Не с тобой (СИ) [Gesiona] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Лос-Анджелес, весна

Весной в Лос-Анджелесе теплее, чем летом в Дублине. Это факт. И этот факт надо было учитывать, выбираясь утром из отеля. Как и некоторые другие моменты пребывания в чужом совершенно незнакомом городе. Результаты прогулки не вдохновляли: ей было жарко, она устала, проголодалась и, похоже, окончательно заблудилась.

Опустившись на скамейку, Алиса попыталась восстановить в памяти свой маршрут после того как, пресытившись впечатлениями, покинула японский сад Ханны Картер. Безуспешно. Google тоже не слишком помог. Приложение висело намертво, любезно демонстрируя карту Дублина и ее, Алисы, вчерашнее местоположение на ней.

Алиса вздохнула и вытянула гудевшие ноги. Она посидит еще немного в этом крошечном парке, зажатом между двумя роскошными кварталами Бель-Эйр, а потом выяснит, где же она все-таки точно находится, и вызовет такси.

Смартфон ожил, разразившись заливистой трелью.

— Привет, детка! – жизнерадостно поприветствовал ее Нолан. – Как дела? Не звонил раньше, боялся разбудить. Ты хорошо выспалась?

– Просто замечательно! – хмыкнула Алиса.

– В таком случае пора вставать. Закажи что-нибудь в номер, – предложил он. – Или лучше спускайся в ресторан, по-моему, уже время ланча.

– По-моему, тоже, – сказала Алиса и вздохнула. – Я не могу в ресторан. Я не знаю, где он находится. Как, впрочем, и отель.

В трубке повисло озадаченное молчание.

– То есть? – осторожно спросил Нолан спустя минуту. – Ты, вообще, где?

– Не знаю. Понимаешь, я проснулась – тебя нет. Решила прогуляться. Была в японском саду, смотрела на камни и пагоды, а потом вышла и пошла… И, наверное, не туда. Тут кругом только особняки.

– А улица как называется?

– Беллиджио-роуд, – прочитала Алиса на указателе.

– Беллиджио-роуд, – повторил Нолан куда-то в сторону. – Далеко отсюда?

– Нолан? – осторожно позвала Алиса, прислушиваясь. Нолан явно общался с кем-то еще.

– Эли, послушай, – вернулся он к разговору, – сиди там, я сейчас заберу тебя. Мы здесь совсем рядом.

– Хорошо, – согласилась она, гадая про себя, кто же это загадочные «мы».

Ожидать долго не пришлось. Спустя несколько минут рядом притормозила темно-синяя «Хонда», из которой выбрался Нолан.

— Привет, потеряшка! — подойдя, он наклонился и коснулся ее губ почти невесомым поцелуем, одновременно проведя рукой у нее между лопатками — ласка мимолетная и провокационная.

— Ты уже освободился? – с затаенной надеждой спросила Алиса, поднимая к нему лицо.

– Не совсем. Успели отснять одну сцену, и приключился маленький форс-мажор на площадке. Всех разогнали, – пожал плечами Нолан. – Но в любой момент меня могут призвать обратно в строй. Кстати, познакомься, – он сделал шаг в сторону, разворачиваясь вполоборота, – это Джейден, мой партнер по съемкам. Мы подвозили его подругу, которая живет в Бель-Эйр, поэтому оказались так близко.

Спутник Нолана, деликатно ожидавший возле машины, приветственно поднял руку.

– Джей, это Алиса. Моя девушка, – и Нолан ревнивым жестом собственника притянул ее к себе.

– Рад знакомству! – Джейден улыбнулся и легонько пожал пальцы Алисы.

– Взаимно, – пробормотала она.

На него совершенно невозможно было смотреть. Равно как невозможно было просто взять и отвести взгляд. Джейден был нереально, просто сказочно красив. Гладкая чистая кожа, высокие скулы, голубые яркие глаза, четко очерченные улыбчивые губы — природа оказалась на редкость щедра к своему творению. Нечасто встретишь подобное совершенство.

– Слушайте, поехали куда-нибудь поедим, – приземленно предложил Нолан и заглянул в глаза Алисе. – Кошка, ты проголодалась?

Она моргнула, незаметно переводя дыхание, и кивнула.

– Ну вот, Джей, ты как абориген должен знать что-нибудь приличное в этих краях. Мы тебе полностью доверяем, – с этими словами Нолан распахнул дверцу автомобиля, усадил в него Алису и пристроился рядом.

– Постараюсь оправдать высокое доверие, – усмехнулся Джейден, садясь за руль.

Небольшой семейный ресторанчик порадовал отличной итальянской кухней и почти полным отсутствием посетителей. Джейден объяснил, что в этом районе нет офисов, а местные обитатели предпочитают в ресторанах ужинать, а не обедать.

– То есть мы слишком рано? – уточнил Нолан, с сожалением разглядывая пустую тарелку из-под лазаньи.

– Мы вовремя, – успокоил его Джейден и обратился к Алисе: – Десерт?

— Да, — кивнула Алиса и смущенно добавила: — Я видела в меню тирамису.

Нолан рассмеялся и легко поцеловал ее в висок.

— Она кошмарная сладкоежка! — пояснил он Джейдену.

— Это недостаток? — приподняв одну бровь, осведомился тот.

— Любимый напиток Джея — горячий шоколад! — тут же беззастенчиво сдал Нолан приятеля.

— Я тоже люблю горячий шоколад, — оживилась Алиса.

— В таком случае у нас уже немало общего, — улыбнулся Джейден. Улыбка сделала его лицо совершенно мальчишеским.

Лежащий на столе смартфон Нолана мелко завибрировал, мигая экраном, и целеустремленно пополз к краю. Несколько секунд ирландец молча смотрел на него, словно решая про себя, отвечать или нет, но все же с явным неудовольствием подцепил трубку, нажимая на кнопку приема. Разговор вышел лаконичным: Нолан раздосадовано бубнил в трубку исключительно междометия. Алиса ковыряла ложечкой только что принесенный десерт, по опыту зная, что могут означать такие звонки. Закончив содержательный разговор, Нолан в тишине побарабанил пальцами по столу и жестом подозвал официанта.

— Это Джоэл …, — начал было он.

— Я уже поняла, — вздохнула Алиса. 

— Я действительно должен ехать, — виновато развел он руками.

— Да, конечно, — кивнула она, не отрывая взгляда от тарелки.

— Не грусти, кошка, увидимся вечером.

— Да, — снова повторила она.

Расплатившись, Нолан встал, выбрался из-за стола, нерешительно постоял, потом мягко поцеловал ее в каштановую макушку.

— Джей, позаботься о ней, — попросил он.

— Конечно, — кивнул тот. – Тебя подвезти?

– Я уже вызвал такси.

Нолан развернулся и быстро пошел к выходу. Алиса машинально помешивала чай в чашке, затем, словно что-то вспомнив, подняла взгляд на Джейдена.

— А ты разве не должен идти с ним? Перерыв ведь закончился.

Тот пожал плечами:

— У меня короткий эпизод в фильме, мы отсняли его до обеда, так что мне торопиться некуда. Это практически сольный проект Нолана, поэтому он вкалывает по пятнадцать часов в сутки.

— Ну да, — Алиса грустно покачала головой, — Мне не надо было прилетать, я ему только мешаю. Просто у меня вдруг нарисовались целых пять свободных дней, и я не знала, что делать с таким богатством.

— А чем ты занимаешься? — заинтересовался Джейден.

— Я врач-интерн. Работаю в Сент-Джеймс Госпитал в Дублине.

— Врач? — изумился Джейден.

— Тебя это удивляет?

— Признаться – да. Это как-то, хм… необычно. Для Нолана.

Алиса усмехнулась:

— То, что я не модель и не актриса?

Выражение лица Джейдена было настолько красноречивым, что ответ и не понадобился.

— И вы давно вместе? — осторожно поинтересовался он.

— Давно, — улыбнулась Алиса, — почти семь лет.

Она с интересом наблюдала, как вытягивается лицо ее собеседника.

– Вы что, с детства знакомы? — изумился он.

– Почти.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Джейден тактично сменил тему.

— Можно узнать, на чем ты специализируешься в клинике?

— О, боюсь, моя специализация тебя не заинтересует, — развеселилась она. — Я акушер-гинеколог.

— Да, — вздохнул Джейден, — гендерно неприменимо.

— Тебе нужны связи в мире медицины?

— К счастью, пока нет.

Алиса облизала ложку и задумчиво посмотрела на опустевшую тарелку.

— Еще? — с готовностью предложил Джейден.

— Нет, — с сожалением ответила она, — на сегодня с гастрономическими излишествами покончено.

— Тоже мне излишества! — фыркнул он. — Какое-то микроскопическое тирамису. Девушки всегда склонны преувеличивать масштабы катастрофы.

— Девушки склонны заботиться о фигуре.

— Твоей, по-моему, ничего не угрожает, — авторитетно заявил Джейден.

Алиса смутилась. Как-то она не ожидала, что он проявит интерес к ее фигуре. 

— Пожалуй, мне пора, — сказала она, вставая. — Была рада познакомиться, Джей.

— Я подвезу тебя, — он тоже встал.

— Это вовсе необязательно, я вполне могу добраться на такси.

— Можешь, — кивнул он. — Но я все-таки подвезу.

Потерянное Алисой жилище обнаружилось в семи минутах езды.

– У меня топографический кретинизм, – сокрушенно вздохнула она, разглядывая утопающие в зелени экзотических пальм крыши, башенки и крытые галереи сложной системы корпусов отеля «Бель-Эйр». – Как можно было так потерять ориентацию?

– Просто тебя не посвятили в один маленький секрет: в этом районе все дороги ведут к отелю, прямо как в Риме. Главное выбрать нужное направление.

– Пожалуй, я пока воздержусь от прогулок, – покачала головой Алиса. – Спасибо, что подвез. Приятно было пообщаться.

– Взаимно, – Джейден галантно подал ей руку, помогая выбраться из низкой машины. – Надеюсь, еще увидимся.

– Буду рада, – ответила Алиса.

* * *

«Вот интересно, зачем одному человеку номер с двумя ванными комнатами? — размышляла Алиса, нежась в белоснежной пене. — Он что, в них по очереди моется?»

Выбором отеля Нолан ее удивил. Роскошный и консервативный «Бель Эйр» как-то не вязался с образом хулигана Хьюза, который обычно при выборе временного пристанища руководствовался одним критерием — ассортиментом местного бара и наличием ему подобных заведений в радиусе пешей досягаемости. Хотя бар здесь, конечно, тоже имелся и не один. Надо думать, Нолан не обошел их своим вниманием.

Алиса вздохнула. За два дня, что она находилась здесь, они провели вместе в общей сложности несколько часов. Он приходил поздно вечером, когда она уже спала, и уходил утром, наспех одарив ее мимолетной близостью. Предоставленная самой себе, она впервые за долгое время столкнулась с проблемой заполнения досуга. На пляже при температуре воды в 15 градусов делать было нечего, к шопингу она была довольно равнодушна, а культурная программа, которую она могла бы осуществить в Европе, в ее представлении как-то мало вязалась с Лос-Анджелесом.

«Ты не права, это в тебе говорит стойкое предубеждение жителя Старого Света», — улыбался Нолан. Она охотно с ним соглашалась. Да, предубеждение. Она не любила Америку и не представляла, что когда-нибудь сможет здесь жить. Видимо, где-то в глубине души Нолан разделял ее мнение, так как, в последнее время работая в основном в Голливуде, он даже не задумывался о покупке собственного дома здесь, всякий раз упрямо возвращаясь в Дублин. В эти его краткосрочные визиты они жили почти как самая настоящая семья — с долгими ленивыми вечерами и захватывающими ночами. Однако всегда наступал тот момент, которого она ждала с грустью и безысходностью: однажды вернувшись домой, она обнаруживала его чемодан, уже собранный и стоявший наготове. Нолан был еще здесь, с ней — нежный, заботливый, но она хорошо чувствовала его нетерпение и возбуждение от предстоящего возвращения в тот другой мир, в котором он снова становился задирой, циником и сквернословом Ноланом Хьюзом.

Ванна остыла и, высунув руку из белых сугробов пены, Алиса открыла кран с горячей водой.

…Как изумился Джейден, когда услышал, что они знакомы с Ноланом семь лет. Что ж, они никогда не стремились афишировать свои отношения, и это позволяло им жить жизнью обычной пары. По крайне мере, раньше. В последние годы это стало превращаться в проблему. Обладая безусловным талантом, ирландской напористостью и легким характером, Нолан энергично строил карьеру, становясь все более востребованным и, как следствие, узнаваемым. Он все глубже погружался в яркий, манящий мир Голливуда, полный сумасшедших соблазнов. Его лицо все чаще мелькало на страницах таблоидов и глянцевых журналов, а имя порой всплывало в колонках скандальной хроники. Это была его другая жизнь, и Алиса, после нескольких серьезных, мучительных ссор, признала его право жить и этой жизнью тоже. В окружении новых друзей, коллег по ремеслу и растущей на глазах армии поклонниц. «Это очень мудрая позиция, детка, принимать то, что ты не в силах изменить, – убеждала ее Рита, мать Нолана. – К чему бороться еще и с воображаемыми угрозами? Как бы это ни выглядело со стороны, но Нолан однолюб. Поверь мне, уж я-то хорошо знаю своего сына. Просто всегда об этом помни». И она помнила.

– …Эли! Я вернулся!

От неожиданности Алиса встрепенулась и, бестолково замолотив руками и задрыгав ногами, съехала в воду с головой.

— Эй! Ты где? — позвал Нолан.

— Да здесь я, — пробормотала, отплевываясь, она и крикнула. — Я в ванной!

Дверь широко распахнулась.

— Ага! — многозначительно произнес Нолан, приближаясь.

Он присел на корточки возле ванны и нагло запустил смуглую руку в воду.

— Вылезай! — тихо приказал он, скользя пальцами по ее бедру. — Иначе я залезу к тебе.

— Мы здесь не поместимся! — замотала она головой.

— Ничего, я помогу тебе устроиться наиболее компактно!

Очевидно, идея показалась ему заманчивой, так как он быстро стянул футболку и взялся за пряжку ремня.

— Стой! Подай мне полотенце.

— То-то же.

Он ловко завернул ее в полотенце и вытащил из ванны.

— Я могу идти сама, — запротестовала Алиса, обхватывая его за шею.

— Женщина, в тебе романтики ни на грамм, — укоризненно проговорил Нолан, сдувая у нее со лба намокшую кудряшку. — Я на руках несу тебя в постель, а ты — сама…

Она улыбнулась, глядя в коньячного цвета глаза, и легко провела рукой по небритой щеке.

— Не смею задерживать, — выдохнула она.

…У него было нетерпеливое, алчное и безжалостное тело. Его голодная страсть доводила ее до исступления, заставляя забыть и о достоинстве, и о приличиях. Она металась под ним, то приникая к нему всем телом, оплетая его руками и ногами, то в изнеможении откидываясь назад на смятые простыни. Расфокусированным зрением она видела капельки пота, блестевшие на его загорелых плечах, слышала его частое, порой срывающееся на стон, дыхание, всей кожей остро, почти болезненно ощущала каждое его, даже самое невесомое, прикосновение. Ненасытное, не знавшее стыда и усталости чудовище в ней требовало выхода. И отбрасывая последние остатки стеснения, она с упоением отвечала на самые смелые ласки мужчины, пока водоворот не подхватил ее, бросая в пучину раскаленного багрового океана.

Свернувшись в обнимавших ее руках, Алиса медленно приходила в себя. Еще дрейфуя на волнах пережитого наслаждения, она ощущала, как мир, сжавшийся в одну точку, постепенно расширяется, вновь обретая краски, звуки и запахи. Сквозь полуопущенные ресницы она видела лицо Нолана. Положив голову на вытянутую руку, он внимательно смотрел на нее.

— Привет! — тихонько прошептал он.

Алиса вновь зажмурилась и улыбнулась. Нолан провел пальцем по ее губам.

— Вот, что значит подходить к делу с полной самоотдачей, — заявил он. — Господи, кошка, я уже начал забывать, каково это — быть с тобой по-настоящему.

«Я тоже, — подумала Алиса, теснее прижимаясь к его телу. — Я тоже…»

— Джоэл на завтра отжалел выходной съемочной группе.

— Правда? — радостно вскинулась она. — Целый день?!

— Целый, — заверил он ее. — С утра до вечера и даже ночь. И у меня масса вариантов, как его провести — один другого неприличнее. Варианты несколько однотипные, но чертовски привлекательные.

— Даже не стану спрашивать какие.

— Правильно, сюрприз будет.

Нолан осторожно высвободился из ее объятий и, свесившись с кровати, стал шарить по полу. Выудив из кармана джинсов пачку сигарет, он на мгновение заколебался, но Алиса решительно указала пальцем на дверь, ведущую из спальни на террасу. Нолан вздохнул и поплелся на выход. Открыв дверь, он привалился плечом к косяку, обозначив тем самым некоторый компромисс, и с наслаждением затянулся.

— Ты бы оделся, — посоветовала Алиса, переворачиваясь на бок. — То-то радости папарацци будет, если тебя застукают в столь пикантном виде. Они и так в тебе души не чают, а тут такой подарок.

— Не застукают, — лениво ответил Нолан. — Их здесь по определению не может быть. Для того и платятся за номер такие дурные бабки, чтобы чувствовать себя в безопасности. Кстати, насчет выходного…

— Что? — насторожилась, охваченная нехорошим предчувствием Алиса.

— Вечер вычеркиваем. Джей пригласил нас на закрытую вечеринку в клубе. У его группы выходит первый альбом.

— Погоди, — Алиса удивленно привстала на кровати. — Какой альбом? Джейден — музыкант? Не актер? Но ведь вы снимаетесь вместе.

— Да нет, — Нолан задумчиво почесал нос пальцами с зажатой в них сигаретой, — он актер. И очень хороший, между прочим. А что касается группы… ну, развлекаются парни, подумаешь. Я вот тоже спеть могу.

— В другой раз, — поспешно сказала Алиса. — А как называется его группа?

— Да не помню я. Что-то с океаном связанное.

Нолан затушил сигарету и вернулся в комнату.

— А ты что так заинтересовалась? — спросил он, растягиваясь поперек кровати и подпирая рукой голову. — Он тебе понравился, да?

— Нолан, — усмехнулась Алиса, — у меня такой узкий круг общения, что любой неглупый человек волей-неволей меня заинтересует.

— Неглупый и красивый, — уточнил он.

— Было бы странно отрицать очевидное, — пожала плечами Алиса и, прищурившись, взглянула на Нолана.

— О, мистер Хьюз, — протянула она, — что это — в вас взыграли какие-то застарелые комплексы? Вот уж не подумала бы, что ты так чувствителен к внешности другого мужчины!

— За себя я спокоен, а вот ты меня волнуешь! — серьезно заявил Нолан.

— В каком смысле? — заинтересовалась Алиса.

Нолан перевернулся на живот и, поймав ее за тонкие щиколотки, рывком притянул к себе.

— В самом прямом! — и он легонько укусил ее за бедро.

Алиса взвизгнула и захохотала.

На party они попали, когда вечеринка была в самом разгаре. Опоздали. То есть собираться они начали вовремя и вполне себе успевали. Только все равно опоздали.

— Может, не пойдем? — лениво предложил Нолан, наблюдая, как Алиса пальцем вычерчивает на его голом животе замысловатые узоры.

— Угу, — согласилась она, неторопливо спускаясь все ниже и ниже.

— Не, некрасиво как-то получается, — подумав, пробормотал он.

— Некрасиво, — кивнула она, ногтями легонько царапнув кожу.

Нолан прерывисто выдохнул и закрыл глаза.

— Встаем? — Алиса положила подбородок ему на живот.

— Встаем! — очень решительно сказал он … и даже не шелохнулся.

Алиса хмыкнула и, пятясь, на четвереньках сползла с кровати.

— Ну, куда! — огорчился Нолан, переворачиваясь на бок.

Она показала ему язык и, порывшись в куче вещей на полу, бросила в него джинсы.

— А трусы?

Одеваясь, Алиса краем глаза наблюдала, как Нолан, чертыхаясь, бродит по спальне в поисках исчезнувшего предмета гардероба.

— О, Господи, Нолан, можно подумать, что эти трусы у тебя одни!

— Не одни, зато самые любимые, — пробормотал он, заглядывая под кровать, а потом в задумчивости поднимая глаза к потолку, как будто беглое белье чудесным образом могло материализоваться там.

— О! — издала горестный вопль Алиса, присев перед зеркалом. — Моя прическа!

— А что с ней не так? — рассеянно спросил Нолан.

— Я столько с ней возилась, столько времени потратила на укладку!

— Эли, даже если ты не будешь расчесываться неделю, твоя прическа от этого не изменится! В смысле, я хотел сказать, будет выглядеть так же хорошо, — поспешно поправился он, наткнувшись на мрачный взгляд Алисы.

— Я их полдня выпрямляла! — Алиса с отвращением растянула буйно вьющуюся прядь. — И что теперь?

— Вот они! — заорал осчастливленный Нолан, наконец обнаружив трусы на торшере возле кровати.

Приведя себя в относительный порядок, то есть натянув джинсы, футболку и любимую кремовую вязаную шапку, которую Алиса считала идиотской, а он, наоборот, очень даже стильной, Нолан подошел к расстроенной девушке и обнял ее за плечи.

— Парадокс. Половина женщин затрачивает колоссальное количество усилий и времени, чтобы волосы завить, в то время как другая половина изо всех сил старается их распрямить. Где тут логика? — спросил он, зарываясь лицом в душистый беспорядок на ее голове. — Я люблю твои волосы и не понимаю, почему ты всегда норовишь их спрятать. Они прекрасны.

Она его мнения не разделяла. Всю жизнь она боролась с собственной гривой, скручивая ее в тугой узел на затылке или заплетая в косу. Волос было много, они были длинные, и избавиться от них, сделав короткую стрижку, не представлялось возможным. У нее уже был подобный печальный опыт в отрочестве, когда поддавшись на провокацию подруги Сашки, она решилась их обкромсать. Результат превзошел самые смелые ожидания. «Упс, — пробормотала Александра, оторопело глядя на творение своих рук, — ну, может быть, пенкой уложим…» Освободившиеся от силы земного тяготения остатки растительности на голове Алисы радостно встали дыбом, придав ей сходство с созревшим одуванчиком. «Ты сейчас похожа на Майкла Джексона в ранней юности!» — хихикнув, выдала подруга. Алиса потом несколько месяцев проходила, не снимая кепку, пока волосы не отросли настолько, чтобы можно было собрать их хотя бы в куцый хвостик. Больше на подобные эксперименты она не решалась.

— …А почему вечеринка закрытая? — поинтересовалась Алиса, крепко держась за руку Нолана. — Ведь, по идее, если это презентация альбома, чем больше людей о ней знает, тем лучше?

— Понятия не имею, — пожал плечами Нолан, ведя ее за собой к дверям клуба. — Вон с Джеем обсудишь эффективность подобной промо-акции.

Слух и зрение Алисы были травмированы одновременно. Музыка грохотала, вращающиеся светодиоды слепили глаза, народ на танцполе отрывался.

Джейден пел. Она увидела его сразу же, как только они оказались внутри. Увидела и услышала.

— О, Джей! — обрадовался Нолан. — Пошли поближе! — И он потянул ее вперед, словно ледоколом взламывая толпу.

Застыв возле самой сцены, Алиса не отрывала взгляд от вокалиста. Мощнейшая энергетика, которая исходила сейчас от его худощавой фигуры, завораживала. Совсем не этого она ожидала, идя сюда. Ей представлялся эдакий междусобойчик, призванный потешить амбиции голливудской знаменитости еще и на музыкальном поприще. Их было немало — звездных дилетантов, находивших свою отдушину в музыке. Но это не касалось его. Шикарный голос, шикарная музыка, врезающиеся в память слова.

Ее обостренное восприятие отмечало какие-то малозначащие детали: капелька пота, медленно скатившаяся по его щеке и шее и исчезнувшая за воротником простой белой футболки; красный кожаный браслет с непонятными белыми символами на левой руке; татуировка в виде одного из таких символов на правом запястье…

Джейден опустил глаза и увидел ее. Уголки рта его дрогнули, и, уже не отводя от нее взгляда, он допел:

I will disappear… Я исчезну…

Несколько секунд было тихо, а потом впечатленная публика разразилась воплями и аплодисментами.

— Круто! — пробормотал Нолан. – Нет, правда, не думал, что он может так петь.

Алиса молчала. Где-то внутри нее поселилось странное щемящее чувство, определения которому она не могла подобрать. И это чувство переполняло ее, не давая сейчас произнести ни слова. С огорчением она обнаружила, что музыканты покидают сцену.

— Да, что-то мы припозднились, — провел их глазами Нолан. — Жаль. Эй, кошка, ты чего?

У Алисы было совершенно несчастное выражение лица.

— Ты что, расстроилась? Ну, хочешь, я попрошу Джея, и он споет лично для тебя? Приват, так сказать. Может еще и станцует.

— Нолан, ну почему ты такая заземленная субстанция?!

— Какой есть, — развел он руками. — Пошли лучше выпьем. Раз уж мы здесь.

Слегка удивленный и воодушевленный отсутствием возражений, он увлек ее в одну из лож VIP-зоны, расположенную на втором этаже. В ожидании заказа Алиса рассеянно оглядывалась по сторонам. Людей было не слишком много, мелькнувшие несколько раз вполне узнаваемые лица лишь подтверждали статус вечеринки. Ее внимание привлекли некие завихрения толпы вокруг эффектной блондинки в экстремально коротком черном платье.

— Там внизу — это Камилла Рамирес, да? — спросила она у Нолана.

— Точно, — кивнул он, с наслаждением потягивая виски. — Значит Джей где-то рядом.

— Почему? — наивно удивилась Алиса.

— Потому что у них долгоиграющий роман, почти как у нас с тобой.

— Ну, нас вряд ли кто переплюнет, — пробормотала она, наблюдая как Камилла, отчаянно жестикулируя и смеясь, обнимает за шею крепкого брюнета с яркой татуировкой на плече.

— Это Тайлер, брат Джея, — счел нужным пояснить Нолан, видя легкое недоумение на лице Алисы. — Это он был за ударными.

— У них семейный коллектив?

— Наполовину, — прозвучало у нее за спиной.

Алиса вздрогнула и обернулась. Возле столика стоял Джейден.

— О, Джей! — обрадовался Нолан. — Садись, выпьем за твой успех. А то из Эли неважный собутыльник, она этот мартини целый вечер цедить будет.

Джейден сел рядом с расслабленно развалившимся Ноланом.

— Поздравляю! — сообщил тот. — Сегодня ты приобрел, по крайней мере, одну фанатку.

И Нолан указал подбородком на Алису. Джейден перевел на нее взгляд.

— Правда, понравилось? — оживленно спросил он.

— Мы только одну песню слышали, — виновато сказала она. — Последнюю. Но она производит сильное впечатление.

— Спасибо! Для нас важно любое мнение, — искренне ответил Джей. — В альбом много вложено. Мы долго шли к этому.

— А когда выйдет альбом?

— Летом. Он давно записан — дело в обложке. После некоторых событий прежний дизайн стал казаться, хм… спорным и несколько неуместным.

— А что на ней было? — заинтересовался Нолан.

Джейден почесал кончик носа.

— Взрывающийся в воздухе истребитель.

— Ну да, неуместно — это точно.

— Ага. Жаль, мне казалось, она здорово отражала дух альбома.

— А что будет на обложке теперь? — полюбопытствовала Алиса.

Джейден заправил длинную, высветленную на концах прядь за ухо.

— Пока не знаем точно. Этим занимается Тайлер. Он у нас, так сказать, арт-директор. Вступил в союз с какой-то дамой из Нью-Йорка — оч-ч-чень концептуальным фотохудожником. Каждую неделю летает к ней. Надо думать, обсуждают эту самую концепцию, — иронично закончил Джей.

— О! Вот вы где!

К их столику стремительно приближалась Камилла, таща за собой Тайлера, на лице которого застыла обреченная покорность судьбе.

— Джей! — возбуженно начала она. — Я тебя везде ищу! Я уже несколько раз весь зал обежала!

— Это точно, — буркнул Тайлер.

— Зачем? — с любопытством спросил Джейден.

— Что — зачем?

— Зачем ищешь?

— Я танцевать хочу!

— Я совсем не против. Вон Тайлеру не терпится составить тебе компанию.

Тайлер поджал пухлые губы и возмущенно уставился на брата. Алиса тихо хихикнула. Камилла обнаружила, что за столиком находятся еще два человека.

— Привет, Нолан! — широко улыбнулась она и перевела взгляд прозрачных голубых глаз на Алису.

— Это Алиса, — представил их Джей. — Алиса, это Кэм, а вон тот хмурый тип — мой брат Тайлер.

— Классная прическа! — жизнерадостно сообщила Камилла, кивая Алисе, отчего той немедленно захотелось закрутить волосы в узел.

— Джей, пожалуйста, идем! — заныла Камилла.

— Немного попозже, о’кей?

— Ну и ладно! – она в сердцах топнула ногой в дорогущих Маноло Бланик. — Алиса, составишь мне компанию? От них все равно толку никакого, тюлени ленивые!

Тюлени хмыкнули в один голос, Алиса рассмеялась и охотно поднялась. Выпитый мартини приятно согревал изнутри, хотелось двигаться. Протискиваясь мимо Нолана, она задела его бедром, и тот немедленно ущипнул ее за пятую точку. Алиса пискнула и ловко натянула ему шапку на глаза.

— Имей в виду, мне отсюда все видно! — пробурчал Нолан, поправляя шапку. — Веди себя хорошо!

— Видно ему, как же! — проворчала Камилла, спускаясь вместе с Алисой на танцпол. — Небось счастливы, что от нас отделались. Сейчас раздавят бутылочку в теплой мужской компании. А потом другую. Вообще-то, Джей не пьет, — подумав, честно сообщила она, — зато Тайлер вовсю компенсирует этот его недостаток.

«В таком случае с Ноланом у него будет полное взаимопонимание!» — подумала Алиса.

Наверное, они неплохо смотрелись рядом, блондинка Кэм и темноволосая Алиса, потому что вскоре возле них начали целеустремленно отираться несколько молодых людей. Алису это поначалу слегка напрягало, в то время как Камилла чувствовала себя, как рыба в воде. Она была совершенно раскованна, кокетничая каждым движением своего подтянутого ухоженного тела.

— Расслабься! — прокричала она на ухо Алисе. – Просто наслаждайся моментом!

И Алиса расслабилась.

Более-менее адекватное восприятие окружающего начало возвращаться к ней, когда во время очередного вояжа к бару, которые они с Кэм предпринимали достаточно регулярно, там обнаружилась вся честная компания во главе с Ноланом.

— Ой! — обрадовалась она. — А вы решили здесь продолжить?

— Ага, и, похоже, не мы одни, — ответил Нолан, с изумлением разглядывая ее. — Кошка, да ты в стельку пьяная! Ты когда успела так накидаться?

— Я не пьяная! — возмутилась она. — Здесь так классно! Пошли потанцуем, Нолан, а? Ну, пошли, мы уже тысячу лет не делали этого вместе! Ты  так хорошо двигаешься!

И она мертвой хваткой вцепилась в руку мужчины.

— О, еще одна! — с веселым удивлением произнес Тайлер. — Что это на них сегодня нашло?

Он повернулся к сидящему рядом Джею с намерением что-то сказать, но столкнувшись с ним взглядом, замолчал.

Алиса добилась-таки своего и поволокла слабо упирающегося Нолана на танцпол. Не пройдя и нескольких шагов, он остановился и, рывком подтянув к себе девушку, крепко поцеловал. Она замерла, зажмурившись и покачиваясь, а потом обхватила его за шею.

— Что за дела, Джей? — негромко проговорил Тайлер, уставившись в стакан с недопитым виски. – Что, вообще, происходит?

— О чем ты? — безмятежно поинтересовался Джейден, откинувшись назад и опираясь локтями о барную стойку.

— О том, что ты сегодня весь вечер глаз не сводишь с девчонки Хьюза.

Джейден медленно повернул голову и встретился со слегка прищуренными темными глазами.

— Тебе показалось, Тай, — спокойно произнес он и вновь отвернулся.

Это спокойствие окончательно убедило Тайлера в верности своих наблюдений.

— Ну-ну, — пробормотал он, изучая безупречный профиль брата. — Только я тут не один такой зоркий сокол! Смотри, как бы ирландец тебе под горячую руку портрет не отфотошопил. Это в его стиле.

— Да все нормально, бро. Не парься, — Джейден встал.

— Ты куда?

— Забираю Кэм и едем.

Тайлер проводил его глазами.

— Ни хрена не нормально, — пробормотал он, залпом опрокидывая в себя содержимое стакана.

Глава 2

«Могло быть и хуже», — философски размышляла утром Алиса, плетясь в ванную. Чувствовала она себя вполне сносно, вот только, убей Бог, не помнила, как очутилась в номере. Вообще, ее воспоминания обрывались на совместном танце с Ноланом. Последний коктейль подкосил ее.

Она не стала наполнять ванну, воспользовавшись душевой кабиной. Упругие струи быстро возвращали ей жизненный тонус, и Алиса с грустью думала о том, что через два дня ей возвращаться в Дублин. Каникулы перевалили за экватор.

На диване в гостиной надрывался мобильный. На ходу заворачиваясь в полотенце, она прошлепала через комнату, оставляя мокрые следы на полу.

— Алло! — выдохнула она в трубку, заранее улыбаясь.

— Чего так долго не отвечаешь? — подозрительно спросила Александра по-русски. — Дрыхнешь еще, что ли?

— И тебе привет! — Алиса зажала телефон между ухом и плечом, стараясь удержать сползающее полотенце. — Я в душе была.

— Ладно, давай одевайся и пошли завтракать. Хотя нормальные люди уже обеденное меню изучают.

Несколько секунд Алиса молчала, пытаясь переварить информацию, а потом нерешительно спросила:

— Шурик, а ты, собственно, где?

— Я? Вообще-то я в этом вашем ресторане «Вольфганг Пак». И трезвоню тебе, между прочим, уже полчаса. Все меню прочитала от корки до корки раз пять. Однако, цены здесь…

— Ты в Лос-Анджелесе? — совсем уж глупо переспросила Алиса.

— Нет, в Питере! — вздохнула Александра. — Алиска, не тупи, я есть хочу!

— Я сейчас! — крикнула Алиса и, нажав отбой, ринулась в спальню переодеваться.

Пританцовывая от нетерпения и улыбаясь до ушей, она натягивала джинсы и футболку. Встретиться с Сашей в этот свой приезд в США она совсем не рассчитывала – та жила в Нью-Йорке и была чересчур занятой особой. Алиса, впрочем, тоже.

Она увидела подругу сразу же, едва только вошла в ресторан. Впрочем, не заметить ее было просто невозможно. Среди немногочисленных посетителей Александра в своем ярко-красном платье выделялась, словно колибри среди куропаток.

— Молодец! — вместо приветствия сказала Алекс. — Чемпион по скоростному одеванию.

Алиса хмыкнула и, сев напротив, подперла руками щеки.

— Шурик, я так рада тебя видеть!

— Аналогично, — кивнула Александра. — Вот сейчас поем и как начну радоваться!

В этом была вся она — колкая и язвительная Александра Замятина, то есть с недавних пор Александра Арно, успешный светский фотограф и, по совместительству, ее самая лучшая да, пожалуй, единственная подруга.

— Ты поменяла имидж? — спросила Алиса, разглядывая обилие украшений на шее и запястьях Александры.

Помнится, раньше она не питала особого пристрастия к серебру, впрочем как и к платьям, особенно красным. Честно говоря, в платье Алиса ее вообще никогда не видела.

— Понимаешь, — сказала Алекс, любовно разглядывая только что принесенную порцию лосося с ананасом, — в двадцать пять лет таскать на руках кучу разноцветных фенечек уже как-то несолидно, а я к их присутствию настолько привыкла, что без них мне не по себе. Вот пришлось искать альтернативу.

И она подняла руку, звякнув браслетами.

— В свою очередь со штанами и ботинками эта красота тоже мало вязалась, так что я была вынуждена отказаться и от них. Такая вот цепь перерождений, — заключила она. — До сих пор своего отражения в зеркале иногда пугаюсь.

— А, по-моему, тебе очень идет! — искренне сказала Алиса, любуясь подругой.

Александра была исключительной красавицей. Черноволосая и темноглазая, с нежной гладкой кожей теплого золотистого оттенка, Саша моментально приковывала к себе взгляд, где бы ни находилась, тем самым ввергая в легкий ступор особей мужского пола и вызывая ощутимый дискомфорт у представительниц женского. Причем происходило это без каких-либо усилий с ее стороны, потому что относилась Александра к собственной внешности совершенно наплевательски, довольствуясь самым минимальным набором косметики, а в одежде предпочитая агрессивный стиль милитари. Тем удивительней была метаморфоза.

— Ну да, — пробурчала Сашка, жуя. — Теперь я чувствую себя голой накрашенной дурой.

— Почему голой? — удивилась Алиса.

Александра молча выставила в проход между столиками длинную загорелую ногу. Нога была хороша. Ноги было много, а платья мало.

— Зачем же ты его надела? — с каким-то даже сочувствием спросила Алиса.

— Тренируюсь, надо же как-то привыкать.

Алиса не выдержала и рассмеялась, Сашка пожала плечами.

– А ты чего не ешь? – удивилась она, глядя как Алиса неуверенно ковыряет салат с тунцом, накалывая лишь листики рукколы.

– Да я как-то… не очень, – вздохнула Алиса. – Мы с Ноланом вчера в ночном клубе были, и я немного недооценила коварство коктейлей.

— Перебрала? — уточнила прямая Сашка. — Так у вас вчера была культурная программа! Я-то думала, Нолан по уши в работе.

— В общем, так оно и есть! — грустно вздохнула Алиса. — Я почти все время одна. Он с утра до вечера занят на съемках, приходит поздно и полночи учит текст. И я вместе с ним, читаю за снайпера. Я уже скоро весь сценарий буду шпарить наизусть с любого места. Потом падаем и засыпаем. А когда утром я просыпаюсь, его уже нет.

— Романтично, — покачала Александра головой.

— Не то слово! Вчера нас на вечеринку пригласили. Коллега Нолана по съемкам по совместительству оказался лидером рок-группы. Очень одаренная личность. Они вчера презентовали свой первый альбом.

— И что за группа? — заинтересовалась Александра.

— Название у них такое резкое… «В шторм» или «В бурю», не знаю, как правильно. 

— Как?! — изумленно переспросила Алекс, широко распахнув глаза.

— Into the Storm, — по-английски произнесла название Алиса и снова перешла на русский, — будоражаще, правда?

— Очень, — ошарашенно пробормотала Александра. – Ну, и как тебе вокал Джейдена?

— Ты их знаешь? — в свою очередь удивилась Алиса.

— В некоторой степени.

— Да? Мне показалось, что они еще пока не совсем известны.

— Так и есть. Они пока неизвестны, а вот Джейден Росс известен очень хорошо. Не забывай, это все-таки сфера моей профессиональной компетенции.

— Так ты знакома с Джейденом?

— Знакома. Хотя мне больше приходится общаться с его братом.

— С Тайлером? Погоди, — догадалась Алиса, — так тот концептуальный фотограф, о котором говорил Джей,  это ты?

— Ну, я не знаю, что там тебе говорил Джей, — невозмутимо заявила Александра, — а с Тайлером мы вместе работаем.

Алиса молчала, переваривая информацию. Наконец-то насытившаяся Александра откинулась на спинку стула и с любопытством наблюдала за подругой.

— Э-э, только работаете? — прищурившись, уточнила Алиса, вспомнив, с какой иронией говорил об этом Джейден.

— Не только, — легко согласилась подруга.

— У тебя новый роман, — констатировала Алиса.

— Это и не роман вовсе, а так, не лишенное приятности дополнение к работе.

— Ну и насколько приятна эта приятность? 

— Чрезвычайно! — усмехнулась Сашка. — Ты же видела Тайлера, кто перед ним может устоять?

— Да? — с сомнением произнесла Алиса, не решаясь признаться подруге, что на Тайлера она не обратила ровным счетом никакого внимания. Может быть потому, что была слишком занята созерцанием его брата.

— Ты безнадежна! — покачала головой Алекс. — Ладно, вернемся к презентации альбома. Как впечатления?

– Я почти ничего не слышала, – огорченно пожаловалась Алиса. – Только одну песню. Мы с Ноланом опоздали. Но даже то, что я слышала, впечатляет. Это... это действительно очень мощно.

Александра задумчиво посмотрела на подругу и, вытянув из сумки телефон, приняласькопаться в нем.

– Есть планы на сегодня? – деловито поинтересовалась она, не отрываясь от экрана.

Алиса неопределенно пожала плечами.

– Хорошо… Привет, Тайлер, – улыбаясь, произнесла Александра в трубку. – Надеюсь, твое приглашение еще в силе?

Несколько секунд она слушала собеседника, а потом вдруг порозовела и прошипела, покосившись на Алису:

– Да тише ты! Я в приличном и довольно людном месте! Так вот, мы будем примерно через полчаса, ну, может, минут через сорок, учитывая, в какой дыре находится ваша репетиционная база… Мы – это я и Алиса. Ты с ней, кстати, вчера уже успел познакомиться. …Да, представь, она и есть та самая Алиса, о которой я тебе рассказывала. Такие вот совпадения. Мы тихонечко посидим в уголочке, посмотрим, послушаем. Надеюсь, Джейден не будет против?.. Что ты, я так и думала! Ты чудо, Тайлер!

Отложив телефон, Александра удовлетворенно откинулась на спинку стула.

– И не надо на меня так смотреть. У нас с Тайлером деловая встреча.

– По поводу обложки, – серьезно кивнула Алиса.

– Именно, – невозмутимо согласилась Алекс. – Поехали. Продолжишь свое знакомство с творчеством Into the Storm.

* * *

– У нас гости! – сходу объявил Тайлер, едва Джейден, насквозь мокрый после пробежки, ввалился в студию.

Беспрестанно спотыкаясь о коробки с новым оборудованием, Джейден прошел мимо него в угол, где сиротливо ютился заваленный смятыми пакетами из-под снеков стол, и извлек из знавшего лучшие времена холодильника бутылку воды. Выхлебав больше половины, он сунул бутылку обратно и только тогда повернулся к брату.

– Ну? – поинтересовался он. – Что за гости?

– Что ж ты такой неприветливый! – покачал головой Тайлер и с притворным сочувствием поинтересовался: – Кэм не дала?

– Зато по слухам у тебя все в шоколаде! – не остался в долгу Джейден, стягивая через голову влажную футболку.

– И кто ж такие слухи распускает? – ласково поинтересовался Тайлер, переводя взгляд на развалившихся на диване Брайана и Эйба, которые синхронно уткнулись в телефоны.

Конечно, Тайлер не рассчитывал, что утренний инцидент, когда заявившиеся ни свет, ни заря на репетиционную базу коллеги застукали их с Алекс в самой пикантной ситуации, будет трепетно храниться в секрете. Но чтоб раззвонить так быстро!

– Ну, вы и трепло!

Брайан, не отрываясь от телефона, молча ткнул пальцем в Эйба, который лишь ухмыльнулся. Понятие смущения ему вообще не было знакомо.

– Так кого ждем? – нетерпеливо поинтересовался Джей.

– Алекс. Я приглашал ее на репетицию. И обложка, опять же…

– Вы еще не все обсудили? – распахивая глаза, очень натурально удивился Джейден. – Сегодня утром.

