Люди [Алеся Андреевна Мухачева] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Высокий, стройный, статный силуэт
Возник в софитах, в золото одет.
Фигуру эту знали все дома,
Его лицом пестрила вся страна.
Как улыбнётся – уходил покой,
Ведь солнца свет стыдливо прятал зной.
Не мог сравниться с ним людской поток,
Что каждый день ступал в завод из года в год.
Любой смотрел на персонажа снизу вверх
И думал : «Почему мне не везёт крупнее всех?».
И сетовал на свой порядок дня,
И что давно он не видал в глазах огня.
Он представлял себя героем тех новелл,
Что так жена читать просила, но он не хотел.
Воздвиг в мечтах газон и речку у окна,
«Ведь так у всех богатых»– думал старина.
Затем он выпил свой остывший чай,
Который вдруг вернул его в родимый край.
Работник вздрогнул, чуть оцепенел,
Но тут же вспомнил весь порядок дел.
Поднявшись по скрипучей лестнице в ночной тиши,
Он захрапел и утонул в своей глуши.
Вдруг разбудил его весьма тяжёлый стук.
«Неужто у жены такой чудной каблук?
Теперь-то вряд ли я забуду ее зов,
Ведь мне не хочется ловить таких даров»-
Сквозь сон пролепетал с улыбкой он,
Но стук вдруг превратился в жуткий звон.
Пришлось подняться и найти очки,
Но тот звонок уже напоминал толчки.
Спустился он по памяти своей,
Ведь дальше рук не видел, хоть убей.
–Жена замки сменила? Что за вздор?
– О, вы проснулись, вам помочь, синьор?
– Вы кто? – испуганно округлил он глаза.
– Я ваш слуга. Ну, хватит шуток, к вам сестра
Сестра? Была ли у него сестра?
Он сам не понял – в голове дыра.
Очки подали – обмер, стих, умолк.
Он чуть не рухнул: «Витражи…А потолок…»
Взглянул в окно: река, зелёненький газон.
– Я на курорте!
– Я передам, что вам нельзя бурбон…
– О, братец, ты же весь в поту…
Ты заболел? – услышали сестру.
– О нет, не беспокойся обо мне.
«Я сам не знаю, что я, кто я, где»-
Подумал он и сделал стойкий вид.
Он знал, что это их хотя бы вразумит.
«Ведь это сон? Иль я сошёл с ума?»-
Крутилось в голове до вечера с утра.
Он осмотрел хоромы, вышел в сад.
«Я умер, может? И попал ли в ад?»
Да, думы тяжки, нет тебе покоя.
Но что-то я не вижу, что ты плачешь с горя.
Уж пару дней прошло, а он привык.
Вино подай, сыры, балык.
И нет ни нотки грусти в голосе его:
« Сам Бог велел меня сюда и одного…»
Шли дни, недели, радость в нем жила.
Он стал известен, запестрила им молва.
Он улыбаться стал с обложек и картин,
Его слова краснели на устах витрин.
Богатство сделало его кумиром для себя,
Теперь не мог он больше говорить любя.
Всё под рукой, а нет- так принесут.
Но вдруг ему наскучило быть тут.
Решил он прогуляться городской тропой,
Но захотел остаться незамеченным толпой.
Надел пальто и шляпу, трость схватил,
И в зеркале себе он стал лишь больше мил.
Ступил на тропку, вдруг хватил его озноб.
И с каждым шагом он все больше изнемог.
И резко так вонзилось в сердце остриё,
Он вдруг в окне увидел силуэт её.
И все вернулось в душу беглеца,
Он сел, заплакал прямо у ее крыльца.
Но дверь открылась, из неё бегом
Вприпрыжку выскочил другой с его лицом.
Он крикнул: «Я сейчас приду!»,
И ,улыбнувшись, он поймал губами : «Жду!»
А из угла уже выглядывал букет,
Который сотворён был из хвостов комет.
Ему казалось так с крыльца и из-за слез,
Но он поверил в это и совсем всерьёз.
Другой с его лицом заходит в дом,
Не замечая пришлого, глотающего ком.
К столу садятся и воркуют голубки.
В глазах бродяги ненависти огоньки:
«Да как же так? Кто он такой?
И почему он в моем доме и с женой?
Он к нам пробрался варварским путем?
Ведь я зайду туда, мне это нипочём!»
А сам боялся, в дрожь бросался он:
«Не каждый день встречаюсь с наглецом!»-
Сказал он в оправданье вслух,
Но рядом был лишь шёпот мух.
Богач взглянул в окно на миг,
Запрятал глубже сердца крик,
Поднялся и скривил лицо -
На трости яростно блестит кольцо.
Но он ушёл, ушёл в своё гнездо,
Где осознал, что ей теперь никто.
Но мысли мучили его из ночи в ночь:
«Ведь только я один могу себе помочь…»
И понял он, что сам попал впросак.
Из зеркала теперь выглядывал бедняк.
Бедняк, одетый в золото и шёлк,
Который навсегда теперь замолк.
Не льётся радость по бокалам здесь,
Теперь и слез героя этого не счесть.
А трусость, алчность в сердце забрались
И лишь его сердечным мукам поддались.
Он встал, поправил плечи и кафтан,
Собрался с духом, выправил свой стройный стан.
Не взял ни шляпу, ни пальто, ни трость,
Оделся лишь в свою любовь и злость.
И строгим маршем протоптал тропу
К такому сильному и подлому врагу.
Разнесся стук на весь родимый дом,
Очнулся, отозвался кто-то в нём.
Послышались и лестницы винты.
«Вот так и встретились, теперь лишь я и ты»-
Сказал богач, стоя перед собой.
