Зов крови (СИ) [Мию Логинова] (fb2) читать онлайн

Глава 1. Послушай, ты мне нравишься! И… мне не нравится, что ты мне нравишься

Каждый ищет свой идеальный мир.

Отец говорит, что идеальный мир — это то место, где мы себя представляем, закрыв глаза.

Какой он у меня, спросите вы?

Именно сейчас мне не надо закрывать глаза, чтоб представить его. Паровоз мчит, распуская клубы пара вокруг, приближая нас к столице Старого Света. А за окном раскинулся лес — древний, чарующий, манящий и неизведанный. Мне совершенно не мешает туман, стелящийся плотным покрывалом, скрывающий так много для обычного человека. Я слышу запах прелой листвы, вижу, как, сорвавшись с листа, капля воды разбивается на мириады осколков о шляпку гриба. Чувствую, как ветка вот-вот треснет под весом моего тела. Я дышу лесом, я с ним едина. Нет, я не Двуликий или маг, я «человечка», так они нас называют. И в реальности я не вижу всего этого, но мое воображение — да.

— Вот, погляди! — отец вырывает меня из мира фантазий шлепком газеты о столик. — Новость на первой странице. Главная полоса!

— Что там? — нехотя отрываю взгляд от окна и перевожу на лежащую газету. Пытаюсь сделать заинтересованный вид, хотя прекрасно знаю, о чем пишут репортеры. Ничего нового меня там не ждет:

«Известный изобретатель, светило артефакторики, доктор Валентайн Маккой присоединится к составу объединённой в этом году АДиМОЛ*. Что примечательно, его дочь, прелестная, но очень болезненная и ничем не выдающаяся Александра Маккой также пополнит ряды студентов АДа. Нам известно, что, несмотря на постоянно ухудшающееся здоровье, она обучалась в одной из Академий МОЛ на факультете дознания (подумать только, еще и на юридической специальности!). Как рассказал наш тайный источник, бедная Александра звезд с неба не ловила и была средненьким курсантом академии МОЛ. Интересно, не первые ли это зачатки коррупции и «блата»? Ведь насколько все знают, АД был создан не только для «золотой» молодежи и верхушки элиты. До этого там учились исключительно одаренные и сильные студенты даже из простых семей. Или у Александры Маккой есть скрытые таланты?..».

— Они не оригинальны, па, — вздохнула, зная, что заметка точно его расстроила. — Не волнуйся, я нарастила толстую шкурку, их шпильки меня не достанут.

Валентайн Маккой поморщился.

— Дорогая, я все еще сомневаюсь в правильности своего решения, — он присел рядом, взял мои ладони в свои. — Только тебе удаётся вить из меня веревки и убеждать в том, в чем я сомневаюсь практически полностью.

— Ох, па, этот перевод и наша поездка — прекрасная возможность для твоих исследований. Такой огромной библиотеки не найти во всей Америке! Академия Двуликих — альма-матер всех сильных представителей мира. И… моя кукушка в голове, периодически вылетающая на волю, не повод отказываться от такой возможности. Возможно, именно здесь ты найдешь причину моей поломки.

— Ты не механизм, милая, — отец похлопал меня по ладошке, обтянутой кружевом перчатки. — Я действительно очень надеюсь, что в недрах библиотеки академии я найду много полезного и неизведанного. Там хранятся знания со времен Близнецов… Но меня все еще беспокоит то, что ты все время будешь окружена Двуликими. В прежней АМОЛ были только люди.

— Киллиан будет рядом, — ободряюще улыбнулась, стараясь придать лицу небывалую уверенность. — К тому же я буду не единственной человечкой, переступившей порог самой закрытой и престижной академии мира. И они вынуждены с нами считаться.

— Александра, я не об этом, — он пытливо всмотрелся в мое лицо. Что же нового он хотел там разглядеть, интересно. — У нас есть тайна, дочь, ее никто не должен узнать. А риск велик. Мне пошли на некоторые уступки. Но жить ты будешь отдельно, в общежитии, Киллиан и я будем далеко. Риск необычайно велик!

— Па, я не маленькая девочка, мне двадцать один год, право! И живу с этой… особенностью всю жизнь. У меня было достаточно времени научиться все скрывать…

Наш разговор прервал деликатный стук в дверь. После недолгой паузы в купе заглянул проводник, сказав, что через десять минут мы прибудем на главный вокзал столицы Старого Света.

***

Отец покинул купе первым, сославшись на то, что ему надо найти Ричарда Йорка, ректора АДиМОЛ, который проявил небывалую любезность, согласившись лично нас встретить и сопроводить в кампус.

Я же, дождавшись, когда наш многочисленный багаж вынесут, оглядела купе, захватила ридикюль, намереваясь выйти, но остановилась, увидев свое отражение.

Зеркало было в полный рост, размещенное на дверях. Довольно удобно, есть возможность проверить, не замялось ли платье. Хотя благодаря отцу, я могла позволить себе некоторые вольности в этом предмете женского гардероба.

Оглядев себя, отметила, что прическа в дороге не испортилась и осталась прежней. Мои волосы, черные с синим отливом, словно вороново крыло, лежали в той же высокой замысловатой прическе. Всю конструкцию из буклей и завитков завершала маленькая бордовая шляпка с зеленым изумрудом по центру, который сейчас утопал в черном кружеве вуали. Точно под цвет моих глаз… увенчанных темными болезненными кругами. Такие привычные, они стали частью моего образа. Довольно пухлые губы были сейчас сухими и потрескавшимися, стоило смазать их медовым бальзамом. Бледную кожу частично скрывала кружевная блуза с широкими рукавами и достаточно глубоким вырезом, открывающим внушительный простор для прогулки по холмикам моей, пусть не особо впечатляющей, но аппетитной груди. Я хмыкнула, зато моим «тылам» матушка природа отсыпала довольно щедро, стоит признать. Но даже в этом случае мое не совсем «платье» позволяло прятать и маскировать все стратегически важные места от любопытных мужских взглядов.

В нашем окружении, дома, благодаря отцовской «чудаковатости» и моей «малахольности» мне прощались некоторые вольности в выборе нарядов. Здесь же, на территории академии, девушки-двуликие могли носить брюки наравне с парнями, хотя вылазки в город в таком виде не приветствовались. Поэтому я оделась как обычно. Поверх блузы — кожаный корсет с потайными отделениями для двух ножей. На штаны такой же тонкой вычинки, как и корсет, была надета практически стандартная по всем канонам моды юбка глубокого бордового оттенка. Она отлично подходила к моей шляпке, складывая не вычурный, но дорогой комплект для путешествий. Ее пышность и обилие слоев сзади не позволяли приличным леди думать о «летящей походке». В моем же случае эта юбка была с секретами. Застегиваясь наподобие пояса, она могла быть снята за пару минут, а внушительный разрез до бедра позволял шагать довольно смело. Нет, я не демонстрировала свои ноги всем желающим и чаще всего ходила «раненой уточкой», как и все порядочные леди.

Миссис Хейвуд, преподаватель этикета и манер, часто говорила: «Вы не идете, вы плывете изящной поступью, сводящей мужчин с ума. Очаровательная беспомощность в движениях — это стопроцентное оружие. Любому мужчине сразу захочется вас опекать и окружить максимальной заботой!».

Я согласно кивала, но практически все мои «платья» были с секретом, облегчающим хождение и бег в случае необходимости.

— Хор-роша, хотя мы и так это знаем, — ворчливо прозвучало в моей голове. — Скажи, в этой жизни нам повезет крутить шуррры-муррры хоть с кем-то? С таким-то арсеналом и вопроса не должно возникать. Но это же ты…

— Заткнись! — прошипела я, сжимая виски.

— Ха! Мне надоело притворяться, что этому полоумному удалось нас приструнить! Если я доверюсь тебе и оставлю все в твоих руках, беды не миновать! Что-то меняется прямо сейчас! Неужели ты не чувствуешь?! Воздух искрит магией и волшебством.

Мое отражение в зеркале натурально повело носом, принюхиваясь. В ужасе я отшатнулась, поспешно отворачиваясь от зеркала. Открыв ридикюль, нащупала бутылочку с микстурой и, откупорив, выпила содержимое.

— Ты своими руками нас убиваешь, дура! Сколько это будет продолжаться?! — заскрежетал голос в моей голове.

— До тех пор, пока ты не заткнешься навечно!

— П-простите, мисс, с вами все хорошо? — глаза проводника вылезли из орбит, а брови достигли границы волос.

— Д-да, — я не спешила повернуть свое лицо. Достав гоглы,* скрыла за затемненным стеклом глаза и лишь затем развернулась и мило улыбнулась. — Я уже выхожу, извините, что заставила вас вернуться.

— На улице дождь, мисс Маккой, очки вам сейчас не понадобятся.

Проигнорировав совет молодого человека, я проплыла раненой уточкой мимо. Если бы я сняла свои очки сейчас, его брови я нашла бы в районе затылка, это точно.

У самого вагона меня поджидал Киллиан. Когда он увидел гогглы на моих глазах, приветливое выражение сменила настороженность. Он хмурился, пристально разглядывая мое лицо. Не отрывая взгляда, достал карманные часы, посмотрел, делая подсчет, сколько прошло времени от предыдущего приступа. Я и сама знала, что слишком мало. Они участились, как только наш корабль прибыл в Старый Свет.

Подошла и, протянув руку, надавила пальцем на глубокую морщину на его лбу, разглаживая ее. Киллиан Фокс был моим другом, рядом с ним я росла и взрослела. Он был представителем оборотней с фамилией, достаточно явно говорящей о его второй ипостаси. Да и сам он был похож на лиса — чуть выше меня ростом, жилист, атлетически сложен. Его голубые глаза смотрели пытливо, россыпь рыжих веснушек вкупе с копной рыжих волос молодила и делала похожим на совсем юного мальчишку, хотя мы были ровесниками.

Он расслабился, но тут же его бровь взметнулась вверх в немом вопросе.

Ну вот как у него выходит? Как бы я ни тренировалась поднимать бровь так изящно, у меня выходили лишь причудливые гримасы.

— Все хорошо. Скорее всего, из-за смены часовых поясов и усталости, — ответила на незаданный вопрос.

Он кивнул, принимая мой ответ.

— Мистер Маккой и мистер Йорк заждались. У Йорка просто шикарный парокар*. Настоящий люкс! Большая честь для нас, сам ректор и представитель древнего рода Йорков встречает прямо на вокзале. Лично! Не прислал слугу, а сам.

— О да-а, — протянула я, — бла-бла-бла.

— Алекс, ты же будешь вежливой?

— Кил, ну я же не маленькая.

— Ну, может, это будешь и не ты…

— Все под контролем, микстура только-только выпита. Нет повода для волнений.

При нашем приближении отец и его спутник прервали свой оживленный разговор. Мистер Йорк приветливо улыбнулся, чуть склонившись, как того требовал этикет, коснулся губами моей протянутой ладони.

— Александра, — воскликнул он, — наконец-то! С нетерпением ждал нашей с вами встречи! Ваш отец так много мне о вас рассказывал!

— Неужели? — мои брови совсем не изящно взметнулись вверх. — У вас случайно сына нет? Иначе зачем отцу рассказывать обо мне своему другу, причем много?

Повисла пауза. Ричард Йорк подзавис и недоуменно уставился на меня.

— Это была шутка, простите, — я скрестила руки. — Не умею шутить, все время говорю какую-то глупость. Мне тоже приятно с вами познакомиться, и благодарю за теплый прием. Зная, какой вы занятой человек, все же уделили время, чтоб встретить нас.

Он наконец-то рассмеялся. Его неуверенно подхватили отец и Киллиан — скорее из уважения.

Да, я знала, что в Старом Свете мир Двуликих печется о чистоте крови. Особенно если дело касается древних династий. Ланкастеры, Говарды, Карлайлы, Уотерфорды и Йорки, представителем которых был Ричард, рьяно следили за союзами своих детей. И дело было даже не в политике и власти. А в зове.

Зов крови, истинные пары, крепкие союзы и генетически сильное потомство — вот настоящая сила и сокровище Двуликих.

Куда там какой-то Маккой до Йорков, хоть будь у него десять сыновей. Моя шутка была неуместна.

Тем временем Ричард Йорк устремил взгляд куда-то мимо моего плеча и приветливо махнул рукой.

— А вот и она, — улыбнулся он.

Я развернулась и увидела стремительно приближающуюся к нам девушку. Она была сияющей. Именно так. Ни пасмурная погода, ни дождь и ветер не могли стереть ее сияния. Ее волосы были даже не рыжие, а благородного рубинового цвета и так же, как и у меня, собраны в высокую прическу, серые глаза подчеркнуты косметикой, которая была так популярна в последнее время. Еще с десяток лет назад накрашенные ресницы и румяна на щеках свидетельствовали бы о не очень благочестивой профессии, а теперь каждая молодая девушка следовала примеру королевы, известной законодательнице мод.

Девушка была свежа, юна и мила. Приближаясь, она продолжала улыбаться, несмотря на мой странный вид и вымученную ответную улыбку.

— О, папа, ну почему ты не дождался меня! Я хотела презентовать мисс Маккой этот букет прямо у вагона!

— Если бы я тебя ждал, семейству Маккой пришлось бы ночевать в привокзальной гостинице, — заметил старший Йорк. — Знакомьтесь, моя дочь — мисс Далила Йорк.

Он представил нас дочери. Когда мы обменялись рукопожатиями и мне наконец-то вручили приветственный букетик, Ричард предложил занять места в парокаре и продолжить нашу поездку к кампусу.

Пока мы ехали, он рассказывал нам об Академии Двуликих.

— Негласным девизом АДа считается фраза «Work hard and play hard»*. Другими словами, у подавляющего большинства студентов есть хобби или они серьезно занимаются каким-либо видом спорта. Причем сама атмосфера этого места такова, что даже, казалось бы, невинное увлечение может стать делом жизни. Но на территории академии полно мест и для прогулок и отдыха. В той ее части, где протекает река, много парков и зеленых зон. Луг у реки — прекрасное место для пикника…

— Особенно во время соревнований по гребле, — заговорщически прошептала Далила. — Места поближе к кромке воды девушки занимают чуть ли не с самого утра. Прекрасная возможность рассмотреть парней и все их прелести, пока они работают веслами. В июне на реке проводятся основные соревнования на воде, гребля, плаванье, даже Королевская Регата.

— В любом случае, — продолжил мистер Йорк, — ты сможешь выбрать себе хобби на любой вкус. Плаванье, крикет, коньки, шахматы… — с надеждой добавил он последний вариант.

Я лишь мило улыбнулась.

— Да, кстати. В честь вашего приезда мы с женой решили устроить званый ужин. Так что располагайтесь и к семи вечера ждем вас у нас.

— Благодарю, Ричард, — ответил отец, — но, я боюсь, Александра устала с дороги и я, скорее всего, буду один.

— Не-ет, ну так нечестно, — взмолилась Далила. — Ты просто обязана пойти! Кроме скучных взрослых бесед, там будут и развлечения для молодежи. Тем более это отличный шанс познакомиться со многими ребятами в неформальной обстановке! Соглашайся, пожалуйста! Я пришлю к тебе свою горничную, она сделает тебе просто шикарную прическу!

— Лил, дочь, не смущай бедную Александру.

Бедную Александру.

— Ох, что вы, — заверила я. — Наоборот, я благодарна Далиле за предложенную помощь и с радостью ей воспользуюсь. С удовольствием проведу вечер в вашей компании.

— Ур-ра, — взвизгнула девушка, бросаясь мне на шею и обнимая. — Это будет ши-икарный вечер.

***

Меня провели к комнате в общежитии. Как ни странно, она находилась на первом этаже. С одной стороны, хорошо, в случае чего можно сбежать через дверь, за которой ютился небольшой балкончик с кофейным столиком. Но точно так же через него можно было легко пробраться вовнутрь, и это было плохо.

Сама же комната состояла из небольшой гостиной, спальни и ванной комнаты. В сравнении с комнатами академии МОЛ королевские хоромы, а не комната. В неярком свете из-под золотистого абажура я увидела, что стены обклеены розоватыми обоями, потолок украшен аккуратной лепниной. В гостиной, у окна, размещался письменный стол. По бокам от него стояли небольшие шкафчики с книгами. Один был уже заполнен, а второй, видимо, мне следовало забить знаниями самой.

Камин в другой стороне комнаты не был зажжен, но блестел чистотой и был готов к использованию.

В спальне меня поразила кровать. Огромная, с четырьмя столбиками по углам, но без балдахина.

— Просто королева кроватей, — проговорила вслух.

В углу стоял столик с множеством флаконов с замысловатыми пробками. Над ним висело зеркало.

— Не очень-то важно ты выглядишь, мой дружок, — опять заговорила сама с собой. В отсутствие голоса в голове я уже сама начинала его заменять. Высший пилотаж, Александра Маккой. Усмехнулась сама себе и сняла наконец-то шляпку, а за ней и вытянула шпильки, распуская прическу. Блаженно простонав, запустила пальцы в волосы, массируя голову.

Пройдя в ванную, отметила, что она выглядит не менее величественно, чем сама комната, а ванна могла посоревноваться с королевой кроватей. Ее бока сияли всеми оттенками розового, краны сверкали натертыми металлическими боками. Душ торчал из стены отдельно и был какой-то причудливой формы, напоминая металлического морского конька. Стоило поторопиться и принять ванную как можно скорее, ведь скоро должна была прийти горничная мисс Йорк, чтоб помочь мне собраться на ужин.

***

С отцом мы приехали первыми. Оно и понятно, раз ужин в честь нашего приезда, нам и встречать гостей, стоя рядом с хозяевами дома, знакомясь с приезжающими. Но до официального времени приезда было еще полчаса, отец и хозяин дома уединились в кабинете, Далила заканчивала наряжаться у себя в комнате, а я получила разрешение побродить по дому.

В принципе, дома всех высших аристократов были неуловимо похожи друг на друга. Те же парящие потолки с изысканными лепными украшениями, та же тщательно и с любовью подобранная мебель. В вестибюле — ваза с цветами на высоком столике, подсвечники с обгоревшими до разной высоты тонкими белыми свечами. В гостиной — выложенный лазуритом камин, ковер на всю комнату и обязательно пианино с хрустальной вазой на нем. Или же с портретами членов семьи. Тут уже могли быть варианты. Но обязательно во всех домах были цветы. Из сада или оранжереи — свежие, только срезанные, с капельками воды на лепестках. Не только розы, но и маргаритки, тюльпаны. И совсем скоро комнаты заполнят гости — мужчины и женщины, величественные, словно боги, лениво скользящие из зала в зал, выплывающие на украшенные цветами веранды. Вздохнув, прошла в гостиную. Стоило находиться поблизости от двери, ведь время приема близилось.

Выглянула в окно: новенький, с иголочки, парокар серебристого цвета с модными именными номерами «Уотерфорд Н» свернул на подъездную аллею на всех парах. Стало очень любопытно и захотелось взглянуть на водителя.

Из паромобиля вышел высокий широкоплечий мужчина, и ветер тотчас принялся за его волосы, как будто ждал этого момента, — трепать и ерошить. Судя во всему, он был долго в пути, либо же ему было не совсем комфортно в костюме — первым делом он потянулся всем телом, вальяжно и с удовольствием, словно громадная дикая кошка… Двуликий, конечно же. Он стоял ко мне спиной и я отлично видела, как вздуваются при каждом его движении мышцы. А когда он нагнулся в парокар что-то достать, я с восхищением смогла оценить, как сидят на нем штаны. О-о-о, отличный зад… Незнакомец извлек из машины три букета цветов, небрежно закрыл дверцу машины ногой, повернулся лицом к дверям…

У меня перехватило дыхание и я непроизвольно подошла к окну еще ближе. Я смотрела на него не мигая. Дело не в том, что красивее мужчины мне не доводилось встречать. Не в том, что он, пока шел, так же не отрывал от меня глаз. И даже не в том, что при виде его внезапно проснулись трудно поддающиеся определению чувства и ощущения. Мне казалось, что даже она была сейчас поражена. Этот молодой мужчина казался мне до боли знакомым.

Я прижала ладонь к стеклу, наблюдая, как он подходит к двери. Ветер смахнул ему на лоб прядь волос, но я все же успела заметить выражение, с каким он смотрел на меня в ответ, — озадаченное, встревоженное.

Он скрылся из виду, и тут же послышался звук открываемой двери. Приглушенные голоса дворецкого и гостя… я оторвалась от окна и стремительно повернулась к входу — и он как раз появился в дверном проеме. У меня сладостно защемило сердце. Одновременно и грубоватый, и нежный, он определенно казался мне знакомым. Мужчина сделал еще шаг, свет упал ему на лицо, и я увидела его глаза — темно-синие, каких никогда мне не приходилось видеть, невероятные. Они словно подсвечивались внутри серебром.

Мы молчали, вглядываясь в черты друг друга, ища ответы. Я пыталась найти его образ в закромах своей памяти, но не находила. Возможно, он видит сейчас не меня? Вернее, не совсем не меня, а ту, другую мою половину?

В комнату фееричным светом ворвалась Далила, руша волшебство узнавания между нами.

— О-о-о, Нейт, ты, как всегда! Приезжаешь намного раньше всех. А где Алгар?

— Он не со мной, — не отрывая от меня взгляда, ответил мужчина.

От звука его голоса все волоски на моем теле встали дыбом. Хриплые нотки щекотали слух и будили непрошеные мысли. Я неожиданно вздрогнула и поежилась. Он это заметил, и уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Далила, не познакомишь меня с гостьей?

— А-а, да, — задорный пыл девушки поугас, как только она услышала ответ парня. Мисс Йорк заученно, монотонным голосом пробубнила, тыкая в нас по очереди ладошкой и вглядываясь в окно на подъездную аллею, — Нейтон Уотерфорд, Александра Маккой.

Я сделала небольшой книксен и подала ему руку. Он не спеша обхватил мое запястье, совершенно неприлично развернул ладонь и поцеловал ее внутри.

— Ч-что вы себе позволяете?! — воскликнула я, впрочем, забыв выдернуть руку из его захвата.

Возглас вернул задумчивую Далилу в комнату, и она уставилась на наши руки.

— Ой, Нейт, давай без твоих вот этих вот уловок! — она стукнула его по руке, и он выпустил меня на свободу. Я тут же спрятала обе руки за спиной. Сердце, казалось, грохотало на всю комнату. — Александра не особо знакома с нравами оборотней и простотой в общении между мужчиной и женщиной. Поэтому поубавь пыл.

Он оставил ее без ответа. Ни объяснений, ни извинений. Затянувшееся молчание стало буквально осязаемым. Опять мы только смотрим друг на друга. Взгляд Нейтона Уотерфорда опустился к моим губам, и я инстинктивно их облизнула. Внутри меня оживало что-то жаркое и текучее. В его глазах заметались темные вихри, словно какие-то недозволенные эмоции одолевали его. Мое сердце заколотилось быстро и неровно — казалось, оно готово пробить грудную клетку.

И вдруг, прежде чем я успела сообразить, что происходит, он притянул меня рукой за шею, привлек к себе и накрыл мои губы поцелуем. Одна, разумная моя часть изумилась до крайности, но другая, маленькая, но могущественная, недоумевала: почему так долго он тянул с этим? А потом они обе перестали думать о чем-либо — так захватили теплые нарастающие ощущения по всему телу. Он нежно обхватил ладонью мой затылок и углубил поцелуй. Его язык исследовал мой рот, сплетаясь с моим, вторая рука скользнула по талии, притягивая к себе еще ближе.

— Э-э-э, — ошарашенно протянула Далила. — ЧТО здесь происходит?! Ничего, что я тут стою?

★★★★★★

АД — Академия двуликих

МОЛ — Магически одаренные люди

АДиМОЛ — объединенная академия двуликих магов.

Парокар — компактный паровой автомобиль, предназначенный для перевозки людей.

Гогглы — защитные затемненные очки.

Друзья, приветствую вас в новой истории. Предлагаю сразу зарегистрироваться на портале (это очень быстро) и добавить книгу в библиотеку (так вы ее точно не потеряете и она всегда будет у вас под рукой) — кнопка в конце страницы.

Ваш комментарий под книгой и сердечко героям — сделают меня по настоящему счастливой, а мою Музу еще более продуктивной!

А если вы еще и подпишитесь на автора то будете в курсе всех моих новинок и эксклюзивных истоий, созданных специально для ❤

Глава 2 Ты такой деликатный, ну прямо как летящий булыжник

Глава 2 Ты такой деликатный, ну прямо как летящий булыжник

Нейтон Уотерфорд

Возглас Далилы был сравним с ушатом холодной воды для нас обоих. Девчонка с неожиданной силой и прытью оттолкнула меня, в одно мгновение оказавшись на противоположной стороне комнаты, прячась за спинкой кресла, словно за щитом.

Мазнул взглядом по хозяйке дома, отметил ее ошарашенный взгляд и рой еще не заданных вопросов. Хотя я и сам был в шоке от своего поведения, чем аргументировать невесть откуда взявшуюся несдержанность, я не знал. И если бы Александра Маккой была оборотнем, я хоть как-то мог бы это объяснить, но передо мной стояла обычная человечка, даже не маг.

— Я требую извинений!

Александра так посмотрела, что я буквально прирос к полу. Усмехнулся, а ирбис довольно заурчал, одобрив. Девочка с характером, мол. Умели же василиски превращать людей в камень всего лишь силой взгляда, почему у Маккой это не может получаться?

Сладкая, дурманящая, неземная… Она смотрела равнодушно, в глазах — холод всех снежных гор вместе взятых, лишь часто вздымающаяся грудь предательски подсказывала, что ее обладательница не полностью взяла себя в руки. Я хищно облизнул губы.

— Извинения, немедленно! — повторила она, чуть ли ногой не топнув.

О как. Немедленно. Зверь внутри меня подобрался к самой границе сознания, шипя и требуя схватить ее и потребовать то, чего нам двоим действительно сейчас хотелось. Немедленно!

— Нейт? — глаза Далилы полезли на лоб от удивления, она опасливо отошла от меня, придвигаясь ближе к Александре. — Что на тебя нашло?

— Нейт? — глаза Далилы полезли на лоб от удивления, она опасливо отошла от меня, придвигаясь ближе к Александре. — Что на тебя нашло?

Очнулся от мыслей и сам поразился. Зубы трансформировались в клыки, опасно выглядывая. А вот это совсем плохо. Впервые кто-то вызывал во мне шквал таких сильных эмоций. Я был изумлен. Маккой таила в себе пиршество контрастов. Жар, пробивающийся через ледяные доспехи, застенчивость, трепещущая под броней самообладания. Она дрожала в моих объятиях! Дрожала мелкой чувственной дрожью, ударившей меня прямо в пах!

Но как бы я ни наслаждался этим, мы находились сейчас не в том месте, где можно поддаться чувствам. Все было слишком странно, слишком подозрительно и вызывало вопросы. Стоило держаться подальше от этой девицы, хотя бы до того момента, как наведу справки.

Вздохнув, нырнул прямо в омут ее зеленых глаз.

— Прошу меня простить. Действия с моей стороны были… поспешными.

Она неуверенно кивнула, принимая подобие моего извинения. Но я не договорил. Направляясь к двери, спасаясь бегством от сладкого дурмана, продолжил: — Хотя не могу сказать, что сожалею о содеянном. И уж точно не буду утверждать, что это не повторится вновь. Поверьте, — пообещал, открыв дверь, выходя, — повторится.

Закрыл дверь гостиной с обратной стороны и выдохнул. Как раз вовремя. Из недр особняка к нам шел его хозяин с незнакомым мне мужчиной.

— О, Нейтон! — воскликнул Ричард Йорк, — ты, как всегда, пунктуален. Позволь представить тебе моего старого друга. В последние годы нам приходилось общаться лишь письмами, но судьба одарила возможностями и шансами. Доктор Валентайн Маккой присоединится к преподавательскому составу нашей объединённой академии. И не только он, его дочь, Александра, станет студенткой АДиМОЛ.

Маккой пытливо всматривался в мое лицо, как будто чувствовал, что я именно тот засранец, который только что покушался на честь его дочери. Но быстро взял себя в руки и, доброжелательно улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия.

— А это, — продолжил знакомить нас Йорк, — Нейтон Уотерфорд.

Я протянул руку для приветственного рукопожатия, хотя внутри меня все клокотало. Вот так. Без пояснений. Уотерфорд. И этим все сказано. Не добавил, что я альфа, староста группы, вхожу в тройку лучших студентов на курсе, являюсь капитаном сборной академии на международных спортивных соревнованиях. Нет, просто Уотерфорд. Гребанная фамилия и все наше семейство. Как будто это мое единственное достижение — родиться в этой загибающейся, но такой желанной для всех семье.

Мужчина пожал руку с нажимом, демонстрируя силу. Хм-м…присмотрелся к нему внимательнее. Странно, но с дочерью они были совсем не похожи. Нет, конечно, были какие-то общие черты, мимика. Но не было в них того, о чем любят поговаривать «кровь не водица» или «яблоко от яблони».

— Не убегай далеко, — Ричард коснулся моего плеча, — хочу представить тебе дочь доктора, пока не набежало много народа.

— О-о-о, — многозначительно протянул, улыбаясь, заставляя хозяина дома напрячься. Все же Ричард слыхал о моей репутации, — а мы уже познакомились.

— Вот как? — за простым вопросом кроется еще несколько с подтекстом.

— Да, — кивнул. Расслабься, не сорвал я вашу ягодку, пока. — Далила оказала честь и представила вашу дочь, мистер Маккой. Дамы сейчас в гостиной, секретничают.

Словно услышав нас, дверь гостиной открылась и девушки вышли в холл. Увидев нас, подошли. Я приосанился, с интересом рассматривая лицо Александры. Она была первой, кто после поцелуев со мной говорила и относилась ко мне с таким же интересом, как к телеграфному столбу. Словно я пустое место. Ну что ж, тем сладостнее будет охота.

***

— Ты в порядке? — взволнованное лицо Далилы возникло прямо перед моим носом.

— Ч-что? — очнулась, с недоумением уставившись на побелевшие костяшки пальцев, сжимающие спинку кресла. «Выдыхай», приказала себе. — Кто это вообще такой?! Что он себе позволяет?! Что здесь вообще происходит?!

Девушка отцепила мои руки, сжимая ладони в своих. Подвела к диванчику, насильно усаживая. Я безропотно слушалась. Забытые боги, что сейчас произошло?!

— Это был Нейтон Уотерфорд, — вкрадчиво начала отвечать Далила. — Наследник Уотерфордов. Ну, ты знаешь, все эти аристократические очереди наследования и прочие бла-бла-бла.

Слышать это из уст наследницы Йорков было как минимум странно. Но она продолжала.

— Так вот, — всунув мне стакан с водой, продолжила она, — В семьях оборотней наследственность и право быть вожаком выбирается еще и силой. Это своеобразный поединок, но только в животной ипостаси. Нейт последний поединок выиграл. Поэтому он альфа по праву крови, по праву победителя, староста группы и еще имеет кучу всяких регалий и достижений. Но это все не важно!

Я молча ждала продолжения.

— Понимаешь, у них очень сложные отношения в семье. Дело в том, что они ирбисы, — Далила сделала многозначительную паузу, — ну, снежные барсы.

— И-и-и? — протянула я. — Мне должно стать ясно, почему он набросился на меня?

— Ну, нет, — девушка мило сморщила носик. — Я все забываю, что ты приезжая и мало что знаешь. Понимаешь, наши семьи пекутся о чистоте крови. У остальных, кроме Уотерфордов, с этим проблем нет. Тигры, волки, медведи, лисы… одним словом, у остальных есть ответвления от основной династической ветви. Созданы отдельные кланы, с которыми можно сочетаться браком в целях продолжения рода, укрепления позиций и сильного потомства. А Уотерфорды… это самый закрытый род, практически вымирающий. Есть одна семья, вернее была, — Бересфорды, их идеальные спутники…Все потомство вырезали и уничтожили. До сих пор не нашли, кто стоял за этим. Так вот, они пытались вступать в смешанные браки, даже находили истинных среди них, но кровь барсов оказывалась слабее и рождались дети с разными звериными ипостасями… но ни одного барса. Нейт — последний из чистокровных. И это дает ему кучу привилегий, одновременно облагая непомерной ответственностью. А он, хоть и выполняет все обязательства перед семьей, но продолжает бунтовать… девушки…экстремальные виды спорта…

Она смолкла, задумавшись. Я не спешила задавать вопросы. Видела, что Далия о чем-то сосредоточенно думает.

— Слушай, я понимаю, что ему нет прощения и его поступок из ряда вон выходящий, — продолжила она, — но я видела, что он так же не понимал, что происходило. Честно, будь ты оборотнем, я бы подумала, что у тебя период течки и твой запах вскружил ему голову, попросту отбив мозг и заставляя думать тем, что у него в штанах.

— Но я не оборотень.

— Да, — кивнула Далила. — И это порождает кучу вопросов. У их семьи есть враги. Есть конкуренты, желающие отобрать то, что им принадлежит. Начиная от земель и заканчивая голосами в Совете. Поэтому стоит помалкивать и разобраться как следует. Я думаю, как только Нейт придет в себя, он разберется со всем этим. Просто вам пока следует держать дистанцию.

Бросив взгляд на дверь, Далила поднялась.

— Нам пора, Александра. Гости начинают прибывать. Мне ужасно неудобно, что твой вечер начался с такого происшествия, но мы же леди и умеем держать лицо, да?

— Зови меня Алекс, — промямлила я, пытаясь переварить услышанную информацию. Мне было совершенно ничего не понятно, кроме одного. Я всеми силами буду держаться подальше от Нейтона Уотерфорда.

— А я Далия, — улыбнулась она, подхватывая меня под руку и ведя к дверям. — А можно еще короче — Дал. Надеюсь, впереди нас ждет много чего увлекательного. Судя по началу вечера, с тобой по-другому быть и не может.

***

Гости были одеты в шикарные костюмы от модельеров с Шерби-стрит, держались с подчеркнутой галантностью и сдержанностью. Их сопровождали самые красивые женщины: настоящие английские леди, которые подобно своей королеве — законодательнице моды — были одеты в шелковые платья с пышными рукавами и бантом либо на плече, либо на груди, либо на манжетах. Но чаще всего огромный бант украшал фасад женской фигуры, подчеркивая тонкость талии и придавая дополнительный объем тем местам, где его не было.

Их лебединые шеи украшали жемчужные ожерелья из множества нитей, в центре которых красовались фамильные геммы. И не скажешь, что оборотни. У нас, в Америке, все было несколько проще. А тут поведение оборотней больше смахивало на вампирское. Отстраненное и вежливое. Хотя представители крыльев тут тоже были. Их не составляло труда отличить. Они носили костюмы от лучших лондонских портных, были более утонченными и держались в тени. От них не было слышно раскатистого смеха, они не подмигивали двусмысленно своим дамам и не провожали заинтересованным взглядом каждую проходящую мимо оборотницу.

И среди всей этой толпы был только один оборотень, с которым мне хотелось бы сейчас быть и одновременно бежать от него сломя голову. Воспоминания все время возвращали меня в гостиную Йорков. Я все еще чувствовала тепло его ладоней. Как будто их жар пробрался под кожу и оплел паутиной тепла и желания. Ничего подобного я раньше не испытывала. Нет, меня раньше целовали, дарили цветы, ухаживали… Недолго, правда. Потом в моей голове поселилась она, и все кавалеры мелькали в памяти лишь смазанным пятном, а затем и вовсе исчезли.

Сейчас же было другое: пробуждение, узнавание, трепет.

И теперь практически неодолимое желание чувствовать на себе его взгляд. Этот особенный взгляд, предназначенный только мне, когда где-то в глубине души пляшут языки пламени. Я не знаю, что привлекло его во мне, — моя видимая слабость или беспомощность. То, что я человечка без капли магии, а следовательно, доступная игрушка. Или же его спровоцировали подведенные блеском алые губы? Болезненная красота, да? Возможно, именно она послужила триггером?

Никто и никогда не целовал меня, как он, словно мой рот — источник всех наслаждений.

Вечер был в самом разгаре, а я не могла больше тут находиться. Хотелось выйти на улицу и побежать. Внутри что-то росло, грозя взорваться миллиардом эмоций.

— Бежжжжим, — жужжало над ухом. — Там свобода, просторрр. Там лессс.

Впервые она не язвила и не требовала. Как будто пребывала в состоянии транса. Она просила. И я была с ней согласна. Впервые.

Найдя отца, заверила его, что доберусь до кампуса самостоятельно. Ричард предложил мне воспользоваться парокаром с его личным водителем. И я не видела причин для отказала. Доехав с ветерком до академии, вышла, поблагодарив и попрощавшись. Дальше мне хотелось пройтись. Завтра меня ждал первый учебный день. Стоило проверить мозги.

Глава 3 Бесчувственность всегда была твоим лучшим качеством. Не разочаровывай меня!

Глава 3 Бесчувственность всегда была твоим лучшим качеством. Не разочаровывай меня!

Улица казалась безлюдной. Высокие викторианские дома были на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной театральной сцене. Чудилось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари. Даже воздух в одно мгновение сгустился, покрывая дорогу плотным туманом. Начал моросить дождь.

Моя голова полна галлюцинаций и видений. Реальность странным образом смешивается с вымыслом — ночными кошмарами, обрывками чужих воспоминаний и желаний, образами неизвестных мне людей: вот я пытаюсь бежать, потому что она приближается, в этот раз я понимаю, что у нее получится захватить контроль. Что-то дало ей силы, и я не знаю, как это остановить.

Я заблудилась… снежная лавина… говорящие звери… восковые буквы, вплавленные в кровавые стены…горящие собаки висят на фонарях…или это волки? Я стою в пустой комнате и гляжу на высокого человека в белой мантии. Он злится.

— Убирайся из моей головы, стерва! — кричу во все горло, одновременно подвывая. — Ты только и ждешь, чтоб я оступилась! Ищешь возможность вырваться.

— Да заткнись ты, зараза! Заткнись и смотри!

Мне непонятно, то ли она отступила, то ли мне удалось взять себя в руки, но я наконец-то ощутила себя.

Удивленно оглянулась. Как я здесь оказалась? Что это за часть города и насколько далеко я отошла от территории академии?

В подворотне, прямо напротив которой я стояла, послышалась непонятная возня. Отбрасываемые от лунного света тени то сплетались и расплетались, то спутывались в клубок, ползали, удлинялись и снова сжимались, наконец формируясь в две фигуры.

— Не стой истуканом! Хотя бы спрячься за деревом!

Очень дельный совет, стоит признать. В очередной раз соглашаюсь с ней, но не могу ничего сделать. Я как будто приросла к месту, широко раскрыв глаза.

Один из них был очень высок. Он сжимал в руках отчаянно сопротивлявшегося толстенького мальчишку. Тот бился, как муха в паутине, но не мог вырваться из стального захвата. Все это продолжалось лишь несколько мгновений, до секунды. Когда высокий мужчина убрал от рта ладонь, подворотня огласилась истошным воплем, который тут же захлебнулся в хрипе и жутком бульканье. Мой полный ужаса вскрик вырвался раньше, чем успела зажать себе рот, а мальчишка медленно осел на пол. Нападавший резко вскинул голову, принюхиваясь. Я замерла, точно кролик перед удавом, почувствовав на себе леденящий кровь взгляд.

Он шагнул ко мне, переступив через неподвижное тело. Я все еще не дышала, не в силах вырваться из плена льдистого взгляда. Второй головорез, выглянув из подворотни, последовал за ним, оценивая мое вечернее платье и украшения. Затем, пошарив взглядом по пустынной улице, видимо, оглянулись в поисках моего спутника и, не увидев такого, похабно осклабились.

— Ух, какая аппетитная человечка, Рой! — тыкая в бок друга, зашелестел один.

— Это точно, Дейв. И глазюки какие, смотри. Ух.

Ух. Я нутром почувствовала, как она ощетинилась и оскалилась в предвкушении.

— Ну что, малышка, будем дружить?

— Мне пора идти, — попятилась, отступая назад.

— Ты, наверное, не услышала? — тот, что называл себя Роем, цедил слова сквозь стиснутые зубы. — Я тебе сказал, что сегодня мы твои друзья.

Я почувствовала, как она нетерпеливо заскреблась на границе сознания, натягивая ментальный поводок, сдерживающий ее.

— Ну давай, давай поиграем с этим мерзавчиком. Ведь он сам просит! Не хотела прятаться, когда я тебе предлагала, теперь поздно трепыхаться.

— Нет! — вслух произнесла я, отвечая ей.

— Ты чего, человечка, брезгуешь?

В мгновение ока он оказался рядом, схватив меня за волосы так резко, что в глазах заплясали звезды. Потеряв равновесие, я качнулась, упираясь ладонями ему в грудь, чтобы не упасть. Его дыхание воняло гнилью, смешанной с кровью и алкоголем.

— Ну все. Не буду я с этой псиной в ладушки играть.

Качнулась назад, не обращая внимания на выдернутые волосы и падающие шпильки. Адская боль пронзила кожу головы, и я застонала. Тот, кого называли Роем, с разинутым ртом уставился на оставшийся в его руке клок волос, и тут она его ударила. Нет, драться я не особо умела, если бы кто-то смотрел со стороны, то это не было похоже на спарринг или противостояние двух сил. Она ударила его так, как вступают в драку животные — пригнулась пониже, рыча, пользуясь моментом неожиданности, отвесила оплеуху. Рой отлетел и рухнул на своего товарища. Из его носа текла кровь, губа была рассечена. Он вращал глазами как бешеный бык.

— Ну что, псыподворотные, такие вы крутые, да? — провоцировала я. — С девкой человеческой справиться не можете, мудаки?

— Не надо их подначивать, — жалобно пропищала в ответ ей. — И без того уже хватит! Пошли отсюда, боги тебя побери!

— Трусишка, — любовно пожурила, — веселье только началось.

Мужчины с удивлением пялились на то, как я сама с собой веду диалог. Я же, не теряя времени даром, одним резким движением разодрала юбку невесть откуда взявшимися когтями, щеголяя удлиненными трусиками-шортами с подстегнутыми к ним чулками. Встала в обманчиво расслабленную позу.

Оклемавшись от моего неожиданного оголения, они бросились в мою сторону. Рой успел обойти сзади, подбежав, схватил за руки, прижимая локти к бокам. Она утробно засмеялась и ударом ноги сверху вниз повредила ему колено, вывернув его в другую сторону. Оборотень заорал и отпустил руки. Упав на четвереньки, начал оборачиваться.

— Нет! Прекрати, пожалуйста! Давай убежим! — просила я.

Она схватила второго нападавшего за шею и пах. Сжала пальцы в кулак в районе его ширинки, скручивая и сминая. Мужчина издал визг и тоже стал оборачиваться.

— Не надо! — взмолилась я.

Она рассмеялась не совсем человеческим смехом. Из моего рта вышло что-то наподобие «кха-кха-кха». А потом, мяукнув, запустила трансформирующееся тело нападавшего в стену. Послышался звук треснувшей кости.

