Игра с огнём (СИ) [ValeriaPolonchuk] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1 ======

Бескрайняя белая пустыня простилалась до самого горизонта, сливаясь с серым зимним небом. Тусклое пятно солнца с трудом пробивалось сквозь пелену облаков, низко нависших над замёрзшим морем. На берегу громоздились куски льда, словно образуя преграду для застывших волн. И лишь шум ветра отдалённо напоминал гул морского прибоя. Больше ничто не нарушало величественную тишь зимнего побережья. Летом здесь было шумно и людно, сейчас же лишь изредка попадалась цепочка чьих-то следов да ветер гнал с моря сухую позёмку.

Рустам медленно брёл по берегу. Его ноги утопали в снегу, в котором то и дело попадались ракушки. А сколько их было под снегом… Ведь вся стрелка, по сути, была сплошным ракушняком. И летом эти ракушки кололи ноги отдыхающим своими острыми краями. Но сейчас они были надежно спрятаны под снежным покровом, лишь изредка встречаясь на поверхности этого белого «моря».

Но Рустаму казалось, что тысячи осколков вонзились в его сердце. И это чувство подгоняло его, заставляя бездумно идти вдоль берега. Час, второй, третий… Он не замечал молчаливых пансионатов и потрёпанных ветром навесов. Не чувствовал ледяного ветра, бьющего в лицо. Просто брёл по пустому пляжу, подняв воротник и засунув руки в карманы куртки. Это место вполне соответствовало его настроению и состоянию. Такая же пустота…

Когда месяц назад он приехал сюда, никто и подумать не мог, что эта поездка превратится в череду бесконечных проблем. Сначала выяснилось, что в завещании была допущена ошибка, и оно оказалось недействительным, потом поставили под сомнение родство Рустама с матерью… А главное — подлинность завещания как такового, ведь долгие годы Рустам не общался с мамой. Вечерами он приходил в пустой дом и в который раз пересматривал фотографии, которые ему подарил отец. Во дворе этого дома росло такое же дерево, как в его детстве, как на одной из фотографий. Может, мама специально выбрала такой дом? Летом на этом дереве будут румяные, тёплые от южного солнца персики… Вот только не будет маминых рук, которые заботливо срывали их, чтобы потом превратить в ароматное золотистое варенье… Хотя, может, и дома не будет…

Каждое утро Рустам спешил к нотариусу в надежде узнать что-то новое. Но процесс тянулся медленно, словно серые зимние будни. Каждый день казался Рустаму невыносимо долгим. Он не привык бездельничать. Да и больничный ритм диктовал свои правила и привычки. Некогда было поддаваться глупым мыслям и поступкам, когда тебя ждали больные. А здесь, в этом невольном отпуске, Рустам чувствовал себя словно в клетке, хотя, казалось бы, где ещё можно чувствовать себя свободней, чем в этом краю южной степи и бескрайнего простора… И потому, выйдя от нотариуса, он отправлялся бродить по улицам почти пустого города, который оживал поздней весной с приездом отдыхающих. А в зимние дни жизнь в нём словно замирала. Поначалу Рустам просто шёл, куда глаза глядят, не особо заботясь о маршруте. Но всё чаще ноги приводили его к морю. Была ещё степь по другую сторону трассы, словно молния, разбивающей стрелку на две части: слева море, справа — степь и Сиваш… Но Рустама тянуло к морю.

Бывало, что во время своих прогулок он звонил Рите. Но их разговоры становились всё более натянутыми. После той глупой ситуации с телефоном, когда по приезде сюда он просто остался без связи, что-то словно надломилось в их с Ритой отношениях. В который раз… Он понимал её, понимал её страх. Но неужели ему так и не удалось доказать ей, убедить её, что никогда больше он не повторит свою ошибку? Свою и чужую глупость? Когда-то он точно так же оказался в чужом городе, вдали от любимой. Но тогда всё было иначе. Тогда он мысленно убеждал себя, что так действительно будет лучше. Для всех. Хотя кому он врал? Лучше не было. Был лишь эгоизм нескольких человек, в том числе и его самого. И тогда, впервые увидев Риту в центральной больнице, он поклялся себе исправить хотя бы самую малость того, что натворил. Но все эти три года, которые они провели вместе, три хрупких года Рустам задавал себе один и тот же вопрос: почему он не сделал этого раньше. Не позвонил. Не приехал. И всё больше понимал: это были страх и чувство вины.

И сейчас эти же чувства грызли его изнутри. Хотя мысленно Рустам понимал — сейчас всё не так, как тогда, но в голосе Риты он слышал тот самый надрыв, который услышал во время их первого разговора после десяти лет разлуки… И он звонил ей всё реже, откладывая все разговоры до своего возвращения. По телефону они были чужими друг другу, и они оба устали от этого. И всё чаще Рустам ловил себя на мысли, что ему не очень хочется возвращаться.

Холодный ветер заставил Рустама повернуть назад к городу. Никому не будет легче, если он превратится в ледяную глыбу. Начинало смеркаться, а он и так уже далеко ушёл. Холод пронзал до костей, и Рустам мечтал о чашке горячего кофе. Но когда он уже подходил к дому, его внезапно окликнули.

— Аqşam şerifleriñiz hayırlı olsun! (Добрый вечер!) — молодая темноволосая женщина приветливо ему улыбнулась.

— Кейлагуль! Добрый вечер! — Рустам с улыбкой склонил голову. Татарка подошла поближе.

— Снова гулял? — понимающе спросила она.

— Снова.

— Зачем? Ты уходишь слишком далеко. Может быть опасно. — Женщина с тревогой всматривалась в лицо Рустама, на котором залегли глубокие тени тревоги и забот.

— Я просто гуляю. — Коротко ответил Рустам.

— Ты пытаешься уйти от себя. — Тёмные глаза Кейлагуль, казалось, видели его насквозь. — Но ты всегда здесь, — она положила руку Рустаму на грудь. — От этого не уйдёшь, даже если ты будешь идти за солнцем.

— Знаю. — Рустам вздохнул. Новый порыв ветра заставил его поёжиться.

— Зайди, погрейся, — татарка подтолкнула его к своей двери. — Набегался снова… Долго ещё?

— Не знаю, — Рустам, помедлив, покачал головой и послушно последовал за ней. — Уже и документы в порядке. А всё тянут… Мне возвращаться нужно, меня ждут.

— Ты обещал мне дочь свою показать. — Женщина провела его по тёмному коридору, и они оказались в небольшой светлой кухне. Мальчик лет девяти сидел за столом, склонившись над тетрадкой. Услыхав шаги, он соскочил с высокой табуретки и прижался к маме. Женщина ласково взъерошила его волосы и склонилась над тетрадкой.

— Оqunaqlı yazmaq! — мягко произнесла она. Мальчик стрельнул в сторону Рустама быстрым взглядом чёрных глаз и спрятал лицо у мамы под локтем. Рустам улыбнулся.

— Стесняется. — Объяснила Кейлагуль. — Он раньше в каждом мужчине папу видел. — Тихо добавила она. Мальчик поднял на неё вопросительный взгляд. — Идём по улице, а он пальцем показывает на каждого и на меня смотрит…

— А что говорят врачи? — так же тихо спросил Рустам.

— Они не находят никаких причин. Но он за эти три года не сказал ни слова… После той аварии…

Женщина замолчала. Рустам вспомнил, как они познакомились. Тогда он вышел из дома для очередной своей прогулки. И тут же наткнулся на пристальный взгляд маленького Руслана. Мальчик смотрел на него, и в его глазах читался странный вопрос, который Рустам всё не мог понять. А потом он познакомился с Кейлагуль, которая не сразу, но всё же доверилась ему. Её муж погиб в страшной аварии. Тогда был в разгаре июль, и тысячи отдыхающих устремились на Арабатскую стрелку. Один из них, видимо, слишком торопился занять место получше на пляже и потому гнал свою машину со всех сил. И на повороте его вынесло на встречку, где как раз находилась машина Марата, мужа Кейлагуль. Всё произошло на глазах шестилетнего Руслана, который бежал к папе, чтобы тот отвёз его в недавно открывшийся дельфинарий. После этого ребёнок замолчал. Но говорили его глаза. Глаза, в которых было столько вопросов, столько невысказанных слов, столько надежды… Рустам всё больше привязывался к этому мальчику, который прятался за полог на кровати, лишь завидев Рустама. И лишь изредка его тёмные глаза лукаво выглядывали из-за полога, словно проверяя, заметил ли его Рустам. И Рустам замечал, невольно сравнивая мальчика с Аней и маленьким Славой.

Достав телефон, Рустам нашёл фото Ани. Татарка, взглянув, одобрительно прищёлкнула языком.

— Как моё имя переводится, знаешь? — спросила она.

— Тёмный цветок. — Рустам кивнул.

— Твоя дочь — Акчечек — «белый цветок». — Тихо сказала женщина, проведя пальцем по экрану. — Приводи её сюда, в моём доме ей будут рады. Ей и твоему сыну.

Лишь одно имя так и не прозвучало в этой уютной кухоньке. И за разговором и ароматным горячим чаем Рустам забыл о далёком городе, где его ждали дочь, сын и жена…

*

Анна остановилась посреди заснеженного двора областной больницы. Здание смотрело на неё хмурыми окнами, в которых отражалось серое зимнее небо. Ане вспомнился другой день ранней осени, когда в этих же окнах тонула яркая синь сентябрьского неба, и она была не одна… И тот разговор о старом и новом… Как давно это было…

Трость скользнула по коварно присыпанному снегом льду. Анна тихо выругалась, пытаясь удержать равновесие. И когда ей это удалось, она испытала странное торжество. Смогла. Устояла. Хотя еще месяц назад она была куклой, марионеткой, которая передвигалась, словно на сломанных шарнирах. О чём там шептались коллеги? Что она останется инвалидом? Не дождутся. Она не собиралась сдаваться. В её жизни было столько порогов, что она готова просто перемахнуть, не глядя, через ещё один, каким бы высоким он не казался. Пусть даже и с тросточкой в руке. Невольно Анна сравнивала себя с небезызвестным доктором Хаусом. И от этого сравнения ей самой становилось смешно. Доктор с палочкой. Зато можно будет от назойливых пациентов отбиваться. Да и от коллег неплохо бы…

Коллеги… Анна поморщилась. Она рвалась в больницу, но в то же время понимала: ей не скрыться от сочувствующих, а ещё злорадствующих взглядов коллег. Ещё бы… Им было что обсудить. Ведь в больнице сложно что-либо утаить. Почти месяц Анна не появлялась в больнице. Но за этот месяц она успела многое сделать. И прежде всего — избавиться от Лубя. Её план сработал. От Ирины ниточка протянулась к заведующему. А в его досье было слишком много тёмных пятен. И вот буквально пару дней назад Анна узнала, что Сергея Вадимовича отстранили от должности. Якобы временно. Но Анна была уверена — навсегда.

И сегодня она собиралась воплотить в жизнь ещё один план. То, ради чего она упорно вставала с кровати каждый день, несмотря на противную слабость и дрожь в ногах. Ради чего делала первые самостоятельные шаги. Сама. Некому было ей помочь. Да она и не нуждалась в помощи.

Зато она нуждалась в нём. Сердце Анны сжалось от боли при мысли о том, что ей придётся встречаться с Олегом. Ведь он теперь работал в соседнем отделении, которое отделяла лишь прозрачная дверь. Значит, их пути обязательно пересекутся. И Анна боялась этой встречи. Она сотни раз прокручивала в голове тот разговор и тысячи раз готова была убить себя за каждое сказанное слово. Она. И только она виновата во всём. Привыкла не верить и привыкла бить, не глядя. Вот и доигралась. Олег правильно сделал, что ушёл. Она не заслужила такого мужчину, как он. Но ей безумно не хватало его… Этих нежных поцелуев, крепких объятий и просто ощущения, что он рядом.

Анна на миг закрыла глаза, отгоняя мысли об Олеге и пытаясь сосредоточиться. Сейчас не время раскисать. Для этого есть ночь и подушка… Каревская решительно шагнула на ступеньки и тут же почувствовала, как её локоть придерживает чья-то рука. «Олег!», — пронеслась в голове безумная мысль. Анна замерла, боясь пошевелиться.

— Я помогу вам, Анна Сергеевна, — Орновицкий заботливо поддерживал её. — А то ступеньки у нас, сами знаете, скользкие. Мало ли что… Нельзя допустить, чтобы такая звезда, как вы, упала…

— А вы бы и не против, — огрызнулась Анна, вырвавшись. То, как Орновицкий назвал её, больно резануло по сердцу. «Звёздочка моя», — прозвучал в ушах нежный шёпот. Анна мотнула головой, отгоняя наваждение.

— Чего ты, Ань? — опешил Глеб. Конечно, он не понаслышке знал о характере Анны, но за последнее время она сильно изменилась. Вот только сейчас перед ним стояла прежняя Анна Каревская, готовая за малейший «шаг влево, шаг вправо» порвать на хирургические тампоны.

— Ничего. — Анна не собиралась объяснять Орновицкому, почему у неё сейчас не было настроения на него и его льстивые шуточки. Глеб пожал плечами и поспешил вперёд, обогнав её и едва не ударив дверью. Анна едва успела выставить руку. Обиделся. Ну и чёрт с ним.

— Здравствуйте, Анечка Сергеевна! — радостно поприветствовала её Татьяна Петровна. — Как ваши дела? Как здоровье?

— АННА Сергеевна, — холодно осадила её Каревская. — Замечательно.

И, не удостоив медсестру и парой лишних слов, Анна прошла мимо.

— Вот стерва… — Пробормотала Татьяна, впрочем, так, чтобы Анна её не услышала. — Как же, изменилась она… Скорее зарплату повысят, чем Каревская человеком станет…

Анна догадывалась о мыслях медсестры. Но они её даже радовали. Она заметила в глазах Татьяны Петровны тот самый хищный огонёк, с которого начинались все сплетни. Мол, давай, расскажи мне что-нибудь, а уж я постараюсь, чтобы об этом узнало всё наше отделение и парочка соседних. Но Анна не собиралась давать повод. Во всяком случае, не сейчас.

Она медленно шла по коридору родного отделения. Палочка легко постукивала по полу, заглушая её шаги. В коридорах уже было людно, но Анне повезло: она пока не наткнулась ни на кого из коллег. Хватит ей и Орновицкого с Татьяной. А сейчас она просто шла, наслаждаясь полузабытым чувством этой медицинской карусели под названием «рабочий день хирурга». В воздухе чувствовалась смесь запахов, по которым любой поймёт, что пришёл в больницу. Этот запах буквально впитался в кожу Анны, в её одежду… Запах томительного ожидания и сумрачного воздуха палат. Запах горячего кофе, с которого обычно начинался день каждого врача в их отделении. Специфический медицинский запах, который преследовал каждого из них на работе и дома. Сейчас он казался Анне родным. Как же она, оказывается, скучала по всему этому…

— Анна Сергеевна! — главврач поднялся ей навстречу, приветливо улыбаясь. — Рад видеть вас! Как ваше самочувствие?

— Как видите, весьма неплохо. — Анна грациозно опустилась на стул, заботливо придвинутый Дзюбой. — И у меня к вам серьёзный разговор, Сергей Дмитриевич.

— Я внимательно вас слушаю. — Главврач вернулся на своё место и, сложив руки в замок, вопросительно взглянул на Анну.

— Не буду тянуть кота за хвост. — Анна решила обойтись без предисловий. — У нас «гуляет» место зав. отделением. Я знаю, что вы рассматривали две кандидатуры, ведь так? — она пытливо взглянула на главврача. Тот не отвёл взгляда.

— Вы правы. — Спокойно ответил он. — Но всё изменилось…

— Что изменилось? — перебила его Анна.

— Вы же знаете… Ирина Васильевна сейчас не в лучшем состоянии… После того, что она пережила… Да и вряд ли она согласится вернуться. А вы… — Сергей Дмитриевич красноречиво глянул на тросточку, которую Анна поставила рядом.

— Я вполне в состоянии приступить к работе. — Резко ответила Каревская. — Вам это скажет любой компетентный специалист.

— Если вы про Наталью Юрьевну, то да, мы с ней говорили. — Главврач задумчиво прикусил дужку очков. Максимова горячо убеждала его, что Анна Сергеевна вполне готова приступить к работе. Но всё же Сергея Дмитриевича грызли сомнения. Безусловно, Каревская за все годы зарекомендовала себя на весьма высоком уровне. Фактически, она была одной из лучших хирургов больницы. Второй лучшей была Ирина Лещук. И когда встал вопрос, кого назначить зав. отделением, мнения разделились весьма категорично. Возможно, это и спасло тогда «жизнь» Лубя в кресле заведующего. Но сейчас решение должно быть принято. Отделение осталось без руководителя. А в больнице с такими вещами медлить нельзя. Поэтому вполне возможно, что Анна оказалась сегодня здесь весьма кстати.

— А кроме того, у вас и вариантов-то нет. — Анна насмешливо приподняла бровь. — Максимова не пойдёт. Орновицкий не дорос. Сотниченко развалит отделение к чертям. Про Лещук вы сами сказали. К тому же, зав. отделения, который находится в процессе судебных разбирательств…

— Которые вы затеяли, — подхватил главврач. — Признаюсь, Анна Сергеевна, меня ваш план удивил. Но он сработал. Клубочек оказался намного запутанней, чем мы все думали. И Ирина Лещук в нём — лишь невинный котёнок.

— Насчёт невинного готова поспорить, — хмуро оборвала его Анна. — Давайте ближе к делу. Вы согласны?

— На вашу кандидатуру? — Сергей Дмитриевич намеренно тянул время. Его забавляла настойчивость Анны. Хотя он её вполне понимал. За все годы работы можно уже и получить хоть какой-то бонус, кроме научных степеней. — Но не слишком ли вы торопитесь? Ведь вы не знаете, что вас ожидает.

— Так просветите меня! — Анна начала терять терпение. — Неужели есть что-то, чего я не знаю о руководящей должности? — с ехидцей произнесла она, и Дзюба поморщился, понимая, что действительно выбрал не ту фразу. Анна знала слишком много того, что рядовому сотруднику уж точно знать не стоит. Что же, утешало одно: Каревская была не из тех, кто направо и налево языком треплется. Во всяком случае, пока её не разозлить. А это в планы главврача не входило, поэтому Сергей Дмитриевич пошёл на попятную:

— Да, честно говоря, ничего серьёзного. — Примирительным тоном сказал он. — В ваше отделение приедет американский хирург. Для, так сказать, обмена опытом. — Мысленно Дзюба потёр руки в предвкушении этого самого «опыта», да в хрустящих купюрах. Ведь вряд ли это американское светило медицины знакомо с порядком работы в украинских больницах. А значит, можно впарить несколько статей «на расходы».

— Опять Вильямс? — Анну передёрнуло при одном воспоминании о красномордом американце, от которого за версту воняло потом.

— Нет, но клиника та же. Поэтому вполне возможно, что это кто-то из его коллег.

— И вы собираетесь сплавить это американское счастье к нам в отделение? — Анна Сергеевна сложила руки на груди.

— Конечно! — оживлённо воскликнул главврач. — Ведь мы же хотим произвести впечатление. А ваше отделение таки лучшее, согласитесь.

— Соглашусь, — нехотя кивнула Анна. Ну да. А еще самое красивое. Зря, что ли, она тогда спонсоров искала, чтобы помогли ремонт сделать?

— Вот и по рукам. Берёте американца и считайте это вашим испытательным сроком на должности зав. отделением, — подмигнул ей Сергей Дмитриевич.

— По рукам, — Анна потянулась было за тростью, но главврач жестом остановил её.

— Есть ещё кое-что, — он замялся, понимая, что его слова Анне не понравятся. — Ваша коллега… Точнее, не совсем ваша.

Анна насторожилась. В голове мелькнуло смутное подозрение, но она отогнала его прочь, надеясь, что ошибается.

— На данный момент с Марины Новак сняты все обвинения. Поэтому она может быть восстановлена на должности. И я не вижу причин отказать ей. — Главврач помолчал. — Но вопрос требует немедленного решения. Вы готовы работать с ней? — он смотрел на Анну, и она поняла: он знает. Всё знает. И для этого ему не нужно выслушивать сплетников за чашкой кофе в ординаторской. У него есть свои «уши», и эти уши повсюду.

— Есть ещё вариант. Перевести её в пятое отделение. — Сергей Дмитриевич покрутил в руках ручку, не сводя глаз с Анны. — Там как раз не хватает человека. Хотя не так давно они взяли нового… как там его… Олега Борисовича…

«В пятое! К Олегу!» — эта мысль молнией сверкнула в голове Анны.

— Решать вам. — С трудом произнесла она, стараясь, чтобы её голос не дрогнул.

— Решать ВАМ. — Парировал главврач. — Если вы собираетесь быть хорошим руководителем, вам нужно уметь принимать решения. Даже такие. А я с удовольствием к вам прислушаюсь.

— У меня есть время подумать? — взгляд Анны потемнел.

— Есть. До завтра. Ровно столько мне нужно, чтобы утвердить вашу кандидатуру. И это будет ваше первое решение в роли заведующей. — Сергей Дмитриевич придвинул к себе стопку бумаг, давая понять, что их разговор окончен. Анна поднялась, опираясь на трость.

— Спасибо за поддержку, Сергей Дмитриевич. — Она вежливо улыбнулась и получила в ответ такую же дежурную улыбку. В их кругах уже давно разучились улыбаться искренне. Да и вообще искренность нечасто гостила в таких кабинетах, но, впрочем, и в других тоже.

— Я думаю, мы сработаемся. — Дзюба многозначительно взглянул на неё. Анна машинально кивнула и вышла. Но её мысли были далеко. Внезапно ей вспомнилось, что в неком городе, в центральной больнице сейчас была катастрофическая нехватка хирургов. Лишние руки им явно не помешают… Хотя бы на время. А ей вполне хватит этого времени, чтобы расставить все точки над «i». Хотя бы неделю отсрочки… Хотя бы несколько дней…

И, достав телефон, Анна набрала ненавистный номер. Ведь только Ирина могла ей помочь.

====== Глава 2 ======

Улица жила своей жизнью. Квартал, где снимала квартиру Наташа, был тихим, и машины в нём появлялись редко, так как въезд был разрешён лишь жильцам этих домов. Но стоило пройти пару сот метров – и ты попадал в круговорот бостонской скорости. По дороге мчались машины, прохожие деловито спешили куда-то по своим делам. Бостон жил в ритме, который не давал времени думать, скучать, грустить, радоваться… Ты просто вливался в этот ритм, бездумно и на автомате, словно робот. Делал одни и те же движения, действия, шёл по одному и тому же маршруту. Наташа помнила каждый камешек в тротуаре, каждый дом, каждую вывеску… Её не покидало чувство, что она попала в «день сурка». Работа, дорога домой, сон, дорога на работу, работа… И так по замкнутому кругу. Всё чаще она ловила себя на мысли, что превращается в машину, бесчувственного робота, запрограмированного на определённый алгоритм. Лишь те минуты, когда она звонила по скайпу девочкам, оживляли её. Но как только тух монитор, Наташа ощущала, что её снова заполняют гнетущая пустота и отрешенность.

Она ни разу не видела Ярика. Ира пару раз говорила, что он дома, но к компьютеру он не подошёл. Наташа втайне ждала этого, понимая, что если увидит его, то просто взорвётся от тоски и отчаяния. Две недели назад ей на почту пришла копия свидетельства о расторжении брака. Всё кончено. Дороги назад нет. Но разве не к этому она стремилась?

Она полюбила кофе. Точнее, просто не могла видеть свой любимый чай. Он потерял для неё вкус. И каждое утро Наташа делала себе крепкий кофе. Горький вкус словно заглушал ту горечь, которая была у неё в душе. Наташа не замечала, что с каждым разом кладёт в чашку всё больше кофе и всё меньше сахара. Пару раз она даже тянулась за сигаретой, но, словно опомнившись, отдёргивала руку. Пачка так и осталась нетронутой. Зато кофе исчезал едва ли не в тот же день, когда она его покупала.

Больница встречала её привычной суетой. Но каждый раз Наташа невольно сравнивала её с другой далёкой больницей. Её раздражала сухая деловитость американских коллег. И безропотность пациентов, которые были уверены в своих страховках. И точные, как часы, операции, следующие неукоснительным правилам, в которых не было места импровизации. Пару раз Наташа по инерции предлагала другой путь, более уместный, более безопасный для пациента. Но на неё смотрели снисходительно и объясняли, что «так нельзя». И она всё больше замыкалась, подчиняясь больничному конвейеру.

Вильямс избегал её. В первый же день после своего приезда Наташа пришла к нему. Сама. Он пытался обвинить её в мошенничестве и обмане, но она спокойно напомнила ему, что именно он способствовал её отъезду. Фактически, разрешил уехать. Значит, обвиняя её, он признаёт, что сам стал соучастником. Она обещала вернуться? Она вернулась. Обещала развестись? Развелась. Обещала статью? Вот статья. Она выполнила всё. Вильямс потел, пыхтел, краснел, но зацепки найти так и не смог. Скорее, Наташа оказалась в более выигрышном положении. Она знала, что он собирал на неё компромат, и могла это доказать. А его за это по головке не погладили бы.

Наташа поняла, что победила. Вот только чувства победы не было. Ей вспомнилась фраза Рози, как только та увидела Наташу в холле: «Я надеялась, что вы не вернётесь». Наташа прямо спросила, зачем та отдала ей оригиналы всех документов, но Рози наотрез отказалась отвечать. И у Наташи осталось противное ощущение, что ей чего-то не сказали, что она упустила что-то важное. И Рози знала это «важное». Вот только говорить не хотела. Сама или это бы приказ свыше – этого Наташа не знала. И не была уверена, что хочет знать.

Уинн видел, что с Наташей что-то не так. Он заботился о ней, как только мог. Точнее, насколько она ему позволяла. Но порой его присутствие тяготило её. Вот и сейчас Наташа пила очередную чашку кофе, чувствуя на своей спине взгляд Вебстера. Она чувствовала, что в душе растёт глухое раздражение. Ей не нужно было сочувствие. И уж тем более не нужны жалостливые взгляды, которые мужчина то и дело бросал на неё. Наташа сердито вздохнула. Для Вебстера это словно стало сигналом. Наташа услышала, как он встал со стула и, подойдя, остановился за её спиной.

- Я заметил, что вы любите смотреть в окно, – вскользь заметил он.

- Люблю, – коротко ответила Наташа, не глядя на него.

- Красивый вид, правда?

- Не очень.

Наташе вспомнилось, как в их ординаторскую в центральной больнице попадали лучи закатного солнца, окрашивая все в нежный розоватый цвет. А ещё из того окна было видно небо. А в ночные смены – звёзды. Здесь же ты видел лишь окна многоэтажек. И крохотный блеклый кусочек неба, перечёркнутый следами самолётов.

- Хотите вернуться? – тихо спросил Уинн. Наташа не ответила. Хотела ли она? Безумно. Могла ли? Нет.

Вебстер вздохнул и продолжил:

- Я был почти уверен, что вы не вернётесь. Я видел это в ваших глазах.

- И потому вы поторапливали меня? Настаивали на моём возвращении? – скептично приподняла бровь Наташа.

- Здесь многое произошло, пока вас не было. Вильямс затеял какую-то странную игру. – Вебстер присел на подоконник. – Боюсь, он не сильно рад вашему возвращению.

- Почему? – наконец Наташа удостоила его быстрым взглядом.

- Потому что вы из тех, кто не молчит. Кто рискует. Здесь не все это любят и понимают. Особенно Марк. Он привык командовать. Но не привык, чтобы командовали им. У вас есть все шансы со временем занять его место.

Наташа вздрогнула. Она даже не думала об этом. Словно прочитав её мысли, Вебстер слегка кивнул головой.

- Вам это кажется странным? – спросил он.

- Зачем тогда он позвал меня назад? Зачем принял на работу? – в голосе Наташи смешались напряжение и недоумение.

- А вы не поняли? – Уинн вздохнул. – Чтобы полностью вас контролировать. Он прекрасно видит ваши перспективы. И чувствует угрозу. А любая угроза перестаёт быть таковой, если её вовремя нейтрализовать. Он собирался создать для вас все условия, чтобы вы были довольны тем, что имеете. А главное – чтобы вы были благодарны ему. Чувствовали себя обязанной. Вот только вы не почувствовали, ведь так? – в его глазах мелькнула усмешка.

- Благодарна за что? – резко спросила Наташа. – Он что, купил мне билет? Устроил на мою первую в жизни работу? Я уже работала здесь. И, думаю, смогла бы справиться без его помощи…

- Не смогли бы. – Перебил её Уинн. – Вы мало знаете о наших законах.

- Так просветите меня! – Наташа резко вскинула голову. Уинн был выше её на голову, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Как и на Ярика… Но Ярик всегда смотрел на неё с такой любовью, что она не замечала их разницы в росте. И привычно тянулась на носочках к нему, чтобы поцеловать. С Вебстером всё было иначе. Она чувствовала их разницу. И рост здесь был ни при чём. Уинн очень хорошо к ней относился, и Наташа видела, что он делает это искренне. Но он не был «её» человеком. Он не был тем, кому она позволила бы прикоснуться к себе. Обнять. Он не был близким.

- Скажите, – вместо ответа спросил Вебстер, – вы собираетесь возвращаться в Украину? Или же вы окончательно решили остаться здесь?

- Вас это не касается. – Отрезала Наташа.

- Касается. Вы не можете оставаться здесь просто так. Вильямс не остановится, – покачал головой Уинн.

- У вас есть предложения? – Наташа отставила чашку.

- Есть. Я хочу предложить вам выйти за меня замуж.

В этот момент Наташа порадовалась, что кофе в чашке закончился. Иначе он оказался бы на халате коллеги. Она смотрела на него широко открытыми глазами, в которых читались шок и изумление. Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Вебстер вздохнул.

- Не стану скрывать: вы мне небезразличны. И если когда-нибудь вы ответите мне взаимностью, я буду счастлив. – Тихо сказал он. – Но сейчас это, скорее, деловое предложение. Если вы хотите остаться в Штатах, для вас это самый надёжный и беспроигрышный вариант.

Он встал с подоконника и направился к двери. На пороге Уинн оглянулся.

- Я не тороплю вас. Обдумайте и хорошо всё взвесьте. Я уверен, вы примете правильное решение. – Негромко произнёс он и вышел, оставив Наташу растерянно смотреть ему вслед.

*

Максим хмуро болтал ложкой в чашке с чаем. Очередное утро. Он не помнил, какой сегодня день. Какое число. Просто знал, что его будильник стоит с понедельника по пятницу, значит, если он прозвенел, надо вставать и идти на работу. Максим вставал, одевался, иногда даже причёсывался. Пил кофе. Или чай. Иногда и то, и то. В одной чашке. Шёл на работу. Приходил с работы. И попроси кто его вспомнить, что он делал в течение дня, пожалуй, ограничился бы неопределённым пожатием плечами, мол, как обычно.

Он до сих пор не оправился от смерти отца. Кирилл Евгеньевич всегда был рядом. Только сейчас Максим это понял. Пусть не всегда он помогал или поддерживал, но он был. Со своими кознями и нравоучениями. Потом со своими советами. А в последнее время он просто был рядом. Как отец.

Максиму не хватало его. Он часто хватался за телефон, находил номер отца, а после бездумно бродил по комнате или по кабинету, держа телефон в руках. Если он был дома, Оксана тихо подходила к нему и обнимала, и Максим, словно маленький мальчик, прижимался к ней, сцепив зубы, чтобы не дать вырваться наружу тому колючему комку, который сдавливал его горло. Его не покидало чувство вины. Что он мог это предотвратить. Что он стал причиной этого, ведь отец хотел снова защитить его, Максима! Что он не успел… Сделать, сказать, обнять… Не успел.

Больница с трудом держалась на плаву. Смерть Красовского-старшего всколыхнула город. И особенно «верха». Внезапно оказалось, что многие хотят приложить руку к городской медицине. Главврачу центральной больницы приходилось непросто. Но и Максиму было не легче. Барончук не медлил ни секунды. Уже через пару дней после похорон у Максима на столе лежал лист, на котором было чётко изложено, кому и что он должен, и что будет, если М. К. Красовский откажется возвращать долги. Возвращать Максим ничего не собирался по той простой причине, что ни у кого ничего не брал. И то, что он до сих пор удержался на должности заведующего, было чудом. А ещё заслугой Началова и главврача.

Максим со вздохом допил почти остывший чай. Сидящая напротив него мама словно очнулась.

- Что, уже? – она встрепенулась. – Я задумалась что-то…

- Сиди, мам. – Максим мягко накрыл её руку своей ладонью. – Я сам соберусь.

За этом месяц мама сильно сдала. Она осунулась, а под её глазами залегли тени. Она перебралась в квартиру Кирилла Евгеньевича, но часто приходила к Максиму и оставалась у них. Её пугала тишина пустых комнат, в которых всё ещё чувствовалось присутствие бывшего мужа. Но не только это было причиной.

- Мне опять снился Кирилл… – Тихо сказала она. Максим вздрогнул.

- Мне он не снился ни разу… – Пробормотал он.

– Я не верю в его смерть, – спокойно ответила Анна.

- Мама… – Максим почувствовал, как горло сжалось. – Ты же сама всё видела.

- Видела. Но я не видела его мёртвым, – возразила женщина. – И я не видела ещё кое-чего… – Тихо добавила она.

- Чего? – быстро спросил Максим. Он уже не раз задавал этот вопрос, но каждый раз мама отрицательно качала головой. Покачала она головой и сегодня.

- Я не могу тебе сказать… – Тихо ответила она.

Максим вздохнул и, поцеловав её, вышел. Через несколько минут он тихо закрыл за собой входную дверь и побрёл вниз по лестнице. В отличие от мамы, он видел всё. И у него не было никаких сомнений, что в машине тогда находился его отец. А мама… Видимо, она любила отца, даже если не признавалась в этом. За последний месяц её коллекция пополнилась несколькими портретами Кирилла, и на всех он улыбался…

Припарковавшись возле входа, Максим вышел из машины и тут же наткнулся на Ирину. Сердце сжала непонятная обида. Он едва кивнул коллеге и хотел было пройти мимо, но она остановила его:

- Доброе утро, Максим Кириллович. Я хотела бы с вами поговорить.

- Подождите хотя бы до кабинета. – Огрызнулся Красовский, взбегая по ступенькам.

- Я бы подождала, но вы в последнее время не сильно горите желанием со мной общаться. Или мне кажется?

Она попала в точку. Максим не хотел с ней общаться. Он не хотел её даже видеть.

- Вам опять нужно куда-то уехать? – резко спросил он. – Опять какие-то суды? Так давайте вы туда совсем переберётесь! Чтоб наверняка! И не придётся мотаться туда-сюда.

- Я уезжала всего один раз, на день. – Отрезала Ирина. – Не думала, что вы так по мне скучали.

- Было бы по кому. – Максим резко дёрнул на себя дверь и промчался по коридору, даже не поздоровавшись с Тамарой.

- Не вы ли недавно жаловались, что нам рук не хватает? – Ирина слегка запыхалась.

- Хватает. – Максим отпер дверь кабинета. У него было огромное желание захлопнуть её перед носом Ирины, но он сдержался.

- В пятницу на планёрке я услышала совсем другое, – спокойно возразила Ирина, опершись плечом о стену. – Мне позвонила коллега из областной. Она хочет на неделю-другую направить к нам специалиста.

- Обойдёмся. – Сказал как отрезал Максим. – У нас здесь тоже специалисты. Получше, чем в вашей областной.

При одном упоминании про областную его передёрнуло. Она отобрала у него многое. И прежде всего ту, в ком он так нуждался…

- Если передумаете, сообщите. – Ира хотела ещё что-то добавить, но один взгляд на лицо Максима дал ей понять: не стоит. Помедлив, она вышла. В коридоре её перехватил Ярослав. Ира вздрогнула, когда он неожиданно возник перед ней.

- Ты как чёрт из табакерки… – Её рука машинально потянулась к его лицу, но тут же отдёрнулась, и Ира виновато улыбнулась: – Я всё никак не привыкну к твоему новому имиджу…

- Я сам не привыкну… – Признался Ярослав, потирая гладкие щёки. Он и сам не знал, что заставило его побриться. Но уж очень хотелось перемен. Пусть таких. Пусть тех, что проще всего сделать. Ведь сбрить бороду – это всего пара минут. Но с таких мелочей начинаются большие перемены… Во всяком случае, так говорят умные люди. Ну или же те, кто мнит себя таковыми.

- Как он? – Ярик кивнул на дверь кабинета Максима.

- Как собака. Лает, но, слава Богу, хотя бы не кусается. – Ира вздохнула.

- А ты? – тихо спросил Ярослав.

- Я? – Ира пожала плечами. – Как обычно. Ты же знаешь…

Ярик знал. И потому не стал больше ничего спрашивать. Он кивнул Ирине и нерешительно нажал на ручку двери.

- Я не передумал, – сухо сказал Максим, не глядя на вошедшего. Он был уверен, что вернулась Ирина, и в сердце закипела глухая злость.

- Да я пока ничего и не предложил, – хмыкнул Ярик, усаживаясь на стул.

- А, это ты… – Максим вздохнул. – А я думал, опять наш Профессор припёрлась своих протеже продвигать.

- Кого? – переспросил Ярик.

- Она предложила привезти к нам кого-то там из областной. – Максим откинулся на спинку стула. – Мол, нам рук не хватает.

- Она права, – осторожно сказал Ярослав. – Рита у нас, считай, на полставки, ты всё время в делах, остаётся три хирурга.

- Одна из которых – любовница главврача. Как мило.

Ярик деликатно промолчал. У него было своё мнение на этот счёт, но, обычно прямой и зачастую неуместно, на этот раз он решил всё же оставить своё мнение при себе.

- Что слышно про Рустама? – спросил он.

- Ни черта. Он звонил на той неделе. Всё ещё какие-то неувязки с документами. – Максим машинально крутил в руках карандаш.

- Так, может, есть смысл прислушаться к Ирине? – нерешительно произнёс Ярик. – А там, гляди, и Рустам вернётся…

- Нет. – Карандаш хрустнул и сломался.

- Как знаешь. – Ярослав не стал продолжать и просто сунул Максиму несколько бумаг. – Просмотри и подпиши.

Несколько минут прошло в тишине. Максим подписал все бумаги и отдал анестезиологу, но тот медлил, не торопясь уходить.

- Что-то ещё? – поинтересовался Красовский, видя, как мнётся Ярик.

- Владимир Петрович в пятницу сказал, что Барончук подал новый иск. Что ты собираешься делать? – Ярослав с тревогой смотрел на Максима. Он видел, насколько друг осунулся и буквально посерел, словно эта борьба вытягивала из него все силы. На его столе снова появились обезболивающие. А в мусорной корзине Ярик не раз замечал салфетки с кровавыми пятнами. Но Максим никому ничего не говорил, и все делали вид, что ничего не замечают. Но Ярик знал, что у Иры всегда наготове несколько «экстренных» ампул, что у Швальца в список «экстренных» номеров внесены невропатолог и нейрохирурги. Что он сам в любой момент готов сорваться в столицу за врачами, инструментами, лекарствами… Они замечали всё. И были готовы ко всему.

- Что ты собираешься делать? – повторил он вопрос.

Максим помолчал. Наконец с его губ сорвался ответ, который Ярик ожидал услышать меньше всего:

- Я собираюсь доказать, что он убил моего отца.

====== Глава 3 ======

Олег сердито сдёрнул халат. И снова надел наизнанку… А ведь раньше всегда после работы он аккуратно расправлял его и вешал в шкаф, а теперь как снял, так и швырнул на стул, стол или куда получится. А утром надевал мятый. И не всегда правильно. Но Олега в последнее время халат волновал меньше всего. Вот и сейчас он машинально переоделся во второй раз.

Олег вышел из ординаторской, на ходу застёгивая пуговицы на халате. Его взгляд невольно упал на двери соседнего отделения. И хотя он знал, что не увидит там ту, из-за которой его сердце рвалось на части, в душе всё равно что-то ёкнуло. Он так и не смог простить её. Но и отпустить тоже. Первым порывом Олега после того разговора было уволиться и вернуться назад в центральную, подальше от Анны. Но здравый смысл победил. Чувства чувствами, но отказываться от работы было глупо. Чувства могут и пройти… И тут же Олег криво усмехнулся своих мыслям. Пройти… Кого он обманывал?

Ничего не проходило. Лишь с каждым днём всё острее чувствовалась боль. Он скучал. Безумно скучал. Но в то же время не мог забыть, понять, простить её слова. Её подозрения. Её упрёки. Каждое утро Олег всматривался в рисунок, который лежал на столе. Её подарок… И, казалось, в каждой чёрточке, в каждой линии ощущалась любовь. Тогда казалось. Сейчас же этот рисунок виделся ему жестокой насмешкой над той радужной иллюзией счастья, которая буквально окрыляла, а потом с размаху швырнула на землю. Но Олег не мог выбросить его, порвать или смять и зашвырнуть подальше. Этот рисунок всё ещё хранил тепло её рук… И тепло той минуты.

Разозлившись на самого себя за дурацкие мысли, Олег резко открыл дверь и тут же почувствовал, что кого-то крепко приложил. Приготовившись извиняться, Олег поднял голову и оторопел.

— Доброе утро, Олег Борисович. — Похудевшая и бледная, Марина устало смотрела на него.

— Марина… — Олег опомнился и порывисто схватил её за плечи. — Как вы? Мы уже чего только не передумали… А информации ноль. Я звонил, пытался что-то узнать…

— Меня, можно сказать, оправдали. Подозрения оказались слишком подозрительными, а доказательства — притянутыми за уши. Я просила, чтобы никто никому ничего не говорил. — Марина осторожно высвободилась из его рук. — Не хотела лишних слухов. Думаю, вам и так было что обсудить.

Олег смутился. Марина права. Разговоров было много. И как бы Олег и Наталья Юрьевна ни пытались их пресечь, люди всё равно продолжали шептаться, и история обрастала всё новыми подробностями, а Марина постепенно превращалась чуть ли не в серийного убийцу. Можно заткнуть рот паре особо говорливых медсестёр, но не всему коллективу.

— Я угадала, — Марина понимающе кивнула, заметив его смущение. — Что же, такие у нас люди.

— Марина Сергеевна, я… — начал было Олег, но Марина остановила его, мягко положив руку ему на локоть:

— Я знаю.

Её глаза улыбнулись ему, но лицо осталось неподвижным, словно на нём была какая-то маска, сковавшая чувства и эмоции, бесчувственная и безразличная. Олег помнил, какой Марина была еще месяц назад. Пусть уставшей, напуганной, но её лицо всегда светилось каким-то внутренним светом, мягкостью… Сейчас перед ним былдругой человек. И Олег не узнавал коллегу.

— Как Денис? — осторожно спросил он, надеясь, что вопрос о сыне оживит женщину. Но лишь что-то странное на миг мелькнуло в её глазах.

— С ним всё хорошо. — Ровным голосом ответила она. — Он жил у моей сестры, а сейчас вернулся домой.

У Олега на языке крутилось много вопросов, но он не решился их задать. Что же произошло? Кто убил её мужа? Почему подозрения упали на Марину? И что произошло с Мариной за этот месяц, что она превратилась в тень? Нервы, стресс — это само собой, но сейчас её оправдали, и должна же быть в её глазах хотя бы нотка радости или облегчения! Но её не было, а значит, она сказала ему не всё… Но он не решился настаивать. Во всяком случае, не сейчас.

— Вы к нам в гости решили заглянуть? — Олег улыбнулся, надеясь хоть на миг растопить лёд этого странного отчуждения.

— Да нет. На работу. — Марина слегка пожала плечами. Олег вздрогнул.

— Но… — Он растерянно замолчал.

— Что «но»? — Марина внимательно посмотрела на него. — Сейчас скажете, что мне стоит повременить, подождать, всё обдумать, ведь это так неразумно — возвращаться в коллектив, где знают о твоём проступке, даже если его и не было? Я всё обдумала. И я хочу вернуться. Хотя бы для того, чтобы заставить всех если не замолчать, то хотя бы притихнуть. Доказать…

— Ничего вы не докажете, — тихо сказал Олег. — Даже если за вас заступятся все прокуроры и судьи мира. Вы же знаете людей. Они охотней верят сплетням, чем фактам.

— Докажу. И прежде всего самой себе. Что смогу. — Еле слышно ответила Марина, и в её голосе Олег услышал надрыв. Что именно «смогу»? Вернуть репутацию? Оправдаться? Или же наступить на горло самой себе?

— Мариночка! — вскрик сбоку заставил их обоих вздрогнуть. К ним со всех ног спешила Максимова. Тяжело дыша, она схватилась за Марину.

— Ох, годы уже не те, чтобы бегать… — выдохнула Наталья Юрьевна, чувствуя, что сердце вот-вот вылетит из груди. Но, увидев Марину, она забыла даже о своей тахикардии и больных ногах.

— Ну зачем вы? — пожурила её та. — Я никуда бы не делась.

— А вдруг, — покосилась на неё Максимова. — Исчезли на месяц, ничего не слышно о вас… А мы тут переживали… — Она машинально потянулась к карману, но вовремя вспомнила, что платочек остался в сумке.

— Зато теперь я снова к вам, — Марина через силу улыбнулась.

— Правда?! — ахнула Наталья Юрьевна. — Рыбочка вы наша! Вот и славно! А вы уже были у заведующе… — Внезапно она осеклась. Олег насторожился.

— Что-то не так? — быстро спросил он.

— Нет, я ещё не была у Сергея Вадимовича, — одновременно с ним произнесла Марина.

— У нас заведующий теперь не Сергей Вадимович. — Наталья Юрьевна отвела взгляд. Олег заподозрил неладное. Он слышал об отстранении Лубя, но не знал, кого назначили на должность зав.отделением. В голову закралось смутное ощущение, что он уже знает ответ…

— А кто? — Марина непонимающе переводила взгляд с Олега на Максимову и обратно.

— Анна Сергеевна… — тихо ответила Наталья Юрьевна, не глядя на Марину. Олега словно обухом по голове огрели. Анна…

— Но она же на больничном… — Марина нахмурилась.

— Уже нет. И она была у главврача. — Голос Максимовой становился всё тише. — Она хочет получить эту должность. И получит.

Как же это было похоже на Анну… Ни минуты поблажки для самой себя. Только встала на ноги — и сразу в бой. Причём не просто в бой, а сразу в «дамки». А это означало лишь одно: скоро они встретятся. И сердце Олега сжалось при одной мысли об этой встрече.

Марина молча отошла к окну. Некоторое время она сосредоточенно рассматривала двор больницы, тёмный забор и виднеющиеся в сырой дымке многоэтажки. Что же, погода вполне соответствовала её настроению. Не хватало только снега, который засыпал бы все воспоминания в её душе.

— Вы хотите в наше отделение? — первой нарушила гнетущую тишину Максимова.

— Да, я хочу в ваше отделение. — Последовал бесцветный ответ.

— Тогда вам стоит зайти через пару дней… — растерянно произнесла Наталья Юрьевна. — Вопрос о назначении ещё не решён и…

— Тогда я зайду через пару дней. — Резко оборвала её Марина. — А сейчас, простите, мне пора.

И она буквально сорвалась с места, исчезнув за дверью, ведущей на лестницу. Наталья Юрьевна проводила её сочувствующим взглядом и повернулась к Олегу, чтобы спросить, не может ли он отговорить Марину от этой поистине безрассудной идеи, но Олег лишь покачал головой: «Не сейчас». Развернувшись, он ушёл, и, глядя ему вслед, Наталья Юрьевна впервые заметила, насколько он изменился. Раньше Олег Борисович проносился по коридору, словно на крыльях, спина ровная, глаза блестят, халат отглажен… А сейчас казалось, что он постарел лет на десять: медленная тяжёлая поступь, потухший взгляд и мятый серый халат. Надо бы предложить ему хотя бы халат в порядок привести, ей нетяжело… Постирает, погладит и принесёт…

Максимова вздохнула и побрела назад в ординаторскую. А в голове засело воспоминание о той минуте, когда грозная и величественная Анна Каревская рыдала у неё на плече, словно девчонка, а она сама не знала, что ей сказать, как утешить. В голову лезли лишь шаблонные фразы: «Он вернётся, он простит, всё будет хорошо…». Но при виде Олега Наталья Юрьевна поняла: не будет. Слишком сильным был удар. Анна умела бить метко и попадала всегда в цель. Вот только цель в этот раз она выбрала неудачную и ударила по самой себе.

Задумавшись, Наталья Юрьевна направилась было к своему столу и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда её окликнули:

— А я вас искала. В двенадцатой палате ваша пациентка истерику закатила.

Ася деловито перелистывала какую-то карточку. И, пожалуй, впервые за всё время Наталья Юрьевна почувствовала раздражение. Девушка сильно изменилась за последнее время. Если раньше это была весёлая девчушка, пусть и растяпа, но с умелыми руками и истинным талантом к хирургии, то сейчас Ася превратилась в самодовольную барыню, которая всё чаще принималась командовать и критиковать других. То ли беременность так на неё повлияла, то ли Орновицкий, но Наталью Юрьевну всё больше начинало тяготить присутствие коллеги.

— Я встретила Олега Борисовича. — Коротко ответила она. — Постояли, поговорили.

Она не стала вдаваться в подробности, да и о возвращении Марины решила умолчать. Почему-то ей показалось, что Ася уже не та, с кем стоит делиться такими новостями. Раньше Максимова бы несомненно пересказала бы весь разговор дословно и получила бы порцию удивлённых ахов и охов. Но сейчас она скорее получит порцию презрения и высокомерия.

— Жалко его, — покачала головой Ася, отпив чай и поморщившись — горячий.

— Почему? — машинально спросила Наталья Юрьевна.

 — Этого и следовало ожидать. Прошла эйфория, он увидел, какая она сволочь. К этому и шло. — Ася пожала плечами.

 — Сволочь я сейчас здесь вижу только одну, и это явно не Анна. — Спокойно ответила Наталья Юрьевна.

Асю бросило в жар. Она резко встала, швырнув карточку на стол.

— А вы, я гляжу, забыли, какая она, — крикнула девушка. — Вы же её ненавидели! Завидовали ей!

— Забыла. — Голос Максимовой не дрогнул. — И вам советую. Люди меняются. Жизнь их меняет. Вот только не пойму, что вас так изменило…

Ася вылетела из ординаторской, хлопнув дверью. Наталья Юрьевна со вздохом села на стул и надела очки. Нужно было привести в порядок всю макулатуру, которой был завален стол Максимовой. Если Анну действительно назначат заведующей, она ой как спросит за каждую бумажку… Вот только в голову Максимовой упорно лезла мысль, что на эту должность есть ещё один претендент. И Анне такая конкуренция вряд ли понравится…

*

Рита раздражённо сдёрнула маску.

— Ольга Павловна, в следующий раз, если мне понадобится ваш совет, я спрошу его перед операцией! — она швырнула маску на стол и повернулась к Косс, которая спокойно поправляла рубашку хирургического костюма, стоя перед зеркалом.

— Вы полезли заканчивать операцию, не обращая внимания на кровотечение, точнее, предоставив медсестре заниматься им. Я была вынуждена вмешаться. И, как видите, не зря. Если бы я не настояла на искусственной гипотонии, кровопотеря была бы намного больше. Вы же видели — зажим не помог.

Наконец Ольга отвернулась от зеркала и хмуро взглянула на Риту. Агаларова несказанно раздражала её и прежде всего — своей псевдоправильностью. Должно быть так и никак иначе! Операцию нужно закончить, и плевать, что больной истекает кровью, медсестра справится! Если раньше Ольга, наблюдая за работой Риты, чувствовала невольное уважение, сейчас она всё чаще испытывала желание как минимум связать той руки пластырем. И отправить в заслуженный декрет. Кстати, о декрете…

— Как ваше самочувствие? — невинно поинтересовалась Ольга, сложив руки на груди и наблюдая, как Рита моет руки.

— Замечательно. — Рита вздрогнула, и вода брызнула на пол.

— Уже не тошнит? — почти ласково спросила Ольга. Рита резко закрыла кран и повернулась к ней.

— Я не понимаю, о чём вы. — Сухо сказала она, в упор глядя на Косс. Та задумчиво смотрела на неё, словно что-то просчитывая в уме.

— Да бросьте, — Ольга слегка усмехнулась. — Какой срок? Месяца два?

Рита замерла. С чего она взяла?! Ведь Рита и сама до сих пор не была уверена… А Ольга продолжила:

— Хоть вы и не любите мои советы, но всё же… Я бы советовала вам уйти. Просто ради себя и ради пациентов. Вы теряете хватку. Стали рассеянной. А в нашей работе это опасно.

— Зато у вас хватка железная. — Борис Карлович услышал слова Ольги. Он остановился на пороге, посторонившись, чтобы пропустить промчавшуюся мимо него Риту. Швальц не пытался её остановить. Успеется. Сейчас его волновало другое.

— И как оно — быть любимой игрушкой главврача? — язвительно поинтересовался он. Ольга недовольно покосилась на него, и Борис Карлович с удовольствием отметил, что ему удалось пробить её броню.

— А вы, я смотрю, всё не можете успокоиться. — Ольга подошла к нему вплотную, и Швальц невольно шагнул назад, несмотря на то, что разница в росте и размерах между ними была явно в его пользу. — Что же вам так неймётся, а? Знаете, Борис Карлович, я начинаю думать, что вы ревнуете.

— Вас? — Швальц хмыкнул.

— Ну, может, и главврача. — На лице Ольги не дрогнул ни единый мускул, но Борис Карлович аж закашлялся.

— Вы себе слишком много позволяете… — сердито начал он, но Ольга перебила его:

— Вы тоже.

И, оставив злого Швальца недовольно сопеть в ординаторской, она устремилась к кабинету главврача. Борис Карлович умел вывести её. Он неотступно следовал за ней, сдерживая своё обещание не спускать с неё глаз. Вот только ей его повышенное внимание порядком поднадоело.

Ольга резко распахнула дверь кабинета главврача.

— … значит, когда закончите, сразу передайте все документы мне. Я просмотрю и потом решим, каков будет наш дальнейший план действий. — Кириллов взглядом показал Ольге на стул, но она едва заметно покачала головой.

— Только решить нужно до понедельника. — Лариса Сергеевна, главный бухгалтер клиники, нахмурилась. — Мы не можем ещё на месяц задержать зарплату. От нас все врачи уйдут!

— Не уйдут. Некуда. — Устало махнул рукой главврач. — Да и не от нас с вами это зависит. Недовольных — к мэру, пусть поинтересуются, почему у неё деньги на концерты есть, а на дороги, ремонты и зарплаты бюджетникам нет. И меня пусть с собой позовут, я с удовольствием послушаю.

Бухгалтер вздохнула и, заботливо собрав разложенные на столе бумаги, направилась к двери, окинув Ольгу мимолётным взглядом. И почему-то в этом взгляде той почудилось какое-то странное презрение. Впрочем, к этому Ольга уже привыкла.

Когда за Ларисой Сергеевной закрылась дверь, Евгений поднял трубку.

— Юленька, я занят, поэтому пока никого ко мне не пускать. — Распорядился он. Ольга подошла к нему, и он привычно усадил её к себе на колени. Новость о том поцелуе у входа мигом облетела всю больницу. Ольга мигом почувствовала, как изменилось отношение к ней. Нет, она не обзавелась друзьями или приятелями. Скорее, между ней и коллегами словно выросла стена, вот только теперь никто не решался её сломать. Но Ольгу это даже радовало. Главное, что рядом с ней был мужчина, который её любит. Любила ли она его — на этот вопрос Ольга до сих пор не знала ответа. Ей хотелось быть с ним, ей нравились его поцелуи и его ласки, но всё же ей не хватало чего-то особенного. Всё время у Ольги оставалось странное ощущение, что они оба играют в какую-то странную игру, в которой у каждого свои правила. Она до сих пор не познакомилась с его сыном. Зато знала пин-код от его карточки. Хотя… Её это вполне устраивало.

— Как дела? — шепнул Евгений, целуя её.

— На западном фронте без перемен. — Ольга шлёпнула его по руке, которая коварно пробралась под хирургическую рубашку.

— Ох уж эти наши медицинские фронты… — Он вздохнул, крепче обнимая её. — Каждый день новый бой…

— У тебя какие-то неприятности? — Ольга встревоженно заглянула в его глаза. Евгений лишь покачал головой.

— Не совсем. Просто не всё идёт так, как хочется. Сегодня звонил Барончук.

— Снова требует увольнения Красовского? — хмыкнула Косс.

— Снова. — Мрачно кивнул главврач. — И у него уже есть кандидат на место заведующего.

— Даже не сомневаюсь. — Ольга высвободилась из объятий мужчины. Она медленно прошлась по кабинету, рассматривая уже знакомые картины, дипломы, книги и разные мелочи — подарки благодарных пациентов. Главврач молча наблюдал за ней.

— Оль, — наконец он нарушил молчание, — ты хотела бы стать зав.отделением?

— Что? — Ольга вздрогнула и резко развернулась. Ведь ей послышалось, правда?

— Если мне придётся убрать Красовского, я хотел бы поставить на эту должность того, кому доверяю. То есть тебя.

— А если я откажусь? — Ольга ответила ему пристальным взглядом. Он слегка вздрогнул, заметив в её глазах красные искры. Чёртовы линзы… И в то же время такие завлекающие…

— Но ведь ты не откажешься? — Евгений встал и подошёл к ней. Его рука ласково коснулась её нежной щеки. — Ради меня. Пожалуйста.

И Ольга поняла, что не сможет ему отказать.

— Хорошо. Но в обмен на услугу. — Она перехватила его руку. Главврач удивлённо и в то же время слегка недовольно вскинул брови. Он не привык, чтобы ему ставили условия.

— Я устала от статуса любовницы. Я устала от намёков Швальца. И я хочу что-то с этим сделать. Ты понял? — Ольга легонько ткнула его пальцем в грудь.

— Я понял. — Евгений одним движением прижал её к себе и прежде чем она успела добавить что-то ещё, поцеловал. Лишь осторожный стук в дверь заставил их оторваться друг от друга.

— Евгений Николаевич, — в кабинет заглянула секретарь, — простите, но к вам из мэрии пришли. Вы знаете… — многозначительно добавила она.

— Да, я помню. — Кириллов с досадой выпустил Ольгу из объятий и проводил взглядом. — Пусть зайдёт.

Но он не запомнил почти ни слова из последующего разговора. Что-то машинально отвечал, задавал какие-то вопросы… Вот только мысли главврача крутились вокруг игры, которую он затеял. И в этой игре он был лишь пешкой, которая поможет Королю занять почётное место. Точнее, Королеве. А уж она вправе и пешку сделать королём. А значит, ему нужно выиграть эту партию.

*

Ира судорожно гладила холодные руки Димы. В воздухе витал тяжелый запах цветов, а ещё свечей. Словно сквозь вату, до неё доносились жалобные голоса певчих. Лица стоящих вокруг людей расплывались бледными пятнами.

— Как же я без тебя буду жить, родной мой? — шептала она, не в силах даже плакать. Слёзы закончились, осталась лишь давящая, грозящая задушить боль. — Забери меня с собой… Пожалуйста…

Она неверяще гладила родное лицо, закрытые глаза мужа, сотни раз зацелованные сухими запекшимися от рыданий губами. Чьи-то руки потянули её назад.

— Пора, Ира. — Произнёс глухой незнакомый голос.

— Нет! Нет!!! — с губ сорвался хриплый крик. Она рванулась, но её крепко держали. — Нет! Не надо!!! Дима!!! Димочка! Не надо! Нет!!!

Ира проснулась от собственного крика. Подушка была мокрой от слёз, а в ушах до сих пор звучало эхо: «Нет!!!». И тут же она почувствовала крепкие объятия.

— Всё хорошо, Ирунька… Всё хорошо… — шептал Дмитрий, обнимая её и укачивая, словно ребёнка. Она судорожно вцепилась в него, боясь, что это сон, и что она вот-вот вернётся в свой кошмар, который окажется явью.

— Опять этот сон… — простонала Ира, уткнувшись лицом в грудь мужа.

— Это лишь сон. — Он целовал её заплаканные глаза и дрожащие губы. — Рыжик мой родной, всё хорошо, я здесь, я с тобой…

Уже месяц ей снился один и тот же сон. Один и тот же кошмар. Похороны Димы. И каждый раз она просыпалась в холодном поту, а порой, как сегодня, от своего крика. Дмитрий держал её в своих объятиях, пока она не переставала дрожать и плакать. А Ира каждую ночь боялась засыпать, зная, что ей снова приснится этот сон. Пару раз Дима замечал в её сумке уже знакомые ему таблетки. Снотворное. В эти ночи Ира забывалась тяжёлым медикаментозным сном без сновидений. Но наутро она превращалась в привидение с синяками под глазами и изнуряющей головной болью. Но слишком силён был пережитый ужас. На какой-то миг Ире показалось, что Диму уже не спасти. И она слишком хорошо помнила тот животный страх, чёрную бездну, которая буквально поглощала её. Ирина не могла представить жизни без любимого. В ту ночь она ни на секунду не отходила от него, не выпускала его руку из своей руки и говорила, говорила, говорила… Разные глупости, порой несвязные, но только бы он слышал её, знал, что она рядом… А утром он наконец пришёл в себя. Кризис миновал. Но с той самой ночи Ире стал сниться этот сон, от которого она каждое утро просыпалась в холодном поту.

— Ты как? — тихо спросил Дмитрий, не отпуская её.

— Сейчас пройдёт, — так же тихо ответила Ирина, чувствуя, что всё ещё дрожит. Она провела пальцем по шраму на коже мужа, ещё слишком свежему.

— Думаю, кофе и сигарета, как обычно? — Дима улыбнулся, потёршись щекой о её растрёпанные со сна волосы.

— Сначала ты. — Ира требовательно потянулась к нему за поцелуем. Дмитрий не заставил себя упрашивать. С каждым поцелуем Ира чувствовала, как ночной кошмар отступает, растворяясь в серой дымке зимнего утра. Её родной Димка был с ней. И она никому его не отдаст, даже смерти…

— Ты обещал кофе… — пробормотала она, на миг оторвавшись от его губ.

— Может, позже? — ему не хотелось отпускать её. — Мне пока не хочется вставать…

— Лентяй! — Ира легко шлёпнула мужа по плечу и выскользнула из его объятий, мельком глянув на часы. До будильника оставалось десять минут. Что же, в ночных кошмарах был свой плюс. С ними ты точно не проспишь работу.

— Ничего не лентяй. — Дима потянулся. — И вообще — если бы не ты, я бы уже давно вышел на работу.

Ира, одёрнув футболку, молча показала ему кулак и ушла на кухню, краем уха услышав недовольное ворчание за спиной. Грохнув чайник на плиту, она потянулась за пачкой с кофе. Та коварно выскользнула из её рук. Ирина раздражённо вздохнула. Хорошо, что хоть новая и запечатанная. Иначе утро плавно перешло бы в упражнения по уборке кухни.

С чашкой кофе Ира вернулась в комнату. Гордо прошествовав мимо Димы и зацепив на ходу одеяло и пачку сигарет, она вышла на балкон. Холодный воздух окончательно отрезвил голову, прогнав остатки страшного сна. Город понемногу просыпался, словно ленивый серый кот, потягиваясь навстречу тусклому февральскому утру. В такое утро лучше всего нежиться в тёплой постели, а не лихорадочно соображать, высохли ли сапоги после вчерашней неожиданной оттепели…

Когда Ирина уже застёгивала пальто, Дмитрий медленно произнёс:

— Так странно… Ты на работу, а я дома остаюсь.

Он улыбнулся, но Ира поняла, что пряталось за этой улыбкой.

— Дим… — Она положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. — Потерпи ещё хотя бы недельку. Ты же слышал, что сказал Карли… Борис Карлович. — Исправилась она, едва не назвав Швальца его прозвищем. Вообще Ирина не одобряла прозвищ, но это словно прилипло к огромному хирургу.

— Потерплю. — Дмитрий слегка поморщился. Он ненавидел бездельничать. — Ты сегодня опять допоздна?

— Да, Слава просил посмотреть несколько записей, но ты же знаешь его… — Она виновато улыбнулась. — Это значит, что там не меньше пятидесяти листов…

— Как он?

— Ты его не узнаешь… — Ира вздохнула.

— Он с ней так и не общался?

Ирина лишь покачала головой. Наташа звонила ей пару раз, но их разговоры были натянутыми и сухими. Казалось, им не о чем говорить. Но Ира знала: это лишь притворство. Они обе просто боялись. Одна боялась причинить боль, другая — почувствовать.

Быстро чмокнув мужа, Ира помчалась вниз по лестнице, спугнув пару соседских котов, устроивших разборки прямо в подъезде. Через пару минут её машина мчалась по улицам сонного города. Мысли Иры были заняты предстоящим днём, и не сразу сквозь них пробилась трель мобильного телефона. В такую рань могли звонить только с работы. С трудом нащупав его в сумке, Ирина, не глядя на экран, ответила:

— Слушаю.

И вздрогнула, услышав голос главврача областной:

— Доброе утро, Ирина Васильевна. Не помешал, не разбудил?

— Да нет, Сергей Дмитриевич. — Ира едва не проскочила ворота больницы. — У нас тут рабочий день, можно сказать, в разгаре.

— Рад слышать. — Дзюба умолк. Ира припарковалась неподалёку от входа. Тишина в трубке настораживала, и наконец Ирина не выдержала:

— Что-то случилось, Сергей Дмитриевич? Я думаю, вы позвонили мне не для того, чтобы пожелать доброго утра.

— Вы правы. У меня для вас есть новости. Вот только не знаю, понравятся ли они вам.

— Какие новости? — Ира замерла. Рука машинально поставила машину на сигнализацию.

— Как вы знаете, Сергей Вадимович отстранён от выполнения обязанностей до выяснения всех обстоятельств. Но, учитывая, какой хвост за ним тянется, можно смело сказать, что он отстранён на постоянной основе. А значит, нужно назначить нового заведующего.

— Прекрасно. — Осторожно ответила Ирина. — Я уверена, у вас найдётся хороший кандидат.

— Уже нашёлся. Анна Сергеевна.

— Что? — ахнула Ира. — Но она же ещё на больничном!

— Уже нет. И она была у меня. Знаете, я бы, не задумываясь, отдал бы ей должность, если бы не одно «но»… — Главврач многозначительно замолчал.

— Какое? — резко спросила Ирина.

— Есть ещё один кандидат. Вы.

— Вы шутите, — она нервно засмеялась, но её смех тут же утих. — Сергей Дмитриевич, я не собираюсь возвращаться в областную. Поэтому рада за Анну Сергеевну и желаю ей удачи.

— Ирина Васильевна, вы не можете просто так отказаться. Вас выдвинула кафедра. — Голос Дзюбы посуровел и в нём проскользнули металлические нотки.

— Какого…?! — Ире показалось, что её сон продолжается, только теперь из кошмарного он превратился в абсурдный.

— Я советую вам как можно скорее приехать. Тем более, насколько мне известно, вам нужно встретиться с Анной Сергеевной. Может, вам нужна какая помощь? — в голосе главврача проскользнули участие и забота. — У меня есть хорошие адвокаты…

— Спасибо, мне ничего не нужно. — Оборвала его Ирина. — Я думаю, вы и сами всё знаете. Иначе сомневаюсь, что моя кандидатура рассматривалась бы.

— Тогда жду вас. И надеюсь на ваше благоразумие. А иначе… — Дзюба слегка прищелкнул языком.

— Иначе что? — резко спросила Ирина.

— Иначе адвокат вам таки может понадобиться. Но это так, мои мысли вслух. Всего доброго. Хорошего вам дня.

— Спасибо, взаимно. — Машинально ответила Ирина, но из трубки уже доносились гудки. Она сунула телефон карман и побрела ко входу. Когда Ира уезжала из областной, она обещала себе никогда туда не возвращаться. Но областная не отпускала её, цеплялась за неё всеми когтями, словно обезумевший зверь. И всё чаще Ирине казалось, что она никогда не сможет выбраться из этих цепких лап.

Комментарий к Глава 3 Пожалуйста, не исправляйте в ПБ “певчих” на “певиц”. Просто погуглите, кто такие певчие в церкви!

====== Глава 4 ======

— Доктор Олди!

Услышав этот голос, Наташа поморщилась. Ей так хотелось успеть проскользнуть до того, как Вильямс спустится. Она даже рассчитала до секунды, когда он пойдёт за очередным стаканчиком кофе, а для этого ему надо дождаться лифта, потом подняться на восьмой этаж. Именно там рядом с кофе-автоматом стоял ещё и автомат с шоколадками, которые так любил Вильямс. Наташа за это время и по лестнице спустилась бы. И они бы разминулись, не причинив никому особого вреда. Но Наташа не учла, что сегодня утром на первом этаже поставили точно такой же автомат. И едва спустившись вниз, она столкнулась с ненавистным хирургом.

— Здравствуйте, доктор Вильямс, — холодно произнесла Наташа, впрочем, не особо скрывая своё презрение. Её нос слегка сморщился, когда до неё донёсся тяжёлый запах пота, смешанный с каким-то сладковатым парфюмом.

— У нас с вами почти не было возможности пообщаться после вашего приезда, — сухо ответил Вильямс, окинув Наташу цепким взглядом, который тут же заметил бледное лицо и синяки под глазами. А ещё странное безжизненное выражение в них, которое не могло спрятать даже презрение, столь явно читающееся в глазах женщины.

— О чём? — Наташа слегка приподняла бровь. — Я приехала. Я здесь. Всё как вы хотели. Документы у вас. Статья тоже. Что ещё?

— Мне хотелось бы услышать о вашей поездке. А то до меня разные слухи доходили… — Вильямс откашлялся, и в его кашле Наташе почудилась угроза.

— Если вы верите слухам, то мне нечего вам сказать, — пожала плечами она, но внутри у неё все сжалось. Трудно противостоять слухам, если ты не знаешь их содержания. А она не знала, что было известно Вильямсу, и он прекрасно это понимал, а значит, мог расставить сети, в которых она легко могла запутаться.

— Мне хотелось бы верить вам, — хирург прищурился, пытаясь разглядеть панику в лице Наташи, но она смотрела на него всё тем же холодным взглядом, и если внутри неё что-то и дрогнуло, она ничем это не выдала. В который раз Вильямс позавидовал выдержке этой хрупкой, но такой сильной женщины. Её будет непросто сломать. Непросто, но возможно.

— Значит, верьте. — Отрезала Наташа, складывая руки на груди. — Я выполнила свои обещания. Или это не является достаточным поводом для доверия?

Вильямс почувствовал, что его позиции пошатнулись, и счёл за лучшее отступить.

— Конечно, я вам доверяю. — Спокойно ответил он. — Но всё же когда у вас будет время, мы могли бы встретиться где-нибудь и…

— Встретиться где-нибудь? — перебила его Наташа и её глаза грозно сверкнули. — Мистер Вильямс, если вы хотите со мной что-то обсудить, то исключительно здесь, в больнице. И никуда идти я не собираюсь.

— Хорошо, — не стал настаивать Вильямс. — Тогда здесь. Можно в кабинете.

— Можно в кабинете, — Наташа нетерпеливо кивнула. — Но не сегодня. Я могу идти?

— Да, конечно, — Вильямс кивнул и проводил её задумчивым взглядом. У него было слишком много вопросов к доктору Олди, вот только она, судя по всему, не очень спешила на них отвечать. Но он получит все ответы, даже если ему придётся выбивать их силой.

А Наташа сердито забросила на спину конец шарфа и развернулась спиной к холодному сырому ветру, дующему с Чарльза. Внезапно она поймала себя на мысли, что совершенно не хочет возвращаться в пустую квартиру. Пусть на улице был промозглый вечер, то и дело швыряющий в лицо холодные капли дождя, но всё же вокруг были люди, машины, яркие огни реклам и шквал звуков. Город жил своей жизнью, которая не останавливалась ни днём, ни ночью. А в её квартире была гнетущая тишина, оглушающая и отдающаяся в ушах звоном. В этой тишине приходили мысли, которые нельзя было заглушить, просто накрыв голову подушкой или зажав уши руками. Мысли лезли из каждого угла, смешиваясь с воспоминаниями. В их компании Наташа полюбила горький вкус кофе и темноту. В темноте она могла спрятаться. В темноте она могла не прятать своих слёз. В темноте их всё равно никто не увидел бы.

У неё появилась странная привычка. Она крепко сцепляла руки, пока не начинала чувствовать биение пульса в ладони. И тогда Наташа представляла, что это рука Ярика крепко держит её руку в своей тёплой руке. Время словно останавливалось. Она могла долго так сидеть, бездумно всматриваясь в тёмное окно, пока руки не начинали неметь. Тогда Наташа словно пробуждалась от какого-то сна. Ведь иначе как сном это было не назвать. Только во сне она была любима. Только во сне она была не одна…

Снова и снова Наташа прокручивала в голове разговор с Уинном. Порой ей казалось, что это тоже был сон. Но, к сожалению и раздражению Наташи, это была правда. И как бы ей ни хотелось остаться в Штатах, вряд ли она готова была заплатить ТАКУЮ цену. Но что, если у неё не будет выбора?

Наташа нерешительно остановилась на перекрёстке. Она и сама не заметила, как оказалась на своей улице. Направо, пару шагов — и она дома. Но, помедлив, Наташа шагнула вперёд. Её шаги все ускорялись, и вот она уже вновь оказалась на людной улице. Свернув налево, Наташа побрела в сторону площади Луисбург. Ноги сами вели её куда-то, и Наташа повиновалась им. Она не боялась заблудиться. В крайнем случае, всегда можно вызвать такси. Лишь на минуту Наташа задержалась в Peet’s Coffee и вышла оттуда с горячим стаканчиком в одной руке и пакетиком печенья в другой. Растерянно оглядевшись, она сделала пару нерешительных шагов в направлении Чарльз-стрит. Можно выйти к парку, а там уж найдётся, где посидеть. Но внезапно до неё донеслись тихие звуки музыки. Наташа оглянулась. Неподалёку виднелась церковь. Её стены были подсвечены фонарями, создавая ощущение волшебного замка. И музыка доносилась именно оттуда. Наташа застыла в нерешительности. Она не любила церкви с их порой странными правилами и законами, которые явно придумал не Бог. Но эта словно манила её, и, помедлив, Наташа нерешительно зашла внутрь. Она осторожно опустилась на скамью, осматриваясь. Высокие своды церкви терялись в сумраке, а стены мягко освещались светильниками. Но больше всего Наташу удивила группа молодых музыкантов, тихо наигрывающая какую-то приятную мелодию. И тут рыжий парень, сидящий на ступеньке и наигрывающий на гитаре, запел. В этот миг Наташа забыла обо всём. Поначалу она пыталась вслушиваться в слова, но после поняла — эту песню нужно слушать не ушами, а сердцем. Парень пел о любви, о мире, о счастье — обо всём, о чём люди молятся, приходя в церковь. О том, что бывает тяжело выразить словами, и тогда на помощь приходит музыка…

Наташа не сразу заметила, что песня закончилась. Рыжий с улыбкой подошёл к ней.

— Привет! — он кивнул на лавку, мол, можно присесть? Наташа машинально кивнула.

— Я тебя здесь раньше не видел. Я Майк. — Он протянул руку, и Наташа осторожно пожала её.

— Я случайно зашла. Искала, где погреться… — объяснила она и спохватилась: — Наташа. Точнее, Натали… — Да уж, этот вариант её имени был намного привычнее для американцев. Но Майк по слогам повторил:

— На-та-ша. Откуда ты? У тебя незнакомый акцент.

— Из Украины, — моментально ощетинилась Наташа. Она ненавидела, когда кто-то критиковал её, а особенно — её английский, который она оттачивала годами.

— Мы были в Украине, — оживился рыжий. — Ездили с концертом.

— Кто «мы»? — не поняла Наташа.

— Наша группа. — Майк махнул рукой в сторону ребят. Барабанщик что-то негромко настукивал, и ему тихо вторила гитара. — «Звуки Бостона». Так мы себя когда-то назвали. И побывали уже во многих странах. Мы рассказываем людям о Боге через наши песни. Бывает, что самое важное можно сказать и услышать лишь через музыку.

— Самое важное бывает просто невозможно сказать, — внезапно сорвалось с губ Наташи.

— И потому ты сегодня здесь? — Майк внимательно взглянул на неё. Наташа вздохнула.

— Возможно… — тихо ответила она.

— Знаешь, никогда не поздно сказать то, что хочешь. То, что чувствуешь. — Майк помолчал. — Я научился говорить через песни. Роб — через гитару. Джонни — через барабаны. И нас слышат. Мы приходим сюда каждую пятницу, и люди приходят просто послушать нас. Их немного, но они есть. Пока есть хотя бы один человек, который тебя слышит, говори. Как умеешь, но говори.

— А если некому говорить? — тихо спросила Наташа.

— Есть. Есть Бог. Он всегда тебя услышит. — Рыжий улыбнулся. Наташа вздохнула. Она ненавидела такие разговоры и одна лишь фраза: «Вы верите в Бога?» и последующие за ней монотонные излияния могли вызвать у неё нервный тик. Но у Майка это получилось как-то просто и легко. Или на неё просто так подействовала эта расслабляющая атмосфера…

Наташа протянула рыжему пакетик с печеньем:

— Будешь?

— Спасибо. — Он улыбнулся и взял пару штук. — Приходи к нам. Каждую пятницу. А ещё знай: я тоже всегда тебя услышу.

Махнув Наташе, он вскочил и вернулся к друзьям. Она проводила его задумчивым взглядом, глотнув уже остывший кофе. И внезапно поняла: а ведь он прав. Никогда не поздно сказать. А ещё никогда не поздно сделать. Ей вспомнился её план. Когда Наташа вернулась в Бостон, её задумка показалась ей глупой и невыполнимой. Но ведь не бывает ничего невозможного! А значит, надо хотя бы попытаться.

И Наташа шагнула на улицу, навстречу холодному ветру. Но теперь её грела призрачная надежда, что всё получится так, как она хотела.

*

Ира закинула ногу на ногу, одёрнув халат. Капрон привычно зацепился за какой-то сучок под столом. Ира чертыхнулась и осторожно отцепила ткань от стола, с сожалением разглядывая образовавшуюся затяжку. Сколько раз говорила себе: не клади ногу на ногу, когда сидишь за столом! И всё равно делала то же самое каждый день. Так никаких колгот не напасёшься…

Сердито щёлкнув ручкой, Ира подняла голову. В ординаторской, кроме неё, были ещё Ольга и Швальц. Да уж, достойная компания… Хотя между Косс и Саксоновой в последнее время установился нейтралитет. После того, как Ольга фактически стала спасительницей Дмитрия, Ирина просто закрыла глаза на все экстравагантные выходки хирурга, на её внешний вид, хотя, стоило признать, в последнее время Косс выглядела вполне симпатично. Видимо, присутствие главврача её в чём-то облагораживало, если можно так сказать. Во всяком случае, коллеги и пациенты уже не шарахались от красных линз или неестественно длинных ногтей, от которых Косс успешно избавилась, а уж с корсетами, синими волосами и черной помадой можно смириться. Одна Тамара продолжала плеваться при виде Ольги, видимо, не забыв, что почти две недели ей пришлось ходить с синими губами, ведь помада, которая так понравилась Говоровой и которую ей рекомендовала Ольга, так и не отмылась.

— Ирина Васильевна, вам Наталья Андреевна не звонила? — Швальц заметил взгляд Иры и решился задать давно волнующий его вопрос.

— Пару раз… — неопределённо ответила Ирина, снимая очки и устало потирая глаза. — Да и разговор был ни о чём.

— Странно… — Борис Карлович покачал головой.

— Что странно? — Ольга оторвалась от книги.

— Да так, Ольга Павловна. Это мы о своём, — Швальц отмахнулся от неё, словно от назойливой мухи.

— Это по меньшей мере неприлично, — раздражённо бросила Ольга.

— Понимаете, Ольга Павловна… У вас ушки слишком длинные, — Швальц с насмешкой взглянул на неё. — Да и язычок тоже.

Он встал и довольно потянулся, едва не задев пальцами потолок. Во всяком случае, Ире так показалось. Даже далеко не мелкий Дима проигрывал Швальцу в плечах и росте. Ирина незаметно усмехнулась, вспомнив прозвище, которым наградили Бориса Карловича у них в больнице. Вот уж точно «Карлик»…

— Вам что-то принести из буфета? — Швальц оглянулся на Иру.

— Нет, спасибо. — Та покачала головой. К горлу подступила привычная тошнота. Наверное, стоит всё же отказаться от этого снотворного… Но тогда каждую ночь ей придётся переживать этот кошмар…

— Всё в порядке? — Ольга заметила, как вздрогнула Ира.

— Да. — Коротко ответила Ирина.

— Как самочувствие Дмитрия Эдуардовича? — вежливо поинтересовалась Косс.

— Замечательно. Рвётся на работу. — Ира сердито щёлкнула футляром для очков.

— Жаль, не к нам. — Ольга положила книгу на стол. Ира краем глаза заметила название. «Не навреди. Г. Марш».

— А вы решили в нейрохирурга переквалифицироваться? — подозрительно поинтересовалась она, чувствуя, как в сердце кольнула ревность. Хотя с чего бы? У Ольги пара вполне достойная. И как раз ей подходящая. Хотя что-то подсказывало Ире, что в этих отношениях на публику есть какая-то фальшь. Но может, это лишь предрассудки… Ведь стоило взглянуть на Ольгу, чтобы понять: она влюблена.

— Да не совсем… — Косс замялась. — Просто у меня пациентка странная. Боли в животе, а показать, где болит, не может, говорит, везде. Анализы в норме. УЗИ ничего не показало. Но она на учёте у районного ангиохирурга. С подозрением на аневризму брюшной аорты.

— Прекрасно. — Ира покачала головой. — А Марш тут причём? — она кивнула на книгу.

— Я помню, у него была описана подобная ситуация. Хотя, может, не в этой книге.

— Если нужна помощь, вы всегда можете на меня рассчитывать. — Неожиданно для самой себя сказала Ирина. Ольга с удивлением взглянула на неё.

— Спасибо, я предпочитаю сама справляться. — Сухо ответила она и встала. Но уже на пороге Ольга оглянулась и, помедлив, негромко сказала: — Если будете созваниваться с Натальей Андреевной, передайте ей, чтобы лучше следила за своей перепиской.

С этими словами Ольга быстро вышла, не дав Ире шанса что-либо спросить. Зачем она это сказала? Если главврач узнает, ей не поздоровится. Но Ольга чувствовала, что должна это сказать. И внезапно она поняла, что именно давно не давало ей покоя. Информация. Точнее, не сама информация, а то, как умело её вытягивали. Между поцелуями, между ласками, за утренним кофе. Ненавязчиво, ненастойчиво, между строк… Ольга остановилась на полпути к кабинету главврача. Неужели ей отведена лишь роль шпиона, которого за преданность благодарили лаской, словно собачонку? Но Женя смотрел на неё таким взглядом и целовал так нежно… Внезапно сорвавшись с места, Ольга помчалась к выходу, распугав по пути стайку практикантов, которые шарахнулись при виде хирурга с огненно-красными кончиками волос и ярко-красной помадой. Но ей было всё равно. Главное, сбежать подальше от этого кабинета. На улице она остановилась. Сердце упорно боролось с разумом. Он не мог! Или мог? Но как же тот вечер перед Новым годом, первый вечер, когда он укрыл её своим пальто, ту, кого тогда совсем не знал? Или же наоборот — слишком хорошо знал? Ольга почувствовала, что запуталась. Холодные капли отрезвили её. Ей нужно было выяснить правду. И понять, кто она для Жени. Любимая женщина или же любимая «шестёрка»… Ольга подняла голову, подставив лицо холодному ветру, остудившему её горящие щеки. Время покажет. А уж она постарается это время поторопить…

Нахмурившись, Ирина некоторое время смотрела на закрытую дверь, словно раздумывая, не стоит ли пойти за Ольгой и прижать ту к стенке, пока не расколется. Но в глубине души Ира знала, о чём речь. Возможно, даже лучше, чем сама Ольга. Она уже давно это подозревала. Вот только доказательств не было. Внезапно Ирина почувствовала, что её нужно срочно услышать Наташу. Хотя бы просто услышать. Она достала телефон и, найдя в контактах номер Натальи, решительно нажала кнопку вызова. Но связь оборвалась. Внезапно взгляд Иры выхватил в телефонной книге другой номер — Вильямса. В сердце Иры зашевелилась смутная тревога. Она пролистнула телефонную книгу телефона в поисках нужного человека. Вооот он.

— Слава? Привет. Это Лещук. — Ирина подошла к окну. — Скажи, ты в этом году летишь в Нью-Йорк на конференцию? Скажи, а ты не мог бы завернуть в Бостон?.. Я знаю, что не по пути. Компенсирую все расходы. Спасибо. Наберёшь.

Ира отложила телефон. Дима её убьёт, когда узнает, что она снова лезет не в своё дело. Но интуиция подсказывала Ире, что лезть нужно. И она ни на минуту не сомневалась, что поступает правильно.

====== Глава 5 ======

Рука Анны на миг задержалась возле замка. В её руках были ключи от кабинета, того самого, к которому она стремилась долгие годы. Вот только не было чувства радости или удовлетворения. Не так она хотела получить эту должность, не так…

Ключ с трудом повернулся. Толкнув дверь, Анна вошла в кабинет. Он выгляделтак… непривычно без кучи бумаг на столе, без разной канцелярской мелочи, без пафосных дипломов и благодарностей на стенах. Анну окружила пустота. В этом кабинете не было ничего, что делало бы его хоть в чём-то отличным от других кабинетов. Как, впрочем, и в его предыдущем владельце тоже ничего не было. Анна скривилась при одном воспоминании о Лубе. Хотя, чего греха таить, она и сама была не лучше… Два сапога пара…

Под ногой Анны что-то зашелестело. Конфетная бумажка. Ещё одно напоминание о бывшем заведующем. Анну слегка затошнило. Она медленно прошлась по кабинету. Палочка равномерно постукивала в такт её шагам. Это был единственный звук, который нарушал тишину. Анна медленно опустилась в кресло, рассеянно оглядывая теперь уже свой кабинет. Точнее, почти свой. Осталась лишь пара формальностей. И одна из этих «формальностей» упорно не выходила из головы Анны.

Марина. Анна сердито швырнула мобильный на стол. Тот скользнул по гладкой поверхности, едва не упав. И пусть летит. Всё равно ничего хорошего по нему никто уже давно не сообщал. Анна снова прокрутила в голове свой разговор с Ириной. Парадокс: она обратилась за помощью к той, с кем судится, и та не отказала… Странно. Куда катится мир? Куда скатилась областная, Анна уже давно поняла. Что же, может, Лещук была права, когда решила сбежать отсюда.

В дверь постучали. Ася заглянула в кабинет. Анна внутренне поморщилась при виде девушки. Ещё ни один человек не вызывал у неё столько неприязни. Хотя вроде бы с чего? Ну криворукая, ну дурочка… Таких полбольницы. Впрочем, судя по взгляду Александры Михайловны, Анна у неё вызывала тоже отнюдь не родственные чувства.

- Александра Михайловна, мне нужен полный отчёт по отделению. – Резко произнесла Анна. – Начиная от пациентов и операций и заканчивая половыми тряпками.

- А я тут при чём? – Ася пожала плечами.

- Раз уж вы здесь, значит, «при чём».

- А я к вам в заместители не нанималась. – Ася опёрлась плечом о дверь, надменно глядя на Каревскую.

- Вы единственная, кому мне удалось дозвониться. Если найдёте ещё кого-то, буду вам премного благодарна. – Осадила её Анна. – Например, Глеба Александровича, – не удержалась она от подколки и с удовлетворением отметила, как перекосилось лицо Аси.

- А вы не слишком ли быстро стали заведующей? – внезапно спросила Ася, прищурившись. – Обычно так скоро это не делается.

- А вас, милочка, это не касается. Захотите – и вы станете. Может, ещё быстрее, чем я. А пока не стали, будьте добры, займитесь делом.

Ася вскинула голову, метнув на Анну яростный взгляд. Каревская ответила ей спокойным твёрдым взглядом. Несколько секунд – и Ася сдалась, опустив глаза.

- Хорошо, – буркнула она. – Сейчас найду Ильченко. А по операциям и пациентам можете в ординаторской сами посмотреть.

- Посмотрю, не сомневайтесь. – Пообещала Анна и сердито хмыкнула, когда за Асей закрылась дверь. – А ты не так уж проста, как хочешь казаться… – пробормотала она себе под нос, задумчиво поглаживая губу пальцем с идеальным маникюром. И тут же вспомнила, что теперь с маникюром придётся попрощаться. Врачу маникюр не положено иметь. Ну и чёрт с ним…

Анна задумчиво оглядела кабинет. Сюда явно нужно поставить какой-то цветок. В шкаф можно несколько книг, как раз под рукой будут… Грамоты-дипломы-благодарности? Ну уж нет! Анна не любила всей этой показухи. Лучшее доказательство твоего профессионализма – не красочная бумажка в рамочке, а здоровый пациент. Рука нащупала ещё один фантик между сиденьем и спинкой кресла. Анна зло отшвырнула его в сторону. Нужно, чтобы уборщицы этот кабинет буквально вылизали. Чтобы и следа от прежнего хозяина не осталось.

Встав, Анна подошла к окну. Пожалуй, у всех врачей есть такая привычка – в свободные минуты смотреть в окно. А за окном жизнь, дождь или снег, солнце или гроза, машины, люди… Обычная жизнь, в которой нет крови, боли, страданий… Та жизнь делится на черные и белые полосы. А здесь к ним добавляется ещё одна – красная, тянущаяся за скальпелем…

Дверь за её спиной открылась и тихо закрылась. Анне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто пришёл.

- Я ждала вас. – Негромко сказала она.

- Я тоже ждала, когда вы вызовете меня. – Марина остановилась на пороге, не решаясь шагнуть дальше. – Ждала вашего решения. Ведь, насколько я понимаю, именно от вас зависит моя карьера?

- Вы преувеличиваете. – Анна поморщилась, наблюдая, как дворник расчищает дорожку. Перед ним было белое полотно снега, а за ним тянулась темная дорожка асфальта. В этом было что-то завораживающее. Анна следила за его движениями: раз – взмах, и темная полоса увеличилась…

- Ничуть. – Возразила Марина. – Так что же вы решили?

Анна неохотно отвернулась от окна, но так и не взглянула на Марину. Она не могла её видеть. Анна поверила Олегу, когда тот сказал, что между ним и Мариной ничего не было. Пусть и поздно, но поверила. Но она не верила Марине. Ни на йоту.

- Почему вы так хотите вернуться именно в эту больницу? В это отделение? – прямо спросила Анна.

- Потому что я здесь работала и хочу здесь работать. – Спокойно ответила Марина, но в её голосе прозвучало что-то, от чего Анну передёрнуло.

- Боитесь, что больше никуда не возьмут? – не удержалась она.

- Боюсь. – Голос Марины не дрогнул. – Но знаю, что это дело лишь времени. Меня оправдали и моя совесть чиста. Но у меня нет времени искать другое место работы. Поэтому я пришла сюда. И надеюсь, что ни вы, ни главврач мне не откажете, учитывая… – она запнулась. – ...Сложившуюся ситуацию.

- Вы о чём? – Анна впервые за всё время взглянула на Марину.

- Вы сами знаете, – Марина ответила ей прямым взглядом. – Возможно, поэтому решение именно за вами…

- Вы правы. Решение за мной. Более того, от него зависит, насколько я задержусь в этом кабинете. – Голос Анны угрожающе понизился. – Я приняла решение. Вы будете работать здесь. Но можете быть уверены – я с вас глаз не спущу.

- Я вас услышала. – Марина кивнула. Выражение её лица не изменилось, словно маска, спокойная и холодная. – Я могу идти?

- Я с вами. Вы ведь в ординаторскую? Как раз посмотрю на карты пациентов. – Анна встала. Какое-то странное чувство гнало её из кабинета.

- Вы мне настолько не доверяете? – Марина усмехнулась, одновременно внимательно глядя на ноги Анны. Та заметила взгляд коллеги и сердито вдавила трость в пол.

- Не обольщайтесь! – в сердцах бросила Каревская. – Я просто хочу посмотреть документы.

Но когда Анна вышла в коридор, она поняла, что именно заставило её выйти. В коридоре стоял Олег. Их взгляды встретились, и Анна почувствовала, что пол буквально уходит из-под ног. Ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Показалось, или он и вправду сделал почти неуловимое движение к ней? Анна не могла оторвать от него глаз. Она понимала, что когда-то они встретятся, и отрепетировала целую речь и сотни сценариев этой встречи. Но сейчас она просто смотрела на Олега, впитывая каждую чёрточку его лица, его взгляд, такой родной…

А Олег молчал, не сводя с неё глаз, и в его взгляде было столько боли, что сердце Анны затрепыхалось от отчаяния. Каждое слово, сказанное тогда, снова вонзилось в её сердце острыми иглами. «Прости…» – прошептала она одними губами, с мольбой глядя на Олега.

Сделав над собой неимоверное усилие, Олег отвёл взгляд.

- Марина Сергеевна, а я как раз вас искал. – Громко сказал он. – Хотел с вами обсудить пару вопросов. Не возражаете?

И он увёл Марину, оставив Анну молча смотреть им вслед и бороться с желанием догнать, обнять и держать крепко-крепко, не зная, что с таким же желанием боролся и Олег…

*

Рустам слепил снежок и, не глядя, бросил за спину, увернувшись от такого же снежка.

- Попал, – смеясь, крикнул он и оглянулся. Мальчик беззвучно смеялся, готовясь запустить в него новым снежком. Двор напоминал поле боя, с кучами снега, снежными крепостями и целыми рядами снежных снарядов, ожидающих своей очереди.

- Сдаюсь! – Рустам поднял руки. – Ты победил!

Он со смехом подхватил мальчика на руки и почувствовал, как тот крепко обнял его. В сердце Рустама что-то защемило от жалости и нежности к этому ребёнку. Мальчик тянулся к Рустаму и каждый день словно случайно провожал того до угла. И долго ещё Рустам чувствовал на себе внимательный взгляд тёмных, не по-детски серьёзных глаз. Он старался избегать мальчика, чтобы потом, когда придёт пора уезжать, ребёнок не сильно скучал. Но зря. Маленький Руслан покорил сердце мужчины. И Рустам всё больше времени проводил с мальчиком, стараясь развлечь его, а может, даже разговорить. И порой ему казалось, что вот-вот у него получится…

- Рустам!

Он оглянулся. Кейлагуль с улыбкой махала им рукой. Мальчик побежал к маме и обнял её. Рустам, отряхнувшись, последовал за ним.

- Мы тут немного… поиграли… – смущённо сказал он, неопределённо махнув рукой в сторону того, что ещё полчаса назад было снежной крепостью.

- Я вижу. – Женщина улыбнулась. – Давайте-ка в дом, я чай приготовила.

Рустам последовал за ней. Его тянуло в эту маленькую кухоньку, такую же, как в его детстве. И точно так же в ней пахло теплой пахлавой и ароматным чаем из летних трав и листьев. Кейлагуль придвинула к нему чашку.

- Грейся, – тихо сказала она, а её глаза улыбались. – И спасибо тебе за Руслана. Я давно не видела его таким. Он тебе не сильно надоел?

- Что ты, конечно, нет! – Рустам с удовольствием отхлебнул горячий чай, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу. А он и не чувствовал до этого, насколько замерз… Во дворе даже жарко было от всей этой беготни да снежной битвы. Внезапно он кое-что вспомнил.

- Извини, мне нужно позвонить… – Рустам достал телефон, и Кейлагуль понимающе кивнула. Окликнув сына, она вышла из кухни. Рустам набрал номер Риты. Слушая длинные гудки, он внезапно поймал себя на мысли, что каждый этот гудок за последний месяц всё больше отдалял их друг от друга. Что он увидит, когда вернётся? Что услышит? Что по нему скучали или же волну упрёков?..

Но додумать Рустам не успел. Рита сняла трубку.

- Алло. – Её тихий голос ворвался в уши Рустама оглушающей волной нежности и тоски по родным.

- Привет, – так же тихо ответил он. – Извини, я не позвонил сразу…

- Ничего, я всё равно спала. Твой сын – настоящая «сова». – Рита тихо засмеялась. – Он спит только днём.

- Как и ты, – Рустам улыбнулся.

- И ты, – парировала Рита.

- Мне осталось только забрать документы. Всё уже готово. Наконец-то это закончилось… – Рустам вздохнул и потёр лоб. – Я смотрел билеты, думаю, завтра, когда буду идти от нотариуса, зайду на вокзал. И если всё хорошо, в субботу я буду дома.

- Мы тебя ждём… – Голос Риты слегка дрогнул, и Рустам представил, как она сидит на диване, поджав по привычке ноги и кусая губу. А ещё у неё появилась привычка накручивать на палец прядь волос…

- Я соскучился… – прошептал он и услышал тихий вздох в ответ.

- Мы тоже скучаем… И ждём.

Они обменялись ещё несколькими ничего не значащими фразами, но Рустам слышал самые тихие нотки в голосе Риты, и даже самые обычные слова для него звучали как признание, признание в чём-то намного большем, чем они оба друг другу говорили. Он дождался, пока Рита положит трубку, и со вздохом отложил телефон. Эта поездка не пройдёт для них бесследно. Слишком прочно в их жизни жило прошлое. И Рустам понимал: им с Ритой будет что обсудить, когда он вернётся. Вот только как её убедить, что эта поездка была лишь вынужденным обстоятельством, а не его прихотью?

- Всё в порядке?

Рустам вздрогнул. Он не услышал, как в кухню вернулась Кейлагуль.

- Да. – Коротко ответил он.

- Ты скоро уедешь? – женщина села напротив него.

- Думаю, в пятницу. Документы оформлены, и мне здесь больше нечего делать. Во всяком случае. До лета. – Рустам через силу улыбнулся.

- Летом привезёшь детей к нам, им понравится море, – понимающе кивнула Кейлагуль. – С Русланом познакомишь. Он будет скучать по тебе.

- Будет… – эхом отозвался Рустам. И внезапно решился. – Я хотел предложить тебе кое-что.

Женщина вопросительно приподняла брови. Рустам помолчал, пытаясь собрать мысли в одно целое.

- Поехали со мной. Руслана осмотрят наши врачи. Если надо, отвезём его в областную. Ты не говорила мне, что у него болит голова.

- Я не хотела тебя тревожить. – Женщина опустила взгляд, помешивая остывший чай.

- Давно?

- Почти с того самого дня. Он плохо спал, часто просыпался и плакал. Потом у него начались боли. Я была у врачей, они только выписывают лекарства, но не могут сказать, что с ним…

- Наши врачи выяснят! – ухватился за её слова Рустам. – У нас хороший невропатолог, отличный нейрохирург! Они найдут причину, если она есть. Если она… медицинская… – осторожно добавил он. Кейлагуль покачала головой.

- Не знаю… – Медленно сказала она. – Я думаю, это шок. Тут невропатологи не помогут.

- Можно хотя бы попробовать. – Стоял на своём Рустам. – Нельзя опускать руки! Знаешь, сегодня мы играли, он смеётся, а сам то и дело за голову держится. Твой сын привыкает к боли. Так нельзя, понимаешь?!

- Нельзя… – Кейлагуль подняла голову. В её глазах стояли слёзы. – А можно оставлять нас почти без денег? На мою зарплату и его пенсию особо по врачам не наездишься. Я пыталась оформить помощь на лечение, но мне сказали, что мы не настолько нуждаемся. И что все наши проблемы надуманы. Я пыталась. Но я проиграла.

Рустам встал и прошёлся из угла в угол. Внезапно резко развернувшись, он подошёл к женщине и положил руки ей на плечи. Кейлагуль вздрогнула, но не отстранилась.

- Я обещаю тебе, что мы сделаем всё. – Тихо сказал Рустам, сжимая её плечи. – Мои коллеги никогда не работали ради денег. Они работают ради пациентов. Я поговорю с Максимом… с нашим зав. отделением, я уверен, он что-то придумает! Соглашайся!

Женщина встала, осторожно высвободившись из его рук и повернулась к Рустаму. Их лица оказались напротив друг друга. Кейлагуль долго смотрела в глаза Рустама, изучая их, ища ответы на свои невысказанные вопросы. И в его взгляде она увидела уверенность и решимость. А главное – веру. Веру в успех. Он полюбил её сына, а значит, не причинит ему боль.

- Хорошо, Рустам-джан, – тихо сказала она. – Мы поедем с тобой.

*

Ирина, набросив пальто, огляделась по сторонам в поисках ключей. И куда она их снова задевала? Правду Дима говорит – пора к ключам мобильный привязывать. Правда, учитывая то, что он почти всегда на беззвучном, это заранее гиблое дело. Тогда придётся искать ещё и телефон. Но сейчас ей было не до шуток. Ладно ключи от квартиры, Дима дома, откроет. Но вот с машиной как быть? Идти пешком в такую погоду как-то не сильно хочется…

Дверь ординаторской скрипнула. Ира оглянулась. Красовский. Точнее, его тень.

- Вы на ночном? – поинтересовался Максим. Ира молча кивнула на своё пальто. – Пардон, не заметил. А кто?

- Швальц. – Коротко ответила Ира.

- Он же дежурил уже два дня назад? – удивился Красовский.

- Четыре.

- Надо же… Мне казалось, два…

Ирина покосилась на него, но ничего не сказала. Вряд ли Максиму хотелось, чтобы кто-то лез ему в душу. А если и хотелось, то она явно была не в числе первых кандидатов на откровенность. Поэтому она все дни просто наблюдала за ним, и от её внимательных глаз не ускользала ни одна даже самая незначительная деталь. Сам того не подозревая, Красовский был под надёжным присмотром.

- Собираетесь домой? – Максим зачем-то взял с полки книгу и, пролистнув, поставил назад.

- Да, меня ждут. – Отрезала Ирина, копаясь в сумке.

- Повезло вам…

- О чём вы?

- Он выжил.

- Вы меня и в этом будете упрекать? – устало спросила Ирина, выпрямившись. – Максим Кириллович, даже для вас это уже слишком.

- Извините. – Буркнул Максим, сам понимая, что перегнул. Ирина, прищурясь, смотрела на него.

- Максим Кириллович, – внезапно сказала она. Чёрт с ними, с ключами, Подождут. – Что Наталья Андреевна сказала вам перед отъездом?

- Что? – Максим вздрогнул. – Ничего она не сказала…

- Я всё равно узнаю. Поэтому лучше скажите сразу: она собирается вернуться? – прямо спросила Ирина.

- Откуда я знаю… – Максим махнул рукой и плюхнулся на диван, мрачно глядя прямо перед собой.

- Должны знать. – Ира присела на подлокотник дивана. – Максим Кириллович, я не знаю, что происходит, но мне кажется, ей нужно вернуться. Поэтому я должна знать о её планах.

- А почему бы вам самой у неё не спросить, а?! – внезапно взорвался Красовский и взвился на ноги. – Вы же с ней так замечательно спелись! Не так ли? Если бы не вы, она могла бы сейчас быть здесь!

Ирина хотела было ответить, но не успела.

- Максим Кириллович, твой нежный голосок слышно на другом конце коридора. – Ярик с удивлением взглянул на Красовского. – Чего шумим?

- Да так. – Тот отвернулся и снова сел на диван, сгорбившись и глядя в одну точку. Швальц грузно опустился на стул и жестом показал коллегам, чтобы шли. Иру не нужно было просить дважды. Схватив сумку, она пулей вылетела из ординаторской. И лишь в холле вспомнила, что ключи так и остались где-то в кабинете. Точнее, в ящике её стола, куда она их смахнула днём вместе с кучей разной мелочи. Теперь Ира точно это вспомнила. Но возвращаться в ординаторскую ой как не хотелось…

- Ч-ч-чёрт… – тихо выругалась Ирина сквозь зубы.

- Ты чего? – Ярик остановился рядом, с удивлением глядя на слегка растрёпанную, словно сердитый воробей, коллегу.

- Ключи. – Ира в сердцах махнула рукой в сторону ординаторской.

- Понял. Подвезти?

Ира лишь молча кивнула, вздохнув. Уже в машине Ярик поинтересовался:

- Так чего Максим на тебя взъелся?

- Да так. Пустяк, – попыталась отвертеться Ира, но Ярослав перебил её:

- Ты врать никогда не умела. Что случилось?

Вместо ответа Ира спросила:

- Скажи, Наташа тебе давно звонила?

Она заметила, как руки Ярика сильнее сжали руль, аж побелели костяшки пальцев. Наконец он резко ответил:

- Она звонит девочкам.

- А ты с ней говорил? У неё всё в порядке?

- Нет, – Ярик покачал головой, не сводя глаз с дороги. – Обычно она звонит, когда меня нет дома.

- Ты мог бы и сам ей позвонить.

- Зачем?

Ира не нашлась что ответить. И вправду – зачем? На этот вопрос ответ знали только два человека, и один из них сейчас сидел рядом с ней. Вот только отвечать не собирался. Может, просто не хотел. А может, не знал, что ответить…

- А если она вернётся? – внезапно спросила Ира. Ярослав вздрогнул.

- Она не вернётся. – Твёрдо сказал он.

- А вдруг? – Ира не отставала.

- Знаешь, иногда я сжимаю руки и представляю, что это её рука в моей руке. Глупо, правда? – внезапно сказал Ярик. Ира умолкла. – В последнюю ночь я почти поверил, что она останется. И потом всё ждал, что она зайдёт в ординаторскую, скажет, что передумала. Я готов был мчаться за ней… А сейчас… Не знаю… Что-то перегорело.

- Так зажги снова… – тихо сказала Ира, положив ладонь на его руку. – Даже перегоревшую лампочку при желании можно зажечь снова.

- Или заменить… – вздохнул Ярик.

- Ты собрался менять лампочку, даже не узнав причины, почему она перегорела? Может, дело не в лампочке?

- Снова метафоры? – Ярослав хмыкнул, но его глаза оставались грустными.

- Снова правда. Которую ты не хочешь узнать.

- Шрамы у меня от этой правды вашей. А я не мазохист. – Ярик крутнул руль, поворачивая во двор. Машина остановилась у подъезда. Ира взялась было за ручку двери, но в последний момент повернулась к Ярославу.

- Позвони ей. – Тихо сказала она. – Или хотя бы напиши. Ты же знаешь Наташу. Она никогда не скажет правды, которую ты так боишься. И никогда не признается, как ты ей нужен.

С этими словами она вышла из машины и побежала к подъезду, пытаясь укрыться от порывов холодного ветра. Ярик проводил ей взглядом и, дождавшись, пока Ира зайдёт в подъезд, тронул машину с места. Но слова Иры не выходили из его головы. «А если она вернётся?» Ярик не верил в это. Она бы сказала, не ему, так хотя бы девочкам! Она не вернётся! А если вдруг… Готов ли он встретиться с ней? Готов ли принять? На этот вопрос у Ярика ответа не было… И внезапно он понял, что держит в руке телефон. Вот её номер… И, помедлив, Ярослав написал в вайбере: «Привет». Палец нажал на отправку, прежде чем Ярик успел передумать. Сообщение доставлено. И потянулись секунды томительного ожидания. Минуты. Ярик приехал домой, словно в тумане, поужинал с девочками, о чём-то их спрашивал… Уже лёжа в кровати, он ещё раз взглянул на телефон. Но ответа не было.

====== Глава 6 ======

Ольга упала на кровать и сгребла подушку в охапку. Евгений зашёл вслед за ней в комнату, на ходу снимая пиджак. Ослабив узел галстука, мужчина сел на кровать рядом с Ольгой. Его рука потянулась к её волосам, чтобы убрать каштановую прядь, закрывающую лицо женщины, но Ольга увернулась от его руки. Евгений нахмурился.

- Оль, что-то случилось? – тревожно спросил он. – Ты сама не своя…

- Просто устала. – Ольга спрятала лицо в подушке, стараясь, чтобы он не увидел её глаз. Ей не хотелось видеть его. В голове билась лишь одна мысль: как спросить? Как узнать? Как… поверить? Словно в ответ на её мысли, Евгений спросил:

- Как там наши коллеги? Что нового в нашей хирургии?

Ольга вздрогнула. Хотя вопрос был задан самым обычным тоном, в каждом слове ей слышался подвох. Почему он спросил? Ведь и сам всё прекрасно знает…

- Ничего, – излишне резко ответила она. – Больные, операции… Что может быть нового?

- Мало ли… – Евгений пожал плечами и встал. Ольга услышала, как он прошёл на кухню и хлопнул дверцей холодильника. Послышался звук наливаемой в стакан воды. Ольга почувствовала, что у неё и самой в горле пересохло, но ей не хотелось идти на кухню. Там пришлось бы находиться рядом с ним. Она облизнула пересохшие губы при одной мысли о прохладной минеральной воде.

Кириллов вернулся в комнату. Ольга сидела на кровати, подтянув к себе колени. Он снова сел рядом. Она почувствовала, как прогнулся под его тяжестью матрац.

- Малыш, что такое? – Евгений притянул Ольгу к себе, несмотря на её слабое сопротивление. Он чувствовал её настроение, но не мог понять, что не так. Мысленно Кириллов прокрутил в голове последние несколько дней. Что он мог сказать или сделать не так? Но в голову ничего не приходило. Может, она испугалась, когда он сказал, что хочет сделать её зав.отделением? Но тут ещё никто ничего не знает… Так, предположения…

Ольга сделала ещё одну слабую попытку вырваться, но поняла, что бесполезно. И прежде чем она успела подумать, с её губ сорвался вопрос:

- Когда ты познакомишь меня со своим сыном?

