Кровные братья (СИ) [Константин Черников] (fb2) читать онлайн

Сила власти. Книга 1. Кровные братья.

Глава 1

Часть 1.

- Стой! – вдруг зычно выкрикнул молодой дружинник Мал, осаживая коня и предупредительно подняв руку вверх, привлекая внимание едущих сзади.

- Что такое? – спросил, нагоняя Мала, возглавлявший небольшую группу уставших и запылённых всадников старшина-кмет каганской дружины Благояр, высокий зрелый муж, с несколько округлым, как и у всех венетов, лицом, светло-русыми волосами и редкой, коротко остриженной бородкой.

Вместо ответа Мал указал рукой на дорогу, которая была полностью перегорожена огромным разлапистым деревом, упавшим как раз поперёк пути, словно зелёный великан, улегшийся отдохнуть на лесную тропу. Место было довольно глухим и узким, объехать массивный ствол не было никакой возможности, так как вокруг сплошной стеной росли мелкие молодые деревья и густые колючие кустарники.

- Вот ведь напасть какая! – воскликнул в сердцах один из подъехавших всадников, - Надо же было ему повалиться прямо на тропу. Нет ли где объезда?

- Оно не повалилось, Ярёма, - сказал старый дружинник Бажен, внимательно оглядев ствол, - Его повалили. Вон, смотри, видны следы от топора. Его срубили как раз так, чтоб оно на дорогу упало. Дерево-то гляди как велико. Нелёгкую, доложу вам, работёнку кто-то проделал. Вот только зачем всё это?

- Может попробовать оттащить его с дороги, - предложил Мал.

- Нет, друже, мы такую махину не осилим. Только зря время потеряем, а уже вечереет, - безнадёжно махнул рукой Бажен, - Да и крепких верёвок у нас нет, чтоб лошадей впрячь.

- Верно, Бажен, - согласился Благояр, - Надобно поискать объезд.

Озабоченно оглядываясь вокруг, он пытался разглядеть возможности для объезда нежданного препятствия. Тщетно. Место было глухое. Кругом, сколько охватывал глаз, была только непролазная лесная чаща. Начало смеркаться. Да тут ещё тёплая летняя погода вдруг ни с того, ни с сего, начала резко портиться. Набежал крепкий ветер и принялся нагонять на потемневшее небо грозовые тучи. В воздухе запахло дождём.

- Проклятье! - выругался Благояр, - Мы ведь уже совсем близко от Радова.

В тот момент мало кто смог бы сразу распознать в этих измученных долгой дорогой запылённых путниках на уставших лошадях гонцов самого Великого Кагана Велимира, властелина Святограда, спешивших с важными известиями к старградскому князю Ярриле.

Склавиния раскинулась на огромных просторах от Великих Восточных Гор до Западных Равнин, от Северного и до Южного морей. Расстояния были велики. Путь из столицы до Стар-града занимал целых десять дней верхами. И сегодняшний день был как раз последним – десятым. Нужно было поспешать, до княжеского подворья оставалось уже всего-ничего. А тут это неожиданное препятствие.

Вдруг старый Бажен насторожился и потянул носом, словно гончая, берущая след:

- А что, кроме меня никто ни чует палёного запаха? – удивлённо спросил он своих товарищей.

В следующее мгновение весь лес озарился ослепительно яркой вспышкой, как будто разом зажглись тысячи ламп и прямо над головами всадников раздался оглушительный громоподобный грохот.

Внезапная вспышка и грохот всех буквально ошеломили. Лошади испуганно заржали и, кусая удила взвились на дыбы. Ослеплённые и оглушённые люди с трудом удержались в сёдлах. Все, кроме невысокого и худощавого дружинника по имени Драган. Он, словно сноп сена, вылетел из седла, но не по своей неловкости, а поневоле. Что-то тяжело рухнуло на него прямо сверху и выбило из седла, что-то мягкое и живое.

Это было так неожиданно и быстро, что никто не успел ничего понять. Лес огласился отборными ругательствами. Кто-то шарахнулся в сторону, кто-то выхватил меч и махал им в пустоту. Царил полный хаос. Наконец, все кое-как пришли в себя, зрение и слух начали восстанавливаться.

Картина открылась удивительная. На земле без сознания ничком лежал Драган, а на нем сверху было распростёрто совершенно обнажённое тело человека. Это был мужчина невысокого роста и средней комплекции, довольно молодой с длинными светлыми волосами, скрывавшими его лицо. Дружинники застыли в полном изумлении, не зная, что им делать.

- О Боги! Да что же это такое! Что же сегодня за день выдался! – первым заговорил Благояр, - Только этого нам ещё не хватало! Кто это?! Что произошло?

- Надо быть настороже, а то ещё кто-нибудь свалится нам на головы, - проговорил Бажен, беспокойно оглядывая окружающие деревья, - Вдруг там ещё кто-то есть.

- Да, верно, глядите в оба. Ярёма посмотри, что с Драганом. Жив ли? – скомандовал кмет, - И что же это за лиходей такой? Откуда он свалился и почему голый?

Ярёма спрыгнул с коня и наклонился над упавшими. Перевернув голого человека, он резко отвернулся:

- Фу! Ну и дела, - воскликнул он удивлённо, - Да от него вином за версту разит! И где же это он успел так нализаться в лесу?

- Да пёс с ним. Что с Драганом? – обеспокоенно спросил Благояр.

Ярёма припал ухом к груди своего товарища:

- Драган жив, - радостно сообщил он, - Только в беспамятстве, как и этот голый. Должно быть потеряли сознание от падения, оно было не очень-то мягким.

- Слава Светлому Духу, - с облегчением вздохнул Благояр, ему не хотелось терять своих людей, - Но откуда же этот голяк взялся?

- Должно быть с дерева какого-нибудь свалился, - предположил Бажен, - Не с неба же! И что это за свет такой и гром приключились? Отродясь такого не видывал.

- Не ты один, - поддержал его Благояр.

В этот момент голый человек открыл глаза и озадаченно сел на земле. Ратники отпрянули в сторону, схватившись за оружие.

- Кто ты?! – крикнул Благояр.

Незнакомец обвёл всех мутным хмельным взглядом, громко икнул и пробормотал что-то невнятное на странном языке. Попытался было подняться, но ноги его подкосились, и он снова рухнул лицом в дорожную пыль, бормоча заплетающимся языком какие-то непонятные ругательства.

- Что это он там лопочет? – тихонько поинтересовался Гулен, могучего сложения княжеский воин-гридень.

- Да кто ж его разберёт, блеет что-то, как коза моего соседа, - отвечал так же тихо Бажен, - Надо бы подойти по ближе.

Наконец, Благояр полностью собой овладел и, решительно выступив вперёд, обратился к нежданному гостю, крепко сжимая, на всякий случай рукоять длинного меча, висевшего на широком кожаном поясе, расшитом медными бляхами:

- Ну, мил человече, отвечай по добру кто ты и откуда такой свалился нам на головы? А то по худому спросим!

- Да что с хмельного взять! Гляди, Благояр – он же на ногах не стоит.

Но тут глаза незнакомца неожиданно приобрели осмысленное выражение. Он снова произнёс длинную фразу на незнакомом языке, явно обращаясь к Благояру.

- Чего? Чего? Кто-нибудь что-то понял? – переспросил кмет.

Отроки лишь пожали плечами. Незнакомец, казалось окончательно пришёл в себя. Он ещё раз внимательно всех оглядел, каким-то особо выразительным взглядом. Затем легко поднялся и заговорил вдруг на чистом склавинском языке:

- Приветствую вас, други мои! – картинно поклонился он, - Вам не следует меня бояться! Я не причиню вам никакого вреда.

- Ишь ты, как складно заговорил. А то блеял не пойми что, - подивился Бажен, - Теперь, вишь, вдруг стал бодряком. Чудно сие!

- Никто тебя и не боится, - отвечал Благояр, внимательно разглядывая голого человека, - Это скорее тебе следует опасаться одному в глухом лесу, без оружия и даже без одежды. Откуда же ты здесь взялся такой? И что это за свет да гром приключились?

- Свет да гром? Ерунда – не обращайте внимание, - небрежно махнул рукой голый человек.

- Так, откуда же ты? – переспросил Благояр.

- Поверишь ли, прямо с пира, - радостно отвечал незнакомец, - Было весело! Мы можем продолжить! Подайте ещё вина!

- Ага, прямо бочку сейчас тебе выкатим, - язвительно фыркнул Бажен и расхохотался, - Кончен пир!

- Ах, да – как погляжу, мы уже вовсе не на пиру, - разочарованно произнёс незнакомец.

- Да, откуда же пиру взяться посреди леса?! – изумился Благояр, - Да и темнеет уже. Кто ты? Что делаешь в лесу в такой час?

- Это длинная история, мил человек, а вы, я вижу, спешите, - уклончиво отвечал тот, - Я позже обязательно вам её поведаю. Будет интересно. Но только для начала мне бы раздобыть какую-либо одежонку, чтоб срамоту свою прикрыть. Не могу же я вами на княжий двор в таком виде явиться.

- Откуда тебе ведомо, что мы на княжий двор направляемся? - насторожился Благояр, - И почему думаешь, что мы тебя с собой возьмем?

- Вижу ты обеспокоен. Это понятно. Не беспокойся. Я не шпион. А ведомо мне всё, потому, как я ведун и неплохой, а ещё и кудесник великий. Я вам пригожусь. Чую у тебя благородное сердце. Ты же не оставишь человека в моём положении на погибель в лесу.

- Благояр, - прервал незнакомца Ярёма, - Драган никак не очухается. Видать головой шибко сильно к земле приложился, как бы не помер.

Все столпились возле своего товарища, распростёртого на земле, пытаясь привести его в чувство. Но тот не шевелился, хотя и дышал. Дружинники в растерянности переглядывались.

- Вот видишь, злыдень, что ты наделал, - окрысился на незнакомца Гулен, единственный, кто близко дружил с хмурым Драганом, - Гляди другой раз куда сваливаться. Ну, если Драган помрёт…..

- Он не помрёт, - уверенно отвечал голый человек, - Расступитесь, дайте я попробую. Сам его зашиб, сам и в чувство приведу. Я же ведун.

Все послушно расступились. Незнакомец, которому жёсткое падение, в отличии от Драгана, казалось, ничуть не повредило, торопливо наклонился над распростёртым дружинником и начал что-то тихо нашептывать. Длинные светлые волосы густыми кудрями упали вниз, полностью закрывая его лицо. Через несколько секунд от снова выпрямился. Ничего не произошло.

- Тоже мне ведун, - процедил сквозь зубы Гулен, - Приложить бы тебя самого башкой об землю.

Но в следующий миг лес озарился диким воплем Драгана:

- А-а, мать твою, чтоб тебя! – заорал он, вскакивая и размахивая руками, словно закрываясь от чего-то.

Все застыли в полном изумлении. Никто не мог вымолвит ни слова. Драган ошалело уставился на своих товарищей, безумно вращая глазами:

- Что это?! Где я?!

- Всё в порядке! Всё хорошо! – ровным голосом успокаивал его незнакомец.

- Это ещё кто? – шарахнулся от него Драган.

- Братишка, ты жив! Я уж было подумал, что потеряли мы тебя, – воскликнул Гулен, обнимая своего товарища, - Ай да ведун, молодец! Гляди, Драган, да это же я – Гулен.

Дружинник медленно приходили в себя. А голый человек повернулся к Благояру:

- Ну, мил человек, хороший ли я ведун? – не без некоторого самодовольства сказал он Благояру, - И в тебе я наверняка не ошибаюсь. Так ли?

Святоградский кмет немного задумался, всё сегодня как-то на удивление по странному складывалось, но помедлив немного, он ответил:

- Верно мыслишь, ведун. Я людей на погибель не бросаю. Так и быть. Проводим тебя до княжеского подворья, тут уж и вправду совсем недалеко. А там видно будет, может и сгодишься на что-нибудь. А коли нет, там наши пути и разойдутся. Дайте ему какие-нибудь портки.

- Благодарю тебя, мил человек, за доброту, - поклонился странный человек, натягивая старые портки Бажена, которые тот выудил из своей объёмной седельной сумы, - Доброта нынче редкий дар.

- Зови меня Благояром. А как тебя зовут, ведун?

Незнакомец вдруг завертелся на месте волчком и, приплясывая, запел в такт:

Я не ведаю, не знаю. Угадай меня ты сам,

Коль ты глуп и не признаешь – стыд тебе и полный срам!

Был Великий я ведун,

Был, кудесник и колдун,

А теперь бродягой стал,

И по землям побежал!

Воины переглядывались в полном недоумении. Бажен обернулся к своему командиру.

- Видать ещё один божевольный горемыка, - сочувственно проговорил он, - Много их теперь развелось. Совсем без ума.

- Так, как же зовут тебя, блаженный? – переспросил Благояр.

Незнакомец продолжал быстро крутиться вокруг себя, словно веретено, но петь перестал.

- Да не крутись ты и отвечай толком! Остановись, тебе говорят!

Странный ведун вдруг резко застыл в неестественной позе и остался совершенно неподвижным, словно статуя. Лишь только бегали его глаза, озорно поглядывая на воинов из-под светлых бровей.

- Да, как только меня ни звали в этом мире, - отвечал он, оставаясь неподвижным, - Разве все имена упомнишь. Зовите пока просто – ведун.

- Чудной ты какой-то, - усмехнулся Благояр.

- Это уж точно. Ты даже не представляешь себе на сколько! Можно мне, наконец, теперь уже двигаться?

- Что?

Тут только Благояр обратил внимание, что этот чудак продолжает стаять абсолютно неподвижно в той же самой неестественной позе.

- Разумеется можно!

- Спасибо, - незнакомец блаженно обмяк.

- Ведун – разве имя? – продолжал Благояр, - Ну, матушка твоя должна же была дать тебе какое-то имя с рождения. Как-то же она тебя называла в детстве?

- О да, моя мать дала мне имя, - глаза ведуна вдруг на какой-то миг подёрнулись дымкой воспоминаний, - Давно это было. Очень давно. Помнится, она назвала меня Лодур.

- И имя у тебя чудное, право слово. Из какого же ты роду-племени будешь, Лодур?

- Говорю же тебе давно это было. Теперь уже и сам не припомню.

- Как же это можно - не помнить своего рода? - удивился Благояр.

- А я где-то кажись слыхал, что в Нурландии одного из ихних тамошних Богов, вроде похоже звали, - вмешался Бажен.

- Ну, тогда, наверное, меня в его честь и назвали, - подхватил со смехом Лодур.

- Так ты может быть с Севера? – предположил Бажен.

- Может и с Севера. Говорю ж тебе – не припомню.

- Ну ладно, ведун, пора в путь. Довольно болтать, спешим мы. Запрыгивай за спину к Гулену, у него конь добрый вынесет.

- А как же вы преграду эту объедите? – хитро прищурившись, спросил чудной ведун, покосившись на дерево, лежащее поперёк дороги.

- Объездную тропу поищем.

- Ой-Ой-Ой, - визгливо завопил вдруг Лодур, картинно заламывая руки - Ой беда нам тут грозит, сгинем тут все ни за грош! – тут же его голос изменился и загремел суровой решительностью, - Но не бойтесь, смертные, со мной вам ничего не угрожает! Лодур всех спасёт!

- Да заткнись ты, межеумок! – рыкнул на него кмет, озабоченно озираясь вокруг, - Накличешь ещё лихо. Дай подумать.

Тот обиженно притих, а Благояр ещё раз внимательно огляделся вокруг и прислушался к звукам леса. Вроде ничего подозрительного. Вокруг всё так же сумрачной стеной шумел бескрайний лес. Но на душе вдруг заскребли кошки. Что-то внутри него напряглось, как часто бывало перед сечей. Какие-то нехорошие предчувствия шевельнулись в душе. А своим предчувствиям он уже давно привык доверять.

- Не к добру сие, - выдохнул он.

- Тебя что-то беспокоит, Благояр? – спросил своего командира Бажен.

- У меня нехорошее предчувствие, друже. Глядите в оба. Уж больно удобное тут место для засады. И дерево это ……

Договорить он не успел. Вокруг засвистели длинные чёрные стрелы.

* * * * *

Глава 1

Часть 2.

До боли знакомые опытному воину резкие свистящие звуки разорвали лесную тишину.

- Берегись! – закричал Благояр, инстинктивно дёрнув поводья и рванул коня в сторону.

Поздно! В ту же секунду Мал, пронзённый стрелой, громко вскрикнул и взмахнув руками повалился на седло. Вторая стрела угодила в лошадь. Несчастное животное дико заржало и, встав на дыбы, скинуло седока. Ещё одна стрела просвистела над самой головой Благояра.

- Засада! – заорал он, сдёргивая со спины небольшой круглый щит, - Щиты поднять! Живо в круг!

- Ага! – вдруг истошно закричал Лодур, не обращая никакого внимания на свистящие вокруг стрелы, глаза его восторженно заблестели, - Вот, значит, как! Нас ждёт битва! Кровавая сеча! Все на бой!

- Ах, мать вашу! – выругался Бажен, поднимая щит.

И очень вовремя. Следующая стрела, с глухи стуком, вонзилась в дерево щита, которым он едва успел прикрыть грудь. Ещё одна стрела, пущенная очевидно уже торопливой рукой, пролетела мимо, не причинив никому вреда, и со свистом скрылась в лесной чаще. Но Благояр успел намётанным глазом заметить откуда она вылетела:

- Ярёма, лучник вон на том сосновом суку справа, - крикнул кмет своему отроку, - Сними его!

Средних лет, коренастый и косматый как медведь, дружинник Ярёма, много лет был успешным охотником и одним из лучших стрелков во всех склавинских землях. Уловив зорким охотничьим глазом едва заметное движение между ветвей, бывший охотник в мгновение ока вскинул свой лук и выпустил стрелу почти не целясь. Громкий вскрик и звук тяжело рухнувшего с дерева тела говорил о том, что стрела его не пропала даром.

- Молодец, Ярёма! – восхитился Бажен, - Вот это выстрел! Точно в цель! Знай наших! Как вам такое?

Ответом ему стал яростный крик. Внезапно из окружающей чащи выскочила пёстрая толпа плохо одетых и вооружённых чем попало людей, очевидно разбойников, и ринулась на всадников. Расчёт был явно на внезапность, но дружинники были начеку. Первого же нападавшего Ярёма свалил стрелой на месте, но остальных это не остановило. Численный перевес был на их стороне и это придало им храбрости.

Неожиданно наперерез им выскочил полуголый Лодур, размахивая невесть откуда взявшимся у него в руках большим деревянным мечом:

- Берегитесь, негодяи, мой чудо-меч не знает пощады! Ой, он, кажется деревянный. Ошибочка вышла. Опять что-то перепутал, это всё, наверное, от несвежего вина.

Горе-воин, бросив свою деревяшку поспешно скрылся в кустах. А схватка продолжалась. Благояр быстро оценил обстановку и принял неожиданное решение. Он не стал дожидаться, когда нападавшие добегут до них, чтобы напасть одновременно с нескольких сторон:

- Вперёд, други! В атаку! Руби! Сомнём конями! – скомандовал он, выхватывая меч из ножен. Отваги ему было не занимать.

Дальше произошло то, что не раз случалось в битвах, когда лёгкая пехота сталкивалась на встречных курсах с конницей. Окрылённые уверенным голосом своего командира, дружинники пришпорили коней и, обнажив мечи, ринулись навстречу нападавшим. Те никак не ожидали такого манёвра. Пешие, без доспехов, с лёгким оружием, они не могли выдержать неожиданного конного натиска профессиональных воинов. Ближние были сразу же сшиблены лошадьми, даже не успев вскинуть оружие. Кто-то истошно заорал, попав под копыта. Зазвенела сталь, ярко сверкая в лучах заходящего Солнца. Двое нападавших тут же упали замертво под ударами мечей, забрызгивая всё вокруг кровью и разлетевшимися в стороны мозгами.

Схватка длилась всего несколько секунд. Каганские дружинники рубили направо и налево, никого не щадя. Нападавшие пытались кое-как атаковать, беспорядочно размахивая копьями и топорами. Но без толку. Ещё один разбойник рухнул замертво на землю после могучего удара Гулена. Несколько было ранено.

- Это не купцы, чтоб мне пропасть! – воскликнул один из нападавших, - Бежим, братцы!

Смятая и рассеянная нестройная толпа кинулась в рассыпную и исчезла в лесной чаще так же быстро, как и появилась. Поле боя осталось за святоградскиими отроками. Они, было рванули вдогонку, но Благояр зычным окриком вернул их назад.

- Не след нам лезть в дебри. Мало ли какой засады ещё устроят, - властно крикнул он, - А ну, назад!

- Тоже мне. Хороши воины! – пренебрежительно сплюнул Гулен, вкладывая меч в ножны - Им бы только толпой на купчишек, да одиноких путников нападать. Будет им впредь урок, как лихоимствовать.

Благояр быстро огляделся вокруг. Всё было тихо, убежавших даже не было слышно. Ни голосов, ни криков, ни звуков шагов. Как и раньше, вокруг по-прежнему гулко шумел лес, по небу бежали те же облака, словно и не было минуту назад короткой, но яростной схватки.

Но на поляне остались лежать ничком Мал и ещё несколько разбойников, как немое свидетельство разыгравшийся трагедии.

- Ярёма, гляди по сторонам в оба! – быстро скомандовал кмет, - А вы – помогите Малу. Бажен, посмотри, что с ним.

Ярёма, с луком наготове, заступил на свой пост. Остальные поспешили к своему товарищу. Благояр спешился и подошёл к поверженным нападавшим. Один из них был ещё жив. Зажав окровавленными руками стрелу, вонзившуюся ему в живот, он неистово ругался, свирепо сверкая глазами. Кмет склонился над ним:

- Кто вы такие? - спросил он умирающего, - Почему на нас напали?

- Ошибка вышла, чтоб вам пропасть, - с трудом отвечал тот, - Купцов ждали. Нам сказали, что с ярмарки должны были проехать по этой дороге, из Стар-града, с мошной. А тут – вы, пёс бы вас задрал! Вот и попутали в сумерках.

- И много вас ещё тут в лесу лиходеев?

- Хватит, чтоб вас всех перерезать.

- Смотри ещё один очухался, - крикнул Гулен.

Благояр резко развернулся. Действительно, один их нападавших, сшибленный конём, был не убит, а только оглушён. Он стоял на четвереньках и мотая головой, словно телок, попытался встать. И тут же со стоном повалился обратно.У него была повреждена нога, когда он угодил под копыта. Благояр пнул его сапогом, и разбойник со стоном покатился по траве, снова пытаясь встать.

- Может прикончить его? – спросил Гулен.

- Не убивай, мил человек! Пощади! - взмолился тот.

- Ишь как запел! – не унимался дружинник, - А кто только что глотку нам хотел перерезать? Ты бы нас пощадил, пёсье семя?

- Погоди, Гулен. Сперва узнаем, кто они такие, и что им было надо, - сказал Бажен, - Ну, лиходей, сам всё поведаешь, иль пытать прикажешь?

- Всё скажу, господин мой! – воскликнул разбойник, - Всю правду! Только пощади!

Из торопливого рассказа перепуганного лиходея, выяснилось, что не так давно один местный предводитель по приказу некоего Господина Леса создал из окрестных смердов ватагу голодранцев, чтобы установить в округе «справедливое правление». Из своих деревень они ушли и жили в глухих лесных скитах. А поскольку их новый хозяин никак не заботился о содержании своего «воинства», то они стали грабить купцов, да разных путников.

По дороге из Стар-града гонцы с ними возможно и не повстречались бы если бы не большая ярмарка, прошедшая накануне в городе. Правда, ждали разбойники вовсе не воинов Кагана, а купцов, распродавших товары и возвращавшихся с доходом от продажи.

Поняв свою ошибку, душегубы поспешно ретировались. Сейчас вся ватага разбежалась в разные стороны, кто куда. Пройдёт день-два и они по одному снова соберутся в условленном месте.

- Может подстеречь их там и порешить разом, чтоб не разбойничали в округе, - предложил Бажен.

- Нет времени заниматься здешним правосудием, - отвечал Благояр, - У нас государево дело. Не забывай об этом. Надобно поспешать. В ближайшем селе расскажем всё княжескому старосте. Пусть сами решают. То не наша забота.

- Верно, уходить надобно. Пока ещё чего не приключилось. Нечего тут задерживаться, - согласились дружинники.

- Ты что-то бледен, Бажен, - присмотрелся к нему Благояр, - Часом не ранен ли?

- Пустяки. Так- царапина. Успела одна гнида копьём в бок ткнуть. Кольчугу в дорогу жаль не надел. Да кто ж знал. Хорошо, что хоть свита плотная.

Только теперь Благояр заметил, что весь бок дружинника был красным от крови.

- Сейчас же перевязать тебя надобно.

- Успеется, - отмахнулся тот, - Выживу, не в первой. Сперва надо Малу помочь. Ему худо.

Рана Мала оказалась серьёзной, хотя и не смертельной. Стрела пробила плечо и застряла глубоко в теле. Он потерял много крови. Да ещё при падении с лошади повредил рёбра и ногу. Парню необходима была помощь хорошего лекаря. Поэтому нужно было как можно быстрее добраться до княжеского села.

Лошадь Мала, раненая стрелой, убежала в лес, может уже с сдохла где-то там. Решили не тратить время на её поиски. Кое-как перевязав Мала, посадили его за спину Гулену. Странного вида, длинную и чёрную стрелу из его плеча не стали пока вытаскивать, лишь только обломили древко до самого наконечника. Опасались сильного кровотечения, которого ему было бы уже не пережить. Оказали помощь и Бажену.

Прежде, чем тронуться в путь нужно было решить судьбу двух оставшихся в живых разбойников. С раненым в живот всё было ясно. Он был не жилец. Вопрос стоял только во времени – сколько ещё часов он промучается. Всё понимая, он сам умолял облегчить его страдания. Обнажив меч, Благояр подошёл к умирающему:

- Ну, лиходей, воздай молитву нашему Светлому Духу. А я подожду, пока ты помолишься. Пусть он очистит тебя от скверны и простит твои грехи, как мы тебя прощаем.

- Нечего ждать. Ни к чему мне прощение вашего лицемерного Духа, - отвечал тот слабеющим голосом, - Мы его тут не признаём. А наши древние Боги меня уже ждут. Чувствую это и готов уйти к ним с радостью.

- Ну, как знаешь. Умри с миром, - сказал Благояр, вонзая меч ему прямо в сердце.

Разбойник дёрнулся и обмяк. Всё было кончено. Благояр задержался над бездыханным телом. В глубине души ему было немного жаль этого несчастного смерда. Сам он был сиротой, вырос на улице без отца и материи. Он, как никто другой, с детства знал цену страданиям и лишениям. Человек он был справедливый. Ему претило убивать вот так людей. Но что было делать?

С окровавленным мечом в руках, он обернулся к второму разбойнику, тот упал на колени:

- Пощади, милосердный господин! Я вас выведу на дорогу! Рабом твоим вечным буду!

- Ни к чему мне такие рабы, - усмехнулся кмет, вытирая лезвие меча пучком травы, - Вот что, лиходей! Коли укажешь обходной путь, чтоб преграду сию обойти, то пощажу тебя, слово даю. Знаешь ли такие тропы?

- Вестимо знаю, господин, - оживился разбойник, - Есть тропы. Всё покажу. А куда вам путь держать?

- В Радово мы едем. Знаешь где это?

- Как же мне не знать, господин, село князя нашего Яррилы?! Тут оно не далече уже. Я вас выведу на тропу. По ней и доберётесь.

- Можно ли ему верить? – усомнился Бажен, - А ну как в другую засаду заведёт.

- Он здешние места хорошо знает. Сами мы тут долго плутать будем, а время не ждёт. Мал слабеет, - отвечал кмет, - А порукой тому, что этот смерд не обманет будет его жизнь. Вижу весьма дорожит он ею. Коли обманет, то первым же делом и порешим его на месте.

- Ну, как знаешь. Ты – кмет, тебе и решать. А нам трогаться в путь надо.

- Верно. И так задержались. Ну, лиходей, веди! Други, не спускайте с него глаз. Коли что – враз прикончим. Ты всё уразумел, смерд?

- Да, господин. Да куда же мне с хромой ногой деться. Благодарю тебя. Выведу, тут недалече.

Для верности, чтобы вдруг не шмыгнул куда-нибудь в окружающие заросли, Благояр затянул у него на шее ременную петлю и конец обвязал вокруг левой руки.

- А где же наш божевольный ведун, - спохватился вдруг он, - Часом ни прикончили его?

- Да, нет, кмете, - отвечал Гулен, - Как зачалась сеча, он в кусты удрал. Сам видел.

- Так и где же он теперь?

- Да кто же его знает. Наверное, всё ещё по кустам хоронится.

- Покличь его что ли, Гулен, - с беспокойством заметил Благояр, - Он должно быть где-то не далече.

- Эй! Лодур! Ты где? – зычно гаркнул могучий гридень, так что аж потревоженные птицы беспокойно взлетели с ближайших деревьев, - Выходи, хороняка, всё кончено. Мы в путь трогаемся.

Ответа не последовало. Гулен пожал могучими плечами.

- Нет его нигде, небось со страху далеко удрал.

- Главное, что портки Бажена не обделал, - хохотнул Ярёма, - А то у него других запасных нет!

- Что делать будем, Благояр? Может поискать? – спросил Гулен.

- Нет у нас времени, - заметил Бажен, - Темнеет уже.

- Жалко блаженного, сгинет ведь. Не по-людски это. Если он рядом, то сыщем. Покличь ещё, Гулен.

- А я здесь, мил человек! – послышался бодрый голос Лодура, вышедшего из-за кустов, - Ну, что мы уже одержали победу над врагами?

- Да, это уж точно! Мы победили, - ухмыльнулся Бажен, делая ударение на слове «Мы» - И всё благодаря тебе, славный воин!

Дружинники дружно засмеялись. А Лодур, как ни в чём ни бывало, гордо выпрямился:

- Я же говорил, смертные, что со мной вам ничего не грозит!

- Это уж точно! – хохотали воины.

Странный ведун вдруг внимательно присмотрелся к пленному разбойнику. Тот немедленно отвёл глаза в сторону.

- И на вашем месте я бы не доверял этому душегубу, - кивнул на него Лодур, - Советую вам скорее отрубить ему голову.

В ответ разбойник бросил на него короткий, полный злобы и ненависти взгляд и повернулся к Благояру:

- Не слушай, милосердный господин, этого безумца! Нам в путь пора. Темнеет, скоро тропинок будет уже совсем не видно.

- Верно, смерд, надо поспешать, - кивнул столичный кмет, - Вот уж не думал, Лодур, что ты столь кровожаден! Чем не угодил тебе этот горемыка?

- Прикончи его, пока можешь, - настаивал ведун, - Так будет лучше для всех. А особенно для тебя.

- Ну ладно, хватит пустое молоть, - резко бросил кмет, - Садись за спину к Бажену и помалкивай. Пора в путь. И так уже изрядно задержались.

- Как знаешь, - равнодушно пожал плечами ведун, - Вам же хуже. Только не говорите потом, что мудрый Лодур вас не предупреждал.

- Ну, а теперь – вперёд! – скомандовал Благояр, вскакивая в седло.

Разбойник не обманул. Не прошло и получаса, как они, продравшись узкими тропами сквозь чащу, выбрались на прежнюю дорогу с другой стороны от завала.

- Вот ваша тропа, милосердный господин. Следуйте по ней и скоро будете на месте, - указал он.

Благояр осадил коня и повернулся к пленнику:

- Ну что ж, как и обещал, отпускаю тебя с миром на все четыре стороны. Но в другой раз уже не пощажу, учти это. Ступай к своему атаману и скажи, чтоб не попадался мне более на пути. Что кмет Великого Кагана Благояр велел передать, что ежели лихоимствовать, да душегубствовать не перестанете – вернусь со своими отроками и всех вас до единого перебью, как паршивых псов. Ты всё понял, смерд?!

- Всё понял, господин! Все, как есть передам и разбойничать более не стану! Благодарю тебя, господин!

- Ну тогда – пошёл вон, пока я не передумал!

- Ты его так и отпустишь? – подал вдруг голос Лодур из-за спины Бажена.

- Ну да!

- Надо, всё-таки отрубить ему голову! Для всеобщей пользы.

- Ладно, хватит болтать, - рассердился Благояр, - Я своё слово держу.

- Зря, - коротко бросил Лодур и отвернулся.

А разбойник, подхватив с земли толстую сухую ветку и пользуясь ею как костылём, торопливо заковылял прочь, униженно бормоча благодарности.

- Зря всё-таки ты его отпустил, - процедил сквозь зубы Бажен, - Как бы он снова не навёл на нас своих душегубов. Нет ему веры ни на ломанный грош.

- Не успеет. Пока они снова соберутся, нас уже и след простынет, - отвечал Благояр, - Да и не в моих правилах убивать безоружных, просящих о пощаде. Другое дело в сече. Вот ежели снова возьмётся за старое – тогда не пощажу.

- Ладно, - хмуро кивнул старый дружинник, - Надо поспешать.

- Добро во все времена было наказуемо, - тихо проговорил Лодур, задумчиво глядя вслед уходящему разбойнику, но на его слова никто не обратил внимания.

Дружинники Кагана пришпорили лошадей и вскоре маленький отряд скрылся за деревьями.

А покалеченный разбойник вдруг сразу перестал хромать, выпрямился и, отбросив свой «костыль», обернулся им в след. Испуг и раболепие, светившиеся в его глазах ещё мгновение назад, исчезли без следа, а вместо них жарким огнём вспыхнул зловещий нечеловеческий взгляд, от которого любому, увидевшему его, стало бы не по себе. Но отроки этого уже не могли видеть.

- Поспеши, ничтожный смертный! – проговорил он со зловещей улыбкой, - Всё-равно далеко не уйдёшь! Кончаются твои дни.

Затем он резко воздел руки к верху и, тихо произнеся короткое заклинание, хлопнул в ладоши. Тотчас же всё его тело объяло приглушённое изумрудное сияние, в котором чародей мгновенно исчез.

* * * * *

Глава 1

Часть 3.

- Проклятье! Кажется, мы всё-таки заблудились, - выругался Благояр, - Обманул, наверное, смерд поганый. Не на ту дорогу вывел, пёс шелудивый.

Благояр и его спутники ехали уже довольно долго, блуждая по извилистым лесным тропам. А бескрайнему сумрачному лесу, казалось, не будет конца. Он, словно живой, всё плотнее сжимал свои объятья со всех сторон. Пошёл дождь. А села всё не было видно.

- Зря всё-таки его не прикончили, - простонал раненый Бажен.

- Я ведь предупреждал вас, что нельзя ему верить, - вставил Лодур.

- Ничего, выберемся, - нарочито уверенно заявил Благояр, ему не хотелось, чтобы в его маленьком отряде воцарилось уныние, - В крайнем случае заночуем в лесу. Не впервой.

- Нам то – да, - ответил Ярёма, - Чай не растаем под дождём. А вот Малу худо. Лихорадит его. Боюсь не дотянет он до утра.

- Да, верно, - помрачнел Благояр, - Ладно, тогда хватит пустомелить. Надо дорогу искать.

- Да где ж её сыскать? Дождь усиливается, темнеет. Может какое укрытие найти, пока ещё хоть что-то видно?

- Жутко как-то и холодно, - тихо проговорил Гулен, нервно передёрнув плечами, словно от озноба, - Как бы всем нам тут не сгинуть вовсе.

- Будет тебе причитать, словно красна девица на выданье, - одёрнул его кмет, - Не раскисай! Не малое дитё, чтоб грозы с дождём пугаться. Придумал тоже – холодно ему. Чай – не зима! Шевелитесь живее.

Тучки набежали плотнее, словно пытаясь окончательно закрыть своей серой пеленой Солнце, дождь с каждой минутой всё усиливался. Копыта смачно чавкали по лужам, разбрызгивая грязь по сторонам. В этой грязи и сырости стало совсем не уютно. Смеркалось. Заметно похолодало. Мокрые свиты разбухли и потяжелели. Лес угрожающе подступал со всех сторон.

Наконец, разразилась гроза. Свинцово-серый небесный свод озарился яркой вспышкой молнии, которая на миг буквально разрезала его надвое узкой ослепительной нитью. Тот час же где-то вдалеке раскатисто прогремел гром.

- Ну и погоду послали Боги в разгар лета! – ворчали отроки, беспокойно оглядываясь по сторонам, - Жуть какая-то!

- Не отставать и не растягиваться, - командовал кмет, - Держитесь плотнее. Не раскисайте, село должно быть уже рядом.

- Да в такую погоду мы его у себя под самым носом не разглядим, - тихо проворчал Драган, - Как бы нам мимо не проехать. Гляди в оба – Ярёма.

Впереди всех ехал Ярёма, намётанным глазом бывалого охотника выискивая в полутьме раскисшую от дождя тропу.

- Глядите, какая чудная птица, - остановился вдруг он, указывая на большого старого ворона, сидевшего на толстом берёзовом суку, прямо над дорогой. По его мокрым чёрным перьям струйками стекала вода.

- Да, что в нём чудного, - проворчал Бажен, - Ворон, как ворон.

- Не скажи, друже, - не согласился Ярёма, - Я таких крупных отродясь не видел, да и глаз таких у ворон не бывает.

Ворон, словно поняв, что речь идёт о нём, сверкнул глазами. А затем вдруг расправил крылья и, громко каркнув, вспорхнул и исчез в темноте леса.

- Вот ведь, зараза, каркает, точно на кладбище, - выругался Бажен, - Ты лучше на дорогу смотри, Ярёма, а не на вороньи глаза.

Медленно двинулись дальше. Где-то в глубине лесной чащи протяжно завыли волки. Стало совсем не по себе. Да тут ещё откуда-то сверху опустился густой влажный туман. Видимость ухудшалась. Снова раздался волчий вой, но теперь гораздо ближе. В надвигающихся сумерках люди уже с трудом различали лесную тропу. В конце концов тропа и вовсе исчезла и они уперлись в непроходимые дебри. Дороги больше не было. Только сумрачный лес вокруг.

- Всё, мать вашу, приехали, - бросил в сердцах Гулен, - И что теперь?

- Тихо, ты. Слышите? – насторожился вдруг Ярёма.

Неожиданно лошади, беспокойно поводя ноздрями, захрапели и, прижав уши, испуганно попятились. Передние дико заржали и взвились на дыбы, чуть не скинув седоков. И было от чего. Из сумрачного леса наперерез всадникам почти бесшумно вышел огромный косматый волк черной масти. Зрелище и впрямь было жуткое, прямо как в страшной сказке. Благояр часто бывал в разных лесах и в Склавинии, и в других землях, но никогда не видел столь огромного и необычного зверя.

Ярёма вскинул было свой лук, но тут окружающие кусты зашевелились и из них появились ещё несколько таких же гигантских чёрных волков, в окружающей мгле их глаза светились злобными жёлтыми огоньками. Наклонив морды почти до земли, они с глухим рычанием неторопливо окружали людей, медленно приближаясь со всех сторон.

- Что за напасть! – в сердцах выдохнул Благояр, обнажая меч, - Други, кажется сегодня для нас есть ещё работёнка.

- Не волнуйтесь, смертные! – послышался вдруг возвышенный голос безумного ведуна, - Вам повезло! С вами Лодур – великий кудесник! Вам ничего не грозит. Сейчас я разгоню этих злобных тварей своими чарами.

Прежде, чем кто-то успел что-либо понять, он вскинул обе руки и прокричал какую-то тарабарщину на непонятном языке. В туже секунду по всему лесу зажглись ещё десятки злобных жёлтых огоньков.

- Тьфу ты, - озадаченно буркнул он, - Кажется я опять перепутал исчезновение с увеличением. Всё, должно быть это от несвежего вина или может съел на пиру чего-нибудь не то.

- Смотрите, их стало намного больше, - воскликнул удивлённо Гулен, - Ну, спасибо, кудесник! Нечего сказать – помог!

- Я тут ни при чём, - оправдывался гое-ведун, - Это все плохое вино на пиру. Никогда больше не буду его пить. Ничего – вы справитесь…. наверное.

Громадные волки наступали, сжимая кольцо вокруг людей все плотнее. Их глаза горели лютой злобой.

- Живо в круг! Поднять щиты! Ярёма – в центр, бей из-за спин! – энергично командовал Благояр, хотя у самого сердце вдруг сжала костлявая рука страха. Его волосы под стальным шлемом-шишаком с длинной бармицей буквально зашевелились. Давно он не испытывал такого непонятного откуда взявшегося животного ужаса.

- Эй ты, убогий! Давай к нам за спины! – крикнули воины Лодуру. И тот не заставил себя долго уговаривать.

Дружинники быстро заняли круговую оборону, подняв щиты и мечи и приготовились к отражению атаки. Ярёма, с луком наготове, занял свою позицию за их спинами. Но волки не спешили, наверное, ждали команды вожака, который тяжёлым пристальным взглядом внимательно разглядывал людей. Было в этом взгляде что-то осознанное, почти человеческое и от этого ещё более жуткое.

- Чего ты медлишь, Ярёма, прикончи вожака, - тихо проговорил один из отроков. – Остальные глядишь и разбегутся.

- Шш-ш, тише ты, - шикнул на него бывший охотник, - Видишь, он решает подходящая мы для них добыча или нет. Если нет – то они сами уйдут. Я держу его на прицеле, коли нападут, то не промахнусь. Странные они какие-то, никогда раньше таких здоровых не видел, - добавил он озадаченно, - Обычно волки нападают только на слабых, больных да одиноких. Может ещё и обойдётся.

Зверь, видимо наконец, принял решение. Шерсть на его загривке встала дыбом, он громко зарычал, обнажая огромные желтоватые клыки. Почуяв настроение вожака, вся стая разом подобралась для решительной атаки. Ярёма до предела натянул тетиву, аж заныло плечо. Казалось весь мир на миг замер в напряжённом ожидании развязки.

И тут ближний к людям зверь прыгнул. Это был гигантский скачок, но и Ярёма не дремал. Резко развернувшись, он спустил тетиву, и стрела попала точнёхонько в раскрытую пасть чудовища. Волк кувыркнулся в воздухе и рухнул замертво. Ярёма быстро повернулся в сторону вожака, но тот уже исчез.

Зато другой волк хотел было вцепиться зубами в ногу лошади Благояра, но опытный воин успел наклониться и полоснуть его с верху вниз мечом. Злобный рык сменился визгом боли, и зверюга отскочила назад. Третьего отогнал от себя длинным копьём вечно молчаливый Драган.

Ещё один бросился на Бажена. Дружинник успел прикрыться щитом и ударить из-под него мечом на встречу. Волк дико, почти по-человечески взвыл и, оставляя за собой кровавый след исчез в кустах. Бажен с удивлением разглядывал свой деревянный щит, от которого был отгрызен изрядный кусок.

Гулен с Малом за спиной был менее проворен, но и он успел развернуть коня и прыгнувший на него волк промахнулся, лишь полоснув воина острыми и крепкими, как сталь когтями по руке. Гулен тихо вскрикнул, рукав его был весь разодран в клочья и окровавлен. Но раны, по счастью, оказались не глубокими.

Звери кружили вокруг всадников, выжидая удобный момент для броска. А из чащи, привлечённые запахом крови, на подмогу стае уже устремились всё новые и новые волки. Ещё одного уложила меткая стрела Ярёмы, но других это не остановило. Положение становилось критическим. Гигантских хищников было слишком много.

- Твою мать, да сколько же их тут?! – выругался Гулен.

- Не думал, что придётся вот так умереть, в грязи посреди леса, - грустно произнёс Бажен, крепче сжимая рукоять меча, - Подумать только – меня сожрут волки!

- Хватит ныть! – крикнул Благояр, - Держитесь плотнее, не давайте им себя окружить!

Того, что произошло дальше никто не ожидал. Всё вдруг переменилось. Звери как-то враз сникли и поджав хвосты попятились, словно в испуге, а затем резко развернулись и быстро исчезли в лесной глуши. Жёлтые огоньки всюду погасли.

Отроки застыли в изумлении. Что произошло? Никто ничего не понял. Все уже готовы были дорого продать свою жизнь, но такого никто не ждал. Или это – коварная уловка? Все недоумевали.

- Видимо мы всё же не слишком подходящая дичь, - съязвил Бажен, вытирая пот, но меч в ножны не спешил убирать.

- Или их что-то спугнуло, - произнёс Благояр, - Может тут есть что-то похуже. Глядите в оба!

- Только этого нам ещё не хватало, - пробурчал себе под нос Драган.

Внезапно внимание всех привлекло небольшое движение в лесной чаще всего в паре десятков шагов от них. Вслед за ним раздался всплеск, как будто кто-то наступил в лужу. Обернувшись на звук, дружинники увидели высокого худощавого старика с длинными белыми волосами и такой же белой бородой. Из-под седых бровей сверкал острый взгляд, который казалось пронизывает всех насквозь. На нём были чудные просторные одежды, спадавшие с плеч до самой земли, а голову украшал витой золотой обруч, ярко блестевший даже во мраке. Одной рукой он опирался на большой посох из тёмного дерева. Выглядел он весьма странно. А главное – одежда его была совершенно сухой, несмотря на то, что вокруг лил дождь и все дружинники уже изрядно промокли.

И тут нервы у Ярёмы не выдержали. Прежде, чем Благояр успел что-то скомандовать, он с быстротой молнии вскинул свой смертоносный лук и выпустил стрелу. Предостерегающий окрик кмета, казалось безнадёжно запоздал. Бедный старец! С такого расстояния лучший лучник княжества не промахивался.

Каково же было удивление всех, когда старик сделал едва уловимое движение свободной руки и стрела, резко изменив направление, улетела в заросли. У всех вырвался возгласизумления. Ярёма, в бешенстве от своего промаха, снова вскинул лук. На этот раз Благояр успел перехватить его руку.

- Стой, друже! – воскликнул он, - Не след стрелять в первого встречного человека, который ничего дурного нам не сделал.

Тот нехотя опустил оружие. Ему было явно не по себе. Благояр выехал немного вперёд и слегка поклонился незнакомцу.

- Отче мой, прости нас за недружелюбие, – сказал он, - Вымотались мы сегодня и нервы на пределе, то разбойники, то волки, а ты появился так внезапно. Слава Светлому Духу, что мой лучник промахнулся! Тебе очень повезло. Обычно он бьёт без промаха.

- А он и не промахнулся, - отвечал тот неожиданно крепим и властным голосом, - Отрок сей горяч и не сдержан. Это я отвёл его стрелу от греха.

Глаза княжеского кмета округлились от изумления:

- Что за чудо? О чем ты говоришь? Как же это можно? Кто ты такой, старче?

- У тебя слишком много вопросов, сын мой. А у нас слишком мало времени. Мотон коварен и беспощаден. Это были его зверушки, и они могут вернуться.

- Ничего себе, зверушки, - тихонько буркнул кто-то из дружинников. – Да я чуть портки не обделал.

- Этих не сложно было отпугнуть, - невозмутимо продолжал незнакомец, - С другими, боюсь будет труднее. Но всему своё время. Мотон обманул вас и обрёк на погибель. Однако, он явно поспешил и нарушил равновесие, ваше время ещё не пришло. Потому я и здесь, чтобы всё исправить.

- О чем ты, старче? Какой Мотон?

- Ты узнаешь в своё время, Благояр.

- Откуда тебе известно моё имя?

- Мне многое известно, сын мой. Но не будем сейчас об этом. Товарищ твой слабеет с каждым часом. Кровь его заражена. К утру он умрёт, если вы не поторопитесь.

- О чём ты? Чем его кровь может быть заражена?

- Я узнаю эту стрелу, - старец кивнул на обломок древка, - Если ему не помочь, то жить молодцу не долго осталось.

- Да как же тут помочь? Ему лекарь знатный нужен, а мы заблудились, старче.

- Знаю. Молчи и слушай, - странник сделал нетерпеливое движение рукой, - Время дорого. Дам тебе светляка-провожатого. Он выведет вас к священному дубу, что возвышается над всей чащей. От него повернёте на север и через полсотни шагов увидите тропу. Никуда с неё не сворачивайте. Она приведёт вас к княжескому селу. Да, и ещё одно – не говорите пока никому о нашей встрече. Вам все-равно не поверят. Если ещё приведётся нам свидеться, тогда может и отвечу на твои вопросы. А сейчас не время и не место.

Благояр молча поклонился. Тут только старец разглядел за спинами дружинников мокрого и полуголого Лодура, который всё это время внимательным взглядом следил за всем происходящим. Их глаза встретились.

- А ты зачем здесь? - нахмурился он, - Разве тебе здесь место? Неужели сам не знаешь?

- Знаю, - непринуждённо ответил чудак, - Да только где оно теперь моё место? Может ты мне скажешь? Изгнали меня. Так что теперь моё место везде. Весь мир! Куда захочу – туда и иду! Как захочу - так и живу! Главное – весело!

- Изгнали, говоришь? Опять! – удивился старец и задумался, - Это - новость.

- Не слушай ты его, отче, - вмешался Благояр, - В лесу, из жалости, подобрали мы этого безумца, чтоб не сгинул там. Доведём до княжеского подворья, а там видно будет.

- Подобрали безумца, говоришь! Ну-ну! – старец покачал головой и негромко рассмеялся, - Как погляжу, добрая ты душа, Благояр, но он вам – не компания. Да знаешь ли ты …?

- А чем плоха моя компания?! – Лодур гордо выпрямился, опираясь руками о могучую спину Гулена и глаза его сверкнули.

- О чём это вы? – удивлённо спросил кмет.

- А, впрочем - пусть идёт, - махнул рукой старец, - Вольному – воля. Будет вам такая компания. Потом сам отстанет, когда заскучает.

- Конечно, Лодур – хорошая компания! – воскликнул безумный ведун, - И Лодур никому не позволит скучать!

- Только ты гляди, не переусердствуй в своём веселье. Помни, где находишься, - предупредил его старец, - Ладно, время не ждёт. Пора вам выбираться отсюда.

Старик сделал странное движение своим посохом и от его навершия неожиданно отделился яркий светящийся шар, размером с большое яблоко. Он весело искрился и ярко переливался всеми цветами радуги. Поднявшись на несколько метров, светящийся шар завис над головой старца. Тот повёл посохом и шар мягко и бесшумно поплыл над головами ошарашенных людей.

- Поспеши, Благояр. Не теряйте светляка из вида, пока не доберётесь до священного дерева. А теперь прощайте!

Прежде, чем Благояр успел что-то сказать, незнакомец сделал несколько шагов назад и неожиданно исчез в чаще.

- Постой, старче, - Благояр кинулся за ним вслед, - Позволь поблагодарить тебя. Скажи хоть, как имя то твоё?

Ответом ему была лишь лесная тишина. На том самом месте, где только что стоял необычный старик, на влажном лесном мхе ещё остались следы его ног и вмятина от посоха. Благояр присел на корточки и присмотрелся, даже пошарил рукой в грязи. Ничего. Дальше не было никаких следов!

- Чудеса, да и только? – развёл он руками, оборачиваясь к своим товарищам, - Следов нет! Он словно растаял или перелетел по воздуху, как птица.

- Может это сам Светлый Дух во плоти нам явился? – неуверенно предположил кто-то, - А что? Его ведь ещё никто не узрел и облика его не ведает.

Несколько минут все молча приходили в себя. Эти загрубевшие воины были растеряны, как малые дети и даже напуганы столь необычным явлением, свидетелями которого они стали. Побледневший Гулен тихонечко молился Светлому Духу, теребя ладанку на груди. Первым пришёл в себя Бажен.

- Я так понял, что зла нам он не желал, - уверенно заявил он, - Наоборот. Явился помочь. Мне всё равно откуда он появился и куда исчез, но я ему верю. Нам нужно последовать его советам и побыстрее, пока мы все тут не окочурились. Ну, чего застыли? Светляк уплывает. Нам нельзя его потерять. Шевелитесь же!

Все словно очнулись от каких-то чар. Маленький отряд пришел в движение. Благояр быстро вскочил в седло и скомандовал:

- Бажен прав, други. Поспешим!

Все устремились за светящимся шаром. Надежда на скорое окончание лесных скитаний всех подстегнула. Всадники пришпорили уставших лошадей. Благо и дождь, как по заказу, прекратился. Тучи расступились и в последних лучах заходящего Солнца можно было явственно разглядеть всё вокруг.

Необычный провожатый словно понял, что люди готовы за ним следовать и прибавил в движении. Пришлось постараться, чтобы от него не отстать. И уже через четверть часа шарик завис над огромным старым дубом, раскинувшим свои гигантские ветви-руки на десятки саженей. Светляк слегка покачался над ним и медленно угас.

- А вот и наш дуб. Эка громадина! Должно быть его издалека видно. И как это мы его раньше не приметили? Без глаз что ли совсем были? – удивлялись дружинники.

Отроки быстро отыскали дорогу, идущую от старого дуба к знакомому лесному тракту. Выехав опять на него, все с облегчением вздохнули и приободрились. Прибавили хода. Вокруг снова был обычный, привычный глазу лес.

Но Благояра не покидало странное ощущение, что это какой-то другой лес, не тот, в котором они только что безнадёжно блуждали. Тот был каким-то холодным, тёмным и зловещим, где сквозь плотную завесу облаков не пробивались даже солнечные лучи. Да ещё и волки эти диковинные… Здесь же ласково светило заходящее летнее Солнце и было как-то легко и спокойно. А, кроме того и значительно теплее и никаких гигантских волков. Чудеса, да и только! Как будто два разных мира жили совсем рядом друг с другом.

Не прошло и часа, как невдалеке, сквозь плотно сгущающиеся сумерки, уже показались утопающие в зелени сельские огороды с приземистыми бревенчатыми сараями, окруженные плетёными изгородями. До людей донесся едва уловимый запах печного дымка и свежего хлеба. Лошади, почуяв близкое жильё, громко заржали и понесли веселее, несмотря на усталость.

До княжеского села Радова уже было рукой подать. Как вдруг из-за высоких придорожных кустов, словно бесы из преисподней, выскочили на дорогу десятка два ратников решительного вида и в полном вооружении. Они решительно перегородили дорогу. Последние лучи угасающего Солнца играли неясными бликами на их оружии и кольчугах.

- Стой! Кто такие? Чего надобно?

Глава 1 Часть 4

Часть 4.

Рослый светловолосый воин в кольчуге с короткими рукавами, надетой без поддоспешника, прямо поверх белой холщовой рубахи, не очень дружелюбно разглядывал путников, выставив вперёд тяжёлое копьё-рогатину. По его виду было понятно, что это начальник караула.

- Кто такие? – сурово повторил он, - Ни шагу дальше!

- Гонцы Великого Кагана из Святограда с грамотой к князю Ярриле. Ты старшой что ли будешь? – выехав вперёд, степенно отвечал Благояр.

- Во как! Гонцы Великого Каган, говоришь, аж из самого стольного града? К нашему князю? – недоверчиво протянул ратник, но копьё убрал, - Ну да. Я Есислав, кмет князя Яррилы, поставлен им тут с ратными людьми караул держать. А ты кто таков будешь?

- Я, Благояр – кмет Великого Кагана Велимира из Святограда.

Ещё несколько секунд Есислав продолжал пристально рассматривать незнакомцев цепким взглядом, заложив ладонь за широкий кожаный пояс с несколькими, такими же, как и у Благояра, красивыми разноцветными ремешками, свисающими вниз – символом его звания. Каждый такой ремешок означал должностное положение в княжеской или боярской дружине.

Привычным глазом староградский кмет оценил приезжих. Кони добрые, хоть и сильно уставшие. Сапоги кожаные. Свиты мокрые и грязные, но из хорошего сукна. Оружие - прямые длинные мечи, луки со стрелами в сафьяновых колчанах - совсем не мужицкое. Взгляд уверенный. И впрямь похожи на столичных отроков Великого Кагана. Час от часу не легче. Вот принесла же нелёгкая. Потом он заметил раненых:

- Что это с вами приключилось? – удивлённо вскинул он бровь, - Отроки никак ранены? Кто же это вас так?

- С разбойными людьми повстречались. За купцов нас приняли. Потом пришлось от волков отбиваться, - нехотя пояснил Благояр, - Нужна помощь.

- А это ещё что за пугало? – указал Есислав на полуодетого человека, сидевшего за спиной у Бажена.

- Да подобрали тут в лесу одного блаженного, видно заплутал и с дерева свалился. Вроде ведун знатный. Товарища нашего исцелил. Вот и не бросили его одного в лесу, с собой взяли.

- Это ясно. Разберёмся. А по чьему велению прибыли?

- По велению Великой княжны Радославы Велимировны. Её гонцами будем, - отвечал столичный кмет, - У меня очень важные и спешные вести для самого князя Яррилы из столицы и грамота от княжны в его личные руки. Здесь ли князь? По здорову ли он? А то ведь не застали его с утра в Стар-граде. Только зря спешили. Пришлось сюда тащится.

- Так вы уже и в городе успели побывать?

- С утра уж были в Стар-граде на «Ярриловом дворище», да толку – чуть. Дворовые смерды сказывали, что уехал он накануне из города сюда, в Радово.

- Так и есть.

- А ещё сказывали, смута какая-то в городе случилась. Мужики каких-то пришлых сунеев убили, кои на службе у вашего князя были.

- Это ещё откуда взяли?

- Да народ сказывал, что зело хмельные те сунеи были. Безобразия всякие учиняли. Мужики то сперва крепились – как никак княжеские люди. Но когда те стали хватать девок да молодых баб и тащить по кустам, тогда старградцы и не стерпели – схватились за колья и топоры. Так ли было?

- Вам то какое дело? – недовольно пробурчал Есислав, - Больше всякой болтовни дворовых смердов слушайте! Ещё и не то узнаете.

- Да нам то оно что – всё едино. Так – любопытно. А у вас всё ли хорошо? Здоров ли князь?

- Князь здоров, - неохотно отвечал караульный, - Дела у него здесь срочные. Не велел никого пускать и беспокоить. Придётся вам обождать до утра. Переночуете тут, в придорожной избе. Раненым отрокам мы тут поможем, знатный лекарь у нас есть, а я князю доложу.

- Никак не можно до утра, - воскликнул Благояр, слегка наезжая конём на пешего ратника, - Мы столько дней коней загоняли. Даром что ли все измучены и изранены. Дело спешное. Веди к Ярриле в сей же час!

- Ну-ну, баламутный, не напирай! – заорал караульный, снова хватаясь за копьё, стальной листовидный наконечник которого ярко блеснул в лучах заходящего солнца, - Не балуй, а то не погляжу, что ты кмет самого Кагана будешь. Сказано ведь никого не пускать. Обождёте, эка спешка такая. Князь до утра не велел беспокоить.

- Да ты ничего не разумеешь что ли, королобый! – набросился на него святоградец, - Мы ведь посланцы самого Великого Кагана, а не деревенского старосты. Потому и обождать не можем. Вести везём весьма срочные князю Ярриле от сестры его из столицы. Почитай десять дней добирались до Стар-града. А что сейчас в столице творится и представить не можно, - продолжал Благояр уже спокойнее, - Разумеешь ли?! Как бы не быть в Склавинии большого лиха и великого раздора боярского. Дело спешное. А ты одно мелешь, пустобрёха – не велено, не беспокоить….. Как мыслишь - пожалует тебя князь за то, что не пустил нас к нему с важными вестями в сей же час?

После этих слов старградские ратники замялись в нерешительности, переглядываясь друг с другом и бряцая оружием. Навлечь на себя княжеский гнев никто не хотел, но и возразить своему кмету, стоявшему в решительной позе посреди дороги, не осмеливались.

- И вправду, Есислав. Вдруг как осерчает наш князь, коли не пропустим к нему послов Великого Кагана? Шутка ли - из самого ведь Святограда прибыли, - проговорил, наконец, немолодой воин с проседью в бороде, - Дело то видать важное. Смотри как бы не лишиться тебе своего красивого командирского пояса.

- Верно мыслишь, дядя, - поддержал его молодой долговязый ратник в круглом шлеме, - Велено нам было не пускать сюда старградцев, да всяких лихих людишек, а про послов Кагана и слова сказано не было. Тут другое.

- Верно, верно, - зашумели остальные, - Осерчает князь.

- Ну, довольно брехать попросту, загалдели тут словно бабы на торжище - резко одёрнул их Есислав, поправляя украдкой свой пояс, - Кто тут главный? Я – главный! Вот сам и решу, сам и ответ перед князем держать стану.

Староградский кмет повернулся к посланцам и, напустив на себя важный вид, спросил:

- Ну, сказывай что за новости такие важные везёте. Всё, как есть, передам князю.

- Да, ну! А давно ли ты князем стал, молодец? – рассмеялся Благояр, - Сказано же было – вести для князя Яррилы, никак не для тебя, и грамота ему от сестры в его собственные руки. Не гневись, друже, но не нашего с тобой ума это дело, а княжеского. Соображаешь? А наше то дело служивое. Ну ведите что ли к князю. Иль ещё пустомелить на дороге будем, стемнело ужо. Раненые изнемогли совсем, а кони вообще еле ноги несут. Да и жрать охота.

Внезапно земля задрожала и до слуха людей долетел странный глухой рокот. Как будто где-то совсем рядом прогоняли табун из сотен лошадей. Металлические бляхи на сбруе мелко завибрировали, издавая тихий звон. В отдалении послышался громкий треск деревьев, словно что-то огромное продиралось напролом сквозь лесную чащу.

Все невольно обернулись в ту сторону, откуда доносились эти звуки. В скупом лунном свете, на фоне серого неба двигались две гигантские тени. Их неясные, размытые силуэты слегка возвышались над вершинами даже самых высоких деревьев. В них явственно чувствовалось нечто величественное и опасное. Они не спеша двигались по направлению в сторону от села, удаляясь с каждой минутой.

Вдруг раздался громоподобный треск и большое дерево, вырванное с корнем отлетело на несколько десятков саженей далеко в сторону. Следом в сторону улетел и огромный валун величиной с дом. Вероятно, они стояли на пути гигантов. Люди, затаив дыхание, молча провожали их изумлёнными и испуганными взглядами. Почему-то никто не открыл рта, до тех пор, пока гигантские тени окончательно не скрылись в ночной мгле и звуки топота и треска деревьев не стихли.

- Во имя Светлого Духа и всех Богов, что это было? – едва выдохнул Есислав.

- Чудеса! – отозвался кто-то из ратников.

- Истинно глаголешь! Никогда прежде ничего подобного не видывали, - поддержали другие, - Что за диво такое!

- Да какое там диво, - с деланным равнодушием отозвался Лодур, но лицо его стало серьёзным, - Должно быть просто волоты! Интересно только откуда они здесь взялись?

- Что? Какие такие волоты? – Благояр резко повернулся к ведуну.

- Великаны, древний народ, - нехотя отвечал тот, - Их давно уже никто не видел.

- Я много какого народа повидал. Неужели существуют такие гиганты? Откуда же они взялись? – изумился Благояр.

- Да, существуют. Но живут они очень далеко отсюда, - кивнул Лодур, - Они держатся в стороне от всех. О них мало кто знает и уж вообще почти никто и никогда их не видел. Вам повезло, - глаза его снова блеснули озорством, - Будет что внукам рассказать. Не каждый день смертные могут встретить волотов.

- Тогда что же они тут делают? – продолжал удивляться Благояр.

- Этого я не знаю, - пожал плечами ведун, - Но то, что они здесь появились – это странно и удивительно. Их дом далеко на востоке, за Великими горами.

- Может заблудились? – предположил кто-то.

- Ты я вижу многое об этих волотах знаешь? – сказал Есислав, обращаясь к Лодуру, - Ты их раньше видел?

- Да, пару раз. Но уже очень давно и далеко отсюда, - уклончиво ответил Лодур. Он явно не горел желанием продолжать разговор на эту тему.

- Что еще можешь рассказать. Они опасны?

- Нет, если их не трогать. Они живут далеко и обособлено. Как эти двое оказались здесь и зачем сие никому не ведомо. Но они ушли. Может и правда заблудились. Вам ничего не угрожает.

- Ладно, поезжайте до села. Сейчас дам провожатых, - заключил Есислав, - Там князь разберётся.

Широкий княжеский двор занимал почти всю центральную часть села. Высокий, в два роста, тын из гладко обтёсанных и заострённых наверху брёвен и крепкие дубовые ворота наглухо закрывали двор от постороннего взгляда с улицы. На невысоких деревянных башенках с островерхими дощатыми крышами и возле ворот горели факелы и стояли на карауле молодые дружинники-гридни с копьями и большими круглыми щитами со стальными умбонами.

Уже совсем стемнело и вокруг не было ни души. Тишина стояла удивительная. Даже собаки не брехали.

Издали двор напомнил Благояру укреплённый военный лагерь, готовый к отражению неприятеля. Хотя везде было тихо и спокойно, но на душе у него было как-то тяжело, как перед битвой. Опять появилось то самое неприятное ощущение смутной тревоги, которое было в лесу. Как будто какая-то скрытая угроза молчаливо наблюдала за ним из окружающей тьмы. Невольно сжав рукоять меча, Благояр постарался отбросить мрачные мысли и не отставать от провожатых.

У самых ворот сопровождавшие гонцов ратники снова попросили их обождать немного пока они доложат князю. Ждать пришлось довольно долго. Полностью стемнело. В нескольких шагах вокруг не видно было ничего. Наконец, широкие створки тяжёлых ворот слегка приоткрылись, оставляя небольшой проход, из которого выбежавшие дворовые холопы взяли лошадей под узцы и ввели во внутренний двор.

Он оказался довольно широким и был почти весь вымощен, как в городе, крепким деревянным настилом. Против ожидания освещен он оказался довольно скудно, лишь парой чадивших факелов. Краем глаза Благояр успел заметить в дальнем углу несколько гружёных с верхом возов, покрытых грубой тканью. Должно быть привезённые припасы.

В полумраке по двору туда-сюда сновали длинные тени людей, озабоченных какой-то работой. Кроме них да нескольких баб, молча скобливших и мывших дощатый настил, во дворе больше никого не было. «Чудно, - подумал Благояр, - Чего это они на ночь глядя, удумали двор прибирать? Да ещё в потёмках!». Но больше всего его удивила мрачная, гнетущая тишина, царившая и на дворе тоже. Как будто она просочилась сюда из-за ворот. Никто не проронил ни слова, даже бабы не трепались, все молча работали. Это было странно.

- Что-то у вас тут не весело, - С напускной игривостью спросил Благояр у ближайшего ратника, закладывавшего ворота массивным деревянным засовом, - Загородились, ворота затворили. Аль обороняться от кого-то решили?

Ответа не последовало. Княжеский ратник, закончив своё дело, неожиданно отвернулся и молча растаял в глубине дворовой темноты. Это ещё больше озадачило столичного гонца. «Чудное тут везде творится – подумал Благояр». Но ход его мыслей резко прервал молодой длинноволосый отрок в белой суконной рубахе до колен, подпоясанной цветным кушаком:

- Князь ждёт тебя в гриднице, гонец, - сказал он с поклоном, - Добро пожаловать.

- Благодарствуй, - Как можно вежливее ответил Благояр.

Легко соскочив с коня и бросив поводья подбежавшему холопу, он проворно поднялся по широким деревянным ступеням, заскрипевшими под его весом, на высокое резное крыльцо. Его спутники тоже спешились и в ожидании ночлега разминали затёкшие ноги, в полголоса обмениваясь богатыми впечатлениями минувшего дня. Бывшего в беспамятстве, Мала аккуратно спустили с коня и унесли в гостевую избу.

- Ступайте и вы туда, други, и ждите меня там. Я скоро, - обернулся он на крыльце, - Челом за вас буду бить князю. Теперь уже всё будет хорошо. Закончим своё дело, передохнём и в обратный путь домой.

- Добре, только ты уж поспеши, кмете, - напутствовал его Бажен, - А то мы ужо в конец умаялись. Скоро и вовсе с ног валиться будем.

- И ты, божевольный, ступай с ними, - обратился Благояр к Лодуру, - Накормим тебя, приоденем. А там видно будет.

Тот вместо ответа вдруг весь как-то скривился, лицо его сморщилось, как кислое яблоко и он тихо всхлипнул. Благояр удивлённо поднял на него глаза:

- Что это с тобой такое, ведун?

- Да вот брюхо скрутило, - заныл он, хитро поблёскивая глазками, - Должно быть до ветру нужно срочно сбегать. Это всё от плохого вина. Позволите ли? Я мигом!

- Ну беги, что ли, горе луковое, что ж с тобой поделать, - отвечал кмет под дружный взрыв хохота своих дружинников.

Ратники смеялись до слёз, а Лодур, придерживая портки, торопливо исчез за ближайшим сараем.

Всё тот же молодой отрок распахнул низкую дубовую дверь избы, пропуская посланца в довольно просторные сени. Наклонив голову, чтобы не задеть за низкую притолоку, Благояр вошёл в дом. Дверь в ярко освещённую множеством лампад светлицу была широко открыта и оттуда доносились возбуждённые голоса и сладкий запах крепкого хмельного мёда.

Переступив порог княжеской светлицы, Благояр снял шлем и молча поклонился иконе Светлого Духа, висевшей в переднем углу. В душной горнице с низким бревенчатым потолком было неожиданно много народу. Одни сидели за массивным дубовым столом, другие стояли возле него или разместились на широких деревянных лавках вдоль стен.

Некоторых Благояр узнал. Всё это были ближние к князю Ярриле нарочитые люди, среди них выделялся высокий сухой, словно вобла, старик в чёрной засаленной рясе и с выпученными глазами - вероятно Глава староградский схинии волхв Иллиазор. Именно ему поручил несколько лет назад Великий Каган Велимир основать в здешних северных землях схинию Светлого Духа и обратить местных жителей в новую ролланскую веру, привезённую недавно самим Велимиром из Империи.

Рядом с князем стоял рослый воин из рода сунеев в кожаной куртке без рукавов с длинными светлыми волосами, заплетёнными в косы и забранными под обруч. Из-за широкого пояса у него крест-накрест торчали два небольших боевых топора, рукояти которых были причудливо испещрены цветными рунами, а на бычьей шее висел массивный оберег из янтаря и зубов медведя. «Должно быть это и есть знаменитый ярл Агонар, - подумал Благояр». Видимо в горнице шёл совет и собравшиеся о чём-то бурно спорили, но враз притихли. Гонец, ничуть не смутившись, степенно поклонился князю, коснувшись, по-старинному склавинскому обычаю кончиками пальцев пола.

- Здрав буде на многие лета, светлый княже Яррила Велимирович! – проговорил он, - Поклон тебе от сестры твоей - великой княжны Радославы Велимировны. Я - Благояр, кмет Великого Кагана с грамотой к тебе от неё.

- И тебе, Благояр, здравствовать. Помню тебя, друже, знакомы были, - ответил князь дружелюбно, поднимаясь из-за стола, - Правда, тогда ты ещё пояс кмета не носил. Вижу пошёл на повышение. Верно?

- Верно, княже. Да только и ты тогда не в Стар-граде сидел.

- Истину глаголешь, - рассмеялся князь, - Помню сие. Было это ещё в славном городе Бресславле, когда я там только начинал княжить. Приезжал ты тогда несколько раз с поручениями от отца моего. Сколько ж лет прошло? Почитай с десяток, наверное, будет.

- Да нет, княже, должно быть уже и по более. Да то только Светлый Дух ведает. Я счёт годам не вёл.

- И то ладно. Ну, сказывай, кмете, с чем пожаловал. Что за вести такие срочные нам из столицы привёз? Каково теперь стало житие в Святограде? Нам всё интересно. В нашу глушь важные новости теперь редко доходят. Как там мой отец? Здоров ли?А то слышал – захворал он не на шутку.

При ярком свете лампад Благояр смог хорошо рассмотреть знакомое лицо Яррилы. Князь сильно изменился за те годы, что прошли с их последней встречи. Было это ещё в удельном городе Бресславле, куда Великий Каган отправил на княжение своего тогда ещё совсем юного сына Яррилу. А для опеки и совета приставил к нему «кормильцем и воеводой» хитрого боярина Будая, инородца родом из сунеев, но давно осевшего на службе у Велимира.

Благояр хорошо помнил их давние встречи. Тогда, в Бресславле, он встретил ещё совсем несмышлёного безусого отрока, смотревшего на молодого каганского дружинника с некоторой опаской, невольно держась поближе к огромному тучному Будаю, словно затравленный волчонок к матёрой волчице. Прошли годы и как же всё изменилось.

Теперь перед Благояром стоял зрелый муж и уверенный в себе правитель одного из крупнейших склавинских княжеств, соперничавшего по своему богатству и значимости с самим Святоградом.

Яррила возмужал и заматерел. Пухлое детское лицо давно вытянулось, обнажая выступающие скулы и широко расставленные глаза с острым и пронзительным взглядом, в которых недвусмысленно читался ум, в купе с решимостью и холодной расчётливостью. Этим он сильно походил на отца.

Тёмные брови удивительно перекликались с длинными усами, свисавшими почти до самого выскобленного подбородка. Бороды князь не носил, в отличии от большинства своих подданных. Густые тёмно-русые волосы зачёсаны назад и заплетены на северный манер в тугую косу, полностью открывая высокий лоб. Не нём была длинная шёлковая рубаха с расписными узорами, перехваченная в талии узким ремешком и просторные полотняные порты, заправленные в мягкие кожаные сапоги.

Среднего роста, поджарый и жилистый, он скорее походил на степняка-турликинга, чем на склавина. Недаром по Святограду одно время ходили упорные слухи, что матерью его в действительности была вовсе не Великая Каганша Любляна, а некая турликингская княжна, взятая отцом в наложницы, во времена походов в Степь, в те годы, когда он ещё был лишь удельным князем и правил тогда, как раз в Стар-граде, как теперь его сын. Правда, Велимир, за эти слухи немало злых языков отрезал и заставил всех замолчать.

- Ну, что ж, Благояр, сказывай с чем пожаловал, - весело проговорил Яррила, он явно пребывал в хорошем настроении.

Благояр слегка помедлил в нерешительности, собираясь с духом. Весть, которую он привез из стольного града была особой важности. Как тут её сказать? Он и сам не знал с чего начать. Гонец замялся. Не найдя подходящих слов, он молча распахнул свиту, аккуратно достав свиток пергамента, перехваченный золотистой нитью с подвешенной на ней небольшой печатью, протянул его с поклоном князю и просто проговорил, глядя ему прямо в глаза:

- Сестра твоя, Великая княжна Радослава Велимировна грамоту велела вручить тебе в собственные руки. Да на словах весть передать скорбную. Отец твой и наш повелитель Великий Каган Склавинии Велимир 1 Судиславович скончался десять дней тому назад, упокой Светлый Дух его душу! Уж, не прогневайся, княже, что недобрую весть принёс в твой дом, но видно, так Богам угодно было.

В Святограде отныне будет новый Каган!

* * * * *

Глава 2 Часть 1

Часть 1.

- А ну, посторонись! Дорогу! – раздался громкий окрик из-за спины.

Незнакомец, только что сошедший на берег с корабля, прибывшего в гавань под ярким полавским флагом, едва успел отскочить в сторону, пропуская огромную груженую с верхом подводу. В портовой суете на него совершенно никто не обратил никакого внимания.

- Смотри, куда прёшь! – рявкнул на него лохматый возница, проносясь мимо.

Незнакомец ничего не ответил, лишь на его тонких губах заиграла едва заметная иронично-снисходительная улыбка. Вид у него был довольно странный для местных краёв.

Несмотря на летний день, одет он был в длиннополый тёмный плащ из тонкой шерстяной ткани и широкую шляпу, надвинутые на самые глаза. Ни багажа, ни оружия, ни слуг при нём не было, словно у бедняка или простолюдина, но несмотря на это, держался незнакомец гордо и уверенно, как человек привыкший скорее повелевать, а не подчиняться. Все в его облике говорило о силе и независимости. Он с интересом оглядывался вокруг.

- Вы только посмотрите, какая пташка залетела в наши края? – раздался хриплый голос, - Тебе, часом не холодно, мил человек? Может шубку накинуть.

Раздались приглушённые смешки. Незнакомца медленно окружали несколько мрачных типов, подозрительного вида, которых всегда хватает во всех портах мира.

- Чего так укутался? – продолжал их главарь, долговязый малый с гнилыми зубами, - Может под плащом у тебя и кошелёк отыщется. Плащ то широк, пожалуй, там целая сума уместится. Живо выворачивай карманы!

Портовые голодранцы плотнее обступили свою жертву, в руках у них появились кинжалы. Однако, незнакомец, на удивление, не выказал ни малейшего страха или беспокойства. Казалась, эта ситуация его даже забавляет. Он добродушно улыбнулся.

- Чего лыбишься, - обозлился главарь, - Тебе жить надоело?

- О, нет! Тут ты ошибаешься, я очень дорожу своей жизнью, - отвечал незнакомец бодрым голосом.

- Давай кошелёк! – начал терять терпение вожак.

- А тебе какой сперва отдать? Из синего сукна или из бурой кожи? – спросил с улыбкой человек в чёрных одеждах

- Чего-чего? – озадаченно переспросил грабитель.

Он пытался лихорадочно что-то сообразить от чего его, и без того малопривлекательная, физиономия стала ещё тупее. Наступила пауза. Его подельники нерешительно топтались на месте, не зная, что им делать дальше.

Наконец, незнакомцу видимо надоела эта игра. Улыбка исчезла с его лица, глаза его сузились и недобро сверкнули. Он обвёл пристальным взглядом грабителей и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

- Пошли прочь, псы шелудивые, вы не с тем связались, - проговорил он ледяным тоном и сделал короткий жест рукой.

Лиходеи сразу вдруг изменились в лице. Наглые ухмылки исчезли с их физиономий. Они отпрянули назад, с перекошенными от внезапной боли лицами. Побросав свои кинжалы, грабители схватились обеими руками за горло. Глаза их округлились, в них читался ужас. Они попятились на подгибающихся ногах в стороны и повалились прямо в дорожную пыль, хрипя и извиваясь. Несколько секунд незнакомец, казалось, наслаждался этим зрелищем, а затем, чуть улыбнувшись краешками губ, как ни в чём ни бывало, переступил через главаря и продолжил свой путь в город.

Тысячу лет стоял не берегу студёного Северного моря древний город Хольмсгаард, крупнейший город во всей Нурландии. Шли века, приходили и уходили народы, менялись государства и правители и, только его могучие каменные стены и башни неизменно возвышались над входом в широкий морской фьорд.

За свою историю город неоднократно менял хозяев, теперь же он стал стольным градом многочисленного и сильного племени сунеев. Это был воинственный северный клан высоких, светлокожих и светловолосых людей, пришедших сравнительно недавно на эти земли из-за Великих Восточных Гор и потеснивших коренные племена танов и нурггов, живших здесь с незапамятных времен.

На городских причалах Хольмсгаарда всегда было шумно и суетно. Каждый день пребывали корабли с товарами из разных земель. Одни грузились, другие разгружались, третьи становились на ремонт. Всюду сновали пешие и конные люди, повозки и телеги.

Немного осмотревшись вокруг, странный незнакомец решительным шагом направился к центру города, где на небольшом естественном холме, возвышался дворец Конунга сунеев Ульфа Прекрасноволосого, правителя Хольмсгаарда и большей части Нурландии.

- Да здравствует славный Конунг Ульф, - надрывались на Большой торговой площади глашатаи в длинных синих одеяниях, - В честь предстоящей свадьбы принцессы Ригерды сегодня каждому жителю города будет выдано по чарке вина и по два серебряных векшеля! Да здравствует славный Конунг Ульф!

Слушая эти громкие возгласы, незнакомец лишь загадочно улыбался краешком губ, широко шагая по каменной мостовой.

Сам Конунг, уже не молодой очень крупный мужчина с немного вытянутым, как и у большинства суниев, грубоватым лицом и длинными, тронутыми сединой, волосами, ниспадавшими ниже плеч и всё ещё хранившими следы былой красоты. Он только что закончил утреннюю трапезу и пребывал в благостном расположении духа.

Он уютно устроился в своих покоях, развалившись в обширном кресле у большого камина за широким письменным столом. Массивный стол из цельного кедра занимал добрую половину просторной каменной палаты, расположенного в верхнем ярусе дворцового флигеля. На столе лежали пергаментные свитки, перья, печати и другие письменные принадлежности. Предстояло заняться государственными делами и Конунг, склонившись над столом, пытался сосредоточиться на работе. В комнате больше никого не было, никто не смел отвлекать Ульфа без его приказа.

- Здравствовать тебе на долгие лета, славный Конунг, - проговорил тихий голос.

Правитель Хольмсгаарда резко поднял голову. Кто этот дерзкий, посмевший войти к нему без приглашения!? В глазах Конунга сверкнуло гневное раздражение. И мгновенно угасло, сменившись неподдельным изумлением. Перед ним стоял тот самый незнакомец в тёмном плаще.

- Это ты?! – только и смог выдавить из себя Ульф.

- Да, друг мой, это я – собственной персоной, -дружелюбно улыбнулся незнакомец. – Но вижу, что ты не очень-то рад меня видеть.

- Нет, что ты, просто я никак не ожидал твоего визита, - несколько смущённо проговорил Конунг, - Как ты попал сюда так незаметно? Дверь ведь заперта и в коридоре стража.

- Не смеши меня, друг мой. Разве это стража, - небрежно махнул рукой незнакомец, - Да и когда закрытые двери были мне помехой?

- Ну, да, конечно…. – с растущим смущением буркнул Ульф.

- Ты позволишь мне присесть?

Конунг молча сделал широкий приглашающий жест рукой, указывая на кресла с высокими резными спинкам, расставленными вдоль стола, за которыми обычно сидят члены его Совета. Нежданный гость непринуждённой, даже немного изящной походкой пересёк комнату и, скинув плащ и шляпу, грациозно расположился на стуле напротив хозяина кабинета.

На вид ему было не более тридцати лет. Невысокого роста, с длинными вьющимися волосами и такой же короткой бородкой, он был далеко не богатырского сложения, зато обладал привлекательной внешностью с правильными чертами миловидного, хорошо ухоженного лица. Пожалуй, его вполне можно было бы назвать красавцем, если бы не слегка крупноватый нос, немного загнутый к низу. В его умных голубых глазах светились озорные искорки и какое-то явное чувство превосходства.

- Вижу, ты хорошо живёшь? – весело обратился он к владыке Хольмсгаада, окидывая взглядом его кабинет. - Государство твоё процветает.

- Не жалуюсь, - коротко ответил Конунг.

- Великий Мастер шлёт тебе пламенный привет и наилучшие пожелания. Надеюсь ты ещё не позабыл о своих друзьях, помогавших тебе добиться всего этого великолепия?

- Я ничего не позабыл. Как и того, что я тоже немало в ответ помогал моим друзьям, когда это требовалось.

- О, да, конечно, друг мой! И поверь, твоя помощь была неоценима. Но, всё-таки, недостаточно для окончательного урегулирования наших отношений.

- Как это недостаточно? – насторожился Ульф, в голое его послышалось явное беспокойство, - Мы же договорились. Разве ты не говорил, что …..

- Помню, помню, - перебил его незнакомец с максимально добродушной улыбкой, - Увы, мой друг. Время стремительно бежит и всё меняется. Прости за беспокойство, но нам снова нужна твоя маленькая услуга. Сущая безделица, которая не доставит никаких хлопот твоему славному государству, которое, будем надеяться, станет и дальше процветать, благодаря нашим совместным усилиям.

- Ты мне угрожаешь?

- Нет, что ты! Как можно? Мы же друзья!

- Чего ж ещё вы от меня хотите?

- А вот это уже деловой разговор. Речь пойдёт о твоей дочери, слышал ты подыскал ей знатного жениха – старградского князя Яррилу. Не так ли?

- Верно, - отвечал Ульф с растущим беспокойством, - А вам то что за дело?

- Славная партия! – одобрил незнакомец, словно и не замечая беспокойства владыки Хольмсгаарда, - И хороший политический ход. А главное – очень ко времени.

- И что? – коротко бросил Конунг, не сводя глаз со своего внезапного гостя.

- А то, друг мой, что нам понадобится теперь её помощь.

Конунг вскочил со своего кресла. В лицо ему ударила кровь, глаза бешено вращались:

- Не трогайте мою дочь! Не трогайте Ригерду! Слышите вы кровопийцы! Она всегда была в стороне от наших дел. Не было такого уговора!

- Ну, мало ли, чего не было, - невозмутимо отвечал незнакомец, - Раньше не было, а теперь будет.

- Нет, не будет! Пока я хозяин на наших землях! – заорал Конунг, грохнув крепким кулаком по столу.

- Ну, ну, не кипятись, друг мой. Давно ли эти земли стали вашими? На неё могут найтись и другие претенденты. Ни таны, ни нургги ничего не забыли и не простили. Они только и ждут своего часа. Помни об этом!

- Ах вы, гниды! Вот вы чего удумали! Наши земли отобрать!

Конунг бросил быстрый взгляд на стену справа от себя, где висело его боевое оружие и доспехи. Сунеи всегда отличались бурным и воинственным нравом. А властный Конунг был человеком вспыльчивым, не привыкшим сдерживать свой гнев. Незнакомец перехватил этот короткий взгляд и предостерегающе поднял палец:

- А вот этого не советую. Не в твоих интересах. Давай продолжим мирный разговор, как нормальные люди. Не беспокойся, от Ригерды многого не потребуется.

- Во имя всех Святых Ассов! Сейчас я покажу тебе и мирных и нормальных людей! – заревел Ульф, срывая со стены свою боевую секиру, - Стража, ко мне!

Дверь распахнулась. И на зов хозяина тотчас же в комнату ворвались несколько рослых, вооружённых до зубов воинов.

Незнакомец вскочил со стула и отступил к окну. Улыбка исчезла с его лица. Оно сразу сделалось каким-то жёстким и угловатым, в глазах блеснули стальные искорки:

- Ты забываешься, Ульф! Это же бесполезно. Не знаешь, что ли с кем имеешь дело? – резко бросил он.

- Нет, это ты забываешь в чьем доме ты находишься! Тут я господин! Взять его!

Стражники, опрокидывая кресла, дружно кинулись на безоружного незнакомца. Но тот неожиданно резко выставил вперёд обе ладони, и воины вдруг разом повалились с ног, загремев железом об каменный пол. Ничего не понимая, они вскочили и с яростным криком снова бросились вперёд и опять рухнули на пол. Третья попытка закончилась тем же результатом, казалось, что они каждый раз наталкиваются на какую-то невидимую преграду.

Увидев неудачу своих воинов, Конунг размахнулся своей страшной секирой и сам ринулся в атаку, но тут же с удивлённым стоном выронил оружие – таким ужасно тяжёлым и неподъёмным вдруг стала его секира. Глаза незнакомца метали молнии. Все застыли в напряжённой тишине. Было слышно только тяжёлое прерывистое дыхание. Воины в растерянности и изумлении топтались на месте, не зная, что им теперь делать, а Конунг, как на предателя, уставился на своё любимое оружие, которое раньше никогда его не подводило. Один только незнакомец сохранял хладнокровие, хотя и слегка побледнел:

- Я же предупреждал, что это бесполезно. Но вы, сунеи, неисправимы. Сначала кидаетесь в драку, а потом начинаете думать головой, - проговорил, наконец, он, - Теперь, если все вы немного успокоились, то давайте продолжим наш разговор. Дело – есть дело. Не так ли?

Конунг ничего не ответил. Тяжело дыша, он смотрел с изумлением и нескрываемой неприязнью на своего необычного гостя.

- Зови подмогу, всех сюда! - хрипло приказал он, наконец, ближайшему воину, - Лучников сюда!

Стражник кинулся выполнять приказ. Но незнакомец бросил быстрый взгляд на массивную дверь, и та с глухим стуком резко захлопнулась прямо у него перед носом. Попытки её открыть не увенчались успехом.

Далее случились ещё более удивительные вещи. Неведомый гость вдруг резко опустил руки вниз, словно бросил что-то на пол и сразу же воины Конунга выронили всё своё оружие. Оно как будто ожило и само вырвалось из рук. Затем он поднял руки и все эти мечи и копья вдруг сами по себе поднялись вверх, угрожающе развернулись остриями к своим бывшим владельцам и выстроились в ряд перед незнакомцем, готовые к атаке по его сигналу.

- Довольно, Ульф! Я начинаю терять терпение! Учти - пока я только защищался. Не вынуждай меня применить силу! – воскликнул странник, в голосе которого послышалась не поддельная угроза, - Ты же понимаешь, чем всё может кончится….

Глаза Конунга как-то сразу потухли, он бессильно опустил руки и молча кивнул. Воины, ошеломлённо сгрудившиеся вокруг своего предводителя, отступили назад. Незнакомец встряхнул руками и всё оружие, до сих пор висевшее в воздухе, с грохотом и звоном посыпалось на пол.

- Вот и славно! А ну-ка, молодцы, подойдите ко мне ближе, - вдруг скомандовал он стражникам.

Те, как заворожённые, словно телки, послушно подошли к нему. Незнакомец быстро провёл ладонью по их глазам и что-то пробормотал на незнакомом языке. Глаза воинов сначала на миг остекленели, а потом снова ожили. Они молча подобрали своё оружие, в беспорядке разбросанное по полу и, как ни в чём ни бывало вышли из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

- Ну, вот теперь, кажется, всё в порядке, - обернулся гость к Ульфу, в его голосе снова послышались привычные непринуждённо-ироничные нотки, - Мы опять одни и, надеюсь, никто больше нам не помешает закончить наш тайный разговор.

Незнакомец обошёл массивный стол и, подняв опрокинутое кресло, снова вольготно в нёмрасположился:

- Сядь! – вдруг резко и властно бросил он через плечо неожиданно ледяным тоном, от которого у Конунга аж мурашки пробежали по спине.

Ульф послушно вернулся на своё место за столом, не сводя пристального взгляда со своего гостя. А тот, не обращая на него никакого внимания, небрежно рассматривал свои ногти. Прошла минута, потом другая.

- Чего вы еще хотите? Что вам еще от меня надо? – первым нарушил паузу Ульф.

- Прежде всего уважения и почтения, - поднял глаза незнакомец, - Должен предупредить, что я вынужден буду доложить Великому Мастеру о твоём поведении и от той «радушной встрече», которую оказали его посланнику в гостеприимном Хольмсгаарде.

- В этом нет необходимости, - буркнул Конунг со своего места, - Незачем утомлять Мастера лишними подробностями.

- Верно, - неожиданно легко согласился незнакомец, - Вероятно, ты прав. Я даже готов забыть твою сегодняшнюю выходку, хотя я с трудом прощаю нанесённые мне обиды, ты же знаешь. Но если мы сегодня обо всём договоримся, то нам не останется ничего другого кроме как продолжать оставаться хорошими друзьями. А какие же обиды между хорошими друзьями? Это не обиды, а так – шалости! Верно?

- Говори, чего надо.

- Вот это другой разговор. Теперь - к делу. Скоро свадьба твоей красавицы Ригерды с князем Яррилой. Красивая будет пара. Весьма достойный жених. Думаю, ты доволен своим выбором.

- А чем вам не по нраву склавинский князь? Что же мне теперь её за другого выдать, что ли?

- Кто сказал, что не по нраву? Зачем за другого? Весьма выгодный для твоего государства союз, да и для Стар-града тоже. Тем более, я слыхал, что и друг другу молодые вполне приглянулись. Зачем же разрушать союз двух любящих сердец?

- Тогда в чем же дело? – недоумевал Конунг.

- Пусть себе любят друг друга, женятся и нарожают тебе с десяток светловолосых внуков. Дело вовсе не в свадьбе, а в том, что будет после.

- А что будет после?

- Вот ты – чудак! Как это – что будет после? Счастливая супружеская жизнь, конечно. До тех пор, пока не придёт их срок покинуть этот мир.

- Я ничего не понимаю. К чему ты клонишь?

- Стареешь, Ульф, - сочувственно проговорил незнакомец, - Туго стал соображать. В счастливой семейной жизни нет секретов между любящими супругами. Не так ли?

- И что?

- В вашем мире вскоре грядут великие события и большие перемены, это я тебе, как другу говорю, - назидательно продолжал незнакомец, - Не буду вдаваться в подробности, но Ярриле предначертано принять в них весьма заметное участие. По ходу этих событий у него будут возникать свои мысли, планы и интересы, которыми он вряд ли захочет поделиться с нами. Но, вполне вероятно, может обсуждать всё это со своей очаровательной спутницей жизни. Видишь ли, друг мой, и мы тоже хотим быть в курсе его мыслей, планов и интересов, ещё до того, как он сможет их реализовать. Теперь понимаешь?

Краска гнева снова начала медленно заливать лицо Конунга. Он подался вперёд, яростно вцепившись руками в подлокотники кресла:

- Вы что же из Ригерды решили коварную шпионку сделать? Моя душа пропащая, столько грехов и скверны с неё во век не отмыть – можете ею пользоваться, как хотите. Мне уже всё равно. А её душа чиста. И не след её марать вашими тёмными делами. Слышишь?

- О Небеса! – незнакомец картинно всплеснул своими холёными руками, - Да какие тёмные дела? О чем ты? Речь ведь не о свержении престолов, убийствах, заговорах и кровавых войнах. Это же так, баловство – всего лишь бабские слухи из супружеской опочивальни, ничего больше. Разве я многого прошу за все наши труды на благо твоей державы?

- Дочь моя чужда всякого зла и коварства. Всю жизнь я оберегал её от всего подобного, принимая всё на себя. Она гораздо порядочнее всех нас. Она просто выходит замуж за достойного человека, чтобы жить обычной нормальной жизнью. И я не могу просить её шпионить за своим супругом, в интересах каких-то мрачных сил. Маленькое зло – неизбежно порождает большое. Это уж я по себе знаю. Проси всё, что нужно от меня – пойти на кого-то войной, разрушить город, разорвать торговлю, подослать к кому-то убийцу, предать союзника. Я на всё готов, если это необходимо. Но не втягивайте в свои дела мою дочь! Говорю тебе, оставьте её в покое.

- Весьма трогательно видеть твои душевные страдания, - сказал гость с циничной улыбкой на лице, - Но, боюсь, что это не тебе решать, друг мой. Всё уже решено. У тебя нет выбора. Не забывай, что рождённые править не могут позволить себе роскошь жить «обычной нормальной жизнью». Так не бывает. Такой жизнью живут только простолюдины. И помни, чем ты нам обязан! Отказ повлечёт самые неприятные последствия. Подумай хорошенько. Тебе хорошо известны наши возможности.

Конунг промолчал. Было слышно только его возбуждённое сопение. Он напряжённо размышлял:

- И как долго я могу подумать?

- Не слишком долго. Совсем скоро я вернусь за ответом. Будь готов. А пока – прощай, - жестко проговорил гость, - Да продлится твоё правление вечно, славный Конунг Ульф Прекрасноволосый! – улыбнулся он с некоторой, едва прикрытой издёвкой.

После чего незнакомец грациозным движением подхватил плащ и шляпу и, отвесив властелину сунеев изящный полупоклон, вышел за дверь. Несколько секунд Ульф напряжённо размышлял, а затем, словно очнувшись от какого-то наваждения, выхватил из ножен длинный кинжал, всегда висевший у него на поясе в резных деревянных ножных, и со злобным рыком кинулся в коридор, следом за незнакомцем:

- Убью, гнида, коварная! Клянусь всеми Святыми Ассами, чего бы это ни стоило!

** * *

Глава 2 Часть 2

Часть 2.

В щедро освещённой утренним Солнцем просторной каменной галерее, куда вела дверь из покоев Конунга было пусто и тихо. Здесь вольготно расположились воины дневной стражи, кто-то стоял, небрежно опершись на копьё, кто-то сидел на каменных скамейках вдоль стен. За окном щебетали птицы и лениво дул тёплый летний ветерок. Всё было тихо и спокойно.

Поэтому воины аж подскочили от неожиданности и изумления, когда их повелитель вылетел из своих покоев, словно разъярённый медведь-шатун из берлоги с обнажённым кинжалом в руках. Все оцепенели в полном недоумении, никто не понял, что же произошло.

Но больше всех удивлён был сам Конунг - его нежданного гостя, сразу же вслед за которым он выскочил в коридор нигде не было и в помине. Ульф так и застыл, яростно сжимая рукоять кинжала. Прошло несколько секунд. Никто не двигался.

- С тобой всё в порядке, господин? – наконец, робко осмелился спросить начальник караула.

Конунг медленно приходил в себя. Изумление проходило. Он, кажется, начал понимать в чём дело. Небрежно повертев в руках кинжалом, словно игрушкой, он сунул его обратно в ножны и повернулся к старшине:

- Всё хорошо, Снорри, должно быть мне что-то почудилось. Скажи-ка мне, вы давно заступили в караул?

- Да, должно быть уже около часа назад, повелитель, - отвечал с поклоном тот.

- И что, за это время никого здесь не было?

- Нет, господин.

- Никто не входил сюда и не выходил из моих покоев?

- Нет, повелитель, мы бы уж точно заметили.

- Может вы отлучались куда?

- Да, что ты, господин, как можно! А, что, всё-таки случилась?

Конунг Ульф, напустив на себя самый небрежный вид, на который был только способен, махнул рукой:

- Да, так, пустяки. Должно быть почудилось что-то. Не надо было вчера за ужином пить столько полавского вина!

- Это верно, полавское крепко бьёт в голову, - заулыбались воины.

- Ладно, оставайтесь на посту, а я пройдусь немного, воздухом подышу.

- Долгие лета славному Конунгу! – воскликнули воины, пропуская своего правителя и бряцая оружием.

Но не успел Ульф Прекрасноволосый сделать и пары шагов, как в глубине галереи показался запыхавшийся ярл Эйрик, выполнявший при Конунге функции как начальника его дворцовой стражи, так и, что-то вроде церемониймейстера или личного секретаря. Завидев своего господина, он сразу направился к нему.

- Срочные вести из Склавинии, - доложил ярл, - С утренним кораблём прибыл гонец из Святограда с грамотой к тебе, славный Конунг.

- Из Святограда? – удивлённо вскинул бровь Ульф, - Давненько не было вестей от Велимира. Что бы это значило? Зови гонца сюда.

Конунг вернулся в свои покои. Сурово взглянув на кресло, где ещё несколько минут назад вальяжно сидел его исчезнувший непрошенный гость, он обошёл его стороной и вернулся за свой стол. Вскоре ярл Эйрик ввел гонца. Молодой и статный склавинский отрок в расшитой свите и ярких красных сапогах, низко поклонился правителю Хольмсгаарда и заговорил на хорошем сунейском языке:

- Низкий поклон тебе и долгих лет, славный Конунг. С грамотой я к тебе от Великого Кагана Святограда.

Почтительно протянув Конунгу свиток пергамента, отрок сделал пару шагов назад и замер в почтительной позе.

- Благодарю тебя, - отвечал Ульф, - Хорошо по-нашему говоришь. Посмотрим, что за вести прислал мне мой будущий родственник Великий Каган Велимир.

- Вести не от него, славный Конунг, - немного смущаясь сказал гонец.

- Как это? – удивился правитель сунеев, - Печать то вроде его.

- Прочти грамоту, славный Конунг, - мягко порекомендовал отрок, - Она на вашем языке писана для твоего удобства.

Конунг сломал печать и развернул пергамент. Внимательно прочитав его, он аккуратно положил свиток на стол и задумчиво откинулся на спинку кресла.

- Вот, значит, как оно стало то, - медленно проговорил он, - Отошёл, стало быть, правитель Склавинии в мир иной. Неожиданно. Весьма неожиданно, что и говорить! И не кстати. Святые Ассы, кто бы мог подумать? Это может многое поменять.

Ярл Эйрик с великим удивлением взглянул на своего господина:

- Что такое? – позволил он себе спросить, - Как это отошёл в мир иной? О чём ты, повелитель?

- Ну, обыкновенно отошёл, как и все, - ответил Ульф, - Стало быть пришло его время. Годы его были весьма преклонные, что ж тут удивительного.

- И что же теперь будет?

- Будет новый Каган.

- И кто же?

- Вероятно – князь Севолод, это он грамоту мне прислал. Уже вот, как видишь, и печать Велимира у него. Пишет, что принял престол отца своего на правах старшего в роду сына. Святоградские бояре и волхвы объявили его новым Великим Каганом. Призывает нас жить с ним в любви и дружбе, как при отце его Велимире было. Эх, жаль, что не Яррила стал Каганом! Мы бы с моим будущем зятем много славных дел сотворили.

Тут Конунг вдруг спохватился и обеспокоенно взглянул на склавинского отрока:

- А скажи-ка, дружок, что сейчас в Склавинии делается. Будет ли объявлен у вас траур по умершему Кагану.

- Доподлинно мне сие не ведомо, славный Конунг, - немного растерянно отвечал юноша, - На сей счёт мне никто и ничего не поручал сообщить. Но, по старинным традициям, думаю, что будет. А уж на сколько, то сказать не могу. Бояре, да волхвы решать будут.

- Понятно. Ну ступай, молодец, отдохни с дороги.

Отрок с поклоном вышел из комнаты. Конунг в задумчивости барабанил пальцами по столу. Ярл Эйрик терпеливо ждал.

- Ступай ярл, - наконец поднялся он из-за стола, - Мне одному нужно побыть, поразмыслить немного.

Эйрик молча удалился, а Конунг ещё долго возбуждённо расхаживал взад-вперёд по комнате, собираясь с мыслями. «Очень кстати. Раз будет теперь в Склавинии траур по Велимиру, то, стало быть и свадьба откладывается, - размышлял он про себя, - А раз свадьба откладывается, то и Ригерда пока дома останется. И Мастер со своими Подмастерьями от меня пока отстанет. Отлично. Есть время. Ну а там видно будет, что-нибудь придумаем. Однако, надо дочери сообщить! Вот она точно не обрадуется».

С этими мыслями Конунг покинул свои покои. Сперва, побродив немного по небольшому, хорошо ухоженному саду во внутреннем дворе дворца, Ульф, наконец, собрался с духом и направился в покои своей дочери, принцессы Ригерды. Стражники, стоявшие на посту у дверей, ведущих в комнаты принцессы, приветствовали своего правителя и распахнули двери.

Внутренние помещения были богато и изящно убраны дорогой заморской мебелью, коврами, витражами и большими напольными вазами с цветами. Во всём чувствовался хороший вкус и изящество молодой хозяйки, которые не часто встречались в этих суровых краях.

Сама Ригерда сидела в окружении молоденьких служанок, в глубине залы на мягком турликингском диванчике с книгой в руках. Увидев отца, она поспешно поднялась ему на встречу. Это была девушка лет двадцати с небольшим, среднего роста, светлокожая, стройная и необычайно красивая. Особое внимание привлекали её роскошные вьющиеся светлые волосы, наследие отца, и выразительные голубые глаза. Одета она было в лёгкое утреннее платье из тонкого белого шёлка, так подходившее к её волосам. Стройный девичий стан перехватывал широкий цветной пояс, а на груди красовалось изящное ожерелье из драгоценных камней. Волосы на голове стягивал тоненький серебряный обруч.

- Доброе утро, отец, - проговорила она тонким мелодичным голосом, - Я не ждала тебя так рано. Что-нибудь случилась?

- Вовсе нет, моя красавица, - отвечал Ульф, нежно целуя дочь в лоб, - Просто хотел ещё раз переговорить с тобой о твоём предстоящем браке.

- Что-то не так, - в голосе Ригерды послышалось волнение.

- Нет, нет, всё в порядке, - поспешил успокоить её отец, - Ты же понимаешь, свадьба дело хлопотное, много забот. Вот и пришёл кое-что обсудить. Давай прогуляемся к источнику.

Взяв дочь под руку, он вывел её в сад. Они, не спеша прогуливались. Чуть поодаль за ними неотступно следовали служанки и два стражника. Посыпанные мелкой морской галькой дорожки, петляя среди деревьев и цветов, сходились к небольшому источнику, бившему из расщелины скалы прямо в глубине сада. Опустившись на резную каменную скамью у источника, Конунг знаком пригласил дочь присесть радом.

- Наши корабли уже почти готовы к плаванию и преданное всё собрано. До склавинских земель путь не так уж и долог. В Стар-граде тебя уже давно ждут и примут с честью.

- Тебя что-то беспокоит, отец?

- Ты, как всегда, проницательна, Ригерда. От тебя ничего не скроется, - усмехнулся Ульф, - Возникла непредвиденная сложность.

- Что за сложность? - обеспокоенно спросила принцесса, - Надеюсь с Яррилой всё в порядке?

- О, с ним всё хорошо, моя милая, не волнуйся. Чего не скажешь о его отце Велимире.

- А что с ним?

- Он, к сожалению, умер. Только что прибыл гонец из Святограда. В Склавинии будет траур.

- Как печально, - искренне огорчилась Ригерда, - Я, хоть и не знала своего будущего свёкра, но, думаю, что он был достойным человеком и мне его жаль.

- Святые Ассы! Это Велимир то был достойным человеком! – воскликнул было Конунг, сверкнув глазами, и тут же осёкся, - Ну да, дорогая. Ты права. Очень жаль….

- А что Яррила? Как он это воспринял? Надеюсь это не помешает нашей свадьбе? – в голосе принцессы послышались неподдельные нотки тревоги.

- Уверен, что нет! Он – человек чести и от своего слова не откажется. Правда, свадьбу, к сожалению, придётся перенести.

- Вот как!? Это почему же? - принцесса вся поникла, - Ты же ведь сказал, что всё готово.

- Это всё из-за траура, моя дорогая. Такая традиция. Да и примета плохая, справлять свадьбу в траур. Я знаю, что вы с Яррилой любите друг друга, но придётся свадьбу перенести. По-другому никак.

- И на сколько же?

- До окончания траура, это уж точно. И пока не известно сколько он продлится. Пока бояре и волхвы в Святограде не договорятся по сроку, придётся тебе ещё задержаться дома. Но тут уж ничего не поделаешь.

- А вдруг Яррила меня за это время позабудет или разлюбит, - вздохнула Ригерда.

- Это решительно невозможно! – заявил Конунг, - Всё было давно решено и с ним, и с его отцом, брак этот благословили Боги. Так тому и быть. Он всем желанен. Кабы не скорбная кончина Велимира, то свадьбу сыграли бы уже в следующем месяце, пока лето. Теперь придётся повременить. Но и только. Свадьба всё равно состоится.

- Хорошо бы, коли так.

- А кроме того, ты же у меня такая красавица! Разве ж добрый муж может такую забыть или разлюбить, - добродушно хохотнул Конунг, - Бьюсь об заклад, что Яррила опечален больше твоего, что не сможет пока заключить тебя в свои супружеские объятья.

- Да будет тебе, отец, - краска залила нежные щёчки девушки, - Зачем меня смущаешь.

- Ну, прости, не со зла я. Просто пошутил. Ты тут погуляй пока, а мне идти пора. Дел много. И не переживай из-за свадьбы – всё будет хорошо.

Поднявшись со скамьи, Конунг поцеловал дочь и направился в свои покои, преисполненный удовлетворения, что теперь его новая встреча с Подмастерьем откладывается на неопределённый срок.

Принцесса осталась сидеть на скамье у источника наедине со своими мыслями. Известие о переносе свадьбы опечалило её. Она испытала внезапное чувство грусти. Этой свадьбы она ждала с трепетом, а тут вдруг отсрочка.

Судьба принцесс в странах Эврипении зачастую была не столь уж и радужной, как многим могло бы показаться со стороны. Часто их жизнь напоминала золотую клетку. Их отцы-правители не редко использовали дочерей, как разменную монету при решении своих политических и территориальных споров, даже не спрашивая их мнения. Они обязаны были выходить замуж или наоборот - разводиться по воле родителей.

Но Ульф Прекрасноволосый был не таков. Много лет назад он дал обещание своей единственной дочери, что не выдаст её замуж без любви и её согласия. Прошли годы. Принцесса повзрослела и расцвела, став такой же красавицей, как и её покойная мать. За последние несколько лет многие достойные женихи искали её руки и сердца, но она всех отвергала, к их огорчению и раздражению. Однажды дело дошло даже до войны. Сунеям пришлось отражать нападение соседнего племени нурггов, чей правитель Торир по прозвищу Кровавая Секира оказался в числе отвергнутых первой красавицей Хольмсгаарда и хотел взять своё силой.

Ульф до сих пор прекрасно помнил тот день, когда на горизонте показались десятки больших красных парусов нурргов. Войдя в залив, они обрушили на город сотни зажигательных стрел. Нападение было довольно неожиданным, прошло то всего несколько дней после того, как свадебная делегация Торира мирно покинула Хальмсгаард. Поэтому нурггам удалось довольно быстро захватить городской причал и высадится на берег.

Город горел. Началось отчаянное уличное сражение. Бились за каждую улицу, каждый переулок и каждый дом. Сквозь дым пожарищ Торир со своими воинами пробивался к дворцу Конунга. Он рассчитывал захватить Ригерду и, вернувшись обратно на корабли, быстро отчалить. Для этой цели рядом с тяжёлыми драккарами уже стоял наготове самый быстроходный шнек, приготовленный для Торира и его драгоценного трофея. Остальные корабли должны были прикрывать их отплытие в Нурландию.

- Захватите принцессу! – командовал Торир, - Но, чтобы ни один волос не упал с её головы! Ясно!?

Однако план не удался. Ульф сумел быстро собрать во дворце своих отборных воинов. Сам могучий Конунг в окружении нескольких десятков неукротимых берсерков ринулся на врагов, ища личной встречи с Ториром. Нургги не учли, что у сунеев каждый свободный гражданин был воином. С юных лет и до поздней старости они не расставались с оружием. Дома имели оружие и неплохо владели им не только все мужчины, но и многие женщины. Таким образом, в каждом доме жило сразу по несколько воинов. И они стали появляться на улицах всё в большем и большем количестве.

Оправившись от первого шока, вызванного столь неожиданным дерзким нападением, сунеи перешли в контрнаступление. Конунг своей страшной секирой лично уложил нескольких нападавших, рядом с ним отважно бился совсем юный ярл Эйрик. Наконец, Ульфу удалось тяжело ранить самого Торира. Сунеи наседали. Воинская удача покинула нурггов.

- Назад! К кораблям, - с трудом прохрипел Торир, - Уходим!

Нургги дрогнули и побежали к своим кораблям, поспешно унося своего раненого предводителя. Теперь пришёл черёд сунеев применить свои зажигательные стрелы. Вражеские корабли загорелись. Лишь быстроходному шнеку Торира, да нескольким драккарам с горсткой уцелевших воинов на борту удалось благополучно вырваться из фьорда в открытое море. Сунеи не стали их преследовать и занялись тушением пожаров и восстановлением города.

Вот такие женихи случались у красавицы Ригерды. Многие теряли головы из-за её красоты и решались на отчаянные поступки. Один из них после отказа принцессы даже покончил с собой.

С Яррилой было всё иначе. Их случайная встреча на грандиозном пиру в честь заключения Северного Союза, данного год назад Великим Каганом Велимиром в Святограде оказалась судьбоносной. На пир съехалась почти вся знать северных стран со своими отпрысками. Это была любовь с первого взгляда. Даже небольшая врождённая хромота князя, на которую принцесса обратила внимание лишь через несколько дней, не стала помехой большого и светлого чувства. Да и отцы, только что заключившие союз, были не прочь закрепить его ещё и родственными узами.

Переговоры, церемонии и приготовления к свадьбе затянулись почти на целый год. Всё это время влюблённые общались на расстоянии, обмениваясь письмами, портретами и подарками. Наконец, день свадьбы был назначен! Всё уже было почти готово. И вот снова проволочка. Девушка с грустью разглядывала небольшой золотой медальон с профилем Яррилы, они недавно обменялись такими милыми вещицами с портретами друг друга в знак любви и верности.

Погружённая в свои размышления Ригерда поднялась со скамьи, мало обращая внимание на то что происходило вокруг неё. И напрасно. Едва повернувшись, она буквально лицом к лицу столкнулась и двумя неизвестными ей мужчинами, непонятно как появившимися в саду у источника. На них были такие же странные длинные плащи и шляпы, как и на недавнем визитёре, посетившем самого Конунга, только немного другой формы и не чёрного, а тёмно-серого цвета.

- Кто вы такие? Как вы здесь оказались? – возмутилась принцесса, - Это дворцовый сад!

- Не бойся. Мы не причиним тебе вреда. Но тебе нужно будет сей час же пойти с нами, - проговорил неожиданно вкрадчивым голосом один из мужчин, который казался старше, - Поверь, нужно спешить. Мы потом всё объясним.

- Да кто вы такие и чего вам надо? Никуда я с вами не пойду!

- Теряем время, - коротко бросил второй, внимательно оглядываясь по сторонам.

Обменявшись короткими выразительными взглядами, незнакомцы, не говоря ни слова, схватили дочь Конунга за руки, намереваясь увлечь её от источника. Девушка попыталась вырваться:

- Да как вы смеете, я –дочь Конунга! Отпустите! Ко мне! На помощь! – закричала она.

На её зов из-за деревьев тотчас же выскочили служанки и два дюжих стражника с обнажёнными мечами. Один из незнакомцев, который был по моложе, отпустив свою жертву, быстро развернулся к ним и оба воина, словно споткнувшись, кубарем полетели на дорожку, ругаясь и тучей разбрызгивая вокруг себя мелкий гравий. Служанки истошно завопили. Ригерда изо всех сил забилась в руках второго незнакомца, пытаясь вырваться и громко зовя на помощь, тогда он прикоснулся ладонью к глазам принцессы, и она сразу обмякла, как тряпичная кукла, буквально повиснув у него на руках. Стражники попытались подняться на ноги для новой атаки, но не смогли. Какая-то неведомая сила словно прижала их к земле.

А с дальних концов аллеи уже со всех сторон бежали к источнику другие воины дневной стражи. Один из них натянул было лук, но спустить тетиву не решился, опасаясь попасть в принцессу. Незнакомец, державший Ригерду, резко бросил своему товарищу какую-то непонятную фразу и легко закинул девушку на плечо.

Тем временем воины Конунга уже подбежали к источнику. Молодой незнакомец, сделав шаг им навстречу, взмахнул рукой и ещё несколько воинов оказались на земле, но двоим всё же каким-то образом удалось проскочить и оказаться рядом с ним. Стражники занесли мечи над, казалось бы, безоружным человеком. Но в ту же секунду в руке незнакомца яркой молнией блеснул клинок необычной формы из какого-то желтоватого металла. Мечи скрестились и зазвенела сталь. Ловко отбиваясь от наседавших стражников, незнакомец отступал, прикрывая второго с ценной ношей на плече.

И тут стражник с луком улучил момент для выстрела, запела тетива и стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась прямо в бок незнакомцу. Тот негромко вскрикнул и упал на одно колено. Его лицо, до того момента хранившее бесстрастное выражение, исказилось гримасой боли. Воины Конунга, окрылённые неожиданным успехом, издали боевой клич и ринулись добивать раненого врага.

Это оказалось не так просто, как могло показаться со стороны. Незнакомец сделал неожиданно резкий взмах своим странным мечом и оружие стражников разлетелось на мелкие кусочки, ещё одно неуловимое движение свободной руки и воины отлетели от него на несколько шагов, словно осенние листья от порыва ветра. Незнакомец с принцессой на плече протянул руку и помог своему раненому товарищу подняться на ноги, у которого это получилось не без труда. Видно было, что рана сильно его тяготит.

По всюду уже слышался топот десятков ног. Стражники, воины и слуги сбегались на шум и крики со всех сторон. На верхней галерее появились лучники. Прижатые к источнику похитители, оказались в западне. Со всех сторон их окружали люди Конунга. Бежать было не куда. Казалось – это конец.

Старший опять быстро произнёс непонятную фразу на незнакомом языке. Оба незнакомца взялись за руки, будто в хороводе. По их фигурам лёгкой тенью пробежала какая-то рябь, ослепительно яркой вспышкой вокруг них блеснуло золотистое сияние и в следующее мгновение оба мужчины просто исчезли без следа, вместе с принцессой Ригердой, словно растворившись. Там, где они ещё секунду назад стояли, в воздухе образовалось небольшое белое облачко и донесся едва уловимый палёный запах.

* * * * *

Глава 2

Часть 3.

Во дворце царил жуткий переполох. Все метались туда-сюда, кричали и ругались. Каждый пытался что-то сделать, но не знал, что именно. Конунг Ульф был в бешенстве. Он буквально рвал и метал, не находя себе места:

- Ах вы псы шелудивые! Паршивые трусы! Как вы могли упустить этих негодяев и не защитить мою дочь?! – побагровев от ярости, орал он на двух личных стражников принцессы, - Да я с вас с живых сдеру ваши поганые шкуры! Сам выпущу вам кишки и скормлю псам. Ну ка, все живо обыщите каждый куст и каждый закоулок, но найдите Ригерду, - он снова кинул гневный взгляд на несчастных стражников, - А этих – казнить!

- Мы не виноваты, славный Конунг, - упали стражники на колени, - Это были не люди, а демоны! Что мы могли сделать?

- О Святые Ассы! Это я сейчас для вас буду пострашнее всех демонов в мире! – ревел Ульф, - Взять их!

- Повремени, славный Конунг, - вмешался ярл Эйрик, пожалуй, единственный, кто сохранил во всей этой суматохе, хладнокровие, - Казнить их всегда успеешь. Сперва надо всё выяснить. Они были ближе всех. Пусть всё по порядку расскажут.

- Не за чем мне слушать их жалкие оправдания!

- Очень даже есть зачем, - настаивал ярл, - Узнав все подробности о нападавших, проще будет понять кто они такие и главное - откуда. А значит будем лучше знать, где искать принцессу.

- Ты, как всегда прав, мой мальчик. За то и ценю тебя, - согласился Конунг, немного приходя в себя, - Ну, гниды подколодные, благодарите ярла, что у вас появился шанс спасти свои никчёмные жизни. Коли всё расскажите и это поможет вернуть мою девочку, то возможно останетесь в живых. Говорите же!

Перебивая от волнения друг друга, стражники, как умели рассказали всё, что смогли вспомнить. Им вторили служанки, тоже ставшие свидетелями похищения принцессы. Тем временем, ярл Эйрик, наклонившись перед источником внимательно рассматривал землю вокруг него.

- Тут кровь вполне человеческая, - проговорил он в задумчивости, растирая пальцами перепачканный ещё свежей кровью гравий, - Из наших ведь никто не был ранен. Это были не демоны.

- Вот видишь, ярл, а я что говорю! – воскликнул Конунг, - Никаких демонов! Эти псы спасовали перед простыми ворами.

- Они не простые, славный Конунг, - покачал головой Эйрик, - Простые воры не исчезают вдруг без всякого следа среди бела дня и прямо на глазах у десятков людей, да ещё с принцессой на руках. А эти исчезли и никаких следов здесь нет. Вот разве, что только это.

Ярл разжал ладонь и передал Конунгу золотой медальон с портретом старградского князя, который он подобрал с земли на месте исчезновения принцессы и её похитителей.

- Это подарок Яррилы! - воскликнул Конунг.

- Должно быть она обронила его вовремя борьбы, - заключил Эйрик и, обернувшись к стражникам он строго спросил, - Ну и что потом было, говорите?

- Потом они просто исчезли, - отвечали те, - Словно их не было! Клянёмся всеми Святыми Ассами! Мы правду говорим.

- Так и было! – подтвердили заплаканные служанки.

- Что вы тут вздор болтаете! – закричал Конунг, - Как это они могли просто взять и исчезнуть? Наверняка спрятались где-то. Ищите!

- Не знаешь ли ты каких-нибудь людей способных на такое? – спросил молодой ярл, пристально заглянув Ульфу прямо в лицо.

Конунг заметно смутился, но быстро взял себя в руки. В глазах его появилась решимость.

- Нам всем надо подумать, как отыскать Ригерду, - уклонился он оп прямого ответа, - Обыщите всё вокруг, может ещё что-нибудь найдётся. А ты, Эйрик, собери пока всех ярлов, которых сможешь отыскать, на Большой Совет.

До вечера люди Конунга буквально сбились с ног обшаривая каждый куст в саду и каждый закоулок дворца, а также все окрестные кварталы города, примыкавшие к нему. Весть о похищении принцессы с быстротой пожара облетела город. Подняли на ноги всех, кого только было можно, от всезнающих городских нищих до мудрых ведунов. Закрыли все городские ворота и гавань. Никто не мог улизнуть из города незамеченным. Начали методично обследовать каждую улицу и каждый дом от чердака до подвала.

Глашатаи на Большой торговой площади громогласно зачитали указ Правителя Хольмсгаарда в котором тому, кто сможет сообщить о местонахождении принцессы была обещана баснословная награда в сто золотых монет[УзМ1] . Большой Совет ярлов заседал непрерывно, до самой ночи.

Конунг собственноручно составил грамоты правителям всех соседних земель, с просьбой сообщить о судьбе принцессы Ригерды, если им что-либо станет известно. В ответ он обещал свою вечную дружбу и союз, а кроме того – изрядную сумму золота. Тотчас же самые быстрые гонцы, несмотря на надвигающуюся ночь, понесли эти грамоты во всех направлениях.

На следующий день, едва только рассвело, поиски продолжились. Самые лучшие следопыты обыскивали каждый клочок земли. Поиски даже вышли за пределы городских стен. Искали в близлежащих лесах и рощах. Лодочники и ныряльщики обшарили сверху до низу весь порт и даже дно неглубокого морского залива, на котором он располагался.

Но всё без толку. Ни принцессы, ни её похитителей нигде не было, никто их не видел и ничего о них не слыхал. Они как в воду канули. Отпустив своих советников до утра по домам, Ульф устало сидел один в своём тронном зале, весь осунувшийся и какой-то сразу постаревший. Стоявший напротив него ярл Эйрик выглядел гораздо бодрее.

- Мы сделали всё, что могли, славный Конунг, - докладывал он последние новости, - Скорее всего Ригерды в городе нет, иначе мы бы её уже нашли. Надо бы расширить поиски.

- Ну, так в чём же дело? – поднял на него красные от усталости и переживания глаза Конунг, - Расширяйте, хоть до самого Ассгарда!

- Повелитель, мы и так ищем иголку в стоге сена, да ещё тёмной ночью и с завязанными глазами. А чем шире круг поиска, тем меньше шансов. Искать наугад почти бесполезно. Надо знать где искать, хотя бы приблизительно, иначе всё будет напрасно.

- Да как же узнать то?

- Прости мою дерзость, славный Конунг, - проговорил смело молодой ярл, - Но мне кажется, что ты не всё говоришь, что знаешь.

- Ты это о чём?

- Позволишь ли говорить открыто?

- Говори, конечно. Не опасайся.

- Ты хвалил мою проницательность, мне это лестно, - поклонился ярл, - Так вот, я чувствую, что как-то всё не сходится. Сдаётся мне, что есть то, чего мы не знаем. Какая-то тайна, которой ты ни с кем не делишься. Возможно, она прольёт свет на похищение принцессы.

- О чем ты, Эйрик? Какая ещё тайна? – с деланным удивлением спросил Конунг, - Может ещё и ты мне сейчас про всяких демонов начнёшь рассказывать?

- Уж больно как-то всё необычно в этом деле, - не смутился ярл, - Внезапные появления, затем исчезновения. Какая-то странная сила, свалившая воинов, но никого не убившая. А меч похитителя!? Им он разбил в прах оружие стражников. Это просто невероятно! Никто ничего подобного никогда не видел. Всё это нельзя объяснить. Здесь что-то тайное.

- Но почему ты решил, что я могу что-либо об этом знать?

- Глаза, славный Конунг, - ответил Эйрик, пристально глядя в глаза повелителю Хольмсгаарда, - Они никогда не врут, а я весьма неплохо научился читать потаённые мысли по глазам.

- Да чтоб тебя, - выругался Конунг, поспешно отводя глаза, - Ты, наверное, сегодня точно меня запугаешь всем этим вздором и заставишь поверить во всяких демонов и колдунов. Ты ошибаешься, мальчик мой. Ничего я не знаю такого тайного.

- Ты уверен, славный Конунг? Может знал или слышал что-то, да просто позабыл? Или не предал значения? Сейчас важна любая мелочь.

- Ничего я не знал и не забыл! – начал закипать правитель сунеев, - Неужели ты думаешь, что я стал бы скрывать то, что помогло бы нам отыскать мою девочку.

- Верно, не стал бы, - отступил с низким поклоном ярл, - Просто мне показалось….. глупо это. Прости мою дерзость, славный Конунг!

- Так-то лучше, мой мальчик. Выбрось весь этот вздор из головы, - смягчился Ульф, - Давай лучше подумаем – кто бы это мог так дерзко похитить Ригерду? Подумать только – прямо из моего дворца! Может быть это снова проделки, этого паршивого пса Торира?

- Не думаю, государь, - с сомнением покачал головой Эйрик, - Вряд ли он был бы способен на такое. Здесь что-то другое. Я чувствую это. И думается мне, что решение этой загадки лежит теперь уже за пределами Хольмсгаарда.

- Тогда расширим поиски! – воскликнул Конунг, - Я ни перед чем не остановлюсь.

- Я немедленно распоряжусь об этом, - решительно сказал молодой человек, - Мы будем искать по всему Северу! А если понадобится, то и по всему миру. Я обязательно найду Ригерду, чего бы это ни стоило. Клянусь тебе всеми двенадцатью Великими Ассами!

- Я никогда в тебе не сомневался. Благодарю тебя за службу, мой мальчик. А теперь – ступай, найди мою девочку.

Отвесив правителю Хольмсгаарда низкий поклон, ярл повернулся на каблуках и решительно направился к выходу.

- Расскажи ему всё, Ульф! – раздался внезапно из глубины залы вкрадчивый голос, - Пока он ещё не ушёл.

- Кто здесь?! – вскинул голову Конунг.

Молодой ярл схватился за меч. Он быстро огляделся вокруг. Зал был по-прежнему пуст. Рядом никого не было.

- Настала пора Эйрику узнать правду! – сказал всё тот же голос.

* * * * *

[УзМ1]

Глава 3

Часть 1.

Благояр стоял посереди гридницы. Все взоры были устремлены на него, и кмет чувствовал себя неуютно, словно он был лично виноват в печальном известии. Князь Яррила в крайнем волнении порывисто вскочил с лавки:

- Когда? – только и смог спросить он, пристально глядя на столичного гонца.

- Восемнадцатого дня сего месяца, - печально ответил тот.

-Да как же это?! Ужель, правда! – воскликнул князь с изумлением, - Хворал отец - то правда будет. Но сказывали будто пошел на поправку. Неужто и вправду помер? Куда же ведуны да знахари смотрели?

- Истинная правда! Можешь не сомневаться, - Благояр скорбно опустил глаза к полу, - Я сам видел Великого Кагана на смертном одре. Ни знахари, ни ведуны, как ни старались, ничего не смогли поделать. Видно пришло его время.

Наверное, удар грома среди ясного летнего неба не поразил бы так сильно всех собравшихся в княжеской избе нарочитых мужей, как эта новость. Лица вытянулись, в глазах застыл немой вопрос. Случилось немыслимое. Как! Великий Каган Склавинии суровый Велимир– умер!? В Святограде на престол сядет новый Каган! Возможно ли это? Уж очень долго правил князь Велимир, так долго, что уже никто и не помнил сколько. Ходили слухи, что он и вовсе бессмертный, как Боги. И тут – такое!

- Это что же теперь будет? – заволновались и зашумели собравшиеся в гриднице бояре, - Кто же теперь на первопрестол сядет?

- Да уж, наверняка, стольные бояре Севолода на престол посадят.

- Ну, это не только им решать!

- Тихо вы, охальники! Нечестиво сие, - неожиданно возвысил голос старградский волхв Иллиазор, - Прежде всего помянуть нужно усопшего Кагана. О душе его подумать. А уж потом дела свои суетные обсуждать.

- Верно, владыка. Сотвори приличествующий обряд, – обратился к нему князь.

Все последние годы Яррила, наряду с отцом, ревностно поддерживал новую веру. Здесь они были заодно, правда молодой княжич руководствовался не столько религиозными чувствами, сколько теми выгодами, которые сулил новый культ. Но это сути дела не меняло. Поэтому нужно было соблюсти положенный в данном случае ритуал.

Все обернулись к лику Светлого Духа в красном углу и склонили головы. Новоиспечённый староградский волхв, преисполненный важностью момента, неторопливо начал заупокойную.

Благояр не был набожен и потому украдкой и с интересом наблюдал за людьми, окружавшими князя. Большинство из них было рождено, как и сам Яррила, идолопоклонниками. Все они приняли новую веру лишь недавно и далеко не все искренне. Но ослушаться Велимира, решались не многие. Почти не вникая в суть происходящего, все они просто терпеливо ждали пока Иллиазор закончит бубнить свои молитвы. И облегчённо вздохнули, когда волхв наконец-то умолк. Ещё раз торопливо и формально поклонившись лику Светлого Духа, поспешили занять свои места.

Князь, как и положено, печально прослушавший молитву с опущенной головой, сосредоточенно молчал, глядя куда-то в пустоту. Лицо его помрачнело, весёлые искорки, горевшие в глазах ещё минуту назад, погасли. Однако, больше он ничем не выказал свою печаль. Выглядел он скорее озадаченным неожиданным поворотом судьбы, чем опечаленным. Удивляться сдержанной реакции староградского князя на скорбную весть о кончине отца мог только человек не сведущий.

Велимир был весьма сладострастен. За свою долгую жизнь одних только «водимых», то есть - законных жён у него было шестеро, не считая наложниц, дети от которых, по древней склавинской традиции, тоже считались вполне законными. Так что отпрысков у него было весьма немало.

Между Каганом и его многочисленными сыновьями, разбросанными по разным уделам обширного государства, никогда не было особой любви и трепетной родственной связи. Велимир был настоящим деспотом. С сыновьями он был суров, держал их в полном повиновении и никого особо не привечал, разве что только своего любимца Бурислава в последние годы выделял больше других.

- Прочти грамоту, светлый княже, - напомнил Благояр, - Сестра твоя всё подробно описала.

Князь развернул свиток пергамента, исписанный ровным красивым почерком:

- Узнаю печать, да и руку тоже. Сестра моя ещё с детства очень уж затейливо выводить буквицы выучилась, - ответил Яррила, кладя свиток на стол, - После прочту. Ты присаживайся, друже. Отведай нашего медку да расскажи на словах каково стало нынче в стольном Святограде. Мы ведь здесь вдалеке живём.До нас вести не скоро доходят.

Староградский князь, слегка прихрамывая на левую ногу, с рождения был хром, обошёл массивный стол, уставленный чашами и расписными глиняными блюдами и сел на покрытую иноземным ковром широкую лавку спиной к небольшому слюдяному оконцу. Жестом указал на лавку напротив него. Благояр, поблагодарив князя за честь лёгким полупоклоном, сел к столу. Вслед за ним расселись и все остальные, кто к столу, а кто – на лавки, расставленные, вдоль стен.

Один Агонар остался хмуро стоять в углу, скрестив на груди мускулистые руки. Он был молчалив и редко говорил, хотя по-склавински уже всё хорошо понимал. Пригубив хмельного мёду из высокой серебряной чаши, Благояр вытер пятернёй бороду и начал рассказ:

- Да что тут рассказывать? Вот, брата твоего Севолода, три седмицы назад, не за долго до кончины, Великий Каган велел посадить в поруб вместе с его полавской жёнкой и духовником.

- Это за что же? – спросил князь, многозначительно переглянувшись со своим первым боярином и советником Будаем.

- Точно не знаю, мы людишки маленькие, нам не докладывают. Но слышал, как бояре сказывали, что крамолу, вроде бы, они какую-то против отца замыслили.

- Какую ещё крамолу? – насторожился Будай.

- Да, кто ж его знает, боярин, - пожал плечами гонец, - Говорю же, мы людишки малые, служивые.

- Ну а что люди то сказывают?

- Сказывают, что князь Севолод вроде как в полавские земли со своим уделом хотел отложиться. К тамошнему королю, своему тестю, в подданство перейти.

- Серьёзное обвинение, - покачал своей огромной лысой головой Будай, - Велимир измены такой не простит, даже сыну.

- Вот и я о том же. Судить его хотел. Да не успел – скончался.

- Что ж, повезло брату, - заметил Яррила, - А что теперь в столице?

- Как уезжали там вельми не спокойно было. Святоградские бояре народ мутят, свои интриги плетут. Раньше Кагана все страшились, а теперь некому их унять.

- И что же теперь будет? - спросил князь.

- Даже и не знаю, что будет, - пожал плечами Благояр, - Смута зело великая зреет. Впрочем, домочадцы твои, княже, все здоровы. И сёстры, и меньшой братишка. Велели тебе кланяться, несмотря на отцову опалу.

После этих слов, Благояр внезапно запнулся и замолчал, виновато глядя на князя. Он знал, что незадолго до того Яррила открыто выступил против отца, неожиданно отказавшись платить Великому Кагану ежегодную удельную дань в две тысячи златников.

Причиной такой размолвки и неповиновения сыном отцу было то, что престарелый Великий Каган неожиданно и принародно назначил своим преемником на Великом Каганском престоле любимого младшего сына Бурислава, княжившего нынче в Бресславле, аккурат после Яррилы, «пересевшего» в Стар-град.

Бурислав и Григор были одними их младших сыновей от предпоследней жены стареющего Великого Кагана - царевны Эттны родной сестры повелителя Южных земель Императора роллановВарпассиана.

- Что же ты умолк, друже? – спросил князь без всякой обиды, - Аль мёдом нашим поперхнулся? Мёд у нас в правду ядрёный! Сказывай дальше.

- Да, вот, почитай, всё уже и рассказал. Чего же более? – в смущении продолжал Благояр, - Остальное княжна в грамоте написала. Лучше неё не скажешь. А на меня не гневись, княже, коль я по глупости болтнул лишнего про опалу твою. Прости. Не со зла, - поклонился Благояр.

- Да, что там, - небрежно махнул рукой князь, - Сие, правда, друже, а на правду я не сержусь. Отец даже походом на меня пойти грозился.

Благояру это было хорошо известно. Велимир правил железной рукой, не считаясь ни с кем и ни с чем. Во всём огромном государстве существовала только одна воля – его, которой уже давно никто не смел перечить.

Но даже для него - это было неслыханное нарушение вековых традиций престолонаследия. Хотя его первенец и наследник князь Вышегор погиб несколько лет назад на войне с танам, живы и здоровы были другие старшие сыновья Севолод и Яррила. А назначить при них наследником одного из младших – Бурислава, было прямым попиранием тысячелетнего порядка! Разумеется, это решение возмутило старших княжичей, посчитавших его несправедливым, а себя оскорблёнными.

Севолод в гневе примчался из Тургура, где он княжил, в столицу требовать от отца отмены несправедливости. А Яррила пошёл ещё дальше, открыто выступил против отца и отказался платить ежегодную дань Святограду. Назревала серьёзная распря.

Многие бояре советовали Велимиру изменить завещание и не ссориться с сыновьями, чьи претензии считались вполне обоснованными. Но суровый и быстрый на расправу Великий Каган впал в ярость и был неумолим. За долгие годы правления он не привык, чтобы кто-нибудь перечил его воле. Даже сыновья.

Строптивого Севолода он обвинил в измене и приказал кинуть в темницу вместе с молодой женой-иноземкой, дочерью полавского короля Бермидора. Их участь разделил и жрец западного культа магистр Рейдеберн – личный духовник княжны, которого Великий Каган, возможно не без основания, считал полавским шпионом.

С Яррилой было сложнее. Он правил далеко на Севере и имел сильных союзников. Тут нужны были более радикальные меры. Против него Велимир собрал большое войско, которое намеревался отправить в поход на Стар-град, чтобы урезонить непослушного сына.

Над древним городом на Старице нависла страшная угроза. В народе ещё хорошо помнили тот ужасный разгром, который учинил суровый Каган в непокорном княжестве родственных склавинам радивоевичей.

Воспоминания Яррилы невольно унеслись в далёкое прошлое. Детские впечатления очень сильны и порой остаются на всю жизнь. Вот и Яррила помнил всё, как будто это случилось вчера.

Был он тогда ещё совсем юн, только-только вышел из детского возраста, когда отец, несмотря на протесты матери, взял его с собой в поход. Юному княжичу, по мысли отца, пора было уже на деле понять, что такое власть и, что это значит – править.

Престарелый князь радивоевичей Рохдост, потерявший в войнах всех своих сыновей, отказался признавать власть Великого Кагана и выдать за него свою старшую дочь. И сам князь, и молодая княжна дали тогда высокомерный отказ послам из Святограда, заявив, что Велимир слишком худороден, чтобы породниться с их древним и знатным родом. Кроме того, Рохдост прекрасно понимал, что эта затея с очередной женитьбой не что иное, как хитрая уловка Кагана Святограда, чтобы со временем прибрать к рукам все земли радивоевичей уже на вполне законных основаниях.

Столица племени радивоевичей – Билич был богатым, сильным городом, способным выдержать длительную осаду. Они никого не боялись.

Велимир не принял отказа и обиды не простил. Собрав большое войско и призвав союзников, он отправился в поход. Войско радивоевичей было не меньше и смело выступило навстречу. Решающее сражение состоялось недалеко от Билича. Битва было упорной и кровопролитной. Но воеводе Добрыне удалось тогда хитрым обходными манёвром окружить и разбить противника. Потерпев поражение, князь Рохдост с остатками своей рати укрылся за крепкими стенами города.

Великий Каган осадил Билич. Но смысла в этом было не много. Стены города были высоки и прочны, ворота окованы железом, всех припасов минимум на год. Город был неприступен. А у святоградцев не было осадных орудий.

- Ха-ха! Они решили взять нас измором! – смеялись горожане, - Лето кончается, скоро холода. Сами же разорили все окружные сёла и городища. Святоград далеко. Что жрать то будут?

- Придёт зима – всех своих коней съедят, потом друг за дружку примутся, если по добру домой не вернутся, - вторили им другие.

Доходило до того, что некоторые хмельные жители Билича с высоты стен смело демонстрировали осаждавшим свои голые зады и кричали всякие непотребные слова. Склавинские воины кипели от негодования.

Но Велимир и Добрыня и здесь пошли на хитрость. Сначала был распущен слух, что внутри войска Кагана произошел раскол и что все союзники Велимира, повздорив с ним, покинули лагерь и ушли домой. Осаждённые приободрились. Как же - враг вполовину ослаб! Думали, что Велимир теперь и вовсе снимет осаду и уйдёт ни с чем.

Однако, на следующий день святоградцы, вопреки всей военной логике, пошли на штурм.

- Видать мой несостоявшийся зятёк совсем ополоумел, - усмехался в свою окладистую бороду князь Рохдост, - Коли решил с такими силами взять наш город.

- Не захотел добром убраться домой, как бы теперь ему самому биту не быть, - угодливо вторили его осмелевшие воеводы.

Осаждённые успешно отбивали приступ. В какой-то момент всем показалось, что штурм захлебнулся и нападавшие стали в панике отходить. Окрылённый успехом, князь Билича приказал сделать вылазку, чтобы добить и прогнать отступающего врага.

- Вперёд, ребята! Погоним негодников до самого Святограда! Чтобы впредь не повадно было! – кричал старый князь с высокой городской стены, потрясая мечом.

Ворота распахнулись, и воодушевлённые воины Рохдоста пошли в атаку. Но тут, притаившаяся до поры в засаде, отборная святоградская дружина одним внезапным ударом захватила ворота. Всё запорные механизмы были сломаны, а ворота заклинили. Тут же затрубили рога и на поле боя, развернув стяги, внезапно появились дружины союзников, прятавшиеся всю ночь в лесу. Те самые, которые накануне «поссорились» с Каганом. Ратники Рохдоста оказались в ловушке между двух огней. Якобы отступающие воины Велимира вдруг развернулись и, ударив с новой силой, ворвались через раскрытые ворота в город. Билич был захвачен!

Началась страшная резня. Озверевшие ратники Велимира, разгорячённые кровью и убийствами не щадили никого. Яррила и сейчас ещё видел перед глазами картину пылающего в огне города, в его ушах стояли предсмертные крики умирающих, полные ужаса и боли. Дома обрушивались, улицы стали липкими и скользкими от крови. Кругом валялись груды трупов. Люди в панике метались в дыму пожарищ и, нигде на находя спасения, падали под ударами мечей. Никто уже не думал о сопротивлении, все молили только о пощаде.

Наконец, устав убивать, захватчики перешли к массовым грабежам и насилию. А Великий Каган неспешно вступил в поверженный город в сопровождении своей блестящей свиты. Торжествующий, в золотых доспехах и ярко-красном плаще он выглядел настоящим победителем.

Яррила хорошо помнил, как его отец собственноручно выволок свою несостоявшуюся невесту-княжну за волосы из горящего княжеского терема на центральную площадь. Туда были согнаны почти все немногие уцелевшие жители Билича.