— Как же давно я так не развлекалась!

Сзади послышалось злое рычание. Она развернулась, обнажая свои собственные клыки в ответ, влажные и твердые.

Меня поглотила темнота…

***

После ночи, наполненной кошмарными сновидениями, капли дождя, мягко падавшие на крышу балкона, показались мне успокоительными пилюлями. Кстати о лекарстве, мне следовало встать и выпить микстуру. Сегодня предстоял насыщенный день, но я почему-то не могла пошевелиться. Вперемешку с кошмарами мне грезились прекрасные видения. Перед моим мысленным взором возникали картины заснеженной природы. Белоснежные горы, сапфировые воды озера, скованные льдом, но я знала, что летом они играли с солнечными бликами и дарили свежесть, расплавленное золото сверкавшего высоко в небе солнца дарило тепло…

Откуда это все? Ведь я никогда в жизни не встречала этой райской красоты. Все мое детство прошло в непрерывных переездах из одного штата на западном побережье в другой. Отец часто менял место работы в поисках необходимых знаний для моего лечения. Наши скитания порой напоминали погоню за радугой… Но ни одно из мест, которое нам приходилось проезжать, не шло ни в какое сравнение со сказочным сном из моих грез.

Я смотрела на красочные оконные портьеры, вслушивалась в утреннюю тишину и шум дождя, которые наполняли мое тело каким-то неведомым новым желанием. Мне казалось, что в ушах звучит прекрасная музыка.

Раздумья прервало мерное постукивание в окно. Скосив взгляд, увидела летуна, рвущегося ко мне в комнату. Эх, придется вставать.

Откинув одеяло, села, морщась. Бок болел, словно меня кто-то хорошенько приложил дубинкой. Задрала тонкое кружево неглиже — ничего. Хм-м… Неглиже?!

На мне было фривольное неглиже из легкого шелка с кружевными вставками. В такие облачались дамы из борделей. Из-под них часто выглядывали чулочки. Я знаю, так как видела их на балконах в портовых забегаловках. А у меня даже чулок под ним не было! Эта вещь явно не принадлежала мне. Но она была новой, это точно, без следов носки. Но не моя. Прислушалась к себе, ожидая едких комментариев своего второго я. Но она молчала.

Подошла к балконной двери, на ходу кутаясь в портьеру, воровато всматриваясь в окно. Открыла дверь ровно настолько, чтоб впустить летуна в комнату, и сразу же ее захлопнула, вдобавок зашторив от посторонних глаз.

Вернулась к кровати, открывая письмо:

«Дорогая Александра. Чрезвычайно рад нашей встрече и знакомству, хоть оно состоялась в довольно пикантных для нас обоих обстоятельствах. Это было поистине феерично и незабываемо! Но Вы обещали хранить мои секреты, как и я Ваш.

Платье, вернее его остатки, мои милые куколки сожгут, но я думаю, оно Вам уже и не пригодится. Не переживайте по поводу слухов, я позаботился, чтоб мы попали в кампус без свидетелей.

Все же Вы необыкновенная! Вчерашний вечер заставил мое холодное сердце трепетать в предвкушении новой встречи. Вы настояли, чтоб я поберег дорогую Вам вещицу до нашего следующего свидания. Надеюсь, это случится скоро. Я заинтригован!

Спасибо Вам за все!

И знайте, теперь у Вас есть верный друг! С нетерпением жду встречи.

Ваш Алгар Веттино»

— Это еще кто такой? — вслух пробормотала я.

В недоумении уставилась в стену, силясь вспомнить хоть что-то. Память услужливо обрывалась на водителе и подъездной аллее. Дальше темнота. Неужели она снова что-то натворила?

— Ну, что молчишь? Мне есть за что волноваться? — привычным жестом потянулась к цепочке с артефактом, который подарил отец… Его не было! Ни тонкой цепочки, ни кулона. Пусто! Вскочила, сорвала одеяло и перепотрошила постель. Заглянула под кровать и во все доступные уголки своей комнаты. Его нигде не было. Как и бутылочки с микстурой. Это был провал!

— Что ты натворила! — выла я, мечась по комнате. — Ты же нас погубишь!

Она молчала.

И это был плохой знак.

***

Одевалась я тщательно. Далила сказала, что мои штаны под юбкой будут смотреться вполне уместно в стенах академии. Поэтому я решила не изменять своему вкусу в выборе одежды.

Укладывая волосы в низкую прическу, отметила неприятный факт, что кожа головы в одном месте саднит и побаливает. Возможно, из-за обилия шпилек во вчерашней прическе или их неудачном расположении? Бывало, когда их кончики долго впивались в голову, оставались небольшие царапинки. Немного помассировала голову, избавляя себя от болезненных ощущений. Чего только не стерпишь ради красоты, да?

На сегодня я выбрала блузу цвета шампань, комплект из кожаного пояса-портупеи и штанов черного цвета. Поверх них я нацепила бежевую в черную полоску юбку. Кружевные митенки довершали образ. Стоило взять зонт, так как погода менялась буквально каждый час. Солнце то выглядывало, то вновь пряталось за тучами. Но смена погоды и осадки были сейчас самой меньшей моей проблемой, поэтому я беспечно махнула рукой на висящую у двери трость зонта.

Выходя из комнаты, я раздумывала над тем, стоит ли мне рассказать все отцу или сперва надо найти этого загадочного Алгара Веттино. И тут меня осенило. Вспомнился вчерашний вечер: когда в гостиную ворвалась Далила, первое, что она спросила у Нейтона Уотерфорда, с ним ли Алгар! Возможно, мне повезет и я смогу найти его раньше, чем думала. С чистосердечным признанием отцу можно повременить. Если я найду загадочного Алгара, то и рассказывать будет нечего. Я верну кулон вместе с микстурой и забуду об этом инциденте, как о кошмарном сне.

Глава 4 Бессмертие обретает смысл лишь тогда, когда в нем есть что-то выдающееся

Глава 4 Бессмертие обретает смысл лишь тогда, когда в нем есть что-то выдающееся

Высокое здание академии, несмотря на возраст, могло смело соперничать с дворцом — суровая и одновременно романтичная каменная громада, с патиной на картинах, паутиной в углах и на фонарях, с плющом на стенах… Вокруг — река, горы и лес.

Строгая простота внутренних помещений с избытком восполнялась красотой снаружи. Бесчисленные башни, сложенные из жёлтого камня, уже не одну сотню лет возвышались над городом и были заметны с любой дороги задолго до подъезда.

Главную часть здания венчал большой полукруглый купол, прямо под которым располагалась библиотека. Выдающееся собрание исследований, летописей, книг, манускриптов, рецептов и карт делало её известной во всем мире. В нее можно было попасть, даже не будучи преподавателем или студентом АДа, но процедура была столь сложна, а очередь длинна, что простому человеку уж точно ничего не светило, просто не доживали. Поэтому от представившейся возможности преподавать и учиться мы с отцом были в восторге. Теперь доступ к жемчужине знаний был ежедневным.

Этажом ниже были комнаты для лекционных занятий. Они вмещали в себя около сотни студентов, походили на мини-амфитеатры. Еще этажом ниже — многочисленные аудитории для групповых занятий по специальностям, лаборатории. А ещё ниже — тренировочные залы, арены и медпункт. На территории академии были и открытые полигоны с полосами препятствий, магическими ловушками, напичканные артефактами. Но внутри корпуса также было где поразмяться или провести внеплановое испытание.

Бальный зал, или зал торжеств, как называли его преподаватели, стоял особняком. Он соединялся с главным корпусом длинным открытым коридором. По обеим сторонам коридора стояли кованые лавочки, утопающие в зелени. И я чувствовала, что именно этот коридор с его открытостью и одновременно уединенностью станет одним из моих любимых мест.

Зал открывали лишь по самым выдающимся поводам, в число которых входили начало нового года обучения, церемония прощания с закончившими получать знания, а также визиты важных особ и сезонные празднества. Мы с отцом пропустили приветственное слово ректора, оно состоялось вчера днем.

Видимая часть академии была доступна взгляду каждого, но мало кто догадывался, насколько глубоко здание уходит под землю. Даже старожилы-профессора не все знали о расположении подвалов, скупо освещаемых редкими факелами. Что находилось там, было ведомо уж совсем немногим. Отец рассказывал, что там хранятся самые большие сокровища мира Двуликих и самые страшные его секреты. Возможно, отцу удастся дослужиться до уровня доверия знаний, хранящихся в подвальных архивах.

Я подошла к информационной стене, где размещались рейтинги учеников, их заслуги в том или ином соревновании или дисциплине, расписание всех факультетов. Сверила свое и направилась к отдаленной поляне, на которой, судя по всему, у нас должно было пройти вводное занятие. Да, мне надо было найти Далилу, но я просто не представляла, как это сделать на такой большой территории. Стоило отправить летуна, но я не захватила с собой, стоило сделать себе зарубку на память брать с собой про запас. Понадеялась на свою удачу и случай. Вдруг повезет, и мы столкнемся с девушкой.

Высокий сухощавый учитель построил всех нас на широкой зеленой поляне перед тренировочным полигоном и сейчас читал долгую и нудную инструкцию о правилах поведения. Я оглядела свою группу, парни и девушки то и дело шушукались, еле сдерживая эмоции. Я же стала поодаль от толпы и молча смотрела по сторонам, выискивая на полигоне и в ближайших окрестностях знакомую фигурку Далилы. Но, к сожалению, девушки нигде не было видно.

— А теперь прошу разбиться на группы по три человека, — проскрипел профессор. — В вашей компании могут быть как просто люди, так и комбинации из магов, вампиров и оборотней. Через месяц вам будет разрешено сделать замены участников, но помните, что за это будут насчитаны штрафные очки.

В тот момент, когда я начала осматривать толпу однокурсников в поиске таких же одиночек, которые оказались без компании, ко мне, отделившись от общей массы, подошла парочка. Парень был оборотнем. Это читалось по его манере держаться. Он шел широко, оглядывая толпу уверенным взглядом. В его глазах плясали смешинки, и было видно, что все для него — занимательная игра и, если не выйдет собрать группу сейчас, то это не беда. Девушка была похожа на молодого вампира. Хотя ее щечки еще трогал румянец, а губы были полны аппетитного розового цвета, словно бутон распустившейся розы, все же, в манере держаться, в жестах, в холодном взгляде читалась ее хищная природа. Она была необычайно молчалива и, в отличие от парня, косилась на всех с подозрением.

— Привет, — махнул он мне рукой, не представляясь и игнорируя все правила этикета. — Мы с Элли наблюдали за тобой. Пахнешь странно, не совсем человек, да?

«Что?» Я неуверенно потянула носом, принюхиваясь к себе. Никаких подозрительных запахов от себя не услышала, что в точности до наоборот подтверждало, что я именно человек.

— Но мы подумали, — продолжил он, — ты идеальный для нас кандидат. Я так сразу Элли и сказал: «Смотри, эта куколка нам точно подходит. Нешумная, держится особняком, не особо заморачивающая по поводу тряпок, не оборотень и не вампир, что уже интересно».

— Но и не маг, — перебила я, подстраиваясь под довольно фривольную манеру общения. — Обычный человек. Такое устроит?

— Ха! — хлопнул себя по бедру парень. — Ну чудесатее и чудесатее. Как тебя занесло в МАГИЧЕСКУЮ академию тогда?

— Я не совсем правильно выразилась, — постаралась исправить свою оплошность, — у меня очень слабый магический резерв.

«Практически пуст. И эту видимость пустого резерва создавал мой кулон! Его надо найти как можно быстрее, так как скоро всем станет ясно, что и практически пустого резерва у меня нет.»

— Конечно, устроит, — крякнул с удовольствием он. — Где наша не пропадала.

Лично меня тоже устраивала их компания, хоть они были и странноваты, впрочем, как и я. Нашу троицу сразу обозначили как «те, с присвистом», что означало не подходить и не связываться, так как мы все с прибабахом. Странное дело, ведь так на самом деле и было. Я это чувствовала, где-то глубоко внутри себя. Как и то, что это именно та компания, в которой мне будет комфортно. Мы с первой минуты начали понимать друг друга, чувствовать. Парень, его звали Маркус Килрой, при более близком общении оказался с ипостасью горностая, представителя семейства куньих. Он был высок, узок в плечах, худощав. Волосы русые, спускающиеся до плеч. Маркус носил косой пробор, который закрывал один его глаз, и ему постоянно приходилось смешно откидывать волосы назад, вскидывая голову. А Элли, Элизабет Макмиллан, оказалась американкой, как и я. Ее сир был из Черного Крыла и остался в Америке, что, впрочем, не помешало ему дать разрешение на обучение девушки в Англии. Смотря на нее сейчас, я раздумывала над тем, что вот она, двуликость, в действии. Элизабет казалась хрупкой, как хрустальная ваза, ее белокурые волосы обрамляли ангельское личико с необычайно большими зелеными глазами. Выражение ее лица было практически всегда отстраненным, словно она витает в облаках или еще где подальше. Она практически всегда держалась за Маркуса, и мне было правда интересно, как ведет себя девушка в его отсутствие. Я не представляла ее в вампирской ипостаси совсем. Весь ее образ вызывал лишь одно желание — защищать. Недаром говорят, красота — страшная сила.

Закончив инструктаж, преподаватель сопроводил нас в аудиторию, где и начался наш первый учебный день. Занятия в академии протекали, как и в любом другом учебном заведении. Много писанины и теории. Студенты знакомились, заводили дружеские беседы, искали свое место. Каждый старался с первых часов занять как можно более выгодную позицию в разделении сил и группировках факультета. А мы наблюдали со стороны за их натянутыми улыбками и показной радостью, за страхом, что сквозил в глазах, и неуверенностью в каждом шаге. Это через неделю или две, когда все попривыкнут, начнет показываться истинное лицо каждого.

Первый учебный день подходил к концу. Я старательно конспектировала за преподавателем, размышляя о том, что сегодня нам оставалась еще «физуха». В конце лекции по юридической деонтологии дверь резко открылась и в зал вошел высокий мускулистый мужчина. В нем читалось что-то испанское. Смуглая кожа, черные как смоль волосы, колючий взгляд карих глаз. Несмотря на свои габариты, а он был высок, как и все оборотни, он был статен, но не шел, а плыл, настолько его движения были текучи. Подойдя к нашему преподавателю, он остановился, широко расставив ноги, будто был на корабле и противостоял качке. Следом за ним в лекционный зал, как на показе мод, вплыло три старшекурсника. Женская половина нашего факультета дружно ахнула от восторга. И только я пригнула голову, досадливо морщась, прячась за книгой. Потому что одним из них был Нейтон Уотерфорд.

— Позвольте представить, — тем временем вещал наш преподаватель, — мистер Гарсиа Гонсалес. Он отвечает за всю вашу физическую подготовку, а это не только базовая академ подготовка по наращиванию силы и выносливости. На вашем факультете есть ряд специальных дисциплин: стрельба, владение холодным оружием, рукопашный бой, фехтование, плаванье и забытые боги знают что еще… — он вздохнул, косясь на военного. — Об этом вы скоро сами узнаете. Нашу лекцию можно считать оконченной, и я предоставляю слово мистеру Гонсалесу.

Профессор быстро собрал свои пожитки и выскочил из аудитории, словно ужаленный. Мда, налицо явная нелюбовь к силовикам.

Гарсиа Гонсалес же, казалось, занял собой всю кафедру. Он еще немного помолчал, мрачно оглядывая наши лица.

— Ну что ж, — наконец-то выдал он, — вижу задохликов, в основной своей массе. Но мы это исправим! Физическая подготовка продлевает жизнь на пять лет, но эти пять лет нужно провести в спортзале, вот как я отношусь к этому всему! Поэтому сейчас у вас будет перерыв на полчаса, а затем встретимся с вами на полигоне. Это, — он указал рукой на стоящих рядом с ним парней, — ваши кураторы. Лучшие выпускники нашей академии в этом году! Сейчас мы распределим вас по направлениям. Запоминайте хорошенько. Они отвечают за вас передо мной. Итак, мистер Гилберт Карлайл — плаванье, прыжки в воду, академическая гребля, водное поло.

Стоящий рядом с ним молодой человек сделал шаг в сторону и остановился. У него были достаточно длинные блондинистые волосы, собранные в тугой хвост. Он не был вампиром и мне было трудно определить в нем оборотня. Скорее всего, Гилберт был магом. Он начал зачитывать имена. Студенты, которых он называл, вставали со своих мест и направлялись к нему. Когда список закончился, с позволительного кивка мистера Гонсалеса Гилберт Карлайл вывел стайку возбужденных первокурсников за собой.

— Нейтон Уотерфорд соберет курсантов, которым предстоит первое занятие по рукопашному бою. Он покажет вам основы методики боя в условиях самозащиты, дуэли или уличной драки. Вот где вволю можно будет поработать руками, м? — Гонсалес довольно оскалился.

Тем временем Нейтон скользнул взглядом по залу, не особо останавливаясь на лицах сидевших перед ним студентов. Сперва он так же равнодушно прошелся по мне, но потом, словно споткнувшись, вернулся назад. Пристально всматриваясь в мое лицо, он шумно втянул воздух и подобрался, словно для прыжка. Я пискнула что-то нечленораздельное, уплывая под стол с головой. Тем временем он начал поспешно зачитывать список. Имена, звучащие из его уст, грохотали прямо в моей голове. Чудилось, что мое точно будет следующим. Но вот его голос смолк, а наша троица продолжала сидеть, дожидаясь своей очереди.

Так и не рискнув выглянуть из своего укрытия, я прислушивалась к тому, как Уотерфорд вывел своих новых подопечных из зала. Лишь после этого решилась вылезти из-под стола, уже внимательно вглядываясь в последнего старшекурсника. У него были исключительно правильные черты и пропорции лица и тела. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы. Его черные волосы, слегка вьющиеся, едва доставали до плеч. Глаза были золотисто-карие, и теплота их цвета не могла скрыть холодного и циничного взгляда. Очень высокий, грациозный и элегантный, в его красоте было что-то дьявольское… вампир, конечно.

— Алгар Веттино заберет оставшихся, — растеряв всю бравость, смазано закончил Гонсалес. Видать, оставшиеся студиозы не особо его впечатляли. — Начнете изучать холодное оружие. Алгар, — обратился на ходу к парню преподаватель, — первым делом проверь их базовые навыки. Обычно их учат основам уже дома, — с этими словами, не прощаясь с нами, он вышел.

Я же сейчас ничего не соображала: не могла поверить в свою удачу! Что вот так, судьба сама, на блюде, преподнесла мне человека, ну… не совсем человека, которого я планировала искать. Я смотрела в эти золотистые глаза и в голове росли и множились вопросы. Первым из них, конечно же, был: кто, забытые боги, этот Алгар Веттино и откуда я его знаю?

Тем временем он улыбнулся одними уголками губ, скомандовал следовать за ним и вышел за широкие двери аудитории. Список он решил не зачитывать, лишь пробежался глазами, запоминая фамилии.

Мы шагали за вампиром гуськом, словно неопытные птенцы за гусыней. Ступили на тренировочную площадку — зелёный луг, огороженный почти незаметным магическим барьером.

Выстроив нас в шеренгу у самой кромки, Алгар начал рассказывать о видах оружия и специфике стрельбы. Я не очень-то и вслушивалась, так как косилась на арену справа. Она тоже не пустовала. На соседней площадке Нейтон Уотерфорд уже успел расставить своих подопечных по парам и что-то сосредоточенно рассказывал, обходя каждую двойку по очереди. Взглянул на нас лишь мельком, продолжил проводить урок. Я даже удивилась такой собранности. В нашу предыдущую встречу он не особо мог похвастаться выдержкой.

Такие разные парни и девушки… Как, интересно, он их расставил, по каким признакам делал выбор? Уж точно не комплекция или сила. В некоторых двойках миниатюрные девушки должны были провести бой с крупными представителями оборотней. В отличие от нашей площадки у них не было оружия, совсем.

Нас же выстроили в шахматном порядке, в два ряда, каждому вручили свое оружие. Кто-то держал традиционный английский лук*, кто-то сжимал в руке древко копья, кому-то досталась франциска*. Мне в руки легли метательные ножи. И я возликовала. Почти такие же я носила в потайных карманах корсета. Подняв глаза, встретилась с внимательным взглядом вампира, в его глазах плескалось расплавленное золото, не иначе. Он лукаво улыбался, давая понять, что знает, чему я радуюсь. Я же внимательно всматривалась в его лицо, искала в глубинах памяти его образ, взывала к ней, прося дать объяснения или хотя бы подсказку… и ничего, пустота… Ничего знакомого.

— Ну что ж, — протянул он, продолжая неотрывно смотреть на меня, — все вопросы вы сможете задать мне после занятия.

Такое чувство, что это было сказано именно мне в ответ на наши гляделки.

— Сейчас же начнем тренировку. У каждого из вас, согласно вашей природе, вампир вы, оборотень или человек, свой уровень сложности и свои нормативы. Счетчик баллов работает автоматически и настроен на ваши личные показатели. То, что вы видите, — небрежный жест в сторону мишеней, — всего лишь иллюзия. Расстояние для каждого разное. Поэтому постарайтесь сосредоточиться и попасть в цель. Смена оборудования раз в три минуты. Двигаетесь по часовой стрелке. Время на подготовку на каждой базе — минута. Как ваш куратор я имею право штрафовать за промахи и давать дополнительные очки за нестандартные решения. Запомните это, так как и на других дисциплинах действует такая же система.

Что ж, времени разводить нюни не было, стоило поторапливаться. Первым делом я отстегнула свою юбку и отложила ее в сторону. Со всех сторон послышался одобряющий мужской свист и улюлюканье. По моей фигуре тут же прошлись масляным взглядом с десяток пар глаз.

Алгар приподнял бровь, каменея всем телом одновременно. Его голос оказался резким, но при этом был глубоким и бархатным, хоть в нем и слышались сейчас стальные ноты.

— Студенка Маккой все правильно делает, и ее решение приносит ей дополнительные десять баллов, которые также будут учтены в групповом зачете. Советую дамам либо последовать ее примеру сейчас, либо взять на заметку вариант с брюками, так как ваши наряды могут вас значительно тормозить при смене базы. Это юридическая академия, ваш факультет ОРД*, а не пансион благородных девиц. Тут нет места стеснению и предубеждениям… А свистунам скажу одно: еще раз услышу — язык оторву. Можете отвешивать комплименты и отпускать шуточки в свободное от обучения время. А на поле вы — команда без четкой половой принадлежности. Вы — единый боевой организм. И ваша задача не только подготовить себя к реальной опасности, но и в случае таковой — выжить.

Несколько девушек последовали моему примеру, и я с удивлением заметила, что не одна я ходила в юбке поверх штанов. Другие же сконфуженно передергивали плечиками, выдавая в себе магов, не привычных к фривольным нарядам. За стенами академий даже Двуликие старались следовать общепринятым правилам и этикета.

— Начинайте! — отдал команду Алгар, и поле в одно мгновение ожило.

Ножи в моей руке лежали привычно и легко. С ними я справилась даже быстрее установленного времени. Перешла к следующей базе, где как раз заканчивала Элли. Справившись со стрельбой, она передала мне лук, видя мое озадаченное выражение лица, мило улыбнулась, похлопав по плечу, перебежала на место Маркуса и принялась за франциску. Я же взяла в руки лук, сделала неловкое «брынь» по тетиве и вздохнула. Не самое удачное для меня оружие. Стрелять из лука я не то что не умела, я вообще не знала, как к нему подступиться.

Отведенное на эту локацию время убегало, словно сквозь пальцы вода. Я малодушно решила, что раз у меня есть десять дополнительных баллов, можно и пропустить, но неожиданно на мои плечи опустись сильные мужские руки. Над ухом зазвучал тихий сосредоточенный голос:

— Продень правую ногу между луком и тетивой.

Я вздрогнула, но молча подчинилась. Алгар продолжал придерживать меня, стоя сзади. Одна его рука прошлась по моей талии, опустилась ниже, мимолетно огладила попу, тут же занявшись делом, фиксируя заднюю поверхность рукоятки лука к моему правому бедру. Второй же рукой он повернул меня, направляя за плечо.

— Теперь вставим стрелу, — пробормотал он, а мое тело покрылось гусиной кожей, — Тиш-ше, дорогая, мне приятна твоя реакция, но мы тут пытаемся выстрелить, да?

— Думаю, отведенные три минуты на локацию уже прошли, — фыркнула в ответ.

Он хохотнул.

— Ты ошибаешься, у нас еще пара минут, запас с предыдущей твоей базы, — проговорил, подхватывая стрелу у самого оперения, вставляя хвостиком в гнездо. — Что ж, теперь самое главное. Положение туловища — это основа основ. Оно должно быть устойчивым, однообразным и как можно более естественным.

— Нам следует чуть наклониться, — его горячий шепот щекотал кожу за ухом. Надавливая корпусом на мою спину, провоцируя меня на наклон. — Поверни голову к мишени и чуть отведи в сторону. Теперь натягиваем тетиву…

Мне показалось, или все перестали делать то, что им положено? Ни одного лишнего звука, кроме его голоса.

— Захват выполняется указательным, средним и безымянным пальцами, — Алгар обхватил мои ладони своими, заставляя вторить его движениям. — Теперь давай возьмем наше дыхание под контроль. Дыши спокойно и глубоко, прицеливаемся… задерживаем дыхание и… наша стрела попадает точно в яблочко.

Тишину разорвали аплодисменты.

— Отличный урок, мистер Веттино. Вы со всеми студентками так практикуете?

Вампир не спешил от меня отодвигаться, вместо этого он зарылся лицом в мои волосы, быстро шелестя: — Что бы я ни говорил, соглашайся. Доверься мне еще раз. Мистер Борн, — молниеносно подняв голову, дружелюбно ответил незнакомцу, продолжая по-хозяйски приобнимать меня за талию. — Что делает глава национального агентства полиции ее величества в стенах нашей академии? Неужели у вас острая нехватка стажеров?

Мужчина оглядел нашу парочку с подозрением. Рядом с ним стоит Гарсиа Гонсалес, недовольно хмуря брови.

— О, я с удовольствием отвечу, мистер Веттино, по дороге в кабинет ректора.

Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого.

— Я отпускаю, группу возьму на себя, — чеканит Гонсалес.

— Что ж, — ответил парень, — я удовольствием составлю вам компанию.

— Не только вы, — взгляд полицейского перемещается ко мне. — Мисс Маккой также следует пройти с нами.

В моей голове начинают стучать мелкие молоточки. «Тук, тук, тук». Они ускоряются, набирают ритм… еще чуть-чуть, и моя голова лопнет от этого стука. Недовольно морщусь.

— Все хорошо, дорогая, — Алгар демонстративно целует меня в висок, — я думаю, мистер Борн озвучит нам причину столь неожиданного визита и причину нашего собрания?

— О, Веттино, причина, к сожалению, не столь приятна, как набор на стажировку, — он делает приглашающий жест следовать за ним. И не дожидаясь нас, зная, что мы и так пойдем, быстро зашагал к зданию академии. — Сегодня ночью недалеко от доков были найдены три трупа. Один из них мальчишка лет десяти и двое мужчин. Оба оборотня из шайки Бешеного Эда. Грязные наемники, о которых точно никто не будет скорбеть. Но это убийство, и нам следует его расследовать.

— Все это страшно, — каркаю я внезапно охрипшим голосом, — но какое отношение имеем мы к этому происшествию?

Полицейский бросает в мою сторону пытливый взгляд.

— Это я и хочу выяснить.

Глава 5. Рано или поздно мы все делаем больно тем, кого любим

Глава 5. Рано или поздно мы все делаем больно тем, кого любим

В кабинете ректора собралась престранная компания. К моменту нашего прихода там уже был мой отец, сам ректор, его дочь и возница, который вчера подвозил меня к кампусу. Буквально через пару минут следом за нами зашел Нейтон.

Взглянув на отца, я не заметила на его лице ни тени удивления. Он был спокоен, словно удав. И даже рука Веттино, обнимающая меня за талию, его совершенно не смущала, в отличие от нескольких особ, присутствующих в кабинете.

Приветливое добродушное лицо Далилы играло каскадом неконтролируемых эмоций. Она пыталась взять себя в руки, но тщетно. То и дело бросая взгляды на нашу парочку, хмурила брови и кусала губы, косясь на руку вампира на моей талии.

Нейтон же быстро справился с удивлением, хотя мне удалось заметить немой вопрос на его лице.

— Ну что, можем начинать, — обведя взглядом нашу компанию, подытожил мистер Борн, кивая Ричарду Йорку.

Тот открыл шкатулку, уже стоящую на его столе, извлекая сферу правды.

— Прежде чем я задам вам всем вопросы на сфере правды, расскажите мне, как провели вчерашний вечер. Как познакомились друг с другом. Особенно, — он снова покосился в нашу с Алгаром сторону, — мне будет интересно услышать вашу историю. Но оставим самое интересное на десерт…

— О, в этом нет необходимости, — деловито заметил мой отец. — Никакой тайны в их знакомстве нет, хотя дело это и деликатное. Дело в том, что мистера Алгара Веттино и Александру связывают не столь продолжительные, но довольно теплые отношения. Между ними с моего позволения подписан договор инициативного донорства. Да-да, девочка больна, но ее болезнь не физическая, в этом плане все отлично. Последние соки он из нее не… кхм… высасывает. Болезнь Александры больше психического характера, — отец выдержал паузу и продолжил, — во время процедуры кормления мистер Веттино блокирует болезненные приступы моей дочери. Взаимовыгодное соглашение, так сказать… так вышло, что между ними возникла и романтическая связь, — он пожал плечами, обведя присутствующих взглядом, ища в их глазах понимание. — Ведь это довольно распространенное явление — отношения на почте донорства. Мы познакомились с мистером Веттино полгода назад в Лондоне по моей инициативе. Я знал, что мне предстоит перевод в АДиМОЛ, и старался обезопасить мою девочку, ведь в кампусе она останется без моего присмотра. Сразу познакомил и молодых людей. Все срослось, и сделка была оформлена на взаимовыгодных условиях, и молодой человек получил мое разрешение на ухаживания за Александрой, — отец смущенно потупился, а как минимум у троих человек в комнате отвисла челюсть, моя так вообще упала до пола. — Но так как я бы хотел оставить подробности состояния здоровья дочери в секрете, прошу не распространяться о том, что все вы сегодня услышали.

Казалось, я и дышать перестала. Талию легонько сжали, приводя в себя. Недоуменно перевела взгляд на мужчину, стоящего рядом. В его взгляде не было и тени сомнения. Он был полностью согласен с тем бредом, что нагородил мой отец. И, подтверждая его слова, следом продолжил:

— Вчера я не появился на вечере мистера Йорка из-за дел в городе. Но послал Лекси летуна, предупреждая, что задержусь, с одновременной просьбой уйти с вечера пораньше, дабы перед сегодняшним днем сдержать все наши оговоренные договором обязательства. К тому же, простите, но я ужасно соскучился, не могу это скрывать — и он любовно погладил меня по щеке, ловя мой ошарашенный взгляд, лукаво подмигивая. — Так вот, мы договорились, что я пришлю за ней экипаж к воротам академии и мы погуляем по вечернему городу. Возница забрал ее ровно в девять вечера и доставил на Пиккеринг-плейс. К величайшему сожалению, я задержался буквально на пару минут, и на мою дорогую Лекси напали. Она, конечно, оказала нападавшим отпор, да и я своим появлением спугнул их, но они успели украсть у Лекси ридикюль. Затем мы вернулись в кампус, где провели остаток ночи в ее комнате…

В кабинете был слышен лишь ход часов. Все молчали.

— О нет, — Алгар наконец отлепил руку от моей талии и замахал руками, — я, конечно же, не скомпрометировал девушку. Мы исключительно целовались и обнимались, без продолжения.

А он хорррош, этот упыррь! Терпеть не могу кровососов, но ради этого красавчика готова сделать исключение. Он еще тот пррритворрщик!

Только тебя мне не хватало!

— Э-это п-правда? — Далила затравлено смотрела, переводя свой взгляд то на меня, то на парня. — Александра, скажи, пожалуйста, что это неправда!

Я недоуменно уставилась на нее. Да неужели хоть кто-то может поверить в эту ахинею?!

— Мистер Маккой, вы можете подтвердить свои слова наличием договора инициативного донорства? — игнорируя вопрос девушки, наконец-то ожил дознаватель.

Отец кивнул, извлекая из недр своего саквояжа толстенький документ.

— Пожалуйста, — он передал договор королевской ищейке. — Я всегда ношу его с собой. Предпочитаю все самое важное держать при себе, — любовно погладил бок саквояжа. — Но настаиваю на его возвращении сразу после ознакомления!

Я проследила взглядом за стопкой бумаг.

Все происходящее сейчас казалось мне чьей-то злой шуткой. Далила уже откровенно лила слезы, не обращая внимания на пытавшегося успокоить ее отца, Нейтон стоял бледной статуей с нечитаемым выражением лица. С него как будто отхлынула вся краска и стерли эмоции. Отец был сосредоточен на изучающем документы дознавателе. Я пребывала в каком-то пограничном состоянии между шоком и истерикой, боясь хоть что-то сказать. В голове вертелись вопросы, на которые не было ответов. И самым главным был даже не ответ, а догадка. Не важно, когда и при каких обстоятельствах Алгар и мой отец спелись. Не важно, что их связывает. Если они так изощренно врут одним фронтом, строя наше алиби, вывод только один — тех оборотней убила я.

Нейтон Уотерфорд

Я продолжал стоять на месте, сдерживаемый лишь цепями безумной силы воли. Никогда не думал, что обладал таковой.

Запах вампира в его истинной ипостаси всегда казался мне самым противным и удушающим. Он сочетал в себе такие разные оттенки — затхлость, гниение, кровь — самый мерзкий для меня запах.

Но сейчас, глядя на Алгара, его невозмутимое лицо, на руку, обнимающую девушку… я понимал, что сильно ошибался. Вот оно, отвращение в самом чистом виде — запах вампира, смешанный с ее запахом.

Хотелось оторвать ему руку, отгрызть зубами у самого плеча, чтоб больше неповадно было прикасаться к Александре. Хотелось закинуть ее на плечо, отнести в комнату, сорвать одежду, бросить в ванну и лично вымыть, до красноты кожи, до скрипа, чтоб даже ноты удушающего зловония не осталось.

Но после услышанного мне будто вырвали сердце, вспоров грудную клетку заживо, ломая ребра, пробираясь до самых потаенных глубин души, выворачивая наизнанку.

«Дыши! Медленнее! Еще пару раз часто-часто, теперь успокаивайся. Сосредоточься на дыхании. Вдох — выдох», — я пытался отдавать себе четкие указания и концентрироваться, иначе был не уверен, что смогу сдержать оборот. Барс рвался наружу, скреб когтями нутро, шипел и требовал расправы. И я сам желал этого так же отчаянно, как и мой зверь. Порррвать: ее отца за наглую ложь, Алгара, друга, который зачем-то поддерживает эту ложь и играет слишком уж правдиво.

А если это все правда?

Нет! Чушь!

Мельком взглянув на девушку, видя ее ошарашенный взгляд, верил, что вот сейчас она оттолкнет вампира и скажет, что это несусветная, гнусная клевета… Инициативный донор? Представил картину, как губы Алгара смыкаются на ее шее, кусают, вонзая клыки в мягкую кожу, оставляя две небольшие отметины, вбирают в себя ее эмоции, имея на это полное право…барс начал полосовать мое нутро, требуя выхода.

«Что с тобой происходит?!» — спросил сам, уже понимая.

Жгучая, невыносимая ревность.

Докатился!

Еще пару дней назад смеялся над этими собственническими замашками оборотней, не верил, что такие чувства можно испытывать. Для меня было немыслимо — слететь с катушек из-за одного взгляда на свою пару в объятиях другого. Неужели действительно все мы становимся настолько зависимыми и не прислушиваемся к голосу разума?

«Пару?!» — с запозданием долетел смысл своих же мыслей. Я действительно воспринимаю эту Маккой как свою пару?! Зверь утвердительно рыкнул. Не может быть! Если это так, то судьба сыграла злую шутку с моим родом. Мне же стало очевидно плевать. На всех и все. Я понимал, что мне нужна только она.

— Это правда, — словно ответ на мои мысли, долетел голос Александры. И я не сразу понял, о чем она. А когда до меня наконец дошло, с удивлением уставился на ее лицо. Лихая, даже безумная улыбка очертила мою физиономию. Да она издевается!

Первой не выдержала Далила.

— Что-о?! — она вскочила с диванчика, откидывая руку пытавшегося ее удержать отца. — Не может быть! Такого не может быть! Скажите, это же шутка?! Алгар?!

— Душечка, — криво ухмыляясь, проговорил инспектор, — документы в полном порядке, есть нотариальное заверение и свидетели сделки. Даты, подписи, регистрационный номер договора…

— Наше слово, — нахально перебивая дознавателя, смотря за реакцией Далилы, уверенно выдал Алгар. — Все можем подтвердить на сфере.

— И сделаете это, — отчеканил полицейский. — Но сперва я все же опрошу молодых людей, мистера Йорка и его подчиненного. Мы и так задержали их слишком надолго… Да и страсти, я смотрю, разгорелись нешуточные. Впору театральное представление организовывать… О неразделенной любви, м? — бросил красноречивый взгляд в сторону рыдающей Далилы.

Хотелось ему вмазать по довольной физиономии. Кичился своей холодностью и непробиваемостью.

Хорошо, что инспектор интересовался только последними часами пребывания Александры Маккой на вечере. Мне не хотелось вспоминать момент нашего знакомства. Все случилось только вчера, а казалось, что в другой жизни. Я планировал наблюдать издали, привыкнуть к чувствам и эмоциям. Узнать ее получше. Дал распоряжение навести справки и как следует покопаться в прошлом ее семьи. А оказывается, не успел. Все зря.

Далила, говорившая после меня, так же хранила молчание. Странно, но вызывавшая во мне раздражение Дал сейчас была для меня самым понятным человеком в мире. Ее чувства были зеркальным отражением моих.

Записав наши показания, нам разрешили покинуть кабинет Йорка.

Я уходил, а зверь рвался назад, к ней. Словно толстые канаты, накинутые хомутом на шею и плечи, тянули меня в кабинет ректора. Я не хотел оставлять ее там, в компании Веттино и дознавателя. Даже споткнулся, почувствовав спиной ее взгляд. Зачем? Зачем ты смотришь?!

Не выдержал, оглянулся.

Ее глаза… взгляд, полный нечитаемых эмоций кольнул прямо в сердце, добивая, выжигая ее образ клеймом. Сцепил зубы, удерживая барса только чудом, поспешно покинул кабинет.

Выйдя на улицу, пренебрегая всеми запретами оборота на территории академии, выпустил зверя наружу.

Под треск рвущейся одежды барс освободился от оков человеческого тела, крутанулся на месте, порываясь вернуться.

Самообладание скатилось в полное его отсутствие.

«Поздно, друг. Она не наша. А чужое мы не берем», — уговаривал, убеждал, требовал.

Барс рванул в сторону леса, словно отступил, согласился, смирившись. Он несся, стремительно преодолевая поляну, заставляя студентов бросаться врассыпную и удивленно оборачиваться вслед. Белой стрелой ворвался в темноту чащи, стремительно скрываясь из виду.

Глава 6 — Так чего ты хочешь, мистер высокий, мрачный и красивый? — Я не такой уж и высокий.

Глава 6 — Так чего ты хочешь, мистер высокий, мрачный и красивый?

— Я не такой уж и высокий.

Раз, два, три, четыре, пять — руки все в крови опять.

Шесть, семь, восемь, девять, десять — мы с тобой покуролесим.

Как только Нейтон, Далила и водитель Йорков ушли, она ожила, неожиданно заголосив прямо на границе сознания. И мне казалось, что Двуликие, оставшиеся в помещении, а к ним относились королевский дознаватель и Алгар, как-то странно начали ко мне присматриваться.

«Это ты сделала?» — немойвопрос к самой себе, это все, что меня сейчас интересует. Я готова прыгать, бежать, крушить все вокруг, рвать на себе волосы и заламывать руки, визгливо спрашивая только одно. Я даже живо вижу эту картину: свою масштабную истерику, как меня обязательно поймают, у мистера дознавателя челка упадет на лоб и выступит испарина, ректор будет хмуриться, выскакивая из-за стола, пряча назад, в шкатулку, свою бесценную вещицу — сферу правды, а отец будет копошиться в саквояже, доставая успокоительную инъекцию. Схватит и обездвижит меня, конечно, вампир. Невозмутимой скалой надвинется, заломит руки, позволяя шприцу в отцовской руке плавно войти в вену. А потом я обмякну…

Все это маячит где-то совсем рядом, под дикое мяуканье моего второго я. Продолжаю стоять, пытливо всматриваясь в нечитаемые лица присутствующих. К горлу подкатывает тошнота, и я пытаюсь дышать глубже, чтобы ее унять. Внутренности скручиваются в тугой узел. Боль сковывает сердце: каждое «тук-тук» как стук молотка в крышку гроба. Но в то же время я хочу это чувствовать. Эта боль… она означает: я все еще надеюсь.

«Это ты сделала?!» — визжу у себя в голове.

— А ты как думаешь? — щерится она. — Маленькая дурочка Алекс, возложившая всю ответственность на свое безумие… Так и не поняла, с чем имеешь дело, да? Кто я для тебя… кто МЫ есть. Я так надеялась, что ты наконец-то сможешь сложить два плюс два хотя бы здесь. Все так хорошо начиналось, в его присутствии могла бы хоть что-то заподозрить? Но нет, сейчас ты задаешь самый глупый и не важный вопрос в мире. Открой глаза и посмотри внимательно! Все ответы у тебя перед носом.

Но я не могу. Тяжесть всего, что случилось, накатывает на меня разом. Как же не важно? Погибли три человека. И если мальчишку я точно не трогала, помня об этом очень хорошо, то насчет двух оборотней меня терзали смутные сомнения. Привкус горечи, оттого что я опять подставила отца, заставив его выкручиваться, жег горло. Все наши планы и мечты… все разбилось вдребезги. Я лишь хотела учиться, получить профессию, выбраться из этого сумасшествия и просто почувствовать себя нормальным человеком. Но если бы я только знала, если бы только на миг представила, что все повернётся именно так…

— Бла-бла-бла… О-о-о, прошу, хватит скулить, — она лениво царапает мое нутро когтём. — Не делали мы это, — вздыхает, нехотя выплевывая признание. — Можешь падать в обморок от счастья… но потом. А сейчас хватай этот гребаный шарик, отвечай на вопросы и пошли отсюда.

Дознаватель смотрит на меня пристально. Чутье подсказывает Борну, что со мной не все в порядке и все не так гладко, как пытаются стелить Веттино и отец. «Что вы, уважаемый, перед вами девушка с поехавшей крышей, не ждите от нее адекватности», — думаю я и как-то мигом успокаиваюсь. Иногда мне нравится мое состояние: это отличное оправдание не совсем логичным поступкам.

