Целители (СИ) [Леди Катрина] (fb2) читать онлайн

========== Первое знакомство ==========

Хосок заполнял документы, когда к нему без стука вошел Сокджин. Наверное, это единственный человек из всего Центра, который позволял себе войти в его кабинет, как к себе домой. Хосок бы возмутился, но как можно прогнать своего начальника?

— Хосок-а, бросай свои дела, у нас важный заказ, — с ходу произнес Сокджин. Чон, не обращая внимания на начальника, дописывал рецепт на транквилизаторы для своего последнего клиента.

— Джин, у меня полно клиентов, — напомнил Хосок, не отрываясь от дела. — Передай свой важный заказ Юнги, у него как раз должна выписаться на днях одна клиентка.

— Наслышан я о его волчице, — хмыкнул Сокджин. — Но тут дело особенное. Ты что-нибудь слышал о семье Ким из рода кицунэ?

— Кажется, что-то слышал.

Дописывая рецепт, Хосок раздумывал о том, как бы отмазаться и сплавить новое задание Юнги.

— Это самый богатый и знаменитый род в нашей стране! Девятихвостые лисы живут обособлено, они почти не участвуют в межрасовых делах, но сейчас у них возникли проблемы, — воодушевленно начал Сокджин, поправив бейджик на своем белом халате. — Ты представляешь, они обратились к нам!

— У кицунэ никогда не бывает проблем с энергетическим балансом, — произнес Хосок общеизвестный факт. Все знали, что вампиры и кицунэ никогда не знали сбоя в функционировании своего организма. Это у остальных могли возникнуть проблемы с выходом энергии, из-за чего и был создан Центр Целителей.

— А вот возникли.

Хосок дописал рецепт и отложил его в сторону.

— Джин, у меня, правда, нет времени. Я не могу принять еще одного пациента, — стараясь придать лицу как можно более виноватое и расстроенное выражение, произнес Чон. Возможно, он и мог бы вписать еще один сеанс после рабочей смены, но ему ужасно хотелось свалить пораньше из Центра и расслабиться в каком-нибудь баре.

— Тебе придется это сделать, — жестко произнес Сокджин, перестав шутить. Когда он говорил таким тоном, сразу становилось понятно, что возразить не получится. — Это особый случай, с которым можешь справиться только ты.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Хосок, бросив взгляд на часы. Шесть вечера. Отлично. Просто отлично. Свалить раньше не получилось. — Что за проблемы у этого лиса?

— Их двое, — Сокджин положил на стол перед ним две папки. Хосок поднял на шефа удивленный взгляд. — Ким Тэхён и Пак Чимин. Они из очень, очень богатой и влиятельной семьи, Хоуп.

Медицинская карта представляла собой всего лишь стандартный перечень параметрических данных. Ничего, что могло бы указать на причину проблем с энергией. Заинтересовало только то, что по меркам кицунэ, эти двое были практически детьми.

— И в чем их проблема? — рассматривая данные Чимина, Хосок не заметил ничего необычного, пока не дошел до анализов крови. Всматриваясь в цифры, у него чуть челюсть не упала от шока. — Боже, он…

— Ждет ребенка, да. Как и второй.

— Но они же дети еще! — Хосок поднял глаза на начальника, не зная, что и думать. У него в голове не укладывалось такое!

— Послушай, дело очень деликатное. Родители мальчишек не хотят огласки, и они бы никогда не вынесли подобное за пределы своей общины, если бы могли с этим справиться. Из-за ранней беременности мальчики не могут закончить энергетическую трансформацию.

— Конечно, не могут! — возмутился Хосок. — Тело кицунэ просто не в состоянии вынашивать плод в таком возрасте. Куда смотрели их родители?!

— Я не знаю точно, в чем там дело, но, по слухам, мальчиков похищали и вот… результат, — неловко закончил Сокджин.

— Час от часу не легче, — потрясенно вздохнул Хосок, откидываясь на спинку стула.

— Хоуп, я бы не стал напрягать тебя, если бы дело не было настолько серьезным. Мальчишек жалко. Они не могут трансформироваться обратно и справиться с изменениями их организмы еще не могут, чахнут буквально на глазах. Ты бы видел их. Они такие юные, а им уже пришлось пройти огонь и воду. Помоги им. Они сейчас в коридоре с матерью ждут.

— Ладно, я попробую что-нибудь сделать, — сдался Хосок, не уверенный в том, что сможет помочь.

— Я верю в тебя, — Сокджин довольно поднялся и позвал ожидающих в коридоре пациентов.

Хосок выпрямился, приготовившись к встрече. В кабинет зашла женщина лет сорока в богатом полушубке и обтягивающем платье. Следом за ней неуверенно вошли два парня. Оба выглядели неважно — подавленные, испуганно жмущиеся друг к другу, с прижатыми к голове лисьими ушками. Совершенные, очаровательные создания. Один — рыжеволосый, с девятью красивыми, пушистыми бело-рыжеватыми хвостами. У второго хвосты были золотистого цвета, ослепительно переливающиеся в солнечном свете, который падал в окно.

— Здравствуйте. Меня зовут Ким Риджин, — представилась женщина, проходя к столу. — Доктор Ким сказал, что вы сможете нам помочь.

— Приложу все усилия, — ободряюще улыбнулся Хосок мальчишкам, что остановились за спиной матери.

— Мой муж был против того, чтобы выносить проблемы из общины, — ровным тоном произнесла женщина. — Понимаете, мы живем очень обособленно, и нам бы хотелось, чтобы лечение проходило конфиденциально.

— Можете не переживать по этому поводу. Врачебная тайна в этих стенах не пустой звук, — успокоил их Сокджин. Хосок кивнул, соглашаясь. — Доктор Чон один из лучших специалистов в области трансформации.

— Мы очень надеемся, что вы сможете нам помочь, — чуть дрогнувшим голосом произнесла Риджин.

Хосок заметил, что мальчики выглядят совсем бледными и измученными, и их явно пугают новые люди. Сокджин тоже это заметил, поэтому тактично извинился, сославшись на дела, и ушел.

— Итак, давайте начнем с самого простого, — открывая в компьютере новую запись, предложил Хосок. — Мальчики, можете пока присесть на диван.

Чтобы не смущать парней, Хосок сосредоточился на их матери, давая ребятам время осмотреться и освоиться в кабинете.

— Начнем с Чимина. На каком месяце беременность? — заполнив стандартные данные, спросил Хосок.

— У обоих на втором.

— Как долго они не могут трансформироваться?

— Около двух месяцев. Их хвосты не исчезают, что бы мы не предпринимали.

— Что с магией кицунэ?

— Мы можем определить, что она в них есть, но не можем никак вытащить ее наружу, словно что-то блокирует ее.

— Течка была?

— У Тэхёна — одна, у Чимина не было.

Хосок сдержал потрясенный вздох. Боже, у какого же монстра хватило духа обидеть омежек, у которых еще и течки-то практически не было!

— Как давно была течка у Тэхёна?

— Около трех месяцев назад.

— Основная проблема сейчас, как я понимаю, в хвостах?

— Да. Они отнимают слишком много энергии, в их возрасте еще никто не мог справиться с трансформацией. Хвосты должны были появиться позже. По моей линии трансформация наступала обычно к двадцати годам. По линии мужа — к тридцати. Семнадцать — это слишком рано.

— Ясно. Могу я вас попросить подождать в коридоре, мне хотелось бы осмотреть мальчиков. Не волнуйтесь, с ними все будет в порядке, — добавил Хосок, видя сомнение женщины.

— Хорошо. Я подожду снаружи.

Хосок заметил, как мальчишки проводили мать взволнованным взглядом и напряженно застыли, когда остались одни.

— Ну что, мальчики, давайте знакомиться, — улыбнулся им Хосок. — Меня зовут Чон Хосок, с сегодняшнего дня я буду вашим лечащим врачом. Кто из вас Чимин?

— Я, — нерешительно подал голос рыжий кицунэ.

— Чимин, мне нужно будет сейчас осмотреть тебя. Но ты не бойся, больно не будет, — Хосок прошел к углу, где у него стояло смотровое кресло.

Он отрегулировал его высоту, заменил клеенку и убрал все лишние, нервирующие приборы за ширму. Когда он повернулся к дивану, то увидел, как Чимин испуганно вцепился в руку брата. Его глаза были так широко распахнуты и передавали настолько чистый страх, что Хосоку стало не по себе. И как работать с этими детьми, когда они так напуганы?

Но осмотреть мальчиков необходимо, провести общую диагностику невозможно без физического контакта, хотя бы через одежду.

Использовать силу нельзя, иначе они совсем замкнутся, и их никто уже не сможет достать из защитного панциря.

— Вы, ребята, близки, верно? Давайте тогда сделаем так. Возьмитесь за руки, и идите сюда вместе, — предложил Хосок.

Чимин первым схватил брата за руку. Тэхён не поднимал головы, но сжал ладошку Чимина в ответ мгновенно. Тэхён же первым и поднялся, смело шагнул вперед, чему Хосок порадовался.

— Кто первым сядет? — дал он им право выбора.

— Я, — вызвался Тэхён. Его голос звучал низко, вопреки милой внешности.

— Хорошо. Забирайся.

Чимин взволнованно смотрел на брата, находясь рядом в боевой стойке, словно готов был в любую секунду броситься его защищать. Такой маленький, воинственный воробушек.

Тэхён сел в кресло, вытягивая ноги. Он по-прежнему не поднимал глаз, прячась за длинной челкой и кусая губы.

— Я сейчас попробую просканировать потоки через одежду, — сообщил Хосок, настраиваясь на рабочий лад. — Но для этого ты должен расслабиться, Тэхён. Чтобы вам помочь, я должен знать, в каком вы состоянии. Где-нибудь болит?

Тэхён мотнул головой. Его хвосты поджались, дрожа, как от холода. Парень явно где-то испытывал дискомфорт, но давить Хосок пока не собирался.

Он вошел в свое особое состояние, посылая волну импульса в свою ладонь. Голубые нити заискрились в его руке, привлекая внимание ребят.

— Это диагностирующие чары, которыми обладает каждый Целитель, — пояснил Хосок. — Потрогайте их, — протянул он руку. Ему нужно было как-то отвлечь лисичек, успокоить их, иначе эти нити в работе могут причинить боль. — Ну же. Смелее. Они не кусаются.

Первым, на удивление, решился Чимин. Он заинтересовано смотрел на руку Хосока и боязливо потянулся к голубым, искрящим ленточкам, коснулся их пальчиками и тихо охнул. Для кицунэ, которые никогда не знали силу Целителей, этот опыт должен был быть интересным.

— Не страшно ведь, да? — улыбнулся Хосок, позволяя Чимину снова прикоснуться к ленточкам.

— Нет, — тихо признался мальчик. — Мягко.

— Да. Это мои энергетические потоки, а у вас есть свои.

Тэхён же любопытства не проявлял, лежал так же неподвижно и смотрел, словно сквозь ладонь.

Хосок приблизил руку к груди Тэхёна.

— Я могу начать? — аккуратно спросил он. Мальчик кивнул.

Хосок видел, что тот немного расслабился, словно среагировав на изменившееся настроение Чимина, который с легким интересом смотрел на эти линии. Хосок положил ладонь на темную рубашку парня и сосредоточился, пытаясь проникнуть внутрь энергетических потоков другого существа. Но Тэхён словно был покрыт невидимой броней, которую не удавалось пробить, отсутствие контакта — кожа к коже — играло свою роль. Тэхён закрывался от него, скорее всего, интуитивно, неосознанно. Возможно, это та самая пресловутая защита кицунэ, из-за которой этому виду почти никогда не требовались Целители.

— Тэхён, у меня не получается так, — признался Хосок спустя минут пять бессмысленных попыток. — Мне нужно прикоснуться к твоей коже. Расстегни, пожалуйста, несколько пуговиц на рубашке.

Тэхён медлил, но решился. Чимин смотрел на него так беспомощно, что у Хосока больно сжалось сердце.

— Ему будет больно? — с тревогой, тихо спросил Чимин.

— Нет, — улыбнулся Хосок. Ему хотелось потрепать паренька по волосам, но он понимал, что это не лучшая идея. — Это всего лишь диагностика. Не бойся.

Хосок уверенно положил ладонь на грудь парня, чувствуя сильное напряжение в ответ. Он прикрыл глаза, концентрируя свою силу на кончиках пальцев. Пробить защиту Тэхёна удалось лишь с третьей попытки, но Хосок не боялся действовать сильнее, потому что был уверен — эти чары Тэхён не почувствует.

— Все хорошо? Не больно?

— Нет, — едва слышно ответил Тэхён.

Отлично.

Хосок почти провалился в вихрь энергетических потоков кицунэ. Завораживающее зрелище. Словно солнечный ураган, ослепляющий, яркий, сильный, но в тоже время неуравновешенный, стихийный, метающийся как в клетке. Страх. Стыд. Отчаяние. Вина. Так мало светлых эмоций, так много невысказанной, запертой боли. Слишком много для семнадцатилетнего кицунэ.

Хосок медленно отозвал чары.

— Вот и все, — заталкивая желание пойти и собственными руками лишить жизни тех монстров, которые довели парня до такого состояния, Хосок улыбнулся. — Теперь очередь Чимина.

На лице Тэхёна проступило легкое удивление. Он явно ожидал сейчас намного худшего. Чимин, убедившись, что с братом все в порядке и что процедура проходит так безболезненно и быстро, смело забрался в кресло. Проблема была в том, что он был в футболке, а не в рубашке, как Тэхён.

— Чимин, могу я попросить тебя поднять футболку? — аккуратно и максимально дружелюбно спросил Хосок. Парень сомневался, бросая взгляды на брата, словно спрашивая у него совета. — Я могу отвернуться, хочешь?

Чимин благодарно закивал, вызывая еще одну улыбку. Хосок повернул голову в сторону, подождал немного, слыша слабое шуршание ткани, и положил ладонь интуитивно в районе сердца. Маленькое сердечко билось очень сильно, Хосок это чувствовал даже без чар, но пока разбираться с этим было рано. Он плавно, как и с Тэхёном, скользнул в энергетические потоки. И картина тут была совсем нездоровой. Холодные, как арктические волны, потоки скручивались в тугие узлы, запирая магию на десяток замков. Страха у Чимина было так же много, как и у второго кицунэ, но вместе с этим у него была и злость, и растерянность, и надежда, совсем крошечная, слабая, но была. Хосок, определившись с основными проблемами, убрал ладонь.

— Можешь вставать. Все не так плохо, ребята, как говорит ваша мама, — сообщил он лисичкам, чтобы они не считали себя умирающими. — Вместе мы обязательно сможем справиться с вашими проблемами. А теперь подождите в коридоре и попросите вашу маму зайти. Хорошо?

Чимин кивнул, взял брата за руку и повел его к выходу.

Хосок не мог разобраться во взаимоотношениях этих мальчишек. Между ними словно была некая связь, с помощью которой они чувствовали друг друга.

Приступив к заполнению карт, Хосок не мог отделаться от противного привкуса чужих страданий. Он никогда еще не видел настолько искаженных энергетических потоков. Никаких сомнений в том, что зачатие было насильственным, больше не оставалось. Но было явно что-то еще…

— Доктор Чон, — вошла в кабинет Риджин. Женщина снова села на стул для посетителей. — Как дела у моих мальчиков? Вы сможете помочь?

Хосок повернулся к женщине, отодвинув клавиатуру.

— Не буду вам приукрашивать. Дела, действительно, обстоят ужасно. Многие потоки просто разрушены и нормально не функционируют, из-за чего обратная трансформация невозможна на данном этапе. И я бы вам даже пока не советовал как-то воздействовать на их хвосты или заставлять их работать над этим, — строго произнес Хосок, догадываясь, сколько раз уже семейство кицунэ пыталось воздействовать на сущность мальчиков. Женщина закивала, соглашаясь. И это уже радовало. — Но это не самая большая проблема. Магия есть у обоих мальчиков, тут вы были правы. Однако она заблокирована, и прорубить ей проход, как это делается в обычных случаях, невозможно. Понимаете, пробить защиту не проблема, но вот выход такого количества неконтролируемой магии может убить.

— И что же делать? — нервно спросила женщина, понимая, чем может грозить выброс магии кицунэ такого уровня.

— Вытягивать эту магию постепенно, капля за каплей, развивая их сущность омег.

— Что? — в глазах Риджин мелькнул гнев и возмущение. — О чем вы говорите? Хотите, чтоб мои мальчики снова прошли через тот кошмар? — ее голос снова задрожал под конец.

— Я понимаю, что это шокирует. Но сексуальная энергия, особенно у вас, кицунэ, это одна из самых мощных составляющих. К тому же их организм совершенно не готов к вынашиванию ребенка именно из-за недостаточного развития этого потока.

— И что нужно делать? Я не хочу, чтобы их травмировали еще больше. Они и так напуганы, доктор Чон.

— Я заметил, — вздохнул Хосок, вспоминая, в каком зашуганом состоянии были лисички. — Скажите, что именно вы предпринимали, чтобы помочь им?

— Наш знахарь пытался избавиться от беременности, но у него ничего не получилось. Мы даже пробовали их возить к хирургам, но … сами понимаете, их магическая защита только крепла. Мне кажется, этими попытками мы только еще больше испугали их. После того случая они оба почти перестали разговаривать и не отходят друг от друга. Почти ничего не едят. Они боятся даже нас, — всхлипнула женщина. — Я не знаю, что делать…

— Успокойтесь. Сейчас вы должны быть сильными, чтобы убедить их в успехе лечения. Первоначально они должны почувствовать себя в безопасности. Если они прячутся, не пытайтесь им в этом помешать. И никак не пытайтесь их разделить.

— Да, я знаю. Мы как-то пытались отвезти Чимина к бабушке, так у обоих началась такая сильная истерика, что мы сами испугались.

— Я заметил, что между ними сильная связь. Они всегда были близки?

— Да. Как только я вышла замуж за Нита, и мы с Чимином переехали к ним домой, мальчики стали не разлей вода.

— Вы когда-нибудь разговаривали с ними о похищении?

— Пытались, но они оба сразу замыкаются. Они вообще очень мало стали говорить, — снова всплакнула женщина.

— Какими они были до похищения?

— Очень живыми. Тэхён был очень общительным и любопытным. Он любил все новое, стремился к новым знакомствам, впечатлениям. Чимин был более стеснительным, ему всегда необходимо было больше времени, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Но Чимин становится более открытым, если доверяет кому-то, у него все эмоции наружу. А теперь они напоминают призраков. Еще и эта беременность… такой позор для них и для всей семьи, — вытерев платочком слезы, Риджин подняла покрасневшие глаза. — Простите.

— Ничего. Успокойтесь, мы сможем вернуть их к прежнему состоянию. Но я хочу, чтобы они приходили ко мне на консультацию вдвоем, им так спокойнее.

— Хорошо. Как будет проходить лечение?

— У них был кто-то, кто им нравится, какой-нибудь альфа?

Риджин задумалась, но потом уверенно покачала головой.

— Нет. Они еще в том возрасте, когда альфами кицунэ не интересуются.

— Ясно. Тогда будем исходить из их реакции на мои действия. Сейчас я вам не смогу ничего толком сказать, потому что не знаю, как они будут реагировать. Но начнем мы с простых выправлений потоков. Приводите мальчиков через два дня. Пока будем придерживаться этой схемы. День через два, чтобы они успевали подумать о наших встречах.

— Хорошо. Спасибо вам.

— Пока не за что. До свидания.

— До свидания, доктор Чон.

После ухода женщины, Хосок вернулся к заполнению документов. У него еще долго из головы не уходили эти лисички.

========== Доверие ==========

Юнги спит тихо, свернувшись на краю постели. Он настолько милый и уязвимый, что у Хосока ноет в груди. И страшно до жути. Не оправдать подаренное ему доверие, разломать все одним неосторожным словом или жестом, взглядом, полуулыбкой. Юнги сильный, очень, он грубый и безжалостный, говорит, что думает, напрямик, не боясь обидеть или задеть. Ему по большей части плевать на других, так кажется всем. Большинство уверены, что у Юнги железный панцирь и каменное сердце под броней. Но Хосок знает, что там, за этой маской невозмутимости и напускной холодности легкоранимый человек, который обматерит с ног до головы, но поможет в трудную минуту, который ответит «все хорошо», несмотря на то, что внутри его будет размазывать в ошметки по стенам.

Хосок до сих пор не понимает, как ему удалось прорваться через защиту, как удалось пробиться сквозь стену Мин Юнги. Но смотреть на то, как он открывает медленно глаза, хлопая пушистыми ресницами, как в мутных зрачках растворяется сон — это настоящее счастье. Хосок не сдерживает улыбки.

— Ты снова меня не разбудил, — буркнул со сна Юнги, потягиваясь в постели.

— Хотел посмотреть, как ты просыпаешься сам, — не стал оправдываться Хосок.

— Ты — извращенец.

У Хосока сердце замирало всякий раз, когда Юнги касался его. Вот и сейчас Хосок боялся шевельнуться и спугнуть парня, который бездумно накрыл его руку своей. В их отношениях Хосок всегда делал первый шаг, поэтому любая инициатива со стороны Юнги была на вес золота.

— Мы еще не опаздываем?

Голос у Юнги был хриплый, но возбуждающе мягкий.

— Нет.

Хосок переплел их пальцы и придвинулся, пользуясь этой ленивой утренней атмосферой расслабленности и вседозволенности. Поцеловал Юнги в шею, слыша слабый стон в ответ. Хосок успел выучить все чувствительные места своего парня, но пользовался этим редко — Юнги не позволял.

Но сейчас можно безнаказанно понежиться, поцеловать в уголок губ, погладить нежную кожу под футболкой. Юнги ранним утром совсем другой человек, он отзывчивый настолько, что сводит с ума. Хосок уже смело откинул одеяло в сторону, подбираясь совсем близко и дергая футболку парня вверх.

— Ты такой наглый по утрам, — не сопротивляясь, хохотнул Юнги и поднял руки, чтобы освободиться от футболки.

— Пользуюсь тем, что ты еще не до конца проснулся, — поцеловав его в плечо, Хосок довольно улыбнулся и быстро избавился от своей пижамы. Прижался к обнаженной груди парня, умирая от нежности, с которой Юнги погладил его по спине.

— Мне просто лень от тебя отбиваться, — сообщил Юнги, позволяя подмять себя.

— Я знаю.

Хосок в поцелуе попытался передать всю степень благодарности за оказанное доверие. Он знает, что нельзя спешить, нельзя грубо. Юнги не принимает силу, с ним можно только так — на грани, до головокружения медленно целоваться, удерживая себя, не позволяя сжать крепче, действовать резче. С ним приходится быть осторожнее, чем с омегой, балансируя между жесткостью и нежностью. Хосок пока справлялся, надеясь, что однажды эта въевшаяся под кожу подозрительность Юнги отпустит его навсегда. А пока он просто наслаждался тем, что Юнги больше не замирает в его руках, что он расслабляется и сам выгибается навстречу.

— Ты уже обслюнявил меня всего, — несерьезно возмутился Юнги, обнимая его, притягивая к себе.

Хосок шутливо укусил его за ухо и поцеловал в скулу.

Он так легко заводился рядом с Юнги, что это его самого удивляло.

— Тебе нравится? — качнув бедрами, Хосок задел чужое возбуждение и, уловив ответный вздох, поерзал еще немного. — Позволишь мне?

— Ты ведь знаешь, что да. Только…

У Юнги очаровательный румянец на щеках, а еще стыдливый, немного робкий взгляд.

— Знаю, — остановил его Хосок очередным поцелуем.

У него сердце делает нервный кульбит, когда Юнги сам подпускает его ближе, разводит ноги.

Это для него все еще сложно, Хосок знает очень хорошо, поэтому никогда не настаивает и очень редко когда позволяет себе побыть в активе. Но сегодня хочется так, что мозги плавятся, потому что Юнги по утрам такой… восхитительный, фантастически красивый и такой пугающе сексуальный, что Хосок растекается лужицей.

