Миллиардеры на дороге не валяются (СИ) [Кора Бек] (fb2) читать онлайн

Между тем наш региональный магнат, увидев меня, соизволил выйти из автомобиля. Я не имела никакого желания с ним разговаривать и хотела пройти мимо. В принципе, мне и так понятно, что Рыков от меня добивается. Только мне это всё, мягко говоря, не интересно. Но Рыков перегородил мне дорогу со словами:

Послушай, Марта, ну что ты ведёшь себя, как маленькая?

В сравнении с вами, Алексей Христофорович, я действительно маленькая, — сказала я ему, как отрезала. После разговора с Колей мне было как-то не по себе. Не дай бог, по Медвежьему пойдут разговоры обо мне… А самое обидное, на пустом месте!

Я заказал в ресторане “Элитный” столик на двоих. Позволь, Марта, тебя пригласить?

В “Элитном” я не ем и вам, Алексей Христофорович, не советую. У них продукты все просроченные, — заметила я равнодушным тоном. — И, кроме того, хочу вам ещё раз сказать: вы зря здесь теряете время. А лучше не приближайтесь ко мне на пушечный выстрел, — и, ехидно улыбнувшись, добавила: Жених у меня ужасно ревнивый, чуть что за нож хватается!

Зайдя в дом, я заперла дверь на засов. Баба Аня очень удивилась. Но я ей объяснила, что в Медвежьем нынче много приезжих. Мало ли что? А бережёного бог бережёт. После таких слов бабушке пришлось со мной согласиться.

Сафаров мучается бессонницей

В эту душную летнюю ночь Эльдар долго не мог заснуть. Перед его мысленным взором упорно стояло лицо юной девушки с не по годам серьёзным взглядом распахнутых голубых глаз в обрамлении чуть вьющихся светлых волос.

В глазах успешного бизнесмена, вокруг которого по обыкновению пчелиным роем вились девушки с безупречно модельной внешностью, Марта являлась идеалом женской красоты. Такую красоту, чистоту и абсолютную естественность, если где и можно нынче встретить, то, пожалуй, лишь в глубинке. Обычная медсестра из райбольницы резко контрастировала с моделями, которые все были на одно лицо, и, собственно, этим она его и зацепила.

Что удивляло и восхищало Сафарова, в Марте, несмотря на её внешнюю хрупкость и даже слабость, чувствовался крепкий стержень. Внимание такой девушки не только невозможно купить дорогими подарками, но нужно приложить максимум усилий, чтобы его заслужить. А главное, в общении с Мартой следует быть очень осторожным, чтоб не обидеть случайно девушку, которая осиротела в раннем детстве.

О том, что Марта — сирота, воспитанная бабушкой, Эльдару рассказала медсестра, которая вышла в ночную смену. Как оказалось, эта Таня — весёлая, энергичная девушка, являлась близкой подругой Марты Зарубиной.

Понимая, что он находится в провинции, где приезжие всегда на виду, Сафаров опасался ненароком скомпрометировать девушку, к которой его тянуло, как магнитом. Поэтому он расспрашивал Таню делано равнодушным тоном, как если бы он это делал от скуки.

Вместе с дежурным врачом Таня уже провела вечерний обход, измерила всем больным давление и ближе к 11-ти ночи на всякий случай заглянула в палату их вип-пациента. Он не спал и, увидев Татьяну, даже обрадовался. А когда узнал, что они с Мартой подруги, то ещё больше оживился. Сафарову хотелось узнать побольше о девушке, при появлении которой его сердце начинало учащённо биться. Такое с ним было впервые со времён юности. Ведь за свои 32 года он по-настоящему влюблялся лишь однажды.

Это случилось, когда Эльдар поступил в университет. Со своей избранницей — кареглазой красавицей по имени Венера, он учился на факультете экономики. Полный антипод Марты Зарубиной, Венера — улыбчивая, высокая, пышненькая девушка, была душой их курса. Он был настолько ею очарован, что его счастье просто не знало границ, когда Венера ответила на его чувства. Немало ребят за ней ухаживало, но Венера выбрала Сафарова.

Гуляя по улицам города, влюблённые строили большие планы на будущее, мечтали, что у них будет не меньше троих детей, из которых хотя бы один должен быть мальчик. А если не получится, то ничего не поделаешь: Венере придётся опять идти в роддом, потому что будущему миллионеру, как называл себя лучший студент курса Эльдар Сафаров, требуется наследник. Его жена обязана была родить ему сына.

Слушая мечты Эльдара, Венера весело смеялась, но никогда не перечила. Потому что, как многие девушки из её окружения, она с детства усвоила: слово мужчины — это закон.

Но, когда подошло время сдачи летней сессии, Венера неожиданно ему заявила, что если Эльдар хочет, чтоб она вышла за него замуж, он должен бросить учёбу и пойти работать. У Сафарова от таких слов пропал дар речи. А Венера принялась ему объяснять, что ей удалось договориться с мужем старшей сестры, чтоб он взял Эльдара в качестве своего помощника, а диплом и купить можно. Имея деньги, это не проблема. Проблема — когда денег нет.

Она, Венера, вдруг прозрела и поняла, что не готова ждать неизвестно сколько лет, пока Эльдар окончит университет, приобретёт какой-то опыт работы и заработает свой первый миллион долларов. Глядя на сестру, на которой не столь давно женился парень из богатой семьи, Венера чётко осознала, что ей совсем не хочется тратить свою молодость на то, пока её умный, талантливый, но бедный жених сможет раскрутиться. Ей нужны деньги сейчас.

Ошарашенный эмоциональной речью своей невесты, Сафаров мрачно спросил у девушки, какая сумма её бы устроила? При этих словах она сразу встрепенулась и, не задумываясь, ответила, что для начала можно было бы принести к её ногам 10 000 долларов, а там — будет видно. Видимо, в этот, очень тяжёлый для Эльдара момент, Венера так далеко была в своих мыслях, что не заметила, как её жених сдвинул брови, а на его скулах заходили желваки.

Бросив коротко: “Хорошо!”, Сафаров развернулся и ушёл. Как он тогда сдал сессию, сам не понял. Наверное, выручило то, что весь год Эльдар учился добросовестно. На каникулах он практически не выходил из мужской половины дома, несмотря на увещевания матери, которая через отца передавала ему еду и просила куда-нибудь сходить развлечься.

Однако Сафарову было не до развлечений. Нет, он не страдал по Венере. Его чувства как будто сдуло ветром, когда он понял, что для неё деньги на первом месте. Запершись в своей комнате, Эльдар напряжённо размышлял, как ему заработать эти 10 000 долларов, чтобы в один прекрасный день прийти и бросить их к ногам девушки, так бездумно растоптавшей его первое светлое чувство. А потом навсегда вычеркнуть её из своей памяти.

Студенту, окончившему всего лишь первый курс университета, заработать такие большие деньги было нереально. Но на помощь Эльдару неожиданно пришёл его дядя, которого он впервые увидел в то памятное лето.

Конечно, Эльдар знал, что у его отца имелся родной младший брат. Но так случилось, что братья в пух и прах рассорились ещё до его появления на свет. Осерчав на родственников, дядя Гусейн уехал в Москву и с тех пор никаких вестей о себе не подавал. Там, пользуясь своими связями на родине, он занялся нефтяным бизнесом. Причём так успешно, что сумел построить настоящую бизнес-империю.

Конечно, Сафаровы что-то слышали про некоего российского миллиардера с такой, как у них, фамилией, но не придавали этому никакого значения. Скорее всего, однофамилец, вот и всё, что пришло в голову гордому отцу Эльдара. Он, будучи старшим в их семье, никогда не пытался найти младшего брата и ничего о нём не знал.

И даже если бы блудный брат приехал и бросился ему в ноги, вымаливая прощение за своё упрямство, Амир Сафаров хорошо бы подумал, а не раскрыл ему объятия при встрече.

Потому что у их народа существуют свои, проверенные временем понятия, и внутренняя субординация. Это значит, младший не имеет права ни при каких обстоятельствах перечить старшему. А его братишка нарушил это святое правило.

Но когда до Сафаровых дошла горестная весть, что единственный сын их Гусейна погиб в авиакатастрофе, отец, взяв с собой Эльдара, полетел в Москву, чтоб разделить с младшим братом его безмерное горе.

После поминок дядя Гусейн, встав на колени, попросил у старшего брата прощения. Амир братишку, конечно, простил. А дядя Гусейн обратился к брату с неожиданной просьбой. Он хотел, чтоб Амир оставил своего единственного сына Эльдара в Москве. Потому что теперь у промышленного магната не осталось наследника. Тогда ради чего он строил свою бизнес-империю? Кто-то должен продолжить его дело. Почему бы не родной племянник?

И хоть тяжело было Амиру расставаться с сыном, но он пошёл брату навстречу. Мнением самого Эльдара никому и в голову не пришло интересоваться. Если старшие сказали: Надо, значит, надо, без вариантов. Однако Эльдар сказал отцу, что ему нужно вернуться домой и доделать свои дела. Отец никаких вопросов ему не задавал. Зато дядя Гусейн забросил ему на счёт 100 000 долларов, чтобы племянник не был стеснен в средствах. А также заранее оплатил учёбу в московском вузе, куда тут же перевели документы Эльдара.

Приехав на родину, Сафаров отправился к своей бывшей невесте. Венера ему не то чтобы очень обрадовалась, но удивилась сильно. Ведь после их последнего разговора она пару раз пробовала позвонить Эльдару, но его телефон был отключен. Девушка поняла, что Эльдар не горит желанием её видеть и занялась своими делами. И вдруг он пришёл.

Глядя Венере прямо в глаза, Сафаров бросил ей под ноги пачку купюр, в которой было 10 000 долларов, и, не проронив ни слова, ушёл навсегда из её жизни. С тех пор он больше не верил ни одной девушке. Эльдару казалось, что им всем нужны от него только деньги.

И вдруг эта встреча с Мартой — с удивительной девушкой, такой милой, чистой и свежей, как подснежник. С девушкой, которая с ним не кокетничает, не пытается ему понравиться, а, наоборот, держится на расстоянии.

Она, Марта Зарубина, даже не представляет, что своей холодностью всё больше пленяет мужчину, который на заре его юности так сильно обжёгся на отношениях с девушками, что перестал верить, что любовь есть на свете. Теперь потрясённый своим открытием Сафаров мучился бессонницей в богом забытом городишке, гордо именуемом райцентр Медвежье.

А вслед за девчонкой сплетни по городу…

Помню, на мой шестнадцатый день рождения Таня подарила мне томик стихов советской поэтессы Майи Румянцевой. В её стихи я влюбилась сразу и безоговорочно. Некоторые мне врезались в память. Но я никак не думала, что строки одного стиха окажутся пророческими. Пророческими для меня. Звучат они так:

А если девчонка — очень гордая.

И всё же девчонка теряет голову.

А если девчонке всю ночь не спится,

Уходит из дома в одном только ситцевом, — и дальше, через несколько строк:

А если девчонка — очень гордая.

А вслед за девчонкой сплетни по городу…

Правда, это стихотворение о любви. О первой любви, осуждаемой всеми, кому не лень. Они, эти люди, не понимают, да и не хотят понять девушку, потерявшую голову от парня, который “не женится точно”. Вот и тянется за ней, бедной, шлейф сплетен по городу…

А у меня ситуация ещё хуже. Потому что та девчонка хотя бы платит за свою любовь. Да, дорогую цену, но всё же, мне кажется, это не так обидно. А я… За что, нафиг, плачу я?!

За моей спиной стали сплетничать, насколько я понимаю, в тот самый вечер, когда меня подстерёг у ворот дома Рыков. Господи, как же мне хочется прибить этого самодовольного гуся, который со своим красным крузаком сразу засветился в Медвежьем, а потом догадался на нём припереться к моему дому! Я сама узнала об этом на следующий день, но, как пить дать, сплетни начались ещё вечером.

То-то, наша соседка Зоя Петровна, с которой у меня всегда были нормальные отношения, утром посмотрела на меня как-то странно и поздоровалась очень холодно! Почти такой же неласковый приём ждал меня в продуктовом магазинчике, куда я перед работой заскочила купить ряженку для Эльдара. Стоявшие на остановке знакомые (а в райцентре если не все, то многие являются друг другу знакомыми, а то и приятелями), когда я проходила мимо (а я на работу хожу пешком: большая польза и для здоровья моего, и для кошелька), все сразу отвернулись, типа не заметили. Но я потом спиной чувствовала, как их взгляды прожигают мне ту часть тела, что находится чуть ниже спины. Хотя сегодня я надела платье длиной до середины икры!

Недоумевая, какая муха покусала жителей Медвежьего, я добралась до работы. И вот там Таня, моя бесподобная верная подруга, просветила меня, за кого теперь принимают внучку бабы Ани её (и, конечно, мои) земляки! За гулящую женщину, и никак не меньше! И хоть свечку, как говорится, никто не держал, но люди сделали далеко идущие выводы, увидев у моего дома известный всем автомобиль, а потом и самого Рыкова. Пусть я с ним долго м-мм не беседовала, ярлык падшего ангела на меня тут же повесили.

От такой сногсшибательной новости у меня (Снежной королевы в очках!) навернулись на глаза слёзы. И не столько за себя мне стало обидно, сколько за бабу Аню. Ведь добрые люди скоро начнут шептаться за её спиной, кого она воспитала! Но уже в следующий момент я психанула и, недолго думая, поделилась с Танюшкой мыслью, что пришла мне в голову:

Да уж лучше бы люди говорили, будто я загуляла с Сафаровым! На Рыкова смотреть без слёз невозможно. А Дар… — и осеклась.

Не хотелось бы, чтобы Таня подумала, будто я сохну по Эльдару. Да, он человек хороший и мужчина, чего греха таить, очень красивый, но только мы с ним с разного поля ягоды. А Танька, язва такая, мне подмигнула и шёпотом, а её шёпот можно услышать даже на другом конце коридора, сказала, что Дар якобы вчера ночью её обо мне расспрашивал, когда она к нему от нечего делать заглянула. И что у неё подозрение, будто я ему нравлюсь.

Кстати, не знаю, может, поэтому она перестала называть Дара “моим миллиардером”? Но я от слов подружки покраснела, как помидор. А Танька, увидев в моих руках пакет (свой обед я ношу в сумочке, но завтрак и обед для Дара в ней бы точно не поместились), сказала, что она на работе ещё немного задержится, а я пока могу проведать нашего вип-пациента.

Похлопав себя по щекам, чтоб придать им их обычную бледность, я пошла по коридору. Подхожу к палате Эльдара, а его телохранители вдруг просят меня немного обождать, типа их босс сейчас занят. Я, конечно, удивилась. На часах только 8 утра. Кто мог припереться к Сафарову в такую рань? Наверное, его офису потребовалась срочная консультация шефа, подумала я и уже хотела развернуться в обратную сторону, как из палаты выскочил Рыков!

С большим удовлетворением я отметила про себя, что мой назойливый ухажёр выглядит ещё веселее, чем я пару минут назад, в том смысле, что Рыков был красным, как созревший сладкий перец. Ну, очень красным! А, что самое удивительное, при виде меня он покраснел ещё сильнее. Я бы сказала, что бизнесмен выглядел, как роза красная. Не совсем, наверное, подходящее сравнение для мужчины. Но зато цвет подходящий.

Кажется, у Рыкова купероз, то бишь расширенные капилляры, — посочувствовала я ему. — С такими вещами лучше не шутить и обратиться к врачу.

А вот телохранители Сафарова почему-то проводили его насмешливыми взглядами, но, стоило мне встретиться с ними глазами, как от ухмылок на их лицах и следа не осталось. Оба сразу вытянулись и предложили мне войти внутрь. Я вошла.

Сидя на краю кровати, Дар тяжело дышал. Так обычно люди дышат после бега на длинные дистанции или когда они сильно понервничают. Увидев меня, Эльдар постарался взять себя в руки. Я сделала вид, будто ничего необычного за ним не заметила.

Видимо, у них с Рыковым вышел конфликт из-за нестыковок по работе, подумала я, глядя, как Дар сжимает кулаки. А, может, Танька была права, и Рыков имеет какое-то отношение к аварии на Чёртовой косе. В любом случае, это не моего ума дело. Сафаров скоро уедет из Медвежьего и мне нечего забивать свою голову мыслями о несбыточных вещах.

Поздоровавшись и помыв руки, я быстренько почистила яйцо, сделала пару бутербродов с твёрдым сыром и налила в бокал ряженку. Установив столик на постели, я объяснила, что мне нельзя больше задерживаться. Это будет некрасиво по отношению к Татьяне. Она и так всю ночь на ногах провела.

Эльдар в ответ молча кивнул головой, но в его глазах я заметила какую-то грусть. Однако не придала этому значения и поспешила в процедурный кабинет. А там меня ждёт Танька с горящими глазами! Я поняла, что подруге не терпится мне что-то рассказать. Мы с ней на пару обошли все палаты (к Дару я идти не решилась и отправила Таню), измерили больным давление, поставили капельницы и, наконец, уединились в кабинете.

Новость, ради которой Татьяна задержалась на работе, действительно была офигенной! Оказалось, что до Эльдара тоже успели дойти слухи, что Рыков меня обхаживает. Служба безопасности Сафарова выдернула Рыкова из сауны, где он ещё с ночи кутил с местными жрицами любви и доставила его к своему боссу. О чём они говорили, конечно, осталось за кадром, но, судя по тому, как Алексей Христофорович чуть ли не кубарем спустился по лестнице, разговор был нелёгким. Нелёгким — для Рыкова, сказала Танька и рассмеялась.

Но я, вспомнив, как дрожали руки Дара, как гневно он сжимал кулаки, понимала, что Дар тоже сегодня пережил немало. А ещё я вдруг поняла, что у меня появился защитник (Коля Костров не в счёт)! Это нечто. Я с трудом удержалась, чтоб не броситься обратно в палату Эльдара и не кинуться ему на шею в порыве благодарности.

Я нахожусь под защитой благородного рыцаря… Нет слов. Обалдеть! Теперь мне глубоко фиолетово, что “вслед за девчонкой сплетни по городу”. У меня появился защитник! Дар… Это уже не сокращение от имени, а настоящий дар судьбы.

Я летала, летала, летала!..

Прошла ещё неделя. Всё это время я каждый день ждала, что Дар, либо Сан Саныч мне объявят, что наш вип-пациент выписывается. Ведь Сафаров и вправду пошёл на поправку. Нет, о полном выздоровлении говорить пока не приходится, но улучшение налицо. Меня это, конечно, радует и вместе с тем немного (?) огорчает.

Случилось то, чего больше всего я боялась едва ли не с той минуты, как увидела огромные бездонные глаза. Увидела — и пропала. А потом… Я привязалась всей душой к человеку, с которым мы не можем быть вместе. Это ужасно.

Естественно, я не подаю виду, что Эльдар мне не безразличен, но только от себя скрыть правду невозможно, вот, в чём беда.

Я совершенно отчётливо вдруг это осознала в тот день, когда московский офис Сафарова по собственной инициативе прислал за своим боссом вертолёт одной частной медицинской компании, на крыше которой располагалась вертолётная площадка, а в полёте больного сопровождали опытные врачи.

Мне рассказала об этом Танька. В воскресенье, наш выходной, она зашла за мной, чтоб у меня не было возможности отвертеться от купания в речке. Каждое лето Татьяна ноет, что скоро закончится купальный сезон. А я не хочу идти на пляж, потому что боюсь обгореть.

Таньке-то что? Рыжие могут хоть весь день пробыть на солнце, и хоть бы хны! А у меня тут же кожа начинает шелушиться. Вот я и пытаюсь избежать сомнительного удовольствия искупаться в нашей речке, которая имеет забавное название: Безымянная. Другое дело, что потом мою обгоревшую кожу забавной не назовёшь. Но Тане удалось меня уболтать.

К тому же у меня был день рождения. Правда, дата не круглая — 22 года. Я не собиралась день рождения где-то отмечать. Думала, вечерком придёт Таня, ну и ещё кто-то из бывших одноклассниц, соседка Оксана, посидим за столом, и всё. Но Татьяна припёрлась до обеда, кинулась ко мне с объятиями-поздравлениями. Как после такого отказать ей в её просьбе?

Прихватив с собой квас и большой зонт, мы пошли на речку. Народу было немного, и я по такому случаю расслабилась. Хоть соседи и перестали на меня коситься после того, как Рыков уехал из райцентра (а уехал он сразу после м-мм беседы с Сафаровым), но я всё равно в душе боялась, что кто-то посмотрит на меня осуждающим взглядом. Боялась, что со мной случится истерика. И тогда виток сплетен, как ни смешно, закрутился бы по новой.

И вот, когда мы весело плескались в нашей Безымянке (так по-простому речку называют жители Медвежьего), в небе появился вертолёт. Мы с Танькой (вроде уже взрослые, однако бывает, что ведём себя, как малохольные) начали махать ему рукой.

Мне было очень хорошо. Впечатление, будто я лечу высоко в небе. В этом вертолёте, или рядом с ним — без разницы. Главное, что я летала… Летала от неожиданно накатившего на меня предчувствия счастья. А вертолёт ещё, как на грех, оказался голубого цвета. Ну я и вспомнила песенку Крокодила Гены. Вспомнила и запела там же, в воде:

Прилетит вдруг волшебник

В голубом вертолёте

И бесплатно покажет кино.

С днём рождения поздравит

И, наверно, оставит

Мне в подарок пятьсот эскимо.

Потом, подумав, сказала:

Не надо пятьсот эскимо. Нам бы, Тань, каждой из нас хотя бы по парочке мороженого, и даже не обязательно эскимо: можно пломбир. А то жа-арко!

Танюшка расхохоталась и вдруг хлопнула себя по лбу.

Марта, — завопила она, — я забыла тебе рассказать офигенную новость! Сегодня утром, как раз, когда я сдавала смену Марии Сергеевне, из Москвы за Сафаровым прислали санитарный вертолёт. Причём, как я слышала, это даже не вертолёт, а целая клиника на крыльях! Обалдеть!

Больше Татьяна ничего сказать мне не успела. Представив, что я никогда не увижу Дара, я побледнела. Сильно закружилась голова, закололо в сердце, мышцы вдруг разом ослабли. Я начала хватать ртом воздух. В голове мелькнула мысль, что у меня налицо все признаки предобморочного состояния. В следующий момент почувствовала, что не могу двигать ни руками, ни ногами, а значит, в любую секунду пойду на дно.

Ну и ладно, — подумала я. — Что тут такого? Одним человеком на земле больше, одним — меньше, это не имеет большого значения. Вот только бабушку жалко. Но разве моя вина, что я физически не смогу жить, не видя глаз Дара? Бездонных чёрных глаз. Они захватили меня в плен, едва мы с Даром встретились взглядами. И — всё, я пропала.

Марта, что с тобой? Не умирай, пожалуйста! — услышала я голос насмерть напуганной Тани.

Весёлые яркие веснушки на лице подруги внезапно исчезли. Или мне в том состоянии, в котором я тогда пребывала, так показалось, не знаю? На какое-то мгновение Таня надо мной зависла. Затем, обхватив меня за шею, она изо всех сил начала грести одной рукой к берегу. Я лежала на спине и пыталась увидеть напоследок тот, голубой вертолёт.

У меня не было никаких сомнений, что в этом вертолёте врачи из Москвы увозят моего любимого (да, правде нужно смотреть в глаза: я полюбила Дара). Но перед глазами почему-то всё прыгало. Я силилась увидеть вертолёт, чтоб хотя бы так проститься с Эльдаром. Мне это было очень важно. Хотя бы так, издалека… А что будет со мной — неважно. Но вертолёт куда-то исчез. Я поняла, что Сафаров улетел. Улетел, и даже не обещал вернуться…

Чёрт, как колет сердце! Когда же оно остановится? Я знаю, такие вещи с молодыми тоже случаются. Конечно, очень жаль бабу Аню. Но я не могу больше видеть это беспечное небо с легкомысленными облачками, яркое солнце, которое сейчас надо мной как будто смеётся: дескать, чего ты, дурочка, с ума сходишь? Знаешь, сколько у него девчонок, которые готовы пойти за ним на край света? А ты просто одна из них. Так что забудь его и живи, как будто Дара никогда не было в твоей жизни.

Ненавижу солнце! Ненавижу небо, в котором летают голубые вертолёты! Ненавижу себя за то, что проявила слабость и позволила себе влюбиться! Это я, Снежная королева в очках, которая всегда гордилась тем, что она — сильная?! А сердце продолжает колоть. Может, уже скоро всё закончится? Как больно…

Танюшка, моя добрая верная подруга, тем временем тащила меня за собой, как буксир. И всё-таки вытащила на берег. Там уже бестолково суетились несколько девчонок, которые, как и мы, хотели отдохнуть, а тут на тебе — несчастье с девушкой, которая их старше всего на несколько лет! Теперь уже как-то не до отдыха. Одна из них догадалась набрать скорую.

Добравшись до берега, Таня положила меня набок. Изо рта потекла мутная струйка воды. Всё-таки я наглоталась из Безымянки, подумала я и отключилась.

Очнулась в своей родной районной больничке. Около меня сидят встревоженные Таня и Мария Сергеевна. Голова тяжёлая. Я с трудом смогла вспомнить, что было раньше. Почему-то из головы упорно не выходил тот яркий бесподобный момент, когда мне казалось, будто я лечу. Лечу в предчувствии счастья. Или — навстречу счастью? Не знаю, но было здорово. К сожалению, в жизни всё оказалось намного жёстче.

Я попыталась улыбнуться Танюшке и Марии Сергеевне. Вдруг дверь палаты отворилась, и на пороге показался… Дар! Не веря своим глазам, я слабым голосом попросила Танюшку ущипнуть меня за руку. На лице подружки появилась довольная улыбка. Я с удивлением заметила, что веснушки-то снова на месте!

А жизнь продолжается, подумала я и опять отключилась. Наверное, это сказалось нервное перенапряжение.

Время пришло

Эльдар и сам не понимал, как много, оказывается, для него значит эта хрупкая девушка с голубыми глазами и копной чуть вьющихся светлых волос. Он осознал, прочувствовал это, когда к нему в палату вошёл его личный помощник. Эмин выглядел непривычно нервным.

Они дружили ещё со студенческих лет. Причём сдружились сразу и так крепко, что когда после первого курса Эльдар вдруг перевёлся в московский вуз, Эмин тоже отправился вслед за другом. Можно сказать, их дружба была проверена временем. Конечно же, Эмин знал и о том, чем закончилась для его друга его первая любовь. Сам-то он был женат и даже имел сына, но за Элика (так звали Эльдара его близкие и друзья) переживал, как за родного брата.

Эмин сразу догадался, что милая медсестра не просто понравилась его другу, а что за этим стоит нечто гораздо более серьёзное. Именно он, узнав, что Рыков своим поведением самым ужасным образом компрометирует Марту, тут же поставил в известность Эльдара. Ну а тот без промедления поговорил по-мужски со своим деловым партнёром. Ведь когда речь идёт о чести девушки, всё остальное не имеет значения. Так принято на их с Эликом родине.

С четверть часа назад в больницу привезли Марту, — без каких-то предисловий сказал Эмин, зная, что сейчас дорога каждая минута. — Она находится в кабинете главврача.

Она жива?.. — привстав с постели, спросил враз побелевший Сафаров.

Не желая показаться в глазах друга слабаком, он старался говорить ровным голосом, но, как обычно, его выдавало дрожание рук. Разумеется, Эмин знал об этой особенности Элика, поэтому, старательно отводя взгляд в сторону, он объяснил ситуацию. Эльдар поблагодарил своего помощника и кивнул головой, что означало, что Эмин может идти.

После его ухода Сафаров какое-то время сидел на кровати, пытаясь выровнять дыхание. Именно в эти минуты, пока Эмин вводил его в курс дела, он понял, что Марта для него — не просто красивая милая девушка, с кем он не прочь был поближе познакомиться, а что к ней он испытывает сильное глубокое чувство. Это открытие было почище того, что совершил в 15 веке первооткрыватель Америки Христофор Колумб!

Для Эльдара, который после раны, нанесённой его первой любовью Венерой, достаточно долго избегал девушек, это явилось настоящим открытием. Перед его глазами стояло лицо Марты, которая после его предельно жёсткого разговора с Рыковым, пришла к нему, чтобы нанести охлаждающий гель на плечо. Он сразу догадался, что она знает, что он вступился за её честь, что она увидела в нём своего защитника, и что она ему очень признательна.

Нет, Марта не сказала ни слова, но по трепетанию её пушистых ресниц, взволнованному дыханию и лёгкому румянцу на милом лице, Эльдар узнал то, что девушка не решалась ему сказать. В ту же секунду он почувствовал в сердце большое умиление вкупе с восхищением, которое внушала скромная медсестра из больницы, находившейся бог знает в какой глуши.

— Есть немало мужчин, в том числе среди моих друзей, — размышлял Сафаров, — кто тянет с женитьбой, боясь совершить грубую ошибку. А нужно просто довериться своему сердцу.

Однако сам Сафаров после своего нечаянного открытия буквально разрывался на части. Он уже понял, что Марта предназначена ему самой судьбой. Да и разве может быть иначе, если, увидев её в тот момент, когда он лежал на носилках, испытывая сильную боль в ноге и в плече одновременно, он на какое-то мгновение отвлёкся от боли, потому что не мог, да и не хотел отрывать свой взгляд от девушки?

В простеньком, пусть и коротком платьице, Марта не выглядела вульгарно. Напротив, она смотрелась очень непосредственно, свежо, как первый весенний цветок подснежник. Этому впечатлению способствовал светлый волос, который прихотливой волной спадал на плечи девушки. А ещё в тот момент, несмотря на её внешнюю холодность, Эльдар сразу же понял, что Марта — человек очень ранимый и добрый.

Кстати, это его мнение она, сама о том не подозревая, подтвердила в тот же день, когда, увидев обед Эльдара из ресторана, пришла в сильное негодование. Как все восточные люди, Сафаров к еде относился достаточно сдержанно. Он никогда не делал из пищи какого-то культа. Но, глядя, как Марта гневно сверкнув глазами, решительно заявила, что теперь она сама будет приносить ему завтраки, обеды и ужины, Эльдар испытал в своём сердце восторг и умиление одновременно.