Ее признание бодрит и у меня словно вековой груз с плеч валится. Что бы со мной ни происходило и кто бы она не была, сейчас я ей верю. Безоговорочно. Я не убийца. Мы их не убивали.

— Наконец-то, — ворчит над самым ухом. — Не прошло и десяти лет, как ты мне поверила. Прислушайся ко мне и дальше — забрось то чертово пойло на неделю, и все поймешь. Это не лекарство, а яд, и оно нас убивает!

Алгар вызывается пройти сферу первым, отвлекая меня от внутреннего диалога.

Удобно садится на стуле, закрывает глаза, расслабляется. Ректор приподнимает его руку и кладет сверху артефакта. С касанием руки вампира внутри сферы поднимается пыльный вихрь.

— Можете начинать, — тихо говорит ректор.

Дознаватель подходит к вампиру поближе и начинает сыпать вопросами: Как давно мы знакомы? Сколько раз я предоставляла возможность кормиться? Вопросы задавались издали, приближая нас к вчерашнему вечеру. Я слушала его ответы почти что с открытым ртом, старательно запоминая, держа в голове то, что Алгар просил довериться и подтвердить то, что он сам скажет.

Что ж, по версии парня мы подписали договор, пару раз выполнили обязательства до нашего с отцом переезда и его вступления в ряды преподавательского состава. Так как Алгар был представителем Черного крыла, а их основными питающими эмоциями были боль, паника, страх, ужас, а моя психически больная натура в припадке просто фонтанировала ими и была самым что ни на есть деликатесом. Алгар обладал вампирским флером, поэтому укусы были для меня исключительно приятны, а моя шея являлась для вампира источником всех мыслимых наслаждений (на этом я покраснела до ушей).

Одним словом, взаимовыгодный договор. Вчерашние события он описал настолько ярко и четко, что даже я сама все как будто увидела. Да, за мной приехал экипаж. Да, он опоздал на минуты три и застал нападавших возле меня. Да, я оказывала сопротивление. Увидев вампира, нападавшие убежали. Испуганную, уставшую, в припадке и обессиленную, он принес меня в… бордель, кается, балуется иногда услугами… Меня там немного откачали и дальше он доставил меня — уже без чувств — на территорию академии, в мою комнату. Нет, не он меня переодевал. Ему помогли девушки из борделя, предоставив одежду и плащ. В постель уложил меня он, кажется, но старался не смотреть на мое бесчувственное тело. Нет, нас никто не видел и не может подтвердить его слов, кроме, собственно, меня.

И все в комнате синхронно повернули головы в мою сторону.

Мистер Борн кивнул ректору, и тот освободил руку Веттино. Алгар не спеша поднялся, подошел ко мне, взял за руку, подводя к креслу. Ободряюще кивнул, помог сесть поудобнее. Сжав мое плечо, отошел на то место, где только что стояла я.

Отец все это время хранил подозрительное молчание.

— Мисс Маккой, закройте глаза и максимально расслабьтесь, — тихо зашелестел Йорк. Сферы правды были их фамильной гордостью. Когда-то давно, кто-то из магического семейства Йорков создал этот артефакт, значительно повысив процент раскрытия преступлений и приумножив и без того неплохое материальное положение этого семейства. Сфер изготавливалось очень мало, они были редки и стоили баснословные суммы. Ходило множество небылиц и версий, как можно обхитрить сферу, но ни одна из них не подтверждалась. А возможно ли ее вообще обхитрить? Ладонь ректора коснулась моей, снимая перчатку. — Сейчас я положу вашу руку на сферу и дознаватель сможет начать допрос.

Сердце ухнуло.

— Мисс Маккой, вы знаете мистера Алгара Веттино?

— Да, — странный вопрос. Вот он стоит, конечно, я его знаю. Сфера под моей рукой закружилась белым вихрем.

— Между вами заключен договор инициативного донорства и существуют близкие отношения?

Это был именно тот вопрос, который должен показать, что я лгу.

Ну, чего молчишь? Вампирчик же тискал тебя, с придыханием шептал на ушко? Обучал кое-чему? Этой штуке не надо знать голую правду, сечешь?

В голову ворвались наши образы на учебном полигоне. То, как он прижимал меня к себе, как его дыхание щекотало шею, как губы почти касались уха.

— Да, — уверенно отвечаю, и сфера светится белым.

— Вы добровольно согласились на эти отношения?

Повторяю свой ответ, так как действительно согласилась на помощь Алгара и доверилась ему.

— Вчера на вечере в доме Йорков вы ушли раньше. Почему?

— Потому что устала.

Свет сферы заклубился желтым светом.

— Это ведь не все?

Память услужливо преподносит гостиную и объятия Нейтона Уотерфорда. Его мягкие губы, накрывающие мой рот, руки, сжимающие талию…

— М-м-м, — неопределенно тяну я. — Потому что жажда Двуликого была настолько сильна, что я не могла терпеть дольше и притворяться, что мне там весело. Он был далеко, но и одновременно так близко, что воспоминания о его руках на моем теле, его губах на моих настолько сильно будоражили и заставляли нервничать, что я не могла там больше оставаться.

Белоснежный свет сферы осветил вытянувшиеся лица мужчин.

Э-э-э…

Не благодари, крошка.

— Вы поехали к академии? Нигде не задерживаясь? — прокашлявшись, дознаватель решил не вдаваться в более интимные подробности моих неожиданных откровений.

— Именно так.

— Затем?

— Затем я оказалась в городе.

— На вас напали?

— Да. Это были два оборотня, — и я рассказываю то, что еще утром считала кошмарным сном. То, как они подошли ко мне, как толкали и грозили расправой.

— Вы оказывали сопротивление?

— Ну не в «Счастливое семейство»* же я с ними играла. Да, оказывала.

— Что случилось потом? — дознаватель дошел до самого тёмного момента вчерашнего вечера.

— У меня случился припадок.

Сфера бодро горит белым.

— Вы встретились с мистером Веттино там же, на улице?

— О-о, наша встреча оправдала все риски, — скалюсь с закрытыми глазами. — Да, там же. Память рисует балкончик соседнего борделя.

— Вы провели ночь вместе?

— Да, инспектор, — вспоминаю тот же балкончик и его чёрные глаза, он только-только кормился. Белка нет, он затянут тьмой, радужки тоже не видно, лишь маленькое золотое колечко, как спасательный круг, плавает в этом бездонном океане ада.

— Что случилось потом?

— Затем у меня началась истерика. Нам оказали первую помощь, и дальше я лишилась чувств.

Сфера светилась белым.

— Когда вы пришли в себя?

— Сегодня утром.

Дознаватель задал ещё несколько уточняющих вопросов и позволил убрать сферу.

Когда допрос был окончен, я всё же решила спросить, какое отношение мы имеем к этому происшествию, кроме того, что в тот вечер я тоже была в городе и подверглась нападению.

— У одного из умерших, в руках оказался клок ваших волос, — ответил Борн, — такой немаленький клок. Так мы вас и нашли… Кстати об этом… Ваш запах… впервые сталкиваюсь с чем-то подобным. Странным образом в вас перемешивается запах оборотня с присыпкой вампира и человека. Очень странно…

Я в удивлении поднимаю брови и стреляю взглядом на отца.

— О, это всё так же объяснимо, — поспешно бормочет мой отец. — Чтобы справиться с приступами Алекс, мне пришлось создать микстуру. В ней есть некоторые ингредиенты, которые вызывают подобные реакции. Алекс, конечно же, не вампир, — и он смотрит на нас, как на идиотов, — но в период, когда микстура попадает в организм и вступает в реакцию, ее глаза, запах и некоторые поведенческие реакции подобны Двуликим. К примеру, глаза становятся подобны вампирьим в период кормления. Нет, ну не совсем как у вампира, — дополняет он, хохотнув не к месту, — но очень похоже. А запах оборотня — это побочный эффект… если вам будет интересно, я готов объяснить более подробно у себя в лаборатории и предоставить все записи. Сейчас бы хотел увести дочь, ей пора принимать лекарство. Такие переживания могли спровоцировать внеочередной припадок.

Сам ты припадочный! Видишь?! Видишь, что он с нами делает?!

Я неуверенно киваю сама себе. Со стороны может показаться, что соглашаюсь со словами отца. «Папа, что за игру ты ведешь?». Впервые я начинаю сомневаться в том, что микстура отца — действительно то, что мне нужно. Никто и никогда не говорил мне, что я пахну как Двуликие, причем одновременно оба вида. И что мои глаза — это глаза вампира во время кормления. Конечно, мало кто их видел за этим процессом, чтоб с уверенностью сказать это… сомнения и подозрения начинали клубиться в голове, как пыль в сфере правды. Мне нужно найти алхимика, который сможет провести анализ моей микстуры, вот что стоит сделать в первую очередь.

Выходим из кабинета ректора втроем: я, отец и Алгар. Не решаюсь приставать с вопросами прямо в коридорах академии. Мужчины также хранят гробовое молчание.

— Благодарю за содействие, мистер Веттино, — уже на выходе отец буквально вырывает меня из рук вампира, холодно кивая. — Все последующие действия будем согласовывать как сегодня.

С силой вынимаю свою ладонь из-под отцовского локтя.

— А мне вы не хотите ничего объяснить? Я ЗНАЮ, что к смерти этих жуликов не имею никакого отношения. Я ПОМНЮ!

Отец смотрит пристально, в глазах печаль всего мира. Тяжело вздыхает.

— Дорогая, вот почему я не хотел сюда переводиться. Всё, что сейчас с тобой происходит, — это и есть результат близкого соседства с Двуликими. Некоторые мои ингредиенты уж слишком сильно завязаны на магии крови, их крови. То, что, тебе кажется, ты помнишь, не совсем правда.

Непонимающе смотрю на вампира.

— Ну хоть он-то тут причем, я могу узнать? Зачем нужен был этот маскарад с ухаживаниями? Это вранье с инициативным донорством?

— О, я бы с удовольствием постоял и послушал, что ещё вам наговорит ваш папенька, — Алгар как-то недобро хмыкнул, смотря мимо моего плеча, — но, к сожалению, у меня есть проблема посерьёзнее, чем та, что у нас с вами.

Поворачиваюсь и вижу только клочья разорванной мужской одежды. Неужели кто-то обернулся прямо у центрального входа? Насколько знаю, подобное каралось очень жёстко.

Алгар уже спешит её подобрать. Но, обернувшись, всё же подмечает:

— А насчёт донорства — это не ложь. И договор действительно составлен.

— Чего-о? — непонимающе уставилась на отца. — Па, мы тут всего чуть больше суток, а я тебя совершенно не узнаю. Я отказываюсь что-либо делать, пока ты мне всё как следует не объяснишь.

★★★★★★

Франциска — раннесредневековое оружие, боевой топор франков и других германских племён на длинной рукояти был предназначен для рубки, на короткой — для метания.

«Счастливое семейство» — карточная игра. Цель игры — собрать как можно больше семейств. При этом используются и карты из общей колоды, и карты соперников.

Глава 7. Все плохое, что случалось со мной в жизни, случалось оттого, что кто-то пытался защитить меня ложью.

Глава 7. Все плохое, что случалось со мной в жизни, случалось оттого, что кто-то пытался защитить меня ложью.

Еще вчера я представляла, какой может быть лаборатория отца. Будет ли это башня с острым шпилем-шапочкой или же просторное помещение, оснащённое по последнему слову прогресса. Я ждала сегодняшнего дня с нетерпением. Сейчас же, подходя к двухэтажному, ничем не примечательному зданию, лишь отметила, что на первом этаже окна довольно большие, скорее всего, там размещаются экспресс-лаборатории. Три комнаты на втором этаже отведены для бумажной работы и записи исследований, вполне возможно, есть и просторный подвал, в котором происходит всё самое интересное.

Отец миновал первый этаж быстрым шагом, подвел меня к лестнице. На втором этаже ожидаемо провел вглубь коридора, открывая самую последнюю комнату. Похоже, именно эта комната — теперь его кабинет. Прошла вглубь и плюхнулась на диванчик, выжидательно уставившись в такое знакомое лицо.

— Погоди минуту, — бросив саквояж на стул, Валентайн Маккой подлетел к графину с водой, налив целый стакан, залпом его выпил. — Уф-ф. Вот это день… Было ожидаемо, но всё равно… волнительно.

— Волнительно?! — я вскочила и заметалась по кабинету, повторяя — Всего лишь волнительно?! Что, забытые боги, вообще происходит? Я требую объяснений, па!

— Тише, тише, — он подскочил ко мне, хватая за запястье, деловито прощупывая пульс, всматриваясь в моё возмущенное лицо. Забормотал, скорее всего, сам себе. — Поразительно. Участившиеся приступы почти сошли на нет. Присядь, дорогая, я сейчас всё объясню. Только выпей, будь добра.

Наблюдаю, как из сейфа он достаёт очередную бутылочку. Она недовольно ворочается, но пока молчит. Отец подходит и вкладывает микстуру мне в ладонь.

Медлю проглотить лекарство. Его вопросительно поднятая бровь нервирует. Я действительно сомневаюсь.

— Доченька, дорогая, — отец вздыхает. — Ну я же не враг тебе, право. Мы уже проходили этот момент. Когда та, вторая твоя часть, заставляла тебя сомневаться в моих действиях. Мы знаем, что я ей не нравлюсь. Но несмотря на наши разногласия с ней, я всё еще твой отец и хочу тебя вылечить… ты же этого тоже хочешь, верно?

Неуверенно киваю, откупориваю пузырек и пью жидкость.

Тьху.

— А теперь, — прохожу к графину с водой и всматриваюсь в свое отражение. Мои глаза действительно сейчас как вампирские. Та же тьма, только с зеленым спасательным кругом. — Расскажи мне всё.

— Что ты хочешь узнать? — отец устало оседает на кресло. Будто ожидание принятия мною микстуры выбило все его силы.

— Кто такой Алгар Веттино, что его с нами связывает и кто убил оборотней?

— Ох, родная, — трет задумчиво лоб, начиная рассказ, — пожалуй, начну с того, что я не знаю, кто убил тех несчастных. Поздно ночью я получил летуна от Киллиана. Он сообщил, что находится в борделе с неким мистером Веттино и что ты в его руках. Причем буквально. Когда я прибыл в «Дом мадам Бург», ты была уже без сознания, в плачевном состоянии. Одежда безнадежно испорчена, побои и ссадины. Мистер Веттино особо не распространялся о том, что произошло именно с оборотнями. Сказал, что услышал шум в подворотне, но был немного… занят. Затем шум приблизился, и он слышал, как затеялась драка. Были слышны крики. Когда он вышел на балкон своего номера, там уже была ты в порванном платье, окровавленная и побитая… Но это не мешало тебе стоять и наблюдать за его кормлением и… еще кое-чем…Застала в самый пикантный момент, так сказать. И барышень… «бабочек»* там было около шести… с определенной внешностью.

— Да повернулся вампирчик на своей занзнобе, я ему тогда так и сказала. Мол, мужик, ты реально повернутый, как и я!

— А у него, несмотря на кормление, от твоих эмоций, как он выразился, — отец замялся, видимо, пытаясь подобрать слова, но, всё же бросив затею, выдал: — крышу снесло. Всё то, что любит Чёрное Крыло в одном флаконе — в тебе. Он спросил твоего разрешения…

Я удивленно поднимаю брови.

— Ты позволила, — продолжил отец, опуская голову, озвучил признание. — Я знаю всё потому, что волнуюсь о тебе и в тот вечер просил Киллиана присмотреть за тобой. Он сказал, что ненадолго потерял тебя из виду. Твой запах смешался со многими в городе, и пока он искал ниточку аромата, ты уже была на балконе, давала согласие на кормёжку… Мистер Веттино пригубил совсем немного, но это неожиданно помогло. Киллиан своими глазами видел, как ты стала спокойнее: мимика лица, эмоции, всё… схлынуло. Ты стала собой, лишаясь чувств. Он тут же поспешил за тобой и обнаружил вампира с тобой на руках в окружении шести бесчувственных женских тел.

— Он их убил?! — я слишком визгливо выкрикнула догадку.

— Нет, что ты! — па махнул рукой. — Он… ну-у… что делают мужчины и женщины в борделе.

— Понятно, — с облегчением выдала я. — А что в этом компрометирующего? Вампиры Белого Крыла и не такие оргии устраивают.

— Понимаешь, мистер Веттино — представитель и наследник очень древнего вампирского рода. Верхушка знати. Их Гнездо на этой стороне света считается одним из самых могущественных. Они чтят чистоту крови так же, как и оборотни. Птенцы создаются, конечно. Но кандидаты этим родом подбираются особенно тщательно. Никаких компрометирующих данных, никаких неподобающих связей или действий. А Алгар не бывший птенец, дорогая… У него чистая кровь. Он урожденный Веттино. Ты же знаешь, что молодые вампиры не теряют свои человеческие качества ещё лет двадцать-тридцать после обращения? Репродуктивной функции это также касается…

— Па, — позвала я, — это всё очень занимательно, но ты уходишь в какие-то дебри, честное слово.

— Да-да, прости, — отец потёр лоб, — просто пытаюсь тебе объяснить, что застукать представителя, чистокровного представителя рода Веттино в борделе, да ещё в компании покусанных «бабочек» — это скандал… а если учесть, что все шестеро невообразимо похожи на Далилу Йорк, то вообще не знаю, чем это могло бы закончиться.

Неожиданная информация! Зато теперь становится понятна реакция Далилы… Хотя нет, совершенно не понятна. Если у них взаимность и отношения, то почему он так уверенно меня обнимал и согласился на этот фарс с донорством? А если нет, то что это за болезненное влечение со стороны мистера Веттино? И почему она так плохо восприняла нашу мнимую связь? Вопросы множатся, а ответов не прибавляется.

Отец что-то говорил, а я прослушала.

— …вот поэтому я принял решение о взаимовыгодных отношениях. Придется притвориться, ненадолго, что он ухаживает за тобой и у вас романтический интерес друг к другу.

— Прости, что?

— Я говорю, что тебе и мистеру Веттино придется притвориться парой.

Забытые боги, что происходит?

***

Распрощавшись с отцом, с тяжелым вздохом я поспешила к высоким дверям, стремясь поскорее покинуть лабораторию.

Неожиданно, на пороге лаборатории, столкнулась с Элизабет и Маркусом.

— Змеиная рвота! — выругался Маркус при моём появлении.

— Вообще-то меня зовут Александра, — хмыкнула, не останавливаясь, продолжая свой путь к общежитию.

— Такой переполох устроили! — не обращая внимания на моё замечание, продолжил Маркус. — Это правда, что у вас с Веттино шуры-муры? Вся академия на ушах стоит! Где Веттино, а где ты, без обид.

— Марик, ты, как всегда, бестактен, — выдохнула Элли, бросая на меня осторожный взгляд. — Просто у Веттино чуть ли не свой фан-клуб воздыхательниц. И после сегодняшнего вашего заявления не одно девичье сердце дрогнуло.

— А у кое-кого и разбилось, — поддакнул Маркус.

— А поконкретней? — постаралась выудить побольше информации. Они жили в мире, который я только начинала более детально постигать. — Далила Йорк, например?

— О-о, ну, там тёмная история. — Маркус стрельнул взглядом, озираясь, — точно никто не знает, что у них произошло. По всем наследственным правилам и силе крови они как раз отлично друг другу подходят. И там что-то даже было, ухаживания… А потом резко хоба… и всё. Сдулся Веттино, как козий мочевой пузырь при проколе.

Я поморщилась от сравнения.

— Нечего губки кривить, — усмехнулся он, — привыкай. Я в присутствии Элли никогда ужом не вился, не расшаркивался и не делал все эти разные придворные штуки и экивоки. А поскольку мы теперь банда и ты одна из нас, звиняй, но я собой буду. Терпеть не могу эту придурь. Так вот, — продолжил Маркус, — что там у них произошло, никто не знает. Но Веттино и так всегда держался в стороне от двусмысленных ситуаций с девушками, но позволял себе легкий флирт и улыбочки, а после окаменел, киселяй*, никого не отмечал особым вниманием, в шашнях замечен не был…

— До вчерашнего вечера, — подала голос Элли. — Ты своим появлением как будто осиное гнездо разворошила.

— Не могу сказать, что я этому очень рада, — понуро ответила им. — Если бы могла, оставалась на задворках и не отсвечивала.

— Ну поздняк рыть мох и кушать клюкву, — философски изрек Маркус. — Надеюсь, поговорят и подзабудут. Ты только это, не светись обжимашками с ним, как сегодня. Ревнивая баба, она того…

Элли совсем не деликатно ткнула оборотня в бок.

— Ну ты поняла, — закончил оборотень. Не скромно чмокнул Элизабет прямо в губы и оставил нас у входа.

— Не обижайся на него, — мы вошли в общежитие. Направляясь к моей комнате, она достала из сумки свёрток. — Марик бывает грубоват, сказывается недостаток воспитания. В нём огромный потенциал, поступил сюда благодаря пытливому уму и знаниям. Золотой ложки за пазухой нет. Кстати, захватила для тебя обед, ты же пропустила с этими допросами, — в руки мне лёг свёрток с завёрнутой едой.

— Спасибо! — удивилась. Надо же, как так получилось, что совершенно посторонние мне люди в последнее время проявляют заботу и волнуются?

— Ну, — мы остановились у моей комнаты. Элли неуверенно посмотрела на дверь, хмурясь. — Я не буду заходить, пора к себе. На завтра много задали.

Попрощавшись с девушкой, вошла. Увидев, кто дожидается меня там, не сдержала стон раздражения.

— О забытые боги, что ты тут забыл?

★★★★★★

«бабочка»* — девушка легкого поведения.

«киселяй»* — вялый, безынициативный

Глава 8. Я обязан вам больше чем жизнью. Я обязан вам честью

Глава 8. Я обязан вам больше чем жизнью. Я обязан вам честью

Он стоял ко мне спиной, наблюдая за садившимся солнцем. Оно практически закатилось за горизонт, окрашивая всё в оранжево-фиолетовые тона. Наступали сумерки.

— Лекси, — медленно произнёс вампир, укорачивая моё имя на свой манер. Тон его голоса и наша приватность ужасно смущали, хотя я старалась не подавать виду. Подойдя к столику аккуратно положила завёрнутую еду. При мужчине есть остатки столовского обеда было не очень комфортно, но желудок был пуст и настойчиво требовал подкрепиться.

— Раз уж ты пришел без приглашения, — отхватив пальцами кусочек от запечённого мяса, сунула его в рот, довольно жуя, — то извини. Но я бы сейчас и слона съела. Не могу ждать.

Он пожал плечами, поворачиваясь в мою сторону, наблюдая, как я ем. Что такого в этом интересного? Тени от зажжённых свечей причудливо исказили его усмешку, делая её зловещей. Посмотрев на него поняла, что мне кусок в горло не лезет. А он как будто читал меня, как открытую книгу. Подойдя к столику, налил воды и участливо протянул стакан.

— Спасибо, — прокашлявшись запила то, что съела. Встав из-за стола, попыталась максимально увеличить между нами дистанцию. — Так чем обязана?

Внезапно все свечи разом погасли, и я поняла, что зря храбрилась и сейчас самое время испытывать страх.

— У меня есть дурацкая привычка совать свой нос туда, куда не надо. Понимаю, что зря это делаю, но отступать-то уже поздно. С раннего детства такой — быстро принимал вызов и сразу же начинал об этом жалеть. Знаешь, принято считать, что человек учится на своих ошибках. Какая ерунда! Жизнь много раз преподносила мне жестокие уроки, но они почти все забывались мною уже через пару недель. Не бойся, киса, — шепот раздался у самого уха, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

«Вампирское отродье! Как же им так удаётся бесшумно перемещаться, да ещё и так быстро?!»

Дёрнулась в сторону, как мне казалось, в противоположную от его голоса, а оказалась в кольце мужских рук.

— Забавная, — похвалил он, — я тебя не съем, только чуть попробую…

— Что ты… ох!

Его объятия стали крепче.

— М-м-м? — он провел носом у меня за ухом, тщательно принюхиваясь. — Ты хотела спросить, что я хочу сделать?

Кивнула, не сомневаясь, что он это почувствовал.

— Хочу понять, кто ты. Ты точно что-то скрываешь, и я хочу знать что.

— Совершенно ничего, — прошептала в ужасе, чувствуя, как он начал расстёгивать верхнюю пуговку моей рубашки.

«Ну где же ты сейчас, когда так нужна мне?» — мысленно взвыла, призывая её. Тишина в ответ.

— Какая откровенная наглая ложь, — вздохнул мне в шею вампир, — твоя кожа, твой запах говорят совершенно о другом.

Одним движением руки вампир распустил мои волосы. Шпильки упали на пол, выпуская локоны из плена. Алгар перебросил их на одно плечо, противоположное тому, которое поглаживал пальцами. Нервно сглотнула продолжив стоять истуканом. Неужели он как-то воздействует на меня, что не могу пошевелиться?

— Ты слишком много себе позволяешь! — стараюсь говорить холодно и отстраненно.

— Хо-о? — тянет он. — Серьёзно? У нас договор, сладкая. А у меня челюсть сводит, так хочется тебя испить. То, что ты дала мне вчера, только раззадорило мой аппетит! — его губы скользнули по моей шее, прикусывая кожу, словно смакуя.

— Отпусти! — процедила я.

— Хорошие леди не так просят, Лекси.

— Отпусти… пожалуйста?

Алгар расхохотался и в эту же секунду действительно отпустил. И, как по команде, в комнате снова зажглись свечи. А может быть, они и не гасли?

— Интересная киса, — прокомментировал он. — Ты хранишь так много секретов. От всех: от окружающих, от отца, от меня. Но самое страшное, что от самой себя тоже. Кстати, — взмахом головы кивнул на мою грудь, — я вернул то, что ты забыла.

Я поёжилась, хотя в комнате было тепло. Опустила голову проследив за его взглядом— кулон! Да! Мой пропуск в академию. Мнимый полупустой магический резерв.

— Не понимаю, о чём ты. Отец сказал, что ты в курсе моей проблемы, — поглаживая кулон, подошла к камину, нажала на кнопку автоматического поджига. Послышался запуск механизмов. — Моя вторая личность, должно быть, тебе больше подходит. Это она хозяйка всех тех эмоций, которые тебя так привлекают.

— Скажи мне, Лекси, — не обращая внимания на мои разглагольствования, он подошел ко второму креслу у камина, не дожидаясь, пока я присяду, сел сам. — Ты знаешь, как оборотни чувствуют свою вторую ипостась?

Фыркнула, понимая, к чему он клонит.

— Я не оборотень. В моей семье не было Двуликих, я ни разу не оборачивалась. В возрасте, когда они поддаются первой трансформации, у меня даже проблем с головой не было, — невесело усмехнулась, — да и вообще во мне нет силы, я не чувствую запахи так остро…

— О, всему миру известна история Мари Ерок и её поздняя трансформация, почему с тобой это не могло случиться? В мире полно неизведанного и странного, — его взгляд пронзал. Он словно спрашивал другую меня. — Вчера ты не была оборотнем, это нельзя назвать и частичной трансформацией… никак не могу понять, но сил было предостаточно для того, чтоб отбиться от двух мужиков в полном обороте.

— Но ведь я их не убила, да? — не могла совладать с собой и голос всё же дрогнул.

Алгар вздохнул, морщась.

— Я не могу точно ответить на твой вопрос, — признался. — Всё же я не праздно шатался по переулку, становясь случайным свидетелем вашей стычки. Я был… занят. Ты ведь тоже знаешь чем.

Так и подмывало расспросить о Далиле и тех, похожих на нее «бабочках», но я сдержалась. Были более важные вещи, которые стоило узнать.

— Я сказал правду на допросе, — тем временем продолжал вампир, — сперва до меня донеслись шорохи, потом крики. А когда я надумал выйти на балкон и посмотреть, что происходит, ты уже стояла там и заглядывала к нам в окно с непередаваемо чарующим для меня ароматом. Словно Немезида* — растрёпанная, в крови, переполненная всеми самыми вкусными эмоциями, карающая преступников… Тогда мне казалось, да я и сейчас практически уверен, что те двое были живы. Без чувств, но они дышали. Поэтому ответ на твой вопрос — да, я не думаю, что ты их убила.

Я шумно выдохнула. Сама не заметила, как была сосредоточенна на рассказе Алгара и как ждала его ответ. То, что он подтвердил её слова, радовало и успокаивало одновременно. Я не убийца!

— Но кто-то их убил, — словно продолжая мою мысль, озвучил вампир. — Практически сразу после вашей стычки.

— Возможно, Киллиан видел что-то? Он же присматривал за мной.

— О, этот перепуганный лис не видел ничего, — хмыкнул. — Он так трясся, что упустил тебя из виду и что ты находишься в борделе, в моей компании, что чуть ли не в обморок падал.

— Он сильнее, чем может казаться на первый взгляд, — буркнула в его защиту.

— Как скажешь, киса, — примирительно взмахнул руками Алгар. — Я не думаю, что твой лис мог увидеть, кто и что сделал с теми бандитами. В его голове была только ты и твоя безопасность.

Мы ненадолго замолчали, думая о прошлом вечере.

— А что ты? — решилась спросить. — Как так вышло, что ты влип во всю эту историю?

— Смотря о какой истории речь, — грустно ответил он, понимая, о чём я. — И это тема для другого нашего разговора. Я хотел увидеть тебя сегодня ещё раз, чтобы заверить, — он поднялся с кресла и прошел к балкону. — Я постараюсь максимально помочь тебе в любых твоих трудностях, хотя и не могу сказать, что делаю это бескорыстно. Твоя кровь — это услада для меня. Наша легенда о романтических чувствах и отношениях… всё же было поспешно без твоего согласия городить такого рода ложь. Возможно, у тебя есть тот, кто дорог твоему сердцу, и россказни ставят тебя в двусмысленное положение?

Память услужливо преподносит гостиную Йорков и пылающие страстью глаза Нейтона Уотерфорда.

— Нет, — поспешно отвечаю, — нет такого.

— Тогда отлично, — кивает. — У меня так же, можно сказать, нет.

— А мне сказали, что с сегодняшнего дня стоит опасаться твоего фан-клуба.

— О нет, они совсем безобидные, — он довольно скалится. — Я давно не давал никому повода и надежд на что-то большее. Возможно, именно потому и оживились… что не давал.

— И как долго мы будем продолжать этот фарс?

— Пока не поутихнут страсти и кто-то другой не переключит на себя внимание с нас. Обычно в стенах академии кто-то постоянно что-то отчебучивает. Месяц, может, два. Затем полюбовно расстанемся.

— А договор?

— О-о, — протянул он, — договор у нас на год с возможностью последующего продления.

Киваю не особо радостно.

— Но в нём есть пункт и досрочного разрыва, — подмигивает.

— Спасибо! — подхожу к нему, придерживая балконную дверь, намекая, что ему таки пора на выход.

— До завтра, дорогая, — он наклоняется и целует меня в щеку, — ничего не могу с собой поделать, ты как булочка с изюмом и корицей.

— Хорошо, что хоть не змеиная рвота, — недовольно ворчу, подпихивая его в спину.

— Сколько в тебе контрастов! — с интересом разглядывает моё лицо. — Даже деревенские ругательства и те знаешь!

Как джентльмен, он сам закрыл за собой дверь, а я всё еще продолжала стоять, уставившись в пространство, обдумывая всё случившееся. В такое опасное, странное, двусмысленное… в такое дурацкое положение я попала впервые!

— Эй, закрывай же замок! — раздался из-за балконной двери голос Алгара. Он недовольно хмурился, тыкая на ручку.

— Как будто это поможет, — проворчала себе под нос, но всё же провернула механизм. Послышался звук щелчка. — Ты и с замком сюда пробрался!

— Не сравнивай меня с другими! — он ухмыльнулся. Затем стремительно развернулся, пошёл прямиком по лужайке, пересекая её. На кромке леса обернулся. Интересно, видит, что я стою здесь? В ответ на мой вопрос он отдал честь на прощание. Небрежно и по-армейски стильно.

★★★★★★

Немезида — в древнегреческой мифологии богиня мщения. В обязанности богини входило наказание за преступления.

Глава 9. Дружба — сложная штука. Особенно у девочек. И все только усложняется, когда появляется парень

Глава 9. Дружба — сложная штука. Особенно у девочек. И все только усложняется, когда появляется парень

Я так и не поняла, что же меня разбудило. То ли звук, то ли холод… Выныривая из глубин сна, я дрожала, как осиновый лист на ветру. Как будто проснулась в леднике. В комнате было темно, камин погас, что странно, так как я поставила его на автоматическое поддержание тепла. За стеной в коридоре доносились гулкие звуки шагов, приближающиеся к моей комнате. По позвоночнику пробежала дрожь, сопровождаемая липкой холодной испариной.

Сон слетел как по мановению артефакта желаний. Трясясь всем телом, уже не понятно почему — то ли от холода, то ли от страха, я пыталась завернуться в одеяло и включить ночник на прикроватной тумбочке.

Шаги медленно, но верно приближались. Услышала, как клацнула входная дверь в мою комнату. Плюнув на одеяло, сосредоточилась на другой задаче: свет был важнее тепла и приличий. Дрожащие пальцы нащупали кнопку включателя, нажала, и… ничего. Никакого результата! Прищурилась, всматриваясь в темноту. Кто-то был в моей гостиной. Рассмотреть дверной проём удалось легче, так как за щелью, у пола, зарождался свет. Сияние было не тёплое, как от свечей, оно было создано искусственно. Магическое воздействие! Только магов мне для полного счастья не хватало!

Прошла, казалось, целая вечность, а на деле наверняка не больше минуты. Мои натянутые до предела нервы лихорадочно ловили информацию за дверью. Было странным, что она не показывалась. Обычно в стрессовых ситуациях моя вторая личность всегда выходила наружу и брала надо мной верх. А сейчас она как будто и вовсе исчезла. И от этого становилось ещё страшнее. Я поняла, что подсознательно рассчитывала на неё. Она была нашей силой и решала проблемы. «Нужно спрятаться», — мелькнула запоздалая идея. Запутавшаяся простыня и скомканная ночная рубашка сопротивлялись моим отчаянным попыткам завернуться и прикрыть полуобнажённое тело. И сейчас мной точно двигала не застенчивость, а примитивное чувство беспомощности.

От почти неслышных, слегка неуверенных звуков за дверью волосы на затылке встали дыбом. Свечение усиливалось. Дверь в спальню медленно отворилась. На пороге застыла фигура.

Как уважающая себя девушка, я должна была сделать единственно правильное — завизжать во всё горло. Но мне это до сих пор как-то не приходило в голову. Миг, когда я вспомнила о такой возможности, стал кульминацией всего этого кошмара. Голосовые связки издали неясный хрипописк — и всё. Я в ужасе схватилась за горло.

Фигура в двери сперва попятилась, а затем решительно шагнула к моей кровати. В обморок я не упала лишь потому, что лишилась способности двигаться напрочь. И это не в первый раз за вечер. Что за отвратительнейшая привычка?! Отмирая, кое-как встав на четвереньки и зачем-то схватив с собой простыню, начала пятиться, до рези в глазах всматриваясь в черный проем двери, пока не грохнулась на пол. Мне почудился поспешный гулкий топот. Но нет, это в моих ушах колотился участившийся пульс.

— Александра, это я! — прошипела фигура. И от узнавания этого голоса волну страха смела волна облегчения, а затем возмущения и злости. Уже не стесняясь, я встала, собрав остатки мужества на откате бушевавших эмоций, словно всё еще может повториться или человек, стоящий в моей комнате, ещё одна уловка, в два прыжка перескочила комнату и щёлкнула выключателем. На стенах комнаты тут же вспыхнули светильники с имитацией крохотных свечек.

Да, всё верно, передо мной стояла Далила Йорк, закутанная с головы до пят в чёрный плащ.

— Змеиная рвота, — жалобно выругалась я, плетясь к кровати. — Ты решила меня до смерти испугать? И что это за привычка — приходить без приглашения?! Не личная комната, а проходной двор, — пожаловалась сама себе.

Секунду-другую мы молча смотрели друг на друга. Я судорожно тискала руками одеяло, приходя в себя.

— Ну, чего стоишь? — устало махнула рукой, указывая на кресло. — Раз ты пришла среди ночи, да ещё как заправский домушник, у тебя что-то очень важное. То, что уж точно не могло потерпеть до утра, м?

Девушка сжала и разжала кулаки, что-то обдумывая.

— Или ты поколотить меня пришла? — хмыкнула, смотря на её ладони.

— Нет? — неуверенно ответила Дал с вопросительными нотками в голосе и, как была, в плаще, прошла к креслу, присаживаясь. Набрав воздуха, словно собиралась нырнуть, выдала: — Я пришла сказать, что в тебе нет ничего такого, чтобы привлечь мужчину, подобного Алгару!

У меня натурально отвисла челюсть. Забытые боги! Она проделала этот трюк с конспирацией, пробралась в мою комнату ночью, когда передвижения по общежитию строго запрещены, использовала для этого магию, испугала меня до полусмерти лишь только для того, чтобы сказать ЭТО?!

— И даже не думай о каких-то ухаживаниях с его стороны, — набравшись смелости, продолжила Далила, — или, ещё смешнее, серьёзных намерениях! Он сразу берёт, что хочет. Думаешь, вот эта вся твоя беспомощность, болезненность, — она указала на мою помятую ночную рубашку, затем ткнула в сторону лица, — его впечатлит? Девушкам вроде тебя, случайно встреченным, привлёкшим внимание, он отводит роли игрушек! Новизна, неизвестность… Так, время убить в перерыве между родовитыми пассиями. А как наиграется — бросит! — под конец своей речи её запал сошёл на нет, и последнее предложение она уже выдала сквозь слёзы, переходящие в начинающуюся истерику.

Я поморщилась. Молча встала, подошла к ней и обняла. Далила сперва дернулась, но тут же обмякла, обхватила за талию, уткнувшись лицом в мой живот, и, уже не сдерживаясь, разрыдалась.

Мне оставалось лишь похлопывать её по плечу да гладить по голове. Стояла, не шевелясь, довольно долго. Девушка всё никак не могла взять себя в руки. Когда у меня замёрзли ноги, я осторожно её отстранила.

— Слушай, я понимаю, что тебе тепло в этом коконе, — указала на плащ, — а я страшно замёрзла. Предлагаю переместиться в гостиную на диванчик. Укутаемся пледами, я сделаю чай с мятой, а? И ты мне всё-всё расскажешь.

Я не спрашивала, а утверждала. Решительно взяла её за руку и вывела из спальни. Когда она сняла плащ, усадила Далилу на диван, заботливо кутая в плед. Дала носовой платок, в который она шумно высморкалась и утерла слёзы.

— Спасибо, — кивнула на платочек, — я позже верну.

— Не за что, — подала чашку с чаем, — можешьоставь себе.

Уселась возле неё, также кутаясь в плед.

— А почему так холодно было? — задала самый странный вопрос. — И все механизмы не работали?

— У меня магия подвязана на холоде, — виновато сказала она, — это не специально. А вот механизмы пришлось заблокировать осознанно. Не хотела, чтоб кто-то на меня наткнулся в коридоре.

— Ну, — не особо расшаркиваясь, выдала я, — давай не будем тянуть кота за одно место и ты мне расскажешь всё?

Далила тяжело вздохнула, отпивая чай. Задумавшись, начала свой рассказ.

— Я влюбилась в него сразу. Знаешь, бывает, чтобы понять, что любишь надо время. Люди притираются, присматриваются, сперва вспыхивает симпатия, а затем ты уже понимаешь, что это любовь. Такой ровный стабильный огонь любви, поддерживаемый уважением и дружбой. Мой же огонь любви был всепоглощающим. В нём были страсть и желание обладать… Мы познакомились, когда Алгар ещё был человеком, перед самой его инициацией…

Род Веттино очень древний, имеет кучу ответвлённых династий. У них есть летописец, очень древний вампир, который ведёт их генеалогическое древо. С его помощью сиры составляют будущие партии и организовывают браки. Ни одна свадьба не состоится без его разрешения. Чистота крови и сильное потомство в приоритете. Также возможны объединения родов магов и вампиров. На это была моя самая большая надежда…

— Подожди, — перебила её. — В каком смысле «ещё был человеком»? Разве вампиры не создают птенцов из людей? А это значит, что все они были людьми?

— Всё немного сложнее, Александра, — она нахмурилась, вспоминая. — Все истинные Веттино когда-то были людьми, да, но чем дольше жив род и многочисленнее Гнездо, тем сильнее в их потомках вампирская кровь. Правило семьи таково: родившись и до достижения двадцати — двадцати пяти лет ты живёшь в мире людей. Растёшь, взрослеешь, радуешься всем обычным людским радостям и расстраиваешься из-за неудач, оплакиваешь потери. Позже тебя ждёт инициация — превращение из человека в вампира. Твоя жизнь навсегда застывает. Но до этого времени любой из Веттино обязан жениться и произвести потомство. В первую очередь это касается женщин их семьи. Да, они могут быть родителями и после, в запасе еще около тридцати лет, пока не обзаведутся флёром и окончательно не изменятся, они почти что люди. У них такие же потребности и возможности. Ну, — уточнила, — например, рожать детей. Только всё равно второй родитель должен быть человеком. Обычно это мать ребёнка, что вполне понятно, так как последующие хлопоты материнства и воспоминания о них ложатся в вечную память… Вот такой круг жизни: человек родил наследника, стал вампиром, воспитываешь свое дитя до совершеннолетия, каменея душой. В принципе, — она вздохнула, грустно улыбнувшись, — довольно продуманно и логично. Пока чувства есть и дети подрастают.

Я не перебивала, стараясь уяснить и понять картину вампирского мира. Его уклад и правила. Такие подробности не рассказывались на каждом шагу. Хоть этот мир и был частью мира Двуликих, но их тайны и секреты хранились за семью печатями. Древние законы ставились выше законов страны.

— Что ж, — продолжила она. — Как я уже говорила, мы с Алгаром познакомились, будучи людьми. И это была взаимная страстная, всепоглощающая любовь… Моя фамилия и положение в обществе позволяли нам не беспокоиться о том, что его род может не принять мою партию. Всё складывалось самым лучшим образом. И вот, — на её глазах опять выступили слезы, — три года назад перед поступлением в АД Алгар заболел. Это была страшная пневмония, он умирал. На Совете его семьёй было принято решение об инициации. Ему тогда только исполнился двадцать один год.

Отец сказал мне, что произошло и что я не буду видеть его какое-то время. Истинные вампиры живут в Гнёздах с самого рождения, их кровь уже несёт в себе некоторые способности, что позволяют быстрее адаптироваться, но период «новорожденности» всё равно существует… Через полгода я увидела своего Алгара. Он был таким знакомым и родным… но всё равно что-то в нём неуловимо менялось. Не скажу что в худшую сторону, нет! В его облике появилась истинная мужская хищность, которая будоражила и заставляла сердце стучать сильнее, он волновал меня больше, чем когда-либо. Я жаждала проводить с ним всё свое время. А как он целовал!