- Нам не довелось свершить с тобой свадебного обряда, - говорил он, издеваясь, - Придётся теперь наверстать упущенное прямо здесь. Раздевайся, красавица!

Приставив ей к горлу меч, Каган сначала заставил её публично раздеться, а затем тут же, принародно силой овладел ею, прямо на глазах у престарелых родителей. А затем, на её же глазах, лично отрубил головы самому князю и княгине, а также всем их домочадцам. Страстные мольбы о пощаде и милосердии не были им услышаны.

- И ты, старый трухлявый пень, вздумал со мной тягаться, - насмешливо проговорил он, вытирая свой окровавленный меч о пурпурные одежды бывшего князя Билича, - Не захотел стать моим подданным и тестем, так будешь теперь кормом для могильных червей!

Раздавленную горем и ужасом княжну Велимир сначала отдал на забаву своим «нарочитым» мужам. А позже, когда те ею пресытились, продал в рабство диким степнякам. Независимое княжество радивоевичей перестало существовать, а на его месте сожженного Билича появилось новое удельное княжество Склавинии.

Прошло уже много лет, а страшная память о той кровавой бойне была всё ещё жива в народе. О ней пели песни и складывали легенды. Яррила, хоть и был тогда ещё совсем юн, но всё это хорошо помнил и понимал, какую опасную игру затеял. В городе готовились к худшему.

Однако, Стар-граду повезло. Помощь, внезапно, пришла оттуда, откуда совсем не ждали. Яррилу и, поддержавших его староградцев, от жестокой расправы неожиданно спасли степняки-турликинги! Узнав, что престарелый Великий Каган всерьёз занемог, они вконец осмелели и совершили дерзкое нападение на пограничные земли Склавинии, грабя и разоряя всё вокруг.

Пришлось старградский поход отложить и отправить собранное войско против степняков. Велимир уже был не в силах возглавить дружину и поставил вместо себя Бурислава, что стало дополнительным укреплением его прав на первопрестол.

Благояр хорошо помнил, как дружина приветствовала молодого князя, словно Великого Каган. Старый воевода Добрыня преклонил колено перед ним, как делал только перед Велимиром и это произвело сильнейшее впечатление на воинов.

- И последнее, - сказал Благояр, - Сестрица твоя на словах ещё велела передать, чтобы ты, князь Яррила, поскорее отправился в Святоград, ибо смута там великая зачинается. Твои друзья ждут тебя там. Только ты и можешь навести порядок в столице. Но один не приезжай, не безопасно сие, возьми дружину с собой крепкую, да сунеев в помощь.

- Добре, учту, - кивнул князь, - Что-нибудь ещё?

- На том, всё, светлый княже, - закончил Благояр, - Благодарствую за угощение.

- Ну добре. Благодарю. Сослужил ты службу мне да сестре моей. Мы того не забудем. Устал поди с дороги? Да и сам вижу, что устал. Дорога то чай была не близкая. Ступай теперь в подклеть перекуси да ложись отдыхать. Сей же час прикажу своему тиуну, чтоб тебя и твоих отроков на постой определил. А завтра ещё потолкуем.

- Ещё одно, княже, - проговорил Благояр, спохватившись, - По дороге в лесу на ватагу разбойников мы натолкнулись. Есть средь моих отроков раненые, один – серьёзно. Есть ли у тебя здесь хороший ведун, что в лекарских делах разбирается? А то как бы не помер к утру мой молодец.

- Разбойники, говоришь? В нашем лесу? - нахмурился князь, - Вот напасть. Думал, что мы всех лиходеев в округе уже извели. Значит ещё остались. Ну ничего мы ими займёмся.

- А что с лекарем, княже, есть ли таков?

- Вам повезло. Ведун здесь знатный проживает. Зовётся Захарием. В лекарских делах он – дока. Сей же час его кликнут. Эй, Аникей!

В дверях на зов хозяина тут же появился тот самый молодой сенной отрок с длинными волосами, который встречал Благояра на крыльце княжеской избы.

- Вот что, человече, сыщи тотчас же старца Захария и передай ему моё повеление – пусть немедля идёт в гостевую избу. Раненные там ждут, - распорядился князь.

- Дык, старец ужо спит, наверное, княже, - отвечал отрок.

- Так разбуди! – повысил голос Яррила,- Эка важность. Что ж теперь молодцам помирать что ли, раз он спит? Скажи – я велел. Уразумел?

- Уразумел, господин.

- Так, давай бегом по-быстрому, пока не поздно.

Аникей помчался выполнять приказ князя. А Яррила повернулся к гонцу:

- Ну, Благояр, не беспокойся о своих молодцах. Если их время ещё не приспело, Захарий их выходит. Он – ведун, своё дело знает. А с остальными ступайте отдыхать.

- Благодарю тебя, светлый княже!

Благояр встал из-за стола. Отвесив земной поклон сперва князю, затем иконе Светлого Духа в красном углу и вышел из гридницы.

Как только дверь за Благояром плотно затворилась, князь Яррила резко поднялся на ноги. Все голоса разом смолкли. Опершись руками об стол, князь обвёл всех присутствующих пронизывающим взглядом:

- Ну вот, други, кажется, и пришло моё время!

* * * * *

Глава 3 Часть 2

Часть 2.

Князь Яррила повернулся к Будаю, в глазах его снова заблестели хитрые искорки.

- Ну что, дядя, не ждал? Вот как оно всё обернулось то, – возбуждённо проговорил он, - Отец мой преставился, здесь мы не властны. Зла я отцу не желал, хоть он меня и не сильно жаловал. Но раз так случилось и Светлый Дух призвал его на свой суд, то стало быть, теперь пришел мой черёд занять его место. Так ли мыслю? Что присоветуете, бояре? – проговорил он.

- А как же Севолод? – подал голос кто-то от дальней стены.

- Да что мне Севолод, мы с ним в старшинстве почитай равные будем. Только от разных матерей. Не так ли, дядя? – обратился князь к первому боярину.

Старый Будай заёрзал на лавке, поглаживая объёмный живот пухлой рукой. Человек он был хитрый и осторожный, не любил поспешности и действовал с умом. За то Яррила и ценил своего бывшего воспитателя, а ныне первого боярина и советника.

- Добре мыслишь, княже. Но давай прежде посмотрим, что сестрица твоя отписала, - пробасил он низким слегка гнусавым голосом.

Яррила развернул свиток, лежавший перед ним на столе и быстро пробежал глазами по строчкам ровного красивого почерка. Он любил свою сестру.

Радослава была не только красива и умна, но ещё и образована, что было большой редкостью среди женщин, даже высшего круга. В отличии от своих сестёр-домоседок, она живо интересовалась всеми политическими делами и неплохо в них разбиралась. Из всех своих многочисленных братьев Радослава самые тесные отношения поддерживала именно с Яррилой. Благодаря ей тот был в курсе всех столичных событий.

- Плохи дела, дядя, - лицо Яррилы помрачнело, - Сестра пишет, что, как только отец скончался, святоградские бояре высвободили из поруба Севолода и хотят его посадить на престол. И тесть его, король Полавы Бермидор, обещал поддержку. Радослава – умница, всё понимает. Вот и опасается, как бы не быть теперь засилью иноземцев в Святограде.

- Ну, это не новость, - выдохнул Будай, - Бермидор, старый лис, давно уже зарится на наши западные земли. Даром, что ли дочь свою некудышную Севолоду в постель подкинул. Велиимир-то по-своему мыслил, чтоб через неё с королём Бермидором задружиться, дабы обезопасить западные уделы. Да только не бывать крепкой дружбе меж волком и медведем. А брат твой давно с полавами водится. Обычаи и веру их зело как уважает. Если посадят его на престол, то так тому и быть.

- Нельзя допустить Севолода с любезными ему чужеземными магистрами на столичный престол, - неожиданно подал трескучий голос волхв Иллиозар, - Отвратит он нас от истинной веры. Заставит кланяться западным богам. Не допусти, Светлый Дух, такого несчастья. Как есть отвратит!

- А как не допустить то его, владыка? – воскликнул рослый воевода, сидевший у стены, - Ведь он по старшинству считается теперь первым у Велимировичей в роду. Стало быть, его право на престол по закону.

- Да про какой-такой ещё закон ты толкуешь, Путянич? – злобно прошипел староградский волхв, метнув недобрый взгляд на того, - Аль не ведаешь, что Владислава он отпрыск, а не Велимира?

- Ну, это всё бабьи слухи, - буркнул Путянич смущённо съёжившись под пристальным взглядом немигающих глаз старого волхва, - Мало ли что народ болтает. На торжище ещё и не то брешут. Нешто всему следует верить?

- Да об чём ты говоришь, боярин? - Иллиозар аж подпрыгнул на лавке, - Всем доподлинно известно, что Великий Каган жену брата своего брюхатой уже взял, после того как разделался с этим проклятым идолопоклонником Владиславом, гореть ему в вечных мучениях. Только по милости своей оставил её с выродком в живых, да ещё и в жёны взял.

- Это ещё доказать надобно! – не сдавался Путянич.

- Нечего тут доказывать! Нет у Севолода никаких прав на столичный престол – вот и весь сказ! – взвизгнул волхв, - Хоть Велимир его и признал своим сыном, да не его он отпрыск. Не кровный он его сын, ясно тебе Путянич? Бастард! Не бывать такому на престоле!

- И что тогда выходит, владыка? – заволновались бояре.

- А ежели так, - назидательно поднял вверх свой костлявый палец Иллиозар, - то по всему теперь выходит, что наш князь Яррила старший в роду Велимира остался и потому - законный его наследник, ибо он сын своего отца уже без всякого сомнения.

- Добрая мысль, владыка! – оживился князь и глаза его заблестели, - Такой расклад, во истину, всё меняет.

- Думаю, Севолод и стольные бояре так не мыслят. У них своя правда будет, - заметил Будай.

- Да нет нам дела до их правды! – заявил волхв.

- Не скажи, владыка. Ведь признал же Великий Каган Севолода своим законным сыном, да и годами он чуток постарше. Вот на том они и стоять будут, - задумчиво пробасил Будай и обернулся к князю, - А что пишет твоя сестра про Бурислава? Побил он степняков? Вернулся ли из похода со славой?

- Нет. Пишет, что бранной славы Буреславу не довелось снискать. Узнав о приближении святоградской рати, поганые не приняли боя и унеслись в свои степи со всем награбленным добром, словно ветер. Брат их разумно в степях не преследовал, а стал лагерем на пограничной речке Альтме и послал гонцов к отцу. Ждал его приказа. Но не дождался - отец помер. Что теперь он намеревается предпринять доподлинно она не ведает. Что мыслишь, дядя?

- Да, задачка…. - протянул Будай, - По всему выходит, что от Бурислава теперь многое зависит. Ведь под его рукой теперь всё святоградское войско. Сила великая! Да и сам Велимир его наследником вслед себя объявил. Стольный люд его уважает. Так что, ежели захочет он сесть на Каганский престол – кто ему поперёк молвит?

- А как же другие братья? – спросил кто-то из бояр.

- Да что они? Никто из них, кроме Севолода, на первопрестол зариться не станет. Так что у Бурислава нет преград.

- Но Яррила то – старший в роду истинных сынов Велимира! – почти выкрикнул Иллиозар, - Как же можно младшему Буреславу впереди него. Не по совести это.

- Совесть нынче уже давно не в чести, - махнул рукой Будай, - Тебе ли того не ведать, владыка? Тут по уму действовать надобно. Только для нас сейчас другое важнее.

- Да что же может быть важнее? – удивился волхв.

- А вот что. Так мыслю, что святоградская рать пока на Стар-град в поход не пойдёт, как того хотел Велимир. Не до того им теперь. Вот это важнее всего и будет. Стало быть, у нас есть время, - ответил первый боярин.

- Может послов к Буреславу послать? – предложил Путянич, - Добром упросить его уступить по закону старшему брату. Ну… посулить ему конечно что-то. Земли, титулы или привилегии там какие-то….

Все взгляды устремились на Яррилу. Тот в задумчивости покручивал ус. Наконец, поднялся из-за стола:

- Совет дельный, Путянич. Добром всегда сподручнее будет. Тебя и пошлю к брату с грамотой. Но день был тяжкий, сами ведаете, да и время уже позднее, други мои. Пора спать. Завтра, на свежую голову, ещё раз все хорошенько обмыслим и порешим, как лучше поступить. Доброй ночи.

- Здрав буде, светлый княже. Доброй ночи, - раздалось сразу несколько голосов из разных концов комнаты.

Все поднялись со своих мест. Кланяясь попятились к выходу. Половицы заскрипели под множеством ног. Светлица быстро пустела. Ярилла повернулся к Будаю:

- Дядя, повремени-ка малость. Хочу с тобой наедине обмолвиться.

Огромный боярин вернулся к столу и поместил своё дородное тело на скамью, жалобно скрипнувшую под его весом. Дождавшись пока все выйдут и в сенях стихнут шаги и голоса, Яррила собственноручно плотно притворил дверь и тихо проговорил:

- А каково во дворе? Навели там порядок?

- Всё сделано, князь. Все следы прибрали. Можешь не беспокоиться, - также в полголоса отвечал боярин, - Только вот старградские верхи не простят тебе обиды такой. Теперь то всё по-другому стало.

- Знаю, - Яррила с досадой махнул рукой, - Другие планы были, но всё враз переменилось. Эх, если б раньше проведал об кончине отца….

- Что сделано – то сделано. Назад не воротить. Коль голову срубили, то обратно не пришьёшь. Но сейчас иное важно. Помысли хорошенько, Яррила? Всерьёз ли готов за отцовский престол поспорить? Сдюжишь? Аль лучше будет в стороне остаться и в Стар-граде крепко осесть? Город богат и округа знатная. Женишься на Ригерде и с помощью сунеев будешь здесь полновластным господином.

При этих словах князь резко, всем телом, повернулся к боярину. Глаза их встретились. Жёсткий орлиный взгляд Яррилы, неистовый, как степной ураган и спокойный, словно глубокий омут, взгляд флегматичного северянина. Так и смотрели они несколько секунд друг другу в глаза. Наконец, князь возбуждённо заговорил:

- А стольный град и всю Склавинию получается Севолоду во власть отдать?! Кланяться брату, как Великому Кагану прикажешь? Ну не век же мне в этом северном захолустье сидеть! – в глазах князя внезапно вспыхнул огонь, - Мыслю, что в столице теперь моё место. Святоград станет моим домом! Я долго ждал своего времени, вот оно и пришло.

- Добре, княже, - согласно кивнул огромной головой Будай, - Только вот со староградцами-то теперь как?

- Да, истинно – теперь это проблема. И так не ко времени! – разочаровано бросил в сердцах князь.

- То-то и оно, - вздохнул Будай, - Со староградцами тебе мириться надобно будет. Теперь нужны они шибко. Без них не обойдёмся. Дружина у тебя мала для больших дел. Нужна подмога. С одними сунеями не управимся. Да и нет большой веры тому, кто токмо за плату воюет.

- Да пойдёт ли теперь старградский люд на мировую, после того как сегодня здесь, на самом моём подворье, их лучшим людям сунеи кровавую баню учинили? Ведь я же позволил. Кровной мести могут захотеть.

- Могут, - согласился Будай, - Да только золото они больше своих убиенных родичей любят. Родственников у них ещё много осталось, а вот золота много не бывает. Заплати, князь, виру немалую золотом за каждого – вот тебе и мировая будет.

- А и то, верно, дядя! – согласился Яррила, - Дело говоришь.

- Ну а помогут тебе на святорадский престол сесть, привилегии торговые пообещай изрядные, да снижение вдвое дани удельной. Стар-град ведь – город купцов. Он торговлей прежде всего прибавляется. Без неё ему не жить. Это важнее всего. Вот тебе все обиды враз и забудутся.

- Ух и хитрый же ты лис, дядя. Это ты ловко придумал.

- Спасибо на добром слове, - скромно ответил боярин, - Просто стараюсь всё по уму делать. Служу тебе, княже, в меру сил своих малых.

- Будет тебе скромничать, дядя. А с Севолодом то как быть и с другими братьями? В Святограде бояре моего братца небось уже Великим Каганом объявили.

- А то как же! Наверняка объявили. Можно не сомневаться. Севолод для них весьма удобен, не в пример отцу твоему будет. Бояре давно эту мысль вынашивали, только Велимира одного и страшились.

- Так теперь что же, в поход против него на стольный град идти, что ли, как Радослава советовала?

- Севолод теперь не брат тебе, запомни это! А противник твой в споре за столичный престол, хуже волка, это уж точно.

- Тогда, значит точно в поход надо собираться. Брат мой добром не уступит.

- Верно мыслишь, уж кто-кто, а Севолод точно не уступит. Но на Святоград идти – силу немалую иметь надобно. А её у тебя пока недостаточно. Да и не о Севолоде тебе сейчас более всего печься требуется, а о Буреславе с его войском великим. Вот где сила. А где сила – там и власть! Так завсегда было.

- С Буреславом мы всегда дружны были. Он старшинство вельми как чтит и против меня не встанет. Уж его-то знаю, - уверенно сказал Яррила.

- Ты его знал, - мягко поправил Будай, - Давно это было, а люди переменчивы, особенно когда власти касается. Неведомо кто теперь у его уха нашёптывает и какие мысли ему внушает. Захочет ли уступить, когда самому можно сесть на престол и стать Великим Каганом?

- Ну а наследный закон? Что народ то скажет?

- Да что закон, он всегда силе уступит! И кто это у нас народ спрашивать будет? Какого ему Кагана объявят – того и славить будут! А недовольных – в поруб, да на плаху. Вот тебе и вся народная воля.

- Так значит один путь – с Буриславом договариваться, - вздохнул Яррила.

- Да, истинно, - согласно кивнул боярин, - Оно лучше всего, конечно, полюбовно с ним решить. Чтоб худой молвы не было. Но ежели не получится, то тогда – он тоже противник твой в борьбе за престол. И, возможно, хлеще Севолода будет. Помни об том.

- Думаешь?! И что тогда?

- Тогда тебе, князь, решать. Как сильно ты жаждешь Верховной власти? На что готов будешь ради этой цели? Как далеко зайти сможешь?

Яррила медленно поднял глаза на боярина. В горнице повисла тяжёлая пауза. Будай, как ни в чём ни бывало, закатил глаза к потолку, разглядывая трещинки в дощатых перекрытиях. Князь резко подался вперед, опершись локтями в стол и впился острым взглядам в его двойной подбородок:

- Не нравится мне этот тон. Об чём таком ты толкуешь, дядя?

- Зачем задавать вопрос, на который сам знаешь ответ? Власть – не калач. По-братски пополам не разделишь. Либо ты – либо не ты. Иного отродясь не случалось.

- К чему ты клонишь? – лицо князя помрачнело, - Говори яснее.

- Чтобы крепко сесть на святоградский престол убрать тебе надо со своей дороги всех, кто стоит поперёк. Это – яснее ясного. И в первую очередь – тех, кто сам претендовать на него может. Решительно и без сомнений, как отец твой, в своё время сделал. Нельзя оставлять тех, кто в праве сменить тебя на престоле.

Лицо Яррилы медленно заливала краска гнева. Вспыльчивый князь сдержанностью никогда не отличался. Он резко вскочил, опрокинув лавку. Пустые серебряные кубки с жалобным звоном покатились по столу. Перегнувшись через край стола, князь с такой силой схватил боярина за расшитый ворот рубахи, что отлетели перламутровые пуговицы:

- Я – не мой отец, ясно тебе?!Ты на что меня подбиваешь, пеньтюх надутый!? На братоубийство? Мы одной крови, они братья мой кровные, слышишь, у нас один отец! А теперь, по-твоему, я смертный грех на душу должен принять? Душегубом стать? Братской кровью руки замарать? Так что ли? Отвечай!

Будай оставался на удивление невозмутим. Княжеские вспышки гнева ещё с детства были ему хорошо знакомы. Князь с детства был горяч, но справедлив и отходчив. Боярину это было давно известно, и он умел гнуть свою линию. Глядя прямо в глаза Ярриле, он спокойно отвечал:

- Да речь ведь не о тебе, княже и не о братьях твоих. Речь о всей земле нашей! Смекаешь?

- О чём это ты? – спросил князь, начиная остывать.

- А вот о чём - кто будет теперь нашей землёй править? – невозмутимо продолжал первый боярин, - Худого возницу лошадь слушать не станет и понесёт по глупости своей неизвестно куда, пока сама же, вместе с возом, в болоте не утопнет иль в пропасть какую не свалится. Кому какая от того польза? А твёрдой-то рукой направить её можно куда следует. Опять же - с пользой для всех, - боярин немного помедлил, - Вот и мыслю, что из всех оставшихся Велимировичей – ты самый лучший возница. Вышегор вот мог бы, да погиб от танской стрелы раньше срока. Теперь тебе надобно править для пользы всей Склавинии. Ну а кто поперёк встанет…..

- Хватит. Замолкни, дядя! – Яррила отпустил Будая и отвернулся к окну, в глубине души он понимал, что его наставник прав, - Не могу более об том толковать. Не сегодня. Поди прочь.

- Как угодно, княже. – вздохнул Будай с поклоном, - Да только ты подумай крепко про моё слово. О стольном граде подумай, о родной Склавинии. Кто теперь править страной будет? И главное - как? Что с ней теперь будет? Только не шибко долго думай. Времени у тебя мало. Севолод чую ждать не станет. Отдаст нашу землю на откуп инородцам.

За окнами уже давно царила непроглядная ночь, скупо освещённая лунным светом. Тем временем, из мрака окружавшего леса отделилось небольшое тёмное облачко, резко выделявшееся своей чернотой и какой-то зловещей мрачностью даже на ночном фоне. Оно неторопливо проплыло над деревьями и зависло прямо над крышей княжеской избы, словно прислушиваясь к тому, что там происходит. Затем оно съёжилось и медленно втянулось во внутрь через печную трубу.

Оставив князя одного, наедине со своими размышлениями, Будай направился в свою спальню. Она располагалась через широкий коридор, в противоположном конце избы. День был долгий, но только усталый боярин благостно растянул своё массивное тело на мягком ложе, как в дальнем углу комнаты послышалось движение.

- Кто здесь? – настороженно спросил боярин, пытаясь нащупать спрятанный под подушкой кинжал. Он поднял свечку повыше, - О, это ты, Господин?! Так неожиданно.

- Как идут наши дела? – послышался тихий властный голос, - Готов ли, наконец, твой молодой воспитанник осуществить то, что ему предначертано?

* * * * *

Глава 3 Часть 3

Часть 3.

- Эй, Лодур! Где ты, баламутный? Кмет уже возвращается, давай скорей.

- Что случилось? – спросил Благояр, спускаясь вниз по ступенькам княжеской избы.

- Да вот Лодур куда-то запропастился, - пробасил Гулен, - Как убежал до ветру, так и нет его до сих пор.

- Ничего. Отыщется, - отмахнулся Благояр, - Здесь, чай, не лес, не заблудится.

- Как там князь? – спросил Бажен.

- Все по добру. Принял скорбную весть с честью. Нас уважил и свой княжеский кров предоставил. Мы своё дело сделали. Отдохнём и в обратный путь.

Усталые лица людей сразу же озарились довольными улыбками, посыпались прибаутки. Тут же к ним подошёл рябой смерд в домотканой рубахе и коротких порках и сообщил, что княжеский тиун приглашает их в гостевую избу, где им уже накрывают стол для поздней трапезы.

Гостевая изба, небольшое приземистое строение, располагалась тут же неподалёку от княжеских хором. Так что далеко идти не пришлось. Несмотря на некоторую внешнюю непритязательность, внутри она оказалась довольно просторной и уютной. В чистенькой светлице уже суетились дворовые бабы, собирая для гостей ужин.

Благояр же первым делом направился в небольшую соседнюю комнатку, отданную раненым. Там уже сидели голый по пояс Бажен, осторожно натягивавший исподнюю рубаху поверх плотно перебинтованного торса, и Гулен со свежей повязкой на израненной руке.

Рядом, на широкой лавке под бараньим одеялом, лежал без сознания Мал. Возле него вовсю суетился Захарий, ему помогал юный отрок, его ученик. Благояр хорошо рассмотрел известного знахаря. Это был невысокого роста худощавый старичок с длинной седой бородой, обширной лысиной на затылке и на удивление большими умными глазами. Его руки и надетый поверх ночной рубахи передник были испачканы кровью и какими-то жёлто-бурыми жидкостями. Он только что извлёк стрелу и заканчивал обработку раны.

- Смотри, Гаврила, какая необычная стрела, - обратился он к своему помощнику, вертя в руках наконечник странной формы с обломком чёрного древка, - Ты когда-нибудь такую видывал?

- Нет, отче. У нас таких не делают. Да и в Нурландии тоже, - отвечал тот, - А что это за дерево такое чудное? Почему чёрное?

- Ещё не понятно, но я разберусь. Давай пока рану зашивать.

Несмотря на преклонный возраст, действовал старичок быстро и чётко. И вообще он излучал собой какую-то невероятную бодрость и энергию, от которой на душе становилось как-то спокойнее и уютнее. Но сейчас в этих глазах отражалось явное беспокойство.

- Ну как Мал, отче? – тихонько поинтересовался Благояр.

- Трудно сказать, - уклончиво отвечал тот, отводя глаза, - Рана серьёзная. Но хуже того - кровь его чем-то заражена. Пока не разберу чем. Надо было его раньше привезти. Я пока сделал всё, что мог. Остальное в руках Матери-Природы. Малец крепкий, жизненный дух в нём силён. Будем надеяться на лучшее. А пока пусть спит. Сон – лучшее снадобье для человека. До утра мой отрок с ним побудет.

- Благодарю тебя, отче! Низкий тебе поклон от всех нас за товарища нашего. Чем мы сможем тебя отблагодарить? Сказывай – не стесняйся.

- А мне ничего не надобно, - просто отвечал знахарь, снимая передник и передавая его своему помощнику, - Всё у меня уже есть. Спасибо за то нашему светлому князю. Я люблю людей и творить добро – моё предназначение. Поминайте меняв в своих молитвах – вот мы и квиты будем.

- Помянем, отче, непременно помянем! И не единожды! – горячо заверил Благояр.

Проводив старца до сеней, Святоградский кмет вернулся к с своим отрокам, уже сидевшим за накрытым широким столом в ожидании своего командира. Хоть все изрядно проголодались, но следуя дружинным традициям, без старшего никто не смел притронуться к еде. Видя такое усердие, Благояр улыбнулся и сделал энергичный жест:

- Ну что же вы, други? Ужин ждёт! Поснедаем и на боковую. Аль не голодны уже?

Внезапно в сенях послышался шум, грохот и короткий женский визг. Дружинники повскакивали со своих мест, хватая оружие. Но тут в дверях появился растрёпанный Лодур со спущенными штанами, а за его спиной в немом ужасе застыли деревенские бабёнки, накрывавшие на стол:

- Почему мне не сказали, что к нашему молодцу пришёл какой-то знахарь-шарлатан? – истерично закричал он с порога, - Вдруг он не то снадобье даст? Надо мне его осмотреть.

- Тише ты, глуподырый! – осадил его Благояр, - Чего шумишь, да зря людей пугаешь? Да портки хоть натяни, срамник!

- Ой, правда, забыл. Простите. Так спешил. Надеюсь ещё не поздно. Где раненый?

- Оставь его. Спит он. Знахарь все, что надо сделал. Садись лучше с нами вечерить.

- Сперва человеку помочь надо.

- Без тебя обойдутся. Ты где пропадал то, беспутный? Отроки ужо заволновались.

- Да, так – по делам ходил, - небрежно отмахнулся Лодур. Тут же голос его изменился, в нём почувствовалась какая-то теплота, - Ужель вы обо мне беспокоились? Это так приятно. Давно уже Лодур не был кому-то нужен. Как же хорошо быть нужным!

- Вот, что – нужный человече, садись за стол, тебе говорят.

- А как же Мал? Без меня ему худо станет, - он гордо выпрямил худую грудь, - Только Лодур – великий ведун, сможет ему помочь.

- О Боги! Да, что же это мне за наказание такое с тобой. После будешь всем помогать. Ну, долго тебя ещё ждать?

Лодур повёл носом в сторону накрытого стола. Глаза его заблестели.

- Пахнет вкусно, - сказал он, - Ну, что же. Сперва можно и подкрепиться. Только никакого несвежего вина! Ясно вам!

Хоть вся еда была уже давно остывшая, но её было вдоволь. На брагу и хмельной мёд княжеский тиун тоже не поскупился. Так что изголодавшимся и уставшим дружинникам ужин показался не хуже княжеского пира. После плотного застолья измученные до предела люди повалились на лавки и тут же заснули.

Но Благояру было не до сна. Он долго ворочался на своей походной постели. Наконец, поднялся и по-тихому, чтобы не разбудить спящих товарищей, вышел в соседнюю комнату.

Сидя перед постелью Мала, он прислушивался к тяжёлому прерывистому дыханию раненого. Благояр сильно переживал за своего молодого отрока. Знахарь не был уверен в его выздоровлении. Благояр считал себя в ответе за своих людей. Сердце его тоскливо сжималось, от мысли - как он сможет смотреть в глаза его престарелой матери если парень умрёт. Выезжая десять дней назад из Золотых ворот Святограда с простым, как тогда казалось, поручением, он и представить себе не мог, что придётся столкнуться с такими трудностями и опасностями.

Скрипнула дверь и в полутёмную комнату тихо и незаметно вошёл Лодур, плотно прикрыв за собой дверь. Единственная свечка отбросила от его тела неровную тень на противоположной бревенчатой стене.

- Чего тебе ещё? – шёпотом спросил кмет, поднимая голову.

- Я пришёл помочь, - неожиданно просто ответил Лодур, без своего обычного кривляния, - Вижу, ты убиваешься. Хочу добром отплатить за твоё добро.

- Тебя тут только еще не хватало, - недовольно сказал Благояр, - Ступай уже спать!

- Ты разве знахарь, мил человек? – спросил Гаврила, юный ученик Захария.

- О да! И ещё какой хороший!

- Вот что, знахарь хороший, - рассердился Благояр, - Сказано тебе – ступай спать по-добру. Пока я не осерчал. Какая тут от тебя польза?

- А ты чего же сам не идёшь? Аль может от тебя здесь есть польза? – хитро прищурился Лодур.

- За Мала переживаю, чувствую, что не дотянет он до утра, - печально вздохнул тот, - Горестно мне. Наверное, вовсе не смогу я сегодня заснуть.

- Да, худо ему, - согласился Гаврила, - Захарий сказывал, что кровь его чем-то заражена. Стрела, наверное, была отравлена. Только во что это за яд такой необычный, ума не приложу, даже наш ведун не знает. Боюсь, что никто ему уже не поможет.

- Вы уже не сможете. Никто не сможет, - покачал головой Лодур, - Даже ваши Боги не станут вмешиваться. Спасти его могут только Ассы, если захотят, конечно.

- Так что же нам делать? – с болью в голосе спросил Благояр, - Кто такие эти Ассы и где их искать?

- Вам их не найти, - усмехнулся странный ведун, - Они приходят сами, когда хотят. Ступай спать, Благояр.

- О чём ты, ведун?! Какой уж тут сон! До утра уже глаз сомкнуть не могу.

- Сможешь! И прямо сейчас! – глаза Лодура вдруг вспыхнули ярким огнём, он повернулся к юному отроку, - И ты – тоже!

В следующее мгновение оба они тут же провалились в глубокий сон. Наступила полная тишина, слышно было лишь тихое потрескивание свечи на столе. Лодур не спеша подошёл к постели умирающего и замер неподвижно. Некоторое время он пристально рассматривал бледное лицо юноши. Глаза ведуна горели странным неестественным огнём.

Внезапно ведун запрокинул голову к низкому закопчённому потолку и, подняв руки, зашептал странные слова. Тут же его тень, отбрасываемая свечой на противоположную стену, стала медленно увеличиваться в размерах. Она всё росла и росла, заполняя собой всё пространство комнаты. Пламя свечи заколыхалось и угасло. Всё погрузилось в непроглядный мрак.

* * * * *

Глава 3 Часть 4

Часть 4.

Светало. На восточном склоне, поросшего густым лесом холма, в чистом небе поднималось яркое летнее солнце. От деревенских изб и амбаров поползли длинные утренние тени. Запели первые петухи.

Благояр, открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого света. В дверь заглянул Гаврила. На лице его играла радостная улыбка:

- Просыпайся, кмете, - тихонько проговорил он, - Есть добрые вести.

Благояр огляделся вокруг. Уже давно рассвело, а спутники его ещё вовсю храпели на соседних лавках. Он не стал их будить - пусть молодцы выспятся. Умаялись с дороги.

Одного он никак не мог взять в толк – как он мог оказаться в общей спальне на своей лавке с походной войлочной постелью. «Хорошо помню, что сидел вчера с Малом. Сон не шёл, - размышлял он про себя, - Тут ещё чудак этот, Лолур пришёл! Думал просидеть с товарищем своим до утра. Да сомлел, наверное, от усталости и заснул. Тоже мне рохля непутёвый! А кто же меня сюда то перенёс?» Тут он спохватился:

- Как там Мал? – в голосе его послышалась боль и тревога, - Что ты сказал? Не разобрал спросонья.

- Вот это и есть добрые новости, - повторил отрок, - Пойдём скорее.

Благояр кинулся в соседнюю комнатёнку. Мал полусидел на своей постели. Он пришел в сознание и даже улыбался. Судя по всему, чувствовал он себя уже гораздо лучше. Вокруг него суетился Захарий.

- Приветствую тебя, Благояр, - проговорил дружинник слабым голосом, пытаясь приподняться.

- Лежи, лежи, молодец, - вцепился в него знахарь, - Ишь чего удумал! Нельзя тебе пока вставать.

- Хвала Небесам! – воскликнул Благояр, - Ты жив, друже! Мы уж и не чаяли!

- Видимо, рано меня ещё хоронить, - улыбнулся Мал.

- Благодарю тебя, отче! – повернулся столичный кмет к старцу, - Спас нашего молодца!

- Не меня благодари, а Мать-Природу, - скромно ответил Захарий, - Я, что мог вчера сделал. Да, признаться, и сам не верил в лучшее. Просто не хотел тебе говорить, чтоб не лишать надежды. Просто чудо какое-то! Не жилец он вчера был.

- Чудо, аль лечение твоё верное, нам – всё едино! Главное отрок –жив. Что теперь, знахарь?

- Теперь худшее позади, - уверенно сказал Захарий, - Парень точно выживет. Кровь его чудесным образом за ночь очистилась. Никогда прежде не видел подобного. Теперь раны заживут. Рёбра срастутся. Через месяц будет как новенький за девками бегать.

Оставив Мала на попечение знахаря, Благояр вернулся в подклеть сообщить товарищам о чудесном исцелении Мала. Радости дружинников не было предела!

Затем кмет не спеша оделся и вышел во двор. Умылся студёной с ночи водой у колодца. И по крытому замысловатому переходу направился на поварню, где, несмотря на раннее время, уже суетились у огромной плиты две хмурые деревенские бабы в простых домотканых сарафанах, надетых поверх нижних рубах. Творили ржаное тесто. В печных горшках уже закипала какая-то стряпня.

- Ещё не поспело, - недружелюбно буркнула одна из баб, - Надобно обождать. Приходи позже.

- А чё с утра такие невесёлые? – подмигнул бабёнкам Благояр, - Утро то какое - лепота!

В ответ те одарили его недобрым взглядом и молча продолжили свои хлопоты. Разговор не сложился. Благояр не стал мешать им и, прихватив со стола кусок вчерашнего, давно остывшего постного пирога с капустой, вышел прогуляться во двор. На свежем воздухе чёрствый пирог показался очень даже вкусным. Утро было чудесное.

- Посторонись, человече, - Благояр вдруг услышал резкий окрик из-за спины и резко отпрянул в сторону.

Несколько дружинников вели под узцы понурых деревенских лошадей, тащивших крытые возы. Те самые, что столичный кмет заметил ещё вчера вечером в глубине двора и решил, что это привезённые ко двору припасы.

Странно было, что телеги везли к воротам на выход так и не разгрузив. Благояр был невольно озадачен. Зачем было вечером привозить припасы, чтобы утром отвозить обратно?

Но тут один из возов подпрыгнул на кочке и из-под покрова внезапно высунулась синюшная босая нога. Телеги остановились, ожидая пока караульные гридни отворяли ворота. Движимый изумлением и любопытством, Благояр приподнял грубую ткань покрывавшую ближайший к нему воз и невольно отшатнулся. В нос неприятно ударил смрадный трупный запах. Под покровом вповалку, словно поленья, лежали полуодетые трупы.

Благояр одернул полог и резко отпрянул назад. Сердце в груди забилось сильнее. Бывалый воин, он на своём веку повидал немало смертей.Мёртвые его не страшили. Но то наполе брани. А здесь всё виделось по-иному. Как-то не вязалось чудесное летнее утро на тихом княжеском дворе с телегами полными трупов. Благояр понял, что невольно узнал о том, что не следовало знать и увидел то, что не предназначалось для его глаз.

Он вдруг вспомнил вчерашнюю картину мрачного тёмного двора, баб, усердно скобливших деревянный настил, пугающую тишину и неразговорчивость княжеских ратников, караулы вокруг села. Понятно стало почему их вчера сперва вообще не хотели подпускать к княжескому двору, а после заставляли так долго ждать. Что-то тайное и нехорошее тут случилось, не иначе! Но разобраться в своих ощущениях Благояр не успел. Внезапно тяжёлая рука легла на его плечо:

- Да ты видать ранняя пташка, друже, - тихо пробасил кто-то у него за спиной, - Дружки то твои, небось ещё на лавках храпят, а ты вот по двору уже гуляешь.

Резко обернувшись, столичный дружинник оказался лицом к лицу с огромным Будаем.

- Любопытство вельми разобрало? – улыбнулся боярин.

Застигнутый врасплох, Благояр несколько растерялся. Он не знал, как и поступить в этой щекотливой ситуации. Он чувствовал себя так же, как много лет назад, когда ещё совсем зелёным отроком лазил в соседний сад воровать яблоки да попался сторожу, дядьке Ипату и был в итоге жестоко выпорот:

- Что это?! – смог лишь изумлённо выдавить он, глядя вслед удаляющимся возам.

- А, это? - небрежно кивнул Будай в сторону возов. – Это – княжеское правосудие.

- Правосудие? – удивился ещё больше Благояр.

- Сказано ведь - так и есть, - ответил Будай, - Вчера, ещё до вашего приезда, вершил здесь князь свой суд над изменниками и приговорил их прямо тут, на княжеском дворе.

- Так откуда же им взяться изменникам то? Кому изменили то? Войны чай сейчас нет никакой.

- Как откуда? Из Стар-града, вестимо! А свои и без войны зачастую хуже лютых ворогов бывают. А кому изменили спрашиваешь? Так вестимо кому – князю и его воле княжеской.

- Да в чём измена то сия стала?

- Не всем в Стар-граде угодна крепкая власть. Вот и некоторые тамошние «верхние» людишки задумали рассорить князя с союзниками его верными – сунеями, кои вместе с княжеской дружиной порядок строгий держат в городе и окрест него.

- А зачем им это?

- Видишь ли, привыкли больше к вольнице разгульной, да своевластию. А княжеская строгость им не по нраву. Вот и решили злую смуту учинить – натравили лапотников неразумных, те пустоголовые, сперва опоили допьяна, а после убили подло нескольких мужей из дружины Агонара. Думали, ярл после этого от обиды сей осерчает и отложится от князя Яррилы.

- Да какая им с того выгода?

- Вот чудак-голова! Как какая? Лапотникам то неразумным всё едино, а вот «верхним» есть резон. Без сунеев князь ослабнет ратно. Дружина-то у него не столь и велика. Вот и можно будет ему волю свою навязать. Давно хотят вечевую вольницу возвернуть, как в старину было. Смекаешь?

- А что князь?

- Так вот князю и надо твёрдо на своём стоять и порядок беречь.Иначе беды не оберёшься. А с изменниками разговор у него короток. Он для того сюда отцом своим, Великим Каганом, и поставлен, чтоб суд да расправу чинить и порядок держать. Тогда у нас мир и спокойствие будет.

«Нечего сказать – хороши мир и спокойствие! Вот уж знатно примирил князь староградцев с сунеями!» - подумал Благояр про себя. Тут он вспомнил вчерашний разговор в Стар-граде с княжескими отроками на «Ярриловом дворище» и то, как они описывали этот конфликт. Выходило совсем по-другому, но вслух сказать не решился. В конце концов – у каждого своя правда. Его местные дела не касаются.

- И куда их теперь повезут? За околицей зароют? – посмотрел он вслед удаляющимся возам.

- Зачем же за околицей? Они же чай не псы, а мы не звери. В Стар-град отвезут, к родичам. Похоронят по новому обычаю.

- Дык, слышно, что не все ещё старградцы новую веру приняли. Старым Богам многие кланяются.

- Верно, не все. Ну о том пусть владыка Иллиозар зело печётся. А кои нового культа ещё не приняли, тех по старым дедовским обрядам пущай захоронят и все дела. Нешто мы против? Мёртвым то оно всё едино будет.

- Ну тогда понятно, - кивнул Благояр.

Свои мысли он оставил при себе. Молчание – золото. Так и голова целее будет.

- Вот и славно, друже – улыбнулся Будай, - Ну, ступай к своим отрокам. Отведайте наших местных разносолов. Позже князь тебя призовёт. Ответ сестре велит передать. Отдохнёте ещё чуток и завтра поутру, не мешкая - в обратный путь. Время дорого.

Благояр поклонился боярину и направился обратно в подклеть к своим спутникам. По дороге он неожиданно столкнулся лицом к лицу с Лодуром, уныло бродившему по двору.

- Эй ведун, - окликнул его Благояр, - Что не весел в такой ясный день?

- Как же скучен этот ваш мир! Все только и заняты, что постоянными заботами и мелочными делишками, - грустно ответил тот, - Никакой радости жизни. Никакого настоящего веселья.

- Да какого же тебе веселья надобно? Вот у нас новость радостная – Мал очнулся! Захарий говорит, что худшее позади и он теперь поправится! Просто чудо какое-то! Это ли не радость?!

- Это, конечно, радость большая, - согласился Лодур и в глазах его на миг блеснули искры гордости, - Но она уже прошла. А что дальше? Дальше – снова скука!

- Ну извини, друже, нет у меня времени тебя потешать, - сказал кмет, - Ступай, сам поищи себе развлечение по сердцу.

- Отличная мысль! В самом деле, и как это я сам не додумался? – обрадовался вдруг Лодур, - Спасибо тебе, мил человек. Я так и поступлю!

- Давай, давай, беги! Ну, ровно дитя малое.

Благояр со смехом махнул на него рукой и толкнул дверь в подклеть, откуда слышались голоса его отроков. Те уже давно позавтракали, были бодры и веселы. Вчера выпили, сытно поели, хорошо поспали. Что ещё нужно служивому человеку? Все радостно и возбуждённо обсуждали чудесное исцеление Мала. Отроки весело балагурили, но завидев командира притихли:

- Что дальше, Благояр? - спросил за всех Бажен, на правах самого старшего.

- Сегодня отдыхайте и гуляйте, а завтра в обратный путь.

- Так скоро? А что – и в город не заедем? – удивились отроки, с нескрываемым разочарованием, - Хотели же на Стар-град поглазеть, местных девок пощупать, да гостинцы здешние прикупить.

- Знаю. Но, что поделать – княжеское дело. Времена сейчас какие. Сами знаете. По Стар-граду, даст Светлый Дух, ещё погуляем. А что девки местные? Будто у них есть нечто особенное. У наших девок в Святограде всё то же самое.

- Так вот и хотели сравнить, чтобы увериться, - расплылся в скабрезной улыбке Гулен, - А то вдруг у них по три титьки!

- Размечтался! – смеялись дружинники.

Незаметно день перевалил за полуденную отметку. Жара и духота усилились и стали невыносимыми. Настало обеденное время. Благояр со своими спутниками уже готовился трапезничать княжескими разносолами.

Внезапно на дворе поднялся переполох. Раздались истошные крики, топот многих ног, испуганное конское ржание. Все кинулись к окну.

- Беда, братцы! Ой лихо жуткое! Затворяйте ворота скорее! – кричали в ужасе ратники, вбегая в распахнутые ворота.

Выскочившие на крики караульные гридни метались по двору, пытаясь остановить обезумевших собратьев. Это были те самые дружинники, которые ещё с утра увезли со двора подводы с трупами казнённых вчера здесь староградских мужей. Начальник стражи Есислав, схватив за грудки ближайшего ратника, хорошенько его тряхнул и строго спросил:

- Чего орёшь, полоумный?! Какая еще беда?

Глаза ратника дико вращались, лицо побледнело, губы тряслись. Казалось он вот-вот грохнется на землю без чувств:

- Мертвяки! – только и смог он выдавить из себя.

- Что ты мелешь, дурень?! Говори толком! Какие-такие мертвяки?

- Они ожили!

- Да кто ожил-то!

- Мертвяки ожили, которых мы в Стар-град везли! Они сюда идут!

* * * * *

Глава 4 Часть 1

Часть 1.

В дебрях самой глухой лесной чащи, там, где громадные деревья сплетают свои раскидистые кроны столь плотно, что даже солнечный свет почти не достигает земли, царил густой мрак и тишина. Здесь не слышно было ни щебета птиц, ни шелеста ветра. Здесь не было ни птиц, ни зверей, ни людей. В воздухе, словно лёгкий туман, молчаливо кружились и плыли причудливые призрачные тени.

Иногда даже казалось, что здесь нет ни пространства, ни времени. Всё сливалось в невообразимой круговерти. И цвета преобладали исключительно тёмные. Даже деревья здесь росли чёрные. Это - тёмный Мир мёртвых.

У самого подножия гигантской скалы из чёрного гранита возвышались стены и просторные палаты большого, мрачного терема, обнесённого высоченным частоколом из цельных окаменевших стволов деревьев.

- Как ты посмел нарушить мой приказ! – гневно вопрошал сурового вида высокий седовласый старец в пространном одеянии, с витым золотым обручем на голове, - Разве я не велел тебе не трогать пока этого Благояра?

Высокий, крепко сложенный воин в чёрных блестящих доспехах и таком же плаще, преклонил колено перед старцем:

- Прости, властелин, - проговорил он, - Но разве не ты сам говорил, что он может стать нашим главным врагом? Момент был удобный и я решил им воспользоваться, чтобы навсегда от него избавиться.

- Решаю здесь я! – загремел старец, - Ясно тебе?!

- Во истину – так! – склонился в земном поклоне воин.

- Твоя безответственность и ненависть к этому смертному, чуть было не погубили весь мой план, - продолжал старец, глаза его сверкнули недобрым огнём, - Я понимаю твоё стремление уничтожить этого человечишку, но всему своё время. Не забывай, что ты - моё детище. Я сотворил тебя не для того, чтобы ты своевольничал, а для того, чтобы точно выполнял мои приказы!

- Я всё понял, властелин, - вновь поклонился чёрный воин, - Прости. Больше такого не повторится. Просто я не ожидал, что ты решил его пощадить.

- Пощадить?! О чём ты, Мотон? Разве я способен кого-то пощадить!? - воскликнул старец, - Я лишь сказал, чтобы ты ПОКА его не трогал! Ещё не пришло время нарушить равновесие миров. Мы ещё не готовы. Нельзя допустить, чтобы мои возлюбленные братья что-либо почувствовали и насторожились раньше времени. А ты мог их спровоцировать. Хорошо ещё, что я успел вовремя вмешаться и всё исправить.

- Да, властелин, ты, как всегда, всё сделал правильно! Твоя мудрость… - начал Чёрный воин.

- Компенсировала твою глупость! – прервал его старец, - А ещё там вдруг объявился Локи под одним из своих причудливых имён! У него их много. Интересно – что этот шут забыл в здешних краях?

- Сие мне не ведомо, властелин.

- А что тебе вообще ведомо? – снова загремел хозяин терема, - Кто должен быть моими глазами и ушами и следить зорко за тем, что твориться в окружающем мире? Наверное, Ассы опять прогнали его из Ассгарда. Возможно этот баламут объявился неспроста. Надо будет за ним проследить, пока он не натворил бед. С него станется.

- Я глаз с него не спущу, властелин.

- Да уж ты постарайся. Ну а теперь, что прикажешь мне с тобой делать? – старец остановил на воине свой тяжёлый пронизывающий взгляд, - Какое придумать наказание за твоё своеволие?

Мотон промолчал. Он застыл в напряжённом ожидании. Старец не спеша обошёл вокруг массивного стола, высеченного из цельного гранитного монолита, и сел в большое деревянное кресло с высокой резной спинкой, установленного на небольшом возвышении во главе стола.

- Так и быть. На этот раз я тебя прощаю, хотя стоило бы превратить тебя не в благородного чёрного волка, а в блохастую дворнягу, - проговорил он уже более спокойным тоном, - Тебе повезло, что у меня не так много слуг, иначе не сносить бы тебе головы. Но впредь учти – действовать только по моему приказу! Дважды я ошибок не прощаю. Ты всё понял?

- Да, властелин, - ответил Мотон, вздохнув с облегчением.

- А что наш друг – Будай? Ты навестил его?

- Навестил, властелин. Мы говорили прошлой ночью.

- И что он тебе сказал?

- Сказал, что воспитанник его князь Яррила уже готов зачать большую смуту в Склавинии. Молодой князь амбициозен. Было не трудно подбить его на мятеж против брата и борьбу за первопрестол Святограда.

- Это, хорошо. Большая смута в мире людей – то что надо! Хоть здесь всё идёт по плану, - удовлетворённо кивнул хозяин и глаза его заблестели, - Скоро в всей Склавинии, а затем и в Эврипении, и даже в Агии начнётся славная кровавая смута. Это нам на руку.

- Равновесие миров уже заколебалось, господин.

- Скоро это равновесие будет полностью нарушено! И тогда наступит время для осуществления моего грандиозного плана! Если только мои же верные слуги не помешают мне своим неуместным чрезмерным усердием, там, где не следует.

- Прости, властелин! Я больше тебя не разочарую!

- Да уж – постарайся! Или отец превратит тебя в овцу на съедение твоим же волкам, - послышался насмешливый женский голос.

В высоком дверном проёме залы стояла молодая черноволосая девушка с удивительно холодным и властным взглядом.

- Мара, дочь моя, ты, как всегда появляешься незаметно, - лицо старца немного смягчилось.

- Это мне часто помогает. И очень мешает моим врагам.

Пышнотелая красавица с обольстительными женскими формами, которые не скрывало даже её длинное чёрное одеяние, искусно расшитое чёрным жемчугом и золотыми нитями, легко и грациозно прошлась по залу и села к столу.

- Как там наш почётный гость? – живо поинтересовался хозяин терема.

- Отдыхает, - многозначительно улыбнулась Мара, - Не велел беспокоить.

- Ну, так и не станем. Уважим гостя. Пусть спит себе ещё долго.

- А не опасно ли нам держать его в наших владениях? – спросил Мотон.

- Это не НАШИ владения, а МОИ! – жестко поправил его хозяин, - Когда мне понадобится твой совет, я его спрошу. А пока – знай своё место.

- Да, властелин, - поклонился тот, отступая в тень.

- Как-то совсем темно у нас здесь. Отец, ты вечно сидишь в потёмках, словно крот в норе, - недовольно сказала Мара.

- Ты же знаешь, я не выношу солнечного света, - поморщился старец.

- Ну, так можно же свечи зажечь. Твоя темнота на меня скуку навивает, она хороша только на охоте.

Мара хлопнула два раза в ладоши и сразу вспыхнули десятки свечей, вставленных в причудливые бронзвые канделябры на стенах. Они озарили необычное жилище, необычного хозяина.

Высокие мрачные стены поднимались вверх, смыкаясь и образовывая огромный свод. Потолок его был так высок, что оставался в глубокой тени, так как даже свет от канделябров не доходил до него.

- Не так ярко, ты побеспокоишь Серин! – проговорил хозяин терема, - Она должно быть дремала там наверху, в своей темноте.

- Переживёт, - коротко бросила черноволосая красавица, небрежно передёрнув плечами.

- Мара, нельзя ли быть чуточку вежливее с нашей гостьей. Она нам будет ещё очень полезна.

- Ничего, господин, - раздался удивительный голос откуда-то сверху, из непроглядной темноты, царившей под куполом, - Я уже привыкла.

Голос этот был необычайно красивым, каким-то глубоким и певучим. В нём чувствовалась какая-то необыкновенная скрытая сила, но, в то же время, присутствовала и нотка грусти.

- Серин, ты не хочешь спуститься и присоединиться к нам?

- Нет, господин. Спасибо. Я останусь наверху.

Мара и её отец восседали на противоположных концах большого стола. Вокруг этого массивного стола были расставлены такие же внушительные кресла. Огромные окна были плотно занавешены тяжёлыми шторами. А высокие дубовые двери обрамляли колонны из чёрного гранита. Везде преобладали лишь тёмные цвета. Блестело только золото, которого было в избытке в отделке мебели, стен и колонн. Даже посуда на столе была вся их золота. Осушив чашу с вином, Мара в молчании некоторое время изучала золотую инкрустацию на дне.

- Когда же, наконец, мы начнём действовать, отец! – наконец, воскликнула она и в сердцах отшвырнула чашу в сторону. Та с жалобным звоном покатилась по каменному полу, - Так надоело сидеть без дела в этом вечно тёмном мире.

- Но - это наш мир, - заметил, молчавший до того Мотон.

- Нет, это – ваш мир с отцом, - резко ответила Мара, - Вы привыкли уже за тысячу лет возиться в этой мрачной темноте, словно навозные черви. И сортировать души умерших. А я не хочу сидеть здесь вечно!

- Чем же для тебя так плох этот мир? – спросил хозяин дома, - Всё у нас есть, а уж золота и прочего богатства – больше, чем у всех королей и императоров вместе взятых!

- Мир мёртвых – это лишь часть мироздания. И далеко не самая лучшая. Есть места куда краше. Я жажду большего, - глаза её возбуждённо заблестели, - Да, богатства у нас есть. Но этого мало! Я хочу ВЛАСТИ! Я хочу ощутить её силу! Хочу вырваться из этого захолустья и править миром. Всеми остальными мирами!

- Верно, Мара. Этого многие хотят, - согласился её отец, спокойно глядя ей в глаза.

- ХОТЯТ многие, но не все МОГУТ! – воскликнула тёмная красавица.

- Ты прекрасно знаешь, дочь моя, что я тоже ХОЧУ и главное - МОГУ!

- Тогда чего ты так медлишь?

- Всему своё время. Ещё не пробил час действовать в открытую.

- Да ты уже сотни лет ждёшь этого часа! Сколько ещё надо? Не пора ли быть решительнее?

- Я знаю, решительности тебе не занимать, - улыбнулся отец, но тут же лицо его стало суровым, - Да только безудержная решительность без мудрой подготовленности – есть глупость несусветная! Запомни это! У нас будет всего одна попытка. Если не используем свой шанс, следующего придётся ждать, наверное, ещё тысячу лет.

- Это верно, господин, - подал голос Мотон, - Ждать уже не долго.

Мара презрительно передёрнула плечами:

- Скорей бы уж. Надоели все эти мелкие делишки, от которых одна скукота.

- Излишняя поспешность погубит дело! – твёрдо повторил отец, - Мы уже почти готовы. Терпение. Главное – чтобы наши милые братцы – Светлые Боги Белуны не о чём не догадались. Их непременно нужно застать врасплох - в этом наш единственный шанс. Рисковать нельзя. Ударить необходимо только в нужное время. И тогда все Миры будут нашими.

- Складно у тебя получается, отец. Если бы всё так было просто. Ворас могуч, но он - простак. С ним не будет много хлопот. Это понятно. Мы легко завоюем мир смертных людей. Только вот пока тебе ни разу не удалось обхитрить Белобога. Мир Светлых богов нам никогда не покорится.

- Всё когда-то случается в первый раз.

- Не забывай, есть ещё Родан! Наш милый дедушка вообще всё видит. От него не скрыться, и он не позволит нам возвысится. Для него гораздо милее равновесие миров, а не наши интересы.

- Ничего. Когда он спохватится – будет уже поздно. Если мы захватим остальные миры, он потеряет свою силу и будет не опасен. Его сила – как раз в равновесии миров. А если его нарушить, то и с ним покончим.

- Отлично! Когда этот славный момент вдруг настанет, – непременно не забудь меня позвать, если только я к тому времени совсем не состарюсь, - съязвила Мара.

- Не успеешь, дочь моя! Мы стареем медленно, - рассмеялся отец, - А где, кстати, твой брат?

- Да кто же его знает, где сейчас Скипер. Летает, носится, где придётся. Что я ему нянька, что ли?

- Я же велел ему сторожить неотступно нашего гостя! Ну, никому нельзя ничего доверить. Если встретишь, передай, что я хочу его видеть.

- Ладно, отец, - томно потянулась красавица, - А пока пойду, поищу себе хоть какое-нибудь развлечение. Может мне повезёт, и я сегодня кого-нибудь убью.

- Только не забудь, что властелин, не велел ПОКА трогать этого смертного Благояра, - напомнил чёрный воин.

- Может тогда мне на досуге тобой заняться, мой милый витязь? – Мара бросила на стоявшего в почтительной позе Мотона томный взгляд.

Чёрный воин застыл в напряжённой позе. Видно было, что возможность развлечения с дочерью своего господина его не сильно привлекала.

А Мара, рассмеявшись, поднялась из-за стола и, ещё раз окинув Мотона оценивающим взглядом, вышла из залы, игриво покачивая крутыми бёдрами.

- Ладно, расслабься. Как-нибудь в другой раз, - небрежно бросила она через плечо, переступая порог залы.

За дверью она вдруг резко вытянулась вверх, сверкнуло короткое изумрудно сияние и в ту же секунду, там, где стояла молодая красавица на каменном полу появилась гигантская змея с блестящей чёрной чешуёй. Приподняв свою большую квадратную голову, она недовольно зашипела и сверкнув огромными ядовитыми зубами легко и бесшумно заскользила по лестнице вниз.

Застывшие на лестнице демоны в чёрных доспехах, отсалютовали ей длинными копьями.

А в главную залу торопливо вошёл бледный, словно призрачная тень, слуга в тёмном одеянии:

- Срочное известие от Ворона для тебя, властелин, - доложил он.

- Что случилось? – удивлённо вскинул седую бровь тот.

- Доносит, что границу наших владений пересёк громадный бурый медведь, каких раньше ещё здесь не видели.

- Как это пересёк границу? Как такое возможно?

- Прошёл по мосту через Огненную реку.

- Что?! Вот как? Так просто взял и прошёл по мосту? Что, прямо во плоти?! – ещё больше удивился хозяин, - Никто из живых не может пересечь Огненную реку и попасть сюда! Наш мир для них закрыт на веки. Здесь Мир мёртвых.

- Медведь прошёл….., - виновато развёл руками призрачный слуга и в страхе попятился, - Неведомо как. Прости, владыка, что Ворон сообщает, то я и говорю,

- И куда же он теперь направляется? Это тебе ведомо?

- Он направляется сюда.

- Ага, значит – прямо сюда! – в глазах старца мелькнула догадка, - Вот это новость! Медведь значит? Давненько его не было в наших краях. Что бы это значило? Неужели Белуны что-то заподозрили?

- Ворон спрашивает, что ты, Великий Чернобог, прикажешь делать с этим зверем.

- Подумаешь, заплутавший медведь, - подал голос Мотон, - Не важно, как он сюда попал, прикажи, властелин, мои чёрные волки его живо разорвут на части. Будет у тебя на ужин свежая медвежатина.

- Нет, Мотон. Сдаётся мне, что сегодня нам не придётся отведать медвежатины. Не в этот раз! - усмехнулся Чернобог и повернулся к слуге, - Передай Ворону – пусть возвращается на свой пост. Я сам встречу этого громадного медведя. Послушаем с чем пожаловал к нам мой светлый брат – Ворас!

* * * * *

Глава 4 Часть 2

Часть 2.

Золотая небесная колесница, запряженная крылатыми огненными жеребцами, с громким свистом описала круг по небу и плавно опустилась на берегу озера. С неё сошли двое – мужчина и женщина. Колесница тотчас же взвилась в небо и исчезла из вида.

- Ну вот мы и на месте, - сказал статный мужчина с ясным лицом и небольшой светло-русой бородой, одетый в, расшитую золотом белую рубаху, подпоясанную золотым поясом, - Красота тут!

- Да, Световит, здесь всегда красиво, - согласилась его спутница, невысокая миловидная женщина со светлыми волосами и выразительными зелёными глазами, одетая так же в светлые одеяния с золотой и красной вышивкой.

- И жилище моего отца ничуть не изменилось, - улыбнулся мужчина какой-то особенной светлоликой улыбкой.

Широкая гладь обширного озера выглядела неподвижно, словно огромное зеркало, раскинувшееся на бескрайних зеленых просторах, окружавшего его густого леса.

В самом центре озера возвышался, утопающий в зелени, живописный остров с высокой белой горой, открытой солнечному свету, на самой вершине которой виднелся величественный чертог из белого мрамора. По всему было видно, что стоит он уже здесь с незапамятных времён. День и ночь эта белокаменная твердыня источала вокруг себя яркое серебристое сияние, которое видно было с любого расстояния. Дул лёгкий тёплый ветерок, воздух был напоён ароматом цветов и разноголосым пением птиц.

В Светлом Мире царило вечное лето, покой и благодать, всегда светило яркое солнце, было светло и радостно. Журчали чистые ручьи и цвели плодовые деревья. Всюду слышалась приглушённая, едва различимая музыка, как будто где-то в глубине леса тихо играли арфы. Но это была не просто музыка. Это был разговор. Таким способом мелодично перекликались друг с другом волшебные поющие цветы, высаженные здесь с самого начала времён.

- Вон, видишь, Ясунюшка, отсюда даже границу с Ирией видно, - указал Световит далеко на восток, где кончался бескрайний лес и возвышались золотые горы.

Здесь, в Светлом Мире, за золотыми горами, уже тысячу лет существовала Страна праведных душ – Ирия, которой управляли Светлые Духи.

- Интересно, пригласит ли Белобог на Совет ещё и Духов? – спросила Ясуня, - Давно мы их не видели.

- Думаю, вряд ли. Он лишний раз их не беспокоит. Но скоро мы узнаем.

Световит взял свою спутницу за руку, та ответила на его прикосновение нежным взглядом:

- Ну, что же, Ясунюшка, пойдём, - вновь улыбнулся он, – Узнаем зачем это отец собирает нас сегодня всех вместе. Надеюсь вести будут добрые.

В просторном светлом зале, за широким дубовым столом, украшенным причудливой резьбой и серебряной инкрустацией, собрались все приглашённые. В огромные, почти во всю стену, распахнутые окна золотистым потоком вливался яркий дневной свет.

Во главе стола сидел высокий, немного худощавый старец. И хотя с первого взгляда было видно, что ему уже не мало лет, но выглядел он очень свежо и бодро. Длинные светло-русые волосы были убраны под золотой обруч, украшенный изумрудами, а такая же аккуратно расчёсанная борода ниспадала на грудь. На фоне светлого, слегка вытянутого лица буквально сияли необыкновенно большие и выразительные глаза, излучавшие мудрость и спокойствие.

Рядом с ним сидела уже немолодая, но до сих пор привлекательная женщина с длинными светлыми волосами и добрым выражением лица. Это была Ляда – его жена и мать собравшихся детей.

- Многие лета нашему светлому властелину – Великому Белому Богу! – воскликнул тиун в золотых одеждах, когда приглашённые собрались вокруг стола. Все поклонились хозяину дома и расселись по своим местам.

Рядом со Световитом и его женой Ясуней, сидел его младший брат – Семерилл, молодой красавец-мужчина с ясным лицом и светлыми курчавыми волосами. Напротив, как всегда, размещалась вторая супружеская пара в семье: молодая пышнотелая девушка с прекрасными тёмно-русыми волосами, одетая, словно невеста, в лёгкое белое платье и молчаливый могучий воин в тонкой золотой кольчуге. Это была их сестра Светла со своим мужем Харием. Последним к столу присел невысокий худощавый мужчина средних лет, почти точная копия своего отца, только пониже ростом и гораздо моложе – средний брат, спокойный и рассудительный Даромир.

Обведя всех собравшихся за столом внимательным взглядом, глава семейства Белобог неторопливо заговорил:

- Мы, с вашей матерью, рады приветствовать вас в отчем доме, дети мои. Нечасто нам удаётся собраться вот так всем вместе за одним столом. Жаль, что такое в последнее время происходит только в случае великой радости или великой беды.

- А какой повод сегодня, отец? – осторожно спросил Световит, - Что привело нас сегодня радость или горе?

- Ни то и ни другое, сын мой, - серьёзно ответил отец, - Сегодняшний повод – беспокойство.

- Вот и славно. Беспокойство – это ещё не беда! – улыбнулся всегда весёлый Семерилл.

- Беспокойство? – с удивлением переспросил средний сын, - С каких это пор оно стало причиной созыва Совета?

- С недавних, - уклончиво ответил отец, - Терпение Даромир, сейчас ты всё узнаешь.

- Что-то я не вижу нашего старшего брата Аскольда? – обвела всех присутствующих удивлённым взглядом Светла.

- Да, верно, он никогда не опаздывает, сестра, - подхватил Семерилл, с не меньшим удивлением осматривая пустующее кресло, расположенное ближе всех к отцу, - Да ещё и нам всегда пеняет, если мы не точны. А вот теперь и он сам не без греха. Сегодня, определённо, не его день.

- Это ты верно подметил – не его. Он пропал! – проговорил отец с серьёзным видом.

На миг в зале воцарилась тишина. Такого оборота никто не ожидал. Некоторое время все осмысливали услышанное.

- Пропал?! Кто - Аскольд?! – первым воскликнул Семерилл, - О чем ты, отец, как такое возможно?

- Вот и я о том же. Нам предстоит это выяснить.

- А ты уверен в том, что он пропал? – задумчиво переспросил Световит, улыбка сползла сего лица, - Может он просто занят какими-то делами и не смог откликнуться.

- Мы нигде не смогли его найти, - проговорила, молчавшая до этого хозяйка дома, - Хуже того, мы его не чувствуем. И это вызывает беспокойство. Такого раньше не было.

- Но не это стало изначальной причиной нашего Совета, - продолжил Белобог, - С недавних пор мы стали чувствовать колебание равновесия миров. Очень слабое, едва уловимое, но колебание.

- Ну такое же и раньше случалось, - подала голос Ясуня, жена Световита.

- Верно, дорогая, - кивнул хозяин дома, - Иногда. Но не постоянно, как теперь, и не такое заметное. К тому же, оно, кажется, всё нарастает. Мы начали беспокоиться. Все великие беды начинались именно так. Ну а когда вдруг исчез Аскольд, равновесие заколебалось сильнее, и мы поняли – затевается нечто неладное.

- Кроме того, в Мире людей обнаружились ходячие мертвецы, - добавила с беспокойством Ляда, - Это уж совсем не дело. Наконец, там же появился наш беспокойный дальний родственник Локи. Его опять изгнали из Ассгарда.

- Только его здесь не хватало, - проговорил Семерилл.

- Да уж, он может натворить не мало бед. Всегда он сеет бессмысленный хаос вокруг себя, - недовольно сказал Даромир, - Ему здесь не место. Всё одно к одному. Не к добру всё это.

- Всё это выглядит, по меньшей мере, странно и непривычно, - вынужден был согласиться Световит.

- Пока рано говорить, что случалась какая-то беда, но это настораживает, - продолжил Белобог, - Поэтому я и сказал, что причина, по которой я собрал вас на Совет, в беспокойстве. Я не хочу это скрывать от вас. Вы должны быть в курсе событий.

- Но если равновесие нарушено, то за этим кто-то должен стоять, - задумчиво проговорил Даромир, - Весьма вероятно, что в этом могут быть замешаны Боги из Тёмного Мира. Они всегда были недовольны существующим положением вещей.

- Может быть они решили действовать? – предположил Семерилл.

- Вряд ли, - ответил Белобог, - Мы бы это сразу почувствовали. Во времена прошлой Великой Смуты так и было. Им ничего не скрыть от нас, также, как и нам от них. Связь между нашими мирами слишком тесная.

- Наверняка это их рук дело! – запальчиво воскликнула Светла.

- Вполне вероятно, дочь моя. Но мы до сих пор ничего не знаем наверняка, - развёл руками отец, - Пока нам нечего им предъявить. Чернобог будет взбешён если мы начнём его в чём-то обвинять.

- И что же теперь делать? - поинтересовался Световит.

- Прежде всего, нам нужно отыскать Аскольда, - ответил глава семейства, - Я уже предпринял первые шаги и попросил вашего дядю Вораса разузнать что-нибудь. Он уже отправился в Тёмный Мир. Но этого может быть недостаточно. Наш кровный брат Чернобог хитёр и двуличен. Даже если он что-то знает, то попытается, прежде всего не нам помочь, а обернуть всё к своей выгоде

- Какой же помощи ты ждёшь от нас, отец? - спросил Световит.

- Вам надо будет облететь все миры, задействовать все свои возможности, заглянуть под каждый листок, под каждый камень, но найти Аскольда. Я чувствую, что, найдя его, мы найдём ответы на многие вопросы, связанные с колебаниями равновесия.

- Мы готовы. Когда нам приступать? – спросил, молчавший до того могучий Харий, муж Светлы.

- Думаю, что немедленно. Пока не отыщем Аскольда, незачем обсуждать другое, - ответил Белобог, - Это будет равносильно блужданию наугад во мраке, - он заботливо посмотрел на жену, - Да и мать беспокоится!

- Ясно, отец, не будем терять времени, - подытожил Семерилл.

Не говоря больше ни слова, все поднялись из-за стола. Нужно было действовать. Белобог раздавал последние наставления:

- Световит и ты, Семерилл, облетите на своих небесных колесницах все миры. Посмотрите всё, что можно увидеть сверху. Харий и Светла поищут на дне морей и рек, а мы – поищем ещё на земле.

- Понятно, отец, - отвечали Белуны-братья.

- А для тебя, Даромир, у меня будет особое поручение, - продолжал владыка Прави, - Тебе нужно будет отправиться в Ассгард предупредить обо всём Ассов. Они должны быть в курсе. А заодно и про Локи скажешь. Не место ему здесь!

- Верно, Белун, - поддержала мужа Ляда и повернулась к сыну, - Поговори с ними. Ассы – древнейшие мудрецы, могут помочь и советом, и делом. В конце концов, сохранение равновесия сил - в интересах всех миров!

- Может нам известить Родана? – предложил Даромир.

- Ещё не время, сын мой, - ответил Белобог, - Пока мы ещё ни в чём не уверены. А отец мой очень не любит, когда нарушают его покой и уединение без веской на то причины.

- Ладно. Значит надо сперва самим во всём разобраться, - подытожила Ляда, - А теперь – займёмся делом!

Просторная зала быстро опустела. Все Боги Света разлетелись из дворца в разные стороны. Золотые огненные колесницы, рассекая с лёгким свистом воздух, понеслись из Белого Чертога, каждая в своём направлении.

Проследив, чтобы юные златокудрые отроки навели везде порядок и, отдав несколько распоряжений, тиун Белого Бога спустился по широкой лестнице из белого мрамора в свои покои, находившиеся на самом первом этаже дворца.

Плотно прикрыв двери за засов, он вытащил из чулана вместительный сундук. Отперев причудливым ключом замок, откинул крышку. Внутри было несколько клеток с крупными чёрными воронами. Выбрал одного и долго что-то нашёптывал ему на ухо. Ворон приглушённо каркнул и тогда тиун открыл окно. Высунув голову, он убедился, что вокруг ни души. После чего - выпустил ворона.

- Лети, птица, - проговорил он не громко, - Поведай всё господину нашему.

* * * * *

Глава 4 Часть 3

Часть 3.

Паривший высоко в небе большой чёрный орёл, сделав в воздухе крутой разворот, буквально камнем слетел вниз, на широкую лесную поляну. Взметнулось тёмное облако и на его месте появился высокий седой старец в просторных одеждах.

- Приветствую тебя, мой дорогой младший брат! – лицо Чернобога озарилось подобием улыбкой, - Очень уж давно ты не захаживал к нам в гости.

Стоявший напротив него гигантский бурый медведь, только что продравшийся свозь непролазную лесную чащу, громко заревел и поднялся на задние лапы во весь свой громадный рост. В следующий миг вместо него оказался высокий, очень косматый и могучий мужчина средних лет.

Властелин Тёмного Мира представлял из себя полную противоположность своего брата. Чернобог был также высок, как и его брат, но строен телом, бледен, его седые волосы и длинная седая борода аккуратно расчёсаны и уложены, одежды тёмные и свободные, а лицо холодное, точно высеченное из камня.

Ворас – хозяин Земного Мира – был моложе. Его могучее тело было словно вырублено из огромного лесного дуба, густые тёмные волосы и короткая борода всклокочены, а лицо загорелое с внимательными карими глазами. Одежды буро-зелёного цвета плотно облегали его богатырский торс.

- И тебе здравствовать, брат! – отвечал Ворас глубоким басом, стряхивая со своей косматой шевелюры листья и мелкие ветки, - Как ты меня узнал?

- Это было совсем не трудно, - улыбнулся старший брат, - Ты же не думал, что сможешь пробраться сюда совсем незамеченным?

- Признаться – была такая мысль, - просто сказал Ворас.

- Что привело тебя в наш Мир, брат мой? – спросил Чернобог, - И почему ты появился так скрытно. Мог бы меня предупредить, ты же знаешь – мои двери для тебя всегда открыты.

- Уж лучше держи их закрытыми. Нет нужды лишний раз торопиться сюда, в твой Мир мёртвых, - буркнул Ворас.

- Однако же, ты здесь, - заметил Чернобог, - И пришёл, как я понимаю, не просто так, чтобы повидать старшего брата. Не так ли?

- Ты, как всегда проницателен, брат мой. Дело у меня к тебе. Да, разве без дела кто-нибудь захочет сам, по доброй воле, прийти в этот Мир Тьмы?

- Ну разве этот мир так уж и тёмен? Мы ведь сейчас с тобой ещё в нашем Верхнем мире. Это лишь преддверье. Настоящий Мир Тьмы, там, где истинное обиталище мёртвых душ, лежит ещё ниже, под нами.

- Ну туда мне вообще нет нужды идти. С меня хватит и преддверья, - пожал могучими плечами Ворас, - Свои дела мы и здесь можем решить.

- Зачем же прямо здесь, брат мой? – развёл руками Тёмник, - Не следует забывать о законах гостеприимства. Добро пожаловать в мой терем. Там нам будет гораздо удобнее.

Чёрный Бог сделал приглашающий жест рукой, пропуская брата вперёд и оба они направились в сумрачные хоромы под гранитной скалой. В большом зале на столе уже были приготовлены фрукты и напитки.

- Откуда же такое богатство, - удивился гость неожиданному угощению, - Разве подобное у вас тут растёт?

- Конечно же нет. Но у нас есть тесные контакты и с другими мирами.

- К сожалению, для них - это так.

- Я знаю, брат, вы недолюбливаете наш Мир. Но он необходим. Без него не будет равновесия, а значит и других миров тоже. Мы несём своё бремя, как и все, - проговорил Чернобог, устраиваясь поудобнее в своём кресле, - Так что у тебя за дело ко мне?

- Да, собственно, это не у меня к тебе дело, а у нашего старшего брата - Белобога, - ответил Ворас.

- Ах, так это он прислал тебя сюда?!

- Не прислал, а попросил кое-что узнать.

- Пусть так, - согласился Чёрный Бог, - Почему же Белун сам не явился? Или не любо ему моё общество?

- Нет, дело не в том. Просто сейчас он сильно занят и попросил меня навестить тебя здесь. Возможно понадобится твоя помощь.

- Ну, надо же, Великий Белый Бог просит помощи у ничтожных обитателей Тьмы? – ухмыльнулся повелитель Тёмного Мира, - Ну что же – я слушаю.

- Просил узнать не встречал ли ты где в последнее время Аскольда?

- А что с ним? – насторожился Чернобог.

- Надеюсь, что ничего дурного. Просто его нигде не могут отыскать. Он куда-то запропастился.

- Эка беда, Великий Светлый Бог Аскольд - не дитя малое! Он могучий воин. Что с ним может случиться?

- А ты давно его видел? – спросил вдруг Ворас напрямик, глядя прямо в глаза брату.

Чернобог спокойно выдержал этот пристальный взгляд. Затем не спеша поднялся и налил себе вина в высокий бокал из тёмного горного хрусталя.

- А почему я должен был его видеть? Светлые Боги высоко летают под Солнцем. У них там свой Светлый Мир. Разве залетают они сюда к нам, во тьму? Что Аскольду тут делать?

- Значит ты его не встречал? – настаивал Ворас.

- Ты, как будто меня в чём-то обвиняешь или подозреваешь, брат мой? – Чернобог резко повернулся и глаза его гневно вспыхнули.

- Нет, что ты? – поспешил ответить младший брат, - Просто наш брат Белобог просил всё подробно узнать. Вдруг ты что-нибудь знаешь или слышал?

- К сожалению, я понятия не имею, где сейчас может быть наш возлюбленный племянник. Но, думаю, что он вполне в состоянии позаботиться о себе сам.

- Понятно, - кивнул Ворас, - Наш брат ещё просил передать тебе просьбу: если тебе, что-нибудь станет известно об Аскольде – сообщи немедленно ему.

- Разумеется, более того – я сам предприму меры к его поиску, - горячо заверил Чернобог, - Пусть Белун на этот счёт не сомневается. Хотя считаю это излишним. Аскольд сам объявится, когда захочет. Не думаю, что с ним могло бы случиться что-либо худое.

- Наверное – ты прав, - согласился Ворас, - Но, сам понимаешь, Ляда волнуется, как и всякая мать. Благодарю тебя за участие.

Чернобог немного помедлил, как будто ему только что пришла в голову мысль:

- Я вот подумал. Что-то есть странное в этом внезапном исчезновении, - сказал он возвращаясь в своё кресло с бокалом вина, - Тебе не кажется?

- Ещё как кажется! – запальчиво воскликнул хозяин Земного Мира, - Такого никогда ещё не случалось, чтобы кто-то из Светлых Богов вдруг исчез без следа. Боюсь, что это не к добру.

- Верно, - продолжал задумчиво рассуждать Черный Бог, - А не может ли быть такое, чтобы Аскольд что-то замыслил? Что-то своё, тайное. Может ему надоело быть вечно на вторых ролях в Светлом Мире? Может он надумал выйти из тени своего отца? Ты об этом не думал?

- Нет, - твёрдо заявил Ворас, - Я его с младенчества знаю. Аскольд не таков. Он – благородная душа.

- Да, да ты, разумеется, прав, - поспешил согласится хозяин дома, - Это так, моя обычная подозрительность. Поживёшь тут с моё в этом Тёмном Мире среди демонов и мёртвых душ, ещё и не таким сделаешься. Ты же ведь знаешь – я не был рождён Чёрным Богом! Тёмником, как вы говорите. Я вынужден был стать им по велению отца.

Ворас не стал возражать, а лишь молча кивнул. Ему не хотелось развивать эту вечно больную для его брата тему.

- Ну да мне уже поздно переделываться, - спохватился Чернобог, - Уверен, совместными усилиями мы быстро отыщем Аскольда.

- Ну добро, коли так. Благодарю тебя, брат мой, за понимание и участие, - поднялся из-за стола гость, - Тогда мне пора. Разреши откланяться.

- Может желаешь что-нибудь выпить или отведать наших угощений? – засуетился хозяин, изображая радушие.

- Нет. Благодарствую, брат мой, - поклонился Ворас, - Не досуг мне. В другой раз – непременно.

- Вот так всегда, - с деланным разочаровано махнул рукой Чернобог, - В кои-то веки меня навещает редкий дорогой гость и тот норовит скорее в дверь.

- И в правду - не досуг! Не сердись, брат. В другой раз – непременно. Прощай.

Ворас взмахнул могучими руками, раздался резкий хлопок, и владыка явного мира исчез в окутавшим его золотистом облаке.

Чернобог задумался, любуясь отблеском вина в бокале. На его тонких губах играла едва заметная ухмылка. Он был доволен собой. Но тут, за его спиной раздался сдавленный смешок:

- «Может желаешь чего-нибудь выпить или отведать наших угощений, редкий дорогой гость». Я чуть не лопнул от смеха!

Чернобог обернулся, перед ним стоял среднего роста дородный молодой человек в расшитом чёрным жемчугом кафтане и злобными маленькими глазками на круглом безбородом лице.

- Ты хотел меня видеть, отец!

- Верно, Скипер. Скажи мне, разве я не велел тебе сторожить нашего спящего гостя?

- Велел, ну и что? – беспечно ответил сын.

- Тогда почему тебя не было рядом с ним, когда я заглянул в склеп?

- Я тоже был там, отец. Наверное, как раз перед тобой. Всё в порядке. Он спит беспробудным сном. Незачем его сторожить.

- А если он проснётся?

- Он никогда не проснётся, - в голосе Скипера послышалось злобное торжество, - Если только его не разбудить, конечно. Но, по-моему, никто из нас этого не собирается делать.

- Из нас – да! А если его найдут Белуны? Нельзя допустить их к нему. Ты же понимаешь, как это важно для нашего плана!?

- Не найдут, - беспечно заявил молодой человек, - Мой склепнеприступен. А если и найдут, то поднять его с ложа будет очень непросто. Ты же сам знаешь, чары Серин непреодолимы!

- Нельзя недооценивать Светлых Богов. Это может дорого нам обойтись. Вот уже и братец мой сюда пожаловал. Они забеспокоились. Это может нам помешать.

- Не волнуйся, отец, у меня всё под контролем.

- Мы не можем допустить даже малейшего риска. Поэтому я и прошу тебя лично не спускать с него глаз ни днём ни ночью. Его вечный сон – залог нашего успеха. Аскольд – первейший воин Светлого Мира! Без него нам будет гораздо легче одолеть Белунов. Надеюсь, сын мой – ты понимаешь, что поставлено на карту?

- Я всё понимаю, - серьёзно ответил Скипер, - Даже если они все явятся сюда, то так же ни с чем и уйдут, как и Ворас. Самое трудное из того что нам предстоит пережить – так это строить из себя хлебосольных хозяев, встречающих «дорогих и редких гостей».

- Нам нельзя терять бдительности, пока не будет все готово для решающего удара.

- Я её нисколько не теряю! И к битве уже готов! – запальчиво воскликнул молодой человек, - Посмотри отец.

Он тут же обернулся сначала громадным скорпионом в металлическом панцире, с огромным ядовитым жалом и ужасными стальными клешнями, а в следующий миг – гигантским огнедышащим змеем, взлетевшим к самому куполу, из его ноздрей вырывалось яркое пламя.

- Ну как тебе? – не без гордости спросил он, приняв снова человеческий облик, - Я не тратил время зря. Моя мощь растёт!

- Впечатляет, - равнодушно ответил отец, - Довольно развлекаться. Ступай проверь нашего пленника.

- Да что с ним может случится? А где же Мара? Она меня сюда позвала. Я думал – она тоже здесь.

- Была, но ушла развлекаться охотой.

- Тоже мне – охотница, - фыркнул Скипер, - Мы же уговаривались нынче все вместе отобедать.

- После будем трапезничать. А пока – проверь, как там Аскольд. Бдительность не помешает. И смотри – поосторожнее со своими превращениями. А то как бы не пришлось тебя заново восстанавливать. Ступай.

- Как прикажешь, - проговорил несколько разочарованно Скипер, он явно рассчитывал произвести на отца больший эффект своими превращениями.

Оставшись один в огромном зале Чернобог размышлял о своём плане. Он давно уже вынашивал мысль по захвату всего мира. Долго к этому шёл. Всё продумал и подготовил. Даже сам Мир Хаоса уже на его стороне. Силы его неуклонно возрастают с каждым днём, хотя об этом пока ещё никто не догадывается. Скоро он будет непобедим и все три мира, да и вся Вселенная падут к его ногам.

Владыка Тёмного мира с трудом оторвался от своих сладостных дум и, словно вспомнив о чём то, неожиданно поднял взгляд к верху:

- Ты всё слышала? – спросил он.

Где-то на верху, под самым куполом, в непроницаемой тьме послышалась приглушённая возня и шелест. Затем, какая-то тень, описывая круги вдоль стен стала медленно спускаться вниз. В полосе света мелькнула большая птица и мягко опустилась на высокую спинку резного кресла рядом с Чернобогом.

Это была необычная птица. От головы и до пояса она выглядела как прекрасная дева с длинными чёрными волосами, украшенными золотой диадемой, бледной кожей и высокой девичьей грудью. Только вместо рук у неё были крылья. И всё её тело от пояса и ниже было птичьим.

- Да, Тёмник, я всё слышала, - ответила она необычайно красивым и мелодичным голосом. Казалось, что она не говорит, а поёт.

- Как думаешь, Сирин, накрепко ли ты усыпила Аскольда? – спросил с некоторым волнением Чернобог, - Вдруг он проснётся?

- Нет, не проснётся, - пропела Серин, - От моего пения люди сходят с ума и умирают, а бессмертные Боги засыпают вечным сном. Разбудить их нельзя.

- Ты в этом уверена? У Белунов не будет возможности пробудить его?

- Уверена. Даже Белобогу это не под силу. Во всей Вселенной только двое могут снять чарующее заклятие моего пения. Первая – это моя сестра-близнец Алконост, её пение разрушает мои чары, а вторая – Великая и Ужасная Гафира.

- Кто ещё знает об этом?

- Кроме них? Только сам Родан, конечно …ну и теперь – ты.

- Прекрасно! Пусть так и будет! Скоро мне снова понадобится твоя помощь.

- А ты не забыл о нашем уговоре, Тёмник? – Серин повернула прекрасную головку и посмотрела на владыку Мира Мёртвых своим обворожительным взглядом больших бездонных глаз.

- Конечно же нет, Серин! – воскликнул Чернобог, - Как только я стану повелителем Вселенной, ты сразу же получишь полное человеческое тело и навсегда расстанешься со своим ненавистным оперением и этими ужасными птичьими лапами.

- Хорошо! Сдержи слово, - опустила глаза Дева-птица, - Мне хочется тебе верить.

- Я же дал тебе клятву! А теперь скажи мне – можешь ли ты также усыпить и самого Белобога?

Наступила пауза. Сирин подняла удивлённый взгляд на Чернобога, но поняв, что тот не шутит, тихо отвечала:

- Это будет очень трудно, Тёмник. Сила его необычайно велика. Возможно, что я и смогу зачаровать его. Но только если он вдруг совсем ослабнет или останется без своего посоха. В противном случае, боюсь, ничего не выйдет.

- Понятно, - задумчиво протянул хозяин Нави, - Ну, что же, лети отдохни в тишине и мраке. Позже я позову тебя.

- Опять в темноту и забвенье, - Серин печально вздохнула, расправила крылья и взлетела к вершине купола, растаяв там в его темноте.

- Терпение! Это уже не на долго, - крикнул ей вслед Тёмный Бог.

«Надо будет подумать каким образом заманить Белуна в ловушку и заставить послушать пение Сирин, - размышлял Чернобог про себя, - А пока надо бы приставить к склепу Аскольда надёжную охрану.»

Тут размышления Чернобога были прерваны внезапным появлением Скипера. На нём не было лица:

- Отец, склеп пуст! Аскольда в нем нет! Он вдруг исчез!

* * * * *

Глава 5 Часть 1

Часть 1.

В нескольких десятках вёрст от Стар-града, в небольшом селе Родово, царил полнейший хаос. Люди точно сошли с ума. Одни в панике метались по улицам, другие запирались в избах, третьи, покидав в спешке на подводы домочадцев и кое-какое добро, мчались в ближайший лес, чтобы схорониться, как при вражеском нашествии.

- Запирай ворота! Живо! – командовал Есислав срывающимся голосом, на нём лица не было, - Все на стену! Луки наготове!

Сельские улочки вмиг опустели, словно вымерли. Страх и ужас сковал людей, заставил их прятаться или бежать в панике.

И было от чего! Прямо через село к княжескому подворью, глядя вперёд невидящими глазами, спотыкаясь и не спеша, продвигались десятка два синюшно-бледных мертвяка в разорванных одеждах и со страшными ранами на телах. Вытянув вперёд руки со скрюченными пальцами, они шарили ими перед собой, как слепые. Зрелище было ужасное. Увидев такое, один молодой дружинник упал в обморок. Остальные были изумлены и напуганы до смерти.

Это было немыслимо. Никто и никогда ни с чем подобным в своей жизни не сталкивался.

- Святые Небеса! Что это?! – воскликнул Гулен, глаза его буквально округлились от ужаса.

- Это невозможно, - еле прошептал Благояр.

- Ой, люди добрые! Не иначе как нас настигла кара Богов! - истошно завопил седобородый старец, забежавший в ужасе на княжеский двор, - Прогневили мы их, отказавшись от веры наших праотцов. Ой, худо нам теперь будет!

- Да что же это такое?! – побледнев, вопрошали с трепетом и страхом даже бывалые воины, - Как же это можно – чтобы мёртвые поднялись?

- Колдовство лютое! – вопил старец на весь двор, - Грядёт конец света! И всё из-за веры новой бесовской!

- Лучники, пускай стрелы! – между тем, скомандовал Есислав.

Тот час же из-за тына вылетел десяток стрел. Двое мертвяков были сбиты ими на землю, ещё несколько покачнулись, но не упали. Мгновение спустя, они продолжили своё движение, как ни в чём не бывало. Стрелы торчали из их безжизненных тел, не нанося им никакого вреда.

- Ещё пускай! – орал в исступлении Есислав.

Но стрелы были бесполезны. Мертвяки подошли уже к самым воротам. Один дружинник метнул сулицу и короткое копьё, насквозь пронзив голую пепельно-серую грудь ближнего мертвяка, свалило его наземь. Восторженный крик ратника сменился вздохом разочарования и ужаса, когда пронзённый мертвяк спокойно поднялся и продолжил своё движение. Подобного никто и никогда не видел.

- Их ничто не берёт! Это кара Богов. Спасайся, братцы! – дружинники начали в панике разбегаться от стены.

- Стой! Куда! А ну, назад! – кричал Есислав, но его мало кто слушал.

А необычные нападавшие были уже у самых стен и у ворот. Но стены были высокие, а ворота прочные. Мертвяки, буквально упёрлись в них и остановились. Стали топтаться взад-вперёд, слепо натыкаясь на стену и друг на друга.

- Ага! – победно воскликнул княжеский кмет, - Им сюда не пробраться! А ну, давайте все назад.

- Глядите братцы! – закричал кто-то, - Они на тын карабкаются!

Действительно. Двое или трое мертвяков неуклюже пытались залезть на стену. Остальные, потоптавшись вокруг, тоже последовали их примеру. Все в ужасе отпрянули от тына.

Один Есислав отважно вскочил на стену и коротким взмахом меча снес треть головы ближайшему мертвяку, уже показавшуюся из-за тына. Но тот, словно и не замечая этого, продолжал лезть дальше. Княжеский кмет, побледнев как полотно, молча отступил, не зная, что теперь ему делать. А вслед за безголовым мертвяком на тын карабкались уже и другие.

Внезапно, в этот момент в воздухе послышался странный свист и на небе, довольно низко над землёй, возникли два ослепительно ярких золотистых облачка. Словно два маленьких Солнца спустилось вдруг с небес. Люди невольно зажмурились, прикрывая глаза. Далее, прямо из этих облачков ударили тонкие лучи белого света. Они сплошь окутали каждого мертвяка, точно прозрачным саваном. И те вдруг один за другим стали исчезать внутри этих коконов, словно растворялись в воздухе, а коконы после этого лопались, словно мыльные пузыри.

Всё это заняло буквально несколько мгновений. И вскоре ни на тыне, ни вокруг усадьбы не осталось ни одного мертвяка. Сделав своё дело, золотистые облачка стремительно взвились высоко в небо и пропали.

Когда ослеплённые люди смогли, наконец, открыть глаза, вокруг было пусто. Никаких мертвяков не было и в помине. На земле, у самого тына и ворот остались лежать выпущенные стрелы, да брошенная сулица.

- Что за диво! – воскликнул кто-то, - Солнце что ли на землю упало?!

- А куда же мертвяки подевались? Смотрите – нет их нигде.

- Чудо!

Тем временем, на красном крыльце княжеского терема поспешно появился сам Яррила и его ближние бояре, привлечённые переполохом и истошными криками.

- Что такое? – грозно сдвинул брови князь, - Что за шум?

Запыхавшийся Есислав, подбежав к князю, как мог, в двух словах объяснил ему, что происходит.

- Что!? Да ты в своём уме!? - воскликнул князь, глаза его пылали гневом и удивлением, он схватил кмета за шиворот, - Ты пьян, что ли!? За дураков нас держишь?!

- Во истину, княже! - пытался оправдываться кмет, - Взгляни сам! Они там – за тыном!

- Кто там?! – строго спросил Будай, - Говори толком.

- Мертвяки, боярин!

Князь проворно поднялся на стену и огляделся вокруг:

- Ну и где эти ваши мертвяки? – насмешливо спросил он, выглядывая из-за тына, - Испарились, что –ли?

- Во истину, княже – они были! И не пьян я вовсе! - упавшим голосом проговорил Есислав, - Вот только что, своими глазами их видел! – он обернулся к дружинникам, - Даже голову одному снёс. Скажите же, братцы!

- Были, были! – закивали те, - Мы тоже видели, даже стрелы в них пускали! Их ничто не брало!

- Да как же вы могли видеть, коли от стены драпанули? – спросил жёстко князь, - А стрелы ваши вижу, вон они – за тыном лежат. В кого пускали то их?

- В мертвяков, княже!

- В мертвяков, значит? Олухи! Хорошо, хоть никого не подстрелили ненароком, – Яррила обернулся к Будаю, - Вот что, дядя, дружине больше ни вина, ни браги не давать! Им уже не пойми, что кажется. Мертвяки везде мерещатся. С пустотой в битву вступили, горе-воины.

Княжеские дружинники молчали в полном недоумении. Всё было тихо, словно ничего и не происходило. Никаких мертвяков не было и в помине. Под насмешливым взглядом князя ратники чувствовали себя полными идиотами.

- Может это от жары? – предположил боярин, - Спеклись бедолаги. Вон только что Солнце какое яркое сверкало.

- Может и от жары, - кивнул князь, - Выкатите им из погреба бочонок холодного кваса, да караулы теперь меняйте чаще. Пусть больше отдыхают. Есислав, быстро наведи здесь порядок, если не хочешь расстаться со своим командирским поясом. Ты мне ещё ответишь за этот переполох! Устроили тут невесть что, паскудники!

С этими словами князь недовольно развернулся и ушёл обратно в свой терем, а Есислав, ругаясь на чём свет стоит, кинулся выполнять его приказ.

Все, как-то, по не многу стали успокаиваться, бурно обсуждая только что пережитое.

- Вот ведь дела какие! – изумлялись в растерянности одни ратники, - И привидеться же такое? Как же это так нас угораздило?!

- Не иначе – демоны попутали! – вторили другие, - А может и правда от жары? Бывало же, что люди от жары в беспамятстве падали, а у нас вот видения случились!

Благояр и его спутники, как и все, тяжело отходили от увиденного. Никто не понимал толком, что он увидел и что вообще произошло.

- Пойдёмте, други. Надо выпить, - проговорил, наконец, Благоер, - Хоть князь и не велел, но тут везде такая чертовщина творится, что необходимо промочить горло. Может и в голове проясниться.

Никто не стал возражать. Святоградцы вернулись в свою гостевую избу.

Тем временем, Лодур тихонько вышел из тени сарая, в которой он всё это время хоронился, внимательно наблюдая восторженными глазами за всем, что творилось вокруг. Видно было, что всё происходящее его сильно увлекало. Теперь же на его лице легко читалось разочарование.

- Ох уж эти Белуны, - бурчал он себе под нос, - Вечно они являются в самый неподходящий момент и портят всё веселье. Теперь опять скукота. Может волотов вернуть?

Выйдя за ворота княжеского двора, он неторопливо направился вокруг стены, подальше от лишних взглядов. Убедившись, что его никто не видит, Лодур взмахнул руками, раздался странный приглушённый хлопок и он исчез.

В то же самое мгновение он появился на залитой солнцем живописной лесной поляне, довольно далеко от сельской околицы. Здесь, в лесу, было так безмятежно, так тихо и красиво, как на картинке. Можно было бесконечно гулять среди этой красоты и дышать полной грудью.

Внезапно Лодур насторожился. Оглядевшись по сторонам, он повернулся к густым тенистым зарослям слева от себя. Там явственно светились две жёлтые точки. Хищник внимательно следил за ведуном. Но Лодур не выказал совершенно никакого испуга или даже беспокойства. На его губах заиграла ироничная улыбка.

- Ну, выходи, что ли, на свет. Чего прячешься в тени? – немного насмешливо сказал он, широко расставив ноги и уперев руки в бока, словно бросая кому-то вызов.

Заросли тут же зашевелились и из тени деревьев на свет вышел огромный чёрный волк, явно один из тех, с которыми ведуну уже приходилось встречаться во время путешествия в Радово в компании Благояра и его спутников. Вопреки своему устрашающему виду, зверь вёл себя вполне миролюбиво, даже робко. Держась ближе к тени, он вдруг резко повернулся вокруг себя и поднялся на задние лапы, вытянувшись во весь свой немалый рост. Весь его облик окутал плотный изумрудный туман. Когда он рассеялся, перед Лодуром стоял высокий бледный воин в блестящих чёрных доспехах и длинном плаще.

- Я не люблю такой яркий свет, - сказал он, заслоняя ладонью глаза.

- Тогда чего же бродишь сред бела дня, - усмехнулся Лодур, - Приходил бы ночью.

- Да уж, ночью сподручнее, - кивнул Чёрный воин, - Но время не терпит.

- Ты куда-нибудь спешишь?

- Да, о Великий Асс, - отвечал с поклоном воин, - Дело у меня к тебе.

- Надо же! Давно меня так не называли. Уж и позабыл совсем, как это приятно, когда тебя уважают, - Лодур был явно польщён таким обращением, - Говори какое дело.

- Хозяин мой, повелитель Нижнего Мира, видеть тебя желает, - ещё раз поклонился Чёрный воин, - Позволь передать тебе его приглашение. Зовёт он тебя к себе в гости. Хлеб да соль разделить с ним. Говорить желает с тобой о важном деле.

- Скажите – какая честь для недостойного ведуна от самого повелителя Нижнего мира, - насмешливо съязвил Лодур.

- О нет, Великий Асс! – вновь поклонился воин, - Это ты окажешь нам честь своим визитом.

- Постой-ка, а это часом не ты давеча гонялся по лесам за Благояром? – прищурился Асс, внимательно разглядывая Чёрного воина.

- Я, господин. Старинные счёты у меня с его родом, - нехотя ответил тот.

- Что за счёты?

- Давняя история, Великий Асс. Поклялся я тогда извести весь их род. Он последний остался. Но то наши с ним счёты. Теперешних дел это не касается. Хозяин о другом говорить с тобой желает.

- Надо же! А я чуть было не уговорил Благояра отрубить тебе голову, - рассмеялся Лодур, - Вот было бы тебе, наверное, обидно?!

- Нас ждут, господин, - бесстрастно напомнил посланец Нави, явно желая сменить тему.

- Что же это за дело такое ко мне у могучего повелителя мрачного Тёмного мира?

- Мой господин сам тебе всё объяснит, Великий Асс, если ты согласишься принять его приглашение. Думаю, что оно тебя заинтересует.

- Ну что же, ходить по гостям – это весело! - оживился Локи, - Послушаем, что скажет старый хитрец Чернобог.

* * * * *

Глава 5 Часть 2

Часть 2.

В светлой, просторной гриднице было необычно пусто. Яррила, одетый в свежую ярко-красную рубаху из тонкого заморского шёлка, вернулся к прерванной переполохом трапезе. Князь трапезничал в одиночестве. Лишь один юный отрок прислуживал ему за столом, меняя блюда и бегая на поварню и обратно. Князь ел мало и без охоты. Мешали тяжкие думы. Наконец, резко отодвинул миску и встал из-за стола:

- Прибери, - буркнул он отроку и подошёл к окошку.

Подойдя к окну, он отворил ставенки и долго вдыхал свежий летний воздух, щурясь на ярко-жёлтое солнце. Тёплый ветер ласкал его смуглое загорелое лицо. Казалось, вся природа радовалась новому пригожему дню. Только князю было не до веселья. Нынешней ночь он плохо спал, одолевали тяжкие мысли. Долго ворочался в постели, размышлял и только под утро задремал, но с первыми петухами снова проснулся и уже не мог сомкнуть глаз.

Мысли о Святограде, о власти и братьях не шли из головы. Да и время поджимало. Сегодня надо было всё решить. Яррила отчётливо понимал, что от этого решения зависела вся его дальнейшая жизнь и не только его. Возможно и всей Склавинии. Многое было поставлено на карту. Ставки были высоки. Предстояла борьба не на жизнь, а насмерть. И проигравшему грозит потерять всё, возможно и голову в придачу.

Предстоящая схватка с братьями за столичный престол одновременно и пугала и манила его. Он чувствовал азарт, как на охоте. Когда идёшь на крупного и сильного зверя, итог заранее не ясен. Одно неверное движение и охотник с добычей в один миг могут поменяться местами. От этого азарта захватывало дух и кровь сильнее пульсировала в жилах.

Яррила вспомнил многочисленные рассказы, которые он слышал с детства. Рассказы, ставшие уже легендами. О том, как его отец, княживший тогда, как и он сам теперь, в Стар-граде, после гибели деда – Судислава, решительно вступил в борьбу за столичный престол со своими братьями. Велимир победил в той схватке, безжалостно уничтожив и братьев и всех, кто их поддержал. Неслыханной жестокостью, огнём и мечом проложил он себе дорогу к Верховной власти и сел в Святограде на долгие годы.

Теперь Ярриле предстояло проделать тот же путь. И хотя в нём не было столько жестокости, как в его отце, но своей решимостью и коварством он ему нисколько не уступал.

Последний раз глубоко вздохнув, князь затворил окошко и направился к выходу. Распахнув дверь, он громко позвал сенного отрока:

- Аникей, кликни ко мне немедля боярина Будая. Я его в гриднице обожду. Да позже владыку отыщи.

Отрок побежал во двор выполнять приказание, А Яррила, вернувшись в комнату, не смог усидеть и, в ожидании боярина, стал расхаживать взад-вперёд по гриднице своей мелкой слегка прихрамывающий походкой. Половицы жалобно поскрипывали под его сапогами. Он принял решение, которое ему хотел ещё раз обсудить с умным и осторожным Будаем. Только ему одному князь полностью доверял.

Наконец в сенях послышались тяжелые шаги первого боярина. Не без труда протиснувшись в низкую дверцу, огромный Будай вошёл в гридницу. Комната при нём, казалось, сразу несколько уменьшилась в размере. Боярин неторопливо отвесил поклон сперва иконам, потом князю:

- Ты звал меня, княже?

- Звал, дядя, звал. Обмыслил я твои слова. И вот что порешил…..

Боярин предостерегающе поднял руку и Яррила остановился на полуслове. В глазах его читалось удивление. Он внимательно взглянул на своего наставника. А тот вдруг неожиданно расплылся в хитроумной улыбке и сделал широкий приглашающий знак огромными ручищами

- Какое на дворе нынче чудное утро, княже, лепота да и только - пробасил Будай, - А тут душно. Не подышать ли нам малость свежим воздухом?

- Это можно, дядя, - понимающе кивнул Яррила, - Аникей, мы с боярином пройдёмся за околицей, - и добавил со смехом, - Да кликни мою стражу, а то вдруг ещё какие-нибудь мертвяки объявятся, али Солнце надумает на землю свалиться.

Огромный тучный боярин и невысокий поджарый князь неторопливо прогуливались вдоль небольшого звонко журчащего ручья, поросшего буйной летней растительностью.

- Теперь можно и потолковать спокойно, не опасаясь чужих ушей, - улыбнулся боярин.

- Да. Дело уж больно тонкое. Лишние уши ни к чему, - согласился князь.

- Ну, Яррилушка, сказывай чего удумал, - без посторонних Будай иногда, по старой памяти, позволял себе ласковое обращение к своему воспитаннику.

- Решил я твёрдо, дядя - буду добывать себе киевский стол. Не гоже мне идти под руку Севолода. Так ведь и отца своего вспомнил.Отче мой, сказывали, ранее так же из Стар-града в Киев пересел, брата своего старшего Владислава пересилив. Теперь, мыслю, настало моё время по его стопам идти.

- Правильно решил, - кивнул массивной головой боярин, - А что с братьями своими делать станешь? Любой может твоим супротивником стать, а их у тебя не мало. Все ли захотят поклониться тебе как Великому Кагану? Коль скоро отца вспомнил, то вспомнить должен, что он вельми как суров был ко всем своим противникам. Без исключения, потому и братьев своих осилил.

При этих словах Ярослав недовольно поморщился. И метнул раздражённый взгляд на своего «дядьку»:

- Я – не мой отец. Я – другой. Уразумей сие, наконец!

Будай молча поклонился в знак согласия, а князь продолжал уже более миролюбиво:

- К чему лишняя жестокость? Крови вовсе не жажду. Мы же – братья! Мыслю сперва пытаться решить с ними полюбовно. Ведь, кроме Севолода, все они мне меньшими братьями приходятся. Знать это моё право над ними владеть по старшинству и по закону древнему.

- Добро. Право то у тебя конечно есть. А ну как не захотят они полюбовно уступить тебе по закону древнему? Что теперь закон? Пшик один, да и только. Теперь иные времена. Не ведомо какие мысли в голове у Бурислава и других, а особливо у Ратимира – он вообще загадка. Сидит себе в своей далёкой Тартарии, никто не знает, что у него на уме. Ну а Севолод? Вот уж кто никогда перед тобой не преклонится!

- Тогда силой заставлю! – в глазах Ярослава блеснул гнев.

- Силу ещё иметь надобно, - спокойно возразил Будай.

- Соберусь с силой, не сомневайся. На две тысячи златников, что для дани отцу собраны, большое войско сивейское найму. Со старградцами помирюсь, как ты учил, они ополчение немалое соберут и с припасами пособят, да и золота в долг дадут под будущие торговые привилегии. Призову другие города Севера. Они за меня встанут.

- Это хорошо, но для похода на стольный Святоград мало будет. Город велик и крепок. А у Бурислава рать большая. Император Юга, опять же, за него. За Севолодом же полавсеий король стоит. У него тоже войска много и воевода он пригожий. Обоих нам враз не одолеть. Опять же, с остальными братьями сперва решить надобно, чтоб не получить от кого-то из них удар в спину, не приведи Святой Дух такого несчастья.

- Так что присоветуешь, дядя?

- Разлучить их всех надобно – вот что. Чтоб не были они заодно. А ещё лучше стравить друг с другом, словно волков.

- И как же их стравить? Где причину найти?

- Власть и деньги – во все времена для всех раздоров причиной были, - хитро сощурился Будай, - Пообещай одному власть, но без денег, а другому наоборот. Вот они и сцепятся друг с другом.

- Хитро придумано, - одобрил князь, - Каждый будет рвать у другого то, чего ему не достаёт!

- Верно, княже. Этим можно воспользоваться. Помысли об том.

- Непременно поразмыслю. Ну, а пока с кого начать присоветуешь?

- Сперва попытаться можно с Буриславом уговориться вместе супротив Севолода выступить. А после – тебе по старшинству править, а ему при тебе жить в славе и почёте.

- Так ведь ты сам сказал – чтит он старые порядки. Как же его подбить против старшего брата.

- А ты, княже, владыку Иллиазора вчера хорошо слушал? – хитро сощурился Будай.

- И ты – про то же! – вздохнул Ярослав, - Мне то мысль владыки весьма по сердцу. Да что проку то? Отец же признал Севолода – значит по закону он есть прямой Велимирович. Об этом все его други растрезвонят на каждом углу. Люд склавинский не признает меня вперёд него.

- Это ты верно говоришь. Молва страшнее меча будет. Но они одно растрезвонят, а мы можем - другое. Как мыслишь, чья возьмет? А возьмёт та молва – у коей сказ краше, да которая громче и чаще кричать станет. А уж коли золотишком позвенеть, то нашу молву гораздо лучше расслышат.

- Ну, допустим, с золотишком старградцы пособить могут. А вот где сказ тот красный взять?

- Это легко, княже. Пара подмётных грамот, да писем с виду доподлинных, но ранее неизвестных, кои подтвердят, что он сын Владислава, а не Велимира. А ещё лучше свидетелей живых подыскать. Подкупить, если надобно. Вот и получится, что вовсе не сын он Велимиру и нет у него прав перед тобой на отцовский стол. Тут и делу конец. Тогда Бурислав и другие братья тебя точно поддержат.

- Поверят ли стольные бояре, да люд склавинский?

- Поверят не поверят, а народ смутится. Слухи эти давно гуляют. И не просто так. Нет дыма без огня. Одни будут за, другие против, третьи колебаться меж них станут. А коли в стане неприятелей свара учинится и единодушия меж ними не будет – то почитай они уже и проиграли.

Немного помолчали. Князь в раздумьях пылил сапогами по сухой тропинке. Хоть и был хром, а двигался проворно. Тучный Будай, отдуваясь о жары и вытирая лоб шёлковой тряпицей, еле поспевал за Яррилой.

- Добро. Это ты дело говоришь, дядя, - наконец, проговорил князь, останавливаясь, - Так поступить можно. Тут и грех-то небольшой ради дела великого. Начинай грамоты сочинять. А мы войском займемся.

- Это ещё не всё, князь. Одна загвоздка – Бурислав. Эх! Знать бы, что у него на уме! С ним наперёд всё разрешить надобно. Это – непременно. Ведь его Велимир своим преемником объявил и грамоту небось составил по всем канонам. Стольные бояре тебе ею все очи протыкают. По-ихнему теперь выходит – он главный наследник.

- Ничего, я сам к нему поеду. Договорюсь.

- Ой ли? Это можно, коли согласится он с нашим сказом красном о Севолоде. Тогда для него – ты старший брат и законный наследник. А ежели нет, тогда – Севолод. На чьей он тогда стороне будет? А самая большая сила сейчас у него.

- Понимаю к чему ты клонишь. Два плана иметь надобно.

- Ты всегда мудрым был, Яррилушка, сам тебя таким воспитал, - с гордостью улыбнулся Будай, - Разумные речи глаголешь. Поклонится он тебе, как Кагану – тогда порядок. И на Святоград совместно идти можно супротив Севолода. Тому против вас двоих не выстоять и никакие полавы не помогут. А вот коли нет – то он помеха тебе великая, хлеще Севолода будет. Потому как – сильнее он.

- И что тогда?

Боярин несколько помедлил с ответом, внимательно вглядываясь в глаза своего воспитанника, пытаясь прочесть там его сокровенные мысли:

- Тогда его убрать с дороги надобно, - проговорил он, наконец, глядя себе под ноги, - Борзо и тихо, пока он заодно со Севолодом не встал, тебе на беду. Без того никак. Это и других твоих братьев касается, кои не захотят добром поклониться. Каждый тебе не просто брат – а соперник. Смекаешь? И жалеть их я тебе не советую. Случись ситуации поменяться – они же первые тебя не пожалеют. Тут уж – кто кого.

После этих слов, князь тяжело вздохнул и присел на поваленный сухой ствол, заросший вокруг высокой зелёной травой.У его ног звонко журчал ручей, а над головой весело пели птицы. Яррила глубоко задумался. Всё его существо поглощала напряжённая внутренняя борьба. Душа его разрывалась между долгом и амбициями. Яррила был человеком чести, чтившим закон и порядок, но с другой стороны – был он и весьма амбициозным и самолюбивым правителем, давно мечтавшим о Верховной власти, хотя был не самым старшим среди своих братьев.

Так часто бывает, что люди в силу своего рождения стоящие далеко не в первых рядах среди претендентов на престол, но обладающих незаурядными способностями и амбициями считают себя несправедливо обделёнными судьбой и часто делают всё, чтобы эту самую судьбу-злодейку обмануть. Иногда некоторым это удаётся. Но и плата всегда бывает высокой. Чем-то или кем-то зачастую приходится жертвовать. И тут уж в выборе средств для достижения высокой цели стесняться не приходится. Либо ты – либо тебя! Третьего не дано. Яррила все это прекрасно понимал…

Подперев жилистым кулаком подбородок, он долго молчал. Будай не решался нарушить его одинокие раздумья. Он терпеливо стоял в ожидании княжеского решения. Зная Яррилу с детства, он почти не сомневался в том, какое именно это будет решение. Но принять и озвучить его Яррила должен был сам. Наконец князь поднялся. Во взгляде его читалась решимость:

- Ну что ж, коли тому быть, значит не миновать. Не приготовишь доброго жаркого, коли сперва не забить дичи, - проговорил он, - Но запомни, дядя. Сам никогда и никому не отдам душегубного приказа. Не в пример отцу, никогда не повелю изводить своих братьев единокровных. Святым Духом клянусь! На него одного уповаю. Он всемогущ, все ведает. И он не допустит несправедливости. Ну а коли случится такое несчастье без моего ведома, знать на то была его воля, а не моя. Тогда и судить строго никого не стану. Не я, а Святой Дух всем судья.

- Мудрое решение, светлый княже, - вздохнул Будай облегчённо, спрятав довольную улыбку в складках своего мясистого лица, - Никто бы ничего мудрее не придумал.

Боярин не скрывал своего удовлетворения. Он напрасно опасался возможной нерешительности Яррилы в этом деликатном семейном вопросе. Теперь же слова князя развязывали ему руки для дальнейших решительных действий.

- Об одном токмо кручинюсь, дядя, - продолжил свою мысль Яррила, - Видит Светлый Дух, не по сердцу мне братоубийство. Что люди сказывать станут, коли я братской кровью руки замараю? Учти, никогда такого приказа не отдам.

- А тебе и не придётся, - хитро улыбнулся Будай, - Не кручинься, княже, понапрасну. Коли придётся, ты в стороне будешь. Твоего имени нигде произнесено не будет. Коли нужда придёт, то без тебя управимся. И охотники найдутся.

- Да что толку в твоей заботе! Народ-то ведь не глуподырый. Для него ведь не токмо убивец тот, кто горло режет, но и тот – кто позволяет. А святоградские бояре? Те ведь враз дознаются откуда ветер подул.

- Так не ты же приказ душегубный отдашь! Ты ни знать, ни ведать про то не будешь. Какой тогда с тебя спрос? Другие в ответе за всё перед людьми и Богами будут.

- Так кто же тогда, дядя? Ужель не ты ли?

- Зачем же. Я маленький человечек для такого дела. Да и к чему мне? Каков мне с того резон? – внезапно он наклонился к самому уху князя и продолжал в полголоса, - А вот кто-либо из твоих братьев вполне может злое дело замыслить, чтоб избавиться от соперников в борьбе за власть. Такое уж не раз бывало. И не токмо у нас, а и в других землях случалось. Сие изрядно никого и не удивит.

- Хитро придумал, - задумчиво покрутил свой ус Ярослав, - И кого же мы определим таким злоумышленником окаянным?

- Разумею так - лучше всего Севолода. Раз он старший средь братьев, вот ему и первая выгода получается ото всей этой свары и братоубийства. Много вас братьев-велимировичей. И каждый своё право на отцовский стол имеет. А чем меньше вокруг претендентов, тем короче у Севолода путь к Верховной власти. Не так ли? Уж коли суждено будет случиться худому, надобно так устроить, чтоб наперёд на него все подумали. Вот его пусть окаянным братоубийцей в народе и окрестят. Нам сие на руку.

- А сможешь ли так ловко всё устроить? – Яррила устремил на боярина тяжёлый пронизывающий взгляд.

- Вестимо смогу, княже! – Будай слегка поклонился, являя собой спокойную уверенность, - Осмелюсь сказать, что предвидел я твоё мудрое решение и уже заранее отдал кое-какие распоряжения. Скоро всё будет готово.

- Ты только смотри, не усердствуй вельми. Знай меру! - вскинулся князь, - Братья ведь они мне кровные, а не псы подворные. Не позволю понапрасну их кровь проливать. Помни, дядя, что этот план -только на самый крайний случай! Только ежели добром никак не сговоримся и другого выхода совсем не останется. Сперва поеду сам к Буриславу и другим. Полюбовно буду речи вести.

- А вот этого не советую, княже.

- Пошто не советуешь? Сам же сказывал, что наперёд любовно договариваться надобно.

- Сие верно. Только не тебе ходить к ним. Не престало Великому Кагану первым кланяться. А престало ему верности от слуг своих требовать. Да и небезопасно ехать самому – мало ли какого коварства удумать могут. Зачем самому в руки отдаваться под чужую власть. Составь, княже, грамоты братьям своим ласковые, но твёрдые. Мы гонцов пошлём. А как ответы дадут, то дальше думать станем как действовать. А меж тем войско соберём не малое. Тогда ко всему готовы будем.

- И с кого начать присоветуешь? С Бурислава? – спросил Ярослав.

- Бурислав зело как важен. Но – это после. Одним махом сразу всего в охапку не сгрести. Потому, сперва нужно взять то, что рядом лежит, пока другие не забрали. А уж после тянуться за тем, что по далее будет. Так что начать следует не с Бурислава, а с Судимира. Тако мыслю. Новый Град нам перво-наперво нужен.

- Это верно, дядя, - согласно кивнул князь, - Ново-град наш ближайший северный сосед и должен нашим верным союзником стать. По-другому и быть не может.

- И не только союзником, - Подхватил мысль боярин, - Ихнее золото чай не хуже нашего будет. На большие дела большие расходы требуются, А Ново-град по богатству лишь самую малость Стар-граду уступает. Должны новоградцы свою равную лепту в общее дело внести. С их ополчением и золотом мы вдвое сильнее станем. И за этим далеко ходит не нужно. Только руку протяни.

- Значит – решено. Еду в Ново-град. Сперва со своим самым меньшим братом буду договариваться.

- С ним тебе не резон договор вести. Бесполезно сие, ибо отрок он ещё неразумный и ничего во Ново-граде не решает. Так хоть отец ваш его туда на княжение и посадил, да слаб он и нет там у него реальной власти. Всё вече будет решать, да «сильные» мужи новоградские: тысяцкий, посадник и другие. С ними мы поладим. А князь Судимир скорее помехой стать может.

- Какой же такой помехой?

- Верные люди сообщают мне, что вельми чтит он своего родителя и твоей непокорности отцу не одобряет. По младости лет любому влиянию Судимир подвержен. Опасаюсь, как бы не встал он на сторону твоих врагов. А тогда его слово против тебя на вече не желательно будет. Он всё же – князь новоградский. Так ведь часть народа может заколебаться и пойти, по старинной привычке, за князем. Нам такой раздор ни к чему.

- Что предлагаешь, боярин? – насторожился Яррила.

- Устранить его надобно от этих дел.

Князь с раздражением хлопнул себя по коленке и метнул недобрый взгляд на боярина, но хитрый Будай не дал ему открыть рта:

- Как же, как же! Помню, княже, - примирительно поднял вверх он свои толстые руки, - Никакой напрасной крови! Я всё уразумел. Не беспокойся за своего меньшого брата – крови не будет. Да и ни к чему её проливать в данном случае. Молод новоградский князь и наивен. Считает себя господином в городе и вокруг себя мало что зрит. Не сложно будет его подержать чуток взаперти, пака мы все на вече не свершим. А после сюда, в Стар-град его под твою руку пришлём. Ты сам за ни и присмотришь. Глядишь, со временем и поумнеет отрок с тобой радом.

- А что? Без этого никак нельзя? Может сговоримся с Судимиром?

- Боюсь, что по-другому никак, княже. И не только с ним. Нельзя рисковать, - в голосе боярина послышались жёсткие нотки, - Как-то надо будет с твоими братьями управляться – без этого никуда. Уж слишком их много у тебя и каждый – соперник. А времени – в обрез. Должен ты, наконец, показать им свою силу! Иначе не покорятся. Будь крепок, Яррилушка, не выказывай слабости. Почувствуют слабину – беды не оберёшься.

Князь помолчал немного, обдумывая последние слова боярина. Яррила был далеко не глуп и в душе он прекрасно понимал, что его старый наставник прав. Власть не терпит слабых! На этот раз пауза не затянулась. Всё было уже решено. Обратного пути не было. Яррила понимал какую игру начинал – либо Верховная власть, либо опала смертная. Игра стоила свеч!

- Добро, действуй по своему разумению. Только мне всенепременно о каждом шаге сказывай. Я сам решать буду. Ты всё уразумел, дядя?

- Все, Яррилушка, всё, как есть - поклонился Будай, - А теперь позволь идти дело зачинать. Время не ждёт.

- Ступай, и да поможет тебе Святой Дух. Составляй свои письма. А Радославе я сам отпишу своею рукой.

Ещё раз отвесив земной поклон, боярин зашагал в сторону усадьбы так скоро, как было способно его массивное тело с ногами-колоннами. Яррила молча проводил взглядом его огромную слегка сутулую спину и продолжил неспешную прогулку. Надо было ещё обдумать письмо сестре. Ей он вполне доверял. Да и остальным братьям следовало написать важные письма. А время не ждёт.

Внезапно на дорожке, ведущей от княжеской усадьбы появился расторопный Аникей и доложил князю, что из города прибыли гонцы со спешными вестями от старградского посадника и тысяцкого.

- Добре! – сказал князь, - Уже иду, пусть в гриднице дожидаются. Что там у них приключилось, не сказывали?

- Сказывали, княже, - отвечал отрок, - Смута в городе против тебя началась! Твоя городская усадьба в осаде. Народ лютует. Крови жаждет!

* * * * *

Глава 5 Часть 3

Часть 3.

На следующий день ни Благояр со своими спутниками, ни другие гонцы в путь так и не двинулись. С утра первый боярин объявил, что письма княжеские ещё не готовы и надобно обождать.

Пришлось столичным гостям ещё целый день маяться от безделья на жарком княжеском подворье, где заняться ровным счётом было нечем. Разве что целый день есть, пить да на лавке валяться, отгоняя назойливых мух. Ничего примечательного за этот день не случилось. Даже вечный баламут Лодур и тот куда-то запропастился.

Благояр не видел ни князя, ни его ближних советников. Яррила ещё с утра уехал куда-то со двора вместе с дружиной и большей частью наёмников. Па подворье остался лишь небольшой караул, да ярл Агонар со своими братьями. После спешного отъезда князя всё село как будто бы погрузилось в ленивую летнюю дрёму.

Кругом стояла тишина и ничто не напоминало о событиях предыдущего дня. Сельчане стали возвращаться в свои дома. Жизнь возвращалась в прежнее русло. Крепкие караулы вокруг княжеской усадьбы были сняты. Зато разговоров и пересудов теперь накопилось у сельчан и дворовых смердов на год вперёд. Не часто случаются в здешней сельской глуши подобные происшествия.

В общем – не день, а скука смертная. Хорошо ещё, что мёду княжеского у столичных гостей было вдосталь. Кормили гонцов с княжеского стола, так что грех было жаловаться. Правда трапезничать с князем и его боярами в главную гридницу их не звали. Пришлось целый день есть и пить в гостевой избе, с княжескими людьми да на досуге разговоры всякие хмельные вести. Так и прошёл весь длинный летний день. Вечерело. Вино, да брага брали своё. Молодцы хмелели. Голоса становились громче, а споры резче.

Противостояние и соперничество столицы и главного города Севера всегда и во все времена было острым.

- Вот вы – старградцы, вы же данники наши! А ишь ты – гордость показываете, - распалялся не на шутку Гулен, осушая очередную чашу, - Захотим - всех вас своими холопами сделаем и глазом не моргнём.

- Это ты кого холопом сделать решил, баламут? – заорал один из местных дружинников, вскакивая из-за стола, так что даже лавка опрокинулась, - Глазом он не моргнёт! За такие речи и вовсе глаз лишиться можно.

- Уж не ты ли меня их лишишь, фуфлыга! Ты и меча то своими девичьими ручками не удержишь, - презрительно передёрнул могучими плечами Гулен, - Какие из вас ратники?! Вы здесь токмо торговать, да гривны считать и сподобитесь. Вон от танов с норггами токмо золотом своим торговым и откупаетесь. Токмо и можете - сунеев нанимать, чтоб они вас обороняли от других северян. Потому, как сами не способны за себя постоять.

- Вот я сейчас тебе покажу, на что мы способны! – воскликнул старградец, хватая со стены расписные деревянные ножны с мечом, - Сейчас всю вашу спесь столичную смахнём вместе с башкой бестолковой.

- Ну, попробуй, купчишка-затейник!

Лязгнули стальным звоном скрестившиеся мечи. Опрокинулись лавки. Раздался звон разбитой посуды. Все присутствующие вскочили на ноги, готовые вступиться каждый за своего товарища. Один Благояр остался хмуро сидеть на своём месте.

- Да уймитесь вы, наконец, демоны! Всё вино расплескали! - внезапно грохнул он кулаком по столу с такой силой, что все замерли, - Чего свару на пустом месте затеяли? Все мы - братья и все мы - равны. Врагов в округе и так полно, нечего друг с другом биться, да лаяться. Поберегите ратный пыл для сечи. Будет вам где головы сложить, да славу себе добыть. А сгинуть бесславно в пьяной драке – не достойно воина. Давайте лучше ещё выпьем, братья, да спать пойдём.

Эти слова старшего товарища и его повелительный тон, немного успокоили буйные головы молодцов. Зачинщики невольно опустили мечи. Все снова расселись за столом.

- Ну, примиритесь же! –потребовал Благояр.

- Верно мыслишь, незачем нам ссориться, - поддержали остальные, - Примиряйтесь, друзья.

Бузатёры встали и нехотя протянули друг другу руки, а затем трижды облобызались. Снова зазвенели чаши. Ролланское вино давно кончилось и все принялись за местный хмельной мёд и брагу.

Так и прошёл весь длинный летний день. Ближе к вечеру Благояр вышел во двор по нужде. В голове слегка шумело от выпитого за весь день изрядного количества вина и мёда. Слегка пошатываясь, столичный кмет направился на задний двор, в огороды, как и все - делать свои естественные дела. Здесь, отгороженные жердями, длинные вереницы возделанных смердами овощных грядок плавно спускались вниз до самой тропинки у ручья.

Шагать под склон между грядок на хмельных ногах было не так уж и просто. Быстро темнело. Переступая через очередную грядку, Благояр не рассчитал и, зацепив сапогом земляной бугорок, кубарем скатился вниз, оглашая окрестность отборными столичными ругательствами, от которых у любой порядочной девицы сразу же бы уши завяли.

По счастью, вокруг было ни души. Грядки утопали в зелени, которая смягчила падение и святоградец совсем не пострадал. Не считая перепачканных порток и рубахи. Тихо чертыхаясь и топча сочную ботву, Благояр поднялся на ноги и огляделся. Никого. Но едва он развязал шнуровку на портках, как на тропинке невдалеке показались три тени. Благояр, поддерживая приспущенные портки, метнулся за ближайший куст ракиты, густо раскинувши свои ветви на самой границе огорода, примыкавшей к тропинке.

Очень вовремя. Быстро сгущавшиеся вечерние сумерки сделали его совершенно незаметным за большим разлапистым кустом. Благояру надо было лишь дождаться, когда прохожие пройдут мимо и смело справлять подпиравшую нужду. Но те, словно издеваясь над ним, остановились аккурат по другую сторону куста. Благояр слышал даже их тяжёлое дыхание. Он хотел было крикнуть им, чтобы убирались ко всем Богам, но осёкся, внезапно услышав знакомый бас первого боярина. Будай на ходу тихо наставлял спутника:

- И уразумей, ярл, имя князя не можно будет нигде поминать. Ни слово, ни дело, ни вещица какая, упаси Святой Дух, не должны даже намёка на него давать. Всё должно быть тайно. Свидетелей, кои вдруг будут – всех до единого порешить. Никто не должен ничего рассказать. Никогда. Смекаешь, друже?

- Стой, боярин. Мне казаться – мы не одни, - ответил низкий голос с сильным сунейским акцентом, - Там, что-то шевелиться, в кустах. Я надо смотреть борзо.

Послышался знакомый звук тихо извлекаемого из ножен меча. Благояр замер на месте, не смея даже дышать. Словно ледяная рука больно сжала его сердце. Он понял, что невольно подслушал часть безусловно тайного разговора. Благояр вовсе не был трусом, но он не хотел умереть вот так глупо и бесславно, сидя с голым задом на земле без оружия и без порток. Положение было опасное. Вся хмель мигом вылетела из его головы. Ни в коем случае нельзя было выдать своего присутствия. Но что делать? Бежать некуда. Да и бесполезно. Он буквально вжался в землю. Казалось, минуты ожидания длились целую вечность. Наконец, он с облегчением услышал приглушенный голос Будая:

- Да нет, Агонар, тебе почудилось. Должно быть птица какая аль заяц на огороде шалят. Повадились тут. Смерды ужо силков понаставили. Да толку то.

- Я надо смотреть от греха, - настаивал суней.

- Да никого там нет, говорю ж тебе - вот смотри.

Внезапно крупный камень, пущенный сильной рукой, со свистом пролетел сквозь куст прямо рядом с плечом Благояра, не задев его, и шлёпнулся где-то в глубине огорода, спугнув несколько птиц. Святоградец мысленно благодарил Мать-судьбу, что отвела от него камень. Попади тот в него, вряд ли удалось бы не вскрикнуть и остаться незамеченным.

- Вот видишь, никого, только птицы - пробасил боярин, - Да и кому здесь взяться то в такой час?

- А люди из Святоград? Вдруг узнать что-то?

- Да что они, по-твоему, следят что ли за нами? На кой им? Простые гонцы, - усмехнулся Будай, - Аникей сказывает - пили они сегодня цельный день. Я велел ему приглядывать за ними по-тихому. Сейчас небось храпят в своей избе.

- Старший видеть возы на дворе, ты сам сказать.

- Так что с того? Сия княжеская расправа к нашему делу касание не имеет. Это старградцам печаль. А столичным людям какое дело до наших разборок? Да и уедут они скоро и не будет их здесь. Никому ничего не расскажут.

- Добро, - нехотя согласился Агонар.

- Так вот, ярл – продолжил прерванную тему Будай, - Главное - Бурислава нужно немедля убрать с дороги Яррилы. Ни к чему сия помеха будет. Но только сделать всё по-тихому надобно. Тут у меня на тебя надежда большая, ярл.

- Коназь Яррила не приказывать нам убивать свой брат Бурислав, - возразил варяг.

- Ясное дело, - усмехнулся Будай, - И не прикажет никогда. Для чего же ему свое имя братоубийством марать. Ему - будущему правителю Всей Склавинии сие не гоже. Он в стороне будет. Мы без него всё решим, ко всеобщей выгоде.

- А коли коназь Яррила узнать? Что тогда?

- Об том не беспокойся, ярл. Он и так уже всё знает, но в стороне остаться желает. Народу ни к чему всё знать. Меньше знают – больше чтят!

Послышался короткий удивлённый возглас сунея. Он бросил какую-то фразу на родном языке, очевидно смачное ругательство. И они с Будаем громко рассмеялись. Затем ярл снова заговорил на ломаном склавинском языке:

- О я-я, хитро, как лиса! Но я слышать, что коназь, будет писать грамота для Бурислав. Может всё будет хорошо?

- Нет, ярл. Хорошо не будет. Знаю я Бурислава, да и других тоже. Не встанут они супротив Севолода. Убоятся. А вот с ним могут. Вот этого нам допустить никак нельзя.

- А что коназь Яррила думать?

- Князь наш больше всего честь свою замарать боится. Потомками в летописях охаянным быть не желает. На то он и государь наш будет. Лик его белым и чистым должен всегда оставаться. А вот об нас, малых людишках, в летописях сказывать не станут. Вот и надобно нам самим супротивников нашего господина извести здесь и сейчас. Да чтоб никто об том не проведал. Даже сам князь. Тем службу ему изрядную сослужим, а хочь даже и без его ведома. Смекаешь?

- Да, верно говоришь, боярин, - послышался скрипучий голос волхва Иллиазора, -Посадить Яррилу на святоградский стол надобно к всеобщей выгоде. Это – богоугодное дело!

- И тебе, ярл, тоже от этого прибыль вельми изрядная прибудет, продолжил Будай, - Да ты и сам об том ведаешь. Плату изрядную сполна получишь. Разбогатеешь. Вернёшься домой – конунгом стать сможешь.

- Я всё понять, боярин, Будай. Мы убивать коназь Бурислав.

- И не токмо его, а заодно и всех других его братьев, кои не поклонятся Ярриле, как Великому Кагану. А начать проще всего с Григора, князя изорского. Они с Буриславом – два сапога пара, заодно мыслить будут. Это уж точно. Знать и его убрать надобно. Сие будет не трудно. Молод он ещё и беспечен. Одно только и знает – книжки всякие читать, да Богу своему новому молиться. С другими братьями сложнее. С ними позже решим. Не должно оставлять ни единого соперника Яррилы, кои на престол могут позариться. А как сотворите сие, ворочайся немедля в Стар-град. Тогда тебе поведаю, что далее делать станем.

- Добро, боярин, коназь Гиригар мы тоже убивать, - невозмутимо отвечал суней – Токмо, где мы его искать?

- Севолод грамоту ему наверняка направит, как и всем остальным. В стольный град призовёт. Вот вы его по дороге и перехватите. Мы сообщим тебе где.

- Добро, боярин, мы всё сделать как надо.

- Погодь, ярл. Уразумей, что потребуется не токмо братьев княжих известь, но и Яррилу при том не подставить! - снова вмешался в разговор Иллиазор, - Однако, это только пол дела. Надобно ещё и Севолода охаять. Тень на него навести. Чтоб вся Склавиния его окаянным душегубцем прозвала. Это зело важно будет!

- Как же я коназь Севолод охаять буду? – спросил удивлённо Агонар.

- То я тебе всё растолкую, друже, - ответил боярин, - Пойдём в избу, застоялись тут. Да и зябко ужо становится.

Тихая летняя ночь незаметно полностью окутало село и его окрестности. В ясном небе зажглись первые звёзды. Только теперь Благояр почувствовал, что ночная прохлада стала пробирать его сквозь легкую рубаху, надетую на голое тело. Зубы начали выдавать мелкую дробь, то ли от холода, то ли от пережитого нервного напряжения. Но, несмотря на это, он долго ещё вслушивался в звуки уходящих шагов, боясь пошевелиться.

Холодный пот предательской струйкой стекал по спине. Мысли в его голове путались. Он не знал, как поступить с тем, что сейчас услышал. Немедля мчаться в Святоград, чтобы предупредить Бурислава о заговоре? Опасно. Поспешность может навлечь подозрение и Будай тотчас отправит погоню. Эти леса местные знают, как свои пять пальцев. Далеко не уйти. Да и кто знает где сейчас искать Бурислава? Ещё на Альтме или в Бресславле, где княжил последние годы, а может он уже в Святограде? Куда ехать не известно. Как помочь?

Хоть Благояр и был доверенным кметом, но он был не в курсе большой политики. Да и не особо интересовался. Но он хорошо знал и уважал князей Бурислава и Григора, младших сыновей Великого Кагана, и зла им не желал. При случае непременно предупредил бы их об опасности. Однако, как теперь им помочь ума приложить не мог.

Возвращаясь не спеша в гостевую избу, он всё обдумывал своё положение. С одной стороны, в нём говорила разумная осторожность – не влезать в княжеские распри и интриги. Не его ума это дело. Так и голова целее будет. А своей головой он дорожил. Но с другой стороны – голос совести и справедливости не позволял оставить злой умысел против порядочных, по его разумению, людей безнаказанным. За правду же он не боялся постоять. Храбрости и отваги ему было не занимать.

Подходя к избе, Благояр заметил метнувшуюся за угол тень. «Должно быть Аникей шпионит. Ну и пусть. Что такого в том, чтоб до ветра на двор сходить» - подумал он и толкнул скрипучую дверь избы. Внутри было тихо, пахло луком и ещё чем-то кислым. Широкий стол посреди комнаты стоял так и не убранным после вечерней трапезы. При тусклом свете одной единственной лучины, чадившей на стене, храпели на лавках его спутники.

Благояр тоже улёгся рядом, но сон никак не шёл. Одолевали мысли. Как поступить? Чью сторону принять? Понять он не мог. Долго ворочался с боку на бок. Неожиданно он уловил какие-то движение у соседней стены и рука его медленно потянулась к мечу у изголовья.

- Тише, Благояр, не то людей своих разбудишь. Не беспокойся – это я, - послышался из темноты приглушённый голос Лодура, - Разговор есть.

* * * * *

Глава 6 Часть 1

ГЛАВА 6.

Часть 1.

- Пошевеливайтесь, братцы, - орал широкоплечий приземистый кмет в новой блестящей кольчуге и серебристом шишаке, - Река рядом. Упустим! Уйдут ведь поганые!

Передовой конный отряд святоградской рати галопом вылетел на высокий прибрежный холм, возвышавшийся над широкими прозрачными водами Альтмы.

- Глядите, вон они!

- Проклятье, опоздали! Они уже почти на том берегу!

Половодье на Альтме в этот год выдалось знатное. Даже старики не припоминали такого сильного розлива небольшой речки. Вода поднялась так высоко, что затопила все прибрежные кустарники и деревья почти до самой кроны. Деревья, как рыбаки на утренней зорьке, стояли буквально «по колено» в воде.

И, хотя к лету уровень воды заметно спал, обилие тепла и влаги позволило прибрежной зелени буйно разростись. На протяжении многих вёрст вдоль русла реки царили непролазные заросли, сквозь которые совершенно невозможно было разглядеть, что творится на соседнем берегу даже в нескольких шагах от воды.

Вместе с каменистым дном, омутами и течением они значительно затрудняли переправу вплавь, хотя ширина реки была и не велика. Местные жители использовали для этих целей редкие броды и отмечали их вехами, чтоб не искать потом заново.

Такими вот бродами и воспользовались степняки-турликинги для быстрого форсирования Альтмы. Едва узнав о приближении большого склавинского войска, они сразу же развернули коней назад. Принять открытого сражения они не захотели и, прихватив с собой награбленное добро и пленников, стали быстро отступать к реке, разделившись для быстроты передвижения на небольшие отряды.

Склавинские ратники упорно преследовали их. Но догнать быстрых и вёртких врагов не смогли до самой Альтмы. За весь поход случилось лишь несколько мелких стычек.

- Вон они! Пускай стрелы! – командовал кмет.

- Слишком далеко! - досадливо заметил один из лучников, провожая свои стрелы, едва долетевшие до воды, разочарованным взглядом.

Несколько десятков смуглых жилистых турликингов в остроконечных войлочных шапках осадили своих косматых приземистых лошадей прямо по середине речного потока. По сигналу своего командира, они разом повернулись в сторону преследователей и вскинули свои луки.

Вокруг ратников, плотно сгрудившихся на пригорке, засвистели длинные стрелы с чёрным оперением. Тяжёлые сложносоставные луки степняков били сильнее и дальше, чем склавинские. Да и лучниками они были более искусными. Склавины же испокон веков были сильны прежде всего в рукопашной сече.

Один из воинов, пронзённый стрелой, вскрикнул и вылетел из седла. Другая попала соседней лошади прямо в шею, она дико заржала и, встав на дыбы рухнула замертво, подмяв под себя седока.

- Назад! - скомандовал кмет, - Щиты поднять!

- Уйдут, поганые! – кричали отроки, - Надо атаковать!

- Стой, куда под стрелы! Назад, я сказал! – строго крикнул кмет, - Добрыня приказал за реку не ходить!

- Уходят! А с ними наши люди полонённые и добро! Как же так, уже почти настигли степняков! Дозволь, кмете! Порубим поганых! - говорили одни.

- Эх, не успеем. Пока спустимся, уйдут за реку. А мы на броде, как на ладони для ихних лучников будем, - сомневались другие.

- Если махнём прямо сейчас, то может и успеем ещё поганых за зад схватить, - настаивали первые.

- Решай, кмете! Жалко наших людей! Ужель так и будем смотреть как их в полон уводят?!

Склавинский командир колебался. Полонённых людей ему было жалко, но и нарушить приказ воеводы Добрыни тоже не хотелось.

Словно почувствовав его сомнения, перед шеренгой турликингских лучников вдруг выехал странный человек в пёстром халате и жёлтом колпаке. Он взмахнул руками и что-то закричал. Тотчас же воды Альтмы вспенились и, выходя из берегов, стали буквально подниматься непроницаемой вертикальной стеной вверх, отгораживая всей своей массой степняков от их преследователей, словно гигантским щитом.

А из-за этой водной завесы стали вдруг десятками вылетать турликингские стрелы. Но их лучники тоже вынуждены были бить наугад, сквозь воду, поэтому стрелы хоть и свистели вокруг, но вреда никому не причинили.