Это было чертовски приятно, нет, просто невероятно, что он, которого окружающие люди нередко воспринимали, как мешок с деньгами, для кого-то, конечно, кроме матери и трёх сестёр, не безразличен! Что есть человек, который готов о нём заботиться, не требуя ничего взамен. А уж о том, как она очень осторожно делала ему аппликации из охлаждающего геля и меняла повязки, Сафаров мог рассказывать бесконечно. Собственно, он так и делал, когда к нему в палату приходил его личный помощник и друг Эмин.

И кажется, Эмин начал догадываться, что в сердце его друга поселилась любовь. Видимо, поэтому, когда Марта заходила в палату, чтоб покормить Эльдара или дать ему лекарство, он тут же уходил. Эмин был счастлив в личной жизни и желал такого же счастья Эльдару.

Неудивительно, что, узнав о том, что его любимая чуть было не утонула, Сафаров очень разволновался. Он понял, что настало время объясниться с Мартой.

Эльдар хотел сказать девушке, что она для него значит. Но ещё ему важно было знать, что она поймёт непростую ситуацию, связанную с его семьёй, и, если потребуется, подождёт, пока он не решит проблему. Он не мог позволить себе потерять Марту. Но было одно “но”…

Объяснение Сафарова

После ухода Дара я ещё какое-то время лежала на кушетке в кабинете Сан Саныча. Танька с Марией Сергеевной привели меня в чувство после того, как я второй раз за этот странный день отключилась, и ушли. Я осталась наедине с Эльдаром.

Присев на край кушетки, он взял меня за руку, улыбнулся и сказал:

С днём рождения, мой Подснежник!

Подснежник?.. — я посмотрела на него непонимающим взглядом, а в следующий миг забыла обо всём на свете, потому что Дар… меня поцеловал. По-настоящему, в губы!

И я потерялась в пространстве, во времени. Хватило одного, но, правда, долгого поцелуя, чтобы у меня из головы вылетело, кто я, где я, зачем я. Ничто не имело значение в сравнении с тем, что я снова, как давеча на Безымянке, испытала чувство полёта.

Кружилась голова, но это было приятное головокружение, как в детстве, на качелях, когда ты хочешь, чтоб качели раскачали ещё сильнее, и ты оказалась ещё ближе к облакам, к небу. Тебе страшно, но ты этого хочешь, очень хочешь…

Какое же это чудо — твой первый поцелуй! Какая это невыразимая сладость, когда тебя целует в губы тот любимый, милый, единственный, за кем ты готова идти босиком на край света!.. И хоть у меня медобразование, и я кое-что знаю об отношениях мужчин и женщин, сейчас мне кажется, что лучше поцелуя в губы может быть только второй такой же поцелуй.

А потом… Дар поцеловал мне руку, посмотрел с необыкновенной нежностью и сказал:

Подснежник, я люблю тебя! Тебя, только тебя я искал все эти долгие годы. Иногда у меня опускались руки, и я не верил, что когда-нибудь тебя встречу. Но это произошло, и теперь я никуда тебя от себя не отпущу. Конечно, если ты согласишься быть моею…

Я смотрела на Дара и не верила в реальность происходящего. Я — самая обычная девушка, у которой на всём белом свете, кроме старенькой бабушки и маминой сестры, тёти Лены, больше никого нет, нужна Эльдару? Красивому, умному, успешному мужчине, о котором наверняка мечтают многие красотки, рядом с которыми (я прекрасно знаю недостатки своей внешности и абсолютно трезво к себе отношусь) я близко не стояла? Я, которая всегда по-доброму завидовала Таньке за то, что у неё есть брат и сестра? Разве так бывает? И тогда я смиренным голосом попросила сидевшего на краю кушетки красавчика:

Дар, ущипни меня, пожалуйста? Я хочу убедиться, что это всё не сон.

Эльдар тихо засмеялся: по-доброму, без насмешки. А потом… он снова меня поцеловал! И в эту минуту я поняла, что даже если вдруг его любовь ко мне временное чувство (такое может приключиться с человеком, когда он находится вдали от своего дома и близких), всё равно я не хочу отказываться от тех чувств, от ощущений, что благодаря Дару мне довелось узнать и пережить.

В эту чудную минуту я поняла (да простит меня моя бабушка, которая пыталась внушить мне эту мысль раньше), что бог на свете есть. Мне хотелось кричать о своей любви на весь мир, во весь голос, чтоб хотя бы один человек тоже поверил, что любовь есть, чтоб хотя бы один человек разделил мою радость со мной, пусть даже в своих мыслях.

Правда, потом мою радость ненадолго омрачили слова Дара, что его мать почти убедила его жениться на девушке, которую он никогда не видел. Но Эльдар мне всё объяснил.

Год назад после того, как они справили поминки по отцу Дара, мать завела с ним разговор, что скоро и она отправится вслед за своим мужем, а его отцом. Три сестры Эльдара давно замужем, каждая подарила Шахнозе (так зовут маму Дара) внуков. Но она переживает, что уйдёт, не увидев детей единственного сына, и её это сильно угнетает.

Дар, покинувший отчий дом в юности, не ожидал такого разговора. Ладно, на его родине принято, что судьбу дочерей нередко решают родители. Но сыновья, особенно в последнее время, обычно сами приводят в дом невесту, чтоб испросить родительского благословения. Как правило, родители не препятствуют выбору сына. Эльдар также рассчитывал на это. К тому же он уже давно жил своей жизнью, и родители никогда в неё не вмешивались.

Хотя, как признался мне любимый, о женитьбе он особенно не думал. Может, потому что не встретил девушки, которая заставила бы сильно биться его сердце. Пока…

Эльдар сделал паузу, и я покраснела. Дар так смотрел на меня, что мысль о неизвестной мне сопернице, которая занозой сидела в моём сердце, вдруг отошла на задний план. В этот момент я хотела одного: чтобы этот день никогда не заканчивался. А о том, что будет потом — думать совершенно не хотелось. Главное — сейчас мой любимый со мной.

А Дар внезапно быстро и очень эмоционально заговорил:

Прошу тебя, Марта, не отказывайся от меня, от моей любви. Да, понимаю, что это моё сегодняшнее признание для тебя прозвучало неожиданно. Я и не хотел торопиться, но, узнав, что ты чуть не утонула, решился с тобой объясниться. Потому что… — он вновь сделал паузу.

Я видела, как Эльдар Сафаров, о внимании которого мечтают многие девушки (даже если судить по нашему райцентру, ведь у местных девчат появилась привычка вечерами гулять рядом с нашей больницей, а уж про Москву я вообще лучше промолчу), мучительно ищет нужные слова. Моё сердце разрывалось от жалости к нему. Но я понимала, что сейчас, в эту самую минуту, решается и моя судьба.

Потому что, — сказал Дар, — я не могу потерять тебя. Но мне нужно некоторое время, чтобы поговорить с мамой. Да и свадьба тоже потребует подготовки. Мы обязательно должны сыграть её на моей родине, Марта. Но так всегда: через тернии к звёздам, — промокнув свой лоб белоснежным платком, он с видимым усилием улыбнулся.

А если, — решилась я спросить, — твоя мама будет против нашей свадьбы? Что тогда?

Тогда, — на лбу Эльдара, между бровей, залегли две продольные морщины, а его голос прозвучал непривычно жёстко, когда он продолжил:

Мне придётся обойтись без родительского благословения.

А ты сможешь потом жить и не жалеть о своём поступке? — мои глаза предательски увлажнились, голос дрогнул, но я так устроена, что стараюсь сразу же расставить все точки над i. — Ведь тебе, насколько я понимаю, близкие могут этого не простить?

Главное для меня — это ты, Марта! Я не могу без тебя жить, — глядя мне прямо в глаза, сказал Дар, и я сразу и безговорочно ему поверила.

Да и как было не поверить этим бездонным глазам, в которых пылала твёрдая решимость любой ценой отстоять свою любовь? Глазам, в которые я могла смотреть бесконечно…

А ещё любимый мне рассказал, что он не понимает, почему его мать так стала настаивать на его женитьбе, и не только он не понимает, но и все три старшие сестры Дара, с которыми у него очень хорошие, близкие отношения. Правда, Шахноза, мама Эльдара, говоря о том, что сыну надо срочно жениться, апеллировала к покойному отцу, мол, это его предсмертная воля. Но отец, со слов Дара, никогда на эту тему с ним не заговаривал.

Эльдар пообещал мне в ближайшие дни созвониться с матерью и если у него не получится её переубедить, тогда наша свадьба состоится в доме его старшей сестры Инары, хотя так не положено. Но иногда обстоятельства вынуждают идти наперекор тому, что ты усвоил с молоком матери, добавил он, и как-то по-детски развёл руками.

У меня прям сердце защемило от любви и умиления, которые я испытала, глядя на Дара. Наверное, бабушка права: во мне сильно развит материнский инстинкт. Хочу стать мамой!

В дверь постучали. Эльдар, как будто он находился в своём кабинете, ответил: “Войдите”. В дверном проёме показалась лукавая мордашка Таньки. Я не смогла удержаться от улыбки, но Таня почему-то прошла внутрь как-то бочком, как будто места было мало. А потом!..

Эльдар посмотрел на меня. Его глаза сейчас выражали некоторую растерянность. Таким я видела его впервые и очень удивилась. Но мой любимый продолжил меня удивлять, когда торопливым шагом (насколько ему это позволяла его больная нога) он вышел из кабинета, а через секунду появился обратно с охапкой нежных чайных роз, которые не умещались в его руках.

За ним в кабинет Сан Саныча ввалились поочерёдно Эмин, телохранители Эльдара, наша с Таней сменщица Мария Сергеевна и, наконец, пациенты нашего отделения, но, конечно, только те, кто смог внутрь протиснуться.

Все начали хором орать: “С днём рождения! С днём рождения!”, а Эмин открыл бутылки шампанского и начал разливать в непонятно откуда взявшиеся бокалы. Но оказалось, это было только начало праздника…

Мечты должны сбываться

После того, как шампанское было выпито, а украшенный розочками, большущий вкусный торт из кулинарии съеден, все разошлись. В кабинете Сан Саныча, у которого сегодня был выходной, остались только мы с Эльдаром, Таня и Эмин. Глядя на нас с Таней, Дар весело объявил:

А сейчас, девочки, мы отправимся в гости. Нас с нетерпением ждёт Анна Андреевна! Ведь она тоже очень хочет поздравить именниницу.

Мы с Танькой непонимающе переглянулись друг с другом. Какие ещё гости? И кто такая эта Анна Андреевна? Откуда она узнала про мой день рождения, и почему хочет поздравить меня? Танюшка первая сообразила, о ком речь, и начала хохотать. Отсмеявшись, подружка моя обратилась к Дару:

А вы уверены, Эльдар Амирович, что баба Аня нас ждёт? Она, конечно, человек очень гостеприимный. Но… — запнулась Татьяна, а потом сказала, как есть, — вас с Эмином баба Аня не знает! И как это вы собираетесь к ней в гости напрашиваться?

После того, как Танюшка дважды произнесла “баба Аня”, до меня, наконец-то, дошло, что Эльдар приглашает нас в гости к моей бабушке! Я-то по имени-отчеству бабушку свою никогда не называла, потому и не поняла, о ком говорит Дар.

А Танька своей прямотой Дара сразила наповал! Он так хохотал, держась своей здоровой рукой за живот, что вынужден был в конце концов присесть на стул. Кое-как успокоившись, Эльдар сказал:

Зови меня, Таня, просто Эльдар. А что касается Анны Андреевны, мы действительно пока не знакомы. Зато с бабушкой Марты знаком Эмин! — объявил он торжествующим тоном и пояснил: Через Эмина Анна Андреевна и передала нам своё приглашение.

Я опешила от удивления и только смогла сказать:

Когда ты успел, Эмин? — чуть не добавила: втереться в доверие к моей бабушке, но вовремя прикусила язык. Зачем обижать хорошего человека? Получилось, и здорово!

В круглых карих глазах Эмина вспыхнули бесовские огоньки. Он явно наслаждался моей растерянностью. Но это продолжалось секунду-две. Потом будничным тоном Эмин сказал:

Работа, Марта, у меня такая, — а в следующий момент Эмин вдруг ловко провернулся на каблуках, сделалруками движения в разные стороны и в быстром темпе пропел: Фигаро здесь, Фигаро там! Фигаро здесь, Фигаро там! — и поклонился, как если бы он сейчас выступал на сцене.

Мы с Таней зааплодировали. Устоять перед обаянием Эмина и так-то было невозможно, учитывая его артистическую внешность, но, когда он запел, а пел он хорошо, то хотелось запеть с ним вместе. Глядя на нас, Эльдар рассмеялся и пожал руку другу. А я только сейчас обратила внимание, что Дар-то, оказывается, принарядился! Вместо спортивных брюк от Пумы и майки, сегодня он надел светлые хэбэшные брюки и белую сорочку.

Я смотрела на любимого и не могла им налюбоваться. Сорочка из тонкой ткани выгодно подчёркивала его природную стать, мощный торс и широкий разворот плеч. А когда мы с ним встретились взглядами, я вновь чуть не задохнулась от счастья. От счастья смотреть в его невероятно красивые глаза и знать, что эти глаза, как, впрочем, и весь Сафаров с головы до пят, принадлежат мне, мне одной… Неужели это не сон?

Тем временем инициативу в свои руки вновь взял Эльдар. Взглянув на меня исполненным нежности взором, он сообщил, что именниницу, то есть меня, впереди ждёт сюрприз. Но сейчас мы должны уважить пожилого человека и поехать в дом к Анне Андреевне.

Может, мне показалось, но Эльдар сделал упор на слова “дом Анны Андреевны”, как если бы я была замужем и приехала издалека погостить к своей бабушке, в её дом, уже не мой. Потому что у меня есть свой дом, в котором я — полная хозяйка.

Я покраснела. К счастью, Танюшка уже отошла от всех сегодняшних новостей и потянула меня к выходу. Я немного стушевалась при мысли, что после того, как я проеду по улицам Медвежьего на гелике (а на чём ещё, если это автомобиль Эльдара?), люди опять станут перемывать мне косточки. Но тут ничего не попишешь. За любовь приходится платить. А, кроме того, в машине я буду ехать с Таней. А значит, сплетникам придётся поломать голову, чтоб понять, что наша поездка означает. Ну, хоть какой-то бонус!

И каково же было моё удивление, когда, обогнув больницу с заднего фасада, Дар подвёл нас к белым Жигулям ещё той, советской модели! Не представляю, где он, а скорее всего Эмин, откопали эту железяку, но уверена, что лучше конспирации придумать было нельзя.

Жигули, хоть и с затонированными стёклами, абсолютно не привлекали внимания. Танька тоже это поняла и, подмигнув мне, села первая на заднее сиденье, за ней в салон впрыгнула я, а Дар с Эмином сели спереди.

По дороге я поинтересовалась у Эмина, знает ли баба Аня о происшествии на Безымянке? Эмин — умничка, не стал пугать бабушку, а просто представился и сказал, что он вместе с “бедненьким” (так вслед за моей бабулечкой, которая с первого дня искренне переживала за незнакомого ей человека, угодившего в аварию на Чёртовой косе, чего в Медвежьем уже давно не случалось, все стали называть Дара) хотел бы поздравить меня с днём рождения.

Баба Аня, которую хлебом не корми, дай кого-нибудь покормить и пожалеть, конечно же, пригласила его в дом. Но Эмин пояснил, что мы появимся чуть попозже и сразу все вместе. Жигули, хоть и старые, ехали на приличной скорости, и скоро мы подъехали к моему дому.

Может, потому что было послеобеденное время, но на улице я никого не заметила и со спокойной душой вошла в дом. А там нас уже ждал накрытый стол. Из кухни выбежала и бросилась мне на шею Оксана. Это внучка бабушкиной подружки — бабы Тони.

Они живут от нас по правую сторону, а Зоя Петровна (та самая, что первая обнаружила крузак Рыкова, а потом и его самого у моего дома, и тут же разнесла эту новость по всему Медвежьему) — по правую. С Ксюшей мы не то чтобы подруги, но общаемся неплохо, и я была рада её видеть на своём празднике. И, конечно, я была ей очень благодарна за помощь бабе Ане.

Уж не знаю, как они успели, но на столе чего только не было! Вроде бы бабушка утром собиралась приготовить своё фирменное блюдо — свиную лопатку в пиве, но потом, видимо, передумала и испекла в духовке штрудли с курицей и с овощами. А к ним капустный пирог с мясом, салат из фасоли, картофельный салат, золотистые пончики с яблоками, и, конечно, мой любимый торт “Норка крота” с нежным вкусом и воздушным кремом.

После обеда мы с Таней и Оксаной быстренько прибрались, а баба Аня с удовольствием пообщалась с Эльдаром и Эмином. А потом Дар попросил у неё разрешения увезти меня с моими подругами в город, где в ангаре стоял его бизнес-джет, на котором он хотел бы меня покатать, потому что такой подарок ему захотелось сделать на мой день рождения.

Ничего себе! — подумала я. — Да я за свою жизнь ни разу не летала даже на обычном самолёте, а если куда и выезжала иногда, то только на поезде или автобусе.

Поэтому, как ни смешно в этом признаваться, но я, наверное, с тех пор, как окончила 9 классов, мечтала когда-нибудь куда-нибудь слетать. Куда — в принципе, без разницы. Мне просто хотелось увидеть в иллюминатор облака, увидеть близко от себя небо, хотелось хоть на время отойти от окружающей меня обыденности. И Дар, он как будто подслушал мои мысли. Просто невероятно! На мой день рождения ко мне прилетел волшебник, и даже не на голубом вертолёте, а на бизнес-джете. Обалдеть!

Хотя… Может, это и справедливо? Ведь мечты обязательно должны сбываться!

В полном восторге Танька подпрыгнула чуть не до потолка и закричала: “Вау!”. Оксана засмущалась, но по её глазам было понятно, что она сейчас испытывает то же самое. А я… Я была просто счастлива, что мой любимый думает обо мне, что, невзирая на свою больную ногу и некоторую боль в плече, он хочет меня порадовать. Но я не была уверена, что баба Аня даст своё согласие. Ведь она так за меня боится!

Однако моя золотая бабулечка согласилась. Наверное, ей, как и Эльдару, хотелось меня в этот день порадовать. Поцеловав бабушку, я простилась с ней до вечера и мы, теперь уже впятером, загрузились в Жигули. Поскольку мы с бабой Аней катанием на машине не были избалованы, то для меня эта наша поездка на советских Жигулях, в общем-то, уже являлась событием.

Но, к моему удивлению, проехав несколько километров после Медвежьего, мы внезапно свернули с трассы. У Ксюши, которая только сегодня познакомилась с Эльдаром и Эмином, глаза округлились. Представляю, что она, бедная, подумала! Я, правда, и сама не знала, что означает наш съезд с шоссе, но я безоговорочно верила Дару. И Танька тоже верила и ему, и Эмину. Поэтому мы с интересом смотрели по сторонам, гадая, что будет дальше.

А оказалось, что чуть в стороне от трассы стоял чёрный гелик Эльдара. При виде нас из него вышли сотрудники СБ, и мы поменялись местами. Парни отправились в Медвежье на Жигулях, а я… Я — навстречу своей мечте!

День рождения в воздухе

Вау, как круто! — первое, что сказала Танюшка, оказавшись в салоне бизнес-джета.

Очень красиво! — подтвердила её слова Оксана и смущённо улыбнулась.

Смущение Ксюши я понимаю. Ведь она понятия не имела, к встрече каких гостей они с бабой Аней готовились. О том, что Сафаров — миллиардер, моя бабулечка понятия не имела, да и в любом случае ей до этого дела не было. От меня баба Аня только слышала, что один приезжий из Москвы попал на Чёртовой косе в аварию. А так как этот действительно чёртов спуск забрал когда-то жизни моих родителей, она это место всей душой ненавидела.

С другой стороны, отчасти поэтому баба Аня близко к сердцу приняла приключившееся с Даром несчастье, и с того самого дня называла его не иначе, как “бедненький”. И что бы бабушка могла рассказать Оксане, если сама ничего об Эльдаре толком не знала? Так что не только для меня, но и для моих подруг подарок Эльдара стал действительно сюрпризом.

Причём, как оказалось, Дар подготовился к моему дню рождения основательно. У трапа самолёта нас встретила красивая темноволосая стюардесса. Взглянув на неё, я ощутила себя Золушкой, но не той, какой она была на балу, а в самом начале сказки.

Стюардесса по имени Марианна нас тепло поприветствовала, а меня поздравила с днём рождения и подарила большой букет белых хризантем. Конечно, мне было приятно такое внимание, но всё равно я почувствовала себя не в своей тарелке. И особенно меня смущала та жалкая мочалка, в которую превратились мои волосы после того, как меня угораздило окунуться в Безымянку.

Видимо, Дар догадался о моём состоянии, потому что, взяв меня за руку, он поднялся со мной по трапу и, пока мы поднимались, он не отрывал от меня восхищённых глаз. Думаю, с его стороны это не было игрой. Хотя, что Дар нашёл во мне, не понимаю?

Хорошо ещё, он ничего мне не говорил, иначе я знатно опозорилась бы, потому что у меня из головы не выходила Марианна. Я мучительно думала, между ней и Эльдаром что-нибудь было, или нет, как вдруг вскрикнула от неожиданности. Потому что первое, что я увидела, попав внутрь борта, это был манекен, который держал в руках большущее ведро с эскимо!

Причём манекен был наряжен, как знаменитый волшебник из сказки “Старик Хоттабыч”, т. е. у него была белая борода до пояса, на голове белый шёлковый тюрбан, одет в кафтан и шаровары, а на ногах — сафьяновые туфли с загнутыми носками. Это один из моих любимых сказочных персонажей: забавный, но очень добрый волшебник.

Впечатление, будто Дар сумел заглянуть в мой мозг, либо услышал наш разговор с Таней на Безымянке, когда я, спев песенку Крокодила Гены, посетовала на то, что нет волшебника, который подарил бы нам хотя бы по парочке стаканчиков пломбира. Ведь на улице даже в воде сегодня было жарко. И вот он — волшебник, пожалуйста! Да ещё и с ведром эскимо.

Я так была сражена наповал фантазией Дара и его стремлением сделать мне приятное, что захлопала в ладоши и, позабыв бабушкины наставления, что девушку украшает скромность, поцеловала его в щёку. Он посмотрел на меня таким обжигающим страстным взглядом, что я чуть не кинулась ему на шею. Хорошо, я вовремя опомнилась, ведь Эльдар всё ещё носил слинг-повязку.

Прильнув к его ушку, я шёпотом спросила:

Откуда ты узнал, Дар, что только сегодня днём я мечтала об эскимо? А потом забыла…

И Дар также шёпотом серьёзным тоном мне ответил:

Знаешь, Марта, я часто с тобой мысленно разговариваю. И мне почему-то показалось, что на свой день рождения ты захочешь мороженого.

Спасибо тебе, — я легонько сжала его руку. — Это так здорово — очутиться в сказке!

А он хрипло выдохнул:

Не представляешь, Марта, как я хочу поднять тебя на руки и…

Договорить свою мысль Дар не успел, потому что на борт поднялись Таня с Оксаной. Мы вошли в салон и едва не потеряли дар речи. Он был украшен от пола до потолка нежными чайными розами! Цветы были повсюду. Целое море цветов!

Жаль, летом не растут подснежники, — прошептал мне в ухо Эльдар. — Но после этих цветов, которые мне теперь очень дороги, я предпочитаю чайные розы. Надеюсь, тебе они тоже нравятся, моя любимая маленькая девочка?

Его горячее дыхание опалило мне шею. Я почувствовала головокружение и жар во всём теле. К счастью, в этот сложный момент мне на помощь, сама не подозревая о том, пришла Танюшка, выдав: “Вау, как круто!”. Все рассмеялись. А Эльдар попросил нас чувствовать себя, как дома. Следом появился Эмин и включил музыку.

После взлёта Дар предложил провести экскурсию по самолёту, пока Марианна накроет на стол. Безусловно, белые кожаные диваны и кресла, мраморные столешницы, телевизор с большим экраном, идеально гладкий деревянный пол меня впечатлили, но больше всего я была поражена, обнаружив на борту ванную и душевую кабину.

Танюшка ходила, всё комментировала, а, увидев в одной из комнат большую кровать на резных ножках, вдруг замолчала. Стояла и пялилась на неё, пока я не ущипнула её за локоть. В ответ Танька тихо огрызнулась: “Дай посмотреть! Я такие кровати видела только пару раз в исторических фильмах. Вот бы на ней полежать!”. Кое-как я Таньку оттуда увела.

После праздничного обеда, хотя по времени это был скорее ужин, Эмин предложил всем потанцевать. Татьяна с Оксаной его идею с удовольствием подхватили. А Дар под шумок увлёк меня в другое помещение. Нет, не в спальню, а в рабочий кабинет.

И там мы с ним целовались, целовались, целовались… У меня опять кружилась голова, но это было чертовски приятное головокружение. А в перерывах между поцелуями Эльдар рассказывал мне, как сильно он меня любит, как хочет меня познать, но до свадьбы ничего себе не позволит. Потому что понимает, что для такой девушки, как я, честь всего дороже.

Я слушала его и как будто плыла по небу вместе с загадочными серебристыми облаками. Слушала и не понимала, за что судьба, которая особенно меня не баловала, вдруг наградила таким щедрым даром, как мой любимый? За ним я и вправду готова была идти босиком на край земли. Дар целовал моё лицо, шею, а мне казалось: ещё немного — и я просто потеряю сознание. От его нежных поцелуев, от нестерпимого счастья.

Я отвечала на поцелуи Эльдара и сама неловко его целовала. Это был самый невероятный день рождения в моей жизни, который я отметила в воздухе.

Внеочередной отпуск

Ночью я долго лежала, глядя в белёный потолок. Спать не хотелось совершенно. Я без конца прокручивала в голове минувший вечер. Сердце замирало, стоило только вспомнить сильные объятия и страстные поцелуи Эльдара. Я и не подозревала, сколько, оказывается, непередаваемой сладости таят в себе поцелуи с любимым человеком. Кажется, так бы всю жизнь и целовалась. И больше ничего не надо…

А когда мы опомнились, что неприлично долго находимся в рабочем кабинете Эльдара и присоединились к нашим друзьям, Эмин поставил песню Дианы Гурцкой “Ты здесь”. Дар увлёк меня на середину комнаты отдыха, обнял здоровой рукой, и, тесно обнявшись, мы танцевали. А Эмин умудрился танцевать сразу с Танюшкой и Оксаной. Красавчик!

Я слышала биение сердце любимого, купалась в исходившем от него тепле, наслаждалась чувством своей защищённости, а сама думала, что Диана Гурцкая поёт о нас с Даром:

Ты здесь! Чувствую я тебя,

Радуясь и любя.

Ты здесь! Только не уходи,

Всё у нас впереди.

Ты здесь, ты здесь.

Заснуть мне удалось с большим трудом. Утром пришлось забежать к Оксане за тональным кремом (я сама косметикой не увлекаюсь), однако, глядя на синие круги у меня под глазами, можно было подумать невесть что. И попробуй потом людям докажи, что у тебя накануне была бессонница, а не то, что им скорее всего пришло бы в голову!

Ровно в 07.45 я была на рабочем месте. Поздоровавшись с нашей воскресной сменщицей Марией Сергеевной, хотела было переодеться, как меня неожиданно вызвали к Сан Санычу. Я подумала, что, наверное, ночью привезли тяжёлого больного, и Пивоваров хочет дать мне какие-то особые указания.

Похлопав себя по щекам и усиленно поморгав, чтоб прогнать остатки сонного состояния, вошла в кабинет главврача. Учитывая, что давеча я нанесла на лицо тональный крем, на мой взгляд, я не выглядела усталой или невыспавшейся. А Сан Саныч вдруг выдал:

Что-то ты, Зарубина, в последнее время выглядишь неважно. Давай-ка, мы отправим тебя во внеочередной отпуск?

От такой новости я остолбенела. Это я-то выгляжу неважно?! Да Сан Саныч не видел, как офигенно я смотрелась какой-нибудь час назад! А сейчас меня можно выпускать на подиум! Но потом я почувствовала холодок за грудиной и поняла, что что-то случилось. Интуиция меня никогда не обманывает.

Да и вообще, отпуск мне положен в октябре, а сейчас август. Желающих отдохнуть летом — пруд-пруди, но у нас в больнице в первую очередь предоставляют отпуск тем, кто давно здесь работает. Но я работаю всего лишь два года. Очень странно!

А главное, если я уйду в отпуск, у меня не будет тогда возможности видеться с Даром. Он, конечно, чувствует себя неплохо. Но только мы оба друг без друга уже не можем. Ради меня Эльдар отправил обратно санитарный вертолёт. Просто Танька, когда начала говорить об этом, до самого главного момента дойти не успела. А я чуть не ушла на дно Безымянки.

Дар так перепугался за меня, что не стал тратить время, нервы на разговор со своей мамой, а бросился ко мне, чтобы сказать, что он любит меня и хочет, чтобы я стала его женой. Это было вчера. Ещё вчера я летала от счастья. А сегодня у меня ощущение, будто мне обухом заехали по темечку.

Сан Саныч, у меня всё в порядке, — осторожно ответила я на предложение главврача. — Можно, я пойду в отпуск по графику?

Нет, нельзя! — резко произнёс Пивоваров и добавил: Приказ уже подписан.

Но кто меня сейчас заменит? — не верила я своим ушам. — Людей и так не хватает.

На твоё место, Зарубина, выйдет одна девушка, студентка медуниверситета. Девушка очень хочет попрактиковаться во время летних каникул, — и, к моему удивлению, Сан Саныч после этих слов, ухмыльнувшись, добавил: Флаг ей в руки! Верно?

Кажется, Пивоваров и сам не горит желанием ставить вместо меня на дежурство какую-то студентку, подумала я. Эта мысль меня немного приободрила и я предприняла ещё одну попытку воззвать к разуму Сан Саныча.