–
Я не могу понять, как тут нажать "отбой",
Быть может ты подскажешь мне, мой друг?
И почему ты оказался здесь так вдруг?
Что привело , и как ты взял мой лик?
Меня теперь ничто не удивит!
–
Открыть секрет? Вот так легко?
Ты знаешь, не достоин ты его.
Вся твоя жизнь, она светла…
Точней сказать, она такой была…
Ты был так груб с ней и потом,
А чем я хуже, я не так умён?
Мне тоже захотелось без труда
Поймать и счастье, и любовь, да-да.
Ведь ты завидовал, постой, и мне,
Ты сам всё думал о богатствах вне.
Так получай, живи, простак,
А мне здесь хорошо, да будет так.
–
Но это так несправедливо! Как?
Я жил себе хорошей жизнью.Да,дурак.
Я мог и сам все изменить, прошу,
Верни обратно всё, я согрешу!
Я знаю, что смогу и впредь
Теперь не только вниз, но вдаль смотреть!
Я буду рад мечтать и всласть,
Но не нужна мне над богатством власть.
Воздвигну дом, построю сад,
Ведь в силах всё, я понял так.
Но лишь одно я не смогу-
Купить себе свою жену.
Я так увлёк свою печаль,
Что превратил и душу в сталь.
Не допущу, не отпущу,
Оставьте нас, я вам ропщу.
–
Не в силах я, я искушён.
Богатством вдоволь наслажден,
Мне хочется теперь уют,
Такой могу найти лишь тут.
Она тебя не пустит в дом,
Ведь ты теперь звезда времён,
А я – её добрейший муж,
Который с ней не знает стуж.
Уйдите прочь, здесь мы живём,
И ваш визит нам просто нипочём!
– А кто там, милый? Гости к нам?
– О, нет, почтил нас честью Сам…
– Я польщена…Вы не зайдёте?
– Ах, моя шляпа в самолёте!
Простите, должен я бежать,
Был рад увидеть, не скучать!
И самым грустным шагом на Земле
Побрёл бедняк домой в небесной мгле.
Лишь встав на свой-чужой порог,
Он так и повалился с ног.
Поймав коленями узор ковра,
Руками бросился ловить «вчера».
Он голову схватил замком,
Искал в себе ответов ком.
Вопросов в нем кишела тьма,
Но руки – в дрожь, в душе – зима.
И замерев на ледяном полу,
Он видел сны и в них – её одну.
На утро разбудил его слуга:
«Синьор, был плох ваш путь до городка?»
Поднял его и усадил за стол,
Как будто бодрости всадил укол.
Для доброты его не нужен повод,
Он подал плед, чтоб скрыть в него проникший холод.
Готовы завтрак и плечо поддержки
И ждут сигнала от души замершей.
Богач и служащий стоят в одной строке,
Теперь нет власти, есть рука в руке.
Впервые дом наполнен добротой,
Ведь другом признан кто-то,не слугой.
Вокруг хозяина одно его смятение,
И лишь в глазах его виднеется движение.
Он понял, что и тот богач был глуп,
Что так и не заметил дружбы круг.
Ведь с самой преданной заботой тот
Служил ему, чей пролит на работу пот.
И тут в душе его родился смысл,
Закралась маленькая, но большая мысль.
Он понял всё, о чём ему толкует мир.
Он знал о том, что больше не увидит лир.
И в голове его крутилась речь,
Не скрыть от сердца, нет, не уберечь:
«Как люди слепнут в тишине покоя,
Как люди склонны верить похвале,
Которая идёт от самого героя,
Ластившегося в красочной молве.
Как людям места в доме не хватает,
Они бегут скорей куда-то прочь,
А рядом слёзы горько проливает
Тот, кто всегда готов ему помочь.
Не греет душу счастье наше,
Оно лежит на полочке, пылясь,
И радость незнакомого нам краше,
Что мы мечтаем о таком, молясь.
Не видим дружбы и любви не знаем,
Пока не сдвинут времена их прочь.
И только в поздний час мы понимаем,
Что жить без них тебе и мне невмочь.
Как сладок вкус невиданного чуда,
Которое блестит в глазах других.
Так страшно это – не понять друг друга,
Когда в руках журавль стих.
Ты назовёшь его синицей грубо,
Но это будет ложное, поверь.
И каждым днём тебе должно быть любо
Всё то, что открывает к нему дверь.
Ты можешь ошибиться ловко,
Но шанс тебе даётся вновь.
Ведь «всё, что открывает дверь»– шифровка,
А открывает всё любовь…»
И повалился вдруг богач без звука,
Нет ни хлопков, ни треска, стука.
Как будто тело без души упало,
А та душа по ветру побежала.
Лежит безжизненное тело зыбко,
Но на лице его дрожит улыбка.
Мы знаем, что увидел наш герой,
И он так зол и недоволен был собой.
А по щеке его скатился лёд.
Как жаль, что нет того, кто вдруг его спасёт.
Прошёлся по его лицу тугой мороз,
Как будто ношу изо льда он нёс.
Затем сошлись ветра и водопад,
Обрушились на тело и стащили в ад.
Холодный, мокрый, горестный лежит,
Но вдруг в ушах его словами зазвенит:
«Ну, сколько можно? Ты встаёшь иль нет?
Уже не завтрак, милый, на часах обед!
Я зря готовила тебе любимый суп?
Вода уж снова в вазе, ты не глуп.
Даю тебе минутку, слышишь?
Проснулся? Как-то странно дышишь…»
В оформлении обложки издания использована фотография, которая является работой автора.
Последние комментарии
21 часов 19 минут назад
21 часов 37 минут назад
21 часов 46 минут назад
21 часов 47 минут назад
21 часов 50 минут назад
22 часов 7 минут назад