- Назад! – скомандовал кмет, - Это ещё что за диво такое!?

- Должно быть кудесник ихний с чёрной магией! - крикнул кто-то из воинов.

Тем временем водная стена с громовым рёвом и шумом обрушилась вниз и стремительно потоком понеслась по руслу реки, увлекая своей стремниной даже крупные валуны. Все застыли в изумлении.

- Хорошо, что мы не сунулись на брод, - проговорили с ужасом ратники, - А то сейчас смыло бы нас с головой, все утопли бы. Боги уберегли.

- Глядите! А поганые то ушли! Что делать будем кмете? Может припустим за ними, пока всё спокойно? Там же наши люди.

- Знаю, самому тошно! Но приказ воеводы не позволю нарушить! – решил, наконец, командир авангарда, - Ему виднее! А ну, назад, пока ещё кого-нибудь не подстрелили, али кудесники какие ещё не появились.

Ратники с болью в сердце наблюдали с высоты бугра, как на противоположном берегу медленно исчезали в тучах пыли многочисленные тёмные точки.

- Возвращаемся, - развернул коня кмет, - Надо князю доложить.

* * * * *

Посоветовавшись с воеводами, князь Бурислав, не решился преследовать, так и не принявших открытого боя, врагов дальше Альтмы. Идти за ними далеко в глубь Степи было рискованно. Места там гибельные. В жарких безводных степях можно было и вовсе потерять всё войско. Опасались и чёрной магии.

Выставив у бродов крепкие заставы, разбили лагерь. Что делать дальше было не понятно. Поставленная задача была выполнена лишь на половину. Врагов изгнали из пределов родной земли, но разгромить их и освободить пленников и захваченное добро не удалось. Князь решил отправить самых быстрых гонцов с докладом к отцу в Святоград, а сам с войском остался дожидаться ответа на границе.

Длинные летние дни потянулись бесконечно и однообразно. Казалось им не будет конца. Днём одолевала сильная жара. Люди и лошади буквально изнывали от зноя и с нетерпением ожидали вечерней прохлады. Но она приносила с собой не только отдых от летнего пекла, но и тучи комаров и мошкары, роившихся на тёплом, заросшем камышами мелководье. И эта напасть была ничуть не лучше дневного зноя. Спать было невозможно. Да и запасы провианта в походном обозе быстро истощались. Прокормить многотысячное войско было не просто.

- Так мы совсем отощаем, скоро лошадей своих, да окрестных собак жрать будем, - тихо, чтоб не слышали командиры, роптали вои из племенных ополчений. Их созывали набатом только в случае большой беды. И, в отличии от княжеских дружин, они не привыкли к долгой ратной службе и тяготам длительных походов.

Опасаясь возвращения степняков с подмогой, а тем паче - неведомого кудесника, весть о котором быстро разлетелась, бдительности не теряли.

- Надо бы нам из Святограда своих ведунов в подмогу позвать, - говорили ратники, сидя вечером у костра, - А ну как появится этот поганый кудесник? Их говорят ни сталь, ни огонь не берёт. Что тогда делать будем?

Между тем, лагерь обнесли небольшим валом, по верх которого поставили высокий бревенчатый тын из остроконечных тёсанных брёвен, а перед ним врыли под наклоном крепкие заострённые колья. Выставили круглосуточные караулы.

В центе лагеря поставили большой княжеский шатёр, искусно расшитый и увенчанный, как было принято, чёлкой становой, обозначавшей присутствие князя и главного воеводы. Она представляла собой треугольный стяг, большое и хорошо заметное издали полотнище багряного цвета, расшитого по краям золотом. Его навершие было сделано в виде копья с изображением Светлого Духа, как символ принятой недавно новой веры, вместо старых Богов.

Все, от воевод, до простых воев из племенного ополчения, уважали князя Бурислава и оказывали ему почести, какие было положено только Великому Кагану. Не для кого не было секретом, что умирающий склавинский повелитель уже назначил его своим приемником и отдал под его команду своё войско, чтобы привыкали к новому господину.

Сам Велимир слабеющей рукой подписал завещательную грамоту, которая официально провозглашала молодого князя наследником святоградского престола. Дело считалось почти решённым, однако самого Бурислава терзали сомнения. Честный и порядочный, воспитанный в строгих канонах почитания законности и традиций старшинства, молодой княжич не сильно стремился к власти через головы старших в роду братьев, почитая это вопиющие нарушение вековых обычаев за бесчестие.

Вопрос же о преемнике склавинского государя стоял очень остро. Это было понятно. «Сильные» люди уже делились на партии, каждый вокруг своего ставленника и готовились к нешуточной борьбе. Развязки в деле престолонаследия долго ждать не приходилось. В походном лагере на Альтме все с нетерпением ждали вестей из Святограда. И они пришли.

Когда за оградой вместо нескольких гонцов появилось целое посольство во главе со знатным стольным боярином Путшой, стало ясно – новости будут важные. Миновав ворота, послы спешились и, не отвечая на приветствия, прямо как были – в пропылённой дорожной одежде, степенно прошествовали напрямик к княжескому шатру.

Навстречу им вышел сам Бурислав в окружении нескольких воевод. Одетый в ратные доспехи, но без шлема, с коротким мечом на боку и накинутым на плечи лёгким суконным плащом, расшитым золотыми нитями, князь выглядел весьма впечатляюще.

Стройная фигура, длинные тёмные волосы до плеч, красивое лицо с правильными четами, обрамлённое небольшой бородкой, сразу выделяли его в толпе. Рядом со своими воеводами он больше походил на какого-то западного принца в окружении толпы варваров, чем на традиционного склавинского князя. Прямой взгляд глубоко посаженных карих глаз, наследие матери-южанки, заканчивали его портрет. Двадцати с небольшим лет от роду, князь вступил в пору мужской зрелости и был в расцвете сил.

Скрестив руки на груди, он молча ждал, когда послы во главе с Путшой подойдут ближе. Князь недолюбливал этого немолодого спесивого боярина, ужасно кичившегося тем, что является родственником, хоть и дальним, самого Великого Кагана. Непомерная гордыня боярина, мнившего себя на равных с княжичами, раздражала Бурислава. Но вида он не подавал.

- Здрав буде, светлый княже, - поклонился ему Путша, - С вестями мы к тебе будем от самого стольного Святограда.

- И тебе здравствовать, боярин, - сухо ответил Бурислав, - Мы ужо давно здесь вестей ждём. Ну, сказывай каково стало в стольном граде. Каков будет приказ отца моего? Привёз ли ты грамоты от него?

- Всё привёз, княже, как есть, - вновь поклонился боярин, - Дозволь в шатёр твой войти. Там сподручнее будет нам с тобой обо всём потолковать. Новости зело важные будут.

- Милости просим, - Бурислав сделал приглашающий жест рукой.

Князь и его свита расступились, освобождая проход послам и вслед за ними всё вошли в просторный шатёр. На пороге князь обернулся к своему доверенному стольнику, молодому чернобровому отроку:

- Георгий, проследи, друже, чтоб нас попусту не беспокоили. И распорядись подать гостям с дороги вина иноземного, да снеди какой.

- Будет исполнено, княже, - ответил тот, опуская полог шатра.

Княжеский шатёр оказался довольно просторным. Он был разделён на две неравные половины. Большая его часть была приспособлена для трапезы и военных советов, а в малой половине, за плотным занавесом находилась спальня.

Обстановка основного помещения была чисто походной, без излишеств. Большой стол, лавки, пара сундуков. На перекрытиях развешано оружие и воинское снаряжение, а на опорном столбе - небольшая икона Светлого Духа, заменявшая в походных условиях домашнюю схинию.

Князь был набожен. В отличии от некоторых своих старших братьев, родившихся ещё во времена идолопоклонства, и принявших новую веру скорее из политических побуждений, да по приказу отца, Бурислав и Григор были воспитаны своей матерью, ролланской принцессой, в строгих канонах своего культа. Может ещё и поэтому вели они довольно скромный и тихий образ жизни. Если бы не большой ролланский ковёр на полу и несколько серебряных кубков на столе, то можно было бы подумать, что послы находятся в палатке какого-нибудь сотника, а не в шатре главнокомандующего.

Окинув слегка пренебрежительным взглядом непритязательную обстановку шатра, боярин Путша молча подошёл к столу и водрузил на него свою дорожную суму. Взглянул мельком на икону, но кланяться не стал. Как и многие бояре, в душе он не очень одобрял принятие новой ролланской веры, взамен старым Богам, не очень понимая какая в том может быть им выгода. Но виду старался не подавать и в угоду Велимиру принял новый культ без лишних колебаний, за что избежал опалы, как некоторые строптивцы и продвинулся наверх, став доверенным лицом грозного Кагана.Повернувшись к Буриславу, он бросил ему, как равному:

- Давай присядем, княже. Чую разговор будет долгим.

Княжеские воеводы переглянулись между собой, дивясь такой свободе, которую вдруг взял себе боярин, обращаясь к князю, наследнику самого Великого Кагана. Седой воевода Добрыня, ходивший в походы ещё с его дедом князем Судиславом, нахмурился и сделал было шаг вперёд, но молодой князь слегка придержал его за руку.

- Ну, что ж, боярин, в ногах правды нет. Присядем. Сказывай, не томи. Мы готовы тебе внимать. А после трапезничать станем.

Путша выждал пока все расселись на лавках вокруг стола и с важным видом открыл суму. Достал свиток пергамента, не спеша расшнуровал и развернул его.

- Прости, княже и вы честные воеводы, что весть принёс скорбную. Светлый государь наш, Великий Каган Святоградский Велимир 1 Судиславович скончался восемнадцатого дня месяца липеца шестнадцать тысяч семьсот двадцать первого года от сотворения мира, - важно сообщил боярин и протянул с поклоном грамоту князю, - Тут всё сказано подробно. Прочти, княже.

Путша сделал длинную паузу, чтобы посмотреть на реакцию князя. По рядам воевод, столпившихся в шатре, пронеслось волнение и удивлённые возгласы. Все переглядывались. Бурислав, словно молнией, поражённый внезапной вестью, слегка побледнел и застыл за столом, не обращая никакого внимания на протянутую ему грамоту. Прошло несколько секунд прежде чем молодой князь осознал услышанное и медленно поднялся из-за стола:

- Свершилось-таки? Быть того не может! Истинно ли сие? – обратился он к смиренно стоявшему боярину.

- Во истину – свершилось! – отвечал тот скорбно, не поднимая глаз, - Прими грамоту, княже.

Словно не замечая всех присутствующих, Бурислав обошёл стол и встал перед походной иконой на опорном столбе шатра. Казалось, в этот миг весь мир для него перестал существовать.

- Да как же так, о Великий Светлый Дух, - проговорил он, наконец, и на глазах у него заблестели невольные слёзы, - Ужель напрасно мы молились во спасение отца нашего? За что наказываешь нас так сурово? За что осиротил нас, грешных? Как же мы теперь без него, без господина нашего?

Ответа не последовало. Бурислав молча опустился на колени перед образами и стал истово молиться. Вслед за ним и все присутствующие тоже встали и поклонились походной иконе Светлого Духа, поминая умершего правителя. Лишь Добрыня вновь недовольно нахмурился, глядя на преклонившего колени князя.

Пауза затянулась, но никто не смел мешать Буриславу переживать своё личное горе. Все знали, что молодой князь был очень привязан к престарелому отцу и как мог заботился о нём, пока тот хворал. Бурислав молился долго и исступлённо. Все ждали. Наконец он поднялся. Путша снова с поклоном протянул ему свиток пергамента. Лицо князя выражало глубокую печаль:

- Ну что ж, на всё воля Светлого Духа. Вот и свершилось его повеленье, - проговорил князь скорбно, принимая грамоту из рук Путши, - Нам, грешным, не гоже роптать на его волю. Теперь придётся заново учиться жить без нашего господина.

- Ты – теперь наш господин, княже! – выступив вперёд, твёрдо сказал Добрыня, под одобрительные кивки и возгласы воевод, - Отец той отошёл, знать пришел его срок предстать перед Светлым Духом! Теперь на всё - твоя воля. Да здравствует на долгие годы Великий Каган Святограда Бурислав Велимирович!

- Слава! Слава Великому Кагану! – подхватили князья и воеводы.

Только боярин Путша и его спутники многозначительно промолчали, оставаясь безучастными свидетелями торжества окружающих.

Бурислав скромно не ответил на приветствие. Он, молча развернув свиток, долго изучал грамоту. Грозен и жесток был святоградский Каган Велимир. Многим досталось от него при жизни – кому справедливо, а кому и нет. Многие теперь возрадовались после его смерти. Но только не Буреслав. Он любил и уважал престарелого отца. Как и его брат Григор, всегда был почтителен к отцовской воле, не в пример другим братьям, тяготившимся жёсткой родительской властью.

Не удивительно, что между отцом и сыном в последние годы установились очень близкие отношения. Может ещё и поэтому, именно любимого и послушного Бурислава Великий Каган назначил своим приемником в обход старших сыновей. А может и в пику им! Кто знает? Велимир всегда высказывал недовольство строптивостью старших сыновей.

Наконец, молодой князь закончил чтение, в глазах его по-прежнему стояла печаль. Казалось, что мысли его блуждают где-то далеко. Он обвел взглядом воевод, словно ища какой-то поддержки от них.

- Крепись, государь, - поддержал его Добрыня, - Отец твой ушёл в лучший мир, не след нам об том кручиниться. Никого сия участь не минует, каждого в своё время. Теперь же на тебя вся надежда. Теперь ты наш господин, ибо так хотел твой отец. Помни об том. Пусть воля твоя будет крепка.

Эти горячо сказанные слова преданного воеводы немного приободрили князя. Он понимал, что несмотря на искреннее горе, ему нужно вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, как и положено главному воеводе. От него зависели жизни тысяч людей. А враг рядом. Не время было для скорби и траура.

- На всё воля нашего Светлого Духа, - повторил он, - Написано всё верно. Великий Каган сильно хворал. Все мы готовы были к тому, что это может случиться. Да, всё одно, печально. Но отче мой теперь в лучшем мире, это ты верно молвил, Добрыня. Так что грех роптать. После отслужим поминальный молебен, - князь повернулся к Путше, - А теперь, боярин, сказывай не отдавал ли наш государь каких поручений мне, аль войску. Что с турликингами будем делать?

- Увы, княже, не успел Велимир Судиславович отдать для тебя никаких распоряжений относительно войска и степняков. Да и не до них теперь будет. Показали им нашу рать великую, вот они и убегли за Альтму, авось не скоро сунутся. Привез я тебе, княже, другой приказ. Он важнее всего будет.

- Приказ?! Нашему государю? – удивлённо переспросил кто-то из воевод, - Это от кого же? Уж не от самого ли Светлого Духа?

- Нет. От нового Великого Кагана Святограда.

* * * * *

Глава 6 Часть 2

Часть 2.

- Нового Великого Кагана Святограда!? – воскликнул Добрыня, вскакивая с лавки – Ну и дела? Это ещё кто ж таков будет?

- Да. Нового Кагана склавинского, - повторил важно Путша, - Как только отошёл наш светлый государь, так сразу же совет лучших да ближних его людей порешил, согласно древнего обычая, объявить Севолода Велимировича, старшего в роду сына, новым Великим Каганом и повелителем Святограда вместо своего отца. Так исстари повелось. Вот и грамота. Прочти, княже.

Путша с почтением передал Буриславу второй пергаментный свиток. Молодой князь развернул его и быстро пробежал глазами неровные письмена, явно написанные в спешке. Затем снова аккуратно свернул его и положил его на стол.

- Всё верно. Брат мой пишет, что принял престол отца нашего по праву старшинства и зовёт меня жить с ним в братской любви и союзе. Обещает прибавить к данному мне отцом уделу ещё земель и угодий. Да привилегий разных назначить. Только чтоб первенство его не оспаривал и про отцово завещание забыл, каково несправедливо писано в нарушение старинных обычаев.

Все присутствующие удивлённо переглянулись. По шатру пробежал приглушённый ропот. Воеводы заволновались. Весть и в правду была довольно неожиданной. Все знали о завещании Велимира. Чего уж там греха таить, большинство уже видело Бурислава Великим Каганом.

Некоторые уже даже начали плести разные интриги, да прикидывать как бы получше приглянуться новому повелителю. Соперничали и искали его милости. А тут – такое!

- Дык, как же это так сталось? – вновь повысил голос Добрыня, - Аль последняя воля Великого Кагана Велимира теперь пустой звук? Ведь нарёк он своим преемником князя Бурислава! И грамоту повелел составить. Ужель то не ведомо его «лучшим да ближним людям»? А коли запамятовали они, то грамоту эту можно и заново прочесть для освежения памяти. Тут она хранится целёхонькой. Вы же сами её и писали. Не так ли, боярин? Аль запамятовал уже?

- Не кипятись, Добрыня, - степенно ответил Путша, - Всем ведомо, что грамота сия писана нами по принуждению, да поперёк закона древнего, а посему неправедна она. Князь Севолод должен сесть на столичный престол, как того требует вековой обычай. Никому не можно будет того изменить.

Старый воевода Добрыня, давний соратник князя Велимира, медленно выпрямился во весь свой рост.

Был он хоть и не высок, но коренаст и широкоплеч. Волосы на седой голове были острижены «под горшок», а знатная борода спадала на широкую грудь, наполовину закрывая стальной панцирь, нашитый поверх кольчужной рубахи с длинными рукавами. Несмотря на возраст, воевода был ещё крепок и силён. Опершись могучими руками о край стола, он грозной тучей навис над дородным боярином, вольготно расположившегося на лавке, точно у себя в светлице.

- Вона как вы запели, стольные бояре, - загремел воевода, - Не успел Велимир Судиславович отойти в мир иной, как вам каганская воля ужо и не указ. Смелы стали не в меру. А где ж вы раньше то были? Что ж так прямо Великому Кагану и не указали, что дескать обычай древний он попирает своей волей. Молчали. Тогда и очей поднять страшились. А теперь чаете, что некому будет вас, крамольников, в бараний рог скрутить? Ошибаетесь, баламошкины дети!

Молниеносным движением воевода выхватил из ножен кинжал и с силой вонзил его в стол, точно между пальцами боярина.

- Вона, что будет с охальниками Верховной воли! Голова чай на плечах не столь крепко держится, как вы думаете. Одним хорошим ударом меча зело борзо отсекается. Сие проверено было не раз. Хочешь узреть, боярин, как твоя голова с плеч покатится?

Толстый боярин в ужасе резко отшатнулся от стола. Так что чуть не опрокинулся с лавки. В глазах его читался неподдельный страх. Все знали, что с Добрыней, скорым на расправу, шутки были плохи. Вся спесь мигом слетела с его округлого лица, словно шелуха от сильного ветра:

- Уйми своего воеводу от греха, княжич, - воскликнул он, обращаясь к Буриславу. – Уйми, ради всех Богов. Я человек подневольный. Что с меня взять? Не по своей ведь воле прибыл. Не моё то веление будет, а князя Севолода.

Все взгляды устремились на молодого князя. Бурислав сидел неподвижно, погруженный в свои переживания и в разговор не встревал. Наконец, он медленно поднялся из-за стола и положил руку на плечо Добрыни.

- Оставь, друже, - проговорил он примирительно, - Аль не зришь, что не по своей воле уста его глаголят, а по воле Севолода. Привёз ли ты ещё какие грамоты от него?

- Да, княже, - засуетился боярин, раскрывая суму, - Тут они все.

- Ну, что ж, прочти. Посмотрим, что ещё брат мой пишет.

Присмиревший Путша, проворно извлёк из своей дорожной сумы очередной свиток пергамента и торопливо зачитал послание от Севолода и стольных бояр ко всем князьям и племенным старейшинам.

Суть его сводилась к тому, что князь Севолод, по праву старшего в роду наследника, принимал на себя Верховную власть и повелевал всем удельным князьям и племенным старейшинам явиться в Святоград и принести клятву на верность новому Великому Кагану.

Поход объявлялся успешно завершённым и Буриславу надлежало все племенные ополчения немедленно распустить по домам. А ему самому, вместе со святоградской ратью и княжеской дружиной, следовало так же возвращаться в столицу в распоряжение нового государя. Всем, дерзнувшим ослушаться великокняжеской воли, грозила суровая кара.

- Это ж надо! – снова кипятился Добрыня. – Он ещё и грозится, крамольник. Давно ли отец в поруби его держал. Теперь ясно, что поделом.

- Уймись, Добрыня. - строго одёрнул его князь, - Не забывай – он мой старший брат.

- Так и что ж с того? Воля отцова поперёд его будет. Истинно ли говорю, люди?

Старый воевода обвёл взглядом тесные ряды собравшихся за столом старейшин и воевод.

- Истинно, Добрыня. Так и есть. Князь Бурислав наречён был отцовой волей, - раздалось сразу несколько голосов, - Он теперь наш Каган!

Обстановка в княжеском шатре быстро накалялась. Со всех сторон раздавались возбуждённые голоса и гневные выкрики. Столичные послы как-то враз почувствовали себя не совсем уютно. Здесь, в большом княжеском шатре, вдали от Святограда, на пограничной речушке Альтме, ещё явно царил дух велимировой эпохи.

Люди ещё пока не успели осознать изменившуюся атмосферу власти. Здесь ещё в своих правах были старые времена, не сулившие ничего хорошего послам новоявленного Кагана.

Неожиданно поднялся из-за стола один из бояр, приехавших вместе с Путшой. Звали его Горясер. Высокий, стройный муж, одетый, словно волхв, в чёрные одежды, подпоясанные золотым поясом. Острый взгляд его, глубоко посаженных умных глаз, быстро пробежался по присутствующим и остановился на молодом князе. Это был один из тех бояр, что приехали в столицу вместе с Севолодом из Тургура. Он всё время сидел молча и внимательно слушал разговор. Теперь сам с поклоном обратился к Буриславу:

- Дозволь, светлый княже, слово молвить. Есть у меня разумение одно.

-Ну что ж, коль имеешь разумение поведай нам, - согласно кивнул Бурислав.

- Светлый князь и вы нарочитые мужи, - начал Горясер неторопливо, - Никто не спорит, что Великий Каган Велимир мог творить свою волю, как того сам пожелает. Так никто поперёк возразить и не смел. Его страшились. На той воле порядок в государстве и держался. Плох ли, хорош – но порядок!

- Верно, и на том крепко стояли! - крикнул кто-то.

- Теперь же Кагана с нами нет, вечная ему память, - невозмутимо продолжал Горясер, - Кого ж бояться? Нет более его воли нерушимой. Был княжий порядок. А тепереча какой будет? Никакого!

Гомон в шатре постепенно утих. Все присутствующие с интересом прислушались к боярину.

- А что это значит? – говорил тот, - А значит это то, что без строгого порядка смута великая грядёт! Много лиха на наши земли она принести может. Как же не допустить сей напасти? Помыслите о сём. Для такого случая и установлены законы древние, кои чтили ещё наши деды и прадеды. Поступать по старинным обычаям не зазорно никому. А польза в том большая для всех будет, ибо порядок они блюдут.

- Верно мыслишь, Горясер, - подхватил Путша, - Древние обычаи испокон веков все споры разрешали ко всеобщему благу.

- Вот именно, - продолжил тургуровец, - И обычаи те велят чтить и уважать старшинство. Право отца над сыном, старшего над меньшим завсегда в наших землях крепко было. На том веками стояли. А вот коли попирали его, так смута кровавая неминуемо случалась. Надо ли нам того ныне? Время то лихое. Тут степняки напирают, там северяне, тут полавы, да кретанийцы лезут. Кругом враги, кои токмо и ждут, чтоб смута меж нами учинилась изрядная, к их радости.

- Сие истина! – поддержал его кто-то, - Врагов хватает.

- А люд наш к вековым обычаям привык. Они для него родные. Тем и живёт. Иное ему уразуметь сложно будет. Иного не примет. Помыслите об том крепко.

Горясер умолк, ещё раз поклонился Буриславу, воеводам и скромно сел на место. Воцарилось напряжённое молчание. Все обдумывали последние его слова. Никто не решался первым подать голос. Все ждали решения Бурислава. Но молодой князь тоже медлил. Он понимал, что сейчас решалась судьба всех родных его сердцу земель и именно от него многое зависело. Быть ли в Склавинии миру или смуте? Вот и не торопился с ответом.

Лестно было занять Верховный престол, согласно завету отца. Кто ж из княжичей в тайне не мечтал о том?! Но тогда не избежать кровавой распри со старшими братьями, грозящая немалыми бедами. На его стороне воля Великого Кагана, а на их – вековые традиции и обычаи. Кого поддержит народ? Что важнее для общего блага? Что предпочесть?

В этот момент край входного полога слегка отодвинулся и внутрь шатра просунулась кудрявая черноволосая голова Георгия.

- Угощение готово, княже, - тихим шёпотом доложил стольник, - прикажешь подавать?

Бурислав словно очнулся от тяжёлого раздумья и живо ухватился за эту возможность хоть немного отсрочить принятие непростого решения.

- Да вы, небось, умаялись с дороги то? - обратился он к послам, - Время терпит. А дело вельми как важное. Обдумать всё хорошенько надобно. Угостим вас пока, чем богаты, а позже мы вновь всё обмыслим. Георгий отведи послов в их шатёр, чтоб помыться могли, переменить платье дорожное и всё остальное. Готовьтесь к вечерней трапезе. Там всё и порешим.

Сказав это, князь без лишних слов поднялся из-за стола и скрылся за тяжёлым парчовым занавесом на спальной половине. Послам ничего не оставалось, как с поклоном, выйти из шатра и направиться вслед за Георгием. Для послов уже ставили несколько походных шатров на противоположной стороне лагеря. По дороге Путша догнал Горясера и, взяв его под руку, пошёл рядом.

- Ну, что скажешь, Горясер, - тихо, чтоб не услыхал Георгий, обратился он к тургуровскому боярину, - Удалось нам образумить княжича, чтоб не перечил он старшему брату? Аль взбрыкнёт молодец? Ты ведь у нас чернокнижник и зело горазд чужие души читать.

- Трудно сказывать доподлинно, - так же тихо отвечал тот, - Но сомненья в нём есть. Старшинство он чтит. Чую, тяжко ему будет решиться идти супротив вековых обычаев. Совестлив и нерешителен. Крови не хочет, а без неё власти не добыть. Слаб он.

Некоторое время шли молча, пыля сапогами по земляной тропинке. Путша ждал, чувствую, что Горясер ещё не всё сказал. Наконец мрачный боярин снова заговорил:

- Вот, разве что, Добрыня и другие воеводы уговорят княжича. Тогда он может послушать их и сделает, как те присоветуют. Одно худо для нашего господина Севолода, что войско да дружина княжеская за него стоят. С этим трудно будет поспорить.

- Так что же нам делать?

- Пока поснедать плотно, оно никогда не лишним будет, - улыбнулся Горясер, - Будем делать как велел князь - помоемся, переоденемся и на княжескую трапезу явимся. А там поглядим. Авось всё и уладится.

- Тебе легко глаголить праздное, - вздохнул Путша, - Не тебя ведь Севолод старшим в посольство определил. Не тебе и ответ держать. Вот с меня и спросит он коли успеха не добьёмся.

- Полно тебе раньше времени кручиниться, - дружески хлопнул его по плечу Горясер, - Ещё не вечер. Верь мне. Всё и образумится должным образом. Терпение – лучшая добродетель.

- Тоже мне – успокоил, - пробурчал недовольно Путша, - Что же нам теперь только на эту «добродетель» и уповать. Нет ли средства по надёжнее, чтобы княжича образумить?

- Есть! – ответил Горясер и глаза его как-то странно блеснули, - Говорю же тебе – ещё не вечер. Если слова не подействуют – силу применим!

- Силу!? – изумился боярин, - Шутишь!? Да, нешто есть у нас такая сила, чтоб целое войско пересилить?

- Такая сила есть! Будь спокоен. Всё будет по-нашему!

* ** * *

Глава 6 Часть 3

Часть 3.

Князь Бурислав молча сидел на своей походной кровати, обхватив голову руками. Мысли роились в его голове, словно сонм злобных духов. Как-то все разом навалилось нанего. Поход, кончина любимого отца, завещание Великого Кагана, грядущая кровавая схватка за власть. Одна проблема следовала за другой, всё спуталось в один тугой клубок противоречий, требующих немедленного разрешения. Вот оно – тяжкое бремя власти. А власть – это право и обязанность принимать решения. Но как поступить, чтобы они не оказались ошибочными!?

Князь Бурислав был хорошо образован, любил законность и справедливость. Но никогда ещё раньше не приходилось ему принимать в своей жизни столь судьбоносных решений. Оттого и испытывал он в душе бурю эмоций и сомнений.

Ведь раньше легко ему было жить под твёрдой рукой властного отца, крепко державшего бразды правления во всем обширном государстве. Не перечить попросту Великому Кагану, да выполнять в точности его приказания – вот и вся нехитрая политика, которую вел доселе молодой бресславский князь в своём уделе. Выполнять чужие приказы было гораздо проще, чем принимать решения самому и нести за них ответственность. А Буриславу всегда не хватало решительности и твёрдости духа.

Многие склавинские земли, покорённые и объединённые Велимиром с помощью огня и меча, только и ждали момента ослабления Верховной власти, чтобы скинуть тяжёлую святоградскую зависимость и вернуть свои вольности.

Великому Кагану приходилось решительно подавлять то тут, то там вспыхивающие очаги недовольства и сопротивления. Многие народности до сих пор не желали признавать центральную власть, и новую веру в какого-то там Светлого Духа. Храмы и капища исконных Богов порушили, вековые обряды запретили, ведунов изгнали. Простым людям всё это было дико и не понятно, многие считали это великим святотатством, которое неминуемо принесёт гнев Богов и страшные беды.

В этих условиях трудно приходилось молодому благочестивому князю, почитавшего нового не знакомого Бога и уважавшего законность. От него все требовали быть, подобно отцу, грозным и жестоким правителем, чтобы держать в повиновении вчерашних идолопоклонников, чтивших лишь силу. Однако – это противоречило его существу. Он был не таков.

Бурислав всё это понимал. И от того, что именно его отец назначил своим преемником, назло старшим братьям и в обход вековых традиций, выбор его делался ещё сложнее. Чем поступиться? Отцовой волей или обычаями? Князь размышлял. Ясно было, что путь к святоградскому престолу, несмотря на отцовское завещание, лежал только через братоубийственную усобицу. Старшие братья добром никогда не смирятся. Грядёт война своих против своих же, которая принесёт разорение и ослабление всех земель перед лицом многочисленных врагов.

Итак - выбор стоял между личными амбициями и государственной стабильностью. Было над чем поразмыслить. Бурислав широко мыслил и понимал всю опасность и бессмысленность междоусобной вражды. Размышления князя были внезапно прерваны. Парчовый занавес слегка приоткрылся и в спальню юркнул проворный Георгий.

- Княже, дозволь войти к тебе воеводе Добрыни со товарищами. Слово хотят тебе молвить, - прервал стольник размышления Бориса.

- Пусть войдут.

Георгий тотчас удалился, а вместо него в спальню буквально ворвался седовласый воевода. За его спиной топтались в нерешительности ещё несколько старших воевод. Тяжело опустившись на одно колено, Добрыня страстно и тихо заговорил:

- Прости Великий Каган, что отвлекаю тебя от дум твоих, но дерзну совет тебе дать. Нет мочи молчать. Мы к тебе пришли всем миром.

- Да что ты, друже. Пошто величаешь меня Великим Каганом, - улыбнулся Бурислав, - Ни к чему это.

- Так оно и есть, государь! – воскликнул старый воевода, - Ты наследник и преемник господина нашего Велимира Судиславовича, им же лично наречённый. Такова было его последняя воля. А его воля для всех нас - закон. Вели нам идти на стольный град. Войско за тебя. Ждём только твоего приказа. Добудем тебе святоградский стол отца твоего, как он того хотел.

- Да я только по отцовой грамоте так наречён. Бояре же, да люд столичный пока сие не приняли.

- Да что нам люд столичный, аль бояре-крамольники! – воскликнул Добрыня, - Кто их спросит? Для нас токмо одна воля Великого Кагана и указ, ничего боле. Как он повелел, так и свершиться должно. Завсегда сие делалось. Вели трубить поход.

- А как же брат мой Севолод? Он ведь во истину первый по старшинству, да и Святослав с Ратимиром тоже мне старшие братья, не говоря уж о Ярриле! Вона сколь много голов надобно перескочить. Мыслимо ли сие?

- Да что нам твои братья, коли сам Великий Каган свою волю возвестил! Уважать им должно родительский наказ. Ведь это ты, а не они, назначен отцом быть вслед ему нашим повелителем. То всем доподлинно известно. На то и грамота есть! Так и быть по сему.

Молодой князь молча в сомнениях покачал головой.

- Не сомневайся, государь, - продолжал с жаром настаивать воевода, - А что много голов поперёд тебя встали, так их не перескакивать надобно, чай ты не кобыла, а склонять до земного поклона. А кои головы не склонятся перед волей Великого Кагана - так их отсекать напрочь! Вот и вся недолга. Решайся князь. Твоё право настало.

Добрыня замер в своей коленопреклонённой позе в ожидании княжеского ответа. Бурислав медлил. Испытывая сильное волнение, он поднялся и несколько раз прошёлся по спальне. Противоречивые чувства боролись в его душе.

- Не по сердцу мне заливать Святоград склавинской кровью, - вновь покачал он головой.

- Не беспокойся, государь. Мы всё быстро сделаем. Никто и охнуть не успеет, как ты на престоле будешь. Большой крови не будет.

- Нет, Добрыня, не избежать нам братоубийственной смуты. Чую ведь так и будет. Не склонятся старшие братья перед меньшим. Отродясь такого не бывало. Да, по совести, и не должно быть. Коли не чтить законов древних, так ничего путного не выйдет. Не правильно сие. Не должен идти брат на брата и проливать братскую кровь. Никому не будет от того добра.

- Да какое там добро? Воля государя – вот истинное добро! – воскликнул седой воевода, - Твоя воля.

- Не токмо она одна, - возразил Борис, - Воля государя должна вести к благополучию и процветанию народа, да к крепости границ государства. В единстве – наша сила. А коли мы - кровные братья - сцепимся в грызне междоусобной, словно псы, кои за кость дерутся, да глотки друг другу перегрызём – то польза будет едино только нашим врагам!

Добрыня молча поднялся с колена. Его тяжёлый взгляд уперся в лицо князя. В усталых голубых глазах, спрятанных под густыми седыми бровями, мелькнула искорка жалости. Тяжко ему было видеть такую нерешительность молодого князя. Сын явно пошёл не в отца. Слишком благовоспитанный и нерешительный.

- Одумайся, княже. На погибель себя обрекаешь вместо того, чтоб власть в свои руки взять и детям своим передать. Твоя она по воле отца!

- Не о себе в первую очередь пекусь, а о землях наших. Что с ними будет?

- Ну что же, господин мой, раз ты так о Родине своей печёшься, давай тогда помыслим хорошенько - что с ней будет? Ты не хочешь кровавой смуты? Но ты же её и породишь!

- Как это? – искренне удивился князь.

- Очень просто. Господин наш, Велимир, хоть и суров был, а мудр. Правильно он тебя своим наследником объявил. Посуди сам: сядет на главный престол Севолод – что будет?

- Ну и что будет?

- Засилье полавов, да кретанийцев в наших землях будет! Вот что! Не пройдёт и полгода, как народ поднимется против них и будет смута! Добро ли это для нас?

Бурислав растерянно промолчал. В словах старого воеводы была большая доля правды. Он это понимал.

- Идём дальше. Если ты откажешься от первопрестола в пользу Севолода, думаешь, что это убережёт страну от кровавой распри? Ошибаешься, княже! Ужель ты думаешь, что все будет чинно и тихо? Уверен, что никто из других твоих братьев всё равно не затеет распри особенно теперь, когда над ними нет отцовой власти? Взять того же Яррилу – да он спит и видит себя Каганом и никогда не поклонится Севолоду! У Ратимира вообще не понятно, что на уме. Опять зреет смута!

- Ну так тогда мне тем более не поклонятся, я же младше.

- Верно, младше. Но старшинство не всегда бывает важнее всего. Вспомни своего отца. Когда дед ваш Судислав погиб в Степи, на престол сел не старший сын Владислав, как должен был, а младший – твой отец. А почему? Он был сильнее – вот и весь ответ. А сейчас ты – сильнее всех. Всё склавинское войско за тебя, все города, кроме Севера, и дядя твой – Великий Император Юга Варпассеан, за тебя, а сила у него великая. Соединив все силы, ты можешь пресечь сейчас любую смуту. И сядешь в столице крепко и на долго.

- И что же, мне теперь воспользоваться этой силой ради своей корысти, поперёк всех законов древности и справедливости?

- Да нету её – справедливости то твоей, княже, - Добрыня сделал последнюю попытку переубедить князя, - Нет и не будет никогда. Узри правду житейскую. Будь сильным. Сильные правят этим миром по своему разумению, а не по справедливости, али по совести.

- А как же законы? – спросил Буреслав.

- И законы они же сами устанавливают, какие пожелают, своим мечом и своей волей. И не для себя, а для своих подданных и данников. Сами то они всегда над законом. А слабые либо смиряются, либо гибнут. Другого не дано. Так было всегда и, наверное, так будет и впредь.

- Конечно. А как по-иному, коли властители сами же свои древние законы и попирают, заместо того, чтобы их охранять, - вздохнул князь.

- Седые законы древности, государь, уже давно остались в прошлом, как и справедливость, - горячо убеждал Добрыня, - Настали иные времена. Теперь всем правит только сила. Сила, которая и даёт власть! Подумай хорошенько – как этой властью распорядятся Севолод или Яррила? Много будет пользы для всех?

- Даже не знаю, Добрыня, - заколебался князь.

- Зато я знаю! Используют они её прежде всего для своих выгод. А есть ли у нас правитель, который подумает наперёд о всеобщем благе, да о процветании государства?

- Ну и что – есть такой?

- Есть! Это ты! Зная сие, отец и завещал именно тебе престол, а не старшим братьям-стяжателям. Мне же и другим воеводам наказал помогать тебе во всём, чтобы всё у тебя получилось, и никто не смел мешать. Бери власть, государь! Никто сейчас лучше тебя ею не распорядится. Только ты и можешь не допустить смуты. Установи мир и справедливое правление. А мы ужо позаботимся, чтоб никто не дерзнул выступить против тебя.

Воевода умолк. По его вискам бежали струйки пота, нелегко дались старому воину такие тирады. Не языком, а больше мечом, привык он убеждать. Молодой князь глубоко задумался:

- В твоих словах есть большой резон, Добрыня, - согласился он, - Хоть и не по сердцу мне нарушать вековые законы, но ты прав – видно другого выхода нет. Придётся мне нести бремя власти, хоть я и не стремился к этому. Благодарю тебя за преданность и мудрый совет. А теперь ступай. Дай мне ещё немного времени собраться с мыслями. На пиру я объявлю свою волю.

- Благодарю тебя, государь, - глаза Добрыни просияли, - Хорошо, что ты решился. Для всех наших земель сие будет во благо. Слава тебе, Великий Каган!

- Слава Великому Кагану! – воскликнули, сопровождавшие его воеводы.

Все поклонились до земли и вышли. Бурислав остался в задумчивости сидеть на своём походном ложе. Ну что же – кажется он решился! Сам от себя такого не ожидал. Надо было теперь обдумать свою речь на пиру. Вновь из-за полога выглянул стольник Георгий:

- К тебе ещё посетитель, государь, - сказал он.

- Кто ещё?

- Боярин Горясер, говорит - по важному делу.

- Ладно – зови.

Тургуровский боярин почти бесшумно вошел в спальню. Занавесы – не стены. Хоть и стоял он поодаль, но слышал весь разговор князя с воеводами слово в слово. Лицо его помрачнело. Он тряхнул головой, словно решившись на что-то, и откинул тяжёлый полог.

- Здравия желаю тебе на многие лета, - чинно поклонился он.

- Входи, боярин. С чем пожаловал?

Как только за необычным боярином опустился полог и Георгий удалился, глаза и ладони Горясера вдруг неожиданно засветились странным свечением. Князь поднял голову, чтобы поприветствовать вошедшего и замер. В лицо ему ударил нестерпимо яркий изумрудный свет и как будто, откуда-то издалёка, прямо в его голове, разрывая сознание, послышался голос:

- Слушай меня! И повинуйся мне!

* ** * *

Глава 6 Часть 4

Часть 4.

Бурислав вышел из спальни в сопровождении боярина Горясера. Князь выглядел повеселевшим. Видно было, что он доволен тем, что принял, наконец, непростое решение. Георгий получил приказ приготовить к вечеру небольшой пир в княжеском шатре для послов, князей и воевод.

Дело это было не простое, но княжеский стольник постарался на славу и вечернюю трапезу организовал отменно, несмотря на походные условия. Большой стол посередине шатра был уставлен расписными деревянными и глиняными тарелками с разнообразными рыбными блюдами, тушёными и свежими овощами, соленьями и хлебными караваями. В центре стола на большом серебряном блюде возвышался жаренный на вертеле поросёнок, невесть откуда добытый расторопным Георгием.

Вина и мёда тоже было в достатке из княжеских обозных запасов. Неугомонному стольнику удалось даже разыскать среди ратников умельцев играть на дудках и свирелях. Так что трапеза проходила не в тишине и воинских беседах, как обычно бывало в походах, а словно в мирное время в княжеских хоромах - под весёлую музыку и старинные песни. Настроение у всех было приподнятое.

Молодой князь был весел и общителен. Расспрашивал послов о последних стольных новостях, а те подробно отвечали. Воеводы и старшины родов тоже были довольны, предвкушая удачное окончание столь бескровного похода и скорое возвращение домой.

Пир постепенно подходил к концу, княжеские отроки в длинных белых рубахах, подпоясанных цветными поясами, подали пироги и сладости, какие смогли отыскать ради такого случая. Сотрапезники весело балагурили, разгорячённые вином. Голоса становились всё громче. Наконец, Путша поднялся из-за стола и с поклоном обратился к Буриславу:

- Благодарю, княже, за хлеб да соль, но не пировать и бражничать мы сюда прибыли. Поручение у нас зело важное. Изволишь ли дать нам ответ, как обещал. Что прикажешь донести в Святоград?

Бурислав не спеша поднялся. Сразу наступила тишина. Все присутствующие устремили взгляды на молодого князя. Ожидали его слова. Добрыня, в окружении старших воевод, излучал спокойную уверенность, поглядывая на столичных послов с некоторым снисхождением. Князь поклонился иконе Святого Духа и спокойным тоном проговорил:

- Други мои и вы – стольные бояре, услышьте слово моё. Я чту брата моего старшего Севолода. Признаю его законное право на столичный престол вместо родителя нашего и буду служить новому Великому Кагану верой и правдой, как служил отцу своему. Ибо так установлено обычаями древними. Так и быть по сему. Передайте брату моему, пусть ждёт меня в Святограде, клятву верности ему принесу.

Добрыня и его соратники были потрясены услышанным! Все застыли в изумлении. Старый воевода не верил своим ушам.

- Да, как же это так, государь! – только и смог проговорить он, медленно поднимаясь из-за стола, - Мы же всё решили с тобой ……

- Я всё сказал! – отрезал князь, - Сядь, Добрыня, и не смей перчить.

Седовласый воевода, мрачнее тучи, молча опустился на своё место. Стольные же бояре заулыбались, удовлетворённо поглядывая друг на друга. Лицо Путши сияло от восторга, словно начищенный самовар. Ещё бы! Ему удалось выполнить важнейшую миссию, которую многие, чего греха таить, считали почти невыполнимой.

Быть ему теперь в милости у нового государя. Он украдкой быстро посмотрел на Горясера. Молчаливый тургуровский боярин, сидевший на другом конце стола, слегка кивнул ему, как бы говоря: «Ну вот – что я тебе говорил». Путша снова любезно поклонился Буриславу:

- Передадим, светлый княже, всё как есть передадим Великому Кагану. И будем ждать тебя в стольном граде с почестями. А пока, други мои, выпьем за здоровье князя Бурислава! Эй, отроки, - подайте ещё вина!

- Громче музыка! - воскликнул князь, - Продолжим веселье, скоро домой!

С новой силой музыканты задули в свои дудки, опять зазвенели серебряные кубки и чаши с вином. Только один Добрыня и его сторонники сидели за своим столом мрачнее тучи. Мало ели, много пили и почти не участвовали в разговорах. Князь, казалось бы, на них совсем не обращал внимания.

Остальные воеводы, старшины и столичные гости ещё долго беседовали за столом, всем интересно было обсудить новости последних дней, уже свечи и факелы почти все догорели. Расходились далеко за полночь. Войску решено было дать ещё день для отдыха и сборов. А затем планировали выступить в обратный путь. Радость от скорого возвращения домой переполняла всех.

Вскоре весь лагерь затих и погрузился в тёплую ночную тьму, разгоняемую редкими факелами, да окриками дозорных. Опустилась тихая звёздная ночь. Слышно было только как шумел вокруг тёмный лес, да глухо ухали в лесной глуши неугомонные совы. Изредка выли где-то в дали волки, словно предвестники неведомой беды, но близко к лагерю подходить не решались.

Боярин Горясер вышел из своей палатки прогуляться перед сном. Миновав ярко освещённые факелами ворота и ночную стражу, он спустился по отлогому берегу почти до самой реки. Пройдя немного вдоль русла, он остановился у ближайших зарослей и огляделся. Тишина. Вокруг не было ни души. Спрятавшись за тёмной завесой кустов и деревьев, он негромко хлопнул в ладоши и, произнеся несколько странных фраз, стал жать.

Ожидание было не долгим. В нескольких шагах от него вспыхнуло неяркое изумрудное облачко, из него немедленно возник Чёрный воин.

- Ну и как всё прошло, Горясер? – спросил он, оглядываясь по сторонам, - Никто тебя не заметил?

- Нет, господин, я был осторожен! – слегка улыбнулся боярин, - Всё прошло замечательно! Княжич попытался было послушать своих воевод, но мне удалось его «убедить».

- Мы знали, что так и будет потому и послали тебя сюда. Прекрасная работа, - похвалил его Мотон, - Я немедленно доложу обо всём нашему властелину.

- Благодарю, господин, - поклонился боярин, - Что-нибудь ещё?

- Меня беспокоит этот ничтожный смертный Добрыня, - проговорил в задумчивости Мотон, - Как думаешь, не станет ли он нам помехой?

- Думаю – он уже ею стал, господин, - ответил Горясер, - Настоящая заноза. Упрям и настойчив. Постоянно будет путать наши планы.

- Тогда прими меры, - равнодушно сказал Черный витязь, - Помехи нам ни к чему. Возраст у него уже почтенный. Не слишком ли он задержался на этом свете?

- Я всё понял, господин. Можешь не беспокоиться. Будут ещё приказания?

- Да, Горясер, твои дела ещё не закончены. Теперь твоя цель – Изорск. Надо бы навестить князя Григора. Проследи, чтобы и там все шло по плану. Ты всё понял? Ну, мне пора. До встречи.

Горясер молча поклонился и Мотон исчез.

На следующее утро, чуть только забрезжил рассвет, боярин Путша начал собирать своё посольство в обратный путь. Нужно было торопиться. Севолод с нетерпением ждал известий.

Встретившись случайно в лагере лицом к лицу с Добрыней, он мстительно проговорил старому воеводе:

- Вон оно как обернулось то, воевода. Как ты там давеча говорил поступают с охальниками Верховной воли? Голову им борзо отсекаю, что ли? Теперь уж тебе, старый хрыч, придётся подумать о своей голове! Молись, как бы не вздёрнул тебя новый Каган за твою крамолу.

И довольный своей местью, боярин зашагал дальше. Ещё вчера, перед сном, они с Горясером условились, что лучше всего будет разделиться. Путша поспешит в столицу с хорошими вестями для Севолода, а тургуровский боярин, направится во Изорск на встречу с канязем Григором. Сборы были недолгими. И вот уже группа всадников, во главе с Путшой, оставляя за собой пыльный след, скрылась из вида.

Добрыня, прикрыв ладонью глаза от солнца, долго смотрел им вслед из-за лагерного частокола, пока тёмные точки совсем не скрылись в дали. На душе у него было пусто и тоскливо. Словно вместе с посольством уходила за горизонт его прежняя бурная жизнь.

Внезапно он почувствовал себя уставшим стариком, словно груз всех долгих прожитых лет разом навалился на его плечи. Это было неприятно. Смерти он не боялся, а боялся стать бесполезным и ненужным.

«Ну, что Добрыня? Вот похоже и кончилась твоя ратная служба. И почему не привелось мне сложить голову в какой-нибудь злой сече, как истинному воину положено. Зачем я уцелел в стольких битвах? Чтоб узрить нынче свою никчёмность?- подумал он про себя, - А теперь вот грядут новые времена. Что же мне теперь на покой что ли? Задницу на печи греть, да малым детям про былые походы сказки рассказывать? Если ещё новый Каган не вздёрнет меня на столичной площади, как крамольника. Жаль. Воин от меча должен гибнуть, а не от петли, словно тать.»

- Будь здрав, воевода, - прервал ход его мыслей молодой ратник, - Какие распоряжения будут. Князь зовёт - велит домой собираться.

- Да-да. Уже иду, друже, - отвечал Добрыня, очнувшись от своих мыслей, - Не гоже князю ждать.

Отдав младшим воеводам и старшинам все необходимые распоряжения, Добрыня развернулся и тяжёлой походкой зашагал в глубь лагеря, к своему шатру, возле которого стояли на страже два рослых гридня. У шатра его дожидался Горясер.

- Чего тебе, боярин? – хмуро спросил его старый воевода.

- Дозволь с тобой переговорить с глазу на глаз по срочному делу.

- Ну входи, что ли, коль дело срочное.

Разговор был не долгим. Вскоре боярин вышел из шатра и зашагал прочь. Надо было отправляться в Изорск. Сопровождавшие его отроки уже ждали у лагерных ворот с осёдланными лошадьми. Легко вскочив в седло, Горясер, не оглядываясь, выехал за ворота.

Добрыня же вернулся в шатёр и не велел себя беспокоить до обеда.

Через час запыхавшийся воин примчался в княжеский шатёр:

- Добрыня, княже! – взволновано закричал он с порога, еле переводя дух.

- Что такое? – переспросил князь с удивлением, - Что – Добрыня?

- Нет его более?

- Как это нет? Чего ты мелешь?

- Помер воевода! Сам на меч бросился в своём шатре!

* ** * *

Глава 7 Часть 1

ГЛАВА 7.

ЧАСТЬ 1.

Ляда, шурша длинными одеждами, торопливо вошла в небольшую светлую комнату с высоким потолком:

- Где он?! – воскликнула она, - Где мой Аскольд? Пропустите меня.

Белуны - Светлые Боги, молча расступились и Ляда порывисто припала к высокому белоснежному ложу. На нём неподвижно лежал могучий воин в золотых доспехах. Кудрявые тёмные волосы небрежно спадали на его светлое безмятежное лицо. Густая борода растрепалась. Воин спал. Во сне его довольно крупные и немного грубоватые черты лица выглядели тоньше и привлекательнее.

- Что с ним? – обратилась Ляда к собравшимся.

- Пока не понятно до конца, - ответила за всех Светла, - Ясно одно – на нём лежит сильнейшее заклятье.

- Заклятье?! – переспросила с изумлением Ляда, - Кто же мог быть способен на такое?

- Этого мы пока не знаем, матушка, - развела руками Светла, - Но непременно узнаем.

- И что? Разве его нельзя снять?

- Мы пытались. Пока не получилось.

- Не получилось? – искренне удивилась Мать Богов, - Да, как же это так? Нет таких заклятий в наших мирах! Это невозможно!

- Возможно - если оно не из них, - тихо проговорил Белобог, входя в комнату.

- Как это? – повернулась к нему супруга, - Ты хочешь сказать, что кто-то владеет силой, не ведомой во всех наших трёх мирах? Но кто же?!

- Это нам и предстоит выяснить.

- И это будет не легко, - покачал головой Световит.

- У нас не другого выхода, - ответил ему отец, - Иначе, боюсь нам Аскольда не поднять. Как вы его нашли?

- Да, в общем то, случайно, - проговорил Световит, - Мы с Семериллом облетали миры, как ты и велел, отец. Добрались и до Тёмного и вдруг там заметили коня Аскольда. Было весьма удивительно встретить его там. Светоч ведь не обычный конь, сами знаете. Его нельзя было не заметить.

- И что дальше.

- Спустились мы к тому месту где он был. Откровенно говоря, не очень-то нам хотелось пересекать границу Тёмного мира и углубляться во владения нашего дядюшки, но не бросать же было Светоча там одного. Хотели его увести, а он заупрямился и ни в какую. Роет себе землю копытом у одинокой скалы, ржёт и ни с места!

- Вот тогда-то мы и поняли, что здесь что-то не так, - подхватил рассказ брата Семерилл, - В скале разглядели глубокую расщелину, а в ней был искусно замаскирован склеп. В нём то мы и отыскали Аскольда. И всё – благодаря Светочу! Умное и преданное животное.

- Тотчас же мы понеслись обратно в Светлый Замок, - продолжил рассказ Световит, - Правда, по дороге, случилось маленькое происшествие.

- Что ещё за происшествие? - насторожился Белобог.

- Да, озорничал кто-то в людском мире! Представляешь?! Мёртвых вздумал оживлять и с живыми вместе сводить. Мы с Семериллом сразу почувствовали сдвиг равновесия и вовремя подоспели, чтобы привести всё в норму. Надеюсь последствий больших не будет.

- Ну и дела! – воскликнула Светла, - Да кто же это до такого додумался, чтоб мёртвые среди живых разгуливали. И главное – зачем?

- Ох, не к добру всё это, - вздохнула Ляда.

- Ясно, что это не мог быть кто-либо из наших, - задумчиво поглаживал свою бороду Белый Бог, - Ворас со своими лешими и водяными на такое тоже не способен. Значит либо Тёмные Боги, - но для чего им это? Либо этот баламут Локи, про него то мы совсем позабыли. Такая проделка, как раз в его духе будет.

- Это же не шутки, это нарушает мировое равновесие сил, - возмутилась Ляда.

- Конечно – нарушает! – согласился её супруг, - Но ему-то всё ни почём! Не зря же его Ассы не в первый раз уже изгоняют. Надоел он им там в Ассгарде своими выходками. Тоже мне – шутник!

- Ну, правильно, - теперь он здесь их будет выкидывать! – возмутился Световит, - Спасибо Ассам за такой подарочек. Надо бы его приструнить малость, пока он в конец не распоясался!

- Приструним! – уверенно заявил Белобог, - В крайнем случае вернём его в обратно Ассгард. Ведь его место там, а вовсе не здесь!

- А что же нам теперь с Аскольдом делать? - озабоченно проговорила Мать Богов, с болью в сердце глядя на сына.

- Пока ничего, моя дорогая, - попытался успокоить супругу Белобог, - Пусть побудет здесь, пока мы не выясним как ему помочь. Тут ему ничто не угрожает.

- Добро, пусть будет так, - согласилась Ляда, с трудом отрываясь от ложа сына.

- Пойдём. Здесь нам пока больше нечего делать. С Аскольдом Светла побудет, позже её Ясуня сменит. А нам надо заняться делами. Что-то нехорошее назревает. Я чувствую это. Надо во всём разобраться.

Обитатели Светлого Замка вышли из маленькой комнаты на просторную открытую галерею, проходившую почти через весь второй ярус замка. Высокий, чуть покатый свод галереи поддерживали тонкие резные колонны из белоснежного мрамора, украшенные позолотой и увитые зеленым плющом. За высоким каменным ограждением шумел, залитый солнечным светом густой лес. Кроны больших деревьев местами подступали почти к самому парапету.

Здесь были установлены несколько причудливо вырезанных из цельного ствола дерева лавок с удобными спинками. На них то и расположился Белобог со своими домочадцами. Все, кроме Световита, который не мог усидеть на месте и в волнении расхаживал по галерее:

- Отец, нам надо принять серьёзные меры, пока ситуация не вышла полностью из-под контроля, - решительно заявил он, - Этого нельзя допустить! Равновесие просто так, само по себе, не будет колебаться. Должна быть причина.

- Верно, сын мой, - согласился Светлый владыка, - Вот с этим нам и нужно разобраться в первую очередь. Только тогда будет ясно какие меры следует предпринять дальше.

- Да, опасно действовать наугад, можно только навредить, - поддержала его Мать Богов, - Лучше знать наверняка.

- А что ты думаешь, отец, по поводу того, где мы нашли Аскольда, - спросил задумчиво Семерилл, - Ведь это Тёмный мир. Не думал ли ты о том, что наши Чёрные братья могут быть причастны ко всем этим событиям?

- Я думал об этом. Более того, я чувствую, что без них тут явно не обошлось. Ты же знаешь – я всегда это чувствую.

- Раз так, то надо что-то делать!

- Надо. Но прежде я хочу поговорить со своим любезным братом. Только после этого можно будет понять, как нам действовать.

- Ты хочешь сам отправиться к нему в Тёмный мир? – в голосе Ляды послышалась плохо скрываемое беспокойство, - Может не стоит? Аскольд вот, похоже, именно там и побывал. Так его теперь спасать надо!

- Не беспокойся, Лядушка, - улыбнулся Белый Бог, - Уверен, что мне там ничего не будет угрожать. Во всяком случае – пока.

- А может лучше Чернобога сюда пригласить?

- Во-первых, он вряд ли откликнется на приглашение. Ты же знаешь – он не любит бывать в нашем мире.

- Но, тем не менее, прибрать его к рукам он не откажется, - вставил насмешливо Световит, - Он давно уже об этом думает.

- Во-вторых, - продолжал Белобог, - Там, на месте, я лучше прочувствую их тёмную энергию. И если они что-то затевают я лучше пойму и почувствую это там.

- Подождите, - вставил Световит, - А мы точно уверены, что они что-то затевают? А если мы ошибаемся? Чернобог будет недоволен.

- Я в этом уверен, - глаза владыки Света сверкнули решимостью, - И, чтобы убедиться, хочу повидать своего брата. Ему на этот раз не отвертеться!

- Ну что же, раз ты решил – действуй, - проговорила Ляда, - Но умоляю тебя – будь осторожен! Чернобог силён и коварен.

- Непременно, - улыбнулся Белобог, вставая со скамьи и нежно целуя жену, - Ты же знаешь – я всегда осторожен. Братец мой не впервые каверзы затевает. Да только ему никогда меня не победить. Пора бы ему уже с этим смириться.

- Всё-равно у меня на душе как-то не спокойно, - проговорила Ляда, - Лучше бы ты не ходил туда.

На эти слова Белобог лишь улыбнулся и ласково погладил супругу по плечу.

- А как ещё нам узнать, что у них затевается? Не беспокойся. Всё будет хорошо, Лядушка.

- Отец, а что нам пока делать? – спросили сыновья.

- До моего возвращения ничего не предпринимайте. Займитесь Аскольдом. Подумайте, что можно для него сделать. Я скоро вернусь.

Владыка Светлого мира собирался уже уходить, как тут в галерею вошёл один из прислуживавших отроков в золочёных одеждах. Он поклонился хозяину замка и церемонно доложил:

- Господин, - обратился он с поклоном к Белобогу, - Великая и ужасная Гафира и её божественный Гаюн желают говорить с тобой прямо сейчас.

* * * * *

Глава 7 Часть 2

ЧАСТЬ 2.

- Какой приятный сюрприз! – воскликнул Чернобог с самым радушным видом, - Давненько у нас в гостях не было никого из Великих Ассов!

- Давненько? – удивлённо вскинул бровь Локи.

- Да что это я говорю, - махнул рукой владыка Тёмного мира, - Конечно же, никогда и никто прежде из Великих Ассов не был у нас в гостях. Не жаловали вы нас своим вниманием. Тем выше честь! Располагайся, друг мой. Будешь гостем моим дорогим.

- Что-то в нашу прошлую встречу, там в лесу, ты был не столь любезен, Тёмник, - прищурился Локи.

- Забудь о том, друг мой! То была совсем другая ситуация, я был не в духе. Это мои нерадивые слуги сильно расстроили меня. Теперь же, в знак дружбы и примирения, мы приготовили в твою честь целый пир!

- Ой, нет! Только никакого перебродившего вина!

- Разумеется – все только самое лучшее!

Властелин Чёрного замка взмахнул рукой и по громадному залу его терема бесшумно заскользили многочисленные тёмные тени. На большом столе появились напитки и угощения, а где-то в недрах необъёмного зала заиграла приглушённая музыка.

- Прошу к столу, гость дорогой, - пригласил хозяин, - Уж чем богаты – тем и потчуем. В Асгарде небось пиры то по богаче будут?

- Не знаю. Давно там не был, - буркнул Локи, присаживаясь к столу, - Но твоё угощение тоже вполне достойно.

- Рад это слышать, - улыбнулся Чернобог, наполняя бокалы, - За твоё здоровье!

Выпили по бокалу прекрасного вина. Локи небрежно развалился в громадном кресле, отдавая должное изысканному угощению. Затем кинул лукавый взгляд на хозяина дома:

- Хороши яства! Ну, говори. Зачем позвал, - с трудом проговорил он с набитым ртом.

- Да разве нужна какая-то причина, чтобы пригласить дорогого гостя?! – всплеснул руками Чернобог, - Чтобы дружбу завести. Мы ведь так мало общаемся.

- Ладно-ладно, хватит темнить, да ходить вокруг да около. Дело говори.

- Ну, как угодно, - глаза Чернобога сразу сделались жёсткими, искры добродушия в них угасли.

- Позволь сперва задать тебе один вопрос, - начал он издалека, - Как должен чувствовать себя Великий Асс в роли никому не нужного изгоя?

Локи резко перестал жевать. Иронично-благодушное выражение медленно сошло с его лица. Этот неприятный вопрос застал его врасплох. Он вдруг стал серьёзным. Чернобог внимательно наблюдал за изменением настроения своего гостя, не упуская ни малейшей детали. В душе он порадовался - вопрос явно попал в больную точку и задел Асса за живое. Локи весь подобрался:

- А тебе то что за дело до этого! – недовольно произнёс он.

- Прости, друг мой, если мой вопрос тебе был не приятен, но я не задеть тебя хотел, а лишь справедливость восстановить.

- Какую справедливость? - насторожился Локи.

- Ну, как же! – продолжал вкрадчиво Чернобог, - Ведь, насколько мне известно, ты был одним из первых двенадцати Великих Ассов, которые собственно и создали Асгард, да и весь мир Севера. Не так ли?

- Допустим! И что с того?

- Как что?! – картинно воскликнул тёмный владыка, - Разве это справедливо, что такой могучий Великий Асс стал вдруг изгоем и бродягой, словно бездомный пёс?!

Локи нахмурился и промолчал. Окрылённый этим молчанием, Чернобог воодушевлённо продолжал:

- И в то время, когда другие Ассы наслаждаются прелестями жизни в роскошном Асгарде, ты вынужден бродить по всем мирам без кола и двора.

- Они не любят и не понимают меня, - грустно произнёс Локи, - И вечно изгоняют.

- Нет, друг мой, здесь ты не прав! – горячо воскликнул Тёмный властелин, - Они не просто не любят тебя. Они тебя боятся! Это не одно и то же.

- Боятся? – ухмыльнулся Локи, - Тоже мне, скажешь!

- Именно! – настаивал Чернобог, - Я в этом уверен.

- С чего же это – такая уверенность?

- Я это знаю, я чувствую их страх. Мы с тобой ведь очень близки. Наши судьбы почти одинаковы и мне знакомы все твои чувства.

- Вот уж не думал, что мы, оказывается, столь близки, что у нас даже судьбы одинаковы, - рассмеялся Локи, - Что-то не похоже! Да и что ты можешь знать о моих чувствах, Тёмник?

- Чувство неудовлетворённости всегда и у всех одно и то же. А мы одинаково несправедливо обделены.

- Обделены?

- Суди сам, друг мой. Когда-то вы создали процветающий Асгард из ничего, из праха земного, из вселенского хаоса. Теперь там у каждого Великого Асса своё место и своя важная роль. У всех – кроме одного! – Чернобог выразительно взглянул на своего гостя и тот снова нахмурился, -Так же, и мой отец Родон, создал наши миры, а затем разделили их между своими сыновьями.

- Ну ты же получил свой удел. Ваш отец хотя бы честно поделили всё поровну на три мира. Ты – правитель, как и твои братья.

- О, да! Отец честно поделил. Старший получил благодатный Светлый Мир и его небесных обитателей в услужение! Ну, что же, может это и справедливо – ведь он старший. Но ведь и младший получил тёплый, уютный мир людей. И хоть этот мир, населённый глупыми смертными, совершенно никчёмный, но жить там намного приятнее, чем здесь. А люди умеют прекрасно славить богов, поклоняться и служить им. И что же получил я – средний сын? Я получил вечно мрачный Тёмный Мир, населённый только тенями и душами умерших, из которых и слуг то толковых сделать нельзя. За тысячи лет я – Светлый Бог, рождённый Светлым Творцом, отвык от солнечного света, я стал прозрачным, как тени, что меня окружают и тёмным под цвет моего мира. Я стал Чёрным Богом.

Чернобог умолк, переводя дух. Давно уже у него не было собеседника, которому можно было бы вот так запросто излить свои обиды. Наступила тишина. Было слышно только негромкую музыку, доносящуюся из дальнего тёмного угла.

- Наверное ты прав – нигде нет справедливости, - заключил, наконец, Локи, - От этой напасти страдают одинаково и Боги и смертные во всех мирах. Давай же снова наполним бокалы!

Жёсткое лицо Чернобога расплылось в улыбке. Он встал со своего кресла и прошёлся по залу, его длинный тёмный плащ развивался у него за спиной, словно крылья. Затем он приблизился к своему гостю:

- Вот видишь. Я же говорил - у нас довольно-таки много общего. И мы едины с тобой в нашей главной печали – в несправедливости. С нами поступили несправедливо!

- Допустим, - кивнул Локи, осушая бокал, - Но такое случается. И довольно часто.

- Да! Случается, - почти крикнул Чернобог, - Но с этим не обязательно нужно мириться!

- И что же ты предлагаешь?

- Я предлагаю – восстановить справедливость! – глаза Чёрного Бога, загорелись недобрым огнём, - Хватит терпеть! Мы достаточно натерпелись за последнюю тысячу лет! Мы достойны лучшей доли! Не так ли?

Локи не ответил. Он внимательно посмотрел прямо в глаза владыке Тёмного мира. Чернобог глаз не отвёл. Это было похоже на бессловесную дуэль. Оба прощупывали самые глубинные мысли друг друга. В звенящей тишине терема повисла долгая пауза. Музыка и та вдруг прервалась. Казалось, что даже время остановилось.

- Пожалуй, ты прав, - наконец, произнёс Локи после долгого раздумья, - Мы, определённо, достойны лучшей доли. В этом я готов с тобой согласится.

- Вот и прекрасно! Я знал, что ты поймёшь меня, – удовлетворённо заключил Чернобог, - Тогда нам следует объединиться.

- Объединиться? – переспросил с некоторым удивлением Локи, - Для чего?

- Для восстановления справедливости.

- И каким же образом?

- Есть у меня план, - проговорил Тёмник уклончиво, - Для осуществления которого мне может понадобиться помощь такого могучего Асса, как ты.

- Как же лестно слушать о моём величие и могуществе! Говори – не останавливайся! - заметил гость, к которому начал возвращаться его привычный иронично-беспечный тон, - И в чём же заключается план?

- Не хотелось бы сейчас вдаваться в подробности…. – Чернобог отвёл глаза, - Но, если всё получится, я смогу покинуть этот мрачный мир, а ты не просто вернёшься домой - ты станешь безраздельным властелином Асгарда! Разве такая цель не привлекает?

- Ты мне не доверяешь, Тёмник? – поджал губы Локи и насупился, славно обиженный ребёнок.

- Нет, дело не в этом, - поспешил заверить его владыка Мира мёртвых, - Просто тут ещё много неясностей. Не хочется лишней неразберихи.

- А-а, ну, тогда понятно, - протянул Асс, - А чего же ты хочешь от меня?

- Признаться меня очень позабавил твой трюк с оживлением мертвецов…. – неожиданно сменил тему Чернобог.

- О, так ты оценил мою шутку! – восторженно воскликнул Локи, - Я тоже веселился от души. Ты видел лица этих людей?! Просто умора!

- Впечатляюще! – согласился Чернобог.

- Спасибо, - скромно потупился Локи, - Теперь осталось так мало тех, кто способен по достоинству оценить мои шутки. Никто меня не понимает. Вот и Белуны прилетели и всё испортили.

- Это было грандиозно и весело! Уверяю тебя, - голос Чернобога вдруг стал серьёзным, - И мы ведь можем это повторить. И на этот раз уже никто не сможет помешать тебе повеселиться на славу.

- О чём ты? – насторожился Асс.

Чернобог придвинулся поближе к озадаченному гостю и возбуждённо заговорил:

- Подумаешь веселье – оживить нескольких мертвецов и напугать пол села! Разве это веселье? Не тот масштаб для Великого Асса.

- Да у меня больше под рукой мёртвых то и не было, - проговорил с досадой Локи, - Сколько было, стольких и оживил. Где же мне было взять ещё, чтобы размах увеличить?

- Ты не забыл, друг мой? Я ведь властелин Мира мёртвых? - лицо владыки Тёмного Мира озарилось ярким изумрудным сиянием, глаза горели, - У меня здесь за сотни лет скопились многие тысячи, сотни тысяч, миллионы мёртвых душ! Вот если их всех разом оживить, да направить в другие миры – вот это будет настоящее веселье! Что скажешь, мой друг?

* * * * *

Глава 7 Часть 3

ЧАСТЬ 3.

Белобог спускался всё ниже и ниже, освещая дорогу своим посохом. Его навершие излучало ровный белый свет, с трудом разгонявший густую тьму каменного мешка. Бесконечное подземелье уходило куда-то далеко в недра горы, на вершине которой стоял Светлый Замок. Казалось скользким каменным ступенькам, почти стёртым за тысячу лет, и мрачной темноте не будет конца.

Но вот лестница закончилась ровной круглой площадкой, уложенной отполированным камнем. У противоположной стены в полумраке неясно виднелась глухая низенькая дверца из металла, излучавшего лёгкое голубоватое сияние. Повелитель Светлого Мира проделал рукой условный жест и тотчас же в его руках появился необычной формы ключ из такого же голубоватого металла, как и дверца. Когда он поднес его к двери, то на абсолютно гладкой монолитной поверхности дверного полотна вдруг сама собой появилась замочная скважина.

Отперев дверь, Белобог, согнувшись чуть ли не вдвое, с трудом протиснулся внутрь. За дверцей оказалось довольно просторное и абсолютно тёмное помещение.

- Кто здесь?! – раздался леденящий кровь тихий свистящий голос, - Всяк входящий сюда – уже никогда не сможет выйти! Уйди, по добру прочь, пока ещё можешь!

- Это я, Гафира, - негромко позвал Белобог, - Вы звали меня с Гаюном.

В темноте послышался тихий, едва различимый ухом шорох, в тусклом свете посоха по стенам, словно струйки тумана, поползли неясные светлые тени.

- Вижу тебя, Белун, - раздался тот же свистящий голос, но уже совсем рядом. В нем больше не слышалось зловещности, - Зажги свет, тебе будет удобнее.

Болобог хлопнул в ладоши и произнёс короткое заклинание. Сейчас же вдоль всех стен вспыхнули факелы, осветившие большой каменный зал без окон и дверей, настоящий склеп глубоко под землёй с одним единственным входом. Каменный зал был абсолютно пуст, если не считать гранитного постамента посередине, на котором покоился огромный серовато-белый камень, испещрённый затейливыми рунами. Руны эти были не совсем обычными. Они не были ни нарисованы, ни прорезаны в камне, а словно проступали золотистым свечением сквозь камень изнутри него.

- Входи и закрой дверь, - произнёс всё тот же голос, - Есть разговор.

Владыка Светлого Мира исполнилпросьбу странного голоса. Тут же возле постамента с камнем, словно из ниоткуда появилась неясная светлая тень. Она уплотнялась, быстро росла, поднимаясь до самого потока склепа и занимая собой чуть ли не все пространство. Затем вдруг быстро завертелось и из этого вихря появилась гигантских размеров белая крылатая змея с горящими глазами.

- Сядь, Белун, - проговорила она.

Возле стены, словно из ниоткуда появилась большая, покрытая ковром, лавка со спинкой из белого дерева. Белобог опустился на неё. А змея стала стремительно уменьшаться в размерах и превратилась в уже не молодую белокурую женщину с изящной фигурой, одетую во всё белое. В её больших зелёных глазах светился ум и мудрость многих поколений. Она опустилась на скамью рядом с Белобогом.

- Ну что же ты, Гаюн заставляешь нас ждать, - с некоторым нетерпением сказала женщина, - Не видишь, что ли, Белун пришёл.

Огромная тень, неясно маячащая где-то высоко под потолком, пришла в движение. Она заметно уплотнилась и, оторвавшись от потолка, вдруг заскользила вниз. В ту же секунду она обернулась ужасной гигантской тварью с орлиными крыльями, страшными когтистыми лапами и тремя головами с зубастыми пастями. Ещё миг и на край лавочки скромно присел бледный тёмноволосый человек довольно крепкого сложения, одетый во всё чёрное. Он во всём был полной противоположностью своей спутницы.

- Всегда ты заставляешь нас ждать, - упрекнула его белокурая женщина.

- Прости, Гафира, - ответил Гаюн низким голосом, устраиваясь удобнее на скамье.

- Итак, - заговорил Белобог, - О чём вы хотели со мной поговорить?

- Равновесие миров нарушено, Белун, - без всяких предисловий начала Гафира, - Всем мирам угрожает хаос.

- Надвигается большая беда, - подтвердил Гаюн.

- Вот как?! – воскликнул Белобог, - То-то и мы стали чувствовать неладное! Но не были уверены. Поэтому не хотели беспокоить вас понапрасну. А ты уверена, Гафира?

Вместо ответа женщина в белом поднялась и по дошла к массивному камню на постаменте.

- Посмотри сам. Алатырь так себя давно не вёл, - сказала она.

Белобог встал рядом с ней, и они вдвоём несколько минут пристально разглядывали светящиеся надписи. Те начали постоянно двигаться и меняться. Одни надписи загорались ярче, а другие вдруг тускнели, одни исчезали вовсе и вместо них появлялись другие, третьи беспорядочно перетекали с места на место. Наконец, камень издавал еле различимый гул. Гафтра положила ладонь на камень:

- Вот, притронься. Чувствуешь?

Белобог последовал её примеру. Камень слегка вздрагивал, словно живой, и еле заметно вибрировал.

- Помнится мне, что последний раз такое было многие сотни лет назад, накануне Великой смуты, - озабоченно проговорила мудрая женщина, - Кто-то явно открыл портал в Мир Хаоса. Это очевидно. По-другому объяснить такое поведение Камня нельзя.

- Не может быть, Гафира! – воскликнул в изумлении Белобог, - Мы бы обязательно почувствовали. Прошлый раз это не прошло незамеченным.

- Очевидно, что на сей раз этот некто был более осторожен, - вздохнула Гафира, - Я тоже, к сожалению, ничего не почувствовала. Наверное, мы с тобой стареем, Белун, - с грустью в голосе заключила она, - Но Алатырь нельзя обмануть! И он нас предупреждает.

- Да, в этом нет сомнения. Теперь понятны все эти последние странности.

- Какие странности?

- Сначала были колебания равновесия, больше обычного, потом стали оживать мертвецы, затем внезапно исчез Аскольд. А когда мы его нашли, то выяснилось, что на него наложено какое-то неведомое заклятие.

- Аскольд исчезал? – с интересом переспросила Белая женщина, - Неведомое заклятие?

- Именно так. Теперь вот – Алатырь. Что бы это значило, Гафира? В тебе мудрость всех поколений, ты великая ведунья и предсказательница. Что ты думаешь? Можешь заглянуть в будущее?

- Попробую. Давно я этим не занималась.

Гафира откинулась на спинку скамьи. Глаза необычной женщины странно затуманились, она глубоко задумалась, казалось, что она сейчас где-то далеко-далеко. Шли минуты. Никто не решался прервать её размышления. Наконец, она повернулась к Белобогу:

- Вижу, что грядут новые Смутные Времена. И гораздо хуже!

- Хуже, чем в прошлый раз?

- Гораздо хуже, потому что – масштабнее и страшнее. Это будет не просто большая Смута и борьба за власть, как в прошлый раз, а настоящая война на полное уничтожение.

- Уничтожение кого или чего? – переспросил Белобог, чувствуя растущее беспокойство.

- Уничтожение всего! Всего сущего, всех нас и всех миров!

* * * **

Глава 7 Часть 4

ЧАСТЬ 4.

Ослепительно яркая вспышка золотистого света озарила мрачный полумрак Тёмного терема. Чернобог, сидевший за своим большим каменным столом, от неожиданного столь яркого света на миг прикрыл ладонью глаза. Когда вспышка угасла, перед ним стоял владыка Светлого Мира и вид у него был самый решительный.

- Умеешь же ты эффектно появиться, брат мой! – проговорил Чернобог, потирая глаза, которые медленно осваивались в привычном полумраке, - В следующий раз будь, пожалуйста, аккуратнее со своей светлой энергией, если, конечно, не хочешь меня совсем ослепить.

- Следующего раза может уже не быть, - жестко сказал Белобог.

- О чём ты, брат мой?

- О том, что ты, наверное, уже и без меня знаешь.

- Что же я могу знать того, что не ведомо моему старшему брату?

- Брось претворяться, брат мой, - воскликнул Белобог в раздражении, - Ужель тебе не известно о наступлении Смутного Времени Хаоса?

- Да, что ты, Белун, ну какой-такой Хаос? – всплеснул руками хозяин Мира мёртвых, - Откуда ему здесь взяться?

- А я вот подумал, что может быть ты мне и расскажешь – кто же это открыл портал в Мир Хаоса и зачем?

- Портал? В Мир Хаоса? – переспросил Чернобог, - Его открыли? Кто? Когда?

- Да, он открыт!

- Быть того не может, - уверенно заявил Тёмный владыка, - Ты должно быть ошибся. Я ничего не почувствовал.

- Ошибки нет. Мы тоже сперва ничего не заподозрили, но теперь сомнений нет. Особенно когда мы нашли Аскольда……

- Так он нашёлся? Какое облегчение. Но я и Ворасу ещё раньше говорил, что Аскольд непременно найдётся. Как он?

- С ним не всё ладно. На нём лежит заклятье, и оно не из наших миров. Поэтому мы обеспокоены. А теперь знаем точно – портал открыт и равновесие сил нарушено. Всем мирам грозит смертельная опасность! – он подозрительно посмотрел на брата, - И я чувствую, что ты знаешь больше, чем говоришь.

- Полноте, брат мой. Вам там в вашем Светлом Мире, везде мерещится Хаос и проделки Тёмных сил. Чуть сдвинулось равновесие – так виноваты сразу мы? Клянусь тебе я ничего не знаю.

- Чуть сдвинулось! – воскликнул Белобог, - Опомнись, Тёмник! Равновесие миров нарушено! Надвигается что-то ужасное. Нам нужно объединить наши силы, чтобы противостоять общей угрозе. Нам всем угрожает одна и та же опасность. Нужно действовать. И для начала найти портал.

- Чем же я могу помочь?

- Мы уверены, что портал здесь – в твоём мире. И если ты, как говоришь, здесь ни при чём – значит тогда у нас всех появился общий враг и ты обязан нам помочь. Говорю тебе – нужно действовать! Или будет поздно.

Взгляд Чернобога вдруг стал жёстким, в глазах вспыхнул огонь. Он резко откинулся на высокую спинку своего кресла, а затем медленно поднялся на ноги.

- Ну, что же, брат мой. Наверное, ты прав! - проговорил он каким-то изменившимся, глухим голосом, - Раз уж ты сам сюда пожаловал.Наверное, действительно пришло время действовать, другого такого удобного шанса может и не будет. Портал открыт, равновесие миров нарушено. Значит пора.

- Что пора?

- Ты сам сказал, брат мой – пора действовать. Только, боюсь, мои действия тебя разочаруют. Нет у нас общего врага – ты мой враг!

- Так значит ты всё-таки знал о портале?! – проговорил Белобог, отступая на пару шагов, - Знал уже давно и промолчал?

- Не только знал, но и способствовал этому! – воскликнул Чернобог, - Разумеется, это я открыл портал. Твоей власти и твоему Светлому Миру пришёл конец! Хаос поглотит вас.

Внезапно он выкрикнул странное заклинание и вскинул обе руки. На его ладонях вспыхнуло пламя. Резко развернув их в сторону брата, Чернобог направил две огненные струи прямо на него. Но Белун был на чеку. Он успел вскинуть руку, в которой мгновенно появился ослепительно яркий золотой щит, о который пламя разбилось и угасло.

- Неплохая попытка, брат мой! – воскликнул он.

- Это только начало, дядюшка! – послышались голоса из-за спины, - Наконец то настал час действия!

Белобог обернулся. Две неясные тёмные тени выступили из мрака дальней стены и превратились в Мару и Скипера. Они оба метнули в Белобога яркие изумрудные молнии, но тот успел отразить их своим чудо-щитом, а затем взмахом посоха захватил обоих нападавших, закружил в воздухе и пригвоздил их к стене. Он хотел выкрикнуть какое-то заклинание, но в этот момент ему помешал огромный чёрный волк, со страшным рыком бросившийся на Светлого властелина. Белобог успел уклониться, и зверь разодрал лишь его великолепный белый плащ. Взмах руки и волк, отлетев далеко в сторону, глухо шлёпнувшись на каменные плиты пола.

Тем временем, Чернобог, воспользовавшись моментом, поднял руки, и они превратились в длинные щупальца из блестящей серебристой энергии. Щупальца быстро вытянулись и мгновенно обвились вокруг Владыки Света, сжимая его словно удав свою добычу. Белобог от неожиданности выронил щит и едва удержал посох.

Мара и Скипер оказались свободными и превратившись в чудовищ ринулись в атаку. Белун с трудом немного разжал объятья и стукнув своим посохом об пол выкрикнул заклинание. В тот же миг кольца, сжимавшие его опали, и он весь оказался внутри золотистого облака. Нападавшие чудовища словно упёрлись в стену. Ещё удар посоха и они отлетели в сторону.

Развернувшись друг к другу Чернобог и Белун одновременно вскинули свои посохи, словно дуэлянты. Яркий золотистый луч из посоха Белобога столкнулся с изумрудным сиянием, вылетевшим из навершия посоха Тёмника. Раздался громовой раскат и во все стороны с шипением полетели золотые и изумрудные искры. Несколько мгновений длилось это противостояние. Затем Белобог вдруг резко развернул посох другим краем. Из него прямо в грудь Чернобогу ударил тонкий, как струна, ослепительно белый луч света, сбив его с ног. Переворачивая на ходу кресла, хозяин Тёмного Мира пролетел несколько метров и тяжело рухнул на пол.

- Тебе не одолеть меня, брат мой. Ты всегда был слишком слаб, - воскликнул насмешливо Белобог, - Зато мне ясны теперь твои намерения, предатель. Спасибо за науку! Мы с отцом позже решим, что с тобой делать.

- Ну, нет! Теперь – всё по-другому, Белун! – злобно процедил Чернобог вставая на ноги, - Ты слишком самонадеян, как и твой Аскольд! Пришёл час расплаты!

Он широко взмахнул рукой и тихо произнес несколько слов. И тут свершилось нечто невероятное. Всё разом остановилось. Замер весь мир вокруг. Замерло всё и пространство и даже время. Они как бы перестали существовать. Течение времени остановилось. Никто не мог даже пошевелиться.

Новый взмах руки, новые слова и прямо по середине зала ударила ослепительно яркая молния. Откуда-то сверху вниз, словно вихрь, пробежала мощная воздушная волна. Посох вылетел из рук Белобога, золотое свечение вокруг него погасло, и он упал на каменный пол, словно тряпичная кукла. Время и пространство снова возобновили в свое обычное состояние, словно ничего и не было.

Чернобог медленно подошёл к поверженному противнику и стал и интересом его рассматривать. Белобог лежал на полу совершенно без сил. Он не мог даже пошевелиться, как будто из него разом выпустили всю его светлую энергию. Только тяжёлое дыхание и движение глаз выдавало в нём жизнь.

- А как тебе такое, брат мой? – торжествующе воскликнул Чёрный властелин, на лице его появилась сочувствующее выражение, - Такого ты не ожидал? Как видишь, все эти века я не терял зря времени и кое-чему подучился, чтобы выглядеть достойно на твоём фоне.

- Что это было? – с трудом спросил Белобог.

- А это новые знания, пришедшие как раз через тот портал из Мира Хаоса, который ты разыскивал.

- Так значит ты…….

- Да, брат мой. Разумеется, я заключил сделку с самим Хаосом, которого вы так боитесь, - самодовольно ухмыльнулся Чернобог, - И, как видишь, не зря. Теперь я – самый могущественный в наших мирах и все они будут принадлежать мне по праву сильнейшего. Отныне я буду ими владеть.

- Безумец! Ты не ведаешь, что творишь. Нельзя договориться с Хаосом. Опомнись! Ты не владеть станешь всеми мирами, а погубишь их. Всех нас и себя в том числе.

- Ой-Ой-Ой, как ты заговорил? Но тебе не удастся меня одурачить?

- Это Мир Хаоса тебя одурачит пытается! Неужели ты не понимаешь, что тебя просто используют, сыграв на твоей гордыне?

- Всё! Хватит пустой болтовни, - лицо Чернобога сделалось снова жёстким, - Умей проигрывать достойно, брат мой! Теперь пришло моё время, - он наклонился ниже, почти к самому лицу Белобога, - Теперь ты в моей власти и это я позже решу, что с тобой делать, как и с нашим дражайшим отцом. Понял?

Тёмный властелин громко расхохотался и звук его зловещего смеха многократно повторило эхо по всем закоулкам его терема. Уже очень давно он не смеялся. Теперь пришло время торжествовать.

- Эй, Скипер!

- Да отец, - немедленно появился тот на зов.

- Найди достойное место для своего дорогого дядюшки. Только постарайся, чтобы больше никто от тебя не улизнул, как Аскольд в прошлый раз.

- Не беспокойся отец. Мы с Марой с него глаз не спустим.

- Прекрасно, - к Чернобогу вернулось хорошее настроение, - Да, кстати, а где Мотон? Он цел?

- Я здесь, хозяин, - поднялся на ноги Чётный воин, - Я в порядке.

- У меня и для тебя хорошие новости. Пришло время. Теперь ты можешь, наконец, расправиться с этим Благояром!

- Наконец-то! Как же долго я этого ждал. Спасибо, господин!

** * * *

Глава 8 Часть 1

ГЛАВА 8.

Часть 1.

Славна и знаменита была старинная земля, лежащая между двумя могучими реками Долгой и Прытью. Из века в век селились здесь в глухих лесах склавинские племена лютичей, основавших свою лесную столицу – город Вручий. Не просто складывались их отношения с соседями, прежде всего с умаргами и хуруталами.

Бывало всякое. Мирились и ссорились, торговали и воевали. Каждое племя первым делом стремилось обогатиться и расширить свою территорию за счёт других. Соперничали за лучшие земли и угодья, за удобные торговые пути. Стоило кому-то дать слабину, как «добрые соседи» тут же стремились этим воспользоваться. Заключались и разрывались различные племенные союзы и династические браки. Шли годы и века, рождались и умирали люди, одно поколение приходило вслед за другим. Сменялись хозяева. Хозяевами становились победители. Затем одних победителей сменяли другие. Одни усиливались, другие слабели. Сильные подчиняли слабых. Так было всегда - такова жизнь.

В конце концов, древняя земля лютичей попала под власть молодого и быстро набиравшего мощь соседа - Святоградского княжества. Лютичи не смирились и долго боролись за свою независимость. Часто восставали. Сам Великий Каган Ирислав, дед Велимира, погиб в земле лютичей при попытке обложить её данью. Но, в конце концов, лютичи потерпели поражение. Суровый Велимир огнём и мечом завершил объединение всех некогда независимых склавинских земель в единое государство под властью Святоградского Кагана. Вручий стал удельным княжеством новой державы и правил здесь от имени Великого Кагана ещё одни его сын – Станислав.

Город Вручий располагался на высоком берегу реки Прыти. Он раскинулся на холмах, со всех сторон, окруженных глубокими и крутыми оврагами. А ещё дальше, на десятки вёрст, простирались топкие болота. Сам город возвышался над этими равнинами на невысоком кряже. Южные его склоны были крутыми, а северные – отлогими, плавно спускавшимися к обширным болотам. В городе был возведён новый мощный детинец, вокруг которого раскинулся оживлённый торгово-ремесленный посад с большими лавками и домами, широкими улицами, деревянными мостовыми и просторной торговой площадью.

Известие о кончине отца князь Станислав Велимирович получил на охоте. В окрестностях града Вручая раскинулись обширные леса полные разнообразной дичины. Сам князь и его подросшие сыновья очень любили охоту и зачастую, преследуя зверя, углублялись столь далеко в лесную чащу, что отыскать их было делом не простым.

Так и в этот раз отроки, посланные с известием на поиски, долго шли по следам, пока, наконец, не вышли к княжескому биваку на небольшой опушке леса. Князь и его свита отдыхали после удачного промысла. Во временном лагере уже поставили княжеский походный шатёр. Чуть поодаль от него полыхал костёр, над которым на самодельном вертеле жарилась туша только что добытого кабана. Вокруг суетились несколько ловчих в плотных домотканых рубахах, подпоясанных кушаками и портках, заправленных в онучи и перетянутых узкими кожаными ремешками.

Святослав мирно беседовал с сыновьями, сидя на поваленном сухом стволе под кроной большого дерева. Высокий и статный дворовой отрок, соскочив с коня, решительно направился к князю. Святослав был вынужден на полуслове прервать беседу и обернуться к подходившему отроку. Недовольное выражение его лица не сулило молодцу ничего хорошего. Но тот не стушевался и, отвесив князю поклон, бойко заговорил:

- Ужо не гневись, княже, что дерзнул тебя обеспокоить в час потехи, но я не посмел бы, коли не спешная нужда.

- Ну, сказывай – какая такая спешная нужда приключилась, - чуть смягчившись, отвечал Станислав.

- Гонцы, светлый княже, из Святограда с худой вестью. Отче твой, Великий Каган Велимир, скончался, прости Святой Дух его душу грешную.

Все разом умолкли, сражённые нежданной новостью, и посмотрели на князя. Тот медленно поднялся, на его скуластом бородатом лице с глубоко посаженными глазами, мало что отразилось. Лёгкий ветерок слегка теребил его длинные, до плеч, тёмно-русые волосы, стянутые на лбу серебряным обручем. Было не понятно какие эмоции у него в душе, опечалился он или обрадовался. Лицо его лишь слегка вытянулось и напряглось. Ничем другим он не выдал своего внутреннего состояния, оставаясь внешне спокойным:

- Когда? – коротко спросил он.

- Гонцы сказывали, восемнадцатого дня, сего месяца, - ответил отрок.

- Ну что ж, знать пришло его время. Все мы под Святым Духом ходим, ему и решать, когда и кого из нас грешных к себе призвать. Царствие небесное моему родителю, на всё воля Духа.

Святослав, как и большинство детей Великого Кагана, редко виделся с отцом и мало с ним общался. С детства его воспитывали сначала мать и няньки, а позже наставники и воеводы, которых назначал для этого его родитель и ролланские волхвы, наставлявшие его в новой вере.

Отец и сын никогда не были особо близки, а после отъезда Станислава на княжение во Вручай, тонкая нить их отношений и вовсе стала эфимерной. Словно и не было родства. Отношения поддерживались в основном официальные, как между вассалом и сюзереном. Главным в них было сбор и уплата точно в срок ежегодной дани Святограду, а также, участие местного ополчения во всех многочисленных военных походах Великого Кагана. С этими задачами Святослав успешно справлялся. Велимиру не перечил и жил в своей земле довольно спокойно.

Здесь он довольно рано женился на юной красавице из старинного рода лютичей, чтобы породниться с теми, кем ему, волею судьбы, да по приказу отца, пришлось править. Молодая жена родила ему нескольких крепких сыновей. Так и жил Станислав много лет в кругу своей семьи, отлучаясь ненадолго лишь два раза в год на полюдье, да для участия в отцовских походах и разборках с соседями. Вверенную ему землю он оберегал, но в тайне, как и все велимировичи был амбициозен. Его гордость задевала необходимость во всём подчиняться Святограду. В душе он желал большего. Однако, при жизни Велимира это было невозможно.

Особой любви к отцу он никогда не испытывал. Да, откровенно говоря, Велимир в ней и не сильно нуждался. Детей у него было в избытке. Властному святоградскому государю вполне достаточно было, что сын исправно справляется со своими обязанностями удельного правителя. Демонстрировать нежные родительские чувства было не в привычках Великого Кагана. Поэтому удивляться довольно сдержанной реакции сына на кончину отца не приходилось.

Станислав и его сыновья, соблюдая традиции нового культа коротко помолились за упокой души. После чего князь снова обратился к отроку, прибывшему из Вручая:

- Что ещё, Динияр? Бала ли грамота какая-то прислана?

- Была, княже. Гонцы из Святограда с утра уж дожидаются в твоей светлице, да сыскать тебя не могли сразу, чтоб весть передать. Ужо больно далеко ты в дебри забрался.

- Верно сие. Пришлось. Дичины тут непуганой больше. Кто ж ведал, что такое приключится. Думали тут и заночевать до утра, но видно придётся в обратный путь собираться. Надобно до темна успеть домой.

- Обожди малость, светлый княже, - взмолился один из ловчих, по прозвищу Куница - С утра крошки хлеба во рту не было. Люди устали, да и мясо уже готово. Остынет же. Дозволь поснедать чуток, тогда и в путь веселее будет выдвигаться.

- Верно мыслишь, Куница, - согласился князь, - Подкрепится перед дорогой никогда не помешает, - Время терпит. Только не засиживайтесь долго, чай не на пиру будете. Вишь каково стало? Домой надобно поспешать.

- Не беспокойся, не впервой. Всё по-борзому справим, - обрадованно засуетился ловчий, - Присаживайся с княжичами к огню.

Все быстро расселись у костра. Самые почётные места заняли князь и его сыновья, которым постелили ковры поверх подложки из листвы и мелких веток и расставили на них миски и кубки. Остальные же расположились прямо на земле чуть поодаль. Подали дичь. После короткой, но обильной трапезы, отроки стали сноровисто разбирать княжеский шатёр и собираться в обратный путь. Всё снаряжение и остатки трапезы разложили по сидельным сумам. Работали споро. Не прошло и часа, как всё было готово и князь дал сигнал к выступлению.

Едва только начало смеркаться, как копыта лошадей уже зацокали по сухой деревянной мостовой главной улицы Вручая. Вечерело и людей на улицах встречалось не много. Узнавая князя, они сторонились, давая дорогу и низко кланялись. Мостовая была проложена, как обычно, прямо до торжища, а княжий двор стоял чуть в стороне от него, возвышаясь за рядом домов «лучших людей». Но это не помешало дворовым отрокам ещё издали заметить княжескую свиту и заранее распахнуть ворота перед господином.

Заехав к себе на двор, Станислав легко соскочил с коня и бросив поводья смердам, направился в дом. В просторной гриднице уже собрались ближние бояре и воеводы, никто не расходился, все ждали возвращения князя.

Вечер выдался жарким и в комнате стояла духота, несмотря на открытые ставни. С улицы почти не проникало свежего воздуха. Горели факелы и сальные светильники, источавшие резкие запахи и уничтожая последние остатки кислорода в комнате. Бояре беспрестанно обмахивались кто чем мог и вытирали потные лица рукавами.

Чуть в сторонке, на широкой лавке у стены сидели три молодых отрока в пыльной одежде и таких же сапогах – гонцы. И хоть они валились с ног от усталости, но вида не подавали и терпеливо дожидались князя. Увидев Святослава, они проворно вскочили на ноги и отвесили земной поклон:

- Приветствуем тебя, светлый княже! – заговорил старший, доставая из-за пазухи свиток с подвешенной к нему большой круглой печатью, - Грамота тебе от Великого Кагана Севолода Велимировича. Приказано в самые руки.

- Во как! Братец мой проворен вельми, - усмехнулся князь в пышные усы, принимая грамоту, - Не успел отец отойти, как он уже и Великим Каганом себя объявил.

- Так ему из Тургура ближе всех до столицы будет, - проговорил кто-то из бояр.

- Да и что в том такого, он ведь старший в роду. Кому, как ни ему за отцом править, - вставил другой.

- Ну что ж, посмотрим, что он пишет, - сказал князь.

Прочитав грамоту, Станислав обернулся к собравшимся. Десятки глаз устремили на него вопрошающий взгляд. Всем было любопытно узнать какие новости пришли из Святограда.

За долгие годы правления Велимира люди уже отвыкли от кардинальных изменений в их жизни. Жизнь текла своим чередом. Казалось, что всё настолько было предопределено нерушимой Верховной волей, что ничего уже нового случиться не может. А тут такие известия – Великий Каган умер! В Святограде - новый правитель. Как теперь всё сложится никто предположить не мог.

- Стольные бояре объявили Севолода, брата моего, новым Каганом, - проговорил Станислав на удивление несколько небрежно, - Тепереча он зовёт меня в Святоград. Требует клятву верности. Обещает свою милость и братскую любовь.

Присутствующие бояре и воеводы сразу зашевелились и зашумели. Всякий хотел высказать своё мнение, которое считал главным. Новость всех взбудоражила, в гриднице поднялся гомон, которому казалось не будет конца. Князь поднял руку, прося тишины.

- Вот что, други мои, наперво не след нам забывать традиции гостеприимства, - сказал Святослав, - Гонцы умаялись с дороги. Отправим их отдыхать да подкрепиться. А мы, меж тем, совет держать станем. Ведь брат мой Севолод скорый ответ получить желает, не так ли?

- Истинно так, светлый княже, - поклонились гонцы, - Велел непременно ответную грамоту без промедления от тебя привезти.

- Вот и ладно. Ступайте на гостевой двор. Тиун мой распорядится баньку истопить да стол накрыть. Эй, человек, - крикнул князь отроку, стоящему у дверей, - Передай тиуну мой приказ о гостях наших позаботиться.

- Благодарствуем, светлый княже, - снова поклонились столичные гонцы.

- Ступайте за моим отроком. По утру вас призовём за ответом.

Когда двери за гонцами закрылись, шум в гриднице возобновился с новой силой. Бояре и воеводы от громких споров всё сильнее распалялись. Предстояло принять какое-то решение.

- Ясное дело, Севолод захочет сохранить при себе наши земли, как при Велимире было, - громче других говорил боярин Выкша, представитель старинного рода лютичей, - Тут ему и дань немалая и ополчение в подмогу столичной рати. Да только нам-то какая с того польза? Велимир силён был, его страшились. Но тепереча его нет. Власть Святограда ослабнет. Это уж точно! Может пришло время отложиться от него и самим править своею землёй, как наши деды и прадеды до нас правили?

- Верно речёшь, Выкша, - поддержал его воевода родового ополчения Бакуня, - Станислав Велимирович нам люб, с племенем нашим породнился. Сыны его тепереча наши плоть от плоти. Наши они тепереча сыны его - лютичи. Пущай отец их нами и правит, а после него они станут. То справедливо будет. А Святоград нам не указ! Нет нужды нам в Севолоде, пусть сам себе в Святограде сидит, а к нам не встревает. Так ли мыслю?

- Верно, верно…., – раздалось несколько голосов.

- Да и сомнения есть. Молва идёт, что Севолод вовсе и не велимировых кровей будет, а отпрыск брата его Владислава, - возвысил голос Выкша, - Стало быть и прав на первопрестол у него нет. Уж ежели на то пошло, то у нашего князя Станислава их и то по-более будет, так как он – истинный сын Велимира.

- Так может тебе, княже, на Святоградский стол свои права заявить, - обернулся Бакуня к Святославу, - А что? Мы за тебя встанем.

- Во истину встанем! – зашумели бояре.

- Тише! Тише, други мои. Уймитесь, - поднял руку князь, - Коли даже и в правду людская молва глаголет про Севолода, что он не родной мне брат, то всё одно не забывайте про Яррилу. Ведь он старше. Моё право после него будет.

- Да, это верно. Тут ужо не поспоришь, - согласился Бакуня.

- Вот это и худо будет. Яррила уж давно на Святоградский стол зарится. Сие всем известно. Коли так, то он своего не упустит, - подал голос, доселе молчавший волхв Стефаний, дородный лысеющий роллан, поставленный ещё Велимиром во главе местной схинии, - Зело он до власти охоч! Чую, не согласится он под руку Севолода пойти, сам Верховной власти добиваться станет. Даром что ли и в Стар-граде, и на всём Севере сильную подмогу имеет. Сунеи за него. Хитёр он и коварен вельми. Ни перед чем не остановится.

- Так что ж тогда станется? – спросил кто-то из присутствующих.

- Распря меж братьями грядёт не малая! Вот что станется, – коротко бросил Стефаний, - Добром, боюсь, никто не уступит. Мечом всё решать станут.

- А с нами что будет? – шумели бояре, - Мы ведь, получается, как раз посереди ними оказались. Там Святоград, здесь – Стар-град. Коли они столкнутся, нам то что делать?

- Да, не устоять нам, - горестно вздохнул Бакуня, - Либо один, либо другой непременно подомнёт нас под себя. Вот бы знать заранее чья сторона верх одержит. Да к ней и примкнуть.

- И что тогда? Что Святоград, что Стар-град – всё едино своей воли не видать! – воскликнул Выкша, - Чем одна кабала слаще другой!? Свою землю держать надобно. Вона у Станислава нашего княжичи ужо подросли, ещё чуток и мужами станут. А что он им передаст? Ничего. Свою княжескую династию почать надобно. Да ни от кого более не зависеть.

- Что мыслишь, светлый княже? – повернулся волхв к князю.

Станислав, задумчиво теребил свою пышную бороду, глядя куда-то в даль. Идея стать независимым правителем ему явно пришлась по душе. Да и ситуация благоприятствовала. Назревало смутное время безвластия и междоусобной борьбы, что неминуемо приведёт к ослаблению жёсткой централизованной власти Святограда, сложившейся в годы правления Велимира. В этой обстановке можно было и о своих интересах подумать. Князь размышлял долго.

- Мысль боярин Выкша молвил добрую, - проговорил, наконец, Станислав, - Но надобно сыскать подмогу. Одним, боюсь, не управиться.

- Так где ж её взять, княже, - спросил Бакуня, - Умарги и хуруталы навряд ли пособлять станут. Сами на наши земли давно заглядываются.

- Ты всё токмо под своим носом зришь, Бакуня, - вставил Стефаний, - Соседи нам не подмога, они токмо и ждут, чтоб наша корова сдохла. Чем больше нам беда – тем больше их радость. На них нет надежды.

- Верно, владыка, - оживился Станислав, - Взор свой дальше направлять следует. За горами многие племена обитают. Некоторые давно дружбу предлагают. Пособить против своих врагов зовут. Вот мы им и поможем, а они нам супротив подсобят. Ни Святоград, ни Стар-град над ними не властны. С таким союзом нам некого опасаться будет.

- Дело молвишь, княже, - одобрительно кивнул Стефаний, в тайне давно мечтавший создать во Вручае свою, независимую от Святограда, схинию и стать Великим Волхвом, - Послов к ним отправить надобно незамедлительно.

- Это верно, - согласился Станислав, - А что с ополчением, Бакуня? Как скоро его созвать получиться.

- Сие проблема, княже, - вздохнул воевода, - Боюсь, что старейшины родов не согласятся.

- Пошто так? – удивился князь, - Ведь на то моя воля.

- Так-то оно так, княже. Но твоя воля одно, а совет родовых старейшин – другое. Угрозы то никакой нынче нет. В набат не ударишь. Ополчение это – мужи зрелые, а время страдное. Кто в поле работать станет пока тепло. Старики да малые дети? Али бабы от печи оторвутся? Не управятся ведь. А не соберёшь урожая – быть по зиме голоду. Как выжить тогда? Не согласятся старейшины без угрозы великой мужей своих в ополчение поставить.

- Да кто их спрашивать станет, - горячился волхв, - Князь прикажет и все дела!

- Эх, владыка, сразу видать, что чужеземец ты. Хоть и давно средь нас живёшь, а по-нашему не разумеешь - махнул рукой воевода, - Не всю власть князь имеет. Дружина то у него видишь ли не велика, ею всех родов не принудишь. Взбунтуются - на всех копий не хватит. Только набат призвать может.

- Так ударим в него!

- Э нет, владыка. Как дознаются, что понапрасну всех призвали, то не сносить нам с тобой головы. Это уж точно.

- Значит, тем паче, союзы из вне зело как важны. Коли пришлют загорные правители свои дружины на подмогу - пока и этого довольно будет. А уж если угроза большая от Стятограда возникнет, тогда и все свои роды поднимем, - подытожил Станислав.

- Истинно так, княже, - согласились все присутствующие.

- А что столичным послам отвечать станем? – напомнил Выкша.

- Не след им правды знать, чтоб Севолода заранее известить о нашей затеи. Пока союзы с племенами из-за гор не заключим не за чем своих намерений выдавать ни Святограду, ни Стар-граду, - решительно заявил Станислав, - Отпишем грамоту брату моему, какую он того желает. С заверениями покорности и дружбы. Пусть успокоится.

- Так ведь он тебя в столицу зовёт. Да и дань выплатить потребует, - напомнил Стефаний, - Не поедешь подозрительно сие будет.

- Верно, владыка. Но так давайте напишем, что непременно приеду, только вот чуть позже, ибо занят вельми делами. Хуруталы помощи просили. Пошёл де в поход в помощь им, а как возвернусь - так сразу в Святоград.

- А как же ты в поход выйдешь без повеления Великого Кагана? - спросил Выкша, - Сие выходит своеволие изрядное.

- Дык помер же Каган! – отвечал с улыбкой Станислав, - А новый ещё никаких мне приказаний и запретов не наказывал. Так ли? Вот и решился я соседям помочь, коли нет на то запрета. Что ж в том худого?

- Хитро придумано, княже.

- Ну, что ж, владыка, займись без промедления составлением грамот любезных для горцев. Послов к ним нужно немедля отправить. Время не ждёт.

- Тотчас же займусь, светлый княже. Ты принял мудрое решение, - отвечал волхв, скрывая довольную улыбку в уголках губ.

- Ну раз порешили так, то и действовать надобно борзо, - поднялся князь со своего места, - Хватит речи вести. За дело. И чтоб ни одна живая душа раньше времени о наших планах не проведала. Уразумели? Ждите моих распоряжений.

После этих слов князя все направились к выходу. Только боярин Выкша и тысяцкий Бакуня у дверей замялись.

- Дозволь, княже, тебе пару слов с глазу на глаз молвить? – тихо проговорили они, подходя к князю.

- Ну что же, говорите, - отвечал князь, после того как все вышли из гридницы, - Чего ещё удумали?

Боярин аккуратно прикрыл двери и увлёк князя с тысяцким в самый дальний угол, подальше и от дверей, и от окон, ставни которых были распахнуты настежь.

- Послушай, княже, - заговорил Выкша в пол голоса, - Есть у меня ещё одна думка. Нельзя послов обратно в Святоград отпускать.

- А куда же их девать? Мне их, что - у себя в тереме поселить, что ли? – удивился Станислав.

- Порешить их всех надобно, княже! И сегодня же!

* * * * *

Глава 8 часть 2

Часть 2.

- Да вы, что – ополоумели? – князь Станислава с изумлением уставился на своих ближайших советников, - Как это – порешить послов Великого Кагана?! Зачем?

- Слышали мы, как ещё до твоего приезда, ходили они здесь по двору и всё вынюхивали, - проговорил Бакуня, - Кое-кого расспрашивали о здешних настроениях о княжеских планах.

- А ну как дознаются столичные гонцы о наших планах и известят Севолода? – Поддержал его Выкша, - Тогда всё пропало.

- Так как же они догадаются? Мы же их выслали из гридницы.

- Так-то оно так, но уж больно мне глазки их старшего не понравились. Хитрые такие, как у лисы. Неспроста, наверное, именно его послали, чтоб за одно всё разнюхать у нас. Чую догадывается он обо всём. А что, если кто неосторожное словцо бросит? На всякий роток не накинешь платок.

- А ещё, условились они на завтра по утру в гости заглянуть к некоторым старейшинам, - добавил тысяцкий, - Народец там у них разный. Вдруг кто-то по глупости, аль неосторожности чего-то наболтает. А кое-кто может и по злому умыслу. Нельзя рисковать, коль такое сложное дело зачинаем.

- И что же ты предлагаешь, Бакуня.

- Пока не знаю. Но нельзя их в Святоград отпускать. Севолод насторожится может, даже если прямых улик не будет. Лазутчики его могут догадаться, что здесь что-то затевается.

- Так что же, мне их в поруб кинуть что ли? Тогда брат мой ещё более насторожится.

- И то верно, - согласился Выкша, - Вот мы и предлагаем их порешить? Прости Святой Дух мою душу грешную, чтобы вовсе до Святограда они не добрались.

- Это ещё хуже, боярин, - засмеялся князь, - Тогда уж брат мой точно обо всём догадается. Убийство послов не похоже на смирение. Осерчает он вельми!

- Просто надо всё хитро обставить, чтоб от себя подозрения отвести.

- Да, пожалуй, ты прав - согласился Святослав, - Вот и придумайте со товарищами своими что-нибудь. Да незамедлительно. Но чтоб только брат мой ничего не проведал, да не разгневался. И смотри мне, Выкша, без моего веления ничего не предпринимай. Сперва извести.

- Ясно, княже. Как придумаем, так тебя сразу же известим.

После этих слов князь решительно направился к выходу и боярину ничего не оставалось как выйти из комнаты за ним следом. Святослав пошёл по узким крытым переходам на женскую половину, проведать свою супругу, так как с утреннего отъезда на охоту ещё к ней не заглядывал.

Княгиня Прасковья ждала супруга в княжеской ложнице, сенные девушки уже сообщили ей о возвращении князя. Это была белокурая и голубоглазая красавица, князь обожал свою жену. По обычаям тех времён она была выдана замуж ещё совсем юной и, будучи первой красавицей Вручая, очень понравилась Святославу.

Несмотря на прошедшие годы и многочисленный роды, что тоже было в порядке вещей, княгиня сохраняла стройность стана и привлекательную внешность, хоть снова под венец. Их брак был счастливым, они действительно любили друг друга, что в княжеских семьях случалось не так уж и часто.

В склавинских землях ещё очень сильны были отголоски старых традиций, особенно на бытовом уровне. Знатные князья и бояре зачастую, помимо водимой, то есть – законной, жены брали к себе дом ещё и наложниц, особенно когда с возрастом их супруги начинали увядать.

Это считалось в порядке вещей, более того – даже дети, рождённые наложницами, считались вполне законными и имели все те же права, что и дети основной супруги. Служители нового культа, как могли, боролись с этими пережитками идолопоклонства, но вековые традиции были чрезвычайно живучи.

Княгиня порывисто встала навстречу супругу, отложив в сторону рукоделие, за котором коротала время.

- Не ждала тебя сегодня, свет мой, - воскликнула она, заключая его в объятья, - Вы же думали остаться на ночь в лесу. Али что случилось худое?

- Случилось, милая, - отвечал Святослав, нежно обнимая супругу за плечи, - Пришлось срочно возвернуться. Ну а худое иль доброе, то время покажет.

- Что такое? – спросила Прасковья, поднимая на супруга свои бездонные, словно синий омут красивые глаза.

- Отец мой помер, - коротко ответил князь, - Севолод теперь объявил себя Каганом.

- Вот как, неужто!? Что же теперь будет? – в голосе супруги послышалось беспокойство, - Как нам тепереча дальше жить?

- Да, пока ничего особенного, - как можно небрежнее отвечал Станислав, - Станем жить по-прежнему. Что изменится то? Был отец на престоле, теперь брат сядет. Нам то что до этого? Как жили, так и будем жить. Дань Святограду платить, да Кагана славить. А кто в стольном граде сидит – не всё ли равно?

- Ну славно, коли так, - немного успокоилась княгиня, - А то сердечко как-то екнуло не к добру.

- Не волнуйся, Параша, всё у нас будет ладно.

- Дай-то Святой Дух. На тебя вся надежда, господин ты наш.

- А сыны то наши какими молодцами себя на сегодняшней охоте показали! - Святослав решил сменить тему, - Так кабана ловко завалили, что аж бывалые ловчие подивились. Добрые подрастают воины.

- Всё благодаря тебе, свет очей моих. Ты сынов наших наставляешь. Уже поди взрослые совсем стали. Скоро и о женитьбе подумать можно будет.

- Да будущее нашего рода крепко и это радует, не угаснет он, а разрастётся словно могучий дуб. Вот тогда и удел свой расширим, соседей подчиним. Надо же, со временем, сынам моим свои уделы иметь.

- Только бы со Святоградом в дружбе быть. Чтоб беды не случилось.

- Об том не кручинься. Но это не бабское дело. То моя забота, - жестко сказал князь, - Ну а теперь ложись, душа моя, поздно уже, не жди меня. Посмотрю, как там охотничьи трофеи поделили. Дела все справлю и к тебе вернусь.

С этими словами, князь, поцеловав супруну, вышел из ложницы и направился на красное крыльцо. Княжичи во дворе разбирали охотничье снаряжение, а ловчие разделывали остатки добычи, перед тем как отдать их на поварню для княжеского стола. Слышен был их смех и хвастливая охотничья бравада перед молодыми дворовыми девками, присланными тиуном с поварни за продуктами. Каждый старался именно себе приписать главную заслугу в удачной охоте и княжеское благоволение.

Понаблюдав за этой картиной ещё несколько минут, Станислав направился в гридницу и буквально столкнулся с Выкшей. Боярин потоптался в просторной прихожей перед гридницей, размышляя как бы лучше выполнить приказ князя.

- Ну что, придумали чего? – тихо спросил его князь.

- Думали, княже, да пока ничего придумать не смогли, - виновато ответил он.

- Ну так кликни Шеремета. Он зело хитёр и изворотлив. Ему я верю. Но более никому не доверяй. Две головы хорошо, а три – ещё лучше. Глядишь чего-нибудь и надумаете. Да смотри более никого не посвящай в сии планы. Уразумел, боярин?

- Уразумел, светлый княже, тотчас же сыщу его.

- Меня известите в любое время, - строго приказал Станислав.

- Ясно, господин мой, - поклонился Выкша и отправился исполнять княжеский приказ.

* * * * *

Погожая летняя ночь заботливо укрывала своим тёмным покрывалом спящий город. Погода стояла ясная и потому небо было звёздное. Яркие светящиеся точки щедро рассыпались по бескрайнему чёрному полю, разгоняя своим мягким сиянием ночную тьму. Было так светло, что по городским улицам можно было свободно ходить без факелов, не боясь споткнуться или на что-нибудь налететь.

Небольшая комнатка в гостевой избе, куда определили на ночь столичных послов была залита неясным ночным светом, струившимся из окна. Погода стояла тихая, безветренная, так что даже огонёк в небольшой лампадке перед иконой Светлого Духа, висевшей в углу, совсем не колебался. Гонцы накануне после баньки допоздна бражничали с княжескими людьми и теперь крепко спали мертвецким сном на широких лавках, поставленных вдоль стен, ближе к окну, от которого наконец то веяло приятной ночной прохладой.

Чуть слышно скрипнула незапертая дверь и в образовавшейся неясной световой полосе, идущей из коридора, упала длинная тень. Некоторое времячеловек в коридоре стоял неподвижно, прислушиваясь к сопению спящих и звукам внутри комнаты. Всё было тихо. Наконец, он подал знак и в коридоре бесшумно возникло ещё несколько теней. Они прокрались в комнату, стараясь двигаться как можно тише, но одна из половиц предательски заскрипела. В ночной тиши звук неожиданно получился довольно громкий. Старший из гонцов тотчас же поднял голову:

- Что такое. Эй кто там? – пробормотал он спросонья.

Уловив движение в полумраке, он вскочил с лавки, пытаясь дотянуться до лежащего немного поодаль меча:

- Кто здесь? Что надо….. – воскликнул он и тут же рухнул замертво на лавку, поражённый кинжалом в самое сердце.

Его спутники ошалело вскочили с лавок, не понимая, что происходит и тут же разделили участь своего товарища. Всё было кончено быстро и почти бесшумно. Трупы завернули в простыни и запихнули в заранее приготовленные мешки.

- Приберите тут всё зело тщательно, чтоб никакого следа не осталось, - Тихо приказал старший, - Да прихватите их вещи и одежду. Обрядить их надобно будет.

- А куда их потом? – В полголоса спросил один из нападавших.

- После прикажу. Покуда дожидайтесь меня тут. Да шевелитесь поживее. Рассветёт ужо скоро.

Отдав распоряжение, он вышел из комнаты и огляделся. В коридоре не было ни души. На стене коптил догоравший факел, везде стояла тишина, в воздухе витал резкий запах факельного чада. Убедившись, что всё спокойно, человек быстрой и почти бесшумной походкой заспешил к выходу. Во дворе он ещё раз внимательно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, направился в княжеский дом. Там в тёмных сенях, не зажигая огня его дожидались Выкша и Бакуня.

- Ну как? – Нетерпеливо спросил первый, едва человек прикрыл за собой дверь.

- Всё ладно вышло, - ответил он.

- Никто ничего не узрел и не услышал? – переспросил, в свою очередь, Бакуня.

- Да вроде нет, боярин.

- Ты слышь! – зашипел Выкша, - Нам сие твоё «вроде» не подойдёт. Должно быть наверняка. Проверь ещё раз со своими людьми всё вокруг. Да смотри -чтоб ни одна живая душа не прознала.

- Добро, боярин. Сделаем. А куды после этих мертвяков девать?

- Всё подготовьте, как условились и дожидайтесь там.

- А плата, боярин?

- Получите сполна, когда всё кончено будет.

- Смотри, боярин, токмо без обману. Мы обмана не потерпим.

- Знамо дело. Не сомневайся. Ну, ступай.

Человек вышел, а бояре направились по замысловатым переходам на поварню. В этот ночной час там было непривычно тихо и безлюдно. Печи погасли, стряпухи и кухонные холопы уже давно ушли спать. Здесь царил полумрак, запахи вечерней стряпни, мёда и ещё чего-то кислого. Едва бояре переступили порог, как от огромной кирпичной печи, расположенной в дальнем углу просторной поварни, отделилась тень и двинулась им на встречу.

- Ну, сказывайте. Каково там стало?

- Всё удалось, княже, - ответил с поклоном Выкша.

- Ну слава Богам, - Станислав облегчённо вздохнул, - Прости нас грешных, Светлый Дух. Далее все как договорились?

- Точно так, княже. Обрядим их в дорожное платье. Вещи, оружие всё соберём, как надобно. Вывезем в лес, подальше отсюда и уложим где-нибудь под деревом. Будто ночью в пути напали на них лихие люди, серебро, коней и оружие взяли, а самих умертвили и бросили волкам на растерзание. Да мы вот по счастливому случаю нашли. Об той беде в Святоград и сообщим, вместе с нашей грамотой.

- Смотри, Выкша, чтоб никто не прознал. Душегубцы то твои надёжные люди?

- Не беспокойся, княже. Никто не прознает. А надёжности их нам без надобности. Как всё кончено будет, за платой обещанной они к нам придут. Тут мы их и покараем за убийство послов Великого Кагана, будто выследили мы их, татей окаянных. Ты ещё и благодарность от брата своего за справедливую месть получишь.

- Ишь ты, хитро удумали! – усмехнулся Станислав, - Ну добро. Ступайте. Исполните сие. Мне в опочивальню надобно, пока княгиня не заподозрила чего. Нечего ей знать. По утру доложите, как всё стало.

- Истинно, княже, - поклонились бояре и растворились в темноте.

Весь княжеский двор, погружённый в ночную дрёму, безмолвствовал. Похоже спали даже дворовые собаки и петухи. Ясная луна заливала своим серебром просторный мощёный двор, протягивая длинные неясные тени от всех построек. Лёгкий ветерок совсем стих. Не колыхались ни ветви на деревьях, ни бельё на верёвках, растянутых в хозяйственном конце двора. Казалось, что это царство безмолвия окончательно замерло до утра.

Лишь только одна тень вдруг отделилась от стены господского дома и торопливо метнулась в сторону гостевой избы, притаившись под порогом. И как раз вовремя. Дверь избы бесшумно отворилась. Как будто её заранее смазали. На пороге тихо засуетились несколько человек.

Стараясь двигаться как можно тише, они вытащили три тяжёлых мешка и пару тюков полегче. Сгибаясь под тяжестью ноши, они понесли всё это в дальний конец двора, где их уже ждала запряжённая телега и несколько верховых лошадей, которых сторожил сомнительного вида мужик с взлохмаченной, давно не мытой головой и в потёртой залатанной свите, надетой прямо на голое тело.

В несколько минут погрузив свою ношу на телегу, они вскочили в сёдла. Старший в полголоса отдавал приказания и вся процессия, стараясь производить как можно меньше шума, двинулась со двора через незапертые задние ворота. Стража, извещённая заранее, молча их пропустила.

Всё это время неизвестная тень, держась поодаль, следила за происходящим. Когда телега с верховыми исчезла за воротами, она прокралась обратно к гостевой избе.

Тем временем мужик в залатанной свите, тихо сказав стражникам, чтоб до утра не закрывали ворота, направился к господскому дому, стараясь держаться в тени. Проходя мимо гостевой избы, он вдруг заметил едва уловимое движение за крыльцом.

- Эй, кто там? А ну выходь на свет, - приглушённо приказал он.

Вместо ответа кто-то перескочил через крыльцо и быстро скрылся за углом избы. Мужик выхватил из-под полы свиты большой кинжал с широким прямым лезвием. В лунном свете тускло блеснула холодная сталь.

- А ну, стой, вражина! – тихо крикнул он и кинулся вслед за убегавшим, - Стой, тебе говорят, а то хуже будет!

В ответ послышался только топот убегавшего. Мужик кинулся следом. К задней стене гостевой избы примыкали дровяной сарай и амбар. В темноте их неясные размытые очертания перекрывали всю заднюю часть двора. Далее был тупик, образуемый стенами сарая, амбара и высоким бревенчатым забором внешней стены. Амбар был заперт, а двери сарая оставались распахнутыми. Спрятаться можно было только там.

- Попался, вражина, как тетерев в силок, - зловеще зашипел преследователь, входя в сарай - Тепереча держись, поганец. Некуды более тебе бечь.

Держа нож наготове, он осторожно продвигался между дровяных штабелей, выжидая, когда глаза привыкнут к темноте после яркого лунного света.

- Сказано было тебе – стой. От меня не уйдёшь. А тепереча пеняй на себя. Потолкуем с тобой, коли плохо слышишь. Я тебе скоро ….

Договорить он не успел. Тяжелое полено внезапно резко обрушилось на его лохматую голову. Тихонько охнув, мужик выронил кинжал и рухнул на пол, как подкошенный. Из-за соседнего штабеля вышел княжеский отрок Динияр. Отбросив полено, он поднял нож и вытащил из-за пазухи моток верёвки. Перевернув поверженного преследователя, он начал ловко его вязать.

- Вот и ладно, гнида мерзкая, - удовлетворённо проговорил он, - Во истину ты прав. Тепереча потолкуем с тобой. Ты мне всё поведаешь, что тут такое творится.

* * * * *

Глава 9 Часть 1

ГЛАВА 9.

Часть 1.

То ли хмель нагнала крепкий сон, то ли усталость взяла своё, но на следующий день Благояр проснулся очень поздно. Давно он так долго не спал. Оглядевшись вокруг, святоградец увидел при свете дня неприглядные итоги вчерашнего пира. Повсюду были в беспорядке разбросаны их вещи и оружие, на широком столе остались неприбранные остатки ужина и опрокинутые пустые кувшины из-под мёда, по которым ползали довольные мухи. Спутников его в избе не было.

Солнце вовсю светило сквозь щели в ставнях, птицы громко пели и щебетали на все лады за окном, а во дворе раздавалось конское ржание и топот, вперемежку с громкими криками, скрипами телег и бряцанием оружия. Где-то в дальнем углу надрывно брехали дворовые псы.

Быстро накинув на плечи лёгкий кафтан из тёмно-зелёного заморского сукна, столичный кмет пнул низкую скрипучую дверь избы и вышел во двор, щурясь с непривычки на яркий солнечный свет.

На широком княжем дворе царила суета. Смерды грузили крепкие походные телеги различными припасами. Княжеские отроки сновали туда-сюда. Все галдели и шумели. Возле обозов несколько десятков угрюмых, молчаливых сунеев седлали коней и навьючивали на них свои седельные сумы и оружие. Для похода людей было маловато и Благояр сразу сообразил, что это готовится какое-то посольство под охраной небольшой сунейской дружины.

Не иначе, как князь Яррила решил разослать грамоты в соседние княжества, в связи с последними новостями из Святограда. «Так, значит и нам поскорее нужно в обратный путь» - подумал он. Застёгивая на ходу кафтан, Благояр направился к княжеской избе в надежде встретить там князя или первого боярина и всё разузнать. Надежды его оправдались. Уже в сенях он сразу же столкнулся с Будаем, спешившим куда-то по своим делам.

- Утро доброе, друже! – приветствовал он зычным басом столичного гонца, - Как спалось? Не шибко ль вчерась загуляли, молодцы?

- Благодарствую, боярин. Кажись целы будем. – отвечал с поклоном Благояр.

- Ты пошто здесь? Аль треба какая приключилась? – спросил Будай.

- Да, вот, как погляжу, посольства разные на дворе сбираются. Вот и помыслил – не пора ль и нам обратно в Святоград? Загостились мы тут, а княжна Радослава чую ответной грамоты ужо как заждалась.

- Верно мыслишь, кмете. И вам срок подходит. К вечере князь грамоту закончит и назавтра по утру отправитесь.

- Так что ж до завтра ждать. Ужель так сложно грамоту отписать? Сколько времени ужо тут без толку ждём. Может князь теперь напишет. За одно со всеми и тронемся в путь.

- Занят князь. А грамоты те непростые, нужно время. Не к чему князя торопить. Так ужо, всё одно, скоро будет. Потерпите до завтра. Ступай, вели своим молодцам сбираться.

- Дык нам сбираться, что голому подпоясаться – завязал кушак и готово.

- Вот пусть кушаки и готовят, - рассмеялся боярин, - Ступай. После призовёт тебя князь. Да не пейте больше мёду. Назавтра головы должны быть ясными, а ноги лёгкими.

Делать было нечего и Благояр с поклоном удалился. В душе он досадовал на очередную задержку. Ведь время дорого, а князя Бурислава следовало предупредить как можно быстрее. «Ну ничего. Они с обозом тронутся. Телеги большие и медленные. Мы верхами их быстро обгоним, хоть и на день позже выедем. Просто надобно будет поспешать. Поскачем без проволочек. Только бы Будай, эта хитрая лиса, не о чём не догадался», - размышлял он про себя, украдкой оглядываясь через плечо.

Первый боярин стоял в дверях и внимательно смотрел ему вслед своими хитрыми, слегка прищуренными глазами из-под густых седеющих бровей. По его непроницаемому лицу невозможно было понять ход его мыслей. Но Благояру почему-то неуютно было от этого пристального взгляда, который он чувствовал, казалось бы, даже спиной.

Будай ещё немного постоял на крыльце, отрешённо думая о чём-то своём. Наконец, он развернулся и, отдавав на ходу несколько распоряжений дворовым отрокам, явившимся в сени, поднялся наверх – в княжескую опочивальню.

В отличии от оживлённого первого этажа, где, по обычаю, остановилась для временного проживания вся «старшая» дружина, то есть бояре и воеводы - здесь было тихо и спокойно. Княжеская светлица была весьма просторна и занимала почти половину всего второго этажа. В дальнем углу, под красивыми масляными светильниками, иноземной работы, стояло большое крепкое ложе с резной деревянной спинкой, застеленное белым заморским полотном и покрытое медвежьей шкурой великолепной выделки. Другая шкура, погрубее, лежала на выскобленном до блеска дощатом полу.

На бревенчатой стене весели золочёные княжеские доспехи и оружие. Пахло воском и пряным мёдом. На против ложа, у большого окна, стояли широкие лавки, покрытые расписным тканевым ковром и небольшой столик заморской работы на тонких деревянных ножках. На нём стояла погасшая свеча, серебряный кувшин с мёдом и несколько чаш.

На скамьях сидели ярл Агонар, волхв Иллиазор, боярин Путянич и сам Яррила. Боярин и суней были в простой дорожной одежде, поверх которой блестели новенькие кольчуги, тщательно смазанные тонким слоем жира. Высокий и худой волхв в грубой черной рясе и колпаке примостился на краешке лавки и походил на огромную старую ворону, сидящую на широкой ветке. Князь, одетый в простую исподнюю рубаху и портки, указал вошедшему боярину на лавку напротив себя и быстро заговорил приглушённым голосом:

- Ну что, дядя, всё ль готово? Ничего не позабыли?

- Не беспокойся, княже. Всё как надо, - отвечал боярин, тяжело опускаясь на лавку.

- Добре. А теперь ещё раз всё обсудим.

Яррила поднялся со скамьи и плотно прикрыл дверь опочивальни. Затем резко повернулся к Путяничу:

- Ну сказывай, боярин, как на духу – предан ли ты мне?

- Пошто спросил, княже, - обиженно поджал губы Путянич, - Аль сам не ведаешь? Я твой верный человек. За тебя хоть в огонь, хоть в сечу.

- То мне ведомо, Путянич, - отвечал Ярослав, - Дело удалое иль бранное тебе по плечу. В таких делах ни страха, ни сомнения ты не ведаешь. А спрашиваю потому как знать желаю на что ещё ты готов, чтоб услужить мне службу верную?

- Честь ты мне оказал, княже, поставив послом на переговоры с братьями твоими. Чую ведь от этой затеи многое зависеть будет. Готов порадеть за твоё дело. Сказывай, княже, что потребно от меня. Не сомневайся – всё исполню должным образом.

- Всё ли друже?

- Истинно всё.

- Коли так, то слушай и запоминай мою волю. Передашь брату моему Буриславу грамоту от меня. Да гляди, чтоб прочёл он её при тебе! А на словах поведаешь, что хочу с ним в дружбе нерушимой жить и права его удельные уважать стану. А ещё, хочу совместно с ним идти на узурпатора Севолода, кой не имеет прав на отцовский стол. Владислава он отпрыск, а не наших кровей. Знать по всему выходит, что я есть старший сын родителя нашего – то бишь моя власть по праву старшинства и его братский долг подмогу мне оказать. Скажешь ещё, что в большой любви и в почёте он у меня будет и как брат и как союзник. В том пусть не сомневается. Землями и привилегиями не обижу. В том клянусь….

- Ясно, княже. А коли он не послушает, что тогда?

- Тогда ответишь, что брат его, князь Яррила, волю его уважает и неволить не станет. Передашь грамоту, поклонишься и в обратный путь. На том твоей миссии – конец. Далее ярл Агонар действовать будет, как ему приказано. Ты тогда ему не перечь и ничего более не предпринимай, на то моя княжеская воля. Сразу назад возвращайся. Смекаешь? Воротишься и послом к другим моим братьям направишься. Всё уразумел?

В спальне наступила тишина. Было слышно, как большая муха, отчаянно жужжа, билась в слюдяное окошко в напрасных попытках вырваться наружу. Путянич невольно почувствовал себя такой же мушкой, у которой тоже нет выхода. Он долго смотрел то на князя, то на Будая. Яррила ждал. Наконец, боярин склонил голову:

- Я всё уразумел. Всё будет как ты велишь, государь, - смиренно проговорил он, но не удержался и добавил с горечью, - Значит, таки решился, княже, на недоброе?

- Речь не об том. Наперёд добром всё же хочу действовать. Смекаешь? Для того и посылаю вперёд тебя, а не ярла. Уразумей сие, боярин. Крови не жажду. Мы же – братья!

Старградский боярин молчал, опустив глаза. Видно было, что душа его терзалась сомнениями. Наступило недолгое молчание.

- А уж коли добром не выйдет, то по-иному решу, - продолжил Яррила, видя его смущение, - Стол Великого Кагана один. Вдвоём на нём сидеть не сподручно будет, даже хоть бы и с братом. Разумеешь сие, Путянич? Честность твою уважаю и неволить не стану. А потому ещё раз спрошу прямо. Ты – со мной будешь? Пойдёшь до конца, каково бы не стало? Аль в стороне останешься? Решай. Любое твоё решение приму с честью. Говори – не робей.

На этот раз пауза не затянулась. Путянич тряхнул курчавой головой, как бы отбрасывая последние сомнения и решительно заявил:

- Всегда был с тобою, княже, что в сече, что на пиру! В добром ли деле, аль в худом! Буду и теперь подле тебя до конца. В том не сомневайся. Ты государь наш – твоя и воля. Тебе за всё и ответ держать. Но надеюсь не придётся браться за худое. Ведь тебе и самому сие не по сердцу.

- Верно, друже. Не по сердцу. Всегда хочу добром всё решать. Ну а коли придётся…. Что ж, другого пути не будет. Сам не приму греха на душу и тебя, друга своего ближнего, не попрошу. Ярл пусть всё сделает, как сам посчитает нужным. Ты не встревай.

- Благодарю, княже, что не неволишь и не велишь греха на душу брать. Всё уразумел. Отче, дай благословение на дорогу, - обернулся Путянич к волхву.

- И последнее. – Ярослав обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом, - Всё, что сказано в этой горнице сегодня – здесь должно и остаться. Никто более не должен знать об этом! Ни одна живая душа. Никому ни слова, даже под пыткой. Стану Великим Каганом – всех озолочу и возвышу. Отступников – сурово покараю. Пощады тогда не ждите. Дело государево. Отныне десница моя крепка будет. А теперь – в путь!

- Добро. Вижу, что станешь ты мудрым правителем, князь Яррила, - проговорил Иллиазор, - Будь благословенно имя твоё и дело!

- Спасибо, владыка, на добром слове, - поклонился князь в ответ, - Не токмо для себя стараюсь, но и за всю Склавинию радею.

Все поднялись. Агонар молча направился к двери. Будай вышел вслед за ним. Старградский боярин подошёл к Иллиазору за благословением и преклонил колено. Долговязый волхв, как обычно, неразборчиво забубнил молитву и в конце простёр свою костлявую руку, осеняя склонённую голову боярина священными действиями:

- Во имя Светлого Духа! Благословляю, сын мой, пусть его сила с тобою будет!

Во дворе, тем временем, Будай взял Агонара под руку и отвёл в сторону. Убедившись, что их никто не слышит, тихо перешёл на сунейский язык:

- Не очень я надеюсь на Путянича. Человек он верный, но мягковат и нерешителен. Чересчур уж совестлив, может начать колебаться, - наставлял он ярла, - Хотя он и главный в посольстве, но случись в том нужда, ты его не слушай, делай всё как мы условились. Ну, а коли поперёк встанет – не щади. Мы на тебя в надежде, ярл. Уразумел?

Агонар угрюмо кивнул и сплюнул на землю. Будай знал, что у сунеев это означало решительное «Да».

- Вот возьми ещё на дорожные расходы, - боярин незаметно протянул ярлу тугой кошель-калиту с золотниками, - Как вернётесь втрое больше получите.

Не говоря больше ни слова, Агонар проворно спрятал кошель под плащом и, повернувшись к Будаю спиной, направился к своим людям, наблюдавшим издалека как их предводитель шепчется с первым боярином.

Между тем, на крыльцо княжеской избы спустился сам Яррила в сопровождении Путянича и Иллиазора. Князь на прощание обнял и по традиции трижды облобызал боярина. Путянич сбежал с крыльца, поклонился князю и волхву, легко вскочил в седло и махнул ратникам, дежурившим у ворот, чтобы те открывали ворота. Заржали застоявшиеся кони, заскрипели телеги и всё посольство медленно двинулось со двора, поднимая на сухой от зноя летней дороги столбы пыли.

* * * * *

К вечерне, как и обещал Будай, князь призвал к себе Благояра. Войдя в просторную княжескую гридницу, святоградец застал Ярослава за большим столом, заваленным свитками пергамента, перьями и печатями.

Ставни были уже аккуратно притворены и комната тускло освещалась большой масляной лампой, подвешенной к потолку, а так же несколькими сальными свечами, стоявшими на столе на глиняных подставках. Подняв голову от пергамента, к котором он только что прикрепил свою печать, князь приветливо улыбнулся столичному ратнику:

- Входи, Благояр. Вот закончил токмо последнюю грамотку. Завтра рано по утру отправитесь в обратный путь. Сказывал Будай, торопитесь вы шибко. Пошто такая спешка. Аль не по нраву у нас гостить?

- Благодарствую, княже, за гостеприимство, - отвечал тот с поклоном, - Во истину грех роптать, всё у нас в чести здесь было. Но ведь как ни сладко в гостях, а домашняя репа всё одно слаще будет. То давно всем известно. Да и сестре твоей обещались мы ответ борзо передать, без промедления. А сами тут застряли.

- Знаю, знаю. То не ваша вина, - махнул князь рукой, - Ждёт она с нетерпением. Но борзо не вышло. Другие дела были. Тепереча вот закончил. Более медлить ни к чему.

Ярослав поднялся и своей хромающей походкой обошёл стол. Встав напротив Благояра, он протянул ему свиток пергамента, перевязанный золотистым шнуром.

- Вот, бери, друже. Грамота сия зело как важна. Сбереги её любой ценой. Вручишь сестре моей в личные руки. Гляди, чтоб никто другой её не заполучил. Коли приключится худое – уничтожь её.

- Не беспокойся, княже. Всё исполним.

- А это тебе и твоим людям за верную службу.

Князь подошёл к большому кованному сундуку, стоявшему в углу у окна, откинул тяжёлую крышку и извлек из него небольшую кожаную калиту, набитую серебряными монетами.

- Вот возьми, друже. Поделишь на всех, как сам пожелаешь. Да зайди к моему тиуну. Он дорожных припасов, сколь надо, выдаст. Кони ваши отдохнули. Надо ли ещё чего, сказывай не робей.

- Благодарствую, княже, за заботу твою, - преклонил колено Благояр, принимая калиту и грамоту, - Ничего более нам не надобно. Поспешим домой.

Яррила обнял дружинника за плечи и поднял с колена. Пристально посмотрел ему в глаза:

- Ну, благословит вас Светлый Дух! Надеюсь ещё свидимся, друже. Помни – князь Яррила завсегда другом твоим будет. А теперь - ступай. Надо выспаться на дорогу.

Отвесив князю земной поклон, Благояр коротко помолился на образа в красном углу и вышел из гридницы. Вернувшись к своим отроками, он поведал, что завтра рано по утру они отправляются в обратный путь. Мала решено было оставить до полного выздоровления в Радове, под опекой Захария. Дальняя дорога пока ему была не под силу. Про запропастившегося куда-то Локи и вовсе все позабыли. Решили, что он сам подался из села своей дорогой. Остальные стали собираться.

Двоих Благояр отправил на поварню за припасами в дорогу, а остальные занялись нехитрыми сборами и чисткой оружия. Обратная дорога предстояла долгая и не безопасная. Тщательная подготовка была не лишней.

Тем временем, в княжеской избе ещё долго горел свет и было оживлённое движение. Входили и выходили бояре, ратники и княжеские отроки. Суматоха длилась до самого утра. Готовились кони и телеги, сновали дворовые смерды. Князь рассылал своих гонцов во все склавинские земли и княжества.

Теперь он открыто заявлял о своих амбициях и претензиях на Верховную Власть. Борьба предстояла нешуточная. Яррила не сомневался, что весть о кончине Великого Каган дошла уже и до других его братьев и те уж наверняка не сидят сложа руки. Севолод и Ратимир так уж в первую очередь.Именно их Яррила опасался больше всего. Они церемониться не будут. Важно их опередить. Нельзя давать им шанс. Жестокая схватка братьев-велимировичей за самый главный в Склавинии престол – столичный, началась. И ставкой в ней была не только власть, но и – жизнь!

* * * * *

Глава 9 Часть 2

Часть 2.

Едва только забрезжил рассвет и Солнце только-только лениво поднималось над лесом, озаряя его своими первыми лучами, как Благояр и его спутники выехали с княжеского двора в Радово на широкую дорогу, ведущую на юг. Уютное село быстро растаяло вдали вместе с остатками утренней дымки. Вокруг был только бескрайний девственный лес. Шли крупной рысью. Обратный путь предстоял не близкий и святоградцы спешили домой.