— Эм, — я прокашлялась, бесцеремонно её перебивая, — но что-то пошло не так?

Укоризненный взор Далилы не произвел на меня должного впечатления. Ей хотелось делиться воспоминаниями, а я не хотела слушать подробности их отношений.

— Да, — наконец произнесла она. — Что-то пошло не так… Наши родители обговаривали помолвку, мы мечтали о свадьбе, строили планы. Но Алгар неожиданно для всех обзавелся вампирским флёром. Слишком рано! Невероятно рано. В мире существуют такие примеры. Но никто не знает, что влечёт за собой пробуждение таких навыков… В частности, смогу ли я… сможем ли мы в будущем стать родителями.

И она опять разревелась.

Из последующего сбивчивого рассказала я поняла, что Алгар не хотел рушить девушке жизнь, обрекая на бездетное вампирское существование. Ведь все, кто входил в семью Веттино, должны были пройти инициацию. Значит Далиле, будь она и дальше парой Алгара, предстояло стать вампиром по достижению максимального возраста в двадцать пять лет, одним махом перечеркнув надежды на собственную семью. Он разорвал их помолвку и отдалился от девушки, сведя их общение к минимуму.

— А почему вы просто, ну, — замялась, — не попробовали? Возможно, пробудившийся флёр еще не значит, что у него там всё… окаменело?

Она засмеялась, вызывая во мне ответную улыбку.

— Не всё так просто. Сила крови, род, династия, — перечисляла она. — Все мы прокляты этим. Оборотни, вампиры, маги… Добрый Старый Свет чтит силу крови, могущество фамилии… и я не исключение, Александра. В первую очередь я Йорк, наследница семьи. И потеряв одно из своих сокровищ — невинность — до брака, я скомпрометирую семью. Алгар никогда не пойдет на это.

— А ты? — задала странный даже для себя вопрос.

— В каком смысле? — уставилась на меня девушка.

— Ты бы пошла? Пошла против семьи? Пробовала его провоцировать?

Её губы сложились в удивленное «о».

— Ну ты даешь! — искренне удивилась она. — Ну мы же не оборотни! Это у них там всё на сексе завязано.

— Вообще-то у людей так же, — резонно заметила я. — Чтоб добиться мужчины, привлечь его внимание, девушки флиртуют, провоцируют и соблазняют. Что ты сделала для того, чтоб переубедить его? Заверить, что хочешь быть с ним? А вдруг он думает, что твои взгляды и взгляды ваших семей на все эти… — мне вспомнилось слово Маркуса, — экивоки одинаковы?

Она уставилась на меня так, будто вообще только заметила.

— Вот! Теперь, кажется, понимаю, чем ты его зацепила! — сделала свой вывод Далила. — Притворяешься мышкой, а на самом деле коварна, как змея. Даже Нейтон повёлся.

При упоминании его имени у меня больно кольнуло в груди.

— Ничего я не делала! — ответила слишком зло. — Что произошло с Нейтоном, я и сама не поняла. А твой Алгар мне… — запнулась, вспоминая, что наш уговор надо хранить в секрете, — одним словом, можешь расслабиться и не проклинать меня. Мы не заинтересованы друг в друге настолько сильно, как может казаться. Нас связывает донорство, на этом всё. По договору папенька включил еще один пункт… твоему вампиру надо сделать вид, что он ухаживает за мной, чтоб оттолкнуть от меня нежелательное внимание. Сама видишь, я больна и не выдержу, если любвеобильные Двуликие повадятся приставать. Могут быть срывы.

— Очень убедительно кажется, — проворчала Дал. — И что за срывы такие, раз понадобилось подключать тяжелую артиллерию в виде вампира?

— Поверь, лучше тебе не знать!

Мы немного помолчали. За окном начинало светать. Близилось утро.

— Я, пожалуй, пойду, — Далила встала с диванчика, поправляя платье. — Извини, что ввалилась к тебе. Но я места себе не находила весь вечер.

— Могу пообещать тебе, в Алгаре я не заинтересована как в мужчине. Наши отношения партнерские, направлены только на исполнение условий договора.

— И всё?

— Да, всё.

Подойдя к двери, девушка плотно укуталась в плащ, шепча что-то на непонятном мне языке. Магия в чистом виде. Вокруг её фигуры замерцал и закружился холодный белый свет. Уже взявшись за ручку, она помедлила, резко разворачиваясь ко мне.

— Если решусь, ты поможешь мне?

— О чём ты?

— Если решусь… соблазнить его, ты мне поможешь? — девушка заговорила быстро, словно боялась передумать. — Ведь сейчас ты будешь чаще с ним видеться, да? А значит, будешь знать, где и при каких обстоятельствах я смогу провернуть задуманное? Ты поможешь мне, Александра?

— Помогу! — не раздумывая, с жаром заверила я. Сказала и тут же пожалела. Ну куда я опять лезу!?

Глава 10. Сколько лет, сколько зим! Ни письма, ни телеграммы, ни сигнального костра…

Глава 10. Сколько лет, сколько зим! Ни письма, ни телеграммы, ни сигнального костра…

Где-то в окрестностях Лондона

На столе перед Архитектором стояли тёмно-красные розы. Они напоминали ему брызги крови.

Архитектор был очень стар — казалось, над ним уже не властны ни перемены, ни время, ни сама смерть. У него было сухое птичье лицо, скрипучий, как у попугая, голос и такие же по-птичьи сухие, со вздувшимися венами, руки. Рядом с тёмно-красными розами алый цвет его мантии резал глаза. Несмотря на три дня, проведённые в душной лаборатории, на лице его не было и тени усталости.

Собирая в аккуратную стопку заметки своего доверенного лица, он посматривал на данные исследований и неутешительные прогнозы — подопытный под кодовым именем «зеро» умирал, медленно и необратимо шёл к своей кончине. Архитектор даже не взглянул на посыльного, доставившего ему письмо, но вот тот напротив, не отрываясь смотрел на него. В его голубых глазах под густыми рыжими бровями не было ни страха, ни надежды — только ожидание.

— Что ж, — проскрипел он. — Пришла пора подытожить факты, а также изложить их как можно более ясно, дабы помочь вам с Мастером принять решение. В первую очередь хочу заметить и заострить внимание на том, что вам не следует пренебрегать своими убеждениями ради пользы подопытных и «зеро» в частности. Хоть и условно удачным можно назвать только один эксперимент, всё еще есть надежда, что мы достигнем того, чего желаем. На нас всех лежит огромная ответственность, и у нас нет права отступить.

— Мастер хотел бы знать, — тихо промолвил посыльный, — стоит ли переходить к следующей фазе сейчас, когда наши планы внезапно были нарушены?

— Не вижу причин для отлагательств, — старик пожал плечами. — Первый образец, условно, в полном порядке. Пора поднять ставки. Переходите к следующему этапу. А на отловленных повторите всё с самого начала. Я так и не нашел причину преследующих нас провалов.

— Возможно, это сила крови? — посыльный допустил неслыханную наглость, высказал своё личное предположение. Мастер никогда не говорил об этом и подобных версий не было в отчетах.

— Хм-м, — Архитектор взглянул на парня более внимательно. — Интересно… Ты хочешь сказать, что изначально нам необходим сильный образец? Может быть, в этом и есть смысл. Но чтобы проверить, у нас нет подходящего отрока.

— Я слышал, — вкрадчиво заговорил посыльный, — что в начале ноября один из наследников семьи Шмидтов приедет в Слоем Плейс* навестить тётушку. Планируются званые ужины и даже бал. Юный Питер Шмидт как раз подходит нам по возрасту идеально! Давеча ему исполнилось двенадцать.

Архитектор задумчиво кивнул.

— Я организую приглашения. Поедете вдвоём, — он подошёл к сейфу и выудил оттуда увесистый конверт. — Этого должно быть достаточно для организации похищения.

Посыльный взял конверт, низко поклонился и вышел. Ему предстоял ещё долгий путь в Лондон.

***

Утро следующего дня я встретила хмуро. Не питала особых иллюзий, что всё пройдет без сучка и задоринки. Хотя если каждый день, да и ночь, будет проходить в таком же бешеном ритме, то я окончательно тронусь. «Ту-туу! Это свистит вам голова чокнутой Маккой».

Завтрак можно было пропустить, оставшись в комнате. На чайном столике так и остались стоять самозакипающий чайничек, блюдца, сахарница, чашки. Но я, памятуя о том, что вчера осталась практически без еды, решила начать этот день с плотного завтрака.

Сегодня решила не мудрствовать над прической, заплела волосы в замысловатую косу, перекинув её на одно плечо. Всмотрелась в зеркало. Синяки под глазами стали еще более заметны. Как ни крути, а моё безумие вкупе со стрессом и плохим сном вытягивало из меня все соки. И не сказать, чтоб я себя плохо чувствовала, нет. Да, у меня случались головокружения, приступы тошноты и озноб. Это помимо расстройства личности. Но в остальное время всё было терпимо. Смазав губы увлажняющим бальзамом, слегка припудрила щёки. Сегодня я намеревалась впервые выйти в брючном костюме, не надевая поверх юбку. Было страшновато и неловко, так как я помнила пялящиеся на мой зад взгляды. Главное в таких случаях — вести себя как само собой разумеющееся. Вон оборотницы ходят, и ничего. Хотя телосложение у них немного другое, конечно.

Поверх блузы цвета чайной розы надела тёмно-коричневый корсет. Прикрыла плечи коротенькой кроп-курткой с высоким воротником и застёгивающуюся толстым пояском под грудью. Ну а внизу ничего особенного — обтягивающие, дарящие свободу движениям кожаные штанишки. Ботинки со шнуровкой до колена завершали мой образ. Ещё раз взглянув в зеркало, подхватила свою сумку-мешок и выбежала навстречу новому дню.

На крыльце женского корпуса меня уже ждала Элизабет. Она была также одета в брючный костюм цвета кофе с молоком. Он невообразимо ей шёл, подчеркивая мягкость и мнимую ранимость. Ни дать ни взять хрупкая нимфа. Очень нежно. Она приветливо махнула рукой, на что я тотчас же ответила.

— Привет, — поравнявшись, мы неспешно побрели к столовой. Бросив на меня взгляд, прокомментировала: — выглядишь устало. Плохо спала?

— Да-а, — протянула неуверенно, — на новом месте всегда так. Новые звуки, шорохи…

Оглянувшись, обратила внимание, что многие первокурсницы сегодня сменили юбки на более удобные брючные комплекты. Это хорошо, чем нас больше, тем меньше каждая из нас выделялась.

— А где Маркус?

— Он пошёл вперед занять столик.

И правильно сделал. Хотя столовая и не была маленькой, но количество студентов, казалось, было намного больше. Некоторые столики, предназначенные для шести человек, были заняты боевыми тройками старшекурсников такого хамоватого вида, что к ним никто не рисковал подсесть. А бывало и наоборот, за столом умещалось до десяти человек. Все сидели тесной гурьбой, не мешая друг другу. То и дело от таких компаний слышались взрывы смеха.

Тревожно проведя по залу глазами, не увидела ни одного, ни второго парня, которые могли меня волновать. Зато сразу же в глаза бросилась Далила. Она широко улыбалась, была свежа, как только распустившаяся роза в солнечное утро. Это, конечно, надо уметь так. Или это особый вид сверхлюдей? Если бы я не знала, что она провела бессонную ночь, ни за что бы не поверила, кто сказал бы. Кисло улыбнулась в ответ. Она поманила меня рукой к себе. Пожав плечами, предупредила Элли, чтобы заняла мне очередь на раздатке.

— Ну наконец-то! — не успела я подойди, Далила спохватилась, поднялась и расцеловала меня в щёки. — Я жду вас целую вечность! Так и не смогла сомкнуть глаз, — шёпотом призналась мне.

Уставилась на нее так, словно увидела чудо.

— Что? — она нахмурилась. — Скажи ещё, что ты уснула?

— Да, — кивнула. — Сразу, как ты ушла.

— А мне не спалось. Всё прокручивала в голове твои слова. И вот знаешь, ума не приложу, почему мне самой такой вариант не пришёл в голову! Зато сколько вариантов реализации нашего плана я придумала! О-о-о, я теперь выхожу на завоевательскую тропу! Вижу цель — не вижу препятствий! — и она нервно хихикнула.

— О да, настойчивость и упрямство — очень даже ценные качества, — в свою очередь усмехаясь, ответила я. — Тем более в женщине! Вряд ли найдется мужчина, способный противостоять твоему напору.

— Ну ты же знаешь, мне нужен один конкретный мужчина. И поэтому, — она выразительно на меня посмотрела, — с сегодняшнего дня будете обедать за нашим столиком. Зная Алгара, он не сможет пройти мимо столика, где завтракает предмет его интереса.

— Э-э-э…

— Ваш этот… горностай в курсе. Он уже пошёл за едой, — она кивнула в сторону раздатки еды.

Проследив за её взглядом и увидела, как Маркус что-то рассказывал Элли, сильно жестикулируя. Не похоже, чтоб он был против, наоборот, во всём сквозил восторг. Последняя надежда на неё, если она откажет — найдем себе тихий неприметный столик…

Элизабет утвердительно кивает, подхватывая второй поднос, видимо, для меня, бросая взгляд в нашу сторону.

— Ладно, — обречённо сдаюсь, — пойду возьму еду.

Радость Дал была так велика и искренна, что она похлопывала в ладошки и чуть ли не прыгала от счастья. Что за радость, спрашивается, наша компания?

К нам присоединились ещё две девушки из группы Далилы, итого был полный комплект. Наш стол, рассчитанный на шесть персон, был полностью занят. Мы принялись завтракать. На тарелках у всех были разные вариации полного английского завтрака. Мой выбор пал на отварные яйца, бекон, помидоры на гриле и бангеры*.

— О, — удивилась одна из девушек, глядя на мою тарелку, — а аппетит у тебя ого! Не боишься не влезть в корсет? Я вот только помидорки ем, боюсь поправиться.

— Фсехда лубива фкуфно покуфать.

От неожиданности я икнула и прикрыла рот рукой. Появилась! Уголки моих губ начали растягиваться в непроизвольной улыбке.

О, да ладно! Еще скажи, скучала, — довольно заворчала она внутри меня. — Едой выманивай, в следующий раз… или ещё чем поинтересней! Смотри, какая живописность!

Моя голова, словно сама по себе, повернулась в сторону входа.

Крррасиив, — вынесла вердикт она.

В столовую вошли Алгар с Нейтоном. Очевидно, разговор был серьёзный, так как они оба хмурились. Всё в них говорило об аристократизме, начиная от безупречных шевелюр и заканчивая уверенной изящной походкой. Как по команде, парни повернули свои головы в нашу сторону. Недоуменные взгляды на их лицах сменила холодная вежливость. Алгар что-то сказал и направился к нам. Поколебавшись, Нейтон последовал за ним.

Идёт! Идёт! Идёт! Она с какой-то детской радостью и непосредственностью вилась ужом в предвкушении встречи.

Очень странно. Никогда от неё не было подобной реакции. Обычно спутниками её появления были отнюдь не позитивные эмоции.

«И что за радость? Две ходячие проблемы, — проворчала у себя в голове. — А было так спокойно в компании Дал и ребят».

От этой компании у нас весь завтрак в желудке прокиснет, — пожаловалась она. — Скучные до одури. Зато сейчас точно станет веселее!

Я поморщилась.

— О, Лекси, неужели тебе не приятно нас видеть? Так забавно морщишь свой прелестный носик! — Алгар, казалось, пребывал в прекрасном расположении духа. — Ох, простите, дамы, доброе утро! — и вежливый поклон нам всем. Поспешно отводя глаза, всё же задержался на Далиле.

Мы дружно, как болванчики, кивнули в ответ.

— Доброе утро. — Нейтон повторил приветствие. — Надеюсь, сегодняшний завтрак так же хорош, как обычно?

Далила, к моему удивлению, смогла только кивнуть, словно язык проглотила. И куда только делся весь завоевательский настрой? А вот одна из ее подружек с жаром ответила:

— О, завтрак настолько хорош, что Александра съела полный набор! Впервые вижу девушку с таким аппетитом.

— Так это отлично. Когда у девушки хороший аппетит, — Уотерфорд разговаривал с девушками, не сводя с меня глаз.

— Ну, это только вам — оборотням — отлично, — парировала она. — Вам бы самок поупитаннее. Да и ваши девушки едят без вреда для фигуры. А нам, человечкам с этим надо бы поаккуратнее.

Нейтон вопросительно уставился на девушку, всё же прекратив меня разглядывать. Далила совсем не деликатно пихнула подружку в бок.

— Ох и ращеколдааа*, — досадливо протянул Маркус, — сразу видно — человечка обычная, болтливая. Вот скажу по секрету, не тем местом пытаешься внимание привлечь. Надо бы скромностью, пытливостью ума, достижениями… ножками, как у козы рожками… хотя бы. Когда ко мне подошла Йорк и пригласила за ваш столик, обрадовался — ваша тройка одна из самых сильных. Думал, может, чего толкового услышу. А оно вон как. Лишь бы соперницу перед очередным чухоблохом оклеветать. А ты чего, — он ткнул пальцем в Алгара, — выпердыш кровавый, развесил уши, как барсук, представил бы нас.

От такой нахальной бестактности даже у вампира отвисла челюсть. Девушка, сделавшись пунцовой, подхватила свою подругу и, таща за собой, поспешно выбежала из-за стола, за которым повисло гробовое молчание.

Одновременно случилось несколько вещей. Маркус испуганно заткнул себе рот рукой, затравленно глядя на двух аристократов, Элли подхватилась, прикрывая его своим миниатюрным телом, не мигая смотря в их же сторону, Далила хмурила свой лоб, укоризненно взирая на Маркуса, а я погрузилась в спасительные объятия тьмы… меня сменила она.

За столом раздался хохот. Он был не совсем человеческим, всё же я не была способна издавать такие звуки. Но впервые мне захотелось выйти на это веселье. К тому же этого мальца с его глупостью может спасти только ещё большая глупость. А совершать глупости — одно из моих любимых занятий.

— Ч-чухоблох, — мой смех смахивал на странное кха-кха-кха, и я ткнула пальцем в сладенькую прелесть. Его бровь соблазнительно выгнулась дугой в немом вопросе. Так и хотелось лизнуть её. — Мр-р-р, — по-своему ответила на незаданный вопрос и с удовольствием потянулась. — А это у нас, — перевела взгляд на вампирчика, — выпердыш кррровавый! Ну не в бровь, а в глаз! Буду теперь вас только так и называть! — и снова заливисто закашляла.

Теперь во всей столовой наступила тишина. Некоторые группки, желая избежать скандала или не попасть под горячую руку, стремительно покидали помещение. Другие же приросли к своим местам, следя за происходящим с большим интересом.

— Что происходит? — Нейт перевел вопросительный взгляд на Алгара.

— О, зато о хорьке забыли.

— Я горностай! — вскакивая, подал голос Маркус.

— Эй! — недовольно рыкнула, заставляя ошарашенного Маркуса сесть на место, а парней опять посмотреть в мою сторону. Поднялась из-за стола, направляясь к мужчине, который волновал меня с того самого момента, как только мы его увидели. О забытые боги, как же он пах! Снегом, морозными ягодами, хвоей. Хотелось прильнуть к нему всем телом и потереться. Чтоб он обнимал меня, гладил по волосам и нашептывал нежности. А я бы мурлыкала, прогибая спинку. — Я тут вообще-то! — словив взгляд Нейта, ласково пожурила, — Если хочешь что-то узнать — спрашивай у меня!

Подошла к нему практически впритык, руша все дозволенные границы, протянутую в останавливающем жесте руку вампира оттолкнула, как назойливую муху. У меня тут дела! Вон какой торс, запахнутый, словно конфетка, в обёртку костюма. Принюхиваясь, повела носом, довольно заурчала. Перед моими глазами его грудь поднялась и плавно опустилась, послышался сдавленный выдох. Подняла глаза, рассматривая его лицо.

А прелесть моя зубы сцепил, дышит так нервно и взглядом вопрошает. Хищно улыбнувшись, всё же не сдержалась, прижалась всем телом, опустила руки на его шикарный зад, сжала ладонями упругие полушария, притягивая к себе, и наконец-то потерлась.

— Шииикарррный задок! — отвесила комплимент, утробно мурча.

Столовая превратилась в один живой организм, который только и смог что произнести изумленное: Ах!

★★★★★★

Бангеры* — жареный хлеб или тосты с маслом и колбасой.

Ращеколда* — в простонародье «болтливая баба».

Глава 11. Я чувствую, как бьётся твоё сердце… Я чувствую его, каждый удар через твоё тело в моё. Если стоять спокойно и не думать ни о чём, такое чувство, будто это бьётся моё сердце

Глава 11. Я чувствую, как бьётся твоё сердце… Я чувствую его, каждый удар через твоё тело в моё. Если стоять спокойно и не думать ни о чём, такое чувство, будто это бьётся моё сердце

Нейтон Уотерфорд

Что я сделал такого, чем разгневал вас — забытые, подзабытые и все всяческие боги этого мира?!

Только я пришел в себя, уговорил зверя вести себя нормально, принял новость о договоре между девчонкой и Алгаром, как она полностью разрушила всю мою оборонительную защиту, тщательно воздвигаемую всю ночь! Я представлял, что сведу наше общение к минимуму, останутся только кураторские занятия по рукопашке, но нет!

Вот она — тесно прижимается ко мне всем своим соблазнительным роскошным телом! Нахально обхватив мой зад, трётся так, что в паху мгновенно каменеет!

Её запах кружит голову, заставляя кровь закипать. Рот наполняется слюной. Мне вдруг хочется лизнуть эту нежную белую кожу, сорвать с Маккой одежду и провести губами по всему её телу.

Обнимая хрупкую фигурку, инстинктивно тянусь к ее бёдрам, чтобы решительно притянуть девушку ещё ближе, впечатывая в себя. Чувствую, как растет возбуждение, зажигая огонь в пульсирующих венах. Было бы так легко разорвать на ней брюки, раздвинуть ноги и овладеть ею прямо здесь. Сейчас я хотел бы делать это изощренно, во всех мыслимых положениях, проникнуть в нее грубо, толчками выбивая стоны её удовольствия.

Маккой замерла, когда мои губы коснулись её шеи. Она просительно прошептала:

— Ну поцелуй же меня скорее…

Не отрываясь, смотрю на её рот, дразня нас обоих этим промедлением. Нежные розовые губы обещали неизведанное блаженство. Я помнил их вкус слишком остро. Её аромат продолжал обволакивать, постепенно проникая в самую глубь моего тела, воспламеняя, клеймом отбиваясь внутри, на самом сердце. Оно билось всё быстрее и быстрее, разнося по телу жаркую волну. Мысли путались.

Я больше не мог унять дрожь в руках. Закрыв глаза, попытался отвернуться от её лица, но не смог, вместо этого принялся теперь жадно обнюхивать. Меня ведь ничего не останавливает от того, чтобы поставить свою метку. Моя! Она моя и ничья больше! Вытянутые клыки уже были готовы погрузиться в нежную кожу. Она постанывала от нетерпения, прижимая тонкую шею с бившейся венкой к моему рту… но прежде чем мои зубы смогли сомкнуться, Маккой вырвали из моих объятий, вызывая в нас обоих рык разочарования и ярости.

Наваждение окончательно смывает волной бешенства, когда вижу, что девушка в руках Веттино. Треск одежды воспринимаю как должное, небрежно отряхивая ошметки рубашки и пиджака. Сладкая, моя сладкая девочка замерла в его руках птичкой. Кровосос взирает на меня с опаской, поспешно вгрызаясь ей в шею.

В полуобороте реву зверем, бросаясь к вампиру.

— Пор-рву! — обещаю ему.

Со всех сторон на меня пытаются остановить фелиды каких только можно видов. Мелкотня, видать, убежала за подмогой. Кто-то кричит, что Гарсиа с безопасниками уже почти на месте.

Успею! Я уверен.

Веттино отбрасывает Александру в руки хорьку, который укладывает её на обеденный стол. Сам же вампир пригибается, широко распахивая руки, словно для объятия. Привык захватывать жертву, привлекая к себе. Таким, как он, сложно обороняться, так как практически никто не бросает им вызов. Они сами нападающие, хищники априори.

Врезаюсь в него плечом, одновременно впечатывая кулак в грудину. С размаху бью в челюсть. Он отшатывается достаточно для того, чтоб дать мне возможность располосовать когтями его окровавленный рот. С ЕЁ кровью на гадких губах.

Щерюсь лихой ухмылкой, провоцируя его злое шипение.

В шею, спину, бока вонзается с десяток иголок.

Отвлекаюсь, прислушиваясь к ощущениям, насколько всё плохо. Транквилизаторы действуют быстро. А я не успел добить упыря.

В результате получаю от Веттино удар в висок. Голова дёргается и столовка плывет.

— Тр-русы, — выплевываю оскорбление, всё еще борясь с наваливающееся сонливостью, шумом в голове и удерживающими меня оборотнями. — Навввалились гуррррьбой, как поганые шакал-лы.

Темнота обволакивает сознание, бросая в омут навязанного сна.

Алгар Веттино

Комната Нейта почти такая же, как моя, лишь небольшое различие в цветовой гамме. В отделке я предпочитаю чёрный, золотой, коричневый, бордовый. Его же комната — это сочетание тёмно-синего, золотого, чёрного и белого.

Бросаю взгляд на кровать, где спит Уотерфорд. Знатно его приложили, вторые сутки дрыхнет. Попытался ухмыльнуться, но больно поморщился. Раны, полученные от когтей оборотня, заживали намного хуже, чем я мог представить. Интересно, останутся шрамы или всё же смогу исцелиться, как обычно? Странно, но за все годы дружбы мы никогда не дрались с ним по-настоящему.

Нейт пошевелился, простонал что-то нечленораздельное и наконец-то увидел меня. Я внутренне напрягся, так как не знал, успокоился ли он окончательно или набросится на меня в попытке завершить начатое. Кто их, оборотней, знает! То, что произошло между ним и девушкой, не было простым флиртом. Мы стали свидетелями начала чего-то очень личного, практически сакрального. Понимает ли Нейт сейчас, на что спровоцировала его Лекси?! И почему, пустые небеса, у неё это получилось?! Взглянул на Уотерфорда более внимательно. Я видел, как череда вопросов так же мелькает на его лице, сменяя одну эмоцию за другой.

— Что с Маккой? — прохрипел он первый свой вопрос, поспешно откашливаясь.

Я вопросительно поднимаю бровь:

— Это первое, о чем ты хочешь спросить? Интере-е-е-есно, — растягиваю последнее слово, внимательно разглядывая друга.

Он хмурится, прикладывает руку ко лбу, закрывая глаза.

— А что, по-твоему, я должен спросить в первую очередь?

— Ну, например, что с тобой произошло, что ты как с цепи сорвался?

Он смотрит на меня с каким-то виноватым выражением лица.

— Что?

— В себе мне стоит разобраться, это правда. Возможно, дождусь каникул в честь праздника урожая и съезжу домой. Давно не навещал родителей, — и тут же выдает: — Прости меня, Алгар.

— А-а-а, — протягиваю руку к своему исполосованному подбородку. — Надеюсь, всё заживет. Не хотелось бы застыть во времени с этими отметинами.

— Я не только об этом, — говорит Нейт и морщится. — Она… — такое чувство, что следующие слова даются ему с огромным трудом, — у вас отношения и договор. А я посягнул на… твою девушку.

Морщусь в ответ. Хочется рассказать другу всё, но это не только моя тайна. Хотя, возможно, у него есть и парочка своих. А он тем временем продолжает:

— Я очень рад, что после Дал… после ухаживаний за Далилой ты готов двигаться дальше. Открылся новым отношениям… Хотя, признаться, я изумился, когда вообще увидел их вместе в столовой.

— Не один ты, — мрачно поддакнул я.

Ведь по идее Далила должна была на дух не выносить Маккой после оглашения наших с ней «отношений» и держаться от нашей парочки подальше. В этом и был один из моих интересов в этом договоре. Рыжая бестия должна была погоревать, принять и забыть. Как бы тяжело ни было. Сцепил зубы, злясь на себя и на упёртую девчонку.

Нейтон вопросительно смотрел, ожидая моего ответа.

— Ну, — пожал плечами, возвращаясь к разговору, придумывая, что бы такое сказать звучащее правдоподобно. Я не представлял, как мог бы повести себя, будь на месте Лекси другая девушка, всё еще тревожащая мое сердце. Мне было трудно представить, смог бы я простить друга и разговаривать с ним вот так, как сейчас. Но всё же пришлось уклончиво ответить. — Лекси не простая девушка. Она полна загадок и тайн. Я знал, на что иду.

— Не поделишься?

— О, это не совсем моя тайна, — пожал плечами, говоря полуправду. — Я могу лишь повторить тебе то, что и так нам сказали во время допроса. У девушки случаются приступы, где её личность замещает другая половина, та, которая и спровоцировала, собственно, весь этот инцидент. Я знал, на что шел, поэтому не виню ни тебя, ни её.

Ты шел на поводу инстинктов. Я знаю, как расценивается её поведение у вас — оборотней. И даже удивлен, что всё завершилось более-менее нормально. Удивляюсь твоему самообладанию, как ты не разложил её прямо там, на полу.

Нейт молчал. Поднявшись с кровати, подошел ко мне, протягивая руку.

Без промедлений пожал в ответ.

— В любом случае, — выдал он, — мне следует принести извинения Маккой. Пусть у неё есть оправдание своим действиям, я же поступил недостойно.

— О, извиниться, конечно, стоит, — я похлопал его по плечу, — но не сильно мучайся угрызениями совести. Лекси ничего не помнит о случае в столовой, знает всё только по сплетням в академии да нашим рассказам.

Александра Маккой

Отец шуршал записями, поспешно делая пометки, хмурил брови, поглядывая в мою сторону. Киллиан заваривал чай, так же косясь. Как будто я бомба замедленного действия и могу вот-вот рвануть.

— Так ты говоришь, что последние воспоминания — начало завтрака? — отец оторвался от бумаг с занесённой для записи ручкой.

Я перевела взгляд на это изобретение. Первые ручки с металлическим наконечником разошлись как горячие пирожки в базарный день. Отец как человек, проводящий за письмом много часов своего рабочего дня, прикупил сразу с десяток. Внутри тубуса ручки находился специальный резервуар с чернилами и её не приходилось макать в чернильницу.

— Да, — послала ему мрачный взгляд, — дальше совершенно ничего не помню.

Кто-о у нас тут плохая девочка? — сразу заурчало в голове, — кто самая большая лгунья? Такие объятия я не дам тебе забыть, дорогая. В отличие от тебя, я не жадная. Балдей на здоровье!

— Так и запишем, — он быстро сделал пометки на листе, — провалы в памяти без изменений. — А когда ты пришла в себя?

— У себя в комнате.

— Угу… — отец продолжал опрос, делая записи.

Закончив, размял пальцы. Подошел к саквояжу, то и дело бросая на меня странные взгляды.

— Ты какой-то странный, па.

— Просто этот случай из ряда вон выходящий, милая, — он достал уже знакомый мне пузырёк. Но жидкость в нем была совершенно другого цвета.

— Что это?

Подойдя, отец вложил микстуру мне в руки.

— Это новая формула, Александра. Работал над ней все эти дни. Очевидно же, что мы не можем полагаться на старую. Или произошло привыкание, или твое расстройство перешло в другую фазу. Я проверил всё тщательнейшим образом, конечно, — он печально улыбнулся, — жаль, что нам не на ком тестировать. И все неучтенные побочные эффекты мы сможем фиксировать только в процессе… с твоих слов.

Я крутила пузырёк в руках. Чувство беспокойства и внутреннего протеста жгло душу.

Я не хочу, чтобы мы это пили, слышишь? — визжала она. — Ты обещала, обещала прислушаться! Я веду себя хорошо, разве нет?

«О-о-о, оч-чень хорошо бросаться на каждого оборотня, тискать его зад и тереться… сама знаешь о что!»

Не на каждого, а на нашего. Есть большая разница!

«Это кто же его нашим провозгласил?!»

Вот мы и обозначили перед всеми, что он наш.

Строя невозмутимую мину, внутренне возмутилась этому определению. «Обозначили, что Уотерфорд наш!» — неслыханная наглость! Но несмотря на всё, я словила себя на осознании, что находила какое-то странное удовольствие в разговоре с самой собой.

Быть может, мне действительно пора бросить попытки… чего? Излечиться? Притупить симптомы? Ведь очевидно, что лучше мне не становится.

— Милая, ты о чём думаешь? — отец тихонько взял меня за руку.

Вынырнула из размышлений.

— Да так, — пожала плечами, — хорошо, что ничего не помню. Судя по слухам, я дел натворила…

— Я извинился перед семейством Уотерфордов и перед самим парнем. Мальчик, конечно, силен! Будь на его месте другой оборотень, не знаю, что с тобой бы было. Да и с остальными студентами. Ректору я тоже всё объяснил. Так что его не будут наказывать.

— Возможно, мне стоит принести извинения лично?

Отец с Киллианом переглянулись.

— Алекс, я бы хотел тебя попросить свести всё общение с этим парнем к минимуму.

Ах ты ж старый пакостник! Тебе нас мало, так ты еще будешь указывать, с кем нам общаться?! Скажи ему что-то в духе хорька! Пошли его к козе… в щель!

«Во-первых, Маркус горностай, а во-вторых, наш отец проявляет заботу, беспокоится. И то, что у тебя нездоровый интерес к этому оборотню, я тоже заметила. В этом случае склонна прислушаться к совету»

Ну и дура.

Я почувствовала, как она ушла глубоко в подсознание, хлопая ментальной дверью.

— Хорошо, па, — натянуто улыбнулась. — Но совсем не общаться не выйдет. Он курирует наши занятия по рукопашке.

— Хочешь, добьюсь освобождения по этому курсу? Твоё здоровье вполне позволяет это сделать.

— Нет! Я не хочу выделяться ещё и этим. Вспомни, как газетчики разносили нас в пух и прах! Моя цель — учиться и сдавать дисциплины на равных с остальными. Тем более наша группа набирает общие баллы и без моей лепты по этому курсу мы будем отставать.

— Но я всё равно волнуюсь, дорогая. После последнего инцидента… будем надеяться, что этот мальчик был просто случайностью. Первым, кто подвернулся под руку твоей второй личности.

Я ничего не ответила отцу, зато в моей голове ясно прозвучало язвительное: «Пфф, надейся».

***

Как бы я ни избегала оборотня, старательно курсируя между аудиториями, слушая лекции и проходя практические занятия, перед выходными меня ждала встреча с Нейтоном. Спецкурс по рукопашке стоял последней парой в пятницу.

Мы с Элли прошли в раздевалку, чтоб переодеться. Она то и дело взволнованно посматривала на меня, в очередной раз спрашивая, всё ли в порядке.

Я еле сдерживала раздражение.

— Да не наброшусь я на него! — сказала громче, чем рассчитывала.

С той стороны шкафчиков все дружно рассмеялись и кто-то ответил:

— Да кто ж тебя знает? С тебя станется. Вполне можешь как раз.

Подтрунивания, к удивлению, не были злыми. Я сама удивилась. То ли моя болезненность сказалась, то ли то, что замешан представитель высшей аристократии, но сплетни об инциденте плавно скатились на нет. Лишь иногда кто-то да напоминал, как сейчас. Не обидно или зло, а даже по-доброму. Вроде как своей выходкой я стала к ним ближе.

Мы все были одеты в одинаковую спортивную форму: плотные трикотажные штаны чёрного цвета облегали ноги, словно вторая кожа, и не сковывали движений. Сверху — удлинённые, до середины бедра, кремовые рубашки. Все девушки прихватывали их широкими поясами или завязывали портупеи. Выходило что-то наподобие туники.

Завязав волосы в высокую косу, я развернулась к поджидавшей меня Элли и мы пошли навстречу моему кошмару.

Я, честно, храбрилась как могла. Моё вранье о провале в памяти было и спасением — никто не задавал вопросы — и наказанием одновременно. Так как идти с бесстрастным «ничего не помнящим» выражением лица, когда внутри все клокотало и трепыхалось, было очень трудно.

Я увидела его сразу, как только мы вышли к полю. Он задумчиво вертел артефакт защиты нашей арены, настраивая показатели. Осмотрела его фигуру, невольно задерживаясь на всех стратегических местах, где побывали мои руки.

— Ты покраснела, — хихикнула Элизабет.

Фыркнула, решая ничего не отвечать на её реплику.

Подходя, всё больше нервничала.

Он, словно почувствовав моё приближение, вскинул голову и уставился прямо в глаза. Сердце совершило кульбит и зачастило.

А Нейтон, игнорируя любопытные взгляды и шепотки, направился прямиком в нашу с Элли сторону.

Внутри меня что-то сладко замирало в ожидании, взрываясь пузырьками радости.

«Явно её проделки», — подумалось мне.

— Добрый день, дамы, — Уотерфорд слегка нам поклонился. Элли лишь кивнула, бросая любопытные взгляды то на меня, то на него.

— Мисс Макмиллан, извините меня, но мне надо поговорить с вашей подругой наедине. С вашего позволения…

— Разумеется! — ответила Элли, улыбнувшись мне, двусмысленно продолжая: — Забирайте её, она вся ваша.

— Благодарю, — он с серьезным видом предложил мне руку. — Мисс Маккой, будьте так любезны…

Я совершенно неприлично уставилась на него с немым вопросом, всё ли с ним в порядке? Или его так закололи транквилизаторами, что он подзабыл, как со мной общался все разы наших предыдущих встреч? Нет, я, конечно,сильно удивилась бы, если бы он полез сейчас с поцелуями, как в нашу первую встречу, или если бы схватил за попку и притянул к себе, как в последнюю. Но эта холодная отстраненность и показная уважительная галантность меня задевали, раздражая еще больше.

— Так что, мисс Маккой? — повторил он, указывая взглядом на свой локоть.

Хмурясь, взяла его под руку.

Рядом с ним показалась себе такой маленькой! Мы шли к широкому дубу на краю поляны и молчали. Стало не по себе. Почему-то чувствовала себя беззащитной и уязвимой, и это совсем не нравилось. Остановившись за дубом, он повернулся и посмотрел на меня.

Кожу вдруг обдало жаром, как будто я стояла возле костра. Густые ресницы Уотерфорда опустились, полуприкрыв вдруг потемневшие глаза. Я помнила этот взгляд. Точно так же он смотрел на меня у Йорков. Внизу живота сладостно потянуло. Но то, что он сказал дальше, смело всю негу, окутывавшую моё тело.

— Мисс Маккой, я должен извиниться за то, что случилось с нами в предыдущие дни: на вечере у Йорков и в столовой, — хрипло сказал он. — Не знаю, какая змея меня укусила. Но могу точно сказать и уверить вас, это был миг временного помешательства, он больше не повторится.

Я слегка остолбенела при слове «помешательство» и выпала в осадок. Что?! Так и хотелось крикнуть ему в лицо «Ах так?! А как же обещания повторения? А как же сладостные стоны и дыхание в шею?!».

— Отлично, — сказала вместо всего того, о чём сейчас думала, — извинения приняты.

— Можете быть спокойны, вы ведь должны быть наслышаны о моей репутации, я предпочитаю дам более раскованных, мы — оборотни — тянемся к девушкам нашего вида. А целомудренная человечка немного не то…

— Понимаю. Достаточно. Вы бабник, не разбирающийся в связях, мне всё ясно, — как же бесило это наше «выканье». Хотелось так же уколоть его, да побольнее!

— Если бы мы остались вдвоем на необитаемом острове, — продолжал он, не понятно кого убеждая, меня, себя или нас обоих, — мне бы и в голову не пришло приблизиться к вам.

— Да-да, я все услышала, — резко ответила я. — Сколько вы будете это повторять?

— Я просто хочу, чтобы вы поняли: всё произошедшее было чистой случайностью. Вы не та женщина, которую бы я захотел.

— Отлично.

— Если хотите знать…

— Вы выразились достаточно ясно, и о пристрастиях в женщинах в том числе! — перебила, угрюмо нахмурив брови. М-да, таких извинений мне слышать ещё не приходилось. Да он «мастер» извиняться! — Однако, как говорит мой отец, извинение имеет свою цену. Если вы и правда извиняетесь.

Нейтон посмотрел на меня настороженно.

— Свою цену?

— Да. Очень просто открыть рот, сказать несколько слов и всё. Если вы действительно чувствуете, что виноваты, вам надо искупить свою вину. Тем более ничего сложного я не попрошу, учитывая ваше отношение ко мне.

— Я всего-навсего вас поцеловал, а не совершил чудовищное преступление! — слабо запротестовал он. — Что значит — искупить вину?

— Поцеловали против моей воли! — произнесла как можно более суровым тоном, напустив на себя вид оскорбленного достоинства. — Судя по вашему самомнению и упомянутой репутации, есть женщины, которым нравятся ваши романтические порывы, но я не из их числа. И я не привыкла, чтобы меня хватали в охапку и насильно целовали, когда мне совсем не хотелось…

— Вы отвечали на поцелуи! — возразил оборотень, скорчив злорадную гримасу. — А уж в столовой вообще… очень даже и хотелось… вам!

— Неправда!

— Ты! Вы… — Уотерфорд зарычал, выругался и замолчал, махнув на меня рукой, мол, какой прок со мной спорить.

— Я могла бы вас простить, конечно… — приторно произнесла, изображая глубокую задумчивость.

— Кому мне надо продать душу для этого? — мрачно спросил он.

— О, ничего такого, — беспечно пожала плечами. — Моей группе необходимы дополнительные занятия по рукопашке. Вы с нами позанимаетесь и подтянете наши умения.

«Что, забытые боги, я сейчас сказала?! Мне надо держаться от него подальше! А я что делаю?!»

Он натурально вытаращил глаза.

— Нет.

— У Маркуса, возможно, все в порядке с этой спецухой, все же рос в определённом окружении. А вот мы с Элли…

— Это невозможно.

— Мы уж точно подтянем наши навыки, если вы за нас возьмётесь, — краснея щеками, уверенно произнесла я.

— Маккой, — холодно перебил Нейтон, упуская уважительное «мисс». — Я всеми силами стараюсь наладить наши отношения и держаться от вас подальше. Вы же сами этого хотели? Но при частом нашем общении это будет невозможно.

— Почему? — делаю удивленные глаза, в принципе, сама себе поражаясь. И ведь не на кого спихнуть, что это всё сейчас говорю не я. Именно я вцепилась в эту идею, как клещ в пса.

— Потому что мы будем видеться чаще, чем предусмотрено академической программой, разве не очевидно?!

— А вы боитесь находиться со мной рядом? — смотрю с прищуром. — Так и знала, всё, что вы сказали про девушек и прочее — ерунда. Я вам нравлюсь.

Оборотень приподнял бровь и бросил на меня испепеляющий взгляд. Но я вошла в раж. Пути назад не было. От нашей перепалки я начала получать какое-то странное болезненное удовольствие.