– Есть нюансы, – невозмутимо ответил Тайлер и добавил: – Алекс будет с подругой.

Джейден молча уставился на брата. Компания на диване инстинктивно напряглась, по опыту зная, как умеет орать их лидер.

– Тай, ты в своем уме? – тихо спросил Джей. – Какая, к чертям, подруга? Вам что, Милтона не хватило? Забыли уже, а, Эйб? – и Джейден развернулся к остальным членам группы.

– А чего сразу Эйб! – вскинулся тот. – Я тут вообще ни сном, ни духом! Понятия не имею, о чем Тай говорит!

И он оскорбленно поджал губы. Вина за банальную и некрасивую историю в Милтоне целиком лежала на Эйбе Купере и его «некотором неумении правильно вести себя с поклонницами», как обтекаемо выразился их продюсер. Девица, которая обнаружилась утром после автобусной вечеринки в постели Эйба, оказалась не только несовершеннолетней, но и, прости господи, девственницей. Была, до того, как в эту самую постель попала. Громкого скандала удалось избежать только благодаря связям и кошельку Джейдена, который в ярости наложил на участников группы целибат до конца клубного тура.

– Эйб в этот раз ни при чем, – честно сказал Тайлер. – А с подругой Алекс ты уже знаком. Вот правда, бро, не думал, что Лос-Анджелес что-то вроде большого ранчо, где все друг другу родственники и друзья! Даже если они ирландцы, – и видя недоумение на лице Джея, пояснил: – Подруга – это девушка Хьюза, Элис.

Джейден развернулся и направился в сторону крошечной душевой.

– Горячей воды нет! – крикнул ему в спину Тайлер. – Бойлер неисправен. Да расслабься ты, им сюда добираться больше получаса, еще успеешь навести красоту.

– Заткнись, Тай!

Явление Александры, как всегда, внесло некоторую сумятицу в мужские ряды.

– Привет, мальчики! – жизнерадостно поприветствовала она.

Мальчики ответили вразнобой, а Тайлер немедленно облапил девушку, притягивая к себе. Они очень здорово смотрелись вместе – высокая, гибкая Александра и широкоплечий, мускулистый Тайлер – два красивых, одинаково опасных хищных зверя.

Алиса оглядывалась по сторонам. Похоже, ей все было в новинку: от звукоизоляционных панелей на стенах до колонок, комбоусилителей и прочего жизненно необходимого музыкантам оборудования. Она не выглядела ни восторженной, ни скованной, просто любопытной. И этот ее живой интерес наполнял Джейдена совершенно мальчишеским хвастливым желанием рассказать и показать ей свое детище, чтобы она оценила, как же замечательно он все здесь устроил.

– Джейден! – Алиса почувствовала его присутствие и обернулась.

– Привет! Я рад тебя видеть.

– О, я тоже, – сказала она и добавила с некоторым смущением: – Надеюсь, мы не сильно помешаем?

– А ты намерена нам помешать? – осведомился он, улыбаясь.

– Н-нет… – пробормотала несколько сбитая с толку Алиса.

– Тогда добро пожаловать Into the Storm. Позволь представить, – очень официально начал он: – Эйб Купер – гитара, Брайан Ривера – бас-гитара, клавишные, Тайлер Росс – ударные, Джейден Росс – вокал, гитара. Как-то так.

– Слушайте, – вмешалась Александра, – мы совершенно не хотим вас задерживать. Можете сделать вид, что нас нет. Мы будем абсолютно незаметными. Чтоб не отвлекать от творческого процесса, – и она решительно сняла руку Тайлера со своей талии.

– О как, – Тайлер грустно уставился чуть ниже того места, где только что располагалась его рука. – В целом, посыл понятен – валите работать.

– Мы что зря ехали? И не надо сейчас про мой ущербный музыкальный слух! – закатила глаза Алекс. – Этот факт и так всем давно известен.

Отсутствие у Александры музыкального слуха уже стало притчей в языцех. Она совершенно не была способна не только распознать фальшивые ноты в музыке, но и воспроизвести даже самую примитивную мелодию. К своему недостатку она относилась философски, заявляя, что петь ей это не мешает. А уж слушать или не слушать – личное дело каждого.

– Будет громко! – предупредил Джейден.

Обычно они шлифовали одну-две песни, сегодня же репетиция превратилась в полноценное выступление. Для одного-единственного человека. Джейден честно старался не смотреть в сторону дивана, на котором устроились их гостьи, но взгляд его, как приклеенный, вновь и вновь возвращался к Алисе. Он видел ее точеный профиль, тени от длинных ресниц, падающие на скулы, четко очерченные губы со вздернутыми уголками, высокую шею, не скрытую сегодня копной вьющихся волос. Почему-то ее шея не давала ему покоя. Раньше он и не подозревал, что эта часть женского тела может быть настолько притягательной. Алиса сидела боком к нему, поджав под себя одну ногу и положив руку на спинку дивана. И всякий раз, когда легкий бриз кондиционера шевелил выбившуюся из прически прядь, взгляд Джейдена невольно замирал на линии, ведущей от затылка к позвоночнику. Когда он таращился уж слишком долго, Алиса слегка поворачивала к нему голову и рассеянно улыбалась, и ему ничего не оставалось, как улыбаться тоже — нейтрально и отвлеченно. Однако она вновь вся превращалась в слух, и Джей, как маньяк, впивался взглядом в ее шею. Джейден пел, Алиса слушала.

Как и любой творец, он не был чужд тщеславия. И тот факт, что она так самозабвенно погружалась сейчас в ЕГО музыку, не мог оставлять его равнодушным. Он видел, как в зависимости от композиции слегка подрагивают в улыбке уголки ее губ, или как легкое облачко набегает на ее лицо, заставляя почти неуловимо морщиться гладкий лоб. У нее была очень живая мимика, и Джей радовался, видя, как созвучны его и ее эмоции.

Отыграв последнюю песню, он снял гитару и отставил инструмент, всей спиной ощущая напряженный взгляд сидящего за установкой брата. Все трое его согруппников молчали: Эйб и Брайан, потому что явно не понимали причин такого марафона, Тайлер – так как понимал слишком много, возможно даже больше его самого.

– На сегодня все, – произнес Джй дежурную фразу. – Спасибо, парни.

Тайлер отбросил палочки, вытер мокрое лицо полотенцем и шумно выбрался из-за барабанов. Подойдя к брату, он молча хлопнул того по плечу и обратился к Александре, которая уже давно возилась в ноутбуке, водрузив его на колени:

– Дашь мне пять минут?

– Да хоть десять, – пробормотала та, не отрывая взгляда от экрана. – Джей, все эскизы на рабочем столе. Дашь мне знать, когда определишься, окей?

Она подняла голову, поочередно посмотрела на каждого участника группы и покачала головой:

– Ну вы, ребята, даете! Прямо настоящее шоу. Я, конечно, глухой тетерев, но что-то мне подсказывает, что мы еще о вас услышим. И довольно скоро. Как думаешь, Алька? – повернулась она к подруге.

Та молчала, задумчиво глядя на Джейдена. И он чувствовал, как под ее взглядом у него перехватывает дыхание, словно кто-то невидимой рукой в железной перчатке медленно сдавливает горло, не давая ни единого шанса на вдох. Черт, почему он так реагирует? Почему для него так важно ее мнение?

– Я… я не знаю, Джейден…

– Джей, – хрипло поправил он.

– Джей, – кивнула она, – я ведь не музыкальный критик. Я очень мало смыслю в музыке и могу оценивать лишь на самом примитивном уровне «нравится — не нравится».

– Это как раз то, что нужно.

Она внимательно смотрела ему в глаза. 

– Это лучшее, что я слышала за последнее время, – медленно произнесла она. – Ваша музыка — отличный транквилизатор. В ней столько жизни, огня. Столько страсти, – она замолчала на секунду. – Я хочу, чтобы вас услышали. Ведь вам есть, что сказать.

– Спасибо, – прошептал он.

Тягостную тишину нарушил вопль Тайлера, с разбегу нырнувшего под холодный душ:

– Ух, твою ж-ж-ж мать! …Простите, дамы!

И все внезапно пришло в движение. Синхронно зачехлили гитары и торопливо распрощались Эйб и Брайан, захлопнув крышку ноутбука, встала на ноги и потянулась всем своим изгибистым телом Александра, чем-то загрохотал, перекрывая шум воды и беспрестанно чертыхаясь, Тайлер.

– Что ж, мне пора, – поднялась и Алиса. – Спасибо за сегодняшнее приглашение.

– Я отвезу тебя, – утвердительно произнес Джейден.

В этот раз Алиса не стала возражать, лишь оглянулась на Александру. Та указала большим пальцем на дверь душевой и развела руками.

– Еще увидимся! – чмокнула она Алису в щеку, кивнула Джейдену: – Пока, Джей.

Некоторое время они ехали в машине молча. Алиса рассеянно следила за бесконечной вереницей однотипных строений складского типа, которые заполонили эту часть долины, а он следил за дорогой и, украдкой, за Алисой.

– Как долго существует ваша группа? – поинтересовалась она, поворачивая к нему лицо.

– В таком составе – недавно. До этого мы играли с Тайлером вдвоем. Знаешь, такой гаражно-подвальный уровень. Лет семь мы с ним так мыкались.

– Значит музыка была раньше, чем кино?

– В кино я стал сниматься, чтобы заработать. А музыка была всегда. С самого детства. Тай лупил по кастрюлям и сковородкам, а я вокалировал, используя любой, хотя бы отдаленно напоминающий микрофон, предмет. А в семь лет мне подарили первую гитару. Какое это было счастье! – усмехнулся Джейден, вспоминая. – И мы с Тайлером принялись копить на ударную установку. Смешно. Но, наверное, музыка увела нас с улиц. Мы росли в Северном Голливуде, а это не самый благополучный район.

Джейден замолчал, не понимая, с чего так разоткровенничался. Он не слишком любил вспоминать свое нищее детство с бесконечной сменой муниципальных квартир и школ.

– Впечатляющий путь: от Северного Голливуда до Бель-Эйр, – покачала головой Алиса.

– В Бель-Эйр живет Кэм, мой дом в Западном Голливуде.

– Что ж, полагаю, это тоже неплохо.

Их беседу прервал звонок мобильного Алисы. Она завозилась, извлекая его из заднего кармана джинсов.

— Привет! — улыбаясь, проговорила она в трубку. – Ты уже освободился?

Видимо, она услышала что-то очень приятное для себя, потому что глаза ее радостно вспыхнули.

— Конечно! Я постараюсь.

Окончив короткий разговор, Алиса взглянула на Джейдена. Он молча смотрел на дорогу. И слабоумный догадался бы, кто звонил.

Глава 3

Одиннадцать часов в самолете — это не шутки. Однако Алису радовала предстоящая половина суток вынужденного безделья. Она собиралась выспаться, потому что сделать это в ночь накануне ей не удалось. При воспоминании о причине бессонницы она слегка порозовела и покосилась на сидящую рядом Александру, словно опасаясь, что та прочтет ее мысли. Опасения ее были совершенно напрасны, Алекс сама безбожно зевала. Алиса усмехнулась. Не одной ей выдалась бессонная ночь.

Они сидели в зале ожидания международного терминала аэропорта Лос-Анджелеса. Алиса возвращалась в Дублин через Париж, Александра летела во Францию по каким-то своим туманным профессиональным делам.

— Нет, с этим надо что-то делать, — звучно лязгнув зубами после очередного душераздирающего зевка, проговорила Александра. — Пошли хоть кофе попьем. Время еще есть.

Заказав по чашке двойного эспрессо, они заняли уютный диванчик перед огромным панорамным окном с видом на взлетную полосу.

— Бизнес-зал, а кофе — пойло! — поморщилась Алекс, отодвигая чашку.

— Зато красиво, — Алиса любовалась самолетиком из корицы на густой кремовой пенке. — Чего такая раздраженная? 

Александра неопределенно пожала плечами.

— Надоело все.

— Что – все?

— Да все. Тащишься на другой край света только лишь для того, чтобы снять все те же физиономии в ином антураже. Кому это нужно?

— Ну, кому-то же нужно, — рассудительно ответила Алиса. – Что с тобой? Тебе же всегда нравилась твоя работа. Откуда такая неудовлетворенность?

Александра потерла пальцами лоб.

— Не знаю. Последнее время мне кажется, что я топчусь на месте. Никакого развития. Знаешь, я завидую нашим рокерам. Джей — состоявшийся, успешный актер и не побоялся замутить этот проект, фактически начать с нуля. Ведь никакой гарантии, что они добьются признания. Но это их мало смущает. Они жизнерадостно прут себе вперед, ничем особо не заморачиваясь. Просто делают то, что любят больше всего на свете. Счастливчики.

— А ты, стало быть, несчастна? — фыркнула Алиса. — Потеряла ориентиры?

— Смысл я потеряла, — вздохнула Александра. — Надоело. Надоело рекламировать достижения современной стоматологии, косметологии и пластической хирургии, потому что то, чем я занимаюсь, по-другому не назовешь. Для меня работа с Тайлером была, как глоток свежего воздуха.

— Ну да, с Тайлером, — понимающе пробормотала Алиса.

Алекс досадливо махнула рукой

— Не в том смысле! — воскликнула она, потом подумала и честно добавила: — Хотя и в том тоже. Просто, понимаешь, я впервые за долгое время снимала нормальных людей, а не эту гламурную кунсткамеру.

Алиса засмеялась:

— Ты это Нолану скажи, он оценит!

— Не сомневаюсь, — согласилась Алекс и, задумавшись, вновь отхлебнула из чашки.

— Ну, тогда меняй что-нибудь, — беспечно посоветовала Алиса. — Сашка, ты же талантливый фотограф! Займись тем, что будет интересно в первую очередь тебе.

Александра молчала, отрешенно глядя на Алису. У нее был вид человека, который только что услышал подтверждение каким-то своим тайным мыслям, и это принесло ей глубокое удовлетворение. Что это были за мысли, и накануне каких очередных судьбоносных перемен находилась подруга, Алиса не спрашивала. Знала, что это бесполезно, Сашка все равно ничего не расскажет. Она вообще была человек-постфактум. Делилась уже свершившимся.

— Ладно, — решительно сказала Александра, тем самым закрывая тему, и неожиданно поинтересовалась: — Вы больше не виделись с Джеем?

— Нет, — пожала плечами Алиса. — А что?

— Ничего, — невинно хлопнула ресницами Алекс. — Просто тогда, на репетиции, он глаз с тебя не сводил.

— Ты все время сидела, уткнувшись в ноутбук! Что ты могла видеть?

— Ну кое-что видела, — протянула подруга и хитро прищурилась: — Признайся, он тебе нравится!

Алиса улыбнулась.

— Шурик,  как он может не нравиться? На него уже просто смотреть — одно удовольствие.

— Да ты эстетка! 

— Понимаю, у тебя другой объект для любования, — Алиса на секунду задумалась: — Джейден… он безумно талантливый. Он чувствует все как-то по-особенному остро, так, что от этого даже страшно. Нельзя жить с вывернутой наизнанку душой. А у него, похоже, по-другому не получается.

— Алька, — осторожно начала Саша, — послушай… Джей, он ведь актер. Музыкант. Он натура увлекающаяся, ты понимаешь? Он вспыхивает, как пламя свечи, но… свеча ведь горит недолго. Черт, Алиска, я не хочу, чтобы тебе потом было больно! Тебе… или Нолану.

Алиса смотрела на нее, выгнув тонкие брови.

— Саш, ты что несешь? Откуда у тебя такие дикие фантазии?

Александра виновато почесала пальцами лоб.

— Извини, — вздохнула она. — Что-то я и в самом деле… Это все братья Росс, их просто чумовое обаяние. Пошли, вон посадку объявили.

Уже проходя через портал гармошки, Алекс вдруг притормозила и обернулась.

— Не обижай моего любимого ирландца, ладно?

Алиса только закатила глаза.

Лететь бизнес-классом гораздо приятнее уже хотя бы потому, что кресло здесь полностью раскладывалось, чем сразу же воспользовалась Александра. Судя по тому, как деловито она стала обустраиваться, терять время зря она не собиралась. Заполучив плед и две подушки, Алекс блаженно вытянулась на своем лежбище и сонно пробормотала:

— Разбудишь меня перед ужином. Ужин — это святое, — и моментально вырубилась, даже не дождавшись взлета.

Алиса рассеянно слушала приветствие экипажа. Забавно, Нолан ненавидел летать. «Это самая неестественная вещь в мире», — жаловался он. Всякий раз, когда они летели куда-нибудь вместе, он брал ее за руку и крепко сжимал ладонь, немного расслабляясь лишь тогда, когда самолет набирал высоту. Правда, теперь вместе они летали совсем редко.

Вот и сейчас их ждала разлука на несколько месяцев. Сразу же после «Офиса» Нолан перекочевывал в другой проект, где ему предстояло сыграть с Аль Пачино. О чем-то подобном он мечтал уже давно. Так что дома он появится не скоро. А у нее — окончание интернатуры и столь желанный сертификат врача-специалиста.

Алиса вздохнула и посмотрела в иллюминатор. Самолет резво бежал по взлетной полосе. Еще несколько минут, и солнечный теплый Лос-Анджелес останется позади. А в Дублине одиннадцать градусов тепла и дождь, привычный для столицы Ирландии. Там дождь всесезонный. Ему без разницы, осень за окном, лето или зима. Дождь в Дублине шел всегда. Другое дело снег. Снег зимой — явление не такое уж и частое. Выпав, он предпочитал тут же начинать таять, раскисая под ногами в грязно-серую хлюпающую жижу. За все годы, что Алиса жила здесь, настоящая снежная зима была лишь однажды, семь лет назад. В тот год снег лежал целых две недели. Настоящий, белый, искрящийся на солнце от легкого мороза. Это был год, который подарил ей Нолана.

…Их знакомство было сногсшибательным в самом прямом смысле слова. После лекций в колледже она нередко выбиралась в Сант-Стивенс-Грин — парк в центре Дублина. Студенты вообще проводили там немало времени, в теплое время года нежась на травке лужайки возле открытой эстрады. Зимой в парке было немноголюдно, но Алиса все равно любила там бывать, так как эти прогулки навевали ностальгические воспоминания о Петергофе, где прошло ее детство.

Выпавший снег припорошил оледеневшие от ударившего накануне мороза тротуары, превратив передвижение по городу в тот еще квест. Оттопырив руку с бумажным пакетом, в котором лежал заботливо припасенный для лебедей белый хлеб, она мелкими шажками аккуратно шла по одной из дорожек. Впереди аллея плавно заворачивала, огибая небольшую беседку-ротонду. Проблема была в том, что дорожка имела легкий уклон в сторону пруда, и пока осторожная Алиса пингвиньей походкой продвигалась вперед, судьба в лице отчаянно спешащего Нолана Хьюза уже выскочила из-за поворота. Он мчался во весь дух, поминутно оскальзываясь и пробуксовывая на месте, и только каким-то чудом ухитрялся оставаться на ногах. Все произошло в какие-то доли секунды. В нескольких метрах от предусмотрительно остановившейся Алисы земная гравитация таки взяла верх, и молодой человек, отчаянно взмахнув руками, обрушился спиной на дорожку, подсечкой ювелирно укладывая туда же зажмурившуюся от ужаса девушку.

— О, прости! — пробормотал он, приподнимаясь. — Ты не ушиблась?

Алиса молча поправила съехавшую на нос шапку и, встав на ноги, принялась отряхиваться. Он тоже поднялся и, прихрамывая, подошел к ней.

— Все в порядке? Извини, я не сразу тебя заметил, а когда заметил, уже было поздно, — проговорил он, заглядывая ей в лицо.

— Тебе не кажется, что носиться так в гололед по меньшей мере неразумно? — раздосадовано спросила Алиса.

— Кажется.  Но я очень… очень торопился. Впрочем, — махнул он рукой без всякого огорчения, — это уже неважно. Я все равно безнадежно опоздал.

— Понятно, — она по дуге обошла его и вернулась на дорожку, ведущую к пруду.

Через минуту он догнал ее и заковылял рядом.

— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

— Вообще-то, возражаю. Но ты ведь не отстанешь, да?

Он засмеялся и пожал плечами.

В кампус она вернулась поздно вечером. А в следующую ночь не вернулась вообще. Стремительность, с которой все произошло, ошарашила ее саму. В свои почти восемнадцать она толком ни с кем еще не встречалась. Ей просто было некогда. Она с головой была погружена в учебу. Однокурсник Марк робко пытался ухаживать за ней, но делал это так нерешительно, словно сам сомневался в необходимости подобных шагов, что Алиса не воспринимала его всерьез.

Нолан робким не был. Дерзкий, самоуверенный, напористый, он мало обращал внимания на ее слабые попытки сопротивления в тот их самый первый раз. Бормоча какие-то глупости на своем Irish English, он шарил руками по ее телу, ловил губами ее уворачивающиеся губы.

— Нет, Нолан, пожалуйста!

— Почему – нет? — хрипло прошептал он, слегка отстраняясь и цепляя ее взгляд своими цвета гречишного меда глазами.

«И в самом деле, почему?» — успела подумать она до того, как все ее благоразумие было смято и уничтожено напором его смелого и сильного тела.

Все потом. Он целовал и ласкал ее потом. Гладил ее напряженно застывшую спину, скользил пальцами по судорожно сведенным бедрам, еще помнившим внезапное, столь болезненное вторжение, покрывал мелкими легкими поцелуями ее шею и плечи.

— Прости меня! — удрученно шептал он, разрываясь от чувства вины. — Я грубая скотина! Просто я не ожидал, что ты … что у тебя это в первый раз. Обещаю, в следующий раз все будет по-другому.

Перспектива следующего раза испугала ее не на шутку. Ожив, она попыталась высвободиться из его объятий, но, предвидя ее маневр, он держал крепко, понимая, что если отпустит сейчас, вернуть ее уже не удастся. Нежностью и терпением он подавил готовую захлестнуть ее с головой панику. Он до тех пор целовал ее и шептал разные смешные ласковые словечки, пока не почувствовал, как расслабляется ее натянутое, словно струна, тело, как ее руки перестают упираться ему в плечи, отталкивая его, как она уже не сжимается под его поцелуями, а напротив сама непроизвольно подается навстречу его подрагивающим от желания и нетерпения губам. Он сдержал свое обещание — в следующий раз все было по-другому.

Любовь с ним была бурной, страстной, опустошающей. Рядом с ним Алиса теряла чувство реальности. Своим бешеным темпераментом он и ее ввергал в неконтролируемое сексуальное буйство, чего Алиса очень стеснялась.

Спустя неделю после знакомства она перебралась в снятую для них Ноланом квартиру. Квартира была настолько крошечной, что обстановку единственной комнаты составлял лишь разбитый поколениями предыдущих постояльцев диван и колченогий столик. Ни стульев, ни шкафа, ни тем более телевизора. Они этого даже не заметили. Какое значение мог иметь скудный набор мебели, если они были здесь вдвоем!

Итоги сексуального марафона длиной в несколько месяцев были неутешительны. Алиса, одна из лучших студенток курса, едва не завалила первую сессию, а Нолана отчислили из школы актерского мастерства за систематические прогулы. Это несколько отрезвило Алису и ровным счетом никак не повлияло на Нолана. Он вообще испытывал стойкую неприязнь к разного рода учебным заведениям. Однако на жизнь нужно было как-то зарабатывать, и Нолан с утра до вечера мотался по кастингам, пока его, наконец, не пригласили в рекламу йогуртов. Эти йогурты он потом вспоминал со смехом и невольной теплотой. Благодаря им началась его актерская карьера.

А жизнь Алисы превратилась в иллюстрацию знаменитой ирландской поговорки: «Три вещи приходят без спросу: страх, ревность и любовь». И все три этих чувства, глубоких и всепоглощающих, были связаны отныне только с ним.

Глава 4

Дублин, июль

Звонок поймал ее на подъезде к госпиталю.

— Ты где? — без всяких приветствий спросил Марк.

— Пытаюсь припарковаться, — ответила Алиса, высматривая свободное место на служебной стоянке. Это было нелегко.

— Эли, пристраивайся где-нибудь и поднимайся! — в голосе Марка прорезалось нетерпение. — У нас тут почти форс-мажор.

— Какой? — поинтересовалась Алиса, втискиваясь в узенькую нишу между двумя машинами и прикидывая, как будет открывать дверь

— Миссис Уолш.

— Началось? Когда?

— Схватки полным ходом.

— Тогда почему ты мне раньше не позвонил? — возмутилась Алиса. — Фиона — моя пациентка.

— Ты во сколько вчера домой пришла, трудоголик? Толку с тебя было бы, если бы ты засыпала на ходу, — проворчал Марк.

Алиса приоткрыла дверцу машины и, втянув живот, выбралась наружу.

— Ладно. Допустим, — выдохнула она, признавая его правоту. — А в чем форс-мажор?

— В Патрике, — обреченно ответил Марк.

— А это не есть хорошо, — пробормотала Алиса, осторожно закрывая дверцу. — Как он себя ведет?

— Паникует.

— Понятно. Своди его, что ли, кофе попить.

— Уже водил. Три раза. Последний раз он, по-моему, что-то заподозрил.

— Марк, ты же понимаешь, что толку от него во время родов не будет никакого, — сказала Алиса, направляясь к служебному входу. — Не хватало еще и его реанимировать. Поэтому сделай что-нибудь.

— И что я могу сделать? — совсем расстроился Марк. — Он отчаянно трусит, но полон решимости выстоять до конца.

— Осел упрямый! — в сердцах бросила по-русски Алиса.

— Что?

— Я сейчас буду.

За свой, пусть и недолгий, срок работы в родильном отделении Алиса твердо усвоила, что трепетные мужья, готовые мужественно сопровождать обожаемую супругу до родильного кресла, суть зло. А со злом, как известно, надо бороться. И Алиса боролась всеми доступными ей средствами, пуская в ход не только целый арсенал аргументов, но и чисто женское коварство. Зато количество регулярно грохающихся в обмороки будущих папаш во время так называемых партнерских родов значительно сократилось естественным путем. Она обеими руками приветствовала присутствие мужа рядом с роженицей в первый период родов, когда будущей маме просто необходима была поддержка. Но в родильном зале мужчине, по ее мнению, делать было нечего. Лицезрение некоторых специфических моментов действовало на нежные создания вполне предсказуемо. И нередко кому-либо из персонала приходилось, тихо матерясь, отвлекаться от своих прямых обязанностей, чтобы привести в чувство впечатленного до прозелени, тихо сползающего по стеночке страдальца.

Фиона и Патрик Уолш были особой парой. Несмотря на то, что возраст обоих приближался уже к сорока годам, это был их первый ребенок. Первая доношенная беременность Фионы. После девяти попыток ЭКО.

Хорошо представляя себе механизм ЭКО и все манипуляции, ему предшествующие, Алиса невольно поражалась, откуда брались силы у этой хрупкой застенчивой женщины, чтобы вновь, раз за разом проходить через стимуляцию и пункции, через процедуру переноса эмбрионов, через томительное ожидание и горькое разочарование после вердикта — «не прижился». И так на протяжении нескольких лет. Каким же неистовым должно было быть желание иметь собственного ребенка, чтобы не опустить руки, не сдаться, а всякий раз находить в себе мужество начать все сначала.

Поэтому ничего удивительного не было в том, что при любом, даже малейшем недомогании Уолши во весь дух мчались в больницу. Эта беременность была выстрадана ими и потому слишком драгоценна, хотя и протекала вполне заурядно, скучно, как любил выражаться Марк.

— Ну что там? — спросила Алиса, встретив Марка возле ординаторской.

— Думаю, максимум — минут сорок, а то и полчаса, — ответил тот.

— Ты разговаривал с Патриком?

— Я полночи только этим и занимаюсь, — пробурчал коллега. — Он твердит, что Фионе нужна его поддержка, и они пройдут через это вместе.

— Ладно, Бог с ним, — махнула рукой Алиса. — Ты домой?

— Останусь. Должен же кто-то приводить его в чувство.

Алиса благодарно улыбнулась ему. Это были далеко не первые роды, которые ей предстояло вести, однако присутствие Марка всегда добавляло ей уверенности.

В комнате роженицы царил полумрак и целый коктейль ароматов. Супруги были явными сторонниками альтернативных способов обезболивания. Фиона, тихонько поскуливая, раскачивалась на огромном фитболе. Рядом с ней маялся Патрик.

— Доброе утро! — поздоровалась Алиса.

— Доктор! — обрадовался Патрик.

— Как настроение?

— Все отлично! — через силу прошептала Фиона. Было видно, как ее корежит, но она держалась молодцом.

— Давайте, я вас осмотрю, — сказала Алиса.

Марк оказался прав, оставалось совсем немного.

— Все идет замечательно. Скоро будем рожать, — бодро сообщила Алиса, снимая с живота Фионы датчик КТГ.

Та закусила губу, пережидая очередную схватку.

— Доктор, — выдохнула она. — Могу я поговорить с вами наедине?

Алиса удивилась:

— Да, конечно, — и она оглянулась на Патрика.

— Патрик! — тихо, но внушительно попросила Фиона.

Тот поколебался несколько секунд, переводя подозрительный взгляд с жены на врача и обратно, но все же вышел.

— Элис, пожалуйста, — умоляюще проговорила Фиона, едва только за мужем закрылась дверь, — уговорите Патрика не присутствовать на самих родах. Он так волнуется! Я боюсь, что предстоящее испытание ему не под силу.

«Я тоже!» — едва не брякнула слегка ошарашенная Алиса.

— Мне будет так спокойнее, понимаете?

— Очень хорошо понимаю, — с энтузиазмом согласилась Алиса. — Вот только что мы скажем Патрику? Похоже, он настроен очень решительно.

— Может, отправить его за чем-нибудь? За водой, например.

Алиса задумчиво посмотрела на почти полную бутылку воды, стоящую на столике возле кровати.

— Ну или… — тут Фиона сдавленно застонала и, сползя с кровати, наклонилась и уперлась в нее лбом, — или за шоколадом, — закончила она, переводя дыхание. — Могу же я потом захотеть шоколада?

— Отличная мысль, — согласилась Алиса, массируя ей поясницу.

—…Давай-ка, детка, сосредоточься. Ты должна ему помочь, — уговаривала роженицу спустя полчаса Асия, толстая, добродушная пакистанка, лучшая акушерка в отделении.

Алиса любила с ней работать. Движения ее мягких, полных рук были уверенными и филигранно отточенными. Она все время что-то приговаривала, порой переходя на родной урду, словно читала мантру, и это действовало на рожениц почти магически.

— Не ему – ей, — просипела совершенно обессиленная Фиона. — Нам сказали, что это девочка.

— Ей, конечно, ей, — согласилась Асия. — Она старается. Девочки, они вообще старательные. Не то, что лентяи мальчишки. Вот мы с тобой сейчас ей поможем. Мы с тобой сейчас потужимся, и все у нас будет хорошо.

Фиона по-звериному зарычала, тужась.

— Хорошо, — сказала Алиса. — Фиона, вы умница. Осталось немного.

— А теперь мы отдохнем, — нараспев произнесла Асия. — Водички попьем, перекурим.

— Косячок забьем, — в тон ей продолжил бездельничающий Марк.

Его подопечный где-то рыскал в поисках шоколадки для жены.

— Это позже, — не поведя и бровью, согласилась пакистанка.

Вторая акушерка смочила губы Фионы. Та обессилено откинулась на спинку кресла.

— Не могу больше, — прошептала она.

— Сможешь, — успокаивающе погладила ее по руке Асия. — Мы с тобой уже вон сколько всего сделали, осталось…

— Кончить, — вновь влез Марк.

— Выгоню юмориста, — прошипела сквозь маску Алиса. — Ты там точно кофе пил?

— Точно, — проворчал он. — Я его за смену не меньше литра выцедил, а потом еще и Патрика спаивал. То есть, угощал.

— Чем угощал? — подозрительно спросила Алиса.

— Как чем? Кофе, конечно.

Отдых затягивался, и Алиса стала легонько пощипывать живот роженицы, стимулируя родовую деятельность.

— Во-во-во! — обрадовалась Асия, видя результат и обращаясь к Фионе: — Мы сейчас на схватке с тобой попробуем глубоко вздохнуть и выдохнуть попой. Слабо?      

Та не то всхлипнула, не то хихикнула, но загадочное указание выполнила в точности. Она, вообще, была очень исполнительной и дисциплинированной. Мечта, а не роженица.

Последующий процесс занял несколько минут. И вот уже розовато-синюшный младенец, огласив негромким, почти кошачьим писком родильный зал, был пристроен у груди свежеиспеченной матери. Фиона дрожащей рукой дотронулась до слипшихся волосенок дочки и тихо заплакала.

— Ну вот видишь, — улыбалась Асия. — Я же говорила, что родим, а ты — «не могу больше». Сейчас мы с тобой еще разок потужимся, и это будет уже все.

— Ладно, дамы, — заявил Марк. — Пойду-ка я нашего изгнанника осчастливлю. Наверняка шоколадку уже нашел. Будете шоколадку, миссис Уолш?

Фиона медленно кивнула, не сводя зачарованного взгляда со своего ребенка.

Спустя полчаса, наложив последний аккуратный шов, Алиса устало разогнулась и поводила головой, разминая затекшую шею. Хотелось кофе. Да и от какого-нибудь сандвича она тоже не отказалась бы. Оставалось надеяться, что в ближайшие полчаса рожать никто не надумает. Переодевшись, она двинулась в сторону ординаторской, представляя, как сейчас войдет, включит чайник, насыплет в свою большую белую кружку кофе и растянется в предвкушении на диване. И… пусть весь мир подождет.

Она открыла дверь и ошарашенно застыла на пороге. Вся комната была увешана воздушными шариками, на жалюзи были вкривь и вкось прицеплены разноцветные буквы, которые хоть и с трудом, но все же складывались в знакомое слово Happy Birthday. А по центру с улыбками до ушей выстроилась в полном составе вся дежурная смена, возглавляемая перебежчиком Марком, который торжественно держал на вытянутых руках огромный торт.

— С днем рождения! — слаженно гаркнули они.

Алиса непроизвольно попятилась и сглотнула.

— Эй, ты чего? — удивился Марк, видя ее растерянность.

— Ребята, — прошептала Алиса и закрыла ладонями лицо. — Я забыла. Вчера помнила, а сегодня забыла.

— О своем дне рождения? — на всякий случай уточнила Асия.

Алиса лишь молча кивнула.

— Иди сюда, блаженная, — вздохнул Марк, ставя торт на стол и из-под него же извлекая бутылку шампанского. — Будем лечить твою амнезию.

Надпись на подаренной футболке «В декрет не уйду! Рожу на работе!» походила на провокацию. И автора сего перла вычислить было не сложно.

— А что? — совершенно невинно спросил Марк, на всякий случай отодвигаясь к противоположному краю дивана. — В отношении тебя это даже не прикол. Сухая констатация факта.

— Ну спасибо, — хмыкнула Алиса. — Это что, воспринимать, как пожелание?

— Воспринимай, — охотно согласился Марк. — Я бы сам поспособствовал на старте, но боюсь недопонимания заинтересованных сторон.

Способствователь был уже года три, как прочно и вполне себе счастливо женат, поэтому для опасений имел все основания. Подзатыльник все-таки настиг его, и, ойкнув, Марк втянул голову в плечи.

— Я, между прочим, от чистого сердца! — возмутился он.

— Я тоже, — искренне ответила Алиса.

Среди других подарков обнаружились: крайне полезная подушка-подголовник, представлявшая собой изогнувшегося буквой С отчаянно косящего зеленого кота с надписью на хвосте «Я все вижу!», коврик для компьютерной мыши, повторявший очертания мыши настоящей, коллекционный брелок для ключей в виде фигуры Дарта Вейдера («Звездные войны» были слабостью Алисы с детства) и горшок с деревцем бонсай.

От избытка чувств Алиса готова была расплакаться. Она не ожидала от коллег такого внимания.

— Пододвинься! — Асия с куском торта в одной руке и кружкой в другой легонько толкнула мощным бедром колено Марка.

— Женщина! Вот где твое передовое мусульманское воспитание? Где уважение к мужчине — господину и повелителю?

— Ну, во-первых, ты не мой господин и повелитель, так что особо не возбуждайся, а во-вторых, я к тебе со всем уважением, поэтому и ПРОШУ пододвинуться.

— Пакистан — страна победившего феминизма, — проворчал, вставая, Марк.

— Твой-то тебя уже поздравил? — спросила Алису Асия, энергично жуя.

Об их отношениях с Ноланом знали только Марк и Асия. Тайну эту они свято блюли, с расспросами не приставали и в личную жизнь деликатно не лезли, за что Алиса была особенно благодарна.

— Не знаю, — пожала плечами она, — у меня телефон разрядился. К тому же в Штатах сейчас глубокая ночь.

— Сколько вы не виделись?

— Больше трех месяцев, — вздохнула Алиса.

Асия перестала жевать и оценивающе посмотрела на надпись на футболке.

— Да, — протянула она, — и как ты с такой частотой совместной жизни собираешься воплощать лозунг в жизнь?

— Собственно, пока никак. Мы с Ноланом даже не разговаривали об этом.

— А чего тут разговаривать? — искренне удивилась Асия. — Разговорами дети не делаются. Для этого другим заниматься надо. Подсказать?

— Да уж сами как-нибудь сообразим. Я имела в виду, мы никогда не обсуждали саму возможность, — поправилась Алиса.

— Вы, европейские женщины, как-то извращенно подходите к такой простой и естественной вещи, как рождение детей. Готовитесь к зачатию годами, просчитываете все опять же на годы вперед, и в результате рожаете первого ребенка после сорока, потратив кучу денег на восстановление фертильности. Это, по-твоему, нормально?

— Наверное, нет, — согласилась с ней Алиса.

— Все надо делать во-вре-мя! — внушительно произнесла Асия. — Вот тебе двадцать пять?

— Двадцать пять, — с улыбкой согласилась Алиса.

— Пора. Уже давно пора. В твоем возрасте у меня их было трое.

— Еще бы, ты же двойню родила!

— Это уже частности, а я об этой, как ее? Концепции! Так что думай, Эли. А лучше не думай, а действуй. Хватай своего красавчика и тащи в постель.

Алиса только вздохнула.

— Доктор Muromtseva! — просунула голову в дверьмедсестра с поста. — Роженица в приемном покое!

— У нас что, опять громкая связь не работает? — удивилась Алиса.

— Так еще вчера заглохла, — пожал плечами Марк. — И когда починят — неизвестно.

— Каменный век, — вздохнула Алиса и поднялась. — Я спускаюсь, а вы сворачивайтесь здесь.

Асия кивнула и, допив чай, мощно возвестила:

— Так, бездельники, дожевали, проглотили и за работу. У нас следующая на подходе. Вас, господин наркотизатор, это, между прочим, тоже касается, — обратилась она к анестезиологу, который, присев за рабочий компьютер, азартно резался в какую-то игрушку.

Народ послушно дожевал, проглотил и поплелся исполнять свой врачебный долг.

У роженицы, к которой вызвали Алису, это был четвертый ребенок, поэтому родила она почти мгновенно, развеселив всю бригаду тем, что после каждой потуги деловито спрашивала:

— Ну, как там?

— Там полный порядок, — неизменно заверяла ее Алиса.

Ребенок выскользнул из нее, похоже, не причинив ей особого дискомфорта.

— Мальчик! — объявила Асия, поднося орущего младенца к теперь уже четырежды мамаше. – Вот, можете убедиться!

— У меня — минус пять с половиной, — невозмутимо сообщила та. — Я и ребенка-то с трудом вижу, не говоря уже о таких мелких деталях. Верю вам на слово.

День пролетел незаметно и без эксцессов. Алиса торопилась к своей машине, предвкушая, как сейчас приедет домой, вытащит из холодильника вчерашнюю пиццу, откупорит бутылку вина и выберется с книжкой на террасу. Впереди ее ждали два выходных дня.

Усевшись за руль, она на несколько секунд замерла, прикрыв глаза. Три месяца, три невыносимо долгих месяца она была одна. Лишь слышала его голос по телефону, не имея возможности увидеть его, прикоснуться, обнять. Она отчаянно, до боли, тосковала по нему. Брала дежурство за дежурством, только бы не быть одной, не тонуть в воспоминаниях о его глазах и улыбке, о его руках и о его теле. Обо всем том, что заставляло сердце проваливаться куда-то в пятки, а ладони — покрываться испариной.

В разговоре с Асией Алиса слукавила. Нет, они с Ноланом действительно никогда не заговаривали о возможности завести ребенка. Это казалось неуместным — Алиса училась, Нолан снимался, они гораздо больше времени проводили порознь, чем вместе. Однако в последнее время, может быть, под влиянием специфики своей работы, она все чаще и чаще задумывалась о том, каким мог бы быть их малыш. Иногда, замечтавшись, она ясно видела его. У него были карие глаза и темные волосы Нолана. Будучи честной сама с собой, Алиса отдавала себе отчет в том, что желание иметь ребенка в большей степени продиктовано эгоистичным стремлением хоть как-то компенсировать ее тоску и одиночество, заполучить в свое безраздельное владение частицу любимого мужчины. Маленького Нолана. О том, что дети бывают и противоположного пола, она почему-то забывала. Это должен быть только мальчик. Их сын.

Алиса устало провела руками по лицу, отгоняя непрошеные мысли. Улыбнулась своему зеленому коту со смешно съехавшими к носу глазами.

— Ну что, поехали? — предложила она, заводя машину.

Дом, купленный Ноланом два года назад, находился в Дан Лэри, южном пригороде Дублина. Добираться от больницы домой и обратно приходилось через весь город, но это не являлось таким уж утомительным хотя бы потому, что Дублин, в отличие от других европейских столиц, был на редкость компактным городом. А новый дом нравился Алисе. Здесь она чувствовала дыхание моря.

Поленившись сразу заезжать в гараж, Алиса съехала с пустынной проезжей части и приткнула машину вплотную к тротуару. Выбравшись наружу, она некоторое время размышляла, как бы половчее в один заход захватить все вещи. В конце концов, прижав к себе горшок с карликовой сосной одной рукой, а пакет с продуктами другой, она бедром эротично захлопнула дверцу автомобиля. Взгляд ее рассеянно скользнул по фасаду дома и … Алиса обомлела. На узенькой терраске первого этажа маячила чья-то фигура. Судорожно сглотнув, Алиса попятилась и юркнула обратно за машину. Целый табун мыслей в одну секунду промчался у нее в голове. «Грабители? Или наркоманы? Не может быть, здесь, в Дан Лэри?! Среди бела дня… Дом же на сигнализации! Не сработала? И что теперь — звонить в полицию?»

Алиса осторожно выглянула из своего укрытия. Нет, какова наглость! Этот лысый тип даже не думает шифроваться! Стоит себе у всех на виду, вольготно опершись спиной на ограждение террасы. Еще и курит, гад! От возмущения Алиса встала в полный рост с твердым намерением отвоевать свои владения. Лысый тип обернулся.

Бумажный пакет с продуктами и горшок с драгоценным растением выскользнули из ее внезапно ослабевших рук.

— Кошка, ты что? — обеспокоенно воскликнул Нолан, сбегая по ступенькам и в несколько шагов преодолевая дорожку, ведущую к дому.

Привалившись боком к автомобилю, она молча, во все глаза смотрела на него. Сердце трепыхалось где-то в горле.

— Ты что? — почему-то шепотом повторил он, приближаясь.

Алиса протянула к нему руки и, осознав, что он не плод ее разыгравшегося воображения, вцепилась пальцами в его футболку и с мучительным полувздохом-полувсхлипом уткнулась лицом ему в грудь.

