Чао, Джульянчик! [Виктор Платонович Некрасов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
* * *
Все утро он принимал поздравления. Лопаясь от счастья и гордости, он пожимал всем руки и, сияя до ушей своим белозубым ртом, повторял первую выученную им русскую фразу: — Служу Советскому Союзу! Бойцы хлопали его по плечу так, что оно у него должно было вспухнуть, и говорили: — Молодчина, Данька, так и надо. Искупай свою вину: небось по нашим-то, пук-пук, стрелял, значит. Первое время Джулиано очень обижался, когда ему это говорили. Глаза его загорались, он начинал жестикулировать, изображал то копку земли, то еще какие-то действия, не имеющие отношения к стрельбе, одним словом, пытался доказать, что стрелком он не был. Потом он понял, что его дразнят. Сейчас же, упоенный своей славой, он просто не обращал внимания на эти поддразнивания. А славу своим поступком он завоевал. Я не могу сказать, чтобы до этого к нему относились плохо, — наоборот, относились хорошо, очень даже хорошо, но все-таки считали немного чудаком и слегка жалели: пригнали вот вас, с вашими петушиными перьями, а Гитлер даже кормить по настоящему не кормит. «Несерьезный они какой-то народ, — сказал как-то наш батальонный философ фельдшер Нятко, когда Джулиано принес на голове ведро воды, — социализма с ними не построишь». А парень вон оказался какой! Первый в воду бросился и под огнем! Этого никто не ждал. Кто-то из бойцов спросил его даже: — А чего ты, Данька, в воду первый бросился? Тебе ж не обязательно. Джулиано ничего не понял, но весело заулыбался: — Первый, первый. Прима. Вечером ко мне пришел Петроченко. — Дайте мне его в роту, товарищ капитан. — Кого? — Да Даньку. — Он же русского языка не знает. — Выучу. — На двухнедельных курсах, что ли? — А вы не смейтесь, товарищ капитан. Способный, как дьявол. В месяц выучу… Я махнул рукой: — Ладно, пускай. А я с начштаба поговорю. Но с начштаба поговорить так и не удалось: опять двинулись в путь. Это были уже последние километры на пути к Одессе. Мы ворвались в город со стороны Дальника. Это было 11 апреля 1944 года. Немцев в городе уже не было. Они откатывались на юго-запад, к Каролино-Бугазу, к Царьградскому гирлу Днестра. Перед нами было море. Черное море… Мы выкупались в нем, невзирая на апрель и холод, — всем батальоном выкупались. Это было нечто вроде ритуала. Пришли в Одессу и выкупались в Черном море — вот, мол, какие! Бойцы быстро скидывали с себя пыльное, пропотевшее обмундирование и, по-зимнему еще беленькие, с разгона, неистово — галдя и брызгаясь, точно дети, врезались в море и сразу же, размахивая руками, выскакивали на берег. Вода была как лед, не то что проплыть, стоять в ней было немыслимо. Джулиано, конечно, тоже принимал участие в ритуале. Из воды он выскочил дрожащий и, прыгая на одной ноге, стал натягивать на себя — свои жалкие панталоны и невероятной грязи куртку. Я сказал Петроченко: — Ты хоть одел бы его по-человечески, командир роты. А то неловко просто. — Не беспокойтесь, товарищ капитан, — загадочно улыбнулся Петроченко. — Все учтено. Вещевого склада ждать — до конца войны не дождемся. В тот же вечер Петроченко пришел ко мне и доложил: — Привел к вам бойца Кудрявцева. — Какого еще Кудрявцева? — А вы разве не знаете? — Первый раз слышу. — Он там, за дверью стоит. Позвать? — А что он сделал? — А вы его сами спросите. — Петроченко еле заметно улыбнулся. — Так что, позвать? — Ну, позови. — Кудрявцев! — гаркнул Петроченко. — Заходи. Дверь отворилась, и в комнату строевым шагом вошел Джулиано. Вошел,- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
4 часов 16 секунд назад
9 часов 20 минут назад
11 часов 25 минут назад
16 часов 24 минут назад
16 часов 43 минут назад
16 часов 52 минут назад