Она ожидала чего угодно: страха, взрыва, растерянности, но никак не этого спокойного ответа:

- Когда он приедет на каникулы. Я не хочу знакомить вас по телефону или даже через видеозвонок. Мне кажется, это не лучшая идея. Поэтому, когда он приедет из школы, вы обязательно познакомитесь. Я рассказывал ему о тебе.

- Он знает обо мне? – растерянно переспросила Ольга, забыв о том, что пару минут назад пыталась оттолкнуть мужчину. Воспользовавшись моментом, он обнял её.

- Конечно, знает, – тихо сказал Евгений. – Как можно о тебе не знать?

Он осторожно поцеловал её в висок. Ольга вздрогнула, но не отстранилась. Был ещё один вопрос, который нужно было задать.

- Скажи, ты знаешь что-то о докторе Олди?

Её слова попали в цель. Евгений моментально напрягся.

- Что я должен знать? – подозрительно спросил он.

- Мало ли… – Ольга слегка пожала плечами. – Где она, как она… Ты раньше так часто про неё спрашивал. А сейчас даже не поинтересуешься ни разу…

- Она уехала, – Евгений нахмурился. – И меня не особо волнует, где она. Меня больше заботят те, кто находится рядом. Я не могу следить за хирургами по всему миру.

- Это не просто хирург. – Ольга высвободилась из его объятий и снова прижала к себе подушку. – Ты же пытался за ней ухаживать.

- Уже доложили? – криво усмехнулся Евгений.

- Угу. – Буркнула Ольга. – Почему?

- Каюсь, бес попутал. – Кириллов вздохнул. – Это было минутное помутнение. Жажда победы. Я никогда не испытывал к ней никаких серьёзных чувств.

- Победил? – Ольга бросила на него косой взгляд.

- Да нет. Просто нашлась та, что победила меня. – Евгений пропустил между пальцами мягкий локон.

- Но тогда почему ты решил избавиться от неё? – Ольга развернулась и взглянула ему прямо в глаза. – Зачем собирал информацию? Кому ты её передавал?

- Меня попросили. Пообещали хорошую сумму на счёт больницы. Я не спрашивал. Тем более, у меня не требовали какой-либо информации, которую я не имел бы права дать. Вильямс – её работодатель, босс. Он имеет право знать, где его подчинённая и чем занимается. Не я, так кто-нибудь другой дал бы ему эту информацию. Вот только правдивую ли…

- Что ты имеешь в виду? – Ольга нахмурилась.

- Был ещё кто-то, кто передавал Вильямсу информацию. И она в корне расходилась с моей. Я как мог, выгораживал Наталью, – признался Евгений, отстранившись от Ольги. Он сидел на краю кровати, и Ольга не видела его лица. – Но Вильямсу нужно было другое.

- Почему ты выгораживал её?

В голове женщины никак не укладывалась картинка.

- Я же не конченая сволочь, чтобы её подставлять, – огрызнулся Кириллов. – Сволочь и без меня нашлась. Знать бы, кто…

- Это кто-то из наших? – осторожно спросила Ольга.

- Не знаю. Надеюсь, что нет.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Ольга понимала, что разговор зашёл не туда, куда ей хотелось бы. Но она и так услышала слишком много… Значит, не сегодня. Ольга вздохнула и придвинулась к Евгению.

- Извини, я… зря затеяла этот разговор, – шепнула она ему на ухо.

- Ты имеешь право знать и спрашивать обо всём. Просто помни это. – Тихо ответил он, сжав её руку, лежащую на его плече. Ольга потянулась поцеловать его и тут же почувствовала, что её подхватили на руки.

- Я думаю, ты согласишься, что после тяжёлого рабочего дня горячий душ – самое оно?

Горячий шёпот обжёг ей ухо, и Ольга смогла лишь кивнуть. В её душе всё ещё шевелились сомнение и недоверие, но их заглушили чувства нежности и предвкушения ещё одного приятного вечера. А обо всём остальном можно подумать завтра.

*

Ирина поставила перед мужем тарелку. Себе же она налила горячий кофе. Ну и что, что на ночь… У неё уже иммунитет. Не забыть бы таблетку выпить… При одной мысли о таблетках Иру слегка затошнило. Или это от кофе, которого она уже сегодня выпила чашек семь?

- А ты? – Дима встревоженно посмотрел на неё.

- Не хочу, – Ирина слегка улыбнулась уголком губ. – Приятного аппетита. Я пойду на балкон.

- Ир, ты себя в зеркало видела? – Дмитрий притянул её к себе. Его пальцы скользнули под её футболку и пробежались по её телу. Но в этом не было ничего романтического. Скорее, профессиональное. Так врач осматривает пациента. Сосредоточенно. И его можно было понять, ведь Ира и сама понимала, что так нельзя. Ей приходилось потуже затягивать пояс, чтобы с неё не слетали юбки и брюки, а любимые блузки висели, словно на вешалке. Но что поделать? У неё уже давно пропал аппетит. Кофе и сигареты – таким был её примерный дневной рацион. Она отвыкла от еды, когда сидела возле кровати мужа, боясь отойти даже на минуту. И сейчас любой приём пищи воспринимался нею скорее как обязанность, чем как потребность.

- Я боюсь за тебя. – Дима прижал к себе жену и заставил посмотреть ему в глаза. В его глазах Ирина увидела неподдельную тревогу.

- Всё хорошо, – она наклонилась и поцеловала его в лоб. – Мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Или пара любимых пирожных, – пошутила Ира и заметила, как улыбнулись глаза мужа. Вот и хорошо. Пусть думает, что она просто привередничает. Хотя, может, пирожное – не такая уж плохая идея…

Выйдя на балкон и закурив, Ира задумчиво глянула на мобильный. Она не сказала Диме о звонке главврача. И не призналась, что снова вмешивается в жизнь Ярика. Но это нужно сделать. Ей не хотелось тайн. Слишком много их было. Она обещала Диме, что больше никогда ничего от него не скроет. Но, оказывается, это так тяжело – говорить правду.

Вернувшись в комнату, Ирина услышала шум воды на кухне. Моет посуду, поняла она и улыбнулась. Иру всегда так умилял вид двухметровой «хозяюшки» на кухне, которая на полном серьёзе пыталась втиснуться в её фартук. Проскользнув на кухню, Ирина поспешно сунула в раковину чашку из-под кофе. Дима что-то пробурчал, но помыл. Вытерев руки, он повернулся к Ирине.

- Я подумал, может, на выходных сходим куда-нибудь? – предложил Дмитрий. – А то у тебя всё работа да работа, тебе нужно отдохнуть. Жаль, что наша поездка откладывается…

- Ничего, поедем весной. – Ира улыбнулась. – А по поводу выходных… – она замялась

- Что? – Дмитрий насторожился.

- Мне нужно будет съездить в Киев. Адвокат настаивает на встрече. Да и с Анной нужно увидеться.

- Опять. – Дмитрий сердито хлопнул рукой по столу. – Ир, когда это всё уже закончится?

Он сел на табуретку. Помедлив, Ирина подошла к нему сзади и обняла.

- Процесс затягивается. Ещё немного – и дело против меня превратится в дело против Лубя. – Ира вздохнула, поглаживая напряжённые плечи мужа.

- Если только Анна не придумает ещё чего-нибудь.

- Дима, брось. Её можно понять. В её положении найти в себе силы защищаться…

- Ты всегда всех понимаешь. От кого защищаться? Разве что от самой себя. А так – она скорее нападает, – хмыкнул Дмитрий.

- Она молодец. Сейчас она добилась, чтобы её назначили на должность заведующей.

- После её состояния? – присвистнул Дмитрий. – Ей орден надо дать. За глупость.

- Дима! – Ирина поморщилась. – Она вполне в состоянии вернуться к работе.

- Вот именно. К работе. А не лезть на рожон.

- Хорошо. – Ира начала терять терпение. – У них есть ещё один кандидат.

- Вот и славно. Осталось переубедить Каревскую.

- Я.

- Что ты? – не понял Дмитрий.

- Я – второй кандидат на эту должность. – Отрезала Ира. Дмитрий замер.

- Эээээ, нет… – Протянул он. – Пожалуй, я возьму свои слова насчёт Анны назад… Она молодец и флаг ей в руки.

Но его встревоженный взгляд дал Ире понять, что новость произвела на Диму куда большее впечатление, чем он пытался показать.

- Мне звонил Дзюба. – Призналась она. – Предложил приехать обсудить.

- Так ты едешь к нему?

Рука Димы машинально сжала ей руку. Ира поморщилась от боли.

- Пусти, – она высвободила руку и отошла к окну. – Я еду к адвокату и Анне. Если получится, заеду к главврачу. Но он уже знает мой ответ. Правда, с чего-то решил, что сможет меня переубедить.

- А ты сама знаешь ответ? – осторожно спросил Дмитрий, подойдя к ней сзади.

- Дима, ну какие глупости! – Ира сердито повернулась к нему. – Конечно, знаю! Мне не нужна эта должность! И я не собираюсь никуда возвращаться. Точка! – она почти сорвалась на крик. Ну как он не понимал, что она не может и не хочет возвращаться в областную?! Дмитрий притянул её к себе и успокаивающе обнял, поглаживая по плечам и волосам.

- Я знаю, Рыжик. – Прошептал он. – Просто…

Он не договорил, но Ира поняла, что муж имел в виду. Неспроста ей предложили эту должность. И тут одно из двух: либо их с Анной хотят в который раз столкнуть лбами, либо у главврача свои виды на эту должность… Возможно, были ещё варианты, но Ире было лень думать. Она приняла решение, и оно не обсуждается.

- А где твоя машина? – внезапно заметил Дмитрий.

- На парковке, – отмахнулась Ира. – Я не могла найти ключи, а когда вспомнила, где они, было поздно. Меня Ярик подвёз.

- Мне можно начинать ревновать? – Дима улыбнулся, целуя её шею.

- Начинай, – вяло отмахнулась Ира. – Но ревновать к овощу глупо.

- Слышал бы Ярик.

- Слышал. Я спросила, говорил ли он с Наташей… – Ира умолкла, услышав тяжёлый вздох.

- Зачем? – спросил Дмитрий, заставив жену посмотреть ему в глаза. – Ира, ты опять? Ты же обещала…

- Я просто хочу…

- Вот именно. ТЫ хочешь. А хотят ли они? – перебил её Дима. – Кстати, пора тебе научиться не забывать чистить историю браузера. Сайт общеклинической больницы штата Массачусетс в запросах поиска встречается чаще, чем хирургия. Что ты надеешься там найти?

- Не знаю… – Ира растерянно взглянула на него. – Понимаешь, у меня такое странное чувство… Я знаю, что обещала тебе не лезть в их жизнь. И я только «за»! Но сейчас… Я не знаю… Это не объяснить… Я волнуюсь за неё… – Она потерянно замолчала.

- У тебя есть какие-то подозрения? – Дмитрий встревожился. Ира не была паникёром. Но сейчас в её глазах было что-то, что заставило его поверить ей.

- Нет… Пока нет. Это просто ощущение… Глупо, правда? – Ирина засмеялась коротким нервным смехом.

- У тебя же есть её номер? Позвони. – Предложил Дима самый очевидный вариант. Под внимательным взглядом мужа Ирина набрала американский номер Наташи. С каждым гудком её рука всё сильнее сжимала руку Димы. Но ответа она не дождалась.

====== Глава 7 ======

— С возвращением, Анна Сергеевна! — поприветствовала Анну Максимова, едва завидев ту в коридоре отделения.

— Спасибо, — холодно буркнула Анна, надеясь, что коллега отвяжется. Но та упорно следовала за ней. Анна досадливо поморщилась, зло глянув на трость в своей руке. Скорее бы избавиться от этого «прицепа», сковывающего движения! Но умом Анна понимала: без этой трости она никто. Ноги всё ещё не слушались её так, как ей этого хотелось бы. И эта трость была её единственной надёжной опорой. Причём во всех смыслах. Всё больше Анна чувствовала страх, страх выпустить из рук трость и упасть. Но, пожалуй, ещё больше она боялась упасть в глазах коллег. Она понимала: за каждым её шагом будут наблюдать и заметят малейший промах, малейшую слабину. Ей нельзя падать. Тем более, рядом не было никого, кто поймает, удержит и прижмёт к себе, пока не утихнет слабость в ногах и пока она не сможет сделать следующий шаг…

И снова перед глазами Анны пронеслась эта картинка: Олег уходит с Мариной. Но ведь она видела в его глазах, видела, что ему не хочется уходить!!! Возможно, он и не искал Марину, но тогда зачем он это сделал? И Анна боялась, что знает ответ на этот вопрос: чтобы показать, что между ними всё кончено. Что она для него лишь коллега. Или даже хуже: пустое место.

Главврач завалил её делами. Но Анна была даже благодарна ему за это. Работа спасала от одиночества. И от разных мыслей, которые лезли в голову. Дзюба не дал Анне возможности привыкнуть к должности. Он просто одним распоряжением швырнул её в эту ежедневную круговерть хирургического отделения. «И тебя понесёт так, что не выплывешь…» — мысленно прошептала Анна слова из любимой в детстве книги. Она должна выплыть. Даже если для этого придётся кое-кого утопить.

— Я видела, вы сегодня собираетесь оперировать? — осторожно спросила Максимова, заметив, что Анна задумалась.

— Что?.. — та вздрогнула. — А, да. Собираюсь. А что?

Анна остановилась и в упор взглянула на Максимову. Та смутилась.

— Да ничего, просто… — Наталья Юрьевна замялась.

— Договаривайте. — Ледяным тоном скомандовала Анна, и в голове Максимовой мелькнула мысль, что, возможно, Ася не так уж и ошиблась. Сейчас перед Натальей Юрьевной стояла прежняя Анна, совсем не похожая на ту, что ещё месяц назад отчаянно рыдала, уткнувшись в плечо коллеги. Хотя… Возможно, именно этим объяснялся этот тон? Анна ненавидела демонстрировать свою слабость, а Максимова невольно стала очевидцем её боли…

-Возможно, вам стоит немного втянуться, привыкнуть… — Наталья Юрьевна подбирала слова, стараясь не задеть Анну ещё больше. — Ведь такой перерыв не мог не сказаться на…

— Я в полном порядке. — Перебила её Анна. — И готова оперировать.

— Я не ожидала, что вас назначат на операцию… — Покачала головой Максимова.

— Я сама себя назначила. — Анна вскинула голову и смерила коллегу высокомерным взглядом. Та поёжилась, заметив в тёмных глазах привычный мрачно-ехидный огонёк. — Наталья Юрьевна, я вполне в состоянии сама о себе позаботиться.

— В состоянии ли? — вздохнула Максимова. Анна нахмурилась.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, нетерпеливо постукивая тростью.

— Анечка… — Наталья Юрьевна накрыла рукой ладонь Анны, сжимающую рукоятку трости. — Не сделай ещё большей ошибки. Не загоняй себя. Не нужно. От этого легче не станет.

И прежде чем Анна успела возмутиться такому фамильярному обращению, Максимова ушла, оставив Каревскую мрачно смотреть ей вслед.

«Не загоняй», — мысленно усмехнулась Анна. Как же, получится тут не загонять… Она всю ночь просидела, изучая все материалы отделения. И сейчас голову словно сдавил железный обруч. Но Анну это даже радовало. С этим обручем она жила все годы, которые проработала здесь, в этой больнице.

Внезапно её окликнули. Анна оглянулась и увидела главврача, который спешил к ней в сопровождении высокого темноволосого мужчины. Сердце Анны кольнуло нехорошее предчувствие.

— Анна Сергеевна, знакомьтесь, — Дзюба, улыбаясь, подошёл к ней. — Ваш новый коллега, Алексей Викторович. Я забыл вам сказать, но, думаю, в работе и познакомитесь получше. Алексей Викторович к нам из Винницы прибыл с весьма впечатляющим послужным списком. — Главврач приветливо кивнул мужчине, и тот слегка улыбнулся уголком рта. И Анна буквально нутром почувствовала: опасность!!! Она украдкой оглядела нового хирурга, но не заметила ничего подозрительного.

— Уверен, вы сработаетесь, — продолжал вещать главврач.

— Надеюсь. — Коротко ответила Анна, сдержанно кивнув будущему коллеге.

— Вот и славно! — обрадовался Дзюба. — Оставляю вас, дела ждут!

И, подмигнув Анне, он удалился, оставив их в коридоре.

— Буду рад работать под руководством такого очаровательного начальства. — Алексей прямо взглянул на Анну, и она отвела взгляд. Его комплимент прозвучал неуместно и от этого неприятно.

— Буду рада, если вы окажетесь действительно хорошим хирургом, — сердито бросила Анна. — У нас тут не очарованием берут, а профессионализмом. Запомните это.

— Запомню, не сомневайтесь.

Ей показалось, или в его голосе прозвучала какая-то скрытая угроза? Анна бросила на мужчину ещё один быстрый взгляд. У неё была хорошая память на лица, но Алексей был ей незнаком. Тогда почему ей хочется бежать от него подальше, не оглядываясь и не останавливаясь?

Не прощаясь, Анна резко развернулась и направилась к своему кабинету. Лишь закрыв дверь и заперев её на два оборота, она смогла отдышаться. Что за чертовщина?! Дзюба не говорил ни о каких новеньких! Да и где это видано, чтобы вот так, сразу брали на работу, пусть даже с послужным списком? Но больше всего Анну волновало то, что она боялась этого человека. Её нелегко было напугать и единственный, кому это когда-то удалось, был её покойный муж, который даже после смерти не дал ей свободы. Спустя годы ей удалось преодолеть этот ужас. Но сейчас сердце Анны сжалось в страхе, и она понимала: кем бы ни был Алексей, ей лучше держаться от него подальше.

*

— Ты скоро поправишься, — Наташа улыбнулась темнокожей девочке, которая смотрела на доктора блестящими от слёз глазами.

— Правда? — тихо прошептала та.

— Конечно! — Наташа уверенно кивнула. Любой, кто заглянул бы в этот момент в окно палаты, поразился бы этому контрасту в лучах закатного солнца: тёмная кожа и чёрные, как смоль, волосы девочки, которая прижалась к хрупкой женщине с белой, почти прозрачной кожей и светлыми волосами, убранными в грозящий вот-вот рассыпаться узел на затылке. Проходящий мимо палаты Уинн замер при виде этой картины. Через пару минут Наташа вышла из палаты и тут же наткнулась на пристальный взгляд старшего регистратора.

— Вильямс снова скажет, что вы нарушаете границы. — Тихо сказал Вебстер, машинально сунув в рот любимый мятный леденец.

— Пошёл к чёрту, — огрызнулась Наташа. Её слегка затошнило от запаха мяты.

— Я? — Уинн чуть не подавился леденцом.

— Вильямс. — Вздохнула Наташа. Она медленно прошла несколько шагов и внезапно остановилась, повернувшись к Вебстеру.

— Скажите, что ему от меня нужно? — прямо спросила она. — Ведь вы же знаете, не так ли?

Вебстер вздрогнул. Он не знал, он лишьдогадывался. Но делиться своими догадками с Наташей он не спешил.

— Вы так и не нашли свой телефон? — спросил он в надежде, что Наташа забудет о своём вопросе. Так и случилось. Та моментально помрачнела.

— Нет. — Сухо ответила она. — Но я знаю одно: я не могла его потерять. Значит, его кто-то взял.

— Но кто? — пожал плечами Уинн, хотя и тут у него были некоторые сомнения.

— Не знаю. Но хочу узнать. А ещё мне срочно нужен новый телефон. — Сердце Наташи сжалось при мысли, что девочки ждали её звонка, а она не позвонила. Ей срочно нужно достать новый мобильный!

— Если нужно что-то срочное, возьмите мой. — Вебстер протянул ей телефон. Наташа с сомнением глянула на него. Уинн кивнул: — Берите.

Наташа осторожно приняла мобильный и нажала на иконку WhatsApp, но тут же передумала и перешла в меню обычных смс. Она наизусть помнила номера девочек. Добавив номер Иры в контакты, Наташа быстро набрала несколько строк и нажала «отправить». Ей стало немного легче. Теперь девочки знают, что она не исчезла и скоро снова выйдет на связь. Стерев номер Иры и сообщение, Наташа вернула телефон Уинну.

— Спасибо. — Тихо сказала она. Вебстер лишь слегка кивнул головой.

— Наталиа… — Он замялся. Наташа вопросительно вскинула бровь. Уинн, откашлявшись, продолжил: — Рабочий день почти закончился. Возможно, мы могли бы поужинать вместе? Я знаю неплохое местечко неподалёку.

Наташа на миг оторопела, настолько неуместно и неправильно это прозвучало. Но тут же ей вспомнился другой разговор. Тот, в котором Уинн предложил ей выйти за него замуж. И внезапно на Наташу накатила какая-то странная усталость. Один вечер ничего не изменит. Она молча кивнула.

— Тогда я буду ждать вас у входа. — Вебстер проводил её взглядом. Наташа не ответила. Она медленно шла в сторону ординаторской. Здесь эту комнату называли staffroom. Вот уж точно… Они все здесь всего лишь staff, кучка безликого персонала, и каждый гордо именует себя доктором. Доктор Мэскот, доктор Ширли, доктор Пармут… Она была доктором Олди. Здесь никто не заметил того, что она была Домбровской, словно стирая прошлое из её жизни, обезличивая, облачая в стандартный хирургический костюм, в котором она сливалась с массой других doctors. Но Наташа не хотела быть одной из. Она хотела быть единственной. Но тот, для кого она нею была, ненавидел её, находясь на другом конце земного шара.

Уинн ждал её на улице. Наташа подошла к нему, зябко кутаясь в пальто.

— Только недолго, — сразу предупредила она. — У меня был тяжёлый день.

— Конечно. — Уинн кивнул, и они медленно пошли по улице. Наташа молчала. Ей не хотелось начинать разговор. Она так и не придумала, что сказать Уинну в ответ на его предложение. А оно было слишком заманчивым. Это её шанс навсегда остаться в Штатах. Но с другой стороны, такие предложения не делают просто так. Наташа была безмерно благодарна Вебстеру за помощь, которую он ей оказал, пока она была в Украине. Но не заигрался ли он в благодетеля? Наташа не верила в бескорыстие. А цена могла быть слишком высока.

Они дошли до небольшого ресторанчика. Вебстер не соврал: действительно, рядом. И домой недалеко идти… Наташа опустилась на мягкий стул, осматриваясь по сторонам, словно ища возможные пути отступления.

— Что вам заказать? — спросил Уинн, усаживаясь напротив. «А Ярик всегда садился рядом…» — машинально отметила Наташа, а вслух сказала:

— Зелёный чай.

— Может, … — начал было Уинн, но Наташа перебила его:

— Только чай.

Вебстер сделал заказ и повернулся было к Наташе, чтобы что-то спросить, но она опередила его:

— Я догадываюсь, о чём вы хотите поговорить. О вашем предложении.

— Вы весьма проницательны. — Уинн слегка улыбнулся, нервно крутя в руках зажигалку. Машинально он нажал на кнопку, и вверх взвился огонёк пламени, обжигая пальцы мужчины. Чертыхнувшись, Вебстер выронил зажигалку и стал дуть на обожжённую кожу. «Идиот», — спокойно подумала Наташа и улыбнулась, вспомнив как Ярик поймал кактус. Тогда ей было не до смеха. Хотелось поскорее избавить любимого человека от боли. А сейчас она равнодушно смотрела, как Уинн морщится от ожога.

— Всегда я так… — Он виновато глянул на Наташу. Она слегка пожала плечами, мол, бывает. Вебстер вздохнул и продолжил:

— Я обещал не торопить вас, но всё же… Вы сами видите, Вильямс что-то затеял. Поэтому…

— Я должна дать ответ сейчас? — Наташа приподняла брови, холодно глядя на Вебстера.

— Не то чтобы сейчас, но поскорее. Я не знаю, к чему всё идёт, но мне хочется вас хоть как-то поддержать. Я вижу, как вам хочется остаться в Штатах, а Вильямс может помешать вам.

— И поэтому вы готовы даже на такую авантюру, как брак? — устало спросила Наташа. Как же банально это всё звучало… Пусть даже и искренне… Она видела в глазах Уинна: он не юлит, не притворяется. Он действительно хочет помочь. Но почему?

Наташа сама не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.

— Почему… — Уинн оборвал себя на полуслове, дожидаясь, пока официантка поставит перед ними чашки. Когда та ушла, он медленно продолжил: — Вы знаете, как это — любить безответно и без надежды на взаимность?

Наташа лишь покачала головой. Знала ли она… Два месяца назад ей казалось, что узнала. Когда на неё с ненавистью смотрели родные глаза. И Наташа поняла, что надежда гаснет с каждым жестоким словом, услышанным от родного человека. Но они оба сдались. Любовь победила ненависть. А сейчас? Сейчас осталась лишь пустота, которая ещё хуже безответной любви. Любовь заставляет тебя страдать. Пустота же поглощает тебя без остатка, пока в один миг ты просто не перестаёшь существовать.

— Я полюбил, — продолжил Вебстер, не дождавшись ответа. — Полюбил безумно, хотя и понимал, что шансов у меня нет. Полюбил вас, Наталиа. Но я понимаю, что мне не одолеть того, кого вы оставили в Украине. Я понимаю. Но я хочу сделать для вас всё, что в моих силах. Если нужно, мы составим контракт. Если так вам будет спокойней. Позвольте мне заботиться о вас…

Наташа подняла на него взгляд, и в её почти прозрачных глазах Уинн увидел боль и какую-то странную отрешенность.

— Хорошо, — тихо сказала она.

— Хорошо? — Вебстер не поверил своим ушам. — Вы согласны?!

Но Наташа не ответила. Опустив голову, она водила стиком сахара по столу, выводя какие-то, одной ей видимые узоры. Кто-то другой произнёс за неё это короткое слово, и ни одна сила в мире не заставила бы её повторить его.

Заиграла тихая мелодия.

— Потанцуем? — нерешительно предложил Вебстер.

— Я не танцую, — отказалась Наташа. Уинн не стал настаивать. Он отпил глоток кофе, наблюдая за ней. А Наташа молча пила горьковатый зелёный чай, который не мог заглушить горечи в её сердце, пила, глядя в окно, в котором отражались огни ночного Бостона. И её мысли были за тысячи километров, там, где её ждали и любили. И ненавидели.

====== Глава 8 ======

Максим сжал голову руками, борясь с желанием просто рухнуть на стол и отключиться хотя бы на полчаса. Перед ним лежал ворох бумаг. Буквы расплывались перед глазами. Барончук прислал очередной пакет документов. И с каждым новым посланием его намерения становились всё более ясными — прибрать к рукам отделение хирургии, а со временем и всю больницу. Максим бессильно сжал кулак. Он чувствовал, что где-то у этого Кощея медицинского спрятана игла, разломав которую, можно избавиться от зла вселенского, вот только в сказках всё кажется просто — пойди туда, найди то и все счастливы. Жаль, в жизни всё намного сложнее…

Красовский встал и прошёлся по кабинету. Он понимал, что обратись он к Началову, тот сделает всё возможное и невозможное, чтобы в который раз вытащить нерадивого коллегу из очередной ямы. Только Максим не хотел, чтобы его вытаскивали. Сейчас он чувствовал двойную ответственность: за себя и за своего отца. Он не мог опозорить отца, который всегда старался сделать сына лучшим во всём, и который научил его добиваться своего, чего бы это ни стоило.

В дверь постучали.

— Войдите, — негромко сказал Максим, не поворачиваясь. Он знал, кто это, и ждал этого человека.

— Добрый вечер, Максим Кириллович, — произнесла Ольга в спину заведующему. Она уже собиралась уходить, когда звонок Красовского застал её. В душе женщины шевелилось смутное беспокойство. За всё её время работы в центральной больнице Максим Кириллович лишь один раз удостоил её личной аудиенцией — когда принимал на работу. И раз он вызвал её, едва ли не на ночь глядя, значит, у него были на то причины. И Ольга догадывалась, какие.

— Ольга Павловна, вы догадываетесь, зачем я вас вызвал? — спросил Максим, словно подтверждая её мысли.

— Хотелось бы сразу услышать вас, — уклончиво ответила Ольга, остановившись на пороге и не решаясь сесть.

Максим повернулся к ней и смерил оценивающим взглядом, отметив наспех накинутое пальто и слегка растрёпанные волосы. Стоящая перед ним женщина мало походила на то «непонятно-что», которое еще месяц назад моталось по хирургии, пугая коллектив и пациентов. «Ольга Падловна», — вспомнилось Максиму прозвище, которым Тамара наградила Косс после того случая с помадой. Он усмехнулся. Прозвище вполне соответствовало мерзкой натуре Косс.

— Вспомнили что-то смешное? — Ольга слегка приподняла бровь, чем-то неуловимым напомнив Наташу.

— Да нет. Мне смеяться особо некогда. — Максим слегка пожал плечами. — Хотя, думаю, вы и сами об этом знаете.

— Хватит говорить намёками! — взорвалась Ольга. — Хотите что-то сказать — говорите! Или до свидания!

Она сделала почти неуловимое движение в сторону двери, но окрик Красовского остановил её.

— Стоять! — в голосе Максима прозвучали железные нотки. Ольга медленно повернулась и встретилась глазами с Максимом, который смотрел на неё с нескрываемым презрением.

— Ольга Павловна, — медленно начал он, — я прекрасно понимаю, что вы чувствуете себя под надёжной защитой. Но…

— Что вы имеете в виду? — перебила его Ольга, зло сверкнув глазами в сторону Максима.

— Да бросьте! — поморщился Красовский. — Преданная собачонка главврача всегда получает самые вкусные косточки.

— А вы сволочь, Максим Кириллович… — медленно протянула Ольга, которую передёрнуло от его слов.

— Не больше чем вы. — Парировал Максим. — Поэтому ваши методы мне очень даже знакомы. Вот только хочу предупредить: я стукачей не люблю. И мне плевать, узнает главврач об этом разговоре или нет. Мне терять нечего.

— Конечно, ведь совесть и приличие вы уже давно потеряли. — Ольга прищурилась. — Вот только с чего вдруг такие подозрения?

— А вот с чего. — Дотянувшись до стола, Максим подтолкнул к Ольге несколько бумаг. Она равнодушно глянула на них издалека, не сделав и попытки взять их в руки.

— Что это? — Ольга перевела взгляд на Максима. В голове всё перепуталось. Какого чёрта он себе позволяет?! В душе Косс закипела жгучая ярость.

— Как ни странно, но это отчёт чуть ли не о каждом шаге наших с вами коллег. И знаете, кто мне его прислал? — нарочито весело спросил Красовский. — Барончук! Вот только незадача — про вас почти нигде ничего не сказано. Совпадение? Или вы просто были заняты добычей информации? Собачка решила замахнуться на более влиятельного хозяина?

— Ах ты…! — у Ольги перехватило дыхание от злости.

— Что. Я? — ледяным тоном спросил Максим.

У Ольги чесался язык сказать Красовскому в самых ярких эпитетах, кто он и куда ему идти, но она лишь вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что со стены сорвалась фотография. Максим вернулся за стол и снова впал в какую-то прострацию, словно этот короткий разговор выжал из него последние силы.

А Ольга едва сдерживала рвущиеся наружу злые слёзы. На неё нахлынули воспоминания о детстве, когда её били всем классом на заднем дворе школы. Вот только сейчас было намного больнее. Словесные удары порой бьют сильнее, чем самые крепкие кулаки.

— Хотел проблем — получишь! — прошипела Ольга. Сердито фыркнув в сторону закрытой двери, она резко развернулась и помчалась в сторону выхода, и вскоре стук её каблуков затих вдали.

*

Олег машинально щёлкнул выключателем. Свет в ординаторской погас. Коридор освещался лишь слабым светом ночника на столе дежурной медсестры. Это сколько же времени? Отвернув рукав пальто, Олег глянул было на запястье и поморщился — снова забыл часы на тумбочке. В последнее время он часто забывал разные мелочи. Если бы так легко можно было забыть слова и человека…

— До свидания, Олег Борисович, — зевнула медсестра при виде него.

— До свидания. — Олег рассеянно кивнул на ходу. Прикрыв за собой дверь отделения, он шагнул было к выходу на лестницу, но его взгляд остановился на другой двери. Там начиналось соседнее отделение, с которым его разделяло лишь несколько шагов. И примерно столько же было от входа до её нового кабинета. Олег вспомнил взгляд Анны, умоляющий и отчаянный. От этого взгляда у него внутри все перевернулось. Он не помнил, что сказал, что сделал… Опомнился лишь в ординаторской. Но весь день его преследовал этот взгляд тёмных глаз…

Олег медленно прошёл в отделение. Вот её кабинет. Конечно. Она уже давно дома. Это он, как идиот, сидит до последнего… Сам не зная, зачем, Олег потянулся к ручке двери, но внезапно его окликнули:

— Олег Борисович?

Марина удивлённо смотрела на Олега и его руку, почти дотронувшуюся до двери. Смутившись, Олег убрал руку.

— Не думал, что здесь ещё кто-то остался, кроме меня. — Негромко ответил он.

— Задержалась с бумагами, вы же знаете, — пожала плечами Марина. — Работа врача — это постоянная писанина и куча макулатуры.

— Из-за этой макулатуры порой летят головы. — Олег слегка усмехнулся. — Вы домой?

— Да, — коротко ответила Марина и первой направилась к выходу. Помедлив, Олег последовал за ней. Уже на улице Марина спросила:

— Так как насчёт совместного доклада на конференции?

— Что? — не понял Олег. Какой доклад? Какая конференция? Где-то на краю сознания мелькнуло какое-то смутное воспоминание.

— Вы же даже не помните, что мне сказали, — мягко упрекнула его Марина. — Я была лишь поводом? Местью?

— Ну что вы… — Олег смутился.

— Да бросьте… — Марина слегка усмехнулась, и в её усмешке Олегу почудилась странная горечь. — Только об одном вас прошу — не используйте меня как средство мести. У меня с Анной Сергеевной и так не самые лучшие отношения.

— Марина, поверьте, у меня и в мыслях этого не было! — горячо возразил Олег, шагнув к ней. Его бросило в жар при одной мысли, что его могли заподозрить в подобной низости.

— Верю. — Глаза Марины за стёклами очков казались грустными. — Вам в какую сторону?

— На Котляревского. А вам… Впрочем, помню. — Олег улыбнулся, пытаясь сгладить возникшее напряжение. — Давайте вызову вам такси.

— Спасибо, не стоит. Я доберусь маршруткой. — Рука Марины сжала в кармане клубок наушников. Хотелось закрыться от всего и с головой погрузиться в любимые песни, не думая ни о прошедшем, ни о завтрашнем дне…

— Тогда я вас провожу. Не возражаете?

Марина покачала головой. Несколько минут пути до остановки ничего не изменят… Ничего… Как бы ей этого ни хотелось. Она лишь коллега и никогда не займёт место той, о ком думал Живов.

Марина не знала одного. Из окна отделения был прекрасно виден двор. И Анна внимательно следила за двумя фигурами, которые неспешно двинулись к воротам. Её рука с силой сжала телефон, который так некстати оказался в поле досягаемости. Мобильный от неожиданности выдал на экран несколько разных приложений, не понимая, чего хочет от него хозяйка. Опомнившись, Анна сунула телефон в сумку. Её глаза всё ещё всматривались в темноту за окном, словно на что-то надеясь. Она слышала голоса в коридоре, но не расслышала слов. Но один голов она узнала бы из тысячи, из миллиона… Олег был рядом… Зачем? Неужели он зашёл за Мариной? Неужели в её словах всё же была доля правды?!

Анна отогнала эту мысль. Она не хотела верить этому. Не могла поверить. И тогда тоже не поверила. Только кто теперь поверит ей?.. Хотя зачем ей кто-то? Ей нужен был один. Тот, кто теперь смотрел на неё с ненавистью и презрением.

— Пожалуйста, машину ко входу хирургии областной больницы. Ехать на Смежную. — Коротко бросила Анна в трубку. Набросив пальто, она медленно вышла из кабинета. Ночная больница всегда поражала её своей тишиной. Днём коридоры были полны пациентов, а сейчас здесь царил обманчивый покой. Анна знала — этой тишине нельзя верить. И, возможно, поэтому каждый раз, когда она шла по тёмному коридору, ей казалось, что где-то в этой тишине таится что-то огромное и жуткое, готовое вот-вот наброситься на тебя стоном, болью и дыханием смерти.

Такси быстро домчало её домой. Таксист пытался разговорить угрюмую пассажирку, но Анна сразу дала ему понять, что не настроена на разговор. Впрочем, это не избавило её от истории, как «в этой самой больнице спасли шефа». Расплатившись, Анна вышла из машины и побрела к подъезду, тяжело опираясь на трость и молясь лишь об одном: чтобы лифт работал. Когда она отпирала замок, ей показалось что в глазке соседней двери что-то мелькнуло. Анна повернулась и пристально взглянула на соседскую квартиру. Она ненавидела, когда за ней наблюдали исподтишка. Но глазок не подавал признаков жизни. Анна вздохнула. Показалось, наверное.

Сняв сапоги и пальто, Анна остановилась перед огромным зеркалом в коридоре, внимательно изучая своё отражение. Больница превратила её в настоящее пугало, но сейчас Анна была почти довольна своим отражением. Почти. Она приблизила лицо к зеркалу, всматриваясь в него. Карандаш удачно подчеркивал летящий изгиб тонких бровей, хотя, возможно, стоило подумать о чём-то более постоянном. От природы густые тёмные ресницы. Красивые губы, которые она всегда считала своим самым главным украшением. Пусть даже и подчёркнутые искусным и незаметным татуажем. И грива тёмных волос, которую лишь невероятными усилиями парикмахеров удалось привести в надлежащий вид. Вот только в глазах не было блеска. Анна вспомнила, какой она была ещё месяц назад. Бледная тень со спутанными и утратившими блеск волосами, в которых — о, ужас! — даже попался один седой. Но её глаза светились. И даже в таком непрезентабельном виде она была красивой. Самой красивой для Олега. А сейчас… Привычная дорогая косметика, шампуни и кондиционеры, которые умело прятали все погрешности, морщинки, пятнышки и родинки. И красивая кукла в отражении зеркала. Кукла, в которой не было жизни, потому что жить — значит, любить. Ещё Высоцкий сказал: «Я люблю, и, значит, я живу…»

Анна плеснула в бокал шампанского. Она и сама не помнила, откуда взялась эта бутылка. Кажется, кто-то её поздравил с назначением очередным ярким пакетом. Вернувшись к зеркалу, Анна с горькой усмешкой отсалютовала бокалом своему отражению.

— За тебя, — с вызовом бросила она своему отражению. — За новую старую стерву без права быть любимой. Дожилась, Каревская… Я тебя ненавижу, слышишь?

Но ответа она не дождалась. В дверь позвонили. Анна вздрогнула. Взгляд метнулся на часы. Восемь вечера. Она никого не ждала… Внезапно в голове мелькнула безумная мысль: «Это он!» Вернулся, понял, простил… Забыв обо всём, Анна бросилась к двери, едва не споткнувшись о собственные ещё не совсем послушные ноги. И, распахнув её, застыла. На пороге стоял довольно улыбающийся Лубь.

====== Глава 9 ======

Наташа, морщась, отпила глоток бурды, гордо именуемой «кофе». Даже в автомате в центральной больнице кофе был вкуснее… А уж у Лолиты в буфете или в ординаторской… Невольно Наташа улыбнулась, вспомнив, как Мила случайно выплеснула на неё кофе. Как же давно это было… Даже не верилось, что с тех пор прошло чуть больше года.

Отогнав воспоминания, Наташа через силу сделала ещё глоток горячей коричневой жижи. Ни к чему вспоминать всё это. Так только хуже. Сейчас Наташе все эти воспоминания казались смешными. Какой же она была… стервой. И сколько всего произошло тогда… Сейчас Наташа понимала: если бы ей предложили снова пережить те минуты, те дни, она, не раздумывая, согласилась бы. Даже со всеми проблемами. Со всеми неурядицами. Только бы Ярик снова смотрел на неё с этой мягкой нежностью, восхищением, немым вопросом… Знала ли она тогда, что поддастся ему? Знала. Знала с самого первого дня. Она пропала в тот миг, когда заглянула в его глаза, серые, как штормовое море. Когда он сердился, это море темнело, а когда смотрел на неё, становилось почти голубым и спокойным, словно впитывая прозрачность её глаз. Как же ей хотелось сейчас увидеть его!!!

Наташа вздохнула и, смяв стаканчик, швырнула его в урну. Пути назад нет. У неё другая дорога. Только Наташе всё больше начинало казаться, что где-то она свернула не туда. Она была благодарна Уинну, что после того вечера он просто проводил её домой и больше не заговаривал о браке, словно давая ей возможность осознать случившееся. Но глаза старшего регистратора неотступно следовали за Наташей, когда она проходила мимо него, и в его взгляде она видела затаённую радость и странную нежность. Но единственное, чего хотелось самой Наташе, — это укрыться с головой одеялом, словно это могло защитить её от неё самой. Женщина чувствовала: если только Уинн попробует прикоснуться к ней, у неё просто случится истерика. Она боялась этого. Ярику удалось научить её любить прикосновения, ласку и принимать их, но сейчас все его старания просто летели в тартарары. Наташа снова обрастала броней, через которую становилось всё сложнее пробиться.

— Доктор Олди, вы снова забыли отдать мне лист мистера Чейна. — Вильямс покачал головой, с укором глядя на неё.

— Он у вас на столе. — Резко ответила Наташа.

— Как вы думаете, стал бы я вам о нём говорить, если бы он у меня был? — раздражённо спросил хирург, промокая лоб бумажной салфеткой. Наташа отвернулась.

— До меня дошли слухи… — Вильямс многозначительно замолчал.

— Какие именно? — Наташа безразлично смотрела в окно.

— О вашем скором замужестве.

— Рада за вас, — машинально бросила Наташа, внутренне подивившись, как Вильямсу постоянно удается быть в курсе всех новостей. Ведь она только приняла предложение Вебстера… Хотя… Может, сам Уинн постарался донести до руководства ценную информацию?

— Не отрицаете, значит, это правда. — Вильямс довольно хмыкнул. Наташа настороженно глянула на него.

— Радуетесь, что удалось заполучить меня с руками и ногами? — мрачно поинтересовалась она.

— Да я бы вас и так заполучил. — Хирург втиснулся в кресло. — Знаете ли, хорошие специалисты всегда на вес золота.

— Мне, конечно, льстит такой комплимент. Но с каких это пор украинские врачи затмили американских? — Наташа скептично приподняла бровь.

— Не верите? — упрекнул её мистер Вильямс.

— Не верю.

— А вы до сих пор считаете себя УКРАИНСКИМ врачом? — Вильямс пытливо смотрел на неё, и в его взгляде было что-то липкое и пугающее. Внезапно Наташа вспомнила, где она уже видела этот взгляд. У её бывшего мужа, когда тот рассказывал, как хорошо им будет вдвоём в Штатах. Наташа вздрогнула.

— Да, считаю. — Зло ответила она. — Образование я получила в Украине.

— А опыт здесь. — Возразил Вильямс.

— Опыт здесь… — Эхом повторила Наташа и едва заметно усмехнулась. Гори он огнём, этот опыт…

— Медицина — это бизнес по спасению жизней, вот главное, что вы должны помнить. Ваш героизм здесь никому не нужен. Важна эффективность затрат, и я видел в вас этот принцип. Куда он делся? — хирург прищурился, оценивающе глядя на Наташу.

— Ушёл в отпуск.

— Ведь вы же не собираетесь больше нас бросать? — с намёком произнёс мистер Вильямс, едва заметно насторожившись, услышав из уст Наташи слово «отпуск».

— Вы же сами всё прекрасно знаете, — устало ответила Наташа. — Вам передали всю информацию, ведь так?

— Вижу, вы тоже неплохо осведомлены. — Вильямс недовольно засопел. Она не должна была узнать. У этих украинцев есть одна весьма плохая черта: они слишком много знают друг о друге и не скрывают этого. Возможно, есть смысл потребовать у главврача часть суммы назад… за разглашение.

— У нас говорят: предупреждён — значит, вооружён. — Наташа слегка усмехнулась, заметив озадаченное лицо Вильямса.

— У нас запрещено носить оружие в больнице… — Наконец неуверенно произнёс он.

— Это поговорка. Пословица. Не стоит понимать всё настолько буквально.

Наташа шагнула было к дверям, но внезапно перед ней появилась Рози. Не глядя на Наташу, она быстро сунула ей какой-то конверт и тут же исчезла, не дав Наташе и слова сказать.

— Что это? — моментально подобрался, словно хищный зверь при виде жертвы, Вильямс.

— Наверное, результаты медосмотра. — Наташа пожала плечами, разрывая конверт. — Вы же знаете, мне нужно пройти…

Она остановилась на полуслове, неверяще глядя на фразу, выделенную жирным шрифтом посреди листа. Нет… Это невозможно! Этого просто не может быть!!!

— Что-то не так? — забеспокоился Вильямс, заметив, что с лица Наташи сошла вся краска. Но Наташа его не услышала. В голове билось лишь одно слово, которое сейчас прыгало перед её глазами. Или же это у неё дрожали руки?..

— Извините… — пробормотала Наташа и выскочила из кабинета. Кто-то окликнул её, но она не услышала. Ей нужен был глоток свежего воздуха. Выскочив на улицу, она с наслаждением подставила лицо холодной мороси. А побледневшие губы шептали лишь одно:

— Не может быть….

*

Анна молча смотрела на Лубя.

— Разрешите войти? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, шагнул мимо неё в квартиру. Анна захлопнула дверь и повернулась. А Сергей Вадимович уже удобно расположился на диване в гостиной.

— Кажется, я вас не приглашала. — Анна оперлась плечом о дверь, хмуро глядя на бывшего начальника.

— Аннушка, ну кому, как не вам, знать, что меня приглашать не нужно? Сам приду. — Лубь хмыкнул, оглядывая комнату. — Недурно… Уж явно не на одну зарплату вы всё это сделали… Давненько я у вас не был.

— И лучше бы столько же не были. — Перебила его Анна. — Я думала, вы…

— За решеткой? — услужливо подсказал Лубь и, деланно испугавшись, скрестил пальцы в форме решетки и поднёс к лицу. — Ой, страшно-то как!

Он засмеялся, увидев лицо Анны.

— Меня не так просто посадить, Аннушка. Пока сам не захочу, не сяду. Знаете ли, многолетний опыт приносит также и полезные связи. Поэтому даже не надейтесь. Вы затеяли неплохую игру. Так и быть, я дам вам выиграть пару партий. Но не более.

Анна потянулась за сигаретами. Пачка слегка запылилась. Сколько она тут лежала? Три месяца? Анна была уверена, что бросила курить. Но сейчас рука машинально выудила из пачки тонкую сигарету и заметалась в поисках зажигалки. Лубь встал и услужливо подал ей свою зажигалку. Подкурив, Анна едва не закашлялась. Она отвыкла от сигарет. От этого горько-терпкого вкуса. Её слегка замутило. Запоздало она поняла, что курит прямо в комнате. Но пальцы лишь крепче сжали сигарету, словно соломинку, за которую она отчаянно пыталась ухватиться.

— Что вам нужно? — голос Анны слегка охрип.

— Да ничего особенного. — Пожал плечами Лубь. — Мы с вами всегда неплохо сотрудничали. Правда, в последнее время у нас были некоторые… разногласия.

— Надо же, как вы красиво это называете. — Анна усмехнулась. — Вы едва не сделали из меня инвалида!

— Но не сделал же. — Сергей Вадимович прошёлся по комнате, задерживая взгляд на картинах и разных сувенирах, которые Анна привозила из командировок. Посмотреть было на что. Анна любила дорогие и красивые вещи, да и ездить любила в красивые и известные страны. Последняя конференция в Париже вылилась ей в круглую сумму. Но и впечатлений было много. Как же давно это было….

— Сергей Вадимович, вы же понимаете, что ни о каком сотрудничестве и речи быть не может? — тихо спросила Анна, затушив сигарету в красивой пепельнице, которая, скорее, была призвана украшать собой полочку. Но сегодня она здесь стояла весьма кстати.

— Вы же даже не знаете, что я хочу вам предложить.

Лубь повернулся к ней. И Анна заметила знакомый хитрый огонёк в его глазах.

— И не хочу знать. — Холодно ответила она, крепче опираясь на палку. В голове мелькнула шальная мысль, что Лубя можно этой самой палкой треснуть. Вот только вряд ли поможет.

— Узнаю свою Аннушку… — Лубь приблизился к ней, и Анна отшатнулась. — Строптивая, горячая… Не то что эта сопливая девица на больничной койке.

Анну охватила злость.

— Вон отсюда! — прошипела она в лицо мужчине. — А то я…

— А то что? — Лубь откровенно потешался. — Палочкой стукнете? Ядом заплюёте?

Прежде чем Анна успела его остановить, он дотянулся до крошечной звёздочки на тонкой цепочке, которую Анна не снимала.

— Как мило… — Лубь покрутил украшение в руке. Анна резко рванулась в сторону. Цепочка выдержала. Но шея заныла, когда тонкое золото врезалось в нежную кожу. Но Анну даже обрадовала эта боль. Его подарок выдержал. И выдержит. И она тоже выдержит. Анна сжала звёздочку в руке, чувствуя, как крохотные лучики впиваются в ладонь.

— Говорите, что вам нужно. Или выметайтесь! — резко бросила она в лицо мужчине.

— Да по сути, что мне надо? Чтобы вы мне должность сохранили, Аннушка.

— Не называйте меня так. Я это ненавижу. — Анну передёрнуло.

— Простите, Аннушка. — Лубь упивался собой, насмешливо выплюнув ей в лицо ненавистную вариацию её имени. — Я всего лишь хочу убедиться, что вы не претендуете на моё место. И поэтому…

Перед Анной оказался лист бумаги с уже готовым текстом.

— Просто подпишите, что вы готовы добровольно и по первому требованию отказаться от должности в пользу Лубя С.В. — Вкрадчиво произнёс мужчина, дыша в лицо Анне противной смесью табака и какого-то резкого, отдалённо напоминающего лук, запаха.

— Я ничего не буду подписывать. — Анна взглянула ему прямо в глаза. — И отказываться от должности я не собираюсь.

— Я это предвидел. — Сергей Вадимович коротко хохотнул. — И потому припас ещё два варианта. Первый — самый приятный. Точнее, приятная сумма на банковском счету. Вам её будет достаточно, чтобы прикупить квартирку где-нибудь в красивом месте. Ведь вы же так любите путешествовать. Представьте, приезжаете вы в Рим, а там у вас собственная квартира…

— Спасибо, меня и моя устраивает. — Язвительно ответила Анна.

— Не хотите, значит… — Лубь сокрушённо прищёлкнул языком. — Вы головой, часом, не сильно стукнулись? Каревская отказывается от денег… Не думал, что доживу до такого…

Услышав предостерегающий вздох Анны, он заторопился:

— Тогда второй вариант. Менее приятный. Я знаю, где живёт ваш Живов, на какой машине ездит… По какому маршруту… — Лубь умолк, наслаждаясь выражением ужаса, постепенно появляющемся на лице Анны. — Вижу, мы друг друга поняли. Мне должность, вам — целый и невредимый Живов.

— Гарантии. — Одними губами произнесла Анна.

— Какие гарантии, Аннушка? — Сергей Вадимович засмеялся. — На жизнь гарантий никто не даёт.

Он направился к двери. Уже на пороге Лубь оглянулся.

— Надеюсь вскоре получить вашу подпись. И свою должность. Всего доброго, Аннушка.

Шутливо поклонившись, он вышел, оставив Анну невидящим взглядом смотреть на лежащий перед ней лист.

====== Глава 10 ======

Дмитрий припарковал машину неподалёку от входа в больницу и с удовольствием оглядел больничный двор. Уже скоро он сможет сюда вернуться. Главное, чтобы коллеги согласились ему больничный закрыть. Тяжело быть пациентом, когда «сам врач» и когда тебя лечат твои же коллеги. И прежде всего – твоя жена. Дмитрий покосился на Ирину, которая уже что-то деловито листала в телефоне.

- Ируш… – ласково позвал он.

- Мм? – невнимательно отозвалась Ира, не отрываясь от телефона.

- Ира. – И когда она глянула на него, Дмитрий просто притянул её к себе и поцеловал. Ирина ответила было на поцелуй, но тут же, спохватившись, отпрянула.

- Ты сбил мне почту! – она возмущённо глянула на мужа и снова открыла на телефоне gmail, надеясь, что умный гугл успел-таки сохранить черновик письма.

- Ну прости. Не удержался. – Дима ласково провёл рукой по её волосам. – Важное письмо?

- Ты опять будешь ругаться, – Ира виновато глянула на него.

- Наташа? – Дмитрий вздохнул.

- Почти. Она так и не ответила на звонок. Я хочу послать запрос в её клинику. Завтра я еду в Киев, у меня не будет времени. Так что пока помню… – Она отправила письмо и отложила телефон.

- Ты уверена, что стоит ехать? – Дмитрий сжал её руку.

- Ты же знаешь, что да. Я хочу встретиться с адвокатом и с… Анной. – С трудом выговорила Ирина. – Нам давно пора поговорить.

- А с главврачом? – осторожно спросил Дима.

- Нет. – Решительно покачала головой Ирина. – Если надо, я оставлю расписку, заверю у нотариуса. Мне эта должность и даром не нужна.

- Главное – убедить в этом главврача.

- Главное – убедить в этом Анну… – тихо пробормотала Ирина. Она вышла из машины. Дмитрий последовал за ней и тут же заметил автомобиль Ярика. Ира уже умчалась. Дмитрий проводил её взглядом, но не спешил следовать за ней. Успеется.

- Доброе утро, – окликнул он Ярослава. Тот оглянулся и подошёл к Саксонову. Пожав протянутую руку, Ярик спросил:

- Как ты?

- Как видишь, – Дмитрий пожал плечами. – Готов к работе.

- Ты бы не спешил. Мы тебя и так еле вытянули. – Упрекнул его Ярослав.

- Но вытащили же. – Дмитрий улыбнулся. – И явно не для того, чтобы я по кроватям разлёживался.

- Да уж не мешало бы. И тебе, и ещё кое-кому… – Ярик кивнул вслед Ирине. – Как там Италия? Ждёт?

- Ждёт. Ира обещала заявление на отпуск написать.

- Не дождётся вас Италия… – вздохнул Ярослав.

- Спасибо, что подвёз Иру. Я так и не понял, что там с ключами произошло…

- Максим. – Коротко ответил Ярик. – Они опять чего-то не поделили.

Дмитрий почувствовал, что руки в карманах пальто сжались в кулаки. Красовский нарывается. Сколько можно?!

- О Наташе что-то слышно? – машинально спросил Саксонов и тут же в шутку поднял руки. – Извини. Это, наверное, заразно.

- Не слышно. Да я и не хочу особо слышать, – буркнул Ярик.

- Врёшь. – Спокойно ответил Дмитрий.

- Нет.

- Да.

- Да, – сдался Ярослав. – Она не звонила. Девочки волнуются.

Он не уточнил, что и сам волновался. Можно сотни, тысячи раз говорить, что ему всё равно. Но себя не обманешь. И в душе поселилась смутная тревога за ту, кого он упорно пытался вычеркнуть из своего сердца. И не мог.

- Ира тоже. – Голос Димы ворвался в мысли Ярика. – Она отправила запрос в больницу.

- Скажешь, что там. – Не глядя на Саксонова, Ярослав направился ко входу. Дмитрий последовал за ним. Может, ещё удастся догнать Иру…

Но Ирина уже была в кабинете Красовского.

- Максим Кириллович, я думаю, вам стоит знать. – Спокойно заявила она, не здороваясь, и потянулась за телефоном.

- И вам доброе утро… – Максим поморщился. Голова дико болела ещё с вечера. А ему с Барончуком встречаться. Красовский тоскливо оглядел лежащие перед ним бумаги. Буквы и цифры прыгали перед глазами. Он пытался запомнить хоть что-то, но слова уплывали из памяти моментально. В голове была лишь тупая боль, которая поглощала всё. А ещё странное письмо без обратного адреса. Его принесли Тамаре. В конверте лежали несколько обычных листов, но на них была информация, которая могла здорово подпортить репутацию Барончука. Весь вечер Максим думал, кто мог отправить ему это письмо, и пришёл к выводу, что таких могло быть полгорода. Слишком многим тот успел насолить. Но у отправителя явно были хорошие связи… Просто так подобная информация не достается.

- Я отправила в Массачусетскую больницу запрос по поводу Наташи. И если… – Ирина осеклась. – Всё в порядке? – с тревогой спросила она.

- Да, – сквозь зубы процедил Максим, вспомнив о её присутствии. – Молодец. Выпишете себе медаль, я подпишу.

- Вы опять? – Ирина прищурилась.

- А вы? – вопросом на вопрос ответил Красовский. Ирина вздохнула.

- Я уверена, на моём месте вы сделали бы то же самое. – Мягко ответила она, стараясь подавить закипающее в груди раздражение.

- А вы, я вижу, представляете себя на моём месте. Считаете меня больным? Ни на что не способным?! – сорвался Максим.

- Я этого не говорила, – возразила Ирина. В голове мелькнула мысль, что, пожалуй, Диме действительно пора на работу. Вот и первый пациент…

- Убирайтесь! – Максим грохнул рукой по столу и поморщился от боли.

- Замечательно. – Расстегнув сумку, Ирина достала и швырнула на стол листок.

- Что это? – всё так же морщась, спросил Максим.

- Заявление.

- Надеюсь, об уходе?

- Пока только на отпуск. – Прошипела Ирина. – А если не прекратите, то и об уходе будет. А ведь не так давно вы всему городу хвастались, что у вас два киевских профессора работают! Как думаете, мой уход отразится на вашей репутации? Мне для этого даже делать ничего не придётся! Вы всё сами сделали! Одного не понимаю: за что?! Ведь дело не только в Наташе, правда?

- В тот день ваш муж выжил, а мой отец нет. – Внезапно сказал Максим, глядя ей прямо в глаза. – Почему?

Ира замерла.

- Почему он оказался в той машине? Почему вашего мужа спасали всей больницей, а моего отца никто не спас? – голос Максима повышался, срываясь на крик. Ирина сжалась. Она понимала, что в Максиме говорит отчаяние. Но каждое его слово словно ножом вскрывало ей душу, напоминая о том дне, когда она чуть не потеряла Диму навсегда. Она понимала, что чувствовал Красовский. Но она не виновата…

- Почему?! – заорал Максим, с силой ударив по столу обоими кулаками. Ира вздрогнула.

- Максим… – осторожно произнесла она, не будучи уверенной, что Красовский её слышит. Максим сидел, уронив голову на руки. Внезапно он поднялся и, обойдя стол, приблизился к Ирине, глядя на неё безумным взглядом.

- Почему ему даже не дали шанса спастись? Почему он мне ничего не сказал? Ведь он знал… Я мог что-то сделать… – каждое слово вырывалось из груди Максима с присвистом, словно через силу. – Он знал!!!

Повинуясь какому-то странному порыву, Ирина обняла Максима и притянула к себе, чувствуя, как дрожат его плечи. Она гладила его горячие щёки и спутанные волосы, слегка укачивая, словно ребёнка, который чего-то испугался. Сколько они так простояли, она не знала. Она знала лишь, что не может сердиться на Красовского. Не он говорил все эти резкие слова. Не он, а его боль… Боль, которую она сама пережила, и которая до сих пор не отпускала её. Но с ней был Дима, а Кирилла Евгеньевича уже не вернуть…

Наконец Максим отстранился и молча вернулся за стол. Ира с тревогой всматривалась в его побледневшее лицо.

- Идите. – Не глядя на неё, пробормотал Максим.

- Может, лучше…

- Идите!

Ира не стала спорить. Она осторожно прикрыла за собой дверь кабинета и тут же наткнулась на Диму.

- Всё в порядке? – с тревогой спросил он, едва взглянув на её лицо.

- Со мной – да, – Ира медленно кивнула. – Дим, займись им. Меня пугает его состояние. Он себя угробит.

- Я нейрохирург, а не психиатр, – проворчал Дмитрий, но осёкся, заметив взгляд Иры. – Всё плохо?

- Да, – коротко ответила она.

- Хорошо. Я займусь. – Дмитрий кивнул, обнимая её. Ира вывернулась, услышав, как в сумке пискнул телефон.

- Опять? – деланно обиделся Дмитрий и внезапно заметил, как побледнела Ирина. – Ира?

- Не может быть… – Одними губами произнесла Ирина, глядя на экран мобильного.

- Что там?! – Дмитрий потянулся было за телефоном, но Ира лишь покачала головой и растерянно, почти испуганно глянула на него. Одно слово сказало Дмитрию всё.

- Наташа…

*

Ольга вышла из операционной, резко хлопнув дверью. Сорвав маску, она скомкала её и огляделась в поисках урны. Её руки слегка подрагивали, хотя ещё несколько минут назад Ольга уверенно закончила операцию под пристальным взглядом Бориса Карловича. Швальц начинал её раздражать вполне серьёзно. Раньше она огрызалась скорее машинально, да и не принимала всерьёз его слова. Как говорится, собака лает, караван идёт. Женя не раз её спрашивал, может, ей нужна помощь, предлагал поговорить с Борисом. Ольга даже не хотела думать, откуда он всё знал, главврачу просто положено знать. На все его вопросы она лишьотшучивалась. Не хватало ещё главврача втягивать в эти глупые разборки. Но сейчас Ольга чувствовала: Швальц настроен действовать решительно. А главное – он уверен в своей правоте. Да, он поймал её с поличным пару раз, но когда это было… Теперь же Ольга постоянно чувствовала на себе его взгляд и от этого нервничала, не зная, как будет расценено то или иное действие, слово или даже простой взгляд. И сейчас, на операции, она твёрдо знала, что делает, но под пристальным наблюдением Карлика очевидные и отработанные до автоматизма действия казались неправильными и глупыми.

Но даже не он сейчас занимал её мысли. На операционном столе был ребёнок. Девочка. Василий сказал, её сбила машина. Что случилось, никто так и не понял. То ли ребёнка кто-то толкнул, то ли она сама выбежала на дорогу… Но Ольгу волновало не это. Она была довольно равнодушна к детям и никогда не сюсюкала над фотографиями младенцев или карапузами в колясках. Но когда ребёнок попадал на операционный стол, она готова была бороться до конца. До последней микроскопической капли надежды. И даже когда этой надежды не было. У этой девочки не было шансов. Ольга словно сквозь туман слышала эти слова, а руки продолжали делать свою работу. Когда операция закончилась, девочка была жива. И в груди Ольги появилась призрачная надежда, что её маленькая пациентка выкарабкается.

В поле зрения хирурга попала урна. Ольга несколько секунд хмуро смотрела на неё, словно вспоминая, зачем она ей понадобилась. В голове всё ещё крутились мысли про операцию, какие-то обрывки брошенных фраз, а ещё красные капли на полу… И когда она успела их заметить? Внезапно Ольга почувствовала, что за её спиной кто-то стоит. Не оглядываясь, она произнесла:

- Ненавижу оперировать детей…

Маска полетела в урну. Швальц проводил белый комок взглядом.

- Вас никто не заставляет, – пожал он плечами. – Идите в поликлинику, на приём, там у вас будут сплошь пенсионеры с «вот тут что-то вскочило и болит».

- Спасибо за совет! – огрызнулась Ольга. – Что ж сами в поликлинику не идете?

- А я и не жалуюсь, что мне плохо работается. Хотя и вас понимаю – в поликлинике у вас покровителя не будет…

- Хватит! – крикнула Ольга, резко развернувшись к Швальцу. – Да что вы ко мне прицепились?! Детский сад какой-то! Если у вас есть замечания по моей работе, буду рада выслушать! Но хватит лезть в мою личную жизнь! Да, я ненавижу оперировать детей, я ненавижу, когда дети попадают в больницу, потому что чаще всего они попадают сюда из-за таких, как вы, которые больше увлечены чужой жизнью, чем своими собственными детьми!

- У меня детей нет, и вам об этом прекрасно известно, – в голосе Бориса Карловича зазвенел металл.

- Может, и к лучшему, – буркнула Ольга.

Они замолчали. Мимо промчалась Мила, с удивлением оглянувшись на двух мрачных хирургов. Язык так и чесался спросить, не случилось ли чего, но опыт научил Милу помалкивать. Лучше потом у Тамары расспросить, та всегда в курсе всего.

- Ладно, признаю. – Первым нарушил молчание Швальц. – Возможно, я перегнул.

- Возможно? – Ольга криво усмехнулась.

- Но вы прекрасно знаете, почему. – Борис Карлович хмуро на неё взглянул.

- Знаю. Только вы ошибаетесь. Не там вы ищете доказательства. Не там.

С этими словами Ольга ушла, оставив Швальца задумчиво смотреть ей вслед. Да, ей было что скрывать и от него, и от коллег. И по головке её за это не погладят. Но всему своё время. Внезапно внимание Ольги привлекла девочка, одиноко сидевшая на стуле в коридоре. Ребёнок сжался в комочек, со страхом поглядывая на проходящих мимо. Помедлив, Ольга подошла к ней.

- Ты в порядке? – она присела на корточки перед девочкой. – Кого-то ждёшь?

- Да. – Та подняла на хирурга полный слёз взгляд. – Мою подружку, её увезли на операцию.

Внезапно она заметила пятнышко крови на рукаве Ольги.

- Это её кровь? – тонкий пальчик коснулся пятна и тут же отдёрнулся. – Но ведь у неё не было крови. Даже синяка не было… Она просто лежала с закрытыми глазами…

Ольга поняла. Со вздохом она встала и села рядом с девочкой.

- Значит, это твоя подружка? – спросила она. – Как тебя зовут?

- Катя. Можно я пойду к ней? Я нужна ей! Мы всегда рядом! Как сёстры! – по щекам девочки потекли слёзы.

- Катюш, сейчас ей нужно отдохнуть. Она перенесла сложную операцию. Ты молодец! Я уверена, она чувствовала, что ты рядом.

- Правда?

- Конечно! – Ольга через силу улыбнулась. – Ты знаешь, как связаться с родителями… – Ольга нахмурилась, вспоминая имя, – …Лизы?

- Да, я уже сказала тёте, толстой такой, с белыми волосами.

Мысленно Ольга расхохоталась, представив себе реакцию Тамары на то, что её назвали «толстой». Но сейчас рядом с ней сидел ребёнок, который нуждался в помощи.

- А ты сама в порядке? – уточнила Ольга на всякий случай.

- Да. Только Лиза попала под машину. Мы шли, а потом поссорились… Она хотела перебежать на другую сторону и не успела…

Глаза ребёнка вновь наполнились слезами. Ольга поспешно встала.

- Так, я знаю, что тебе сейчас нужно. – Она протянула девочке руку. – Идём.

В буфете Ольга обратилась к Лолите:

- Пожалуйста, сладкий чай и ... – она повернулась к девочке: – Что ты хочешь?

- Я не голодная, – попробовала было отказаться та, но Ольга заставила её посмотреть ей в глаза.

- Тебе обязательно нужно поесть. Операция длилась долго, и до этого, я так понимаю, ты была в школе. Тебе нужны силы. За двоих.

- Тогда вот… – помедлив, девочка показала на аппетитную булочку, посыпанную сахаром. Лолита моментально выполнила заказ, чувствуя, что сейчас не время для расспросов и комментариев.

- Запишите на меня, – распорядилась Ольга. – И присмотрите за ней, я сейчас вернусь. Её подружку только что прооперировали. – Еле слышно добавила она. Лолита понимающе кивнула.

Оставив девочку на попечении буфетчицы, Ольга вышла и тут же наткнулась на Швальца.

- Что?.. – начала было она, но Борис Карлович, крепко взяв её за локоть, молча кивнул в сторону регистратуры.

- Нам позвонили… У вас наша дочь… – всхлипывала невысокая женщина в дорогом костюме. Рядом с ней стоял мужчина, поддерживая её под локоть. И лишь его сжатые в ниточку губы показывали, что он нервничает.

- Да-да, – Тамара кивнула и махнула Ольге и Швальцу. – Сейчас вам всё расскажут.

- Пойдёте? – тихо спросил Борис Карлович. – Или лучше я?

- Лучше вы.

Ольга не слышала, что говорил Швальц. Она и сама знала, что он скажет. У девочки были слишком тяжёлые внутренние повреждения. Она в коме. И шанс, что она выкарабкается, ничтожно мал. Но он всё же есть…

Ольга не знала, сколько прошло времени. Она лишь машинально кивала, словно подтверждая слова Швальца, и не поднимала глаз, боясь увидеть лица родителей. Казалось, пора уже привыкнуть… Иммунитет выработать… А он всё не вырабатывается.

- Тетя Лариса! – раздался голос.

Ольга вздрогнула и мысленно выругала Лолиту. Просила же присмотреть!

- Ты была с ней? – мать кинулась к Кате, тряхнув ту за плечи. – Почему ты её не остановила?! Почему?! Почему она, а не ты?!

Девочка ничего не могла ответить, лишь снова расплакалась. Ольга вырвала её из рук обезумевшей женщины и прижала к себе, чувствуя, как ребёнок дрожит.

- Прекратите! – прикрикнула она на женщину, которую уже держал муж, что-то шепча той на ухо. Швальц что-то тихо говорил им обоим, а Ольга лишь молча обнимала девочку, которая тихо всхлипывала, уткнувшись в её хирургическую рубашку. И внезапно ей захотелось точно так же уткнуться лицом в грудь Жени, и чтобы он обнял её и спрятал от всех: от Швальца, от этих операций и вечной боли и страданий, от этих будней… Она устала. Просто устала… Но ей нужно закончить ещё одно дело. А там можно будет и расслабиться…

И Ольга направилась к ординаторской, уводя девочку с собой.

====== Глава 11 ======

Ольга устало уронила голову на руки. Сегодняшний день вымотал её полностью. И особенно девочка, которая до последнего не хотела уходить от своей подруги. Ольга с трудом убедила её, что нужно пойти домой отдохнуть, а завтра она снова сможет прийти к подружке, несмотря на то, что суббота… Надо предупредить, чтобы девочку пропустили, на тот случай если она придёт раньше, чем Косс заступит на дежурство.

Швальц, глядя на неё, хотел было что-то сказать, но передумал.

- Я был у девочки в 5-й палате. Состояние тяжёлое. – Негромко произнёс он.

- Да, я видела… – невнимательно ответила Рита, что-то сверяя в лежащем перед ней бланке.

- Ночь предстоит непростая… – Борис Карлович потарабанил пальцами по столу. Ольга подняла голову.

- Вы же на ночном, да? – спросила она. Швальц молча кивнул. – Тогда она в надёжных руках. – И Ольга снова опустила голову на руки, мечтая, чтобы поскорее прошли оставшиеся до рабочего десять минут.

- Знаете, Ольга Павловна… – Помолчав, заговорил Швальц. – Снимаю перед вами шляпу. То, что вы сегодня сделали на операции…

- Я сделала свою работу. – Резко оборвала его Ольга, вскинув голову.

- На месте Максима Кирилловича я бы вам премию бы выписал…

- По поводу? – Красовский услышал его слова. Хлопнув дверью, он промчался через ординаторскую к шкафу. На пол посыпались папки.

- Эй, ты чего? – Рита удивлённо проводила Максима взглядом.

- Мне нужен один документ… – Тот лихорадочно пересматривал папки. Не найдя того, что искал, Максим растерянно оглянулся, обводя взглядом ординаторскую, словно то, что он ищет, могло лежать где-то на столе или на подоконнике. Но это вряд ли... Такие вещи на виду не хранят...

- Какой? Может, я знаю? – Рита нахмурилась, заметив в глазах Максима знакомую искорку упрямства.

- Да нет… Это так… – Уклончиво ответил Красовский и направился было к двери, но внезапно, словно что-то вспомнив, остановился и повернулся к коллегам: – Так, а кому премию-то?

- Ольге Павловне. За блестящую операцию. – Борис Карлович кивнул на Ольгу, которая, повернувшись спиной к Красовскому, надевала пальто.

- Ах, Ольге Павловне… А Ольге Павловне главврач премии каждое утро выписывает. За особые заслуги. – Язвительно ответил Максим, заметив, как вздрогнули плечи Косс. – Не так ли?

Ольга развернулась и прямо взглянула в глаза Красовскому. Её губы дрогнули, словно она хотела что-то ответить, резкое и колкое, как и её взгляд, но вместо этого она молча выскочила из ординаторской.

- Оля! – Рита, метнув на Максима яростный взгляд, бросилась за Косс, схватив своё пальто и сумку. Она догнала коллегу лишь на улице.

- Что?! – резко бросила Косс, не глядя на Риту.

- Оль, не обращай внимания. – Быстро затараторила Рита, боясь, что Ольга не станет её слушать. – Максим, он такой… Ему сейчас тяжело, ты же понимаешь…

- Рита. – Ольга повернулась к ней. – Не ему одному тяжело. А если и так, я тут при чём?!

Она быстрым шагом направилась к воротам. Рита, помедлив, помчалась за ней, едва не упав, поскользнувшись на скользком тротуаре.

- А ты не хочешь дождаться… – Запыхавшись, Рита не договорила, но Ольга прекрасно поняла, о ком она говорит.

- Он на встрече. С Барончуком. Странно, что этот, – она сердито кивнула в сторону окон хирургии, – не там.

- А ты… – Начала было Рита, но Ольга, резко остановившись, мрачно посмотрела на неё.

- Во-первых, мы не переходили на «ты». Во-вторых, я устала и иду домой. Если вы не спешите, можете прогуляться. Я себе такой роскоши позволить не могу.

И она ушла, оставив Риту смотреть ей вслед. Ольга спиной чувствовала растерянный взгляд коллеги, и он её безумно раздражал, как, впрочем, и сама Рита. Ну как можно быть такой тряпкой?! Сердито фыркнув, Ольга махнула рукой проезжающему мимо такси. В тёплом салоне автомобиля она достала из сумочки телефон. Но ни звонков, ни сообщений не было. Впрочем, они с Женей уже выросли из того возраста, когда друг другу поцелуйчики шлют в sms.

Расплатившись с таксистом, Ольга вышла из машины. Рука машинально нащупала ключ от квартиры Жени. Он настоял, чтобы Ольга переехала к нему, но порой ей хотелось вернуться в свою съёмную однушку. Однако не сегодня. Сегодня ей нужно было кое-что сделать…

Пока включался ноутбук. Ольга успела переодеться и теперь нетерпеливо постукивала пальцами по столу, дожидаясь, пока загрузятся ярлыки на рабочем столе. Она уже давно говорила, что пора переустановить систему или хотя бы почистить диски от разного хлама, но Кириллов лишь отмахивался. Впрочем, ей это было даже на руку. Ольга открыла браузер и перешла в режим «невидимки». Необязательно Жене знать, что она делала в его ноутбуке. Открыв почту, Ольга мельком просмотрела последние письма. Она уже давно настроила переадресацию одной из цепочек на свой адрес. Однако порой и в основной цепочке попадались интересные письма. Как, например, это… Ольга щёлкнула по письму, и перед ней оказались скан-копии отчётности о всех финансовых операциях хирургического отделения за текущий квартал. Ничего особенного… Ольга разочарованно вздохнула и поставила письмо назад в непрочитанные. Больше в почте ничего не было. Почистив историю, Ольга закрыла браузер и открыла другую вкладку. Войдя в свою почту, она сразу увидела долгожданное письмо. Быстро просмотрев его, Ольга устроилась поудобнее и начала набирать ответ:

«Dear Mr Williams…»

*

Рита устало стянула с ног сапоги. На полу образовались грязные лужицы растаявшего снега. Валентина Степановна вышла из комнаты, держа на руках малыша.

- Ну наконец-то! – ворчливо произнесла она. – Уж думали, не дождёмся.

- И тебе привет, мам, – Рита оперлась спиной на стену и прикрыла глаза. Будь её воля, она заснула бы прямо здесь, в коридоре, на этом пуфике. С трудом заставив себя встряхнуться, Рита протянула руки к ребёнку.

- Куда? – возмутилась Валентина Степановна. – Переоденься, руки вымой, а потом будешь нянчиться.

И она ушла, унося ребёнка. Рита услышала, как мама бурчит под нос что-то про врача и непутёвую мать. Вздохнув, женщина встала и сбросила пальто. Оно вырвалось из её рук и упало прямо в потёки на полу.

- Я подниму! – Аня кинулась помогать маме. Рита обняла дочь.

- Спасибо, солнышко… – Прошептала она, уткнувшись лицом в мягкие волосы девочки.

- Ты сильно устала? – Аня заглянула ей в лицо. Рита лишь молча кивнула. Она и сама не знала, что с ней происходит. Но на неё внезапно накатила смертельная усталость. Хорошо, что завтра выходной…

Приведя себя в порядок, Рита зашла на кухню. Валентина Степановна, одной рукой удерживая малыша, другой что-то помешивала в кастрюле.

- Дай мне Славу… – Рита забрала у неё сына и села на табуретку, наблюдая, как мама хлопочет на её кухне. И хотя не раз Рита возмущалась, что “мама чуть ли не живёт у них дома, а ведь Рита и сама могла бы справиться”, сейчас она понимала: не смогла бы.

- Кого сегодня оперировали? – не оборачиваясь, спросила Валентина Степановна.

- Девочку… Не я оперировала. Но всё могло быть. Меня могли вызвать… – Рита отвечала скорее на автомате, прижимая к себе сына. Валентина Степановна вздохнула и отвернулась к кастрюле. Рита дотянулась до мобильного и набрала номер Рустама. Он ответил почти сразу, словно ждал её звонка.

- Привет… – Тихо сказала Рита, чтобы не разбудить малыша, который уснул у неё на руках.

- Привет. – Голос Рустама прозвучал так близко, что она едва не разрыдалась, внезапно осознав, насколько соскучилась по нему. – Я как раз хотел тебе позвонить…

- Что-то случилось? – ей показалось, или в голосе мужа прозвучали какие-то странные, виноватые нотки… Валентина Степановна покосилась на дочь. Ложка в кастрюле замерла.

- Нет, просто хотел сказать, что взял билеты. Уже в понедельник я буду дома.

- Мы тебя ждём… – Рита улыбнулась, но её улыбка тут же соскользнула с её лица. – Погоди… Билеты?

- Рита… Я приеду не один.

Риту словно обухом по голове ударили.

- Что ты имеешь в виду? – переспросила она, крепче прижимая к себе сына.

- Со мной приедет одна женщина… – Начал было Рустам, но Рита перебила его:

- Женщина?

Ложка звякнула об пол, выпав из рук Валентины Степановны, но Рита этого даже не заметила. Она сжимала трубку, надеясь, что ей просто послышалось.

- Да. Моя соседка. У её сына проблемы со здоровьем, и я предложил ей приехать к нам, обследоваться… – голос Рустама становился всё тише.

- Ты из-за неё так долго не возвращался? – глухо спросила Рита. Все тревоги последних дней, ожидание, усталость – всё слилось в эту фразу: “Со мной приедет женщина”...

- Рита, пожалуйста…

- Может, тебе лучше вообще не приезжать? – тихо спросила она и отключила телефон. Отшвырнув телефон, Рита уткнулась лицом в одеяльце, в которое был заботливо укутан её сын. Их сын. Плечи женщины вздрагивали от беззвучных рыданий, в которых выливалась вся усталость, ожидание и тоска по мужу… А ещё горечь прошлых воспоминаний. Сколько их было... И сколько ещё будет. Ведь уже была одна женщина, Ника. А теперь ещё одна? И как бы Рита ни хотела поверить, убедить себя, что это лишь знакомая, будущая пациентка, она не могла...

Валентина Степановна осторожно положила руки ей на плечи. Она наклонилась, поцеловала горячий лоб дочери и убрала волосы с её мокрых щёк.

- Всё перемелется, мукА будет… – Тихо проговорила Валентина Степановна, не замечая, что суп из кастрюли переливается через край, шипя на раскаленной решётке плиты. А в её голове билась одна мысль: «Не пущу! Даже если вернётся, не пущу!»

*

- Мы вас заждались, Максим Кириллович. – Барончук недовольно взглянул на запыхавшегося и раскрасневшегося от быстрого бега Максима.

- Ну простите, я, вообще-то, на работе. – Красовский выделил голосом последнее слово. – И мой рабочий день закончился пять минут назад.

- Ну конечно. Вы у нас единственный трудяга. – Поморщился Виктор Сергеевич. Кириллов лишь молча глянул на Красовского. Тот сел за стол, положив перед собой папку и не глядя на главврача.

- Я вас внимательно слушаю. – Максим натянул привычное брезгливо-равнодушное выражение лица. Но руки выдавали его. Пальцы нервно мяли уголок пластиковой папки, в которой лежала его надежда на спасение.

- А ведь вы прекрасно знаете, зачем я вас вызвал. И Евгений Николаевич знает. – Барончук снисходительно кивнул Кириллову. Тот не смотрел ни на кого, делая вид, что у него внезапно проснулся талант к рисованию. Лежащий перед ним листок был весь испещрён разными узорами, в которых угадывалась спрятанная буква «О».

- Если вы опять собираетесь мне рассказывать о том, что я должен вам что-то, не тратьте время. Ни своё, ни моё. – Максим поморщился.

- Зря вы так, Максим Кириллович. – Виктор Сергеевич сокрушённо покачал головой. – Ведь вы же должны понимать, что правда не на вашей стороне.

- На моей, и вам об этом прекрасно известно, – сквозь зубы процедил Максим.

- Даже если и так, вы ничего не докажете. Ваше слово против моего – ничто. Вы никто без своего папочки.

Раздался грохот. Максим вскочил, не чувствуя боли в руках, которыми со злостью ударил по столу.

- Не смейте говорить о моём отце! – прошипел он в лицо Барончуку.

- А то что? – холодно бросил ему в лицо Виктор Сергеевич.

- А то, что у меня тоже есть козырь. И он вам не понравится. – Максим подтолкнул к нему папку. – Это копии. Оригиналы хранятся в надёжном месте.

Барончук лениво открыл папку и достал несколько листов. Однако прочитав первые строки, он слегка побледнел. Пальцы потянулись ослабить узел галстука. На миг Виктору Сергеевичу показалось, что из кабинета выкачали воздух. Овладев собой, он спросил слегка охрипшим голосом:

- Откуда это у вас?

- Это уже моё дело. Просто учтите, что у меня тоже есть тайны, которые я могу использовать против вас. – С угрозой произнёс Максим. – Мне терять нечего. Но я не позволю вам засунуть свою лапу в отделение.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью. От пронесшегося по кабинету порыва некоторые бумаги слетели со стола. Кириллов наклонился было, чтобы поднять их, но Барончук быстро, почти испуганно приказал:

- Не трогай! Я сам!

Собрав листы с пола, он сел, мрачно уставившись в бумаги. Евгений Николаевич молча наблюдал за ним. Сегодня он был скорее наблюдателем. А ещё исполнителем. Исполнителем не своей воли и не по своей воле. И ему всё меньше нравилась эта роль.

Пауза затянулась. Барончук пересматривал бумаги, и его пальцы начали мелко дрожать. Выругавшись сквозь зубы, он сжал руку в кулак.

- Забудь, о чём мы говорили. – Наконец сказал он. – Его нужно убрать с должности, он слишком много знает... И ты должен сделать это как можно скорее. Кандидатуру уже подобрал?

- А если я откажусь? – вопросом на вопрос ответил Кириллов.

- Жень, ты сам себе могилу выкопаешь. – Нехорошо улыбнулся Виктор Сергеевич. – Поэтому просто назови мне имя нового зав.отделением. Иначе назову я. И тебе это вряд ли понравится.

- Ольга Косс. – Помедлив, ответил Кириллов. Для себя он уже всё решил. Оля поймёт… Он объяснит ей…

Барончук встал и прошелся по кабинету. Остановившись возле шкафа, он щёлкнул пальцем по маятнику. Тот закачался, словно пытаясь убежать от пристального взгляда мужчины.

- Знаешь, – негромко сказал Барончук, наблюдая за метаниями маятника, – одного не пойму: откуда у него эти бумаги… Он не мог их достать сам.

- Может, от отца остались? – предположил Евгений Николаевич, но Барончук покачал головой.

- Неееет… – Протянул Виктор Сергеевич. – Разве что с того света. С того света… – Повторил он, а его взгляд неотрывно следил за маятником.

* * *

Ира гнала машину по скользким проспектам Киева. Хотя она пообещала Диме, что будет осторожна, но мысли заставляли её сильнее вжимать в пол педаль газа. Она опомнилась лишь когда увидела знак, предупреждающий о камерах. Сбавив скорость, Ирина свернула с проспекта. Она хорошо знала, где живёт Анна, хотя никогда раньше у неё не была. Один из новых и престижных районов Киева. Иметь здесь квартиру могут себе позволить только хорошо обеспеченные люди. Что же, это как раз про Анну…

Мысли Иры вернулись к Наташе. Точнее, к странному письму, которое она получила утром от Бостонской клиники. В письме чёрным по белому было указано: никакой доктора Олди или доктора Домбровской у них нет. Но как такое могло произойти?! Ира сотни раз сверила адрес: да, это та клиника. Общеклиническая больница штата Массачусетс, Фрут-стрит, 55, Бостон. Тогда куда делась Наташа?..

Увлечённая своими мыслями, Ирина едва не проскочила нужный дом. Остановив машину у подъезда, она вышла и достала мобильный.

- Привет. Да, доехала. – Тихо сказала она, глядя на ряд освещённых окон. – Всё в порядке. Сейчас буду заходить. Ты поужинал? Дима! Ну просто же сунуть в микроволновку и разогреть! Да ладно? Не знала, что холодные котлеты – это так вкусно…

Ира тихо засмеялась. Голос мужа успокоил её. Она представила, как этот паразит соорудил себе несколько огромных бутербродов с котлетами и сейчас сидит перед ноутбуком с чашкой чая. У Димы была своя любимая чашка, в которую влезало полчайника. А он постоянно оправдывался, что всё равно потом ещё захочется, так зачем сто раз на кухню бегать…

- Суп-то хоть разогрей завтра… – Она помолчала, слушая, что он ей говорит. – Обязательно. И я тебя люблю… Спокойной ночи!

Со вздохом Ирина убрала в сумку телефон и направилась к подъезду. Ей предстоял непростой разговор…

Анна открыла сразу. И Ира с трудом узнала ту тень, которой ещё пару месяцев назад была Анна. Сейчас Каревская уверенно возвращала себе утраченный лоск. Но тени под глазами и потухший взгляд выдавали её с головой. Видимо, под красивой обёрткой всё было не столь гладко.

- Ты быстро. – Анна посторонилась, пропуская Ирину в квартиру.

- Дорога расчищена. Да и ехала я быстро. – Ира с удовольствием стянула сапоги, в которых ноги уже успели одеревенеть. Но красота требует жертв…

- Ты всегда любила лихачить.

- Ты тоже.

Ирина прошла вслед за Анной на кухню, одновременно присматриваясь к походке коллеги. Анна двигалась осторожно, словно каждое движение причиняло ей боль. Её рука крепко сжимала трость, а тело было напряжено. Странно… Она уже должна бы передвигаться свободно…

- Я боюсь упасть, – резко ответила Анна, заметив взгляд Иры.

- С чего тебе падать? – Ира опустилась на мягкий стул.

- Ты не понимаешь… – Анна поставила на плиту чайник и повернулась к Ирине. – Пролежи три месяца в палате… Мне до сих пор кажется, что это сон, и что я проснусь снова овощем, прикованным к кровати.

- Ты? Не смеши меня! – Ирина фыркнула, не обращая внимания на взгляд Анны, способный испепелить любого. – Прости, конечно, но до овоща тебе далеко.

- Благодарю за комплимент. – Анна отвернулась и потянулась за чашками. – Чай, кофе?

- Кофе.

Ира хотела было предложить свою помощь, но вовремя одумалась. Анна не из тех, кому нужно помогать. Себе дороже. Кивком поблагодарив Анну, Ирина с удовольствием отпила горячий ароматный кофе, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

- Давай сразу разберёмся с юридическими формальностями. – Она достала из сумки папку. – На слушании будет присутствовать мой адвокат. Прости, но у меня на этот день назначена операция. Сложный пациент. И даже ради тебя я его не брошу.

- У меня в этот день конференция. – Буркнула Анна. – Поэтому я тоже не смогу присутствовать.

- В день святого Валентина? – Ирина насмешливо приподняла бровь. – В знак любви к профессии?

- Это не ко мне, а к оргкомитету. – Огрызнулась Анна, дотянувшись до вазочки с печеньем.

- Ань, чего ты хочешь добиться? – спокойно спросила Ира.

- Я хочу посадить Лубя. – Глухо ответила Анна. – Я хочу избавиться от него.

- Боюсь, для этого у нас маловато улик. – Ирина вздохнула, грея руки об чашку.

- Будут. – Мрачно пообещала Анна. Ира задумчиво смотрела на неё, близоруко щурясь.

- Скажи, что это за история с должностью зав.отделением? – спросила она.

- Ты же собираешься к Дзюбе. Вот он тебе и расскажет. – С вызовом бросила Анна, вскинув голову. Взгляд тёмно-карих глаз пересёкся с не менее пронзительным взглядом зелёных, но Ира не отвела глаз. Мало кто выдерживал взгляд Каревской, но у Ирины к нему уже выработался иммунитет.

- Ань, мне эта должность на *** не нужна. – Спокойно ответила она.

- Надо же, какой у тебя лексикон выработался в провинции, – хмыкнула Анна, пытаясь скрыть замешательство, но Ирина не поддалась.

- Я, конечно, могу пойти к Дзюбе. Но он собирается уговаривать меня принять предложение. – Она развела руками, словно оправдываясь. – Мне нужны аргументы. Уж прости за прямоту.

- Почему? – во взгляде Анны мелькнуло непонимание. – Ведь он не возражал против моей кандидатуры…

- Как вариант, у него есть ещё и третья. О которой нам с тобой знать, видимо, не стоит.

- Лубь. – В голосе Анны прозвучало разочарование. Она машинально отпила кофе, не замечая, что обжигает губы.

- Лубь, – Ира вздохнула. – Мы с тобой сейчас играем с огнём. Ты – потому что согласилась на эту должность. Я – потому что отказываюсь. Впрочем, это не столь важно. Мы в этой игре лишь пешки, которым предстоит сыграть свою роль.

- А потом? – тихо спросила Анна.

- А потом нас просто смахнут с доски. Поэтому нам нужно добиться того, чтобы пешки стали главными фигурами…

- Такое бывает? – Анна слегка усмехнулась.

- В шахматах – да.

- А в жизни?

- А в жизни покажи мне документы. Я тебе тоже кое-что привезла. – Ира потянулась за сумкой и достала сложенные бумаги.

- Что это? – Анна протянула руку и взялась изучать документы.

- Протоколы операций, твоей в том числе, некоторые расписки, личная переписка. Плюс материалы по делу Лозинского.

Анна вздрогнула, услышав ненавистное имя. Перед глазами пронесся тот роковой день, когда она села в его машину…

- При чём здесь он? – резко спросила она.

- При том, что он был связан с наркотиками. Лубь был связан с ним. Цепочку улавливаешь? – Ирина решила не напоминать Анне, что и сама Каревская была замешана в истории с ампулами. Это ни на что не влияет.

Вместо ответа Анна углубилась в изучение бумаг. Машинально она придвинула к Ире заранее приготовленные документы. Некоторое время они молчали, пытаясь найти ниточку, чтобы распутать весь клубок.

- Думаю, ты права. – Наконец сказала Анна, откладывая бумаги. – Эта история может существенно изменить ход дела.

- Угу, – невнятно отозвалась Ира, не отрываясь от бумаг. Наконец она подняла голову. – Ты не против, если я утром пересмотрю всё? На свежую голову…

- Да на здоровье, – пожала плечами Анна. – Забирай, это копии.

- Спасибо. – Ирина сунула бумаги с сумку и снова взяла чашку. – Думаю, завтра нам стоит договориться о встрече с адвокатами. Они в этом больше разбираются…

- Они уже подружились, – внезапно фыркнула Анна. – И крутят пальцем на своих клиенток, которые на бумаге готовы друг друга разорвать, а на деле сидят кофе пьют…

Ира засмеялась. Действительно, эта ситуация напоминала театр абсурда. Она судится с Каревской, она претендует (по словам главврача) на её должность, и они сейчас сидят, пьют кофе и высмеивают адвокатов… Отсмеявшись, Ирина спросила:

- Что нового у нас в отделении?

- Новая коллега. Точнее, старая новая… – Настроение Анны резко испортилось.

- Это как? – не поняла Ира.

- Марина Сергеевна вернулась к нам полностью оправданной.

- Радоваться надо, – философски заметила Ирина и потянулась за печеньем.

- Я радуюсь. Безумно радуюсь. – Анна раздражённо стукнула чашкой об стол. Перед её глазами снова пронеслась сцена: Марина и Олег вместе уходят с больничного двора.

- Ань, ты что задумала? – осторожно спросила Ира, заметив мрачный и многообещающий взгляд Анны.

- Я не собираюсь ей гадить, если ты об этом.

- Да ладно… – Не поверила Ирина. Она слишком хорошо знала этот взгляд.

- Правда. Ради него… – с трудом выговорила Анна. – Если он её любит…

- Ты сама в это веришь?! – Ира едва не подавилась кофе. – Анна Сергеевна, ты меня не пугай так…

- Он всё время с ней. Они вместе уходят с работы. Я постоянно вижу их вместе в отделении… – Через силу произнесла Анна. Ком в горле мешал ей говорить. Олег… Олежек… Сотни раз она мысленно произносила это имя. Сотни раз оно едва не сорвалось с её губ. Сотни раз она проклинала себя за нерешительность и страх. И сотни раз она молча проходила мимо него, чувствуя на себе его взгляд.

- И ты решила, что это любовь? – Ира покачала головой. – Знаешь… Я столько лет мечтала это сказать… Каревская, ты дура.

- Мымра рыжая, – беззлобно огрызнулась Анна.

- Вот и обменялись любезностями. – Ирина одним глотком допила кофе.

– Ладно. Хватит. Мне завтра рано вставать. У меня косметолог на девять утра. – Анна осторожно встала, опираясь на трость.

- А для него ты и без косметолога самая красивая… – Тихо сказала Ирина, поднимаясь. Взяв сумку, она направилась к выходу.

- Куда ты сейчас? – поинтересовалась Анна, выходя вслед за ней в коридор.

- К себе на квартиру… – начала было Ира и осеклась. – Чёрт… Там же квартиранты…

Она закусила губу, лихорадочно соображая, куда ей ехать. Её поездки в Киев ограничивались одним днём, и вечером она уже была дома. Но сейчас ей нужно было где-то переночевать… Но где?

Анна молча наблюдала за ней. Наконец она со вздохом произнесла:

- Ладно, чего уж… Оставайся.

Оставив Иру в гостиной стелить постель, Анна вышла на балкон. Ей хотелось побыть одной, успокоить растревоженное сердце. Морозный воздух слегка отрезвил её. Но в пачке не осталось сигарет. Анна тихо ругнулась, и тут же ей протянули почти целую пачку.

- Снова куришь? – спросила Ира, устраиваясь рядом и поднося зажигалку к кончику сигареты. Анна лишь кивнула, достав из пачки сигарету. Они молча курили, глядя на ночной город. Потом, не сговариваясь, взяли ещё по одной.

- Он любит тебя, Ань. – Тихо сказала Ирина. – Просто… Дай ему время.

- Сколько? – глухо спросила Анна, вдыхая терпкий дым.

- Не знаю. Ты же хирург, должна понимать, что разные раны заживают по-разному… А рана, которую ты ему нанесла, слишком глубока. Но и она заживёт.

Анна промолчала, достав из пачки третью сигарету. Ира права. Вот только она не знала, что сердце Анны превратилось в одну сплошную рану, которую не зашьёт даже самый искусный хирург…

====== Глава 12 ======

Олег устало нажал на кнопку пульта. Экран телевизора погас, прервав очередной мега-серьёзный спич якобы-экспертов на тему отношений между мужчиной и женщиной. Олег лениво, вполуха слушал, как какой-то, явно очень известный мужчина, вещал о том, что все ссоры – это пустяки, обиды легко забываются, и вообще: отношения – это же так просто… В очередной раз услышав эту мантру, Олег выключил телевизор. Сейчас бы сюда этого эксперта да мордой макнуть в то, что называется «жизнь». Как бы он тогда запел…

Откинув одеяло, Олег слез с кровати и прошлёпал босыми ногами на кухню. Брякнув на плиту мокрый чайник, он полез в шкаф за кофе. Однако пачки не оказалось на обычном месте. Олег задумчиво почесал голову. Чайник сердито шипел на плите. Пачка кофе сиротливо жалась к одинокому кактусу на подоконнике. Когда она успела туда попасть, Олег не помнил. Да и не хотел помнить. Главное, что нашлась.

Насыпав кофе в чашку, Олег потянулся за сахарницей. Под руку попался мобильный. Олег, не глядя, оттолкнул его. Там всё равно ничего нового, а сообщения с работы можно и позже прочитать. А кроме того, Олег так и не решился убрать с заставки их с Аней фотографию в тот новогодний вечер, когда они были так счастливы… И каждый раз, взяв в руки телефон, он видел её сияющие глаза и такую красивую и радостную улыбку…

Взяв чашку и заодно прихватив мобильный, Олег поплёлся назад в комнату. Кое-как застелив постель, он включил ноутбук. Перспектива проваляться в кровати весь день была весьма заманчивой, но доклад на конференцию никто не напишет. Взгляд Олега скользнул по программе конференции, выхватив до боли знакомую фамилию. Аня тоже там будет. Они снова встретятся. Сейчас Олег уже жалел, что не нажал тогда ручку двери. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что Анна тогда ещё не ушла домой. Они могли бы поговорить… Но о чём? Он не готов был её выслушать. Да и что нового они могли бы друг другу сказать? Она – о раскаянии, он – про обиду… Когда один чувствует вину, а другой – боль, разговора не получится.

Пока загружались страницы, Олег проверил телефон. Несколько сообщений от коллег, пара писем из академии, письмо от… Рустама? Олег открыл почту. Рустам хотел привезти к ним на консультацию мальчика. Странно… У них там Саксонов рулит, это, скорее, к нему. Олег пожал плечами и быстро отпечатал ответ. Пусть привозит. Он постарается всё разузнать. Отправив письмо, Олег переключился на вайбер. И его взгляд тут же упал на сообщение от Марины. Нахмурившись, Олег открыл его. Марина просила разрешения приехать, уточнить пару вопросов по протоколам последних операций. Это была тема её доклада. Олег ответил коротким «Ок». Сообщение от Марины не заставило себя долго ждать. «Через два часа?» Помедлив, Олег написал: «Хорошо» и, спохватившись, отправил вдогонку адрес. Ему не хотелось никого видеть, но отказать Марине он не мог. Ей сейчас и так нелегко…

Олег настолько увлёкся текстом, что не сразу понял, что в дверь звонят. Бросив быстрый взгляд на часы, он с удивлением заметил, что прошло уже чуть более двух часов. Правду говорят, что за работой и время незаметно летит… Правда, важно, чтобы работа была интересной.

Марина сразу заметила мятый и невыспавшийся вид Олега, но деликатно промолчала. Он посторонился, пропуская её в квартиру, и помог снять пальто. Женщина поблагодарила его молчаливым кивком. В ответ Олег так же молча, жестом, пригласил её пройти в комнату, слегка смутившись при одной мысли о том беспорядке, который она там увидит. Но Марина лишь мельком глянула на кое-как застеленную покрывалом кровать и разбросанную одежду и повернулась к Олегу.

- Так и будем молчать? – спросила она, стараясь, чтобы её голос прозвучал бодро.

- Ну почему? – Олег слегка пожал плечами. – Вы же хотели что-то обсудить. Давайте.

Почему-то ему было до ужаса некомфортно. Хотя они с Мариной были коллегами, можно даже сказать, хорошими знакомыми, и он относился к ней с теплом и заботой, но сейчас ему хотелось, чтобы она поскорее ушла. Олег словно чувствовал на себе укоризненный взгляд Анны. Что она сказала бы, если бы вдруг узнала о том, что в его квартире, в его комнате – другая женщина? И Олег слегка усмехнулся. Она бы ничего не сказала. Она бы просто порвала его на бинты. В этом вся Анна… За своё голову оторвёт…

И тут же Олег тряхнул головой, отгоняя образ Анны. Это в прошлом. Есть он, и есть она, и между ними стена из недоверия и несправедливых слов, которую вряд ли получится разрушить, как бы порой ни хотелось…

Марина искоса взглянула на Олега и подала ему наспех, от руки набросанные тезисы. Пока мужчина их просматривал, она прошлась по комнате, отмечая скупую обстановку. Видимо, Олег не так давно сюда переехал… Ну, или же его не сильно волновало, что находится в его квартире. Кровать, компьютер, телевизор – что ещё нужно одинокому мужчине? Одинокому... И тут же Марина одёрнула саму себя за глупые мысли. Чтобы отвлечься, она покрутила в руках очки, лежащие на столике, и спросила:

- Вы носили очки? – и смутилась, поняв, как бестактно прозвучал её вопрос.

- Да, теперь перешёл на линзы. Удобнее. – Буркнул Олег, не отрываясь от бумаг.

Наконец он поднял голову и подал Марине документы.

- Всё отлично. Я бы немного больше внимания уделил особенности применения техники в конкретно этом случае, но в целом картина ясна и так.

- Спасибо, – она благодарно улыбнулась, пряча бумаги в сумку.

- Честно говоря, я думал, что у вас что-то более серьёзное, – в голосе Олега прозвучало плохо скрываемое разочарование.

- А для вас это не настолько серьёзно? – Марина внимательно смотрела на него, и почему-то Олегу показалось, что она спрашивает отнюдь не о тезисах.

- Для меня всё серьёзно, Марин, – устало ответил он, машинально оправляя покрывало на кровати. Ей показалось, или в его глазах мелькнула грусть?

- Вы сегодня завтракали? – Марина заметила пустую чашку на столе. Ещё одну на полу возле кровати. И на подоконнике. Две. Она могла бы ему что-то приготовить… Но он не позволит.

- Да. Кофе.

- Так нельзя… – Начала было она, но Олег твёрдо перебил её:

- Можно.

В комнате повисло неловкое молчание. Марина чувствовала, что сделала что-то не так. Но что? Она медленно направилась к двери, но, внезапно развернувшись, бросилась к Олегу и, прежде чем он успел опомниться, поцеловала его. Её руки нерешительно скользнули по его плечам и потянули вверх его футболку, а губы просительно прижались к его тёплым губам. И тут же Олег резко оттолкнул её.

- Марина! – в его глазах читалось изумление. Он, словно не веря, дотронулся рукой до своих губ, которые она только что целовала.

- Боже, что я творю?.. – в голосе Марины послышались истерические нотки. – Что я творю?!

Её начала бить крупная дрожь. Она резко сдернула очки и её взгляд беспомощно заметался по комнате.

- Я, наверное, сошла с ума… – Пробормотала Марина, а по её щекам уже катились слёзы. – Я не хотела, Олег… Я не хотела…

И она разрыдалась. Помедлив, Олег со вздохом приобнял её.

- Хотела, Марин. – Тихо сказал он и почувствовал, как она вздрогнула. – Но я не панацея. И это не любовь. И даже не влюблённость. Ты сама об этом будешь вспоминать со смехом.

- Не буду… – Всхлипнула она.

- Будешь. Тебе просто нужно немного времени. Ты же мне сама сказала: «Я не хочу быть средством». Вот и я не хочу. И не могу. Прости. Мы друзья. Коллеги. Не более. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Поддержку. Но… – он умолк, подбирая слова.

- Ты любишь её. – Это был не вопрос. Это было утверждение.

- Люблю. – Олег снова вздохнул.

- Даже после того, что она сделала?

- Даже после того, что она сделала… – Эхом повторил Олег.

- Насколько же сильно нужно любить, чтобы простить… – Тихо прошептала Марина. Олег не ответил. Он лишь молча отстранился и отошёл к окну. Начинало темнеть. Зимний день короткий… Не успел проснуться, поработать, и уже темно…

- Наверное, тебе лучшеуйти. – Негромко произнёс он и сам поморщился от того, насколько шаблонно и сухо прозвучали эти слова. Но Марина не обиделась. Она неслышно вышла из комнаты, и через минуту Олег услышал, как за ней закрылась входная дверь. Но его взгляд был прикован к крохотной звёздочке, которая всегда первой появлялась на небе. Едва начинало темнеть, он искал её взглядом. Она уже стала для него определённым ритуалом. Поздороваться со звездой. С первой и единственной на начинающем темнеть небе. Со Звёздочкой…

*

- … В Нью-Йорке это уже четвёртая конференция. Поэтому нам нужно продемонстрировать действительно высокий уровень. Это международная конференция. – Вильямс размеренно шагал по кабинету под скучающими взглядами коллег. Наташа проскользнула мимо него и села на крайний стул. Вильямс покосился на неё, но ничего не сказал. Наташа не прислушивалась к его речи. В её душе нарастало раздражение. Она была в списке делегатов. Но какого чёрта?!

Отпустив коллег, Вильямс подошёл к Наташе и сел рядом. Стул жалобно заскрипел.

- Зачем вы это сделали? – она с ненавистью посмотрела ему в глаза.

- Это конференция, посвящённая онкологии. – Вильямс внимательно наблюдал за её реакцией. – А мне кажется, эта тема для вас очень близка. Возможно, вы даже могли бы поделиться опытом.

- Каким? Как чуть не угробила свою жизнь? – огрызнулась Наташа.

- Или наоборот – упустила свой шанс. Чем для вас обернулось ваше решение? – с насмешкой спросил хирург. – Только разочарованием и болью. Что вас так напугало в результатах медосмотра? Что там написано? – он наклонился к Наташе, и её обдало запахом мятной жвачки. Кажется, все поголовно в Бостоне жевали эту жвачку, и Наташу начинало тошнить от этого якобы свежего аромата, зачастую смешанного с запахами еды и сигарет.

- Вас это не касается, не так ли? – она слегка приподняла бровь, придав лицу своё фирменное выражение надменности, смешанной с отвращением.

- Я же всё равно узнаю. – Пожал плечами Вильямс. – Не потому ли вы так боитесь ехать на эту конференцию? Боитесь услышать правду? Прогнозы? Но вы же врач, и сами всё должны понимать.

- Не потому ли вы так хотите меня туда отправить? Чтобы я образумилась? – холодно спросила Наташа.

- Возможно. Я настаивал и буду настаивать на операции. В вашем случае риск слишком высок. Особенно после беременности. – Спокойно ответил Вильямс.

Беременности… Это слово словно ударило Наташу ножом под дых. Она почувствовала, как дыхание перехватило, а сердце сжалось, чтобы через секунду взорваться волной боли.

- Я вас не узнаю, мистер Вильямс. – С трудом выдавила она. – Мне кажется, вы всегда были разумным человеком.

- Я и есть разумный человек. Homo sapiens. И я вижу, что вас тянет назад, в Украину. Но я не могу позволить вам совершить очередную ошибку.

- Кажется, одну я уже совершила. Поддалась на ваши уговоры. – Буркнула Наташа, но Вильямс словно не слышал её.

- Вас там никто не ждёт. Я получил письмо…

Наташа замерла.

- От кого? – еле слышно спросила она, боясь услышать родное имя.

- Неважно. Но смею заверить, вам некуда возвращаться. «Волчий билет» – кажется, так это у вас называется?

- Вы врёте. – Резко бросила Наташа.

- Я могу показать вам письмо.

- Не стоит.

Она встала и направилась к выходу. Но слова Вильямса заставили её остановиться.

- Я прежде всего забочусь о своих коллегах. И мне не нужны пятна на репутации клиники. А вы – одно большое пятно.

- Почему? – Наташа развернулась и, вскинув голову, глянула на Вильямса. Однако взгляд, от которого шарахались все в центральной больнице, здесь не сработал.

- Вы знаете, о чём я. О вашем прошлом до сих пор легенды ходят. Как и о вашем муже. – Вильямс встал и подошёл к ней. – А знаете, что самое интересное? – с угрозой произнёс он, приблизившись к Наташе вплотную. Она рефлекторно отшатнулась.

- Что?

- Говорят, что его убили. Говорят, что его убили вы. – Выдохнул Вильямс ей в лицо. Наташа застыла.

- Вы же знаете… – Пробормотала она.

- А что я знаю? – приподнял брови Вильямс. – Я ничего не знаю. Забыл. Но внезапно могу вспомнить. И даже найти доказательства.

- Зачем? – пересохшими губами прошептала Наташа. – За что?!

Вильямс лишь отодвинул её в сторону и прошёл к двери. На пороге он оглянулся.

- До конференции осталось совсем немного. До тех пор на моём столе должно лежать согласие на операцию. И мы представим вас как человека, решившегося взять свою жизнь в свои руки. – Ухмыльнулся он. – Для нас это выгодно. Представляете, сколько человек последует вашему примеру? Тем более, внешне вы выглядите весьма и весьма… – Он окинул Наташу многозначительным взглядом и вышел.

Она неверяще смотрела ему вслед. Ноги подкосились, и Наташа буквально сползла по стенке. Пол был холодным и грязным, но ей было всё равно. Она ничего не понимала. За что всё это?! Вильямс был другим! Она доверяла ему, всегда доверяла! Он знал о ней всё и защищал тогда, после той истории с фотографиями… Неужели она могла так ошибиться?! Неужели все в центральной больнице были правы, отговаривая её от этой поездки?! Внезапно Наташа поняла, насколько идиотской выглядела её мания вернуться в США. Но ей это казалось единственным выходом… А сейчас у неё не осталось ни единого выхода. И Наташа с тихим стоном уронила голову на сложенные руки.