— Ну что ты, малыш! — севшим голосом пробормотал он, крепко прижимая ее к себе. — Чего ты испугалась? Это же я. Подними глаза, посмотри на меня, Эли!

Но она, зажмурившись, лишь молча трясла головой. Тогда он принялся покрывать легкими поцелуями ее волосы, висок, скулу, щеку, приближаясь к губам. Достигнув цели, он надолго приник к ее рту.

Наверное, со стороны они были похожи на  жадных бесстыжих подростков, потому что отрывались друг от друга только затем, чтобы перевести дыхание. Ее тело вспомнило его первым, разум включился значительно позже. И то только затем, чтобы родить одну-единственную коротенькую мысль: он приехал.

— Ты напугал меня, — прошептала Алиса, поднимая, наконец, глаза к его лицу, чтобы сразу же впасть в очередной ступор.

Закусив губу, она нерешительно потрогала его гладко выбритый череп, который ввел ее недавно в заблуждение.

— Что с твоими волосами? — жалобно спросила она.

Нолан широко ухмыльнулся.

— Тебе не нравится? — он поймал губами ее пальцы.

Нравится ли ей? Даже лысый, как бильярдный шар, даже с этой своей пижонской бородкой он был красив. Никаким парикмахерским экспериментам было не под силу изуродовать его.

— Мне нравится, — очень серьезно ответила Алиса. — Мне все нравится.

Нолан легонько потянул ее за руку.

— Идем, кошка, у меня для тебя сюрприз. Я думаю, ты останешься довольна.

Глава 5

— Нет, с сюрпризами на сегодня пора завязывать! — пробормотала Алиса, в изумлении рассматривая свою уютную лужайку за домом.

Жизнь здесь била ключом. Лужайка была полна народу.

— Именинница! — завопила Александра и ринулась к ней, широко раскинув руки.

Секунду спустя она обхватила Алису за шею и, чмокая ее в обе щеки, закружила вокруг себя:

— С днем рождения, подруга!

Алиса засмеялась, пытаясь устоять под ее напором. День сегодня, определенно, удался.

— Тай! — крикнула Александра, даже не обернувшись. — Ты куда подевался?

— Да здесь я, — проворчал Тайлер, отрываясь от барбекю и направляясь к ним.

— Вот же медведь неторопливый! — прошептала по-русски Александра.

— Привет, Эли! — сдвигая неизменные темные очки на макушку, краешками рта улыбнулся Тайлер. — Мы тут начали хозяйничать, не возражаешь?

— Не возражаю! — весело ответила Алиса.

Он решительно сгреб ее в охапку:

— С днем рождения!

— Ты меня задушишь! — пискнула она, смеясь.

Тайлер слегка отстранился, изогнул и без того выразительную бровь.

— А в губы можно? — серьезно спросил он.

— А в лоб? — тут же любезно поинтересовался Нолан, спускаясь по ступеням террасы.

Тайлер удовлетворенно захохотал и легко коснулся губами щеки Алисы.

— О, а мы подарки в доме сгрузили! — вдруг вспомнил он и посмотрел на Александру. — Я ж говорил, надо было в беседку тащить.

— Ну не все же такие непредусмотрительные, как ты, — раздался негромкий голос у них за спиной.

— Джей! — прошептала Алиса и обернулась.

Он изменился. Волосы приобрели вызывающе платиновый цвет, сама прическа стала короче, челка длиннее, закрывая почти пол-лица, и только в глазах по-прежнему плескалась чистая весенняя синева.

— С Днем рождения, Алиса! — он произнес русский вариант ее имени очень чисто, почти без акцента.

— Вот, учись, — встряла Александра, толкая плечом Нолана. — А то ты за семь лет Алискино имя одолеть не можешь.

— Способностей к языкам нет, — невозмутимо ответил Нолан, отлично говоривший по-французски и вполне сносно — по-немецки.

— Эй, бро, что ты там говорил насчет предусмотрительности? — ехидно поинтересовался Тайлер. — Где подарок-то?

Джейден почему-то посмотрел себе под ноги, все остальные уставились туда же.

— Только что был здесь, — растерянно проговорил он.

В эту же самую секунду со стороны беседки раздался звон падающей посуды и негодующий вопль сестры Нолана Клодин:

— Кто его отпустил?!

— Нашелся, — констатировал Тайлер.

— Кто? — Алиса заинтригованно переводила взгляд с Джейдена на Тайлера.

— Сейчас увидишь.

Из беседки стремительно выкатился и, что было духу, помчался в сторону дома маленький коричневый шар.

— Стой! — заорал Джей и азартно ринулся наперерез. Млеющая от любопытства Алиса — за ним. Остальная компания, хихикая, наблюдала за погоней.

Изловленный в результате хаотичных метаний по двору неопознанный объект оказался щенком лабрадора густого шоколадного окраса. Утомленный беготней, он покорно повис в руках Джейдена, вывалив розовый язык и зажав куцый хвостик между короткими толстыми задними лапами.

— Шустрый какой! — перевел дыхание Джей.

Алиса зачарованно глядела на щенка.

— Это мне? — тихонько спросила она, поднимая глаза на Джейдена.

— Собственно, это и есть подарок, — улыбнулся он. — Я навел справки у Нолана, он сказал, что ты с детства мечтала о собаке.

Алиса осторожно взяла песика на руки. Открыв зажмуренные глаза, он лизнул ее в лицо и тоненько тявкнул. Чувствуя себя подростком, получившим давно желаемое, Алиса засмеялась.

— Спасибо, Джей! — восторженно проговорила она. — А как его зовут?

— О, тут есть небольшая проблема, — Джейден почесал кончик носа. — Дело в том, что по документам у него имя длиннее, чем у всех нас вместе взятых. Так что тебе придется придумать его самой.

— Конечно, Джей обежал едва ли не все питомники Лондона, прежде чем нашел этого аристократа, — заявил, подходя Тайлер. — Надо было слышать, с каким непередаваемым апломбом он рассуждал о вещах, о которых не имеет ни малейшего представления. Заводчики ему прямо в рот глядели.

— Это личное обаяние, — отрезал Джейден. — Тебе не понять, Тай.

— Куда уж мне! — сокрушенно развел руками Тайлер.

Алиса с нежностью рассматривала щенка.

— Как же тебя назвать?

— Может Скотчем его назовем? — предложил Нолан. — Вон и окрас подходящий.

Тайлер хмыкнул и одобрительно хлопнул его по плечу:

— Поддерживаю.

— Не, а чего, давайте уж тогда сразу Виски или Бренди! — возмутилась Александра. — Тоже окрас подходит.

Внезапно она замолчала и принюхалась.

— Тайлер! — закричала она. — По твоей милости мы останемся сегодня голодными!

— Ой-ё! — и Тайлер гигантскими прыжками понесся к оставленному без присмотра грилю.

Алиса сидела, расслабленно привалившись к плечу Нолана. После длинного рабочего дня, богатого на впечатления, и плотного ужина ее одолевала дремота. Все тосты были сказаны, гастрономические аппетиты удовлетворены, и народ, сыто отдуваясь, откинулся на спинки скамеек. Алиса почти выпала из неторопливой ленивой беседы. Нолан рассказывал о съемках марвеловского «Бесшабашного», которые и явились причиной столь радикальной смены имиджа. Не особо вслушиваясь в слова, она просто наслаждалась самим звучанием его голоса, близостью его большого сильного тела, теплом его руки, которая уверенно обосновалась на ее бедре. Время от времени она прикрывала глаза, и тогда голоса сливались в негромкий отдаленный гул, а через несколько секунд она понимала, что в очередной раз проснулась. Ей становилось неловко, и какое-то время она добросовестно следила за общим разговором, пока не начинала снова съезжать в дрему.

— …Э-э, кошка, да ты совсем спишь!

Нолан коснулся пальцами ее щеки. Алиса открыла глаза и обнаружила, что все смотрят на нее.

— О, простите, — смущенно пробормотала она.

Нолан встал и потянул ее за собой.

— Так, дамы и господа, вы тут развлекайтесь, а я уложу ребенка.

Алиса покорно поднялась.

— Идем, дорогая, я спою тебе колыбельную.

— Она и без твоей колыбельной уже того, — сочувственно проговорила Александра.

Выбираясь из беседки, Алиса споткнулась. Нолан легко подхватил ее на руки и понес к дому.

Войдя в спальню, он не стал включать свет. Осторожно опустил ее на кровать, быстро, со сноровкой, выдававшей богатый опыт в этом деле, снял с нее майку и шорты, не менее ловко избавил от белья. Раздевшись сам, скользнул к ней на прохладную простыню. Дрожь возбуждения волнами пробегала по его телу.

Сквозь дремоту Алиса чувствовала, как его пальцы нежно скользят по бедру, пробегают по изгибу талии, медленной невесомой лаской касаются груди.

— Нолан, — виновато пробормотала она, — я так устала!

— Я знаю, — шепнул он. – Спи, кошка.

Благодарная за то, что он не стал настаивать, она потянулась, тесно прижимаясь к его рельефному телу и забрасывая ногу ему на бедро. И как-то так получилось, что их тела сами собой заполнили все выемки и пустоты, словно элементы пазла. Нолан коротко выдохнул.

— Спи, — повторил он, зарываясь губами в ее волосы.

Алиса уснула мгновенно. Положив голову на руку, Нолан рассматривал ее усталое лицо, легонько перебирая пальцами тугие кудряшки. Только теперь он до конца понял, как долго они не виделись и как же сильно он соскучился по ней. Неожиданно Алиса нахмурилась во сне и, приглушенно вскрикнув, рывком села на постели. Широко раскрытыми глазами она слепо вглядывалась в темноту.

— Нолан! — отчаянно прошептала она.

— Тише, я здесь. Иди ко мне!

И он одним плавным движением привлек ее к себе.

— Страшный сон?

Вцепившись ему в плечи, она кивнула.

— Когда ты уедешь? — вдруг спросила она, тревожно заглядывая ему в лицо.

— Вот тебе и раз! Я уже успел тебе наскучить?

— Когда? — настойчиво переспросила Алиса.

Нолан отвел волнистую прядь с ее лица и поцеловал в лоб.

— Через неделю.

Алиса удовлетворенно вздохнула и теснее прижалась к нему.

— Это так восхитительно долго! Целая маленькая жизнь, — пробормотала она.

Было видно, что приснившийся кошмар унес с собой и весь ее сон. Он чувствовал ее легкое дыхание на своей щеке. Она прикоснулась к его груди, пальцы ее затрепетали, целеустремленно скользя ниже. На опасном рубеже Нолан перехватил ее руку.

— Внесем ясность, — шепнул он. — Ты уже передумала спать?

Алиса потянулась к нему губами, отыскивая его губы, касаясь их вначале робким, а затем все более настойчивым поцелуем. Он охотно подчинялся ей, хотя и знал, что это ненадолго. Их горячее дыхание сливалось воедино, растекаясь по венам блаженным теплом, туманя разум. И только когда дышать не осталось никакой возможности, они оторвались друг от друга.

— Сочтем это положительным ответом, — усмехнулся Нолан.

Он ловко опрокинул ее на спину, перекатываясь сверху и возвращая себе доминирующий статус молодого и самоуверенного самца. И чувство, близкое к восторгу, охватило его, когда он услышал, как стучат в нетерпении ее зубы, как изгибается в ожидании ее истосковавшееся тело, как вся она жадно тянется к нему, нежная, податливая, покорная.

— Моя голодная кошка, — глядя прямо в лихорадочно блестевшие глаза, прошептал он.

…Подперев голову рукой, Нолан смотрел, как, свернувшись уютным клубком, спала Алиса. В неверном свете луны ее лицо выглядело расслабленным и удовлетворенным. На припухших от поцелуев губах играла мечтательная улыбка. Когда-то, много лет назад, он оказался заворожен этими губами.

Нолан вспомнил их первую встречу тогда в Сант-Стивенс-Грин, как она сердито отряхивалась, бросая на него гневные взгляды после их феерического падения. Кажется, она высказывала ему что-то негодующее, но он ничего не слышал, таращась ей в лицо и улыбаясь, как идиот. Ни на какой кастинг тогда он не попал, он вообще начисто забыл, куда так сильно торопился, таскаясь за ней целый день и прикидывая, как бы половчее поцеловать ее. И когда это ему наконец удалось, он впал в настоящее смятение от целого шквала новых, таких непривычных ощущений. А ведь он в свои почти девятнадцать самонадеянно считал себя весьма опытным и искушенным мужчиной. В тот вечер он еще долго бродил по улицам города, на все лады повторяя про себя так непривычно звучащее для его ирландского уха имя — Алиса. Когда обессиленный после ночных скитаний, утром он переступил порог дома, в голове осталась лишь одна связная мысль: эта застенчивая девочка с буйной гривой волос и манящими улыбчивыми губами достанется ему во что бы то ни стало. Обычно слова, пусть даже мысленные, никогда не расходились у него с делом.

Алиса шевельнулась и натянула повыше простыню, которой укрывалась. Нолан встал, закрыл распахнутые настежь окна, через которые струилась ночная прохлада. Вынув из шкафа плед, он заботливо укрыл спящую девушку. Она всегда была мерзлячкой. «Это потому что тебя нет рядом, — грустно шутила она. — С тобой мне тепло».

…Приглашение в Голливуд два с половиной года назад стало скоростным трамплином для него и проклятием для них обоих. Он становился известен, одновременно превращаясь в желанного фигуранта таблоидов. Сплетни, связанные с его именем, не могли обойти ее стороной.  «Ничего бы не было, если бы ты была всегда со мной!»– однажды в запальчивости выкрикнул он ей. «Ты обвиняешь во всем этом меня?» — тихо спросила она, поднимая на него глаза. Он увял, понимая всю нелепость своих слов. Она была занята делом, которое любила и которому желала посвятить жизнь. А что мог предложить ей он? Ездить за ним по странам и континентам? Целыми днями ожидать его в номере отеля? Это было глупо. Она никогда не согласилась бы на это.

Он научился спокойно реагировать на любые вопли бульварной прессы о его якобы новом увлечении. И честно признавал, что порой сам давал почву для этих сплетен. Это было забавной игрой. Он своими руками лепил образ этакого рубахи-парня и дамского угодника, шокируя политкорректный Голливуд, мягко говоря, спорными высказываниями и легкомысленным поведением. Но то, что он непринужденно обнимал коллегу по съемкам где-нибудь на улице, вовсе не означало, что в этих объятиях он проводил и ночь. Флирт оставался флиртом. И в глубине души он всегда гордился тем, что мог вовремя остановиться. До последнего случая. Воспоминания об этом вызывали у него жгучий стыд и желание похоронить произошедшее как можно глубже.

…В тот раз у него было жуткое похмелье. В голове искрило и потрескивало, что делало процесс открывания глаз задачей трудновыполнимой. Когда же это ему наконец удалось, он с облегчением обнаружил, что находится в своей постели, и с легким шоком — что находится в ней не один. Как это могло произойти?! Память уныло молчала.

— Доброе утро! — улыбнулась смуглокожая красотка.

— Доброе утро, э-э-э… — он вдруг понял, что не помнит ее имени.

— Ким, — подсказала она.

Ну да, Ким. Точно, «модель на пенсии». Так она представилась вчера на пляжной вечеринке по поводу старта марвеловского проекта.

— Послушай, Ким, — проговорил он, — возможно, вчера я не совсем…

Она остановила его взмахом руки.

— Вчера все было великолепно, — прошептала она. — У меня ни с кем так не было.

«Дьявол! Еще и великолепно, — с глубоким отвращением подумал он. — И никаких деталей».

Мечталось только об одном: чтобы эта особа исчезла. А так как отмотать назад последние полсуток законы физики не позволяли, то пусть она просто уйдет. И поскорее. Однако следующая ее фраза повергла его в состояние, близкое к прострации.

— Я хотела бы родить от тебя, Нолан, — серьезно глядя на него своими темными глазами, сказала Ким. — Сделаешь?

Он совершенно очумело тряхнул головой, отчего перед глазами расцвел новогодний фейерверк. Блин, яду мне! Едва сдержав стон, крепко зажмурился.

— Нолан! — настойчиво позвала Ким.

— Это не ко мне, Ким, — сквозь зубы пробормотал он, не открывая глаз.

Она ничего не ответила, лишь тихонько вздохнула. Расставшись в тот день, больше они до его отъезда не виделись. И Нолан искренне надеялся, что не увидятся вообще никогда. Он всеми силами старался затолкать произошедшее в подвалы памяти, и это ему почти удалось. И вот теперь здесь рядом с Алисой всплыло опять.

Нолан встал с постели, поняв, что в ближайшие часы уснуть ему не удастся. Натянув старые, вытертые до неопределенного цвета, джинсы и, проверив наличие сигарет в кармане, он тихо выскользнул из спальни. Проходя по коридору, он понимающе усмехнулся, услышав возню и негромкий смех в спальне, где обосновались Тайлер и Александра. В комнате Джейдена стояла тишина.

* * *

Джейден маялся. Он лежал на постели, закинув руки за голову, и бездумно пялился в потолок. Сон не шел.

Да, пожалуй, он здорово просчитался, забросив вещи в комнату, смежную со спальней хозяев. Надо было селиться напротив. Хотя там другая беда — Тайлер со своей темпераментной подругой. Джейден усмехнулся. Прямо между двух огней. Как там говорится? Чужое бесстыжее наслаждение способствует неврастении. Его неврастения прогрессировала со страшной силой.

Он прекрасно понимал, что в доме хорошая звукоизоляция, что большей частью все это его фантазии, но ничего не мог с собой поделать. Ему чудились вздохи, сбивчивый шепот, сдавленные стоны. И буйное воображение тут же услужливо подсовывало картины, одна другой непристойнее.

Он полчаса проторчал под прохладным душем, подставляя тугим струям по очереди то лицо, то затылок, надеясь смыть непрошеные видения. Тщетно. Он не должен был приезжать сюда. Не должен был снова впускать ее в свою жизнь. Он совершил ошибку. А ведь он был уже почти уверен, что все осталось в прошлом. Мимолетное увлечение, глупая, почти детская влюбленность в девушку приятеля. Что может быть нелепее в тридцать лет?

Тогда, три месяца назад, он с головой нырнул в работу. Им предстояло открыть тур для Puddle of Mudd, и Джейден безжалостно истязал группу бесконечными репетициями, пока его уравновешенный брат окончательно не вышел из себя:

— Мы сделали все, что могли, Джей! Большего выжать из себя никто не способен. Поэтому уймись, направь свою кипучую энергию в другое русло.

Тайлер с его дьявольской проницательностью прекрасно видел, чем были вызваны приступы лихорадочной деятельности младшего брата. И Джей был благодарен ему хотя бы за то, что тот помалкивал и не озвучивал свои догадки вслух. Лишь изредка Джейден ловил на себе его пристальный взгляд, который предпочитал игнорировать. Он справится со всем сам, один. Он всегда справлялся.

Начавшийся клубный тур, выступления на одной сцене с известными группами, участие в музыкальном фестивале Lollapalooza — все это захватило его целиком, не оставляя места для будоражащих воспоминаний. Впервые выступая для столь массовой аудитории, Джей испытывал настоящее чувство эйфории, упоения от собственной власти над толпой. Невообразимый коктейль эмоций бушевал в нем, когда он выходил на сцену. В такие минуты ему казалось, что он на вершине мира. В такие минуты он забывал обо всем.

— Да ты адреналинщик, Джей! — смеялся Нолан. — Ты уже крепко сидишь на этом!

С Ноланом они время от времени выбирались в бар в перерывах между съемками у одного и концертами — у другого. Их поверхностное знакомство постепенно перерастало во что-то вроде дружбы, и Джейден сам не понимал, как к этому относиться. Нолан нравился ему. Обаятельное трепло и выпивоха, казалось, он легко скользил по жизни, снимая пенку удовольствий, которые дарили ему успех и признание. И только узнав его поближе, Джей понял, что за бесконечной чередой часто сменяемых масок скрывается ироничный интеллектуал, умеющий чувствовать глубоко и остро.

— Домой хочу, — однажды грустно сказал всегда жизнерадостный ирландец, вертя в руках пустой стакан из-под скотча. — У Эли день рождения через неделю.

— Скучаешь по ней?

— А ты как думаешь? — поднял глаза Нолан. — Я ее три месяца не видел.

«Я тоже», — вдруг подумал Джейден.

Нолан позвонил через несколько дней.

— Приятель, я знаю, что ты в Лондоне, — без предисловий заявил он. — Как насчет смотаться на соседний остров?

— Куда? — удивленно переспросил Джей.

— На родину ко мне, — терпеливо пояснил Нолан. — Хочу устроить Эли сюрприз.

— Хорош будет сюрприз, когда вместе с тобой припрется толпа народа! — проворчал Джейден.

— Она будет рада, вот увидишь! Эли тебя любит, — беспечно ответил Нолан, отчего у Джея не мгновение пропал дар речи. — И Тайлер, разумеется, тоже приглашен.

Тайлер долго молча смотрел на него.

— Ты уверен, что тебе это нужно? — только и спросил он.

— Нет, — честно ответил Джейден.

Ни в чем он не был уверен. Просто желание увидеть ее оказалось сильнее всякого здравомыслия.

Все его тщательно возводимые бастионы с грохотом и пылью обрушились, когда он увидел ее.

— Джей! — прошептала она и обернулась.

Сердце стремительно ухнуло куда-то вниз живота. Ничего не прошло, ничего не забылось. Вся та уверенная ложь, которой он стремился оградить себя, осыпалась, словно шелуха, уступая место чувству тоски по ней, жадности и желанию.

…Джейден слышал, как за стеной Нолан любил свою женщину. Женщину, которая никогда не будет принадлежать ему. Он встал с постели, затянул шнурок спортивных брюк и вышел из комнаты. Внизу должна была остаться выпивка.

Не одному ему не спалось сегодня ночью. Присев на корточки перед корзиной, служившей пристанищем его подарку, Джейден погладил поскуливающего щенка по лобастой голове.

— Что, дружок, одиноко? — сочувственно спросил он. — Тоскуешь?

Пес начал энергично выкарабкиваться из корзины.

— Вообще-то, детям уже давно пора спать, — назидательно сказал Джей.

Щенок наконец вывалился на пол и завертелся возле него, преданно заглядывая в глаза.

— Ладно, — усмехнулся мужчина, — пошли, что ли, вместе на луну повоем.

Прихватив с собой открытую бутылку шотландского виски, он направился к входной двери. Его мелкий приятель целеустремленно трусил рядом.

Дневная жара, не самая типичная вещь для Ирландии, уступила место ночной свежести. Легкий ветерок едва слышно шелестел листьями сирени, росшей прямо возле крыльца. Оглушительным треском разрывали ночную тишину сверчки. Погрузившийся в безмолвие дом спал.

Усевшись на ступеньки крыльца, Джейден сделал большой глоток. Горло обожгло, и почти сразу же приятное тепло разлилось по телу. Мучительно хотелось курить, хотя он уже и не помнил, когда делал это последний раз. Щенок завозился, устраиваясь поудобнее, привалился мягким боком к его ноге. Джейден машинально почесал его розовое, лишенное шерсти пузо, отчего тот блаженно зажмурился и плюхнулся на бок, задирая лапы.

— Как мало тебе надо для счастья.

Джей снова отхлебнул виски. Услышав за спиной шаги, он резко обернулся.

Остановившись на пороге, Нолан с веселым удивлением смотрел на него.

— Ничего себе! — проговорил он, непринужденно садясь рядом и на глаз оценивая уровень содержимого бутылки. — Сурово!

— Не спится, — меланхолично пожал плечами Джейден. — Будешь?

— Спрашиваешь!

Нолан с явным наслаждением сделал глоток, затем поставил бутылку между ними. Протянул Джейдену сигареты, закурил сам. Он все делал с удовольствием — курил, пил, играл, любил. Гедонист хренов.

— Хорошо тут у тебя, — сказал Джей. — Тихо.

— Угу, хорошо, — согласился Нолан, выдыхая сигаретный дым. — Эли здесь нравится. Раньше мы в центре города квартиру снимали. Меня все устраивало. Целая улица пабов — не жизнь, а песня.

— Догадываюсь, — хмыкнул Джей. — Что ж тебя заставило наступить на горло собственной песне?

— Просто в какой-то момент я увидел, что для нее пришло время строить свой дом, — ответил Нолан и улыбнулся, глядя перед собой. — Кошкин дом.

Нежность согрела его голос, разгладила резковатые черты лица. Джейден отвел глаза, вдруг с небывалой остротой ощутив свою инородность в их гармоничном тесном мирке. Чужой, ненужный, лишний. Зажмурившись, он залпом выхлебал почти треть остававшегося виски. Вытер ладонью губы, стараясь не замечать удивленно скосившегося на него Нолана.

— А ты не боишься? — спросил Джей, чувствуя, как язык начинает слегка заплетаться.

— Чего именно?

— Ну, — он махнул рукой со все еще зажатой в ней бутылкой, — вы расстаетесь так надолго. Ты – там, а она — здесь. Она все время ждет. Не боишься, что когда-нибудь ей надоест ждать? Захочется чего-то более основательного, стабильного, а не этой сомнительной романтики встреч и расставаний?

Нолан взглянул на него, прищурившись.

— Нет, не боюсь, — покачал он головой.

— Завидую твоей уверенности, — Джейден уткнулся взглядом в колени.

Нолан подался к нему, вынуждая повернуть голову.

— Она – моя, понимаешь? — негромко сказал он. — Она всегда была только моей и ничьей больше. Мы связаны с ней тысячью невидимых нитей, и они прочнее титановых сплавов. Я люблю ее, я живу ею. Поэтому я не боюсь, Джей.

Джейден молчал. Он никак не ожидал услышать подобное признание от закоренелого циника Хьюза, и оно потрясло его. В эту минуту он с отчетливой ясностью понял: у него нет шансов. Ни одного.

Нолан хлопнул его по голому плечу.

— Я говорил тебе, что я феодал? — поинтересовался он. — У меня здесь личный, персональный кусок пляжа. Завтра покажу свои владения. Конечно, климат у нас не калифорнийский, пляжный сезон короткий, да и вообще не внушающий доверия, но быть землевладельцем до чертиков приятно.

Он встал, подхватил на руки задремавшего щенка.

— Пошли спать, Джей, а то тебя сейчас вырубит прямо здесь.

Джейден кивнул.

— Я сейчас. Посижу еще немного.

— Ну-ну. Ты тут не особо. В этом году комаров развелось столько, что их даже стали замечать.

— А что, обычно не замечают?

— Обычно их тут нет. Вообще.

— Благословенная земля, — пробормотал Джей, опираясь сзади на руки и откидывая голову.

— А то! — гордо заявил патриот Нолан и, развернувшись, пошел в дом.

Глава 6

Алиса проснулась, почувствовав, как что-то влажное, теплое и шершавое касается ее щеки. Открыв глаза, она увидела своего безымянного пса, неуверенно топтавшегося возле подушки.

— Ты что здесь делаешь? — шепотом удивилась она. — Ты как сюда попал?

Щенок вильнул хвостом и робко тявкнул.

— Т-с-с, — прижала она палец к губам и оглянулась на Нолана.

Тот безмятежно спал на животе, обхватив обеими руками подушку и зажав между ногами скромный угол простыни. Все остальное досталось Алисе. Обнаружив на себе еще и плед, Алиса улыбнулась. Наклонившись, она благодарно поцеловала Нолана в плечо. Щенок заскулил.

— Я все понимаю. Уже встаю, — прошептала она, поспешно натягивая на себя шорты и майку.

Поеживаясь от утренней прохлады, она стояла на крыльце и наблюдала, как осчастливленный пес носится по влажной от росы лужайке. Прибавление в семействе требовало безотлагательного решения некоторых насущных вопросов, таких как, например, организация места для выгула. Травка – это, конечно, хорошо, однако не хотелось бы потом натыкаться на оставленные сюрпризы.

Алиса зевнула и засунула руки в карманы шорт. И все-таки, как же его назвать? Не может же он и дальше жить без имени. Конкурс, что ли, устроить на лучшую кличку?

Алиса лихо по-мальчишечьи свистнула, подзывая собаку. Щенок замер, подобрав в охотничьей стойке лапу, и со всех ног кинулся к ней. Был он мокрый и совершенно счастливый.

— Пошли завтракать, — сказала она, поднимаясь по ступенькам.

На кухне обнаружилась Александра. Она сидела за столом, увлеченно возясь в ноутбуке. Рядом исходила кофейным ароматом большая оранжевая кружка.

Алиса не удивилась — подруга всегда была ранней пташкой.

— Привет!

Та кивнула, не отрываясь от своего занятия. Алиса включила кофеварку, насыпала корма щенку и, обойдя стол, заглянула через плечо Александры. Весь экран занимала фотография смутно знакомого молодого мужчины. У мужчины были выразительные серо-голубые глаза и очень короткие темные волосы.

— Очередная будущая знаменитость? — поинтересовалась Алиса. — Какой красавчик! Твой клиент?

Саша медленно подняла взгляд на Алису.

— Ты что, правда, не узнаешь? — тихо спросила она.

Выражение лица у нее было такое, что Алиса перестала улыбаться и внимательнее вгляделась в лицо на экране. Тихо ахнув, она поднесла пальцы ко рту:

— Не может быть!

— Может, как видишь, — усмехнулась подруга.

— Откуда он взялся? — Алиса пододвинула стул и села.

Александра поставила локти на стол и положила подбородок на сцепленные кисти рук. Она была так спокойна, что от этого спокойствия Алисе почему-то стало не по себе.

— Это был мой последний рабочий день, представляешь? Моя последняя фотосессия. Вполне заурядная, для портфолио какого-то начинающего актера. И можно было зачехлять оборудование. Я даже фамилию клиента не знала — к чему? А оказалось, зря.

— Он… узнал тебя? — спросила Алиса.

Александра скривила губы в усмешке:

— Не сразу. Девять лет прошло. А у мужчин обычно короткая память.

Некоторое время они молчали, глядя на фото. Да, он очень изменился, повзрослел. Но теперь Алиса ясно видела за твердыми, почти идеальными чертами лица уверенного в себе мужчины того замкнутого и закомплексованного подростка, с которым когда-то, давным-давно, познакомила ее Сашка.

— Это оригинал. Тут даже ретушировать нечего, — грустно сказала Алекс.– Черт возьми, он совершенен.

…Десять лет назад безбашенного подростка Сашку Замятину настигла любовь. Не сносящее крышу скороспелое и кратковременное увлечение, а настоящее, искреннее и глубокое чувство. И горькое, как степная полынь.

Мальчик был старше ее на два года. Замкнутый, молчаливый, погруженный в себя интроверт, он был абсолютно непопулярен в школе. И если бы не стена надменного отчуждения, которую он возвел вокруг себя, его попросту затравили бы, почувствовав слабину. А так все ограничивалось лишь обидными прозвищами и мелкими пакостями, которые он попросту игнорировал. Александра, новичок в школе, долгое время никак не могла разобраться, откуда у него, белокожего и светлоглазого, презрительная кличка «нигер». Пока не увидела его родителей. Его отец был афроамериканцем, потомком нигерийских эмигрантов. В смешанном браке европейские гены матери оказались сильнее, сослужив ребенку не самую лучшую службу. Полукровка, он переживал острейший кризис самоидентификации, потеряв связь с обеими расами. В семнадцать лет он был чудовищно одинок.

Наверное, его стойкость в противостоянии со всем миром тоже сыграла свою роль. Заинтересованность Александры вскоре переросла в чувство близкое к восхищению. «Послушай, — сказал он как-то, поняв, что далее не замечать так настойчиво попадающуюся ему на глаза особу просто неприлично. — Я для тебя не самая лучшая компания, ты понимаешь? Я совсем не тот, кем выгляжу». «Так ведь я тоже, — беспечно пожала плечами Алекс. — Ты — белый негр, я — вообще русская, по-моему, мы — идеальная пара». Он рассмеялся, первый раз за все время их знакомства.

Цепи привязанности для женщины куются быстрее и держат крепче. Она смотрела на мир его глазами. Жила его мечтой. Дышала в такт с ним. Она была счастлива. Ослепленная своими чувствами, слишком юная, чтобы понять, что в любви не бывает равноправия, что из двух сердец одно все равно теплее, что всегда есть тот, кто дарит любовь, и тот, кто готов ее принимать.

После окончания школы он с легкостью поступил в Принстонский университет, погрузившись в манящий и волнующий мир студенческой жизни. И как-то незаметно случилось так, что их поначалу долгие, полные нежных глупостей ежевечерние телефонные разговоры постепенно начали становиться короче, а сами звонки — реже. На зимние каникулы он не приехал, мотивируя это загруженностью в университете. А когда он не появился и на летних, предпочтя путешествие автостопом по Европе, Алекс поняла, что он тихо и, похоже, окончательно похоронил ее в своем сердце.

И вот спустя столько лет он вновь возник в ее жизни. В ее размеренной, устоявшейся, лишенной потрясений жизни.

— И что теперь будет, Саш? — негромко спросила Алиса.

Александра встала, резко отодвинув стул. Медленно прошлась по кухне и остановилась напротив окна, обхватив плечи руками.

— Я не знаю, — наконец произнесла она и прижалась лбом к оконной раме. — Я уже ничего не знаю.

Алиса видела, какая напряженная внутренняя борьба скрывается за молчанием подруги. Поднявшись, она подошла к Александре и обняла ее за плечи.

— Забавно, — усмехнулась Алекс, — имея степень бакалавра по английской литературе, он предпочел все бросить и податься в лицедеи. Он всегда был непредсказуем. Ему было плевать на мнение окружающих. Он никогда ничего не боялся, никогда ни на кого не оглядывался. Просто делал то, что ему нравилось.

— Вы разговаривали с ним? — спросила Алиса.

— Очень мало. Он все никак не мог прийти в себя после двойного потрясения оттого, что Алекс Арно оказался женщиной, и оттого, что эта женщина – я.

— Ну вот, хоть какая-то польза от твоего скороспелого брака, — улыбнулась Алиса. — Крайне звучная фамилия.

— Угу, — согласилась Александра, отлипая от окна и возвращаясь к столу. Слегка тронула мышку, и на мониторе вновь высветилось знакомое фото.

— Шурик, — тихо позвала Алиса, — может быть не надо?

— Что не надо, Алька?

— Начинать заново. Быть может лучше все оставить в прошлом?

— А если оно не остается? — едва слышно прошептала Алекс. — Если одной встречи было достаточно, чтобы все вернулось?

«Беда!» — подумала Алиса, услышав нотки отчаяния в голосе подруги. Давно она не видела Александру такой поникшей.

— А как же Тайлер? — спросила она. — Вчера мне показалось, что вы счастливы вместе.

— Тайлер, — слабо улыбнулась Алекс. — Он самый лучший. Восхитительный любовник, замечательный друг, только…

— Только ты его не любишь, — закончила Алиса.

Саша пожала плечами.

— Не переживай за Тайлера. Нам, конечно, хорошо вместе, но, даже если мы расстанемся, вряд ли он станет сильно убиваться. Что-то мне подсказывает, что наши чувства друг к другу взаимны. Во всяком случае, он не давал повода думать иначе.

Некоторое время они молчали. Было только слышно, как увлеченно хрустел своим кормом щенок. Алиса машинально размешивала сахар в чашке с кофе.

— Это просто как хроническая болезнь. Столько лет ремиссии и вот опять… Обострение, — пробормотала Александра, глядя наэкран.

— Доброе утро!

Сонно щурясь, в кухню вошел взъерошенный после сна Тайлер.

— И чего вам не спится в такую рань, а? — удивился он, обнимая Александру одной рукой и звучно целуя в щеку.

Та замерла, опустив глаза. Алиса деликатно отвернулась.

— Работаешь? — спросил Тайлер, разглядывая фото.

— Да, — выдавила из себя Александра. Ей было явно неуютно.

— Знакомый тип, — задумчиво сказал Тайлер. — Где я мог его видеть?

— Ну, мало ли, — неуверенно протянула Алекс. – Он, к примеру, в клипах Мэрайи Кэри снимался.

— Ага, вполне возможно. Актер, да?

— Актер, — подтвердила Александра, бросая быстрый взгляд на Алису.

— Тайлер, кофе? — пришла та на помощь подруге.

— Спасибо.

Тайлер развалился на стуле, вытянув ноги и постукивая пальцами по столу.

— Кстати, Джейдена не видали? — вспомнил он.

— А что, он разве не у себя? — удивилась Алиса.

— Я заглядывал — пусто. Уже свалил куда-то с утра.

— Куда? — обрадовавшись, что разговор свернул с неудобной темы, живо поинтересовалась Александра.

— Понятия не имею, — пожал плечами Тайлер. — Может, вдохновение накатило. Душа уединения потребовала.

Алиса поставила перед ним кружку с обжигающим кофе. Он дернул породистым носом, втягивая аромат, благодарно улыбнулся ей. Александра уткнулась в монитор, делая вид, что работает. «Слышал или не слышал Сашкины откровения?» — размышляла Алиса, исподтишка наблюдая за Тайлером. Судя по коротким взглядам, Александра терзалась тем же вопросом. Тайлер был безмятежен.

— О, все в сборе! — раздался бодрый голос Нолана.

Почесывая гладко выбритую голову, он остановился в проеме дверей, оглядывая присутствующих.

— Не все, — поправил он себя. — А где Джей? Еще спит?

— Как же, — проворчал Тайлер. — Уже бродит где-то.

— Железный чувак! Он вообще сегодня ложился?

Подойдя к Алисе, Нолан сгреб ее в охапку и легонько укусил за мочку уха.

— Ты почему сбежала так рано? — укоризненно прошептал он, щекоча ее ухо своим дыханием. — Я проснулся, а тебя нет.

От его близости, от звука его хрипловатого со сна голоса, от тепла его полуобнаженного тела она моментально покрылась пупырышками.

— Щенка надо было выгулять, — так же шепотом ответила она.

Нолан беззастенчиво прижимался к ней, возбужденно сопя куда-то в шею.

— Пошли наверх! — попросил он.

— Мы же не одни! — жалобно пробормотала Алиса, незаметно пытаясь выбраться из кольца его рук.

Он не обращал на это никакого внимания, настойчиво шаг за шагом подталкивая ее к дверям кухни.

— Нас поймут! — решительно ответил он.

Тайлер задумчиво посмотрел им вслед и перевел тяжелый взгляд рысьих глаз на Александру. Та подняла ресницы и завороженно уставилась на него.

— Нет! — покачала она головой.

Он встал, закрыл за удалившейся парочкой дверь и неторопливо, нарочито расслабленной походкой направился к девушке, как никогда похожий на крупного красивого хищника.

— Тайлер! — протестующе повысила она голос, чувствуя, как ее решимость тает с каждой секундой.

Он усмехнулся, быстро облизал губы и, легко сдернув Александру с ее места, рывком усадил на стол.

* * *

Ему здесь нравилось. Какой-то первозданностью веяло от этой земли. От ее пологих холмов, покрытых, словно гигантским шерстяным пледом, сочными травами, от вековых дубов и платанов, увитых зеленым плющом, обступивших неширокие, какого-то милого поселкового вида дороги, от нагромождения ледниковых валунов, которыми был убран весь остров, даже от стад флегматичных овец, пасущихся на бесконечных лугах.

Узкая тропинка, которой брел Джейден, замысловато петляла в высокой траве. Свежий утренний ветер нес с собой влажное дыхание близкого моря. Где-то, совсем рядом, раздался басовитый гудок то ли отчалившего, то ли прибывшего парома. Вокруг не было ни души.

Джей свернул с тропинки и опустился в прохладную после ночи шелковистую траву. Он лежал, раскинув руки, и бездумно смотрел на редкие облачка, лениво ползущие по небесной глади. Мир вокруг был необъятен, безбрежен, щедр. И во всем этом огромном мире только ему одному не было места.

«Останусь здесь, — глядя в аквамариновую синь, думал он. — Куплю барабан, щенка бульдога и женюсь». Впрочем, барабаны были скорее по части Тайлера, щенка он только что подарил, а насчет женюсь…

Когда-нибудь образ жизни, присущий Нолану, неизбежно приведет его к роковой ошибке. Ошибке, исправить которую будет невозможно. Он и так слишком долго балансирует на острие, невольно играя сердцем любящей женщины. Рано или поздно он не удержится, перейдет эту грань, достигнув точки невозврата. Есть вещи, которые ни одна женщина не способна простить. И когда это произойдет, рядом с ней будет он, Джейден. Преданный друг, готовый поддержать и утешить. А там — кто знает. Она отогреется в его объятиях, он сможет унять ее боль, заставить забыть того, другого. Надо всего лишь подождать, просто подождать, пока ирландец оступится. Или… подтолкнуть. Зная темперамент Нолана, это будет не так уж сложно.

Джейден резко сел. Мысли, холодные и скользкие, словно змеи, казались чужими, как будто кто-то посторонний вложил их в его голову. Джей даже оглянулся по сторонам, словно рассчитывая увидеть неведомого экстрасенса. Однако вокруг по-прежнему было безлюдно. Он снова откинулся назад, криво усмехнулся. Не стоит искать тьму извне, она — внутри каждого из нас. Оказавшись способным на подлость в мыслях, как скоро он опустится до подобного в реальности? Как скоро позволит темной стихии завладеть собой? Предаст едва успевшую окрепнуть дружбу?

Джейден перевел взгляд на утреннее солнце, которое поднималось над невидимым отсюда морем, и смотрел до тех пор, пока перед глазами не заплясали темные круги. Временно ослепнув, он прикрыл нестерпимо режущие глаза холодными пальцами, чувствуя минутное облегчение. Жаль, что нельзя было опустить такую же холодную руку на собственную съежившуюся от стыда душу.

Когда он, наконец, добрался до дома, солнце стояло уже высоко. Свернув на дорожку, ведущую к террасе, он остановился, изумленно разглядывая открывшуюся картину. Все четверо рядком сидели на ступеньке крыльца и молча смотрели на него. Джейден сделал еще шаг и неуверенно поинтересовался:

— А что это вы тут делаете?

— Ты где был? — мрачно спросил Тайлер.

— Гулял.

— Мог бы и предупредить. Сидим тут голодные, тебя ждем.

Джей хмыкнул:

— Так уж и голодные!

Тайлер исподлобья сверлил брата глазами.

— Ребята, — робко произнесла Алиса, переводя обеспокоенный взгляд с одного на другого, — идем завтракать, а?

— Лучше обедать, — уточнил Нолан и, подмигнув Джейдену, легко подхватил обеих девушек за талии. — Дамы — на кухню.

— Что?! — возмутилась Александра. — А сам не желаешь взять на себя эту благородную миссию?

— Нет, — невозмутимо заявил Нолан, таща их за собой. — На мне тяжелая и ответственная миссия дегустатора.

— С радостью избавлю тебя от нее!

Так, миролюбиво переругиваясь, они исчезли за входной дверью.

Джей присел на ступеньку рядом с Тайлером. Некоторое время они молчали.

— Не надо, Тай, — сказал Джейден, глядя перед собой. — Со мной все в порядке. Правда.

— Я вижу, — хмуро кивнул тот, — который месяц уже наблюдаю, в каком ты порядке. Ну сколько можно, Джей! Ты словно сам не знаешь, что тебе нужно. Мечешься, места себе не находишь.

— Хуже всего, что я знаю, что мне нужно, — медленно ответил Джейден.

Тайлер долго не отвечал, потом со вздохом покачал головой:

— И как тебя так угораздило, бро?

— Я справлюсь.

Он повернул голову, встречаясь взглядом с глазами брата. Тайлер все понимал. И от этого становилось легче.