Благо лесная тропа была довольно широкой и ветви деревьев практически не мешали движению. Лишь кое-где, на небольших участках приходилось буквально продираться сквозь чащу. Настроение у всех было приподнятое, ведь возвращались домой к своим семьям и возлюбленным. Потому отроки ехали весело, умудряясь даже балагурить и обмениваться весёлыми шуточками, несмотря на то, что каганский кмет гнал свой маленький отряд почти без передыха, чем немало удивил подчинённых, не понимавших нужды в столь большой спешке.

- Так мы до Святограда всю задницу напрочь сотрём об седло, - ворчал Бажен, поравнявшись со своим командиром, - Пошто так спешим, Благояр? Может привал сделать? Передохнём чуток. А то мочи уже нет.

- Что ты стонешь, как красна девица? Ты же – воин. Терпи! – отвечал бодро Благояр, - Вишь как задержались мы на староградщине, а княжна ужо ответа от князя Яррилы давно как ждёт. Ответ тот зело как важен. Вот и надо поспешать.

- Так то не наша вина была, что князь с ответом так долго тянул, - поддержал товарища Гулен, ехавших позади них, - А нам тепереча отдуваться.

- Не тебе судить князя! Рылом не вышел! Дал ответ, когда надо было. Жаль вот тебя не спросил! - отрезал кмет, - Князья решают, это их ума дело, а нам исполнять. Будет вам роптать. Потерпите немного, вот ужо и лесная деревня не далече.

- Так до неё мы только к вечеру доберёмся! – воскликнул Бажен.

- Вот заодно там и заночуем. Будет вам отдых. Вперёд!

Отрокам ничего не оставалось как смириться и прибавить хода, чтобы не отставать от своего кмета. Всем хотелось побыстрее добраться до небольшой лесной деревеньки старосты Балатыря, в которой они уже ночевали по дороге в Стар-град. Сам староста и его семья были людьми гостеприимными и радушными. Столичных гонцов приняли с почестями, на которые те и не рассчитывали.

Объяснялось это просто. В глухом лесном краю такие важные гости, как послы самого Великого Кагана появлялись очень редко. На них, словно как на диво, сбежалась поглазеть вся округа. На ночлег их разместили в избе самого старосты, стол накрыли, как на праздник. Весь вечер с интересом расспрашивали про столичное житьё-бытьё. А по утру условились, что на обратном пути гонцы снова остановятся в деревне Балатыря. Так что, предвкушение сытного ужина и мягкой постели, поднимало всем настроение.

Один только Благояр почти всю дорогу от Радова ехал молча, погружённый в свои думы. Мысли в голове крутились разные и ему никак не удавалось собрать их воедино, чтобы выстроить общую картину. За эти дни он невольно узнал больше, чем хотел и, наверное, больше, чем следовало.

Предательское избиение новгородских «верхов», которых заманили подальше от города якобы «для замирения», интриги, заговоры против единокровных братьев – всё перепуталось у него в голове. И всё это было так не похоже на того Яррилу, которого он знал раньше. «Да, жажда власти меняет людей. На что только не пойдёшь ради неё» - грустно подумал он.

А ожившие мертвецы – откуда вообще такой ужас?! Или и вправду им всё привиделось? Благояр не знал, что и думать. Но что он мог? Что вообще может сделать один маленький человек против тех, кто вершит судьбы народов и государств? Единственное, что было в его силах, так это как можно быстрее добраться до столицы, чтобы предупредить Бурислава о грозящей ему опасности. Поэтому он и гнал свой маленький отряд, не жалея ни людей, ни лошадей.

- Доброго здравия тебе, мил человек!

Благояр в миг очнулся от своих раздумий. Они остановились у развилки лесных дорог. Перед ними стоял маленького роста сухонький старичок с длинной бородой и с лохматой, непричёсанной головой, одетый в какие-то странные одежды, больше похожие на ветки и листья, чем на материю.

- И тебе здравствовать, старче, - вежливо ответил столичный кмет, - Прости, не заметил тебя.

- А я вообще неприметный, - улыбнулся старец.

- Откуда же ты взялся здесь, посередь леса? – огляделся вокруг Благояр.

- Да живу тут, не по далече, - небрежно махнул худой ручкой старец, - Дозволь спросить тебя, куда путь держите?

- В Святоград, отче. Как величать то тебя.

- Зовусь я – Лесовик, -просто ответил старец, - А что так далеко собрались?

- Да, святоградские мы, отче. Домой, до самой столицы путь наш идёт. Ну а пока к деревеньке старосты Балатыря на ночлег направляемся.

- Есть тут такая. Должно быть спешите шибко?

- Да, Лесовик. Спешим. Дела у нас. А ты пошто спросил? Аль нужда какая?

- Нет у меня никакой нужды. А вот у вас – есть. Знаю это, вот потому и хочу вас по верной дороге направить.

- Верной? – слегка удивился Благояр, - А мы, что же разве не той дорогой сейчас едем? Не в Балатырево?

- К одному и тому же месту разные дороги ведут, - многозначительно сказал Лесовик, - Вам бы лучше во-о-он по той двигаться.

Он указал на лесную тропу, уходящую сильно вправо. Благояр знал, что она тоже приведёт их в деревню, до более дальним, окружным путём.

- Так пошто нам по ней ехать? – ещё больше удивился он, - Вот это тропа гораздо короче.

- Короткая тропа не всегда верной бывает. Быстрее к цели приводит не та дорога, что короче, а та что верней, - ответил загадочный старичок, - Послушай моего совета, мил человек. Сворачивайте направо и до Балатырёва спокойно доберётесь.

- Спасибо за совет, старче. Да только спешим мы, а эта тропа короче. Нельзя время терять.

- Держась за малое, можно потерять большое! – возразил Лесовик.

- Да что ты всё какими-то загадками говоришь, старче, - удивился Благояр, - Объясни толком, по-простому.

- По-простому? Это можно, - улыбнулся старец, - Послушай доброго совета – поезжай по той дороге, что я указал. Не пожалеешь.

- Прости, отче, но мы спешим и кружной дорогой ехать нет смысла. Спешим. Будь здрав и прощай.

- Ну, как знаешь, - грустно вздохнул старец.

Маленький отряд продолжил своё движение в прежнем направлении. Но эта странная встреча несколько обеспокоила Благояра. Он оглянулся назад. На, оставшейся за спиной развилке старичка уже не было. Чем дальше они углублялись в лесную чащу, тем сильнее росло его необъяснимое беспокойство. Чувства его были похожи на те, что он испытал в тот трудный день, когда они добирались в Радово. Лес снова становился каким-то сумрачным и неприветливым.

Вдруг и погода стала меняться. Небо заволокло тяжёлыми свинцовыми облаками. Заметно потемнело и откуда-то подул прохладный ветер. Стало как-то неуютно.

- Не везёт нам с погодой в лесу, - неожиданно проворчал обычно немногословный Драган, - Опять она портится.

- Это верно, - поддержал товарища Гулен, - Гляди же ты – стемнело, словно ночью!

- Главное, чтоб дождь не пошёл, - проворчал Бажен, - Уж больно не охота снова мокнуть.

Он поднял голову к небу, словно желая проверить не собирается ли дождь. Низко над деревьями, как тень, кружил большой чёрный ворон. Он громко каркнул.

- Кышь! – заорал на него дружинник, - Ишь ты раскаркался. Кружит тут, как над покойниками.

- Тьфу ты! Скажешь тоже, - буркнул недовольно Драган, - Неизвестно, кто больше каркает

- Слышите? – насторожился вдруг Ярёма, - Крадётся кто-то.

- Стой! – скомандовал Благояр, - О чём ты, Ярёма? Я ничего не слышу.

- Нет, там определённо зверь крадётся. И не маленький, - отвечал бывший охотник, снимая лук из-за спины.

- Что ещё за зверь? – насторожился Бажен.

В следующий миг большая тёмная тень буквальны вылетела из-за придорожных кустов и, прежде чем Ярёма успел вскинуть лук, она со злобным рыком повалила наземь его лошадь вместе с седоком. Это был огромный чёрный волк. Ярёма успел вывернуться из-под коня и вскочил на ноги с мечом в одной руке и большим кинжалом в другой. Волк тут же налетел на него. Человек и зверь закувыркались в дорожной пыли.

- Ярёма! – закричал Благояр, разворачивая коня, - Братцы, помогите ему!

Но это было сделать не просто. Со всех сторон их атаковали чёрные волки, не давая возможности прийти на помощь своему товарищу.

- Ах, чтоб вас разодрало, зверюги проклятые! - ругался Бажен, кружась на месте и с трудом отбиваясь сразу от нескольких тварей, - Держись, Ярёма, мы сейчас подоспеем!

Драган сумел пронзить своим любимым копьём одного из нападавших волков, но другой изловчился и сумел перекусить древко пополам. Ратник отбросил бесполезный обломок и выхватил меч.

Благояр рванулся вперёд и на ходу сшиб конём прыгнувшего на него волка, другого сразил мечом. Дико заржал и завертелся волчком конь Гулена, на которого прыгнул сзади крупный зверь. Гулен еле удержался в седле, схватившись за гриву, и выронил меч.

- Давайте в круг! – командовал кмет, - Закроем Ярёму!

- Проклятье! - закричал Бажен, - Смотри, Благояр!

Из ближайших зарослей на помощь своей стае спешили ещё с десяток чёрных волков. Глаза их горели какой-то неестественной лютой злобой.

- Нам конец! – прошептал побледневший Драган.

** * * *

Глава 9 Часть 3

Часть 3.

Огромные чёрные волки со всех сторон окружили Благояра и его спутников. Злобно рыча и обнажая страшные клыки, они медленно наступали, готовясь к решающему прыжку. Бежать было не куда. Положение складывалось отчаянное. Дружинники готовились дорого продать свою жизнь.

Внезапно весь лес словно сотрясся от громоподобного рёва. Все, кто был на поляне и люди, и волки, и кони вздрогнули и застыли от неожиданности, как зачарованные. Этот рёв заставил всех замереть. Ломая с треском деревья и кусты, на месте яростной схвати появился гигантский бурый медведь. Глаза дружинников округлились от изумления, никогда им ещё не приходилось видеть такого зверя. Никто не мог понять – на счастье или на беду появился здесь этот великан.

Словно отвечая на немой вопрос людей, медведь одним ударом гигантской лапы отбросил ближайшего волка, тот с визгом отлетел далеко в кусты. Схватив буквально в охапку ещё двоих, он с такой силой сдавил хищников, что они тут же рухнули замертво. Затем он снова заревел и повернул морду к людям, как будто стремясь их приободрить.

- О Боги! – едва ворочая языком, только и смог прошептать Бажен, чувствуя, как волосы на его голове становятся дыбом.

Но стая чёрных хищников и не думала отступать перед новым врагом. Они стали сходиться в плотную массу, злобно рыча и сверкая глазами. Ещё миг и вся эта масса готова была обрушиться на неожиданного заступника. Казалось, медведь это понял или почувствовал. Он поднялся во весь рост и раскинул в стороны свои огромные лапищи, словно пытаясь охватить весь мир. Вдруг, откуда-то у него из-за спины с ужасающим рёвом подул страшной силы ураган.

Это было чудовищно. Деревья пригнулись к самой земле, кустарники были выворочены с корнем. Мир потемнел. Всё закружилось в кромешном вихре. Люди и кони повалились с ног, оглушённые и ошарашенные. Как долго это всё продолжалось никто не мог сказать. Казалось, что даже само время остановило свой бег. Внезапно ураган стих также неожиданно, как и начался. Наступила полная, какая-то даже неестественная тишина.

Благояр открыл глаза и приподнялся на локтях. Никаких волков нигде не было видно. И медведя тоже. Они исчезли, как и часть леса вокруг поляны. Его словно сдуло. На десятки саженей простиралась голая земля. Вокруг зашевелились земляные холмики. Люди и лошади, засыпанные землей вперемежку с ветвями и листьями, начали подниматься на ноги.

- Что это было? – в изумлении спрашивали они друг друга, отряхиваясь и отплёвываясь.

Ответа никто не знал. Тут только Благояр заметил немного в сторонку Лесовика, как нив чём ни бывало, сидевшего на стволе поваленного молодого дерева.

- Эх, мил человек, - вздохнул он сочувственно, - Зачем не послушал меня. Почему не поехал по указанной мною дороге. Не пришлось бы тогда Хозяину вмешиваться. Не любит он такие вещи. Ох и осерчает теперь. А виноват буду я – не смог убедить.

- Ты, о чем это? – растерянно спросил кмет, - Что здесь произошло? Где волки?

- Их теперь нет. Можете не опасаться. Но только дальше вам пока ехать нельзя. Мотон взял ваш след. Он не отстанет.

- Да что ты такое говоришь, старче? – медленно приходил в себя Благояр, - Постой-постой, я уже слышал это имя – Мотон. Это кто ещё такой?

- Не думаю, что я тот, кто должен отвечать на такие вопросы, - ответил старичок, отводя глаза.

- Да, точно. Вспомнил! – воскликнул Благояр, хлопнув себя по лбу, - Это же он тогда натравил на нас своих волков по дороге в Радово! И вот снова!

- Верно, - кивнул Лесовик, - И он не отступится. Теперь понимаешь, что нужно меня послушать?

- Да, кто же он такой? И что это за злоба такая у него к нам? Мы ведь его никогда не встречали и поперёк его дороги не встревали.

- Скоро вы сами всё узнаете. Рагадаст ждёт вас. Он всё и расскажет.

- Какой ещё Рагадаст? – воскликнул Благояр, - Не знаем мы никакого Рагадаста. Дело у нас спешное, некогда нам по гостям разъезжать. В столицу спешим. Одному хорошему человеку нужно помочь, а то поздно будет.

- Об этом забудь, - серьёзно проговорил Лесовик, - Твоя судьба изменилась. И того, кому ты спешил помочь - тоже. Ваши доли теперь с ним порозень.

- Что ты говоришь? – прищурился Благояр, - Да откуда же тебе, лесной человек, знать кому я хочу помогать, а кому нет? Ты что Бог что ли?

- Не совсем, - улыбнулся старичок.

- Как это – не совсем? – опешил святоградец.

- Мы – скромные слуги нашего Хозяина. Мы – его трудники. Испокон веков трудимся тут, на его земле. Ну и кое-что знаем.

- Чудные вещи ты говоришь, старче, клянусь Небесами! И кто же ваш Хозяин? Этот медведь что ли?

- И он тоже.

- А что это за буря вдруг поднялась и сразу же утихла? Так не бывает!

- Терпение, мил человек. Скоро ты всё узнаешь. Но мы отвлеклись, - спохватился старичок, - Пора вам новую дорогу указать.

- Нет уж благодарствуем, мы здешние дороги сами знаем. До деревни старосты Балатыря тут уж недалече. Доберёмся.

- А эта дорога вам пока неведома, - загадочно сказал старичок, - И приведёт она вас вовсе не в Балатырёво. Вам нужно в другое место.

- Как это – в другое место? Вот заладил одно и то же. Ладно, старче. Недосуг нам тут разговоры праздные вести. Спешим.

- До чего же ты упрям, мил человек, - Лесовик начал терять терпение, - Неужель тебе мало уже двух уроков? Третьего вы можете и не пережить. Мотон ведь не отступится. Не позабыл?

- О чём это ты?

- Да о том, что вы уже дважды встречались с Мотоном и его волками. Пока вам везёт. Но третьего раза вы можете и не пережить. Вот и сейчас, если бы Хозяин не подоспел вовремя – не быть бы всем вам сейчас в живых. Были бы теперь уже ваши души на пути в Навь.

- А откуда тебе ведомо про тот первый раз? Мы про ту встречу с волками никому не рассказывали.

- Сказал же, мне кое-что ведомо.

- Так это что же - твой хозяин нас тогда в сумрачном лесу выручил?

- У вас сейчас слишком много вопросов, - махнул рукой Лесовик, - Только Рагадаст может дать вам ответы. И он ждёт вас к себе. Не пойдёшь – погибнешь. И не только ты. Разве это до сих пор тебе не понятно?

- Теперь понятно стало, так бы сразу и сказал. Эй, други, всели целы?

- А где же Ярёма? – спохватились дружинники.

Сразу несколько голосов стали звать своего товарища, но ответа не последовало.

- Да вот тут же он, на этом самом месте, с волком кувыркался, сам видел, - недоумевал Бажен, вороша сапогом землю, словно там, где-то может быть его товарищ.

- Чудно! – воскликнул Гулен, - Ежели волк задрал бы его, то тело осталось бы. А тут ничего.

- Может и его этим ветром куда сдуло? – предположил Драган, - Надо бы поискать.

- Это плохо! – вдруг сказал Лесовик и в голосе его послышалось явное беспокойство, - Очень плохо. Ваш друг жив, но Мотон, похоже, забрал его с собой! Но зачем? Неясно. Надо срочно известить Хозяина.

Благояр подскочил к старичку и, схватив его за грудки, легко оторвал от земли и хорошенько тряхнул:

- А ну рассказывай, старый сморчок, что здесь вообще творится, - закричал он, - А то дух из тебя выпущу! Где наш товарищ?

- Я же сказал. Его забрал Мотон, - раздался спокойный голос Лесовика из-за спины Благояра.

Кмет застыл в изумлении – он сжимал в руках пустоту, а старичок, как ни в чём ни бывало, стоял позади, в нескольких шагах.

- Вот это чудеса! – дружинники с открытым от удивления ртом смотрели на старичка, - Во даёт старче! Как это у него вышло?

- Послушай меня, мил человек, - настаивал Лесовик, не обращая на них внимание, - Поезжай к Рагадасту. Там ты найдешь ответы на все вопросы. Верь мне, я добра желаю.

- Да, но …. – забормотал Благояр в растерянности, - Дела же у нас спешные.

- Один раз ты меня уже не послушался и видел, что стряслось? Чуть было беда не случилась. В другой раз Хозяин может и не подоспеть вовремя. А с товарищем вашим и сейчас неизвестно что будет. К чему искушать судьбу? А дела твои свершатся, как им и положено. Не сомневайся. Рагадаст поможет.

- Да кто же этот Рагадаст таинственный? – удивился Бажен.

- Скоро узнаете, следуйте за мной. Теперь я уже вас одних не оставлю. А за дело своё спешное не переживайте. Оно свершится в нужное время. Не опоздаете.

- Ладно встретимся с этим Рагадастом, коль это так необходимо. Только долго не будем засиживаться. Спешим, - нехотя согласился кмет, - Учти, только ради Ярёмы соглашаюсь. Чтобы его отыскать.

- Вот и славно! – обрадовался старичок, - В путь. Не будем задерживаться.

- Да только, как же ты пеший за нами успеешь? – спросил Благояр, садясь в седло.

- Это просто, - весело ответил Лесовик и мгновенно оказался на противоположном конце поляны, - Это вам надобно за мной поспешать! Ну, в путь. Не отставайте, Рагодаст ждёт.

* * * * *

Ехать пришлось довольно долго. Лесной дороге, казалось, не будет конца. Петляя и извиваясь, она бежала через овраги, холмы и лесные дебри. Кругом, сколько ни кинь взгляд, был только лес. Благояр уже совершенно не представлял, где они находятся. Чтобы разогнать скуку и однообразие пути, Гулен негромко затянул старинную дружинную песню про былинных богатырей далёкого прошлого.

- Да кто же он такой будет, этот твой Рагадаст, что живёт в такой глуши? - спросил Бажен маячившего впереди Лесовика, - Хоронится, что ли от кого? Как он сам-то дорогу домой находит?

- Рагадаст – великий кудесник, - коротко отвечал Лесовик, - И дорога к нему мало кому ведома.

- Ну тогда я, наверное, сейчас лопну от гордости, что нам оказана такая честь, - пробурчал себе под нос старый дружинник, - Долго ещё плестись?

- Уже рядом, - ободряюще крикнул старичок.

Тут деревья словно расступились, и путники выехали на просторную лесную поляну. Люди полной грудью вдыхали свежий лесной воздух с лёгким запахом хвои. Кругом чувствовалось спокойствие и какое-то умиротворение.

Внезапно у них над головами громко каркнул ворон. Посмотрев вверх, дружинники увидели большого ворона, парившего над ними. Появление этой мрачной чёрной птицы явно не вязалось с картиной, залитого солнечным светом, чистого зелёного леса. Словно клякса на чистом листе бумаги. Это было неожиданно.

- Глядите, опять этот ворон, - воскликнул Бажен, - Да какой здоровый! Кышь! А ну пошёл отсюда!

Однако, на этот раз ворон и не думал улетать. Спустившись ещё чуть ниже к земле, он направился прямиком к людям. Подлетев совсем близко, он, вдруг широко расправил крылья и неподвижно завис над кронами деревьев. Он почти не шевелился и это было очень странно. Благояр никогда раньше не видел, чтобы птицы могли бы вот так зависать на месте.

А ворон вдруг начал расти и быстро увеличиваться в размерах. Дружинники, как зачарованные смотрели на это диво открыв рты. Наконец, сверкнула яркая изумрудная вспышка и ворон вдруг превратился в огромного Чёрного Орла. Настоящее чудо! От изумления всё буквально застыли на месте.

Первым опомнился Лесовик. Он резко обернулся и отчаянно закричал, предостерегающе размахивая руками:

- О Боги! Он нас выследил. Бегите! Быстрее прячьтесь за деревьями!

Но его окрик запоздал. Чёрный Орёл взмахнул крыльями и из них полетели крупные перья. Да только уже прямо в полёте они превращались в длинные чёрные стрелы, засвистевшие вокруг людей.

- Берегись! – закричал кто-то.

Прежде чем Благояр успел что-либо сообразить, он почувствовал резкую обжигающую боль в груди. Сильный удар вышиб его из седла и он, пронзённый черной стрелой, рухнул с коня.

Откуда-то, как будто очень издалёка, до него долетел затихающий крик Гулена. Ясное небо и густые кроны деревьев померкли перед его взором, сознание угасло.

И он провалился в пустоту.

* * * * *

Глава 10 Часть 1

ГЛАВА 10.

Часть 1.

Юный князь Григор Велимирович заканчивал обеденную трапезу в своей гриднице, когда в комнату прибежал взволнованный и запыхавшийся отрок.

- Гонцы, княже, к тебе из самого Святограда. Сказывают дело спешное – выпалил он, едва переведя дух.

День выдался ясный и светлый. Ярко жёлтый солнечный диск медленно, словно нехотя, плыл над обрывистыми берегами реки, заливая всё вокруг летним теплом и светом. На улицах и дворах Изорска с первыми петухами уже закипала повседневная будничная суета. Из широких ворот выгонялся скот не пастбища, оглашавший окрестности занудным блеянием и мычанием. Громко кричали зазывалы купеческих лавок, стучали молотки в кузницах и мастерских. Народ привычно спешил на торжище и по всем своим делам. Город жил обычной жизнью.

- Велишь позвать что ли, - переспросил отрок.

- Зови немедля, - ответил Григор, вытирая жирные ладони рушницей.

- Да тута старшой их, княже, за дверью дожидается.

Отрок посторонился, пропуская в гридницу высокого темноволосого человека в чёрной запылённой свите из дорогого сукна и такого же цвета кожаных сапогах. По его усталому лицу и кругам под большими умными глазами было видно, что путь он проделал немалый. Но вида явно не подавал. Держался прямо и уверенно. Переступив порог, он извлёк из-за пазухи свиток и с поклоном степенно передал его князю.

- Грамота тебе, княже, от брата твоего Севолода.

- А ты кто таков будешь? Что-то раньше не видел тебя в Святограде.

- Верно, княже. Я не святоградский. Тургуровские мы. Имя моё – Горясер. Боярин брата твоего Севолода, князя тургуровского.

- Что за важность такая? – спросил Григор, принимая свиток, - Аль худое что приключилось с братом Севолодам? И почему он вести шлёт из столицы, а не из Тургура?

- С ним всё хорошо. Но вести скорбные. Прости, княже, но отче твой – Великий Каган Велимир Судиславович помер восемнадцатого дня. О том наш князь Севолод тебе грамоту прислал. Прочти, там всё писано.

- Как помер! – воскликнул Григор, вскакивая со скамьи.

Выхватив из рук Горясера свиток, юный князь торопливо развернул его и быстро пробежал глазами по строчкам. Свиток выпал из его рук:

- Светлый Дух – да как же это! – выкрикнул он в сердцах и, неожиданно, так громыхнул кулаком по столу, что посуда с звоном разлетелась по углам гридницы. Тяжёлые серебряные кубки опрокинулись и покатились по дубовой столешнице. Выплеснутое вино образовало на ней большую кроваво-красную лужу, - Да как же это так! Неужто лекари разные заморские не могли ничего сделать? Куда бояре то смотрели?

На шум прибежали сенные отроки, да так и застыли в дверях.

- Они делали, что смогли, - тихо ответил Горясер, - Но над смертью никто не властен и никто её не избегнет. Знать пришло его время. Что тут можно поделать?

- О Боги! Великий Каган помер! – воскликнули кто-то из отроков и все они сразу выпорхнули из коридора, словно стайка испуганных воробьёв.

Юный князь отвернулся к стене, чтоб не выдать своих слёз, предательски появившихся на глазах. Не гоже было сильному князю плакать, словно девке на выданье. Но поделать с собой он ничего не мог. Душа его была ещё не столь суровой и зачерствевшей, как у многих окружавших его мужей. В ней ещё оставались остатки детской благодати и эти остатки сейчас горько переживали утрату близкого человека.

Весть эта была, хоть не такая уж и неожиданная, но всё равно сильно опечалила молодого князя. Григор, как и Бурислав, в отличие от других братьев, был привязан к отцу. Он знал, что в последние месяцы Великий Каган сильно хворал, молился за его выздоровление и надеялся на лучшее, хотя слухи из Святограда были неутешительные. И вот – развязка. Случилось неотвратимое, то, чего он и опасался. Юный князь встал из-за стола и, подойдя к иконам в красном углу, молча помолился за упокой души своего родителя.

Горясер терпеливо ждал, разглядывая молодого князя. Так близко он видел его впервые. Григор был статен и хорош собой. Длинные тёмные волосы свободно ниспадали на крепкие плечи, а над верхней губой и на подбородке едва пробивался первый юношеский пушок. Несмотря на молодость, он старался держаться с достоинством, как и подобает сыну Великого Кагана, а ныне - удельному князю из рода Велимировичей. Закончив молитву, князь повернулся к гонцу, который продолжал почтительно стоять в дверях, и голосом глухим от волнения проговорил:

- Да, знать пришло его время. На всё воля нашего Светлого Духа.

- Во истину так, княже, - снова поклонился Горясер.

- Что-нибудь ещё, боярин? Может брат мой на словах велел что передать.

- Только одно, светлый княже. Велел накрепко запомнить и передать тебе – Ждёт он тебя в Святограде! В любви и дружбе желает с тобой жить. Ближним к себе человеком хочет тебя видеть.

- Знаю. Он это и в грамоте написал. Более ничего?

- Более ничего. Просил только, чтоб не мешкал ты. Зело нужен будешь ему в столице. Большая надёжа у него на тебя. Поспеши, княже.

- Добро. Ступай, боярин, передохни с дороги. Эй, люди! - князь кликнул своих отроков, снова появившихся в дверях, - Накормите боярина и его людей. Да пристройте с дороги отдохнуть. Лошадей не забудьте. А после кликните ко мне Брячеслава, да волхва Никифора.

- Будет исполнено, светлый княже. Пойдём, боярин.

Проводив взглядом отроков и тургоровского боярина, юный князь подошел к окну и, распахнув створки, стал задумчиво смотреть на величественный деревянный кремль, с высокими стенами и башнями, раскинувшийся на возвышенностях прямо напротив княжеской избы. Это зрелище всегда успокаивало его и отвлекало от тяжких дум.

Отца не стало. Немыслимо! В это трудно было поверить и ещё труднее принять. Но жизнь, несмотря ни на что продолжалась. Ему, как воину и князю надлежало принять этот удар Судьбы с честью и достоинством. Он ведь уже не дитя, а зрелый муж.

Почему-то ему вспомнился первый день пребывания на изорской земле. Два года уж минуло с того момента, а помнил он всё, как будто это было вчера.

Отправляясь в свой удел, Григор был преисполнен самых радужных ожиданий. Планы юного князя простирались очень далеко. Он жаждал оправдать ожидания сурового отца и показать себя не хуже старших братьев, давно управлявших своими уделами. Он уже видел себя сильным и мудрым правителем, под рукою которого людям будет легко и спокойно жить, а небольшое изорское княжество станет могучим и приобретёт значительный вес в Склавинии.

Не меньшие амбиции испытывал и его духовный наставник, выходец из ролланских земель, старый волхв Никифор, прибывший в Изорск вместе со своим бывшим воспитанником. Местные жители ещё крепко держались за своих старых Богов, несмотря на грозные приказы из столицы. Старый волхв надеялся изменить эту ситуацию. Он рассчитывал основать здесь новую схинию Святого Духа, обратив изорчан в новую веру, и, разумеется, возглавить её.

Ох уж эти юношеские благие устремления! Как часто они разбиваются о стену суровой реальности.

Прибывшего из столицы новоявленного князя изорского, городские старшины по началу и вовсе не хотели пускать в город, демонстрируя своё несогласие с этим назначением. Земли эти не так давно были подчинены и обложены данью. И местные старейшины всячески старались сохранить остатки своей вольницы. Они требовали, чтобы князем стал кто-нибудь из представителей местных знатных родов. Но Велимир был неумолим и прислал на княжение своего сына. Это окончательно закрепило бы зависимость местных земель от Святограда.

Тогда старейшины пошли на саботаж и закрыли для Григора ворота городского детинца, где располагалась княжеская резиденция. Мощный детинец и был собственно городом. Окружавшая его территория была по сути просто огромным посадом. Небольшая дружина, сопровождавшая князя, не могла взять город силой. Пришлось разбивать походный княжеский лагерь прямо под городскими стенами, среди дворов ремесленников и купцов.

Дальше – ещё хуже. Волхв Никифор и прибывшие с ним послушники рьяно взялись за дело. При княжеской поддержке они развёл такую бурную деятельность по обращению местных жителей в новую веру, что явно перегнули палку. И это дало формальный повод местной оппозиции.

Подстрекаемые старейшинами, ревнители старой веры, при поддержке горожан, устроили настоящий бунт. Начались погромы и бесчинства. Изорчане стали избивать тех, кто перешёл в новую веру, а их дома поджигать. Вину же за пожары и убийства быстро переложили на пришлых святоградцев. В итоге всё переросло в настоящее восстание против власти Святограда и его удельного правителя, назначенного Каганом.

Положение было очень опасным. Юный князь, со своими сторонниками вынужден был бежать из города и укрепился в одном из ближайших сёл. Распалившаяся городская чернь требовала немедленного уничтожения «гнезда скверны». Многие советовали Григору возвращаться в столицу и просить помощи у Кагана.

Григор колебался. Начинать своё княжение с жалобы в далёкий Святоград, означало показать суровому отцу свою беспомощность и неспособность самостоятельно разобраться с местной ситуацией. Юный князь не смалодушничал и проявил твёрдость. Пришлось идти на компромиссы и вести долгие и трудные переговоры.

Помогло и то, что местные старшины сами испугались масштабов восстания, которое нарастало, как снежный ком. Страшась неминуемой кары сурового Каган и боясь окончательно потерять контроль над ситуацией, они вынуждены были пойти на попятную. Зачинщиков бунта повязали и кинули в поруб, а к князю отправили повинную делегацию с предложением взять виру за убитых и покалеченных, а после «забыть обиды и жить в мире».

Григор великодушно всех простил и не стал сообщать в столицу о бунте и восстании. Что сразу значительно упрочило его авторитет. Старейшины его приняли и даже согласились за городской счёт отстроить новые княжеские хоромы, взамен сгоревших.

С тех пор прошло уже почти два года. Много воды утекло в местной реке Журинке. Князь повзрослел и возмужал. Обустроил себе знатный терем на живописном берегу реки. Изорский люд проникся к нему уважением за его справедливость и учёность. С городскими старшинами тоже удалось окончательно поладить. Только в вопросах веры дела обстояли до сих пор неважно. Большинство местных оставались идолопоклонниками и крепко продолжали держаться старых обычаев, к большому огорчению Никифора.

Скорбные вести и грамота старшего брата нарушили весь размеренный уклад его жизнь, сложившийся в последнее время. Григор не испытывал каганских амбиций и не рвался править Святоградом. Его вполне устраивал его небольшой изорский удел, где у него постепенно всё налаживалось лучшим образом. Отца он любил и, в отличие от старших братьев, никогда ему не перечил. Потому пользовался его поддержкой и защитой.

Теперь же отца не стало и новый государь требовал его к себе в стольный град, бурливший политическими страстями. Надо было срочно посоветоваться с отцом Никифором и Брячеславом, которого он недавно назначил своим боярином и воеводой.

Он и явился первым на зов князя. Высокий, крепко сложенный светловолосый и голубоглазый муж, одетый в простую домотканую рубаху и порты, перехваченными по склавинскому обычаю подвязками на голени и под коленями, переступил порог гридницы и земно поклонился молодому князю:

- Здрав буде, светлый княже, - зычно проговорил он, - Ты звал меня нынче?

- И тебе здравствовать, друже, - ответил Григор, - Проходи, садись. Новости есть зело важные из Святограда. От того и кликнул тебя. Обождём волхва Никифора. Совет с вами держать намерен.

- Добре, княже.

Брячеслав уверенным размашистым шагом прошёл в гридницу и расположился на широкой лавке возле стола. Было ему уже за тридцать. По тем временам возраст весьма зрелый. Но выглядел новоявленный боярин моложе своих лет. Даже густая светлая борода, обрамлявшая его несколько округлое загорелое лицо, не прибавляла ему лет. Длинные волосы были собраны в пучок на затылке и перехвачены белой лентой. Поджарый, мускулистый воин, он всю жизнь провёл в битвах и походах. Его открытый и смелый взгляд обозначал неукротимость и решительность характера.

Свойства весьма необходимые для воина, но не столь ценные для советника. Хотя именно его воинским опытом в первую очередь и руководствовался Великий Каган, отправляя Брячеслава в Изорск вместе со своим сыном. Он должен был стать начальником княжеской дружины. Дружина Григора была не столь многочисленна и опытный командир, способный компенсировать своим воинским талантом недостаток численности, был ей необходим. Для мудрых же советов был приставлен к молодому князю волхв Никифор.

В отличие от Брячислава, Григор не мог усидеть на месте и нетерпеливо расхаживал по светлице в ожидании своего бывшего наставника. Ждать пришлось не долго. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги старого роллана и на пороге появилась его сгорбленная тщедушная фигура.

Был он невысокого роста и сухощав. Широкая чёрная ряса с капюшоном, подпоясанная простым кушаком, была явно ему не по размеру и висела на худых старческих плечах, как на колу. Голова священника скрывалась под капюшоном, виднелись только длинная седая борода, да блестел острый внимательный взгляд. Перекрестившись на иконы Светлого Духа, он обратился своим тихим, спокойным голосом к Григору:

- Утро доброе, светлый княже. Отрок твой поведал мне о гонце из стольного града. Что за новости будут?

- Здравствуй, отче, - любезно отвечал князь, - Проходи. Дела важные. Совет твой нужен.

- Знамо дело, сын мой, - отвечал Никифор, проходя к столу, - По-иному, не стал бы меня звать. Ну сказывай, что приключилась.

Вместо ответа Григор показал им грамоту, привезённую утром Горясером:

- Вот грамота из столицы от брата моего Севолода, - скорбно проговорил князь, опуская глаза, полные горести, - Отец наш - скончался восемнадцатого дня.

В комнате повисла гнетущая тишина. И новоиспечённый боярин, и старый волхв были поражены известием и некоторое время приходили в себя.

- Ну-у-у и дела…, - только и смог выговорить Брячеслав.

- Вот как? Свершилось-таки. Отошёл наш господин, - тяжело вздохнул, наконец, Никифор, садясь на лавку, и как-то сразу поник, - Не к добру сие. Ох, не к добру! Что ж, все мы под Светлым Духом ходим и все в свой час предстанем перед судом его праведным и справедливым. Вот и настало значит время князя Велимира, - волхв смахнул скупую старческую слезу, - Немало он погрешил, но и славных дел так же немало свершил. Спаси, Светлый Дух, душу его грешную.

Старый роллан поднялся с лавки и зашептал молитву. Брячеслав с Грегором последовали его примеру. Окончив молитву, Никифор молча опустился на лавку. А Брячеслав не мог усидеть на месте и в возбуждении зашагал по комнате.

- Это что же получается? Вот уж весть, так уж весть, - заговорил он, - Каково же тепереча станется? А что князь Севолод пишет?

- В Святград меня требует, - ответил Грегор.

- А на что тебе туда ехать? - удивился боярин.

- Поддержки во мне ищет. Каганом себя объявил.

- Так нешто без тебя не управятся? Ведь он старшой брат в вашем роду. И так престол его будет по старшенству. Какая же тут поддержка ему нужна.

- То не добрая весть, - снова тихо подал голос Никифор.

- Пошто так мыслишь, отче? – спросил Григор, - Растолкуй нам сие.

- Оттого так мыслю, княже, что видится мне дело это не простым.

- Так что ж тут мудрёного, - снова удивился Брясеслав, - Отец помер. Старший сын – наследник. Всё просто.

- Ой ли, сын мой? Помниться мне, весть приходила будто старый Каган Велимир молодого князя Бурислава своим наследником назначил. Так ли?

- Так и есть, отче. Было сие, - кивнул Григор, - Бурислав мне писал. Тому старшие браться, а особо Севолод с Яррилой вельми как недовольны были. Да только нет в том вины Бурислава. Но то была отцова воля, Бурислав её не искал.

- То-то и оно, княже. Коли так сбудется, то боюсь, смуты большой на нашей земле не миновать. Мыслю, что братья твои старшие не смирятся. Вот и будут по всем землям союзников собирать. Сцепятся друг с другом, словно волки алчущие, в борьбе за столичный престол, дающий Верховную власть. А её и тот, и другой давно уж в тайне желают. И всё это ко всеобщему лиху. Так уже во времена отца вашего в Склавинии бывало. Тогда всем худо будет.

- А что Севолод ещё там пишет? – кивнул на лежащий на столе свиток Брячеслав.

- На, прочти сам, - протянул ему свиток Глеб.

- Прости, княже, - смутился боярин, - Не силён я в буквенной науке. Не пером, амечом обучен владеть. Скажи так.

- В любви и дружбе жить зовёт. Земли и привилегии к моему уделу добавить обещает.

- А что взамен? – осторожно спросил Никифор.

- Признать его требует Великим Каганом вместо отца нашего и клятву на верность принести в Святограде.

- Только то, - скривил губы Брячеслав, - Дать клятву законному наследнику – невелика трудность будет. Так можно и вовсе никуда не ездить, чай не ближний свет. Сослаться на дела местные неотложные. Грамоту с заверением любви и преданности отправить, да с ней тысячу златников положенной Святограду дани - вот и вся недолга. Дань то уже почитай всю собрали.

- Коли признают его другие братья, то так оно и случится, - задумчиво возразил Никифор, - А коли нет - тогда начнётся распря. И потребует Севолод кое-что покрепче грамоты или клятвы. Призовёт он тебя, светлый княже, с твоей дружиной себе в помощь с братьями остальными воевать. Да и изорское ополчение потребует привести. Что тогда делать станешь? На кого мечом пойдёшь? На кровных братьев, на Бурислава, на Яррилу? Севолод на любого указать может, кой ему не по нраву будет.

Григор промолчал. Об этом он не подумал. Вопрос застал его врасплох и у него не было ответа. Молодой князь в раздумьях сидел за столом, подперев подбородок кулаком. Брячеслав крякнул с досады и с размаху тоже уселся на лавку. Воцарилось молчание.

- Да… Это тебе не супротив степняков или кретанийцев выступать, - протянул, наконец, боярин задумчиво, - Там вороги-супостаты, всё ясно, а тут - братья единокровные и дружины склавинские.

- Вот именно, - сказал волхв Никифор, - Тут сперва подумать крепко надобно во имя чего и с кем воевать. Чью сторону держать.

- А может и вовсе в стороне остаться? Как мыслите? – предложил неожиданно Брячеслав, - Изорск далеко. Какое нам дело? На что нам Святоградский стол? Вот пусть старшие братья сами и разбираются – кому из них в столице править. А нам зачем лезть в чужую драку? А кто верх возьмёт – тому и поклонимся. Нам ведь всё едино. Все они Велимировичи.

- Мысль добрая, - кивнул волхв, - Вот только получится ли отсидеться в сторонке? Может так статься, что тот, кто ни с кем – тот неугоден всем. А в этом не будет добра для Изорска.

- Справедливо глаголешь, отче – согласился Григор, - А коли получается так, что Севолод старший брат и наследник, то по сему выходит, что его сторону держать по справедливости будет. Не так ли?

- Может и так, - задумчиво протянул старец, - Только поступать по справедливости не всегда получается к выгоде. Запомни, княже - в политике ошибиться с выбором стороны нельзя. Так и без головы остаться не долго. Проигравшие долго не живут.

- Значит надо победить! – запальчиво вскликнул боярин.

- Верно. Только пока не ясно кого?

- Ну тогда выбора нет, - заключил молодой князь, - Надобно ехать в стольный град. Только там можно понять, что к чему и у кого что на уме. Из Изорска, боюсь, этого не разглядеть.

- Вероятно ты прав, княже, - согласился Никифор, - Хоть и не по сердцу мне сия затея, но тихо отсидеться в стороне у тебя вряд ли получится. Поезжай в Святоград. Ох, чую – распри не миновать! Сила власти зело как притягательна. Крепко сцепятся твои братья. Так что подумай хорошенько, прежде чем на чью-то сторону встанешь.

- А ты каково мыслишь старче? Что посоветуешь? – спросил Григор.

- Ну что ж, давай прикинем расклад, - вздохнул Никифор, - Севолод – старший сын и законный наследник, бояре стольные за него будут, да и тесть – полавский король воинской силой завсегда поддержит. Теперь возьмём Бурислава – он назначен самим Велимиром в свои преемники, народ столичный его любит, да и столичная рать за него. Это большая сила. Император Васспасиан непременно поможет любимому племяннику. Уж больно для Империи выгодно иметь его в Святограде, на Каганском престоле. А Яррила? Тот ещё хитрый лис. Далеко в Стар-граде сидит по-тихому, да силы копит. Породниться хочет со сунейским конунгом Ульфом не просто так. Сунеи – сильная подмога. Амбициозен он не в меру, давно зарится в Святограде сесть.

- Ух, от подобных раскладов голова может пойти кругом, - вздохнул Глеб.

- И это ещё не всё, княже. Есть ещё Ратимир. Тот вообще тёмная лошадка. Правит за тридевять земель в своей Тартарии. Что у него на уме никто не знает. А воитель он знатный и силу воинскую имеет немалую. С таким любому считаться придётся.

- А остальные братья? – спросил Брячеслав, увлечённый политическими раскладами от Никифора.

- Видится мне, что князь Святослав по-слабее остальных братьев будет, - продолжал волхв, - Но этот будет искать сильных союзников из вне. А коли не найдёт, то всё одно в стороне не останется и своего не упустит - непременно к кому-нибудь примкнёт для своей выгоды. Судислав же – самый младший из тех, кто уделом владеет. Он ещё слишком юн и наивен и ничего в своём Ново-граде не решает. А вече наверняка за Яррилу проголосует. Да и весь Север тоже.

- Да, знатную картину ты нарисовал, отче, - восхитился Брячеслав, - Будто красками по холсту. Все цвета учёл.

- Вот и поразмысли, княже, с которым из них тебе по сердцу в союзе быть, - закончил Никифор.

- Да уж. Задал ты мне задачку, старче - протянул Григор, - Добре всё растолковал. Осталось токмо выбор сделать.

- Не ошибись, княже.

- Да-да, помню, как ты сказал – проигравшие долго не живут. Как же тут угадать то доподлинно?

- Думай, княже. Ты уже взрослый муж. Теперь ты все ведаешь. Сердце своё и разум послушай. Так с помощью Святого Духа и примешь решение.

- Что ж, ступайте. Хочу побыть один. Поразмыслить требуется крепко. Вас же призову, когда приму решение.

Брячеслав и Никифор, поклонившись князю, вышли из гридницы. Григор долго сидел один за неприбранным столом и размышлял. Похоже его спокойное сидение в тихом Изорске подходило к концу. Только вот теперь он уже не дитя малое и не отрок несмышлёный, который отсидится за широкой спиной могущественного родителя. Он – уже зрелый муж, удельный князь. Он в ответе за свой удел и свою землю. На него все смотрят. Его приказов ждут.

Теперь ему решать, что делать и как быть. Григор отчётливо понимал, что грядёт смена власти. И что в грядущем водовороте событий можно либо потерять свой удел, возможно и вместе с головой, либо наоборот - расширить и увеличить его.

Всё зависело от правильности выбора победителя в предстоящей борьбе за власть. А в том, что она будет сомневаться не приходилось. Но кто одержит верх? Никто не решился бы дать ответ. И что в этом случае предпочесть – выгоду или справедливость. Тот ещё выбор!

- Смотрите, смотрите, это ведуны-кудесники, - вдруг зашумели дворовые мальчишки, - Настоящие! Сюда идут. Они, колдуны. И чудеса способны творить!

* * * * *

Глава 10 Часть 2

ЧАСТЬ 2.

Мимо княжеского двора проходила широкая дорога, соединявшая городской детинец с торгово-ремесленным посадом. Обычно оживлённая, в этот послеполуденный час она была непривычно малолюдна. Но, тем не менее, всё внимание было приковано именно к ней. Вернее, к той необычной процессии, которая шествовала по пыльному деревянному настилу.

Ватага дворовых мальчишек с криком бежала вслед за группой странно одетых седобородых старцев. По всему было видно, что брели они издалека. На них были не первой свежести домотканые рубахи и порты. Несмотря на тёплую погоду, поверх рубах были надеты шерстяные безрукавки, мехом наружу. На ногах – лапти и онучи, обмотанные до колен тонкими кожаными ремешками. Длинные, давно не мытые космы волос, перехваченные такими же ремешками и обручами, спадали до самых плеч. Каждый имел деревянный посох и большую заплечную суму.

Но особое внимание зевак привлекали бесчисленные обереги и амулеты, гроздьями висевшие на шее у каждого старца, а также браслеты из разноцветных камней и диковинных пород деревьев. Что и говорить, впечатление ведуны действительно производили необычное и таинственное.

- Сотвори чудо! Сотвори чудо! – назойливо кричали мальчишки вслед старцам, но те не обращали на них никакого внимания, невозмутимо продолжая свой путь.

- Это кто же такие, Радим? – спросил князь у своего тиуна, немолодого кряжистого мужика с окладной бородой, вышедшего вслед за своим хозяином на крыльцо княжеского терема.

- Известно кто, светлый княже – то ведуны, да кудесники, - нехотя отвечал Радим, прикладывая, на всякий случай, ладонь к ладанке Светлого Духа у себя на груди, - Одно слово – идолопоклонники.

Князь Григор, разумеется, много слышал об этих неведомых людях. Но видеть их так близко и, уж тем более, говорить с ними ему ещё не доводилось. С детства он, стараниями матери-ролланки, был ограждён от подобного общества. С тех пор, как Склавиния приняла новую веру, ведунов и близко не подпускали к великокняжескому подворью. И от матери, и от своих наставников юный княжич много чего выслушал о всех этих идолопоклонниках, ведунах и кудесниках. Их описывали злобными колдунами, кровожадными оборотнями и приспешниками тёмных сил, обладающими сверхъестественными способностями, которые они, конечно же, применяют во вред людям.

Но, как ни странно, ему было не страшно, а даже наоборот – интересно. Его пытливая натура тянулась к новым знаниям и навыкам. А эти непримиримые ревнители старой веры, по слухам, обладали тайными знаниями и уникальными способностями. Именно это и привлекало Григора. В глубине души он тоже хотел бы овладеть такими же сверхъестественными силами и творить чудеса.

Однако сделать это было не так-то и просто. С принятием ролланского культа Светлого Духа все старые Боги были разом запрещены. Велимир повсюду запрещал их культы и обряды и сжигал их храмы и капища. На жрецов старых культов начались гонения, и они вынуждены были уходить в глухие леса, болота и другие труднодоступные места, чтобы там продолжать свершать свои таинства. Многие из них потянулись в отдалённые земли и города, лишь недавно присоединённые к огромной державе Кагана и где влияние новой религии было не так сильно или пока и вовсе отсутствовало.

Именно таким городом, к большому огорчению волхва Никифора, был Изорск. Большинство жителей города и его окрестностей продолжали оставаться идолопоклонниками. Даже родовые старейшины и городские старшины не спешили сменить веру, несмотря на грозные указы из столицы. Здесь ведуны и кудесники чувствовали себя вполне вольготно, как в старые времена. Сюда сходились они со всех склавинских земель. Но на глаза княжеской резиденции они старались не попадаться. И вот, наконец, случай свёл молодого князя лицом к лицу с этими противниками новой веры.

- А ну ка, Радим, покличь сюда старцев, -распорядился Григор.

- Это ещё для чего, княже? – искренне удивился тиун.

- Говорить с ними желаю.

- Престало ли, господин, тебе – светлому князю, до этих брыдлых шпыней снисходить? – покачал головой Радим, - Они же идолопоклонники закоренелые. Тьфу, пакость какая.

- Я тебе не дитя неразумное, чтоб меня поучать, - вспыхнул молодой князь, - Я сам решу, что мне престало, а что нет. Сказано тебе - позвать их в сей же час. Али повторять дважды прикажешь? Ступай.

Радим недовольно пробурчал что-то неразборчивое себе под нос, но пошёл исполнять приказание князя. Привлечённые криками мальчишек и суетой, у ворот стали собираться княжеские отроки и дружинники. Григор ждал, наблюдая, как его тиун говорит с ведунами. Те, поначалу, явно отказывались идти на княжеский двор, но сообразив, что из всё равно могут притащить силой, согласились подойти к князю.

- Гой еси, доброго тебе здравия на многие лета, светлый княже! – приветствовал его с поклоном высокий худощавый старец с длинной бородой и чудным резным посохом в руках, вероятно их главный, - Пошто звал нас к себе?

- И тебе здравствовать, отче. Откуда тебе ведомо, что я – князь? Тиун мой подсказал?

- А нам его подсказки и не надобны, - отвечал ведун, - Мы и так не без глаз. Это же сразу видно кто ты таков будешь. Пошто звал?

- Ну ладно, коли так, - как можно дружелюбнее сказал Григор, - Говорить с вами желаю, старцы.

Ведуны явно чувствовали себя неуютно на княжеском дворе. Они сгрудились плотно друг к другу, словно в ожидании какой-то опасности, и всё время поглядывали на своего вожака. А тот, опершись на свой посох, внимательно посмотрел на молодого князя:

- О чем же говорить желаешь, светлый княже? – спросил он.

- Да обо всём, старче. Кто вы и откуда? Куда и зачем путь держите?

- Кто мы такие – тебе и так уже ведомо, светлый княже, - отвечал волхв, не сводя пристального взгляда с молодого человека, - А идём мы оттуда, где в нас уже нет нужды, туда, где мы можем быть полезны людям.

- Эка мудрёно ответил, - улыбнулся князь, - Ну и чем же вы полезны можете быть, старцы?

- Да, многим, княже. Средь нас есть и хранильники, и зеленники. Хворь излечить можем, от дурного глаза аль наговора оберечь, амулет изготовить, совет дать. Всего и не перечислить.

- И, разумеется, старым Богам поклоняетесь? – строго спросил князь.

- Поклоняемся, светлый княже, - смело ответил ведун, несмотря на то, что некоторые его товарищи заволновались, - Как же без этого. Наши деды и прадеды им испокон веков поклонялись. Вот и мы тоже.

- И что – помогают они вам? – усмехнулся Григор.

- Как не помогать?! Завсегда помогают, потому как с Матерью-природой и всем миром сущим в гармонии жить они позволяют. С их помощью и вершим свои дела людские.

- Так по-вашему выходит, что наш Светлый Дух не помогает, что ли? И дела людские с ним нельзя вершить? - спросил князь.

- Да кто ж его ведает? Может и помогает, коли вы его почитаете. Только мы того пока не узрили. Уж не прогневайся, светлый княже. Мы про вашего Духа ничего худого сказать не хотим, просто наши старые Боги нам милее и ближе. Наши они – склавинские, родные.

- Ну да, а Светлый Дух получается – чужестранный? Ролланский.

- Но так и есть, княже! – воскликнул ведун, - Разве сие тебе самому не ведомо? Отче твой его из Империи лишь недавно привез, а наши Боги с нами уже тысячи лет живут. Они для нас словно заботливые родители, которые своих чад, наставляют и оберегают. Заботой и любовью окружают. Все мы – их дети.

- Так и Светлый Дух всё тоже самое делает! – не согласился Григор.

- Может и так, да только взамен он безропотной покорности требует, наказаниями и карами грозит. А наши Боги внутри каждого из нас, и мы их чтим вовсе не из страха, а из любви.

- Так значит вы Духа не принимаете, только за его строгость и за то, что из-за моря к нам пришёл? – крикнул, кто-то из толпы, - Тоже мне – причина. Охальники паскудные!

- Пойми, светлый княже, мы не хотим никого понапрасну хаять, - ведун с беспокойством огляделся вокруг, - Время всё покажет. Глядишь, через тысячу лет и Светлый Дух нашим станет. Всё возможно.

- Оставим этот спор волхвам, - проговорил князь, - Не для того вас позвал. Слышал я, что знаниями вы чудесными обладаете? Правда ль сие, али врут люди?

- Человек врёт, княже. А людская молва пустое брехать не станет, в народе завсегда правду знают. Дыма без огня не бывает.

- И что же за знания вы храните? – в голосе князя послышалось нетерпение. Он давно уже искал ответ на этот вопрос.

- Всякие, княже, - уклончиво отвечал ведун, - Всего и не перечислить.

- И чудеса творить способны?

- Смотря что чудом считать, княже.

- Я так мыслю, старче, что ежели вы способны сотворить то, что никому другому не под силу, то это чудо и есть.

- Вижу, что ты не по годам мудр, княже, - поклонился ведун.

Тем временем, на дворе уже собралась большая толпа из княжеских людей. Всем было интересно увидеть сотворённые кудесниками чудеса. На красном крыльце терема показался Брячеслав, привлечённый шумом и необычным оживлением на дворе.

- Что за дела? – спросил он ближайшего отрока.

- Али сам не видишь? – отвечал тот не ходу, - Князь с ведунами да кудесниками беседует. Чудо сотворить требует.

- Чего-чего? – протянул озадаченно боярин, - Только этого не хватало. Что на это скажет отче Никифор?

Протиснувшись сквозь толпу он, потянул князя за руку:

- Пойдём княже, - заговорил он, - Не к добру сие. Не оскверняй себя разговорами с этими идолопоклонниками. По ним добрый меч уже давно сохнет. Пёсье семя.

- Погоди, Брячеслав, - вырвался из его рук князь, - Пусть чудо сотворят. Узрить сие желаю. Ну что, кудесники, способны ли вы чудеса творить? Может ваши Боги помогут вам в диких зверей превратиться иль еще что? В народе про вас всякое глаголют. Покажите свою силу.

- К чему тебе сие, княже? - помрачнел старый ведун, - Потехи ради? Чудеса же должны лишь на пользу твориться, а не для смеха.

- А мне и не до смеха, - серьёзно отвечал Григор, - Про вас много говорят, вас почитают, чуть ли не за Богов. А по делу ли? На что вы способны. Покажите нам неразумным.

- Отпустил бы ты нас, княже, - вздохнул ведун, - Нашто мы тебе? Мы же не скоморохи, чтоб толпу потешать.

- Так значит врут всё люди?! – воскликнул молодой князь, - Вы просто жалкие старики. Как теперь вам верить станут, коли вы ни на что не способны?

- Ну какое же ты чудо узрить желаешь? - недовольно спросил старец, теряя терпение, - Мы же суть – простые люди, а не Боги. Такие же смертные, как и все. И не колдуны мы вовсе, как некоторые говорят. Мы просто хранители древних знаний и мудростей природы, от Богов наших даденых ещё с незапамятных времён. И в диких зверей превращаться на потеху толпы мы тоже не умеем. Уж не обессудь. Да и какая от того польза, чтоб зверем стать? Разве только блох на себя цеплять. Человеком то оно завсегда сподручнее будет.

- Ладно, диких зверей и без вас хватает, - согласился князь, - Сказки всё это. Но вот слышал я, что вы знать можете все о том, что было и что будет. Грядущее узрить способны. Так ли?

- Сие верно, княже. Есть средь нас один кудесник, кой о грядущем волховать способен. Вот сие - истинное чудо. Не об том ли ты говорил?

- Именно об этом! – глаза князя заблестели, - И где же сей кудесник великий?

Ведуны быстро переглянулись. Старший чуть заметно кивнул, и они молча расступились. Перед молодым князем предстал невысокий тщедушный старец, смотревший вокруг себя невидящими глазами.

- Этот слепец, что ли? Он и есть предсказатель? – изумился Григор, не таким он представлял себе могучего кудесника, - Да как же он будущее узрить может, коль собственной пяди у себя под носом не разглядит?

- А, чтобы увидеть будущее глаза не важны, светлый княже, - проговорил вдруг слепой старец неожиданно сильным и твёрдым голосом.

- Как же это? – удивился князь, - А что же тогда важно?

- Важнее дух, который внутри спрятан, - ответил кудесник.

- Да откуда же он берётся этот дух, старче?

- От Матери-природы, да от Богов светлых, кои его силой наделяют. Так сей дар о образуется.

- Ну добре, коли так, - кивнул князь, - Ну так скажи тогда, кудесник, что меня в скором будущем ждёт? Открой тайну.

- Ты и вправду желаешь знать? – тихо спросил старец.

- Конечно желаю! Для того и спрашиваю.

- Учти, княже, знание грядущего – тяжкая ноша. Не каждому она по плечу. Потому то боги и не открывают его всем подряд. Ведь неспроста они сделали его тайной для людей.

- Я достаточно крепок.

- Ой ли, княже. Никто этого заранее знать не может.

- Так испытай меня.

- Будущее, подобно дню грядущему. Он ведь может быть ясным и солнечным, а может статься хмурым, и непогожим. Никогда заранее не знаешь. Так и предсказание - может быть и добрым, и лихим. Зачем бередить душу. В неведении жить спокойнее.

- Ну уж нет! – воскликнул князь в нетерпении, - Спокойствия не ищу. Хочу знать истину.

- Пойми, княже, заглянуть сквозь завесу времени можно, да только не всегда это сулит добрые вести. А, ну как не понравится тебе моё сказание о том, что ждёт тебя в грядущем? Что тогда делать станешь? Казнить старика прикажешь?

- Не беспокойся. Говори смело, отче. Что бы ни было, клянусь – тебя здесь никто не тронет. Говори, хочу всю правду знать.

- Ну коли так – твоя воля, - вздохнул кудесник, - Изволь дать мне свою руку.

Григор с готовностью протянул ему руку. Старец схватил её крепкими сухими пальцами. От его ладоней исходило приятное тепло. Он забубнил что-то неразборчиво, прикладывая руку князя то ко лбу, то к губам. Потом быстро ощупал лицо и плечи юноши.

- Вижу дальнюю дорогу, предстоит тебе скоро долгое путешествие… - заговорил он глухим голосом.

- Ну это я и без тебя знаю, - нетерпеливо прервал его князь, - Сказывай дальше.

- Сначала верхами поскачете, - продолжал кудесник, - А потом по воде пойдёте на расписных стругах. Красивые такие, в красное и золотое выкрашены. А далее…

Старец вдруг умолк на полуслове. Белки его невидящих глаз беспокойно забегали. Наконец, он негромко вскрикнул и, буквально отбросив руку князя, попятился назад, пока не упёрся спиной в своих товарищей.

- Что такое? – спросил тот, - Что ты увидел, кудесник?

- Прости, княже, толком не разглядел, - ответил старец в сильном волнении, - Далее все, как в тумане.

- Э, нет. Ты что-то видел. Это ясно. Сказывай, не томи.

- Говорю же тебе, дальше всё не ясно было. Так, обрывки какие-то.

- Не томи, отче, сказывай! Али силой прикажешь тебе язык развязать? Что видел? Что-то худое?

- Худое, княже, - опустил голову ведун, - Поверь, лучше тебе не знать вовсе. Живи спокойно.

- Ну уж нет! Сказывай всё как есть. Я приказываю! – заинтригованный князь сгорал от любопытства.

- Не неволь, княже. Верь мне, так лучше будет.

- Говори, коли не хочешь лишиться головы, - рассердился князь.

- Ну, что же. Ты сам пожелал знать всю правду, княже, - тяжело вздохнул кудесник, опираясь на посох, - Так вот тебе она - смерть твою я узрил. Погибель тебя ждёт. И уже совсем скоро.

* * * * *

Глава 10 Часть 3

ЧАСТЬ 3.

Воцарилась глубокая тишина. Даже птицы вдруг притихли в кронах деревьев. Казалась, что сама природа замерла в изумлении.

- Не прогневайся, светлый княже, - поклонился ещё раз слепой кудесник, - Но ты сам хотел всю правду узнать.

Да уж, получить в одночасье два таких известия – дело не лёгкое. Сначала весть о смерти отца, а теперь столь уверенное предсказание скорой собственной кончины! На мгновение, молодой князь остолбенел. Кровь отхлынула от его лица. В душе неожиданно образовалась какая-то пустота с привкусом горечи. Не каждый день такое услышишь. Все присутствующие застыли, ожидая реакцию своего князя. Первым пришёл в себя Брячеслав.

- Ах ты захухря брыдлый! Ты что тут такое молвил, идолопоклонник облезлый! - заорал он на ведуна, - Как такое можно брякнуть. Князь наш молод и здоров. Ему много славных дел предстоит свершить. Да за такие слова мы тебе враз укоротим твою длинную бороду, аккурат вместе со злым языком! Дозволь, княже, вырезать его поганый язык.

Старцы в ужасе отшатнулись от боярина, не на шутку схватившегося за длинный кинжал, всегда висевший у него на поясе. Но Григор уже пришёл в себя.

- Стой, Брячеслав, - остановил князь своего воеводу движением руки, - Погоди, знать подробности желаю. Растолкуй нам, старче, что такого ты видел.

- Погибель твою видел, как наяву. Прости, жаль тебе сие говорить.

- И когда же сия погибель наступит?

- Вот этого не могу сказать доподлинно. Точный день мне не ведом. Но я совсем молодым тебя узрил. Вот прямо таким, как сейчас. По сему выходит, что уже скоро.

- Какова же она, по-твоему, будет погибель сия? В ратной сече, аль от хвори какой?

- С тремя стрелами в груди видел твоё бездыханное тело, распростёртое на земле. А рядом ладья была расписная на речке как будто небольшой. Далее всё как туманом покрылось и более уже ничего не было.

- Точно ли ты всё разглядел, старче? Не ошибся ли? – дрогнувшим голосом спросил Григор.

- Всё точно, княже. Уж прости. Что узрил, то и глаголю.

Молодой князь обвёл мутным взглядом окружавшие его людей,словно ища какой-то помощи. Но не найдя её, посмотрел прямо в глаза старшего ведуна.

- А всегда ль верно его сказания о грядущем сбываются? – обратился к нему, - Как часто он ошибался.

- До сего дня завсегда всё сбывалось, - горестно вздохнул тот.

Григор стоял, как гомом поражённый. Княжеские отроки и дружинники возмущённо загудели вокруг. Толпа со всех сторон напирала на испуганных старцев, готовая их растерзать. Те боязливо попятились, прижимаясь друг к другу. Снова подал голос Брячаслав:

- Да не слушай его, княже. Что эта старая облезлая ворона знать может. Раскаркался поганец. Наплёл тут с три короба. Пусть ребятишек малых пужает своими сказками. На кол этих идолопоклонников, да и все дела! Нечего добрых людей смущать!

- Верно сказываешь! – подхватил кто-то из дружинников, - Посадить их на кол! Хватай их, ребята!

Княжеские отроки решительно двинулись на старцев. Еще секунда и они будут схвачены и растерзаны. Тогда старший ведун ударил посохом о землю и что-то громко выкрикнул. Тотчас же из его посоха вылетел ослепительно яркий сноп белого света.

- Прочь негодники! – закричал он, - Мы под княжеской защитой.

Ошарашенные и ослеплённые люди в ужасе отпрянули.

- Ах ты ж, мать твою…. – воскликнул Брячеслав, прикрывая глаза ладонью, - Колдовство бесовское! Ну сейчас мы вас, сукиных детей, прищучим. Дружина – ко мне! – заорал он на весь двор, - Лучники к бою…..

На его призыв со всех сторон стали выскакивать вооружённые ратники, на большом княжеском крыльце появились лучники.

- Светлый княже, ты чудо узрит хотел, - торопливо поклонился старший жрец – Предсказание грядущего – это ль не чудо? Мало кому по силам заглянуть сквозь завесу времени. А всю правду, без утайки, ты сам пожелал узнать. Тебя предупреждали, что не всем по силам её принять. Но ты обещал не гневаться. Держи слово своё княжеское. Отпусти нас.

- Верно, старче. Слово княжеское крепко, - ответил, уже пришедший в себя, Григор - Пропустите их. Пусть идут с миром. Хватит на сегодня чудес.

Толпа нехотя расступилась и ведуны, под неодобрительными взглядами дворовых, поспешили побыстрее убраться с княжеского двора, чтоб продолжить свой путь. «Повезло вам, нечестивцам! Будь наша воля….» - бросил кто-то им в след. Боязливо оглядываясь, кудесники торопливо засеменили прочь, подталкивая друг друга а молодой князь резко развернулся и направился в дом.

На душе у него было неуютно. Беседа с ведунами оставила неприятный осадок. Страх жестким комком шевельнулся где-то в глубине души. Это было неожиданно. Молодой князь не был пуглив и редко, когда испытывал столь сильное чувство страха. Остановившись в сенях, он прислонился к стене, чтобы унять небольшую дрожь в руках, пока кто-нибудь не заметил. В прохладных сенях стояла большая кадь с чистой водой из ближайшего колодца. Григор набрал полный ковш воды и сделав большой глоток, остаток вылил себе на голову. Студёная вода обожгла холодом горло и немного освежила.

Вытираясь на ходу рушницей, князь прошёл сквозь сени в гридницу, ярко освещённую лучами восходящего Солнца и опустился на скамью. Задумался. Следом вошёл Брячеслав. Сел рядом и по-дружески положил руку на плечо Григора:

- Не кручинься, княже. Выбрось из головы все эти бредни. Мало ли что наплел этот ерпыль. Ерунда всё это.

- А если нет? – поднял на него глаза князь, - Не спроста ведь люди им верят. Может они что-то и взаправду знают, что нам не ведомо.

Молодой князь пребывал в некотором смятении. В его широко распахнутых глазах явно читались сомнения и растерянность:

- Неужто и вправду мне в скором времени уготовлена верная погибель? – проговорил он грустно, - Смерти не боюсь. Коли придётся, встречу её с достоинством. Вот только не ждал, что так скоро.

Желая приободрить своего господина, Брячеслав напустил на себя беззаботный вид и, хлопнув себя по коленкам, решительно заявил:

- Не верь, княже! Пустое это! Байки слабаков. Мы же с тобой вои. Мы сами свою судьбу вершим мечом да ратной удалью. Взбодрись, княже. У нас ещё столько дел впереди, прежде, чем мы умрем. Ну, а что нам смерть? Все мы, рано или поздно, умрём. Сие неотвратимо, так и что печалиться.

- Всё это так, но вопрос – когда? Сейчас, аль через двадцать лет. Есть разница, - вздохнул Григор, - Столько успеть всего можно!

- Да нет разницы! Мыслю тако, что важно не то – когда, а то – как! Умереть с честью не страшно хоть завтра. А бесчестье – страшнее смерти будет. Не кручинься, княже. Мы ещё с тобой поживём, ещё сыновей нарожаем, прежде чем придёт наш срок.

- Верно мыслишь, друже! – глаза молодого князя просияли, - Главное не то сколько ты прожил, а то – сколько свершил и честь свою не запятнал. Спасибо. Полегчало. Теперь и дела вершить сподручнее будет.

- Вот это другой разговор, - обрадованно воскликнул Брячеслав, - Не унывай. Мы ещё повоюем, всем предсказителям назло. Ну пойду теперь, а ты поразмысли о Святограде и братьях своих. Это важнее нынче будет, чем сказки там всякие стариковские. Дела большие тебе вершить надобно сейчас.

- Само собой. Поразмыслю. Ступай.

Брячеслав поклонился и вышел из комнаты. В дверях он чуть не столкнулся с волхвом Никифором, спешащим в гридницу.

- Князь там ли? – спросил тот.

- Там, отче – ответил боярин и почтительно посторонился, - Входи.

Старый волхв сразу направился к князю, который продолжал сидеть на лавке в той же позе, но теперь он уже улыбался и выглядел бодрее.

- Слава Светлому Духу! Вижу ты уже весел, княже, - воскликнул Никифор, - А то ведь дворовые сказывали – зело опечалили тебя эти идолопоклонники. С лица совсем сошёл.

- Было такое. Но спасибо Брячеславу. Успокоил.

- Вот и ладно будет. Зря ты вообще с ними беседы вёл. Идолопоклонники они ярые. Не приемлют истиной веры, вот и не ведают что творят. Брешут, яко псы смердящие. Не слушай их, княже. Токмо лишь на одного истинного Святого Духа уповай. Токмо ему дано знать доподлинно что было, есть и будет. С его помощью всё и осилишь. Не гоже светлому князю нечестивому вздору внимать.

- Верно, отче. Ты, как всегда, прав. Наверное, сам Светлый Дух так мою веру на крепость испытывает. Печально, что слабину я дал. Что люди теперь сказывать станут. Что их князя старческими байками смутить можно.

- Человек слаб по природе своей, помни об том. Посему и Святой Дух ему в помощь дан. Помолись ему и всё пройдёт. Молитвой и верой человек крепнет. А после людям дух свой укреплённый яви. Будь крепок. Дела великие верши без сомнения, вот они враз все дурное и позабудут.

- Истину глаголешь! – воскликнул Григор, вставая с лавки, - Люди действий от меня ждут, а не горестных раздумий. Некогда предаваться печали. Забудем все эти байки. Дела ждут вельми какие важные.

- Слава Светлому Духу! – воскликнул Никифор – Слышу речи взрослого мужа и доброго правителя. Ну что, решил ли ты, княже, каков брату своему Севолоду ответ дашь? Зело всех это тревожит.

- Вестимо, отче. – Григор решительно тряхнул головой, - Вот прямо в сей миг и решил. Приму дружбу его. Так получается, что из всех братьев он старший в роду остался, знать ему и в Святограде по справедливости сидеть. И в том крепость нашей земле будет!

- Знать предпочёл за справедливость встать, - подытожил Никифор, - Справедливость то она не всегда верх одерживает. Уверен в своём выборе, княже? Не ошибся ли?

- Уверен, отче. Клятву на том Севолоду принесу и служить ему буду, как отцу служил. Да и Буреслав в своём послании мне то же самое советует, несмотря на отцову грамоту. Если уж он готов признать Севолода, то мне и подавно нужно, - князь порывисто встал с лавки, - Передай сие тургуровскому боярину. Пусть донесет до брата моего, что еду к нему с миром в столицу. Там всё с ним и решим.

- Ну тогда – действуй. Пусть Светлый Дух укрепит силы твои. А мы тебе пособим, как сможем. Надеюсь, удача будет на твоей стороне.

Проводив своего наставника, Григор громко позвал сенного отрока. И когда тот явился на зов велел ему позвать тотчас же Радима.

Княжеский тиун не заставил себя долго ждать. Скромно переступив порог гридницы, остановился у входа, переминаясь с ноги на ногу:

- Звал, княже?

- Да, Радим, - ответил Григор, - В дальнюю путь-дорогу собираемся в скорости. В самый Святоград едем. Распорядись, чтоб всё потребное в дороге немедля приготовили.

- В Святоград?! – удивился Радим, - Дозволь спросить, княже, пошто так далеко собрался? Аль нужда какая приспела?

- Дела там вельми важные ныне творятся. Слыхал - отец наш, Великий Каган умер. Брат мой Севолод теперь новым правителем земли нашей стал. Вот к нему и поеду, чтоб клятву верности принести.

- Господи! – перекрестился Радим, - Что ж теперь будет? Не случилось бы лиха?

- Не случится. Всё будет по-добру. Для того и еду к брату моему, чтоб дружбу меж нами заключить. Чтоб мир и спокойствие на изорской земле были и впредь. Об том больше всего пекусь. Для того служить буду ему верно, как отцу служил.

- Добро, княже. Святой Дух тебе в помощь.

- Начинай сборы, Радим. Да, чтоб скоро управился.

- До столицы путь не близкий, княже, - отвечал тиун, - Сборы большие нужны. Запасов разных и добра всякого много потребуется собрать и уложить. Телеги, коней подготовить. Скоро не управимся.

- Много не нужно. Возьмём только самое необходимое, чтоб двигаться борзо, как в походе. Времени нет. Даю два дня на сборы. Ступай.

* * * * *

Глава 11 Часть 1

ГЛАВА 11.

Часть 1.

- Хорошие новости, отец, - Скипер вальяжно развалился в кресле напротив Чернобога, - По всему Миру людей затевается славная распря. Скоро там настанет полный хаос и безвластие. Все будут сражаться со всеми и ненавидеть друг друга.

- Прекрасно. Это нам на руку, - удовлетворённо заключил Тёмный владыка, - Прежде всего нам сейчас нужен этот людской Мир. Сейчас это важнее всего. Это наша дорога к власти.

- Да что проку с этого убогого Мира людишек? – искренне удивился Скипер, - Разве не Светлый Мир наших возлюбленных братцев является главной целью?

- В конечном итоге – да, - ответил Чернобог, - Но нам не захватить Светлый Мир без Явленного Мира.

- Это почему же?

- Странный вопрос, сын мой. Разве ты не знаешь, что все Миры тесно связаны. Когда мой отец создавал всё сущее, он сотворил его в полном единстве. Потом, правда, он разделил мир на три части, но неразрывная связь между ними осталась навсегда.

- Какая же тогда была необходимость в этом разделе?

- Он не хотел единовластия! Оно, по его мысли, рано или поздно неизбежно приводит к тирании! Именно поэтому сам он и вовсе удалился от всего, разделив мир на равные три равные части и передав их нами – своими сыновьями. Каждая часть мира независима и, в то же время, едина с остальными. Родан уравновесил Миры. Все они равны по своей силе и могуществу. И ни один не может подчинить другие. Только нарушив это изначальное равновесие, можно одержать победу в борьбе за власть.

- Теперь понятно, - протянул задумчиво Скипер, - Не подчинив себе Мир, явленный Роданом людям, мы не завоюем и Светлого Мира Богов.

- Всё верно, сын мой. Явь – это посредник, соединитель Светлого и Тёмного миров. С него мы и начнём. Но чтобы подчинить себе мир Вораса, мало одной силы вторжения извне, нужен полный хаос и раздор внутри самого этого Мира.

- Ну, с этим мы успешно справляемся, отец! – хохотнул Скипер, - Гляди, что там уже творится! И это только начало. То ли ещё будет. Людишки по природе своей глупы и безумны! Дальше своего носа ничего не видят. Да ещё алчны не в меру. Сами себе яму роют, их нужно только слегка подтолкнуть, да правильно направить.

- Хорошо, но этого недостаточно. Пока зашумела только Склавиния. В других землях ещё недостаточно активности. И в Эврипении и в Агии – ещё тишина. Это недопустимо. Почему медлите?

- Всё уже готово, отец. Скоро и там полыхнёт. Грядёт раздор по всему их миру. Ни Ворас, ни его лесовики, ни кудесники ничего не смогут с этим поделать

- Отлично, сын мой. Только тогда, когда равновесие будет достаточно нарушено, мы сможем начать активно действовать. А когда падёт Явь – придет черед и Светлого Мира. Отсутствие Аскольда и тем более – Белобога их очень ослабит. Но Светлые Боги сильны, даже без них. Нельзя их недооценивать.

- Не забывайте ещё про Родана, Ассов и всяких там Волотов, - как всегда тихо и незаметно вошла в комнату Мара, - Они в любой момент могут вмешаться.

- Мой отец пока еще не в курсе событий. А сила Ассов прежде всего в их единстве. Пока один из них трудится в нашем подземелье им не достичь своей полной мощи.

- Но в любой момент всё может измениться, - резонно заметила Тёмная красавица, - И тогда у нас могут возникнуть трудности.

- А вот чтобы этого не допустить, нам нужен Алатырь, - заключил Чернобог.

- Алатырь?! – воскликнули одновременно Мара и Скипер.

- Да! – решительно заявил Тёмный властелин, - Нам непременно нужно им завладеть! А потом уничтожить его в горниле Хаоса. До тех же пор, пока он существует – нам не одержать окончательной победы.

- Неужели этот камушек так важен? – небрежно спросил Скипер.

- Очень важен, сын мой! В этом «камушке» кроется залог равновесия всех миров по эту сторону от Хаоса, - отвечал в волнении Чернобог, - Именно в нём сосредоточены все силы мирового равновесия, заложенные нашим отцом ещё при сотворении Миров. В нём огромная сила. Он не только сохраняет равновесие миров, но также отделяет и защищает их от всепоглощающего Хаоса. В нём вся сила нашего отца. Пока камень цел Родан будет силён, а Хаос не сможет проникнуть в созданные им Миры.

- Если все Миры равны, то почему же он всё время хранится где-то в Светлом Мире, под охраной Белунов, а не у нас или, к примеру - у Вораса? – спросил Скипер.

- Изначально, ещё до вашего рождения, наш отец так и задумывал, чтобы мы были хранителями Алатыря по очереди. Каждый Круголет, то есть, каждые шестнадцать земных лет Алатырь по кругу переходил у нас из рук в руки.

- А почему же теперь не так?

- С некоторых пор отец и братья перестали мне доверять, - сказал Чернобог помрачнев, - А затем и Ворас уже сам отказался от хранения, передав навечно это право старшему брату.

- Это как же, отец? Что же случилось?

- Сейчас не это важно! – Чернобог предпочёл сменить тему, - Сейчас важно – найти и уничтожить Алатырь.

- Но если мы уничтожим Алатырь и сам Родан потеряет свою силу, - переспросила с волнением Мара, - То, что же тогда сможет помешать Хаосу проникнуть сюда и всё уничтожить?

- Ничто, дочь моя! В этом и есть весь план!

- Подожди, подожди, - быстро проговорила Мара, - А как же мы?! Мы ведь сами – часть этих Миров. Значит тогда и мы тоже погибнем? Об этом ты подумал.

- Конечно же, я всё продумал! Миру придёт конец лишь в том виде, в котором он существует сейчас. Да, будет много жертв. Сгинет навеки мой дражайший родитель со всеми своими Белунами, все Ассы, маги и чародеи, заодно с Волотами и прочей шушерой. Погибнут все страны, императоры и короли, а с ними и большая часть людей.

- И что тогда? - спросил Скипер.

- И тогда Я – Чернобог, на обломках всех этих Миров создам новый – СВОЙ Мир и буду в нём безраздельно править! Уцелевшие люди, демоны и кудесники снова заселят теперь уже МОЙ Мир. У них просто не будет выбора. Все будут служить Мне и тогда.…..

- Прости, отец. А как же мы? – прервала его Мара.

- Нам с вами ничто не будет угрожать. Мы будем жить и править всем Миром и всей Вселенной! Потому, что это будут уже не Миры Родана. Это будет МОЙ Мир, а значит и ваш тоже!

- Почему ты так уверен, что Хаос не затронет нас?

- Потому что у меня заключён договор с ним.

- Договор с самим Хаосом?! Ты нам ничего не говорил! – воскликнула Мара.

- Вот теперь говорю. Раньше ещё не пришло время.

- Какой ещё договор? В чём же он заключается? – спросил Скипер, - Да и можно ли вообще верить Хаосу?

- А кто говорит о доверии. Вот наша гарантия!

Чернобог извлёк из-под своих одежд большой медальон на толстой золотой цепочке.

Он был изготовлен из необычного тёмного металла, сквозь который, светясь как бы изнутри, едва заметно проступали изумрудным светом необычные знаки и символы.

- Это – медальон ВЛАСТИ! В нём заложены поровну наши Тёмные силы и силы Хаоса. Именно он удваивает мою силу уже сейчас. Поэтому то я и одолел впервые своего старшего брата. Но его действие сдерживает Алатырь. Когда Священный Камень Всех Миров будет уничтожен – власть над всем сущим получит мой медальон. А мои силы удесятерятся.

- И в чём же гарантии для нас, отец? – воскликнул Скипер.

- А в том, что в этом медальоне ВЛАСТИ силы равны – мои и Хаоса. Никто из нас не сможет победить, даже если захочет.

- И что же тогда будет?

- Будет новое равновесие между нами и Хаосом. Только Родан и Белуны к тому времени сгинут и править единым Миром будем уже мы одни!

- Хорошо, если так, - протянула в задумчивости Мара.

- Верь мне, дочь моя, так и будет! – уверенно заявил Чернобог.

- Ну теперь понятно, почему Алатырь так важен, - заключил Скипер.

- Верно, дети мои! И вам предстоит его найти и уничтожить.

- Нам? – воскликнули сразу оба.

- Ну да, а кому же ещё? Никому больше нельзя доверять. Ни Мотону, ни тем более Локи. Как там он кстати?

- Веселится вовсю, - пренебрежительно усмехнулась Мара, - Уже оживил несколько тысяч мёртвых душ. Скоро их трудно будет скрыть.

- Приглядывайте за ним. Он непредсказуем.

- Не беспокойся, отец. Это не проблема. Проблема в том, как нам добыть Алатырь. Мы даже не знаем точно где он находится.

- Это предоставьте мне, - улыбнулся Тёмный властелин, - Когда я всё разузнаю, вам только останется взять его.

- Наверное – это будет не просто, - проговорила Мара.

- Это уж точно! Наверняка Белуны хорошо его спрятали и защитили. Но мы его, всё равно, добудем! – запальчиво воскликнул Скипер.

- Но для начала неплохо было бы узнать – где он находится? – сказала Тёмная красавица, - Не так ли, умник?

- Отец же сказал, что решит эту проблему.

- Сказать одно, а сделать – другое! Что ты намерен предпринять, отец?

- Для начала, я побеседую со своим старшим братом, - ответил Тёмник со зловещей улыбкой.

- Он ничего не скажет, - безнадёжно махнул рукой Скипер, - Только зря время потратишь.

- Времени у меня хватает, - ответил Чернобог, - Но я же сказал, что это моя забота. Скоро мы всё будем знать.

- А нам что делать, отец?

- А вы пока займитесь своими делами в Мире людей. Добавьте там огня. Расшевелите этот застоялый людской муравейник. Вперёд – за работу!

- Сделаем, отец! – поклонились оба и тут же исчезли.

Владыка Тёмного Мира, величественно восседавший на своём троне, ещё несколько минут пребывал в раздумьях, размышляя в тишине одиночества над своими планами. Затем он решительно встал:

- Ну что же, пожалуй, настала пора решить судьбу Белобога!

* * * * *

Чернобог не торопясь спускался всё ниже и ниже в недра земли, в свой мир Чёрной Нави. Он разительно отличался от мира Светлой Нави, оставшимся наверху. Здесь царили вечный мрак, пустота и тишина. Здесь не было вообще ничего. Нельзя было определить ни времени, ни расстояния. Тут не было ни ярких цветов, ни запахов, ни звуков. Любой, входящий сюда, сразу же повергался в безнадёжную тоску и уныние. Он, как бы, таял и растворялся в этой душной и мрачной атмосфере.

В Тёмной Нави обитали лишь души мёртвых. Они ничего не помнили ни о себе, ни о своей прежней жизни до того, как сюда попали. А сторожили их тёмные духи - демоны-навьи, лишённые всяческих чувств и эмоций и слепо подчинявшиеся только своему хозяину. Здесь было безграничное поле для деятельности Локи по созданию многомиллионной армии Тёмных сил.

И он потрудился на славу. В глубоком мраке и тишине огромных подземных пещер стояли, в ожидании приказа, бесконечные ряды бледных, но вполне осязаемых тел с пустыми, немигающими глазами. Это была целая армия беспрекословных воинов, не ведавших ни совести, ни сомнений, ни страха и не боящихся смерти. Чернобог остался очень доволен увиденным. «Прекрасно! Кажется, у меня готово войско для завоевания Яви!» - удовлетворённо подумал он про себя. Но сегодня его путь лежал ещё глубже.

На самом нижнем уровне, где уже не было даже мёртвых душ и демонов, в особом подземелье томился особый узник. Войдя в низкую дверь, Чернобог стукнул посохом об пол, и вся темница осветилась ровным изумрудным сиянием. У дальней стены, опустив голову на колени, сидел, прикованный к каменному столбу, Белобог. Скован он был не простой цепью из железа. Звенья этой цепи состояли из колец заговорённой тёмной силы, тускло светящейся в темноте слабым изумрудным светом.

- Чего тебе? – спросил Белобог, поднимая голову.

Лишённый своей божественной силы, он выглядел уставшим древним стариком, которому каждое действие и даже слово даётся с трудом.

- Пришёл навестить тебя, брат мой! – улыбнулся Чернобог, - Хотел посмотреть, хорошо ли тут тебе живётся. Мы же братья. Я беспокоился о тебе.

- Уходи, - коротко бросил бывший повелитель Светлого Мира и отвернулся.

- Вижу, ты мне не рад, - вздохнул Тёмник, - Ну, что же, возможно у тебя есть повод сердиться на меня. Но сегодня я пришёл к тебе с предложением. Хочешь узнать с каким?

Белун молчал, не поворачивая головы. Чернобог взмахнул рукой и тут же, напротив узника, возникло кресло. Владыка Нави не торопясь опустился в него, блаженно вытянув свои длинные ноги.

- Давай поговорим, брат мой, по-свойски, как родственники, - сказал он миролюбиво.

- Мне не о чем с тобой разговаривать.

- Так уж прямо и не о чем? – воскликнул Чернобог, - У нас с тобой много интересных тем, на которые мы можем побеседовать. По-простому, по-семейному. Например – про Алатырь!

- Ах, вот ты о чем? – тихо отозвался узник, - Разговор окончен.

- Ошибаешься, брат мой! Он только начинается. Разве это справедливо – мы братья, а этой тайной ты владеешь один. Не справедливо.

- Так ведь было не всегда! Справедливость была, – поднял голову узник, - Помнишь, мы ведь владели им по очереди. Но ты сам, из-за свей алчности и жажды ВЛАСТИ, все перечеркнул. Потому то, после великой Смуты, нам с отцом и пришлось лишить тебя этого соблазна. Для всеобщего спокойствия.

- Это дела прошлые. Сейчас всё изменилось, - продолжал настаивать Чернобог, - Я знаю, что Алатырь не лёгкая ноша. Потому и предлагаю тебе разделить её со мной – своим кровным братом. Как было встарь!

- Чтобы ты с его помощью поработил все Миры?! Ты себя уже показал во всей красе. Нет уж, братец – этому не бывать!

- Не в твоём положении диктовать условия! – голос владыки Тёмного мира сделался жёстким, - Учти, я пока предлагаю добром!

- И что же ты со мной сделаешь, если я откажусь выдать тебе тайну хранения Камня? – усмехнулся Белобог, - Казнишь меня? Я ведь бессмертный Бог? Не забыл? Обречёшь на вечные страдания – этого я не страшусь. К тому же, учти, Ляда и мои дети знают, что я направился сюда и уже почувствовали мою беду. Скоро они будут здесь. А с ними может прийти и Ворас и даже сам Родан.

- Прекрасно! – воскликнул Чернобог, - Я жду их с нетерпением! А особенно – нашего дорогого родителя! Будет славная встреча. Мы ведь – семья, а так редко видимся.

- Что ты задумал? – насторожился Белобог.

- Этого тебе знать не обязательно. Главное, можешь не сомневаться – в случае чего, я устрою им достойную встречу, не хуже, чем тебе. Даже хорошо, что они сами сюда придут. Меньше будет хлопот. Не надо будет ни за кем бегать.

- Тебе никогда не одолеть Родана и всех Светлых Богов разом.

- Поживём – увидим. Но возможно в этом не будет никакой необходимости. К чему нам враждовать. Мы же – семья!

- Чего ты добиваешься, Тёмник?

- А вот это – уже другой разговор, брат мой. У меня есть к тебе предложение.

- Какое ещё предложение?

- Всё очень просто, Белун, – быстро заговорил Чернобог, - Мы с тобой восстанавливаем старинный порядок вещей, когда мы были хранителями Светлого Камня по очереди. Вы с Ворасом достаточно долго им владели, значит теперь пришёл мой черёд. А в обмен я возвращаю тебя в Светлый Мир Прави, мы пробуждаем Аскольда и восстанавливаем весь обычный мировой порядок. Подумай – разве это не справедливо? Разве я требую чего-то сверх того? Ведь именно так было всё устроено изначально.

Белобог задумался, пристально глядя своему брату прямо в глаза. Тому сразу стало несколько не по себе. Даже ослабевший Светлый Бог, казалось проникает своим взором в самые потаённые уголки его души. Тёмный властелин поспешно отвёл глаза:

- Ну, что ты скажешь на это, брат мой? – спросил он, с трудом скрывая своё волнение.

- Хитро задумано, Тёмник. Ты прямо – благородный поборник попранной справедливости, - вздохнул Белобог, - С первого взгляда – не подкопаешься. Да только тебе меня не обмануть. Я вижу тебя насквозь. Ты ничего не сможешь скрыть от меня.

- И что же ты видишь? – воскликнул повелитель Тёмного Мира, теряя терпение.

- Вижу твои недобрые замыслы! – твёрдо сказал Белун, - И ещё раз хочу тебя предостеречь. Одумайся, брат мой! Неужели жажда ВЛАСТИ ослепляет тебя настолько, что лишает разума?! Нет и не может быть дружбы или союза с Хаосом! Не обманывай себя. Он – всепоглощающая пустота. Он – ничто! Его единственная - цель уничтожение всего сущего, всех Миров. И тебя тоже.

- Ты так беспокоишься обо мне? - ухмыльнулся Тёмный владыка, - Но это моё дело. О себе я уж как-нибудь позабочусь сам!

- Ошибаешься! – горячо возразил Белобог, - Это наше общее дело. Это касается вообще всех, всего сущего. Наши Миры и всё, что в них есть, хорошее или плохое – это упорядоченное течение энергии, а Хаосу нужен беспорядок, пустота и мёртвая, то есть – застывшая энергия. Нет движение энергии – нет жизни. Хаосу не ведомо ни добро ни зло, ему нет дела ни до кого! И он вовсе не жаждет власти или богатства. Ему нужна только мёртвая, безжизненная пустота и полный покой от любых колебаний энергии. И он не оставит никого и ничего! Ты же это знаешь. Подумай об этом, брат мой!

- Я-то уже подумал и обойдусь без твоих наставлений, - высокомерно ответил Чернобог, - А вот тебе ещё предстоит подумать над моим предложением. Не будем отвлекаться от темы. Я жду ответа, Белун!

- Значит и впрямь Хаос лишил тебя разума, - горестно вздохнул Светлый Бог, - Тогда нам больше не о чем говорить. Ты никогда не получишь Алатырь.

Чернобог в ярости вскочил с кресла, опрокинув его на пол. Глаза его метали молнии:

- Ты испытываешь моё терпение, дорогой братец! – загремел он, - Да, верно, ты бессмертен, но существует много других способов наказать тебя за упрямство. Если ты не смиришь свою гордыню и не покоришься мне, то тебя и всех твоих Белунов ждёт вечный сон, каким уже спит Аскольд. А чем это отличается от смерти? Я всё равно буду править Мирами. С тобой или без тебя. Понял?! Выбирай!

- Без Светлого Камня у тебя ничего не получится, - спокойно возразил Белобог, - А вечного сна я не страшусь. Сон – не смерть. От него рано или поздно можно пробудиться. А тайну камня тебе не узнать.

- В этом ты ошибаешься, - злобно сказал Тёмник, - Не скажешь ты – найдутся другие. Я лишь хотел дать тебе шанс занять своё достойное место в МОЁМ будущем Мире. Рядом со мной – твоим братом. Но ты его упустил.

- Какие другие? – рассмеялся Белобог, - Тайну хранения Камня, помимо меня, знает только Ляда и мои дети, но от них ты также ничего не добьёшься.

- А вот здесь ты не прав. Вы, Белуны, с высоты своего величия не замечаете, всякую мелочь, путающуюся под ногами. Но вы не одни во Вселенной и даже в своём Замке. Вокруг вас и рядом с вами живут и другие существа. Они что-то слышат, что-то видят, и что-то чувствуют. Они почти всюду вхожи, у них есть ключи от многих дверей. И они вовсе не безмозглые твари и многое понимают. И я не сильно удивлюсь, если некоторые из них хотят устроить своё комфортное будущее в МОЁМ новом Мире.

- В Светлом Замке есть шпион?! – удивился Белобог, - Кто же мог пойти на такое? Но, в любом случае, кто бы он ни был – ему не известна тайна хранения Камня.

- Он её узнает. А вот ты тогда будешь мне уже не нужен. Подумай об этом.

- Я не стану с тобой торговаться, Тёмник. Уходи.

Внезапно всё подземелье буквально содрогнулось от какого-то неясного далёкого гула. С низкого каменного потолка посыпался песок и каменная пыль. Вскоре раздался второй такой же толчок, словно сотряслась сама земля.

- Ага! Вот кажется и твои детки заявились! – воскликнул Чернобог, - Пора мне оказать своим племянничкам истинное гостеприимство. А ты тут пока не скучай. Возможно, что скоро у тебя будет здесь достойная компания родственников.

Владыка Тёмного Мира решительно направился к выходу. Изумрудное свечение угасло, и темница снова погрузилась во мрак.

- Одумайся, брат! Пока не поздно! – крикнул ему вслед Белобог, - Ты погубишь всех!

В ответ лишь послышался звук закрывающейся двери. Лязгнул замок и наступила полная тишина.

* * * * *

Глава 11 Часть 2

Часть 2.

В вечно сумрачном небе Светлой Нави летали золотистые молнии, озаряя всё пространство ярким золотым свечением. Врезаясь в землю, они с ужасающим грохотом крушили чёрные гранитные скалы, вздымая тучи обломком и пыли до самих облаков. Две огненные колесницы Световита и Семерилла, как два светлых серебристых облака, кружили над Чёрным теремом тёмного владыки, сотрясая всё вокруг.

На передней, рядом с возницей стояла разгневанная Ляда. Её светлые волосы развевались на ветру, словно знамя, а просторные светлые одежды напоминали парус:

- Где ты, коварный Тёмник?! – казалось, что её гневный голос гремит по всему Тёмному миру, - Как смел ты пленить моего супруга, своего брата? Как смел ты нарушить равновесие Миров?!

Вместо ответа колесница вдруг содрогнулась от сильного удара и едва не перевернулась. Дико заржали огненные кони. Удар был силён. Обернувшись, Ляда и Световит увидели гигантского летающего Змея, изрыгающего пламя и мечущего изумрудные молнии.

- Держись, матушка, - крикнул Световит, резко разворачивая колесницу, - Это Скипер пожаловал.

Уклонившись от столба огня и новой молнии, колесница Световита сделала широкий разворот, заходя Змею за спину. Белун метнул молнии, но промахнулся. Рядом появилась колесница Семерилла:

- Держись, брат вместе мы сейчас одолеем этого Змея! – крикнул он.

- Окружай его! – ответил Световит.

Однако снизу неожиданно ударила другая изумрудная молния. Колесница Семерилла завертелась волчком и отлетела далеко в сторону, как шарик после сильного удара. Но сам возница не пострадал. Глянув вниз, он увидел на высокой башне Тёмного чертога Мару. Она вскинула руки и из её пальцев вылетела новая молния, но на этот раз Светлый Бог был на чеку и уклонился от удара.

Завязалось настоящее сражение Богов, которого давно не знали поднебесные миры со времён Великой смуты. Казалось, что всё небо закрутилось в какой-то безумной карусели. Всё мелькало и искрилось так, что ничего нельзя было разобрать. Земля содрогалась. В небе стремительно носились колесницы и Змей, золотые и изумрудные молнии летали повсюду. Сталкиваясь они производили оглушительный грохот. Мара, стоя на вершине башни, посылала одну молнию за другой. Золотым колесницам приходилось вертеться между двух огней, отвечая ударом на удар.

Улучив момент, Ляда громко произнесла заклинание и широко взмахнула руками. Тотчас же Мару буквально сдуло с верхней площадки башни, а Змей со злобным рыком полетел кувырком вниз. Со страшным грохотом, снеся полфлигеля Тёмного чертога, он рухнул на землю и тут же исчез. Белуны развернули колесницы и зависли над Тёмным чертогом владыки Нави.

- Всё! Хватит этих игр, Тёмник! – громогласно воскликнула Ляда, глаза Матери Богов горели яростным огнём, - Отпусти немедленно моего супруга или последствия будут ужасными. И молись, чтобы мы не сообщили обо всём Родану.

Ответа не последовало. Тёмный чертог безмолвствовал. Это настораживало.

- Смотрите! – крикнул вдруг Семерилл, указывая далеко на горизонт.

Там происходило нечто странное. Всё небо потемнело, его заволакивало гигантское Чёрное Облако, сплошь прорезанное огненными сполохами. Оно росло и ширилось, вбирая в себя всё сущее вокруг. Все, с чем оно соприкасалось исчезало и, как бы, растворялось в нем. Было ощущение, что оно поглощает даже пространство и время. Семерилл немедленно метнул в него свои золотые молнии, но и они так же исчезли без следа в непроницаемой черноте облака, не причинив ему никакого вреда.

- Что это, матушка?! – воскликнул и искренним удивлением Световит, - Никогда раньше я ничего подобного не видел!

- Это Хаос! – отвечала Ляда, казалось, что её светлоликое лицо побледнело ещё сильнее, - Кто-то высвободил силы Хаоса через открытый портал. Равновесие Миров нарушено и это большая беда.

- Наверняка это проделки Чернобога! – крикнул в сердцах Семерилл.

- Тогда он совершенно обезумел, - сказала Мать Богов, - Это может погубить все Миры и всех нас.

Тем временем Чёрное Облако, словно обнаружив новую цель, развернулось и быстро полетело в сторону колесниц. Светлые Боги одновременно метнули свои молнии, но также безрезультатно. Облако угрожающе приближалось. Братья-Белуны вскинули руки и попытались силой своих заклинаний остановить облако, но оно, словно не замечая никаких препятствий, продолжало двигаться, как ни в чём ни бывало.

- Немедленно уходим! – крикнула Ляда, - Разворачивайте колесницы! Сейчас нам этого врага не одолеть! Нужно срочно известить отца и Ассов. Это – война!

Золотые колесницы стремительно понеслись прочь, к границе Тёмного Мира. Но Чёрное облако и не думало отставать. Оно гналось за Светлыми Богами, как хищник за ускользающей добычей. Более того – оно медленно, но верно настигало их! Уже совсем рядом чувствовалось ледяное дыхание пустоты.

- Быстрее! – кричала Ляда,- Ещё быстрее! Граница двух Миров совсем рядом. Хаос пока не сможет её пересечь.

Между тем, край Чёрного Облака уже почти касался летевшей чуть сзади колесницы Семерилла. Под его воздействием колесница начинала вилять и терять скорость. Ещё немного и Хаос поглотил бы её.

Тогда Ляда, повернувшись назад, выставила ладони навстречу Хаосу и зашептала давно забытые старинные заклинания. Чёрное облако вдруг заколебалось и замедлило свой бег, но продолжало двигаться вперёд, будто преодолевая какое-то сопротивление.

- Скорее! – проговорила Мать Богов, - Надолго мне его не задержать!

- Держись! – крикнул брату Световит.

Он издал особый звук, высоко в небе взметнулся длинный золотой бич и подстегнул огненных коней брата. Обезумевшие кони тотчас вспыхнули ослепительно ярким огнём и, громко заржав, ринулись вперёд с удвоенной скоростью. Ещё миг и обе колесницы оказались в ясном и чистом небе Светлого Мира. Чётное Облако исчезло. Ляда без сил опустилась на скамью колесницы.

- Ух, чуть не попались! – выдохнул Семерилл, едва переводя дух и осаживая разгорячённых коней. Затем он повернулся к Световиту, - Спасибо брат! Ты очень вовремя подстегнул наших жеребцов.

- Не за что! – ответил тот, - Это наша матушка, каким-то образом смогла задержать Хаос, чтобы мы смогли ускориться. Но, думается мне, что это не конец наших трудностей, а только начало!

- Это верно, сын мой, - сказала Мать Богов, - Нам объявили войну. Нужно немедленно собирать все силы для борьбы. И времени у нас очень мало.

* * * * *

Совет Светлых Богов проходил, как никогда, шумно и суетно. От былой степенности не осталось и следа. Впервые, со времён Великой Смуты, большая опасность грозила всем обитателям Миров. Поэтому на Совет приглашены были не только Боги Прави, но и многие Светлые Духи Ирии, обитавшие в Мире Света, а также – властелин Мира Яви Ворас.

- Наши худшие опасения подтвердились, - говорила Ляда, - Равновесие Миров полностью нарушено. Наш брат Чернобог открыл у себя в Тёмном Мире портал в Мир Хаоса. Вступив в сговор с самим Хаосом, он стал необычайно силён и теперь остановить его будет не просто. Это будет похуже Великой Смуты.

- Я думаю, что пришло, наконец, время сообщить обо всём нашему отцу, - сказал Ворас, - Положение очень опасное. Все Миры под угрозой уничтожения. Больше выжидать нет смысла. Старший брат в плену. А нам самим не справиться. Нужна помощь.

- Это верно, брат, - согласилась Ляда, - Теперь, чтобы победить нам нужно собрать воедино все Светлые силы и призвать всех своих союзников. Без отца не обойтись. Чернобог наверняка собирает армию вторжения. Теперь остановить его мы сможем только все вместе сообща.

- Мы готовы защищать Светлый Мир! - зашумели Духи Ирии, - Приказывай, Мать Богов!

- И не только Светлый Мир Прави, - с горечью дополнил Ворас, - В моём Мире людей тоже всё очень неспокойно. Тёмные силы проникают повсюду, сея вражду и раздор. Они хотят ослабить наши силы изнутри, чтобы потом одним ударом захватить весь Явленный Мир

- Нельзя этого допустить, дядя! – решительно заявил Световит, - Пока Хаос проник лишь в Тёмный Мир. Портал открыт пока только там и у него нет прямой дороги сюда. Проникнуть в Светлый Мир силы Хаоса теперь могут только через Явь. Но чтобы открыть портал ещё и там, им нужно сначала захватить твой Мир, Ворас.

- И не обязательно даже весь целиком, - мрачно заметил владыка Явного Мира, - Для того, чтобы открыть портал им вполне хватит достаточно большой территории, которую они могут полностью контролировать и куда не проникнет моя власть.

- Это значительно упрощает им задачу, - отозвался молчаливый Харий.

- И сильно усложняет нашу, - согласился Ворас.

- Но у нас нет выбора, - подвела итог Мать Богов, - Нам ничего не остаётся, как готовиться к борьбе за Мир людей. Нельзя допустить его захвата Чернобогом. Потеряем Явный Мир – не устоит и Светлая Правь.

- Нам понадобится любая помощь, - заметил Семерилл, - А в особенности помощь Ассов. Она будет совсем не лишней. С ними вместе наши силы заметно возрастут. Нет ли вестей от Даромира?

- Пока нет, - развела руками Ляда, - Хотя он отправился в Ассгард уже достаточно давно. Правда, Ассы всегда весьма неторопливы. Надеюсь, всё же, что скоро мы получим вести и оттуда. А пока придётся мне навестить нашего отца. Кончилось спокойное время его уединения.

- Может лучше мне? – спросил Ворас, - Светлый Замок остался без Хозяина, как же он будет ещё и без Хозяйки.

- Нет, брат! – решительно возразила Ляда, - Сейчас ты нужнее всего в своём Мире. Скоро там будет главное поле битвы и тебе не следует его покидать. Так уж сложилось, что теперь в твоём Мире будет решаться судьба всех.

- Да, вероятно, ты права, - кивнул Ворас.

Совет ещё долго обсуждал различные вопросы, связанные с подготовкой отпора союзу Тёмных Сил и Хаоса и распределял обязанности. Наконец, все разошлись, чтобы приступить к делу. В просторно светлом зале остались только Владыка Яви и Хозяйка Светлого Замка.

- А теперь обсудим главный вопрос, - понизив голос, проговорила Мать Богов, - Что нам делать с Алатырем? Оставлять ли его здесь, в Светлом Замке или перенести в другое место? Это важно. Пока цел Светлый Камень, врагам не одержать полной победы и Хаос не сможет уничтожить наши Миры.

- Что верно – то верно, - так же тихо отвечал Ворас, - Да, только есть ли смысл его переносить. Здесь он в полной безопасности, под надёжной охраной. К тому же никому из врагов пока не известно его местонахождение. А как будет в другом месте ещё не ясно.

- Что же – решено! Пусть он пока остаётся здесь, - согласилась Ляда.

- Да, это разумно, сестра.

В этот момент раздался резкий свист и за широким окнами, на фоне бескрайнего зелёного леса, молнией пронеслась искрящаяся серебристая колесница. Она сделала изящный разворот и плавно причалила к внешней галерее дворца.

- А вот и Даромир, наконец то, вернулся, - воскликнула Ляда, - Будем надеяться, что он принесёт нам добрые вести из Ассгарда.

Спустя недолгое время в зал вошёл и сам Даромир. Однако, вид у него был усталый и не радостный:

- Какие новости, сын мой? – шурша белоснежными одеждами, мать легко поднялась ему на встречу, - Судя по твоему виду – плохие?

- Приветствую тебя, матушка и тебя, дядя Ворас! – проговорил Даромир, - К сожалению, ты права. Ассы не хотят вмешиваться в дела наших Миров. Они считают, что это не их дело. Не они отвечают за сохранение равновесия. И Локи они не собираются пускать к себе назад. Говорят – он заслужил своё изгнание. Мне не удалось их переубедить.

- Глупцы! – воскликнул Ворас, сжимая огромные кулаки, - А ещё кто-то там говорил об их мудрости! Неужели их головы так отупели от тысячелетних пиров, что они уже не способны разглядеть реальной опасности, угрожающей всем нам?

- Их оправдывает то, что они ещё пока не знают всего того, что знаем мы, - проговорила Ляда, - Жаль! Надо будет говорить с ними ещё раз. Теперь к ним отправлюсь я сама, но это будет после моей встречи с Роданом.

- А пока нам придётся рассчитывать только на свои силы, - заключил не весело Владыка Яви, - У нас больше не осталось союзников.

- Разве что только Волоты? – размышляла вслух Ляда.

- Только не они! – горячо возразил Ворас, - Они – сами себе на уме и всегда недолюбливали нас. Вряд ли они встанут на нашу сторону. Пустая затея.

- Дядя прав, - согласился Даромир, - Волоты – ненадёжные союзники. Они вообще против всех.

- Но угроза полного уничтожения грозит и им. Так же, как и всем остальным, - возразила Хозяйка Светлого Мира, - Это может многое поменять! Так что попробовать стоит.

- Надо подумать – кого лучше к ним послать.

Переговариваясь между собой, Белуны вышли из зала. Постепенно звуки их шагов и голоса стихли. Наступила тишина, лишь только было слышно отдалённый шум леса, да беззаботное пение птиц за окном.

Под самым потолком огромного зала, в тесной и душной каморке внутри стены, о существовании которой не знал практически никто, тиун Светлого Дворца тихо и аккуратно прикрыл небольшое, совершенно незаметное снаружи слуховое окно. Вид у него был самый что ни наесть удовлетворённый. Его глаза буквально светились на широком плоском лице. Он узнал главное:

- Так-так, значит Алатырь находится где-то здесь, в Светлом Чертоге, - тихонько пробурчал он себе по нос, - Тёмный властелин будет мною весьма доволен.

* * * * *

- Хорошая птица, - довольный Чернобог поглаживал большого чёрного ворона, сидящего на подлокотнике его массивного кресла, - И новости она приносит тоже хорошие. Теперь мы знаем где искать Алатырь! Не надо будет рыскать в слепых поисках по всем Мирам.

Рядом с ним на высокихкреслах с резными спинками сидели его дети и Мотон, а чуть поодаль, на спинке кресла, как на насесте, примостилась Дева-птица Серин с вечно печальным лицом. Настоящий Тёмный Совет.

- Да, полдела уже сделано, - удовлетворённо сказала Мара, рассматривая золотые перстни на своих красивых длинных пальцах, - Но Светлый Чертог весьма велик, где же там его могли спрятать Белуны?

- Наш друг считает, что камень наверняка держат в подвалах подземелья, - размышлял владыка Нави, - Думаю, что там и нужно начинать поиски.

- Это будет не легко, - заметил Скипер.

- Ничего не даётся легко, сын мой. Особенно когда касается вопросов власти, - проговорил Чернобог, - Эх, жаль не удалось захватить кого-нибудь из ваших кузенов. Может и узнали бы что-нибудь новое.

- Это вряд ли, отец.

- Изрядно они вас пощипали в прошедшей битве, - Чернобог прошёлся по залу, - Да и наш терем едва не разнесли на куски.

- Им просто повезло, - смущённо буркнул Скипер, - Это ещё ни о чём не говорит. В следующий раз мы будем удачливее, правда сестра?

- Это говорит о том, что наши Светлые братья по-прежнему сильны. Даже без Белобога и Аскольда. С этим придётся считаться. Если бы не мои новые знания из Мира Хаоса – не одержать бы нам этой маленькой победы.

- Маленькой?! Отец, да ты видел, как они удирали? Едва ноги унесли!

- Удирали они и в самом деле резво. Но удирали они не от вас, а от сил Хаоса, - резко сказал Чернобог, бросив на сына неодобрительный взгляд, - Впрочем, нам пока эта победа ничего не дала, кроме того, что им теперь известно о нашей новой мощи и они будут гораздо более осмотрительными.

- Ну и пусть! Благодаря силам Хаоса, мы теперь сильнее.

- Бдительность никогда не помешает. Нельзя недооценивать врага. Сила важна, но не всегда побеждает тот, кто сильнее. Не забывайте об этом.

- Что нам делать теперь, отец? – спросила Мара.

Чернобог размышлял, прохаживаясь по залу. В последние дни он был в приподнятом настроении. Всё пока шло по его плану.

- Некоторое время Светлые Боги будут собирать все силы для защиты своего Мира, возможно будут искать союзников. Сюда они не скоро сунутся. У нас есть время нанести удар по Явному Миру.

- С какой целью? Нашто нам возиться с этими людишками? – скривился Скипер.

- Там нужно открыть такой же портал в Мир Хаоса, как и здесь. Только через Явь силы Хаоса могут проникнуть в Светлый Мир. Стараниями нашего друга Локи уже готова армия мертвяков. Вместе с нашей армией Тёмных демонов, мы быстро завоюем Мир Вораса. Я лично этим займусь и Мотон будет мне помогать.

- К твоим услугам, господин, - поклонился Тёмный воин.

- А вы, - Чернобог повернулся к Маре и Скиперу, - Добудете Алатырь. Даже если для этого понадобится разобрать Светлый Чертог по камушку.

- Его наверняка день и ночь стерегут Белуны, - проворчал Скипер.

- А ты, что уже испугался? – язвительно заметила Мара, - Не знаю, как тебе, а мне не терпится с ними посчитаться.

- Никого я не испугался, сестра, - обиженно надулся её брат, - Тоже мне – скажешь! Разумеется, я тоже хочу посчитаться с этими выскочками, возомнившими о себе невесть что.

- Скоро все Белуны разлетятся по разным направлениям – собирать силы и вести переговоры с возможными союзниками, - продолжал, тем временем Чернобог, - Светлом Замке мало кто останется. Они не догадываются, что нам известно о местонахождении Камня. У вас появится шанс.

- Ясно, отец, - решительно кивнула головой Мара, - Пойдём, братец. Тряхнём этих гордецов, как следует.

- Только будьте осторожны, - предупредил их Чернобог и на его лице появилось подобие беспокойства, - Много лет назад я что-то слышал об особенных Хранителях Священного Камня, которых Белобог навечно приставил к нему для охраны.

- Что ещё за Хранители? – насторожился Скипер.

- Точно я не знаю, - развёл руками его отец, - Но слышал, что это могущественные и ужасные чудовища. Имейте это в виду.

- Подумаешь, чудовища, - пренебрежительно фыркнула Мара, - Да ведь и мы со Скипером чай не цветочки маковые!

- Я просто предупредил, чтобы вы были настороже, - вставая, закончил разговор Чернобог, - А теперь – ступайте. Дело надо делать.

- А нужна ли буду тебе я, Тёмник? - мелодично пропела Серин.

- О да, моя прекрасная Дева, - любезно ответил Владыка Нави, - Для тебя у меня есть особое задание. Помнишь, как мы говорили с тобой о Белобоге. Так вот теперь он потерял всю свою силу, и ты можешь попытаться погрузить его в вечный сон, как Аскольда. Он сам выбрал свою Судьбу. Предстоят великие события и его присутствие нам ни к чему.

** * * *

Глава 11 Часть 3

Часть 3.

Локи отчаянно скучал. Ему давно уже надоело оживлять мертвецов Чёрной Нави. Какое веселье было в том, чтобы каждый день без конца всё увеличивать и увеличивать количество зомбаков? Они молчаливо стояли в полном мраке огромных подземных пещер и толку пока от них было никакого. Лишь только одного Чернобога радовал быстрый рост его тайной армии бессмертных воинов. Он полагал, что их количество должно быть не менее десяти тысяч и Локи трудился не покладая рук.

Ему это уже начинало надоедать. Скукота смертная. Однако, они заключили с владыкой Тёмного Мира божественный договор. И теперь каждый раз, стоило Локи только подумать о том, чтобы его разорвать и уйти раньше времени, его правая рука начинала гореть нестерпимым огнём. Избавиться от него было невозможно. Договор нужно было выполнить до конца. А до того момента о вольной жизнь можно было забыть.

Но хитрый Асс и не собирался уходить, несмотря на то, что житьё в подземельях Нави было ему не в радость. Он не зря пошёл на сделку с амбициозным Тёмным властелином. Им двигал свой собственный интерес, а вовсе не стремление служить Чернобогу. Он вынашивал свой план, о котором пока не догадывался никто.

И всё же, Локи отчаянно скучал. Его беспокойная и озорная натура не находила выхода. Чтобы хоть как-то себя развлечь, он поначалу сам для себя устраивал пышные пиры, на которых сам же и был почётным гостем. В ярко освещённых пещерах он одиночестве пировал за накрытым столом, воображая себя владыкой Ассгарда, а вокруг играла музыка и парами танцевали мертвяки в нарядных одеждах. Иногда компанию ему составлял Хозяин Тёмного Мира. Тогда было хоть с кем поговорить. Чернобог регулярно наведывался в подземелья, чтобы лично следить за процессом формирования его армии.

Потом Локи стал устраивать целые сражения между зомби, с интересом наблюдая как они по его команде рубят и мутузят друг друга. Особенно его веселили отрубленные руки и головы, которые продолжали кричать и сражаться сами по себе, отдельно от своего туловища. Правда, после приходилось их заново восстанавливать. Но и это занятие ему скоро наскучило, и он взялся за обитателей Чёрного терема.

Сначала пострадала Птица-Дева Серин. Как-то раз Чернобог, желая скрасить досуг своего гостя, пригласил Асса на трапезу в большой зал. За столом собрались все обитатели его чертога. Трапеза длилась долго. По обыкновению, Серин первой покинула общество, чтобы, как всегда печально удалиться в потолочную темноту. Но жердь, на котором она всегда дремала вдруг обломилась, и не ожидавшая такого подвоха Серин полетела вниз, прямо на голову Властелину Тьмы.

Но больше всего от проделок Асса доставалось Мотону. Однажды, когда демон проводил сбор своей волшебной стаи и обернулся Чёрным волком, то обнаружил себя в наморднике и со связанными лапами. В другой раз, когда он, исполняя очередной приказ своего хозяина, превратился в ворона чтобы улететь, вдруг тут же камнем рухнул на землю. К лапе ворона оказался привязан огромный валун, невесть откуда появившийся там в последний момент. Наконец вершиной озорства Локи оказались штаны Чёрного воина, неожиданно слетевшие с него в присутствии Мары, во время очередной трапезы. Это стало темой дня в Тёмном чертоге. Веселью и остротам красавицы, казалось не будет конца.

Мотон стоически сносил все каверзы неугомонного Асса, а Чернобог хмурился, но ничего не говорил. Лишь один Скипер высказывал недовольство:

- Отец, как ты терпишь этого шута? – возмущался он, - Он совсем распоясался. Давно пора его приструнить.

- С ним хоть немного веселее стало в этой мрачной дыре, - отозвалась Мара, - А ты смотри, братец, держись крепче за свои штаны. А то как бы тебе их тоже не потерять. Во потеха то будет!

- Отец!

- Ладно, хватит жаловаться, - отрезал владыка Тёмного Мира, - Пусть пока развлекается, словно малое дитя. Он нам сейчас очень нужен. А забавы его не опасны.

- Но обидны, - вставил мрачно Скипер.

- Переживём. Главное сейчас собрать армию. А на всякие шалости не стоит обращать внимание.

Вскоре Тёмный чертог опустел. Скипер и Мара улетели добывать Алатырь, Мотон отправился в Явный Мир, завершить начавшиеся раздоры людей. Чернобог кликнул Серин и та немедленно спустилась вниз, на спинку большого резного кресла.

- Пора, дорогая, - проговорил довольный Тёмник, - Нужно усладить твоим пением моего брата. А то, наверное, он заскучал в своём подземелье. Вот мы его и развеселим. Надеюсь, ты сегодня в голосе?

- Я готова, господин.

- Прекрасно.

Внезапно в зале раздался приглушённый хлопок и из темноты выступил Локи.

- А, мой друг, - сказал Чернобог, без всякого энтузиазма, - Ты зачем теперь здесь? Может какая нужда?

- Хочу пойти с вами. Навестить Белобога, если ты, конечно, не возражаешь.

- Это ещё зачем? – помрачнел хозяин Нави.

- Давно с ним не виделись, - улыбнулся Локи, - И теперь, судя по всему, уже больше никогда не увидимся. Хотел взглянуть на прощанье.

- Чушь! Неужели ты думал, что я поверю? – воскликнул Чернобог, - Говори зачем это тебе понадобилось?

В глазах его читалось недоверие и настороженность. Он не знал, чего ещё ожидать от своего непредсказуемого гостя.

- Тебя не проведёшь, друг мой, - Локи стал серьёзен, - Мне это свидание ни к чему. Просто хочу для себя быть до конца уверенным, что Белобог вышел из игры. Хочу видеть это своими глазами.

- Ты никогда никому не веришь? – прищурился Чернобог.

- Так же, как и ты, - парировал Асс, - Жизнь научила. Всё надо проверить самому. Не люблю неприятных сюрпризов. Особенно, когда затевается большое дело.

Чернобог на секунду задумался, затем его лицо осветилось доброжелательной улыбкой.

- Почему бы и нет? – сказал он, - Всегда полезно, когда у твоих союзников нет сомнений. Между нами не должно быть тайн и непонимания.

- Благодарю тебя, - картинно поклонился Локи, - Ты так добр.

- А теперь - идём. Надо всё закончить, - бросил на ходу Чернобог, выходя из залы.

Серин выпорхнула вслед за ними. Всю дорогу вниз, до самого глубокого подземелья, преодолели в полной тишине. Никто не проронил ни слова.

Остановившись перед низкой тяжёлой дверцей, окованной металлом, Чернобог внимательно посмотрел прямо в глаза Асса.

- Вот мы и пришли, - тихо сказал он, - Переступив это порог, ты становишься не просто пособником, а прямым соучастником моих деяний. Остальные тебя не простят. Подумай ещё раз – ты готов к этому?

- Я всё уже для себя решил, Тёмник, - Локи спокойно выдержал его пристальный взгляд, - Открывай дверь, не тяни.

- Ну, как угодно, мы теперь заодно, - Чернобог отворил замок и ступил в темноту подземелья.

Темница сразу же наполнилась волшебным изумрудным сиянием. Белобог, сидевший на магической цепи в той же позе, в которой его оставил Тёмный владыка, поднял голову. В его измученных глазах промелькнула тень удивления:

- А-а, Локи, и ты здесь? – устало протянул он.

- Так-так-так, поглядите в каком, однако, неприглядном виде мы застали здесь могущественнейшего Властелина Света, - как всегда иронично воскликнул Локи – Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь увижу подобное!

Локи танцующей походкой обошёл вокруг пленника, будто любуясь бессилием некогда всесильного повелителя Светлого Мира. Белобог мрачно промолчал.

- Что, не ожидал? – торжествующе возвестил Чернобог, - Вот видишь, братец, даже Ассы на моей стороне! А ты всё упрямишься.

- В самом деле? Я пока вижу только одного, - ответил Белобог, - А где же остальные? Без них он не имеет большой силы.

- Это только начало. Дай срок. За ним пойдут и другие.

- Очень сомневаюсь. Локи всегда был самым непутёвым из Ассов. Не даром же они его изгоняли. И не раз. Кто пойдёт за изгоем?

- Ну вот, снова ты меня унижаешь, Белун. Прямо, как мои братья, - Локи надулся, словно обиженный ребёнок, - Все вы меня не любите и недооцениваете.

- Ещё как недооценивают, друг мой, - тут же подхватил Чернобог, - Но они все очень скоро пожалеют об этом. Не сомневайся. Час отмщения близок.

Локи вдруг подскочил вплотную к пленнику и неожиданно с силой схватил его за грудки:

- Сегодня ты в последний раз меня оскорбил, Белун! – воскликнул он, - Теперь ты умолкнешь навеки. А на прощание хочу, в отместку за все издёвки, сказать тебе одну вещь, чтобы ты помучился.

С этими словами Асс схватил Белобога за руки и, притянув его к себе, шепнул несколько слов ему на ухо.

- Что ты делаешь? – удивился Тёмный владыка.

- Заставляю его помучиться, - улыбнулся Асс.

- Ладно, друг мой, а теперь отойди подальше, пришло время Серин, - зловеще произнёс Тёмник, - Последний раз спрашиваю, братец – готов ли ты смерить гордыню и подчиниться мне?

- Ты знаешь мой ответ, брат, - гордо выпрямился Белобог, - Уходи.

- Прогоняешь меня в моём же доме! Прекрасно, - лицо Чернобога исказилось злобой, - Я, разумеется уйду, да только, чтобы ты не скучал в одиночестве подземелья, с тобой останется Серин. Она споёт тебе песню перед сном. Вечным сном!

- Серин, зачем ты это делаешь? Зачем помогаешь этому безумцу? – повернулся к ней Белобог, - С начала мой сын, Аскольд, теперь я – чего ты добиваешься? За что ты нас ненавидишь? Мы ведь не сделали тебе ничего дурного.

- Это верно, Белун, - пропела Птица-дева, - Но ты и не выполнил своего обещания. Ты обещал дать мне человеческое тело. Это всё, о чём я мечтала. И я ждала достаточно долго.

- Поверь, я действительно хотел тебе помочь. И давно бы выполнил это обещание, - вздохнул пленник, - Но наш отец запретил мне. По его плану всё должно было оставаться, как при создании Миров. Такова плата за их равновесие. Любая мелочь могла его разрушить. Это касалось и твоей сестры тоже.

- Легко расплачиваться за счёт страдания других, - желчно воскликнул Чернобог, - Ваши с отцом Миры вам дороже всего. И вы готовы принести в жертву остальных. Да вот только не учли, что некоторым из них надоела роль жертвы. А я им помогу.

- Ты ему веришь? – удивился Белобог, - Не ожидал от тебя, Серин. Где твоя мудрость?

- У меня не осталось выбора, Белун, - грустно произнесла дева, опуская глаза, - Ты видел моё ужасное тело? А куриные лапы? Он – моя последняя надежда не окончить свои дни в этом ужасном облике.

- Он же безумен! Как ты не понимаешь? Он погубит всех. И ты погибнешь вместе со всеми.

- Замолчи! Это не правда! – закричал Чернобог, - Не слушай его, Серин. Я поклялся и клятву свою выполню.

- Да, Белун, я поверила Тёмнику. И даже, если верно то, что ты говоришь – не всё ли равно? Жить вечно с такими ногами или умереть для меня одно и тоже.

- Прости, - тихо проговорил Белобог и отвернулся.

- Достаточно дискуссий, - заявил Чернобог, - Серин, дорогая, можешь начинать. А мы подождём за дверью, пока ты закончишь.

Божественная Птица-дева, взлетев к потолку, расправила свои яркие крылья и запела чарующим голосом, глядя прямо в глаза пленнику. Белобог зажал руками уши и повалился на пол, а Тёмный властелин и Локи поспешили выйти из подземелья и плотно прикрыть дверь.

** * * *

Глава 12 Часть 1

ГЛАВА 12.

Часть 1.

- Ну, други мои, вот мы с вами прочли грамоты обоих братьев моих старших. И оба они просят моей помощи в борьбе за Верховный престол. Какие имеете мысли? Что присоветуете? Говорите, не робейте, - вопрошал князь Ратимир Велимирович, правитель Тартарии - самого дальнего удела огромной державы своего отца, раскинувшегося на берегах Великого Южного моря.

Князь стоял у выхода на небольшую каменную террасу, выходившую прямо на морской залив. Порывистый морской ветер приносил свежий солёный аромат моря, вперемежку с резким запахом гниющей тины, покрывавшей плотным бархатным ковром массивные каменные монолиты, почти вертикально вздымавшиеся над самой водой.

Крутые морские волны неистово бились об эту стену и в бессильной ярости, пенясь и шипя, отступали обратно, образуя на мелководье небольшие водовороты. Гранитные скалы стояли молча и неприступно. Всё небо заволокло серыми перистыми облаками. Слегка штормило и чайки, как безумные, носились в воздухе, оглашая окрестности с своими беспокойными криками.

На вершине этой почти вертикальной природной твердыни возвышалась твердыня рукотворная. Мощные каменные стены Тартарии местами подступали почти вплотную к отвесному обрыву, многократно увеличивавшему их высоту. На таком естественном возвышении вся местность со стены просматривалась, как на ладони, на много вёрст вокруг. Наблюдателю, стоящему на ней, вполне могло показаться, что он стоит не на вершине стены, а на вершине мира.

- Ну что же вы молчите, бояре? – князь вернулся в палату и занял своё место за столом, - Гонцы моих братьев уж два дня ответа дожидаются. Сегодня надобно всё решить. Сказывайте, я слушаю.

В просторной палате, по старой склавинской традиции, вдоль стен были расставлены широкие лавки с мягкими бархатными сиденьями, на которых степенно восседали княжеские советники. По случаю важных известий, здесь присутствовали почти все местные бояре, воеводы и даже верховный волхв Антоний, роллан по национальности, поставленный лично Императорским патриархом управлять местной автономной схинией.

Бояре замялись. Никто не хотел первым подать голос, все предпочитали с начала послушать, что скажут другие. Князь не любил праздной болтовни, и никто не хотел выглядеть в его глазах пустомелей. Пауза затягивалась, князь, по своему обыкновению, терпеливо ждал.

- Да что тут глаголить, светлый княже, - первым решился подать голос волхв Антоний, высокий холёный старец в черной мантии, - Ты наш господин, тебе и решать. Твоё слово – закон.

- Верно, владыка. Но сперва хочу послушать, что другие мыслят. Вот ты, Булгак, что думаешь?

Князь развернулся всем телом к своему любимому воеводе. Ратимир вступил в пору настоящей мужской зрелости и был, что называется, в самом расцвете сил - среднего роста, но крепок и широкоплеч. Он обладал большой физической силой, любил борьбу и кулачный бой, в которых мало кто мог с ним сравниться.

Густые и прямые, светло-русые волосы и такая же борода обрамляли его скуластое, как и у всех велимировичей, лицо с тонкими чертами и прямым носом. Из-под тесно сдвинутых русых бровей блестел острый внимательный взгляд, глубоко посаженых серо-голубых глаз, от которого, казалось ничто не может ускользнуть. Князь мало говорил и редко улыбался. Все это придавало его облику несколько суровый вид. От него веяло силой и уверенностью настоящего правителя, знающего что он делает.

- Говори, Булгак, мы слушаем.

Могучий воевода, получивший такое прозвище за взбалмошность своего характера, медленно поднялся с лавки во весь свой немалый рост. В нем богатырская стать причудливым образом сочеталась с почти детской прямотой и наивностью. Преданный воин, он сопровождал князя во всех его походах и отличался не только воинской отвагой, но и простой житейской смекалкой, хоть и в манерах был простоват. Ему князь всецело доверял и потому попросил высказаться первым.

- Мыслю так, княже, - пробасил он, - Что наперёд нам следует обернуться к своей выгоде. И об том крепко помыслить. Братья твои ведь не просто так просят у тебя помощи. Они-то спорят за верховный престол и каждый свой интерес блюдёт. А нам на кой ляд в этот спор встревать? Мы завсегда в их распрях в стороне стояли. Какая нам с того тепереча выгода будет? Мыслю, что коли в чужую драку встревать, так надо не иначе, как за выгоду какую-то.

При этих словах Антоний беспокойно заёрзал на своём месте, укоризненно поглядывая на огромного воеводу. Разговор пошёл не по его сценарию.

- Надёжные люди из Святограда сообщают мне, что ежели Севолод сядет в стольном граде, то навяжет нам западную веру, - проговорил он, - Сие не допустимо. Не для того сам Велимир ролланский обряд Светлого Духа принял. Выходит так, что нельзя Севолода поддерживать. А ты, Булгак, к чему нас склоняешь? Как ты можешь глаголить о какой-то выгоде в то самое время, когда истинная вера в опасности? Сие грех безмерный.

- Да будет тебе, владыка, сгущать краски, - подал голос пожилой и уважаемый боярин Вавула, по прозвищу Бык, - Что нам эти дохлые схимники! У них руки коротки до нас достать, мы тут сами по себе. Да и Севолоду, как я понимаю, токмо столичная власть и портебна. Ничего более. Великим Каганом мечтает объявиться, гордыню свою усладить. Ну и пусть сидит себе в Святограде, - пренебрежительно махнул рукой Вавула, - А до нашей Тартарии ему, как и его отцу, дело десятое будет.

- Ну, а князь Яррила? – спросил кто-то.

- Вот Яррила – это иной расклад, - продолжал Вавула, - Тот широко шагает. Всю Склавинию под свою руку получить тщится. Этот на Святограде не остановится и про нас не позабудет. Нельзя ему воли давать. Окрепнет, сядет на престол – всех сожрёт! Все будем его данниками и холопами.

- Ну это мы ещё поглядим! – угрожающе пробасил Булгак.

- Да что там глядеть, воевода, - усмехнулся Вавула, - Ежели Яррила все земли возьмёт под себя, да на нас двинет, то нам не устоять супротив всех разом.

- Ну да! Эка ты хватил, боярин! Надобно ещё сперва взять все эти земли под свою руку. Сия задачка не их лёгких будет, - не сдавался Булгак.

- Дык со Святограда всё и начнётся. Аль позабыл, как родитель его начинал? Тоже ведь из Стар-града в столицу пересел. И вельми преуспел ведь, не так ли? Все завсегда в Святограде и зачинается. А нет Святограда – нет ничего. Нельзя его до стольного града допустить, тогда не опасен он будет. Пусть сидит себе в Стар-граде. А Севолода страшиться нет причин. Он в другую сторону смотрит. Ему всякие западные земли интереснее. Не до нас ему. Малой данью обойдёмся и будем жить, как жили.

- Ладно у тебя выходит, боярин. Будто Севолод агнец невинный, али отшельник кроткий. Думаешь ему не захочется большей власти, когда в столице укрепится?

- Оно может и так, не стану спорить. Но Севолод про нас в последнюю очередь вспомнит, тогда как Яррила – в первую. Это уж точно.

- Да ты, Вавула, будто заранее ведаешь про те очереди. Будто княжичи отчёт тебе наперёд давать станут. Кто их устанавливал – очереди эти? Не ты ли сам, в своей быкоголовой башке выдумал?

Дипломатия никогда не было сильной стороной громадного воеводы. Выражений он не любил выбирать. Лицо боярина залила краска гнева. Он вскочил со своего места и пронзил противника яростным взглядом. Назревала распря, которая вполне могла перерасти в потасовку, как уже иногда случалось на княжеских советах. Ратимир, доселе молчавший и внимательно слушавший своих советников, примиряюще поднял руку:

- Довольно. Уймитесь вы оба, - жёстко сказал он, - Булгак, мы тебя выслушали. Дай и другим слово молвить. Вавула, сядь отдышись. Позже помиритесь. Кто ещё мысли имеет?

- А вдруг, кто-нибудь из других велимировичей захочет в Святограде сесть?- подал голос молодой воевода по имени Шульга, - Вот Бурислав, к примеру. Сила то у него есть. Может с ним объединиться, тогда ни Севолод, ни Яррила не страшны будут. Пусть себе грызутся. А Бурислав кроток, с ним договоримся. Будет сидеть себе спокойно в Святограде. Дань умеренную платить станем и всё у нас останется по-прежнему.

- Добрая мысль, - зашумели бояре, - Да только вот согласится ли Бурислав. Может послов к нему заслать?

- И то верно, Надобно надёжного человека отправить.

- Дык тогда, Ратимир, может тебе и самому в Святоград двинуть? А что? Чем ты хуже Бурислава? – оживился Булгак, - Если уж на то пошло, то он помладше тебя будет. Ты старший ему брат. Тебе сподобнее впереди него править.

- Так Севолод с Яррилой ещё старше, - язвительно воскликнул Вавула Бык, - Тогда может сподобнее им впереди бить. Не так ли, умник?

- Ратимиру Велимировичу здесь, в Тартарии, самое место будет. Никто лучше него не справится, - возбуждённо проговорил вдруг Верховный волхв, - Незачем ему в Святоград стремиться. Не будет с этого добра никому. А Севолод непременно иную веру примет, чужаком станет. С Яррилой же по-добру сговориться можно будет. Свой он. На него надобно поставить. Истинную веру он точно сохранит. Это ли не главное? А в благодарность за помощь он нам прежнюю вольницу оставит.

- Блажен, кто верует, владыка, - язвительно отозвался Бык, - Как бы не довелось тебе разочароваться в сих мыслях. Яррила-то не так прост. Мягко стелет, да боюсь жёстким ложе окажется. Ему наша вольница ни к чему. Своевластный он, то всем ведомо. Вон в Стар-граде сказывают вечевую вольницу зело как приструнил. Всё по-своему сделать хочет. Ужо кто прежние порядки оставит, так это скорее Севолод. Этот стольным боярам в рот смотрит, а с ними мы ужо как-нибудь договоримся.

- Верно! Севолода поддержать потребно, - воскликнуло сразу несколько голосов.

- А про истинную веру вы подумали? - возразили другие, - Ни к чему нам здесь полавы да кретанийцы. Надобно владыку послушать и за Яррилу держаться.

Поднялся гомон. Каждая партия, распаляясь, стремилась перекричать другую. Говорили все разом, почти не слушая друг друга. Ещё немного и в ход пошли бы кулаки. Ратимир медленно поднялся с лавки и грохнул могучим кулаком по столу:

- Довольно! Хватит лаяться, аки псы приблудные. Дело надо решать.

Мгновенно установилась тишина. Бояре и воеводы снова расселись по лавкам в ожидании княжьего слова. Знали, что оно и будет последним. Ратимир, как всегда не спешил. Опустившись на своё место, он обвёл совет пристальным взглядом, словно хотел заглянуть в самые сокровенные уголки души своих приближённых. Потом заговорил спокойным голосом:

- Значит так, други мои. Услышал я тут много всякого. У каждого из вас были свои мысли и почины, но каждый из вас - не прав.

Присутствующие заёрзали на своих местах и стали беспокойно переглядываться. Бояре и воеводы запыхтели, словно горшки на печи. В чём они не правы? Что ещё затеял загадочный князь? Как бы не попасть впросак со своим мнением. А Ратимир продолжал тем же ровным голосом:

- Вы тут шумно спорили кого из братьев моих надобно поддержать на святоградский стол? Пустое. Мыслю так, что никого из них.

- Как же так, кормилец? - не выдержал Антоний, - Неужто сам решил добывать Каганский стол?

- Нет, владыка. Не то я замыслил. Ни к чему мне Святоград. Далеко и хлопотно, - спокойно возразил князь, - Княжество же наше сильно, мы тут сами хозяева своей судьбы. При жизни родителя моего, преклонялся я пред Святоградом токмо из сыновьего почтения и уважения к его славе. Теперь родителя моего не стало. Святоград мне не нужен вовсе - своей земли в достатке. Но и поклоняться новому Кагану, кто бы он ни был, так же как отцу моему кланялся - более не вижу резона. Уж тем более, своими руками его на престол сажать! Опять же, дань немалая, кою доселе в Святоград отправляли, у нас теперь останется, нам самим на потребу.

Ратимир замолк, переводя дух. Для него это была слишком длинная речь. Все ждали продолжения, пока не ясно было куда клонил князь.

- Так как же тогда быть то? – удивлённо вставил Булгак, воспользовавшись паузой.

- Не встревай, воевода, - раздражённо бросил князь, - Дай слово молвить до конца, а уж после судить да рядить будешь.

- Прости, княже, - смутился тот, - Продолжай, прошу тебя.

- А будет так, други мои, - продолжил князь, - Святоград нам боле не указ. Сами будем себе хозяева. Мыслю своё, независимое ни от кого, государство Тартарию установить. Довольно кланяться кому бы то ни было! Сами и дань со своих подвластных земель имать станем. И сами править будем. А братья мои пусть себе спорят – кому из них в Святограде сидеть. Это их дело. Не моё. Для меня они все одинаково равны. Пусть правят где хотят и как хотят, токмо чтоб к нам не встревали! Чаю – не враги мы с ними. Мыслю в любви и мире с ними жить, ну а коли что, то свою землю оборонить сумею ото всех. Так ли я мыслю? Согласны со мной?

Князь умолк. Воцарилась тишина. Это было неожиданное решение. Все только и думали чью сторону принять, кому из старших братьев-велимировичей оказать поддержку в борьбе за Верховную власть. Прикидывали при каком новом правителе Склавинии им выгоднее жить будет. А тут такое! Стать самостоятельным независимым ни от кого государством!

Бросить вызов самому Святограду! Да и не только ему. При таком раскладе со всеми своими внешними врагами - и с Империей, и со Степью и с Хорузатом один на один придётся остаться. Теперь на помощь от Святограда уже надежды не будет. Сильное решение сильного князя.

О таком повороте событий никто и подумать не мог. Никто, кроме Ратимира. Княжеские советники, застигнутые врасплох неожиданным решением, пребывали в некотором смятении. В палате поднялся тихий шёпот. Шурша одеждами, бояре и воеводы начали переглядываться и в полголоса обмениваться мнениями.

Но тут со своего места во весь свой немалый рост поднялся Верховный волхв Тартарии Антоний. Он церемонно, как было принято только при Императорском дворе, повернулся к князю и отвесил ему глубокий поклон, словно кесарю:

- Государь наш! – воскликнул волхв, - Благословляю тебя на государево правление. Многие лета тебе! Правь нами мудро и твёрдо. Светлый Дух тебе в помощь. Да будет правление твоё долгим и справедливым!

После этих слов волхва Булгак степенно поднялся со своего места и склонился в земном поклоне:

- Слава тебе, Великий государь! Располагай нами. Твоя воля – закон!

Тогда и все присутствующие, словно по команде, повскакивали со своих мест и возбуждённо загомонили:

- Во истину слава государю нашему Великому князю Ратимиру 1 Велимировичу!

- Стало быть – согласны, - удовлетворённо подвёл итог князь, - Вот и чудно! На том и порешим.

- Государь, а братьям твоим каков ответ дать? – проговорил Шульга, - А то ведь послы ихние ответа дожидаются. Ужо взапрели небось все. Даром, что в один день прибыли.

- Верно, Шульга. Негоже их томить в неведении. Вот ты, от моего имени и растолкуешь им обо всём, что здесь слышал. Да грамоту ладную, как положено, честь по чести, к братьям моим подготовь. Позже подпишу. Печать подвесим и пусть себе отправляются восвояси. На том всё, други мои. И так зело долго глаголили. Время зачинать трапезу.