— Вы слишком высокого мнения о своей привлекательности, Маккой.

— В самом деле? Докажите.

— Что?

— Что я вам не нравлюсь.

— Каким образом?

Во рту совсем пересохло, но я всё же смогла выдавить из себя:

— Я хочу, чтобы вы меня обняли, как на вечере у Йорков. И мы посмотрим, сможете ли вы удержать себя в руках на этот раз.

— Я вас тогда ещё и целовал. Тоже хотите повторения? — хмыкнул он, но как-то зло. — А ваш кавалер, Маккой, не будет против таких вольностей?

— Ну я же вам не нравлюсь? Так что будем это считать дружеским объятием.

— Маккой, я вижу, мне придется выразиться прямо. Я вас не хочу! Всё произошедшее было ошибкой. Больше ошибок не будет. А теперь нам пора возвращаться. Группа ждет.

— Трус.

От него хлестнуло холодом.

— Что вы сказали?

— О, всего лишь, что мне ясно — вы боитесь дотронуться до меня. Боитесь, что опять потеряете самообладание.

«О забытые боги, а я не боюсь?» — спрашивала саму себя, прислушиваясь к своей второй личности. Опасаясь её выхода. Ведь это она была виновницей всех неловких ситуаций, связанных с этим мужчиной. В себе-то я была уверена. Но в этот раз она подозрительно тихо себя вела, не реагируя на парня совершенно.

Глядя куда-то выше моей головы, он хмурился, каменел лицом и опять хмурился. Потом снова взглянул на меня, в этот раз с откровенной враждебностью.

— Маккой, вам так трудно понять, что у меня нет ни малейшего желания вас обнимать?

Неожиданная догадка добавила смелости, одновременно пробуждая поугасшие пузырьки предвкушения и радости: Нейтон так бы не разозлился, будь он уверен в своей способности сохранить самообладание. Вдохновленная этой мыслью, я подошла к нему совсем близко. Его тело заметно напряглось.

— Так дело не в том, хотите вы или нет. Я хочу проверить, сможете ли вы меня отпустить после того, как обнимете?

— Невероятно! — выдохнул он. — Хотя и объяснимо. Вы же не помните ничего…

— А вы утверждаете, что вас кто-то там укусил и это было всего лишь помутнение? Давайте проверим? Обезопасим наше общение, на будущее? И если всё, как вы говорите, я отстану от вас и мы сведём всё общение к минимуму, как вы того хотите.

Не говоря больше ни слова, Нейтон шагнул ко мне, стирая мою насмешливую улыбку, заставляя сердце глухо стучать, ускоряя ритм.

Достаточно было взглянуть ему в лицо, чтобы понять, что сейчас будет. Я действительно прижала его. Сама себе удивляюсь. Чтобы доказать, как я ошибаюсь, ему придется выполнить эту дурацкую просьбу.

Двигаясь с пугающей медлительностью, Нейтон положил руки мне на талию, властно притягивая к себе. Мое дыхание тут же сбилось. Его широкая ладонь скользнула вверх, прошлась по позвонкам и легла между лопаток, другой рукой он продолжал обнимать мою талию.

Он держал меня так осторожно, мягко привлекая к себе, словно в его руках была не я, а хрустальная ваза.

В ушах шумело от грохота сердца, моё глубокое дыхание было заметно нам обоим, так как блуза в районе груди колыхалась в такт прерывистым вдохам. Я почувствовала, как пружинят мышцы его спины.

— Вы этого хотели? — сказал он мне на ухо.

Если бы он не удерживал меня — рухнула бы ему под ноги тотчас, когда почувствовала его дыхание на своих волосах. Не говоря ни слова, удрученно кивнула, понимая, что проиграла я. Некого винить во влечении к этому оборотню. Я сама! Не другая моя половина, а я сама сейчас провоцирую эту двусмысленную ситуацию. Сама таю от его прикосновений!

Сейчас он с легкостью разорвет наши объятия и мне придётся вечно сгорать со стыда, вспоминая свою глупую просьбу.

— Что ж, вы доказали правдивость своих слов. Теперь можете отпустить, — шепнула с грустной усмешкой. Почему-то было до боли обидно.

Но он не шелохнулся. Его голова склонилась ниже, к шее. Нейтон вдыхал медленно, словно завсегдатай притона, набирающий полные легкие наркотического дыма.

Его объятия стали крепче, заставляя меня дрожать мелкой дрожью от близости.

— В хаос все! — яростно прошептал он.

В одно мгновение я оказалась прижатой к широкому стволу дуба, закрывающего нас от любопытных зевак.

Обвиняющим взглядом он блуждал по моему лицу, задерживаясь на полураскрытых губах, боролся с собой ещё минуту, а потом сдался. Прошептав проклятие, жадно поцеловал.

У меня кружилась голова от невероятного коктейля эмоций и ощущений. Его поцелуи становились порочнее, глубже, и я не смогла не ответить. Встав на носочки, ухватилась за ворот его рубашки, отвечая на поцелуй. Желание расходилось тёплыми волнами, концентрируясь между ног. Мои ноющие бёдра ощутили прикосновение упругой плоти, скрытой под тканью его брюк. Одной рукой он ухватил меня за ягодицы, как тогда, в столовой, прижимая к себе ещё больше, целуя всё яростнее. Наши языки сплетались, танцуя древний танец страсти, вызывая тихие стоны. Его рука легла на мою грудь, мягко сжимая. Сквозь ткань блузы он очертил пальцем орел моего соска, поглаживая отвердевшую горошинку. Выгнулась, толкая ноющую вершинку в его ладонь.

— Я хочу почувствовать тебя, — прошептал он на миг, оторвавшись от моих дрожащих губ, — Я хочу целовать тебя всю…

Грудь ныла от желания больших ласк, мне безумно захотелось разорвать жесткую ткань. Только его руки и губы могли успокоить измученную плоть. Наши бедра толкнулись к друг другу в инстинктивном движении близости. Я застонала в его губы, дрожа от желания.

И это неожиданно привело его в чувство. Руки Нейтона разжались, и он отшатнулся от меня, сжав кулаки, тяжело дыша.

— Больше. Никогда, — отчеканил он. — Никогда не провоцируй меня, Маккой. А сейчас иди. Мне надо успокоиться.

— А как же дополнительные занятия? — брякнула я.

— Ты издеваешься?! — он был так возмущен, что, не заметив, перешёл на «ты». Потёр лоб, хмурясь… закрыл глаза, тяжело дыша. Словно признавая своё поражение, обречённо хмыкнув, горестно сказал: — Я подумаю.

Глава 12. Это же как кошка с собакой! Пока кошка сидит, собака сидит. Кошка рванула — собака за ней! Шерсть дыбом, в глазах интерес! Природа! Влечение начинается с беготни

Глава 12. Это же как кошка с собакой! Пока кошка сидит, собака сидит. Кошка рванула — собака за ней! Шерсть дыбом, в глазах интерес! Природа! Влечение начинается с беготни

«Я хочу целовать тебя всю» — это единственное, что я слышала, когда Нейтон расставлял нас в спаррингах и поправлял ошибки.

«Я хочу почувствовать тебя», — чудилось мне, когда я следила за движениями его тела и нежные волоски на моих руках и на тыльной стороне шеи вдруг взъерошились от томительного предвкушения.

— Маккой, хватит ворон считать! — совсем не волнительно рявкнул Уотерфорд.

Моим спарринг-партнером оказалась девушка. Она была выше меня на полторы головы, плечиста, с впечатляющим бюстом и скромной, но не менее поджарой попкой. Ноги в облегающих трениках отчетливо бугрились мышцами.

— Сегодняшнее занятие ознакомительное, — вещал Нейтон. — Хочу посмотреть, кто на что способен, определить уровень вашей подготовки. Со следующего занятия будем уже работать более детально, прорабатывая слабые места защиты. Начали!

Всё занятие эта оборотница то и дело бросала меня на мат. Мои тычки и выпады она легко блокировала, уходя в защиту. С чем-чем, а с этим у нее было всё отлично. Я то и дело падала, кряхтя и охая, вставала, позволяя себя колотить, как боксёрскую грушу.

В конце занятия, когда наш мучитель выставил баллы и покинул поле, словно за ним гналась стая волков, я решила не вставать. Девушка подала мне руку, но я лишь отмахнулась, проблеяв слова благодарности за тренировку. Пожав плечами, она пошла на выход.

Ко мне подошли запыхавшиеся Маркус и Элли.

— Петушиная отрыжка! — изрек Марик, растягиваясь рядом со мной. — Это было мощно! Меня так давно никто не выматывал!

— Я никогда её не одолею, — пожаловалась друзьям.

Они проследили взглядом за уходящей оборотницей.

— Волчица? — строил догадки Маркус.

— М-м-м, не уверена, — Элли так же смотрела вслед. — Но что-то точно крупное. Какая-то кошка?

— Да хоть медведица! Чем мне это может помочь?! — горестно изрекла я, поворачиваясь на живот. — Я никогда её не одолею!

— Одолеешь! — уверенно изрёк Маркус. — Тебе стоит просто к ней внимательнее присмотреться. Правша она или левша? С чего начинает бой? Любая схватка нацелена на то, чтоб её быстрее закончить, а следовательно, она сразу прет с самыми сильными своими ударами, вкладывает всю энергию на нападение. Ты же мелкая. И твоя сила должна быть в выносливости. Твоя главная цель — вымотать. А затем останется повалить на лопатки очень быстрыми и верными ударами. Ну или же возможен вариант неожиданного нападения. Когда противник думает, что он точно сильнее тебя, а ты такая р-р-раз — и в дамках.

На память пришел вечер в городе, когда она стремительно разделалась с нападавшими. Как будто мы действительно были совершенно два разных существа в одном теле. Вспомнив о моей второй личности, я поняла, что послезавтра мне предстояло выпить очередную микстуру. Новую формулу. Чувство тревоги и безысходность заполонили душу. Мне действительно не хотелось принимать лекарство.

Возможно, стоило спросить у отца, что именно я принимаю? Почему-то раньше я никогда у него не интересовалась этим. И сегодня, когда он вручил мне пузырёк, взяла, даже не спросив. Просто плыла по течению, зная, что он делает так, как лучше мне. В следующий раз обязательно спрошу. Или, возможно, в городе есть подходящий алхимик, который сможет мне помочь, разгадает формулу, отринув все мои страхи? Я узнаю, что хочу, и не буду подвергать отца допросу, показывая, что не доверяю ему?

— Какие планы на эти два дня? — спросила я у ребят.

— О, особо никаких. — Элли меланхолично разглядывала облака, теребя кудри Маркуса одной рукой.

— А в город не собираетесь?

Она бросила на меня вопросительный взгляд: — А нам надо собраться?

Кивнула, обдумывая, как бы лучше спросить об алхимике.

— Мне надо… одним словом, возможно, вы знаете толкового алхимика? Умеющего держать язык за зубами?

Парочка переглянулась.

Маркус ухмыльнулся.

— Так и знал, что скучно с тобой не будет. Возможно, — он поднял руку, — только возможно, что у меня есть такой на примете. Но! — он сделал многозначительную паузу. — Я отведу тебя к нему только тогда, когда ты всё расскажешь, Маккой.

Я просительно уставилась на Элли.

Но девушка в этот раз изобразила типично вампирскую реакцию — «мне всё равно, каким бы милым существом ты ни была и что бы ни хотела — меня не прошибешь».

Не очень хотелось показывать, что я сомневаюсь в действиях отца и в необходимости смены микстуры. Но что-то внутри меня было категорически против принимать новое зелье.

— Я хочу проверить свое лекарство.

В их глазах читались жалость и реальное сомнение в моей адекватности.

— Понимаете, отец решил изменить формулу. И меня это беспокоит. Предыдущая неплохо справлялась.

— Да не очень-то и справлялась, — Маркус скептически скосил на меня взгляд. — Вон как оголодало на парня набросилась.

— Вообще-то я своим поступком спасла твой зад! Я не знаю, чем бы аукнулось твои «чухоблох» и «выпердок».

Он поморщился.

— Toucher*— произнесла Элизабет. — Она права, Марик. Приступ Алекс случился очень вовремя! Я не знаю, как могли эти двое отреагировать на твое оскорбление. Ведь сто раз тебе говорила, держи себя в руках при высшей знати! Им бы всё на дуэлях да поединках решать. А там уж ты, если не от рук одного, то от клыков другого точно бы долго очухивался!

— Я разнервничался, — проворчал он. — Но та магичка пыталась выехать за счет Алекс! Изначально я хотел приструнить только её. А потом меня понесло.

— Ну, ты можешь меня отблагодарить, — вкрадчиво произнесла я.

— Ла-адно, — решился парень. — Поедем завтра. Мой алхимик — нелегал, проворачивает делишки под вывеской парфюмера. Духи у него, кстати, тоже очень даже.

***

Мы стояли на пороге парфюмерной лавки. Если бы я сунулась в этот квартал одна, то ни за что не отгадала бы, что это именно она. Вывеска была написана какими-то символами и для меня была сущей абракадаброй.

— Нам обязательно нужно туда идти, ты уверена?

— Если не хочешь, можешь подождать в кэбе вместе с Маркусом.

Мы синхронно развернулись в сторону возницы и беседовавшего с ним парня. К сожалению, никто из нас не обладал достаточными средствами, чтоб обзавестись парокаром. Приходилось пользоваться общественным транспортом.

— О, нет. Это еще хуже. Посмотри на него, — она кивнула в сторону горностая. — Как глаза горят. Они общаются на одном языке. Попадая в такие места, он становится самим собой. Как бы он ни отнекивался — он дышит городом. Факультет оперативно-розыскной деятельности — его единственный шанс. Околачиваться в подворотнях под прикрытием, разговаривать на своем языке, одновременно зарабатывая хорошие деньги честным путем, продвигаясь по карьерной лестнице, давая будущее своей семье. Это с виду он беспечный и недальновидный… Не хочу ему мешать. Моё присутствие всё равно заставит его подбирать слова и быть более внимательным. К тому же я никуда не должна отпускать тебя одну. Без меня ты непременно попадёшь в какую-нибудь историю.

Я неожиданно для самой себя рассмеялась слишком громко и весело. Что ж, в последнее время меня можно смело называть мисс «жди беды».

Мы вошли в магазин.

— Я думаю, — похлопывая её по руке, ответила, — дело не в том, что ты боишься, что я попаду в историю, Элли. Просто ты не хочешь пропустить зрелище, если действительно что-то случится.

Элизабет угрюмо ответила:

— К счастью, в парфюмерной лавке приключений не встретишь.

Сзади раздалось вежливое хихиканье, заставляя нас обернуться. Пожилой господин в микроскопических гогглах стоял за длинным деревянным прилавком, покрытым многочисленными царапинами. Его жиденькие чёрные волосы были смазаны каким-то гелем, прилизаны плотно к голове, волосок к волоску. Узкие раскосые глаза и жёлтая кожа выдавали жителя востока.

— Вы так уверены в этом, мисс? — спросил он с улыбкой. — Некоторые верят, что духи — это волшебство в чистом виде. Аромат способен выразить самую суть вещей и людей, пробудить чувства, вызвать сладчайшие воспоминания или же, наоборот, поднять из недр подсознания все самые страшные тайны и секреты.

Элли эхом отозвалась:

— Страшные? Это мы любим, — говоря «мы», она явно подразумевала себя и излюбленные эмоции для представителей её крыла.

Азиат вышел из-за прилавка, приглашая рукой пройти вглубь магазина.

Пока вампирша нерешительно перебирала выставленные перед ней образцы ароматов, я принялась бродить среди полок. Здесь были флакончики с женскими и мужскими духами, шампуни, баночки с кремом, мылом, разнообразной цветовой гаммой помад, румян и туши для ресниц — всё, чтобы можно было заботиться о красоте. Привлекали внимание масла и эссенции для ванн в хрустальных бутылочках, жестянки с мазями из трав, разнообразные крошечные коробочки.

На нижних полках размещались ароматизированные свечи и чернила, соли, благоухающие гвоздичным маслом, корзиночки с сухими цветочными лепестками и горшочки с бальзамами.

Азиат забегал своими маленькими глазками, видя, что я пробегаюсь по содержимому полок, буквально что-то вынюхивая.

А мне всего на секунду показалось, что я услышала запах Нейтона: хвои и морозных ягод.

Алхимик проводил меня взглядом и задумчиво пробормотал, словно разговаривал сам с собой:

— Интересно, почему многие люди имеют свой уникальный запах?

Я невозмутимо спросила:

— Имеете в виду, выбирают духи с уникальным ароматом?

— Нет, у них кожа сама по себе пахнет. Вот ваша подруга, к примеру, сейчас пахнет мёдом, — и он кивнул в сторону Элли. — Во время трансформации, конечно, этот запах неминуемо теряется.

Я уставилась на него с некоторым удивлением. А он вкрадчиво продолжал:

— У каждого есть свой запах. У одних кожа пахнет, как горький миндаль или фиалка, а у других… другие пахнут сливой, или пальмовым маслом, или свежим сеном.

— Или морозной ягодой… — задумчиво подхватила я.

Он взглянул на меня с одобрительной улыбкой:

— Именно так! Поэтому найти похожий запах в аромате практически невозможно… это уже алхимия, не парфюмерия.

Хозяин лавки снял гогглы и принялся тщательно их протирать, скрывая за этим жестом некоторое замешательство.

— Вы знаете, — обратился ко мне, — вы очень интересный экземпляр. Вампиры и оборотни могут чуять запахи Двуликих и людей. Обострённое обоняние дает им их вторая ипостась. Но вы… я не чувствую в вас двуликости, неужели такое возможно? Неужели вы и в самом деле способны почувствовать индивидуальный запах человека? Никогда не слыхивал, чтоб человек мог.

Я не понимала его замешательства и чему он так удивлялся. Я лишь сделала предположение. Он сам затеял этот разговор, и мне казалось, специально, чтоб выведать скрытые цели нашего визита. Так сказать, прощупывал почву. Решила не терять времени даром и не поддаваться на его непонятные разговоры.

Из расшитой вышивкой сумочки извлекла пузырёк, протягивая ему.

— Микстура имеет первоочерёдную важность для меня, — обратилась к алхимику, — но формулу недавно изменили. И я не знаю, какие использованы ингредиенты. Не могли бы вы помочь разобрать эту смесь на составляющие?

Он взял бутылочку, аккуратно открыл, принюхиваясь. И тотчас отшатнулся, его глаза расширились от ужаса.

— Могу я спросить, мисс, где вы раздобыли этот состав?

Мне не понравилась его реакция.

— Это не имеет отношения к делу, — постаралась говорить как можно увереннее. Хотелось засыпать его вопросами, так как он явно не мог справиться с выражением какого-то благоговейного ужаса на лице. — Мне рекомендовали вас как человека, умеющего хранить секреты и знающего толк в приватных заказах!

На его эмоции тут же подтянулась Элли.

— Что у вас происходит? — промурлыкала она, стараясь встать как можно ближе к азиату.

— Н-нет, ничего, — он поспешно нацепил очки, приходя в себя и отходя от вампира подальше — Скажите, мисс, что вы обычно делали с этой настойкой?

Я колебалась. Стоило ли ему это рассказывать? Хотя в самом вопросе, как и в ответе не было ничего предосудительного.

— Я ее принимаю два раза в неделю.

— Пустые небеса! — прошептал он. — И… как давно?

— Да что такое?! — не выдержала и спросила слишком громко. — Давно, с пятнадцати лет.

Из-под прилавка он достал белый платочек и быстро промокнул выступившую на лбу испарину.

— Так вы возьметесь за дело? — совсем не тактично поторопила с ответом.

— Да, — он поспешно кивнул, — только погодите минуту.

Алхимик скользнул в подсобку и быстро вернулся. Он принес маленький хрустальный пузырёк с бледной, слегка светящейся жидкостью.

— Что вы делаете? — спросила, когда он достал еще один платок и вылил несколько душистых капель на льняную ткань.

— Прислушайтесь ко мне, мисс! Это очень важно! И поверьте, я не желаю вам зла. Взамен вашей микстуры я дам вам это, — и он протянул платок мне.

Мы с Элли мрачно уставились на него с немым вопросом.

— Никогда не нужно вдыхать аромат прямо из флакона, — по-своему расценил наше молчание азиат. — Лучше сначала дождаться, пока улетучится спирт, тогда на ткани останется чистый запах.

И он поднёс ко мне платок. Меня спасла Элизабет, первой уткнувшись носиком прямо в его середину, глубоко вдохнула и, отстранившись, изрекла: — Ничего особенного.

Я опасливо потянулась следом, всё же Элли была вампиром с автоматическим пропуском в вечную жизнь. Но сделав неуверенный вдох, я с удивлением уставилась на алхимика.

— Скажите, мисс, какие запахи вы можете различить в этой настойке?

Вопрос был странным, как сам азиат, его лавочка и эта смесь. Я что, парфюмер, чтоб разделять запахи на компоненты? А уж тем более разделить компоненты сложной смеси — уж было очевидно, что так тщательно хранящаяся жидкость — не подвальная разливайка.

Но всё же, я еще раз склонила голову, вдохнув аромат.

— Отчётливо слышу апельсин, амбру и… мох? — замолчала. — Мох?

Азиат, казалось, был удовлетворен ответом.

— Не всё потеряно! — загадочно изрек он, пытливо рассматривая мое лицо. — То, что я вам скажу, может показаться полным мракобесием. Но выслушайте меня и задумайтесь, прошу! Обычный человек не смог бы распознать ингредиенты смеси. Он, возможно, смог бы определить главную составляющую — апельсин или амбру, но не более глубокие оттенки! Они лежат за пределами человеческих возможностей… Вы понимаете, что я хочу сказать?

Элли протянула руку и опять принюхалась к платку.

— Не слышу мох, — пожаловалась она.

— Просто аромат не рассчитан на вампира, юная мисс.

Я нахмурилась. Мне совершенно не нравилось то, чем обернулся наш визит. Всё, что я хотела, — составляющие микстуры. А получила кучу двусмысленных намеков, загадочных взглядов и непоняток.

— Я сделала ошибку, придя сюда, — разочарованно покачала головой. — Всё, что мне надо, — ингредиенты.

— Зачем? — спросил азиат.

— Что, простите?

— Ну узнаете вы их через неделю, — он всматривался в моё лицо, словно перед ним стояла не обычная человечка, а какое-то диковинное существо. — Что вы будете делать с этой информацией?

Я неопределённо пожала плечами, доставая пухлый конверт с деньгами. Оставив его на прилавке, подхватила подругу под руку и потащила к выходу, игнорируя последний вопрос алхимика. — Я вернусь через неделю. Надеюсь, всё будет готово. Я пришла с вопросами к вам, а не вы ко мне! Ответов я не получила, зато загадок нагребла полный короб!

— Мисс, — он спешил за нами, — прошу, послушайте старика! Всего неделю, одну неделю воздержитесь от принимаемой вами микстуры и просто подышите этим, — он вложил мне флакончик с белой жидкостью. — Так, как я вам показывал, на платочек, всего пару капель! А не хотите, так и не надо. Всё лучше, чем убивать себя.

Дернув ручку входной двери, я выскочила из лавки.

★★★★★★

Туше́ (фр. Toucher)* — меткий колкий ответ, удачный словесный выпад. Признающий поражение в словесной перепалке произносит «туше», что в переводе на наш означает что-то вроде «Один-ноль в твою пользу!».

Стремительно преодолев расстояние между магазинчиком и стоящим у его входа экипажем, всем на удивление, самостоятельно влетела по ступенькам, плюхаясь на мягкое сиденье.

Внутри меня нарастали беспокойство и предчувствие надвигающейся беды. Вопросы, словно иглы, кололи и ранили один за другим: неужели всё, что сказал алхимик, — правда? Зачем отцу так поступать со мной? Меня планомерно травят все эти годы? Что это за микстура? Отец хочет меня убить? Киллиан с ним заодно? Кто мне поможет? Что мне делать?

Страх. Липкий всепоглощающий страх расползался от позвоночника, сковывая моё тело и душу.

А я говорила тебе! Говорила! Говорила! — визжа, моя вторая половина крутилась юлой и скалилась. Я сжала голову руками, пытаясь избавиться от галлюцинаций, но они не желали отступать, а звучали всё громче и громче.

Маркус и Элли заняли свои места в кэбе, с тревогой всматриваясь в моё лицо.

— Алекс, с тобой всё в порядке? — участливо спросила девушка.

— Не совсем, но повода для беспокойства нет.

Это была правда, хоть она и была близко, но брать узды правления не собиралась.

— Куда дальше? — спросил возница.

— Домой? Возвращаемся в кампус?

Я кивнула.

Присвистнув, он ударил хлыстом по крупу лошади, и кэб мягко тронулся с места.

Не хотелось разговаривать совершенно, и друзья, к счастью, это понимали и не лезли с вопросами.

Воспоминания то уносили меня в детство, то прыгали в юность, на самое начало моих приступов. Из глубин памяти выныривали осколки каких-то событий, что раньше мне не помнились: вот я сгораю от температуры и отец заботливо протирает моё горячечное тело, он выглядит взволнованным. Вот он дает мне первую порцию лекарства. Затем я практически разношу весь дом в пух и прах, беснуясь в своём безумии. Вот я грызу громадный шмат кровавого мяса и тут же меня тошнит. Пустые небеса, где я его взяла и чьё оно? Мои руки по локоть в крови. Я размазываю чью-то кровь по лицу и хохочу.

Я погружаюсь в воспоминания так глубоко, что даже не понимаю, каким чудом смогла увидеть лицо Киллиана, проскользнувшее в окошке. Что он делает здесь? Следил за мной?

Решение приходит моментально. Я спрошу у него! Прямо сейчас! Ведь Кил всегда был рядом, практически рос вместе со мной…

А что, если они заодно? Слишком опасно… Если они узнают, что мы знаем, они нас убьют?

Не сдержавшись, фыркнула от такого предположения. «Если бы они хотели нас убить, то давно бы так и сделали». Но всё же разговор стоит начать издали.

Дав знак вознице и заверив друзей, что я отойду буквально на минуту, выскочила, пытаясь догнать парня.

Неожиданно накативший туман опустился и окутал меня, словно молочная пелена.

«Забытые боги! Только этого сейчас не хватало!». Зло глянула на торчавшие трубы, клубящиеся дымом. Большой дым*, а именно так называли местные Лондон, сейчас представал во всей своей мрачной красе. Воздух города был переполнен угольным смогом. Даже солнечный свет не мог пробиться сквозь него. Словно мистическая волна накатила и укрыла плотным покровом марева.

Если я хочу перехватить Киллиана, мне стоит поторапливаться, так как совсем скоро я не увижу ничего ближе своего носа.

Заприметив его рыжую макушку, поспешила за ним.

— Ки-ил, — громко позвала я. — Киллиан Фокс!

Классическое дамское платье, из тех в которых нам следовало появляться в городе, мешало перейти на бег, и я семенила мелкими шажками с максимальной скоростью, на какую сейчас была способна.

Я позвала его снова, и мне даже показалось, что он услышал, чуть замедлился, озираясь, но потом продолжил свой путь.

Куда ты бежишь, дура? Возвращайся наз-з-зад!

Зло сцепив зубы, игнорируя голос, продолжала упрямо следовать за оборотнем.

Но вскоре мне пришлось сбавить обороты, так как я уже не шла, а, казалось, плыла, не видя своих ног. Лица прохожих начали тонуть в сизом мареве. Лишь звуки: голоса людей, стук подошв по камням мостовой, цокот копыт лошадей да лай собак, — были моим ориентиром. Остановившись, осознала, что действительно совершила глупость. Ко мне пришло понимание, что я не знаю, откуда пришла и даже в каком направлении центр города, где было намного безопаснее, чем здесь. Там хоть на улицах были газовые фонари.

Развернувшись, выставив вперед руки, аккуратно двинулась в обратную сторону.

Это была какая-то катастрофа! Совсем скоро я перестала видеть даже очертания своих рук!

— По-о-о-оберегись! — раздалось справа. Сначала рядом проехала невидимая лошадь, а затем и невидимая повозка, которая глухо простучала своими металлическими ободами по камням.

Сердце ухнуло.

Держись ближе к стенам зданий! — она так же нервничала, настороженно вслушиваясь в окружающие звуки.

Медленно шла вперед, неоднократно спотыкаясь обо что-то или о кого-то, наконец натолкнулась на стену и пошла вдоль неё. Моя рука, ощупывавшая один кирпич за другим, несколько раз проваливалась в пустоту, где когда-то были стёкла в окнах, местами заткнутые подушками. Затем, нащупав угол дома, поняла, что пришла к перекрёстку… или к концу улицы?

— Забытые боги! — не сдержавшись, воскликнула в сердцах.

Услышав рядом шаги, спросила кого-то:

— Извините, как пройти к центру? Или, возможно, вы знаете, где находится ближайшая парфюмерная лавка?

Хриплый и одновременно приглушенный голос, словно мужчина кутался в шарф, ответил мне:

— Вон туда, — и я поняла, что она права, а я дура и есть. «Раз не видно говорящего, то не будет видно и направления, куда он показывает».

Туман постоянно менял свой окрас. Сперва, когда он только стелился по дороге, он был бело-синим, затем сделался темно-серым, а теперь в нем появлялись коричневые всполохи.

Я, помня, что точно никуда не сворачивала, продолжила идти прямо.

Отпустив угол здания, аккуратно пошла вперёд. Мне казалось, что это ночной кошмар, а не реальность. «Больше никогда, никогда не пойду никуда одна, — обещала себе, — только бы выбраться в этот раз».

Неожиданно подол платья отяжелел, а ноги стали утопать в вязкой жиже грязи. По инерции сделала ещё несколько шагов вперед, погружаясь в вязкую трясину по колени. Предприняв попытку рвануть назад, тут же остановилась, чувствуя, что погружаюсь ещё сильнее. От того, что я стояла на месте, не полегчало — меня просто стало засасывать медленнее.

— Помогите! — заорала я в никуда, затравлено озираясь по сторонам.

Разом вспомнила рассказы отца о том, что в прибрежной линии реки из-за загрязнений и частых отливов постоянно тонут люди, теряя дорогу. В голове всплыли все его поучительные беседы о том, что мне нужно быть острожной во время тумана. Он объяснял мне, что во всём виноваты паровые двигатели, стройка и прогресс. Фабрики и заводы, частные дома жителей города, кто подкопил на установку чудо-агрегата — все включают свои печи, камины, котлы, кто для чего — для работы, приготовления пищи или согрева, но итог один — плотный туманный смог, окутывающий город. Плотнее всего он бывает в час пик и, как правило, развеивается в течение трёх часов после.

У меня не было этих трёх часов, чтобы кто-то меня заметил и помог выбраться. Я чувствовала, что до этого времени утону.

— Помоги-ите! — заорала сильнее, надрывая горло. Из моих глаз брызнули слёзы. Мне было страшно, горько, обидно и очень, очень одиноко.

Никто не спешил мне на помощь.

12.2

Алгар Веттино

Я почувствовал знакомую тянущую боль в челюсти. Как будто все зубы разом решили воспалиться. За этой болью обязательно последуют голод и оглушающая жажда. Я не кормился уже неделю. Ровно с понедельника, когда выпил эмоции Лекси в столовой. Кстати, совсем не тот коктейль, который я люблю. Вместо агрессии, страха и ужаса — похоть и сладострастие. И вот результат — подавляю свою природу, оттягивая кормление как можно дольше. Но я не хотел сейчас призывать девушку к исполнению обязательств, так как у меня были и другие, более порочные желания. Только мои милые рыжеволосые «бабочки» могли их удовлетворить сейчас. Секс с приправой насилия — трахать их всех, выпуская флёр… Когда это появилось во мне, интересно? Нет, я не стал таким, обзаведясь клыками. Вампиризм не сделал меня больным извращенцем. Ответ сам напрашивался. Это всё она, рыжая бестия, не дающая покоя. Я одержим ею. Пытаюсь заменить недоступную мне женщину другими. Осталось продержаться год общего обучения, а там время расставит всё на свои места, уеду подальше, забуду.

— Я готов, — голос Нейта вырвал из размышлений.

— Давненько ты не составлял мне компанию! — ухмыльнулся, хлопая друга по плечу.

Он бросил на меня мрачный взгляд, ничего не ответив. Вызванный к указанному времени кэб уже ждал нас за воротами академии. Туда, куда мы направлялись, не стоило ехать на собственном транспорте. Слишком приметно.

— И очень об этом жалею, — хмурясь, выдал он. — Воздержание в таких вопросах напрочь отбивает мозги, заставляя думать не той головой.

Понимающе хмыкнул.

Нам повезло, и возница оказался оборотнем. На город опять опустился отравляющий смог. Но Двуликим это явление доставляло дискомфорт разве что в обонянии. Мы видели сквозь туман, хоть и немного смазано.

Практически всю дорогу мы оба молчали, думая каждый о своём. Неожиданно Нейтон всполошился и потребовал остановки.

Удивлённо приподнял бровь.

А он уже чуть ли не выскакивал на ходу.

Нейтон Уотерфорд

Ехал и думал о ней. Вспоминал её глаза, податливое тело, манящий рот…

Снова не устоял! Повёлся, как дурак, на этот глупый вызов. А во всём виновата сила альфы. Барс не терпел, чтоб в нём сомневались. Александра выплюнула оскорбление прямо в лицо. И в чём усомнилась? Что не смогу её просто обнять.

А я ведь и правда сомневался! Как оказалось — не зря.

Похоже, сегодня выбранная мною «бабочка» будет брюнеткой с зелёными глазами.

«Пустые небеса, докатился до самого дна, уже и запах её везде чудится»!

Горьковато-сладкая дымка кофе, приправленная апельсином, застыла в плотном одеяле тумана. Только она так пахла. Повел носом, желая втянуть наваждение в себя полностью. А запах только усилился.

Сквозь туман увидел стоящий кэб и заламывающую руки Элизабет Макмиллан возле него. Девушка ходила туда-сюда, постоянно вглядываясь в глубину улицы. В груди нехорошо кольнуло, и, сам того не заметив, уже очутился возле неё.

Она испуганно отпрянула и зашипела, не ожидая встречи.

— Что случилось? — пропуская необходимые этикетом приветствия и не спрашивая, каким ветром их занесло в самые опасные кварталы города, перешел сразу к делу.

— Ох, — она глянула влево, — Алекс ринулась догонять помощника своего отца, а тут туман накатил. Марик за ней побежал, но что-то их долго нет…

Коротко кивнул, развернулся в сторону улицы, куда ушла Александра, втянул глубоко воздух, смог и её запах. Отмел лишнее, фокусируясь только на её аромате. Он красной нитью заскользил по улице, четко пульсируя, указывая путь. Сорвался на бег. Мне даже дышать было больно. Страх сковывал сознание: вдруг на неё напали или она угодила под копыта лошади? Или упала в канализационный люк? Она такая хрупкая, что от падения может сломать себе шею или повредить позвоночник… И я уже ничего не смогу сделать. Только смотреть на её мертвое тело… Барс зарычал, отминая сомнения. Нет, она жива! Зверь был уверен и чётко вел по следу.

— Куда бежим?

Веттино догнал и поравнялся со мной.

Молча махнул рукой прямо.

— Ты же знаешь, что там, да?

Мрачно всматривался в более плотный туман, стоящий над рекой. Знаю. И уже догадывался, что увижу. Почти на бегу оторвал кусок длинной доски от какого-то забора. Если Александра там, то без рычага нам не обойтись.

— Помогите, — услышал её жалобный писк, и кровь застыла в жилах.

Она стояла уже по пояс в трясине. Дрожащие ладошки были прижаты к груди. По щекам беспрерывно текли слёзы, но она не шевелилась, не пыталась их смахнуть.

Увидев нас, окаменела еще больше, лишь только слёзы хлынули градом.

Судорожно сглотнул, неожиданно ставшую вязкой слюну. Времени медлить не было. Подбадривая, кивнул Маккой, молча положил доску на жижу. Обернулся на вампира в недоумении. Алгар стоял столбом с приоткрытым ртом, часто дыша.

— О небеса, прекращай свои извращенные замашки! — гаркнул со всей силы. — Ты прямо сейчас решил словить кайф?!

— Прости, это все воздержание. На минуту потерял контроль! Лекси, милая, потерпи минуту, сейчас мы тебявытащим! — Алгар подошел к краю нашего самодельного мостика.

Распределились — Алгар держит доску, я ползу за Маккой.

Она молчала и доверчиво тянула ко мне руки. Сердце гулко ухало в груди.

Схватил её за запястья, рывком подтягивая к себе. Юбка отяжелела и тянула назад. Скрипнув зубами, перехватив её за плечи, потянул на себя сильнее. От такой хватки точно останутся синяки. Александра кулем упала на меня сверху, обмякнув. Уткнулась лбом в ворот рубашки, всхлипывая, размазывая грязь вперемешку со слезами.

А во мне неожиданно вскипела ярость. Как будто внутри взорвалась ослепительная молния. Тот страх за неё, адреналин, что я испытал, должен был найти выход.

Я сжимал её узенькие плечи, волоком таща к твердой земле, и единственным моим желанием было сдавить её так, чтобы треснули кости. Я был готов умереть от облегчения, что опасность миновала, хотел расцеловать её испачканное тиной лицо, а потом разорвать на части голыми руками.

— Скажи, забытые боги, что ты забыла на задворках Лондона?! Что ж тебе на месте-то не сидится! — не сдерживаясь, прорычал ей в лицо. — Чтоб ноги твоей больше не было на этих улицах, иначе я сам лично прикую тебя к каминной решетке!

Её растерянный взгляд сфокусировался на моем лице. Глаза полыхнули зарождающимся гневом, тогда как слёзы продолжали стелить влажные дорожки по грязным щекам. Не вытерпев, достал платок, схватил Александру за подбородок, заставляя смотреть на меня, вытер ей лицо, с силой нажимая на местах застывшей грязи.

— Убери руки, чухоблох! — она с вызовом смотрела в мои глаза, и мне даже показалось, что Маккой вот-вот набросится, повалит на землю и устроит драку.

— Спасибо, Нейтон! Ты так вовремя спас меня! — ехидно парировал.

— Спасибо, Нейтон, что набросился на меня, как цепной пёс! — перекривила мою интонацию.

Мы стояли друг напротив друга, всё больше наливаясь злобой. Напряжение между нами становилось невыносимым.

Вкрадчивый виноватый голос прервал наш испепеляющий поединок взглядов, искусно вклиниваясь в напряжённое молчание, и разом с ним все эмоции как водой слизало:

— Прошу прощения, друзья! Я немного не в себе, поэтому чуть-чуть потерял контроль над флёром. Не сдержался. Давайте сейчас вдохнем поглубже, согреем нашу Лекси и спокойно обсудим, как так получилось, — он подошел поближе, уже смотря только в мою сторону. — Считаю своим долгом, друг, выразить своё восхищение и благодарность. Как быстро ты сориентировался, как замечательно контролировал ситуацию! Словно чувствовал милую Лекси с самого начала нашего стремительного забега! Или это так и есть? — его пытливый взгляд изучал наши лица.

Рыкнув, выпустил Александру, чуть не толкнув. Она зашаталась и сделала шаг назад, но Веттино ловко подхватил её за талию.

— Я думаю, — промурлыкал вампир, тыкаясь носом в её влажные волосы, впитывая в себя остатки страха, наслаждаясь, — нам необходимо поймать экипаж и вернуться в кампус.

— Уж без меня, — хмыкнул, оглядывая их парочку, — справитесь.

Во мне начинала вновь подниматься волна ярости. Видя её бледное лицо, вспоминая застывший ужас в глазах и беспомощность, всё, чего мне хотелось, — это перекинуть Александру через колено и отхлестать по заднице! Чтоб неповадно было бродить по злачным кварталам! Глубоко вздохнул. Мне сейчас просто необходимо снять напряжение. Сперва обернуться и пробежаться как следует, успокоить зверя, а затем… затем закончить вечер так, как планировал!

— Алгар, — привлёк внимания друга, на ходу раздеваясь. — Будь добр, завези мои пожитки в «Розовый бутон». Я пробегусь.

★★★★★★

Большой дым* — с XVIII века англичане часто называют свою столицу «большой дым» («bigsmoke»). Это не удивительно, Лондон периодически покрывает смог — смесь дыма с туманом, которая резко снижает видимость, приводит к несчастным случаям, человеческим жертвам, усиливает коррозию металлов. Смог атакует Лондон только осенью и зимой, с октября по февраль. Весной и летом этого бедствия не наблюдается.

12.3

Александра Маккой

— Ох уж эти оборотни, — Алгар явно пытался меня отвлечь, — им бы всё рычать да кусаться.

Неопределённо повела плечами. Мокрая юбка холодила кожу, в ботинках чавкало, я замерзала и у меня зуб на зуб не попадал, но всё, о чем я могла думать, — это о «Розовом бутоне». Было ясно, что это бордель и именно туда Нейтон собрался отправиться!

— Какой же он болван! — в сердцах воскликнула, обхватывая себя за плечи. — Была бы моя воля — поколотила бы там, на месте.

— О, милая Лекси, даже я не захотел бы вступать с ним в бой. Я сколько угодно могу побеждать на мечах, но его хук справа словно таран. А подставлять своё лицо под его когти вообще никому не посоветую! — он нахмурился, осматривая меня всю разом. — Надо поспешить, тебе стоить принять и ванну и переодеться.

Алгар достал несколько летунов.

— Кому послания?

— Одно Макмиллан и её дружку, пишу, что с тобой всё в порядке. Очень любопытно, куда запропастился горностай, если должен был догнать тебя? А второе в «Розовый бутон», пока мы доедем до академии, ты окоченеешь. Поэтому обзаведемся ещё одним общим секретом — отогревать тебя будем в борделе.

От собственной двусмысленной фразы сверкнул глазами и плотоядно улыбнулся.

— Я…

— О, не волнуйся, я всего лишь имел в виду горячую ванну да чистую одежду. Надеюсь, у них найдётся что-нибудь приличное.

Здание борделя оказалось совсем близко. На вывеске была нарисована орхидея, самая её сердцевина. Она будила какие-то порочные ассоциации, во влаге на кончиках лепестков и в липком лоснящемся пестике было что-то глубоко эротичное.

Проследив за моим взглядом, Алгар глубокомысленно изрек: — Пожалуй, нет на свете более пошлого цветка, чем этот.

Я нервно сглотнула.

— Странный выбор, — мы подошли к черному входу здания, — расположение борделя. Окраина города. Весь цвет аристократии любит захаживать в публичные дома ближе к центру, а этот совсем на отшибе.

— О, потому что это совершенно особое место. Двери «Бутона» открыты только Двуликим. В этом месте каждый гость может стать «бабочкой» на ночь. Если есть такое желание.

— И даже ты? — недоверчиво хмыкнула. — А как же запах? А если на всех друг друга не хватит? Что, совсем нет… штатных «бабочек»? А как же лица? Ведь потом, в обществе, можно без труда узнать друг друга?

