Из последнего рейса [Олег Валентинович Акимов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Олег Акимов Из последнего рейса
…Двадцать пять часов полёта из Буэнос — Айреса до Мурманска… Очумевшие от смены часовых и климатических поясов, в ожидании «расчётного часа» мы сидим с Мишкой на низком и колючем радиаторе отопления в фойе «Арктики». Знобит от усталости и напряжения. Говорить не хочется. Хмурое северное утро, словно уловив наше состояние, робко заглядывает в широкие окна–витрины, и чахлое солнце несмело гладит слабыми лучами стены и пол фешенебельного отеля. Ещё два часа до полудня нам нужно провести на этом проклятом обогревателе. Единственное желание сейчас, — «Карта Гостя», и заветный ключ от номера. Очень хочется спать… Бесшумный «Отис» открыл двери, и из лифта вышел Андрей Макаревич. Безразлично посмотрев вокруг, седеющая легенда советского рока, одетая по–домашнему, и обутая в неожиданно старые и стоптанные тапочки «ни шагу назад», медленно проплыла мимо нас к стойке администратора… — Обормот, проснись! — Толкаю я дремлющего Мишку. — Что? Уже двенадцать? — Поднимает он голову. — Макаревич! — Какой Макаревич? — Спрашивает Миха рассеянно. — Андрей! Андрей Макаревич здесь! — Ну? — Что «ну»! Охломон! Мишка, сощурив близорукие глаза, напряженно и с усилием смотрит, словно пытаясь спросонья узнать во мне рок–звезду. — У тебя есть записная книжка? — Спрашиваю я. — Что? — Записная книжка, осёл! — Какая записная книжка? — Для автографа! Нужен лист бумаги! Мишка! Теряя самообладание, я вскакиваю. Лидер «Машины Времени» закончил разговор с администратором, и вновь направился в нашу сторону, беззаботно шлёпая по мраморным плитам холла. — Проснись!!! — Нависаю я над сидящим Михой, и оглядываясь, добавляю, — «Близко уже!». — А? — Лист бумаги! Быстрее! Олух! Уйдёт же! В тот момент, когда музыкант поравнялся с нашей батареей, Мишка окончательно проснувшись, вдруг неожиданно громко, отчётливо и с вызовом произнёс: — Какой, на фиг, Макаревич? Пусть идёт! Подумаешь, — Макаревич! Листок бумаги… Какой листок бумаги!? Почему я должен портить записную книжку из–за какого то Макаревича?! … Композитор остановился, и с удивлением открыл рот, обескуражено внимая адресованную ему тираду. Двухметровый, долговязый и нескладный Мишка тяжело встал. Оказавшись теперь лицом к лицу со знаменитостью, он, вдруг воинственно наклонил голову, вытянул худую длинную шею, нервно сглотнул, и злобно глядя в звёздные глаза, угрожающе прорычал: «Не дам!»… Со стороны на миг показалось, что это Андрей Макаревич хочет взять автограф у Мишки. Но моряк, по каким то, — одному ему известным причинам, — отказывает назойливому поклоннику. — Почему? — Вдруг спросил певец, запрокинув голову, глядя снизу вверх на Мишку. — А–а–а… Вот… Не дам, и всё! — Оцепенев и заикаясь от волнения, выдавил Миха. — И, всё же? — Не унимался пришедший в себя Макар. Мишка отступил шаг назад, отвёл в сторону взгляд, и устало выдохнул: «… Дос–с–стали… Бляха…». …От дальней стойки к нам спешат зазевавшиеся «security», чтобы «взять под контроль» нештатную ситуацию. Забывая про автограф, я хватаю Мишку за руку и тащу к выходу, бросая на ходу: — Извини… Извини, Андрей…! — Ничего… Бывает… — Миролюбиво кивает Макаревич. — Ты не думай… Не обижайся… Рейс… Семь месяцев… — Вы моряки? — Да… Антарктида… Двести суток… Понимаешь… — Как там пингвины? — Улыбается он. — Сидят на айсбергах… Привет… Привет Кутикову! «Всё нормально, ребята…», — говорит он подоспевшим на подмогу охранникам. Мы с Мишкой уже в тамбуре массивных входных дверей. Я оборачиваюсь, и подняв ладонь кричу кумиру своей юности: «Рок–н–ролл жив!» «Forever!» — Отвечает он, выбросив вперёд руку, показывая большой палец…* * *
— Ух ты–ы–ы!.. Миха! Здесь про тебя написано! Он отпрянул от распахнутого гостиничного окна, и доверчиво спросил, — — Где? — А вот… Глянь–ка! Я протянул ему «Полярную Правду». Мишка пробежал глазами страницу, и вопросительно посмотрел, — — Ну и где? — Ниже, ниже смотри! — Не вижу… — Ой, дубина! Ну вот же! Удерживаясь, чтобы не захохотать, наугад тыкаю пальцем одно из объявлений в колонке «Знакомства», — — Читай! Чудовище…! Он устало выдохнул, и негромко забормотал, — «Для создания семьи познакомлюсь с мужчиной романтической профессии, — офицером–подводником или моряком загранплавания. В возрасте от 25 до 45 лет. Внешность значения не имеет. Отсутствие вредных привычек приветствуется, но не обязательно»… — Ну и что? — Что «ну и что»? — Где тут про меня? — Ну вот же, — «…Внешность значения не имеет…» Мишка, не понимая иронии, снова посмотрел в газету, — — И это всё? — А тебе мало, что ли? Возраст тоже, ведь, твой! — Двадцать пять — сорок пять… Это что, — я? — А что, — нет? Тебе сколько? — Тридцать три … — Ну вот…!- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
2 часов 17 минут назад
2 часов 58 минут назад
2 часов 59 минут назад
4 часов 58 минут назад
11 часов 4 минут назад
11 часов 16 минут назад