Все присутствующие с поклонами направились к выходу. Звуки их шагов и голоса постепенно затихли в конце длинной каменной галереи, примыкавшей к большой палате. Наступила тишина. Было слышно, как далеко внизу плещутся волны морского прибоя и галдят неугомонные чайки.

Ратимир с облегчением вздохнул и откинулся на мягкую спинку своего кресла. Прикрыв глаза, ненадолго задумался. Дело, о котором он давно уже мечтал, планировал и готовил - сделано. Наконец-то! Большое дело. Виделась ему уже новая эпоха Великого Тартарского княжества.

Теперь – он полновластный господин своей земли. Может сам распоряжаться её богатствами, сам править и сам передать её своему наследнику, которого сам же и назначит. И всё это без оглядки на далёкую столицу и без соизволения Великого Кагана Святограда!

Его Тартария больше не будет удельным княжеством, данным ему во временное управление по милости склавинского правителя. Она станет его собственной землёй. Грозного и властного отца не стало, а больше он никого не опасался. Теперь пришло его время. Такой он в итоге и представлял свою судьбу. Ради этого и трудился много лет, не покладая рук. Расширял и укреплял своё княжество.

Не для Святограда старался и не для отца, а для себя. Знал, что однажды оно станет его родовой вотчиной. Вот этот день и настал. А братья пусть себе грызутся за столицу. Им теперь не до него будет. Стало быть, пока они не опасны. Ну а с тем из них, кто, в конечном итоге, возьмёт верх, тогда и можно будет выстраивать отношения. Но это уже дело будущего, возможно весьма отдалённого. Есть время подготовиться и собраться с силами, чтобы отстоять свою независимость.

Князь в возбуждении прошёлся по опустевшей палате. Ещё несколькими минутами назад, кипевшая страстями, теперь она казалась такой большой, пустой и холодной. Ему не хотелось сразу идти в трапезную. Нужно было успокоиться и взять себя в руки, чтобы предстать перед всеми домашними спокойным и уверенным в своих силах.

Он механически поправил сдвинутые в беспорядке лавки, затворил широкую двустворчатую дверь на террасу и сложил разбросанные по столу печати в небольшой холщовый мешочек-калиту. «Пора идти в трапезную, - подумал он, - Семья небось уже заждалась».

Неожиданно скрипнула входная дверь. Ратимир обернулся. На пороге стоял невысокого роста седобородый старец довольно плотного соложения, в просторных серых одеждах и таком же сером колпаке на голове. В руке он держал массивный посох с тяжёлым навершием. Его большие светлые глаза излучали глубокий ум и какую-то спокойную уверенность. Остановив свой цепкий взгляд на могучей фигуре князя, он вдруг сдержанно улыбнулся:

- Рад приветствовать тебя, светлый княже! Давно не виделись. Дело у меня к тебе.

* * * * *

Глава 12 Часть 2

Часть 2.

Обычно суровое лицо князя Ратимира озарила доброжелательная улыбка, он почтительно поклонился неожиданному гостю:

- И тебе здравствовать, кудесник! Во истину – давненько не виделись, – любезно сказал он, - Вот уж не ждал твоего визита. Но тебе здесь завсегда рады, отче Рагадаст. Проходи, располагайся. Может с дороги отведать желаешь чего-нибудь? Только скажи.

- Благодарю, но я не на долго, княже, - ответил тот, - Время сейчас, как никогда дорого.

- Ну сказывай тогда – что привело тебя в наш столь отдалённый край. Чаю, ты по делу меня навестил, а не скуки ради.

- Верно мыслишь, княже, по делу и весьма важному, - проговорил старец, опускаясь на скамью, - Пришёл я известить тебя. Тяжёлые времена грядут в Склавинии, да и во всей Эврипении. Древнее Зло пробудилось и готово сеять вокруг всепоглощающий Хаос. Равновесие миров, о котором я много тебе рассказывал, нарушено.

- Да как же это возможно? Кто же это сделал? – с тревогой спросил князь, уже имевший дела с великим ведуном Рагадастом и многое знавший от него о мировом порядке. В своё время великий кудесник наставлял юного князя и не мало помогал ему в начале его нелёгкого правления.

- Те, от кого, рано или поздно этого и ждали. Да вот не углядели, - вздохнул ведун, - Теперь нам всем туго придётся.

- Ясно, старче. Знать дела плохи, коль столь могучий кудесник, как ты, так обеспокоен. Говоришь, что туго придётся? Могу я чем-то помочь?

- Да, друг мой. Для того я и здесь, - ответил Рагадаст, - Не могу сейчас всё тебе рассказать. Сам ещё не всё до конца знаю. Но мы скоро увидимся опять и тогда, думаю, что смогу уже всё подробно тебе поведать о том, что случилось и что нам надобно будет предпринять.

- А пока?

- Пока прошу тебя копить силу, да покрепче, для будущих решающих битв, кои уже не за горами. Я это чувствую. И битвы эти будут ох какие тяжкие.

- Тяжкие? – переспросил князь, - Насколько?

- Таких ваш мир ещё не знал.

- Неужели?!

- Да, друг мой. Ибо предстоит битва не за новые уделы или города, не за военную славу или трофеи, и даже не против злых помыслов Богов или чародеев, а за сохранение всего этого Мира. Да и всех остальных – тоже! Помнишь – мы уговаривались, что однажды этому миру может понадобиться твоя сила, твоё войско и ратная удаль?

- Помню, старче. Помню, как сейчас. И от клятвы той не откажусь.

- Добре, - улыбнулся кудесник, - Я знал, что могу на тебя положиться в трудную минуту. Так вот это время настало. Мир в опасности. И ты можешь быть одним из его спасителей. Будь готов. Собирай все свои силы. Я скоро вернусь.

- Не сомневайся, отче! Да только хватит ли моих сил для дела такого великого.

- Ты не одинок, Ратимир. Есть ещё защитники. Мы объединим все наши силы и победим. Но, слышу отрок твой идёт сюда. Нас не должны видеть. Позволь откланяться. Жди вестей.

Кудесник взмахнул своим посохом и исчез в лёгком серебристом сиянии. Князь крепко задумался. Те временем, в зал вошёл княжеский тиун:

- Трапеза подана, княже. Княгиня с семейством тебя дожидается, - с поклоном доложил он.

- Уже иду, - отвечал князь, направляясь к выходу.

Быстро пройдя по замысловатым переходам, украшенными большими горшками с зеленью и цветами, Ратимир вошёл в просторную трапезную, расположенную этажом ниже. Погода улучшилась, шторм прекратился и облака на небе рассеялись. В распахнутые настежь три больших окна проникало много дневного света, щедро освещавшего высокие каменные стены и резной потолок комнаты.

В трапезной, за широким столом, обильно уставленном различными блюдами уже сидели домочадцы князя. Княгиня Анастасия, дородная, но ещё довольно молодая и привлекательная женщина в простом утреннем убранстве восседала по правую руку от пустовавшего княжеского места. Дети князя – дочь Татьяна, весёлая егоза десяти лет и светловолосый мальчуган Евстафий, бывший на пять годков младше сестры, сидели за столом напротив родительских мест.

Остальные места за просторным столом занимали несколько родственников, гостивших в княжеском доме и, как всегда, «огнищане» - наиболее приближенные к князю представители «старшей» княжеской дружины. У дальней от окон стены замерли несколько отроков в разноцветных домотканых рубахах, готовых обслуживать княжескую трапезу. Все ждали князя.

Ратимир, поцеловав супругу, занял своё место за столом и дал знак отрокам подавать кушанья. Ели молча, но чувствовалось, что всех распирает от желания расспросить князя о тех важных решениях, что были только-что приняты на совете. Весть о них с быстротой степного пожара распространилась по княжескому двору. Наконец первой не выдержала княгиня Анастасия:

- Свет мой, - обратилась она к мужу, - Что же теперь у нас будет?

- Ты об чём таком глаголешь, Настя?

- Как об чём? Весь двор ужо только об том и судачит, что от Святограда мы теперь отложились. Как же это? Кабы не вышло чего худого?

- Не кручинься, любава моя! – весело отвечал князь, - Все будет по-добру. Сие решение я давно замыслил, да момента подходящего всё не представлялось.

- А тепереча момент, стало быть, настал? – поднял глаза от блюда, пожилой боярин Друбич, дядя княгини, - Уверен, княже, в своих силах? Супротив Святограда тяжело идти будет. А без него сладить с басурманами будет ещё тяжелее. Сдюжишь ли?

- Уверен, дядя, сдюжу! - твёрдо отвечал Ратимир, - Родителю моему из почтения поклонялся, только ему одному. Другие мне не указ. А насчёт Святограда ты не беспокойся. Мы не враги ему и супротив него не собираемся воевать. Мы же одной крови и одной веры. Думаю, в мире со Святоградом и с братьями моими жить.

- Это ты так думаешь. А так ли будет мыслить новый Каган, кой сядет на отцовском престоле? Отступится ли добровольно от дани тартарской немалой? Не захочет ли и дальше владеть этой землёй.

- А кто же будет новым Каганом? Кому теперь поклониться прикажешь? Сие тебе ведомо?

Боярин молча развёл руками. Князь, отложив в сторону узкий нож, которым нарезал в своей тарелке жаркое, наклонился вперёд:

- То-то и оно, Друбич, - удовлетворённо заключил он, - Кому на Святоградском столе сидеть - то моим братьям ещё выяснить предстоит. Знаю их. Никто добром не уступит. Мыслю, что борьба меж ними зело долгой и тяжкой будет. Насколько долгой, то никому не ведомо. Но ясно, аки день, что погрызут они друг дружку вельми изрядно и ослабнут от этой распри. А мы в сторонке подождём. За то время, что они ослабнут в своей борьбе – мы зело окрепнем и к отпору изготовимся от любой напасти.

- Сие верно, княже, - согласился Друбич, - Хорошо, что мы вдалеке от них будем. До нас дотянуться не легко. А коли братья твои в междоусобной брани изрядно ослабнут, то может и вовсе невозможно станет.

- Истину глаголешь, боярин. Вот и настал удобный момент нам самим хозяевами своей земли стать. Чем мы хуже Святограда?!

- Всё одно, как-то боязно, - вздохнула княгиня, - Мыслимо ли со Святоградом тягаться?

- Не боись, Настенька. Это при отце моём не мыслимо было, - рассмеялся Ратимир, - Теперь всё по-другому. Всё добром будет, верь мне! Сыну нашему престол оставлю, а он своему передаст. Так Тартария вотчиной нашей родовой станется.

- Добро, коли так. Ты – наша надёжа, свет мой. Тебе и решать. За тебя молиться станем.

- Молись, милая. Это завсегда на пользу пойдёт. Ну довольно разговоров, трапеза стынет.

Все снова приступили к обеду. Лишь только Татьяна и Евстафий весело шалили за столом. Им не интересны были разговоры взрослых. Княгиня цыкнула на них, и они обиженно притихли. Князь повернулся к детям. В его суровых глазах на мгновение промелькнула искорка нежности:

- Хорошо ли вы провели утро? – обратился он к ним, - Гулять на море ходили? Как водичка то ныне, тёплая, аль нет?

- Отче, вода тёплая, да только просто гулять по берегу не интересно, - бойко отвечала княжна.

- Что же так, Татьянушка? – подивился князь.

- А ты позабыл, отче, что лодку большую обещал нам построить, чтоб по морю ходить?

- Нет, душа моя, не позабыл. Только занят был вельми делами.

- Ты завсегда занят. А нам с братом скучно, - юная княжна обиженно скривила губки, - Нам по морю ходить интересно. Ты ужо давно обещал.

- Довольно. Как ты с отцом разговариваешь? – одёрнула дочь княгиня, - Забыла своё почтение перед родителем? И потом, что это за затея такая – по морю ходить? Не детская это забава.

- Ну ты же обещал…, - захныкала княжна.

- Ладно, ладно, - примиряюще поднял руки Ратимир, - Право слово – обещал. Стало быть, исполню обещание. Только вот, чуть позже. Потерпите ещё маленько.

- Ну вот, снова, - разочаровано заключила Татьяна.

- Не безопасно это, одумайся, свет мой, - вздохнула княгиня, - Море то ведь – стихия.

- Ну-ну, мать, не беспокойся. Лодка будет крепкая и кормщика подберём сноровистого. Далеко в море ходить не станем. Рядом с берегом в тихую погоду плавать не опасно будет. А детям веселье знатное, - ответил супруг.

В конце обеда подали пироги и сладости, да большой кувшин заморского вина. Князьлюбил, по своему обычаю, выпить после обильной трапезы чарку-другую сладкого ролланского вина, которое ему исправно поставляли тамошние купцы.

Закончив трапезу, князь вышел во двор, послав предварительно доверенного отрока кликнуть к себе Быка Вавулу. Молодец тут же помчался исполнять приказание, а новоявленный тартарский государь расположился на лавке у стены дома, выходящей в сад. То ли отрок был не расторопен, то ли боярин ушёл далеко со двора, но ждать пришлось долго. Ратимир вдыхал полной грудью свежий воздух, пропитанный морскими ароматами и любовался красотами дворового сада. Князь крепко задумался. Надо было хорошенько обдумать слова кудесника Рагадаста, да и о своих планах не забывать.

Наконец, послышались знакомые шаги, гулким эхом отражавшиеся от каменных плит двора и следом из-за угла появился сам Вавула, как всегда собранный и серьёзный. Ветер безжалостно трепал полы распахнутого кафтана, расшитого золотыми нитями. Боярин придерживал их одной рукой, а второй прикрывал глаза от солнца, неожиданно вышедшего из-за плотных серых облаков, пытаясь разглядеть князя в тенистой глубине сада.

- Ты звал меня, государь? – с лёгким поклоном спросил он, - Али треба какая случилась?

- Звал, Вавула, - отвечал князь, указывая жестом на скамью рядом с собой, - Присядь, боярин, есть треба в тебе, за тем и покликал. Зело ты рассудителен, вот и поразмыслить с тобой хочу об одном деле.

Польщённый похвалой боярин расположился на широкой каменной скамье рядом со своим господином. Они были давно знакомы, ещё со времён прибытия Ратимира по велению своего отца на Тартарское княжение. Боярин все эти годы был одним из верных соратников молодого князя. Его советником и воеводой.

- Ну, что ж, помыслить оно завсегда полезно бывает, - улыбнулся Вавула, устраиваясь поудобнее на скамье, - Так об чём мысли?

- Сказывают, ты с хурузатской землёй изрядно знаком. Даже князя ихнего Дедерю знаешь, - начал князь без предисловья.

- Верно, государь. В отрочестве бывал там часто, порядки их ведаю и язык разбираю. А с Дедерей мы несколько раз пересекались и как друзья и как враги.

- И каков он этот Дедеря из себя будет? – интересовался князь.

- Воитель он знатный, право слово. Силён, как бык, властен, держит всех в страхе большом и до чужих земель охоч. Когда надо – хитёр и коварен зело. Льстивыми речами в обман ввести может, а случись ему выгода - предаст не задумываясь. В общем, если коротко, то ему не след доверять ни в чём. А на что тебе сие?

- Мыслю послом тебя направить в хурузатскую землю. Грамоту мою повезёшь к Дедере с дарами щедрыми.

Пожилой боярин с удивлением вскинул бровь. Это было весьма неожиданно, хотя он уже и привык к тому, что предвидеть ход мыслей князя редко кому удавалось. Ратимир умел удивлять даже своих друзей и соратников.

- Дозволь спросить тебя, государь – об чём та грамота будет писана, - настороженно спросил Вавула.

- Хочу мир с ним вечный заключить. Да земли пограничные поделить, чтоб по справедливости было.

- Худая идея, государь мой, - покачал седой головой боярин, - Не след с Дедерей дружбу водить. Вельми коварен и не надёжен он. Плохой из него друг иль союзник получится. Предупреждаю тебя, дары твои за просто так пропадут. Не выйдет с ним делёж земель, по справедливости. Он такого слова и вовсе не ведает - только силу оружия признаёт.

- Просто так ничего не бывает, - отвечал Ратимир, - А силу свою мы ему ещё покажем. Дай срок. Мир сей «вечный» мы токмо для отвода глаз, да лишь на время, предлагать станем. Вишь, что в Склавинии зачинается. Нужно время выиграть, чтоб до поры не опасаться удара в спину от наших соседей.

- А вот это – другое дело. Верно придумано, - одобрил Вавула, - А когда в Склавинской земле всё утихнет, тогда мы с этими соседями и разберёмся. Всех приструним и к покорности приведём.

- Истинно так, - заключил князь, - Их время придёт. Но не сейчас. Нужно их задобрить и успокоить до поры. Чтоб ни о чём не подозревали. А придёт срок и покончим с ними.

- Так ведь нужно тогда не только с Дедерей переговоры вести, а и с другими соседними князьями тоже. Все они опасны и на земли наши завсегда зарятся.

- Разумеется, Вавула. К остальным соседям других бояр пошлю. Твоя же забота – хурузатский князь. Он из них самый сильный. В этом у меня на тебя большая надежда будет. Опасен он. Его надобно успокоить, да чтоб на время не помышлял о бранях супротив нас, сидел бы дома и радовался нашему показному смирению. Сможешь ли сию хитрость устроить?

- Можешь не сомневаться, княже. Всё исполню как надо. А как же с другими?

- Булгака отправлю к галанам. Они уважают силу и прямоту. А вот к чемерисам пошлю сродника своего боярина Друбича. Он хитёр, как лис, и осторожен, ихнему князю в обман не дастся и наш интерес отстоять сумеет.

- А про Империю не позабыл?

- Нет, не позабыл. В Кесарь-град сам владыка поедет. У него завсегда дела есть на патриаршем дворе. Вот пусть заодно и за нас порадеет. Через посредство патриарха ему проще будет добиться встречи с самим кесарем Васпассианом. А чтоб мне спокойнее было за нашим волхвом в ролланской земле Шульга присмотрит, коего пошлю с ним, как бы для охраны. Он даром что молод, а смекалист.

- Всё то ты продумал, государь. И когда только успел, - с восхищением заключил боярин, - Когда прикажешь в путь сбираться?

- Ступай, Вавула. Собирайся. Как грамоты справим, да гостинцы приготовим, так, с помощью Светлого Духа и двинешься. Людей себе надёжных в дорогу подбери.

- В этом не сомневайся.

Боярин поднялся с лавки и, отвесив князю поклон, вышел со двора. Ратимир ещё долго сидел один, наслаждаясь шумом ветра и криком чаек, долетавших сюда с моря. Летняя погода, как обычно менялась резко и непредсказуемо. Ветер крепчал, нагоняя в небе новые грозовые тучи. «Должно быть, к ночи разыграется на море большой шторм, - подумал он, - Да и во всей Склавинии грядёт буря немалая».

- Где князь? – послышались громкие крики со двора, - Дело срочное!

- Князь в саду, с боярином совет держит. Стой, ты куда?! Князь не велел….

В сад тотчас же вбежал запыхавшийся воин, взлохмаченный, потный и с ног до головы покрытый пылью. Увидев Ратимира, припал на одно колено:

- Беда, княже! – воскликнул он, - Хурузаты перешли границы наших земель в великой силе. Идут сюда - на Тартарию!

** * * *

Глава 12 Часть 3

Часть 3.

Большое хурузатское войско широкой лентой растянулось на несколько вёрст по пыльному знойному тракту. Впереди, во главе отряда всадников, закованных в стальные панцири, ехал сам князь Дедеря. Это был высокий и могучий воин в золотом панцире. Рядом скакали два его взрослых сына и знаменосец с княжеским бунчуком на вершине копья. Всё войско с восхищением и благоговением следило за своим непобедимым предводителем. Вслед за длинными рядами воинов двигался обоз - десятки телег и кибиток, запряжённых быками и волами, который на этот раз возглавлял сам Великий визирь и его высокие чиновники.

Дедеря направился в поход с самыми серьёзными намерениями. На этот раз это был не простой грабительский набег на соседние земли, в поисках добычи и пленников, как это не раз случалось ранее. Прознав о кончине Великого Кагана Велимира, хурузатский князь решил, что настало благоприятное время для захвата Тартарии и присоединения этого богатого удела к своим владениям. А недавний визит в Хурузат самого Мотона лишний раз убедил Дедерю, что более подходящего момента может и не представиться.

В самом деле – на скорую помощь из Святограда Ратимир теперь рассчитывать не мог. Ему приходилось рассчитывать только на свои силы. Союзное же хурузатско-галанское войско вдвое превосходило по численности дружину тартарского князя. А собирать большое ополчение по всему уделу у Ратимира уже не было ни времени, ни возможности. Дедеря точно рассчитал момент для своего удара и не сомневался в победе. Поэтому даже взял с собой в поход визиря и его помощников, чтобы сразу установить новое правление в захваченном городе и наладить взимание дани.

Сторожевые остроги, выстроенные в последние годы Ратимиром для охраны границы, были взяты приступом и сожжены. К огорчению Дедери, они успели послать гонцов в Тартарию, чтобы предупредить Ратимира. Застать врасплох тартарского князя теперь было нельзя. Но это маленькое недоразумение, конечно же, не могло остановить правителя Хурузата.

Враги вторглись в склавинские земли, разоряя всё на своём пути. Позади уже остались пылающие развалины приграничных сел и деревень, жители которых в страхе разбежались. Первую добычу и сотни пленников уже отправили в Хурузат. Но Дедеря не хотел нигде задерживаться – он рвался быстрее захватить Тартарию. Это был его главный военный трофей.

* * * * *

Тревожно и безостановочно звонил колокол на центральной башне высокой каменной схинии Светлого духа, выстроенной совсем недавно на центральной площади Тартарии. Её возвели ролланские архитекторы по настоянию Великого волхва Антония, по образцу схиний Империи. Это была первая каменная схиния во всей Склавинии, чем Антоний, да и сам Ратимир очень гордились. Своим величием и красотой тартарская схиния и в самом деле не уступала лучшим имперским образцам.

Но сейчас всем было не до того. Новоиспечённый правитель нового государства, облачённый в ратные доспехи, отдавал быстрые приказания своей личной дружине, строившейся на широкой площади в походные колонны. Сюда же по одному и небольшими группами стекались со всех сторон ратники городского ополчения, призванные набатом. Это всё на что мог в данный момент рассчитывать Ратимир.

- Шевелись, ребята! – кричали кметы, выстраивая ряды воинов, - Живее, басурманы ждать не станут, пока вы почешетесь!

На красном крыльце княжеских палат показалась княгиня Анастасия. Выглядела она бледной и весьма обеспокоенной. Мешки под глазами выдавали бессонную ночь. Припав к стремени супруга, она подняла на него свои красивые голубые глаза, полные слёз и тревоги.

- До свидания, моя голубка, - как можно ласковее сказал князь, гладя её по щеке, - Береги детей.

- Сберегу, свет мой, не сомневайся, - отвечала княгиня, - А уж ты, пожалуйста, сбереги себя. Без тебя нам не жить.

- Не кручинься! Все будет добром. Скоро вернёмся с победой! – уверенно воскликнул князь и дал сигнал к выступлению.

- Сказывают, что уж больно силён Дедеря и войско у него огромное, - тяжело вздохнула княгиня, - Беспокоюсь я.

- Ничего, госпожа, сдюжим! Не впервой, - приободрил её воевода Булгак, - Гей, молодцы! Держись бодрей!

Тяжело заскрипели массивные дубовые ворота, окованные железом. Тартарское войско выступило из городских ворот навстречу врагу.

Накануне своего выступления Ратимир связался с Рагадастом. Кудесник не замедлил явиться в княжескую светлицу. Беседа их была не долгой. Великий ведун с сожалением предупредил, что это только начало и что худшее ещё впереди.

- У меня нет времени, чтобы собрать всё своё войско, - посетовал тартарский князь, - Даже, чтобы собрать городское ополчение нужно день-два. Если не успею и Дедеря подойдёт раньше, останется лишь запереться в городе и сесть в осаду. Да только на выручку никто теперь не придёт.

- Что же ты намерен делать? – поинтересовался кудесник.

- Войска у маня сейчас мало. Не ожидал я такой скорой прыти от Дедери. Нечего сказать – удивил басурман, - князь с досады хлопнул себя ладонью по коленке, - А с такими силами остановить теперь его можно лишь на реке Горбце. Но надо прийти к переправе раньше него. Мне нужно время.

- Сколько же тебе нужно время, княже?

- Ну хотя бы день, лучше два.

- Добро, Ратимир, я попытаюсь задержать его войско сколько смогу. Но это не решит исход битвы. Я не смогу в одиночку выиграть войну.

- Благодарю и за это, - оживился князь, - Ничего, дальше мы и сами справимся.

* * * * *

Знойное летнее солнце нещадно палило. Укрыться от него в степи было негде. Прикрываясь от его палящих лучей всем, чем можно, хурузатское войско, обливаясь потом, упорно продвигалось вперёд.

Внезапно небо посерело и вдалеке всё заволокло неясной пеленой.

- Что это? – удивлялись галанские воины, привыкшие к жизни в горах и впервые оказавшиеся в степи.

- Это беда, - озабоченно заговорили хурузаты, - Пыльная буря надвигается. В открытой степи она весьма опасна.

Немедленно доложили Дедере. Хурузатский князь, прискакав в авангард своего войска, долго всматривался в надвигавшуюся пелену. Наконец, он отдал приказ спешно разбить походный лагерь и поставить телеги и повозки плотнее друг к другу в круг и накрыть всем, чем можно. А в центе велел разбить его шатёр и прочнее его закрепить.

Едва воины выполнили его указания, как налетела буря. Ветер ревел и свистел, поднимая вокруг столбы колючей пыли, проникавшей повсюду. Она забивалась в нос и рот, не давала дышать и слепила глаза. Лошади дико ржали, а волы жалобно и протяжно мычали. На расстоянии в несколько шагов, в сплошном пыльном мареве, ничего не было видно. Закутавшись в одежды с головой, люди прятались от бури, где могли. Разбушевавшаяся стихия, казалось готова была смести войско со своего пути.

Князь со своими сыновьями и визирем укрылся в шатре. Ветер рвал и колыхал его. Всё вокруг ходило ходуном, но шатер был надёжно закреплён и пыли здесь было значительно меньше.

- Какая досада, - сокрушался Дедеря, - Давно не припомню столь сильной бури. Словно Боги против нас. Эта задержка нам вовсе ни к чему.

- Боги тебе благоволят, государь. А это всё мелочи, - успокаивал его визирь, - Пыльные бури в это время года не бывают долгими. Скоро всё стихнет, и мы сможем двигаться дальше.

Но к вечеру ветер так и не утих. Дедеря был вынужден отдать приказ остаться в лагере на ночлег. После вечерней трапезы, собранной слугами кое-как на скорую руку, все обитатели княжеского шатра быстро уснули. Но Дедере не спалось. Он угрюмо сидел, уставившись в огонь небольшого походного очага – единственного источника, согревавшего и освещавшего шатёр.

- Что? Не спится, князь? – внезапно раздался приглушённый голос.

- Кто здесь!? – воскликнул князь, резко вскочив на ноги, в его руках сверкнул обнажённый меч.

- Это я. Не шуми, всех разбудишь, - во входном проёме четко вырисовалась, тускло освещённая отсветом очага неясная тень.

- Ах, это ты, господин, - также тихо проговорил Дедеря, убирая меч в ножны, - Входи, прошу. Что привело тебя сюда, так далеко от Хурузата?

Черный воин в блестящих доспехах со скрытым забралом лицом подошёл к очагу и повернулся к нему спиной. Даже сквозь прорези забрала, Дедеря ощущал его тяжёлый пронизывающий взгляд, направленный казалось сквозь всё его тело, прямо в самую душу.

- Расстояния для меня не имеют значение, - также тихо продолжал Воин, - Я пришёл, чтобы узнать почему ты прекратил движение. Мы, с моим владыкой весьма разочарованы. Ты упускаешь ценное время. Это может дорого стоить.

- Это всё проклятая пыльная буря, - Дедеря с трудом сглотнул вставший от волнения ком в горле, - Всё дело в ней. Двигаться дальше не было никакой возможности. Но как только она стихнет, мы двинемся с удвоенной скоростью. Можешь не сомневаться, мы наверстаем упущенное время.

- Отговорки меня не интересуют, - жестко сказал ночной гость.

- Но, господин, мы не могли и шагу ступить в этой ужасной буре! – горячо зашептал хурузатский правитель, - Я такой никогда на своём веку не видел. Что мы могли поделать против стихии. Она возникла так неожиданно и так не кстати нас остановила.

- Неожиданно, говоришь? – насторожился Чёрный воин.

- Вот именно! Небо было ясным, ничто не предвещало бури и тут….

- Странно. Но довольно оправданий, - прервал его Воин, - Мы заключили с тобой договор, а ты его нарушил.

- Не по своей воле, господин.

- К утру будь готов выступать. И не мешкай ни минуты, ты должен опередить тартарского князя на переправах через реку.

- Но, если буря не стихнет….

- Она стихнет. Можешь не сомневаться, мы это обеспечим, - и Чёрный воин растворился в темноте.

На следующее утро стихия и правда успокоилась. Небо очистилось и снова показалось жаркое летнее солнце. Протрубили сбор, и воины быстро разобрав шатры и палатки, построились в походные колонны. Но, как только войско вытянулось по широкому и пыльному тракту, его вновь остановила необычная преграда.

Прямо посередине дороги стояли три странных человека в просторных серых одеждах и странных колпаках. В середине стоял невысокого роста крепкий старик с длинной седой бородой. Справа от него – высокий человек средних лет с проседью в бороде, а слева – ещё довольно молодой чернобородый мужчина. Они опирались на большие резные посохи и, казалось, смотрели на приближающееся огромное войско довольно равнодушно, словно это был небольшой торговый караван.

Ехавший первым хурузатский воевода громко крикнул им, чтобы они убирались с дороги. Но те продолжали молча стоять и даже не думали уходить. Озадаченный воевода отдал короткий приказ и несколько всадников понеслись вперёд, размахивая длинными хлыстами, чтобы расчистить путь. Казалось, путникам, посмевшим встать на пути войска не поздоровится. Но тут странные люди дружно выставили вперёд руки и кони, вдруг дико заржав, резко встали на дыбы. Никак не ожидавшие такого подвоха всадники, громко крича и ругаясь, полетели на землю.

Воевода, не веря своим глазам, отдал новый приказ, и следующая группа всадников устремилась на троих одиноких путников. Но их постигла та же участь. Не доезжая несколько шагов до необычных путников, они все рухнули на землю прямо вместе с конями и барахтались в пыли, не имея возможности подняться.

- Что здесь происходит? – раздался повелительный голос Дедери.

Воевода, торопясь и сбиваясь от волнения, доложил о ситуации, указывая на серых путников.

- Что?! – взревел хурзатский князь, - Три старика встали у меня на пути и вы ничего не можете поделать.

С быстротой молнии, Дедеря выхватил меч из ножен, короткий взмах и голова несчастного воеводы покатилась по траве. Все отпрянули от князя.

- Вот моя награда за трусость и глупость! – воскликнул князь, потрясая окровавленным мечом, - Убрать их с дороги и разрубить на мелкие кусочки, пусть вороны и шакалы сегодня попируют, - отдал он приказ, кивнув на путников.

Целый отряд конников тотчас же ринулся вперёд. Но тут, в руках путников словно блеснули три молнии. Это было удивительно и неожиданно. Их свет на миг затмил даже солнце. Вспышка была столь нестерпимо яркой, что и люди, и кони на миг ослепли. Дикое ржание и кики боли сплелись в один сплошной стон. Отряд всадников смешался, сталкиваясь и сшибая друг друга, они закружились в безумной карусели, слепо топча упавших, а затем в беспорядке отхлынули назад.

Дедеря, да и весь авангард его войска были потрясены. Зрение стало медленно восстанавливалось. Все было ошарашены. Но хурузатский князь не привык отступать. Глаза его налились кровью.

- Вперёд, подлые трусы! – приказал он, - Лучники - вперёд, убейте их!

Повинуясь команде своего предводителя, несколько десятков лучников выступили вперёд и натянули свои луки. Тогда, стоявший в центре, старец, стукнул о землю посохом и что-то громко крикнул. Сразу же вокруг всех троих образовался прозрачный купол какого-то голубоватого сияния. Запели тетивы луков и смертоносные стрелы со свистом устремились к своим жертвам. Вздох разочарования вырвался из уст воинов. Стрелы, словно отразившись от невидимого щита, разлетелись в стороны, не причинив никакого вреда путникам.

- Это колдуны, государь! – крикнул кто-то из воевод, - Нам их не одолеть. Боги против нас! Нам дальше не пройти.

- Глупости! – заорал князь, - Ещё раз такое услышу и сам тебе голову снесу, болван. Ясно?

- Но что же делать?

- Пёс с ними! Обойдём их по сторонам, чтоб им пропасть. И двинемся дальше. Время дорого. Пусть себе стоят сколько пожелают.

- А вдруг они за нами последуют и будут в спины бить? – сказал старший сын князя, - Не след их целыми за спиной оставлять.

- Верно мыслишь, сын мой, - кивнул Дедеря, - Панцирники, опустить забрала и вперёд! На них не смотреть! – скомандовал он, - В атаку! Растопчите их!

Очередной отряд тяжёлой, закованной в броню конницы, ринулся вперёд, окружая путников и беря их в кольцо. Все воины опустили забрала на самые глаза, чтобы не быть снова ослеплёнными и грозно ощетинились длинными стальными пиками.

Серое трио, невозмутимо подняв над головами свои огненные мечи, стали ими быстро вращать. Все стальные панцири и оружие воинов вдруг рассыпалось в прах. А лошади, со всего маху, натолкнулись на невидимый магический барьер, будто на стену. В их рядах начался полный хаос, задние напирали на передних и давили их, поднимая столбы пыли. В итоге всадники в ужасе отступили.

Когда пыль осела, трио странников осталось стоять на том же месте. Всё пространство вокруг них было усеяно телами людей и лошадей, раненые хрипели и стонали в пыли. Лошади жалобно ржали. Всё войско, наблюдавшее эту картину, замерло в изумлении и растерянности.

- Тысяча проклятий! О Боги, да что же это?! – кричал в ярости Дедеря, - Три голодранца побеждают моё войско!

- Мы бессильны против магии, господин, - сказал кто-то из воевод.

Хурузатский князь пришпорил коня и бесстрашно приблизился к троим серым путникам:

- Кто вы такие и почему посмели встать у меня на пути? – грозно крикнул он, - Что вам надо?

- Ну надо же, сам Великий князь Хурузата, снизошёл до беседы с нами, - ухмыльнулся старец, стоявший в центре, - Может сначала нужно было с этого начинать? Спросить людей – что да как, а не силу сразу применять. Ты, князь, по-человечески с людьми говорить разучился, что ли?

- Вот, теперь говорим, - огрызнулся Дедеря, - Чего вам здесь нужно? – нетерпеливо повторил он свой вопрос.

- Да, все просто, князь, - отвечал старец, - Не рады тебе здесь, на склавинской земле. Вернулся бы ты назад, к себе в Хурузат.

- Что? На склавинской земле? – засмеялся Дедеря, - А давно ли она ею стала? Помнится, это была имперская земля.

- Это давно уже было.

- Да не так уж и давно. Ещё живы люди, которые помнят, как ваш Каган Велимир эти земли своим мечом взял. Вот так они склавинскими и стали.

- Ну так, что же с того? Ведь теперь стали. Значит вам уходить отсюда надо. Это не ваша земля.

- Напротив, глупый ты старик! – воскликнул Дедеря, - Для меня нет чьих-то земель. Все земли силой берутся и принадлежат тому, кто сильней. Ваш Каган это наглядно показал. А теперь эти земли я своим мечом возьму. Моё время настало.

- Ещё нет, - твёрдо ответил старец, - Уходи князь, добром прошу. Не уйдёшь, вот тебе моё слово – погибель здесь свою найдёшь.

- Плевал я на твои предсказания, ничтожный старикашка! – заорал в бешенстве Дедеря, - Никто меня не остановит. Прочь с дороги!

- Ну так в чём же дело. Сойди с коня и сам прогони нас. Или снова воинов своих пошлёшь?

Вне себя от ярости, хурузатский правитель, выхватив меч, ринулся на старца. Его телохранители отважно последовали за господином. Но в нескольких шагах от серой троицы лошадь князя дико заржала и взвилась на дыбы. Однако, князь ловко удержался в седле и снова направил её в атаку. На этот раз лошадь, брыкаясь закружилась на месте и с храпом повалилась на бок, придавив собой ездока. Подоспевшие гвардейцы с трудом вытащили князя из-под бившейся в конвульсиях лошади.

Дедеря вскочил на ноги и несколько мгновений, дико вращая налитыми кровью глазами, смотрел на путников. Те стояли молча и неподвижно, словно статуи. Только лёгкий ветерок слегка теребил их серые одежды. Постояв ещё немного, князь отвернулся и зашагал к своему войску:

- Разбить лагерь, - мрачно распорядился он на ходу, - Подождём. И чтоб в мой шатер никто не входил.

Ждать пришлось довольно долго. Солнце уже прошло зенит и начало клониться к закату, когда в княжеском шатре с лёгким хлопком снова появился Мотон. На этот раз он был в гневе и не скрывал этого:

- Что опят случилось князь? – спросил он гневно, - Ты испытываешь наше терпение. Тебе ведомо насколько это рискованно для тебя?

- Не надо меня запугивать? – раздражённо отвечал Дедеря, - Я в жизни ничего никогда не боялся. Но я уговаривался с вами воевать против Ратимира, против людей, а не против магов и чародеев. Не было такого уговора!

- Против магов и чародеев? О чем ты? – Мотон сразу остыл.

- Вон там, на дороге. Три чародея преградили нам путь, - махнул рукой Дедеря, - Сам посмотри. Что нам теперь делать? Я ведь не силён по части всякой там магии.

Не говоря больше ни слова Мотон мгновенно исчез. В ту же секунду он появился на дороге, где продолжали одиноко стоять три серые фигуры. Вокруг никого не было. Хурузаты разбили лагерь в паре миль от них.

- Ну, здравствуй, Рагадаст, - демон внимательно разглядывал старца и его соратников, - Давно не виделись.

- Давненько, - кивнул головой кудесник и на его губах заиграла лёгкая улыбка.

- Так-так. Вчерашняя буря – уж не ваших ли рук дело?

- Это меньшее зло, которое мы могли применить, чтобы остановить войско без потерь среди людей.

- Теперь ясно, - недовольно протянул Мотон, - Что ты тут со своими Строителями забыл, позволь спросить? Почему вмешиваешься в наши дела?

- Ваши дела? Так вот, значит, кто за всем этим стоит, - проговорил старец, - Я так и думал, что без Тёмной силы здесь не обошлось. Значит это вы стравливаете людей?

- Вот и славно. Теперь ты знаешь, - улыбнулся Чёрный воин, - Что вам здесь надо? Это не дело Строителей. Уйдите с дороги и не лезьте не в свои дела. Так будет лучше. Вам не следует вмешиваться в дела людей.

- Да, таков был уговор, - согласился Рагадаст, - Люди должны сами между собой во всём разбираться.

- Значит мы поняли друг друга, - оживился демон.

- Конечно. Да только ведь и вам тоже не следует вмешиваться в дела людей. Ведь таков был уговор? Не так ли, Мотон?

- Верно, - протянул с досадой тот, - Но вам всё же придётся уйти с дороги или я вынужден буду доложить Совету вашего Ордена о злостных нарушениях его уважаемых членов. Вас ждут крупные неприятности. А наше участие вам не доказать.

- Не трудись, твои угрозы пустые, - рассмеялся Рагадаст, - Нас уже и так исключили из Ордена. Разве ты не знал?

- Тогда, ещё хуже для вас, - демон даже обрадовался, - Неужели вы хотите встать против моего Повелителя в одиночку. Без поддержки Ордена вам не устоять. Ты же знаешь. Уходите, не искушайте свою Судьбу.

- Наша судьба теперь в наших руках, - лицо кудесника стало суровым, - Нам теперь нечего терять. Мы согласимся уйти, только если и вы тоже перестанете вмешиваться. Пусть люди сами разбираются в своих делах, без вмешательства извне. Клянешься?

Несколько минут они молчали, буквально испепеляя друг друга яростными взглядами. Казалось, что напряжением был пропитан весь воздух вокруг. Наконец, Мотон изобразил на лице нечто похожее на улыбку.

- Ну, будь по-твоему, Рагадаст. Ты ещё пожалеешь об этом, - он картинно приложил руку к груди, - Клянусь!

* * * * *

Глава 13 Часть 1

ГЛАВА 13.

Часть 1.

Владыка Хольмсгаарда в волнении заёрзал на своём троне, словно на раскалённом камне. Подмастерье, как всегда, появился бесшумно и внезапно. И, как всегда, не вовремя.

- Расскажи ему всё, славный Конунг, - проговорил он.

- Да, о чём тут рассказывать, - замялся Ульф, - Пустяки всё это.

- Такие уж и пустяки? – улыбнулся странный посетитель, - И как это о чём рассказывать? О нас, разумеется.

Молодой ярл Эйрик пребывал в полной растерянности. Он не сводил удивлённого взгляда с необычного гостя, появившегося в зале буквально из ничего. Это было немыслимо. Потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать.

- Кто ты? И как здесь оказался? – спросил, наконец, он, кладя руку на рукоять меча.

Незнакомец заметил это движение молодого человека и слегка улыбнулся:

- В этом нет необходимости, достопочтенный ярл, - миролюбиво произнёс он, - Я не представляю для вас никакой опасности. Не так ли, славный Конунг? Ну расскажи же ему всё о нас.

Ульф в ответ только промычал, что-то неясное со своего места. Незнакомец вновь снисходительно улыбнулся:

- Вижу, наш славный Конунг растерял всё своё красноречие. Может тогда я всё расскажу.

- Лучше ты! – живо согласился правитель сунеев, - Ведь я же поклялся самому Мастеру…..

- Понимаю и не смею принуждать тебя нарушить эту клятву.

В этот момент в зал неожиданно вошёл слуга с докладом. Покосившись с удивлением на незнакомого человека, он было открыл рот:

- Славный Конунг……..

Тут он запнулся, глаза его расширились, и он стремглав вылетел из зала, словно какая-то невидимая сила вытолкнула его вон. Двери сами по себе за ним захлопнулись и внушительный засов вдруг сам задвинулся. Наступила тишина. Ярл Эйрик просто не мог поверить своим глазам.

- Простите, вечно эти слуги не вовремя встревают, - проговорил извиняющимся тоном незнакомец, - Приходится учить их хорошим манерам.

- Кто ты? – повторил свой вопрос ярл, еле переведя дыхание.

- Зовусь я просто, - поклонился гость, - Подмастерье, к вашим услугам, достопочтенный ярл.

- Подмастерье? Странное имя.

- Не более, чем все остальные, мой друг. Любое имя – это, всего лишь условность для удобства обращения и ничего более. Какая разница как человека называть – сущность его от этого ведь не меняется. Верно?

- Ну, хорошо. Пусть будет так, - медленно приходил в себя ярл, - Ты о чём-то хотел мне рассказать, Подмастерье.

- Да, конечно, - спохватился тот, - Могу я присесть, славный Конунг?

Ульф молча кивнул и Подмастерье удобно расположился в одном из кресел. Эйрик присел на краешек другого и положил меч себе на колени.

- Настала пора посвятить ещё кого-то в наши дела, славный Конунг, - начал Подмастерье, - Кого-то, кому и мы и ты можем доверять. Тебе нужен надёжный помощник. Мы незримо и внимательно наблюдали за всеми твоими приближёнными и поняли, что ярл – именно тот человек.

- А Мастер знает об этом? - настороженно спросил Конунг.

- Разумеется, - улыбнулся гость, - Стал бы я говорить такое без его ведома!

- Хорошо, - кивнул Ульф.

- Я понимаю, что у тебя много вопросов, достопочтенный ярл, - продолжил Подмастерье, повернувшись к молодому человеку, - Со временем, думаю, что смогу ответить на все. Но сейчас нет для этого возможности, поэтому постараюсь быть кратким и изложить только суть в общих чертах.

- Я внимательно тебя слушаю, - сказал ярл Эйрик.

- Так вот, я представитель славного и очень древнего Ордена Строителей, возглавляемого Великим Мастером. А мы – его Подмастерья.

- Строителей? – удивлённо переспросил ярл, - И что же вы строите?

- Новый мир, - просто ответил Подмастерье.

- Вот как? А чем вам не по нраву старый?

- Хороший вопрос! На него позволь ответить позже. Сейчас важно другое. Наша главная задача – сохранение мирового порядка таким, какой он есть. А, по возможности, и всяческое его улучшение. Кроме того, мы незримо помогаем своим друзьям и соратникам в их делах, направляем их, советуем, защищаем если нужно, - он покосился на Конунга, - Вот и вашему славному городу мы тоже несколько раз помогали.

- А что взамен?

- И этот вопрос – в точку! Мне нравится этот юноша. Мы в нём не ошиблись.

- Это верно, - буркнул Конунг.

- Взамен мы тоже иногда просим помощи в наших делах, - продолжал необычный гость, - При этом мы не афишируем своё присутствие. Никто, кроме избранных, даже не догадывается о нашем существовании.

- Зачем же такая таинственность?

- Затем, что людям не нужно знать лишнее. Для их же блага.

- Отчего же? Может вы недооцениваете людей?

- О нет, мой друг, мы даже их перецениваем! Просто мы - хранители некоторых древнейших знаний и сил, переданных нам предшественниками на сохранение и ….. умножение.

- Значит все эти чудеса…. – развёл руками молодой ярл.

- Эти самые силы и знания, - закончил за него мысль Подмастерье, - И мы вовсе не Боги, как думают некоторые невежды. Мы такие же смертные люди, как и вы. Просто мы владеем некоторыми древнейшими техниками.

- Тогда от кого же вы охраняете свои древние знания?

- От людей.

- От людей? О благе которых заботитесь? Но почему?

- Люди пока ещё не готовы принять эти знания. Вы же не даёте неразумному ребёнку играться с настоящим мечом. До этого ему надо дорасти. Не так ли?

- Но вы-то, получается, уже доросли? Тогда почему считаете, что другие люди не доросли, если вы такие же?

- Ну, не совсем такие же. Видишь ли, знания и древние технологии меняют людей, вернее их сознание и понимание мира.

- Ага, начинаю понимать, - воскликнул ярл, - Очевидно, вы считаете себя лучше других, раз вы можете исчезать и появляться или что там ещё вы можете?

- Нет, мы просто считаем себя более ответственными за то, как эти знания могут быть использованы, потому что знаем их истинную силу. Попади они в плохие руки – последствия могут быть непредсказуемыми.

- А ваши руки, значит – хорошие?

- Надеемся, что так!

- А может вы просто боитесь потерять свою уникальность и свои преимущества, которые дают вам эти знания?

- Ты необычайно проницателен, мой друг, - улыбнулся Подмастерье, - С этим вопросом ты попал в самую точку! Об этом, как раз и пойдёт разговор дальше.

- О чём же?

- О том, что много-много лет назад один из Мастеров действительно возгордился своей силой и знаниями и захотел подчинить себе всех прочих, весь Орден, а заодно – и весь мир. Поводом к войне стало благое намерение Великого Мастера поделиться некоторыми знаниями с людьми, чтобы облегчить их жизнь. Но Серый Мастер, о котором идёт речь, был категорически против и попытался свергнуть власть Великого Мастера. Внутри Ордена разгорелась война.

- И что же дальше, - с интересом спросил Эйрик, сам удивляясь как этот рассказ сумел его захватить, - Прямо как в романах!

- Да, только это были не сказки. К сожалению, всё происходило наяву. Ценой больших жертв и большой крови Серого Мастера удалось остановить, но не победить. Он со своими сторонниками скрылся. Пока мы не можем выследить его. Но с тех пор он постоянно вмешивается в наши дела, пытаясь расстроить наши планы по облегчению жизни людей. Он очень опасен.

- Неужели нельзя ничего сделать?

- Это не легко. Серый Мастер очень силён, к тому же хитёр и осторожен. К нему не подобраться. Но теперь у нас появился шанс. И здесь мы можем помочь друг другу.

- Помочь друг другу? Что это значит? – удивился Эйрик.

- Что ещё вы затеяли? – вдруг подал голос, молчавший всё время Конунг.

Подмастерье бросил на него недовольный взгляд. Казалось, что ему не понравилось столь неожиданное вмешательство в их разговор с молодым ярлом. Аккуратно расправив складки своего плаща, он спокойно продолжил:

- Да, мой друг, мы можем помочь друг другу, - он кинул быстрый взгляд на Ульфа, - И тебе тоже, славный Конунг.

- Мне? – удивился тот.

- Ну, на сколько я знаю, это не мою дочь недавно похитили, - небрежно произнёс Подмастерье.

- Откуда тебе известно? – вскочил со своего места правитель Хольмсгаарда.

- Пора бы уже привыкнуть к тому, что нам многое известно, - пожал плечами Подмастерье.

- Так, значит вы можете узнать, и кто это сделал? – спросил ярл, даже не пытаясь скрыть неожиданно охватившее его волнение.

- Мы это и так уже знаем, - ответил Строитель.

- Кто же этот негодяй!?

- А ты не догадываешься? Для чего я всё это тебе рассказывал? Ты случайно не заметил каких цветов были одежды похитителей и как это ловко они смогли ускользнуть прямо из-под вашего носа?

- Серый Мастер?! – с трудом мог выдохнуть Эйрик.

- Именно. Ну, не он лично. Это были его подручные.

- Но зачем Серому Мастеру похищать мою дочь?! – воскликнул Конунг, - Какое ему дело до нас? Я ведь даже не знал о его существовании до сего дня.

- Зато – он знал о твоём существовании, - ответил Подмастерье, - Пока мы точно не знаем о его мотивах, но Серый Мастер ничего не делает без причины.

- И какая же может быть причина в этом случае? – спросил Эйрик.

- Точно мы ещё не знаем. Но, вероятнее всего, ему потребуется что-то от нашего славного Конунга. И что бы он был сговорчивее, ему нужен подобный рычаг для убеждения.

Наступила пауза. Всем нужно было перевести дух и собраться с мыслями. Было слышно только потрескивание поленьев в большом камине у стены. Конунг любил посидеть вечером у камина даже летом.

- Ты говорил, что мы можем помочь друг другу? – напомнил ярл.

- Да, мой друг, прости, я отвлёкся. Мы все заинтересованы в том, чтобы как можно скорее отыскать принцессу и вырвать её из лап Серого Мастера.

- А вам то, что за интерес?

- Прямой интерес. Весьма вероятно, что, найдя Ригерду, мы найдем и самого Серого Мастера. Она – ценный трофей и он наверняка держит её где-то при себе или рядом. Вот мы и сможем, наконец, покончить с ним, расквитавшись за наших погибших товарищей.

- Для начала, надо бы знать где искать, - вздохнул Эйрик, - Хотя бы приблизительно.

- «Хотя бы приблизительно» мы знаем, где можно начать поиски, - сказал Подмастерье.

- Где?! – в один голос спросили Конунг и ярл.

- Там, где вы меньше всего стали бы искать – у жениха, конечно!

- Яррила замешан? – лицо Конунга стала заливать краска ярости.

- Что ты, друг мой. Нет конечно. Подумай сам зачем с таким шумом красть невесту, которая и так собиралась к тебе ехать через несколько дней?

- Тогда почему ты про него сказал? - краска медленно сходила с лица Ульфа.

- Я сказал не про него, а про его владения. Подвластные земли князя Стар-града велики и обширны. Леса. Горы, непроходимые болота. Есть много укромных мест, где легко спрятать принцессу! Скоро Яррила узнает о похищении своей невесты. Можно не сомневаться, что будет её всюду искать, как и вы. Всюду, только не в своих владениях! Понимаете, теперь?

- Так что же делать? – спросил Конунг, - Дай совет.

- За этим я и здесь, друг мой. Завтра же снаряжай самый быстрый свой шнек, собирай небольшую, но крепкую и надёжную дружину из самых лучших и преданных людей и под командой ярла Эймунда отправляй их в Стар-град. Известите князя. Он всем, чем надо, поможет. И начинайте искать Ригерду. Она где-то там, мы уверены. Мы же незримо будем рядом. Если надо – вмешаемся. У вас своя цель, а у нас – своя. Вот мы и поможем друг другу!

- Поэтому то вы и открылись мне? - сказал Эйрик.

- Верно, нам нужно доверенное лицо. Не можем же мы общаться во открытую со всеми. Только с тобой ярл. Это ясно?

- Теперь ясно. Я готов, можете не сомневаться, я вас не подведу.

- А мы и не сомневаемся, - многозначительно проговорил Строитель, покосившись незаметно на Конунга, угрюмо сидевшего на своём роскошном троне, - И последнее, достопочтенный ярл.

- Что ещё?

- Нам нужно твоё слово чести, что ты никому и ни при каких обстоятельствах не расскажешь о нашем существовании и о том, что я сегодня тебе поведал.

- Даю вам слово чести! – поколебавшись один миг, решительно сказал Эйрик, - Сегодня у меня выпал странный день.

- Это уж точно, - заключил Подмастерье, - Мы верим тебе, друг мой. Но так, на всякий случай, я обязан предупредить тебя – мы очень не советуем эту клятву нарушать, последствия будут печальными. Ты же знаешь наши возможности.

- Нет нужды в угрозах, - гордо выпрямился молодой ярл, - Я ничего не боюсь. А клятву не нарушу, вовсе не из страха. Я слово чести дал!

- Браво, друг мой! Достойный ответ. Мы ещё увидимся и не раз, а теперь позвольте откланяться. Да и вам есть чем заняться. Не теряйте времени. Ригерда может быть в опасности.

Подмастерье поднял обе руки, что-то невнятное пробормотал и исчез в тусклом серебристом сиянии. Остался только едва уловимый палёный запах.

- За дело! – воскликнул Конунг, - Нельзя терять ни минуты.

Окрылённый новой надеждой, Ульф сразу воспрял духом, от его унылого настроения не осталось и следа. Несмотря на усталость у него снова проснулась жажда действий. Он подхватил молодого человека под руку, и они оба стремглав вышли из тронного зала.

Когда массивная резная дверь за ними закрылась и стихли звуки их шагов, Подмастерье неожиданно снова возник на том же месте. Оглядевшись вокруг, он повернулся к самому дальнему углу зала:

- Ты все слышал, Повелитель? – почтительно спросил он тихим голосом.

- Да, мой мальчик. Ты был великолепен.

Из полумрака вышел немолодой, очень высокий и худощавый мужчина в черном плаще и странной шляпе. Его гладко выбритое лицо было словно высечено из камня. В бесстрастных глазах не отражалось никаких эмоций. Его грудь украшал массивный золотой медальон необычной формы, висевший на толстой золотой цепочке. Подмастерье склонил голову в почтительном поклоне.

- Великий Мастер, я думаю, что они поверили мне!

* * * * *

Глава 13 Част 2

Часть 2.

- Плывут! Плывут! Сунеи плывут! – кричали вездесущие городские мальчишки. Они со всех ног бежали вдоль высокого берега Старицы, по направлению к Главной городской пристани. Незадолго до этого они видели, как в широкое устье реки входит долгожданный корабль северян.

Этого события в городе уже давно ждали и дивились, что сунеи так задерживаются. Все в Стар-граде, от мала до велика, знали о предстоящей пышной свадьбе их князя Яррилы и сунейской принцессы Ригерды, прибытие которой ожидалось со дня на день. Князь так же пребывал в великом волнении и нетерпении. Он даже объявил награду тому, кто первым увидит корабли северян с его суженой и её свитой. Все были в предвкушении большого праздника.

Хотя в самом Стар-граде спокойная жизнь восстановилась совсем недавно. Несколько дней в городе бушевала настоящая смута. Возвратившись из Радова, князь с трудом навёл порядок.

Пока Яррила отсутствовал, в городе начались всеобщие беспорядки. Весть об избиении своих «лучших» людей старградцы восприняли весьма болезненно. Городские «верхи» подняли народ, чтобы изгнать князя и любезных ему иноземцев вон из города. Раздавались речи о восстановлении старинных вечевых порядков и прежних городских вольностей.

Разгневанная людская масса, вооружаясь по дороге всем, что попадало под руку, плотным потоком потекла по узким кривым улочкам и широким городским мостовым, собираясь вокруг «Яррилова дворища» - главного оплота княжеской власти. Городской посадник Коснятин, вместе с тысяцким, городской стражей и оставшейся в городе частью княжеской дружинызаперлись за крепкими стенами «Дворища». Здесь же укрылись и все сунейские наёмники, сумевшие спастись от народной расправы.

Подстрекаемые «верхами» горожане попытались было взять штурмом княжескую резиденцию. Но стихийный приступ был легко отбит. «Яррилово Дворище» представляло из себя настоящую крепость. Своего рода, маленький город - внутри большого города. Высокие и крепкие дубовые стены с возвышавшимися над ними «выдвижными» башнями, способными вместить с десяток лучников каждая, кованные железом ворота и сильный гарнизон делали его неприступным. Толпа отхлынула, но не отступила.

- Трусы! Засели как зайцы за крепкими стенами! - гневно кричали старградцы, особенно усердствовали родственники казнённых в Радове, - Ничего, никого живьём не выпустим – измором возьмём! Кровь – за кровь! Исстари завсегда так было.

- Поджечь это логово тирана! – вторили им подстрекатели в толпе.

Но все попытки прорваться внутрь или поджечь «Дворище» окончились неудачей. С наступлением ночи толпа слегка поредела. Яростный пыл немного угас и осаждённым удалось, под покровом ночи, незаметно отправить гонцов к князю, в Радово.

Возвращение князя стало для бунтовщиков полной неожиданностью. Явившись внезапно по утру со второй половиной дружины и остальными сунеями, Яррила быстрым неожиданным ударом рассеял толпу, освободил от осады свою резиденцию и восстановил порядок. Непосредственных зачинщиков удалось быстро вычислить и повязать. Князь приказал бросить их в поруб до суда, который намеревался провести уже после свадебных торжеств.

Но, чтобы окончательно снять напряжение, ему всё же пришлось пойти на переговоры с городскими «верхами». Следуя совету Будая, он сумел задобрить и подкупить «лучших мужей» города. Князю пришлось заплатить значительную виру за каждого убитого и пойти на некоторые уступки городской вольнице. А главное – пообещать новые торговые привилегии и признать особый, полунезависимый статус города. Князя вынудили поклясться в том не только Светлым Духом, которого многие ещё не признавали, но и принести старинную клятву на мече. Мир был восстановлен и «верхи» с готовностью заверили князя в своей всецелой поддержке.

Заручившись полной поддержкой Стар-града, Яррила теперь мог открыто заявить о своих притязаниях на Верховную власть. Объявив Севолода бастардом-узурпатором, не имеющим законных прав на престол, он провозгласил себя Великим Каганом Склавинии. Столица Севера - Стар-град, со всеми своими посадами, первой присягнула ему на верность. Были немедленно разосланы гонцы во все города и земли Севера с призывом поддержать «законного» Кагана Яррилу в его борьбе за Святоград с «узурпатором» Севолодом. Особые надежды князь возлагал на Ново-град.

Разумеется, Яррила рассчитывал и на значительную военную помощь своего будущего тестя – Конунга Ульфа Прекрасноволосого. Все ждали прибытия свадебного эскорта принцессы. Весь город, кто как мог к этому готовился.

И вот, наконец, на горизонте появился долгожданный сунейский парус. Поднявшийся переполох быстро докатился до «Яррилова дворища» и вскоре уже сам князь, одетый в простую домашнюю рубаху из рядной ткани и кожаные штаны, в сопровождении нескольких «нарочитых» мужей, примчался на пристань на взмыленных лошадях, встречать лично свою ненаглядную. Вслед за ними поспешил и боярин Будай, поприветствовать своих бывших соплеменников.

С высокого берега реки князь ещё издали заметил одинокий шнек. Огромный прямоугольный парус был уже убран и небольшой узкий корабль с высоко загнутыми с обоих концов носами, скользил во речной глади на двадцати парах вёсел, за которыми сидели крепкие сунейские воины.

Яррила был несколько озадачен. Сердце его невольно ёкнуло в нехорошем предчувствии. Было от чего. В Стар-граде ожидали прибытие пышного кортежа принцессы, дочери могущественного сунейского Конунга, со всем двором и большой дружиной, которую правитель Хольмгаарда обещал прислать в помощь своему зятю.

Теперь же, вместо десятка длинных дракаров к пристани подходил лишь одинокий небольшой шнек. Это означало одно – свадьбы и значительной военной помощи, по крайней мере в ближайшее время, не предвидится. Но почему? Что могло случиться? Эти вопросы больше всего волновали сейчас старградского князя.

На корабле, тем временем, поднялась небольшая суета. Несколько человек из команды снимали деревянную голову змеи, украшавшую высокий нос судна. Это был старинный знак доброй воли. Северяне всегда так поступали, когда прибывали к дружественным берегам, чтобы «змея» не пугала друзей и не «гневила» местных богов. Когда корабль уже подходил к самому причалу, на носу появился статный молодой воин с длинными светлыми волосами, который держал в руках щит, повёрнутый обратной стороной. Это тоже был знак добрых намерений.

Как только шнек причалил, молодой воин легко перепрыгнул через невысокий борт и направился вверх по склону к тому месту, где стоял князь со своей свитой. Его спутники остались на корабле, с любопытством разглядывая незнакомые берега из-за больших круглых щитов, вывешенных в ряд по бортам.

Не в силах устоять на месте, Яррила погнал коня вниз со склона, навстречу сунейскому воину. Поравнявшись с князем, то отвесил глубокий поклон и быстро заговорил что-то по-сунейски.

- Погоди, друже, - поднял князь руку, останавливая его, - Я не так хорошо понимаю по-вашему. Обожди малость. Сейчас подойдёт боярин Будай.

Молодой человек всё понял без слов и замер в почтительном ожидании. Вскоре на вершине склона показалась массивная фигура боярина на могучем коне. Аккуратно спустившись по склону, боярин спешился и коротким восклицанием приветствовал своего земляка. Они сблизились и, обхватив правыми руками за локти друг друга слегка стукнулись правыми плечами – это было старинное приветствие сунеев. Затем они обменялись короткими фразами на своём языке. После чего, молодой воин, отступив на шаг начал что-то подробно рассказывать Будаю.

По тону рассказа, по отдельным, понятным ему фразам и по нахмуренному лицу своего бывшего воспитателя, Яррила понял – вести не из добрых.

- Что случилось? – спросил он с нетерпением Будая.

Боярин повернулся к князю. В глазах его легко читались беспокойство и озабоченность.

- Это достопочтенный ярл Эймунд из Хольмгаарда, - представил он молодого воина, который снова почтительно поклонился князю, - Он привез худые вести, княже. Даже не знаю, как сказать - твою невесту, принцессу Ригерду похитили.

- Что?! – воскликнул князь, побледнев, - Как это похитили? Кто? Когда? О чём это ты?!

- Вернёмся поскорее на «Дворище», княже, - предложил Будай, - Не гоже тут речи вести. Здесь полно праздных зевак. Там всё и обговорим.

Процессия двинулась по направлению к княжескому двору. А народ начал разочарованно расходиться. Красавица-принцесса и её пышный сунейский двор так и не прибыли, к большому сожалению многочисленных городских зевак и юродивых, рассчитывавших на щедрую милостыню.

И никто совершено не обратил внимания на немолодого одинокого странника в длинном сером плаще и причудливой шляпе того же цвета, стоявшего опираясь на внушительный посох, среди деревьев пологого холма, спускавшегося ступенями к самой воде. Человек этот, проводив глазами князя и сопровождавших его людей, перенёс свой взгляд на речную гладь, слово ждал там чего-то.

В большой, светлой и богато отделанной гриднице княжеского терема совет держали довольно долго. Князь и первый боярин заставили ярла несколько раз повторить слово в слово послание, переданное с ним владыкой Хольмгаарда, перечитали присланную им грамоту, но так ничего и не поняли. Бояре и воеводы, сидевшие по обычаю вдоль стен на широких лавках, тоже ничего толком посоветовать не могли.

- Странно всё это, - с грустью в голосе проговорил князь, - Зачем нужно было кому-то похищать Ригерду и молчать? Ведь никто не затребовал пока ни выкупа, ни каких-то других условий её освобождения.

- Может это всё ещё и будет? – буркнул Будай.

- Может или не может – нам нужна ясность, - бросил князь в раздражении, - А с чего это вы взяли, достопочтенный Эйрик, что её могут в моих землях прятать?

- Есть у нас свои источники, о которых мне не хотелось бы говорить, - слегка поклонился молодой ярл, - Так, вот, они считают, что принцессу скорее всего спрячут где-то здесь, чтобы нам и в голову не пришлось искать её тут, в твоих владениях, князь.

- А этим вашим источникам можно доверять?

- Как славный Конунг Ульф, так и я, склонны думать, что им вполне можно доверять. Знают они точно больше нашего и хотят помочь.

- А с чего это вдруг? Им какой интерес? – спросил Яррила с недоверием.

- Опасения, князь, твои понятны. Только интерес здесь имеется прямой. У этих людей есть свои давние счёты с похитителями, которые они намерены на этот раз свести. Но сперва их и принцессу надо ещё отыскать.

- Ну, добре, коли так, - заключил князь, - Тогда надобно по-борзому эти поиски зачинать.

- Учти, князь, что враг опасен и коварен. Всё нужно делать в тайне, чтобы его не спугнуть.

- Добре, ярл. Уразумел. Всё сделаем по-тихому. Мы этим займемся, а вы пока отдохните с дороги.

- Спасибо, князь за заботу. Только некогда нам отдыхать, - Эйрик решительно встал из-за стола, - Принцесса может быть в опасности. Отдохнём, когда найдём её.

- Какое чрезмерное рвение, не находишь, дядя? – спросил князь по-склавински, повернувшись к Будаю, выполнявшего функции переводчика, - И с чего бы это?

- Да, преданность - нынче редкое качество, - сказал тот, - Ярл дал слово Конунгу, что найдёт принцессу.

- Преданность… - повторил князь и в голосе его просквозило некоторое сомнение, - Ладо, будем считать это преданностью. Но ты пригляди, на всякий случай за своим земляком.

- Не сомневайся, княже. А что со свадьбой теперь делать станем. Всё уже почти готово. Что народу то скажем.

- А народу скажем, что траур в Склавинии объявлен по усопшему Кагану. Не гоже в такой момент свадебные торжества зачинать. Вот и тесть мой будущий с этой целью прислал гонца. Потому то со свадьбой решено повременить и перенести её. А на какой срок – пока не ясно.

- Отличная мысль, княже, - одобрил Будай, - А там глядишь и отыщем твою зазнобу.

- Ну надо дела делать.

Князь поднялся и вышел из гридницы отдавать распоряжения. Нужно было снарядить несколько поисковых команд и разослать их по всем направлениям.

Ярл Эйрик отправился на пристань. Следовало прибывших с ним людей определить на постой, да и кораблю требовался небольшой ремонт после плавания.

Однако случилось необъяснимое. Пока сунеи разгружали шнек и складывали на причале привезённое с собой добро и снаряжение, на Старице вдруг разыгрался настоящий шторм. Вода в центре неспешного речного потока вдруг забурлила, образовывая большие белые буруны. Во все стороны побежали высокие волны.

Из центра этого бурления вдруг метнулась неясная тёмная тень и, находясь буквально в полсажени под поверхностью воды, с огромной скоростью ринулась прямо к стоящему у причала кораблю. Она быстро приближалась, буквально рассекая воду. Работавшие на причале сунеи и немногочисленные зеваки замерли с открытыми ртами, подобного никто и никогда не видел. Один из северян вскинул руку, указывая на приближающуюся тень и что-то громко крикнул.

В следующий миг раздался ужасающий грохот и треск. Люди от неожиданности и испуга закричали. В небо взметнулись тонны воды вперемешку с многочисленными деревянными и металлическими обломками, прибрежным песком, камнями и тиной. Все, кто был на причале, кувырком полетели с ног от мощного толчка. И тут же на них с верху лавиной обрушились все эти обломки и потоки воды. И через секунду на месте красавца шнека плавала только груда обломков, мусора и тряпья. Люди кинулись в рассыпную, а из воды начало медленно подниматься нечто огромное, тёмное и зловещее.

* * * * *

Глава 13 Часть 3

Часть 3.

- Что тут произошло? – кричал Яррила, спешно прибыв к тому месту, где ещё совсем недавно был широкий причал, - Говорите же вы толком! Да не все разом.

Многочисленные очевидцы необычного события, чуть ли не все сразу, наперебой стали рассказывать князю о случившемся, торопясь и перебивая друг друга. Так, что сразу разобрать что-то было сложно. Между тем, ярл Эйрик расспрашивал своих людей, остававшихся на пристани.

Постепенно стала вырисовываться картина происшествия. Судя по рассказам свидетелей, на пристань напало какое-то неизвестное чудовище, разнесшее в щепки и сунейский корабль и саму пристань. Его самого толком никто не смог разглядеть, но все заявляли, что оно было большим и ужасным.

- А ещё, княже, чужестранника мы заприметили одинокого, - возбуждённо говорили два брата-смерда, работавшие на пристани, - Так вот, чтоб нам на месте провалиться, если это не он натравил сюда это чудище!

- Пошто так решили, что он чужестранник? – сразу же заинтересовался князь.

- Дык, как же иначе, княже? Одет он был совсем уж не по-нашенски, в какие-то серые рубища, словно балахон, сие сразу приметно было. Да ещё в колпаке чудном.

- Добро, - кивнул Яррила, - Пусть так. Чужестранники к нам иногда наведываются, но пошто решили, будто он чудище науськивал.

- Ну…. мы…., того….Совсем уж доподлинно знать не можем, - промямлил один из братьев, - Сами то мы его слов не слыхали. Но как только вся эта кутерьма зачалась, он стал посохом своим размахивать, да что-то там бормотать. Это ужо мы узрили. Он точно говорил с чудищем.

- А что потом? – настаивал князь.

- Чудище это ушло.

- Что прямо вот так взяло и просто ушло?

- Да не совсем, - вмешался в разговор второй брат, - По всему было видно, что оно сперва как бы вылезти на берег намеревалось. Мы все жуть как перепугались и кинулись бежать. А когда оглянулись – ан и нет чудища!

- Куда же оно подевалось? – строго спросил Будай, всё время стоявший рядом с князем.

- Да кто же его ведает, боярин. Видать передумало.

- Чего передумало?

- Ну, значит того… из воды на берег вылазить. Так из воды больше и не показывалось. Мы долго наблюдали. Боялись, что ежели опять явится, то надо бы город подымать, да в набат ударять.

- А что же чужестранец? – напомнил князь.

- Он всё чего-то там лопотал, да руками своими размахивал. Видать чудище сызнова призывал. Да оно не послушалось.

- Отчего же?

- Да пёс его знает, княже. Пропало, как и чужестранник этот серый.

- Так и он тоже пропал?

- Вестимо так, княже. Как только мы окликнули его, мол ты кто таков будешь мил человек, а он возьми, да и пропади.

- Я так мыслю, княже, что это колдун был, - поддержал другой смерд брата, - Иначе, как он с чудищем мог сговориться, а потом взять, да исчезнуть посередь бела дня.

Сунеи ярла Эйрика говорили примерно то же самое. Но толку от этого было не много. До конца так и не удалось выяснить, что это было за чудище, чего ему было надо и почему оно вдруг ушло. Чувствовалось напряжение. Все были обеспокоены, а особенно молодой ярл.

Отойдя незаметно в сторону и спрятавшись за высокими кустарниками и деревьями, обильно росшими по высоким берегам реки, он вызвал Подмастерье условным сигналом. Тот не замедлил явиться:

- В чём дело, друг мой? Что стряслось? – бодро поинтересовался он.

Эйрик торопливо поведал ему о случившемся. Подмастерье нахмурился.

- Это всё проделки Серого Мастера, - уверенно заявил он, - Он пытается запугать нас и сбить с толка. Я же предупреждал, что он очень силён и опасен.

- И что теперь?

- Раз он так забеспокоился, значит мы на верном пути. Наша цель уже где-то рядом, я чувствую это. Немедленно организуйте поиски во всех направлениях. Нужно больше людей. Князь поможет. Действовать надо незамедлительно.

- Я всё понял, - кивнул Эйрик.

- Держите меня в курсе.

С этими словами Подмастерье растаял в воздухе, а молодой ярл направился сквозь заросли к речному откосу. Но не сделав и пары шагов, он вдруг почувствовал на своём затылке чей-то пристальный взгляд. Резко развернувшись, он буквально лицом к лицу столкнулся с немолодым странников, одетым в просторные серые одежды и со смешным колпаком на голове. Сомнений не было – это тот самый чужестранец, который по словам очевидцев общался с чудищем на пристани.

Молодой воин хотел выхватить кинжал, но руки его вдруг почему-то перестали слушаться. Странник поднёс к его лицу свою ладонь и дыхание его словно перехватило. Он не мог ни пошевелиться, ни крикнуть.

- Тише, - прошептал незнакомец на вполне понятном сунейском языке, с каким–то странным акцентом, - Я не хочу тебе зла. Хочу только, чтобы ты выслушал меня. Ты понял?

Эйрику ничего не оставалось, как едва заметно кивнуть, моргнув глазами.

- Не верьте ничему, что говорит вам этот Подмастерье, - быстро зашептал серый странник, - Вас обманывают и вводят в заблуждение…..

- Эй, господин! Ты там? С тобой всё в порядке? – двое сунеев шли в их сторону, - О Великие Ассы! Да это же тот самый серый преступник. А ну стой, гнида!

- Как не вовремя, - воскликнул незнакомец, отпуская Эйрика.

Молодой ярл почувствовал себя полностью свободным и смог вдохнуть полной грудью. В следующее мгновение, повинуясь инстинкту воина он с молниеносной быстротой выхватил меч и нанёс разящий удар своему противнику по ногам, намереваясь не убить, лишь покалечить его и взять в плен живым. Но как ни ловок и скор был Эйрик, незнакомец оказался ещё быстрее. В его руках ослепительно сверкнула настоящая молния, отразившая удар меча. В бешенстве ярл крутанулся на месте и с разворота нанёс неожиданный удар с другой стороны. Обычно этот его коронный приём всегда срабатывал. Но на этот раз меч снова встретился с непробиваемой молнией в руках незнакомца. Казалось, он знает наперёд всё, что хочет сделать Эйрик.

С неожиданным для его возраста проворством, незнакомец отскочил в сторону. К ярлу, тем временем, уже подбежали оба запыхавшихся его сородича с обнажёнными мечами.

- Возьмём его, господин! – воинственно крикнули они.

- Послушайте меня, глупцы, - снова заговорил незнакомец на ломанном сунейском языке, - Дозвольте же открыть вам глаза на все эти тёмные делишки.

- Ты – Серый Мастер? Отвечай? – гневно выкрикнул Эйрик, - Говори, негодяй, где принцесса Ригерда.

- Она цела и невредима. Но я не тот о ком ты говоришь. Вы ошибаетесь.

- Хватай его, братцы! – скомандовал ярл.

Трое сунеев дружно бросились на странника, однако, сразу же полетели на землю, словно какая-то сила толкнула их в грудь. Но тут же упрямо вскочили на ноги.

- Да послушайте же вы! Я вам сейчас расскажу…. – сказал незнакомец.

- Расскажи лучше мне! – раздался вдруг новый голос, - Я с удовольствием послушаю, а им это ни к чему.

Все обернулись. На лужайке прямо из воздуха возник улыбающийся Подмастерье. Сунейские воины застыли, открыв рты от изумления. Но Эйрик не растерялся:

- Ты очень вовремя, Подмастерье, - сказал ярл, - Теперь то уж он точно не уйдёт.

- Оставайтесь на месте, - тихо и властно приказал тот, - Теперь это не ваше дело. Ну, здравствуй, Вернир, давно не виделись. Сдавайся, ты тут один, я это чувствую.

- Ты тоже, - мрачно проговорил человек в сером, которого назвали Верниром, не отвечая на приветствие, - Я это тоже чувствую.

- Прекрасно! Только ты и я, - улыбка не сходила с лица Подмастерья, - Как в старые добрые времена. Помнишь? Одно время ты даже был моим наставником.

- Ты оказался скверным учеником, - презрительно отвечал Вернир, - Зато стал отличным интриганом.

- Нет, я просто правильно выбрал победившую сторону.

- Это ты всегда умел. А тебя до сих пор называют Подмастерьем? Я удивлён, что за все свои труды ты ещё так и не стал Мастером.

- Я давно готов, но мне не хватает самой малости. Ты же знаешь, что по Уставу мне осталась последняя ступень – совершить славный подвиг во имя Ордена.

- Это – самая трудная ступень.

Во время разговора оба противника медленно кружили вокруг друг друга, не отводя глаз. Казалось, что весь остальной мир перестал для них существовать.

- Но сегодня мне повезло, - снова проговорил Подмастерье, - Представляешь, как будет доволен Великий Мастер, когда я доставлю ему тебя, ближайшего соратника Серого отступника? Ну или твою голову, если ты заупрямишься. Только тебе решать – по хорошему это будет, или по плохому.

- О да, Великий Мастер, без сомнения, был бы рад, - ухмыльнулся Вернир.

- Ещё бы! Тогда-то уж точно звание Мастера будет мне обеспечено. И за это я, по иронии Судьбы, должен буду благодарить тебя – своего бывшего наставника.

- Ну что же, я готов принять у тебя экзамен, мой бывший подмастерье. Посмотрим, чему ты смог научиться за эти годы.

- Значит – решил по-плохому! Ну что же, так даже лучше.

Оба противника одновременно вскинули руки и межу ними засветилось серебристое сияние. Застыв на секунду на месте, оно попеременно стало смещаться то в одну сторону, то в другую. На лицах обоих сражающихся было крайнее напряжение. Они начали постепенно отрываться от земли и кружиться вокруг друг друга прямо в воздухе. Присутствующие здесь сунеи, как зачарованные, молча смотрели на эту необыкновенную дуэль.

Между тем, противники стали кружиться всё быстрее и быстрее. Между ними стали мелькать яркие серебристые молнии. Наконец, раздался громкий хлопок, и они разлетелись в разные стороны, но тут же вскочили на ноги. С ослепительной яркостью блеснули два огненных меча, и враги ринулись друг на друга. С огромной быстротой, как в калейдоскопе, засверкали мечи, замелькали руки и тела сражающихся. Было слышно только их прерывистое дыхание и шипение скрещивающих мечей. Во все стороны летели искры.

Наконец, Вернир отлетел в сторону, оставляя на земле широкий пыльный след и тяжело рухнул навзничь. Свет его меча угас. Он тяжело дышал.

- Сдаешь, старина, - усмехнулся Подмастерье, - Чувствую, что силы твои уже не те. Годы берут своё. Махать солисом – дело молодых. Всё кончено.

- Нет, иуда, наш спор ещё далёк от разрешения, - проговорил сквозь зубы Вернир, поднимаясь на ноги, - Но это случится не сегодня. До встречи.

Подхватив свой посох, он резко стукнул им о землю и в тот же момент исчез в ослепительно ярком сиянии. Подмастерье метнул серебристую молнию в то место, где только что стоял его противник, но она пронзила лишь пустоту.

- Проклятье! – вскричал в бешенстве Подмастерье, лицо его исказилось гневом, - Опять он ушёл.

Только теперь он снова заметил троих людей, всё это время наблюдавших за поединком. Перехватив молчаливый вопрос во взгляде Эйрика, он в раздражении бросил:

- Это был не Серый Мастер, но Вернир – его правая рука. Они где-то рядом. Мы почти напали на след. Что он ещё вам тут наплёл?

- Он сказал, что Ригерда цела.

- Хорошая новость, - довольно равнодушно ответил Подмастерье, думая о чём-то своём. А теперь, - он повернулся к двум сунейским воинам, продолжавшим стоять в полном изумлении, - Нам нужно избавиться от лишних свидетелей.

- Но ты же не хочешь их …… - начал Эйрик.

- Нет-нет, не беспокойся о своих людях, - поспешно ответил Подмастерье, - Нам сейчас будет нужен каждый. Я просто заставлю их забыть обо всём, что они видели сейчас.

Известие о том, что его наречённая жива и находится где-то неподалёку, в его же владениях, обрадовало и окрылило Яррилу. Сборы были очень короткими и вскоре от «Яррилова дворища» во всех направлениях стали разъезжаться самые лучшие и опытные следопыты, каждого сопровождал княжеский кмет с доверительной грамотой и группа вооружённых воинов. Самую большую группу возглавил Есислав. Пришлые сунеи из дружины ярла Эймунда также принимали самое активное участие в поисках. По всему княжеству была объявлена щедрая награда тому, кто найдёт принцессу или укажет её местонахождение.

Однако дни тянулись за днями, но никаких новых известий о Ригерде не было. Следопыты тщательно обыскивали все леса, овраги и болота, не говоря уже о сёлах и деревнях. Всюду искали тайные убежища. Расспрашивали местных жителей, обещали награду. Но обнаружить Серого Мастера и его соратников никак не получалось. А в том, что именно он удерживает у себя принцессу никто теперь не сомневался.

Наконец, спусти две недели, когда ярл Эйрик отдыхал один в своей палатке, там появился Подмастерье.

- Есть новости, - вместо приветствия сразу же выпалил он, - Нам удалось кое-что узнать. Но пока мы можем действовать открыто, чтобы не спугнуть Серого Мастера.

- Тогда может быть я …. – открыл было рот Эйрик.

- Нет, ярл. У тебя нет княжеских полномочий, а на страградщине сейчас не очень-то доверяют сунеям. Потому, передай этому княжескому человеку Есиславу – пусть хорошенько проверит село старосты Балатыря. Кажется, там что-то не так, я чувствую это. Только действовать надо очень осторожно и по-тихому.

- А вы?

- Не беспокойся. Мы будем рядом.

* * * * *

Глава 14 Часть 1

ГЛАВА 14.

Часть 1.

Недавно провозглашённый новый Великий Каган Святограда Севолод Велимирович задумчиво стоял возле тёмного окна огромной гридницы, расположенного в самом центре древней столицы склавинов, нового каганского дворца-сенника.

Казалось, что буквально ещё вчера эта зала была полна жизни. Почти каждое воскресенье князь Велимир пировал здесь со своими нарочитыми мужами, а в обычные дни принимал послов из разных земель и держал совет с ближними боярами и воеводами, решая судьбы племён и народов, а зачастую верша свой суд прямо тут. Не раз крепкий дубовый пол гридницы обагрялся кровью неугодных Кагану жертв. В этих стенах все невольно испытывали трепет – и друзья и враги и даже члены семьи.

Как же быстро всё переменилось. Ныне главная зала каганской резиденции стояла пустая и тёмная, словно призрак навсегда ушедшей эпохи.

За спиной тихо скрипнула дверь. Князь резко обернулся. Тусклое пламя свечи скупо озарила его бледное лицо. Был он высок и дороден. Широк и «в лице» и «в кости». Светлые, коротко остриженные, волосы убраны под серебряный обруч, а густая борода заплетена, на северный манер, в широкую косу посередине и две узкие по краям. Князь уже был не молод. Было ему под сорок, что по тем временам считалось вполне солидным возрастом. В его больших светло-серых глазах явственно читалась напряжение и беспокойство последних недель. Тёмные мешки под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе и внутренних переживаниях последних недель.

Опасаясь покушений, князь носил тонкую кольчугу прямо под кафтаном и не расставался с большим кинжалом. Вот и сейчас, подняв свечу повыше, он невольно сжал костяную рукоять оружия, пытаясь разглядеть вошедшего. И вздохнул с облегчением. В дверях стоял знакомый ратник из дворовой стражи:

- Чего тебе? – буркнул Севолод недовольно.

- Прости, великий государь, - поклонился ратник, - Но ты сам повелел сообщить незамедлительно в любое время, коли послы с Альтмы вернутся. Да в ложнице тебя не было, пришлось по всему сеннику искать.

- Ну, что? Прибыли? – воскликнул князь с плохо скрываемым нетерпением.

- Точно так, господине. Ужо по темноте въехали в Святоград и сразу сюда. Тебя дожидаются в больших сенях.

- Пошли, - бросил Севолод, стремительно выходя из гридницы.

Князь покинул гридницу не без некоторого облегчения. Севолод не любил этот сенник и эту огромную комнату, способную вместить чуть ли не половину княжеской дружины. Всё здесь напоминало ему о тирании отца, сделавшейся в последние годы невыносимой для его гордого и самолюбивого нрава.

Всё чаще случались его размолвки с отцом. Да и отцом то его он для себя не считал. Просто терпел в надежде, что со временем, рано или поздно, займёт его место. Ещё с отрочества он был прекрасно осведомлён о своём истинном происхождении и о судьбе своего настоящего отца – князя Владислава Судиславовича.

Но перечить властному и жестокому дяде было смерти подобно. Севолод понял это очень рано и не противился, когда Велимир, то ли из раскаяния, то ли из каких-то политических соображений, ведомых лишь ему одному, официально признал его своим сыном и запретил под страхом смерти упоминать о его истинном происхождении. Юный княжич вполне здраво рассудил, что лучше жить и здравствовать «велимировичем», чем быть похороненным «владиславовичем».

А Великий Каган ничем не рисковал. У него уже был старший сын и наследник – Вышеслав, получивший в удел второй по значению город Склавинии – Стар-град. Он и должен был со временем наследовать отцу. Кроме того, был ещё второй по старшинству Изяслав. Оба они были сыновьями от первой официальной жены Велимира Роды.

Севолод же, вместе с остальными сыновьями Велимира, до поры оставался в тени. Но это было и к лучшему для юного княжича. Прошли годы. Возмужав и получив в княжение свой удел, Севолод поспешил побыстрее уехать из столицы в Тургур, где мог спокойно обустроить жизнь на свой лад и вдали от приёмного отца.

Правда, ему все же пришлось принудительно жениться, по настоянию Великого Кагана, на дочери полавского короля. Но Севолод об этом не жалел. Всё вышло даже к лучшему. Во-первых – девица оказалась молода и хороша собой, а во-вторых – родство с одним из могущественных монархов Западных земель сулило немалые выгоды в будущем.

Так что зажил тургуровский князь с молодой женой вполне себе счастливо. Даже привязанность супруги к западному религиозному обряду не слишком его тяготила. К вопросам веры он относился довольно прохладно. Рождённый идолопоклонником, он лишь по воле отца принял новую веру, но в своих делах больше полагался на меч и смекалку, чем на духовное слово. Поэтому не стал противиться, когда набожная жена попросила его приютить в их доме своего духовника Рейдеберна из полавского города Колобжега.

Изначально прав на великое княжение у него было не много – официальным наследником был объявлен старший сын Великого Каган - Вышеслав. Но всё изменилось. После внезапной смерти Вышеслава и опалы, которую наложил вспыльчивый Великий Каган на Роду и её сына Изяслава, изгнав их и навсегда лишив наследства, так вышло, что Севолод формально вдруг оказался самым старшим из всех наследников Великого Кагана. Все эти годы он стоически терпел деспотизм нелюбимого приёмного отца, который с годами всё усиливался. Утешало его только одно - Велимир старел, его некогда богатырское здоровье быстро ухудшалось и, судя по всему, ждать наследства оставалось уже не долго.

Тургуровский князь был разумен и терпеливо ждал своего часа. И каково же было его разочарование и негодование, когда он узнал, что Великий Каган, в обход вековых традиций, объявил наследником одного из младших сыновей – своего любимца Бурислава. Для него это стало настоящим ударом. Вся его предыдущая жизнь, вся его покорность и долготерпение враз стали бесполезными.

И Севолод не сдержался. Давние обиды и злость, копившиеся в его душе за многие годы, разом вышли наружу. Оставив детей в Тургуре, он с женой и Рейдеберном рванул в Святоград и впервые в жизни наговорил много резких слов повелителю Склавинии, заявив, что никогда не признает такого несправедливого завещания.

Это было дерзко и неосмотрительно. Велимир, даже на смертном одре, такое не прощал. Тем более, что недоброжелатели Севолода уже давно нашёптывали на ухо мнительному Великому Кагану, о заговоре, который против него якобы плетёт тургуровский князь в своём уделе, подстрекаемый женой-полавкой и магистром западного культа. В гневе Велимир приказал кинуть своего приёмного сына в темницу. А с ним и его супругу вместе с её духовником, которых обвинил, возможно и не без основания, в шпионаже в пользу полавского короля. Дело было очень серьёзным. Над Севолодом, обвинённом в измене, нависла смертельная угроза.

Повезло ещё, что Велимир, полагая, что пленник уже никуда не денется, не торопился с расправой и решил сначала разобраться с другим отступником своей воли – Яррилой. Все трепетали в ожидании кровавой развязки. Только скорая кончина властелина Святограда спасла тургуровского князя от суровой участи и вознесла его на вершину власти, которой он так давно жаждал.

Тело Велимира ещё не успело остыть, как стольные бояре уже выпустили из поруба Святополка и после коротких переговоров с ним провозгласили его новым Каганом «отца вместо». В нём они, не без основания, видели более «разумного» государя, который, по вековым традициям, будет вершить свою волю не самовластно, а в «дружном совете» с верховными боярскими родами. Севолоду всё это было только на руку. Он легко давал любые обещания, способные приблизить его к власти. Вот только как он собирался их исполнять знал только он один.

И теперь, стоя ночью в главной зале своего предшественника, он мысленно перебирал в голове насыщенные события последних дней, начиная со дня кончины отца.

Похоронные обряды справили быстро и как-то тихо, по-домашнему. Не было ни пышной тризны, ни всеобщего траура с большой скорбью и плачем. Великий Каган умер – ну что ж, на то воля Святого Духа! Да здравствует новый Каган. Больше всех опечалились волхвы. Служители новой религии всерьёз опасались возврата склавинов к старым Богам. Вот и беспокоились всерьёз о возможной потере своей недавно обретённой власти.

- Держаться тебе нужно крепко за веру твоего отца, государь, - наставлял новоявленного Кагана Верховный волхв Исидор, дородный лысеющий роллан, присланный ещё при Велимире сами Патриархом из столицы Империи – Кесарь-града, - В том будет крепость твоего государства.

- Крепость государства не молитвами определяется, владыка, а силой войска, - отмахивался Севолод от Верховного волхва, как от назойливой мухи.

- Ты рассуждаешь как идолопоклонник! - возмущался тот, - Сие недопустимо для Великого государя, - Духовная сила важна для крепости державы не менее, чем воинская. А в иных случаях – даже и более!

- Может ты и прав. Не стану спорить. Отцу, наверное, виднее было, а я не силён в вопросах веры. Вот ты и растолкуй мне – в чем же ценность новой веры для каганской власти. Какие у неё преимущества перед старыми Богами?

- Всё очень просто и очевидно, сын мой, - терпеливо объяснял волхв, - Отец твой мудр и дальновиден был. Он всё наперёд понимал. Ваши старые Боги чему народ учили? Равенству! Выходит, что Государь и холоп – равные, как братья?! А все ничтожные смертные – есть дети и внуки Богов? Такое никуда не годится.

- А что в том плохого. Родители ведь заботятся о своих детях. Так и Боги пекутся о всех нас.

- Глупости всё это, - воскликнул Исидор, - И притом вредные для государства!

- Так в чём вред то сей? Растолкуй.

- Подумай сам, государь, - наставлял Верховный волхв, - Ежели все равны друг другу, то зачем же тогда кому-то кланяться и подчиняться? Но Государю не равные братья нужны, каждый со своим мнением, а верные слуги, исполняющие его повеления без рассуждений. Не так ли?

- Пожалуй, что так, - согласился князь.

- Не может быть равенства в государстве! Государь должен быть над всеми в явном мире, а Святой Дух в мире ином. И тебе и нам нужны не те, кто будет нам ровней, а те, кто будут нашими слугами и рабами смиренными! Вот этой то покорности и смирению перед властью, что земной, что духовной, и учит наша вера. В этом и есть её польза для государя.

- Ты прав, владыка, - кивнул Севолод, - Коли так, то эта вера действительно полезна для нашей власти.

- Вот и я о том же, государь. Вопрос веры очень важен!

Но «сильным» мира сего было пока не до того. Предстояла жестокая борьба за ВЛАСТЬ и освободившийся престол. Сам Велимир, вольно или невольно, своим духовным завещанием, попиравшим вековые традиции наследования, спровоцировал её. Севолод прекрасно понимал, что он пока лишь формальный правитель. Пока живы и сильны его братья, а особенно Яррила, ему не сидеть спокойно на столичном престоле. Полученную власть ещё надо будет отстоять в борьбе.

Время было слишком дорого. Нужно было действовать и быстро. Севолод и стольные бояре развили кипучую деятельность. В короткий срок подготовили грамоты и снарядили гонцов во все концы огромной державы, ко всем удельным князьям, всем советам племён и старшинам родов с требованием признать власть нового Великого Кагана. Кроме того, для верности, нужны были союзники извне. И потому срочно отбыл на переговоры с полавским королём магистр западного культа Рейдеберн. Со всех земель в Святоград созывались войска. Новый Великий Каган ни с кем не желал делиться властью и серьёзно готовился к борьбе.

Севолод и его ближнее окружение с нетерпением ждали вестей прежде всего с далёкой Альтмы от молодого бресславского князя Бурислава, стоявшего, ещё по воле Велимира, во главе всей святоградской рати. Кто он теперь? Друг или враг? Ответ на этот вопрос решал многое. Если друг – хорошо. А если враг….. Он же был ближе всех к столице, у него отцова завещательная грамота на Верховную власть и под рукой сильнейшее во всей Склавинии войско, под командой преданного Добрыни, готового выполнить волю почившего правителя.

Пойдёт Бурислав на столицу – никто не остановит. И что тогда? Останется только бежать в полавские земли, под защиту своего тестя. Не было у Севолода полной уверенности в успехе посольства Путшы. Но и это ещё не всё! Не известно было каких вестей ждать от других братьев из Стар-града, Тартарии, Вручая и прочих земель? Потому и нервничал Великий Каган. Было ему над чем задуматься, отчего потерять покой и сон. Севолод плохо спал, мысли одолевали. Вот и этой ночью он никак не мог уснуть и бродил по отцовскому сеннику, словно домовой.

Князь быстро шёл по бесконечным тёмным переходам и коридорам. Служивый ратник еле поспевал за ним. Отдуваясь и бряцая оружием, он нес над головой большую сальную свечу, чтоб хоть как-то осветить путь своему господину. Наконец, Севолод буквально вбежал в большие сени – просторное помещение, расположенное сразу за массивными входными дверями дворца.

В сенях, тускло освещённых двумя большими лампадами, в этот час было тихо и безлюдно. Князя приветствовали земным поклоном несколько человек в запылённой и пропахшей конским потом дорожной одежде. Это был сам боярин Путша и сопровождавшие его мужи.

Не отвечая на приветствия, Святополк кинулся к боярину и схватил его за плечи:

- Ну, Путша, сказывай, не томи, каковы вести привёз – добрые, аль худые? – воскликнул он.

Давно не приходилось степенному боярину видеть в столь великом смятении всегда гордого и заносчивого Севолода, считавшего себя выше других. От неожиданности Путша даже слегка запнулся, но быстро взял себя в руки и отвечал чинно, с поклоном:

- Добрые, государь! Одни токмо добрые вести.

- Слава всем Богам! – облегчённо вздохнул Севолод, - А то мы уж тут всякого передумали, пока вас дожидались. Ну каково всё прошло? Как там Бурислав?

- Брат твой здоров, тебе кланяется, - начал рассказ Путша, - Наперёд всего, велел нам передать тебе, что порядок старинный он чтит и традиции столонаследия не нарушит, несмотря на отцову грамоту. Готов признать тебя Великим Каганом «отца вместо» и служить тебе верно, как отцу своему служил. Вскорости сам в Святоград приедет клятву верности тебе принести.

- Радостно нам сие слышать! – крупное лицо князя расплылось в довольной улыбке, - Знать не ошиблись мы в брате нашем. Да и в тебе, боярин, тоже не ошиблись. Сослужил ты мне службу добрую, век не забуду услуги сей.

- Я твой верный слуга, государь, - поклонился Путша, еле сдерживая торжествующую улыбку. Теперь дела его пойдут в гору при дворе нового властелина Склавинии, о чём он раньше, при князе Велимире, не смел и мечтать, несмотря даже на своё дальнее родство с ним.

- А что с моими повелениями дружине и ополчению? – поинтересовался Святополк.

- Все, как ты приказал, государь. Ополчение распустят по домам, а дружина возвращается в Святоград, под твою руку. Князь Бурислав едет вслед.

- Добро, - удовлетворённо кивнул Севолод, - А где же Горясер?

- В изорскую землю отправился к другому твоему брату – Григору, - отвечал Путша, - Решили мы разделиться, чтоб вести добрые с Альтмы быстрее до тебя донести.

- Правильно решили, - одобрил Каган, - В Горясере я уверен. Он всё сделает, как надо.

- Дозволишь ли, государь, теперь на свой двор вернуться?

- Успеешь ещё. Пойдём, боярин пока выпьем по кубку ролланского вина за наш успех, а потом домой направишься. Да и мне в ложницу пора, поздно ужо, княгиня небось заждалась. Завтра обо всем подробнее потолкуем.

Севолод обернулся к караульным:

- Как только боярин Горясер объявится – сей же час ко мне! Пошли, боярин.

Опять замелькали длинные тёмные переходы и коридоры огромного сенника. Впереди снова маячила одинокая свеча в руке переднего ратника, тускло освещавшая путь в темноте. Сзади, почти не различимые во мраке, тяжело топали сапогами ещё два княжеских дружинника.

Неожиданно из-за очередного тёмного поворота выскочила неясная тень. Не успел, шедший впереди стражник что-либо сообразить, как был сшиблен с ног. Свеча покатилась по полу и угасла. Боярин Путша в ужасе прижался к стене, а нападавший бросился на князя. В полумраке тускло блеснуло лезвие кинжала.

** * * *

Глава 14 Часть 2

Часть 2.

Кольчуга выдержала удар. Князь пошатнулся, но устоял на ногах. Повторного удара он не дал нанести нападавшему. Перехватив его руку, он с силой оттолкну убийцу от себя. Тот отскочил назад, а Севолод обнажил свой кинжал:

- Стража, ко мне! – закричал он, - Схватить этого негодяя!

Два ратника с мечами в руках встали рядом со своим князем. Третий, торопливо вскочивший на ноги, разжигал погасшую свечу. Фактор неожиданности был потерян. Оценив ситуацию, нападавший опрометью бросился по коридору к лестницам, ведущим на первый этаж.

- За ним! – командовал Севолод, - Не упустите душегуба!

На зов Кагана ото всюду уже сбегались ратники ночной стражи. Началась бешеная погоня по коридорам и переходам. Ратники, матерясь и звеня оружием, метались по всем закоулкам в поисках злоумышленника. Но убийца прекрасно знал расположение дворца и хорошо ориентировался даже в темноте. В конечном итоге ему удалось оторваться от погони, высадить одно из окон на первом этаже и, выскочив в него, скрыться в ночной темноте. Стражники кинулись было за ним, но вскоре вернулись ни с чем.

Севолод был раздосадован и гневно распекал стражников за нерасторопность. Ноподелать уже ничего было нельзя. Отдав приказ удвоить все караулы, Каган направился в ложницу, где его с волнением ждала встревоженная ночным переполохом Великая Каганша Анна. Князь успокоил жену и остальных своих домочадцев, также разбуженных криками и шумом. Остаток ночи прошёл спокойно.

С нетерпением ждали вестей из дальних уделов. Но прошло ещё несколько дней томительного ожидания, прежде чем одна за другой чем стали поступать новости из разных земель. Вести приходили разные и Севолод весь пребывал в каждодневных хлопотах. Меры предосторожности были усилены и покушения пока больше не повторялись.

Дел и забот было невпроворот. Каган тои дело принимал и отправлял гонцов, вёл переговоры, заседал с ближними боярами, ругался со старшинами родов и племён, отдавал распоряжения воеводам. Время было горячее. Между тем, пришли вести из Изорска и Тартарии.

Изорские вести, привезённые боярином Горясером, как и следовало ожидать, порадовали новоиспечённого Великого Кагана. Князь Григор, вслед за Буриславом, признал право старшего брата на столичный престол и направлялся в Святоград, чтобы лично выразить покорность новому правителю. А вот события в Тартарии вызывали опасения. Стремление Ратимира отложиться от Святограда всерьёз обеспокоило Севолода.

Потеря такого большого и богатого удельного княжества – не самое лучшее начало правления. Разумеется, примириться с этим он не мог и не хотел, но поделать пока Севолод ничего не мог, время для похода на юг ещё не пришло. Нужно было сберечь силы для более важных дел. Он отчётливо понимал, что каким бы вызывающим ни было поведение Ратимира, его главным соперником в борьбе за Верховную власть был всё же не он, а князь Яррила и поддержавший его Север. Только одолев их можно было почувствовать себя полновластным господином Склавинии. А вот тогда и мятежного тартарского князя можно будет образумить.

Пока же следовало вести себя с ним более сдержанно, чтобы избежать борьбы на два фронта. Да, плюс ко всему, ещё и послы из Вручая что-то задерживались. Севолод и стольные бояре терялись в догадках о том, что на уме у другого брата - Станислава.

Наконец, прибыли и послы из Вручая. Да только не те святоградские отроки, которых посылали. Прибывшие неожиданно оказались вручаевскими людьми князя Станислава. Они принесли печальную весть о том, что гонцы Великого Кагана были ограблены и убиты лихими людишками вскоре после их отъезда из Вручая. В утешение сообщалось, что подлые злоумышленники уже пойманы и обезглавлены по приказу самого князя Станислава. Он же и отправил своих людей отвезти в столицу грамоты, которые везли послы и виру за убитых, потому как убийство свершилось на его земле.

Однако, Севолода не сильно опечалила участь послов. Гораздо больше его волновало содержание ответной грамоты князя Вручая. А вот её содержание вполне удовлетворяло нового Кагана. Он получил, что хотел. Станислав выражал покорность и готовность признать власть нового правителя Склавинии. Ну что ж – ещё одна карта легла в его колоду! Это было важным известием. Княжество Вручая в последние годы стало весьма значимым в государстве. Военная мощь Севолода с каждым днём росла. А, значит, росла и сила его ВЛАСТИ. Теперь и с Яррилой можно будет потягаться. А коли заупрямится старградский князь – можно и силой заставить покориться.

Наконец то Великий Каган пребывал в благостном расположении духа. И впервые за много дней мог спокойно вздохнуть. По мере роста уверенности в своих силах, к Севолоду постепенно возвращалась его природная высокомерность и заносчивость. Поначалу бесконечные дружеские советы с ближними боярами делались всё реже и тон новоявленного государя становился на них всё более и более властным.

Казалось, он начинает входить во вкус Верховной власти и уже почти полностью ощущает себя новым владыкой Склавинии. Однако, благостное настроение Севолода длилось не долго. Виной всему опять стали известия из Вручая. Спустя несколько дней после получения грамот Станислава, когда Великий Каган заседал на очередном совете Больший Боярской Думы, течение его было внезапно прервано неожиданным вторжением. Дверь гридницы резко распахнулась и, стоявший на пороге, сенной отрок с поклоном обратился к Севолоду, сидевшему с ближними боярами за большим резным столом:

- Не прогневайся, государь, прости мою дерзость, но из вручаевских земель прибыл некий муж и настоятельно требует встречи с тобой. Еле сдержали его.

- Какая такая треба ещё приключилась? – недовольно отвечал Каган, - Заняты мы. Отправь его к моему двору, пусть поведает моему тиуну, что там у него на уме. И не беспокой меня более по пустякам.

- Дык мы и хотели его к твоему тиуну свести, государь - оправдывался отрок, - Ан не идёт, пес шелудивый, кулачищами машет, орёт, что дело вельми как важное. Про крамолу какую-то талдычит и тебя видеть желает. Вот мы и помыслили – может и взаправду дело нужное.

При слове «крамола», Великий Каган насторожился, как гончая в лесу, учуяв добычу, да и бояре зашевелились выжидательно глядя на своего господина. Времена были сложные – не знаешь с какой стороны ожидать неприятностей. Только этого ещё не хватало.

- Ну ладно, веди этого мужа сюда. Посмотрим про какую-такую крамолу он нам поведать желает, - согласился Севолод.

Отрок быстро исчез и вскоре появился в дверях в сопровождении крупного рослого мужика, одетого в скромные дорожные одежды. Давно не мытые и не чёсанные волосы, заплетённые в засаленную косу и всклокоченная борода, были похожи на паклю. Одежда тоже была грязная и дурно пахнущая. Но на всём этом нелицеприятном фоне выделялись глаза вошедшего.

Кагана поразил острый и пронзительный взгляд умных голубых глаз, буквально горевший каким-то внутренним огнём из-под густых светлых бровей. Он невольно приковывал к себе внимание всех присутствующих настолько сильно, что все остальные детали почти не замечались. Увидев князя, мужик склонился в земном поклоне и молча ждал дозволения говорить. Севолод не спешил, долго рассматривая широкие плечи и мощную спину прибывшего. Наконец, он миролюбиво сказал:

- Ну, сказывай, друже, как звать то тебя и с чем пожаловал, пошто нас обеспокоил в столь страдный час.

Мужик выпрямился во весь свой немалый рост и смело посмотрел в глаза Кагану:

- Зовусь я Динияром, государь. Из Вручая я, дворовой отрок князя Станислава. Зело дальний путь проделал, чтоб весть тебе доставить про крамолу злую, кою удумали супротив тебя и Святограда мой князь и его ближние бояре.

- Что такое глаголешь? Какую крамолу?! – Севолод удивлённо вскинул бровь.

- Злую, господин мой, и подлую. Верь мне, знаю, что реку. Решил брат твой со своими боярами извести твоих послов и отложиться от Святограда. А после союз учинить с соседями супротив тебя, чтоб в спину тебе ударить содружно с ними.

Сказать, что эта новость была ошеломляющей – ничего не сказать. Среди бояр, словно волны, поднятые на ровной глади озера внезапно налетевшим шквалом, поднялся шум и споры. Некоторые повскакивали с лавок. Одни ругались, другие сжимали кулаки. Положение мужика становилось незавидным.

- Да, что ты тут брешешь пес смердящий?! – гневно воскликнул Севолод, - Что ты, межеумок, знать-то можешь? Каково твоего ума дело, смерд! Брат мой полюбовную грамоту мне прислал. Да и самолично вскорости в стольный град прибудет. Вот велю тебя выпороть, баламошка, чтоб впредь не повадно было!

- Воля твоя, государь, да только правду я тебе поведал, - спокойно отвечал Динияр, смело глядя разгневанному князю в глаза, - А грамоте той не верь! Не от чистого сердца она писана, а для отвода глаз. Да, я и не надеялся, что ты мне за просто так на слово поверишь. У меня на то есть верное доказательство.

- Что ещё за «верное доказательство»? – передразнил Каган.

- Не что, а кто, - невозмутимо поправил Динияр, - Приволок я из самого Вручая того лиходея, что пособлял послов твоих изводить на самом княжем дворе твоего брата.

- Что?! – Севолод в гневе вскочил с места, - Что ты брешешь. Моих послов убили лиходеи по дороге в Святоград.

- Это тебе тоже братец тайно отписал? А спроси себя, княже – откуда тогда мне сие известно?

- А может ты сам из тех лиходеев и будешь?

- Упаси Боги. Какой мне с того прок? Коли убил и ограбил бы твоих послов – стал бы сам к тебе являться? Но я потолковал с одним из убивцев. Тех, кого князь Станислав нанял послов извести.

Спокойствие и твёрдость отрока перед лицом разгневанного Великого Кагана, его уверенный взгляд поразили Севолода. Природная мнительность и подозрительность, свойственные ему, тотчас же дали о себе знать. Он задумался: «А может и правду сей отрок говорит? Надобно разобраться.»

- Сказывай далее, - уже более спокойным голосом повелел он, садясь обратно на лавку мрачнее тучи, и делая знак боярам успокоиться, - Хочу всё узнать по порядку.

- Так знай же Великий Каган, что брат твой, князь Станислав, повелел погубить послов твоих столичных пока те спали после хмельной трапезы в гостевой избе. Я был случайно рядом и всё видел и слышал. А после же всё подстроили так, чтоб ты подумал будто их по дороге домой лихие людишки подстерегли.

- И откуда тебе всё это ведомо? – подозрительно спросил боярин Путша.

- А чтоб вы мне поверили я пришёл не с пустыми руками. Подстерёг и притащил одного из этих быдлых прямо сюда в Святоград. От него я всё и узнал. Пытай его сам, государь, коль того пожелаешь.

Севолод мрачнел с каждым словом. Едва сдерживаясь, расспрашивал с подозрением Динияра:

- Ну допустим лиходея ты пытал, да убийству сему случайным свидетелем стал. Но откуда тебе, смерду, простому дворовому отроку, про союзы княжеские, да про планы отделения от Святограда ведомо? Ужель брат мой и с тобой тоже совет держал? Аль опять скажешь, что случайно услыхал?

- Князь Станислав со мной не советовался, сие верно, - спокойно отвечал Динияр, - Как узрил я подлое убийство твоих послов, то прокрался вслед за их главарём и через оконце в княжеских сенях слышал его разговор с княжескими нарочитыми мужами – Выкшей, да Бакуней. А как лиходей ушёл, дальше они про планы свои друг с дружкой и говорили. Думали, что они одни и никто их не услышит.

- А после?

- После пошел вслед лиходеям, чтоб подкараулить одного из них. Знал, что просто так ты мне на слово не поверишь.

Севолод в задумчивости теребил свою знатную бороду. Это было признаком большого волнения. Динияру удалось зародить в нём сомнения и самые нехорошие подозрения.

- Ну и где же теперь этот быдлый лиходей?

- Тут недалече, на постоялом дворе. Брат мой его там стережёт. Спытай его сам, ежели мне не веришь. И вот ещё – взгляни на это.

Динияр ловким движением извлёк из-за пояса красивый кинжал иноземной работы с резной рукоятью и широким прямым лезвием. Бояре невольно отпрянули в сторону, а не растерявшиеся гридни, стоявшие на карауле в дверях, схватились за мечи. Но вручаевец с улыбкой быстро развернул оружие лезвием к себе и с поклоном поднёс его князю рукоятью вперёд.

- Да это же охотничья гланда Ведагора! – воскликнул один из присутствующих бояр, - Ему этот кинжал на свадьбу подарили. Я сам видел.

Севолод хорошо помнил этого кмета. Ведагор был смышлёным и преданным дружинником. Неспроста Горясер настоял, чтобы именно его послали к Святославу не только отвезти грамоту, а и, по возможности, разведать по дороге обстановку и настроения в землях Вручая.

- Вот и спроси, государь, у этого лиходея – откуда у него гланда твоего человека, - проговорил Динияр, передавая кинжал в руки князя, - Добрый нож, просто так он с ним никогда бы не расстался.

- Да, хорошая вещица, дорогая, - согласился князь, разглядывая оружие, - Славный свадебный подарок для воина и охотника. С таким не расстаются. Разве что случайно потерять можно или украл кто-нибудь.

- Али и вправду с мёртвого сняли. Добром бы не отдал, - вставил кто-то из бояр.

- Где сказываешь этот лиходей нынче? – задумчиво спросил князь, кладя кинжал на стол.

- Тут недалече. На постоялом дворе.

- Приведите, - коротко приказал Святополк своим гридням.

- Пойдём. Укажешь на каком дворе, - дружинник положил руку в кольчужной перчатке на плечо Динияра.

Допрос был не долгим. Измождённый и перепуганный насмерть разбойник, быстро во всём сознался. Надеясь на княжескую милость, он всё, что знал, подробно рассказал.

- Точно ли ведаешь, смерд паршивый, что приказ сей душегубный брат мой, князь Станислав, отдал? – грозно спросил Каган.

- Я сам князя не зрил. С нами токмо его ближние вручаевские бояре сговаривались, их мы знаем, Выкшей и Бакуней они зовутся - заикаясь пролепетал мужик, - Смилуйся, государь! Не вели казнить. По принуждению мы лихое содеяли. Но я лично не убивал твоих людей! На моих руках крови нет. То другие….

- Умолкни, погань! – отрезал, князь, - Уберите его с глаз моих долой. Киньте в поруб, после с ним решим.

- Смилуйся, государь…. – вопил разбойник, пока дружинники волокли его по пыльной улице. Немногочисленные прохожие быстро сторонились и с внимательно следили за необычным действием. Одни молились, другим было просто любопытно, но вопросов суровым ратникам никто задавать не смел. Когда крики несчастного стихли за углом, князь обратился к Динияру:

- Да, весть нежданную ты нам принёс. Ещё дознаемся до всего. Но коли правда всё что ты сообщил – сие зело как важно будет. Почему вдруг решил нам всё открыть? Али господин твой тебе стал не милым, может обиду какую на него затаил, что под гнев мой решил его подвести?

- Дело вовсе не в нём, - отвечал Динияр, - Личной обиды на князя Станислава у меня нет никакой. Просто хочу тебе и стольному граду служить и врагов твоих извести. Твои враги – мои враги. Возьми, государь, меня к себе на службу – не пожалеешь, я ловок и многое могу.

- Добро, коли так, - кивнул Севолод, - Ступай до поры на свой постоялый двор. Вымойся и оденься по-людски. Из города не уезжай. Жди моего приказа.

- Благодарю, государь – поклонился Динияр, - Ты знаешь, где меня сыскать. Буду ждать твоего слова.

- Что мыслите об услышанном, бояре? – угрюмо спросил Севолод, когда дверь за вручаевским мужем закрылась.

- Да тута всё яснее ясного, господин мой, - уверенно заявил Путша.

Боярин, как вернулся с Альтмы и был обласкан и приближен новым правителем, весьма возгордился. Он и раньше кичился своими предками, а теперь сделался и вовсе высокомерным. Нынче почувствовал себя важным человеком, одевался дорого, ходил степенно и говорить начинал первым, всячески подчёркивая своё положение.

- Что тебе ясно, Путша? – спросил кто-то из окружающих.

- Да то и ясно, что Станислав повинен в измене! – запальчиво ответил Путша.

- Как можно быть уверенным? Ведь лиходей не указал прямо на него. Его то он не видел, лишь с его нарочитыми людьми сговаривался.

- Так что ж с того? Ужель ты мыслишь, что его ближние люди решились бы на такое лихо без ведома своего князя. Шутка ли – послы самого Великого Кагана! Отделение от Святограда и сговор с иноземцами. Такое без него не свершить.

- Может и решились? – не сдавался оппонент, - Почём знать? Может нарочно ославить его хотели перед Святоградом, да под гнев Кагана подвести?

- И с чего бы это?

- А может обиду какую на Станислава затаили. Может он им не мил стал. В открытую то выступить не посмели, вот и решили свести счёты таким коварным способом.

- Дурья голова, - высокомерно ответил боярин, - Коли так, то Святослав обязательно их покарал бы, обо всем узнав. Ведь наверняка же пытали тех лиходеев, прежде чем головы им рубить, они бы всё и открыли. И что? Разве он кого-то из своих людей наказал?

- Может мы просто о том не знаем?

- Уже бы непременно узнали, можешь не сомневаться. И брату бы своему в Святоград отписал, чтобы все подозрения в крамоле от себя отвести. Это уж наверняка.

- Да, похоже на измену, - задумчиво произнёс Севолод, - Во истину не стали бы его ближние бояре самовольничать без его ведома. А стали бы – то скоро бы сие открылось и Станислав сам бы их покарал. Видать и взаправду брат мой решил Ратимиру уподобиться. Дурной пример заразителен. Вельми печально сие.

Каган поднялся из-за стола и в раздумьях стал мерять комнату своими широкими шагами. Бояре ждали.

- Что делать станешь, государь? – наконец, не выдержал паузы, молчавший до этого времени, Верховный волхв Исидор, - Дело то тонкое. С одной стороны – брат твой кровный, а с другой – измена.

- Должно сие деяние быть наказано по заслугам, - решительно заявил Севолод, останавливаясь возле стола, - А то крамола сия зачала плодиться, аки грибы после дождя. Сначала Тартария, теперь вот Вручай. Не гоже тому продолжаться. Так государство и вовсе без уделов останется.

- Тебе надобно крепко на своём стоять, государь, - тут же поддержал его Горясер, - И силу свою всем подданным показать, чтобы знали – Верховная власть крепка и незыблема и после кончины Велимира.

- Верно, боярин, - согласился Исидор, - И в новой вере сила её ещё крепче будет!

- Может сперва послов во Вручай отправить? – предложил кто-то из бояр, - Пусть Станислав даст свои объяснения.

- Нет, друже, прошло время переговоров, - не согласился Горясер, - Уже одних послов к ним засылали. И что вышло? Хватит. Время действовать!

- Истину глаголешь, боярин, - согласился Каган, - Довольно слов и грамот, пора действовать. Вот что, Путша, ступай к воеводе Боремиру и передай мое повеление – пусть собирает рать крепкую для похода на Вручай. Да наёмников полавских, что тесть мой прислал, пущай тоже возьмёт в подмогу. Заодно посмотрим так ли они хороши в ратном деле, как о них говорят. На следующей седмице, пусть готов будет выйти в поход. Пора преподать Вручаю и моему неразумному братцу урок покорности, который они во век не позабудут.

- Правильно, государь, - послушно закивали бояре, - Заодно и другим неповадно будет!

- Пора показать, кто хозяин этой земли, - продолжил Севолод, - Пойдём на Вручай. Хочу уже потолковать с братом моим Станиславом. Пусть он сам мне обо всё поведает.

- Пора тебе, государь, строгость свою проявить к изменникам, как отец твой поступил бы, - сказал Горясер, - Должны теперь тебя все страшиться и перед тобой склоняться, как перед ним склонялись. Теперь твоя ВЛАСТЬ.

- Да будет так! Коли понадобится – там же его и судить буду. И не будет пощады крамольникам, даже если это будет брат мой! И вот ещё что – сделайте всё по-тихому, чтоб о походе сём раньше времени никто не узнал. Не след никому знать, что рать наша к Вручаю ушла. А теперь, Путша, ступай – передай мои распоряжения Боремиру.

- Слушаюсь, государь, - склонился боярин в низком поклоне и тотчас же направился исполнять приказ.

- А с Ратимиром то что, господин мой? – спросил кто-то из бояр.

- С ним позже разберёмся, - коротко отрезал Севолод, - Не теперь. Придёт и его время.

* * * * *

Глава 14 Часть 3

Часть 3.

- Здравия на долгие годы желаю тебе, Великий Каган, - поклонилась Радослава на пороге довольно просторной светлицы с низким потолком, в которой жили князь Севолод с супругой Анной, когда останавливались в отцовском сеннике. Теперь эта комната служила новому Кагану рабочим кабинетом. Князь стоял у окна, глядя на широкий сенной двор.

- Входи, сестра, - отвечал Великий Каган, не отрываясь от окна.

- Благодарствую, государь, - отвечала Радослава, переступая порог, - Что случилось, брат мой? Али я чем-то прогневить тебя успела, что не хочешь даже обнять свою сестру?

- Прости, Радослава, - Каган развернулся к ней, - просто задумался. А ты, я вижу, всё хорошеешь день ото дня. Приветствую тебя. Входи, рассказывай с чем пожаловала.

Он невольно залюбовался сестрой, стоявшей перед ним в почтительной позе. Радослава не спроста считалась одно из первых красавиц Святограда. Роста она была среднего, но фигура её обладала необычайно соблазнительными женскими формами, не оставлявшим равнодушным ни одного мужчину. Красивое лицо с мелкими чертами и выразительными голубыми глазами дополняли её облик, а пышные русые волосы, заплетённые в тугую косу, его завершали. Одета она была в лёгкий летний сарафан, украшенный золотой вышивкой и цветными узорами.

Радослава вошла в светлицу и поклонилась образам Святого Духа в красном углу. Севолод подошёл к ней вплотную, тихонько приобнял и поцеловал в лоб.

- Садись, в ногах правды нет, - любезно пригласил он сестру, - Сказывай с чем пришла. Только не надо говорить, что по мне соскучилась и пришла проведать. Не поверю.

Она опустилась на лавку напротив брата. Лукаво глянула на него и проговорила:

- Ну отчего же не проведать? Живём в одном сеннике, а видимся редко.

- Ладно, ладно. Знаю я тебя. Говори, чего надобно?

- Как угодно, - стала серьёзной Радослава, - С нижайшей просьбой я к тебе, Великий Каган.

- Я так и знал, - слегка разочаровано проговорил Севолод, - Ты неисправима, Радослава. Я даже предполагаю с какой.

- Неужто?

- Конечно же. Пришла небось просить за братца своего любимого Яррилу, который не спешит пока клятву мне принести, как Кагану. Угадал?

- Почти. Только не о Ярриле сегодня пекусь, а о Станиславе.

- Станислав – изменник! – резко сказал Севолод и лицо его стало жестким, - За него не проси – достоин он кары суровой.

- Не знаю, что там он за крамолу удумал, то мне не ведомо, - вздохнула Радослава, - Но будь справедлив и милосерден. Не забывай – он же брат твой!

- Как брат, я его может быть и простил бы, но как Каган – не могу! Если измену прощать – государство долго не простоит. Так ведь и отец наш поступал. Да и другим впредь не повадно будет.

- А ты уверен в его измене? Может это навет злой? Так ведь бывает.

- Бывает, но похоже, не в этом случае, - Севолод хотел поскорее закончить этот неприятный разговор.

- Странно это, - сказала княжна, - Станислав никогда не выказывал непочтения Святограду.

- Это раньше было, когда на престоле отец сидел. Тогда все смирными были. А теперь, наверное, думают, что вольница для них наступила, коли отца не стало. Ошибаются! Всех крамольников в покорность приведу.

- Может ты излишне сгущаешь краски?

- Что?! Сгущаю краски, говоришь? – воскликнул Каган, - Да вот только что братец наш возлюбленный – Ратимир, собственноручную грамоту прислал. Объявил, крамольник, об отложении своего удела от Склавинии и Святограда.

- В самом деле? – удивилась Радослава.

- Разве я намерен шутить, сестра? – возмущался Севолод, - Тартарию он теперь независимым государством объявил. Сам себя государем нарёк. Да ещё союз и дружбу мне предлагает, наглец!

- Ну а что Станислав?

- Тут ситуация пока иная. Прислал он грамоту с заверениями преданности и верности каганской власти. Но пришли важные вести о том, что это лишь для отвода глаз. В своих истинных намерениях он союз замышляет заключить с врагами нашими, чтобы тоже от Святограда отложиться.

- Но доподлинно тебе всё не известно? Так ведь? Может это всё-таки оговор злой?

- Вести достоверные. Вина его почти не вызывает сомнения, - начал сердиться Севолод, - И хватит об этом, а то я ещё чего доброго подумаю, что вы за одно с ним. Ступай.

- Не нравится мне это – «почти не вызывает сомнения», - продолжала Радослава, - Да разве впервой такое случается, что «достоверные вести» на поверку подлой клеветой оборачиваются? Обещай мне только одно, брат мой.

- Что ещё?

- Что бы там ни было, заклинаю тебя, не предпринимай суровых мер, прежде чем сам лично во всём доподлинно не разберёшься.

- Именно так я и намерен поступить.

- Никого не слушай, кроме своего сердца. А уж если кого и наказывать, то только при полной уверенности. Хватит с нас отцовой жестокости. Не проливай братской крови понапрасну.

- Это я могу тебе обещать, Радослава. Для того и иду сам во Вручай, чтобы лично во всём разобраться. Ну а потом, возможно и твоим любезным Яррилой займусь. Побереги свои слёзы и красноречие для него.

- Поживём – увидим, - улыбнулась княжна, - Благодарю тебя, Великий Каган, за слово твоё крепкое. Верю тебе и ни о чём более просить не смею.

- Ступай, займись лучше с сёстрами рукоделием, а у меня дел ещё невпроворот.

* * * **

Глава 15 Часть 1

ГЛАВА 15.

Часть 1.

- Не гоже нам оставлять тут тебя одного, государь, - нахмурился степенный воевода Олексич, принявший командование вместо Добрыни, - Тяжело у меня на сердце. Кабы не случилась беда.

- Не узнаю тебя, Олексич, - рассмеялся князь Буреслав, - Охаешь, как старая сенная баба. И хватит величать меня государем. Не хочу прогневить нового Кагана своим непочтением.

- Прости, светлый княже, - поклонился воевода, - Просто о тебе пекусь. Мы с Добрыней матушке твоей обещали позаботиться о вас с Григором. В любой сече сберечь.

- Так ведь нет сейчас никакой сечи и врагов вокруг нет, - рассмеялся молодой князь, - Нечего беспокоится.

- Врагов, княже, завсегда и в мирное время вокруг хватает.

- Вокруг границ – да. Но не на нашей же земле! Мне теперь вот, что послов брата своего что ли страшиться прикажешь? Мы с Яррилой с детства всегда дружны были. Даром, что от разных матерей, но отец то у нас один и крови мы, стало быть одной.

- Врагов везде хватает, княже. Дозволь мне с тобой остаться для моего спокойствия. Добрыня вот, так бы и поступил.

При упоминании имени Добрыни, Буреслав сразу помрачнел. Столь неожиданная кончина старого воеводы сильно опечалила князя. С самого раннего детства Добрыня всегда был рядом. Обучал, наставлял, советовал. И вот теперь его не стало. Молодой князь никак не мог понять причин, побудивших славного воина решиться на такое. Это было совершенно не в его духе. Тело его теперь везли в обозе для захоронения с почестями в Святограде.

- Прости, княже, что напомнил, - виновато опустил глаза Олексич.

- Ну, что ты, воевода. Уже ничего не изменить и твоей вину в том нет. А Добрыня теперь в лучшем мире.

- Дозволь же подле тебя остаться, - повторил просьбу Олексич.

- А войско кто в столицу поведёт? Окромя тебя больше некому доверить. Я здесь пока задержусь, Добрыни, уже нет с нами, а если ещё и тебя не будет – кто командовать станет? Брат мой останется вельми как недоволен. Отправляйтесь. Обо мне не беспокойся. Дождусь послов Яррилы и за вами вслед отправлюсь. В Святограде и свидимся.

- Может мне хоть полсотни ратников с тобой оставить? Как же ты один останешься?

- А что со мной станется? Я чай не малое дитя уже. Да и потом со мной Георгий будет и все отроки мои. Разве я один.

- Ну как знаешь, княже. Только на душе у меня не спокойно.

- Ладно, заладил. Давай прощаться.

Они обнялись. Олексич вскочил в седло и дал команду. Святоградская рать двинулась в путь. А князь остался со своим походным двором на полпути от столицы. Именно тут догнала их весть о том, что брат его Яррила направил к нему своих послов с важной грамотой. Просит их дождаться и принять.

Расторопные дворовые отроки разбили небольшой лагерь и поставили в центре его княжеский шатёр. Потянулись однообразные дни ожидания. Князь молился и читал книги. Он любил чтение и всегда брал книги с собой в долгие походы. Отроки занимались охотой и нехитрым хозяйством. Больше всех, как всегда, усердствовал заботливый Георгий, стараясь создать для своего господина наиболее удобные условия, даже в походе.

Наконец, на третий день, к полудню появились гонцы страградского князя. Впереди на крепком жеребце ехал боярин Путянич с парой «нарочитых» мужей. За ними следовал небольшой обоз в сопровождении двух десятков угрюмых сивеев.

Князь радушно принял посланца своего брата. Долго расспрашивал о здоровье и житье-бытье Яррилы, с которым теперь редко виделся. День пролетел быстро. Отроки подали ужин. Во время небольшого застолья Путянич вручил князю грамоту своего господина и попросил прочесть её при нем. Прочтя грамоту брата, Бурислав нахмурился и отодвинув тарелки, кинул пергамент на стол.

- Зря брат мой всё это затеял! – недовольно воскликнул он, - Не ожидал я от него. Яррила всегда был благоразумен и умён. Он не может не понимать, что не время сейчас распри затевать.

- Он считает, что князь Севолод не имеет прав на отцовский престол, - деликатно произнёс Путянич, - Есть доказательства, что он в действительности сын Владислава. А значит – бастард.

- Как это не имеет? – ответил князь, - Это всё слухи, не более. А даже окажись это правдой – то и что с того? Отец же признал его своим сыном? Признал! Это же известно. Значит он теперь наравне со всеми нами. Так что у Севолода есть все такие же права по закону, как и у нас, кровных сыновей. Да, к тому же, он – старший в роду. А Ярриле не следует крамолу зачинать. От того добра никому не будет.

- По закону у него может и есть право, - осторожно вставил старградский боярин, - Да только не по кровному обычаю. Древние обычаи не след попирать.

- Сейчас иные времена, боярин, - уверенно заявил Бурислав, - Надобно всем нам учиться жить по законам государства, а не по стародавним обычаям. Лишь прочными законами государства крепнут. Закон – превыше всего! В западных державах так уже давно установлено.

Боярину стало не по себе. Он искоса поглядывал на ярла Агонара, молча сидевшего весь вечер за столом и внимательно прислушивавшегося к разговору. Путяничу было искренне жаль княжича.

Он хотел бы многое рассказать молодому князю, предостеречь, но не смел нарушить клятву, данную своему господину. Поэтому он весь вечер, как мог, пытался убедить его выступить на стороне Яррилы против Севолода. Или хотя бы просто остаться в стороне, вернуться в свой удел и не поддерживать нового Кагана. Но безрезультатно. Бурислав был неумолим. Под конец, князь даже осерчал:

- Довольно, боярин! – воскликнул он, - Хватит крамолы. Должны мы уважать нового законного Кагана и служить ему как положено. Передай своему господину, что затеял он недоброе дело и в нём я ему не помощник.

- Передам, светлый княже. Слово в слово, - печально, проговорил Путянич. На душе у него стало совсем скверно, от того, что не нашёл нужных слов, не смог убедить молодого князя и тем самым уберечь от беды.

- Но и зла я ему не желаю, - продолжал Буреслав, смягчившись, - Потому брату нашему Севолоду ничего не расскажу о сем разговоре. Все, что было сегодня здесь сказано, здесь же и останется. Но и Яррила должен обещать, что крамольные мысли свои оставит и новому Кагану на верность присягнёт.

- Ну, что же, светлый княже, - поклонился боярин, вставая из-за стола, - На этот случай господин мой, князь Яррила, велел передать, что решение твоё он уважает и неволить не смеет. Поступай, как знаешь, - Путянич с грустью взглянул на молодого княжича, - И пусть сохранит тебя Светлый Дух!

Разговор был окончен и, удручённый боярин, с трудом скрывая свои переживания, простился с молодым князем. А тот был доволен собой, что не поддался на искушения и, проявив твёрдость, остался при своём мнении. Старградское посольство двинулось в обратный путь. Расстались довольно холодно. Бурислав решил переночевать в лагере, а на следующее утро выступить на святоградскую дорогу.

Тихая безлунная ночь мягко окутала небольшой княжеский лагерь. Догорал костёр, у которого клевали носом караульные отроки. Где-то вдалеке ухала сова. Погода стояла тёплая. Всё было спокойно и безмятежно.

Один из отроков, сидевший у костра, встал и сладко потянувшись пошёл по нужде. Но, не пройдя и пары шагов, вдруг дёрнулся и, словно споткнувшись, хрипя упал на землю – из горла его торчала стрела. Второй отрок вскочил, хватаясь за копьё, но тут же вторая стрела со свистом вонзилась ему между лопаток, и он со стоном рухнул прямо на костёр, поднимая снопы искр. В лагере начался переполох. Раздались крики. Отроки ошалело выбегали из своих палаток, не понимая, что происходит, и попадали под стрелы невидимых лучников. Кое-кто беспорядочно хватался за оружие.

Из княжеского шатра появился Георгий с факелом в руке:

- Что случилось? – закричал он.

- На нас напали, Гордея с Власом убили! – кричали отроки, мечась по лагерю.

- Кто напал? Где? – Георгий быстро оглядывался по сторонам, - Давайте все сюда. Защитим князя.

- Ко мне, други! – раздался зычный голос Бурислава. Он стоял на пороге своего шатра в исподней рубахе с мечом в одной руке и щитом в другой, - Не дрейфьте – отобьёмся!

Отроки кинулись на его зов. Ещё один упал, пронзённый стрелой. Оставшиеся сгрудились вокруг Бурислава. Тут обстрел прекратился и из темноты выступили неясные тени. Стройным рядом, мерным шагом, щит к щиту они двинулись к шатру. Взошла луна.

- Сунеи! – воскликнул князь, - Ах, Яррила! А я тебе верил, как кровному брату! Держитесь плотнее, други, не робейте. Георгий – стреляй поверх голов.

Стольник не заставил себя ждать и, схватив лук, пустил стрелу в шеренгу быстро приближающихся сунейских наёмников. Стрела с глухим стуком вонзилась в щит.

- Давай ещё! – командовал князь, - Ничего, подпусти ближе. Я сейчас…….

Договорить князь не успел. Из его груди торчал наконечник сулицы, пробившей тело насквозь. Копьё было брошено крепкой рукой откуда-то сзади, из-за спины. Бурислав вскрикнул и выронив оружие рухнул на землю, обливаясь кровью.

- Княже! О Боги! – закричал Георгий, бросаясь к нему.

- Берегись! Они и сзади тоже! – закричал кто-то, - Нас окружили!

Княжеские отроки пребывали в замешательстве. А наступавшая шеренга сунеев, издав боевой кличь, перешла на бег и они бросились в атаку.

Из-за шатра выскочил сам ярл Агонар, голый по пояс с перекошенным от ярости лицом и с двумя боевыми топорами в руках, а с ним ещё несколько воинов. Началась жестокая рукопашная схватка. Застигнутые врасплох и окружённые княжеские отроки отчаянно пытались защищаться. Зазвенела сталь, раздались дикие вопли умирающих. Кто-то выронил факел и княжеский шатёр вспыхнул, словно гигантский костёр. В свете этого зарева туда-сюда мелькали неясные тени, раздавались крики и звон металла. Всё смешалось.

Но битва была не долгой. Вскоре всё было кончено. Сунейские воины равнодушно добивали тех, кто ещё был жив. Из темноты выступил всадник и медленно приближался к догоравшему лагерю. Это был боярин Путянич. С болью в сердце он смотрел на последствия ночного разгрома. Всё было перевёрнуто вверх дном. Кругом валялись трупы княжеских отроков. Шатер превратился в груду углей.

В центре лагеря лежал Бурислав, рядом было распростёрто изуродованное тело Георгия, его рука ещё продолжала сжимать обломок меча. Он до последнего пытался защитить своего господина. Молодой князь был ещё жив. Путянич спешился и преклонил колено перед умирающим, душа его разрывалась от боли:

- Прости меня, княже, - из глаз его потекли слёзы, - Не по своей воле я…..

- Знаю, боярин, - с трудом прохрипел князь, - Тебя прощаю, ты человек подневольный. Клятву давал. А брата своего Яррилу – проклинаю! Не будет ему добра от сего злодеяния…

- Посторонись, боярин, - подошёл весь забрызганный кровью Агонар, - Я надо дела завершать.

- Кончай, суней, - собрав последние силы, князь смело посмотрел ему прямо в глаза, - Не робей. А с братом моим мы теперь в Мире мёртвых свидимся… Там, пред Светлым Ликом он за всё ответит… Передай ему, Путянич, что я его там подожду… Надеюсь, ожидание будет не долгим……

Агонар молча кивнул и взмахнул своей секирой. Путяничотвернулся и с горечью в сердце побрёл к своей лошади, тяжело размышляя о том, что братская распря за Верховную власть пожала свою первую кровавую жатву. И скорее всего не последнюю. Сколько же ещё будет таких жертв на пути его господина к ВЛАСТИ?

Но нужно было завершить ещё одно дело. Возле обгоревших обломков княжеского шатра сгорбившись сидел единственный уцелевший княжеский отрок. Был он цел и невредим, потому как ещё до нападения, по тайному уговору, ушел из лагеря и наблюдал за бойней со стороны. Теперь вернулся. Боярин, преодолевая отвращение к этому предателю, подошёл к нему. Тот живо вскочил и низко поклонился.

- Вот что, как там тебя…. - начал боярин.

- Пронькой меня зовут, господин, - подсказал тот.

- Вот что, Пронька, ты всё помнишь, о чем условились?

- Всё помню, боярин. Можешь не сомневаться, всё исполню как надо.

- А вещицы боярина Путши и других у тебя с собой?

- Точно так. Я всё приготовил.

- А сможешь ли роль свою сыграть доподлинно?

- А как же, боярин. Я ведь до поступления к князю со скоморохами да сказителями былин почти всё Склавинию исходил. Каких только ролей не сыграл. Справлюсь. Не сомневайся.

- Смотри Пронька, - боярин грозно глянул на отрока, - Коли не справишься, али того хуже – проболтаешься кому, то конец твой будет ужасен. А ежели всё сладится, то в богатстве всю оставшуюся жизнь проведёшь. Разумеешь?

- Всё разумею, боярин. Как не уразуметь? Можешь не сомневаться. Я всё сделаю.

- Ну смотри у меня! Вот держи! Это для начала! Как дело будет сделано – получишь втрое.

Боярин бросил ему тугой кошель с золотом. Пронька ловко поймал его на лету и взвесив на руке расплылся в довольной ухмылке:

- Благодарствую, боярин! Век не забуду твою доброту.

- Ну доброты тут не много, - буркнул боярин, - Ярл, вели молодца малость разукрасить для верности. Да только смотри - не переусердствуй.

- Как это разукрасить? – побледнел отрок.

- Но ты же не собирался появится в столице в чистенькой рубахе.

- Понятно, - отрок весь поник и съёжился.

Несколько сунейских воинов со смехом принялись его тузить и валять по земле. А безжалостный ярл полоснул кинжалом по щеке. Пронька взвыл, размазывая кровь по лицу.

- Довольно! – крикнул боярин и обернулся к отроку, - А теперь пошёл прочь! Дело делай. Возьми лошадь.

Пронька, всхлипывая и зажимая рану, вывел под узцы одну из княжеских лошадей и, вскочив в седло, помчался по дороге в Святоград. Боярин опустился на бревно. «О Боги! И это только начало!» - горестно подумал он про себя. Точно прочитав его мысли, ярл подошёл к боярину. Улыбаясь и вытирая кровь с лица, он заговорил на своём ломаном склавинском языке:

- Не горевать, боярин Путянич! Мы ещё не кончать. Нам теперь коназь Гуригор ещё встречать надо. Давай поспешать.

* ** * **

Глава 15 Часть 2

Часть 2.

Ночь в Святограде выдалась тихая и спокойная. На главных улицах и площадях горели факелы, да слышались отдалённые окрики ночной стражи, обходившей дозором сонные кварталы. Лишь только в маленьком постоялом дворе, на самом окраине, города в столь поздний час горел свет и допивали свои кружки последние запоздалые посетители.

Двое из них сидели в самом дальнем и тёмном углу и тихо беседовали. Один из них – молодой отрок с перевязанным окровавленной тряпицей лицом – возбуждённо рассказывал что-то другому – мрачному воину с бледным лицом, закутанному в объёмный чёрный плащ.

- Так что, господин, можешь передать боярину Путяничу, что я своё дело сделал исправно, - закончил отрок, - Видел бы он как эти олухи слушали меня, открыв рот. А уж когда я показал им вот это, - отрок быстро достал из-за пазухи небольшой узелок материи и, развернув его, показал несколько вещиц, - То все сомнения отпали. Многие узнавали оберег боярина Путши. Так что назавтра вся столица только и будет обсуждать эту новость.

- Ты славно постарался и заслужил награду, - тихо произнёс его собеседник, - Ты никому ничего лишнего не сказал?

- Ну что ты, господин! Как можно?! Я сделал всё как надо. А ты принёс остальное золото, которое мне обещал боярин? – спросил он с беспокойством.

- Я принёс тебе достойную награду, - ответил тот холодно.

- Отлично, - глаза отрока жадно заблестели, - А боярин случаем не обманул? Там вся сумма? Всё как мы договаривались?

- Можешь не волноваться. Теперь главное – молчание.

- За это можете не беспокоится. Теперь я – могила!

- Это точно! – человек в чёрном плаще неожиданно широко улыбнулся леденящей кровь улыбкой, - Посмотри мне в глаза!

Отрок уставился широко открытыми глазами на лицо воина. В глазах его появился ужас:

- Я … Только …. Нет! – еле пролепетал он, не в силах оторвать взгляд от бездонных глаз собеседника. Он чувствовал, что проваливается в этот взор, словно в омут.

Странный воин слегка подул и с губ его сорвалась тоненькая струйка еле различимого в полумраке чёрного тумана. Он плавно потёк прямо к лицу отрока, проникая в его глаза, рот и нос. Отрок закашлялся, схватился за горло, глаза его закатились, и он безжизненно рухнул на стол, лицом вниз. Его руки, как плети, безвольно повисли вдоль тела, почти касаясь грязного земляного пола.

- Вот теперь ты – могила! – удовлетворённо заключил Чёрный воин.