Дверь скрипнула. Подняв голову, Наташа увидела Рози. Та, заметив женщину, хотела было выскочить из кабинета, но Наташа оказалась проворнее. Она успела схватить Мелстауд за руку.

- Доктор Олди, пустите, мне нужно работать. – Рози избегала взгляда Наташи, пытаясь высвободить руку.

- Рози! Ведь вы же что-то знаете! – взмолилась та. – Расскажите мне!!! Я ничего не понимаю!!!

Рози замерла. Её взгляд пересёкся со взглядом Наташи. В голубых, почти прозрачных глазах той плескались страх и отчаяние. Она казалась такой хрупкой и растерянной… И Рози не выдержала. Она опустилась на пол рядом с Наташей.

- Я расскажу… – горячо зашептала она. – Но вы никому не говорите! Иначе меня убьют…

- Что, Рози?! Что вы знаете?! – Наташа буквально вцепилась в плечи медсестры.

- Не здесь. Я приду к вам домой. Сегодня.

Рози высвободилась из рук Наташи и бросилась к двери. На пороге она оглянулась и снова прошептала:

- Я приду… В восемь.

Наташа проводила её взглядом. Её тело начало дрожать. Рози знала правду. И почему-то Наташе показалось, что когда Рози сказала про убийство, она не преувеличивала… И от этого Наташу начало трясти ещё сильнее. Она бросила взгляд на часы. До разговора оставалось четыре часа и двадцать восемь минут…

====== Глава 13 ======

Максим остановил машину возле небольшого кафе, но выходить не спешил. Его пальцы нервно тарабанили по рулю. Они договорились встретиться с Началовым, но сейчас Максим совершенно не знал, что он скажет бывшему главврачу. Он так и не понял, что произошло в кабинете Барончука. После той встречи Максим ещё раз пересмотрел все бумаги. Информации, которая в них была, достаточно было, чтобы посадить и самого Барончука, и большую часть его приспешников. Однако Максим не сомневался: Виктор Сергеевич будет бороться за место под солнцем. Да и за место в хирургии тоже.

Поморщившись, Максим вышел из машины, сердито хлопнув дверью. Сам же встречу назначил, так чего теперь прятаться? Нога окунулась по щиколотку в лужу. Обругав на чём свет стоит февральскую погоду и коммунальщиков, Максим поспешил зайти внутрь, так как начинала накрапывать какая-то мелкая морось, то ли снег, то ли дождь – не поймёшь…

Владимир Петрович привстал при виде Максима и пожал протянутую руку.

- Максим, у меня мало времени, прости. – Негромко сказал он.

- Понимаю. – Красовский кивнул, усаживаясь напротив Началова. – Я быстро.

Он подтолкнул к Началову папку с документами, едва не опрокинув чашку с чаем. Владимир Петрович вопросительно взглянул на Максима. В лице того не дрогнул ни единый мускул. Началов со вздохом открыл папку, заранее не ожидая увидеть ничего хорошего. И чутьё его не подвело.

- Откуда это у тебя? – отрывисто спросил он, едва увидев первые бумаги.

- От неизвестного отправителя, – криво усмехнувшись, ответил Максим и, заметив недоумевающий взгляд Началова, объяснил: – Доставили в больницу, в конверте без подписи и обратного адреса.

- У тебя есть версии, кто мог тебе это прислать? – Началов неверяще просматривал бумаги. За такую информацию даже в столице готовы были бы побороться.

- Без понятия. – Максим пожал плечами. – А у вас?

Владимир Петрович лишь покачал головой. Не это ли причина, по которой погиб Кирилл? Он слишком много знал… Но тогда кому он оставил эти документы? Кто передал их Максиму?

- Это правда? – Максим кивнул на бумаги. – Все эти цифры, данные…

- Да, – не стал скрывать Началов. – Часть схемы вскрылась, когда главврачом был Негода. Помнишь?

Ещё бы Максим не помнил… Особенно захват больницы. Псевдо-захват, как выяснилось, но всё же…

- А эта схема намного глубже, – Началов опустил документ и внимательно посмотрел на Максима. – Я к ней много лет добирался, а тебе всё готовым принесли. Значит, это кто-то, кто знает про больницу намного больше, чем мы с тобой.

- Кто? Оксана Петровна? – предположил Максим, крутя в руках стик сахара, пока тот не порвался. Началов покачал головой, глядя, как Максим рассеянно сметает пальцем в кучку крупинки сахара.

- Вряд ли. Хотя не буду отрицать, она обо всём прекрасно знает. Но этот человек постоянно держит под наблюдением не только нашу больницу, но и всю местную систему. Это не Оксана.

- Человек-невидимка, – невесело пошутил Максим, выдавив на ладонь таблетку.

- Голова? – Владимир Петрович встревоженно взглянул на Красовского. Тот лишь махнул рукой, запивая таблетку предусмотрительно принесённой официантом водой. Началов вздохнул.

- Вот что ты с собой творишь? – мягко пожурил он Максима. – Тебе не в эти, – он кивнул головой на разложенные бумаги, – игры нужно играть, а заняться своим здоровьем.

- Пока я буду заниматься своим здоровьем, хирургию по кирпичикам разберут. – Максим мрачно исподлобья посмотрел на Началова. – И не надо мне рассказывать, что вы бы на моём месте поступили иначе. Кстати, Кириллов, судя по всему, в доле. – Максим откинулся на спинку стула и машинально крутанул в руке мобильный.

- С чего ты взял? – темные глаза Началова с прищуром смотрели на Красовского, словно не веря в то, что мальчик, пижон, которым тот был ещё пару лет назад, внезапно вырос. И вырос настолько, что готов жертвовать собой ради отделения. Сейчас Началов с удивлением узнавал в Максиме себя. Но ещё больше он узнавал в нём Кирилла Красовского, того Кирилла, с которым они когда-то начинали вместе поднимать больницу. А потом их дороги разошлись. Но ещё раньше разошлись их взгляды. Но Владимир всегда знал, что и как делает Кирилл. А тот знал о каждом шаге Началова. Но не может же быть…

Владимир Петрович оборвал свою мысль на полуслове и тут же заметил взгляд Максима. А тот уже всё понял.

- Вы что-то знаете? – в глазах Красовского читалось отчаяние, а его рука так сжала мобильный, что он жалобно пискнул.

- Я ничего не знаю, Максим, – устало ответил Началов. – Прости.

Поднявшись, он подозвал официанта и, отдав ему несколько купюр за свой чай, вышел.

- Прости, Максим, – ещё раз повторил он тихо, подняв голову и глядя в небо. – Но не я должен тебе это сказать. Не я…

И через минуту его машина, сорвавшись с места, исчезла за поворотом.

*

Ирина незаметно наблюдала за главврачом. Сергей Дмитриевич уже несколько минут говорил с кем-то по телефону. Если, конечно, можно назвать разговором отрывистые фразы: «Да. Нет. Да. Конечно.» На какой-то миг Ире захотелось встать и уйти, дав Дзюбе спокойно договорить. Но она подавила это желание. В конце концов, если нужно, сам бы попросил. И она осторожно зевнула в кулак. Ира не любила спать на новом месте, да и жених уже не приснится. Он и сам спал без задних ног, когда Ира утром позвонила, чтобы узнать, нашёл ли благоверный еду в холодильнике. Да и у Анны накануне весьма кстати нашлась бутылка хорошего вина. Поэтому вечер затянулся далеко за полночь. И Ира с удивлением отметила, что ей даже нравится говорить с Каревской, не о работе, а просто обо всём. Хотя, чего греха таить, коллег они тоже обсуждали.

Поэтому сейчас голова у Иры слегка гудела. Дзюба покосился на неё и заметил раздражённо постукивающий по столу ноготок. Быстро свернув разговор, Сергей Дмитриевич заискивающе улыбнулся Ирине. Даже работая в провинциальной клинике, она оставалась весьма влиятельным человеком в научных кругах. А значит, не стоило с ней ссориться. Особенно если с ней можно договориться.

- Ирина Васильевна, я уже говорил вам, что вашу кандидатуру выдвинула кафедра. И вы знаете, что Марченко хотел этого. – Негромко произнёс главврач и заметил, как омрачилось лицо Ирины при одном упоминании о покойном научном руководителе. Значит, он угадал. Она безумно уважала Николая Петровича и всегда прислушивалась к его мнению. И это вполне может помочь убедить её.

- А я уже говорила вам, – твёрдо ответила Ирина, – что не собираюсь возвращаться в областную. С академией я уже говорила по этому поводу. Они согласны со мной. Тем более, у вас замечательный зав.отделением в лице Анны Сергеевны. Лучшей кандидатуры я не вижу.

- Понимаете, Ирина Васильевна… – главврач замолчал, подбирая слова. – Тут такое дело… Вы не можете отказаться просто так. Хотя бы потому, что не вы выдвинули свою кандидатуру и не вам, соответственно, решать, согласны вы или нет. Одним разговором, неважно, с кем вы там говорили, это не решается. Учёный совет…

- Не решает вопросы назначения зав.отделения. – Перебила его Ирина. – Это в вашей компетенции, так что не увиливайте.

- А вы, как всегда, весьма неплохо осведомлены. – С досадой ответил Сергей Дмитриевич. – Ну вернитесь вы, заберите эту должность, поработайте, пока люд успокоится, а потом спокойно уйдите, передав должность тому, кому сочтёте нужным! – он слегка повысил голос, и с каждым словом всё больше раздражался. И надо же было именно Лещук… то бишь Саксоновой стать второй претенденткой! И против кафедры ведь не попрёшь…

- Сергей Дмитриевич, к чему вам вся эта канитель? – Ирина прищурилась, задумчиво глядя на главврача, и под её взглядом он нервно заёрзал. – Хотите шум поднять? Что в отделении бардак, заведующие, как перчатки, меняются? И внезапно вспомнить, что при неком заведующем такого не было? Так почему бы не назначить его снова… А грехи его… Так кто из нас не грешен? – Ирина говорила тихо, но каждое её слово заставляло Дзюбу всё ниже оседать в кресле. Теперь он понимал, почему за Ириной теперь закрепилось прозвище «Железный профессор».

- Вы всё не так поняли, – начал было главврач, но Ирина резким движением руки оборвала его.

- Я всё прекрасно поняла. – В её голосе зазвучал металл. – Вам не пришло в голову, что именно поэтому я отсюда уехала, сбежала – называйте как хотите? Потому что устала от этих бесконечных интриг, планов, схем. Я хочу просто работать, а не думать о том, когда и кому я перешла дорогу и в чей план не уложилась. И что бы вы ни делали, я сюда не вернусь. Сыта по горло. – Ирина слегка наклонилась вперёд. Её зелёные глаза буквально метали молнии, заставляя главврача нервно отводить взгляд. – Вы говорили, мне может понадобиться адвокат? Что же, вполне возможно. Смотрите, чтобы он не понадобился вам.

С этими словами Ирина встала и хотела было выйти из кабинета главврача, но следующая фраза заставила её замереть:

- У Анны прогрессирующая полинейропатия. Думаю, не стоит вам говорить, чем это чревато. Она об этом не знает. Для неё это было просто контрольное послеоперационное обследование.

Ирина резко развернулась и встретилась с пристальным взглядом главврача.

- Это невозможно. – Резко ответила она. – Состояние Анны улучшается, и это очевидно.

- Для меня очевидны результаты обследования. – Поморщился Сергей Дмитриевич. – Хотите взглянуть?

Он достал откуда-то несколько листов. Ирина недоверчиво протянула к ним руку. Просмотрев бумаги, Ира почувствовала, как по спине пробежал холодок. Картина была слишком чёткой. Но принадлежала ли она действительно Каревской?

- Поэтому я хочу перестраховаться. – Устало произнёс главврач. – В чём-то правы вы. В чём-то я. Но Каревская скоро уйдёт. Так пусть дитя потешится… – он махнул рукой. – Видимо, это последствия травмы. Нет-нет, – торопливо добавил Сергей Дмитриевич, заметив взгляд, которым его наградила Ирина, – я вас не виню. Операция была проведена на наивысшем уровне. Видимо, организм не справился…

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Ирина ещё раз просмотрела бумаги. Буквы и цифры складывались в знакомые слова и значения, но они никак не вязались с Анной. Сердце Ирины мучительно сжалось при мысли о том, что ноги Анны снова могут отказать, и на этот раз проблема была намного серьёзней. А ещё Ира понимала: Анна этого не переживёт. Не выдержит. Сломается. И тогда одному Богу известно, чем это закончится… Но она должна знать…

- Я могу идти? – коротко спросила Ира. Главврач кивнул, даже не возразив, когда Ирина унесла с собой бумаги Анны. Пусть почитает, подумает… А там, гляди, и образумится…

А Ира очнулась, лишь оказавшись возле кабинета Каревской, точнее, почти уткнувшись носом в дверь. Перед глазами всё ещё мелькали слова из листов, которые она до сих пор держала в руках. Ирина потёрла лоб, перечитывая строчки. Что-то было не так… Не может быть, чтобы она не заметила… Хотя… Она знала лишь то, что Анна позволяла ей знать. Может, они действительно что-то упустили?

- Ну что? – нетерпеливо спросила Анна, едва увидев Иру. А та порадовалась, что предусмотрительно успела сунуть бумаги в сумку. И сейчас, глядя на Анну, Ирина поняла: она не скажет ей об этих документах. Хотя бы до тех пор, пока не убедится в их достоверности.

- Ничего. – Ответила она, заметив выжидающий взгляд Каревской. – Всё в порядке, … Аннушка Сергеевна, – добавила Ира и невольно улыбнулась, заметив, каким взглядом её наградила Анна, услышав ненавистную ей вариацию её имени. Однако на сердце у Иры было тяжело. Она впуталась в очередную историю, и вопросов в этой истории было намного больше, чем ответов. Но ответы тоже были. И знал их лишь один человек – Лубь.

====== Глава 14 ======

Рита с самого утра не находила себе места. Она бездумно бродила из комнаты в комнату, перекладывала вещи с места на место, то замирала возле окна, то бросалась в коридор и прислушивалась к шагам на лестнице. Аня благоразумно старалась не попадаться маме на глаза, и даже малыш, казалось, чувствовал настроение Риты и тихо лежал в кроватке, серьёзно и сосредоточенно наблюдая за ярким мобилем.

Хотя Рита ждала этого, но звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Она метнулась к двери и, открыв, отступила назад. Рустам шагнул в квартиру и поставил сумку на пол, не сводя глаз с жены.

- Папа!!! – Аня вихрем промчалась мимо Риты и повисла на шее у Рустама. Он расцеловал дочь, а та, смеясь, уворачивалась.

- Ты колючий! – Аня погладила Рустама по щеке.

- Да вот, понимаешь, принцесса, так спешил, что не стал стоять в очереди к умывальнику… – Рустам улыбнулся, не отпуская её. – Простишь?

- Я подумаю, – капризно ответила девочка и тут же, рассмеявшись, снова обняла отца. – Я так скучала… Я боялась, что ты не вернёшься…

Эти, казалось бы, невинные слова моментально накалили и без того напряжённую обстановку.

- Анют, сделай мне, пожалуйста, кофе, – попросил Рустам, отпустив девочку.

- Тебе как всегда? – Аня заглянула в лицо отцу.

- Да, – невнимательно ответил он. Когда девочка убежала на кухню, Рустам поднял сумку и вопросительно взглянул на Риту.

- Так и будем в коридоре стоять, или я могу зайти? – тихо спросил он. Пожав плечами, Рита посторонилась, пропуская его. Рустам заметил, что она упорно отводила взгляд, что было верным признаком грядущей бури. Вздохнув, Рустам опустил сумку на пол и только сейчас заметил, что так и не снял пальто.

- Рита, почему Аня решила, что я не вернусь? Что ты ей сказала? – спросил Рустам, расстегивая пуговицы и морщась от капель растаявшего снега.

- А ты думаешь, она сама не понимает? – резко ответила Рита. – У тебя взрослая дочь, Рустам, которая видит и слышит намного больше, чем ты думаешь.

- Что понимает, Рита? – наконец Рустам справился с пальто и теперь стоял, держа его в руках и глядя на жену.

- И где она? – вместо ответа спросила Рита. – Познакомишь хоть?

- Я отвёз Кейлагуль в гостиницу, завтра попробуем снять квартиру. С маленьким ребенком одной в гостинице не очень удобно… – начал было Рустам, но Рита перебила его:

- Надо же, какой ты заботливый! Я одна с маленьким ребенком десять лет жила. Справилась же? – в голосе женщины прозвучала злость.

- Рита, это я настоял, чтобы они сюда приехали, и я отвечаю за них! – Рустам слегка повысил голос. – У мальчика проблемы, в Геническе нет врачей, которые могли бы помочь!

- Зато ты можешь! – зло бросила Рита, первый раз за всё время взглянув на Рустама и сложив руки на груди.

- Могу, Рита! Ты же сама врач! И сама всегда говоришь, что нужно хотя бы попробовать! Вот я и пробую!

- Дегустатор чёртов… – выдохнула Рита. Рустам шагнул было к ней, но Рита отшатнулась.

- Не трогай меня. – Тихо, но твёрдо произнесла она.

- Рита, прекрати! – не выдержал Рустам. Он схватил жену за плечи, но та, вывернувшись из его рук, теперь стояла напротив и смотрела на него, словно на врага. Такой же взгляд у неё был, когда они впервые встретились в холле центральной больницы…

- Прекрати? Ты говоришь мне «Прекрати»? – с ненавистью выдохнула она. – А ты не подумал, что я чувствовала, отпуская тебя? Что я думала, когда ты не позвонил, хотя твой поезд уже давно должен был прибыть? Что я пережила, когда ты не звонил несколько дней? Что я должна была говорить Ане, которая спрашивала меня каждые полчаса: «А папа звонил?»? И тут выясняется, что у тебя просто появились более важные дела. Как и двенадцать лет назад. Ты об этом не подумал, зато ты думал о другой женщине и её ребёнке. Молодец.

Бросив на Рустама взгляд, полный презрения, Рита вышла из комнаты. Она слышала, как Рустам пошёл на кухню к Ане, где они о чём-то весело переговаривались. Аня уже и забыла о том, как ждала Рустама. Зато Рита помнила. Как помнила и тихие всхлипывания в комнате дочери, когда та думала, что её никто не слышит.

Сколько Рита пролежала в темноте, неизвестно. Она слышала, как Аня убежала в свою комнату, даже забыв поцеловать маму на ночь. Слышала шум воды в ванной. Потом тихие шаги к кроватке малыша. Слышала, как Рустам разбирает вещи. Вот зашумела стиральная машинка… На кухне звякнула чашка. Он любил пить на ночь чай… Не желая признаться даже самой себе, Рита ждала, что Рустам придёт, ляжет рядом, обнимет её, и всё будет как прежде. Все её страхи исчезнут, как плохой сон… Но шаги, на миг задержавшись возле двери её комнаты, удалились.

И Рита тихо заплакала, уткнувшись в подушку.

*

Наташа стояла у окна, глядя на своё отражение. В дома напротив загорелось окно, но плотная занавеска не давала разглядеть, что же происходит внутри. Впрочем, Наташу это не сильно интересовало. Она то и дело посматривала на часы. Рози должна прийти через 37 минут… Наташа почувствовала, что её снова охватывает противная дрожь. Что она должна узнать? И почему Рози только сейчас решилась рассказать? Что мешало ей сделать это ещё тогда, перед Наташиным отъездом? Может, она тогда и не вернулась бы…

И тут же Наташа поёжилась от мороза, пробравшего её до костей. Куда не вернулась бы? В Штаты или же в Украину?.. Хотя… Теперь ответ на этот вопрос был очевиден. Её место не здесь. Но там, откуда она вернулась, для неё теперь места нет… Наташа вспомнила слова Вильямса. «Вас там никто не ждёт». Ложь!

- Ложь! – крикнула Наташа своему отражению, еле сдерживаясь, чтобы не запустить в него чем-то тяжёлым. Ждут! Она знает! Она чувствует! Ждут!!!

Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Рози?! Но ведь ещё рано… Закутавшись в тёплый кардиган, Наташа на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Стук повторился, и вместе с ним – голос, зовущий её по имени. Уинн…

Наташа разочарованно вздохнула и открыла дверь.

- Добрый вечер… – Вебстер замялся.

- Добрый. – Коротко ответила Наташа, впрочем, не торопясь пускать его внутрь. У неё в голове не укладывалось, что это её будущий муж… И на что она согласилась?!

- Я заметил, что вы были чем-то взволнованы… – Торопливо объяснил Уинн. – Пытался вас догнать после работы, но вы быстро бегаете.

- Я спешила. – Так же коротко ответила Наташа. В глубине души робкий голосок пробурчал что-то вроде «Ты помягче с ним…», но Наташа быстро загнала его поглубже.

- Я так и понял… – Уинн нерешительно топтался на пороге. Во взгляде Наташи явно читалось: «Сгинь», но его безумно тянуло к этой женщине. Сам того не замечая, он влюбился по уши в строптивую украинку. И сейчас, заметив, что у Наташи проблемы, Уинн Вебстер готов был горы свернуть, только бы заслужить её пусть не любовь, но хотя бы одобрение… Через пару недель она станет его женой. Правда, лишь на бумаге. Но Уинн готов был ждать столько, сколько потребуется.

- Возможно, я могу чем-то помочь? – мягко предложил он, но Наташа лишь покачала головой, молясь только об одном: чтобы он поскорее ушёл. Они оба замолчали, не зная, что сказать. Внезапно Вебстер, повинуясь какому-то неожиданному для него самого порыву, шагнул вперёд.

- Наталиа, я… – Его руки потянулись к Наташе, словно собираясь её обнять. И по тому, как она отшатнулась, Уинн понял, что совершил ошибку. Выражение ужаса на лице Наташи говорило само за себя.

А у неё внутри всё сжалось. Воспоминания нахлынули на Наташу с новой силой. Она машинально положила руку на горло, словно цепкие пальцы снова пытались добраться до него. Тело словно оцепенело. Она не видела Уинна. Она видела Престона, своего бывшего мужа…

- Наталиа? – с тревогой позвал её Вебстер, но Наташа ответила ему невидящим взглядом. В её глазах плескался животный ужас, и Уинн проклял себя за свой порыв. Что же он сделал, что она так испугалась? До Уинна доходили слухи, но он не знал, насколько они правдивы. Теперь же Вебстер понимал: даже самые мерзкие слухи, пожалуй, не открывали всей правды.

- Уходите. – С трудом выговорила Наташа. – Пожалуйста.

- Да, я… Конечно… – Торопливо произнёс Уинн. – Простите, что я…

- Прощаю. – Перебила его Наташа. Она видела, что мужчина осознал свою ошибку и раскаялся, но ничего не могла с собой сделать. Лишь одному мужчине она разрешила дотронуться до себя. И Уинн никогда не займёт его место.

Захлопнув дверь, Наташа побрела в комнату и рухнула в кресло. Её душили слёзы.

- Ярик… Родной мой… Где ты?! – шептала она, уткнувшись в мягкую обивку кресла и еле сдерживаясь, чтобы не завыть в голос от боли и тоски. Она даже не слышала, как раздался осторожный стук в дверь. Рози уже собралась уходить, когда Наташа наконец открыла. Мелстауд сразу заметила покрасневшие глаза коллеги, но деликатно промолчала.

В комнате Наташа предложила Рози присесть, и та осторожно устроилась на краю стула.

- Рози, я не хочу тянуть кота за хвост… – Устало сказала Наташа и, заметив непонимающий взгляд женщины, объяснила: – Не хочу долгих разговоров. Просто расскажите мне всё.

- Вы уверены? – Рози колебалась, теребя кончик пояса своего пальто.

- Уверена. – бесцветным голосом произнесла Наташа. – Говорите.

- Я отдала вам документы… Перед вашим отъездом… – Рози умолкла. Наташа ободряюще кивнула ей. – Я сделала это, чтобы вы могли не возвращаться, хотела вас спасти… Я надеялась, что вы поймёте…

- Пока я ничего не понимаю. – Наташа поджала под себя озябшие ноги.

- Вам нельзя было возвращаться. Мистер Вильямс, он… – Рози умолкла, опустив голову.

- Он угрожает мне. Настаивает на операции. Почему? – ровным голосом спросила Наташа, стараясь, чтобы её тон прозвучал спокойно. Но Рози вздрогнула.

- Я боюсь, он хочет, чтобы операция была неудачной… Возможно, осложнения… Но… – Рози снова замолчала.

- Но? – одними губами спросила Наташа.

- Вряд ли после неё вы проснётесь. – Рози наконец подняла голову и посмотрела на Наташу, ожидая увидеть что угодно: страх, ужас, но уж точно не обычно непроницаемое выражение лица доктора Олди.

- Он хочет меня убить? – Наташа, не мигая, смотрела на неё. Почему-то слова Рози не удивили её.

- Я не знаю… – Рози снова опустила голову.

- Почему?

- Доктор Олди, я не уверена… – Пролепетала было Мелстауд, но Наташа осадила её:

- Если вы здесь, значит, уверены. Рози, я должна знать. Вы хотели меня спасти. От чего?

- Вы не случайно оказались именно в нашей больнице. Отец вашего мужа был членом совета и близким другом мистера Вильямса. Они сделали нашу больницу такой, какой она есть сейчас. И он был против вас.

- Почему? – тихо спросила Наташа. Второй раз за вечер перед ней замаячил призрак бывшего мужа. Неужели даже после смерти он не оставит её в покое?!

- Вы же знаете, какой репутацией пользуются славянские женщины… – Уклончиво ответила Рози. – Он хотел, чтобы врачом здесь был его сын, а не вы. Но дальше вы знаете. Вы стали нашим новым хирургом. И Грехем не простил вам этого. Как и Вильямс. А потом вскрылась эта история с вашими фотографиями…

- Поддельными! – перебила её Наташа.

- Неважно! – Рози вскинула голову. – Фотографии, побои, попытка продать вас…

Каждое слово словно било Наташу в самое сердце. Она сжалась в комочек.

- Вы же знаете… – Пробормотала она. Рози кивнула, с сочувствием и болью глядя на неё.

- Знаю. Но совет не знал. И так как вы имели отношение к Грехему, к его семье, совет принял решение отстранить его. И Вильямса тоже, потому что он был напрямую связан с Грехемом. Только Грехем не выдержал. Он умер от сердечного приступа. Для него эта должность, эта работа была делом всей жизни.

- Я не знала… – Пробормотала Наташа, обхватив голову руками.

- Вильямс выкрутился и остался на должности. Но он поклялся вам отомстить. За друга. За себя. За Престона. Вы слишком ему доверяли, и у него много информации, которую он может использовать против вас. И он не остановится ни перед чем. Доктор Олди, даже если вы вернётесь в Украину, он вас найдёт. – Тихо сказала Рози. Её пальцы сжались в кулак так крепко, что на ладони отпечатались следы ногтей. – А здесь вы абсолютно незащищены. У вас есть только один выход.

- Какой? – еле слышно спросила Наташа, впрочем, уже зная ответ.

- Выйти замуж за Уинна. Это вас спасёт. Вы сможете нанять адвоката, защитить себя. Брак с ним сделает вас человеком…

- А сейчас я кто?

- Никто… – вздохнула Рози. – По нашим законам, никто… Особенно перед Вильямсом.

Наташа молчала. Помедлив, Рози встала. Наташа даже не глянула в её сторону. Она бездумно смотрела в одну точку. Рози снова вздохнула.

- Я не должна была вам рассказывать… – Тихо сказала она. – Если мистер Вильямс узнает…

- Он не узнает, Рози. Не волнуйтесь. – Глухо сказала Наташа. – Но я могу вас попросить?

- Да, конечно, – поспешно согласилась Рози.

- Пожалуйста, больше ничего не скрывайте от меня. Я должна знать, понимаете? Должна! – в голосе Наташи сквозило отчаяние.

Рози кивнула и быстро вышла. Наташа заперла за ней дверь и снова подошла к окну. Взгляд выхватил из темноты фигуру Мелстауд. Наташа смотрела ей вслед, пока та не растворилась в темноте. Но теперь в её груди зрело решение, которое она уже давно должна была принять. Слова Рози лишь убедили её в том, что давно пора было это сделать. И Наташа понимала – теперь её ничто не остановит. И ничто не вернёт.

====== Глава 15 ======

Евгений медленно поднимался по лестнице. Даже сегодня, в выходной, он опять встречался с разными людьми и у всех был один вопрос – когда уйдёт Красовский. Главврач и не подозревал, что у нынешнего зав.отделением хирургии столько врагов. Хотя, может, не столько врагов, сколько желающих занять эту лакомую должность. И не столько у Максима, сколько у его отца. Евгений Николаевич хорошо помнил Красовского-старшего. Тот всегда шёл по головам, и после его смерти эти головы осмелели и начали подниматься. Вот только Максим был достойным сыном своего отца.

Кириллов нахмурился, роясь в кармане в поисках ключа. Он видел медицинские документы Максима. Не нужно быть нейрохирургом, чтобы понять: если Красовский и дальше будет продвигаться в таком ритме, то с отцом встретится очень скоро. Порой у главврача закрадывалось подозрение, что Максим именно этого и добивается. Что же, весьма изощрённый способ самоубийства – упахаться на работе. С его-то диагнозом…

Открыв дверь квартиры, Евгений прислушался. Из комнаты доносилось тихое бормотание телевизора. Значит, Оля дома. Он разделся и тихо прошёл в комнату. Поджав под себя ноги и закутавшись в покрывало, Ольга спала на диване. На полу валялась книжка. Как всегда… Хотя, чего греха таить, он и сам после рабочего дня частенько засыпал перед телевизором. А иногда они засыпали вместе.

Евгений присел возле дивана и осторожно убрал прядь волос с лица Оли. Она поморщилась во сне, и непослушная прядь снова сползла на её щеку. Кириллов залюбовался нею. Он помнил тот день, когда она впервые появилась в их больнице: странная, колючая и неуловимо притягательная. В её глазах была отчаянная решимость. Так смотрят люди, которые через многое прошли…

А сейчас она превратилась в красивую, соблазнительную, манящую женщину, которая постоянно бередила его душу, заставляя искать новые и новые пути к её сердцу. Ольга не была открытой книгой, но он готов был ждать, пока перед ним откроется последняя страничка её души, которую она решится ему доверить.

Евгений осторожно поцеловал её, стараясь не разбудить, но Ольга моментально открыла глаза.

- Доброе утро… – Он улыбнулся.

- Скорее, вечер, – сонно прошептала она, потянувшись, чтобы обнять мужчину. Он с готовностью прижал её к себе.

- Не скучала? – тихо спросил Евгений, потершись щекой о её мягкие волосы. Ольга молча помотала головой.

- Я проспала почти весь день. Устала за неделю. – Она положила голову на его плечо.

- Может, сходим куда-нибудь поужинать? – предложил Кириллов. – Например, в твой любимый ресторан…

- Давай не сегодня. Я и вправду слишком устала. – Ольга прикрыла глаза. Она наслаждалась этими мгновениями, когда Женя обнимал её, она чувствовала тепло и защиту, и ей было так хорошо в его объятиях… Но через несколько минут он выпустил её. Ольга тихо вздохнула.

- Пойду приготовлю что-нибудь. Ты голодный, наверное… – Она нехотя спустила ноги с дивана и зябко поежилась, когда покрывало сползло с её плеч.

- Да нет, только кофе хочется. – Евгений встал. – Иди, я сейчас только почту проверю и приду. Обещали кое-что важное прислать.

Он включил ноутбук, не заметив настороженного взгляда Ольги. А она отчаянно прокручивала в голове ту минуту, когда выключала ноут. Вышла ли она из браузера?? Из его почты? Но хоть убей, а вспомнить Ольга этого не могла. А ведь у Жени ноутбук напичкан всякими автозапусками и прочим. Значит, он моментально поймёт, что она заходила в его почту.

Ольга выскользнула из комнаты и ушла на кухню. Там она поставила чайник на плиту и потянулась за новой пачкой кофе, но всё никак не могла её открыть. Руки предательски дрожали.

- Помочь? – раздался за её спиной голос. И Ольга поняла: он знает.

- Помоги. – Коротко ответила она. Евгений молча взял пачку и моментально её открыл. По его сжатым губам Ольга могла лишь догадываться, какая буря творится в душе мужчины. Он редко повышал голос или выходил из себя. Но она уже знала первые признаки надвигающейся бури.

- Оль, ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросил он, но Ольга понимала: это лишь маска.

- Хочу. – Она вскинула голову и прямо посмотрела ему в глаза. – Но ты и сам уже всё знаешь, правда?

- Знаю. – Евгений, прищурясь, смотрел на неё. Его пальцы постукивали по столу, и этот звук казался Ольге оглушительным.

- А теперь вопрос к тебе: ТЫ ничего не хочешь мне сказать? – она поняла, что вечер перестаёт быть томным. А значит, нечего бояться, скрывать что-то. Если она хочет получить ответы на свои вопросы, значит, их нужно наконец задать.

- Что ты хочешь узнать? – Евгений рывком отодвинул табуретку и сел, не сводя глаз с Ольги.

- Скажи, ты её просто продал? – тихо спросила Ольга, задав вопрос, который мучал её больше всего. – За сколько?

- Нет. – Хотя Ольга не назвала имени, Кириллов сразу понял, о ком речь.

- Тогда о каких деньгах пишет Вильямс?

- О зелёных. Сумму ты видела, – криво усмехнулся главврач. – И да. Это действительно деньги за информацию про доктора Домбровскую-Олди. И за то, чтобы её как можно скорее уволили из центральной больницы. Но я ему никакой информации не передавал. ПРАВДИВОЙ информации. – подчеркнул он. – И Олди уехала по своему решению. Я к её отъезду не имею никакого отношения.

- Но ты получил деньги… – Ольга вконец запуталась и растерянно взглянула на него.

- Получил. Вильямс не тот человек, который ведёт честную игру. А значит, и с ним особо церемониться не стоит. Да и больнице лишняя сумма не помешает. Пусть и полученная таким путём.

- Я не верю тебе. – Тихо ответила Косс. – Я читала письма. Они говорят совсем другое.

- А может, просто не стоило лезть, куда не просят?! – Евгений начал терять терпение. – Понятно, что в письмах все иначе! Не напишу же я Вильямсу: «Знаешь, чувак, ты деньги давай, а я тебя разведу, как лоха!» – он повысил голос, и Ольга поняла: Женя вот-вот взорвётся. Но какая-то её часть упрямо жаждала правды.

- Не стоило. Но я привыкла знать правду, какой бы она ни была.

Чайник закипел. Ольга машинально выключила газ, едва не обжегшись.

- Хочешь знать правду? – негромко произнёс Евгений. – Для этого тебе придётся стать зав.отделением хирургии. Чтобы хоть что-то понять. Ты думаешь, что знаешь многое, но на самом деле не знаешь и грамма того, что творится за дверями некоторых кабинетов. Но когда ты станешь заведующей и всё узнаешь, тебе тоже придётся молчать. Ты к этому готова?

- Хочешь меня купить должностью? А не получится. – С ненавистью выдохнула она, моментально превращаясь в ту колючую и чужую Ольгу Павловну Косс, какой он увидел её впервые. Вихрем промчавшись мимо него, Ольга накинула пальто прямо на домашнюю одежду и стала быстро натягивать сапожки. Замок, как назло, заело. Она дёрнула сильнее, и он просто разошёлся. Выругавшись, Ольга натянула второй сапог, другой рукой набирая номер такси.

- Оля! – Евгений схватил её за плечи. – Перестань! Я не хочу тебя купить!

- А что ты хочешь?! – она вскинула голову, и Кириллов увидел в её глазах ярость. Сейчас ей не нужны были даже линзы, чтобы одним своим взглядом заставить его поёжиться. – Хочешь через меня получить полный контроль над хирургией? Да вот только не ту кандидатуру ты выбрал. Вряд ли кто-то поверит в честное назначение на должность любимой девочки главврача. – И она рывком высвободилась из его рук.

- Придётся поверить! – рявкнул Кириллов. – Ты достойна этой должности!

- Заслужила, значит? – грустно кивнула Ольга, на миг даже забыв о сапоге. – Интересно, чем же? Из меня и хозяйка, и женщина-то не очень.

- Оля! – он шагнул к ней, но Ольга отшатнулась.

- Извини, что не оправдала надежд. Но я не из тех, кто как собака, будет служить за косточку.

И она помчалась вниз по лестнице, глотая злые слёзы. Евгений рванулся было за ней, но остановился на полпути и медленно побрёл назад. Он и сам не знал, что его остановило. Может, её слова. А может, раздражение, которое пробилось даже через желание догнать Ольгу и попросить прощения.

Захлопнув дверь, Кириллов вернулся в комнату и с размаху опустился на диван, который жалобно скрипнул. На полу всё ещё лежала книга, а покрывало, казалось, ещё хранило изгибы и тепло женского тела. Евгений потянулся было за ним, но его рука остановилась. В кармане пиджака зазвонил телефон. Едва взглянув на экран, Кириллов помрачнел. Он слишком хорошо знал звонящего. И он ответил, даже не дожидаясь приветствия:

- С Максимом всё в порядке. Не волнуйтесь. Я же обещал.

*

- Анна Сергеевна, вы меня слушаете? – Максимова вздохнула, с сочувствием глядя на Анну.

- Да, конечно, – та кивнула. Она и вправду слушала, вот только слова коллеги доносились до неё словно сквозь вату, и Анне приходилось напрягаться, чтобы хоть что-то понять. Всё воскресенье она просто пролежала на кровати. Ирина уехала в субботу, и Анна, вытащив иззапасов ещё одну коробку конфет, залегла в кровать. Только вот ничего хорошего из этого не получилось. Стоило ей задремать, и тут же ей снился Олег. И в каждом сне с ним что-то происходило. Его сбивала машина, на него нападали в подъезде, он срывался с крыши… И каждый раз откуда-то появлялся хохочущий Лубь. Анна просыпалась в слезах, и ей требовалось некоторое время, чтобы понять, что это лишь сон. Несколько раз она, ещё не совсем проснувшись, кидалась к телефону, чтобы позвонить Олегу, убедиться, что с ним всё хорошо. Но пока она набирала номер, приходило осознание реальности, и рука безвольно повисала, роняя телефон. Поэтому сейчас она была окончательно вымотана.

- Карты больных Клименко и Марушко в пятом отделении. Их Шамрай забрал и не вернул. Вы бы сходили забрали. Вам отдадут. – Максимова сняла очки и положила в футляр. – Там Олег Борисович в ординаторской, попросите его.

- Олег Борисович?! – Анна побледнела. – Нет. Я не пойду. Вы и сами можете забрать карточки.

- Не могу. – Твёрдо ответила Наталья Юрьевна, хотя, конечно же, могла. Но она устала от этой безысходности в глазах Анны. Это была не та Каревская, которая готова была разнести полотделения, если что-то было не по её. Это была другая Анна, и Максимова всё больше скучала по прежней. Она понимала: Анне нужен так называемый “волшебный пендель”. И при всём уважении к заведующей Наталья Юрьевна готова была надавать этих пенделей ровно столько, сколько потребуется.

- Я не пойду. – Анна постаралась, чтобы её голос прозвучал твёрдо. – Пусть Орновицкий сходит. Или ещё кто.

- Шамрай сказал отдать документы только вам. – Наталья Юрьевна развела руками, мысленно прося прощения у Андрея Николаевича за то, что нагло пользуется его именем. – И потом… Анна Сергеевна, вам всё равно рано или поздно придётся с ним встретиться наедине. Вы работаете почти в соседних кабинетах! В соседних отделениях! Хватит прятаться! Встала и пошла!!!

Наталья Юрьевна почти кричала и лишь под изумлённым взглядом Анны опомнилась.

- Извините. – Пробормотала она и бочком выскользнула из кабинета. Анна проводила её всё таким же изумлённым взглядом. На неё ещё никто никогда в этой больнице не орал. За исключением, пожалуй, Лещук. Но и то было за дело…

Но удивление удивлением, а карточки нужно было выручать. Значит, Максимова права. Ей придётся это сделать. Анна медленно поднялась, чувствуя, как ноги предательски слабеют. Может, сказать, что она не может? Ну, физически? И тут же Анна отогнала эту позорную мысль. Она не позволит себе демонстрировать свою слабость. Никогда! Не дождутся!

Злость придала Анне сил. Она шагнула к дверям. Несколько метров, отделение, ординаторская. И прежде чем она снова успела засомневаться в правильности того, что делает, Анна открыла дверь.

- Доброе утро, Олег Борисович, – тихо поздоровалась она. Олег вздрогнул и поднял голову, неверяще глядя на неё. В его взгляде читались изумление, недоверие и ещё что-то… Радость? Вряд ли… Анна отвела взгляд. Но Олег успел заметить её покрасневшие глаза. Устала? Или плакала? Или и то, и другое?

- Доброе утро, Ан…на Сергеевна… – Он запнулся. Было так странно называть её по имени-отчеству, хотя с губ рвалось ласковое «Аня, Анечка, Анюта»…

- Наталья Юрьевна сказала, что у вас карточки наших пациентов. Точнее, не у вас, у Шамрая… – Анна всё так же не поднимала на него взгляд. Олег же не сводил с неё глаз, отмечая мельчайшие детали. Она меньше опирается на трость… И стоит уверенней… Отглаженный белоснежный халат и чистый, дышащий свежестью хирургический костюм… Олег почувствовал стыд за свой мятый халат, но это было последнее, что его волновало. Она пришла просто за карточками...

- Да… – Опомнился он, внезапно поняв, что Анна ждёт его ответа. – Сейчас.

Вскочив, он направился к шкафу. Нужные карточки нашлись быстро, и Олег подошёл к Анне, чтобы их отдать. В тот момент, когда он протянул ей карточки, она наконец подняла на него взгляд, и Олег утонул в вихре чувств и эмоций, которые плескались в её глазах. Боль, отчаяние, надежда, мольба…

- Возьмите, – хрипло произнёс он, с трудом оторвавшись от её глаз и отвернувшись. Сердце защемило от боли. Анна молча взяла карточки и вышла. Он услышал, как за ней закрылась дверь. Сев за стол, Олег уронил голову на сложенные руки. Он запутался. Запутался в себе. В своих чувствах. И в своей боли. Одна часть его души кричала: «Прости её!», в то время как другая разрывалась от боли и обиды на несправедливые обвинения. И обе части разрывали его сердце пополам.

А сердце Анны, казалось, смогло нормально биться лишь в ординаторской. И тут же бешено заколотилось. Анна положила руку на грудь, пытаясь его унять, но сердце не слушалось. Оно рвалось назад, в другую ординаторскую, к тому, кому оно принадлежало… Дура!!! Почему ничего не сказала? Не сделала?! Ведь у тебя была такая возможность!!! Анна едва не застонала от разочарования и злости на саму себя.

- Не ожидал вас здесь увидеть, Анна Сергеевна. – Негромкий голос заставил Анну вздрогнуть. Она быстро сунула карточки на полку и повернулась. Новый хирург со странной улыбкой смотрел на неё. Как же его зовут?.. Анна нахмурилась, вспоминая его имя, но в душе снова зашевелилось странное беспокойство.

- Почему же? – поинтересовалась Анна, обходя стол.

- Думал, вы теперь к нам, простому люду, и не снизойдёте. – Усмехнулся мужчина.

- Надеюсь, вы приятно разочарованы. – Анна попыталась его обойти, но мужчина одним движением преградил ей дорогу.

- Я не люблю разочаровываться. Особенно в красивых женщинах, которые знают, чего хотят. – Тихо сказал он, и от его взгляда Анну передёрнуло.

- Что вы имеете в виду? – спросила она, стараясь не выдать охватившего её страха.

- Я о вас много знаю…

- Откуда?

- Из интернета, от людей… Но я и раньше о вас много знал. Жаль, что вы, похоже, запамятовали… – Он засмеялся и вышел, оставив Анну в растерянности. И внезапно её охватила дрожь. Она вспомнила, кто это. Это был один из тех, кто приходил к ней после смерти мужа. Один из его коллег. Один из тех, кто преследовал её. Один из тех, кто обещал её убить.

Комментарий к Глава 15 Удаляюсь в отпуск... Скоро вернусь)

====== Глава 16 ======

- Рит… – Рустам потянулся было к руке жены, но поймал лишь воздух. Рита даже не оглянулась на него и, повесив в шкаф пальто и надев халат, вышла, оставив Рустама мрачно смотреть ей вслед.

- Что это с ней? – Ирина удивлённо проводила коллегу взглядом. Она хотела отдать Рите черновик статьи с правками, но не успела. Впрочем, Маргарита не удостоила никого из присутствующих даже взглядом. Их с Рустамом утро прошло в молчании. Лишь Аня пыталась хоть как-то расшевелить мрачных родителей, но в конце концов и она умолкла, допивая какао. Они вместе дошли до перекрёстка, где Аня повернула к школе, а они с Ритой – к остановке. Им до больницы нужно было ехать около пятнадцати минут, и это были минуты мрачного молчания и упорных взглядов в сторону. Рустам чувствовал, как в груди закипает глухое раздражение, но огромным усилием воли он подавил его. Он пытался понять Риту. Но не мог. А она не сильно спешила с ним откровенничать.

- Плохое настроение, – буркнул Рустам, отворачиваясь от двери, за которой скрылась Рита.

- С чего бы это? – Швальц ему подмигнул. – Вроде как муж вернулся наконец…

Но Рустам не ответил Борису Карловичу. Он думал про Кейлагуль и её сына. Они должны появиться с минуты на минуту. Вот только к кому их направить? Саксонова нет, а Носенко на обходе… И Рустам знал: дотошный невропатолог обход закончит ещё нескоро. Рука машинально отбила по столу какой-то знакомый ритм.

- «Барабан был плох…» – пропели ему в ухо и тут же Рустам пошатнулся от крепкого тычка в плечо. – С возвращением, Агаларов!

Максим ещё раз хлопнул Рустама по плечу и прошёл к столу.

- По поводу твоей задержки поговорим позже. – Бросил он, выкладывая на стол какие-то бумаги. – Коллеги, прошу ознакомиться. Это план работы нашего отделения на ближайшие полгода, а если всё пойдёт гладко, то и на год. Прошу обратить внимание на финансы. Пояса придётся подзатянуть.

- Смотрю, в этом плане не учитывается местная власть, – заметила Ирина, просматривая документ. – Или нам с ней не по пути?

- У нас с Барончуком несколько разные взгляды на работу хирургического отделения. – Красовский помрачнел.

- А с мэром? – уточнил Швальц. – Ведь местная власть – это не только Барончук.

- Считайте, что только он, – безнадежно махнул рукой Максим. – Мэру на медицину вообще наплевать.

- Это заметно, – Ярик многозначительно похлопал рукой по кошельку, который уже второй месяц не мог дождаться зарплаты.

- Поэтому я разработал этот план. – Тихо сказал Максим. – Мы никому на хрен не нужны. И выкручиваться будем сами.

Оставив коллег читать план, он вышел, незаметно поманив за собой Рустама. Когда тот вышел, Максим коротко бросил:

- Поговорить нужно.

- Если ты о моём отъезде… Прости, что так задержался… Просто… – начал было Рустам, но Красовский оборвал его:

- Перестань. Всё нормально. Я тебя не за тем позвал. На следующей неделе в областной конференция. Нужен представитель от нас. Поедешь ты.

- Ты понимаешь, что Рита меня убьёт? – резко спросил Рустам, моментально представив себе реакцию жены.

– Я тебя сам убью. Кого мне ещё послать? – прошипел Максим.

- Куда послать? – забыв о капельнице, которую держала в руках, Мила остановилась, услышав слова заведующего.

- БРЫСЬ! – рявкнул Красовский. Любопытную медсестру словно ветром сдуло.

- Сам подумай. – Продолжил Максим. – Рита не поедет, у неё ребёнок. Лещук с понедельника в отпуск. Ярик – сам понимаешь, я не отошлю нашего единственного и неповторимого анестезиолога. Карлович на операции. А Ольгу Падловну я просто никуда не отправлю, чтобы не позориться.

- Павловну. – С укором посмотрел на него Рустам.

- Да хоть Паразитовну, её стервозности это не изменит, – огрызнулся Красовкий. – Поэтому прости, родной, но ехать придётся тебе. Риту я беру на себя.

- Хорошо. – Помедлив, Рустам кивнул. Спорить с Максимом не хотелось. Тем более, Ирина уже успела ему доложить о состоянии Красовского.

- У меня к тебе будет ещё одна просьба. – Максим огляделся, не подслушивает ли кто, и, понизив голос, сказал: – На конференции будет Оксана Петровна. Ты её помнишь?

- Конечно, – Рустам кивнул. Ещё бы он не помнил Вельскую… Она их всех когда-то из такого дерьма вытянула, что столице и не снилось.

- Найдёшь её и передашь ей документы. Я их тебе перед отъездом занесу. Но о них никто не должен знать. Никто. – Взгляд Красовского потемнел.

- Никто не узнает, – поспешно произнёс Рустам. – Обещаю.

- Хорошо. Конференция 14-го. Это среда. Я тебе напишу «путёвку». Странно, что они решили посреди недели шабаш устроить.

- Символично… – хмыкнул Рустам и тут же с тоской подумал о том, что этот день хотел бы провести с Ритой.

- Покажешься там, послушаешь, покрутишься и вечером дома будешь. – Заметил его настроение Максим.

- Надеюсь… – Пробормотал Агаларов. И тут же встрепенулся. В конце коридора он заметил знакомые лица.

- Опа… – Озадаченно проследил за его взглядом Максим. – А ты ничего мне рассказать не хочешь?

- Пока нет, – коротко ответил Рустам, с улыбкой кивая Кейлагуль и подмигивая маленькому Руслану, который спрятался за мамой.

- Доброе утро, – женщина кивнула Красовскому, и тот машинально кивнул в ответ. Что же, Рустам не дурень. Не зря ездил. И тут же Максим ощутил укол злости. И обиды. За Риту. Она ждала, верила… Но тут же Красовский опомнился. Это же Рустам! Он не может так поступить! Или…может?

Агаларов не заметил неопределённых взглядов Красовского. Распахнув перед женщиной дверь ординаторской, он пригласил её внутрь. Коллеги удивлённо переглянулись. Борис Карлович встал. Руслан испуганно таращился на великана-хирурга. А тот подошёл к мальчику и протянул руку:

- Привет, богатырь. Меня Борисом Карловичем зовут.

Крохотная ладонь мальчонки исчезла в огромной руке Швальца. И тут же Борис Карлович подхватил ребёнка и подкинул в воздух. Кейлагуль испуганно вскрикнула, но тут же заулыбалась, увидев, что сын доволен. Страх в глазах мальчика исчез. Он доверчиво протянул руку хирургу.

- Вот и познакомились, – довольно прогудел Швальц, впрочем, не сводя глаз с мамы Руслана. А та растерянно оглядывалась, то и дело опуская взгляд, чувствуя на себе пристальное внимание всех присутствующих.

Подойдя к двери ординаторской, Рита услышала смех коллег. Рывком открыв дверь, она зашла внутрь и тут же остановилась, как вкопанная. На коленях Швальца сидел темноволосый мальчик, то и дело стреляя тёмными, почти чёрными глазёнками по сторонам и крепко сжимая в руках огромное яблоко. А рядом с Рустамом на диване удобно расположилась красивая женщина с тёмной косой, уложенной в затейливый узел, и задумчивым, чуть грустным лицом. И рука Рустама мягко сжимала её руку.

- А вот и наша Маргарита Владимировна, – первой заметила её Ирина. Рустам оглянулся. Их взгляды встретились. Смутившись, Кейлагуль убрала руку. Она сразу поняла, кто перед ней. Слишком явной была ненависть во взгляде Риты.

- Рита, это Кейлагуль, – мужчина встал и сделал шаг к Рите, но что-то в её взгляде остановило его.

- Очень приятно, – ответила Рита, хотя и её тон, и её лицо явно говорили об обратном. – Я, конечно, рада, что вам всем здесь так весело. Но пациенты не могут ждать. А я одна не могу тянуть на себе всё отделение.

Ирина незаметно хмыкнула. Она узнала в этом тоне себя. Что же, видимо, Рита переняла у неё не только научные термины…

- Рита, статья. – Она приподняла бровь, с намёком глядя на Риту.

- Да, я помню. – Рита невнимательно кивнула. Ирина раздражённо вздохнула. Ревность ревностью, но на работе ей не место.

- Идите сюда. – Скомандовала она и, усадив Риту рядом, начала ей что-то тихо объяснять.

Рустам вышел в коридор вслед за Кейлагуль и Русланом.

- Это твоя жена? – тихо спросила женщина. – Впрочем, можешь не отвечать.

Рустам молча кивнул.

- Зря я приехала. – Помолчав, внезапно сказала Кейлагуль. – Ничего хорошего никому не будет.

- Перестань. Всё нормально. Рита поймёт. – Машинально ответил Рустам, сунув руки в карманы халата. Его губы сжались в тонкую полоску.

- Поймёт ли? – женщина грустно взглянула на него. Рустам кивнул. Но в душе он понимал: не поймёт. И не простит.

====== Глава 17 ======

- Зажим. – Голос Анны прозвучал глухо из-под маски. Она даже не посмотрела, услышала ли Ася её слова. Анна привыкла, что её слышали всегда и везде. Иначе к чему тогда вообще что-то говорить? Руки на автомате совершали привычные движения, отточенные годами практики. Говорят, хирурга по рукам можно узнать. Анна бросила быстрый взгляд на свои руки в окровавленных перчатках. Руки как руки, ничего особенного… Смыть кровь да снять перчатки – вообще красота будет!

Звон упавшего скальпеля отвлёк Анну. Она бросила на Асю сердитый взгляд.

- Александра Михайловна, будьте внимательней, – мягко упрекнула Асю Марина, не отрывая взгляда от операционного поля.

- Надо же, как мило, – под маской не было видно кривой улыбки Анны. – Добренькую из себя строите?

- Ничего страшного не произошло. – Спокойно ответила Марина. – Со всяким может случиться.

- Может, – согласилась Анна, подбираясь к аорте. – Может раз, может два, а потом у нас инструмента нет и все хирурги криворукие.

Марина промолчала, наблюдая за пальцами Анны и невольно восхищаясь уверенностью, сквозившей в каждом движении. Анну можно было назвать виртуозом хирургии. За годы практики Марине так и не удалось достичь такого совершенства. Теперь она понимала, почему о Каревской отзывались пусть и с неприязнью, а порой – с ненавистью, но обязательно с уважением. Но не понимала одного: почему Анна согласилась взять её вторым хирургом на операцию.

- Кто ж тебя, милок, таким кривым уродил?.. – Анна прищурилась, любуясь разрезом. Ася, не удержавшись, фыркнула, отчего маска почти свалилась с её лица. Марина тоже улыбнулась. Анна бросила на коллег мрачный взгляд. Вторая медсестра подала ей тампон. Дальше они работали в полной тишине. Ася почти расслабилась, когда до неё донёсся вопрос Анны:

- Сколько зажимов в лотке?

- Шесть. – Ответила Ася, не глядя.

- Пересчитайте.

- Шесть. – Ася встревожилась. Глаза быстро пересчитали зажимы.

- А на полу? – Анна насмешливо взглянула на неё.

- Ни одного! – возмутилась девушка. Марина непонимающе переводила взгляд с Анны на Асю, с Аси на зажимы и обратно.

- Тогда придётся снова вскрывать, – Анна деланно вздохнула. Ася позеленела. – Да расслабьтесь. Шучу.

Удовлетворённо отметив сжавшиеся в кулаки руки Аси, Анна сняла перчатки, маску и стерильный халат и вышла из операционной. Уже в коридоре она стянула с головы шапочку и волосы мягкой волной рассыпались по плечам. Проводив взглядом лопнувшую от резкого движения резинку для волос, Анна вздохнула.

- А вы, Анна Сергеевна, оказывается, тот ещё тролль, – заметила Марина, остановившись за её спиной.

- Надеюсь, вы сейчас не о внешности, – холодно ответила Анна и повернулась к ней. Марина внутренне сжалась под взглядом Анны. На больничной кровати она была совсем другой. Беспомощной, растерянной, слабой… А сейчас Каревская шаг за шагом возвращала себе силу и власть. И красоту. С этим нельзя было поспорить. Анна была потрясающе красива. И даже ненависть в её взгляде не могла навредить её красоте. Марина незаметно вздохнула, всё больше чувствуя себя серой мышью. И тут же её мысли метнулись к Олегу. Кого он выбрал бы: красавицу Анну или незаметную Марину? И тут же сама себе ответила: он уже выбрал. Выбрал, когда Анна лежала на кровати, больше похожая на зомби, чем на человека.

Внезапно Марина осознала, что Анна уже пару минут вопросительно смотрит на неё.

- Вы что-то хотели? – теряя терпение, спросила Каревская.

- Нет, ничего. – Марина смутилась. Анна холодно кивнула и ушла. И тут же мимо Марины промчался Орновицкий.

- Глеб! – выскочила из операционной Ася.

- Подожди! – отмахнулся тот, догоняя Анну уже почти возле кабинета.

- А тебе чего?! – рявкнула она, резко повернувшись. Орновицкий оторопел.

- Ты чего, Ань? – растерянно спросил он.

- Ничего, – огрызнулась Анна, отпирая дверь кабинета. Глеб просочился вслед за ней.

- Я хотел спросить, списки выступающих на конференции уже есть? – заискивающе поинтересовался он. Глеб не знал, почему у Анны было плохое настроение, но и попасть под горячую руку ему не хотелось. Уж слишком тяжёлой была рука у Каревской.

- Есть. Ты там аж три раза светишься. Доволен? – Анна опустилась в кресло. Трость со стуком упала на пол. Анна потянулась за ней, но Глеб её опередил. Подав Анне «ногу», как она, шутя, называла свою палочку, он сел напротив заведующей.

- Орновицкий, даже не думай! – предупреждающе подняла руку Анна. – Не дам.

- Да я ещё ничего и не попросил, – лицо Глеба выражало святую невинность.

- Хватит того, что конференцию какого-то чёрта назначили среди недели. – Хмуро произнесла Каревская, поглаживая набалдашник трости. – Если я всем дам отгул на целый день, кто в отделении останется?

- А всем и не надо. Только мне. – Быстро вставил Глеб.

- Я же сказала – не дам! – в голосе Анны появились предупреждающие нотки.

- Ну Ань… Ты же понимаешь, как мне это нужно! Связи, знакомства, людей посмотреть, себя показать… – Орновицкий потянулся к руке Анны, но Каревская метнула на него грозный взгляд. – Понял. Руками не трогать, не моё…

- Глебушка, будешь себя на докладе показывать. – Анна насмешливо улыбнулась. – Или ты настолько неуверен в себе? Так у жены поучись, ей наглости не занимать. И потом: первый день – это торжественное открытие. Ты хочешь, чтобы тебя на следующее утро даже не вспомнили?

- Почему это? – Орновицкий надулся.

- Потому что первый день – это толпа народа, штурмующая столы оргкомитета, а потом столы с едой. Все знакомятся, все всем рады. – Терпеливо, словно ребёнку, объяснила Анна. – И к концу дня у тебя в голове каша из лиц, фамилий и выпитого шампанского. Орновицкий, ты что, первый раз на конференции? Поэтому никакого отгула. Будешь брать докладом. В субботу основной день, там и блеснёшь знаниями и опытом. До тех пор остальные уже примелькаться друг другу успеют, так что твоё юное и свежее лицо будет весьма кстати.

- Да ну тебя, – буркнул Глеб, но Анна поняла, что он не обиделся. Орновицкий встал, собираясь выйти, но случайно смахнул со стола папку. Бумаги разлетелись по полу. Анна поморщилась. Видимо, дурной пример таки заразен. Не хватало ещё, чтобы криворукость Аси перешла на её муженька…

Глеб быстро собрал бумаги. Его взгляд упал на чёрно-белую фотографию хмурого мужчины.

- Ну и рожа… – протянул Глеб. – Это кто-то из оргкомитета?

- Двойка тебе, Орновицкий… – лениво протянула Анна. – Это Вахтанг Гаврилович Бочоришвили, который основал первый в СССР противосепсисный центр. Ты же петухом распинался, что читал его монографию.

- Да? – Глеб поспешно сунул портрет в папку и попятился к двери. – Подводит меня память, ох подводит…

И он скрылся за дверью.

- Ненаглядную свою ко мне пришли! – крикнула ему вслед Анна. Она не была уверена, услышал её Орновицкий или нет, но стук в дверь через пару минут подтвердил – таки услышал.

- Вызывали? – надменно бросила Ася, с вызовом глядя на Анну.

- Ну что вы… Всего лишь попросила зайти, – Анна откинулась на спинку кресла, задумчиво глядя на девушку. Ася поёжилась под её пристальным взглядом.

- Александра Михайловна, – наконец заговорила Анна, – вы не первая и не единственная беременная женщина на свете. Что-то не нравится – в декрет, вас никто не держит. А если уж вы здесь, будьте добры выполнять свою работу нормально.

- Я нормально выполняю, – огрызнулась Ася.

- Ронять инструмент во время операции – вы считаете это нормальным? – Анна приподняла бровь. – Один раз можно простить, но с вами это постоянно. И про зажимы… Думаете, это просто шутка была? Нет. Это была проверка, насколько вы уверены в том, что делаете. Вы её не прошли.

- Я не обязана… – начала было Ася, но Анна перебила её:

- Обязаны, если хотите стать хорошим хирургом. Вы должны замечать всё. Вы в операционной не только хирург, но и медсестра, и анестезиолог, и даже уборщица. Вы обязаны видеть и знать мельчайшие детали, чтобы быть готовой ко всему. Я не Лещук. Мои методы обучения намного жёстче. И растяп в своём отделении я не потерплю. – Каждое слово Анны словно ввинчивалось в голову Аси.

- Ведь вы же ко мне придрались только потому что рядом Марина Сергеевна была? – внезапно девушка подняла голову и прямо взглянула в глаза Анны.

- И что? – голос Анны стал ласковым. Опасно ласковым.

- Все знают, как вы к ней относитесь. – Осмелела Ася.

- И как же? – Анна прищурилась. – Просветите меня.

- Вы завидуете ей, потому что она у вас мужика увела. – Торжествующе выпалила Ася. – Вот только вы сами виноваты. Он всё равно ушёл бы от вас.

- Неееет, – протянула Анна, – я, конечно, догадывалась, что беременность меняет женщину, но чтоб настолько?.. Может, всё же в декрет? – заботливо поинтересовалась она. Ася вспыхнула и вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Анна проводила её хмурым взглядом.

Когда Максимова в конце рабочего дня зашла в кабинет Анны, она застала женщину задумчиво стоящей у окна. На столе лежал недописанный доклад. Анна не любила печатные тексты. Точнее, не доверяла им. Функцию «копировать-вставить» никто не отменял. Потому она всегда старалась писать от руки. Да и в голове лучше укладывается.

Но сейчас в её голове не укладывалось ничего. В ушах до сих пор звучал голос Аси: «Он бы всё равно ушёл от вас» А если она права? Может, они с Олегом и вправду не пара?

- Домой не собираетесь? – осторожно спросила Наталья Юрьевна.

- Собираюсь. – Коротко ответила Анна, не отрываясь от окна. Внезапно ей вспомнилась строчка из какой-то книги: «Каждая звезда имеет своё место на небе и лишь раз она срывается и несётся в вечность». Сейчас Анне казалось, что она такая же звезда, которая мчится в темноте, не зная, что её ждёт впереди – свет или страшный удар, от которого она рассыплется в прах.

- Пойди к нему, – тихо сказала Наталья Юрьевна. – Он ещё в ординаторской.

Анна беспомощно взглянула на неё.

- Иди. – Твёрдо произнесла Максимова и слегка подтолкнула Анну к двери. Каревская почувствовала, как её охватывает дрожь. Наталья Юрьевна права. Они должны встретиться, должны поговорить. И сейчас для этого самый подходящий момент.

Из-под двери ординаторской пробивалась узкая полоска света. Анна остановилась, прислушавшись. Тишина… Её рука легла на ручку двери и медленно повернула. Дверь пронзительно скрипнула, разрушив тишину и в то же время придав Анне смелости. Глубоко вдохнув, Анна решительно шагнула в ординаторскую и замерла. Да, Олег был там. Но он был не один.

*

- Наталиа? – встревоженный голос Уинна донёсся до Наташи словно сквозь вату. И тут же она почувствовала, что её подхватывают чьи-то руки. Наташа едва успела удивиться наглости Вебстера, как внезапный приступ головокружения заставил её бессильно повиснуть на руках мужчины. Через несколько минут приступ прошёл, но ноги всё ещё отказывались её слушаться.

- Всё в порядке? – бережно усадив Наташу в кресло, Уинн опустился рядом с ней на колени.

- Да… Уже да… – Наташа, морщась, потёрла лоб. С ней никогда такого не было… «Ну да, а ещё ты никогда не пила шесть чашек кофе подряд», – прозвучал в голове насмешливый голосок.

- Может, позвать...?

- Не надо никого звать! – резко оборвала мужчину Наташа. – Всё хорошо. Уже прошло.

- Вы уверены? – тревожная морщинка между бровей Вебстера никак не хотела исчезать.

- Вполне. – Наташа попыталась встать, но тут же поняла, что это плохая идея. Её слегка замутило. Но Уинн смотрел с такой тревогой, что Наташа притворилась, будто всего лишь хотела сесть поудобнее.

- Я шла к вам, – негромко сказала она.

- Что же, я рад, что так вовремя вас нашёл. – Вебстер улыбнулся.

- Я хотела поговорить о нашем браке.

Смешинки исчезли из глаз мужчины.

- Вы передумали? – голос Уинна был ровным, но Наташа услышала в его голосе боль.

- Нет. Наоборот, я хотела бы ускорить процесс.

Пожалуй, если бы Вильямс сейчас зашёл в кабинет и станцевал лезгинку, Вебстер удивился бы меньше. Он во все глаза смотрел на Наташу, которая, в свою очередь, избегала его взгляда.

- Я, конечно, рад, но… С чего такая спешка? – осторожно спросил Уинн.

- Я говорила с Вильямсом и узнала кое-что новенькое, – грустно усмехнулась Наташа. – Поэтому я хочу поскорее со всем закончить. И спокойно жить.

- Расскажете? – тихо спросил Вебстер.

- Нет. – Последовал короткий ответ. Уинн вздохнул. Эта женщина оставалась для него загадкой. Порой казалось, что она доверяет ему и тут же он понимал, что это лишь иллюзия. Доктор Олди никого не пускала в свою жизнь и в свою душу. Для него она сделала исключение, позволив ему стать частью её жизни. Но он сомневался, что когда-либо сможет стать частью её души.

- Для начала нам нужно купить лицензию в суде. Тридцать долларов, один свидетель – и она наша.

- Так мало? – удивилась Наташа.

- В нашем штате самая дешёвая лицензия. – Уинн пожал плечами. – В Нью-Йорке, к примеру, она будет стоить около ста пятидесяти долларов, а может, и больше.

- Ок, что дальше? – Наташа нетерпеливо махнула рукой.

- Для того, чтобы получить лицензию, нам нужно сдать анализ крови. – терпеливо продолжил Вебстер.

- Боитесь, что я больная? – поинтересовалась Наташа и тут же сама усмехнулась тому, как двусмысленно прозвучала эта фраза.

- Нет. Это закон. Анализ сдаётся для выявления родственных связей или наследственных заболеваний. – Объяснил Уинн. – В других штатах с этим немного проще. Потом нам дадут два дня на так называемые раздумья. После этого мы можем расписаться хоть в тот же день.

- Учитывая все законы, анализы и лицензии – через сколько мы сможем официально расписаться? – уточнила Наташа.

- Через неделю, – осторожно ответил Вебстер. – Но, возможно…

- Отлично. Я хочу, чтобы всё было максимально быстро. – Перебила его Наташа и замолчала, не зная, что ещё сказать. Уинн тоже молчал. Не так он представлял себе их брак, их свадьбу. Наташа осторожно спустила ноги с кресла. Кажется, стоят твёрдо.

- Я пойду. – Она взглянула на Вебстера, и впервые в её глазах мелькнуло что-то, похожее на сожаление.

- Да, конечно, – отозвался Уинн, не поднимая на неё глаз. На какой-то миг Наташе показалось, что он разгадал её план. Но тут Вебстер улыбнулся, и Наташа вздохнула с облегчением: пронесло…. Она кивнула мужчине и вышла.

Уже на улице Наташа спохватилась: она же ещё днём хотела попросить у Вебстера телефон, чтобы позвонить домой или хотя бы отправить сообщение… Домой… Это слово отозвалось в сердце Наташи острой болью. Да нет у неё дома, нет!!! Плотно укутавшись в шарф, она сердито зашагала по улице. Но мысли Наташи упорно возвращались к девочкам. В Украине сейчас полвторого ночи… Полина, скорее всего, снова сбросила одеяло… А Ира наоборот – замоталась по самую макушку… Мысленно Наташа поцеловала своих малышек. И тут же её мысли метнулись в другую комнату. Она почти физически чувствовала: Ярик не спит. Скорее всего, он сейчас сидит на мягком ковре перед камином, серьёзный и такой родной…

Наташа тихо всхлипнула. Слезинка, скатившись, утонула в тёплой ткани шарфа. Она должна быть рядом с ним… И он должен знать… Должен знать то, чего не знает никто. То, что безумно пугает её. Эти строчки в её карточке…

Внезапно Наташа остановилась. Она сама не заметила, как ноги привели её к уже знакомой церкви. Но сегодня внутри было темно. Наташа подошла к дверям и вздрогнула, когда те открылись.

- Пока, парни! – крикнул весёлый голос, и Наташа нос к носу столкнулась с рыжим Майком. Тот сразу узнал её, и его лицо расплылось в широкой улыбке.

- Привет, Наташа!

Надо же, а он запомнил её имя… Наташа слабо улыбнулась в ответ.

- Привет. А вы уже закончили репетицию? – спросила она.

- Да, сегодня мы раньше, у Джима день рождения, и он собирается к родителям, его уже ждут. – Объяснил Майк. – А ты хотела нас послушать?

- Да… нет… – сбивчиво ответила Наташа. Не объяснять же ему, что она и сама не помнит, как пришла сюда. Ещё сочтёт её сумасшедшей…

- Приходи завтра. Мы будем долго репетировать. Через две недели мы уезжаем.

- Куда? – невольно вырвалось у Наташи, и тут же она отругала себя за бестактный вопрос. Но Майку он, видимо, таким не показался.

- В Украину. – Весело ответил он. Сердце Наташи ёкнуло и словно провалилось в какую-то яму.

- В Украину? – переспросила она враз пересохшими губами.

- Да, нас приглашали наши друзья. Мы будем ездить по разным городам. А ты откуда? Может, мы и в твой город приедем.

- Я… – Наташа замолчала. Майк понимающе кивнул.

- Не хочешь – не говори. Я понимаю. Тебе в какую сторону?

Наташа молча кивнула налево. Маук натянул перчатки.

- Тебя проводить? – весело спросил он.

Наташа лишь молча покачала головой. Майк искоса глянул на неё. Он почувствовал, что невольно задел какую-то больную струнку в душе женщины. Да и вряд ли она просто так сегодня здесь оказалась. Как, впрочем, и в прошлый раз. Внезапно рыжему в голову пришла идея.

- Запиши мой номер. Запиши. – Настойчиво произнёс он и дождался, пока Наташа запишет его номер в блокнот. – И пообещай, что если у тебя будут проблемы, ты позвонишь.

- Ты готов помочь совершенно чужому человеку? – слегка усмехнулась Наташа, тем не менее тронутая горячностью, прозвучавшей в голосе парня.

- У нас один Отец, – серьёзно ответил Майк. – Все люди – братья и сёстры, нас создал Отец, о котором мы порой забываем. Важно открыть Ему своё сердце и душу. Впустить Его в себя. И тогда ты поймёшь – ты не одна. И мы не чужие. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Отец учит помогать ближнему. И я всегда помогу тому, кому нужна моя помощь.

- Мудро… – пробормотала Наташа, впрочем, так, чтобы Майк не услышал её слов и лёгкого скепсиса в её голосе. Распрощавшись с рыжим, она побрела в сторону Ревир-стрит. В какой-то миг мелькнула мысль вызвать такси. Но Наташа тут же от неё отказалась. Не так уж далеко тут идти… А кроме того, если она устанет, то быстрее заснёт, и может, ей даже ничего не приснится… Тем более, завтра рано вставать. Надо успеть сдать анализ крови. Внезапно Наташа похолодела. Анализ крови… Ведь он покажет… Нет, нельзя! Нужно обмануть, подделать!!! Ни Уинн, ни кто-либо другой не должен ни о чём узнать!

Наташа не терпела обмана. Но это был тот случай, когда она готова была обмануть. Обмануть, чтобы добиться своей цели, воплотить в жизнь свой план, после которого Вильямс потеряет над ней власть. Навсегда.

====== Глава 18 ======

Дмитрий то и дело посматривал то на часы, то на освещённое окно ординаторской хирургического отделения. Пятнадцать минут назад Ира сказала, что уже выходит. Дмитрий вздохнул и снова посмотрел на часы, раздумывая, не сходить ли ему самому за своей ненаглядной и неустанной. Наконец он не выдержал и, открыв дверь автомобиля, хотел было выйти, но левая нога тут же по колено провалилась в снег, а дверь во что-то уперлась.

- Удачно припарковался… – пробормотал Дмитрий, перепрыгивая через сугроб и вытряхивая из ботинка и брючины снег. Ему пришлось приналечь на дверь, чтобы выйти. Видимо, дворники центральной больницы уже давно махнули рукой на погоду и её прелести и решили дождаться, пока растает само. Только вот февральский снег коварен. То плывёт, словно в марте, а то снова заметёт новой метелью. Вот и сейчас воздух был наполнен колючей снежной крошкой. А ведь ещё вчера казалось – всё, доставай лодку, весна пришла.

Дима попрыгал, вытряхивая остатки снега.

- Надо меньше пить… Пить надо меньше… – пробурчал он фразу из легендарного кинофильма. Сейчас он очень хорошо понимал Лукашина. Да и выпить бы сейчас тоже было бы неплохо. Хотя бы чаю. Дима с тоской взглянул на окно ординаторской. Попросить, что ли, Иру, чтобы вынесла чашечку?

Развернувшись, Дмитрий нос к носу столкнулся с Ириной и Ярославом.

- Сидит ворона на суку, клюёт свой левый задний пятка. Холодно. Греется. – Глубокомысленно изрёк Ярик, глядя на попытки Димы согреться.

- Хреновый из тебя поэт, – беззлобно огрызнулся Саксонов, обнимая Иру, которая укоризненно на него глянула. – Ну а что? – оправдываясь, добавил он. – Я тут совсем заждался, а этот, – Дима кивнул на Ярика, – стишки сочиняет! Бездарные, кстати, стишки. Без рифмы.

- Это хокку, там рифма не нужна. Главное – смысл! – засмеялся Ярослав.

- Какой там смысл вечером в минус тринадцать!.. – Дмитрий махнул рукой.

- И это скажи мне спасибо, что я её от Рустама оттащил. – С намёком произнёс Ярик. – Они уже почти начали операцию завтрашнюю обсуждать.

- Спасибо! – искренне поблагодарил Дмитрий анестезиолога, в шутку погрозив жене кулаком. Попрощавшись с Ярославом, он усадил Иру в машину и через пару минут двор больницы остался позади. Ира расслабленно вздохнула.

- Ты знаешь, что я тебя люблю? – внезапно сказала она.

- Что случилось? – Диму уже было не провести этим лёгким тоном и якобы беззаботным голосом.

- Мне нужно, чтобы ты меня кое-куда отвёз. – Ирина вздохнула. – Это ненадолго. Обещаю.

Она достала из кармана бумажку с адресом. Дима мельком глянул на улицу. Недалеко…

- Это кто? – спросил он, притормаживая перед светофором.

- Ольга.

- Ольга Падловна? – хмыкнул Дмитрий и тут же поёжился под ледяным взглядом Иры. – Понял, молчу…

- Молчи. – Ира подозрительно взглянула на него, словно проверяя, не собирается ли любимый муж ляпнуть ещё какую-нибудь глупость. Дима послушно молчал, хотя вопросов у него было слишком много.

- Пришлось Тамаре выдать коробку конфет. – Продолжила Ирина. – И пару журналов с гороскопами.

- Ты же всегда была против взяток, – поддел жену Дмитрий.

- Это не взятка! – Ира слегка покраснела. – Это благодарность!

- Ну-ну… – Дима усмехнулся. – Ладно, забыли. Так зачем тебе к Ольге Пад…вловне?

- Хочу у неё кое-что спросить. – Коротко ответила Ира.

- По работе?

- Нет

Несколько минут прошло в полной тишине, не считая тихо бормотавшего в машине радио. Ира покосилась на мужа и вздохнула.

- Не обижайся, – тихо попросила она, положив руку на плечо Димы. – Я расскажу тебе всё, только дай мне поговорить с Косс. Это пока только подозрения…

Она умолкла. В сумке пиликнул телефон. Достав мобильный, Ира мельком глянула на экран и улыбнулась.

- От Марины. Позже прочитаю, когда дома будем. – пробормотала она.

- Марина Сергеевна? – не понял Дима. Он бросил быстрый взгляд на телефон, но Ира уже убрала его назад в сумку.

- Да нет, с чего? – пожала плечами Ирина. – Я её и не знаю почти. Марина, с которой мы случайно познакомились. Потом начали общаться. У нас была традиция – письма по субботам. Я тебе рассказывала. Она…

- Химик? – перебил её Дмитрий, наморщив лоб.

- Вроде того. – Ира улыбнулась. – Она прошла конкурс. Я всегда знала, что так будет. Я верила в неё… И знаешь, когда она перестала мне писать, я, наверное, просто боялась написать первой, потому что знаю, как это – когда ты весь в работе, в делах… Или когда ты счастлив… Тогда просто некогда кому-либо писать. А может, просто боялась.

- Ты можешь чего-то бояться? – с улыбкой поддел её Дмитрий.

- Да. Боюсь оказаться лишней. – Серьёзно ответила Ира. – Навязчивой. Да-да, я знаю, что ты хочешь сказать, – она заметила порыв Димы что-то ответить. – Что я постоянно лезу не в своё дело, что ненавязчивая – это не про меня… Но тут я просто отступила. Знаешь, мне очень хотелось верить, что у неё всё хорошо. И у неё действительно всё хорошо. – Ирина улыбнулась, но Диме почудилась какая-то лёгкая грусть в её улыбке.

- Но она же в конце концов написала тебе? – уточнил он, не понимая этой грусти. Его любимая женщина не переставала удивлять его, приоткрывая всё новые и новые тайны своей души. Иногда казалось, что он знает её, а иногда – что не знает о ней ничего. Дима помнил эту Марину. Ира о ней рассказывала, и рассказывала всегда с улыбкой и гордостью. А потом переписка оборвалась. И улыбка слегка потухла… Хотя, казалось, с чего Ире переживать о ком-то, кого она и не видела ни разу в жизни, только в переписке сталкивались…

- Да. Написала. И я очень рада. – Ответила Ира и как-то слишком поспешно, как показалось Дмитрию, сменила тему: – Помнишь Славу из нашей академии? Он уже в Бостоне.

- В Бостоне? – уточнил Дмитрий и его руки крепче сжали руль. – Ира. Ты что задумала? Выкрасть Наташу?

- Если нужно будет… – задумчиво протянула Ирина, глядя на дом, к которому они подъехали, и внезапно спохватилась: – Ну конечно же, нет!

Она схватила сумку и выскочила из машины, бросив: «Минут через десять вернусь!». Дима поудобнее устроился на сиденье, пробормотав себе под нос: «Конечно же, да. А то я тебя не знаю…»

Но Ира его уже не услышала. Она нерешительно остановилась перед подъездом с кодовой дверью. Кода на бумажке с адресом не было. Но тут же дверь заскрипела от сквозняка. Кодовый замок уже давно был сломан. Ира шагнула в тёмный подъезд. В голове мелькнула мысль вернуться за Димой. Но тогда придётся вести разговор при нём. А что-то подсказывало Ирине, что при Диме Ольга будет не особо разговорчивой.

Подъезд провонялся кошачьей мочой. Ирина поморщилась, обводя взглядом обшарпанные стены, видневшиеся в тусклом свете грязной лампочки на втором этаже. А ведь почти центр города… За чьей-то дверью слышался говор телевизора, а ещё откуда-то тянуло жареной мойвой, образуя вместе с остальными «ароматами» поистине сногсшибательное амбре.

Вот наконец и нужная ей дверь. Номер квартиры был почти не виден. Ира нажала на кнопку звонка. Ольга открыла почти сразу. В какой-то миг Ире показалось, что ждала та кого-то другого. Впрочем, разочарование на лице Ольги быстро сменилось привычным настороженно-агрессивным выражением.

- А я-то думаю, кому не спится в ночь глухую… – протянула она.

- Добрый вечер. – Сдержанно поздоровалась Ирина. – Можно войти?

- Зачем? – в глазах Ольги мелькнуло подозрение. И тут же сменилось досадой. Зная Ирину, о чашке с чаем возле кровати можно забыть. Мадам Саксонова спрашиваетразрешения лишь из вежливости, а делает так, как считает нужным.

- Поговорить. – Коротко ответила Ира. Ольга, помедлив, посторонилась, пропуская её в квартиру. В коридоре было темно.

- Проводка сгорела. – Объяснила Косс, приоткрыв пошире дверь спальни, чтобы в коридор попадал свет. – Хозяйка уже давно на все забила, а мне тоже не сильно хочется свои деньги в съемную квартиру вкладывать.

- Можно вопрос?.. – начала было Ирина, но Ольга резко оборвала её:

- Нельзя.

Она знала, о чём та хочет спросить. Почему она здесь. Почему не в роскошных апартаментах главврача. Сердце Ольги защемило от боли. Она не могла отделаться от мысли, что Швальц прав. Что она была лишь любимой собачонкой Кириллова, которую решили соблазнить лакомым куском – должностью зав.отделением. А может, вознаградить. Или подкупить. И последний вариант казался Ольге самым очевидным. Слишком часто Женя выспрашивал про хирургию. Слишком демонстративно проявлял свои чувства. Слишком… Всё было «слишком» для того, чтобы быть правдой.

- Вы хотели поговорить. – Ольга неимоверным усилием заставила себя перестать думать о Жене. – Говорите.

- Да я быстро… – Ирина внимательно взглянула на Ольгу, и та поёжилась под её взглядом. Уж чем-чем, а умением одним взглядом стереть в порошок или заставить человека почувствовать себя букашкой Ирина владела в совершенстве. – Ольга Павловна, ведь вы же знаете об отъезде Натальи Андреевны намного больше, чем хотите показать, правда?

- Нет!

Во взгляде Ольги мелькнул страх. Она сделала невольное движение, словно хотела шагнуть назад, спрятаться в комнате. Ирина вздохнула. Полоска света выхватывала из темноты прядь рыжих волос и глаза, в полумраке кажущиеся почти чёрными. Но Ольга знала, что сейчас в них мелькают зеленые искры, так было всегда, когда Ирина Саксонова была в бешенстве.

- Оля, что ты сделала? – Ира шагнула к Ольге, едва сдерживаясь, чтобы не схватить ту за плечи и не тряхнуть хорошенько.

- Ничего, – огрызнулась Косс, плотнее запахиваясь в вязаную кофту.

- Она не отвечает на звонки и не выходит на связь. Мне сообщили, что она не числится в штате Бостонской больницы. Почему?! – Ира повысила голос. Но ответ Ольги её ошеломил:

- Потому что она там никогда не числилась!!! Официально доктора Олди в Бостоне никогда не существовало!

*

- Спасибо за консультацию, Олег Борисович. – Громко сказал Алексей Викторович, взглянув на Анну. От его взгляда по её коже словно мороз прошёл.

- Да не за что, – Олег пожал плечами, тоже не сводя глаз с Анны. Ему показалось, или она побледнела при виде нового хирурга? Анна не из пугливых… С чего ей бояться коллегу?

- Тогда разрешите откланяться. – Алексей слегка склонил голову и прошёл к двери. Анна шарахнулась от него. Хирург слегка усмехнулся и вышел. Анна перевела дыхание.

- Что он хотел? – резко спросила она.

- Спрашивал про оборудование, – Олег нахмурился. – Да по конференции у него пара вопросов была. А что?

- Ничего… – Машинально ответила Анна, чувствуя, как сердце сжала ледяная рука страха. Ей вспомнились слова Лубя про Олега. Неужели это намёк ей? Она боялась Алексея, но ещё больше она боялась увидеть его рядом с Олегом. И теперь её страх стал реальностью…

А Олег молча смотрел на неё. Даже будучи растерянной и испуганной, Анна была такой красивой… И такой смешной, когда, заметив его взгляд, смутилась.

- Ты не собираешься домой? – спросила она, делая вид, что её заинтересовали книги на полке.

- Собираюсь. – Коротко ответил Олег. В ординаторской повисла тяжёлая тишина, которую они оба боялись нарушить. Олег медленно снял халат и подошёл к шкафу. Анна посторонилась, пропуская его. Олег почувствовал знакомый сладко-пряный запах. Её любимые духи… Ему вспомнилось, как Аня, лежа на кровати и крутя в руках новый флакон, жаловалась, что Ирина постоянно её шпыняла за эти духи, мол, врачу не положено благоухать, как парфюмерный магазин. Кажется, это было так давно…

Повесив халат в шкаф, Олег повернулся к Анне. Впервые с момента ссоры они были так близко. Если бы он захотел, то, наклонившись, мог бы поцеловать её…

- Олег, нам нужно поговорить… – Анна подняла на него взгляд, полный мольбы.

- Нужно, – тихо ответил он.

- Я… Я виновата, я знаю! – сбивчиво произнесла Анна. – Но я, наверное, просто сошла с ума. Лубь намекал мне на вас с Мариной, и я видела, что…

- Что ты видела, Ань? – устало спросил Олег, потерев лоб. Он отошёл от Анны и присел на край стола. – У меня с Мариной ничего не было, нет и не будет. Никогда.

- Почему? – Анна ухватилась за его слова, словно за соломинку.

- Почему? – Олег поднял взгляд, и сердце Анны защемило от выражения боли в его глазах. – Потому что я любил одну женщину. Только одну. Самую лучшую. Самую любимую. Единственную. Вот только она этого, видимо, не поняла. Или не захотела понять.

- Любил?.. – голос Анны дрогнул.

- Не знаю, Ань. – Олег отвернулся, чтобы не видеть слёз в её глазах. – Понимаешь… – Он умолк, подбирая слова. Анна осторожно шагнула вперёд. – Я слышал о тебе всякое. Хорошее и плохое. Но я не верил ничему и никому. Просто потому что верил тебе. Верил твоим словам, твоим глазам, твоим поцелуям… Я дурак, правда? Но я любил и верил…

- Я ни разу тебе не солгала… – прошептала Анна. – Ты знаешь обо мне больше, чем любой человек на свете.

- Я знаю. – Олег вздохнул. – Но объясни мне, чёрт возьми, почему ты моментально поверила в то, что тебе сказал Лубь?!

- Не знаю! – с отчаянием вскрикнула Анна, закрыв лицо руками. Её плечи задрожали. – Я не знаю, Олег! Не знаю!

Олег встал и подошёл к ней. Его руки мягко легли ей на плечи и сжали их.

- Знаешь, Аня. Знаешь… – тихо сказал он. – Для тебя Лубь был большим авторитетом, чем я. Его ты знаешь годы. Меня – всего несколько месяцев.

- Нет, – Анна покачала головой. Опустив руки, она беспомощно посмотрела на Олега полными слёз глазами. – Я просто сошла с ума от ревности. Лубь для меня не авторитет, и уже давно… А Марина… Согласись, она достойная кандидатура… – голос Анны дрогнул.

- Я не отрицал, что я с ней общаюсь, встречаюсь… Но ты даже не попыталась понять ни меня, ни её. Ты не знаешь, что происходило в её жизни.

- Догадываюсь. Или ты думаешь, хирург побои от шишек не отличит? – Анна шмыгнула носом.

- Тем более. На моём месте мог оказаться любой. Ей нужна была помощь. И я скажу тебе прямо: я не жалею, что оказался рядом с ней тогда, когда ей нужна была поддержка. И если бы можно было вернуть время назад, я сделал бы то же самое. Просто потому что не могу оставить человека в беде.

- А со мной, Олег? – Анна посмотрела ему прямо в глаза. – Со мной ты поначалу был тоже из жалости? Или…?

- Ты опять? – Олег вздохнул и выпустил её плечи. Этот вопрос словно ножом резанул его по сердцу. – Ань, ты и вправду ничего не поняла? Помнишь нашу первую встречу?

Конечно, она помнила. Как помнила каждое сказанное тогда слово. И его взгляд, такой тёплый… Теплее, чем сентябрьское солнце…

- Я влюбился уже тогда. И поклялся себе, что как минимум познакомлюсь с тобой и приглашу куда-нибудь… Потом мы встретились на конференции. А потом я узнал про аварию. – Тихо сказал Олег. – И увидел тебя в больнице, без сознания, со всеми этими трубками, бинтами, синяками… Знаешь, что я тогда почувствовал? Не жалость… Страх. Страх тебя потерять.

- Олег! – Анна порывисто потянулась к нему, но Олег отстранился.

- Не надо, Ань. – Негромко сказал он. – Давай оставим всё, как есть. И знаешь… Мне кажется, что я тебя всё же потерял…

- Олежка… – прошептала она, не веря в то, что услышала. Олег отвернулся и отошёл к окну.

- Пожалуйста… – еле слышно произнесла Анна, чувствуя, как сердце разрывается на части. Но Олег молчал. Поняв, что сейчас разрыдается, Анна выскочила из кабинета, хлопнув дверью. Олег вздрогнул от этого хлопка, словно от выстрела. Конец. Но так будет лучше…

И тут же он в сердцах ударил кулаком по подоконнику. Кому лучше? Кому он врал?! Но её слова о жалости разбередили почти зажившую рану. Он почти поверил, что она поняла…

А Анна плакала, уткнувшись лицом в шарф, чтобы никто не услышал. Она не могла поверить в то, что всё кончено… До последнего ей казалось, что вот-вот Олег улыбнётся, поцелует её, и они вместе поедут домой… Не улыбнулся. Не поцеловал…

И внезапно Анна поняла, что хочет сделать. Уйти с этой должности. Из этой больницы, которая сделала её такой. Олег прав. У неё были другие авторитеты и приоритеты… Она так стремилась к повышению, строила карьеру… Но сейчас ей это было не нужно. Она добилась цели, получила должность. Всё, приехали. Дальше некуда, конечная остановка… А, значит, можно сойти с поезда.

И Анна, придвинув к себе лист бумаги и вытерев слёзы, вывела посреди листа: «Заявление».

====== Глава 19 ======

Максим нерешительно остановился у двери. Он был здесь лишь один раз с того дня, как узнал о гибели отца. А потом просто не мог прийти сюда. Он и до этого не часто бывал в гостях у отца. А теперь его сердце сжималось при одной мысли, что придётся зайти в пустую квартиру. Но это нужно было сделать. Максиму не давал покоя разговор с Началовым. Тот явно что-то знал, но не спешил делиться с Красовским своими знаниями. Значит, придётся самому. Как, впрочем, всегда.

Помедлив, Максим повернул ключ в замке. Но когда он сунул ключ в нижний замок, при этом случайно нажав на ручку, дверь открылась. Красовский замер. Он точно помнил, что закрывал оба замка. Еще тогда злился, что опаздывает, а ключ все никак не хотел в верхний замок входить… Но чем больше Максим об этом думал, тем сильнее его охватывали сомнения: а закрывал ли он нижний? Или так разозлился на упрямый ключ, что забыл запереть второй замок? А, чёрт с ним…

Квартира встретила Красовского настороженной тишиной. Максим включил свет и вздрогнул, когда на кухне заработал холодильник. Даже этот еле слышный звук показался ему оглушающим в этой густой, словно кисель, тишине, давящей на уши. Всё было покрыто слоем пыли. В прошлый раз Максим лишь поспешно схватил то, что ему нужно было и сбежал от этой пустоты. Даже мама не выдержала. Она не смогла жить в этой квартире, в этой пугающей тишине... Но сегодня он должен был наконец сделать то, что нужно было сделать сразу. У отца было много тайн, и ключи к ним стоило искать именно здесь.

Звуки шагов утонули в ворсе ковра, когда Максим зашел в спальню. Здесь всё, казалось, ещё хранило тень присутствия Красовского-старшего. Раскрытая книга на столе и лежащие рядом очки. Смятое покрывало на кровати… Покрывало. Максим нахмурился. Здесь он не мог ошибиться: на покрывале не было ни единой складочки, когда он уходил в последний раз. Отец ненавидел мятые вещи, будь то рубашка, галстук или простыня. Причем не важно, на нём самом или на ком-либо. Поэтому, уходя, Максим машинально расправил покрывало так, как любил отец. А сейчас оно было смятым, словно кто-то недавно на нём сидел. Макс сел на стул, тупо глядя на кровать и на складки. Это он сходит с ума или здесь и вправду кто-то был? Мама? Но она вроде бы не собиралась… Оксана? И тут же Максим отогнал эту мысль. Оксану сюда и арканом на затащишь. Наверное, всё же мама…

Взгляд Красовского скользнул по комнате. Он не знал, что он должен найти, и потому не знал, где искать. Документы, письма, записки – всё, даже самый обычный на вид обрывок бумаги мог быть подсказкой. Правда, вряд ли отец хранил бы что-то, действительно важное для кого-то, дома. Но Максим знал: если отец оставил ему подсказку, то искать её стоило именно здесь. Для других она могла ничего не значить, но для Максима она могла стать ключом к разгадке. Что он собирался разгадывать, Максим пока не знал. Он растерянно взъерошил волосы. Его взгляд бездумно блуждал по комнате и наконец наткнулся на ноутбук. Вскочив, Максим метнулся к столу.

Пока система загружалась, Красовский лихорадочно выгребал из ящиков все бумаги, блокноты и даже крохотные клочки. Ноутбук потребовал пароль. Максим тихо выругался. Пароля он не знал. Сердито захлопнув ноутбук, Красовский занялся бумагами. Ноутбук с собой придётся брать, пусть знакомые над ним поработают… Но чем больше Максим просматривал записи отца, тем сильнее его охватывало отчаяние. Сплошные встречи, семинары, заседания… Обо всём этом он и так знал. Внезапно Максим швырнул всю эту кучу уже никому не нужной макулатуры на пол. Бумаги разлетелись по комнате. Тяжело дыша, Максим обвёл их взглядом. Внезапно его глаза выхватили из кучи какой-то конверт. Видимо, он выпал из блокнота, который Максим просмотрел последним. Ну да, вон и обложка слетела… И тут Макс вспомнил – у них с отцом в детстве была игра, «Найди карту сокровищ». Кирилл Евгеньевич прятал наспех нарисованную карту за обложки книг или тетрадей, и Максиму приходилось либо читать книги, либо делать домашнее задание, иначе карту было не найти. Но он обожал, когда отец, подмигивая, говорил: «Надо бы под обложку заглянуть…». И Максим выпытывал у него подсказки, а потом каким счастьем было найти спрятанное «сокровище»: новый мяч, набор карандашей или просто большое румяное яблоко… Каждую неделю Максим ждал этих волшебных слов: «под обложкой». Под обложкой… Медленно присев, Максим поднял блокнот, с которого слетела обложка, и конверт. Он знал этот блокнот, отец никогда с ним не расставался. Максим машинально погладил потрепанные страницы. У отца было много красивых дорогих ежедневников в кожаных обложках с тиснением, но этот небольшой старый блокнот почему-то отец берёг и никогда не оставлял на виду. А ещё он никогда с ним не расставался. Тогда как этот блокнот оказался здесь, на столе?.. Ведь он должен был сгореть в той машине…

Максим покрутил в руках конверт. Если бы обложка не слетела, он бы и не глянул под неё. Сев прямо на пол посреди разбросанных бумаг, Максим надорвал край конверта и вытащил несколько сложенных листов. И в его глазах потемнело: это были бумаги, в которых отец прямым текстом отдавал Барончуку часть своего бизнеса в обмен на хирургию центральной больницы. Вскочив, Максим заметался по комнате. У него дома лежали копии бумаг, в которых чёрным по белому были распечатаны все телефонные разговоры отца с Барончуком, чеки на баснословные суммы, которые получил Барончук. А сейчас перед ним лежали все расписки, под которыми стояли подписи его отца и этой гниды, которая нагло улыбалась Максиму в кабинете. То-то же он позеленел, когда увидел копии, которые ему показал Максим…

Резкий звук дверного звонка заставил Максима вздрогнуть. Кто мог искать его здесь? И зачем?! Внезапно в мозгу сверкнула невероятная, сумасшедшая догадка. Сорвавшись с места, Максим метнулся в коридор и рывком распахнул дверь. И застыл, увидев перед собой главврача.

- Я знал, что найду тебя здесь. – Устало произнёс Кириллов.

*

- Что ты имеешь в виду? – Ира во все глаза смотрела на Ольгу, пытаясь переварить услышанное и даже не заметив, что второй раз обратилась к Ольге на «ты». Как такое может быть? Наташа не могла врать, эта за правду и ущемление её достоинства, как личного, так и профессионального, глаза выцарапает… Слова «Олди» и «Штаты» в центральной больнице стали синонимами.

Ольга молча развернулась и вернулась в комнату. Ире ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Комната поражала простотой своей обстановки. Шкаф, небольшой стол, диван и пара стульев. А ещё торшер на высокой ножке. Как-то совсем не так Ирина представляла себе квартиру эксцентричной коллеги. Она осторожно обогнула стул, на котором стопкой громоздились книги.

- Верхний свет не работает, проводка сгорела. – Бросила Ольга через плечо. Она подошла к столу и, сев на стул, открыла ноутбук. Ирина остановилась в нерешительности, не зная, то ли ей сесть рядом с Ольгой на диван, то ли стоять.

- Иди сюда, – скомандовала Косс. Ирина хотела было возмутиться, но любопытство пересилило. Ольга повернула к ней ноутбук. Ирина наклонилась, близоруко щурясь.

- Что это? – спросила она.

- А ты посмотри.

Ира пожалела, что оставила очки в ординаторской. Сейчас они не помешали бы. Ещё сильней наклонившись, Ира задела коллегу рукой. Ольга с раздражённым вздохом уступила ей стул. Ира машинально кивнула. Для неё уже не существовало ни Ольги, ни этой комнаты. Были только письма на экране ноутбука. И адресат у них был один. MarkWilliamsMD.

- Эта переписка началась задолго до того, как она вернулась. Её приезд был спланирован с самой первой минуты. – Тихо сказала Ольга, пока Ира поспешно просматривала цепочки писем. – Можешь считать меня сволочью, но я залезла в его переписку. Я случайно открыла окно браузера и заметила знакомую фамилию – Вильямс. Не удержалась. Весьма увлекательное чтиво, должна признаться…

- Я так подозреваю, именно поэтому ты сейчас здесь, а не с ним. – Ирина откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза, которые заболели от полумрака и мелких букв на экране. Но, к её удивлению, Ольга покачала головой.

- Нет? – Ира удивилась. – Но… – Она осеклась, заметив выражение лица Ольги, и нерешительно договорила: – …это же его переписка… И, насколько я поняла, его инициатива…

- Не его. Он кормил Вильямса байками про наше светило американское. Иначе ту уже засудили бы за незаконный выезд. Я вышлю тебе всю переписку с файлами. Там есть некоторые документы, которые тебя точно заинтересуют. Это же ты с этой куклой американской носишься, как курица с яйцом. А я умываю руки.

Ольга резким движением захлопнула ноутбук. Ира вздрогнула.

- Я жалею о том дне, когда решила вмешаться. – Бросила Ольга, зло выдергивая шнур из розетки. – Признаюсь, я влезла в это с одной целью – помочь Вильямсу. Но потом я узнала чуть больше, чем должна была знать. И передумала.

- Помочь Вильямсу? – Ирина почувствовала, что начинает закипать. – Зачем?! Чем тебе Наташа-то не угодила?! Ладно, я…

- А ты вспомни. – Ольга метнула в её сторону яростный взгляд. – Она меня с дерьмом смешала, даже не удосужившись поднять задницу и хотя бы попытаться хоть что-то понять.

- Ты её просто не знаешь, – Ира слегка усмехнулась, подавив желание влепить Косс хорошую оплеуху. – Характер у неё такой. Насколько я знаю, это она ещё хорошая, белая и пушистая. О её первом появлении в центральной до сих пор легенды ходят. Мне даже кажется, что вы могли бы подружиться.

- Характер, говоришь? – Ольга прищурилась. – А мне плевать на её характер. Вы готовы терпеть, а я нет.

- Ты сказала, что передумала. – Ира почувствовала, что нужно сменить тему. – Что ты имела в виду?

- Вильямс решил, что она захочет вернуться в Украину навсегда. Он был уверен, что тут чуть ли не вселенский заговор против него развернули. И целую кампанию по возвращению блудной Олди. – Косс усмехнулась, но её усмешка вышла кривой. – Поэтому он решил усилить контроль за Натальей. И если бы она действительно надумала что-то предпринять, её скрутили бы в ту же секунду. Поэтому я написала ему письмо. Что её здесь никто не ждёт. Что ему нет необходимости волноваться и контролировать её. Ей некуда возвращаться.

- Это ложь! – крикнула Ира, резко поднявшись со стула.

- Главное, чтобы Вильямс об этом не узнал. А сейчас – всего доброго. – И Ольга кивнула на дверь.

- Подожди. Почему ты сказала, что доктора Олди не существует? – Ира вцепилась в локоть Косс, но та вырвалась.

- Потому что в Штатах её знают под фамилией её мужа. Когда она сбежала, то сменила фамилию. И документы. Но в больнице об этом благополучно «забыли». Впрочем, в переписке об этом тоже кое-что есть. А теперь вон отсюда.

Ира даже не обратила внимания на её приказной тон. Слишком много мыслей было в её голове. Она даже не помнила, как спустилась и вышла на улицу. И лишь когда Дима догнал её на углу дома, Ира опомнилась.

- Ты куда, Ируш? – с тревогой спросил Дмитрий.

- Я? Домой… – Рассеянно отозвалась Ира, всё ещё думая о том, что только что услышала. И тут же опомнилась. – Боже, Дим… Я задумалась и забыла, что ты ждёшь…

- Я вижу. Только, думаю, ты бы через пару кварталов точно пришла бы в себя. Не в такую погоду гулять по улицам. – Дмитрий обнял жену и повёл к машине. Она не проронила ни слова, пока он заводил мотор и выезжал со двора. Но уже через пару минут Иру словно прорвало:

- Представляешь, она всё знала! Она написала Вильямсу!!! Там десятки, если не сотни писем!!! Она…

Звук уведомления заставил Иру замолчать. Она лихорадочно перерыла всю сумку в поисках телефона и наконец достала мобильный, на экране которого мигал конвертик электронной почты.

- Вот, она прислала мне всё. Сейчас я…

- Не сейчас. – Дима ловко выхватил у неё телефон и сунул в свой карман.

- Дима!!! Отдай! – Ира попыталась было забрать мобильный, но Дмитрий остановил её.

- Завтра отдам. Утро вечера мудренее. На сегодня тебе хватит. А завтра спокойно всё прочитаешь.

Ира метнула в его сторону яростный взгляд, но, хотя другие от этого взгляда съеживались и мечтали провалиться сквозь землю, на Диму он уже не действовал. От негодования у Ирины пропал дар речи, и она отвернулась к окну, так что теперь Дмитрию было слышно лишь её сердитое сопение. Он молчал, давая жене время остыть. Ира всё ещё злилась, когда они зашли в квартиру. Они молча поужинали, и Ира ушла в ванную. Дмитрий допивал чай и слушал, как она что-то ворчит сквозь шум воды, потом её шаги в сторону спальни. И тут же до него донёсся голос жены:

- Дима!

- М? – Дмитрий одним глотком допил чай.

- Тут паук. – В голосе Ирины появились панические нотки.

- И что? – флегматично поинтересовался муж, моя чашку.

- Убери его.

- Зачем?

- Я его боюсь.

Дмитрий поставил чашку на полку и направился в спальню. Ира, уперев руки в бока, стояла перед стенкой, по которой метался крохотный паучок. Дима вздохнул.

- То есть моя жена, которая буквально сегодня на операции заявила: “Посмотрите, какая у него красивая селезенка”, боится паука? – уточнил он.

- Селезенка не бегает по стенам, – насупилась Ира.

- Хотел бы я на это посмотреть, – хмыкнул Дмитрий, сгребая паука в салфетку и отправляя в свободный полёт в окно. Краем глаза он заметил, что Ира подбирается к ноутбуку.

- Там система обновляется, – зевнул он. – Так что ничего не работает. И не пытайся.

Под шипение жены он удалился в душ, а когда вернулся, застал Ирину с мобильным в руках.

- Я только посмотрю! – вскинулась Ира, когда Дмитрий выхватил у неё из рук телефон.

- Я сказал – завтра посмотришь. Будешь возмущаться – возьму ремень и привяжу к себе на ночь. – Пригрозил Саксонов и лёг, сунув телефон под подушку. Ирина вздохнула. Дима прав. Лучше и вправду завтра… Привычно натянув Димину футболку, Ира нырнула под одеяло и прижалась к теплому боку мужа.

- Просто подумай о нашем отпуске. Еще пара дней – и мы уедем далеко-далеко… – сонно пробормотал Дмитрий, прижимая ее к себе. Ира прильнула к нему и закрыла глаза. Но даже с закрытыми глазами она продолжала видеть перед собой численные строчки из писем, в которых то и дело мелькало имя Наташи. И прежде чем провалиться в тревожный сон, она успела подумать: «Ярик тоже должен об этом знать…»

====== Глава 20 ======

Тамара лениво листала журнал с гороскопами, который ей подарила Ирина. Самые интересные места были обведены йодом – ничего другого у Тамары под рукой больше не нашлось. Вот и сейчас она задумчиво крутила в пальцах ватную палочку, один конец которой грозил измазать йодом белоснежный халат медсестры.

- Ты гляди, а ведь правду пишут, – Тамара, не отрываясь от журнала, взяла у Милы чашку с кофе. – Вот прям про всех наших как на духу!

- И что там такого, чего мы не знаем? – зевнула Мила. Вот правду говорят – понедельник день тяжёлый. Особенно когда накануне у воскресенья был слишком долгий вечер.

- Ну вот, например, Лев. Ирина Васильевна у нас Лев. Так… «Львы гордые и независимые, любят сиять в лучах своей славы. Упорные и настойчивые в достижении цели, готовы пойти по головам, но в то же время сами же потом эти головы поднимут, заботливо отряхнут от песочка и заставят идти вместе со Львом. Наилучший союз у Львов бывает со Скорпионами…» А Дмитрий Эдуардович у нас кто? Скорпион! – торжествующе заявила Тамара, махнув рукой, в которой до сих пор была зажата ватная палочка с йодом.

- Вы поосторожней! – Мила едва успела увернуться. – А то, что Ирина у нас и гордая, и независимая – это и так все знают. Ещё и рявкнуть может.

- И правильно делает. – Невнимательно отозвалась Тамара, заметив Ярослава. – Тааак. Где тут у нас Рыбы? Вот. Ярослав Алексеевич! – махнула она анестезиологу и, когда тот подошёл, торжественно огласила: – Я вам сейчас ваш гороскоп прочитаю на февраль!

- Тамааара, – Ярик с улыбкой отмахнулся. – Вы мне лучше прочитайте отчёт по закупке препаратов. А в гороскопы я уже давно не верю. Не в нашей профессии верить звёздам.

- Смотря каким. Если это звезда украинской хирургии, то почему бы и не поверить, – хмыкнула Мила, заметив в окно выходящую из машины Ирину.

- Ну смотрите, – Тамара ткнула Ярику под нос журнал. – «В начале февраля вас ждут тревоги и разочарования, но к концу месяца всё наладится. Впереди у вас радостная встреча и неожиданное счастье…»

- Тамара, вы моё счастье, – Ярослав с шутливой галантностью поцеловал Тамаре руку. – Когда появится Красовский, скажете мне, хорошо?

Зардевшаяся медсестра кивнула. Ярослав подмигнул ей и направился было в сторону лестницы, как властный голос заставил его остановиться:

- Стоять!

Ирина быстрым шагом догоняла его, не обращая внимания на Милу и Тамару, которые буквально в струнку вытянулись в ожидании сцены. И тут же, не останавливаясь, схватила Ярослава за локоть и потянула в коридор, подальше от любопытных глаз.

- Ты же в отпуске? – Ярик непонимающе нахмурился и слегка поморщился. Несмотря на кажущуюся хрупкость, у Ирины была железная хватка. А в последнее время от Иры осталась лишь тень. Но даже эта тень сейчас решительно затолкала почти двухметрового анестезиолога в закуток под лестницей.

- В отпуске, – бросила Ирина, чуть ли не силой усадив Ярика на лавочку. – В среду вылетаем ночью. Как раз успеем на конференцию заглянуть.

- Но у тебя осталось невероятно важное и неотложное дело, которое ну никак не могло подождать до окончания отпуска? – уточнил Ярослав.

- Да.

