cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Посмотри на меня.
Она посмотрела. Они поняли. Автобус волочился над сыпучими гравийными карьерами, и ее склоненный череп отскакивал от окна, как в игре в настольный теннис.
— Нет. Это глупо. Я слышу тебя. Я не сплю. Я все время не спал.
— Глупо намеренно зарабатывать себе головную боль.
Он чувствовал, будто он притворялся кем-то, но прошлое опять ушло. По крайней мере, будущее казалось неповрежденным, его разум все еще был способен удерживать его вместе в упорядоченной модели, даже если там было слишком много размытых пятен.
— Останови автобус.
Это прозвучало, как приказ, и она засмеялась.
— Верно. Сейчас сделаю.
— Разве ты не знаешь, что ты можешь?
Крадущийся гул машины продолжался. Шум стоял между ними, как стена. Затем автобус остановился, и они вышли, игнорируя гул. Это был долгий путь для обеих сторон, но это уже не имело значения, верно?
— Точно, — ответила она.
Они были свободны. Она подняла дорогу и повертела ее, слепив из неё мост. Автобус упал, как старая игрушка, приоткрылся, и оттуда вывалились люди.
— Эй, — сказал он, предупреждая, но она уже легко поставила шифровальщиков на ноги.
Это было весело. Как будто она была яркой трубочкой, которую окунули в стакан с пузырьками, начавшими кружить вокруг неё.
— Но почему ты не можешь этого делать? — гадала она вслух, пока они мягко проплывали мимо новообразований.
Он долго не отвечал, а затем просто спросил:
— Как твое имя? Но она больше не знала этого, и он осознал, что тоже забыл свое, оно выветрилось из его головы, когда вибрирующие миры слились воедино.
Однажды, он споткнулся, и она схватила его руками, отчаянно, стараясь вспомнить, для чего нужны руки.
— Я думаю, все ушло, — сказала она. — Сила ушла.
— Да. Мне пришлось впитать её в себя, чтобы выпустить, но она уже иссякла. Прости.
— Почему ты не предупредил меня?
— Я надеялся, что это случится только с тобой, что я сохраню ее.
Она поставила его на ноги и отряхнула.
— Ты особенная, — сказал он. Прошлой ночью она сделала им лес, и теперь он будет стоять тысячи лет.
— Больше нет.
Она, казалось, не жалела об этом. Он придвинулся ближе.
— Навсегда, — сказал он. — Всегда.
За плоской кирпичной стеной, под висячим деревом они ловили рыбу у грубой скальной плиты около двенадцати футов. В качестве удочек они использовали карнизы от занавесок, обернутые в пластик.
Боковым зрением они могли видеть мелких животных, мелькавших так быстро, что они становились почти невидимыми. Она была почти уверена, что некоторые из них могут ходить по линии приливов и отливов, между землей и водой. Она видела жука с семью ногами, одна из них как изогнутое лезвие, вспенивала воду снизу, продвигая его вперед.
Она продолжала просто наматывать катушку, и она наматывала, воображая тонкую прозрачную леску, врезавшуюся в ее ладони. Внезапно он резко налетел на нее, потому что он никогда не учился, как следовать указаниям.
С запада пришло наводнение, высокая гряда воды заслонила весь пейзаж за собой.
— Холмы, — сказала она, и они направились туда на велосипедах, но пришлось вспомнить, как на них ездить.
Они нашли лагерь — призрак на склоне утеса, оставленный, как многие другие, что они находили, с обычными задачами, явно незавершенными. Она всегда ходила вокруг и складывала книги, ставила на место чайники, закрывала ящики. Они использовали все, но ничего не хранили.
Так они и жили, все лето. Бродили, спали в пещерах, поднимали с земли то, что хотели съесть. Не останавливаясь, позволяя оберткам упасть и быть унесенными ветром.
Она нашла камеру, что разбухла от влаги и грязи. Он стер владельцев, открыв отсек. Они перетягивали пленку между своих рук, передавая ленту друг другу, как поток волшебных огней в черной дыре мультфильма. В тусклых лентах они видели друг друга мерцающих, как вид через петлю, или, как в старом кино, как металлический звук ножа, когда вы его откуда-то вытягиваете.
В этом был смысл, говорили они друг другу. В фильмах никогда не бывало пустых кадров.
Они похоронили все сразу, сунув ленты и камеру в грязь. Пузыри продолжали появляться на поверхности, но она затоптала их, к своему удовлетворению.
Они последовали за волной в следующий город, сунув свои носы в старый Джип, плывущий по воде и плыли, пока он не врезался в кучу подобных транспортных средств. Они заблокировали дорогу на мили, как будто кто-то решил сделать Великую Стену из машин.
— Потребуется вечность, чтобы обойти это, — сказала она. — Я не думаю, что у нас достаточно запасов, чтобы сделать это.
— Мы должны попробовать, — ответил он. — К счастью, у нас есть вечность.
Он все еще мог заставить ее улыбнуться. Как он сказал, больше было не важно, тогда или сейчас. Даже если время закончилось, у них была вечность.
Примечания
1
Анасази — Культура Анасази, или предки пуэбло — доисторическая индейская
Последние комментарии
8 часов 48 минут назад
10 часов 21 минут назад
14 часов 14 минут назад
14 часов 18 минут назад
19 часов 39 минут назад
2 дней 7 часов назад