А вы уверены, Сан Саныч, что эта девушка справится? Вон, во второй палате лежит тяжёлый больной Игнатьев. А баба Соня Колесникова? — я лихорадочно вспоминала всех наших пациентов, кто нуждался в особом внимании. — Я каждый день вывожу её на прогулку. И это, сами знаете, даёт положительную динамику в лечении.

Про Эльдара я скромно умолчала. Я и так еле избавилась от ярлыка “гулящей женщины” после бегства из Медвежьего Рыкова. А потому что людям говорить стало не о чем. Ладно, благодаря нашей соседке Зое Петровне, которая раструбила на весь райцентр, что внучка бабы Ани строит глазки богачу из области, меня полоскали на всех углах Медвежьего. Но когда Рыков позорно сбежал, говорить про меня стало неинтересно.

А появление в наших краях московского бизнесмена всё ещё продолжало будоражить умы жителей райцентра. Я могу об этом судить даже по местным девчатам, у которых вошло в привычку прогуливаться вечерами у больницы. Да они, если заподозрят, что Дар неровно ко мне дышит, соберутся и всем скопом меня побьют! А если серьёзно, я не хочу, чтоб то светлое чувство, которое мы с Даром испытываем друг к другу, кто-то марал разговорами.

Однако главврач был непреклонен. Единственное, попросив меня ввести в курс дела эту девушку по имени Нина, он обронил странную фразу. С каким-то раздражением в голосе Сан Саныч заметил, что у начальников, чёрт бы их побрал, есть дети, и, как все родители, они хотят устроить их судьбу.

В процедурном кабинете я нашла ту самую Нину. Это оказалась высокая видная девушка с утиными губами и свежим дорогим маникюром. Я подумала про себя, что маникюр она сделала зря. Ведь в районной больнице медсёстрам много чем приходится заниматься, и в том числе приходить на помощь санитарам, когда те не успевают вытереть пыль в палатах, либо вынести судно из-под больного. Работа есть работа, а в коллективе ещё очень важна взаимовыручка.

Студентка медуниверситета почему-то держалась со мной довольно надменно. Я быстро объяснила ей, что к чему, и, выйдя из процедурного кабинета, направилась в палату Дара. Но там его не оказалось. Как объяснил мне сотрудник СБ, к Эльдару Амировичу приехали его партнёры из соседнего города, и он сейчас находится на переговорах. Чувствуя себя так, будто на мои плечи положили тяжёлые мешки, я ушла. А ведь ещё вчера я летала…

Вот тебе и тихий райцентр!

День тянется бесконечно долго. Несколько раз я пыталась читать моего любимого автора Шарлотту Бронте, а потом понимала, что в голове ничего не задерживается. Пыталась хоть чуток вздремнуть, но тоже ничего не получилось. Сон упорно не шёл, хотя я сегодня спала всего несколько часов.

К счастью, после обеда позвонил обеспокоенный моим отсутствием на работе Эльдар. Я чуть не разревелась, услышав в трубке его до боли родной голос. Но всё же сумела взять себя в руки. Сказала, как оно есть: что Сан Саныч неожиданно отправил меня в отпуск, и что теперь мы сможем только созваниваться, но через Таньку я буду передавать любимому завтраки, обеды, ужины.

Дар мои последние слова пропустил мимо ушей. Гораздо больше его волновало, что у нас не будет возможности видеться. Он и так старался вести себя очень осторожно, чтобы не навредить ненароком моей репутации. А вчера попросил Эмина сделать так, чтобы больные узнали, что я чуть не утонула, получив солнечный удар (такова официальная версия моего обморока). Конечно, все пациенты прониклись ко мне сочувствием. И маленький фуршет с шампанским и тортом после такого инцидента не выглядел как-то подозрительно.

Ну, захотелось московскому миллиардеру сделать что-то приятное для медсестры, в день своего рождения пережившей сильный стресс, и фиг с ним! У богатых свои причуды.

Скорее всего, так подумало большинство больных нашего отделения, которые видели во мне только медсестру. А вот Дар страшно переживал из-за нашей неожиданной разлуки.

Но я, хоть и разрывалось у меня сердце от тоски по любимому, понимала, что хотя бы у одного из нас должна быть трезвая голова. Дару осталось пройти небольшой курс лечения, поэтому о выписке не может быть и речи. А даже, если бы он выписался, то как и где мы с ним могли бы видеться?

Вместе с тем я не была уверена, что студентка медуниверситета в нашей больнице надолго задержится. Отпуск-то мне дали на две недели, но ведь за это время всё может поменяться. Жизнь не стоит на месте даже, если мы сами вдруг этого не замечаем.

Подумав, Дар со мной согласился. Правда, мне показалось, что в этот момент он мыслями был где-то в другом месте. А потом к нему в палату кто-то вошёл, и мы простились с ним до завтра. Потому что, как объяснил любимый, вечером у него второй раунд переговоров. Встреча была запланирована в местной гостинице, но Дар опасался, что переговоры могут затянуться, а ночью он не хотел бы меня тревожить.

И вот опять я лежу на диване и пялюсь в потолок. А куда ещё смотреть? Окна в нашем с бабушкой домике небольшие, да и то они выходят во двор. Но там — ничего интересного. А потолок с трещинами, глядя на которые я представляю, будто это старинные фрески, — вот он, передо мной! Хоть засмотрись! Помню, в детстве, когда на улице стоял сильный мороз, и занятия в школе отменяли, я любила стоять у окна и разглядывать нарисованные на стекле белые узоры. А потом придумывала разные истории. Эх, хорошее было времечко!

Вдруг запиликал телефон. Я обрадовалась: думала, Дар освободился раньше времени, а, оказалось, это звонила Татьяна. Она уже вышла на дежурство и торопилась мне рассказать последние новости. А новости были довольно любопытные.

Выяснилось, что та самая Нина, которой во время каникул захотелось попрактиковаться в больнице, это дочь главы района Кукушкина. Таня одно время занималась плаванием, и в эту же группу ходила Нина. Правда, когда они встретились в больнице, Кукушкина хотела сделать вид, будто Татьяну не узнала. Но не на ту нарвалась. Танька по-свойски хлопнула её по плечу и поздравила с почином. Пришлось Нине отвечать на Танины вопросы.

Естественно, в первую очередь подружка поинтересовалась, что Кукушкина тут делает? Нина рассказала то, что я слышала от Сан Саныча. Но Танька, язва такая, ей не поверила и в лоб спросила, уж не из-за Сафарова ли дочь главы района в больнице нарисовалась? Лицо бедной Нины пошло пятнами. Заявив, что, мол, парни за ней табунами ходят и в очередном (?!) поклоннике она не нуждается, Кукушкина быстро распрощалась.

Татьяна так всё ярко описывала, что у меня очки с носа слетели, а затем ко мне заглянула бабушка узнать, не случилось чего, потому что за весь день я впервые смеялась. Хотя Нину мне было немного жаль. Вряд ли эта девушка, которая выглядела, как кукла для взрослых, по собственной инициативе пришла в больницу. Наверное, её отправил отец, чтобы дочь попыталась охмурить московского бизнесмена. Потому что Нину с её маникюром и белым халатиком по “самое не хочу”, представить несущей судно в руках я не могу.

А Танька вдруг выдала:

Слушай, Марта, я всё забываю у тебя спросить: Эльдар сделал тебе предложение?

Я от неожиданности поперхнулась и даже покраснела. Ну, ладно, она Нине задала вопрос в лоб. Кукушкина — человек для Татьяны посторонний. Но меня-то чего в краску вгонять?

Я осторожно ответила вопросом на вопрос:

С чего ты, Тань, взяла? Мы с Даром знаем друг друга без году неделя. И вообще…

Знаешь, что я тебе, дорогуша, скажу? — вспылила Танька. — Миллиардеры на дороге не валяются. Смотри, будешь долго кочевряжиться — упустишь такого крутого парня! И останешься в дурах, — добавила она со свойственной ей непосредственностью.

Причём тут деньги? — простонала я и от злости ударила по подушке. — А если я просто его люблю? Что, так нельзя? Достали меня, — продолжала я бушевать, — эти разговоры про миллиардера! А то, что Дар — хороший потрясающий человек, это неважно, да? А ещё ты не знаешь, как он… — я чуть не ляпнула: “целуется”, но вовремя прикусила язык. Всё-таки такие личные вещи касаются только меня и Дара.

В трубке раздался оглушительный хохот. Наконец, Танька прекратила смеяться и сказала:

Ну вот, дорогуша, ты и призналась, что по уши втюрилась в Эльдара!

Кострова, я тебя убью! — заорала я и запустила подушкой в ни в чём неповинный стул.

Это мы обсудим завтра, — хладнокровным тоном заявила Татьяна. — Пока! Меня ждут больные, ясно? — и отключилась от связи.

А я, потратив столько сил и эмоций на общение с Танькой, уснула.

Проснулась среди ночи от звонка. На дисплее высветилось имя: “Таня”. Я подумала, что подруге стало скучно, и неохотно ответила на звонок. Но, оказалось, я ошибалась. Впервые в жизни я слышала, чтобы Танька разговаривала шёпотом.

Марта, ты сидишь? — подруга с ходу меня озадачила.

Нет, лежу, — я всё ещё была немного сонной и говорила, как зомби.

Значит, не упадёшь, — сделала вывод Татьяна. — Ты, главное, не волнуйся.

Всё моё сонное состояние, как рукой сняло. Свистящим шёпотом я спросила:

Дар жив? — это первое, что пришло мне в голову. — Не тяни резину, слышишь?

Жив, — слава богу, Танька не стала надо мной ёрничать, а ответила по существу дела. — Мне удалось предотвратить покушение на Эльдара.

Что?! — у меня всё поплыло перед глазами. — Тань, ты серьёзно?..

Извини, я больше не могу говорить, — заторопилась Танька. — Эмин приехал, ребята, сейчас будем разбираться. А ты не переживай, Марта, понятно? Пока-пока! До завтра!

В трубке раздались частые гудки… А я, присев на краешек кровати, долго смотрела перед собой невидящим взглядом. Сердце покалывало, а в голове просто не укладывалось, что в нашем райцентре, который даже местные жители нередко называют не Медвежье, а Медвежий угол (кстати, Дар тоже так его назвал) за его тихую, размеренную жизнь, кто-то хотел убить Дара. Кому он мог перейти дорогу?

Ещё несколько раз в эту длинную, нескончаемую ночь я набирала Таню, но телефон был отключен.

Главное, Эмин рядом с Даром, — твердила я, как заклинание. — Эмин, Таня, ребята. О, боже, как я хочу, чтобы скорее наступило утро!

Чужой среди своих

Мне кажется, я только сомкнула глаза, но, услышав звонок, обнаружила, что за окном уже светло. Часы на телефоне показывали начало восьмого. По видеосвязи мне звонила Танька. Выглядела моя подруга, как я вчера утром: то есть блуждающий взгляд, под глазами круги, и лицо у неё было такое бледное, что веснушки посерели и стали менее заметными.

Ну, как очухалась, засоня? — поприветствовала меня Татьяна усталым голосом.

Как там Дар? — от волнения я с трудом смогла выговорить эти три слова.

Нормально, — ответила Танька будничным тоном. — Заснул твой любимый недавно.

Ну, хоть не сказала: “твой миллиардер”, обрадовалась я, и спросила:

А почему так поздно? Или у него проблемы со сном?

Проблемы с головой, — ляпнула Кострова и постучала себя по голове.

Тань, ты чего? — я в ужасе посмотрела на подругу, а про себя подумала: Если у кого и есть проблемы с головой, то, скорее, у Таньки. Что за хрень она несёт? Понимаю, что с ночи, ну так и работает не первый день. А Кострова сейчас натурально гонит.

Не боись, — ухмыльнулась Татьяна, — с ним всё в порядке, — и сложила пальцы козой.

Слушай, Кострова, не томи душу! — взмолилась я, глядя на кривляния подруги. — Что вчера произошло? А то, — пригрозила я, — прибегу сейчас на работу и настучу тебе по твоей глупой головушке!

Ой-ой-ой! — Танька сделала вид, будто испугалась, но потом заговорила нормально: Вчера твой Дарик появился в больнице ночью. Эмин меня предупреждал, что у босса какие-то переговоры. А сам он поехал по делам в город. Так что на переговоры Дарик отправился в сопровождении Азиза (это начальник СБ Эльдара).

И с ним же вернулся? — спросила я утвердительным тоном, поскольку уже поняла, что в таких кругах, где вращается Дар, для любой ситуации существует свой протокол, и если не личный помощник, то начальник СБ обязан сопровождать шефа вообще везде.

Нет, — Татьяна мотнула головой. — Сафаров появился один, пожелал мне спокойного дежурства и прошёл в свою палату. А я посмотрела ему вслед и заметила, что походка у Дарика странная. Обычно он весь такой подтянутый, а тут идёт как-то расслабленно. И ещё я заметила, когда Дарик мимо меня проходил, что у него расширенные зрачки.

Заткнись, Кострова! — наверное, я сейчас выглядела, как ненормальная, но я с трудом удерживалась от слёз. Ведь моя подружка описывала манеры типичного наркомана. Но Дар никак не может быть наркоманом. Он даже сигареты не курит, уж не говоря о запрещённых веществах.

Ты хочешь, Марта, узнать продолжение истории? — поинтересовалась Татьяна. — А то мне скоро сдавать дежурство Кукушкиной.

Тогда, Тань, говори по существу!

От того, что я услышала от подруги, у меня волосы на голове встали дыбом. Оказалось, что вскоре после возвращения Дара она на всякий случай решила заглянуть к нему в палату. Зашла и остолбенела от удивления. Потому что у такого большого аккуратиста, как Эльдар, в палате ночью был настоящий бедлам. Брюки, сорочка, галстук были брошены на пол, а туфли лежали в разных углах.

Свет в палате не был погашен. Постель не расстелена. Дар лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Такое впечатление, будто он едва добрался до постели, подумала Таня, и решила проверить пульс. А он еле прощупывается! Татьяна попробовала разбудить Дара, но он спал таким глубоким сном, что вообще ни на что не реагировал. Не шевелился, и всё!

Таня бросилась за помощью к сотрудникам СБ. Втроём они кое-как растолкали Эльдара. Но он выглядел подозрительно вялым и сонливым. Вызвали врача. К счастью, этой ночью дежурила Елена Петровна Грачёва — доктор с большим опытом работы. Первым делом она дала Дару воды с активированным углем, а потом им удалось искусственно вызвать у него рвоту. Эту процедуру провели раза три. Таня взяла анализы. А они показали, что у Эльдаа передозировка пентобарбиталом.

А ведь это — препарат, который применяют с большой осторожностью при бессоннице. И то для его назначения должны быть очень серьёзные основания. Правда, за этим лекарством ещё охотятся наркоманы. Но Сафаров и близко на наркомана не был похож. Елена Петровна попробовала расспросить Эльдара, каким образом в его организм попал пентобарбитал.

Дар долго не мог понять, о чём речь, потому что впервые слышал такое название. А потом вспомнил, что когда они с Азизом находились в гостинице на переговорах, у него заболела голова, и Эльдар спросил у начальника службы безопасности, не найдётся ли у него какой-нибудь таблетки от головы? Азиз дал ему таблетку. Голову у Дара после этого как будто бы отпустило, но почему-то на него вдруг накатили дикая сонливость и апатия.

Чем закончились его деловые переговоры, Дар потом даже не смог вспомнить. Он очень сильно удивился, когда Танюшка ему рассказала, как он прошёл мимо неё подозрительно расслабленной походкой и пожелал ей спокойного дежурства. Однако Эльдар не помнил об этом совершенно.

Между тем передозировка пентобарбиталом может иметь очень серьёзные последствия, вплоть до летального исхода. Мне было страшно представить, что могло случиться с моим любимым, если бы Танюшка так вовремя не заглянула к нему в палату. Это о таких случаях говорят: “Промедление смерти подобно”.

Отдав Тане все необходимые распоряжения по поводу лечения Сафарова, доктор Грачёва ушла. А Татьяна тут же набрала Эмина. Вместе с другими сотрудниками СБ (а они у палаты Эльдара дежурили посменно) он сразу примчался в больницу. И хоть расследованием таких дел обычно занимается начальник службы безопасности, в данной ситуации по понятным причинам Эмин не стал ничего сообщать Азизу, а начал сам выяснять все обстоятельства случившегося инцидента.

Когда картина более-менее прояснилась, Эмин вызвал полицию. Этой же ночью Азиз был арестован по подозрению в покушении на убийство.

Дар, который после детоксикационной капельницы почувствовал себя немного лучше, с мрачным видом обронил:

Чужой среди своих. Пригрел я на груди гадюку.

Ну вот, — закончила Таня свой рассказ, — такая весёлая у нас выдалась ночка. Пошла-ка я спатки, — и сразу отключилась. А я даже не успела её поблагодарить за спасение любимого.

Ревность

Еле-еле я дождалась, когда наступит час дня. По моим прикидкам, к этому времени Дар уже должен был проснуться. Взяв с собой банку домашних пельменей и варенье, я пошла в больницу. Если честно, я немножко побаивалась встречи с Сан Санычем. Не хотелось бы, чтобы он сказал что-нибудь вроде: “И чего тебе, Зарубина, дома не сидится?”, и посмотрел из-под очков подозрительно. А уж о том, что он может подумать, — я лучше промолчу.

К счастью, Пивоваров мне не попался. Может, был на обеде, не знаю. Врачи — тоже люди. Зато во дворе больницы я встретила… Марианну! Да-да, ту самую стюардессу, что работает на бизнес-джете Эльдара.

Что она тут делает, удивилась я и, как истукан, замерла на месте с пакетом в руках. А она с улыбкой шла мне навстречу. К большому сожалению, Марианна выглядела потрясно!

Роскошный тёмный волос девушки волнами спадал на плечи, голубое платье длиной до колен подчёркивало достоинства фигуры, а её умело сделанному макияжу, пожалуй, могли бы позавидовать модели с обложек глянцевых журналов. В руках — сумочка, сшитая явно из натуральной кожи, на ногах — синие туфельки на шпильках. Я опять почувствовала себя Золушкой. Между мной и Марианной разница была, как между землёй и небом. Ясен пень, в данной ситуации я представляла землю.

Но уже в следующую секунду чувство (что уж скрывать?) зависти сменилось ревностью к яркой, уверенно державшейся девушке.

Блин, что за дела? — мрачно глядя на Марианну, размышляла я. — Зачем это стюардессе понадобилось навещать своего шефа? Или между Марианной и Даром что-то было?..

А в следующий миг мне пришла в голову ещё более ужасная мысль:

А, может, между ними и сейчас что-то есть?! Вполне возможно. Марианна — девушка очень красивая, воспитанная. Как на такую красотку не запасть? К тому же, на борту бизнес-джета роскошная кровать. Дар говорил, что иногда ему приходится вылетать ночью. Но для того, чтоб просто поспать, можно было обойтись кроватью поменьше. Как бы то ни было, а мириться с наличием у Дара любовницы я не намерена. Поэтому я сегодня же поставлю перед ним вопрос ребром: или — я, или — Марианна!

Мне кажется, я — от природы не просто светлокожая, но даже бледная, сейчас покраснела. И покраснела не от жары, а от волнения. Ну ещё бы не разволноваться, если ты едва успела впервые в жизни влюбиться, и тут на тебе такой нежданчик!

Может быть, девушка догадалась о моих мыслях. Приветливо улыбаясь (естественно, для отвода глаз!), она сказала:

Привет, Марта! Очень рада тебя видеть. Отлично выглядишь!

Это я-то — отлично?! На физическом уровне я почувствовала, как моё лицо вытягивается от удивления. Возможно, оно сейчас даже напоминало морду лошади. Как здорово, что Дар меня не видит, подумала я и кисло улыбнулась в ответ, типа: я понимаю шутки.

Я попыталась посмотреть на себя глазами Марианны. Выглядела я, если честно, хреново. Сейчас про меня даже нельзя было сказать, будто я представляю землю. Нет, я была где-то там, глубоко под землёй, и до неба (Марианны) мне нужно лететь миллионы световых лет.

Но, похоже, стюардессе захотелось надо мной поиздеваться. От острого желания бросить в неё банку с пельменями (а в пакете ещё находилась и баночка с вареньем) меня остановила только мысль, что в этом случае Дар останется без обеда. А мне его жаль. Он же не виноват, что Марианна, как пить дать, сама прыгнула к нему в кровать. Как не вспомнить пословицу: “Сучка не захочет, кобель не вскочит”? Грубо, но жизненно.

Марианна тем временем продолжила говорить:

Мне сказали, Марта, что ты в отпуске, — и стоит лыбится, типа: мы же друзья, верно?

Это так, — я коротко вздохнула. — Но, узнав, что Дар, — я специально назвала любимого уменьшительным именем, чтоб показать чёртовой сопернице, что я отнюдь не десятая плетня Эльдаровского забора, — вчера отравился, пришла навестить. Вот, — сказала, кивнув на свой пакет, — с утра пельменей налепила. Дару пора обедать.

Насчёт пельменей я специально сказала. Ведь стюардесса, судя по её длиннющим ногтям, на кухню заглядывает только по великим праздникам. Но мужчина любит и ценит, когда женщина специально для него что-то делает. Скажем, готовит борщ, который так похож на борщ его мамочки! Этих сравнений, со слов моей бабушки, не избежать. Но тут ничего не попишешь: издержки семейной жизни.

Пока говорила, на меня вдруг накатила такая бешеная злость на Марианну, что я решила: просто так, дорогая, я тебе Дара не уступлю! А она вдруг так мило улыбнулась и всплеснула руками.

Какая же ты, Марта, молодец! Я тоже очень люблю готовить. Но работа не позволяет. Приходится покупать полуфабрикаты. Из-за этого и Эльдару Амировичу принесла не что-то домашнее, а сок и фрукты, — Марианна виновато улыбнулась и добавила: Шеф, кстати, ещё спит. Врач говорит, что лучше его пока лишний раз не тревожить.

Работа не позволяет? Как же! — хмыкнула я про себя. — А, может, это просто лень, или опасения повредить ноготь? Маникюр-то у тебя, Марианночка, дорогой!

Конечно, ничего этого я вслух говорить не стала, а быстренько распощалась с девушкой, которая была мне очень неприятна. Хотя я с момента нашего знакомства с ней, в принципе, подозревала, что Марианна с Эльдаром в близких отношениях, но понадеялась, что это уже в прошлом. Но, кажется, я ошибалась… Что-то мне её поведение не нравится.

На прощание Марианна опять показала мне свои идеально ровные, белоснежные зубки. Мне в этом плане особо хвастаться было нечем. Я просто кивнула головой и пошла. Пусть Дар ещё спит, но, когда проснётся, есть-то он захочет. А я могу оставить передачу его СБ.

Но почему-то, уже поднимаясь на крыльцо, я обернулась. Смотрю, у Марианны сзади на платье красное пятно. Видимо, начались месячные, а она и не подозревает об этом. Между тем на голубом платье пятно было заметно. Пришлось её окликнуть. Ну не будешь же ты во всё горло орать, что у девушки деликатная проблема!

Марианна посмотрела на меня непонимающим взглядом, но остановилась. Я подошла и объяснила ситуацию. О, это был мой реванш за испытанное давеча ощущение собственной неполноценности! Марианна сначала покраснела, потом побледнела и, наконец, чуть ли не расплакалась на моих глазах. От её уверенности в себе вдруг не осталось и следа. Она явно не знала, что делать.

Всё ещё злая на предполагаемую любовницу Эльдара, я развернулась и пошла. А что? Я своё дело сделала. Остальное — это её проблемы. Но, сделав пару шагов, вернулась. Ну не могу я так с людьми поступать! Сунув Марианне в руку свой пакет, я сказала, чтобы она держала его за спиной. Сама взяла её сумочку и мы пошли в больницу: Марианна впереди, я — на шаг позади.

Хорошо, было время обеда, и в холле никого не оказалось. Поднимаясь на второй этаж, я чуть обогнала Марианну. Не хотела, чтоб Нина Кукушкина, которая сегодня на дежурстве, её остановила с вопросами. Нам бы поскорее добраться до уборной, переодеться и застирать пятно на платье.

Захожу в своё отделение, а мне навстречу идёт Нина. Помнится, вчера она громко цокала каблучками. Но сегодня на ней обувь попроще: то ли сама догадалась, что это неправильно, то ли подсказал Сан Саныч, не знаю. Но это ладно. Кукушкина со вчерашнего дня в лице как-то поменялась. Не было гонора, косметики поменьше, и, вообще, она как будто стала в себе менее уверенной. А прошло всего-то полторы суток. Странно!

Но уже в следующую минуту, мне кажется, я догадалась, в чём дело. Из глубин нашего отделения раздался голос Пивоварова:

Кукушкина, ты где? Быстро неси судно Игнатьеву во вторую палату! Не видишь что ли, Фёдоровна не успевает?

Любовь Фёдоровна, или просто тётя Люба, — это наша санитарка. Хорошая женщина, но в жизни ей сильно не повезло. Детей ей бог не дал, а муж — алкоголик, и причём конченый алкаш. Правда, синяков мы у тёти Любы никогда не видели. Ну а в остальном какая может быть жизнь с алкоголиком? Наверное, поэтому нашасанитарка часто тормозит, не успевает по работе. Конечно, мы тёте Любе очень сочувствуем и помогаем по мере возможности.

Сан Саныч, разумеется, в курсе. Ведь наш главврач, хоть часто ворчит, но человек в душе добрый. Вот и тёте Любе он никогда не делает замечаний. Зато, как мне показалось, в его голосе сейчас прозвучало что-то вроде злорадства. Наверное, подумала я, Пивоваров тоже не был в восторге, когда глава района ему сообщил, что его дочь хочет попрактиковаться в больнице. И как ты ему откажешь? Да Кукушкин потом бесконечными проверками нас тут всех задолбает! Теперь, судя по всему, Пивоваров гонял Нину Кукушкину.

Нина, судя по всему, этого не ожидала. Ей нужно строить глазки Сафарову, а она с одного конца отделения носится в другой, ведь медсестрой работать непросто. М-да, бедняжка…

Хотя, как сказать?.. Мы с Танькой делаем всё то же самое. Другое дело, что Кукушкиной с непривычки, наверное, тяжело. А главное — это было вовсе не то, что Кукушкина хотела. Да только, кто из нас не был в пролёте? Это жизнь!

Зыркнув на меня хмурым взглядом, Нина прошипела:

Что, тоже к Сафарову? Сколько можно?! — но тут, увидев за моей спиной Марианну, она, усталая, злая, простонала: А вам что опять нужно?!

Я поняла, что скоро Сан Саныч вызовет меня из отпуска. Ну, что сказать? Я не против!

А бедняжка Марианна ужасно смутилась и чуть было не выронила из рук пакет. Я вовремя его подхватила и, подмигнув опешившей Нине, сказала:

Это — сотрудница компании Эльдара Амировича. Нам нужно кое-что обсудить, — и с этими словами затолкала Марианну в туалет.

Велев девушке, чтобы она заперла изнутри дверь, я отдала банку с пельменями СБ, а сама взяла в процедурном кабинете свой рабочий костюм и понесла его Марианне. Она успела отстирать пятно и выглядела по-прежнему несколько неуверенно. Мне стало её жалко, и я предложила попить чай с вареньем, пока платье чуток не подсохнет.

За чаем я узнала Марианну с другой стороны. Оказалось, она замужем. Я чуть не кинулась ей на шею, услышав эти слова. Хотя, мелькнула в голове подленькая мысль, замужние дамы тоже могут иметь связь на стороне. Но Марианне можно было только посочувствовать.

Её муж, авиаинженер, получив производственную травму, прошёл долгую реабилитацию. Сейчас он дома, но работать пока не может, занимается воспитанием их маленького сына. А Марианне приходится работать за двоих. А это, помимо собственно работы, предполагает ухоженный внешний вид, стрессоустойчивость и ещё множество своих нюансов, которые известны только стюардессам.

Потому что, как оказалось, свой бизнес-джет Эльдар ещё сдаёт в аренду, чтобы оправдать расходы на его содержание и зарплату сотрудникам. Ведь сам он каждый день не летает, и самолёт почём зря бы простаивал.

Кстати, от Марианны я случайно узнала, что на той самой огромной кровати Эльдар не спит. Для сна он предпочитает кожаный диван в своём рабочем кабинете на борту лайнера. Он, вообще, как заметила Марианна, просто так время не проводит и много работает. В её голосе я услышала искреннее уважение. Мне это было очень приятно.

Но, главное, я чуть не устроила своему любимому, который всё ещё приходит в себя после отравления, разборки на ровном месте. К счастью, недоразумение вовремя разрешилось.

Идиотка ревнивая, мысленно ругала я себя на обратном пути домой. Какой бы дурой ты выставила себя в глазах Дара, если бы не этот случайный разговор с Марианной. Но, как говорит моя бабушка, “Хорошо то, что хорошо кончается”.

Богатые тоже страдают

Сафаров проснулся ближе к ночи. Голова болела, как после тяжёлого похмелья, хотя за всю свою жизнь Эльдар сильно напивался только несколько раз: снимал стресс из-за каких-то серьёзных проблем, связанных с бизнесом. Ведь в личной жизни у него всё было ровно и спокойно. Спокойно до встречи с Мартой Зарубиной.

Потому что после того жестокого удара, который ему нанесла его первая любовь Венера, Эльдар женщинам больше не верил и никого не пытался полюбить. Пожалуй, более тёплые чувства у него вызывал его бизнес, где постоянно приходилось что-то решать, придумывать какие-то новые стратегии, маркетинговые ходы. А к женщинам он относился, в принципе, так же, как и они к нему: баш на баш. По его мнению, это было справедливо.

К своим тридцати двум годам Сафаров научился беречь своё сердце, и его это устраивало. Устраивало, что не надо ни за кого переживать, не надо бояться предательства, измены, не надо чувствовать, что ты кому-то что-то должен.