Предаваться пляжному безделью выбрались только после обеда. Спускаясь с холма по узкой, заботливо выложенной каменными плитками и огражденной деревянными перилами тропинке, Джейден удивлялся, насколько местный пляж не был похож на привычный взгляду калифорнийский. Частные владения мистера Хьюза располагались в крошечной бухточке, которую с севера и юга заботливо прикрывали два симметрично выступающих мыса. Благодаря им, здесь было тихо и безветренно. Идеально ровная полоса пляжа с мелким, почти белым песком, прозрачные волны, лениво накатывающие на берег, и абсолютная безлюдность делали это место поистине райским уголком, как напыщенно выразился землевладелец Нолан.

— Холодная! — констатировал Тайлер, возвращаясь к остальной компании.

— Как и положено — 15 градусов, — ответил Нолан, стягивая с себя шорты.

— Сколько? — удивился Тайлер, подозрительно глядя на него. — Ты что, собираешься купаться?

Нолан снисходительно усмехнулся:

— Это для вас, изнеженных калифорнийцев, вода холодная, а для нас, суровых ирландских парней,  в самый раз. Старые ирландцы говорят: «Раньше мы купались круглый год, пока не узнали, что море бывает теплое».

И он неторопливо направился в сторону полосы прибоя. Взращенные в условиях круглогодичного лета американцы уставились ему вслед.

— Он что, в самом деле будет купаться? — недоверчиво спросил у Алисы Джей.

— Будет, — кивнула она, быстро заплетая волосы в косу.

Взявшись крест-накрест руками за подол легкого сарафана, Алиса стащила его через голову. Джейден медленно сглотнул, не в силах оторвать от нее глаз. Взгляд его жадно блуждал по ее практически обнаженному телу, прикрытому лишь узкими полосками черного бикини. Вся она была, как изящная статуэтка, выточенная из драгоценного материала: невысокая, с гладкой загорелой кожей и плавными линиями тела, с тонкими запястьями и щиколотками, с небольшой упругой грудью и плоским животом с трогательной ямкой пупка. Наверное, если судить совсем уж беспристрастно, Александра своими роскошными формами должна была затмевать подругу. Однако для Джейдена сейчас все радости земные сосредоточились в золотистокожем теле желанной женщины.

Тайлер незаметно пнул его ногой. Джей с трудом перевел на него все еще бессмысленно-плывущий взгляд. Тот выразительно поджал губы.

Александра потуже затянула завязки бирюзового купальника, выгодно оттенявшего ее бронзовый загар, закрутила длинные волосы в тяжелый узел.

— Ладно, я пошла, — и она побежала к накатывающим на песок волнам. – Эй, Нолан, лови меня!

— Куда! — рявкнул Тайлер, вскакивая на ноги. — Сумасшедшая!

— Успокойся, — сказала Алиса, садясь рядом с Джейденом. — Алекс совсем не новичок. Она уже не первый раз это проделывает. Поверь, с ней все будет в порядке.

Тайлер поморщился, когда Александра с визгом влетела в дружелюбно плеснувшую ей навстречу волну, потом махнул рукой и сел по другую сторону от Алисы.

— Да ну их, экстремалов этих,  — пробурчал он.

— Она всегда такой была, с самого детства. В Финском заливе до сентября купалась. А это, знаете ли, тоже не Анталия.

— В Финском заливе? — переспросил Тайлер.

— Санкт-Петербург, — пояснила Алиса, потом посмотрела поочередно на обоих братьев и на всякий случай уточнила: — Это в России.

— Мы догадались, — серьезно кивнул Джейден. — Значит ты и Алекс из Санкт-Петербурга? А, прости за нескромный вопрос, как оказались здесь? 

— Наши родители долгое время работали в Дублине по контракту. Они врачи. Гинекологи, можешь не спрашивать, — улыбнулась Алиса, глядя на Джея. — Потом Алекс с отцом переехали в Нью-Йорк, его пригласили в одну из университетских клиник. Мои же спустя некоторое время вернулись домой.

— А ты осталась?

— А я осталась. Я как раз поступила в колледж, бросить все было бы глупо, — сказала Алиса. — К тому же я настолько привыкла к Дублину и жизни в нем, что просто не представляла себе, что буду делать в России.

— Ну, это все объясняет, — глубокомысленно изрек Тайлер, откинулся на спину и, прикрыв лицо забавной цветастой панамкой, заложил руки за голову.

Алиса и Джей остались сидеть, слегка касаясь друг друга плечом. Джей молчал, не в состоянии поддерживать конструктивную беседу. Алиса, впрочем, на продолжении разговора не настаивала. Она сидела, скрестив в лодыжках вытянутые ноги, и блаженно жмурилась, подставив спокойному ирландскому солнцу лицо. На ключицах змеилось тонкое колье из белого золота с подвеской в виде стилизованных букв А и N, подаренное вчера Ноланом. И это красноречивое вещественное напоминание вновь вызвало у Джея смутную неприязнь к другу, владевшему тем, что так отчаянно желал заполучить он.

Заметив, что нарезвившийся Нолан выбирается из воды, Алиса встала, подхватила полотенце и пошла ему навстречу.

— Как трогательно! — тихо пробурчал Тайлер, сдвинув свою панамку и провожая девушку долгим взглядом.

Глянув на Джейдена, он поинтересовался:

— Ты так и будешь загорать в этих штанах?

— По техническим причинам в данный момент я не могу их снять! — сквозь зубы процедил Джей. — И если ты сейчас заржешь, Тай, я тебя придушу.

Тайлер понимающе покивал головой:

— Может тебе окунуться? — сердобольно предложил он. — Водичка такая, что все проблемы разом …м-м-м, уйдут.

— Тай, а не пошел бы ты … — и Джейден указал короткий, четкий и емкий адрес.

Повернувшись, он улегся животом на теплый песок.

— Не придави, — заботливо напутствовал старший братец и, не выдержав, расхохотался.

Глава 7

Дублин, Рождество

Взгромоздившись на стремянку, Алиса потянулась и нацепила ангела на верхушку елки.

— Ну как? — спросила она, оглянувшись.

Орион нетерпеливо переступил с лапы на лапу и склонил голову на бок.

— Нравится? — уточнила она.

Поддерживая диалог, пес гавкнул оглушительным басом, внезапно прорезавшимся у него несколько недель назад. За последние месяцы непоседливый шкодливый щенок вымахал в здоровую добродушную псину с крайне компанейским характером. Исключительное дружелюбие и общительность, а также преданность хозяйке заставляли его сопровождать Алису повсюду, вплоть до спальни. Но тут уже бунтовал Нолан. Присев перед Орионом на корточки, он терпеливо втолковывал ему, веско тыча пальцем в давящуюся от хохота Алису:

— Послушай, приятель, понимаю твои чувства, но все же хочу тебе напомнить: это — моя женщина! И сплю с ней я!

Лабрадор умильно глядел на него, всем своим видом выражая понимание и согласие с приводимыми доводами, и даже норовил лизнуть в лицо. Однако каждое утро неизменно начиналось со скрипа открываемой двери, приближающегося цоканья когтей по паркету и тихого деликатного поскуливания.

— Вот же настырная псина! — бормотал Нолан и засовывал голову под подушку.

— У вас с ним биологические ритмы не совпадают, — смеялась Алиса.

Нолан и в самом деле был ярко выраженной совой, и встать рано утром, чтобы выгулять собаку, являлось для него чем-то сродни подвигу. Поэтому ничего удивительного не было в том, что именно к Алисе Орион питал искреннюю и горячую любовь, а она, в свою очередь, относилась к нему, как к близкому приятелю, который по странному недоразумению не умеет разговаривать.

Вот и сейчас, спустившись и убрав стремянку, Алиса отошла на несколько шагов, присела, обхватив Ориона за шею.

— Красивая у нас получилась елка!

Елку вчера приволок Нолан, огромную, пушистую. Когда Алиса вернулась из госпиталя, та уже стояла в гостиной, упираясь верхушкой в потолок и распространяя одуряющий аромат свежей хвои.

— Вот, как ты и просила! — самодовольно ухмыльнулся Нолан, широким жестом указывая на дерево.

Алиса неуверенно приблизилась, потрогала мягкие иголки, вдыхая запах близкого Рождества.

— У нас даже елочных украшений столько нет! — пробормотала она.

— Купим! — оптимистично заявил Нолан. — Вот прямо сегодня и купим.

Они долго бродили по магазинчикам и торговым залам Stephen's Green Centre, слившись с оживленной и деловитой толпой и, зараженные вирусом всеобщего предпраздничного помешательства, накупили массу забавных и приятных, но абсолютно ненужных вещей.

Только здесь в Ирландии Алиса прониклась духом настоящего Рождества. В ее семье не существовало подобной традиции. И дед и бабуля, интеллигенты бог весть в каком поколении, всегда были атеистами, по крайней мере, никаких внешних проявлений религиозности за ними замечено не было. Примерно ту же позицию занимали и ее родители. Поэтому единственным зимним праздником, который праздновался широко и с размахом, был Новый год. И только попав в Дублин, Алиса увидела, какое огромное значение придается в Ирландии главному празднику католического мира. Со временем она не хуже бывалых ирландских хозяек научилась готовить фаршированную жареным картофелем индейку, маковые кексы и традиционный рождественский пудинг, а обычай помещать в Сочельник на подоконнике свечи красного цвета, чтобы осветить путь любому прохожему, до сих пор вызывал у нее какой-то детский восторг.

Это Рождество должно было стать особенным, ведь впервые за несколько лет они с Ноланом встретят его вдвоем.

Еще немного полюбовавшись на таинственно замершую в начинающих сгущаться ранних зимних сумерках елку, Алиса прошла на кухню. Орион заинтересованно потрусил за ней, сунулся к своей миске и вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Ты собака благороднейших кровей, но, прости, аппетит у тебя, как у вечно голодной бездомной дворняги, — покачала головой Алиса, насыпая в миску корма.

Заглянув в духовку и убедившись, что главное рождественское блюдо еще на стадии, далекой от готовности, она заварила себе чай и включила ноутбук. Открыла текст статьи, которую писала для British Medical Journal, и некоторое время изучала написанное. Работать не было никакого желания. И даже пресловутая самодисциплина не помогала. Быстро убедив себя, что времени еще достаточно, она закрыла документ и заглянула в почту.

Там ожидало письмо от родителей. Они поздравляли ее и Нолана с Рождеством и довольно немногословно делились новостями. С отцом и мамой Алиса общалась не так уж и часто. Родили они Алису в неполных восемнадцать лет и, будучи студентами, сразу же подкинули свое неожиданное дитя в заботливые руки бабушки. После окончания университета оба с головой ушли в науку, оказавшись в команде таких же молодых, энергичных и инициативных врачей, стоявших у истоков открытия Балтийского института репродуктологии человека. Все это время Алиса жила в Петергофе с бабушкой и дедом. Несколько сблизиться с родителями ей удалось лишь во время совместной жизни здесь, в Дублине. И то она никак не могла отделаться от мысли, что они совершенно не представляют, что же им делать со своим уже вполне взрослым ребенком и как себя с ним вести. «Им бы розовощекого пупса в распашонках, а не пятнадцатилетнюю самостоятельную девицу», — даже с каким-то сочувствием думала она. Пупса они себе завели, вернувшись в Россию. И теперь у Алисы была семилетняя сестра, которую она знала лишь по рассказам, фотографиям и видео. Но судя по обилию этих фотографий, которые присылались ей с завидной регулярностью, с родительскими чувствами там все было в порядке.

Решив ответить на письмо позднее, она открыла WhatsApp, где висело сообщение от Александры, изобилующее восклицательными знаками и прямо-таки россыпями смайликов. Алиса улыбнулась — экспрессивная Сашка была в своем репертуаре. Судя по прикрепленным фотографиям, находилась она сейчас в Пакистане, снимая лагерь беженцев. Ее решение о смене профиля деятельности и переходе в Associated Press, к которому многие друзья и знакомые отнеслись, как к преходящей блажи, неожиданно оказалось целиком взвешенным и зрелым. Александра моталась по миру, выныривая то в одной, то в другой горячей точке, и чувствовала себя, наконец, полностью удовлетворенной. Алиса ее энтузиазма не разделяла, твердо уверенная, что там, где идет война, женщине не место. Однако, зная Александру, переубеждать ее в чем-то она даже не пыталась. Было в подруге некое благородное безумие. «Буду возвращаться через Лондон. Может быть, сверну к вам на денек, — писала Сашка. — У меня целый ворох новостей! Соскучилась страшно!». Как всегда, все в кучу. Алиса вздохнула.

Оставалось еще одно непрочитанное сообщение. Алиса отхлебнула почти остывший чай и щелкнула, открывая текст. Всего лишь три скупых строчки поздравления — предельно вежливых и совершенно безликих. «Поздравляю… света и добра… будьте счастливы…» И ни капли былой теплоты. Как будто Джейден напрочь вычеркнул ее из своей жизни. Хотя с Ноланом они порой подолгу болтали в чате, обсуждая какие-то свои туманные актерские дела. Но ни разу он не изъявил желания поговорить с ней. И от этого было как-то по-детски обидно. Она считала его другом…

Она скрупулезно отлавливала информацию об их группе в интернете. Знала, что песни не достигают высоких позиций в чартах, а продажи альбома идут не самым блестящим образом. Быть может, все дело в этом. Максималист Джейден должен был тяжело переживать крушение ожиданий. Такая деятельная и амбициозная натура не могла удовлетвориться малым. Ему ведь нужно было все, сразу и навсегда.

Хлопнула входная дверь.

— Я дома! — во все горло объявил о своем прибытии Нолан, уверенно топоча в сторону кухни.

— Стой! — крикнула Алиса, вскакивая.

Нолан озадаченно остановился в дверном проеме. Алиса подскочила к нему и, обняв руками за шею, прижалась губами к его твердым, прохладным с улицы губам. Может, Нолан и не совсем понимал причины такого радушия, но сориентировался он в ситуации быстро, подгребая ее к себе и легко перехватывая инициативу.

— Чем обязан такому приему? — поинтересовался он спустя несколько минут.

Алиса хитро улыбнулась и указала рукой куда-то вверх. Нолан поднял глаза и обнаружил закрепленную над дверью ветку омелы.

— Теперь наш дом никогда не покинут достаток и счастье, — серьезно сказала Алиса.

Нолан крепче прижал ее к себе, покрывая мелкими поцелуями волосы.

— Ну, о достатке я как-нибудь позабочусь, — пробормотал он и вдруг отстранился. — Погоди, ты что, сама на березу за омелой лазила?

— Нет, я попросила Шона.

Шон был соседским мальчишкой, предметом зависти и обожания которого являлся Орион. Он оказывал Алисе массу мелких услуг за право поиграть с лабрадором.

— Хорошо, что не его папашу! — пробурчал Нолан, хмуря темные брови.

— Его не было дома, — невозмутимо ответила Алиса.

— Ах ты… — Нолан наклонился и куснул ее за мочку уха.

Алиса взвизгнула. Иногда в своей ревности он был просто неотразим.

— И вообще, можно было в сувенирной лавке купить.

— Оч-чень романтично, — покачала она головой.

Потягивая горячий ароматный глинтвейн, Алиса рассеянно перебирала пальцами густые отросшие волосы Нолана. Они устроились на белом пушистом ковре перед камином. Нолан растянулся, уложив голову ей на колени. Тишину нарушало лишь мерное потрескивание поленьев в очаге.

— Кажется, у меня есть новая роль, — негромко сказал он, не отрывая взгляда от игры языков пламени.

— Какая? — поинтересовалась Алиса.

— Как ты смотришь на то, чтобы я сыграл самого великого полководца древности?

Алиса отставила бокал и склонилась над Ноланом.

— А как на это смотришь ты? — серьезно спросила она.

Он слегка задрал подбородок, встречаясь с ней взглядом.

— Быть может, это та роль, которую я ждал всю свою жизнь, — прошептал он.

Некоторое время они молчали. Потом Алиса ласково провела ладонью по его щеке.

— Все ведь уже решено, да? — с легкой грустью спросила она.

Нолан виновато потер переносицу.

— И когда ты улетаешь?

— После Нового года, — он поймал рукой ее ладонь, крепче прижал к своей щеке. — Ричард ясно дал понять, что заинтересован в моей кандидатуре. Пойми, я не могу упустить этот шанс.

— Ты и не должен, — возразила она.

— Фильм пока на стадии препродакшн. Съемки начнутся ближе к лету.

Алиса покачала головой.

— Нолан, почему ты говоришь это так, словно пытаешься оправдаться? Это твоя жизнь. Твой выбор. Ты же не можешь все время сидеть в обнимку со мной. Я всегда знала, что рано или поздно появится новая роль, и тебе придется уехать. И я всегда готова к этому.

Он зачарованно смотрел на нее.

— Ты необыкновенная! — прошептал он.

«Да уж!» — тоскливо думала она. Жизнь сделала очередной виток. Все начиналось сначала.

Алиса подняла голову.

— Нолан! — вскрикнула она. — Посмотри, снег!

Они вскочили и бросились к окну. Медленно кружась и сплетаясь в замысловатом танце, на землю опускались крупные пушистые хлопья.

— Посмотри, сколько нападало! — в восторге проговорила Алиса. — И как мы раньше не заметили!

Это был первый рождественский снег за последние восемь лет. Громко зовя Ориона, Алиса метнулась в прихожую, завозилась там, потом заглянула в гостиную.

— Ну что ты стоишь! — воскликнула она, приплясывая от нетерпения. — Одевайся же скорее, Нолан!

— Боишься, что зима закончится? — улыбнулся он. — Уже иду!

— Догоняй нас! — крикнула она и выскочила за дверь.

Со двора раздался заливистый лай Ориона и счастливый Алисин смех.

Он уже натягивал куртку, когда услышал звонок мобильного. «Ну и черт с ним!» — подумал он, однако трели не умолкали. Выругавшись, Нолан вернулся в гостиную, отыскал трезвонивший аппарат.

— Алло!

— Привет, Нолан! — отозвался смутно знакомый женский голос.

— Привет! — нейтрально ответил он.

— О, ты меня не узнал, — в голосе проскользнула улыбка, и девушка представилась.

«Что ей нужно?» — удивился Нолан про себя.

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Ну что ж, говори, — согласился он, прижимая телефон плечом и застегивая куртку.

Ее речь была совсем короткой. Нолан окаменел.

— Этого не может быть, — проговорил он.

— Это случилось, — возразила она. — Предвосхищая твой вопрос – да, я в этом уверена.

Он молчал. Сказанное не укладывалось в голове.

— Еще можно что-нибудь сделать? — глухо спросил он.

— Я не собираюсь ничего делать, — ответила она. — Собственно, мне ничего от тебя не нужно. Просто я подумала, что ты имеешь право знать.

И она положила трубку. Нолан медленно опустил руку и, зажмурившись, уперся лбом в стену. Что теперь будет? Господи, чем он думал тогда? Хотя, известно – чем. К тому же он был пьян, как свинья! Как, ну как он сможет сказать об этом Эли?!

— Нолан! — раздался со двора возмущенный вопль Алисы. — Ну что ты там возишься?

Натянув на лицо улыбку, Нолан открыл дверь.

* * *

Наверное, он с гораздо большей радостью остался бы сегодня дома. Но Рита была, как всегда, настойчива, а Алиса никогда не могла ей отказать. Почему-то обе они любили эти традиционные семейные сборища за праздничным столом, в то время как он уже спустя полчаса начинал зевать и маяться, мечтая о мягком диване. Мать сердилась, Алиса делала большие глаза, призывая его держаться в рамках приличия, любимые братец и сестры откровенно развлекались. Нет, маму, конечно, можно было понять — она хотела хоть раз в году видеть всех своих детей под крышей родительского дома. И он ничего не имел бы против, если бы празднование Рождества не проходило по раз и навсегда утвержденному сценарию: подарки, фаршированная индейка с клюквенным соусом, сливовый пудинг и рождественские хлопушки под аккомпанемент неторопливо журчащей беседы, которая рано или поздно неизменно сворачивала к его скромной персоне.

Алиса пребывала в состоянии радостного оживления. Несколько раз проверив наличие и количество подарков, она, подобно добропорядочной ирландской жене, взялась за него.

— Господи, Нолан, ну не эти же джинсы! — ужаснулась она и дернула его за ремень. — Надень что-нибудь поприличнее!

Он с недоумением оглядел себя и пробормотал:

— Да? А, по-моему, вполне приличные.

В другой раз он не преминул бы воспользоваться ситуацией и максимально растянуть процесс переодевания, а еще лучше заменить его куда более интересным и увлекательным занятием. Но сегодня, целиком во власти своих мыслей, он был способен лишь покорно стащить одни штаны и натянуть другие.

Так же рассеянно он уселся на место рядом с водителем, хотя обычно дальновидно вел машину в направлении «туда», по-мужски эгоистично оставляя Алисе направление «обратно». Если она и удивилась, то виду не подала. Тем не менее, он несколько раз ловил на себе ее короткие взгляды. Она смутно ощущала перемену в нем, его невероятно чуткая кошка, просто еще не могла понять, чем эта перемена вызвана. И он искренне надеялся, что ему удастся решить проблему прежде, чем Алиса начнет обо всем догадываться. Хотя он по-прежнему не представлял, каким образом сможет это сделать.

У матери их поджидал сюрприз. Итан пришел не один, а в компании друга Адама, высокого, плотного блондина с мягкими чертами лица. Впервые брат решился представить своего парня семье, и Нолан видел, как Итан был взволнован. Впрочем, волновался он напрасно. Мама, носительница, без сомнения, передовых для своего поколения взглядов, тепло обняла оробевшего молодого человека и расцеловала в обе щеки. К ней тут же присоединились Кэт и Кло, которые ловко подхватили Адама под руки и, непринужденно щебеча, потащили к столу. Умница Алиса, зная, что Адам профессионально занимается живописью, тут же вовлекла его в светскую беседу о состоянии современного искусства.

В общем, все старательно делали вид, что пара, состоящая из двух мужчин, есть самая естественная вещь в мире. И только один Нолан рассматривал пассию брата с каким-то настороженным любопытством. Нет, конечно же, он был прекрасно осведомлен о наклонностях и симпатиях Итана, свыкся с этим знанием и научился принимать брата таким, каков он есть. Однако где-то очень глубоко в нем до сих пор жили отголоски того болезненного недоумения, охватившего его, когда много лет назад он понял, что Итан не такой, как все его сверстники, не такой, как он сам. И до конца искоренить это чувство убежденный гетеросексуал Нолан не мог, как ни старался.

— Ну? — Итан перехватил его в коридоре, ведущем в столовую, и теперь нависал над ним, пытливо заглядывая в глаза.

— Что – ну?

— Как он тебе? — нетерпеливо повторил Итан.

Нолан вздохнул.

— Итан, я не могу глядеть на него твоими глазами! — он чуть не ляпнул «к счастью». — Парень как парень. Робкий, правда, какой-то.

— Робкий?! — трагическим шепотом завопил брат. — Да ты знаешь, чего мне стоило притащить его сюда? Я скормил ему все успокоительное, какое только у нас было. А он все равно трясся, как осиновый лист. Да и я, признаться, тоже.

— Да ладно! — Нолан с некоторым сомнением окинул мощную фигуру брата, который был выше его чуть ли не на полголовы. — Все ведь нормально. Смотри, он всем понравился.

— Ох, надеюсь, — покачал Итан головой. — Понимаешь, старик, у нас ведь с ним все очень серьезно. Кажется, я его люблю. И, думаю, он любит меня тоже.

— Рад за вас! — поспешно сказал Нолан.

Некоторое время Итан смотрел на него, словно ожидая, что тот скажет еще что-нибудь. Но Нолан молчал, и брат вздохнул:

— Ты не понимаешь…

«Да как такое можно понять!» — едва не заорал Нолан, но вслух успокаивающе произнес:

— Я все понимаю. И я, правда, рад видеть тебя счастливым.

Он несильно толкнул старшего в плечо и улыбнулся:

— А теперь пошли уже. Есть очень хочется.

Непринужденная беседа за столом под мерное позвякивание приборов несколько отвлекла его от прежних мрачных мыслей. Освоившийся и немного расслабившийся Адам оказался вполне милым и интеллигентным парнем. Нолан только теперь заметил, что он очень молод, гораздо моложе Итана. «Он хоть совершеннолетний?» — с некоторой опаской думал Нолан, поглядывая то на Адама, то на брата, который сиял, как новенький цент, и выглядел совершенно счастливым. Мало участвуя в общем разговоре, Нолан занял позицию отстраненного наблюдателя, отмечая мимолетные взгляды, которыми обменивались влюбленные, легкие незаметные касания, переплетения пальцев на краткий миг. «Я привыкну. Наверное», — мужественно решил он для себя, так и не сумев отделаться от острого чувства противоестественности подобных отношений. Ему хотелось потянуться к Алисе, усадить ее к себе на колени и крепко обнять, тем самым восстанавливая пошатнувшееся равновесие своего пострадавшего мировоззрения. Однако сделать это прямо за столом не было никакой возможности.

Нолан незаметно вздохнул и покосился на ее изящный профиль. Как всегда, Алиса почти мгновенно почувствовала его взгляд и слегка повернула голову, вопросительно улыбаясь. «Хочу тебя!» — беззвучно, одними губами произнес он, с удовольствием наблюдая, как она стремительно розовеет, отлично его поняв. Даже сейчас, спустя столько лет, проведенных вместе, она оставалась удивительно целомудренной во всем, что касалось их интимных отношений. При этом она никогда не отказывала ему ни в одной, даже самой смелой его фантазии. Это восхищало его больше всего — ее многоликость, за которой таилось сочетание притягательной греховности и одновременно непорочности. Он не знал ни одной женщины, в которой бы так легко соединялось несоединимое, абсолютные противоположности, и которая при этом была бы так естественна в каждой своей ипостаси.

Она прерывисто выдохнула и опустила ресницы. Он медленно и с наслаждением раздевал ее глазами, скользя взглядом по обнаженным хрупким плечам, дерзко погружаясь в низкое декольте темно-вишневого платья, лаская мгновенно напрягшуюся грудь и спускаясь еще ниже к самым сокровенным тайнам ее тела. Видимо взгляд его был совсем уж осязаемым, потому что Алиса непроизвольно плотно сжала колени. Руки ее мелко задрожали, и она осторожно положила вилку на край тарелки. Ее явное волнение привело его в бурный восторг. Она бросила на него умоляющий взгляд, на что он лишь покачал головой, улыбаясь.

Занятый своей упоительной игрой, Нолан не сразу понял, что к нему обращаются по имени. И, похоже, уже не в первый раз. С трудом оторвавшись от Алисы, которая совсем запунцовела и уткнулась в тарелку с видом воришки, он вопросительно обвел взглядом все семейство, которое выжидательно смотрело на него.

— Ты сегодня на редкость красноречив! — съехидничала Кэтрин.

— Я просто задумался.

— Ну-ну, — покивала Кэт, прекрасно видевшая причину, по которой младший выпал из общего разговора.

Ничуть не смутившись, Нолан поинтересовался:

— И что я пропустил?

— Мы обсуждали твою новую роль, — сообщил Итан.

— О, как, — пробормотал опешивший Нолан и уставился на Клодин, которая сидела с совершенно невозмутимым видом. — Кто-то не умеет держать язык за зубами?

— Тоже мне тайны мадридского двора! — фыркнула его личная ассистентка. — Да об этом не написал разве что ленивый! Все только и обсуждают впечатляющий бюджет и звездный состав будущей эпопеи.

— Не надо иронизировать! Для меня это серьезно, — пробурчал Нолан.

— Мы знаем, — вмешалась Рита, — и очень рады за тебя!

— Рано радоваться. Все еще несколько м-м-м… аморфно.

— Врет! — безжалостно продолжала сливать информацию Кло. — Контракт уже две недели как подписан. Куда уж определеннее!

— Уволю! — хмуро заявил Нолан.

Клодин хмыкнула и насмешливо изогнула фамильную хьюзовскую бровь, имея, видимо, все основания не доверять столь грозным обещаниям.

— А кого еще утвердили? — заинтересовался Итан.

— Да там такая текучка, — пожал плечами Нолан. — Роль Гефестиона, к примеру, все еще вакантна. Уж и не знаю, отчего Морган поторопился заключить со мной контракт, за полуторогодовую верность проекту, что ли.

— Просто он опасался, что ты затребуешь гонорар, эквивалентный суммам за твои последние работы. И тогда он не сможет тебя себе позволить. А, смею заметить, несмотря на то, что на пробах ты все время что-то проливал и ронял, глядел в стол, тряс ногой и, вообще, выглядел полным идиотом, Морган на тебя запал.

— Кло! — укоризненно протянула Рита.

— Спасибо за столь высокую оценку моего актерского таланта! — едко произнес Нолан.

— Всегда пожалуйста! — любезно ответила Клодин.

«Вот змея!» — с любовью подумал Нолан. Так само собой получилось, что из всего немалого семейства именно с Кло у него сложились самые близкие отношения, и их бесконечные перепалки и даже ссоры ничуть этой близости не мешали. Сестра оставалась его самым верным другом.

«А может быть, рассказать ей все? — вдруг пришла в голову мысль. — Может быть, вдвоем нам удастся что-нибудь придумать? Кло всегда была сообразительной…» Мысль показалась невероятно заманчивой. Клодин он мог довериться.

— Так кто тогда будет играть Гефестиона? — спросил Итан. — Он ведь самый близкий друг Александра, да?

— Ближе не бывает, — проникновенно сказал Нолан. — Я не знаю. Кастинг не завершен. Хотя…

Он замолчал, задумавшись. Все выжидательно смотрели на него.

— Хотя, — повторил Нолан, — если бы поинтересовались моим мнением, я думаю, что смог бы предложить отличную кандидатуру. В конце концов, если мне предстоит целоваться с мужиком, пусть это будет кто-нибудь знакомый.

Он искоса глянул на Риту.

— Я, надеюсь, не шокировал тебя, мама?

Рита подперла щеку рукой.

— Ну что ты! — меланхолично ответила она. — Меня теперь очень трудно шокировать.

Адам почему-то покраснел и глянул на Итана.

— Не принимайте на свой счет, мальчики, — успокоила их Рита.

— А что, по сценарию Александр открытый гей? — заинтересованно уточнил Итан.

Нолан сделал скучное лицо, а Клодин закатила глаза:

— Да не скажет он тебе ничего! Он контрактом связан.

— Бисексуал он по сценарию! — недипломатично отрезал Нолан. — Давайте уже пудинг есть, что ли.

Домой засобирались, когда уже совсем стемнело. Первыми ушли Итан и Адам. За ними стали прощаться и Нолан с Алисой. Слегка разомлевший от выпитого вина, он утратил бдительность и пропустил удар. Впрочем, тот пришел оттуда, откуда он его совсем не ждал. Провожая их у самой двери и любовно поправляя то шарф на Нолане, то воротник пальто Алисы, Рита вдруг засмеялась и обхватила их обоих за шеи.

— Господи! Какие же вы у меня красивые! Сколько ж уже можно, когда вы решитесь?

— На что решитесь, Рита? — спросила, улыбаясь, Алиса.

— Когда внука мне уже подарите, а?

Дыхание остановилось. Сердце сумасшедше замолотило о ребра. Он с усилием сохранил улыбку на лице. Давай, Нолан, ты хороший актер!

— А чего сразу мы? — пробубнил он.

— Ну так кто же еще? — всплеснула рукам Рита. — Не на Итана же мне надеяться! Да и у девчонок сплошное затишье на личном фронте.

— Спасибо, мама, что так веришь в нас! — крикнула из гостиной Клодин.

Рита даже ухом не повела.

— Только вы и остаетесь!

— Мы обещаем подумать, — Алиса глянула на него с лукавой улыбкой.

— Да, обещаем, — поспешно согласился Нолан, мечтая, чтобы этот идиотский разговор, наконец, завершился.

— Только не затягивайте, — строго сказала Рита, поочередно глядя то на одного, то на другую. — Я надеюсь, что скоро смогу именоваться бабушкой.

«Ты даже себе представить не можешь, насколько скоро, мама», — мрачно подумал Нолан.

* * *

— Я всегда подозревала, что мама уронила тебя в детстве, и ты крепко приложился головой. Но чтобы интеллект пострадал настолько! — слова Клодин упали в звенящую тишину,установившуюся после его короткого монолога.

Сестра потрясенно качала головой, глядя на него, как на слабоумного. Нолан молчал. Чего-то подобного он ожидал и внутренне был готов и не к такой реакции.

— Нет, ну ладно, может и находили на тебя затмения, фиг тебя разберешь, свечку ж никто не держал! Но чтобы так, с ходу, с первого раза обрюхатить девицу, которую знал всего лишь несколько часов… Нолан, прости, ты — идиот? — вновь завелась Клодин. — Как такое возможно в наше время?

Нолан молчал. Сейчас она побушует и успокоится, и тогда они смогут поговорить. Надо всего лишь переждать.

— Тебе вообще известно о существовании такой вещи, как презерватив? — с отвращением осведомилась она. — Или ты, снимая трусы, одновременно и мозги в камеру хранения сдаешь?

Нолан молчал.

— Да какого хрена ты молчишь?! — окончательно вышла из себя Клодин.

Он вздохнул и ладонью потер лоб.

— А что я могу сказать? Ты кругом права — я совершил самый идиотский поступок в своей жизни.

Сестра, все это время возбужденно метавшаяся по комнате, остановилась, коротко глянула на него и села на подлокотник кресла. По тому, как она это сделала, Нолан понял, что буря миновала. И оказался прав.

— Ладно, — уже своим обычным, спокойным и деловым тоном сказала она, — что ты теперь собираешься делать?

— Если бы я знал, — вздохнув, проговорил он и малодушно добавил: — Может быть, это еще не мой ребенок. Это было-то всего один раз.

— Как видишь, этого оказалось достаточно. А насчет того, что ребенок не твой — это вряд ли. Она же не дура, прекрасно понимает, как легко это сейчас проверяется. К чему такой откровенный блеф? — задумчиво сказала Клодин.

Он и сам не верил в то, что ему пытаются подсунуть чужого ребенка. Как ни крути, а Ким была честна с ним. Он даже не мог закатить традиционную мужскую истерику на тему: «Ты использовала меня!» Пьяный кретин!

— Хорошо, — продолжала размышлять вслух Клодин, — предположим, обе предпосылки верны: она действительно беременна, и ребенок действительно твой. Что из этого следует?

— Песец на мою лысую голову из этого следует, — печально пробормотал Нолан.

Сестра покосилась на его отросшие волосы, встала с кресла и пересела к нему на диван.

— Тебе надо встретиться с ней и поговорить, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — Разобраться во всем, выяснить, чего она ждет от тебя. Оговорить ваши будущие м-м-м… отношения.

— Какие отношения? — взвился Нолан. — Не было у нас никаких отношений, нет и не будет!

— Нолан, хотел ты этого или нет, но она ждет твоего ребенка. И у тебя уже есть обязательства по отношению к нему. Поговори с ней. Возможно, вам удастся все утрясти без лишнего скандала. Сам понимаешь, если что-то просочится в прессу...

Клодин устало потерла шею, усмехнулась:

— Да, мама все-таки получит своего вожделенного внука!

— Кло! — он сжал руками голову.

Она поднялась, разгладила несуществующие складки на безупречной юбке, взяла сумку и оглянулась на него.

— Что мы Эли-то скажем? — с тоской проговорила она.

Безмерно благодарный за это «мы», он смотрел на нее глазами побитой собаки. Она вздохнула.

— Ладно, не дрейфь, — решительно сказала она, — все как-нибудь образуется. Для начала просто поговори с ней и выясни ее намерения. Юридическую сторону вопроса я возьму на себя, но я должна знать, с чем нам предстоит работать. Поэтому, пожалуйста, не тяни.

Проводив ее до двери, Нолан вернулся в гостиную, опустился на диван. Неслышно подошел Орион, присел рядом и положил морду ему на колени.

— Такие дела, брат, — проведя рукой по его гладкой шелковистой шерсти, вздохнул Нолан.

Взгляд его упал на журнальный столик, на котором лежали распакованные рождественские подарки. На кожаной обложке ежедневника, подаренного ему Алисой, красовалась надпись: «План по захвату мира». Она всегда любила такие нетривиальные вещицы. Нолан горько усмехнулся. Захватчик, как же! Сам его мир сейчас был на грани катастрофы.

Глава 8

— Как же я люблю праздники! — воодушевленно заявил Марк, обрушиваясь рядом с Алисой на видавший виды диван в ординаторской. Диван упруго прогнулся под его весом, отчего Алиса накренилась и ткнулась щекой ему в плечо. Марк не растерялся и обнял ее за талию.

— И как ненавижу первый рабочий день после них! — с чувством завершил он. – Ну кто поставил на 26 декабря три плановых операции?

— Известно – кто! — пожала плечами Алиса и с хрустом откусила от яблока. — Что там у тебя еще осталось?

— Двойня и патологически узкий таз, — ответил Марк, сосредоточенно наблюдая за тем, как она жует.

Алиса посмотрела на него и неопределенно пожала плечами. Сама она сегодня дежурила в приемном покое, подменяя одного из коллег. Там пока было затишье, и у нее даже появилась возможность устроить маленький перерыв с кофе, яблоком и книжкой.

— Пусти меня уже! — пробубнила она. — Ты мне весь бок отдавил своими слоновьими объятиями.

— Так хоть потискать! — хохотнул Марк.

Она треснула его книжкой по голове и встала с дивана.

— Кстати, ты в курсе, что твоя кандидатура утверждена для участия в международном конгрессе по репродуктивной медицине и бесплодию? — вкрадчиво поинтересовался коллега.

Алиса удивленно оглянулась.

— Первый раз слышу! Это тот конгресс, который пройдет в Санкт- Петербурге? — уточнила она.

— Ну да, мартовский.

Алиса подошла к Марку и поцеловала его в лоб.

— Ты не представляешь, как много это для меня значит! — улыбаясь, прошептала она, глядя ему в глаза.

— Представляю, — проворчал Марк. — Карьеристка несчастная. Дружи с дядей Марком, он все всегда знает. Ладно, жуй свое яблоко, а я пошел работать. У меня, знаешь ли, двойня и узкий таз.

Кряхтя и вздыхая, он поплелся к двери. Алиса снова уселась на диван. Не переставая улыбаться, она заложила руки за голову и уставилась в потолок. На ежегодный международный конгресс такого уровня собирались настоящие светила медицины, люди, чьи имена можно было увидеть на обложках монографий и университетских учебников. Само участие в конгрессе было невероятно престижным, не говоря уже о выступлении на нем. Конечно, как и любой молодой амбициозный врач, она лелеяла мечту когда-нибудь побывать на этом мероприятии, но никак не рассчитывала, что мечта осуществится так быстро. К тому же у нее была еще одна, очень личная причина для радости. Организатором конгресса в этот раз выступал Балтийский институт репродуктологии человека. Институт, которым руководил ее отец. И то, что она окажется там сама, без чьей-либо помощи и протекции…

Ее приятные размышления прервал звонок телефона.

— Я в Лондоне! — Александра была верна своей манере говорить так, словно они расстались пять минут назад. — Через четыре часа у меня рейс. Меня кто-нибудь встретит или мне придется, как бедному родственнику, добираться на такси?

— Встретит! — засмеялась Алиса. — Я тебя встретит! У меня как раз дежурство закончится.

— Прекрасно! Кстати, я рада тебя слышать, — и, не дав больше сказать Алисе ни слова, Алекс отключилась.

Никогда еще Алиса не ждала окончания рабочего дня с таким нетерпением. Приняв и оформив последнюю беспрестанно охающую и стенающую роженицу, она пулей помчалась в ординаторскую переодеваться, едва не сметя по дороге неторопливо плывущую Асию.

— Куда ты так несешься, словно за тобой шайтан гонится?

— Я ужасно тороплюсь! Меня в аэропорту будет ждать очень важный и дорогой для меня гость, — радостно пояснила Алиса. — Я должна успеть встретить.

— Важный и дорогой гость, насколько я знаю, ждет тебя дома, — проворчала Асия. — Вот так и гибнут добрые традиции.

Кофе-пауза с неторопливыми разговорами и восточными сладостями, на которые Асия была большая мастерица и еще большая охотница, служила неизменным атрибутом завершения рабочей смены с момента начала работы Алисы в госпитале.

Пятясь, Алиса умоляюще сложила руки, на что Асия взмахнула пухлой ладошкой:

— Лети уже, птица.

В аэропорт Алиса успела вовремя. Александру она увидела сразу, едва та показалась в зоне прилета.

— Сашка! — крикнула Алиса, вытягивая шею и радостно размахивая обеими руками.

Александра заметила ее, кивнула и стала пробираться через неплотную толпу встречающих.

— Ну привет! — она крепко обняла Алису, слегка зацепив козырьком кепки.

Надо сказать, что план подруги по превращению в леди потерпел оглушительное фиаско. Не прошло и полугода, как Алекс от женственных платьев и туфель на шпильках вновь с облегчением вернулась к излюбленным брюкам милитари с невероятным количеством карманов, высоким ботинкам и коротким курткам-аляскам из авиационного нейлона. Причем смотрелся весь этот кошмар на ней, как всегда, умопомрачительно.

— Пошли! Ужасно хочется в душ, выпить, поесть и поболтать. Все именно в такой последовательности, — заявила Алекс, передвигая объемную дорожную сумку за спину и очень решительно направляясь к выходу из терминала.

Алиса радостно засеменила за ней.

Забросив вещи в багажник, Сашка уселась на переднее сидение и, сняв кепку, швырнула ее назад. Алиса ахнула.

— Что? — испуганно спросила Александра, увидев ее взгляд.

— Ты обрезала волосы!

Вместо шикарной вороной гривы на голове Александры обнаружилась ультракороткая пикси с ассиметричной челкой.

— А, это… — махнула рукой Сашка. — Устала я с ними возиться. Да и когда у тебя неделями нет возможности нормально вымыться, сосульки на голове выглядят несколько неэстетично.

Потрясенно поджав губы, Алиса включила зажигание. Александра откинулась на сиденье и широко улыбнулась:

— Вот люблю я Ирландию! Все у вас — как не у людей. Руль, и тот не с той стороны!

Алиса рассмеялась.

* * *

— Боже, какое блаженство!

Затянув потуже узел махрового халата, принадлежащего Алисе, Алекс уселась за стол.

— Я там за две недели одичала совершенно! Воды нет, связи нет, электричество лимитировано. Один раз напросилась к ребятам из ВВС — полтора часа в ванне лежала, пока не околела, никак из воды вылезти не могла. Шикарно живут! К ним попадаешь, как будто в рай. Можно мыться, можно чистить зубы. Вы себе не представляете, какое это счастье — почистить зубы…

Алиса быстро и ловко накрывала на стол, время от времени сочувственно поглядывая на подругу.

— Ты ведь не только в Пакистане была? — внимательно глядя на Александру, вдруг спросил Нолан.

Та посмотрела куда-то мимо него, неопределенно пожала плечами.

— То есть? — насторожилась Алиса.

— Твоя ненормальная подружка прямиком из Кабула вернулась! Где ей в два счета голову ее стриженную могли открутить!

Алиса присела на стул.

— Саш, правда что ли? — спросила она. — Но там же …

— Стреляют там сейчас, впрочем, как и всегда, — завершил мысль Нолан.

— Как догадался-то? — спокойно поинтересовалась Александра.

— Чего тут догадываться? Я фоторепортаж твой на сайте Associated Press видел.

— А я почему не видела? — спросила Алиса.

— Нечего тебе там смотреть! — отрезал Нолан.