Он снимает мягкие цветные штаны Юнги и отбрасывает их в сторону, зачаровано смотрит в лицо. Хосок видит его возбуждение и радуется очень подобной реакции, благодарно выцеловывает худые, белоснежные бедра и выпускает голубые линии из пальцев. Юнги они успокаивают, Хосок знает, поэтому окружает его этими ниточками, как защитным коконом. Юнги нежится под его ласками, нетерпеливо уже ерзает и смотрит требовательно.

Вряд ли эти чары можно использовать, как смазку, но Юнги другого не признает и не позволяет готовить себя к сексу. У него таких маленьких пунктиков выше крыши, Хосок старается мириться с каждым из них, потому что верит — однажды сможет сломить все эти преграды, и тогда Юнги позволит трахнуть себя так, как хочется Хосоку.

А пока нельзя спешить, можно только играть на чужих условиях.

Хосок входит медленно и совсем неглубоко, но даже этого хватает, чтобы окунуться в дурман удовольствия. Юнги всегда принимает его как в первый раз, сжимается, выдыхает рвано, цепляясь за него, впиваясь пальцами в кожу, будто тонет.

Им удалось продвинуться не так далеко, Юнги пока позволяет совсем немного. Хосок уговаривал его нежностью почти целый год, прежде чем Юнги подпустил его к своей заднице, теперь Хосок пытался убедить его впустить глубже. Хосок продвинулся еще немного, растягивая горячие мышцы. Юнги уже дышит сорвано, но не останавливает.

— Еще немного? — поглаживая вставший член парня, спросил Хосок.

— Можно.

Отлично.

— Все, — требовательно остановил его Юнги. Хосок не стал возмущаться, принял все, что ему пока готовы дать. Он двигался так осторожно, словно Юнги хрустальный, но для них это был привычный темп, в котором они оба могли получать удовольствие.

Хосок всегда, когда принимал активную роль, доводил Юнги до разрядки первым. Ему нужно было, чтобы Юнги было с ним максимально комфортно, потому что Хосоку с ним крышу рвет.

Они оба были слишком вымотаны после такого секса, и ощущения были потрясающими.

— Мы так точно опоздаем на работу, — отдышавшись, сообщил Юнги.

— У нас есть еще время на завтрак, — подмигнул ему Хосок.

Юнги рассмеялся. Этот смех делал Чона счастливым.

Хосок стал собирать свои вещи, чтобы сходить в душ, но неожиданно Юнги подполз к краю кровати и, встав на колени, притянул его к себе, обнял со спины.

Обычно он более сдержан в эмоциональном плане, поэтому Хосок был слегка удивлен.

— Спасибо, — уткнувшись лбом ему в лопатки, тихо произнес Юнги.

Хосок вслушивался в неровное дыхание.

— Я не знаю, как ты до сих пор меня терпишь. И я знаю, что ты хочешь, Хосока-а, знаю, но пока … не могу.

Хосок не выносил, когда Юнги говорил таким виноватым голосом.

— Не занимайся ерундой, Юнги. У нас все хорошо, и меня все устраивает, — развернувшись, он поцеловал его. — Поторапливайся, тебе еще завтрак готовить.

— Я тебе кухарка, что ли?!

Собирались в темпе. Юнги возвращался в свое привычное состояние кактуса, выпуская колючки. Но Хосок уже был научен, как обходить эту защиту. Всего лишь нужно незаметно погладить по предплечью, потереться носом о висок, налить в кофе молока и пододвинуть малиновый джем ближе.

После завтрака они отправились на работу и разошлись по своим этажам.

Хосок с головой ушел в работу.

Пока, ближе к вечеру, не пришли кицунэ.

Хосок специально записал мальчиков в конец рабочего дня, чтобы им никто не мешал. Риджин привела сыновей на прием, но в этот раз Хосок попросил ее не ждать под дверьми, а погулять где-нибудь около часа, оставляя мальчиков на него.

Чимин с Тэхёном по-прежнему жались друг к другу и молчали. Их хвосты снова безжизненно висели, почти волочась по полу. При виде такой увядающей красоты становилось больно.

— Привет, мальчики, — добродушно улыбнулся Хосок со своего места.

— Здравствуйте, — поочередно ответили лисички.

— Вы не против подождать немного? Мне нужно кое-какие дела доделать, — произнес Хосок. — Можете на диванчике посидеть.

Он специально отвернулся от них, чтобы дать мальчишкам время освоиться в кабинете. Он краем глаза бросал на них взгляды, пока вбивал данные по другим пациентам в компьютер. Лисички сидели прямо, ровно, даже не шелохнувшись ни разу. В кабинете стояла тишина, которая нарушалась только стуком клавиатуры и щелчками мышки. Хосок мысленно пытался посчитать, сколько времени необходимо мальчикам и как будет лучше начать консультацию. Раньше у него не возникало этих вопросов. Даже с особенно тяжелыми случаями он действовал прямо и резко, не так, как Юнги, конечно, но никогда не церемонился.

Прошло минут двадцать, и Хосок заметил, как Чимин самую малость расслабился, позволив себе сесть удобнее.

— Чем вчера занимались? — не оборачиваясь к ним, спросил Хосок.

Молчание в ответ.

— Давайте договоримся, — повернулся к ним Хосок. — Как бы вам тяжело не было разговаривать, вы постараетесь отвечать на мои вопросы, хорошо?

Лисички пристыжено кивнули. Вот так. Молодцы.

— Вы в школе учитесь? — поинтересовался Хосок, начиная с нейтральной темы.

— Да, — спустя минуту тишины ответил Чимин, но даже этот короткий ответ порадовал Хоупа.

— В старшей школе весело, хотя и сложно. У меня едва получилось экзамены сдать. Я все свободное время отдавал танцам, учителям это не нравилось. Но на литературу я любил ходить. У нас была хорошая учительница, она понимала мое увлечение и никогда не ругалась, — поделился Хосок своими воспоминаниями. — А у тебя, Чимин, какой любимый предмет?

— Музыка, — нерешительно ответил парень.

— О. Здорово. Мне тоже она нравилась. Ты, наверное, хорошо поешь, да? У тебя приятный голос, — Хосок нажал на «сохранить» и повернулся к диванчику.

Щечки Чимина залились краской от похвалы, делая его еще более очаровательным и милым.

— А тебе, Тэхён, какой предмет нравится? — спросил Хосок.

— Математика, — приглушенно ответил мальчик, не поднимая головы.

— Вот это да! Хорошо разбираешься?

— Да, — ответил за него Чимин.

— А у тебя, Чимин, как с математикой?

— Не очень.

— У меня тоже не особенно получалось в школе, но в колледже, когда я учился на Целителя, мне пришлось подтянуть этот предмет. Представляете, оказывается энергетические потоки и математика не так далеки друг от друга.

Хосок с воодушевлением стал рассказывать о взаимосвязи двух предметов и о физиологии этих самых потоков в организме различных существ. И через какое-то время заметил, что мальчишки начали внимательно прислушиваться к нему. Тэхён даже пару раз поднял голову, выглядя при этом, правда, как дикий звереныш, но хоть что-то из эмоций проявил. На этот разговор ушло почти полчаса, но Хосок не жалел о потраченном времени. Лисички выглядели более расслабленными, и не сидели так, будто им в позвоночник палку вставили. Чимин даже позволил себе сесть на диване глубже, Тэхён же прекратил нервно сжимать рукава рубашки. Сегодня они пришли оба в рубашках, что не укрылось от внимания Хосока.

— Ох, вы, наверное, голодные у меня сидите, — взглянув на часы, которые уже перевалили за половину седьмого, Хосок поднялся. — Будете молоко?

Он специально вчера поинтересовался у знакомых о любимых лакомствах кицунэ. И все, как один, бесспорным лидером в вопросе еды называли молоко. Пришлось разнообразить свою коллекцию спиртного в шкафу.

Достав три простых стакана, пачку молока и специальные сладкие шарики для лисиц, которые на вкус очень даже ничего, Хосок прошел к дивану и выставил все на журнальный столик. Взяв стул для гостей, он присел ближе к столику и разлил молоко по стаканам. Тэхён с Чимином следили за каждым его передвижением, снова напряглись, поджав хвосты и уши.

— Вот. Держите, — подвинул Хосок два стакана парням. Лисички опасливо косились на молоко, но явно были голодны. Первым стакан взял Тэхён, и Чимин сразу повторил за ним. Хосок старался не акцентировать внимание на них, но заметил, как парни сделали пару пробных глотков. — Вкусно?

Оба медленно кивнули.

— Я еще тут сладости купил. Хотите попробовать? — Хосок распечатал первую коробку с шоколадными шариками и взял один из них двумя пальцами. — Держи, Тэхён, — сразу обратился он к золотистому кицунэ. Тэхён вскинул на него настороженный взгляд исподлобья, и Хосок впервые увидел его глаза так близко. Пугающе темные, со слабыми отголосками золота, наполненные недоверием ко всему на свете. Но стоило им столкнуться взглядами, как Тэхён сразу же спрятался за челкой. Он боязливо потянул руку вперед, чтобы взять угощение, но Хосок не позволил. — Нет, не так. Ртом. Возьми ртом.

Тэхён вздрогнул, опуская руку. Он весь снова одеревенел. Чимин отреагировал мгновенно — схватил ладонь брата.

— Я не просто так это прошу сделать, — решил пояснить Хосок. — Вы должны научиться доверять. Только так у нас с вами получится хорошо поработать и вылечить вас. Давай, Тэхён, — настойчиво повторил Хосок.

Ему казалось, что сближение посредством еды наилучшая тактика. Если бы мальчики были старше, он бы сразу приступил к основной части, но сейчас выбор у него был небольшой.

Тэхён решался долго, у Хосока уже рука заболела держать шоколадный шарик в воздухе. Но, когда Тэхён, поглядывая на него из-под челки, потянулся вперед, Хосок едва сдержал облегченный вздох. Тэхён максимально аккуратно принял ртом лакомство и тут же отстранился.

— Молодец. Вкусно? — дождавшись слабого кивка, Хосок взял еще один шарик и повернулся к Чимину, который до этого внимательно наблюдал за ними. — А теперь твоя очередь.

Чимин, видя, что с братом все в порядке, без раздумий потянулся за лакомством и забрал его зубами. Хосок скормил таким образом половину пачки, не забывая и себе класть в рот.

— А теперь вам снова придется сесть в кресло, — спустя время сообщил Хосок, отмечая, что страх к этому креслу у мальчиков уже не так ярко выражен. Хорошо, что они пока не знают, как это кресло может трансформироваться, иначе бы и шага к нему не сделали.

Хосок снова отрегулировал высоту и отклонил спинку максимально назад, чтобы его пациенты находились в полулежащем состоянии.

— Итак, кто первым пойдет в этот раз? — повернулся к ним Хосок. — Чимин, наверное, давай ты. А то вечно за брата прячешься, — улыбнулся он мальчикам.

Чимин вспыхнул, но смело забрался на кушетку.

— Устраивайся удобнее. Вот так, — дождавшись, когда кицунэ приляжет, Хосок поднял лампу над кушеткой вверх, чтобы она не мешала ему. Пушистые бело-рыжие хвосты лисички обвились вокруг его ног, Чимин словно прикрывался ими. — Сегодня я посмотрю, как протекает ваша беременность.

Чимин от этих слов как-то нервно дернулся, запаниковал, замотав головой. Хосок, не ожидая такой реакции, растерялся.

— Вы… вы тоже хотите убить его? — испуганно залепетал Чимин, покрываясь белым, искрящимся светом. Интуитивно защищаясь древней магией. — Он не виноват… он …

Хосок быстро справился со своим ступором, никак не ожидая, что Чимин так рьяно бросится защищать ребенка.

— Я не причиню вреда ни тебе, ни малышу. Это те же диагностические чары, как в прошлый раз, помнишь? — мягко начал Хосок.

Чимин дышал часто, все еще не веря.

Боже, как же сложно с ними!

Он подтянул колени к груди, полностью закрываясь хвостами.

— Ладно. Слезай. Посиди пока на диване и успокойся, — понимая, что сейчас работать с Чимином не получится, отослал его Хосок. Рыжий кицунэ быстро соскользнул с кресла и, отойдя в другую часть комнаты, забился в угол дивана.

Тэхён без уговоров занял его место. Он тоже нервничал, но не так панически, как его брат.

— Ты спокойнее относишься к ребенку? — спросил Хосок.

— Мне все равно: выживет он или нет, — произнес Тэхён свою самую длинную фразу с момента знакомства.

Хосок знал, что это неправда. Инстинкты кицунэ, особенно омег, были заточены на продолжение рода. Это в их крови защищать потомство, желанное или нет. С этими инстинктами не сравнится ни одно живое существо во Вселенной. Поэтому насильственное прекращение беременности и не сработало. Организм защищает ребенка на более глубоком уровне.

— Подними рубашку и немного опусти брюки, — попросил Хосок. — Диагностика безопасна и для тебя, и для ребенка, — все же напомнил он, когда его требование выполнили.

В этот раз Тэхён уже не так дрожал, когда оголял свой живот.

Хосок не стал медлить, он сразу положил ладонь на немного округлившийся живот. С беременными он работал редко, но просить об осмотре постороннего невозможно. Мальчики едва-едва начали привыкать к нему.

Хосок провел пальцами по животу кицунэ, чувствуя зарождение новой жизни. С плодом было все в порядке. Огненные вихри потоков в этом месте затихали, образуя плотный кокон. Все-таки кицунэ были в энергетическом плане удивительными созданиями.

Открыв глаза, Хосок обнаружил, что Тэхён смотрит ему в лицо. Но как только его поймали, мальчик сразу отвернулся.

— Болей никаких нет? — спросил Хосок. Тэхён мотнул головой. — Здесь? — надавив на низ живота, уточнил он.

— Нет.

— А здесь? — пощупал он левее.

— Нет.

— Что-нибудь беспокоит?

Тэхён помедлил перед ответом, словно хотел что-то сказать, но все равно ответил в конце:

— Нет.

— Хорошо, поднимайся тогда, — не стал настаивать Хосок, понимая, что добиться ответа все равно не получится, если говорить ему не хотят. — Чимин, ты как? Успокоился?

Рыжий кицунэ выглядел пристыженным и виноватым, словно и сам стыдился своей истерики.

— Простите, — поклонился он.

— Ничего. Все в порядке. Обещаю, что только посмотрю.

Чимин забрался в кресло, когда Тэхён освободил ему место. Тэхён далеко не отошел, встал рядом с креслом. Хосок не возражал, снова попросил поднять рубашку и припустить брюки.

Чимин, несмотря на то, что не вскакивал с криками, все равно выглядел очень напряженным и напуганным.

Хосок заметил на нежной коже живота небольшой шрам. Решив пока не заострять на этом внимание, Хосок впустил в ладонь чар и положил ее на выпуклость живота. Под пальцами ощущалась несильная дрожь, но Хосок ее проигнорировал, мягко и плавно уходя сознанием внутрь.

Судя по внешней картине, магии в Чимине было меньше — кокон, что окружал плод, был неплотным и съежившимся, в некоторых местах даже рваным, словно кто-то уже пытался его пробить. Грубая работа явного магического вмешательства. Неудивительно, что мальчик так резко реагирует. Ему, наверное, было очень больно, когда этот кокон пытались разрубить.

— Тут больно? — прощупывая живот, спросил Хосок. Он медленно вытаскивал диагностирующие чары, прикасаясь несильно, осторожно.

— Немного.

— Вот здесь больнее или здесь? — Хосок сместил ладонь ниже, надавив в районе шрама.

— Ниже, — ахнул Чимин и неожиданно застонал, оттолкнув его руку. — Больно, — зашипел он, съеживаясь.

Хосок заметил на его лице испарину и мысленно чертыхнулся. Тэхён сразу оказался возле кресла, кладя ладонь на плечо парня.

— Тэ, снова больно, — простонал Чимин, дернувшись в кресле. — Это снова началось…

— Ну-ка повернись на бок, — строго приказал Хосок. — Тебе станет легче, если ты будешь слушать меня. Тэхён, отойди. Отойди, я сказал! — грубо бросил он, стараясь как можно быстрее помочь стонущему парню. Тэхён бросил на него злой взгляд, но под ногами путаться перестал. Хосок уложил Чимина на бок. — Давай. Теперь колени к груди и глубокий вдох. Голову не опускай!

Хосок твердо подложил ладонь под шею мальчика, следя за его хвостами и слабым белым свечением.

— Вот так. Сейчас станет лучше. Дыши ровнее, Чимин. Молодец, — мягко погладив шею парня, Хосок не отрывал взгляда от хвостов. — Что ты чувствуешь? Узел внутри, да?

— Да.

— В паху жарко?

— Да, — беспомощно простонал Чимин, вцепившись в его руку.

— Тихо-тихо, сейчас пройдет. Не сопротивляйся этому, успокойся. Все нормально, — уговаривал его Хосок. Хвосты перестали испускать свет. Уже лучше. Было бы замечательно, если бы Чимин позволил этой энергии выбраться наружу, было бы вообще здорово, если бы его возбуждение нашло логичное завершение. Но Хосок понимал, что сейчас никак не может на это повлиять без опасений ухудшить ситуацию.

— Сосредоточься на дыхании. Раз. Вдох.Два-три. Выдох. Еще раз, — Хосок контролировал и учащенное сердцебиение кицунэ, и его неровное дыхание, и расслабляющийся узел внизу живота. — Лучше? — спустя время спросил Хосок.

Чимин уже не так сильно стискивал пальцы на его запястье, его дыхание медленно возвращалось в норму.

— Да.

— Как часто у тебя такие приступы?

— Пару раз в неделю.

— Иногда он теряет сознание из-за боли, — сообщил Тэхён.

Хосок поднял глаза, натыкаясь на взволнованного, нервного второго кицунэ.

— А у тебя? Бывают такие приступы?

— Нет.

— Бывают, — сдал Чимин брата. — У него тоже бывают, но он может это терпеть.

— Тэхён, давай договоримся. Ты не будешь лгать мне о своем состоянии, хорошо? — попросил Хосок, сдерживая улыбку.

От Тэхёна шла какая-то волна злости, ощутимая кожей. Но парень промолчал, снова опуская голову.

— Мы договорились? — настойчиво требовал Хосок ответа. — Я буду говорить вам правду, и вы мне тоже. Договорились, Тэхён?

— Да. Почему ему больно?

— Потому что организм твоего брата не готов принять так много изменений сразу. Магия из-за беременности воспринимает его как взрослую, готовую размножаться особь, но на деле, вы еще оба слишком юные, чтобы думать о потомстве. Психологически и биологически кицунэ в таком возрасте не готовы не то, что к беременности, а даже к сексу, — прямо и предельно честно ответил Хосок, посчитав, что мальчики заслуживают эту информацию. — Но переживать не стоит, я помогу вам разбудить сущность омеги, и все нормализуется. Как дела, Чимин?

— Лучше. Почти не больно.

— Нет, не вставай пока. Полежи еще немного, — остановил его Хосок, погладив мальчика по волосам. Порадовало то, что Чимин не дернулся от легкой ласки, отреагировал лишь настороженным взглядом. Хосок улыбнулся ему, обещая себе, что поможет этим лисичкам, чего бы это ему не стоило.

— А теперь мы с вами поговорим на неудобную тему, — произнес Хосок, стараясь, чтобы его голос звучал бесстрастно и ровно. — Вы знаете, что такое мастурбация?

Оба мальчика сразу опустили глаза, занервничали.

— Я — врач. Вы не должны стесняться меня и обязаны говорить правду. Знаем, что такое мастурбация? — повторил Хосок вопрос, ненавидя себя за жесткость и поднятую тему. Хотя в семнадцать лет многие другие виды уже занимались сексом без какого-либо стыда. Но эти кицунэ явно воспитывались в строгой семье, где разговоры о сексе просто не заходили. Да и само сообщество кицунэ довольно замкнутое, распущенность, которая свойственна другим подросткам, кицунэ обходила стороной.

— Да, — не поднимая головы, тихо ответил Тэхён.

— Чимин?

— Да.

Отлично. Все-таки кое-какая информация до малолетних кицунэ доходила.

— Удовлетворяли себя? — задал Хосок следующий неудобный для них вопрос. И сразу поймал возмущенный взгляд Тэхёна, словно Хосок обвинил их в чем-то недопустимом. Чимин же, наоборот, покраснел и прижал ушки.

Хосок еще не встречал таких невинных, непорочных созданий.

— Значит, не пробовали, — подытожил Хоуп. — Тогда вам обоим будет задание на дом. Целых два. Первое — занимаетесь самоудовлетворением. Дрочите, пока не кончите. Знаете, как это делается?

У обоих мальчиков густо покраснели щеки, но смущенные кивки порадовали.

— Отлично. Теперь второе задание. Вы должны засунуть пальчик в попу и потрогать себя изнутри, — произнес Хосок максимально тактично. Но шокированное выражение лиц лисичек явно говорило о том, что этим они и не думали никогда заниматься. Хосок догадывался, что теперь любые анальные ласки будут вызывать у парней отвращение из-за пережитого насилия, но игнорировать это нельзя. Они — омеги, а их сексуальность в большем объеме сосредоточена как раз в том самом месте.

— Возможно, вам не понравится, но пообещайте попробовать и сразу не бросать. Вы должны научиться получать удовольствие от подобных ласк, — произнес Хосок.

И Тэхён, и Чимин выглядели так, словно их устои мира пошатнулись.

— Это больно, — совершенно невинно выдохнул Чимин. И от этого признания у Хосока сердце кровью обливалось.

Он отошел к шкафу, достал оттуда гель и всунул его в ладошку Чимина.

— Используйте этот гель. И только один пальчик. От него не будет больно. Обязательно попробуйте, договорились?

В кабинет постучались. Пришла мать мальчиков.

Хосок отпустил своих лисичек, переговорил с Риджин, посоветовав ей не обращать сейчас внимание на заторможенность сыновей. Он рассказал ей о приступах Чимина и посоветовал, как бороться с этим. Так же попросил особое внимание уделять Тэхёну, мальчик ушел в глухую оборону, и его состояние вызывало у Хосока больше опасения, чем состояние Чимина.

Попрощавшись с ней, Хосок еще долго сидел на своем рабочем месте, пытаясь придумать способ вытащить из лисичек сущность омег.

========== Прошлое ==========

Хосок два дня провел в исследованиях по трансформации кицунэ, обложившись по вечерам книгами и журналами. Он даже переговорил с Сокджином, но ничего особо нового не узнал.

Но все равно подготовил парочку тестов, чтобы найти правильную терапию. Он горел желанием немедленно приступить к действиям, но, когда Риджин привела парней, лисички выглядели еще хуже, чем на первых двух консультациях. Хотелось спросить, в чем дело, но Хосок знал, что не получит ответа.

Поэтому он снова решил для начала поговорить с ними на посторонние темы. Мальчики почти и не слушали его, погруженные в себя, рассеянные.

— Ладно, парни. В чем дело? — щелчком пальцев, Хосок привлек к себе внимание. — Почему такие убитые лица?

Снова молчание.

— Вы выполняли задание, которые я вам дал?

Тишина в ответ.

— Пробовали это сделать?

Очередное молчание.

— Видимо, вы сегодня не настроены на разговор. А раз так поможете мне с делами. Чимин, ты разберешься в шкафу, выставив все дела в алфавитном порядке, а Тэхён наведет чистоту в шкафу с медицинскими приборами. А я закончу писать отчет, — Хосок поднялся, хлопнув в ладони. — Приступаем!

Всучив удивленным парням тряпки и моющие средства, Чон сел за рабочий стол. Он никак не мог понять, в чем дело. Что заставило мальчишек вновь закрыться?

Они работали почти в полной тишине, но Хосок стал замечать, как парни сосредоточились на своем деле. Их хвосты по-прежнему безжизненно висели. Стало интересно, какие они на ощупь — такие же мягкие, как на внешний вид?

