10 нетрезвых ЧП [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 3

в ближайшем кусте. Параллельно тихонько стучу, понимая, что дружок после того, как меня предупредил, уснуть еще не успел. Он поднимает голову, подходит к окну и открывает его. Я забираюсь внутрь. Мишка коротко обрисовывает ситуацию: здесь, кроме ротного, еще и старшина - злые, как черти. А мне ведь и здесь нужно на второй этаж. И тут я замечаю пустующую кровать: ее владелец в наряде. И говорю другу:

– Я немедленно укладываюсь и делаю вид, что сплю. А ты иди к командиру и скажи: так, мол, и так, проснулся, пошел в туалет. По дороге спросил у дневального, что за шум? Он ответил: ушел в самоволку Сухомозский и его ищут. А какая, товарищ командир, может быть самоволка, если он весь вечер проболтал со мной в расположении нашего взвода, да и остался спать на свободной койке. А кто не верит, пусть сходит, посмотрит.

Мишка с идеей согласился (в горячке я не учел тот факт, что ротный слышал меня по телефону, а кровати сим средством связи не снабжены) и отправился «валять дурака».

Я лежу «сплю». Слышу шаги: по голосам узнаю – старшина и Мишка.

– Видите, – продолжает спасать меня друг. – Вон он на кровати! Как лег с вечера, так и лежит.

Старшина подходит и начинает бесцеремонно дергать меня за ногу:

– Поднимайся! И наверх – к ротному!

Я долго протираю глаза, страшно «удивляюсь», что нахожусь не у себя во взводе, потом «вспоминаю», что болтал здесь с другом и остался, что, хотя и является нарушением, но не шибко большим.

Старшине моя комедия надоедает, и он злобно шипит:

– Или ты мигом одеваешься, и мы дружно шагаем к командиру, или я даю общую команду «Подъем!» Посмотрим, как ребята тебя за это отблагодарят.

Я с обиженным видом поднимаюсь, продолжая все так же недоуменно хлопать ресницами. И тут вспоминаю, что моя форма, включая сапоги, остались в кустах на улице. Не растерявшись, беру Мишкину гимнастерку и с трудом ее напяливаю – размер меньше. Мы уходим, и старшина роняет сквозь зубы:

– Ты, Рассказов, тоже одевайся и поднимайся наверх, защитник хренов!

Уже на полдороги мой сопровождающий замечает, что не сходящаяся на мне гимнастерка явно с чужого плеча.

– Ты чью форму натянул, чучело?! А ну, поворачивай назад – наденешь свою.

Возвращаемся. И видим, что кровать Рассказова …пуста. И его нигде не видно. Тут старшина замечает приоткрытое окно.

– Е…, – ругается вполголоса.

Я его понимаю: среди ночи, да еще во время разборки ЧП в присутствии двух командиров уйти в самоволку – это более чем круто.

И только я знаю правду. Мишке ведь, чтобы подняться к ротному, как велел старшина, не было во что одеться. И он полез в окно за моей формой, чтобы облачиться в нее.

Между тем старшина, как ошпаренный бросается к выходу из казармы. А я к окну. Вылетев на всех парах, старшина увидел Рассказова, мирно …натягивающего штаны.

– Ты что здесь делаешь? – опешил командир, не врубаясь, что происходит.

– Как что? – переспросил Мишка. – Разве не видите? Одеваюсь. Чтобы идти к ротному (это среди ночи и на 30-градусном морозе!)

Как выяснилось позже, меня заложил салага-дневальный, за что получил 10-дневный отпуск домой.

А мы с Мишкой – по 15 суток гауптвахты.

Причем я – одиночки.

ЧП 4. Мотоциклист-баран и новые ворота

(1972 год; совхоз «Боскольский», Комсомольский р-н, КазССР)

Стройотряд. Я – его командир. Накануне закрывал наряды с прорабом. «Назакрывались» так, что все (был еще один из местных бригадиров) буквально выползли на улицу. Встала дилемма: как добраться в поселок (прорабская расположена на объекте – в поле)? Нет, бригадирский мотоцикл с коляской стоял тут как тут. Но кому техникой управлять?

Прораб уж очень шустро как для его состояния взобрался на заднее сиденье и заплетающимся языком, почти как Гагарин, скомандовал:

– Поехали!

Я прицелился было пристроиться в коляске. Однако мои поползновения – откуда только силы взялись?! – прервал владелец мотоцикла:

– Не-а, здесь я буду сидеть!

И едва не головой нырнул в коляску.

- Да вы что, мужики? – то ли возмутился, то ли взмолился ваш слуга. – Я ведь ни разу в жизни не водил мотоцикл!

- Всегда что-то бывает впервые! – изрек прораб. – Так что давай смелее – прокати нас с ветерком, авось полегчает.

После некоторых колебаний и настойчивых требований собутыльников ехать, я, заведя колымагу, взгромоздился на сиденье.

– Ты, главное, руль крепче держи, – подал голос из коляски бригадир. – А скорости я буду переключать рукой прямо отсюда. Вот этим, – потрогал он пальцем ножной (оказывается, есть и такой!) переключатель.

С горем пополам, не с первого раза (двигатель неоднократно глох), тронулись. Газа добавляю чуть-чуть – чтобы только ехать. Но недовольный бригадир, все время