Алиса растерянно перевела взгляд с него на Александру.

— Ну чего ты себе уже кошмаров нагородила! — вздохнула та. — Я мирное население снимала. Люди как люди. Дети, женщины… Чадра эта их синяя…

Александра вдруг замолчала и медленно сглотнула. В ее внезапно расширившихся зрачках плеснулся такой неприкрытый ужас, что Алиса, все это время неотрывно на нее глядящая, отшатнулась. В ту же секунду подруга закрыла глаза, а когда открыла, они вновь были спокойны и безмятежны, как и за минуту до этого.

— Меня сегодня кто-нибудь накормит? — сварливо поинтересовалась она. — Я две недели на консервах и галетах.

За ужином Алекс, не переставая энергично жевать, оживленно рассказывала о том, как жили они в древней, еще Советами построенной гостинице, в которой не работал телефон, из кранов хилой струйкой текла отвратительная желтая вода, умываться которой было противно до омерзения, электричество хаотично появлялось на несколько часов в день, и предугадать, когда голая лампочка под потолком засветится тусклым помаргивающим светом не было никакой возможности. Зато, когда свет появлялся, гостиница оживала. Моментально извлекались запрятанные чайники и кипятильники, и через несколько минут пыльные угрюмые коридоры наполняли ароматы свежезаваренного кофе. Кофе заваривался очень экономно, на полкружки, потому что питьевой воды тоже не хватало. Как и всего прочего. Прочее можно было найти на базаре в нескольких кварталах от гостиницы. Чтобы добраться туда, приходилось на брюки натягивать длинное черное платье, а голову повязывать платком, чтобы не сильно выделяться среди местной «фауны».

А на какие ухищрения они шли, чтобы получить хороший кадр! Снимать приходилось полупрофессиональной зеркалкой, отказавшись от сменных объективов, а то мало ли за что могут принять твою оптику. Стратегические объекты фотографировать запрещено, а поди пойми, где там эти самые объекты, когда половина города все еще в руинах. Правда, в конце концов, она неплохо устроилась, обаяв бородатых ребят с Аль-Джазиры, которые в терроризируемом талибами Афганистане чувствовали себя, как рыба в воде. Жаль, что воспользоваться столь полезными связями ей удалось лишь два раза.

— Вот загребут тебя за пособничество «Талибану», — поморщился Нолан, — будешь знать, с кем дружбу водить.

— Так не загребли же! — пожала плечами Алекс.

— Ты авантюристка! — вынесла возмущенный вердикт Алиса.

Александра стащила с блюда листик салата и с невозмутимым видом принялась жевать. На лице ее было написано: «А то ты не знала!»

— Эх, Алекс, куда тебя понесло! — грустно сказал Нолан. — Какие у нас фотосеты были! Кто меня теперь снимать будет?

— Чего уж там, замутим что-нибудь по старой дружбе! — Александра дожевала салат и добавила. — За соответствующую мзду, разумеется.

Нолан захохотал:

— До чего ты практичная особа!

— Ладно, так и быть, своей любимой модели я организую скидку. Скажем, процента три.

— Шикарное предложение!

После ужина Нолан вдруг засобирался.

— Ты куда? — подозрительно спросила Алиса.

— Не хочу вам мешать. Пойду прогуляюсь.

— В направлении паба, разумеется?

— Разумеется, — охотно подтвердил он. — Ведите себя хорошо. Шампанским не обливаться, стриптизеров не вызывать!

— Какая мысль! — оживилась Александра.

Нолан щелкнул ее по носу, поцеловал Алису и исчез.

Прихватив открытую бутылку вина, они расположились в гостиной. Растянувшись на ковре, Александра тискала восторженно повизгивающего Ориона.

— У-у, кобелина вымахала! — по-русски восклицала она, таская его за шелковистые уши. — Красавец ты мой шоколадный!

Млеющий от таких знаков внимания лабрадор выворачивал морду, стараясь лизнуть ее в лицо. Александра смеялась и трясла головой.

— Джей в свое время угадал с подарком. Ты ему фотку отошли, пусть полюбуется, — предложила она.

— Отсылала. Каждый месяц. С подписями: «Орион — 3 месяца. Орион — 4 месяца». Ну и так далее. Прямо как фото младенца.

— А он?

— Куча смайликов и все, — раздосадовано произнесла Алиса. — В этом вы с ним похожи.

— Они дьявольски заняты сейчас, — успокаивающе произнесла Александра. — Постоянно в разъездах, колесят по Штатам и Канаде. Ему просто некогда.

— Конечно.

При этом голос у Алисы был такой нейтральный, что стало очевидно: она обижена, хотя никогда в жизни в этом не признается.

— А как у вас с Тайлером? — поспешила перевести разговор Алиса.

Александра легла на спину, закинула руки за голову.

— А нас с Тайлером больше нет, — ответила она, краем глаза рассматривая ангела на верхушке елки. И как Алиска его туда водрузила, со стремянки, что ли?

Некоторое время они молчали. Сопел Орион, устраиваясь под боком у Александры, уютно потрескивали поленья в камине, отбрасывая им на лица причудливые отблески.

— Не знаю, что и сказать, — негромко проговорила Алиса.

— Невозможно было дольше тянуть с этим, — ответила Александра, не поворачивая головы.

Она поежилась, вспоминая их последнюю встречу. Как внимательно он слушал, молча глядя на нее своими рысьими глазами. Господи, что за глаза! Настоящая погибель. Никогда она не могла устоять перед ними. Потому и смотрела старательно в сторону, зная, что если зацепится за его взгляд, у нее не хватит мужества довести задуманное до конца. Он выслушал ее короткую речь, не проронив ни единого слова, и лишь, когда она замолчала, переводя дыхание, усмехнулся одной половиной рта.

— Все не так просто, Алекс! — негромко проговорил он, приближаясь к ней. Она попятилась, отступая, пока не уперлась спиной в стену.

— Не так просто, — повторил он, обжигая горячим дыханием ее шею.

…А потом он лениво курил, развалившись на таком, как оказалось, чертовски неудобном диване и наблюдал за тем, как она трясущимися руками пытается застегнуть неподдающуюся молнию на брюках.

— Ты вернешься ко мне, — спокойно сказал он. — Ты всегда возвращалась.

Она с отчаянием тряхнула головой:

— Не в этот раз!

Она брела в свой отель под проливным дождем, не замечая разбушевавшейся стихии. Точка была поставлена. Она избавилась от неопределенности, с каждым днем тяготившей ее все больше и больше. Вот только к облегчению явственно примешивалась горечь. Чертов Тайлер, ему все-таки удалось пробраться в укромный уголок ее сердца…

Алиса протянула ей наполненный бокал.

— Что ж, за новый этап твоей жизни. За то, что у тебя хватает смелости, а может безрассудства, всякий раз начинать все заново. Не каждый бы решился на такое.

— Я что-то не поняла, это ты мне сейчас комплимент или гадость сказала? — подозрительно спросила Александра.

Алиса закатила глаза и покачала головой:

— Пей уже! Такой тост загубила.

— Знаю я твою способность толкнуть спич по любому поводу, — проворчала Алекс, отпивая из бокала. Посмаковала, потянулась к бутылке, разглядывая этикетку.

— Нолан выбирал?

— Обижаешь, — покачала головой Алиса. — За столько лет жизни с ним я уже сама стала настоящим экспертом. Большей частью, конечно, в крепких напитках, но и в вине тоже разбираюсь недурственно. Нравится?

— Женский алкоголизм плохо поддается лечению, — занудно прогундосила Алекс.

— Я в теории, — невозмутимо уточнила Алиса.

Александра допила вино, поставила бокал и, перевернувшись на живот, подперла щеку рукой.

— Рада видеть тебя такой счастливой.

— Это так очевидно? — улыбнулась Алиса.

— Куда уж очевиднее! Ты светишься, как гирлянда на новогодней елке.

— Просто мы почти три месяца вместе. Я уже и не помню, когда такое чудо случалось. Нолан снимался в Ирландии. Роль совсем небольшая, но такая запоминающаяся!

Алиса невольно засмеялась, вспомнив, как однажды он взял ее с собой на съемочную площадку. Она испытала настоящий культурный шок, увидев его в кошмарном пестром свитере, вытянутых трениках и с чудовищной толстой цепью на шее. Нолан отдыхал на съемках этого фильма после года почти беспрерывной работы в Голливуде.

— Колоритнейший персонаж получился!  Этакий гопник ирландского разлива, — резюмировала она, устраиваясь рядом с Александрой.

— Не сомневаюсь! Это у Нолана хорошо получается.

— У него все хорошо получается. Он просто талантливый.

Алиса погрустнела.

— Он улетает через неделю. Ричард Морган запускает свой многострадальный проект.

— Разморозил-таки долгострой? — удивилась отставшая от жизни Александра.

— Разморозил, — вздохнула Алиса. — Сама понимаешь, что из этого следует. Мы снова будем с ним на разных континентах. И будем долго. Он так увлечен ролью. Купил монографию про Александра, толстенную, академическое издание. Стонет, но мужественно продирается через специфическую терминологию. Что-то в блокнот записывает, шпаргалку, говорит, сделал.

Она задумчиво погладила задремавшего Ориона.

— За эти месяцы я привыкла жить с ним. Засыпать с ним, просыпаться, ждать его вечером, проводить с ним уик-энд. Привыкла быть его женой. А теперь мне снова придется привыкать быть одной. А это… непросто, — с трудом договорила она и, оставив в покое собаку, сцепила пальцы рук. — Я все чаще думаю о том, что может быть мне, то есть нам… Точнее, я думаю, что мы с ним, возможно, вполне готовы для того, чтобы…

Алиса сбилась и замолчала, покусывая губы. Сашка снизу вверх вопросительно заглянула ей в глаза, и тогда Алиса довела мысль до конца:

— Чтобы попытаться завести ребенка.

Глава 9

Лос-Анджелес, январь

Стоя у подножия, он смотрел на практически отвесную скалу. Он специально приехал в Стоуни Пойнт ранним утром, пока здесь еще было безлюдно. Место пользовалось популярностью, и позже непременно начнет подтягиваться народ. В выходные дни на маршрутах порой болталось до двух десятков человек. А такой аншлаг ему был совсем ни к чему.

Он поднимался здесь много раз. Сначала с элементарнейшей верхней страховкой, затем — с уже более экстремальной нижней. Он знал рельеф скалы, как свои пять пальцев, видел каждую зацепку, хорошо представлял себе последовательность движений. Он был готов к тому, чтобы пройти эту трассу соло. Без напарника. Без страховки. И сегодня он ее пройдет.

Отойдя на несколько шагов, Джейден сбросил куртку. Утренняя январская прохлада тут же скользнула под облегающую футболку, отчего он непроизвольно передернул плечами. Хотя о том, что он замерзнет, можно было не беспокоиться. Пока он будет на трассе, этого точно не случится.

Джейден сделал несколько плавных движений шеей, плечами и кистями, разминаясь. Завел согнутые руки за голову, растягивая дельтовидную мышцу, чувствуя, как разогревается тело, наполняется упругой силой. Тщательно растер и растянул каждый палец — от их цепкости и силы будет зависеть его жизнь. Запрыгал на месте, нагоняя пульс, увеличивая общую циркуляцию крови. Сейчас его хорошо тренированное тело, которое он чувствовал до самой мельчайшей мышцы, было единственным его инструментом, способным помочь ему достичь вершины.

Он еще раз проверил, надежно ли закреплен на поясе мешочек с магнезией, и подошел к скале. Приложил обе ладони к прохладному после ночи камню. «Покорись мне!» — нежно, словно любовнице, прошептал он.

Первые метры он прошел очень легко и как-то незаметно для себя. Он не тратил время на поиски подходящего зацепа, все давно было изучено и каждое движение доведено до автоматизма. Было немного странно ощущать непривычную легкость в районе талии, где теперь не было страховочного пояса. Только четыре точки страховки — его руки и ноги. Сейчас он был сосредоточен до состояния абсолютной веры в себя и маршрут. Его внимание было сконцентрировано настолько, что никакая ошибка была невозможна в принципе.

Поднимаясь все выше и выше, он думал о скале, как о чем-то (или о ком-то) родственном, живом, тоже имеющем свое рождение, молодость, зрелость и старость. Эта казалась ему добродушной дамой в возрасте, утратившей молодую заносчивость и непокорность, снисходительно подсказывающей: вот здесь можно взяться за выступ, чтобы переставить ногу, только не налегать всем весом, всей тяжести он не выдержит. Вот там хорошая зацепка, до нее всего лишь два перехвата — и будет пройдена точка невозврата. Теперь вверх проще и короче, чем вниз.

Начали уставать руки. Добравшись до небольшого уступа, он попрочнее утвердился на ногах и, слегка придерживаясь правой рукой, левую свесил вниз, давая ей отдых. Пошевелил затекшими пальцами. И уже возвращая руку на плоскость скалы, вдруг понял, что не видит следующего зацепа. Не видит и все. Потерял последовательность движений.

Опалило горячей волной. Кровь тяжелым молотом ударилась в виски. Засбоило дыхание. Взгляд его отчаянно заметался по серому камню. Совсем крохотная щель вверху слева, вне линии маршрута — это он видел четко. Потянулся, цепляясь пальцами, и… рука сорвалась, в углублении остались лоскуты кожи с подушечек пальцев.

Все тело покрылось мерзкой липкой испариной. Во рту пересохло. Холодный, всеобъемлющий ужас не давал вздохнуть. Скала вдруг ожила, закачалась, запружинила под ним, отталкивая незваного гостя. Спиной ощущая разверзшуюся бездну, он изо всех сил вжался в неприветливый камень, закрыл глаза и ясно, словно на экране, увидел собственное изломанное, с неестественно вывернутыми конечностями, изодранное в кровь тело у подножия. Окончательно и безнадежно мертвое.

Психологический блок — так это называется. Он читал об этом и не раз слышал от более опытных экстремалов, практиковавших фри соло. Когда тело реагирует на мысль о падении так, как будто это уже произошло. Как итог — парализующий страх и невозможность двигаться дальше.

Джейден несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, унимая внутреннюю дрожь. Он не сорвется. Он прочно стоит на уступе, он отдыхал здесь десятки раз. Медленно, очень медленно Джейден оторвал потную руку от скалы, потянулся к мешочку, висящему на поясе, раздавил между пальцами шарик магнезии. Затем поднял голову и почти сразу увидел потерянный зацеп. Как он мог не заметить его раньше? Вот же он, предварительно промагнеженный во время его прошлого восхождения. Для того, чтобы дотянуться до него, достаточно перенести ногу выше, на этот скальный выступ.

Он занес ногу и попробовал выступ ступней. Скользко, но удержаться можно. Рука дотянулась до зацепа, и он крепко сжал на нем все пять пальцев, поставленные в ряд. Кисть при таком положении способна поддерживать значительно большую нагрузку. Подтянулся, чувствуя, как отступает страх, а внутри стремительно разрастается чувство освобождения. Рухнули стены той маленькой тюрьмы, в которую он был заключен на бесконечно долгие минуты, и которые не давали ему двинуться с места. Ноги перестали подрагивать, железной твердостью налились пальцы, тело стало почти невесомым. Через несколько минут Джейден был на вершине.

Усталости не было. Был почти физически ощущаемый восторг. Эйфория. Он смог, он поднялся, он не отступил. Там, внизу у подножия скалы он, пожалуй, не ответил бы на вопрос, что же привело его сюда. Поиски сильных впечатлений? Самоутверждение? Желание нащупать предел прочности? Или ему просто была необходима встряска для того, чтобы почувствовать себя живым?

Здесь же, на вершине, он понял, что получил в результате своего восхождения. Свободу. Безграничную, абсолютную свободу. Движений, мыслей, желаний.

Он чувствовал себя обновленным, переполненным жизненной силой. Подставив лицо прохладному ветру, он в широком объятии раскинул в стороны руки и крикнул:

— Я! Все! Могу!!!

Зверски хотелось есть. Просто до головокружения. Проблему надо было решать. Джейден вырулил на Топанга Каньон бульвар, который связывал обиталище скалолазов Стони Пойнт Парк с Чатсуортом — одним из районов на севере Лос-Анджелеса. В нескольких кварталах отсюда на Партения-стрит находился уютный ресторанчик, обнаруженный им во время одной из прошлых вылазок. Беззастенчиво воспользовавшись своей узнаваемой внешностью, Джейден дальновидно завел крайне полезные знакомства среди персонала ресторана, не избалованного посещениями медийных персон. И теперь он  рассчитывал на лояльность метрдотеля Генри, так как в своих скальниках и спортивных шортах явно не вписывался по дресс-коду в обстановку вполне презентабельного заведения.

Генри оказался человеком вполне понимающим. Сдержанно кивнув, он провел Джейден за угловой столик, где тот с облегчением и устроился. Ожидая, пока принесут заказ, и все еще пребывая в приподнятом настроении, он быстро набрал смс в меру непристойного содержания и отправил его Мие. Ответ пришел незамедлительно, и был он настолько откровенен, что Джейден тихо засмеялся.

Она забавляла его, эта пухлогубая куколка с выдающимися формами и совершенно неконтролируемым темпераментом. Она была еще совсем юной, во многих вещах неопытной и неумелой, однако этот недостаток охотно компенсировала безудержной страстностью и жаждой экспериментов. В постели она доводила его до полного изнеможения.

— Тебя посадят! За совращение несовершеннолетних, — ухмылялся Тайлер, щуря распутные глаза.

— Не-а, ей восемнадцать. А по законам штата Калифорния восемнадцать лет есть возраст сексуального согласия, — лениво отвечал юридически подкованный Джейден.

— То-то она на все согласна. И даже больше! — хохотал Тай.

Джейден видел, что брат и сам не прочь замутить с фигуристой старлеткой. Время от времени тот начинал нарезать вокруг нее круги, словно голодная акула возле потенциальной добычи, совершенно дезориентируя этим бедную Мию и неимоверно веселя Джейдена. Ревности не было, даже собственнические инстинкты молчали. Потому что не было чувств. Малышка Мия дарила наслаждение его телу и оставляла совершенно глухой его душу.

Джейден повернул голову, взглянув в окно. Яркое калифорнийское солнце слепило глаза. В этом году январь был удивительно теплым, днем столбик термометра поднимался до 63-65 градусов*. А в Ирландии лежал снег. Впервые за последние годы.

…Она поздравила его с днем рождения. Нашла для него милые, теплые, дружеские слова. И прислала очередную фотографию, как делала это каждый месяц, где на фоне солидного сугроба обнимает выросшего пса. Оба выглядели на фото абсолютно счастливыми — и Алиса, и собака. Щенка звали Орионом. «И не спрашивайте почему! — заявила она еще тогда, летом. — Просто нравится!» Она улыбалась немного лукаво, а он, не отрываясь, смотрел на ее губы, чувствуя, как у него сносит крышу от  желания их поцеловать. Ситуацию спас, как всегда, бдительный Тайлер, который бесцеремонно влез между ними с какой-то своей очередной шуткой.

Он не видел ее больше четырех месяцев, искренне надеясь, что время притупит воспоминания, сотрет ее образ из его памяти. Он отгородился от нее стеной не слишком вежливого молчания, оберегая свое душевное равновесие. Но она напоминала о себе сама, высылая забавные фотоотчеты о том, как растет щенок. И он вынужден был реагировать. Хотя бы этими дурацкими смайликами.

Принесли заказ. Вспомнив о том, что очень голоден, Джейден с энтузиазмом придвинул к себе тарелку. Краем глаза отметив движение в зале ресторана, он без особого интереса поднял голову и… застыл, не донеся вилку до рта.

За столик возле стены усаживалась молодая пара. Темноволосая, явно находящаяся на последних месяцах беременности женщина была Джейдену незнакома. А вот ее спутник… Нет, тут ошибки быть не могло. Ее спутника он знал очень хорошо.

* * *

Наверное, где-то в глубине души у него все же жила совсем крохотная надежда, что все это не самый умный розыгрыш. Просто микроскопическая надежда. Но она была окончательно и бесповоротно погребена под грузом неопровержимого в своей очевидности аргумента.

— Как ты себя чувствуешь? — выдавил, наконец, Нолан, с трудом заставляя себя поднять глаза.

Глядя в раскрытое меню, Ким зябко куталась в кашемировый кардиган. Выглядела она откровенно плохо: отечное, одутловатое лицо какого-то нездорового желтоватого цвета, темные пятна пигментации вокруг губ, худое, словно изнуренное неведомой хворью, тело с острыми выступающими ключицами и тонкими руками-веточками. И этот круглый, вызывающе торчащий живот, на который Нолан просто не мог смотреть. Хотелось по-детски зажмуриться, спрятаться.

— Не так плохо, как выгляжу! — усмехнулась Ким.

— Ты вовсе… — неискренне запротестовал было он.

— Брось, Нолан, — она взмахнула прозрачной кистью, — я регулярно гляжусь в зеркало. Тезис о том, что беременность красит женщину — явно не про меня.

Она смотрела на него устало и немного иронично. Нолан видел, что она прекрасно поняла причину, по которой он приволок ее в этот ресторан, расположенный за тридевять земель от центра Лос-Анджелеса на севере долины Сан-Фернандо. Когда-то ресторан ему показал Джей, позиционируя его как укромное местечко с отличной кухней. Впрочем, отличная кухня сейчас меньше всего волновала Нолана.

Ким сама пришла ему на помощь.

— О чем ты хотел поговорить, Нолан? — спокойно спросила она, откладывая меню.

— О твоем ребенке, — ответил он.

Если ее и задело это «о твоем», виду она не подала. Разве что выпрямилась несколько напряженно.

— И что именно тебя интересует?

Нолан откинулся на стуле. Ходить вокруг да около смысла не было.

— Пойми меня правильно, Ким, — он побарабанил пальцами по столу, — но я должен спросить. Ты абсолютно уверена, что я имею отношение к этому ребенку?

Ким кивнула:

— Абсолютно. Если это для тебя важно, мы можем сделать тест после того, как он родится. Сейчас это опасно для ребенка. Прости, рисковать я не готова.

— Еще бы это не было для меня важно, — пробормотал Нолан.

— Послушай, — серезно сказала Ким, — мне кажется, ты не совсем верно оцениваешь ситуацию. Я совершенно ничего не жду и не требую от тебя. Ты свободен от любых обязательств. Считай, что я просто воспользовалась твоим э-э-э… биологическим материалом. Ну, как в банке спермы.

Он смотрел на нее во все глаза.

— Биологическим материалом, значит…

— Это шокирует тебя? Но Нолан, я ведь не скрывала своих намерений…

— Только мои намерения не учла, — медленно проговорил он. — Почему я? Ведь мы были так мало знакомы и уж тем более не были парой. Почему именно меня ты выбрала для такого м-м-м… ответственного шага?

— Если я скажу, что ты мне нравишься, это тебя устроит?

Пожалуй, впервые такое признание не польстило ему, а откровенно напугало. Ким явно забавлялась его растерянностью.

— Ладно, расслабься, — улыбнулась она. — У меня не было особого выбора.

— Как это? — подозрительно спросил Нолан. — Что ты имеешь в виду?

Она отпила кофе из крошечной чашечки, водрузила ее на середину блюдца. Заправила темную прядь за ухо. Словно эти простые жесты помогали ей собраться с мыслями.

— У меня преждевременное угасание функции яичников, — сказала она, глядя в сторону. — Не самый приятный диагноз в тридцать три года.

— Что это значит?

— Это значит, что забеременеть для меня не просто проблематично, а скорее невозможно.

— Не понимаю, — Нолан чувствовал себя дураком.

— До нашей с тобой встречи я полгода сидела на сильнейших гормонах. Шансы все равно были невелики, но попробовать стоило. Пойми, у меня не было времени искать кого-то, чтобы выстраивать серьезные отношения. Да и не так это просто, — очень по-женски вздохнула она. — Я ходила по клиникам, изучала каталоги доноров. Даже присмотрела несколько кандидатов, — усмехнулась Ким. — А потом наша встреча на вечеринке… И мне показалось… Глупо, конечно. Наверное, это были чистые эмоции, то, что я попросила тебя об услуге. Впрочем, тебе и стараться-то долго не пришлось.

«Это точно», — с горечью подумал Нолан.

— Ким, я совершенно не был готов оказать тебе эту услугу, ты понимаешь? — произнес он, сдерживаясь изо всех сил. — Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Я выпил… достаточно много…

Он в замешательстве потер затылок, взъерошив волосы.

— Черт возьми, я не просто выпил, я вообще в ноль был! Я и процесс-то сам не помню! Тебе не кажется, что такое состояние не совсем подходящее для зачатия?

Ким грустно смотрела на него.

— У меня не было выбора, Нолан, — повторила она. — То, что все получилось именно в тот раз — это настоящее чудо. Другого шанса у меня просто не могло быть. Я понимаю, о чем ты думаешь. Я прошла все необходимые обследования, сделала узи, с ребенком все в порядке, он развивается нормально.

Нолан нерешительно взглянул на нее.

— И… ты уже знаешь, кто там?

Она улыбнулась — широко, светло, нежно погладила живот:

— Там мальчик.

Некоторое время они молчали. Нолан пытался как-то принять сказанное. Получалось плохо. Его сознание, бунтуя, отказывалось признавать собственное родство с существом, которое скрывалось сейчас внутри сидящей напротив женщины. Недоверие, нежелание, отторжение и почти брезгливость одолевали его, ужасая, вызывая стыд и желание побыстрее покончить со всем этим.

— Хорошо, — возможно, несколько резко произнес он. — Я все понял. Я открою счет в банке на твое имя. Ни ты, ни ребенок ни в чем не будете нуждаться.

Ким возмущенно вздернула подбородок.

— Я достаточно хорошо зарабатывала, чтобы обеспечить собственного ребенка. Я уже несколько раз повторила, что мне от тебя ничего не нужно.

— Может, я и произвожу впечатление полного придурка, но я не подлец, — Нолан поморщился, отчего брови совершенно сошлись на переносице. — И если уж так случилось, у меня тоже есть определенные обязательства перед ним. Буду откровенен. Мое будущее так называемое отцовство не радует меня. Более того, подобная перспектива ставит под удар мои отношения с очень дорогим для меня человеком. Я не могу ее потерять. Поэтому я вынужден просить тебя об одной вещи.

Нолан взглянул на Ким. Та спокойно ждала продолжения.

— Я буду благодарен, если ты сохранишь в тайне имя отца ребенка, — завершил он.

Ким смотрела на него, слегка прищурив глаза.

— Хорошо, — просто сказала она.

Нолан сглотнул и выдохнул. Сам не зная почему, он поверил ей. Видение газетной полосы с вопящим заголовком «Я беременна от Нолана Хьюза!» наконец-то отпустило его. Ким совсем не производила впечатления человека, который станет кочевать по ток-шоу с сенсационными заявлениями.

— Спасибо, — пробормотал он.

Взяв салфетку, он быстро записал длинный ряд цифр.

— Это номер телефона моей сестры Клодин, — сказал он, протягивая салфетку Ким. — Если тебе вдруг что-то понадобится, ты можешь связаться с ней. Она в курсе. Кло юрист, она подготовит необходимые документы.

Ким кивнула, спрятала салфетку в сумочку. Придерживая рукой живот, неловко поднялась. Нолан встал вслед за ней.

— Не провожай меня, — повела она плечом. — Я доберусь на такси.

Она сделал несколько шагов в направление выхода, потом остановилась и, не оглядываясь, произнесла:

— Если тебе интересно — он родится в начале марта.

* * *

Определенно чувствуя себя человеком-невидимкой в своем углу, Джейден наблюдал за Ноланом и его спутницей. Их общение совсем не походило на свидание, да и на деловую встречу тоже. Нолан явно нервничал. Он потирал переносицу, морщился, хмурил брови, ерошил волосы, откидывался на стуле и вновь наклонялся к своей спутнице. Женщина держалась спокойнее. Она сидела почти неподвижно, лишь время от времени каким-то трогательно-оберегающим жестом кладя руку на свой выступающий живот.

Джейден не слышал, о чем они разговаривали, но судя по красноречивому выражению лица Нолана, речь шла не о самых приятных для того вещах. Впрочем, не нужен был ни тонкий слух, ни телепатические способности, чтобы понять суть проблемы. Все поведение приятеля лишь подтверждало догадку.

«Режьте меня, — залпом допивая воду из высокого стакана, подумал Джей, — но ирландец явно собирается примерить на себя роль папаши. И что-то не заметно, чтобы он этому сильно радовался».

Открытие было, мягко говоря, ошеломляющим. Настоящая буря бушевала сейчас в душе Джея. Затейливым клубком переплетались в нем нити самых разнообразных чувств: и сочувствие другу, который сейчас безуспешно пытался найти выход из такой нежеланной ситуации, и недоумение, как подобная ситуация вообще могла сложиться, и колкое, какозноб, предчувствие надвигающейся беды, пускай чужой, но все же… И самая настоящая боль от ожидания той боли, которую предстоит пережить ей…

С внезапно охватившей его яростью, Джейден сжал кулаки, чувствуя, как огнем обжигает травмированные пальцы. На белом пластыре тут же проступили кровавые пятна. «Сукин сын! — в бессилии подумал он. — Какой же ты сукин сын, Нолан!»

Увидев, что женщина встает, Джей отпрянул, откидываясь на стуле и прячась в тени колонны. У него не было никакого желания попадаться Нолану на глаза. Он подозревал, что того вряд ли обрадует их встреча, и совсем не желал провоцировать его на какие-либо объяснения, одинаково неприятные для них обоих.

Краем глаза Джейден следил за тем, как спутница Нолана покидает ресторан. Сам Нолан в глубокой задумчивости вновь уселся за столик. Некоторое время он смотрел на стоявшую перед ним тарелку, к содержимому которой так и не притронулся за все время встречи. Затем, словно вспомнив что-то, достал из кармана телефон. Коротко переговорив с кем-то, он кивком подозвал официанта и, расплатившись, вышел из ресторана.

Джейден расслабленно съехал по спинке стула. Тупо ныли ободранные пальцы. «Тай будет орать!» — отрешенно подумал он. Тайлер терпеть не мог, когда он отправлялся в горы без него. Обычно они или поднимались в связке, или брат страховал его внизу. Если же Тайлеру станут известны подробности его сегодняшнего восхождения, грандиозного скандала не миновать.

Джей пытался заставить себя переключиться на насущные проблемы. Но это оказалось не так просто. Одна мысль настойчиво и неодолимо вгрызалась в сознание, и он был бессилен избавиться от нее. Мысль, омерзительно-низкая и такая ужасающе-простая в своем воплощении.

Эли… Если она узнает…

Он закусил губу. Похороненная давно и, казалось, навеки в самой глубине его существа робким огоньком вспыхнула надежда.

_____________

* 63-65 градусов по Фаренгейту — примерно 17-18 градусов по Цельсию

Глава 10

Калифорния – Дубин, весна

Едва сдерживая душераздирающий зевок, Нолан уныло следил за тем, как капитан Кроу раскладывал на грубо сколоченном столе наглядное пособие для очередного занятия по стратегии.

— Греки… — он придвинул к Нолану горку палочек.

— Колесницы… — внушительная кучка колец от алюминиевых банок из-под пива.

— Военачальники … — крышки от бутылок из-под того же продукта.

Дональд Кроу сел за стол напротив и выжидающе уставился на ирландца. Его прищуренные глаза под белесыми бровями смотрели проницательно и слегка насмешливо. Отношение к «этим штатским» было красноречиво написано у него на лице.

— Нолан, ты должен понять суть военной стратегии Александра до того, как поведешь войска в бой, — проникновенно сказал он. — Мы обсуждали это не раз. Теперь твоя очередь — просвети меня.

«Зануда!» — подумал Нолан, подгребая к себе весь стратегический мусор. Разложив сучки живописной лесенкой и пристроив сбоку крышку от «Будвайзера», Нолан ткнул в композицию пальцем:

— Вот пехота македонцев, здесь, на правом фланге — Александр.

— Верно, — кивнул капитан. — А где Парменион?

Нолан передвинул еще одну крышку.

— За войсками. Таким было расположение фаланг, когда Александр принял бой.

Капитан Кроу удовлетворенно хмыкнул. Впрочем, по лицу его было видно, что он ни на секунду не уверовал в военный гений Хьюза. Скорее в очередной раз признал за ним наличие цепкой памяти, которая спасала актера от едких комментариев и нелицеприятных эпитетов.

Сдвинув македонские войска в сторону, капитан расстелил на столе огромную карту с нанесенными на нее стрелками, обозначающими направления походов Александра.

— А теперь поговорим о снабжении.

Нолан едва не застонал.

— Ты должен усвоить одно, — неторопливо начал вредный старикан. — Хороший военачальник, независимо от маневров войск, всегда зависит от снабжения…

Вот уже две недели Нолан торчал на уединенном ранчо у подножия гор за пределами Лос-Анджелеса. На подобной изоляции настоял Ричард Морган.

— Вхождение в роль — процесс длительный, — ласково сказал господин режиссер. — А здесь тебе будет проще избежать тех неприятностей, в которые ты регулярно влипаешь. Да-да, понимаю, — закивал он головой, видя, что Нолан собирается возразить, — ничего серьезного, ты просто любишь покутить. Именно поэтому ты здесь. Во избежание, — твердо завершил Морган.

«Иезуит!» — мрачно думал узник, сидя в дверях трейлера с книгой на коленях. Литературой его в избытке снабдил оксфордский профессор Роберт Льюис — самый главный в мире специалист по Александру Великому.

— Вот, дорогой, — пропыхтел он, сгружая книги на стол, — просвещайся, впитывай.

Количество томов впечатляло.

— Я все это должен прочитать? — уточнил Нолан.

Роберт посмотрел на книги, затем на Нолана и снова на книги. Подумав секунду, резво разложил литературу по двум неодинаковым стопкам.

— Это — прочитать, — постучал он по правой стопке, которая была пониже, — а эти — хотя бы полисать. В общем, расширяй кругозор.

И Нолан расширял. Вначале не очень охотно, не желая мириться с принуждением, но постепенно все более и более втягиваясь, погружаясь в далекий, загадочный, такой непохожий на наш мир Древней Эллады. Теперь каждую минуту, свободную от тренировок и занятий, он посвящал чтению. За достаточно сухими строками академических монографий он постепенно начинал видеть живой образ великого царя. Читая, изучая, делая выписки, размышляя, Нолан все больше понимал, что именно его ждет. И мысль о том, как одолеть эту роль, уже не вызывала у него такого смятения.

Однако безжалостный Ричард, нагружая интеллект будущего царя, не забывал и о бренном теле.

— Я знаю, что заманить тебя в тренажерный зал возможно разве лишь в том случае, если там начнут разливать «Гиннес», — заявил Морган, — поэтому получи и распишись.

И представил Нолану троих, которые отныне составляли кошмар его жизни.

Особенно доставалось ирландцу от невысокой крепкой девушки с романтичным именем Джульетта, которая оказалась инструктором по рукопашному бою и специалистом по холодному оружию. В первый же день она зажала стальными пальцами складку на его животе и серьезно сказала:

— А вот от этого придется избавиться.

Нолан покраснел. Имея от природы все, что другие достигали упорными тренировками, он никогда особо не заморачивался поддержанием собственной физической формы. Теперь же ему вдруг стало очевидно, что даже тонкая прослойка обывательского жирка как-то не совсем уместна на теле античного воина.

— Гонять буду до потери пульса, — честно предупредила Джульетта. И от слов своих не отступала.

На первых порах ему казалось, что его намеренно истязают. Тело его было покрыто синяками, проявлявшимися в самых неожиданных местах. Нещадно горела обожженная на солнце в первые же дни спина. Вечером без сил валясь на узкую кровать в трейлере, он чувствовал, как болят все мышцы, даже те, о существовании которых он и не подозревал.

— Мы покажем тебе, что значит суровая жизнь! Суровая жизнь не убивает — это важный урок, — улыбалась Джульетта, легко выворачивая его руку, отчего он пропахивал носом грядку в калифорнийской пыли.

— Я докажу, что мир не вращается вокруг твоей ирландской задницы! — вторил ей капитан Кроу, начиная очередную лекцию.

Один лишь Десмонд Рулфс, тренер по верховой езде, не выступал с декларациями.

— Я научу тебя сидеть на коне, — просто сказал он, и Нолан было уже облегченно перевел дух.

Верховой езде он обучался еще в юности во время съемок в своем первом голливудском проекте — проходном вестерне с не самой удачной прокатной судьбой. Но и здесь его поджидал сюприз. Македонцы не знали ни седел, ни стремян. Так что все прелести езды по-македонски он прочувствовал собственной пятой точкой.

— Задница болит, — скупо жаловался он тренеру.

— Хорошо, — серьезно кивал Десмонд. — Так и должно быть.

Спустя несколько дней после начала тренировок Нолан впал в задумчивость. Задница задницей, но вот кое-что другое надо было обезопасить любой ценой, иначе всем планам Алисы касательно продолжения рода Хьюзов, в которые она робко посвятила его в одну из ночей накануне отъезда, так и суждено будет остаться планами. Нет, у македонцев определенно что-то было под туникой, иначе они из-под своих Гавгамел возвращались бы с таким омлетом, что тут уж ни до наложниц, ни до евнухов. И озадаченный Нолан закопался в первоисточники.

К концу второй недели Нолан понял, что у него, наконец, открылось пресловутое второе дыхание. Боль никуда не исчезла, в конце дня он по-прежнему чувствовал себя выжатым и измотанным до предела. Однако что-то изменилось в нем самом, изменилось его отношение к собственным ощущениям. И боль, и усталость стали приносить ему удовлетворение, начинали входить в привычку, и он чувствовал, что способен уже достаточно долго выдерживать подобное состояние. Ричард оказался прав: невозможно было сыграть воина, не став им.

Тем не менее, несмотря на то, что тело притерпелось к нагрузкам, душа требовала хоть короткого, но отдыха.

— Джей, — прячась за конюшней от бдительного поборника трезвости капитана Кроу и старательно прикрывая трубку рукой, проговорил Нолан, — приезжай!

Джей все понял правильно.

— Во сколько? — лишь уточнил он.

— В семь здесь уже никого не будет.

В десять минут восьмого Джейден стоял перед трейлером.

— Ты читаешь! — восхитился он и, наклонившись, бесцеремонно приподнял книгу, разглядывая обложку. — Квинт Курций Руф «История Александра Македонского», — озвучил он название и уставился на Нолана, приподняв бровь.

— По-твоему, я только этикетки на бутылках читать умею? — проворчал Нолан. — Кстати о бутылках. Где продукт?

Джейден усмехнулся:

— В машине.

Джейден был едва ли не последним из актерского состава фильма, утвержденным на роль. Нолан и сам не ожидал, что его, как бы между делом брошенные, слова о подходящей кандидатуре окажутся решающими. Джейден Росс был утвержден на роль ближайшего сподвижника царя практически без проб. Кастинг на проект «За край Ойкумены» завершился. За это следовало выпить. Выпить следовало еще за массу других вещей, длинный список которых накопился у Нолана.

Расположились за тем самым столом под платаном, где проводил свои занятия Дональд Кроу.

— Ну как? — обтекаемо поинтересовался Джей, недоуменно заглядывая в коробку с македонской пехотой и персидской конницей.

Нолан сдвинул коробку на край стола, пожал плечами и закурил.

— Как-как… Старый хрен Кроу регулярно заставляет меня усомниться в собственных умственных способностях, меня каждый день избивает женщина, а зад начинает болеть от одного только вида лошади. По ночам мне снятся бесконечные ряды македонцев в юбках на пару с бородатыми персами, а противный Ричард каждую неделю норовит принять у меня экзамен на предмет знания эпохи. Ах да, и секса у меня не было полтора месяца.

— Возмутительно! — посочувствовал Джей, насмешливо щуря небесные глаза. — И как ты справляешься?

— Смешно! Тебе смешно! — горько проговорил Нолан, вздернув брови фирменным домиком. — С такой интенсивной подготовкой царь рискует загнуться еще до начала своей блестящей полководческой карьеры. Короче, наливай! — логично завершил он.

Против коварных ожиданий ирландца банку Джейден Росс держал великолепно. Воистину, талантливый человек талантлив во всем. В какой-то момент Нолана охватил охотничий азарт. Да быть того не может, неужели он не одолеет хлипкого янки! Быстро оценив физические кондиции приятеля и количество оставшейся выпивки, он принялся грамотно чередовать правильные дозы виски с не менее правильными дозами пива, с интересом ожидая реакции. Но будущий гиппарх сдаваться не желал, лишь стекленея взглядом и все больше походя на деревянного Пиноккио. «Однако!» — с угрюмым уважением подумал Нолан, чувствуя, как и его самого потихоньку начинает забирать. В момент, когда Нолан был уже готов признать почетную ничью, Джей внятно произнес:

— Все! — и с глухим стуком уронил голову на стол.

— То-то же! — мстительно пробормотал царь, взваливая бесчувственное тело на плечи и таща его в направлении трейлера. — Будешь знать, с кем пить!

Сгрузив свою ношу на постель, он вновь выбрался наружу, расслабленно уселся на ступеньке. Закурив, Нолан удовлетворенно оглядел батарею пустых бутылок и банок из-под пива на столе. Возможно, зря он так безжалостно споил сегодня Джея. Завтра он ему понадобится. На уик-энд у Нолана были свои тайные планы.

Он поднял лицо, взглянул на темное калифорнийское небо, украшенное россыпями звезд, и улыбнулся. Грандиозные планы…

* * *

В голове гудело так, словно там навеки поселился Тайлер со своей установкой. Под веками проплывали огненно-красные пятна, отчего Джейден не торопился открывать глаза, резонно полагая, что ничего хорошего это ему не сулит. Попытавшись сглотнуть и не справившись с этой задачей, он понял, что самое сухое место на Земле в данный момент находится вовсе не в чилийской пустыне, где, как известно, дождей не было 400 лет. По сравнению с тем, что творилось у него во рту, пустыня Атакама — цветущий оазис.

«На хрена я так нажрался?» — вяло удивился он, осторожно поворачиваясь на бок и приоткрывая один глаз. Легкое движение век отдалось вспышкой сверхновой где-то под черепной коробкой. Однако Джейден успел заметить то, в чем так отчаянно нуждался сейчас. На полу возле кровати стояла литровая бутылка с водой.

«Заботливый, гад!» — с благодарностью подумал он, приподнимаясь и присасываясь к горлышку. Вылакав почти половину, Джей обнаружил, что благотворительность Нолана воистину не знает границ. На углу невысокого столика, заваленного книгами, лежал блистер с таблетками. Проглотив сразу две, Джей удовлетворенно откинулся на постель, прижав бутылку, как младенца, обеими руками к груди.

Лежа с закрытыми глазами, он думал над тем, какие затейливые вензеля выписывает порой жизнь. Он по уши был занят делами группы, когда на него свалилась эта роль. Роль, от которой он не мог отказаться. И в этом Джейден ясно увидел насмешку судьбы.

— Чертовски рад видеть тебя здесь! — ухмыльнулся Нолан, обнимая его при встрече.

— Выходит, это тебя я должен благодарить за приглашение на пробы?

Ирландец скромно закивал:

— Благодари, чего уж там! Видишь ли, Джей, если уж на то пошло, я хочу, чтобы тылы, ну, во всех смыслах, мне прикрывал человек, которого я считаю своим другом, — и Нолан выразительно заиграл бровями.

«Сволочь харизматичная!» — подумал тогда Джей. Как легко, одной всего лишь фразой тот расставил все на свои места. Просто назвал другом, тем самым в очередной раз ввергнув его в состояние когнитивного диссонанса. Впрочем, ему ли привыкать? Почти год он жил, зависнув над пропастью, испытывая искреннюю симпатию к человеку, которого тоже считал другом, и одновременно мучительно желая его женщину. Такие вот американские горки.