— Смотрю, тема тебя заинтересовала? — он лукаво улыбнулся, но всё же ответил. — Каждый гость принимает специальную ванну. Особые гели забивают и глушат запах на несколько часов. Ну и с лицами в «Бутоне» колдуют. Никто никого не узнает. Если сам партнер не захочет открыться.

— И что, ни один оборотень не учует? И все двуликие могут быть тем, кем хотят, и с теми, с кем хотят?

Он серьёзно кивнул.

— И Нейтон тоже, — зачем-то уточнил Алгар и стрельнул в меня пристальным взглядом.

— И зачем мне эта информация? — зло буркнула я.

Он развернулся и задумчиво произнес:

— Потому что, я, кажется, только сегодня понял, о ком ты говорила на сфере правды.

Мои щёки предательски покраснели. Отнекиваться я не видела смысла. Всё равно вампир узнает, так или иначе. Я понимала, что в присутствии оборотня начинала вести себя неадекватно. Он будил во мне какие-то невообразимые чувства. Злости и коварства, например!

— …но мы об этом поговорим при более благоприятных обстоятельствах, — следя за моей реакцией, продолжил Алгар.

В стороне от нас деликатно кашлянули.

К моему удивлению, за дверью оказалась небольшая стойка ресепшна. — Это же чёрный ход, зачем тут встречающий?

— В эту дверь заходят обычно во второй своей ипостаси, — пояснил Алгар. — администратор фиксирует прибывших и выдает чистую, а бывает, что и новую одежду, взамен испорченной. Человечки тут под запретом, но ради нас сделали исключение. Поэтому мы заходим с тобой через чёрный ход, чтоб не привлекать внимание.

— Добрый вечер, мистер Веттино, — как по волшебству, ожил и заговорил молчавший до этого мужчина. — Получили ваше послание, и комната для леди со всем необходимым уже готова.

— Спасибо, Альфред, — коротко кивнул вампир. — Мистер Уотерфорд скоро к нам присоединится. Возьмите его одежду, она нуждается в чистке.

Старик уважительно кивнул и обменял одежду Нейта на два ключа.

— Ваш номер, как обычно, — пояснил старик, протягивая ключи. — Для леди, уж простите, но комната в крыле «бабочек». Не хотелось бы подвергать её опасности со стороны гостей. А в крыло наших девушек вход категорически воспрещен.

Я нахмурилась, но взяла предназначенный для меня ключ и последовала за вампиром.

— А почему я не могу остаться в твоей комнате?

Алгар расхохотался.

— Лекси, милая, — даже за плечи приобнял. — Ты со своей наивностью иногда поражаешь. Ну право, будет глупо, придя в «Бутон», не испить его нектар! И, поверь, твоя компания мне очень приятна, но сегодня вечером я желаю чего-то более…

— Рыжего, — ляпнула я, не подумав.

— А ты, смотрю, не упустишь возможность уколоть, — в то же мгновение он прижал меня к стене. — Не забывай, малышка Лекси, что хоть я и бываю мил и практически всегда стараюсь себя хорошо вести, но внутри я остаюсь монстром.

Рукой он разорвал на мне юбку, обнажая грязные ноги, облепленные панталонами.

— Если ты так жаждешь остаться в моей комнате — пожалуйста, — его рука огладила мое бедро, — но будь готова быть моей «бабочкой» на всю ночь.

Этот мерзавчик напросился сам!

Моё колено влетело в его пах со всего размаха. Он зашипел, согнувшись пополам, держась за ушибленное место. А я победно оскалилась.

— Сам виноват, — бросила на ходу, поспешно влетая в крыло «бабочек». Развернувшись победно напомнила, — сюда вход воспрещён!

Его глаза пылали чернотой ночи, он улыбнулся как-то по-звериному жутко, но продолжил стоять у самой границы запрещенного крыла.

— Ох и бестия!

И мне даже на минуту кажется, что в его голосе сквозит восхищение.

— Очень любопытно посмотреть, чем же всё это закончится для барса, — зачем-то дополняет он и я испуганно замираю.

А он-то тут причем?

— Ну я пойду? — ухмыляется он.

— Иди-иди, — киваю, продолжая нерешительно топтаться на месте. За многочисленными дверями вразнобой звучат музыка и переливы смеха.

— Ага, хорошо, — он отступает, делает несколько шагов, а затем поворачивается. — Но я всё равно найду как тебя проучить, киса.

Слежу, пока его фигура не скрылась за поворотом. Вздох облегчения получился слишком громким.

В дальней комнате отворилась дверь, и в проходе показалась белокурая головка юной девушки.

— О, а вот и вы! — она прислушалась и быстро зашептала. — Идите же быстрее сюда! Мадам предупредила, что вы у нас особая гостья, но лучше бы вас никто не видел до омовения. Уж простите, но пахнете вы человеком.

Я поспешила к ней, подхватив подол разорванной юбки.

Как только я вошла в комнату, она захлопнула дверь, вздохнув с облегчением.

— Уф, пронесло, к счастью. Девочки не очень любят новеньких, — виновато пробормотала девушка, суетливо наливая в медную лохань горячую воду, одновременно добавляя травы и ароматный гель. Он бурлил и пенился.

Я оглядела комнату. Значительную её часть занимала двуспальная кровать с резной деревянной спинкой, изображающей лес и выглядывающих из чащи волков. Застеленная вылинявшим от бесчисленных стирок покрывалом, она казалась чистой и мягкой. На прикроватном столике горела масляная лампа с абажуром из рубинового стекла, заливая комнату розоватым сиянием.

— Сейчас подкину дровишек и можно залезать, — девушка обошла стоящую у очага лохань и принялась подбрасывать в разгорающийся огонь небольшие поленца. — Вы бы пока разделись, мисс!

Незамедлительно прислушалась к её совету.

Это становится традицией — каждые выходные проводить в борделе!

Девушка тактично отвернулась, когда я нагишом прошлёпала к ванне.

— Я помогу вымыть голову и спину, а уж остальное сами! Мне надо спешить. Сегодня Мадам организовывает праздник. Будет много гостей, а значит, и денежек.

— О-о-о, — я блаженно простонала, вода была восхитительно горячей, и по моим заледеневшим ногам пробежали тысячи колючих мурашек. Окунувшись с головой, вынырнула, позволяя девушке намылить голову. — Что за праздник?

— Маскарад. Запрокиньте голову, — скомандовала она, смывая пену с волос.

— У вас проводят балы? — удивлённо уставилась на девушку. В ней было что-то лисье. А может, она лисичка и есть.

— Ну, наши вечеринки сложно назвать балами, но очень похоже, — она деловито втёрла мне гель в спину, затем опять смыла. — Только вам туда нельзя! Мадам сказала передать, чтоб дверь вы закрыли на ключ и не выходили до тех пор, пока мистер Веттино не будет готов уходить. Сидите как мышка… пожалуйста.

Ага, разбежались и сразу послушались! Мы ж сходим на бал блудниц, да? Да?! Когда же ещё можно увидеть такое?

«Нет, мы будем послушными и не будем привлекать внимание! Всё, что я хочу, — это спать!»

Лгунья! Нам же любопытно!

— … так что разве что они зайти смогут. Но тогда уж сделайте вид, что вы одна из нас и выполните просьбу. Но потом — сразу назад.

— Прости, что ты сказала?

— Ох, — она деловито подняла меня, натирая всё тело травами и гелем. Заставила опять окунуться. — Какая вы маленькая. Тут и мыть-то особо нечего! Только уж сами все свои прелести омойте.

Я густо покраснела, когда поняла, о чём она.

Пока я приводила свои прелести в порядок, девушка ловко прошмыгнула к небольшому шкафу, достала нечто, отдаленно напоминающее платье.

Подав полотенце для интимных частей, деловито промокнула мои волосы сама.

— Вот, сейчас обсохнете и наденем платье. Покушать постараюсь принести через пару часов. Постучу вот так, — и она простучала затейливым стуком.

— О чём ты говорила, кто может зайти сюда? — напомнила свой вопрос.

— А, так девушки-служки. У них есть ключи от всех комнат. Ванну убрать да прибраться. Мы иногда помогаем им, если рук не хватает. Так что может быть и такое, что попросят помочь. Чтоб не рассекретить ваше пребывание, вы уж помогите, — она метнула в меня виноватый взгляд. — Нет-нет, не бойтесь. Их никто не заказывает. И клиенты на них даже не смотрят. У нас строгие порядки. Тем более сегодня помощь может понадобиться разве что ванны набрать перед самим маскарадом.

— А что у вас, и костюмы, и маски есть?

— Маски? — она удивилась. — Нет, что вы! Мадам щедро тратит деньги на организацию вечеринок. В такие дни у нас все на зельях, — сказано было с гордостью.

— На зельях?

— Да, неужели не слышали?

Я отрицательно качнула головой.

— Уж не знаю, где Мадам их берёт, но это настоящая магия! Есть несколько видов. Но самые популярные — изменение внешности «бабочки». Если клиент хочет, чтоб мы явились в образе какой-то конкретной девушки.

Я хмыкнула, думая, что именно этим уж точно воспользуется один знакомый вампир.

— А если я захочу одновременно? И изменить свою внешность, и заказать того, кого хочу?

Она отрицательно махнула головой: — Не, так нельзя. Два зелья одновременно нельзя использовать. — Давайте-ка, — она протянула мне платье, — раз уж я с вами заболталась, помогу одеться.

Я поблагодарила за помощь. Она открыла шкафчик и я ахнула. Такого количества фривольного, порочного нижнего белья я никогда не видела!

Коротенькие трусики, в отличие от наших, достигающих почти колен и заканчивающихся крючками для чулок, заканчивались сразу за тем, что прикрывали. Они были сшиты из тончайшего кружева или из наслоения лент, а были и шелковые с задорными воланчиками. Такого количества расцветок и стилей, что у меня разбежались глаза!

— Это всё твоё? — благоговейно прошептала я.

Девушка прыснула от смеха.

— Нет, мисс, вы что! Это новое бельё. Наши клиенты очень темпераменты, в порыве страсти чего только не рвут… Ну или просят определённое что-то. У каждой девочки есть вот такой запас, — кивнула в сторону шкафа. — А теперь давайте-ка подберем вам что-то подходящее под наряд.

Мое платье было глубокого синего оттенка. Сшитое из комбинации бархата, фатина и шёлка, оно переливалось и мерцало нашитым стеклярусом, словно небо в звездную ночь. Моя грудь практически вываливалась из глубокого выреза платья, и я старалась дышать как можно аккуратнее, так как мне казалось, что соски уж точно выпрыгнут на волю при глубоком вдохе. Юбка спереди была настолько коротка, что открывала ноги почти полностью. Я решила остановить выбор на чёрных трусиках, сшитых из нескольких слоёв мягчайших лент, комбинированных с кружевом. Они были воздушные и какие-то уютные, если это слово вообще можно было применить к такого рода белью. В них так же были вшиты крошечные крючочки, предназначенные для подтяжек, держащих чулки… О, пустые небеса, надевая чулки, чувствуя по своим ногам скольжение тончайшего капрона в тоненькую черную полоску, меня саму начало одолевать сладостное томление. Что-то тёмное и жаждущее просыпалось внутри, неспешно потягиваясь. Когда девушка-лисичка закончила с чулками и повернулась ко мне, я заметила, что и её глаза подёрнуты пеленой затаённого удовольствия.

— Ах, — она облизнула свои губы, а я жадно проследила за движением её языка. — Пора выдвигаться в зал, Мадам скоро откроет вечер. Вот уж и флёр витает в воздухе.

— Флёр? — как завороженная, я смотрела за шевелением ее губ.

— О да-а, Мадам и практически все лакеи, её птенцы, из Белого Крыла. И нам это здорово помогает, раскрепощает, знаете ли, — она с нежностью провела рукой по моей щеке, и я натурально прибалдела от этой безобидной ласки.

— Так, — встрепенулась лисичка, — я побежала. А вы… можете поиграть сама с собой. Расслабиться. В тумбочке у кровати есть забавные игрушечки.

— Я… я, — поперхнулась, когда до меня дошло, что она имела в виду. — Я никогда не занималась ничем подобным!

Уже в дверях она обернулась и с жалостью меня оглядела. — Бедняжка. Сколького себя лишали! Ну, сегодня у вас будет первый раз совершенно точно, потому как Мадам начнёт играть по-крупному ближе к полуночи. Никому не скрыться. Флёр будет вокруг, вы им дышать будете, — подмигнув, она выбежала из комнаты, напомнив запереть дверь.

Глава 13 Ты ходишь к проституткам не из цинизма? Нет, ты идешь к ним из страха перед любовью. Они занимаются с тобой сексом, ровно ничего не чувствуя, не причиняя душевной боли дарят наслаждение.

Глава 13 Ты ходишь к проституткам не из цинизма? Нет, ты идешь к ним из страха перед любовью. Они занимаются с тобой сексом, ровно ничего не чувствуя, не причиняя душевной боли дарят наслаждение.

Я стояла у окна, всматриваясь в темноту ночи, гадая, пришел ли уже Нейтон? Словив себя на мыслях о нём, заметила, что мой рот непроизвольно приоткрылся, сердце колотится, отбивая чуть ли не барабанную дробь. Оголенные руки покрылись гусиной кожей. Неожиданно мне стало стыдно перед самой собой…

«Это все вампирский флёр виноват!» — пыталась найти для себя оправдание.

В двери послышался скрежет проворачиваемого ключа.

— О, хвала небесам! Ещё одна свободная нашлась! — вошедшая в комнату девушка подозрительно на меня уставилась, словно пыталась вспомнить мое лицо или имя.

Она была одета практически так же, как и я. Только вместо туфелек на каблучке были удобные ботиночки. Да и косметики на лице не было совсем. Впрочем, как и у меня. Неужели их только по обуви и различают, кто «бабочка», а кто служка?

— Дестини*, — выдала я, первое пришедшее на ум имя, помогая девушке не слишком долго думать на счет моей персоны.

— Точно! Запамятовала. — Девушка совершенно не стушевалась. — Ты собираешься идти на вечер или будешь всю ночь стоять перед окошком разиней? — раздался её раздражённый голос.

— Мадам сказала не спускаться на начало вечера, возможно, будут особые гости… ненасытные…и мне надо будет кого-то из девочек сменить, — придумывала на ходу, так как лисичка не говорила, что кто-то может полезть с расспросами.

Девушка лишь хмыкнула. А я почему-то густо покраснела.

— Значит, пока поможешь мне. Я уже отправила Ивон в номер с горгульями. А ты занеси воду в северную.

Я тупо уставилась на нее. Как мне узнать, где северная комната?

— Ох, вчерашний клиент был такой горячий, что в порыве страсти здорово приложил по голове, — хихикнула, потирая лоб. — Напомни, где она? Всё в голове смешалось.

— А-а-а, — не очень уверенно, с подозрением, протянула она, — потому и Мадам на начало вечера не пустила, да? Дала побольше времени на восстановление?

«Спасибо!»

— Да, именно!

— Ну так спускайся на второй этаж, и там третий номер слева. Пока Вы с Ивон зальёте воду, мы хоть у вас приберёмся. Скоро ж только и знай, что успевай помыться между клиентами да платье сменить!

Я опять густо покраснела, представив, как бедным «бабочкам» придётся сегодня не сладко… или наоборот?

Чтобы не слышать дальнейших размышлений девушки, поспешила надеть туфельки и направилась в коридор. Стоило выполнить поручение побыстрее, так как страх быть застигнутой флёром Мадам в комнате с каким-то Двуликим был настолько велик, что даже она трусливо жалась и фыркала.

Уже выбежав в коридор, вернулась назад. — А вода?

— Так у номеров расставлена, дуреха!

— Ага, хорошо. Я пошла!

Номер нашелся достаточно быстро. У дверей на небольшом выступе стояли два ведра с горячей водой.

Я тихонько постучала и, не дожидаясь разрешения, вошла.

Мужчина стоял у окна, полностью голый, не поворачиваясь ко мне лицом.

Я нахально уставилась на его зад, а затем бросила взгляд на отражение и чуть не упустила вёдра!

Змеиная рвота!

Нейтон. Полностью голый, что-то сосредоточенно читает. Интересно, кто отправляет ему послания среди ночи? Мысль родилась и сразу умерла у меня в голове, так как на смену ей пришло осознание — мы вдвоём, совершенно одни, в этом рассаднике порока, с развратным вампирским флёром в воздухе!

Надо убираться отсюда как можно скорее!

А надо ли, крошка? — оживившись, промурлыкала она.

«Вот не смей! Только не сейчас! Пожалуйста!»

Уж поняла бы, что наши желания на этого самца полностью совпадают! И стоит ли уходить, подвергаясь опасности этого злачного места, если вот оно — то, что мы хотим, щеголяет своим аппетитным задом, будоража фантазию!

Мысленно разговаривая сама с собой, я подошла к баку с водой. Несложная система, сконструированная одним из изобретателей, позволяла подвешивать бак прямо над камином. Это значительно ускоряло весь процесс разогрева воды и наполнения ванны, а клиентам «Розового бутона», желающим поскорее помыться, не надо было долго ждать, когда вода станет тёплой.

Наполнив бак, я поставила пустые вёдра и чуть не подпрыгнула от неожиданного восклицания Нейтона.

— Поразительно! — с восхищением прохрипел он, быстро откашливаясь.

— Что?! — не очень дружелюбно ответила я, поднимая на него глаза и тут же опуская их назад, в пол. Он развернулся и разглядывал меня с каким-то невероятным восхищением. То, что обычно скрывалось в его брюках, сейчас ясно давало понять о своей полной боевой готовности. Нейт совершенно не стеснялся наготы.

— Поразительно, как действует зелье! — разъяснил он. — Сходство потрясающее. Словно это она и есть.

Я подняла голову и уставилась на его лицо, старательно всматриваясь в глаза, борясь сама с собой, чтоб не опустить их ниже.

О-о, да-а, — верещала моя вторая личность в каком-то диком припадке ликования. — Мы отсюда никуда не уйдем!

Внутри взрывались крохотные бомбочки радости, счастья и восторга. Я ликовала вместе с ней! Он пришёл сюда из-за меня и представляет именно меня!

Следом же прокралась пакостная мысль, что пришел-то он в бордель и собирается трахать какую-то «бабочку» с моим лицом.

Нейтон отшагнул от подоконника и прошлёпал к ванной. Я стыдливо отвернулась.

— Даже ведёшь себя так же, как, наверное, вела бы она, — он с явным наслаждением опустился в тёплую воду. И только тогда я решила повернуться в его сторону.

Ванна оказалась тесноватой. Нейту пришлось согнуть ноги и почти прижать колени к груди.

— Я, пожалуй, пойду…

— Куда? — удивился он.

— Ну так… — промямлила неуверенно, тыкая пальцем в сторону двери.

Он хмыкнул.

— Ты умилительна, крошка. Но не заигрывайся. Помоги мне принять ванну!

Сглотнув, на ватных ногах я подошла к нему. Так! Соберись, Александра! Вспоминай, что делала девушка-лисичка.

Потянулась за мочалкой, набрала гель. Всыпала в воду травы. Нахмурившись, опустила руку и слегка поводила в воде, чтоб смешались ингредиенты. Пальцы иногда дотрагивались до его тела, и я старалась как можно быстрее их отвести. Он молча наблюдал за мной, пристально следя за каждым движением. Резко потянулся, хватая за руку, уткнулся носом в мое запястье и принюхался.

Мое сердце ухнуло в пятки.

— М-м-м, — протянул он, — как жаль, что запаха нет. Это настоящее наваждение. Ты точно как она!

Нервно облизнула губы, тут же пожалев. Он следил за каждым моим движением, за каждым взмахом ресниц. Нейтон словно отзеркалил мой жест, облизнув свои. Я завороженно уставилась за скольжением его языка.

Встрепенувшись, взяла его руку, положила на бортик ванны, провела мочалкой. Намылила и, массажируя, начала втирать гель в кожу.

Он закрыл глаза и откинул голову.

Покинутые небеса, это какая-то изощренная пытка! Для меня так точно. Вамирский флёр, подстёгивающий все порочные желания, сама пикантность ситуации, наше возбуждение — а оно стало словно осязаемым, всё кружило голову, заставляя рвано дышать.

13.1

Нейтон Уотерфорд

После пробежки барс успокоился, и я уж было подумал, что этот вечер больше не преподнесет никаких неожиданностей.

В своей звериной ипостаси трусил к «Розовому бутону» даже расслаблено, мечтая о тёплой ванне и мягком теле какой-нибудь незапоминающейся красотки.

Но всё пошло козе под хвост буквально сразу.

У чёрного входа я явно почувствовал её. Александра была в «Бутоне», и я знал, кто её сюда притащил! Небеса разбери этого вампира! Да, я даже нашел причину, побудившую его это сделать, всё же Александра замёрзла и ей стоило переодеться как можно быстрее, но на то, зачем они остались тут на ночь, у меня оправданий не нашлось!

Собирался помыться, а затем сразу найти девчонку с единственной целью — отвезти в академию!

Но этот вампир снова задумал нечто из ряда вон выходящее! Да ещё и осмелился прислать летуна, выкладывая свой идиотский план.

В тот момент, когда я думал, что мне с этим всем делать и зачем это Алгару, вошла она. Я наблюдал за ней тайком, притворяясь, что продолжаю читать.

О, забытые боги! Во что они её нарядили! Это же ходячее искушение!

От одного оценивающего взгляда Александры, пробежавшегося по моим плечам, спине и остановившегося на заднице, я возбудился до предела!

«Так, теперь у тебя есть выбор. Или ты сейчас заворачиваешься в полотенце, хватаешь девчонку в охапку и тащишь в академию… или играешь по правилам, предложенным вампиром…»

…Нет, на самом деле, выбора у меня уже не было, как только она вошла в мою комнату.

— Закройте глаза, пока я буду мыть вашу голову, — приказала она, отвлекая от размышлений.

Я покорно подчинился. Теплые струи воды, пролившиеся на голову, и мягкие ладони Александры, намыливавшие мои густые волосы, были настолько приятны, что от наслаждения я даже застонал: — Забытые небеса, как же это прекрасно, — вслух признался ей.

Она судорожно вздохнула.

Не мог долго сидеть с закрытыми глазами. Мне было необходимо видеть её, дышать ею, впитывать её в себя! Я блаженно наблюдал за грациозными движениями изящных рук, которые проникали в мои волосы, скользили по шее, плечам и груди…

«Да, определённо, я попал на небеса!» — снова подумал и улыбнулся.

Мой взгляд приковала её полуобнаженная грудь, готовая вот-вот вырваться из плена корсета. Упругая… Манящая… Она казалась совершенной.

Неожиданно обратил внимание на тонкую цепочку и кулон, спускавшийся с шеи Александры в ложбинку между аппетитными полушариями. Протянул руку и вытащил его из пикантного тайника. Предмет оказался голубым топазом в серебряной оправе.

— Что это?

— Подарок, — она пожала плечами.

В этом кулоне было что-то неуловимо знакомое, но я отмахнулся от этой мысли как от назойливой мухи.

— Забытые боги, мужчина не должен быть таким красивым, как ты! — вдруг прошептала она.

— Красивый? — переспросил, удивленно уставившись на Александру. Она явно начала чувствовать себя более раскованной, полностью поддавшись атмосфере «Розового бутона».

На щеках девушки играл пунцовый румянец.

— Не строй из себя самого мистера невинность! — усмехнулась она. — Можно подумать, тебе об этом не говорят.

— Не говорят, если хотят жить! — ответил с сарказмом, отмечая, что Александра сама того не заметив, перешла на «ты».

Определение «красивый» казалось мне слащаво-женским и почему-то всегда раздражало. Меня так в детстве называла только мать: «ангелочек», «прелестный мальчик», «ласковый котенок» и все такое прочее.

Конечно, с возрастом я нашел, как использовать привлекательную внешность для достижения вполне земных целей…

Но сейчас комплимент Александры наполнил мою душу теплотой и какой-то щенячьей радостью. Зверь так вообще лег на спину, поднял лапы и выставил пузо, мол, вот, смотри, какой я красивый.

«Слабак»!

Александра облизнула высохшие губы, и я больше не мог сдерживаться. Протянул руку, прижимая её к себе, целуя.

Тихонько застонав, она сама углубила наш поцелуй. Никогда не думал, что практически невинная ласка может приносить такое… наслаждение. Её язык проник между моими губами, прошелся по дёснам, сплелся с моим собственным. И это показалось мне чем-то почти божественным!

Не разрывая поцелуй, она по-хозяйски опустила ладонь, прошлась легкими касаниями по моей груди, животу, обвела пупок и совершенно неожиданно, спустившись ниже, обхватила тоненькими пальчиками мою возбужденную плоть. Я думал, у меня из глаз брызнут искры, а кровь в жилах забурлит. Вдруг стало душно и я заскрежетал зубами, пытаясь взять себя в руки.

Пустые небеса! Ч-что за?! Её ладошка медленно двигалась вверх-вниз, с невинной непосредственностью, совершенно неумело, но от этого настолько крышесносно, что если это продлится дальше, я не смогу сдерживаться!

— Если ты будешь продолжать мучить меня подобным образом, я взорвусь раньше времени! — прошептал ей в губы.

Глава 14. Говорят, сердце и тело — две разные вещи. Это ложь. Когда затронуто сердце, тело тоже жаждет прикосновений

Глава 14. Говорят, сердце и тело — две разные вещи. Это ложь. Когда затронуто сердце, тело тоже жаждет прикосновений

Я не знаю, где набралась смелости, кто или что подтолкнуло меня на подобную ласку, но я сделала это. После первых неуверенных касаний я не испугалась и не убрала свою руку с его возбужденной плоти. Нейт, ухватившись обеими руками за стенки ванны, выгибался всем телом навстречу моим рукам, кусая губы, пристально наблюдая за мной. Он не стеснялся своего возбуждения, а наоборот, показывал, давал понять, что я делаю с ним. Это было чем-то совершенно новым! Я чувствовала себя всесильной!

Сердце грохотало, дыхание срывалось и мне казалось, что во мне проснулась древняя необузданная сила. Тело и душа слились в одном тягучем сладостном ожидании. Я отдалась на волю инстинктов, и они вели меня к цели, мне пока ещё не ведомой, но очень, очень желанной. Я знала, что впереди ждёт что-то невероятное, и постанывала от нетерпения. Только этот мужчина мог дать мне то, что я хотела сейчас.

Я вновь пробежалась кончиками пальцев по шелковой головке его естества. Нейт протянул руку, и я почувствовала мягкое, полное нежности прикосновение: вот он погладил меня по щеке, очертил линию скул, провёл пальцем по верхней губе, очертил её контур. Осторожно отпустив напряженную мужскую плоть, я провела погладила его по бёдрам и животу, возвращаясь к мускулистой груди.

Нейт одним рывком оттолкнулся от ванны, поднялся, увлекая меня за собой, заключая в свои объятия.

Зажмурившись, обвила его руками, упиваясь игрой мышц на его спине, перекатывавшихся под горячей шелковистой кожей. Он подхватил меня под попу, неся к кровати.

Дрожа всем телом, я цеплялась за него, остро ощущая его возбуждение между своих ног. Нас разделяло лишь тонкое кружево моего белья, и осознание этого заставляло нетерпеливо ерзать в его руках.

Мгновение, и мы рухнули на мягкую перину кровати.

— Ты — моё безумие, — шепчет он, — наваждение… мечта… как же я хочу тебя…

«Да! Да! Да!»

Нейт приподнялся на локтях и начал расшнуровывать мой корсет, раздвигая кружева. Я лежала неподвижно, но каждое его движение отзывалось дрожью в теле. Мне как будто не хватало воздуха. Хотелось, чтоб он быстрее освободил от этих пут. Наконец он дёрнул за тонкую ленточку, и я приподнялась, помогая снять его.

Оттолкнувшись от кровати, он встал на колени, располагаясь между моих ног.

— М-м-м, это мы, пожалуй, оставим, — его рука скользнула по моей ноге, затянутой в кружево чулок, — а это нам мешает, — он медленно снял с меня чёрные панталончики. Наклонившись, навис надо мной, держась на руках, и произнёс прямо в губы: — я запомню тебя такой.

Мы смотрим друг другу в глаза и на несколько секунд мне кажется, что он знает, что это именно я сейчас с ним, я — Александра Маккой, а не безымянная «бабочка», принявшая мой облик.

В который раз за вечер у меня сбивается дыхание и тревожно ноет сердце. А затем он склоняется, легонько касаясь уголка моих губ, прикусывая и целуя, опускается к груди.

От его поцелуя мои соски твердеют. Нейт легонько прикусывает вершинку, обводит её языком, обхватывает губами, посасывая. Я выгибаюсь, желая продлить ласку.

Он берёт мою ладонь и кладет её на вторую грудь. И мы вместе, сплетая наши пальцы, дразним напрягшийся сосок, пока Нейтон, целуя мой живот, опускается ниже.

Его пальцы скользят туда, где всё горит и жаждет большего, хотя мне еще ни разу не доводилось испытывать нечто подобное.

— Ох, какая же ты влажная…

Ёрзаю под ним, но он только крепче прижимает меня к перине, с напускной серьёзностью пробормотав: — Лежи спокойно… Хотя ты тоже можешь трогать меня…

Я протянула руку, дотянувшись до его лица. Провела пальчиками по губам — он ответно поцеловал мою ладонь, как тогда, в самую первую нашу встречу! Потянулась к его волосам, ероша пряди, сжимая их.

— Да-а, вот так…

Нейтон опустил голову, и я поняла, что он собирается сделать. Дернулась, инстинктивно сжимая бедра.

— Тш-ш…не надо, — произнес он с улыбкой в голосе. — Чем больше ты таишь от меня, тем больше я этого хочу. Расслабь ноги, сладкая.

Я всхлипнула, когда его язык коснулся центра моего наслаждения, а затем к губам и языку присоединились пальцы.

— О-о-о, — простонала я.

— Одно твое слово, — сказал он, прерывисто дыша, — если ты не хочешь, чтобы я продолжил… Скажи, что я должен остановиться. Скажи, что с тебя достаточно…

— Нет… — выдохнула, облизнув губы. — Я хочу…

— Какая невинность и порочность одновременно, — шепнул он, поглаживая меня. — Ты знаешь, что произойдет, если я продолжу?

Наши взгляды встретились поверх моего живота. Я сгорала от ожидания чего-то… невероятного, мощного, всепоглощающего, медленно накатывающего. Но он, казалось, ждал ответа, и я, задыхаясь, произнесла:

— Не знаю.

— Тогда попробуем узнать, хорошо?

— Да-а…

Я запрокинула голову, когда его язык возобновил томительную ласку. Он дразнил и ласкал до тех пор, пока мои бедра не пришли в движение, вторя ему. Наслаждение накатывало волнами, пока не накрыло полностью, заставляя содрогаться с ног до головы.

Я чувствовала себя пьяной от слабости и физического восторга.

Нейтон перевернул меня на живот, и я этому совершенно не противилась. Он прошелся пальцами по моему позвоночнику, помассировал плечи, откинул волосы на бок и легонько поцеловал шею. Второй рукой, погладил попку и вновь скользнул пальцами между моих ног. О-о-о, это было влажное, бесстыдно-сладостное скольжение. Я чувствовала, насколько мокрая, и это приводило меня в восторг.

— Хочу, — прошептала я, — хочу видеть тебя.

Он лег на бок, по-хозяйски притянув меня к себе. Я прижалась к нему, уткнувшись носом в грудь и закинула на него ногу. Сейчас нам было необходимо касаться и целовать друг друга. Я царапала его плечи, покусывала соски, до боли сжимала его волосы, когда он дарил мне ответную ласку. Его руки были везде: он гладил мое тело, легонько пощипывая, ласкал пальцами, заставляя меня постанывать, наблюдая за ним.

Я отстраненно словила себя на мысли, что не испытываю никакого стыда. Мне было безумно хорошо. Мы словно магниты, притягивающие друг друга.

— Я хочу… чтобы ты дотронулась до меня… как в ванной…

Как только мои пальцы обхватили его возбуждённое естество, он резко втянул в себя воздух. А я продолжила гладить и сжимать шелковистую твёрдость, поражаясь этому контрасту. Во мне росло необъятное желание удовлетворить моего мужчину, прикасаться так, как он прикасался ко мне, довести его до исступления.

— Пустые небеса… — шепчет он.

Я же направила его между своими бёдрами. Головка заскользила по моим складочкам, и Нейт мучительно застонал мне в губы. Мы смотрели друг на друга, впитывая наслаждение, приумножая свои эмоции.

Но мне было мало… С каждым скользким движением его головки, с каждым поцелуем жар внизу живота становился нестерпимым, он копился, разливаясь в каждую клеточку тела, заставляя двигать бёдрами навстречу, выгибать спину, царапать его плечи, стонать…

Ещё сильнее прижалась к восхитительной, манящей твердости, желая чувствовать его внутри себя… о да-а, это именно то, чего я хочу — почувствовать себя заполненной им!

— Н-нет, — прохрипел он, вымученно улыбаясь, понимая, чего я хочу. — Ты не представляешь, чего мне это стоит, сладкая. Но сегодня мы ограничимся только этим.

***

Заласканная и разморенная, я с удовольствием наблюдала, как Нейтон ходит по комнате, нисколько не смущаясь своей наготы.

Я старалась не смотреть на него слишком открыто, когда он вот так слонялся по комнате без клочка ткани на теле, но мой взгляд то и дело устремлялся в его сторону, пока он заново подогревал воду для ванны, подкидывал дрова в разгорающийся камин. Он был высоким, худощавым, но с хорошо развитой мускулатурой, свидетельствовавшей о его двуликости и присущему им пристрастии к спорту. На его широких плечах и спине перекатывались тугие мышцы. Ещё более захватывающим был вид спереди.

Когда ванна была готова, он поманил меня к себе. Не в состоянии заставить себя проследовать через комнату в таком же виде, как только что бродил он, я завернулась в простыню, прежде чем встать.

Когда подошла, он мягко отбросил простынь, обнимая меня:

— Ты очень красивая… — заметил он, чуть запнувшись в конце. Словно хотел назвать меня по имени. — И скажу тебе по секрету, что обнаружил несколько умопомрачительных родинок в самых интригующих местах. Даже записал парочку в любимчики… сказать тебе где?

К своему удивлению, эти слова смутили меня, я покачала головой, попытавшись вывернуться из его рук. Но Нейтон не позволил. Притянув теснее, он склонил белокурую голову и поцеловал мою шею.

— Трусишка, — шепнул он улыбаясь. — Я всё равно скажу, — проведя ладонью по попе, он легонько сжал ягодицу. У меня перехватило дыхание, когда его рука оказалась у меня между ног. — Как я успел убедиться ранее, вот здесь — провёл ладонью по внутренней стороне бедра, у самой границы с центром моего наслаждения, — есть две пикантные точечки…

В дверь постучали, и Нейтон приглушенно выругался.

— У Мадам всё по расписанию, — подняв простынь, он заботливо укутал меня. Сам же, направляясь к двери, накинул на бёдраполотенце. — Нам принесли ужин. Или уже скорее завтрак?

Нейтон открыл дверь, впуская двух девушек с подносами, заставленными едой. Мой рот наполнился слюной и в животе предательски заурчало. Я только сейчас вспомнила, что так и не дождалась, когда мне принесут мой ужин.

При виде оборотня девушки захихикали, кокетливо хлопая ресницами. Заметив смятую постель, они пришли в ещё большее возбуждение и едва сдерживали восторг, представляя, что здесь творилось ночью. Я взглянула на парня, чтобы посмотреть, как он реагирует на столь откровенное восхищение. Но он, казалось, ничего не заметил. Видимо, подобные сцены были для него обычным делом и не заслуживали внимания. А вот во мне проснулась ревность. Захотелось выставить их поскорее, громко хлопнув дверью. Игнорируя посторонних, подошла к нему, собственнически погладив по спине, вставая на носочки, поцеловала.

Мы целовались, пока дверь с тихим щелчком не закрылась.

— Запомни сегодняшнюю ночь, сладкая, — довольно протянул он, всматриваясь в мои глаза. Ловя каждую промелькнувшую эмоцию на моем лице.

Мне хотелось рассмеяться и сказать, что при всём желании не смогла бы её забыть, но, очевидно, он говорил о другом.

— Сегодня произошло нечто невероятное.

— Что бы это могло быть? — нахмурилась и постучала пальчиком по подбородку, словно всерьез размышляла.

Он потёрся носом о мою шею, подпихивая к ванне: — Сегодня ночью ты начала влюбляться в меня!

Он в очередной раз распахнул на мне простынь, помогая погрузиться в тёплую воду. Потянувшись за губкой, достал ногу, помассировал ступню, намыливая, прошелся вверх.

Я наблюдала за ним с каким-то распирающим чувством счастья

— Сегодня ночью ты начала влюбляться в меня, — повторил он, легко улыбаясь, — я знаю это, потому что со мной происходит то же самое.

Восторг от признания, сменило чувство горечи. Он «видел» меня, но на самом деле ведь знал, что я — не я. Что перед ним «бабочка».

Я подпёрла голову рукой, облокотившись о бортик ванной.

— Ничего подобного, мистер Уотерфорд. — тщательно подбирая слова, чтобы вконец не испортить волшебство ночи, добавила: — Это просто инстинкты и желания. Магия флёра и чудеса зелья. Давайте не будем портить последние часы совместного пребывания ничего не значащими признаниями? Я надеюсь, мне удалось сыграть роль неопытной девственницы?

Вместо ответа он посмотрел на меня с такой нежностью, что я забыла, как дышать.

Поужинав, мы вновь улеглись в кровать, разговаривая о совершенно разных вещах, подтрунивая друг над другом, целуясь и обнимаясь. Когда начало светать, я уже неприкрыто зевала и клевала носом. Скорее всего, мне надо убираться из его комнаты, да? Так ведь стоить поступать девочкам Мадам? И меня действительно начал волновать вопрос действия зелья. Скорее всего, он не рассчитан на столь продолжительное время.

— Пожалуй, мне пора, — я неохотно поднялась с постели.

Он схватил меня за руку, заставляя снова устроиться на его плече.

— Спи, Алекс, — прошептал он и обнял меня, словно мы засыпали так уже тысячу раз. Нейтон вырисовывал невидимые узоры на моём плече, заставляя глаза блаженно закрыться, — спи, сладкая.

Мерное, плавное движение его грудной клетки успокаивало и убаюкивало, и спустя мгновение я действительно провалилась в сон, совершенно не удивившись, что он назвал меня по имени.

Глава 15. Если не хотите портить с человеком отношения — не мешайте ему врать

Глава 15. Если не хотите портить с человеком отношения — не мешайте ему врать

За фешенебельными улицами респектабельных районов Лондона скрывался совсем другой мир. Он состоял из темных переулков и ветхих трущоб, жители которых ютились друг у друга под боком. Преступления и проституция были единственным способом выживания в этих местах. Воздух здесь был самой концентрированной вонью, какую только приходилось слышать, а здания порой так плотно примыкали друг к другу, что приходилось перемещаться боком, чтобы протиснуться между ними.

Маркус давно обратился и юрко вилял в хитросплетении переулков, тем не менее с осторожностью продвигаясь вперед, помня о бесчисленных ловушках и опасностях, созданных с единственной целью — остановить любой ценой неосторожных путников.

Он шел за помощником доктора Маккой уже довольно долго. Иногда ему казалось, что лис понял, что за ним следят, но Маркус тоже был не прост. Он знал эти улицы как свои пять пальцев.

Следуя за своей целью практически по пятам, он всё еще недоумевал, что именно заставило его оставить Элли возле экипажа, бросаясь за Маккой. Точно так же он не понимал, зачем, забытые боги, оставил Алекс в накатывающем тумане и пошел за этим оборотнем?

Скорее всего, это несоответствие представлений о помощнике доктора, как там его зовут — Киллиан Фокс? Алекс рассказывала о нём, как о внимательном, добром, проницательном парне, который никогда не оставит её в беде. Но то, что Маркус увидел, — а он был уверен, что лис увидел и услышал их одногруппницу, у него была возможность остановиться и встретиться с ней. Но вместо этого Фокс ускорил шаг, намеренно ускользая от девушки. Именно это заставило его пойти следом — этот поступок никак не соответствовал тому, о чём рассказывала Алекс. Сейчас лис не присматривал за ней, а подвергал опасности.

Марик обеспокоенно взглянул на дорогу, которая осталась позади. Единственная надежда — благоразумность Александры. Как только туман укроет город, ей следует добраться до ближайшего здания и остановиться у стены, не шевелясь. Элизабет сможет позаботиться о себе и о девушке. Если же кто-то из них, поведёт себя не так, как он рассчитывал, его порыв и желание слежки могут плохо кончиться для всех.

«Пустые небеса, — с сомнением подумал он, — неужели я и правда рассчитываю на их благоразумность?»

Наконец миновав тёмную арку, он оказался в узком дворике, окружённом деревянными строениями, представлявшими собой дешёвые притоны и ночлежки, где бездомные спали вповалку, греясь о немытые тела друг друга. Вдоль стен, покрытых плесенью и гнилью, пробегали крысы, исчезавшие в трещинах фундамента зданий.

Принюхавшись, горностай уловил след лиса, терявшийся за дальней дверью дворика. Прошмыгнув ближе, Маркус замер, так как оттуда как раз вышел двуликий с татуировкой скалящегося волка на всю его лысую голову.

«Банда бешеного Эда, — отметил для себя, — а ведь двое из трупов, найденных на прошлой неделе, были членами именно этой шайки».

Бандит прошел мимо затаившегося горностая.

Не стоит терять время и торчать на улице, когда выпала отличная возможность зайти в любезно приоткрытые двери. Маркус решил поспешить, уже практически прошмыгнув за дверь, когда почувствовал болезненный укол в шею.

«Придётся оборачиваться, — разочарованно вздохнул, — всё равно они его заставят это сделать, раз уже поняли, что за их логовом слежка».

Он попытался обернуться, но у него ничего не вышло. От накатывающей паники пищал и крутился вокруг своей оси, шипя и скалясь, но тщетно. Все попытки трансформироваться в человеческое тело не увенчались успехом.

Сзади раздался довольный смех, а затем голос помощника доктора Маккой участливо произнес:

— Ты всерьёз думал, что я не замечу слежки? — голос звучал заинтересованно и даже ласково. Как будто лис журил нерадивого ребёнка. — Ох, малыш, я знаю каждый угол этой клоаки мира. Не ты один был взращен городом. Тебе не поймать меня, грязный енот!

Маркус окинул взглядом окружающие здания из дверей и окон которых выглядывали чумазые лица. Ни одно из них не было знакомым. Где же он? Где лис? Горностай цепко следил за малейшим движением, уже пристальнее оглядываясь по сторонам. Казалось, голос звучит из ниоткуда.

Раздался еще один смешок — откуда-то из глубины двора.

— Ты сунул нос не в своё дело! Что ж… раз тебе так любопытно, мы дадим тебе возможность понаблюдать с первого ряда.