— Ой! — громко выкрикнул Чимин, отскакивая от небольшой колбы, которую уронил с полок. — Простите, я … я не хотел.

Хосок повернулся в его сторону, замечая в колбе миниатюрного осьминога, привезенного из Германии с прошлой конференции.

— Ничего страшного. Подай мне его сюда, — попросил Хосок. Чимин с любопытством поднял колбу и поднес ее к столу, разглядывая содержимое.

— Что это такое? — решился спросить лисёнок.

— Средство, которое используют для стимуляции нервных окончаний. Толку от нее при серьезных заболеваниях никакого, но ощущения она дарит необычные, — пояснил Хосок, замечая первые искры интереса в глазах паренька. В голову пришла неожиданная мысль использовать осьминога, пока у Чимина появился этот исследовательский азарт. — Хочешь попробовать? Это не больно и безопасно.

Чимин неуверенно переминался с ноги на ногу, но его хвосты чуть подрагивали, выдавая его истинное желание. Хосок краем глаза следил за тем, как Тэхён оторвался от своего занятия и теперь с подозрением смотрел на них.

— Подойди сюда, сядь ко мне на колено, — попросил Хосок, отъезжая немного от стола. Чимин боязливо приблизился, все еще смотря на колбу. Ему было страшно и любопытно, но где-то в глубине его все еще был жив ребенок, который жаждет познакомиться с окружающим миром.

Чимин неловко подошел ближе, и Хосок аккуратно усадил его к себе на колено. Хвосты снова испуганно съежились, но в качестве оружия выступать не собирались, что говорило о появляющихся ростках доверия.

Хосок открыл колбу, беря осьминога в руки.

— Подержи его в ладони, — предложил Хоуп, передавая осьминога в маленькую открытую ладошку.

— Он скользкий, — наблюдая, как щупальца миниатюрного осьминога зашевелились, тихо выдохнул Чимин.

— Но безопасный, — заверил его Хосок. — У него есть небольшие зубки, которыми он пытается укусить. Вот дай свой пальчик, сейчас покажу.

Поглощенный незнакомым существом, Чимин уже не так закрывался и позволял прикасаться к себе. Хосок осторожно, чтобы не спугнуть мальчика, взял его за запястье и посадил осьминога на большой палец. Щупальца сразу обвили его, как маленький напальчник.

— Он кусается, — рассматривая свой палец, сообщил Чимин. На его губах появилась едва заметная улыбка.

— Точно. Он не причиняет кожному покрову вреда, потому что зубки у него очень острые и маленькие. Но, чаще всего, таких осьминогов сажают не на пальцы, а вот сюда, — Хосок аккуратно коснулся груди лисёнка. — Расстегни верхние пуговицы, сейчас покажу.

Забрав осьминога, Хосок подождал, когда Чимин расстегнет рубашку. Сейчас в нем играло только любопытство, такое детское и непосредственное, что все тревоги отходили на второй план.

— Готов?

Чимин кивнул, смотря на извивающиеся щупальца. Хосок прислонил осьминога к маленькому соску парня, выпуская его. Полусинтетическое существо сразу отыскало максимально чувствительное место, обхватывая красную бусинку всеми щупальцами.

— Ох! — Чимин дернулся и потрясенно выдохнул, когда осьминог вонзил свои зубки. Хосок удержал паренька, не дав ему упасть. Дыхание лисёнка от незнакомых ощущений сбилось сразу.

Хосок заметил, как парочка бело-рыжих хвостов обернулась вокруг его ноги.

Хороший знак.

Он достал из колбы второго осьминога и «нацепил» его на другой сосок. Чимин даже возмущаться не стал.

Хосок наблюдал за ним и за Тэхёном, который уже открыто смотрел на них, хмуря брови, но по-прежнему стоя на расстоянии, не приближаясь.

Через минуту дыхание Чимина участилось, он неосознанно заерзал на коленях, а потом неожиданно повернул голову и уткнулся носом в шею. Интуитивно потянулся к альфе, к более взрослой особи, которая может помочь. Умничка.

Чимин дышал ему в шею, вцепившись в рукав белого халата. Возбуждался от такой легкой стимуляции.

— Ты пробовал прикоснуться к себе тут? — тихо спросил Хосок, легонько коснувшись паха кицунэ.

— Да, — жарко выдохнул Чимин, прижимаясь к нему. — У меня не получилось.

— Хочешь, сейчас попробуем?

— Можно? — прикусив губу, спросил Чимин. Он смущался и краснел, но накрывшее возбуждение сбивало все его ориентиры.

— Да, давай.

Хосок расстегнул ему ширинку и убрал руки, позволяя первому полноценному возбуждению взять верх. Чимин действовал нерешительно, с опаской, словно ожидал чего-то другого. Хосок одной рукой придерживал парня за талию, не давая ему соскользнуть с колена. Он посмотрел на Тэхёна, который ошарашено следил за ними из своего угла, сжимая в руках измерительную ленту. По его лицу сложно было выделить какую-то одну эмоцию, казалось, Тэхён испытывает все сразу.

Шумный выдох Чимина защекотал шею, а сорвавшийся с приоткрывшихся губ кицунэ стон послал волны возбуждения. Все-таки невозможно остаться равнодушным, когда у тебя на руках кончает такое очаровательное создание. Тихий всхлип Чимина привел в чувства.

— Все хорошо, малыш. Ты — молодец, — коротко поцеловав парня в висок в качестве поддержки, Хосок погладил лисичку по плечу и аккуратно снял осьминогов. Он знал, что сейчас омега находится в разладе с самим с собой, но то, что Чимин кончил от легкой стимуляции, говорило о многом. Хосок предполагал, что после произошедшего с ними ужаса, сущность омеги была полностью заблокирована, а чувствительность снижена до критической отметки. Но все оказалось немного лучше.

— Сейчас я отнесу тебя на кушетку, и ты немного отдохнешь, хорошо? — как можно дружелюбнее произнес Хосок, заставляя этого ангелочка поверить, что ничего плохого не произошло.

Чимин прижался к нему крепче и снова уткнулся носом в шею. Хосок принял это за положительный ответ. Подхватив парня под колени, Хоуп донес его до кушетки за ширмой, оставил ему салфетки и бумажное полотенце. Налив в стакан воды, Хосок оставил его у выдвижного столика рядом и улыбнулся растерянной, смущенной мордашке.

— Ни о чем не думай. Отдыхай. Все хорошо, — повторил Хосок и вернулся в основную часть кабинета.

— Он… он будет в порядке? — первым задал вопрос Тэхён, уже привычно сидевший на диванчике.

— Да. Его чувствительность просыпается, а это стресс для организма. Но, если он будет соблюдать режим дня, больше спать, то подобные сеансы, как сейчас, благотворно скажутся на нем. Узлы энергетических потоков ослабнут и вскоре его тело придет в норму. Будешь кофе?

Тэхён помотал головой.

— А я буду.

Хосок залил кипятком растворимый кофе и сел на другой конец дивана. Теперь надо было как-то растормошить второго мальчика. Но Тэхён не проявлял никаких признаков доверия, и Хосок даже не знал, как лучше подступиться к нему.

Мальчик сидел на краю дивана, сжимая пальцы, которые едва виднелись из-за длинных рукавов рубашки, и смотрел в пол.

— Что думаешь о том, что сейчас произошло с Чимином? — заговорил Хосок первым, надеясь, что его не воспринимают теперь, как извращенца. Хотя Хосок понимал, что те, кто не посвящен во все детали сбалансировки потоков, примут его за извращенца, который на рабочем месте занимается лишь сексом.

— Я хочу, чтобы он перестал бояться и кричать ночами, — произнес Тэхён себе под нос.

— Ему снятся кошмары?

— Да.

— А тебе?

— Иногда.

— Снова лжешь мне. Ведь и тебя мучают кошмары, верно?

Тэхён снова промолчал.

— Когда вы вернетесь домой, ты должен поговорить с Чимином о сегодняшнем, — продолжил Хосок. — Он может думать, что поступил плохо, расслабившись в присутствии малознакомого человека, и ты должен ему помочь переварить это и принять. Чимин ориентируется на тебя, и, если ты будешь кривить нос в отвращении при любом мало-мальском контакте, то и он замкнется. А вам нельзя сейчас замыкаться, Тэхён.

— Я… я постараюсь.

— Вот и отлично. Можем мы теперь поговорить о вашей трансформации? Как обычно она проходит у кицунэ?

— Нас обучают этому специальные наставники. Сначала мы учимся контролировать магию внутри.

— Первая трансформация всегда проходит под руководством старших?

— Да.

— А как она произошла у вас с Чимином?

Тэхён снова замкнулся, отгородился трехметровой стеной.

— Если я не буду знать, то не смогу вам помочь, — надавил Хосок. — Это произошло во время похищения?

Тэхён едва заметно кивнул.

— Как появились твои хвосты? — осторожно спросил Хосок, следя за реакцией мальчика.

Тэхён весь сжался, словно даже воспоминания причиняли ему страдание.

— Я знаю, что тебе неприятно думать об этом, но постарайся, пожалуйста, ответить на мои вопросы, хорошо? Трансформация у тебя произошла до или после полового акта?

— После.

— С выплеском магии?

— Да. Когда они… Чимина…

Тэхён нервно сглотнул, по его щекам скользнули дорожки слез, которые он зло вытер рукавом.

Бедный мальчик.

— Ты хотел его спасти, из-за этого магия вырвалась наружу, да?

— Да.

Хосоку даже представить сложно было, насколько сильными должны были быть эти эмоции, чтобы магия вырвалась так хаотично, стихийно.

— Я сжег их. Всех, — ледяным тоном произнес Тэхён.

Хосока передернуло от пугающего спокойствия, каким парень говорил об убийстве, но даже осудить его не получилось. На его месте Хосок поступил бы так же, но вряд ли бы у него что-то получилось, потому что у него не было боевой магии. А у Тэхёна была. И пределы этой магии явно немаленькие.

— Как ты сумел воспользоваться боевой магией?

— Я не знал, что это была она. Мне просто хотелось, чтобы им тоже было больно, как и нам с Чимином. Огонь появился сам собой после того, как появились хвосты.

— А у Чимина как это произошло?

— В больнице. Когда он узнал, что… ждет ребенка от кого-то из этих уродов, — процедил Тэхён. — Отец сказал, что от ребенка надо избавиться любым путем. У Чимина тогда случился неконтролируемый выброс магии. К нему никто не мог подойти, он никого не подпускал. Чимин-а слабый маг, но в тот день вокруг него были ледяные штыки, он сам сверкал, как будто состоял из электрических зарядов. Его хвосты светились и искрились белым светом. Даже отец не мог погасить его магию.

— Как вам удалось справиться с ним?

— К утру он сам потерял сознание, осушив себя почти досуха.

— С того момента хвосты у вас так и не исчезают?

— Да.

Хосок мысленно пытался понять, в чем дело. И по всему выходило, что трансформация произошла, как защита от внешней среды, и пока эти лисички не почувствуют себя в безопасности, принять человеческий облик они не смогут.

— Спасибо, что поделился со мной. Я понимаю, как это было для тебя непросто, — мягко произнес Хосок, накрыв сжатые костяшки Тэхёна своей ладонью. Кицунэ вздрогнул и с подозрением посмотрел на его руку, но Хосок не отстранялся.

— Тебе неприятно, когда я тебя касаюсь? — прямо спросил Чон.

— Я не хочу, чтобы ко мне прикасались, — угрюмо ответил Тэхён.

— Но я доктор…

— Вы — альфа, — оборвал его парень.

Хосок не ожидал такого. Обычно все его пациенты видели в нем в первую очередь сущность Целителя. И он почему-то был уверен, что эти мальчики тоже воспринимают его как нечто бесполое. То, что Чимин почувствовал в нем альфу в период возбуждения, было неудивительно, но вот слова Тэхёна заставили посмотреть на ситуацию с другой стороны.

— Сущность Целителя не позволит мне причинить вам вреда, ты же понимаешь это?

— Мать с отцом постоянно об этом говорят.

— Но ты не веришь.

— Извините, — Тэхён ниже склонил голову.

— Ничего. Я понимаю, — успокоил его Хосок. — Но то, что я альфа-Целитель для вас лучше. Это позволит проснуться вашей сущности омег. А теперь, может, расскажешь мне, почему вы пришли сегодня в таком настроении?

Тэхён снова отмалчивался.

— Не хочешь говорить?

— Нет.

— Ладно, не буду настаивать.

Пару минут они сидели в тишине, но Хосок заметил, что Тэхён словно хочет о чем-то спросить, но никак не решается.

— Говори. Я твой врач, ты можешь поговорить со мной обо всем, какими бы смущающими не были темы, — подтолкнул его к разговору Хосок. — Тебя что-то беспокоит?

— У меня … болит низ живота, — так тихо, словно он признавался в чем-то постыдном, ответил Тэхён.

— Как часто? — порадовавшись, что парень пошел на контакт, спросил Хосок.

— Постоянно.

— Еще что-то?

— Внутри там что-то словно есть, — смущенно произнес Тэхён, смотря на свои руки.

— Где «там»? — не понял Хосок таких туманных объяснений.

Тэхён облизнул губы и окончательно стушевался.

— Внутри живота? — предположил Хосок, решив, что проблемы с беременностью.

— Нет.

— Тогда где?

— В заднице! — нервно выкрикнул Тэхён и сразу замолчал, вжимаясь в диван.

Оу.

Что там может мешать, Хосок даже предположить не мог.

— Сделаем так. Ты позволишь мне себя осмотреть, а я попробую выяснить причину неудобств. Вставай к моему столу.

Хосок подумал о том, что загнать сейчас мальчика в гинекологическое кресло, когда он так сильно нервничает, будет проблематично. Достав из шкафа медицинские перчатки, Хосок подождал, когда Тэхён подойдет к его столу.

— Подними рубашку и положи ладони на стол.

Тэхён, явно желая немедленно сбежать, замялся на мгновение, но просьбу выполнил. Хосок встал ему за спину и стал прощупывать живот, даже через слой медицинских перчаток ощущая нежность кожи.

— Я буду давить в разные места, а ты останови меня, если почувствуешь боль, — попросил Хосок, приступая к осмотру. Когда он надавил у линии брюк, Тэхён шумно втянул воздух.

— Здесь.

Хосок аккуратно скользнул под резинку брюк, чувствуя в ответ мелкую дрожь. Он пустил в пальцы немного чар и проследил за состоянием гениталий. Было сложно поверить тому, что показывали чары — остаточное явление синяков.

— Тебя били сюда? — пришлось приложить усилия, чтобы голос прозвучал бесстрастно.

Боже, да Хосок сейчас и голыми руками, без всякой боевой магии, убил бы этих уродов!

Это каким же монстром надо быть, чтобы ударить такое нежное существо в паховую область?!

— Да.

— Почему гематомы не залечили?

Тэхён не ответил.

— Тебя вообще осматривали в этих местах?

Снова тишина.

У Хосока волосы дыбом вставали от мысли, что парня даже не осмотрели после насилия. Ему хотелось заорать, потому что какого хрена кицунэ так халатно отнеслись к здоровью мальчика!

Это не укладывалось в голове.

Хосок достал руку, снял перчатку, настроившись на лечение.

— Я сейчас с помощью своей силы постараюсь снять боль от синяков, но для этого мне придется прикасаться к тебе, — предупредил Хосок. Тэхён вздрогнул, когда Хоуп быстро, пока мальчик не успел испугаться, взял его яички в руки. — Тише, я не причиню тебе вреда. Не дрожи так.

Хосок прикрыл глаза, мысленно пробиваясь в структуру ткани нежных мест.

— Чувствуешь холодок? — заговорил он, стараясь отвлечь Тэхёна.

— Да.

— Это моя магия, не пугайся. Сегодня эффект не почувствуешь, но завтра станет лучше. Вот так. Все готово.

Отстранившись, Хосок снова надел перчатку. Ноги Тэхёна подрагивали.

— А теперь снимай штаны и опустись грудью на стол. Давай-давай, Тэхён. Помни, что я врач, меня не надо стесняться.

Тэхён медлил, но, видимо, боль его окончательно измучила, потому что он все же стянул штаны с трусами до колен.

Хосок сел на крутящийся стул и мягко надавил на спину парня. Из-за хвостов, что скрывали всю нижнюю половину кицунэ, Хосок ничего не видел. Он достал из ящика письменного стола смазку и немного завис. Он не думал, что имеет право прикоснуться к хвостам, это, как ему казалось, слишком интимное дело у кицунэ.

— Подними хвосты, Тэхён, — попросил он. — И расставь ноги на ширине плеч.

Мальчик все делал заторможено, словно сомневался в том, что это безопасно. Он боялся так сильно, что кончики хвостов вспыхнули огоньками.

— Ты меня подпалишь, если не успокоишься, — сообщил Хосок с улыбкой. Безжизненные обычно хвосты во вспыхнувшем золотом огне выглядели завораживающе. — Я не обижу тебя, Тэхён. И не сделаю больно, я просто хочу помочь.

Красивые золотистые хвосты дрожали, но Тэхён справился с ними. Поднял вверх, кладя себе на спину и открывая вид на аккуратные, маленькие ягодицы.

— А теперь успокойся, маленький. Я только посмотрю, — ласково произнес Хосок, коснувшись ягодиц. Тэхён вздрогнул, сжался сильнее. — Попу ближе ко мне, прогнись в спине и не зажимайся так.

Хосок зачерпнул геля и, разведя немного ягодицы, без предупреждения ввел в пульсирующий анус палец. Тэхён задышал чаще. Хосок погладил его по бедрам, успокаивая, и ввел палец глубже, стараясь ощупать стенки. Но ничего мешающего не находил.

Кицунэ был очень тугим. Двигать даже одним пальцем внутри было неудобно. Надо было вставлять расширитель, но это бы еще больше испугало мальчика, поэтому Хосок решил не рисковать.

— Давай, вдох — выдох. Еще раз, Тэхён. Вдох — выдох. Не опускай хвосты, они будут мне мешать.

Покрасневшая, пульсирующая дырочка выглядела так же красиво, как и сам кицунэ. Он все же не удержался и погладил хвост, что свисал вдоль бедра. Тэхён сдавленно ахнул и как-то неожиданно подался ему на встречу. Реакция была какая-то неоднозначная. Хосок повторил маневр, в этот раз коснувшись других хвостов.

— Тебе приятно или нет, когда я касаюсь твоих хвостов?

— Приятно, — хрипло ответил Тэхён, спрятав лицо в ладонях.

— Тогда я немного потрогаю их, это поможет тебе расслабиться, — сообщил Хосок. Золотистая шерстка хвостов была очень мягкой на ощупь, она вызывала какой-то странный трепет в груди. Хотелось уткнуться в них лицом, смотреть на них долго-долго, пропускать шерстку между пальцев и смотреть, как кицунэ извивается и старается не мурлыкать от удовольствия.

Тэхён расслаблялся, и это позволило Хосоку войти пальцем глубже. Он нащупал что-то острое практически сразу, и, если бы он не разбирался так тщательно в анатомии различных существ, то даже бы и не понял на что наткнулся. Но он знал.

Игла илиоров, особого подвида оборотней, которые при сексе выпускали иглы в своего партнера. С илиорами поэтому никто и не занимался сексом, слишком уж болезненным был процесс.

Каково было кицунэ даже думать страшно.

Хосок усилием воли заставил взять себя в руки.

— Внутри тебя игла илиора, скорее всего, не одна, — сообщил Хосок.

Мальчика от этих слов сильно затрясло, худенькое тельце задрожало.

— Я сейчас постараюсь их вытащить, но тебе придется максимально расслабиться и не сопротивляться моим пальцам, — предупредил Хосок, смазывая проход большим количеством геля. Он ввел уже два пальца, хотя сделать это было проблематично. Тэхён жалобно хныкнул.

— Ну-ну, потерпи немного, — уговаривал его Хосок, поглаживая второй рукой хвосты. — Потужься немного, впусти меня глубже. Вот так. Молодец, Тэхёна. Давай, на два я вытащу иглу. Будет больно, но это не так страшно. Раз. Два!

Хосок аккуратно подцепил иглу за шипы на кончике. Тэхён зубами вцепился в свою руку, он не кричал, но все его тело покрылось испариной. Пришлось насильно разрабатывать его проход в течение получаса, чтобы вытащить остальные иглы, которых оказалось еще четыре штуки. Как мальчик все это время терпел, было неизвестно. Это же какие мучения они ему доставляли!

— Вот и все, маленький. Все, — бросая в урну последнюю иглу, с облегчением произнес Хосок. У него самого нервы были напряжены. По-хорошему этим делом должны заниматься хирурги, а не целители. И тех, кто осматривал мальчика после изнасилования, хотелось порвать голыми руками! Как они могли пропустить такое?

Хосок направил свою магию, чтобы маленькие ранки в анусе зажили быстрее, и помог натянуть мальчику штаны. Тэхён неожиданно разрыдался. У него подкосились колени, и он едва не упал. Хосок, давя в себе жалость, поднял мальчика на руки и сел с ним на диван. Кицунэ не затихал, плакал — громко, навзрыд, хлюпая носом и пряча лицо на груди у альфы.

— Все позади, малыш. Успокойся, — поглаживая лисёнка по спине, Хосок прижимал его к себе. — Тебя никто больше не тронет. Ты убил тех уродов, они больше не сделают тебе больно. Поплачь, Тэхён-а, поплачь. Ты мне только одно скажи — есть вероятность, что и у Чимина могут быть иглы?

— Нет. Они только со мной, — икая, зло всхлипнул Тэхён. — Было так больно. Очень. Очень больно.

— Ты справился, пережил все это. Ты очень сильный. На твоем месте немногие бы выжили.

— Я не мог им помешать… не мог… я ненавижу их! Ненавижу…

Хосок хотел впитать в себя хоть частичку этой недетской боли, через которую пришлось пройти такому юному и невинному созданию. Но все, что ему оставалось, это убаюкивать лисичку на руках, слушая его рыдания, от которых сердце разрывалось на части.

Из-за ширмы показался неуверенный Чимин, который топтался на месте, смотря на брата. По его щекам тоже бежали слезы.

Хосок задумался о том, поддержал ли кто этих мальчишек, был ли кто-то рядом с ними, кто помог бы пережить весь тот ужас, через который им пришлось пройти. Сейчас, чувствуя, как кицунэ интуитивно тянутся к нему в поисках тепла и безопасности, Хосок начинал больше склоняться к тому, что после похищения никто и не подумал о том, как необходима ласка и нежность этим детям.

— Иди сюда, — позвал он Чимина одними губами. Мальчик, словно этого и ждал, рванул к ним, прильнул к боку альфы с трогательной доверчивостью.

Хосок, обнимая Тэхёна одной рукой, второй притянул к себе Чимина. Братья снова взялись за руки, и от этого жеста щемило в груди.

========== Процедура ==========

внимание: кинк, тентакли.

Несколько следующих встреч с кицунэ проходили в более комфортной атмосфере. Мальчики расслаблялись в кабинете, без страха садились в кресло и позволяли прикасаться к себе. Хосок таким изменениям был только рад, потому что это позволило ему постепенно исправлять мешанину потоков в энергетическом балансе кицунэ. Он видел, как состояние лисичек улучшается на глазах. Они хоть и вели себя по-прежнему тихо, но в глазах появилось желание жизни.

Чимин теперь с гордостью сообщал, что может кончить легко и просто. Он все воспринимал, как игру, не придавая ничему большого значения. Хосок лишь подстегивал такое его отношение. В будущем, когда он родит ребенка и начнет встречаться с альфой, у него однозначно появятся новые проблемы, но пока первостепенной задачей было вывести его из состояния спрятавшейся улитки.