Ира замолчала. Голова неприятно ныла. Всю ночь Ирина провела почти без сна, снова и снова прокручивая в голове разговор с Ольгой. Наконец, в четыре утра она не выдержала и, осторожно выскользнув из объятий мужа, села за стол и включила ноутбук. «Уже почти утро», – оправдывалась она сама перед собой и перед спящим Димой. Но уже через пару минут Ира забыла обо всём, читая переписку главврача с Вильямсом. Потом письма Ольги. И когда она наконец встала из-за стола, в её голове была мысль, пусть сумасшедшая, но это единственное, что она могла сделать. Дмитрий не сказал ей ни слова, лишь поставил перед ней чашку крепкого кофе. Ира благодарно потерлась щекой о его руку, которая осторожно погладила её щёку и растрёпанные со сна волосы. Он ничего не спросил, лишь молча собрался и спустился вниз прогреть машину, пока Ира привычно «завтракала» на балконе сигаретой и горячим кофе. В такие минуты Ирина понимала: тем, кто действительно любит, слова не нужны. Дима всё понял. Может, даже раньше, чем она сама.

Глубоко вдохнув, Ира коротко пересказала Ярику свой разговор с Ольгой и содержание писем. С каждым её словом лицо Ярослава всё больше темнело, а лоб прорезала глубокая морщина. Когда Ирина замолчала, он лишь молча смотрел в одну точку. Ира с тревогой смотрела на него, но мужчина молчал.

- Слава… – Осторожно окликнула она его. – Скажи хоть что-нибудь…

- Что ты хочешь услышать? – глухо спросил Ярослав.

- Не знаю… – Ирина опустила голову. И вправду: чего она ждала? Что Ярик разметает всю Бостонскую клинику и, словно супергерой, на руках вынесет Наташу и вернёт её туда, где ей самое место? Но, к сожалению, так бывает только в кино.

- Вот и я не знаю. – Тихо сказал Ярик. В его голове была странная пустота. Но сквозь эту пустоту пробивался страх за ту, кого он упорно пытался вычеркнуть из своей жизни. За ту, кого любил, даже потеряв. С тихим стоном Ярослав уронил голову на руки.

Ирина коснулась его руки. Ярик вздрогнул и поднял голову.

- Я хотела тебя попросить… – негромко произнесла Ира. – Пока мы с Димой будем в отъезде, я хотела бы оставить тебе свои сбережения. На карточке. Мне так будет спокойней.

- Боишься потратить на итальянские деликатесы? – через силу улыбнулся Ярослав. Ира встала и подала ему конверт.

- Может быть. – Тихо сказала она. – Я оставляю их тебе на хранение. Но если понадобится… – Ира помолчала. Ярик взял конверт и вопросительно посмотрел на неё.

- Если понадобится, – продолжила Ирина, – ты можешь использовать их так, как посчитаешь нужным. Там большая сумма. Должно хватить.

- На что хватить? – хотел было спросить Ярик, но Ира, быстро махнув ему рукой, поспешно ушла, словно боялась этого вопроса. Он открыл конверт. В нём обнаружились банковская карта и записка. Ярослав узнал быстрый, словно летящий почерк Иры. У неё всегда были самые красивые конспекты…

«Пин-код 2612. Бостон, 66 Ревир-стрит»

Ярик недоуменно нахмурился. У Бостонской клиники был другой адрес. Он слишком хорошо его знал. И внезапно его словно молнией пронзило. Это был адрес не больницы. Это был адрес Наташи.

*

Наталья Юрьевна пила уже вторую чашку чая. Говорят, в чае кофеина даже больше, чем в кофе. Но Максимову это не останавливало, и она всегда говорила коллегам: «Если день начался не с чая, он пройдёт зря». И коллеги даже не пытались с ней спорить, а лишь стабильно пополняли запасы «к чаю». Впрочем, и сама Наталья Юрьевна не отставала, и в ординаторской регулярно появлялись то домашнее печенье, то ватрушки, то пирожки с самыми разнообразными начинками.

Вот и сейчас на столе красовалась тарелочка с кусочками тёртого пирога. Наталья Юрьевна потянулась было за вторым куском, как внезапно дверь распахнулась.

- Анечка? – от удивления Максимова едва не макнула пальцы в чай, но вовремя опомнилась. Каревская редко удостаивала коллег своим визитом, обычно она просто вызывала к себе.

- Анна Сергеевна, – машинально огрызнулась Анна, уже жалея, что зашла. Но Наталья Юрьевна лишь покачала головой.

- Что-то ищете? – спросила она, заметив, что взгляд Анны метнулся к шкафу.

- Да так, хотела взглянуть на плановые операции. – Уклончиво ответила Анна.

- Так всё у вас на столе, я ещё в пятницу вам занесла. – Максимова недоуменно пожала плечами.

- Да? Значит, я не заметила, – коротко ответила Анна. – А Марина Сергеевна ещё не пришла? – неожиданно для самой себя спросила она.

- Нет, – Наталья Юрьевна покачала головой. Её недоумение всё больше росло. Анна была сама на себя не похожа. Казалось, она не совсем понимает, где находится и что делает. Максимова встала и осторожно приблизилась к коллеге, протянув было руку, чтобы положить Анне на плечо, но та резко шарахнулась в сторону. От резкого движения папка, которую Анна держала в руках, выпала, и её содержимое разлетелось по полу. Выругавшись сквозь зубы, Анна бросилась поднимать бумаги. Палочка вырвалась из её руки и со стуком упала на пол. Наталья Юрьевна наклонилась, чтобы помочь и внезапно резко выпрямилась. У неё в руках было заявление об уходе.

- Что это? – отрывисто спросила Наталья Юрьевна.

Анна попыталась было выхватить у неё заявление, но, несмотря на возраст, Максимова оказалась проворней.

- Аня, я не поняла! Что это?! – повысила голос Наталья Юрьевна, надевая очки и вчитываясь в заявление, всё ещё надеясь, что ей показалось. Но буквы складывались в весьма конкретные слова.

- А то вы сами не видите. – Анна медленно опустилась на стул. Внезапно на неё накатила смертельная усталость. Зачем она вообще пришла на работу? Прогул, ещё прогул, а там и увольнение. Так даже проще. А теперь ещё две недели, и это как минимум, ходить на работу, встречаться с коллегами, встречаться с ним…

Наталья Юрьевна с ужасом заметила слёзы на глазах Анны. Каревская никогда не позволяла себе не то чтобы заплакать, а даже просто проявить эмоции на людях. Она считала это самоунижением. А сейчас было видно, что красивая и неприступная зав.отделением едва сдерживает слёзы. Максимова подтянула поближе стул и села рядом с Анной, положив морщинистую ладонь на холодную и слегка подрагивающую руку Анны.

- Ну, не надо плакать. А то тушь потечёт… – Попыталась она свести всё к шутке, ведь все знали, насколько Анна всегда следила за своей внешностью.

- Она водостойкая, – всхлипнула Анна, уже не таясь.

- Что случилось? – мягко спросила Наталья Юрьевна. Но Анна лишь помотала головой, не в силах произнести эти страшные слова – что между ней и Олегом всё кончено. Ей до сих пор казалось, что это был просто кошмарный сон. Пусть они с Олегом, как прежде, не разговаривают, пусть проходят мимо друг друга, не поднимая головы, но у неё хотя бы была надежда, пусть призрачная, но была! А сейчас у неё не осталось ничего…

- Ну, как хотите, – вздохнула Максимова, осторожно поглаживая руку Анны. – Может, и правильно… Нечего всем всё рассказывать. Но если надо будет…

Она сжала руку Анны. Та молча кивнула, не поднимая головы. Она была благодарна коллеге за то, что не стала расспрашивать, не полезла в душу, и без того израненную. Впрочем, Наталья Юрьевна поняла всё без слов. Она встала и вернулась за свой стол.

- Может, почаёвничаете со мной? – неуверенно предложила Наталья Юрьевна. – Я вот пирог испекла, с вишнями…

- Нет, спасибо. Я не очень люблю сладкое, – через силу улыбнулась Анна, пытаясь собраться. Она встала и протянула руку. – Дайте мне заявление.

- Не дам. – Спокойно ответила Наталья Юрьевна, с удовольствием откусывая от куска пирога.

- Наталья Юрьевна! – в голосе Анны появились металлические нотки.

- Я же сказала – не дам, – Максимова отхлебнула почти остывший чай. Анна потянулась было за заявлением, но Наталья Юрьевна у неё перед носом порвала его на кусочки.

- И думать не смей. – Всё так же спокойно заявила она, швыряя обрывки в мусорную корзину.

- Я же новое напишу, – прищурилась Анна, даже не заметив фамильярного обращения на «ты».

- Пиши. Хоть десять. Но пока я здесь, ты никуда не уйдёшь. А я пока ещё на пенсию не собираюсь.

- Ну да. Самому старому хирургу в мире сколько было? 103? Хотите побить рекорд? – съязвила Анна, но Максимова лишь усмехнулась.

- Я хочу ещё твоих детей учить. Новое поколение врачей. И если для этого нужно будет побить рекорд, я его побью! – Наталья Юрьевна ткнула в сторону Анны куском пирога. Анна вспыхнула и вылетела из ординаторской, не забыв от души хлопнуть дверью. И тут же нос к носу столкнулась с Мариной.

- Это вы… – Вырвалось у Анны.

- Я. – Марина прищурилась, протирая запотевшие очки. Ничего не скажешь, хорошо утро начинается… Она надела очки и тут же заметила покрасневшие глаза Анны. Это было настолько странно, что с уст Марины едва не сорвался вопрос «С вами всё в порядке?». Но, видимо, он явно читался в её глазах, потому что Анна горько усмехнулась и тихо сказала:

- Он свободен. Так что фас, или апорт, или как там правильно?..

И она ушла, слегка прихрамывая. Марина, закусив губу, смотрела ей вслед. Что заставило Анну сказать эти слова? Что заставило сдаться? Сдаться почти без боя?! Марина была уверена, что и Олег, и Анна будут бороться за своё счастье, за свою любовь! Она видела, что Олег готов, готов простить и вернуться к Анне! А теперь Анна говорит, что он свободен. Но даже не эти слова поразили Марину. Её поразил взгляд Анны. Так смотрят смертельно больные люди, которые знают о своей болезни и о том, что им осталось недолго. Слишком много Марина видела таких глаз, мёртвых внутри. И слишком страшным было видеть такой взгляд у Анны…

- Доброе утро, коллега! – весёлый голос раздался слишком неожиданно. Марина вздрогнула и развернулась. К ней подходил новый хирург.

- Здравствуйте, Алексей Викторович. – Нехотя ответила она. Почему-то новичок не вызывал в ней доверия. Слишком липким был его взгляд и слишком приторными были его речи. Марина не любила таких. Они словно паразиты, присасываются к тебе и тянут из тебя всё, что можно – информацию, силы, нервы…

- Что это вы с Анной Сергеевной с утра пораньше решили пообщаться? По делу или личное? – подмигнул Алексей Марине. Ту передёрнуло.

- Кажется, вас это не касается. – Резко ответила она.

- Возможно. – Легко согласился тот. – Но мне кажется, у вас с ней… непростые отношения, можно так сказать.

- С чего вы взяли? – Марина нахмурилась.

- Я просто всё вижу, всё знаю. – Усмехнулся хирург. – Вы же были её лечащим врачом? Только вот она, кажется, этого не оценила.

- Извините, но это не ваше дело. – Марина хотела было уйти, но цепкая рука схватила её за локоть.

- У меня есть для вас деловое предложение. – Внезапно голос Алексей отвердел, и в нём появились хищные нотки.

- Мне оно не интересно. – Марина дёрнулась было, но Алексей легко удержал её.

- А вы хотя бы выслушайте. – Прошептал он ей на ухо. – Или вам неинтересно, какую роль Анна Сергеевна сыграла в смерти вашего мужа и вашем аресте?

Марина застыла. На миг ей показалось, что её окатило ледяной водой.

- Что вы имеете в виду? – одними губами спросила она.

- Вот видите, я же говорил, что вы заинтересуетесь. – Алексей довольно усмехнулся и отпустил её. – Предлагаю после работы встретиться. Вы мне расскажете всё, что знаете про Анну Сергеевну и Живова, а я вам – про Аннушку. Вам будет очень интересно! О, Анна Каревская всегда умела мстить…

С этими словами он, подмигнув Марине, скрылся за дверью ординаторской. Она услышала его голос. Кажется, он поздоровался с Натальей Юрьевной... Но сейчас до Марины все звуки долетали словно сквозь вату. И лишь слова Алексея до сих пор отчётливо звучали в её ушах: «Анна Каревская всегда умела мстить…»

====== Глава 21 ======

- Доктор Олди, вас хочет видеть мистер Брэджерс.

Наташа, вздрогнув, подняла голову. Голос медсестры прозвучал неожиданно громко после нескольких часов тишины. Наташа специально пришла именно сюда. Коллеги не очень любили эту комнату, так как здесь не было комфортных кресел, кофе и ноутбуков на столах. Зато здесь был удобный широкий подоконник. И всё чаще Наташа, захватив с собой стопку документов, уходила в эту комнату, устраивалась на подоконнике и погружалась в работу. Мало кто знал, где её найти, чем Наташа без зазрения совести пользовалась. Из окна открывался прекрасный вид. Прямо перед ней простилался город, который никогда не спал, а чуть вдали, между небоскрёбами, виднелась река Чарльз. Вчера Наташа долго гуляла по набережной, глядя на отражения домов в тёмной, почти чёрной воде. Почувствовав, что пальцы начинают болеть от холода, она купила себе большой стакан кофе. Раньше Наташа ужаснулась бы, увидев такой объём, но сейчас и этого ей показалось мало. Говорят, кофе бодрит… Что ж, видимо, у Наташи уже выработался к нему иммунитет. Для неё он был просто горячим, чуть горьковатым напитком, не более. Неотъемлемой частью её американской жизни. Ведь каждый уважающий себя американец пил кофе утром, днём, на работе, за рулём, под сигарету, с друзьями… И Наташа поддалась этой традиции.

Вот и сейчас с её колен со стуком свалился пустой бумажный стаканчик.

- Зачем? – напряжённо спросила Наташа, спрыгнув с подоконника и ногой отталкивая стаканчик подальше, пока медсестра не заметила. Её уже упрекнули пару раз за то, что слишком часто пьёт кофе в рабочее время, мол, лучше бы работой занялась. Тогда Наташа отмолчалась, что было весьма непривычно для неё, хотя она могла бы напомнить коллегам, сколько раз она сами устраивали себе «кофе-брейк». Но ей не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. И так уже доигралась.

- Не знаю, но он просил найти вас побыстрее. – Девушка равнодушно пожала плечами. Кажется, её звали Элизабет. Наташа кивнула, машинально прокручивая в голове события последних дней. Зачем её хотел видеть один из их руководства? Неужели она где-то допустила оплошность? Наташа почувствовала, как её прошиб холодный пот. Нет, невозможно! Она всё просчитала.

С тяжёлым сердцем Наташа вышла из комнаты и направилась к лифту. Кто-то поздоровался с ней, но она лишь машинально кивнула, даже не заметив лица коллеги.

- Наталиа! – Вебстер неожиданно вырос на её пути. Наташа шарахнулась в сторону, но тут же взяла себя в руки и окинула мужчину привычным ледяным взглядом. Уинн поёжился от колючих иголок, которыми его пронзили эти голубые глаза. А ведь ещё пару дней назад в них теплилась крохотная искорка странного смирения и даже мягкости. Тогда он на какую-то долю секунды поверил, что у него, возможно, есть шанс. Но сейчас понял – шанса нет. Ни малейшего.

- Вы что-то хотели? – резко спросила Наташа у своего почти мужа. Вчера она намиг представила себе, что станет миссис Вебстер, и тут же на неё напал приступ истерического хохота. Но вытирая выступившие от смеха слёзы, Наташа понимала: если её план не сработает, ей придётся это сделать. Иного выбора у неё просто не будет. И сейчас при виде Уинна её сердце словно сжала ледяная рука безысходности и страха. Нет, Уинн не был плохим, чем-то он даже напоминал Ярика, того Ярика, которого она увидела впервые в центральной больнице. Но Ярик был мужчиной. Вебстер же оказался лишь жалкой пародией, несмотря на все свои благородные порывы. Глядя на него, Наташа понимала – в их паре мужчиной была бы она. Вебстер смотрел на неё преданным собачьим взглядом, и Наташа понимала: прикажи она ему с моста сигануть – сиганёт.

- Может, поужинаем сегодня?.. – начал было Уинн, но Наташа оборвала его:

- Нет. Я занята.

На миг во взгляде Уинна мелькнула растерянность. Наташа вздохнула, подавив раздражение. Не хватало ещё, чтобы расплакался прямо здесь. И тут же взяла себя в руки. Уинн не виноват ни в чём. Он лишь хочет помочь. Пусть даже и таким способом. Хотя чего греха таить – Наташа подозревала, что в этом может быть подвох. Ведь просто так в Америке замуж не зовут. И тень недоверия заставляла её огрызаться в ответ на спокойный и слегка заискивающий тон Вебстера. Она не представляла его своим мужем, пусть даже фиктивным. И в то же время не могла представить, что он мог её предать, всего лишь разыграв красивый спектакль. Впрочем, Вильямсу Наташа тоже когда-то готова была доверить свою жизнь… Где-то в глубине души она почувствовала укол совести за то, что собиралась сделать. Но она должна была это сделать!!!

- Не сегодня. – Коротко ответила она. – Я хочу вечером созвониться с девочками.

Они оба понимали, что она врёт. Когда она придёт с работы, в Украине уже будет глубокая ночь. Но Уинн ничего не сказал и лишь посторонился, пропуская Наташу. Она прошла мимо, не глянув на него. Так же, не поднимая взгляда, Наташа дошла до кабинета доктора Брэджерса.

- Вы хотели меня видеть. – Голос прозвучал ровно. И лишь Наташа знала, что всё внутри неё буквально натянулось до предела, словно струна. И мысленно она добавила: «Боже, дай мне знак, что я поступаю правильно!»

- Хотел. – Ричард Брэджерс обошёл стол и предложил Наташе присесть. Та лишь едва заметно покачала головой. Мужчина смерил её оценивающим взглядом. Он знал доктора Олди уже несколько лет. Впрочем, знал он её в основном по рассказам Вильямса. Она была достойным хирургом и могла бы добиться многого. А ещё при правильном стимуле могла стать замечательным инструментом, марионеткой в большой игре. Им почти удалось вышколить её так, как нужно. Но побег в Украину изменил её. Как и история с её мужем. И уже тогда Брэджерс понял: Олди для них потеряна. Её искали, пытались вернуть, заманить назад. Но она ускользала из их рук. И сейчас, когда птичка наконец попалась в клетку, Брэджерс не мог её упустить. Слишком много она им задолжала… Слишком большим пятном на репутации клиники была та история с её мужем…

- Хорошо. – Брэджерс остановился напротив Наташи. Он был на голову выше неё и почти втрое шире, и Наташе пришлось слегка отступить, чтобы не чувствовать себя ничтожной букашкой. Доктор Брэджерс заметил её маневр и слегка усмехнулся.

- Боитесь меня? – с пониманием спросил он.

- Нет. – Последовал немедленный ответ. – Просто не люблю, когда нарушают моё личное пространство.

Ричард одобрительно кивнул. Эту фразу про личное пространство им вдалбливали чуть ли не с детского сада. Что же, может, в случае с Олди ещё не всё потеряно… Но осталось проверить ещё кое-что.

- На самом деле я вызвал вас, потому что к нам в клинику приехал коллега… из Украины.

Сердце Наташи на миг забыло, как биться. Оно беспомощно затрепыхалось в груди, и Наташа почувствовала, как ей стало трудно дышать.

- Из Украины? – еле слышно переспросила она.

- Да.

Наташа насторожилась. Неужели кто-то знакомый?

- Он из Киева. Вы ничего не хотите мне сообщить? – Брэджерс, прищурившись, смотрел на неё.

Наташа почувствовала, что по спине пробежал холодок от этого пронзающего насквозь взгляда.

- Нет. – Тем не менее твёрдо ответила она. – Я его не знаю. Я не работала в Киеве, и вам это известно.

- Тем не менее, он вас знает и хотел бы вас увидеть.

И тут же по лицу Наташи Брэджерс понял: для неё это такая же новость, как и для него. Он слишком хорошо разбирался в лицах, мимике и прочих мелочах, которые с головой выдавали ложь. Олди не лгала. Она и вправду не знала этого человека. Что же, тогда придётся пообщаться с ним… Или позволить им встретиться. Брэджерс нутром чувствовал: просто так украинские хирурги в Бостонской клинике не появляются.

- Он ожидает в холле. – Деланно-равнодушно произнёс он. – Можете пообщаться, но не более пяти минут. Вы на работе. И только из уважения к вам я делаю вам эту поблажку.

Наташа молча кивнула и вышла. В холле она огляделась и тут же заметила мужчину, который заметно отличался от других. Хотя на нём были потёртые джинсы, кеды и мешковатая куртка, как и на большинстве американцев, но в его глазах светилась тёплая улыбка, которая тут же появилась на его губах, когда он увидел Наташу. И губы Наташи дрогнули в подобии ответной улыбки. Она отвыкла улыбаться искренне и отвыкла от искренности. Так быстро… А ведь она здесь всего месяц. А кажется – год…

- Я вас сразу узнал. – Мужчина подошёл к Наташе и протянул ей руку. Помедлив, Наташа пожала её и спросила:

- Кто вы? Простите, если запамятовала, но, кажется…

- Вы меня не знаете, – поспешно перебил её мужчина. – Меня зовут Святослав. Можно просто Слава. Я знакомый Ирины Лещук.

И тут же всё встало на свои места. Наташа едва не расхохоталась от комизма ситуации. Даже здесь, в Бостоне, Ирка достала её со своей опекой. «Ну, зараза рыжая…» – беззлобно подумала Наташа, понимая, что если бы не люди вокруг, то вполне возможно, что она бы кинулась на шею этому незнакомцу, который появился так неожиданно и так вовремя. И у него такое хорошее имя – Слава… Почти Ярослав…

- У меня есть буквально пара минут… – Тихо сказала она.

- Я в Бостоне проездом, вообще мне в Нью-Йорк… Мы можем встретиться после работы? – деловито спросил Святослав.

- Хорошо. Я освобожусь в семь.

- Понял. Тогда возьмите, – он сунул ей в руку клочок бумаги. – Наберёте меня.

И Святослав, махнув ей рукой на прощание, направился к лифту. На миг Наташе показалось, что это был лишь сон. Но в руке она ощутила бумажку, которую Слава успел сунуть ей в руку перед тем, как уйти. На ней был номер телефона и е-мейл. Значит, не приснилось… Наташа слегка улыбнулась. Если это был тот знак, о котором она просила, то он был очень хорошим…

*

- Комфорт пятой точки творит чудеса… – Рустам потянулся, распрямляя затекшую от долгого сидения спину.

- Закончил? – Ярослав поднял голову.

- Да.

- Дай сюда.

Забрав у Рустама бумаги, Ярик уставился в неровные строчки, но за следующие десять минут не прочитал и слова. Рустам молча наблюдал за ним, допивая холодный чай, налитый ещё пару часов назад, и наконец не выдержал:

- Нет, я, конечно, понимаю, что у меня почерк не очень, но не настолько же!

- Что? – анестезиолог ответил ему невнимательным взглядом. Рустам вздохнул и, встав, забрал у Домбровского свою «писанину», как он называл всю бумажную работу.

- Давай домой собираться. – Предложил он неуверенно, бросив быстрый взгляд на часы. В отделении уже было тихо. Не хлопали двери, не было слышно поспешных шагов медсестёр… Даже больные вели себя на удивление тихо. Хотя, может, просто ещё от наркоза не отошли…

Рустам усмехнулся своим мыслям. Заметив это, Ярик спросил:

- Ты в среду едешь?

Усмешка сбежала с губ Рустама. Он тяжело опустился на диван, сцепив руки в замок так, что костяшки пальцев побелели.

- Да. – Глухо ответил он.

- Я так понимаю, «таможня» добро не дала. – Ярик сел рядом с ним.

- Молчи… – угрюмо отозвался Рустам. Вчера Рита весь вечер демонстративно молчала, пока он обсуждал с Максимом программу конференции. Но стоило Рустаму положить трубку, как на него обрушился шквал обвинений и упрёков. Напрасно он пытался объяснить, что это лишь на два дня, что в четверг вечером он вернётся… Рита словно не слышала его. И в конце концов Рустам молча ушёл в другую комнату. Он устал от этих упрёков. И он не узнавал ту Риту, которую когда-то любил… «Когда-то…» От этих слов, пусть даже сказанных мысленно, по спине Рустама прошёл мороз. Он попытался вызвать в себе то чувство, которое заставляло его сердце вздрагивать в предвкушении при каждом звуке её голоса; от которого в груди теплело; которое все долгие годы давало ему силы жить и ждать встречи. И не смог.

- Меня Ирина с Эдуардовичем отвезут, – поспешно сказал он, заметив, что Ярик хочет что-то спросить. Ярослав молча кивнул. Сжатые губы Рустама и враз потемневший взгляд подсказывали ему – не стоит расспрашивать. И шутить тоже не стоит. Ярик замялся, не зная, что сказать. В воздухе повисла неловкая тишина.

- Я не буду так с ходу ставить диагноз! – Борис Карлович зашёл в ординаторскую, тем самым избавив Ярослава от необходимости выдумывать какие-то дежурные фразы.

- У вас на руках документы, результаты анализов! – Ирина остановилась на пороге, хмуро глядя на Швальца.

- Вот я сяду, посмотрю их внимательно и тогда смогу вам что-то сказать. – Борис Карлович опустился на жалобно заскрипевший под ним стул.

- Борис Карлович, пожалуйста, сразу сообщите мне! – Ирина сердито теребила шарф. Ярик знал эту её привычку. Ещё в университете она на экзамене превращала всё, что попадалось ей в руки, чуть ли не в атомы. Вот и сейчас шарф уже больше напоминал мочалку. Ярик встал и, подойдя к Ире, осторожно высвободил шарф из её пальцев и расправил.

- Всё хорошо? – ласково спросил он, сжав её руку. Ирина беспомощно взглянула на него. Что же, Дмитрия Саксонова вполне можно понять. Ради одного взгляда этих зелёных глаз можно было горы свернуть.

- Ирина Васильевна привезла мне документы одной из пациенток. – Отозвался вместо неё Швальц. – У пациентки подозревают полинейропатию. Я вообще не понимаю, почему вы мужу своему не показали всё это? – он потряс в воздухе ворохом бумаг. – Это больше в его компетенции.

- Покажу. И ему, и другим. Я хочу услышать несколько мнений. – Огрызнулась Ирина.

- Можно? – Рустам протянул руку к бумагам. Швальц, пожав плечами, подал ему документы. Рустам быстро просмотрел их. Ярик, наклонившись над ним, читал через его плечо. Проскользнувшая в ординаторскую Ольга удивлённо оглядела молчащих коллег, но не рискнула встревать.

- Всё указывает на полинейропатию. – Рустам поднял голову и наткнулся на мрачный взгляд Ирины. – У вас есть основания сомневаться в диагнозе?

- Есть. Посмотрите на фамилию пациентки. – Ирина слегка усмехнулась.

- Каревская… – Прочитал Рустам, и в голове сверкнула догадка. – Анна Сергеевна?!

- Она, родимая. И поэтому у меня будет к вам просьба, Рустам Давитович. На конференции присмотритесь к ней. Думаю, вы сами всё поймёте. – Ирина вздохнула.

- Но ведь есть результаты анализов, – Швальц нахмурился, забирая у Рустама бумаги.

- А где гарантия, что это её анализы? – тихо спросила Ирина. И Рустам был с ней вполне солидарен. Слишком свежи были его воспоминания про областную…

- Чьи? – поинтересовался Максим, входя в ординаторскую и услыхав слова Иры.

- Да так… Пациентку обсуждаем. – Ира отвернулась. Впрочем, Красовского не сильно волновал ответ. Швырнув пальто на стол, он с размаху сел на диван, едва не столкнув Рустама.

- Ты чего? – тот удивлённо взглянул на друга. – Места мало, что ли?

- Мало. Так что придётся вам, коллеги, потесниться. – Весело ответил Максим, впрочем, ни Ярослава, ни Рустама этим тоном ему обмануть не удалось. Слишком хорошо они знали эти язвительно-весёлые нотки в голове Красовского.

- Если хочешь что-то сказать, валяй. – Ярик демонстративно посмотрел на часы. – Я не собираюсь выслушивать твои новости в нерабочее время.

- А новости, между прочим, глобальные. – Максим развалился на диване. – Позвольте представить вам нового завотделением! – и он картинно простёр руку в сторону Косс. Ольга замерла, почувствовав, как все взгляды обратились на неё.

- Пошутил? Не смешно… – Первой обрела дар речи Ирина. Она почти с ужасом смотрела на Ольгу, и недоверие в её взгляде сменялось явными отвращением и презрением.

- Ничуточки. – Голос Максима звучал весело, но его взгляд был ледяным. Ольга буквально чувствовала исходящий от него холод. Она медленно направилась к двери под молчаливыми взглядами коллег.

- Заслужила…

Вздрогнув, Ольга оглянулась. Этот язвительный голос прозвучал на самом деле, или ей показалось? Но в ординаторской царила тишина. Никто не проронил ни слова. Резко рванув на себя дверь, Ольга выскочила из ординаторской. Она даже не спросила Максима, действительно ли это правда. И так было ясно – Красовский не шутил и не разыгрывал комедию. Слишком явной была ненависть в его глазах. Значит, это правда. Но какого чёрта?!

Лишь один человек мог дать ответ на этот вопрос. Ольга опомнилась лишь возле кабинета главврача. Дверь была приоткрыта. Ольга собиралась было ворваться в кабинет, но слова главврача заставили её замереть:

- Да, я всё решил, Кирилл Евгеньевич.

====== Глава 22 ======

Марина то и дело нервно поглядывала на часы. Она слово за словом прокручивала в голове их короткий разговор с Алексеем. На что он намекал? Марина пыталась забыть кошмар прошедших месяцев, но теперь он снова встал перед глазами. И яснее всего ей вспомнился день, когда она пришла домой после разговора со следователем, упала на кровать и просто завыла от отчаяния и боли. Не за себя. За сына, который остался без отца и мог остаться теперь и без матери. Она почти не видела его в эти дни. Они словно избегали друг друга. И даже когда Марину оправдали, когда появилась эта хрупкая надежда на то, что обойдётся, сын словно не заметил этого. Между ними выросла незримая стена недосказанности, непонимания и утраты. Марина пыталась поговорить с сыном, но он молча уходил в другую комнату и закрывал дверь. Или же уходил из дома, бросив короткое: «Пойду пройдусь». Куда он уходил, Марина не знала, но ждала до поздней ночи, выключив свет и прислушиваясь к каждому звуку, пока не раздавался тихий хлопок входной двери.

Она жила словно в какой-то клетке, в которую загнала себя сама. Она не желала смерти мужу, но желала освобождения. А в результате попала в ещё худший капкан обвинений и подозрений. Неужели в этом была замешана Анна? Марина вспомнила всё, что слышала про Анну от коллег. В частности, от Лубя. И тут же сама себя высмеяла. Лубь. Нашла кого слушать… А вот коллектив рассказывал разное. Но и тут Марина понимала: доверяй, но проверяй. В коллективе любая, даже самая ничтожная информация моментально обрастает домыслами и сплетнями. Поэтому Марина слушала, да не вслушивалась. А потом она познакомилась поближе с самой Анной. И поняла: возможно, в сплетнях и слухах была доля правды. Возможно, была правда. Но ключевое слово здесь «была». Сейчас Анна шла на конфликт открыто, даже не пытаясь что-то скрыть. Она бросала обвинения прежде чем успевала подумать. За что и поплатилась… Поплатилась всем. Потому что «всем» для неё был Олег.

Сейчас Марина осознавала это как никогда чётко. И больно. Она не понимала слов, брошенных Анной сегодня утром. Что значит «он свободен»? В тот миг, когда Марина услышала эти слова, её сердце рванулось отчаянной надеждой и тут же снова потухло. Что-то произошло. Что-то, о чём она не знала. Да и не хотела знать. Она любила Олега. И потому чувствовала – в его сердце для неё места нет, что бы ни произошло между ним и Анной. Она может стать ему другом, любовницей, но не любимой.

И снова мысли Марины вернулись к Алексею. Неужели и вправду Анна могла мстить? Мстить так жестоко, жёстко, бесчеловечно? И снова Марина отогнала эту мысль. Не могла! Нет! Марина сжала виски пальцами и закрыла глаза. Или могла?.. Не выдержав, Марина вскочила и заметалась по ординаторской. Сейчас она была рада тому, что коллеги так быстро разбегались с работы. Даже Наталья Юрьевна сегодня убежала, едва стрелки часов переползли на 17:00.

Машинально Марина начала перелистывать карточки пациентов, забытые на столе. Внезапно взгляд выхватил знакомую фамилию. Каревская. Марина слегка нахмурилась. Кто принёс её сюда? А главное – зачем? Она покрутила карточку в руках и на автомате открыла. Что нового она могла там увидеть? Вот написанные её почерком процедуры и медикаменты. Вот летящий почерк Ирины. А вот… Марина нахмурилась и поднесла карточку поближе к глазам, близоруко щурясь. Этот почерк был ей незнаком… Но слова складывались в страшный диагноз. Это невозможно! Марина снова и снова перечитывала это слово – «полинейропатия», словно надеясь, что оно исчезнет… Но нет, вот оно, написанное чёрной пастой на белой, слишком белой по сравнению с этими чёрными буквами бумаге…

- А я-то думаю, у кого это приступ трудоголизма. – Мрачно пошутил Олег, входя в ординаторскую. Марина вздрогнула от неожиданности. Карточка выпала из её рук. Олег потянулся было за ней, но Марина опередила его и выхватила карточку буквально из его рук, прежде чем он успел заметить фамилию Анны. Олег удивлённо взглянул на коллегу. Марина сейчас была сама на себя не похожа. Она прижала карточку к груди, словно Олег собирался её отнять.

- Всё хорошо? – осторожно спросил он. Марина лишь кивнула. Она сама не знала, почему не хочет признаться Олегу в том, что написано в этой карточке и кому она принадлежит. Но понимала: сейчас она ничего ему не скажет. Он не должен знать. Не сейчас. Но прежде всего об этом не должна знать Анна.

Марина сунула карточку в сумку. Почему-то ей не хотелось оставлять её здесь.

- Я уже собираюсь домой. – Коротко сказала она и наконец посмотрела на Олега. И тут же в который раз её сердце дрогнуло. Казалось. Из его лица исчезли все краски, а из глаз – жизнь.

- Домой… – Эхом повторил он. – Домой…

Он прошёл мимо Марины к окну. Она видела его спину и видела, как он тяжело опёрся на подоконник. Казалось, он смотрел на что-то, видимое только ему. Олег сам не знал, почему пришёл к Марине. Может, потому что она как никто другой понимала его чувства… Потому что знала о нём и об Анне больше, чем любой в этом коллективе. Олег весь день пролистывал телефонную книгу. Пару раз он хотел позвонить паре друзей, но так и не решился. Он боялся услышать дежурные шаблонные фразы утешения. А ему нужен был человек, который не просто его выслушает, но и услышит. Олег понимал, что больше не может молчать.

- Скажите, – не поворачиваясь, произнёс Олег, – что делать, если не хочется жить?

Марине показалось, что она ослышалась.

- Что? – переспросила она, сделав крохотный шаг к Олегу. Её рука поднялась было, чтобы коснуться его плеча, но не осмелилась. – Это из-за Анны? – тихо спросила Марина, остановившись за его спиной.

- Это из-за меня. – Глухо ответил он. – Она спросила меня, не был ли я с ней из жалости…

Марина осторожно опустилась на стул. В этом вся Анна. Даже сейчас она не могла сдержать себя. Не могла оставить при себе свои подозрения. Или хотя бы заговорить о них чуть позже.

- Но ведь это не так… – Начала было она, но Олег покачал головой.

- Я виню себя в том, что с ней случилось. – Хрипло произнёс он. – В том, что дал ей сесть в ту машину. Что не удержал, пусть и насильно. Что не помог, хотя видел, что ей нужна помощь. Тогда этого могло бы не быть…

- Олег… – Марина не находила слов. Горечь, прозвучавшая в голосе Олега, заставила всё внутри неё застыть.

- Знаешь, я злюсь на неё, обижаюсь за её слова… А сам думаю – может, в чём-то я их заслужил? – Олег прижался горящим лбом к холодному окну.

- Не заслужил! – Вскинулась Марина. – Олег, не заслужил!!!

Он лишь молча покачал головой, слыша за спиной взволнованное дыхание Марины. Он знал, что сейчас она нервно сплетает и расплетает пальцы до боли. Такая у неё была привычка. И что её серые глаза полны тревоги и боли. Олег часто сравнивал глаза Марины, спокойные, словно замёрзшие озера, с глазами Анны, горящими и горячими, обжигающими и обволакивающими…

- Идём по домам. – Усилием воли Олег отогнал мысли об Анне. – Или ты остаёшься?

Он уже жалел о своей откровенности. Что на него нашло? Зачем он признался? Впрочем, Олег был почти спокоен – он знал, что Марина не из тех, кто выдаёт чужие тайны. Может, за это он её и уважал, и тянулся к ней. В ней было что-то другое, что выделяло её среди змеиного клубка их коллег.

- Идём… – Растерянно ответила Марина. В её руках всё ещё была карточка Анны. Незаметно Марина сунула её в сумку. Почему-то ей хотелось ещё раз её посмотреть. Олег подождал, пока она оденется и закроет ординаторскую. Невольно он бросил взгляд в сторону кабинета Анны. Но там было темно.

- Она ушла, – заметив его взгляд, тихо сказала Марина. – Минут двадцать назад.

Олег молча кивнул, почувствовав странную пустоту внутри. Он поднял воротник куртки, поёжившись при одной мысли о том, что сейчас придётся выходить на мороз. Марина оглянулась на пост дежурной медсестры, но там никого не было.

- Ключ… – Растерянно сказала она, покрутив на пальце связку. Олег вздохнул.

- Может... – Начал было он, но голос позади перебил его на полуслове:

- Марина Сергеевна, я вас жду, а вы обо мне и забыли?

К ним приближался Алексей. Марина инстинктивно сделала шаг назад, словно пытаясь спрятаться за спину Олега.

- Не забыла. – Сухо сказала она.

- Тогда куда убегаете? – Алексей Викторович остановился в паре шагов от них. – У нас с вами, кажется, встреча назначена.

- Я вам ничего не назначала.

- Мне утром показалось, что назначили. – Не сдавался Алексей. Марина подняла на него взгляд. Мужчина смотрел на неё с лёгкой усмешкой, словно не сомневаясь в исходе этой короткой стычки. Он был уверен, что она пойдёт с ним, что она, как безмолвная рыба, безропотно заглотнёт наживку. Марина снова вспомнила их утреннюю встречу. И вспомнила глаза Анны. Её слова. Её голос. Пойти сейчас с Алексеем означало предать Анну. Даже если окажется, что слова и намёки Алексея – это блеф. А Марина была почти уверена в том, что так и есть. Она сама не знала, почему. Но если у человека действительно есть что сказать, он не будет ставить условий.

- Не назначала. – Твёрдо сказала Марина и с удовольствием отметила мелькнувшее в глазах Алексея разочарование. – Олег Борисович, нам пора.

И, забыв о ключе и не оглядываясь, она поспешила к двери. Олегу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

- О чём это он? – спросил Олег, оглянувшись. Алексей смотрел им вслед, словно что-то обдумывая.

- Ни о чём. – Коротко ответила Марина. – Идём.

Они не заметили, как Алексей достал мобильный. Тихий щелчок затвора – и фотография «улетела» на номер, который хорошо был знаком каждому в этом отделении.

- Если гора не идёт к Магомету, значит, Магомет её заставит… – Пробормотал Алексей, любуясь сделанным фото. – Ты, красоточка, когда-то выиграла бой… Но войну ты проиграешь. И я тебе в этом помогу…

*

- Кирилл Евгеньевич?! – Ольга даже не заметила, что пояс её халата зацепился за ручку двери и угрожающе затрещал, когда она шагнула вперёд. Она слишком хорошо знала это имя. Как знал его любой в этой больнице и каждый второй в этом городе.

Евгений стоял к ней спиной. При первом звуке её голоса он, вздрогнув, оглянулся.

- Оля? – он, нахмурившись, обошёл стол и приблизился к ней. Ольга лихорадочно обшаривала взглядом стол, его руки, карманы, но не находила того, что искала.

- С кем ты говорил? – настойчиво спросила она, почти срываясь на крик. – С кем?!

Кириллов отцепил пояс её халата от ручки и разгладил.

- Сам с собой, если тебя это успокоит. – Спокойно ответил он, возвращаясь за стол и на ходу закрывая колпачком небрежно брошенную ручку. – Хотя вряд ли это хороший признак, когда люди начинают сами с собой разговаривать.

- Не ври! – выкрикнула Ольга, метнувшись к столу. – Красовский жив?!

Евгений вздохнул.

- Оль, там машину собирали в радиусе километра по кусочкам. – Тихо сказал он. – Подумай сама.

- Тогда с кем ты сейчас говорил? – Ольга смотрела на него, и её глаза, казались, заглядывали в самую душу. Она сама не знала, почему ей так важно получить ответ. Но её глаза лихорадочно бегали по лицу главврача, словно ища скрытые намёки, подсказки… И не находили.

- Я же сказал – сам с собой! – Кириллов начал терять терпение. – Ты что-то хотела? Говори. Я собираюсь домой. И тебе советую.

Он рывком сдёрнул со спинки кресла пиджак и натянул прямо на хирургическую рубашку. Чёрт с ней, дома переоденется. Не впервой… Евгений понимал, зачем Ольга примчалась к нему, и угрюмо ждал, когда разразится гроза. И она не заставила себя ждать.

- Какого чёрта ты без моего ведома и согласия назначил меня на эту чёртову должность?! – крикнула Ольга, уже не заботясь, что её могут услышать. Пусть слышат. Пусть знают, что она не продалась за должность, что она не хотела этой должности! Пусть все знают!!!

- Ты Максима Красовского давно видела? – поинтересовался Евгений, выключая ноутбук.

- Только что. – Ольга сложила руки на груди, с презрением глядя на него. – Он так торжественно объявил о моём назначении! – язвительно сообщила она. – Аж повеситься захотелось от счастья! Вот уж не думала, что вопросы с назначением завтоделением решаются так быстро! Мне казалось, это занимает всё же чуууть-чуть больше времени, чем несколько часов!

Евгений видел, что она готова буквально вцепиться ему в горло и невольно восхитился нею. Сейчас, даже в образе разъяренной фурии, Ольга была чертовски красива и соблазнительна. Впрочем, фурией она была постоянно. Правда, по будням обычно немного поспокойней. Он с трудом подавил желание сгрести её в охапку и зацеловать до умопомрачения. Но она считала, что он видит в ней лишь куклу для любовных утех. И за это Евгений её ненавидел. Но ещё больше он ненавидел себя. А ещё свою должность. Вместе с должностью приходит репутация и приходит мнение, что тебе доступно всё и все. Что ты можешь купить каждого. В каждом твоём действии и поступке ищут подвох и скрытый смысл. И даже когда ты делаешь что-то от всей души, то уже и сам начинаешь сомневаться – а не ищешь ли ты в этом какую-то выгоду…

Когда Ольга ушла, бросив ему в лицо те злые слова, Евгений долго бродил по квартире, думая о ней и о своих чувствах. Он дотронулся до постели, которая ещё хранила её тепло. Покрутил в руке чашку с недопитым кофе, забытую на кухонном столе. В спальне на столике тихо гудел ноутбук. Евгений сел напротив него и задумался. Странно, но его, кажется, почти не задело то, что Ольга рылась в его почте. Более того – он был почти уверен, что это случится рано или поздно. Слишком много времени она проводила с коллегами и, хотя не признавалась в этом, всё больше проникалась их жизнью, их проблемами, их печалями и радостями. С Натальей они бы подружились, если бы у них было чуть больше времени… В этом Кириллов был почти уверен. А пока Оля, сама того не зная, очень помогла ему. А возможно, помогла ещё и Наташе. Хотя… Время покажет. А ещё время покажет, что же он чувствует к ней. Порой главврачу казалось, что он действительно соблазнился её приближенностью к коллегам и её слабостью ко вниманию и уважению. Но тут же это чувство сменялось другим, тёплым и нежным. В их отношениях, общении не было той романтики, которая, казалось бы, присуща влюблённым. Но Евгений понимал – они не в том возрасте и не в том статусе, чтобы вести себя, как влюблённые подростки. Да и разучился он быть искренним. Однако Ольга была первой женщиной после смерти жены, которую Евгений готов был познакомить с сыном. Почему – он и сам не мог ответить на этот вопрос.

- Привыкай. – Холодно ответил Евгений, подавив желание обнять Ольгу и поцелуем заставить её замолчать. – Теперь тебе тоже придётся учиться принимать решения быстро.

- А если я не хочу? – прошипела Ольга, вплотную подступая к нему. – Какого чёрта ты решил, что можешь решать за меня?!

- Это было моё решение.

Ольга резко развернулась. Началов смотрел на неё усталым взглядом. Она и не замечала раньше, насколько он постарел и осунулся…

- Ваше? – недоверчиво переспросила она.

- Моё. И оно не подлежит оспариванию, обсуждению и прочим возмущениям. – Началов слегка усмехнулся, но казалось, что эта усмешка далась ему через силу. Ольга нахмурилась и перевела взгляд на главврача. Но тот упорно избегал её взгляда, делая вид, что его безумно беспокоит пуговица на пиджаке, которая не хотела застёгиваться.

- Кроме того, к выполнению своих новых обязанностей вы приступите лишь через две недели. – Продолжил Владимир Петрович.

- Но… – Ольга растерялась. – Максим Кириллович, он… Он сказал, что…

- Что вас назначили на должность. – Закончил за неё Началов. – Но вы же сами должны понимать, что не так всё быстро делается. Но об этом мы с вами ещё поговорим. И с Максимом Кирилловичем. Чтобы не было никаких недоразумений.

Ольга молча кивнула и бросила быстрый взгляд на Кириллова. Тот смотрел куда-то в сторону, и на его лице застыло странное выражение. Поджав губы, Ольга прошла мимо Началова к двери.

- Оль, подожди, я тебя отвезу. – Окликнул её Евгений, внезапно очнувшись от своего странного ступора.

- Спасибо, я как-нибудь сама. – Буркнула Ольга и вышла, хлопнув дверью. Владимир Петрович вздохнул.

- Мне показалось, или… – медленно начал он, но Кириллов оборвал его:

- Она справится. Я знаю.

- Хорошо. Под твою ответственность. – Началов прошёлся по кабинету. Сколько всего здесь произошло… Сколько радости, грусти, злости, безысходности и удач видели эти стены… Кажется, он провёл в этом кабинете почти всю свою жизнь.

На стене висела фотография. Всё их отделение. Владимир любил это фото. Его уменьшенная копия стояла на его рабочем столе дома. Взгляд Началова остановился на лице Красовского. На фотографии он был ещё совсем мальчишкой, птенцом… А сейчас вон какие крылья отрастил… Только бы не пришлось падать.

- Как Максим? – спросил Владимир Петрович, не отрывая взгляда от фотографии.

- Я был у него. Застал в квартире отца.

- Опять? – Началов нахмурился и повернулся к Кириллову.

- Да. Мне кажется, он что-то подозревает.

- Это невозможно. Всё сделано чисто. Комар носа не подточит… до поры, до времени… – Тихо сказал Владимир. Кириллов согласно кивнул. – А небольшая встряска ему не повредит. Он слишком увлёкся трауром.

- Меня больше пугает его состояние. Вы видели, сколько из его кабинета выносят окровавленных салфеток и пустых упаковок из-под обезболивающих? – хмуро спросил Евгений. – Петровна вчера плакала в подсобке, говорит, жалко Максимку нашего. Они уже его чуть ли не похоронили.

- Петровна? – непонимающе переспросил Началов.

- Санитарка. Убирала в его кабинете. Вынесла очередной пакет салфеток.

Мужчины замолчали. Владимир покрутил в руках ручку, которая так и осталась лежать на столе.

- Я поговорю с Саксоновым, когда он выйдет на работу. Кстати, когда? – внезапно оживился Владимир.

- Через две недели. Сейчас они с женой собрались в Италию, кажется. – Кириллов махнул рукой. – В среду как раз попадут на конференцию в Киеве и с бала прямо на корабль, точнее, на самолёт.

- Правильно. Ирине Васильевне тоже не помешает отпуск, она уже в тень превратилась. – Одобрительно кивнул Началов. Помолчав, он тихо спросил: – Женя, ты помнишь ещё одну мою просьбу?

- Помню. – Коротко ответил Кириллов.

- Я на тебя очень надеюсь.

- А я надеюсь, что вы перестанете меня использовать. – Не поднимая головы, глухо сказал Евгений. Подняв голову, он посмотрел в глаза Началову. – Я выполню вашу просьбу. Я выполнил ваши указания. Но впредь я сам буду решать, что делать, а что нет. Кого увольнять и кого назначать.

- Женя, я тебе обещаю – это будет последнее увольнение, о котором я тебя прошу. – Голос Владимира прозвучал устало. – Знаешь, я никак не могу привыкнуть, что вы здесь справляетесь без меня. А может, и не справляетесь. Но кто же признается?

Коротко засмеявшись сухим, надтреснутым смехом, он взялся за ручку двери, но внезапно снова повернулся, словно хотел ещё что-то добавить. Евгений вопросительно взглянул на него, но Владимир, внезапно передумав, махнул рукой и вышел. В коридоре его ждала Зоя.

- Ну что ты опять к нему ходишь? – накинулась она на мужа. – Ну что тебе неймётся?!

- Оставь, Зоенька. – Владимир взял её руку и ласково сжал. – Ты же знаешь…

- Знаю. Знаю, что даже сейчас эта больница из тебя верёвки вьёт! – в сердцах бросила Зоя и, вырвав руку, быстрым шагом направилась к выходу. Владимир пошёл за ней. Он догнал жену на ступеньках. Зоя стояла, подняв голову и вглядываясь в затянутое тучами тёмное небо.

- Кажется, звёзды сегодня не показывают. – Заметил Владимир, остановившись рядом с ней. Зоя не ответила. Владимир со вздохом обнял её за плечи.

- Ты же понимаешь… – выдохнул он, прижавшись лбом к её плечу.

- Понимаю. – Горько ответила Зоя. – Понимаю, Володя. Но я не понимаю, почему нельзя просто наконец оставить в покое эту больницу?!

- Потому что я вложил в неё всю свою жизнь. Во всё, что ты видишь. В каждого, кто здесь работает. Во всех, кто вылечился благодаря нам. Врач может уйти из больницы, но никогда больница, медицина не уйдёт из врача. Это навсегда. Знаешь, я немного тебе завидую. – После небольшой паузы признался Владимир.

- Завидуешь? – Зоя повернулась и посмотрела на мужа внимательным и немного растерянным взглядом. – Чему, Володя?

- Тому, что ты часть этой больницы. До сих пор. А для меня она уже в прошлом. – Ответил Владимир, поворачиваясь и глядя на ярко-освещённые окна больницы. Они гасли одно за одним, отмечая конец рабочего дня. И за каждым таилась своя история, свои победы и поражения в борьбе за жизнь. Владимир слишком хорошо знал, что таится за этими яркими, такими светлыми окнами, которые, бывало, не гасли всю ночь.

- Ну что ты словно навсегда с ней прощаешься! – пожурила Зоя мужа, осторожно поправляя его шарф. – Мы без тебя никуда…

- Вы без меня уже, Зоенька, – тихо засмеялся Владимир. – И я рад, рад видеть, что ты справляешься, Женя справляется, Максим…

- Тогда почему ты решил его отстранить? – Зоя давно хотела задать этот вопрос. И, кажется, сейчас был подходящий момент.

На лицо Владимира словно набежала тень. Он опустил голову и осторожно сжал Зоину руку, которая лежала на его груди.

- Не я. – Тихо сказал он. – Меня об этом просил Кирилл.

- Кирилл?! – в глазах Зои явно читались шок и сомнения, а не повредился ли её муж рассудком. – Володя, он же… – Она умолкла, не решившись произнести это тяжёлое слово.

- Погиб. – Договорил за неё Владимир. – Но об этом мы с ним говорили уже давно. Ещё тогда, когда Максиму только сделали операцию. Я пообещал Кириллу, что, если состояние Максима ухудшится, я сделаю всё, чтобы он ушёл из больницы до полного восстановления. Кирилл слишком хорошо знает своего сына…

- А почему нельзя просто сказать об этом Максиму? – Зоя зябко поёжилась. Что-то в словах мужа насторожило её, но она не могла понять, что именно.

- Зоенька, ты же знаешь его… – Началов вздохнул. Он подставил ладонь под падающие снежинки. Зоя терпеливо ждала. Наконец Владимир заговорил:

- Ты помнишь, каким Максим был, когда Кирилл только привёл его к нам. Думаю, случись тогда подобная ситуация – и мы остались бы без перспективного хирурга. Но сейчас Максим всё больше напоминает мне Кирилла. Он ставит цели выше своих желаний и возможностей. Только Кирилл шёл по головам других, а Максим топчется по своей собственной. Если я ему скажу, что отстраняю его для его же блага, он в лучшем случае меня пошлёт. В худшем – доведёт себя до очередного приступа. Возможно, последнего в его жизни. А знаешь, почему?

Зоя молча покачала головой.

- Потому что ему слишком часто твердили, что он Красовский – МЛАДШИЙ. Тыкали его носом в именитого отца. – Владимир натянул на руки перчатки. – В последние годы он пытался вырваться из тени Кирилла. И у него получилось. А сейчас вбил себе в голову, что должен жить за двоих. И соответственно, работать тоже. Поэтому я не стал ничего ему говорить. Он не стал бы меня слушать. Лучше так. Пусть злится. Обижается. И сидит дома.

- Дома? Но ты же его не уволил? – переспросила Зоя, нервным движением стряхивая с очков налипшие снежинки.

- Это вопрос времени. Как только Саксонов выйдет с больничного, я буду настаивать на госпитализации Максима. А возможно, у Максима и у самого к тому времени появится желание не только трудиться, но и жить.

- Почему? – быстро спросила Зоя. Но Началов лишь загадочно улыбнулся.

- Всему своё время… – Тихо сказал он.

- Не знаю, кому там или чему время, а я замёрзла! – сердито бросила Зоя. – Мне кажется, нам уже давно пора домой.

- Погоди, Зоенька. Мне нужно ещё кое-кого дождаться. – Владимир не сводил глаз с двери. Через несколько минут на ступеньках появился долговязый силуэт и, натянув повыше воротник куртки, поспешил было к занесённой снегом машине.

- Ярослав Алексеевич! – окликнул его Началов. Ярик остановился, с удивлением глядя на бывшего начальника. Владимир быстрым шагом направился к нему, жестом попросив Зою подождать. Ярослав внутренне сжался. Он догадывался, что хочет ему сказать Началов. После отъезда Наташи Ярик потерял интерес ко всему. К работе, к шуткам… Ира даже начала покрикивать на него во время операций, когда он замирал, глядя застывшим взглядом в какую-то точку за окном. И хотя в последнее время он немного пришёл в себя, этого было мало.

- Владимир Петрович, я знаю, что вы хотите сказать… – Начал было Ярослав, когда Началов подошёл. Но тот оборвал его:

- Я знаю, что вы хорошо общаетесь с Ириной Васильевной. Могу я попросить вас об услуге?

- Конечно! – Ярик с готовностью кивнул.

- Когда она вернётся из отпуска, попросите её поговорить с мужем. Впрочем, она и сама всё знает. Про Максима.

- Я понял. – Коротко ответил Ярик. Ему не нужно было ничего объяснять. Владимир Петрович кивнул и, поколебавшись, тихо добавил: – Нам очень нужен ангиохирург. С хорошими знаниями и опытом. А ещё нам, наверное, нужен анестезиолог. Потому что нашего старого анестезиолога я в последнее время не узнаю. Как думаете, сработается анестезиолог с ангиохирургом?

- сработается. – Машинально ответил Ярик. Началов понимающе взглянул на него и, кивнув на прощание, отошёл. Ярослав сел в машину и завёл мотор, но не спешил трогаться. Он смотрел вслед Началову. Через миг машина Владимира Петровича проехала мимо, мигнув фарами. Ярослав сжал руль и перевёл взгляд на барсетку, брошенную на сиденье рядом. В ней лежал конверт, который ему дала Ира. С карточкой и адресом.

Машина Ярослава сорвалась с места. Он всё сильнее вдавливал в пол педаль газа, глядя на заснеженное полотно дороги и круговерть снежинок в свете фар. И лишь звонок мобильного заставил его сбавить скорость.

- Да, солнышко, я скоро буду, – хрипло ответил он, притормаживая на обочине. – Шоколадку? Хорошо, куплю. А Ире какую?

Отложив телефон, Ярослав опустил голову на сложенные руки. Снежинки мягко ложились на лобовое стекло машины. Кружились в ярком свете фар и приглушённом свете уличного фонаря. Такие же снежинки засыпали их с Наташей во время их первого поцелуя, того самого, под её подъездом, в такой же зимний вечер…

Когда через четверть часа Ярик зашёл в квартиру, его встретил запах чего-то сладкого и слегка пригоревшего.

- Пап, мы кексы испекли! – Полина облизала варенье с ложки. – Будешь?

- Буду! – засмеялся Ярик, оглядывая засыпанную мукой дочь, к щеке которой прилип кусочек теста. – Только можно я переоденусь?

- Можно! – крикнула из кухни Ира. – Только ты быстрее, а то Полька сейчас всё варенье кончит!

- А она мне не давала тесто мешать, – тут же наябедничала Полина на сестру. На ходу поцеловав дочь. Ярик отправился в свою комнату. По пути его взгляд упал на яркий блокнот, лежащий на полу. Ярослав нагнулся и поднял его. Машинально взгляд скользнул по строчкам, написанным неуверенным крупным детским почерком: «Мама обещала приехать, но пока не приехала. Я так её жду…». Эти слова словно резанули Ярослава по сердцу острым ножом. Он опустился на диван, сжимая блокнот в руке. Читать дальше ему не позволила совесть. Это был дневник Полины. Он не имел права в него лезть. Но и без этого Ярик знал, что написано дальше. Не эти ли слова он упорно гнал из головы и из сердца? «Люблю… Жду… Скучаю…»

- Папа! – донеслось из кухни.

- Иду, – невнимательно отозвался Ярослав, достав мобильный. Открыв гугл, он вбил в поиск «Бостон билеты». Палец нерешительнозавис над первым сайтом в списке. И тут же Ярик вспомнил взгляд Ирины. Она слишком хорошо его знала… Она знала, что он не выдержит.

«Ближайшие рейсы до Бостона…» – прочёл он, машинально сжав в кармане конверт с банковской картой. И впервые за всё время у него появилось ощущение, что он поступает правильно.

*

Наташа грела руки, сжимая горячую чашку. Святослав сидел напротив, постукивая по столу стиком сахара. Они оба не знали, как начать разговор. Наташа боялась откровенничать. Святослав боялся спрашивать. Но он видел, что это красивое лицо тронула тень боли и грусти. Когда Ирина попросила его найти Наталью Олди, он сразу возмутился, мол, некогда ему разъезжать по всем Штатам в поисках заблудших коллег. Но сейчас Святослав понимал – Ирина знала, что делает.

Наконец он не выдержал.

- Как ты здесь оказалась? – сорвался с его губ прямой вопрос. Пусть неосторожный, но Святослав чувствовал – сейчас не время ходить вокруг да около.

- Просто. Искала лучшей жизни. И хотела кому-то что-то доказать. А оказалось, что никому ничего не нужно. И я не нужна. – Голос Наташи прозвучал хрипло и сухо.

- Если я здесь, значит, нужна, – заметил Святослав, отпивая чай и морщась, когда тот обжёг ему губы.

- Или кому-то просто заняться нечем, – хмыкнула Наташа, вспомнив Ирину. Вот уж неугомонная… Странно вообще, что сама не приехала.

- У тебя проблемы? – тихо спросил Святослав. Наташа молча кивнула, глядя в чашку, от которой поднимался пар. Это хорошо… Если Святослав заметит слёзы, можно сказать, что это от пара…

- Чем я могу помочь? – Святослав отвёл взгляд. Он разгадал её маневр и деликатно отвернулся, подозвав официантку. Пока он расспрашивал девушку о меню, Наташа сумела овладеть собой. Чем он мог помочь ей? Убедить Вильямса отпустить её? Или взорвать к чертям всю бостонскую клинику? Наташа еле заметно улыбнулась при этой мысли, но улыбка вышла какой-то жалкой.

- Не знаю, – честно призналась она, когда Святослав пытливо взглянул на неё. – Я думала, вы мне скажете. Это же вы ангел, посланный с неба…

Святослав не стал уточнять, что она имела в виду. Не так уж это важно. Важен был её взгляд, которым она встретила его в холле клиники. В этом взгляде была радость и какая-то безумная надежда.

- Я не ангел. – он криво усмехнулся. – Я хирург.

- Я думала, вы… – Наташа удивлённо взглянула на него.

- Мы с Ириной знакомы ещё с университета. Не скажу, что друзья, но хорошие знакомые. Она не раз выручала меня, я её. Однажды пришлось вместе работать. – Святослав высыпал сахар в свой чай. – Она очень хороший человек и врач. Я рад, что когда-то встретил её.

- Хороший… – повторила Наташа. – Слышал бы вас её муж… – она фыркнула, вспомнив мрачный огонёк, загоравшийся в глазах Дмитрия, когда кто-то решался покуситься на его «прелесть».

- Пусть слышит, – Слава засмеялся. – Мы просто коллеги. У меня есть… – Он осёкся. Наташа вопросительно взглянула на него. Святослав в замешательстве высыпал в чашку ещё один пакетик сахара.

- Простите. Я, наверное, сказала что-то не то. – Наташа смутилась.

- Всё в порядке. – Через силу улыбнулся Святослав. – Просто… есть одна женщина… Которую я люблю.

- А она? – спросила Наташа, впрочем, уже зная ответ.

- Вряд ли. Мы с ней слишком разные. У меня просто нет шансов.

- А вы хотя бы попробовали? – тихо спросила Наташа, внезапно вспомнив себя. Ей тоже казалось, что они с Яриком слишком разные. – Признаться ей? Открыться?

Святослав медленно покачал головой.

- Я знаю ответ. – Глухо сказал он. – Я вижу его в том, как она смотрит на меня. В её голосе. В её поведении. Она не замечает меня. И не хочет замечать.

- А может, она просто хорошая актриса? Или просто слишком долго была одна? – голос Наташи понизился почти до шёпота. – Может, она просто ждёт, пока вы найдёте лазейку в её броне, от которой она не может избавиться сама? Может, она ждёт, чтобы вы сделали этот шаг, потом ещё и ещё, пока не возьмёте её за руки и не поможете сделать шаг навстречу?

Голос Наташи дрогнул. Святослав увидел, как её глаза снова наполнились слезами, которые женщина уже не пыталась скрыть.

- А вы даже не хотите попробовать… – горько усмехнулась она. – Вы просто хотите страдать от неведения, от того, что сами себе напридумывали… Как её хоть зовут?

- У неё самое красивое имя – Анна… – Слава почувствовал, как в груди разлилось приятное тепло от одного только звука этого имени. И тут же сменилось сотней вопросов. Почему эта хрупкая блондинка с железным взглядом задаёт такие вопросы? Откуда она знает это? Что скрывается за этой неприступной маской, за этим холодным выражением лица, на котором живыми кажутся только глаза? Почему ему кажется, что сейчас она говорила о себе?..

- Но, думаю, мы здесь не для того, чтобы обсудить мои чувства? – Святослав взглянул на Наташу. Та словно опомнилась.

- Да, конечно… – Торопливо произнесла Наташа, стыдясь своего отчаянного порыва. В её голове что-то щёлкнуло. Анна... Не Каревская ли? Хотя вряд ли. И вообще – какой чёрт её дёрнул откровенничать с этим, по сути, совсем незнакомым ей мужчиной? И тут же она ответила сама себе: потому что он был пусть призрачной, но нитью, которая могла вернуть её домой. И если для этого ей нужно уступить своим принципам, значит, так тому и быть.

- Вы хотите вернуться в Украину? – прямо спросил Святослав. Наташа, помедлив, кивнула.

- Хочу. – Тихо сказала она. – Но меня никто не отпустит.

- Не имеют права… – начал было Святослав, но Наташа перебила его:

- Не в этом случае. О правах тут никто не вспомнит. Просто поверьте мне. – Горько сказала она. И Святослав поверил. Более того – он вспомнил взгляд Брэджерса. Подозрительный. Угрожающий. Оценивающий. Теперь Слава понимал – в этой истории есть много тайн, о которых он вряд ли узнает.

- Кроме того, – продолжила Наташа, – через несколько дней я выхожу замуж.

- Что?! – на громкий голос Святослава начали оглядываться другие посетители кафе. Он извинился и, понизив голос, обратился к Наташе: – Вы только что мне сказали, что хотите вернуться в Украину. И тут же говорите, что выходите замуж! Как-то не сходится, вам не кажется?

- Это фиктивный брак. – Тихо ответила Наташа.

- Но если об этом узнают… – Святослав не сильно ориентировался в законах США. Но тут не нужно быть гением, чтобы понимать – эта затея сумасшедшая и опасная.

- А может, я хочу, чтобы узнали? – Наташа вскинула голову и с отчаянием посмотрела на Славу. – Я понимаю! Всё понимаю! И понимаю, что в случае если это выяснится, дорога в Штаты для меня закрыта навсегда. Но что если я этого хочу?!

- Только не говорите мне, что вы сразу после свадьбы побежите признаваться. – ошеломлённо произнёс Святослав. – Я уж молчу о том, как вы подставите того беднягу, который согласился на это…

Наташа уронила голову на руки. Сейчас, когда она наконец произнесла это вслух, её план уже не казался таким идеальным. Она запуталась. Потерялась в своих мыслях. Но среди всех них упрямо пробивалась одна: «Я хочу домой…». И Наташе казалось, что она готова на всё, даже на самые безумные и глупые поступки. Только бы вернуться домой…

Слава с жалостью смотрел на неё. Наконец, потянувшись через стол, он осторожно дотронулся до её руки. Наташа дёрнулась было, но тут же её рука безвольно обмякла. Ей было уже всё равно.

- Давайте сделаем вот что. Вы посмотрите билет. Повремените со свадьбой. А там мы что-то придумаем. Я обещаю. – Святослав слегка сжал её подрагивающие пальцы. – Вы мне верите?

Наташа молча кивнула. У неё не было другого выхода.

- Вот и молодец. – Слава ободряюще ей улыбнулся. – Я уезжаю через неделю. Давайте-ка глянем, что у нас есть по билетам на эту дату.

Он открыл интернет в телефоне, вбил в поиск «Бостон – Киев» и подал телефон Наташе.

- Смотрите сами. – Тихо сказал он. Наташа взяла телефон. В кафе тихо играла музыка. Наташа прислушалась. В припеве постоянно повторялись слова “Line of Destiny”. Её же линия судьбы была длиной в 7210 километров… Именно столько сейчас разделяло её с теми, кого она любила и по кому безумно скучала. Взяв себя в руки, Наташа открыла первый попавшийся сайт. Она не смотрела на цены. Это не столь важно… Важно, что наконец у неё появилась надежда. И появился тот, кто мог ей помочь.

====== Глава 23 ======

Аня задумчиво водила ложкой в тарелке, строя из размокших в молоке хлопьев целые башни. Взгляд девочки был устремлён в окно, за которым начинался снегопад. Ещё вчера в прогнозе погоды сказали, что в ближайшие пару дней Украину накроет циклон. Раньше Аня радовалась снегу, потому что это означало, что они с папой и мамой пойдут гулять, кататься на санках и лепить снеговика во дворе. Но в этот раз девочка даже не замечала снега, который уже покрыл тонким пушистым слоем всё вокруг. Она пыталась вспомнить, когда они вообще куда-то вместе выходили, не по делам, а так, чтобы просто погулять. Наверное, на Новый год… А потом папа уехал. Не раз Аня просыпалась ночью и видела, как мама сидит возле окна, а потом до неё доносились тихие всхлипывания. Девочка крепко зажмуривалась и отворачивалась к стенке, чтобы мама не заметила, что она не спит. А утром Аня старалась встать пораньше, чтобы приготовить завтрак, присмотреть за братиком и собраться в школу. Ей так хотелось, чтобы мама похвалила её! Но Рита лишь мимолётно чмокала Аню и Валентину Степановну в щёку, целовала сына и убегала на работу. Аня так ждала папу, но когда он наконец приехал, ничего не поменялось. Точнее, поменялось только к худшему. Мама постоянно упрекала его в чём-то, чего Аня не знала и не понимала, а папа лишь молча уходил в спальню к сыну. Аня подходила к Рустаму и, обняв, клала голову ему на плечо, а он лишь вздыхал и тихо говорил:

- Всё будет хорошо, принцесса…

Но Аня уже не верила, что будет хорошо. Она подолгу гуляла после школы по заснеженным улицам, пока не начинало темнеть. Тогда она возвращалась домой и, наспех пообедав, садилась за уроки, не обращая внимания на бабушку, которая бранила её за то, что долго не шла домой. Потом приходили мама и папа. А иногда они приходили порознь. И Аня внутренне сжималась, с тоской ожидая очередной ссоры.

- Аня, быстрее! – резкий голос Риты заставил девочку вздрогнуть. – Не спи над тарелкой!

Аня опустила голову. Начинается…

- Ты собрала портфель? А форму взяла? Почему твоя курточка валялась на стуле? – Рита на ходу задавала вопросы, не дожидаясь ответа. Впрочем, Аня не спешила отвечать. Она знала: маме это неинтересно. Просто такая у неё роль… Мамы.

- Рита, перестань, – Рустам устало вздохнул, наблюдая за женой. – Мы успеваем, Аня тоже, к чему эта суета?

- Не знаю, может, ты и успеваешь, а мне ещё к обходу нужно подготовить листы. – резко ответила Рита.

- А почему ты их вчера не подготовила? Ты собрала всё? А выписки взяла? – с улыбкой передразнил её Рустам, надеясь обернуть всё в шутку. Но получилось только хуже.

- Ты меня упрекаешь?! – Рита остановилась посреди кухни и сдула отросшую чёлку, которая настойчиво лезла в глаза. – Хочешь сказать, что я не справляюсь? Что я ни черта не делаю?!

- Рита! – Рустам встал из-за стола и шагнул было к ней, но Рита отступила, выставив перед собой руку.

- Не подходи. – Тихо, но решительно сказала она. – Я не могу даже находится рядом с тобой. Скорее бы ты уехал. Можешь не возвращаться.

- Вы разводитесь?

Голос Ани заставил их обоих вздрогнуть. И Рита, и Рустам забыли, что дочь тоже здесь.

- Ну что ты молчишь? – в голосе Риты послышались истерические нотки. – Дочь спрашивает! Или ты и ей не скажешь правду?

Резко развернувшись, Рита выскочила из кухни. Через минуту Рустам услышал, как хлопнула входная дверь. Аня сидела, низко опустив голову. Помедлив, Рустам присел рядом с ней.

- Анют… – Осторожно позвал он. Девочка не ответила. – Ань. Мы не разводимся. Правда. Просто… у мамы сейчас тяжёлый период. Она хочет быть с тобой и с Ростиком, но и работать тоже хочет. И не может выбрать. Ей нужно дать немного времени.

- А с тобой она хочет быть? – Аня подняла на отца покрасневшие глаза.

- Хочет. – Твёрдо ответил Рустам, но в душе у него такой уверенности не было.

- Тогда почему она не хочет, чтобы ты возвращался? – тихо спросила дочь. – Ты же вернёшься?..

- Конечно! – Рустам порывисто прижал Аню к себе. – Я еду на конференцию, меня посылает дядя Максим. Я завтра уеду, а в четверг вечером вернусь.

- Тогда ты тоже говорил, что вернёшься через неделю, – пробормотала Аня, высвобождаясь из его рук.

- Ань! – позвал Рустам, но девочка уже выбежала из кухни.

- Что, разбежался гарем? – Валентина Степановна выглянула из комнаты, укачивая внука.

- Разбежался. – Хмуро ответил Рустам. Он медленно натянул куртку и ботинки. Дверь Аниной комнаты была закрыта. Рустам подошёл к ней, но так и не решился зайти. Он не знал, что сказать дочери, как подобрать правильные слова. А может, просто рассказать всё как есть? Но что рассказывать? Аня и так всё видит…

- Иди. Я сама с ней поговорю и провожу. Иди! – Валентина Степановна подтолкнула Рустама к выходу. Он послушно вышел, тихо закрыв за собой дверь. Обычно они с Ритой шли пешком, разговаривая и просто держась за руки, словно дети. Но в последние дни всё чаще они оба едва не на ходу запрыгивали в маршрутку, которая довозила их до самой больницы. Им обоим это было удобно: в тесноте не нужно было разговаривать.

Бросив быстрый взгляд на часы, Рустам направился к остановке. Лучше поторопиться и, может быть, удастся ещё с Ритой поговорить перед работой… Но планам Рустама не суждено было сбыться. Первой, кого он встретил, была Ирина.

- Доброе утро. – Он распахнул перед Профессором дверь, пропуская её.

- Доброе, – Ира кивнула, быстрым взглядом окинув коллегу и отметив небритые щёки и уставший невыспавшийся взгляд. – Рустам Давитович, я вас таким в областную не повезу, уж простите.

- Почему? – непонимающе взглянул на неё Рустам.

- Вы себя в зеркало видели? – мрачно спросила Ирина.

- Сегодня не успел.

- Рада за вас. Завтра мы заедем за вами в шесть. К этому времени, будьте добры, приведите себя в порядок.

- Хорошо… – Рустам потёр подбородок, запоздало вспомнив, что забыл побриться.

- Пожалуйста, передайте это Максиму Кирилловичу, – Ирина подала ему пластиковую папку. – Я вчера забыла.

- А сами не хотите? Или вы уже окончательно в отпуске? – улыбнулся Рустам.

- Просто не хочу видеть ни его, ни нашу новую заведующую. Не хочется портить настроение ни себе, ни людям. Так что хорошо, что я вас встретила. – Ира развернулась было, чтобы выйти, но, внезапно что-то вспомнив, снова повернулась к Рустаму. – Кстати…

Она умолкла, не решаясь произнести то, что рвалось у неё с языка. Рустам вопросительно смотрел на неё. Ира вздохнула. Она снова лезет в чужую жизнь… Но и молчать она тоже не умеет… Не научилась.

- Рустам, мне кажется, Рите нужна помощь. – Наконец сказала она.

- Что случилось? Где она? – встревоженно спросил Рустам, оглядываясь по сторонам, словно надеясь увидеть Риту.

- Не в этом смысле, – покачала головой Ира. – Вы видите, что с ней происходит? Я её не узнаю. Думаю, вы понимаете, о чём я…

Рустам молча кивнул. Ещё бы он не понимал…

- Возможно, это послеродовая депрессия. Возможно, что-то другое. Но ей нужна помощь. И словами тут уже не обойдёшься. – Тихо сказала Ира. – Подумайте об этом. Поговорите с Тарасом. С Носенко. Как только приедете, сразу займитесь этим, хорошо? Чтобы не было поздно…

Рустам молча кивнул. Ирина озвучила его мысли. Он и сам всё чаще ловил себя на мысли, что с Ритой что-то не так, что это не просто ревность. Хотя и она накладывала немалый отпечаток на их жизнь…

- Я рада, что вы меня поняли. Тогда до завтра. – Ирина кивнула и вышла. Рустам медленно побрёл к лифту, не замечая, как Тамара смотрит на него взглядом хищного зверя, пытаясь догадаться, о чём они говорили с Саксоновой. Рустам машинально кивнул медсестре и нажал на кнопку вызова лифта. Но когда перед ним раздвинулись двери, он лишь задумчиво посмотрел на них, думая о своём. Двери лифта закрылись и лишь тогда Рустам, опомнившись, снова нажал на кнопку. И снова «завис», глядя на открывшийся лифт.

- Детский сад, вторая четверть. – Ярик успел сунуть ногу между створками лифта, чтобы они не успели закрыться. – Ты на полставки лифтером устроился?

- Да нет… – Рустам зашёл вслед за ним в лифт. – Просто задумался.

- О чём? – Ярослав глянул на часы. Кажется, он ещё успеет поговорить с Красовским…

- Да так. О поездке и вообще… – Уклончиво ответил Рустам.

- Это «вообще» случайно не пронеслось только что мимо меня к лестнице? – хмыкнул Ярик.

Рустам не ответил. Когда двери лифта открылись, он первым шагнул наружу и почти врезался в Красовского.

- Глаза протри! – поморщился тот, с сожалением глядя на свои до блеска начищенные ботинки, на одном из которых теперь красовался грязный отпечаток.

- Под ногами не путайся, – парировал Рустам. – Тебе просили передать.

Максим, не глядя, выхватил у него папку.

- Позже гляну, – буркнул он и хотел было уйти, но Ярик окликнул его:

- Максим Кириллович, мне нужен отпуск. За свой счёт. Подпишешь?

- А что тебе ещё нужно? – вздохнул Максим, чувствуя нарастающее в груди раздражение. Сговорились они, что ли? Сначала Швальц к нему к нему с отчётом пристал, как банный лист, потом Тамара с карточками, теперь Домбровский…

- Ничего. Только отпуск. – Ярик протянул Красовскому заявление. Тот, не глядя, скомкал его и швырнул в урну.

- Ты чего? – Ярослав озадаченно проводил взглядом белый комок.

- Во-первых, никакого отпуска. У нас тогда вообще работать некому будет. Во-вторых, если уж так хочется, иди у нашей Ольги Падловны отпрашивайся, это теперь в её компетенции. – Зло бросил Максим.

- Максим, ты немного не понял. Мне нужно… – Начал было Ярослав, но Красовский перебил его:

- Это ты не понял. Никакого отпуска. И я не хочу ничего слышать.

С этими словами он круто развернулся и ушёл, оставив Ярика и Рустама озадаченно смотреть ему вслед.

- А что я такого сделал? – анестезиолог недоуменно пожал плечами.

- Не обращай внимания. Отойдёт – подпишет. А может, и вправду к Ольге подойди, – невнимательно отозвался Рустам. Его взгляд был прикован к двум фигурам в конце коридора. Миг – и Руслан, заметив Агаларова, помчался ему навстречу. Рустам подхватил мальчика и улыбнулся Кейлагуль.

- Saba şerfiñiz hayırlı olsun! – поздоровалась она со смущённой улыбкой.

- И вам здрасте! – шутливо поклонился ей Ярослав.

- Нам сказали прийти к восьми, а доктора ещё нет. – Кейлагуль виновато взглянула на Рустама. – Руслан захотел прийти сюда. Мы сейчас уйдём…

Она не успела договорить. Дверь, ведущая на лестницу, распахнулась, и появилась запыхавшаяся Рита. Одного взгляда на Рустама, держащего на руках темноволосого мальчика, ей хватило, чтобы сделать свои выводы. Рита молча прошла мимо, не поднимая головы.

- Ты попал. – Констатировал Ярослав, с сочувствием глядя на Рустама. – Хочешь, я первым пойду, приму первый удар на себя.

- Не надо. – Отказался Рустам. – Думаю, не будет никакого удара.

Он отдал Кейлагуль её сына.

- Идите к Александру Петровичу, я думаю, он уже на месте. Я подойду чуть позже. – С этими словами Рустам решительно направился к ординаторской. Ярослав, помедлив, последовал за ним.

- Рита, я хотел с тобой поговорить и наконец… – Начал было Рустам, остановившись рядом с Ритой, но осёкся, заметив её взгляд.

- Что «наконец»? – её голос был пропитан ядом. – Наконец сказать мне правду?

- Какую правду, Рита?! – Рустам начал терять терпение. Рита подошла к нему вплотную. Он видел её глаза, в которых плескались боль и ненависть. И хотя её голос звучал еле слышно, слова, которые сказала Рита, оглушили Рустама:

- Правду о том, почему этот мальчик так похож на тебя.

*

Ира замерла, когда ключ предательски звякнул в замке. Когда она уходила, Дима ещё спал, и Ирине меньше всего хотелось, чтобы он знал, что она опять куда-то сбежала с утра. Хотя почему «куда-то»? На работу…

Она осторожно сняла сапожки, от которых на полу тут же образовались грязные лужицы. Ира тихо зашипела, случайно вступив в одну из них. Снег – это, конечно, хорошо, но не дома на полу… Повесив пальто, Ира на цыпочках прокралась в комнату. Дима спал, раскинувшись по всей кровати и нежно прижимая к себе подушку. Ирина, улыбнувшись, присела на край кровати и осторожно потянула подушку к себе. Миг – и Ира оказалась прижатой к кровати.

- Попалась… – сонно пробормотал Дмитрий, целуя жену.

- Паразит! – она хлопнула его по спине и попыталась освободиться, но безуспешно. Медвежья хватка мужа не оставляла ей шансов. Но Ира любила эти крепкие объятия, в которых она чувствовала себя слабой и хрупкой. Ей слишком долго приходилось быть сильной, и до сих пор Ира не позволяла себе дать слабину. Сильная, смелая, гордая… Но в объятиях Димы она превращалась в котенка, истосковавшегося по ласке и любви. Порой ей казалось, что это сон, и что она проснётся в пустой квартире, пронизанной холодом одиночества и воспоминаний. Но Дима каждый день доказывал ей, что это не сон, что он рядом, что она самая любимая и родная. Он говорил ей об этом каждый день, но ещё больше говорили за него его поступки: он вставал раньше, чтобы прогреть её машину и приготовить ей завтрак, он клал её перчатки и носки на батарею, чтобы она утром надела их тёплыми… А сколько раз она засыпала за столом, а просыпалась в кровати, и статья, не законченная накануне, была дописана и оформлена…

- И где тебя носило, счастье моё? – Дима сонно потянулся. Воспользовавшись моментом, Ира ужом выскользнула из его рук и предусмотрительно соскочила с кровати.

- По делам ездила. – Коротко отозвалась она, быстро, пока муж не заметил, засовывая в открытый чемодан папку с медицинскими документами Анны. Бросив сверху пару блузок и убедившись, что нигде ничего не выглядывает, Ирина встала и повернулась к Диме. Кажется, не заметил.

- Какие могут быть дела в восемь утра в отпуске? – зевнул муж.

- Забыла отдать Максиму несколько бумажек. Хорошо, что Рустама встретила. Передала через него. – Ира стянула свитер и накинула просторную футболку Димы. Кажется, скоро она в них утонет. Ира уже давно не вставала на весы. Всё и так понятно. Видимо, скоро придётся обновлять гардероб, если, конечно, до того времени она не растает, как свечка. Или как снег, в который Ира снова влезла по пути на кухню.

- Кофе будешь? – крикнула она. Не услышав ответа, Ира вернулась в комнату и замерла на пороге. Дима держал в руках папку, которую она так старательно упаковала.

- И что это? – ледяным тоном поинтересовался он.

Ира вздохнула и потянулась снять с ноги мокрый носок. Босиком она прошлёпала к мужу и обняла его, уткнувшись лицом в его грудь.

- Ира… – в его голосе прозвучало разочарование.

- Это документы Анны. Я хочу ещё раз их просмотреть. Я не знаю, что думать… – Беспомощно пробормотала Ирина, чувствуя, как тёплая ладонь Димы поглаживает её по спине.

- Но не в отпуске же! Ир, хотя бы на неделю забудь о работе. Мы же договорились… – Дмитрий мягко отстранил от себя жену и заглянул ей в глаза. – У тебя совесть есть? Или хотя бы инстинкт самосохранения?

- Наверное…

- Я заметил. – Дима отложил папку и взял вместо неё пару своих футболок. – Но мне почему-то кажется, что это, – он уложил футболки в чемодан, – тебе понадобится намного больше.

Ира улыбнулась и потёрлась щекой о его плечо.

- Ты прав. – Тихо сказала она. – Но если что, я всегда могу снять одну с тебя.

Дима засмеялся, целуя её. Но когда Ирина высвободилась из его рук, он потянулся за папкой.

- Можно?

- Нужно. – Уже из кухни крикнула Ира. Когда она вернулась в комнату с двумя чашками кофе, Дима сидел, хмуро уставившись в бумаги.

- Что скажешь? – спросила Ирина, подав ему чашку. Дмитрий машинально отпил кофе и ответил, не отрываясь от бумаг:

- Идеально.

- Вообще-то, я имела в виду диагноз. – Ира села рядом, поджав под себя замёрзшие ноги.

- Скажи, когда ты была у Анны, ты заметила что-то подозрительное? – вопросом на вопрос ответил муж.

- В том-то и дело, что нет! – воскликнула Ира, едва не расплескав кофе. – Она твёрдо стоит на ногах, у неё не нарушена координация, чувствительность…

- Неужели Анна дала тебе пощупать себя? – хмыкнул Дмитрий.

- Нет… – Ира покраснела. – Я просто вспомнила нашего невропатолога и провела карандашом по её стопам, пока она спала.

Дмитрий расхохотался, представив себе эту картину и в особенности то, что сделала бы Каревская с его ненаглядной, если бы проснулась в тот момент.

- И какой результат? – отсмеявшись, спросил он.

- Наша Анна Сергеевна боится щекотки даже во сне, – Ира улыбнулась и тут же посерьёзнела. – А ты что скажешь?

- Скажу, что это какой-то бред. Но разбираться с ним мы будем после отпуска! – Дима повысил голос, заметив, как дёрнулась Ирина.

- Но диагноз правильный? – уточнила жена, стряхивая капли расплескавшегося-таки кофе.

- Видимо, да. Вот только чей? В том, что это анализы Анны, я лично очень сильно сомневаюсь.

Ира вздохнула с облегчением. Это она и хотела услышать. У Анны нет полинейропатии. С сердца Ирины словно свалился камень. Она доверяла мужу, и его уверенные слова убедили её.

Дима проводил взглядом враз повеселевшую жену, умчавшуюся на кухню, где уже что-то жарилось. Но в его сердце была смутная тревога. Где-то он уже видел этот бланк с точно такими же цифрами, показателями… У Дмитрия была математическая память. Он запоминал цифры моментально, но мог не запомнить, где он их видел. Чьи анализы он просматривал недавно? На работе он уже давно не был… И внезапно Дмитрий похолодел. Он вспомнил… Единственная карточка, которую он видел за последнее время, была карточка Иры… С точно таким же бланком. Он еще тогда почувствовал, что что-то не так, но не понял, что именно, и на всякий случай убрал этот бланк, чтобы просмотреть позже и чтобы Ира его не увидела раньше времени. А значит, документы, которые он держал в руках, принадлежали не Анне, а его собственной жене.

*

- Александра Михайловна, вы опаздываете каждый день. – Голос Анны звучал настолько холодно, что Ася невольно поёжилась. – Причём не на пять минут, как вы говорите, а на тридцать, а порой сорок.

- Поймите, в моём положении… – начала было Ася, но Анна резко перебила её:

- Хватит прикрываться своим положением!!! Я уже говорила: вы не первая и не последняя беременная женщина в мире! Если вы не в состоянии работать, идите в декрет! Я не могу закрывать глаза на вашу халатность! Поймите, если вы не успеваете, если вам тяжело, лучше оставьте работу. Хирургия от вас не сбежит, поверьте. Но то, как вы сейчас работаете… – Анна слегка пожала плечами. – Зачем?

Ася хотела было что-то ответить, но внезапно согнулась, прижимая руки к животу. Анна в тот же миг оказалась возле неё.

- Анна Сергеевна, больно… – Прошептала Ася враз побелевшими губами, опускаясь на пол. Анна подхватила её, одновременно пытаясь достать из кармана мобильный.

- Так, не умирай. Смотри на меня. Представь, что я тебя премии лишила. Хотя нет… Представь, что я Орновицкого поцеловала. О, помогло… Кстати, где этот придурок? – пробормотала себе под нос Анна. Внезапно она заметила рядом с собой Марину.

- Что случилось?! – Марина опустилась на колени рядом с Анной, поддерживающей Асю.

- Пока не знаю, но надеюсь, что это не то, о чём я думаю, – еле слышно, чтобы не услышала Ася, прошипела Анна. – Найдите Гончарову и Орновицкого. Если встретите Савицкого, пришлите его тоже. Быстро! – прикрикнула она. Марина испарилась. Ася тяжело дышала, сжавшись в клубок. Анна слегка похлопала её по щекам.

- Смотри на меня! – громко сказала она. – Слышишь? Не смей закрывать глаза!

Она осторожно помогла Асе перевернуться на левый бок и с ужасом заметила кровь на халате девушки.

- Да где же они?! – молнией пронеслось в голове Анны. Единственное, что она могла сделать сейчас, это найти что-то, чтобы подложить под бёдра Аси, чтобы приподнять их. Но что?!

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Наталья Михайловна. Одного взгляда на скорчившуюся Асю ей хватило, чтобы всё понять.

- Носилки. Живо! – скомандовала она двум санитаркам, с испугом заглядывающим в кабинет Анны.

- Орновицкого не нашла. – Отчиталась Марина, пытаясь выровнять дыхание. – Савицкий на больничном.

Анна молча кивнула, помогая Гончаровой. Когда Асю на носилках вынесли из кабинета, анна рванулась было за ней, но остановилась при виде Лубя.

- Вижу, у вас ЧП? – он сочувствующе покачал головой. – Может, я тогда позже зайду?

- Марина Сергеевна, идите с ними. – Распорядилась Анна, не сводя глаз с бывшего заведующего. – Я сейчас подойду. Наталья Михайловна…

Анна перехватила взгляд Гончаровой. Та кивнула:

- Вы же знаете…

- Знаю. Поэтому я почти спокойна. – Анна слегка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Рука, сжимавшая трость, слегка дрожала. Всё будет хорошо. Наталья – одна из лучших хирургов Украины. Она сделает всё возможное.

- Татьяна Петровна, нужно протереть пол в моём кабинете. – Каревская повернулась к медсестре, которая была белее двери, возле которой стояла.

- Д-да… сейчас пришлю… – Татьяна кивнула и убежала за санитаркой.

- А теперь можем поговорить. – Анна повернулась к Лубю. – У вас пять минут.

- А мне больше и не надо. Я просто хотел напомнить вам о нашем уговоре. – Тот покровительственно взял её под руку, но Анна тут же высвободилась. Лубь довольно усмехнулся. – Узнаю свою Аннушку! Хотя вы могли бы быть и поласковей. Всё же я многое для вас сделал в своё время.

- Кто старое помянет, тому, как говорится, глаз вон. – Усмехнулась Анна.

- Долги, Аннушка, нужно помнить. Но, так и быть, я закрою глаза на некоторые моменты. Но только если вы согласитесь вернуть мне должность.

- Этого не будет. – Анна спокойно взглянула ему в лицо.

- Вы же знаете, я мог бы воспользоваться другими методами, но я лишь прямо говорю, что мне нужно. Не вынуждайте меня прибегать к насилию. И мое предложение о деньгах все еще в силе. Сумму могу удвоить. – Тихо сказал Сергей Вадимович, приблизившись к ней почти вплотную. Анна отшатнулась.

- Мне не нужны ваши деньги. – Резко ответила она. Возможно, она и хотела уволиться, но отдавать должность человеку, одно имя которого вызывало в ней желание убивать? Нет уж. Не дождётся…

- Значит, вы предпочитаете второй вариант? – с намёком произнёс Лубь. Анна похолодела.

- Не смейте трогать Олега! – выдохнула она.

- А то что? – ехидно засмеялся Лубь. – Да и что вы так за него переживаете? Вы по нему страдаете, а он, между прочим, о вас уже давно забыл.

- Неправда! – губы Анны отказывались её слушаться.

- Неправда, говорите? А это что? – Сергей Вадимович достал телефон и повернул к Анне. На экране была фотография. Олег и Марина вместе. Олег протягивал Марине руку и что-то говорил. Лица Марины не было видно, но Анне оно и не нужно было. Она смотрела лишь на Олега.

- Видите? – Лубь наслаждался её реакцией. – А вы так за него боитесь. Вот только ему на вас наплевать. Уж поверьте. Я знаю, что говорю…

Анна почти не слышала его слов. Она смотрела на фото. Олег спросил её когда-то: «Кому ты веришь больше: мне или Лубю?». И сам же ответил: «Лубю. Он для тебя больший авторитет». Кому она верила? Этой фотографии, которая явно не была фотошопом, или Олегу, а точнее, своему сердцу? А сердце кричало: «Не верь фотографии! Верь ему!» И Анна поверила.

- Красивое фото… – Задумчиво произнесла она. – Жаль только, что придётся его немного подпортить.

И, размахнувшись, она со всей силы швырнула телефон на пол. Лубь ошарашенно смотрел, как его телефон за тридцать с лишним тысяч разлетелся на мелкие кусочки.

- Я надеюсь, это доходчивый ответ? – яростно спросила Анна и, развернувшись, поспешила в сторону лифта.

- С**а!!! – заорал ей вслед Сергей Вадимович, не обращая внимания на коллег и пациентов, которые изумлённо наблюдали за этой сценой. – Доходчивый, твою ***! Только я своё последнее слово ещё не сказал!

И уже через пять минут толстая пачка купюр перекочевала в карман Алексея Викторовича.

- Половина – за фото. Половина – аванс за завтра. – Лубь прищурился. – Я думаю, ты сам разберёшься, что надо делать.

- Разберусь. – Пообещал Алексей. – Я рад, что мы поняли друг друга.

- Я тоже. – Сергей Вадимович кивнул. – В долгу не останусь.

С этими словами он вышел. Алексей проводил его взглядом и достал мобильный. Ему понадобилось несколько минут, чтобы вычислить адрес Анны. Если всё пойдёт по плану, завтра он рассчитается с ней сполна…

====== Глава 24 ======

- О чём ты? – хмуро спросил Рустам, надевая халат. Руки привычно нащупали спасительные карманы.

- Ты всё прекрасно слышал. – Сквозь зубы процедила Рита, когда мимо них прошёл Ярик. Она нервно дёргала замок на сумочке, который упорно не хотел расстёгиваться. Миг – и «собачка» отлетела, но замок так и не расстегнулся. Рита в сердцах швырнула сумку на стол.

- Слышал, но не понимаю, о чём ты. – Повторил Рустам, поймав мобильный, опасно зависший на краю стола.

- О чём? – Рита всплеснула руками. – Надо же! Ты не понимаешь?

- Не понимаю. – В третий раз повторил Рустам, начиная терять терпение. – Давай выйдем. – Тихо сказал он, заметив непонимающие взгляды коллег. Рита молча прошла мимо него. Рустам догнал её возле кофе-автомата. Наверное, это когда-нибудь место станет для них роковым… Попросить, что ли, Красовского, чтобы распорядился убрать отсюда эту адскую машину?

Рустам, не глядя, ткнул на кнопку.

- Будешь? – спросил он, оглянувшись на Риту. Она отрицательно покачала головой. Рустам взял стаканчик и сел рядом с ней.

- Теперь объясни. – Не глядя на Риту, сказал он. – Что означает твой вопрос?

- Рустам, вы с этим мальчиком – просто одно лицо. – Устало ответила она. – Это и слепой заметит. Ты ничего не хочешь мне сказать?

- Ничего. – Твёрдо ответил Рустам. – Руслан – не мой сын, если ты об этом. Я никогда до этого не был в Геническе. С Гулей мы познакомились только в этом году.

- Тогда как это возможно? – Рита опустила голову, и волосы закрыли от Рустама её лицо.

- Я попрошу у Гули фото Марата, отца Руслана. Тогда и поймём… – Рустам поставил стаканчик на пол и осторожно убрал волосы с лица Риты. – Рит… Ты веришь мне?

- Я не знаю. – Рита подняла на него взгляд, в котором была странная пустота. – Я хочу верить. Но не могу.

- Почему?

Рита не ответила. Впрочем, Рустам и сам знал ответ.

- Ты так и не простила… – Тихо сказал он. – Рита, что мне нужно сделать чтобы ты простила? Поняла? Что мне ещё сделать?!

В его голосе прозвучало отчаяние.

- Не едь завтра на эту конференцию. – Рита положила руку на его колено. – Давай вечером пойдём погуляем, потом я приготовлю ужин, посидим все вместе…

- Я не могу не поехать. – Глухо ответил Рустам.

- Можешь!

- Не могу. Это моя обязанность, моя работа, моя ответственность перед отделением, в конце концов!

- Видишь… – горько усмехнулась Рита. – О чём мы говорим? Ты же даже такую мелочь не можешь для меня сделать.

- Это не мелочь. Понимаешь, Рит… Сегодня ты просишь меня не ехать на конференцию. Завтра ты попросишь меня не делать операцию, потому что она длится слишком долго. Потом попросишь не идти на работу… Что дальше?

- Какой выход ты видишь? – рука Риты соскользнула с колена Рустама.

- Никакого. – Помедлив, признался он. – Я не знаю, что мне делать. Что НАМ делать.

- Значит, всё же развод? – еле слышно спросила Рита.

- Нет. – Твёрдо ответил Рустам и встал. Внезапно всё в его голове встало на свои места. У них был шанс, только для этого им обоим нужно было сделать смелый шаг. Рустам оглянулся на Риту. Она сидела, всё так же не поднимая головы. Рустам присел перед ней и взял её руки в свои.

- Эй… – он улыбнулся. – Выше нос. Я приеду, и мы со всем разберёмся. Я обещаю. Мы справимся. И всё будет хорошо.

- Слабо верится… – Рита покачала головой. Рустам вздохнул и поцеловал её ладонь.

- А ты попробуй поверить. – Тихо сказал он. – Когда я приеду, я кое-что тебе расскажу. Свою мечту. О тебе, мне и наших детях…

- Рустам Давитович! – Мила, запыхавшись, остановился возле них. – Вас в приёмное вызывают, там привезли парня после ДТП…

- Иду. – Коротко ответил Рустам и, ещё раз поцеловав руку Риты, ушёл вслед за Милой. Рита невидящим взглядом смотрела ему вслед. Он говорил о мечтах… Вот только её мечты уже давно разбились. И его мечта разобьётся, когда она сообщит ему то, что так тщательно скрывала от него.

*

Наташа задумчиво крутила в руках стаканчик из-под кофе. Коллеги что-то бурно обсуждали, но она не прислушивалась. Ей были неинтересны эти разговоры. В её голове упорно прокручивался их разговор со Святославом. Он обещал помочь… После их разговора Наташа не могла заснуть. Она крутилась в кровати, пока за окнами не забрезжил серый рассвет. И с ним пришло решение. Вскочив, Наташа босиком пробежала к столу и включила ноутбук. Зябко поджав под себя ноги, она заказала билет. Ошиблась, вводя номер кредитки. Набрала его ещё раз. И когда система подтвердила заказ, Наташа почувствовала, что с её плеч словно свалилась гора. Ну, может, не гора, но её половина точно. Теперь у неё был билет. Оставалось одно: выехать из США так, чтобы об этом не узнал Вильямс. И теперь Наташа дёргалась от каждого взгляда. Ей казалось, что все знают о том, что она задумала. И когда рядом с ней сел Вебстер, Наташа шарахнулась от него, словно от огня.

- Погодите! – Уинн задержал её. – Не убегайте. Я хотел с вами поговорить.

- О чём? – Наташа села на место, но внутри неё словно сжалась пружина, готовая в любой момент сорваться.

- О нашем браке. Мы можем расписаться на следующей неделе. Это точно. Я узнал. Двадцать второе февраля. Вы согласны?

Наташа не ответила. Её билет был на двадцатое… А вдруг не получится? Вдруг она не сможет уехать?

- Вы согласны? – с тревогой повторил Уинн. Он видел, что Наташу что-то тревожит, но не мог понять, что именно.

- Что? – вздрогнула она. – А… Да. Согласна. Что от меня требуется?

- Подписать вот это заявление. – Вебстер протянул ей бланк. – Я уже подписал.

Наташа, не глядя, поставила подпись.

- Что-то ещё? – спросила она.

- Нет. – Уинн осторожно сложил бланк и спрятал в карман. – Я уже всё оплатил. Теперь нам осталось лишь ждать. И через неделю мы станем мужем и женой.

- Хорошо. – Безрадостно ответила Наташа. Её рука смяла картонный стаканчик. Не глядя швырнув его в урну, Наташа встала.

- Извините, мне нужно осмотреть пациентку. – Она сухо кивнула Уинну и ушла, оставив его одного. Вебстер проводил её мрачным взглядом и, встав, направился в противоположную сторону.

- Мистер Вильямс у себя? – остановил он пробегавшую мимо медсестру.

- Да, у них только что закончился совет. Я видела, как он шёл к себе. – Кивнула та. Уинн, помедлив, двинулся к кабинету Марка. Он застал Вильямса говорящим по телефону и одновременно подкуривающим сигару. Жестом пригласив Уинна в кабинет, Вильямс развалился в кресле.

- Я обязательно вам вышлю всю информацию. Да. Сегодня. Да. И вам. – Он отложил телефон и выжидательно уставился на Вебстера.

- Чем обязан, доктор Вебстер? – не очень приветливо поинтересовался Вильямс.

- Я хотел поговорить о докторе Олди. – Уинн устроился поудобнее на стуле.

- А что не так с доктором Олди? – в лице Вильямса не дрогнул ни единый мускул, но в глазах мелькнуло что-то хищное.

- У меня есть информация, которая вас очень заинтересует. – Вебстер подал ему сложенный лист бумаги.

- Что это? – Марк покрутил лист в руках и развернул.

- Заявление на брак. Есть и квитанция об оплате.

- Кто на ком женится? – засмеялся было Вильямс, но его смех быстро утих, когда он увидел подписи внизу.

- Я женюсь на докторе Олди. – Спокойно объяснил Вебстер. – Через неделю.

- Это же… – Вильямс резко вспотел.

- Фиктивный брак. – Услужливо подсказал Уинн.

Вильямс нецензурно выругался и вскочил с места. Вебстер наблюдал, как Марк мечется по кабинету. Пол жалобно поскрипывал под грузным телом толстяка. Наконец Вильямс остановился.

- Я немедленнозвоню в миграционную службу. – Мрачно сказал он. Его рука потянулась к телефону.

- На вашем месте я бы не спешил сообщать в миграционную службу. – Медленно произнёс Уинн. Рука Вильямса замерла на полпути.

- Почему? – Вильямс повернул к нему покрасневшее вспотевшее лицо.

- Подумайте сами. Её арестуют тут же. Это уже огромный минус для нашей клиники. Потом депортируют. В лучшем случае. Это ещё один минус лично для вас. Ведь у вас на неё были грандиозные планы, насколько мне известно.

- Что вы предлагаете? – Вильямс буравил Вебстера взглядом.

- Дождаться этого брака и использовать его так, как вам нужно.

- Это как же? – прищурился Марк.

- Помедлите с разрешением на операцию. После того, как она станет моей женой, это разрешение вам дам я, как её законный муж. И не только на операцию. Она не сможет мне отказать, в противном случае я сдам её властям как преступницу, которая хотела получить гражданство США незаконно.

- С чего вдруг вы решили мне помогать? Вы же всегда крутились возле этой… – В голосе Вильямса смешались презрение и недоверие.

- Потому что мои финансовые дела сейчас идут не очень хорошо. А вы, я уверен, меня отблагодарите за столь лакомый кусочек.

- А если нет? – Вильямс слегка наклонился вперёд, и его глаза буквально прожигали Уинна насквозь.

- Тогда все узнают о ваших операциях. И я сейчас не о тех, которые вы делаете в наших операционных. – С намёком произнёс Уинн и встал. – Подумайте, мистер Вильямс. Хорошо подумайте. А я, с вашего позволения, буду готовиться к свадьбе. Я надеюсь, вы дадите нам с доктором Олди выходной в этот день? Уж простите, пышного празднества устраивать не будем… Сами понимаете…

- Обязательно. Зайдёте ко мне, я подпишу. – Машинально произнёс Вильямс. Вебстер кивнул и вышел, оставив Марка мрачно смотреть ему вслед. В конце коридора он заметил знакомую фигурку. Уинн быстро юркнул в первую попавшуюся открытую дверь. Наташа не должна была его видеть, иначе она могла догадаться. Догадаться, у кого он был и о чём говорил. И тогда весь его план рухнет. А этого Уинн никак не мог позволить. Слишком многим он рисковал. И прежде всего своей свободой.

====== Глава 25 ======

Марина уже в четвёртый раз проходила мимо кабинета Анны, так и не решившись зайти. Руку жгла карточка, в которой чёрным по белому был написан диагноз. Марина понимала, что карточку нужно вернуть, пока её не хватились, но что-то не давало ей этого сделать. Внезапно её осенило. Быстро сбежав по лестнице, Марина заскочила в бухгалтерию, и уже через пять минут выслушивания, какое у них «прекрасное» начальство и как им катастрофически не хватает ни на что времени, она получила ксерокопию карточки. Ещё через пару минут оригинал вернулся на место, а Марина уже более решительно направилась к кабинету Анны. Под ногой что-то хрустнуло. Остановившись, Марина непонимающе окинула взглядом непонятные обломки и куски чего-то, отдалённо напоминающего телефон.

- А что здесь произошло? – удивлённо спросила Марина санитарку, которая подошла к ней с веником и совком.

- Небольшая буря, – раздражённо буркнула та, начиная сметать с пола пластиковый мусор.

- А точнее? – осторожно переспросила Марина.

- А точнее – Анна Сергеевна снова себя во всей красе показала. Ненадолго её хватило, всё равно стервозность вылезла. Хотя с Вадимовича не убудет. Купит новый. – Санитарка закончила уборку и засеменила прочь, что-то бурча под нос.

- Что купит? – крикнула ей вслед Марина, но санитарка не услышала и скрылась за дверью. Марина почувствовала, как её решимость куда-то испаряется. Значит, Анна не в духе. И судя по всему, очень сильно не в духе. Но додумать Марина не успела. Дверь кабинета Каревской распахнулась.

- Вы ко мне? – хмуро поинтересовалась Анна. Марина лишь молча кивнула. Пару секунд Анна смотрела на неё, после чего со вздохом посторонилась, пропуская коллегу в кабинет.

- Только быстро, мне нужно к главврачу, – предупредила она, садясь за стол. Марина снова кивнула, чувствуя, что во рту пересохло. В воздухе повисла напряжённая тишина. Анна нетерпеливо постукивала ручкой по отполированной поверхности, не поднимая взгляда на Марину. В её душе было странное безразличие. Если раньше при виде Марины Анне хотелось как минимум её придушить, то сейчас было всё равно. Правда, особого желания видеть Марину у Анны тоже не было.

- Так и будем молчать? – первой нарушила тишину Каревская. – В таком случае... – она привстала было, но Марина резко вскинулась:

- Нет! Я хотела… – она замялась и тут же вспомнила о ксерокопии, которую всё ещё держала в руках. – Вот.

- Что это? – Анна взяла копию из рук Марины и начала читать.

- Это копия карточки одной из моих бывших пациенток. – На ходу сочиняла Марина, молясь, чтобы Анна ещё долго не заинтересовалась своей собственной карточкой. Или хотя бы пока не прояснится вся эта история. Сейчас, глядя на Каревскую, Марина всё больше убеждалась – никакой полинейропатии у той не было. Не нужно быть гением или экстрасенсом, чтобы понять – скоро палочка Анне нужна будет лишь для того, чтобы дубасить нерадивых коллег или пациентов.

- Прогресирующая полинейропатия… – задумчиво протянула Анна. – Не понимаю… От меня-то вы чего хотите?

- Совета. Консультации. Мнения. – Выпалила Марина.

- Не жирно будет? – мрачно спросила Анна, возвращая ей копию. Меньше всего ей хотелось помогать Марине. Но профессионализм победил. – Тут всё очевидно. Вы сами видите. Неужели после этого у вас остаются ещё какие-то вопросы? Тогда вы просто теряете время, которое могли бы потратить с большей пользой. Например, проконсультироваться с хорошим неврологом.

- Да, конечно… – Пробормотала Марина. – Я так и сделаю.

- Могу дать номер, на кафедре есть отличный специалист. – Анна вздохнула. Что-то в голосе и лице Марины подсказывало ей, что о чём-то она не знает. Но Анна была не из тех, кто лез в чужие тайны. Ей и своих хватало.

- Спасибо, пока не надо. Но я буду иметь в виду. – Марина встала. Не так она представляла себе этот разговор. Да и вообще плохо представляла, как подвести Анну к тому, что это мог быть её собственный диагноз…

- Скажите, – уже на пороге оглянулась она. – А моя пациентка… Она может понять, что с ней не так? Она медик…

- Да. – Без тени сомнения ответила Анна. – В этом случае да. Возможно, она не сразу определит саму проблему, но болезнь уже должна проявить себя на этом этапе. Особенно в её случае. Там же указана смешанная форма? С какими жалобами пациентка пришла к врачу?

- Я не уточняла. Она просто прислала мне эту копию… – Уклончиво ответила Марина. Анна покосилась на неё, но ничего не сказала, лишь молча кивнула. Марина хотела было выйти, но дверь внезапно распахнулась, едва не ударив её, и в кабинет Анны влетел взбешённый Орновицкий.

- Это ты?! – заорал он, с порога кидаясь к Анне. – Ты её довела?!

Вслед за ним в кабинет ворвались Олег и Максимова. Олег едва успел схватить Глеба в охапку, прежде чем тот добрался до Анны, в то время как Наталья Юрьевна ужом проскользнула мимо Марины и встала между Анной и Орновицким, который рвался из рук Олега.