Оборотень чувствовал накатывающую сонливость. Он расслабился, так как понимал, что бороться со снотворным бесполезно, стоило поберечь силы. Было ясно, что его не станут убивать… пока.

Что ж, это уже была хорошая новость. Тот факт, что он не мог трансформироваться, беспокоил на подкорке уплывающего сознания, но он списал это на побочное действие транквилизатора.

***

— Доктор Маккой, Александра будет здесь через пару минут. Я заприметил её на подходе к лаборатории.

Валентайн поднял глаза от кипы бумаг на своём столе и нахмурился.

Киллиан стоял на пороге кабинета, за круглыми увеличительными линзами гогглов скрывался цепкий взгляд.

— Странно, что бы ей могло понадобиться в выходной день? — Маккой скорее спросил самого себя, чем ждал ответа от помощника. — Неужели микстура выдала неучтённый побочный эффект?

Лис равнодушно пожал плечами.

— Я лишь зашёл предупредить вас. Ну и сказать, что запер подвал.

Валентайн кивнул, давая понять оборотню, что услышал его. Встал из-за стола, подошёл к окну и принялся ждать дочь…

Он все ещё сомневался в правильности своих действий. Скоро будет десять лет, как он живёт двумя жизнями. В одной из них — он любящий отец, друг, профессор, известный артефактор и светило науки, а во второй, тёмной стороне он нечто страшное — «Рука Архитектора», как они любят его называть. И, стоит признать, он устал. Валентайн тяжело вздохнул. У него нет возможности отказаться и просто сказать, что с него достаточно. Тем более он сам привык доводить дело до конца. Он не был лишен тщеславия и горел идеей. Именно ему хотелось бы стоять у истоков прорыва и прогресса. Но видя Александру, каждый раз, глядя в доверчивые глаза этой девочки, он искал… что?

Где-то в глубине души ему хотелось, чтоб её вторая половина взяла над ней верх. Да-да, уж тогда-то он бы смог облегчённо вздохнуть и объявить свой эксперимент провальным. Или же наоборот, он бы хотел, чтобы та её часть никогда больше не смела и рта раскрыть? Чтобы исчезла, навечно потерявшись в глубинах подсознания, забывшись в беспробудном мёртвом сне!

Природа брыкалась и всё время щелкала их по носу. Они пробовали многое, и Маккой действительно считал правильным решением увезти дочь на другой континент, подальше от родного дома и возможной связи с… прошлым. Только там начало что-то более-менее получаться, и тут совершенно неожиданно Совет решает вернуть семейство Маккой назад и перейти к следующей фазе. Пустые небеса! В первый же день неприятности посыпались как из рога изобилия!

Валентайн Маккой неодобрительно поджал губы. Будь его воля, он держал бы Алекс подальше от АДиМОЛ, двуликих и особенно от того, кто мог пустить козе под хвост всю его десятилетнюю работу!

Доктор вернулся к письму, лежавшему на столе. Терять самообладание было роскошью, которую он редко себе позволял. Но в последнюю неделю его охватило гнетущее уныние, которое отягощало каждую мысль, каждый удар сердца и вызывало в нём желание наброситься на любого в пределах досягаемости. Ему придётся оставить Алекс одну на неделю минимум. Да ещё и Киллиан не сможет за ней присмотреть, оборотень будет нужен ему на задании. Хорошо хоть дочь слушалась беспрекословно и не задавала лишних вопросов.

…Всё же стоит позволить ей сунуться в ту авантюрную поездку, практическую отработку, о которой рассказывал ему Гарсиа. Вояка спрашивал его разрешения, можно ли ей присоединиться, а он ответил отказом. Теперь считал своё решение поспешным. Не такая уж и плохая идея. По срокам оба события попадают на одно время. На балы в Слоем Плейс всегда приглашались лишь сливки общества. А значит, и отпрыски самых влиятельных семейств страны также должны будут почтить хозяев своим присутствием. Ведь это отличная возможность для знакомств и заключения превосходных партий. Раз так, то Александру тем более не стоит туда везти, хотя приглашение на её имя прислали… Поездка в горы — как раз очень удобное оправдание! Он извинится за отсутствие своей дочери под благовидным предлогом, а поскольку она не столь аппетитный кусок для высших свах лондонского света, её отсутствия никто и не заметит… возможно, кое-кто может… этот Нейтон Уотерфорд… как бельмо на глазу! Неужели мальчишка что-то почуял в ней?! Это было бы невероятно! Невозможно! Валентайн предпочитал думать, что все события — досадное стечение обстоятельств. Но то, как судьба сталкивала этих двоих, поражало даже его. Как два магнита, честное слово!

Их стоило держать на максимальном расстоянии друг от друга! Неделька — две без общения: он — на балах, она — на практике, а там зачетная неделя, экзамены и зимние каникулы. Богатей наверняка отправится в родовое поместье на праздники, Уотерфорды никогда не любили столичный шум в Рождество и Новый год, предпочитая проводить время в тесном кругу, где-нибудь в горах. А они останутся в кампусе, возможно, получат приглашение от Йорков…

В коридоре послышался звук шагов и шуршание юбок.

Валентайн в удивлении поднял брови, когда увидел дочь в классическом женском платье, чопорно застегнутом на все пуговицы до самой шеи. Он не особо помнил, чтобы она когда-либо такое носила. Никаких потайных кармашков, никаких вырезов на юбке. Всё наглухо застегнуто.

— Кто ты и куда дела мою дочь? — пошутил он, подходя и целуя её в лоб.

15.1

Отец замер, пристально всматриваясь в моё лицо. Я старалась стоять спокойно, терпеливо позволяя рассматривать себя с мягкой серьёзностью, понимая важность момента. Я понимала, чем вызван его пытливый взгляд, — вчера я должна была выпить первую микстуру по новой формуле, но вместо этого я… я предавалась плотским утехам в борделе с самым желанным для меня мужчиной! При воспоминании о проведённой ночи мои щёки начали краснеть, а сердце ускорило свой ритм.

— С тобой всё хорошо, милая? — участливо поинтересовался папа, провожая меня к диванчику и помогая сесть.

— Ой, это всё платье, — пожаловалась я. — Как в таком можно ходить вообще?! Мне его одолжила Элли, информация оказалась правдивой, к фривольным нарядам академии в городе относятся не очень позитивно. А нам надо было съездить за покупками: книги, ручки, летуны… Потом зашли в пару обувных магазинчиков и присмотрели милые варианты ткани на наряды к рождественскому балу. Па, ты знаешь какой чудесный рождественский бал устраивает академия?

Я тараторила без умолку, стараясь успокоиться, взять себя в руки и отвлечь слишком пристальное внимание отца. Он чутко следил за моей реакцией.

А платье и правда было для меня пыткой! И я знала, кто мне с ним удружил!

Проснувшись, я не обнаружила Нейтона, зато на софе лежало оно — распутное нижнее белье и пуританское шоколадное безобразие в изумрудную полоску. К комплекту были подобраны шляпка, перчатки и туфельки. Постарался, подарок и впрямь подходил к цвету моих глаз идеально, но вот фасон! Неужели он и правда думал, что «бабочки» при свете дня превращаются в посетительниц церковных молебнов? Прям вот так, сразу с постели, бегут замаливать грехи, облачаясь в это? Кто в таком вообще ходит? Я злилась и была благодарна одновременно: ведь если бы не его подарок, я даже не могу представить, в чём бы вышла из борделя. И вопросов было бы значительно больше, увидь меня хоть кто-нибудь. А так всего лишь консервативное, наглухо закрытое платье, которому вполне нашлось объяснение. Но всё же стоило его снять как можно быстрее, если меня увидит Уотерфорд, выдумать правдоподобную ложь будет сложнее.

— Кстати, о балах, — отец замялся. — Мне будет необходимо отлучиться. Юный Питер Шмидт посетит Слоем Плейс. Его бабушка настолько рада приезду, что организовала кучу званых вечеров и по завершению даже бал. Мне прислали приглашение, и как бы я ни хотел отказаться, но придется ехать. Ты же понимаешь, что само это приглашение в закрытое общество Лондона, куда допускают только высшую аристократию и их близкий круг, даёт нам невероятные возможности! Отличный повод обзавестись необходимыми связями. Я буду отсутствовать неделю, возможно, чуть больше… Очень не хочу оставлять тебя одну на это время, так как Киллиану придётся меня сопровождать…

Пустые небеса, как всё отлично складывается, крошка! Пусть этот индюк катится хоть козе под хвост, у нас будет неделя без надзора!

— Па, всё хорошо, — стиснула его ладонь, старательно держа покорно-скорбную маску на лице. Никогда бы не подумала, что буду рада отъезду отца! — Ты же сам видишь, все идёт хорошо и я прекрасно себя чувствую. Приступ был неделю назад и больше не повторялся.

Он задумчиво кивнул.

— Я дал разрешение мистеру Гарсиа включить тебя в списки студентов, которые отправятся на практические занятия. Как нельзя кстати, что база отработки находится недалеко от поместья Шмидтов. Ближе, чем к Лондону, в случае чего.

— Практическое? — удивленно подняла брови.

— Да, мистер Гарсиа заверил меня, что и для тебя там найдется подходящее занятие. Пока Двуликие будут рыскать по лесу, ты сможешь вести аналитику и прорабатывать тактические маневры. Будешь мозгом операции, так сказать. Ну и он в курсе, что в случае чего меня следует незамедлительно известить о состоянии твоего здоровья.

Я хмыкнула. Наверняка они очень «рады» такому горячечному мозгу операции.

— Раз ты пришла, стоит провести замеры показателей и заполнить анкеты, что скажешь? — отец поспешил к столу и занялся записями. Послышался знакомый мне перечень вопросов: сон, аппетит, тошнота, головокружение… пока мы не закончили, мне стоило придумать, каким образом завести разговор о компонентах микстуры. В голове было столько вопросов, но что-то останавливало меня спросить напрямую.

— Пап, а где Киллиан?

— О, скорее всего, что-то мастерит в лаборатории. Он в последнее время увлёкся биомеханикой. Не могу сказать, что очень рад этому. Всё же меня волнуют немного другие вопросы и мне нужен ассистент не в биомеханическом протезировании. Но мальчик талантлив и у него очень свежий взгляд на многие вещи. Поэтому в свободное время я позволяю ему заниматься тем, к чему лежит его душа.

— А… вчера вы тоже были в лаборатории?

Отец незамедлительно кивнул, продолжая сыпать вопросами относительно моего состояния.

Ложь. Он брешет нам.

— Ты пробыл с ним весь день?

Вот теперь он оторвался от бумаг и вопросительно уставился на меня.

— Почему ты спрашиваешь?

— О, — я постаралась сделать беспечное выражение и демонстративно поправила юбки, — просто мы ездили в город. И мне стало любопытно, всегда ли ты отправляешь Кила за мной приглядеть.

— Нет, не всегда, — отец вернулся к письму. — Я понимаю, дорогая, что Лондон опасное место для молодой леди, тем более в твоем состоянии. Но я доверяю твоим друзьям, этому хорьку и милой вампирше, как там ее…

— Он горностай, — поправила я.

— Что, прости?

— Маркус, он горностай, не хорек.

— Ну да, — сконфуженно пробормотал он. — В любом случае, я хотел сказать, что как бы мне ни было тяжело отпускать тебя, несмотря на волнение, на мой страх, мне следует хоть иногда это делать… Милая, я хочу надеяться, что нам удастся победить твой недуг и тебя ждёт счастливое будущее: будни, такие же, как у всех, досуг с друзьями. И я хочу дать тебе больше свободы без постоянного надзора Киллиана… в конце концов, мальчик так же заслуживает право на личную жизнь и отдых, верно?

Я кивнула, в горле образовался ком. Мне было стыдно и неловко, оттого что я стала подозревать собственного отца, но еще больше горько оттого, что мое недоверие никуда не делось.

— Значит, вчера он был всё время с тобой? — я все же повторила вопрос.

— Нет, — он устало потёр глаза. — Я отпустил его ближе к вечеру. Возможно, у него было свидание.

«Или же он просто хотел посетить бордель, как и два твоих знакомца, а ты везде ищешь подвох»

— Ладно, — я встала, начав неспешно надевать перчатки, — пожалуй, пойду к себе. На завтра много задали, и мне стоит засесть за конспекты.

Он подошел и поцеловал меня в лоб.

— Жду тебя в среду, но если будут какие-то нетипичные реакции — шли летуна или приходи сама!

Кивнула. Так и не рискнула спросить о формуле. Мы шли к выходу, разговаривая о погоде, о его лекциях и студентах, о моих впечатлениях об учёбе и городе, о дате его отъезда и моей практике. На минуту мне показалось, что мы обычная семья, без странных секретов и недомолвок.

Внезапно из подвала донеслись странные звуки, писк какого-то животного и скрежет металла. По спине пробежал липкий холодок страха. Отец нахмурился, бросая встревоженный взгляд в сторону подвальной двери.

— Не знала бы вас, — поёжившись, постаралась пошутить, — подумала бы, что у вас там камера пыток.

Отец нервно хохотнул, подталкивая меня к выходу: — Киллиан опять экспериментирует… на крысах.

Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей

Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей

Нейтон Уотерфорд

Я так и не понял, каким образом очутился в комнате Александры. Меня бесило то, как Веттино вёл себя здесь: свободно, словно бывал тут тысячу раз и у него в кармане разрешение хозяйки на пребывание в личных апартаментах в её отсутствие.

Алгар деловито хозяйничал в гостиной — включил камин, поставил чайник на подогрев, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды. Элизабет Макмиллан чувствовала себя так же неуютно, как и я. Она сидела на краешке кресла с прямой спиной, словно проглотила аршин, украдкой вытирала красноватые слезинки, выдававшие в ней её вампирскую сущность.

Я медленно подошел к огню, на ходу изучая содержимое каминной полки: часы, пара подсвечников и чаша из синего стекла, наполненная деревянными лучинами, используемыми для зажигания свечей от пламени.

Забытые боги, я точно не готов встретиться с Алекс так скоро и уверен, что она разделяет мое мнение! Но как только услышал разговор двух вампиров, их намерение пойти к ней в комнату, не смог устоять!

— Нейт, расслабься, такое чувство, что ты сейчас кого-то убьешь, — пошутил Алгар, подмигивая.

Мрачно посмотрел на друга, давая понять, как он близок к истине. Улучшить моё настроение не помогало и то, что мы с ним прояснили всё с самого утра. Я сам нашел Веттино, так как понимал, что не вытерплю больше его рук на её талии, вожделенных взглядов и облизываний на её шею. Кто-то явно пострадает, если это повторится!

Алгар рассказал, что подозревал нас с Алекс с дня допроса у ректора. Она что-то сказала на сфере правды, что никак не укладывалось у него в голове. Потом мой оборот и поспешный побег в лес, её срыв в столовой и вот, собственно, вчерашний вечер. То, как быстро я её нашел в мороке тумана, наша ссора — сказало ему о многом. Ухмыльнулся: это он ещё не знал о нашей первой встрече!

Веттино подтвердил, что появление Алекс в моём номере — его рук дело. Сперва он хотел подшутить, но потом понял, что эта шалость может быть отличной попыткой узнать, прав ли он. Если бы его подозрения не оправдались — я бы выставил девчонку и отправил в академию. Похвальное доверие со стороны друга! Но она так и не вышла из моего номера.

Еще никогда с таким облегчением и довольством я не заявлял свое право! Хотя это никогда не касалось девушки.

«Александра Маккой — моя!»

Его хохот до сих пор стоял в ушах.

«Этот день я запомню навечно! — воскликнул он. — Невозмутимый холодный Уотерфорд поддался зверю и выбрал, подумать только, человечку! Не терпится посмотреть на физиономии твоих родственников, когда ты объявишь им об этом! А уж кислые лица дамочек, облизывающихся на твой зад и наследство, вообще надо будет зарисовать».

Я усмехнулся. Сперва стоит сказать самой Алекс. Почему-то я не был уверен, что она готова к таким откровениям и не скорчит не менее кислую гримасу.

Подойдя к окну, прислонил свой кулак к раме, делая вид, что сосредоточенно наблюдаю за неожиданно накатившим ливнем. Дело шло к зиме, и погода портилась с каждым днем.

Стоя в её комнате, вдыхая её запах, я вспоминал рассвет и спящую в моих объятиях Алекс. Сколько бы я ни смотрел, не мог наглядеться: мягкие изгибы тела, прелестные округлости груди, струящиеся волосы, разметавшиеся по моему плечу. Её лицо, расслабленное, невинное во время сна, лишённое обычной сдержанности и напускной холодности. Томительная мягкость губ запала мне в самое сердце. Как такое возможно: так крепко держать Алекс в объятиях и всё равно чувствовать, что этого мало?!

Во время сна её ресницы периодически трепетали, губы раскрывались, она тревожно вздыхала. Пальцы на ногах и руках невольно подрагивали. Каждый раз, когда она становилась беспокойной, я гладил её и прижимал крепче к себе, и она чудесным образом успокаивалась и затихала. Надо же, не прикладывая никаких усилий, Алекс затронула во мне что-то, спрятанное глубоко внутри. Мне хочется окружить её заботой и нежностью, которую я ни к кому и никогда не проявлял. Мне хочется защитить её от невзгод всего мира, осыпать украшениями, подарить ей весь мир и сделать невозможное, лишь бы она была счастлива!

И ведь вокруг меня всегда были девушки: настоящие леди, только и мечтающие, что о выгодном союзе и укреплении рода, о слиянии капиталов и сильном потомстве. Дамы полусвета, которым я с лёгкостью доставлял удовольствие всеми возможными способами, получая ответное наслаждение взамен. Но я никогда, никогда не занимался любовью так, как сегодня, будто мои пальцы впитывали ощущения, насыщаясь наслаждением лишь от прикосновений к её коже.

Каким-то образом она получила загадочное преимущество надо мной, обрела абсолютную власть! Это всё мой зверь, превращающийся в пушистого котёнка в ее присутствии! Он готов лежать пузом кверху у ног Алекс, уловив лишь намек на её улыбку. Готов разорвать любого, стоит лишь заметить заинтересованный мужской взгляд, скользящий по её телу.

Даже вампир, друг, которого знаю с детства, раздражает. Пусть он и заверил, что между ними ничего нет и это всё — необходимая уловка. Но бесит! Хмурюсь, еле сдерживая рык.

«Она наша, — порыкивает зверь. — Только наша».

Как бы ни хотелось остаться утром рядом с ней, но наступало время возвращаться к привычным вещам, стоило о многом позаботиться. Вспомнил, как выбрался из объятий Алекс, заботливо подоткнув вокруг неё покрывала. Оделся в бодрящей прохладе комнаты. С удивлением понял, как мысли вернулись к привычному ритму, составляя списки дел и планы, словно комбинации в шахматной партии: нужно позаботиться о её одежде. Та, в которой она была вчера, безнадёжно испорчена, а помыслить о том, что ей придется пробираться на кампус в платье «бабочки», не могло быть и речи! Первым делом отправил летунов в магазинчики, готовых за приличные деньги работать круглосуточно. Мне не хотелось оставлять её одну, но по легенде с зельем и прочим притворством будет естественнее, если я уйду. Оттягивал уход до последнего. Дождался, когда вещи из списка, запакованные в рубиновые коробки, были доставлены, разложил покупки, чтоб платье не помялось, набрал ванну для Алекс, подобрал её разбросанные вещи и заколки для волос.

Напоследок присел на краешек матраса и потянулся, чтобы погладить по щеке.

Наблюдая за тем, как она мечется во сне, понял, что захвачен врасплох ураганом чувств. Борясь с самим с собой, развернулся и практически выбежал из комнаты.

Все же есть что-то странное в этом влечении. Никогда мне не приходилось слышать о зове в таком сочетании: зверь и человек. Стоит набраться терпения. Ещё пара недель и наконец-то я получу сведенья от своих поверенных. Три самых лучших сыщика Лондона работают над выяснением прошлого Александры. Возможно, тогда у меня появятся ответы… Хотя я уже знаю, что независимо от результатов этих поисков я не буду терять время даром или отступать от девушки. Идея заменить Алекс какой-то другой женщиной вызывала отвращение… Сама мысль кольнула глубоко в сердце. Какого чёрта со мной происходит?!

А что сама Алекс? Какие чувства испытывает? То, что ее тянет ко мне, я понял с первой минуты нашего знакомства. Это притяжение взаимно. Но есть ли за влечением что-то большее? Даже Алгар согласился, что не стоит пока раскрывать перед ней все карты. Люди чувствуют не так, как мы. Для нее всё может казаться полным бредом. Тем более её отец… он почему-то вызывал подсознательную агрессию и желание защитить от него. Я был уверен, что новость о наших отношениях его не порадует.

В камине треснуло полено, отвлекая от размышлений. Вспыхнувший огонь окрасил комнату в алый цвет, и одновременно с этим вошла Алекс.

Недоумённое выражение на её лице сменилось гневом, а затем она густо покраснела, как только заприметила меня. Весь её бравый пыл растаял, она нервно одернула юбку платья, словно порывалась её спрятать ладонями.

16.1

Александра Маккой

Я поспешно шагала к женскому корпусу общежития. С октябрьского неба лил дождь, его подхватывал сильный ветер, что свистел и подвывал между корпусами академии. Бросая украдкой взгляды на тропинки, замечала немногочисленных студентов, возвращавшихся из города в кампус, спешащих в тепло комнат. Они вцеплялись в свои шерстяные пальто и плащи, прижимая их крепче к продрогшим телам.

Придавая тёмный блеск тротуару, ливень возвещал, что вот-вот наступит ноябрь, а там уж и до зимы не далеко.

Хотелось поскорее в тепло, чашку чая, пледик и как следует подумать.

Прислушалась к себе. Моя вторая личность как-то странно себя проявляла. Голос стал тише, и все чаще её мысли становились как бы моими… во многих вопросах мы стали сходиться во мнении. Возможно ли такое? Или же грань между моим безумием и истинным «Я» стёрлась настолько, что я не вижу разницу?

Тяжело вздохнув, отругала себя за то, что так и не рискнула спросить отца о микстуре. Завтра начнутся лекции, семинары и моя подготовка к практическому занятию на выезде. Он же будет паковать чемоданы, готовясь к поездке. Пожалуй, сегодня был единственный удачный момент для вопросов, и я его так бездарно профукала. Но то, что отца не будет, однозначно отличный шанс на эксперимент с микстурой. Никто не будет следить, пила я ее или нет. Только надо будет предупредить Элизабет и Марика, чтоб подстраховали в случае приступа…

Я настолько ушла в себя и в свои мысли, что не обратила внимания на приоткрытую дверь в мою комнату. Треск полена в зажжённом камине словно пробудил от раздумий, и я недоумённо уставилась на приветливо улыбающегося вампира.

Это ещё что за традиция вламываться в мою комнату без приглашения?! Гнев рвался наружу при виде довольной физиономии Алгара. На языке уже вертелась не очень дружелюбная колкость, но пошевелившаяся в кресле Элли заставила заткнуться. Что-что, но от неё не ожидала незваного появления. А уж когда я увидела, кто стоит у окна, так вообще язык проглотила!

Пробормотав про себя ругательство, уставилась на Нейтона. Тот, в свою очередь, приподнял бровь, скорчив ироничную гримасу. На нём был серый плащ, сейчас полностью расстёгнутый, ворот рубашки обнажал сильную шею, привлекая к этой части тела больше внимания, чем того требовалось. Лишь немногие мужчины могли бы похвастать такой врожденной притягательностью, идущей из глубины души. Это был не просто человек, наделённый властью, не просто наследник древнего рода — это был прирождённый вожак. Никем иным он и не мог быть. Забытые боги! Очнулась от созерцания парня. Платье! Он же узнает! Инстинктивно дёрнула руками, будто прикрываясь, понимая, что это несусветная глупость.

Нейтон проследил за движением моих рук и начал, не стесняясь, меня разглядывать. Задержался на моих взлохмаченных дождем и ветром волосах, оценивающе скользнул по фигуре. Сердце отбивало бешеный ритм, кровь неслась по венам так, что кружилась голова. Никогда еще я не чувствовала себя так неловко!

«Ч-что он вообще тут делает?! Они все?!»

— Добрый день! — откашлявшись, поприветствовала я, закрывая дверь.

— О, Лекси, «добрый день» из твоих уст звучит как настоящее проклятие!

Проигнорировала колкость вампира и уставилась на Нейтона.

— А ты как тут оказался? — почему-то набросилась с этим вопросом именно на Нейта.

«Смотри в глаза, не опускай взгляд на губы!» — скомандовала себе.

Память услужливо преподнесла картинку, ЧТО он делал этими губами буквально пару часов назад. И, пустые небеса, я опустила взгляд на его рот! Готова поклясться, в ту же секунду Нейтон улыбнулся невероятной, всё понимающей улыбкой!

— М-м-м, — тянет он, и от звука его голоса у меня по телу бегут разряды молний! — Ты сейчас в каком смысле? Если в глобальном, полагаю, этот вопрос стоит задать моей матушке, она скажет точно.

Хмурюсь на смешинки в его глазах. Наши гляделки прерывает Элизабет.

— О, это я попросила мистера Веттино и мистера Уотерфорда, — она встала. Подойдя ко мне, обхватила и с силой сжала мои ладошки своими.

— Дорогая, что случилось? И где Маркус? — полностью переключилась на девушку. Эти двое никогда не бывали порознь подолгу.

— В том-то и дело, — она понуро опустила голову, — он пропал.

— Вчера, перед тем как Нейт уловил твой запах, — пояснил Алгар, — и мы пошли по твоему следу к реке, Элизабет сказала, что Маркус так же пошёл за тобой. Возможно, ты видела его?

— Нет. Элли, вы не виделись со вчерашнего вечера? — спросила, усаживая её обратно в кресло у камина.

Сама с удовольствием заняла соседнее, стаскивая с пальцев промокшие перчатки.

— Да! Я осталась у экипажа, накатил этот мерзкий туман, Марик пошёл за тобой, но вы оба так и не вернулись. Затем словно из ниоткуда появились мистер Веттино и мистер Уотерфорд… и так же побежали в ту сторону, куда сперва ушла ты.

— Но мы не встретили на своем пути горностая, — ответил Нейт.

— О, это всё я виновата! — Элли заламывала руки, причитая, — Вероятнее всего, его мёртвое тело лежит на дне реки в каком-нибудь заболоченном районе.

— Не говори глупостей! Маркус жив и здоров, он знает все злачные уголки города как свои пять пальцев! Его нет всего-то пару часов. Возможно, он встретил знакомого, заговорился и решил переждать туман? А сегодня просто ушел по делам с самого утра и просто ещё не вернулся?

Хотя я сама не верила в то, что сейчас говорила. Парень никогда бы не оставил Элизабет одну настолько долго, тем более в городе, на который опустилась ночь.

— Александра, предлагаю мисс Макмиллан остаться с тобой, — вкрадчиво заговорил Нейтон, — а мы с Алгаром вернёмся в город и постараемся найти хоть кого-то, кто мог бы его видеть — вчера или, возможно, уже сегодня. После такого ливня на остатки запаха рассчитывать не приходиться, к сожалению. Но не стоит отбрасывать возможность и того, что он сам вернётся в кампус.

Он немного помолчал, всматриваясь в моё лицо, словно хотел сказать ещё что-то, совершенно не касающееся темы нашей беседы, но вместо этого добавил: — Вам стоит подготовиться к завтрашним занятиям.

— Полностью согласен, — кивнул вампир. — Милая Элизабет уже рассказала нам, в чём был одет ваш друг. Собственно, мы с Нейтом уже уходим, хотели спросить у тебя, возможно, есть то, что ты могла бы добавить?

Я неуверенно пожала плечами.

— Ничего не приходит в голову.

— Я схожу за конспектами к себе и вернусь, — Элизабет вздохнула, направляясь к двери. — Спасибо вам большое!

Парни синхронно кивнули. Как только за вампиршей закрылась дверь, Алгар стукнул себя по лбу:

— Забытые боги! Мне же надо взять летунов.

И с этим глупым оправданием выскочил из комнаты, оставляя нас одних.

16.2

Я поспешно перевела взгляд на огонь, подошла и вытянула бледные руки. Кончики пальцев чуть-чуть подрагивали.

Всякий раз, когда он смотрел на меня, улыбался, касался, во мне возникало ранее неизведанное ощущение. Болезненная тоска, заставляющая мечтать о невозможном. После сегодняшней ночи, когда я ехала к академии, размышляла, что мы представляем собой невозможную пару — Уотерфорд и Маккой! Кто угодно скажет, что это смешно. Особенно была бы «рада» его родня! Даже мне, не особо вникающей во все эти династические правила заключения союзов, известно, что у него должен быть наследник голубой крови и брак только с подходящей девушкой-оборотницей. Союз крови, капиталов, силы и власти.

Поэтому мне необходимо решить, что я хочу. Глупо отрицать, нас тянет друг к другу с самого знакомства, с первого взгляда! У нас есть два варианта: временные отношения без будущего здесь и сейчас, или же мне стоит найти мужчину, человека, среднеуровневого мага, без двуликости, родословной и обязательств перед родственниками.

Хотя был ли выбор на самом деле? Не всё ли я решила ещё вчера вечером? Я ведь могла влепить ему пощёчину, сказать, кто я на самом деле, и покинуть комнату? От осознания безрассудства, на которое я пошла, подкашивались ноги.

Однако я сделала свой выбор и не собиралась теперь отступать, да и не хотела. К тому же если взглянуть на эту ситуацию с практической точки зрения, вовсе не плохо, что моим первым мужчиной будет именно он, да?

Наблюдая за потрескивающим пламенем, танцующим в камине, я заговорила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:

— Нам действительно необходимо поговорить о… многом. Сейчас, возможно, не самое подходящее время, сперва стоит узнать, куда пропал Маркус.

Я почувствовала, что он подошёл ко мне сзади. Его руки легли на мои плечи и опустились к локтям. Вверх и снова вниз, успокаивающе поглаживая. Как будто так и надо, как будто только его руки могли подарить мне спокойствие и тепло.

— Ты слишком много думаешь, Алекс.

«Алекс». Впервые он назвал меня так. Раньше была только Александра.

— Послушай, нам не удавалось поговорить нормально. Но ты должна знать, что от одного твоего присутствия у меня перехватывает дыхание. Мне хочется защитить тебя от всех неприятностей, подарить весь мир и окружить заботой. Внезапно неизвестная потребность, внутренний голод обрели твоё имя и лицо. И я не отступлю. Я просто не смогу.

— О, я знаю, как это работает, — мрачно подтвердила я. — Есть зелья, которые…

Он натурально зарычал, разворачивая меня к себе лицом. — Никогда бы не подумал, что ты действительно поверишь во всю ту чепуху с зельем! Мы оба знаем, что было сегодня ночью, верно?

Мои щеки вспыхнули, опустив глаза, я уставилась на его рубашку.

— Посмотри на меня, Алекс, — мягко потребовал он, обнимая меня за талию, привлекая к себе еще ближе.

И я послушалась.

Свет от камина выделил строгие линии его скул и лба, а взгляд обжигал синим пламенем с такой интенсивностью, что трактовать его двояко было невозможно. Неприкрытый интерес хищника. На губах Нейта заиграла улыбка. Сердце тревожно затрепетало.

— Если в твоей голове зреет план, как попытаться меня разуверить, что это была не ты, что платье, выбранное мною лично у самого известного модельера Лондона, в котором сейчас ты стоишь, тоже всего лишь досадное стечение обстоятельств, у меня есть несомненный козырь… — его рука скользит чуть ниже, останавливается на моих бедрах, слегка сжимая, и он шепчет мне на ухо: — на левой ноге, с внутренней стороны бедра, у тебя есть две милые родинки. Самые очаровательные из всех, что мне приходилось видеть. А еще я могу с легкостью описать бельё, которое на тебе надето. И стоит мне закрыть глаза, представляя тебя в нём, в моих штанах становится до боли тесно.

— Дура-ак, — шепчу в ответ, пряча лицо у него на груди. — Почему не сказал вчера, что знал сразу, как только я вошла?

— А ты бы осталась?

— Скорее всего, нет.

— Но ведь хотела остаться?

Вместо ответа утвердительно киваю в его рубашку, спрашивая: — И что нам делать?

— В первую очередь найти твоего друга. А уж потом… потом я вернусь и мы обязательно поговорим как следует. Идёт?

…Это не имеет значения. Я всё равно никогда не смогу быть с ним. Но сама мысль скоротечной близости, единения переполняла острым чувством удовлетворения. Или обладания… Я обняла его в ответ.

Он не говорил, да и я тоже молчала. Всё, что требовалось произнести, было сказано нашими глазами. Я сдалась неизбежному, щеки заливало румянцем при каждом пьянящем прикосновении его рук. Уткнувшись в его шею, вдыхала мужской аромат. Мне показалось, или я действительно стала ощущать его более полно? Он как будто заиграл новыми гранями. Аромат духов, смешанный с его личным запахом, такой манящий, такой родной, такой свой!

— Ты знаешь, как меняется твой аромат каждую минуту? — пробормотал он мне на ухо, улыбаясь. — Это невероятно! Еще чуть-чуть, и я смогу читать тебя, как раскрытую книгу.

Я уставилась на него. Словно мысли прочитал!

— Для оборотней запах — самый первый звоночек, способ узнать то, что собеседник пытается скрыть. Мы считываем эмоции, чувства,желания. Ты пахнешь кофе и апельсинами. Но когда ты возбуждена, запах меняется, в нем появляются ноты страсти — мед и тубероза. Так ты начала пахнуть, когда я заговорил о нашей ночи. Но затем твой запах опять переменился, — заметил Нейт. Бескрайнее синее море плескалось в радужке его глаз. — Когда ты задала вопрос, что нам делать, в твоем аромате появились ноты горечи, печали и страха, — он склонил голову, его взгляд упал на мои губы. — И прямо сейчас он меняется.

Всё, все эмоции, надежды, мечты и отчаяние — всё то, что я стараюсь скрыть, выдает мой запах. Я встретила его взгляд, но не смогла его прочитать. В этих глазах я могла бы утонуть.

Он склонился к моему лицу. Пьянящая радость предвкушения охватила каждую клеточку тела.

— Сюда могут войти с минуты на минуту, — прошептала я.

Нейт помедлил, его губы замерли в сантиметре от моего рта.

— Этот кровопийца и так всё знает. Я пообещал оторвать ему руки и вырвать клыки, если он ещё раз к тебе прикоснётся, — его глаза потемнели от возбуждения. — Алекс, пути назад для нас больше нет.

Теплое дыхание согревало мои губы.

Он обхватил ладонями мое лицо, притягивая к себе. Вкус Нейта дурманил. Я вцепилась в его рубашку и приподнялась на носочки.

Окружающий мир исчез. Остался лишь жар его твердого тела и вкус его губ. Прикоснувшись языком к его языку, я заглушила собственный стон. Словно получив разрешение, он ответил на ласку со всем жаром мужского обладания и обхватил меня за попу.

Даже через слои ткани, сбившейся между нами, я чувствовала прикосновение твердой плоти, вжимающейся между моих бедер. Желая большего, нуждаясь в большем, я зарылась рукой в его волосы.

— Почему ты не сделал этого? — прошептала ему в губы. — Сегодня ночью.

Нейт поднял голову и замер.

Я снова его поцеловала, прикусив нижнюю губу, но Нейт не ответил. Он отстранился, тяжело дыша, прислонившись лбом к моему лбу.

— Алекс, — одно слово, полное голода и подавленного желания. — Я хочу сделать все правильно. Можешь считать меня консерватором, что, конечно, не вяжется с моей репутацией, но с тобой я хочу, чтобы все было по-другому. Мы не можем.

Я провела руками вниз по его груди, остановившись на животе.

— Можем. Никто не узнает, — забытые боги, это точно я?! — Я хочу тебя, Нейт. Ты мне нужен. Нужен весь, — добавила уже шепотом.

Он вздрогнул, не открывая глаз, будто сражался с чем-то неведомым.

— Не можем, пока, — и высвободился из моих рук.

Хмурясь, Нейт провел руками по голове, растрепав волосы еще больше. Густые пряди упали вокруг его лица, лаская строго очерченные скулы.

А меня охватила злость, и, судя по его глазам, он уже уловил ее аромат!

— О, — заламывая руки, распаляясь еще больше, отошла от него подальше. — Не надо вынюхивать моё настроение! Я тебе и так всё расскажу! Как ты это видишь, Нейтон? Спросишь разрешение у моего отца? Представишь меня своим родителям? Официально объявишь об ухаживаниях? Ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно! Только не в ваших кругах!

— Эти условности меня не волнуют, — он начал подходить ко мне.

— Меня волнуют, — глаза защипало, и я отвернулась. — Тебе пора. Алгар заждался.

— Мы вернёмся к этому, Алекс, — Нейтон помедлил, но все-таки направился к выходу. Наконец-то можно свободно вздохнуть. С трудом сглотнув, я подавила слёзы и расплакалась лишь тогда, когда он громко хлопнул дверью.

Глава 17. Надо бы собраться с мыслями, но, боюсь, ни одна мысль на собрание не придёт

Глава 17. Надо бы собраться с мыслями, но, боюсь, ни одна мысль на собрание не придёт

— Практически тот же состав, — всматриваясь в моё лицо, прокомментировал мистер Борн. На сегодняшнем допросе, хотя дознаватель называл это сбором информации, я была последней. До меня отпросили Элизабет, Нейтона и Алгара. А также уже нашли возницу, который управлял кэбом и возил нас к парфюмеру. Ищейка вызывал нас по очереди, и я еле дождалась свой черёд.

Выждав прописанные законом три дня с момента пропажи Маркуса, мы уведомили ректора, который в свою очередь поставил в известность дознавателя. Сегодня горностая объявили в розыск, а нас пригласили для допроса. Завалив меня каскадом непрекращающихся вопросов, записав приметы азиата, хозяина лавочки парфюмов, мистер Борн наконец-то от меня отстал. По предварительной договоренности с парнями никто из нас не сказал, где именно мы провели ночь. Мы настаивали на том, что, вытащив меня из реки, направились прямиком в академию отогреваться. И эта полуправда была опять сплошной ложью для моего отца и окружающих.

— Что ж, мисс Маккой, и снова без вас не обошлось, — дознаватель уставился на меня. — Судя по показаниям ваших друзей, последнее, что намеревался сделать пропавший — следовать именно за вами.

Я неуверенно пожала плечами.

— Странно, что нет вашего отца. И я смотрю, вам совсем не лучше? Заболели? — в его голосе совсем не было участия или волнения. Просто констатация факта.

Он был прав. Воскресный ливень не прошел даром. Ко всем моим диагнозам, похоже, присоединилась и простуда. Не хотелось волновать отца, он сегодня должен был уехать в Слоем Плейс. Поэтому я старалась справиться сама.

— Всего лишь насморк, — прогундосила я. — Не слышу запахи.

Он нахмурился и перевел загадочный взгляд на мистера Йорка.

Тот едва заметно передернул плечами.

«Что за?..»

На меня волнами накатывало неприятное щекочущее ощущение — словно предчувствие пока ещё не осознанной беды. И было непонятно, то ли это из-за пропавшего Маркуса, то ли из-за переживания за Элизабет, которая превратилась в тень самой себя, то ли отстранённое поведение Нейтона, который не пытался вновь поговорить со мной за эти дни, а словно держался на расстоянии, то ли резко накатившаяся простуда. Странно, я не могла припомнить, когда болела в последний раз. А сейчас я постоянно зевала, глаза слезились и их приходилось непрерывно тереть, чтобы не слипались. Случалось, что ноги ни с того ни с сего начинали заплетаться, точно у пьяной, а руки ломило под тяжестью даже лёгкой сумки-мешка. Усталость наваливалась внезапно и сменялась точно такими же приступами бодрости. В такие минуты мне казалось, что я могу свернуть горы. Но буквально через пару часов такого подъёма я буквально падала без сил.

Сейчас же мои виски сдавливала неведомая сила, а в ушах гудело. Наверное, мне следовало отлежаться пару дней. Качнув головой, ощутила ещё большую тяжесть, ноющую, давящую, она обручем охватывала голову. Что со мной? Не похоже на мои предыдущие приступы.

— Ох! — я тяжело выдохнула и сжала зубы, когда резкая боль прокатилась по всему телу.

— Мисс Маккой, лучше присядьте, — строго проговорил наш ректор. — Все же стоит поставить в известность вашего отца, беря во внимание всю ситуацию с вашим здоровьем.

— О, прошу, не стоит его волновать! — я умостилась на предложенный стул. — Обещаю, что сама схожу в лабораторию сразу после допроса.

Я действительно планировала это сделать. Но не для того, чтобы увидеть отца, по моим подсчетам его уже не должно быть на месте. Я начала сомневаться в правильности своего решения не пить микстуру. Вдруг мое ухудшившееся состояние — это и есть причина отказа от лекарства и простуда тут не при чем? Я настолько кошмарно себя чувствовала, что решила пробраться в лабораторию и взять порцию у него в кабинете.

— Итак, давайте повторим всё то, что вы сказали, — не обращая внимания на моё состояние, дознаватель пробежался по строчкам в своем блокноте.

— Вы выскочили из экипажа, потому как подумали, что увидели помощника своего отца?

— Да.

— Но мужчина на ваш окрик не обернулся и пошёл по своим делам?

— Всё верно, — я скривилась от назойливой головной боли.

— И вместо того, чтоб бросить затею, незамедлительно вернуться к экипажу, вы пошли дальше в незнакомом районе города, преследуя незнакомого мужчину чтобы… что? Потеряться в тумане? Который к тому времени был достаточно плотный, да?

— Да, он был как гороховый суп, — усмехнулась я. Хотя сейчас это можно было принять скорее за оскал.

— Но всё равно можно же было что-то различить или услышать?

— В каком смысле? Для человека — нет.

— А оборотень смог бы вас отыскать и не в таких условиях, если бы захотел? Или же он мог услышать и ваш окрик?

— О, это стоит спросить у оборотня, откуда мне знать.

— Мистер Уотерфорд и мистер Веттино продемонстрировали нам это на своём примере, верно?

— Ну, раз вы так говорите.

— Мисс Маккой, я не сомневаюсь в способностях студентов факультета ОРД, не сомневаюсь в способностях оборотня отыскать того, кого он действительно хочет найти. Поэтому мне кажется странным, что затея Маркуса не увенчалась успехом и вместо того, чтоб с легкостью вас отыскать, он пропал. Тем более если взять во внимание, что его попытка была предпринята ещё только на сгущающемся тумане. Тогда как второй из представителей Двуликих блистательно это провернул уже в сам разгар туманной завесы…

Я натурально зарычала:

— К чему вы задаете эти вопросы мне?!

Игнорируя мой недовольный возглас, дознаватель глянул в свои бумажки, бесцельно перевернул несколько страниц, соображая на ходу, какой бы ещё вопрос задать и при этом не повториться.

— Вы не ответили на вопрос, — он не мигая уставился на меня и требовательно повторил: — Почему вы не повернули обратно, когда начал сгущаться туман и мужчина не обернулся на ваш возглас?