Я свободен, как ветер в пустыне! — говорил Эльдар друзьям, которые переживали, что у него до сих пор нет семьи и даже нет серьёзных отношений ни с одной девушкой.

В действительности в последние годы он стал всё чаще испытывать чувство тоски, когда, возвращаясь вечерами домой, думал о том, что там его никто не ждёт. Большой роскошный дом в Подмосковье начал вызывать у его хозяина раздражение. Гораздо милее его сердцу был бизнес-джет, на котором Сафаров летал по стране и за её пределами. Может, потому что в нём не было так много пустых холодных комнат?..

И вдруг в богом забытой глубинке он встретил девушку, которая в первую же секунду, стоило их глазам встретиться, заставила его сердце учащённо биться. А ведь он уже успел позабыть, что это такое!.. Позабыл и считал, что так и надо жить, “чтоб не было мучительно больно”… К счастью, жизнь всё расставила по своим местам.

Обозвав себя романтичным юнцом, он попытался сосредоточить всё своё внимание на словах, услышанных от Эмина. А, по мнению его друга и личного помощника, требовалось как можно быстрее провести расследование аварии на Чёртовой косе.

Общительный Эмин успел переговорить с местными жителями, и все они в один голос твердили, что на этом спуске давненько ДТП не происходили, местная администрация там даже знак специальный установила.

Да сейчас, в кого ни плюнь, — качали головой местные жители, — у всех в машине есть голосовой навигатор! Что же ваш начальник-то на такой мелочи попался? Али денег ему было жалко?

Эмин во время поездки ехал на другом автомобиле, и понятия не имел, почему навигатор не сработал в гелике. Он обратился за разъяснениями к начальнику СБ, но Азиз заявил, что как раз в то утро навигатор начал гнать, а потом и вовсе замолчал. Сам Азиз ехал в гелике на переднем сиденье и не пострадал, потому что, как и водитель, был пристёгнут ремнями. А их боссу не повезло. Эльдара под утро сморил сон, и он очнулся в момент аварии.

Также Эмин не понял, почему гелик в то утро ехал впереди их колонны. На улице только светало, и он не видел, в каком порядке они движутся, выезжая из леса после бестолковой охоты на медведя. Но куда, спрашивается, смотрел Азиз?

Однако потом подозрения личного помощника Сафарова вызвал деловой партнёр босса Рыков. Уж больно тот вёл себя как-то нервозно, много суетился, и всё пытался увидеться с Эльдаром. Но главное, что смущало Эмина, идея поехать на охоту принадлежала Алексею Христофоровичу. И именно накануне их отъезда Рыков вдруг спешно отправился проведать какого-то своего друга. А утром случилась авария. В итоге у Эмина появилось подозрение, что ДТП на Чёртовой косе произошло неслучайно. Кажется, кто-то хотел убрать его босса.

Пока Эмин ломал голову, сопоставляя друг с другом разные факты, вдруг выяснилось, что региональному магнату приглянулась медсестра, и он своим наглым поведением бросал тень на репутацию скромной и милой девушки. Эльдар поручил СБ найти ему в срочном порядке Рыкова, один на один с ним поговорил, и тот тут же покинул Медвежье. Однако расследование Эмина зашло в тупик.

Тем временем, как заметил внимательный личный помощник, его босс всё больше начал очаровываться Мартой. И если вначале Эмин ещё мог обсуждать с Эльдаром какие-то вещи, связанные с аварией, то потом Сафаров на его слова практически перестал реагировать.

Узнав от медсестры Тани, что Марте на днях должно исполниться 22 года, он попросил Эмина организовать празднование дня рождения на бизнес-джете. Эмину пришлось хорошо попотеть, потому что самолёт на этот день был забронирован одним местным бизнесменом. К счастью, компания, которая занималась вопросами сдачи самолёта в аренду, смогла этот момент уладить. Но теперь Эмин с головой погрузился в подготовку ко дню рождения.

А потом… на Эльдара было совершено покушение. Благодаря бдительности медсестры Сафаров остался жив. По просьбе Эльдара личный помощник съездил в город, где приобрёл в ювелирном салоне бриллиантовый набор из серег и цепочки, а также золотое кольцо для доктора, дежурившего в ту ночь в отделении.

Подозреваемый задержан и водворён в СИЗО, но оставался открытым вопрос: Зачем Азиз хотел убрать Эльдара? Или же начальник СБ выполнял чей-то заказ? Да, следствие покажет, чьих рук это грязное дело, но осадок от предательства человека, который так долго на него работал, ещё оставался.

В дверь постучали. Это был телохранитель. Он сообщил, что днём приходила Марта, чтоб узнать, как здоровье Эльдара Амировича, и что она оставила для него ужин.

У Эльдара защемило сердце от нежности. Если не считать матери и старших сестёр, он никогда не ощущал своей человеческой нужности. Да, были добрые друзья, но у каждого, как водится, своя жизнь, у многих были дети. А он продолжал быть один, и это одиночество уже начинало его тяготить.

Возможно поэтому Сафаров не слишком бурно отреагировал на слова матери. Ведь после поминок по отцу Шахноза ему сообщила, что есть девушка, которую она хотела бы видеть его женой, а своей невесткой. Со слов матери, такова была предсмертная воля отца. Однако Эльдар не успел застать отца в живых. Амир скоропостижно скончался, и Эльдар приехал сразу на его похороны.

Конечно, слова матери его очень удивили. Потому что с юности он привык решать сам за себя абсолютно любые вопросы. А тут речь идёт о личном. И тем не менее, пожалуй, в тот момент он впервые задумался о том, что ему нужны семья, дети. Именно поэтому Эльдар пообещал матери подумать над её словами.

Прошёл ещё год, и недавно Шахноза в телефонном разговоре напомнила сыну о данном им слове. Сафаров всё свёл к шутке, заявив, что он всё ещё не готов предоставить, как он женится на девушке, которую не видел в глаза. Шахноза не растерялась и отправила ему на телефон её фотографию.

Девушка оказалась прехорошенькой, даже красивой, и была его моложе на 14 лет. Со слов матери, она потому в прошлом году от сына не требовала немедленного ответа, что девушка тогда была ещё несовершеннолетней. А теперь можно и жениться!

Долго вглядывался Сафаров в юное лицо с большими карими глазами, пухлыми губами и длиннющими чёрными ресницами. Но сердце молчало. Юная красавица не вызывала у него абсолютно никаких эмоций. Мало того, судя по несколько неуверенному выражению лица, девушка, на которой ему предлагали жениться, была явно не из богатой семьи. А значит, и не приходилось говорить, что брак, на котором Шахноза уже начала настаивать, это брак по расчёту. Тогда для чего мать хочет его женить?

Эльдар созвонился со старшей сестрой. Но Инара тоже не имела никакого понятия, зачем их матери понадобилось женить брата на девушке по старинке, то есть, когда молодые люди женятся не по любви, а по договорённости родителей. А звонки матери участились…

И в этот непростой момент Сафарову встретилась Марта Зарубина.

Не говорите мне “Прощай!”…

На следующий день после нашего дружеского общения с Марианной я снова отправилась в больницу. Но теперь я пришла туда с бабой Аней. Услышав про очередную неприятность, приключившуюся с “бедненьким”, бабушка тут же захотела его проведать. А вот мне от неё влетело за мою самодеятельность, когда баб Аня узнала, что вчера я отнесла Дару пельмени.

И чему вас в училище (так, по старинке, она называет медколледж) учат, коли ты не знаешь, что больным после отравления можно только бульончик? — выговаривала мне бабушка, пока я готовила бульон на овощах. — У них же желудок не работает!

Ну ничего страшного, если не Дар, так значит его ребята пельмени поели, — отвечала я, ощущая себя дурой, которая не знает элементарные вещи. Но только, как объяснить бабушке, что я после тревожной ночи и всех пережитых волнений плохо соображала?

А бедненький-то голодным остался! Как так можно? — продолжала сокрушаться баба Аня и вдруг удивлённо посмотрела на меня.

Дар?.. Бедненького вроде как-то иначе звали. Я-то его имени не запомнила, но помню, что оно было подлиннее.

Кстати, общаясь на моём дне рождения с Даром, баба Аня называла его “сынок” (даром, что у бабушки сыновей не было, а было две дочери), или “бедненький”. Такое обращение Дара забавляло, и он с удовольствием откликался, особенно на “бедненького”.

Я поздно поняла, что дала промаху. И чтоб не вызвать лишних подозрений, сказала, как и Таньке, что, дескать, имя у нашего нового пациента длинное, непривычное, поэтому мне проще называть его просто Даром. Кажется, бабушка поверила. И ближе к обеду мы с ней поехали в больницу. Я сама на работу хожу пешком, но бабушке это было бы тяжело.

В больнице я сразу обратила внимание, что часть холла занята какими-то упаковками и вспомнила, что Татьяна рассказывала, что Дар распорядился приобрести новую мебель для нашего отделения и, судя по всему, её уже доставили.

Сказала об этом бабушке. Она тут же разулыбалась и похвалила “бедненького” за то, что у него такое чуткое, доброе сердце. Мне было очень приятно это слышать. После этого даже бьющий в нос характерный запах новой мебели уже не раздражал, а вызывал умиление.

Заходим в наше отделение — никого! Я аж восхитилась: забирай с полок истории болезни больных, журналы, прочую документацию и — иди, выкладывай в инете, чтобы Пивоварову вышестоящее начальство по голове настучало!

Ладно, у пациентов сейчас тихий час. Но куда делась Нина? Довела я бабушку до палаты Дара, сотрудники СБ заулыбались, типа: рады видеть своих. Я заглянула, чтобы убедиться, что любимый не спит, помахала ему ручкой, пропустила внутрь бабу Аню, а сама побежала на поиски Кукушкиной. Ведь отделение нельзя не оставлять ни на минуту. Мало ли, вдруг кому-то из больных станет плохо, или доктор затребует какую-то информацию? А Нина на третий день работы начала халтурить.

Нашла её на первом этаже. К нам недавно напросился в аренду хозяин местной кофейни. Долго уговаривал Сан Саныча, что это веяние времени: люди хотят комфорта независимо от того, где они находятся, больных приходят навещать их друзья, родственники. А так для больницы денежки от аренды лишними не будут, и он сам внакладе не останется. В конце концов главврач согласился, и в дальнем углу холла у нас появилась кофе-зона.

Теперь по утрам, переступив порог холла, я втягиваю носом умопомрачительный аромат свежесваренного кофе. Мы-то с бабушкой пьём кофе растворимый. А аромат кофе из зерён так и манит! Пару раз мы с Танюшкой его пили, но потом поняли, что удовольствие больно бьёт по карману и стали стойко проходить мимо кофе-зоны. Но сейчас пришлось заглянуть.

И действительно за барным столом я обнаружила там Нину. Закинув ногу на ногу, наша новенькая пялилась в смартфон и одновременно не спеша потягивала напиток. Я обалдела.

Слушай, Нин, ты что тут делаешь? — тронула я увлёкшуюся девушку за плечо.

Кукушкина нисколько не смутилась.

Не видишь, что ли? Кофе пью.

А как же больные? Я же тебе говорила: рабочее место нельзя оставлять ни на минуту!

Ой, только не надо меня учить! — скривила Нина губы. — Ты и сама не без греха. Люди добрые говорят, что ты часами пропадала в палате Сафарова. Чем вы там занимались, а? Очень интересно! — и ехидно прищурилась.

К счастью, благодаря одному свойству моего характера, из-за чего умники прозвали меня “Снежной королевой в очках”, имеется в виду — сдержанности, я смогла не поддаться на провокацию в этой (чего греха таить?), очень болезненной для меня ситуации.

Смотри, доиграешься, что Сан Саныч тебе такую характеристику напишет, что после неё тебя из твоего медуниверситета выпрут, — бросила я и побежала на второй этаж.

Там я быстро переоделась и пошла по палатам посмотреть, всё ли в порядке? Пациенты — те, что не спали, увидев меня, не скрывали своей радости. На душе сразу полегчало. И тут в отделении появился Пивоваров. Наверное, пришёл с обеда. Я поспешила ему навстречу. Хотела попросить, чтоб Игнатьеву со второй палаты предоставили новую кровать в первую очередь, а то ему так тяжело лежать целыми днями на панцирной сетке!

Но главврач меня опередил.

Не понял, Зарубина, что ты тут делаешь? У тебя вроде как отпуск. Или скучно стало?

Хотела я ему рассказать про Кукушкину, но потом глупую девчонку пожалела.

Вы же знаете, Сан Саныч, мою сердобольную бабушку? — обратилась я с вопросом.

Пивоваров знал не только бабу Аню, но был знаком и с моими родителями. Он кивнул, не понимая, куда я клоню. Я заторопилась, пока меня кто-нибудь из больных не позвал.

Узнав, что наш бедненький (а бедненьким, с лёгкой руки Таньки, которая разболтала, что баба Аня так зовёт попавшего в аварию москвича, теперь называет Дара всё наше отделение) отравился, она захотела его навестить. Сейчас баба Аня в палате у Эльдара Амировича, а я решила помочь Нине. Ей ведь тяжело с непривычки.

В этот момент в отделение вошла Кукушкина. Вошла и остановилась. У нас в Медвежьем Пивоваров известен своим бескомпромиссным характером. Начальство от этого, конечно, не в восторге, но понимает, что другого такого профессионала, как Сан Саныч, им не найти. Поэтому, если бы главврач разозлился и написал в медуниверситет на Кукушкину плохую характеристику, не уверена, что её оттуда не вытурили бы. Нине и папа не смог бы помочь. Ведь, если Сан Саныч упрётся рогом в землю, с ним ничего невозможно поделать. Похоже, Нина тоже об этом знала и реально испугалась.

Вечно тебе, Зарубина, больше всех надо, — покачал головой Пивоваров и, собираясь развернуться, вспомнил: Слушай, а я ведь и сам собирался тебя искать! Кострова, на лето глядя, умудрилась простудиться. Заменишь её, Марта?

Словами Пивоварова я была сражена наповал. О таких девушках, как моя Таня, говорят: “кровь с молоком”. Правда, из-за веснушек у Танюшки эту кровь не так видно, но я-то знаю, что Кострова — она девушка здоровая, как лошадь. И вдруг прям посреди лета моя любимая “лошадка” заболела?! Как по заказу, обалдеть!

Когда выходить на дежурство, Сан Саныч? — спросила, не веря собственным ушам. Я ужасно стосковалась по Дару, и вдруг такой подарок судьбы! Мне хотелось кинуться Пивоварову на шею, но он бы меня не понял.

Сегодня вечером, — сухо ответил главврач и, увидев летевшую ему навстречу Нину, покачал головой, но ничего не сказал.

Я посмотрела на часы. Блин, через несколько часов мне нужно быть на работе, а у меня впереди уйма дел! Перво-наперво нужно довезти бабушку до дома, собрать свои вещи, что-нибудь приготовить, заскочить в душ (он у нас самодельный, стоит во дворе: деревянная перегородка, а наверху большая пластиковая бочка) и прийти в больницу пораньше, чтобы расспросить Нину про самочувствие пациентов и прочитать рекомендации врачей.

Про нанесённую мне Кукушкиной обиду я уже позабыла. Я, вообще, долго обижаться не умею, а после обалденной новости от Сан Саныча хотела летать. Конечно, вечерком нужно будет позвонить Тане, узнать, как она, моя любимая “лошадка”, себя чувствует. Но сейчас надо зайти за бабушкой и обрадовать Дара, что я вечером выйду на дежурство.

Поэтому я очень удивилась, когда Нина, тронув меня за руку, сказала:

Извини, пожалуйста, Марта? Я была не права. А ещё я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты отвела от меня удар.

Ты это о чём? — взглянув в потеряное лицо Кукушкиной, я чуть не расхохоталась. — Да, ладно! Каждый человек имеет право на ошибку. Просто работай нормально.

Я больше не буду отлучаться, — пообещала Нина и задумчиво произнесла. — Хотя я, если честно, начинаю уже сомневаться по поводу выбора профессии. Быть медиком — так тяжело! Это папа настоял, чтоб я пошла по стопам бабушки и стала врачом, хотя мама говорила, что нужно сдавать документы на экономический.

А так одеваться, — кивнула я на белый халатик Нины в стиле “по самое не хочу”, — и охмурять некоторых пациентов тебя тоже папа научил?.. — насмешливо улыбнувшись, я попрощалась с Ниной до вечера.

***

Из дома я выбежала, радостно напевая припев песни Юрия Антонова: “Не говорите мне “Прощай!”, не говорите”. Конечно, Антонов имел в виду в этой песне совсем другое. Но я же не виновата, что у меня душа пела при мысли, что скоро я встречусь с Даром, и увижусь по-настоящему, а не как давеча, в присутствии бабушки: “Здравствуйте, Эльдар Амирович! Как здоровье? О, отлично! Извините, но нам нужно идти”?

Но самое главное — моя больничка со мной слишком рано попрощалась. На третий день отпуска, который я не просила, меня попросили выйти на работу. Вот уж действительно: “Не говорите мне “Прощай!”, не говорите”!

Проведя вместе с дежурным доктором вечерний обход и убедившись, что все больные получили необходимое им лечение, часам к одиннадцати я освободилась.

Дар ходил из угла в угол, когда я вошла в палату. Ему разрешили снять слинг-повязку, и мы с ним, наконец, смогли по-настоящему обняться. Очутившись в крепких и надёжных объятиях любимого, я (Снежная королева в очках!) едва не расплакалась.

Сказались и моё беспокойство за Дара, и наша вынужденная разлука, и моя ревность к Марианне, и сегодняшняя перепалка с Кукушкиной. Ведь, при всей внешней холодности и сдержанности я всё-таки не железная.

Я услышала тебя

К этому разговору Сафаров готовился несколько дней. Он знал, что разговор будет очень непростой и даже тяжёлый. Но всё равно после беседы с матерью Эльдар чувствовал себя, как выжатый лимон.

За день до этого звонка он созвонился с сестрой. Инара хотела лететь на отдых в Испанию, собирала свои вещи, но ради брата, не раздумывая, оставила все дела на потом. У Сафарова было три сестры. Ко всем трём он относился с большой любовью, нежностью и заботой. Но самые близкие отношения у него были с Инарой. Может, потому что она являлась в семье старшей и, ощущая свою ответственность за младших, каждому уделяла немало внимания.

Неудивительно, что, в отличие от младших девочек, которым родители заблаговременно подобрали женихов, Инара свой выбор сделала сама. Семья Сафаровых в те времена жила небогато, и, чтоб не ударить лицом в грязь перед будущей роднёй, Инара вместе с матерью готовила для сестёр приданое, на достойном уровне провела обе свадьбы, и только потом занялась своей личной жизнью.

Замуж старшая сестра вышла по любви. Но, видимо, привычка к самостоятельности и сформировавшийся у неё не по-женски твёрдый характер, сыграли с Инарой злую шутку. В браке она пробыла три года, после чего муж ушёл, сказав на прощание, что рядом с ней он не чувствует себя мужчиной.

Инара осталась с двухлетней дочкой на руках. Но не растерялась, не впала в депрессию, а, памятуя про свой опыт в проведении свадебных торжеств, открыла свадебный салон. Она шикарно выглядит, ни от кого не зависит, от клиентов у неё нет отбоя, однако по-прежнему одна. Своим знакомым, кто пытается её с кем-нибудь свести, Инара отвечает: “Сапожник без сапог — это нормально. Лучше позаботьтесь о себе, а я и так счастлива!”.

И вот к ней-то — современной, самодостаточной женщине, и обратился Эльдар с просьбой узнать, зачем матери вдруг понадобилось женить его на девушке, к которой он не только не питает никаких чувств, но даже в глаза её не видел? Ведь, что ни говори, а женщинам проще найти друг с другом общий язык. Может, Инаре мать признается, что стоит за её желанием поскорее женить единственного сына.

В разговоре с сестрой Сафаров неожиданно для себя разоткровенничался и рассказал про Марту. Инара знала, что в юности её брат был влюблён в свою однокурсницу. О причинах их расставания Эльдар ей не рассказывал, но по братишке тогда было видно, как сильно он переживал разрыв. И теперь она была счастлива и тем, что Элик вновь полюбил, и тем, что он доверился ей. Инара пообещала Эльдару убедить мать принять его выбор. А Марту она приняла сердцем, когда узнала, как эта юная девушка заботится о её брате, как он любит её.

Уже утром Инара перезвонила Эльдару и передала свой разговор с матерью.

Со слов сестры, мать была так потрясена тем, что у Элика появилась девушка, на которой он собрался жениться, что несколько раз переспрашивала, а не шутка ли это. Ведь ещё год назад она сообщила Эльдару предсмертную волю отца. Как он мог не прислушаться к этим словам? Или он хочет опозорить их семью на всю страну?

Шахноза ещё долго не могла успокоиться и закатила старшей дочери истерику, заявив, что сын женится на той, кого он выбрал, только через её труп. Она угрожала, что проклянет Эльдара, если он не сделает то, что должен сделать, то есть если не женится на девушке, с семьёй которой их род уже обсудил все вопросы по поводу сватовства и свадьбы. Осталось лишь определиться с датой свадебных торжеств.

Никаких доводов, увещеваний Инары мать и слышать не хотела. Потому что, если свадьба вдруг сорвётся, то мало того, что их род будет опозорен, но они ещё и ни в чём неповинную девушку ославят. “Только через мой труп”, — повторяла Шахноза, словно заклинание. Затем спросила у дочери, а хотела ли бы она оказаться на месте Дилары (так зовут потенциальную невесту Эльдара)? Кто теперь захочет жениться на бедняжке, которую уже почти сосватали, и в последний момент вдруг бросили? Это же несмываемый позор для любой девушки!

Тогда Инара сказала матери, что она навела справки и узнала, что Дилара вовсе не горит желанием стать женой Эльдара. Ещё со школьных лет она дружит с одним парнем. Он даже направлял к ней домой сватов, но их не пустили на порог. Родители настаивают, чтобы она вышла замуж за Эльдара Сафарова. Этим людям плевать на свою дочь. Для них она — товар, который они хотят подороже продать.

Но разве может девушка, которая любит другого, сделать счастливым Эльдара, взывала Инара к совести матери? Ведь брак по принуждению не спасёт даже рождение детей. К тому же их Эльдар — человек, который привык распоряжаться собственной жизнью. И даже если он не посмеет ослушаться предсмертной воли отца (о которой, кстати, ему известно только со слов матери), рано или поздно он разведётся с нелюбимой женщиной.

После таких контраргументов Шахноза сильно призадумалась и сказала, что ей требуется время для того, чтобы всё тщательно взвесить и прийти к какому-то решению.

Однако уже на следующий вечер мать сама позвонила Эльдару. Старательно скрывая своё волнение, он ответил. А Шахноза, как будто и не было накануне разговора с Инарой, стала причитать, что до неё дошла тяжёлая весть, что их с Амиром сын хочет пойти вопреки воли родителей. Да где же такое видано? Да зачем они только отпустили в своё время из отчего дома Эльдара, если там, на чужбине, он перестал почитать обычаи своего народа, если для него родительское слово нынче не закон? Если он собрался привести в родительский дом девушку, исповедующую другую веру?

Хоть и тяжело было Сафарову слушать стенания матери, но он твёрдо ответил, что тогда, на поминках отца, он ничего конкретного матери не обещал, а сказал, что подумает над её словами. Он подумал. И пришёл к выводу, что народные обычаи имеют свойство устаревать и держаться за них обеими руками и ногами — значит, безнадёжно отстать от жизни. А это, как минимум, неправильно.

Но главное — это то, что он встретил девушку, которую полюбил с первого взгляда и от Марты он не откажется даже, если мать его проклянет. Потому что у него одна жизнь, и он хочет прожить её счастливо и сделать всё для того, чтоб его любимая была счастлива рядом с ним. А люди?.. Поговорят — и забудут! Поэтому Шахноза либо принимает его выбор, либо он сыграет свадьбу не в родительском доме, как положено, а в доме Инары.

Шахноза долго молчала. Эльдар мать не торопил. Он понимал, что каждый человек имеет право на выбор. Но для себя Сафаров решил, что не откажется от Марты даже, если родная мать его проклянет, если от него отвернутся все родственники и на его похороны (а он, как все люди, тоже когда-то уйдёт) никто не приедет, и имя его вычеркнут из памяти, как будто никогда и не было на свете Эльдара Сафарова. Потому что с любовью не играют.

Я услышала тебя, сынок, — раздался в трубке надтреснутый голос матери. Кажется, Шахноза выдохлась, пытаясь отговорить Эльдара от женитьбы на Марте. — Привози свою невесту в отчий дом.

Спасибо вам, мама, — ответил Сафаров, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.

Выходи за меня замуж!

По биоритмам я — жаворонок, и по ночам привыкла спать. А Татьяна моя — наоборот, сова. Поэтому, когда я начинаю клевать носом, Танюшку так распирает от избытка сил, что она способна свернуть горы. Зато утром, когда я бодра и свежа, подруга смотрит на мир одним глазом (второй её глаз в это время спит).

Так что, когда два года назад мы пришли устраиваться на работу, перед нами и близко не стоял вопрос, кому нести вечернее дежурство, а кому — дневное. И вдруг Кострова заболела.

Не скрою, первая ночь далась мне тяжело. Но возможность, пусть даже урывками, видеть Дара меня очень вдохновляла. К тому же любимый полночи не спал и старался быть рядом. И только, когда, заметив его осовелый взгляд, я не настояла на том, чтобы Дар лёг в постель, он отправился в свою палату. А утром, передавая дежурство, уже я смотрела на Кукушкину таким же не очень осмысленным взглядом.

Не помню, как добралась домой. Наверное, на автопилоте. Несмотря на уговоры бабушки, завтракать не стала, а, умывшись, тут же плюхнулась в постель. Я была в таком состоянии, что даже если б в тот момент мне предложили, к примеру, мороженое, я бы отказалась. Мой мозг и организм в целом требовали сна. Всё остальное было побоку.

Разбудил меня телефонный звонок. Видимо, баба Аня была в огороде, поскольку телефон упорно продолжал трезвонить. Кое-как доползла до кухни, попутно поправляя сползавшую с плеча ночнушку. Я ничуть не сомневалась, что сейчас спросят бабушку, потому что мне звонят обычно на мобилу. Не дай бог, что-то срочное, придётся тогда топать во двор.

Ползла я так к телефону и думала, что сейчас мною можно птиц пугать вместо огородного чучела. Хорошо, если меня попросят передать бабушке что-нибудь на словах. А вот если её попросят позвать!.. Тогда мне кирдык.

Наша соседка Зоя Петровна вышла в отпуск и целыми днями возится на огороде. Причём, чем бы Зоя Петровна ни занималась: поливом или сбором урожая, она свой телефон из рук никогда не выпускает. Вот снимет меня соседка и выложит видео в том же ТикТоке. Сразу, блин, на всю страну прославлюсь!

Но делать нечего, я взяла трубку. А мне звонит Кострова собственной персоной! С каким бы удовольствием я настучала Таньке по её глупой головушке, она даже не представляет! Татьяне-то что? Она хоть и на больничном, зато выспалась, отдохнула. А у меня слипаются глаза. Но не зря говорят: “Сытый голодного не разумеет”.

Узнав, какого чёрта Кострова разбудила меня раньше времени, я опять подумала, что при встрече ей стоит настучать по голове. Оказывается, Таньке не терпелось похвастаться тем, какой подарок ей преподнёс Эльдар за своё спасение. Я, конечно, понимаю, что “лучшие друзья девушек — это бриллианты”. Но ведь можно было рассказать об этом в другой раз!

Сообразив, что мне в моём теперешнем состоянии глубоко фиолетово, что подарил Тане Дар, она со мной тут же распрощалась. А я поплелась обратно в комнату, однако сон куда-то пропал. Пришлось встать, заняться готовкой обеда.

Пока потрошила курицу для супа, чуть мозг не сломала, пытаясь понять, что было не так в Танькином звонке? Сообразила! Обычно мы с Танькой разговариваем по видеосвязи: так можно подруге язык показать, побалдеть, покривляться. Это я на людях — Снежная королева в очках, а так, когда посторонние на меня не смотрят, могу себе позволить расслабиться.

Но Татьяна сегодня позвонила на домашний телефон. Это значит, она не хочет, чтобы я увидела, как она выглядит. А ещё очень подозрительно, что Танюшка разговаривала вполне нормальным голосом: не кашляла, не сипела, не сопливила. Тогда на кой чёрт понадобился ей больничный? Может, подружка моя не болеет, а просто прикидывается? Но зачем?

Додумать эту любопытную мысль я не успела. В дом вошла бабушка. Как я и думала, она была на огороде. Мы попили с бабой Аней холодного кваску, а там и супчик подошёл.

После обеда я пару раз пыталась набрать Таньку, но её мобильный был отключен. Может, Танюшка легла спать, подумала я и решила оставить подругу в покое.

В пять часов я вышла из дому и своей обычной дорогой пошла на работу. Иду, а навстречу мне своей фирменной расслабленной походкой идёт Танькин брат Николай. Поравнявшись с ним, я увидела у него под глазом знатный фингал. А ведь Коля служил в ВДВ! Как же это он так сплоховал?

Никаких вопросов ему я, конечно же, задавать не стала. А зачем хорошего парня вгонять в краску? Но Коля сам, пряча глаза, признался, что он с друзьями вчера подрался с пацанами из 10-го квартала. В этом районе у нас проживают ребята из разряда: “оторви да выбрось”. Но даже они с вэдэвэшниками (а вэдэвэшников в Медвежьем человек десять наберётся, и все они друг за друга стоят горой) стараются не пересекаться.

Ну ты, Коль, даёшь! — только и смогла я сказать и, чтоб его не смущать, перевела наш разговор на другую тему.

Слушай, Коль, расскажи, что с Таней? Она не сильно простудилась? — обратилась я к своему воздыхателю с вопросом.

Коля посмотрел на меня с явным недоумением в глазах и буркнул:

А кто сказал, что Танька простудилась? Она здорова, как лошадь!