С Тэхёном было сложнее. Он резко отказывался от самоудовлетворения и замыкался при любом контакте, но постепенно открывался все больше и больше. Хосок окружил его таким навязчивым вниманием, что мальчику некуда было деться. Легкое прикосновение к руке, дружеское похлопывание по плечу, обязательные теперь объятия при встрече и прощании, шутливый хлопок по попе, дерганье хвостов. Хосок использовал любую возможность, чтобы раздвинуть границы защиты кицунэ. И ему удалось добиться неплохих результатов — Тэхён теперь не вздрагивал, если неожиданно зайти ему за спину и с удовольствием стал принимать ласку. Хосок заметил, что Тэхёну особенно нравится, когда его гладят по голове или по спине.

Выявив все их привычки и особенности, Хосок перешел к более личным темам. Однажды, когда они разбирали последнюю консультацию, Хосок дождался, когда мальчики снизят уровень подозрительности до минимума, и спросил:

— А у вас есть альфа, который бы вам нравился?

Улыбка Чимина как-то сразу померкла. Он переглянулся с Тэхёном, словно раздумывая, стоит ли продолжать или лучше замолчать.

— Я думал, мы друзья, — шутливо надулся Хосок. — Я вам все о себе рассказываю. Может, и вы поделитесь? Кто эти альфы?

— У нас есть обычай, — поднял глаза Тэхён. Он теперь все чаще стал смотреть в лицо, а не в пол, хотя иногда очень смущался и быстро отводил взгляд. Хосок всячески его подбадривал, и считал, что добился в этом плане немалых результатов. — Родители для своих детей выбирают одного супруга, который обязан взять всех отпрысков наследной семьи. В нашем роду мы с Чимином — наследники и оба омеги. У нас может быть только один супруг. На двоих.

Хосок и раньше слышал о традициях кицунэ, но думал, что все это пережитки прошлого, и они давно ушли в историю. Оказалось, нет.

И как на это реагировать Хосок понятия не имел. Ситуация и так была сложная. Каким образом эти мальчишки могли найти такого альфу, который смог бы принять их обоих и сумел подстроиться под каждого, при этом терпимо относясь к беременности двух омег, к их страхам и проблемам?

Хосок предполагал, что родители омежек, чтобы избежать позора на весь род, устроят омежкам скоротечную свадьбу, но не думал, что все это обернется так.

— Мы уже помолвлены, — убито закончил Тэхён, подтверждая мысли Хосока.

— Это так несправедливо! — ударив хвостами по полу, возмутился Чимин. — Они даже не спросили нас, не спросили Гука! Я не хочу, чтобы он страдал. Он достоин лучшего, нормальной омеги и нормальной семьи… Гуки, он…

— Прекрати, — осадил его Тэхён.

— Кто такой «Гуки»? — заинтересовался Хосок. Раз эти двое переживают за альфу, значит, не равнодушны к нему. А это уже что-то.

— Наш охранник, — пояснил Тэхён.

— А-а, тот парень, что был с вами в коридоре? — уточнил Хосок, вспомнив альфу с военной выправкой, который невозмутимо держал дистанцию с омегами в коридоре перед кабинетом. Он, действительно, был похож на охранника.

— Да. Родители его наняли еще и охранять нас, — мрачно сообщил Чимин. — Будто того, что они хотят отдать ему двух бракованных омег не достаточно! Зачем они вообще так унижают его?

— Во-первых, вы не бракованные, — твердо произнес Хосок, посмотрев поочередно на каждую омежку. — А во-вторых, я хочу поговорить с вашим «Гуки».

Оба мальчика одновременно возмутились.

— Что?

— Зачем?

Хосок рассмеялся.

— Не смейте ему ничего рассказывать! — вскочил на ноги Тэхён. Вокруг него была пугающе золотистая аура, хвосты воинственно поднялись вверх, а руки сжались в кулаки. Вот он. Истинный облик наследника рода. Сильный, красивый, готовый защищать то, что ему дорого.

— Тэ, это же хён. Перестань, — Чимин дернул брата за рукав, виновато смотря на Хосока. — Он не станет.

Хосок выдержал горящий взгляд Тэхёна, не моргнув глазом.

— Ты, правда, думаешь, что я могу предать ваше доверие? — спокойно спросил он, заглядывая в глаза золотистого кицунэ.

Тэхён сразу сник. Хвосты упали, а взгляд потускнел.

— Простите, — виновато опустился Тэхён на диван. — Я просто… не хочу, чтобы он презирал нас еще больше, чем сейчас.

— Я лишь хочу познакомиться с ним, — успокоил их обоих Хосок. — Узнать, как он к вам относится и совместимы ли ваши энергии. Сейчас нахождение рядом альфы с несовместимой для вас энергией может губительно сказаться и на вас. Поэтому, если он не подойдет вам, я, как врач, запрещу вашим родителям отдавать вас в супруги этому альфе.

— Вы можете запретить им? — оживился Чимин.

— Да.

— Тогда может вы им так и скажете? — с надеждой спросил Тэхён. — Скажите, что он нам не подходит.

— Но для этого мне нужно с ним поговорить. Вы же позволите?

Тэхён с Чимином снова переглянулись, явно уже раздумывая над тем, как уговорить его помочь им избежать брака. Странно было то, что они оба больше беспокоились за альфу, чем за себя.

Хосока это несколько удивило, но он не подал виду.

Мальчики согласились подождать в коридоре, пока он побеседует с их охранником. Хосок сел за стол, возвращаясь к официальному стилю. Парень вошел в кабинет.

— Добрый вечер. Чон Чонгук. Охранник семьи Ким, — вежливо поклонившись, представился альфа.

— Чон Хосок. Присаживайся, — указал он на стул возле своего стола.

Чонгук послушно прошел вперед, сел и поднял недоуменный взгляд. Парень был хорош собой. Немного старше омег, но, по сути, сам еще ребенок. Радовало только то, что альфы кицунэ взрослеют быстрее омег, поэтому Чонгука условно можно считать взрослой особью. В нем чувствовалась сила, опасная и притягательная одновременно.

Но сейчас парень вел себя предельно сдержанно и официально, идеально выполняя роль личной охраны.

— Расслабься. Это просто дружеская беседа, — улыбнулся ему Хосок.

Чонгук кивнул, но позы не поменял.

— Как давно ты работаешь охранником Тэхёна и Чимина?

— Две недели, — отчеканил Чонгук.

— А как давно их знаешь?

— Господина Кима с рождения, господина Пака с момента, когда его семья переехала в наше сообщество.

— Вы были дружны?

— Мы росли вместе. Наши семьи были в хороших отношениях.

— Когда ты начал воспринимать их, как омег? Они были тебе интересны в качестве сексуальных объектов?

Чонгук вспыхнул от такого простого вопроса.

— Никто не имеет права рассматривать наследников рода в данном контексте, — резко и холодно ответил альфа.

Его реакция радовала. Видно было, что даже за словесное оскорбление этих омег альфа готов убивать.

— Ну, так тебе можно. Ты же вроде их будущий супруг, — небрежно бросил Хосок, внимательно следя за реакцией парня.

Чонгук опустил глаза и нервно сглотнул.

— Когда тебе сообщили о свадьбе?

— Две недели назад.

— И как ты относишься к этому браку?

— Я буду рад, если хоть чем-то смогу им помочь, — стиснув кулаки, произнес Чонгук. В его глазах появились черные вихри.

— Давай, ты сейчас оставишь свой официальный тон, и мы поговорим как два существа, которым небезразлична судьба мальчиков, — вздохнул Хосок. Этот Чонгук будет даже упрямее, чем омежки. — Тебе же не безразличны они, верно?

— Да. Я … я могу узнать причину, по которой вы решили поговорить со мной? — замялся Чонгук, впервые посмотрев на него с настоящими эмоциями.

— Можешь. Я сегодня только узнал, что тебя нарекли в супруги мальчикам. Их состояние и так нестабильно, свадьба может все усложнить, — прямо произнес Хосок, видя, что его внимательно слушают.

— Мне показалось, что им стало немного лучше. Это не так? — встревожено спросил Чонгук. — Они теперь стали гулять в саду иногда, а раньше вообще из своей комнаты не выходили.

— Они заново учатся социальной активности, и достигли определенных успехов, но они все еще не готовы к близким отношениям с альфой, — пояснил Хосок.

— Что? О, нет-нет, я не… не собираюсь от них ничего требовать, — смутился Чонгук.

— Даже находиться рядом с тобой им непросто.

— Знаю, — с болью в голосе произнес Чонгук. — После похищения они оба шарахаются от меня. Я не могу изменить решение наших родителей. Их беременность скоро станет заметной, я хочу защитить их хотя бы от слухов, которые поползут в общине.

— Это будут не твои дети, часто альфы не могут принять чужих детей. Ты сможешь спокойно к этому отнестись и не упрекать их в том, что дети не от тебя?

— Это будут дети Тэхёна и Чимина. Если они позволят мне, я буду их любить и защищать так же, как и своих, — уверенно и жестко ответил Чонгук.

— А как насчет того, что они уже пользованные? — спросил Хосок, специально подбирая грубые выражение. — Что их уже оттрахал не один альфа? Что они бракованные?

Чонгук бледнел с каждым словом, и под конец не сдержался. Он резко вскочил, опрокидывая стул. Трансформировался в кицунэ за долю секунды, создавая вокруг себя вихрь ураганного ветра.

Девять черных хвостов кицунэ в истинном обличии вызывали парализующий ужас одним своим видом. В руках Чонгука появился острый меч, который искрил молниями.

Черные кицунэ — это оплот военной мощи всего сообщества кицунэ. Нет ничего более опасного, чем черный кицунэ из древнего рода на поле боя. Их магия и преданность своему народу вызывала восхищение.

Но то, что Чонгук так остро отреагировал, говорило о его молодости и импульсивности, он еще не умел держать эмоции в узде, но уже умел контролировать свою силу.

— Они не бракованные, — прошипел он, подавляя одним своим видом.

— Конечно, нет, — спокойно начал Хосок. — Они просто дети, над которыми надругались, которым сделали очень больно. Они омеги, которые не успели «дозреть», сущность которых не успела еще открыться, тела которых не готовы к продолжению рода. Их трансформация произошла, как стихийный выброс магии, из-за чего энергетические потоки изуродованы до такой степени, что даже мне, повидавшему немало болезней, страшно на это смотреть. Они — невинные создания, представления о близости у которых пугающе искажены. Они напуганы, растеряны и беспомощны перед навалившимися на нихпроблемами.

С каждым его словом Чонгук затихал, будто эти слова стали кинжалами, которые наносили болезненные раны, вскрывали изнутри, обнажая бессильную ярость и безграничное желание защитить, спасти.

— А теперь, когда ты закончил демонстрировать свою силу, снимай рубашку и ложись на кушетку, я посмотрю, насколько высока твоя совместимость с Тэхёном и Чимином, — закончил Хосок.

Чонгук не стал спорить и извиняться за свой срыв, а Хосок не стал его в этом упрекать. В молодости все несдержанны на эмоции, а понять состояние альфы не так уж сложно.

Чонгук аккуратно снял рубашку и забрался в смотровое кресло.

Хосок подошел ближе и положил ладонь на грудь парня, без подготовки сразу проникая внутрь. Его встретила мощная энергия, что спокойно, правильно циркулировала в теле широкими, ровными потоками. Совместимость была едва ли не идеальной.

Эмоции накладывались слоями, создавая причудливую паутину.

— Вы разговаривали после похищения? — спросил Хосок, исследуя глубинные слои потоков.

— Нет. К ним не пускали долгое время. Когда их привезли в замок, я попытался поговорить с ними, но Тэхён, едва я притронулся к нему, начал кричать. Он ударил меня и смотрел так, будто это я… все сделал с ним. Чимин тогда вообще будто в коме находился, никак не реагировал.

— А потом?

— Потом меня просто вышвырнули из замка, — тяжело вздохнул Чонгук. — Мы дружили с самого детства. Я бы никогда не обидел их, но мне никто не поверил. Отец служил в главной охране, от него я и узнал, что Чимина с Тэхёном отправили к Целителям. А две недели назад меня поставили перед фактом свадьбы, да еще и в их личную охрану поставили.

— Ты расстроен этим фактом? — Хосок провел голубыми нитями ниже, опускаясь к животу альфы.

— Я не знаю. Все так неожиданно и быстро случилось. Они теперь даже не разговаривают со мной, постоянно избегают.

— Им страшно, что ты можешь отвернуться от них, и они оба, на удивление, воспринимают тебя не просто как друга детства, а как альфу. И я думаю, что мы должны использовать это.

— В смысле? — насторожился Чонгук.

— Как ты смотришь на то, чтобы на этих выходных выбраться всем вместе на дачу моего друга? Вы сможете настроиться на новую ступень ваших отношений под моим руководством.

— Я думаю, им необходимо выбраться куда-то за пределы общины, — уверенно произнес Чонгук.

— Тогда так и сделаем. А теперь вставай и одевайся. У вас хорошая совместимость.

— Правда? Я не стану для них проблемой?

— Нет. Ты можешь стать для них спасительным маяком, — улыбнулся ему Хосок.

Мальчишка ему понравился. И использовать его искреннее желание помочь нужно было как можно скорее. Но для начала надо было сводить мальчиков к Юнги, и проверить состояние беременности с помощью более глубокого проникновения, что мог сделать только Юнги.

Поэтому, оставив Чонгука в коридоре, Хосок повел омежек на другой этаж.

— Вы поговорили? — сразу заговорил Чимин, когда они оказались в лифте. Тэхён смотрел с не меньшим любопытством.

— Да.

— И что? О чем вы говорили?

— Да так. О том, о сем, — уклончиво ответил Хосок.

— Хён! — ударил его кулачком в плечо Тэхён.

Хосока радовало то, что Тэхён стал более активным и смелее шел на контакт, хотя бы такой минимальный и только с ним.

— Успокойтесь. Мы просто поговорили о его отношении к вам и к браку, — потрепал он Тэхёна по голове, второй рукой приобнимая Чимина за плечи. — Мне кажется, вы ему нравитесь.

— Ему Тэхён нравится, а не мы оба, — расстроено произнес Чимин.

— Эй! С чего это ты взял? — шокировано посмотрел на брата Тэхён.

— Целовал-то он тебя, а не меня!

Хосок не пытался вмешаться, выбирая позицию стороннего наблюдателя.

Но новость, что Тэхён целовался с Чонгуком, оказалась неожиданной. Будет плохо, если слова Чимина окажутся правдой. Если Чонгук симпатизирует только одному из двух, брак сломает их всех.

— Да это было всего один раз. Мы не встречались, Чимин-а, ты мне веришь? — запаниковал Тэхён. — Между нами ничего не было. Никогда.

— Боже, мальчики, да как можно между вами выбирать? — остановил Хосок назревающую ссору. — Вы оба совершенно очаровательны и красивы. И я уверен, он не выделяет кого-то одного из вас, и относится к вам одинаково.

Лифт остановился на шестом этаже.

— Мы приехали. Идем.

В коридоре их встретила золотая табличка «Отделение глубинной энгерологии» и парочка медсестер, что с любопытством покосились в сторону кицунэ. Чимин с Тэхёном замолчали сразу. Незнакомая обстановка для них пока была непростым испытанием. Но они уже не шарахались от людей, спокойно шли рядом.

К посещению кабинета Юнги они готовились уже давно. Хосок морально настраивал их на то, что придется раздеться перед посторонним человеком, но обещал, что всю процедуру будет рядом.

Юнги же просил быть максимально деликатным и осторожным, чтобы не напугать детей. Тот конечно кивал и говорил, что понял, но Хосок-то знал о «тактичности» своего парня.

Чем ближе они подходили к дальнему кабинету, тем больше замыкались омежки, позабыв о своем споре в лифте.

Юнги их уже ждал.

— Привет. Мы пришли, — пропуская омежек в кабинет друга, сообщил Хосок.

— Здравствуйте, — поклонились мальчики.

— Привет, — небрежно бросил Юнги, взглянув на часы. — Я жду уже десять минут.

— Пришлось задержаться.

— У тебя всегда такие нелепые отговорки, Хоуп. Ладно, где карточки?

— Вот, — Хосок положил ему уже изрядно пополнившиеся медицинские карты. — Изменений пока в балансе не вижу, но есть несколько мелких проблем. Узлы у одного и вихревые воронки у второго.

Юнги внимательно осмотрел последние данные осмотра и чему-то кивнул. Если как человек, Юнги был не всегда приятным, то в роли специалиста по глубинным потокам ему не было равных.

— Надо смотреть. Начнем с того, у которого узлы, — поднял он взгляд на мальчиков.

Тэхён с Чимином выглядели слишком напряженными и побледневшими.

— Чимин, — подсказал Хосок.

— Итак, Чимин, проходи за ширму и раздевайся. Полностью. Там стоит банка с гелем. Смажешь им анус. Скажешь, как будешь готов, — без эмоций произнес Юнги.

Хосок уже так не мог. Эти мальчики стали ему, как родные.

— Хён? — Чимин в поисках защиты смотрел на него большими глазами. — Ты п-пойдешь со мной? — краснея, спросил омежка.

— Хоуп, ты как мамаша с детьми. Прекрати, — произнес Юнги грубо.

Сейчас Хосока мало интересовало мнение друга, ему главнее было успокоить Чимина и помочь пройти ему процедуру.

— Я буду с тобой.

— Нет, Хоуп. Чимин пойдет один, и сделает все сам. А ты будешь ждать его в процедурной, — остановил их Юнги.

Хосок понимал, что друг прав, но смотреть в напуганное личико омежки было невыносимо.

— Чимин, ты должен научиться справляться со своими страхами самостоятельно. Я уверен, в тебе достаточно смелости, — непреклонно произнес Юнги.

— Хорошо, — внезапно согласился мальчик.

— А ты пока можешь журналы почитать, — бросил Юнги в сторону Тэхёна и направился в «процедурную».

— Мы недолго, — похлопал Хосок Тэхёна по плечу и пошел за другом.

Как только они оказались наедине, Юнги заявил прямо и без церемоний:

— Ты привязался к ним.

— Да, — не стал отрицать Хосок.

— Нравятся маленькие омежки? — хмыкнул Юнги. И в одном этом предложении было столько осуждения, что Хосоку стало неудобно.

— Ты ведь знаешь, что я просто хочу им помочь.

Юнги прошел к стене, возле которой стоял аппарат сканирования, откликнувшийся на магию Юнги. Четыре двухметровых хлыста толщиной в руку с датчиками по всей длине зашевелились в воздухе, похожие на тентакли большого монстра.

— И что, совсем не возбуждают такие милые мальчики? — с иронией спросил Юнги.

Хосок чувствовал, что он злится, только не мог понять причину.

— Давай не будем опошлять, — попросил Хосок. — У мальчиков есть свой альфа, их будущий супруг, к которому мне нужно подготовить парней.

Юнги от этих слов расслабился, и продолжил уже спокойнее, без нападок:

— Этот Чимин сможет выдержать хотя бы минут семь-десять? Не запаникует?

— Не уверен. Если бы он ребенка не ждал, можно было ему вколоть успокоительное. Придется справляться своими силами.

— Если будет сопротивляться, мне придется его связать, иначе сам себе навредит, — предупредил Юнги, выстраивая на панели нужные программы. — Узлы у него рядом с плодом, да?

— Да. Немного левее и еще парочка в районе горла.

— Приступы часто бывают?

— Раза три в неделю стандартно. У меня получилось их ослабить, но они ему все равно мешают. Да и блокирует он чужую магию.

— Правильно. Он же кицунэ, у них сильная интуитивная магия.

— Да. Поэтому твои тентакли единственное, что может помочь. Они не будут восприниматься, как магическое вмешательство в потоки, но смогут нейтрализовать узлы и выправить энергию.

— Я готов, — раздался тихий голос в смежной комнате, которую использовали, как раздевалку.

— Заходи, — бросил Юнги громко, заканчивая последние настройки.

Чимин, одетый в простой белый халат, босой и смущенный, замер, как вкопанный, когда увидел щупальца прибора.

— Чимин, эй, посмотри на меня, — мягко попросил Хосок, схватив мальчика за плечи. — Процедура будет неприятной, но ты должен через нее пройти.

— Но…

— Давайте не будем тянуть, — оборвал их Юнги. — Халат на вешалку и бегом сюда. Стесняться меня не надо, я врач.

Чимин побледнел. Вцепился в халат, но Хосок настойчиво отцепил маленькие пальчики от пояса и помог стянуть единственную вещь.

Омежка выглядел идеально в обнаженном виде, идеальная фигура, нежная кожа, красивая спина, ягодицы, ноги. Про таких обычно говорят «породистые».

Хосок довел смущающегося, то краснеющего, то бледнеющего парня до устройства. Юнги стоял у панели управления:

— Вставай на отметины на полу.

— Не бойся. Это будет недолго. Постарайся не шевелиться, хорошо? — ласково смотря на мальчика, ободряюще улыбнулся Хосок. — Я буду тут и никуда не уйду.

Юнги подошел к Чимину, проверяя, готов ли тот.

— Не дрожи так. Я буду держать тебя, пока ввожу датчики. Будет неприятно, возможно немного больно, но ты не должен сопротивляться этому. Эти штуки избавят тебя от приступов. Ты же хочешь избавиться от них и помочь своему ребенку развиваться без проблем?

Чимин слабо кивнул.

— Поможешь своему малышу?

Второй раз Чимин кивал уже увереннее, на его лице появилась решительность. Хосок был удивлен тем, как легко Юнги нашел нужные ниточки к Чимину. Родительские инстинкты в этом омеге поражали, несмотря на то, что беременность была следствием насилия.

— Хорошо. А теперь облокотись на меня, таз назад, ноги разведи шире, и дыши ровно.

Юнги взял один из датчиков-тентаклей и подвел его к ягодицам парня.

— Твое тело способно его принять, не переживай, — вводя смазанный кончик тентакля, Юнги ненавязчиво отвлекал голосом. Чимин вздрогнул и зажмурился, сжался испуганно.

— Оно… оно шевелится, — сипло выдохнул омежка, почти вжимаясь в Юнги, чтобы уйти от щупальца.

— Тихо-тихо. Не двигайся. Он сейчас сам войдет в тебя, не мешай ему, — успокаивал его Юнги, пока щупальце входило в Чимина глубже, медленно ввинчиваясь в узкий проход.

— Хватит, — хныкнул омежка, дернувшись в сторону. — Больно…

— Еще немного, — Юнги контролировал глубину, наблюдая за сенсорным экраном.

Чимин вскрикнул, когда прибор вошел больше, чем наполовину.

— Хён!!!

Хосок не выдержал, подошел ближе.

— Я здесь, Чимин-а. Здесь. Потерпи, маленький, — поглаживая по вспотевшей спине, уговаривал его Хосок.

— Вот так. А теперь открой рот, — схватив второе щупальце, произнес Юнги.

В глазах Чимина было столько ужаса, что Хосоку хотелось остановить все и забрать его. Но Юнги не дал никому осмыслить ситуацию и пойти на поводу у страха. Он с силой надавил на челюсть омеги и впихнул ему в рот кончик второго щупальца. Чимин задергался.

— Не двигайся! — прикрикнул Юнги.

У Чимина глаза, как два блюдца, но держался он стойко. Приборы чутко отреагировали на проблемы в потоках, закончили двигаться и загорелись зеленым цветом.

— Все, Чимин. Еще немного и все. Как почувствуешь жжение, сожми мое плечо, — уверенно и ровно инструктировал Юнги.

Хосок заметил, как омега уже через минуту сжал плечо целителя. Юнги выпустил зеленые ленты, которые коконом окутали их обоих, и из-за этого Хосоку пришлось отступить на шаг, чтобы не мешать.

— Дыши равномерно. Не зажимайся.

Хосок сам уже нервничал, боясь, что Чимин после этой процедуры вновь замкнется. А если он сейчас начнет паниковать, то станет еще хуже. Но, на удивление, Юнги хорошо справлялся, действовал отстраненно, собранно, контролируя глубину тентаклей, подбадривал Чимина легкими прикосновениями к бедру.