- Я её убью! – прорычал Глеб, снова рванувшись, но Олег крепко его держал.

- Успокойся! – рявкнула Максимова, едва сдерживаясь, чтобы не влепить Орновицкому крепкую пощёчину. Хотя его вполне можно понять…

- Что происходит? – Анна вскочила, сдержав порыв отступить назад. Взгляд Глеба напугал её. В нём явно читалось желание стереть её в порошок.

- Какого чёрта ты к ней лезешь?! Завидуешь, что она молодая и счастливая?! – Орновицкий снова рванулся к ней.

- Глеб, успокойся! – Олег крепче сжал руки. Сейчас преимущество было явно на стороне Орновицкого, которому злость прибавляла силы.

- Глеб Александрович, не сходите с ума! – Наталья Юрьевна пыталась отдышаться. Когда мимо неё промчался Орновицкий, она лишь успела бросить Олегу: «Держи его!» и рвануть вслед за коллегой. Максимова сразу поняла, к кому и зачем тот собрался. Им только убийства в отделении не хватало для полного счастья…

- Она чуть не убила мою жену!!! – заорал Глеб. – И моего ребёнка!!!

Олегу пришлось приложить все усилия, чтобы удержать коллегу. Но он понимал, что долго не продержится.

- Глеб Александрович, успокойтесь и объяснитесь! – он тряхнул Орновицкого.

- Объясниться? А что тут объяснять?! – прошипел Глеб. – Почему Асе стало плохо именно в твоём кабинете?! Что ты ей сказала?!

- Ничего такого, чего бы она сама на знала! – Анна сжалась, но понимала: нельзя поддаваться! Нельзя! – Просто напомнила её про дисциплину!

- Какого хрена?! Кто ты такая?! – красивое лицо Орновицкого сейчас напоминало уродливую карикатуру.

- Её начальник! – не выдержала Анна. Она уже и сама корила себя за то, что, возможно, была излишне строга с Асей, но и терпеть её выходки больше не могла. – Или я должна перед ней на задних лапках прыгать?!

- Глеб Александрович, – вмешалась Марина, – Анна Сергеевна не виновата. Вы видели, сколько ваша жена пьёт кофе? Что она таскает тяжести? Что она в соседние корпуса бегает без куртки?

Голос Марины повышался. Она и сама не ожидала, что встанет на защиту Анны, но молчать не могла. Да, Анна жестока. Но вряд ли она стала бы рисковать жизнью коллеги. Двумя жизнями, одна из которых принадлежала ещё не рождённому малышу.

- Тогда почему именно сегодня?! Почему именно в её кабинете?! – Орновицкий ткнул пальцем в Анну. Марина не нашлась что ответить. Её взгляд на миг пересёкся со взглядом Олега. И впервые Марина не смогла понять, что было в этом взгляде. А Олег уже отвернулся.

- Совпадение! – воскликнула Наталья Юрьевна, наконец справившись с дыханием: такие пробежки в её возрасте, конечно, бодрят, но лучше не повторять их слишком часто.

- Да она же спит и видит, как избавиться от всех! – резко рванувшись, Глеб вырвался из рук Олега и одёрнул халат. – Что, нашла первую жертву?

- Жертву?! А обо мне ты не подумал?! – крикнула Анна

- Да кому ты нужна, сука породистая! Тебя же все ненавидят! – с презрением бросил ей в лицо Орновицкий.

Анна, вскрикнув, закрыла лицо руками, почувствовав, что кровь прилила к щекам, заставив их гореть. Слова Орновицкого больно хлестнули её по сердцу. А Глеб, резко развернувшись, вышел, хлопнув дверью. Анна вздрогнула, словно от выстрела, и опустилась в кресло, не отнимая рук от лица. Она слышала, как Наталья Юрьевна нерешительно потопталась возле неё, потом её шаги, тихий голос и стук закрывшейся двери. Ушли. И слава Богу! Пусть уходят!!! Все!

Из груди Анны вырвался всхлип. И тут же она почувствовала чьи-то руки на своих плечах. Анна медленно отняла руки от лица и подняла голову. Олег. Он присел рядом с ней, не решаясь что-либо сказать.

- За что? – прошептала Анна и разрыдалась, уронив голову на руки.

- Не слушай его. И не вини себя, слышишь? – тихо сказал Олег. – Ты не виновата. Это дурацкое совпадение. Все видели, как Ася относится к своей беременности. И к работе.

- Совпадение? – Анна подняла на него заплаканные глаза. – А ты понимаешь, что здесь не верят в совпадение? Что уже сегодня я буду монстром, напавшим на бедную девочку?

- Пусть не верят. Сегодня поговорят, завтра забудут.

- А ведь Орновицкий прав… – одними губами произнесла Анна, глядя невидящим взглядом в одну точку. – Меня все ненавидят… И ты тоже…

- Неправда. – Олег резко встал. – Ты же знаешь, что…

Он не договорил. Рука растерянно взметнулась вверх, ероша отросшие тёмные волосы. Давно пора на стрижку записаться, да всё некогда…

- Знаю, Олег. – Устало ответила Анна. – Ты же сам мне сказал.

- Я не об этом, – Олег шагнул было к двери, но тут же вернулся.

- А я об этом. – Анна опустила голову, делая вид, что ищет в сумке салфетки. – Иди. Со мной всё в порядке.

- Ань…

- Иди.

Наконец салфетки обнаружились на дне сумки вместе с непочатой пачкой сигарет. Анна встала.

- Можно пройти? – ровным голосом спросила она Олега, который невольно заградил ей дорогу. Олег посторонился, пропуская её. До него донёсся аромат её духов, такой до боли знакомый… Так же пах плед. Которым она укрывалась у него дома, его халат, в который она любила закутаться… Этот запах остался с ним. Хотя, может, ему уже просто чудилось…

- Ты идёшь? – оглянулась Анна. – Или мне запереть тебя?

- Иду. – Отозвался Олег. Анна заперла кабинет и направилась в сторону лифта, ни разу не оглянувшись. Олег смотрел ей вслед, чувствуя, как сжимается его сердце. Анна привыкла быть сильной. Но эта сила могла обернуться против неё самой… Но вряд ли Анна готова была принять этот удар.

*

Ольга сердито отодвинула чашку. Пока она была на обходе, кофе успел остыть, к тому же, судя по ободку, кто-то бессовестно на него позарился. Впрочем, вряд ли кому-нибудь мог понравится кофе с солью и лаймом. А Ольга любила именно такой.

В ординаторской никого не было, и Ольга наслаждалась этими спокойными минутами. Ей становилось всё тяжелее находиться среди коллег. Они не хотели верить ей, а она не хотела ничего доказывать. В ординаторской установился молчаливый нейтралитет. Только работа, ничего лишнего. И личного тоже. Но Ольга понимала: это ненадолго. И первым не выдержит Красовский. Его взгляд был красноречивее всяких слов. Кто там сказал, что они с Ириной не ладят? Тогда почему во взгляде карих глаз Максима Ольге всё чаще чудились насмешливо-презрительные золотые искорки зелёных глаз Саксоновой?

Дверь ординаторской тихо скрипнула. Ольга опомнилась и приготовилась было в штыки встретить того, кто нарушил её покой, но это был тот маленький мальчик, которого притащил с собой из поездки Рустам. Как там его?.. Руслан. Имя матери мальчишки Ольга даже не попыталась запомнить, сократив его до презрительного «Кегля». Впрочем, лишь мысленно.

Руслан беззастенчиво уставился на Ольгу. Некоторое время она делала вид, что не замечает его взгляда, потом, не выдержав, подняла голову.

- Ну что? – раздражённо спросила она. Мальчик не ответил, лишь глядя на неё тёмными, почти чёрными глазами. Его взгляд скользил от ярко-фиолетовой пряди в её волосах к серёжке в форме полумесяца, потом к кулону – Сатурну, потом перебегал на чёрные ногти с блестящим напылением и снова возвращался к её лицу, словно изучая.

- Где твоя мама? Иди к ней. Тут тебе нечего делать. – Буркнула Ольга, опуская голову и пытаясь сосредоточиться на выписках. Но мальчик не уходил. Он подошёл поближе к столу и теперь рассматривал её стол. Казалось, глаза мальчика ощупывают каждый предмет, настолько внимательно он всё изучал. Ольга начала терять терпение.

- Что тебе нужно? – излишне резко спросила она. Руслан поднял на неё серьёзный взгляд, и Ольга растерялась. Она не привыкла, чтобы дети ТАК смотрели. Да и вообще, она не очень привыкла к детям. Капризные и упрямые существа. Хотя, конечно, бывают исключения…

Ольга вздохнула. Видимо, о тишине и одиночестве придётся забыть.

- Чай будешь? – предложила она, поднимаясь и подходя к столу, где стоял чайник.

- Да…

Косс замерла и резко повернулась. Руслан всё так же смотрел на неё. Может, ей послышалось… Ведь именно поэтому его и привезли сюда.

- Что ты сказал? – прищурившись, спросила она. Мальчик молча кивнул. Ольга снова вздохнула. Таки послышалось. Пора в отпуск… Срочно. Вот вернётся рыжее стерво, можно будет и самой отдохнуть. И тут же Ольга засмеялась сама над собой. Как же, отдохнуть… Ведь она же теперь лицо отделения, его шея и прочие конечности. А может, и вправду махнуть куда-нибудь в Грецию? И ну её к чёрту, эту работу и это отделение вместе с его обитателями…

Задумавшись, Ольга не заметила, что чайник закипел, и кипяток выплеснулся из носика ей на руку.

- Блин! – прошипела Ольга.

- Ольга Павловна, ну не при детях же! – пожурил её Ярослав, входя в ординаторскую и швыряя на свой стол стопку листов.

- А я его сюда не звала! – огрызнулась Ольга, достав чашку. Подав мальчику чай и пакет с печеньем (кажется, его принесла Рита, но разве не всё равно, кто его стырил из тумбочки?), Ольга вернулась за свой стол.

- Садись сюда. – Ярик подвёл Руслана к столу, за которым всегда сидела Наташа. Придвигая мальчику стул, он на миг задержал руки на спинке этого стула, видя перед собой не тёмный, коротко-стриженный затылок Руслана, а светлые волосы, которые он так любил гладить и целовать.

Ольга наблюдала за ним, попивая свой холодный кофе. Можно было сделать новый, но настроение пропало. Она не любила лишнюю суету при коллегах. Даже если это Ярослав, которому, казалось, в последнее время было вообще на всех и на всё наплевать.

- Скучаете? – неожиданно для самой себя спросила Косс.

- Скучаю. – Признался Ярик, и лишь через пару секунд до него дошло, кому он это сказал. – Впрочем, неважно…

- Важно. Вы поэтому просили отпуск? – Ольга водила ручкой по листу, вырисовывая диковинные узоры. Внезапно она поняла, что это была карточка её пациентки, и теперь на диагнозе, написанном витиеватым Ольгиным почерком, красовались невиданные цветы и завитки. Ольга раздражённо вздохнула и рванула листок. Сейчас перепишет по-новому…

- Да. – Коротко ответил Ярослав. Ему не хотелось откровенничать с Ольгой. Она и так слишком много знала.

- Если потерпите пару недель, я подпишу вам отпуск. – Устало сказала Косс. Она не верила в любовь. Не любила романтику. Ненавидела розовые сердечки и день святого Валентина. Она убеждала себя в этом последние десять лет. Почти убедила. До того вечера на балконе дома культуры, когда Женя накинул ей на плечи своё пальто. До той ночи в его квартире. До того поцелуя возле главного входа.

- Что? – Ярик неверяще поднял голову.

- Что слышали. Через две недели я стану полноправным завотделением. Тогда и приходите.

Ярославу казалось, что он спит. Это говорит Ольга? Ольга Косс, которая принципиально не шла на уступки коллегам? В чём подвох? Ярик не заметил, что произнёс последнюю фразу вслух.

- А вы во всех моих словах и поступках ищете подвох? – горько усмехнулась Ольга. – Может, просто стоит хотя бы один раз мне просто поверить?

- А что вы сделали для того, чтобы вам верить? – Швальц хмуро смотрел на неё с порога. Он услышал лишь последнюю фразу Ольги, но ему хватило этого для того, чтобы сделать свои выводы.

- Борис Карлович, не надо, – начал было Ярик, но Косс махнула рукой, заставив его замолчать.

- Он прав. Я ни черта не сделала в этой больнице. Ведь так? Просто прихожу посветить крашенной мордой. Это же вы у нас тут неутомимый труженик и ударник, не так ли? – прошипела она в лицо Швальцу и вышла, забрав с собой чашку.

Швальц даже не оглянулся ей вслед. Он подсел к Руслану, что-то ему рассказывая. Ярик машинально кивал, когда Карлович обращался к нему, но мысли его были далеко. Он не стал объяснять коллеге, о чём был разговор. Но слова Ольги звучали в его голове: «Я подпишу вам отпуск». И если она не шутила, то у него появился шанс всё исправить. Шанс, которым Ярослав собирался воспользоваться, чего бы это ему ни стоило.

====== Глава 26 ======

Сквозь сон до Иры доносился какой-то назойливый звук. Она с головой укрылась одеялом, лишь бы только не слышать его, но не помогло. Постепенно до Иры начало доходить, что это будильник. Уже пятый. Но даже это не смогло заставить её оторваться от подушки. Сегодня была одна из тех немногих ночей, когда ей не приснился кошмар. Но и выспавшейся Ира себя не чувствовала. Поэтому, привычным жестом смахнув телефон на пол, она повернулась на другой бок, не открывая глаз и надеясь снова заснуть.

- Рыжик… – уже одетый и тщательно выбритый Дима осторожно присел на кровать и тронул жену за плечо.

- Мммм… – донеслось до него из-под одеяла.

- Пора вставать, – шепнул он, гладя её плечо. Ира что-то проворчала, но просыпаться не торопилась.

- Ир, проспишь конференцию… И самолёт. – Дмитрий потянул к себе одеяло.

- От-дай! – Ира выдернула из его рук кончик одеяла и снова свернулась в клубок, замотавшись с головой.

- Ируш… Я кофе сделал. Как ты любишь. Смотри, а то остынет. А на новый у нас уже времени нет. – Дима встал и ушёл на кухню. Его уловка сработала. Уже через пару минут в коридоре послышалось шлёпанье босых ног, и в кухне появилась растрёпанная и сердитая Ира.

- Я спать хочу. – Сообщила она Дмитрию, который невозмутимо пил кофе.

- Я тоже. У тебя на сборы осталось полчаса. В шесть нас уже Агаларов будет ждать.

- Как полчаса? – Ира чуть не подавилась кофе. – Ты раньше меня не мог разбудить?!

Дима лишь приподнял бровь.

- Пей кофе, собирайся, а я пока достану твой телефон и пойду машину прогрею. – Он встал из-за стола и, быстро сполоснув чашку, вышел, оставив жену наедине с двумя чашками кофе. Дима слишком хорошо знал Иру. Одной ей явно будет мало, сама она потом приготовить вторую чашку не успеет, у неё испортится настроение и тогда, как говорится, туши свет, кидай гранату… Лучше уж сразу две порции приготовить.

Когда через полчаса Ира плюхнулась рядом с Димой на переднее сиденье, он понял, что и в этот раз его интуиция не подвела. Настроение у Иры заметно улучшилось.

- Рустам не звонил? – спросила она, доставая из сумочки косметичку.

- Нет, – Дмитрий пожал плечами. – Зачем? Договорились же…

- Мало ли. Может, он в последний момент передумал. Или Рита приковала его цепью к батарее. – В голосе Ирины послышалась насмешка.

- Можно подумать, ты бы меня не приковала. – Парировал Дмитрий, выезжая со двора на тёмную улицу и чествуя «незлым тихим словом» всех коммунальщиков города.

- И прикую. – Пообещала Ирина. – А поедешь неаккуратно – прикую пожизненно.

И она достала тушь. Дмитрий лишь вздохнул. По таким дорогам только аккуратно, иначе никак. Видимо, о том, что такое песок, их коммунальные службы не знали. И вообще – зима пришла нежданно… В феврале. Внезапно Дмитрий кое-что вспомнил.

- Ты помнишь, какой сегодня день? – спросил он, сунув руку в карман.

- Тяжёлый… – Буркнула Ира, докрашивая ресницы на втором глазу.

- И тебя с праздником, любимая, – засмеялся Дима, протягивая Ире маленькую коробочку.

- Димка! – ахнула Ирина, выронив тушь. Взяв коробочку, она открыла её и обнаружила подвеску в форме полумесяца на тонкой цепочке.

- Ты проверял историю браузера? – с подозрением спросила Ира, вдоволь налюбовавшись подарком и надев его на шею.

- Мне даже проверять ничего не пришлось. Страница интернет-магазина открылась первой вкладкой. Гугл-хром вообще коварный браузер, – хмыкнул довольный Дима.

- У меня для тебя тоже есть подарок, – сообщила Ира, снова залезая в сумочку.

- Надеюсь, не носки? – поддел её Дмитрий.

- Почему бы и нет? Твои все словно сквозь землю провалились! А у тех, что остались, нет пары. Вот скажи, в каких ты сегодня носках? – перешла в наступление Ира.

- Эээммм… В синих. – Уверенно сказал Дима.

- В одном синем и одном чёрном. – Торжествующе сообщила жена. – Хотя я тебе вчера вечером положила серую пару. Поэтому, когда пойдёшь на вот это мероприятие, – она протянула Диме пригласительный, – будь добр, надень нормальные носки.

- Лекция Генри Марша?! – на миг Дмитрий забыл, что он за рулём. – Но пригласительные разослали ещё два месяца назад! Я узнавал!

- Просто я подумала об этом два месяца назад. И немного потрясла львовскую кафедру. Они немного упирались, но ты же знаешь… – Ира притворно вздохнула. Дмитрий расхохотался. Зная свою жену, он мог предположить, что по Львов тряхануло весьма ощутимо.

Когда они наконец подъехали к дому Рустама, Ира вышла из машины. Достав зажигалку из кармана пальто, она подкурила и шарахнулась в сторону, когда из темноты выступила чья-то фигура.

- Рустам Давитович, нельзя же так! – еле отдышалась Ирина. – Так и заикой недолго остаться!

- Извините, Ирина Васильевна, – Рустам покорно отступил.

- Извиняю. Таможня дала добро? – спросила Ирина, затянувшись и тут же закашлявшись. Слишком крепкой оказалась сигарета. Мельком взглянув на пачку, Ира поняла, что вчера во время перекура случайно забрала сигареты Ярика. Что же, пусть пока покурит дамские тонкие с ароматом вишни… Ему пойдёт.

- Дала. – Рустам вздохнул. Рита изо всех сил делала вид, что её мало волнует, куда и зачем он едет. Да и вообще – что она самая добрая и счастливая жена и мама. Но Рустам видел её потухший взгляд, беспокойно мечущийся по комнате. На какой-то миг в голове мелькнуло желание никуда не ехать. И тут же пропало, забившись куда-то в уголок. Он не мог подвести Максима. Тому и так сейчас нелегко…

Рустам снова вздохнул, вспомнив Красовского. Ира молча покосилась на него, но промолчала. Докурив, она шагнула к машине.

- Идёте? – Ира вопросительно взглянула на Рустама. Опомнившись, тот вслед за ней сел в машину, поздоровавшись с Дмитрием. Почти всю оставшуюся дорогу они молчали. Ира рассеянно теребила кулон, поглаживая острые кончики полумесяца. В голову лезли разные мысли. Она вспоминала, как они с Димой ездили за ёлкой и провели ночь в избушке лесника, как она ездила к Анне и на обратном пути застряла посреди поля в метель, и Дима её спас… Как он впервые появился в центральной больнице спустя долгие годы разлуки… Сердце Иры сжалось при одном воспоминании о том дне. Чего ей стоило ничем себя не выдать… И Дима подыграл ей. Но потом они оба не выдержали. И хотя Ира пыталась сопротивляться, но Дима оказался настойчивей. И словно не было тех безумно долгих лет…

Невольно Ира сравнивала себя с Ритой. Они обе потеряли любимого мужчину на долгие годы. Ни звонка, ни письма, ни единой весточки… Но Рите повезло больше. У неё хотя бы была дочь. Ира понимала Маргариту и в то же время не могла понять. Ей и на миг не пришло бы в голову усомниться в Диме. Да, когда-то было. Но они прошли и через это. И сейчас Ира сама поражалась: как она могла заподозрить Диму в измене или каких-то интригах? Наверное, они переступили ту точку доверия, после которой либо любят, либо расстаются. И, кажется, этой точки достигли и Агаларовы. Вот только Ира всё больше сомневалась, что они смогут через неё переступить и сохранить свои чувства. И это был один из тех немногих случаев, когда Ирина хотела бы ошибаться.

Она перехватила взгляд Димы и улыбнулась ему. Её рука легла поверх его руки на руле. Любимый рядом, они едут на конференцию, потом их ждёт солнечная Италия…

И все тяжёлые мысли улетучились из головы Иры. О них можно подумать позже…

*

Наташа устало швырнула ручку на стол и уронила голову на руки. И зачем она согласилась на ночное дежурство? Положено ей одно в неделю, вот пусть одно и будет! Нечего баловать «любимых» коллег. Они ведь её не особо балуют. А ей бы просто выспаться… Она привыкла, что в полночь по бостонскому времени они созванивались с девочками до начала уроков, потом в 6 утра или в 7, зависимо от того, во сколько заканчивались уроки. Между этими цифрами Наташа превращалась в робота, механически совершающего привычные действия. Она жила этими звонками, этими минутами, когда они могли поговорить…

В коридоре послышались тихие шаги. Наташа опомнилась и потянулась за ручкой, собираясь сделать вид, что безумно занята.

- А, это вы… – Рука опустилась при виде Вебстера. При нём что толку притворяться, он и так всё прекрасно понимает…

- Я. А вы ждали кого-то другого? – поинтересовался Уинн, ставя на полку синюю папку.

- Скорее, никого не ждала. В такое время нормальные люди спят. – Буркнула Наташа.

- Боюсь спросить, к какому виду людей относите себя вы.

- К ненормальному. Ведь вы же всех нас считаете ненормальными. – Наташа чувствовала нарастающее в груди раздражение, и лишь осознание того, что Уинн ей помогает, удерживало её от открытого хамства.

- А вы всех иностранцев считаете нормальными приятными людьми? – спросил Вебстер, включая компьютер.

- Бывают исключения. – Пожала плечами Наташа. – Бывают такие, что ведут себя как… свиньи. – Она удержалась от более грубого эпитета.

- Вот именно. И украинцы не исключение. Вы очень талантливые, умные люди, но и среди вас попадаются… как вы сказали – свиньи?

Наташа кивнула. Что же, в этом он прав. Она рассеянно прикусила кончик ручки. Уинн встал. Наташа почувствовала, как он остановился за её спиной. Миг – и ей на плечи легли тёплые руки, а ещё через миг она ощутила лёгкий поцелуй в макушку. А уже через секунду Наташа оказалась в другом конце кабинета, причём даже сама не помнила, как.

- В-вы что делаете?! – она заикнулась от возмущения и злости, а ещё – от страха. Да, страха. Ей казалось, что в Украине она почти вылечилась от него – от этого страха чужих прикосновений, посторонних людей. Но нет… Не вылечилась. Но даже если бы не это, какое право он имел её трогать и … целовать?!

- Я… – Уинн растерялся. Наташа смотрела на него взглядом, в котором читались отчаяние загнанного в угол зверька и одновременно желание его разорвать. И Вебстер не мог предугадать, какой из двух вариантов выберет Наташа. А она метнулась мимо него к двери. Уинн машинально преградил ей дорогу.

- Отошёл! – прошипела Наташа, но в её голосе Уинну послышались истерические нотки. Страх. Паника. А Наташа действительно запаниковала. Что, если он не отойдёт? Не выпустит её? Что тогда?!

Но Вебстер покорно отошёл, и Наташа пулей вылетела из кабинета. Лишь оказавшись в другом конце здания, она дала волю слезам. Страх и боль пересилили. Наташа чувствовала себя загнанной в клетку. Она, всхлипывая, обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от этой жестокой реальности, в которой она осталась одна.

В кармане пискнул телефон. Наташа машинально достала его. На экране светилось сообщение от Святослава: «Не спите?». Вытерев глаза, Наташа набрала его номер.

- Не сплю. – Тихо сказала она, стараясь выровнять голос, но Святослав всё равно что-то понял.

- Всё в порядке? – спросил он. И от этого простого вопроса по щекам Наташи снова потекли слёзы. Здесь, в Бостоне, часто спрашивали: «Are you OK?”, вот только ответа никто не ждал. Это была, скорее, дежурная фраза, наряду с «Привет» или «Как дела?». Но в голосе Славы прозвучало подлинное участие.

- Заберите меня отсюда… – Голос Наташи сел. – Пожалуйста…

- Я потому и звоню. И вряд ли у меня для вас хорошие новости.

Сердце Наташи тоскливо сжалось. Она крепче сжала мобильный.

- Вы не сможете выехать как врач, к примеру, на конференцию или на стажировку. Вас не выпустят. Подозреваю, что тут не обошлось без вашего руководства. Поэтому вариант выехать со мной отпадает. Но есть и хорошая новость. Вашего имени нет в «чёрных» списках. Это значит, что выехать вы всё же можете. Но не как хирург. И вообще желательно выехать максимально быстро и незаметно. В идеале в группе. Туристов, буддистов, таксистов… Неважно, главное, слиться с ними. Тогда, может, у нас получится… – Святослав остановился, чтобы перевести дыхание.

- Где я группу-то возьму? – шмыгнула носом Наташа. И внезапно на краю сознания забрезжило воспоминание. «Мы скоро в Украину едем». Кто же ей это сказал?! Наташа зажмурилась, лихорадочно пытаясь вспомнить.

- Алло? – в голосе Славы прозвучала тревога.

- Подождите! – резко оборвала его Наташа. Голова буквально трещала по швам. И тут она вспомнила. Ну конечно!!!

- Есть группа… – Выдохнула Наташа в трубку. – Музыканты. Они вроде как сектанты…

И тут же сама устыдилась этого слова. Сектанты – это пренебрежительное, насмешливое прозвище тех назойливых личностей, которые не раз приставали, наверное, к каждому с неизменным вопросом «А вы в Бога верите?». Назвать Майка и его ребят сектантами язык не поворачивался.

- Сектанты? – Слава напрягся.

- Нет. Я оговорилась. Они нормальные ребята.

- Тогда попробуйте с ними договориться. Иного выхода я не вижу. Главное, чтобы никто не узнал о вашем предполагаемом браке. И к тому же… – Он замялся. – Я здесь пробуду ещё два дня, потом мне нужно возвращаться в Киев. Поэтому я не смогу быть с вами.

- Я понимаю. – Сдержанно ответила Наташа, хотя внутри у неё всё сжалось. – Спасибо вам. За всё.

- Да не за что. – Святослав помолчал. – Если за эти дни что-то поменяется, или появится что-то новое…

- Мы созвонимся. – Договорила за него Наташа.

- Обязательно. Удачи вам.

Когда Слава положил трубку, Наташа хотела было сунуть телефон в карман, но внезапно что-то заставило её набрать знакомый до боли номер.

- Алло… – раздался на том конце сонный голос. – Алло! Кто это?

Наташа молчала. У неё перехватило дыхание. Она так давно не слышала голос Ярослава…

- Алло! – нетерпеливо произнёс Ярик. – Говорите!

Наташа, вздрогнув, нажала на кнопку завершения вызова. Что она могла ему сказать?.. Ничего. И зачем только она позвонила ему?!

Наташа не знала, что за сотни километров Ярик неверяще смотрел на экран телефона, на её номер. Ему не нужно было лезть в интернет, чтобы понять, номер какой страны начинается на +1 617. Растрёпанный со сна, он поглаживал экран, невидящим взглядом всматриваясь в меню вызовов. 00:12. Ровно столько длился этот звонок. И ровно столько же потребовалось Ярославу, чтобы подтвердить покупку авиабилета Киев-Бостон.

*

Анну разбудил звонок в дверь. Она пошевелила замёрзшей ногой и засунула ту под одеяло. Никого нет дома… И вообще: кто ходит в гости по утрам, тот как минимум камикадзе. Но ранний гость об этом, видимо, не знал. В дверь ещё раз позвонили. Анна дотянулась до телефона и, с трудом разлепив глаза, взглянула на время. Семь утра… Четырнадцатое февраля… Стоп. Какое февраля?!

Анна рывком села на кровати. Она никогда не замечала этот день. Обычный день в календаре, который так любят подростки. Но в этом году Анна боялась признаться даже самой себе, что втайне она ждала этот день. Надеялась, хотя глупо было на что-то надеяться… И сейчас в голове мелькнула безумная мысль: «А вдруг это он?!». Соскочив с кровати, Анна едва не упала, споткнувшись об палочку, но тут же, на ходу запахивая халат, рванула в коридор.

Открыв дверь, Анна замерла. Перед ней был огромный букет разноцветных тюльпанов.

- Анна Сергеевна Каревская? – донеслось из-за букета.

- Да… – Растерянно ответила Анна.

- Распишитесь. – Ей сунули бланк. Анна машинально расписалась, успев заметить, что в графе «Заказчик» стоит прочерк.

- Прошу. – Молодой улыбающийся парень передал ей букет и небольшую коробочку. – С праздником вас!

- Спасибо, вас также… – Анна не могла прийти в себя. Закрыв дверь, она недоверчиво уставилась на букет и подарок. Даже Олег не знал, что она обожает тюльпаны… Или знал? У Анны закружилась голова. Она опустилась на пуфик. Обычно в букеты кладут хотя бы карточку, но здесь её не было. Отправитель решил остаться неизвестным. Внезапно Анна вспомнила про коробочку. Может, там есть подсказка? Но в коробочке были конфеты. С разными начинками, в белом шоколаде, в молочном, в виде сердечек и розочек… И снова ни единого намёка на отправителя. Анна машинально сунула в рот конфету и направилась в комнату, чтобы найти вазу. Букет роскошно смотрелся на столе. Анна не стала даже пересчитывать цветы. Их было очень много, и они источали нежнейший аромат, от которого слегка кружилась голова и появлялось ощущение, которое поэты назвали бы бабочками. И не только в животе, а во всём теле.

Напевая, Анна начала собираться на конференцию. Изначально она хотела ограничиться привычными юбкой, блузкой и пиджаком. Но сейчас она решительно распахнула дверцы шкафа. Хватит ныть и жалеть себя! Анна Каревская всегда умела произвести впечатление и сегодня она должна быть на высоте, даже если в душе она уже давно упала на самое дно.

Достав из шкафа черное платье, Анна примерила его. Раньше оно было ей тесновато, и Анна ещё злилась на себя, что соблазнилась и таки купила его. Но сейчас оно село идеально. Что же, видимо, правду говорят: стресс – лучший диетолог…

Когда через час Анна взглянула на себя в зеркало, оттуда на неё смотрела красивая, роскошная, уверенная в себе женщина. Картину портила лишь тросточка в руке Анны. Но тут уж ничего не поделать. Анна потянулась было к коробочке с украшениями, но отдёрнула руку. Крохотная звёздочка на шее и кольцо. То самое кольцо, которое надел ей Олег… Больше ей ничего не нужно.

Когда Анна подъехала к Арт-центру, в котором проходила конференция, первым, кого она увидела, был мрачный Орновицкий, переминающийся с ноги на ногу. При виде Анны он дёрнулся было в сторону входа, но тут же резко развернулся и подошёл к ней.

- Привет… – Глеб явно нервничал.

- Здрасте, коль не шутишь. – Анна поставила машину на сигнализацию и бросила ключи в сумочку. Ей был противен Орновицкий. Его слова до сих пор звучали в её ушах. Анну передёрнуло. Заметив это, Глеб торопливо сказал:

- Ань, я извиниться хотел… За вчерашнее…

- Извинился? Молодец. Теперь дай пройти. – Анна хотела было обойти его, но Орновицкий вцепился ей в локоть.

- Ну психанул я! Меня тоже можно понять… – примиряющим тоном произнёс он.

- Понять? Глеб, если бы не Максимова и Олег, тебе бы не перед кем было извиняться! – нервно засмеялась Анна. Она помнила лицо и взгляд Орновицкого. Кажется, он и вправду готов был её убить.

- Да нет… – стушевался Глеб.

- Да, Глебушка. Да! – Анна насмешливо глянула на него. К ней вернулось прежнее самообладание. Орновицкий пристыженно молчал. Анна вздохнула и спросила:

- Как она?

- Нормально. Слопала килограмм конфет. А вообще сходи и сама спроси. – Пробурчал Орновицкий.

- Да я к ней теперь и подойти боюсь, – усмехнулась Анна.

- Ты мне теперь долго это будешь вспоминать? – Глеб начал злиться. Его рука машинально пригладила светлые волосы.

- Долго, Глеб. Долго. – Тихо сказала Анна. – И не столько то, что ты сделал, сколько то, что ты сказал.

С этими словами она прошла мимо Орновицкого, оставив того пристыженно смотреть ей вслед. И первым, кого Анна увидела в холле, был Олег. Он стоял вполоборота к ней, что-то рассматривая на стенде. Анна шагнула было к нему, но остановилась в нерешительности. Что она ему скажет? Спросит, не он ли прислал ей букет? И тут же Анна сама себя подняла на смех. Кого она обманывала? Олег ясно дал ей понять, что всё кончено. Так о каких букетах речь?

В этот момент Олег повернулся и тут же заметил Анну. Её сложно было не заметить. Она была самой красивой, самой яркой, самой… Невольно Олег сделал шаг в её сторону и тут же остановился. Но он не мог отвести от неё взгляда. Анна так же молча смотрела на него, и казалось, что она хочет что-то ему сказать… Но момент был разрушен.

- Так, давайте все сюда, сделаем фото. – Скомандовал молодой кудрявый парень с фотоаппаратом. – Мне нужно коллективное фото. Пока вы все ещё адекватные.

- Что за намёки. Максим? – прикрикнула на него Любовь Владимировна, заместитель главврача.

- Какие намёки? Никаких намёков. – Парень настраивал объектив. – Потом устанете, разбежитесь, лови вас по всему корпусу.

Анна покорно встала рядом с коллегами из соседнего отделения. И тут же услышала шёпот:

- Ты потрясающе выглядишь.

Анна замерла. С губ сорвалось тихое «спасибо». Она чувствовала, что Олег стоит рядом с ней. Чувствовала его дыхание на своей шее. И клялась найти фотографа и вытребовать у него эту фотографию, чего бы ей это ни стоило!

Когда фотосессия закончилась, Анна повернулась было, чтобы ещё раз поблагодарить Олега, но кто-то дёрнул её за руку.

- Привет. – Ира с понимающей улыбкой смотрела на Анну и одними глазами указала ей куда-то направо. Анна проследила за её взглядом и увидела, что Олега уже оккупировал Черненко из червёртого отделения.

- Привет. – Вздохнула она, одновременно кивая Дмитрию и Рустаму.

- Пойду поздороваюсь с Натальей Юрьевной. Дим, узнай, пожалуйста, где здесь кофе. – Попросила Ирина и тут же испарилась, оставив Анну с Рустамом.

- Надо же, какой покорный стал Дмитрий Эдуардович, – усмехнулась Анна, проводив взглядом Дмитрия. Рустам засмеялся.

- Он просто ещё не отошёл после больничного. – Объяснил он. – А так они вполне друг друга дополняют. Профессура в квадрате. – Улыбнулся он, вспомнив, как окрестила Саксоновых Тамара.

- В точку. – Хмыкнула Анна.

- Кстати, хотел бы поздравить вас с новой должностью.

- Спасибо, – машинально ответила Анна, заметив, как Рустам помахал Олегу. – Вижу, вы знакомы?

- Ещё бы. Я ему многим обязан. Олег Борисович спас мою дочь.

- Это его работа. – В голове Анны послышалась гордость.

- Прыгать с моста в речку? Я думал, хирурги немного другим занимаются. – Взгляд Рустама посерьёзнел.

- С моста? – непонимающе переспросила Анна.

- Моя дочь сорвалась с моста.Олег первым бросился за ней. – Коротко ответил Рустам, и Анна поняла, что ему не хочется вдаваться в подробности. А ей как раз очень хотелось его расспросить. Но что-то во взгляде Агаларова подсказало ей – не сейчас.

- Олег Борисович, оказывается, герой… – протянула она.

- Ещё какой. И очень хороший человек. – Рустам тепло улыбнулся.

- Я знаю. – Коротко ответила Анна. Она хотела что-то добавить, но внезапно кто-то закричал. Анна резко развернулась. Люди столпились вокруг чего-то или кого-то. Раздался гул встревоженных голосов. Анна пробилась через толпу и замерла.

- Мы же только что нормально говорили… – растерянно лепетала Наталья Юрьевна, держа в дрожащих руках очки и машинально протирая их платочком. – Всё же хорошо было.

А на полу без сознания лежала Ирина. Дмитрий уже был возле жены, пытаясь привести её в чувство. Кто-то подал нашатырь. Анна упала на колени возле Иры, схватив её за руку и пытаясь прощупать пульс. Но стоило ей отпустить руку, как та безвольно упала не пол.

- В машину. Быстро! – Скомандовал Дмитрий и, подхватив жену на руки, помчался к выходу. Анна помчалась за ним так быстро, насколько ей позволяли ноги и тросточка. На ходу она набирала номер приёмного отделения. Дмитрий прав. Быстрее отвезти Иру на своей машине, чем ждать скорую.

- Анна Сергеевна, у вас же доклад в первой секции! – кто-то попытался её остановить.

- Значит, будет во второй. Или в третьей! – рявкнула Анна, усаживаясь в машину и осторожно укладывая голову Ирины к себе на плечо. – Погнали!

Но Дмитрий не нуждался в командах. Машина с визгом сорвалась с места. Дима вдавливал педаль газа в пол до упора, проклиная светофоры и водителей, которые никуда не торопились. Пальцы Саксонова судорожно сжимали руль. Он не смог привести своего Рыжика в чувство. Грош ему цена как нейрохирургу… И тут же перед глазами всплывали строчки из карточки Иры, цифры из бланка анализов… Что, если он что-то пропустил? Они все пропустили? Что, если это не просто обморок? Кому, как не ему, знать, как это бывает… И насколько быстро всё может произойти…

И Дмитрий гнал автомобиль вперёд, забыв обо всём. Он должен был успеть…

====== Глава 27 ======

Сегодня Максим Красовский впервые за десять лет опоздал на работу. И, как ни странно, ему это даже понравилось. Не глядя на часы, он встал, спокойно побрился, оделся, успел поиграть с сыном, разбудить нежными поцелуями Оксану, выпить кофе, пока мама хлопотала с завтраком, всё сокрушаясь, что проспала.

- Мам, перестань. – Не выдержал Максим, глядя, как она мечется между холодильником, плитой и столом. – Давай лучше я.

Он встал и ловко перевернул начинающие подгорать оладьи, после чего поставил перед матерью чашку и налил кофе.

- Спасибо, – Анна Сергеевна слабо улыбнулась. – А ты сегодня не спешишь?

- Нет. – Коротко ответил Максим. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Обычный день. Среда. Он уже пять минут как должен быть на рабочем месте, а вместо этого сидит дома на кухне и пьёт кофе. Но Максим понимал одно: на работу ему не хочется. Где-то глубоко внутри совесть охрипла от возмущений, но Макс не особо её слушал. Что его ждёт в больнице? Сочувствующие взгляды коллег и перешёптывания за спиной. А ещё вечно недовольный взгляд Ольги. Хотя, чего ей сейчас-то быть недовольной? Получила своё, пусть радуется…

- А я проспала сегодня, – виновато опустила голову Анна Сергеевна. – Знаешь, зачиталась допоздна, книга хорошая попалась.

- Всё хорошо, мам. Тебе тоже нужно отдыхать. И совсем необязательно каждое утро готовить завтрак. – Максим осторожно погладил её руку. – Давай лучше я тебе приготовлю. Вот прямо завтра! Хочешь?

- Глупыш ты мой, – женщина покачала головой. – Я и так думаю, что, может, мне и вправду в квартиру Кирилла переехать?.. Вам с Оксаной свою семью нужно строить, а я вам только обуза…

- Ну какая же ты обуза… – Максим вздохнул. – Ты так нам помогаешь. Мам, я ни на секунду не пожалел, что ты переехала ко мне. Если ты сама хочешь переехать, я тебя не держу. Но если ты просто вбила себе в голову какие-то глупости… – Он с притворной угрозой взглянул на маму. – И вообще – как Оксана без тебя справится? Я вот вообще думаю – как она умудрилась медицинский закончить…

Анна Сергеевна засмеялась и тут же, охнув, вскочила и стряхнула со сковородки пышные оладушки.

- Чуть не сгорели… Ешь, пока горячие. – Она придвинула тарелку к сыну. Максим подцепил вилкой оладью и принялся её внимательно разглядывать.

- Знаешь, я думал, может, нам с Оксаной переехать в его квартиру? – не глядя на мать, произнёс он. – Не сейчас. Потом.

- А вот это хорошая идея! – с притворным энтузиазмом воскликнула Анна Сергеевна. – Там и просторнее, и к больнице ближе, и…

Её голос постепенно затих, и на кухне повисла тяжёлая тишина. Они оба слышали, как в комнате Оксана весело что-то рассказывает малышу. Максим всё так же пристально рассматривал оладью и наконец, вздохнув, сунул её в рот. Мать встала и подошла к окну. Несколько минут они молчали. Наконец женщина не выдержала.

- Не могу я туда… Зайти даже не могу… – Глаза Анны Сергеевны наполнились слезами, и она закрыла лицо руками. Максим встал и неловко приобнял её за плечи.

- Я тоже. – Признался он. – Всё кажется, что отец вернётся.

- Максим, а может, это неправда? Может, он жив? Ведь могла же быть ошибка! В конце концов, даже подмена!!! – Анна Сергеевна с надеждой взглянула на сына, но он лишь покачал головой. Он видел результаты экспертизы. В сгоревшей машине был именно Кирилл Красовский. И хотя Максим прекрасно понимал маму, ведь ему и самому порой казалось, что отец жив, но против фактов не попрёшь. Надежда умерла вместе с смятым листком формата А4 с заключением.

- Я пошёл. – Максим быстро поцеловал её в щёку и вышел. Ему не хотелось говорить об отце. И прежде всего потому, что мама так и не смирилась с его смертью. Часто Максим просыпался ночью и видел через приоткрытую дверь, как она сидит при свете настольной лампы с фотоальбомом в руках и вытирает слёзы, тихие, безмолвные, но эти слёзы врезались Максиму в сердце. Он понимал, что чувствует мама. Они оба винили себя за потерянное время, за пустую вражду, за невысказанные слова. Но вернуть уже ничего нельзя было.

Выйдя на улицу, Максим остановился в растерянности. Мельком глянув на часы, он поморщился. Может, уже и не идти на ту чёртову работу? Вряд ли его там ждут… Всё же Максим сел за руль и завёл машину. Вот только приехал он не в больницу. Взвизгнув тормозами, его машина остановилась во дворе дома Красовского-старшего. Максим сам не понимал, что привело его сюда. Выйдя из машины, он поднял голову, глядя на окна отцовской квартиры. Внезапно ему показалось, что занавески на одном из окон слегка шевельнулись. Максим прищурился. Его сердце учащённо забилось. У отца было много врагов. Неужели кто-то и после смерти не может оставить его в покое?!

Но сколько Максим не вглядывался, занавески оставались неподвижными, и наконец Максим пришёл к выводу, что ему просто померещилось. Но проверить всё же не помешает. Максим направился было к подъезду, но тут же остановился в изумлении. Навстречу ему вышел Началов. Казалось, тот тоже удивился при виде Макисма, но быстро овладел собой.

- Доброе утро. – Сдержанно поздоровался Владимир Петрович.

- Доброе. – Коротко ответил Максим, не зная, что ещё сказать.

- Не застал тебя на работе, вот и решил попробовать поискать здесь. – Объяснил Началов. – Насколько я помню, никаких встреч и прочей канители у тебя на сегодня не было запланировано?

- А вы, смотрю, неплохо осведомлены, – буркнул Максим.

- Есть такой грешок. Знаешь ли, не пенсии всё никак не сидится спокойно. – Говоря это, Владимир Петрович незаметно взглянул на окна квартиры. – Хочется всё знать и принимать посильное участие.

- За Ритой лучше следите, – буркнул Максим, зябко сунув руки в карманы пальто.

- А что с Ритой? – нахмурился Началов, вспомнив, что уже давно не видел Риту. Они часто созванивались, но это были короткие пустые разговоры ни о чём. Владимир чувствовал, что у дочери не всё в порядке, но не решался лезть с расспросами, полагая, что со временем она сама всё расскажет. Видимо, придётся всё же влезть…

- Вот у неё и поинтересуйтесь. А мне некогда. – С вызовом бросил Максим и направился к подъезду, но вопрос Началова заставил его споткнуться на ровном месте, едва не влетев лбом в дверь подъезда:

- Ты не думал перевестись в облздрав? На место отца. Тебя бы с руками-ногами загребли…

Максим резко развернулся. Владимир Петрович спокойно смотрел на него, и лишь где-то в глубине глаз Началова мелькала странная тревога.

- Хотите от меня избавиться? – Максим подошёл вплотную к мужчине.

- На самом деле, хочу тебя спасти. – Началов не отвёл взгляда, спокойно выдержав яростный взгляд Красовского.

- От чего? – еле сдерживаясь, прошипел Максим, стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль в голове, которая всегда появлялась, стоило ему занервничать.

- От Барончука. – Спокойно объяснил Началов. – Или ты думаешь, он так легко откажется от нашего отделения?

- Но те документы… – Максим растерялся. – Они должны были помочь! Отец не зря их оставил!

- Отец… – Что-то в голосе Началова не понравилось Максиму. – Отец… – Ещё раз повторил Владимир Петрович, глядя куда-то в сторону. – Боюсь, те бумаги не помогут, Максим.

- Почему? – Красовский растерянно провёл рукой по волосам, морщась от нарастающей головной боли. Владимир Петрович вздохнул и посмотрел ему в глаза.

- Он обвиняет тебя в смерти Кирилла. – Тихо сказал он. – И у него есть доказательства.

*

Анна осторожно приоткрыла дверь палаты и тут же наткнулась на Дмитрия. В те минуты, пока врачи крутились вокруг Иры, между Саксоновым и Каревской воцарилось временное перемирие. Но сейчас Анна четко поняла: Дмитрий ей совсем не рад. И когда он оттеснил её от двери и прикрыл дверь палаты, Анна с тоской подумала о том, что, пожалуй, стоило вызвать скорую да не мучиться. Всё равно этого никто не оценил.

- Как она? – коротко спросила Анна.

- Уже лучше. – Так же коротко ответил Дмитрий.

- Вот и славно. Я хотела… – Анна шагнула было к палате, но Саксонов преградил ей дорогу.

- Анна Сергеевна, не думаю, что это хорошая идея. – Тихо, но твёрдо произнёс он. – Не знаю, хочет ли вас видеть Ира, но я не хочу видеть вас возле неё.

- Что? – Анна не поверила своим ушам. – Дмитрий Эдуардович, не много ли вы на себя берёте? Мы с Ириной…

- Бросьте, Анна Сергеевна! – поморщился Дмитрий. – О каких «мы» вы говорите? Мы оба знаем, какие у вас с Ирой отношения. Уж простите, не верю я в столь внезапную дружбу. Просто не могу понять, что вам от неё нужно.

- Да ничего мне от неё не нужно! – Резко ответила Анна. – Вы ничего не понимаете.

- Так объясните. – Дмитрий, сложив руки на груди, хмуро смотрел на неё.

- Вам? – Анна картинно вскинула бровь и смерила Саксонова своим коронным презрительным взглядом. Её коллеги трусливо сбегали от одного намёка на этот взгляд. Вот только нейрохирург оказался крепким орешком и лишь еле слышно хмыкнул.

- Можете ему. – Дмитрий кивнул куда-то за спину Анны. Она оглянулась и успела заметить поспешно удаляющегося Алексея. «А он что здесь делает?», – мелькнула на краю сознания мысль и тут же пропала.

- Почему..? – начала было Анна, но её перебило появление врача.

- Вы муж? – спросил он у Дмитрия. Саксонов напряженно кивнул. – Давайте зайдём в палату, я всё вам обоим расскажу.

Анна мысленно чертыхнулась. Поджав губы, она напряженно смотрела на дверь палаты, соображая, как бы разузнать, что с Ириной. Хотя… Чего она себе голову морочит? Сейчас выйдет врач, и она зайдёт в палату. Надо будет, Саксонова и палкой можно треснуть, чтоб не мешался. Анна затаила дыхание, пытаясь расслышать, что говорит врач…

- Анна Сергеевна!

Анна чуть не подпрыгнула он неожиданности.

- Что? – рыкнула она на так некстати появившуюся медсестру.

- Ничего… – Та попятилась. От разъярённой Анны Каревской можно было ждать чего угодно, а потому лучше держаться подальше. – Просто Сергей Анатольевич забыл один бланк…

- Давайте мне. – Анна протянула руку. – Ну!!!

Медсестра нерешительно протянула ей бумажку. Анна выхватила бланк из рук девушки и начала читать. Буквы и цифры прыгали перед её глазами, складываясь в слова и предложения. Внезапно Анна поняла, что её руки дрожат, а по лицу расплылась глупая улыбка. Чёрт бы её побрал, эту Лещук… Точнее, Саксонову.

Анна вздрогнула, когда дверь палаты открылась.

- …Поэтому покой и только покой. – Говорил врач. Дмитрий кивал, теребя в руках стопку бумажек. Анна ужом проскользнула в палату. Ира полулежала на кровати, что-то читая в телефоне. Подняв голову, она увидела Анну.

- Ну привет. – Грубовато бросила Каревская, бросая сумку на стул и присаживаясь на край кровати. – Надо же, как всё в этой жизни хитро придумано… Сначала ты сидела возле меня, теперь я возле тебя. Ромаааантика… – Протянула она.

- И не говори. – Ирина вздохнула. Что-то в её глазах насторожило Анну. Это не был взгляд Ирины Лещук. Это был взгляд побитой собаки. Анна придвинулась поближе и сделала нечто невероятное: взяла Иру за руку. И, кажется, сама удивилась этому даже сильнее, чем Ира. Анна перевела взгляд на руку Ирины и поразилась тому, насколько тонкими были пальцы этой руки. Анна внимательнее присмотрелась к Ирине и вблизи заметила то, чего не замечала раньше: побледневшее и осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, выступающие ключицы… Невольно Анна сжала руку Иры.

- Что сказал врач? – прямо спросила она.

- Врач сказал, что мне просто нужно отдохнуть. – Ирина отвела взгляд, и Анне это не понравилось.

- Всё равно узнаю. – С угрозой произнесла она. – Поэтому лучше скажи сама.

- Дима забыл на тумбочке результаты анализов. Я посмотрела. Думала, это новые. Ань, у меня полинейропатия. – Глухо ответила Ирина и отвернулась, отняв руку. – Думаю, не мне тебе рассказывать, что это значит.

Анна словно оглушило. Внезапно ей вспомнилась Марина. Неужели та спрашивала про Ирину? Всё совпадало: анализы, «сама врач»… В голове Анны всё смешалось. Но в одном её мысли сходились: убить Саксонова. Желательно медленно и изощрённо, чтоб помучался. Забыл он…

- Подожди… – оторопело протянула она. – Но ты что чувствуешь? Что тебя беспокоит?

- Ничего. – Пожала плечами Ира. – Слабость. Ночные кошмары. Аппетита нет.

- Ну, с твоим графиком работы это неудивительно. – Анна вздохнула. – А ноги? С ними что?

Они с Ирой одновременно посмотрели на стоящие на полу сапожки на высокой шпильке.

- Нормально… ноги. – Ира пожала плечами и снова отвернулась.

- Где анализы эти? – Анна встала. Ирина, не поворачиваясь, махнула рукой в сторону тумбочки. Анна дотянулась до бумаг и начала их изучать. Внезапно её взгляд упал на дату. Анна замерла. Но ведь… Она достала из кармана тот бланк, который только что читала в коридоре и хотела сразу отдать Ире. Ну вот же, чёрным по белому написано…

- Иииир… – Осторожно позвала Анна. – А когда ты делала анализы эти? – В голову закралась мысль, что это может быть опечатка.

- В январе.

Значит, не ошибка. Но тогда… Анна потёрла лоб. Что-то не сходилось. Если это было настолько глубокое обследование, то оно не могло не показать, что Ира…

- Ир, а что мне будет, если я скажу, что твоя полинейропатия из пальца высосанная? – наконец выдала Анна, комкая в руках оба бланка. Ира резко повернулась к ней.

- Что ты имеешь в виду? – недоверчиво спросила она. Анна снова села на кровать и протянула ей все листы:

- Смотри сама. Сверяй. И принимай мои поздравления. – Тихо добавила она. Ирина непонимающе просмотрела бумаги.

- Поздравления с чем? – наконец спросила она. Анна вздохнула.

- У тебя там, в провинции твоей, мозг деградировал? – притворно-ласково спросила она. – Ниже читай. И подумай сама: если у тебя десятая неделя, то как месяц назад в обследовании могли этого не заметить?

- Десятая неделя? – одними губами прошептала Ира. – Но… Как… Я же была у врача в январе, он ничего не сказал…

- Значит, такой врач. Когда вернёшься, натянешь его диплом ему на голову. Или на любое другое место. – Пожала плечами Анна. Ирина лихорадочно просматривала бумаги, ища подвох. Из её груди вырвался всхлип.

- Ты чего? – Анна с тревогой смотрела на коллегу. – Ирин?

Вместо ответа та уткнулась ей в плечо и разрыдалась, прижимая к груди бланк. Анна вздохнула и несмело обняла её. Она не любила телячьих нежностей и редко позволяла себе проявить что-то большее, чем снисходительная улыбка. Но в последнее время что-то изменилась, и Анна сама не понимала, нравится ей это или нет. И сейчас она обнимала ту, кого ещё год назад ненавидела всем сердцем, а сейчас готова была рыдать вместе с ней от счастья. Слишком хорошо Анна знала, как Ирина хотела этого ребёнка, как и знала её историю, пусть даже Ира об этом не догадывалась. Но Анна уже давно навела справки о своей сопернице. Бывшей сопернице. Что бы там ни говорил Дмитрий, в душе Анны больше не было ненависти к Ирине. Слишком многое им обеим пришлось пережить…

- Тебе нужно отдохнуть, расслабиться, прийти в себя. – Тихо сказала Анна, отстранив Иру. – Жаль, что Италия откладывается…

- Нет. – Помотала головой Ира, вытирая глаза. – Ничего не откладывается.

- С ума сошла?! – взвилась Анна. – Тебя привезли в полуживом состоянии! Какая Италия?!

- Обычная. Тёплая и солнечная. Со мной Дима. Всё будет хорошо. Тем более, ты сама говоришь, что мне нужно отдохнуть. – Ира слабо улыбнулась.

- Дима тебя в чувство привести не смог! – возмутилась Анна. – А если…

- А если что, в Италии тоже есть врачи. – Опередила её Ирина. – Ань, я хочу уехать. Выключить телефон. Забыть хотя бы на две недели о работе.

И в этом Анна её вполне понимала. Она сама была бы не против куда-нибудь сбежать, хотя бы на две недели, а можно и на годик… Или два… А ещё она понимала, что спорить с Ирой бесполезно.

- Береги себя. – Тихо сказала Анна. – Ему скажешь? – она кивнула на дверь, за которой слышался голос Димы, что-то доказывающий врачу.

- Да, но не сейчас, – улыбнулась Ира, стараясь спрятать слёзы счастья, коварно выдававшие её с головой. Анна улыбнулась в ответ, но в её улыбке таилась лёгкая грусть. Как бы ей хотелось сейчас быть на месте Иры… Беременна от любимого мужчины, от мужчины, который безумно любит… Сейчас Анна даже не обижалась на Дмитрия за стычку у двери палаты. Он оберегал любимую, пусть даже иногда перегибая палку.

- …Тогда я вас позже позову. – Дмитрий зашёл в палату и его лицо потемнело, когда он увидел Анну. Впрочем, это и к лучшему. Глядя на Анну, он не заметил, как Ира спрятала в рукав бумажку с заключением.

- Уже ухожу. – Анна не рискнула испытывать судьбу и встала с кровати. Тросточка с грохотом свалилась на пол. Дмитрий поднял её и подал Анне. Сухо кивнув, она прошла мимо него и лишь на пороге оглянулась.

- Хорошего отдыха, Ир. Привезёшь мне сувенирчик? – улыбнулась Анна и поймала ответную улыбку Ирины.

- Какой сувенирчик? Ира! – Дмитрий с угрозой посмотрел на жену. Анна поспешно закрыла за собой дверь палаты, заранее сочувствуя Дмитрию, который, сам того не подозревая, уже проиграл в ещё даже не начавшемся споре. Если Ира собралась в Италию, она туда попадёт, даже если для этого ей придётся приделать к больничной кровати пропеллер.

Выйдя из здания больницы, Анна задумалась. Сюда её привёз Дмитрий. А назад как? На конференцию в любом случае нужно вернуться. Хотя с гораздо большим удовольствием Анна поехала бы домой. Но её ждал доклад. Взглянув на часы, Анна потянулась было за телефоном, чтобы вызвать такси.

- Рад, что всё обошлось. – Алексей остановился в паре шагов от неё. Анна хмуро на него взглянула.

- Вы что здесь делаете? – мрачно спросила она.

- Увидел, что случилось, на всякий случай приехал. Мало ли что. – Пожал он плечами. – Если хотите, могу вас отвезти назад на конференцию. Да не бойтесь, я среди бела дня не кусаюсь, – ухмыльнулся он, заметив выражение лица Анны и её невольное движение назад. – Если вас это успокоит, Наталья Юрьевна знает, что я здесь и что я собирался привезти вас назад. Можете позвонить ей, проверить.

Анна заколебалась. С одной стороны, она понимала, что садиться к нему в машину – это безумие чистой воды! Она знала, кто он такой, он знал, что она это знает. Но если Максимова знает… Анна потянулась к телефону и тут же передумала. Она не станет унижать себя проверками. Её потом вся ординаторская на смех поднимет! У Анны Каревской мания преследования!!! Да ну, бред какой!

И, решительно вскинув голову, Анна шагнула в сторону машины Алексея, не обращая внимания на леденящий душу холодок страха.

====== Глава 28 ======

Борис Карлович задумчиво жевал бутерброд, листая карточку пациентки. От неосторожного движения кусок колбасы шлёпнулся прямо на печать под очередным запутанным диагнозом, из тех, которые «ни то, ни сё, но надо же поставить хоть какой-то». В результате печать украсилась жирным пятном. Швальц досадливо поморщился и потёр пятно пальцем в надежде, что оно исчезнет. Но пятно всё так же красовалось вокруг печати. Сунув в рот остатки бутерброда, Борис Карлович покрутил в руках карточку, прикидывая, как бы избавиться от следов преступления. За этим занятием его застала Ольга.

- Приятного. – Буркнула она, с размаху швырнув на стол стопку картонных папок.

- Danke schön, – отозвался Швальц, со вздохом отодвинув карточку и принимаясь за новый бутерброд. До Ольги донесся запах копченой колбасы. В животе предательски заурчало. Она закашлялась, чтобы Швальц не услышал это урчание и с точкой подумала о том, что до вечера далеко. А раньше вряд ли получится перекусить. Посягать на запасы коллег в ординаторской Ольга не решалась, в буфет соваться – только аппетит себе портить от одного косого взгляда Лолиты, а выйти даже на пять минут, чтобы что-то купить, просто не было времени. Ольга всем существом противилась назначению её на должность завотделением и в то же время понимала: уже всё решили за неё. А значит, нужно просто принять это хотя бы сейчас. Принять достойно и в то же время искать возможность выбраться из этой западни. Ольга не хотела быть главной, она не хотела брать ответственность за коллектив, который не принимал её. Умные люди, конечно, сказали бы: «Докажи им!». А может, и «Отомсти!». Но Ольга не хотела доказывать и тем более мстить. Хотя еще полгода назад она бы хорошо подумала о всех возможностях, которые открывала перед ней новая должность.

Но сейчас Ольга чувствовала странное безразличие ко всему. К работе. К коллективу. К себе. Ей казалось, что из неё выпустили воздух и заставили нырнуть. Всё, что её окружало, давило на неё, словно толща воды, не давая ни вдохнуть, ни вынырнуть, ни утонуть. Ещё вчера Ольга придумывала гневную речь, которую произнесёт, когда встретит Евгения в коридоре. А сегодня, практически уткнувшись в него носом, она лишь буркнула короткое «Здрасте» и прошла мимо. Кажется, он её окликнул, но она предпочла сделать вид, что не слышит. Что нового они могут сказать друг другу? Впрочем, Ольге не хотелось говорить ни нового, ни старого. Внезапно она осознала, что они с Женей ни разу не признались друг другу в любви. Не признались по-настоящему. Были шутки, разговоры, но ни разу она не услышала простого «Я люблю тебя». А значит, всё это была лишь игра. Очередной блеф, чтобы запудрить ей мозги. И ему удалось. Она потеряла бдительность, за что и поплатилась.

Ольга вздохнула и внезапно обнаружила перед собой бутерброд на салфетке.

- Перекусите лучше. А то совсем как глиста в обмороке… – Невнятно пробурчал Швальц, пытаясь справиться с чересчур большим куском. Коллеги часто подшучивали над тем, как Борис Карлович любит бутерброды, а он лишь пожимал плечами, доставая из сумки объемный пакет. Что поделать, если это было его коронное и, благо, любимое блюдо.

Ольга вскипела было, но заманчивый запах заставил её проглотить «глисту в обмороке» и даже испытать нечто, похожее на чувство благодарности.

- Надеюсь, не отравленный? – всё же не удержалась она от колкости. Швальц лишь дёрнул плечом, словно говоря: «Сами разбирайтесь». Ольга, вздохнув, откусила кусочек и сама не заметила как угощение исчезло. Всё же надо хотя бы иногда завтракать. Или ужинать… Когда время будет.

- Кофе будете? – спросила Косс, потянувшись к кнопке чайника. Швальц кивнул, и Ольга насыпала по две ложки растворимого кофе в две чашки. Она ненавидела растворимый кофе, но коллеги к нему уже привыкли. Быстро и сладко, не более. А им другого и не надо. Легенда гласит, что когда-то в ординаторской стояла кофе-машина, но о том, куда она делась, эта же легенда деликатно умалчивала. Впрочем, Ольга знала, что в этой тайной истории фигурировал Ярослав, который в какой-то не самый удачный момент решил показать коллегам чудеса эквилибристики.

- Добрый день…

Ольга дёрнулась, и от её резкого движения кипяток плеснулся мимо чашки, заливая стол и попав ей на руку.

- Ч-ч-чёрт! – зашипела Косс, тряся рукой, и повернулась к вошедшему. Кейлагуль виновато взглянула на неё.

- Простите, я не постучала… – Тихо сказала она.

- Да ничего страшного. – Швальц подскочил, украдкой вытирая руки о халат и одёргивая его. – Что-то случилось? Вы присаживайтесь! Может, кофе? – засуетился он.

- Нет, спасибо… Мне Максим Кириллович сказал обратиться к вам, по поводу койко-места для моего сына… – совсем смутилась Кейлагуль, бросив быстрый взгляд на Ольгу.

- Ко мне? – удивилась та, помешивая кофе.

- Он сказал, что теперь вы завотделением и решаете эти вопросы… – тихо объяснила женщина.

- Передайте Максиму Кирилловичу, – резко перебила её Ольга, – что нечего отлынивать от своих обязанностей! Меня еще не назначили официально! Так что пусть не выделывается!

Она с размаху поставила чашку на стол, и кофе выплеснулся прямо на папки.

- Да что же это такое! – Ольга почувствовала, что начинает закипать. – Что стоите? – прикрикнула она на Кейлагуль, вокруг которой по-прежнему крутился Швальц. – Не понимаю, почему вам нужно место в хирургии? Или у нас неврологию закрыли?

- Там нет мест, и Александр Петрович предложил мне попроситься в хирургию… Тем более Рустан хорошо знает Рустама Давитовича, и ему будет спокойнее. – Еле слышно объяснила Кейлагуль, комкая в руке шарф.

- Правильно предложил Александр Петрович! – оживился Швальц. – А место у нас найдётся! У нас есть отдельная палата…

- Платная, – язвительно сообщила Ольга. – Для vip-клиентов. Инновация Максима Кирилловича.

- Разберёмся. – Швальц не обратил внимания на её слова. – Там удобно. Никто не беспокоит…

- Но если она платная… – Кейлагуль вздрогнула и крепче сжала шарф. – Боюсь, я не смогу…

- Я поговорю с Максимом Кирилловичем. – Тоном, не допускающим возражений, произнёс Швальц. – Сегодня же. Вы мне телефончик ваш оставьте, я сразу же вам позвоню и скажу, когда можно заселяться, – он весело подмигнул Кейлагуль, и та слабо улыбнулась в ответ.

- Вы настолько уверены в себе? – спросила она.

- И в себе, и в Максиме Кирилловиче. – Заявил Швальц. – И Ольга Павловна будет не против, даже когда вступит в свои полномочия как заведующая. Правда же, Ольга Павловна? – он угрожающе взглянул на Ольгу. Та лишь плечами пожала. Вот ещё павлин… Распустил хвост… Было бы перед кем.

- Зря стараетесь. – Негромко произнесла Косс, когда татарка вышла. Борис Карлович покосился на неё.

- Не понимаю, о чём вы. – Пробурчал он, грузно опускаясь на стул, жалобно заскрипевший под ним.

- Да бросьте. – Ольга поморщилась. – Признайтесь честно – вы на неё запали.

- Что за слово – «запал»? – теперь настал черёд морщиться Швальцу.

- Уже даже не отрицаете. – Констатировала Ольга. – Значит, я права. Вот только, боюсь, у вас шансов нет. У вас достойный соперник.

- Кто? – моментально встрепенулся Борис Карлович.

- Агаларов. – Ольга откинулась на спинку стула, с наслаждением потянувшись, и тут же охнула, когда в спине что-то хрустнуло.

- Стареем? – понимающе кивнул Швальц. Ольга кинула в него ручкой.

- Не уходите от темы. Готовы побороться с Агаларовым? – ехидно спросила она.

- Было бы с кем. Он женат. У него двое детей… – Начал Швальц.

- И у него жена истеричка, которая ревнует его ко всему, что движется. – Закончила за него Ольга. – Так что ваши шансы падают. Рустам долго не продержится. Ему нужна тихая серая мышь, а не сумасшедшая психопатка. А уж тем более после того, что она сделала.

- А что она сделала? – насторожился Швальц.

- Она сделала аборт. – Ляпнула Ольга и тут же осеклась. Она не хотела это говорить, само сорвалось! Но было уже поздно. Взгляд Швальца метнулся к двери. Ольга, похолодев, повернулась и встретилась взглядом с Ритой.

*

Анна шагнула к автомобилю Алексея и, резко нажав на ручку, открыла дверь, но сесть в машину не успела. Внезапно чья-то рука захлопнула перед её носом дверь автомобиля, едва не прищемив ей пальцы.

- Ты куда собралась? – хмуро спросил Дмитрий, впрочем, глядя мимо Анны на Алексея.

- На конференцию, – моментально ощетинилась Анна и сделала попытку пробиться к машине, но Дима молча взял её за локоть, и по его железной хватке Анна поняла – надо будет, он её просто за шкирку поднимет и отшвырнёт.

- Никуда ты с ним не поедешь, – словно подтверждая её мысли, Дмитрий сжал её локоть ещё сильнее. Анна хотела было возмутиться, но передумала при одном взгляде на лицо Саксонова.

- А по какому праву… – начал было Алексей, но стушевался под мрачным взглядом нейрохирурга.

- По самому обычному, человеческому. А вот вы по какому, мне интересно? – осведомился Дмитрий, сжав руку Анны так сильно, что она вскрикнула. – Извини, – бросил он ей и слегка ослабил хватку.

- Какого чёрта ты творишь? – прошипела Анна, впрочем, уже даже не пытаясь вырваться. Дмитрий лишь покачал головой. Он сам не понимал, почему при одном взгляде на Алексея ему хотелось придушить того голыми руками. Потом реанимировать и придушить ещё раз. И тут же ответил сам себе: Алексей слишком сильно напоминал ему Лозинского. Своим поведением, речью, даже внешностью. Дмитрий лишь мельком успел заметить Алексея в коридоре, но ему хватило. Да и Ира что-то упоминала про этого новенького… Не очень лестное… Проверять, обоснованы его опасения или нет, у Дмитрия не было ни времени, ни желания. Поэтому, бросив ещё один угрожающий взгляд на Алексея, он рывком потянул Анну к своей машине.

- Ты что творишь?! – она возмущённо попыталась было упереться ногами в тротуар, но каблуки предательски заскользили по прикрытому тонким слоем снега льду.

- А мы уже на «ты»? – Дмитрий почти силой засунул её в свою машину, не обращая внимания на ошеломлённые взгляды торчащих в окнах коллег, которые не могли пропустить такую сцену. Ещё бы: грозную Анну Каревскую, которая брезгливо отряхивалась от малейшего прикосновения, протянули по двору и засунули в машину, словно котёнка! Такое не каждый день увидишь!

- Да хоть на «я»! – рыкнула Анна. – Я в состоянии сама решить, с кем мне ехать!

- Решительная ты наша! – Язвительно бросил Дмитрий, заводя мотор. – Меня Ира послала тебя отвезти. Видимо, не зря… Скажи, у тебя совсем инстинкт самосохранения отсутствует? Ты специально нарываешься или как?

Анна молча отвернулась к окну. Дмитрий прав. В какой-то момент у неё и вправду отключился инстинкт самосохранения, и включились гордость и… отчаяние. Она понимала, что садиться в машину к Алексею опасно, и в то же время хотела это сделать, если только… Если только это могло вернуть ей Олега. Она готова была снова вернуться на больничную койку, только бы он был рядом с ней. И тут же Анна в сердцах мысленно обозвала себя эгоисткой. О себе она думает… Она хочет… А он не хочет!!! Анна почувствовала, что в глазах предательски защипало.

За окном мелькали серые дома, улицы и проспекты. Такие же серые, как и февральское небо. По окнам машины бежали тоненькие струйки от капель, оставленных то ли дождём, то ли мокрым снегом. Погода словно никак не могла решить, то ли она зима, то ли уже весна. Дороги превратились в реки, а снег – в мерзкую вязкую кашу, под которой коварно таилась вода. Шагнёшь – и набрал полные ботинки воды. Яркие витрины киевских супермаркетов и реклам терялись в этом сырой серости.

В машине Дмитрия пахло корицей и тихо говорило радио. Анна молча смотрела в окно, не прислушиваясь к веселым голосам радиоведущих. Но песня, последовавшая за чередой глупых шуток, заставила её сердце взорваться болью. Под эту песню они с Олегом танцевали впервые… Тогда он забрал её из больницы… Она ещё не могла ходить, и он поставил её ноги на свои, чтобы она тоже могла танцевать… Анна тихо всхлипнула.

Дмитрий заметил, что с Анной творится что-то неладное.

- Ты его знаешь? Алексея этого? – спросил он, чтобы хоть как-то её отвлечь. Хотя, возможно, это был не самый лучший вопрос. Но Дмитрий не очень умел успокаивать сначала сердитых и решительных, а потом плачущих женщин. Кроме одной. И эта одна его чуть ли не пинками выпроводила вслед за Анной с чётким поручением догнать и отвезти по месту назначения.

- Он знакомый моего бывшего мужа. – Коротко ответила Анна. Её передёрнуло при одном воспоминании о муже. Как же ей хотелось стереть из памяти все те годы…

- Хороший знакомый? – Дмитрий заметил, как Анна вздрогнула.

- Не особо… – Она горько усмехнулась.

- Что ж ты тогда в машину к нему сунулась? Неужели та авария ничему не научила? – не удержался Дмитрий. – Я думал, ты вообще в машину никогда после этого не сядешь.

- И не села бы. – Огрызнулась Анна. – Но моя машина осталась на стоянке возле конгресс-холла.

- Есть, в конце концов, такси. Да и меня могла бы попросить. Если, конечно, доверяешь мне. – Хмыкнул Дмитрий.

- Ну, если тебе мымра рыжая доверяет, то я тем более. – Устало ответила Анна, потирая лоб. Голова болела от постоянного недосыпа, от плохих снов, от ежедневной нервотрёпки… Больше всего ей сейчас хотелось вернуться домой и лечь в кровать, отключив телефон на пару суток. Но должность обязывала, а свита ждала…

Дмитрий недовольно засопел, но промолчал. Что толку отрицать очевидное? Анна не переваривала Иру, и это чувство было взаимно. Хотя… В последнее время Дмитрий в этом сомневался. Впрочем, зная свою жену, он допускал, что на ту напал очередной приступ под названием «Мать Тереза». Впрочем, из Анны вряд ли получится послушная «дщерь».

- Как продвигается суд? – осторожно поинтересовался он.

- Суд? – Анна непонимающе нахмурилась. – Ааа… Продвигается. Потихоньку. Всем занимается мой адвокат.

- И Ирин адвокат. – Дима хмыкнул. – И мне кажется, ваши адвокаты нашли общий язык.

- Это же хорошо. – Пожала плечами Анна.

- Вы уже не хотите засудить Иру? – удивился Дмитрий, бросив на неё недоверчивый взгляд.

- Мы снова на «вы»? – Анна вскинула бровь, и Дима едва не расхохотался, вспомнив, что Ира в последнее время полюбила точно так же выгибать бровь. И тоже правую. Теперь ясно, у кого научилась… Правда, у Анны это выходило получше. Видимо, годами мастерство оттачивала… Да и искусно сделанными бровями это удобнее делать.

- Да хоть на «я». – Повторил он слова Анны. Та надулась и снова отвернулась к окну. Дмитрий вздохнул.

- Я не понимаю, что происходит. – Признался он. – То вы судитесь, то миритесь, то ещё что…

- Но это не мешает тебе меня ненавидеть. – Слегка усмехнулась Анна.

- После всего, что ты сделала? Конечно. – Дмитрий слегка пожал плечами. – Я не знаю, что ты затеяла, но просто предупреждаю – Иру в это не втягивай.

- Она уже сама втянулась. – Мрачно сообщила Анна. – Можно подумать, ты её не знаешь. Ничего. Это ненадолго. – Тихо сказала она.

- Что? – Дима остановил машину возле входа в конгресс-холл и повернулся к Анне. – Что ненадолго?

- Всё. Знаешь, всё изменилось… – Задумчиво произнесла Анна, глядя в окно. – Те, кого я считала врагами, стали друзьями, и наоборот… Я хотела добиться справедливости… Наказать Лубя. Доказать, что достойна этой должности. А сейчас… Пропади оно всё пропадом. Лубь опять отмажется. Нам его не переиграть. Пусть забирает эту грёбанную должность. Мне всё равно. Главное, ты Иру сюда не пускай. Сожрут.

- Что-то я никогда раньше не слышал, чтобы Анне Каревской было всё равно. Скорее, Анна Каревская вперёд чёрта на рожон лезла. – Дмитрий с тревогой смотрел на Анну. Она была совсем не такой, какой он её помнил. В этой новой Анне появилось что-то отчаянное и грустное, словно в ней что-то потухло. Такой же он впервые встретил Иру тогда, в центральной больнице, после двадцати лет разлуки…

Дмитрий вздохнул, повернулся к Анне и, прежде чем она успела что-то понять, взял её за плечи и хорошенько тряхнул.

- С ума сошёл! – взвизгнула она, вырвавшись из его рук и оправляя одежду. От злости у неё даже руки задрожали, когда она рылась в сумочке в поисках расчёски.

- Ни чуточки. – Спокойно ответил Дмитрий. – Очнись! Даже я тебя не узнаю! И если небольшая встряска тебе поможет, готов повторить столько раз, сколько потребуется. Я же мозгоправ, как-никак. – Хмыкнул он.

- Да пошёл ты! – Анна дёрнула за ручку, но дверь не открылась. Она дёрнула ещё раз. Безуспешно.

- Открой эту чёртову железяку!!! – прошипела Анна, метнув на Дмитрия яростный взгляд. – Иначе я её сломаю к чертям!!!

Открыв дверь, Дмитрий помог Анне выбраться из машины. Сейчас Аннушка намного больше напоминала себя прежнюю, только что ядом не плевалась, а так змея змеёй. От злости она могла лишь шипеть.

- Ещё раз ты меня тронешь, и я тебя..! – шипела она, одёргивая пальто. Дмитрий, не обращая внимания на её возмущения, снова вцепился в её руку и куда-то потащил. Оказалось, недалеко.

- Вот. Забирай своё сокровище, – бросил Дмитрий Олегу, почти впихнув Анну в его объятия, и, сев в машину, уехал, оставив Анну с Олегом наедине. Олег ошеломлённо проводил Саксонова взглядом.

- А это что было? – спросил он.

- Идиот!!! – вырвалось у Анны. Она сердито фыркала, словно кошка, которую дёрнули за хвост.

- Надеюсь, не я? – Олег слегка улыбнулся.

- Не ты. Он! Убью!!! – Анна вырвалась из рук Олега и погрозила кулаком уезжающей машине Дмитрия. В ответ та мигнула ей фарами. И внезапно Анну охватило странное чувство, словно от встряски Дмитрия в её душе всколыхнулись все чувства и воспоминания. Она притихла и замерла на краю ступенек. Олег, помедлив, подошёл к ней.

- Всё в порядке? – тихо спросил он.

– Да. Она пришла в себя и готова лететь в Рим. Ты же знаешь её… – Вяло отмахнулась Анна. Олег непонимающе нахмурился.

- Ты о чём? – спросил он.

- Про Ирку. А ты? – в свою очередь спросила Анна.

- Я спрашивал о тебе. Ты в порядке? – в глазах Олега светилась тревога. Его напугала такая резкая смена настроения Анны.

- Я в порядке. – Коротко ответила она и повернулась, чтобы зайти в корпус, но нога предательски поскользнулась, и Анна снова оказалась в объятиях Олега. Правда, в этот раз она вырвалась ещё быстрее, чем минуту назад.

– Что случилось? – Олег всерьёз встревожился. С Анной что-то происходило, и он не мог понять, что именно. Почему она так быстро вырвалась, словно боялась его? Почему в её глазах такая боль? Что произошло за эти пару часов?!

- Ничего. Просто я дура. Гордая дура. Знаешь, почему Саксоновы счастливы? – горько произнесла Анна. – Потому что они вовремя наступили на горло своей гордыне и прошлому. А я не смогла. Я не смогла даже свой язык удержать. Знаешь, он так на неё смотрит… Как ты на меня смотрел. Тогда, в палате… И мне больно, Олег… – Её голос сорвался. – Больно понимать, что этого больше не будет. Я словно лишилась части самой себя. Самой важной части. Без которой не живут, а так, существуют… Я лишилась тебя.

Олег молчал. Он понял, о чём говорила Анна. Ирина и Дмитрий и вправду очень напоминали их пару, такие же влюблённые и такие же счастливые…

- Знаешь, я с ума сошла. – продолжила Анна. – Я влюбилась в тебя без памяти. В твои глаза, в твой голос… Я слышала его, когда была без сознания. Потом я влюбилась в твои руки… Потом в твои губы и в твои поцелуи… А потом я поняла, что люблю. Впервые в жизни. Люблю до безумия, до боли, до слёз.

Словно в подтверждение её слов, по её щеке скатилась слезинка. Анна поспешно вытерла её, мысленно благословляя тех, кто придумал водостойкую тушь. Она избегала смотреть на Олега, боясь увидеть в его глазах ту чужую отстранённость, которая в них мелькнула, когда он говорил, что у них нет будущего.

- Аня… – Голос Олега слегка дрогнул. Рука дёрнулась было погладить руку Анны, но он не решился. Но внезапно Олег заметил кое-что, что заставило его сердцедрогнуть. Его кольцо. Тоненькое колечко на её пальце.

- Не говори ничего! – поспешно сказала Анна. Она боялась услышать вновь те страшные слова. Они до сих пор звучали в её ушах. – Я хочу, чтобы ты знал… Я приняла решение уйти из больницы. Мы не сможем работать вместе. Я не смогу… Но я хочу, чтобы ты был счастлив. И ещё хочу, чтобы ты знал… Я люблю тебя. Люблю…

Анна шагнула было к нему и тут же отпрянула. Олег протянул было руку, чтобы удержать её, но Анна, покачав головой, исчезла в толпе коллег, который вышли на перерыв. Конференция закончилась. Начинался традиционный фуршет, концерт и прочая чепуха, которую Олег не любил и всегда старался пропускать. Но сегодня ему не хотелось уезжать, зная, что где-то в этой радостной и довольной толпе его одинокая и несчастная Звёздочка. Олег рванулся было за Анной, но его окружили коллеги, делясь впечатлениями о конференции, и вырваться из этого круга было невозможно.

Анна же направилась прямиком к столикам с вином. Залпом осушив бокал, она потянулась за следующим. К ней бочком подобралась Наталья Юрьевна.

- Вы уже здесь? – протянула она.

- Нет, я ещё там. – Огрызнулась Анна, потянувшись за третьим бокалом. Может, не стоило натощак, но… Хорошее вино… Жаль, некрепкое. Ей хотелось напиться в хлам. Забыться. Творить глупости. Хотя что она могла натворить? Всё, что можно было, она уже натворила…

- А как там Ирина Васильевна? Что с ней? – Максимова с тревогой проводила взглядом бокал.

- Жить будет. Переутомление. Вы же знаете нашу мазохистку. Сама упахается и других упахает. – Отмахнулась Анна. Что-то подсказывало ей, что о беременности кое-кого пока лучше не распространяться.

- Ну слава Богу… – С облегчением выдохнула Наталья Юрьевна. – А то мы все перепугались…

- Да бросьте! – ядовито произнесла Анна. Вино быстро ударило ей в голову. – Лучше признайтесь, что завтра поговорить будет о чём. Ещё скажите, что это я её довела. Вот наши языкатые бабы порадуются. Разговоров на год хватит! Да, кстати. Они таки едут в Италию. Эта рыжая зараза прямо с капельницей в аэропорт помчалась.

С этими словами Анна прихватила ещё один бокал вина и удалилась, оставив Максимову растерянно смотреть ей вслед. Анну мало волновало, что о ней подумала коллега. Да и что другие подумают, тоже. Она весело смеялась в ответ на комплименты, которыми её одаривали те, кого она знала в лицо, но вряд ли вспомнила бы по имени. Из года в год, на каждой конференции она встречалась с этими людьми, чтобы потом снова забыть о них. Так же и они не помнили её. А значит, все их похвалы и комплименты – лишь дурацкая формальность.

Анна взяла новый бокал. Какой это уже по счёту? Седьмой? Или ещё только пятый? В голове всё приятно плыло. Она слегка пошатнулась и уткнулась в чьё-то плечо.

- Ты чего? – Орновицкий поддержал Анну. Она с трудом удержала равновесие.

- Ничего. – Она потянулась было за очередным бокалом, но Глеб перехватил её руку.

- Хватит. – Решительно сказал он.

- Я сама решу, что мне хватит. – Анна оттолкнула его, но внезапно что-то привлекло её внимание. На сцене как раз установили микрофон. В глазах Анны загорелся странный огонёк.

- Знаешь, всегда мечтала почувствовать себя актрисой. – Доверительно сообщила она Глебу и, сунув ему бокал, слегка неровной походкой направилась к сцене. О чём-то пошептавшись с работниками сцены, Анна забралась наверх и подошла к микрофону.

- Добрый вечер. – Сказала она вроде бы негромко, но её голос разнёсся по всему залу. Гул голосов стих. Все лица в зале повернулись к ней. Среди них был и Олег. Он пытался найти Анну, но она, казалось, ускользала от него. И вот она стоит перед ним, в свете прожектора, такая красивая и, кажется, слегка пьяная…

- Знаете… – Продолжила Анна. – Вот все думают, что врачи ни черта не умеют, только резать людей и зашивать. Что мы неинтересные, потому что можем говорить только о болезнях и восхищаться при виде свежей раны, желательно ещё, чтобы весь внутренний мир человека через эту рану наружу вылез…

В зале раздались смешки, на которые Анна не обратила особого внимания.

- А ведь каждый из нас по-своему талантлив! – она слегка повысила голос. – Кто-то поёт, кто-то рисует… Особенно на планёрках, когда не слушают, что им рассказывает начальство. – Снова одобрительные смешки, а кто-то даже захлопал. – А я внезапно поняла, что умею писать стихи. Для того, чтобы писать стихи, не обязательно быть поэтом. Можно быть учителем, продавцом, хирургом… И писать о том, что внутри… Не о кишках… – Она коротко засмеялась. – О том, что болит… О том, о чём боишься сказать… И не стыдиться этого. Писать стихи. Рисовать картины. Петь песни. Даже будучи врачом. Одно другому не мешает…

Она сделала паузу. В зале раздались подбадривающие аплодисменты. Анна улыбнулась.

- Сегодня я хочу прочитать вам своё стихотворение. Первое, но вряд ли последнее. Написанное между операциями на листке, вырванном из карточки пациента. Да-да, я преступница. – Анна снова засмеялась и зал поддержал её. – Оно небольшое…

И она, слегка запнувшись, начала:

Тримай мою руку, міцно і ніжно, в темряві,

Де ми є вдвох впевнені

У правді, у болі, коханні і знову поєднані

Миттю, бажанням, снами, поглядом, венами.

Експерименти ми ставили,

Вабили

Всі ці моменти, фабули…

Падали, крила ламаючи, падали…

Знов підіймались, кохали під зорепадами…

Зоряні ночі безсонні,

Створена

З голосу, з митей, з цілунків,

Чеканнями зморена.

Руку тримай, не пускай, проросту в тобі вірою

Сильною,

Стану для тебе єдиною вірною

Силою.

Тільки тримай, бо для тебе єдиного створена,

Тільки одна, тільки твоя...

Голос Анны срывался, и каждое слово, словно ножом, резало душу Олега на части. Он понял, кому предназначалось это стихотворение, прочувствовал каждое его слово. И больше всего ему сейчас хотелось остаться с Анной наедине, с её тихим голосом, с этими строками. Олег не заметил, как Анна спустилась со сцены, но, когда наконец опомнился, её уже не было видно. И буквально через пару минут к нему пробилась взволнованная Максимова.

- Олег Борисович! – она вцепилась в рукав Олега. – Как хорошо, что я вас нашла!!!

- Что случилось? – Олег почувствовал в груди неприятный холодок. «Ан-на» – отстучало сердце. И чутьё его не подвело.

- Анна Сергеевна собирается за руль садиться… А она выпила много. Вас она послушает, задержите её… – Скороговоркой выпалила Максимова, но Олег её уже не слушал. Расталкивая людей, он помчался к выходу. Кто-то пытался его остановить… Кажется, это была Марина… Но Олег не обратил на неё внимания. Когда он выскочил на улицу, Анна уже садилась в машину. Рядом с ней топтался растерянный Орновицкий. Олег оттолкнул его и рывком вытянул Анну из автомобиля.

- Эй! – возмутилась она, едва не упав. – Ты что делаешь? – её язык заплетался.

- Везу тебя домой. – Коротко ответил Олег. – Сколько она выпила? – спросил он у Глеба.

- При мне бокала два… – Припомнил тот.

- При мне три и четвёртый унесла с собой, – доложила запыхавшаяся Максимова, которой наконец удалось догнать Олега.

- Ясно. – Олег захлопнул дверь и, не слушая возмущений Анны, залез ей в карман в поисках ключей, но их там не оказалось.

- Подержите-ка. – Он подтолкнул Анну к Наталье Юрьевне и Глебу. Максимова с готовностью вцепилась в рукав Каревской. Олег залез в автомобиль и вынул ключ из замка зажигания. Закрыв авто, Олег повернулся к Анне и едва успел её подхватить.

- Не удержала… – виновато развела руками Максимова. Глеб предусмотрительно ретировался на пару метров в сторону.

- Я хочу проводить Иру, – заплетающимся языком сообщила Анна. – Я поеду в аэропорт. А потом домой. Мы с тобой поедем домой. – Она повисла на шее Олега.

- Нет. Мы сразу поедем домой. Ира обойдётся как-нибудь. – Олег кивнул коллегам и потянул Анну в сторону своей машины, но его пьяная в хлам Звёздочка решила иначе.

- Пусти меня! – она вырвалась из его рук и едва не упала. – Я хочу ехать! И Ира без меня не уедет!

Она попыталась отобрать у Олега ключи от машины, но Олег сунул их в карман и, пару секунд подумав, просто сгрёб Анну в охапку и понёс к своей машине.

- Забудь, что ты это видел. – Тихо, но внушительно сказала Максимова Орновицкому. Тот лишь молча кивнул. Он и сам понимал, что об этом лучше забыть. Иначе Аннушка, протрезвев, в порошок сотрёт.

Возле машины Олег опустил Анну и начал рыться в карманах в поисках своих ключей.

- Обними меня. – Анна потянулась к нему.

- Не хочу. – Буркнул он. Наконец ключи нашлись.

- А только что обнимал… Почти… И днём обнимал… Для того, чтобы ты меня обнял, мне нужно напиться в стельку? Держи меня… – Анна опасно покачнулась и Олег, метнувшись к ней, поймал её.

- Я тебя всегда поддержу. – Тихо шепнул он, чувствуя её обжигающее дыхание на своей шее.

- Всегда?

- Всегда…

Она уткнулась лицом в его воротник и покорно дала усадить себя в машину. Олег пристегнул её и сел за руль. Взглянув на Анну, он увидел, что она, прислонившись головой к окну, заснула. Или же притворялась, что заснула… Осторожно выехав на дорогу, Олег на миг задумался. После секундного раздумья он повернул в сторону дома Анны.

Заглушив мотор, Олег повернулся к Анне. Она спала, всё так же прислонившись к окну головой. Её щёки разрумянились от тепла в салоне автомобиля, а макияж слегка размазался. Но всё равно она оставалась безумно красивой. Сердце Олега защемило. Он осторожно дотянулся до её щеки и погладил. Его пальцы почувствовали такое знакомое и приятное ощущение её бархатной тёплой кожи, которую он так любил целовать…

Внезапно его мобильный зазвонил. Взглянув на экран, Олег увидел номер Марины. Ему вспомнилось её встревоженное лицо. Конечно, она ведь видела, как он пронёсся мимо неё, как угорелый. Олег отключил звук, но телефон высвечивал входящий вызов. Взгляд Олега метнулся с экрана телефона к лицу Анны, потом обратно. Телефон потух, чтобы через минуту снова зазвонить. И в этот раз Олег решительно отклонил вызов. Потом отпишется. Сейчас у него были дела поважнее.

Дотянувшись до сумки Анны, он нашёл в ней ключи от квартиры. Ему приходилось бывать у неё, когда Анна просила привезти ей что-то из одежды или личных вещей. Но сейчас ему предстояла более ответственная миссия. Олег вышел из машины, поморщившись, когда ему в лицо посыпался холодный мокрый снег. Обойдя машину, он открыл дверь и, подхватив на руки Анну, её сумку и тросточку, понёс её к подъезду. Машина прощально пискнула сигнализацией, но даже это не разбудило Анну, уютно прижавшуюся к груди Олега.

Отперев дверь, Олег занёс свою драгоценную и сонную ношу в квартиру. Свет приветливо включился при их появлении. Наступая себе на пятки, Олег стянул ботинки, уронил тросточку на пол, сумку на столик и направился в спальню. Опустив Анну на кровать, он огляделся в поисках ночника. Ему не хотелось включать верхний свет, чтобы не разбудить Анну. Хотя вряд ли она проснётся после такой дозы алкоголя… Олег потёр пальцами морщинку между бровей. Это было настолько непохоже на Анну… Она никогда не позволяла себе подобного! Неужели это начало того края, к которому они друг друга подвели?

Ночник нашёлся на прикроватном столике. Олег включил его и тут же заметил там же забытый ежедневник. Машинально подняв его, Олег увидел, что вся страница была исписана его именем. «Олег. Олежек. Олежка. Олежечек…» – было написано быстрым летящим почерком Анны. Олег со вздохом отложил ежедневник и повернулся к Анне. Внезапно ему пришло в голову, что не мешало бы её раздеть. Хотя бы верхнюю одежду. Осторожно сняв с Анны сапожки, Олег расстегнул её пальто и, прижав Анну к себе, начал стягивать его, и тут же её руки обвились вокруг его шеи.

- Олежка… – Прошептала Анна, не просыпаясь. И Олег понял, что ещё минута – и он никуда не уйдёт. Но он не мог остаться. Слишком много вопросов у него оставалось к самому себе. И сегодняшнее признание Анны разрушило все его доводы и аргументы, которые он так старательно строил всё это время. Высвободившись из объятий Анны, Олег сел на край кровати и уронил голову на руки. Он любил её. Но чувство обиды и вины было сильнее. И он не знал, сможет ли всё забыть и начать сначала. Ему слишком многое нужно было понять в самом себе.

Олег встал и пошёл на кухню. Он помнил, что где-то там у Анны была аптечка, а кое-кому она утром точно понадобится. Достав пакетик атоксила и анальгин, Олег набрал воды в стакан и вернулся в комнату. Поставив всё это на тумбочку, он наклонился и легко коснулся губами щеки Анны.

- Спокойной ночи, Звёздочка моя… – прошептал он и выключил ночник. Дверь за ним тихо закрылась. Анна не проснулась. Лишь её губы слегка шевелились, словно даже во сне шепча родное и любимое имя: «Олежка…»

====== Глава 29 ======

Ира опустилась в кресло, наблюдая, как Дима идёт к улыбчивым девочкам на ресепшен. Невольно она залюбовалась мужем. Хотя она видела его каждый день, но порой ей не верилось, что этот красивый, видный мужчина – её муж, её любимый Димка… Когда-то он был совсем не таким, хотя по росту на полторы головы обогнал всех одногруппников в медуниверситете. А сейчас он был её любимым великаном, с лёгкостью на руках занесшим её в самолёт, потому что сама Ира идти не очень-то могла. Хотя Дима до последнего отговаривал жену от поездки, она слезла с кровати, как только закончилась вторая капельница. И тут же повисла на его шее, при этом клятвенно заверяя, что она вполне может сама стоять на ногах, а если и не может, то итальянский воздух её тут же исцелит. Зная свою неугомонную, Дмитрий понял, что спорить бесполезно, и сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации – буквально не спускал Иру с рук. Весь перелет она проспала на плече у Димы, и когда самолёт наконец приземлился в аэропорту Рима, Ира чувствовала себя вполне сносно для того, чтобы выпить любимый кофе и самостоятельно сесть в такси. Похоже, Рим действительно исцелял…

- Доброе утро.

Ирина вздрогнула и оглянулась. На неё с улыбкой смотрела сидящая рядом красивая кудрявая брюнетка, которую Ира поначалу приняла за итальянку.

- Доброе. – Ирина улыбнулась в ответ. – Вот уж не ожидала в первый же день столкнуться с земляками.

- Главное, чтобы не с коллегами. – Её собеседница картинно поморщилась при виде группы оживлённо болтающих постояльцев, выходящих из лифта.

- Это ваши коллеги? – Ира непонимающе проводила взглядом группу.

- Коллеги. – Мрачно подтвердила брюнетка, крутя в руке дорогой мобильный. Ирина сочувствующе кивнула. Она хорошо знала, как это ездить в корпоративные туры или вообще куда-то с коллегами.

- Я Ирина. – Спохватившись, представилась она.

- Анна Владимировна, можно просто Анна, – брюнетка снова улыбнулась, и от улыбки на её лице появились лучики. Ира любила такие улыбки, когда улыбка была словно в каждой клеточке, в глазах, в уголках губ… Её новая знакомая была как раз из тех, кто умел улыбаться так, что невольно ты тоже улыбался в ответ. Но невольно Ира вспомнила другую Анну, которая осталась за сотни километров. Сердце Ирины сжалось от странного предчувствия, но она отогнала дурные мысли и улыбнулась новой знакомой.

- Вы здесь в туре или по работе? – спросила Ирина, краем глаза наблюдая за Дмитрием, который что-то искал в барсетке.

- Конференция. – Коротко ответила Анна. – Я врач. Из Киева.

- Я тоже, – хмыкнула Ирина, едва не расхохотавшись от комизма ситуации. Она в Италии, в Риме встречает коллегу и землячку. – Хирург. А вы?

- Анестезиолог. – Анна перехватила взгляд Ирины в сторону Дмитрия, которого сложно было не заметить. – Это ваш муж?

- Да. Нейрохирург. Прямо готовая операционная бригада, – Ира засмеялась при одной мысли о том, как тесен мир. Даже когда хочешь сбежать от работы, она сама тебя находит в самых неожиданных местах и обличьях. Зато, кажется, скучно точно не будет.

Анна засмеялась вместе с ней. Дима с удивлением оглянулся. Ира развеселилась ещё больше при виде его озадаченного лица. И если ещё полчаса назад ей хотелось прилечь и отдохнуть, то сейчас Ирина готова была покорять Рим. А по пути можно и конференцию покорить, и плевать, что она для анестезиологов! Будет что Ярику рассказать…

Отсмеявшись, Ира спросила:

- А почему вы здесь? Кажется, ваши коллеги уже в автобусе…

- Не все. Главврача ещё нет, и ещё некоторых. – Внезапно в лице Анны что-то изменилось. Ира проследила за её взглядом и заметила симпатичного высокого мужчину в светлой рубашке и черных джинсах, который, держа в руках куртку, легко сбежал вниз по лестнице, игнорируя лифт. Он оглядел холл, и его взгляд явно задержался чуть дольше положенного на Анне.

- Тоже коллега? – спросила Ира, обмахиваясь журналом, одним из лежащих на столике. То ли в отеле перестарались с отоплением, то ли просто её в жар бросило, но внезапно Ире стало душно.

- Да. Коллега. – Процедила Анна, опустив взгляд. Её щёки зарумянились, но Ира списала это на жару. В холле и вправду становилось слишком тепло.

- Можно подниматься в номер. – К ним подошёл Дима, держа в руках паспорта и ещё какие-то бумажки. – Это надо будет заполнить сегодня… А это перед отъездом… – Он покрутил в руках листы с какими-то вопросами на английском и итальянском.

- Заполним. – Ира поднялась и слегка пошатнулась от внезапного головокружения. Дима тут же подхватил её, а Анна вскочила, с тревогой глядя на Иру.

- Всё хорошо? – спросила она. Ира кивнула, пытаясь отдышаться.

- Тебе нужно отдохнуть. – Мягко пожурил её Дима. – Дмитрий. – Он кивнул Анне. Та назвала себя, не сводя встревоженного взгляда с Иры. Хотя они были едва знакомы, но в Анне включился врач. Это уже рефлекс любого медика – если кому-то плохо, ты должен быть наготове.

- Она только вчера полдня под капельницей пролежала, – объяснил Дмитрий Анне, по её взгляду и позе моментально почувствовав в ней коллегу и поддержку. – Поэтому разрешите откланяться. Кое-кому нужен постельный режим хотя бы на пару часов.

- Конечно. – Анна кивнула. – Вы здесь надолго?

- На три дня. Потом двигаемся дальше. Просто кое-кому ну очень хотелось посмотреть Рим. – Дмитрий подхватил одной рукой чемодан, другой Иру и направился к лифту. Анна с улыбкой проводила их взглядом и тут же в поле её зрения снова попал тот самый мужчина, который не сводил с неё глаз, не особо удачно маскируясь под пальму, стоящую у входа. Закатив глаза, Анна подхватила свою сумочку и быстрым шагом вышла из отеля.

- Знаешь, она на него так смотрела… – Задумчиво протянула Ира, вспомнив взгляд Анны на коллегу. Она оглянулась и успела заметить, как её новая знакомая выходит на улицу, и тут же за ней хвостиком проскользнул тот самый коллега.

- Она на него смотрела так же, как ты на меня, когда впервые встретила меня в центральной больнице. – Сообщил Дмитрий, нажимая кнопку их этажа.

- А как я на тебя смотрела? – Ира обняла его, заглянув в родные глаза.

- Словно призрака увидела. Потом будто хотела меня убить. И в то же время я понял – ты меня люююбииишь, – протянул Дима, нежно целуя её.

- В тот момент я тебя ненавидела… – Ира вздохнула, вспоминая тот первый день, когда они снова встретились после многолетней разлуки. Тогда она поклялась себе, что не позволит никому узнать про их разбившиеся чувства, да и вообще – что она знает этого самодовольного петуха из столицы. А потом стало ясно – даже разбитое можно склеить, да так, что ни трещинки не будет видно. Ирина улыбнулась, вспомнив тот крошечный букетик подснежников, таинственно появившийся на её столе в снежный день в начале марта. Тогда она поняла – любит. Любит, несмотря ни на что!

- Я смотрю, ты вообще любишь сначала ненавидеть, а потом любить, – поддел Иру муж, убрав с её лица рыжий локон отросших волос. Она всё грозилась, что пойдёт и подстрижётся так, как привыкла, но Дима всё уговаривал её повременить. Ему так нравилось пропускать легкие пряди между пальцев, ласкать их, и целовать своего Рыжика.

- Ты о чём? – не поняла Ира. Выйдя из лифта, она огляделась. – Какой у нас номер?

- Восемьдесят шестой. Я про Анну. – Дима едва успел вытащить из лифта чемодан, как в кабинку тут же ворвалась рыжая барышня с прической, которая явно уже пару дней не видела расчески.

- Заразы такие, опять без меня уехали! – донеслось до Димы прежде чем закрылись двери лифта. Видимо, одна из коллег новой Ириной знакомой…

- А что с Анной? – Ира остановилась перед дверью их номера. – Я её впервые в жизни вижу.

- Кого? – Дима остановился рядом с ней и достал ключ.

- Анну. – Ирина нахмурилась. – Ты вообще о ком?

Пару секунд они молча смотрели друг на друга.

- Про Каревскую. А ты? – наконец ответил Дмитрий. Ира вздохнула.

- Я думала, ты про Анну, с которой мы только что познакомились. – Объяснила она. Дима молча распахнул перед ней дверь номера. Ирина шагнула внутрь и первое, что она увидела, была большая, мягкая и удобная даже на вид кровать. И пока Дмитрий затаскивал в номер чемодан, Ира упала на постель и закрыла глаза. Разве она не в сказке? За окном Рим, она с любимым мужем и впереди у них две недели отпуска…

- Так что ты там про Каревскую говорил? – вспомнила Ира и села на кровати, глядя на мужа.

- Ты её тоже ненавидела. А сейчас вы с ней чуть ли не лучшие подруги. – Дима устало плюхнулся на кровать рядом с ней.

- Дим, я никогда её не ненавидела. – Ирина вздохнула. – Не понимала, не принимала её методы, недолюбливала, да… Но ненавидеть? Нет… Этого не было. Да и вообще… Ей сейчас нужна поддержка.

- Скажи, ты хотя бы здесь можешь забыть обо всём и обо всех? И просто отдохнуть? – Дмитрий взял её за руку и мягко сжал тонкие пальчики.

- Вообще-то это ты начал про Каревскую! – возмутилась Ира, пытаясь высвободить руку, но Дима лишь крепче сжал её ладонь.

- А знаешь, почему? – доверительно шепнул он. – Потому что я вижу, как ты смотришь на телефон. И буквально чувствую, как у тебя руки чешутся ей позвонить. Поэтому у тебя ровно десять минут, пока я ушёл в душ и не слышу, с кем и о чём ты говоришь. А потом я просто заберу у тебя телефон и поставлю на него пароль до конца отпуска.

С этими словами он поцеловал жену и, соскочив с кровати, скрылся за дверью ванной. Ира снова вздохнула. Ну как можно жить с человеком, который видит тебя насквозь?! Или это побочный эффект работы нейрохирургом – видеть всё, что творится у тебя в голове?

Она дотянулась до мобильного и замерла в нерешительности. Её сердце разрывалось между желанием позвонить Наташе и узнать, насколько сработал её план послать к ней пусть не ангела-хранителя, но хоть какую-то помощь, и желанием позвонить Анне и в который раз попытаться вправить той мозги… Хотя – кто ещё кому вправил. Ира улыбнулась и положила руку на пока ещё плоский живот. Кто бы мог подумать, что она узнает о своей беременности от Анны Каревской…

Наконец она набрала номер Анны. Слушая длинные гудки, Ира откинулась на подушку, готовясь услышать холодное и надменное «Алло». Но после десяти гудков звонок оборвался. Ира перенабрала номер. Тот же результат. Ответа нет… Ира с сомнением взглянула на телефон. В Бостоне сейчас ночь. Вряд ли Наталья Андреевна оценит её желание пообщаться. Но если Дима и вправду отнимет телефон…

И Ирина решительно набрала американский номер.

*

Громкая мелодия телефона заставила Анну поморщиться и засунуть голову под подушку. К горлу подкатила тошнота, а мозг, казалось, раздумывал, взорваться ему сейчас или подождать пару минут. Телефон умолк, но через секунду зазвонил снова. Анна, с трудом разлепив один глаз, глянула на экран. Цифры расплывались. Кое-как сфокусировав зрение, Анна увидела номер Ирины.

- Пошла в … . – Коротко высказалась Анна и снова сунула голову под подушку. Телефон покорно замолчал. Через несколько минут Анна всё же решилась сесть на кровати и тут же со стоном обхватила голову руками. Её взгляд упал на тумбочку, где стоял стакан с водой и лежали лекарства. Морщась, Анна выпила разведенный атоксил вместе с анальгином и снова уронила голову на руки, пытаясь вспомнить, что вчера происходило и как она докатилась до такого. Память услужливо выдала ей самые яркие моменты вчерашнего вечера. Анна тихо застонала. Рука сама дотянулась до телефона. Почти не дыша, Анна слушала долгие гудки в трубке. И когда она уже готова была отключиться, на том конце раздался такой родной голос.

- Что я вчера творила? – не здороваясь, выдохнула Анна. Ответом ей было молчание.

- Ничего хорошего. – Наконец ответил Олег и мысленно порадовался, что Анна сейчас не может его видеть. Он не спал всю ночь, терзаясь сомнениями: правильно ли он поступил, что ушёл? Или стоило остаться хотя бы для того, чтобы убедиться, что с Анной всё в порядке? И этот звонок стал его спасением. Теперь он знал, что всё хорошо… Даже если вчера было всё плохо.

- Олееег… – Анна уткнулась лицом в подушку, прижимая к уху телефон. – Я правда полезла на сцену?

- Угу. Это было очень красивое стихотворение… – Тихо сказал Олег.

- А потом? – голос Анны прозвучал глухо, потому что она говорила в подушку.

- А потом ты собиралась провожать Иру. Точнее, ехать в аэропорт. – Безжалостно сообщил Олег и усмехнулся, услышав приглушенный стон.

- Этого я уже не помню. – Призналась Анна. – Но я помню… – Она запнулась. – Ведь это ты меня привёз домой?

- Я.

Они замолчали. Анна слышала дыхание Олега в трубке и ей хотелось просто слушать его, ничего не говоря. Но что-то надо было сказать.

- Спасибо. – Наконец сказала она. – Если бы не ты…

- Не за что. – Быстро ответил Олег. – Правда. Я не мог оставить тебя в таком состоянии. Но если кого-то и надо благодарить, то это Максимова. Это она ко мне примчалась и наябедничала на тебя.

- Куплю ей кофе. И печенья ящик. – Вздохнула Анна.

- Ты на работу собираешься? – поинтересовался Олег, плечом удерживая телефон и одновременно пытаясь натянуть брюки.

- Мммм… – неопределенно ответила Анна.

- Значит, да. Увидимся там. – И Олег отключился. Анна уронила телефон на пол. Меньше всего ей хотелось куда-то идти. Но похмелье не является уважительной причиной неявки на работу. Поэтому Анне пришлось израсходовать полтюбика зубной пасты и половину всех своих баночек и флаконов в ванной, чтобы уничтожить следы её вчерашнего позора. И когда она уже почти готова была выходить из дома, в дверь требовательно позвонили и вдобавок пару раз грохнули кулаком.

- Какого чёрта? – Анна разозлилась. Если это опять соседи, которым пару дней назад приспичило «доктора на дом и срочно», то она им выскажет все и про медреформу, и про личное время и частную собственность!

Она уже открыла было рот, чтобы высказать всё, что думает, да так и замерла. В голове мелькнула запоздалая мысль о том, что глазки в дверях придумали не зря. А Лубь нагло шагнул вперёд, намереваясь зайти в квартиру. Опомнившись, Анна решительно преградила ему путь тросточкой.

- Ещё шаг – и я вас ударю. – Предупредила она.

- Да ладно? – Сергей Вадимович насмешливо хмыкнул, но остановился. – Я к тебе по делу. Или прямо тут будем решать?

- Прямо тут. – Резко ответила Анна. – И желательно побыстрее. Я опаздываю.

- Аннушка, начальство не опаздывает, оно задерживается. – Поучительно произнёс Лубь.

- Вы по делу пришли? Вот и давайте о делах. – Анна сложила руки на груди, предусмотрительно прислонив тросточку к стенке.

- О делах, говорите? Ну давайте. – Лубь достал из кармана небольшой конверт и подал Анне. – Это вам.

- Что это? – недоверчиво спросила Анна, принимая конверт и рассматривая.

- А вы откройте, посмотрите.

Анна открыла конверт, и в её руках оказалась банковская карточка с приклеенным к ней стикером с цифрами.

- Не поняла… – Анна нахмурилась, крутя в руках карточку.

- Это плата за наш уговор. Я вам деньги, вы мне должность. На бумажке пин-код, на карточке деньги. Сумма вам понравится. Можно пару лет не работать, а просто отдыхать и поправлять здоровье. – Лубь самодовольно усмехнулся.

Карточка словно обожгла Анне пальцы. Каревская поспешно сунула её назад в конверт и протянула Лубю.

- Заберите. Мы ни о чём не договаривались. – Резко произнесла она.

- Уже договорились. На ней ваши отпечатки. – Лубь слегка приподнял бровь, и Анна похолодела. Она поняла, что попалась в ловушку. Коррупция вышла на новый уровень. Теперь взятки дают на карточке. И, зная Лубя, Анна подозревала, что всё сделано так, что она ничего не сможет доказать.

- Мне тут сорока на хвосте принесла, что вы увольняться собираетесь… – Сергей Вадимович многозначительно на неё взглянул.

- Сороку не Лёшенькой зовут случайно? – язвительно спросила Анна. Где бы она ни была, Алексей постоянно крутился поблизости, словно боялся упустить её из виду. Хотя… Вчера вечером она его не заметила. Или просто ей было слегка не до того.

При воспоминании о вчерашнем Анну затошнило.

- Какая разница? Просто пора бы вам запомнить – я знаю всё. Особенно то, что мне выгодно. А то, чего не знаю, додумаю. И подкреплю фактами. Даже если мне придётся эти факты за уши притянуть. – Лубь слегка наклонился к Анне. Она отшатнулась. И внезапно ей стало всё равно.

- Хорошо. Я согласна. – Устало произнесла она.

- Согласны? – Лубь прищурился.

- Согласна. Довольны? А теперь уходите.

- Вы уйдёте и отдадите мне должность?

- Да.

На самом деле ей больше всего хотелось, чтобы ушёл он. Ушёл и оставил её в покое.

- Отлично. Только не передумайте. Иначе мне придётся поговорить с главврачом. – В голосе Сергея Вадимовича послышалась угроза.

- О чём? О том, что вы дали мне взятку? – Анна равнодушно взглянула на него.

- Да нет. Скорее, о вашей работе, о вашем прошлом… Как вы избавлялись от коллег… – Протянул Лубь. Внезапно прислоненная к стене тросточка упала, ударив Сергея Вадимовича по ноге. Наклонившись, он поднял её и подал Анне.

- Кстати, об этом тоже поговорим. О том, как это, когда отделением заведует инвалид. – С намёком произнёс он. От этих слов Анну бросило в жар.

- Я не инвалид! – крикнула она, но Лубь уже спускался по лестнице и лишь равнодушно махнул рукой. Анна захлопнула дверь и прижалась к ней лбом. Её била крупная дрожь. Во что она ввязалась?! И ведь не сейчас, а много лет назад, когда начала работать с Лубем и играть по его правилам…

Анна вздохнула и взялась было за ручку двери, но внезапная мысль заставила её швырнуть сумочку на столик. Машина! Она осталась на стоянке возле конгресс-холла, где проходила конференция! Анна плюхнулась на пуфик и сердито ткнула пальцем в экран смартфона. Где-то должен был остаться номер такси… В голвое мелькнула было мысль попросить Олега отвезти её, но Анна отогнала её. Сама справится.

Через пятнадцать минут Анна уже садилась в собственную машину, а ещё через десять она лихо припарковалась на своём любимом месте под окнами хирургии, едва не задавив зазевавшегося Орновицкого. Уже на лестнице её догнала Татьяна Петровна.

- Анна Сергеевна, а вас уже ждут! – запыхавшись, сообщила медсестра.

- Кто? – Анна насторожилась. Хватит с неё на сегодня сюрпризов.

- Она не сказала. – Татьяна пожала плечами. – Но ждёт уже полчаса. Сказала, срочно.

- Ясно. Спасибо. И займитесь своим внешним видом, пожалуйста. – Анна окинула медсестру презрительным взглядом. Наспех накинутый прямо на «гражданское» мятый халат, ещё и с пятном на кармане. Анна не терпела нерях в своём отделении. Врач должен выглядеть опрятно.

- Да… Конечно… – Закивала Татьяна Петровна, но когда Анна скрылась за дверью отделения, зло прошипела: – Вот стерва… Внешний вид ей не такой…

Несмотря на расстояние, Анна услышала её слова, но даже не оглянулась. Она знала, что через полчаса халат будет наглажен и почищен, а одежду сменят на рабочую. Так стоит ли тратить нервы на то, что и так слышишь каждый день, а если и не слышишь, то догадываешься, о чём перешептываются медсестры и санитарки, да и некоторые врачи порой грешат.

С этими мыслями Анна шагнула было к своему кабинету и внезапно застыла. Возле кабинета её уже ждали. Ждала та, кого она меньше всего ожидала встретить когда-либо в своей жизни.

====== Глава 30 ======

- I’m sorry! – бросила Наташа человеку, которого случайно толкнула, и, не слушая его бурчания, побрела дальше. В лицо дул ледяной ветер, заставляя глаза слезиться. Обычно Наташа проклинала бостонскую погоду, но сейчас этот ветер был ей даже на руку. Теперь никто не мог бы упрекнуть её в том, что она плачет. Всегда можно сослаться на ветер, мол, от него, родимого, глаза слезятся...

Наташа плакала. Впервые в жизни она плакала, зябко кутаясь в шарф, который почти не защищал от холода, плакала на улице, на виду у всех. И впервые ей было всё равно, что о ней подумают другие. Ей хотелось сейчас лишь одного: оказаться дома. Не в холодной квартире на Ревир-стрит… Дома. С Яриком и девочками, перед тёплым камином, закутавшись в тёплый плед и прислонившись к плечу мужа…

Наташа тихо всхлипнула и свернула на улицу, освещённую огнями витрин и ярких вывесок. Уже два часа Наташа безуспешно пыталась найти ту церковь, где встретилась с ребятами-музыкантами. Но, кажется, блестящая память хирурга в этот раз её подвела. Наташа раз свернула наугад, второй и заблудилась в переплёте бостонских улиц. Телефон коварно мигнул последним процентом зарядки и отключился, оставив Наташу наедине с огромным городом.

Ей и в голову не пришло просить помощи у прохожих. Наташа привыкла со всем справляться сама. И сейчас она брела по улице в надежде, что вот-вот окажется там, где нужно, как в тот раз… А ветер швырял её в лицо мелкую снежную крошку, словно смеясь над ней.

Внезапно она снова с кем-то столкнулась. На ходу буркнув дежурное извинение, Наташа шагнула было мимо, но внезапно её удержали за локоть. Наташа оглянулась, готовясь дать достойный отпор нахалу, но готовые слететь с её губ гневные слова внезапно застыли. Перед ней стоял Майк.

- Привет! – он улыбнулся. Наташа едва сдержала порыв броситься ему на шею и разрыдаться от радости и облегчения. Вместо этого она лишь схватила его за руку и крепко сжала, словно боясь, что он исчезнет, растает в темноте.

- Я искала тебя. – Замёрзшие губы с трудом слушались её. Майк с тревогой сжал её руку.

- Всё в порядке? – спросил он. Несмотря на то, что они почти не были знакомы, Майк успел понять, что Наталья не из тех, кто просит помощи и кидается на шею первому встречному. А сейчас её глаза, её лицо буквально молили о помощи.

- Нет… Ничего не в порядке… – Сорвалось с языка прежде, чем Наташа успела подумать. Она глубоко вдохнула, пытаясь выровнять дыхание. В конце концов, разве это не хороший знак, что Майк сам нашёл её?

- Давай зайдём куда-нибудь, выпьем кофе. – Предложил Майк, с сочувствием глядя на покрытый инеем шарф возле губ Наташи. Видимо, она уже не первый час бродила по улицам… – Согреешься и расскажешь, что случилось.

Наташа покорно позволила отвести себя в ближайшую кофейню и даже согласилась на ненавистный кофе вместо любимого чая. Хотя в последнее время ей было всё равно, что она пьёт или ест. Пальцы начало пощипывать от тепла, а нос предательски потёк. Наташа потянулась за сумкой, чтобы достать салфетки, но вместо них вытащила наспех сложенную бумажку, но которой были написаны детали её рейса. Помедлив, Наташа молча протянула бумажку Майку. Он непонимающе посмотрел на неё, изучая написанные цифры.

- Ты возвращаешься в Украину? – спросил он.

- Да. Нет. Не знаю… – Наташа уткнулась в чашку, молясь, чтобы Майк не заметил вновь выступивших на её глазах слёз.

- Ты искала меня, чтобы сообщить об отъезде? – осторожно предположил Майк. – Или тебе нужна помощь?

- Нужна. – Наташа замолчала. Парень терпеливо ждал, пока она заговорит, чувствуя, что не стоит торопить и расспрашивать. Наконец Наташа еле слышно сказала:

- Мне нужно, чтобы вы помогли мне выехать из Штатов. Неважно как, пусть даже в чехле для гитары…

- Почему ты не можешь выехать просто так? – Майк поднял на неё внимательный взгляд. – Ты нарушила закон?

- Нет! – Наташа поспешно покачала головой, прекрасно понимая, почему музыкант задал этот вопрос. Проблемы никому не нужны. Особенно с законом. – Я ничего не нарушала. Просто… Есть человек, который хочет его нарушить, и который не хочет, чтобы я уезжала.

- Почему ты не обратишься в полицию? – парень опустил взгляд. Его внезапно заинтересовало отражение ламп в гладкой поверхности кофе, от которой поднимался лёгкий пар. Быстрое движение ложечкой – и отражение разбилось мелкой рябью.

- Потому что у меня нет доказательств. – Беспомощно произнесла Наташа, внезапно осознав, что никому она не нужна с её проблемами. Надежда, зародившаяся было в её сердце, медленно таяла. – Ты говорил, что поможешь… – Её голос прозвучал еле слышно. Рыжий вскинул голову.

- Помогу. Просто… – Он умолк.

- Боишься? – горько усмехнулась Наташа.

- Нет. Просто не знаю, как. – Признался Майк. – Я не паспортный контроль и не миграционная служба. Если они тебя не выпустят, то я ничем не смогу помочь.

- Помоги мне уехать вместе с вами. Это будет выглядеть правдоподобно и логично. – Наташа наклонилась к нему, и Майк вздрогнул от пронзительного взгляда её голубых глаз.

- Хирург в компании музыкантов вряд ли будет выглядеть правдоподобно. – Хмыкнул он, отпив уже остывший кофе.

- Ну можно же что-то придумать… Например, что я буду читать лекции о здоровье, или что я просто сопровождаю вас… – Мозг Наташи лихорадочно соображал, что ещё можно придумать.

- Есть ещё одна проблема. – Майк остановил её жестом. – У тебя вылет через четыре дня. А у нас через неделю.

Они оба замолчали. Наташа нервно постукивала ногтем по чашке. Разные даты вылета ломали все её идеи и планы. В груди росла паника. Если Майк не поможет, у неё практически не будет шансов. Разве что просто попытаться пробиться через контроль, надеясь, что её пропустят. В конце концов, Вильямс не знает, что она задумала… Или знает? Внезапно Наташа почувствовала страх. Что, если все её планы уже давно известны Вильямсу? Тогда её могут схватить прямо здесь! Наташа нервно огляделась, но, кажется, вокруг не было ничего подозрительного… Тем более, Вильямс знал о её браке, значит, ему нечего волноваться… Ведь вряд ли замуж выходят, чтобы сбежать. Обычно наоборот.

- Я поеду с тобой. – Внезапно произнёс Майк. Наташа вздрогнула и подняла на него непонимающий взгляд.

- Со мной? – переспросила она.

- С тобой. Точнее, ты со мной. Как помощник, консультант, переводчик, в конце концов. Ты же украинка. – Рыжий улыбнулся. – Значит, будешь на должности бесценного человека для группы американских музыкантов.

- Ты серьёзно? – выдохнула Наташа. А что? Это могло сработать… Если её попробуют задержать, Майк будет её алиби. А ещё гарантией того, что она под контролем. Почему-то у Наташи было стойкое чувство, что в случае какого-либо недоразумения американцу поверят быстрее, чем ей.

- Вполне. – Майк улыбнулся, и Наташу его улыбка согрела больше, чем горький кофе. – У нас всё получится.

- Ты уверен? – слабо улыбнулась она.

- Я уверен в Нём. – Майк поднял палец вверх. – Если мы всё делаем правильно, Он нам поможет.

Наташа не слишком разделяла его уверенность, но не стала спорить. В конце концов, каждый имеет право верить в то, во что хочет верить... Когда она вышла из такси возле своего дома, на её губах всё ещё была улыбка. Рыжему удалось воскресить в ней надежду. Мысленно Наташа была уже в Украине, дома, со своими девочками.

- Я ждал тебя.

Наташа резко повернулась. Из темноты выступила долговязая фигура, присыпанная мелким снегом, в которой Наташа с изумлением узнала Вебстера.

- Т-ты что здесь делаешь? – от неожиданности Наташа даже заикнулась.

- Мне показалось, что ты была расстроена. – Объяснил он, зябко поежившись от холодного ветра. – Я хотел узнать, всё ли в порядке, но ты уже ушла. И я пришёл к тебе, а тебя нет…

- И ты торчал здесь? – Наташа сложила руки на груди, сверля Уинна взглядом.

- Я волновался… – Развёл руками тот.

- А может, я просто пришла домой и легла спать? – раздражённо спросила Наташа. – Ты об этом не подумал? До утра бы тут сидел?

Уинн лишь неопределённо пожал плечами. Наташа сердито вздохнула и сунула руку в карман за ключом. Вебстер шагнул было к двери, но Наташа предупреждающе выставила руку, не подпуская его.

- Нет. – Твёрдо сказала она.

- Но ведь мы почти… – Проблеял Уинн.

- Вот когда мы будем УЖЕ, тогда милости прошу. А сейчас я устала и хочу спать.

С этими словами она захлопнула дверь передносом незадачливого жениха. В глубине души мелькнула было жалость к продрогшему кавалеру, но тут же исчезла. Сейчас Наташе нужно было побыть одной, чтобы ещё раз всё обдумать.

Уинн задумчиво почесал голову. Он-то рассчитывал на более тёплый приём, хотя бы в благодарность за проявленную заботу, ведь он действительно волновался. Внезапно его взгляд упал на свёрнутый лист бумаги, лежащий на снегу. Вебстер наклонился и поднял его. Видимо, выпал из кармана Наташи, когда та доставала ключ. Какие-то цифры, даты… Внезапно до Уинна дошло. Он ещё раз неверяще взглянул на листок. Значит, Наташа задумала сбежать… Вот только она не учла одного. От Вильямса ничего нельзя скрыть. Вебстер задумался. Его рука потянулась к карману, где лежал мобильный. Если нельзя скрыть, то лучше признаться сразу.

Когда через пару минут Наташа выглянула в окно, у её двери уже никого не было. Лишь цепочка следов вела в темноту, а их обладатель что-то негромко рассказывал невидимому собеседнику в телефонной трубке.

*

- Лидия Александровна… – Неверяще выдохнула Анна. Пожилая женщина поднялась с диванчика и с улыбкой протянула к Анне руки.

- Откуда?.. Как?.. – Анна шагнула к ней и крепко сжала её ладони, хотя больше всего сейчас ей хотелось обнять свою бывшую учительницу рисования.

Та хотела было что-то сказать, но Анна резким жестом остановила её, поняв, что сейчас прозвучит её имя. НЕ её имя.

- Здесь меня зовут Анной… – Тихо сказала она. Высвободив руку, Анна подошла к двери кабинета и достала ключ. Лидия Александровна не могла видеть её лица, которое словно превратилось в маску. Маску, которую Анна старательно выстраивала столько лет.

Наконец справившись с замком, Анна распахнула дверь кабинета и жестом пригласила свою учительницу войти внутрь. Когда та проходила мимо, Анну обдало таким знакомым ароматом жасмина… Словно и не было этих тридцати с лишним лет… И Лидия Александровна, кажется, почти не изменилась… Такая же ровная спина и королевская осанка, тугой узел, правда, уже крашенных медно-рыжих волос, тот же пронзительный и понимающий взгляд, глубокий голос с лёгкой хрипотцой. А ведь ей уже за восемьдесят…

- Значит, теперь ты Анна… – Задумчиво произнесла Лидия Александровна, оглядывая кабинет, пока Анна вешала пальто в шкаф. Одобрительно покачала головой при виде зимнего пейзажа в деревянной раме и поджала губы, оглядев непонятное сооружение из проволоки и якобы драгоценных камней, сиротливо приютившееся на полочке. И наконец повернулась к Анне.

- А как же так получилось, что он тебя Звёздочкой называет? – негромко спросила она. И Анна не выдержала. Упав в дорогое кожаное кресло, она безутешно разрыдалась. Прошлое словно девятым валом захлестнуло её, ударив по изболевшемуся сердцу. И если в этом прошлом и был дорогой ей человек, то сейчас он, а точнее, она по-матерински обнимала свою бывшую ученицу. Анне было стыдно за себя. Она никогда не позволяла себе быть сопливой плаксой. Но последние дни вымотали её настолько, что сдерживаться уже не было сил. И встреча со своей учительницей стала последней каплей. А ещё Анна чувствовала, что это единственный человек на свете, после Олега, который всегда её понимал...

- Ну полно… Что ты… – Тихо приговаривала Лидия Александровна, гладя Анну по голове. Ишь, стрижка модная, укладка… А ведь точно так же она гладила эти волосы, заплетённые в тугие косички, тридцать лет назад, когда её любимица, вся в слезах, прибежала к ней с обрывками своих работ. Тогда Лидия Александровна пережила не меньший удар. Она верила в талант этой девочки, и прочила ей большое будущее… А будущее это сгинуло под колесами машины в гараже… Прекрасными картинами заменили газеты, которыми выстилают пол.

С тех пор Лидия Александровна не видела свою ученицу. Точнее, пару раз знакомая тоненькая фигурка мелькала вдали, но прежде чем Лидия Александровна успевала окликнуть её, исчезала в толпе. И когда спустя почти тридцать лет, перед Новым Годом, в квартире старой учительницы раздался телефонный звонок, она не сразу поверила, что это не розыгрыш. Приятный мужской голос, извинившись за беспокойство, назвал ей имя, которое Лидия Александровна уже не ожидала услышать, и ей даже пришлось присесть на табуретку. Она раз двадцать переспросила своего собеседника, и каждый раз слышала всё то же имя. Олег рассказал ей, как ему пришлось обзвонить школы, училища и десятки людей, чтобы найти её и попросил её приехать. Но Лидия Александровна прежде хотела убедиться, что её девочка, её Звёздочка, помнит её. И услышав голос Анны в новогоднюю ночь, учительница рисования тут же приняла решение ехать при первой же возможности. Видимо, не зря…

- Прекрати устраивать потоп. – Деланно-весёлым голосом скомандовала Лидия Александровна, хотя в её горле стоял ком от того, какой она сейчас видела свою девочку, ту, которая всегда улыбалась… – И рассказывай, как ты докатилась до такой жизни. – Она слегка щёлкнула Анну по носу, словно маленькую. Та лишь шмыгнула носом, слабо улыбаясь.

- Да вот так… Потихоньку… – Тихо сказала Анна.

- И замуж, смотрю, вышла… – Учительница кивнула на её руку с кольцом Олега. Анна вздрогнула и спрятала ладонь в карман халата.

- Не вышла. – Резко сказала она. И внезапно, повинуясь какому-то отчаянному порыву, она рассказала своей учительнице всё, что произошло с ней за те годы, что они не виделись. И про Олега. Анна чувствовала, что впервые её действительно слушают…

- Это так странно… Ведь мы друг друга совсем не знали, это была случайна встреча, всего пара минут… – Анна прикрыла глаза, вспоминая тот сентябрьский день, когда во дворе областной она впервые увидела Олега. – Я вообще не думала, что когда-нибудь его увижу снова… Потом конференция… Мы встретились снова… А потом авария. И когда я пришла в себя, он был возле меня… Он всё время был возле меня. Днями, ночами… Рассказывал разные истории, приносил разные вкусности, цветы, маленькие подарки…

- Иногда достаточно секунды, чтобы полюбить, – негромко сказала Лидия Александровна.

- Не секунды… – Покачала головой Анна. – Больше.

- Но ведь ты же почему-то запомнила ту встречу.

- Запомнила…

Анна действительно запомнила их с Олегом первую встречу до мельчайших деталей. И запомнила, как ей хотелось погладить его по тёмным волосам, чтобы проверить, нагрелись ли они от робкого сентябрьского солнца.

- Вам просто нужно поговорить… Наедине. Спокойно. Чтобы никто вам не мешал. Не отвлекал. И думать только друг о друге. – Тихо сказала Лидия Александровна, поглаживая руку Анны.

- Я всё время думаю о нём. – Анна вздохнула. – И ненавижу себя за глупость.

- Это не глупость. – Возразила Лидия Александровна. – Это жизнь, это люди, которые научили тебя во всём сомневаться и во всём искать подвох. Ты стала совсем другой…

- Стервой. – Мрачно уточнила Анна.

- Я этого не говорила. – Спокойно ответила учительница. – Просто ты стала старше. Умнее. Опытнее. И ты долго была одна. К одиночеству быстро привыкаешь. Кроме того, у каждого из вас есть свои привычки, свои «люблю – не люблю»… Поэтому вам с ним может быть некомфортно…

- Мне с ним очень комфортно! – перебила её Анна. – Очень! Как ни с кем другим! И это так странно… – Она растерянно улыбнулась, проведя рукой по волосам. – Я никогда не любила спать с кем-то в одной комнате, да и вообще не любила, когда кто-то мне мешает, когда кто-то находится со мной в одной комнате, в одной квартире, когда я хочу отдохнуть… А с Олегом… Я его отпускать от себя не хочу… Хочу быть с ним всё время…

- Вот и скажи ему всё это! – Лидия Александровна наклонилась к ней. – Не можешь сказать – нарисуй. У тебя получится…

И она еле заметным кивком указала на портрет, выпавший из ежедневника Анны, когда та бросила сумку на стол. Та, покраснев, поспешно схватила листок и хотела спрятать, но, внезапно замерев, робко протянула его учительнице. Перед Лидией Александровной снова была та маленькая девочка с косичками, выжидающе смотрящая ей в глаза в ожидании оценки и похвалы, а ещё со страхом услышать, что рисунок не удался.

- Это он? – Лидия Александровна одобрительно кивнула. – Красивый… И техника хорошая. Ты всё так же уверена в линиях. Только я бы вот здесь тень поправила бы. – Палец женщины скользнул по щеке нарисованного лица, и Анна внезапно ощутила укол ревности, словно её учительница коснулась лица настоящего Олега. И тут же Каревская осадила себя. Какая глупость…

- А вы до сих пор преподаёте? – запоздало спросила она, внезапно осознав, что всё время они говорили лишь о ней.

- Да, – просто ответила Лидия Александровна. – Это моя жизнь. Картины и мои ученики. Преподаю, рисую. Мы с моими учениками всё так же ходим в старый парк и рисуем всё тот же фонтан, – тихо засмеялась она. – И знаешь, каждый из них рисует его по-своему... Каждый видит его другим... Ты всегда рисовала его в снегу.

Анна улыбнулась. Да, она любила рисовать зиму. Казалось бы, что красивого в зиме, что можно выжать из белого и черного? Но для Анны в белом снегу, в зимнем небе было больше оттенков, чем в ярком летнем дне.

- Вы надолго в Киев? Может, вам снять номер в гостинице? Я сейчас позвоню… – спохватилась Анна, потянувшись за телефоном, но Лидия Александровна, смеясь, остановила её.

- Тихо, тихо, хлопотунья! Я у племянницы остановилась, она в Киеве живёт. Но за предложение спасибо. Ты всегда заботилась обо мне. – Глаза пожилой женщины улыбались. – Жаль, что мы так надолго потеряли друг друга…

- Зато теперь нашли. – И Анна снова прильнула к своей учительнице. И тут же отстранилась, услышав стук в дверь.

- Анна Сергеевна, вас Петрик ждёт, – с кабинет заглянула медсестра.

- Иду. – Анна мельком глянула на часы и с ужасом поняла, что их с Лидией Александровной разговор затянулся на добрый час. Хорошо хоть, что после вчерашней конференции коллеги ещё не сильно очухались. Иначе разговоров было бы не избежать…

- Пойду я. Тебя твои пациенты заждались. – Лидия Александровна поднялась со стула и направилась к двери, но Анна остановила её.

- Давайте встретимся в субботу! – с мольбой взглянула она на учительницу. – Мне столько нужно вам сказать…

- Конечно, Анечка. – Ласково улыбнулась та. – Номер мой у тебя есть. Позвони и договоримся, хорошо?

Анна кивнула. Когда за Лидией Александровной закрылась дверь, Анна села за стол и минут пять сидела, закрыв глаза и спрятав лицо в ладонях. Нет, она не плакала. Но в душе она снова переживала все годы, которые принесли ей столько боли… Наконец Анна встала и подошла к зеркалу. Её щёки пылали, а глаза горели лихорадочным блеском. Умыться бы… Но Анна лишь стёрла пятнышки потёкшей от слёз туши (а ещё говорят «водостойкая»!) и прошлась по щекам кистью с пудрой. И из зеркала на неё глянула уже знакомая Анна Каревская, с холодным взглядом и лёгкой ленивой улыбкой. Такой её привыкли видеть коллеги, и они никогда не увидят её другой!

А Лидия Александровна медленно шла к выходу, погружённая в свои мысли. И когда она внезапно наткнулась на кого-то, то даже не сразу отреагировала.

- Ну что ж вы не смотрите, куда идёте? – возмутилась Максимова, поправляя очки, от столкновения съехавшие на кончик носа.

- Извините, я просто задумалась о вашей заведующей. – Улыбнулась Лидия Александровна.

- А чего о ней думать? – моментально насторожилась Наталья Юрьевна. – Вы кто вообще?

- Её хорошая знакомая. – Коротко ответила Лидия Александровна, не привыкшая посвящать посторонних в детали личной жизни, как своей, так и чужой.

- Много вас тут ходит, знакомых… – Огрызнулась Максимова. – А потом… – Она осеклась.

- Что потом? – встревоженно спросила Лидия Александровна. Что-то подсказывало ей, что эта пожилая женщина-хирург была из тех, кто знал про Анну немного больше, чем другие, и явно не из сплетен, и что она переживала за Анну не меньше, чем сама Лидия.

- Да ничего. Идите куда шли. – Отмахнулась Максимова и хотела было пройти мимо, но Лидия Александровна придержала её за локоть. Максимова удивлённо уставилась на неё.

- Погодите… – Она помедлила. – Я могу вас попросить кое о чём?

- Например? – настороженно поинтересовалась Наталья Юрьевна.

- Я почему-то уверена, что вы знаете про Олега… – И тут же Лидия Александровна поняла, что не ошиблась. В выражении лица её собеседницы, в её глазах отразилось – знает. И учительница торопливо продолжила: – Я хочу вас попросить сделать вот что…

И она тихо прошептала что-то Наталье Юрьевне на ухо. Когда она закончила, глаза Максимовой по форме и размеру сравнялись с очками.

- Да она же меня убьёт! – всплеснула руками Наталья Юрьевна, лишь на миг представив себе реакцию Анны на подобную выходку.

- Не убьёт. – Улыбнулась Лидия Александровна и, приветливо кивнув Максимовой, ушла, оставив Наталью Юрьевну посреди коридора. А та всё пыталась переварить то, что ей только что предложили. Это был абсурд!!! Но что-то в этом было…

И Наталья Юрьевна посеменила в сторону ординаторской, на ходу обдумывая предстоящую авантюру.

*

Ольга медленно закрыла за собой дверь ординаторской. Никого из коллег ещё не было, и можно было несколько минут провести в тишине и настроиться на работу. Поставив чайник нагреваться, Ольга прошлась по комнате и наконец остановилась у окна. Ей хорошо был виден двор, а значит, когда её любимые коллеги будут идти на работу, она успеет их заметить.

Внезапно Ольга отпрянула от окна. Во двор заехала машина главврача. Выйдя из авто, Евгений махнул кому-то и неожиданно поднял голову. Ольга была уверена, что её не видно за жалюзи, но всё же отшатнулась. Она ненавидела его! Ненавидела и в то же время скучала. Скучала по его внимательному взгляду, нежным рукам и тёплым губам, а ещё по тому ощущению защиты и покоя, которое всегда охватывало Ольгу, когда она была рядом с Евгением. Но чувство обиды было сильнее…

- От кого прячетесь?

Ольга вздрогнула и шарахнулась в сторону. Она не услышала, как к ней подошёл Швальц.

- Что за идиотская привычка подкрадываться? – прошипела она, метнувшись к чайнику, который уже успел закипеть. – И вообще – вы должны десятый сон в кровати досматривать! Какого чёрта вы здесь делаете?

- На ночном был. – Зевнул Борис Карлович. Ольга всмотрелась внимательней в лицо хирурга. Покрасневшие глаза весьма ярко оттеняли синяки под этими же глазами, плюс трёхдневная щетина…

- Напомните-ка мне, какое это у вас ночное подряд?.. – подозрительно спросила Косс.

- Второе. – Швальц снова зевнул.

- Или третье? – прищурилась Ольга.

- Фиговый из вас завотделением, если вы даже не помните, сколько у ваших подчинённых ночных дежурств. – Швальц залил кофе кипятком и кинул в чашку ложечку. Подойдя к окну, он глянул вниз.

- Уже ушёл. – Сообщил он Ольге. – Так что можете снова любоваться пейзажами.

- Не понимаю, о чём вы. – Дёрнула плечом Косс. – Лучше скажите, с какого перепугу вы вторую ночь на посту? Про любовь к работе можете не рассказывать. Я не настолько дура, чтобы в это поверить.

- Беру свои слова про фигового назад. – Борис Карлович вздохнул. – Руслана положили в нашу вип-палату. Я хотел убедиться, что ему не будет страшно. Что всё в порядке. И кому я это рассказываю? – он коротко засмеялся.

- Сегодня идёте домой. – Устало произнесла Ольга. – Я за ним присмотрю. У меня всё равно бессонница.

- Что ж так? Совесть спать не даёт? – беззлобно поддел её Швальц. – Или всё думаете про вчерашнее?

Ольга вздрогнула. Взгляд Риты был красноречивее любых слов. И даже если вчера она лишь, круто развернувшись, вышла, не сказав ни слова, Ольга не сомневалась: это лишь затишье перед бурей. И буря разразится очень скоро.

- Было бы о чём думать. – Бросила она, снова занимая пост у окна.

- И всё же – откуда вы узнали? – поинтересовался Швальц.

- Случайно. – Нехотя ответила Ольга. И угораздило же её услышать тот разговор Риты с Тарасом Юрьевичем! Но в то же время Ольга понимала – это лишь вопрос времени. Рано или поздно, но об этом узнает не только Рустам. В этой больнице секреты надолго не задерживались. И что-то подсказывало Ольге, что после того, как тайна Риты откроется, в их отделении станет на одного хирурга меньше.

- Я бы на вашем месте… – начал было Борис Карлович и замолчал при виде Риты. Агаларова молча швырнула сумку на диван, даже не поздоровавшись. Ольга напряглась. Ей не впервой было отбивать атаки коллег, отгавкиваться от особо назойливых пациентов или огрызаться на неуместные замечания. Но сейчас она чувствовала себя виноватой. И дёрнул же её чёрт ляпнуть про аборт! Хотя Швальц вроде бы на Тамару не тянет и вряд ли пойдёт трепаться направо и налево, но всё же…

Борис Карлович перевёл взгляд с Риты на Ольгу и поднялся.

- Пойду проверю, как там больные наши… – негромко сказал он и вышел, прихватив с собой чашку с кофе. Ольга проводила его сердитым взглядом. Мог бы и понять, что ей не особо улыбается остаться с Агаларовой наедине!

- Маргарита Владимировна… – начала было Ольга, но Рита резко её перебила:

- Решили, что вам всё можно? Что вы теперь имеете право лезть в чужую жизнь?!

- Может, хватит меня должностью попрекать? – разозлилась Косс.

- А я не про должность. – Рита с издёвкой взглянула на неё. – Я про главврача. Интересно, за сколько вы продались? Не может же быть, чтобы только за страстный се…

Тишину прорезал звук пощёчины. Рита ахнула, прижав руку к горящей щеке.

- Хватит! – прошипела Ольга, вплотную приблизившись к ней. – Я признаю, что виновата, что не должна была этого говорить. Но оскорблять себя я не позволю! Если здесь кто-то и решил, что ему, а точнее, ей всё дозволено, то из нас двоих это точно не я. А если говорить о должностях… Не все такие карьеристы, как вы. И я почему-то уверена, что аборт вы сделали потому, что ребёнок помешал бы вашей карьере.

- Заткнись, дрянь! – сорвалась Рита, но в её голосе прозвучали панические нотки.

- Даже крыть нечем. – Довольно усмехнулась Ольга. – Да, я дрянь. И вы в этом уже успели убедиться. Но я не рожала детей, зная, что они мне не нужны, что я не смогу уделить им время. И уж особенно чтобы привязать к себе мужика. А вам дети нужны только для вида, для имиджа успешной мамы-доктора… Что, побоялись, что бабушка третьего не потянет?

Рита схватилась за горло, чувствуя, что задыхается. Она хотела что-то ответить Ольге, возразить, прикрикнуть на неё, в конце концов, но голос ей не повиновался. А Ольга смотрела на неё с брезгливой жалостью.

- Зря вы это затеяли. – Наконец сказала она. – Ох зря… Рустам всё равно узнает, а может, и сам поймёт, если он не совсем слепой…

- Узнаю что?

Рита вздрогнула и, медленно повернувшись, встретилась взглядом с Рустамом.

====== Глава 31 ======

- Я, пожалуй, пойду… – Пробормотала Ольга, внезапно растеряв весь свой задор и заносчивость. От тяжёлого взгляда Рустама ей стало не по себе. А ещё она проклинала себя за то, что не смогла вовремя заткнуться. Одно дело поставить на место Риту и другое, когда об этом узнают остальные. Этого у Ольги в планах не было.

Она на всякий случай обошла Риту подальше и ужом проскользнула мимо Рустама. Впрочем, он её, кажется, даже не заметил. Взгляд Агаларова был прикован к Маргарите. Когда за Ольгой закрылась дверь, в ординаторской повисла звенящая тишина, которую нарушало лишь тиканье часов на стенке. Рита пыталась посмотреть Рустаму в глаза, но её взгляд упорно бегал по комнате, выхватывая разные мелочи: отколовшийся кусочек краски на стенке, забытый Ярославом шарф на спинке стула, чашка из-под кофе на столе Ирины…

- Что Ольга имела в виду? – наконец медленно спросил Рустам, всё так же пристально глядя на Риту. Его сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Да, Ольга была той ещё дрянью. Но почему-то сейчас Рустам чувствовал: это не очередное проявление характера. И глядя на Риту, он всё больше в этом убеждался.

- А с чего ты взял, что она что-то имела в виду? – резко ответила Рита, решив, что тактика нападения ещё никогда не подводила. – С каких это пор Косс стала для тебя авторитетом?

- Минуту назад. – Так же медленно ответил Рустам. – Рита, что я должен узнать?

- Ты даже не поздороваешься? – попыталась упрекнуть его Рита, но ответом ей было полетевшее на диван пальто. И тут же её резко схватили за плечи.

- Что я должен узнать?! – взгляд Рустама был страшен. И впервые Рита испугалась. Она привыкла к тому, что Рустам был мягким, любящим, добрым… Сейчас перед ней стоял совсем другой человек.

- П-пусти меня. – Рита вырвалась из его рук и нервно одёрнула халат. – А почему узнать должен только ты? Когда я уже узнаю, что у тебя с этой… как там её? Лейлой…

- Ты же знаешь, что у нас с ней ничего нет. Ты навоображала себе непонятно что! – голос Рустама прозвучал ровно, но Рита слишком хорошо знала его, чтобы понять: он зол. Очень зол. Впрочем, её это уже мало волновало.

- Тебе непонятно? А мне понятно! – язвительно сообщила она. – Рустам, я ждала тебя, мы ждали тебя домой через неделю! А ты пробыл там почти полтора месяца!!! Ты даже не утруждал себя тем, чтобы позвонить! Не мне, так хотя бы дочери!!!

- Ты же знаешь, что я занимался документами! – Рустам на миг задержал дыхание, пытаясь успокоиться. Если они начнут ссориться, ничего хорошего не будет. Впрочем, интуиция подсказывала Рустаму, что это не поможет. Что случилось что-то непоправимое. Что-то, что он упустил.

- Вижу я твои документы… – Горько усмехнулась Рита. – Вы очень похожи. Одно лицо. И имена…

- Рита, Гуля для меня как сестра! – Рустам в отчаянии схватился за голову. – Ты же понимаешь, у нас это в крови – защищать друг друга и беречь друг друга! Это в крови нашего народа! Я не мог оставить её, когда ей нужна была моя помощь!

- Да? А в областной у тебя кто? Ася, кажется? И как, она была очень рада тебя видеть? Может, у тебя там тоже скоро «документы» появятся? – взвилась Рита.

Рустам молча отошёл к окну. Рита видела лишь его напряжённые плечи.

- Давай мы оба успокоимся и поговорим… – Наконец глухо произнёс он. Сколько раз за эти три года он говорил эту фразу? И сколько ещё скажет?

- Успокоимся?! Ты с порога на меня накинулся, и я должна успокоиться?! Рустам, ты даже не спросил, как я, как твои дети! Тебе это неинтересно! Зато тебе интересно, что имела в виду Ольга! – зло бросила ему в спину Рита. Рустам повернулся и его долгий взгляд буквально пригвоздил её к месту.

- А знаешь, почему? – наконец негромко сказал он, и Рите на миг показалось, что буря миновала. – Потому что за последние три года, что мы вместе, ты постоянно от меня что-то скрывала. Почему, Рита? – в его голосе прозвучала боль.

- Почему я от тебя всё скрываю? Да потому что я до сих пор не могу привыкнуть, что ты есть! Я привыкла жить без тебя! И справляться без тебя! И этого ребёнка я не хотела, потому что мне показалось, что ты опять сбежал! – выкрикнула Рита и осеклась, с ужасом прикрыв рот ладонью. Но было поздно.

- Какого ребёнка, Рита? – тихо, но внятно спросил Рустам, и от звука его голоса Рита задрожала.

- Какого ребёнка? – повторил Рустам, и его лицо побледнело. На миг ему показалось, что он ослышался, что просто недопонял.

- У меня была задержка. Я думала, это просто сбой, пошла к врачу. Он настоял на тесте. Я была беременна. – Почти беззвучно призналась Рита.

- Была? – в ушах Рустама нарастал какой-то странный звон, от которого перед глазами поплыли стены, и Рустаму пришлось схватиться за стул, чтобы не пошатнуться от внезапной дурноты.

- Ты вёл себя, как тогда… Ты уехал. И я не была уверена, что ты вернёшься. – Прошептала Рита. – Я словно вернулась на тринадцать лет назад… И я испугалась.

- Почему ты мне ничего не сказала? – выдохнул Рустам, закрыв глаза. Он просто не мог на неё смотреть.

- Это мой ребёнок и я решаю, что…

- Это и МОЙ ребёнок тоже! – Рустам с силой сжал спинку стула, и она жалобно затрещала. – Рита! Зачем?! Ты хотела отомстить мне? Проучить?! Зачем, Рита?!

Она подняла на него взгляд, и внезапно Рустам увидел в этом взгляде лишь холодную расчётливость и жестокость. На миг ему показалось, что перед ним стоит совершенно чужой ему человек. Его Рита, его любимая Рита не могла так на него смотреть…

- А тебе не всё равно? Ты мог об этом и не узнать, если бы не Ольга. Ведь про Аню ты не знал десять лет. И ничего, пережил? – жёстко бросила ему в лицо Рита и вышла, оставив Рустама одного. Он не помнил, как вышел на улицу, как добрёл до чёрного хода, как оказался сидящим на холодных ступеньках… Пальто осталось в ординаторской, и на черные волосы и тёмный свитер Рустама ложились снежинки, ложились и не таяли. Но он их не замечал. Сильнее февральского холода был холод, ворвавшийся в его сердце.

*

Ира в очередной раз лихорадочно ощупала сумку.

- Он в номере на тумбочке. – Флегматично произнёс Дима, забирая у жены сумку. Ира вздохнула с облегчением и взяла его под руку.

- Знаешь, так непривычно… – Задумчиво сказала она, пока они медленно шли по узкой улочке. – Я всё время с телефоном, всё время кто-то звонит или пишет, или я звоню… Уже прямо как зависимость… – И она нервно засмеялась. Дима ласково погладил её руку, лежащую на его локте.

- Вот и начинай избавляться от своей зависимости. Предлагаю другую зависимость – от пиццы, равиоли, мороженого… – Он проводил взглядом очередное кафе, оставшееся позади. Дмитрий уже давно проголодался, но Ира лишь поморщилась при одном упоминании еды, и он, скрепя сердце (и желудок), решил потерпеть.

- По-моему, это больше грозит тебе, – засмеялась Ира, заметив тоскливый взгляд мужа, устремлённый на очередное кафе. – Идём, покормим тебя.

- А ты? Я без тебя не буду… – попытался было договориться Дима, но Ира уже уверенно вела его к уютному ресторанчику, на окнах которого было много зелени и висели милые занавески в мелкий цветочек, а из дверей вытекали ароматы, от которых рот наполнялся слюной, а воображение рисовало самые изысканные блюда.

- Benvenuto! Buon pomeriggio! Vieni dentro! Benvenuto! Siediti! Bella donna! Il fascino! – скороговоркой тараторил черноволосый итальянец средних лет, усаживая их за столик. У Иры моментально закружилась голова от его быстрой речи.

- Стойте, стойте! Помолчите хоть минуту! – смеясь, махнула рукой она.

- Bella donna! – восхищённо прищёлкнул языком итальянец, глядя на её стройную фигурку и пышную гриву рыжих волос.

- Бэлла донна замужем. – Погрозил ему пальцем Дмитрий. Итальянец подмигнул ему и подал меню, всё так же не сводя восхищённого взгляда с Иры.

- Закажи мне латте, – попросила Ирина, потянувшись за телефоном Димы.

- Закажу. – Он, не глядя, перехватил её руку и прижал к столу, продолжая изучать меню.

- Дииим, я на минутку! – взмолилась Ира, но Дима, быстро сделав заказ, возразил:

- Мы же договорились. Никаких телефонов и минуток. Или, так и быть, пять минут вечером.

- Но я так и не дозвонилась ни до Анны, ни до Наташи. – Ира вздохнула.

- Перебьются. – Непреклонным тоном заявил Дмитрий. – Было бы что-то срочное, уже бы мне позвонили. А так нечего и переживать. Ты в отпуске, Ир…

Он нежно провёл пальцем по щеке жены. Почти прозрачная… Дима еле заметно вздохнул. Он надеялся, что эти две недели вернут ему его Рыжика с горящим взглядом и бьющей фонтаном энергией, и желательно поправившейся килограмм на пять… хотя бы. Ира всегда была хрупкой, но сейчас она почти превратилась в тень. Диме хотелось прижать её к себе, но он боялся, что просто раздавит свою любимую. И, сам того не замечая, он стал относиться к жене бережнее и нежнее. Ира платила ему тем же.

- Ты решила изменить свои вкусы? – удивлённо спросил Дима, заметив, что Ира бухнула в латте ещё пару ложек сахара.

- Просто сладкого хочется, – пожала плечами Ира. Она медленно потягивала кофе, глядя в окно, за которым начинал накрапывать дождь. Странно, но здесь, в Риме, даже дождь не мог испортить ей настроение. Римский дождь… Как же приятно это звучит!

Когда принесли заказ, Дима с аппетитом накинулся на еду. Ира задумчиво наблюдала за ним.

- Как думаешь, Красовского уволят? – внезапно спросила она. Дмитрий от неожиданности даже поперхнулся.

- С чего вдруг? – откашлявшись, спросил он. А Ира, сама того не заметив, стянула у него с тарелки кусок поркетты (колбаса – прим. автора).

- Я не знаю, какую причину придумает Барончук. – Ирина пожала плечами, потянувшись за ещё одним кусочком. Дмитрий неуловимым движением придвинул тарелку поближе к ней. – Но его намерения очевидны.

- Мне нет. – Дима откинулся на спинку стула. – Да, он придирается, но это было всегда и везде. Или ты дружишь с начальством, или воюешь. С Барончуком дружил Красовский-старший. У сына, видимо, не сложилось.

- Ты сам в это веришь? – Ира грустно улыбнулась. – Дружат, не дружат… Ну когда кто с кем дружил? Особенно с начальством? Выгода! Связи! Вот и сюсюкаются… Цирк, да и только… Театр. Склифософский и Станиславский отдыхают в сторонке.

Она подтянула к себе Димину тарелку и, наколов на вилку половинку помидора-черри, принялась её пристально рассматривать. В Киеве таких не было. На прилавках супермаркетов лежали жалкие подобия, больше напоминающие пластиковые подделки. В этом же красном помидоре, казалось, жили знойное лето, ласковое солнце и свежий ветер, пахнущий морем…

- А ещё я почему-то думала, что Максим горы свернёт, пытаясь найти убийцу отца… Если убийство, конечно, было… – Ира наконец сунула в рот помидорку. При этих её словах Дмитрий поперхнулся водой.

- Ты что имеешь в виду? – с трудом выговорил он, пока вода искала правильный путь.

- В машине было как минимум двое – Красовский-старший и водитель. Результаты экспертизы были готовы через полтора часа. Даже если это экспресс-экспертиза, всё равно – это слишком быстро. А более детальной никто не делал. Значит, кому-то это было нужно. – Объяснила Ира.

- Ты хочешь сказать, что это может быть инсценировка? – не поверил своим ушам Дмитрий.

- Именно. И мне интересно одно – знает ли об этом Максим. – Вздохнула Ира, отодвинув пустую тарелку. – Мог бы мне и побольше оставить. – Упрекнула она мужа, но в её глазах мелькали смешинки.

- Побольше? – Дима прищурился. – Сеньор Луиджи! – махнул он владельцу кафе. Тот с готовностью подскочил к нему.

- Я пошутила! – Ира, смеясь, попыталась было остановить Диму, но он уже сделал заказ. Через несколько минут Луиджи поставил перед ней тарелочку с десертом. Ира вздохнула.

- Издеваешься? – она искоса взглянула на мужа, но тот невозмутимо потягивал кофе.

- Неа. Тем более это твой любимый, тирамису.

Когда они наконец вышли из кафе, дождь прекратился. Ира с наслаждением вдохнула свежий воздух, такой густой, что, казалось, его можно было пить.

- Куда пойдём? – спросил Дима, обнимая Ирину.

- Куда-нибудь поближе, – засмеялась она. – Я после такого обеда далеко не уйду…

- Значит, к фонтану Треви. Кажется, нам туда… – Дмитрий ткнул пальцем на одну из улочек. Чутьё и хорошая зрительная память в который раз не подвели его. Уже через десять минут они оказались возле знаменитого фонтана.

- Смотри! – Ира схватила Диму за руку, одновременно с улыбкой помахав кому-то. Дмитрий проследил за её взглядом и увидел их новую знакомую, Анну. Та, видимо, уже была не рада, что согласилась куда-то отправиться с коллегами, и в этом Саксоновы её прекрасно понимали. Ехать куда-то с коллегами означало «Я туда не хочу», «А я хочу туда», «Мне плевать, что все хотят» и «Где я?». Поэтому и Ира, и Дима старательно избегали коллективных поездок.

- Если вы меня выручите, буду вам очень благодарна. – Быстро шепнула Анна, оглянувшись на коллег, деловито пытающихся красиво построиться для фотографии.

- Как? – с готовностью отозвалась Ирина.

- Можно, я скажу, что мы с вами друзья и мы хотим куда-то вместе пойти? Иначе меня главврач сожрёт за то, что я отбиваюсь от коллектива. – В глазах Анны появилось подлинное страдание. – А так хотя бы повод уважительный… А потом просто отойдём на пару кварталов и разойдёмся.

- Конечно! Только… Можно вас тоже попросить об услуге? – доверительно шепнула Ира. Дмитрий насторожился.

- Какой? – Анна, казалось, готова была на всё, только бы избавиться от коллег.

- Мне срочно нужно позвонить… В Киев. А телефоны мы оставили в отеле… – Ира опустила взгляд и даже слегка покраснела. Дмитрий мысленно зааплодировал. Когда нужно, в его жене просыпалась гениальная актриса.

- Возьмите. – Анна с готовностью протянула Ирине свой телефон. – Можете говорить столько, сколько вам нужно.

Торжествующе взглянув на мужа, Ира набрала номер Каревской, но услышала лишь, что абонент недоступен. Со вздохом вернув телефон, Ирина задумалась. Анна никогда не выключала телефон. Ставила на беззвучный, но не выключала. Что же случилось на этот раз? Внезапно Ира поняла, что ей хочется услышать язвительный голос Каревской. Если Лубь и пытался столкнуть их лбами, у него ни черта не получилось. Точнее, получилось с точностью до наоборот. Неужели у неё наконец-то появилась подруга в областной? Да ещё и кто – сама Анна Каревская!

Невольно Ира улыбнулась своим мыслям.

- Ты чего? – Дима заметил её улыбку.

- А? Нет, ничего… – опомнилась Ира. Оказывается, пока она была занята мыслями об Анне, они уже успели отойти от площади. Ира с сожалением оглянулась на фонтан. Сфотографироваться бы… С Димкой…

- Спасибо вам! – заметив её взгляд, заторопилась Анна Владимировна. – Вы меня очень выручили!

- Да не за что. – Дмитрий слегка пожал плечами. – Всегда рады помочь коллеге.

Быстро распрощавшись, Анна умчалась, оставив в воздухе лёгкий шлейф духов. Ира проводила её рассеянным взглядом. Уж слишком эта Анна была похожа на их Аннушку Каревскую. Такая же темноволосая, с искрящимся взглядом, и судя по всему, такая же непоседа, какой была и Каревская до аварии. Впрочем, их Аннушка и сейчас не особо тянула на лентяйку и лежебоку. Дима как-то даже пошутил, что теперь у Каревской три ноги, а значит, пакостить будет втрое больше. Ира с ним тогда четыре часа не разговаривала.

- Давай погуляем, а потом вернёмся к фонтану. – Дима без слов понял разочарование жены. – Если мы сейчас вернёмся, у коллег Анны Владимировны возникнет много вопросов.

Ира кивнула. Впрочем, Рим не мог её разочаровать, пусть даже её любимый фонтан Треви откладывался на неопределённое время. Они с Димой долго гуляли по узким улочкам, и когда наконец снова вернулись к фонтану, на улице уже стемнело.

- Красиво… – Прошептала Ира, прижавшись спиной к груди Димы и глядя на подсвеченные струи прозрачной воды. Он обнял её и поцеловал в макушку.

- Ты довольна? – тихо спросил Дмитрий, щекоча её ухо своим дыханием.

- Я счастлива. Я в Риме… С тобой… – Ира почувствовала, как в глазах защекотало. Она действительно была счастлива. Кажется, наконец-то паззл её жизни сложился. У неё был любимый муж, который нежно обнимал её в самом сердце Рима…

- Смотри… – Шепнул Дима. Ира повернула голову и увидела Анну Владимировну. Та, смеясь, обнимала какого-то мужчину. И внезапно Ира с удивлением узнала в спутнике Анны того самого коллегу, которого они видели во время их первой встречи. Значит, ей тогда не показалось… Раздражённый тон Анны не смог скрыть то, что так явно читалось в её взгляде.

- Теперь ясно, почему она хотела сбежать от коллег. – Фыркнула Ира.

- Мне интересно только одно: ему-то как удалось сбежать? – улыбнулся Дима, догадываясь, что этих двоих, которые, не замечая никого вокруг, целовались при свете фонарей, завтра ожидали сплетни и слухи, которыми их щедро вознаградят коллеги. Впрочем, что-то подсказывало Дмитрию, что Анна Владимировна не их тех, кто обращает внимание на слухи. Оставалось надеяться, что её спутник тоже…

- Я решила остановить судебные разбирательства с Анной. Она согласна. – Внезапно сказала Ира. Дима нахмурился. Его удивил столь резкий переход. Впрочем, Ира никогда ничего не говорила просто так.

- Это ты сейчас к чему? – осторожно спросил он. Ирина повернулась к нему, и Дима увидел, что в её глазах стоят слёзы, но при этом Ира улыбалась какой-то светлой и слегка растерянной улыбкой.

- Дим, ты сильно не любишь Анну? – спросила она. Дмитрий напрягся. Какая очередная гениальная идея пришла в эту рыжую голову?

- Да уж не очень жалую… – Осторожно ответил он. – Ты и сама прекрасно знаешь.

- Знаю… – Ира намотала на палец бахрому его шарфа. – Но я ей благодарна. Она первая поняла, что мой диагноз ошибочный. Дим, у меня нет полинейропатии.

- Что? Откуда ты…? – Дмитрий похолодел. Он не хотел, чтобы Ира знала о своём диагнозе, хотя бы не во время их поездки. Или… не диагнозе? Он в замешательстве смотрел на Иру, всё так же накручивающую его шарф на палец.

- В следующий раз бумаги с собой забирай. Или с врачами лучше договаривайся. И не забывай, что жена у тебя тоже врач. – Ира слегка щёлкнула его по носу. – И у этой жены есть замечательная подруга, тоже врач… А ещё из неё может получиться прекрасная крёстная…

- Крёстная? – Дмитрий уже ничего не понимал, кроме одного: кажется, его жена слегка помешалась. – Чья?

- Нашего малыша. У нас будет ребёнок, Дим… – Тихо сказала Ира, и счастливая слезинка всё же скользнула вниз по её щеке, сверкнув в свете фонарей. Диме показалось, что он ослышался.

- Что? Что ты сказала? – его голос внезапно сел, а сердце бешено забилось. – Повтори…

- У нас будет малыш… – Прошептала Ира. – Помнишь, я сказала, что мой новогодний подарок будет позже? Я тогда была у Тараса, и он сказал, что шанс есть… И довольно большой. То ли лекарства помогли, то ли… – Её голос сорвался. – Я хотела тебе сказать… А потом было то ранение… – Она вздрогнула, вспомнив пережитый ужас, и прильнула к мужу, гладя его грудь, то самое место, где было сердце, так же, как она делала чуть более месяца назад в реанимации, когда боялась, что очередной слабый удар этого горячего родного сердца может оказаться последним... – У меня была задержка, но я списала её на стресс… И даже подумать не могла… – Ира вытерла глаза. – Но Анна оказалась умнее нас всех. А гинеколог подтвердил. Мащенко. Ты его знаешь, из второго корпуса… Я позвонила ему, пока ты ходил за выпиской… У меня примерно десятая неделя… Но нужно еще к нему сходить, когда приедем.

Каждое её слово отзывалось в груди Димы странным ощущением, словно с каждым ударом его сердце становилось всё больше и больше, заполняя грудь и мешая дышать.

- Дим? Дима? – с тревогой позвала его Ира, глядя на побледневшее лицо мужа. Внезапно он медленно опустился перед ней на колени и уткнулся лицом в её руки. И впервые в жизни Ира видела, как взрослый мужчина плакал, как ребёнок. Плакал от счастья.

====== Глава 32 ======

Ольга резко завернула за угол и тут же наткнулась на кого-то, кто подхватил её, не дав упасть.

- Привет.

- Привет. – Буркнула Ольга, пытаясь выбраться из объятий главврача. Только его не хватало для полного счастья! Щёки Ольги горели от злости и стыда. Не так, совсем не так она представляла себе финал разговора с Ритой!!!

- Всё в порядке? – Евгений с тревогой смотрел на неё, не выпуская из рук. Он никогда не видел Ольгу такой напуганной и растерянной. А она, в свою очередь, со страхом прятала от него взгляд, понимая, что не готова признаться в своей оплошности.

- Оль… Оля! – Евгений слегка встряхнул её. – Что случилось?

- Ничего. – Пробормотала она, чувствуя почти непреодолимое желание прижаться к нему и почувствовать его объятия, защиту и тепло… Но тут же Ольга напомнила себе: это всё была лишь продуманная игра. Ему было выгодно иметь «своего» человека в хирургии, а потом поставить его, а точнее, её завотделением. Она была лишь пешкой в его игре. Пешкой, которую он готов был отдать под удар. Ей хотелось ему поверить, но уж слишком часто её обманывали… И слишком часто делали больно…

- Я же вижу… – Мягко сказал главврач, словно не замечая её попыток вырваться, как и косых взглядов медсестёр. Как же ему не хватало её… Оказывается, мало иметь роскошную квартиру. В этой квартире ещё должна быть роскошная, красивая и родная женщина, благодаря которой эта квартира станет уютной… Да и сколько угодно можно просыпаться на дорогих простынях, но ещё лучше просыпаться в объятиях любимой женщины…

- Так отвернись, чтобы не видеть! – резко ответила Ольга, наконец вырвавшись из его рук. Не глядя на главврача, она готова была сорваться с места и сбежать, куда угодно, только бы не видеть ни его, ни коллег – никого!!!

- Приходи сегодня ко мне. Я хотел познакомить тебя с сыном. – Его негромкий голос заставил её замереть. Даже не поворачиваясь, она знала, что он смотрит на неё, и от этого взгляда по её спине бегали мурашки. И чёрт побери, это было приятно! А ещё…

- Что ты сказал? – Ольга медленно повернулась к Евгению и наконец посмотрела в его глаза, и её сердце дрогнуло от его взгляда. Это был слегкауставший и грустный, но любящий взгляд мужчины, которому удалось растопить её сердце ещё тогда, на балконе дома культуры, когда он оставил ей своё пальто, чтобы она не замерзла.

- Оль, я понимаю, что я идиот и вёл себя как идиот. – Устало ответил главврач. Под его глазами были тени, словно он не спал несколько дней. – Но сегодня из школы приезжает мой сын. И я хочу, чтобы вы познакомились.

- Почему? – Ольга шагнула к нему, не отрывая от его глаз пристального взгляда. – Почему, Женя?

- Потому что ты та, кого я хотел бы видеть рядом с ним. Рядом с собой. Оль… – Евгений почувствовал, что окончательно запутался в своих чувствах и в своих словах. Он медленно провёл рукой по волосам и снова взглянул на Ольгу, в глазах которой читалось явное недоверие.

- Звучит прямо как предложение руки и сердца, – скептично хмыкнула она.

- А может, я и делаю тебе предложение? – Евгений приблизился к ней, впрочем, уже не решаясь её коснуться, и в его глазах Ольга увидела отчаяние и решимость. – Если ты не хочешь становиться завотделением, чёрт с ним, не становись! Мне всё равно. С Началовым я как-нибудь договорюсь. Но я не хочу потерять тебя. Я не могу потерять тебя, понимаешь?!

- Как-то я поромантичнее себе всё это представляла… – Еле слышно прошептала Ольга, чувствуя, что её сердце затрепыхалось в груди, словно птица. Она забыла про Риту, забыла про всё, в том числе и про медсестёр, жадно прислушивающихся к каждому слову.

- Наверное, я уже отвык от романтики. – Евгений криво усмехнулся. – Но я хочу этот вечер провести с двумя самыми близкими мне людьми – с тобой и моим сыном. Это может прозвучать странно, но я не могу без тебя.

Он прижался лбом к её лбу, и Ольга почувствовала его дыхание на своих губах.

- Я скучаю… Мне не хватает тебя, твоего голоса, твоих объятий… – Тихо сказал он. – Все эти дни без тебя были пустыми. Ты сейчас скажешь, что я тебя совсем не знаю… Да, не знаю. Ты не похожа ни на кого. Но я очень хочу узнать тебя. Защитить тебя. Согреть, и не только своим пальто, но и своим теплом. Я не использую тебя. И никогда не использовал. Просто ты… Ты единственная, кому я доверяю… И готов доверить самое дорогое, что у меня есть.

- Я согласна, – прошептала Ольга. Евгений замер, боясь, что ослышался.

- Повтори… – Попросил он дрогнувшим голосом.

- Я согласна.

И она положила голову ему на грудь, чувствуя, как его руки несмело обнимают её. Плевать на всё. На всех. На Риту, на Швальца, который явно ещё долго будет вспоминать все её грехи. Но ещё Ольга понимала одно: несмотря ни на что, она готова стать завотделением хотя бы для того, чтобы подписать это чёртово заявление Ярослава на отпуск. Он должен вернуть свою Наташку, даже если Ольга её на дух не переваривала. А потом будь что будет…

*

Рустам молча смотрел на снег, который уже успел припорошить его плечи и тёмные волосы. Его сплетенные в замок пальцы покраснели от холода, но мужчина не замечал этого. В голове крутилась услышанная то ли в какой-то песне, то ли ещё где строчка: «Теперь и крошка мой с метелью обнимается…» И сердце Рустама тоже растворилось где-то в этой метели, оставив в груди лишь ледяной холод. Рустам безумно любил Аню и маленького Ростислава. Они с Ритой никогда не говорили о третьем ребёнке. Но сейчас, когда оказалось, что он был, Рустам понял, что за эту долю секунды уже успел его полюбить. Полюбить сам факт того, что он был. Но его уже нет… Ему просто не дали шанса, как не дали этого шанса и Рустаму.

Внезапно перед Рустамом остановились ноги в медицинских тапках 46 размера.

- Будешь? – и Ярик протянул Рустаму пачку сигарет. Помедлив, Рустам кивнул и неумело, сминая другие сигареты, вытащил одну из пачки. Ярик протянул ему зажигалку, и Рустам неумело подкурил. Он не курил и не особо поощрял курящих, но сейчас чувствовал, что ему нужно что-то, чтобы растопить этот ледяной холод в груди. Возможно, сигаретный дым поможет…

- Не спеши, – посоветовал Ярик, когда Рустам затянулся слишком глубоко и закашлялся. – Ещё полпачки есть. И мы никуда не спешим.

- В смысле «не спешим»? – возле них нарисовался Красовский. Он хотел было съязвить на тему прогулов и участившихся перерывов коллег, но одного взгляда на лицо Рустама ему было достаточно, чтобы понять – не стоит.

- Что случилось? – коротко спросил Максим. Ярик лишь неопределённо мотнул головой в сторону Рустама, усаживаясь рядом с ним на ступеньку.

- Максим, мне нужен отпуск. – Сказал он, едва не выронив из замёрзших пальцев сигарету.

- Я тебе уже говорил… – Начал было Максим, но Ярослав перебил его:

- А я тебе говорю – мне нужен отпуск. У меня на 21-ое билет.

- И почему я даже не спрашиваю, куда… – Красовский слепил снежок и раздражённо швырнул в стенку. На поседевшей от мороза плитке остался белый комок, зато соседняя плитка, словно задумавшись на миг, медленно оторвалась от стены и грохнулась вниз, разлетевшись на десятки осколков.

- Не спрашивай, – согласился Ярик. – Ты решил больницу развалить?

- Сама развалится. Я был у Барончука. Он мне эту плитку снова вспомнил… – Красовский поморщился. Порой ему хотелось просто махнуть на всё рукой, швырнуть Кириллову на стол заявление по собственному и просто забыть обо всём этом, как о страшном сне. Но он не мог, и прежде всего потому, что отец надеялся на него. Верил в него. Верил, что Максим продолжит бороться, что сделает то, что не успел сделать Красовский-старший.

- Максим… Я тут статейку в фейсбуке прочитал… – Ярик глубоко затянулся и поморщился – опять сигареты с браком… – Про ваши с отцом… как бы это сказать… – Он замялся, сминая пальцами фильтр сигареты.

- Разборки. Так и говори. – Устало сказал Максим. – Я тоже видел. Мне её переслали сегодня уже раз двадцать.

- Ты меня пойми… Я ни одному слову не поверил! – поспешно произнёс Ярослав, заметив враз помрачневшее лицо Красовского. – Но с чего такая информация?

- От Барончука. – Максим пнул упавшую с крыши сосульку. – Он пытается выставить меня мстительным сыном.Решил, что это будет решающим доказательством моей причастности к смерти отца. Мол, я не смог смириться с тем, что отец не даёт мне продвигаться в карьере, и решил его убрать.

- Барончука бы этого кто убрал… – Пробормотал Ярослав, швыряя окурок в грязное ведро, стоящее возле ступенек. – И чего он не может успокоиться?

- Тебе объяснить, чего? – Максим поднял голову, всматриваясь в серое небо. – Да потому что его от кормушки оторвали! Помнишь ту историю с наркотой и Негодой? Думаешь, это Негода всё сам провернул? Неееет… У него была хорошая крыша. Пап!!! – внезапно заорал он. – Папа! А какого чёрта ты мне всё это раньше не рассказал, а?! Почему я сейчас должен всё это разгребать?!

Схватив ещё одну ледышку, Максим со злостью метнул её вверх, словно пытаясь разбить это серое молчаливое небо. Затем он с размаху сел на ступеньку, и полы его халата взметнулись вверх злыми крыльями. Ярослав достал ещё одну сигарету.

- Почему он мне ничего не сказал? Почему я сейчас должен разгадывать какие-то загадки, какие-то ребусы… Документы он оставил… – Горько усмехнулся Максим. – А мне с ними что делать?

Он потёр голову уже привычным жестом. Ярослав покосился на него, потом на Рустама, и вздохнул.

- Не вздыхай. И без тебя тошно, – Максим поморщился и проглотил какую-то таблетку из блистера, который сунул назад в карман, прежде чем Ярослав успел рассмотреть название.

- Снегом закуси, раз уж не запиваешь. – Посоветовал анестезиолог, мысленно взывая к Саксонову, чтобы вразумил нерадивого Красовского, ибо тот, судя по всему, опять взялся жрать всё что ни попадя, лишь бы обезболивающее.

- Спасибо, обойдусь. – Красовский отмахнулся. – И отпуск не дам.

- Почему? – спокойно спросил Ярослав. Лишь его пальцы, судорожно сжавшие полупустую сигаретную пачку, слегка дрожали, выдавая его волнение.

- Почему? – переспросил Максим. – Да потому что незачем тебе никуда ехать. Билет ты можешь сдать. Хоть сейчас.

- Максим… – Ярослав встал было, но Красовский лишь устало махнул рукой.

- Думаешь, ты знаешь её? – тихо спросил он, не замечая, что снежок, который он снова сжал в руке, растаял и капает на белый халат, пачкая его грязными потёками. – Думаешь, что ты её переубедишь? Что ты, весь такой благородный, приедешь, и она сразу тебе на шею кинется? Что она оценит твой поступок? Тогда ты ни черта о ней не знаешь.

Максим отшвырнул полурастаявший комок снега и брезгливо отряхнул руку от холодных капель.

- Можешь ехать. Куда хочешь. За кем хочешь. Но не говори, что я тебя не предупреждал. – Максим развернулся было, чтобы уйти, но внезапно остановился и озадаченно уставился на Рустама. Потом он перевёл вопросительный взгляд на Ярослава, но тот лишь плечами пожал. Красовский сцепил зубы и резко выдохнул. Опять какие-то тайны мадридского двора. Точнее, агаларовского двора…

- Агаларов, ты чего? – не слишком мягко поинтересовался он.

- Ничего. – Рустам резко поднялся и швырнул в окурок в ведро. Он повернулся было и уже дотронулся до ручки двери чёрного входа, как вдруг оглянулся и посмотрел на Ярослава. И от этого взгляда у анестезиолога по спине побежали ледяные мурашки.

- Спасибо тебе. – Тихо сказал Рустам. – Ты хотел уберечь моего ребёнка и уберёг… А я не смог…

С этими словами он резко развернулся и зашёл в здание, захлопнув за собой дверь с такой силой, что со стены сорвалась ещё одна плитка и разбилась под ногами Ярослава и Максима. Но никто этого не заметил.

- О чём это он? – непонимающе спросил Максим.

- Не знаю… – Ярослав слегка пожал плечами, но в его взгляде явно читалось напряжение. Он слишком хорошо помнил тот день…

- Может, что-то случилось с детьми? – встревожился Красовский и тут же успокоил сам себя: – Да нет, тогда он бы не сидел здесь так спокойно… Но о каком ребёнке тогда речь?..

Одна и та же мысль пронзила их обоих одновременно. Максим хотел было что-то сказать, но осёкся, заметив взгляд Ярика. Такой же взгляд только что был у Рустама. Полный боли. И такой же был у Наташи, когда она решилась уехать…

- Знаешь… – Медленно произнёс Максим. – Если ты её привезёшь сюда, обещаю съесть свой халат. Но предупреждаю – он очень невкусный…

- Угу. – Буркнул Ярик, – Лучше пообещай обследование пройти и к Саксонычу на приём записаться, когда они вернутся из Италии.

Максим молча кивнул. Ярослав зашёл в здание, а Красовский ещё долго стоял один на крыльце, всматриваясь в серое небо и словно ища ответы на свои вопросы. А вопросов было много. И самый первый – когда он успел так запутаться? В себе, в других… Но небо молчало.

*

Анна вихрем ворвалась в отделение, спугнув сонную медсестру на посту.

- Татьяна Петровна! – рыкнула Каревская, и от этого рыка с медсестры окончательно слетел сон. а ведь задремала-то всего на пару минут…

- Да, Анна Сергеевна? – слащаво запела она. – А вы что так рано вернулись? Ведь совещание должно было закончиться в четыре…

- Рада, что вы настолько осведомлены о моём расписании. – Ледяным тоном пригвоздила её к месту Каревская. – Но, как видите, я тут. И мне интересно, почему по отделению расхаживают посторонние без бахил. – Анна брезгливо кивнула на грязные потёки на полу и на нескольких человек у окна, видимо, родственников пациентов. – О том, что на работе спать не положено, я думаю, говорить не стоит. Хотя, вижу, вы даже позаботились о том, чтобы вас не тревожили… – И она, наклонившись, подняла выдернутый из розетки телефонный провод и многозначительно помахала ним перед носом у перепуганной медсестры, явно давая понять, что не прочь её этим проводом пару раз придушить.

- Я сейчас… Всё сделаю, со всем разберусь… – Татьяна Петровна сорвалась с места и помчалась по коридору, неважно, куда, лишь бы подальше от злющей заведующей.

Анна проводила её мрачным взглядом и направилась было к своему кабинету, как внезапно на её пути нарисовалась Максимова.

- Анечка Сергеевна, а я вас как раз искала! – затараторила она. Анна подозрительно прищурилась. Что-то в поведении Натальи Юрьевны было не так. То ли бегающие глаза, то ли руки, нервно мнущие платочек.

- Что-то случилось? – поинтересовалась Каревская, мысленно готовясь к плохим новостям.

- Да… Нет… – Наталья Юрьевна нервно сняла и снова надела очки. Рыжие кудряшки топорщились из-под хирургической шапочки.

- Конкретнее! – потребовала Анна.

- Понимаете, там в ординаторской кое-что… В восьмом отделении батарея потекла, и протекла к нам в ординаторскую, – сбивчиво объяснила Максимова. Анна закатила глаза, мысленно проклиная всех, кто придумал батареи, ординаторские и паникующих коллег.

- Идём. – Резко развернувшись, она рванула к ординаторской. Тросточка гордо постукивала по грязным плиткам затоптанного посетителями пола. Максимова поспешила за Анной, впрочем, держась чуть поодаль.

Влетев в ординаторскую, Анна резко остановилась. Олег, сидящий на полу, поднял голову.

- Привет… – Удивлённо протянул он при виде Анны.

- Привет. А ты что здесь делаешь? Клад ищещь? – хмуро спросила она.

- Да нет… Мне Наталья Юрьевна сказала, что батарея капает, попросила проверить, – Олег развёл руками, поднимаясь с колен. Анна перевела взгляд на потолок. На совершенно сухой потолок.

- Таааак… – Протянула она и оглянулась было на Максимову, но вместо Натальи Юрьевны её взгляд упёрся в закрытую дверь. В душе Анны шевельнулось смутное подозрение. Она толкнула дверь, потом ещё раз сильнее. Но дверь не поддалась. Анна озадаченно уставилась на белый пластик, всё ещё не веря в подлость Максимовой. Через пару секунд она ещё раз осторожно потрогала дверь и подёргала ручку. Бесполезно. Дверь не открывалась.

- Ты что-нибудь понимаешь? – Анна повернулась к Олегу. Он лишь пожал плечами и подошёл к ней. Анна почувствовала такой знакомый и такой родной запах кофе, больницы и чего-то такого тёплого и домашнего, что ей захотелось обнять его, прижаться к нему и не отпускать… Но вместо этого она отступила на пару шагов и сложила руки на груди, словно сдерживая себя. Олег подёргал ручку и слегка навалился на дверь.

- Не поможет… Двери качественные поставили во время ремонта… – Подала голос Анна, наблюдая за его усилиями. Олег кивнул.

- Позвони кому-нибудь. – Предложил он. – Должен же быть запасной ключ. Я бы позвонил, но мой телефон в кабинете.

Анна полезла в сумку за телефоном, но, достав его, увидела, что экран потух.

- Чёрт… – Она неверяще потрясла мобильный, но это не помогло. Запоздало Анне вспомнилось, что ещё пару часов назад зарядки оставалось несколько процентов, и Анна ещё тогда подумала, что надо сразу же, как только вернётся в отделение, поставить телефон на зарядку. Но сейчас от этой мысли было мало толку. Зарядное лежало в её кабинете, а до кабинета ещё добраться надо. Впрочем, где гарантия, что коварная Наталья Юрьевна под страхом смертной казни не запретила коллегам приближаться к ординаторской?

- Ясно. – Олег направился к столу, на котором стоял стационарный телефон, и тут же остановившись, хмыкнул.

- Что? – Анна оглянулась, мысленно пообещав ничему не удивляться.

- Ты знала, что Наталья Юрьевна очень предусмотрительный человек? – и Олег показал на гнездо для телефонного шнура в аппарате, вот только самого шнура не было.

- Уволю. – Мрачно пообещала Анна, припомнив ещё парочку не очень лестных эпитетов для Максимовой. План Натальи Юрьевны был белыми нитками шит. Тот ещё рыжий купидон в белом халате…

- Стучать? – Олег приподнял бровь, кивнув на дверь, но Анну передёрнуло при одной мысли о том, что будет, если об этом узнают в отделении.

- Подождём. – Обречённо выдохнула она. – Должен же кто-то прийти. Тем более, скоро конец рабочего дня. Надеюсь, нас здесь не на всю ночь закрыли.

- Но с другой стороны, когда ещё нам выпадет шанс прогулять работу… – Олег слегка улыбнулся, и губы Анны тронула ответная улыбка.

- Я так давно не слышала этой твоей присказки… – Тихо сказала она. – Олег Сдругойстороны…

- Меня так в центральной больнице называли.

- Я знаю.

Они оба замолчали, почувствовав, что потревожили что-то очень важное. Анна, закусив губу, подошла к окну. В отделении нейрохирургии напротив уже зажигались окна, вспыхивая в быстро сгущающихся сумерках весёлыми искрами. Скоро совсем стемнеет…

- Красиво. – Олег неслышно подошёл к ней и встал за её спиной. Анна чувствовала его дыхание на своей шее.

- Старо… – Отозвалась она, слегка улыбнувшись. Воспоминания о том сентябрьском дне нахлынули на неё с новой силой. И как она могла тогда подумать, что они с Олегом больше никогда не встретятся? – Хорошо, что меня тогда вызвал к себе Лубь… И что я засмотрелась на эти окна…

- Хорошо, что меня тогда отправили в областную кардиологию. А потом на конференцию…

И тут же Анна почувствовала, как что-то изменилось. Только что её было тепло рядом с Олегом, а сейчас на неё повеяло холодом. Внезапно она поняла, что Олег уже не стоит за её спиной, а опёрся на подоконник, пристально всматриваясь в темноту. И тут же в ординаторской потух свет. Анна вздрогнула. Очередной сюрприз от Максимовой? Но нет… В нейрохирургии тоже погасли окна. Анна знала, что скоро включат «аварийку», но только на операционные и реанимацию. Значит, придётся сидеть в темноте.

Стянув шубку, Анна бросила её на стол. Что-то ей подсказывало, что сидеть им придётся долго. Ничего, в шкафчике точно есть заначка запасливых коллег из печенья и конфет. Жаль, кофе не сделать или чай…

- Олег… – Начала было Анна и осеклась, заметив, что Олег даже не сдвинулся с места. Он так и стоял, молча глядя в окно, за которым почти ничего уже не было видно. Анна нерешительно подошла к нему.

- Олег… Всё хорошо? – тихо спросила она. Олег лишь неопределённо покачал головой. Анна вздохнула.

- Зря мы вспомнили тот день, да? – чересчур резко спросила она. – Ту конференцию…

При одном воспоминании о том дне шрам на её ноге тоскливо заныл.

- Не зря. – Глухо ответил Олег. – Я до сих пор себя простить не могу за тот день…

- Что? – Анне показалось, что она ослышалась. – Что ты имеешь в виду?

- Ты тогда сказала, что я нахал. Если бы я был нахалом, я бы просто схватил тебя за руку и не дал тебе сесть в ту машину. – В голосе Олега прозвучала неподдельная боль. – Я должен был тебя остановить, ведь я видел, что ты не хотела идти с Лозинским…

- Олег… – Плечи Анны устало опустились, и тросточка тихо стукнула о край стола. – Ты не мог меня остановить. Если бы ты попытался это сделать, я бы села в ту машину просто тебе назло.

- Но я не попытался. И, наверное, я никогда себе этого не прощу.

Анна вздрогнула от того, как прозвучал его голос. Неужели всё это время он винил себя в произошедшем? Когда был рядом с ней, когда сутками дежурил возле её кровати… Когда обнимал её и целовал…

- Почему, Олег? – вырвалось у неё.

- Потому что я люблю тебя. Люблю с первой секунды, когда увидел тебя тогда возле машины. Ещё даже не увидев твоего лица, я понял, что влюбился. Влюбился в твои волосы, в то, как ты их поправляла, в твой силуэт. Потом я влюбился в твои глаза, в твой голос… И ругал себя, как последнего идиота, что не пригласил тебя на свидание или хотя бы не попросил твой номер. И после той аварии… Я не смог оставить тебя. Не из жалости. И не ради выгоды. Я просто не мог не быть рядом с тобой. Я радовался каждой секунде, потому что она приближала тебя к выздоровлению. Я боялся потерять тебя, не успев обрести…

Каждое его слово словно ножом резало сердце Анны на части. Сейчас ей казалась сумасшествием одна мысль о том, что Олег мог притворяться, что он искал в ней какую-то выгоду. Но когда-то эта мысль всё же пришла ей в голову, и не только в голову…

- Ты не виноват, Олежек… – Через силу выговорила Анна, чувствуя, как ком в горле мешает ей говорить. – Не виноват…

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Сколько они просидели в тишине, Анна не знала. В какой-то миг ей показалось, что время остановилось. Наконец она тихо прошептала:

- Прости…

В тишине её шёпот прозвучал почти оглушающе.

- Простил. – Так же тихо ответил он.

- Прости за то, что я тогда сказала. За то, что подумала… За мою глупость. Это мой урок на всю жизнь. – Голос Анны слегка охрип от сдерживаемых слёз. – Я раскаялась в своих словах в ту же секунду. Если бы только можно было всё вернуть…

- Если бы… – Эхом повторил Олег.

Анна медленно поднялась и подошла к окну. Её рука легла на подоконник рядом с рукой Олега. И ему до боли захотелось дотронуться до этой руки, гладить её, целовать каждый пальчик…

- Я так много хочу тебе сказать… – Прошептала Анна, глядя в тёмное окно.

- Скажи. – Тихо ответил Олег.

- Я боюсь… Я боюсь снова сказать что-то лишнее. – Она повернулась к нему, и Олег увидел слёзы в её глазах.

Во двор больницы заехала машина, и в свете её фар блеснула крохотная золотая звёздочка в вырезе платья Анны. Олегу вспомнился полумрак комнаты, переливающаяся мягкими огоньками гирлянда на ёлке и счастливая улыбка Анны… Куда делась эта улыбка? Сейчас лицо Анны выглядело измученным и осунувшимся, и даже её обычно горящий взгляд словно потух. Невольно Олег сделал почти неуловимое движение, словно хотел обнять Анну, и в тот же момент она шагнула к нему, и теперь они оказались слишком близко друг к другу. Анна подняла на Олега беспомощный взгляд, в котором он увидел немую мольбу.

- О чём ты сейчас думаешь? – тихо спросил Олег.

- Если бы я могла тебя обнять… – Выдохнула Анна, внезапно осознав, что последние несколько секунд не дышала, боясь дыханием спугнуть этот робкий миг близости.

- Обними.

Анна осторожно поправила завернувшийся воротничок его халата, и её рука несмело дотронулась до его груди и замерла.

- Если я тебя сейчас обниму, то не отпущу… Никогда-никогда… – Еле слышно шепнула Анна.

- Не отпускай. Никогда-никогда… – Так же тихо ответил Олег. Их глаза встретились. Мгновение – и руки Анны взметнулись вверх, обнимая его, а Олег судорожно прижал к себе свою Звёздочку, зарывшись лицом в её мягкие волосы и чувствуя, как всё её тело вздрагивает от плача.

- Я так скучала по тебе… – Бессвязно шептала Анна, не замечая, что её тушь потекла и испачкала халат Олега. – Так скучала… Люблю тебя, слышишь? Люблю… Родной мой…

Он целовал её мокрые от слёз щёки и заплаканные глаза, ни на миг не ослабляя объятий, словно боялся, что она исчезнет, растворится в этой темноте… И когда их губы наконец встретились, мир вокруг просто перестал существовать. Были только он и она, и этот поцелуй, такой долгожданный и такой желанный…

- Наверное, я сплю… – Прошептала Анна, касаясь губами губ Олега и почувствовала, что он улыбнулся.

- Я тоже. – Его дыхание обожгло ей губы и тут же новый поцелуй заставил её сердце затрепетать от волнения и нежности.

- Мне так часто снилось, что ты меня целуешь… – Анна коснулась пальцем его губ, и Олег тут же воспользовался этим, чтобы поцеловать каждый пальчик не её руке и на миг его губы задержались на её безымянном пальце, где блестело тоненькое золотое колечко… Его колечко.

Подхватив Анну на руки, Олег опустился на стул и усадил её к себе на колени. Она тут же прильнула к нему, положив голову на его грудь.

- Я скучал по твоей улыбке, – Олег нежно погладил щеку Анны и коснулся губами её лба.

- Теперь я буду улыбаться чаще… – Тихо ответила она. Её сердце замирало от счастья и страха, страха, что это и вправду сон, и что сейчас она проснётся на смятой постели, и начнётся новый серый день, похожий на сотню таких же… Но поцелуи Олега были тёплыми и настоящими, и такими же настоящими и сильными были его объятия.

Сколько они просидели в объятиях друг друга, Анна не знала, но звук ключа, поворачивающегося в замке, заставил её вздрогнуть. И в этот же момент в ординаторской зажегся свет. Внезапно Анна вихрем слетела с колен Олега.

- Ань… – Он непонимающе приподнялся, но Анна одними губами сказала: «Подыграй мне!», и тут же её лицо приняло знакомое Олегу выражение отстраненности, и даже губы Анны скривились в легкой недовольной усмешке. Олег еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Кажется, он понял план Анны… Не только Наталье Юрьевне можно устраивать розыгрыши над коллегами…

Наконец Максимова отперла дверь.

- Ой, а вы тут… И как же это получилось… – Деланно удивилась она. При виде угрюмой Анны и серьёзного Олега её сердце буквально камнем рухнуло вниз. «Не сработало…» – грустно подумала Наталья Юрьевна.

- Действительно, как… – Анна приподняла бровь, насмешливо глядя на Наталью Юрьевну. – Ума не приложу, как такое могло получиться…

Подхватив свою шубку и тросточку, Анна гордо прошествовала мимо враз погрустневшей Максимовой. Олег последовал за ней, стараясь не смотреть на Наталью Юрьевну, потому что понимал: один взгляд – и он всё испортит своим смехом!

В коридоре Анна оглянулась и насмешливо взглянула на Максимову.

- Спасибо хоть, что вы нас там не до утра продержали. – Нараспев произнесла она. – У нас ординаторские не настолько хорошо оборудованные.

Наталья Юрьевна нервно потянулась за платочком. Кажется, этот план был не так уж и хорош…

- И вообще, – Анна слегка повысила голос, чтобы заглушить сдавленное хрюканье Олега за спиной. – Почему вы решили, что имеете право вмешиваться не в своё дело?!

- Так я… – Забормотала Наталья Юрьевна, вытирая лоб платочком. – Так это не я…

- А кто? – Анна прищурилась.

- Так посетительница ваша… – Брякнула Максимова, радуясь, что можно спихнуть всё на ту странную пациентку.

- Лидия Александровна?! – от удивления Анна даже забыла, что собиралась наорать на Максимову. Пусть в шутку, но собиралась…

- Вот-вот!!! – обрадованно закивала та. – Именно она!

- Ясно. Но не она нас в ординаторской заперла! – в голос Анны вернулись металлические нотки, и воспрянувшая было духом Наталья Юрьевна снова поникла.

- И вообще: Олег Борисович, вам не кажется, что нам пора домой? – Анна подмигнула Олегу.

- Кажется. – С готовностью подтвердил он и взял Анну под руку. Максимова от неожиданности аж икнула и чуть не выронила скомканный платочек. А Анна нежно поцеловала Олега в щёку и тихо сказала:

- Идём?

- Идём. – Он улыбнулся и повёл её к лифту. И перед тем, как Анна зашла в лифт, она на миг повернула голову и подмигнула Наталье Юрьевне, всё ещё стоящей столбом посреди коридора. Когда двери лифта закрылись, Наталья Юрьевна неверяще тряхнула головой и внезапно расплакалась.

- Что случилось?! – к ней подбежала встревоженная медсестра. А Наталья Юрьевна лишь всхлипывала, вытирая платочком слёзы.

- Что такое? – из кабинета выглянула Марина. Увидев рыдающую Максимову, она испугалась. Наталью Юрьевну сложно было довести до слёз, а это значило, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и Марина искренне надеялась, что хорошее.

- Пом-м-мириииилииись… – Прорыдала Максимова. Марина бросила быстрый взгляд в окно и в свете фонаря увидела две фигуры, слившиеся в объятии. Ей не нужно было объяснять, кто это. Всё было и так понятно. И внезапно Марина поняла, что она рада. Действительно рада. И за Олега, и за Анну. Они оба заслуживали этой любви и этого примирения.

Анна отстранилась от Олега и направилась было к своей машине, но Олег снова притянул её к себе.

- Ты куда? – спросил он, любуясь снежинками в её волосах и искорками счастья в глазах.

- Домой, – ответила Анна, слегка улыбнувшись.

- Домой не туда. Домой туда. – Олег кивнул на свою машину. Анна почувствовала, что её сердце замерло.

- Ты правда зовёшь меня к себе? – дрогнувшим голосом спросила она.

- Я зову тебя домой. – Серьёзно ответил Олег. – К нам домой. Или ты забыла?

- Не забыла… – Одними губами ответила Анна. Олег крепче её обнял и заглянул в её глаза.

- Ты же не думала, что я тебя отпущу? – полушутя-полусерьёзно спросил он. – А кроме того, твой любимый халат ждёт тебя…

- Ну раз халат… – Анна засмеялась, но её смех был прерван долгим нежным поцелуем. И впервые за долгое время Анна чувствовала, что ей тепло, хорошо и спокойно, а ещё, что скоро она наконец будет действительно дома, ведь её дом там, где рядом с ней будет её самый любимый и самый родной Олежка.

====== Глава 33 ======

Наталья Юрьевна почти лежала на стуле, обмахиваясь неизменным платочком. Марина стояла возле неё, держа наготове стакан воды и корвалол. Но, кажется, пронесло… Вон и щёки у Натальи Юрьевны уже порозовели…

- Вот видите, до чего она меня довела? – пожаловалась Максимова Марине. Та молча кивнула, пряча взгляд. Ей не хотелось, чтобы Наталья Юрьевна поняла, что творилось у неё в душе. Нет, Марина была рада за Олега и Анну, действительно рада! Но где-то в глубине души шевелилось что-то горькое, от чего в горле образовался ком. Марина тихо вздохнула и сама отпила воды из стакана, приготовленного для Максимовой. Ком никуда не делся. Он всё так же мешал дышать и говорить. Но ведь она понимала, что у неё нет шансов, с самого начала понимала!!! Олег слишком любил Анну! Тогда почему ей сейчас так горько?

А Наталья Юрьевна, не замечая состояния коллеги, продолжила:

- Вот ведь актриса какая! Ведь я и вправду решила, что ничего не получилось!

- Что не получилось? – в ординаторскую заглянул уже одетый Орновицкий.

- Всё вы, Глеб Александрович, пропустили… – всплеснула руками Максимова. – У нас Анна Сергеевна с Олегом Борисовичем помирились!

- Да ладно? – недоверчиво переспросил Орновицкий. – Ну, теперь, может, хоть на людей перестанет кидаться. – Слегка грубовато заметил он, стараясь за грубостью скрыть стыд за недавно брошенные Анне злые слова. Но ведь и его можно понять! Он испугался за жену! И тут же Глеб поморщился, понимая, что это лишь оправдания.

- Жестокий вы, Глеб Александрович, – тихо сказала Марина, отойдя в сторону и поставив стакан на стол. Туда же отправился и корвалол.

- Так у неё же и научился, – вздохнул Глеб. – Это вы здесь без году неделя, а мы с Анной Сергеевной годами воюем…

- Ну, это ты перегнул – «воюем», – поморщилась Наталья Юрьевна. – Анечка всегда была непростой. У неё характер властный, гордый…

- Зато мы с вами такие негордые, – хмыкнул Орновицкий, присев на край стола. – Забыли, что ли, как грызлись с ней? И с Иркой. Хотя… Знаете, а я даже рад, что они с Живовым помирились. Может, теперь она спокойно уйдёт из больницы…

- Куда это?! – настороженно уставилась на него Максимова.

- Да хотя бы в декрет. – Глеб щелчком отправил скомканный лист бумаги в мусорную корзину.

- Боюсь, что уйти она может, но по другой причине. – так же тихо сказала Марина.

- Что? – Орновицкий удивлённо оглянулся. – Вы о чём?

Марина молчала, нервно раскручивая ручку. Наконец она резким движением сняла очки и беспомощно взглянула на коллег. От этого взгляда Наталья Юрьевна снова потянулась за платочком и заодно за корвалолом.

- Я сама ничего не понимаю, – призналась Марина. – У Анны… – Она запнулась.

- Что у Анны? – насторожился Глеб.

- У Анны прогрессирующая полинейропатия. – Выдохнула Марина и услышала изумлённый вздох Максимовой. – Во всяком случае, так сказано в её карточке. Но… – Она снова замолчала.

- Но..? – Орновицкий начал терять терпение.

- Скажите, неужели, глядя на Анну, вы можете предположить у неё этот диагноз? Неужели она сама бы не заметила?! – Марина с отчаянием взглянула на коллег.

- Нету у неё никакой полинейропатии. – Тут же ответила Максимова, и у Марины словно гора с плеч свалилась, когда она услышала железную уверенность в голосе коллеги. – Это было бы слишком заметно в её состоянии. И вы правы: она бы первая всех на уши подняла. Даже элементарно для того, чтобы спихнуть это на нас или на Ирину. Хотя… – Наталья Юрьевна смутилась. – Наверное, нет. Это раньше она бы так поступила, а сейчас… Да и с Ириной они вроде бы подружились в последнее время.

- Более чем. – Поддержал её Орновицкий, но его лоб прорезала мрачная морщина. – Я согласен с Натальей Юрьевной. Полинейропатии у Анны нет. У неё есть ослиное упрямство и стервозность. И завышенное самомнение. Но полинейропатии у неё нет. Карточка где? – без всякого перехода спросил он. Марина полезла в сумку и достала ксерокопию, которую уже несколько дней носила с собой. Забрав её, Орновицкий погрузился в изучение диагнозов и анализов. Наконец он передал копию ёрзающей от нетерпения Максимовой и задумчиво потёр переносицу.

- Бред какой-то… – Словно сам себе сказал он. – Вроде бы умные слова, всё как надо… Но если это так, то наша Аннушка уже должна быть прикована к кровати и кидаться во всех нас тапками. Знаете… У меня такое чувство, что тот, кто это писал, в глаза нашу Аннушку не видел. Кстати, а кто это писал? – внезапно заинтересовался он и сунулся к Максимовой, которая, сдвинув очки на кончик носа, изучала бумаги.

- Не наш. – Уверенно заявила она. – Я почерка всех наших врачей знаю. А этого не знаю.

- Уверены, что это не Лубь? – уточнил Орновицкий.

- Уверена.

- А может, это новенький наш, как его там… Алексей? – Глеб взглянул на Марину и заметил, как она побледнела. Глеб присвистнул.

- Рассказывайте, что там ещё, – скомандовал он. Кажется, вечер перестал быть томным…

- Он предлагал мне информацию в обмен на информацию. – Еле слышно призналась Марина. – Я должна была рассказать ему про Анну и Олега…

- А он? – Максимова сняла очки и взволнованно посмотрела на Орновицкого, который мрачно смотрел на Марину.

- Он сказал, что Анна имеет отношение к смерти моего мужа. – Голос Марины дрогнул. Орновицкий присвистнул.

- Врёт. – Без тени сомнения заявил он. Марина подняла на него измученный взгляд.

- Откуда вы знаете? – дрогнувшим голосом спросила она. – Вы настолько в ней уверены?

- Я – да. – Глеб со вздохом слез со стола и присел рядом с ней. – А вот вы, похоже, нет. – Он посмотрел ей прямо в глаза, и Марина не выдержала этого взгляда.

- Я уже ни в чём не уверена. – Она закрыла лицо руками. Марина чувствовала, что окончательно запуталась. Кому она хотела помочь: Анне или Олегу, в которого была безнадёжно влюблена? Зачем она вообще влезла в это всё?! Зачем вернулась в эту больницу?!

- А я уверен, что Анна не имеет никакого отношения к смерти вашего мужа. – Тихо сказал Глеб, нерешительно коснувшись её руки. – Она, конечно, дрянь редкостная, но не настолько.

Посидев рядом с Мариной пару минут и убедившись, что она успокоилась, Орновицкий поднялся и прошёлся из угла в угол, засунув руки в карманы модного пальто. Как-то всё это было странно… И этот диагноз… Ошибка? И тут же Орновицкий мысленно посмеялся сам над собой. Слишком правильная ошибка. От такой ошибки работы лишаются… И тут же Глеб резко остановился посреди ординаторской.

- Лубь. – Тихо, но твёрдо сказал он.

- Что Лубь? – спросила Наталья Юрьевна, всё же капая себе корвалол. С такими-то страстями… Она предложила было и Марине, но та жестом отказалась.

- Его рук дело. – Глеб грохнул кулаком по столу. – Я вспомнил!!! У меня ещё Аська недавно спрашивала!

- Что спрашивала? – Максимова залпом выпила воду с лекарством и поморщилась: переборщила с каплями.

- Да про диагноз этот! Вот только он не в карточке Анны был.

- А в чьей?! – оторопела Марина. Не могла же она ошибиться!!! На карточке явно стояла фамилия Анны!

- В Иркиной! – почти заорал Глеб, грохнув уже обоими кулаками по столу. – Точно!!! Я ещё подумал – фамилия такая же, как у Ирки была! А теперь понимаю, что это её фамилия, она её просто не переписала на карточке!

- Значит, у Ирины Васильевны …? – начала было Максимова и машинально схватилась за любимый платочек, но Глеб оборвал её:

- Нет у неё ничего! И у Аньки нет! Вы не поняли?!

- Кажется, я поняла… – Медленно произнесла Марина. – И Алексей…

- Туда же! Его, кстати, Лубь сюда и устроил! – Орновицкий заметался по ординаторской. – Он хочет свою должность назад получить!!! И Ирку с Анькой он стравил!!! Правда, не учёл, что и у той, и у другой мозги на месте! И адвокаты такие, что голо перегрызут и не подавятся!

- Не всегда… – Пробормотала Наталья Юрьевна, аккуратно складывая платочек. Кажется, он ей в ближайшее время не пригодится. Разве что если понадобится кой-кому рот заткнуть.

- В понедельник планёрка. – Глеб повернулся к ней. – Ирина, ясное дело, быть не сможет, она по морям катается, а вот Аннушка сможет.

- И что ты предлагаешь? – нахохлилась Максимова, впрочем, прекрасно понимая, куда клонит Орновицкий.

- Я предлагаю… – Внезапно Глеб осёкся, поняв, почему Наталья Юрьевна смотрит на него с насмешкой.

- Вот-вот. – Кивнула она. – Или ты думаешь, главврач не в курсе?

- Как же это мерзко… – Тихо сказала Марина, глядя в пол. – Эта борьба за должности… Она когда-нибудь прекратится?

- Прекратится. – Жёстко ответил Орновицкий. – Она прекратится в понедельник.

С этими словами он вышел из ординаторской, хлопнув дверью с такой силой, что Марина И Наталья Юрьевна вздрогнули.

- Что это он задумал? – встревоженно спросила Максимова. – Не наломал бы дров сгоряча…

Марина лишь пожала плечами, поёжившись от неясной тревоги. А Орновицкий уже мчался вниз по лестнице, на ходу набирая номер. Лишь один человек мог всё объяснить. И если это так, то Орновицкому придётся сыграть, пожалуй, лучшую роль в своей жизни. Роль подонка и мстительной мрази. Ведь именно таким человеком был и Алексей.

*

Ярослав медленно поднимался по лестнице. С каждой новой ступенькой его шаги всё замедлялись, и наконец он остановился на площадке между третьим и четвёртым этажами. Кто-то поставил на окно горшок с облезлым полузасохшим растением, которое было сложно опознать, но зато удобно использовать вместо пепельницы. Ярик мрачно посмотрел на кучку окурков, отщипнул сухой листочек от стебля и медленно растёр его между пальцев. Он чувствовал себя таким же листочком, растёртым в порошок. И единственное, что удерживало его от желания послать всё как можно дальше, было то, что, кажется, не только он верил в успех своего безумного мероприятия.

Ярик вздохнул и поплёлся наверх, на свой пятый этаж. Нажав на кнопку звонка, он услышал, как за дверью прокатилась звонкая трель и тут же раздался звук быстрых шагов.

- Привет, пап!!! – Ира повисла у него на шее. Ярослав, одной рукой обнимая дочку, другой закрыл за собой дверь и снял шапку, на которой блестели капельки растаявшего снега. Надо же, а он и не заметил, что на улице снегопад…

- А Полинка где? – спросил он. Ира молча показала на кухню, откуда доносились весёлые голоса, распевающие песню про фиксиков. Ярик натянул весёлое выражение лица и направился на кухню, обнимая прижавшуюся к нему Иру.

- А я-то думаю, чем это так вкусно пахнет аж до первого этажа, – весело сказал он, целуя в щёку маму и подмигивая младшей дочери, которая активно с помощью формочки вырезала из куска теста печенье в форме звёздочек.

- Да мы тут немного увлеклись… – Александра Витальевна смущённо улыбнулась. Ярослав лишь покачал головой, заметив две огромные миски с готовым печеньем.

- Пап, можно я куплю себе набор лёгкого пластилина? – спросила Полина, вылепив какого-то непонятного зверя из остатков теста.

- Можно. – Ярик подхватил её на руки. – Но тогда уроки не будут делаться совсем. Да?

- Я уже всё сделала! – девочка возмущённо посмотрела на отца. С каждым годом её глаза всё больше напоминали глаза Ярослава – серые, словно море в шторм. И сейчас они горели таким же упрямством. – А про правило я тогда просто забыла!

- Зато не забыла изрисовать все мои листы с записями. – Притворно вздохнул Ярослав, опуская её на пол. – Бегом марш за тетрадками. Проверю уроки. Ира, ты тоже!

Девочки исчезли. И тут же исчезла улыбка с лица Александры Витальевны. Тяжело опустившись на стул, женщина с грустью взглянула на сына, который сидел, опустив голову.

- Ты девочкам до сих пор не сказал? – тихо спросила она.

- Нет. Для них я просто в командировке.

- Почему?

- А если всё это зря? Я не хочу подарить им надежду и отобрать… – Глухо ответил Ярослав. – Они уже однажды поверили, что она вернётся…

- Ну, с таким настроением и тебе ехать не стоит. – Заметила Александра Витальевна, смахивая со стола невидимые крошки. – Да и ехать ли?

Она вздохнула. Ярослав поднял на неё тяжёлый взгляд.

- Почему? – спросил он. – Мне кажется, ты хотела, чтобы я её вернул?

- А ты хочешь её вернуть? – Домбровская накрыла его руку своей ладонью. – Ты, не я.Не девочки, не твои коллеги, а ты.

- Хочу. – Еле слышно ответил Ярослав. Его сердце замерло от этого короткого слова. Не так давно ему казалось, что не простит, но поймёт… Простил. Понял.

- Значит, и говорить нечего. За девочек не переживай, я… – Начала было Александра Витальевна, но Ярик перебил её:

- Я знаю, мама. Когда ты с ними, я за них спокоен. – Он улыбнулся, но женщина не ответила на его улыбку. Ярослав встревоженно спросил: – Мам, что-то не так?

- У меня какое-то предчувствие странное… – Медленно ответила Александра Витальевна. Ярослав насторожился.

- Хорошее или плохое? – спросил он деланно беспечным голосом.

- Не знаю. Просто предчувствие… – Домбровская покачала головой. – Не обращай внимания.

- Мам… – Начал было Ярослав, но его тут же перебила ворвавшаяся на кухню Полина.

- Папа, Ирка снова у меня альбом забрала!!! – крикнула она. – А там мой рисунок! Мы на Восьмое марта рисовали бутерброд!

- Кого? – хором переспросили Ярослав и Александра Витальевна.

- Натюрморт они рисовали. – Снисходительно объяснила Ира, появившись за спиной сестры. – И вообще, твой натюрморт больше похож на абстракцию.

- Сама ты… кастрация! – торжествующе выпалила Полина и вздрогнула от дружного хохота. Ярослав обнял дочь, сквозь смех пообещав ей новый альбом для «бутербродов». Но даже смеясь, он не мог забыть слова мамы о странном предчувствии. Может, потому что такое же предчувствие мучило и его. Но отступать было поздно. Через несколько дней он будет в Штатах. И плевать на предчувствия.

*

Наташа в который раз перекладывала вещи из шкафа в чемодан и обратно. То ей казалось, что нужно забрать всё, даже самую мелочь, то наоборот – она вышвыривала всё, оставив лишь самое необходимое. Наконец Наташа в отчаянии сбросила кучу одежды на пол и плюхнулась на освободившееся место на кровати. Да что это такое творится?! Она всегда гордилась своим хладнокровием и умением даже в самой страшной ситуации сохранять трезвую голову, а сейчас не могла сосредоточиться на мелочах. И тут же Наташа ответила самой себе: «Одинцова, ты просто боишься». Да, она боялась. Боялась, что её план сорвётся, боялась мести Вильямса. Но ещё больше она боялась, что её не ждут там, в Украине.

Дотянувшись до мобильного, Наташа нажала было на кнопку разблокировки экрана, но замерла. Что она хотела там увидеть? Часы, стандартная заставка… Уведомления мессенджеров, всё больше рекламные. Конвертик писем в почте. Кстати, почту стоило почистить. Наташе не хотелось оставлять ничего, что могло бы навредить её планам. А Вильямсу ничего не стоит получить доступ к её почте. Важные письма Наташа архивировала и перекинула на флешку. Остальные безжалостно удаляла. Вот и сейчас она приготовилась отправить в корзину с полсотни непрочитанных цепочек, когда вдруг её внимание привлёк незнакомый адрес, но с таким знакомым именем. Дрожащим пальцем Наташа ткнула на конвертик письма. Несколько слов и прикреплённый файл zip.

- «Надеюсь, это поможет вам. И, надеюсь, до скорой встречи», – прочла Наташа вслух и почувствовала, что её охватывает новая волна страха. Она не была суеверной и не верила в знаки свыше, но почему это письмо появилось именно сейчас?! Ей понадобилось несколько минут, чтобы открыть файл. Пальцы не слушались и промахивались мимо кнопок, а интернет, словно издеваясь, показывал самое слабое соединение. Наконец файл открылся, и перед глазами Наташи замелькали слова, которые складывались в предложения. И вот тут уже Наташа ничего не поняла. Она с ужасом читала переписку главврача центральной больницы с Вильямсом. Оказывается, её просто продали… Вот и сумма… Отбросив телефон, Наташа закрыла лицо дрожащими руками. От прочитанного у неё перехватило дыхание, а мир вокруг словно исчез.

Очнулась она от стука в дверь. И, кажется, стучали уже давно. Наташа подняла голову и прислушалась. На миг в голове мелькнул страх, что это Уинн. Почему-то у Наташи было стойкое ощущение, что он догадывается о её планах. А сейчас по разбросанным вещам только идиот не поймёт, что происходит. Как-то это не сильно было похоже на подготовку к свадьбе, да и в переезд новоиспечённой жены к мужу Вебстер вряд ли поверит.

Наташа на цыпочках подошла к двери и застыла, не решаясь приоткрыть щель почтового ящика, чтобы посмотреть, кто там. И тут же она вздрогнула, услышав за дверью знакомый голос:

- Наталья, вы дома?

Распахнув дверь, Наташа озадаченно уставилась на Славу. А он приветливо улыбнулся и спросил:

- Пустите? А то я, кажется, уже вашим соседям глаза намозолил.

Наташа посторонилась, пропуская его в квартиру. Слава присвистнул, увидев кучи разбросанной одежды.

- А вы, вижу, времени не теряете, – протянул он.

- У меня его и так почти нет, – сухо ответила Наташа, сложив руки на груди. Слава огляделся и шагнул было вперед, и тут же почувствовал, как под его ногой что-то хрустнуло. Наклонившись, Святослав поднял телефон.

- Простите… – Он растерянно покрутил мобильный в руках. – Экран треснул… Но, кажется, жить будет… – Слава ткнул пальцем в экран. Наташа выхватила телефон из его рук и прижала к груди. Сейчас она напомнила Славе загнанного в угол зверька, настолько силён был страх в её глазах.

- Что-то случилось? – Слава хотел было подойти к ней, но вовремя понял, что это плохая идея.

- Не знаю… – Наташа перевела взгляд на телефон, который прижимала к себе. Может, ей почудилось? Может, этого письма не было? Может, она просто накрутила себя до того, что у неё начались галлюцинации?

- То есть как это – не знаю? – Слава нахмурился. Наташа, помедлив, протянула ему мобильный.

- Посмотрите. – Глухо произнесла она. – И скажите, что думаете по этому поводу.

Слава взял телефон и углубился в чтение. Несколько минут показались Наташе вечностью. Наконец он поднял голову и посмотрел на неё.

- А вы что думаете? – спросил Слава, возвращая Наташе мобильный.

- Я не знаю, что думать. – Она опустилась на кровать, и её руки безвольно опустились. – Если это правда, то мне не стоит никуда ехать. Меня там явно не ждут.

- Если я правильно понял, это не ваш муж переписывался с Вильямсом. И не ваши дочери. – Слава сел рядом с ней. Наташа косо взглянула на него.

- А вы, я смотрю, неплохо осведомлены о моей личной жизни. – Язвительно заметила она и тут же прикусила язык: нашла кому язвить! Но Слава не обиделся.

- Мне Ирина рассказала. – Просто ответил он. – В общих чертах…

- В общих чертах, значит… – слабо улыбнулась Наташа. – Зараза рыжая…

- Сделаю вид, что я этого не слышал, – Слава притворно вздохнул. – Но скажите, разве это, – он кивнул на её телефон, – может помешать вам вернуться к тем, кому вы действительно нужны? А кроме того… – Он замялся.

- Ну? – поторопила его Наташа.

- Вам не кажется, что в этих письмах есть что-то… ненастоящее?

- Вы хотите сказать, это подделка?! – изумилась Наташа. – Но зачем?

- Не совсем. Переписка настоящая, это очевидно. Но, может, это было сделано специально?

Наташа уставилась на Славу, как на идиота.

- Что значит «специально»? – спросила она. Слава заёрзал под её взглядом.

- Ну смотрите… Ведь смысл этих писем сводится к тому, что никто не хочет, чтобы вы приехали назад. Но разве такой вариант вообще рассматривался? Возможно, Вильямс что-то заподозрил и начал пробивать почву, а кто-то просто усыпил его бдительность? Вы об этом не подумали? В таком случае, у вас появился спаситель. Или спасительница.

Наташа задумалась. В словах Святослава была доля правды. Все письма сводились к её отъезду из Штатов. Но ведь она и вправду ни разу даже не заикалась о том, что хотела бы вернуться.

- Но зачем их прислали мне? – в недоумении спросила Наташа, озадаченно глядя на телефон.

- Этого я не знаю. Может, спросите у отправителя? – Святослав кивнул на мобильный в её руках, но Наташа покачала головой.

- Спрошу, когда приеду. – Решительно сказала она и встала.

- Вот это правильно. – Слава тоже поднялся. – Не буду вам мешать. У вас и так работы хватит… – Он окинул скептическим взглядом разбросанную одежду. Наташа слегка смутилась.

- А вы зачем пришли? – наконец она вспомнила, что так и не задала вопрос, который стоило задать в самом начале.

- А, да просто хотел сказать, что поменял билет, и теперь мы с вами летим вместе. – Сообщил Слава, направляясь к двери.

- Поменяли? – удивилась Наташа. – Но как вам удалось? И … зачем?