Мотон несколько секунд удовлетворённо смотрел на результат своей работы, затем обшарив отрока, достал узелок с оберегом Путши и кошелёк с золотом, полученным от Путянича.

Встав из-за стола, он направился к выходу. Проходя мимо хозяина, он кинул ему кошелёк:

- Там одному отроку стало худо, - сочувственно сказал он, - Должно быть сильно перебрал. Посмотри, как бы не помер молодец. А это тебе за хлопоты.

- Благодарю, господин, - поклонился хозяин, радостно ощупывая кошель, - Не изволь беспокоится, всё уладим.

Мотон ухмыльнулся и вышел за дверь. Оглядевшись по сторонам, он направился вдоль полутёмной улицы на центральную площадь, вымощенную толстым деревянным настилом. Прямиком к женскому крылу, возвышавшегося над домами горожан сенника Великого Кагана.

Толкнув низенькую закопчённую дверь, ведущую в поварскую пристройку, он вошёл в тёмные сени. Там царила полная тишина, пахло прогорклой едой и чем-то кислым:

- Ты здесь? – спросил он в темноту.

- Да, господин, мой, - послышался в ответ сиплый женский голос.

- Тогда возьми это и передай своей госпоже. Ты знаешь, что нужно сделать.

- Будет исполнено, господин.

* ** * **

Рассвело. В Сятограде начинался новый приятный летний день. Огромный стольный град просыпался и радовался светлому утру. Начиналась обычная суета, улицы и площади стали наполняться людьми и повседневным городским шумом. Но не все утренние вести и не для всех оказались радостными.

- Как убили!? – вне себя заорал Севолод, опрокидывая стол с утренней трапезой, - Кто? Когда?

Великая Каганша в ужасе вскочила из-за стола, стряхивая со своих одежд содержимое тарелок.

- Три дня назад, - скорбно проговорил начальник стражи, доложивший печальную новость о гибели Бурислава, - А кто и зачем пока не ясно. Хотя, средь народа ходят упорные слухи, будто……

Воевода вдругзапнулся, виновато глядя на Великого Каган.

- Ну договаривай, чего замялся!

- Будто сие было сделано по твоему велению, государь, - выдавил из себя воевода, - Прости, но так в народе болтают.

- Да как же это, свет мой? – всплеснула руками княгиня.

- Что!? По моему велению? – глаза Кагана округлились от удивления, - Это кто же такое болтает?

- Да люд разный. Сказывают, что отрок некий из княжеской свиты чудом уцелел в той резне и в стольный град весть сию принёс. Говорят, он сам лично видел, как твой доверенный боярин Путша всем верховодил.

- Путша? Что за бред! Он всё время здесь, при мне был.

- Ну, сей отрок так сказывал…..

- И что – ему вот так запросто все и поверили? – изумился князь.

- Не запросто, государь, вещицы он кое-какие показывал. Которые якобы боярин твой и его люди случайно там обронили. А он подобрал, когда убивцы ушли.

- Так! А как же тогда его самого не убили, коль никого в живых не оставили?

- Сказывают – в беспамятстве он лежал, вот лиходеи за мёртвого его и приняли. Повезло, стало быть.

- Повезло, стало быть!? – проревел Севолод, - Вот, что, друже, приведите-ка ко мне этого счастливца. И немедля. Я сам его допрошу с пристрастием. Душу из него выну. Где он?

- Да, кто же его знает?! – отвечал воевода виновато, - Мы-то, государь, сразу ещё вчера хотели его взять и к тебе привести, пока он всю столицу не взбаламутил. Хватились – ан нет его. Пропал.

- Как пропал? – князь весь покраснел от гнева, - Найти, охальника в сей же час! Слышишь, воевода?

- Слушаюсь, государь! Мы его, сучьего сына, немедля разыщем, - поклонился тот и вышел из комнаты.

- Хоть из-под земли мне его достаньте! – орал Каган вслед ему.

- Это что ж теперь станется, Севолодушка? – всплеснула руками княгиня Анна, - Уже ли правда?

- Ступай, душа моя, пока к себе, - как можно более любезно проговорил Севолод жене, - Всё это немыслимый навет. Я во всем разберусь и к тебе позже приду.

- Да уж, свет мой, разберись, а то худой молвы не оберёшься. Она теперь для нас может стать хуже вражеского вторжения.

Княгиня ушла в смежную ложницу, а Севолод ещё долго расхаживал по гриднице, размышляя кто же это такое замыслил против него и зачем. Внезапно в коридоре за дверью послышался шум. Дверь распахнулась и в комнату буквально ворвалась Радослава. Несмотря на раннее утро, она была, как всегда хорошо одета и ухожена, но бледна. Глаза её горели.

- Это правда?! – с порога гневно спросила она.

- О чём ты, сестра моя? – князь попытался изобразить добродушное удивление.

- Вот это! – она буквально швырнула ему в лицо большой яхонтовый оберег, искусно вырезанный в виде головы медведя, висевший на порванном кожаном ремешке, - Признавайся, твоих рук дело?!

- Опомнись, Радослава, что с тобой?! – выбежала на шум княгиня.

- А и ты здесь. Может быть и ты с ним заодно?

Севолод резко захлопнул дверь. И схватив сестру за руку насильно усадил её на лавку. Радослава вдруг разрыдалась:

- Как же ты мог, изверг? – всхлипывая причитала она, - Чем Бурислав перед тобой провинился?! В чём его вина?

Князь опустился на колени перед лавкой, на которой сидела княжна:

- Радослава, сестра моя! – возбуждённо проговорил он, беря её за руку, - Клянусь тебе Светлым Духом и всеми Богами, какие есть на свете – я ни в чём не виноват! Не приказывал я убивать Бурислава! Навет злой это всё! Верь мне!

- Да и зачем нам вдруг изводить своего чуть ли не единственного союзника, готового принести клятву верности. Подумай сама, - воскликнула княгиня.

Наступила пауза. Княжна перестала рыдать и задумалась, размазывая слёзы по лицу:

- Верно говоришь, - проговорила, наконец, Радослава в замешательстве, - А и в самом деле – зачем?

- Брат наш первым принёс мне клятву верности, - сказал Каган, - Готов был служить мне верно, как отцу раньше. Остальные ведь братья, кроме Григора, пока молчат. Небось крамолу всякую затевают. Так для чего же мне было убивать Буреслава?

- А как же вот это? – Радослава выдернула свою руку из ладоней Севолода и указала на оберег, - Это же ведь принадлежит твоему ближнему боярину. Ведь это его ты отправлял к Буриславу на переговоры.

- Верно, его, - согласился Каган, - Это действительно оберег Путши. Только вот как он там оказался – загадка.

- А может она всё-таки просто отгадывается?

- Опомнись, сестра, разве ты не видишь, что это злой навет? – снова вмешалась княгиня, - Оберег могли похитить и после подбросить для верности.

- Могли, конечно, - голос Радославы потеплел в её умных глазах появилась тень сомнения. Она повернулась к брату, - Ты бы спросил об этом боярина Путшу.

- Непременно спрошу, - заверил Севолод, - А ещё велел уже привести мне того дворового отрока несчастного нашего брата, который якобы счастливо спасся тогда в лесу и разносит теперь по всему Святограду небылицы про меня и моего боярина.

- А откуда у тебя сея вещица, сестра? - спросила княгиня, внимательно рассматривая оберег.

- Ночью кто-то принёс. Велел сенным девкам мне отдать и все рассказать про погибель Буцреслава.

- Это же тот самый оберег, который служил наветнику главным доказательством моей вины, - воскликнул Севолод, внимательно рассматривая дорогую вещицу в руках, - Дескать это я велел своему боярину извести брата.

- А может Путша и вправду сам недоброе замыслил? – спросила Радослава.

- Это вряд ли. Не тот он человек. Убоялся бы. Да и при мне он всё время был.

- А что, мог бы ночью по-тихому и улизнут в лес, а позже появиться, как ни в чём ни бывало, - сказала Анна, - Может он с твоими врагами сговорился у тебя за спиной. Вот и решили тебя перед всем народом оговорить. Разве теперь можно кому-то верить?

- Это мы выясним. Он, стервец, мне всё расскажет, - лицо Кагана помрачнело, - И уж коли выяснится, что это его рук дело …. лютой смерти предам его и всех его родичей. Кровь за кровь!

Севолод порывисто распахнул дверь:

- Эй стража! Кликнуть ко мне боярина Путшу. И немедля, хоть из нужника его тащите!

** * * *

Глава 15 Часть 3

Часть 3.

Дорога была спокойная, да и погода благоприятствовала. За всё время не случилось никаких происшествий. Ехали быстро, с весьма короткими остановками. Походный лагерь разбивали только на ночь. А по утру быстро сворачивались и выступали дальше. До Солёного городища оставался всего день конного пути. Юный изорский князь Григор спешил в столицу на встречу со своим братом – Великим Каганом Севолодом.

Чтобы сократить путь и дать отдых людям и лошадям воевода Брячеслав предложил остаток пути проделать по реке Солянке на ладьях, которые предоставили князю старейшины местного племени венетов, по чьим землям проходил нынче путь княжеского кортежа.

Увидев ярко расписанные струги, князь слегка побледнел. Повернувшись к своему воеводе, он сказал с некоторым сомнением:

- Может по земле то оно надёжнее будет?

- Да что ты, княже! - воскликнул Брячеслав, - Тут окружный тракт тянется на много верст в обход холмов и курганов. По нему долго и утомительно кружить будем до самой ночи, а по Солянке – напрямик. Течение на стремнине здесь хорошее. Обедать уже в городище будем.

- Не нравятся мне эти ладьи. Как бы не прохудились. А то ещё утопнем зазря, - сказал князь с деланным весельем.

Брячеслав внимательно взглянул на своего юного господина. И взяв его под руку, отвёл в сторону:

- Давай-ка поговорим, княже, - тихо сказал он, чтобы их не слышали спутники, - Опять сказки ведунов, что ли вспомнил?

- Ведун те ладьи описывал в точности как эти, - также тихо ответил князь, в глазах его читалась озабоченность, - Не спокойно мне.

- Брось, княже! – он дружески хлопнул по плечу Григора, - Взбодрись! Мы же обо всём поговорили тогда. Помнишь? Выбрось из головы все эти сказки стариковские, пока дружина ни о чём не проведала.

- Верно говоришь, друже, - решительно тряхнул головой юный князь, - Не хватало ещё, чтоб ратники узнали.

- Вот и славно, княже! – Брячеслав обернулся к дружинникам, - Ну-ка, други, загружаемся в ладьи. Живо на вёсла.

Расселись в двух ладьях. В первой – сам князь со своими дружинниками, а во второй разместили содержимое обоза и слуг. Лошадей оставили на сохранение у венетов до обратного пути. В Солёном Городище планировали взять других.

Мерно рассекая речную гладь взмахами вёсел, ладьи, словно ярко расписанные лебеди, понеслись вниз по течению реки, навстречу долгожданному Солёному Городищу, где князя и его небольшую дружину ждал ужин и ночлег.

Люди с интересом рассматривали незнакомые живописные берега, неторопливо проплывавшие перед их глазами. Леса остались позади, уступив место широкой степи, застеленной густым травяным ковром. Стояла ясная погода и всё было видно на много вёрст вокруг.

- Это ещё кто? Глянь-ка, воевода, - крикнул один из ратников, вглядываясь в прибрежную даль.

Брячеслав посмотрел в указанном направлении. Большая группа всадников догоняла ладьи, скача галопом вдоль берега.

- Иноземцы какие-то, - сказал кто-то из дружинников, - Я таких раньше не видывал.

- Да, никак это – сунеи, - удивился Брячеслав, прикрывая ладонью глаза от слепящего Солнца, - Так и есть. Откуда они здесь?

- Эй на ладьях! – громко крикнул один из всадников по-склавински, - Давай к берегу. С грамотой мы для князя Грирога!

Один из всадников развернул стяг. Его полотнище затрепетало на ветру.

- Да это же стяг моего брата Яррилы! – воскликнул князь, - От него грамота, - Эй, кормщик, правь к берегу.

- Погоди, княже, - тронул его за руку Брячеслав, - Я пока не вижу ни самого князя Яррилу, ни бояр его, ни даже кметов? Тут пока одни только сунеи. Странно это. Может лучше пусть до Городища поскачут, там грамоту и передадут. Так надёжнее будет.

- Да ты что, Брячеслав? Стяг моего брата не признал? А сунеи у него давно на службе.

- Стяг то я признал, княже. Да вот брата твоего нигде не вижу. Одни наёмники. А стяг мало ли где достать можно. Не нравится мне это, - в голосе воеводы послышалось явное беспокойство.

С берега, словно поняв сомнения князя, снова закричали:

- Князь Григор! Брат твой грамоту срочную шлёт. Вести зело важные. Не ходи в Святоград – погибель тебя там ждёт.

- Какая такая погибель?! – воскликнул князь с нескрываемым удивлением.

- Севолод брата твоего Бурислава убил, ты следующим можешь стать, - кричали с берега, - Прочти грамоту князя Яррилы, коль тебе жизнь дорога.

- Что?! Как убил!? Быть не может! – Григор был изумлён до глубины души, - Давай живо к берегу!

- Остерегись княже, - открыл было рот Брячеслав.

- Замолчи, - отмахнулся тот, - Слышал горе – брата моего убили! Гребите скорее к берегу! Чего копаетесь, как сонные мухи!

Едва только нос ладьи коснулся прибрежного песка, как князь прыгнул за борт и по пояс в воде побежал навстречу всаднику. Рядом причалила вторая ладья.

- Ждите! – коротко бросил князь своим спутникам.

Поравнявшись с князем, всадник передал ему свиток с печатью князя Яррилы. Григор быстро пробежал глазами по строчкам. Свиток выскользнул из его рук. Князь рухнул на колени и опустил голову:

- Бедный брат мой! – тихо проговорил он, - О Светлый Дух! За что же наказание твоё? Сперва отец, теперь любимый брат!

- Что такое, княже? – подбежал Брячеслав, помогая ему подняться с колен.

- Новый Каган повелел умертвить брата моего, князя бресславского Буреслава, - ответил Григор упавшим голосом.

- Как это?! – изумился воевода, - Быть того не может! За что же это?

- Пока не ясно. Брат мой Яррила предостерегает меня ехать в Святоград. Помощь обещает в отмщении за Бурислава. Призывает в кровный союз с ним выступить против Кагана-убийцы. Кровной мести жаждет.

- Ну, а ты что? Как-то странно всё это. С чего бы это князю Севолоду понадобилось?

- Воистину, странно, - размышлял Григор, - Бурислав в последней грамоте призывал меня жить по закону, признать Севолода Каганом и вместе служить ему, как отцу служили. Зачем Севолоду его убивать? Что могло случиться? – он обернулся к всаднику, - Что на словах брат мой велел передать?

- На словах, княже, велел тебе передать, чтобы ты домой возвращался, - поклонился всадник, - Оплакал брата и готовился к кровной мести. Господин мой обещал лично к тебе приехать. Горе общее разделить и в отмщении помочь.

- Ну нет! – воскликнул юный князь, - Не стану я за спину старшего брата прятаться, словно хороняка какой-то!

- Что передать моему господину, княже? – нетерпеливо спросил всадник.

- Передай ему мою благодарность за всё. Коли мне понадобится его помощь в отмщении, то непременно с поклоном за ней явлюсь. Но сперва хочу сам во всём разобраться.

- Что ты задумал? - с беспокойством спросил Брячеслав.

Князь повернулся к нему. В глазах его пылал гнев и решительность, в эту минуту он сильно напомнил воеводе своего отца:

- Пойдём, как и шли в Солёный Городище. Дальше пока не двинемся. Остановимся там. Пошлю тебя с гонцом в Святоград к сёстрам своим и прежде всего к Радославе. Отвезёшь ей моё письмо. Что-то тут не чисто. Всё выведаешь в столице и сюда вернёшься. Я ждать твоего прибытия стану. Тогда и решу, что дальше.

- Как прикажешь, княже! – поклонился Брячеслав.

- Послушай доброго совета, княже, поворачивай домой. Здесь небезопасно, - проговорил с волнением старградский всадник, - Там дожидайся брата своего, князя Яррилу. С ним всё и решите. Он так повелел.

- Старградский князь мне не дядька, а я не дитя малое, - гордо ответил Григор, - Я люблю его и благодарен за всё, но у меня своя голова на плечах. Я – князь. Пока сам во всём не разберусь, предпринимать ничего не стану. Передай, что если он хочет меня видеть – я буду в Солёном Городище его ждать.

- Как прикажешь, - вздохнул всадник с горечью, на которую юный князь не обратил внимания, - Тогда прощай, княже. Не поминай лихом и прости за всё!

- О чём ты? – с удивлением повернулся к нему князь, - За что прощенье просишь?

Всадник, не говоря больше ни слова, взмахнул рукой с невесть откуда появившимся в ней большим красным платком. Затем резко развернул коня прямо под носом озадаченного князя и с места взял в галоп.

- Да что тебя … - выругался Брячеслав, прикрывая глаза от столба пыли, поднятого копытами, - Да что же это?! Княже!

В рассеивавшимся клубе пыли юный князь медленно оседал на землю. В его груди торчали сразу три стрелы.

- Братцы! – закричал воевода и тут же крик его оборвала стрела, пронзившая его прямо в глаз.

В следующую секунду град стрел обрушился на оставшихся в ладьях княжеских спутников. Раздались крики раненых. Немного придя в себя от неожиданного нападения, дружинники схватили щиты и образовали что-то вроде крыши, по которой забарабанили стрелы. Двое или трое стали стрелять в ответ из-за щитов. Кое-кто выскочил из ладьи и попытался столкнуть её в воду, но тут же падал под градом стрел. Остальные, прикрываясь щитами и отстреливаясь в ответ, попытались оттолкнуться от берега длинными вёслами. И у них стало получаться. Тяжёлая ладья медленно стала сползать в воду.

Тут, командовавший наверху, голый по пояс рослый суней гортанно выкрикнул резкую команду на своём языке. Вперёд выступили несколько лучников со стрелами, обмотанными паклей, пропитанной нефтью. Миг и зажженные стрелы, оставляя за собой дымный след, одна за другой полетели в ладьи.

Стояла сухая и жаркая погода. Деревянные снасти и скарб внутри ладей моментально вспыхнули, словно факел. Раздались истошные вопри обожженных. Люди стали выпрыгивать из ладьи прямо под стрелы. Нескольким всё же удалось выбраться невредимыми с оружием в руках. Тогда сунейские всадники с диким криком ринулись в атаку вниз со склона.

Началась яростная кровавая схватка, в которой полегли все, до одного, княжеские люди. Не спасся никто. Когда стих шум боя, наверху медленно показалась массивная фигура боярина Путянича. Он неторопливо спустился по склону, стараясь не смотреть на распростёртое на песке тело юного князя. На душе у него было тошно. «Вот и ещё один, - мысленно проговорил он, - О Боги! Сколько их ещё будет? Не легко даётся Ярриле Верховная ВЛАСТЬ.»

Сунеи суетились на берегу. Отчаянно пытаясь погасить одну из ладей, которая пострадала от огня меньше.

- Зачем стараетесь? – удивился боярин, - Ей уже все-равно больше не плавать.

- Последний путь будет, - пояснил ярл Агонар, отдуваясь и вытирая пот.

- Это ещё что?

Ярл молча указал рукой на берег. Рядом с ладьёй сидели несколько сунеев и медленно раскачиваясь пели заунывную погребальную песню над тремя убитыми своими товарищами, лежащими на песке. Тут же, в тени склона, сидели несколько раненых.

Закончив обряд, сунеи положили своих погибших воинов в то, что ещё осталось от ладьи, снова подожгли её и кое-как столкнули в воду. Течение подхватило этот своеобразный плавучий погребальный костёр и, вынеся его на стремнину, быстро понесло вниз по реке.

Проводив горящую ладью скорбным пением, северяне, как и в случае с Буреславом, тщательно уничтожили все следы своего присутствия на месте побоища. Затем перевязали раненых и молча направились в обратный путь. Об убитом князе и его людях никто не подумал побеспокоится. Их оставили лежать на берегу.

Один из «нарочитых» мужей, бывших в свите боярина, вложил в руку мёртвого князя оберег одного из отроков боярина Путши, «добытых» заранее. А ещё несколько подобных вещиц, для пущей достоверности, просто раскидал на месте трагедии.

Всё должно было указывать на то, что князя Григора, как и его брата, убили доверенные люди Севолода. На обратном пути Путяничу оставалось только «случайно» сообщить эту печальную новость старейшинам венетов. И пойдут гулять слухи! А когда понесёт народная молва по всем землям Склавинии слухи о злодеяниях Великого Кагана Святограда – остановить их уже будет нельзя.

- Мы всё сделать как надо, - удовлетворённо сказал ярл Агонар, проходя мимо старградского боярина, - Пора домой! Коназь Яурила будет давать новый приказ!

** * * *

В приземистой пыточной избе было нестерпимо жарко от пылающего горна, в котором накалялись до красна металлические щипцы и прутья. Посередине избы, под низким закопчённым потолком, словно куль, висела на дыбе бесформенная масса. Пыточник, здоровенный рыжий детина в грязной рубахе с закатанными рукавами, выплеснул на неё ушат холодной воды. «Куль» зашевелился и застонал, приходя в себя.

- Последний раз тебя спрашиваю, Путша, признавайся – твоих рук дело? – грозно спрашивал Великий Каган Севолод.

- Светлым Духом и всеми Богами клянусь – нет на мне вины, государь …. – едва слышно пролепетал тот, с трудом шевеля запёкшимися и потрескавшимися губами, - Смилуйся! Безвинно страдаю.

- Сейчас ты у меня не так запоёшь, крамольник, - злобно пообещал рыжий детина, ворочая в гоне своими «инструментами», - Как щас начну мясцо твоё рвать раскалёнными щипцами, так ты всё сразу скажешь!

- Пощади, государь! – хрипел Путша, - Навет это! Аль сам не видишь?

- Снимите его, - коротко приказал Каган, - Пусть ведуны, да лекари им займутся. Может ещё и выживет.

Вечерело. Выйдя из жаркой из душной избы, Севолод с удовольствием вдохнул поной грудью свежий вечерний воздух. Отдуваясь и вытирая потное лицо широким рукавом рубахи присел на лавку.

Было от чего задуматься. Каган был уверен, что боярин говорит правду. Путша не виновен. Под пыткой всё бы выдал. В том, что несчастный боярин подставная пешка в чьей-то игре тоже не было сомнений. Не боярина оклеветать и подставить хотели. А через него навет навести на самого Севолода. Кто-то очень хочет представить его всему народу, как злодея-братоубийцу. Но кто? И для чего? Ответа на эти вопросы у него пока не было.

- Дурные вести, государь, - погружённый в свои размышления, Севолод не заметил, как к нему подошёл кмет дневной стражи.

- Что ещё? – с беспокойством спросил Каган. В последнее время дурные вести стали слишком часто приходить.

- Брат твой, изорский князь, Григор убит, государь! Прости за весть скорбную.

- Что!? – Каган подскочил, как ужаленный, хватая дружинника за грудки, - Быть не может?! Истинно ли? Откуда знаешь?

- Истинно, государь. Только что гонцы из венетской земли прискакали. Старейшины их сообщают, - испуганно моргал глазами ратник, оказавшись буквально лицом к лицу с разгневанным правителем Святограда.

- Где они?

- Я велел им в сеннике дожидаться. Думал, ты захочешь с ними говорить.

- Пойдём! – бросил Каган, отпуская кмета. И широкими шагами направился в свой дворец.

Расспросив гонцов обо всём подробно, Севолод принял грамоту от племени венетов, на чьей земле было совершено это преступление. А вместе с нею старейшины прислали и найденные на месте убийства вещицы, указывавшие на боярина Путшу и его людей.

Картина была ясная. Князь Григор направлялся в столицу на встречу с братом, чтобы принести ему клятву верности, как Великому Кагану. Но его подстерегли и предательски убили, так же, как и несколькими днями ранее князя Бурислава.

- Да что же это за вражья сила, которая взялась изводить моих братьев? – шумел Каган, мечась по своей гриднице, словно зверь в клетке, - Да ещё и тех, кто готов был мне верой и правдой служить.

В просторной гриднице на спешный Совет собрались только самые приближённые к Кагану лица. Верховный волхв Исидор, Горясер, воевода Боремир и несколько ближних бояр.

- Это не с проста, государь, - промолвил боярин Мырзя, не высокого роста дородный и коренастый муж из рода креманичей, - Твои враги явно устраняют твоих союзников.

- Но кто бы это мог быть? Может это Станислав? Может это его козни? – размышлял вслух Севолод, - Али Ратимир? Оба они хотят отложиться от Святограда.

- Вряд ли, государь, - тихо проговорил Горясер, - Их планам убиенные братья никак не мешали.

- Почему так думаешь?

- Потому, что вижу и другую причину в этих злодеяниях.

- И что же это за причина? – насторожился Каган, - Поведай нам.

- Думается мне, что кто-то убивает не токмо твоих союзников, государь, но ещё и тех, кто мог бы сам претендовать на Верховный престол, - сказал тургуровский боярин, - Уверен, что главная причина кроется именно в этом.

- Тогда, это многое меняет! – воскликнул Мырзя.

- Вот именно, боярин, - кивнул Горясер, - Тогда резонно подумать – кто же это расчищает себе путь к престолу? Кто хочет сам сесть на твоё место?

- Не иначе - Яррила! Остальные то никто на Святоград не зарятся, – почти крикнул Каган, хлопнув себя по коленкам, - Больше то и не кому. Он добром не поклонится. Сам всем владеть захочет. Давно об том мечтает. Как же я раньше не догадался!

- Упаси Светлый Дух нас от этого, - прошептал Исидор, - Это может означать только одно – война со Стар-градом и всем Севером.

- Это пока только догадки, государь, - осторожно заметил Горясер, - Об этом пока лучше вслух не говорить, пока не будет веских доказательств.

- Это верно, - согласился Каган, - Надо будет со всем этим хорошенько разобраться. А что пока делать станем?

- Решать каждую задачу в сою очередь, - спокойно ответил Горясер, - Буреславу и Григору уже ничем не помочь и ничего не исправить. А вот другую крамолу пресечь в наших силах.

- О чём ты, Горясер? - спросил Мырзя.

- О князе Вручая Станиславе, часом не позабыли? Вот где крамола! Если его не приструнить, то совсем скоро держава наша потеряет целый удел на востоке. А за ним, не ровен час и другие могут потянуться. Это теперь главная задача.

- А как же Яррила? – спросил кто-то из бояр.

- Одновременно будем по-тихому своё дознание вести, чтобы добыть доказательства его вины в гибели братьев. А пока изведём крамолу во Вручае. Одно другому не мешает.

- Правильно, боярин! – согласился Каган, - Спасибо, что напомнил. Надо твёрдой рукой раз и на всегда пресечь крамолу в землях лютичей. Давно ужо она там зреет. А там, глядишь – и другим наука будет.

- Верно, государь. Надо всем преподать урок покорности и смирения перед Верховной властью! – одобрительно загудели все присутствующие.

- Так и быть по сему! – постановил Великий Каган, - Идём на Вручай! Боремир – даю три дня на сборы. И чтобы всё по-тихому было.

- Слава Великому Кагану!

Несмотря на все предосторожности, весть о предстоящем походе, словно летний пожар в степи, с большой скоростью распространялась по Святограду. Сохранить приготовления в тайне не удалось.

По городу только ленивый об этом не судачил. Все прикидывали шансы, считали будущую добычу. Севолод был в ярости, но поделать уже ничего было нельзя. Застать врасплох Станислава теперь не надеялись, поэтому Великий Каган приказал максимально сократить сборы войска и двигаться на Вручай как можно быстрее. Важно было выиграть время и нанести удар первым, пока Станислав не успел собрать всех своих союзников.

И вот спустя всего несколько дней из главных городских ворот на широкий пыльный тракт выступила большая столичная рать, поднимая многими тысячами ног целые тучи пыли на несколько верст вокруг. Дни стояли сухие и жаркие. Идти было не легко. Пешие вои с завистью смотрели на конные дружины, двигавшиеся не спешным шагом по бокам пешего строя. Всадники расслаблено покачивались в сёдлах, закинув за спины щиты и вставив копья в стремена.

Среди них своими пёстрыми одеждами и необычными доспехами особенно выделялся большой конный отряд полавских наёмников. Позади войска со скрипом двигался небольшой обоз с припасами. Много с собой решено было не брать, чтоб не тормозить движение. А всё необходимое для прокорма рати планировалось добыть уже на месте в селах и деревнях лютичей.

Молча и неотвратимо, как тёмная ночь, накатывалась на Склавинию волна большой княжеской смуты и братоубийственной борьбы. Брат выступил против брата. Одна братская рать пошла походом на другую. Одни склавины готовы были убивать других таких же склавинов, жечь их города и сёла.

Князей ничто не могло остановить, ни разорение и запустение земель, ни страдания простого народа, ни смерть близких. Всё приносилось в жертву. И виной всему – жажда ВЛАСТИ! Никто не хотел уступить, никто не признавал компромиссов. Каждый был уверен в своём праве и хотел править! Во все времена и у всех народов подобные противоречия разрешались всегда одинаково – войной. А на войне – как на войне! Все средства хороши.

* * * * *

Глава 16 Часть 1

ГЛАВА 16.

ЧАСТЬ 1.

Две рати уже третий день стояли друг напротив друга по разным берегам полноводной реки, которую каждый называл на свой манер. Дикие кочевые племена с Южных гор издревле называли её Шатесур, Имперские хронисты именовали её в своих летописях как Сатрань, ну а склавины из Тартарии звали просто – Горбец. Действительно, река в самой своей широкой части изгибалась словно горбом, причудливо образуя в середине потока большую тихую заводь с отмелями и островами.

Только в этом месте, двигаясь от отмели к отмели можно было пересечь реку в брод. В других местах было широко и глубоко, да и течение весьма быстрое.

Большое войско хурузатов и их союзников – галанов, вторгшихся в земли Тартарии разбило лагерь на восточном берегу. Это была последняя крупная естественная преграда на пути к столице княжества. Именно здесь, высоком на западном берегу, преградила им дорогу склавинская рать князя Ратимира. Расчёт был верен, протянувшуюся на сотни вёрст реку, впадавшую в Южное море никак не обойти. Строить целую флотилию из лодок и плотов для переправы большого войска было проблематично. Да и леса в степной округе для такого дела было недостаточно. А самая удобная переправа вброд была только здесь. Чтобы попасть в земли Тартарии захватчикам нужно было непременно форсировать реку.

Хурузатский князь Дедеря предпринял было попытку сходу захватить плацдарм на противоположном берегу для быстрой переправы всего войска, но склавинские ратники эту попытку пресекли, сбросив передовой отряд хурузатов в воду. Дедеря был в ярости и собственноручно выпустил кишки воеводе, командовавшим авангардом. Но, в надвигавшихся сумерках, был всё же вынужден разбить лагерь на восточном берегу.

Весь следующий день так и прошёл в тщетных попытках перейти реку. Всего лишь за ночь склавинские воины умудрились на самом уязвимом месте переправы возвести деревянно-земляной вал и засеку из толстых брёвен. Путь был надёжно перекрыт. Склавины легко отбили все попытки врага форсировать реку. В результате чего, ещё один хурузатский воевода лишился жизни из-за этой неудачи.

Стало ясно, что прорваться на другой берег можно было только лишь ценой огромных усилий и потерь. Да и то – никаких гарантий. Склавины занимали очень выгодное стратегическое положение на высоком берегу. Только, чтобы добраться до их засеки нужно было бежать не один десяток метров в гору. Да ещё на открытой местности и по глубокому песку, становясь лёгкой мишенью для склавинских лучников, спокойно стреляющих из-за прикрытия.

И тогда Дедеря решился бросить вызов Ратимиру. Хурузатский гонец, причаливший на утлой лодочке к западному берегу, подал князю хлыст – как символ вызова на поединок. Согласно старинным традициям, исход сражения мог быть решён смертным поединком предводителей. То войско, чей вождь пал в этом поединке, должно было признать своё поражение и отступить.

- Дозволь, государь, мне сразиться с этим басурманом! – воскликнул огромный воевода Булгак, словно столб возвышавшийся над окружавшими его боярами и воеводами, - Я не подведу!

- Нет, друже, - покачал головой Ритимир, - Дедеря станет биться только со мной. Это старинная традиция: два вождя – и только один победитель! Не хочу прослыть трусом перед лицом врага!

- Глупости всё это! Старые пережитки, – проговорил боярин Друбич, - Нельзя нам так рисковать. Как же мы без тебя останемся, государь?! Не твоё это дело – мечом махать. Ты править должен.

- А ты уже заранее мне поражение предрёк, боярин? – со смехом отвечал князь, - Я ведь воин! Не забыл.

- О тебе лишь пекусь, государь, да о державе нашей, - поклонился седовласый боярин, - Всем известно какой ты удалой воин! Никто в том не сомневается. Да только нашему государству сейчас нужен достойный правитель, а воинов в нём и так хватает. Случись что с тобой – кто править то будет? Никто, акромя тебя не сможет!

- Друбич дело говорит, - поддержал его Вавула, - Государство превыше всего! Дедеря зело как силён и опасен. Не след нам рисковать твоей головой, государь. Другую такую нам не сыскать. Пошли вместо себя Булгака.

- Ладно, довольно слов, - лицо князя стало, как обычно, суровым, - Никогда князь Ратимир от опасности не бежал, а завсегда встречал её лицом к лицу. Что за польза государству, коли им правит трус?!

Бояре и воеводы молча поклонились. Все знали, что дальнейшие споры и уговоры бесполезны. Князь всё решил. Ратимир повернулся к хурузатскому гонцу. Взял хлыст и, переломив его пополам могучими руками, отдал его гонцу:

- Передай своему господину обломки его хлыста. Я принимаю вызов!

* * * * *

Два воина медленно сходились друг с другом на широкой песчаной отмели посередине реки. Предстоял смертный бой. Выжить мог только один. По обеим сторонам отмели причалила на лодках свита, сопровождавшая каждого бойца. Князь Ратимир, одетый в кольчугу и броню со шлемом на голове, держал большой круглый щит и длинный обоюдоострый меч отличной закалки. Его противник выбрал немного выпуклый прямоугольный ролландский щит и огромную булаву с острыми шипами. Его шлем полностью закрывал даже лицо, оставляя лишь прорези для глаз.

Противники не спешили, изучая друг друга. Наконец, Дедеря почти без замаха нанёс страшной силы удар своей булавой, но Ратмимр успел отразить его щитом. Ответный удар мечом лишь рассёк воздух – хурузатский князь ловко отскочил в сторону. Оба опытных воина закружили вокруг друг друга, выискивая слабые места и выжидая удобного момента для атаки. Все удары они умело отражали щитами.

Дедеря был выше ростом и попытался использовать это преимущество. Широко размахивая своей ужасной булавой, он пытался достать противника с дистанции, не давая ему приблизиться к себе. Ратимир был шире в плечах и крепче стоял на ногах. Он кружил, стремясь подойти на расстояние меча.

Мало кто знал, что в своё время тартарский князь перенял многие тайные практики у Великого ведуна Рагадаста, в том числе и боевые, которые были известны лишь избранным. Пользуясь ими он и стал непобедимым бойцом. Но могучий Дедеря был достойным соперником. Он уповал на свою силу и мощь. Бешено вращая огромной булавой, словно мельницей, он широко наступал. Склавинский князь уклонялся и отбивался щитом. «В поединке не следует мельтешить и суетиться, - вспомнил он наставления кудесника, - Имей холодную голову, будь терпелив и жди ошибки врага!» И князь терпеливо выжидал момента. Но пока тщетно, его меч никак не мог достать до противника.

Наконец, хурузатин, нанёс решающий удар. Удар был столь силён и точен, что щит Ратимира разлетелся в щепки. Будь князь не столь крепок в ногах – непременно рухнул бы на землю. Дедеря издал победный клич и, широко размахнувшись булавой, несколько опрометчиво ринулся добивать, оставшегося без прикрытия, противника. Этого мгновения и ждал склавинский князь. Уклонившись от прямого удара, он сделал внезапный разворот вокруг своей оси, одновременно уходя резко вниз и нанёс со всего размаха удар мечом по ногам противника. Хурузатин явно не ожидавший такого манёвра был застигнут врасплох. Раздался жуткий хруст. Обе ноги Дедери оказались буквально перерублены в районе колен, словно сухие ветки. С диким криком хурузатский князь рухнул на песок, заливая всё вокруг себя алой кровью. Ратимир ударом ноги вышиб булаву из слабеющей руки Дедери и, придавив коленом его к земле, сорвал с поверженного соперника шлем.

- Вот и пришёл час расплаты, хурузатин! Не терзать тебе больше наших земель! - крикнул он ему буквально в лицо, - Молись, басурманин, своим Богам!

В ответ послышалось только злобное рычание. Из последних сил Дедеря потянулся к кинжалу, висевшему у него на поясе. Но не успел. Одним движением князь вонзил свой меч прямо в горло врага. Фонтаном брызнула кровь. Дедеря захрипел, яростно сверкнув глазами. Затем его тело забилось в предсмертных конвульсиях и глаза остекленели – всё было кончено.

Ратимир, весь забрызганный кровью и ещё разгорячённый боем, встал над телом поверженного противника в, высоко подняв окровавленный меч, издал победный крик. В ответ послышался радостный рёв тысяч голосов с западного берега реки. Восточный берег замер в мёртвой тишине, переживая поражение своего предводителя.

Свита хурузатского князя, напряженно наблюдавшая за ходом боя из лодки, приблизилась к месту битвы. Спутники Ратимира проделали то же самое. Вперёд выступил пожилой хурузатский вельможа в дорогих одеждах с длинной седой бородой и абсолютно лысой головой. Поклонившись князю, он что-то быстро заговорил. Боярин Друбич выступал в роли толмача:

- Это визирь Дедери, - пояснил он, - Просит у победителя дозволение взять останки князя, для достойного захоронения в родной земле. Их князь повержен, и они обещают, как и было уговорено, завтра уйти обратно в свои земли.

- Вот и славно! – воскликнул воевода Булгак, - А князя своего пусть с собой забирают! Нашто он нам тут? Что же нам его тепереча самим что ли хоронить? Верно, государь?

В этот момент Друбич наклонился к самому уху Ратимира и что-то прошептал. Князь поднял голову и посмотрел на хуразатскую свиту. Сразу за спиной первого боярина стояли два статных юноши в дорогих доспехах и ярких плащах.

- Это сыновья Дедери, - тихо проговорил Друбич, - Тот что повыше и постарше – его наследник Мансур. Второй младший сын.

Князь некоторое время внимательно разглядывал юношей. А затем, опершись на меч, спокойно обратился к ним:

- Твой отец, Мансур, пал в честном поединке. И я так понимаю, что теперь, благодаря мне, ты стал новым хурузатским вождём. А потому буду речь с тобой вести. Я отдам тебе тело твоего отца, но с условием. В обмен на то, что твой младший брат погостит у меня немного.

- Тебе нужен заложник?! – воскликнул визирь, когда Друбич перевёл условие склавинского князя.

- Не заложник, а гость, - поправил Ратимир с лёгкой улыбкой, - Хурузаты уже много раз нарушали наши договорённости. Мне нужны гарантии. Можешь не волноваться за своего брата, Мансур. Он будет моим гостем, а не пленником. Когда вы вернётесь в свои земли, я отпущу его домой.

Хурузаты довольно долго совещались между собой. Визирь пытался в чём-то убедить наследника Дедери. Тот слушал хмуро. Ратимир, по своему обыкновению, терпеливо ждал. Наконец, вперёд вышел сам Мансур:

- Мы первыми пришли с войной в ваши земли и отец сам бросил тебе вызов, Ратимир, а ты победил в честном бою. Мы все это видели. Я принимаю твои условия. Мы уйдём. Как долго мой брат должен будет погостить у тебя?

Тартарский князь задержал свой пронзительный взгляд на юном хурузатском принце, казалось, он о чём-то размышляет:

- А сколько лет твоему брату? – неожиданно спросил он.

- Он уже почти взрослый муж. Ему – четырнадцать, - с лёгким удивлением отвечал Мансур, - А к чему тебе это?

- Прекрасно! А моей дочери уже пошёл одиннадцатый год. Она просто цветочек, да и твой брат вельми как пригож. Ежели всё будет меж нами по-добру, то через пару лет можем и свадьбу сыграть. Породнившись, поделим наши земли по чести, чтобы не было вражды. А после содружно ударим по Империи. Ей против нас всех не устоять. Как мыслишь, Мансур? Любо тебе прибить свой щит на золотые врата Царского града ролланов?

Предложение было весьма неожиданным. Молодой хурузатский князь задумался. Первый визирь опять стал, что-то быстро ему нашёптывать. Но Мансур отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

- Предложение твоё дельное и заманчивое, князь Ратимир, - отвечал он, - Но сейчас не место и не время для таких разговоров. Позже мы вернёмся к нему.

- Ну, конечно, - согласился тартарский князь, - Я всё понимаю. Мы ещё встретимся. А пока – совершим обмен.

Хурузаты подняли труп своего вождя и отнесли его в лодку. Мансур обнялся с братом, что-то говоря ему на ухо и тот хмуро побрёл за Ратимиром. Обе лодки направились каждая к своему берегу.

* * * * *

До глубокой ночи в лагере склавинов горел свет. Слышались смех и песни. Все радовались победе и скорому возвращению домой. По случаю прибытия в лагерь хурузатского принца, Ратимир устроил в своём шатре небольшой пир. В походах князь был непритязателен и довольствовался практически всем тем же, что и его воины. Он спал в такой же палатке и ел из одного котла с ратниками, за что и пользовался их любовью и доверием. Но в этом случае Ратимир уступил просьбам своего стольника. Натянули большой княжеский шатёр, накрыли столы. Разнообразных яств из княжеского обоза ради такого дела не пожалели.

Княжеские воеводы, «огнищане» и прочие «нарочитые» люди попировали и повеселились на славу. Чего не скажешь о хурузатском «госте». Весь пир он просидел грустный и хмурый. Ему было не до веселья. Ратимир в глубине души прекрасно понимал его чувства. Юный отрок только что потерял отца, а теперь остался один в заложниках во вражеском лагере. Какое уж тут веселье? Весь вечер князь был предельно ласков и любезен со своим гостем, стараясь отвлечь его от горестных мыслей. А ближе к полуночи отпустил его спать.

- Глядите за ним о оба! – приказал он тихонько Булгаку, - Головой за него отвечаете!

- Не беспокойся, государь, - кивнул тот, - Всё сделаем!

Наступила ночь. На небе ярко светила полная луна, ей вторили мириады звёзд, щедро рассыпанных по ночному небу. День был тяжёлый и Ритимир, наконец-то остался один в своём шатре. Он вообще любил быть в одиночестве, когда можно отдохнуть от суеты дел и поразмыслить наедине с самим собой. Он устало опустился на лавку в предвкушении долгожданного отдыха. Но не тут-то было.

Раздался приглушённый хлопок и в серебристом сиянии возник старец Рагадаст:

- Здравия тебе желаю, Ратимир, на долгие годы, - приветствовал он тартарского князя.

- И тебе здравствовать, кудесник, - ответил князь учтиво поднимаясь со скамьи, - Признаться, не ждал тебя так скоро. Неужто пришло время?

- Пришло, друже, - отвечал ведун и тяжело опустился на скамью напротив князя, - Дай малость отдышусь….

- Устало выглядишь, отче, - заметил князь, присмотревшись к старцу.

Действительно, Рагадаст сидел, ссутулившись на лавке и молча глядел себе под ноги. Казалось, что за прошедшие дни он состарился сразу на несколько лет. Теперь он выглядел просто уставшим стариком, присевшим для долгожданного отдыха. Подняв, наконец, седую голову, он стянул с неё свой остроконечный серый колпак и вытер лоб широким рукавом. Глаза его были красными и уставшими.

- Верно подметил, друже, - вздохнул он, - Умаялся я. Дни были тяжёлые. Зло и Хаос наступают. Я почти не сплю. А я же ведь живой человек, не Бог или нежить какая-то. Мы тоже устаём.

- Да, - согласился Ратимир, - Вот и у меня день сегодня нелёгким выдался.

- Знаю, - кивнул кудесник, - Рад, что ты уцелел и благополучно разрешил свои проблемы на восточных рубежах. Это зело, как кстати будет. Хурузаты и их союзники до времени присмиреют.

- Надеюсь, что так. У них теперь будет новый князь. Мне кажется, что с ним, в отличии от Дедери, мы сможем договориться.

- Добро. Тогда ты сможешь высвободить свои силы для куда более важных дел.

- Каких дел, старче? – князь подался вперёд, - Поведай мне.

- Грядёт великая битва, которой ещё не видывали на землях Эврипении, а может и во всём свете.

- Это что же за враг, обладающий такой силой, нам грозит? – удивился князь.

- Враг этот не обычный, - тяжело вздохнул кудесник, - Нынче силы Зла вступили в союз с самим Хаосом. Они собирают армию для захвата нашего Мира. А мы собираем своё войско для его защиты.

- Ясно, старче. И как скоро эта битва ожидается? – озабоченно спросил Ратимир.

- Должно быть уже скоро. Времени у нас всё меньше и меньше.

- Ты расскажешь мне все подробности?

- Разумеется, княже. Ради этого я и вернулся так быстро.

Внезапно у задней стенки шатра послышался едва слышный странный звук и приглушённый шорох.

- Берегись?! – вдруг закричал Рагадаст, хватаясь за посох.

* * * * *

Глава 16 часть 2

ЧАСТЬ 2.

С необычайнойбыстротой и ловкостью, которую вряд ли можно было бы ожидать от этого усталого старика, кудесник выбросил вперёд свой необычный посох и выкрикнул какое-то слово. Сверкнула короткая золотистая молния, вылетевшая из посоха. От неожиданности Ратимир остолбенел, в глазах его читалось изумление. Казалось – эта молния была нацелена прямо в князя, но она пронеслась над самым его плечом. За спиной Ратимира раздался короткий вскрик и грохот падающего тела. Зазвенел опрокинутый столик с посудой и напитками.

Ратимир резко обернулся. Буквально в шаге от него на земляном полу шатра лежал неизвестный мужчина, закутанный в тёмные одежды до самых глаз. В руке он всё ещё сжимал длинный тонкий кинжал, а на его груди дымилось маленькое отверстие, как от раскалённого прута. Князь осторожно наклонился – тот был уже мёртв.

- Благодарю тебя, Рагадаст – ты спас мне жизнь, - повернулся Ратимир к ведуну, - Я этого никогда не забуду….

Но кудесника нигде не было. Он исчез так же внезапно, как и появился. На шум в княжеский шатёр буквально ворвались ратники во главе с воеводой Вавулой:

- О Боги! Что случилось, княже?! – воскликнул он, - С тобой всё в порядке?

- Со мной всё хорошо, Вавула, - отвечал князь, - Посмотрите – кто это?

- Это хурузатин, - сказал воевода, открывая лицо мужчины, - Наверняка подосланный убийца, - он повернулся к стражникам, - Как же он в княжеский шатёр проник?

- Всё спокойно было, воевода! Должно быть прокрался в темноте, как змея. Кругом то веселье шло, - виновато оправдывались ратники, - А он заднюю стенку шатра тихонько разрезал и притаился тут. Слава Богам, что князь наш ещё не спал.

- Ай да Мансур! – воскликнул Ратимир, - Рано я его записал в друзья. Он не лучше своего отца будет. Улыбается в глаза, а нож норовит в спину воткнуть!

* * * * *

Остаток ночи князь провёл в обычной палатке под усиленной охраной. Как только взошло Солнце, Ратимир первым делом устремился к береговому обрыву, посмотреть, что делается в лагере противника. Восточный берег был пуст. Хурузатов нигде не было видно. На противоположном берегу лишь сиротливо виднелся брошенный лагерь врага. Остались только сотни погасших кострищ, сломанные телеги, голые плоские участки земли, расчищенные под палатки и шатры. Чуть вдали виднелись два свеженасыпанных могильных кургана с братскими могилами. Кругом стояла тишина.

- Похоже, басурманы и вправду ушли! – воскликнул довольный Булгак.

- Не спеши с выводами, воевода, - хмуро заметил Вавула, - Им нет веры. Вдруг какую хитрость замыслили, на вроде вчерашнего ночного покушения.

- Верно, боярин, - согласился князь, - Бдительности не терять. Караулы удвоить. Побудем здесь ещё сутки, до завтрашнего утра. А там – видно будет, - он повернулся к Друбичу, - Как там наш принц?

- Всё хорошо, государь, - поспешил тот успокоить князя, - Жив-здоров, только грустен вельми. Должно быть скучает по своим.

- Ничего – поскучает и привыкнет, - махнул рукой князь, - Собирайте на стол. С ним трапезничать стану. Может развеселится молодец.

Стольники быстро организовали утреннюю трапезу и пригласили юного хурузатина. Пытаясь расположить к себе юношу, князь долго и любезно беседовал с ним. Друбич терпеливо переводил. Завтрак уже подходил к концу, когда в шатёр вошёл ратник из личной княжеской стражи:

- Гонцы к тебе, государь, от князя Мансура с грамотой и дарами, - доложил он с поклоном.

При упоминании имени хурузатского князя его младший брат с удивлением вскинул голову, а Ратимир поднялся из-за стола:

- От Мансура, говоришь? – переспросил он, - С грамотой и дарами? Это ещё что такое? Ну что же, посмотрим, что ещё этот молодец выдумал. Зови! – и повернувшись к Булкагу, добавил в полголоса, - Смотри в оба!

Огромный воевода понимающе кивнул. Шатёр быстро со всех сторон окружила княжеская стража, а воеводы встали плотным кольцом вокруг своего князя. Два дюжих ратника, на всякий случай, заняли пост рядом с юным заложником.

В шатёр вошли три хурузатина, по всему виду – старшие воины. Один держал в руках небольшой мешок из плотной ткани. Другой с поклоном протянул князю свиток пергамента с большой печатью на золотом шнуре. Вавула, не подпуская его близко, сам взял грамоту и передал Ратимиру.

Правитель Тартарии, быстро пробежав грамоту глазами, улыбнулся:

- Ну что же, видать я поспешил обвинять Мансура в коварстве, - сказал он, обращаясь к воеводам, - Мансур приносит извинения за вчерашний инцидент. Воздаёт хвалу Богам, что уберёг меня от подлого покушения и желает завести дружбу.

По шатру пробежал приглушённый ропот недоверия. Грамоте не очень поверили.

- Рано радоваться, - покачал седой головой боярин Друбич, - Слыхали мы не раз сладкие речи и клятвенные обещания хурузатов. Вельми коварно сие племя. Нет им веры ни на грош!

Боярин повернулся к гонцам и о чём-то с ними заговорил. Все внимательно следили за ходом этого диалога.

- Ну что они говорят? – с нетерпением спросил Вавула, как-только разговор смолк.

- Говорят, что ночью их повелитель раскрыл заговор во главе с первым визирем, который хотел убить самого Мансура и воспользовавшись моментом, пока и второй наследник находится у нас – захватить власть.

- Вот это новость! – аж присвистнул Булгак.

- И к тебе, государь, он подослал тоже убийц, - продолжал переводить Друбич, - Их было двое. Уцелевший вернулся в лагерь и рассказал, что тебя уберёг некий чародей, убивший его товарища странным оружием. Он и тебя тоже называл колдуном. Князь Мансур, как и обещал, увёл войско домой. По окончании похоронных обрядов и траура по отцу он готов будет встретиться с тобой для обсуждения твоего предложения.

- Красивый сказ получается, - продолжал сомневаться Вавула, - Как мы можем знать правду ли он говорит? Может, это сам визирь их и прислал, а может быть Мансур, со своим визирем, это всё и придумали.

- Печать, вроде княжеская, - проговорил Друбич, внимательно рассматривая грамоту, - Посмотри сам.

- Это ещё ни о чём не говорит, - упорно настаивал Вавула, - Это может быть уловкой.

Гонцы Мансура, словно поняв сомнение князя и его ближайших советников, развязали мешок и вытряхнули его содержимое. По земле покатилась отрубленная лысая голова с длинной седой бородой. Ратимир тотчас узнал голову первого визиря.

- А вот это и есть дар тебе, князь Ратимир от нашего повелителя. Вира за попытку покушения на тебя, - сказал вероятно старший из гонцов, - На словах Мансур велел передать, что он, в отличии от отца, хочет мира и союза с сильной Тартарией против Империи ролланов. Хочет прибить свой щит на ворота Кесарь-града, как ты давеча предлагал. Каков дашь ответ, князь?

- Ну, что же, - глаза Ратимира потеплели, - Коли так, то передайте Мансуру, что я рад буду с ним встретиться, когда он будет готов. Нам есть о чём поговорить.

* * * * *

Войско вернулось в Тартарию после полудня третьего дня. Город радостно встречал своих воинов. Казалось, что всё население высыпало на стены. Победно трубили боевые рога, ото всюду раздавались приветственные крики, сверху на ратников летели цветы и венки. Широко распахнутые ворота ждали своих героев.

Дав людям небольшой отдых, Ратимир, тем не менее, родовые ополчения не распустил, объявив, что скоро опять ожидается поход против нового врага. Объявили дополнительный сбор ратников по всей Тартарии. Спешно отправили гонцов к союзникам. Приготовления велись серьёзные, как перед большой войной. В народе только и говорили о неких доселе неведомых врагах, против которых князь собирает все свои сила. На торжище, в городских харчевнях и постоялых дворах только ленивый не судачил об этом. Люди терялись в догадках, но княжеский двор хранил молчание.

Несмотря на все внешние хлопоты, жизнь внутри княжеских хором текла своим обычным чередом. Князь во всём любил чёткий порядок и размеренность. Исключение составляла только поварня. Здесь всегда было суетно, шумно и оживлённо. Тут была вотчина любимого княжеского повара Мартела. Этот невысокий дородный весельчак, с простоватым вечно румяным, словно пирожок лицом и мясистым носом, был родом из Кесарь-града. Но уже давно жил в Тартарии.

Когда-то он служил при дворе самого Императора, там и обучился секретам ролланской кухни. Его стряпня пришлась весьма по душе князю Ратимиру, любившему вкусно поесть, и он назначил его своим главным поваром.

- Эй, Мартел! – окликнул его один из отроков, - Там тебя какой-то господин дожидается.

- Что ещё за господин такой, - недовольно откликнулся Главный повар, внимательно следя за пирогами в печи, - Не видишь, занят я! Давай после.

- Господин по всему видать важный! Осерчает! Говорит, от отца твоего прибыл и ждать не может. Вести у него важные.

Мартел изменился в лице. Он резко выпрямился. Его вечная добродушная улыбка исчезла:

- Что же ты сразу не сказал? – упрекнул он отрока, снимая на ходу фартук и вытирая руки, - Где он?

- В сенях дожидается! – ответил несколько растерянный отрок, - Так твой отец жив, что ли? А чего же мы не знали!

- Много будете знать – скоро состаритесь! – буркнул Мартел, выходя за дверь.

В сенях его ждал богато одетый господин, во виду напоминавший состоятельного ролланского купца. Окинув его внимательным взглядом, Мартел заговорил с поклоном:

- Не прогневайся, господин, но я тебя не знаю. Кто ты? И откуда тебе ведомо про моего отца.

- Верно, Мартел, меня ты ещё пока не знаешь, - отвечал незнакомец ровным спокойным голосом, - Ну, думаю, что вот это тебе хорошо знакомо!

Он быстро поднял, расшитый золотом рукав своих одежд. На его пальце сверкнул редкостный перстень необычно красивой работы с крупным рубином. Мартел тут же опустился на колено, припав к нему лбом.

- Приказывай, господин, - тихо проговорил, переходя на ролланский язык, - Императору нужна моя услуга?

- Угадал, - так же тихо отвечал незнакомец, - Мы тебя долго не беспокоили, друг мой, но настала пора действовать. Пришли тревожные известия.

- Что за известия?

- Наш властелин весьма озабочен чрезмерной активностью молодого тартарского князя на границах Империи. Она становится угрожающей и, судя по всему, князь явно готовится к войне.

- Так и есть, - кивнул Мартел, - Приготовления идут полным ходом. Только не ясно против кого.

- Мы уверены, что готовится поход на Империю. А нашему Властелину сейчас не выгодна война, следовательно, этому нужно положить конец.

- Не слишком ли было рискованно приходить прямо сюда? – беспокойно оглянулся вокруг княжеский повар, - Что я должен сделать?

- Не беспокойся. Всё продумано, Мартел. Я – ролланский купец, которых нынче много в городе. Привез тебе весточку от отца. А главное, - незнакомец многозначительно помедлил и достал небольшой кожаный мешочек, - Привёз тебе особую, очень редкую приправу, специально для княжеского стола. Её редко используют и только для особенных блюд. Князь ведь любит нашу кухню? Ты меня понял? Порадуй его новым рецептом.

- Я всё понял господин, - проговорил повар, пряча мешочек за пазухой, - Приготовлю для князя особое блюдо.

- Отлично. И не тяни. Всё надо сделать, как можно быстрее, - сказал незнакомец и, надвинув шляпу до самых глаз, вышел на оживлённую улицу.

* * * * *

Глава 17 Часть 1

ГЛАВА 17.

ЧАСТЬ 1.

Сознание медленно, словно нехотя, возвращалось к нему откуда-то издалёка. Виделся Благояру дивный сон и чудные видения. Будто бы находится он в вечноцветущем ирийском саду, а вокруг порхают сладкоголосые светлые духи с прекрасными лицами. Один из них склонился к нему и ласково что-то шепчет, нежно поглаживая его по щеке.

Благояр приоткрыл веки, пытаясь протянуть руку навстречу прекрасному лику. И сразу же зажмурился от яркого солнечного света. Нет, кажется, это не сон. Ещё не понимая толком где видения, а где реальность, он открыл глаза.

Над ним склонилось юное и весьма симпатичное девичье лицо с большими широко распахнутыми голубыми, как небо, глазами. Её густые каштановые волосы были распущены. Прекрасная дева! Откуда она?

- Где я? – хотел громко спросить Благояр, но получился только еле различимый шёпот, - Это уже сады Ирия?

- Нет! Пока ещё нет, славный витязь! – звонко воскликнула дева и повернулась куда-то в сторону, - Дедушко, скорее сюда, он очнулся!

В светлом дверном проёме возникла массивная тёмная фигура. Благояр огляделся. Он лежал на широком и мягком ложе в небольшой светлице с низким накатным потолком и двумя небольшими оконцами, сквозь которые поникал яркий дневной свет. Весь противоположный угол занимала большая выбеленная печь.

Неясная фигура приблизилась и превратилась в крепкого широкоплечего старца в просторных серых одеждах и островерхом сером колпаке. Он осторожно присел на край ложа:

- Рад приветствовать тебя, Благояр в моём скромном доме, - проговорил старец сильным низким голосом, - Я – Рагадаст.

- Где я? – повторил вопрос Благояр, - Что случилось?

- Ты чуть не умер, - ответил Рагадаст, - Но Хозяин спас тебя. Видимо твоё время ещё не пришло. Что ты помнишь?

- Рагадаст? - дружинник внимательно разглядывал старика, - Так это же к тебе, кажется, вёл нас Лесовик, когда … Путается всё в голове, не помню.

- Это нормально, - улыбнулся старец, - Ты был одной ногой уже в мёртвом Мире Нави. Твой дух ещё не полностью вернулся в тело. Но теперь худшее позади, скоро ты поправишься.

- Долго я уже … здесь? – спросил Благояр, ощупывая тугую повязку, охватывавшую всю его грудь. Внутри что-то жгло и болело.

- Третий день пошёл. Тебе очень повезло, что Хозяин смог тебя вернуть. Поправляйся. Моя внучка Беляна за тобой присмотрит. Отдыхай.

Старец ободряюще похлопал Благояра по коленке и, легко поднявшись, вышел за дверь. В соседней просторной гриднице за грубым деревянным столом на широкой лавке, словно гора, сидел могучий и косматый человек. Рагадаст поклонился ему:

- Всё хорошо, Светлый Ворас. Он поправляется. Благодарю тебя.

- Вот и славно, - прогудел, словно в трубу, Хозяин Яви, - Нам его никак нельзя было потерять. Мы слишком долго его искали.

- Ему предстоит сыграть важную роль в предстоящих событиях, - согласился Рагадаст, - Только бы ему хватило сил.

- Хватит, - уверенно сказал Ворас, - Ведь это ты его всему обучишь. В нём сильный Дух Света. А твой Орден сильно поредел, друг мой Рагадаст. С тех пор как власть в нём захватил Родерик, Строители обернулись к Тёмной силе.

- Верно, со мной остались только Йёрик и старина Вернир, - грустно заключил кудесник.

- Вот видишь, пора призвать на помощь пополнение. Тебе предстоит вернуть Строителей на праведный путь. А этому Благояру на роду было написано стать Великим Мастером Строителем.

- Да, долгие годы его отец был моим другом и соратником. Я постараюсь его обучить. Но это займёт время.

- Которого у нас нет! Тебе придётся поспешать. Надеюсь, он окажется способным учеником.

- Ещё не известно согласится ли он? – в голосе Рагадаста послышалось сомнение.

- Он согласится! – уверенно заявил Ворас.

В гриднице воцарилось недолгое молчание. Каждый думал о своём.

- Какие последние вести, повелитель? – спросил кудесник.

- Недобрые, Рагадаст. Отец в плену, старший брат Аскольд зачарован вечным сном. Пока молчат Ассы. А Чернобог, между тем, собирает большие силы для захвата Миров. Нам всем придётся тяжко.

- Что нам делать?

- Ты пока собирай всё, что можно, для защиты Яви. В случае чего вам нужно продержаться как можно дольше. Мне же придётся отправиться на поиски союзников.

- Каких же?

- Возможно Волоты нам помогут. Сперва наведаюсь к ним.

- Призрачная надежда, - засомневался Рагадаст, - Можно ли им доверять?

- У нас нет выбора, - вздохнул повелитель Яви, - К сожалению, наши силы уже не те, что раньше. Теперь нам пригодиться любая помощь, а с Волотами у нас одна судьба. Не устоим мы – сгинут и они.

Могучий Ворас поднялся на ноги. Его голова едва не доставала до потолка. Он словно заполнял всё пространство вокруг себя:

- Ладно, не время лясы точить. Пора в путь. Мне нужно на Совет Светлых Богов. Нам есть что обсудить. Оставайся пока здесь и займись обучением нового Строителя. Но будь на чеку! Случись, что – немедленно дай весточку.

- Не беспокойся, повелитель, я сделаю всё, что в моих силах!

- Знаю. И полностью тебе доверяю. Ну, до встречи!

Владыка Яви взмахнул руками и исчез в золотистом сиянии. А Рагадаст ещё долго сидел в задумчивости.

* * * * *

Дни проносились стремительно, как ретивые скакуны в степи. Рана Благояра заживала необыкновенно быстро. Он шутил, что всё это благодаря неустанным заботам юной Беляночки, не отходившей от раненого ни на шаг. Воин сильно привязался к этой стройной, вечно улыбчивой девушке.

Скоро он мог уже сам выходить на крыльцо, чтобы понежиться в лучах ласкового летного Солнца. Единственное, что его огорчало – это то, что он не смог проститься со своими спутниками. По настоянию Рагадаста, они продолжили свой путь в Святоград без него. Грамоты Яррилы нужно было доставить Радославе в срок. Медлить и ждать его выздоровления было нельзя. Старец объяснил им, что выздоровление командира займёт долгое время и Бажен, как старший, принял на себя миссию по передачи письма князя Яррилы его сестре. Гулен и Драган отправились его сопровождать. Их утешала мысль, что Благояр жив и, по выздоровлении, непременно вернётся вслед за ними с столицу.

Кроме того, в душе Благояр очень сетовал на себя за то, что не смог предупредить князя Буреслава о грозящей ему опасности. Хоть вида он и не подавал, но на сердце его тяжким грузом лежала печаль от неисполненной благой миссии. А теперь уж, наверное, и поздно было. Оставалось только надеяться на милость Светлого духа. К большому сожалению, и поиски пропавшего дружинника Ярёмы, так же пришлось отложить. Но столичный кмет дал себе зарок рано или поздно отыскать своего друга. Хорошо ещё, что все эти печальные думы никак не влияли на скорость выздоровления. С каждым днём Благояр чувствовал себя всё лучше и лучше.

Вскоре Благояр узнал, что дом Рагадаств представлял из себя настоящий сенник. Здесь было несколько просторных отдельных изб, соединённых крытыми неотапливаемыми переходами-сенями. Затерявшийся в глухих дебрях, издали он напоминал большой холм, поросший густой зеленью и почти невидимый стороннему взгляду. Обнаружить его было не легко.

В сеннике, помимо Рагадаста и его внучки проживали ещё трое – двое мужчин и одна женщина. Мужчины были соратниками хозяина дома. Молодой Йёрик и степенный Вернир были кудесниками, как и Рагадаст, одевавшиеся всегда в странные серые одежды. А светлокожая очаровательная блондинка – принцессой Хольмгаарда Ригердой, похищенной ими не так давно прямо из дворца своего отца – Конунга сунеев Ульфа Прекрасноволосого.

В последствии Рагадаст много с ней беседовал и объяснил причины, побудившие его на столь радикальный шаг. Похитить её собирался сам нынешний Глава Ордена Строителей Родерик, чтобы навязывать свою волю и ей самой, её отцу и жениху. Рагадаст вынужден был действовать на опережение и спрятать Ригерду в надёжном месте, даже против её воли.

Рана Йёрика, полученная им во время похищения принцессы, уже почти зажила и он, так же будучи пациентом Беляны, часто беседовал со старградским кметом во время перевязок. От него Благояр, к своему изумлению, узнал много необычных вестей. Немолодой Вернир держался больше особняком.

Неугомонная Беляна успевала всюду. И за ранеными ухаживать, и по хозяйству хлопотать и даже в соседнее село старосты Балатыря за продуктами наведываться. Выросшая во дворце среди слуг и не привыкшая к хозяйственным работам Ригерда, как могла ей помогала. Дни тянулись друг за другом нескончаемой вереницей. Благояр окончательно потерял им счёт.

Наконец, в один из дней, когда святоградец уже достаточно окреп, Рагадаст пригласил его на беседу. Расположившись напротив друг друга за столом большой гридницы они повели неспешный разговор.

- Что происходит, Рагадаст? Зачем я здесь? – спрашивал нетерпеливо Благояр. За столько дней у него накопилось много вопросов.

- Я тебя понимаю, но не спеши, - отвечал с улыбкой старец, - Дай рассказать тебе обо всём по порядку. И начну я с твоего рождения.

- Моего рождения? – изумился воин, - Да что тебе может быть о нём известно, коли я сам толком ничего не ведаю. Я ведь сирота. Найдёныш, не знавший ни отца, ни матери.

- У тебя были и отец, и мать. И они были достойными людьми, - глаза Рагадаста стали серьёзными и печальными, - Твой отец, из рода венетов, был моим верным соратником.

- Соратником? – ещё более изумился Благояр, - Твоим, кудесник!? Но в чём?

- В нашей вечной борьбе за строительство крепкого мира, здесь в Яви. Некогда я был Главой Ордена Строителей. Мы поддерживали мир и спокойствие в этом явленным людям мире. Боги сотворили его для нас – для людей. А мы – ими избранные и наделённые Светлой силой, веками защищали его от Тёмных сил. Вы называете нас кудесниками.

- А что же теперь?

- Теперь всё изменилось. С согласия Богов, мы хотели передать кое-какие из своих знаний людям, чтобы облегчить их жизнь. Но на Совете ордена часть Великих Мастеров, во главе с Родериком, выступила против. Оказывается, он уже давно готовил заговор с целью захвата власти в Ордене. А мы, увы его просмотрели.

- Как же так? Вы ведь столь мудры?

- Значит не на столько, как ты думаешь, - грустно улыбнулся кудесник, - Мы ведь всего лишь люди, а не Боги. А людям свойственно ошибаться. Вот и мы ошиблись. Родерику удалось скрыть от нас свои планы и нанести удар неожиданно.

- И что потом?

- Я, со своими сторонниками, оказался в меньшинстве. Я полностью доверял Родреку, а он тайно вступил в сговор с Миром Тьмы и сумел посулами и угрозами привлечь на свою сторону большинство Мастеров и их Подмастерьев. Мы пытались бороться, но потерпели поражение. Нам пришлось бежать и скрываться. Чтобы отличаться от этих отступников мы, в знак протеста, облачились в серое.

- А мои родители?

- Они погибли в этой борьбе. Ты был ещё очень мал, и мы вынуждены были отдать тебя в твоё родное племя венетов, как обычного подкидыша, чтобы спасти от расправы. Но мы всегда следили за тобой, помогали и оберегали, как могли. Позже мы переправили тебя в столицу, чтобы там твои следы окончательно затерялись в огромном городе. Что было дальше – тебе и самому известно.

Благояр долго молчал. Всю жизнь он больше всего на свете мечтал узнать хоть что-то о своих родителях. Это было его самой сокровенной тайной мечтой, хранившейся где-то в глубинах его души, но никто не мог ничего ему рассказать. Теперь же на него вдруг разом обрушилось столько известий, что нужно было время всё осознать.

- Наша встреча была предопределена самим проведением, - нарушил молчание старец, - Вот возьми. Долгие годы я хранил его в надежде передать его тебе. Это оберег твоего отца. Он не раз спасал его. Увы, только не в последний раз.

Рагадаст потянул ему крупный яхонтовый амулет на золотой цепочке. Камень на свету причудливо переливался всеми цветами радуги.

- Возьми его. Он твой. Хочешь носи, хочешь нет, но он будет напоминать тебе о твоих родителях.

- Благодарю, – коротко ответил Благояр, принимая дар, - И что дальше, старче? Я ведь, чую, не случайно здесь?

- Верно мыслишь, сын мой. Светлые Боги отвели тебе важную роль. Пока я ещё сам до конца не знаю какую. Но мне велели обучит тебя всему, что заем и умеем мы сами и сделать из тебя Мастера Строителя. Если ты согласен, конечно.

- Как это? – не понял Благояр.

- Видишь ли, как я уже и говорил тебе – мы обыкновенные люди. Хоть мы владеем тайным знаниями и живём довольно долго, но мы, в отличии от Богов смертны. Рано или поздно, но мы стареем и умираем, как и все люди. И периодически нам нужна достойная замена, чтобы следующие поколения Строителей могли бы продолжить наше благое дело. Поэтому мы берём в обучение молодых Подмастерьев.

- И выбор пал, очевидно на меня?

- Совершенно верно, Благояр. Ты же потомственный Строитель, в тебе силён дух твоего отца. Он был Мастером, и ты можешь им стать. Если захочешь, конечно. Быть Строителем – нелёгкая доля и её принять можно только добровольно. Мы никого не принуждаем вступать в наши ряды.

- То есть, я могу и отказаться? И что тогда будет?

- Можешь, сын мой! И тогда ничего не будет. Мы просто расстанемся и больше ты уже никогда о нас не услышишь. Дальше каждый пойдёт своей дорогой.

- И вы не опасаетесь, что я начну всем рассказывать о вас и ваших делах.

- Тебе всё равно не поверят. Да и потом люди настолько заняты своими повседневными заботами и проблемами, что им будет не до твоих сказок. Подтвердить свои слова тебе будет нечем и этот трёп ими быстро забудется.

- А если я соглашусь?

- Тебе предстоит очень много узнать и многому научиться. Затем ты принесёшь Священную Клятву Строителей и твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

- Что ты имеешь в виду, отче?

- Ты будешь жить одновременно и внутри и, как бы вне этого мира. Тебе будет подвластно пространство и время, ты овладеешь многими тайными практиками и техниками, которые невежественные люди называют магией или колдовством. Но тебе придётся жить скрытно, порвать со всеми знакомыми и друзьями. Общаться можно будет только с немногими избранными людьми. Никто другой не должен будет знать о тебе и твоих делах!

- Понятно. Это не обычная жизнь. Я могу подумать?

- Разумеется. Ты должен хорошо подумать, прежде, чем решить! Только не долго. Время не ждёт. И наши враги тоже. Тьма наступает, и мы должны быть готовы защитить от нежити наш Мир. Речь ведь не только о Склавинии, но обо всём Мире Яви. Предстоит страшная битва. И тебе решать встанешь ли ты в ряды его защитников али предпочтёшь схорониться в сторонке.

- Я подумаю.

* * * * *

Глава 17 Часть 2

ЧАСТЬ 2.

- Ну что, друже, сыскал ты, наконец, свою ведьмочку! - со смехом спросил розовощёкий здоровый молодец своего соседа по столику, худощавого стройного парня с грустными глазами.

- Смейся сколько угодно, да только мне не до смеха, - отвечал его товарищ не весело, - Ведь какая красавица! А ни с кем не заговаривает. Как не пойду за ней, так она в какой-то момент просто исчезает, будто дым. Уж как я только не таюсь, да все напрасно. А ты же знаешь каков я на охоте! К любому зверю по-тихому подберусь. А тут – такое!

- Ну тогда дело ясное! – хохотнул здоровяк, - Ведьма – не иначе. И не боязно тебе, приятель? Заманит тебя ведьма в лес и душу из тебя вынет.

Который уже день отряды охотников рыскали по всей староградщине в поисках следов похищенной принцессы Ригерды. И старградцы князя Яррилы и сиунеи ярла Эйрика сбились с ног, но всё без толку. Летняя жара, мошкора и духота ещё более усложняли дело.

Дошла очередь и до Балатырёво. Зайдя в село, небольшой отряд Есислава расположился для отдыха на единственном постоялом дворе. Сидя за грязным столом и блаженно потягивая холодную местную брагу из большой глиняной кружки, княжеский кмет случайно уловил разговор двух парней за соседним столом.

- Ну ка, молодцы, расскажите-ка мне подробнее об этой вашей ведьмочке, - подсел он к ним.

- А ты кто таков будешь? – смерил его подозрительным взглядом здоровяк, - По всему видать, ты не из местных.

- Я кмет нашего светлого князя и господина Яррилы, - отвечал Есислав, показывая свой командирский пояс.

Парни, переглянувшись, молча поклонились. Не каждый день в их глухомань наведываются столь важные княжеские люди. Пришлось худощавому пареньку повторить свой рассказ слово в слово. Есислав внимательно слушал, навострив уши, словно борзая, почуявшая дичь. Задав несколько вопросов остальным, княжеский кмет выяснил, что и кое-кто из других сельчан тоже встречал загадочную девушку. Но кто она такая и где живёт не знал никто. Это было странно и необычно для здешних мест.

На следующий день, помятуя что нужно немедленно докладывать о всех странностях, творящихся в округе, добросовестный кмет сообщил о необычной ведьме своему князю и ярлу. Яррила сгоряча хотел немедля нагрянуть в деревню и допросить с пристрастием старосту Балатыря. Эйрик с Будаем едва уговорили его выждать и сначала всё разузнать, чтобы не встревожить раньше времени возможных похитителей.

Выйдя вечером прогуляться за околицей, ярл Эйрик вызвал условным знаком Подмастерье. Тот не заставил себя долго ждать:

- Есть новости, достопочтенный ярл? – спросил он, бесшумно появляясь из темноты.

- Кажется есть, - ответил молодой человек, - Возможно, мы напали на след.

Он подробно рассказал Подмастерью обо всём, что удалось выведать о странной девушке. Строитель внимательно слушал, не перебивая. Лишь когда ярл умолк, он попросил его ещё раз описать как выглядела эта ведьма.

- Сказывают, что очень молода, даже юна! – подробно отвечал Эйрик, - Чудо, как хороша собой. Голубые глаза, округлое лицо с ямочками на щеках. Прекрасные каштановые волосы.

- А голос? – спросил с волнением Подмастерье, - Каков у неё голос?

- Голоса её наши молодцы ни разу не слышали, - развёл руками ярл, - Да и вообще она ни с кем не заговаривала.

- Очень похожа, - задумчиво бормотал Строитель, - Пожалуй это она. Но надо проверить.

- Кто она? – спросил Эйрик.

- Не важно. Кажется, мы у цели. Если всё так, как я думаю, то теперь Серому Мастеру не скрыться.

- А как же принцесса?

- Я уверен, что она рядом с ним.

- Тогда надо действовать осторожно, чтобы не навредить ей.

- Не беспокойся, достопочтенный ярл. Принцесса вернётся к вам невредимой. Мы будем очень осторожны.

- Вы?! А как же мы? Мы не будем стоять в сторонке, сложа руки. Это наша задача – освободить Ригерду! Мы поклялись на своих мечах!

- А вот это ни к чему! Это не ваша битва, поверь мне. Вы скорее будете помехой, чем подмогой. Вашей задачей, как и людей князя, будет охрана нужного участка леса, пока мы будем разбираться с Серым Мастером. Проследите, чтобы никого не было рядом.

- Мы – воины Конунга! – гордо выпрямился молодой ярл, - Мы не привыкли в час битвы хорониться по кустам. Мы поклялись вызволить нашу принцессу.

- Достопочтенный ярл, избавь меня от этого пустого геройства, - Подмастерье поморщился, как от зубной боли, - Быть может вы можете исчезать и появляться в пространстве и владеть силами энергии Земли? Или у вас есть огненные мечи? А может вы можете отводить от себя стрелы?

Ярл угрюмо молчал, изо-всех сил сжимая рукоять меча побелевшими от напряжения пальцами. Ему очень не нравился этот разговор и этот пренебрежительно-ироничный тон его собеседника.

- Ваше оружие, как и вы сами будете бесполезны в этом сражении, - голос Строителя зазвучал властно, - Вы оцепите указанный мною участок леса и будете следить, чтобы даже мышь мимо вас не прошмыгнула! Когда всё будет кончено, мы исчезнем, и вся слава достанется вам. Иначе – вы нам только помешаете. Тебе всё понятно?

- Да, господин, - процедил сквозь зубы ярл.

- Вот и прекрасно, - голос подмастерья вновь стал любезным, - Нам нужно ещё кое-что разведать, чтобы знать наверняка. Пока я не подам сигнал – ничего не предпринимайте.

- Что вы намерены делать?

- Понаблюдаем пока за этой вашей ведьмой.

- Да кто же она такая? – удивлялся молодой ярл.

Подмастерье слегка задумался, словно размышляя стоит ли посвящать собеседника в дополнительные детали. Наконец, он решился:

- Когда-то у Серого мастера была дочь. Красавица с голубыми глазами и каштановыми волосами. Об этом знали лишь избранные. Устав Ордена строго запрещает нам вступать в брак и иметь семью. Поэтому он держал всё в тайне. И хотя она давно уже умерла, но ходят слухи, что она родила девочку, очень похожую на себя. Возможно это она. Если так, тогда она пиведёт нас прямиком к Серому Мастеру.

* * * * *

- Я подумал, кудесник, - Благояр стоял на пороге светлицы, - Я согласен! Ничто не удерживает меня в этом мире. Нет у меня ни семьи, ни родных. Но я люблю его таким, каков он есть и уж коли ему угрожает смертельная опасность - то готов встать на его защиту.

- Прекрасно, сын мой! – удовлетворённо проговорил Рагадаст, - Входи.

Он захлопнул толстый книжный том в старинном кожаном переплёте с медными окованными краями по уголкам, который читал перед открытым окном. Теперь Великий Мастер мог вздохнуть спокойно. На душе у него сразу полегчало. Те сомнения, что он испытывал по поводу решимости Благояра теперь отпали и можно будет приступит к следующей части плана. Отложив книгу в сторону, он подошёл к Благояру и, положив ему руку на плечо, сказал:

- Я был в тебе уверен, да и Хозяин тоже!

- Но прежде чем мы приступим, я хотел бы узнать ответы ещё на несколько вопросов.

- Конечно, Благояр. Если ты станешь одним из нас, то ты вправе знать всё то же, что и мы. Спрашивай, пока мы не начали обучение, потом будет не досуг.

- Прежде всего я хочу знать - кто такой этот Мотон и почему он меня преследует? Что у него за счёты ко мне? Я ведь о нём никогда даже не слышал.

Рагадаст немного помолчал в задумчивости, а затем опустился на скамью и знаком пригласил Благояра присесть рядом. Столичный кмет понял, что рассказ будет долгим.

- Это очень давняя история, - начал старец, - Много лет назад, когда ещё не было ни тебя ни даже меня, да и многих других, случилась в племени венетов большая смута.

- Венеты – это же племя моих родителей?

- Верно Благояр – это твоё родное племя. Некогда оно было весьма сильно и могущественно и заселяло большую территорию. Тогда несколько родов боролись за власть и влияние внутри племенного Совета. Старейшины этих родов были непримиримы и вражда была долгой, передаваясь из поколения в поколение.

- И чем же всё это закончилась? – нетерпеливо спросил Благояр.

- Всё закончилось, как и всегда – войной! - просто ответил кудесник.

- И кто же победил в той войне?

- Имён я сейчас уже и не припомню. Давно это было. Но суть в том, что победил род, который возглавлял твой предок. И тогда он приказал казнить всех старейшин побеждённого рода и всех их сыновей, чтобы пресеклись их ветви, и чтобы они не могли бы впредь претендовать на власть.

- Сурово. А потом?

- Всех их обезглавили. Кроме сына одного из старейшин. Ему удалось бежать, и он поклялся на своём мече отомстить и уничтожить весь род своих обидчиков до последнего человека. Кровь – за кровь! Беглец долго скрывался, подстерегая и убивая своих кровных врагов по одному. Он был ловок и силён. За ним долго охотились и наконец настигли. Отчаянно защищаясь, и сразив многих воинов, но и сам пал, пронзённый множеством копий. Такова легенда.

- Я так понимаю, что это и был Мотон? – сказал Благояр

- Не совсем, - ответил кудесник, - Ты опережаешь события.

- Как это не совсем? Так он или не он?

- И он и не он, - отвечал Рагадаст, - После смерти его душа, как и всех умерших, отправилась в Мир Мёртвых. И там переродилась в другую сущность.

- Да как же это? А я слыхивал, что там души забывают обо всём, что было с ними в прошлой жизни. Полностью очищаются для нового возрождения. Не так ли, отче?

- Верно, обычно так и происходит. Но, к сожалению, не всегда, - вздохнул кудесник, - Иногда случается, что какая-нибудь неукротимая душа, одержимая страстным желанием, противостоит даже чарам забвения. Такое бывает очень редко. Но случается.

- И что тогда?

- Такая мятежная душа всё помнит из своей прошлой жизни и уже не годиться для дальнейшего возрождения. Она становится не чистой. И её нельзя возвращать обратно в мир людей в другом теле новорождённого младенца. Такие души навсегда остаются в Мире мертвых.

- И что из того?

- Именно такую душу владыка Тёмного мира может по своему желанию подвергнуть перерождению и сотворить из неё Навью.

- Это ещё что такое?

- Навьи – это демоны Тьмы. Бестелесные мёртвые сущности, которые сторожат остальные души в Тёмном Мире.

- А при чём тут Мотон?

- Вот мы и подошли к главному. Мотон – это Навья. Он демон смерти, сотворённый Силами Тьмы из души того самого воина, поклявшегося истребить весь твой род.

- Погоди-ка, отче, - воскликнул Благояр, - Ты же сказал, что эти души навсегда остаются в мире Мёртвых и не могут его покинуть.

- В своём истинном обличии не могут, - кивнул Рагадаст, - но Владыка Тёмного Мира наделил его телесной оболочкой, в которой он может покидать преисподнюю и перемещаться по всем другим Мирам. Он – силён и бессмертен, может обращаться в волка или ворона. Он беспощаден. Он всё помнит и продолжает мстить, до полного уничтожения всех своих врагов.

- И я в их числе? – грустно заключил Благояр. На душе у него стало тоскливо, по ней холодком пробежало чувство похожее на страх, - Не очень-то весело сознавать, что за тобой неотступно охотится бессмертный и могучий демон.

- Вот именно! Ты - потомок того самого старейшины, что приказал казнить всю его семью. Именно Мотон убил твоего отца. Он будет и дальше пытаться убить тебя, ибо ты – последний в своём роду.

- И он не остановится?

- Никогда!

- Возможно ли его сразить?

- Обычному человеку с обычным оружием – нет. Но, овладев нашими практиками, научившись владеть нашим оружием, ты мог бы его победить.

- А мой отец владел всем этим?

- Конечно, Благояр, он же был Мастером Строителей.

- Однако, ему это не помогло, - печально заключил Благояр, - Ведь ты же сам сказал, что его убил Мотон. Какие же тогда шансы у меня?

- Шансы есть. Просто твой отец не смог ими воспользоваться.

- Почему же?

- Потому, что тогда мы не знали главного. У каждой Навьи есть слабое место, через которое её можно разрушить и предать забвению, вернув обратно в Мир мёртвых для возрождения. Проблема в том, что это место у них у всех разное. У каждой этой твари оно своё – особое. И надо знать какое?

- И какое же слабое место у Мотона?

- Голова! Но мы об этом узнали слишком поздно.

- Голова?! – переспросил Благояр, - Что это значит?

- Когда казнили его родственников, то всем отрубили головы. Он один умер с головой на плечах. Тогда, разумеется этому никто не придал значение. Так вот – Мотон неуязвим, если только ему не отрубить голову. Тогда его душа соединится со своими предками, а демон смерти, охотящийся за тобой исчезнет навеки!

- Вот это да! – аж присвистнул Благояр, - Значит мне всё время нужно держать меч при себе.

- Не спеши с выводом, храбрый витязь! Обычный меч здесь не подойдёт. Нужно особое оружие, наделённое Силой Света. Он называется солис. Только он может разрушить чары Сил Тьмы. По счастью у нас есть парочка таких мечей. Но прежде тебе придётся научиться им владеть.

- Ну уж чем-чем, а мечом-то я владеть умею! – воскликнул воин.

- Это не так просто, как может показаться на первый взгляд, сын мой. Это – не обычный меч. Его сила не в остроте лезвия и не в закалке стали, а в тех Силах, что заключены в нём. Тебе понадобится время, чтобы им овладеть. Я научу тебя. Это, как и многое другое, будет входить в твоё обучение. Ты станешь Мастером.

- И ещё один вопрос, отче. Что с Ярёмой? Где он? Жив ли? Как его вызволить?

- Трудные вопросы. Благояр. Не смогу я сейчас дать тебе точный ответ.

- Лесовик сказывал, что вроде Мотон его с собой забрал.

- Скорее всего так оно и есть. Только вот зачем? Сие доподлинно не известно. Возможно захочет использовать его как приманку, чтобы заманить тебя в ловушку. Помни об этом и будь осторожен. Твой друг может оказаться уже совсем не тем, человеком, которого ты знал. Ему уже нельзя полностью доверять.

- И где же мне его сыскать?

- Этого тебе никто не скажет. Во всяком случае пока. Если он жив, то должен быть где-то в нашем Мире, ведь живым нет входа в Мир Мёртвых. Ну, а коли мёртв, то из Тёмного Мира тебе его уже никогда не вернуть.

Немного помолчали. Каждый думал о своём. Затем старец встрепенулся и, бодро поднявшись со скамьи, хлопнул Благояра по плечу:

- Ну, сын мой, будет тебе кручиниться, - улыбнулся он, - Раз ты не видал своего друга мёртвым, значит надежда ещё есть. А сейчас нам надо подумать о твоём обучении.

- Сколько времени оно займёт?

- Обычно на это уходят годы. Но сейчас у нас столько нет. Тебе придётся быть очень внимательным и прилежным. И начнём прямо сейчас.

Вновь потекли однообразные дни. Обучение начиналось сразу после утренней трапезы и длилось весь день, с коротким перерывом в полдень. Великий Мастер спешил. И Благояр оказался на редкость способным учеником. Он схватывал всё на лету. Наставник не мог нарадоваться его быстрым успехам.

- Ты – истинный сын своего отца! – хвалил он своего ученика, - В тебе его горячая кровь, я чувствую это. Пришло твоё время. Верь в себя.

Бывший княжеский дружинник учился чувствовать потоки различных энергий и контролировать их. Управлять пространством и временем. А также владеть необычным оружием, наделённым Светлой Силой. Это было не просто и получалось далеко не всё. Но он был настойчив. Рагадаст всё время говорил, что время поджимает и что вот-вот начнётся решающая битва и нужно быть готовым. Это заставляло Благояра удваивать рвение.

Он часто беседовал с Великим Мастером и его соратниками Йёриком Верниром. Из этих бесед он многое почерпнул об устройстве Мироздания и взаимосвязи Миров, а также о той борьбе между Тёмными и Светлыми силами, которая разгоралась всё сильнее и сильнее, грозя перейти во вселенский пожар войны. Благояр испытывал чувство гордости и какого-то трепетного ожидания от того, что именно ему предстоит быть на переднем крае этой борьбы.

Росло и его чувство к юной Беляночке. Раны его давно зажили, но несмотря на то, что необходимость в ежедневном уходе отпала, реже видеться они не перестали. Они часто гуляли по чудесному лесу, окружавшему сенник, вели неспешные разговоры, смеялись и даже играли в прядке, словно дети. Благояра неудержимо тянуло к этой милой, вечно задорной и позитивной девушке. Находиться рядом с ней ему было очень приятно, а на душе сразу становилось как-то теплее. Казалось он вернулся в своё безрадостное, полное страданий, детство, но теперь он сполна получал всё то, что Судьба недодала ему в те годы.

Возвращаясь с очередной прогулки, счастливые и раскрасневшиеся, они ещё издали заметили неясное серебристое сияние словно исходившее от дома Рагадаста.

- Хозяин Ворас вернулся, - радостно воскликнула Беляна, - Идём скорее! Будут новости.

Войдя в просторную гридницу, они застали там целый совет. За столом сидели все Строители и сам Ворас. Лица их выражалиобеспокоенность. Видно было, что они перед этим обсуждали что-то весьма важное. Благояр впервые видел Владыку Яви, хотя уже и много о нём слышал. Он низко поклонился, коснувшись пальцами пола:

- Здравы будьте! Прими, Хозяин, мою сердечную благодарность за исцеление! – проговорил он, - Кабы не ты – не бывать мне более на этом Свете. Я теперь твой должник.

Ворас медленно наклонил голову в знак благосклонности. Его пронзительный взгляд внимательно изучал воина. Казалось, что он проникает в самые глубины его подсознания. Рагадаст поднялся им на встречу.

- А вот и вы! Ну, наконец-то, нагулялись, голубки, - сказал кудесник с улыбкой, - Беляночка, ступай, пожалуйста, к принцессе и скажи пусть собирается.

- Никак она съезжает от нас?! - всплеснула руками девушка, даже не пытаясь скрыть свое разочарование.

- Так и есть, моё золотце, - кивнул хозяин дома, - Настала пора её вернуться к своему суженому. И так загостилась она у нас. Негоже надолго разлучать любящие сердца.

- Жаль, без неё мне будет скучно.

- Что поделать? Не век же ей с нами коротать. У неё свадьба впереди, - Рагадаст лукаво взглянул сначала на внучку, а следом на Благояра, - Вот, будь у тебя славный жених, разве ты не спешила бы к нему?

- Скажешь тоже, дедушко! - сердито буркнула Беляна, вспыхнув до корней волос, - Какой ещё жених? Ладно побегу к Ригерде.

- А ты присаживайся Благояр. Пришло время, - неожиданно пророкотал Ворас, - Настала пора узнать тебе свое предназначение, предначертанное Советом Светлых Богов. Слушай меня внимательно!

** * * *

Глава 17 Часть 3

ЧАСТЬ 3.

В вечно тихом сумрачном Мире Светлой Нави, где в прежние времена каждое лишнее движение или шорох были событием, царило необычайное оживление! Такого призрачные обитатели Тёмного Мира не видели давно.

Из непроницаемых земных недр, из всех расщелин и глубоких пещер на сумрачный свет выходили все новые и новые ряды воинов. Это были необычные воины. Бледные, с невидящими остекленевшими глазами, растрёпанные и одетые как попало, они слепо повиновались своим начальникам-демонам в чёрных блестящих доспехах. Многие тысячи призрачных воинов занимали всё пространство перед Чёрным теремом.

Этим воинам не нужна была ни одежда, ни кольчуги или иная броня. Они не испытывали ни жажды, ни голода, ни холода, ни жары. Им не нужно было спать. Им не ведомы были ни страх, ни сомнения, ни сострадание или какие-то иные чувства. Не боялись они даже смерти, ибо были уже давно мертвы. Единственное в чём они испытывали потребность, так это в хорошем оружии – чтобы убивать! Убивать живых! И этим Чернобог мог обеспечить их в избытке. Для них в подземельях Нави уже были выкованы тысячи и тысячи мечей, копий и секир, изготовлены тугие луки и бесчисленное количество стрел. Такого воинства ещё не знал ни один из Миров.

С высокой башни своего Чёрного терема Повелитель Нави с удовлетворением наблюдал формирование своей несметной армии. Его широкий чёрный плащ виднелся с башни, как воинский стяг:

- Прекрасно, - удовлетворённо поглаживал он свою седую бороду, - Жалким людишкам не устоять перед такой ратью.

- Тем более, что распря в их мире всё ширится и захватывает новые и новые земли, - подхватил его мысль, стоящий рядом Мотон, - Среди них нет единства. Теперь, нашими стараниями, им ни за что не собрать даже свои ничтожные силы в единый кулак.

- Так и было задумано. Нельзя допустить единства наших врагов, - согласился Чернобог, - Сейчас особенно неспокойно в Склавинии. Это хорошо. А что в других местах?

- Там пока всё развивается медленнее, - признался Мотон, - Но стоит по-настоящему заполыхать в Склавинии, как это непременно отразится и на всей Эврипении, а затем и Агии. Это лишь вопрос времени.

- Время! Время! Всё в него упирается и его вечно не хватает, - раздражённо заметил владыка Нави, - Ну ничего, чтобы открыть портал нам пока вполне хватит и Склавинии. Главное – отгородить её непроницаемой для Белунов Стеной Хаоса. С остальными землями разберёмся после.

- Это мудро, господин мой! – поклонился демон.

Чернобог не удостоил его ответа и повернувшись к верному слуге спиной, молча начал спускаться по наклонной каменной галерее в главный зал верхнего яруса. Неожиданно возле него возникла Мара:

- Впечатляющая демонстрация, отец, - кивнула она в сторону призрачного воинства, - Такой рати нам давно не хватало. Лодур не подвёл.

- Это верно, дочь моя, - согласился Чернобог, - Но почему ты здесь?

- Хотела поговорить с тобой без свидетелей. Ты позволишь? - Мара взяла отца под руку, и они неспешно продолжили свой путь по галерее.

- Что-нибудь случилось?

- Пока нет. И надеюсь, что не случится.

- Так о чём ты хотела поговорить, Мара.

- О Лодуре, отец, - коротко ответила та, - Ты ему доверяешь?

- О чём ты? – повелитель Тёмного Мира, остановился и удивлённо взглянул на дочь, - Он же Асс! Да к тому же ещё и непутёвый. О каком доверии может идти речь? Просто он нам был полезен. Видишь, как ловко я использовал его способности в своих интересах.

- Это было умно, отец, - согласилась Мара, - А что дальше? Как ты намерен с ним поступить?

- Ещё пока не решил. Многое будет зависеть от него самого. От того, как он воспримет ту действительность, которая ему откроется после, – ответил Чернобог, - А почему ты спрашиваешь? Тебя что-то беспокоит? – в голосе его послышалась тревога.

- Да.

- И что же?

- Видишь ли, он периодически куда-то исчезает. Правда ненадолго, затем снова возвращается. Всё бы ничего, но мы не знаем – куда и зачем. И это меня, признаюсь, слегка тревожит. Надо бы выяснить.

- Ты чересчур уж подозрительна, дочь моя, - сказал Владыка Нави, - Не думаю, что он может быть для нас опасен. На чём основываются твои подозрения?

- На моей женской интуиции. Я чувствую угрозу, исходящую от него.

- Ну тогда это многое объясняет… - улыбнулся Чернобог.

- Прошу тебя, отец, не отмахивайся от моих слов.

- Странно, - лицо Чернобога снова стало серьёзным, - Я ничего такого не почувствовал. Но я доверяю твоему чутью и буду начеку.

- Это всё, то я хотела услышать, - удовлетворённо проговорила Мара, - Будь осторожен и не доверяй ему до конца.

- Не беспокойся, дочка. Разве, я способен доверять кому-нибудь до конца, кроме вас со Скипером? А теперь ступай – у тебя много дел.

- А ты, всё-таки выясни куда это он наведывается. Подумай, вдруг этот баламут что-то замышляет?

- Хорошо, я выясню.

Простившись с дочерью, Властелин Нави вошёл в большой зал. Там, у огромного камина за щедро накрытым столом восседал Лодур:

- А, Тёмник, брат мой, заходи, - с деланной любезностью пригласил он хозяина дома, - Составь мне компанию. А то все эти твои мрачные демоны Тёмной Нави мне до ужаса надоели.

- Должно быть приятно подняться снова во внешний мир? – спросил Чернобог, присаживаясь к столу.

- Ещё как! – воскликнул Локи с набитым ртом, осушая очередной бокал вина, - Засиделся я там. Ну, как тебе моя работа? Десять тысяч бессмертных воинов – это вам не шутки! – заключил он с гордостью.

- О да, ты славно потрудился, мой друг! И я тебе безмерно благодарен, – согласился повелитель Нави, - Мы все славно потрудились и скоро будем пожинать плоды наших неустанных трудов. Ты сдержал своё обещание, Асс, и я сдержу своё. Ассгард будет твоим!

- Наконец-то! Вот уж братья мои удивятся, так уж удивятся, – воскликнул Лодур, с блеском в глазах, - Подумать только – у их непутёвого брата Лодура будет свой Мир. Ассгард будет моим!

- Конечно, друг мой! В известной мере.

Глаза Асса сузились в тонкие щелки. Он всем телом подался вперёд, сверля взглядом собеседника:

- Постой-постой, Тёмник, как это «в известной мере»? – быстро проговорил он, - Мы же договаривались, что Ассгард будет в моём полном владении?

- Так оно и будет, друг мой! – Чернобог спокойно выдержал взгляд Асса, - В его пределах ты, разумеется, будешь полновластным господином!

- В его пределах? – как эхо повторил Локи.

- Ну да! Ассгард же не отдельно существует, сам по себе. Когда я создам во всей Вселенной свои новые Тёмные Миры, он станет их неотъемлемой частью.

- Значит - он будет существовать под твоим владычеством. И ты будешь именно тем, кто будет определять для всех остальных Правителей «известную меру» их самостоятельной власти?

- Ну к чему нам играть словами, мой друг? – лицо Чернобога растянулось в самой доброжелательной улыбке, - Разве недостаточно того, что, когда сгинут все существующие Миры, Ассгард останется цел и невредим и ты будешь править в нём.

- Но под твоим присмотром?

- Да какой там присмотр?! Мы же останемся друзьями. К чему нам вести между собой какие-то мелочные счёты? И потом кто-то же должен будет занять место моего отца и следить за мировым порядком во Вселенной.

- Твой порядок – тебе и следить, - подсказал Лодур.

- Ну если хочешь, то что-то в этом роде! – нехотя согласился Чернобог.

Хозяин Мира Нави стал терять терпение. Этот разговор ему явно не нравился. Он поднялся из-за стола, давая понять, что беседа окончена:

- В конце концов, чем же ты недоволен, друг мой? Разве ты сейчас имеешь больше власти? Разве я не предлагаю тебе то, чего у тебя не было и никогда не будет при существовании нынешних Миров? Ты перестанешь быть вечным изгоем, над которым насмехаются даже собственные братья, и получишь во владение целый свой Мир! Устроишь его по своему разумению. И какая тебе разница, кто там будет следить за общим мировым порядком.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь разгадать и их глубине чужие тайные помыслы. Напряжение между ними медленно нарастало. Словно искры проскочили между двумя взглядами. Оно чувствовалось буквально в воздухе. Чернобог незаметно, как бы невзначай, подтянул поближе к себе свой божественный посох. Внезапно Локи громко расхохотался и хлопнул себя по коленкам:

- А и вправду! – гаркнул он, - В самом деле. Чем же мне быть недовольным? Я получаю всё честь по чести, как ты и обещал! Уговор выполнен, значит, всё решено!

- Вот и славно, друг мой, - удовлетворённо заключил Чернобог, - Рад, что мы пришли к полному взаимопониманию.

Он направился было к двери, но на пороге обернулся и как бы невзначай спросил:

- Да, чуть не забыл. Хочу спросить тебя, друг мой – тут до меня дошли слухи, что ты куда-то отлучаешься. Не ответишь ли, что за дела у тебя такие срочные?

Асс сразу насторожился и даже перестал жевать, что было признаком повышенной сосредоточенности. Его бокал с вином так и застыл в воздухе, на полпути ко рту.

- А-а, должно быть, дочь твоя меня недолюбливает, - грустно заключил Лодур, - Не иначе, как она тебе донесла. И за что я ей так не люб?

- Дело вовсе не в любви, - как можно любезнее сказал Тёмный Повелитель, - Просто она беспокоится.

- Она беспокоится за меня? Как любезно! – скорчил блаженную мину Асс.

- Хватит кривляться, Лодур, - лицо Чернобога потемнело, - Изволь ответить.

- А что?! Разве я пленник!? – визгливо вдруг закричал тот, вскакивая из-за стола, - Разве я не могу ходить, где пожелаю?

- Конечно же ты не пленник, - слегка смутился Чернобог, - Но ты же понимаешь, что…

- Я всё понимаю, - перебил его Лодур, - Ты мне не доверяешь! Вот, что я понимаю! А ещё говорил мы друзья. Разве у тебя есть повод сомневаться во мне?

Асс отвернулся и обиженно надул губы, словно рассерженный ребёнок, у которого забрали конфетку.

- Ну, полноте, конечно же мы друзья, - примирительно сказал Тёмник, - Ты же знаешь Мару. Она очень подозрительна и недоверчива. И твои эти исчезновения её настораживают. Кстати – куда же ты всё-таки наведываешься?

- Если уж тебе так интересно, - отвечал Лодур, продолжая обиженно надувать губы, - То изволь – отвечу. Ты знаешь какая скукота царит в твоём Нижнем мире Тёмной Нави?

- Мне трудно судить об этом, я уже привык так жить. Наверное, там и вправду не очень весело.

- Ещё как, друг мой! Совсем не весело. А я привык жить по-другому. Это просто невыносимо. Вот и приходится иногда наведываться в другие Миры, чтобы развлечься. Ведь и твои дети так же поступают. Тогда почему ты мне не доверяешь?

- Поверь, дорогой Асс, я ни в чём тебе не подозреваю. Просто нам предстоят важные дела и большие битвы. Я должен быть уверен в своих союзниках.

- Ты можешь быть во мне уверен, Тёмник, - Лодур гордо выпятил свою худую грудь, - Стал бы я иначе тебе помогать.

Чернобог несколько мгновений внимательно рассматривал картинную позу Асса, застывшего в ней, словно изваяние. Повисло долгое молчание. Каждый думал о своём.

- Хорошо. Дело сделано. Я доверяю тебе, Асс, можешь не сомневаться, - нарушил, наконец, тягостное молчание Чернобог, -Скоро мы начнём действовать. Хочу спросить тебя – готов ли ты отправиться со мной в поход или, как всегда предпочтёшь вольную дорогу?

- Ну уж нет, Тёмник, я не для того так долго трудился, чтобы пропустить главное веселье! И не надейся. Я иду с тобой. Надо же посмотреть на мои творения в деле.

- Это верно, друг мой. Будет весело, это я тебе обещаю!

* * * * *

Глава 18, часть 1

ГЛАВА 18.

Часть 1.

- Уварен ли в сём? – в волнении спросил князь Станислав.

- Уверен, княже. Ошибки быть не может, - отвечал усталый запылённый ратник, прибывший с дальнего рубежа, - Святоградская рать пересекла границу нашего удела. Уже разорили несколько небольших деревень. Идут сюда.

- Добре, ступай, - движением руки князь отпустил гонца.

В гриднице повисла тишина. Слышно было лишь сопение бояр, да треск свечей в лампаде у лика Светлого Духа в красном углу. Новость эта изрядно потрясла всех.

- Неужели брат мой что-то проведал? – недоумевал князь, - Мы же всё предусмотрели. Нигде не было ошибки. Так ли?

- Истинно так, княже, - закивали ближние бояре.

- Как же так случилось? – недоумевал Бакуня, - Откуда Севолод мог что-то узнать.

- А может он и не знает вовсе? – предположил Шеремет, немолодой щуплый боярин с болезненным лицом и редкой бородкой.

- Наверняка знает, - уверенно заявил боярин Выкша, - Иначе не вышел бы в поход, а гонцов бы сюда отправил. А так – дело серьёзное.

- Не иначе – донёс кто-то, - сказал в задумчивости Станислав.

- Да что ты, княже?! Кто же стал бы?

Осмотрев всех присутствующих тяжёлым взглядом, он грозно добавил:

- «Друзей» завсегда хватает. Сам брат мой проведать никак не мог. Донесли ему – это точно. И я дознаюсь кто эта гнида! И уж тогда пощады не будет.

- А что же нам теперь делать? – развёл руками Выкша.

Наступило недолгое молчание. Слышно было как за окном прогрохотала по деревянной мостовой одинокая телега.

- А что гонцы, коих к соседям засылали? – поинтересовался князь, прерывая молчание.

- Умарги и хуруталы, как и следовало ожидать, отказались пособлять, - докладывал Бакуня, - Убоялись. Не хотят ссориться со Святоградом. Схоронятся бестии в стороне, а коль случай придётся так и на нас насядут. Наше беда им только в радость. Ждут, сукины дети, своего шанса, чтоб за наш счёт поживиться.

- А что слышно из-за гор?

- Пока ничего, княже. Но тут путь не близок, гонцы еще не скоро вернутся. Если, конечно, вообще вернутся…..

- Да, а время не ждёт! – воскликнул князь, - Святоградская рать считай у порога!

- Что делать станешь, княже? - спросил боярин Шеремет.

Станислав промолчал. Он встал со своего места и в задумчивости принялся мерить светлицу своими широкими шагами.

- Выбор то не велик, - сказал он, наконец, - Готовы ли вы пойти со мною до конца?

- Готовы, князь! – отвечали бояре, - Приказывай!

- Тогда слушайте моё повеление, - сказал князь сурово, - Я сам, со своей дружиной, отправлюсь к загорным племенам. Они издавна дружбу предлагали и независимый Вручай им как нельзя кстати будет. Думаю, с ними я договорюсь и с большой силой сюда вернусь. Вот тогда всё по-нашему и станется.

- Ладный план, княже. А мы то что, тем временем, делать будем, когда Севолод с ратью сюда придёт? – спросил Шеремет, опуская глаза.

- Сядете в осаду! – уверено отвечал князь, - Город крепок, запасов много. Созовёте набатом ополчения всех родов. Продержитесь до моего прибытия.

- А сколь долго держаться то? – продолжал щуплый боярин.

- Думаю, что не долго, я скоро обернусь. Горцам нужен независимый от Святограда Вручай, а другого такого случая им может и не представиться. Тут обоюдная выгода.

- Ну, так тому и быть, - заключил Выкша.

- Поспеши, княже, а мы тут за тебя постоим, - поддержал его Бакуня.

Шеремет промолчал, поглаживая свою седеющую бородку. Лишь слегка наклонил голову в знак согласия.

Все последующие дни прошли в лихорадочных сборах. Дружина князя собиралась в дальний поход за горы. Князь решил не оставлять семью в городе, которому предстояла жестокая осада, а взять с собой. Жену-красавицу и двух дочерей думал оставить у горцев, а сыновья рвались к ратным делам. Пора им было становиться воинами.

Спустя несколько дней весь Вручай вышел на площадь провожать князя. Произнеся короткую речь, чтобы ободрить горожан и вселить в них надежду, князь вскочил в седло и дал команду выступать. Дружина двинулась к Главным воротам. Неожиданно им дорогу преградил местный юродивый - худой, грязный и заросший. Расставив свои тощие руки, он закричал:

- Бросаешь нас на погибель, супостат! Сам беду накликал и сам же убегаешь!

- Да, что ты болтаешь, божевольный! – воскликнул князь, - Я же за помощью иду. Вернусь с силой великой!

- Как бы не так! А чего же тогда жинку свою, да дочерей не оставляешь здесь, раз вернёшься скоро с силой великой? – кричал исступлённо юродивый, - Предатель! Супостат! Будь ты проклят! А нас всех ждёт погибель огненная!

- Уберите его с дороги! – крикнул князь.

Несколько дружинников оттащили брыкавшегося и кусавшегося юродивого и бросили в придорожную пыль. Тот ещё долго кричал и ругался, а когда мимо проезжала бричка с княгиней и княжнами, в окружении конных княжичей, он поднялся на ноги, простер свою костлявую руку и закричал:

- Пришёл ваш конец! Могильная тьма поглотит вас всех! Готовьтесь навсегда отправится в Тёмный мир Нави.

Княгиня молча отвернулась, прижимая к груди иконку Святого Духа, а один из княжичей в сердцах стеганул нагайкой по худому, давно не мытому лицу и юродивый завывая повалился в канаву.

На следующий день в опустевшем княжеском тереме собрался совет городских старейшин и бояр. Выкша, назначенный князем тысяцким, занял место князя во главе стола. Рядом сел Бакуня, ставший на время отсутствия князя первым воеводой. Они, вместе с Шереметом, должны были возглавить оборону города.

- Ну, сказывай, где сейчас святогорская рать? – важно спрашивал Выкша дозорного ратника, прибывшего утром в город.

- Примерно в трёх днях конного пути, у Больших холмов стали лагерем, - бодро докладывал тот.

- Добре, - удовлетворённо кивнул новоявленный тясяцкий, - Стало быть у нас есть ещё время.

- А что с родовыми ополчениями? – поинтересовался Бакуня у старшин, - Времени в обрез.

- Собираем по деревням, но нужно время, - отвечали те, - Это дело не столь скорое.

- Надо поспешить. Через три дня будет поздно.

- Боюсь, что уже поздно! – поднялся из-за стола Шеремет.

- О чем ты, боярин? – недоумённо поднял глаза Выкша, - Не понимаю тебя.

- Сейчас поймёшь, - усмехнулся тот и распахнул двери гридницы.

Тотчас же комната наполнилась ратниками городского ополчения, занявшими всё пространство вдоль стен, у окон и в дверном проёме.

- Что это значит? – закричал, бледнея Бакуня, - Кто велел?

- Городской Совет, - коротко бросил Шеремет.

- Измена! – завопил Выкша, - Взять его, крамольника!

Ратники не пошевелились. Шеремет криво ухмыльнулся и подошёл к Бакуне и Выкше, сидевшим радом:

- Это ты верно сказал – измена. Только она раньше случилась. А теперь мы порядок законный восстанавливаем, - он обернулся к ратникам, - В поруб их, под замок крепкий. Скоро господин наш Великий Каган Севолод будет их сам судить!

Шеремет направился к выходу. В дверях он обернулся:

- Да, пошлите гонца к нашему господину. В городе всё чисто, ждём его. Он уже рядом. Большие холмы уже давно позади.

- Как ты мог, Шеремет!? – кричал безоружный Бакуня, которого вязали ратники, - Князь верил тебе!

- А я не верил ему! – спокойно отвечал боярин, - Бежал он от брата своего, как заяц от волка. Может и вернулся бы, да только очень нескоро. А от Вручая, города моего родного, камня на камне к тому времени не осталось бы. Не хочу приносить тысячи и тысячи своих соплеменников в жертву княжеским амбициям. Ему одна токмо своя ВЛАСТЬ интересна. Зачем нам всем погибать ради неё?

Выкша неожиданно пнул подступившего к нему ратника, отшвырнул второго и с криком: «Измена, братья!», ринулся к открытому окну, опрокидывая по пути лавки и столы. Но не успел, на нём повисло сразу несколько человек.

- Предатель, - процедил сквозь зубы Выкша, пытаясь вырваться из рук ратников, - Ты же поклялся.

- Вовремя предать – это предвидеть. На том вся политика и стоит, - пожал плечами Шеремет и вышел из зала.

На следующий день город смиренно и настороженно встречал своего повелителя широко распахнутыми городскими воротами, хлебом-солью и венками из цветов. Все от бояр и старейшин до простых холопов ожидали решения своей участи и надеялись на милость Великого Кагана.

Сам Севолод, одетый в броню и кольчугу, с золотым шлемом на голове, восседал на вороном боевом коне. За его спиной развивался длинный красный плащ с золотой вышивкой – символ Верховной власти. Над головой реял золотой каганский стяг. В окружении своих многочисленных воинов и пёстрых наёмников он выглядел внушительно, словно Бог.

Народ пал ниц, бояре и старейшины склонились в земном поклоне. Вперёд вышел боярин Шеремет в праздничной одежде:

- Здравствовать тебе на долгие года, государь наш славный, - поклонился он, - Рады приветствовать Великого Кагана всей Склавинии в нашем граде. Это для нас великая честь. Позволь заверить тебя, государь, в нашем полном смирении и любви к тебе!

- Да уж о повиновении вашем и любви я наслышан, - грозно сказал Севолод, - Послов моих извели, крамолу злую затеяли. Это ли ваше повиновение моей власти? Отвечай!

- В том не мы виноваты, государь, а князь Станислав и его ближние людишки! Использовали они власть, данную им отцом твоим во зло тебе и власти каганской.

- Так, а чего же вы тогда не донесли в столицу о крамоле злой, которую брат мой со своими боярами затевает? Почему я от других людей об этом узнаю. Может вы за одно с ним были?

- Нет, это не так! Смилуйся государь. Мы людишки подневольные, страшились князя Станислава. Он же всем тут заправлял и всех застращал. Не могли мы поперёк молвить. Ну, а как бежал он из города, так мы сразу же к тебе со всем смирением сами вышли, хоть он и велел в осаде супротив тебя крепко сидеть. А прочих крамольников мы уже сами повязали. Твоего суда ждут.

Лицо Кагана немного смягчилось. Он окинул удовлетворённым взглядом согнутые в смирении спины:

- Ну, добре! – проговорил он более миролюбиво, - Во истину, повинную главу меч не сечёт. Пока милую вас. Возможно, что своим смирением вы и купите себе спасение. Но позже сам дознание учиню и всех виновных сурово накажу.

Все облегчённо выдохнули. Вверх полетели шапки, колпаки и платки:

- Слава Великому Кагану! – закричала в исступлении толпа.

Севолод, в сопровождении своих воевод и городских старшин чинно проследовал в княжеский терем, где расторопные стольники уже накрывали для него и его мужей великолепный стол.

После обильной трапезы, прямо здесь же, среди кубков и тарелок, устроили военный совет.

- Князь Станислав два дня, как вышел из города. Направился на восток, к горным племенам, - докладывал Шеремет, уже назначенный Каганом новым городским тысяцким, - У него с собой весь двор, обоз большой, телеги тяжёлые. Двигаться будут не быстро. Если поторопитесь ещё догнать их сможете, пока они за горы не ушли.

- Хороший план, - одобрили каганские воеводы, - Нельзя допустить крамольника за восточные горы. Там конец нашим владениям. Уйдёт и схоронится у горцев.

- Это верно, - согласился Великий Каган, - Если брат мой сговорится с восточными племенами, то весьма опасным может стать. Надо давить волчонка, пока он мал и кусаться ещё не может.

- Правильно, - закивали воеводы.

- А велика ли дружина у Станислава? – спросил Каган у Шеремета.

- Нет, государь. Всего сотни три пеших и конных ратников, да около сотни вооружённых дворовых отроков с домочадцами.

- Справимся, у нас втрое больше будет, - уверенно сказал Каган.

- Что прикажешь, государь?

- Завтра же по заре выступаем. Только конными дружинами и всех полавских всадников возьмём. Будет сеча, посмотрим на них в деле. Верхами, да без обоза, быстро настигнем брата. Обоз и всю пешую рать здесь оставлю в городе под командой воеводы Олексича, - Каган многозначительно покосился на Шеремета, - Будете пока тут моими заложниками.

- Спасибо за доверие, государь, - поклонился Олексич.

- Будь начеку, воевода. До моего возвращения пока ничего не предпринимай, - продолжал Севолод, - Ну а случись тут смута какая, али измена – вот тебе мой приказ – город сожги и всех поруби от мала до велика. Чтобы надолго запомнили сей урок. Понял?

- Понял, государь! Всё исполню в точности, как ты велишь.

- А ты всё ли уразумел, тысяцкий?

- Всё, государь! Не изволь беспокоиться, всё будет тихо.

Ранним утром, едва только ещё затеплился рассвет, вся каганская конница и полавские наёмники выступили из города. Кони и всадники, проходя под Главными воротами, дико косились на страшные кровавые туши, висевшие на крюках по бокам от городских ворот. В этом месиве вряд ли кто мог признать бывших уважаемых бояр Выкшу и Бакуню. Накануне их всю ночь жестоко пытали, а затем ещё с живых содрали кожу и повесили на городских воротах в назидание всем горожанам. На Главной площади стучали молотки и визжали пилы, это готовили плахи – рубить головы их сторонникам.

Погоня была недолгой, Севолод очень спешил и уже через сутки настиг брата на границе своих владений, у самых подножий величественных гор с заснеженными вершинами. Конница Великого Кагана, подобно тёмной лаве, окружила со всех сторон небольшой походный лагерь Станислава. На приказ сдаться и сложить оружие отважный князь Вручая ответил гордым отказом. Он ещё надеялся прорваться из окружения за горы. До них было буквально рукой подать. За ними лежали земли, не подвластные Кагану Святограда, где его уже ждали эмиссары местных правителей.

Лето выдалось прекрасным. Вокруг, сколь ни кинешь взгляд, царила красота летней природы. Предгорья Великих Восточных Гор в это время года были необыкновенно красиво разукрашены буйной зеленью и яркими цветами. Над высокими горными кряжами весело светило летнее Солнце. Тем ужаснее и неестественнее выглядела с высоты птичьего полёта страшная тёмная рана на цветущем теле природы – это было место жестокой и кровавой сечи.

Вся земля здесь была изрыта и вспахана тысячами копыт, деревья и кустарники поломаны. Везде были груды мертвых лошадей, перевернутых телег, разбросанного скарба. Всё было утыкано стрелами и копьями, валялось сломанное оружие. И трупы – сотни трупов, земля вокруг насквозь пропиталась кровью. Ратники Кагана забрали лишь своих павших, а остальных бросили на растерзание диким зверям и воронам.

Здесь, у самого зелёного порога скалистых Гор воины Великого Кагана Севолода посекли всю дружину и весь двор Станислава. Небольшая дружина лютичей не покинула князя, и вся полегла в страшной сече, защищая своего господина. Никто не просил пощады. Сам князь, вместе со своими сыновьями, храбро сражался среди своих дружинников. Немало воинов Кагана полегло рядом с ними. Но силы были неравны. Предвидя неизбежную развязку, князь сумел посадить на коней жену и дочерей и из последних сил прикрывал их отход.

Вскоре всё было кончено. Не уцелел никто. Лишь только нескольким дворовым отрокам чудом удалось спастись бегством и спрятаться от воинов Кагана в окрестных дремучих лесах. Позже они добрались до горных деревень, чтобы рассказать о случившемся. На родину они так и не вернулись, предпочтя навсегда остаться на чужбине.

Княгине же Прасковье и княжнам не повезло. Уже на самых вершинах их настигли, посланные в погоню полавские всадники. Был приказ доставить их живыми и невредимыми прямо к Кагану. Держа за руки дочерей, княгиня медленно отступила к высокому скалистому обрыву.

- Ты будешь жить, Каган не велел тебя убивать, - сказал старший воин, - Пойдём с нами.

- Жить! - воскликнула княгиня со слезами на глазах, - Очи света моего погасли навеки. Он погиб в этой сече и умерли все мои сыновья. А теперь я должна жить в поругании и видеть позор моих дочерей!

- Каган милостив!

- Я видела его милость! Мне не за чем теперь жить, - она отпустила руки девушек, - А вы, дочери мои, сами вольны решать свою судьбу.

- Мы будем с тобой и в жизни, и в смерти! - воскликнули они.

- Тогда смелее! Прими Святой Дух наши души грешные!

И с этими словами все трое бросились вниз со скалы.

* * * * *

Глава 18, часть 2

Часть 2.

Князь Яррила молча сидел в своей просторной гриднице, опустив голову на руки. Никто не осмеливался нарушить тишину. Ближние бояре и воеводы толпились вдоль стен в ожидании княжеского слова.

Наконец, князь поднял голову в глазах его читалась скорбь. Он обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом:

- Значит свершилось, - проговорил он глухим голосом, - Видит Святой Дух не хотел я братской крови! Но теперь уже ничего не поделаешь.

- Главное, княже, чтобы жертвы эти были не напрасными, - подал голос Будай.

Князь молча кинул на него недобрый взгляд и отвернулся. Он машинально повертел в руках пустой серебряный кубок и вдруг с силой швырнул его в стену. Бояре попятились.

- Они не будут напрасными! – крикнул Яррила, - И Севолод тоже поплатится за всё!

- Убийца он окаянный! – заговорили бояре, - Его надобно остановить, как бешенного пса, сорвавшегося с цепи, пока он всех твоих братьев не извёл.

- Хватит выжидать! – стукнул князь кулаком по столу, - Довольно с нас горестных новостей. Всему виной моё промедление.

- Твоей вины ни в чём нет, княже, - снова заговорил Будай, - Ты же хотел полюбовно всё миром решить, потому и медлили в нерешительности.

- Теперь медлить не стану! – жёстко сказал князь, глаза его загорелись решительностью, - Теперь буду скор и суров. Гибель братьев моих будет не напрасной! Я изгоню этого узурпатора и братоубийцу и сяду на отцовский стол! Клянусь в том!

- Приказывай, князь! – зашумели бояре, - Пора действовать!

- Немедля отправляйся, дядя к тестю моему будущему – Конунгу Ульфу и не возвращайся без большой сунейской дружины, - приказал князь Будаю.

- Но, княже? – ответил тот с удивлением, - У меня здесь ещё много незавершённых дел. Ты же знаешь. Для тебя радею……

- Знаю! – прервал его князь, многозначительно глядя ему прямо в глаза, - Ты уже изрядно помог! За то мы тебе признательны вельми…. Теперь же мне войско нужно, а лучше тебя с твоими соплеменниками никто не сговорится. Я всё сказал. Отправляйся немедля.

- Твоя воля, государь, - Боярин поклонился и помрачнев вышел из гридницы.

- А ты, Михайло, созывай городское ополчение, - обернулся Яррила к старградскому тысяцкому, невысокому крепкому мужу с обширной бородой и руками-лопатами, - Будем готовиться к походу на Святоград.

- Как прикажешь, государь!

- А где же посадник наш?

- Тут, государь, - выступил из-за спин бояр и воевод среднего роста черноволосый мужчина с удивительно спокойным лицом и умными глазами – старградский посадник Коснятин, - Что прикажешь?

- Каково стало нынче в соседнем Ново-граде? – спросил князь, - Как там брат мой Судислав?

- Там всё спокойно, княже, - уверенно отвечал Коснятин, - Мы с боярином Будаем всё уже подготовили к послезавтрашнему вече. Там всё и решим. А брат твой жив и здоров, правда политики твоей не одобряет.

- С боярином Будаем, говоришь, всё подготовили? – насторожился князь, - Вот что, Коснятин, запомни моё слово – ни один волос не должен упасть с головы моего брата. Ты понял?

- Мы так всё и порешили, государь, - кивнул посадник, - Как на вече всё свершим, так его к тебе сюда и доставим целёхоньким. А в Ново-граде тамошний посадник Твердило всё справит как нужно. Ополчение и казну он и так ужо по-тихому собирает. Нужно только решение веча. Таков там закон, его не обойти.

- Добре, пусть так и будет. А за брата моего головой отвечаешь. Хватит с меня братских жертв.

Князь ещё долго раздавал распоряжения своим приближённым боярам и воеводам. Нужно было выступить в поход, пока ещё стояли погожие летние дни, не дожидаясь осенних дождей и распутицы. «Яррилово дворище» гудело, как потревоженный улей. Все готовились к Великому походу на столицу.

Тучный боярин Будай, отдав на пристани приказ немедля готовить корабль к отплытию, вернулся в свои покои. Плотно прикрыл двери и, недовольно бурча себе что-то под нос, начал собирать вещи и оружие. Внезапно у него за спиной раздался приглушённый хлопок и послышался лёгкий палёный запах. Боярин обернулся и склонился в низком поклоне:

- Рад приветствовать тебя, господин, - сказал он, - Будут какие-то приказания?

- Ты, я вижу, в поход собираешься, - спросил Мотон, небрежно пройдясь по комнате, - Далеко ли направляешься?

- В Хольмсгаард, господин. Посылает меня князь за военной подмогой.

- Это хорошо, - удовлетворённо кивнул Чёрный воин, - Наконец то твой воспитанник начал действовать, а то мы уже начали беспокоиться, что зря с тобой дело имеем. Ты же знаешь – не стоит нас разочаровывать.

- Всё идёт по плану, господин, - заверил его Будай, - Нужно было только чуть больше времени, чтобы выглядело всё натурально.

- Времени больше нет, - жестко сказал Мотон, - И всё уже давно не выглядит натурально. Довольно отговорок. У нас был уговор – ты затеваешь смуту изрядную на всю Склавинию, а мы поспособствуем твоему княжичу на Каганский престол сесть.

- Уговор в силе!

- Это – слова. Но я вижу мало действий. Другие постарались куда как больше.

- Уже все готово, - залебезил Будай, - Совсем скоро мы выйдём в поход на столицу. Смута будет зело как изрядная. Только вот Конунг не отказал бы в помощи. Тогда это всё усложнит.

- Он не откажет. Предоставь это нам.

- А что с пропавшей принцессой? Свадьба же состоится, как мы и планировали?

- Это тебя не касается, - отрезал Мотон, - Занимайся своим делом. Да поспешай. Я скоро снова навещу тебя.

- Да, мой господин! – поклонился Будай.

Все последующие дни стояла на удивление ясная и тихая погода. Попутный ветер наполнял паруса. Путешествие до Хольмсгаарда было скорым и приятным. Конунг Ульф Прекрасноволосый радушно принял своего бывшего соотечественника. Он полностью поддержал планы своего будущего зятя по захвату святоградского престола.

Единственно, что всех огорчало, так это то, что до сих пор не нашлась принцесса Ригерда. Пока все поиски были безрезультатными. По этой причине Ульф находился в постоянной тревоге за жизнь своей дочери. Это очень расстраивало его и мешало сосредоточиться на текущих делах. И хотя на общей политике это пока никак не сказывалось, но всех напрягало то, что похитители до сих пор никак о себе не заявили и не предъявили никаких требований. Никто не знал, чего можно ожидать

Несмотря на все личные переживания Конунга, переговоры со старградскими посланниками были недолгими и вскоре из столичной гавани Нурландии выступила целая флотилия из десяти больших боевых драккаров с шестью тысячами отборных и свирепых сунейских воинов на борту.

Тем временем, в Стар-град, словно ручейки в большое озеро, стекались всё новые и новые отряды со всех окрестных земель и городов. В древний город на Старице шли боярские дружины, городские и племенные ополчения. Весь Север собирался с силами под знамёна князя Яррилы для решительного похода на Святоград.

Теперь слово оставалось только за Ново-градом – вторым по величине и значимости городом склавинского Севера. Лишь заключив союз с ним можно было окончательно выступать в поход на столицу.

* * * * *

Князь сидел в полном одиночестве на своём широком ложе, опустив голову на руки. Он хотел побыть один и потому выслал всех из ложницы. Противоречивые чувства боролись в его мятежной душе. Он глубоко переживал гибель своих кровных братьев и чувство вины сидело в его душе глубокой занозой, причинявшей невыносимую боль. Но он понимал, что в той борьбе за ВЛАСТЬ, которую он начал, по-другому быть не может. Без жертв не обойтись. И наверняка эти жертвы не последние! Будут и другие.

А тут ещё и похищение любимой выглядело, словно кара Судьбы за все его прегрешения! Князь всё ещё изо-всех сил пытался примирить свою совесть с амбициями, оправдывая всё это государственной необходимостью, как вдруг у противоположной стены просторной ложницы послышался какой-то странных хлопок и тихая возня.

- Кто это здесь? – воскликнул он удивлённо, ведь дверь оставалась закрытой, а окнах никого не было видено.

Он инстинктивно потянулся к мечу, висевшему на стене совсем рядом на расстоянии вытянутой руки, но в это момент в комнате полыхнула яркая вспышка и прямо в руки ослеплённого на миг Яррилы упала Ригерда.

- Любимый мой! – воскликнула она, прижимаясь к нему всем телом, - Наконец то мы вместе!

- Ригерда – ты!? – князь ошалело смотрел на свою невесту, ничего не понимая, - Откуда ты? Как ты здесь очутилась?

- Рагадаст вернул меня к тебе, как и обещал! Теперь никто не сможет нас разлучить.

- Рагадаст? – ещё больше удивился Яррила, - Кто это?

- Тот, кто её похитил, а потом, как видишь – благополучно вернул, - раздался голос из-за спины принцессы.

Князь уже немного оправился от первого шока и, слегка отодвинув свою невесту в сторону, смерил недобрым взглядом фигуру старца в серых одеждах, стоявшего напротив него.

- Так-так, и ты смел явиться прямо сюда, заявляя, что похитил мою суженую? – гневно воскликнул князь, хватая меч со стены, - Ты храбрец или безумец?

- Ни то и ни другое, светлый княже, - на удивление спокойно отвечал Рагадаст, с лёгким поклоном, - Я же вернул тебе твою возлюбленную живой и невредимой. У меня есть к тебе разговор.

- Так значит, это ты и есть Серый Мастер? Боюсь, разговор наш окажется коротким! – мрачно ответил князь, обнажая клинок, ярость захлестнула его, - С похитителем моей Ригерды я поступлю просто. Давно я ждал этого момента. Ты умрёшь от моей руки здесь и сейчас!

Но, прежде чем Яррила успел что-то сделать, старец вдруг быстро вытянул вперёд ладонь, и какая-то непреодолимая сила отбросила князя к ближайшей стене, крепко прижав его к брёвнам. Меч со звоном выпал из его руки. Яррила хотел крикнуть, но та же сила сдавила его грудь так сильно, что слова застряли у него в горле. Ригерда вскрикнула и отскочила в сторону:

- Что ты делаешь, Рагадаст? – закричала она, - Ты же можешь его убить!

- Тише принцесса, - отвечал кудесник, - Я чувствую свою силу и не причиню ему никакого вреда. Мне лишь нужно сказать ему несколько слов, а потом я уйду.

- Хорошо, - успокоилась принцесса.

- Не сердись, княже. Нам надо поговорить о делах вельми, как важных.

* * * * *

Глава 18, часть 3

Часть 3.

Гулким эхом плыл над могучими деревянными стенами Ново-града набат вечевого колокола. Казалось этот звон слышен по всей округе, по всем посадам и окружным сёлам, проникая в каждый дом и каждую душу. Он созывал народ.

Но даже его могучий призыв почти тонул в рокоте людского моря, выплеснувшего сотни людей на торговую площадь городского детинца, где собралось народное вече – высший орган городского управления.

- Где князь? Желаем слышать княжеское слово! – ревела толпа, собравшегося веча, - Зовите князя!

Псковский посадник Твердило, невысокий широкоплечий муж средних лет с гладко расчёсанной бородой и короткой стрижкой, давно поднял руку вверх, призывая тишину и прося слова. Ждать пришлось долго, рука уже затекла, но он вынужденно терпел. Посадник хорошо знал обычаи веча и потому терпеливо ждал пока толпа устанет от криков и можно будет говорить. Наконец людской шум, как штормовой ветер с приходом ясной погоды, стал мало по малу стихать, и посадник взял слово:

- Тише, люди, тише! – зычным голосом заговорил он на всю площадь, с облегчением опуская затёкшую руку, - Чего зря глотки драть. Пустое это дело. Хоть до хрипоты орите, а князю легче от того не станет. Сказано же – недужит он. Худо ему. В бреду лежит в своей палате. Чего зря орать?! Не может сейчас он на вече прийти. Стало быть, без него решать надобно.

- А не врёшь ли ты, Твердило, - крикнул кто-то из толпы, - Хворь то его никто не видывал. Прямо-таки внезапно одолела? Али темнишь чего?

- Верно – не видывал, - подтвердил посадник, - Потому как вчера к ночи она и приключилась. На что мне темнить? Жар и лихорадка начались. Никто не ждал. Знахари наши ходят за ним и никого к нему не пускают – заразы опасаются. Коли хотите, можно их призвать. Они вам всё расскажут.

- Так как же теперь быть? - заволновалось людское море, - Вот беда! Не было бы теперь мора!

- Не беспокойтесь, - уверенно заявил Твердило, - Хворь пока только князя одолела. Должно обойтись. Знахари беды не видят.

- А кто же теперь без князя будет решать?

- Вот вам, люди, и решать, на то – вы и вече! – ответил посадник, - А князь, коли будет здоров, своё слово скажет после. Здесь всё вы решаете.

- Верно речёшь, - раздались удовлетворённые голоса.

- Ну, раз так, то нужно ответ дать соседу нашему – Стар-граду. Просят они помощи. Хотят князя своего Яррилу Велимировича Великим Каганом на столичном престоле видеть вслед за отцом его. Призывают и нас за него встать.

Весть о кончине Великого Кагана Велимира пришла в Ново-град из столицы совсем недавно и несколько позже остальных крупных городов Склавинии. Но вопрос о его преемнике здесь тоже многих волновал. Гонцы же князя Яррилы прибыли в город всего два дня назад с грамотой и печальным известием. А в городе уже вовсю судачили о том, кто из старших братьев-велимировичей будет новым Каганом – Севолод, уже обосновавшийся в Святограде, или Яррила, только что заявивший свои права из далёкого Стар-града.

Волхвы вовсюсмущали народ, предрекая новую кровавую страду, идущую на склавинские земли, страшнее, чем было во все прежние времена. Во всём винили новую веру и грозили ужасными бедами, если люди не одумаются и не вернутся к старым Богам. Учитывая важность ситуации, городские старейшины с посадником решили немедленно созвать вече для принятия решения. И поплыл над новоградской землёй звон вечевого набата. Теперь всё зависело от его решения.

По старинной традиции, в народном вече участвовали и имели право голоса все, без исключения, крепкие «домовые мужи», т.е. те, кто был главой семьи, имел своё хозяйство или промысел и свой дом в городе. Для участия в вече не допускались женщины, иждивенцы и домочадцы, а также молодёжь, хоть и уже взрослая, но не имевшая ещё своей семьи и хозяйства и живущая в отцовском доме. Не допускались нищие и бездомные, а также, чужестранцы, поселившиеся в городе. И, само сбой, зависимые люди: смерды, холопы, долговые рабы.

Таким образом, в большом многотысячном городе право голоса имели всего лишь несколько сот человек. И большая их часть собралась сейчас на торговой площади, чтобы решить какой дать ответ гонцам князя Яррилы, приславшего грамоту с призывом поддержать его претензии на святоградский престол.

Сперва, как и положено, народу зачитали грамоту Яррилы, в которой он заявлял о своих правах на первопрестол и давал клятвенный обет сохранить и расширить все торговые привилегии Ново-града, а главное – сократить вдвое ежегодную каганскую дань, если город признает его Великим Каганом и окажет финансовую и военную поддержку. Далее, по традиции, должен был сказать своё слово местный удельный князь. Однако юный новоградский князь Судислав внезапно приболел и не смог присутствовать на вече.

- Когда же мы узнаем, что о б том мыслит наш князь? – выкрикнули из толпы.

- Сказано уже, князь недужит, - терпеливо разъяснял Твердило, - а пока, заместо него может слово молвить его ближний «нарочитый» человек.

- Это кто ж таков?

- Княжеский дядька и «огнищанин» Черноок. Хоть и не местный он, но дозвольте ему говорить на вече от имени господина своего.

- Пусть говорит! Послушаем, что сей «огнищанин» наречёт.

После этих слов, посадник слегка посторонился, пропуская вперёд бледного, худощавого человека с длинными темными волосами и такой же бородой, богато одетого в синий кафтан из заморского сукна и сафьяновые сапоги. Обведя толпу усталым и каким-то безликим взглядом красивых карих глаз, он заговорил неспешным, слегка гнусавым голосом:

- Благодарю вас, люд новоградский, за право речь держать на вашем вече. Долго разглагольствовать не стану. Понимаю – время дорого. Молодой господин мой, князь Судислав Велимирович, всегда с братской любовью говорил про брата своего Яррилу и во всём пример с него брал, часто по советам его поступал. Меж ними всегда лад был, больше, чем меж другими братьями.

- Истинно ли сие ведаешь?! А как же Севолод? – загудела толпа.

- Истинно ведаю, други мои, истинно, - уверенно отвечал Черноок, - Ибо сам с измальства обучал и наставлял его. Знаю об отношениях его со всеми его братьями. С Яррилой он дружнее всех был, а более всех не выносил Севолода – уж больно заносчив и горделив тот. От него всем младшим братьям изрядно всякого унижения доставалось. Вот и не жаловали они его. Я много раз сам сие видел и слышал. А посему – нет у меня никакого сомнения в том, что воспитанник мой за брата своего Яррилу встанет без раздумий и вас всех к тому призовёт.

- Поклянёшься ли в том?

- Клянусь! – отвечал Черноок, побледнев ещё сильнее, - И светлый образ Святого Духа на том поцелую.

- Ну – довольны? Али ещё, чего услыхать хотите? – заговорил Твердило, потихоньку отодвигая княжеского «огнищанина» назад.

- Тако, а напомни-ка нам, Твердило, что там в своей грамоте князь Яррила про наши привилегии пишет? – переспросил высокий седоволосый муж в рубахе с широкими рукавами и ярком расписном жилете без пуговиц.

- Вот это дело речёшь, Хвост! А то кругом всё пустой ор стоит, - крупное лицо посадника расплылось в широкой улыбке, - Сейчас заново прочтём.

Твердило прекрасно понимал, что один из самых уважаемых и авторитетных купцов города Данила, по прозвищу Хвост, будет в числе тех, кто и решит судьбу голосования. К нему очень многие прислушаются. Пока молодой отрок зычным голосом нараспев снова зачитывал старградскую грамоту, посадник внимательно следил за реакцией Хвоста и других «сильных» людей. В своём послании Яррила не скупился на обещания новых широких привилегий для вольного Ново-града. Это людям нравилось. Вече одобрительно загудело.

- А что из столицы-то слышно? - спросил кто-то из толпы, - Что там Севолод и стольные бояре вещают?

- Севолод пока только верности требует, - отвечал Твердило, - Но все наши привилегии сохранить обещает. Что думаете, люди новоградские?

Как всегда, в подобных случаях - поднялся шум, в котором ничего нельзя было толком разобрать. Все заговорили разом, обращаясь к стоящим рядом, каждый хотел переговорить и перекричать друг друга. Кто-то пытался подняться повыше, чтобы его было лучше слышно, кого-то уже схватили за грудки. Посадник вновь терпеливо выждал паузу и взял слово:

- Не будет так у нас проку, коли все разом гомонить станем, - уверенно заявил он, - Говорить надобно по одному, а вече решит, чьи слава ему больше по сердцу!

- Ну тогда дозволь мне первому речь держать, - выкрикнул громче всех дородный розовощёкий кузнец Олекша, один из первых в городе.

- Говори, - коротко ответил посадник.

Людской гвалт притих, все взглянули на кузнеца с интересом. Ждали, что он скажет. Олекша выступил вперёд и, заложив широкие, словно лопаты, ладони за цветной пояс, уверенно заговорил:

- Да что тут долго разглагольствовать? Нам ли решать судьбу Великого Кагана? На то есть стольные бояре, да княжеский род – вот они завсегда и решали кому там на престоле сидеть. Разве нас когда спрашивали? Али мы им свою волю возвещали? Мы далеко, на што оно нам? Свои заботы нам завсегда ближе. Нам важнее всего то, что наперво нас кается. А для нас прежде всего важно одно - сохранит ли новый Каган наши вольности, льготы да торговые привилегии! Верно ли мыслю?

- Верно! Верно речёшь, Олекша! – одобрительно загудело вече.

- Ну, а коли так, - поднял руку кузнец, восстанавливая тишину, - То стало быть какой нам резон встревать в княжескую распрю, коли мы и так имеем всё, что нам нужно? Зачем что-то менять? Чем плох Севолод, ежели наши интересы он сохраняет?

- Истинно сие! – забурлила толпа, - Олекша дело говорит! Пусть Яррила сам себе престол добывает! Не наше сие дело. Какая разница, кто там в Святограде править будет. Главное, чтоб нас не притесняли.