— Молодец. Расслабь горло, я убираю прибор, — предупредил Юнги, аккуратно вытаскивая изо рта толстое щупальце, мигающее ровным зеленым светом. В уголке рта омеги собрались капельки слюны. — Твой ребенок будет гордиться тобой, — похвалил его Юнги, и собирающаяся в глазах омеги влага так и не пролилась. — Теперь я вытащу нижний датчик.

Чимин задышал чаще, пряча глаза.

Он сам вцепился в Юнги, словно не мог больше стоять.

— Ну-ну, все уже закончилось. Если ты не расслабишься, я не смогу его безболезненно вытащить, — произнес Юнги, похлопав по ягодицам парня. — Ничего страшного больше не будет.

Юнги подождал немного, давая время омеге взять себя в руки, и аккуратно потянул шланг. Его кончик с хлюпающим звуком выскользнул наружу.

— Вот и все.

Хосок сразу подошел к омеге и укутал его в большой халат. Притянув к себе, сразу обнял дрожащего ребенка и отвел его в сторону раздевалки. Там устроился на скамейку и усадил омегу к себе на колени.

— Не замерз? — поглаживая по спине, спросил Хосок. Он видел, как дрожали рыже-белые хвосты, а ушки испуганно прижались к голове.

Чимин помотал головой, вцепившись в его халат.

Хосок взял бутылку с молоком, которую заранее просил Юнги приготовить.

— Держи. Попей.

Чимин жадно вцепился в бутылку и стал пить большими глотками. Выглядел он лучше, чем Хосок ожидал. Не впадал в истерику, не ревел и не пытался уйти от объятий.

Напившись, Чимин отдал бутылку и снова уткнулся ему носом в шею.

— Нигде не болит? — уточнил Хосок.

— Неприятно.

— Это пройдет. Ты такой умничка, Чимин-а, — ласково поцеловав мальчишку в макушку, заверил его Хосок и стал медленно укачивать и успокаивать. — Сам справился, помог своему ребенку.

— С ним все теперь будет хорошо?

— Да.

Хосок еще минут двадцать сидел с омегой, пока Чимин полностью не пришел в себя. И только когда на лицо омежки снова вернулось спокойное выражение, Хосок смог облегченно выдохнуть.

Осталось теперь разобраться с Тэхёном.

========== Омовение ==========

Чонгук дергано ходил из угла в угол, не зная, как поступить и что делать.

— Успокойся, Гук. Все пройдет хорошо, — устало произнес отец, держа в руках черный атласный халат.

— Почему они не понимают? Как могут позволить им пройти через это? — не унимался Чонгук.

— Стыд-то какой, — тихо вздохнула мать в углу комнаты.

Чонгук и так взвинченный до предела, готов был уже наорать на мать, но сыновья почтительность не позволила сорваться.

— Гук, это обязательная церемония. Всего лишь омовение, так делали все супружеские пары старейшин. Как бы нам это не нравилось, но мы не можем противиться воле Правителя Кима, — снова заговорил отец. — Переодевайся.

— Там будет весь двор! — почти в ужасе уставился Чонгук на отца, представив Тэхёна и Чимина в полуобнаженном виде перед всеми.

— Вот именно! Все теперь будут знать, что нашему сыну отдали двух бракованных омег. Ты должен показать всем, кто главный в вашем союзе, что они подчиняются тебе, а не наоборот! — не унималась мать.

— Сонхи! — прикрикнул отец. — Тэхён — будущий глава клана, не смей говорить подобного.

— Когда люди будут тыкать в нас пальцами, посмотрю, как ты заговоришь. Никто из порядочных семей не взял бы омег, которыми попользовались другие!

— Мама!

— Делайте, что хотите.

Мать отчаянно всхлипнула и ушла из комнаты. Отец тяжело вздохнул.

Они оба замолчали.

Чонгук понимал мать, как и понимал Правителя, который любыми способами пытается пристроить своих детей. Семья Чонгука не была из низших слоев, они принадлежали к военной касте, хотя и не относились к тому сословию, которому отдают королевских детей.

Но, несмотря на это, взять в супруги беременную омегу, каких бы кровей она не была, считалось наивысшим позором.

Чистота омег — основа сообщества.

После омовения все поймут по запаху, что Тэхён и Чимин уже не «чистые», что Чонгук берет «грязных» омег с чужими отпрысками. Худшего положения для молодого альфы из военной касты и представить сложно. Но Чонгука беспокоило больше другое — то, как отреагируют на эту церемонию его будущие супруги. Они ведь только-только стали выбираться из своей комнаты и с трудом держались среди людей. А тут весь двор увидит их полуобнаженными, беременными и неспособными к трансформации!

Чонгук холодел от этой мысли.

Но разве можно поспорить с главой клана?

— Гуки, твоя мать в чем-то права, и мы оба это знаем. Я понимаю, вы были друзьями с Тэхёном и Чимином, но сейчас у тебя один только способ спасти свое положение. Ты должен показать себя старшим супругом.

— Нет, отец. Нет, — Чонгук замотал головой, отказываясь принимать это решение.

— Послушай, — отец схватил его за плечи, сильно, грубо. — Ты имеешь на это право. Никто тебя не осудит. Тэхён должен встать перед тобой на колени, должен признать тебя старшим. Он все понимает, я уверен.

— Он будущий правитель, отец, — почти отчаянно, умоляюще произнес Чонгук. Он не хотел быть тем, кто перечеркнет будущее Тэхёна, кто окончательно втопчет его в грязь и низведет до уровня слуги. Он не сможет этого сделать, не сможет унизить Тэхёна еще сильнее.

— Ты должен это сделать! Правитель знает о твоем праве старшего супруга, он смирился уже с этим, и для Тэхёна — ты единственный шанс вообще остаться в общине на особом положении.

— Но он…

— Думай о себе, Гук, — почти со злостью потребовал отец, встряхнув его за плечи. — Все будут насмехаться над тобой, если ты подчинишься омеге.

Чонгук никогда не чувствовал себя настолько беспомощным и растерянным. Он все понимал. Отец был прав.

— Подумай об этом. Одевайся и выходи с гордо поднятой головой, Чонгук.

Сказав последние напутствия, отец ушел.

Чонгук вновь заметался по комнате, уже оставшись в одиночестве. Его хваленное самообладание летело к чертям. Он мог без проблем справиться с взрослым вампиром или оборотнем, но сейчас чувствовал себя ребенком. В его руках находилась судьба двух омег, судьба будущего Правителя.

Время поджимало. Чонгук разделся, оставив только нижнее белье, и накинул на себя халат. Даже ему было стыдно вот так вот появиться перед толпой народа, каково же должно быть омегам?

А что если они не смогут? Что, если у Тэхёна или Чимина начнется истерика?

Их ведь заставят силой.

Накинут магическую сеть, будто преступникам перед казнью.

Тогда у Чонгука не будет никакого выхода.

И это будет совсем плохо.

Раздался первый горн, гвардейские выстрелы, оповещающие о начале церемонии омовения.

Чонгук стиснул ручку двери и вышел из комнаты. Рядом с ним сразу встали парни из гарнизона, одетые в парадные мундиры, как насмешка, пощечина.

И вместо приятного волнения от первой ступеньки вступления в брак, Чонгук ощущал лишь нарастающее беспокойство. Его провели по мраморной тропинке к огромным купальням, где уже священник начинал обряд, освещая купальню, окруженную густыми кустарниками роз и собравшимися поглазеть жителями общины. До омовения допускались только семьи высших сословий, которые пока вели себя тихо и учтиво, но от их присутствия все равно становилось неуютно.

Чонгук подошел ближе к купальне, поклонился Правителю, что сидел в стороне в тронном кресле, его супруге, разместившейся рядом, и стал ждать. Он держался прямо, уверенно, с непроницаемой маской на лице. Ни одна живая душа не должна догадаться о смятении внутри.

Стоять в одном халате было некомфортно, но омег все не было. Чонгук старался не смотреть в сторону тропинки из белого мрамора, украшенного аркадами цветов. Если омеги вообще не явятся на церемонию, то Чонгуку можно смело пускать себе пулю в лоб или уходить из общины.

В рядах зрителей стали слышны перешептывания.

Волнение грозило уже перерасти в злость.

Но он ждал.

Стойко и смиренно.

Священник озадачено смотрел то на Правителя, то на наполненную водой купальню, усеянную лепестками белых роз, то на Чонгука. И этот растерянный взгляд начинал уже нервировать. Священник явно не знал, как ему теперь быть, ведь все приготовления к церемонии уже были совершены.

Но когда Чонгук окончательно для себя решил, что его нареченные не придут, они объявились. Затрубили горны, зацокали каблуки гвардейцев. Чонгук позволил себе повернуться в сторону белой тропинки. К нему вели омег.

Первым уверенно, с гордой, прямой осанкой шел Тэхён. Он смотрел прямо, не отводя взгляд, как настоящий наследник. Сильный, красивый, смелый. В белом атласном халате и серебристой прозрачной накидкой, которая сверкала драгоценными камнями при каждом его шаге. В отличие от Чонгука, чей халат доходил до середины икр, одеяние омег было более длинным, в пол, полностью закрывая ноги. Из-под накидки виднелись золотистые хвосты, которые безжизненно волочились по мрамору тропинки.

За Тэхёном шел Чимин, как младший, непрямой наследник. На нем был бежевый халат и серого цвета накидка с меньшим количеством драгоценностей. Его статус был определенным и неизменным — младший, как дополнение к Тэхёну. Это было несправедливо.

Чимин не поднимал глаз, смотрел себе под ноги и шел за братом.

У Чонгука сердце обмирало при виде такой красоты. В этот момент он очень отчетливо понял, что не имел никаких прав на этих омег, они никогда бы не достались ему добровольно. Если бы не обстоятельства, их бы принял какой-нибудь богатый и знаменитый Лорд с длинной родословной и великой силой, более взрослый, мудрый.

Омеги остановились у помоста, на расстоянии в шагов десять от Чонгука. Священник радостно подошел к ним, читая молитву и благословляя ритуальным жезлом. Чонгук отчетливо слышал, как в толпе шепотки стали громче, когда они учуяли, поняли, что омеги беременны, что они уже не чисты.

Чонгук имел право требовать старшинства, стать в будущем Правителем, отречься от незаконных отпрысков омег и привести своего наследника со стороны, делая из Тэхёна и Чимина лишь омег для постельных утех. И это было бы правильно. На его месте так бы поступил любой.

Тэхён и Чимин подошли ближе. Началась церемониальная песня.

А у Чонгука радости никакой.

Чимин, как ему и положено, медленно опускается на колени. У него вообще не было другого выбора. Он не наследник клана, младший. Но от этой смиренности Чонгуку хотелось выхватить меч и пойти кого-нибудь убить, потому что он помнил, каким приставучим, ярким и жизнерадостным был Чимин, как он пытался сражаться с Чонгуком на равных.

Кажется, Тэхён разделял его чувства, потому что на секунду он закрыл глаза и крепко зажмурился, словно ему было больно за брата, у которого не было никакого права голоса.

Приближался решающий момент.

Тэхёна с рождения воспитывали, как будущего главу общины, его учили повелевать и властвовать, но никак не преклонять колени перед своим будущим супругом. Однако сейчас Чонгук видел в его глазах решимость понизить свой статус, чтобы помочь Чонгуку.

Но Гук не дал ему совершить ошибку.

Боясь передумать и потерять решимость, он, как и подобает подданному, опустился на колени перед Тэхёном. Омега дернулся, словно хотел его остановить, но удержал себя в руках.

За спиной снова потрясенные вздохи.

Чонгук поймал недоуменный взгляд Чимина, который впервые за начало церемонии посмотрел на него, но никак не отреагировал. Они всегда знали, что Тэхён однажды займет место отца, что они никогда не были равными. И Чонгук верил в то, что Тэхён станет хорошим Правителем.

Священник что-то зачитывал, объявляя старшинство Тэхёна, но Чонгук уже не слышал его. Он хотел бы сейчас остаться в одиночестве и подумать. Он не знал, чем обернется его поступок, и как это отразится на нем самом.

— Теперь альфа может омыть свою омегу, да будут Небеса свидетелями вашего союза, — произнес священник и отступил на шаг.

Чонгук вновь напрягся. Ему снова предстояло сделать выбор — в купальню он спускался только с одним омегой. Но, учитывая, что он уже признал себя верноподданным Тэхёна, выбрать Чимина он сейчас просто не мог, и от этого было противно. Он надеялся только на то, что Чимин тоже понимает это.

Чонгук поднялся с колен и подошел к Тэхёну, Чимин с заминкой, словно заторможенный, встал тоже. Было тошно от всей этой церемонии, от правил, которые сейчас казались такими жуткими и неправильными. Особенно паршиво было смотреть на то, как к Чимину подошли два гвардейца, чтобы снять накидку.

Так положено, — снова и снова твердил себе Чонгук, но внутри что-то обрывалось, когда Чимин слабо дернулся в сторону.

Тэхён же вообще казалось, стоял едва живой. Ужасно бледный, поглядывающий на брата с пылающим беспокойством в глазах.

Чонгук аккуратно стянул серебристую накидку и выпустил ее из рук. Ткань тихим шелестом красиво упала к ногам омеги под неровное дыхание Тэхёна. Хотелось быстрее уже со всем покончить, поэтому Чонгук спешно избавился от своего халата и, не поднимая глаз на омегу, дернул завязи белого одеяния. Кожа Тэхёна блестела от маскирующей мази, но вблизи Чонгук все равно видел темные следы не сошедших еще синяков. Стиснув зубы, Чонгук осторожно взял омегу за руку и повел его к купальне. Он первым спустился в теплую воду и помог войти в купальню Тэхёну. Омега выглядел чарующе красиво, несмотря ни на что. В окружении плавающих лепестков Тэхён был как прекрасное божество, спустившееся с небес. На нем тоже было лишь одно нижнее белье, и это явно не добавляло ему удобства. Но Тэхён держался стойко, не подавая виду. Только когда Чонгук случайно прикоснулся к его плечу, омега вздрогнул и зажмурился.

Чимин обязан был прислуживать им на церемонии. И он выполнял свою роль, оставшись в одном халате, несмотря на то, что поднос с кувшином и помазками дрожал в его руках.

Чонгук гадал, кто из них троих сорвется первым, разрушая всю эту церемонию.

Чимин опустился на колени у бортика купальни и поставил поднос. Сел смиренно, опуская голову, как слуга, как низший, кем он никогда не являлся.

Чонгук твердой рукой взял помазки и приблизился к Тэхёну.

Они должны были покончить со всем этим как можно быстрее.

Чонгук нанес благоухающую мазь на лоб Тэхёна, аккуратно, почти механически убирая его челку, скользнул по его губам. Дальше следовало его помазать там, под резинкой трусов, но Чонгук не решился. Под водой все равно их не видно, а им обоим этот фарс не нужен. Чонгук лишь сделал вид, опустил руку под воду, подойдя ближе, слушая рваное дыхание Тэхёна.

Снова отошел. Взял с подноса кувшин, набрал воду и стал умывать ей омегу.

Затем Тэхён взял помазок и так же стал касаться его — лба, губ. У него были безумно холодные пальцы, и в прикосновении не было ничего интимного, Тэхён словно касался ядовитой змеи и это неприятно задевало.

Они были словно куклы на сцене, бездушные, пустые.

Но со стороны, наверное, смотрелись красиво в украшенной купальне.

Под конец, прежде чем выбраться из воды, они должны были поцеловаться. Оба знали это, и обоим было ужасно неловко.

Чонгук невесомо коснулся губ Тэхёна, почти воздушно, мимолетно и сразу отстранился.

Тишина рвала на части.

Он помог Тэхёну подняться из купальни.

Чимин, по-прежнему смотря себе под ноги, протянул халат Тэхёну, а затем и Чонгуку.

Так было положено, в их трио официально ему было отведена лишь эта роль. А Чонгук не знал, как поддержать Чимина. Он не имел сейчас возможности хоть как-то дать ему знак, что его не считают слугой.

Тэхён не выдержал первым, он схватил брата за руку, когда Чимин неловко завязал халат Чонгука. Но младший дернулся от него, освобождая запястье, поклонился.

Священник благословил их, и Чонгук, положив ладонь на спину Тэхёна, подтолкнул его к тропинке, подальше отсюда, пока омега не наделал глупостей.

Мокрые хвосты скрылись под халатом и выглядывали только их кончики, но даже они напоминали, что с Тэхёном не все в порядке, что он не может трансформироваться.

Чимин снова шел позади них, соблюдая все правила этикета. Чем дальше они уходили, тем сильнее доносились до них голоса людей возле купальни.

Дальше Чонгук должен был отвезти их в дом, где они бы переоделись. После омовения пары обычно оставались одни, знакомились ближе и расставались только к утру. Но что делать в их ситуации, Чонгук не знал.

— Зачем ты это сделал? — сухо спросил Тэхён.

— Что именно?

— Ты должен был признать свое старшинство, — почти зло выплюнул Тэхён, внешне держа маску отчужденности. — Ты хоть понимаешь, как теперь выглядишь в глазах людей?

— Как твой подданный, — так же резко ответил Чонгук. — Возможно, сейчас они и не признают тебя Правителем, но однажды ты займешь свое место.

— Речь не обо мне, — прошипел Тэхён негромко. — Ты унизил себя и свою семью, признавая мое старшинство.

Они шли в сопровождении гвардейцев, и говорить приходилось шепотом. Но Чонгуку хотелось заорать «я знаю!». Он все понимал, и он тоже не был готов к этой церемонии, к этому браку, к тому, что на него собирались повесить.

Когда они вошли в дом, Тэхён первым развернулся к Чимину, но тот снова от него отошел, и Чонгук видел, как искривилось в муке лицо Тэхёна.

— Чимин-а, — беспомощно выдохнул Ким.

— Все хорошо, — вымученно улыбнулся Чимин. — Мои поздравления, — официально произнес он, словно они до сих пор на виду у публики.

Чонгук чувствовал себя так, словно Чимин ему пощечину залепил этим своим тоном.

— Я ведь хорошо справился, да? — отступая на два шага от них, Чимин улыбался. Только от улыбки этой сводило в желудке.

— Чимин, я… — Чонгук хотел подойти ближе и все объяснить, но омега дернулся от него, едва не упав. Нервно сглотнув, Чонгук остался на месте.

— Можно, я побуду немного один? — держа на лице эту пугающую, ломкую улыбку, спросил Чимин.

Не дожидаясь ответа, он направился на второй этаж.

Чонгук бы бросился за ним следом, но во дворце он не имел права проходить в покои наследников. Скованный условностями и правилами приличия, он остался стоять на месте. Как и Тэхён.

========== Побег ==========

Хосок сквозь сон слышал телефонный звонок, но просыпаться не хотелось. Только вот трель не прекращалась. Юнги лежал ближе к тумбочке, поэтому он первым сонно нашарил жужжащий аппарат и ответил на звонок.

— Слушаю, — грубо бросил он в телефон. Хосок заерзал под одеялом, переворачиваясь на другой бок. — Какой еще Чимин?

Хосок, услышав знакомое имя, встрепенулся.

— Это тебя, — все еще находясь в полусонном состоянии, Юнги протянул телефон. — Какой-то Чимин.

Хосок взял телефон и бросил взгляд на часы, показывающие третий час ночи.

— Алло.

— Хён, — надрывно выдохнул Чимин. Хосок проснулся вмиг. Он приподнялся в кровати, стараясь сразу унять всколыхнувшуюся тревогу.

— Чимин? Что такое? Что-то случилось?

— Хён, — всхлипнул омега. — Мне… мне страшно. Хён, пожалуйста… помоги мне. Я … я не знаю, кому звонить, я…

— Эй-эй, а ну-ка успокойся. Где ты?

— Я не знаю, — шмыгнув носом, тихо ответил парень.

— Что значит «не знаю»? — напрягся Хосок.

— Я сбежал из дома. Они… они вместе, хён. Гуки его выбрал, он вместе с ним зашел в купальню, а я… я … как слуга у них… Мне так больно, хён. Так больно.

— Чимини, малыш, ты должен сказать мне, где ты находишься, — уговаривал его Хосок, толкнув Юнги в спину.

Мин недовольно заворчал, но голову от подушки оторвал. Хосок поднялся, пытаясь одеться.

— Не знаю. Я ушел из деревни, приехал в Верхний Город, тут так страшно, — всхлипывая, путано говорил Чимин.

— Не паникуй, хорошо? Я приеду за тобой, — все больше нервничая, Хосок старался говорить ровно, но у него, видимо, плохо получалось, потому что даже Юнги встревожено смотрел на него, натягивая штаны. — Сосредоточься, Чимин. Посмотри, что вокруг тебя. Название улицы или что-нибудь еще.

— Я не знаю, тут так много людей, хён, они… они смотрят на меня странно. Тут здание какое-то, белое, как космопорт, кажется. И музыка…

Хосок мысленно простонал.

Боже. И как этого ребенка угораздило залезть в самый злачный район города?!

— Чимин-а, ты постарайся сейчас спрятаться, хорошо? Ни с кем не разговаривай там, жди меня. Я скоро буду.

— Хён, у меня кровь из носа идет, — пугающе спокойно произнес Чимин. Его голос вдруг стал каким-то бесцветным.

У Хосока в голове миллион и одна причина, по которой у омеги может начаться носовое кровотечение.

— Не запрокидывай голову. Ты меня слышишь? Не отключай теле…

Не успел Хосок закончить предложение, как в ответ уже раздались короткие гудки.

— Черт! В Мёпдан, быстрей! — быстро одеваясь, бросил он в сторону Юнги.

Они добрались до района ночных бабочек минут за двадцать благодаря умению Юнги круто водить машину. Был бы Хосок один, он бы даже завести ее в таком состоянии не мог. Вокруг шлялась пьяная молодежь, наркоманы, торгующие синтетической дурью торговцы.

Неоновые вывески слепили глаза. В такой мешанине тел найти одного маленького кицунэ было проблематично. Юнги медленно плыл вдоль улицы, всматриваясь в темноту и прохожих.

Хосок нервно кусал губы и смотрел в окно со своей стороны. Он снова и снова набирал номер Чимина, но ему никто не отвечал.

— Смотри, — привлек его внимание Юнги, указав на толпу народа, собравшуюся в переулке.

Там что-то сильно мерцало в воздухе.

Хосок выскочил из машины, едва Юнги притормозил, и побежал в толпу.

Растолкав людей, он пробрался ближе и ахнул, когда увидел съежившегося на земле кицунэ, вокруг которого искрило защитное поле молний. Чимин был без сознания, его хвосты светились магией, придавливая омегу.

— Чимин! — крикнул Хосок, не зная, как пробраться к мальчишке без риска для жизни.

— Отойди, — потребовал Юнги, выпуская из пальцев зеленые нити. — Долго продержаться не смогу, приводи его в чувства.

Хосок кивнул. Толпа вокруг заинтересованно смотрела и никуда не собиралась уходить. Но сейчас было не до них. Как только Юнги прорезал ему путь, Хосок метнулся вперед, к лисичке.

— Чимин, — тряся мальчишку за плечо, Хосок чувствовал, как его пробивает током. Рубашка омеги была измазана кровью, а сам он был настолько бледным, что, если бы не тихое дыхание, Хосок бы решил, что перед ним труп. — Чимин-а, маленький, эй, я тут. Ты в безопасности, успокой свою сущность. Чимин!

— Хён, — слабо простонал омега, приоткрывая слипшиеся от слез ресницы. — Мне больно…

— Знаю, малыш, знаю. Позволь мне помочь. Дыши со мной, хорошо? Давай. Я здесь, все позади, — уговаривал его Хосок, унимая страхи мальчика успокаивающими чарами.

Чимин вцепился в его руку с недетской силой. Хосок едва справился с ударившей его защитной магией, но затем свечение стало тише и вовсе пропало. Юнги подбежал к ним.

— Ты как? В порядке?

Юнги взволновано смотрел ему в лицо, хотя у самого был изможденный вид, что не удивительно. Они ведь Целители, а не боевые маги, чтобы пробивать защиту кицунэ!

— Нормально. Жить буду, — устало выдохнул Хосок. — Давай к машине, надо уезжать отсюда.