Иногда в процессе очередного этапа самокопания он задавался странными вопросами. Может он извращенец? Этакий психомазохист? Может душевные страдания доставляют ему наслаждение? Не похоже. Если уж больно, то просто больно — и никакого удовольствия. А больно было почти всегда, когда он вспоминал о ней. Он имел на руках отличный козырь, который со временем мог бы привести ее к нему, и знал, что никогда не воспользуется им. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Более того, сделает все, чтобы это знание не коснулось ее.

Иногда, видя жизнерадостного Хьюза, Джей чувствовал, как в нем разрастается, поднимая всю муть со дна его души, острое желание подойти, изо всех сил встряхнуть того и заорать, глядя ему в лицо: «Я все знаю!» Чтобы хотя бы на мгновение увидеть панику и страх в его глазах. Хотя бы на секунды. Но он понимал, что ничего подобного не сделает. Потому что, встав на этот путь, придется сделать и следующий шаг, придется идти до конца. Иначе не было смысла начинать. А завершения пути он не видел. Только тупик.

Джейден вздохнул и открыл глаза. Это похмельный синдром — все эти мысли. И в самом деле, зачем же он так набрался вчера? «Нолан, чертов провокатор, надеюсь тебе хоть наполовину так же хреново сейчас!» За тоскливыми размышлениями Джей не заметил, как снова задремал.

Во второй раз он проснулся оттого, что кто-то легонько тряс его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил склонившегося над ним Нолана.

— Ну же, Джей, просыпайся! — тихо звал тот. — Вставай, пора ехать!

— Куда? — спросил Джей, глядя на него снизу вверх.

В ближайшие несколько часов он не то, что ехать, положение тела менять не собирался.

— В аэропорт.

— На фига нам в аэропорт? — пробормотал Джей, со стоном садясь и потирая лицо руками.

Голова по-прежнему была тяжелой, как чугун, но назойливая боль исчезла. И на том спасибо.

— Не нам, а мне, — уточнил Нолан. — Ты отвезешь меня в аэропорт. Я, как видишь, лишен средств передвижения.

— Допустим, — осторожно кивнул Джей, попутно прислушиваясь к ощущениям, — а зачем тебе в аэропорт?

— Слушай, я тебе по дороге все объясню. Только, ради Бога, поторапливайся, у меня рейс через два часа. И, да… умойся хотя бы! Ты, конечно, красавец, каких свет не видел, но вид у тебя сегодня… — и Нолан красноречиво покачал головой.

Кряхтя и морщась, Джейден поплелся к умывальнику. И откуда в ирландце столько энергии? Вместе ведь пили. Тогда почему он чувствует себя так, словно по нему проехал асфальтовый каток, а Хьюз свеж и бодр, как жаворонок? Или дело в практике? С отвращением порассматривав собственное лицо в зеркало, Джей сунул голову под струю холодной воды.

Через пятнадцать минут покидая ранчо и выезжая на хайвэй, несколько пришедший в себя Джей поинтересовался:

— Так куда ты все-таки летишь?

Нолан с удовольствием потянулся, заложил руки за голову.

— Домой, Джей. Я лечу домой.

Джейден удивился:

— А разве ты не должен оставаться здесь? 

— Должен, — охотно согласился Нолан. — Поэтому сегодня я лечу туда, а завтра вечером возвращаюсь обратно. Если повезет, а мне всегда везет, никто ничего не заметит.

— Да к чему такие сложности? Что такого важного ты забыл в Ирландии?

Нолан снисходительно глянул на него.

— Джей, я лечу делать предложение. Согласись, это важно.

— Какое предложение? — недоуменно спросил Джейден.

Нолан вздохнул:

— Что-то ты сегодня совсем слабо соображаешь. Последняя банка пива была явно лишней. Какое предложение можно сделать женщине?

Машина резко вильнула в сторону.

— Э-э, потише, — рассмеялся Нолан, — я, между прочим, собираюсь жениться, а не сыграть по твоей милости в ящик.

Вцепившись побелевшими пальцами в руль, Джейден, не отрываясь, смотрел на дорогу.

Нолан как будто и не замечал его состояния, вероятно списывая молчаливость приятеля на последствия вчерашних возлияний. Всю дорогу он многословно разглагольствовал на тему предстоящих судьбоносных перемен в своей жизни, отчего у Джея, в конце концов, разболелась не только голова, но и зубы. Причем все сразу.

Распрощавшись с Ноланом на парковке аэропорта, он некоторое время сидел, тупо глядя перед собой. Каких-то связных мыслей в голове не было, лишь звенящая пустота и неожиданно накатившая безмерная усталость. Чего доброго ирландец еще и на свадьбу его позовет. И ведь он согласится. И придет. И будет поздравлять и искренне желать молодоженам счастья. И даже споет, если его попросят.

Джейден в ярости ударил обеими ладонями по рулю. В голове тут же алым расцвел взрыв мини-бомбы, отчего он тихо взвыл и зажмурился, пережидая прохождение взрывной волны. Когда боль немножко отпустила, он выдохнул и открыл глаза. Пора было возвращаться домой.

То, что Тайлер дома не один, стало понятно, едва Джей открыл дверь. От самого порога к лестнице на второй этаж в лучших голливудских традициях тянулась дорожка из разнообразных предметов одежды, сброшенных не иначе как в порыве истинной страсти. Брезгливо обойдя рспластавшиеся шорты Тайлера, его же цветастую рубашку и воздушно-голубое нечто, явно не из гардероба брата, Джейден остановился у лестницы и, задрав голову вверх, заорал:

— Тай!

На кухне что-то со звоном обрушилось на плитку, раздался полузадушенный то ли вскрик, то ли всхлип, и наступила тишина. Уже догадываясь, что там увидит, Джейден в несколько шагов пересек холл и остановился на пороге. Посреди кухни, с ужасом глядя на него, замерла белокурая взъерошенная девица. Из всей одежды на ней были только белые кружевные трусы, отчего она предприняла смехотворную попытку прикрыть остальное рукой. Смехотворную, потому что остальное было размера эдак пятого и задорно выглядывало из-под ладони.

— Привет!

Она заполошно кивнула и отступила назад. Только теперь Джейден заметил растекшуюся вокруг нее лужу и осколки разбитого стакана.

— Я попить хотела, — пролепетала она.

— Попить… — пробормотал Джейден.

Обойдя истуканом застывшую гостью, он открыл исполинских размеров холодильник и вытащил две пластиковые бутылки воды.

— Из бутылки надежнее, — протянул одну незнакомке, из второй отхлебнул сам.

Похоже, она страдала той же болезнью, что и он с утра, потому что пила жадно.

— Ты кто? — полюбопытствовал Джейден, когда с жаждой было покончено.

— Энджи.

— Привет, Энджи. Я Джейден, — вежливо представился он.

— Я знаю, — она затравленно оглянулась на дверь.

Джейден улыбался, не собираясь облегчать ей задачу. К счастью для девушки сверху раздался сонный голос Тайлера:

— Милая, ты где?

— Мы на кухне…милый! — крикнул Джейден.

Зевая и почесываясь на кухню вплыл Тайлер.

— О, Джей! — махнул он приветственно рукой. — Как все прошло? Хорошо посидели?

— Великолепно!

Тайлер достал из холодильника бутылку пива, уселся за стол и доброжелательно посоветовал, глядя на Энджи:

— Ты бы оделась, детка!

Детку словно ветром сдуло. Спустя несколько мгновений хлопнула входная дверь.

— Ну вот, ты ее напугал, — с упреком произнес брат и зевнул. — Незачем было так орать.

— Я тебя сто раз просил, Тай, — тихо проговорил Джей, — не таскать их сюда. У тебя есть своя собственная личная жилплощадь. Какого черта!

— Извини, — поднял руки тот, — больше не повторится!

После расставания с Алекс у Тайлера словно сорвало крышу. Его многодневные туры по барам уже обросли легендами в узких кругах. Каждый день подобных гастролей завершался в компании одной, а то и нескольких девиц свободных взглядов, на смену которым в следующий день приходили другие. Справедливости ради стоило отметить, что в последнее время барно-сексуальные забеги случались все реже и по времени стали короче. Судя по всему, Тайлер утратил прежний злой энтузиазм.

— Как там наш узник? Не загнулся от тоски на этом своем ранчо? – полюбопытствовал Тайлер.

— Узник сейчас в небе где-то над Атлантикой. Домой летит. В Дублин.

— Отпустили, что ли?

— Сбежал. А я ему в этом поспособствовал.

— Это ты зря! – развеселился Тайлер. — Гляди, а то и тебя посадят. В назидание, ну или за компанию. Матчасть учить. А чего ему в Ирландию так приспичило?

Джейден внимательно рассматривал этикетку на бутылке, которая гласила, что вода добыта из подземных пластов в экологически чистой местности.

— А он, Тай, предложение улетел делать.

— Какое еще предложение… — начал было Тайлер и осекся, увидев лицо Джея.

Некоторое время они молчали. Потом Тайлер негромко произнес:

— К этому все шло, ты же и сам понимаешь.

Еще бы он этого не понимал! Только вот все время казалось, что пока этот последний решительный шаг ирландцем не сделан, у него тоже оставались некие призрачные шансы.

— Ладно, я пойду, — Джейден встал из-за стола, — голова трещит.

— Ты должен забыть ее, бро, — произнес Тайлер ему в спину.

Джейден остановился, обернулся.

— Да ты просто генератор ценных советов, Тай! — съязвил он. — Сам не пробовал им следовать?

— Я работаю над этим!

— И как? Успешно?

Тайлер молчал. Джейден развернулся и вышел прочь.

Глава 11

В доме было темно и тихо. Ничего удивительного — половина пятого утра, и Нолан не предупреждал о своем приезде. Со стороны гостиной раздались мягкие шаги. Орион настороженно остановился в дверях, но затем, узнав хозяина, со всех лап ломанул к нему.

— Т-с-с! — прошипел Нолан, обнимая пса за шею и одновременно уворачиваясь от ответных проявлений нежности. — Заключаем договор: я тебя сейчас внепланово кормлю, в благодарность ты не мешаешь моей личной жизни, окей?

Он бесшумно прошел на кухню, не включая света, наощупь насыпал в миску собачьего корма.

— Ешь — и досыпать! — строго сказал он.

Уладив дела с собакой, Нолан так же неслышно поднялся на второй этаж. Все в нем подрагивало от нетерпения. Толкнув слегка приоткрытую дверь, он вошел в спальню.

Приглушенный свет от уличного фонаря струился в щель между неплотно задернутыми шторами, вычерчивая узкую дорожку на постели, золотя розовую пятку, трогательно выглядывающую из-под одеяла. Подойдя, он сел на пол рядом с кроватью и, положив руку поверх простыни, опустил на нее подбородок. У него сильно и больно колотилось сердце. Казалось, еще немного — и она услышит этот стук. Пальцами он невесомо коснулся ее щеки. Щека была теплая, нежно-бархатистая, живая. Он вспоминал и узнавал ее всю: ее кожу, запах, звук дыхания, и от этого узнавания все внутри него скручивалось в тугой узел.

Алиса шевельнулась, но не проснулась, лишь дрогнули в едва заметной улыбке губы. Все связные мысли, которые еще оставались у него в голове, моментально оттуда улетучились. Быстро стянув с себя куртку, джинсы и футболку, он перетек к ней на постель. Его ощутимо трясло, он просто физически не мог больше ждать.

Алиса открыла глаза. В ее расширенных зрачках еще плавал туман ускользающего сна. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом она неуверенно дотронулась до его плеча.

— Ты мне снишься? — шепотом жалобно спросила она.

— Снюсь, — хрипло согласился Нолан, придвигаясь ближе и одним универсальным движением освобождая ее от коротенькой ночной сорочки.

Она податливо выгнулась, помогая ему. Теперь он чувствовал ее всю, сверху донизу, от взъерошенной макушки до маленьких прохладных пальцев на ногах. Она пошевелила этими пальцами, коснувшись его ноги, и он коротко выдохнул. Сердцу окончательно стало тесно в груди, по жилам побежала уже не кровь, а жидкое электричество. Он перекатился сверху, приподнялся на руках.

— Я не могу больше! — сквозь зубы извиняюще пробормотал он, коленом раздвигая ей ноги. — Просто не могу, — повторил он, одним плавным движением проникая в нее.

Алиса ахнула, сжимая пальцы на его запястьях, и коротко, со всхлипом выдохнула. Нолан замер, испугавшись, что причинил ей боль, но она, отпустив его руки, тут же обняла его за шею, притягивая к себе. Одновременно она заскользила ногами по его бедрам, тем самым оплетая его теплыми шелковистыми узами, нежными и прочными, и мягко подалась навстречу ему.

Все закончилось совершенно неконтролируемо, остро и ослепительно. Его стремительно накрыло этой волной, лишив и слуха, и зрения, и, похоже, сознания. Когда же ощущение реальности вернулось к нему, он обнаружил, что лежит, уткнувшись носом Алисе в шею, а пальцами все еще сжимает ее плечи. Слегка приподнявшись, он взглянул ей в лицо. Раз за разом облизывая и без того влажные и очень яркие от его поцелуев губы, она о чем-то сосредоточенно размышляла.

— Нет, это определенно не сон, — она серьезно качнула головой.

— Почему? — с тихим любопытством спросил Нолан, касаясь ее губ пальцами.

Алиса перевела на него взгляд.

— Ты тяжелый, — сказала она с удовольствием. — Ты такой тяжелый, что не даешь мне дышать!

Нолан засмеялся и перекатился на бок. Притянув ее к себе, он сдул у нее со лба непослушный завиток и легонько поцеловал место, где тот только что находился.

— Но даже если это и сон, он слишком хорош, чтобы просыпаться, — пробормотала она куда-то ему в шею.

— Я здесь, я прилетел. И это не сон. У меня есть целых четыре часа, чтобы доказать это.

— Почему четыре? — подняла она голову.

— Потому что через четыре часа… нет, уже… — он повернул голову и взглянул на часы, — через три часа тридцать восемь минут у меня обратный рейс.

Алиса смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ты сумасшедший! — жалобно прошептала она и, зажмурившись, прижалась к нему еще теснее.

— Наверное, — согласился он. — В любом случае, не будем терять время зря.

И они его не теряли. О цели своего столь неожиданного визита Нолан вспомнил лишь после того, как за Алисой закрылась дверь ванной. Вскочив с постели, он заметался по спальне, пытаясь найти среди разбросанной одежды нужную вещь. «Я идиот! — мелькнула паническая мысль. — Не хватало только потерять где-нибудь по дороге!» Искомое обнаружилось там, где и должно было быть — в кармане куртки. Чтобы избежать тягомотной процедуры таможенного оформления дорогостоящего ювелирного изделия, Нолан провернул многоходовую комбинацию, поставив на уши все свое ирландское семейство. В результате заветная бирюзовая коробочка Tiffany&Co ждала его в сейф-ячейке аэропорта Дублина.

Весь перелет он самым добросовестным образом изучал доступный контент на тему «Как сделать предложение руки и сердца. 55 лучших идей». Идеи были хороши, плохо только одно — на подготовку и воплощение ни одной из них у него не было времени. Поэтому он решил пойти путем импровизации.

Запрокинув голову и закрыв глаза, Алиса стояла под упруго бьющими струями. Почувствовав его присутствие, обернулась.

— Нолан! — покачала головой.

— Т-с-с!

Он задвинул за собой дверцу душевой кабины и привлек девушку к себе. Она расслабленно выдохнула, откинула голову назад ему на плечо, прижалась всем телом. Он нежно скользнул губами по ее шее, мимолетной ненавязчивой лаской коснулся груди, спустился ниже. Алиса мягко запротестовала:

— Мы точно опоздаем!

И тогда, завладев ее левой рукой, он надел ей на безымянный палец кольцо. Алиса замерла, не в силах отвести взгляд от ослепительной игры света в гранях бриллианта.

— Просто… — Нолан почувствовал, как от волнения у него перехватывает дыхание, — скажи «да»!

Она развернулась в его объятиях, подняла к нему лицо с широко распахнутыми глазами и прошептала:

— Да!

* * *

— На нас все смотрят!

— Ага. Более того, нас еще и фотографируют! Веди себя естественно.

— Я не могу естественно. Я чувствую себя как под микроскопом!

— Привыкай. Мы не можем шифроваться вечно. Или ты собираешься, как настоящая мусульманская жена, семенить на приличном расстоянии позади меня?

— Нет, на расстоянии я не хочу. Я хочу рядом с тобой… Всегда…

— Ты и так всегда рядом со мной. В моем сердце… Не дергайся. И не делай квадратные глаза — я признаюсь тебе в любви!

— В аэропорту?!

— Это имеет значение?

— Пожалуй, нет. Продолжай.

— Что именно?

— Признаваться.

— В чем?

— Я тебя сейчас укушу!

— Кусай.

— Ты бесчувственный и подлый тип! Я не выйду за тебя замуж!

— Ладно. Отдай кольцо.

— Еще чего! Даже не подумаю! И не сопи мне в ухо, мне щекотно!

— Щекотно, хм… А если так…

— …Ты ненормальный! Все уже шеи посворачивали, еще бы — бесплатный цирк!

— Я не могу поцеловать свою невесту?

— Через несколько минут все это будет в сети!

— Не-а.

— Что — не-а?

— Думаю, это уже в сети.

— Ты сведешь меня с ума!

— Печально. Мне казалось, я уже давно сделал это.

— Ты просто невыносим! И перестань меня тискать! Ты что, думаешь, если делать это под курткой, никто ничего не заметит?

— Никто. Ничего. Не заметит.

— … Регистрацию объявили.

— Да.

— Мне пора.

— Да.

— Отпусти меня. Пожалуйста…

— Сейчас.

— Нолан…

— Я люблю тебя, кошка…

— Я знаю…

* * *

В аэропорту Лос-Анджелеса его встречала Клодин.

— Как прогулка? — неприветливо поинтересовалась она, усаживаясь за руль.

Нолан рухнул на сиденье рядом. Он отлично выспался в самолете и, несмотря на двукратную смену восьми часовых поясов, чувствовал себя вполне отдохнувшим.

— У меня для тебя новость, — объявил он. — Я женюсь! Эли сказала да!

— Поздравляю!

— Слушай, — Нолан повернулся к ней, — я хочу официально объявить о помолвке. Эли, конечно, против, волнуется, что ее спокойной жизни придет конец. Правильно, в общем-то, волнуется. Но нельзя же прятаться всю жизнь. Займешься этим, Кло?

— Конечно, — кивнула Кло и задумчиво побарабанила пальцами по рулю. — У меня для тебя тоже новость. Сегодня ты стал папой. Так что… мои поздравления еще раз.            

Нолан молчал, переваривая информацию.

— У тебя сын, — сказала сестра, не дождавшись его реакции. — Восемь фунтов, рост — двадцать дюймов. В общем, стандарт. Другие антропометрические данные интересуют? Цвет волос там или глаз?

— Тебе Ким позвонила? — наконец выдавил вывалившийся из прострации Нолан.

— Да. Я навещала ее сегодня.

— И … ты видела его?

— Конечно, я его видела, — с непонятным раздражением произнесла Клодин. — Нолан, ты чего ждешь? Что я скажу – ах, он полная твоя копия! Или наоборот — он совершенно на тебя не похож! Какой вариант тебя устроит больше? Он красный и сморщенный, как и положено младенцу нескольких часов от роду. Кстати, Ким интересуется, не будешь ли ты против, если она назовет его твоим именем?

— Что?! — опешил он.

— Не ори! — поморщилась Клодин. — Твоим вторым именем. Кристофер.

— Пусть называет, как хочет! — Нолан зарылся рукой в осветленные лохмы.

Некоторое время Кло смотрела, как он ерошит волосы. Он всегда так делал, когда был расстроен или возбужден.

— Ладно, поехали, — вздохнула она. — Я отвезу тебя на твою ферму. Пока пропажи не хватились.

Всю дорогу они молчали. Кло гнала машину по пустынному шоссе, Нолан упорно смотрел в окно. И только свернув на дорогу, ведущую к ранчо, Клодин произнесла, не поворачивая головы:

— Ты должен рассказать все Эли. Нельзя больше тянуть.

— И как, по-твоему, это будет выглядеть? — горько произнес Нолан. — Я только что сделал ей предложение. И что теперь? Я заявлюсь к ней и скажу: извини, дорогая, есть один маленький нюанс, на днях у меня родился ребенок, но это ровным счетом ничего не значит, потому что получился он в результате однодневной интрижки. Так, что ли? Кло, я даже представить не могу, как она отреагирует! Точнее, наоборот, слишком хорошо представляю!

Клодин устало потерла переносицу.

— Как долго ты собираешься молчать? — вздохнула она. — Ну невозможно же скрывать это вечно! Рано или поздно правда все равно всплывет.

— Лучше поздно, — он сжал зубы, дернул головой. — Я боюсь, Кло. Я мучительно боюсь ее потерять, потому что чувствую, что сейчас, как никогда, близок к этому.

Глава 12

Санкт-Петербург

Говорят, что надо преодолеть ровно половину пути, чтобы переключиться мыслями на пункт назначения. Ничего подобного. В ее случае сей феномен дал сбой. Даже после пересадки в рижском аэропорту Алиса, не переставая, думала о Нолане.

Слишком неожиданно все получилось. Слишком ошеломляюще быстро. У нее вновь и вновь перехватывало дыхание, спазмом сжимая горло, при одном лишь воспоминании о том, как, открыв глаза, она обнаружила его рядом и, спустя бесконечность, поняла, что это не сон.

Господи, каким же сумасшедшим надо быть, чтобы преодолеть более восьми тысяч километров, проведя в самолете почти половину суток — и это только в одну сторону! — и все ради чего? Ради четырех часов, которые у них оставались между рейсами. Четырех часов непрерывного террора в постели, который он ей устроил. И как завершающий аккорд — кольцо на ее пальце. Чего уж там скрывать, робко и тайно желаемое, и в то же время такое сокрушительно внезапное.

— Я знаю, какого цвета твои глаза в момент, когда тебе становится очень хорошо, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе.

— Какого? — завороженно спросила она, замерев.

— Расплавленное серебро. И я хочу быть единственным, кому доступна эта тайна.

Он всегда умел найти слова, которые заставляли трепетать от переполнявших ее чувств.

Алиса задумчиво взглянула в иллюминатор. Под крылом самолета простиралась круто взбитая пена сплошной облачности, похожая на ледяные пейзажи Антарктиды. А над облаками сияло чистой весенней голубизной яркое, словно умытое, небо. Как странно, небо над облаками. Все наоборот.

Они даже ни о чем не успели поговорить. Она не расспросила его о подготовке к съемкам, а он не поинтересовался ее предстоящей поездкой. Им было некогда. Они были очень заняты. Быть может эти безумные несколько часов уже нашли отклик в ее теле. Как счастлива была бы она, если бы это было на самом деле так. Да и Нолан, она была уверена в этом, не станет упрекать себя за проявленную неосторожность. Разве может существовать на свете более прочный залог любви, чем зачатый в страсти ребенок?

В Пулково ее приехала встречать бабушка. Алиса не сразу узнала Викторию Андреевну в толпе. И вовсе не потому, что та так уж изменилась за последние тринадцать лет, что они не виделись вживую. Ее просто сбила с толку невысокая фигурка, которая цеплялась за бабушкину руку.

— Ну, здравствуй, моя хорошая! — Виктория Андреевна распахнула объятия.

— Бабулечка! — Алиса растроганно сунула нос ей куда-то в район воротника.

— Дай-ка, я на тебя посмотрю! — бабушка немного отстранилась. — Какая ж ты у меня красавица, а как…

— Выросла! — в тон ей добавила Алиса, которая не отличалась высоким ростом.

— И это тоже! — согласилась Виктория Андреевна.

— Она же и так большая, куда ей расти! — послышалось снизу.

Алиса опустила глаза. На маленьком человеке было розовое пальто колоколом и забавная белая шапка с длинными ушами, из-под которой настойчиво лезли очень знакомые непокорные кудри пепельного цвета.

— Привет! — улыбнулась Алиса. — Давай знакомиться? Я — Алиса. Твоя сестра.

Серые глаза смотрели пристально и изучающе. Потом, словно что-то решив для себя, девочка серьезно кивнула и протянула руку:

— А я Дарья. И я тоже твоя сестра.

Алиса глянула на бабушку. Та лишь пожала плечами.

— Она хотела тебя встретить.

Алиса едва не свернула себе шею, разглядывая из окна машины улицы города. Петербург изменился за тринадцать лет, и она никак не могла решить для себя, нравятся ли ей эти перемены. С некоторой опаской она ожидала встречи с домом и вздохнула с облегчением, обнаружив, что с ним-то как раз все в порядке. Дом был все таким же — с кованой узорчатой решеткой на высоком фундаменте в качестве ограды, огромным садом, в глубине которого виднелись ее старые качели, с разросшимися кустами сирени возле крыльца. На крыльце, кутаясь в пуховый платок, стояла невысокая пожилая женщина с собранными в пучок волосами.

— Алечка! — всплеснула она руками и засеменила навстречу выбравшейся из машины Алисе.

— Соня, вот чего ты раздетая на улицувыскочила? — возмутилась бабушка, глядя на бессменную вот уже в течение тридцати лет домработницу. — Пневмонию схватить хочешь?

— Ну, как же, Вика, Алечка же приехала!

— Так ведь если приехала, на улице ночевать не останется, — проворчала Виктория Андреевна и покосилась на Алису. — Я надеюсь, в город тебя сегодня не понесет?

Город — это Питер, где у родителей была квартира. Бабушка жила в Петергофе. Алиса улыбнулась, отрицательно покачала головой.

— Приютишь? — спросила она.

Бабушка только хмыкнула.

— Идемте, идемте, — заторопилась Софья Даниловна. — У меня давно уже все готово, осталось только на стол накрыть.

Старая детская Алисы давно перешла в распоряжение Дарьи, поэтому теперь ей досталась гостевая. Приткнув чемодан возле кровати, она подошла к стеклянной двери, ведущей на балкон, и распахнула ее. Сырой холодный ветер тут же забрался ей под тонкую водолазку, отчего Алиса поежилась и обхватила себя за плечи руками. В Дублине набухали почки, вовсю щебетали птицы, здесь же еще властвовала зима. Даже не зима, а затяжное питерское межсезонье с его ветрами, дождями и слякотью.

Балкон выходил в сад, большой, голый, унылый и неприветливый в эту пору года. Весной и летом плотная резная зелень полностью перекрывала обзор, сейчас же Алиса ясно видела за хаотично разбросанными черными деревьями вязкую стылую гладь Финского залива. Там, в глубине сада в невысокой ограде была калитка, через которую они с дедом втайне от бабушки убегали купаться. Бабушка, конечно, все узнавала и страшно сердилась, потому что на берегу всегда было ветрено, а вода в заливе никогда не прогревалась до комфортной температуры. Купался, разумеется, дед, а Алиса бродила по берегу, поджидая, пока он всласть наплавается и выберется из воды, весело отфыркиваясь, как тюлень, и поводя широкими плечами. Он был атлетом, ее молодой дед, когда-то даже участвовал в Универсиаде в составе молодежной сборной СССР по плаванью. И умер в сорок девять лет от банального инфаркта. Невероятная насмешка судьбы — талантливый кардиохирург, спасший сотни чужих жизней, он не смог помочь себе.

— … Алиса, спускайся, мы только тебя ждем! — позвала снизу бабушка.

— Иду! — крикнула Алиса, закрывая балконную дверь и приглаживая разлохматившиеся волосы.

За стол, плотно уставленный разнообразными блюдами, можно было усадить человек десять и еще столько же дополнительно накормить до отвала.

— Ну, вы даете! — покачала головой Алиса.

— Знаю я, что вы там по заграницам едите! — замахала руками Софья Даниловна. — На одних салатах, небось, сидишь?

— Я же не вегетарианка! — усмехнулась Алиса, усаживаясь.

— Ну, за твой приезд! — бабушка подняла бокал с шампанским. — Сподобилась-таки за столько лет. Спасибо этой твоей конференции, а то может еще лет десять тебя не увидели бы.

— Я думаю, все-таки гораздо раньше, — серьезно сказала Алиса.

— Я тоже хочу из бокала! — встряла Дарья, отодвигая от себя кружку с компотом.

Бабушка молча перелила компот в бокал, тем самым на время удовлетворив запросы вредной дитяти.

— Кстати, отец звонил, просил прощения, что не встретил. У них там какие-то накладки в оргкомитете. В общем, они с матерью завтра приедут, — сообщила нейтрально Виктория Андреевна.

И по этой нейтральности Алиса поняла, что те прежние натянутые отношения между родителями и бабушкой так никуда и не делись. У родителей всегда на первом месте была наука, а потом семья, и подобные приоритеты бабушка не могла принять, хоть и искренне старалась. Поэтому и старшей внучке она ненавязчиво внушала постулаты о том, что женщина должна в первую очередь реализоваться, как жена и мать. Алиса взглянула на свое матово посверкивающее кольцо. Бабушкино воспитание дало обильные всходы — именно женой и матерью ей сейчас хотелось быть больше всего.

— Да ешьте вы уже! — взмолилась Софья Даниловна.

После ужина расположились в библиотеке. Неторопливо листали фотографии на ноутбуке Алисы, обсуждая едва ли не каждую. Потягивая чай из полупрозрачной фарфоровой чашки, Виктория Андреевна с неудовольствием заметила:

— Ты по-русски стала говорить с акцентом. Ты сама чувствуешь это?

— Разве? — удивилась Алиса.

— Да, и в этом я не вижу ничего хорошего.

— Бабуль, ну с кем мне там разговаривать по-русски? Нолан знает от силы пять слов, и те исключительно нецензурные, — Алиса скосилась на пригревшуюся рядом Дарью, но та не обращала на них никакого внимания, поглощенная разглядыванием кольца на ее левой руке.

— Я боюсь, что и мой английский тебя не удовлетворил бы, — улыбаясь, добавила Алиса.

Когда-то английскому в его классическом британском варианте ее учила бабушка, всю жизнь занимавшаяся литературными переводами и потому владевшая языком лучше, чем многие его коренные носители. Прожив десять лет в Дублине, Алиса быстро обзавелась соответствующим акцентом, который сама начинала чувствовать, лишь попадая в англоязычную среду за пределами Ирландии.

— А оно золотое? — вдруг спросила Дарья, дотрагиваясь пальцем до кольца, которое, похоже, целиком заворожило ее.

— Золотое, — подтвердила Алиса.

— А почему белое?

— Потому что это белое золото.

— А камешек?

— А камешек — бриллиант.

— И это тоже бриллианты?

— Тоже, только маленькие.

Дарья подняла к ней лицо, усеянное светлыми конопушками.

— Это тебе жених подарил? — спросила она.

— Жених, — кивнула Алиса. Губы сами собой расползались в улыбку.

— Этот? — и Дарья указала пальцем на фотографию Нолана на мониторе.

— А ты откуда знаешь? — лукаво спросила Алиса.

— Мне папа его по телевизору показывал, — рассеянно ответила сестра, явно занятая какими-то своими мыслями. — А все женихи дарят невестам такие кольца?

— Не все, — вмешалась бабушка. — Кольцо Алисы стоит столько, сколько весь наш дом. Так что ее жених — самый настоящий принц.

Алиса рассмеялась. Принц Нолан, прищурившись, смотрел с фотографии.

— И когда событие? — деликатно поинтересовалась Софья Даниловна.

— Мы еще не определились, — пожала плечами Алиса. — Нолан до осени занят на съемках. Возможно, в начале следующего года. Но вы можете готовить наряды.

И она легонько щелкнула Дарью по слегка вздернутому носу. Та машинально почесала нос, потом взглянула на экран, на котором появилась фотография со дня рождения Алисы, где улыбающийся Джейден обнимал за плечи ее и Александру. Внимательно рассмотрев изображение, ребенок серьезно поинтересовался:

— А у него есть невеста?

— Насколько мне известно – нет, — так же серьезно ответила Алиса.

— Дарена, да ты никак замуж собралась? — изумилась бабушка. — А как же Мишка из второго «Б»?

Дарья надолго задумалась. Все ожидали, затаив дыхание.

— Нет, — наконец решила будущая невеста. — Мишка рыжий. Этот красивее. А он подождет, пока я вырасту? Я же не могу выйти за него прямо сейчас, — рассудительно заключила она.

Алиса млела от этого разговора. Неведомый Мишка проиграл по всем статьям Джейдену Россу. Решительности серьезной девушки Дарьи можно было только позавидовать.

— Подождет, куда ж он денется.

— И он тоже подарит мне такое кольцо? — уточнила практичная особа.

— Может быть, даже лучше, — и Алиса поправила распушившуюся пепельную косу.

— Ну вот, и тебя пристроили, — бабушка подперла щеку рукой, чтобы скрыть улыбку.

— А как его зовут? — вдруг вспомнила о таком немаловажном факте Дарья.

— Джейден. Его зовут Джейден.

* * *

Четыре дня конгресса пролетели, словно один. Как Алиса и опасалась, она оказалась самым молодым оратором среди всех выступающих, что напрягало ее до чрезвычайности.

— Смотри на меня! — настраивал ее перед выступлением отец. — Я буду сидеть в первом ряду. Просто смотри на меня.

И Алиса смотрела. Ровно первые пять минут, пока голос не перестал вибрировать, и к ней не вернулась ее обычная спокойная уверенность. Так же уверенно она отвечала на последовавшие после доклада вопросы, на которые были особенно щедры улыбчивые, безукоризненно вежливые и до крайности настырные японцы. Чувствуя, что все получается еще лучше, чем она сама ожидала, Алиса была близка к состоянию эйфории. Все в ней ходило ходуном, когда она спускалась со сцены и шла к своему месту рядом с отцом.

— Ты молодец! — нисколько не стесняясь проявления родственных чувств, он обнял ее и легко поцеловал в висок. — Я тобой горжусь!

Алиса довольно потерлась щекой о его плечо.

— Нам надо поговорить, — шепнул он ей. — Нет-нет, не сейчас, в перерыве. Пока смотри. Это стоит увидеть.

На огромном экране конференц-зала в режиме реального времени развернулась интерактивная видеотрансляция из операционной Института, где демонстрировалась одна из новейших методик операции по восстановлению репродуктивной функции. И хотя подобные операции лежали вне профессиональной компетенции Алисы, она с удовольствием наблюдала за отточенными движениями неведомого хирурга и слаженной работой всей команды.

— Погоди, — Алиса внимательно присмотрелась к лицу хирурга, скрытому маской и очками. — Это что, мама что ли?

Отец ухмыльнулся и довольно кивнул.

— Папа, — потрясенно зашептала Алиса, — тебя уволят за кумовство!

— Не уволят. Потому что она — лучшая, — и многозначительно добавил. — Пока.

После окончания трансляции он решительно заявил:

— Все, сейчас ничего интересного не будет. Пошли обедать.

— Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовалась Алиса, когда они устроились за столиком в ожидании заказа.

— Да ты и сама, наверняка, догадываешься, — прищурился отец.

Алиса по старой детской привычке покусала губы.

— Ты была в институте. Ты все видела, — коварным тоном змея-искусителя произнес отец. — Мы богаты. У нас шикарная база. У нас много чего есть, а будет еще больше.

— Пап! — протянула Алиса.

— У нас интересно, — продолжал он. — И нам чертовски нужны молодые, энергичные и амбициозные сотрудники. Я все сказал.

Он откинулся на спинку стула, ожидая реакции. Алиса молча покачала головой.

— Дочь, — отец вновь наклонился вперед. Этой своей манерой постоянно менять позу во время разговора он напоминал ей Нолана. — Ты талантлива. Это я говорю тебе не как твой отец, а как ученый. У тебя большое будущее. К чему хоронить себя в заурядной клинике? Здесь ты сможешь реализовать весь свой потенциал, а он у тебя немалый. Поверь, я знаю, о чем говорю. Идем со мной, Алиска.

Алиса вздохнула.

— Папа, это невероятно заманчиво, — она замолчала на секунду. – И, наверное, отказ действительно выглядит глупо. Подожди, — она подняла руку, видя, что он собирается что-то сказать, — я договорю. Я не знаю, поймешь ли ты меня. В свое время вы с мамой сделали свой выбор, абсолютно очевидный для вас. Вы выбрали карьеру, и это решение было для вас верным. Я тоже сделала свой выбор и, так же как и вы когда-то, абсолютно в нем уверена. Мне нравится моя, как ты выразился, заурядная клиника, считаю, что там я на своем месте. Но не это главное. Главное то, что я не готова пожертвовать своим женским счастьем ради карьеры. Семья с любимым человеком для меня важнее научной степени. Прости, если разочаровала тебя.

За столом воцарилось молчание. Отец складывал бумажную салфетку. Пополам, еще пополам. Когда от нее остался совсем уж негнущийся столбик, он бросил его на пустую тарелку.

— Ну что ж, — произнес наконец он. — Я вижу, что ты все давно обдумала, потому не стану уговаривать тебя не торопиться с решением. Видимо, это бесполезно. Просто мне казалось, что ты будешь рада вернуться сюда. Домой.

— Конечно я буду рада, папа. Только вот домой… — Алиса мягко накрыла своей ладонью его руку, — домой я вернусь завтра. В Дублин

Глава 13

Дублин — Марракеш, лето

— «…Марокко — идеальное место для начала путешествия по Африке, поскольку сюда очень легко добраться из Европы. Рынки на открытом воздухе, разбросанные по всей стране, предлагают различные сувениры, начиная от ковриков ручной работы, и заканчивая изделиями из дерева и драгоценных металлов…»

Свесив загорелые ноги через подлокотник кресла, Александра с выражением читала путеводитель. Алиса задумчиво стояла посреди гостиной, прикидывая, все ли она взяла, а если не все, то, что именно забыла. Ведь что-то явно позабыла и обнаружится это, как всегда, только после отъезда.

— «Климат Марокко — субтропический, весьма разнообразный. Летом в отдалённых от моря и океана районах очень жарко, даже душно из-за пустынных ветров. Температура воздуха днём составляет до +30-40. При этом по ночам воздух стремительно остывает до +20 градусов…» Ничего себе остывает, — Александра выразительно посмотрела в окно, за которым моросил дождь. Столбик термометра показывал 19 градусов. Ирландия, конец июля.

— Ты все собрала? — спросила Алиса.

— Я ничего и не распаковывала, — беспечно пожала плечами подруга, прилетевшая накануне из Нью-Йорка. — Ну что, двигаем?

Алиса смущенно взглянула на Александру.

— Саш, тут такое дело… Я тебе раньше хотела сказать, только все как-то не выходило… То есть я не думаю, что это будет такой уж проблемой. В общем…

Алекс подозрительно смотрела на нее:

— Алиска, чего ты мямлишь? Говори уже, наконец!

— В Париже к нам присоединится Тайлер, — быстро произнесла Алиса, с беспокойством ожидая реакции.

— Не, ну хорошо, что сейчас предупредила, — помолчав, сказала Александра. — А не в Париже.

— Шурик, он сам предложил скооперироваться. Я как-то не нашла причин отказываться, — виновато проговорила Алиса.

— Успокойся, — осадила ее Александра. — Все в порядке. В конце концов, мы расстались вполне цивилизованно. Почему мы должны до конца жизни бегать друг от друга.

Судя по тону, убеждала она скорее себя.

— Такси, — сообщила Алиса, бросив взгляд в окно. — Идем?

Шикарную идею провести неделю отпуска в Марокко подкинул Нолан.

— Экзотика. Берберы, верблюды, барханы, пальмы, — скороговоркой перечислял он. — Сафари, — добавил менее уверенно и с явным отвращением заключил: — Солнышко. Песочек.

Алиса хихикнула. За два месяца в Марокко и солнышком, и песочком Нолан был сыт по горло.

— У тебя работа, — напомнила она. — Я буду тебе мешать.

— Будешь! — радостно оживился он. — А уж как я тебе буду!

И Нолан мечтательно причмокнул.

Через несколько дней позвонила Александра.

— Марокко, говоришь? — задумчиво протянула она. — В Марокко я еще не была. Когда вылет?

За два дня до вылета, безмерно удивив Алису, объявился Тайлер:

— Где пересадка? — поинтересовался он после приветствия.

— В Париже, в «Шарль де Голль», — ошарашенно проговорила она.

— Отлично. До встречи. Ах да, ты, надеюсь, не против моей компании? — вспомнил он напоследок.

— Ну что ты! — искренне ответила она, мучительно размышляя над тем, как это будет выглядеть.

Надо сказать, что расставшись с Тайлером, Александра с энтузиазмом переключилась на объект своей давней страсти. Объекту оставалось только посочувствовать. С опытной, смелой, по-женски коварной и, самое главное, влюбленной Александрой у него не оставалось никаких шансов. Что и подтверждал довольный и необычайно умиротворенный вид всегда энергичной подруги. Алиса уже начинала подумывать, что не одной ей ходить в невестах. Впрочем, для этого Сашке для начала надо было бы разобраться со своим странным браком. Голова шла кругом от такой ее насыщенной личной жизни. А тут еще и Тайлер.

Всю дорогу до аэропорта Алекс была непривычно задумчива. Алиса терзалась смутным чувством вины.

— Ладно, пусть так, — неожиданно загадочно заявила Александра, словно продолжая вслух какой-то внутренний монолог.

— Это ты о чем? — осторожно спросила Алиса.

— О том, — отрезала Алекс и бодро зашагала ко входу в терминал, волоча за собой похожий расцветкой на шотландский килт чемодан.

Через два часа они уже были у стойки регистрации в аэропорту Шарля де Голля. Ушлый путешественник Александра забронировала билеты с минимальной потерей времени между рейсами.

— Ну, и где он? — поинтересовалась Алекс у Алисы так, словно та несла личную ответственность за явку Тайлера Росса. — Регистрация через двадцать минут заканчивается.

— Тут я, — раздался позади них знакомый глуховатый голос.

Девушки синхронно обернулись. Невесть откуда нарисовавшийся Тайлер стоял рядом, засунув руки в карманы узких джинсов и невозмутимо перемалывая челюстями жевательную резинку.

— Откуда ты взялся? — удивилась Александра.

— Я здесь уже полтора часа околачиваюсь, вас высматриваю, — пожал он плечами. — Привет, девчонки!

— И тебе не хворать! — буркнула Алекс.

Тайлер широко ухмыльнулся.

— Мне нравится твоя прическа! — он кивком указал на ультракороткую стрижку Александры.

Та лишь поджала губы и отвернулась. Алиса едва слышно вздохнула. Судя по всему, предстоящее путешествие будет захватывающим.

* * *

Рельефное и гладкое, пахнущее чистотой и немного сигаретным дымом, выразительно темное на фоне сверкающих белизной простыней. Тело, каждый миллиметр которого она помнила губами и кончиками пальцев. Загорелая дочерна рука слегка подрагивала на ее чересчур светлом бедре. Ногой он властно обхватил сразу обе ее ноги, сковав и начисто лишив подвижности. Даже во сне он ухитрялся не забывать о своей доминирующей роли.

Алиса улыбнулась и легко коснулась губами его щеки. Нолан не проснулся, лишь смешно, по-кроличьи, дернул носом. Он спал, сломленный усталостью и окончательно подкошенный любовью. А она уже Бог весть сколько времени смотрела на него. «Вот брошу все, прилеплюсь к нему и начну таскаться за ним по всему свету, — подумала она. — Буду жить у него в кармане».