Да?.. — я растерялась от неожиданности. А Коля тем временем продолжил:

Таня вроде отпуск взяла. Весь день сегодня висит на телефоне и хвастается цацками, которые ей подарил приезжий за то, что она вовремя просекла, что он выглядел, как обкуренный, а оказалось, мужик траванулся.

Да?.. — почему-то никакие другие слова мне на ум больше не приходили. Впечатление, что один из нас: или я, или Коля реально гонит.

А потом вдруг поняла, что Танюшка, как пить дать, специально так всё устроила, типа она заболела, но на самом деле подруга хотела, чтобы мы с Даром могли видеться. Пивоварову ничего другого не оставалось, как вызвать меня из отпуска, когда Татьяна ему сказала, что она якобы простудилась. На меня накатила такая волна нежности, что я готова была сейчас задушить Таньку в своих объятиях. Какая же она хорошая! Настоящая подруга!

Но тут откуда-то издалека раздался голос Коли:

А ведь я, Марта, из-за тебя вчера подрался.

Как это из-за меня? — я чуть не поперхнулась. А Коля объяснил:

Пацаны из 10-го квартала начали меня подначивать, когда мы с ними столкнулись на Безымянке, мол, смотри, Колян, как бы твою невесту не увёл приезжий. Ходят слухи, что он здоров, как бык, но не хочет уезжать из-за Снежной королевы в очках. Я этому болтуну, естественно, врезал по морде. За него впряглись другие пацаны, и поехало!

Делать вам нечего! — вскипела я, а у самой ком в горле. Ну, почему люди вечно лезут в жизнь других? Какое им всем дело до наших отношений с Даром? На-до-е-ло!

В бешенстве я выкрикнула Николаю в лицо:

Ну, зачем ты сплетни про меня собираешь? Ладно, женщинам хочется посудачить. Но от тебя, Коль, я этого не ожидала. По-моему, тебе больше нечем заняться!

А Колька, которого я с детства привыкла воспринимать, как брата, вдруг выдал:

Выходи за меня замуж, Марта, а? Даю слово пацана, я тебе ещё лучше цацки куплю, чем те, что приезжий подарил Тане!

Ты с ума сошёл? — ахнула я. — Мне ничего не нужно ни от тебя, ни от кого другого. И, пожалуйста, Коль, больше не подходи ко мне, ладно?

Ты не поняла, Марта, я серьёзно хочу на тебе жениться!

А я не хочу выходить за тебя замуж.

Глотая слёзы, я развернулась и пошла в сторону больницы. А про себя повторяла: Почему, почему люди такие злые? Неужели я прошу так много? Просто оставить меня в покое…

Я хочу!..

Войдя во двор больницы, я свернула налево, где под деревьями были установлены лавки. Поставив пакет с ужином на скамью, вынула из сумочки зеркальце и чуть припудрила лицо, чтоб не было видно, что я плакала. Заодно причесалась и нанесла на губы блеск. Уже скоро я увижусь с Даром и не хотелось бы перед любимым выглядеть, как лахудра.

Пока прихорашивалась, краем глаза заметила, что в больничном дворе сегодня необычное оживление. Вплотную к крыльцу припарковалась Газель, на борту которой было выведено: “Кофе: вкусно, быстро, недорого”. Я хмыкнула про себя: Насчёт того, что в кофе-зоне кофе вкусный и готовят его быстро — спорить не стану. А вот насчёт “недорого” — это как сказать? Во всяком случае, среднему медперсоналу свежезаваренный кофе не по карману точно.

Тем временем какие-то люди заносили картонные коробки из Газели внутрь больницы. Я удивилась: уже через пару часов подойдёт к концу время, положенное больным для встреч с посетителями, и какой смысл завозить продукты? Ну ладно, хозяину точки виднее.

Захожу в холл, а там расставлены небольшие деревянные столики и удобные стулья очень приятного бежевого оттенка. Мебель показалась мне знакомой. Потом я вспомнила, что эти игрушечные лёгкие столики и стулья с выгнутой спинкой мы с Таней видели через витрину кофейни (она у нас в райцентре — единственная). Удивилась ещё больше. Ну ладно, видимо, хозяин точки договорился с Сан Санычем, что кофе-зона будет работать круглосуточно.

Поднимаюсь на второй этаж и вижу в конце коридора… Татьяну! Она стоит у окна и что-то втирает Кукушкиной. Нина качает головой, а Таня от неё не отстаёт. Меня они обе даже не заметили. Я подошла и ласково поинтересовалась:

Что за шум, а драки нету?

Девчонки от неожиданности вздрогнули. Потом Таня рассмеялась, хлопнула Кукушкину по плечу и, как о чём-то уже решённом, сказала:

Короче, Нинок, договорились?

Я устала! — капризно протянула Кукушкина. — Хочу пораньше поехать в Москву и до начала учёбы немного отдохнуть.

Тебе что, не нужна хорошая характеристика? — удивилась Татьяна и добавила: Ведь с Пивоваровым этот вопрос уже уладили.

От характеристики я б, конечно, не отказалась, — всё тем же тянущим голосом сказала Нина. — Но я же, Тань, тебе объясняла: я хоть убей, не успеваю всё делать!

Кострова с Кукушкиной разговаривали так, будто меня рядом с ними и не было. Я хотела пойти переодеться в рабочую одежду, как Танька сказала:

Подожди, Марта, мне надо тебе что-то показать.

Да потом, Тань, покажешь, — я отступила назад. — А то я не успею принять дежурство у Нины. Ты посмотри, который уже час? Нине давно пора идти. Я и так сегодня чуток задержалась, — и покраснела, вспомнив, как Коля предлагал мне руку и сердце.

Ты что, Марта, не в курсах? — Кукушкина посмотрела на меня с удивлением. Но Таня на неё зашипела:

Вот это, Нинок, не твоего ума дело точно. А насчёт того, что ты не успеваешь, я кое-что придумала. Короче, будет у тебя помощник. Так что будем считать, договорились, — и Танька, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Нины, потащила меня куда-то по коридору.

Тань, я ж опоздаю на дежурство! — пыталась я вразумить подружку, которая, судя по блеску в её серых глазах, хотела меня чем-то удивить.

Сегодня дежурю я, — бросила Кострова. — Зато, Марта, сейчас ты такое узнаешь!..

Вообще-то, меня — от природы сдержанного и не очень любопытного человека, удивить довольно сложно. Тем не менее Татьяна меня заинтриговала. Другое дело, что идти, точнее бежать, с пакетом и сумкой в руках было очень неудобно.

Дай хоть, я еду оставлю? — взмолилась я. — А то банки в пакете побьются.

Танюшка на секунду притормозила у нашего рабочего стола. Я оставила пакет и сумочку, в которой всё равно ничего ценного не было. Зато теперь мне точно ничего не мешало, чтоб посмотреть, чем же этаким Кострова хочет меня удивить. Очень интересно!

Мы легко сбежали по лестнице. А там!.. На первом этаже собрался почти весь коллектив нашей больницы во главе с Пивоваровым. Рядом с Сан Санычем стояло кресло, в котором сидела моя баба Аня. Не понимая, что происходит, я подбежала и уже хотела спросить, что произошло, ведь бабушка ко мне на работу без уважительной причины не могла явиться. У неё и ноги болят, и проблемы с сердцем, ей элементарно тяжело долго ходить. Но бабушка меня опередила. Посмотрев на меня с тихой светлой улыбкой, баба Аня сказала:

Вот и пришло время отпустить тебя, внученька, во взрослую жизнь, — и хоть бабушка старалась говорить весело, но после этих слов по её щеке сбежала слеза.

Баба, ты о чём? — я опустилась перед бабушкой на колени. Единственная мысль, что пришла мне в голову, — это, что баба Аня тяжело заболела, но скрывала всё от меня до последнего времени, а теперь пришла попросить Сан Саныча и моих коллег, чтоб они меня поддержали, когда её не станет. И не станет, может, уже скоро. Ничем иным я не смогла себе объяснить неожиданное появление бабушки у меня на работе.

Вужасе я закрыла лицо руками. И вдруг в больничном холле раздалась музыка. Я сразу узнала голос легендарного французского певца Джо Дассена. В его исполнении звучала моя любимая песня “Если б не было тебя”. Я удивлённо подняла голову.

Оказывается, спустившись в холл, я не обратила внимания, что входная дверь распахнута нараспашку. В проёме этой двустворчатой двери появился Дар в костюме кремового цвета и с большим букетом чайных роз в руках. Я ошалело переводила свой взгляд с бабушки на Дара и обратно. Баба Аня и мои коллеги ободряюще мне улыбались. Я поднялась на ноги.

Эльдар приблизился к нам и опустился на одно колено. В больничном холле установилась просто звенящая тишина. Я смотрела на Дара, видела вблизи его глаза, чувствуя, как в тот день, когда впервые встретилась с ним взглядом, что почва уходит из-под моих ног, что ещё чуть-чуть — и я утону в этих невероятно красивых, чёрных, бездонных глазах. Потому что они притягивают к себе, как магнит. Потому что без них я уже не могу жить.

Я так засмотрелась на Дара, что вздрогнула, услышав его голос:

Марта, моя любимая девочка, я прошу тебя стать моей женой! Я хочу, чтоб мы всегда были вместе: и в радости, и в горе! Я хочу стать для тебя любимым, верным мужем и твоей надёжной защитой и опорой! Я хочу, чтоб ты стала матерью моих детей! Я хочу сделать тебя счастливой!

Оглушённая от счастья, я смотрела на любимого и молчала. Пожалуй, даже не всё толком понимала. Только машинально заметила про себя, что слова Дара “Я хочу” отдавались эхом. И это эхо завораживало. В ту минуту мне хотелось, чтобы это продолжалось долго-долго… Мне казалось, что эти слова звучат, как клятва.

Понимала, что мне тоже нужно что-то сказать, но от счастья как будто проглотила язык. А Дар продолжил:

Анна Андреевна, — Эльдар приложил правую руку к сердцу и склонил голову перед бабушкой, — уже дала своё благословение на наш брак час тому назад. Теперь слово за тобой. Что скажешь, Марта?

Да! — одно-единственное слово далось мне с большим трудом.

Понимая, что это, наверное, не совсем то, что от меня ожидали все услышать, я повторила, с трудом разжав спекшиеся от волнения губы:

Да, любимый, да!

Кашлянув в кулак, смущённый Сан Саныч сказал:

Объявляю вас, молодые люди, женихом и невестой!

Тили-тили тесто, жених и невеста! — выкрикнула из толпы Танюшка.

Не очень большой больничный холл содрогнулся от хлопания в ладоши. А Дар поцеловал мне руку и одел помолвночное кольцо с крупным бриллиантом на безымянный палец моей левой руки. И потом пригласил меня на танец.

Мы танцевали под песню Джо Дассена “Если б не было тебя”, я смотрела в его чарующие бездонные глаза, а из головы не выходили слова: “Я хочу!”. И я… я тоже очень хочу сделать моего любимого счастливым. Хочу, чтобы Дар стал отцом моих детей, моим мужем, моей защитой и опорой. Хочу, чтобы мы с ним были вместе и в радости, и в горе.

Неужели это всё — не сон?

Расставанье — маленькая смерть

Домой нас с бабушкой в тот незабываемый вечер Эльдар довёз на своём гелике. Это было так удивительно — ехать по улицам Медвежьего в одной машине с любимым человеком и не бояться, что завтра твоё имя будут полоскать на каждом перекрёстке.

Дар ехал на переднем сиденье. Когда машина остановилась у нашего дома, он помог бабе Ане выйти, а потом подал руку мне. По моему телу как будто пробежал ток, стоило только мне почувствовать руку любимого в своей руке, а коленки стали предательски подгибаться. Я была вынуждена ухватиться за край сиденья.

Наверное, бабушка догадалась, в каком я нахожусь состоянии, и, попрощавшись с Даром, сказала, что она пока пойдёт потихоньку домой, а я, мол, её нагоню. Ещё несколько минут мы с любимым провели вместе. Рано утром Дар собирался вылететь в Москву, чтоб решить какие-то незамедлительные рабочие вопросы, после чего хотел отправиться на родину.

Там Эльдару нужно будет навестить старейшину их рода, а также других родственников, чтоб испросить их благословения на наш брак. Как объяснил мне любимый, в нашем случае это всё — просто формальность, но старики на него обидятся, если он не покажет им, что он помнит, чтит народные традиции и обычаи.

Заодно со старшей сестрой Дар хотел поговорить о предстоящей свадьбе. Играть свадьбу мы будем на родине Эльдара, это даже не подлежит обсуждению. Но из-за того, что невеста другого вероисповедания и что её родня на торжествах присутствовать не сможет, придётся вносить какие-то изменения в привычный свадебный регламент.

Конечно, мне очень жаль, что с моей стороны, кроме Тани, никого не будет. Но бабушка сразу сказала, что поехать в такую даль у неё не получится, а единственная близкая родня — это сестра моей мамы тётя Лена, но она живёт в Германии. На свадьбу её с работы никто не отпустит: в Европе так не положено.

Ещё я хотела пригласить на торжество нашу соседку Оксану. Но Ксюша — мать-одиночка, сама собралась замуж и поэтому поехать с нами не сможет. Мало того, Оксана собирается вместе со своей бабушкой, подружкой моей бабы Ани, переехать в город. Причём в скором времени, потому что её дочка в этом году пойдёт в первый класс, а ребёнка к школе нужно ещё собрать.

Конечно, я очень рада за Оксанку. Но вот бабушку мою так жалко, сил нет! Ведь баба Аня наотрез отказалась уезжать из Медвежьего. Говорит: здесь похоронены мой муж, дочь, и я тоже хочу подле них упокоиться. А теперь у бабушки будут новые соседи. Как говорится, час от часу не легче. Но всё же я надеюсь после свадьбы уговорить бабу Аню жить с нами.

Ведь, как призналась мне бабушка, Эльдар сразу же пришёлся ей по душе. И что я в него влюбилась, баба Аня догадалась. Правда, за меня поначалу переживала, а как пообщалась с ним, перестала волноваться. Говорит, хорошего человека деньги не могут испортить. А у “бедненького” на лбу написано, что он добрый, и что любит меня — тоже.

Это было так удивительно — Дар, прощаясь, не просто ничего лишнего себе не позволил, но он даже меня не поцеловал! Точнее, поцеловал, но не сразу: сначала держал себя в руках. Не хотел, чтоб невольными свидетелями наших отношений стали его водитель, или же мои соседи. Бережное отношение любимого вызвало во мне желание сделать для него что-то особенное, поступиться ради него чем-то очень важным, чтоб Дар понял, как я его люблю!

Не знаю, что, не знаю, когда, но я в душевном порыве пообещала сама себе, что однажды я сделаю для любимого что-то такое сильное, что он запомнит навсегда.

Минуты летели, как секунды, мне нужно было идти домой. Дар хотел, чтобы наша свадьба состоялась непременно в августе, так как в этом месяце когда-то родились его отец, мать, а теперь, как выяснилось, на свет появилась я. Поэтому, как сказал любимый, он считает, что август — это время, когда в дом приходит счастье.

Дар предложил сыграть свадьбу в последнюю пятницу августа. Со слов любимого, в их тамошнем ЗАГСе у его старшей сестры были хорошие связи, так что с подачей заявления никаких проблем не будет: мы его можем подать хоть в день нашего бракосочетания.

У нас оставалось ещё две недели до свадьбы. Но Дар хотел, чтобы мы с Таней не позже, чем через неделю, прилетели в Москву. Его самого в городе уже не будет, но нас встретит в аэропорту его личный помощник и друг Эмин. Он отвезёт нас в дом Дара, чтоб мы с Таней приоделись, сделали себе причёски, маникюр и в полной боевой готовности вылетели на его родину.

Очень деликатно Дар сообщил, что он открыл в местном банке счёт на моё имя и попросил тратить деньги без всякого стеснения.

Ты прекрасна, мой Подснежник! Ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна, — прошептал он мне жарко в ушко. — Но красивые модные наряды, стильная обувь и аксессуары могут помочь тебе почувствовать себя увереннее. Ведь ты это заслужила.

Я молчала, не зная, что сказать в такой щепетильной ситуации. Мы с бабушкой, сколько себя помню, всегда жили очень скромно. И теперь мысль, что в моём распоряжении вдруг оказались серьёзные деньги, меня смущала и пугала одновременно. Конечно, мы с Даром — жених и невеста, но всё-таки ещё не муж и жена.

Собравшись с духом, я попыталась объяснить это любимому. Но он вдруг закрыл мне рот жарким, долгим поцелуем. В ту же секунду меня подхватило и понесло на крыльях счастья куда-то в беспредельную высь. Мне стало наплевать, видит нас соседка Зоя Петровна, или — нет. Меня перестало волновать, что нас, возможно, видит сейчас в зеркало водитель Дара. Я купалась в любви и обожании Дара, наслаждалась поцелуем с любимым, а всё остальное ровным счётом не имело никакого значения. В конце концов, это наша жизнь!

Отдышавшись и немного успокоившись, Дар со смехом сказал:

Девочка моя любимая, мы с тобой практически муж и жена. Нам осталось расписаться в ЗАГСе, и ты станешь полностью моя.

При этих словах я покраснела. Дар нежно поцеловал меня в волосы и добавил:

Поэтому теперь всё, чем я владею, принадлежит также и тебе, Подснежник. Кстати, деньги на Таню ты тоже трать без стеснения. Я хочу, чтобы вся моя родня ахнула при виде вас. Чтобы раз и навсегда они зарубили себе на носу, что в такую красоту нельзя было не влюбиться. Я люблю тебя, мой Подснежник! Так не хочется расставаться, но старших нужно уважать! Ведь дома, девочка моя, тебя ждёт бабушка.

Баба Аня от тебя, Дар, в восторге, — сделала я признание. — Она сразу увидела, что ты — человек, которому она может доверить свою внучку. Именно поэтому на мой день рождения бабушка отпустила меня полетать на бизнес-джете, а сегодня приняла тебя, как жениха, хоть ей и нелегко со мной расставаться. Но баба Аня желает мне счастья.

Твоя бабушка, Марта, — просто потрясающая! — воодушевлённо заметил в ответ Дар. — Может, нам удастся со временем убедить её переехать к нам? В моём подмосковном доме — отличные условия для жизни! Надо будет для начала бабушку туда свозить.

Дар — ты прелесть, это отличная идея! — я кинулась ему на шею. Но вдруг мой взгляд упал на часы, и я поняла, что теперь нам точно нужно проститься.

Не переживай, моя любимая, — Дар погладил меня по волосам. — Уже скоро мы будем вместе.

Эти его слова я много раз повторила перед сном. Это была моя молитва. Не представляю, как мне прожить эти две недели. Но зато потом мы будем вместе!

Нина Коля =?

Я опять в отпуске. Уже написала заявление на увольнение. На моё место нашли девушку, которая окончила тот же медколледж, что и мы с Таней, но из-за того, что не было работы по специальности, она работала няней в садике. Сейчас ходит в больницу на практику. Таня её стажирует. Говорит, девчонка вроде не глупая.

Я оказалась права: Танька ничем не болела. Больничный ей сделал помощник Дара Эмин, когда увидел, как его товарищ захандрил после того, как меня отправили в отпуск. Но потом мой любимый поговорил со своей матерью по телефону и в тот же вечер устроил помолвку. А у Костровой отпала необходимость “болеть”.

В субботу мы с Таней вылетаем в Москву. Но оставить отделение сразу без двух опытных медсестёр Пивоваров, разумеется, не мог. Поэтому Сан Саныч поставил Татьяне условие, что он отпустит её, если она договорится с Кукушкиной о том, чтоб та её заменила, ведь у Нины практика должна закончиться как раз тогда, когда нам нужно будет уезжать.

Но Кукушкиной работать в больнице надоело. Нина, вообще, оказалась у нас не по своей воле. Как призналась она Танюшке за стаканчиком кофе, Дар был не в её вкусе. К тому же Нину смущала их двенадцатилетняя разница в возрасте. Взрослые ребята, откровенничала Кукушкина, ей нравятся, но ребята, не мужчины. А Дар в глазах Нины был старик. (?!.)

Однако папа — глава нашего района, захотел породниться с миллиардером. Кукушкиной пришлось выйти на практику в больницу. Со свойственным Нине гонором она заявила Тане, что если бы только захотела, Сафаров уже давно был у её ног.

Таня в ответ расхохоталась. Кукушкина не поняла, что смешного она сказала? Пока Нина думала, обидеться ей или не стоит, Кострова объяснила, что её так рассмешило.

Ты посмотри, Нинок, на себя, — обратилась к ней Таня, бросив выразительный взгляд на коротенький белоснежный халат. — Кто так одевается на работе?

А что такого? — удивилась Нина и похвасталась: Ты не представляешь, Тань, сколько бабок я отдала за этот халатик! Ведь он продавался в магазине для взрослых, а не на фирме по пошиву спецодежды.

Видимо, студентка столичного вуза рассчитывала сразить медсестру районной больницы наповал, хотела, чтобы Татьяна ей позавидовала. Люди-то обычно мерят по себе.

Но Кострова так устроена, что всегда правду-матку рубит в глаза, и ей глубоко фиолетово, что её слова могут кому-то не понравиться. Вот и тут Татьяна брякнула:

Сафаров — мужчина со вкусом. А ты, Нинок, в этом халатике выглядишь, как дешёвая проститутка. И на кой ляд тебе дался такой маникюр, я тоже, хоть убей, не пойму?

Лицо Кукушкиной пошло пятнами. В ярости Нина схватила со стола стаканчик с кофе. Наверное, хотела плеснуть в лицо Тани, да вот только бедняжке не повезло. Нина нечаянно опрокинула стакан на себя. А кофе-то горячий! Таня не растерялась, бросилась в отделение, притащила мазь, бинт, ожог обработали. К счастью, оказалось, что ничего серьёзного. Как говорится, “до свадьбы заживёт”!

После того, как Кукушкина отошла от шока, она попробовала наехать на Татьяну, типа это из-за неё она обожглась. Но Таня сразу поставила её на место, ехидно заметив, что надо голову иметь на плечах, а не соблазнять больных нарядами из секс-шопа. Кукушкина опять вскипела и заявила, будто Танька ей завидует.

Неизвестно, чем бы закончилась их перепалка, если бы в кофе-зоне не появился Николай Костров. Татьяна за время своего липового больничного от работы отвыкла и какие-то вещи стала забывать. Вот и ужин она тоже забыла с собой захватить. Хорошо, её мама вовремя это обнаружила и отправила Николая отнести сестре еду.

Коля пришёл, а новенькая девочка, которую Таня оставила в отделении, сказала ему, что Татьяна попёрлась с Ниной в кофе-зону. Конечно, новенькая выразилась более витиевато (она же Колю впервые видела и опасалась, как бы её напарнице отсутствие на рабочем месте не вышло боком), но Николай и сам допетрил, куда его сестрица подевалась.

Надо сказать, что, в отличие от Таньки, Коля смеётся редко и, вообще, он, как типичный вэдэвэшник, обычно смотрит на людей набычившись. Нет, парень-то он хороший, но любая деятельность оставляет на человеке свой отпечаток. Вот и Николай, на спине которого я так любила когда-то кататься, после службы в армии стал выглядеть несколько иначе.

Знаю, что некоторым девчатам такой тип мужчин нравится. Они называют их мачо и прям сгорают от страсти. К таким девушкам, как оказалось, относилась и Нина Кукушкина. Ведь, со слов Танюшки, увидев Николая, она аж рот открыла от восхищения и, видимо, вспомнив, что ей говорила давеча про её халатик Татьяна, начала усиленно тянуть подол вниз.

Причём Нина понятия не имела, что Коля приходится Таньке родным братом. Конечно, Татьяна с Николаем внешне похожи, но, как по мне, Танюшка моя будет покрасивше. Коле явно недостаёт её обаяния. Хотя, мне кажется, проблема в том, что у Николая ещё детство играет в попе. Думаю, Коля считает, что набыченный и мрачный вид придаёт ему крутизны. Вот он и старается забодать всех взглядом. Но это — заблуждение.

Скажем, у Дара взгляд иногда принимает сумрачное выражение. Но именно сумрачное, а не мрачное. Такой взгляд таит в себе некую загадку и даже завораживает. Хочется смотреть в эти невероятно красивые, загадочные глаза долго-долго!

А Коля смотрит с таким видом, типа: Тебе чего надо? Ну ладно, когда он смотрит так на парней. Пацанов хлебом не корми — дай повыделываться. Но девушек-то зачем вгонять в краску, не понимаю? Конечно, я говорю сейчас за себя. Ведь той же Нине он понравился.

Натянув халатик пониже, Нина села. Ножки сомкнула тесно в коленках, глазки опустила. В общем, вся из себя такая невинная, слов нет!

Опять же, в отличие от Танюшки, у Коли соображалка работает не очень хорошо. В итоге до Николая не дошло, что он понравился девушке. Сунув Таньке в руки пакет, он собрался уходить, но она его вовремя остановила. Татьяна представила Кукушкиной своего брата и, сочинив на ходу, будто Нина получила производственную травму, она уговорила Николая довезти пострадавшую до её дома.

Я ж говорю: Коля — парень хороший! Посмотрев заторможенно на Нину, он молча кивнул головой, и они с Кукушкиной поехали. Как рассказала на следующий день Таньке её мама, Николай появился дома в начале первого ночи. А Танюшка была по уши довольная!

Теперь моя подруга могла не переживать, что Сан Саныч не отпустит её на мою свадьбу. Потому что, когда она впервые заикнулась Кукушкиной, чтоб та поработала у нас до конца августа, Нина категорически отказалась. Тогда в голове у Таньки мелькнула мысль, что она могла бы применить в данном случае свою тяжёлую артиллерию, имеется в виду, Николая.

Как и все вэдэвэшники, Коля у девчонок пользовался успехом. Неудивительно, что Таня подумала, что, может, ей стоит попросить брата, чтобы он помогал Кукушкиной на работе, даром, что находился сейчас в отпуске. Но оказалось, ей и просить Колю не потребовалось.

То ли он предложил Нине помощь, то ли она уболтала Николая, история умалчивает. Но факт остаётся фактом: Сан Саныч подписал Танюшкино заявление на отпуск! А я ведь уже начала опасаться, что мне придётся ехать в Москву одной, и что на своей свадьбе я останусь без подруги.

Мало того, что это в моральном плане было б очень тяжело, так ещё вопрос, что подумали бы обо мне родственники Дара! Ладно, я — бесприданница. Ладно, родни у меня нет, кроме старенькой бабушки. Но когда у человека нет друзей… По-моему, это уже совсем тяжёлый случай. Но, к счастью, не мой.

А Коле я от всего сердца желаю всего самого хорошего! После того, как он предложил мне выйти за него замуж, а я ему отказала, я чувствовала себя перед ним немного виноватой. А теперь у меня будто камень с души свалился.

Что ни говори, а жизнь в небольшом райцентре бывает по-своему забавна и интересна.

Встреча через время

Лёгкой походкой, которая отличает всех счастливых людей, Сафаров вышел из торгового центра и направился к своему автомобилю. У себя на родине Эльдар также передвигался по городу на Гелендвагене, и причём такого же чёрного цвета. Машина стояла в гараже отчего дома, а за ней ухаживал водитель, который всегда встречал его в аэропорту. Ведь, несмотря на свой молодой возраст, Сафаров был весьма консервативным и педантичным человеком. Наверное, поэтому для Эльдара не существовало мелочей, он ко всему подходил серьёзно.

Вот и подарки для старейшины их рода, которого Сафаров собирался навестить вечером, он выбирал лично. В отчем доме Эльдар появился сегодня утром. Вчера работал в офисе до поздней ночи, а уже утречком вылетел в родные края, рассчитывая поспать в полёте.

Дома его ждали мать и все три сестры со своими мужьями и детьми. На родине Сафарова так положено: если человек прибывает издалека, его должны встретить со всеми почестями все близкие родственники, включая стариков.

В этом нет абсолютно ничего зазорного, так как убелённые сединой старики понимают, что они имеют дело с человеком, повидавшим мир, которому есть, что рассказать. Причём социальный статус не играет никакой роли, а человеком, с которым пришли поздороваться, может быть даже ребёнок. Но поскольку бабушки-дедушки Эльдара давно ушли, в родном доме его приветствовали только сёстры со своими семьями и, конечно, мать.

С наслаждением выпив чашку крепкого чёрного чая, вкус которого он полюбил ещё едва ли не в утробе матери, Эльдар коротко рассказал за завтраком о том, как его дела. Конечно, больше всего его сестёр интересовал вопрос, как их единственный братишка хочет провести свою свадьбу, и каких родственников им ждать со стороны Марты?

Ведь для всех родных невесты нужно успеть подготовить подарки. А для этого надо иметь хотя бы примерное представление, как они выглядят, чтобы знать, какого размера одежду и украшения следует покупать. Но на Востоке не положено задавать вопросы в лоб: к самой главной теме подходят постепенно, чтобы гость немного отдохнул с дороги.

Узнав, что Марту будет сопровождать только одна подруга, сёстры опешили от удивления и тем не менее ни одна из них не выказала своего неудовольствия, не подала виду, что она не представляет, какой в таком случае получится свадьба — свадьба, которую они так долго ждали, и о которой между собой не раз говорили.

Между тем на их родине положено играть пышные свадьбы. На них приглашают большое количество гостей, как со стороны жениха, так и со стороны невесты. К торжеству готовятся обычно за несколько месяцев вперёд, чтобы учесть все нюансы предстоящего мероприятия. Список приглашённых гостей многократно сверяют со старыми списками, если таковые у семьи есть, чтоб, не дай бог, кого-то не забыть пригласить. Разводы здесь случаются редко, поэтому свадьба — одно из самых главных событий в жизни каждого человека и всего его окружения.

Однако свадьба Эльдара не совсем совпадала с торжествами, к которым его родственники привыкли. Тем не менее все очень обрадовались, когда он рассказал им о своём намерении навестить старейшину их рода, а также других родных, и лично пригласить их на свадьбу. Это говорило о том, что Эльдар, находясь вдали от родного дома, не забыл обычаев своего народа. А значит, можно надеяться, что его будущие дети получат правильное воспитание.

