Голгофа [Иван Владимирович Дроздов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (115) »
ГОЛГОФА Иван Дроздов Роман
«Лишь тот достоит жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой!»Гёте
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Николай Васильевич Свирелин гулял во дворе своего дома, и ему вдруг сделалось дурно: голова закружилась, ноги обмякли, он стал падать. Благо, что рядом оказалась лавочка, — он на нее опустился. Запрокинул голову, смотрел на небо. В глазах рябило и слышался зуд, точно в них сыпанули песком. В голове лени- во и без особой тревоги, и тем более без страха, текли мысли:»Вот так однажды хлопнешься, и — каюк». И потом, как бы возражая самому себе, думал: «Я ведь еще не старый; в сущности, и не жил, и до пенсии далеко — целых четыре года». Он был председателем Государственного комитета по печати — должность, равная министру, — и занимал ее двадцать лет. Много хороших дел за ним числилось, но случилась перестройка, и его отставили от службы. Для демократов этот пост был особенно важным: они тотчас же посадили на него человека, близкого новому владыке. Свирелину в то время только что исполнилось пятьдесят — пенсии не предложили. «Но что это со мной?..» К головокружению добавилась тошнота. Он закрыл глаза и расставил по сторонам руки. Тело сделалось невесомым. Казалось, он парит над землей и летит то в одну сторону, то в другую. А то чудилось: валится на землю и вот сейчас сползет с лавки, ударится головой. — Николай Васильевич! Вам плохо?.. Открыл глаза. Перед ним стоит Нина Ивановна Погорелова, главный бухгалтер комитета. Она жила в этом же доме. — Голова закружилась. Не было со мной такого. Взяла руку, слушала пульс. Заглядывала в лицо. Оно было бледным. — Надо бы смерить давление. У вас есть манометр? — Кажется, нет. Впрочем, не знаю. — Тогда пойдемте ко мне. Вы можете идти? Свирелин поднялся, направился к главному подъезду. Нина Ивановна шла рядом, но не решалась поддерживать его под руку. Он, хотя и нетвердым шагом, шел уверено и старался держаться прямо. В лифте нажал кнопку своего этажа — третьего. И открыл дверь квартиры. Широким жестом пригласил Нину Ивановну. Оба они живут тут давно, лет двадцать. Николай Васильевич, как только его назначили министром, сразу же получил квартиру в доме на «высоких ногах» — едва ли не самом престижном, министерском. В Москве много престижных домов: и дом наркомов на Набережной, и для самых высших партийных начальников — на улице Грановского, и цековские — на Можайском шоссе, и генеральские… Несколько домов построили и для министров. Их возводили в тихих зеленых уголках столицы, но непременно поближе к центру. Можно подумать, что власти окружали Кремль людьми благонадежными и в случае каких–либо волнений безопасными, но такая мысль могла прийти сейчас, когда вал народного гнева, зародившийся в Приморье, на берегу Тихого океана, катится по всей России и вот–вот захлестнет столицу или город на Неве. Но нынешние власти тоже не дураки, особенно хитрющий воцарился в Москве — этакий вездесущий толстячок Лужков, которого называют «Кац в кепке». Он громче всех кричит о защите русских и жизнь в столице устроил много лучшую, чем по всей России, и глупые москвичи рады–радехоньки, и хвалят его, и дружно выбирают в мэры, и случись завтра избирать президента — посадят его на шею измученным соотечественникам, а того не ведают, что Москву–то он давно уже запродал иностранцам и домов понастроил, и дворцов–коттеджей тоже не для русских, а для китайцев разных, корейцев, кавказцев да евреев. Случилось то, чего еще Денис Давыдов боялся. Пророчески ныне звучат его слова:- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (115) »
Последние комментарии
6 часов 4 минут назад
6 часов 45 минут назад
6 часов 46 минут назад
8 часов 45 минут назад
14 часов 51 минут назад
15 часов 3 минут назад