Тихонько вздохнув, Алиса осторожно выбралась из плена его конечностей. Натянув через голову льняную рубашку и нацепив шорты, она вышла на балкон. Откуда-то снизу раздавались звуки непривычной европейскому уху музыки, слышались возбужденные голоса и смех. Отель La Mamounia жил своей обычной ночной жизнью. Где-то там расслаблялась после перелета Александра и, Алиса готова была поспорить на что угодно, она была там не одна. Достаточно было вспомнить взгляд Тайлера, которым тот сверлил Алекс всю дорогу до Марракеша. Да, в этой игре Алиса пожалуй не рискнула бы ставить ни на одну из сторон — противники стоили друг друга.

Облокотившись на изломанную под причудливым углом резную ограду, Алиса глянула вниз на отливающую фантастической голубизной гладь бассейна. На крохотном островке посреди бассейна торчала высоченная пальма. И, насколько Алиса могла судить, самая что ни на есть живая.

— Оригинально! — пробормотала она, сраженная новаторской находкой неведомого дизайнера.

— Что именно? — негромко поинтересовался мужской голос.

Вцепившись в ограду, она напряженно повернула голову, вглядываясь в силуэт мужчины на соседнем балконе.

— Джейден! — выдохнула она с облегчением.

— Привет! — он отсалютовал ей бокалом, в котором колыхнулась рубиновая жидкость. — Будешь вино?

— Буду, — охотно согласилась Алиса.

Джейден встал с плетеного диванчика и неторопливо подошел к балюстраде, разделявшей балконы двух люксов.

— Иди сюда, — позвал он, протягивая руки.

Немного поколебавшись, Алиса подошла. Подхватив за талию, он легко перенес ее на свою территорию.

— Я сейчас, — сказал он, исчезая в номере и спустя минуту появляясь со вторым бокалом в руке. — Садись.

Наполнив бокал, Джейден протянул его Алисе и опустился рядом.

— Рад тебя видеть! — улыбнулся он.

— Надеюсь, — кивнула она головой. — Последний раз мы виделись прошлым летом, а если учесть, как ты был щедр на звонки и прочие знаки внимания, то…

— Я не думал, что это важно для тебя, — вдруг перебил он ее.

Алиса удивленно взглянула на него.

— Джей, почему это не должно быть важно для меня? Мне казалось, мы друзья, и подобное игнорирование вызывает некоторый дискомфорт, — с ноткой обиды заключила она.

Джейден молча, с совершенно непередаваемым выражением смотрел на нее.

— Прости… — наконец пробормотал он.

— Ага, еще скажи, что ты так больше не будешь!

— Не буду.

— То-то же, — удовлетворенно кивнула Алиса и ткнула кулаком его в голое плечо. Плечо было горячее и твердое как камень.

— Э, да ты заматерел! — рассмеялась она. — Какая внушительная мускулатура!

— Заматереешь тут, — проворчал Джейден. — Я эту пустыню на всю жизнь запомню.

— А что было в пустыне? — с любопытством поинтересовалась Алиса.

— Лагерь там был тренировочный. Прямо три недели чистого блаженства. В три утра подъем, пробежка, никакого завтрака… и вообще никакой еды до четырех дня. В четыре — мед, изюм и сыр, с которого сначала надо отскоблить отпечатки чужих пальцев. Уснешь, потом открываешь глаза — в двух дюймах от твоего лица живой скорпион. Как я умудрился там набрать почти шестнадцать фунтов, ума не приложу. Зато научился ездить на лошади, — заключил Джей.

— Жуть! — посочувствовала Алиса.

— Нет, жуть совсем другое.

— И что же?

— Вот! — и Джейден ткнул пальцем в свои торчащие из шорт ноги.

Ноги как ноги — мускулистые, сильные, загорелые.

— И что? — недоумевающе спросила она.

— Их приходится брить, — страшным шепотом сообщил Джей. — Чтобы было эстетично. А когда они обрастают заново, начинают адски чесаться во всех местах… Чего ты смеешься?

Упав лицом в ладони, Алиса хохотала.

— И правда — чего? — проговорил появившийся на балконе сонный и взъерошенный Нолан.

Стоя в одних трусах, он удивленно рассматривал веселящуюся парочку.

— Ты тоже бреешь ноги? — сквозь смех, спросила Алиса.

— И не только ноги, — сообщил он, перемахивая через ограду и подходя к ним.

— А что еще?

Нолан за подмышки сдернул ее с дивана и поднял на руки.

— Сейчас покажу, — пообещал он, легко кусая ее за шею. — Я тебе много чего покажу!

И он понес свою брыкающуюся добычу к демаркационной линии. Опустив Алису в дверях номера на ноги и слегка подтолкнув внутрь, Нолан оглянулся, резанув Джея абсолютно ясным и острым, как бритва, взглядом.

* * *

Утром долго спорили, куда отправиться в первую очередь. Основательно проутюжив интернет и изучив список достопримечательностей Марракеша, Алиса рвалась посетить для начала знаменитый дворец Эль Бади со всеми прилагающимися красотами. Более приземленная Александра, за последний год всяческих красот навидавшаяся выше крыши, желала отправиться на местный рынок.

— Хочу браслетик! — заявила она. — И шарфик! И эти, как их, бабуши!

— Бабу – что? — заинтересовался Тайлер.

Он полулежал на диване, вытянув ноги и спрятавшись за солнцезащитными очками, предпочитая не вмешиваться в женский спор.

— Бабуши! Тапки такие арабские без задников, — покосилась на него Александра и добавила по-русски, — тундра непроходимая.

Удовлетворившись ответом, Тайлер вновь скрестил руки на груди и, казалось, задремал.

— А может тогда в сад Мажореля? — робко предложила Алиса. — Там огромная коллекция кактусов.

Александра закатила глаза.

— Ну съездишь в свой сад в следующий раз! Вон завтра у съемочной группы выходной, Нолана соблазнишь на кактусы посмотреть. Хотя я более чем уверена, что он предложит тебе поизучать что-нибудь другое. Не выходя из номера, желательно.

— А откуда ты знаешь про выходной? — заинтересовалась Алиса, пропустив прозрачные намеки мимо ушей.

— Я завела полезные знакомства, — не стала вдаваться в подробности Александра. — Алиска, ну поехали на рынок, а? Купим тебе медный кувшин в приданое. А ты чего здесь разлегся и молчишь? — обрушилась она на Тайлера. — Поддержи меня!

— Да мне по барабану, куда ехать! — пожал тот плечами. — Куда скажете, туда и поедем: хоть к кактусам, хоть за бабушами. Я б вообще возле бассейна остался такой жарищей.

— Ну, так и иди, никто не держит! — обиделась Алекс.

— Вас одних отпускать не ве-ле-но!

— Кем? — хором спросили подруги.

Тайлер лишь в очередной раз пожал плечами.

— Ладно, — сдалась Алиса, — поехали на базар.

Улицы Марракеша — это нечто! Поглощенная предстоящей встречей с Ноланом, накануне Алиса не обратила внимания на местный колорит, зато сегодня прониклась до глубины души. На улицах мирно соседствовали джипы и тракторы, автомобили последних моделей и металлолом, место которому на свалке (глазастая Александра углядела даже советские «Жигули», в народе любовно именуемые «копейкой»), автобусы с туристами и мотоциклы, а также всевозможные мопеды, мотороллеры, скутеры и велосипеды. Изумлению гостей не было предела, когда они обнаружили, что на маленьком мопеде способна перемещаться целая семья из четырех человек — управляет папа, за ним сидит ребенок, за ребенком мама, а за спиной у мамы привязан младенец.

— Да, компактно, — протянула Александра. — Это у вас в Штатах для троих мини-вэн требуется, — обратилась она к Тайлеру.

— А у вас в Штатах по-другому! Кое-кто, между прочим, тоже не на малолитражке ездит! — съехидничал он, намекая на монстра, на котором рассекала Александра.

Особенно умиляло мирное соседство автомобилей и повозок, в которые были запряжены невозмутимые ослики, этакая встреча цивилизации и древности. И все это изобилие транспортных средств хаотично двигалось, сигналя, давя на клаксоны, крича и издавая прочие звуковые сигналы.

— Вавилон! — вынесла вердикт Александра.

— Твою мать!!! — заорал Тайлер, едва не протаранив головой лобовое стекло, когда такси резко затормозило, подрезанное мопедом, на котором восседала лихая байкерша в чадре. — Да как они здесь ездят!

— Пристегивайся, — посоветовала Алиса. — Хоть какой-то шанс!

Ибо складывалось впечатление, что все участники дорожного движения пребывали в блаженном неведении о существовании правил этого самого движения.

Рынок поражал воображение, воздействуя почти на все органы чувств одновременно. Бесконечные торговые ряды, гудевшие, как растревоженный улей, благоухавшие невообразимой симфонией ароматов и травмировавшие зрение яркими и пестрыми красками.

— Ну, начнем по порядку! — бодро сказала Александра. Тайлер погрустнел.

Спустя два часа выяснилось, что «начать по порядку» было далеко не лучшей идеей, потому что близкие сердцу каждой женщины ювелирные ряды все никак не начинались. Александра посадила голос, торгуясь до хрипоты, но все-таки купила вожделенные бабуши. За ними последовал блестящий медный чайник, напоминающий лампу Алладина из фильма детства, кованый резной фонарик, расписанный традиционным берберским геометрическим орнаментом глиняный горшок и целый набор диковинно раскрашенных стаканов для чая. Все это великолепие нагружалось на мрачного Тайлера, который, по всей видимости, уже не один раз пожалел, что не остался у бассейна.

— Ой, смотрите, там ковры! — радостно воскликнула Александра.

— Что? — взвыл Тайлер и процедил сквозь зубы: — Я туда не пойду.

— Ладно, я пошутила! — засмеялась Алекс. — Сейчас я только феску куплю, — и добавила, ласково глядя на Тайлера, — Эдгару в подарок.

Тот лишь молча сузил хищные глаза.

Алиса же надолго застряла в лавке, торгующей травами и специями. Бодрый старичок-владелец хорошо говорил по-французски, и она худо-бедно смогла с ним объясниться. В результате были куплены: чай с мятой и чай «для снятия аппетита и для похудения» (как потом выяснилось, аппетит после этой горечи отшибало надолго), порошок из кости плоской рыбы — для чистки зубов, розовое масло — от мешков под глазами, цветы лаванды и жасмина — от головных болей и для хорошего настроения, амбра и мускат — положить в бельевые ящики и подвесить к ножкам мебели, навеки превратив дом в благоухающий восточный рай. Апофеозом расточительства стало приобретение чрезвычайно редкого и дорогостоящего арганового масла.

— А оно для чего? — с любопытством спросила Александра.

— Для волос.

— Да тебе-то зачем? — изумилась подруга, глядя на Алисину гриву. — Или у него обратный эффект — от него волосы выпадают?

На исходе третьего часа шопинга у Тайлера лопнуло терпение.

— Или мы сейчас же идем обратно, — твердо заявил он, останавливаясь, как вкопанный, — или я это бросаю прямо здесь!

И он встряхнул пакетами, в которых громыхнул Сашкин антиквариат. Пришлось подчиниться.

С большим трудом, проблуждав еще полчаса, выбрались, наконец, на площадь Джема-эль-Фна, довольно странное место, где до сих пор сохранялась атмосфера средневековых площадей Магриба. Кого здесь только не было! Гадалки и предсказатели всех мастей, рисовальщицы хной и продавцы экзотических зелий, знахари и заклинатели змей, попрошайки и нищие, местные сумасшедшие с бубенцами и старики-водоносы в шляпах с бахромой, бурдюками с водой и блестящими чашками на ремнях через грудь.

— Я хочу пить! — оживилась Александра, указывая на ближайшего.

— С ума сошла! — ужаснулась Алиса. — Чего у него там только не плавает в этом его бурдюке!

Сошлись на апельсиновом соке, который предлагали на каждом шагу по забавной цене. Сок наливался в смехотворный в своей узнаваемости классический граненый стакан. От обеда на площади благоразумно отказались, так как сам процесс приготовления впечатлял до чрезвычайности.

— Пошли погадаем! — предложила Алекс.

— Ты знаешь арабский? — осведомилась Алиса, которая уже начала уставать от окружающей экзотики.

— На месте разберемся!

Гадалку выбрали постарше, следовательно, поопытнее. Возле нее ошивался высокий хлыщ в засаленной джеллабе, бойко лопотавший по-французски. Толмач, стало быть. Тайлер, фотографировавший все подряд, прямо языком прищелкнул, увидав столь колоритные личности. Затрапезная старуха в жутких лохмотьях с лицом, напоминавшим печеное яблоко, быстро разложила на грязной тряпице замусоленные карты и вопросительно посмотрела на Александру. Та протянула 20 дирхам, которые мгновенно исчезли за пазухой. Пару секунд поизучав карты, вещунья с помощью хлыща выдала:

— Выйдешь замуж за марокканца. Будет тебе счастье, двое сынишек и новый дом с машиной.

У Алекс вытянулось лицо. Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Алиса перевела предсказание Тайлеру. Тот сдерживаться не стал. Громко заржав, он похлопал Александру по плечу:

— Не упусти свое счастье, Алекс!

Сашка бросила на него уничтожающий взгляд.

В отель вернулись глубоко после обеда. Условившись встретиться через полчаса в ресторане, разбрелись по номерам.

Нолан лежал на постели и курил. Увидев вошедшую Алису, он вскочил, смущенно пытаясь разогнать дым рукой.

— Ты уже освободился? — она так обрадовалась, что не обратила внимания на вопиющее нарушение дисциплины.

— Сегодня у Ричарда было хорошее настроение. Каждую сцену переснимали всего-то раз пять, а не восемь, как обычно, и отснятый материал он просматривал не по сорок минут, гоняя его туда-сюда на мониторе, а по полчаса. Все его сегодня почти устраивало, — усмехнулся Нолан. — Ты не представляешь, какой Морган противный, надоедливый, весь день орет, всюду сует свой нос. И требует каких-то деталей, деталей. Одним словом, гений.

Он поцеловал Алису в лоб и поинтересовался:

— Что купила?

Она раскрыла свою благоухающую сумку, куда немедленно заглянул Нолан.

— Все-таки шопинг — это не моя стезя. У Алекс улов гораздо богаче, — сообщила она, падая на кровать. Нолан тут же навалился сверху.

— Мне надо в душ, — поерзала под ним Алиса.

— Пошли, — согласился он.

— … Есть идея, — проговорил Нолан, разглядывая диковинную лепнину на потолке.

— М-м? — сонно пробормотала Алиса куда-то ему в подмышку.

— Я обещал тебе экзотику? Как ты смотришь на то, чтобы встретить рассвет в берберском шатре?

— В пустыне? — оживилась Алиса.

— В самой настоящей, с дюнами и барханами.

— Хочу!

— Я в этом не сомневался, — проворчал Нолан, улыбаясь. — Джип я уже арендовал. Едем?

Глава 14

Гида решили не брать. Одно из дочерних предприятий холдинга под названием «Ночь в берберском шатре» находилось милях в двадцати к югу от тренировочного лагеря, а уж в его окрестностях Нолан с Джейденом могли ориентироваться с закрытыми глазами.

— Ночью в пустыне холодно, — инструктировал экипаж Нолан, — лучше взять куртки. На ноги — никаких кед или сланцев, только ботинки, иначе задолбетесь высыпать песок. Ботинки — в магазине, магазин — за углом. На голову — лучше платок, в случае чего можно прикрыть лицо. Само собой, крем и очки.

— В случае чего — чего? — переспросила Алекс.

— В пустыне случаются песчаные бури, — лениво пояснил Джейден, все это время молча таращившийся в монитор ноутбука.

— Так, что еще? — Нолан задумчиво поскреб щеку и посмотрел на Джейдена.

Тот пожал плечами.

— Вода, уголь и жидкость для розжига, — перечислил он.

— А на фига уголь? — удивился Тайлер. — Мы что, со всем своим к берберам едем?

— Ты знаешь, чем разжигают костер берберы? — вкрадчиво поинтересовался Нолан. — Когда на десятки миль ни деревца?

— Чем? — подозрительно спросил Тайлер.

Джейден хмыкнул. Нолан сделал загадочное лицо.

— Тем самым! — он многозначительно поиграл бровями.

— Да чем, блин?! — забеспокоился Тай.

— Верблюжьим навозом, бро, — усмехнулся Джей. — Высушенным. Это входит в пакет услуг для туристов.

— Что, правда что ли? — не мог поверить Тайлер.

— Все, инструктаж окончен, — заявил Нолан. — Сбор через сорок минут в холле. Разойдись.

— Можно вопрос? — тоном прилежной ученицы спросила Алекс, поднимая руку. — Сколько по времени займет этот вояж?

Нолан что-то прикинул в уме.

— Завтра ближе к вечеру вернемся.

— А что? — Тайлер, прищурившись, уставился на Александру.

— А ничего! — обворожительно улыбнулась она.

Александра откровенно провоцировала Тайлера.

— Так, ладно, — Нолан нетерпеливо помахал рукой, — вперед за ботинками!

Народ вереницей потянулся к двери. Алиса пристроилась следом.

— Стой! — удивился ирландец. — А ты куда?

— За ботинками, — робко сказала беглянка.

— Я уже обо всем позаботился! — тихо, но внушительно произнес он.

Алиса обернулась. Джейден, выходя последним, замешкался на какие-то доли секунды прежде, чем закрыть за собой дверь.

В Марокко есть пустыни каменистые и песчаные. В каменистой ничего привлекательного и романтичного нет — унылая ровная, как стол, поверхность грязно-серо-желтого цвета, усыпанная щебнем, с кое-где встречающимися редкими тощими деревцами. Сам Марракеш как раз-то и стоит в огромном оазисе посреди такой пустыни. На выезде из города пустыня была донельзя цивилизованной: прекрасное шоссе, довольно оживленное движение, придорожный сервис, ловила даже мобильная связь.

Александра была разочарована.

— Где дюны? — спросила она.

— Часа через два будут, — усмехнулся Нолан, поглядывая в зеркало заднего вида.

Не было гида, не было и водителя. Нолан сам вел машину, Джейден выполнял при нем обязанности штурмана. Лучше всех устроился Тайлер, вщемившийся на заднее сидение между двумя девицами и отсвечивая оттуда донельзя довольной физиономией. Он уже пару раз схлопотал от Александры тяжелым ботинком по лодыжке, что, впрочем, никак не повлияло на его радужное настроение.

Где-то по истечении названных двух часов с начала путешествия внезапно закончилось шоссе. Просто оборвалось, перейдя в разбитую пыльную колею, от которой разбегались в самых разных направлениях точно такие же. Нолан сбросил скорость, поднял стекла окон. Дальше шли по GPS.

— Вон твои дюны! — обращаясь к Александре, кивнул он на пески, которые уже хорошо просматривались на горизонте. — Кстати, по-арабски они называются эрг. Вообще, сами туземцы рассматривают свои пески, как наказание богов. У них легенда существует, согласно которой жители какого-то там поселения не помогли чуваку, вышедшему из пустыни.

— Не пропусти! — перебил его Джейден.

— Ага, вижу, — Нолан свернул влево, на отпочковавшуюся колею, и продолжил: — Чувак, само собой, оказался божеством, принявшим облик усталого путника и тестировавшим таким образом добросердечие и отзывчивость местных жителей. Тест ребята завалили и, как следствие, на следующее утро обнаружили, что вокруг сплошной песок…

Алиса смотрела в окно. Каменистая пустыня постепенно уступала место песчаной, и отдельные золотисто-бежевые дюны-холмики, сначала маленькие, потом все больше и больше, поднимались горбушками среди бурого выветренного камня. Остался в стороне тренировочный лагерь, в который было решено заехать на обратном пути.

Пейзаж стремительно менялся: барханы подступили вплотную к дороге — огромные, порой несколько десятков метров в высоту, напоминающие одновременно застывшие волны и шероховатые мягкие спины уснувших зверей. Они закрывали горизонт, не оставляя глазу ничего, кроме своих рыжих боков — и почему-то это казалось невозможным, никак не хотело укладываться в голове. Если и существовало на земле место, где Творец осуществил пробный акт Творения, то находилось оно именно здесь.

— Останови, пожалуйста! — тихо попросила Алиса, касаясь плеча Нолана.

Круто повернув руль, он остановил внедорожник у подножия ближайшего бархана.

Бархан был огромный, желто-оранжевый с такой красивой, ритмичной рябью на поверхности, что жалко было оставлять следы. Снизу казалось, что взобраться на него невозможно. Песок непременно должен был осыпаться, поплыть вниз, растекаясь по сторонам как растаявшее мороженое, но почему-то не плыл. Склон оказался очень плотным, упруго пружинил под ногами и лишь немного проседал, позволяя без труда карабкаться вверх.

Поднявшись наверх, обнаружили, что не одни они пожелали встретить закат в Сахаре. Внизу с другой стороны бархана неторопливо двигалась цепочка из пяти верблюдов с напряженно восседающими на них туристами явно европейского вида.

— Однако, оживленно здесь, — покрутил головой Тайлер. — Прямо, как на федеральной трассе.

Целью пришельцев был соседний бархан. Верблюды на гребень не полезли, сели у подножия, трогательно поджав ноги и, казалось, задремали в ожидании следующего перегона. Соседям покричали, посвистели, помахали руками.

— Хочу кэмел-тур! — немедленно заявила Александра. Тайлер хмыкнул, всем своим видом выказывая готовность составить компанию.

— Там оазис? — спросила Алиса, указывая рукой на торчащие неподалеку верхушки пальм.

— Ну, раз пальмы, стало быть оазис, — улыбнулся Нолан, притягивая ее к себе и целуя в ямку ниже затылка.

Алиса немного напряглась. Неожиданно проснувшаяся в Нолане за последние сутки потребность тискать ее на людях слегка озадачивала.

— А мы можем туда завернуть? — спросила она, стараясь незаметно отстраниться. Ничего подобного, его руки сжались еще крепче.

— Да запросто! Толькопредупреждаю — будет темно.

Солнце садилось. Огромное алое блюдо подергивалось дымкой, неторопливо скатывалось за дюны, постепенно растворяясь в песке. Каждая извилистая складка на песке, каждая травинка, каждый корявый, покрытый шипами куст верблюжьей колючки отбрасывали четкие длинные тени. Цвета вдруг стали меняться каждую минуту. Предыдущая картинка умирала, но на смену ей тут же приходила новая. Дюны из ярко-оранжевых превратились в кирпично-красные, приобретя какой-то неземной, марсианский вид, чтобы уже спустя несколько мгновений окончательно окраситься в цвет шоколадного пломбира.

Никто не произнес ни слова, как будто у всех неожиданно перехватило дыхание. Алиса глянула на своих спутников. Тайлер положил руки на плечи Александре, и она, против обыкновения, не отстранилась, а наоборот прижалась щекой к его ладони. Джейден стоял чуть поодаль. Он был совершенно неподвижен, лишь легкий ветерок играл длинными волосами. Широко распахнув глаза, он впитывал в себя нереальную красоту окружающего пейзажа. У Алисы внезапно защемило сердце, не давая вздохнуть. Он был здесь, рядом с ними, и в то же время еще никогда он не казался ей таким одиноким, как в этот миг.

— У меня травма! — жалобно произнесла Александра. — Самый настоящий эстетический стресс.

Джип-сафари закончилось неожиданно и вовсе не там, где должно было. На подъезде к оазису внедорожник вдруг задергался на холостых, затем пару раз чихнул и заглох. Оторопевший Нолан повернул ключ зажигания — никакого эффекта.

В салоне повисла тишина.

— Самодиагностику запусти, — посоветовал Джей.

Бортовой компьютер вывалил целую кучу кодов неисправностей.

— Класс! — восхищенно сказал Тайлер.

— Уже паниковать? — с интересом спросила Александра.

Выбрались наружу. Окрестности окутывали плотные сумерки. Подняв капот, трое мужчин глубокомысленно уставились туда. Потом друг на друга. Потом снова под капот. Александра хихикнула.

— Да, полагаю, ближайший сервис остался милях в ста пятидесяти к северу, — произнес, наконец, Нолан.

— И что, никаких мыслей? — спросила Алекс.

— Мы что тебе, механики? — огрызнулся тот.

— О, нет! — веселилась Алекс. — В этом вас заподозрить трудно!

— Так… Штурман, что со связью? — повернулся Нолан к Джейдену.

— Все нормально. Связи нет.

— Ладно, — влез Тайлер, — какие будут предложения по организации дальнейшего досуга?

Все задумались.

— Значит так, — как истинный полководец, Нолан взял на себя руководство в чрезвычайной ситуации. — Прежде всего — местность здесь обжитая, туристы кишмя кишат, берберы на верблюдах шастают туда-сюда — нас быстро обнаружат. Правда, надо думать, не раньше утра. Есть два предложения, как провести ночь. Первое — можем остаться в джипе. Тесно, зато тепло. Второе — можем расположиться в оазисе и развести костер. И насладиться местной экзотикой в эконом-варианте, так сказать. Что выбираем?

— Второе! — едва ли не хором ответили все.

Оазис располагался в низинке за невысокой дюной, и был он совсем небольшой, от силы десяток растущих кучками пальм. Зато имелся густой подшерсток низких кустарников и высокой травы. Оазис активно эксплуатировался, потому что первое, на что наткнулись потерпевшие бедствие путешественники, был след от костра.

— Ну, что я говорил? — торжествующе произнес Нолан. — Да тут центр цивилизации!

— Давайте уже разжигайте, что ли, — поторопила Алиса, трогая пальцами кончик носа. — В жизни бы не поверила, что за час температура может упасть градусов на двадцать.

Костер получился вполне приличным, правда сразу же стало ясно, что из-за количества топлива надолго его не хватит. Устроившись полукругом возле огня, сжевали предусмотрительно захваченные сэндвичи, запивая их водой из канистры. Разомлев от тепла, дамы тут же начали клевать носом. Заметив это, Джейден поманил за собой Нолана. Вдвоем они нарвали жесткой лопушистой травы, которая, к слову, за жизнь цеплялась отчаянно и выдергиваться никак не хотела.

— Гринписа на нас нет! — пыхтя, пробормотал Нолан, сражаясь с особо упорным стеблем.

— Ты предпочел бы, чтобы женщины спали на голом песке? — поинтересовался Джей.

Одеял из верблюжьей шерсти, которые арендовались в комплекте с джипом, было всего два. Одно разостлали поверх травы, другим укрыли девушек, которых решили положить по центру для лучшего сохранения тепла. Алиса уснула почти мгновенно, прижавшись лбом к шее Нолана и сунув руки ему под куртку.

Оценив диспозицию, Тайлер возликовал.

— Даже не думай! — прошипела Александра.

— Замерзнешь! — улыбаясь во весь рот, проговорил Тайлер.

— Мне тепло!

— Это пока костер горит!

— У меня есть одеяло!

— У тебя есть я!

Погружаясь в дрему, Джейден еще некоторое время слышал, как они спорят шепотом, и чувствовал спиной, как возится рядом Тайлер.

Проснулся он оттого, что начал замерзать. Прохлада пробралась под куртку. Сразу же обнаружилась и причина дискомфорта. Тайлера, который своей спиной грел ему спину, рядом не было. Как, впрочем, и Александры.

Джей встал, подошел к едва тлеющему костру, поворошил угли, благодарно впитывая идущее от них тепло. И неожиданно понял, что вокруг как-то уж очень светло. Поднял глаза вверх и застыл. Прямо у него над головой висела нереально огромная, словно спутниковая антенна, луна, заливая все вокруг призрачным неземным светом. Казалось, что пальмы своими раскидистыми верхушками задевают сам лунный диск. За все время, проведенное в Марокко, подобное зрелище выпало ему впервые.

Он вдруг почувствовал острую потребность взглянуть на дюны при лунном свете. Встав, он направился к бархану, который прикрывал зеленый островок от сухого дыхания пустыни. Внезапно какой-то неясный звук заставил его остановиться. Он замер и прислушался. Звук повторился, и шел он из глубины оазиса. Джей повернулся и бесшумно двинулся на источник звука, уже хорошо понимая, что сейчас увидит.

…Этим двоим не было холодно. Два обнаженных тела на наспех брошенных куртках. Мужчина и женщина, предающиеся действу, древнему, как сама жизнь. Тайлер двигался медленно, ритмично, и в неверном свете луны было видно, как напрягаются все его великолепные мускулы. Вытатуированный земной шар между его поблескивающими от пота лопатками то сжимался, вытягиваясь в эллипс, то вновь приобретал свою природную форму. Никогда не замечая за собой страсти к подглядыванию, Джей тем не менее не мог отвести взгляда от открывшейся картины.

Своим большим телом Тайлер полностью закрывал женщину, были видны лишь смуглые тонкие ноги, прижатые к бедрам мужчины, и узкая ладонь, скользившая по его спине. Их слившееся воедино дыхание становилось все чаще, напоминая порывы знойного ветра Сахары, а движения — быстрее и резче. Ладонь Александры заметалась по мужской спине, и до Джейдена донесся глубокий, полный страсти, стон, тот самый, что привел его сюда. Сдавленно зарычав, Тайлер уткнулся лицом в шею любовнице, грозя совсем расплющить ее. Алекс всхлипнула.

Отступив в тень пальмы, Джейден развернулся и неслышно побрел обратно, совершенно позабыв, куда собирался до этого. Опустившись на одеяло, он заложил руки за голову и уставился в равнодушный лунный лик. С того самого момента, как накануне он увидел Тайлера и Александру вместе, исход предстоящего поединка стал для него очевиден, как ясный день.

Он никогда не возводил сложных теорий по поводу собственных отношений с женщинами, его старший братишка. Он просто протягивал руку и брал желаемое. И Джей не мог припомнить случая, когда бы это самое желаемое оказало более-менее достойное сопротивление. У Тайлера все получалось легко. Так почему же все так сложно у него, у Джейдена?

Он осторожно повернул голову. Алиса спала, уютно свернувшись в уверенно обнимавших ее руках. Чужих руках. «Ну, вот за что мне все это, а? — с тоской подумал Джей, вновь поднимая глаза вверх. — Хоть бы амнезия какая, в самом деле! Улыбался бы, как дурак, и ничего не помнил…» Небеса молчали.

* * *

Просыпаться в его объятиях — это было то, к чему она привыкала моментально и потом долго, мучительно отвыкала, оставаясь в очередной раз одна. И сейчас, еще в полудреме, чувствуя уютное тепло его ладони на своей талии, она не торопилась открывать глаза. Провела своей рукой по его руке, ласково накрыла длинные пальцы. Осторожно поерзала, прижимаясь к нему спиной еще теснее, с удовольствием чувствуя, какое там все твердое и набухшее, как всегда по утрам.

Рука сама собой скользнула вниз под одеяло, нащупала молнию шорт. Затылком она почувствовала, как он глубоко и прерывисто задышал. Потянув молнию и повозившись немного, она забралась под мягкую ткань белья, достигнув, наконец, цели. Цель отзывчиво толкнулась в ее ладонь, и она сжала пальцы. Мужчина едва слышно застонал, сильно стискивая рукой ее бок. Алиса осторожно провела сомкнутой ладонью, ощущая упругое сопротивление и шелковистую гладкость кожи. Он промычал что-то совсем уж нечленораздельное, зарываясь лицом в ее волосы. Закусив в лукавой улыбке нижнюю губу, Алиса открыла глаза. …И в немом шоке уставилась на взлохмаченные осветленные вихры прямо перед своим лицом. Она моргнула. Нолан был здесь, прямо перед ней, безмятежно посапывал, засунув обе ладони подмышки. Перед ней. А не у нее за спиной!

Ей моментально стало жарко. Так жарко, что сразу же взмокла шея. Забыв, как дышать, охваченная немой паникой, она медленно повернула голову. На нее внимательно смотрели широко раскрытые синие глаза. Алиса тут же зажмурилась, надеясь, что наваждение пропадет как-нибудь само. Не пропало. Вновь открыв глаза, она обнаружила, что Джейден лишь слегка наклонил голову, опуская взгляд вниз, и уже в полном умопомрачении поняла, что все еще держит руку… ТАМ! Заскулив от ужаса, Алиса отдернула ладонь и отвернулась, съеживаясь и страстно мечтая стать невидимой. Он шевельнулся, отодвигаясь и аккуратно поправляя на ней сбившееся одеяло. Она потянула одеяло вверх, накрываясь с головой.

Сколько она так пролежала, изнемогая от стыда, было совершенно непонятно. Джейдена рядом не было, она это чувствовала. Но он вернется, и Алиса просто не представляла, как ей теперь себя с ним вести.

Зашевелился, просыпаясь, Нолан.

— Кошка, — сонным шепотом позвал он, двумя пальцами оттягивая вниз одеяло с ее головы, — ты чего так укрылась? Замерзла?

Глядя на него одним глазом в открывшуюся щель и не в силах что-либо ответить, она лишь кивнула. Он молча подгреб ее к себе.

Импровизированный лагерь просыпался. Было слышно, как завозились и тут же начали вполголоса переругиваться Тайлер с Александрой. Алиса не шевелилась.

— Ты еще спишь? — негромко спросил Нолан, дуя ей на макушку.

— Нет, — глухо пробубнила она ему в грудь.

— Тогда давай уже подниматься.

С сожалением отлипнув от него, Алиса села, исподтишка огляделась. Джея не было видно поблизости, и она облегченно перевела дух.

— Что-то нас некомплект, — озабоченно проговорил Нолан и задал вопрос, уже становящийся традиционным: — А где Джей?

— Да он полчаса назад в пустыню свинтил. Торчит, небось, где-нибудь на бархане, видами наслаждается, — лениво ответил Тайлер.

Он лежал на боку, подперев одной рукой голову, а второй ненавязчиво оглаживал обтянутое бриджами Сашкино бедро. Когда рука добиралась до места, где бедро переходило в изгиб талии, Александра машинально сбрасывала ее, и Тайлер начинал все сначала. Ни он, ни Алекс вставать явно не торопились.

Минут через десять объявился Джейден. Алиса незамедлительно уткнулась взглядом в собственные ботинки.

— Ну?! — очень внятно поинтересовался Нолан.

Джейден был лаконичен.

— Никого.

Нолан бросил на Алису обеспокоенный взгляд. Она видела, что его начинает терзать чувство вины за путешествие с таким форс-мажорным исходом, и ободряюще улыбнулась ему. Никто из них пока еще не испытывал тревоги. Хотя, возможно, уже было пора.

— Ладно, — что-то взвесив, произнес Нолан. — В принципе, мы не так уж далеко от пункта назначения. В крайнем случае, мы с Джеем можем дойти до шатров и там попросить помощи.

Джейден задумался.

— Оставим пока, как запасной вариант, — ответил он. — Это сверху с бархана понятно, куда идти, а с него слезаешь — и полная дезориентация. Они, сволочи, все одинаковые. До ужаса неуютно. Подождем еще.

На том и порешили. Оставив в покое Сашкин бок, Тайлер встал, потянулся и, зевнув, поинтересовался:

— А у нас пожевать ничего не осталось?

Вопрос был актуальным.

— У меня крекеры есть, — ответила Алиса и, порывшись в рюкзаке, выудила на свет упаковку.

— О, можно жить! — обрадовался Тай.

Рассевшись, путешественники с энтузиазмом захрустели.

— Кстати, — сказал вдруг Джейден. — Тут надо бы поосторожнее. Я сегодня утром змею видел.

Хруст прекратился. Все дружно уставились на него.

— Где? — наконец спросил Нолан.

— Да там, — и Джей указал большим пальцем куда-то вглубь оазиса, глядя при этом почему-то на брата.

Александра громко сглотнула и тоже посмотрела на Тайлера.

— И… что за змея? — нерешительно поинтересовался тот. — Ядовитая?

— Не знаю, мы, к счастью, не успели с ней близко познакомиться, — безмятежно ответил Джей и снова захрустел.

У Александры, видимо, пропал аппетит. Широко раскрыв глаза, она сверлила яростным взглядом Тайлера. Тот едва заметно пожал плечами.

Алиса упорно пряталась за плечом Нолан, чтобы, не дай Бог, не встретиться взглядом с Джейденом. При одной только мысли, что рано или поздно он обратится к ней, ей становилось дурно.

Джей внезапно прекратил жевать и вскочил на ноги.

— Что? — спросил Нолан.

— Тише… — поднял руку тот. — Слышите?

Все напряженно прислушались. Вокруг стояла тишина, лишь ветер шуршал в верхушках пальм.

— Звук мотора…

— Где? — одновременно подхватились Нолан и Тайлер, но Джейден уже не слышал их, вихрем сорвавшись с места. Остальные робинзоны, как стадо антилоп, ринулись за ним.      

Внезапное спасение явилось в лице компании жизнерадостных французов на двух «Тойотах», которых в Сахару привело экзотическое увлечение сэндбордингом. Это то же самое, что и сноуборд, только вместо снежных склонов экстремалы используют песчаные.

Разглядев, кто потерпел бедствие среди дюн, спасители пришли в неописуемый восторг.

— Да, вот они — издержки профессии! — задумчиво произнесла Александра.

Они с Алисой устроились на склоне бархана, наблюдая за тем, как, эмоционально размахивая руками с зажатыми в них фотоаппаратами, французы атакуют Нолана и Джейдена. Выбраться из песков хотелось всем, поэтому на лицах обоих актеров застыли почти искренние улыбки. Пережив первую волну восторгов и перефотографировавшись со всеми спортсменами в самых разнообразных сочетаниях и конфигурациях, перешли к изложению собственно проблемы.

Вчерашняя картина зависания над раскрытым капотом повторилась уже с другими действующими лицами. Правда, то, как увлеченно стали гости ковыряться во внутренностях внедорожника вселяло, пусть слабую, но все-таки надежду на благополучный исход реанимации.

— Вот чего он там стоит, как столб! — пробормотала Алекс, глядя на Тайлера. — Все равно ведь ни черта в этом не понимает. Лучше бы бутерброд какой додумался попросить у лягушатников, есть же хочется! — она покачала головой: — Нет, в жизни не догадается! Все самой!

Она решительно встала.

— Ты куда? — насторожилась Алиса.

— Ты есть хочешь?

— Ну, так, — неуверенно произнесла Алиса, — терпимо еще.

Алекс фыркнула.

— Жди здесь. Пойду потрясу капиталистов.

И нацепив на совершенное лицо самую очаровательную улыбку, Алекс начала спускаться к суетящимся внизу фигурам.

Алиса обняла руками согнутые ноги и положила подбородок на колени. Глазами нашла в оживленной толпе Нолана, невольно улыбнулась. Сняв майку, он стал похож на негатив: белые волосы и коричневое от загара тело. Склонив голову набок, он внимательно слушал что-то настойчиво втолковывающего ему чернявого паренька в растянутой футболке и цветастых бермудах. Парень был невысокий и худощавый, и рядом с нарастившим за последние месяцы рельефную мускулатуру Ноланом смотрелся сущим цыпленком.

В толпе возникла Александра, и все вокруг нее тут же пришли в хаотичное движение.

Увлеченная своими наблюдениями, Алиса не расслышала приближающихся шагов.

— Я могу присесть? — спросил Джейден.

Дернувшись, как от удара, Алиса втянула голову в плечи. Откуда он взялся? Почему она не видела, как он подошел? Не дождавшись приглашения, Джей уселся рядом на песок.

— Я хотел извиниться за сегодняшнее утро, — сказал он.

Алиса почувствовала, что заливается краской.

— О, Боже, Джей! — она закрыла ладонью глаза. — И это ты просишь прощения? Ты?!

— Алиса, я ведь прекрасно понимаю, что твое м-м-м… внимание предназначалось не мне, — проговорил он.

Она чувствовала его взгляд на своей щеке и от этого краснела еще больше — хотя куда уж больше!

— И я действительно не могу объяснить, как оказался так… близко.

— О да, очень близко! — пробормотала Алиса, вновь вспоминая, как все было. От одного этого воспоминания ей хотелось зарыться в песок с макушкой.

— Наверное, просто перекатился во сне, искал, где потеплее, — виновато усмехнулся Джей и снова повторил: — Я прошу прощения, это целиком моя вина!

— Ужасно неловко все получилось! — жалобно проговорила она, наконец, решаясь поднять на него глаза.

Он сидел, потупившись, на высоких скулах плясал легкий румянец.

— Забудем! — решительно предложил он, и Алиса часто закивала. А что еще остается?

Джейден встал, отряхнул шорты и на мгновение замер.

— Но, черт возьми, это было дьявольски приятно! — проговорил он, не оглядываясь.

Алиса умерла. Джей неторопливо двинулся вниз.

— Ленд-лиз! — радостно заявила Александра, взбираясь на насиженное место с охапкой каких-то свертков. — Галантная нация — французы! Нам уже готовы были расстелить скатерть-самобранку, насилу уговорила выдать сухим пайком.

— Не сомневаюсь в твоих способностях. Что ты им наплела?

— Вообще ничего, — махнула рукой Алекс, садясь рядом и деловито разворачивая фольгу. — Я даже сочинить ничего не успела. Мсье — вполне адекватные люди, тут же извиняться стали, что не предложили сразу. Очень сокрушались, — она протянула здоровый, как лапоть, сэндвич Алисе. — А ты чего, кстати, такая красная, как помидор? Перегрелась? Так еще, вроде, не так жарко.

Алиса приложила ладонь к своей все еще пламенеющей щеке и невольно глянула в сторону удаляющегося Джейдена. Сашка, жуя, проследила за ее взглядом.

— Это тебя Джей, что ли, так в краску вогнал? — прозорливо поинтересовалась она. — И чем это, интересно?

— Не интересно, — пробубнила Алиса.

Александра наскоро дожевала свой бутерброд, придвинулась к Алисе и уставилась на нее темными, как спелые вишни, глазами.

— Колись! — потребовала она.

— Не буду! — насупилась Алиса.

— А придется.

— Отстань!

— Не отстану! Чем же сладкий мальчик Джей так смутил нашу Белоснежку? Это было что-то непристойное?

— Да уж куда непристойнее! — шепотом заорала Алиса. — Если я его сегодня утром за член схватила!

Повисла мхатовская пауза. Алиса смотрела перед собой.

— Вау! — в полном восхищении прошептала Александра.

— По ошибке, — мрачно уточнила Алиса.

— Я должна знать подробности! — простонала Алекс.

Зная по опыту, что от Сашки отделаться не удастся, Алиса рассказала. Дослушав изложенную в кратком, но эмоциональном пересказе историю утреннего ЧП, Александра, как и следовало ожидать, расхохоталась. До слез. Алисе стало обидно. Поджав губы и вздернув подбородок, она отвернулась.

— Прости, но это, действительно нечто! — чуть ли не всхлипывая от смеха, выдавила подруга. — Боже, полжизни бы отдала, чтобы увидеть лицо Джея в тот момент!

— Мне почему-то тогда было совсем не так весело! Я ему теперь в глаза смотреть не могу!

— Так и не смотри! — тут же посоветовала Алекс. — Смотри ниже!

— Спасибо за поддержку!

— Ай, Алиска, не делай из такого пустяка трагедию! — легкомысленно отмахнулась Александра. — Он же прекрасно понимает, что не он был объектом твоей ласки! Зато человеку было приятно!

И Алекс, не выдержав, снова рассмеялась.

— Еще бы! Он мне об этом только что прямым текстом заявил.

— Джей — проказник! — протянула Александра. — Зато, согласись, как обогатился твой чувственный опыт! Впервые за восемь лет тебе, так сказать, прямо в руки, наконец, попало то, что можно сравнить с эталоном.

— Эталон — это у Нолана, что ли? — заинтересовалась Алиса.

