Избранные произведения. Компиляция. Книги 1-17 [Виктор Суворов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (2090) »
Виктор Суворов Контроль
Действующие лица
Настя Стрелецкая (Жар-птица). Холованов (он же – Дракон) – товарищ в сверкающих сапогах. Товарищ Сталин – Генеральный секретарь ЦК ВКП(б). Ширманов – провокатор-исполнитель. Некто в сером. Профессор Перзеев – теоретик людоедства. Товарищ Ежов – Нарком внутренних дел (НКВД) СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Мистер Стентон – генеральный директор фирмы «Фараон и сыновья». Товарищ Берман – Нарком связи СССР, комиссар государственной безопасности первого ранга, бывший начальник ГУЛАГа НКВД СССР. Товарищ Фриновский – заместитель Наркома внутренних дел, командарм первого ранга. Товарищ Бочаров – старший майор государственной безопасности, начальник Куйбышевского управления НКВД. Товарищ Берия – первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии. Мастер Никанор. Инструктор Скворцов. Катька Михайлова – хохотушка. Сей Сеич – спецпроводник спецвагона. Люська Сыроежка – спецкурьер ЦК. Севастьян – медвежатник. Терентий Пересыпкин – майор. Мистер Хампфри – инженер-электрик.Вожди, охрана, обслуга, чекисты, исполнители, вертухаи, политические, блатные, бытовики, спортсмены, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, людоеды, широкие народные массы.
Пролог
– А теперь целуй мой сапог. Сияющий кончик сапога осторожно ткнул в лицо: целуй. Не увернуться от сапожного сияния. Не повернуть лица. Не повернуть, потому как руки заломили за спину и все выше тянут. Понемногу. И боль понемногу скользит к тому пределу, после которого крик не сдержать. А кричать ей вовсе не хочется. Она так и решила: не кричать. В былые времена, когда в парусном флоте матросов линьками пороли, каждому в зубы тряпку совали, чтоб не орал. Но прошли те славные времена. Теперь в рот резиновый мячик суют, когда расстреливают в крытой тюрьме. А если расстрел на природе, так мячик в рот не суют – ори сколько хочешь. Ори в свое удовольствие. А уж если бьют или руки ломают, то крик не то чтобы пресекают, но требуют. Крик выбивают. Мода такая. Вообще пытка без воплей – неудавшаяся пытка. Неполноценная. Как пиво без пены. Им же хотелось, чтоб удалась пытка. Им хотелось, чтобы она кричала. Потому ее руки они легонько тянут все выше. А в расстрельном лесу весна свирепствует. Бесстыжая такая весна. Шалая. Распутная. И каждая прелая хвоинка весной пропахла. Жаль, что к запаху хвои лежалой запах ваксы сапожной подмешан. Запах сапога чищеного. И сапог тот незлобно, но настойчиво в зубы тычется: ну, целуй же меня. И голос другой, – ласковый почти, подсказывает: – Цалуй же, дурочка. Чаво тебе. Пацалуй разочек, мы тебя и стрельнем. И делу конец. И тебе не мучиться, и нам на футбол не опоздать. Ну… а то, сама знаешь, – сапогами забьем. Цалуй… Хорошо раньше было. Раньше говорили: «Целуй злодею ручку». Теперь – сапог. В былые времена перед казнью исполняемому и стакан вина полагался. Теперь не полагается. Теперь только исполнители перед исполнением пьют. И после. Весь лес расстрельный водярой пропитался. Руки подтянули еще чуть. Так, что хрустнуло. Попалась бы рядом веточка какая, то вцепилась бы она в ту веточку зубами да крик и сдержала бы. Но не попадается на зубы веточка. Только мокрый песок и хвоя прелая. А руки уже так вздернули, что дышать можно только в себя. Выдохнуть не получается – глаза стекленеют. Чуть руки отпустили, и выдохнула она со всхлипом. Думала, что еще руки чуть отпустят. Их и вправду еще чуть отпустили, но тут-то ее и ахнуло сапогом ниже ребер. Так ахнуло, что боль в руках отсекло. И вообще все боли разом заглушило. Новая одна большая боль потихоньку сначала просочилась в нее, а потом хлынула вдруг, наполняя. И переполняя. Хватает она воздух ртом, а он не хватается. Руки ее бросили. Они плетьми упали. Ей как-то и дела нет до своих рук. В голову не приходит руками шевельнуть. Ей бы только воздуха. Продохнуть бы. И вроде уже схватила. Только изо рта он внутрь не проходит. Тут ее еще раз сапогом ахнули. Не тем сверкающим. Сверкающий – для поцелуев. Другим ахнули. Яловым. Яловый тяжелее. Может, и не так сильно ахнули. Только от второго удара зазвенели сладко колокольчики, и поплыла она спокойно и тихо в манящую черноту. Уплывая, слышала другие удары – редкие и тяжкие. Но было уже совсем не больно, и потому она улыбалась доброй светлой улыбкой. Потом лежала она все так же лицом в мокрый песок, в прелую хвою. Было холодно и нестерпимо мокро. Шинель сорвали, Настю облили водой. По пролескам снег еще местами. Потому холодно на земле. Если водой обольют. Медленно-медленно она выплыла из той черноты, из которой вроде бы не должно быть возврата. Не хотелось ей возвращаться оттуда, где запахов нет, в запах подснежников, в запах весны, в запах чищеного сапога. Но вынесло ее. Плывет она голосам- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (2090) »
Последние комментарии
9 часов 18 минут назад
17 часов 17 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад