Год змеи [Азад Мавлянович Авликулов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (141) »
Азад Авликулов ГОД ЗМЕИ романы, повести
ГОД ЗМЕИ Роман
Он уткнулся в ее волосы, пахнущие весной, сказал тихо: — Красивая ты. — Мне многие говорили это, Махмуд-ака. Но слышать такое от вас — счастье. — Она обернула к нему взволнованное лицо. — Хотите, расскажу о себе? Он приподнял голову, чтобы лучше видеть ее всю — молодую, нежную. Улыбнулся. — Ты уже делала это однажды, помнишь, на ферме? — Там я для газеты, а тут… — А почему ты отвечала тогда невпопад? — мягко перебил он ее. — Да вы так смотрели… — Неужели! — воскликнул он весело. — Думала, съесть меня решили. — Зря беспокоилась, — пошутил он, — я всегда был добр к хорошеньким женщинам. — А много у вас их было? — в голосе ее послышались ревнивые нотки. — Ни одной. Как увидел тебя, сразу решил — другая мне не нужна! …Той осенью Махмуд приехал в совхоз «Восток», чтобы написать очерк о молодой доярке. Обратился к секретарю комитета комсомола, долговязому парню с усиками, чтобы подсказал кандидатуру, и тот, не задумываясь, назвал Майсару Азимову. А потом вызвался и познакомить корреспондента с нею. Пешком пошли на ферму, благо находилась она недалеко, на окраине центральной усадьбы. Пока шли, секретарь сообщил, что девушке двадцать один год. Окончив среднюю школу с золотой медалью, Майсара не стала поступать в институт, осталась в совхозе. — Сразу пошла на ферму? — спросил Махмуд. — Нет. Тут она недавно. До этого работала в хлопководческой бригаде. А потом по призыву обкома комсомола пошла дояркой. — Патриотка, — заметил Махмуд, решив использовать этот момент в будущем очерке. — Красавица! — воскликнул секретарь. И Махмуд не мог понять, чего больше в его тоне — гордости или грусти. Точно сожалел парень о том, что не ему принадлежит такое сокровище. — Красавица, говорите, тогда стоит поспешить, — посоветовал он. — В каком смысле? — не понял секретарь. — Ну, чтоб другие не перехватили. — Она уже замужем. Когда объявила, что не хочет в институт, родители разозлились и выдали ее за троюродного брата. Муж — тракторист. — Наверное, и он под стать ей? — Ничего особенного. — Ответ был подчеркнуто равнодушным. Майсара и впрямь была красива. И не просто красива, а как-то притягательно хороша — от ее одухотворенного лица трудно было оторвать взгляд. Вот только руки показались большими, не совсем гармонирующими с хрупкой фигурой. Но в том ничего удивительного не было. У большинства женщин в кишлаке именно такие руки, потому что рано познают они физический труд. Ферма выглядела убого. Низкие ее коровники, казалось, утопали в навозе. Коровы были тощими и грязными. Уход за ними назывался беспривязным, и потому бродили они по двору как неприкаянные. Несколько девушек, старик-пастух да пожилая женщина, вооружившись лопатами-грабарками, чистили стойла. — Здравствуйте, красавицы! — бодро поздоровался с ними секретарь. — Здравствуйте, Холмат-ака, — нестройно ответили девушки, продолжая заниматься своим делом. — А что, механизмы до сих пор не пустили? — спросил он удивленно. — А кто должен пустить их? — подал голос пастух. — Как кто? Механик ваш… — Халим, что ли? — хихикнула одна из девушек. — Халим, кто же еще, — подтвердил секретарь. Пожилая женщина оперлась на грабарку и сказала со злостью: — С тех пор как ему приказали машины починить, запой у него начался. Три недели уже не просыхает. — Ладно, я сегодня же разберусь, — пообещал Холмат, явно смущенный тем, что подобные разговоры ведутся в присутствии корреспондента. — А сейчас… Майсара, товарищ из газеты хочет побеседовать с тобой. Невысокая девушка отбросила в сторону лопату и подошла к ним. Подняла на Махмуда глаза, и тут он буквально потерял дар речи. Мгновенно ему пришло на ум — именно таких красавиц имели в виду поэты Востока, создавая образы Зухры, Ширин, Лейли. Удлиненное лицо, чистая, отливающая персиковым цветом кожа, точеный с едва заметной горбинкой нос, огромные черные глаза, вбирающие в себя мир с детской непосредственностью, и маленькая родинка на округлом подбородке. Махмуд пригласил ее присесть на скамейку, что стояла во дворе. Майсара была явно смущена — держалась скованно и отвечала с каким-то вроде бы сомнением — а нужно ли все это. Услышав, что в последнее время надои от закрепленных за Майсарой коров резко снизились, секретарь, присутствовавший при беседе, вновь удивился: — Ну как же так, Майсара! Мы надеялись на тебя… и вдруг… стыдно, сестренка, стыдно! — За что стыдно-то, сынок? — спросила у него пожилая женщина, выглянувшая из коровника. — Как за что, тетушка Икбал? На ферму пришла по комсомольскому призыву, чтобы подтянуть отстающих, повысить удои… — Молоко ведь не Майсара- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (141) »
Последние комментарии
2 часов 36 минут назад
3 часов 17 минут назад
3 часов 18 минут назад
5 часов 18 минут назад
11 часов 23 минут назад
11 часов 35 минут назад