После семейного завтрака Сафаров отправился в торговый центр. Там он провёл немало времени, выбирая достойные подарки для старейшины рода и других родственников. Затем он направился к своей машине, чтобы заехать в офис старшей сестры и пообедать с Инарой в каком-нибудь тихом ресторане и более детально обсудить его свадьбу.

Увидев Сафарова, его водитель, стоявший рядом с Гелендвагеном, бросился к нему, чтоб взять из рук босса пакеты с покупками и положить их внутрь автомобиля. Сафаров открыл заднюю дверь и, уже собираясь сесть в машину, внезапно услышал за своей спиной женский голос, который показался ему очень знакомым. Но в следующую секунду он его вспомнил.

С некоторой неохотой Эльдар развернулся и пошёл навстречу женщине, с которой он не виделся, кажется, целую жизнь. Да, он не ошибся, это была она — Венера Якубова, девушка, когда-то разбившая ему сердце.

Прошло тринадцать лет с момента их последней встречи. За это время Сафаров не раз был на своей родине по самым разным поводам, однако с Венерой судьба ни разу его не сводила. Сердечная рана давно зажила. Эльдар почти забыл о том, что в его жизни была кареглазая пышнотелая красотка Венера, к ногам которой он бросил 10 000 долларов и ушёл. А потом в тот же вечер он вылетел в Москву, чтобы начать жизнь с чистого листа. Жизнь, в которой отныне не было места для Венеры Якубовой.

С холодным интересом Сафаров оглядел свою первую любовь. Она пополнела, но, как ни странно, Венере её полнота шла. Густой тёмный волос красиво обрамлял её светлое круглое лицо, пухлые губы по-прежнему притягивали взгляд, большие карие глаза блестели таким знакомым ему призывным блеском, а пышная грудь вздымалась, невольно привлекая к себе внимание. Сейчас Венера была красива другой красотой — красотой зрелой женщины. Быть может, благодаря своей полноте, она стала выглядеть более женственно.

Что ни говори, а настоящая красота времени неподвластна, — с некоторым удивлением подумал Эльдар и поприветствовал свою бывшую однокурсницу и бывшую любовь дружеским рукопожатием.

Венера игриво засмеялась и поцеловала его в щёку. Эльдар нахмурился. Поцелуй Венеры, пусть даже и в щёку, вызвал у него чувство отторжения на физическом уровне. Ощущение, будто его обожгло калёным железом. И, если до этого, неожиданного для него поцелуя, он не испытывал к Венере никаких чувств, то после него Сафаров почувствовал, что ему надо срочно умыться.

Возможно, это было связано с тем, что после той истории с долларами его первая любовь невольно ассоциировалась у Эльдара с продажной женщиной. Конечно, в дверном кармане Гелендвагена у него лежала пачка влажных салфеток, но, если он начнёт обтирать лицо при Венере, она обидится. Но обижать женщин это как-то не по-мужски.

Тогда Сафаров пригласил Венеру в ресторан на чашку кофе. Она с радостью согласилась. Чувствуя себя последним идиотом, он велел водителю оставить их у ближайшего заведения и, как только официант принял у них заказ, Эльдар под благовидным предлогом отлучился. В туалете он долго мыл лицо мылом, так как неприятное ощущение никак не проходило. А когда снова появился в зале, то был неприятно удивлён тем, что, оказывается, Венера в его отсутствие развила бурную деятельность и заказала для них полноценный обед.

Не желая её обижать, Сафаров сел за стол. К чести Венеры нужно отметить, что она вела себя достаточно ненавязчиво. Они пили вино, вспоминали однокурсников, много шутили и смеялись. О себе Венера особо не рассказывала, лишь коротко заметила, что была замужем и теперь об этом браке не хочет вспоминать. Эльдара она также ни о чём не расспрашивала, из чего он сделал вывод, что его первая любовь не знает об изменениях, которые произошли в его жизни с тех пор, как они не виделись. Значит, Венера их встречу не подстроила.

Придя к такому выводу, Сафаров расслабился и сам не заметил, как незаметно пролетело время. Бывшие однокурсники говорили на общие темы, как будто между ними никогда не было близких доверительных отношений, не было любви.

Эльдара это полностью устраивало. Как и все мужчины, он терпеть не мог женских слёз и поначалу опасался, как бы эмоциональная Венера не устроила вдруг ему истерику. Да, он ничего ей не должен. В своё время она сделала свой выбор. Но тем не менее неожиданная встреча с женщиной, которая когда-то для него очень много значила, в первые минуты его тяготила. А потом оказалось, что, оказывается, с теми, в ком ты видел смысл жизни, спустя время можно спокойно общаться на разные темы, потому что тебе больше не больно.

Они вышли из ресторана, когда на улице уже стемнело. На прощание Венера взяла с него слово, что теперь они хотя бы изредка будут созваниваться. Эльдар кивнул головой. Венера опять его поцеловала, нырнула в ожидавшее её у ресторана такси и умчалась. Сафаров сел в свой автомобиль и первым делом вынул из дверного кармана салфетки. Он и сам не мог себе это объяснить, почему вполне невинный поцелуй Венеры Якубовой оказывает на него такое странное действие.

***

До старейшины их рода Сафаров в тот день так и не доехал.

Марта в смятении

События последних нескольких недель так закружили меня в своём вихре, что я, пожалуй, сама не до конца осознавала, как круто меняется моя жизнь. И лишь, оказавшись по второму кругу в отпуске, без привычной суеты и спешки, я вдруг поняла, что теперь мне придётся жить в другом месте, вдалеке от дома, среди чужих людей (Дар, разумеется, не в счёт), что рядом со мной отныне не будет самых близких мне людей — бабушки и Таньки.

Признаюсь, эта мысль ударила меня, словно обухом по голове. Я так испугалась, что даже подумала, не рано ли я собралась замуж? Мы с бабушкой понимаем друг друга с полуслова, на праздники вместе занимаемся стряпнёй, зная, что к нам обязательно кто-нибудь заглянет в гости, а в дождь любим смотреть в окно, попивая чай с клубничным вареньем. И как это я вдруг останусь без своей бабы Ани (телефонные разговоры не в счёт)?

Я очень люблю свой дом. Пусть он с виду неказист, пусть немного тесноват, но это — дом, в котором я родилась, выросла; дом, с которым связано немало тёплых воспоминаний; дом, в котором я чувствую себя хозяйкой. Да даже в нашем райцентре я всегда буду чувствовать себя гораздо увереннее и спокойнее, чем, к примеру, в той же Москве. Насколько здесь всё родное, предсказуемое, устоявшееся, настолько там всё чужое, непонятное и даже опасное.

Глупая, куда же ты собралась? — шептал внутренний голос (насколько я понимаю, это был голос разума). — Тебе всего 22 года, впереди вся жизнь. Уж лучше останься дома с бабушкой, а то как бы не пришлось пожалеть о своём скороспелом решении.

Но стоило голосу разума смолкнуть, как в диалог со мной вступало моё сердце.

А ты уверена, Марта, что сможешь жить без Дара? Сможешь жить, не видя его чёрных бездонных глаз, заглянув в которые, ты тут же пропала? Сможешь жить, не зная, где он, с кем он? Ты сможешь вырвать его из сердца и не терзаться ревностью? Сможешь жить так, как будто ничего и не было?

В итоге, я впала в хандру. Мне нужно было перебрать свои вещи, чтобы решить, что взять с собой. Конечно, почти всю свою одежду я оставлю дома, ведь любимый хотел, чтобы я полностью обновила гардероб. Но альбомы с фотографиями, блокноты с рецептами блюд и со стихами мне оставлять не хотелось бы. Это — моя нить с домом.

Однако у меня всё валилось из рук. Через несколько дней нам с Таней нужно вылетать в Москву, а у меня вещи не готовы. Баба Аня пыталась меня отвлечь воспоминаниями о моих детских годах, о том, как мы с ней каждый год в двадцатых числах декабря наряжали ёлку, чтобы она стояла в доме к католическому Рождеству, о других, дорогих мне событиях.

Но, слушая бабушку, я ещё больше расстраивалась. Мне казалось, покинув Медвежье, я потеряю нечто очень важное. Сейчас я в некотором роде ещё ребёнок, конечно, только для своей бабушки. А там, где я должна оказаться уже скоро, ко мне будут относиться иначе. Не то чтобы плохо, но, наверное, с некоторой долей ревности, потому что в глазах мамы и сестёр Эльдара я — та, которая как бы отняла у них сына и брата. И бог его знает, как долго мы будем друг к другу притираться, если, конечно, это вообще возможно.

Чем больше я думала о будущем, тем чаще мне приходила в голову ужасная мысль, что свадьбу лучше отменить, пока не поздно. Конечно, я не разлюбила Дара, и знаю, что больно будет нам обоим. И мне, может быть, будет ещё больнее, ведь Дар — моя первая любовь. Но, кажется, я не готова расстаться с родным домом, с бабушкой, и, вообще, пока не готова к семейной жизни. Всё произошло слишком быстро, можно сказать, с бухты-барахты. Но мне б хотелось хотя бы ещё годик пожить с бабушкой. Она виду не показывает, держится, но я-то знаю, что бабе Ане без меня будет тоскливо и одиноко.

И тут мне позвонила Танюшка узнать, чем я занимаюсь, а заодно рассказать, что у неё сегодня внеплановый выходной. Оказывается, Сан Сан распорядился, чтобы новенькая на дежурство вышла одна. Пивоваров хотел убедиться, что, когда Татьяны не будет, девушка не растеряется и справится со своими обязанностями.

Кострова сразу просекла моё паническое настроение и завела свою любимую песню на тему: “Миллиардеры на дороге не валяются”, а значит, нефиг страдать ерундой, где ты ещё такого красавчика найдёшь в нашем богом забытом Медвежьем? Или ты хочешь прожить всю жизнь в этой дыре, а под старость лет стать похожей на свою соседку Зою Петровну, которой её родители не дали когда-то выйти замуж за любимого, и она по итогу осталась одна, без мужа и детей? А теперь ходит злится на всех.

Я от Танькиных рассуждений просто офигела. Я тут, понимаешь ли, реально страдаю, не знаю, что мне делать, а подружке богатство Эльдара застило глаза, и ни о чём другом она думать не желает! Всё это я ей прямо высказала и отключилась от связи.

Через час Татьяна перезвонила и, словно мы с ней давеча и не ссорились, предложила мне устроить девичник для нескольких наших девчонок, с которыми мы дружили в школе, да и потом тоже связь не прервали. Я хотела Таньке вправить мозги, напомнив ей, что вообще-то я теперь не уверена, что наша свадьба с Даром состоится. Но подруга опять в моей душе посеяла сомнения, заявив, что я — эгоистка, которая думает только о себе.

А затем Таня рассказала, что во время её дежурства Дар часто с ней говорил обо мне, что она видела, как его лицо прояснялось, стоило ей всего лишь упомянуть моё имя. А когда Танька делилась с Эльдаром какими-то воспоминаниями о нашем детстве или студенческих годах, он слушал её с жадным вниманием. По Дару было видно, что он меня очень любит и боится потерять. Потому что однажды он уже пережил предательство.

Об этом случае Таньке рассказал друг и личный помощник Дара Эмин. Со слов Татьяны, он очень переживает за своего друга. И однажды, болтая вечером с Таней, Эмин сказал, что он несказанно счастлив за Эльдара, так как давно не видел его таким воодушевлённым. Ну и слово за слово, выяснилось, что у Дара в юности была девушка — его первая любовь. Дар эту Венеру буквально боготворил, а она думала только о деньгах. И вот, спустя столько лет, он вновь полюбил.

А ты, — заявила подруга, подытоживая разговор, — распустила нюни: как я буду без бабушки, как оставлю родной дом! А не подумала, — напомнила мне Татьяна слова из повести-сказки Сент-Экзюпери “Маленький принц”, — что “мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили”?

Я почувствовала, как моё лицо заливается до ушей краской. Может, Таня, вправду, права, и я действительно просто самовлюблённая эгоистка? А, с другой стороны, задала я себе откровенный вопрос, как ты сама будешь жить без Дара? Жить, не видя его бездонных глаз, не ощущая его жаркого дыхания, от которого тебя сразу бросало в дрожь, когда он целовал тебя в шею? Сможешь ли ты жить, есть, спать, работать, зная, что есть человек, которому ты, пусть и непреднамеренно, но сделала больно? Очень больно…

Я долго молчала. Видимо, Танюшка догадалась о моих сомнениях, потому что внезапно скомандовала:

Короче, Зарубина, слушай сюда! Знаешь, мне обидно, что мой внеплановый выходной пропадает почём зря. И вот, какая мысля пришла в мою умную голову. Давай, соберём наших девчат и устроим девичник? Ладно, твоя свадьба будет проводиться в другом месте, но девчонки могут обидеться, что они остались не при делах.

Девичник?.. — повторила я растерянно. Мне это как-то и в голову не приходило.

Встречаемся в полвосьмого “У Иваныча” (так называется кафе, очень популярное у молодёжи нашего райцентра), — быстро проговорила Танька, даже не дав мне времени подумать, и отключилась от связи.

Ну, ладно, — сказала я по инерции, но сказала, правда, в пустоту.

Плохая примета

Стоило только Сафарову попрощаться с Венерой Якубовой и остаться одному, как улыбка тотчас сползла с его губ. Эльдар — человек, у которого каждый день был расписан буквально по минутам, не мог понять, как получилось, что сегодняшний день он провёл практически впустую? Неожиданная встреча с первой любовью выбила его из колеи.

Нет, сердце Эльдара продолжало биться ровно. Он уже ничего не испытывал к Венере: ни любви, ни ненависти. Но теперь Сафаров вдруг погрузился в воспоминания о юности, чего давно не делал. В задумчивом настроении он переступил порог дома своей старшей сестры, которой пообещал приехать после того, как их встреча в ресторане сорвалась. Но не успел Эльдар сделать и пары шагов, как у него зазвонил телефон.

Рингтон мобильника, а это были “Времена года” Вивальди, — спокойная и даже душевная мелодия, вызвал у Сафарова чувство раздражения. Он хотел сбросить звонок, но, увидев, что звонит Эмин, ответил. Личный помощник просил его приехать в Москву.

Сафаров понял, что случилось что-то серьёзное, иначе Эмин не стал бы его беспокоить. Поручив подготовить борт для вылета, Эльдар попросил помощницу по хозяйству позвать Инару, а сам остался внизу.

На душе было тягостно: и от встречи с Венерой, на которую он потратил много времени, и от ощущения своей вины, что он не попал в дом старейшины их рода, чтоб испросить его благословения на брак, и от того, что ему так и не удалось толком обсудить с сестрой детали его свадьбы. Поездка на родину оказалась на редкость бестолковой.

Инара сбежала по ступеням каменной лестницы, украшенной национальным орнаментом, с лёгкостью, которая всегда восхищала в ней Эльдара. Поцеловав брата в лоб, Инара весело произнесла:

Ну, наконец-то! А то я уж начала думать, что опять тебя не увижу. Где ты был, братец?

Где был, там меня уже нет, — попытался отшутиться Сафаров и, чтоб не тянуть резину, сразу признался: Но, к сожалению, мне нужно будет на пару дней уехать. Мне только что позвонили, — кивнул он на свой мобильный. — Так что поговорить не получится.

Но как я могу решать за тебя, Элик, какой должна быть твоя свадьба? — растерялась Инара. — Пока готовы только пригласительные открытки, да и то они не подписаны, потому что мы ещё не определились со списком гостей.

Мы всё обсудим, когда я вернусь, — напомнил сестре Эльдар.

Да-да, конечно, — рассеянно ответила Инара и добавила:

А я собиралась сегодня позвонить дяде Акбару, но в последний момент передумала. Хотела, чтоб твой приезд, Элик, стал для него сюрпризом.

Главное — все подарки готовы, и в следующий раз на это уже не надо тратить время, — попытался Сафаров найти в сложившейся ситуации что-то хорошее. — Тем более я рассчитываю скоро вернуться назад.

Но Инара не смогла скрыть своего беспокойства от Эльдара и, покачав головой, заметила:

Жаль, Элик, что ты не получил благословение дяди Акбара. Впечатление, будто твоя свадьба теперь сорвётся.

При этих словах Сафаров невольно вздрогнул и мысленно взмолился:

Пусть судьба меня как-то накажет, но только не разлучит с Мартой! После стольких лет я, наконец, полюбил, наконец, поверил, что любовь — это не пошлая сказка.

Инара с сочувствием посмотрела на брата, коротко вздохнула и сказала:

Я не хочу, Элик, делать тебе больно. Но ты же знаешь, у нас не принято откладывать такие важные вещи на потом. Ведь даже свадьбу можно перенести на другое время, но только не посещение старейшины рода. Это — плохая примета.

Всё будет хорошо, Инара, — с трудом выдавил из себя Эльдар и, подставив старшей сестре лоб для поцелуя, вышел из дома. Вслед ему раздался тихий вздох.

***

В аэропорту Сафарова встретил Эмин. В дороге он ввёл друга в курс дела и сообщил, что им нужно сразу же отправиться в следственный комитет. Там их ждёт полковник юстиции — давний знакомый Эмина.

Оказывается, в следственный комитет поступила жалоба на действия отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Занимаясь расследованием, следователь СК неожиданно обнаружил, что региональный ОБЭП может быть замешан ещё в одном деле. Следователя, когда он просматривал документы, смутила слишком уж корявая, неразборчивая подпись в договоре между холдингом известного бизнесмена Сафарова и одной тамошней компанией. Причём, если верить документу, договор был подписан самим Сафаровым.

Следователь проинформировал о казусе своё начальство. Поскольку Сафарова в Москве не оказалось, в СК пригласили его помощника, попросив захватить с собой какие-нибудь документы, на которых стояла бы подпись Эльдара. Расследование показало, что подпись под договором действительно принадлежит Сафарову, но почему-то она не совпадает с его обычной подписью. Впечатление, что человек подписывал договор под давлением. Однако подобные вещи могут произойти и когда человек находится под действием медпрепаратов.

Но, к счастью, в коридорах СК Эмин встретил своего хорошего знакомого и попросил его помочь с расследованием этого запутанного дела. Вот тогда-то и вскрылась причастность регионального отдела по борьбе с экономическими преступлениями к попытке рейдерского захвата одного из предприятий Сафарова.

Пытаясь замести следы, ОБЭП изъял из уголовного дела, которое ранее было заведено на начальника службы безопасности Сафарова, медицинское заключение. А в этом документе было указано, что отравление пациента произошло после приёма небезопасного препарата пентобарбитал, который врачи назначают с большой осторожностью при бессоннице.

Азиз — теперь бывший начальник СБ, на допросе заявил, что он якобы не знал о побочном эффекте лекарства и просто хотел помочь своему шефу. Но голова у Эльдара заболела в тот день после того, как он выпил на переговорах красное вино. И тогда Дар попросил у Азиза таблетку от головы. А Азиз предложил ему пентобарбитал — лекарство, которое продаётся в аптеках строго по рецепту. Возникает вопрос: как препарат попал в руки начальника СБ?

Поговорив с Сафаровым, полковник юстиции высказал предположение, что отравление было подстроено. Потому что следователи СК, побеседовав с персоналом гостиницы, где проходили злополучные переговоры, выяснили любопытную вещь: оказывается, в их баре имелся неплохой коньяк, но московскому бизнесмену его партнёры сказали, будто коньяка нет и предложили красное вино. Между тем от красного вина у Эльдара болела голова, и Азиз прекрасно знал об этом. Поэтому он и держал таблетку пентобарбитала наготове.

Тогда донельзя потрясённый Сафаров рассказал полковнику и об аварии, в которой, кроме него, никто не пострадал. Полковник выслушал его очень внимательно и сделал какие-то записи в своём блокноте. Затем попросил Эльдара задержаться на несколько дней в городе, чтоб при необходимости уточнить у него те или иные моменты.

Со слов полковника, аварию на Чёртовой косе также могли подстроить деловые партнёры Сафарова, которые находились в одной связке с начальником его службы безопасности и с региональным отделом по борьбе сэкономическими преступлениями. Объяснение Азиза, что он не знал про неисправный навигатор, выглядит детским лепетом. Потому что это его прямая и наипервейшая обязанность — вовремя выявить все неисправности и предусмотреть любые неожиданности в дороге.

В заключение их встречи полковник, крепко пожав руку Эльдару, с улыбкой назвал его редкостным везунчиком. Он не только остался жив после того, как его автомобиль свалился в кювет, но ещё и не лишился одного из самых доходных своих предприятий. Ну а со всеми, кто причастен к этому делу, СК ещё долго придётся разбираться, чтобы выяснить степень виновности каждого человека.

***

В Москве Сафаров задержался на три дня. За это время его пару раз просили подъехать в следственный комитет, но теперь Эльдару также пришлось разбираться с всевозможными юридическими нюансами, которые возникли в результате попытки рейдерского захвата его предприятия. Потому что теперь его юристам придётся доказывать, что компания Сафарова принадлежит Сафарову и никому другому. Из-за бюрократических проволочек такие вещи быстро не решаются, хотя исход данного дела известен и очевиден.

Эльдар мало спал, зато сильно уставал и много нервничал, в первую очередь, из-за своей задержки в столице. Каждый день ему звонила сестра Инара, чтобы уточнить какие-нибудь детали предстоящей свадьбы. А он сам каждый день звонил Марте, чтоб услышать её голос и убедиться, что с любимой всё в порядке. В эти непростые дни его только и поддерживала мысль, что уже скоро они с Мартой поженятся и после свадебных торжеств, которые на его родине проводятся не меньше трёх дней, отправятся в свадебное путешествие на Мальдивы.

Наконец, уладив все дела, Сафаров вылетел на родину. Но на душе у Эльдара было как-то неспокойно. Из головы не выходили слова старшей сестры:

Жаль, Элик, что ты не получил благословение дяди Акбара. Ведь даже свадьбу можно перенести на другое время, но только не посещение старейшины рода. Это — плохая примета.

Глядя через иллюминатор на медленно проплывавшие серебристые облака, Эльдар про себя повторял: “Всё будет хорошо!”. Кто знает, может, этой нехорошей историей, которая, как теперь выяснилось, приключилась с ним в Медвежьем, когда он подписал договор, не осознавая, что делает, потому что был отравлен, он уже заплатил свою цену за то, что не навестил старейшину? Тогда, можно считать, что плохая примета сработала и больше в его жизни ничего плохого не случится.

Виновата ли я?..

В половине восьмого, как и договаривались, я подошла к кафе “У Иваныча”. Девчонки во главе с Татьяной стояли у входа, ждали меня. После обнимашек, поздравлений и поцелуев мы вошли внутрь. Танюшка — молодец, заранее заказала столик. Поэтому мы гордо назвали охране кодовое слово (имеется в виду, номер столика) и дружно направились вглубь зала.

В кафе негромко звучала приятная музыка, свет, как обычно, был приглушён (не знаю, то ли Иван Иваныч, так зовут хозяина кафе, экономит на электричестве, то ли специально так делает, чтобы создать уютную обстановку, но здесь и вправду можно расслабиться).

Хотя… Если честно, я “У Иваныча” расслабляюсь не сразу. Для этого мне нужно в первую очередь добраться до столика, так как с моим слабым зрением я боюсь споткнуться и упасть личиком о кафельный пол. Ведь даже в очках я вижу не очень хорошо. Поэтому в том же кафе “У Иваныча” с его приглушённым светом не хуже какого-нибудь галантного кавалера я пропускаю всех вперёд, а потом иду вслед за отважными первопроходцами. Девчата надо мной хихикают, хоть все уже привыкли к моей стратегии.

Но сегодня я (виновница сегодняшней посиделки!) споткнулась и чуть не растянулась на полу, потому что девчонки вдруг замерли на месте, уподобившись соляным столпам. Да и как не встать, если посреди танцпола, опустившись на одно колено, подобно благородным рыцарям прошлого, стоял Коля Костров, а напротив него находилась Нина Кукушкина?

Но Нина на Колю не смотрела, а с победоносным видом показывала всем, кто находился в зале, кольцо, как я сразу догадалась, помолвночное. Да и как не догадаться, если у меня на этом же безымянном пальце такое же колечко, разве что бриллиант покрупнее? Короче, большого ума не требовалось, чтобы понять: Коля сделал Нине предложение.

Со стороны столиков раздался нестройный хор голосов: “Поздравляем! Поздравляем!”. Этот шум, как и сама сцена предложения руки и сердца, отвлёк внимание присутствующих от нас. Новоиспечённым жениху и невесте хлопали не только их друзья, сидевшие за столом у окна, но и вообще все, кто в этот вечер находился в кафе “У Иваныча”.

Я их прекрасно понимаю. А чего за людей не порадоваться, если ничего особенного от тебя не требуется? Знай сиди, бей в ладоши, и выкрикивай: “Поздравляем!” и “Горько!”. Но зато тебе самому без всякого допинга тут же похорошеет. Как говорится, дешёво и сердито.

Первой пришла в себя Татьяна. Толкнув меня в бок, подруга пошла напролом через весь зал и даже, проходя мимо брата и его невесты, умудрилась слегка задеть Кукушкину рукой. Хотя, может, Танька сделала это неспециально. Но у Нины при виде нас явно испортилось настроение. Бросив Николая на танцполе, она пошла и села за свой столик.

Коля находился к нам вполоборота, и поэтому он не сразу понял, что случилось. И только когда увидел со спины сестру, а затем меня, Николай встал и, отряхнув джинсы, тоже пошёл к столу. А так как наши столики находились у одной стены, вслед за Колей гуськом прошли также и девчонки. Со стороны это, наверное, смотрелось довольно прикольно.

Присутствовавшие в зале опять вернулись к своим разговорам и к выпивке с закуской. К нам подошёл официант и принял заказ. Татьяна — душа любой компании, и сегодня взяла на себя роль тамады. Вообще, мы с ней предварительно ничего не обговаривали. Она просто мне позвонила и поставила перед фактом, что вечером встречаемся “У Иваныча”, а то, мол, девчата обидятся, что ты, не проставившись, выскочила замуж.

Обиды девчонок я бы ещё могла пережить. Но, во-первых, Татьяна реально не оставила мне никакого выбора. А, во-вторых, я и сама была рада немного отвлечься от своей паники, которая вдруг накатила на меня, подобно большой бурливой волне, в связи с предстоящей свадьбой. Ещё неделю, даже несколько дней назад, мне всё было понятно. Я люблю Дара, а он любит меня, и поэтому абсолютно естественно, что уже скоро мы будем вместе.

А теперь мне становится страшно при мысли, что я уеду из родного Медвежьего, где мне известна каждая выбоина на дороге от моего дома до работы, что бабушка останется совсем одна и даже думать боязно, что ей вдруг станет плохо. Неудивительно, что меня бросало из крайности в крайность: то, услышав голос Дара по телефону, я готова была лететь к нему первым же рейсом; то, представляя бабу Аню одну, хотела звонить любимому, чтоб просить его отложить нашу свадьбу хотя бы на год.

В общем, у меня на душе был полный раздрай. И тут Таньке пришла в голову идея, что неплохо было бы устроить на прощание девичник. Я сама об как-то не думала. У меня одна близкая подруга — Таня, и ещё несколько девчонок, с которыми мы учились в школе, и с кем я также общаюсь, конечно, не так тесно, как с Таней. А Кострова — огонь, у неё в друзьях половина нашего райцентра. Собственно, благодаря ей, в моей жизни что-то и происходит.

И вот в свойственной ей манере Танька начала развлекать девчат, рассказывая, как мы с Даром познакомились. Судя по блеску в глазах бывших одноклассниц, я догадалась, что их это больше всего и интересовало: как и где можно познакомиться с миллиардером? Меня это так насмешило, что я с трудом удерживалась от смеха, опасаясь обидеть девчонок. Хотя они — сами интересные: я полюбила Дара, а не его деньги. Точнее, сначала он приворожил меня своими бездонными чёрными глазами, в которые хотелось смотреть долго-долго и всё равно невозможно было насмотреться, а потом…

Потом мы стали общаться. Я узнала, какой Дар хороший человек с тонкой ранимой душой, какой романтик при всей его внешней брутальности. А в тот день, когда я чуть не утонула на Безымянке, он меня поцеловал, и я пропала! Ведь Дар, как и Танька, — огонь, но только несколько другого плана. В такого мужчину не влюбиться было нельзя.

А что касается его денег… Нет, я, конечно, не упала на нашу грешную землю с луны и прекрасно понимаю, что деньги делают жизнь более комфортной и приятной. Но, может, потому что мы с бабушкой всегда жили очень скромно, я привыкла к такому образу жизни и не вижу в этом ничего зазорного. Есть крыша над головой — уже счастье. А на всё самое необходимое я заработаю, к тому же баба Аня получает пенсию. В общем, говоря словами моей бабушки: “Живы будем — не помрём”.

Тем временем официант принёс наш заказ. Татьяна сказала тост, смысл которого сводился к тому, чтоб мы с Даром не затягивали с рождением детей, вогнав, язва такая, меня в краску. Мы выпили по бокалу шампанского и принялись за ужин.

Танюшка — молодец! Она не только успевает есть, но попутно развлекает гостей разными байками. Девчата слушали Татьяну с таким удовольствием, что я подумала: если бы меня — виновницы сегодняшней посиделки, здесь не было, никто бы этого и не заметил. Всем и так благодаря Таньке было хорошо, даже — очень хорошо.

Сижу я, балдею над ситуацией. И вдруг у нашего столика нарисовался Николай Костров. Подошёл и тянет меня за руку. Жениху, который только час назад сделал предложение руки и сердца, захотелось потанцевать с другой девушкой. Обалдев от такого финта, я замотала головой. У меня просто не нашлось слов. В голове промелькнула мысль, что не хотелось бы мне оказаться на месте Кукушкиной. А Коля не отстаёт.

Его уже и Татьяна пробовала урезонить, но Николай знай бубнит себе под нос: “А чо тут такого? Мы с Мартой с детства знакомы”. Ну, Танюшке надоело с братцем препираться, и она попросила меня разок станцевать, чтобы Коля, наконец, отстал и не портил нам вечер. Конечно, подруге я не могла отказать.