Хосок подхватил мальчишку, который вновь отключился, на руки и понес его к машине. Юнги разогнал толпу зевак и помог усадить Чимина в машину.

Дома они оказались в короткие сроки.

Хосок внес Чимина в квартиру и уложил на кровать. Юнги собрал все подушки и подложил их под омегу, он действовал профессионально, собрано, четко.

— Хоуп! Не стой, блин, столбом! Капельницу делай, быстрей! — прикрикнул на него Юнги, закатывая рукава своей рубашки и в секунду вызывая в руки зеленые воронки. — У него, кажется, один из потоков разорвался…

Хосок, очнувшись, побежал в ванную комнату, лихорадочно перерыл аптечку, уронил пару ампул, но справился и соорудил из подручных средств капельницу. Прибежал обратно в спальню, воткнул в руку омеги иглу, протянул трубку, наспех привязывая лекарство к верхушке торшера.

Разобравшись с этим, Хосок без подготовки нырнул сознанием в энергетические потоки омеги.

Узлы, с которыми они уже почти справились, образовались вновь, хаотично свернувшись повсеместно. Как и предполагал Юнги, один из потоков разорвался, неся угрозу жизни не только ребенку, но и родителю. Хосок наткнулся на зеленые чары Юнги, которые пытались устранить рану, и плавно обогнул их, подбирая осколочные нити потока. Вдвоем им удалось в кратчайшие сроки соединить нити и кое-как восстановить поток.

Состояние Чимина все еще было неважным, но угроза жизни миновала. Юнги отозвал чары и шумно выдохнул. Хосок сгладил узелки и вынырнул из чужого организма, обессилено упал рядом с кроватью, растягиваясь на полу. Дыхание, все еще тяжелое и нервное, никак не желало приходить в норму, но ровное состояние омежки радовало.

— Ты как? — приподнимаясь, Хосок взглянул на Юнги.

— Я потратил шестьдесят процентов своей энергии на какого-то пацана, — пожаловался Мин, стекая с кровати на пол.

Хосок медленно перебрался на его сторону и сел рядом, положив голову парня к себе на колени.

— Без тебя бы я не справился, — зарываясь пальцами в волосы Юнги, с благодарной улыбкой произнес Хосок.

— Я будто снова вернулся на войну, — хмыкнул Юнги. — В таких условиях давно я не работал.

— Ты лучший полевой хирург, которого я знаю.

— Заткнись, — Юнги шутливо ударил его кулаком в живот. — Хоуп, ты же знаешь, что просто так потоки не рвутся, да?

— Да.

Хосока и самого удивило это. В его практике такое встречалось нечасто. Обычно потоки рвались из-за осколочных ранений в бою, но вряд ли кто-то мог применить боевую магию к Чимину. Второй вариант причины разрыва, казался, еще страшнее, чем первый.

Самоуничтожение организма.

— В нем столько отчаяния, — тихо произнес Юнги, смотря немигающим взглядом в потолок. — Это так знакомо.

— Ты справился с этим, — поцеловав его в лоб, Хосок лег рядом с ним на пол и обнял парня. Он и сам слишком хорошо помнил, как вытаскивал Юнги с того света. — И Чимин справится.

Сонливость и усталостьнаваливалась тяжелым грузом, но провалиться в спасительное небытие не дал громкий телефонный звонок.

— Это не мой, — сообщил Хосок.

— И не мой.

— Наверное, Чимина.

Хосок с трудом приподнялся, отыскал звонящий телефон, на дисплее которого мигало «Тэтэ».

Вспомнив про второго кицунэ, Хосок мысленно побился о стенку. Надо было сразу позвонить Тэхёну, он, наверное, там с ума сходит.

— Чимин-а! — облегченный вздох Тэхёна царапнул нервы. — Где ты? Ты в порядке? Пожалуйста, вернись домой. Ты же знаешь, что Гук выбрал меня из-за семьи. Чим, он…

— Это Хосок. Чимин у меня.

— Хён? Что с ним? Он в порядке?

— У него был небольшой кризис, но мы его миновали, — сгладил ситуацию Хосок. — Ты сам как, в норме?

— Кризис? Я… я приеду сейчас.

— Не надо. Ему уже лучше, а я не в состоянии тебя встретить. Давай, завтра поговорим. Не беспокойтесь там, хорошо?

На том конце послышалась возня.

— Здравствуйте. Это Чон Чонгук, — произнес знакомый голос. Хосок выложился сегодня по полной программе, он зверски устал, и, смотря на спящего уже Юнги, ему чертовски сильно хотелось последовать примеру своего парня. — Назовите мне адрес. Я приеду за Чимином.

— Послушай меня внимательно, — резко произнес Хосок. — Ты говорил, что сможешь справиться с двумя омегами. То, в каком состоянии я нашел Чимина, говорит об обратном. Я не знаю, что там между вами произошло, но я предупреждал тебя! Он беспомощный, беременный, ранимый омега, у которого, к чертям собачьим, только-только стала просыпаться омежья сущность. После насилия он считает себя хуже мусора под ногами, Чонгук. В нем боевая магия, черт возьми! Если он будет чувствовать себя никчемным и брошенным, он уничтожит сам себя. Он едва не умер сегодня, ты понимаешь?

— Я…

Хосок запоздало понял, что именно и кому говорит. Из-за упадка сил он едва соображал, и вываливать все на Чонгука, который не так уж намного был старше лисичек, было неправильно. Он такой же мальчишка, только альфа.

— Ладно, прости, — выдохнул Хосок. — Просто тяжелая ночка. С Чимином все уже в порядке, он выкарабкается. Ты только Тэхёна не пугай, хорошо?

— Чимин…

— Он сейчас без сознания. Я позвоню вам, когда с ним можно будет увидеться.

— Хорошо. Спасибо, — без истерики произнес Чонгук, хотя голос его звучал напряженно.

— Успокой там Тэхёна.

Попрощавшись, Хосок почти мгновенно вырубился.

***

Хосок внес в спальню поднос с едой, умиляясь с трогательной сцены на кровати.

Чимин довольно посапывал на плече Юнги, прижимаясь к нему в поисках так необходимого ему сейчас альфы.

— Он мне всю футболку обслюнявил, извращенец малолетний, — буркнул Юнги и неловко поерзал, смотря как-то виновато, извиняясь за то, что подпустил к себе кого-то постороннего.

— Дай ему поспать, — успокоил его Хосок, взглядом говоря, что не ревнует. — Ему уже стало лучше.

Юнги согласно кивнул.

Если бы Хосок увидел Юнги с незнакомым омегой, он бы извел себя от ревности, но он понимал, что с Чимином его связывает лишь схожесть ситуаций, и что между этими двумя нет никакого романтического настроя. Юнги не понаслышке знакомы чувства Чимина, и это их объединяет.

— Он нес с утра какой-то бред, постоянно звал то какого-то Тэ, то Гуки, — сообщил Юнги, разговаривая полушепотом.

— Тэ — это его брат, а Гуки — его будущий супруг.

— Неважный он какой-то супруг, раз его омега спит сейчас у другого альфы.

— Не суди строго. Чонгук — молод, на него эта свадьба тоже свалилась неожиданно, и он пока не знает, как угодить всем. Но, думаю, он справится.

— Он миленький, — осторожно погладив парня по рыжим ушкам, улыбнулся Юнги. Чимин довольно замурлыкал.

Хосок был согласен с ним.

— А еще он глупый и доверчивый, — добавил Юнги со смешком, когда Чимин заворочался, потянул носом и потянулся к Хосоку. — Учуял тебя.

— Хён, — жалобно протянул Чимин.

— Что, маленький? — опускаясь на кровать, Хосок сразу лег и принял омегу в свои объятия.

— Хён молоком пахнет, — завозился Чимин, прижимаясь к нему всем телом с такой довольной улыбкой, что невозможно не ответить тем же.

Юнги рассмеялся:

— Он такой ребенок еще.

— Да. Я раньше не знал, что кицунэ так любят молоко. Это их любимое лакомство, оказывается. Ты осмотрел его?

— Разрыв стянулся, но узлов стало больше. У него мягкие хвосты, — схватив Чимина за пушистые рудименты, произнес Юнги.

Чимин заурчал сквозь сон, хвостами потянувшись к Юнги. Мин удивленно смотрел на это действие.

— Для них прикосновения к хвосту интимны, — пояснил Хосок, видя недоумение Юнги. Он тихо хохотнул, когда Юнги резко одернул руку.

— Черт, я не знал.

Чимин недовольно заворочался и снова потянулся хвостами к Юнги, ища потерянную ласку.

— Да ладно тебе, погладь. Ему сейчас это нужно, — обнимая омегу одной рукой, произнес Хосок.

— Никогда не находился в одной постели с кицунэ, — хмыкнул Юнги, вновь поглаживая хвосты омеги. — Он не запаникует, когда проснется?

— Он уже не боится тебя.

— Ты это имел в виду, когда говорил, что их нужно подготовить к альфе?

— Да. Его нужно настроить на Чонгука, но пока я не знаю, как.

Раздался звонок в дверь.

— Это, наверное, его альфа пришел.

— Скажи им, пускай не шумят.

Юнги отправился открывать дверь. Хосок погладил Чимина по голове.

Через секунду в комнату залетел всклокоченный, нервный Тэхён. На его бледном лице так ярко отражалось беспокойство за брата, что Хосок почувствовал себя немного виноватым за то, что не сразу позволил Тэхёну приехать.

— Тихо, — шепнул ему Хосок. — Он спит, не буди его.

— Он в порядке? — Тэхён спросил шепотом, рухнув перед кроватью на колени.

— Ему лучше. Как ты?

— Все хорошо. Я так переживал за него, — признался Тэхён тихо, с болью в глазах смотря на брата. — Он исчез, ничего не говоря. Я думал, что ему нужно побыть одному, не беспокоил его, а потом его нигде не могли найти.

На пороге спальни появились Юнги с Чонгуком. Молодой кицунэ выглядел измученным, под глазами залегли тени. Хосок еще больше почувствовал себя виноватым. Вот надо было ему ночью наговорить столько всего?!

— Юнги, накорми Тэхёна, хорошо?

Тэхён нахмурился.

— Иди-иди. Мне нужно переговорить с Чонгуком, — настойчиво отослал его Хосок, видя, что Тэхён контролирует себя и держится хорошо.

Тэхён неохотно сдался, хотя от брата отходить совсем не хотел.

Хосок проводил его взглядом и перевел свое внимания на альфу.

— Закрой дверь и иди сюда.

Чонгук выполнил просьбу и неуверенно замялся у кровати.

— Ложись, — похлопал Хосок по месту, где совсем недавно лежал Юнги.

— Зачем? — тихо спросил Чонгук, покосившись на спящего омежку.

— Будем исправлять ошибки, — улыбнулся Хосок. — Да ложись ты, не бойся.

Чонгук неловко забрался на кровать и устроился рядом. Чимин, словно почувствовав постороннего, подобрался, сжался весь, отодвигаясь от Чонгука дальше и закидывая хвосты на Хосока.

Хоупу это совсем не понравилось. Чонгук видимо сильно обидел его, раз даже в сонном состоянии Чимин его сторонился.

— Тэхён мне с утра по телефону рассказал о вашей традиции и о том, что вчера случилось, — начал Хосок, наблюдая за тем, как Чонгук с мукой смотрит на омегу, словно разрывается от желания притянуть к себе и отойти на безопасное расстояние. — Ты выбрал Тэхёна, потому что так было надо?

— Он будущий Правитель, я признал его Старшим, — устало произнес Чонгук. — Я не мог выбрать Чимина.

— А если бы мог?

— Я бы никого не выбирал. Если бы я мог, я бы отказался от всего.

Хосок представил, как вся эта ситуация выглядит со стороны. У альфы не было никаких чувств к омегам, кроме дружеских. Его впереди могла ждать нормальная жизнь, любимая омега, нормальная семья, а не гарем такой. А сейчас этот мальчишка разрывается между долгом, честью и желанием помочь друзьям, которые слишком внезапно перешли в категорию супругов.

— Прости за то, что я наговорил тебе ночью. Тебе сейчас не легче, чем им.

— Это я должен извиняться. Я не думал, что Чимин воспримет все это так близко, ведь это всего лишь глупая церемония.

— Может быть, ты ему нужен намного больше, чем он это показывает? — предположил Хосок. — Ты хочешь стать их альфой?

— Да, — Чонгук взглянул в лицо. — Только я не знаю, как. У меня никогда не было отношений, — смущаясь, признался он. — А их двое, я не хочу никого обидеть, но уже успел это сделать. Тэхён меня чуть не убил, когда узнал, что Чимин сбежал.

— Ты ни в чем не виноват. Тебе нужно просто перестать видеть в них лишь друзей детства, посмотри на них, как на омег, и все само собой утрясется. В отличие от тебя наши лисички уже воспринимают тебя, как альфу. Им только нужно немного привыкнуть к этим изменениям. Но над этим надо работать. Погладь сейчас хвосты Чимина.

У Чонгука глаза стали похожи на блюдца, он в таком шоке смотрел на него в ответ, что Хосок едва не рассмеялся.

— Это неприлично!

— Он твой будущий супруг, давай, Чонгук, смелее.

Молоденький альфа никак не мог решиться. Хосок не очень хорошо разбирался в этикете придворных кицунэ, но, судя по реакции, у них особое отношение к хвостам.

Чонгук, лежа на боку, кончиками пальцев прикоснулся к рыжему меху. Чимин сильнее поджал хвосты, что-то недовольно буркнув во сне.

— Ему не нравится, — расстроено произнес Чонгук.

— Не сдавайся так легко. Просто будь собой, не подстраивайся под него. Ты — альфа, веди себя, как обычно с ними, — посоветовал Хосок.

— Я боюсь его обидеть, — поникше ответил Чонгук, взглядом скользя по рыжей макушке.

— Не иди на поводу у своего страха. Это может плохо закончиться для всех вас.

Чонгук задумался минуты на две, а потом неожиданно резко дернул Чимина за хвост.

Хосок уже хотел было сказать, что он совсем другое имел в виду, а совсем не грубость. Но Чимин, причмокивая губами во сне, ударил Чонгука хвостом в ответ. Альфа улыбнулся, отодвигая хвост со своего лица.

Хосок решил не вмешиваться, а просто понаблюдать.

Чонгук снова дернул Чимина, но уже за другой хвост. Омега не проснулся, но ответил новым ударом, только в этот раз хвосты не убрал с тела альфы. Хосок признал это хорошим знаком, кажется, Чонгук подумал об этом же, потому что уже смелее погладил омегу по лежащим между ними хвостам с трепетной нежностью и осторожностью, не как друг, а как любовник, как альфа.

Чимин знакомо мурлыкнул, прижимая ушки. Хосок с улыбкой погладил ласкового лисенка по голове, но сразу наткнулся на потемневший, угрюмый взгляд Чонгука.

— Я знаю, что тебе не нравится мое присутствие рядом с ним, — хмыкнул Хосок весело. Ревность — это хорошо. — Но тебе придется потерпеть, потому что без меня они не настроятся на тебя.

Чонгук опустил глаза, принимая такое положение вещей.

— Не переживай. Как только они адаптируются, я исчезну, — заверил его Хосок.

— Хорошо. Потому что мне не нравится, как он обнимает вас.

— Придвинься ближе.

— Он не испугается? — сразу забеспокоился Чонгук.

— Вот и проверим. Сейчас его состояние уязвимо, воспользуйся этим, чтобы проложить мостик к его телу. Возможно, мостик к его сердцу ты уже проложил, но вот к телу — нет. Давай, действуй так, как подсказывает тебе интуиция. Я рядом, если он испугается, то я успокою его.

Чонгук придвинулся ближе и, уткнувшись носом в спину омеги, положил ладонь на немного уже выпуклый живот Чимина.

Хосок почувствовал, как омега напрягся, нахмурился во сне.

Чонгук осторожно погладил его по животу, словно зная, как для омеги важен ребенок.

Чимин расслабился, развернулся к другу и сразу уткнулся губами в шею альфы. Хосок потрепал рыжие хвосты, добавляя нужный настрой. Чонгук выглядел немного ошарашенным, но он быстро сориентировался, подхватил омегу и медленно прикоснулся к его губам, что просяще приоткрылись в ответ.

— Гуки, — простонал Чимин, неосознанно начиная тереться о тело альфы. — Не бросай меня, — хныкнул он.

— Никогда, — заверил его Чонгук. Его глаза потемнели от незамысловатых движений омеги, который совсем не ведал, что творит и как доводит своего альфу до срыва.

Хосоку даже смешно стало наблюдать за ними и за их неуклюжими попытками сближения. Но все закончилось намного быстрее, чем они успели что-либо сделать. Чимин неожиданно остановился, каменея, распахнул глаза и в ужасе уставился на Чонгука. Его страх буквально накрыл волной, он был жутко осязаемым и вязким. Хосок прочувствовал этот всплеск каждой клеточкой, Чонгук, скорее всего, тоже, потому что на его лице появилась отзеркаленная паника.

Хосок притянул Чимина обратно к себе и тот поддался легко, словно этого и ждал. Хосок заметил, как омежка испуганно смотрит на ширинку альфы.

Вот значит, что его испугало.

— Не смей сейчас сбегать, — чувствуя смятение Чонгука, предупредил Хосок.

— Ч-что ты тут делаешь? — заикаясь, спросил Чимин, так вжимаясь в Хосока, что пришлось прикладывать усилия, чтобы остаться на кровати. — Т-ты… у тебя…

— Все хорошо, — успокаивая омежку, Хосок стал поглаживать его по плечам и рукам. — Он твой супруг. Это нормально.

Чонгук резко схватил Чимина за запястье, и положил его ладонь себе на ширинку.

— Я не обижу тебя. И никогда не сделаю больно. Не убегай от меня больше, иначе я с ума сойду.

— Я не хочу мешать вам с Тэхёном.

— Послушай меня внимательно, — не давая Чимину убрать ладонь, Чонгук продолжил говорить ровно и спокойно. — Вчера я выбрал его, потому что так было положено. Мы ведь оба с тобой хотим, чтобы Тэхён стал Правителем, верно?

Чимин медленно кивнул.

— Это все было для других, для придворных. Но за дверьми в нашей семье я — главный, Чимин. Я — ваш альфа. И к вам с Тэхёном я отношусь одинаково.

— Но…

— Никаких «но», Чимин. Я больше не собираюсь сходить с ума от неизвестности. Еще раз сбежишь, надеру тебе задницу, понял?

Чимин заметно расслабился и даже игриво сжал ладонь на члене альфы.

— Попробуй.

Хосок порадовался тому, что Чонгук смог найти правильные слова. Смотреть на игривого омежку было очень приятно.

— Хён меня защитит, — прижавшись к Хосоку, заявил Чимин. От такого заявления в груди становилось теплее. — Правда? — поднял омежка голову.

— Конечно. Пойдемте завтракать, а то Тэхён заскучал, наверное. Юнги с утра не самый приятный человек.

========== Исцеление ==========

— Мой дом, что, военный объект? Зачем столько охраны? — хмуро возмущался Юнги, затаскивая в старый дом за городом пакеты с едой.

— Простите, — несмело произнес Чимин.

— Нам не разрешают передвигаться без охраны, — пояснил Тэхён.

— Надеюсь, Чонгук нашел себе замену? — поинтересовался Хосок, видя, как альфа что-то объясняет охране, приехавшей вместе с ними на четырех машинах. Все вроде бы понимали, что это лишь меры безопасности, ведь кицунэ не простые жители общины, а прямые наследники, но такое количество вооруженных людей не могло не напрягать.

— Пускай снаружи охраняет, как сторожевой пес, — хмыкнул Юнги.

— Он начальник службы безопасности, — напомнил Чимин.

— Конечно-конечно, — поддразнил его Юнги.

Чимин нахмурился, но ненадолго. Его быстро отвлекла новая обстановка. Заброшенный, заросший дикими травами и деревьями дом выглядел почти мистично после элегантных, чистых жилых комплексов города. Тропинка едва угадывалась среди сорняков, но Хосоку здесь нравилось. Он надеялся, что и лисичкам здесь тоже придется по душе. Уединенный домик в глуши — то, что нужно для того, чтобы оторваться от проблем и отдохнуть душой.

Они вчетвером вошли в дом.

— Вы можете пока осмотреться. На втором этаже есть большая спальня, я вам там вчера все приготовил. Устраивайтесь, — предложил Хосок. — А мы пока с Юнги разберем продукты.

Лисички согласились с его планом.

— Ты набрал столько продуктов, будто мы тут месяц жить будем, — втаскивая сумки на кухню, пожаловался Хосок.

— Ты видел их? — махнул Юнги в сторону гостиной, в которой скрылись мальчишки, и вернулся к холодильнику. — Они тощие, как спички. Их вообще дома кормят?

— Какой ты заботливый, — улыбнулся Хосок.

Юнги пожал плечами.

— Раз ты их сюда притащил, то разберись с отоплением. А ужин оставь на меня.

— Всегда ты на меня спихиваешь всю грязную работу.

— Готовить ты все равно не умеешь. Вали, разбирайся с ворчливым котлом. Что-то мне подсказывает, что вы поладите, — хмыкнул Юнги.

— Вредина. Тогда я требую поцелуй, — прислонившись к столешнице, игриво произнес Хосок.

Юнги в этом доме был самым очаровательным созданием. Его хотелось обнять, укутать пушистым одеялом и утащить к камину. Но Юнги — не омега, он не позволит себе быть слабым. Поэтому Хосок все еще ждет.

— Ты на войну, что ли, отправляешься?

— Хочу поцелуй!

Юнги со смешком наклонился к нему и коротко чмокнул в губы.

— Мало, — улыбаясь, продолжил капризничать Хосок. Ему нравилось, как Юнги улыбался, расслаблялся рядом с ним.

— А я думаю, достаточно для того, чтобы разобраться с котлом.

— Не-а. Поцелуй.

Юнги вновь подошел ближе, схватил его за шею и притянул к себе, целуя уже по-настоящему, глубоко, засасывая так, что стыдно становилось. Пошло, грязно, жарко.

— Ух, — выдохнул Хосок одурело, когда Юнги отстранился. — Это было круто.

— Свали, — пряча вспыхнувшие щеки, отвернулся Юнги к холодильнику.

Хосок совсем не хотел уходить, но, если он продолжит нарываться, то они сегодня останутся без отопления. Уходя, он не удержался и похлопал по заднице Юнги, за что получил удар по ноге. Поэтому к подвальным помещениям спускался побитый, но счастливый.

Разбираться с котлами пришлось долго. Инженерными способностями Хосок не обладал, наугад покрутил несколько рычагов, следуя логике, выставил температуру, подкрутил краны и, дождавшись, когда махина заработает, поднялся наверх с чувством выполненного долга. Услышав голоса на втором этаже, он отправился к своим гостям.

Постучавшись в приоткрытую дверь, Хосок заглянул внутрь.

Тэхён и Чимин валялись на кровати и что-то, шушукаясь, обсуждали.

— Не помешал? — улыбнулся им Хосок.

— Проходи, — сразу предложил Тэхён и отодвинулся в сторону, уступая ему место на кровати посередине.

Скинув обувь, Хосок забрался в постель. Тэхён и Чимин сразу доверчиво прильнули к нему, окутывая хвостами, как одеялом. Расслабленные, спокойные, они были похожи на умиротворенных, довольных котят.

— Не замерзли? — обнимая, спросил Хосок.

— Хён, мы же кицунэ, — хихикнул Чимин.

— Точно, я и забыл. Как вам дом? Нравится?

— Тут здорово, — признался Тэхён. В последнее время он стал больше говорить и улыбаться, словно красивый распускавшийся цветок. — Внизу есть большая галерея. Там столько картин!

— А это дом Юнги-хёна, да? — поинтересовался Чимин.

— Да. Этот дом ему достался от родителей.

— А где сейчас его родители? — спросил Тэхён.