— Так у тебя ж все равно другого нет и не было. А тут такой случай подвернулся! — снисходительно глянула на нее Алекс.

Алиса вздохнула. За столько лет она так и не привыкла к неистребимому житейскому цинизму Сашки.

— Мне вот только одно непонятно, — задумчиво произнесла Алиса. — Я точно помню, что вечером рядом со мной ложилась спать ты. Каким образом утром на твоем месте оказался Джей?

Александра невозмутимо пожала плечами.

— Понятия не имею. Может быть, замерз?

— Ага, и через тебя перекатился, — усмехнулась Алиса.

— Да, — тут же кивнула Алекс.

— И через Тайлера.

— И через Тайлера.

Алиса лишь покачала головой.

С машиной возились часа полтора, и когда она к всеобщему изумлению, наконец, завелась, ликованию туристов не было предела. Рыжий Кристоф, который, собственно, и занимался починкой транспортного средства, что-то долго втирал взиравшим на него с благоговейным трепетом и уважением актерам, используя загадочные термины «контакты», «прерыватель-распределитель» и «цепь низкого напряжения». Ему кивали и долго с чувством трясли за руку.

— Ты лучше спроси, на ней ехать-то можно? — обратился Тайлер к франкоговорящему Нолану.

— Можно, — по-английски ответил Кристоф.

— И далеко? — педантично поинтересовался Тайлер.

— Куда надо, туда и можно, — пожал тот плечами. — Колеса немного спустите и не газуйте особо. Если опыта нет, на барханы лучше не лезть, можете навернуться.

Еще раз рассыпавшись в благодарностях, распрощались.

— К берберам! — решительно сказала Сашка. – Зря, что ли ехали? Я на верблюдах хочу!

Все почему-то смотрели на Нолана. Он, казалось, колебался.

— Ладно, — решил он. — Все равно теперь к берберам ближе, чем обратно.

* * *

Шатры стояли прямо посреди пустыни — пять вместительных буро-коричневых палаток с полосатым верхом. Как позже выяснилось, никакое это было не селение, а, можно сказать, самая заурядная гостиница такого вот экзотического вида, которых в этой части пустыни было великое множество. Бизнес.

— А мы вас вчера ждали! — навстречу им вышел высокий молодой человек в традиционной джеллабе.

— Мы и сами себя вчера ждали! — проворчал Нолан.

Молодой мужик оказался местным гидом. Звали его Хамму и был он историком, преподавал в Рабатском университете, а в свободное от работы время водил группы туристов по пустыне, благо, что прекрасно владел четырьмя основными европейскими языками, помимо арабского и берберского.

От полуденного зноя укрылись под центральным тентом, где свободно могли расположиться человек двадцать. Ожидая, пока будет готов традиционный марокканский мятный чай, Хамму рассказывал, как за последние несколько десятков лет эти места стали обитаемыми, потому что итальянцы построили тут ирригационную систему, которая состояла из каналов, спускающихся вниз с вершин дюн, и колодцев-воздуховодов. Каким-то труднообъяснимым образом от перепадов температур и влажностей в этой системе образуется конденсат, которого и хватает на то, чтобы многочисленные бербер-тенты возле дюн могли предложить своим постояльцам холодную и горячую воду практически круглые сутки.

Чай в маленькие конические стаканы разливала молодая женщина, которая могла бы показаться весьма миловидной, если бы не затейливая роспись в виде орнамента на ее лице. Видя неподдельный интерес гостей, гид тут же объяснил, что после принятия ислама берберки не наносят узоры на лицо, все это делается теперь в угоду туристам. Для большего антуражу.

— Блин, а тут вообще что-нибудь настоящее есть? — негромко пробормотал скептик Тайлер.

— Я тоже такой узор хочу! — оживилась Александра.

— На лицо?! — изумился Тайлер.

Чаепитие плавно перетекло в обед с непременным тажином — национальным блюдом, приготовленным в керамической посудине с высокой крышкой. Вообще-то, тажин бывает всякий, в этот раз довелось отведать из индейки — очень большой и очень старой, приготовленной в соломке из моркови, изюма, чернослива, оливок и стручковой фасоли. Все это парилось в собственном соку, поэтому было дико вкусным, настолько, что изголодавшиеся путники подтирали остатки подливки белой рыхлой лепешкой, беззлобно подтрунивая над Джейденом, в силу вегетарианских пристрастий лишенного этого великолепия.

После сытного обеда всех разморило. Вылезать под палящее солнце никому не хотелось, поэтому решили устроить сиесту, растянувшись прямо здесь на красно-коричневых полосатых коврах, устилавших земляной пол.

Выяснив, что гости не планируют оставаться до вечера, Хамму решил внести изменения в традиционную программу. Как по мановению волшебной палочки нарисовался местный оркестр с непривычного вида музыкальными инструментами, по центру возник кальян, все та же разрисованная леди разлила очередную порцию мятного чая для жаждущих — одним словом, все тридцать три оплаченных удовольствия.

Появились рисовальщицы хной. Посовещавшись, Алекс и Алиса пришли к заключению, что расписывать лицо — это все-таки чересчур экстремально, равно, как и руки. Смывается вся эта красота далеко не сразу, а заявиться на работу с размалеванными руками было бы несколько вызывающе. Остановились на щиколотках.

Алиса смотрела, как из-под ловкой руки рисовальщицы на ее лодыжке, блестящей от эвкалиптового масла, проявляется затейливый растительный орнамент. Всего несколько минут — и ее щиколотку охватил тонкий витой браслет. Заметив, что работа закончена, Нолан на четвереньках подполз к сидящей на невысоком табурете Алисе и, взявшись обеими руками за ее ногу, стал внимательно рассматривать. Большими пальцами он ласково погладил кожу вокруг рисунка и, как бы невзначай, провел рукой до колена. Это была откровенная провокация на глазах у десятка людей, но Нолана это мало смущало. Подняв голову, он уставился на Алису блестящими потемневшими глазами. Кожа в том месте, где были его руки, тут же запылала. Забывая дышать, Алиса попыталась вытянуть свою ногу, но он не обратил никакого внимания на ее попытку. От нарастающего возбуждения у нее закололи кончики пальцев.

— …Рисунку надо дать просохнуть хотя бы часа два, то есть не мочить водой, — как сквозь вату долетали до нее слова Хамму.

— Два часа? — оживилась Александра. — Значит, мы можем теперь прокатиться на верблюдах? Вставай, Тай, ну что ты разлегся? Мне нужна компания.

Разомлевший после обеда Тайлер обреченно уперся лбом в открытую ладонь и зажмурил глаза.

Шатер начал быстро пустеть. Исчез обслуживающий персонал, уволокла упирающегося Тайлера Александра. Нолан, наконец, разжал руки и резко поднялся на ноги. Алиса, испытывая странную смесь облегчения и разочарования, наклонилась, чтобы обуться и в тот же миг почувствовала на себе другой взгляд: чужой, тяжелый, почти физически осязаемый. Она вздернула голову, но никого не увидела. Оглядевшись, Алиса обнаружила, что осталась одна. Наскоро зашнуровав ботинки, она подхватилась и метнулась к выходу, чтобы с разбегу впечататься в широкую грудь, плотно обтянутую футболкой. Колыхнулся, опускаясь полог, погружая шатер в мягкий полумрак. Она широко раскрытыми глазами смотрела на вошедшего.

— Что ты делаешь? — испуганно проговорила она, отступая.

Мужчина усмехнулся.

— Не бойся, Эли. Сюда никто не придет.

И он сделал шаг по направлению к ней.

— Ты сумасшедший? — она загнанно оглянулась. Увы, в шатре черный ход не предусматривался.

— Да, — тут же согласился он. — Я с самого утра ни о чем другом думать не могу. А тут еще узор этот твой… Я не железный, в конце концов!

Он медленно надвигался на нее, она продолжала пятиться.

— Не подходи! — затрясла она головой.

— Поздно, — безжалостно заявил он, цепляя ее одним пальцем за пояс бриджей и рывком подтягивая к себе. — Кричать будешь? — осведомился деловито.

Алиса уперлась ему в грудь руками.

— Сюда же в любой момент могут войти! — она смотрела на него с неподдельным страхом.

— Но это так возбуждает! — шепнул он ей на ухо. — Придает небывалую остроту ощущениям.

Легко преодолев сопротивление, он прижал ее к себе. Алиса зажмурилась, слыша, как часто и гулко колотится его сердце. Что он творит?

Он творил, что хотел. Крепко удерживая ее одной рукой, второй он сноровисто расстегивал пуговицы ее рубашки.

— Не надо! — жалобно попросила она, в последней попытке воззвать к благоразумию, непонятно — его или своему.

— Надо, — возразил он, опускаясь на колени и целуя ее в гладкий, подрагивающий от прикосновения его горячих губ, живот. 

Ее начинало трясти — от страха и от нарастающего возбуждения одновременно. Алиса отчаянно сжала пальцами его плечи. Он поднял на нее темные жадные глаза.

— Не бойся, малыш! — повторил он, настойчиво клоня ее к ковру. — Никто не придет, никому нет до нас дела. Здесь только ты и я.

Это был уже не он. Стихия полностью завладела им, подчинила себе. И эта стихия сейчас гнула ее, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. Ноги подкосились, и Алиса упала бы, если бы он не поддержал ее, только лишь затем, чтобы через секунду самому опустить на ковер. Запуская руку в вечно взъерошенные светлые волосы, она неслышно выдохнула:

— Нолан!

Глава 15

Джейден воткнул меч в песок и, подперев им щит, улегся прямо на землю, с блаженством сунув голову в образовавшуюся тень. Утро, а солнце уже палило нещадно. Впрочем, как всегда.

Некоторое время он лениво наблюдал из своего импровизированного укрытия за Ноланом, который выезжал Буцефала. Приятель млел от этого коня, тащил всякие вкусняшки для него тайком от лошадника Рикардо, который орал, что это они, мол, могут жрать всякую хрень, а у чистопородных скакунов свой сбалансированный рацион. Чистопородный Буцефал фишку просек быстро и, всякий раз видя Нолана, сразу же тянулся мордой к его карманам за несбалансированным и вредным угощением. Нолан пользовался каждым удобным случаем, чтобы погарцевать на своем испанце. Ну, как ребенок, право слово. Хотя, надо отдать ему должное, ирландец оказался непревзойденным наездником, на отбитую задницу жаловаться давно перестал и на лошади держался так, словно на ней же и родился. Никто из актеров, за исключением разве что Джонни Вильямса, игравшего Кассандра, не достиг такого уровня мастерства.

Джей зевнул и, скрестив руки на груди, закрыл глаза. Все-таки три часа сна маловато. Хорошо, что сегодня предстояли сцены, где он выступал в роли статиста без единой реплики. Напряжение первых дней осталось в прошлом. Хотя ему до сих пор хотелось перекреститься при одном лишь воспоминании о том, что происходило во время съемок сцен эпичной битвы при Гавгамелах, которые длились три недели. Ничего более изматывающего ему до этого испытывать не доводилось. К счастью, работа здесь в Марокко близились к своему завершению. Впереди ждал Лондон.

— Эй, Джейден, ты спишь что ли?

Он приоткрыл один глаз. Над ним возвышалась мощная фигура Птолемея — Элиота Вайса. Улыбаясь во весь рот, он разглядывал растянувшегося в импровизированной тени хилиарха.

— Что, славно погудели вчера с Ноланом? — понимающе поинтересовался он.

— Славно, — проворчал Джейден, не вдаваясь в подробности.

— Спать-то хоть ложились?

— Ложились.

— А… — Вайс открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Джей перебил его, приподнявшись на локтях.

— Элиот, ты ведь куда-то шел?

— Ну…

— Ну и иди себе! — и он снова нырнул под щит.

Элиот постоял немного, потом пожал плечами и поплелся в сторону трейлеров.

Джейден устроился поудобнее, вновь закрывая глаза. Улыбнулся, вспоминая.

… Ее волосы пахли солнцем и ветром. Пахли пустыней. Он раньше и представить себе не мог, что у безжизненной пустыни может быть свой запах, но тогда ассоциация родилась моментально, едва лишь он, открыв глаза, обнаружил, что зарывается лицом в рассыпавшуюся каштановую копну. Она была близко. Ближе некуда. Прижималась спиной к его груди и животу, рождая своим теплом вполне объяснимый утренний дискомфорт в паху. Тогда он на полном серьезе решил, что все еще спит и видит один из своих привычных снов. Зажмурился опять и почувствовал, что она шевельнулась, прижимаясь еще теснее. А еще через секунду ощутил ее руку на молнии своих шорт. С этого момента он забыл, как дышать. Где-то на периферии сознания билась полупрозрачная мысль о том, что он должен отодвинуться, прекратить вводить ее в заблуждение, извиниться. Но мысль растаяла, едва лишь она коснулась его. Да и вообще все мысли пропали. Он лишь загнанно дышал, изнемогая от ее прикосновений, понимая, что надолго его не хватит, и что с этим надо что-то делать.

А потом она оглянулась. И в ее глазах был такой ужас, как будто она увидела, по меньшей мере, смертельно опасную гремучую змею. Он протрезвел мгновенно. Чувствуя себя вором-неудачником, которого только что поймали с поличным, он отодвинулся. Она съежилась и моментально завернулась в одеяло с головой.

Все утро Алиса пряталась от него. Опускала глаза, боясь встретиться с ним взглядом, а когда случайно встречалась, краснела жаркой волной, становясь похожей на пион. Она жалась к Нолану, цеплялась за Алекс, только бы случайно не остаться с ним наедине. Наверное, это было ужасно, но он не испытывал ни малейшего раскаяния. Напротив ее смущение и явное волнение в его присутствии доставляли ему неописуемое удовольствие.

Понаслаждавшись целое утро, он наконец сжалился и разыграл для нее мини-представление на бархане. Напустив на себя смущенный и виноватый вид, бормотал извинения, исподтишка наблюдая, как на ее лице проступает облегчение. И поставил выразительную точку, обронив ту фразу в конце их разговора.

Ему было хорошо ровно до того момента, как он увидел эту чертову роспись на ее лодыжке. И даже не сам рисунок, и не саму лодыжку, а то, как Нолан трогал ее ногу, скользил пальцами по коже с таким бесстыдным желанием, что это было очевидно для всех. А она смотрела на него испуганно и завороженно.

Когда все выбрались из шатра, ни Нолана, ни Алисы рядом не оказалось. Они появились позже. Алиса была вся розовенькая и смущенная, с сияющими глазами, больше чем обычно похожая на гладкую довольную кошку. Про Нолана и говорить нечего — все было написано на его выразительном и самодовольном лице. «Я его ненавижу! — вдруг подумал Джей. — Я его просто ненавижу!»

…Многократно усиленный мегафоном голос второго режиссера пригласил всех задействованных в сцене на площадку. Джейден встал, одергивая подол хитона, к которому привыкал долго и мучительно в отличие от Нолана, в суперкороткой юбке щеголявшего без малейшего смущения.

— Идем, мой Гефестион! — заявил вышеупомянутый, возникая неизвестно откуда и приобнимая Джея за плечи. — Посмотрим, что уготовили боги мне, великому!

Самым нудным в работе с Морганом были многочисленные многоминутные паузы между дублями, которые следовали после слов: «Стоп, снято!». Спустя полчаса непременно выяснялось, что ни фига не снято, будет еще дубль. Все это время приходилось ждать тут же, под палящим солнцем, пока Ричард педантично пересмотрит отснятое на мониторе. Гетайры и прочие приближенные откровенно маялись, пока царь дубль за дублем проводил ножом по горлу быка в сцене жертвоприношения. Бедная скотина была на грани сердечного приступа от жары и количества окружавших ее людей, когда мистер режиссер наконец сжалился и объявил обеденный перерыв.

Усевшись в дверях трейлера Джейден некоторое время наблюдал, как Нолан, окруженный гогочущими предводителями элитной конницы, в очередной раз доказывал двухметровому Рори МакКоулу, игравшему Кратера и обладавшему внушительной мускулатурой, что его, Нолана, бицепсы хоть и меньше, да лучше, ибо они упругие и с ними, стало быть, дрочить сподручнее.

Так было всегда. Нолан ни на минуту не оставался один за пределами съемочной площадки. Всегда рядом был кто-то, кто с упоением смотрел ему в рот. Неунывающий болтун, задира и любитель выпивки Хьюз был прирожденным лидером, и оставалось только диву даваться прозорливости Ричарда Моргана, который сумел рассмотреть в нем эти качества. Нолан оставался Александром и в кадре и за кадром, объединяя и ведя за собой свою разноплеменную армию профессионалов и статистов.

Джей неожиданно вспомнил, как еще в тренировочном лагере, когда все изнывали от жажды, а ближайшую воду можно было взять только из одного чертова колодца, Нолан всегда вставал в хвост очереди. Он знал по имени каждого, кто обедал с ним в огромной брезентовой палатке, выполнявшей роль столовой. Во время изматывающих тренировок, уже взяв на себя руководство подготовкой, он никогда не требовал от своих будущих воинов того, чего не мог бы сделать сам. И когда начались съемки, каждый из них был готов воевать за Нолана, за своего Александра.

Джей встал, поднялся по ступенькам в трейлер. Наверное, он ненавидел Нолана. Но и любил его и восхищался им не меньше.

Джейден как раз предавался последним минутам блаженного и сытого ничегонеделанья, когда в трейлер без стука ворвался испуганный и возбужденный паренек из техников.

— Джейден, там… там Нолан… — задыхаясь, выкрикнул он.

— Что? — не понял Джей.

— Он упал… точнее, настил проломился — и он упал… Ну, на трибунах, которые для сцены смерти Филиппа готовили. Их уже разбирать стали…

— И что? — холодея, спросил Джейден.

— Кажется, ногу сломал, — пробормотал техник. — Он вас зовет.

Джейден выскочил за дверь.

Нолана он обнаружил без труда. Растолкав собравшуюся толпу, он опустился рядом с ним прямо в рыжую марокканскую пыль. Над ногой, покрасневшей и неестественно распухшей в лодыжке, уже хлопотали медики.

— Джей! — улыбнулся искусанными губами Нолан.

Джейден видел, что ему было больно. Посеревшее лицо, слипшиеся от выступившей холодной испарины волосы на лбу и огромные на всю радужку черные зрачки.

— Какого дьявола тебя туда понесло? — тихо спросил Джей.

Нолан отвел глаза, уставившись в небо.

— Дайте закурить кто-нибудь! — попросил он.

Ему протянули зажженную сигарету. Нолан благодарно кивнул, затянулся, держа сигарету в левой руке. Пальцы слегка подрагивали.

— Завтра напишут, что я был так пьян, что навернулся с лестницы и сломал ногу, — усмехнулся он и посмотрел на окружающих: — Шли бы вы уже. Я живой!

Народ начал послушно разбредаться, оглядываясь и переговариваясь. Джейден остался сидеть.

— А с рукой что? — хмуро спросил он, заметив, что Нолан даже не пытается шевельнуть правой рукой.

— Ушибся. На правый бок упал.

— Ты идиот! — вынес вердикт Джей.

Нолан взглянул на него.

— Меня Ричард выгнал.

— В смысле?

— Да вот так.Пришел, посмотрел, сморщился и приказал выметаться.

— Куда? — не понял Джей.

— И я не понял. Но он объяснил. Очень эмоционально. Даже не знал, что он так умеет. В вольном переводе что-то вроде того: если через две недели я не буду стоять на обеих ногах, то он собственноручно сломает мне вторую. Для симметрии, — Нолан снова затянулся и договорил. — Так что я лечу домой, Джей. Мы с Эли летим домой.

* * *

В дверь номера негромко постучали. В который раз за этот вечер. Полчаса назад Алиса с тихим скандалом спровадила толпу уже сильно нетрезвых гетайров, возглавляемую коллегой Нолана Гарри Флетчером. Потряхивая вороной гривой, он долго расшаркивался перед Алисой, сжимая в огромной лапище ее ладонь и сверля ее жгучими черными глазами под тихие смешки остальной компании.

— Гарри, вообще-то твой повелитель здесь! — напомнил с постели о себе Нолан, с интересом наблюдавший за ритуальными танцами.

— Ну да, — с явным сожалением произнес Гарри, отпуская Алисину руку.

Вся орава дружно облепила кровать, наперебой интересуясь самочувствием. Не желая мешать, Алиса выскользнула из комнаты. Болтая в мессенджере с Марком, она не сразу обратила внимание на настораживающую тишину за дверями. Худшие подозрения оправдались, едва она заглянула в спальню. Передаваемая из рук в руки, по кругу двигалась плоская бутылка виски, пустая уже более чем наполовину.

— Так, — тоном завуча, поймавшего пятиклассников за курением, произнесла она и скрестила руки на груди.

Бутылка моментально исчезла.

— Аудиенция окончена, — не повышая голоса, но очень внушительно сказала Алиса.

Друзья-собутыльники смущенной вереницей потянулись к выходу, опасливо косясь на нахмурившуюся девушку.

— Ты зови, если что понадобится, — закивал Гарри, обращаясь к Нолану. — Мадам… — поклонился он и, подумав, исправился, — мадемуазель…

— Мадам, Гарри, мадам! — откровенно веселился Нолан, наблюдая, как приятель пятится к двери.

— Что ты творишь? — укоризненно спросила Алиса, когда они остались одни. — В тебе сейчас столько обезболивающего плавает, какое виски? Кто, кстати, принес?

— Не скажу! — решительно замотал головой Нолан и расплылся в улыбке. – Ну ты сурова! Даже я забоялся! Это, как я понимаю, сейчас была доктор Муромцева? Со своими пациентами ты тоже такая?

— Мои пациентки, в отличие от некоторых, не пьют. Им, знаешь ли, большей частью не до этого, — ответила она, поправляя подушку, на которой лежала упакованная в лангету пострадавшая царская нога.

— Иди сюда, — похлопал он рукой по покрывалу рядом с собой.

— Нолан, ты что?! — изумилась Алиса.

— Просто полежи со мной, — попросил он.

… Стук настойчиво повторился. Выбравшись из-под руки уснувшего Нолана, Алиса, вздыхая, побрела открывать дверь. На пороге стояла Алекс.

— Ну как он? — войдя, сразу же спросила подруга.

— Спит.

— А с ногой что? Все-таки перелом? — деловито поинтересовалась Алекс, падая в кресло.

— Связки повредил. Частичный разрыв.

— Это лучше, чем перелом?

— Период восстановления короче, — пожала плечами Алиса. — То есть я на это надеюсь. Прилетим, сделаем еще снимок.

— Все-таки летите? — погрустнела Алекс.

— Нет смысла здесь оставаться, — ответила Алиса. — С такой травмой лучше быть поближе к клинике. Мало ли что.

— Жаль. Накрылся твой отпуск.

— А, — махнула рукой Алиса, — это пустяки. Зато теперь Нолан в полном моем распоряжении. Буду делать с ним все, что захочу.

— Еще бы. Куда он денется с одной-то ногой! — хмыкнула Сашка.

Помолчали. Сумерки просачивались сквозь невесомую ажурную решетку на окнах, неся с собой долгожданную прохладу. С ближайшего минарета сорвался и поплыл пронзительный крик муэдзина, призывающий всех правоверных к молитве.

— А ты надолго планируешь остаться? — спросила Алиса.

— Улетаю завтра утром.

— Почему? У тебя же еще есть несколько дней.

Александра помолчала, потом вздохнула и отвела взгляд.

— Тайлер? — догадалась Алиса и задала вопрос, терзавший ее вот уже несколько дней: — Что между вами происходит? 

— А между нами все уже произошло, — не глядя на нее, ответила Алекс.

— Снова? — растерянно спросила Алиса.

Александра нащупала в кармане сигареты, вытащила одну, прикурила.

— Мне рвет от него крышу, — проговорила она, выпуская дым. — Меня всю наизнанку выворачивает рядом с ним.

— Ты… ты его любишь?

— Да не люблю! — досадливо поморщилась Алекс и потерла пальцами с зажатой в них сигаретой лоб. — Я его хочу, желаю, вожделею, что там еще? Впадаю в какое-то необъяснимое безумие, когда он близко.

Алиса смотрела на Алекс.

— А как же Эдгар? — нерешительно спросила она.

— Так, стоп! — Алекс покачала головой. — Ты намекаешь на то, что я должна облегчить душу, все рассказав ему? Ты думаешь, кому-то от этого действительно станет легче?

— Я вовсе не это имела в виду! Просто мне кажется, ты сама уже не знаешь, кто тебе нужен и с кем ты хочешь быть.

— Я знаю, — прошептала Алекс. — И знаю абсолютно точно. Поэтому и улетаю завтра. То, что случилось, исправить уже нельзя, а рядом с ним я не уверена, что не натворю новых глупостей.

В дверь постучали.

— О, Господи! — простонала Алиса и, уронив лицо в раскрытые ладони, нервно хихикнула. — Это никогда не закончится.

Встав, она мужественно пошла открывать. За дверью стоял Джейден.

— Я не помешал?

Алиса посторонилась и молча покачала головой. Он вошел.

— Привет, Алекс.

Александра лениво помахала ему рукой и лихо затушила окурок о подошву балеток.

— Ладно, ребятки, — сказала она, поднимаясь. — Я пошла. Мне тоже пора собираться. Я позвоню. Нолану — привет! — обняла Алису.

Проходя мимо Джейдена, легко потрепала того по щеке:

— Пока, красавчик, увидимся!

И она исчезла, унеся с собой атмосферу былой непринужденности. Оставшись с Джейденом наедине, Алиса незаметно отступила к стене, туда, где тень надвигающегося вечера была погуще. Прежнее чувство неловкости охватило ее.

— Как Нолан? — спросил Джей.

— Он спит. Сейчас ему лучше, обезболивающее действует.

Джей не стал больше ничего уточнять, что не удивительно, потому что он сам был в клинике. И именно он позвонил оттуда Алисе.

— Ему даже здесь повезло, — усмехнулся он. — Случись что-нибудь подобное месяц назад, сложно представить, какой была бы реакция Моргана.

Алиса молчала. Она совершенно не представляла, зачем Джейден пришел, мучалась его близким присутствием и мечтала, чтобы он побыстрее ушел. Подумать только, еще несколько дней назад они так непринужденно болтали у него на балконе, пили вино и смеялись. И ей было вполне комфортно с ним. Без всяких задних мыслей она сидела рядом с ним, касаясь его плеча, трогала бицепсы и рассматривала ноги. Сегодня это казалось просто невозможным. Потому что эти самые задние мысли начинали тесниться у нее в голове, едва она поднимала глаза и наталкивалась взглядом на снежно-белую майку, тесно облепившую раскачанные мышцы грудной клетки и плоский рельефный живот.

— Я, собственно, зашел попрощаться, — нарушил, наконец, затянувшуюся паузу Джей. — Завтра мы уже не увидимся.

Алиса кивнула. Съемочная площадка находилась в ста семидесяти километрах от города у подножия Атласа, и группе приходилось вставать в четыре утра, чтобы добраться туда вовремя.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал он и вытащил из кармана брюк небольшой плоский камень. Камень был полупрозрачный, насыщенного оранжево-красного цвета с радужными разводами на поверхности.

— Это сердолик, — объяснил Джей. — Древние египтяне называли его «застывшим в камне закатом солнца», а берберы верят, что этот камень охраняет от козней врагов и злых чар*. Но дело даже не в этом. Дай руку, — неожиданно сказал он.

Алиса протянула руку, и Джей опустил камень на ее раскрытую ладонь.

— Ты чувствуешь? — прошептал он.

Некоторое время она непонимающе смотрела на камень, уже намереваясь спросить, что именно должна почувствовать, как вдруг…

— Он теплый! — воскликнула Алиса. Маленький кусочек породы грел ее ладонь.

— Значит, египтяне были правы, — улыбнулся Джей. — В нем и в самом деле есть что-то от солнца. Он теплый всегда. Я проверял.

Своими пальцами он закрыл ее ладонь, пряча камень.

— Я подумал, что ты захочешь увезти с собой частичку пустыни.

Алиса молчала. Джейден отпустил ее руку и, развернувшись, быстро пошел к дверям.

— Спасибо, — негромко сказала она.

Он остановился на секунду, кивнул, не оборачиваясь, и вышел из номера.

________________

* По поверьям, сердолик также является традиционным любовным талисманом, призванным притягивать противоположный пол и содействовать возникновению любви у носящих его. Но Джей вполне мог этого и не знать;)

Глава 16

Дублин

Перелет в Дублин с двумя пересадками был изматывающим.

— Черт, как же я, оказывается, соскучился! — пробормотал Нолан.

Он сидел на диване в гостиной, откинув голову на спинку и закрыв глаза. И сидел так уже минут сорок.

— Подъем! — сказала Алиса, подбираясь к нему и дуя в нос. — Пошли наверх, иначе ты уснешь прямо здесь.

Она была после душа, в легком домашнем халате, надетом прямо на голое тело. Нолан сгреб ее и притянул к себе, утыкаясь носом куда-то в живот и вдыхая чистый и свежий аромат.

— Нолан! — строго сказала она, расцепляя его руки. — Давай вставай, я помогу тебе подняться.

— Я вполне самостоятелен, женщина! — пробормотал он.

— Конечно, — согласилась она, подныривая ему под руку, — только из четырех конечностей у тебя действующих ровно половина.

В спальне он тут же растянулся на постели.

— Нолан! — заныла Алиса. – Ну, что это такое! Ты собирался в душ. Или приготовить тебе ванну? — задумчиво сказала она и тут же сама ответила: — Нет, не вариант. Если ты заснешь, я тебя потом не вытащу.

— Хочу ванну!

— В душ!

Стеная и кряхтя, как столетний старик, он поковылял в ванную.

— Тебе помочь? — спросила Алиса, неуверенно глядя на повязки, украшавшие его ногу и руку.

— Да! — быстро согласился он, ни на что, впрочем, особо не надеясь.

Она ловко стянула с него одежду, нацепила водонепроницаемый чехол на лангету, после чего он немедленно ее облапил.

— Пошли со мной! — горячо задышал ей в ухо.

Алиса засмеялась и, легко вывернувшись из объятий, закрыла за собой дверь.

«Буду жить в постели! — решил он, стоя под упруго хлещущими струями. — Неделю. А может и все две. И ее не выпущу!» Теперь он был безмерно счастлив, что так удачно навернулся с той трибуны.

Вывалившись из душевой кабины, долго рассматривал свою физиономию в зеркало, решая судьбоносный вопрос: побриться или оставить, как есть? Темная щетина отливала синевой, что составляло тошнотворный контраст с блондинистой шевелюрой. Теперешний цвет волос всякий раз надолго лишал его душевного равновесия. Вздохнув, он выдавил на ладонь воздушную горку пены, похожую на взбитые сливки.

— Эли, — выглянул он из ванной, — а что у нас на ужин?

Алиса лежала на животе, подложив ладони под подбородок и болтая в воздухе согнутыми ногами. Ноги были гладкие и загорелые, и он сразу же забыл, о чем только что спрашивал.

— Закажем что-нибудь, — ответила Алиса и зашарила вокруг в поисках телефона. — Я телефон внизу оставила, — огорчилась она.

— Возьми мой, — предложил Нолан. — В джинсах, в кармане.

Он все так же стоял в дверях ванной в пене по самые глаза.

— Брейся уже!

Вздохнув, он вернулся обратно, слыша, как она возится с его штанами, ища телефон.

— Тебе сообщение пришло, — сказала она.

— Это, наверное, от Дона из автосервиса. Ты же знаешь, он никогда принципиально не звонит. Я вчера просил Кло отогнать машину ему.

После приключения в пустыне, он предпочитал перестраховаться.

— Глянь, что там, — сказал он, берясь за станок.

Мурлыча что-то себе под нос, он брился. Алиса почему-то молчала.

— Эй, кошка, ты что, уснула? — позвал он. — От кого сообщение?

Тишина. Нолан выглянул из ванной.

— Эли?

Она сидела на краю кровати, держа телефон в одной руке и глядя в пол. И ему внезапно стало страшно, так страшно, как еще никогда не было в жизни. Потому что он понял, что сообщение было вовсе не из сервиса.

— Кошка? — севшим голосом позвал он.

Алиса подняла голову, взглянула на него. В серых глазах плавала растерянность. Несколько секунд она смотрела на него, прежде чем спросить:

— Кто такой Кристофер, Нолан?

* * *

Он проснулся, как от толчка. Открыл глаза, долго, до боли вглядывался в темноту, пытаясь сообразить, где находится, пока, наконец, не понял, что заснул на кухне, лежа щекой на столе. Мучительно ныла затекшая шея. С трудом встал. Нога тут же отозвалась уже привычной тупой болью. Он равнодушно подумал, что давно следовало принять таблетки, и тут же забыл об этом. Держась за стену и приволакивая негнущуюся в лодыжке ногу, побрел в гостиную.

Он ходил так весь вечер и большую половину ночи. Кухня, холл, гостиная. И обратно тем же маршрутом. Садился, где придется, и спустя минуту вскакивал, начиная кружить снова. И вместе с ним закольцованной магнитофонной лентой кружили его мысли. Несколько раз он поднимался наверх, останавливался перед запертой дверью.

— Эли! — звал тихо. — Пожалуйста, открой!

За дверью стояла тишина.

— Кошка, пожалуйста… — шептал почти беззвучно. Ни шороха, ни движения.

И он ковылял вниз, цеплялся за перила, с трудом преодолевая пролет. Ногу, которую нельзя было нагружать, за свой марафон он убил в хлам. И думал об этом с какой-то отстраненностью. Словно это его не касалось.

Как глупо все получилось. Так невообразимо глупо, что в это не хотелось верить. Дамский роман. Сериал для домохозяек. Только вот беда, никто не скажет: «Стоп, снято!» и ты не выйдешь из кадра, чтобы сбросить очередную личину и вернуться в реальную жизнь. Ибо куда уж реальней.

Если бы она закатила ему скандал! Закричала, обвиняя, или разрыдалась, или отвесила пощечину. Повела себя, как полагается обиженной женщине. Он почти мечтал об этом. Но она молчала. Молчала с того самого момента, как он взял телефон из ее безвольно опущенной руки, молчала во время его сбивчивого монолога и молчала после. А он, едва только глянув на текст сообщения, красноречивый и прозрачный, понял окончательно и бесповоротно, что время его молчания закончилось, что вот сейчас ему предстоит сказать то, что, возможно, перечеркнет все их прошлое и, так или иначе, изменит будущее. Если не уничтожит вообще. И ничего тут уже не поделаешь, не солжешь, не вывернешься, не разыграешь недоумение. Потому что лгать, глядя в глаза ей, он так и не научился.

Она ждала ответа. И тогда он, весь подобравшись, словно прыгун на десятиметровой вышке, на коротком выдохе произнес:

— Сын, — и уточнил непонятно зачем, словно после того, что он уже сказал, это имело какое-то значение: — Ребенок.

Алиса подняла на него глаза. И стремясь стереть потрясение с ее лица, он быстро сказал:

— Но все на самом деле не так, как выглядит! Совсем не так!

— А как? — беззвучно спросила она.

И Нолан начал говорить, быстро, сбивчиво, все больше увязая в путаных объяснениях, теряя мысль и возвращаясь к началу, без конца повторяя одно и то же, пока, наконец, в отчаянии не замолчал.

Тогда она встала, словно не видя его, обошла кровать и рванула на себя балконную дверь. Вдохнула прохладный воздух и спросила:

— Когда ты собирался сказать мне об этом?

Теперь молчал он, и Алиса ответила за него:

— Никогда. Полгода назад у тебя родился ребенок, и ты собирался держать меня в неведении бесконечно долго, а если повезет — до гробовой доски.

Она не спрашивала, спокойно констатировала очевидное. Очевидное выглядело неприглядно. Со всех сторон выглядело оно мерзко.

— Это ничего не меняет в моем отношении к тебе, — сказал он, беспомощно глядя ей в спину.

Алиса обернулась и посмотрела так, что у него моментально взмокло между лопатками.

— Ты переспал с другой женщиной, более того, ты зачал с ней ребенка и говоришь, что это ничего не меняет? Нолан, ты сам слышишь себя?

— Это было… Эли, это было всего один раз. Я был тогда пьян… Да, черт возьми, я не позаботился о том, чтобы предохраняться… Она уверила меня, что принимает… — он осекся, увидев побледневшее лицо Алисы.

«Господи, что я несу!» — с ужасом подумал он, понимая как нелепы и чудовищно жалки его оправдания. Особенно в тех вещах, которым оправдания не было.

— Прошу, избавь меня от подробностей, — глухо попросила она, снова отворачиваясь.

— Я понимаю, что просить сейчас прощения просто глупо, — пробормотал он, — но если бы все можно было вернуть… если бы только все можно было вернуть назад…

— И что тогда? Ты надел бы презерватив?

Она имела право. На все едкие, болезненные, унизительные слова. Она на все сейчас имела право, но почему-то не пользовалась им.

— Как давно это длится?

— Эли!..

— Я просто хочу знать, как давно ты скачешь по чужим постелям! — ее голос завибрировал.

Солгать ей он не мог. Но и ответить на ее вопрос сейчас было подобно смерти. И он молчал.

— Значит все, что пишут о тебе, все – правда? И Амелия, и Мишель, и кто там еще? Эта полька… Алиция?

— Ради Бога, Эли! — взревел он. — Я виноват перед тобой, но не надо мне приписывать того, чего никогда не было! Все сенсации в таблоидах стряпаются по одному сценарию из слухов и сплетен. И если…

— Довольно! — оборвала его она и вновь отвернулась.

Тяжелое и густое, как кисель, молчание, снова повисло между ними. Было лишь слышно, как в ванной монотонно капает вода из неплотно закрытого крана.

— Чем болен твой… сын? — неожиданно спросила Алиса.

— Что? — он растерялся. — Почему болен?

Она повернулась к нему и терпеливо, словно слабоумному, пояснила:

— Потому что многократно повторяющиеся судороги и припадки у шестимесячного ребенка — это свидетельство серьезного заболевания. Что с твоим сыном?

Нолан молчал. Он прочитал сообщение, но совершенно не уловил смысла, зацепившись взглядом лишь за слова «наш мальчик» и «Кристофер». О каких судорогах речь?

— Я не знаю, — выдавил он.

— Как не знаешь? — не поняла она. — Врачи не могут поставить диагноз?

— Черт возьми, Эли! — вдруг заорал он так, что она отшатнулась. — Я же сказал, что не вижусь с его матерью, не общаюсь и не поддерживаю никаких отношений! Да я, вообще, никогда его не видел…

Алиса смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых все еще отражалось непонимание.

— Не видел собственного ребенка? — почему-то шепотом спросила она. — Ни разу за полгода?

Ему нечего было сказать. За все это время он, большей частью, вообще не вспоминал о существовании мальчика и совершенно им не интересовался, с чистой совестью ограничиваясь финансовой помощью.

Алиса прижала ладонь к щеке.

— Что ты за человек, Нолан? — произнесла она дрогнувшим голосом. — Как тебе удалось за такое короткое время предать сразу всех? Когда ты стал способен на подлость? Да что с тобой произошло?!

Слова хлестали, доставляя почти физическое страдание.

— Эли! — он сделал шаг по направлению к ней, но она выставила вперед руку в предостерегающем жесте.

— Боже мой, я тебя совсем не знаю! — мертвым голосом произнесла она. — За восемь лет я так и не смогла разобраться в тебе.

Он стоял, не шевелясь, словно парализованный, четко осознавая, что только что между ними закончилось что-то очень важное, что-то, что делало их одним целым существом с единым дыханием и сердцебиением, с едиными нервами и кожей. И теперь совершенно непонятно было, как жить дальше этой обрубленной половиной.

— Я хочу побыть одна, — сказала она.

— Нет! — он не собирался никуда уходить, но она смотрела холодно и непреклонно, своим взглядом вмиг возведя прозрачную, но непреодолимую стену между ними.

— Я хочу побыть одна.

И Нолану ничего не оставалось, как развернуться и выйти из комнаты.

Она так и не открыла дверь, не откликнулась на его тихий зов. Он и не надеялся на это. Он уже вообще ни на что не надеялся. Теперь казалось невозможным, что еще несколько часов назад он строил игривые планы, твердо веря, что нет на свете той силы, которая могла бы помешать их воплощению. Сила нашлась.

«Наверное, что-то серьезное», — совершенно отрешенно подумал Нолан, вновь вспоминая панический тон сообщения. Должно было случиться действительно что-то из ряда вон выходящее, если Ким решила обратиться к нему. Ведь за эти полгода она ни разу не нарушила своего обещания, ни разу не позвонила ему и не дала о себе знать каким-либо другим способом. И ребенка он знал только по немногочисленным фотографиям. Обычный сероглазый и светловолосый малыш. Как у них с Ким мог получиться сероглазый ребенок? В том, что это его дитя, сомневаться не приходилось, данные экспертизы были достаточно красноречивы. А теперь Ким твердит что-то о судорогах, случившихся четвертый раз за последние два месяца.

Нолан вдруг почувствовал раздражение. Он не врач. Чем он-то может помочь? Он достаточно хорошо обеспечивает их, чтобы она могла воспользоваться услугами самых лучших клиник. Зачем было отправлять это сообщение?

В глубине души он прекрасно понимал, зачем. Ким была напугана, смертельно напугана, и это был жест отчаяния. Только вот ему от этого понимания никак не легче.

Откинувшись на спинку дивана, Нолан закрыл глаза. «Господи! –взмолился он, обращаясь к тому, кого вспоминал не так уж часто в своей полной удовольствий жизни. — Я признаю этого ребенка, я дам ему свою фамилию. Я буду заботиться о нем. Я буду любить его. Только… помоги, помоги мне сохранить ее… Мою Эли».

…Негромкий шорох разбудил его. Яркий солнечный свет заливал гостиную. Нолан вскочил и сразу же увидел Алису. Она стояла в дверном проеме, одетая в джинсы и толстовку. И он все понял еще прежде, чем увидел собранную сумку позади нее.

— Нет! — покачал он головой. — Даже не думай! Я никуда тебя не отпущу!

Прихрамывая сильнее, чем обычно, он приблизился, схватил ее за руки.

— Ты никуда не пойдешь! — прорычал он ей в лицо.

Алиса не шевелилась, только подняла на него глаза. Глаза, которые ничего не выражали.

— Я сама заберу Ориона у Риты, — сказала она.

— Эли, — он взял ее лицо в ладони, — прошу тебя, не разрушай все! Я люблю тебя, ты нужна мне, а я нужен тебе! Мы не сможем друг без друга. Черт возьми, Эли, ты знаешь это!

Она покачала головой и, взявшись за его запястья, оторвала его руки от своего лица.

— Я все исправлю! — с тоской проговорил он.

— Как?! — с горестным недоумением сказала она. – Все, что мог, ты уже сделал.

— В жизни нет ничего непоправимого!

— Я не верю тебе больше, Нолан… — сказала Алиса, не глядя на него. — Как это можно исправить?

Она замолчала, а потом произнесла сквозь сжатые челюсти:

— Прости, но я… видеть тебя не могу!

Она достала из кармана толстовки кольцо, с тихим стуком положила его на комод. Наклонилась, взяла сумку.

— Не уходи! — его беспомощный шепот настиг ее у самой входной двери.

Алиса на секунду замерла, а потом бесшумно закрыла за собой дверь. Ту самую дверь, которая только что разделила его жизнь на две половины.

Нолан подошел, зачем-то потрогал холодную металлическую ручку. «Почему я стою здесь? — с отчаянием подумал он. — Почему не бегу вслед за нею?»

И он до боли зажмурил глаза, прижимаясь лбом к гладкой деревянной поверхности.