Вышли мы на середину танцпола. Кукушкина глаз с нас не сводит. Её подруги и друзья Николая тоже развернулись в нашу сторону. А я к такому повышенному вниманию, скажем так, не привыкла и прям попой чувствую, что угодила не в ту тарелку. И что теперь делать?

Я попыталась воспроизвести одну ситуацию из выпускного вечера, когда меня пригласил на танго один парень. С чего он решил меня позвать — понятия не имею, потому что никаких поползновений с его стороны я ранее не замечала. Ну ладно, станцевали. Виталий проводил меня обратно к той же стенке, которую я подпирала на пару с Танькой, пока его не осенило меня осчастливить.

А наши девчонки давай хохотать! Оказывается, мы с Виталием держались на расстоянии, которое принято называть “пионерская дистанция”, т. е. достаточно далеко друг от друга. Я сама этого не заметила, поскольку танцевала с парнем впервые в жизни и очень боялась наступить ему на ноги. Но вроде всё прошло в рамках приличий.

Теперь я захотела повторить ситуацию, но уже осознанно. Однако Николай мне этого не позволил. Бывший десантник сразу же заключил меня в такие крепкие объятия, что я едва могла дышать и еле-еле передвигала ногами. Но, очевидно, его это абсолютно устраивало.

Дыша мне в висок винными парами, Коля заговорил:

Послушай, Марта, разве ты не понимаешь, что я приударил за Ниной и даже решил на ней жениться назло тебе? Думал, ты меня приревнуешь к Кукушкиной и захочешь отбить. А ты ноль внимания! Теперь ещё и замуж собралась… — Коля замолчал.

А-а?.. — это всё, что мне удалось из себя выдавить.

Хотя, если честно, услышать такое от Николая я не ожидала. Кукушкина, между прочим, девушка внешне довольно интересная — высокая, яркая, стройная, вот только со вкусом у неё не очень, а так Нина вполне себе ничего. А, вообще, я о них с Колей ничего не думала. Не до этого мне как-то было. И тут на тебе — такой финт!

А Коля, словно угадав мои мысли, сказал:

Нина — девушка нормальная, и женой, если с ней поработать, тоже будет нормальной. Я это всё понимаю. Вон, даже предложение ей сделал. Но, стоило мне увидеть тебя, понял: самого себя не обманешь. Я тебя люблю, Марта!

Наверное, желая показать наглядно свою любовь, Коля так меня сжал, что я вскрикнула. Испугавшись, он немного разжал свои объятия. Пока я хватала ртом воздух, Коля заявил:

Послушай, Марта, знаешь, что мне сейчас пришло в голову?

Естественно, я этого не знала и, в общем-то, знать особо не хотела. Мне всё ещё сложно было говорить. Но поскольку головой мотать я могла, то ею я и замотала: сильно-сильно, чтоб отбить у Николая всякое желание меня видеть, а не то что приглашать на танец. Вот только Колю это почему-то нисколько не смутило, и он как ни в чём не бывало продолжил:

Давай, Марта, отсюда сбежим? Со мной один парнишка служил, родом из Средней Азии. Так вот, он рассказывал, что на Востоке невест крадут. Хочешь, я тебя украду? Прикинь, как клёво? Я знаю, все девушки любят, чтоб в отношениях была романтика.

Мне хотелось Коле возразить, что романтику любят не все девушки. Лично мне нравится, когда в отношениях полная ясность. Но, глядя в воодушевлённое лицо Николая, поняла, что он в своём теперешнем состоянии меня просто не услышит.

В словах Коли было столько страсти, что я догадалась, почему Кукушкиной от него так снесло голову, что она даже не побоялась вступить в конфликт с отцом. Ведь ясен пень, что её папаше зять, у которого за душой ни гроша, не нужен. Осознав это, я даже почувствовала к Нине определённое уважение. А Николай продолжил говорить:

Надоело мне наше Медвежье, сил нет! Я служил в Подмосковье и в увольнительные не раз выбирался в Москву. И, знаешь, что я скажу, Марта? Если где люди нормально живут, так это в столице. Давай, махнём в Москву? Обещаю тебе: лет через десять у нас будет свой дом, машина и прочее! Да я ради тебя, Марта, землю буду рыть носом, но сделаю всё, чтоб тебе было хорошо!

По-моему, Коль, ты увлёкся, — пробормотала я и добавила: А ещё, пожалуйста, имей в виду, девушек обижать нехорошо. Тебе, Коль, нужно идти к Нине. На ней, бедной, и так лица нет. Пойди, успокой её, девчонка-то хорошая!

Причём тут, Нина? — нахмурился Николай. — Я тебя, Марта, люблю!

Я не знала, как убедить Колю вернуться к Нине. Мне кажется, он её просто недооценивает. Конечно, у Нины гонору хватает. Но Николай — человек, который может быстро сбросить с неё спесь и тогда, может быть, у них и вправду всё будет нормально.

И вдруг в зал ввалилась толпа парней и девушек. Меня это удивило, поскольку свободных мест не было. Но, присмотревшись, одного из этих парней я узнала. Это был Олег Дикий, сын нашего местного магната, которому в Медвежьем принадлежит ресторан “Элитный”, АЗС, гостиница и ещё много чего. Вроде бы Таня говорила, что он дружил с Ниной, а потом она его бросила ради Коли.

Я напряглась, и не зря. Не глядя по сторонам, вальяжной походкой Олег подошёл к столу, за которым сидела Нина с подружками и друзьями Николая, и громко сказал:

Какие люди и без охраны? Нинок, а мы с тобой давно не виделись. Давай, потанцуем?

Нина брезгливо скривила губы. Но Олег, возможно, он был пьян, попытался вытащить её из-за стола. Конечно, за Кукушкину запросто могли бы вступиться и друзья Коли: они все служили в ВДВ и друг за друга всегда стоят горой. Но Нина-то — не просто знакомая, а уже даже невеста Николая, которой он только сегодня сделал предложение!

Поэтому, естественно, Коля в стороне не остался. Бросив меня посреди танцпола, бывший десантник подошёл к Олегу и двинул ему в челюсть. Тут же подбежала охрана кафе. Друзья Николая вскочили со своих мест, к ним подскочили друзья Дикого. Девчонки, как водится, начали визжать. На танцполе образовалась знатная куча-мала.

Посмотрев на это безобразие, Танька коротко вздохнула и сказала, что Коля всё равно не угомонится и набьёт сегодня Дикому морду, а нам лучше провести остаток вечера в каком-нибудь более тихом месте.

Тебе не понять…

Из дома старейшины их рода Сафаров возвращался в задумчивом настроении. С одной стороны, Эльдар был очень рад, что встреча с дядей Акбаром, наконец-то, состоялась, и он получил его благословение на брак. С другой, он вновь и вновь прокручивал в своей памяти их долгий, душевный разговор.

Дядя Акбар являлся двоюродным братом его отца. Все их многочисленные родственники относились к дяде Акбару с большим почтением. Белобородый старец, немало повидавший на своём веку, всегда мог дать дельный совет и оказать поддержку. Правда, последнее время здоровье у дяди немного пошаливало. Но тем не менее он нашёл возможность увидеться с племянником, за что Сафаров был ему очень признателен.

Поскольку аул, где проживал дядя Акбар, находился в горах, Эльдар отпустил водителя, когда они подъехали к подножию горы, а сам с пакетами в руках не спеша поднялся наверх. Обычно, бывая в родных местах, Сафаров вечно куда-то торопился, но сегодня он позволил себе просто пройтись, глядя по сторонам и не думая ни о каких делах.

Эльдар шёл и с удивлением прислушивался к собственным ощущениям. Оказывается, в погоне за финансовым успехом он долгое время был лишён простых человеческих радостей и теперь вид ясного неба над головой, зелёной травы, деревьев вызывали у Эльдара чувство умиления вкупе с восхищением. И только, вернувшись на родную землю, к своим истокам, он ощутил в душе гармонию и тихую радость.

Также спокойно и мирно прошла его беседа с дядей. И только конец их разговора немного омрачил радость Эльдара. Потому что, прощаясь, дядя Акбар несколько раз повторил, что его очень беспокоит, что у Эльдара до сих пор нет детей.

Так получилось, что в семье Амира Сафарова (отца Эльдара) из четверых детей трое были девочками и лишь один сын. У Гусейна Сафарова (дяди Эльдара) и вовсе был единственный ребёнок, правда, мальчик, но он погиб в авиакатастрофе. У Акбара Сафарова (двоюродного дяди Эльдара) было шестеро детей, но все — девочки.

В итоге роду Сафаровых при всей его многочисленности грозило в будущем угасание и забвение, если у Эльдара не получится родить наследника. Поэтому, давая племяннику своё благословение на брак, дядя Акбар несколько раз повторил, что им с Мартой с рождением детей лучше не затягивать. Скрестив ноги по-турецки, Эльдар молча кивал головой.

Занятый бизнесом, он почти не задумывался о женитьбе. Молодому бизнесмену хотелось расширить доставшуюся ему по наследству финансовую империю. С другой стороны, если подумать, в окружении Сафарова не было девушки, которая по-настоящему затронула бы его сердце, а жениться без любви он не хотел. Не хотел, пока не встретил Марту.

Казалось бы теперь, когда до его свадьбы оставалось всего ничего, он должен радоваться. Но на душе у Эльдара почему-то вдруг поселилось чувство тревоги. Конечно же, прощаясь с дядей Акбаром, он постарался ничем не выдать своего беспокойства. Однако на обратном пути Эльдар не торопился попасть домой, а медленно шёл, обдумывая разговор с дядей.

Оказавшись у подножия горы, набрал своего водителя, но номер оказался отключен. Не зная, как ему теперь быть, Сафаров огляделся по сторонам. Потом решительно развернулся и пошёл назад. Нет, не к дому дяди Акбара.

Ещё по дороге в аул Эльдар обратил внимание на небольшое помещение с крышей в стиле китайских пагод, которое стояло на базальтовых плитах на высоте около пятнадцати метров от подножия горы. По-видимому, это было кафе, рассчитанное на туристов.

По идее, отсюда должен открываться шикарный вид на окрестности, подумал Сафаров и вынул из кармана телефон. В отличие от аула, здесь связь была. Но его водитель почему-то по-прежнему был недоступен.

Он вошёл в кафе выпить чашку чая в ожидании, пока у него не получится дозвониться до водителя. В помещении царили полумрак и приятная прохлада. Но официант предложил гостю посидеть в беседке, которая находилась во внутреннем дворике, поскольку оттуда открывается великолепный вид.

В маленьком дворике стояли три уютные беседки, посередине находился фонтан. Людей не было. Собственно, и в зале кафе тоже были заняты только два столика. Видимо, туристы, сделал вывод бизнесмен, подтягиваются в горы ближе к вечеру, когда садится солнце. Сам-то он оказался в этом кафе случайно.

Эльдар с удовольствием оглядывал раскинувшиеся у подножия поля, усеянные красными маками. Чувство тревоги начало отпускать, как вдруг Сафарова окликнули. Не веря своим ушам, он развернулся и с сожалением был вынужден признать, что не ошибся. Из двери, выходящей во внутренний двор кафе, к нему направлялась… Венера Якубова.

В нежно-розовом платье, которое красиво облегало её фигуру, с распущенным по плечам пышным волосом, Венера выглядела потрясающе! Откинувшись на спинку кресла, Эльдар смотрел на неё взглядом, в котором проскальзывало некоторое снисхождение. В принципе, так Сафаров смотрел вообще на всех девушек и женщин. На всех, кроме одной.

Кроме той, которая поразила его сначала своей хрупкостью, даже беззащитностью. Перед глазами Эльдара все ещё стояла картинка, когда после того, как они с Мартой встретились взглядами в больничном дворе, она направилась ко входу в больницу.

Марта шла, отставив в сторону руку с сумочкой. Глядя на неё, Сафаров сразу догадался, что девушка живёт в неблагоустроенном доме, потому что точно также, отставив в сторону руку с ведром, шла его сестра Инара, когда они с ней ходили по воду.

А потом Эльдар влюбился в Марту. Точнее, он влюбился в неё с первого взгляда, однако из-за полученных в аварии травм смог осознать это только позднее. Влюбился и проникся к девушке, которая ассоциировалась у него с подснежником, чувством огромной нежности. Эльдару крупно повезло: Марта ответила ему взаимностью. И в ту же минуту все остальные девушки и женщины перестали для него существовать.

Разумеется, Сафарову приходилось с ними общаться. Однако всякий раз это было разное общение: дружеское — с подругой Марты Таней; доброжелательное, но с учётом служебной субординации в то же время строгое, — со стюардессой Марианной; тёплое и доверительное — с сёстрами и т. д. Но Марта стояла от всех особняком. Потрясённый её чистотой, а также свойственной девушке некоторой холодностью, Эльдар влюбился, как мальчишка.

А ведь он сам не ожидал от себя, что способен на сильные чувства. Поэтому смотреть на женщин с долей определённого снисхождения в глазах уже вошло у Сафарова в привычку. Однако Венера этого не поняла. Взгляд Элика женщина растолковала, как восхищение ею.

Подойдя к Эльдару, она наклонилась так, что в остром вырезе её платья показалась грудь и поцеловала в щёку, но при этом слегка коснулась уголка его губ. И опять Сафарова будто обожгло. Но это вовсе не было любовное томление, а какая-то, даже самому ему непонятная реакция на женщину, которую когда-то он любил.

Эльдар холодно поздоровался. Вторая встреча с Венерой Якубовой выглядела в его глазах уже неслучайной. Поэтому Сафаров на сей раз решил не церемониться и, вынув из кармана белоснежный платок, смочил его водой из стоявшего на столе графина и вытер им лицо.

Карие глаза красавицы полыхнули гневом. Однако Венере удалось удержать себя в руках, и она с улыбкой сказала:

Не ожидала, Элик, тебя ещё раз увидеть! Очень рада нашей встрече! А то в прошлый раз мы с тобой толком не посидели.

Сафаров внимательно посмотрел на неё и спокойно сказал:

Я не верю, Венера, в случайные совпадения. Ты что, за мной следишь?

Ну что ты, дорогой? — Венера картинно развела руками и села напротив так, чтобы в разрезе платья были видны её ноги. — Сам подумай, как бы я могла за тобой следить, если тебя, Элик, нет ни в одной соцсети?

Одной этой фразы было достаточно, чтобы для Сафарова пазл сложился. Получается, его первая любовь пыталась найти Эльдара. В прошлую их встречу они оба говорили о ком и о чём угодно, только не о себе. Точнее, Сафаров вообще о себе ничего не рассказывал, кроме того что живёт и работает в Москве. А Венера вскользь обронила, что была замужем, но об этом браке не хочет и вспоминать.

Неудивительно, что Эльдар поверил, что его бывшая не подстроила ту встречу, что она о нём ничего не знает так же, как и он о ней. А теперь выясняется, что Венера искала с ним встречи, но искала его через соцсети. Значит, он имеет полное право предположить, что она от него чего-то хочет. Может, денег? Хорошо, если так. Главное, чтобы она не устроила ему тут истерики. Как и многие мужчины, Сафаров не выносил женских слёз.

Но, увы, женщины любят плакать. И чем более женщина эмоциональна по своей натуре, тем более она склонна к истерикам. Может быть, поэтому Марта — молодая девушка, такая трогательно хрупкая внешне и даже беззащитная, поразила Сафарова своей холодностью и строгостью. Этакий стойкий оловянный солдатик. Поразила и заставила учащённо биться его сердце, в котором, как ему казалось, любовь уже никогда больше не поселится. Потому что в глазах окружавших его женщин он видел только калькулятор.

Этот же калькулятор появился в глазах Венеры, когда нарочито равнодушным тоном она ему объясняла, что он ошибается насчёт её слежки за ним. Но, объясняя, допустила ошибку, проговорившись, что она пыталась найти его через соцсети.

Скажи, Венера, что ты хочешь от меня? — устало спросил Сафаров. — Давай, поскорее покончим со всем этим? — он обвёл рукой стол, на который официант успел поставить чайный прибор и принести тарелки с орехами, фруктами и восточными сладостями.

Эльдар грустно усмехнулся. В голове мелькнула мысль, что Венера — уверенная в себе и очень амбициозная девушка, начала допускать грубые оплошности. Потому что, даже если допустить, будто бы оба раза они встретились случайно, то официанту, кроме чая, он точно ничего не заказывал.

В ответ Венера захлопала глазами и постаралась как можно душевнее сказать:

Я смотрю, Элик, — начала она говорить, — ты никому не доверяешь. Представляю, мой дорогой, как тебе тяжело жить!

А тебе, видимо, жить легко? — подсказал ей Сафаров и добавил: Я ни на что, Венера, не жалуюсь. Но, извини, у меня, правда, нет времени, чтобы принять твоё угощение. Насколько я понимаю, — он обвёл взглядом внутренний дворик с фонтаном, — это кафе принадлежит тебе?

Нет, моей сестре, — машинально ответила Венера, и также рассеянно она произнесла: Пожалуйста, Элик, угощайся! Я очень рада тебя видеть.

Отпив из хрустального стакана грушевидной формы крепкий чай, Сафаров развернулся и принялся рассматривать окружающий пейзаж. На его родине отказываться от угощения не принято. Худшего оскорбления просто не бывает. А Эльдар не хотел обидеть свою первую любовь. Нет, он ничего не испытывал к Венере и, вообще, их явно подстроенная ею встреча Сафарова сильно тяготила. Но не в его правилах было обижать женщин.

Венера нервно теребила бахрому скатерти. Нежелание Элика с ней общаться её угнетало. Она просто не была готова к такому повороту событий. Ведь в прошлую их встречу Эльдар не то чтобы очень рад был её видеть, но его отношение к ней было более дружелюбным и даже, как надеялась Венера, тёплым. А теперь он смотрит в сторону. Хотя, что интересного в этом поле, раскинувшемся у подножия гор, женщина искренне не понимала. Она каждый день видела такие же красные маки из окна своего дома, и они ей надоели до чёртиков.

Пока Эльдар с интересом разглядывал пейзаж, время от времени отхлёбывая горячий чай, Венера лихорадочно думала, пытаясь вычислить, где и в чём она ошиблась, и как ей теперь исправить ситуацию.

Понятно, что прошло много лет, и Элик успел к ней охладеть. Понятно, что там, в Москве, за богатым, успешным, красивым мужчиной девушки ходят табунами. Но Венера отлично помнила, какими глазами смотрел на неё Сафаров, когда впервые увидел её в аудитории их университета, а после занятий к ней подошёл и предложил проводить её до дому.

Венера не стала давать от ворот поворот видному парню, да и потом не жалела об этом. Эльдар оказался остроумным, интересным и амбициозным человеком, который на первом курсе, отвечая на вопрос преподавателя, каким студенты видят своё будущее, прямо заявил: “Я вижу себя миллионером!”. Не экономистом, не бизнесменом, а сразу — миллионером.

Хотя, тихо вздохнула про себя женщина, жизнь показала, что Сафаров ошибся: он стал миллиардером. Конечно, ему очень повезло с дядей, но, если бы у самого Элика головы на плечах не было, то после смерти дяди Гусейна его состояние, как минимум, уменьшилось. Однако, по сведениям Венеры, бизнес-империя Сафарова процветала.

Да, Венера внимательно следила за успехами своего бывшего молодого человека. Точнее, после их расставания ей сначала было не до Элика. За полгода до их разрыва старшая сестра Венеры Гюзель вышла замуж за одного очень обеспеченного парня. Его родители им сразу купили просторную квартиру в центре города, машина у новоиспечённого зятя Якубовых и так уже была, а главное — он занимался доходным бизнесом в сфере недвижимости.

Естественно, юной Венере тоже захотелось жить на широкую ногу. Сестра, выйдя замуж, семье понемногу помогала, но, в сравнении с тем, как она сама жила, это были копейки. И тогда, поговорив с зятем, Венера предложила Эльдару бросить учёбу и пойти помощником к их новоявленному родственнику. Он в ответ спросил, какая сумма её бы устроила? Венера ответила: 10 000 долларов. На эти деньги можно было бы приодеться и съездить отдохнуть.

Спустя некоторое время Элик пришёл к ней домой, но, бросив к ногам девушки деньги, развернулся и ушёл. Конечно, Венера очень обрадовалась. Правда, ей не понравилось, что Эльдар не передал ей деньги из рук в руки, преклонив колено. Но это можно было пережить. Однако, когда в университете начались занятия, Венера узнала, что Элик вместе со своим другом Эмином перевёлся в московский вуз.

Махнув рукой на Сафарова, кареглазая красотка продолжила жить, как раньше. А потом встретила парня из небедной семьи и выскочила за него замуж. Вскоре она забеременела и перевелась на заочное отделение. Родилась дочь, и всё, казалось, должно быть хорошо, но тут неожиданно начались проблемы с мужем.

Вали был старше Венеры на пять лет, и ко времени их знакомства он уже работал, правда, своего предприятия, в отличие от мужа её старшей сестры, у него не было: Вали работал в компании своего отца. Но Венера надеялась, что он скоро раскрутится.

Этого не произошло. Мало того, Вали начал задерживаться на работе, приходил домой в подвыпившем состоянии, а потом выяснилось, что он наркоман. В надежде, что семейная жизнь исправит их непутёвого сыночка, родители сначала отправили его на лечение в одну престижную заграничную клинику, после чего женили и приобрели для молодых дом.

Но Вали продержался недолго. Когда правда вскрылась, Венера подала на развод. Жильё осталось им с дочкой, а алименты бывший муж платил неисправно. Хорошо, родители его помогали, иначе Венере пришлось бы нелегко. Теперь она сильно жалела, что не удержала в своё время Эльдара. Но где его искать — не знала. Пыталась обращаться к оставшимся на родине друзьям, подсылала в дом его матери своих подружек под разными благовидными предлогами, искала парня через соцсети, но всё было безрезультатно.

И вот однажды её старшая сестра Гюзель случайно проговорилась, что она, оказывается, знакома с сестрой Эльдара Инарой. У Инары имелся свой свадебный салон, а Гюзель была хозяйкой сети ресторанов и кафе. На почве взаимных деловых интересов две женщины и познакомились. Правда, Инара понятия не имела, что Гузель — сестра бывшей девушки её брата. Гюзель ей это не говорила, опасаясь негативной реакции. Впрочем, Гюзель сначала также ничего не говорила сестрёнке, поскольку не знала, что та давно ищет Эльдара.

Но однажды, услышав от Инары про очередные успехи Эльдара Сафарова, она упрекнула сестрёнку, что та, глупая, упустила такого классного парня. Венера от радости, что теперь у неё появился выход на Элика, чуть не задушила сестру в своих объятиях. Но Гюзель, хоть и переживала за сестру, поначалу отнекивалась от её просьб помочь ей устроить встречу с Сафаровым, так как боялась нечаянно испортить отношения с Инарой. Но Венере удалось её убедить, что Элик и сам будет счастлив, если она вновь появится в его жизни.

Гюзель сдалась и стала как будто невзначай узнавать про Эльдара. А однажды счастливая Инара рассказала женщине, что её единственный брат, наконец, решил жениться. Эта весть так обрадовала его близких, что они закрыли глаза на то, что избранница Элика — девушка другой веры. Точнее, мать сначала сопротивлялась, но потом согласилась. Со слов старшей сестры Эльдара, их мать испугалась, что Элик вообще не женится, если она не примет его выбор. И тогда всю оставшуюся жизнь Шахноза будет винить себя за одиночество сына.

В тот момент Венере, которая придумала и сама же поверила, что Эльдар по-прежнему её любит, показалось, будто почва поплыла под её ногами. Но, стоило ей прийти в себя, как мозг женщины тотчас заработал в поиске выхода из сложившейся ситуации. В итоге, кое-как она смогла уговорить Гюзель, чтобы та аккуратно разузнала, когда Элик приедет домой. Ну а всё остальное, как говорится, было делом техники.

Венера даже умудрилась подстроить маленькое ДТП водителю Сафарова, из-за чего его задержали в полиции, а телефон вынудили отключить. Но бывший бедный студент, а ныне миллиардер, стоил того, чтобы за него побороться, и неважно, какими методами.

Правда, в первую встречу Венера была несколько разочарована тем, что Эльдар отнёсся к ней без каких-то ярких эмоций. Но настойчивую женщину это не остановило. Она хотела выйти замуж за Сафарова любой ценой. И поэтому устроила ему повторную встречу, узнав через Гюзель, что Элик собрался навестить старейшину их рода. К счастью, одно из кафе её сестры находилось как раз неподалёку от аула двоюродного дяди Эльдара. Но, похоже, Сафаров всё ещё держит на неё обиду, пришла к выводу кареглазая красотка и заговорила:

Ты не представляешь, Элик, как долго я тебя искала. И через наших общих друзей, и через свои каналы, и через соцсети, но ты после отъезда из города, как в воду канул. А в Москву ехать у меня тогда не было денег.

Эльдар промолчал, но по его чуть приподнявшейся при этих словах брови, Венера поняла, что он сейчас, по-видимому, вспомнил про брошенные к её ногам 10 000 долларов. Однако сообразительная женщина не растерялась.

Те деньги, которые ты мне, — Венера на мгновение запнулась, — тогда подарил, пошли на лечение моей мамы, — не моргнув глазом, соврала первая любовь Эльдара и (спустя 13 лет!) поблагодарила его за помощь.

Сафаров смотрел прямо перед собой и никак не комментировал её слова. Но женщину это не смутило. Постаравшись вложить в свою речь побольше душевности, она продолжила:

Боюсь, тебе не понять, Элик, каково это — знать, что где-то на свете есть человек, ради которого ты готова бросить всё и пойти за ним босиком на край света. Тебе не понять, каково это — не спать ночами, думая, где ты, как ты? Ведь я ничего-ничего о тебе не знала! Тебе не понять, каково это — просыпаться одной в холодной постели на залитой слезами подушке. Я люблю тебя, Элик! Мой брак был большой ошибкой. Да и замуж я вышла, если честно, назло тебе. Думала, раз ты меня бросил, значит, я тебе не нужна. Но, увидев тебя в прошлый раз, я почувствовала, как моё сердце сильно забилось, как будто попавшая в силок птица. Знаешь, Элик, я верю, что у нас всё получится, если только ты этого захочешь. А я… я обещаю сделать тебя счастливым! Обещаю стать для тебя верной женой и хранительницей твоего очага даже, если этот очаг — какая-нибудь бедная хибара на окраине города, обещаю быть с тобой в радости и в горе. Я просто люблю тебя, Элик!

Опустив глаза, Венера замолчала. Сафаров вздрогнул, услышав слова, которые он сказал Марте в день их помолвки: “быть вместе в радости и в горе”. Однако Венера поняла его по-своему и радостно вскрикнула:

Ты тоже любишь меня, Элик? Признайся! Вспомни, любимый, как хорошо нам было вместе? Я знаю, ты не мог меня разлюбить, не мог забыть нашу любовь. Ведь правда?

Эльдар долго молчал и, наконец, сказал:

— Знаешь, Венера, слушая тебя, я сейчас вдруг понял, что у нас с тобой была не любовь, а фантазия на тему любви. Просто потому, что мы были очень молоды и всё видели, — Сафаров усмехнулся и продолжил, — в розовом цвете. А до настоящей любви нужно созреть. Хотя, — он пожал плечами, — я не уверен, что тебе это вообще нужно. Впрочем, не мне судить, у каждого из нас своя жизнь. И не надо, Венера, больше искать со мной встреч. Я люблю другую. Прощай!

Эльдар встал из-за стола и направился к дверям. Венера потрясённо смотрела ему вслед, машинально отметив про себя, как хорошо сидит на Элике его дорогой костюм, купленный, наверное, в Европе. А вот она, как старуха из пушкинской сказки, кажется, осталась у разбитого корыта.

Ты меня на рассвете разбудишь…

Танюшка оказалась права: Коля в тот памятный вечер действительно побил Олега Дикого, но только не в кафе “У Иваныча”, где их разняли охранники, а в парке, где две компании то ли пересеклись нечаянно, то ли назначили друг другу стрелку. А на следующий день они с Ниной уехали в Москву.

Может быть, это и хорошо. Коля всё равно не хотел жить в Медвежьем. А Нина… Как сказал сам Коля, "если с ней поработать, то она может быть нормальной женой". А его чувства ко мне?.. Думаю, Николай ещё не разобрался в себе. Да и вообще, сердцу не прикажешь. Я знаю, Коля — хороший парень. Однако для семейной жизни этого мало.

Завтра туда же, в Москву, должны отправиться и мы с Татьяной. Эмин уже заказал для нас билеты. Надеюсь, с Колей я там не встречусь. Хоть жители столицы и любят говорить, что Москва — не резиновая, но город-то — точно не маленький. Мне кажется, что там всю жизнь можно прожить, и ни разу не увидеть кого-то из знакомых.

А пока я собираю свои вещи. В новенький чемодан на колёсиках положила свои альбомы с фотографиями и несколько блокнотов: с любимыми стихами и с бабушкиными рецептами, которые я записывала, начиная, наверное, лет с десяти.

Баба Аня всегда боялась, что уйдёт, не успев поставить меня на ноги, вот и учила всему, чтобы я в жизни не пропала. Сложила в чемодан также несколько платьев: они, конечно, довольно простенькие, но я их люблю. И, вообще, эти вещи — моя ниточка с родным домом.

Нашлось в чемодане место и плюшевому мишке. Этот коричневый медведь с высунутым красным язычком достался мне от мамы. Бабушка рассказывала, что в детстве моя мамочка обожала играть с медведем, которому она придумала имя “Потапыч”.

Когда мама выросла, баба Аня спрятала мишку в сервант, чтобы игрушка почём зря не пылилась. А потом с медведем играла и даже засыпала с ним в обнимку уже я. Хотя, если честно, я бы и сейчас с ним спала, да боюсь, что нечаянно во сне сломаю ему лапу или ногу, но мне хотелось бы, чтобы с Потапычем когда-нибудь играли и мои дети.