— Они погибли. Давно уже. А картины коллекционировал еще дед Юнги, там внизу есть второй, потайной зал. Если хотите, можем потом сходить, посмотреть.

— Да, я хочу! — обрадовался Тэхён. Кажется, живопись его весьма привлекала.

— Какой ты стал активный, — улыбнулся Хосок, погладив парня по руке.

Тэхён смущенно спрятал мордашку в ладонях.

Чимин засмеялся, смотря на брата.

Хосок не мог нарадоваться, видя оживших мальчишек.

— Хён, а вы с Юнги… — начал Чимин через некоторое время и замолчал, снова переглянувшись с братом, словно молчаливо спрашивал — стоит ли спрашивать.

Хосок и так догадался, о чем они думают. С Юнги они на людях вели себя сдержанно, но эти кицунэ стали слишком близки.

— Да, — Хосок избавил их от любопытства. — Мы встречаемся и живем вместе.

— Но вы же оба альфы, — нахмурился Чимин.

— Так получилось, ребят. И я очень счастлив, что встретил его, — признался Хосок.

— Ты любишь его? — тихо спросил Тэхён.

— Да.

Мальчики оба замолчали, переваривая то, что услышали. Хосок уже приготовился к новым обвинениям, непониманию, как это обычно бывало после того, как он рассказывал о них с Юнги. У всех его друзей был жуткий шок, когда он открывал свою маленькую тайну, многие даже причислили его к категории извращенцев и перестали разговаривать. Но Хосоку было все равно, он не собирался скрывать свои отношения с альфой, потому что Юнги — особенный, он тот, рядом с которым так приятно просыпаться, тот, кто после тяжелого дня просто положит две ложки сахара в чай и доведет до звездочек перед глазами ночью. И Хосоку плевать, что их отношения, по мнению большинства, неправильные.

— Как вы познакомились? — прижавшись к боку, Чимин поднял голову и заглянул в лицо.

— Он был моим пациентом.

— Он ведь тоже Целитель, — напомнил Тэхён.

— Юнги — военный Целитель. Он раньше работал на границе, постоянно в военных точках. Однажды, на их гарнизон напали. Выжило всего три человека из пяти тысяч.

— Я слышал об этом нападении. Это же у Алесио было, да, четыре года назад? Отец говорил, что инопланетники пытались захватить наши земли, — произнес Тэхён.

— Да, верно. Инопланетников, конечно, остановили, но людей тогда погибло много.

— А что случилось с Юнги-хёном? Как он выжил? — поинтересовался Чимин.

Кажется, судьба Юнги его взволновала сильно.

Хосок пару мгновений раздумывал — стоит ли рассказывать мальчишкам о том, что произошло с Юнги, но, увидев в их глазах не просто любопытство, а искреннее желание узнать о человеке, который им теперь тоже был не чужим, решился.

— Группу, с которой он был, захватили в плен. Их долго пытали, многие умирали, но Юнги помог сбежать его командир группы. Ким Намджун, слышали о таком?

— Это тот оборотень, что теперь возглавляет национальные войска?! — удивился Тэхён.

— Верно. Он просто душка, когда не злится, — хохотнул Хосок. — И когда не ревнует, — добавил он, вспоминая, как Намджун чуть не разнес им половину клиники, решив, что к Сокджину кто-то подкатывает.

— Ты и его знаешь? — потрясенно посмотрел на него Чимин. — Дэбак. Хён, у тебя крутые друзья.

— Не сказать, что мы такие уж близкие друзья. Учитывая, кем работает Намджун, видимся мы не то, что бы часто. С ним я познакомился в то же время, что и с Юнги. Это именно Намджун смог вытащить своего товарища из плена и довезти его до ближайшего населенного пункта. Потом их обоих направили к нам.

Хосок замолчал, вспоминая, в каком состоянии находились их военные пациенты. Юнги приходилось собирать почти в буквальном смысле по кусочкам. Большинство внутренних органов представляло собой кровавую массу, одна рука оторвана, на ноге не хватало пальцев, а на коже живого места не было. Над Юнги работала целая бригада Целителей. Хосок тоже принимал участие, тогда он еще был рядовым врачом и в первый раз сталкивался с подобной жестокостью инопланетников. Он до сих пор помнил запах гнили, живого мяса и разодранного тела на реанимационном столе, порванные на лоскутки энергетические потоки. Когда они собрали Юнги в единый целый организм, Хосока долго рвало в туалете клиники. Сокджин тогда отпаивал его и приводил в чувства весь вечер. А через неделю Юнги открыл глаза, и Хосок тогда впервые познакомился со словом «бессилие». Юнги накрывало страшными приступами, особенно ночами, дежурные до утра слышали его завывания. Хосок сам не понимал, почему привязался к парню, почему так отчаянно пытался вытащить его на свет. Но сейчас был рад, что тогда не опустил руки, что возвращался вновь и вновь в палату Юнги, несмотря на грубость в ответ.

— Ты его вылечил? — тихо спросил Тэхён.

— Да. Мы справились, — улыбнулся лисичкам Хосок. — Что такие поникшие? Все хорошо ведь закончилось. И у вас все будет хорошо.

— А если Чонгук откажется от нас? — неуверенно потупил глаза Чимин. — Если откажется от ребенка?

— Не думаю, что он так поступит. Я успел уже убедиться в том, что вы оба дороги Чонгуку. Не сомневайтесь в нем. Он молод, конечно, но любит вас обоих. В крайнем случае, у вас есть я и Юнги. Так что вы никогда не останетесь одни.

Хосоку показалось, что лисичкам необходимо было знать о поддержке со стороны.

Они еще немного поболтали на отвлеченные темы, подурачились игрой с подушками, и спустились вниз только тогда, когда Юнги позвал всех к столу.

На кухне уже сидел Чонгук, выглядя все еще напряженным и стеснительным. И не скажешь, что этот парень настоящий боевой маг.

— Ваши визги были слышны даже тут, — сообщил Юнги.

— Хоби-хён нас бил подушкой, — широко улыбаясь, рассказал Чимин.

— Эй, это вы напали на меня! — возмутился Хосок шутливо, замечая, как Чонгук аккуратно убирает маленькое перо с волос Тэхёна. В одном движении было столько нежности и заботы, что даже смотреть было неудобно. Тэхён неловко улыбнулся и потоптался на месте, рядом с альфой.

Хосок проследил за реакцией Чимина. Настроение второго кицунэ сразу упало, стоило ему увидеть своего брата с альфой, хотя мальчик рьяно старался сделать вид, что все в порядке.

Чонгука за это хотелось ударить, потому что, ну, сколько можно ему говорить об одном и том же?!

Юнги, кажется, заметил это тоже. Усмехнулся недобро, а затем подошел к Чимину.

— Попробуй, я не пересолил? — поднес он ко рту рыжей лисички ложку с соусом, при этом в его обыденном жесте было столько сексуальности и прямого намека, что и Хосок заревновал, хотя спектакль был рассчитан вовсе не для него.

— Нет, вроде нормально, — попробовав, заторможено ответил Чимин. Его наивность была безграничной, он даже и не догадывался, судя по всему, что сейчас с ним пытаются заигрывать на глазах у всех.

— Ты, кажется, испачкался, — пожирая взглядом мальчишку, Юнги пальцем стер несуществующую грязь с уголка его губ.

Шарканье стула по паркету было громким. Чонгук не выдержал первым.

— Мы сегодня ужинать будем? — обойдя стол, Чонгук нахально дернул Чимина к себе и с невозмутимым видом уставился на Юнги.

— Да, конечно, — как ни в чем не бывало, ответил Юнги.

Хосок едва сдерживал смех.

— Отлично, а то я проголодался, — Чонгук схватил Чимина за запястье и усадил его по левую сторону от себя. На лице Чимина недоумение пополам с неприкрытой гордостью за то, что его альфа рядом. Тэхён тоже довольно улыбался, но старался это скрыть.

Ужинали в расслабленной атмосфере.

***

После ужина и посиделок у камина Юнги почти затолкал его в спальню. Хосок пьяно хихикнул, но не сопротивлялся такому напору.

— Я уже готов был тебя прямо при всех разложить, — выдохнул Юнги ему в шею, сразу начиная оставлять засосы. Хосоку это нравилось, напор Юнги иногда сносил, к черту, весь здравый смысл.

Мин толкнул его к кровати с такой силой, что матрас отпружинил. Хосок внимательно следил за тем, как Юнги, стягивая с себя рубашку, с грацией пантеры подбирается ближе, упирается коленом на кровать и ставит руки по обе стороны от головы Хосока. От такого Юнги скручивает в остром приступе возбуждения, которое уже никак не сдержать, никак не проконтролировать. Хосока от этого немигающего, властного взгляда ведет на раз.

— Ты рассказал им обо мне, — низко рычит Юнги, вынуждая смиренно ждать своей участи.

— Прости, — облизывая губы, Хосок может думать только о том, как сильно он сейчас хочет этого альфу. — Им это было нужно.

— Они оба весь вечер пялились на меня, — упрекает Юнги, заставляя развести ноги и подпустить его ближе.

— Прости.

— Тебе придется заслужить прощение, — игриво произносит Юнги, дразня его короткими поцелуями в скулу.

Хосок кладет ладони на бока парня, скользит ими. Кожа у Юнги такая нежная, что оторваться от нее совершенно невозможно. Удовольствие такое сумасшедшее, а они ведь даже еще не разделись полностью.

Хосок, не отрывая взгляда от лица Юнги, тянется к его ширинке, а Юнги все смотрит, припечатывает взглядом, проникает в душу и оседает там трепетным чувством чего-то невыразимо прекрасного.

— Можно? — голос уже не слушается, ломается. У Хосока уже руки трясутся от того, насколько он сильно хочет сейчас раздеть своего парня.

— Сначала ты, — продолжает издеваться Юнги.

Хосок избавляется от одежды так, будто от этой скорости зависит его жизнь. Юнги ухмыляется довольно, он более сдержан, но вновь укладывает его под себя без малейших колебаний и начинает целовать. Почти на грани грубости, но так сладко, что у Хосока уже нет никаких сил терпеть, он выгибается ему на встречу, трется всем телом и отвечает на поцелуй со всей смиренностью, на которую способен.

Юнги требовательный, жесткий, но дарит ошеломительную нежность. Он готовит его долго, тщательно, будто они в первый раз сексом занимаются. Хосок от пальцев внутри себя уже плывет, но он не вмешивается, лишь перехватывает парня за шею и утягивает в очередной поцелуй, и в этом сплетении языков есть что-то болезненно необходимое.

— Ты охрененно отзывчивый, Хоуп, знаешь? — почти восхищенно шепчет Юнги, добавляя еще палец внутри.

Хосок готов на все, и согласен на все.

— Ты постоянно это мне говоришь. Я умру сейчас, знаешь? — не сдерживая стон, Хосок уже сам насаживается на пальцы.

— Нетерпеливый, — издевательски тянет Юнги.

Хосок знает, что это доставляет его парню кайф, поэтому не торопит, позволяет видеть себя таким уязвимо-открытым, несдержанным, задыхающимся от эмоций.

Юнги перестает издеваться. От первого его движения внутри у Хосока звезды под закрытыми веками и новая вселенная. Один стон на двоих. Один вдох. Это так хорошо, просто чувствовать его внутри, наслаждаться каждым мигом с ним.

Хосок так увлечен размеренными, грубоватыми толчками, что даже не сразу замечает в щели двери Чонгука. В расширенных глазах Чона неверие и шок, он никак не ожидал увидеть двух альф, занимающихся сексом.

Юнги тоже почувствовал его взгляд и остановился. Хосок не пытался никак прикрыться или отползти.

— Чего надо? — раздраженно рявкнул на кицунэ Юнги.

— Н-ничего. Простите.

Чонгук быстро свалил. Хосок рассмеялся. Этот мальчик выглядел так комично, что оставаться спокойным было невозможно.

— Ты напугал его, — хохотнул Хосок.

— Прости, — виновато произнес Юнги. — Я должен был закрыть дверь.

Хосок буквально кожей почувствовал изменившееся настроение своего парня. Юнги по-настоящему выглядел виноватым.

— Эй, что такое? — забеспокоился Хосок.

— Я не хотел, чтобы кто-то видел, как я тебя трахаю. Извини. Это должно быть унизительно для тебя, да?

— Не начинай опять сначала, — резко остановил его Хосок. Было глупо вести диалог о морали, когда они оба голые, в одной постели и Юнги даже не вышел из него.

— Унизительно для меня то, что ты хочешь скрыть наши отношения.

— Я ничего не скрываю! — возмутился сразу Юнги. — Ты ведь и сам знаешь.

— Знаю, — улыбнулся Хосок. Юнги всегда так забавно заводился на это обвинение, совсем необоснованное к тому же. Юнги, конечно, не кричал на каждом углу о том, что трахает альфу, но никогда не стеснялся принять какое-то внимание на людях от Хосока. И это было восхитительное чувство. Знать, что тебя не стыдятся и не прячут, как постыдную тайну — для Хосока это было бесценно.

— Я люблю тебя, и мне плевать на какого-то пацана-кинцунэ, ты ведь знаешь?

— Знаю, — сдался Юнги.

— К тому же у Гука должно хватить мозгов не остаться в эту ночь одному.

— Ладно. Заткнись. Не хочу больше про них слышать, — оборвал его Юнги и вернулся к поцелуям.

Чонгук после того, что увидел в спальне хозяина дома, побрел к себе в комнату. У него горели щеки от стыда за них. Подумать только! Они же оба альфы…

Но отчего-то увиденное не вызывало отвращения, наоборот это выглядело возбуждающе красиво. Чонгук успел заметить за ними некую связь — как Юнги отдавал лучший кусок мяса Хосоку, как Хосок невзначай касался Мина, с такой нежностью и заботой во взгляде, что даже там, за столом, становилось завидно. Между этими двумя альфами была такая тесная, надежная связь, к которой хотелось стремиться и в своих отношениях.

Чонгук, проходя мимо спальни омег, решил тоже действовать решительно. В конце концов, он их супруг, чего теперь бегать. Не мешало бы хотя бы просто поговорить.

— Можно? — заглянул он в приоткрытую дверь.

И чего сегодня никто не закрывает дверь?

— Чонгук? — удивленно выдал Тэхён.

Омеги в пижамах сидели на большой кровати рядышком, соприкасаясь хвостами. Они выглядели так красиво в своем истинном обличии, что дыхание перехватывало.

— Можно? — еще раз спросил Чонгук, стоя на пороге.

— Да. Заходи, — кивнул Тэхён.

Они оба выглядели настороженно, смотрели с любопытством и так внимательно, что Чонгук терялся. И что дальше? Раньше не было такой неловкости.

— Я чувствую себя по-дурацки, — прямо сообщил Чонгук, подойдя ближе к кровати.

— Почему? — Чимин подтянул колени к груди.

— Только что я увидел, как двое альф занимались сексом.

— Хоби и Юнги-хён? — оживился почему-то Чимин. Его глаза даже загорелись.

— Угу.

— Я же говорил тебе! — Чимин повернулся к брату. — Они же встречаются, конечно, они будут этим заниматься!

— Не обязательно ведь, — хмурился Тэхён. — Мы вот вообще все втроем в статусе супругов, а не делаем же… этого, — его голос под конец стих. Тэхён неловко отвел взгляд. Чимин тоже замолчал, бросив короткий взгляд на альфу.

Чонгуку от этого разговора становилось не по себе.

Он вообще не думал, что вопрос секса встанет между ними так скоро. И как вообще понимать их молчание?

— А вы бы… хотели? — нерешительно, тихо спросил Чонгук.

Оба почему-то снова промолчали.

— Можно я сяду ближе? — попросил Чонгук. Раньше он бы не спрашивал о таком, свободно мог подойти и дотронуться до них, схватить за шею или похлопать по спине, ударить шутливо по попе или обнять в качестве поддержки. Но сейчас он жутко боялся напугать их.

Омеги кивнули в ответ на вопрос, и освободили ему место между ними. Чонгук скинул ботинки и подполз ближе, уселся между парнями, чувствуя такие разные, но приятные запахи.

Взгляд сам собой упал на выпуклый живот Тэхёна. А ведь именно Тэхён меньше всех знакомых омег хотел ребенка. Ему должно быть тяжело сейчас.

— Можно я потрогаю? — Чонгук неуверенно кивнул на живот омеги. Тэхён помедлил с ответом, переглянулся с Чимином, но медленно кивнул.

Чонгук осторожно положил ладонь на живот Тэхёна, чувствуя малыша внутри на уровне инстинктов. Альфа в нем просто вопил о том, что сейчас под его пальцами самое ценное в жизни, самая большая драгоценность. Хотелось защищать и оберегать. Чонгук улыбнулся, погладив по животу, вслушиваясь в свои ощущения. То, что росло и развивалось в Тэхене, не было кицунэ, у этого существа была совсем другая аура, но он все равно казался Чонгуку прекрасным.

— Это будет омежка, — уверенно заявил Чонгук, поднимая глаза. Тэхён выглядел смущенным. Почувствовав взгляд Чимина, альфа повернулся к нему. — А у тебя можно потрогать?

— Тебе неприятно должно быть, — поникнув, произнес Чимин.

— Ты что! Мои дети будут самыми красивыми! — с горячностью заявил Чонгук и положил ладонь на живот Чимина. — Правда, малыш? Не слушай никого, ты самый лучший, ты и твой братик.

Чимин тихо хихикнул:

— А кто у меня будет, доктор?

— Альфа, — не сомневаясь, ответил Чонгук.

— Мне тоже так кажется, — нерешительно произнес Чимин, словно опасался за свои слова, не зная, стоит ли их вообще говорить. — Как мы теперь будем жить, Гук? — неожиданно грустно спросил он.

— Долго и счастливо, — улыбнулся он двум омегам, взяв их за руки.

— Я серьезно, — нахмурился Чимин. И это было так похоже на то, что было раньше, что Чонгук почувствовал себя свободнее. — Я не хочу мешать вам с Тэ.

— Эй! Сколько раз мне еще говорить, что нечему мешать! — возмутился Тэхён, ударив брата хвостом по ноге. — Мы ему оба не нужны, а в купальню он вошел со мной только из-за моего отца.

— Вообще-то я тут. И вы мне оба нужны, — попытался Чонгук остановить назревающую ссору.

— Ты целовался с ним! — не унимался Чимин, указав на брата.

Чонгук внезапно, но мягко схватил Чимина за шею, и, притянув его к себе, коснулся губ. Омега от удивления приоткрыл рот, чем альфа и воспользовался. Поцелуй получился немного скомканным и быстрым, потому что Чонгук все еще переживал и не был уверен, стоит ли это делать.

— Теперь я целовался и с тобой, — отпустив омегу, заявил он. Надеть маску независимого крутого альфы было легко, но внутри его почти трясло от взгляда Тэхёна и шока Чимина. — Вообще-то мне все завидуют, знаете? Две самые шикарные омеги достались мне одному, — попытался он разрядить атмосферу.

— Скорее уж тебе достались две бракованные омеги, — произнес Тэхён. Чонгук заметил, что он не стал ревновать к Чимину, а наоборот, кажется, даже был рад.

— Еще раз так скажешь — отшлепаю, — пригрозил Чонгук шутливо. — А ты отомри, — повернулся он к Чимину. — Или тебе так понравился поцелуй, что ты дар речи потерял.

— Да я даже не понял ничего, — нервно хихикнул Чимин.

Чонгук знал, что до похищения Чимин ни с кем не целовался. Для него это первые, нормальные отношения, и хотелось бы их сделать самыми лучшими, но их трое и тут просто так не выкрутишься.

— Хочешь повторить? — поддел он омегу, думая, что Чимин сейчас стушуется. Но тот удивил.

— Да, — почти с вызовом бросил Чимин и виновато посмотрел на Тэ.

Тэхён едва заметно улыбался.

Чонгук решил, что это «зеленый свет». На этот раз он действовал смелее — положил ладонь на спину Чимина, притянул его к себе и снова захватил пухлые губы в томительный плен. Его хвосты взметнули вверх, красиво засветившись. Это было до одури приятно. Держать это податливое, хрупкое тело и целовать пухлые, чувственные губы. Чимин восхитительный, от него пахнет ванилью, и от этого запаха кружится голова. Его бы не отпускать никогда, только Чонгук не забыл о втором своем супруге. Одной рукой удерживая Чимина, он потянулся к Тэхёну и погладил его по руке, все еще не разрывая поцелуй с младшим омегой.

— Это было круто, — лихорадочно заблестели глаза Чимина, когда он оторвался от альфы. Чонгук лишь плотоядно облизнулся, чувствуя дикое возбуждение, которое не должен показывать.

— Ага, — все еще находясь в плену дурмана, выдал Чонгук.

— Теперь ты должен поцеловать Тэхёна! — заявил Чимин, садясь в кровати.

Чонгук повернул голову к смущенному омеге. Ким выглядел очаровательно невинно с порозовевшими щечками и в окружении золотистых хвостов. Его истинный облик был прекрасен. И Чонгуку все больше начинало казаться, что он в каком-то сладком сне.

— Это совсем не обязательно, — замахал Тэхён руками.

В обычной ситуации Чонгук бы даже не стал слушать эти возражения, но сейчас боялся сделать неверный шаг. Ему и самому было не по себе от того, что их в постелитрое.

— Обязательно, — настаивал Чимин, и Чонгук был ему за это благодарен, потому что Тэхёна тоже хотелось притянуть к себе и целовать так же, как и его брата.

— Если ты не хочешь, не надо себя заставлять, — заверил его Чонгук.

Тэхён переводил взгляды с одного на другого, комкая в пальцах кофту пижамы. Он явно нервничал, хотя и старался этого не показывать.

— Я… мне страшно, — неожиданно тихо произнес Ким.

В комнате повисла тишина, в которой Чонгук задыхался, потому что все они знали — почему страшно. Чимин выглядел таким расстроенным и несчастным, будто перенял все эмоции брата. Он не выдержал долго, бросился к Тэхёну, сразу сжимая его в своих объятиях. Чонгук завидовал ему, потому что хотелось сделать тоже самое — подползти ближе, обнять крепко и шептать, что все будет хорошо, что больше никто не обидит. Чимин что-то сказал брату на ухо и отстранился.

— Я очень хочу стать ближе к вам обоим, — решил произнести Чонгук, чтобы развеять последние сомнения омег. — Но боюсь сделать что-то не так.

— Я тоже, — сообщил Тэхён. — Но я хочу… хочу попробовать.

— Тогда иди ко мне, — улыбнулся Чонгук, принимая свою истинную форму. Ему не хотелось оставлять Чимина безучастным, поэтому он выпустил хвосты и обвил ими младшую омегу. Чимин захихикал, сразу переплетая их хвосты. Чонгук же аккуратно притянул к себе Тэхёна за талию. В его глазах столько эмоций разных, что завораживает. Чонгук не стал торопиться, с Тэхеном надо по-другому, с ним надо медленно, растопить настороженность, успокоить и заверить в безопасности, подобраться ближе и сломать все барьеры, все недоверие. Погладив парня по щеке, Чонгук аккуратно очертил пальцами его губы, погладил шею, замечая, что Тэхён расслабляется, неосознанно начинает тянуться к нему всем телом.

Чонгук не торопился, он чертовски медленно гладил его по рукам и хвостам, сгорая от огня внутри. Дыхание Тэхёна сбилось от ласк, он шумно выдохнул и сам потянулся к губам. Чонгук только этого и ждал, но не дал Тэхёну сорваться. Он чувственно целовал его, продолжая ласкать руками, топил его в нежности, отдавая все, что было. Тэхён отвечал поначалу очень робко, боязливо, словно готовясь в любую секунду отпрянуть и сбежать, но постепенно его настороженность спадала, он прижимался ближе и действовал смелее.

Чимин осмелел тоже. Он скользнул ладонями под футболку альфы и прижался со спины горячим телом. У Чонгука передоз эмоций. Бьет разрядом и сердце замирает.