- А мне Ира приказала с вас глаз не спускать. Да и вообще… Я и сам… – Он стушевался. – Просто…

- Просто… – Наташа слегка улыбнулась. В груди разлилось приятное тепло. Она привыкла со всем справляться сама. Но последние годы научили её принимать помощь и поддержку. А сейчас они ей были нужны как никогда!!! А кроме того…

- Знаете, вы очень похожи на моего мужа. – Тихо сказала Наташа. – Такой же высокий, у вас тоже серые глаза… Правда, вы без бороды… – Она засмеялась, вспомнив Ярика, который каждое утро трепетно приводил бороду в порядок, а она опять укладывалась, как ей вздумается.

- Борода была, сбрил. Надоела. – Засмеялся Святослав.

- А ещё вы такой же надёжный. – Вырвалось у Наташи. Она тут же умолкла, опустив взгляд, словно страшась своей искренности. Он может не так понять!!! Но Слава всё понял правильно.

- Я верю, что всё получится. – Негромко сказал он. – Если не возражаете, я заеду за вами на такси.

- Да, спасибо. – Кивнула Наташа. Когда за Славой закрылась дверь, она подошла к окну и долго смотрела на клочок неба, видневшийся между домами. Это небо – её путь домой… Сейчас Наташа уже не думала, что брать с собой, что оставить. Она возьмёт лишь самое необходимое. Ведь всё, что ей нужно – это вернуться туда, где её ждут.

*

Анну разбудил грохот. Она села на кровати, сонно покачиваясь и пытаясь открыть глаза. Но сон не отпускал, да и подушка казалась такой мягкой и тёплой… Но прежде чем Анна снова провалилась в сон, на кухне снова что-то упало. Анна открыла глаза и сонно огляделась. Голова пыталась прокрутить все события вчерашнего вечера. Они с Олегом приехали домой, готовили вместе ужин, болтали и смеялись… Она позвонила Лидии Александровне. А Олег всё ходил за ней хвостиком, почти не выпуская из объятий, словно боялся, что она исчезнет… Потом она пошла в душ, потом у Олега нашлась бутылка вина… А потом… При одном воспоминании о этом «потом» Анну охватила приятная нега, и она довольно потянулась. Эта ночь словно стёрла все бессонные ночи в слезах, которые она провела без Олега. А его поцелуи были такими нежными, такими горячими…

На кухне снова что-то громыхнуло, отвлекая Анну от романтических мыслей. Анна вздохнула. Судя по всему, кое-кто решил побаловать её завтраком. Вот только она и сама не против была бы приготовить Олегу завтрак, но взамен проснуться в его объятиях. Ничего, переучит…

Набросив на себя халат, Анна направилась на кухню. Её взгляду открылась поистине великолепная картина: Олег в одних трусах с котиками сосредоточенно колдовал над омлетом. Анна, не удержавшись, фыркнула. Олег оглянулся.

- Доброе утро. – Он улыбнулся и отложил ложку. Анна обняла его и заглянула в его глаза.

- Доброе… – Протянула она. – Но оно было бы ещё добрее, если бы ты был не тут, а там, – она кивнула на дверь, ведущую в спальню. – А завтрак мог бы подождать…

Олег засмеялся и поцеловал её, гладя растрёпанные после сна волосы.

- Вредина моя… – Нежно сказал он.

- А тебя я теперь буду называть Котик, – Анна щёлкнула его по носу. Олег перехватил её руку и поцеловал каждый пальчик, на миг задержавшись на безымянном, на котором блестело его колечко.

- Какие планы на сегодня? – спросила Анна, слегка смутившись. Олег и вчера ничего не сказал о браке, а она не решилась спросить. И даже сейчас, поцеловав её пальчик с кольцом, он ничего не сказал.

- Ты же собиралась с кем-то встретиться? – Олег приподнял брови.

- Да, с Лидией Александровной. – Анна улыбнулась. – Нужно же вас познакомить… А потом можем погулять. Я так давно не гуляла… Вот так чтоб просто погулять, а не спешить куда-нибудь…

Она глянула в окно. Ночью был мороз, и теперь все деревья стояли в белоснежных одеждах, превратив обычный киевский двор в сказочное королевство. Анна давно не видела такой красоты. А может, просто не замечала. Ведь ей всегда было не до этого…

- Тогда завтракаем и собираемся. – Олег выпустил её из объятий и перевернул омлет, который успел покрыться румяной корочкой.

Через час они уже ехали в такси к областной больнице, чтобы забрать машину Анны, а ещё через полчаса Анна покорно пустила Олега на водительское место своего автомобиля, уютно устроившись на пассажирском сиденье. За окном мелькали киевские улицы с заснеженными домами и деревьями, спешащие куда-то прохожие. Анна лениво наблюдала за ними, наслаждаясь этим безмятежным утром. А ещё она то и дело касалась руки Олега, чтобы убедиться – он действительно здесь, рядом, это не очередной сон…

- Приехали.

Анна опомнилась. Олег снял ремень безопасности и обошёл машину, чтобы помочь ей выйти. Она осторожно опёрлась на палочку, словно проверяя, насколько скользкий тротуар. Сзади пискнула сигнализация, и Олег подошёл к ней, крутя на пальце ключи.

- Может, кофе? – он кивнул на уютную кофейню неподалёку.

- Кофе. – Кивнула Анна. – Только на вынос. Не хочу сидеть.

- Пойдём вместе или подождёшь?

- Подожду.

Анна проводила Олега взглядом и достала телефон. Почему-то ей захотелось позвонить Ирке. Хоть она и стерва рыжая, но Анна успела к ней привязаться. И как они могли столько лет грызться, чтобы за месяц стать едва ли не лучшими подругами? А ведь у Анны уже давно не было подруг. Все растерялись на пути к должностям и наградам. В её телефонной книжке были лишь номера коллег и всех причастных к медицинской сфере. Хотя нет, еще было несколько номеров парикмахеров, косметологов и служб доставки. И где-то в этом списке затерялся номер мамы. Анна на миг замерла, оказавшись перед мучительным выбором: позвонить Ирине или маме? Наконец она решительно нажала на номер Саксоновой. Точнее, у неё она до сих пор была записана как Мымра Рыжая. Надо бы переименовать… Где-то в глубине души Анна ощутила болезненный укол в сердце. Как так получилось, что коллега для неё стала ближе, чем мама? И тут же Анна ответила сама себе: потому что Ирина её понимала и поддерживала. А ещё она никогда её не предавала. В отличие от родителей…

Телефон равнодушно сообщил Анне, что «абонент не абонент». Анна со вздохом сунула мобильный в карман и заметила Олега, осторожно балансирующего на скользком тротуаре с двумя стаканчиками кофе.

- Забыл спросить, какой ты любишь, взял по-виденски и латте. – Извиняющимся голосом сообщил он. – Но я выучу, обещаю!

- Латте. – Анна забрала у него стаканчик. – И ирландский виски. Только настоящий, а не ароматизированная муть.

Олег отобрал у неё палочку.

- Держись за меня, – скомандовал он, и Анна с удовольствием взяла его под руку. Они медленно пошли по заснеженной аллее парка к беседке, где Анна договорилась встретиться с Лидией Александровной. Анна медленно потягивала горячий кофе, наслаждаясь морозным зимним утром и этой крепкой рукой, которая была лучше любой трости, потому что была такой тёплой и надёжной.

Анна прильнула поближе к Олегу и тихо спросила:

- Олежка… Скажи, а цветы на день святого Валентина…

- От меня, – вздохнув, признался Олег. – Понравились?

- Очень!!! Но откуда ты узнал, что я люблю тюльпаны? – Анна прижалась к его боку.

- Ты когда-то говорила. А я запомнил. У меня вообще память очень хорошая. – Улыбнулся Олег. – Я знаю, где под Киевом есть тюльпановое поле. Весной отвезу тебя туда.

- Звучит заманчиво, – Анна мечтательно зажмурилась, на миг остановившись. – Знаешь, у меня давно уже не было времени куда-то просто поехать… Всё работа, работа…

- Ань… – Олег слегка замялся. – Ты действительно собираешься уйти из областной?

- Да. – Просто ответила Анна.

- Почему? И почему сейчас, когда ты стала завотделением? – спросил Олег, мягко сжав её руку. Анна вздохнула.

- Стала… Но понимаешь… У меня такое чувство, что меня поставили на эту должность просто потому что больше некого было поставить. Не за мои заслуги, не за мою работу… Да я и сама виновата. Поставила главврачу ультиматум… Он еще на меня пытался какого-то америкоса сплавить. Сказал, приедет для обмена опытом. Так и не приехал… – Анна скептически фыркнула. – Одним словом, сама виновата. Сама себя выдвинула, сама себя и «уйду».

- Ань, ты не права. – Решительно возразил Олег. – Я не вижу лучшей кандидатуры заведующего. При тебе отделение подтянулось. Я уверен, что ты нужна коллективу…

- Коллективу, который меня ненавидит? – перебила его Анна. – Орновицкий правду сказал: меня все ненавидят… – Она тихонько вздохнула, и этот вздох словно ножом резанул Олега по сердцу. Он остановился и, обняв Анну, заставил её посмотреть ему в глаза.

- Орновицкому я мозги вправлю. – Пообещал Олег, пальцем поглаживая розовую от мороза щеку Анны. – А ты чтобы думать не смела, что тебя все ненавидят. Во-первых, я тебя люблю. Люблю до безумия… – Его голос слегка дрогнул. – Во-вторых, у тебя есть прекрасные коллеги, та же Ирина… И в-третьих… – Олег глянул куда-то за спину Анны. Она оглянулась. К ним спешила, одновременно улыбаясь и вытирая счастливые слёзы, Лидия Александровна. Через миг Анна уже припала к груди своей учительницы, плача от счастья и впервые в жизни не стыдясь своих слёз. И она действительно была счастлива, ведь два её самых близких человека были рядом с ней…

====== Глава 34 ======

Рита вздрогнула, услышав, как в замке повернулся ключ. Запахнув плотнее халат, она вскочила и выбежала в коридор. Рустам медленно стащил с ног ботинки и затолкал их в угол. Так же медленно он снял куртку и аккуратно повесил на вешалку.

Рита молча наблюдала за ним, чувствуя, как в груди поднимается буря. Она всю ночь и весь день ждала его, звонила, а он приходит, как ни в чём ни бывало и даже не соизволил поздороваться!!!

- Где ты был? – тихо спросила она, но Рустам чётко услышал едва сдерживаемую злость в её голосе.

- Гулял. – Коротко ответил он, не глядя на неё.

- Всю ночь гулял? Я звонила тебе! Я не знала, что Ане сказать! Мне пришлось соврать, что ты на дежурстве!!! – выкрикнула Рита.

- Могла бы и правду сказать. Или для тебя стало привычнее врать? – наконец Рустам посмотрел ей прямо в глаза, и Рита вздрогнула от этого взгляда. В нём было что-то чужое, что-то, что заставило её шагнуть назад.

- Я волновалась… – начала было она нервно, но Рустам лишь махнул рукой, заставляя её замолчать.

- Снова врёшь. – Спокойно констатировал он и прошёл мимо Риты в комнату. Она растерянно проводила его взглядом и нерешительно последовала за ним.

- Я действительно волновалась, – Рита постаралась придать своему голосу убедительности. – Ты ушёл из больницы и пропал. Телефон не отвечал, никто не знал, где ты… Тебя не было больше суток!

- Надо же, заметила… А почему ты не кричишь, что я был у другой? У Кейлагуль, или, может, ещё у кого. У Ольги Павловны, например. Чем не кандидатура на роль любовницы? Может, я у неё ночь провёл? – Рустам сел на диван и взглянул на Риту снизу вверх. Только почему-то у неё было стойкое ощущение, что это она сейчас маленькая, крошечная под этим тяжёлым взглядом, который словно придавил её, заставив сердце тревожно сжаться.

- Рустам, зачем ты…? – она не договорила, теребя в руках пояс халата. Её взгляд метнулся в сторону. Рустам знал её лучше, чем она думала. Ведь в её голове действительно мелькали мысли о том, что он мог пойти к этой своей татарке… Злость вскипела в ней с новой силой.

- А разве не ты дал мне повод?! – сорвалась Рита. – Когда торчал в своём Геническе, когда притащил её сюда! Да и о твоих похождениях в областной я наслышана!

- Интересно, от кого? – не двигаясь и не меняя тона, спросил Рустам.

- Неважно! – резко бросила Рита. Рустам прикрыл глаза и кивнул, словно соглашаясь с ней, но Рита понимала: это лишь маска.

- А что важно, Рита? – негромко спросил он. – Что для тебя важно?

- Для меня важен ты, наша семья, наши дети…

И тут же Рита осеклась, но было поздно. Маска слетела, и Рустам в один миг оказался возле неё, нависая над ней разъярённым коршуном. Её злость сменилась страхом. Она никогда не видела его таким…

- Дети? – с тихой ненавистью произнёс он. – ДЕТИ?! Тебе важны наши дети? Рита, ты сама себя слышишь?!

- Я… Рустам, пойми, я… У меня… – нужные слова никак не находились. Да и были ли они?

- А ты меня поняла? Ты хотела вообще меня понять? – голос Рустама дрогнул. – Услышать? Ты купалась в своей ревности, постоянно обвиняя меня во всех грехах и подозревая в новых. А я устал быть виноватым. Я устал от этого чувства, что я должен постоянно искупать свою вину, устал от твоих постоянных напоминаний о прошлом. Я устал оправдываться. Рита, я любил тебя и хотел одного – быть любимым. Я верил в то, что у нас будет крепкая любящая семья.

- А сейчас ты не веришь? – полушепотом спросила Рита. Рустам медленно покачал головой.

- Не верю. – Тихо, но твёрдо ответил он. – И у меня такое чувство, что все эти годы об меня просто вытирали ноги. Зачем я тебе был нужен, Рита? И почему ты даже не дала мне права знать о ребёнке? Почему ты опять решила всё сама?

- Рустам, ты не понимаешь… Это сложно объяснить. – Рита отвернулась, чтобы не видеть его глаз, в которых плескалась чёрная боль.

- Попробуй. Хотя… – он криво усмехнулся. – Я знаю, что ты скажешь. Что виноват я. Ты уже это сказала.

Рита не нашлась, что ответить. Она молча смотрела на Рустама, который, отвернувшись к окну, наблюдал за темнеющим небом и медленно кружащимися в воздухе снежными хлопьями. И впервые за все годы она поняла: он прав. С её глаз словно спала пелена, окатив её ужасным осознанием того, что она натворила. Её ноги подкосились, и Рита, сдавленно всхлипнув, упала на диван.

- Мне было тяжело… – простонала она, раскачиваясь из стороны в сторону и обхватив голову руками. – Я не знала, что делать… Тебя не было, я была одна с двумя детьми… Я вспоминала всё, что произошло за эти годы, и мне было страшно… Я боялась, что снова потеряю тебя…

- Боялась потерять меня? – Рустам горько усмехнулся. – И при этом ты ни разу не попыталась хотя бы поговорить. сказать мне о том, что тебя пугает…

- Ты тоже не пытался… – выдохнула Рита, пытаясь сдержать слёзы.

- Я пытался, Рита. Но вместо этого ты снова и снова заставляла меня оправдываться. Даже сейчас. Виноват снова оказался я.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Казалось, было слышно, как снежинки легонько шуршат, касаясь оконного стекла. Рустам невидящим взглядом смотрел, как на подоконнике растёт снежное одеяло: белоснежное, нетронутое, пушистое, но при этом холодное… Холодное, как и его сердце.

- Я даже не узнаю, сын это был или дочь… – глухо сказал Рустам, прижавшись лбом к оконному стеклу. Рита остановившимся взглядом смотрела в пол. В груди нарастало тревожное предчувствие, которое она всеми усилиями старалась прогнать, но нет… Оно заполняло её изнутри, словно лавина, неумолимая и всепоглощающая.

- Где Аня и Ростик? – наконец спросил Рустам. Рита вздрогнула от звука его голоса.

- С мамой гуляют. – Ответила она, на миг поверив, что всё будет хорошо, настолько обыденным и привычным был этот вопрос.

- Когда они вернутся, я поговорю с Аней. Валентина Степановна… Думаю, она будет только рада… – Рустам повернулся к Рите, и она увидела его напряжённое лицо и сведённые брови.

- Рада? – переспросила она. – Чему рада?

- Рита… Я… Я хочу вернуться в Геническ, в дом мамы. Здесь мне места нет. Я не брошу Аню и Ростика. Мы с ними обязательно будем встречаться, и я беру на себя их обеспечение, все расходы. Я всегда был и буду их отцом. На каникулы они будут приезжать ко мне.

Каждое слово Рустама словно ножом вонзалось в сердце Риты.

- А… я? А мы? – выдохнула она, подняв на него взгляд, полный слёз.

- А нас уже давно нет. Хотя… Может, нас и не было… – Была лишь иллюзия, в которую мы оба поверили. Я больше не верю, Рита.

Помедлив, Рустам подошёл к ней и присел перед ней, заглянув ей в лицо.

- Так будет лучше. Для всех. – Тихо сказал он.

- Но мы можем… – она с надеждой подняла на него взгляд, но Рустам покачал головой:

- Не можем, Рита. Мы за все эти годы так и не смогли.

- Прости… – прошептала Рита, подняв руку, словно желая коснуться его лица, но так и не решившись.

Рустам ответил ей долгим взглядом и поднялся. Рита услышала, как за ним закрылась дверь спальни. Всего лишь дверь… Но в этот миг Рита поняла: она потеряла Рустама. Навсегда.

*

Анна молча смотрела на огни вечернего города, прижавшись к плечу Олега. Этот день закончился, но Анна знала, что запомнит его навсегда, запомнит каждую секунду… Это был первый день за много лет, когда она была по-настоящему счастлива. Они долго гуляли с Лидией Александровной, и даже сделали пару набросков карандашом в блокноте, и Анна твёрдо решила дома обязательно довести эти рисунки до ума. Потом начался снегопад, и Олег предложил зайти в кафе погреться. Они пили чай с невероятно вкусными пирожными и просто разговаривали, шутили, смеялись… Оказывается, Анна так истосковалась по таким простым посиделкам и разговорам!

Она с сожалением обняла Лидию Александровну, когда та поднялась, собираясь уходить. Но старая учительница крепко сжала её ладонь и тихо сказала, глядя прямо в глаза Анне:

- Я верю в тебя. И я всегда с тобой. Главное, пообещай мне, что будешь счастливой!

- Обещаю, – шепнула Анна, обнимая её. Они договорились созваниваться и встречаться почаще. Олег предложил было подвезти Лидию Александровну, но та отказалась, объяснив, что её уже ждут родственники. Когда учительница ушла, Анна долго сидела, молча глядя в окно. Олег не трогал её. Он понимал: Анне нужно время. Он лишь мягко сжал её руку, чтобы она не забывала: он рядом.

И сейчас, стоя на Владимирской горке, Анна чувствовала, как Олег обнимает её, и от этого её сердце радостно трепетало, заставляя её ещё сильнее прижиматься к любимому.

- Я хочу, чтобы этот день длился вечно… Этот вечер… – прошептала она.

- У нас будет ещё очень много таких дней, я обещаю. – Олег коснулся губами её лба. – И вечеров. И ночей…

- Обещаешь? – Анна пытливо заглянула ему в глаза.

- Обещаю. – Твёрдо ответил Олег. – А ещё я обещаю заботиться о тебе, и предлагаю начать прямо сейчас. Например, поехать домой. Ты совсем замёрзла, – он осторожно погладил её по щеке.

- Не замёрзла, – Анна улыбнулась. Она и вправду не чувствовала холода. Но Олег лишь покачал головой.

- Поехали домой, – он потянул Анну к машине.

- Заедем сначала ко мне, – попросила Анна, крепко держась за его руку: вечерний мороз превратил тротуар в настоящий каток, слегка припорошенный пушистым снегом. – Мне нужно взять одежду и кое-что из вещей… Не всё время же твой халат эксплуатировать!

- Эксплуатируй на здоровье, – Олег засмеялся. – А вообще я «за». И я за то, чтобы ты переехала ко мне. Со всеми своими вещами. – Он остановился возле автомобиля и серьёзно посмотрел на Анну. – Навсегда. Если ты хочешь… – он нерешительно умолк. Анна тихонько вздохнула.

- Очень хочу! – призналась она и увидела, как глаза Олега загорелись неподдельной радостью.

- Так может, начнём прямо сегодня? – предложил он, помогая Анне сесть в машину.

- Давай с понедельника. Ты даже не представляешь, во что ввязываешься… – притворно вздохнула Анна. – У меня только одежды два полных шкафа…

- Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Олег, садясь за руль. – В крайнем случае, я готов пожертвовать своим гардеробом. Оставлю себе только халат, свитер, джинсы и пару футболок.

- Халат мне! – Анна возмущённо ткнула его в бок.

- Хорошо-хорошо, халат тебе! – Олег засмеялся, выезжая на проспект. – Футболки тоже?

- Не знаю… Посмотрим. Если они удобные, то почему бы и нет… – пожала плечами Анна, внутренне поражаясь самой себе. Оказывается, она умеет шутить о таких будничных вещах, как футболки… Может, и борщ вспомнит как варить… Анна нахмурилась. Борщ…Она уже так давно не готовила ничего сложнее салата и бутербродов! Всё времени не было… А тут борщ. Операцию проще сделать, ей-Богу!!!

- Что такое? – Олег заметил её выражение лица.

- Олег… У меня к тебе серьёзный вопрос… – Строго начала Анна.

- Какой? – он притормозил на светофоре и повернулся к Анне.

- Ты борщ любишь?

- Борщ?! – брови Олега взлетели вверх. – Да, но это не самое любимое моё блюдо.

- Фух… – Анна с облегчением выдохнула. – Это хорошо… А то я, кажется, не очень помню, как его правильно готовить…

- Да, борщ не самая любимая моя еда, – продолжил Олег, трогая автомобиль с места, когда загорелся зелёный. – Зато я обожаю голубцы…

- Олег!!!

Он расхохотался. Анна надулась и молчала до самого дома. Остановив машину под её подъездом, Олег вышел и, обойдя автомобиль, распахнул дверь и помог Анне выйти.

- Ты всё ещё вспоминаешь рецепт борща? Или голубцов? – поддел он её, пальцами разглаживая морщинку между её бровей.

- Нет. Вспоминаю рецепт кофе в постель, – сообщила Анна, вскинув голову и надменно глядя на него. Но в её глазах плясали весёлые искорки.

- И как? Вспомнила? – улыбнулся Олег, любуясь снежинками в её волосах.

- Почти. Завтра утром проверю, – угрожающе произнесла она и, не выдержав, засмеялась. Она не могла долго сердиться на того, кто смотрел на неё с такой любовью и нежностью. Олег подхватил её на руки и закружил.

- Не проверишь! Я встану первый и приготовлю тебе кофе, – пообещал он, собираясь поставить Анну на землю, но внезапно поскользнулся, и они оба рухнули в сугроб возле подъезда.

- Олеееег!!! – простонала Анна сквозь хохот, не в силах даже подняться. – Кажется, это становится нашей традицией…

- Извини… – с трудом выговорил он, пытаясь успокоиться, но снова зашелся в новом приступе смеха. Действительно, сугроб под его домом они уже опробовали пару месяцев назад… Наконец, вытащив Аннушку из снега, Олег помог ей добраться до квартиры. Откопав ключи на дне сумочки, Анна собиралась было вставить ключ в замок. но внезапно замерла.

- Что такое? – Олег моментально насторожился, заметив растерянность на её лице.

- Да нет… Показалось, – Анна улыбнулась, но между её бровей снова появилась морщинка, которая исчезла было, пока они выбирались из снега. Олег не стал настаивать и молча зашёл вслед за Анной в квартиру, справедливо решив, что расспросить её можно и дома. Да и за соседской дверью подозрительно заскрипел пол…

Анна бросила ключи на столик и включила свет, быстро оглядывая прихожую. Морщинка на её лбу стала глубже.

- Ань, что такое? – Олег встревожился, перехватив её взгляд.

- Здесь кто-то был, – тихо сказала Анна. Её рука, сжимающая тросточку, слегка задрожала. Олег не стал больше ни о чём спрашивать.

- Подожди здесь, – он ободряюще сжал её руку прежде чем обойти все комнаты. Но ничего подозрительного он не заметил. На миг в голове мелькнула мысль, что Анне могло показаться. Но Олег тут же прогнал её. Анна не из параноиков и не из паникёров. Если она говорит, что здесь кто-то был, значит, он был.

Олег вернулся в прихожую.

- Никого… И ничего, – он успокаивающе улыбнулся и обнял Анну, чувствуя, как она напряжена. – А теперь расскажи, почему ты решила, что кто-то был в квартире?

- Замок… Я всегда оставляю его наружную часть в вертикальном положении. Можешь считать меня параноиком. но… – Анна нервно поёжилась. – Мне многое пришлось пережить в своё время. Да и пациенты разные попадаются… А сегодня замок был в горизонтальном положении. Из него просто вынули ключ и ушли. На полу потёки грязи. Засохшие. А ведь я в четверг вечером протёрла пол. – Анна кивнула на пятна на ламинате. – И в пятницу утром ушла. А вечером мы сразу поехали к тебе. А ещё… Запах… Ты не чувствуешь?

Олег принюхался. Пахло духами Анны, из подъезда тянуло запахом жареной картошки. Но к этим ароматам примешивался ещё какой-то непонятный запах. Непонятный и странно знакомый.

- Ну, запах могло откуда угодно натянуть… Даже через вытяжку. – Олег нахмурился. А вот замок и грязь…

Он задумался. Анна снова огляделась. Она чувствовала, что здесь побывал кто-то чужой. По коже пробежал мороз. Анна медленно зашла в комнату. Наверное, стоит проверить, не пропало ли что. Но быстрая ревизия показала, что деньги и золото на месте. Даже её золотые серёжки так и валялись на столике в прихожей. Значит, это был не вор…

- Ну что?

Анна вздрогнула и резко повернулась. Олег смутился.

- Извини, я не хотел тебя напугать, – виновато сказал он.

- Всё хорошо. – Анна провела рукой по лицу, словно смахивая невидимую паутину. – Ничего не пропало. Всё на месте. Олег, может, я сошла с ума?

- Ты не сошла с ума. – Уверенно сказал Олег, обнимая её. – В полицию заявлять бесполезно. Они и слушать не станут. Я в понедельник позвоню своему знакомому, может, он что посоветует. А пока...

Он отстранился и огляделся.

- Как думаешь, сколько твоих вещей мы сможем забрать прямо сегодня? – спросил Олег и добавил, заметив вопросительный взгляд Анны: – Ты переезжаешь ко мне. Прямо сегодня. Сейчас. Потому что я тебя здесь не оставлю и одну тебя больше никуда не пущу. И даже не пытайся спорить. Я не позволю никому тебя обидеть или напугать.

Анна молча уткнулась лицом в его грудь. Как давно она мечтала услышать эти слова… Мечтала, чтобы кто-то решил всё за неё, а она могла наконец почувствовать себя женщиной, а не хирургом, начальницей или просто сильной и властной, в то время как ей хотелось просто хотя бы немного побыть слабой… Чтобы нашёлся тот, кто стал бы сильным для неё. И вот, кажется, она нашла такого человека, в объятиях которого ей так спокойно и уютно…

- Достань, пожалуйста, чемодан, он за шкафом в углу, – попросила Анна, наконец отстранившись от Олега. Он кивнул и исчез в спальне. Анна медленно оглядела комнату. Большая, красивая, с дорогим ремонтом… Но теперь Анне была безразлична эта красота. Квартира Олега была меньше, но она была уютной, несмотря на то, что в ней и мебели ещё толком не было. А здесь всё напоминало дорогой номер в отеле. И Анна понимала, что без малейшего сожаления оставит эту квартиру. Когда-то она вложила кучу денег в то, чтобы сделать профессиональный ремонт, приглашала дизайнера, долго и придирчиво выбирала мебель и декор. Но сейчас Анна понимала, что старалась не для себя, а для других. Ведь как можно, чтобы Анна Каревская, чьё имя произносилось шёпотом, жила в какой-то дыре? А получилось так, что ей и в гости звать было особо некого. Она всю жизнь гналась за роскошью, за дорогой жизнью, которая оказалась никому не нужна. Оставалось лишь тешить собственное самолюбие. И Анна всё больше начинала ненавидеть эту квартиру. Здесь не было дорогих воспоминаний, здесь не было тепла, здесь не было ничего, о чём стоило жалеть. Возможно, её можно будет сдавать или продать. Это всё можно решить потом…

Олег вернулся с чемоданом. Анна оживилась.

- Поможешь? – спросила она. И Олегу оставалось лишь покорно складывать в чемодан её одежду. Часть вещей Анна сунула в пакет. Что-то ей разонравилось, что-то уже надоело. Потом подумает, куда можно всё это деть. Но даже после того, как чемодан был заполнен, в шкафу оставалось ещё порядочно вещей. Анна вздохнула.

- Это надолго… – констатировала она. – Ладно. Самое необходимое собрали. Сейчас ещё в ванну загляну…

Олег покорно ждал её в прихожей.

- Всё? – спросил он.

- Всё. – Кивнула Анна и с лёгким сердцем заперла за ними дверь. На этот раз она даже не проверила замок. В эту квартиру она больше не собиралась возвращаться. Только за вещами. Теперь её дом не здесь.

- Домой? – с улыбкой спросил Олег, когда они сели в машину.

- Домой, – кивнула Анна, ни секунды не колеблясь. Недавно ей встретилась фраза в книге: «Дом там, где тебя любят и ждут». Её дом был там, где был Олег, её Олежка, родной и любимый. И Анна знала, что пошла бы за ним даже на край света.

*

Орновицкий остановился у входа в небольшую кофейню, отряхивая с пальто снежную крупу. Ему пришлось припарковать автомобиль за квартал от кофейни, потому что вся дорога была уставлена автомобилями. Впрочем, в субботний вечер для центра города это неудивительно. Подняв голову, Глеб взглянул на вывеску и тут же чертыхнулся: в глаз попала снежинка. Потирая глаз, он зашёл в небольшой зал и тут же увидел Лубя, рядом с которым сидел Алексей. «И звонить не пришлось», – довольно подумал Глеб.

- Добрый вечер, – бросил он, присаживаясь за стол прямо в пальто. Орновицкий не собирался задерживаться надолго. Ему нужно было выяснить главное: когда Лубь собирается вернуться в областную, и какую роль в этом отводится Алексею. Поэтому, когда Лубь назначил Орновицкому встречу, тот, не раздумывая, согласился. Как говорится, на ловца и зверь бежит…

- А этот здесь зачем? – Алексей с неприязнью смотрел на Глеба. Впрочем, Орновицкий не отвёл взгляд и спокойно ответил:

- У «этого» есть имя, которое вам прекрасно известно. И меня пригласили. А вас?

Алексей не успел ответить. Лубь ленивым жестом осадил его.

- Господа, у вас ещё будет время выяснить отношения. – Поморщился он. – Сейчас у нас есть более важные дела. А Глеб Александрович нам может помочь. А может и помешать… Не так ли? – Лубь пытливо взглянул на Орновицкого.

- А почему я должен вам мешать? – спокойно ответил Глеб. хотя внутри у него бушевала целая буря непередаваемых эмоций. Он не мог до конца понять, что замышляет Сергей Вадимович, и какая роль в этот отводится Алексею. И один его неверный шаг мог слишком дорого обойтись Анне и Ирине.

Отогнав мысли, Глеб слегка наклонился вперёд.

- Если вы забыли, она чуть не угробила мою жену. – Тихо сказал он, и в его глазах загорелся стальной блеск. – Поэтому не в моих интересах, чтобы Каревская осталась в отделении.

- Вот это по-нашему, – Лубь довольно хлопнул его по плечу. – Но вот в чём проблема, Глеб Александрович… Помните, вы писали бумажечку такую интересную, где описали операцию, которую проводила Лещук…

Глеб кивнул. Ещё бы он не помнил. Фото и диктофонная запись до сих пор хранились у него и ждали своего часа.

- Так вот… Проблема в том, что вы… То ли специально, то ли случайно… Описали всё вполне убедительно, а главное – выгодно для Анны Сергеевны и Ирины Васильевны. Почему? И что нам теперь с этим делать? – Лубь прищурился, глядя на Орновицкого.

- Потому что любой независимый эксперт напишет то же самое. – Голос Глеба не дрогнул. – А Ирина подняла бы полгорода, чтобы доказать свою невиновность. И доказала бы. Оно вам надо?

- Не надо, – согласился Лубь. – Что вы предлагаете?

- Я предлагаю воспользоваться моментом, пока Ирины нет, и слегка тряхнуть Аннушку. Чем скорее, тем лучше. Как вариант – поставить вопрос ребром прямо на планёрке в понедельник. – Орновицкий усмехнулся, заметив озадаченное выражение на лицах собеседников. – Тем более, Анна не так давно сама писала заявление об уходе.

- Откуда вы знаете? – хищно подобрался Лубь, и его глаза заблестели.

- Знаю. – Глеб слегка поморщился. Не рассказывать же, как он заинтересовался содержимым мусорной корзины возле стола Максимовой. Но уж слишком интригующими были слова на обрывке бумаги: «Заявление … Я, Каревская Ан…» А дальше паззл из обрывков легко сложился. – Так как насчёт понедельника?

- Глеб Александрович, спешка ещё никого до добра не доводила, – Алексей всё так же смотрел на Орновицкого с подозрением. – А вы спешите… Почему?

- Да потому что моей жене скоро рожать, потом декрет, потом она захочет вернуться на работу… А я не хочу, чтобы Анна на ней отыгрывалась. – Жёстко сказал Глеб. – А кроме того – чем вы меня слушали? Ирки нет в стране! А значит, она не сможет вмешаться и перебить наши планы!

- Он прав, – задумчиво произнёс Сергей Вадимович. – Значит, в понедельник…

- В понедельник, – кивнул Орновицкий.

- Хорошо. Я буду в понедельник. И я очень надеюсь на вашу поддержку, Глеб Александрович. Вы же знаете, я в долгу не останусь, – Лубь недобро усмехнулся. – Я хочу вернуть эту должность и отблагодарю любого, кто мне поможет.

- Я знаю, – снова кивнул Глеб, едва сдерживаясь, чтобы не плюнуть в эту довольную рожу. Вместо этого он встал.

- Уже уходите? – Алексей приподнял бровь.

- Да. Жена ждёт. – Коротко ответил Орновицкий. – До понедельника.

- До понедельника, – отозвался Лубь, медленно помешиваякофе и провожая Орновицкого задумчивым взглядом. – А ты сядь! – прикрикнул он на поднявшегося было Алексея. – Я с тобой ещё не закончил. Рассказывай.

- Рассказывать нечего, – поморщился тот. – Я уже говорил, что мой план не удался, её увёз какой-то мужик, Дмитрий. кажется.

- Саксонов, что ли? – хмыкнул Лубь.

- Уж извините, паспорт у него не спросил, – съязвил Алексей, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом Сергея Вадимовича. Нервно сглотнув, он продолжил: – Зато я сегодня был у неё. Как вы и просили.

- Нашёл что-то интересное? – во взгляде Сергея Вадимовича мелькнула заинтересованность.

- В том то и дело, что нет, – с досадой ответил Алексей. – Наша Аннушка чиста как стёклышко. Мне проще в её прошлом накопать компромат, чем сейчас.

- Аннушка? Чиста? – хохотнул Лубь. – Плохо ты её знаешь.

- Нормально я её знаю, – огрызнулся Алексей. – Я и мужа её неплохо знал. Она уже тогда была способна на многое. Например, убить человека.

- С этого момента поподробнее, – Сергей Вадимович насторожился.

- А что тут подробнее? – Алексей слегка усмехнулся: рыбка попалась на крючок. – Есть у вас в отделении Марина Сергеевна. у которой недавно убили мужа. Поначалу подозревали саму Марину, но за неимением доказательств обвинения были сняты. Но не это главное. Главное, что Мариночка Сергеевна по уши влюбилась в Олега Борисовича. Понимаете, к чему я веду?

- Понимаю, – медленно ответил Лубь. – Если представить всё так, будто в приступе ревности Аннушка отомстила сопернице…

- Именно. – Кивнул Алексей. – Достаточно намекнуть полиции на личные мотивы, а дальше они раскрутятся и сами.

- Неплохо, весьма неплохо, – похвалил его Сергей Вадимович, отпив кофе. – Начинаешь делать успехи. А то я, грешным делом, уже подумал, что зря тебя в областную устроил. А если ты до понедельника ещё и доказательства найдёшь…

- Где я их найду? – пробурчал Алексей, вспоминая свой визит к Анне. Хотя… Можно и к Марине наведаться. Она ему, кстати, должна встречу… Алексей слегка усмехнулся.

- Не мне тебя учить, откуда берутся доказательства. – Досадливо поморщился Лубь. – Если их нет, их надо придумать. Кстати, у меня против Аннушки ещё один козырь, – он довольно улыбнулся. – Она всё же сняла деньги с карточки, которую я ей дал. Люди не меняются, Лёша. А Каревская всегда была стервой, которой плевать на всё и всех, кроме себя. В понедельник будет весело… Очень весело…

Алексей одним глотком допил кофе и встал.

- Если я вам больше не нужен… – он слегка наклонил голову, вопросительно глядя на Сергея Вадимовича.

- Иди, – махнул рукой тот. – Если что новое будет, звони. Если нет, увидимся в понедельник.

Алексей кивнул и вышел. В лицо ему ударил порыв ледяного ветра, запорошив глаза снегом. На завтра обещали сильный снегопад… Повыше подняв воротник пальто, Алексей направился к своей машине. В салоне было уютно, а с включенной печкой ещё и тепло. Дожидаясь, пока машина прогреется, Алексей тихо пробормотал:

- И всё вы знаете, Сергей Вадимович… Кроме одного. Деньги-то сняла не Аннушка…

И Алексей погладил пальцем лежащую в кармане пальто банковскую карточку.

*

Борис Карлович неуверенно остановился у двери палаты. Сейчас ему положено быть в ординаторской, сегодня у него ночное дежурство, и в любой момент его могут вызвать. Но ноги сами привели его в этот коридор и к этой двери. Швальц протянул руку к дверной ручке и тут же отдёрнул. И с чего его сюда понесло?!

Борис Карлович прислушался. Из-за двери доносился мягкий певучий голос:

- «И женщина сказала им: – До того, как наступит рассвет, перекиньте золото через мост от дворца к городу. Пусть по обе стороны моста протекают две реки, текущие одна в ту, одна в эту сторону, на реках пусть плавают невиданные, диковинные утки, гуси и оглашают окрестность приятными голосами. Пусть по берегам растут яблони, а яблоки, наливаясь, зрея, пусть падают в воду, и птицы их подбирают. На мосту должна стоять тройка коней, чтобы колеса у телеги были из золота, а кучером посадите страшилище — ифрита, чернее чугуна. Сделайте до утра, как велела,— и, сказав это, легла спать»

Голос затих. Борис Карлович нерешительно приоткрыл дверь. Та коварно скрипнула. Женщина, сидевшая в палате возле кровати, вздрогнула и оглянулась.

- Извините, – виновато прошептал Швальц, стараясь ступать неслышно. – Заснул?

- Да, – Кейлагуль кивнула, поправив одеяло, которое Руслан сбросил во сне. – Он вчера и сегодня устал от всех осмотров и обследований.

Борис Карлович протянул ей небольшой пакет.

- Я не знал, можно ли ему сладости, поэтому решил купить несколько игрушек, – смущённо произнёс он. Женщина заглянула в пакет, и её лицо озарилось мягкой улыбкой.

- Руслан очень любит разные головоломки! Я утром отдам ему, он очень обрадуется! А хотите, придёте утром и сами отдадите. Он будет очень рад, – Кейлагуль подняла на Швальца взгляд, полный благодарности, и он в который раз поразился тому, насколько бездонны её глаза, и насколько они наполнены каким-то магическим светом, смешанным с лёгкой грустью.

- Я обязательно зайду, сразу после обхода, – пообещал Борис Карлович, с трудом отводя взгляд. Он оглядел палату, отметив, что Красовский постарался сделать всё так, словно в лучших клиниках Европы. – Как вам здесь? Удобно? Может, чего не хватает?

- Всё хорошо, – смутилась Кейлагуль. – Я знаю, это вас мы должны благодарить за всё это, – она окинула восхищённым взглядом палату.

- Да бросьте. Не за что благодарить. Это меньшее, что я могу для вас сделать. – Вздохнул Борис Карлович, вспоминая свой разговор с Максимом. Ему понадобилось несколько часов и довольно ощутимая сумма, чтобы убедить упрямого Красовского в том, что эта палата Кейлагуль и её сыну нужна больше, чем просто для демонстрации случайным гостям и журналистам. Вот только сидящей перед ним женщине об этом знать необязательно, и Швальц пообещал Максиму шкуру с него спустить, если тот проболтается Кейлагуль о том, что он оплатил все расходы.

- Я собираюсь поискать съёмную комнату, – прошептала Кейлагуль, погладив спящего сына по волосам. – Рустам сказал, что обследования могут занять долгое время. А если понадобится лечение… – Она не договорила, низко опустив голову, чтобы Борис Карлович не видел её лица.

- Я хотел вам предложить… – он слегка замялся. – Вы только ничего не подумайте, пожалуйста! Я живу один, в двухкомнатной квартире, комнаты раздельные. Вы могли бы пожить у меня. Зачем искать кого-то, да и неизвестно, какие хозяева попадутся. А я вам почти не буду на глаза попадаться, я почти всё время на работе… – его голос звучал всё тише. Кейлагуль всё так же не поднимала головы, и он не видел её лица. Наконец она тихо сказала:

- Я не могу. Это неправильно.

Борис Карлович нервно сцепил пальцы в замок.

- Я понимаю вас. Но я предлагаю вам дружескую помощь. Вы оказались в такой ситуации, и если я могу вам помочь, то я хочу вам помочь. Вы можете расспросить обо мне у моих коллег, у медсестёр. Я не маньяк, не психопат. Хотя… – тут он слегка хмыкнул. – Ольгу Павловну лучше не спрашивайте…

Кейлагуль подняла голову, и Борис Карлович с облегчением заметил слабую улыбку на её губах.

- Вы с ней не особо дружите, – тихо сказала она. – А Руслану она понравилась.

- Да? – Швальц искренне удивился. – Неожиданно…

- Он даже нарисовал её портрет, – Кейлагуль потянулась к тумбочке, на которой лежал альбом. Через минуту Борис Карлович едва удержался, чтобы не расхохотаться. Да уж… Ольге Падловне этот рисунок лучше не показывать… Хотя мальчик явно старался.

- Кейлагуль Аметовна… – Швальц вернул ей рисунок. – Я всё же прошу вас подумать над моим предложением. И поверьте, я предлагаю это искренне и без каких-либо задних мыслей.

Кейлагуль поднялась и подошла к нему. Ей пришлось поднять голову, чтобы взглянуть в его глаза. Рядом с великаном Швальцем она чувствовала себя Дюймовочкой. Но в его глазах она увидела подлинное участие и заботу. Отец всегда говорил ей: «Загляни человеку в глаза. и ты увидишь его душу». Кейлагуль долго смотрела в глаза Бориса Карловича, и наконец медленно сказала:

- Я согласна только при условии, что буду платить за своё проживание. И сумму называете вы. Но я проверю, сколько стоит снять комнату в этом городе, так что не пытайтесь меня обмануть. – И она слегка улыбнулась, увидев, как грозный великан, которого за глаза вся больница называла Карликом, смутился.

- Даже не думал! – клятвенно заверил он, впрочем, мысленно ставя в уме галочку продумать, как назвать самую смехотворную и низкую цену и убедить Кейлагуль, что это самая подходящая и удобная для него цена.

Руслан зашевелился. Кейлагуль тут же оказалась рядом с ним, тихо шепча что-то успокаивающее. Мальчик затих, подложив ладонь под щёку.

- Может, вам принести чай или кофе? – шёпотом предложил Борис Карлович. Кейлагуль, помедлив, кивнула.

- Чай, пожалуйста, – прошептала она, поглаживая плечи сына. Швальц кивнул и тихо вышел. Через пять минут он вернулся с чашкой ароматного чая и тарелкой с печеньем.

- Я посижу с вами. если вы не против, – тихо сказал он, передавая Кейлагуль чашку. Женщина молча кивнула. Швальц сел в углу, глядя на её профиль в свете ночника. На секунду Кейлагуль оглянулась на него и улыбнулась ему, и в этот миг Борис Карлович почувствовал, как между ними протянулась тонкая ниточка, сотканная из этого слабого света ночника на тумбочке, из пара, поднимающегося над чашкой, и из этой мягкой улыбки, которая заставила его сердце биться чуть-чуть чаще и сильнее.

====== Глава 35 ======

Наташа медленно шла вниз по Андерсон-стрит, не обращая внимания на колючие снежинки, летящие прямо в лицо. Дойдя до Филипс-стрит, она остановилась в нерешительности. Вдалеке, за высокими домами и многоуровневой парковкой, виднелось здание больницы. Но до начала работы оставалось еще два часа. Наташа сама не знала, зачем вышла из дома так рано, но и в квартире оставаться она тоже не могла. Слишком много мыслей и переживаний там скопилось за последние несколько дней. Жаль, что нельзя сложить их в отдельный чемодан и зашвырнуть в реку Чарльз!

Помедлив, Наташа свернула направо, на Филипс-стрит. Время есть, можно прогуляться по Чарльз-ривер эспланаде. Кто знает, получится ли у неё ещё когда-нибудь приехать в Бостон… До решающего дня остались считанные часы и минуты, и именно их отстукивало сердце Наташи с каждым шагом.

Порой ей казалось, что она продумала всё до мелочей, и ничто не может помешать ей осуществить свои планы, то вдруг в голове мелькала паническая мысль: «Я забыла что-то важное!», и тогда Наташа была уверена, что ничего не получится. Она выпила весь кофе, который нашла в доме, а её постель уже три дня оставалась несмятой. Тревожный сон заставал Наташу на небольшом диванчике, рядом с окном, в которое стучался порывистый ветер, тоскливо подвывая.

Наташа чувствовала, что внутри неё все натянулось до предела. Только тронь – и порвётся, разлетится на миллиарды частиц, которые ей уже не собрать воедино. Она уже не та железная доктор Олди, которую за глаза называли биороботом. Она уже не та…

Наташа подняла повыше воротник пальто. Вот бы бродить так по улицам до самого отлёта… Но это была непозволительная роскошь. Она должна идти на работу и вести себя, как обычно, чтобы никто ничего не заподозрил. Хотя… Сердце Наташи не покидало подозрение, что Вебстер о чём-то догадывается. А интуиция редко её подводила.

Видимо, и в этот раз она оказалась права. Стоило Наташе переступить порог клиники, как миссис Донниган сообщила ей, что мистер Вильямс хотел бы её видеть. Наташа молча кивнула, стараясь не подать виду, что внутри неё все задрожало от страха и паники: «Неужели знает?!» Она деланно-спокойно переоделась, тщательно и медленно вымыла руки, проверила карты пациентов и лишь после этого направилась в админ-корпус.

- Вижу, вы не спешите, доктор Олди, – недовольно протянул Вильямс при виде хирурга.

- В нашей работе спешка непростительна, – спокойно ответила Наташа и села напротив Вильямса, не дожидаясь приглашения. – Зачем вы меня вызвали? Кажется, сегодня у вас выходной… Что-то случилось?

- Хотел уточнить, не передумали ли вы насчет операции.

- А почему я должна передумать? – резко спросила Наташа. Она подняла голову и взглянула Вильямсу в глаза. – Кажется, вы мне выбора особо не оставили.

- Это да, – согласился хирург. – Но и вы никогда не были особо покладистой. Поэтому я хочу перестраховаться.

- Вы о чем? – Наташа насторожилась.

- До меня дошел слух о вашем скором замужестве… – Вильямс на сводил с Наташи пристального взгляда. Та не отвела глаз, все так же прямо глядя на него. – Я уверен, что мистер Вебстер не будет против. Но мне нужно быть уверенным, что вы не сбежите, не передумаете…

- Сбегу? – деланно удивилась Наташа, чувствуя, как все внутри неё заледенело от ужаса. – Куда?

- Откуда я знаю… – Вильямс пожал плечами. – Можете в Мичиган к Вебстеру, а можете и куда дальше… В Украину.

- Обычно сбегают туда, где рассчитывают получить помощь. В Украине меня никто не ждет и помощи мне ждать неоткуда. – резко ответила Наташа. – И вам об этом прекрасно известно, не так ли?

Вильямс заметно вздрогнул.

- Что вы имеете в виду? – спросил он резким тоном.

- Да бросьте. Я знаю о письмах. Думаете, после этого я вернусь в Украину? – Наташа слегка усмехнулась, постаравшись вложить в эту усмешку все презрение и отвращение, которые только остались в её сердце.

- А вас можно остановить парой сплетен и горсткой интриг? – вопросом на вопрос ответил Вильямс.

- Меня можно остановить подлостью и безразличием. Я никогда не буду унижаться перед теми, кто меня предал. – спокойно ответила Наташа, сжав пальцы в кулак, чтобы удержаться от нервного постукивания по подлокотнику кресла.

- В таком случае вы не будете возражать, если я возьму на личное хранение ваши документы? – поинтересовался Вильямс. – Так, на всякий случай. Если вы действительно готовы со мной сотрудничать, то вам нечего бояться. Наоборот – я могу даже помочь вам продвинуться гораздо выше. Но только в том случае, если мы с вами подружимся, – он слегка наклонился вперёд, и Наташа почувствовала резкий запах его одеколона. Подружимся… Как же! Скорее она Вебстера усыновит! Но внешне Наташа осталась абсолютно спокойной.

- Знаете, я пришла к выводу, что вы совершенно правы. – Ровным голосом ответила она. – Поэтому я согласна на ваше предложение. Но прошу только небольшой отсрочки. Сами понимаете: свадьба и всё такое… – она многозначительно умолкла.

- Сегодня воскресенье. Ваша свадьба в четверг. Я готов подождать. – Вильямс едва удержался от ликующего возгласа. Кажется, ему таки удалось поймать птичку в сети. Что такое четыре дня отсрочки, если потом она окажется полностью в его власти? А точнее, уже завтра. И Вильямса забавляло то. с каким серьёзным лицом доктор Олди торговалась за четыре дня, которых у неё попросту не было. Только она об этом не знала.

- Я могу идти? – Наташа встала.

- Конечно. Идите. – Вильямс милостиво кивнул. Когда за Наташей закрылась дверь, он откинулся на спинку кресла и довольно усмехнулся.

- Увидимся в аэропорту, доктор Олди. – С тихой угрозой произнёс он. – И тогда вас не спасут ни четыре дня, ни десять, ни миллион. Вы хорошо играете свою роль, но режиссёр в этом спектакле – я.

*

Анна задумчиво покрутила в руках бутылочку с йогуртом. Раньше она, не задумываясь, сгребла бы в корзину полполки и могла бы неделю продержаться на этих йогуртах. Но сейчас бутылочка отправилась назад на полку, а Анна решительно повернула в сторону мясного отдела. Впервые за долгие годы в ней проснулось желание готовить и выготавливать разные кулинарные шедевры. Хотя Олег уже успел доказать ей, что с голоду не пропадёт и ей не даст пропасть, Анна чувствовала ответственность за своего мужчину и впервые в жизни мысль о кухне не внушала ей отвращения.

Покупатели удивлённо оглядывались на красивую женщину с тросточкой, задумчиво разглядывающую куски говяжьей вырезки. Анна действительно не вписывалась в антураж сетевого супермаркета. Но её меньше всего заботило внимание окружающих. В тележку отправились две упаковки с мясом, и Анна огляделась в поисках полок со специями. Но не успела она дойти до них, как её отвлёк звонок мобильного.

- Да, – буркнула Анна, придерживая телефон плечом и подталкивая тележку к овощному отделу.

- Доброе утро, – в трубке послышался голос Орновицкого. Анна мысленно чертыхнулась. Уже явно не доброе. Глеб просто так не будет тарабанить в воскресенье утром.

- У тебя что-то срочное? – спросила она, бросив в тележку пакет с картошкой.

- Ты знаешь, что Лубь подделал диагноз в карточке, чтобы убрать вас с Иркой из областной? – прямо спросил Глеб.

- Знаю. – Анна вздохнула и положила к картошке несколько луковиц и головку чеснока.

- Откуда? – по голосу Глеба было слышно, что он не ожидал такого ответа.

- А ты меня совсем за дуру держишь? – огрызнулась Анна. – Фиговый конспиратор из вашей Марины. Или она думала, я свою собственную карточку не узнаю? А там уже дело пары минут сопоставить написанное с очевидным. Уж простите, коллеги, что без вас диагноз сама себе поставила. Точнее, опровергла.

Помидоры отправились вслед за луком. Анна медленно покатила тележку по проходу, на ходу соображая, что ей ещё нужно.

- Да никто в тебе и не сомневался, – Орновицкий хмыкнул и, судя по звуку, подкурил.

- Давно куришь? – удивилась Анна, мысленно ставя галочку: «Купить сигареты. Много».

- Давно. Ты лучше скажи, про Алексея ты тоже в курсе или тебя удивить?

Анна вздрогнула и едва не наехала тележкой на мелкую старушку, выбирающую хлеб. Та что-то начала возмущённо говорить, но Анна её не особо слушала.

- Удиви, – потребовала она, остановившись возле полки с печеньем.

- Он с Лубем работает.

- Не удивил, – разочарованно вздохнула Анна.

- В понедельник на планёрке Лубь поднимет вопрос о твоей операции и дееспособности. Он хочет воспользоваться моментом, пока Ирк… ины, – поправился Глеб, – нет в стране и использовать ту операцию для того, чтобы избавиться от вас обеих.

- И об этом я догадывалась, – Анна снова вздохнула. – И ещё до того, как Ирка уехала, мы сошлись на том, что претензий друг к другу не имеем. Или ты думаешь, наши адвокаты чаи гоняли эти два месяца? Так что использовать ту операцию против нас он не сможет.

- Тогда думай, какие ещё козыри есть у него в рукаве, – Орновицкий закашлялся. – С ним этот Лёшка всё время пасётся. У них явно есть что-то ещё, но я не знаю, что именно.

- Зато я знаю… – медленно произнесла Анна, внезапно кое-что вспомнив. – Спасибо, Глебушка. В понедельник увидимся. Если ещё что срочное будет, звони.

Она сбросила вызов и набрала Олега. Пока в трубке тянулись длинные гудки, Анна быстро закинула в тележку несколько упаковок с любимым лакомством Олега – арахисом в молочном шоколаде и поспешила в сторону касс, захватив по пути несколько пакетиков со специями.

- Олежек, ты уже освободился? – спросила она, выкладывая продукты на ленту. – Забери меня, пожалуйста! А потом мы сможем заехать ко мне? Я кое-что забыла дома. Хорошо. Жду.

Анна едва успела выкурить сигарету, когда машина Олега остановилась возле неё.

- Привет, – Олег нежно поцеловал её. – Хозяюшка моя, ты собралась пир на весь мир закатить? – пошутил он, поставив пакеты в машину.

- Всего лишь скромный ужин, – Анна улыбнулась, усаживаясь в машину. – Как пациент?

- Ложная тревога. Его сестре показалось, что начинается гангрена. – Хмыкнул Олег, выруливая со стоянки возле супермаркета. – Начиталась гугла, возомнила себя врачом. А на самом деле просто носки китайские полиняли. Отмыли, всё нормально.

Анна весело рассмеялась. Олег с улыбкой взглянул на неё. Как же он любил её смех, её оживлённое лицо, горящий взгляд… Анна заметила его взгляд и слегка покраснела. Она всё ещё не могла поверить, что в её жизни появился любимый, а главное – любящий её без памяти мужчина, который будет смотреть на неё с такой нежностью.

- За дорогой следи, – негромко сказала Анна, пряча улыбку. Олег ничего не ответил, но Анна едва удержалась, чтобы не погладить эти лучики-морщинки, которые всегда появлялись в уголках его глаз, когда Олег улыбался.

Остановившись возле дома Анны, Олег заглушил мотор.

- За чем мы приехали? – спросил он. Анна, помедлив, рассказала Олегу о визите Лубя и банковской карточке. Олег помрачнел.

- Это не есть хорошо… – протянул он. – Она осталась у тебя дома?

- Да. Я не собиралась нею пользоваться, – резко ответила Анна. – Поэтому просто положила в ящик. Думала позже сходить в банк и разобраться.

- Разобралась? – Олег первым вышел из машины и помог Анне.

- Разберусь. – Ответила Анна. – Правда, пока не придумала, как.

В квартире Анна первым делом прислушалась. Но в этот раз ничто не насторожило её. Видимо, таинственный гость не возвращался. Да и замок был в привычном положении. Анна молча прошла в комнату. Олег последовал за ней. Но когда Анна отперла ящик, где лежали бумаги, она растерянно оглянулась.

- Олег… – её голос слегка дрогнул. – Её тут нет…

- Как нет? – Олег быстро подошёл к ней. Анна дрожащими руками выдвинула ящик до конца, но белого конверта не было.

- Я положила его сверху и больше не трогала… – в её голосе послышались панические нотки. Олег быстро перебрал все бумаги.

- Ты уверена? – спросил он. Анна молча кивнула, со страхом глядя на него. Олег задумался. Теперь ясно, за чем приходил незваный гость.

- Лубь что-то задумал. Завтра, на планёрке… – еле слышно сказала Анна. Видимо, ей в голову пришла та же мысль. – Это его рук дело. Или Алексея. Но я не трогала карточку! Правда!!!

По её щекам потекли слёзы. Олег обнял её, прижав к себе.

- Тихо, малыш, – прошептал он. – Всё будет хорошо. Я сейчас позвоню в банк, у меня там работает знакомый. Он обязательно поможет! Подумай, может, ты запомнила какие-то цифры?

- Только последние, 982, – Анна всхлипнула. – Кажется, 3982… А пинкод – моя дата рождения. Лубь, сволочь, видимо, поставил специально…

- Уже что-то. – Олег ободряюще ей улыбнулся. – Давай поедем домой, пообедаем, я сейчас позвоню Серёге, думаю, он что-то придумает. Согласна?

Анна молча кивнула. Пока Олег звонил, она подобрала ещё несколько мелочей, которые забыла в прошлый раз. Среди них оказался и её ежедневник. Анна машинально пролистала страницы. Каждый день расписан по часам… Когда же она жить-то успевала? Анна вздохнула. Вот разберутся с Лубем и компанией, и нужно в отпуск с Олежкой махнуть, куда-нибудь в тропики, на белый песочек под пальмами. И чтобы никакого телефона и интернета!

- Серёга пообещал разобраться. – Олег подошёл к Анне. – А как фамилия этого Алексея?

- Маркин, – машинально ответила Анна, захлопнув ежедневник и сунув его в сумку.

- Да? Кажется, его как-то иначе называли, – Олег нахмурился. – Ладно, разберёмся.

Он отправил кому-то сообщение и сунул мобильный в карман.

- Домой? – спросил он с улыбкой. И от этой улыбки в груди Анны разлилось приятное тепло, а в сердце зародилась надежда, что всё будет хорошо.

- Домой, – кивнула она.

И позже, когда Анна готовила ужин, а Олег помогал (или, скорее, мешал), она поняла, что ей нравится чувствовать себя слабой и беззащитной. Главное, чтобы рядом был надёжный и сильный мужчина, который готов решить её проблемы. Анна вздохнула, услышав, как Олег в очередной раз тихо зашипел, когда на его руку брызнул раскаленный жир со сковородки. Даже у самых сильных есть слабости. И когда зазвонил её мобильный, Анна осторожно спросила:

- Справишься сам? Я быстро.

- Справлюсь. – Олег вооружился ложкой и нацелился на сковородку с аппетитно шкворчащим мясом.

Анна хмыкнула и отправилась на поиски телефона, который обнаружился на самом дне сумочки.

- Ну как там Италия? – с улыбкой спросила она. – Нууу, по голосу слышу, что прекрасно. Ты ему сказала? И что?

Анна присела на кровать, слушая голос в трубке. и с её лица не сходила улыбка.

- Да ну, Ир, ну из меня же крёстная, как из Золушки тыква! – смеясь, запротестовала она. – Ах. Дима настаивает? Значит, у меня нет выбора. Да ну тебя! – Анна покраснела. – Мы с Олегом ещё об этом не думали.

За окном кружились снежинки и поздние прохожие зябко кутались в шарфы и пальто от пробирающего до костей февральского мороза. Но в душе Анны было настоящее лето, тёплое и солнечное. И даже завтрашняя планёрка не могла его омрачить. Анна просто верила, что всё будет хорошо, просто потому что плохо уже хватит.

*

Проснувшись в понедельник, Ольга долго лежала, не открывая глаз и вспоминая прошедшие выходные. Может, ей всё это только приснилось? Кажется, Женя сделал ей предложение… А потом она познакомилась с его сыном, Вовой… Он оказался очень умным и весёлым мальчиком, который после знакомства первым делом спросил у папы: «А можно мне такой же браслет, как у Оли? Он крутой!», на что Евгений с шутливым вздохом ответил: «Хорошо, что хоть не цветные волосы…» И впервые Ольга не огрызнулась в ответ на комментарий о её внешности и не почувствовала обиды. Это были безобидные добрые шутки, а браслет Вовке и вправду понравился, и Ольга без сожаления рассталась с украшением, подарив его мальчику. Тот с восхищением рассматривал кожаные узоры с металлическими вставками и шипами.

- Надеюсь, это стиль унисекс? – Евгений наклонился к уху Ольги. Она лишь пожала плечами, сдержав смех. Евгений мягко приобнял её за плечи и привлёк к себе. Они слушали рассказы Вовы о школе, учителях и одноклассниках, ели вкусную пиццу и запивали вредной кока-колой. Конечно, это мало напоминало романтический вечер, но Ольге впервые за много лет было комфортно и уютно. И впервые за долгие годы она не боялась быть собой. Поэтому, когда Ольга услышала, как Вова шепчет на ухо папе: «Пап, Оля классная! Она мне нравится!», она чуть не расплакалась и вынуждена была сбежать на кухню, соврав, что хочет кофе. Это были первые в её жизни слёзы не боли и обиды, а радости.

Ольга потянулась под тёплым одеялом. Так не хочется никуда идти… Интересно, главврач может выписать отгул прямо в постели? Она приподнялась и взглянула на Евгения, который крепко спал, положив руку на её талию. Ольга осторожно коснулась губами его щеки и выскользнула из-под одеяла. Пусть поспит ещё полчасика, пока она выпьет кофе.

Ольга уже собиралась было отпить первый глоток горячего кофе и едва не выронила от неожиданности чашку, когда позади неё раздался голос:

- Тётя Оля, доброе утро!

- Доброе… – Ольга перевела дыхание. – Что ж ты так подкрадываешься? Я пока ещё не собираюсь становиться заикой. И какая я тётя? Просто Оля.

- Хорошо, – согласился Вова, забравшись на табуретку. – А можно мне какао?

- Можно.

Ольга отставила чашку и достала из холодильника молоко. Пока она варила какао, мальчик внимательно наблюдал за ней.

- Спасибо! – поблагодарил он, когда Ольга поставила перед ним чашку. Сама Ольга села напротив и придвинула к Вове вазочку с конфетами.

- А как так получилось, что у вас каникулы в конце февраля? – спросила она, наконец глотнув кофе.

- Так это же заграничная школа. Там каникулы по-другому, – снисходительно взглянул на неё Вовка, и Ольга улыбнулась, увидев «усы» от какао над его губой.

- Ты мне про заграничные школы не рассказывай. – Ответила она. – Я в Германии два года проучилась, так что знаю, когда там каникулы.

Вова покосился на неё, помолчал и наконец со вздохом признался:

- Школа сгорела. Точнее, не сгорела, но дыма было много…

- И ты к этому отношения не имеешь? – уточнила Ольга, потянувшись за конфетой.

- Неа. Оно само, – Вова смотрел на неё кристально-честным взглядом.

- Значит, само… – Ольга вздохнула. – Ты смотри, чтобы дома «само» не случилось. Папа тебе устроит тогда каникулы…

- Не устроит. Он добрый. И ты добрая, – неожиданно сказал Вова. Ольга опешила. Доброй её никто никогда не называл. Да и внешне она вряд ли была похожа на воплощение доброты. Скорее уж, на исчадие ада. Хотя в последнее время Ольга забыла про свои экстравагантные наряды и макияж. Она могла надеть необычные украшения, но всё чаще её волосы мягко ложились в небрежный узел, из которого выбивалось несколько прядей, а в косметичке поселились светло-коричневые тени, мягко оттеняющие её карие глаза, и матовая помада нежно-кремового оттенка.

- Вы поженитесь? – кажется, Вова решил её добить.

- Обязательно.

Евгений неслышно зашёл на кухню. Ольга вздрогнула.

- Теперь ясно, в кого ты пошёл, – подмигнула она Вове. Мальчик улыбнулся ей.

- Пап, а ты помнишь, что обещал мне? – спросил он у отца.

- Помню. В твоей комнате на кровати, – Евгений усмехнулся, когда сына и след простыл, и объяснил Ольге: – Новый ноутбук. Теперь мы его как минимум на час потеряли.

Из недр квартиры донёсся восхищённый вопль.

- На два часа, – уточнил Евгений, присаживаясь на табуретку и придвигая к себе Олину чашку.

- Эй! – она потянула её назад. – Я тебе сейчас сварю кофе. ты же сладкий любишь.

- Не надо, я пойду собираться. – Евгений всё же успел отпить из её чашки. – сегодня день напряжённый.

- Что-то случилось? – спросила Ольга с тревогой. События последних недель слились в такую кашу, что она не удивилась бы ещё одной ложке дёгтя.

- Сегодня мы встречаемся с Барончуком. И Максиму тоже нужно быть на этой встрече. Правда, я пока не знаю, как ему об этом сказать. – Евгений помрачнел, крутя в руках фантик от конфеты.

- Я не знаю, как мне идти на работу, – невесело усмехнулась Ольга. – Меня твой Максим сожрёт. А его коллеги будут ему помогать меня на кусочки разрезать, чтоб удобнее было есть.

- Подавится. – Мрачно ответил Евгений, запулив шарик из фантика в пустую чашку на подоконнике. – Потерпи немного, скоро всё наладится, я обещаю. А вообще… – его голос потеплел. – Мне интересно, каким будет твоё первое распоряжение в новой должности.

- Подпишу заявление Домбровского на отпуск. – Ольга слегка пожала плечами. – Пусть едет за своей ненаглядной.

- Не нужно. – Евгений вздохнул. – Во-первых. его уже Красовский подписал. Во-вторых, не нужен ему этот отпуск…

- Почему? – Ольга прищурилась. – Ты что-то знаешь?

- Не знаю. Догадываюсь. Точнее, почти уверен. Если эта ваша Олди не дура, то скоро мы будем иметь счастье наблюдать её здесь. Ведь ты же переслала ей всю переписку и своей добавила?

Ольга заметно вздрогнула.

- Я не… – начала было она, но Кириллов мягко накрыл её руку своей ладонью.

- Ты да. – Тихо сказал он. – И ты с компьютерами не очень дружишь, правда? Я с самого начала знал, что ты читаешь мою почту. Ещё до того, как ты попалась. И знаешь, твоя идея переслать Наталье письма – действительно гениальная. Я хотел, чтобы она узнала об этом от Вильямса. А теперь она вернётся хотя бы для того, чтобы начистить морду тебе или мне. А там уже мы её назад не отпустим. Придётся ей с этим смириться. В Штатах её не сразу хватятся, а пока хватятся, мы её уже примем назад в наш дружный коллектив.

- Она потребует вернуть деньги, – Ольга покрутила в руках опустевшую чашку.

- Не получится. Я на них уже купил новый томограф и автоматический периметр для офтальмологии. Должна же быть из этой всей авантюры хоть какая-то выгода для клиники... – Евгений снова вздохнул. – Потом на планёрке объявлю, что вся благодарность Наталье Андреевне, которая так вовремя сбежала в Штаты и у которой начальник – типичный маньяк.

- Ты про Вильямса? – уточнила Ольга.

- Ну не про себя же. – Евгений встал. – Пора собираться. Или ты не торопишься?

- А может, сначала ребёнка покормить? – неуверенно спросила Ольга. Евгений засмеялся.

- Ребёнок прекрасно справляется сам. Он ещё и нам с тобой ужин приготовит.

Ольга не стала спорить, но перед выходом заглянула в комнату к Вове. Он что-то увлечённо печатал на клавиатуре нового ноутбука и лишь помахал Ольге и Евгению: «Пока!»

- Мы его точно потеряли надолго, – пошутила Ольга, но Евгений покачал головой.

- Он знает меру. Можешь быть уверена, что до вечера будут сделаны все уроки и даже убрано в комнате.

Всю дорогу до больницы Ольга пыталась разобраться с тем, что творится у неё в душе. Это было такое… семейное утро. Как в кино. А ведь она не любит детей. Ненавидит семейные завтраки, обеды и прочие мероприятия. Да и вообще она не из тех, из кого получаются хорошие жёны и матери. Или… всё же получаются? Этого не знала и сама Ольга. Но очень хотела узнать.

====== Глава 36 ======

- Коллеги, я думаю, нам не стоит ждать. Видимо, Максим Кириллович не соизволит почтить нас своим присутствием. – Виктор Сергеевич демонстративно взглянул на циферблат дорогих часов.

- А Максим Кириллович хотя бы знает, что должен сегодня быть здесь? – негромко спросил Кириллов, украдкой тоже взглянув на часы. Где же Красовский?! Вчера Евгений пытался дозвониться ему, как только Барончук сообщил о внеплановом заседании комиссии. Но Максим не ответил ни на один звонок и проигнорировал все сообщения, отправленные в вайбер. Кириллов обменялся быстрыми взглядами с Началовым. Тот едва заметно пожал плечами, а его лоб прорезала глубокая тревожная складка. И Кириллов понимал, почему.

Вчера, едва открыв утром фейсбук, Евгений сразу проснулся. Вся лента новостей была забита одним: Барончук собирается создать на базе центральной больницы частную клинику и единственной преградой на пути к осуществлению своих планов назвал Максима Красовского – «человека, хладнокровно убившего своего отца и имитировавшего автокатастрофу». Кириллов быстро просмотрел несколько ссылок. Все они были примерно одного содержания. Некоторые даже ссылались на него, главврача, как «достоверный источник информации». Пока Ольга и Вовка спали, Евгений быстро сделал несколько звонков нужным людям, которые могли усмирить журналистов, и помчался в больницу, но Максима там не застал. Зато застал Началова, который уже обо всём знал. А ещё через час Барончук назначил заседание комиссии. Вот только Кириллов понимал: это лишь предлог. На самом деле именно сегодня должна была окончательно решиться судьба хирургии, и все эти статьи были неслучайны. Барончук знал, куда давить и как действовать. Общественность «прожует, проглотит и потребует ещё». Особенно когда в скандал замешаны врачи. Это же как кусок мяса для голодной собаки! Вот только сегодня этот кусок мяса оказался слишком неожиданным. Нет, Евгений, конечно, догадывался о планах Барончука, но при этом был уверен, что время у них ещё есть. А его, как оказалось, не было. И если и был кто-то, кто мог повлиять на Барончука, то это только Максим. Только у него были на руках все козыри, а точнее – все документы, которые могли остановить Виктора Сергеевича.

Но вот как раз Максима не было. Евгений снова попытался ему дозвониться, но телефон Красовского был выключен. И сейчас Кириллов нервно крутил в руках ручку, почти не слушая. что говорил Виктор Сергеевич. Пару раз он поймал на себе внимательный взгляд Началова, но понимал: даже вдвоём они ничего не смогут сделать. Доказательств не было. Сейчас он уже жалел, что утром не рассказал обо всём Ольге. Она могла бы найти в больнице Красовского и пендельнуть сюда. Но уже было поздно.

- А теперь, собственно, я хотел бы поговорить о том, ради чего вас сегодня собрал, – Барончук довольно оглядел всех присутствующих.

- Возможно, стоит дождаться Максима Кирилловича? – спокойно возразил Началов. – Я думаю, это непосредственно касается его отделения, да и самого Максима.

«Тянет время? Или что-то знает?» – мелькнуло в голове у Евгения.

- Как видите, его нет. И не будет. – Развёл руками Виктор Сергеевич.

- Что значит «не будет»? – Кириллов почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок. А ведь ещё подумал утром, что стоит съездить к Красовскому домой…

- То и значит, – резко ответил Барончук и открыл лежащую перед ним папку. – Итак…

Но договорить он не успел. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Красовский.

- Не опоздал? – громко спросил он, одновременно отмахиваясь от секретарши, которая пыталась вытолкать его из кабинета: – Да прекратите вы, меня здесь ждут! Или не ждут?

- Ждут, – с досадой ответил Виктор Сергеевич, сделав знак секретарю, чтобы отпустила Максима. – Но вы опоздали.

- Да? И вы даже не догадываетесь, почему? – поинтересовался Максим, с грохотом придвинув к себе стул.

- Не имею ни малейшего понятия. – Барончук прищурился. – Но раз уж вы здесь…

- Раз уж я здесь, – перебил его Максим, – то говорить сегодня буду я.

- Не много ли вы себе позволяете, Максим Кириллович? – с тихой угрозой спросил Виктор Сергеевич. В кабинете повисла тяжёлая тишина. Было слышно, как где-то за стеной надрывается телефон.

- Не более, чем вы. – Негромко ответил Максим. Кириллов ещё никогда не видел его таким. Сейчас Красовский-младший был очень похож на своего отца. Особенно его взгляд: решительный и твёрдый. – Ведь вы же были уверены, что меня не будет. Не так ли?

- Бросьте. Я не экстрасенс. – Барончук слегка ослабил галстук, и Евгений с удивлением заметил, что Виктор Сергеевич вспотел. – А вы никогда не отличались особой собранностью и пунктуальностью. Особенно в последнее время.

- Не сомневаюсь, что вы из меня сделали истеричку-инвалида, которому опухоль слишком давит на мозг. Но это даже к лучшему. Зато мне никто не мешал. – Максим слегка усмехнулся, и в этой усмешке всем присутствующим почудилось что-то зловещее. Савченко наклонился и что-то быстро шепнул на ухо Корнийчуку, который медленно кивнул, не сводя глаз с Максима Красовского. Кириллов обменялся с Началовым быстрыми взглядами. Владимир Петрович лёгким кивком словно сказал: «Не вмешивайся». Евгений едва заметно кивнул в ответ. Он не понял, что задумал Максим, но, кажется, назревала буря.

Словно в подтверждение его слов, Максим жестом фокусника выхватил из внутреннего кармана конверт.

- Думаю, вам будет интересно на это взглянуть, – негромко произнёс он, глядя на Барончука с плохо скрываемой ненавистью.

- И что я должен там увидеть? – Виктор Сергеевич снова подёргал галстук, хотя тот уже и так болтался на его шее вялой тряпкой. – Максим Кириллович, я вообще не обязан вас слушать. Вы здесь лишь потому, что как бывший завотделением хирургии и сын заместителя начальника облздравотдела, имеете право здесь быть. Но так как вас сняли с этой должности и сейчас отделение хирургии возглавляет Ольга Павловна Косс…

- Это было решение Максима Кирилловича, – внезапно сказал Кириллов. Барончук запнулся на полуслове и уставился на него. Впервые Евгений заметил, какие водянистые и холодные у него глаза.

- Это было решение Максима Кирилловича. – С нажимом повторил он, надеясь, что Максим не примется спорить и доказывать свою правоту. Впрочем, Красовский молчал, лишь сверкая в сторону Кириллова глазами с другой стороны стола. Евгений усмехнулся, представив, что ему предстоит выслушать после, и спокойно продолжил: – Он сам попросил у меня полугодичный отпуск по состоянию здоровья. Ольга Павловна на должности завотделением находится временно. И всё это вы можете проверить. Документы есть, я вышлю вам копии по первому же запросу.

- Евгений Николаевич… – с угрозой протянул Барончук. – А вы ничего не перепутали?

- Мне нельзя путать. Должность не позволяет. – Спокойно ответил Кириллов. – Так что я ничего не путаю. Да, Максим Кириллович?

- Да, – после секундной паузы ответил Максим, с подозрением глядя на главврача.

- Ну вот. Поэтому Максим Кириллович имеет все права здесь находиться и принимать решения, которые касаются отделения, находящегося в ЕГО подчинении. – Кириллов откинулся на спинку стула, отбросив ручку, которая едва не сломалась в его руке. Блефовать так блефовать.

- Именно так. – Успел опомниться Максим. – И кроме того, как я уже успел сказать, у меня для вас есть кое-что интересное.

Он выхватил из конверта свёрнутый листок и развернул.

- Ну-ка, почитаем, что у нас здесь написано… – нараспев протянул Максим и начал читать, делая паузы после каждого слова: «Я, Барончук Виктор Сергеевич, паспорт и т.д. пропустим, получил от Красовского Кирилла Евгеньевича, паспорт и прочее тоже пропустим, сумму ...

От услышанной цифры по кабинету пронёсся коллективный изумлённый вздох. Кириллов слегка вздрогнул. Ничего себе размахи у Кирилла Евгеньевича! За эту сумму можно половину нового корпуса построить! Ну или старый до ума довести…

А Максим продолжал:

«… В свою очередь, я, Барончук ВикторСергеевич, отказываюсь от всех претензий и исков против коммунального предприятия «….ская центральная городская больница», и в частности, против отделения хирургии и заведующего данным отделением – Красовского Максима Кирилловича. Данный документ вступает в силу сего числа» То есть, 12 декабря 2016 года. – Максим отложил листок и посмотрел прямо в глаза Барончуку. – Этому документу четыре года. Срока действия я что-то не вижу. Или у вас деньги закончились? – почти ласково поинтересовался он.

- Это подделка! – Виктор Сергеевич вскочил. – Твой отец всегда умел выкрутиться, причем любыми способами! И тебя, сопляка, вытянуть!

- Это не подделка. – Началов встал и подошел к Максиму. Взяв из его рук листок, он поднёс его к глазам, внимательно рассматривая, после чего с ободряющей улыбкой вернул его Максиму и повернулся к Барончуку. – Это не подделка, Виктор Сергеевич, и вы об этом прекрасно знаете. При этом второй экземпляр должен быть у вас, вы же тогда его потребовали, но, если мне не изменяет память, вы еще года два назад мне говорили, что ничего у вас нет. И в то же время загадочным образом эта расписка пропала у Кирилла. Совпадение? – Владимир Петрович неотрывно смотрел на Барончука, лицо которого напоминало перезревший помидор.

- Вы сговорились! – прошипел Барончук. – Только ничего не выйдет. Вы проиграли.

- Это вы проиграли, Виктор Сергеевич. – Тихо сказал Максим, и все присутствующие дрогнули от ненависти, прозвучавшей в его голосе. – У меня есть кое-что ещё. И знаете… Вы правы. Я действительно сын своего отца. И мне не чужды его методы, даже грязные. Хотя бы потому, что вы действовали ещё грязнее.

На стол легла крохотная флешка. При виде неё лицо Барончука приобрело зеленоватый оттенок.

- Я вижу, вы знаете, что это? – вкрадчиво спросил Максим.

- Впервые вижу. – Виктор Сергеевич плюхнулся на стул. В кабинете повисла зловещая тишина.

- Мне вставить её в ваш ноутбук? Хотя… Не стоит. Лучше будет просто забрать ноутбук. Уверен, там будет много интересного. – Максим прищурился. – Знаете, что меня всегда удивляло в моем отце? Его способность предвидеть будущее. Нет, он не был экстрасенсом. Но он всегда знал, чего и от кого ожидать. И поэтому подцепил к вам, к вашему телефону, ноутбуку, несколько программ. Впрочем, вы же об этом знаете. Он приходил к вам незадолго до смерти. С этой флешкой. А на ней что? – Максим оглядел присутствующих. – Не поверите. Маршруты моего отца, по которым он чаще всего ездит. Расположение камер видеонаблюдения в его дворе и на работе. Несколько интересных разговоров, которыми точно заинтересуется служба безопасности.

Хрясь! Ручка, которую Кириллов держал в руках, с треском разломалась.

- Извините, – пробормотал он в ответ на взгляды, которыми его наградили коллеги. Впрочем, вряд ли кто-то вообще понял, что случилось, скорее, просто машинально отреагировали на звук. Для всех слова Максима прозвучали. как гром среди ясного неба. А он тем временем продолжил:

- Отец видел вас насквозь. Потому и оставил мне это всё. Чтобы я мог наказать того, кто его убил и пытался обвинить в этом меня.

- Ты ничего не докажешь! – выдохнул Барончук, в глазах которого плескалась паника, смешанная с ненавистью.

- Вот знаете, вы сейчас только подтвердили мои предположения. Невиновный человек сказал бы: «Я не виноват», – подытожил Максим, улыбнувшись с деланным сочувствием. – Впрочем. это уже не мое дело.

Он подошёл к двери и распахнул её:

- Прошу, господа.

В кабинет зашли двое полицейских. Кириллов молча наблюдал за тем, как выводят Барончука, мысленно аплодируя Максиму. Всё-таки Кирилл Евгеньевич не зря гордился своим сыном.

- Вот видишь, он и сам справился. – Тихо сказал Началов, незаметно появившись за спиной Евгения. – Ему ещё придётся побороться, но он уже будет не один.

- Когда? – коротко спросил Евгений.

- Скоро. – Так же коротко ответил Владимир Петрович. – Очень скоро.

Максим не слышал этого. Он выскочил из кабинета Барончука и помчался по коридору. Ему срочно нужен был глоток свежего воздуха. Вылетев на крыльцо мэрии, Максим остановился, задыхаясь.

- Ты ещё будешь гордиться мной, отец, – тихо сказал он, глядя в серое зимнее небо. И словно в ответ на его слова, в воздухе закружились белые пушистые снежинки, мягко касаясь его разгорячённого лица. Максим закрыл глаза, медленно выдохнув. Он знал: он на правильном пути.

*

Наташа медленно оглядела комнату. На первый взгляд могло показаться, что всё как обычно: аккуратно застеленная постель, несколько книг на столе, забытая чашка из-под чая… Всю картину портил стоящий посреди комнаты небольшой чемодан. В него поместилось только самое необходимое. Наташа без всякого сожаления оставила на полках книги, медицинские журналы и распечатки, а в шкафу несколько блуз и платьев, которые она надевала довольно редко. Одежду можно будет купить. Главное – выбраться отсюда.

Она с тревогой взглянула на телефон. Слава обещал позвонить, когда сядет в такси. Но время шло, а телефон молчал. Натаща в панике заметалась по комнате. Неужели ничего не получится?! Ребята-музыканты уже в аэропорту, Майк говорил, что они будут ждать её у выхода. А она до сих пор здесь!

Внезапно в дверь позвонили. Наташа рванула было открывать, но тут же остановилась. Вряд ли это Святослав, они договаривались, что он позвонит. Ребята в аэропорту. А никого другого она не ждёт. Наташа замерла, надеясь, что нежданный гость уйдёт. Но теперь в дверь постучали, словно точно знали, что она дома.

Наташа метнулась в ванную и схватила халат. Плотно запахнувшись в него и на ходу стягивая джинсы, чтобы не торчали из-под халата, она одной рукой растрепала волосы, а другой с силой потерла глаза, чтобы они казались красными. Ещё утром она позвонила в клинику и предупредила, что заболела. Если это проверка, то нужно выглядеть соответствующе.

Открыв дверь, Наташа оторопела. Перед ней стоял Уинн Вебстер собственной персоной.

- Наталиа, я узнал, что вы заболели… – произнёс он, с мягким сочувствием глядя на неё. Наташа молча кивнула, ещё плотнее закутываясь в халат и молясь, чтобы Уинн не заметил чемодана, стоящего в комнате.

- Почему вы мне не позвонили? Я привёз бы вам лекарства, горячий бульон… – упрекнул её Вебстер.

- Не надо, – поспешно отказалась Наташа. – Я чувствую себя намного лучше. Возможно, уже завтра или послезавтра смогу вернуться на работу.

- Всё равно вы должны были мне позвонить…

- Я никому ничего не должна, – резко ответила Наташа и осеклась. Как-то не вязался её тон с образом больной и слабой. Но Уинн, кажется, не обратил на это внимания.

- Вы же помните, что скоро наша свадьба? – осторожно напомнил он.

- Помню. – Вздохнула Наташа. Как же. Мечтай. К этому времени она уже будет дома.

- Я очень хочу заботиться о вас. Как ваш муж и ваш друг. Вы мне очень дороги, Наталиа, – тянул Уинн, пока Наташа нервно переминалась с ноги на ногу. С минуты на минуту позвонит Слава, а этот журавль долговязый торчит у неё на пороге.

Внезапно Уинн шагнул вперёд и, прежде чем Наташа успела отреагировать, сдёрнул с вешалки её пальто и накинул ей на плечи.

- Нельзя мёрзнуть. Вы и так болеете. – Строго сказал он, поправляя пальто. Наташа не нашлась что сказать, лишь молча смотрела на него. А Уинн вздохнул и тихо произнёс:

- Пообещайте, что позвоните.

- Вечером? – переспросила недоуменно Наташа.

- Когда вам будет удобно. Но пообещайте, что позвоните, хорошо? – Уинн смотрел на неё странным взглядом, и Наташа медленно кивнула, пытаясь понять, что же было в этом взгляде.

- Обещаю. – Негромко ответила она. Уинн пару секунд смотрел на неё. словно хотел сказать ещё что-то, и в его взгляде Наташе почудилось странное отчаяние и боль. Но тут же Вебстер улыбнулся и, кивнув ей на прощание, направился к своей машине. Наташа махнула ему и медленно закрыла дверь. Что за чертовщина?! Почему он смотрел на неё так, словно… прощался?!

Звонок мобильного заставил Наташу вздрогнуть.

- Алло! – выдохнула она.

- Я уже в такси, минут через пятнадцать буду у вас.

Наташа медленно выдохнула. И как Славе удаётся оставаться таким спокойным?!

- Жду. – Сказала она. Отложив телефон, Наташа заметалась по квартире. Сбросив пальто и халат, она поспешно натянула джинсы, пальцами пригладила волосы, собрав их в небрежный «хвост». Потом снова накинула пальто. Выглянула в окно – убедиться, что Вебстер не караулит её под домом. Наконец Наташа обессилено упала на кровать, смяв идеально ровное покрывало. Ну и чёрт с ним…

Минуты тянулись невыносимо долго. Наташа потеряла счёт секундам. Уже 428 или ещё только 386? В тишине она слышала стук собственного сердца. Оно билось неровно, словно птица в клетке, которая чувствует рядом свободу и пытается вырваться. И когда тишину прорезал стук в дверь, Наташа почувствовала, как ее сердце на мгновение замерло. Началось…

- Готовы? – спросил Слава, входя в квартиру.

- Давно, – нервно хмыкнула Наташа.

- Это всё? – Слава приподнял её чемодан.

- Да. – Коротко ответила Наташа, застёгивая пальто.

- Отлично. Меньше подозрений будет.

Слава вынес её чемодан на улицу и положил в багажник такси. Наташа на секунду остановилась в дверях и оглянулась. Чувствовала ли она сожаление, покидая эту квартирку? Нет. Она так и не стала для неё домом. И никогда не станет. Её дом в другом месте. Там, где её ждут.

Заперев дверь, Наташа просунула ключ в щель почтового ящика и услышала, как он упал с другой стороны. Всё. Пути назад нет.

- Поехали. – Коротко сказала она, садясь в такси. И через минуту её дом на Ревир-стрит остался далеко позади.

- Мы можем остановиться на минуту? – попросила Наташа, когда они проезжали мимо реки Чарльз и набережной, по которой Наташа так любила гулять.

- На минуту. не больше, – предупредил Слава.

Наташа кивнула и вышла из машины. Перед ней раскинулась серая рябь холодной реки, на другом берегу которой раскинулись небоскрёбы. В небо поднимались клубы дыма из труб, сливаясь с полосами, которые оставляли на небе пролетающие самолёты. Серый, холодный Бостон, на улицах которого никогда не стихала жизнь. Знакомый звук сирен в воздухе, запах дыма и сырого асфальта, холодный ветер, бьющий в лицо… Всё это было до боли знакомым. И Наташа знала, что будет скучать по этому городу, который прочно вписался в её жизнь. Но ещё она знала, что не вернётся сюда. Никогда.

- Отпусти меня… – прошептала она, и ветер унёс её слова, рассеяв их по бесконечным, убегающим вдаль улицам.

- Наташа… – окликнул её Слава.

- Иду. – Она ещё раз окинула взглядом знакомый пейзаж и вернулась в такси. Через сорок минут они уже мчались к стойке регистрации.

- Мне страшно, – призналась Наташа.

- Где твои сектанты? – Слава оглядывался по сторонам.

- Вот! – Наташа первой заметила рыжего Майка, который выделялся из толпы своей огненной копной волос.

- Мы вас ждали! – радостно сообщил рыжий.

- Ну вот и дождались, – буркнула Наташа, нервно постукивая пальцем по ручке чемодана.

- Я сам буду все говорить, ты просто отвечай на вопросы. – Майк сочувствующе взглянул на неё. Наташа промолчала. Кажется, она готова была упасть в обморок прямо посреди аэропорта. В голове осталась лишь одна мысль: «Я должна улететь из Штатов сегодня!».

- Всё в порядке? – Слава наклонился к её уху.

- Нет. – Пискнула Наташа, с ужасом понимая, что нудно пройти контроль.

- Всё будет хорошо. – Слава сжал её руку. – Мы прорвёмся.

Наташа смогла лишь кивнуть. В горле пересохло, а язык, казалось, прилип к небу. Поэтому ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла ответить на вопрос:

- Я сопровождаю группу ребят-музыкантов. Они пригласили меня в качестве сопровождающего доктора, к тому же, я могу помогать им с организационными вопросами.

- Когда вы планируете вернуться в Соединённые Штаты? – спросила женщина-офицер, внимательно рассматривая её документы.

- Через две недели. Мне предстоит операция, которую буду делать мои коллеги из Массачусетской общеклинической больницы. В документах есть выписка. Кроме того, я приглашена в качестве докладчика на конференцию, которая состоится через три недели в Нью-Йорке. Приглашение я также приложила. – Наташа почувствовала, как начинает болеть горло от невероятных усилий держать голос ровным и спокойным. Кажется, завтра она вообще не сможет сказать ни слова. Хорошо, что она додумалась распечатать все приглашения и документы…

Следующая минута показалась Наташе вечностью. И ей показалось, что она бредит, когда до её слуха донеслись слова:

- Проходите. Приятного полёта.

Наташа без сил упала в кресло. Майк присел возле неё.

- Вот видишь, всё обошлось, – ободряюще произнёс он.

- Я успокоюсь, только когда самолёт будет над Атлантикой. Хотя нет. Только когда я выйду из самолёта в Борисполе. – Выдохнула Наташа.

- Боюсь, что из самолёта в Борисполе мне вас придётся выносить, – вздохнул Слава, салясь рядом с ней.

- Не дождётесь, – буркнула Наташа. Её начало трясти. Она плохо помнила, как оказалась в самолёте. Слава наклонился к ней.

- Я буду вон там, – он показал куда-то вперёд. – Если что, зовите.

- Хорошо, спасибо. – Наташа кивнула.

- Рыжий, присматривай за ней, – Слава кивнул Майку, и тот жестом показал: «ОК». Впрочем, Наташе было всё равно. Она с ужасом ждала, что каждую минуту могут объявить её имя и попросить покинуть самолёт, или что в салон ворвётся Вильямс и вышвырнет её.

- Застегните ремни.

Наташа потянулась за ремнем, но её пальцы запутались в застёжке.

- Давай помогу. – Майк застегнул ремень.

- Спасибо. – Шепнула Наташа. Рыжий кивнул. Наташа вздрогнула, почувствовав, как самолёт оторвался от земли. В голове всплыла строчка из услышанной когда-то песни: «Гуд бай, Америка…».

- Следующий пункт – Лондон. – Майк поудобнее устроился в кресле. – Главное, чтобы во время пересадки наш багаж не потеряли. В прошлый раз наши инструменты уехали в Монреаль.

- Не уедут. – Коротко ответила Наташа. Ей не хотелось говорить. Она с благодарностью взяла с тележки стакан с водой и отпила глоток. Рука потянулась за телефоном. Внезапно Наташа нащупала в кармане какой-то листок. Достав его, она с удивлением увидела, что это конверт, на котором быстрым размашистым почерком было написано её имя. Вскрыв конверт, Наташа достала листок, исписанный таким же небрежным почерком:

«Наталиа, я знаю, что это письмо ты будешь читать, уже находясь в самолёте. Я знал, что ты собираешься сбежать. Но знал не только я. Вильямс догадывался, что ты попытаешься скрыться от него. Поэтому я придумал эту историю со свадьбой. Прости. Но это был единственный способ тебе помочь. Вильямс был уверен, что я на его стороне, и я рассказал ему, что этот брак фиктивный, для того, чтобы ослабить его бдительность. После этого он был уверен, что ты в его руках. А я убедил его, что не нужно давить на тебя, чтобы ты подписала согласие на операцию, что я сделаю это сам, когда стану твоим законным мужем. Твоя подпись не должна была появиться на этом документе, иначе он имел бы полное право тебя вернуть. А кроме того, я рассказал ему о твоём отъезде. Но я сказал ему, что твой рейс в 7 вечера. Думаю, к этому времени ты будешь уже на полпути домой. Я буду тянуть время, чтобы дать тебе шанс добраться домой. Возможно, скажу, что перепутал время, или ещё что… Неважно. Главное, что потом Вильямс тебя уже не достанет.

Это была моя идея передать тебе твои документы. У Вильямса хранятся хорошо сделанные копии. Но копия – это не оригинал. В конверте ты найдешь так же оригинал соглашения о проведении операции. Думаю, мистер Вильямс не обидится, обнаружив, что его нет. Впрочем, это уже неважно.

Я понимаю, что после всего этого тебе уже не вернуться в Штаты. Думаю, ты тоже это понимаешь, и надеюсь, что ты не обидишься на меня. Я знаю, как ты хотела вернуться домой. А ещё я знаю, что очень не хотел тебя отпускать. Я люблю тебя, Наталиа. Я полюбил тебя в первый же день, когда ты вернулась в Бостон. Помнишь? Ты пришла в кабинет мистера Вильямса, на тебе был белый свитер, и в тот момент ты показалась мне ангелом. Ты и есть ангел. Мой ангел. И я отпускаю тебя, потому что когда любишь, то никогда не причинишь любимому человеку боль. А ещё я знаю, что твоё сердце принадлежит другому. И я верю, что он будет его беречь.

Береги себя. И знай: что бы ни случилось, я всегда с тобой, даже если между нами тысячи километров. Ты только позови.

Твой Уинн»

Наташа не замечала слёз, бегущих по щекам. Милый, добрый Уинн… Он знал её лучше, чем она сама. Это не она ангел, это он её ангел-хранитель.

- Всё ок? – с тревогой спросил Майк, заметив её слёзы.

- Всё хорошо. Всё просто прекрасно, – Наташа улыбнулась, вытирая глаза. Значит, сегодня утром он действительно с ней прощался… Сейчас Наташа жалела, что хотя бы не обняла его на прощание. А ещё она столько всего хотела бы ему сказать… Но у неё ещё будет возможность это сделать. Ведь она обещала Уинну, что позвонит. И она позвонит сразу же, как только выйдет из самолёта.

Наташа повернулась к окну. Где-то под облаками была Америка, о которой она когда-то мечтала и которую с такой радостью покидала сейчас. Но впереди её ждал дом и родные люди. И Ярослав.

- Я возвращаюсь, Ярик… – прошептала Наташа. – Ты только дождись…

====== Глава 37 ======

На столе в ординаторской выстроилась целая батарея чашек. Сняв и повесив в шкаф пальто, Ольга села на диван, не торопясь надевать белый халат. Её взгляд задумчиво блуждал по столу. Вот огромная, почти литровая, кружка Швальца с налипшими на стенки чаинками. Вот две чашки Ярослава, обе с принцессами и обе с недопитым кофе. Рядом скромно приютилась глиняная чашка Рустама и скомканная салфетка возле нее, исчерканная ручкой. На самом краю стояла небольшая, красная с белый горошек чашка Риты, явно из маминого сервиза. Подумав, Ольга придвинула поближе к этой «могучей кучке» и свою чашку с логотипом группы «Ария». Теперь вся компания в сборе. Вздохнув, Ольга встала и перенесла все чашки в мойку. Коллеги любили пить чай и кофе, вот только мыть чашки не любили. Впрочем, и времени у них на это никогда особо не было.

— А с каких это пор завотделением чашки за всеми моет? — раздался позади неё знакомый голос. Ольга оглянулась и увидела Бориса Карловича, который держал за руку Руслана. Мальчик внимательно смотрел на Ольгу. Она слегка усмехнулась и подмигнула ему, взглядом указав на сумку, из которой торчала большая шоколадка. Губы мальчика тронула робкая улыбка. Он вопросительно взглянул на Бориса Карловича.

— Раз угощают, надо брать. — Кивнул тот. Мальчик вытащил шоколадку и забрался на диван. Ольга выключила воду и вытерла руки полотенцем.

— Чай? — спросила она. Борис Карлович удивленно взглянул на нее, одновременно хлопая по карманам халата в поисках ручки.

— Можно и чай… — протянул он. Ручка нашлась на столе. Швальц быстро записал что-то в свой блокнот, пока Ольга наливала воду в электрочайник. Когда через пять минут Косс поставила перед хирургом его любимую кружку с чаем, он не удержался от замечания:

— Кажется, наше руководство на вас хорошо влияет. Или вы просто решили не отставать от него?

— Хватит вам, — поморщилась Ольга, сделав себе кофе. — Не надоело?

— Что именно? — Борис Карлович откинулся на спинку стула, отчего тот жалобно скрипнул.

— Вот эти ваши намёки… — Ольга присела на край дивана возле Руслана. — Если честно, я устала.

— Если честно, я тоже.

Швальц встал и прошёлся к окну. Пол поскрипывал под его тяжёлыми шагами. Ольга с закрытыми глазами могла сказать, где находился хирург, настолько хорошо она запомнила эти поскрипывания. А ещё пол по-разному скрипел для каждого из них. Ирина пролетала к своему столу почти бесшумно, от шагов Рустама пол скрипел протяжно и тихо, Ярослав обычно до скрипучего места даже не доходил, а Рита словно специально выискивала самые скрипучие места, и пол отзывался целой гаммой скрипов и тресков. Надо бы Максиму намекнуть, что не мешало бы покрытие сменить. И тут же Ольга с досадой вспомнила, что теперь завотделением не Максим, а она. И тут же до нее дошло: а ведь в этом есть и свои плюсы. Например, можно действительно поменять пол в ординаторской. И окно, в которое уставился Борис Карлович.

— Знаете, я впервые не смог разгадать, что за игру вы затеяли, — признался Швальц, задумчиво наблюдая за кружащимися за окном снежинками.

— Было бы что разгадывать… — пробормотала Косс. Борис Карлович повернулся к ней.

— А вы хотите сказать, что нечего? — недоверчиво спросил он. Ольга покачала головой.

— Мне не нужна эта должность заведующего. Из меня фиговый руководитель. — Глухо произнесла она и тут же осеклась, вспомнив, что рядом с ней сидит ребенок. Но Руслан увлеченно рассматривал забытую кем-то из ее коллег брошюру об отдыхе в Карпатах. Ольга вздохнула с облегчением и продолжила: — Я хочу просто спокойно работать. И хочу быть счастливой.

— С главврачом? — понимающе кивнул Швальц. Ольга подняла на него взгляд.

— Да, с ним, — спокойно ответила она. — Он первый из вас всех отнёсся ко мне с пониманием и теплом.

В ее груди приятной волной разлилось тепло при одном воспоминании о том вечере, когда она одна стояла под такой же метелью на балконе дома культуры, в то время, как все веселились в ярком новогоднем зале, и тёплое пальто на ее плечах, оставленное Евгением.

— Ну, вы нас тоже не особо жаловали, — заметил Борис Карлович, шумно отхлебнув горячего чая.

Ольга хотела было что-то ответить, но ей помешал Рустам, неожиданно появившийся в ординаторской.

— Доброе утро, — хмуро кивнул он коллегам и прошел к своему столу, на ходу погладив по голове Руслана. Ольга мысленно сжалась. И когда Рустам шагнул к ней, Ольга едва удержалась, чтобы не шарахнуться в сторону, так, на всякий случай. Слишком уж напряженное у Агаларова было лицо и слишком потемневшими были его глаза. Ольга не так долго знала его, но уже успела понять: когда у Рустама такое лицо, его лучше не трогать. Вот только он, кажется, собирался потрогать её.

— Подпишите, пожалуйста. Заодно и главврачу передадите, — негромко сказал Рустам, подав Ольге лист с несколькими фразами.

— Заявление на увольнение? — удивилась Ольга.

— Что это вы надумали, Рустам Давитович? — нахмурился Швальц.

— Я надумал переехать на свою родину, — спокойно объяснил Рустам. — Там в больнице как раз нужен хирург. Поэтому отработаю положенный срок здесь и уеду.

— А как же… — начал было Борис Карлович и умолк на полуслове, заметив, как моментально напрягся Рустам.

Ольга машинально пробежалась глазами по строчкам, написанным неровным почерком. Стандартный текст… Но за этим текстом скрывалось настоящее горе и боль. Ольга понимала, как тяжело далось Рустаму это решение. Когда-то она поступила так же. Оставила всё и уехала в новую жизнь. Новой жизнью для неё стала Германия. Новые люди, новые друзья. Вот только с новой семьей не сложилось. Но Ольга всегда верила: всё, что ни происходит, всё к лучшему. И жизнь в который раз это доказала. Поэтому отговаривать Агаларова она не стала. Да и, если уж на то пошло, не она должна это делать.

Встав, Ольга направилась к дверям, чтобы отнести Евгению заявление Рустама, но не успела выйти. Дверь распахнулась, и в ординаторскую буквально ввалился Максим.

— Пить. — Коротко потребовал он. Осушив залпом три чашки воды, Максим рухнул на диван, кажется, даже не заметив сидящего на нём мальчика. Руслан испуганно отодвинулся и бросил быстрый взгляд на Швальца.

— Сиди. сиди. Максим Кириллович не кусается, — успокоил его Борис Карлович. — Гавкнуть может, но не кусается.

— Спасибо за лестный отзыв, Борис Карлович, — угрюмо отозвался Красовский. — А это что за народное творчество? — он кивнул головой на лист бумаги в руках Ольги.

— Заявление, — последовал лаконичный ответ. Максим оживился.

— Чье? — спросил он. — И по какому поводу?

— Моё, — со вздохом отозвался Рустам, уже предчувствуя если не скандал, то как минимум головомойку.

— Ииии? — Максим выжидающе уставился на него.

— Уходит от нас Рустам Давитович, — Швальц опередил Рустама. — Бросает нас.

— Бросает, значит… — задумчиво протянул Максим, глядя на Рустама. — Совсем бросает или временно?

— Совсем, — Рустам отвел взгляд, сделав вид, что его заинтересовало что-то за окном.

— Совсем… — повторил за ним Максим. — А ты помнишь, как ты впервые сюда пришёл? А я помню. Я всё помню, Рустам. Не получится у тебя «совсем». Уж прости…

Рустам не ответил, молча разглядывая выросший за окном на железном подоконнике снежный холм. Сейчас он пушистый и белый, а пройдет пара дней, и он станет твёрдым и сорвется вниз, разлетевшись на сотни осколков и снежных хлопьев. Так и душа Рустама разбилась. Возможно, Максим прав. Возможно, «совсем» действительно не получится, потому что слишком много «осколков» останется здесь. Но и остаться Рустам не мог.

— И ведь вы все понимаете, что я прав… — Красовский вздохнул. — И кажется, я уже заговорил фразами из фильма. Эх. ребята…

Он рывком поднялся. Ольга посторонилась, пропуская его к двери, но Максим внезапно остановился рядом с ней.

— Ольга Павловна… На минуточку. — Сказал он, не глядя на Ольгу. Она слегка нахмурилась, но кивнула и открыла дверь, чтобы выйти в коридор, но тут же ей пришлось пропустить в ординаторскую Кейлагуль.

— Вы не видели моего сына?! — в голосе женщины прозвучала неподдельная тревога.

— Видели. — Максим кивнул на диван, где тихонько сидел Руслан, уже расправившийся с половиной шоколадки. — Прошу вас, — он строго взглянул на татарку, — и вас, — быстрый взгляд на коллег, — позаботиться о том, чтобы в ординаторской детей не было. Я ничего не имею против детей, но здесь им не место.

С этими словами он вышел. Помедлив пару секунд, Ольга последовала за ним. Швальц подождал, пока за ней закроется дверь, и глубокомысленно заметил:

— Мы, конечно, Максима Кирилловича послушаемся. Но ровно до тех пор, пока в этой ординаторской не появится его собственный сын. А до этого момента осталось всего ничего. Дети растут очень быстро.

Он подмигнул Руслану и улыбнулся Кейлагуль. Губы Агаларова тронула тень улыбки. Кажется, он здесь лишний. Эти трое явно не нуждались больше ни в ком.

Рустам вышел из ординаторской и тихо прикрыл за собой дверь. После двух ночных дежурств он имел право сейчас уйти домой. Но домой не хотелось. Потому он и взял два подряд ночных. Рустам готов был быть где угодно, только не дома. Хотя… Его дом теперь не здесь. Да и был ли он здесь хотя бы на минуту? А там, в Геническе, у него был мамин дом, который окончательно принадлежал ему, о чем вчера сообщил нотариус. Значит, теперь Рустама здесь ничего не держит. Ничего, кроме…

Рустам достал телефон.

— Привет, принцесса, — тихо сказал он. — Ты не против сегодня прогулять школу?

*

— Вы хотели со мной помолчать? — спросила Ольга, сложив руки на груди. Они с Максимом остановились возле всеми любимого кофейного автомата в коридоре, а Красовский так и не удосужился проронить ни слова.

— Ольга Павловна, я хотел… — начал было Красовский, но осёкся, заметив приближающегося главврача.

— Хорошо, что я вас обоих встретил. Зайдём ко мне. — Кириллов жестом пригласил Максима и протянул руку Ольге. Она смерила его надменным взглядом, и первая прошествовала к кабинету. Евгений вздохнул и последовал за ней.

— И зачем вам я? — пробормотал Максим, но вынужденно поплелся за ними.

В кабинете Кириллов сел за стол и некоторое время молчал, глядя на Красовского, пока тот не начал нервно поеживаться под его взглядом.

— Максим Кириллович, я настаиваю на том, чтобы вы взяли отпуск, — наконец устало сказал Евгений. — На полгода. Прошли обследование, отдохнули и вернулись к нам с новыми силами. Дмитрий Эдуардович меня в этом вполне поддерживает, как ваш лечащий врач. Я с ним вчера говорил.

— А где гарантия, что… — начал было Максим, но Кириллов лишь махнул рукой.

— Да какая гарантия? Я же вас знаю. Вы из меня всю душу вытрясете. Ну, а если серьёзно, то подумайте, какую гарантию вы от меня хотите получить — расписку, или что другое, и я вам ее тут же дам. Поверьте, не в моих интересах терять такого специалиста, как вы. Да и Ольга Павловна, думаю, возражать не будет.

Ольга молча кивнула. Он прав, полгода можно и потерпеть, а потом с чистой совестью вернуть Красовскому отделение.

— Да и в кабинете Барончука вы сами всё слышали, — продолжил Евгений. Ольга бросила в его сторону быстрый взгляд, но главврач лишь едва заметно покачал головой: «Потом». — Вам остаётся лишь подтвердить перед всеми, что вы действительно сами решили уйти в отпуск, ну, а ваше… невосприятие Ольги Павловны в качестве замены — это уже ваши личные предрассудки. Думаю, вам поверят. — Евгений бросил предупреждающий взгляд на вскинувшуюся было Ольгу.

— Зачем? — коротко спросил Максим, но Кириллов понял, о чём он спрашивает.

— Меня об этом попросили, — вздохнул главврач, понимая, что поздно отступать.

— Кто?

— Ваш отец.

В какой-то миг Ольга испугалась, чтобы у Красовского не случился инфаркт прямо здесь, в кабинете, так сильно он побледнел.

— Мой отец?! — Максим вскочил, дрожащими пальцами вцепившись в край стола.

— Сядь! — рявкнул Кириллов. Ольга вздрогнула, а Максим от неожиданности брякнулся назад на стул. Главврач никогда не повышал голос, а значит, сейчас он либо на грани бешенства, либо… Про второе «либо» ни Максим, ни Ольга предпочли не думать.

— Да, твой отец, — резко сказал Евгений, даже не заметив, что обратился к Максиму на «ты». — Давно. А вскоре после этого меня о том же попросил Барончук. Только вот мотивы у них были разные. Если Кирилл сделал это, потому что переживал за тебя, то у Барончука, сам понимаешь, мотивы были не столь благородные. Он к отделению присматривается ещё с тех пор, как в этом кабинете Началов сидел. Да и сын у Виктора Сергеевича давно уже тянется своими ручками позолоченными к нашей хирургии.

— Почему позолоченными? — непонимающе спросил Максим.

— Потому что хотя он и родился с золотой ложкой во рту, руки у него как были, так и остались деревянными. Но мнят из себя золотые, — с раздражением сказал главврач. — А мне не очень хочется наблюдать в нашей больнице клан Барончуков. Я слишком дорожу нашими пациентами и нашими с вами коллегами.

В кабинете повисла тишина. Главврач молча крутил в руках зажигалку. Вроде и бросил курить, а сейчас опять потянуло. Бросишь тут… Не больница, а санта-барбара… А Максим смотрел в стол, пытаясь понять, в каком месте он пропустил тот момент, когда его судьбу решили за него.