Эти сборы отвлекали меня от страха перед встречей с родственниками Дара и особенно с его мамой, которая хотела видеть своей невесткой другую девушку; от мыслей, что я могу на нашей свадьбе сделать что-нибудь не так и поставить любимого в неловкое положение. Но вместе с тем сборы напоминали мне, что совсем скоро я расстанусь с бабушкой и всем тем, к чему я привыкла и даже прикипела всем сердцем.

Я то садилась на стул и, обводя взглядом свою комнату, с ужасом думала, как я буду жить без всего того, что до сих пор составляло мою жизнь? То, услышав в трубке родной голос, страдала, что ковёр-самолёт бывает лишь в сказках, потому что хотела немедленно увидеть Дара, прильнуть к его широкой груди, а потом, запрокинув голову, долго-долго смотреть в его бесподобные чёрные глаза, чувствуя, как они затягивают меня, будто воронка на реке.

И вот, когда меня так бросало из крайности в крайность, вдруг зазвонил телефон. Увидев на дисплее длинный незнакомый номер, я подумала, что кто-то ошибся номером. Ответила.

А потом у меня внезапно сжалось сердце. Я ещё не знала и даже близко не догадывалась, кто мне звонит, но агрессивный женский голос, сразу назвавший меня по имени, не оставил мне никакой надежды на то, что произошла ошибка, и это звонят не ко мне.

Ну и как тебе, Марта, фотки? — спросили меня, даже не потрудившись поздороваться.

Какие ещё фотки? Я не понимаю, о чём вы говорите? — вопросом на вопрос ответила я женщине, стараясь не выдать своей тревоги и говорить ровным спокойным голосом.

Ты что, как все нормальные люди, не держишь постоянно телефон в руке? — ворчливо сказала незнакомка и в сердцах добавила: Блин, что за странная молодёжь пошла? Так себя берегут, что не хотят сделать лишнего движения!

Я удивилась и возмутилась одновременно. Удивилась тому, что ещё не старая, судя по её голосу, женщина разговаривает по-старушечьи ворчливым тоном. А возмутило меня то, что незнакомка обращается ко мне на “ты”. Но, зная по собственному опыту, что таким людям что-то доказывать бесполезно, я сухо спросила:

Лучше скажите, кто вы такая, где вы взяли мой номер телефона и, вообще, что вам от меня нужно?

Незнакомка почему-то начала отвечать с конца.

От тебя мне ничего не нужно, — и, не к месту игриво засмеявшись, сказала: У меня всё есть! Твой телефон мне дали в больнице после того, как я, — она опять хохотнула, — представилась твоей родственницей. Теперь о том, кто я такая. Меня зовут Инара!

Мне показалось, будто это имя я уже где-то слышала, но где и при каких обстоятельствах вспомнить не смогла.Поэтому я так и сказала женщине:

Знаете, ваше имя мне ни о чём не говорит. Поэтому, думаю, нам стоит попрощаться.

Ты забыла, Марта, с чего мы начали наш разговор, — вкрадчивым голосом напомнила Инара. — Или тебе неинтересно посмотреть, как развлекается твой жених, когда тебя рядом с ним нет?

Я так понимаю, это шантаж? — спросила я холодно, а сама лихорадочно листала папку с фотографиями.

А потом… Потом я зависла, подобно компьютеру, у которого вдруг возникли проблемы с интернетом. Потому что увидела Дара рядом с незнакомой женщиной. Где были сделаны эти фотографии, я не поняла, но, похоже, что это реальные, не смонтированные снимки.

Что уж греха таить, женщина была очень хороша и даже красива. Правда, на мой взгляд, на незнакомке было слишком много украшений. Высокая, яркая, с выразительной мимикой, она выглядела великолепно и, это было заметно по лицам случайно попавших в кадр людей, привлекала к себе внимание окружающих. Неудивительно, что и Дар как будто не остался равнодушен к её чарам.

Вот она целует его в щёку. Вот идёт с ним под руку между столиками какого-то ресторана или кафе. Вот они сидят за столиком, и Дар с улыбкой ей что-то рассказывает. Вот она его увлекает в круг танцующих. Вот она шепчет ему что-то на ухо, а Дар внимательно слушает. Вот она снова его целует, но на улице уже вечер.

Из моих глаз брызнули слёзы. Ведь Дар только сегодня мне звонил и нежно рассказывал, как сильно он по мне стосковался, как хочет сжать меня в своих объятиях и больше никогда не отпускать. Дар просил меня не грустить и обещал сразу после свадебного путешествия поехать со мной в Медвежье и уговорить бабушку переехать в наш подмосковный дом. Он так и сказал: “наш”, как будто мы уже официально поженились.

Слушая его бархатный голос, я словно нежилась под солнцем в самом начале лета, когда оно ещё не печёт, а обволакивает ласковым теплом. Любимый говорил, и мне было ясно, что всё именно так и будет, что совсем скоро мы будем вместе. Потому что мы с Даром — две половинки, которые когда-то, в другой жизни, друг друга потеряли, но смогли найти.

Но, оказывается, я была для него просто игрушкой. Пресыщенный жизнью, он, нечаянно попав в небольшой райцентр, встретил девушку, которая своей безыскусностью ненадолго привлекла его внимание. Но, стоило Дару оказаться в привычной среде, как он вернулся к прежнему образу жизни. Отчасти я даже могу его понять. Такие вещи затягивают. И теперь, будучи по натуре своей порядочным человеком, он готов жениться на мне. Однако, похоже, от своих привычек и увлечений Дар отказываться не хочет. А я уже не хочу за него замуж.

Как хорошо, что я уволилась с работы, думала я, разглядывая сквозь слёзы фотографии. Потому что мне нужно какое-то время, чтобы, образно говоря, зализать свои раны, чтобы никого не видеть, не слышать, а просто побыть наедине с собой. Я так глубоко ушла в свои мысли, что сама не заметила, как произнесла вслух:

Я — Снежная королева в очках, сильная! Я всё вынесу!

Вдруг из телефона раздался громкий, заразительный смех. От неожиданности я невольно вздрогнула. Потом холодно поинтересовалась:

И что смешного я сказала?

Марта, ты прелесть! — всё ещё давясь смехом, заявила женщина с загадочным именем Инара. — Даже я — человек, который уже много лет занимается организацией свадеб, имеет креативное мышление, фантазию, не догадалась бы до такого словосочетания: Снежная королева в очках! Это просто прелестно и действительно оригинально!

Как ни странно, но после этих слов, после заразительного, почти дружеского смеха Инары мне немного полегчало. Тем не менее я пояснила, что это прозвище придумала не я, а наши местные остряки.

Очки-то я ношу чуть ли не с первого класса, а такое длинное прозвище мне дали за то, что я не имею привычки хихикать над шутками ребят, которым почему-то кажется, что от них все девчонки аж пищат, просто виду не хотят подавать. Ну а я, по их мнению, по-видимому, самая неподдающаяся.

Отсмеявшись, моя телефонная собеседница сказала:

Знаешь, Марта, ты начинаешь мне нравиться. И если сначала я не была против вашей свадьбы с Эликом только потому, что не хотела портить с братом отношений, теперь я думаю, что мы с тобой могли бы неплохо поладить. Но, — Инара коротко вздохнула, — я не уверена, что такой самодостаточной девушке, как ты, нужен брак с человеком, который привык идти на поводу у своих прихотей. Мне жаль тебя, Марта!

Так вы, Инара, — старшая сестра Эльдара?! — спросила я свистящим шёпотом, потому что у меня вдруг пропал голос.

Да, точно, вспомнила я, Дар рассказывал, что у него есть три сестры, но самые душевные и близкие отношения с Инарой! Кажется, она должна была заниматься нашей свадьбой.

А разве я этого не говорила? — раздался в ответ удивлённый голос. — Ну ещё бы, с этой бешеной подготовкой к вашей свадьбе я стала за собой замечать, что забываю многие вещи! — и через паузу Инара продолжила:

Да, сестра. Я очень люблю, Марта, своего брата и от всего сердца желаю ему счастья. Но, понимаешь, нас в семье так воспитывали, что нельзя никогда обманывать, так как обман — самый большой грех. И вдруг, приехав на деловую встречу с хозяйкой одного ресторана, я случайно обнаружила там Элика в компании с его бывшей девушкой. Я была, Марта, очень потрясена. Но вместе с тем Элик своим поведением меня сильно разозлил. Может, потому что я сама — одинокая разведённая женщина, не знаю.

Инара замолчала, а я вдруг заметила, что так сильно вцепилась в телефон руками, что сама не знаю, как экран не треснул. Изменившимся, каким-то надтреснутым и усталым голосом Инара продолжила:

В ярости я наделала в ресторане фоток, но, вернувшись домой, поняла, что не стоит давать волю гневу и, не обижайся на меня, пожалуйста, Марта, хотела от тебя эту не очень красивую историю скрыть. Но, к сожалению, Дар продолжает встречаться с той девушкой по имени Венера. И тогда я решила рассказать тебе обо всём. А уж каким, Марта, будет твоё решение, — это надо думать тебе самой.

Нет, — еле слышным голосом ответила я Инаре, — мне не нужно думать. Я уже приняла решение: свадьбы не будет. А вам, Инара, спасибо, и прощайте!..

Я отключилась от связи. Потом отключила мобильный и домашний телефоны. Кое-как я поднялась со стула, чтобы распаковать свой чемодан. Почему-то он меня очень раздражал.

Налила в стакан воды, но, пока подносила его ко рту, половину водички расплескала на пол. У меня в голове не укладывалось, как можно говорить нежные слова, клясться в вечной любви, мечтать, каким будет наше будущее, и при этом встречаться с другой женщиной?

Да, я понимаю, эта женщина Венера — первая любовь Дара. Да, она красивая, очень яркая. Наверное, ему сложно было удержаться от соблазна, и особенно, если она сама соблазнила Эльдара. Я не понимаю одного: зачем было меня обманывать, вводить в заблуждение, что-то обещать? Разве Сафаров не мог просто уехать из Медвежьего?

Ну, потешил он своё самолюбие, влюбив в себя молоденькую девчонку, и, как говорится, флаг ему в руки! Но зачем же делать больно другому человеку? Я ведь полюбила впервые и полюбила по-настоящему. Знаю, что больше такого в моей жизни не будет. Как пережить это предательство? Как научиться жить заново? И даже не ради себя, ради бабушки.

Не знаю, сколько времени я просидела, глядя перед собой невидящим взглядом. В дом со двора вошла бабушка, что-то спросила у меня. Я мотнула головой. Баба Аня вздохнула, но ничего спрашивать не стала. А вечером ко мне прибежала встревоженная Татьяна.

Зарубина, ты опять ударилась в печаль? — чуть ли не с порога закричала она. — Я тебе звоню уже битый час, а ни один телефон не отвечает! Эмин с Эльдаром мою мобилу оборвали своими звонками. Что случилось, Марта?

Ничего, — я удивилась, услышав свой голос: глухой и такой же надтреснутый, как у сестры Дара.

Да?.. — Танька посмотрела на меня недоверчивым взглядом. — Тогда почему вещи до сих пор не готовы? — она кивнула головой на мои, сложенные на журнальном столике альбомы и блокноты. — Нам же завтра уезжать!

Тань, — я постаралась произнести эти слова твёрдым голосом, — мы никуда не едем, и свадьбы тоже не будет.

А ну, колись, подруженька? — Татьяна встала передо мной, уперев руки в бока. — Ты, вообще, соображаешь, Марта, что говоришь?! Эльдар места себе не находит, думает, что с тобой что-то случилось. Эмин переживает, без конца мне звонит, а ты!..

Как будто в подтверждение Танькиных слов, у неё в ту же минуту зазвонил телефон. От громкого звука я вздрогнула и хотела уйти в другую комнату. Пусть Таня разговаривает с моим несостоявшимся мужем и его товарищем, а я хочу, чтобы меня все оставили в покое!

Но Кострова, язва такая, включила громкую связь, и я услышала голос — такой любимый и до боли родной, что у меня задрожали ноги, и я опустилась на пол.

Марта, моя любимая девочка, скажи, что случилось? Тебе плохо? Хочешь, я приеду? Сегодня же ночью прилечу. Хочешь, мы перенесём на другое время нашу свадьбу? Только, пожалуйста, не молчи, Подснежник!

С трудом разлепив спекшиеся губы, я сказала, глядя (а Кострова догадалась для полного счастья включить видеосвязь) в телефон:

Приезжать ко мне не нужно. Я не хочу тебя больше видеть. И свадьбы, разумеется, не будет. Между нами, Эльдар, всё кончено!

Но почему?! — вскричал Сафаров. — Ты не можешь, моя девочка, так поступить со мной. Расскажи, что случилось? Может, тебя, мой Подснежник, кто-нибудь обидел и ты теперь находишься в депрессии? Какие проблемы? Давай, перенесём свадьбу?

Я тоже так думаю, — не удержалась и вставила Танька свои пять копеек.

Я криво усмехнулась и, вспомнив фразу из кинофильма “Место встречи изменить нельзя”, сказала:

Складно звонишь.

Не знаю, может, Сафаров этого фильма на видел и, соответственно, этой фразы тоже не слышал, потому что он с удивлением спросил:

Что? Прости, Подснежник, я не понял, что ты говоришь?

Я махнула рукой и с трудом выговорила три слова:

Это не имеет значения.

Нет, так не пойдёт, — решительно заявил Эльдар и требовательно сказал: Марта, или ты сейчас рассказываешь мне, что случилось, или я немедленно вылетаю к тебе?

Но мне совершенно не хотелось, чтобы Дар приехал, и мы начали выяснять отношения. Поэтому я вкратце передала моему несостоявшемуся мужу свой разговор с его сестрой. А в ответ услышала громкое восклицание:

Что за бред? Инара даже не знакома с Венерой! Это фейк!

И фотографии тоже фейк? — устало спросила я и предложила выслать ему фото.

Дар согласился и ненадолго исчез из поля моего зрения. Я прислонилась спиной к стенке. Боль как будто немного притупилась, но всё равно легче мне не становилось. Я хватала ртом воздух и думала только о том, чтобы всё поскорее закончилось. Потому что боялась, что я не выдержу, разревусь и скажу Дару, как сильно я его люблю, скажу, что жить без него не могу. Но этого делать нельзя…

Перепуганная Танька ходила из угла в угол, обхватив себя руками. Через минуту раздался звонок. Я вновь услышала голос, который в сложившейся ситуации причинял мне сильную боль. Но я понимала, что нужно поставить точку и покончить с этим кошмаром.

Марта, девочка моя, — очень серьёзно сказал Дар, — если ты не доверяешь мне, я прошу тебя, давай я сейчас позвоню своей сестре, и ты убедишься, что с тобой разговаривала не Инара?

А фотографии? — вяло спросила я, хотя, по большому счёту, мне было уже всё равно.

Да, — сразу откликнулся Дар, — фотографии настоящие. Но, внимательно рассмотрев снимки, я понял, что эти фото сделаны специально под таким ракурсом, чтоб создать видимость близких отношений.

Я задумалась. Танька оживилась. А Дар продолжил:

Поверь, пожалуйста, Марта, с Венерой в тот день я встретился абсолютно случайно. Мы не виделись тринадцать лет, и Венера давно перестала для меня что-то значить. Но, — Дар пытался подобрать подходящие слова, — женщины с такими вещами иногда не хотят мириться. Поэтому, как я полагаю, Марта, тебе сегодня звонила Венера.

Тем временем Дару ответила его сестра Инара. Услышав мягкий, женственный голос, я честно сказала, что давеча я разговаривала с другой женщиной. На вопрос брата, знакома ли Инара с девушкой по имени Венера Якубова, сестра ответила, что нет. Но у неё есть одна знакомая — хозяйка сети ресторанов и кафе, у которой девичья фамилия была Якубова, а зовут эту женщину Гюзель.

Поблагодарив свою сестру, Дар нежно с ней попрощался. Я по-прежнему сидела на полу и пыталась собрать свои мысли в кучу. И вдруг в наступившей тишине зазвучала песня:

Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь.

Ты меня никогда не забудешь,

Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,

Я подумаю: "Боже всевышний!

Я тебя никогда не забуду,

Я тебя никогда не увижу".

Не мигают, слезятся от ветра

Безнадежные карие вишни.

Возвращаться — плохая примета.

Я тебя никогда не увижу.

Я не поняла, кто поёт эту легендарную песню из рок-оперы “Юнона и Авось”, но была просто потрясена её исполнением. Красивый мощный голос, казалось, парил в воздухе. Но это не был Николай Караченцев, я его голос хорошо знаю. Тем не менее этот неизвестный мне исполнитель пел и не хуже, и не лучше Караченцева: он пел песню по-своему: так, что меня в какой-то момент охватила дрожь и, не выдержав, я расплакалась.

Сквозь слёзы увидела, что на экране телефона вдруг появилась фотография некоего мужчины. Широкоплечий, красивый, с густыми бровями вразлёт и чёрными бездонными глазами он выглядел, как копия Дара, но только Дара более взрослого. Во всём остальном они были так сильно похожи, что я даже вздрогнула. Вздрогнула и ещё сильнее заплакала.

Марта, девочка моя, ты плачешь?! — Дар был потрясён. — Но почему?

Потому что я вдруг испугалась, что в этой песне поётся о нас, — призналась я, плача. — Потому что я люблю тебя, Дар!

Я люблю тебя очень-очень, Подснежник! — с чувством сказал Дар и добавил: Знаешь, эта песня сейчас звучит в исполнении моего дяди Гусейна Сафарова. Отец говорил, что дядя очень хорошо пел в молодости и мог бы стать знаменитым певцом. Но так сложилась судьба, что он занялся бизнесом. И только чудом сохранившиеся записи напоминают нам, его близким, что в роду Сафаровых был замечательный певец. А вот у меня, — Дар по-детски развёл руками, отчего у меня тотчас сжалось сердце, — слуха нет совершенно! — и, хитро улыбнувшись, добавил: Но ты же пойдёшь, Марта, за меня замуж? Может, музыкальный слух будет у наших детей?..

Я покраснела. Дети — это то, о чём я мечтаю не менее сильно и страстно, чем о том, чтобы быть вместе с любимым. Я очень хочу стать мамой и желательно — многодетной мамой, чтоб мои детки не чувствовали себя такими одинокими, как я. А Дар по-прежнему смотрел на меня с улыбкой, как будто ждал от меня немедленного ответа.

У меня от счастья кружилась голова, но это было приятное головокружение. Не знаю, не понимаю, за что мне такое счастье? Дар сказал, что он любит меня очень-очень. Это невероятно! Хотя… Я ведь тоже люблю его сильно-сильно, наверное, сильнее жизни.

В глазах Дара я видела необыкновенную нежность. Мой любимый, милый, единственный…

Я закивала головой, потому что мне всё ещё довольно сложно было говорить. А потом я опять расплакалась, но на этот раз от счастья. От переполнявшего меня огромного, как небо, счастья. Счастья, которого я желаю всем девушкам и женщинам! Ведь мы — не феминистки, не стервы, просто обычные девушки, этого достойны!

Кино и немцы

И вот мы с Танюшкой приземлились в аэропорту Внуково. С букетами роз (чайные — для меня, белые — для Татьяны) нас встретил Эмин. Точнее, личный помощник и друг Эльдара прошёл мимо меня и, вручив Тане цветы, очень тепло её поприветствовал. А на меня — ноль внимания. От такой встречи я растерялась и стояла рядом с Костровой, хлопая глазами.

Довольная по уши Танька слушала комплименты, хихикала, временами делала вид, будто она смущена и опускала глазки, но потом до неё всё-таки дошло, что что-то не то. Тогда со свойственной ей непосредственностью Кострова брякнула:

Конечно, спасибо, Эмин, но ты не хочешь сказать что-нибудь приятное моей подруге?

Я почувствовала себя нищенкой, стоящей с протянутой рукой на паперти. От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Мои, обычно бледные щёки, покрылись румянцем. И вдруг я услышала удивлённый голос Эмина:

Но я не вижу Марты! Я так понимаю, Танечка, что она поменяла билет и прилетит вечерним рейсом?

Ты что, Эмин, ослеп?! — изумлённо сказала Танька и, толкнув меня в бок, заявила: Вот же она!

Очень м-мм интересные ощущения, когда о тебе говорят в третьем лице. Чувствуешь себя нечто средним между мебелью и, например, коровой. Вроде бы и то, и то нужно в хозяйстве, но, если что, можно и обойтись, или заменить чем-то другим.

Эмин — мужчина с изящной, даже артистической внешностью, плавно разворачивается и несколько секунд смотрит на меня, как будто впервые видит. Я с беспокойством думаю, что во мне не так? Румянец уже обжигает мои щёки, руки начинает бить мелкая дрожь. Я тут же ставлю себе диагноз: “Нравится — не нравится, а тремор, Марта, точно у тебя в кармане”.

И вдруг Эмин становится на одно колено, целует мне руку и громко выдыхает:

Какая же ты красивая, Марта! Я белой завистью завидую Эльдару, что его невеста — такая раскрасавица! Белой завистью, — повторяет он, делая акцент на слове “белой”.

От неожиданности я обалдеваю и у меня даже пропадает дар речи. Ведь по Эмину видно, что он говорит абсолютно искренне. Но мы-то с ним, извините, знакомы не первый день! А он смотрит на меня, как будто нас только представили друг другу.

Ой, не знаю, что бы я делала без Таньки? Она умеет находить выход из любой ситуации, а главное, никогда не заморачивается и говорит прямо в лоб. Вот и сейчас Кострова выдала:

Тебе на голову, Эмин, в детстве ничего не падало? Марта ещё со школы считается у нас в Медвежьем одной из первых красавиц. Ладно, не смущайся, — говорит мне Таня и опять обращается к Эмину: А ты ведёшь себя так, будто впервые её увидел.

Эмин не успевает ответить, потому что в этот момент у него звонит телефон. Не глядя, он протягивает его Таньке типа: ответь за меня, а то я занят. Открывает рот, чтоб что-то сказать и вдруг из телефона раздаётся голос, который я узнала бы из миллионов голосов. Оказалось, это звонит по видеосвязи Дар, и Татьяна, язва такая, направляет камеру в нашу сторону.

Эмин, я не понял, — негодующим тоном говорит Эльдар, — ты что, собираешься делать предложение моей невесте?!

Не поведя и бровью, Эмин вновь целует мне руку и поворачивается к другу:

Я могу, Элик, повторить это и при тебе: я завидую тебе белой завистью, потому что твоя невеста — потрясающая красавица! — и, посмотрев с улыбкой на меня, добавляет немного извиняющимся тоном: Раньше мне казалось, Марта, что ты просто хорошая, симпатичная девушка, а, увидев тебя без очков, я сначала тебя не узнал, а потом был просто сражён: ты бесподобна! Твои прекрасные глаза напоминают синеву неба.

Услышав объяснение Эмина, Танька начинает так хохотать, что из её рук едва не падает на землю букет белых роз. Хорошо, Эмин вовремя приходит ей на помощь. А я чувствую, как у меня рот растягивается в идиотской улыбке. Ведь ещё дней пять назад я одела линзы вместо надоевших очков в роговой оправе.

Я же очки носила едва ли не с первого класса, но тут Танюшка меня надоумила сменить их на линзы. Точнее, Кострова заявила, что красота требует жертв. До Таньки дошли слухи, что Нина Кукушкина ради её братца собралась ложиться под нож пластического хирурга. А я ради Эльдара могла бы хоть линзы одеть что ли, сказала мне подруга. Так я и сделала.

Мир сразу заиграл для меня новыми яркими красками. Оказывается, раньше я много чего просто не замечала. А в первый день мне даже страшно было ходить: всё казалось, что вот-вот упаду. Но очень быстро я к линзам привыкла, и к моменту нашего отъезда в Москву о них просто забыла. Однако оказалось, что одной такой детали было достаточно, чтобы моя внешность изменилась до неузнаваемости. Обалдеть! Я заулыбалась, выпрямила спину.

А ведь я, глядя на тебя вчера, мой Подснежник, — прозвучал потрясённый голос Дара, — не мог понять, что в тебе не так?

Я напряглась. Кажется, наша с Танькой идея поменять очки на линзы — не очень удачная, если любимый, судя по всему, не в восторге от этих перемен. Значит, тут же решила я, надо будет в первую очередь поискать в Москве оптику, ведь свои очки я на радостях выкинула.

Это силиконовые импланты, наверное, из груди просто так не вынешь, а с линзами какие проблемы? Главное — купить срочно очки, а то я без них боюсь сделать даже шаг. И ладно бы, я была у себя в родном Медвежьем, но в Москве лучше не рисковать.

А Дар, сделав паузу, продолжил:

Эмин, не отходи от девочек ни на шаг, понял? Ещё не хватало, чтоб на мою красавицу кто-то пялился!

Пока я пыталась осмыслить услышанные слова, Дар снова обратился к Эмину:

Надеюсь, трёх дней хватит, чтобы ты провёз девочек по всем крупным магазинам и нашёл для них подходящий салон красоты?

Мы же договаривались, что на всё про всё уйдёт, как минимум, пять дней, — возразил Эмин. — Я хотел Марте с Таней ещё показать Москву. А три дня — это мало.

Москву мы ещё покажем, она никуда не убежит, — решительно заявил Дар и добавил, глядя на меня с невыразимой нежностью в глазах: А вот за свою невесту я переживаю. Вдруг Марту кто-нибудь захочет украсть? Народ-то в столице — разношерстный. И, вообще, я сто лет не видел мою любимую девочку и очень соскучился. Хочу, чтоб вы скорее приехали.

***

Следующие несколько дней мы с Танюшкой провели в торговых центрах, а накануне отъезда побывали в салоне красоты. Это было весело!

Хотя сначала, переступив порог самого первого бутика в ТЦ “Модный сезон”, что на Охотном ряду, признаться, мы с Таней просто опешили. Оглядев нас, а мы были одеты скромно, но со вкусом, продавец — высокая девушка с дорогим маникюром, на шпильках, в стильном костюмчике, скривила губы и повернулась к нам… попой.

Эмин от нас чуть отстал, и мы встали на пороге, не зная, что делать дальше. К девушке подошла ещё одна продавщица, и они, стоя у кассы, начали о чём-то шептаться и даже хихикать. Мне это очень не понравилось и я развернулась, чтобы выйти из бутика, как к нам с Таней присоединился Эмин.

Наверное, у нас на лице было написано, что нам основательно подпортили настроение. Попросив чуть обождать, Эмин решительно пошёл вперёд. Услышав шаги, продавщицы разом обернулись. Глядя на Эмина, трудно было не понять, что этот мужчина привык к очень хорошему обслуживанию, а ещё — что он ценит своё время.

Продавцы кинулись ему навстречу с заискивающими улыбками. Но Эмин (красавчик!), глядя куда-то поверх их голов, сквозь зубы процедил, что при таком отношении к людям эти девушки в бутике долго не задержатся. В этот момент в бутик вошёл мужчина, при виде которого продавщицы встали по стойке “смирно”. Видимо, это был хозяин бутика.

Быстрым взглядом оглядев Эмина и стоявших напротив него продавцов, лица которых сейчас напоминали перезревшие помидоры, владелец бутика вежливо обратился к Эмину с вопросом, нет ли у клиента нареканий по поводу обслуживания? Эмин ответил: “Есть!”.

Мужчина его поблагодарил и, бросив продавцам: “Вы уволены. Обе!”, начал листать свои записи в телефоне, наверное, чтобы позвать на место проштрафившихся продавцов других девушек. Не выдержав, мы с Танюшкой прыснули в кулак, а она ещё и выдала:

Кино и немцы!

Потом мы пошли в следующий бутик. Но только теперь Эмин везде заходил первым. И везде нас встречали так, будто это боги спустились на грешную землю.

Всё остальное плохо отложилось в моей памяти. Так, обрывочные воспоминания про огромные, залитые светом галереи торговых центров, и вереницу бутиков, где торговали одеждой, обувью, ювелирными украшениями, косметикой, парфюмом. Такие галереи, по которым ходили ухоженные, красиво одетые женщины, я видела в кино. И это было так странно, что я вдруг оказалась в подобном месте.

Я ходила, смотрела по сторонам, мне предлагали примерить разные вещи, обувь, к ним предлагали какие-то аксессуары. А у меня из головы всё не выходил обжигающий взгляд Дара, когда он сказал: “Я сто лет не видел мою любимую девочку, и очень соскучился”. И я тоже по нему сильно соскучилась. Была б моя воля, я махнула бы на все эти покупки рукой и полетела к моему любимому. Но Татьяна говорит, что мне нельзя опозориться перед родственниками Дара, мол, по одёжке встречают.

Сама-то Таня очень быстро начала ориентироваться в торговых центрах Москвы. Глядя на неё, можно было подумать, что она родилась и выросла в Москве. Танька так и сыпала названиями: “Смоленский пассаж”, “Никольский пассаж”, “Якиманка”, “Сфера”.

Уйти из таких мест без покупок было невозможно. Но я самое большое волнение и даже восторг испытала, когда примерила фату и свадебное платье. Белоснежный наряд в пол с пышной юбкой, облегающим топом и шлейфом, обшитый стразами, бисером, кружевами выглядел, как платье принцессы. Короткая кружевная фата и длинные белые перчатки из тончайшей ткани дополняли мой образ. Глядя на меня, Таня аж захлопала в ладоши.

Наконец, в салоне красоты на Новом Арбате нам сделали чистку лица, маску для волос, маникюр-педикюр, красивые причёски и профессиональный макияж. Я прямо саму себя не узнала. Такая красавишна, закачаешься! День прошёл не зря.

Увидев нас на выходе, Эмин какое-то время не двигался, а смотрел, переводя взгляд с меня на Таню. Потом подошёл и каждой из нас поцеловал руку. Администратор салона осыпала нас комплиментами. Не скрою, было очень приятно. А вечером за нами прилетел бизнес-джет Дара, и я отправилась навстречу своему счастью, в загадочную восточную страну, о которой мой любимый рассказывал мне много интересного.

Но я не знала, что уже скоро я буду бежать оттуда, захлёбываясь слезами. Потому что в мою память на всю жизнь врезались слова бабушки: “На чужом несчастье счастья не построишь”…

Продолжение следует