Видя, как начинает меняться настроение толпы, Твердило явно заволновался, чувствуя, что теряет нити управления над вече. Всё пошло не по его плану. Это было не желательно, и он с надежной взглянул на Данилу Хвоста. Тот всё понял и выступил вперёд, слегка отодвигая в сторону массивного кузнеца:

-Ну тогда дозвольте и мне слово перед вами держать! – зычно выкрикнул он.

Вече притихло. Хвоста уважали за его рассудительность и к нему прислушивались. Данила не спешил. Затянувшаяся пауза была ему только на руку. Он обвёл всех присутствующих уверенным взглядом и остановил его на раскрасневшимся от возбуждения предыдущем ораторе:

- Ты всё верно глаголешь, Олекша! – начал он спокойно, будто говорил не на шумном вече, а вел неспешную беседу у себя в горнице, - Особенно про нашу выгоду. С этим не поспоришь, она – прежде всего. Да только видно, что ты ремесленный человек и торговой сути не ведаешь. Вот, к примеру, ежели ты цену за свой товар в две гривны устанавливаешь и находится некий муж, что готов тебе её дать – это к выгоде будет?

- Ну, ясное дело – к выгоде, коли сам эту цену поставил, - отвечал слегка озадаченный Олекша, он никак не понять куда клонит хитрый купец.

- Правильно, - согласился Данила, - Сие – к выгоде. Ну а ежели рядом найдётся другой муж, который решит три гривны за твой товар дать, только, чтоб ты ему уступил, а не тому - первому. Сие – к ещё большей выгоде станет, али как?

- Ну, оно конечно – сие выгоднее будет…, - замялся смущённый Олекща, - Да к чему это ты? Никак в толк взять не могу.

- Верно! – загудели в толпе, - Дело говори, Хвост! Не темни. Мы чай не на торжище, чтоб гривны считать!

- А я дело и говорю, братья, - невозмутимо отвечал купец, - Потерпите, сейчас всё растолкую. Но скажи-ка сперва нам, Олекша – так всё же кому ты свой товар уступишь: тому, кто две гривы даёт, али – три?

Кузнец, насупившись, молчал. Он мало что понял, но интуитивно почувствовал, что его загнали в ловушку и не хотел давать лишнего повода своему оппоненту. Но за него уже всё решили:

- Понятное дело, что за три гривны отдаст, - выкрикнули из толпы, - Он же не межеумок, чтоб свою выгоду упустить. Ужо Олекша то в своём интересе не прогадает, возьмёт с мужика три гривны, да ещё и с полтиной!

Площадь огласилась дружным хохотом. Кузнец ещё сильнее покраснел и растеряно отступил назад, вытирая рукавом вспотевший лоб.

- Вот и я об том же глаголю, братья, - зычно подхватил Хвост, - Коли нам предлагают больше выгоды, то разве это разумно будет отказываться? Вы все слышали, что нам князь Яррила обещает? Он дарует новые привилегии и расширяет старые. Одно только уменьшение вдвое ежегодной каганской дани чего стоит. Это ли не выгода? Наше же добро у нас и останется. А Севолод ничего подобного нам не жалует.

- Обещать все, что угодно можно, - не сдавался Олекша, - Где гарантии, что он их все сдержит?

- Добро мыслишь, - вмешался в спор Твердило, - А где гарантии, что и Севолод свои обещания сдержит? Нет у князей никаких гарантий. Вам ли то не знать, люди. На то они и князья, чтоб по своей воле поступать. Вот вы, к примеру, как судите какой князь лучше, а какой – хуже?

- Как правят – по тому и судим! – ответил молодой муж, недавно унаследовавший гончарную мастерскую.

- Истинно глаголешь, - кивнул в знак согласия посадник, - Так давайте рассудим. Стар-град наш сосед. Нам ли про них всё не знать!? Как там правит князь Яррила? Держит ли своё княжеское слово? Богатеет ли при нём город? Хороший ли он правитель, аль нет? Что мыслите?

- Дела его в Стар-граде нам ведомы! – поддержал его Будимир, один из старейших членов веча, бывший посадником до Твердилы, - Да что там глаголить - правитель он крепкий и мудрый. Набеги танские прекратил, порядок держит, торговля вдвое лучше пошла. Народ сытый. Такой нам и надобен. Верно, люд новоградский?

- Верно, дед Будемир! – заволновалось вече.

- Да, вот старградцы сказывали, что суров он вельми, вольницу народную зажимает. Даже вече отменил, - усомнился гончар, - Всю власть под себя забрал. Наёмниками-сунеями себя окружил. Как бы и у нас того не стало.

- А ещё сказывают, что будто его сунеи недавно посекли «лучших» старградских людей и всё с его позволения, - выкрикнул кто-то.

- Врёшь! Быть того не может, чтоб князь своих в обиду иноземцам дал! – обернулся к кричавшему высокий худой мужик, владевший кожевенной мастерской.

- Ей Богу, братья, доподлинно знаю! Сродственники мои старградские сказывали, у них самих брата посекли в Радове. Сие – правда. Да и у других тоже.

- Да ка же это?! – загудела толпа.

- Тихо, люди! Тихо! Не все сразу, - Твердило зычно восстановил порядок и повернулся к говорившему, - А вот скажи, мил человек, не говорили ли тебе старградские сродственники - пошто это так князь Яррила дозволил сунеям расправу сию учинить?

- Того мне доподлинно не известно, - отвечал тот, - Вроде ссора у них с сунеями какая-то вышла и некоторых северян побили до смерти, вот те и отомстили. А князь не вмешался.

- Так, когда ж ему вмешаться следовало? – воскликнул Твердило, - Может когда старградцы сунеев били? Об этом ты не подумал? Где тут справедливость будет?

Ответа не последовало. Мужики только руками разводили. Дело было запутанным. Никто толком не знал, что там случилось. Кто был прав, а кто виноват? Но на людей произвела неприятное впечатление новость о кровавой бойне в Радове. Твердило это знал. Нужно было развеять сомнения народа. Посадник снова взял слово:

- Помыслите, братья. Вот ежели бы ваших сродственников кто-либо извёл – не захотели бы вы кровной мести в ответ? Молчите? То-то и оно! А чем северяне вам не люди? Они тоже за своих вступились. Месть она везде одинакова.

- Тоже мне – люди! А кто их сюда звал? Зачем они здесь? Тут наша земля! Пришли в гости – ведите себя тихо, никто и не обидит.

- Князь их звал! – вмешался в разговор Будемир, - И не в гости звал, а для ратной службы. Для общей пользы.

- Хороша польза – секирой по башке!

- А что всех подряд, что ли секирой по башке? Нет! Только строптивых, кои закон и порядок не блюдут, да народ смущают - ответил уверенно старец, - Для этих целей и призвал князь Яррила иноземцев себе в помощь. Свой то на своего руку не подымет. А сунеи – третья сила. Они совместно с князем порядок и держат.

- Да уж больно суров его порядок, - выкрикнул гончар, - Скоро ни вздохнуть, ни охнуть нельзя будет!

- Сие верно. Князь суров, - согласился Твердило, - Но сильный правитель и должен быть суровым. Без того никак нельзя. Вольница народная всем хороша! Да без княжеской узды, как медведь без цепи - зело опасна для самого же народа. А мы ведь хотим сильного правителя, кой закон и порядок соблюдёт и от внешних ворогов оборонит? Нашто нам слабак? Со слабым князем не видать добра! Верно говорю, люд новоградский?

- Верно! Верно! Нужен сильный князь, - зашумело вече.

- Так вот оно по всему и выходит, что, по-хорошему Яррилу, конечно лучше всего на столичный престол поддержать, - заключил посадник, - Стар-град – исстари наш сосед и союзник и князю Ярриле больше веры. Наши интересы он понимает. Он хоть и суров, но мудр и справедлив. Такой правитель в Склавинии и нужен.

- Но риск, всё же есть, никогда не знаешь заранее, как оно всё обернётся, - крикнул кто-то, - Нельзя князьям верить.

- Риск есть, - согласился посадник.

- Это всё так, Твердило, риск есть, - снова взял слово Данила Хвост, - Но помыслите, люди – выходить в море на промысел тоже есть риск. Никогда не знаешь, как оно всё в открытом море обернётся. Сколько людей там сгинуло и помыслить страшно! Но всё равно рыбаки выходят. Почему же? Да без этого им не прожить. А коли всё сложится благополучно, и будет на их стороне удача, то с большим уловом и большой выгодой вернутся. Вот за ради этого и рискуют! А кто страшится и на берегу сидит, тот с голоду пухнет или в кабалу к соседу идёт. По-другому не бывает! Вот вам и решать, люди – что нам делать? На берегу будем отсиживаться в надежде на чью-то милость, али в море пойдём и сами свою выгоду добудем!?

- Ну тогда давайте решать кому из князей больше веры Ярриле аль Севолоду. Кого поддержим? - подытожил Твердило.

- Прав Данила Хвост, – самим надо свою выгоду добывать! – раздалось сразу несколько голосов, - Поддержим Стар-град! Ярриле больше веры, он сие показал.

- Да что вы орёте, охальники, - кричали другие, - Не знаем, что вам там князь Яррила такого показал, а вот вольницу он нашу к рукам приберёт! Вече отменит. Это уж точно! Будут тут нами сунеи, да прочие иноземцы верховодить! А, кроме того, как пойдём против стольного града и Севолода, так приведёт он сюда столичную рать и тогда ужо всем нам покажет небо в овчинку. Нельзя со Святоградом ссориться. Опасно сие. Пусть старградцы одни бодаются, коль сами того хотят.

- Да вы видать уже заранее портки замарали! – не унимались первые, - Нечего заранее трястись. Мы не из пугливых. Это мы ещё поглядим, кто кому покажет. А вам бы юбки бабские носить, а не вольными мужами быть!

- Это ты, стервец, кого бабой назвал!? Бей его, сучьего выродка!

- Что-о-о! Нас бить!? Ну, мы вам сейчас зададим!

- Тише, люди, тише, - тщетно пытался навести порядок Твердило.

Но было поздно, точка кипения, как часто случалось на вече, была пройдена. Вечевые споры часто заканчивались побоищем стенка на стенку. Вот и теперь, столичная партия, чувствуя, что сторонники союза со Стар-градом начинают одерживать верх в дискуссиях, решила окончить спор силой.

Как по команде, одна партия ринулась на другую, заработали кулаки, раздались яростные крики, кто-то упал и его чуть не затоптали. Замелькали перекошенные злобой окровавленные лица с выбитыми зубами. Десятки ног подняли огромный столб пыли, в котором трудно было что-либо разглядеть. Люди били на отмаш, почти не разбирая где свои, а где чужие. Все бились против всех. Воцарился невообразимый хаос, которому казалось не будет конца. Битва разгоралась всё яростнее. Твердило и старейшины поспешно покинули площадь.

Опьянённое звериной жестокость побоище, словно горячая лава, грозилось выплеснуться с торговой площади на улицы города, где к враждующим сторонам готовы были примкнуть сотни их родственников и домочадцев. Ситуация выходила из-под контроля, всё могло закончиться массовыми убийствами, погромами и пожарами. Так уже случалось.

Внезапно небо разразилось громовым набатом вечевого колокола. Главный вестник города гудел надсадно и непрерывно, как при пожаре или вражеском вторжении, призывая всех граждан к единству. Все горожане с детства знали этот пугающий, душераздирающий звон – всегда возвещавший о большой беде.

Словно очнувшись от какого-то наваждения, они на мгновение замерли. Опустились кулаки, с глухим стуком упали на землю колья, цепи, лопаты, булыжники и другое «оружие», подвернувшееся под руки противоборствующих сторон. Оглянувшись, все увидели в дальнем конце площади новоградского тысяцкого Никиту Грача в окружении воинов княжеской дружины в полном вооружении. Рядом стояли Твердило и Будемир с несколькими уважаемыми старейшинами.

- Стена щитов! – на северный манер резко скомандовал Грач.

В миг перед ним выстроился двухуровневый ряд больших разноцветных щитов, сквозь них грозно блеснули стальные шлемы и наконечники копий. Стало ясно, что тысяцкий шутить не намерен.

- Тихо, люди! Одумайтесь! Смертоубийства и погрома не позволим! - решительно прокричал он сквозь надрывный гул набата.

Тут колокол вдруг умолк. Внезапно наступившая звенящая тишина была не менее отрезвляющая, чем громовой набат. В полной тишине вперёд вышли старейшины. Ветер слегка теребил их седые волосы и полы дорогих одежд, словно призывая людей к почтению и уважению их возраста и мудрости. Это произвело эффект, толпа отхлынула назад и притихла.

- Остановитесь, люди новоградские! – поднял свой посох Будемир, - Стыдно должно быть вам – зрелым мужам проливать кровь своих же соплеменников и устраивать мордобой, словно зелёным юнцам. Где ваша мудрость на священном вече? Не позорьте себя и свои семьи!

Не известно, что больше подействовало на толпу - слова старейшины или стена щитов княжеской дружины, но градус накала сразу спал. Люди стали успокаиваться и с удивлением оглядываться вокруг. Картина была не радужная.

В пыли хрипели несколько человек, получивших серьёзные ранения, у других были разбиты носы и выбиты зубы. Одежды разорваны и перепачканы грязью, своей и чужой кровью. Все на площади перевернуто вверх дном. Успокоившись, люди стали наводить порядок.

Прежде всего позаботились о раненых. Их подняли, кое-как перевязали раны и отвели в сторону, под тень деревьев. Послали за родственниками, чтобы те забрали пострадавших домой. Как могли привели себя и торговую площадь в порядок. И хотя вече продолжило свою работу, тысяцкий Никита с несколькими десятками ратников, на всякий случай, всё же остался на площади.

Как бы там ни было, а пришло время принимать решение. Выпустив пар, после драки, народ сделался сразу спокойнее и сговорчивее. Твердило выступил с короткой речью:

- Всё, братцы, хватит брехаться, словно псы шелудивые, да морды, почём зря друг другу чистить! Надобно дело решать. Услышьте ещё раз и помыслите об том - Стар-град и князь Яррила ответа от нас ждут. Встанем за них, аль нет – вам решать, лучшие новоградские мужи. А мы со старейшинами узрим ваш ответ. Только помните, что говорил Данила Хвост. Стар-град – наш сосед и давний союзник. Завсегда во всех бедах нам помогал. У нас с ним всегда одна выгода была. Куда же мы без него?

Народ оживился, надо было голосовать. «Голосование» проходило в прямом смысле этого слова, всё решалось криком. Принималось то предложение, за которое было больше одобрительных криков. Посадник и старейшины вели «подсчёт голосов». На этот раз голоса сторонников старградского князя были намного сильнее. Они быстро заглушили своих противников, даже не прибегая больше к помощи кулаков.

- Ну что же, братья, - удовлетворённо подвёл итоги посадник, - Вот мы и приняли решение. Знать так тому и быть, коль большинство за него кричало. Встанем за Стар-град и князя Яррилы и будем добывать ему престол Великого Кагана. Тем и свою выгоду добудем. Быть по сему! Вече закончено.

Как всегда, после окончания веча, народ расходился по домам в разном настроении. До самого вечера на улицах и в домах, при свете факелов и свечей, не стихали споры и пересуды. Люди горячо обсуждали минувшие события. Одни были удовлетворены итогами веча, другие негодовали. Но решение было принято. И оно было окончательным. Старградская партия победила.

* * * * *

Глава 19, часть 1

ГЛАВА 19.

Часть 1.

- Значит Яррила хочет войны! – гневно кричал Севолод на всю огромную гридницу каганского сенника, - Решил пойти по пути Станислава и Ратимира! Ну что же, он её получит!

- Верно, государь, - вторил ему Горясер, после опалы Путши, сделавшийся первым боярином, - Один отступник уже поплатился за свою дерзость. Пришёл черёд и другого.

- Я заставлю его покориться, или пусть умоется кровавыми слезами! - бушевал Каган, - Это же надо какая наглость – прислать мне, Великому Кагану, грамоту с моим низложением, как незаконнорожденного сына! Я покажу ему бастарда!

- Такое нельзя прощать, - качали головами бояре, - Отец твой за такое любого покарал бы.

- Вот и я покараю! Раз одного Вручая всем этим крамольникам недостаточно, преподам им новый урок.

- Слава Великому Кагану! – провозгласили бояре.

А далеко на севере, на другом конце необъятной страны шёл другой княжеский совет. И эмоций здесь было выплеснуто не меньше. На «Ярриловом дворище» Стар-града решалась судьба столичного похода.

- Этот бастард должен ответить за расправу над моими кровными братьями! - решительно заявлял Яррила на последнем совете, - Кровь за кровь! По-другому быть не может. Он не имеет прав на отцовский престол. Святоград принадлежит мне по праву.

- Сначала Буреслав, затем Григор, потом Станислав! Это уже через чур! - рокотал Будай в порыве праведного гнева, - Этого братоубийцу нужно остановить!

- Точно! – шумели собравшиеся воеводы, - Выкурим узурпатора и из столицы! Слава законному правителю Склавинии!

И вот, теперь две главные силы Склавинии, два непримиримых братских войска, ощетинившись лесом копий и ослепительно сверкая доспехами настоящим железным потоком неумолимо двигались навстречу друг другу. Две большие рати сходились всё ближе и ближе, как две гигантские стальные змеи растянувшись и извиваясь по лесным и горным дорогам, спеша на встречу своей судьбе.

С севера на столицу шла рать старградского князя Яррилы, со своими союзниками-соседями и сунейскими наёмниками, а на встречу ей двигались силы Великого Кагана Севолода и его полавских союзников. Никто не желал покориться другому и уступить добром. Спор двух братьев должна была разрешить жестокая сеча. А на кону стояла власть над столичным Святоградом и всей страной.

В порыве воинской эйфории никто не обращал внимание на две лёгкие сумрачные дымки, клубившиеся высоко в небе над обеими армиями вперемежку с облаками. Скипер и Мара незаметно сопровождали войска, готовые в любую минуту вмешаться если что-то пойдёт не по плану владыки Нави. На этот счёт и Горясер и Будай получили чёткие инструкции от Мотона. Братьев непременно нужно столкнуть лбами.

А незадолго до этого в обоих крупнейших городах Склавинии произошли важные события. В Стар-граде Яррила, наконец-то, сочетался законным браком со своей возлюбленной невестой Ригердой. Свадьбу справили быстро и довольно скромно. Ни политическая ситуация, ни настроение новобрачных не располагали к долгим и пышным торжествам. Дни были тревожные. Можно было бы свадьбу и отложить до лучших времён, но молодые этого не захотели. И так свадьба уже один раз откладывалась и ничем хорошим это не закончилось. Теперь они уже не хотели никаких отсрочек или проволочек.

Они торопились вступить в брак как можно быстрее, опасаясь, что какая-нибудь новая проблема снова им помешает или того хуже - разлучит. Конунг Ульф тоже их торопил. Ему нужен был законный статус своей дочери в склавинских землях. И вот, наконец, настал столь долгожданный день, когда Верховный волхв Стар-града Иллиазор повенчал князя и принцессу узами законного брака. Произошло это событие в недавно выстроенной скинии Светлого Духа, расположенной на высоком берегу Старицы, неподалеку от «Яррилова дворища». Два дня в городе шли празднования, но их пышность и массовость была не сравнима с ожиданиями.

Целый год старградцы жили в ожидании этого торжества, но прошло оно как-то быстро и довольно буднично. Медового месяца для новобрачных тоже не предполагалось. Вскоре после свадебных торжеств молодой супруг выступил в поход на Святоград, исход которого не смог бы заранее предсказать никто. Город и его новоявленная княгиня жили в тревожном ожидании ратных вестей.

А в самой столице, узнав о смерти Григора, Радослава демонстративно покинула каганский дворец и переселилась со всем своим двором, сестрами и младшим братом в свою отдельную усадьбу, недалеко от Сватограда. В народе всё больше и больше шёл слух о причастности к этим убийствам Великого Кагана, да и косвенные улики говорили в пользу этого. Каган стремительно терял популярность среди столичных горожан. Радослава даже не стала слушать оправдания и клятвенные заверения своего брата и уехала. Севолод не препятствовал, но велел присматривать за её домом, опасаясь, как бы сестра не вступила в сговор с Яррилой.

Да что там говорить! Даже часть стольного боярства стала заметно колебаться, явно холодея к Севолоду, особенно после расправы с Путшой, имевшим многочисленных и влиятельных родственников. Только полный триумф, громкий военный успех и богатая добыча могли восстановить пошатнувшуюся репутацию нового правителя Святограда и заставить замолчать всех его недоброжелателей.

* * * * *

Через неделю похода, примерно на пол пути из Стар-града в столицу, оба войска вышли к большому озеру Лыбедь, расположенному в живописной низине между двух невысоких горных отрогов. Войска противоборствующих сторон стали лагерем на его противоположных берегах. И те, и другие готовились к завтрашней битве.

Местные жители, в основном рыбаки, промышлявшие на озере, в панике разбежались по соседним лесам. Все окружные деревеньки словно вымерли. Берега озера обезлюдили. Никто не хотел стать свидетелем предстоящей лютой сечи, оказавшись словно между молотом и наковальней.

Обеим ратям, утомлённым долгим переходом требовался отдых. Воины ставили палатки, полыхали костры, готовилась еда, точилось оружие. А в шатрах обоих военачальников шёл последний совет перед битвой.

- Войску надо отдохнуть, государь, - советовали воеводы Севолоду, - А завтра со свежими силами ударим на врага.

- Каковы силы у Яррилы? – поинтересовался с беспокойством Великий Каган, - Случаем не превосходит ли он нас?

- Точно сказать трудно, но судя по нашим данным, силы примерно равны. Всё будет зависеть от храбрости и стойкости воинов.

- Думаю, что с этим завтра всё будет в порядке, - проговорил Севолод, он обернулся к полавскому воеводе, - Надеюсь, союзники нас не подведут?

- Великий государь, то что было во Вручае – детская забава. Завтра ты по-настоящему узришь всю мощь нашей лихой конницы. Мы сомнём этих старградских лапотников и сивейских мужланов с топорами, как степной ураган сминает высокую траву, - гордо ответил закованный в стальной панцирь воевода с лихо закрученными усами и маленькой бородкой, - Наши пики будут утыканы их головами!

- Добро, коли так. Завтра, по утру, перед битвой я буду держать речь перед ратниками. Я сумею зажечь их сердца! – заявил Севолод, - А теперь приказываю выставить караулы и всем отдыхать.

- Да, государь, - поклонились воеводы, выходя из шатра.

В то же самое время на противоположном же берегу обширной озёрной глади в высоком княжеском шатре Яррилы разгорался бурный спор.

- Нельзя нам атаковать схода! – запальчиво говорил Путянич, - Войско устало. Глядите – наши ратники еле ноги волочат. Порубит нас Севолод. Сила у него большая. Без отдыха не сдюжим.

- О нет, боярин! Наш вроги тоже не три дня отсыпаться, нас дожидаясь, - спокойно и размеренно говорил на ломаном склавинском языке ярл Агонар, принявший командование над всеми сунейскими наёмниками, - Они устать не меньше нас. Ночью они отдыхать. А мы ударить внезапно, когда они не ждать!

- Ярл дело говорит, - хлопнул ладонью по небольшому походному столу Яррила, - Эта внезапность может сработать.

- Безумная авантюра! – не соглашался Путянич, - Эдак мы рискуем проиграть сражение даже не успев его толком и начать.

- Риск всегда есть, а вот внезапность – не всегда, - заключил князь, - Изложи свой план, ярл.

* * * * *

Ночь выдалась тихая и безлунная. Лишь немногочисленные звёзды на угольно-чёрном небе тускло освещали землю, причудливо отражаясь от спокойной водной глади озера. Кругом стояла такая умиротворяющая тишина и спокойствие, что даже бдительные ночные дозоры в этот предрассветный час по неволе стали клевать носами.

Но тут по неподвижному зеркалу озера побежали лёгкие волны и раздался тихий, едва различимый всплеск. Затем ещё один и ещё. Что-то приближалось к западному берегу Лыбедя. У дозорных сладкую дрёму как рукой сняло. Взбодрившись они стали внимательно всматриваться в ночную темноту. Но различить что-то было невозможно.

- Слыхал, Чекуня, будто плывет кто-то с той стороны? – в полголоса спросил ратник своего кмета, - Как-будто лодка. Может перебежчик?

- Тсс! – зашипел тот, - Похожа лодка не одна.

- Да, кажись их много слышится, - вмешался третий, - Что это?

- Да кто же его знает! Глядите в оба!

Всплески приближались, теперь они слышались всё явственнее и доносились сразу из нескольких мест.

- Много лодок! – с беспокойством заговорили дозорные, - Труби, кмет, в рог, поднимай наших!

- Подождите, - отвечал тот, - Вдруг это рыбаки? Вот потеха то будет, а нам тогда несдобровать, что тревогу средь ночи понапрасну подняли. Поглядим ещё чуток. Рассвет ужо скоро.

Но тут из предрассветного марева вынырнули силуэты лодок. Их было много и во всех виднелись шлемы воинов. В темноте мерцали наконечники копий.

- Нападение! – заорал Чекуня, - Да тут всё старградское войско!

Поднеся к губам боевой рог, он протяжно затрубил. Трубный звук прозвучал в ночной тишине, как гром. В лагере началась суматоха. Воины выскакивали из палаток, кто в чём, хватали оружие и метались в беспорядке.

Великий Каган, заслышав рог, ошалело выскочил из шатра.

- Что случилось?! – крикнул он.

- Нападение, государь! Старградцы пошли на ладьях через озеро в атаку!

- Быть того не может! И много их?

- Да, похоже всей силой навалились. Гляди сам!

Подбежав к берегу Севолод уже явственно видел многочисленные лодки плотно усыпанные воинами.

- Безумцы! – воскликнул Каган, - Они сами вынесли себе приговор. Прекратить панику. Все в построение! Устроим им славную встречу. Лучники – к бою.

Пришедшие в себя воины стали спешно строиться в боевой порядок. Перед стеной щитов по всему берегу рассыпались стрелки и полавские пращники.

- Они хотели застать нас врасплох! – кричали воеводы, наводя порядок, - Ничего не вышло. Зато теперь им придётся не сладко!

Действительно, атакующие оказались в уязвимом положении. Фактор внезапности не сработал и теперь они были прекрасной мишенью. Даже причалив к берегу они неминуемо попадали под удар, находившегося на возвышении противника, что давало ему явное стратегическое преимущество. В пору атакующим было поворачивать обратно. Их план сорвался.

Однако, лодки, между тем, как ни в чём ни бывало, отважно приближались, невзирая на полную готовность в стане врага. Вскоре на них обрушился град стрел и камней. Часть воинов в лодках прикрывалась щитами, но остальные, судя по всему не успели. Головы воинов в шлемах стали, как снопы, валиться одна за другой на дно лодок. Стало ясно, что до берега доберётся меньше половины из них.

В рядах каганских воинов пронёсся победный клич. Враги в лодках всё падали и падали, но упорно пробивались к берегу, несмотря на большие потери.

- Что они делают? – искренне удивлялся полавский воевода, - Мы же их перебьём, как уток!

- Вот и хорошо! Старградские лапотники совсем без ума, - усмехались воеводы Кагана, - Глупо было бросать в бой все свои силы! Ужель рассчитывали нас врасплох застать!?

- Всех сюда! Правое и левое крыло – в центр! – командовал Каган, - Посечём их при высадке! А потом обойдём по обоим берегам озера и захватим лагерь!

- Государь не слишком ли рискованно сворачивать фланги в Центр? – спросил один из воевод.

- А что им там делать? – уверенно отвечал Каган, - Когда здесь сейчас начнётся сеча, они там что просто стоять и смотреть будут? Всех сюда!

- Как прикажешь, государь.

- А что нам делать? – спросил на ходу лихой командир полавских всадников, - Моим всадникам здесь очень тесно. Нам тут не развернуться для атаки.

- Биться в пешем строю! Сокрушим врага здесь и сейчас!

Лодки, наконец, достигли берега и ткнулись носом в песок. Лучники и пращники немедленно отступили за линию своих ратников, чтобы стрелять из-за их спин. Уцелевшие воины Яррилы выпрыгивали из лодок на берег и с отчаянием обречённых врубились в плотную стену щитов святоградских ратников, ринувшихся на них сверху. Началась рубка. По-звериному жестокая и беспощадная. Люди, словно лишившись рассудка, остервенело рубили друг друга.

Всё смешалось в утренней мгле, звон оружия, треск разбиваемых щитов, крики командиров и вопли умирающих. С трудом можно было различить где свои, а где чужие. Постепенно картина боя стала вырисовываться. Уцелевшие старградцы, теснимые со всех сторон значительно превосходившими их силами противника стойко и умело оборонялись, нанося врагу большой урон. Эти неукротимые воины бесстрашно умирали, один за другим, со странными предсмертными выкриками, но не отступали и не сдавались. Весь берег был уже устлан телами павших с обеих сторон. Воины Кагана, хотя и ценой больших потерь, постепенно одерживали верх. Тем более, что к ним с двух сторон уже спешили на подмогу, прикрывавшие фланги полавы и другие союзники.

Однако, склавинских ратников немало удивило, что большинство их противников были обнажены по пояс и вообще не имели доспехов. Зато обеими руками умело орудовали большими топорами и секирами. В тесноте рукопашной свалки лучники не могли стрелять, опасаясь попасть в своих. Это давало шанс безумным обнажённым воинам продержаться дольше, умело укладывая всё больше и больше врагов вокруг себя. В рассеивающей предутренней мгле уже можно было различить даже лица воинов.

- Погодите-ка! Да это же берсерки – нурландские смертники! – закричал вдруг один из воевод, перекрикивая шум боя, - Тут бьются только одни сунеи, да и тех не много! Почему они не повернули лодки назад, когда их план провалился и их обнаружили. Они ведь могли уйти. Атаковать было – чистое самоубийство!

- Глядите туда! – крикнул другой воевода.

Он указал на лодки нападавших, брошенные у берега. Быстро светало и вскоре стало заметно что в них полно поленьев с насаженными на них шлемами и прикреплёнными копьями. Многие поленья были утыканы стрелами. Вокруг лодок валялись брошенные щиты, которыми прикрывались сунейские берсерки, подплывая к берегу. Затем они их отбросили, чтобы освободить обе руки для рукопашного боя, единственной целью которого была геройская смерть во имя Великих Ассов.

Полная бессмыслица, с точки зрения склавинов и большинства народов Эврипении. Но у сунеев была своя религия и свои традиции. Только воин-берсерк, геройски павший в бою с оружием в руках мог получить гарантированный пропуск в город Богов Ассгард, чтобы вечно пировать рядом с Богами и всеми своими умершими ранее родичами. При этом смерть не должна была быть пустой. Ассы вели счёт и чем больше врагов сразил воин, тем больше почёта он имел в Ассгарде и тем ближе к Великим Ассам было его место за их столом на пиру! Поэтому они и стремились как можно дороже продать свою жизнь.

- Для чего всё это? – восклицал удивлённо воевода, - И где вся остальная рать Яррилы?

Тут только до Севолода начал доходить коварный план его противника. Он побледнел, как полотно и обернулся вокруг:

- О, Боги, кажется нас перехитрили! – поговорил он обречённо.

И тотчас же, словно в подтверждение его слов, из-за спин его воинов, застрявших у берега, затрубили боевые рога и раздался громовой победный клич. Вдоль широкого берега с обоих его сторон устремились плотные ряды старградских воинов, ударивших в спину и во фланги святоградцам, увлекшимся добиванием сунейских берсерков. Воины Кагана никак не ожидали подобного удара. Их ряды смешались.

- Разворот! Крепко стоять! – надрывались каганские воеводы.

Святоградцы отчаянно пытались перестроиться. Казалось битва разгорается с новой силой. Но теперь ситуация кардинально изменилась. Инициатива перешла к ратникам Яррилы. Они сильно теснили противника к берегу, норовя сбросить их в воду. Особенно свирепствовали сунеи, мстя за принёсших себя в жертву товарищей. Попавшим в окружение воинам Кагана приходилось не легко, но их положение всё же ещё не было полностью безнадёжным. Можно было попытаться прорваться из тисков окружения.

Но тут случилось непредсказуемое. Окружённые со всех сторон и не привыкшие к плотной рукопашной битве, где их длинные пики, секиры и большие щиты стали совершенно бесполезны, полавские наёмники не захотели геройски умирать и побежали, спасаясь в окружающих озеро лесах. Целый фланг святоградского войска полностью развалился.

- Великий Каган! – кричали воеводы, - Полавы бегут, стервы! Что прикажешь делать?!

Ответа не последовало. Ни Севолода, ни его ближайших бояр нигде не было видно. В суматохе битвы никто не успел заметить, как они куда-то исчезли.

- Кагана нигде нет! – закричал кто-то, - Наверное убит!

- Государь убит! – молнией пронеслась весть над рядами каганских ратников. Их сердца затрепетали, - Как же мы теперь!

- Вперёд, други! Умрём или пробьёмся в леса! Смелее, это – единственный шанс! – скомандовал молодой воевода, размахивая мечом, но тут же рухнул пронзённый стрелой.

Зажатое в тиски и лишённое командования святоградское войско в панике смешалось. В их рядах воцарился хаос. Дальнейшая битва уже напоминала форменное избиение деморализованного противника. Начиналась просто резня.

- Остановитесь, братья! – раздался вдруг громоподобный голос, перекрывая шум боя. Словно глас Богов внезапно прогремел в утренней дымке, - Незачем больше никому умирать!

Это было так величественно и неожиданно, что шум боя на мгновение стих, воины с обеих сторон в изумлении опустили оружие.

- Кто говорит!? – крикнул кто-то.

- Это я – князь Яррила Велимирович, истинный сын Великого Кагана и его законный наследник!

Из быстро редеющего утреннего тумана выехал князь во всём своём великолепии. В дорогих доспехах и на прекрасном коне. Вокруг него столпились несколько рослых гридней, прикрывая, на всякий случай своего господина большими щитами. Воины невольно ахнули. Князь величественно поднял руку.

- Все мы – братья! Нам незачем проливать кровь друг друга! – продолжал князь громогласно, - Вас подло обманули и затуманили ваш разум лживыми речами. Вас привели сюда умирать во имя узурпатора, бастарда, не имеющего прав на престол моего отца! В самый трудный час вас предали союзники, а ваш лживый повелитель трусливо сбежал, бросив вас на произвол судьбы, поняв, что битва проиграна!

- Врешь! – крикнул кто-то из воинов Кагана, - Государь убит в бою!

- Тогда покажи мне его труп! – ответил насмешливо князь, - Вас предали, братья. Битва проиграна и вам предстоит всем погибнуть здесь. А тех, кто уцелеет, я, как победитель, в праве продать в рабство турликингам. Но я не хочу такой судьбы для вас – своих братьев.

По рядам столичных ратников пробежал глухой ропот, они заколебались. Положение их действительно было критическим и мало кто хотел умирать или кончить свои дни в рабстве у диких степняков.

- Что ты предлагаешь, княже? – выкрикнул Чекуня весь покрытый ранами, в распоротой кольчуге и помятом шлеме.

- Сложите оружие и, клянусь Светлым Духом и всеми старыми Богами, клянусь своим мечом, что пощажу всех вас – братья мои, до единого. Вы вернётесь домой к своим семьям! – проговорил князь, подняв вверх руку с обнажённым мечом.

- Это уловка! Нельзя верить его речам! Сложите оружие и вас вех перебьют, как овец! Сражайтесь до конца! – закричал один из воевод.

Но никто не двинулся. Ратники застыли в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Воевода попытался было снова призвать их к оружию, но крик его тут же оборвался. И он с кинжалом в горле, захлёбываясь кровью, рухнул замертво. Чекуня отёр свой кинжал о штаны и бросил всё своё оружие на землю.

- Я верю тебе, княже! – крикнул он, - А коли ты нарушишь свою клятву, то все Боги мира проклянут тебя. Не мы, а Они будут тебя судить!

Со всех сторон раздавались звуки бросаемого оружия. Остатки святоградского войска сдались на милость победителя. Тех немногих, кто ещё пытался сопротивляться, быстро обезоружили, а особо упорных просто прикончили. Когда полностью взошло утренней Солнце, битва закончилась. Яррила одержал полную победу, захватив богатый лагерь и походную казну Севолода. А также множество пленников.

Пленных разделили на две неравные части. В меньшую группу согнали всех полавов, уцелевших в битве или отловленных в лесах. На удивление, их оказалось не много – всего несколько десятков. Остальные либо пали, либо сумели скрыться. В другой группе сгрудились несколькосотен сдавшихся склавинов. Князь подъехал к пленным. Все ждали его слова.

Рядом с победителем собрались его ближние бояре и воеводы. Первый боярин Будай, что-то тихо говорил Ярриле. Тут же были и ярлы Агонар и Эйрик, ещё не остывшие от битвы и покрытые с головы до ног кровью и грязью. Только одни белки глаз зловеще блестели из-под шлемов.

- Сегодня ваши воины покрыли себя неувядаемой славой, о которой веками будут слагать легенды многие поколения! – обратился князь к своим союзникам, - Вы были непобедимы. Но вы понесли большие потери и заслужили большую награду. Отдаю этих полавских псов и их лагерь в полное ваше распоряжение.

Глаза сунеев загорелись недобрым огнём. Поняв, что дело плохо, полавские пленники упали на колени, прося пощады. Но в случае с суровыми северянами это было бесполезно. Только кровь врагов могла облегчить им боль от утраты павших родичей и друзей. Агонар отдал резкую команду на родном языке и сунейские воины свирепо ринулись на безоружных пленников. Кровь – за кровь! Таков древний обычай. В один момент все они были изрублены. После чего победители невозмутимо отправились грабить их лагерь.

Пленные склавины были потрясены такой жестокостью. Многие тихо молились, прощаясь с жизнью.

- Вот и верь клятвам князей, - тихо вздохнул пожилой ратник рядом Чекуней, - Лучше бы умерли в бою. Я-то пожил, а вот молодых жаль.

- Ты поклялся страшной клятвой, князь Яррила! – крикнул Чекуня, нащупывая под одежной спрятанный кинжал. Уж кто-кто, а он не собирался отдавать свою жизнь за просто так, - Боги не простят тебя! Суд их будет страшен!

- А я ничего и не обещал этим псам, пришедшим на наши земли за лёгкой поживой! – ответил князь, - Они получили по заслугам, чтоб впредь и другим не повадно было. Моя клятва касалась только вас, мои братья! И, видят Боги, я её сдержу. Вы свободны!

Ряды святоградцев ахнули. Такого поворота событий никто не ожидал.

- Говоришь – мы свободны!? – переспросил тот самый пожилой ратник.

- Совершенно свободны! Вы можете прямо сейчас уходить по домам. Я даже распоряжусь дать вам кое-какие припасы в дорогу. Но это тем, кто непременно захочет уйти.

- Как это? – спросили из толпы пленников, - Раве кто-то не захочет?

- Вы можете остаться со мной! Все вы - храбрые воины и вы наши братья по крови и по обычаям! – продолжал князь, - И я прощаю вас, за то, что подняли на меня оружие. Более того, я призываю вас – присоединяйтесь ко мне, встаньте рядом со своим законным Правителем, истинным сыном Велимира! Мне нужны такие воины, как вы. Вместе мы установим мир и порядок в нашей стране и дадим отпор всем нашим общим врагам. Вас обманули, но теперь больше нет места лжи!

По рядам пленных ратников пробежал ропот. Одни сомневались, другие спорили, третьи просто гомонили без толку.

- Подумайте пока, братья! Позже я лично приду за ответом каждого.

- Да что тут думать! – воскликнул вдруг пожилой ратник рядом с Чекуней, - Ты доказал, что не только являешься сыном Велимира. Ты ещё мудрый правитель и великий полководец! А ещё и милостивый господин! Ты наш Каган по праву!

Воин опустился на одно колено и склонил седую голову.

- Верно, дядя! - поддержал его Чекуня, становясь на колено, - Слава Великому Кагану!

Вслед за ними стали преклонять колени и другие ратники. В итоге, больше половины пленников изъявило желание перейти на службу к Ярриле.

- Оденьте и накормите их, - распорядился князь, - Раненым окажите помощь и распределите всех по разным десяткам и сотням. Оружие получите позже.

- Слава Великому Кагану! – дружно закричали воины, переставшие быть пленниками.

Остальные продолжали мрачно стоять. Ожидая худшего, они беспокойно переминались с ноги на ногу. Яррила повернулся к ним:

- Ну что же, я уважаю ваш выбор и не буду неволить. Я дал клятву! Вы свободны. Пропустите их и дайте им кое-какой снеди на дорогу, - распорядился князь.

- Не слишком ли рискованно их отпускать? – горячо зашептал Будай ему на ухо, - Они могут усилить гарнизон Святограда, когда мы начнём осаду.

- Осады не будет, дядя! – улыбнулся князь, - Сестра сообщает, что стольные жители в Севолоде сильно разочарованы. А после сегодняшнего разгрома и его позорного бегства вряд ли за него захотят встать даже его бывшие воины. Да и мне нет резона разорять свою столицу. Она меня ждёт. Мы войдём туда без боя.

- Да, Великий государь! – склонился в поклоне первый боярин.

* * * * *

Большая группа потрёпанных и оборванных всадников, поднимая за собой клубы пыли, почти безостановочно мчалась по дороге на Святоград. Практически всё время князь Севолод угрюмо молчал и даже его ближние бояре и воеводы не решались тревожить его расспросами. Низложенный Каган глубоко переживал своё поражение. А главное – унижение! Его провели, как юнца, поймав на простой трюк с отвлекающим манёвром. И заставили удирать, словно трусливого зайца. Но дух его, несмотря на поражение, не ослаб. Всем сердцем он жаждал теперь только одного – реванша! О, придёт час, и он ещё разделается с этим Яррилой! И месть его будет ужасной!

Только ближе к вечеру беглецы решились остановиться для небольшого привала. Расположились в глухой лесной чаще и выставили караулы. Верный Динияр, при помощи нескольких отроков, быстро соорудил для князя незатейливый шалаш из веток и листьев. Остальные расположились прямо на земле.

После перехода на службу к Севолоду, бывший вручаевец быстро пошёл в гору, доказав свою преданность и храбрость. И теперь князь назначил его своим стольником. Севолод сидел, погружённый в свои тягостные думы. Пришли ближние бояре.

- Что делать станем, государь? – спросил его один из бояр, усаживаясь возле костра в княжеском шалаше, - Садиться в осаду в Святограде опасно. Зело как ненадёжны стали теперь столичные жители.

- Нет, в осаде не сдюжим, это ты верно мыслишь, - мрачно отвечал Севолод, - Силы у нас не те, да и народ ненадёжен. Заберу жену с домочадцами и в Полаву подамся, к своему тестю. Он примет и поможет.

- Добро! Полава – надёжное место, туда Яррила длань свою не дотянет. Там можно будет спокойно схорониться?

- Ну уж нет! – воскликнул бывший Каган, - Не хорониться за спиной полавского короля еду, а поддержки у него попросить!

- Для чего же?

- Как для чего!? Борьба ещё не закончена, други. Она только начинается. С помощью своего тестя и его союзников я непременно верну себе и власть, и престол.

- Дай то Боги, чтобы так и было.

- Так и будет! – заявил Севолод с горячей уверенностью, - Помяните моё слово – недолго Ярриле сидеть на первопрестоле. Я ещё вернусь в Святоград!

* ** * *

Глава 19, часть 2

Часть 2.

- Всё исполнено, господин, как мы и договаривались, - поклонился Будай Чёрному воину.

- Знаю, - коротко ответил Мотон, - Повелитель наш доволен тобой. Славная смута выходит.

- Тогда и вам нужно свою часть уговора исполнить, - осторожно напомнил боярин.

- Об этом можешь не беспокоиться. Ступайте смело на Святоград, путь открыт, твой воспитанник будет Каганом.

- Благодарю, господин, тебя и нашего Тёмного повелителя, - низко склонился Будай.

- Но это ещё не всё, - продолжил демон.

- Вот как? Чего же вы ещё хотите, господин?

- Смута уже хороша, но ещё недостаточно заметна. Этого мало. Наш Властелин требует больше хаоса и крови на землях Склавинии. Войну нужно продолжать.

- Да куда уж больше? Вся Склавиния и так под нами. С кем воевать-то?

- Не вся! Остаётся ещё Тартария. Надо посеять смуту и там. Только тогда наш уговор будет исполнен до конца. Тут есть и ваш интерес. За одно вернёте себе отколовшийся удел.

- Да к чему это, господин? – удивился Будай, - Тартария уж больно далеко. Она сильна, это будет не просто. Да и без неё у Склавинии полно земель и богатств. Думаю, это ни к чему.

- Разве я велел тебе думать, смертный? - глаза демона зажглись страшным огнём, - Не тебе решать! Твоя задача исполнять, или уговору нашему конец, - он зловеще посмотрел на боярина, - И тебе тоже, уразумел?

- Хорошо-хорошо, господин, не гневайся, - поспешно согласился побледневший Будай, - Прости мне мою дерзость. Сказывай, что нужно. Я всё сделаю.

- Так-то лучше, - смягчился Мотон, - Тебе нужно организовать поход на Тартарию.

- Князь Ратимир очень силён. А вдруг не сладим с ним?

- Это – не твоя забота, предоставь это нам. Мы обеспечим победу. А ты организуй поход.

- Как прикажешь, господин.

- И нее откладывай поход на долго, времени у тебя в обрез, - строго предупредил демон и растаял в изумрудном сиянии.

* * * * *

Святоград встречал нового Правителя довольно сдержано. Лишь немногие жители вышли на улицы с цветами и криками: «Слава Великому Кагану Ярриле!». Остальные остались в своих домах, пребывая в напряжённом ожидании. Никто не мог предсказать чего ожидать от нового Кагана, силой захватившего престол и вошедшего в древнюю столицу склавинов скорее, как победитель, а не как законный хозяин.

Как и предполагал Яррила, никакого сопротивления не было. Городские ворота оказались распахнутыми. Стольные бояре и волхвы вышли навстречу в нарядных одеждах и с хлебом-солью. Наконец то, свершилось то, к чему он так давно стремился. Под сводами старинной скинии он был провозглашён новым Великим Каганом. Церемония, которую в прежние времена готовили месяцами, была организована очень поспешно и суетливо. Но, дело своё стольные бояре и Верховный Волхв сделали по всем канонам и Яррила стал законным Каганом Святограда.

Теперь вся столичная знать наперебой спешила заверить нового Правителя в своей любви и преданности, но Яррилу буквально воротило от этой фальши. Он едва сдерживался, чтобы не съездить кулаком по какой-нибудь жирной подобострастной роже. Единственные люди, кто искренне обрадовались его прибытию в город были близкие - Радослава и его сестры, а также самый младший братишка и другие домочадцы.

Старшая сестра вместе со всем своим двором вновь поселилась в каганском сеннике, поближе к брату. В первый же день своего правления, Яррила устроил грандиозный пир в главной гриднице отца, в честь своей победы и восшествия на престол. Повеселились на славу. Всё складывалось хорошо. Немедля отправили самых быстрых гонцов в Хольмсгаард и Стар-град, к Конунгу Ульфу и княгине Ригерде, с известием о полной победе и воцарении в Святограде. Через несколько недель ожидали прибытие в столицу новой Каганши.

Единственный инцидент чуть было не случался с наёмниками-сунеями. Для них Святоград, священный город склавинов, был всего лишь захваченным вражеским городом, который им почему-то не позволили пограбить. Они посчитали, что их незаслуженно лишили законной военной добычи. Чтобы урегулировать ситуацию, Ярриле пришлось вознаградить своих наёмников за верную службу богатыми дарами. Не были обделены и свои воины, и воеводы. Каждый воин получил по пять златников, а кметы и воеводы – по десять. Большие деньги. Всё это значительно истощило походную казну новоявленного Великого Кагана. Золото таяло на глазах.

Ну а на следующий день после пира новому Кагану пришлось заняться государственными делами. А они оказались не столь радужными, как предполагалось. В отличии от боля брани, здесь Яррилу ждало полное разочарование. Бежавший вместе со своими сторонниками из города Севолод, прихватил с собой всю государственную казну, а заодно и редкостную сокровищницу Велимира, которую он собирал на протяжении десятилетий по всем завоёванным землям.

Война – дорогое удовольствие. Средств на содержание большого войска не хватало. Отправляться снова в полюдье, чтобы ещё раз собрать дань с подвластных земель было рискованно. Предыдущий Каган совсем недавно и так выгреб у них всё под чистую. Повторная дань могла бы вызвать взрыв недовольства и сопротивления. Обложение же новыми налогами население самого Святограда, означало бы полную потерю доверия нового Правителя у столичных жителей. Ярриле очень не хотелось с первых же дней начинать своё «справедливое» правление с таких непопулярных мер.

- Думайте, бояре, где нам средства изыскать, - начал Большой Совет Каган, - Это главный вопрос. Нужно золото. Без него власти не удержать. Наёмникам платить надо, войско содержать надо – а казна истощается. Всё, что надеялись в столице взять украдено Севолодом. Что делать будем?

Бояре и воеводы долго шумели и ругались, спорили, предлагали то одно, то другое, но толкового совета так никто дать и не мог. Яррила молча слушал, переводя взгляд с одного говорившего на другого. В глазах его явственно читалась обеспокоенность. И чем дольше длился шумный и бестолковый Совет, тем беспокойство это возрастало.

- Есть один выход, - проговорил, наконец, Будай, вставая со своего места.

- Сказывай, боярин, мы слушаем, - живо заинтересовался Яррила.

- Тартария задолжала каганскому престолу дани уже за два года, государь. А это – четыре тысячи златников. И урок сей выплачивать не собирается. Сумма немалая. Как раз хватит покрыть все наши расходы.

- Добрая мысль, - оживился Яррила, - Немедля составь грамоту брату моему Ратимиру, чтобы в месячный срок уплатил всё сполна.

- Дык ходят слухи, что он вовсе от Святограда отложиться задумал, - сказал кто-то из бояр, - Согласится ли платить?

- Что значит: «Согласится ли платить?» Он пока ещё наш подданный и данник. Откажется платить престолу – будет сурово наказан!

- Да, похоже, не больно то он и страшится этого наказания, - с сомнением покачал головой Будай, - Прислал же он твоему предшественнику Севолоду отказную грамоту. Отказался от урока. Независимым правителем себя объявил.

- Я ему не Севолод! – вскочил с кресла Яррила, лицо его залила краска гнева, - Со мной такое не пойдёт. Я крамолы не потерплю. Тартария – наше удельное княжество! По-другому и быть не может! Я всех отступников живо приструню. Составь грамоту, дядя.

- Грамоту эту я составлю, государь, - вздохнул Будай, - Да только какой прок в ней? Не подчинится Ратимир. Это яснее ясного.

- Ты за него не решай, дядя. А вот в грамоте этой и укажи, что в таком де случае пусть ждёт к себе в гости Великого Кагана Яррилу со всей его ратью! Пусть ужо тогда пеняет на себя – накажу всех сурово! Отправляй грамоту немедля!

- Будет исполнено, государь, - поклонился боярин.

* * * * *

- Да что же это с нами твориться такое, Яррила? – с горечью в голосе сказала Радослава, - Сколько лет вы – братья мои кровные воевали бок о бок с врагами нашего государства, прикрывали один другого в сече и пировали в одном шатре за отцовским столом. А теперь бьётесь друг с другом, как лютые вороги!

Брат и сестра - Великая княжна и новоиспечённый Каган Святограда неторопливо прогуливались по двору каганского дворца, под сенью больших плодовых деревьев, посаженых ещё во времена правления их деда. Радослава задала неудобный вопрос. Яррила помедлил с ответом, находя правильные слова.

- Должно быть времена такие настали, сестра, - наконец, отвечал он, - Иначе справедливость было не восстановить.

- Да какая же это справедливость, когда братья наши один за другим гибнут? – воскликнула в сердцах княжна, - Мы вот с сестрицами не успеваем их оплакивать. И ради чего?

- Я же сказал - ради справедливости.

- В чём же эта справедливость?

- Власть должна принадлежать законному наследнику нашего отца, а не узурпатору – в этом и есть справедливость. Не я начал эту войну.

- Власть! Власть! – я только и слышу это слово уже от второго своего брата, взошедшего на отцовский престол, - ответила Радослава, присаживаясь на скамью.

- А ты что же предпочитала Севолода видеть на этом престоле?! – в глазах Яррилы блеснули искры гнева, - Этот братоубийца тебе милее?

- Не говори ерунды, брат мой! – ответила Радослава, - Севолод получил по заслугам. Иначе стала бы я тебе столько помогать.

- Это верно, сестрица, прости меня! – уже миролюбиво сказал Каган, присаживаясь радом, - Твоя помощь была очень кстати, и я вельми как благодарен тебе за это.

- Теперь по всему выходит, что справедливость восстановлена, не так ли? – спросила Радослава, глядя в глаза брату.

- Истинно так.

- Тогда почему же ты снова в поход собираешься? – воскликнула княжна, - Ратимир то не претендует на отцовский стол!

- Нет на каганский стол он, слава Светлому Духу, не зарится, - ответил Яррила и глаза его снова стали жёсткими, - Но он – отступник. Он отказывается платить дань престолу. Это – крамола. Сие не допустимо.

- А давно ли ты сам отказывался платить отцу? Ужель забыл?

- Не забыл, - немного смутился Яррила, - Но тут другое – он удумал вовсе отложиться от Святограда! Независимым правителем стать захотел.

- Так и что же в том худого? Оба вы достойные правители. Разделите по-братски отцово наследие и не будет меж вами вражды. Нет уже в живых Станислава, Григора и Буреслава, все их земли теперь твои, как и Святоград. Я уже не говорю о Севере. Там ты давно хозяин. Чего же тебе ещё надобно? Неужто этого мало?

- Тартария - наш удел, не забыла? – нахмурился Яррила.

- Не забыла, - отвечала спокойно княжна, - Но, коли ты речь ведёшь о справедливости, то, имея столь обширные владения под своей рукой, не по справедливости было бы и брату своему кое-чего оставить?

- Ты говоришь словами крамольников. Мне зело странно сие слушать, сестра. Действия Ратимира разваливают наше государство, которое отец создавал тяжкими трудами.

- Я говорю словами разума, брат мой, - парировала она, - Тартария – сильное княжество. Вместо того, чтобы воевать с Ратимиром, заключил бы лучше с ним братский союз. Пользы для всех было бы куда больше. Хватит братской крови.

- А Тартарию, стало быть Ратимиру во власть отдать?! – почти крикнул Яррила вскакивая со скамьи, - Ну, спасибо, сестра за добрый совет!

- Опять ты о власти! – с горечью заметила Радослава, - Ты уж определись, братец дорогой – за СВОЮ Власть ты радеешь, али за Справедливость?

- А это всё едино! Власть должна быть у законного правителя, а данники должны ему платить, как положено. Это и есть справедливость.

- Во все времена одно и то же: Власть и Золото!

- Без золота не будет и власти. Мы сильно поиздержались, изгоняя узурпатора. Сятоградская казна украдена, а Тартария задолжала за два года. Если брат мой не одумается, то придётся его вразумить, как Севолода.

Княжна взяла руку брата в свои и неожиданно крепко её сжала:

- Не по сердцу мне эта затея, Яррила, - просто сказала она, - Как бы через это не быть беде. Хватит войн и жертв. Ты получил первопрестол. Умоляю тебя, заключи союз с Ритимиром. Совместно с ним идите походом на земли Империи, как дед наш со своими братьями ходил. Империя зело как богата. И золото с воинской славой добудете и братский мир сохраните. Вот тебе и решение.

- Нет, сестра, - Каган мягко высвободил свою ладонь из её рук, - Тартария была и будет удельным княжеством Склавинии. Я не допущу развала отцовского государства. Власть моя будет такой же, как и у него.

- Да, Власть, во истину, застит людям глаза. Особенно правителям! Она ослепляет их и лишает разума, - горько произнесла Радослава, - И нет в том исключений.

- Это не я, а как-раз Ратимир ослеплён жаждой единоличной власти! Это он задумал нарушить установленный отцом порядок ради неё. Не я же его надоумил на отделение!

- Ну, что же, вижу, что не смогу уговорить тебя отказаться от этого похода и заключить с ним союз, - вздохнула с сожалением княжна.

- Нет, сестра моя, не сможешь. Я всё решил. Ратимир должен покориться.

- Ну, тогда прощай, великий государь, - холодно поклонилась Радослава, - Твоя воля - поступай, как знаешь. Доброго тебе здравия.

- Куда ты, сестра? – крикнул её в след Яррила.

- Пойду к себе, что ещё остаётся? Будем с сестрицами гадать – кого из своих братьев оплакивать следующим – тебя али Ратимира!

* * * * *

Глава 20, часть 1

ГЛАВА 20.

Часть 1.

- Что ты знаешь про Алатырь? – спросил Ворас Благояра, - Рассказывал ли тебе о нём Рагадаст?

- Да, Хозяин, - отвечал воин, - Кудесник поведал мне об этом Чудо-камне и его роли в сохранении Мироздания.

- Прекрасно! – воскликнул повелитель Яви, - Значит тебе известно какая ответственность лежит на его Хранителе?

- Известно, Повелитель. Светлые Боги тяжкий труд на себя взяли. Хранить Алатырь не просто, - кивнул Благояр, - Да только никак не возьму в толк - к чему эти вопросы?

- А к тому, Благояр, что на Совете Светлых Богов теперь ты назначен Хранителем Камня, - торжественно пророкотал Ворас, - И мне поручено сообщить тебе это новость и подготовить тебя к твоей новой роли.

- Я? Хранителем Алатыря? – изумился дружинник до глубины души.

- Именно ты! - подтвердил Ворас, - Не думаешь же ты, что я буду шутить такими вещами?

Благояр медленно приходил в себя. Нужно было осознать то, что он только что услышал от владыки Мира Яви. Это было невероятно, чтобы простому смертному поручили столь ответственную миссию.

- Как же так, Хозяин? - переспросил с сомнением он, - Неужели нет более могущественного и достойного для такого важного дела? Я просто человек. Хватит ли мне сил?

- Ты уже не простой человек, Благояр, - отвечал Ворас, - Очень скоро ты станешь Строителем и не простым Подмастерьем, а Великим Мастером! Таково пророчество.

- Допустим, но я не перестану быть всего лишь человеком – слабым и смертным! – воскликнул Благояр, - Не лучше ли поручить важнейшую миссию по сохранению Алатыря кому-либо из Светлых Богов – могущественных и бессмертных?

- Конечно, проще! И, безусловно, эффективнее! – всплеснул руками Ворас, - Но мы все, вместе с нашими врагами – птенцы одного гнезда. Все мы братья. Между нами незримая связь. Грядёт великая битва, какой ещё не видывали эти миры. Если Камень будет оберегать кто-либо из нас, враги легко смогут установить его местонахождение, а значит будут знать – где искать Камень.

- Вот именно, Благояр! – вмешался в разговор Рагадаст, - Богов немного, и они всегда на виду. Им не скрыться друг от друга. А людей в Мире Яви – бессчётное количество. За всеми не уследишь. Простому человеку затеряться в нашем мире гораздо легче.

- Но почему я? – почти выкрикнул Благояр, - Вдруг я не справлюсь.

Ворас и Рагадастом быстро переглянулись. Словно решаясь сказать главное. Наконец, Ворас устало махнул рукой:

- Расскажи ему всё, Рагадаст, - сказал он, - Лучше ему знать всё о пророчестве.

- Да что же это за пророчество такое!? – нетерпеливо воскликнул Благояр.

- Терпение, мой юный друг, - улыбнулся Рагадаст, - Усаживайся по удобнее. У нас есть немного времени, и я расскажу тебе о пророчестве и твоей миссии. Ты теперь не обычный человек, ты особенный.

- В чём же моя особенность?

- В том, что ты – Возрождённый!

Старый Мастер начал неторопливый рассказ. В Древнем пророчестве говорилось о том, что наступят тяжкие времена, когда все Миры будут под угрозой исчезновения и только Алатырь сможет уравновесить силы и обеспечить победу Света над Тьмой и Хаосом. От него очень многое зависит. Об этом знают и представители Света, и представители Тьмы.

Много веков назад Силы Тьмы восстали и попытались завладеть Священным Камнем, но у них ничего не получилось. Светлые Боги одержали верх и навсегда лишили своих противников права обладания Камнем. Алатырь был спрятан в надёжном месте и всё это время находился под неусыпной охраной могущественных Хранителей.

Но охота за Камнем никогда не прекращалась. Одни стремились его сохранить, другие упорно искали – чтобы уничтожить. Долгими веками это равновесие сохранялось. Но теперь всё изменилось, пришло то время, когда вмешались Силы Хаоса, они смогли проникнуть в созданные Миры и вступили в союз с Силами Тьмы. Равновесие нарушилось. Угроза уничтожения нависла над всеми Мирами.

- И теперь Светлые Боги уже больше не могут охранять Камень, чтобы своим присутствием не выдать его местонахождение, - заключил Рагадаст, - Несмотря на всю их мощь и могущество, им тоже нужна помощь. Настала пора простых смертных людей сыграть свою роль в сохранении Мироздания. Согласно пророчества именно смертный человек сохранит Алатырь для решающей битвы. Но им будет человек Возрождённый.

- Но почему вы решили, что я и есть этот Возрождённый? – недоумевал Благояр.

- Долгие годы мы искали такого человека, - отвечал Мастер, - Возрождённый – это тот, кто умер от рук Тьмы, но не ушёл навсегда в Навь, а переродился и вернулся в наш Мир в новом качестве. Много раз мы пытались возродить того или иного человека – но всё без толку.

- Так значит я умер?

- И да и – нет. Когда Мотон поразил тебя своей чёрной стрелой ты умер. Но тебе повезло. Хозяин Ворас был рядом и смог возродить тебя. Такое могут лишь Ассы и Боги-владыки Родон и его сыновья. Больше это никому не под силу. Но и это ещё не всё. Видишь ли - не каждого можно возродить, в этом мы убедились не раз. Нужен особо избранный. Так что ты – самый настоящий Возрождённый.

- Что-то я себя таким не чувствую.

- Это придёт не сразу. Ты же остаёшься смертным человеком, рождённым в Яви, в тебе течёт земная кровь. Но, в то же время, после возрождения ты приобретаешь некоторые новые качества и способности свойственные Богам. Но ими нужно ещё овладеть и научиться их контролировать. Этим мы и занимались с тобой всё последнее время.

Наступило молчание. Благояр изо-всех сил пытался все осознать. Трудно было поверить в то, что ему только что рассказал кудесник. Звучало всё это как-то не реально. Да и не чувствовал он в себе никакой великой божественной силы. Все его ощущения были самыми обычными, как всегда.

- Я вижу тень сомнения и удивления на твоём челе, - нарушил молчание Ворас, - Это нормально. Всё не приходит сразу. Нужно время и обучение.

- Верно, - кивнул седой головой Рагадаст, - Когда мы закончим твоё обучение, ты будешь чувствовать себя по-другому. Тебе откроются новые качества и умения.

- А пока я чувствую, как Тьма сгущается вокруг нас, - проговорил задумчиво Владыка Яви, - Она приближается и окутывает все больше и больше пространства. И не только здесь, но и в Прави тоже. Враги готовятся к решающему удару!

- Нам нужно торопиться, Благояр, - проговорил старый Мастер, - Необходимо как можно скорее закончить твоё обучение.

- Я помогу вам, пока я здесь, - сказал Владыка Яви, - Со мной обучение будет быстрее. А потом мне надо будет переправить тебя в Мир Прави, в Светлый замок. Там ты увидишь Алатырь.

- А что потом?

- Там ты приступишь к своим обязанностям Хранителя, - ответил Ворас, - Светлые Боги расскажут тебе, что делать дальше.

- А ты, Хозяин? Разве ту не будешь там?

- Нет, я вернусь в Явь, мне нужно повидать здесь некоторых наших старых друзей, чья помощь может нам вскоре пригодиться.

Вновь потянулись обычные дни, заполненные ускоренным обучением, прогулками по лесу с Беляной и повседневными заботами. Всё это время Ворас и Строители пребывали в напряжении. Они чувствовали, как вражеское кольцо всё плотнее сжимается вокруг них. Поэтому старый Мастер торопился. Нужно было быстрее закончить обучение Хранителя. Теперь Благояр проводил много времени в обществе Владыки Яви, перенимая от него многие знания и умения.

Вскоре уже и сам Благояр научился чувствовать потоки энергии и осознанно управлять ими. Ощущения были новыми и странными. Никогда ничего подобного в своей жизни он не испытывал. К этому нужно было привыкнуть. Ему нравилось обучение. Неожиданно для себя он проявил большие способности, о которых раньше даже и не подозревал.

Особенный интерес, как у профессионального воина, у него вызывал солис - диковинный меч Строителей. Это было необычное оружие. С помощью крепких нитей, обмотанных вокруг пальцев и запястья, к внутренней стороне ладони крепился небольшой плоский камень очень редкой породы, название которой Благояр никак не мог запомнить. Камень был магический, заговорённый и наполненный Светлой Силой и энергией Солнца. Он был индивидуально настроен на конкретного человека, и никто другой, даже завладев камнем, не мог его использовать.

Особым волевым усилием он превращался в руке своего обладателя в Огненный меч, способный отражать любую энергию и обращать в прах обычное оружие из металла и других земных веществ. Он пробивал любую броню, крушил камни и сталь. Кроме того, Солис мог быть источником света, освещать путь во мраке, а также был способен ослеплять противников нестерпимо ярким светом.

Но фехтовать им было не просто, так как этот меч не имел постоянной жёсткой формы. Он представлял из себя поток энергии, который постоянно видоизменялся, а вместе с ним изменялась и форма «клинка». К этому нужно было приноровиться. Первое время Благояра очень расстраивал тот факт, что он постоянно проигрывал в учебных поединках не только Йёрику, но даже и Верниру, который был вдвое его старше.

- Ну вот, меня опять победил старик, - с грустью говорил он после очередного поражения.

- Выше голову, молодец! – поддерживал его доброжелательной улыбкой Строитель, - Я учился владеть солисом многие годы, участвовал в десятках настоящих смертельных поединках. А ты лишь пару месяцев в Подмастерьях, а солис впервые взял его в руки и того позже. Терпение, всё получится. Ты очень способный ученик.

- Я был в подмастерьях восемь лет, - добавил Йёрик, - Так что, Благояр, меньше болтай и больше тренируйся.

И он тренировался. Много и усердно, порой до изнеможения и наставникам приходилось его даже сдерживать.

- Отдохни немного, - советовал Рагадаст, - Подмастерьям приходится нелегко.

- Нет у нас времени на отдых! – отвечал воин сквозь зубы, - Враги приближаются, времени всё меньше и меньше, а я не готов. Давай ещё раз!

Вскоре их покинул Ворас. Благояр даже немного расстроился из-за этого. Ему было безумно интересно и приятно беседовать с ним и обучаться у Великого Светлого Бога. Но Ворас должен был отправиться в Земли Волотов, на переговоры с этими загадочными и древними великанами, существовавшими ещё до сотворения Миров.

Что, по-настоящему радовало Благояра и буквально согревало его душу, так это отношения с Беляной. Отношения эти крепли день ото дня. Они очень сблизились и привязались друг к другу. Молодые люди, иногда сами того не подозревая, использовали любой повод, чтобы как можно чаще быть вместе. Живя в одном сеннике, это было не сложно. Им казалось, что делают они это незаметно для окружающих, но Рагадаст всё прекрасно видел и замечал. Однако он никак не препятствовал развитию их отношений. Иногда казалось, что он даже рад такому повороту.

Лето подходило к концу. В лесу уже чувствовалось дыхание осени. Наконец старый Мастер объявил своему ученику, что курс его ускоренной подготовки закончен и что ему осталось выдержать заключительное испытание, после чего можно будет дать клятву и вступить в Орден Строителей. Но испытание нужно было ещё пройти. От волнения Благояр не спал почти всю ночь накануне этого важнейшего события, которое должно было изменить всю его дальнейшую жизнь. Он переживал и не был уверен в том, что готов.

По утру в его комнату впорхнула Беляна, как всегда лёгкая, воздушная и позитивная. Она положила ему руки на плечи и, заглянув прямо в глаза, сказала твёрдо и уверенно:

- Не волнуйся, Благояр. Ты справишься! Я это знаю. Просто пойди и сделай то, что ты уже умеешь.

На душе у него сразу стало как-то спокойнее и теплее. Он улыбнулся в ответ:

- Спасибо за доброе слово, Беляночка! Теперь я и сам уверен, что справлюсь.

Заключительные испытания оказались очень сложными. Благояр должен был управлять магической энергией, изменять вокруг себя пространство и время, мгновенно перемещаться из одной точки в другую, принимать и посылать сгустки этой самой энергии, воздействовать не предметы и конечно же – владеть солисом.

К ужасу Беляны, Йёрик выстрелил в него из лука с расстояния всего в пару десятков шагов. Благояр сконцентрировался на летящей стреле, как его учил Рагадаст, и ему вдруг показалось, что она как-то уж больно медленно летит. Настолько медленно, что он успел волевым усилием отклонить её в сторону. Беляна вскрикнула и затем облегчённо выдохнула. Тут же радом с ней возник Благояр:

- Что, волновалась за меня? – весело подмигнул он девушке.

- Да, ну тебя вовсе! – воскликнула она, покраснев, и убежала в сени.

В заключении испытания Благояр успешно выдержал бой на солисах сначала с Верниром, а потом и с Йёриком. Испытание было пройдено.

- Ну, что же. Всё закончено! – удовлетворённо заключил Рагадаст, - Поздравляю тебя, Благояр! Теперь ты один из нас. Подойди, Мастер Строитель, принеси клятву нашему Ордену.

Благояр встал на одно колено перед Верховным Мастером и, повторяя за ним слова Священной клятвы, прижал руки к сердцу.

- Встань, Мастер! – сказал Рагадаст, когда последние слова клятвы смолкли, - Ты теперь наш товарищ и брат, добро пожаловать в Орден Строителей!

По старому обычаю, все Строители встали в круг, положа руки на плечи друг друга, и произнесли по очереди свои имена, дав таким образом обет общего братства.

- Ну а теперь положен небольшой пир в честь нашего нового Брата, - воскликнул Рагадаст, - Беляна, детка, собирай на стол!

- Бегу, дедушко! – радостно отозвалась та, - Сейчас схожу за водой и всё будет готово!

Но праздничного застолья не получилось. Когда Беляна вышла из сенника с коромыслом и двумя деревянными вёдрами, чтобы набрать воды в колодце, она сразу заметила, что в глубине лесной чащи мелькают силуэты каких-то людей в чёрных одеждах.

- Дедушко! Там какие-то чужие люди бродят вокруг дома, - воскликнула она с беспокойством, вбегая в горницу.

- Какие ещё люди? – поднялся из-за стола Рагадаст.

- Не знаю, - пожала плечами девушка.

- А ты их раньше не видела?

- Кажись пару раз. Там в деревне. Они пытались со мной заговорить, но я не отвечала, как ты меня учил.

- И что они спрашивали? – в голосе Мастера нарастало беспокойство.

- Да, так, всякое праздное. Кто я, да где живу. Они ещё пытались за мной проследить, но я убегла.

- И давно это было?

- Точно не припомню. Ну, может пару-тройку дней назад, - неуверенно отвечала девушка, - А может и того больше.

- Чего же не рассказала раньше?

- Да кто же его знал, что это важно? – всплеснула руками Беляна, - Со мной в деревне каждый раз всякие парни и мужи заговаривают и знакомство свести хотят. А что случилось?

- Ты уверена, что сейчас там на поляне эти же люди? – не отвечая на её вопрос, продолжал расспрашивать Рагадаст.

- Да, - твёрдо ответила Беляна, - Я их запомнила по их странным чёрным одеждам. А ещё у них шляпы такие чудные. Но здесь я их раньше не видела. Это плохо?

Строители быстро переглянулись. На их лицах явно читалась серьёзная озабоченность.

- Это они! – коротко бросил Вернир, - Всё-таки выследили!

- Это что, лихие люди? – с испугом переспросила Беляна, - Я что-то не так сделала? Я вас подвел?!

- Да, внучка, это наши недруги. Но ты не казнись, твоей вины в этом нет, - мягко ответил Рагадаст, - Рано или поздно, это должно было случиться. Хотя, не думал, что они нас так быстро найдут. Теперь времени в обрез.

- Что же нам делать? – подал голос Благояр, - Принять бой? Сколько их там может быть?

- Во всяком случае, намного больше, чем нас, - криво ухмыльнулся Йёрик, - Вот, похоже, и настал час нашего последнего боя.

- Да, братья настала пора исполнить ваши клятвы! – тихо, но твёрдо произнёс Великий Мастер.

- Ну, что же, тогда умрём с честью! – воскликнул бывший каганский дружинник, - Семи смертям не бывать, а одной все равно не миновать.

- Возможно, - спокойно проговорил Рагадаст, - Но не сегодня и не для тебя, Благояр. Твоя судьба теперь лежит отдельно от нашей. Ты теперь Хранитель. Не забывай – у тебя своя высокая цель. А наш долг помочь тебе её осуществить.

- Мы теперь братья! Я не оставлю вас в сей трудный момент. Мы будем биться плечом к плечу.

- Ты помнишь, что сказал Владыка Ворас? Твой путь лежит в Мир Прави, ты теперь Хранитель. У тебя своя цель. Нет ничего важнее этого. И твоя жизнь ценнее нашей. А мы пока отвлечём и задержим наших бывших братьев.

- Я останусь с вами!

- Нет! Не время для споров, – жёстко заявил Рагадаст, - Ты выполнишь свою миссию! Или ты хочешь, чтобы всем Мирам пришёл конец?

Благояр промолчал. Он стоял посереди гридницы, опустив голову и сжав кулаки. Ему так не хотелось расставаться с людьми, которые стали для него почти-что семьёй. Тем более в обстановке, когда им грозила смертельная опасность. Всем сердцем он хотел быть рядом с ними и умереть вместе, если потребуется. Ведь у него никогда не было семьи. И вот теперь, едва он её обрёл, как снова приходится смиряться с потерей. Это было тяжело.

Но в глубине души он прекрасно понимал, что Великий Мастер прав. Есть вещи и цели более важные. Ему оказана великая честь и на нем теперь лежит важнейшая миссия и большая ответственность. Он обязан выполнить свой долг любой ценой.

- Вижу, что ты правильно всё понял. Порой нам приходится принимать трудные, но неизбежные решения, - продолжал Рагадаст, - Об одном прошу только – возьми с собой Беляну и позаботься о ней. Она ведь единственное, что у меня осталось. Ты же знаешь она мне вместо дочери.

- В этом я тебе клянусь! – с жаром воскликнул Благояр, прижимая руки к сердцу, - Пока я жив, я буду оберегать и защищать её!

- Я знаю, - улыбнулся кудесник, - Потому и доверяю тебе свой цветочек. Иди Беляна быстро собери самое необходимое.

- Я не оставлю тебя, дедушко! – на глазах Беляны навернулись слёзы.

- Пойми, душа моя, ты нам здесь сейчас не помощница! Скорее помешать можешь. Отправляйся с Благояром. А мы вас после догоним.

- С тобой всё будет хорошо? Мы же снова свидимся? – спросила девушка сквозь слёзы.

- Всё будет по-добру! Не кручинься зазря! Скоро мы будем опять вместе, а пока ступай быстрее и собирайся. Времени у вас очень мало.

Девушка ушла, тихо всхлипывая и вытирая на ходу слёзы широким рукавом рубахи, а Рагадаст повернулся к Благояру и посмотрел ему прямо в глаза.

- Ну, друже, теперь тебе придётся применять свои новые умения, - проговорил старый Мастер, - Сосредоточься и перенесись вместе с Беляной в Белый замок в Прави. Ты это можешь. Там встретишься с Матерью Богов, всё ей расскажешь. А далее, она подскажет, что делать.

- А как же вы? Почему вы не можете уйти с нами.

- Кто-то же должен задержать наших непрошенных гостей и сбить со следа, чтобы они не смогли отправиться за вами. И потом – пусть они думают, что кроме нас здесь больше никого нет. А Беляна просто убежала с испугу в леса. Её искать не станут. Тебя же не должны видеть и знать, что ты возродился. О нас не думай. У нас тут свои дела. Коли Судьбе будет угодно ещё свидимся. А теперь поспешай.

- Да встречи. Пусть хранят Вас Боги!

Благояр поклонился своим новым братьям и вышел из гридницы собирать нехитрый дорожный скарб. Когда дверь за ним затворилась, строители быстро обменялись взглядами. Они давно уже научились понимать друг друга почти без слов. Дружно поднявшись из-за стола, они направились к выходу.

На живописной зелёной полянке, раскинувшейся перед сенником, ярко и ласково светило Солнце и беззаботно пели птицы. В эту яркую, умиротворяющую картину явно не вписывались полтора десятка человек в чёрных плащах и шляпах, молча окружавших со всех сторон, зарывшийся в зелени сенник. Подойдя к окну большой гридницы Благояр и Беляна хорошо видели, как эти чёрные силуэты, словно предвестники тьмы, подступали всё ближе и ближе. Они двигались уже открыто, не боясь того, что их чёрное одеяние резко выделяется на фоне окружающего пейзажа.

Навстречу им из-под навеса крыши также молча вышли три фигуры в сером. Благояр понимал, что ему нужно торопиться, но никак не мог оторвать взгляд от окна.

- Всё, Рагадаст! Твоё время вышло. Это конец, - отчётливо долетел до слуха Благояра властный голос, - Сдавайтесь и может быть мы пощадим вас. Хотя, после того, как вы опозорили славу нашего Ордена и наших братьев-предшественников – это будет не просто сделать.

- У нас с вами разное представление о том, что позорит славу нашего Ордена и братьев-предшественников! – громко крикнул в ответ Рагадаст.

- Да ты ещё упорствуешь старый отступник! – воскликнул голос, - Тогда готовьтесь к смерти!

Старый Мастер быстро обернулся к окну гридницы, в котором разглядел два неясных силуэта и резко взмахнул рукой, как бы говоря: «Уходите быстрее!». Затем он что-то выкрикнул и в тот же миг вокруг всей троицы на земле образовался дымящийся круг, из которого быстро поднялся магический щит. Сомкнувшись на верху, он образовал, что-то похожее на защитный купол.

Очень вовремя, так как все чёрные Строители, как по команде, одновременно метнули в них блестящие молнии, которые разбились о щит и разлетелись мельчайшими искрами. Серые братья ударили в ответ. Их противники так же поспешили укрыться за своими щитами. Благояр, словно зачарованный, смотрел как по поляне в обоих направлениях бешено летали ослепительно яркие молнии и сыпались мириады искр. Прокатывались волны различных энергий, сталкиваясь, шипя и громыхая. Увлечённый этим зрелищем, он даже не замечал, что его руку изо-всех сил сжимала перепуганная Беляна.

Улучив момент, старый Мастер выступил вперёд. Он взмахнул своим посохом и один из нападавших, подхваченный неведомой силой, взмыл высоко вверх. Его щит погас, он несколько раз перекувыркнулся в воздухе, тяжело рухнул на землю и больше не шевелился. Рагадаст быстро направил свой посох на другого и его постигла та же участь. В рядах Строителей возникло лёгкое замешательство. Но в этот момент на поляне, как будто ниоткуда, появился очень высокий и худощавый мужчина с каменным лицом. Одет он был так же, как и его спутники, в черный плащ и шляпу. Единственным отличием был массивный золотой медальон, висевший у него на груди.

- Великий Мастер! – почтительно воскликнули все Строители. В их голосах явно слышалась радость и облегчение.

Тот, не говоря ни слова, махнул своим посохом и Рагадаст в ту же секунду был сбит с ног, словно невидимым ударом. Его посох отлетел в сторону.

- Слабеешь, старик! – проговорил вновь прибывший, - Ты когда-то был Великим Мастером, но твоё время прошло. Жаль, что ты никак не можешь это понять. Со мной здесь все наши Мастера. Сопротивление бесполезно, мои бывшие братья.

- Это мы ещё посмотрим, Родрек! – процедил сквозь зубы Рагадаст, подбирая с земли свой посох.

Два Великих Мастера Ордена строителей, бывший инынешний, застыли в напряжённом ожидании, а затем, как по команде, одновременно вскинули свои посохи. Из них вылетели ослепительные лучи и с громким шумом скрестились, образовав большой святящийся сгусток энергии. Он некоторое время завис на равном расстоянии между ними. На лицах обоих Мастеров выражалось максимальное напряжение. Все остальные словно застыли. Никто не осмеливался вмешиваться в их молчаливый поединок.

Постепенно энергетический сгусток стал медленно, но неуклонно сдвигаться в сторону Рагадаста. Всё ближе и ближе. Старый Мастер тяжело дышал от напряжения. Руки его начали дрожать. А на тонких губах Родрека, заиграла злорадная улыбка. Наконец, сгусток резко вонзился в посох Рагадаста. Раздался громкий хлопок. Посох Рагадаста разлетелся на мелкие кусочки, сияние угасло, а сам он оказался отброшен на несколько метров.

- Всё кончено! – воскликнул Родрек, метая молнии в поверженного противника.

Но бывший Великий Мастер не сдавался. Он ловко уклонился от одной молнии и сумел отразить другую. Затем сам метнул серебристую стрелу в своего соперника. И пока тот отражал её, быстро примкнул к своим соратникам. Совместными усилиями они снова создали защитный купол, легко отразивший все потоки энергии.

Поняв, что этот щит не пробить, чёрные строители двинулись в рукопашную. Вспыхнули солисы. Против них щиты были бесполезны. Серые братья так же активировали своё оружие и встали спина к спине, чтобы принять последний бой. Словно маленькие солнца засверкали и завертелись в бешенном водовороте лучи солисов. Один из нападавших упал, сражённый умелой рукой Йёрика, но остальные лишь усилили натиск, окружая обречённых плотной чёрной стеной. Битва подходила к концу. Силы были явно неравны.

Тут Благояр вдруг спохватился и, взяв Беляну за руку, он поднял другую руку вверх и заглянул девушке в глаза:

- Ну, лада моя, ты готова? Более нельзя медлить.

Девушка, не в силах произнести хоть слово, только молча кивнула. Глаза её были полны страха и тоски. Тогда новоявленный Мастер сконцентрировал свою энергию и громко произнёс заклинание. Тотчас же их закружил золотистый вихрь, вмиг скрывший от их взора всю действительность. Последнее, что успел разглядеть Благояр это то, как чёрные фигуры ещё плотнее окружили его братьев и как Вернир падает, сражённый солисом. И всё! Дальше перед глазами был только ослепительный свет, и они оба словно растворились в этом сиянии.

* * * * *

Глава 20, часть 2

Часть 2.

Благояр с изумлением и восхищением разглядывал обитель Светлых Богов. Об этом месте он знал лишь понаслышке, из сказок и былин. И уж точно никогда даже не мечтал оказаться здесь, среди Богов. Это было похоже на сон. Но прибыл он не в лучший час.

В Светлом Замке царила суета. По широки каменным коридорам и галереям туда-сюда сновали многочисленные духи-слуги в золотистых одеждах. В Высоком чертоге постоянно совещались Светлые Боги. Все готовились к отражению предстоящего нападения Тёмных сил. А в том, что это нападение случится в самое ближайшее время почти никто не сомневался.

Поэтому на внезапно появившихся в Главной галерее Благояра и его спутницу поначалу никто даже не обратил внимание. Святоградцу пришлось дважды окликнуть одного из проносившихся мимо духов, чтобы спросить, где можно разыскать Мать Богов. Получив подробное разъяснение от невозмутимого бестелесного слуги, он вместе с Беляной, направился в небольшую тихую комнату в боковом крыле, где у Ляды была оборудована, своего рода приёмная, для гостей.

Волшебная дверь сама распахнулась перед ними, и они оказались в чудесной светлой комнате с высоким потолком. За распахнутым окном, перед которым стояла сама Мать Богов в своих белоснежных одеяниях, блаженно шелестела густая зелень и дул нежный ветерок, слегка колыхая лёгкие прозрачные портьеры. Откуда-то лились мелодичные звуки гуслей и тихое, едва различимое пение.

- О, моя повелительница… - начал Благояр с поклоном.

- Входи Хранитель, - прервала его Ляда движением руки, - Мы наслышаны о тебе и ждали твоего прибытия.

- А что это за чудное пение и музыка? – осмелев вдруг спросила Беляна, - Я нигде не вижу ни музыкантов, ни певчих.

- Ты их видишь, дитя моё, - ласково отвечала мать Богов, поворачиваясь от окна. На её тонких губах играла доброжелательная улыбка, - Это наши поющие цветы. Они тут повсюду.

- Поющие цветы!? – изумилась ещё больше девушка, - Никогда не встречала подобного! Да, разве же цветы умеют петь и играть на гуслях.

- Наши – умеют, - снова добродушно улыбнулась Ляда, - Добро пожаловать в Светлый Мир Прави. Здесь вы можете увидеть ещё много интересного и необычного. Жаль только, что долго вам наслаждаться нашими чудесами не придётся.

- Почему? Тут так красиво! – наивно воскликнула Беляна.

- Вам предстоит долгий путь, - ответила Богиня, - Но всему свой срок. Ступайте, немного отдохните. Позже, Благояр, нам нужно будет обсудить твою миссию на Совете.

Совет состоялся в тот же день, ближе к вечеру. На нём присутствовали все Светлые Боги, а также Духи Прави и Ирии. Благояр, не скрывая изумления, во все глаза смотрел на тех, к кому он раньше мог обращаться разве что только в молитвах. Ему было немного обидно за Беляну, которой пришлось остаться в своих покоях. А она так хотела увидеть светлые лики всех Богов. Но Боги не допускали присутствия посторонних на Совете. И ей пришлось подчиниться.

- Яснее ясного, что Тёмные силы в самое ближайшее время нанесут удар по Миру людей, - горячо говорил светлоликий Световит, - Там многое решится. Нельзя допустить падения этого мира. Явь – по сути наш щит.

- Это верно, сын мой, - согласилась с ним Матерь Богов, - В наш Светлый Мир Хаосу прямой дороги нет. Но есть и другие пути.

- Дорога праведных, - тихо проговорил божественный Даромир.

- Да, этим путём праведные души переселяются в Навь и дальше – в Ирию. Этим же путём могут пройти и демоны Тьмы. А их у Чернобога – целая армия!

- Ну, нам не впервой разбираться с ними, - воинственно заявил Семерилл.

- Мы не страшимся тёмников и встретим их лицом к лицу, - горячо заявили Светлые Духи Ирии, - Нас тоже будет не мало!

- Боюсь, этого может быть недостаточно, - вздохнула Ляда, - Ты помнишь, Семерилл, нашу последнюю встречу с Чернобогом? Он овладел новыми тайными знаниями и практиками, с которыми нам ещё не приходилось сталкиваться. Нет, одним нам не справиться.

- Но кто же нам может помочь? – недоумевали Светлые Духи.

- Только наш отец Родон. Только он может противостоять всепоглощающей мощи Хаоса. Я немедленно повидаюсь с ним.

- А волоты?

- К ним уже направился Ворас.

- Ворас отправился в мир волотов? Плохая идея, – покачал головой Харий, - Они же непредсказуемы! От них можно ожидать всего, что угодно. Они всегда были сами себе на уме. Да и нас не сильно жалуют. А если в это время Чернобог нападёт на Мир людей? Что тогда?

- Тогда вы будите защищать этот мир до последней возможности. А мы с моим братом постараемся вовремя привести помощь.

- Весёленькое нам предстоит дело, - буркнул Харий, - В одиночку сражаться с Хаосом. Без нашего отца Белобога, да ещё и без Аскольда будет совсем не просто.

- Не ворчи, Харий. Выстоим! – уверенно заявил Световит, - Когда ты направляешься к Родону, матушка? – спросил он у Матери Богов

- Немедленно, время не ждёт, - отвечала Ляда, - Вот только переговорю с Хранителем. А вы подумайте, что можно ещё сделать.

Пока Совет обсуждал детали обороны Явного мира, Мать Богов сделала жест Благояру следовать за ним. Оказавшись снова в своём кабинете, она хлопнула в ладоши и тут же плотно закрылись все двери и окна.

- Здесь мы можем говорить никого не опасаясь, - начала хозяйка светлого замка, - Тебе предстоит узнать всё о своей миссии. Слушай внимательно и запоминай.

Новоявленный Хранитель приготовился слушать. Но прежде, чем говорить дальше, Ляда описала обеими руками круг над головой и тотчас же золотистое прозрачное облако полностью окутало их с Благояром, изолируя от всего окружающего мира. Ничто не могло проникнуть сквозь этот защитный экран. Теперь можно было не опасаться посторонних ушей. Они опустились на низкий диванчик в глубине комнаты. Мать Богов неторопливо начала свой рассказ и наставления. Благояр внемал ей с почтением и благоговением.

А тем временем, в Большом Зале Светлый Совет был в самом разгаре. Боги и Духи энергично обсуждали ситуацию, спорили, предлагали.Но внезапно их шум и споры были прерваны громовым раскатом чудовищного взрыва. Весь Светлый Чертог был буквально потрясён от основания, до самой крыши, а из узких оконцев подвалов повалил чёрный дым. Ничего подобного на случалось здесь уже многие века. Все вскочили со своих мест. В первый миг могло показаться, что нападение Тёмных Сил уже началось. Но вокруг замка никого не было. Никто не мог понять, что же случилось.

- Алатырь! – воскликнула, появившаяся на пороге Мать Богов, - Кто-то пытается похитить его! Быстро, все вниз.

Лестница, ведущая в подземелье Светлого замка, вместе с боковой стеной оказалась разрушена. Боги и Духи легко перенеслись по воздуху и исчезли в чёрном проломе стены. Благояр остался стоять на краю лестницы. Внезапно из подземелья через пролом стены полетели молнии, обломки камней и ударило адское пламя. Новоявленный Хранитель едва успел отскочить в сторону и прижаться к боковой стене. В подземелье творилось что-то необычное. Там явно шла какая-то борьба. Кровь в жилах воина закипела. Всё его тело охватило, то волнительное напряжение, которое всегда возникало у него перед сечей. Его душа рвалась в бой.

Тут, вместе с очередной порцией пламени и обломков, из глубокого пролома вылетели две огромные чёрные тени и с поразительно быстротой взвились в небо. Ещё миг и они растаяли за горизонтом. За ними в погоню немедленно устремились две золотые колесницы Светлых Богов на разгорячённых огненных конях.

Благояр попытался спуститься как можно ниже, чтобы заглянуть в проём и в ужасе отшатнулся. Из глубины проёма, прямо перед ним появилась гигантская Белая Змея с огромной огнедышащей пастью! А за ней виднелось какое-то уродливое чудовище с горящими глазами. Гигантская змея дохнула пламенем. Благояр едва успел отскочить в сторону, и огненная струя пронеслась мимо, лишь обдав его волной жара и слегка подпалив бороду. Оба чудовища изготовились к новой атаке. Несмотря на ужас, появившийся где-то в глубине души, Благояр мгновенно создал энергетический щит и активизировал солис.

- Стой, Гафира! – послышался голос Матери Богов, - Это новый Хранитель! Пришло время вам познакомиться.

Белая Змея сразу как-то обмякла и стала быстро уменьшаться в размерах. Через несколько секунд перед изумлённым Благояром уже стояла немолодая, светловолосая женщина в белоснежных одеяниях.

- Прости, Хранитель, не признала. Нынче в мире всё так быстро меняется, - вполне дружелюбно произнесла она.

Рядом с нею вместо ужасного трёхголового чудовища появился вполне себе невзрачный мужичок в строгих чёрных одеждах. Изумлению Благояра не было предела. Так он впервые увидел ужасную и одновременно божественную Гафиру, великую Женщину-змею, ровесницу самого Мироздания и её немного мрачного ворчливого спутника Гаюна. Но ему удалось быстро взять себя в руки. Приходилось привыкать ко всяким чудесам.

- Что это было? – спросил Благояр, кивнув на дымящийся пролом в стене замка.

- Тёмники пытались выкрасть Алатырь, - отвечала Гафира, - Но и мы с Гаюном за эти века тоже не заржавели. Стервецы еле ноги унесли.

- Вслед за этой попыткой последуют и другие, - заметила Ляда, - Они никогда не остановятся.

- Вот поэтому и надо Камень быстрее перепрятать, - заключила Гафира, - Пока сам Чернобог со своим воинством сюда не нагрянул. Теперь они точно знают, где его искать.

- Пора старым и новым Хранителям объединиться, - сказала Ляда.

- Ты слышал, Гаюн. Подумать только - новый Хранитель, - задумчиво проговорила Гафира и бросила короткий оценивающий взгляд на Благояра, - А ты молодец, Хранитель! Не растерялся, быстро среагировал.

- Благодарю, - поклонился воин.

- Угроза миновала. Поднимемся в Главный зал, - предложила Ляда.

Посовещавшись, они решили, что тянуть дальше нельзя и выступать надо завтра же. План был прост. Алатырь – божественный камень. Он был сотворён в божественном мире и всегда там хранился – то в Светлом, то в Тёмном. Там его место и именно там его станут искать в первую очередь. Значит сохранить его проще в Земном Мире людей, где врагам его сложнее будет обнаружить.

Приняв это решение, начали нехитрые сборы. Правда, возникла маленькая проблема. Дело в том, что Благояр и Беляна ни за что не соглашались расстаться друг с другом. Это вызвало беспокойство Светлых Богов. Поначалу они категорически не хотели посвящать ещё кого бы то ни было в тайну хранения Алатыря. Но молодые люди стояли на своём. В конце концов, пришлось Ляде согласиться с тем, что нельзя разлучать два любящих сердца, тем более, что внучка Рагадаста и так была во многое посвящена с самого рождения. В остальном же подготовка к дальнему путешествию прошла без проблем.

Быстро определились и с местом для нового хранилища Камня. Гафира рассказала, что в далёком Южном море, во владениях Империи, есть небольшой уютный островок со звучным названием – Змеиный.

О нём мало кому было известно, даже среди жителей Империи. Островок этот пользовался дурной славой и был необитаем. Говорили, что там водятся призраки и гигантские ядовитые змеи. Потому никто не хотел на нём селиться. Прекрасное место вдали от посторонних глаз. Хотя призраки острова испокон веков страшили людей. Но это не могло остановить Хранителей.

- Думаю, что мы с Гаюном пострашнее любых призраков будем, - смеялась Гафира, - А змеиный остров – это самое то, что мне надо! Давно у меня не было общества моих сестёр. Думаю, мы поладим.

Там и решено было поселить Благояра с Беляной, под видом боярина с молодой женой, любящих уединение. Старые Хранители, Глафира и Гаюн, тоже будут рядом и сыграют роль немолодой преданной прислуги. Алатырь – уникальный камень. Он мог принимать любые размеры. Гафира быстро обучила нового Хранителя всем способам обращения со священным камнем. Уменьшенный до размеров грецкого ореха он легко и бесследно растворился среди обычных дорожных вещей «боярина». С виду он напоминал самый обыкновенный, ничем не привлекательный камушек.

- Когда придёт час, мы известим вас, - напутствовала их Мать Богов при расставании, - А пока вам нужно исчезнуть. Скрыться и от Богов, и от людей. Ваша миссия чрезвычайно важна. Вы не должны рисковать. Главное – любой ценой сохранить Алатырь!

Перенестись, используя магическую энергию, можно было лишь до границ Империи. Дальше, чтобы не вызывать подозрение, предстояло двигаться обычным способом. Всё должно было выглядеть предельно натурально, всё как у людей.

Чтобы не выделяться и не привлекать к себе внимание они купили лошадей и роскошную повозку, как и полагалось знатному боярину. Женщины расположились в ней достаточно комфортно, Гаюн занял место кучера, а Благояр, облачённый в дорогие доспехи, ехал рядом верхом на добром жеребце. На ночь старались останавливаться только на приличных постоялых дворах с хорошей репутацией. Их конечной целью был Кесарь-град, столица Империи и крупнейший порт на всём Южном море. Здесь, если повезёт, можно было нанять корабль до Змеиного острова. Хотя местные моряки не очень то любили плавать к этому проклятому месту.

Путешествие протекало гладко и до скукоты однообразно. Лишь однажды на лесной дороге ватага местных голодранцев попыталась было ограбить богатого склавинского «боярина», путешествующего без охраны. С дикими криками они кинулись к повозке со всех сторон. Благояр выхватил меч и сразил ближайшего к нему разбойника. Остальные немного замешались.

- Чего встали, трусы! – заорал их предводитель, он же один, а вас много, - Кончайте его, а добро и баб заберём себе.

Окрылённые его окриком и движимые жадностью и возможностью лёгкой добычи, душегубы снова ринулись на путешественников.

- Ну держитесь, шельмы! – рассердился Благояр, разворачивая своего коня.

Неравенство сил его не пугало, скорее наоборот. Руки прирождённого воина зачесались, глаза горели. Но Гаюн его опередил. На пути разбойников внезапно возникло огромное трёхголового чудовище. Эффект от одного его появления был просто ошеломляющий. Несколько человек от страха тут же попадали в обморок, один даже замертво, а остальные с дикими криками в ужасе разбежались.

- Не слишком ли было рискованно открываться им? – усомнился Благояыр, - Можно было бы их просто разогнать. А теперь разговоров о сём чуде по всей округе будет хоть отбавляй.

- Пусть болтают вздор, - спокойно ответил Гаюн, снова принимая облик человека, - Никто им всё равно не поверит. Сейчас по всей земле много расплодилось таких «сказочников».

- Благояр прав, - согласилась Гафира, - В следующий раз лучше действовать осмотрительнее. Мы не должны выдать себя раньше времени.

- Да, госпожа, - проворчал Гаюн.

Следующего раза долго ждать не пришлось. В одной из провинций, уже не далеко от столицы, какой-то местный князёк, частенько промышлявший грабежом со своей небольшой дружиной, тоже решил «пощупать» одинокого богатого путешественника. В этот раз угроза была куда серьёзнее, но Гафира быстро наслала на князька и его людей оцепенение. Весь его отряд буквально замер на месте, словно живые статуи. И путешественники благополучно продолжили свой путь.

- Вот теперь нашего обличия никто не видел, - удовлетворённо заметила Гафира.

- Так что же, они тепереча так и будут стоять всю жизнь окаменевши? – с жалостью спросила Беляна, оглядываясь назад.

- Да, нет, что ты! – рассмеялась чародейка, - Это заклятие не вечно. Через пару часов они оживут и ничего не будут помнить.

- Это гораздо лучше, - согласился Благояр.

На исходе второй недели они благополучно прибыли в столицу Южной Империи и остановились на большом постоялом дворе. Кесарь-град, расположенный в уютном морском заливе, удивлял их своими размерами, величественными зданиями из камня, широкими улицами и площадями, украшенными статуями и фонтанами. Вокруг высоких каменных стен раскинулся огромный торгово-ремесленный посад с бесчисленными мастерскими, складами и торговыми лавками. А морской порт был самым большим и богатым во всей Эврипении. Что и говорить, одно слово – Царский город. В этом громадном городе любой путешественники чувствовал себя песчинкой на бескрайнем морском побережье.

Казалось затеряться здесь было проще простого. Но, к их немалому удивлению, вскоре после прибытия к ним на постоялый двор пожаловал неожиданный гость. Не успели они расположиться, как на пороге появился надутый от своей важности господин в дорогих пышных одеяниях в сопровождении молчаливого слуги. Это был герольд самого Императора Васпассиана. Он внимательно осмотрел комнату и остановил взгляд на Благояре.

- Ты будешь тот самый боярин, что прибыл по утру из склавинских земель? – напыщенно спросил он.

- Должно быть тот самый, - отвечал Благояр.

- Радуйся! – церемониально возвестил герольд, - Тебе оказана высокая честь! Величайший из всех земных правителей Эврипении, несравненный повелитель Южной Империи, божественный Император Варпассиан прослышал о твоём прибытии в столицу и немедля приглашает тебя к себе во дворец в качестве гостя!

* * * * *

Глава 20, часть 3

Часть 3.

Императорский герольд застыл в выжидательной позе, недвусмысленно давая понять, что Благояру нужно немедленно следовать за ним. Это было весьма не кстати, так как бывали случаи, что гости при императорском дворе могли оставаться по нескольку недель и даже месяцев, в зависимости от интереса и настроения Императора. Такая задержка не входила в их планы.

- Премного благодарны Его императорскому величеству за честь и лестное приглашение, - отвечал Благояр с поклоном, - Но мы очень уж спешим. Дело у нас есть неотложное. Передай своему повелителю, что в следующий раз мы непременно воспользуемся его гостеприимством.

Рыбьи глаза герольда, казалось вылезли из орбит, лицо его стало пунцовым:

- Вас извиняет только то, что вы чужестранцы и не знаете наших порядков, - просипел он, - Иначе вы бы знали, что любая просьба или приглашение нашего божественного Императора являются не чем иным, как вежливой формой приказа. Никто не смеет ему отказать! Будем считать, что я не слышал ваших слов.

- Вот как. Ну, что за спешка? - с досадой воскликнул Благояр, - А я думал – мы вольны в своих поступках.

- Никто не волен поступать вопреки воле Императора! И если ему угодно вас видеть, то вы должны явиться тотчас же. Или прикажите вас силой тащить?

- Ну, знаешь … - начал закипать Благояр.

В этот момент раздался громкий звук разбиваемой посуды. Все резко обернулись. В дальнем углу виновато стояла немолодая опрятно одетая служанка боярина. У её ног валялись осколки разбитого кувшина. Она обменялась с боярином быстрыми взглядами:

- Простите, господин, - проворковала она мелодичным голоском, - Я сегодня такая неуклюжая.

- Пустяки, - отвечал ей Благояр, - Ты меня не так понял, достойнейший муж, - обратился он к рассерженному герольду, - Я хотел сказать, что мы не можем предстать перед вашим Повелителем, слава о котором идёт по всему миру, в столь недостойном виде. Что он о нас подумает? Нам нужно привести себя в порядок с дороги.

- Это верно, - согласился герольд и лицо его снова приобрело естественный цвет, - Умойтесь, переоденьтесь и через час я вернусь за вами. Вы переступите порог величайшего дворца мира.

С этими словами напыщенный герольд и его молчаливый слуга величаво удалились, оставив путешественников в глубоком раздумье. Задерживаться надолго во дворце Васпассиана они не хотели, но и конфликтовать тоже было не желательно.

- Придётся нанести визит вежливости, чтобы не возбуждать лишних подозрений, - вздохнула Гафира.

- Это рискованно, - разумно заметил Гаюн, - Не нравится мне всё это. Откуда вдруг такой живой интерес к персоне какого-то там заезжего боярина. Похоже на ловушку.

- Но нас ведь никто здесь не знает, - проговорил Благояр удивлённо, - Мы только что приехали.

- Я бы не стала недооценивать Тёмные Силы, - задумчиво промолвила Гафира, - От них можно ожидать всего, что угодно.

- Так может нам сбежать, пока не поздно? – предложил бывший дружинник, - Мы быстро. Они не успеют нас догнать.

- Это не выход, и вызовет лишь большие подозрения, - ответила чародейка, - А нам нужно быть предельно осмотрительными.

- Что же ты предлагаешь? – спросил Гаюн.

- Благояр, ты пойдешь к Императору, а я пойду с тобой, под видом Беляны.

- И что дальше?

- Если всё хорошо, мы вернёмся обратно и завтра же отправимся на Змеиный остров.

- А если нет?

- Тогда мне придётся применить силу. А чтобы никто ничего не узнал – есть различные заклятия от забвения до безумия. Мы ещё заставим Императора послужить нам. Гаюн, ты будешь рядом и заберёшь нас если понадобится.

- Да, моя госпожа, - поклонился тот.

- Прекрасно. Тогда приведём себя в порядок для визита во дворец.

* * * * *

Дворец повелителя Южной Империи Васпассиана поражал своим великолепием. Благояр, привыкший к более простой и неприхотливой обстановке княжеских сенников Склавинии, был впечатлён. Никогда в жизни он не видел подобной роскоши. Даже дворец правителя Хольмсгаарда, в котором он побывал однажды, казался на этом фоне маленьким и убогим.

Дворец Императора занимал целый квартал Кесарь-града и насчитывал не менее сотни залов и комнат, не считая бесконечных оранжерей, крытых переходов, башен и галерей. Это был настоящий маленький город внутри большого. Всё было изысканно отделано золотом, драгоценными камнями, мрамором и ценными породами дерева. Мебель, ковры и настенные росписи также поражали впечатление. Буквально на каждом шаге была кричащая роскошь.

Южане очень любили кичиться своим богатством, величием и древней историей. Императоры не упускали шанса продемонстрировать лишний раз своё превосходство всем окружающим народам, которых высокомерно считали варварами. Однако, вопреки ожиданиям, приём назначили не в тронном зале, а в малой императорской приёмной, расположенной в верхней башне дворца и имевшей отдельный боковой вход. Гафира, шедшая рядом с Благояром в облике Беляны, недовольно поморщилась. Тот факт, что приём состоялся в такой не очень торжественной обстановке её беспокоил. Это говорило или о невысоком статусе гостя или о каких-то тайных замыслах.

Император Васпассиан, немолодой худощавый мужчина с гладко выбритым лицом и большими карими глазами, одетый в подобающие его рангу роскошные одежды, приветствовал гостей и усадил их в мягкие кресла напротив себя. Повелитель Южной Империи был бледен, слегка растерян и вообще производил какое-то странное впечатление не вполне здорового человека. «Уж не болен ли он?» - подумал про себя Благояр. Ни пира, ни даже стола с винами и закусками тоже не предполагалось. После торжественных приветствий, беседа вяло потекла фактически ни о чём. Император задавал простые вопросы, а гости почтительно отвечали.

Наконец Император встал, давая понять, что аудиенция закончена. Гости поднялись за ним следом и, отвесив поклоны, уже приготовились покинуть дворец, как Васпассиан обернулся:

- У нас была весьма интересная беседа, боярин, - проговорил он каким-то бесстрастным голосом, - Я так давно не был в Склавинии. Новости оттуда приходят не часто. Мне будет и впредь любопытно общаться с вами. Надеюсь у вас есть ещё что мне рассказать.

- Да мы уже рассказали тебе, великий владыка, все последние новости. Всё, что знали и слышали перед отъездом, - отвечал Благояр, - Боюсь, что ты будешь разочарован. Нам нечего более тебе поведать. Да и спешим мы по своим делам. Дозволь откланяться.

- Ничего, думаю мы найдём много тем для дальнейших бесед, - отвечал Васпассиан, словно, не услышав последнюю фразу, - Мой дворецкий покажет вам ваши комнаты. Не стесняйтесь, располагайтесь, как дома.

- Позволено ли нам будет покидать твой прекрасный дворец по своему желанию, повелитель? – спросила вдруг Гафира голосом Беляны.

- А зачем? Здесь у вас будет всё, что только вы пожелаете. Вам достаточно будет лишь сказать.

- Стало быть мы пленники? – воскликнул Благояр.

- Ну что ты, боярин, - лицо Императора вдруг на миг ожило и расплылось в хитрой улыбке, - Какие пленники? Вы – мои гости.

- И сколь долго прикажешь нам у тебя гостить?

- Столько – сколько я пожелаю! – вдруг резко ответил Император и глаза его сверкнули странным огнём.

Этот огонь угас уже через секунду, но от Гафиры ничего нельзя было утаить. Оставаясь в облике Беляны, она учтиво поклонилась Императору:

- Мы с радостью принимаем приглашение такого великого владыки, - проворковала она, - Ты прав, повелитель. Муж мой изрядно поскромничал, сказав, что нам более нечего тебе поведать. Есть некоторые тайны, которыми мы хотели бы поделиться, если бы ты соблаговолил навестить нас сегодня вечером.

- Прекрасно, - ответил Веспассиан, - Я заинтригован. Ждите меня после вечерней трапезы.

С этими словами Император чинно удалился. Благояр повернулся к Гафире, в лазах его читалось недоумение:

- Что ты такое говоришь, - быстро зашептал он, - Это же ловушка. Неужели ты не видишь? Тут что-то не так.

- Ещё как не так! – ответила чародейка, - Это не просто ловушка. Всё гораздо хуже, чем ты думаешь.

- В чём дело? – насторожился Благояр.

- Не сейчас, - отрезала Гафира.

- Тогда нужно уходить, - решительно проговорил Хранитель, сжимая камень солиса в ладони, который тотчас же активизировался и стал светиться буквально сквозь его руку.

- Доверься мне, - положила она свою руку на его ладонь, прикрывая золотистое свечение, - До вечера нам нельзя ничего предпринимать.

- Добро, - хмуро кивнул Благояр, - Дождёмся вечера.

Молчаливый слуга проводил их на самый верх, в одну из небольших башен, возвышавшихся над крышами дворца. Именно в ней отвели покои гостям Императора. Туда вела только одна узкая винтовая лестница. Перед дверью на эту лестницу стоял караул из нескольких воинов.

- Это, для вашей безопасности, - поспешно сказал слуга, перехватив их удивлённый взгляд, - Чтобы никто не смел вас беспокоить.

Поставив большой канделябр со свечами на стол, он с поклоном удалился. На низком резном столике был уже накрыт лёгкий ужин и стояла бутылка изысканного вина, а так же вазы с фруктами и цветами. Слуга поспешно спустился по лестнице. Было слышно, как внизу гулко захлопнулась дверь и лязгнул замок.

- Ну вот, мы и в ловушке, - выдохнул Благояр, опускаясь на большое и мягкое ложе, - Может исчезнем, пока не поздно? Неизвестно, что они тут удумали.

- Боюсь, что нас нес спроста разместили здесь. На эти стены наверняка наложено заклятие. Сквозь них не пройдёшь. Нам не перенестись отсюда.

- И что же нам делать?

- Ждать, - коротко отвечала Гафира.

- Чего ждать?

- Не чего, а кого. Императора, разумеется. Хочу с ним немного побеседовать, - глаза Гафиры вдруг на мгновение стали змеиными и в них мелькнула такая ярость, что Благояр невольно попятился.

Ну, что ж подождём, - согласился он, - Во всяком случае, они не намерены морить нас голодом и жаждой.

- Забудь! Я бы не стала прикасаться к этому угощению, - предостерегла она Благояра, заметив, что тот потянулся к накрытому столу.

- Может пока расскажешь в чем дело, Гафира, и что ты задумала, - спросил воин.

- Не сейчас. Немного подождём.

Но ждать пришлось довольно долго. Совсем стемнело. Наконец внизу послышался звук отпираемой двери и на лестнице раздались шаги. Император пришёл в сопровождении, какого-то важного вельможи, одетого так же пышно и нелепо, как и утренний герольд. Вероятно, это был один из его доверенных министров, который должен был быть в курсе тайных дел. Их сопровождала вооружённая стража. Очевидно Васпассиан не очень-то доверял своим гостям.

Благояр и Гафира почтительно поднялись навстречу владыке Юга. Но как только тот подошёл ближе, Гафира вдруг выхватила откуда-то из-под одежды необычный сиреневый камень, размером с куриное яйцо.

- Смотри сюда! – резко приказала он Императору, поднеся камень к самым его глазам.

Глаза Васпассиана округлились сначала от изумления, а потом и от оцепенения. Он неотрывно уставился на камень, а Гафира, проделав свободной рукой какие-то загадочные пассы, заговорила на незнакомом шипящем языке. Тотчас же ноги Императора оторвались от пола, и он буквально завис над ним, болтая руками и ногами и хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Из его глаз, ушей и ноздрей, а также из открытого рта потянулись тонкие струйки какого-то тёмного дыма.

- Смотрите! Да это же ведьма! – завопил императорский вельможа. И тут же скомандовал воинам, - Взять её!

Те, топоча и бряцая оружием, ринулись исполнять приказ. Но и Благояр не дремал. Он выставил вперёд руки, и солдаты дружно растянулись на полу, попытались было встать, но не смогли. Какая-то сила непреодолимо прижала их к полу. Вельможа бросился к двери, но она сама по себе вдруг захлопнулась прямо перед ним.

- Что это!? – крикнул Благояр, обращаясь к Гафире.

Не обращая ни на кого внимание, та продолжала свои пассы и заклинания. Голос зазвучал всё громче и громче, заглушая всё вокруг. Струйки тёмного дыма, проистекавшие из тела Императора, увеличились, стали гуще, плотнее и преобразовались в облако. Оно своими очертаниями стало очень напоминать очертания человеческого силуэта. Облачко на миг вспыхнуло изумрудным светом и, сделав круг над потолком, стремительно вылетело в распахнутое окно балкона. Ещё миг и оно растворилось в ночной темноте.

Гафира умолкла и опустила руки. В тот же миг Император без чувств рухнул на пол.

- Она убила нашего повелителя! – снова завопил вельможа и заколотил в дверь.

- Уймись ты. Он жив, - крикнула ему Гафира, - Только без сознания. Ему пришлось немало пережить. С твоим Императором теперь всё будет в порядке. Я только что спасла его.

Но вельможа и не думал униматься. Пока он не поднял на ноги весь дворец, Благояр подскочил к нему и отшвырнул его от двери. Воспользовавшись тем, что сила, удерживавшая их на полу, ослабла, воины Императора вскочили и с воплями дружно бросились на Хранителя. В руках Благояра ослепительной молнией блеснул солис. Нападавшие отлетели от него на несколько шагов, однако, тут же вскочили на ноги и приготовились для новой атаки.

В этот момент один из воинов обернулся и испустил душераздирающий крик, полный ужаса. Все обернулись и застыли в оцепенении. Последи комнаты, упираясь большой головой в самый потолок, появилась громадная Белая Змея. В её раскрытой пасти полыхал огонь. Бледные, как полотно, люди в ужасе попятились. Пользуясь моментом, Благояр взмахнул солисом и железное оружие в руках воинов рассыпалось в прах. Но они даже не обратили на это никакого внимания. Их взгляды были прикованы к огромным, словно блюдце, змеиным глазам.

- Подойдите ближе, - властно прошипела Белая Змея, - Ещё ближе.

Все покорно выполнили её приказ. Одному только вельможе удалось на миг оторвать свой взгляд от змеиных глаз. Выхватив из рукава длинный и тонкий кинжал, он метнул его в Гафиру. Оружие легко отскочило от белой чешуи, как от брони. Последовал резкий взмах гигантского хвоста, и вельможа отлетел в сторону. Ударившись о стену, он рухнул на пол без чувств. Глаза Гафиры вспыхнули ослепительно ярким светом, и все охранники также повалились на пол.

Змея закружилась в безумном вихре и исчезла. В тот же миг на её месте появилась немолодая женщина в белом. Благояр убрал солис. Они вдвоём стояли посреди комнаты в окружении разбросанных вокруг них тел.

- И что теперь? – переводя дух спросил Благояр, - Что всё это значит?

- Это была навья, - ответила Гафира, - Я так и знала. Это было сразу понятно. Но надо было убедиться.

- Навья? Как это?

- Очень просто. Император был зачарован. В него вселилась навья. Она подавляла его волю и заставляла его делать, то что хотела. Тёмные силы идут по пятам. Наверное, фокус Гаюна с превращением в лесу не остался ими незамеченным. Нам надо уходить.

- Но как? Через стены мы пройти не можем, ты сама сказала. А пробиваться к выходу через весь дворец….

- В этом нет необходимости, - спокойно ответила женщина-змея, - Для этого есть Гаюн. Он уже рядом и ждёт.

Она трижды хлопнула в ладоши и произнесла несколько слов. За окном, на фоне ночного неба, промелькнула неясная тень, словно от огромной птицы. Через миг над балконом завис гигантский орёл с тремя хищными головами.

- Чего вы так долго? – недовольно проговорил он, - На улице нынче зябко.

- Надо было освободить Императора от навьи, - отвечала Гафира, - Нельзя было его так оставлять. Она бы его доконала, а так Васпассиан нам ещё пригодится.

- Мы выдали себя? – спросил Благояр с нескрываемым беспокойством.

- Нет, я на всех наложила забвение. Завтра они ничего не вспомнят.

- Они да! Но в городе кто-нибудь вполне может заметить такую большую птичку, как Гаюн.

- Сейчас ночь. Да и потом, Гаюн не простая «птичка». Не волнуйся, никто, кроме нас, его не видит. А теперь вперёд! Надо спешить. Нас ждёт Змеиный остров.

Без лишних слов, они забрались на спину громадного орла и тот взмыл в ночное небо. Сделав широкий круг над главным собором города, он взял курс по направлению к постоялому двору, где их с нетерпением ждала Беляна.

** * * *

Глава 21, часть 1

ГЛАВА 21.

Часть 1.

- Гонец к тебе, государь! – воскликнул молодой отрок в дверях, - Из самого Святограда, с важной вестью.

- Ну, что же – проси, - отвечал князь Ратимир, откидываясь на мягкую спинку своего кресла, - Послушаем, что ещё нам поведает наш любезный брат Севолод, Каган святоградский. Может государство наше решил признать?

Отрок посторонился, пропуская вперёд уставшего и запылённого гонца. Тот отвесил земной поклон сперва иконе Светлого Духа в Красном углу, затем князю. Распахнув дорожную суму достал свиток и подал Ратимиру.

- Грамота тебе спешная, светлый княже, от Великого Кагана Святограда Яррилы Велимировича. Изволь прочесть, - торжественно проговорил он.

Присутствующие в гриднице нарочитые мужи князя быстро переглянулись. По комнате пробежал короткий удивлённый шёпот. О последних столичных событиях и о победе Яррилы здесь ещё не знали.

- Ишь ты, ну и дела! Вот это новость, так уж новость, – вскинул брови Ратимир, - Знать Яррила пересилил Севолода и сам на отцовский стол сел. Вельми проворен брат мой. Это же надо - уже второй Каган объявился после смерти нашего родителя. Ну, посмотрим, что брат мой пишет.

Князь быстро пробежал грамоту глазами. Лицо его стало серьёзным. Отложив в сторону свиток, он устремил свой тяжёлый взгляд на гонца. Тот немного смутился и, опустив взгляд, спросил:

- Изволишь ли дать ответ, светлый княже? Мне приказано борзо его доставить в Святоград.

Ратимир молчал, напряжённо размышляя. Взгляд его стал холодным и бесстрастным. Знающие его люди понимали, что ничего хорошего это молчание не предвещает. Наконец, князь, заговорил ровным и спокойным голосом:

- Ответ я дам скорый. Такой же какой был и Севолоду дан. Тартария отныне свободна и независима. Мы не признаём никакой власти над собой, кроме божеской. Нет более здесь власти ни Кагана Святограда, ни кого-нибудь ещё. Так и передай своему господину. Готов я жить с ним в братской любви и союзе. Ак коли он власти надо мной хочет, то пусть придёт сюда сам и попробует её взять, ежели сможет. Я всё сказал.

- Отпишешь ли грамоту? – осмелился спросить гонец.

- Нечего мне своему брату писать. Не стану даже речи вести ни о какой дани. Мы больше не его данники. Так, на словах всё ему и передашь.

Князь встал и, не говоря больше ни слова, вышел из гридницы. Гонцу ничего не оставалось, как отправляться восвояси.

* * * * *

Погода испортилась. С вечера небо начало хмуриться и крепкий ветер стал усиленно нагонять грозовые тучи, словно пастух, сгонявший стадо в одно место. Небо затянулось сплошной чернотой. Ещё немного и пошёл сильный дождь. Казалось, что сама природа предвещала надвигавшуюся беду и заранее оплакивала её предстоящие жертвы.

В тридцати верстах от небольшого городка под названием Лесной, на обширной равнине встали напротив друг друга два огромных войска. Рядом с дремучим лесом, начинавшимся сразу за равниной, выросли ещё два искусственных леса – леса копий, вставших один против другого. Плотные ряды воинов заполняли всё пространство, сколько хватало взгляда.

Очередная распря между братьями-велимировичами в их непримиримой борьбе за власть ждала своего кровавого разрешения.

Место у Лесного обоими полководцами было выбрано не случайно. Здесь было где развернуться десяткам тысяч людей. Давно уже в Склавинии не помнили, когда в последний раз кому-то удавалось собрать столь большие рати. Наверное, ещё со времён походов князя Судислава на Кесарь-град и первых походов его сына Велимира.

Теперь же два их внука и сына приготовились к смертельной схватке. Два кровных брата. Два последних претендента на первенство в Святограде и во всей Склавинии. Княжеские рати и их многочисленные союзники застыли в ожидании решающей битвы. Всё должно было свершиться здесь и сегодня.

Получив ответ из Тартарии, новоявленный святоградский Каган Яррила тотчас же отправился в поход на непокорного брата. К такому ответу тартарского князя он был готов, этого и следовало ожидать. А потому Яррила уже заранее готовился к очередной войне. Будай и другие советники всячески его поощряли. Ратимир же немедля выступил навстречу. И вот теперь два войска сошлись у Лесного.

И в том и в другом стане нашлось разумные люди, которые всячески призывали князей решить спор полюбовно и не проливать братской крови. Им удалось уговорить обоих князей пойти на переговоры.

И накануне сражения оба брата встретились, наконец, лицом к лицу на нейтральной территории, каждый в сопровождении своих бояр и воевод. Они не виделись друг с другом уже несколько лет. Но тёплой встречи и пространного разговора не получилось. Каждый упорно стоял на своём, не желая ни в чём уступать. В итоге – оба раздосадованными вернулись в свой лагерь, чтобы готовиться к битве. Теперь их спор мог быть разрешён только мечом.

Наступила ночь. Дождь усилился и началась настоящая гроза. Раскаты грома и сверкание молний сотрясали всю округу. Погода для сражения стояла самая, что ни наесть неблагоприятная. Яррила думал дождаться утра, но Ратимир не стал ждать. Он хотел застать своего врага врасплох и нанести неожиданный удар, несмотря на ночь и непогоду.

Протрубили боевые рога и его войско решительно двинулось на врага. Это было весьма неожиданно, но и Яррила был начеку. Святоградский Каган поставил в центре своего войска сунейских наёмников во главе с Агонаром и столичную дружину, которые должны были первыми принять на себя главный удар противника. Родовые ополчения и союзные отряды, ставшие полками Левой и Правой руки, он расположил на флангах, по бокам от Большого полка в центре.

В этом не было ничего необычного. Лучшие силы всегда ставились в центре. Остальные их лишь прикрывали и выполняли вспомогательные функции. Исход открытой битвы на широком поле, как правило решался в схватке двух центров, где были сосредоточены сильнейшие бойцы. Конница у склавинов не играла большой роли. Она использовалась для охраны флангов и, для быстрого преследования разбитого и бегущего врага. В большинстве своём склавины были крепкими и упорными пешими воинами.

И вот, в ночи ударил оглушительный раскат грома. И тотчас же, словно по его сигналу обе рати пришли в движение, битва началась. Посреди бушующий природной стихии бушевала стихия людская - две рати сошлись лоб в лоб. Одна стена щитов с лязгом и треском столкнулась с другой. Зрелище было страшное и величественное! В почти кромешной ночной темноте, освещаемой лишь вспышками молний, под проливным дождём и бесконечными раскатами грома воины неистово рубили и кололи друг друга. Земля раскисла от дождя, превратившись в месиво, в котором вязли и скользили ноги ратников. Звон металла, тресккопий, яростные крики, вопли и звуки труб сливались в единый несмолкаемый гул, порой перекрывавший раскаты грома. С обеих сторон ежесекундно падали десятки убитых и раненых, которых тут же затаптывали и о которых спотыкались остальные сражавшиеся. Упавшие задыхались или тонули в грязи.

Битва была упорной. Ни те, ни другие не желали уступать. Жестокая сеча длилась уже около часа. Постепенно сунеи своей несгибаемой стеной щитов стали шаг за шагом теснить центр тартарского войска. Наметился перелом. Помня битву на озере Лыбедь против Севолода, Яррила отдал приказ родовым ополчениям начать постепенный охват противника по бокам. Но его опередили. В сплошной завесе дождя, сквозь ночную мглу бесшумно выступили многочисленные неясные тени. Это были хурузатские панцирные всадники, а также галаны и чемерисы – лихие наездники и новые союзники тартарского князя. Таких воинов доселе ещё никто не видывал в центральных уделах Склавинии. Вёл их высокий статный воин в дорогих доспехах. Всадники обмотали копыта своих коней плотными слоями кожи и ткани, чтобы лошади меньше скользили в грязи.

Гнусаво завыла боевая труба, загрохотали большие хурузатские барабаны, и они с диким криком и визгом бросились в атаку. Мало кто мог на широком просторе выдержать свирепый удар тяжёлой конницы, закованной в панцири и вооружённой длинными копьями. Подобно урагану, сметая всё на своём пути, панцирники быстро опрокинули фланги святоградского войска и нанесли удар по их центру с боков. Стена щитов сунеев и княжеских дружинников распалась. Одновременно лучшие лучники Ратимира обрушили град стрел на задние ряды врага, расстраивая их боевые порядки.

Этот смелый манёвр и решил исход битвы. Первыми побежали племенные ополчения союзников Яррилы. Но центр ещё держался. Видя сложившуюся ситуацию, Яррила обнажил меч и бесстрашно ринулся в самую гущу сечи, чтобы личным примером воодушевить своих воинов. На него из темноты тут же наскочил хурузатский конник. Уклонившись от удара его копья, Яррила, встав на стремена, с силой рубанул противника мечом сверху вниз. Удар опытной руки был страшен. Разрубленный почти пополам, хурузатин молча рухнул с коня.

- За мной, други! Не робей! – зычно крикнул князь, - В атаку!

За ним последовала его личная дружина. Но спасти битву уже было нельзя. Центр каганского войска под ударами хурузатской конницы и тартарской рати смешался. На самого Кагана набросились сразу несколько воинов. Вертясь на коне волчком, он отражал удары щитом и сразил ещё одного из нападавших. Рядом бились и умирали его дружинники. От сильнейшего удара хурузатского копья разлетелся вдребезги щит князя. Яррила покачнулся, но удержался в седле. Извернувшись он пронзил нападавшего мечом. Однако, извлечь оружие из тела врага он не успел. И тут над ним из темноты, точно призрак смерти, возник другой хурузатин с занесённым кривым мечом. Казалось, ещё миг и гибели не миновать! Но тут, какой-то княжеский воин с быстротой молнии сумел опередить панцирника и в последний момент сразил его ловким ударом боевого топора. Яррила обернулся. Это был Чекуня, бывший дружинник Севолода, помилованный и перешедший на службу к старградскому князю после битвы на озере Лыбедь.

- Благодарю тебя! – крикнул ему князь, - Я твой должник.

- Надо отходить, княже, - ответил Чекуня, перекрикивая шум боя, - Их слишком много. Погибнешь!

Натиск тартарцев и их союзников всё усиливался. Неся большие потери, стали отступать сунеи и столичные дружинники. Только ярл Агонар в окружении своих берсерков продолжал упорно сражаться в центре, прикрывая, тем самым, отход остальных. Ратимир бросил в центр все свои силы. Берсерки с криками: «Ола! Ассгард!» падали один за другим в неравной битве. Смерть они принимали с радостью. Последним пал Агонар, пронзённый сразу несколькими копьями. На лице его навсегда застыла удовлетворённая улыбка. Он обеспечил своей душе почётное место за пиршеским столом Великих Ассов. Много славных воинов полегло в ту ночь с обеих сторон.

Союзники уже бежали и, скрепя сердце, Яррила приказал трубить отход. Во многом благодаря стойкости сунеев и столичных дружин удалось избежать паники, всеобщего хаоса и полного разгрома. Сильно потрёпанные остатки войска Яррилы сумели организовано отступить под сень густого леса. Как по заказу, тьма и ливень усилились, образуя дополнительную маскировку в густом лесу. Ратимир не решился их там преследовать в такую погоду и протрубил отбой. Довершить разгром противника он так и не смог, но поле битвы осталось за ним.

* * * * *

Едва шум сражения стих вдали, как Яррила, тут же в лесу, собрал военный совет. Битва была проиграна. Надо было решить, что делать дальше.

- Войско изрядно поредело. Много раненых, - коротко подвел итоги ночного сражения Путянич, - Новой сечи завтра нам не сдюжить. Надо отходить, чтобы сохранить хотя бы остатки наших сил. Много народу полегло. Не отступим – по утру ляжем здесь все.

Сам он был бледен, дважды ранен и еле держался на ногах, всё время поправляя окровавленную повязку на голове, которая так и норовила съехать на бок.

- Присядь, Путянич, отдохни, - сказал Яррила и невесело улыбнулся, - Это уже напасть какая-то – всяк, кто только становится Каганом, тут же терпит поражение. Сначала Севолод, а тепереча вот и я, - с грустью закончил он.

- Не кручинься, государь, - поддержал его кто-то из воевод, - Севолод был полностью разгромлен и бежал. А мы только отступили, но ещё не побеждены. За нами весь Святоград.

- Да, только путь туда нам теперь отрезан, - вставил Путянич, - Ратимир теперча как раз меж нами и столицей. Боюсь, он в Святограде будет первым.

- А ты, что же молчишь, дядя, - обратился князь к Будаю, - Скажи своё разуменье.

Первый боярин действительно всё время угрюмо молчал. Казалось, он напряжённо думает о чём-то своём, мало обращая внимание на то, что происходит вокруг. Это было на него не похоже. Голос князя вернул его к действительности.

- Путянич прав, - сказал, наконец, он, - Дорога на Святоград нам закрыта.

- Так, что же делать? Присоветуй.

- Ничто сейчас не может помешать твоему брату сесть на каганский престол, - продолжал мрачно Будай, - А нам надобно начинать всё с начала. Север за нас. Там есть ещё союзники. Конунг Ульф завсегда тебе поможет. Надо возвращаться в Стар-град и снова собираться с силами. Хвала Светлому Духу, ты жив, государь и мы тоже, а значит - это ещё не конец. Борьба будет долгой.

Решение было принято. Яррила с остатками своего войска направился на Север, в Стар-град. На первом же привале, ночью боярин Будай, встав по-тихому, отошёл на пару сотен саженей от лагеря. Там, в густых дебрях, его уже поджидал Черный воин. Боярин был весьма раздосадован.

- Как же так, господин? – первым начал он, - Мы же ведь уговорились, что я сподоблю князя на поход супротив его брата, а вы обеспечите ему победу.

- Не беспокойся, победа будет за твоим воспитанником, - спокойно отвечал Мотон, не обращая внимания на упрёки.

- Да где же она, победа эта? – воскликнул в сердцах боярин, - Разбили нас! Али не ведаешь об том? Обманул ты нас, супостат!

- Не смей так со мной говорить, ничтожный смертный! – глаза демона блеснули недобрым огнём.

Он, вдруг, выбросил ладонь вперёд, и боярин попятился, хватаясь обеими руками за горло. Дыхание его перехватило, лицо стало пунцовым, а глаза округлились. Мотон медленно поднял руку вверх и Будай почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Казалось, ещё миг и душа покинет его тело навсегда. Он буквально ощущал это ледяное дыхание смерти.

В последний момент Мотон опустил руки, и боярин тяжело рухнул на землю, хрипя и жадно хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.

- Прости меня, господин… - еле просипел он.

- Так-то лучше, - удовлетворённо сказал демон уже более миролюбиво, - Смирение – лучшее качество для смертного. Сегодня я прощаю двою дерзость, но впредь никогда больше не смей сомневаться в моих словах или в чём-то упрекать.

- Да, господин.

- Теперь о деле, - как ни в чём ни бывало продолжал Чёрный воин, - Наш тёмный Владыка доволен тобой. Ты своё дело сделал, и мы наш уговор тоже выполним. Мы обещали твоему князю победу. Но вы, людишки, ничего не видите дальше своего носа. Победа или поражение в какой-то стычке – это ерунда. Это не главное.

- Победа в решающей битве – не главное? – удивился Будай, продолжая стоять на коленях, - А что же тогда главное?

- Какие вы примитивные существа, - поморщился демон, - Не буду вдаваться во все планы моего Властелина, тебе всё равно не постичь этого, скажу только, что главное – это долгое и счастливое правление твоего Яррилы. Вот это мы скоро и обеспечим. Вот, что главное.

- Каким же образом?

- Это не твоего ума дело, - отрезал Мотон, - Всё будет, как я обещал. Но в своё время. Возвращайся к своему господину. Служи ему верно, чтоб ценил тебя и прислушивался. А когда понадобишься, мы найдём тебя.

* * * * *

Наступило ветреное и хмурое утро. Грозовая облачность начала понемногу рассеиваться. Небо прояснилось. Взошедшее солнце осветило поле ночной битвы. Картина была ужасающая.

Земля было вспахана и изрыта тысячами копыт и ног. Повсюду, сколько хватало взгляда, высились горы трупов людей и лошадей, среди которых стонали многочисленные раненые. Реки крови смешались с мокрой от ливня грязью. Земля приобрела кроваво-бурый оттенок и была сплошь усеяна обломками оружия, разбитыми щитами и отрубленными частями тел. Привлечённые запахом смерти, отовсюду стали слетаться стаи воронья. Но не у всех в это утро было печально на душе.

- Победа, князь! Враг разбит и бежал! – радостно выкрикнул статный воин, командовавший хурузатами, резко осаживая коня возле Ратимира, - Это конец!

Он снял шлем и густые чёрные, как смоль, волосы рассыпались на его плечах. Лицо его было ещё разгорячено битвой, пот по нему струился ручьями, но воин улыбался.

- Нет, мой друг, Мансур, - отвечал князь, - Боюсь, что это только начало. Мой брат отступил, но ещё не разбит. Я его знаю, он не отступится, - и продолжал раздавать команды, - Готовьтесь к битве. Раненых в обоз. Подтянуть резервы. Выставить караулы.

- Государь, - окликнул Ратимира воевода Булгак, - Наши лазутчики сообщают – лес пуст. Там никого! Святоградцы ушли.

- Вот видишь, князь – это победа, - улыбнулся Мансур, - Святоградский Каган бежал. Теперь это уж точно.

- Не ожидал я от него, - удивился Ратимир, - Хорошо ли вы всё проверили, Булгак? Может это хитрость такая? Может они схоронились где-нибудь и выжидают в засаде?

- Не думаю, государь. Мы всё осмотрели.

- Да ты не думай, а проверь ещё раз, - распорядился князь, - А пока боевые порядки сохранять. Всем быть наготове.

Булгак ещё раз послал на разведку своих лучших лазутчиков, а затем быстрых галанских и чемерисских всадников. Они прочесали всё на много вёрст вокруг. Святоградской рати нигде не было.

- Итак, Яррила ушёл, - спустя несколько часов, говорил Ратимир на военном совете в своём шатре, - Но наш спор с братом ещё не окончен. Он не смирится. Что говорят лазутчики?

- Войско Яррилы скорым маршем прошло рано утром через Лесной, - докладывал воевода Булгак, - Там они не задержались и отправились дальше на север. Я так мыслю, что в Стар-град они направляются, силы свои восстанавливать будут.

- Стало быть путь на Святоград открыт, - воскликнул Вавула, - Вот так новость. А я-то думал, что он в столице запрётся. Город велик и крепок, там можно было бы выдержать любую осаду.

- Государь, вели на Святоград двигаться, - сказал Друбич.

- Зачем? – поднял на него взгляд Ратимир.

- Как зачем? – изумился боярин, - Твоя нынче победа. Вся Склавиния у твоих ног, государь. И Святоград – твой трофей. Ты можешь его разорить в назидание врагам, а можешь и сам сесть на престол. Ты будешь гораздо лучшим Каганом, чем Севолод или Яррила.

- Ты прав, дядя, - кивнул головой князь, - Моя победа и Каганом я мог бы стать. Да, только не стану.

- Отчего же?

- Сказывал ведь уже – ни к чему мне Святоград. В поход вышел токмо потому, чтоб свободу свою оборонить, а не чужие земли захватывать. У меня тепереча и своей земли в достатке.

- Так что же со столицей делать станешь? – продолжал удивляться Друбич, - Ты теперь господин всей нашей земли. Другого такого шанса может и не представиться.

- А ничего не стану. Пущай брат мой там правит. Он давно этого хотел. Авось одумается ещё и в союз со мной вступит. Нам это вельми, как на руку будет. Урок он получил знатный и более к нам не сунется. Мы вольны и свободны. А Склавинию разорять и полонить я не стану. Не к добру сие. Это же наша земля и наши братья.

- Верно, государь! Сие зело великодушно! – подхватили сразу несколько голосов.

- Вот только хурузаты будут не довольны, что лишаем их законной воинской добычи, - задумчиво проговорил Вавула, - Да и галаны с чемерисами тоже.

- Ничего, переживут. Уговор такой с ними был, - ответил князь, - Да и добыча здесь невелика будет, не то что в Кесарь-граде. Вот где полно богатства! Будущим летом пойдём с ними в поход на Империю. Там, с нашей помощью, они всё и добудут. Расплатимся с союзниками сполна. Да только чужим добром, не разоряя наших земель.

- Разумно, государь. Это ты мудро придумал, - кивнул Вавула, - Они нам тут подмогнули, а мы им пособим Империю ощипать ко всеобщей выгоде. А Склавиния ещё нашим другом станет.

- Так и быть по сему, - Ратимир поднялся из-за стола, - Трубите сбор. Возвращаемся домой, в Тартарию. А ты, дядя, - повернулся он к Друбичу, - Послом моим к брату Ярриле отправишься. Грамоту отвезёшь.

* * * * *

- Не может быть! Верно ли я всё понял? – удивлённо воскликнул Яррила, закончив читать грамоту, - Брат мой предлагает союз и дружбу и признаёт моё право на Каганский престол? И это после всего, что было?

Прошёл уже почти месяц после памятной битвы у Лесного. Осень во всю уже вступала в свои права по всей Склавинии. Похолодало, листья стали опадать, а Солнце даже днём стояло в Стар-граде так низко, что еле-еле заглядывало в окна княжеского сенника на «Ярриловом дворище».

- Всё верно, княже, - поклонился Друбич, - Государь наш обиды не помнит и зла на тебя не держит. Так и повелел передать. Предлагает тебе разделить отцово наследство, как и положено любящим братьям. Тебе – весь Север и все центральные уделы, будешь править в Святограде на Каганском престоле, а ему - южные земли и Тартарию в независимое владение. И быть отныне вам с ним верными союзниками супротив всех оных недругов.

- Да, Радослава была бы довольна таким исходом, - проговорил князь, задумчиво поглаживая свою небольшую бородку, - Она мне постоянно об том пишет.

- Сие ведь по справедливости будет, - продолжал Друбич, - Ну и, разумеется, более никакой речи о тартарской дани Святограду. Мы ваши союзники и братья, а не данники. В Тартарии отныне свой престол. Прими это.

- Что скажите, бояре? – Яррила обвёл взглядом своих нарочитых людей.

- Справедливое решение, государь, - кашлянул Путянич, - Ты вернёшься в столицу на Каганский престол. Это ли не благо?

- А как же Тартария?

- Тартария – отрезанный ломоть, смирись, - неожиданно прокаркал со своего места Великий Волхв Иллиозор, - Лучше уж уступить в малом, чем потерять всё. Брат твой справедливые условия предлагает.

Все взоры устремились на Владыку. Его деятельной и амбициозной натуре тесно было в далёком Стар-граде. Он мечтал вернуться хозяином в столичную Схинию, где снова всем заправлял его вечный конкурент Исидор. Да и многих других, здесь присутствующих, весьма привлекала перспектива вернуть себе всё потерянное, да ещё и без многолетней борьбы.

- Верно! Верно! – загудели они, - Князь Ратимир выгодное дело предлагает. К чему вам враждовать. Вы же кровные братья.

- Соглашайся, государь, - продолжал Путянич, - Наша земля и так изрядно потрёпана и истерзана последними распрями. Везде безвластие и запустение, а сколько людей сгинуло и подумать страшно. Нам у себя порядок срочно навести надобно, пока враги нашими раздорами не воспользовались. Тогда уж и вовсе беды не оберёшься.

Яррила бросил быстрый взгляд на своего бывшего дядьку-огнищанина, словно предлагая ему тоже высказаться. Боярин не спеша поднялся. Все притихли. Знали, что князь непременно прислушается к советам первого боярина.

- Выбора у нас всё одно нет, - мрачно пробасил Будай, - А сие, во истину, по справедливости будет, да по закону древнему. Испокон веков сыновья делили по-братски родительское наследие. И ничего в том худого али зазорного ни для кого не было.

Князь удивлённо взглянул на своего первого советника. Не ожидал услышать таких слов. Раньше Будай другие речи вёл. Боярин перехватил этот взгляд и, наклонившись к самому уху Яррилы, тихонько прошептал:

- Прими покамест сие, государь. Пока мы не в силе. Придёт время – мы всё возвернём. Верь мне. Всё по-нашему будет.

Яррила несколько минут напряжённо размышлял, а затем встал со своего места, давая понять, что принял решение.

- Брат дело предлагает, - заявил он, - Приму его дружбу и с братским разделом отцовых земель согласен. Быть по сему. В том обоюдную грамоту составим и вечный мир заключим.