— И что дальше? — вырвалось у него. Внезапно Красовскому захотелось снова стать маленьким мальчиком, прижаться к папе, чтобы тот его защитил от всего этого. Но папы рядом не было. И не будет.

— Идите в отпуск, подлечитесь и возвращайтесь. — Тихо сказал Евгений. — Я обещаю, что ваша должность никуда не денется. Уверен, Ольга Павловна с радостью ее вам вернет. Она — человек, наименее заинтересованный в руководящих должностях. Поэтому я и решил назначить на эту должность именно ее.

Теперь настал черёд побледнеть Ольге. Она не сводила взгляда с Евгения, но он упорно не смотрел на неё.

— Вы можете уйти в отпуск уже сегодня. Или дождаться Дмитрия Эдуардовича, — продолжил Кириллов. — Это уже не так важно. Барончуку теперь долго отмываться придётся…

— Вы знали. — В глазах Красовского мелькнула догадка. — Вы с Началовым всё знали!

— Знали, — согласился Евгений.

— Так почему вы ни черта не сделали?! — Максим снова вскочил. — Ведь можно было…

«Спасти моего отца» — мысленно договорил он, но ком в горле помешал ему сказать это вслух. Впрочем, Кириллов понял его и без слов.

— Максим, ты мне веришь? — тихо спросил он, снова обратившись к хирургу на «ты».

— Я уже не знаю, кому и чему верить, — буркнул Красовский, меряя шагами кабинет. Его слегка передёрнуло от этого почти по-отечески прозвучавшего «ты».

— Тогда поверь мне хотя бы сейчас: через пару дней ты всё узнаешь и всё поймёшь.

Красовский остановился и с подозрением посмотрел на главврача.

— Вы о чём? — спросил он.

— Я о том, что нужно просто немного подождать. — Спокойно объяснил Кириллов. Максим хотел было что-то сказать, но передумал и, раздражённо махнув рукой, вылетел из кабинета. Главврач глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— И почему роль героя, спасающего бедных заблудших овечек, такая тяжёлая? — пожаловался он Ольге. Она медленно подошла к нему и, встав за спиной, положила руки на плечи, слегка массируя.

— Я надеюсь, ты сейчас в роли овечки не меня видишь? — спросила она. Евгений покачал головой.

— Видела бы ты свой взгляд… — тихо засмеялся он, прикрыв глаза. Руки Ольги были такими тёплыми и нежными… Если бы только можно было просто махнуть на всё рукой и уехать куда-нибудь подальше, отключить мобильный и просто отдохнуть… Сейчас Евгений немного завидовал Саксоновым. Он сам в нормальном отпуске не был уже несколько лет.

— Оль, я понимаю, что ты сейчас думаешь о том, какой я козёл… — негромко продолжил Кириллов. — Но я просто доверяю тебе больше всех, кого знаю. Хотя это странно, ведь я тебя знаю не настолько долго.

— Я не идеальная. И ты многого обо мне не знаешь. — Ольга слегка пожала плечами, проведя рукой по его густым волосам. Евгений перехватил её руку и поцеловал.

— Я знаю, что тебе эта должность не нужна, даже если бы тебе за неё заплатили. Я прав?

— Угу.

— Ну вот. Или мне надо было Швальца назначить? Так, боюсь, мы бы его потом и бульдозером бы из кабинета заведующего не вытолкали. Агаларов увольняется. Главатских? Меня Началов убьет. Ирину? Меня убьет Саксонов. Олди? Олди сама всех поубивает.

— Как думаешь, она скоро вернется?

— Я ее не очень хорошо знаю, но, думаю, она уже как минимум собирает чемоданы.

Внезапно Евгений встал и, повернувшись к Ольге, привлёк её к себе.

— Пусти! — затрепыхалась она. — Вдруг зайдёт кто-нибудь?!

— Пусть заходит, — главврач обнял её ещё крепче и заставил посмотреть на него. — Разве я не имею права обнять свою жену?

— Пока не жену, и не на рабочем месте… Мы нарушаем этику… — прошептала Ольга, чувствуя, как от одного его взгляда уходит любое желание сопротивляться.

— К чёрту этику. И что значит «пока не жену»? Завтра же распишемся.

Ольга засмеялась и уткнулась лбом в его плечо.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт… — донеслось до Евгения. Он притворно вздохнул.

— Представляю. С тобой как на море в шторм: то вверх несёт волна, то вниз… — признался он и со смехом добавил: — Хорошо, что меня не укачивает… Кстати, о море. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой тоже взять отпуск? Мне кажется, мы заслужили. Поедем куда-нибудь, где есть пляж, море… Или океан…

— Я согласна. — Ольга мечтательно улыбнулась. Она так давно мечтала о море… — А работать кто будет?

— За это я меньше всего переживаю.

И Евгений действительно меньше всего переживал за то, кто останется в больнице на время их отпуска. Просто он знал: останутся проверенные годами профессионалы, и в то же время люди, которых он узнал совсем с другой стороны. Обычно говорят, что начальство в своих кабинетах ничего не видит и не замечает. Но Евгений видел и замечал всё. У него не было права не замечать. Но право на отпуск у него всё же было. И Евгений мысленно пообещал себе, крепко обнимая Ольгу, взять отпуск сразу же, как только весь коллектив хирургии соберется в полном составе.

*

— Видишь, что ты натворил? — ворчала Анна, докрашивая ресницы прямо в машине. — Никогда не опаздывала на работу, а теперь…

— Во-первых, опаздывала, — парировал Олег, — а во-вторых, это же ты просила полежать ещё пять минуточек.

— Я не виновата, что с тобой так хорошо спится.

Анна закрутила тюбик с тушью и бросила в косметичку. Хотя она и ворчала на Олега, в её сердце всё пело от счастья. Это так приятно — просыпаться в объятиях любимого, пусть даже сегодня понедельник. И тут же в сердце Анны закралась лёгкая тревога. Понедельник…

— Олег, тебе твой знакомый не звонил? — спросила Анна, делая вид, что её заинтересовал собственный маникюр. — По поводу карточки.

— Пока нет. Я бы тебе сразу сказал. — Олег остановился на светофоре и, пока тот отсчитывал секунды, мягко сжал руку Анны. — Не бойся. Я с тобой. И всё будет хорошо.

— Я не боюсь! — моментально ощетинилась Анна и тут же виновато улыбнулась: — Прости…

— Всё хорошо, — Олег усмехнулся. Кажется, он уже начинал привыкать к моментальным переменам в настроении Анны. Его Звёздочка могла нехило уколоть своими лучиками. Но Олег понимал: это просто защита. А на самом деле его Аннушка тоже может быть слабой, тоже может бояться, страдать, обижаться, нервничать… А ещё она очень нежная и самая любимая.

— Олег!

Голос Анны заставил Олега опомниться. Сзади уже кто-то возмущённо сигналил, а светофор уже горел зелёным.

— Боюсь спросить, о чём ты задумался, — поддела Олега Анна, когда они уже повернули к областной.

— Честно? О тебе, — ответил Олег. Анна притворно вздохнула.

— А лучше бы ты подумал о том, что мы здесь не проедем, — она кивнула в сторону снегоуборочной машины.

— Об этом я тоже подумал, — Олег резко повернул, и машина медленно поехала вдоль ограды. — Кажется, этим переулком нечасто пользуются.

— Тут удобно к старым корпусам подъезжать. Но там уже почти ничего не осталось. Ты сам слышал, как главврач рассказывал, что они там планируют кучу отделений открывать. Лет через двадцать, — хмыкнула Анна. Она не питала особых надежд на скорую реконструкцию старых корпусов областной больницы. Они рассыпались на глазах, и порой казалось, что проще их снести и построить новые. Но главврач упорно стоял на своём: отремонтируем, отреставрируем и будут как новенькие. В этом их с Анной мнения всегда расходились. Анна любила всё новое, главврач упорно цеплялся за старое. Причём это касалось как зданий, так и людей.

И снова сердце Анны кольнула тревога. Что, если Сергей Дмитриевич примет сторону Лубя? Анна давно поняла, что им с главврачом стало не по пути, но всё же надеялась, что он понимает, кто такой Лубь. Вот только сейчас ей всё больше казалось, что как раз главврач очень даже заинтересован в том, чтобы принять назад Сергея Вадимовича. С ним договориться можно, а с Анной нет. Она перестала быть удобной. Она перестала идти с ним в ногу. Впрочем, для себя Анна уже давно всё решила. Она уйдёт из областной. А значит, ни Лубь, ни главврач не должны её волновать.

— Приехали.

Теперь настал черёд опомниться Анне. Она глянула в окно. Тот же привычный вид, те же окна, те же спешащие пациенты и медики, вытоптавшие на свежевыпавшем снегу целые лабиринты следов. В такие дни двор областной больницы из окна выглядит, как огромная головоломка.

— Хорошо, что не въехали, — вздохнув, Анна вышла из машины, уронив в снег тросточку и привычно мысленно обругав ее. Анне уже начинала надоедать эта «третья нога», но и без неё было тяжело. Ноги всё ещё не слушались Анну, и порой ей казалось, что она никогда не избавится от этого недокостыля. Ещё раз тяжело вздохнув и сложив на груди руки, Анна скептично оглядела кучу снега под окнами корпуса. Коммунальщики постарались на славу. Ещё чуть-чуть — и со второго этажа можно прямо из окна выходить и по горке съезжать. Бахилы вполне сойдут за лыжи. Правда, и снег не отставал, и за несколько часов снова покрыл двор областной пушистым белым одеялом.

— Ты идёшь? — Анна оглянулась на Олега, который застрял возле машины.

— Иду, — раздался голос позади неё. Анна вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела помятого Орновицкого, который, судя по его внешнему виду, как минимум три ночи не спал, пару дней не ел и ночевал в подвале. Анна даже не нашла что сказать, лишь молча смерила его удивлённым взглядом. Обычно холёный Орновицкий сейчас был скорее похож на побитого жизнью бомжа.

— Глеб Александрович? — недоверчиво спросил Олег, подойдя к ним.

— Он самый. — Буркнул Орновицкий, достав из кармана пальто смятую пачку сигарет. — Други мои, предлагаю провести небольшое совещание прямо здесь. А потом идти штурмовать кабинет главврача.

— А есть повод? — насторожилась Анна, бросив на Олега быстрый взгляд.

class="book">— Анечка, повод есть всегда, — Орновицкий выдохнул в её сторону сигаретный дым. Анна поморщилась, но ничего не сказала, лишь пожалела, что её собственная пачка тонких сигарет с ментолом осталась лежать на подоконнике в квартире Олега. — Мы же врачи, в конце концов. У нас всегда есть повод кого-то штурмовать.

Анна с удивлением заметила, что рука Глеба дрожит, а ведь он был не из тех, кто разводит панику на ровном месте.

— Орновицкий! Рассказывай! — потребовала Анна, резко сунув успевшие озябнуть руки в карманы пальто. Олег слегка приобнял её за плечи и негромко спросил:

— Глеб Александрович, вам что-то известно о предстоящей планерке?

— Известно, — буркнул Орновицкий, глубоко затянувшись и выдохнув в их сторону новую порцию дыма.

— Тогда говори! — не выдержала Анна. — Хватит Змея Горыныча изображать!

— А что говорить? — Глеб криво усмехнулся. — Ты сама всё знаешь. Лубь хочет выставить вас с Иркой недееспособными.

— Ты про полинейропатию? — Анна вздохнула, и Олег отчётливо услышал в этом вздохе усталость и разочарование.

— Ты знаешь?! — Орновицкий закашлялся, подавившись дымом. — Откуда?!

— Глебушка, я же не дура. И карточку свою уже давно держу дома. На кой мне нужно, чтобы о моих болячках и проблемах знала вся областная? Да и лечусь я в случае необходимости в частной клинике, — хмыкнула Анна. — Так что, поверь, запись о полинейропатии я бы точно заметила. А у вас, заговорщики, старая карта. Там последняя запись была ещё году в 2009, если не раньше. Вас это не смутило, профессора?

Орновицкий отшвырнул окурок и полез за новой сигаретой. Замёрзшие пальцы не слушались, и сигаретная пачка так и норовила вывалиться из его рук.

— И адвокаты уже давно в курсе, — продолжила Анна. — Точнее, с момента отъезда Ирины. Именно тогда мы об этом узнали. Странно, что Ирка сразу не поняла. Впрочем, в её положении неудивительно.

— В каком положении? — насторожился Орновицкий. В голове моментально прокрутились все разговоры, встречи и сплетни. Неужели он что-то пропустил или забыл? Кажется, нет. А может, и да… Надо будет Аньку порасспросить. Или медсестёр, те всё знают. Или Аську, она же с Иркой вроде в контакте. Была.

— Забудь, — Анна предостерегающе помахала пальцем у него перед носом, словно подслушав его мысли. — Приедет, сама расскажет. Значит, с диагнозами и карточками разобрались. Ни у меня, ни у Ирки полипатии… Полипа… Тьфу! — Анна умолкла на секунду, собираясь с мыслями. — То есть, полинейропатии, нет. Что ещё?

— Я отойду, — Олег взглядом показал на телефон. Анна кивнула и снова нетерпеливо спросила у Орновицкого:

— Ещё что-то есть, что я должна знать?

— Есть. У меня есть диктофонная запись нашего с Лубем разговора, где он предлагал мне написать фиктивный протокол твоей операции. И сам протокол.

Анна молча смотрела на него. Орновицкий всегда любил сюрпризы. Он и сам был человеком-сюрпризом. За внешностью холёного красавца-принца, по которому сохла половина их отделения и ещё парочка соседних, порой мог скрываться Шрек. А иногда, что бывало намного реже — Супермен.

— Ну и где? — наконец спросила Анна. Орновицкий молча достал телефон и помахал в воздухе.

— Здесь. Я думаю, что мы сегодня услышим тоже немало интересного. — Негромко сказал он. — Добавить ещё парочку записей — и можно обратиться в соответствующие органы.

— А ты откуда знаешь? — прищурилась Анна, с подозрением глядя на Орновицкого. — В жизни не поверю, что Сергей Вадимович с тобой своими планами поделился.

— Представь себе, поделился, — хмыкнул Орновицкий. — Главное — найти правильный подход. И пару раз обозвать тебя не очень приятными словами.

— Что?! — моментально завелась Анна. — Да я тебя…!

— Тихо! — Орновицкий предусмотрительно попятился. Впрочем, это не помешало Анне стукнуть его палочкой пониже спины. — Так надо было, не понимаешь, что ли?!

— Не понимаю, — огрызнулась Анна. Вернувшийся Олег взял её за руку и мягко сжал тонкие пальцы.

— Мне звонил мой знакомый. Они разбираются с карточкой. — Сказал он. — Она оформлена на твоё имя. Сейчас они попробуют выяснить, проводились ли с ней какие-либо операции и кто их проводил.

— Как он смог оформить карту на меня без меня? — нахмурилась Анна и тут же хлопнула себя по лбу: — У него были копии моего паспорта и кода… Как и всех в отделении. Он когда-то потребовал их вроде как для оргкомитета международной конференции…

— А что, так можно было? — удивился Орновицкий. — Копия паспорта — и кто-угодно может открыть на тебя карту?

— Не совсем, — покачал головой Олег. — Скорее всего, это была предоплаченная карта, либо же открытая в каком-то сомнительном банке, цепляющимся за любого клиента. Пока ничего не знаю, ребята обещали разобраться.

— Ну да. Лубь не стал бы связываться с крупными банками для каких-то авантюр, — Анна вздохнула и поежилась. — Давайте зайдём в мой кабинет и там поговорим. Тут прохладно, вам не кажется?

Но когда Анна сунула ключ в замочную скважину двери своего кабинета, то поняла, что замок уже открыт. Толкнув дверь, Анна зашла в кабинет и замерла, увидев развалившегося в её кресле Сергея Вадимовича.

— Доброе утро, Аннушка! — весело поприветствовал он её. — Дверь закройте, дует. Я вот окошечко приоткрыл, душновато у вас тут.

— Что вы здесь делаете? — резко спросила Анна, пропустив его приветствие мимо ушей и едва удержавшись, чтобы не запустить в эту довольную морду тросточкой.

— Могла бы и поздороваться. — Лубь грузно встал, едва не застряв в кресле. — А вас, Олег Борисович, я попрошу удалиться. И вас, Глеб Александрович, тоже. У нас тут конфиденциальный разговор.

— Я не уйду, — твёрдо сказал Олег, притянув к себе Анну. — Свою жену с вами наедине я не оставлю.

— Жену, значит… — задумчиво протянул Лубь. — Ну, скажем, пока не жену, это вы преувеличиваете. Предупреждал я вас, Олег Борисович… Предупреждал. А вы не послушались. Вы пожалеете о своем выборе. Впрочем, это уже не моё дело. Хотите на шлюхе продажной жениться — на здоровье.

Анна почувствовала, как напряглась рука Олега. «Не смей! Он провоцирует тебя!» — мысленно воззвала она к нему, до боли сжав его пальцы. Миг — и его большой палец едва заметно погладил кожу её ладони. Он понял… Анна слегка расслабилась.

— Вы решили обсудить нашу с Олегом свадьбу? — почти ровным голосом спросила она, и лишь в конце её голос слегка дрогнул от вновь накатившего дурного предчувствия.

— Вообще-то, я хотел бы обсудить наши дальнейшие планы. — Сергей Вадимович прошелся от стола к окну. — Например, о том, чтобы вернуть мне этот кабинет. Кстати, маловат он как-то стал… Или народу в нём многовато… — он многозначительно посмотрел на Олега и Глеба.

— Мне вполне подходит. — Анна сложила руки на груди, надменно глядя на бывшего начальника. Хотя в этот момент ей и самой показалось, что в кабинете стало маловато воздуха, несмотря на приоткрытое окно. Грудь сдавило от неприятного чувства, что вот-вот что-то случится, что-то, чему она не может помешать.

— А кто сказал, что он твой? — Лубь оглянулся, и Анна заметила знакомую ухмылку. Она слишком хорошо её знала. Так Лубь ухмылялся, когда был уверен в своей победе. Но Анна не собиралась так легко сдаваться.

— Я сказала, — слегка пожала плечами она. — Я пока ещё не собираюсь его никому отдавать.

— А денежки взяла… Нехорошо, Аннушка, нехорошо… — зловеще прищурился Лубь.

— Никаких денег Анна не брала, и это будет доказано, — спокойно произнёс Олег, бросив быстрый взгляд на экран телефона. — Я уже обратился в соответствующие органы. И, кажется, в этом замешан наш общий знакомый. Как там его… — он деланно задумался. — Алексей?

Анна вздрогнула. Хотя она ожидала этого, но одно дело — подозревать, а совсем другое — услышать напрямую.

— И я ещё проверю, не причастен ли ваш «коллега» к проникновению в квартиру Анны, — продолжил Олег. — У меня к нему много вопросов. Может, вы уже сейчас ответите на некоторые из них?

Анна почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Таким она Олега ещё не видела, и не слышала у него такого голоса: в нём слышались едва скрываемая ярость и ненависть. А ещё на миг она представила, что могло бы случиться, если бы она вернулась домой и нарвалась на Алексея. Если он действительно был у неё дома, целой она бы оттуда уже не вышла. А может, и живой. Анна крепче опёрлась на тросточку, чувствуя, как ноги противно задрожали от враз накатившей слабости.

— Зачем? — отмахнулся Лубь. впрочем, его ухмылка исчезла, а в глазах мелькнул злой огонёк. — Это уже никому не интересно. Через пятнадцать минут, на планёрке ты, — он ткнул пальцем в Анну, — скажешь при всех, что возвращаешь мне должность завотделением.

— А если я этого не сделаю? — Анна вскинула голову и прямо посмотрела на бывшего начальника. — Что тогда?

— Тогда, Аннушка, тебя ни твой ненаглядный, ни Ирка твоя не спасут, — негромко, но отчётливо ответил Сергей Вадимович, и в его голосе Анна услышала угрозу. — Мне Алексей про тебя много чего рассказал…

— Ну да. Он же был шестёркой моего мужа. А теперь стал вашей шестёркой. Интересно, к кому следующему он переметнётся? — спокойно произнесла Анна, хотя внутри неё кипела настоящая буря.

— Ага. узнала, значит? — кивнул Лубь. — Вот видишь, Аннушка, я знаю о тебе всё. И о твоём прошлом тоже.

— Спасибо, я тоже знаю о своём прошлом, — язвительно ответила Анна, разрываясь между желанием сбежать отсюда вместе с Олегом и никогда не возвращаться и желанием вцепиться в эту красную морду. Она бросила на Олега быстрый взгляд и увидела, что он улыбнулся ей одними глазами. Где-то сзади зашевелился Орновицкий.

— А ты язычок-то придержи, — скомандовал Лубь, с интересом рассматривая благодарность от мэра, которую Анна получила вскоре после возвращения в отделение. — Ты здесь никто, и Ирка твоя тебе не особо помогла. Жаль, что вы обе умные оказались. Я надеялся хотя бы одну сплавить на вечный больничный.

— А я-то думаю, откуда диагноз взялся… — деланно посетовала Анна. — Теряете хватку, Сергей Вадимович. Я сразу поняла, что…

— Поняла, значит? — Лубь повернулся к ней, и Анна вздрогнула, увидев торжество в его глазах. — А комиссия не поймёт. Уж я об этом позабочусь. А кому нужен завотделением — инвалид? Ещё и с неуравновешенной психикой, которая несёт угрозу для здоровья и жизни коллег и пациентов. Эта история с этой вашей мелюзгой беременной, — он пренебрежительно кивнул в сторону Орновицкого. — Жаль, что всё хорошо закончилось, а то можно было бы шикарный скандал раздуть.

— Вы на что намекаете? — побагровел Глеб, выступая вперёд.

— Да ни на что я не намекаю. — отмахнулся Лубь. — Александра твоя как была дурой, так и осталась. Не зря я не хотел её брать. Да вот пожалел девку. А она даже не может один препарат от другого отличить. И когда я ей подсказал пару названий якобы современных витаминов для беременных, тут же поскакала их покупать. А препаратики-то непростые были, — он мерзко засмеялся, и Анна почувствовала, как её начало подташнивать от отвращения.

— Вы хотели спровоцировать выкидыш и свалить на меня? — почти шёпотом спросила она.

— Именно так. — Кивнул Лубь. — А там бы ниточка за ниточкой — и клубочек бы закрутился знатный, знатный… — он щёлкнул пальцем по стоящему на столе маятнику. Тот послушно качнулся из стороны в сторону. — А потом так удачно совпал её визит в твой кабинет и тот приступ…

Олег было дёрнулся что-то сказать и тут же зашипел, почувствовав ощутимый тычок в бок от Орновицкого. Но Лубь этого не заметил.

— Так что, Аннушка… Советую тебе просто принять тот факт, что ты проиграла и в битве, и в войне. — Он широко улыбнулся. — Нас ждёт главврач. Ты заявление сейчас напишешь или картинно при всех? Ты всегда любила показуху.

— Никакое заявление я писать не буду, — прошипела Анна, сжав рукоятку тросточки так, что пальцы побелели. — И сдаваться я не собираюсь!

— Да брось, тебе всё равно никто не поверит, Аннушка. Кто ты, а кто я? — развёл руками Лубь. — Хотя, не спорю, ты делала успехи. Жаль, за эти полгода ты испортилась. Не так я тебя учил, не так… Но это уже не важно. Важно, что твой голос против моего — ничто.

— Даже если этот голос записан на диктофон? — внезапно подал голос Орновицкий. Улыбка моментально исчезла с лица Сергея Вадимовича. Он шагнул вперёд.

— А я-то думал, чего это ты так стараешься… — в голосе Лубя прозвучало плохо скрываемое бешенство. — Недооценил я тебя… Надо было сразу от тебя избавиться, ещё когда ты тот протокол операции запорол… Ну вот кто тебя просил, Глеб Александрович? Что тебе мешало мне подыграть? Денег тебе надо было? Так попросил бы. Или перед ней выслуживаешься? — он пренебрежительно кивнул в сторону Анны. — Так тебе теперь к ней в койку зась, жених морду начистит. Так что зря стараешься.

Миг — и Лубь отлетел, едва не упав. Вцепившись в спинку стула, за который он ухватился, чтобы не упасть, Сергей Вадимович с ненавистью взглянул на Олега, который занёс руку для нового удара. Орновицкий сунулся было, чтобы удержать Олега, но слишком поздно осознал, что это было плохим решением.

— Что, правда глаза колет? — прошипел Лубь. Молниеносное движение — и телефон Орновицкого оказался в руке Сергея Вадимовича.

— А что тут у нас? — откровенно глумясь, спросил Лубь, морщась: челюсть огнём горела после удара. Недооценил он Живова, ох, недооценил… — Глеб Александрович, ну что же вы так неосмотрительны, а? Синхронизацию надо настраивать, а то ведь, понимаете, какая жалость: все файлы могут раз — и удалиться. — Его палец на миг замер над кнопкой. — Хотя нет, есть способ понадёжнее. Помню я, как когда-то вот так удалил файлик один, а его опа — и достали опытные ребята. А если сделать вот так…. — Пальцы Лубя ловко сняли заднюю панель. Орновицкий и Олег одновременно дёрнулись было к нему, но Сергей Вадимович оказался проворнее. Секунда — и разобранный телефон полетел в окно. Анна услышала, как он ударился об козырёк. Её сердце замерло, не успев даже почувствовать зародившейся было надежды избавиться от власти Лубя раз и навсегда.

— Так надёжнее. — Лубь повернулся к ним. — Из разбитой карты памяти уже вряд ли что достанешь. Да и саму карту памяти тоже вряд ли достанешь. — Он глянул в окно и тут же по его лицу пробежала едва заметная тень. Олег моментально уловил её и метнулся к окну, проследив за его взглядом. И тут же увидел то, что успел заметить Лубь: держатель для карты памяти воткнулся в снег возле соседнего окна. И карта памяти была на месте. Еле держалась, но она была на месте и даже не погрузилась в снег. А значит, файлы на ней, скорее всего, не пострадали.

Ни секунды не раздумывая, Олег легко вскочил на подоконник.

— Олег, не надо!!! — вскрикнула Анна. Сердце сжало в щемящем ужасе.

— Куда?! — взревел было Лубь, но тут же умолк, когда на него навалился Орновицкий.

— Вызывай охрану! — крикнул Глеб Анне, борясь с Сергеем Вадимовичем. Но Анна словно в оцепенении следила за тем, как Олег ступает на хрупкий карниз, делает шаг, второй…

— А что здесь… Аааах!!! — Наталья Юрьевна привалилась в двери, с ужасом глядя на происходящее. Но Анна не видела её. Она бросилась к окну. Олег уже почти добрался до соседнего карниза. Ещё шаг — и он очень медленно наклонился и поднял карту памяти, крепко сжав её в кулаке.

— Достал! — торжествующе сообщил он Анне. Новый шаг, поворот… И словно в замедленной съёмке, Анна увидела, как нога Олега соскользнула. Он взмахнул рукой, пытаясь удержаться, но его пальцы лишь скользнули по шершавой стене. Последнее, что увидела Анна — удивлённый взгляд.

— Олег!!! — её страшный крик слышала, наверное, вся больница. Пару секунд Анна стояла в оцепенении, потом сорвалась с места и бросилась вниз по лестнице, забыв про лифты и забыв о тросточке, которая выпала из её рук в тот же момент, когда она закричала. Кажется, она кого-то сбила с ног, кто-то выругался ей вслед, но Анна не слышала. Она вылетела на улицу и застыла, с ужасом глядя на неподвижное тело, к которому уже сбегались люди.

— Это сон… Это неправда… — прошептала Анна онемевшими губами. Её враз одеревеневшие ноги не слушались, когда она медленно пошла туда, где уже собралась небольшая толпа. При виде Анны люди расступились, и она увидела Олега, лежащего на снегу. И в тот же миг мир вокруг почернел, и Анна едва ли не впервые в жизни потеряла сознание.

Комментарий к Глава 37 Прошу прощения за то, что пришлось ждать, хотя я рассчитывала выложить эту часть еще месяц назад. Но жизнь, к сожалению, вносит свои коррективы и далеко не всегда они радостные и приятные. Это был тяжёлый месяц, но хочется верить в то, что всё будет хорошо. Берегите себя и близких! Всем тепла и весны!

====== Глава 38 ======

Наташа вышла из самолёта последней. Слава вопросительно оглянулся, но она лишь покачала головой. Её ноги отяжелели, и каждый шаг давался с трудом. Она вернулась, она почти дома… Но… Что, если она зря вернулась? Что, если её здесь уже никто не ждёт, и она лишь придумала себе всё, ради чего так стремилась сюда?

Первой её мыслью было достать телефон и позвонить. И Наташа даже достала мобильный, но её палец растерянно замер над кнопкой разблокировки экрана. Кому она хотела позвонить? Ярику? Девочкам? Ирке? И что она им скажет? «Привет, я вернулась»? А если в ответ она услышит лишь холодное «Зачем?»

Внезапно телефон в её руках завибрировал. Наташа вздрогнула и опустила взгляд. «Mr Williams” – высветилось на экране. Первым порывом Наташи было швырнуть телефон на пол, чтобы он разлетелся на тысячи осколков вместе с этим проклятым именем. Но вместо этого она крепко сжала мобильный в кулаке.

«Спасибо, мистер Вильямс, – с горечью подумала она. – Это знак. Не стоит никому звонить»

Наташа сунула телефон назад в карман, предварительно заблокировав номер бывшего шефа. Внезапно её охватил страх. А что, если Вильямс предупредил о том, что она сбежала, сотрудников службы безопасности, и сейчас её отправят назад?! При одной мысли об этом руки Наташи задрожали, и она едва не выпустила из рук сумочку.

- Всё хорошо? – Слава подхватил её под руку, а Майк поймал сумочку.

- Да, – выдохнула Наташа. – Я на секунду отойду.

- Тебя проводить? – спросил рыжий, махнув своим ребятам, которые издали наблюдали за ними, не решаясь подойти.

- Не надо, – отказалась Наташа, уже овладев собой.

- Мы будем ждать здесь, – Слава отпустил её локоть. Наташа молча кивнула и быстрым шагом направилась в ту сторону, куда указывала надпись «WC». Закрыв за собой дверь, она подошла к зеркалу и, открутив кран, плеснула в лицо холодной водой. Вскинув голову, Наташа взглянула на себя в зеркало. Поблекшие спутанные волосы уже не отсвечивали холодным золотом, бледное лицо с синяками под глазами напоминало маску, а глаза потухли, превратившись из прозрачно-голубых льдинок в нечто серое и бесцветное.

- Красавица, – со вздохом констатировала Наташа. – Хоть сейчас к Ярику. На стол операционный… Самое оно…

Она провела пальцами по волосам, пытаясь их хоть как-то уложить, но безуспешно. Поэтому Наташа снова стянула их резинкой в небрежный пучок. И так сойдёт…

Вернувшись к ожидавшим её музыкантам и Славе, Наташа через силу улыбнулась.

- Ну что, кто куда дальше? – спросила она, протянув руку за своей сумкой. Но вместо ремешка ей в руку ткнулся горячий стаканчик.

- Зелёный чай, – подмигнул ей Слава. Наташа с благодарностью кивнула, принимая стаканчик. Наверное, сейчас это было самым лучшим, что Слава мог сделать для неё. Хотя бы потому, что именно так поступил бы Ярослав: принёс бы ей чай, ничего не спрашивая. Может, это знак? И тут же Наташа мысленно одёрнула себя. Какие знаки?! Может, и вон та ворона, стянувшая кусок гамбургера – тоже знак? Так и свихнуться недолго, высматривая знаки.

Любимый напиток слегка успокоил Наташу.

- Я вызову такси и поеду на автовокзал, – сказала она, сделав ещё один глоток чая. – Надеюсь, через несколько часов я буду дома… – Если только дорога не превратилась в каток.

- Мы уже договорились с директором вашего дома культуры о концерте, – Майк улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Так что скоро увидимся.

- Увидимся, – Наташа слегка улыбнулась уголками губ, даже толком не поняв, о чём говорит Майк. Её мысли были далеко, явно дальше, чем разговоры о каких-то концертах. И тут же Наташа опомнилась.

- Майк, – она протянула руку рыжему парню. Тот с готовностью сжал её ладонь. – Спасибо тебе. Я рада, что в тот день встретилась с тобой, – тихо добавила Наташа, и её сердце слегка защемило при мысли о том, что в тот вечер она могла пройти мимо той церквушки и никогда не встретиться с Майком, и просто махнуть на всё рукой, и плыть по течению, которое рано или поздно затянуло бы её в пучину.

- Так захотел Бог, – Майк улыбнулся уже знакомой Наташе широкой и простодушной улыбкой. – Нам пора. Но я думаю, мы ещё увидимся. Мой номер у тебя есть.

Наташа кивнула и помахала ребятам-музыкантам. Они, весело галдя и смеясь над какой-то шуткой Майка, подхватили свои рюкзаки и инструменты и весёлой толпой двинулись к выходу.

- Наверное, он прав… Насчет Бога… – пробормотала Наташа и повернулась к Славе.

- Это не я, это Ирина, её благодари, – тот шутливо поднял руки. Наташа неопределённо хмыкнула. Ирина… Кажется, если ангелы-хранители и существуют, то её ангел был с рыжей гривой непослушных волос и пронзительным взглядом зелёных глаз.

- Но ведь не она же приехала за мной в клинику, – парировала Наташа, сжимая руку Славы.

- Она просто придала мне ускорение в нужном направлении, – Слава засмеялся и достал телефон. Набрав номер, он приложил трубку к уху, но почти сразу убрал. – Странно… Абонент не абонент.

- Ты Ирке звонишь? – спросила Наташа, допивая чай.

- Угу. – Слава спрятал телефон в карман. – Думал сдать тебя с рук на руки.

- Я тебе что, багаж?! – моментально ощетинилась Наташа.

- Причём очень ценный, – Слава подмигнул ей. – Не обижайся, я же шучу.

- Дурацкие шутки… – Наташа метким броском отправила пустой стаканчик в урну.

- Тебе помочь? – Слава подхватил свою сумку.

- Я сама.

Слава заметил, что Наташа встревоженно оглядывается, словно боясь кого-то. Её лицо было напряжённым, а в глазах читался страх. Она рвалась к выходу, словно там была долгожданная свобода. Слава хотел было спросить её, в чём дело, но вовремя одумался. Не стоит. К тому же, он догадывался, чего боится Наташа. Боится, что её остановят. Что её вернут назад, в золотую американскую клетку для опытов. Хотя, чего скрывать – он и сам этого опасался.

На улице их встретил колючий ледяной дождь и пронизывающий ветер. Наташа зябко поёжилась, плотнее закутавшись в широкий шарф. Да, это вам не бостонский снег… Она огляделась в поисках такси.

- Сюда, – Слава потянул её куда-то в сторону. Наташа покорно последовала за ним и через минуту они уже стояли возле машины.

- Куда едем, молодые люди? – полноватый усатый таксист с готовностью распахнул багажник. Слава с лёгкостью закинул в него Наташин чемодан.

- Едет вот эта молодая леди. На автовокзал, правильно? – он вопросительно оглянулся. Наташа кивнула:

- Да, на центральный автовокзал.

- Домчу с ветерком, – с готовностью сообщил таксист.

- Э, нет, с ветерком не надо. Аккуратно и спокойно, – возразил Слава. Таксист поднял руки в примирительном жесте.

- Как скажете, шеф.

Прежде чем сесть в машину, Наташа оглянулась.

- Спасибо, Слав, – тихо сказала она. – И тебе, и Ирине… Я надеюсь, что всё это было не зря.

- Конечно, не зря. Ты же знаешь Ирину, она никогда ничего не будет делать зря, – Слава подмигнул ей и тут же посерьёзнел. – А ещё у тебя есть мой номер, и ты всегда можешь мне позвонить. В любое время. Просто помни об этом.

- Я помню, – Наташа благодарно улыбнулась, и на миг Славе показалось, что она хочет его обнять. Но в тот же миг Наташа отвернулась и села в автомобиль. Через минуту машина сорвалась с места и затерялась среди других машин и маршруток. Но Слава ещё несколько минут стоял, глядя ей вслед.

- Удачи тебе, Снежная Королева… – тихо произнёс он. – Удачи…

*

- Как она? – тихо спросила Марина, остановившись возле Максимовой, которая подглядывала в щёлочку приоткрытой двери.

- Сидит, – коротко ответила Наталья Юрьевна.

- А он?

- Спит, – последовал такой же информативный ответ. Марина вздохнула с лёгким раздражением.

- А поконкретнее? – повысила она голос. И в ту же секунду Наталья Юрьевна, ойкнув, отскочила от двери, которая, резко распахнувшись, стукнула её по лбу. Анна мрачно взирала на коллег, сложив руки на груди. Но даже угрожающий взгляд не мог скрыть тени под глазами, бледное лицо и поникшие плечи. За эти несколько часов Анна словно прожила несколько жизней, каждая из которых наложила свой отпечаток на её измученное лицо.

- Даже не подумаю извиняться, – она бросила быстрый взгляд на Максимову.

- И не надо, – Наталья Юрьевна, морщась, потёрла лоб. – Ты лучше скажи, как он?

- Так же, – Анна слегка вздохнула и оглянулась. Её лоб прорезала тревожная морщинка. – Петровский пока ничего не говорит. Нужно ждать, когда Олег проснётся, – её голос подозрительно дрогнул.

- Я вызвала Коваленко. Он в отпуске, но обещал приехать сегодня, – негромко сказала Марина. Анна с благодарностью ей кивнула и тут же снова с тревогой оглянулась.

- Извините, я… – она не договорила и снова исчезла за дверью палаты. Максимова вздохнула:

- Это же надо такому случиться… А если бы коммунальщики тот сугроб под окна не подгребли? Там же голый асфальт… Или если бы прошло пару дней, всё льдом покрылось бы.

- Значит, у нас вчера работала бригада ангелов-хранителей, – почти прошептала Марина. Когда она узнала о случившемся, её сердце остановилось. Она не помнила, как оказалась в приёмном, куда принесли Олега, не помнила, что говорил Скалацкий. Она лишь помнила, что в её голове билась одна мысль: «Живи! Живи! Живи!». А потом, когда Олега увезли в палату, Марина словно очнулась. И увидела Анну. Анну, которая в один миг превратилась в растерянную девочку с белым, как тот снег под окном, лицом. Анну, которая забыла о тросточке и больных ногах, и позволила себе упасть лишь возле кровати Олега. И тут же встать, отмахнувшись от лекарств, чтобы дежурить возле него так же, как всего полгода назад он дежурил возле неё. В этот момент Марина поняла: она должна отпустить Олега. У неё нет шанса и никогда не было. У неё была лишь призрачная надежда, и она разбилась об эту любовь, возникшую так неожиданно и спонтанно, и так крепко связавшую Анну и Олега…

Резко развернувшись, Марина выбежала из коридорчика, который вёл к палате Олега. Ей нужно было побыть одной. Она была очень рада за Анну и Олега, правда, очень рада! Но…

Внезапно Марина с размаху в кого-то врезалась.

- Извините… Я… Я вас не видела, – сбивчиво извинилась она, близоруко щурясь и только сейчас вспомнив, что очки остались в ординаторской, где она на минутку сняла их, чтобы протереть. А потом забыла надеть, выбегая на крик Максимовой.

- Ничего страшного, я, кажется, не сильно пострадал, – с улыбкой произнёс мужчина, в которого она влетела. – А вы в этом отделении работаете?

- Да, а что? Вы что-то хотели? – Марина провела рукой по глазам, пытаясь прийти в себя.

- С вами всё хорошо? – встревоженно спросил мужчина, шагнув к ней.

- Д-да, всё нормально, – Марина через силу улыбнулась. – Так что вы хотели?

- Я ищу Ирину Васильевну Лещук. Не могу ей дозвониться, и вот, решил заехать, узнать – может, она здесь. Вы не подскажете, где мне её найти?

- Ирину Васильевну? – удивилась Марина. – Так она уже здесь не работает. И насколько я знаю, она сейчас в Италии. И она теперь Саксонова…

- Однако… – озадаченно протянул незнакомец. – Она мне не говорила… Кажется, я много пропустил…

- Простите, как вас зовут? – спросила Марина, достав из кармана мобильный.

- Святослав. Можно Слава, – улыбнулся мужчина. Он смотрел на стоящую перед ним женщину и на какой-то миг даже забыл, зачем пришёл сюда, в это отделение. Мягкий взгляд серых глаз с затаённой в глубине грустью, кажется, проник в самые дальние уголки его сердца. Слава всегда посмеивался над друзьями, которые рассказывали, как «увидел и пропал», а вот сейчас, кажется, пропал он сам. Пропал перед этой хрупкой женщиной в белом халате и больничных розовых резиновых тапочках, с растрёпанными волосами и с грустными глазами цвета осеннего тумана.

- Слава, – Марина улыбнулась в ответ. – если у вас что-то срочное, давайте я попробую узнать номер её мужа. Может, получится через него связаться с Ириной Васильевной.

- Да не то чтобы срочное, – Слава растерянно провёл рукой по волосам, пытаясь вернуться в реальность. – Спасибо, не стоит. Я попробую ей на электронку или на вайбер написать. Хотя лучше бы по телефону… Блин, – внезапно он хлопнул себя по лбу.

- Что такое? – удивлённо спросила Марина.

- Я вайбер снёс случайно с телефона, – объяснил Слава. – Решил память почистить, и как-то вот… – он вздохнул, глядя на телефон. Вдруг он поднял взгляд на Марину и слегка усмехнулся. – Но ради вас я даже готов его заново скачать.

Марина смутилась. Она была не из тех, с кем мужчины начинают заигрывать при первой же встрече. А Слава, кажется, именно это и собирался сделать.

- Мне кажется, это лишнее, – пожалуй, чересчур резко ответила она и даже отступила на полшага. Но Слава обезоруживающе улыбнулся:

- Понимаете, на мою жизнь покушаются далеко не каждый день. А вы именно это пытались сделать. И поэтому я требую хотя бы минимальной компенсации в виде вашего номера телефона.

- Зачем? – Марина взглянула на него, и Слава снова дрогнул от этого мягкого взгляда.

- А зачем дают номера телефонов? – вопросом на вопрос ответил он. – Чтобы общаться, созваниваться, узнавать… Кстати, а позвольте узнать ваше имя?

- Марина. Марина Сергеевна, – ответила она, неловко спрятав руки в карманы халата.

- Марина. Сергеевна, – повторил Слава, словно пробуя её имя на вкус. – Марина Сергеевна… Марина.

- Сергеевна, – уточнила Марина, и невольно уголки её губ дрогнули в улыбке.

- Да, – Слава снова провёл рукой по волосам, пытаясь наощупь привести их в порядок. О том, как он выглядит после перелёта, Слава предпочитал не думать. Неудивительно, что в глазах Марины читается явное желание сбежать. – Так как насчёт номера?

Марина молча смотрела на него, словно раздумывая, достоин ли он получить номер её телефона. Но на самом деле в её голове крутились десятки мыслей. С ней давно уже никто не флиртовал, не заигрывал. Да и она сама сторонилась мужчин. Ей уже хватило одного… Марина незаметно поёжилась, невольно коснувшись руки, на которой до сих пор виднелся шрам, как напоминание о её муже. Она смогла поверить Олегу… Но готова ли она попробовать снова? Поверить другому мужчине? Сердце дрогнуло и забилось быстро-быстро.

- Визитки… в ординаторской… – медленно сказала Марина. – Я…

Она умолкла, чувствуя, как сердце пропустило пару ударов. Глубокий вдох…

- Могу дать вам одну, – наконец договорила Марина. Слава улыбнулся.

- Я был бы вам очень благодарен, – тихо сказал он.

Они медленно пошли по коридору к ординаторской, не заметив, что их разговор слушала Анна. Она вышла было из палаты Олега, чтобы позвать медсестру, но тут же отступила назад, в коридорчик, боясь, чтобы её не заметили. Анна слишком хорошо знала мужчину, который стоял возле Марины. Когда-то, ещё на первом курсе медуниверситета, он залез на балкон их комнаты в общежитии с букетом тюльпанов с клумбы ближайшего парка. И он был первым, от кого Анна услышала: «Я люблю тебя…». Но взаимностью ответить она так и не смогла. Потом их пути разошлись, но Слава долго ещё пытался найти её, и Анна понимала: он действительно любил её, искренне и по-настоящему. Но она не могла ответить ему тем же и потому отпустила. Друг, хороший друг… Не более. Тогда её сердцу было не до любви… И хотя Анна понимала, что причиняет Славе боль, но пусть лучше так… Когда один любит, а другой нет, счастья не построить.

А теперь, кажется, Слава нашёл своё счастье… Забыв про медсестру, Анна тихо прикрыла дверь палаты и вернулась к кровати Олега. Если у Славы с Мариной сложится, она будет очень рада! Она хорошо знала Славу и понимала: он не обидит, не предаст и не обманет. Почему-то Анна была уверена – он остался таким же: романтичным, добрым, светлым… И хотя в её душе всё ещё была горечь от того, что Марина любила её Олежку, что она была ей, по сути, конкуренткой… Могла бы быть конкуренткой! Но всё равно Анна желала ей счастья… Настоящего счастья. Марина его заслужила.

Присев на табуретку, Анна замерла возле Олега, мягко сжав его руку, от которой тянулась тонкая трубка капельницы, и с болью всматриваясь в родное лицо, надеясь увидеть хоть малейший проблеск пробуждения. Но Олег всё так же неподвижно лежал на кровати, и лишь его тихое дыхание нарушало тишину. А может, это было её собственное дыхание?! Анна застыла, забыв, как дышать. Нет… Дышит… Ровно дышит…

Она не знала, сколько времени прошло. За окном стемнело, и лишь изредка по потолку пробегали отсветы фар проезжающих автомобилей. Анна задремала, опустив голову на плечо Олега. Внезапно что-то словно толкнуло её. Анна резко подняла голову. Ей показалось или...? И тут же она снова почувствовала слабое движение пальцев Олега, словно он хотел сжать её руку.

- Олежек… – выдохнула Анна, не замечая покатившихся по щекам слёз.

Его губы слегка шевельнулись. Анна наклонилась ниже.

- Да? Да, родной? – шепнула она, еле сдерживаясь, чтобы не зацеловать эти родные губы.

- Что… Что случилось?.. – еле расслышала Анна. Олег слегка приоткрыл глаза, но его взгляд был затуманен.

- Ты сорвался с карниза, упал в сугроб… У тебя сломана нога, трещины в двух рёбрах и сотрясение, – прошептала Анна, дрожа от облегчения. Проснулся! Он проснулся! Она тихонько всхлипнула и тут же зажала рот рукой. Нельзя волновать Олежку! Нельзя! Надо взять себя в руки!

Олег прикрыл глаза и снова открыл, но теперь его взгляд был более осознанным.

- Нога? – едва шевеля губами, спросил он. – Теперь мне тоже нужна тросточка…

У Анны вырвался полусмех-полувсхлип.

- Я тебе свою одолжу, – пообещала она, гладя его по щеке. Губы Олега тронула тень улыбки. Вскоре он снова заснул, но теперь его рука пусть слабо, но сжимала руку Анны. Но сама Анна уже не могла заснуть. Она тихо сидела возле кровати, поглаживая руку Олега, и слушала его ровное дыхание. Скоро наступит утро… Их новое утро. Одно из тысяч, которые ждут их впереди. Анна верила в это. А всё остальное не важно…

====== Глава 39 ======

Рита удивлённо смотрела на полную чашку. Когда она успела налить себе кофе? И, кажется, он уже остыл… Рита вылила в мойку холодную жижу и ополоснула чашку. Поставив её на тумбочку, Рита медленно прошла к окну. Серый день, серое окно, серые дома… Или это просто у неё в душе все превратилось в пепел, поглотивший все краски?

Рустам дома так и не появился. Каждое утро Рита просыпалась под брюзжание Валентины Степановны: «Я так и знала… Я же говорила…» Рита молча отворачивалась к стенке и лежала с закрытыми глазами, с тоской дожидаясь звонка будильника. Будильник означал, что ей снова нужно идти на работу. А там был Рустам, и были коллеги, которые, конечно же, уже всё знали. Новости в центральной больнице разлетались моментально. И если Рита могла стерпеть косые взгляды Тамары, Милы и прочего «кордебалета», то на Ярослава она боялась даже взглянуть. Хотя, казалось бы, при чём тут он? Но Рите внезапно остро вспомнилось, как Наташа взяла на руки их с Рустамом малыша, и её полный боли и отчаяния взгляд… Наташа потеряла ребёнка, а Рита избавилась от него. Избавилась осознанно… Но ведь у неё не было другого выхода!!! Или был?

Прошло всего несколько дней, а ей казалось, что прошла вечность. Рита мельком взглянула на телефон, пытаясь вспомнить, какой сегодня день. Она не услышала, как дверь за её спиной открылась и тихо закрылась. И лишь повернувшись, чтобы взять карточку пациента, Рита вздрогнула от неожиданности, столкнувшись с Максимом.

- Ты как? – хмуро спросил он. Рита молча прошла мимо, слегка задев его плечом. Красовский вздохнул.

- Рустам уезжает, меня отправляют в отпуск, ты медленно превращаешься в зомби… Кто работать-то будет?

- Рустам не уедет, – жёстко ответила Рита, сжав в руках карточку.

- Уж не ты ли его удержишь? – ехидно спросил Максим, присаживаясь на край стола. – Рит, а ведь я всё знал.

- Что знал? – Рита вздрогнула.

- Про беременность. Я завотделением, мне положено всё знать, даже если я этого знать не хочу. Но я не думал, что ты… – он не договорил. Рита резко развернулась.

- Ну давай! – крикнула она. – Давай расскажи мне, что я виновата, что я не должна была, что я … – её голос сорвался, и Рита привычным жестом прижала руку ко рту. Впрочем, это не помогло, и сдавленный всхлип всё равно прорвался наружу.

- Ты виновата, – безжалостно ответил Максим. – Ты этого не понимаешь?

- Максим, я… – начала было Рита, но Красовский перебил её:

- Вот именно, Рита. Ты. А должны быть «мы». Точнее, вы, с Рустамом. Знаешь… – он помедлил, прежде чем продолжить. – Я уверен, что он вернётся. Но я хочу тебя попросить: отпусти его. Вас больше нет. Просто прими это.

- А ты, конечно же, всё всегда знаешь, да? – горько усмехнулась Рита. – Ты же завотделением…

- Уже нет. И честно говоря, не факт, что буду.

- Ты о чём? – насторожилась Рита.

- О том. Я устал. Устал от этого дерьма, которое льётся на тебя со всех сторон. Если Ольга справится за эти полгода, флаг ей в руки. Хотя кто знает… Может, я передумаю. Но мы сейчас не обо мне.

Максим слез со стола и подошёл к столу Ярослава. Зачем-то поднял и покрутил в руках маленький стеклянный глобус, на котором Северная Америка была слишком затёрта, до прозрачности.

- Я когда-то уступил тебя, уступил Рустаму, – тихо сказал Красовский. – Потому что понял, что мне не занять его место в твоём сердце. А ещё я видел, как он любит тебя, Аню… Я не смог, Рита. Не смог забрать тебя у него. А сейчас даже рад этому. У меня прекрасная семья, любимая жена, сын… И до какого-то момента я верил, что Рустам тоже счастлив. Что ж, признаю – я был дураком. Слепым идиотом.

- Самокритично, – заметил Ярослав, входя в ординаторскую. Ловким движением он отобрал у Максима глобус, а вместо него сунул Красовскому какой-то конверт.

- Это что? – с подозрением спросил Максим, покрутив конверт в руках.

- Открой и посмотри, – спокойно ответил Ярослав, снимая халат.

- Билет. На самолёт. До Бостона. На субботу. Прекрасно, – Максим вернул Ярославу конверт. – Ты же говорил, что билет на … Хотя, какая разница… Вопрос можно: визу тебе кто сделает за три дня?

- Уже. Я её сделал, как только… – Ярослав не договорил, но Максим понял.

- Как только, так сразу… – протянул он. – Боюсь спросить, откуда деньги?

- Угадай с одного раза.

- Понял. И тут без рыжей не обошлось… – Максим вздохнул и провёл рукой по волосам, привычно откидывая чёлку набок. – А знаешь, я по ней уже даже соскучился. И вообще… Вернёшься – закатим большую гулянку всем нашим дружным коллективом: ты, Наташка, Ирка со своим Терминатором, я с Ксюхой. Можем даже Ольгу Падловну позвать… Главврача не обещаю, правда…

Рита заметила, что ни её имя, ни имя Рустама не прозвучало. Значит, они уже не «коллектив»… Сердце тоскливо сжалось. А ведь раньше они были одним целым, не просто коллегами, а друзьями, и даже в чём-то родными и близкими друг другу людьми… Им столько всего пришлось пройти и пережить вместе! А сейчас… Сейчас был коллектив, но её в нём уже не было. Как не было и Рустама.

- Ты настолько уверен, что она вернётся? – резко спросила Рита, даже не зная толком, к кому обращаясь: к Максиму или к Ярославу. Она отвернулась к окну, сжав пальцы в кулаки в карманах халата. Но ответить ей не успели. В ординаторскую ворвалась злющая, как чёрт, Ольга, буквально на буксире таща за собой растерянного Агаларова. Подлетев к столу, она схватила светло-зелёную карточку и ткнула Рустаму под нос.

- Вот Василенко!!! – буквально завизжала она. – А у вас Васьковский!!! Вы чуть пациента на операционный стол второй раз не уложили!!! Или у него за сутки успел ещё один аппендикс появиться?!

- Ольга Пад…вловна, – Максим оторопел. Он впервые видел Косс в таком состоянии. – Вы чего?

- Просто наш Рустам Давитович решил, что если уж ему осталось работать здесь две недели, то работать можно абы как, – сложив руки на груди, язвительно сообщила Косс. Рустам молча прошёл мимо неё и швырнул настол карточку, после чего с размаху сел на диван и уставился в одну точку. Рита рванулась было к нему, но резко остановилась, наткнувшись на слепую стену его тяжёлого взгляда.

- Рустам… – Максим встревоженно присел напротив коллеги. – Ты чего?

- Всё в порядке, – глухо ответил Агаларов. – Я просто ошибся.

- Ничего себе ошибся!!! – снова взвилась Ольга. Максим шикнул на неё, и Ольга, фыркая, отвернулась, машинально листая карточку, которая всё ещё была в её руках. А Максим снова повернулся к Рустаму.

- Рустам, – тихо сказал он. – Две недели. Соберись.

«Две недели»… Рита вздрогнула. Две недели – и Рустам уедет. Навсегда. Всего две недели… Рита почувствовала, как сердце сдавила ледяная рука тоски и страха. Она рванулась было к двери, но внезапно резко остановилась, не веря своим глазам.

- Наташа… – выдохнула она. Взгляды всех присутствующих моментально повернулись к двери. С глухим стуком выпал из рук Ярослава и разбился стеклянный глобус. Скрипнула дверь, на которой с другой стороны повисла Тамара, шмыгая носом и в то же время боясь пропустить хотя бы миллисекунду происходящего. А Наташа растерянно остановилась, прижав к себе сумку. Она думала, что уже забыла, как выглядит ординаторская, но сейчас её взгляд выхватывал привычные детали: те же чашки на столах, та же куча карточек и выписок на столе, тот же Агаларов на диване и Максим возле него, та же Рита с прижатой ко рту рукой… Всё осталось тем же, словно она никуда не уезжала.

В автобусе Наташа никак не могла решить, что ей делать. Ехать домой, в свою квартиру? В школу к девочкам? Ехать к Ярику? Ехать в больницу? Но судьба решила всё за неё.

- Извините, придётся объезжать, – водитель оглянулся. – Там авария впереди. Поедем через Опытную и центральную больницу.

Центральная больница… Наташа вздрогнула и крепче сжала выключенный мобильный. Она так и не решилась его включить. А может, и не решится… Купит новую сим-карту и тогда включит…

Выйдя из автобуса, Наташа остановилась в нерешительности. Дождь сменился снегопадом, и крупные белые хлопья плавно кружились в воздухе. Вот знакомые ворота и такое до боли родное голубое здание больницы… и машина Ярослава, уже покрытая тонким слоем свежего снега. Значит, он на работе. Несколько шагов – и она увидит его… Но эти несколько шагов дались Наташе с невероятным трудом. Сейчас, когда её отделяли от Ярослава всего несколько этажей и пять метров коридора, она почувствовала, как в её груди поднимается паника. А ведь ей почти удалось убедить себя, что она всё сделала правильно, что её ждут, что она вернулась домой…

Наташа нерешительно потянула на себя дверь и зашла внутрь. Сколько раз она бегала по этим ступенькам, открывала эту дверь… И на этих ступеньках Ярослав обнимал её в такой же холодный промозглый день, и ей было так тепло в его объятиях! А сейчас по спине Наташи пробежал леденящий холодок страха.

Первой, кого Наташа увидела, была Тамара, деловито что-то объясняющая по телефону кому-то явно очень настойчивому, судя по повышенному тону медсестры. Наташа слегка улыбнулась. Ничего не поменялось… Из буфета всё так же пахнет свежими булочками, Мила всё так же пасётся возле буфета, изображая видимость бурной деятельности. Не выдержав, Наташа фыркнула. Мила тут же подняла голову, готовясь дать отпор, и внезапно её глаза округлились.

- Н-н-наталья Андреевна… – пролепетала она, едва не выронив надкушенный пирожок. – Это вы?!

- Это я, – тихо ответила Наташа. Словно в замедленной съёмке, она видела, как к ней бежит Тамара, как на неё набросилась с объятиями Мила и сразу же отступила, впрочем, успев оставить на её одежде жирный отпечаток пирожка с мясом. Потом были знакомые коридоры, кто-то здоровался с ней, кто-то даже успел пожать ей руку, но Наташа впоследствии так и не вспомнила, кто это был. Её мысли были заняты лишь одним: как встретит её Ярик? И встретит ли? Может, он сейчас на операции? Или на планёрке…

Наташа медленно потянула на себя дверь ординаторской, услышав за спиной сдавленный вздох Тамары, и шагнула вперёд.

- Наташа… – голос Риты на секунду привёл её в чувство. Наташа оглядела ординаторскую. Все в сборе… Почти все. И тут же она почувствовала на себе взгляд, от которого по коже побежали мурашки. Медленно повернувшись, Наташа увидела Ярослава. Невольно она сделала шаг к нему и замерла. Они молча смотрели друг на друга, не замечая никого.

- У меня теперь нет ничего, – тихо сказала Наташа, не сводя взгляда с таких родных серых глаз. – Ни должности, ни денег, ни вещей, кроме тех, что в этой сумке. И дорога в Штаты для меня теперь закрыта. И я…

Она не договорила, понимая, что не может продолжать, иначе просто разрыдается прямо здесь, на глазах у всех. Вместо ответа Ярослав шагнул к ней и протянул какой-то конверт. Наташа непонимающе взглянула на него.

- Открой, – тихо сказал Ярослав. Она открыла. Её взгляд моментально выхватил два слова: «Киев – Бостон». Наташа вскинула неверящий взгляд на Ярослава.

- Что… Ты… Ты хотел… – она не могла закончить ни одну фразу, и конверт в её руках задрожал.

- Я. Я хотел, – так же тихо сказал Ярослав. – И потратил на него и на визу все деньги, свои и Ирины. Так что у меня теперь тоже нет ничего, кроме этого билета и обратного.

Наташа молча смотрела на него, чувствуя, как глаза застилает пелена слёз. Все страхи, все мысли растворились в этих слезах и в его напряжённом взгляде, в котором читался сумасшедший круговорот смятения, растерянности, недоверия, надежды и… любви.

Наташа сделала ещё один шаг вперёд, и в тот же момент Ярик тоже шагнул ей навстречу. Наташа почувствовала, как его руки легли на её плечи, коснулись волос, пробежались кончиками пальцев по лицу.

- Это правда ты? – прошептал Ярослав, не сводя глаз с её лица.

- Это правда я… – выдохнула Наташа и, не выдержав, порывисто прильнула к нему и замерла, почувствовав, как его руки крепко прижали её к груди. Неизвестно, сколько они так простояли – минуту, час, вечность… Наташа закрыла глаза, чувствуя, как пальцы Ярослава мягко перебирают её волосы, а губы касаются её кожи почти невесомо, но так нежно…

- Прости… – выдохнула она и услышала тихое:

- Простил…

Коллеги молча смотрели на них, не решаясь вмешаться, хотя Максим пару раз порывался что-то сказать. Он встал, одёрнув халат и нервно сжимая и разжимая пальцы. Голова от резкого движения отозвалась болью. Максим поморщился и отошёл к окну, пытаясь нащупать в кармане блистер с таблетками. Его взгляд упал вниз, на больничный двор, и внезапно Красовский застыл. Его рука судорожно сжала блистер, не замечая, что он врезался в кожу.

- Максим? – Рустам заметил, что с Красовским что-то не так. – Всё в порядке?

Но Максим не услышал его. Он рванул ворот рубашки, пытаясь вдохнуть и не сводя глаз с того, кто только что вышел из чёрной машины, так хорошо знакомой каждому, кто работал в центральной больнице.

Рустам поднялся и быстрым шагом подошёл к нему.

- Максим, что… – быстрый взгляд в окно, и Рустам выдохнул: – Не может быть!

Внезапно Красовский сорвался с места и, оттолкнув Тамару, промчался по коридору, выбив из рук проходящей мимо санитарки ведро с водой. Ударил по кнопке лифта и, не дожидаясь его, понёсся вниз по лестнице. Кто-то что-то крикнул ему вслед, но Максим ничего не слышал из-за нарастающего шума в ушах. Выход, где этот чёртов выход?! Рванув дверь, Максим вылетел на улицу и резко остановился на самом краю ступенек, едва не полетев вниз, поскользнувшись на мокрой плитке. Его взгляд был прикован к одному единственному человеку, который стоял спиной к нему, о чём-то разговаривая с главврачом и Началовым. Чувствуя, как слабеют ноги, Максим шагнул вниз по ступенькам. Владимир Петрович первым заметил его и что-то поспешно сказал главврачу. Тот оглянулся, и вместе с ним оглянулся и человек в чёрном пальто с рукой на перевязи.

- Надо было его предупредить, подготовить… – растерянно пробормотал Евгений, машинально хлопая себя по карманам пальто в поисках сигарет, забыв, что решил бросить курить. Но его уже никто не слушал.

Кирилл Евгеньевич медленно шагнул навстречу сыну. Максим остановился, вглядываясь в его постаревшее уставшее лицо, на котором добавилось морщин, в белый бинт, ярко выделявшийся на фоне черного пальто…

- Папа… – одними губами произнёс он, и тут же из его груди вырвался отчаянный крик: – Папа!!!

Он бросился навстречу отцу, забыв, что он завотделением, что он взрослый мужчина, которому не положено рыдать, как пацану. А Кирилл Евгеньевич судорожно обнимал сына здоровой рукой, и по его щеке впервые за много лет поползла слеза. Он думал, что уже забыл, как это – чувствовать, страдать, плакать… Его должности, его окружение сделали его бесчувственным чиновником, который забыл о семье, о сыне… Но за эти годы всё изменилось. Когда-то Кирилл думал, что его сын – лишь марионетка в его руках, удобная кукла, которой легко можно манипулировать в своих целях. Но Максим вырвался из рук своего кукловода, и с каждым годом Кирилл понимал всё больше – сын неподвластен ему, а кроме того, он всё больше подчинял себе самого Кирилла. И в какой-то миг стена, которую Красовский-старший воздвиг между собой и сыном, разрушилась. Разрушилась для того, чтобы на её обломках выросли новые чувства, полузабытые, непривычные… И прежде всего – чувство гордости за сына, за его силу, прежде всего внутреннюю. И Кириллу было тяжело принять то решение, которое могло сломать Максима и в то же время освободить его от тех пут, в которые попал сам Кирилл.

- Максимка… Сынок… Прости, сын… Так надо было… Прости… – шептал он севшим голосом, обнимая сына. Главврач и Началов стояли молча, не решаясь нарушить этот миг.

- Я сказал ему, что нужно пару дней подождать… И всё прояснится, – негромко сказал Евгений. Владимир Петрович слегка усмехнулся.

- Пару дней… – вздохнул он. – Я Кирилла всю неделю еле сдерживал… Пусть будет так…

А Красовский-старший всё так же молча и крепко обнимал сына. Внезапно он почувствовал что-то неладное. Тело Максима странно обмякло, и Кирилл не смог его удержать одной рукой. Вместе с сыном он опустился в снег, пушистый белый снег, укрывший двор центральной больницы. Евгений и Владимир Петрович моментально оказались рядом, но Кирилл не замечал их, пытаясь дозваться до сына:

- Максим! Максим!!!

Его голос сорвался. Кирилл с ужасом увидел тонкую алую струйку, стекающую из носа Максима по его щеке и крупными каплями разбивавшуюся о белый халат, расползаясь по ткани яркими страшными пятнами. Несколько капель упало на снег, окрасив его в зловещий красный цвет.

- Вовка, сделай что-нибудь!!! – буквально простонал Кирилл, прижимая к себе сына.

Владимир беспомощно посмотрел на Кириллова, кричащего санитарам, чтобы принесли носилки. Быстрый обмен взглядами сказал то, чего никто не осмелился произнести вслух: тот, кто мог помочь Максиму, сейчас находился за тысячи километров отсюда, в Риме… А счёт шёл на минуты.

- Поднимай всех, кого можешь. Звони в шестую, в районку! – одними губами произнёс Началов, бросив Кириллову свой смартфон и помогая Красовскому поддерживать голову сына. Главврач быстро кивнул, набирая номера одновременно на двух мобильных. Владимир Петрович перехватил взгляд Кирилла.

- Мы вытянем его, обещаю! – твёрдо сказал он, но в самом конце его голос предательски дрогнул, и Кирилл услышал это. На его лице отразилась боль, и Началов впервые заметил, как постарел его друг, коллега и бывший соперник.

- Вовка, спаси его… – побелевшими губами выговорил Красовский. – Прошу…

Владимир ничего не ответил. Не смог. Именно поэтому главврач настаивал на том, что Максима нужно подготовить к этой новости, к этому потрясению… Именно поэтому всю последнюю неделю Началов едва мог уговорить Кирилла потерпеть и не выдать себя. Они боялись, что потрясение может вызвать у Максима очередной приступ, но всё оказалось намного хуже.

Вокруг уже суетились санитары и Василий со своей бригадой, которая как раз вернулась с вызова. Кирилл, тяжело опираясь на руку Началова, невидящим взглядом смотрел, как сына кладут на носилки. Вскоре двор опустел, и лишь красные пятна на снегу выделялись ярким пятном, слишком ярким в этой нетронутой белизне свежевыпавшего снега, но вскоре и они исчезли под белой пеленой усилившегося снегопада. Тревожно взвыла сирена скорой помощи, разрушив хрупкую снежную тишину. Снег, кружась в своём вечном вальсе, пытливо заглядывал в окна и везде видел одно – встревоженные хмурые лица людей в белых халатах, которым не было дела до его красоты.

И снег снова сменился дождём, серым и хмурым, а ещё слишком похожим на слёзы…

====== Глава 40 ======

- Извините! Вы могли бы подсказать… – запыхавшаяся женщина дёрнула за рукав Милу, которая несла стопку карточек. Медсестра, вздрогнув от неожиданности, разжала руки, и карточки живописным веером разлетелись по полу.

- Ой… – женщина резко затормозила, едва не приземлившись на те же многострадальные карточки.

- Вот именно – «ой», – Мила смерила её тяжёлым взглядом. – Так что вам подсказать?

- Мне нужно подписать вот это, – женщина ткнула ей под нос выписку, – у заведующего хирургией. Где мне его найти?

- Не его, а её, – Мила вздохнула и присела, чтобы собрать карточки. – Ольга Павловна Кириллова-Косс сейчас в ординаторской, а кабинет её чуть дальше по коридору.

- Спасибо! – женщина моментально испарилась, оставив Милу на полу посреди коридора в окружении карточек.

- Всегда пожалуйста, – пробурчала медсестра. Подобрав все карточки, она, крепко прижав их к себе и предусмотрительно оглядываясь по сторонам, наконец добралась до регистратуры.

- Где тебя носит?! – набросилась на неё Тамара. – Я тебя когда просила карточки принести?!

- Я не виновата, что Агала... То есть, Главатских их заполняла весь день, – огрызнулась Мила.

- Тихо! – зашипела Тамара и взглядом показала куда-то за спину Милы. Та осторожно оглянулась и увидела Риту, которая, не глядя ни на кого, спешно шла к выходу, подняв воротник пальто и вжав голову в плечи, словно прячась.

- Кто бы мог подумать… – покачала головой Тамара, проводив Риту сочувствующим взглядом.

- Да уж, – хмуро поддакнула Мила, листая каталог, забытый кем-то из медперсонала. – Кто бы мог подумать, что наша хирургия развалится!

- Типун тебе на язык! – Тамара потянулась, чтобы постучать костяшками пальцев об лоб Милы, но та поспешно уклонилась, и медсестре пришлось постучать по стойке регистратуры. – Не развалилась, а реорганизуется!

- Ну да, – насмешливо протянула Мила. – Красовский в больнице и неизвестно, когда выйдет и выйдет ли, Агаларов уехал, Швальц тоже уезжает, Ирина Васильевна в декрет… Вот и остается у нас золотое трио – Маргарита, Ольга и Наталья Андреевна. И то – если горло не перегрызут друг другу.

- Да ну тебя, – Тамара сердито зашуршала бумагами. – И вообще: Ольга Павловна и Наталья Андреевна очень изменились. И никому они горло перегрызать не будут.

- Благодарю за комплимент.

Первой мыслью Тамары было нырнуть под стол и забаррикадироваться стулом, но она невероятным усилием воли сдержала этот порыв и медленно повернулась.

- А я вот, Ольга Павловна, как раз говорила, что вы очень хороший человек и руководитель, – выпалила она, кристально-честным взглядом уставившись в непроницаемый взгляд Ольги. Та сложила руки на груди и слегка поджала губы.

- Даже не сомневаюсь, что именно это вы имели в виду, – процедила она, – но выражения в следующий раз выбирайте другие.

Тамара поспешно закивала, и кудряшки её светлых волос согласно запрыгали. Ольга смерила её подозрительным взглядом и прошла мимо. Тамара едва успела крикнуть ей в спину:

- Там вас искали, чтобы подпись поставить!

Ольга даже не оглянулась. Она уверенным шагом направлялась к ординаторской, где ей предстоял явно непростой разговор. Хотя… Когда это разговоры с Натальей Андреевной были простыми? Ольга сердито фыркнула и тут же вскрикнула от неожиданности, когда её обхватили за талию сильные мужские руки.

- Куда спешим? – поинтересовался Евгений, не торопясь убирать руки с талии жены.

- Вправлять кое-кому мозги, – Ольга перевела дыхание и попыталась высвободиться, но главврач лишь хмыкнул, не выпуская её из кольца своих рук.

- Как обычно, – констатировал он. – Слушай, ты не думала в нейрохирурга переквалифицироваться? С твоим стремлением вправлять мозги тебе в этой специальности цены не было бы.

- Не смешно, – Ольга сделала ещё одну попытку вырваться. – Пусти! Мы же договорились!

- О чём? – бровь Кириллова слегка насмешливо поползла вверх.

- Никаких нежностей на работе.

- А это не нежность. Это вынужденная мера, иначе, боюсь, мне пришлось бы тебя догонять, а я к пробежке не очень готов. Так куда спешишь?

- Подальше от Тамары, – Ольга раздражённо вздохнула.

- Она до сих пор не может простить нам то, что мы расписались, не предупредив её? – расхохотался главврач, поправляя воротничок халата Ольги.

- Если бы. Она решила внести коррективы в мой психологический портрет, – Ольга хмыкнула и ловким движением вывернулась из рук главврача. Вовремя: мимо них проскочили две медсестры из кардиологии. Ольга, даже не глядя на них, почувствовала на себе их любопытные взгляды и едва сдержала тяжёлый вздох. Впрочем, она уже начала привыкать. У неё просто выбора не было. Жена главврача всегда будет под пристальным вниманием, особенно если она работает в одной больнице с ним.

Евгений сделал ей предложение три недели назад. Без лишнего пафоса, дома, при уютном мягком свете настенных бра, в уютных объятиях тёплого пушистого пледа. Почему-то в тот момент Ольга вспомнила, как Евгений отдал ей своё пальто тогда, в их едва ли не самую первую встречу на заснеженном балконе дома культуры. Уже в тот вечер между ними протянулась ниточка, хрупкая и тонкая, практически невидимая. Эта ниточка крепла с каждым днём, всё больше привязывая их друг к другу – настороженную, готовую в любой момент уколоть словом, Ольгу и спокойного, уверенного, властного Евгения. Эта же ниточка становилась с каждым днём всё короче, и в тот вечер, три недели назад, она исчезла, превратившись в тонкое колечко на безымянном пальце Ольги и её жаркое «Да!», слетевшее с губ и тут же пойманное другими губами, горячими и нежными. А ещё через неделю они расписались без лишнего шума. Однако новость вскоре просочилась в больницу, и Ольге пришлось смириться с обрушившимся на неё шквалом поздравлений. И не только поздравлений. Вскоре поползли слухи о том, что её замужество и отношения с главврачом и стали причиной её назначения на должность заведующей хирургии. Впрочем, Ольга вскоре с удивлением поняла, что ей всё равно, что про неё говорят. Главное, что она и люди из ближайшего круга знали правду. А правда заключалась в том, что Максим Красовский уже не вернётся в центральную больницу.

Ольга, как сейчас, помнила тот день месяц назад, когда вся больница в один миг превратилась в разбуженный улей. Ярослав вызванивал Дмитрия, но, видимо, в Италии с мобильной связью было плоховато. А может, Саксоновы просто решили отключить телефоны на время отпуска. Так или иначе, но справляться пришлось самим. Перевозить Максима в столичную нейрохирургию было опасно, да и время шло на секунды. Те часы, когда они боролись за жизнь Красовского, Ольга запомнит навсегда. Она не была нейрохирургом, но и её помощь понадобилась. Через два часа её сменила Наташа, превратившаяся в разъярённую бестию, когда ей попытались робко отказать, мотивируя тем, что она не в числе хирургов центральной больницы. Но разве это могло остановить Наталью Олди, рвущуюся спасать друга? А потом им оставалось только ждать…

В ту ночь домой не пошёл никто. Ольга слышала, как Ярослав наконец дозвонился до Саксонова и шёпотом пересказывал ему случившееся. Рита сидела на диване, прижавшись к плечу Началова. Рустам стоял у окна, сложив руки за спиной, и Ольга смутно видела отражение его хмурого лица в оконном стекле. Швальц мрачно постукивал ручкой по столу, и этот звук казался оглушительным в тишине. Когда дверь ординаторской тихо скрипнула, Ольга вздрогнула. Повернув голову, она увидела Евгения и Кирилла Красовского. Главврач одними глазами спросил: «Всё в порядке?». Ольга едва заметно пожала плечами.

Она не знала Красовского-старшего, и лишь отчасти знала историю его участия в жизни хирургии, но по сочувствующим и в то же время настороженным взглядам, которые бросали на Кирилла коллеги, поняла: история была явно непростой. Наверное, у них были на то основания, но сейчас Ольга видела перед собой пожилого уставшего мужчину с мешками под глазами. И в то же время её поразил взгляд этих глаз. Открытый, смелый и полный боли и тревоги за сына. В тот же вечер Ольга впервые увидела маму Максима. Она прижималась к плечу Кирилла, словно ища у него защиты и утешения. Никто не трогал их, лишь Швальц, погремев чайником и чашками, принёс им кофе.

Максим очнулся через три дня. Точнее, на пару секунд приоткрыл глаза, но и это стало настоящим праздником для его коллег и родителей. А ещё через неделю примчался Саксонов, до которого наконец дозвонился Ярослав. Вместе с ним вернулась Ирина, и когда она появилась в больнице, первой, кто выбежал ей навстречу, была Наташа. О последующих минутах ещё долго говорила вся хирургия, да и вся больница: строгая Ирина Саксонова и «железная леди» Наталья Андреевна плакали в объятиях друг друга.

Ольга слегка дёрнула плечом, отгоняя воспоминания, от которых у неё самой в носу защипало. Тем более, ей предстоял серьёзный разговор с Натальей.

- Извини, но мне нужно… – Ольга неопределённо махнула рукой в сторону ординаторской. – Небольшой рабочий момент нужно решить.

- Решай. Вечером Вовка хотел в пиццерию сходить. Ты с нами? – Евгений подмигнул ей. Ольга, не выдержав, улыбнулась. Она не очень любила пиццу, но ради вечера с мужем и сыном можно было потерпеть. Тем более, в том месте, куда они обычно ходили, готовили очень даже неплохие равиоли.

- С вами… Если выживу, – вздохнула она.

И её опасения были не напрасны. Уже возле ординаторской её перехватила пациентка с просьбой подписать выписку. Ольга внимательно просмотрела документ и поставила размашистую подпись, после чего, пряча ручку в карман халата, на миг задержалась перед дверью ординаторской. И тут же, рассердившись на саму себя и собственную слабость, решительно распахнула дверь.

Наташу словно ветром сдуло от стола Ярослава, а сам анестезиолог, поспешно наклонившись, поднял несколько упавших со стола листов бумаги. Ольга медленно выдохнула.

- Сделаю вид, что ничего не заметила, – негромко сказала она. – Наталья Андреевна, мне нужно с вами поговорить. Наедине. Наедине! – прикрикнула она на попытавшегося было возмутиться Ярослава. Он перевёл взгляд на Наташу. Та, помедлив, кивнула, пытаясь незаметно поправить халат. Ярослав нарочито медленно поднялся, поправил стопку бумаг на столе, потянулся и наконец вышел, не забыв метнуть в сторону Ольги предупреждающий взгляд. Когда за ним закрылась дверь, Ольга повернулась к Наталье.

- Я так понимаю, вы ему не сказали? – сложив руки на груди, она смотрела на Наташу, которая под её взглядом упрямо вскинула голову и привычно сунула руки в карманы халата.

- Не сказала о чём? – с вызовом спросила Наташа.

- Вы сами знаете, – спокойно ответила Ольга. – Просто, боюсь, если я это озвучу, кто-то опять невовремя войдёт, услышит, и снова я буду виновата.

- Я не понимаю, на что вы намекаете, – взгляд Наташи дрогнул.

- А я не понимаю, почему вы тянете, – пожала плечами Ольга. – Хотите, чтобы он узнал об этом от Тараса Юрьевича? Или ещё от кого-нибудь. А кроме того… Сами понимаете, мне нужно знать сроки, чтобы я успела найти человека на ваше место. Честно говоря, я уже почти привыкла, что вы у нас надолго не задерживаетесь.

- А я уже начинаю привыкать к вашему хамству, – резко ответила Наташа.

- Это хорошо, – покладисто кивнула Ольга. – Может, когда-нибудь и сработаемся. Не зря же я… – она осеклась, но цепкий взгляд Наташи уже прожигал её насквозь.

- Что «не зря»? – тихо спросила она, и Ольга заметила, как руки Натальи в карманах халата сжались в кулаки.

- Ничего, – Ольга отмахнулась. – Я просто огово…

- Это вы, – в глазах Наташи мелькнула догадка. – Вы переписывались с Вильямсом!!!

Ольга вздохнула. Ну вот, сейчас её прямо здесь и закопают. В пол. На секунду она пожалела, что сняла все украшения. Можно было бы кольцами отбиваться… Но, кажется, Наташа не собиралась её закапывать. Пока.

- Зачем?! – выдохнула она. – Зачем вы писали Вильямсу?!

- Начнём с того, что не только я, – Ольга присела на край стола. – Же… Евгений Николаевич в этом тоже замешан. Зачем? Я знала, что вы вернётесь. Знала, что Ирина собирается вам помогать. Не спрашивайте, откуда, – махнула она рукой, заметив движение Наташи. – У меня свои источники. Да и мозги тоже есть. Я помню ваш прошлый приезд. И я поняла, что вы боитесь Вильямса. боитесь, что если он узнает о том, сколько человек вас здесь ждёт, то дорога домой для вас будет закрыта навсегда. И я решила создать вам алиби. Найти контакты Вильямса не составило труда, в гугле меня пока ещё не забанили.

- Зачем вы это сделали? – неверяще спросила Наташа, и её голубые глаза стали почти прозрачными.

Ольга молча смотрела в окно. В тишине отстукивали минуты настенные часы. Наконец Ольга негромко сказала:

- Считайте это жалостью. Не к вам, – слегка повысила голос она, когда Наташа хотела перебить её. – К себе. Мы с вами похожи. Нам обеим пришлось пройти через многое, прежде чем мы стали теми, кем мы являемся сейчас. Я не смогла вытащить себя из того дерьма, в котором оказалась в какой-то момент. Но я могла вытащить вас. Хотя бы попытаться. А ещё… Считайте это попыткой извиниться за то, что порой вела себя, как последняя сволочь.

В ординаторской повисла тишина. Наташа молча смотрела на Ольгу, словно видя её впервые. Ей вспомнилась их первая встреча в этой ординаторской. Не самая приятная встреча. Сейчас же перед ней стоял совершенно другой человек – как внешне, так и внутренне. И кажется, своим спасением из американских лап Наташа была обязана и этому человеку тоже. Ольге удалось усыпить бдительность Вильямса… Он был уверен, что Наташе не к кому возвращаться, что её не ждут и не хотят ждать.

- С-спасибо, – Наташа слегка заикнулась. Она не думала, что когда-нибудь ей придётся благодарить Косс за помощь. Ольга просто кивнула в ответ.

- Я бы очень хотела с вами поработать. На операции Максима Кирилловича у нас сложилась неплохая команда, – её губы тронула кривоватая улыбка. – Жаль, не получится.

- Не получится, – согласилась Наташа, улыбнувшись уголком рта. Ольга направилась было к двери, но остановилась и строго взглянула на Наташу.

- Не забудьте – я жду информацию по срокам, – напомнила она и вышла. Через минуту в ординаторской оказался Ярослав. Его взгляд моментально оценил обстановку, и анестезиолог расслабленно вздохнул.

- Кажется, кровопролития не произошло, – пошутил он. Наташа ткнула его кулаком в бок:

- И не произойдёт. Идём домой?

- Идём.

На улице Наташа с наслаждением вдохнула свежий воздух. После недавнего дождя всё дышало весной. И хотя местами слежавшийся снег ещё белел на улицах, на клумбах уже появились первые подснежники.

Ярослав открыл перед Наташей дверь автомобиля:

- Прошу.

- Заедем ко мне на квартиру, я хочу забрать кое-что из вещей, – попросила Наташа, когда Ярослав сел за руль.

- Ты ещё не всё забрала? – засмеялся Ярик, выезжая со двора центральной больницы.

- Не всё. Осталось кое-что из одежды, и пальто весеннее тоже…

Наташа не отрывала взгляда от окна. Ей до сих пор не верилось, что она дома, что вокруг знакомые улицы и здания, мимо которых она столько раз ходила или проезжала. Этот город изменил её и привязал к себе. Наташа вспомнила свои первые дни здесь. Тогда она решила, что надолго не задержится в этой «дыре», как она окрестила центральную больницу. А потом не смогла уйти. Из-за одного человека…

Наташа украдкой взглянула на Ярослава, который сосредоточенно следил за дорогой. В тот день, когда она вернулась, они почти не успели поговорить – их вызвали в операционную к Максиму. Лишь под утро, уставшие и почти без сил, они с Ярославом приехали в её квартиру. И лишь оказавшись у себя дома, Наташа позволила себе упасть в объятия Ярослава. Им не нужно было ничего говорить друг другу – всё сказали эти отчаянные жаркие объятия. Наташа прижималась к груди Ярика, гладя его плечи и наслаждаясь этими мгновениями, которые были нужны ей, как воздух.

- Девочкам нужно сказать…

- Не нужно. Мы поедем домой и устроим им сюрприз…

- Полинка писала тебе письма… У неё в столе целая папка собралась.

- Я обязательно прочитаю их все… Вместе и ней, с Ирой, с тобой…

- Как же я скучал по тебе…

- Как же я скучала, Яр…

Они забыли про сон. Про усталость. В те предрассветные мгновения были только они вдвоём. А потом недолгая поездка – и вот Наташа уже села на кровать Иры, коснувшись рукой плеча девочки. На соседней кровати, разметавшись во сне, спала Полина. Наташа растерянно оглянулась на Ярослава, стоящего на пороге детской. «Буди», – улыбнулись его глаза. Наташа глубоко вдохнула и ласково затормошила Иру, целуя её сонное лицо. Секунда… Вторая… Сонное бурчание… И отчаянный крик: «Мама!!!»

Наташа улыбнулась, вспоминая то утро в мельчайших подробностях. Девочки плакали и обнимали её так крепко, словно она могла исчезнуть. Полина то и дело спрашивала сквозь слёзы: «Это правда ты? Ты вернулась? Ты больше не уедешь?» И в ту же секунду Наташа поклялась себе, что никогда больше не уедет. Её дом, её место, её жизнь была здесь.

- Приехали, – Ярослав остановил машину возле подъезда. Наташа первой поднялась по лестнице на свой этаж. Квартира встретила её тишиной. Наташа медленно прошлась по комнатам и вернулась в коридор, где её ждал Ярослав.

- Ты помнишь, как после пожаро-потопа приехал ко мне? Я сидела тут, в луже, в грязи… – Наташа коснулась обоев кончиками пальцев. Теперь уже ничто не напоминало о том вечере, когда её квартиру залили. Но именно в тот вечер и ту ночь в её жизни появился Ярослав. Тогда она впервые поняла, что в этом мире есть человек, которому она небезразлична. Который заботится о ней…

- Помню. И наш вечер у камина тоже помню. И как мчался на вокзал догонять поезд… Я всё помню… – Ярослав привлёк её к себе и поцеловал.

- Яр, я должна тебе кое-что сказать… – прошептала Наташа.

- Говори. – он не выпускал её из объятий, глядя ей в глаза. И Наташа не могла оторваться от этих серых, словно штормовое море, глаз, таких родных, любимых и любящих.

- Я… – она запнулась. В её голове было столько слов, которые она хотела бы сказать Ярославу! Но все они не могли выразить её чувств к этому мужчине, ставшему для неё всем. – Я уже говорила тебе про Уинна, о том, что мы должны были пожениться…

Ярослав кивнул. Наташа рассказала ему о поступке Уинна, и они даже созвонились с ним по скайпу. Уинн рассказал им, что Вильямс рвал и метал, узнав о побеге Наташи, и в конце концов уволил и самого Уинна, и Рози, которая передала Наташе оригиналы документов. Впрочем, можно сказать, что они легко отделались. Ярославу понравился этот американец, который рисковал всем ради Наташи. Если когда-нибудь они попадут в Штаты, только уже всей семьей, нужно будет обязательно с ним встретиться.

- В Массачусетсе по закону нужно пройти медицинское обследование перед браком, – тихо сказала Наташа. – И это обследование кое-что обнаружило…

- Что? – Ярослав вздрогнул и крепче прижал её к себе. – Что-то серьёзное?

Ему вспомнился страх Наташи заболеть раком. Неужели её страх стал реальностью?..

- Серьёзное… – Наташа кивнула, теребя ниточку на его свитере. – Очень серьёзное, Яр…

- Наташа!!! – взмолился он, чувствуя, как сердце защемило от тревоги.

- Я не смогла бы стать женой Уинна, – выдохнула Наташа.

- Почему? – его сердце пропустило пару ударов. Он уже знал ответ, но боялся поверить.

- Я беременна, Яр… Та ночь перед моим отъездом… Помнишь?

На какое-то время он забыл, как дышать, и лишь молча, отчаянно всматривался в такие родные глаза цвета самого чистого льда, боясь, что он ослышался, что Наташа не говорила этого, что он лишь выдаёт желаемое за действительное…

- У нас будет ребёнок, – еле слышно шепнула Наташа, дотянувшись губами до его щеки, и её дыхание обожгло его кожу. – Наш малыш… Которого мы так ждали…

Ярослав порывисто прижал её к себе. Он до сих пор не мог поверить в то, что это правда. Ему вспомнился тот день, который разрушил их жизнь, отняв у них самое дорогое. В ушах прозвучал визг тормозов. Вздрогнув, Ярослав ещё крепче прижал к себе Наташу.

- Родная моя… – бессвязно шептал он, зацеловывая её лицо, сцеловывая с её щёк слёзы и не замечая, что сам плачет. – Любимая моя…

И с каждым поцелуем, с каждым словом он прижимал Наташу к себе всё крепче, чтобы никогда больше не отпускать.

*

Море ласково шептало что-то, накатываясь невысокими волнами на берег и увлекая за собой тысячи мелких ракушек. Горизонт тонул в синеватой дымке, а вода казалась хрустальной из-за отражавшегося в ней голубого весеннего неба. Казалось, море сонно дышит, просыпаясь от зимней спячки.

Рустам с наслаждением вдохнул солёный морской воздух с ароматом водорослей, мокрого ракушняка, и чего-то такого знакомого и родного…

Они с Русланом сидели на скамейке, которую в прошлом году здесь поставили хозяева ближайшей базы отдыха. Судя по многочисленным фотографиям в интернете, она стала любимым местом для фотосессий отдыхающих. Сейчас же здесь не было ни души, а пустынный пляж простилался на километры, и лишь иногда можно было заметить маленькие движущиеся точки – местных, которые либо гуляли, либо проверяли свои владения и уже планировали новый туристический сезон.

Руслан сжимал в руке крошечный букетик первых крокусов. Они с Рустамом долго гуляли по степи вдоль Сивашского обрыва, и Руслан то и дело наклонялся за очередным цветком.

- Маме, – коротко сказал он, и Рустам кивнул.

- Конечно, маме, – ласково ответил он, потрепав мальчика по тёмным волосам. Каждое слово, сказанное Русланом, было на вес золота. Как ни странно, первой, кто услышал, что Руслан снова говорит, была Ольга Косс. Почему-то мальчик привязался к ней и часто коллеги даже посмеивались над тем, как он наблюдает за доктором Косс, иногда буквально следуя за ней хвостиком. Когда-то Рустам увидел, как Кейлагуль ведёт сына по коридору, мягко отчитывая: «Ты же мешаешь Ольге Павловне! Не нужно к ней приставать». Мальчик согласно кивал, а через четверть часа снова оказывался возле Ольги. Та сердилась, но все понимали, что это лишь напускная сердитость. Иначе у Руслана не появилась бы красивая подвеска в форме орла и кожаный напульсник. Да и запасы лакомств у мальчика пополнялись регулярно.

Отъезд Рустама совпал с выпиской Руслана из неврологии. Врачи не обнаружили серьёзных проблем, а значит, смысла держать мальчика в больнице больше не было. Да и был ли он вообще? Были даже минуты, когда Рустам немного жалел о том, что настоял на этой поездке. Но когда он услышал тихое «Спасибо, Оля» от Руслана, и увидел маленькую ладошку в руке Косс, он понял – всё было не зря. А кроме этого, была ещё одна причина.

Когда они с Русланом вернулись домой, их встретила Кейлагуль. Руки женщины были в тесте, а волосы и передник усыпаны мукой. Она отёрла лоб рукавом и улыбнулась сыну и Рустаму.

- Поздоровались с морем? – спросила женщина, обнимая и целуя сына. Мальчик кивнул и протянул ей букетик. Кейлагуль бережно приняла его.

- Это мне? Спасибо, къыйметли («дорогой»)! Ты скоро поедешь на вокзал? – обратилась она к Рустаму.

- Да, поезд приходит в полчетвёртого, – Рустам прошёл вслед за женщиной и Русланом на кухню, и в лицо ему ударил ароматный жар свежих лепёшек и пирожков. Сев за стол, Рустам потянулся за румяным пирожком. Кейлагуль придвинула блюдо поближе к нему.

- Ешь, я ещё напеку, – приветливо улыбнулась она.

- Боюсь, Борис Карлович после такого приёма в двери не пройдёт, – засмеялся Рустам. – Он у нас и так мужчина видный.

- Ну как же, такого гостя нужно хорошо принять, – руки Кейлагуль уже проворно месили тесто.

- Гостя? – Рустам слегка приподнял бровь. Щёки женщины залил румянец.

- Рустам, не нужно, – робко попросила она.

- Почему? – Рустам наблюдал за её проворными руками, уже успевшими нарезать десяток кружочков из теста.

- Может, это ошибка… Может, показалось… – Кейлагуль не поднимала глаз.

- Не показалось, – мягко сказал Рустам и накрыл своей рукой руку женщины. – Борис – хороший человек, и я уверен, что он будет заботиться о тебе и Руслане.

Лицо Кейлагуль озарилось тёплой улыбкой. Она взглянула на сына, который что-то рисовал, сидя на табуретке у окна.

- Руслан рисует больницу, – тихо сказала она. – И Борю. Хочет ему подарить…

- Борису понравится, – уверенно сказал Рустам. Кейлагуль улыбнулась и снова занялась тестом и пирожками.

- Как Максим Кириллович? – спросила она. Рустам вздохнул.

- Уже лучше, ему разрешили вставать. Но зрение ещё полностью не восстановилось, и координация тоже.

- Он сможет вернуться в хирургию? – Кейлагуль взглянула на Рустама и заметила знакомую морщинку между бровей.

- Вряд ли. Ему понадобится много времени на восстановление и реабилитацию. Возможно, хирургом в поликлинику… – Рустам вздохнул. Ему было больно говорить о Максиме. Для них обоих хирургия была не просто работой – жизнью. Рустам часто вспоминал, как они с Максимом впервые встретились. Их стычки… Борьба за Риту… Риту.

Сердце Рустама болезненно сжалось. Когда-то он был уверен, что у них с Ритой впереди вся жизнь, счастливая и долгая. Он готов был бороться за их счастье. Но оказалось, что когда борется только один, счастья не будет. Будет лишь постоянная борьба, в которой нет победивших или побеждённых. Есть пустота и иллюзия счастья. И эта иллюзия, словно мыльный пузырь, разбилась об реальность.

Рустам так и не смог простить Риту. Порой ему казалось, что перед ним совершенно чужой человек. Он смотрел на знакомое до боли лицо, которое так часто снилось ему в те десять лет, которые разделили их жизни на «до» и «после». Смотрел и не узнавал. Нет, это была та же Маргарита, которую он когда-то любил, и в то же время это была чужая женщина, с которой его уже ничего не связывало. Ничего, кроме детей.

Рустам настоял на том, чтобы Аня проводила каникулы с ним. И Ростик тоже, когда подрастёт. А пока он готов был содержать детей полностью и обеспечивать все их потребности и желания. Рита хотела было отказать ему, но ей хватило одного взгляда на лицо Рустама, чтобы понять – отказа он не примет. Рустаму очень хотелось бы, чтобы дети жили с ним, но он понимал: сейчас ему самому нужно обустроиться, привести в порядок мамин дом, решить вопрос с работой. Возможно, когда-нибудь… Рустам боялся признаться сам себе, что не доверяет Рите, не доверяет той женщине, которую когда-то боготворил и без которой не представлял жизни…

- Рустам…

Рустам очнулся от своих невесёлых мыслей. Кейлагуль печально и понимающе смотрела на него.

- Время, Рустам, – она показала на часы. Рустам вскочил.

- Ну что, ждите, скоро вернусь с гостями, – весело сказал он. Мысли мыслями, а поезд нужно встретить. Точнее, не поезд, а тех, кого он привезёт.

- Может, всё же у нас поживёте? – с сомнением спросила Кейлагуль. Но Рустам решительно покачал головой.

- Нет. У нас есть свой дом. Мы будем жить там.

Он вышел из кухни и надел пальто. В кармане нашлась горсть конфет. Рустам улыбнулся. Видимо, Руслан решил позаботиться о том, чтобы ему было не скучно ждать поезд.

Пустынная платформа встретила Рустама ветром и пылью. Неподалёку дворник лениво подметал асфальт, перегоняя пыль с места на место. Рустам поднял повыше воротник пальто и взглянул на часы. До прихода поезда оставалось десять минут. Летом платформа напоминала муравейник из людей с чемоданами и сумками, в летних панамах и ярких футболках. Сейчас же здесь, казалось, замерла жизнь в ожидании лета и солнца, чтобы с первыми же туристами их город снова ожил и зашевелился той самой летней суетой, весёлой и жизнерадостной.

Вдалеке послышался шум поезда. Рустам встрепенулся. Вскоре перед глазами замелькали вагоны, и Рустам помчался догонять пятый вагон. Двери с грохотом открылись, и послышался знакомый весёлый голос Швальца:

- Ну что, весенние каникулы начинаются, Рустам Давитович?

Но Рустам ему не ответил. Он даже не услышал его. Его голос дрогнул, когда он прошептал:

- Привет, принцесса! Я так соскучился…

И Рустам крепко прижал к себе дочь.

*

class="book">- Зачем ты меня сюда притащил? – смеясь, спросила Анна, подбирая подол свадебного платья и осторожно обходя лужу.

- Потому что это место особенное для нас, – Олег притянул её к себе одной рукой, второй неловко опираясь на тросточку. – Помнишь, как мы с тобой здесь, на этом месте, познакомились?

- Помню, – Анна улыбнулась мужу. – Кажется, я тогда очень вовремя вышла из больницы. Минута – и мы могли разминуться и никогда больше не встретиться…

- Я всё равно нашёл бы тебя, – тихо сказал Олег, убирая с лица Анны непокорный локон, выбившийся из красивой причёски. – Даже если бы мне пришлось искать по всему миру.

- А я в это время сидела бы у себя в кабинете в областной, – Анна прижалась щекой к его ладони. – И ждала тебя.

- Зайдём внутрь? – Олег поднял голову и взглянул на окна больницы.

- Может, не стоит? – заколебалась Анна. – Мы же не хотели шумного праздника, а тут сейчас начнётся…

- Не начнётся, – Олег мягко потянул её ко входу. – Но с коллегами увидеться стоит.

- Хорошо, но не дальше нашего отделения! – Анна последовала за ним. – А потом домой. Мы ещё Лидии Александровне обещали, что к ней заедем.

Они с Олегом не стали устраивать пышную свадьбу, но на платье Олег настоял. Оказалось, что Анна не очень внимательно чистила историю просмотров в браузере, и вкладка со свадебными платьями всё же сохранилась. И на робкие возражения Анны о том, что «она уже не девочка», «платья для молодёжи», «мы же просто распишемся в ЗАГСе!» Олег твёрдо заявил, что его невеста будет в самом лучшем и самом красивом платье, и по восторженному взгляду Анны понял: он угадал. Она мечтала о красивом свадебном платье, а значит, оно у неё будет.

И сейчас, казалось, даже коридоры больницы словно озарились светом от этого воздушного белоснежного кружева, а пышная юбка тихо шуршала при каждом шаге. В лифте Олег привлёк к себе Анну и нежно поцеловал.

- Какая же ты красивая… – восхищённо прошептал он. Анна улыбнулась, чувствуя, как её сердце учащённо забилось. Она видела это восхищение и эту любовь в глазах Олега каждый день и каждую минуту, но всё же не удержалась от подколки:

- Это я сейчас, в платье и с причёской красивая, а когда снова надену хирургический костюм и халат, что ты тогда скажешь?

- Ты всё равно будешь самая красивая и самая любимая, – пообещал Олег, и Анна ни на миг не усомнилась в его словах. Двери лифта открылись, и Анна первой шагнула в коридор своего отделения. Странно… Обычно в такое время в коридоре довольно людно, а сейчас отделение словно вымерло.

- Интересно, где все? – Анна нахмурилась. – Что-то не припоминаю, чтобы сегодня был короткий день…

В ней моментально включилась заведующая. После того, как Лубь и Алексей были взяты под стражу, главврач вызвал Анну к себе в кабинет, где, запинаясь и мямля, сообщил о своей громаднейшей ошибке и надежде на понимание и дальнейшее сотрудничество. Анна безразлично выслушала его. Её мысли были далеко, и уж точно не в этом кабинете. Но она уловила главное – ей предлагают остаться в областной в должность заведующей шестым отделением.

- Я не могу вам ответить сейчас, – медленно произнесла Анна. – Мне… нужно подумать.

Она встала и вышла из кабинета, не слушая, что говорил ей главврач. Придя в палату к Олегу, Анна села возле кровати и задумалась, поглаживая руку любимого. Согласна ли она остаться, особенно теперь, когда Лубь уже не сможет её достать? Хотела ли она снова окунуться в бешеную гонку за карьерой и медицинской славой? И тут же Анна ответила сама себе: нет, не хочет. Но ей хотелось развиваться и развивать их отделение. Сейчас она во многом поняла Ирину. Та не гналась за титулами, но всегда работала ради результата.

Бросив быстрый взгляд на Олега и убедившись, что он спит, Анна набрала номер Иры.

- Привет, – прошептала она. – Можешь говорить?

- Могу. Ты возле Олега? – моментально поняла Ирина. Она уже знала обо всём, что произошло, и Анна была благодарна ей за все ночные разговоры, когда ей порой казалось, что она вот-вот сойдёт с ума от тревоги за своего Олежку.

- Да. Но мне нужен твой совет.

- Надо же, Анне Каревской в кои-то веки нужен мой совет, – хмыкнула Ирина.

- Иииираааа, – протянула Анна, поморщившись. и услышала в трубке тихий смех.

- Я любя.

- Знаю я… – проворчала Анна и испуганно оглянулась на Олега. Но он лишь пошевелился во сне, слегка зашипев от боли.

- Мне предлагают остаться завотделением, – сказала она полушёпотом, убедившись, что не разбудила Олега.

- Оставайся. Ты на эту должность подходишь, как никто другой.

- А если я не хочу? – спросила Анна и услышала в трубке тяжёлый вздох.

- Ань, кого ты обманываешь? Хочешь. И всегда хотела. А сейчас у тебя есть прекрасная возможность наконец довести наше отделение до ума. А потом: если не ты, то кто?

Ирина словно подслушала мысли Анны. Другой кандидатуры не было, а приводить нового человека – тоже не вариант. Новая метла может вымести всё, что было сделано до неё.

- Ясно, – Анна вздохнула. – Кажется, я влипла… Хотя… Я и не вылипала. Ты лучше скажи, как там Рим? И как там мой будущий крестник? А то я тебя знаю…

Слушая рассказы Ирины об их отпуске, Анна мысленно была вместе с ней, на тёплых улочках Рима. Ей так хотелось тоже уехать куда-нибудь подальше, отключить телефон и не думать ни о чём. И чтобы рядом был Олег…

- Ань, ты чего? – Олег оглянулся. Анна опомнилась.

- Ничего. Просто думаю, что будет, когда мы с тобой в Рим улетим. Боюсь, в хирургии будет один сплошной выходной.

- Ничего, за неделю, думаю, не развалится. А мы с тобой заслужили небольшое свадебное путешествие, – подмигнул ей Олег, и Анна улыбнулась ему. Он прав. Они заслужили.

- Давай заглянем в ординаторскую, – предложила она. – Может, там кто-нибудь есть.

С этими словами Анна потянула на себя дверь и тут же вскрикнула и весело рассмеялась, когда на неё посыпалось разноцветное конфетти, которым её щедро засыпал Орновицкий.

- Поздравляем! Поздравляем! – раздался дружный хор. – Горько!!!

Анна увидела всех своих коллег: Максимову, Марину, Аську с Орновицким, медсестёр… Такие знакомые лица и ставшие за эти пару лет такими родными… В глазах предательски защипало.

- Ты знал?! – Анна повернулась к улыбающемуся Олегу.

- Не просто знал, а заранее всех предупредил, – он обнял её. – Потому что праздник всё же нужно устроить, и мне показалось, что это самое лучшее место.

- Олег… – Анна не смогла продолжить из-за прорвавшихся всё же наружу счастливых слёз, но Олег всё понял по её взгляду.

- Я люблю тебя, звёздочка моя, – прошептал он, прежде чем поцеловать её под одобрительные крики коллег и брызги неосторожно открытого Орновицким шампанского.

За весёлыми разговорами и поздравлениями никто не заметил, как Марина, мельком взглянув на экран мобильного, выскользнула из ординаторской и побежала к выходу. Уже возле дверей она наткнулась на мужчину, который ловко поймал её в свои объятия.

- Привет… – выдохнула Марина.

- Привет, – Слава улыбнулся, глядя на неё. – Ну что, там свадебный букет ещё не бросали?

- Нет, – Марина засмеялась. – Кажется, Анна вообще без букета пришла…

- Не страшно. У меня есть.

Слава взял с подоконника букет нежно-кремовых роз и протянул Марине.

- Спасибо… – она прижала к себе цветы, с наслаждением вдохнув тонкий сладкий аромат, и счастливо засмеялась.

- Ты как ребёнок… – Слава с улыбкой наблюдал за ней.

- Это плохо? – Марина подняла на него взгляд, и он снова утонул в её глазах, серых и бездонных. Когда он увидел их впервые, в них была грусть и одиночество, но сейчас Марина смотрела на него тепло и ласково, и в её глазах Слава видел благодарность и что-то большее, на что боялся даже надеяться.

- Это очень хорошо, – тихо сказал он. – Мне очень хочется радовать тебя каждый день и заботиться о тебе, если ты позволишь.

Он уже знал её историю. Знал обо всём, что ей пришлось пережить. И он восхищался этой хрупкой и такой сильной женщиной. А ещё ему хотелось защитить её от всего и от всех, укрыть от боли и зла, и сделать так, чтобы эта счастливая улыбка не сходила с её лица.

- Позволю, – прошептала Марина, спрятав лицо в нежных лепестках роз. Она думала, что никогда не сможет никому поверить, довериться… Пока не встретила Славу.

- Присоединишься к нам? – овладев собой, спросила она, и её губы снова тронула улыбка.

- То есть, вместо знакомства с родителями теперь в моде знакомство с коллегами? – засмеялся Слава, обнимая её.

- Именно так, – серьёзно кивнула Марина, но в её глазах мелькали смешинки. – Идём?

И она протянула ему руку. Слава мягко сжал её ладонь.

- Идём, – ответил он, не отрывая взгляда от её глаз, и Марина поняла, что он говорит не об ординаторской. Он согласен идти с ней всю жизнь. Она счастливо вздохнула и порывисто прижалась к нему. Теперь всё будет хорошо…

Эпилог (полгода спустя)

- Максим! – Рита выбежала из-за стола и обняла Красовского, который одной рукой опирался на трость, а другой на руку отца. – Ты что здесь делаешь?!

- Не мог же я пропустить такое событие! – Максим со смехом опустился на диван. – Я обязан быть здесь, чтобы мы вместе поехали поздравлять счастливых отцов. Да, пап?

- Само собой, – Красовский-старший кивнул. – Но не забывай, что мы с твоей мамой договорились поужинать в новом ресторане. Так что вы уж постарайтесь побыстрее.

- Нууу, пап, сам понимаешь – тут уж как пойдёт… А зная Ирину и Наташку, то вообще ничего нельзя загадывать, – Максим развёл руками. Рита засмеялась.

- Всё будет хорошо, – уверенно сказала она. – Да, пап?

Владимир Петрович невнимательно кивнул, просматривая историю болезни пациента. В ординаторскую заглянула Ольга.

- Новости есть? – спросила она. Рита покачала было головой, как вдруг её мобильный зазвонил.

- Тихо! – крикнула она. Все замерли. – Да, Ярик. Что у вас? Правда?!

Рита повернула сияющее лицо к коллегам.

- Мальчики! – громко сообщила она. – Наташа опередила Ирину Васильевну на десять минут!

- И тут Одинцова отличилась! – Максим хлопнул себя по колену и расхохотался. – Ирина ей не простит!

- Простит! – Ольга вздохнула с облегчением. С самого утра они ждали этих новостей, и сейчас у неё на сердце стало так радостно и так легко!

- Я так понимаю, свершилось? – появившийся в дверях главврач оглядел всю компанию.

- Свершилось, у нас теперь на двух будущих хирургов больше, – пошутил Максим. Все рассмеялись, и ординаторская словно стала больше, просторнее и светлее.

- Прекрасно! – главврач наклонился к Ольге и прошептал ей на ухо: – А как насчёт третьего будущего хирурга?

- Я подумаю, – покладисто кивнула Ольга, сжав его руку. Евгений коснулся губами её щеки.

- Подумай. Можем подумать вместе.

- Обязательно.

Ольга бросила ещё один взгляд на коллег. Они весело и шумно обсуждали, какие подарки купить новоиспечённым родителям. Сама Ольга уже позаботилась об этом. В её кабинете лежали две коробки с крошечными шутливыми костюмчиками, напоминающими медицинские халаты, для малышей и две коробки с пирожными ручной работы для их мам – и Ирина. и Наташа в последнее время объединились в своей любви к сладкому.

- Жизнь продолжается… – еле слышно сказала Ольга.

- Что? – не расслышала Тамара, подлезшая ей под руку. – А, жизнь продолжается… Конечно, продолжается! А у нас тут что? – она опасливо покосилась на Ольгу. Та вздохнула. Ирина и Наташка её убьют, но всё равно вскоре об этом узнает вся больница, так что…

- У Ирины Васильевны и Натальи Андреевны родились мальчики, – прошептала Ольга на ухо Тамаре. Та пискнула и подпрыгнула на месте от возбуждения. – Только никому ни слова! – погрозила Ольга пальцем медсестра. Та закивала.

- Я никому! Я молчок! – и тут же умчалась разносить новость по всей больнице. Ольга проводила её взглядом и расслабленно улыбнулась. Всё хорошо. Всё так, как должно быть. И жизнь в хирургии только начинается…