Чимин тянет его на себя, отрывает от брата и уже сам затягивает в новый крышесносный поцелуй. Пак смелее, он напирает, не сомневается и совсем, кажется, сходит с ума от тактильного голода. Потому что его руки везде. Чонгук даже рад его активности, он без раздумий поддается омеге и позволяет стянуть с себя футболку. Альфа и дыхание перевести не успевает, как Тэхён уже нерешительно касается его спины, скользит пальцами и от всех этих ощущений разом Чонгука рвет на части. С рыком он опрокидывает Чимина на кровать, вжимает и целует, наказывая за нахальство, но омега совсем дуреет от поцелуев и возбуждения. Вся его сущность тянется к альфе и это прекрасно, от этого кружится голова и плавятся внутренности от острого желания. Тэхён наблюдает, от него тоже идет жар, и Чонгук уже уверен, что сгорит заживо между этими омегами.

Только дуреет, кажется, не он один, потому что стоит только Чонгуку оторваться от Чимина, чтобы стянуть его белье, как Тэхён занимает его место и целует Пака. От этой картины последние остатки здравого смысла улетучиваются без следа. Эти двое возбуждают так, что пар из ушей скоро пойдет. Сердце грохочет, как бешеное, от стонов парней, сладких, завораживающих и сметающих все сомнения к черту.

— Тэ…

Чимин растерянно смотрит на брата, когда тот отодвигается на секунду, чтобы глотнуть воздуха. Взъерошенный, возбужденный и жадный взгляд Тэхёна припечатывает, врезается в память и остается там навечно.

Тэхён ждет, взволнованно дышит, не отводя взгляда от брата. А Чимин — молодец, он смелее, чем все они вместе взятые. На его лице лукавая улыбка и он сам тянется к Тэхёну. Чонгуку это только на руку, он вдоволь наслаждается нежной кожей Чимина, покрывая поцелуями его острые коленки и красивые бедра. Омега интуитивно раздвигает ноги, он всем телом тянется к альфе, выгибаясь в руках и хватая его за плечи с такой силой, что там, наверняка, останутся синяки.

Чонгук обхватывает хвостом талию Тэхёна, чтобы тот не успел сбежать, пока он занят другим.

— Сейчас, малыш, сейчас, подожди немного, — тяжело дыша, Чонгук едва справлялся с одуревшим Чимином. Он старался растягивать его медленно и неторопливо, но Чимин нетерпеливо ерзал и сам насаживался на пальцы, снова и снова просто повторяя его имя. Он, как в лихорадке метался под ним, безумно горячий, восхитительный, податливый и такой отзывчивый, что голова шла кругом. Чонгук на секунду отвлекся от Чимина и перевел взгляд на Тэхёна. У второго омеги в глазах томительная темнота, рот чуть приоткрыт, а во взгляде пугающая мешанина чувств, словно он хочет одновременно и быть ближе, и сбежать. Чонгук разрывался между ними, ему хотелось схватить их обоих, доставить наслаждение каждому, и в этот момент он даже порадовался, что у него есть хвосты. Он игриво стал водить хвостом по телу Тэхёна, лаская его, раззадоривая и заставляя расслабиться. Улыбка на лице Кима была восхитительна до звездочек перед глазами.

Чонгук снова вернулся к Чимину, утянул его в поцелуй и вошел в подготовленное, жаждущее секса тело. Он чувствовал, как Тэхён играется с его хвостами, как целует его в спину и сходил с ума. Чонгук и не представлял, что это может быть настолько хорошо. Чимин открытый и доверчивый настолько, что страшно. Сладкий, маленький, нежный. Чонгук не позволял себе срываться на бешеный темп, но контролировать себя и не приходилось, зверь внутри него ликовал от удовольствия дарить ласку своей омеге.

Чонгук ловил его дыхание губами и гордился своим мальчиком, который так легко, не боясь, подпустил к себе. Чимин продержался недолго, насытившись довольно скоро, своими сексуальными вздохами и стонами потянул за собой и альфу. Чонгук даже не был удивлен, от омеги словно исходила эта жажда близости, необходимая, такая острая, что игнорировать уже не получалось.

— Как ты? — внимательно заглядывая в лицо Чимина, Чонгук на мгновение даже испугался, что тот не отвечает. Только дышит рвано, часто.

— Это… это было круто, Гуки. Совсем по-другому, — залепетал Чимин, спрятав глаза под полуприкрытыми веками. Его пушистые ресницы едва заметно трепетали. И у Чонгука сердце щемило от нежности к этому созданию. — И не больно, — улыбнулся Чимин довольно.

— Да, — Чонгук зачарованно убрал взмокшую челку с лица парня. Теперь он был уверен, что сможет забрать все плохие воспоминания Чимина.

— Ты… ты вымотал меня, — смущенно признался омега, закрывая лицо в ладонях.

Чонгук чувствовал, как Тэхён, забывшись, сжимает его хвост и смотрит, смотрит, смотрит. Альфа бы сразу переключился на него, но не хотел, чтобы Чимин чувствовал себя брошенным сразу после секса.

— А ты… ты тоже? Тебе понравилось? — неуверенно спросил Чимин, немного раздвигая пальцы, чтобы посмотреть на него.

— Ты потрясающий, малыш, — Чонгук поцеловал руки омеги.

— Тэхён? — Чимин вспомнил о брате и взволновано повернул голову в сторону Кима. Тэхён облизнул губы, выглядя так возбуждающе пошло, что у Чонгука снова начал вставать.

— Все нормально, — ответил ему Ким.

— Гуки, сделай ему тоже хорошо, — невинно попросил Чимин, заглядывая в глаза с такой искренней просьбой, что невозможно проигнорировать.

Чонгук не знал, понимает ли вообще происходящее Чимин, осознает ли ту странность и дикость, что происходит между ними. Но альфа был рад той непосредственности Чимина, с которой тот относился ко всему, потому что это развязывало ему руки и позволяло действовать смелее.

Чмокнув Пака в губы, Чонгук погладил его хвостом по лицу и, услышав его тихий, приятный смех, подполз к Тэхёну.

Его одолевали сомнения, потому что Тэхён другой. Он защищается с ходу, его хвосты сразу загораются огнем, пока еще предупреждающим, неопасным, но в любую секунду способным превратиться в смертельную угрозу.

— Тэ, — Чимин тянется к брату, но Чонгук его останавливает. Тэхён должен принять его сам. — Это совсем-совсем не больно. Он другой.

Чонгук тормозит, он не подползает ближе, просто смотрит и ждет.

— Все нормально, — успокаивающе погладив по хвостам Тэхёна, Чонгук посмотрел ему в лицо, в глаза, в которых вменяемости было все меньше и меньше.

Тэхён боролся сам с собой, со своим прошлым, в котором близость не принесла ему ничего хорошего. Чонгук видел, что тело Тэхёна жаждет альфу так же, как и тело Чимина, но Ким упрямый и гордый, он не позволит управлять собой, даже собственному телу.

— Не бойся, — ласково произнес Чонгук, подбираясь еще ближе.

— Я…

Тэхён нервно выдохнул и сам двинулся навстречу, почти набросившись на альфу с хаотичным, жарким поцелуем. Чонгук довольно простонал, перехватывая парня за талию и усаживая к себе на колени. Он чувствовал дрожь омеги и пытался его успокоить, расслабить, водил по напряженной спине открытыми ладонями, осторожно скользнув под рубашку. Тэхён был возбужден, Чонгук чувствовал это всем своим существом, но к активным действиям не переходил.

— Солнце, эй, успокойся, — шепнул Чонгук, когда Тэхёна стало лихорадить сильнее.

— Ненавижу их, ненавижу, — как в бреду повторял Тэхён, вжимаясь в его тело и нервно дыша в шею.

— Тебя никто больше не обидит. Обещаю, — стиснув зубы, твердо произнес Чонгук. — Я не позволю, ты мне веришь?

— Да. Прости, я не хотел, что бы все так… не могу, прости, — уже едва не плача, вымученно произнес омега.

— Все хорошо.

— Нет! Нет, не хорошо. Мне страшно, но я хочу от этого избавиться, хочу, Чонгук! Меня так тянет к тебе, так неправильно и мысли такие… грязные… я не должен так думать, не должен…

Чонгук не знал, как помочь. Он не врач и не Целитель, чтобы затянуть уродливые раны измученной души. Все, что он мог, это показать другой путь.

Чувствуя, как Тэхёна буквально уже трясет от возбуждения, которому он сопротивляется всеми силами, Чонгук мягко уложил его на кровать и снова стал целовать. Чимин не вмешивался, только иногда поглаживал хвосты Тэхёна, едва прикасаясь, нежно-нежно, словно тоже хотел успокоить и передать своих сил.

— Я не обижу, просто доверься, — попросил Чонгук между поцелуями и ласками. Он осторожно раздел Тэхёна, который даже и не пытался сопротивляться. Помедлил немного, взглядом подзывая Чимина ближе.

— Ты такой сладкий, Тэхёни, — игриво произнес Чимин, губами прикасаясь к обнаженной груди брата.

— Это ненормально, — выдохнул Тэхён, но не отталкивал. — То, что нас трое. То, что это ты…

— Тебе неприятно? — нахмурился Чимин.

— Нет, но…

Чимин снова просиял и довольно мурлыкнул, когда Тэхён погладил его по голове.

Чонгук лег рядом на бок, наблюдая за действиями двух омег. Он знал, что только Чимин может заставить Тэхёна выйти из своего кокона.

— Если нам троим все нравится — значит, все нормально, — заявил Чимин, опуская ладонь ниже и ниже. Тэхён прикрыл глаза, шумно выдохнул и снова облизнулся, когда Чимин накрыл ладонью его член.

У Чонгука уже едва хватало терпения просто смотреть на это. Он погладил плечи Тэхёна, поцеловал его в шею, и заменил руку Чимина.

— Не бойся, Гуки потрясный, — нахвалил его Чимин.

Чонгук неспешно притянул Тэхёна к себе, осторожно и медленно проникая во влажный проход омеги. Тэхён напряженно замер, но позволил ему двигать пальцем. Чонгук нервно дышал, стараясь не сорваться. Чимин вклинился очень аккуратно, вставляя второй палец. Чонгук поймал его шальной взгляд и усмехнулся. Тэхён постепенно растворялся в новых для него ощущениях, полностью отдаваясь родным рукам.

Чонгук развернул его на спину и устроился сверху, желая видеть его лицо в их первый раз. Тэхён сразу занервничал, беспокойно заерзал под ним, упираясь ладонями ему в грудь. Чонгук понимал, что это за омегу говорит страх, поэтому не отстранялся.

— Мне остановиться? — все же спросил Чонгук, чтобы Тэхён почувствовал себя в безопасности.

— Н-не знаю, — Тэхён смотрел взволнованно, но ладонями он теперь не давил, а слегка касался.

— У Чимина спросим? — улыбнулся ему Чонгук.

— Даю добро, — улыбнулся Пак рядом. — Вы красиво смотритесь вместе.

— Слышишь, что говорят? — шутливо продолжил Чонгук, стараясь разрядить атмосферу. Но внутри него бушевал ураган невыплеснутого желания. От Тэхёна голова кружилась, и до безумия хотелось распробовать его, войти, почувствовать этот жар, ответную волну.

— Я хочу, — нерешительно начал Тэхён.

— Чего? — допытывался Чонгук, прекрасно понимая, чего сейчас хочется омеге.

— Чонгук! — сузив глаза, требовательно произнес Тэхён. — Не издевайся! Я… я …

Альфа неловкость подавил новым поцелуем. К черту слова! Они друг друга и так понимают, соприкасаясь обнаженными телами, дыша в унисон. Чонгук никогда еще не был в сексе настолько сдержан и осторожен. Он брал Тэхёна нежно и медленно, растягивая удовольствие, унимая все тревоги омеги и успокаивая шепотом и ласками. Омега кусал губы, старался молчать, но тихие стоны все равно срывались с его губ.

— Не молчи, — выдохнул Чонгук ему на ухо, продолжая сохранять медленный темп.

Тэхён плавился в его руках, растекался, фантастический, сильный и красивый настолько, что перехватывало дыхание. Стеснительный, но такой прекрасный.

Они оба уже были взмокшими от пота, но Чонгук ждал, когда Тэхён окончательно перестанет себя контролировать. И ему это удалось. Омега сам двинулся навстречу, выгибаясь, царапая спину и закрывая их обоих хвостами. Чонгуку казалось, что он касается души Тэхёна, вытягивая запуганного мальчика наружу, в реальный мир, в котором ему больше нечего опасаться.

Тэхён кончил с низким стоном, продолжая звать его по имени. Чонгук вошел глубоко, отвечая поцелуем, более неторопливым и ленивым, но настолько нежным и благодарным, что сердце замирало. Эмоции через край и хочется закрыть своих омег от всего мира, чтобы никто и никогда не видел их такими. Уязвимыми, доверчивыми и такими ранимыми в сладкой неге удовлетворенного тела.

Чонгуку самому было страшно от собственных чувств и мыслей. Он не знал, что так бывает. Не знал, что можно быть настолько близко к другому.

Он смотрел в лицо Тэхёна, боясь увидеть сейчас отрицание, но омега выглядел полностью измотанным и удовлетворенным, в глазах пропала та пугающая темнота, что заселилась после похищения. Но неожиданно его глаза распахнулись, словно он столкнулся с чем-то незнакомым.

— Чонгук, — испуганно выдохнул он, вцепившись в его плечи. Альфа почувствовал эти изменения прежде, чем увидел. Хвосты Тэхёна стали выцветать.

— Тихо-тихо, — успокоил его Чонгук. — Все хорошо. Ты просто трансформируешься обратно. Успокойся, дыши, Тэхён-а. Просто дыши.

Обычно этот процесс должен контролировать кто-то из старших, но бежать за помощью сейчас было некуда.

— Я…

— Расслабься, позволь этому произойти. Твоя сущность сама знает, что делать, — поглаживая его по голове, Чонгук старался придать своему голосу твердости и уверенности.

— Гуки! — тревожно позвал его Чимин.

Чонгук обернулся, замечая, что трансформация началась и у второго.

Черт, как не вовремя!

— Иди сюда, — приподнимая дрожащего Тэхёна, Чонгук протянул вторую руку к Чимину. Пак сразу юркнул к нему, устраиваясь под боком.

— Щекотно, — тихо произнес Чимин.

— Главное, не сопротивляйтесь этому, — поцеловав Пака в висок, Чонгук погладил Тэхёна по спине. — Закройте глаза и просто прислушайтесь к себе. В первый раз не особенно приятно, но потом это будет проходить легче. Я буду с вами, не бойтесь.

Чимин прижался еще ближе и послушно прикрыл глаза. Его хвосты стали выцветать быстрее, растворяясь в воздухе по одному. Было даже немного жаль терять такую красоту, но Чонгук понимал, что это необходимо. Любой кицунэ должен уметь принимать любую из форм.

Тэхёну же справиться с собой было сложнее.

— Ты в безопасности, Тэ, — зарывшись носом в мягкие волосы парня, произнес Чонгук. — Тебе не нужно больше защищаться, потому что у тебя есть я.

Они еще долго сидели так, обнявшись. Чонгук контролировал дыхание обоих, наблюдая за исчезновением хвостов кицунэ. Прошло чуть больше десяти минут прежде, чем трансформация закончилась у обоих. Он и сам убрал хвосты, приняв сущность человека, а потом долго смотрел, как две его омежки умиротворенно посапывают у него на руках.

**

Юнги иногда бывает жестким до жути, но Хосоку нравится. Нравится, как Юнги втрахивает его в матрас, по животному яростно и безумно, выбивает любые мысли из головы и заставляет кусать губы в попытках удержать рвущиеся наружу крики. С ним хорошо до идеальности.

И как вишенка на торте его поцелуи после. На контрасте, слишком нежно, глубоко, по-хозяйски властно и требовательно. Хосока выносит на раз от таких поцелуев, когда еще в теле послеоргазменная нега.

Юнги, тяжело дыша, скатился с него и лег рядом на кровать.

— Ты просто охуительный, Хоби, — выдохнул он.

Хосок рассмеялся, подставляя голову под ласки. Юнги зарылся пальцами ему в волосы и стал мягко массировать. Они оба молчали, восстанавливая дыхание, но тишина была уютной, знакомой.

— Нам надо вставать и чем-то кормить гостей, — спустя время произнес Хосок, вспомнив об омегах.

— Они еще спят, наверняка. Если этот черный кицунэ еще не утащил их домой от двух извращенцев.

— Думаю, он нормально воспринял новость о нас.

— Да мне как-то без разницы. Пускай они сами себе завтрак приготовят, а?

— Эй, они у нас в гостях. Вставай, ленивая ты задница!

Хосоку и самому не хотелось отрываться от теплого тела, но пришлось заставить себя хотя бы сесть в постели.

— Хоби, — неожиданно позвал его Юнги. Тон его голоса стал вновь серьезным.

Хосок развернулся и удивленно посмотрел на своего парня.

— А у нас все хорошо? — с небольшой заминкой спросил Юнги. Даже голым он умудрялся выглядеть гордым и невозмутимым. Он нисколько не стеснялся своего обнаженного вида, и мог творить такие пошлости в постели, что даже Хосок иногда смущался, но стоило Юнги заговорить о чувствах, как он превращался в неуверенного, ранимого парня с маской холодного равнодушия на лице.

— Почему ты спрашиваешь? — аккуратно спросил Хосок, внутренне напрягаясь от неожиданного разговора. Он не понимал, что сделал не так.

— Ну, я же не слепой, — хмыкнул Юнги. — Тебе нравятся омеги. Вон ты как вчера носился весь день с Тэхёном и Чимином, сюсюкался с ними. Ты не подумай, я не собираюсь закатывать тебе сцены ревности. Просто… я ведь понимаю, что тебе хочется детей, омежьей этой податливости, мягкости, — Юнги смотрел на свои пальцы, но под конец предложения поднял глаза и посмотрел ему в лицо.

Хосок не собирался обманывать парня. Да, ему порой хотелось омегу. Хотелось полного подчинения, хотелось иметь обычную семью и ребенка. И он, наверное, так много возился с Тэхёном и Чимином, потому что его внутренний зверь, его сущность альфы просыпалась рядом с этими чудными мальчишками. Их хотелось защищать и оберегать, помочь им вновь стать прежними. Но если бы все было так просто, Хосок был уверен, что давно бы уже нашел себе подходящую омегу.

Неуверенность Юнги в их отношениях иногда просто умиляла.

— Ты прав, — кивнул Хосок. — Мне нравятся омеги. И о ребенке я задумывался, — произнес он, смотря, как мрачнеет лицо Юнги. — Но вот в чем дело, — продолжил он, медленно подползая к Мину. — Люблю-то я тебя, — произнес Хосок почти в губы Юнги. Робкая улыбка едва заметно тронула уголки губ альфы. — Юнги-я, сколько мне еще раз сказать об этом? Я люблю тебя. Люблю, понимаешь? Именно тебя, и даже тот факт, что ты колючий, нелюдимый, ленивый альфа меня совсем не останавливает. Я люблю все в тебе. И мне очень хочется, чтобы ты, наконец, понял это и стал мне доверять. А теперь вставай, нам надо накормить гостей, — отстранившись немного, Хосок поцеловал его в живот и отодвинулся в поисках своей одежды. — А если мы захотим ребенка, то мы можем его усыновить, так что прекрати забивать голову всякой ерундой, — увидев свою футболку с другой стороны кровати, Хосок потянулся через ноги Юнги и попутно поцеловал его правую ступню.

— Эй! — дернулся Мин сразу.

Хосок засмеялся и отодвинулся.

— Вставай-вставай, — Чон похлопал по бедру парня и поднялся в поисках брюк.

— Хосок.

— М?

— Я тоже люблю тебя, — тихо произнес Юнги. — Ты ведь знаешь, да?

Смотреть на то, как смущенно розовеют его щеки, можно вечно.

— Знаю.

Наклонившись над кроватью, Хосок быстро чмокнул его в губы.

— Отлично. Тогда давай прогоним этих твоих пациентов, — произнес Юнги, стараясь быстро вернуть прежнюю атмосферу, избавившись от неловкости признания, которое услышать от него можно раз в десять лет.

— Нет. Мы поможем им приспособиться друг к другу, — заявил Хосок. — Я в душ. Не усни тут.

— Хорошо-хорошо.

Хосок быстро сходил в душ, размышляя об их разговоре. Надо все-таки чаще говорить Юнги о том, как он важен, и открыто уже демонстрировать свои отношения, чтобы поддерживать уверенность Мина. Хосок думал, что они уже прошли этот этап сомнений, оказалось, Юнги до сих пор думал об этом.

Спустившись на кухню, Хосок приступил к приготовлению любимых мансу Юнги. Но, не успел он разбить яйца, как в комнату вбежал омега. Тэхёна Хосок услышал еще пару мгновений назад, когда он бежал по лестнице, как слон.

— Хён! Хён, посмотри!

Радость в голосе Тэхёна заставила его отложить готовку и повернуться к ребенку. Хосок порадовался, что у него в руках не было ничего бьющегося.

Тэхён трансформировался. Его хвосты исчезли.

— О, Боже! Тэхён-и!

Тэхён счастливо бросился ему в объятия.

— Ты смог! — не веря своим глазам, Хосок снова и снова осматривал мальчика. — А Чимин?

— И я тоже, — забежал на кухню Чимин.

— Ох, — потрясенно выдохнул Хосок. Он был так рад за омежек, что не мог подобрать подходящих слов.

— Хён, хён, смотри! Мы теперь можем трансформироваться! — дергая его за рукав, требовал внимания Тэхён.

Хосок смотрел, как мальчик выпускает девять золотистых хвостов и снова их убирает.

Потрясающе!

— Я тоже могу, — заявил Чимин, повторяя подвиг брата.

Они выглядели иначе. Слишком… живые.

И по довольному взгляду появившегося на пороге Чонгука Хосок понял, в чем причина.

Омежки все-таки доверились своему альфе.

— Ух, какие вы молодцы! — потрепал Хосок обоих по голове. — Теперь у вас точно все будет хорошо.

— Но ты же нас все равно не бросишь, да? — поднял голову Чимин.

— Конечно, нет. Что за вопросы? Я очень рад за вас, — улыбнулся Хосок одному и второму. — А теперь идите и переоденьтесь к столу, а то вы до сих пор в пижаме. Я приготовлю вам обалденую мансу!

— С молоком! — оживился Тэхён.

Видеть его таким активным и болтливым было настоящим удовольствием.

— Да. С молоком, малыш. Идите.

Чимин с Тэхёном побежали переодеваться, а Хосок перевел свое внимание на Чонгука.

— Поздравляю.

— Спасибо, — неловко, но с нотками гордости произнес Чонгук.

— Не ожидал, что ты так быстро найдешь к ним дорогу. Но я, правда, рад за вас. Все хорошо прошло?

— Да.

— Позаботься о них, Чонгук.

— Обязательно. Спасибо вам. За все.

Хосок кивнул парню.

— Ладно. В качестве благодарности помоги мне с готовкой.

Чонгук оказался неплох, он ловко орудовал ножом и аккуратно делал все, что говорил ему Хосок. Чуть позже спустились омеги, с шумом и гамом вмешиваясь в процесс готовки. Такими болтливыми и активными Хосок их еще не видел. Они накрывали на стол, спорили о том, как назвать своих детей, втягивали в этот спор Чонгука и почти не отлипали от своего альфы. Чонгук порадовал своим настроем, он уделял внимание одинаково и одному, и второму. У него это получалось как-то легко и без напряга, словно так и должно, словно союз из трех человек — норма.

Последним к ним присоединился Юнги, поздравил мальчишек с трансформацией. Отвел каждого по отдельности в зал, провел диагностику и, убедившись, что все в порядке вернулся на кухню.

Хосок, не скрываясь больше, бросал на Юнги откровенные взгляды и всячески провоцировал его.

Он знал, что позже, когда Чонгук поведет своих омег на прогулку, у них с Юнги снова будет потрясающий секс…