Все присутствующие одобрительно загудели. Боярин Друбич земно поклонился. Можно было облегчённо вздохнуть. Наконец то в Склавинии, истерзанной княжескими распрями, воцарятся мир и спокойствие.

Внезапно дверь в большую гридницу распахнулась, и взволнованный отрок доложил:

- Гонец из Святограда, государь. Худые вести!

- Зови, - коротко приказал князь.

В зал буквально ворвался гонец с заляпанным дорожной грязью лицом и в помятой одежде. Прямо с порога он выпалил:

- Беда, княже! Пока тебя в стольном граде не было, король полавский Бурмидор захватил Святоград! Некому было дать ему отпор. А с ним Севолод вернулся! Сестёр твоих и братишку в полон взяли. Великая княжна Радослава велела весточку тебе послать. Еле вырвался из столицы.

* * * * *

Глава 21, часть 2

Часть 2.

Некогда шумные о оживлённые улицы и площади Святограда почти совсем обезлюдили. Всюду царили застой и запустение. По городу разъезжали и бесчинствовали полавские всадники, а потому горожане старались без крайней нужды не выходить из домов. Закрылись многие лавки и мастерские, а постоялые дворы и вовсе были разорены постоем иноземных вояк. Жизнь в городе практически замерла.

Уже прошло несколько дней, как большое полавское войско подошло к древней столицы Склавении. Оставшись без Кагана и без войска, городские старейшины и стольные бояре не рискнули оказать сопротивление и повели переговоры со своим бывшим Каганом. Тянули время. Надеялись, что тот из братьев, кто победит в битве у Лесного - либо Яррила, либо Ратимир, придёт на выручку столице. Но этого не случилось

Севолод и его тесть, полавский король Бурмидор, поклялись не разорять город и простить тех, кто уже успел переметнуться к новому Кагану, если их впустят без боя. Выбора не было. Стольные бояре и волхвы вновь объявили тургуровского князя Великим Каганом и открыли ворота перед очередным «законным правителем Склавинии». Новые хозяева Святограда своё слово сдержали. Массовых пожаров, насилий и большого разорения удалось избежать. Боярские головы также остались на своих плечах. Хотя воины захватчиков и мародёрствовали по городу, но это было лишь малым злом, по сравнению с тем, что могло бы быть при захвате города штурмом.

Снова сев на каганский престол, Севолод вскоре начал тяготиться присутствием в столице своего тестя и его войска, которые и были фактическими хозяевами города. Полавы сделали своё дело и больше в них нужды не было. Тем более, что содержание иноземного войска в городе обходилось очень недёшево. Теперь Великий Каган пытался найти любой способ, чтобы выпроводить своих вчерашних союзников восвояси. Но Бурмидор не спешил.

Для начала, он приказал взять под стражу всех не надёжных, по его мнению, людей. И первыми стали Радослава, её сёстры и младший брат Позвизд, а также несколько преданных ей бояр и старшин. Севолод был вынужден согласиться.

Каганских родственников поместили под домашний арест в великокняжеском сеннике. Остальных же попросту кинули гнить в темницу.

* * * * *

- Я много о тебе слышал, прелестница. О твоём уме и красоте, - вкрадчиво говорил Бурмидор, бесцеремонным, пристальным взглядом рассматривая, стоявшую перед ним Радославу, - А теперь вижу – врут люди.

- Вот как?! – княжна бросила на него быстрый взгляд, полный презрения.

- Во истину врут! – воскликнул король, - Ты гораздо прекраснее, чем все говорят! Ты просто божественно хороша. Давно я не встречал такой дивной женской красоты. Позволь твою ручку.

- И поэтому ты решил посадить меня с братом и сёстрами в поруб? – холодно ответила княжна, не двигаясь с места.

- Помилуй, дорогуша, - всплеснул руками Бурмидор, - Разве же это похоже на поруб?

Он обвёл взглядом горницы каганского сенника, в которых поселили под домашний арест княжну и её родственников. Да, они жили здесь в несколько стеснённых условиях, но в остальном всё было привычно. Кормили пленников с каганского стола, постели и одежды были прежними. Даже все домашние развлечения остались, как и раньше. Ограничения касались только перемещений. Им запрещалось выходить из стен дворца. Не позволялось также принимать гостей и писать письма. В целом же, Бурмидор был прав, такое заключение едва ли можно было назвать суровым.

Севолод опасался, что его сестра и её сторонники могут опят войти в сговор с Яррилой или Ратимиром и потому не препятствовал ограничению их свобод. А полавский король и вовсе зачастил с визитами к знатной пленнице. Хоть и был он уже не молод и далеко не хорош собой, а с возрастом и вовсе заметно погрузнел, но до женского пола оставался по-прежнему очень уж охоч. Ещё смолоду слыл он ветренником и был весьма сладострастен. Не упускал ни одной смазливой юбки в своём королевстве. Теперь же он всерьёз увлёкся красавицей-княгиней.

Радослава оставалась к нему холодна и непреступна, чем ещё сильнее распаляла его желание. Он разглядывал молодую женщину, как старый волк ягнёнка. Его толстые губы расплылись в широкой улыбке, обнажая щербатый рот. Он пригладил широкой ладонью свои редкие засаленные волосы на голове и снова сделал попытку любезно заговорить:

- Отчего же ты так не мила со мной, красавица? – залебезил он, - Я ведь ничего дурного ни тебе, ни твоим родственникам, да и всему народу вашему не сделал.

- Конечно, только город наш захватил и свободы меня лишил. А более ничего дурного, - рассмеялась Радослава, - Разве же у нас, неблагодарных, может быть повод для недовольства? Может тебе ещё и в ножки за то поклониться?

Насмешливый, почти издевательский тон княжны сильно задел короля. Давно с ним никто так не позволял себе разговаривать. К такому обращению он не привык. Лицо его побагровело:

- Если понадобится, то и поклонитесь, - проговорил он еле себя сдерживая, - Не надо испытывать моё терпение, женщина.

Чтобы не накалять обстановку, Радослава молча отвернулась к окну и больше не произнесла ни слова. На фоне большого оконного проёма четко вырисовывался силуэт её стройного стана с восхитительными женскими формами. Одного этого вида было достаточно, чтобы быстро остудить накативший было гнев Бурмидора. Он тихо подошел к княжне сзади и взял её за плечи:

- Прости меня, прелестница, - миролюбиво проговорил он, - Это ведь не ты пленница. Это я пленён твоею красотой лепой. Прости, коль обидел. Люба ты мне. А под стражу взял – так это же временно и лишь для твоей же безопасности. Будь со мой ласкова, моя голубка и всё пройдёт.

Он попытался её обнять, но Радослава резко развернулась и высвободилась из его рук:

- Вот ещё чего удумал! – воскликнула она, - И скольким девушкам ты каждый день поёшь эти сладкие песни? Я не столь глупа, Бурмидор.

- Только тебе, моя прелесть, - не моргнув глазом, соврал старый король, - Все остальные мною теперь враз забыты. В моём сердце только ты.

- Ты ведь женат. Не забыл?

- Так и что же с того? – искренне удивился Бурмидор, - Когда это кому мешало. Жена и есть жена. А с тобой у нас всё по-иному будет. Ты мила моему сердцу по-настоящему. Я бы женился на тебе, красавица, будь ты нашей веры.

Радослава внимательно посмотрела на старого и толстого полавского короля, пытаясь понять всерьёз он говорит или нет. Весь вид Бурмидора не оставлял сомнений в его намерениях. Он буквально дрожал от нетерпения, как юный отрок перед первым свиданием. «Вот уж во истину: седина в бороду, бес – в ребро!» – с досадой подумала она про себя.

- Прости, Бурмидор, - сказала она вслух как модно более ласково, - Но это невозможно. Ты стар, женат и не признаёшь нашего Светлого Духа. Не могу я стать твоей.

- Так и не нужно лишних церемоний. К чему все эти условности брака, коли я люблю тебя всей душой? Обойдёмся и без них. Будь попросту со мной, и я озолочу тебя, весь мир кину к твоим ногам, - вкрадчиво говорил он.

Полавский король подходил все ближе и ближе, обдавая девушку своим тяжёлым дыханием. Глаза его блестели.

- Я княжна из рода великих склавинских князей, - гордо выпрямилась Радослава, - Я готова выйти замуж за достойного человека. Но никогда не стану чьей-то наложницей, словно простушка. Грех это. Посторонись, Бурмидор.

И решительно оттолкнув распалившегося кавалера, она скрылась в соседней комнате, хлопнув дверью.

- Ничего, строптивица, дай срок. Ты будешь моей! – крикнул ей вслед король Полавы.

* * * * *

По договорённости с Бурмидором, полавы должны били покинуть столицу и вернуться домой, сразу после «восстановления справедливости». Но неделя шла за неделей, Севолод уже давно вернулся на свой престол, а иноземцы и не думали уходить. У святоградцев стали закрадываться подозрения, что они и вовсе хотят перезимовать в столице на их харчах. Бояре тоже недовольно ворчали. А более всех недовольство высказывал Верховный волхв Исидор, вернувшийся вместе с Севолодом к исполнению своих обязанностей.

- Полавы всюду бесчинствуют и народ грабят, - сетовал он Великому Кагану, - А хуже того, веру нашу истинную притесняют, охальники. Того и гляди схинии закрывать начнут и поклоняться Светлому Духу запретят. Насадят нам тут свои западные культы.

- Ну, полноте, владыка, не сгущай краски, - отвечал с раздражением Севолод, - Уверен, до такого не дойдёт.

- Дык всякое произойти может, государь, - не унимался волхв, - Гляди, вон из Полавы ужо всякие западники понаехали. Не к добру они здесь. Чует моё сердце, неладное они затевают супротив нашей веры. Подумай об том, пока не поздно.

- Ладно, ладно, владыка, подумаю.

Но что было делать? Сам Великий Каган не чувствовал себя хозяином в своём же доме. Даже каганские покои занял тесть и его чванливые воеводы. А Севолод с женой обосновался в боковом крыле, где раньше жили при дворе нарочитые люди Велимира. Надо было что-то предпринять. И Севолод решил подключить жену, чтобы уговорила отца вернуться домой.

Княгиня Анна, урождённая полавская принцесса, была женщиной властной и самолюбивой. Она с детства тяготилась тиранией отца. Потому и с радостью согласилась выйти замуж за склавинского княжича, лишь бы вырваться из родительского дома. И она не меньше мужа стремилась к власти и тяготилась жесткой тиранией своего свёкра Велимира. Став Великой Каганшей она, наконец, смогла удовлетворить свои амбиции. Быть правительницей огромного государства было весьма лестно для неё. Но продлилось всё это не долго.

И вот теперь всё возвратилось снова. Опят её отец, со своим двором и снова они зависимы от чьей-то милости. Для неё это было также невыносимо, как и для Севолода. Хотя она и любила отца, но делиться властью не желала, даже с ним.

Анна энергично, но аккуратно взялась за дело. Она конечно же знала о страсти своего отца к младшей сестре мужа. Поэтому, первым делом, тайно отправила письмо матери в Полаву, надеясь, что скандал заставит отца вернуться. Но большой надежды на это не было. Поэтому Анна пошла дальше. Она пыталась всячески намекнуть мнительному родителю, до смерти, опасавшегося заговоров своих многочисленных и высокомерных вассалов, что чем дольше он отсутствует в королевстве, тем больше вероятности заговора против его власти в самой Полаве.

И матери, и дочери было на руку скорейшее возвращение короля домой, поэтому они быстро объединились. И вскоре из Полавы пришло два тревожных письма, в которых сообщалось о зревшем якобы заговоре вельмож, воспользовавшихся длительной отлучкой короля.

Это сработало, но лишь наполовину. Бурмидор не на шутку забеспокоился. Слал в Полаву грозные письма. Предоставил Главному полицмейстеру дополнительные полномочия, но возвращаться категорически не хотел. Севолоду было не понятно это упорство. Но Анна, по-женски, обо всём догадывалась. Причина была в Радославе. Старый король совсем потерял голову от страсти. Княжна же держалась с ним гордо и неприступно, несмотря на все его усилия и посулы. Дорогих подарков тоже не принимала, неизменно отправляя их назад.

Бурмидор с каждым днём всё мрачнел. Неудовлетворённая страсть буквально съедала его изнутри.

- Как твоё здоровье, батюшка? – заботливо проговорила Анна, входя в покои отца, - Что-то ты неважно выглядишь. Уж не хворь ли какая тебя одолела?

Это было правдой. Бурмидор в последнее время сильно осунулся, ходил вечно мрачный и раздражённый. Даже утратил свой былой здоровый аппетит.

- Я здоров, - коротки и раздражённо отвечал он.

- Полноте, отец, я же вижу твою кручину, - вкрадчиво продолжала Анна, - И знаю в чём дело.

- Ничего ты не знаешь, - опят буркнул король, отвернувшись к очагу.

- Я знаю причину твоих страданий, отец. И зовут эту причину Радослава. Угадала?

- Откуда тебе известно? Глупости всё это, – Бурмидор резко повернулся лицом к дочери, - Кто ещё в курсе этой чепухи?

- О Боги! Какие же вы, мужчины, все наивные, - воскликнула Анна, - Да об этом уже пол города знает. Это же даже малое дитя узрить способно. Всё яснее ясного. Даже матушке всё известно.

- Как?! – вскочил король со своего места, - Кто ей эту глупость сообщить мог? Отвечай. Я его головы лишу.

- Опомнись отец, у слухов головы нет. Её не отсечёшь. И рот всякому тоже не заткнёшь. Злые слухи можно пресечь, лишь устранив повод.

- Ну и пусть болтают! – упрямо сдвинул брови Бурмидор, - Я – король и никому не обязан давать отчёт в своих действиях или пристрастиях.

- Верно, государь, - поклонилась Анна, - Отчёт в своих пристрастиях ты давать не обязан, а вот власть свою оберегать от посягательств обязан.

- О чём это ты, Анна? – насторожился король, - О каких посягательствах ты говоришь.

- Да ты и сам знаешь. Разве тебе не ведомо о заговорах, которые вельможи за твоей спиной плетут, пока тебя нет. Давно уже пора раздавить этих злобных интриганов. Да только из Святограда этого не сделать.

- Ничего мои министры и Полицмейстер справятся. Но то им строгие указания даны.

- Это вполне возможно. Только если они сами не примкнут к заговорщикам.

Король побледнел и нервно заходил по комнате. Выстрел попал в цель. Этого Бурмидор и сам опасался, зная своих высокомерных вельмож, которых он смирил лишь силой оружия. Почувствовав ослабление этой силы, они запросто могут поднять голову. И тогда снова принудить их к покорности будет уже на так легко.

- Подумай, отец. Рано или поздно, но вернуться домой придётся, если конечно, ты не собираешься перенести свою столицу в Святоград. А вернувшись, как бы тебе застать там уже совсем другого короля. Не дайте Боги такого ужаса, - продолжала Анна, - Не хотелось бы, батюшка, чтобы тебе пришлось воевать за возвращение своего же собственного королевства.

- А как же вы с Севолодом? – рассеяно спросил Бурмидор, думая о своём, - Ведь и Яррила и Ратимир живы и здоровы. Они могут снова выступить против вас. Как же вы управитесь без меня?

- Мы тебе безмерно благодарны за помощь, отец. Но теперь мы и сами управимся. Об этом можешь не беспокоиться, - заверила его дочь, - И пока мы на престоле Склавиния будет вечным другом и союзником Полавы. В том можешь не сомневаться.

- Хорошо, я подумаю, - неопределённо отвечал Бурмидор.

- Я понимаю твои сомнения, - Анна пошла в последнюю атаку, - Ты переживаешь из-за Радославы, я всё понимаю и, поверь, не осуждаю. Вижу, что тобою двигают благие намерения и тебе тяжело с ней расстаться. Но, так в чём же дело – возьми её с собой в Полаву! Хоть матушка и будет недовольна, но она – женщина. Смирится, как и всегда.

- Так ведь не поедет же, чертовка! – Бурмидор в сердцах стукнул кулаком по спинке кресла, - Упрямая, как все склавины.

Громкий смех Великой Кагнаши прокатился по всей светлице. Анна смеялась от души. Бурмидор непонимающе уставился на свою дочь.

- Ох и рассмешил ты меня, отец! – еле успокоилась она, - Вот уж не думала, что великий король Полавы Бурмидор, покоритель Святограда будет спрашивать чьё-то согласие, чтобы взять то, что ему принадлежит по праву победителя. Да кто её спрашивать то станет?

- Так что же, по-твоему, мне её теперь насильно наложницей своей сделать? Если уж по праву победителя.

- А хоть бы и так, - вскинула брови Каганша, - Не захотела добром оказанную ей честь принять. То пусть пеняет на себя. Не престало великому государю отказы терпеть.

- Да ведь она же почитай родственницей нам приходится через твоего мужа. Что Севолод на то скажет? Коли я его сестру силой в наложницы возьму, словно полонянку безродную.

- Об том можешь не беспокоиться. Я мужа своего урезоню, он поперёк не встанет. Подумай, ведь тогда всем хорошо будет.

- А что?! – в глазах Бурмидора загорелись искры, - Ты дело говоришь. Родителей её уже в живых нет. Стало быть, теперь Севолод – старший брат и её господин. И ежели он будет не против, тогда зачем кого-то ещё спрашивать? Женская доля подчиняться, вот и весь сказ.

- Мудро, отец. Возвращайся скорее домой, вместе с Радославой и сразу двух зайцев убьёшь – и вельмож своих приструнишь и женщину не упустишь.

- Ну, Анна, слышала бы твоя матушка эти слова! – погрозил король пальцем своей дочери. Но потухшие глаза его оживились, и весь он приободрился, найдя выход из затруднительного положения. Сразу повеселел и потребовал ужина и вина.

В тот же вечер княгиня Анна слово в слово передала Севолоду весь разговор с отцом. Великий Каган не на шутку рассердился:

- Да ты с ума сошла, что ли, женщина?! – кричал он на жену, - Как ты могла такое ему предложить? Разве за этим я тебя посылал?

- Ты просил уговорить моего отца покинуть Святоград со всем своим войском, - невозмутимо отвечала Анна, - Вот я и выполнила твою просьбу, господин.

- Но не такой же ценой! – продолжал бушевать Каган, - Не ценой бесчестия моей сестры.

- Во-первых всего лишь кузины, но об этом мало кто знает, а во-вторых – что значит честь одной бабы, когда на кону стоит власть во всём государстве. В конце концов, не на казнь же ты её обрекаешь. Да она в Полаве будет жить как королева!

- Но эта баба – моя сестра! И честь её будет растоптана, несмотря на всю щедрость Бурмидора. Что люди то скажут? А братья и вовсе возненавидят.

- Какие братья? Яррила с Ратимиром? Так они и без того уже тебя ненавидят. Хуже не будет. А вот если не спровадим отца с его войском, то будет совсем худо. Так и государства недолго лишиться.

- Ты это о чём? – удивился Севолод.

- Слышала я давеча его разговор с воеводами, - понизила голос Анна, - Так вот Тургур и другие западные склавинские уезды они хотят к Полаве присоединить и западный культ там установить.

- Что такое?! – князь аж подскочил в кресле, - Как это? Не было такого уговора! Они не посмеют.

- Ты так думаешь, дорогой? – отчеканила Анна, - И кто же им сможет помешать? А что бы ты сам сделал, окажись Полава в твоей власти

Севолод промолчал. Лицо его стало серым, он опустил голову на руки и глубоко задумался.

- Вот и подумай, мой господин, что тебе важнее. Честь кузины или ВЛАСТЬ в стране? И без того нам уже сейчас придётся за их помощь своими землями расплачиваться. А не выпроводим до зимы отца и вовсе всех земель лишимся. Выделит он тебе удел в своём королевстве и будешь опять удельным князем на своей же земле. Будешь дань Полаве платить.

Севолод скрежетал зубами и отчаянно лохматил свою голову:

- Проклятие! – стонал он, - Этого то я и боялся. Не просто так тесть мой нам помощь оказал, не просто из родственных чувств.

- Разумеется! А ты ждал другого? Всё имеет свою цену. И сейчас нам придётся её уплатить, чтобы удержать власть. Без этого никак.

- Но при чём здесь Радослава?

- Она входит в эту цену, - невозмутимо закончила княгиня.

* * * * *

Глава 21, часть 3

Часть 3.

Осень во всю вступала в свои права. Дни сократились и заметно похолодало. Погода стояла промозглая. С моря всё время дул противный холодный ветер, проникавший под любую одежду. Да ещё частенько моросил мелкий дождик.

После жарко натопленной кухни княжеского дворца, погода казалось ещё холоднее и противнее. Путь до дома был не близок и Мартел плотнее закутавшись в тёплый заморский кафтан, зашагал бодрее, чтобы не замёрзнуть. Завернув за угол в переулок, он краем глаза успел заметить две неясные тёмные фигуры, маячившие у него за спиной. Поначалу он не придал этому значения. Мало ли кто ходит по улицам. Но фигуры явно следовали за ним.

Княжеский повар не отличался отважным нравом и поэтому ему стало не по себе. Душа начала медленно уходить в пятки. Не иначе, как княжеские люди пронюхали о его тайных сношениях с Империей! Не сносить тогда ему головы. Князь Ратимир с изменниками вельми как суров. А может это просто грабители? Он специально не пошёл домой и долго петлял по улицам, чтобы оторваться, но преследователи не отставали. Город они знали не хуже его. Наконец, в одном из переулков они нагнали Мартела и прижали к стене дома. Повар хотел было позвать на помощь, но внезапно увидел перед глазами знакомый перстень.

- Тихо, не ори, - прошептал ему в ухо один из преследователей, - Отец твой тебе привет шлёт. Дело есть.

- Да чтоб вас! Чего же вы сразу не сказали, - еле выдохнул от пережитого волнения Мартел, - Я чуть не помер от страха. Думал, что вы грабители-душегубы и, что мне уже конец. Пойдёмте ко мне.

- Нет, - ответил всё тот же человек, - Нам велено передать тебе всего одно слово: ПОРА.

- Что это значит?

- Это значит, что пришло время сделать то, что тебе уже было велено. Или ты передумал? Помнишь для чего тебе даны были приправы? А князь так и не отведал твоего нового блюда. И вот отец твой говорит тебе: ПОРА.

- Надо найти подходящий момент, чтобы….

- Не юли, Мартел, - человек пристально посмотрел прямо в глаза повару и того просто передёрнуло, - Совсем скоро у князя будет большой пир в честь его новых союзников. Будут обсуждать планы вторжения в Империю. Так вот – эти планы не должны осуществиться. Ты всё понял?

Мартел энергично закивал в знак согласия. А странный человек невозмутимо продолжал:

- Если ты боишься или колеблешься, то поздно. Выбора у тебя уже нет. Миссия должна быть выполнена любой ценой. Тебе напомнить, что будет с тобой и твоими родными в случае невыполнения этого приказа?

- Нет нужды, господин, я всё хорошо помню, - поспешно заверил его Мартел, - А что потом?

- Это будет твоё последнее задание. Уверяю тебя, - улыбнулся незнакомец, - Но отец не забудет твоей услуги. Ты будешь щедро вознаграждён.

- И вы навсегда оставите меня в покое? Я буду свободен?

- Да, ты будешь абсолютно свободен и богат.

- Ясно. Но когда я всё сделаю, тут начнётся такой переполох! Княжеские воеводы перевернут весь город с ног на голову. Мне нужно будет спешно уехать в Империю. Вы поможете?

- Без проблем. Мой корабль будет тебя ждать в порту под всеми парусами. И помни – всё должно свершиться на этом пиру. Ни днём позже.

- Не забуду, господин. Не беспокойтесь. Передайте моему отцу – я всё сделаю.

- Отлично. Ну, а теперь, извини, но всё должно быть натурально….

- Вы о чём?

- Княжеские соглядатаи за всем зорко следят. Ты давно уже ушёл из кухни. Никуда не заходил, а домой до сих пор не пришёл. А если спросят? Где ты был? С кем говорил?

- Я… это, ну…., пошёл, значит…. – замялся Мартел.

- Вот именно, - улыбнулся незнакомец с имперским перстнем на пальце, - На самом деле – всё просто и достоверно. На тебя напали грабители! Давай кошель.

- Что!?

Не говоря больше ни слова, незнакомцы сорвали у него с пояса кожаный кошель и резким ударом сбили его с ног. Мартел охнул от боли и неожиданности и повалился на землю. Выхватив кинжалы, они в нескольких местах порезали его кафтан и надавали весьма чувствительных тумаков. После чего исчезли в ночной темноте.

* * * * *

После победы у Лесного и возвращения домой победоносного войска Ратимира, жизнь в Тартарии постепенно входила в прежнюю колею. Только теперь многолетняя зависимость от Святограда отпала и вскоре это стало сказываться. Первыми почувствовали разницу многочисленные торгово-ремесленные слои города и всего удела. Больше не было необходимости выплачивать немалую дань в Святоград, и все сэкономленные средства немедленно стали вкладываться в местное хозяйство. Вся прибыль от морской торговли тоже теперь оставалась в городе. Богатства Тартарии стали быстро возрастать.

Ратимир, наконец то, смог уделить время семье. Несмотря на всю свою внешнюю суровость, он очень любил супругу и детей. За время его последних походов дети сильно подросли, особенно дочь. Навёрстывая упущенное, князь возился с ними каждую свободную минуту.

- Татьянушка, гляди какой ты стала красавицей, - смеялся князь, - Смотри, мать, глазом моргнуть не успеем, как надо будет уже достойного жениха искать.

- Да будет тебе пустое глаголеть, - всплеснула руками княгиня Анастасия, - Дитя ведь она ещё совсем несмышлёное. Какой уж там жених?

- Ох, Настя, года летят, словно птицы.

- Батюшка, а когда я ратным наукам обучаться начну? – спросил сынишка, - Дядя Булгак давеча сказывал, что я стану таким же славным воином, как и ты.

- Вестимо станешь, Евстафий, - довольно улыбнулся отец, - Вот ещё чуток, самую малость, подрастёшь и начнём с тобой воинскую науку постигать.

- Скорей бы уж, - малец напустил на себя важный вид, - А то недосуг мне уже тут с бабами отсиживаться, словно я девица какая.

- Вот это по-нашему! – рассмеялся Ратимир, - Славный правитель и добрый князь у меня подрастает.

Князь ласково потрепалсынишку по копне светло русых волос на голове.

- Он будет твоим достойным наследником, - проговорила княгиня.

- Это верно, любава моя, - согласился князь, обнимая и целуя жену, - А теперь у нас и наследство есть. Есть, что сыну в правление оставить.

- Сохрани тебя Светлый Дух, господин ты наш.

Надвигалась зима. Ополченцев распустили по домам. Но княжеская дружина, как всегда, оставалась при князе. Её численность возросла до тысячи человек. Князь увеличил содержание своему войску и городским чиновникам. Ему не нужно было теперь по первому сигналу Великого Кагана собирать по всему уделу ополчение и выступать в поход, да ещё и за свой счёт. И всё это ради чьих-то интересов, весьма далёких от интересов самой Тартарии. Страна стала независимой и повела свою самостоятельную политику.

Важнейшим вопросом теперь были отношения с Империей ролланов - извечным конкурентом и главным соперником Тартарии в борьбе за власть и влияние в Южных землях. Новый государь Тартарии решил применить привычную для себя тактику демонстрации силы. Обороняться и выжидать он не любил. Всегда стремился бить первым. Поэтому на лето он запланировал походы на северные земли Империи, вплоть до самой столицы. Он хорошо помнил, как уже однажды его дед прибивал свой щит на золотых воротах Кесарь-града. В своём тщеславии Ратимир жаждал повторить этот подвиг, о котором давно уже слагались песни и легенды по всей Склавинии.

Хурузаты, по главе с Мансуром и другие союзники, в расчёте на богатую добычу, с готовностью согласились принять участие в очередном походе под знаменем удалого тартарского князя, не знавшего поражений на поле брани.

Над дряхлеющей и разрываемой внутренними противоречиями древней Империей нависли грозовые тучи. Со времён ранних походов Велимира не знали ролланы такой угрозы. Тогда от склавинских ратей удалось откупиться, выдав замуж за Великого Кагана императорскую принцессу и заплатив немало золота. Ну а после того как сам Каган принял Ролланскую веру, Южная Империя и вовсе зажила относительно спокойно.

И вот новая угроза северным границам Империи! На этот раз от молодого и воинственного сына Велимира, ставшим, после смерти отца, полновластным господином Тартарии. Он был весьма решителен, амбициозен и его больше не останавливал факт единой веры с Империей. Узнав о планах Ратимира, правительство Империи не на шутку забеспокоилось. Император Васспасиан повелел принять меры. И его Тайная канцелярия разработала секретный план.

Подготовка к пиру в княжеском дворце шла полным ходом. Несколько дней дворовые отроки, смерды и повара работали не покладая рук, буквально сбиваясь с ног. Светлицы были вычищены и роскошно обставлены. Весь дворец празднично украшен. Многочисленные изысканные блюда приготовлены. Смерды и холопы готовили стойла и корм для многочисленных лошадей, саней и повозок. Музыканты, певцы и скоморохи со всех окраин собирались в город, чтобы устроить праздничное представление и заработать на щедрости иноземных гостей.

Правитель Тартарии стремился поразить своих гостей и союзников и продемонстрировать богатство и мощь нового государства, ни в чём не уступавшего самому Святограду. Приглашения были разосланы всем мало-мальски значимым соседним князьям и правителям.

В условный день знатные гости стали съезжаться в Тартарию. Широкий княжеский двор, заполненный многочисленными телегами, бричками, повозками и сопровождавшими их верховыми свитами, оживлённо гудел, словно торжище в дни больших ярмарок. Прибыли почти все приглашённые. Все стремились установить дружеские отношения с молодым и быстро набиравшим силу государством.

Среди приглашённых особенно выделялся своими богатыми одеждами знатный ролланский купец, один из главных поставщиков княжеского двора и личный друг нового государя. Проходя мимо дверей, ведущих на поварню, он быстро обменялся едва заметным взглядом с главным поваром Мартелом. Тот немного смутился и сразу же исчез в полумраке кухни.

Когда гости удобно расселись в большой гриднице за двумя огромными столами, ломившимися от угощений, Великий князь Тартарии поднялся со своего места. Все разговоры враз притихли. Ждали его слова.

- Любезные други мои, - начал, как всегда не спеша Ратимир, - Я рад приветствовать всех вас на нашей земле и в моём доме. Мы завсегда рады добрым друзьям. Да пребудет меж нами вечный мир и дружба! Отведайте с дороги наших угощений, отдыхайте, пейте, развлекайтесь! А серьёзные разговоры завтра будем на свежую голову вести. Эй, Мартелл, зачинай пир!

Все гости одобрительно загудели в предвкушении хорошей попойки и весёлых развлечений. По сигналу главного повара, княжеские отроки понесли подносы с угощением, целые бочонки хмельных напитков и глиняные кувшины с заморскими винами. Сам же Мартел спустился в поварню, где на его столе стояло золотое блюдо. На нём дымилось изысканное жаркое, приготовленное им специально для князя. Кто-то из поварят суетился вокруг него, пытаясь что-то поправить на блюде.

- Пошёл прочь! – заорал на него главный повар, - Не смейте даже приближаться к нему, паршивцы.

Поварята в испуге шарахнулись от стола, а Мартел почувствовал, как холодок пробежал по его спине и в коленях образовалась какая-то слабость. Ухватившись за край стола, повар тяжело присел на лавку. На душе у него было паршиво. Он любил готовить, любил своё дело и получал истинное наслаждение от того, что его кулинарный талант находил благодарность столь многих людей. И ему претило то, что он должен был сделать. Но выбора не было. Жребий брошен. Выпив для храбрости залпом бокал вина, Мартел подхватил золотое блюда и высоко подняв его над головой, вышел в пиршеский зал.

- А, Мартел! – весело обернулся к нему князь, - С новым блюдом, я полагаю?

- Да, государь! – отвечал повар, изо-всех сил стараясь выглядеть и говорить естественно, хотя душа его разрывалась и сердце бешено колотилось в груди, - По такому важному случаю, я приготовил особое блюдо. Специально только для тебя, государь.

- Ну что же, благодарствую, это весьма любезно с твоей стороны, - отвечал довольный Ратимир, - Други мои, говорю вам - этот повар просто кудесник! Неси скорее сюда своё блюдо, я с удовольствием его отведаю.

- Прошу, государь.

Поставив блюдо на стол перед князем, Мартел поклонился до земли и поспешно удалился к себе на поварню. Руки и ноги его дрожали. Больше всего он боялся, что кто-нибудь это заметит. Но всем было не до него.

Поварята и отроки, как взмыленные кони, метались из зала в поварню и обратно. Князь с княгиней и их гости веселились на славу. Пришли певчие с музыкантами и пир разгорелся с новой силой. Постоянно шли здравицы и слышались выкрики:

- Да здравствует Тартария! Слава во веки веков новому государству! Да здравствует наш светлый государь – Великий князь Ратимир!

* * * * *

Глава Глава 22, часть 1

Глава 22.

Часть 1.

- Ну зять мой, я принял решение возвращаться в Полаву, - заявил король Бурмидор, опускаясь в кресло большого зала, - Неспокойно там. Князья мои всякие интриги начинают плести, а здесь, вижу вам уже моя помощь не нужна.

- Мудрое решение, - Севолод всеми силами пытался сохранить спокойствие и не выдать охватившего его радостного волнения.

Наконец то он снова будет хозяином на своей земле! Да и в столице спадёт напряжение. Горожане, страдающие от поборов и засилия чужеземцев, смогут вздохнуть спокойно. Все очень боялись того, что полавское войско может остаться в Святограде на всю зиму, до весны. А теперь можно будет постепенно наладить прежнюю жизнь.

- Так что покончим сегодня со всеми формальностями, - продолжал король, - День на сборы и послезавтра в путь.

- Какие ещё формальности, - настороженно переспросил Каган. Его радостное настроение мигом улетучилось. Он нутром почуял подвох. И не ошибся.

- Ну как же, вы ведь со всех сторон окружены врагами, - рассуждал король Полавы, - Братья твои только и думают, как бы отделиться от Святограда, да земли твои прибрать к рукам.

- Сие верно будет. Врагов нынче много, - нехотя согласился Севолод, всё ещё не понимая к чему клонит его тесть.

Каган бросил быстрый взгляд на супругу, как бы ища у неё ответы. Но та лишь чуть заметно пожала плечами.

- Что ты хочешь сказать, отец? – вступила в разговор княгиня Анна.

- Просто хочу помочь вам земли свои сохранить, - нарочито небрежно отвечал Бурмидор.

- Каким же образом?

- Думаю, что пока живы твои братья, Севолод, опасность потерять власть будет у вас сохраняться. Значит необходимо обеспечить защиту ваших земель. Эту защиту может гарантировать лишь Полавское королевство.

- Ты это уже показал, батюшка, - поклонился Севолод, - И мы тебе безмерно благодарны.

- Вот именно, сын мой. Рад, что ты это ценишь. Значит поймёшь и мой следующий шаг, - кивнул довольный король, - Для полной гарантии безопасности, нужно, чтобы Тургур, Пронск и другие западные земли Склавинии отошли под временный контроль и управление Полавского королевства. Тем более, что там проживает немало полавских семей и мы должны взять под защиту своих братьев. Обеспечить им надёжную защиту от любой агрессии.

Эти слова прозвучали для Кагана словно удар плети. Голова его неестественно дёрнулась и на скулах заиграли желваки. В глубине души он ждал этого, но всё же надеялся, что до такого не дойдёт.

- Благодарю за заботу, - ответил он хрипло сквозь зубы, - Но я надеялся, что дальше справлюсь и своими силами.

Бурмидор быстро глянул на зятя, словно увидел его впервые, и внезапно разразился громким хохотом. Объёмный живот короля заходил ходуном:

- Ну и какие же это у тебя силы!? – воскликнул он сквозь смех, - Оглянись вокруг, Севолод. Нет у тебя никаких сил, одни только враги. Я – единственная гарантия твоего престола. Уразумей это.

- Но, отец …. – начала было Анна.

- Довольно споров! – Бурмидор предостерегающе поднял руку, - Я всё решил. И потом, я же ведь не насовсем забираю эти земли, а лишь на время.

- И на какое же это время? – еле сдерживаясь, спросил Каган, сжимая кулаки.

- Всё очень просто. Пока не минует опасность, - король ещё раз внимательно посмотрел на своего зятя, точно пытаясь оценить эффект от сказанных им слов, - Да что ты так нервничаешь, Севолод? Не далее, как полгода назад ты и сам, вместе со своим уделом, просился в моё подданство. Помнишь?

- Тогда были другие времена, - угрюмо отвечал Севолод, - Тепереча всё по иному стало.

- Так в чём же разница?

- В том, что тогда я был лишь удельным правителем, без своей земли, да под нелюбимым отцом, кой меня угнетал. А теперь я сам Каганом стал и все земли теперь мои.

- Так ты же Каганом и останешься! Разве я против? – картинно воскликнул Бурмидор, - Я же, своими руками, вернул тебе отцовский престол.

- Это верно. Премного благодарны, - снова поклонился Севолод, - Да только что за престол мне теперь достаётся? Вовсе без земель. Одни обломки. Весь Север под Яррилой, Юг за Ратимиром. А теперь и Запад к тебе отойдёт. Что же мне остаётся?

- У тебя остаётся Святоград! – едко сказал король, - Да ещё все центральные земли и уделы вокруг него. Разве же это мало?

- Это совсем не то что было при Велимире, - мрачно заметил Каган.

- Верно, - согласился Бурмидор и устремил суровый взгляд на Кагана, - Да только и ты, уж не прогневайся за прямоту, пока ещё совсем не чета Велимиру. Не сам ли ты виноват во всех бедах? Почему не приструнил своих братьев, как когда-то сделал твой нелюбимый дядюшка. Чего ты добился? Сколько великих побед одержал?

Севолод угрюмо промолчал. Возразить своему тесть ему было нечего и это страшно ранило его гордыню.

- Молчишь? – жестко продолжал Бурмидор, - Если уж зашёл такой разговор, то единственным твоим достижением – была женитьба на моей дочери. Я её очень люблю и ценю. Если бы не она – не был бы ты теперь Каганом, князь Севолод, и не имел бы даже того, что я предлагаю. Так что ты не корить, а благодарить меня должен за свой престол, на котором ты даже усидеть-то толком не смог, без посторонней помощи.

Севолод был безжалостно уязвлён в самое сердце. Ещё секунда и святоградский Каган готов был взорваться, но тут вмешалась Анна:

- Мы благодарим тебя, отец! И очень ценим твою дружбу и помощь, - ласково заверещала она, изо-всех сил сжав ладонь Севолода, - А супруга моего ты недооцениваешь. Пойми. Обстоятельства были против него. Но он себя ещё покажет, можешь не сомневаться. Я в него верю.

Бурмидор несколько секунд переводил жесткий взгляд своих выпученных глаз то на дочь, то на зятя. Наконец, остановил его на Анне. Глаза его сразу потеплели.

- Ты любишь его, Аннушка, и веришь в него, - сказал он почти ласково, - Хоть он, наверное, этого и не заслуживает. Это многое для меня значит. Я вам не враг. Я уйду, коли ты просишь, - тут он повернулся к зятю и лицо его снова стало суровым, - Но Тургур и Пронск останутся пока за мной, для безопасности моих восточных границ. А дальше – поглядим. Согласен?

Княгиня вновь сжала руку супруга. Севолод, усилием воли сумел взять себя в руки, смеряя гордыню, и даже слегка улыбнулся:

- Я и не думал с тобою ссориться, батюшка, - как можно более миролюбиво проговорил он, - Было бы из-за чего? Я готов подписать грамоту, которую ты изволишь составить, о твоём временном владении этими землями, - он специально сделал ударение на слове «временном», - Надеюсь, что это время не затянется слишком уж на долго.

- Вот и прекрасно, сын мой, - смягчился король, пропуская мимо ушей последние слова, - Грамота уже готова. Эй, Вроцик, неси её сюда.

В дверях тут же показался королевский секретарь с большой доской для письма, которую он торжественно нёс перед собой, словно поднос с дорогими блюдами. На ней лежал свиток и перья для письма. Когда все формальности были соблюдены и подписи обоих правителей стояли под текстом грамоты, Бурмидор снова поднял глаза на зятя:

- Да и ещё одно, - проговорил он.

- Что же ещё? – Севолод весь аж подобрался, точно готовился получить удар кулаком под дых.

- Это касаемо княжны Радославы, - небрежно, как бы невзначай, сказал король, - Она должна будет поехать со мной.

- Зачем же? – Севолод сделал вид, что удивился.

- Затем, что я так желаю.

- И в качестве кого же она поедет с тобой в Полаву? В качестве пленницы?

- Ну что ты, сын мой. Как можно? Она же твоя сестра и, стало быть, наша родственница. Какая пленница? Она будет моей гостьей.

- А сама Радослава согласна ли ехать с тобой в Полаву?

- Вот об это то я и хотел с тобой говорить. Ты теперь её господин и как Каган и как старший брат, заместо отца. А посему - она обязана тебя слушаться. Прикажи – и она поедет.

- Видать твоё обаяние совсем ослабло и сестра моя к тебе не столь расположена, коль для этого требуется мой приказ? – воскликнул Севолод, желая уколоть Бурмидора и хоть в чем-то отыграться за свои унижения.

Но эффект вышел совсем не тот, которого ожидал Каган. Вместо того, чтобы смутиться, король пришёл в бешенство. Его мужское самолюбие оказалось задетым.

- Коли не прикажешь ты – то прикажу я, - зло прошипел он прямо в лицо своему зятю, - И это никому не по нраву будет. Ясно тебе? Довольно болтовни. Выбирай?

- Тебе мало моих земель? Нужна ещё и моя сестра в заложники? – не сдержался Севолод.

- А хоть бы и так?! – высокомерно крикнул король, - Тебе то что? Что ты сможешь сделать?

- Батюшка, пожалуйста! Прошу тебя! Севолод, душа моя! – Анна встала между ними.

Оба мужчины, тяжело дыша сделали шаг назад. Полавский владыка медленно приходил в себя, не сводя гневного взгляда со своего зятя:

- Значит так, сын мой, - заключил он, - Грамоту о землях, тобой подписанную я забираю с собой. Себе, коль хочешь, можешь сделать копию. И теперь не только Радослава будет гостить у меня в Полаве, а и все твои сёстры, и ещё - братишка Позвизд. Им полезно сменить обстановку. Я знаю, что тебе на них наплевать, но дело и не в тебе. Это поможет мне образумить Яррилу с Ратимиром, чтобы они впредь стали осмотрительнее в действиях, ради своих родственников.

- Но, батюшка, – попыталась что-то возразить Анна, - Ты же не хочешь сделать её насильно своей….

Она запнулась, старательно подбирая синоним к слову «наложница», но король её резко прервал:

- Я всё сказал! – рявкнул он, - И это всё только ради тебя, дорогая! Но не испытывайте дальше моего терпения. Не советую. Послезавтра к утру все должны быть готовы.

И король с шумом покинул зал. Его секретарь и воеводы последовали за своим господином.

* * * * *

За тысячу вёрст от столицы, в далёком и северном Ново-граде бушевали свои семейные страсти.

- Да пойми же ты, наконец, что я лишь добра всем нашим землям желаю! – увещевал своего брата князь Яррила.

- Насилие и произвол ты называешь добром? – гневно отвечал его младший брат Судислав, - Ты захватил мой удел, всем распоряжаешься и держишь взаперти меня – законного князя, самим Великим Каганом, нашим отцом, сюда поставленного.

- Добро иногда тоже нуждается в защите от врагов, - ответил Яррила, - И без силы тогда не обойтись.

- И кто же той враг, брат? – насмешливо спросил Судислав, - С кем ты воюешь? Против кого ты моей помощи просишь? Может против нурландцев, али степняков? Нет, против своих же – склавинов! Да ещё против наших кровных братьев. Пошто смуту большую посеял? Ради ВЛАСТИ?

- А ты я вижу уже совсем не зелёный юнец, - воскликнул, немного удивлённый Яррила, - Многое вокруг себя зришь. Будай с Чернооком тебя явно недооценивали.

- Льстивыми речами ты меня не проведёшь, - ответил Судислав, в душе явно польщённый неожиданной похвалой старшего брата.

- Да и в мыслях не было, - проговорил тот, - Ты уже зрелый муж и своё разумение имеешь. Я лишь хочу открыть тебе правду о моих намерениях, чтоб другие тебе её неверно не истолковали.

- И что же это за правда такая?

- Державе нашей твёрдая рука нужна, чтобы не допустить развала всех земель, с таким трудом собранных наши отцом воедино, - энергично заговорил Яррила, пользуясь тем моментом, что Судислав готов его слушать, - Сейчас всяк хочет себе кусок оторвать. Склавиния в опасности.

- Конечно в опасности! – воскликнул юный новоградский князь, - Как же ей не быть, коли ты сам первый смуту зачинаешь, вместо того чтобы признать законного наследника нашего отца и помочь ему сохранить державу в целостности.

- Севолод – не наших кровей, брат! – почти крикнул Яррила, - Нет у него никаких прав на отцовский стол.

- Он старший из нас. А коли отец признал его за сына – значит он законный наследник, - упрямо проговорил Судислав, - А такие как ты, Яррила, как раз и стремятся державу развалить своими распрями. Хватит воду мутить. Надо нам всем в единстве жить.

- Не получится у нас с Севолодом единства. Он к засилию чужестранцев и их веры нас приведёт. Мы перестанем быть хозяевами на своей земле.

- А я и так уже, без всякого Севолода с его любезными чужестранцами, не хозяин на своей земле, - горько усмехнулся юный князь, - Теперь ты в Ново-граде хозяин, брат. Да только тебе этого, вижу, мало. Тебе нужна власть во всей стране. Чем же ты лучше Севолода? Тот хоть моих прав не оспаривал.

- Пока не оспаривал, - заметил Яррила, - Не известны были его истинные намерения.

- Того мы, наверное, никогда не узнаем. Говорю пока то, что есть.

- Ну до чего же ты упрям, братец!

Яррила вскочил со своего места и нервно заходил по светлице новоградского княжеского двора, где под домашним арестом держали юного князя. Разговор не клеился. Его младший брат и слушать не хотел о союзе с ним, против других, ещё оставшихся в живых братьев. Наконец, немного успокоившись, он снова сел к столу.

- Судислав, послушай, на его руках кровь трёх наших братьев! Али ты уже позабыл? - Яррила пустил в ход последний довод, - Вспомни про них. Про Буреслава, Григора, Станислава - он их всех убил! Как ты можешь его защищать?

- Сие, конечно, вельми печально, - вздохнул юный князь, - Надеюсь, души их найдут успокоение в Светлой Ирии.

- Вот видишь. Такое нельзя прощать.

- Но мы же не знаем всего, чтобы судить. Вдруг они стали тоже отступниками, как и ты, и пошли против законного Кагана? Что тогда ему оставалось делать? И что на его месте в таком случае сделал бы наш отец?

- Значит, по-твоему, я отступник, достойный смерти?! – вскричал, теряя самообладание Яррила, - Ну спасибо, брат!

- Смерти я тебе вовсе не желаю, - неожиданно спокойно возразил Судислав, - Но и действий твоих крамольных не одобряю. Вот, к примеру, у Ратимира на руках нет крови наших братьев, а ты и против него тоже выступил. Разве не так? А потому прошу – одумайся и остановись. Помирись с Севолодом и Ратимиром. Восстанови мир в Склавинии.

- Тебе в пору с сестрицей нашей Радославой заодно быть, - буркнул недовольно Яррила, - Она мне об том уже все уши прожужжала.

- А может она не так уж и не права? Помысли об том, брат.

Наступило долгое молчание. Оба брата взяли паузу, чтобы перевести дух. Они сидели по разным сторонам большого деревянного стола, застеленного простой тканью. И стол этот был словно символический барьер, который отделял их друг от друга. Вроде и сидели они совсем рядом, но, в то же время, были очень далеки по своим взглядам и помыслам.

Первым нарушил молчание старший брат, лицо его помрачнело:

- Ну что ж, Судислав, вижу, что не помощник ты мне в моих зачинаниях, - с нескрываемой горечью произнёс он, - Жаль. Признаться, я надеялся на иное твоё решение.

- Всё верно, брат, - твёрдо отвечал юноша, - Коли ты не отступишься от своих греховных помыслов и продолжишь рваться к ВЛАСТИ любой ценой, то я не пособник тебе. Уж не прогневайся.

- Ну тогда – прощай, - Яррила поднялся из-за стола, - Не знаю, когда теперь нам снова удастся свидеться. Надеюсь, что скоро. Ежели передумаешь – только дай знать.

С этими словами он направился к двери, за которой его с нетерпением ждали посадник Твердило и боярин Черноок.

- А что со мной? – тихо спросил ему вслед Судислав.

- Останешься пока здесь, - Яррила обернулся в дверях, - Прости, но пока не могу отпустить тебя на все четыре стороны. Не хочу, чтобы мои враги использовали тебя для борьбы со мной. А дальше – поглядим, как всё станется.

Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, князь повернулся к новоградскому посаднику:

- Поручаю тебе, Твердило, заботу о моём брате. Содержите его с честью. Но глаз с него не спускать. Со двора – ни ногой, никаких посетителей. И чтоб никаких писем или грамот. Ни сюда, ни отсюда. До моих особых распоряжений. Ты всё понял?

- Всё, как есть государь, - низко поклонился посадник, - Не изволь беспокоиться, будет исполнено, как ты велишь. Только вот …. – замялся Твердило.

- Что ещё? – раздражённо спросил князь, - Говори.

- Уж больно характер у твоего брата норовистый. Знаю его. А ну как начнёт своевольничать али бунтовать? Что тогда?

- Тогда – киньте в поруб, чтоб одумался! – жестко сказал Яррила и вышел.

* * * * *

Глава 22, часть 2

Часть 2.

Радослава была в гневе и, не скрывая этого, резко высказывала Севолоду всё, что думала:

- Ты просто, жалкий малодушный трус и паскудник! Вот ты кто после этого! – говорила она с презрением, - Отдать свою семью на поругание – вот до чего ты докатился в своей неуёмной жажде ВЛАСТИ.

Севолод, молча сидел на лавке с опущенной головой. На душе у него было погано. Нет, особой любви к своей семье он никогда не испытывал, хотя и зла им тоже не желал. Больше всего его коробила его беспомощность и то, что он опять вынужден был выполнять ЧУЖУЮ волю. Человек он был весьма амбициозный. Его непомерная гордыня жаждала власти. Он хотел всеми повелевать, а не подчиняться. Труднее всего ему было смириться с мыслью, что не он главный властелин на своих землях. Это стало для него настоящим наваждением. СОЮ ВЛАСТЬ он должен был вернуть любой ценой! И если уж возврат всей полноты власти требовал от него принесение какой-либо жертвы, то он готов был её принести, не взирая на лица.

- Упрёки твои справедливы. Но поверь, сестра, у меня не было выбора, - пытался оправдываться он, подняв голову, - Да и о каком ты поругании глаголешь? Поживёте немного в Полаве в почёте и достатке. Только то и всего. Не в полон же я вас отдаю.

- Не смей называть меня сестрой, паскудник! – закричала княжна, - А то ты не видел какими глазами смотрит на меня этот старый похотливый пень. Проходу нигде не даёт. И это здесь! Даже подумать тошно, что он замыслит, когда будет у себя дома. А что может случиться с нашими младшими сестрицами в Полаве, ты об этом подумал? Кто нас защитит там?

- Я думаю, что с вами будет всё в порядке, - не очень уверенно проговорил Севолод, - Бурмидор дал слово….

- Он дал слово, скажите, на милость! – засмеялась Радослава, - Да разве же ему можно верить?

- Не в его интересах ссориться с нами. Мы ему нужны.

- Это он нужен тебе, братец, чтобы престол твой качающийся сберегать, это не в твоих интересах с ним ссориться. Вот только о чём ты печёшься. Уверена, что ни Яррила, ни Ратимир на твоём месте так с нами не поступили бы.

- Они не были на моём месте! – взорвался князь, вскакивая с места, лицо его раскраснелось, - Ещё не известно, как бы они поступили. А мне, как Кагану, наперёд о державе думать надобно, об её интересах радеть.

- Это заметно. Радение твоё привело к засилию чужеземцев в Святограде. Отец, наверное, сейчас в гробу перевернулся. Ему и в страшном сне такое не привиделось бы, чтоб инозем в столице всем заправляли.

- Замолчи, женщина! Не твоего ума дела! – рявкнул Каган, окончательно потеряв самообладание, - Не лезь в дела, кои тебя не касаются.

- Да где уж нам, светлый государь! – презрительно передёрнула плечами Радослава, - Нам дальше своего шитья разуменье иметь не полагается.

- Вот именно! Хорошо, что ты об этом вспомнила. Ты поступишь, так как я велю – поедешь в Полаву и будешь там любезна с королём Бурмидором, ради спокойствия нашей державы. На то моя воля. Ясно тебе?

- Ни за что! Вот мой ответ, - вскричала княжна, - А коли ты захочешь силой меня принудить, то я руки на себя наложу, но не стану наложницей этой старой жабы, ради твоих интересов. Ясно тебе?

Княжна встала и решительно направилась в свои покои. Севолод успел лишь крикнуть вслед:

- Ты будешь гостьей, а не наложницей!

- Это ты так думаешь. А я знаю, как будет на самом деле. Наложу на себя руки, так и знай!

С этими словами она вышла, громко хлопнув дверью.

** * * *

Вечерело, на улицах города повсюду зажигали факелы. К ночи заметно уже холодало. Великая Каганша Анна, кутаясь в шерстяную шаль и держа перед собой большую свечу на широкой керамической подставке, шла по тёмным коридорам огромного сенника. Пройдя по замысловатому маршруту переходов, она остановилась у дверей, ведущих в покои княжны Радославы и её сестёр.

Тихо постучав, она вошла в комнату. Радослава, простоволосая, в одной исподней рубахе молилась перед образом Светлого Духа в переднем углу.

- Дозволь войти, сестрица? – мягко произнесла Каганша.

- К чему тебе моё дозволение, - холодно отвечала княжна, не оборачиваясь, - Вы со своим мужем здесь хозяева, что хотите, то и творите.

- Оставь эти речи. Я хотела поговорить с тобой.

- О чем же?

- О нашей женской доле.

Княжна повернулась. При неясном свете свечи было видно её осунувшееся заплаканное лицо.

- Что ты можешь знать о моей женской доле? – горестно проговорила она, - Когда тот, кто должен стать мне заместо отца надёжным заступником, толкает меня на бесчестье и поругание. Но, ничего - я этого не допущу.

- Наложить на себя руки - есть смертный грех, - тихо сказала Анна.

- Потому то я и молилась Светлому Духу. Он милостив и справедлив. Он всё поймёт и простит.

- А если нет? Сие ведь заранее не известно. Дорога в Ирийский сад твоей душе будет навсегда заказана.

- Пусть так, - упрямо тряхнула головой княжна, - Тогда я с этим своим грехом сойду в Тёмную Навь и роптать не стану. Всё одно - это лучше, чем бесчестье. Я всё стерплю.

- Ты – да. А готовы ли к этому твои младшие сестрицы и братишка?

Княжна вскинула голову. Пышные, вьющиеся волосы, давний предмет восторга полавского короля, щедро рассыпались по её плечам:

- О чём ты, Анна?

- Ты накличешь и на них большую беду, - вкрадчиво проговорила Каганша, доверительно беря княжну за руку, - Разве ты этого не понимаешь?

- Какую же беду? – Радослава начинала догадываться куда клонит её золовка, но не хотела в это верить.

- Да ты и сама об том ведаешь, сестрица. Я хорошо знаю своего отца. Поверь, если ты ему откажешь, а тем паче, наложишь на себя руки, он сгоряча сполна отыграется на тех, кого ты любишь. Не известно, что он с ними сделает, на какие страдания обречёт. Он же давно не в себе, только признать этого никто не смеет. Зачем им такая доля?

- Он не посмеет, - похолодела Радослава.

- Ещё как посмеет – поверь мне. А то ты сама не ведаешь? Ты же ведь любишь своих сестёр и не допустишь, чтобы они страдали. Да и не только они, вся Склавиния может пострадать. Отец уже давно хочет запустить сюда свои загребущие руки. Кто его знает, каких дров он здесь с досады наломает.

- Что же делать? – в отчаянии княжна заломила руки, из её глаз снова потекли слёзы.

- Есть только один выход, - спокойно увещевала Каганша, - Окрути старого хрыча! Он без ума от тебя. Это будет не сложно. Даже и стараться не придётся. Просто не отталкивай его и всё.

- Как ты можешь такое говорить? Мне и представить тошно.

- Такова наша женская доля, сестрица, - ласково ворковала княгиня, - От этого не уйти. Это наше бабское проклятие. Но в этом же и наша сила. Ослеплённым вожделением стариком легко управлять. Подчини его своей воле. Сделай из него послушного агнца. В этом будет благо и для твоей семьи, и для всей державы….

- И это будет моим большим позором и большой жертвой, - грустно закончила за неё Радослава.

- Возможно и так, - согласилась Анна, - Но твоя жертва хотя бы не будет напрасной. Да и смертного греха самоубийства на душу брать не придётся. А наложив на себя руки чего ты добьёшься?

- Я спасу свою честь! – гордо выпрямилась княжна и глаза её сверкнули.

- Верно, но какой ценой? Ведь все имеет свою цену. И спасение чести, к сожалению, тоже. В данном случае это будут страдания твоих близких, да и всей Склавинии. Ты готова заплатить такую цену?

Радослава промолчала, опустив голову. Каганша буквально чувствовала, как в душе девушки идёт борьба между долгом и честью. Выдержав небольшую паузу, Анна продолжала:

- Подумай хорошенько о том, что твоё бесчестье спасёт твою семью. Вернее, то, что от неё ещё осталось. Уже сколько твоих братьев отошли в мир иной. И хотя, твоя жертва их не вернёт, но предотвратит новые. Ты же не захочешь, чтобы за ними последовали и твои сёстры с меньшим братишкой.

- Это просто невозможно! – воскликнула девушка.

- Всё возможно в этом мире, давно погрязшем в грехе. Так уж он устроен, - хладнокровно заметила Каганша, - Правители этого мира никогда ни перед чем не останавливались в борьбе за власть. СИЛА ВЛАСТИ мощнее и притягательнее всего на свете.

- Будь она проклята, эта власть!

- Криком и проклятьями тут делу не поможешь, как и слезами, - вздохнула Анна, заботливо смахивая краем своей шали слёзы с лица княжны, - Мы хоть и слабые женщины, но у нас есть своя сила и своё оружие. И его надо использовать. Иногда оно даже сильнее меча оказывается. Хоть и тошно, зато эффективно.

- Если я соглашусь, то у меня, наверное, никогда не будет своей семьи и детей, - печально проговорила Радослава, - Кто захочет взять падшую?

- Вовсе не обязательно – оживилась княгиня, - В мире полно достойных людей, не страдающих излишней щепетильностью. Всё дело в политике. А ты – великая княжна Святограда. Желающие найдутся. Можешь не сомневаться.

- Да. Наверное, найдутся из жалости или корысти. Но это всё будет лишь политика, а не любовь.

- Увы, дорогая, тут я утешить тебя не смогу. К сожалению, нам Судьбой не положена такая роскошь, как любовь. Приходится довольствоваться лишь мужем и наследниками. Хорошо если хоть муж достойный попадётся.

- Значит ты никогда не любила Севолода? – спросила княжна.

- Не знаю… может быть, - замялась Каганша, вопрос явно застал её врасплох, - Но я почитаю своего мужа и люблю своих детей.

- Не сомневаюсь.

- Но речь сейчас не обо мне, а о тебе.

Радослава прошлась по комнате. Она немного успокоилась и теперь размышляла о своём положении. После разговора с Анной оно ей уже не казалось таким безысходным. Каганша тонко почувствовала изменение настроения в душе девушки и терпеливо ждала её слова.

- Советовать со стороны завсегда проще, - повернулась, наконец, княжна к своей золовке, - А что бы ты сама сделала на моём месте, Анна?

Княгиня немного помедлила с ответом, но потом уверенно заговорила:

- Я понимаю твои чувства. И, честное слово, не хотела бы оказаться на твоём месте. Тяжко это, спору нет. Но если помыслить…, то я, наверное, всё же смирилась бы. Я ведь, по сути, бесполезная дочь своего отца-короля, которой восторгаются примерно так же, как и его новой роскошной шляпой. Какой с меня прок в этой жизни? А так у меня в руках была бы такая власть, что ….

- Снова и снова ВЛАСТЬ! – в отчаянии простонала Радослава, - Уже невмоготу слышать это слово.

- Во ВЛАСТИ, как таковой, нет ничего плохого, поверь. Особенно, когда она в твоих руках. Если её правильно употребить, то сколько добрых дел можно свершить, сколько жизней спасти.

- Возможно, ты права, - вздохнула княжна.

- Конечно же, я права! – пылко заверила её Каганша, - Только вот не каждому в своей жизни выпадает такой редкий шанс - заполучить её в свои руки. Многие готовы на всё ради этого.

- Да! Но цена… - простонала Радослава.

- Цена под стать. Увы, но ничего не даётся просто так. А ВЛАСТЬ – не дешёвый товар. Думай, княжна. Решайся. Может так статься, что от твоего решения множество жизней будет зависеть.

- Хорошо, я подумаю. А теперь, не обижайся, сестрица, но мне надо побыть одной.

Великий Каган Святограда нервно мерил шагами свою просторную ложницу. Его тень, отбрасываемая свечами, колебалась вместе с ним из угла в угол. Он ждал супругу, которая ушла поговорить с Радославой. Узнав о результатах дневного разговора между Севолодом и его сестрой, Анна встревожилась и обещала уговорить золовку покориться своей Судьбе. Но зная характер своей сестры, Каган не был уверен в успехе этого разговора.

Сейчас, когда им с таким трудом, ценой больших политических и территориальных уступок, удалось уговорить Бурмидора покинуть Святоград вместе со всем своим войском, было бы весьма некстати обострять ситуацию. И он отчётливо понимал, что этого не избежать, если девица заупрямится. А Радослава была не из тех традиционно тихих и покорных домашних женщин Склавинии, которым отцы или старшие братья могли бы легко указывать.

Наконец, в коридоре послышались лёгкие шаги Анны, скрипнула дверь и в ложницу вошла его супруга. Подождав пока она плотно закроет дверь, Каган с нетерпением спросил:

- Ну, как она? Удалось тебе её уговорить? Что она сказала?

- Не беспокойся. Всё в порядке. Она согласится.

* * * * *

Глава 22, часть 3

Часть 3.

Ночью, после пира, Ратимиру стало дурно. Поднялся жар, его трясла лихорадка. Ведуны заподозрили неладное. Похоже было, что князя отравили во время пира. Бояре велели срочно привести повара для допроса. Булгак с несколькими стражниками немедленно отправился к дому Мартела.

- Отворяй, паскуда! – со страшной силой колотил в низкую деревянную дверь могучий воевода, - Открывай, мать твою, хуже будет!

Ответа не последовало. В соседних домах зажегся свет, разбуженные шумом соседи, распахнув ставни, стали выглядывать в окна:

- Что случилось? - крикнул кто-то, - Пошто шумите средь ночи?

- Пошли вон! - страшно заорал на них огромный воевода, - Сие княжеское дело.

Ставни вмиг закрылись и свет погас. Булгак снова поднял свой кулачище, размером с голову ребёнка:

- Отворяй, Мартел! Не доводи до греха!

Внутри по-прежнему всё было тихо. Ни света, ни шороха, ни звука. Это было странно. Воевода похоже разбудил уже полквартала, но только не Мартела.

- Напился видно до беспамятства, - предположил кто-то из ратников, пришедших с Булгаком, - Не мудрено, вина дармового на пиру у него было, хоть залейся. Он же повар. Как до дому то ещё дошёл.

- Ну, пеньтюх облезлый, держись у меня! – зарычал воевода.

От удара его могучего плеча дверь слетела с петель вместе с замком. Воины, толкая друг друга и бряцая оружием, гурьбой ввалились в дом княжеского повара. Один из них поднял над головой факел и ахнул. Все замерли на пороге.

Хозяин дома неподвижно лежал на полу посередине комнаты лицом вниз, а под ним растеклась большая лужа крови. Булгак рывком перевернул его на спину. Горло повара было перерезано. В его мёртвых стеклянных глазах навсегда застыл ужас и удивление. Рядом с телом он заметил две монеты, тускло блестевшие на полу в неясном свете факела.

- Кровь ещё совсем свежая, - проговорил воевода, - А ну, живо обыскать всё вокруг, душегуб не мог далеко уйти.

Выскочив на улицу, воины чуть было не сбили с ног знатного ролланского купца, неожиданно вывернувшего из соседнего переулка.

- Да чтоб вас! – выругался он, - Что тут случилось?

- Прости господин, - ответил с порога Булгак, узнав купца, главного поставщика княжеского двора, которого он видел на пиру в числе почётных гостей, - Ты не видел ли по близости кого-нибудь подозрительного?

- Приветствую тебя, воевода, - церемонно, как было положено у ролланов, поклонился купец, - Никого я здесь не видел. Ночь ведь. Улицы пустынны. А что случилось? - повторил он свой вопрос.

- Мартела, княжеского повара, зарезали. По всему видать, что совсем недавно. Вот и дознаться хотим, где душегуб скрыться мог. Далеко ему не уйти. Ну, что уставились?! - заорал он на ратников, - Сказано было обыскать всё вокруг. Живо!

- Ай, Какая жалость! – воскликнул купец, - А я ведь его знал. Дела с ним водил. Он же мой земляк – ролланец. Как же это случилось?

- Не знаю, но разберёмся, - ответил коротко воевода, - Так ты точно ничего не видел и не слышал? Ты же тут был совсем рядом.

- Нет. Ничего? - пожал плечами купец, - А чего же это он вам сред ночи вдруг понадобился?

- Этого я не могу сказать. То княжеское дело, - уклонился от ответа воевода и вдруг пристально посмотрел на ролланца, точно увидел его заново, - А ты сам то как забрёл сюда в такой час? И что тебе надобно было возле дома Мартела?

- Понимаю твои подозрения, - поспешно ответил купец, - Выглядит это странно. Но кто же думал, что его убьют? Я ведь к нему шёл?

- Ты шёл к Мартелу? Ночью? – взгляд воеводы стал ещё пристальней, - Позволь тебя спросить – зачем?

Купец замялся и, взяв воеводу по руку отвёл его чуть в сторону, чтобы остальные ратники не слышали:

- Я ведь сказал тебе, воевода, что я дела с ним некоторые водил. Я ведь купец, - быстро зашептал он, - Ну, там знаешь, товары разные заморские привозил для продажи здесь, в Тартарии. Тут за них можно выручить вдвое больше, чем в Империи. И мне нужен был здесь свой человек. Я ведь тут только наездом бываю. А он мои товары потихоньку распродавал, не привлекая большого внимания. Прибыль меж собой делили.

- Понятно, - мотнул головой Булгак, - Сказывай дальше.

- Так вот, дела свои мы на показ не выставляли. Пошлину то мы, стало быть, князю не платили ну, чтоб выручка больше была. А это – нарушение княжеского закона. Вот потому то и приходил я к нему по ночам. Товары приносил, да свою долю забирал. Вот и сегодня шёл за выручкой.

- И что ты видел?

- Да ничего не видел, воевода. Постучал в дверь, но никто не открыл. Вот я и обошёл дом со стороны двора по переулку. Думал в окна постучу. Но тоже без толку. А возвращаясь назад, к двери, столкнулся с вами. Наверное, я опоздал. Видимо кто-то все же прознал про наши с ним дела и опередил меня. У Мартела было сегодня много денег. Вот душегуб и пробрался к нему. Вы нашли там кошель?

- Нет, только пару монет валялось рядом с ним на полу.

- Ну, тогда всё яснее ясного – это ограбление, - заключил купец, - Кто-то выследил его и убил, золото забрал, а сам успел улизнуть, как раз перед моим приходом. Должно быть всего в несколько минут мы с ним разминулись. Эх, узнать бы кто этот негодяй!

- А может это ты сам его и порешил из-за денег? – глаза Булгака сузились и буравили купца, - Почём нам знать.

- Побойся Светлого Духа, воевода! Нашто мне сие? Я и так богат, а Мартел мне ещё большую прибыль добавлял. К чему же мне брать грех на душу, да ещё сворачивать голову курочке, которая мне золотые яички несла? Подумай сам. Разве это разумно? Я купец, а не убивец. Меня сам князь жалует. Лучше дознайся кто его на самом деле порешил.

- Ничего, дознаемся, - заверил его Булгак и, немного помедлив, добавил, - Ты ужо прости и обиду на меня не держи. Но я всякое предположить обязан, чтобы до правды дознаться и душегуба сыскать.

- Да, что там глаголеть, сие твоя обязанность, - примирительно улыбнулся купец, - Это было бы справедливо. Душегуб должен быть наказан. Только у меня к тебе большая просьба, воевода.

- Что за просьба?

- Видишь ли… - замялся купец, - Я тут уважаемый человек. Князь меня ценит. Но ежели узнает про мои делишки с Мартелом, может шибко осерчать. Матрелу то уже всё едино, а мне дружбу князя терять ох как не выгодно.

- Понимаю, - кивнул воевода с улыбкой, - Ишь шаромыжники, за спиной у князя свои делишки прибыльные обтяпывали.

- Был грех, что уж там, скрывать не стану. А коли так, то пусть, то что я тебе одному, как на духу поведал останется между нами. Ни к чему нашего государя пустяками тревожить.

- Так ведь тебя здесь и другие видели. Могут и сказать.

- Это ничего. Я скажу, что случайно тут оказался. Это не столь убедительно, я понимаю, - торопливо добавил он, увидев скептическую ухмылку на лице воеводы, - А вот ежели и ты тоже сие подтвердишь, тогда нам точно поверят. Князь не усомнится в твоих словах и более слушать никого не будет.

Ухмылка медленно сползла с лица Булкага. Он схватил купца за грудки:

- Ты что тут мне предлагаешь? – грозно сверкнул он глазами, - Солгать князю? Моему господину.

- Не за просто так, - зашептал купец ему почти в ухо, - Вот возьми кошель. Тут сто златников. А греха ведь никакого. Я же не душегуб какой-то. Якупец. А нам часто приходится нарушать некоторые правила. Без этого прибыли не видать. Да, ты и сам то ведаешь.

Булгак застыл в нерешительности. Он любил покутить и потому давно был на мели. А тут сто златников – целое состояние! И только за то, чтобы просто прикрыть мелкие торговые махинации. Видать купец весьма дорожил своей репутацией. Воевода это прекрасно понимал. Будучи главным поставщиком княжеского двора, кто же захотел бы терять свои привилегии? Тут ещё и не столько заплатишь!

«Сам виноват, вот пусть теперь и расплачивается» - подумал про себя воевода. Эта мысль ему понравилась. А то, что столь важный человек за эту услугу ещё у него и в должниках ходить будет – эта мысль понравилась ему ещё больше. Купец то весьма богатый и влиятельный. Как знать, может ещё и пригодится. Свою выгоду воевода тоже не хотел упускать. Булгак быстро гляделся вокруг и, убедившись, что их никто не видит, торопливо сунул тугой кошель в карман.

- Будь по-твоему, - отпустил он купца, - Ступай скорее отсюда. Да помалкивай, сие в твоих интересах. А я тут сам разберусь.

- Благодарю, воевода, - поклонился тот, - Я этой услуги не забуду.

- Знатный у тебя перстень, купец, - сказал вдруг Булгак, увидев на пальце собеседника кольцо редкой работы, ярко блеснувшее в свете факелов.

- Так, безделушка. Семейная реликвия, - буркнул купец, торопливо одёргивая рукав кафтана, - Ну, прощай, воевода.

И он быстро зашагал прочь. А воевода стал собирать своих людей, которые возвращались со всех концов ни с чем. Убийцу найти не удалось. Оставив на всякий случай двоих воинов у дома Мартела, Булгак поспешил во дворец.

А купец, пройдя быстрым шагом пару сонных городских кварталов, притаился в тени большого дерева, за чьим-то высоким забором и с облегчением перевёл дух. Он чуть не попался на месте преступления, но благополучно выкрутился. Убедившись, что вокруг него совершенно безлюдно, он достал из ножен на поясе кинжал и стал тщательно стирать с него кровь пучком травы.

Купец недобро ухмыльнулся, вспомнив глаза Мартела, когда тот получил от него столь неожиданную для себя «награду» за все труды на благо Империи. В одном купец не солгал своему давнему агенту – это задание стало действительно последним для Мартела. Но рисковать было нельзя, все концы необходимо было спрятать. «Надо будет сегодня же по утру сниматься с якоря и поскорее отправляться домой, - подумал он, - Задание выполнено. Император будет мною очень доволен».

Всю ночь во дворце никто не сомкнул глаз. Состояние Ратимира быстро ухудшалось. Он метался по постели и бредил в беспамятстве. Супруга и волхвы не отходили от него ни на минуту. Но все усилия оказались напрасны. Вскоре изо рта у него пошла тёмная кровь и к утру князя не стало.

Только что созданное Тартарское государство осталось без правителя.

* * * **

Глава 22, часть 4

Часть 4.

- Быть того не может! – вскричал князь Яррила, вскакивая со своего места, - Точно ли сие ведаешь, дядя?

- Сие истина, государь. Не сомневайся. Стал бы я по-иному тебя беспокоить в столь ранний час, - поклонился боярин Будай, - Верные люди доподлинно сообщают мне из самой Тартарии. Брат твой, князь Ратимир, внезапно помер две седьмицы назад.

Стояло раннее морозное утро. За окном шёл первый робкий снежок, вперемежку с дождём. Зима на Севере наступает гораздо раньше. Где-то ещё тепло, а в Стар-граде и окружавших город землях уже чувствовалось её дыхание. Яррила зябко кутаясь в шерстяное одеяло, торопливо накинутое прямо поверх ночной рубахи, прошлёпал босиком по студёному деревянному полу к окну и распахнул его.

Было приятно вдохнуть утреннюю свежесть после душной ложницы. Дворовые холопы всю ночь подтапливали печь в просторной комнате, где за плотным парчовым пологом располагалось княжеское ложе. Княгиня Ригерда была в положении и Яррила очень беспокоился как бы она не простудилась, особенно по ночам, когда вода в сенных кадках к утру уже застывала. Потому и велел топить печь до утра.

Свежий морозный воздух больно колол лёгкие, дыхание перехватило, и князь закашлялся. Захлопнув окно, он повернулся к своему бывшему наставнику:

- Как же это такая напасть с ним приключилось? – проговорил он взволновано, - Сказывай, желаю знать подробности.

- Пока мало, что известно, государь. Но по всему так выходит, что брат твой был отравлен на пиру.

- Отравлен? – удивился Яррила и устремил на боярина тяжёлый взгляд, - Кажется, мы договаривались. Я же повелел тебе…

- Прости, государь, но в том нет нашей вины, - поспешно прервал его боярин, - Ни моей, ни моих людей. То не наших рук дело.

- Должен ли я тебе поверить, после всего….

- Верь, государь! – горячо воскликнул Будай, - Светлым Духом клянусь и Всеми Великими Ассами – не наших это рук дело. Не повинны мы.

- Тогда, кто же?

- Я и сам всё утро об том мыслил. По всему выходит, что должно быть Империя постаралась. Брат твой летом в поход на неё собирался. Не иначе как ролланы прознали и побеспокоились, чтоб того не случилось.

- Да, предательски отравить человека на пиру – это в их духе, - вздохнул князь, - Они, как трусливые бабы, всё норовят тайком в спину ударить. Жаль брата. Славный был воин. Достоин был доблестной смерти на поле боя, а пал от руки презренного отравителя.

Ярриле вдруг стало грустно. Когда-то его окружала многолюдная, пусть и не очень дружная, но семья. А теперь, начиная с кончины отца, все его кровные родственники умирали один за другим буквально в считанные месяцы у него на глазах. Он вдруг остро ощутил своё одиночество. Вокруг были преданные, но чужие люди. Своих – кровных рядом с ним не было никого. Ни одной родной души. «Наверное – это и есть расплата за получение ВЛАСТИ, - тоскливо подумал он, - ВЛАСТЬ и одиночество идут рука об руку.»

Но тут же другая мысль его немного утешила: «Зато, не надо ни с кем ДЕЛИТЬСЯ ВЛАСТЬЮ!» Будай, словно прочитав его мысли проговорил:

- Как сие ни печально, государь, - пробасил он, - Но это нам лишь на руку. Империя, сама того не ведая, оказала тебе услугу. Ратимир, да упокоится его Душа в Светлой Ирии, был твоим последним достойным противником. Теперь путь к ВЛАСТИ над всей Склавинией тебе открыт. Иди на Святоград и возьми её! Заодно и сестёр своих с Позвиздом из полона освободишь.

- Верно мыслишь, дядя! – воскликнул с воодушевлением князь, - Опять настало моё время.

- Я же говорил, что придёт день и мы всё вернём. Даже и не чаял, что он так скоро настанет.

- А что же теперь в Тартарии будет, дядя? – задумчиво спросил Яррила, - Об том не мыслил ещё?

- Как не мыслить, государь? – ответил боярин, - Вестимо, мыслил. После столь скорой кончины Ратимира, уж больно там всё запутано будет. Наследник то его – княжич Евстафий, ещё совсем дитя неразумное. А больше сынов у него не было.

- Так в чём же сложность? Знать его и объявят вслед отца. Больше ведь некого.

- Это, разумеется, так, государь, - согласился Будай, - Сложность в том, кто его опекуном и наставником станет? Кто до его совершеннолетия делами вершить станет. Вот вопрос, от которого многое зависит. Доверенные люди сказывают, что тамошние «сильные» уже надвое поделились. Одни за продолжение союза с тобой, супротив Севолода и других врагов, а вторая половина – против тебя.

- Да-а, - протянул князь, поёживаясь от утреннего холода, - Сие важно будет – кто из них одержит верх.

- То-то и оно, - кивнул боярин.

- Можем ли мы как-то на этот выбор повлиять?

- Попытаемся, государь. Есть надёжные люди. Если повелишь, дадим им указания, что делать и будем ждать результатов.

- Ну, добро. Действуй и держи меня в курсе.

- Непременно, государь, - поклонился первый боярин, попятившись спиной к выходу, - Немедля же начну.

- Да и вот ещё что, - остановил его князь, боярин почтительно замер в дверях, - Собери после полуденной трапезы моих воевод. Обсудим поход на Святоград. Пора Севолода с его полавами изгнать оттуда. Откладывать нельзя. Ты всё уразумел?

- Будет исполнено, государь.

- Вот и славно, дядя. Я на тебя полагаюсь, а мне к супруге пора. Заждалась небось.

* * * * *

Потекли короткие зимние дни. В Стар-граде велась энергичная подготовка к новому походу. Подходили новые ополчения из окрестных северных городов и сёл. Его тесть Конунг Ульф Прекрасноволосый прислал из Хольмсгаарда ещё одну дружину наёмников, созванных со всей Нурландии. Командование которой Яррила поручил ярлу Эйрику.

После возвращения принцессы Ригерды и битвы у Лесного, молодой ярл был приближен князем, обласкан и награжден. Служба его кончилась, но неожиданно он не захотел возвращаться на Родину. Чему окружающие были не мало удивлены. Ярл объяснил это решение желанием добыть себе настоящую воинскую славу в больших сражениях, как и положено было истинному воину-нурландцу, а уж затем возвращаться домой со славой и богатством. Потому то и пожелал остаться в Склавинии, на службе у Яррилы, которому после гибели Агонара требовался новый начальник наёмной дружины. Конунг Ульф не стал возражать.

В этом не было ничего такого уж необычного. Многие поколения нурландских наёмников так и поступали. А некоторые и вовсе оставались навсегда на службе в чужих землях, обзаводились семьями и детьми. Но мало кто догадывался, какой была истинная причина, заставившая молодого человека остаться на службе у старградского князя. Он никогда и никому не показывал этого ни слово, ни делом. Лишь один только человек сумел заметить те редкие и очень незаметные взгляды, которые молодой ярл иногда бросал на княгиню. От бдительного ока Будая ничто не могло утаиться. Однако, всем остальным, включая и князя, было невдомёк, а свои наблюдения хитрый боярин держал при себе.

Между тем, подготовка к походу шла не просто. Обычно склавины предпочитали воевать летом. В тёплую и благоприятную погоду совершали свои походы. А к зиме старались вернуться домой, перезимовать, а по весне – готовиться к новым.

Но в этот раз слишком многое было поставлено на карту и ждать до весны Яррила не хотел. Особенно после того, как было получено известие об уходе из Святограда полавского короля с его войском. Севолод оказался теперь в довольно уязвимом положении. Большой рати у него не было и Яррила решил не дать ему возможности собраться к весне с силами. Ударить нужно было немедленно, пока он не окреп.

Всё пока складывалось в его пользу. Единственное, что встревожило и даже взбесило старградского правителя, это то, что Бурмидор забрал с собой в Полаву, в качестве заложников, всех его сестёр и брата Позвизда. Не считая Севолода и Судислава, это были последние оставшиеся в живых его кровные родственники. В отличие от этих двоих, всех остальных он любил и это изрядно связывало ему руки. А вскоре пришло ещё одно печальное известие. Надёжные источники в Полаве сообщали, что король Бурмидор насильно сделал княжну Радостлаву своей наложницей и даже не скрывал этого. Узнав о этом, Яррила впал в такую ярость, что целый час крушил всё, что попадало под руку. Он поклялся жестоко отмстить за поруганную честь сестры.

Помимо собственно Бурмидора, он винил во всём случившимся, прежде всего, Севолода и жаждал мести. Но подготовить новый поход на стольный град было делом не простым. После разгрома у Лесного требовалось время, чтобы снова собраться с силами. Вынужденная задержка изрядно его волновала, но Яррила был расчётливым правителем и прекрасно понимал, что поспешность здесь не нужна. Подготовиться следовало основательно. Новое поражение могло стать крахом всех его амбициозных планов, поэтому свои эмоции ему пришлось до поры держать в узде.

А вскоре произошло событие, которого мало кто ожидал. Прибыли послы из далёкой Тартарии во главе всё с тем же хорошо ему знакомым боярином Друбичем. Он и поведал князю Ярриле и его «нарочитым» мужам, что Боярская Дума Тартарии и сама княгиня Анастасия приняли решение просить его, как родного дядю, лично принять опеку над малолетним тартарским князем до его совершеннолетия.

- Вот это новость, так уж новость! – воскликнул Яррила, не веря своим ушам, - С чего же это они такое решение приняли, Друбич? И все ли с ним в Тартарии согласны? Там ведь небось не все меня почитают? – усмехнулся князь.

- Не все, княже, - согласился тартарский боярин, - Скрывать не стану. Были те, кто против. Но наше большинство их пересилило. Покойный наш господин желал в дружбе и союзе с тобой жить. Зело высоко ценил тебя, как разумного правителя, да и сродственника, ближе тебя, у княжича не осталось. Кому же, как не тебе, делами вершить до зрелости Евстафия? Княгиня-мать не против и волхвы наши, с Антонием во главе, за тебя голос подали. Так что – окажи милость княже.

- Поразмыслить надобно, боярин, - отвечал князь, задумчиво теребя свою бородку, - Как-то так всё вдруг приключилось.

- Только не больно долго думай, княже, - озабоченно проговорил Друбич, - Наши супротивники, да и весь народ в Тартарии в изрядном волнении пребывают.

- Пошто же так? – улыбнулся Яррила.

- Видишь ли, княже, - заговорил Друбич, - Много споров у нас в Думе было. Пока жив да здоров был наш светлый господин, мы все спокойны были. Всё на нём держалось, его страшились и даже враги уважали. А как его не стало все взволновались. Врагов вокруг полно, да и вчерашние друзья и союзники уже руки свои алчно потирают. Без крепкой власти и твёрдой воли нам туго придётся. Вот и решили к тебе обратиться. Все ждут твоего ответа. Да только прошу тебя, княже – не тяни. Случится нам тут застрять надолго – неизвестно, что там у нас станется.

- Знамо дело, - кивнул головой Яррила в знак согласия, - Сегодня передохните с дороги. А завтра я ответ дам и грамоту с тобой составим.

- Благодарю, княже, - поклонился боярин, - До завтра.

Когда тартарское посольство в полном составе удалилось, в гриднице поднялся гомон. Бояре и старшины вовсю обсуждали внезапную новость, наперебой давали советы. Яррила поднял руку, и все притихли:

- А теперь, говорите, по одному, что думаете, - велел он.

Раздался густой басовитый кашель и первым поднялся боярин Будай, на правах старшего в Думе.

- Сие нам сейчас вельми как на руку, государь. Момент уж больно удобный, - деловито пробасил он, вставая с места, - Так ведь теперь тебе можно сразу трёх зайцев убить. Тартарию без войны и без проблем по-добру взять под свою руку, коль сами просятся – это раз, - загнул он свой толстый палец, - Призвать тартарское войско тебе в подмогу и с его помощью без проблем сесть в Святограде – это два, а уж апосля ничто не помешает тебе отбить Тургур и Пронск у полавского старого пердуна – это три.

- Верно речёт боярин. Сам Светлый Дух тебя благословляет, государь. Сие вестимо теперь всем стало, - следом поддержал его Верховный волхв Иллиозор, - Надо тебе соглашаться. Соберёшь в кулак всю державу, как при отце твоём было. Истинную веру, попранную западниками, в столице восстановишь, сестёр и брата своего из полона вызволишь. Хватит в Склавинии лихого раздора. Пора установиться в государстве единому твердому правлению на благо всем.

- Верно владыка, - поднялся посадник Коснятин, - Пора тебе, государь, занять своё истинное место в Святограде, простереть свою десницу над всей страной и установить в ней мир и порядок.

- Истинно сие, - раздалось сразу несколько голосов с разных сторон, - Да здравствует Великий Каган Яррила!

- Тише, други мои, тише, - поднял руку Яррила, восстанавливая тишину в зале, - Ход ваших мыслей мне ясен. Да, признаться, я и сам так думал. Всё сложилось как-то само собой. Знать Судьбе и Светлому Духу так угодно было. Ну а раз так, то и грех перечить. Я согласен. Объединим снова все наши земли во славу Склавинии и прогоним всех наших недругов.

Последние слова князя утонули в шуме и восторженных криках. Решение было принято. И уже на следующий же день, после полудня, посольство Друбича, получив соответствующую грамоту, отбыло в обратный путь. Вместе с ним выехал и боярин Путянич, которого Яррила назначил своим временным наместником в Тартарии до окончания святоградского похода. Он должен был в самые короткие сроки собрать и прислать большую тартарскую дружину в помощь своему господину. У самого же Яррилы все мысли были о Святограде.

Всё складывалось как нельзя лучше. Уже через месяц он собрал достаточные силы для похода на столицу. Севолод метался по центральным уделам в отчаянных попытках спешно собрать хоть какое-то войско, способное противостоять Ярриле. Но популярность его была весьма невысока, мало кто хотел умирать за неудачливого Кагана. Да и стольное боярство, по своему обыкновению, быстро поняв на чьей стороне в данный момент сила, сразу же повернулось в сторону Яррилы, словно флюгер под порывом ветра. Осознав тщетность своих попыток, Севолод вынужден был снова бежать в Полаву, вместо со всем своим двором и Верховным волхвом Исидором.

Прошло не много времени и Яррила во второй раз вступил в столицу без боя. Под сводами Главной схинии Новый Верховный волхв Иллиозор и стольные бояре вновь провозгласили его Великим Каганом. Теперь приём ему был оказан совсем другой, не то что в первый раз. Столичные жители, натерпевшись притеснений от чужеземцев, приветствовали его восторженно, как освободителя и готовы были оказать ему полную поддержку.

Окрылённый успехом, новый Каган отправил в Полаву грозный ультиматум требуя от короля Бурмидора немедленного возврата захваченных им западных склавинских земель, а также, всех своих родственников. В противном случае угрожал по весне учинить большой поход на Полаву и сжечь город. Бурмидор стал тянуть время, пытаясь втянуть нового правителя Святограда в бесконечные переговоры. Но, в конце концов, не решился выступить против объединённых сил Склавинии и вынужден был уступить.

Полавские гарнизоны покинули Тургур и Пронск. А Яррила мог снова обнять своих сестёр и братишку. Лишь только Радославу король категорически отказался отпустить домой. Так же, как и выдать Севолода в Святоград на суд Великого Кагана. С этим предстояло разобраться позже.

К весне же произошло ещё одно радостное событие в семье Великого Кагана. Супруга его Ригерда благополучно разрешилась от бремени. Яррила был на седьмом небе от счастья. Принимая на руки своего первенца, он торжественно провозгласил:

- Нарекаю тебя, сын мой, именем Владимир. Ибо, клянусь, что после меня будешь ты владеть всем миром!

По случаю рождения наследника в Святограде был устроен пышный пир. Три дня город гулял, пил и веселился. Горожане радовались, поздравляли друг друга и обнимались на улицах, словно это у каждого из них родилось по наследнику. Один только начальник нурландской дружины ярл Эйрик, так до сих пор и не женившийся, напился до беспамятства в полном одиночестве в своём доме. Но до этого никому не было никакого дела.

Казалось, Яррила достиг всего, к чему так долго стремился. Да и во всей Склавинии мирная жизнь после всех этих многочисленных княжеских усобиц стала понемногу налаживаться. Но тут добрые вести кончились и всё в момент переменилось. Пришла большая беда. Одина за другой с дальних рубежей стали приходить тревожные вести о вторжении на Склавинские земли какого-то неведомого доселе могучего врага.

С непреодолимой силой, сметая всё на своём пути, эта вражеская рать стала быстро продвигаться вглубь страны.

В Святограде и в других городах по всей Склавинии ударили в набат.

* * * * *

Глава 23, часть 1

Глава 23.

Часть 1.

Ворас решительно пробивал себе дорогу сквозь густой дремучий лес. Он легко перенёсся через земли Яви и высокие Западные горы, но теперь преодолевать оставшееся расстояние приходилось уже медленнее. Он приближался к Запретному Уделу, в котором согласно древнему договору, уже тысячу лет проживали великаны-волоты. Сразу после окончания Великой Смуты они заключили завет с Богами Светлого и Тёмного Миров о выделении им особого удела, где они могли бы тайно жить вдали от всех.

Владыка Явленного Мира помнил, как старшие братья категорически отказались принять в своих Мирах это хлопотное и беспокойное племя. Белобог не доверял им и опасался, как бы они не устроили новую смуту, а Чернобог не мог простить волотам их предательства. Волоты ведь поначалу поддержали его мятеж, он на них очень рассчитывал. Но в самый решающий момент великаны отказались сражаться на его стороне и заявили о желании ни во что не вмешиваться. Это во многом предопределило окончательную победу Светлых сил.

Делать было нечего, пришлось Ворасу, по приказу своего отца Родона, приютить их в своём Явленном Мире. Им был выделен особый удел далеко за Западными горами и дремучими лесами, вдали от всех обитаемых земель. С помощью своей древней магии жрецы волотов сделали окружавший их лес непроходимым. И Богам, и людям вход в этот удел был навсегда запрещён.

Так он стал Запретным уделом волотов. Сами же великаны, будучи весьма заметными, очень редко покидали свою территорию, поэтому видеть их мало кому удавалось. Прошли века, и они стали лишь героями людских сказок и легенд. Подобно Ассам Нурландии, они держали своё существование в тайне, жили по своим древним законам и очень мало интересовались тем, что происходило за пределами их мира.

Так продолжалось уже тысячу лет. Но всему приходит конец. Вот и спокойная, уединённая жизнь этого древнего магического племени заканчивалась. Волей или неволей они вовлекались в круговорот событий. Теперь им тоже предстояло сделать свой выбор.

Наконец, Ворас достиг гигантской одинокой скалы, возвышавшейся над лесом. Это была граница, за которой начинались владения волотов. «Надо будет, во чтобы то ни стало привлечь их на нашу сторону. Они могут стать могучими союзниками, что было бы весьма кстати, - размышлял Ворас, движением руки раздвигавший непроходимые дебри перед собой, - Хотя, это будет не просто. Наверняка и Тёмники намерены заручиться их поддержкой. А может уже и побывали в Запретном Уделе».

Ход его мыслей был внезапно прерван резким приглушённым свистом. И не успел Хозяин Яви повернуться, как оказался пронзённым насквозь огромной стрелой, выструганной, казалось, из целого ствола молодого дерева. По меркам людей Ворас был громадного роста, но сила удара было столь сильна, что сбила его с ног и отбросила на несколько шагов. Никто из людей не смог бы пережить подобное. Но только не Владыка Яви.

Быстро вскочив на ноги, Ворас выдернул стрелу. Страшная рана на груди моментально затянулась. Светлый Бог даже немного улыбнулся краешком губ. Это неприятное происшествие говорило лишь об одном - волоты уже где-то рядом. А значит его путешествие подходит к концу. Словно в подтверждении этой догадки он вдруг увидел летящий прямо в него огромный валун, величиной с дом. Быстро подняв руку, Ворал остановил камень, который словно завис над ним в воздухе. Взмах руки и валун отлетел в сторону. С треском и грохотом, сломав несколько соседних деревьев, он тяжело рухнул на землю, подняв тучу пыли, дёрна и прочего лесного мусора.

- Эй вы там! – громовым голосом крикнул Повелитель Явного Мира, - У ну, выходи! Довольно шалить. Дело есть.

Тотчас же раздался глухой рокот, земля под ногами затряслась мелкой дрожью. Из-за скалы вышли два гиганта. Их головы возвышались даже над самыми высокими деревьями. Бородатые и угрюмые, они были одеты в грубо скроенные звериные шкуры, такими же островерхими колпаками на голове. Обувью им служили такие же шкуры, грубо сшитые верёвками вместо ниток. Они были вооружены исполинскими луками, а также, палицами, изготовленными из цельного ствола дуба. Очевидно это был пограничный дозор.

Волоты никогда не отличались особым гостеприимством по отношении к чужакам. Они очень не любили непрошенных гостей. Вот и у этих двоих вид был весьма недружелюбный. Несколько секунд они внимательно разглядывали дерзкого нарушителя их границ. Затем, один из волотов заговорил низким трубным голосом:

- Кто бы ты ни был, Бог, чародей, демон или человек, поворачивай назад. Дальше хода нет. Это земли волотов, - для убедительности он взмахнул своей огромной палицей.

- Мне срочно нужно говорить с вашим вождём Рохусом, - прокричал в ответ Ворас, - Я принёс важные вести. Вашему миру грозит беда.

Волоты презрительно посмотрели сверху-вниз на стоящего перед ними Вораса. В облике человека, пусть даже и большого роста, он выглядел рядом с ними настоящим лилипутом.

- Убирайся прочь, - загудели они, - Нет такой беды, которая могла бы нам грозить. И нашему вождю нет никакого дела до всех вас. Уходи с нашей земли по здорову, пока цел.

- Я – Бог! Это мой Мир! – воскликнул Ворас, - И вы живёте здесь по моему веленью!

В ясном небе словно громыхнул сильный громовой раскат, многократно усиленный эхом в соседних горах. Это захохотали оба великана, сотрясая воздух на много вёрст вокруг.

- Это запретные земли, и мы живём здесь по велению Великого Родана! – отвечали они сквозь смех, - Дальше хода нет! Попробуй переступить границу, дерзкий Бог и сам всё увидишь.

- Ну что же, давайте попробуем! – ситуация раззадорила Вораса.

Владыка Яви поднял руки вверх и проговорил магические слова. Тотчас же он начал быстро расти. Он становился всё больше и больше, наконец стал выше самих волотов. Их смех сразу умолк, они с удивлением и некоторой опаской посмотрели на пришельца. Затем, переглянувшись, быстро отступили. А перед ними на земле тут же появилась широкая огненная черта, из которой до самого неба поднялась стена магического огня. Пламя это ревело и искрилось в лучах солнца, но удивительным образом не опаляло ни деревья, ни скалы. Это был магический барьер, сотворённый чародеями волотов ещё в древние времена. Никто и ничто не могли проникнуть за эту завесу. Ни Боги, ни люди, ни магические чары, ни какое бы то ни было оружие. Пламя испепеляло всё. Таков был завет.

Ворас шагнул вперёд и уверенно прошёл сквозь неё. Когда он невредимым появился с другой стороны, дозорные волоты попятились в нерешительности, опустив свои чудовищные палицы.

- Кто же ты? Даже Боги не могут пройти сюда! – с изумлением спросил один из них, который выглядел моложе своего собрата.

- Ты ещё слишком юн, волот, потому я прощаю твоё незнание, - величественно произнёс Ворас, голос его звенел и, казалось бы, разносился по всему миру, - Я – Ворас, сын Родана! Владыка и хозяин Явленного Мира. Вы живёте здесь не только по велению моего отца, но и по моему велению тоже.

Эти слова сразу же произвели должный эффект на великанов. От их грубости и заносчивости не осталось и следа.

- Прости, Владыка, - поклонился другой волот, что был постарше, - Я должен был сразу догадаться. Только сам Великий Родан и его сыновья, правящие Мирами, могут проникнуть за наш барьер, - он ещё раз поклонился, - Не гневайся, давно уже тебя не видел, вот и не признал. Что привело тебя в наш мир?

- Я вовсе не гневаюсь. И не хотел нарушать ваше уединения, - дружелюбно проговорил Светлый Бог, - Но у меня важные известия, касающиеся судеб всех Миров. Поэтому то я и пришёл к Рохусу. Есть разговор. Как он? Здоров ли? Сколько же веков мы не виделись с ним?

- Должно быть с Самой Великой Смуты, Владыка, - почтительно ответил старший из волотов, - Я ещё помню те времена, хоть и был тогда совсем зелёным юношей. А наш повелитель, Рохус, в добром здравии. Только, с тех пор немного постарел.

- Ах да, вы же смертны. Порой я об этом забываю, - с сожалением сказал Ворас, - Хотя и живёте очень долго.

- Истинно так, Владыка. Пойдём, мы проводим тебя к нашему господину.

* * ** * *

Правитель страны волотов Рохус любезно поднялся навстречу Ворасу. Даже по меркам великанов он был настоящим исполином, выше и крупнее любого из своих подданных. Вся его массивная фигура выражала величие. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – пред тобой вождь гордого и независимого племени.

Но был он уже в летах. Длинные абсолютно белые от седины волосы ниспадали до плеч, такая же седая борода доставала до пояса. Дряблая старческая кожа висела мешками на щеках и под глазами. Спина немного сгорбилась. Одежда на нём, как и у всех волотов, тоже была из шкур и меха, только более аккуратно сшитая и лучшей выделки. Единственное, что выделяло его среди соплеменников, помимо роста, это массивный золотой обруч на голове и необычный посох в руках, сделанный из золота и ценных пород дерева и украшенный наверху несколькими крупными драгоценными камнями.

- Добро пожаловать Владыка Ворас, - радушно приветствовал он Повелителя Яви, голос его гудел, как сотни медных труб, - Располагайся в моём скромном жилище и поведай нам причину своего столь неожиданного визита, - сделал он широкий приглашающий жест своими гигантскими ручищами, - Как видишь, не ждали мы тебя.

Ворас, прежде чем сесть на предложенное ему кресло, бегло окинул взглядом «скромное жилище» Рохуса. Давненько он тут не бывал. Хотя с тех пор здесь мало что изменилось. Волоты не любили перемен. Построить жилища для таких гигантов было не просто, поэтому они жили в основном в огромных, вырытых ими самими, землянках с накатом из брёвен или же в естественных громадных пещерах, часто встречавшихся в здешних скалах.

«Скромное жилище» правителя прежде всего поражало своими колоссальными размерами. Это была гигантская пещера, образовавшаяся много тысяч лет назад в недрах потухшего вулкана. Лава и всё содержимое вулкана давно выплеснулось наружу во время извержения, а крепкие каменные стены остались стоять полыми внутри. Так, со временем, образовалась гигантская пещера с высоченными конусообразными стенами, уходящими далеко вверх. В этом «жилище», наверное, легко могла бы уместиться половина Святограда. Окон у него, разумеется, не было и освещалась резиденция правителя факелами, размером с дерево. У одной из стен из огромных валунов был сооружен громадный очаг, не уступавшей размерами центральной площади Кесарь-града.

У противоположной стены на небольшом возвышении размещалось парадной резное кресло Рохуса, из ценного дерева, застеленное мягкими шкурами. По обеим сторонам от него стояли скамьи, на которых расположились старейшины. На против поставили такое же кресло для почётного гостя. Пока несколько женщин-волоток суетились, накрывая громадный стол, Рохус и его гость могли спокойно побеседовать.

- Боюсь, что у меня дурные вести, вождь, - начал разговор Властелин Яви, - Мой брат Чернобог снова затеял смуту. Но теперь он пошёл гораздо дальше, чем в прошлый раз.

- Что же он сделал на этот раз? – спросил Правитель волотов, пристальна глядя на своего гостя.

- То, чего не должен был делать никто и никогда, - живо проговорил Ворас, - Он открыл портал в Мир Хаоса! И теперь всем нашим Мирам грозит небывалая опасность.

Вопреки ожиданиям, эта новость вовсе не произвела на волотов должного впечатление. Одни старейшины слегка переглянулись, а другие и вовсе остались неподвижными, словно гигантские статуи. Ворас был слегка озадачен:

- Вижу, вас это не очень обеспокоило? - спросил он, не скрывая удивления.

- Всё верно, Владыка, - спокойно отвечал за всех Рохус, - Мы уже слышали об этом и нам кажется, что данная опасность сильно преувеличена.

- Сильно преувеличена? Напротив! Она даже приуменьшена, - возразил повелитель Яви, - Речь ведь идёт не просто о какой-то угрозе или войне, а о полном уничтожении Миров. Вы не представляете себе на что способен Хаос.

Сидевшие словно статуи, старейшины волотов вдруг «ожили» и зашептались, бросая недовольные взгляды на Вораса. Их вождь выпрямился на своём возвышении и глаза его сверкнули:

- Мы представляем это не хуже тебя. Мы существовали на земной тверди и видели Хаос ещё до появления вас, Богов, - детей и внуков Родана, - гордо заявил он, - Если ты помнишь, тогда мы были хозяевами этой земли, но вынуждены были смириться перед мощью и величием Родана. Так вот, наше мнение – Хаусу не нужно всеобщее уничтожение. Всё вовсе не так страшно, как может показаться на первый взгляд.

- Прости меня, вождь, - примирительно сказал Ворас, быстро осознав свою оплошность, - Я вовсе не хотел обидеть тебя и твой народ. Очевидно, ты меня не совсем так понял. Я имел ввиду, что прошло очень много времени. Всё изменилось. Теперь он действует не один, а заодно с нашим братом Чернобогом. А вот у него то совсем другие цели!

- Вряд ли они сильно изменились с прошлого раза, - небрежно заметил Рохус, - Он всегда хочет лишь одного – ВЛАСТИ.

- Боюсь, что теперь ему этого уже мало.

- Что же может быть больше, чем ВЛАСТЬ над всеми Мирами?

- Он не хочет власти над ЭТИМИ Мирами, которые созданы нашим отцом и всегда будут существовать по установленным им законам, кто бы ими не правил. Он хочет ВЛАСТИ над СВОИМИ Мирами, созданными ИМ по СВОИМ законам.

- К чему ты клонишь? Говори яснее, Владыка, ты же знаешь, мы не любители изысканной разговоров вокруг да около.

- К тому, что единственный способ владеть СВОМИ Мирами – это уничтожить все старые, со всем, что они в себе содержат. А затем - создать на их месте новые, но теперь уже СВОИ Миры. И Хаосу, которого наш отец не допускает в наши Миры, это на руку. Вот он и заключил союз с Чернобогом.

- Но это же глупо и бессмысленно! – воскликнул Рохус, - Зачем уничтожать то, что уже есть и чем можно владеть уже сейчас? Чем плохи эти Миры? Ведь ваш брат тоже их порожденье. А Мир Хаоса совсем другой, там нечем и некем будет владеть.

- К сожалению, Чернобог одержим, - вздохнул Ворас, - И переубедить его не удастся. Поэтому нам остаётся только защищать наши Миры от любых его посягательств, как это было в прошлый раз, во времена Большой Смуты.

Ворас тут же пожалел о своих словах. При упоминании о «временах Большой Смуты», лицо вождя волотов потемнело. Старейшины вокруг него тоже насупились.

- Ты хочешь, чтобы мы выступили на вашей стороне? – без обиняков спросил Рохус.

- Всегда уважал вашу прямоту, вождь, поэтому тоже скажу прямо, - ответил Ворас, - Наш брат, совместно с Хаосом, задумал уничтожение всех Миров. Грядут битвы. Все мы в равной степени находимся в опасности, поэтому надеемся на вашу помощь.

Старейшины волотов снова зашевелились и стали говорить что-то вождю на своём древнем языке. Рохус внимательно их слушал, не спуская при этом глаз со своего гостя. Он не спешил с ответом и Владыка Яви не хотел его торопить. Волоты не любили поспешность в делах и суждениях.

- Всё что ты сейчас рассказал, Светлый Ворас, нам уже известно, - проговорил после недолгого раздумья Рохус, - Скажу честно – мы, по своему обыкновению, планировали держаться в стороне от всех ваших божественных разборок. Но ваши предложения нарушили наш покой…

- Погоди, вождь, - воскликнул Ворас, перебивая волота, - Ты сказал «наши предложения»? Значит ли это, что мой дорогой братец уже побывал у вас?

- Да. Он тебя опередил, - просто ответил Рохус, хотя было заметно, что он весьма досадует на свою оговорку, случившуюся несколько раньше, чем он планировал.

- И что же он вам предлагал, вождь? Позволь полюбопытствовать?

- Ничего нового.

- То есть, он…

- Сделал то же, что и ты – просил нашей помощи.

- Помощи в чём? – насторожился Ворас, - И что он предлагал вам взамен?

- Он просил помощи в своей праведной борьбе против той несправедливости, которую вы, с отцом и старшим братом, заставляли его терпеть последнюю тысячу лет. А взамен он предлагал создать ещё один Мир специально для нас – волотов, где мы были бы полными хозяевами и ни от кого бы не зависели.

- Вот как он это называл? Но уж кто-кто, а ты, Рохус лучше кого бы то ни было знаешь об этой «несправедливости» и понимаешь цену его обещаниям. Думаю, тебя такими речами не обмануть!

- Всё верно. Поэтому мы и отказали ему в помощи. Чему Чернобог остался весьма недоволен.

При этих словах хмурое лицо вождя волотов расплылось в удовлетворительно й улыбке, а его старейшины одобрительно закивали своими огромными седыми головами. По всему видно было, что им доставляла большое удовлетворение сама возможность отказать в чём-то одному из Великих Богов, вынужденного обратиться к ним за помощью. Это лишний раз подчеркивало их величие и независимость.

Ворас вдруг отчётливо понял, что отказ второму Великому Богу лишь удвоит чувство удовлетворения и потешит гордыню вождя великанов. Всё верно. Мало к кому Великие Боги вынуждены обращаться за помощью. Такое случается не часто. И уж совсем никто не в силах отказать им в этом. А вот волоты взяли и смогли! И похоже, это для них становится чуть ли не наваждением. Это чувство собственной важности перевешивало в их сознании, даже серьёзность надвигающейся великой опасности. Так долго эти бывшие хозяева мира находились в униженном и ущемлённом положении, что теперь для них возможность вновь ощутить свою значимость и стать вершителями судеб Миров была очень заманчива, несмотря ни на что.

Владыка Яви почувствовал, что ослеплённые своей гордыней и старыми обидами, волоты просто не способны адекватно оценить надвигающуюся угрозу. Но решил не сдаваться.

- Вы поступили мудро, отказав в помощи безумцу в его стремлении уничтожить Миры, - сказал он как можно более уважительно, - Но этого недостаточно. Даже без вас Чернобого очень силён и вполне может осуществить свой план. Его надо остановить. И здесь нам не обойтись без вашей помощи.

Рохус снова гордо выпрямился в своём исполинском кресле. В глазах его заиграли огоньки явного удовлетворения:

- Я же сказал, что позиция волотов заключается в невмешательстве во все ваши божественные дела, - величественно прогудел он под одобрительный шёпот своих старейшин, - У вас своя жизнь, а у нас – своя. Это не наши проблемы.

- Вот тут ты ошибаешься, вождь, - возразил Ворас, - Я уже говорил – настали иные времена. Теперь это проблема всех.

- Нас это не касается, - упрямо отрезал Рохус.

- Когда, один за другим, начнут рушиться и уходить в небытие все Миры это коснётся и вас, - терпеливо объяснял Хозяин Явного Мира, - Вам неизбежно придётся сгинуть вместе с ними. Неужели вы это не понимаете?

- Ты сильно преувеличиваешь. Ничто и никто не может уничтожить бесследно все Миры. Это невозможно.

- Для кого-то одного – да. Но объединив свои силы Хаос и Чернобог на это способны. Можешь не сомневаться, вождь. Так и будет, если мы этому не помешаем.

- У них нет причин уничтожать наш мир.

- Неужели?! Вы думаете, что после уничтожения всех Миров и установления своей власти во Вселенной, Чернобог смирится с существованием какого-то независимого мирка и позволит вам жить самим по себе?

- Но сейчас так и есть.

- Да, однако, сейчас Мирами правит не Чернобог! Они живут по законам Родана. А это совсем не одно и то же.

- Нам ничего не будет грозить, если мы, как и прежде будем сохранять нейтралитет, - уверенно заявил вождь волотов.

- Откуда же такая уверенность? - поинтересовался Ворас.

- Это уже не важно. Главное - мы приняли решение, - нехотя ответил Рохус, -Хватит о политике и делах. От этих разговоров ещё чего доброго пропадёт аппетит. А наши жёны постарались на славу и приготовили знатный пир в честь дорогого гостя, - он изобразил на своём лице улыбку, - Не угодно ли к столу, Владыка?

Разговор был окончен. Ворас понял, что Чернобог, не добившись прямой помощи от волотов, предложил им сохранить нейтралитет и остаться в стороне от грядущих битв. Это, как нельзя лучше, совпадало с их образом жизни. В обмен на невмешательство он цинично обещал им не трогать их мир. Простодушные и немного наивные великаны никогда не отличались большой стратегической гибкостью ума. Обмануть их было не так уж и сложно. И они пребывали в полной уверенности в своей правоте, отказавшись поддержать и ту и другую сторону.

Таким образом Тёмные силы, ничем не рискуя, вывели из борьбы возможных союзников Светлых Богов и Яви. Переубедить упрямых гигантов, уверенных в своей мудрости и величии, было невозможно. Лишь неизбежный ход событий мог бы повлиять на их мнение. Только не будет ли тогда слишком поздно?

* * ** * *

Глава Глава 23, часть 2

Часть 2.

Змеиный остров встретил своих посетителей полнейшей тишиной. Её прерывал лишь мерный плеск морских вол, сначала лениво накатывавших на прибрежные камни и песок, а затем с шорохом, отступавшим обратно в море. Где-то в дали, над уходящими за горизонт морскими просторами, неугомонно кричали чайки, но на самом острове не было слышно ни пения птиц, никакого-то ни было движения. Даже деревья не колыхались и стояли неподвижно, как солдаты на посту. Ветра тоже не было, лишь ярко светило низкое солнце.

- Тишина, словно в ирийском саду, только поющих цветов не хватает, - проговорил Благояр, оглядывая местность.

- Эта тишина обманчива, - буркнул Гаюн, - В могиле тоже тихо.

- Скажешь тоже… - возмутилась было Беляна.

- Ну, что же, он не так уж и неправ, - сказала Гафира, - На этом острове уже давно нет ничего кроме смерти для всех, кто отважился его посетить.

- Жуть какая, - поёжилась девушка, - И занесли же сюда нас Боги.

- Нас сюда занесли не Боги, а мы сами, - рассмеялась чародейка, - Здесь нет ни зверей, ни людей. Даже кудесники и чародеи обходят его стороной. Забытое Богами и всеми проклятое место.

- Нечего сказать – удобное гнёздышко для жилья, - сказал Благояр.

- Очень удобное для тех, кто хочет скрыться от всех.

- Никогда не думала, что есть на свете такое ужасное место, - Беляна было явно напугана.

- О нём мало кто знает, - кивнула Гафира, - Нам повезло, что у нас есть Гаюн. И нам не пришлось нанимать корабль, уговаривать их плыть сюда, привлекая к себе лишнее внимание, затем накладывать на всю команду чары забвения. Долго и хлопотно.

- Да, меня оседлать было гораздо проще, - проворчал Гаюн, потирая бока, - Вам было удобно? Ветер не слишком свистел в ушах? Тряска не беспокоила? – с деланной заботой саркастически осведомился он, - Каждый раз, когда я….

- Ладно, хватит тебе бурчать, - оборвала его Гафира, - Надо обустраиваться. Нам тут жить долго. Посмотрите – здесь ведь так красиво.

- Очень красиво. И можно наслаждаться этой красотой. Только, боюсь, что это будет очень недолго, - мрачно заметил Гаюн, - Не даром у острова такая репутация. Нас тут не ждёт радушный приём. Скоро мы познакомимся со здешними монстрами.

Гафира громко рассмеялась, элегантно откинув со лба прядь своих роскошных седых волос:

- Первый раз вижу, чтобы один монстр испугался других!

- Да, но ихмного. Возможно, что за последние века стало слишком много.

- О чём это вы таком толкуете? – спросил Благояр, - Я пока никого не вижу. А остров действительно красив и уютен.

- Думаю, ждать придётся не долго, - настаивал Гаюн, - Не расслабляйся, витязь, скоро тебе предстоит нелёгкая работёнка. Держи свой солис наготове. Тебе понадобится всё твоё умение, Строитель.

- Я всегда готов, - задорно отвечал воин, - Будем завоёвывать свой удел, коли нам тут жить.

- Не храбрись раньше времени.

- Тихо, - внезапно скомандовала Гафира, - Быстро отойдите ко мне за спину, ближе к воде. Держитесь вместе. Нас уже обнаружили. Они рядом и скоро будут здесь.

- Кто? – воскликнул Благояр, - Я никого не вижу.

- Когда увидишь, будет уже поздно.

- Берегись! - крикнул Гаюн.

Большая пёстрая лента, с тихим свистом и совершенно неожиданно, вылетела из ближайших зарослей и метнулась прямо в Благояра. Прежде чем, воин успел среагировать, Гаюн молниеносно взмахнул своим огромным крылом, и лента со злобным шипением отлетела далеко в сторону моря. Шлёпнувшись в воду, она тут же исчезла.

- Не зевай, Строитель, коли жизнь дорога! - крикнул Гаюн, - Я не всегда буду рядом.

- Отлично, старина, - похвалила Гафира, - Вижу, что хватку свою ты ещё не растерял. Но это только начало. Вы же не думали, что остров не охраняется.

- Что это было?! – воскликнул Благояр, активизируя свой огненный меч и опасливо оглядываясь по сторонам.

- Местный житель, - хохотнул в ответ Гаюн, - Тут их полным полно. Скоро сам увидишь.

Словно в подтверждение его слов, тут же со всех сторон из-за кустов и на деревьях показались десятки таких же лент. Беляна в ужасе вскрикнула и чуть было не лишилась чувств. Это были не ленты, а огромные змеи! Благояр тоже был изумлён. Он никогда в жизни не видел подобных гадов.

Все они были самых различных оттенков и цветов, а их размеры превышали все мыслимые границы. Они тихо и не спеша окружали Благояра и его спутников. Их красотой и бесшумной грацией можно было бы даже восхищённо любоваться. Если бы не одно обстоятельство - сотни страшных змеиных глаз смотрели со всех сторон на прибывших на остров с дикой и холодной яростью. В них ничего другого, кроме смерти, нельзя было разглядеть.

- Добро пожаловать на Змеиный остров, - проговорила Гафира.

** * ** *

- Вот уж радости привалило, - огрызнулся Гают, превращаясь в гигантского бронированного скорпиона.

И очень вовремя. Сразу несколько огромных гадов бросились на него. Но стальная броня оказалась им не по зубам. Гаюн, ловко действуя своими исполинскими клешнями, искрошил на куски вех ближайших к нему змей. Остальные отхлынули в сторону. Одновременно, с другой стороны, две крупные гадины напали на Благояра, прикрывшего собой бледную и испуганную Беляну. Воин сначала движением одной руки отбросил далеко в сторону ближнюю, а затем испепелил солисом и вторую змею. Следующую, бросившуюся на него зверюгу, постигла та же участь.

Убедившись, что с боков к непрошенным гостям не подобраться, остальные тут же собрались атаковать стоявшую в центре Гафиру. Она пока не принимала никакого участия в схватке и лишь внимательно за всем наблюдала. Поняв намерение окруживших её змей, чародейка мгновенно обернулась гигантской Белой Змеёй и издала ужасное громоподобное шипение, от которого у Благояра и Беляны кровь застыла в жилах.

Нападавшие гады на миг застыли в неподвижности. Они были явно озадачены появлением в стане врага своего исполинского собрата. Такого они точно не ожидали и остановились в растерянности.

Белая Змея снова издала шипение, на этот раз более спокойное и стала медленно покачиваться из стороны в сторону. Её собратья, кажется, начали прислушиваться к ней. Понемногу успокаивались, они тоже стали раскачиваться в такт Белой Змеи. Благояр вздохнул с облегчением, наблюдая за этим странны танцем. По всей видимости Гафире удалось установить контакт со всем полчищем змей. Но тут кусты с хрустом и треском раздвинулись и на поляне показалась огромная жёлто-коричневая змея, своими размерами лишь немного уступавшая самой Гафире.

С её появлением ситуация сразу переменилась. Все змеи, словно очнулись от наваждения и, повинуясь какому-то незримому приказу, дружно ринулись на Гафиру. Благояр вскинул свой солис, но его опередили. С оглушительным шумом взметнулось огромное пламя и все нападавшие были тут же испепелены страшным огнём, который изрыгнула Белая Змея. Невыносимо тошнотворно запахло горелой плотью. Повсюду валялись лишь обгорелые кучки, это всё, что осталось от змеиного воинства.

Огромная жёлто-коричневая змея-предводитель на мгновение оцепенела, а затем быстро исчезла в зарослях.

- Браво Гафира! – восхищённо воскликнул Благояр, - Вот это ты им наподдала! Авось теперь не скоро сунутся.

- Ты ошибаешься. Самое сложное ещё впереди, - ответила с присвистом Белая Змея, - Не теряй бдительности и следи теперь за морем.

- За морем? – удивился воин.

- Именно! – крикнул Гаюн, - Помогай, Строитель.

Обернувшись гигантским крабом, он кинулся в воду. Только теперь Благояр разглядел множество извивающихся пёстрых лент, тихо приближавшихся к ним по воде.

- Ах вы, гниды! – заорал он, - Подкрасться хотели незаметно сзади. Ну держитесь!

С этими словами он ринулся на подмогу Гаюну. Его солис сверкал с быстротой молнии. Вода вокруг кипела и пенилась. Клешни Гаюна работали так же без устали. Вдвоём им удалось быстро отразить нападение с моря. Оставшиеся целыми змеи поспешно удалились.

- Что дальше, Гафира? – спросил Благояр, переводя дух, - Похоже ты знаешь своих собратьев гораздо лучше нас всех.

- Верно, - качнула огромной головой Белая Змея, не спуская глаз с ближайших зарослей, - Теперь последний акт – кобры.

- Кобры? – переспросил Строитель, - А что в них такого? Они что, страшнее этих?

- Да, Благояр, и намного опаснее. Когда они появятся не смотрите им прямо в глаза.

- Что… - начал было он, но слова застряли у него в горле.

Он не мог поверить своим глазам. Такого он никогда не видел. На поляну со всех сторон бесшумно вползали несколько десятков гигантских змей, размером с Гафиру, некоторые были даже ещё больше. Зрелище было ужасное и немыслимое одновременно. Кобры высоко подняли головы и, раскрыв огромные пасти с острыми ядовитыми зубами, распустили свои капюшоны. Со всех сторон раздавалось страшное шипение. Гигантские кобры приближались. Их глаза-блюдца сверкали необычным, каким-то неземным блеском.

Пока Благояр с Беляной рассматривали новых чудовищ, их взгляды случайно встретились. И Благояр тут же почувствовал какое-то оцепенение охватившее всё его тело. Оно словно застыло, как замороженное, и больше ему не повиновалось, хотя он всё видел и понимал. Его солис погас в беспомощных руках. С Беляной творилось то же самое.

- О Боги! Я же сказала – не смотреть им в глаза! - крикнула Гафира, - Гаюн, забери их, пока не поздно!

Благояр тотчас же услышал громкое хлопанье больших крыльев у себя над головой. Что-то подхватило их с Беляной и подняло высоко вверх, куда даже таким исполинским кобрам было не дотянуться. А внизу разыгрывалась драма. Благояр видел, как чудовищные кобры окружали оставшуюся в одиночестве Белую Змею. Его захлестнула волна бессильной ярости. Он ничем не мог ей помочь. Казалось – это конец.

Но тут Белая Змея скрутилась в клубок, а затем резко поднялась во весь свой рост. На её голове засверкала необыкновенной красоты корона. Казалось, что яркие золотистые лучи, расходящиеся от неё, заполнили собой весь остров. Вид Гафиры с этой короной на голове был завораживающий и величественный. От неё волнами исходило какое-то неземное свечение. И когда эти волны достигли первых рядов кобр, они застыли, словно окаменевшие. Затем огни в их глазах погасли, капюшоны за спинами свернулись, а головы стали опускаться всё ниже и ниже. Наконец, все они застыли в почтительном поклоне.

- Вот теперь – порядок, - удовлетворённо проговорил Гаюн, приземляясь рядом с Белой Змеёй и ставя на ноги Благояра с Беляной. Их оцепенение тут же прошло.

- Чудеса! – только и мог вымолвить Благояр.

- Что же ты такого с ними сделала, Гафира? – еле выговорила ещё дрожащая от страха Беляна, - А они больше не опасны?

- Теперь уже нет.

Тут снова затрещали ломающиеся заросли. Кобры расступились. Все обернулись и увидели исполинскую и очень старую змею. Кожа её от старости сделалась бесцветной и почти прозрачной. Она долго рассматривала Белую Змею, глазами, явно отвыкшими от дневного света, а потом что-то прошипела и также склонилась в почтительном поклоне. Гафира ответила ей на своём змеином языке. Гигантские кобры попятились и исчезли также бесшумно, как и появились.

Гафира снова предстала в облике белой женщины, на её голове всё продолжала сверкать необычная корона. К большому удивлению старая змея так же резко обернулась и превратилась в очень древнюю старуху, с трудом опиравшуюся на клюку.

- Добро пожаловать домой, моя королева, - тихо прошептала она, - Твоё возвращение было предначертано в пророчествах. Мы так долго ждали и надеялись. Нет слов, чтобы выразить, как я счастлива, что дожила до этого момента.

- Королева?! – одновременно воскликнули с удивлением Благояр и Беляна.

- А вы что, разве не знали? – хмыкнул Гаюн, снова обретя человеческий облик.

- Конечно же нет. Откуда.

- Да, я ещё и самая настоящая змеиная королева, - спокойно проговорила Гафира, - И Змеиный остров – моя Родина, которую мне пришлось покинуть очень давно. Тысячу лет назад, во времена Великой Смуты. А теперь я снова дома, - она уважительно обернулась к старухе, - Знакомьтесь – это Радея, моя старая наставница. Она правила здесь всё это время, пока я отсутствовала.

- Почему же ты не рассказала нам раньше? – недоумевал Благояр.

- Тогда ещё не пришло время, - отвечала Гафира, - Вы, люди, ещё многого не знаете, но очень нетерпеливы. Всему своё время. Теперь нас ждёт приют. Здесь мы сможем в безопасности сохранять Алатырь, до тех пор, пока не придёт срок его вернуть.

- И когда же, по-твоему, придёт этот срок? Как долго нам здесь хорониться?

- Кто знает, Благояр, - пожала плечами Гафира, - Будущее весьма туманно и зачастую многогранно, даже для меня. Запасёмся терпением.

- Не по душе мне сие бесполезное сидение, когда там такие дела вершатся.

- Понимаю стремление твоей мятежной души, - улыбнулась Змеиная Королева, - Ты – отважный воин. И тебе тяжело сидеть без дела, пока остальные бьются. Но не беспокойся. Я способна видеть многое из грядущего. И могу сказать точно, что на твой век ещё хватит и битв, и подвигов. А сейчас важнее всего сберечь Священный камень и вернуть его в нужное время.

- А как мы тут, сидя в полном неведении, поймём, что этот момент настал?

- Придёт время, и мы это поймём, можешь не сомневаться. А пока потратим отведённое нам время с пользой.

- О чём это ты?

- Наша встреча была не случайной, Благояр. Всё было предопределено Богами. Они начали твоё обучение, а я его закончу.

- Я уже прошёл все испытания и стал Мастером-строителем.

- Это верно. И ты им будешь всю жизнь. Но этого недостаточно для успеха твоей миссии. Тебе ещё не всё сказали. Ты должен стать не только великим Мастером-строителем, но и чародеем. Я должна была сделать это. Но нам повезло, что Радея оказалась ещё жива. Мы с ней последние хранители тайн нашего рода. Она обучит тебя, также, как обучала раньше меня, а я ей помогу.

- Вот это да! – восхищённо присвистнул Благояр, - Никогда бы не подумал, что смогу быть тебе подобным.

- Сможешь. Ты познаешь тайные мудрости Вселенной и древние законы магии, которые уже позабыли все, кроме нашего племени. Выучишь наш язык, будешь способен предвидеть будущее.

- И что, неужели я смогу превращаться в змея и во всё другое, как ты?

- Увы, нет. Этого ты не сможешь. Для этого тебе нужно было родиться в нашем племени, а в твоих жилах другая кровь. Но ты сможешь постичь всю нашу мудрость и умения, что тоже, поверь, очень немало. Всё это тебе пригодится в будущих битвах, чтобы исполнить свою миссию до конца. В этом твоё предначертание, установленное Светлыми Богами.

Перед ними снова бесшумно возникла старая бледная змея. Она почтительно поклонилась.

- Твои покои и покои твоих спутников готовы, моя королева, - прервала свою воспитанницу Радея, - Твои подданные ждут свою королеву! – указала она вглубь острова, - Они готовы устроить торжественную встречу.

- Благодарю тебя, Радея, - улыбнулась Гафира, - Ах, как приятно вернуться домой! Снова видеть тебя. Теперь мы в полной безопасности, можем, наконец, отдохнуть и набраться сил.

- Спасибо, госпожа, - поклонилась старуха.

- Постой, Гафира, - сказал Благояр, - Ты сказываешь, что мы теперь в безопасности и можем нежиться в праздности. А как же наши враги? Неужели же они не дознаются где мы.

- Им теперь нас не найти. Во всяком случае, пока мы находимся здесь.

- Почему же это? – покачал головой Хранитель, - Они следили за нами до самого Кесарь-града и едва не поймали в ловушку. Откуда тебе ведомо, что они, рано или поздно не найдут нас здесь.

- Не найдут, витязь. Они ведь не знают куда именно мы отправились. А если даже и узнают, то это им вряд ли поможет.

- Как так?

Гафира переглянулась с Радеей, как бы призывая её вступить в разговор и дать объяснение.

- Видишь ли, храбрый витязь, - проговорила её бывшая наставница, - Змеиный остров – не обычный остров. Он заколдован нашей древней магией от непрошенных гостей.

- Что же в нём необычного, Радея? С виду, так самый обычный остров.

- Это только с виду так кажется, для тех, кто уже ступил на его землю, - терпеливо разъясняла древняя чародейка, - Но наш остров невидим для тех, кто ему не люб.

- Как это невидимый? – недоумевал воин, - Мне довелось много раз слышать о нём. Многие его видели, да и на всех картах ролланских его изображение отмечено посередине Южного моря. Что мешает достичь его по этим картам.

- Да, остров стоит посереди моря, которое люди издревле называли Южным, - продолжала Радея, - Но он постоянно меняет своё место в море. И те, кто видел его или даже ступал ненадолго на его землю, в другой раз на этом же месте его уже не сыщут. Потому то, хотя многие и знают о его существовании, но немногие могут найти дорогу к нему. Его нельзя найти по своему желанию. Он сам появляется, когда в есть в том нужда.

- Значит, если некто завтра пойдёт по нашим следам – он ничего не найдёт.

- Совершенно верно, храбрый витязь. Для таких случаев у нас есть несколько островов-двойников, так же заселённых нашими братьями-змеями. Непосвящённым их не различить. В лучшем случае, если им повезёт, они найдут один из этих островов. Но не тот, который нужен. Только избранные могут безошибочно найти наш истинный остров.

- Хитро придумано, Радея, - восхитился Благояр, - Ох и хитро!

- Ну что ж, пора нам занять наш новый дом, - весело воскликнула Гафира, вся посвежевшая и словно помолодевшая, оказавшись на своей родной земле, - Там, где ещё не ступала нога ни людей, ни зверей, ни магов с чародеями. Здесь наше королевство. Вперёд, за мной. Смелее.

Рядом немедленно появился эскорт из гигантских кобр. На этот раз они вели себя совсем по-другому, были весьма почтительны и миролюбивы. Гафира вновь обернулась Белой Змеёй с короной на голове и величественно направилась сквозь расступающиеся перед ней дебри прямиком к появившемуся вдали замку, высеченному в цельной скале.

А вокруг стали собираться десятки тысяч змей всех видов, размеров и расцветок – подданные Змеиной королевы. Это змеиное море, покрывавшее всё пространство, беспрерывно колыхалось и шипело.

- Да. К этому, наверное, надо будет привыкнуть, - опасливо поёжилась всё еще бледная от пережитых волнения Беляна.

Гаюн превратился в огромного скорпиона и любезно подставил свою широкую бронированную спину Благояру и Беляне:

- Ну, чего ждёте, - как всегда проворчал он, - Не видите, что ли? Королевская карета подана. Забирайтесь. Путь до замка не близок, а день был трудным. Чего доброго, ещё опоздаем на ужин.

** * ** *

Глава 23, часть 3

Часть 3.

- Как это исчезли?! – ревел в бешенстве Чернобог, - Как это могло случиться? Я велел вам добыть камень! Где он? Мне нужен Алатырь, а не оправдания!

Мара, Скипер, Мотон и несколько Тёмных Духов, почтительно стоявших перед его троном, опасливо попятились, опуская глаза. Все знали, как страшен Владыка Тёмного Мира в гневе, и никто не хотел первым подвернуться ему под руку. Лишь только любимица отца Мара осмелилась поднять взгляд и встретить гневный взор Тёмного Властелина:

- Прости, отец, - проговорила она, едва скрывая своё волнение, - Всё шло по плану. Мы выследили их и заманили во дворец Васпассиана, но проклятая Гафира обо всём догадалась и расстроила все наши планы.

- И что было дальше? – спросил Чернобог, немного смягчаясь, как это всегда случалось, когда он говорил с дочерью.

- Они просто исчезли, как тебе уже и доложил Мотон.

- Это я уже слышал. И хочу знать, как это могло случиться?

- Должно быть они переместились, - робко предположил Мотон.

- Они не могли переместиться из заговорённого дворца, - глаза Чернобога снова вспыхнули гневом, - А что, интересно знать, делала навья, которую ты вселили в Императора? Спокойно пошла спать в самый нужный момент? Так что ли? – он повернулся к демону.

- Гафира смогла изгнать её. Прости, повелитель, мы никак не ожидали, что она способна на такое, - смиренно поклонился Чёрный Воин, - Должно быть, это какая-то древняя и давно забытая магия.

- Опять эта гнусная старуха умудрилась мне помешать! - воскликнул Чернобог и во все стороны от него полыхнуло изумрудное пламя и полетели искры, - Сначала она в Светлом Замке не дала вам захватить Алатырь, а теперь – вот снова! И вы ничего не могли поделать?

- Она невероятно сильна, отец, - Буркнул Скипер.

- Вот, значит, как? – громыхал Владыка Нави, - Она настолько сильна, что вы – мои дети, дети Великого Бога, не могли с ней совладать?

Никто не ответил. Все стояли, молча опустив головы, даже Мара. Чернобог, поднявшись со своего места, сурово прошёлся несколько раз мимо своих подданных, застывших перед ним в почтительных позах. Его чёрный плащ колыхался на плечах, словно большие крылья, сложенные за спиной. Наконец, он остановился и слегка стукнув посохом о каменный пол, сказал:

- Ну, ничего, когда-нибудь я поквитаюсь с этой змеюкой за все её козни. Она ещё пожалеет, что встала на моём пути, - он возвысил свой голос, зазвучавший, как набат, - Скоро они все пожалеют об этом! И мой почтенный родитель и мои братья и все, кто их поддерживал. Все склонятся перед моей мощью или сгинут навеки!

- Истинно так, Повелитель! – проговорили хором все присутствующие.

- И где же мне теперь искать Священный камень? Куда направились его Хранители? Кто должен был их выследить? – Чернобог обернулся к Тёмным Духам, склонившимся перед ним, - Чем вы можете меня порадовать?

- Прости Властелин, мы пока не знаем. Хитрая Гафира наверняка где-то их спрятала. Но мы непременно их отыщем, - заверили они своего Хозяина.

- Вы меня разочаровали, - брезгливо поморщился их господин, - Вы заслужили наказание.

- Но повелитель! Позволь нам…

Договорить они не успели. Короткий взмах божественного посоха и Тёмные Духи с громким хлопком разлетелись вдребезги. От них остались лишь мелкие пылинки, медленно кружившие и опадающие на пол.

- Ты – следующий! – и посох упёрся в грудь Мотона, - Ты тоже меня разочаровываешь, уже во второй раз. Я ведь говорил тебе, что следующего шанса больше не будет.

Черный Воин опустился на одно колено. Он хотел что-то сказать, но не смог. Неожиданно за него вступилась Мара:

- Остановись, отец! Прошу тебя. Сейчас не время, он нам нужен. А мы нужны ему для мести. Когда всё будет кончено, тогда ты сможешь его наказать.

Чернобог на миг задумался, а затем убрал посох. Мотон медленно поднял голову, ещё не веря своему избавлению.

- Ты права, дочь моя, - смягчился Повелитель Тьмы, - Он нам ещё нужен. Тебе повезло, что Мара вовремя мне об этом напомнила.

- Благодарю, хозяин, - с трудом проговорил демон, - И тебе спасибо, Мара. Участи своей я не страшусь, ибо уже давно мёртв. А двух смертей не бывает. Для меня страшнее всего - сгинуть, не отомстив и не выполнив свой обет. А после этого – мне уже всё равно, что будет.

- Потому то ты нам и полезен, - цинично заметила Мара.

- Тогда найди мне Алатырь и его Хранителей. Слышишь, Мотон, хоть, из-под земли их достань! – приказал Чернобог, - И тогда месть твоя сполна исполнится. Это я тебе обещаю. Благояру не выжить.

- Я найду их. Клянусь тебе, Повелитель! – воскликнул демон и исчез.

- Что же теперь нам делать, отец? – спросил Скипер, - Алатырь ещё невесть, когда сыщется. Мы можем упустить время. В Склавинии кончается раздор. А в Агии он может так и не начаться. Люди вновь могут объединиться если мы станем медлить.

- А мы и не станем, - решительно ответил Чернобог, - Пусть Мотон ищет Священный Камень и его Хранителей, а мы займёмся земными делами. Одно другому не мешает. Ты прав, сын мой, нельзя упускать время. Настала пора захватить Явный Мир и открыть там портал Хаоса. Сила пока на нашей стороне, даже без Алатыря. А когда мы его отыщем и уничтожим – нас уже никто не сможет остановить.

Повелитель Мира Нави стремительно вышел из зала. Мара и Скипер последовали за ним. По пути Чернобог отдал распоряжение одному из Духов позвать Лодура и тот умчался исполнять его.

Вскоре Асс поднялся из глубин своего подземелья. Он был доволен и возбуждён предстоящим походом.

- Ну, что, друг мой, Тёмник, неужели мы, наконец-то выступаем? – воскликнул он.

- Да, время пришло, - коротко бросил тот, - Следуй за нами.

- Одну минуту, я быстро, - картинно всплеснул руками Лодур, - Я должен собрать кое-какие свои вещички для похода. А главное – захватить изрядный запас твоего лучшего вина, мой друг.

- Поторопись.

- Вперёд! На бой! Славная будет битва! – возбуждённо вопил Лодур, пробежав вприпрыжку мимо Тёмных Богов.

- Ничтожный шут, - злобно процедил сквозь зубы Скипер, провожая недобрым взглядом его худощавую фигуру и развивающиеся светлые волосы.

- Ты его так не любишь, - хихикнула Мара, - Может просто завидуешь?

- Было бы чему, - огрызнулся Скипер, - Не понимаю, зачем ты его держишь, отец? Он уже сделал своё дело. Кокой с него толк? Одна суета и кривляния.

- Он нам ещё будет нужен, - коротко ответил Чернобог, - Когда ты это поймёшь, сын мой, тогда ты будешь готов занять моё место. А пока – делай, что тебе говорят.

- Да, отец.

Чернобогу не составило большого труда соорудить проход своего тёмного воинства через Огненный мост, ведущий в Мир Яви. Река забвения быстро осталась позади. Несметные полчища из мрачного Подземного Мира Нави широким потоком хлынули в Мир Людей.

Тотчас же все краски земного мира вокруг поблекли. Небо потемнело, деревья и трава поникли, звери и птицы в ужасе убегали. Казалось, что дыхание самой смерти вырвалось из своего тысячелетнего заточения и растекалось по живой земле, обращая в прах всё на ней живущее. Это зрелище уже само по себе леденило кровь одним своим видом.

Звеня оружием, длинными многотысячными колоннами вышагивали неутомимые и бесстрастные воины-мертвецы, оживлённые Лодуром. Ими командовали многочисленные демоны-навьи в виде могучих воинов в чёрных доспехах. По бокам, словно конница, рыскали сотни гигантских волколаков – тёмных духов-оборотней Мотона. Во главе этой армады торжественно следовал по небу на золотой огненной колеснице сам Повелитель Тьмы, в окружении своих детей и Тёмных Духов. А по бокам от колесницы на фоне потемневшего неба подобно исполинским теням, неотступно следовали два ужасных огнедышащих чудовища. Это были Аспиды - последнее творение Великого Тёмного Бога – его сюрприз всем своим врагам, о котором они ещё не догадывались.

Оглянувшись назад, Чернобог невольно залюбовался мощью своей рати. Ничто не могло ей противостоять. Он был доволен и испытывал чувства гордости и удовлетворения. Машинально коснулся рукой своей груди, где под одеждами был спрятан медальон - великий символ его могущества и союза с Хаосом. Мощь его была безгранична.

Человечество и все другие Миры были обречены!

** * ** *

Оглавление

Глава 1

Глава 1

Глава 1

Глава 1 Часть 4

Глава 2 Часть 1

Глава 2 Часть 2

Глава 2

Глава 3

Глава 3 Часть 2

Глава 3 Часть 3

Глава 3 Часть 4

Глава 4 Часть 1

Глава 4 Часть 2

Глава 4 Часть 3

Глава 5 Часть 1

Глава 5 Часть 2

Глава 5 Часть 3

Глава 6 Часть 1

Глава 6 Часть 2

Глава 6 Часть 3

Глава 6 Часть 4

Глава 7 Часть 1

Глава 7 Часть 2

Глава 7 Часть 3

Глава 7 Часть 4

Глава 8 Часть 1

Глава 8 часть 2

Глава 9 Часть 1

Глава 9 Часть 2

Глава 9 Часть 3

Глава 10 Часть 1

Глава 10 Часть 2

Глава 10 Часть 3

Глава 11 Часть 1

Глава 11 Часть 2

Глава 11 Часть 3

Глава 12 Часть 1

Глава 12 Часть 2

Глава 12 Часть 3

Глава 13 Часть 1

Глава 13 Част 2

Глава 13 Часть 3

Глава 14 Часть 1

Глава 14 Часть 2

Глава 14 Часть 3

Глава 15 Часть 1

Глава 15 Часть 2

Глава 15 Часть 3

Глава 16 Часть 1

Глава 16 часть 2

Глава 17 Часть 1

Глава 17 Часть 2

Глава 17 Часть 3

Глава 18, часть 1

Глава 18, часть 2

Глава 18, часть 3

Глава 19, часть 1

Глава 19, часть 2

Глава 20, часть 1

Глава 20, часть 2

Глава 20, часть 3

Глава 21, часть 1

Глава 21, часть 2

Глава 21, часть 3

Глава Глава 22, часть 1

Глава 22, часть 2

Глава 22, часть 3

Глава 22, часть 4

Глава 23, часть 1

Глава Глава 23, часть 2

Глава 23, часть 3