— О, я не знаю! Потому что самонадеянная дура?! Потому что думала, возможно, он меня не услышал? Мне казалось, что я успею его догнать до всего этого. Я не знала и не предполагала, что Маркус решит пойти за мной!

— Что натолкнуло вас на мысль, что тот мужчина мог быть помощником вашего отца?

— Я достаточно хорошо знаю Киллиана, чтоб узнать его в толпе. Он с детства был рядом со мной.

— И вас не удивило, что он оказался в том же районе города, что и вы?

— Нет. Он часто приглядывает за мной по настоянию отца. Из-за моих приступов.

— И как же он приглядывал за вами, если шёл в противоположную сторону от движения вашего кэба?

— Именно это я и хотела спросить!

— На каком расстоянии вы шли за мужчиной?

— Ох, ну я говорю вам это раз за разом: в то время как он повернул за угол улицы, я шла за ним примерно в пятидесяти — семидесяти пяти футах.

— Во что он был одет?

— В свою обычную одежду. Кепи с гогглами в позолоченной оправе, шоколадный сюртук и полосатые бриджи… длинные ботинки на шнуровке, подарок отца.

— Как шёл мужчина? Он спешил? Оглядывался? Принюхивался? Может быть, в его действиях была заметна нервозность?

— Да при чем тут Киллиан?! Или тот мужчина, что показался мне им?! Маркус пропал, а не он!

— Всегда есть место сомнениям, если всё выглядит слишком очевидно, — пробормотал себе под нос ищейка. — Скажите, а ваш отец часто дает поручения своему помощнику вне стен лаборатории?

— Да-да, — нетерпеливо подтвердила я. — Практически по всем вопросам: корреспонденция, покупки, заказ ингредиентов, реактивов, механизмов… вопросы поставки… всеми этими вопросами занимается Кил по указке папы.

— И, допустим, если бы это был действительно он, то он следил бы, вернее, как вы выразились, присматривал бы за вами исключительно по поручению вашего папеньки?

Я утвердительно кивнула:

— Киллиан живет лабораторией и восхищается отцом! Он спас ему жизнь, и Кил считает, что обязан ему.

— То есть вы хотите сказать, что для вашего отца этот лис сделает всё, что он бы ни приказал?

Я нахмурилась. Этими странными вопросами ищейка подводил меня к чему-то очень нехорошему.

— Борн, — прервал допрос ректор. — Девушка не здорова, и ты узнал уже всё, что хотел. Я думаю, ей пора отдохнуть.

— Мисс Маккой, знаете, с кем я сравниваю свидетеля, который умышленно лжет или недоговаривает правду? — пытливо всматриваясь в моё лицо, не дожидаясь ответа, дознаватель сам же и продолжил, — я сравниваю себя с альпинистом, а свидетеля с горой… Начинаешь с подножия и ползёшь, ползёшь вверх, пока не достигнешь вершины. Но у каждой горы есть свой рельеф, свои трудности и ловушки. Приходится менять маршрут, огибая опасные участки. Каждое восхождение неповторимо… Вы — моя гора, Александра. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество, — Борн кивком дал понять, что вопросов ко мне больше нет и мне позволительно уйти.

Я встретилась с его прямым взглядом. Что с него взять, одержим своей работой, переиграть противника, найти пропавшего оборотня.

Уличить тебя во лжи.

Нет, я служила лишь средством. Альпинист и гора, очередное восхождение.

— А что с теми убийствами? — я уже успела подойти к двери и схватилась за ручку.

Он развернулся.

— С какими?

— С теми, по которым вы нас допрашивали на сфере в прошлый раз.

Борн нахмурился, но всё же ответил: — Забавно, что вы спросили… Ведь за вами и в тот вечер приглядывал лис по указке отца, верно?

Не дав мне времени на ответ, словно и так всё знал, сказал: — Наши проверенные источники заверили, что те убийства произошли вследствие разборок банд. Скорее всего, убийцу так и не удастся найти. На задворках Лондона каждый день находят трупы. Просто этих занесло подальше от логова. Зачем-то крутились в более приличном районе. Возможно, действительно высматривали легкую добычу… вроде вас.

— …И мальчик? Его тоже укокошили вследствие разборок? Ему же было лет десять! — я вздохнула глубоко, а выдох вышел чуточку печальным, не равнодушным, как хотелось бы.

— Этот, как вы выразились «мальчик» мог быть самым опасным из всех убитых, — его голос звучал без привычной насмешки. — Вам ведь неведома жизнь в трущобах, мисс Маккой? Дети там взрослеют очень быстро. И в их сердцах нет тепла. Так что не заблуждайтесь на этот счет. Идите, Александра, — дознаватель махнул рукой в сторону двери. — И скорейшего выздоровления. Будем держать связь.

Коротко кивнув, я постаралась покинуть кабинет мистера Йорка как можно быстрее.

***

Торопливо шагая к лаборатории, прокручивала в голове разговор с дознавателем. Мои собственные подозрения по поводу микстуры и истинных планов папы, замешанности Киллиана в его делах, безотказности в просьбах и поручениях… всё говорило о том, что они ввязались во что-то странное, а возможно, отец со своей одержимостью к знаниям вообще был организатором. Хотя с общей сумбурной картиной допроса не вязалась пропажа Маркуса. Подумать здраво не выходило, мысли путались, перескакивая с одного события на другое. К общему недомоганию, похоже, добавилась и температура. Заприметив здание лаборатории, обратила внимание на то, что окна смотрели на меня чёрными глазами-провалами с нависшей словно хмурящимися бровями крышей. И тут же память преподнесла обрывки каких-то не моих и одновременно моих воспоминаний: вот я маленькая, мне лет десять, стою в самом центре заснеженного двора. Моя голова поднята вверх, я смотрю на котёнка, серо-белого, с красивыми пятнами-розетками. Котёнок шипит и испуганно хохлится. Он забрался на крышу сарая и боялся оттуда слезть. Высокий мужчина с добрыми серыми глазами притащил откуда-то длинную лестницу, приставил к стене и стоял на самом её верху, протягивая к котенку руку и терпеливо уговаривая его спуститься. И в ту же минуту это уже не котёнок, а я сама сижу на крыше сарая, боясь протянуть руки в ответ.

Качнув головой, прогоняя непрошенное видение, озадаченно посмотрела на крышу лаборатории. «Забытые, боги, не хватало только галлюцинаций!». Толкнув дверь и убедившись, что она закрыта, обошла здание. Я знала папу, он всегда создавал секретное хранилище с ключами. Обычно по его замысловатым подсказкам только мы с Киллианом знали, где он прятал запасную пару.

В этот раз отыскать тайник не составило особо труда. Откопав внушительную связку, я отряхнула колени от земли и, встав, чуть покачнулась. Голова кружилась.

«Сейчас. Потерпи, доберёмся до микстуры и станет легче!» — уговаривала саму себя.

Внутри негодующе заворочалось… нечто… я с каким-то благоговейным ужасом поняла, что это уже не «она» — отдельная от меня личность. Это что-то… кто-то… часть меня. Как будто… вторая ипостась у двуликих.

«Эти лекарства нам не помогут. Наш… мой разум снова принадлежит мне после столь долгого времени. Слишком, быть может, долгого. Разве ты еще не поняла, крошка?» — мысли неслись галопом, пока я медленно пробираюсь в лабораторию отца.

«Не знаю, что происходит, но чувствую в себе изменения», — скорее по привычке ответила сама себе.

«Зачем мы сюда лезем? Надо отсюда выбраться, пока не случилось страшное»

«Что может быть страшного в лаборатории папы?»

И словно в ответ на мой вопрос в подвале что-то звякнуло.

Волосы на затылке встали дыбом, словно шерсть у испуганного котёнка в недавнем видении. Дрожащими руками я судорожно вытерла бисеринки пота со лба.

«Там никого нет и быть не может! Спустись и проверь, если трусишь!»

«Именно так и становятся жертвами в дамских романах!»

Но вторая — храбрая, бесшабашная, самоуверенная часть меня уже кралась в сторону подвальной лестницы.

Глава 18. Вряд ли враги разгадают наш замысел, ведь нам и самим ни черта не ясно

Глава 18. Вряд ли враги разгадают наш замысел, ведь нам и самим ни черта не ясно

Двигаясь на ощупь, я чуть не скатилась со ступенек, внезапно появившихся у меня под ногами.

«Чтобы бесшумно продвигаться по подвальным комнатам, стоило хотя бы раз там побывать!»

«Ох, хватит ворчать»

Снизу лился слабый свет, и я рискнула пойти дальше. Очень странно: если лаборатория была заперта и никого не было, что это за свет?

Приблизившись к источнику, обнаружила, что он обрисовывает контур небольшой двери. Помедлив, я прислушалась и наконец-то уловила странный стук, который повторялся, чередуясь с короткими паузами.

Охваченная любопытством, я слегка нажала на дверь. Та приоткрылась, и в коридор хлынул свет. Осторожно шагнув внутрь, оказалась в просторной комнате, где стояли несколько столов со стульями на высоких ножках. На столах громоздились многочисленные колбы, механизмы и реактивы. Повертев головой, тут же нашла источник звука — это был сложный механизм, чем-то отдаленно напоминающий огромною клетку, но эта, в отличие от традиционной формы, была закрытого типа, как камера, по бокам у неё размещались колбы с какой-то густой чёрной жидкостью… а внутри точно кто-то был. Со странным чувством возрастающего дикого ужаса я медленно подошла к небольшому мутному окошку. У стены на корточках сидело существо. Не в силах отвести взгляд от ужасающей картины, я рассматривала творение… своего отца: половину его черепа покрывала металлическая пластина, в которую была вмонтирована ушная раковина. По её кайме бежали разряды тока, аккумулируясь в большом красном камне, что свисал с металлической мочки, словно серьга. Шея, та её часть, что была мне видна, представляла собой сочленения трубок, металлической гофры, за которой шестеренки постоянно пребывали в движении. Глаза не было, пустота была прикрыта повязкой, вместо щеки зиял провал, открывающий оголенную кость и ряд белых зубов верхней челюсти. Нижняя уже была обшита металлом. Скользнув взглядом по фигуре создания, я поняла, что это был мужчина. Он пребывал в бессознательном состоянии, его грудь мерно вздымалась при дыхании. Меня замутило и, поспешно отвернувшись от окошка, я вывернула содержимое своего желудка прямо на пол у камеры. Спазмы продолжали скручивать тело, когда я услышала звук, доносящийся сверху. В здании был кто-то еще!

«Что это?»

«Чьи-то голоса», — последовал очевидный ответ.

Мерный басовитый гул приближался, постепенно складываясь в слова. Я вытерла рот рукавом рубашки и на подгибающихся ногах проковыляла к двери в надежде юркнуть за спины вошедшим, как только они пройдут вглубь помещения.

«Если они вообще войдут! А не посмотрят в сторону и увидят нас!»

Сжавшись в маленький комочек, я присела, подтягивая колени к груди. Ничего хорошего от встречи с беседующими людьми в непроглядной тьме я не ждала. Моим единственным шансом был побег и эффект неожиданности.

— Не нравится мне это, — слова теперь прозвучали отчетливо, а от тяжелой поступи ступеньки в подвал поскрипывали.

— Ты о шуме? — спросил чей-то хриплый скрипящий голос. — Мастер предупредил, что образец может буянить. Всё, что надо сделать, — влить ему снотворное и очередную дозу.

— Ты видел ту мерзость? Ту… тварь? Если кто узнает, то нам прямая дорога на виселицу. Нужно делать ноги.

— С неделю покараулить и получить денежки. Главное — не высовываться! — злобно процедил обладатель скрипящего голоса.

Я зябко поёжилась и с трудом перевела дыхание.

— Ш-ш-ш, там кто-то есть.

— Где? — скрипучий тон простого вопроса заставил волоски на коже подняться дыбом.

— Там, в подвале.

— Ну так, может, уродец очнулся? — шёпотом уточнил второй, а потом раздался шорох, словно что-то металлическое и очень острое вытягивали из старых ножен. — Главное — чтоб не выбрался.

Последний вопрос остался без ответа, но шаги зазвучали приглушенно, превратившись в осторожные, крадущиеся, приближающиеся ко мне.

Сердце забилось от нового страха, пальцы сжались со всей силы, а кожа вдруг зачесалась и захотелось провести по ней ногтями, разодрать до крови, избавляясь от зуда.

Вдруг наверху раздался звон разбитого стекла, смех и шепотки. Головорезы, нанятые моим отцом для охраны, сорвались с места и поспешили в обратную от меня сторону.

Я узнала эти голоса, и скованное страхом тело мгновенно подбросило вверх. Положив ладонь на шершавую стену, я тихо поспешила за ними следом.

Шум и перебранка наверху отдалялись, и я прибавила ходу, спотыкаясь, шумя и уже совершенно не таясь. Когда рассмотрела чуть светлеющий проход двери, бросилась к нему со всех ног, и с ходу влетела в перегородившую путь выступившую из-за угла фигуру.

— Алекс, — шепнули на ухо мужские губы, а руки крепко стиснули в объятиях, — тебя нельзя оставить ни на минуту, да? Если не утонешь, так обязательно на кого-то нарвешься!

— Почему ты не с Алгаром? Я слышала вас там.

— Он и сам справится, — шепнул Нейт, — а у меня другая задача.

Он стремительно присел на корточки, а через секунду я взвизгнула, повиснув вниз головой на его плече.

К своему удивлению, мне совершенно не хотелось сопротивляться! Я висела безвольным кулем, пока Нейтон нёс меня из лаборатории. В ушах шумело, в глазах темнело, и кровь прилила к голове, а потом резко отхлынула, когда меня аккуратно уложили на кровать в неизвестной комнате. Запах кожи в широком пространстве спальни мешался с легким ароматом мужских духов. Его духов.

***

Меня трясло, тошнило и я периодически впадала в беспамятство вперемешку с горячечным бредом. Когда удалось прийти в себя, я рассказала Нейтону и присоединившемуся к нам Алгару о том, что видела в лаборатории отца. Затем повторила то же ректору Йорку и дознавателю.

Затем часы, а возможно, и дни, превратились для меня в сплошное смазанное пятно.

Лица в комнате Нейтона сменялись одно за другим. Я видела докторов, видела изумление в их глазах, припоминала спорящую с отцом и Алгаром Далилу. Даже Элизабет навещала меня. Её прохладные ладошки, убирающие мои влажные волосы со лба, приносили настоящее облегчение.

Потом меня куда-то везли.

Периоды беспамятства становились продолжительнее, чем время бодрствования и адекватности.

В один из таких моментов я наконец-то разлепила глаза. Весь мир вдруг пришёл в движение. Сонно моргнув, вцепилась в то, на чём лежала, одновременно почувствовав толчок, как будто кто-то ударил кулаком в бок, за которым последовала вспышка свирепой боли, разрывая мои мышцы и сосуды.

— Т-ш-ш, лежи, — голос Нейтона звучал очень близко. Он выдохнул, прижимая меня к кровати. Его аккуратное удерживание казалось мне невероятно тяжёлым, словно меня мешком придавило. — Не двигайся.

Я послушно притихла, а вокруг нарастал шум. Какофония звуков оглушила меня: тихий разговор Алгара и Далилы на первом этаже, треск поленьев в нескольких горящих каминах по всему дому, стук многочисленных часов, звон посуды на кухне, звук собственного сердца и вторящее ему сердцебиение Нейта, капли дождя за окном и даже… белка на дереве, пытавшаяся расколоть орех?

Его рука слегка дрожала, когда он убрал с моего лица растрепавшиеся волосы. С чего бы это?

— Послушай, нам о многом надо успеть поговорить, пока ты пришла в себя. Это очень важно!

Честно говоря, я слушала вполуха, хоть и утвердительно кивнула. Нейтон сидел слишком близко. Накинутая рубашка была полностью расстёгнута, и его обнаженная грудь привлекла всё мое внимание. Всё разом стихло. На мгновение меня охватило непреодолимое желание провести пальцами по его мощной груди. Облизнулась.

Наверное, моё выражение лица было слишком говорящим, так как Нейтон нахмурился:

— Алекс, ты не слушаешь!

— Что это за дом? Где мы? Что случилось?

— Ты совсем ничего не помнишь?

Во мне поднялась буря негодования и обиды. Чувства и эмоции накатывали волнами, сменяя друг друга с поразительной контрастностью.

— О-о, я прекрасно помню! Последние дни ты ведёшь себя так, словно меня вообще не существует! Удивляюсь, как ты вообще тут оказался!

Нейтон пронзил меня убийственным взглядом. Ха! Нашел чем испугать!

— Не замечал тебя? Пустые небеса, да я готов отдать целое состояние, лишь бы это было правдой! Я сутками сижу возле тебя, ловлю каждый твой жест, готов душу продать за твоё слово, взгляд или улыбку! — он потянулся за кувшином с водой. — Вот, попей воды и не говори чепуху!

От его слов, звука его голоса между бедер стало неожиданно влажно и жарко. Я стиснула в руке холодный стакан. Острое желание будто полоснуло грудь ножом.

«Что происходит?!»

«Столько обнажённой кожи»

Стакан в руке треснул.

— Алекс! — Нейт потянулся ко мне и аккуратно вытащил из моей ладони хрупкое стекло. — У нас мало времени. Очередной приступ может начаться в любую минуту. Хочу объяснить тебе, что происходит.

Он взял мою ладонь и аккуратно погладил запястье. По спине побежали мурашки.

Невольно отвлеклась от созерцания широкой обнаженной груди, концентрируясь на гипнотическом поглаживании.

— Алекс, посмотри на меня.

Перевела взгляд, зачарованно смотря в его глаза. Они необычайно глубокие. Мне и раньше казалось, что в них можно утонуть, а сейчас… сейчас я могла различить всю их истинную глубину: каёмка радужки была почти чёрной, переходя в глубокую васильковую синеву, становясь практически небесно-голубой к зрачку.

Пока я на него пялилась, он протянул руку, взяв толстую книгу на прикроватной тумбочке.

Открыв на нужной странице, указал пальцем на мелкий шрифт:

— Здесь описаны симптомы первого оборота. В твоем случае трансформация будет… запоздалой. Грубо говоря, всё, что мы знаем в теории: лихорадка, головные боли, тошнота, прилив жара и холода, потоотделение, голод, агрессия, жажда крови… сексуальное влечение… все может выйти из-под контроля…

Твой отец не выходит на связь, он не приехал в Слоем Плейс, и ректор…одним словом, я взял на себя всю ответственность. Сейчас мы в одном из загородных домов Уотерфордов. Кроме нас в доме Алгар, Далила, Элизабет и пара слуг. Они помогут.

— Не понимаю, — бормочу вслух, хотя в голове складывается достаточно понятная картинка. Всё становится логичным. Странно, но несмотря на слабость, провалы в памяти и мое странное самочувствие, я купаюсь в искристой эйфории и томительном ожидании чего-то.

— Александра, — Нейт откладывает книгу, и снова начинает выводить на моей ладошке невообразимо гипнотические символы. — Я хочу, чтоб ты понимала: процент выживших после первого оборота в твоём возрасте крайне низок. Примерно один из десяти проходит трансформацию.

Перед глазами всё плывет.

— Мне надо… — он замолкает. — Нам необходимо твоё разрешение. На все действия, которые помогут тебе выжить, понимаешь?

Беспечно киваю, следя за движением его пальца. Всё, что мне сейчас хочется, — это потрогать его торс. Что я незамедлительно делаю.

— Забытые боги, — шепчу я, — какая же у тебя шелковистая и мягкая кожа.

Он чуть ли не в статую превращается.

— Алекс, сладкая, нам нельзя, сейчас не время, — хрипло предупреждает Нейт.

«А вот его глаза говорят совершенно другое»

— Почему нет? Мы оба этого хотим, — горло сдавливает от неведомого желания. Я хочу целовать, кусать, терзать его плоть и… съесть?

Горячая соленая слезинка скользит по моей щеке. Когда она достигает уровня моих губ, я не могу удержаться, высовываю язык и слизываю ее. Он отвлекается, следя за моим порывистым движением. То, что надо! Глубоко вздохнув, тянусь к нему всем телом, мои губы накрывают его. Льняная простынь служит слабой преградой между нашими телами.

Нейтон ловит мои руки, заводя их за спину.

Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша. В его глазах полыхают стальные звёзды. Вот это я и хотела вызвать. Страсть. Потребность. Инстинкт. Выгнувшись, потёрлась грудью о его торс. Волна жара охватила живот, концентрируясь томительной пульсацией между бёдер.

— Ты не понимаешь, что делаешь сейчас!

— О не-ет, — подвываю я. — Сейчас — всё предельно ясно. Я так боялась… обрушившихся на меня чувств и эмоций… я… Мне хотелось, чтобы ты меня поцеловал. Я пыталась тебя провоцировать… играла в игры, обманывала саму себя. Потом решила, что ты меня не хочешь, и было так больно, потому что я тебя хотела.

Нейтон покачал головой:

— Сейчас это тоже не совсем ты, сладкая, это твой зверь.

Высвободившись, снова провела ладонями по его груди, толкая на кровать. Видимо, мы оба не ожидали от меня такой прыти. Нейтон упал на кровать навзничь. Забравшись на него сверху, оседлала его бедра.

— Ты хочешь меня или нет, Нейт? — ждала ответ, затаив дыхание.

Глава 19. Любовь — это тяжелая болезнь, которая укладывает в кровать сразу двоих

Глава 19. Любовь — это тяжелая болезнь, которая укладывает в кровать сразу двоих

— Забытые боги, конечно, хочу, но…

Сама поражаюсь своей настойчивости, порочности, но действую на каких-то… инстинктах? Прижимаю палец к его губам, не давая договорить. Он обхватывает его губами, и я завороженно наблюдаю, как Нейт проводит по ноготку языком. Устраиваюсь на его коленях, с удовольствием урча, когда его твердый член упирается прямо в центр моего влажного возбуждения.

— М-м-м, — тихонько стону. Так ярко. Сладкое… сладкое ощущение. Приподнимаю бедра и трусь об него.

Нейт стискивает мою попку и снова прижимает к себе.

Желание бьет наотмашь, снося все преграды.

Между нами всего лишь простыня и его домашние штаны. Трение влажной ткани о чувствительный бугорок сводит с ума. Но для меня этого недостаточно, хочется еще. Сильнее. Глубже. Запустив пальцы в волосы Нейта, склоняюсь к нему в поцелуе, всем телом скользя о мощный торс оборотня. Вкус его губ пьянит, запах нашего общего возбуждения сносит голову.

Это пр-рекрасно.

Просовываю руку между нами и с невероятной для себя силой тяну за ткань, сбрасывая и простынь, и его штаны.

На этот раз мы прижались плоть к плоти. Я остро чувствовала наше возбуждение.

— Нельзя, сладкая, — слишком поздно он осознал мои намерения.

Я же целовала его, легонько водя бедрами, ёрзая и скользя. Он издал полузадушенный стон. Головка его члена прикоснулась к самому входу лона, растягивая…

— О забытые боги, — прошипела я, приоткрыв рот в предвкушении.

Нейт схватил меня за талию, перевернулся, бросил на постель и с рычанием склонился сверху, прижимая руки к кровати.

— Нет.

Синева его глаз мерцала отчаянием, желанием и чем-то неизведанным…глубоким.

— Ты же хочешь.

— Хочу, — признал он. — Но не могу. Мы обязательно наверстаем всё, сладкая. А сейчас дай я тебе помогу.

Нейт поцеловал меня в щеку, потом в подбородок, в губы. Я потянулась к нему, крепко обнимая. Пальцы путались в шелковистых прядях его волос. Рывком Нейт подмял меня под себя, стал спускаться ниже, покусывая подбородок, шею.

Не в силах сдержаться, я выгибалась на постели, царапая ногтями его плечи.

— Ты идеальна, Алекс, — прошептал он, жадно рассматривая мою грудь, вздымающуюся в такт дыханию.

Затем склонился и нежно сжал зубами сосок. Провел ладонью от груди ниже по трепещущему животу. Так много ощущений: намного ярче предыдущего раза, острее, томительнее, обжигающе! Меня била мелкая дрожь, я комкала простыни, не сдерживаясь стонала, особенно когда его пальцы скользнули меж моих бедер.

Он ласкал меня, а я в исступлении двигала бедрами, вторя его движениям, ловя каждую крупицу наслаждения.

Напряжение в животе росло.

Горячий язык чуть задел сосок, обвел ареол, вызывая бессвязный гортанный стон — я молила о большем. Будто в ответ он снова принялся ласкать влажные складки, задерживаясь у входа в лоно.

— Тебе нравится?

— Да… да, Нейт, — ахнула, непристойно выгибая спину.

Он ввел палец в лоно, мои мышцы сжали его, а я удовлетворенно закрыла глаза, кусая губы от наслаждения. Нейтон тихо и довольно рассмеялся. Так по-мужски.

— Да? Так хорошо? — он смотрел на меня с наслаждением, получая удовольствие от того, что дарил мне ласку, от которой я теряла саму себя.

— Да… о боги, да…

Еще один палец проник в меня. В глазах Нейтона танцевали тени.

Я ускорила движение бедрами, молча требуя большего. Мир сузился до шороха простыней, стонов и ощущения двигающихся во мне пальцев.

Что-то манило, надвигалось и обещало обрушиться. Я попыталась сильнее насадиться на ласкающую меня руку.

— Тут, вот тут, — отчаянно шептала я, — О-о, только не останавливайся…прошу…

— Тут? — Он сильнее нажал большим пальцем.

Так близко. Почти… На грани… Еще…

От нахлынувших эмоций, забыв обо всём на свете, я протяжно застонала. Не осталось ничего, только ощущение пальцев в лоне, туго обхватываемого мною.

Отпустила его, сжав колени вместе, перевернулась на бок и, тяжело дыша, уткнулась носом в простыни. Нейтон обнял, поцеловав волосы на моем затылке. Я чувствовала его возбужденную плоть между полушарий ягодиц.

Пошевелившись, пропустила его между бедер, провела пальцами по набухшей головке.

— Алекс, — прорычал он, однако отстраняться не стал.

Обнажив мою шею, Нейт чуть прикусил кожу ниже за ушком, затем намотал длинные волосы на кулак, заставляя откинуть голову назад, на его плечо. Второй рукой придавил мою талию, заставляя замереть и не шевелиться. Он снова и снова сильно толкался между моих бедер. Инстинктивно я сжала ноги сильнее, цепляясь за простынь.

— Моя, ты — моя, — прорычал он, заливая горячим семенем мой живот.

Все волоски на теле разом встали дыбом от удовольствия и осознания того, насколько сильно он меня хочет.

Перевернув меня на спину, он вытер белые капли простыней.

Тело охватила истома. Захотелось спать. Потянувшись, как кошка, я улыбнулась.

19.1

Нейтон Уотерфорд

Горничная, следуя моим указаниям, приносила чистые полотенца, бельё и воду, оставляя всё у двери. Устроил всё на небольшом столике, разорвал очередную простынь на широкие полосы. Тонкий лён отлично охлаждал кожу Алекс. Образовавшимися лоскутами обмотал её, словно мумию, периодически меняя повязки. Так было проще, не приходилось менять всю простынь целиком, а лишь те её части, которые этого требовали. Часы, сутки и дни слились в один бесконечный момент борьбы за жизнь Алекс.

Я поил ее кровью, кормил сырым мясом, старался совладать с её возбуждением и жаждой, помогая достичь разрядки хотя бы на короткий срок, сам держась лишь на нечеловеческом упрямстве. Не ожидал от себя и своего зверя такой силы воли, тем более когда искушение было так велико.

Барс не требовал закрепления своего обладания, сейчас он был на защите её интересов. Всё, чего хотелось, — уберечь, спасти и выходить.

Окунув в воду чистое полотенце, смыл кровавые пятна с её лица и груди. Кое-где кровь подсохла, образуя ржавую корку. Вспомнил, как проходил своё первое обращение, разрывая туши животных зубами, купаясь в их крови. Тогда мне помогал отец и самые сильные представители рода. Не знаю, что сейчас помогало мне справиться одному.

Зверь не допускал никого к нам в комнату. Считал, что Алекс сейчас слишком уязвима, и каждый входящий расценивался как потенциальный враг. И, стоит признать, в этом желании мы были едины, хотя я был безмерно благодарен друзьям: Алгар и Далила взяли на себя добычу свежего мяса, Элизабет распоряжалась оставшимися слугами и следила за домом.

Я же был вместе со своей парой.

Взяв баночку с мазью, осторожно начал втирать бальзам в её потрескавшиеся губы. От легкого прикосновения Алекс дернулась, порываясь встать, но тут же упала назад на подушки.

— Тш-ш, не шевелись. Тебя лихорадит со вчерашнего вечера, — положив ладонь ей на шею, прошелся пальцами по ключице. — Если всё пойдет так и дальше, осталось недолго, к завтрашнему вечеру ты обратишься, сладкая.

Тень улыбки тронула её губы, и она прошептала:

— Ага, а завтра я прыгну бурундуком на дерево и побегу собирать орехи про запас… Нейтон… — дрожащей рукой она нашла мою руку, продолжавшую лежать у неё на шее, и слабо сжала. — Мне так паршиво… хочу, чтобы всё закончилось… ты столько всего видел… я сгорю со стыда, конечно, если выберусь. Поэтому, я лучше скажу сейчас — прости за все… неудобства, что я доставила тебе… и ребятам передай, я благодарна… Я так устала бороться с этим всем… Я больше не могу…

Потрясенно уставился на её бледное лицо, сообразив, что она готова сдаться и намекает о собственной смерти. Почувствовав, что рука Александры ускользает, крепко обхватил её пальцами.

— Никакого «если» не будет, — произнес с мягкой настойчивостью. — Я ни на секунду не оставлю тебя. И тебе не позволю уйти! — горло сжало спазмом, я перевел дыхание, ощущая в груди нарастающую панику. Склонившись ниже, переплел её слабые пальцы со своими. — Тебе страшно, у тебя не было рода, который смог бы тебя подготовить к обращению, не было наставника, ты не росла с байками о трансформации, которые звучали вокруг с самого детства… но поверь мне, всё идет так, как надо.

— Ты отвратительно врешь, Нейт, — усмехнулась она, не раскрывая глаз.

— Если моя любовь способна удержать тебя, ты останешься со мной.

Александра замерла и открыла глаза. Они лихорадочно блестели, взгляд был расфокусирован, но она всеми силами всматривалась в моё лицо.

— И попробуй теперь скажи, что соврал, — пожурил, легонько гладя по щеке. — Набирайся сил, осталось совсем чуть-чуть. Завтра тебе станет уже легче, обещаю!

***

Александра Маккой

Я проснулась, страдая от боли. Болело всё: голова, мышцы, кости и суставы. Во рту пересохло, я горела, словно меня поджаривали на медленном огне.

Внезапно кто-то сжалился надо мной, пройдясь по лицу влажной тканью. Со вздохом облегчения потянулась к источнику этой божественной прохлады, пытаясь схватить его и удержать.

— Тише, сладкая… лежи спокойно… сейчас, — раздался голос Нейтона, пробившийся сквозь плотную пелену, окружавшую меня со всех сторон. Прохладная ткань равномерно скользила по моему телу, давая краткую передышку от мучений. С каждым движением становилось легче, пока я не перестала метаться и не затихла под его руками.

— Нейт, — хрипло позвала.

Он не сразу отозвался, омывая мои стопы.

— Да, Алекс, я здесь.

Разлепив веки, я молча смотрела на его склоненное лицо. Нейтон сполоснул руки и взял кусочек льда. — Вот, — проговорил он, проталкивая кусочек мне в рот, — немного утолит жажду.

Лед быстро растворился, и он скормил мне еще кусочек, не дожидаясь, пока я попрошу. Снова намочив какую-то тряпицу, легонько отжав, он обтер мою грудь, бока и руки. В комнате царил полумрак, лишь узкий луч дневного света проникал через щель в шторах вместе с прохладным ветерком, задувавшим в приоткрытое окно.

Я покорнолежала, охваченная непривычным чувством, похожим на благоговение. У его глаз залегли тени, и он здорово осунулся, словно недосыпал и недоедал значительный период времени.

— Сколько прошло времени? — прошептала я.

— Сегодня пятый день, — приподняв меня за талию и удерживая одной рукой, Нейтон омыл мою спину и плечи.

Память услужливо возродила смутные воспоминания о многих других случаях, когда он делал это… его крепкие, но одновременно нежные руки и взволнованное лицо в свете газовых ламп.

О забытые боги, я осознала, что именно он ухаживал за мною и заботился о нуждах, в том числе самых интимных, с поразительным терпением. Нейтон всегда появлялся раньше, без слов понимая, что мне нужно, словно мог читать мои мысли.

Ничто не отталкивало его, никакая просьба не казалась чрезмерной или лишней. Он был моей опорой и защитой…

— А теперь, пока ты в сознании, тебе нужно попить, — сказал Нейт, поддерживая мою голову, прижав чашку к моим губам. — Молодец, — улыбнулся, убирая её на тумбочку. — Ты молодец. Теперь можно отдохнуть, а я попробую ещё немного сбить температуру.

Меня снова поглотила душная мгла, наполненная беспокойными видениями. Я не знала, сколько прошло времени, но когда я снова очнулась, то с удивлением уставилась на свои… лапы.

19.2

Поначалу я решила, что таким образом судьба посмеялась надо мной. Я всегда удивлялась, когда хоть кто-нибудь пытался заподозрить во мне двуликость, и вот, словно в наказание за неверие, я стала одной из них. Оборотнем. Хищником. Фелидом, как они называли представителей всех крупных кошек.

Лежала неподвижно, созерцая свою… лапу. Шерсть была светло-серая, почти белая, с хорошо очерченными, тёмными кольцевидными пятнами. Подняв голову, медленно рассматривала остальное: бока внизу, брюшко и внутренние части конечностей светлее спины…

Хвост!

Какой у меня был хвост! Роскошный! Очень длинный, практически на всю длину туловища, плотный, с густой шерстью. Внутри зарождались восторг, предвкушение и азарт.

Вскочила, пытаясь встать. Лапы зашатались, задние разъехались в стороны, мир закружился, и я врезалась в изголовье кровати, практически сделав кувырок, словно цирковой мишка.

Замерла, оценивая своё положение.

Мотнув головой, принюхалась, отчетливо ловя ещё один запах, кроме собственного.

«В комнате есть кто-то еще»!

Нейтон.

Даже не видя его, знала, что это именно он. Выпутавшись из клубка лап и хвоста, уставилась на парня. Солнечный свет играл бликами в его волосах, отчего они казались серебряными. Под глазами залегли черные круги, а подбородок зарос щетиной. Он сидел в кресле, уперев локти в колени, сосредоточенно наблюдая за мной с выражением изумления, неверия и восхищения разом.

Внезапно пришло осознание — он сделал это! Выходил! Сам! Моя жизнь, мой оборот — это всё благодаря стараниям Нейтона!

Чувство щемящей нежности и благодарности разрывало изнутри! Мне просто необходимо к нему! Неуклюже скатившись с кровати, практически распластавшись по полу и отчаянно махая хвостом, пытаясь словить баланс, я поползла.

Жар его тела так и манил. Добравшись до цели, боднула его руки, протискиваясь и наконец-то уткнулась мордой в грудь Нейта, глубоко вдыхая. Такой знакомый, теплый и мужской запах, но под ним таились еще мириады новых для меня ароматов. И я вдыхала их сейчас, пропуская в себя, запоминая.

Его ладони прошлись по моей холке вверх-вниз, зарываясь в мех вокруг шеи.

— Откуда ты взялась такая? Чем я заслужил такой дар небес? — восхищенно пробормотал он. Затем задумчиво продолжил, словно говорил не со мной, а просто размышлял вслух. — Мы знаем каждого представителя рода. Это невозможно… знаешь, есть одна валлийская легенда… согласно ей, снежному барсу было велено охранять проход между этим миром и миром тьмы. Предание гласит: когда умрёт последний ирбис, зло вырвется наружу и погубит человечество… ирбис — последний страж. Мы в семье всегда смеялись — чтобы барс мог продолжать охранять мир от зла, прежде надо спасти его самого от вымирания… и вот, когда все считали, что наш род загнется, появляешься ты!

Подняв морду, посмотрела в его глаза. Нейтон протянул руку, задумчиво почесывая меня за ухом, продолжая витать в своих мыслях.

Это. Просто. Восхитительно! От удовольствия я… затарахтела?! Да?! Я?! Урчание было глубокое и довольное.

Нейтон усмехнулся: — Правда здорово, да?

В подтверждение склонила голову, требуя еще, бодая его ладонь.

Какое-то время тишину комнаты нарушало лишь мое тихое мурчание.

— Эх, не хочу лишать тебя чистейшего удовольствия, но, Алекс, сейчас тебе пора вернуться в человеческую ипостась, — вздыхая, выдал он. — Хотя я бы любовался тобой не прерываясь! Ты прекрасна!

Я попыталась зарычать, показав свое несогласие, так как совершенно не хотела возвращать своё бренное тело, мне было легко, и я чувствовала себя всесильной! Но вместо угрожающего рычания получился какой-то кашле-мяукающий звук. Нейтон улыбнулся, с большим трудом сдерживая смех.

— Открою тебе страшный секрет ирбисов, — он заговорщицки подмигнул, пытаясь сделать серьезное лицо. — Мы единственный вид больших кошек, кто не умеет рычать. Вот так вот! Только мурлычем и урчим.

Я попыталась фыркнуть, вышло что-то похожее на чих.

Нейтон рассмеялся.

— Алекс, ты такая забавная! Не расстраивайся. Зато урчим и мурлычем мы лучше всех, правда! — затем добавил, — Рычим мы неплохо в человеческой ипостаси.

Я шлепнулась на свой пушистый зад и разочарованно вздохнула.

— Постараюсь запомнить этот день, буду вспоминать, когда ты станешь старенькой, умудренной опытом оборотницей! — приподнимая бровь, Нейт оценил мою позу. — А теперь вернись ко мне. Это так же важно, как и трансформация в зверя. Кошка слишком долго была взаперти и может артачиться. Сейчас самое время показать, что вы одно целое, но ты контролируешь оборот, а не она. В вашем тандеме главная — ты. Дай понять зверю, что больше не придется прятаться. Представь свое тело, попробуй ощутить себя в нём и возвращайся.

Забытые боги, мне потребовалась вся жизнь и его помощь, чтоб суметь ощутить зверя и трансформироваться! Прорва времени, чтоб освободиться от человеческого обличия, особенно учитывая то, что чувствовала я себя очень неустойчиво. И мне сейчас было хор-рошо! Тело, казалось, было наэлектризовано. Опьянено силой. Ничего подобного я никогда в жизни не ощущала. А он просит меня избавиться от этого!

Ни за что!

Нейт, почувствовав мой настрой, предостерегающе зарычал.

Что? Что-о?! Он же сам буквально только что сказал, что барсы не умеют рычать!

— Я бы предпочел, чтобы ты это сама сделала, сладкая, — предостерёг Нейтон. — Без моего вмешательства.

Лязгнула зубами, начав обходить парня по кругу, пробираясь поближе к окну. Что это ещё за угрозы?

Нейтон прищурился.

— Даже не думай, — в голосе укор. — В твоём состоянии ты не то что с окна сигануть не сможешь, ты даже через подоконник не перемахнёшь!

Я замерла с поднятой в воздухе лапой. Да, он прав. С чего я взяла, что, едва осознав, как передвигаться, смогу исполнить такой кульбит?

— Слушай мой голос, Алекс, — вдохнув, Нейт подошел ко мне, уверенно обхватывая мохнатую шею. Присев, он уткнулся своим лбом в мой. — Смотри мне в глаза, сладкая. Без силы альфы в этот раз не обойтись.

Почему-то у меня не получалось его не слушать. Голос был вокруг, внутри меня, отражался от стен, обволакивая и заставляя повиноваться. Два его глаза слились на переносице в один большой, занимавший весь горизонт обзора.

— Расслабься, девочка, — нашёптывал он, поглаживая мою шею. — Нам надо подкрепиться, ты ведь голодна, правда? Тебе больше ничто не угрожает. Все хорошо. Ты молодец. Хорошая кошка….

И я снова блаженно заурчала.

— Вернись ко мне, сладкая, — мягко уговаривал он. — Примем ванну, подкрепимся, успокоим друзей, ведь они тоже волнуются. А затем уже вместе рванем в лес… ты и я… а сейчас оборачивайся, Алекс.

Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…

Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…

Алгар Веттино

Далила ходила по библиотеке, наматывая круги, словно загнанный в клетку зверь. Щёки покраснели от слез, хотя глаза уже были сухими. В отличие от нас с Элизабет, она пребывала на исходе своих сил. Если Лекси не выживет, если все наши усилия были тщетными… не представляю, что будет с ней.

Нам с Дал было трудно находиться в одной комнате после выяснений отношений в лесу и её провокаций в самом начале нашего пребывания в доме Уотерфордов. Я даже подумывал поговорить с Ричардом Йорком, чтобы тот отозвал дочь домой. Но такого она точно бы мне простила. А я… не знаю почему, но не хотел, чтоб эта девчонка затаила на меня настоящую, смертельную обиду.

— Ещё есть надежда. Она пока не умерла. Это бы мы точно знали.

— Мне плохо только от одного такого предположения, — Далила упёрлась ладонями о стол. — Ты еще тот мастак успокоить. Не занимайся тем, что у тебя паршиво выходит!

— Он хотел как лучше, — тут же вступилась за меня Макмиллан, что было не лучшим вариантом в данной ситуации.

Далила метнула в неё взгляд, полный гнева:

— О, я знаю, что вы заодно! Представители одного Крыла! Почти родственники, да?

К моему облегчению, у Элизабет было больше ума и такта, чем у этой девчонки. Она лишь закатила глаза, косясь в мою сторону с сочувствующим выражением. Во взгляде так и читалось: «Примите мои искренние соболезнования, что вляпались в отношения с этой дурочкой».

Поморщившись, подумал, что у меня, Нейтона и Макмиллан действительно странный вкус: у Нейта девушка с тайной, у меня взрывная магичка, которая сперва говорит, а потом думает, а у Элизабет парень вообще пропал, и нам ещё предстояло его найти. А напоследок мне таки стоило выяснить всё с Далилой. Окончательно.

Вдруг Элизабет, сидящая ближе к двери, подняла голову, напряженно всматриваясь в проход. Я прислушался.

— Что такое? — прошептала Далила, заметив наши окаменелые позы.

Вскоре и она поняла, что по лестнице спускается Нейтон.

— О забытые боги, — пискнула она, — если он вышел из той берлоги сам, то Алекс умерла!

И натурально начала оседать на пол, хватая ртом воздух. Я метнулся к Дал, подхватив её за талию, удерживая на ногах.

— Почему ты всё время думаешь о плохом, м?

Она уставилась на мой рот, словно не понимала того, что я сказал, силясь прочесть по губам.

Нейт заглянул в библиотеку, обводя взглядом нашу компанию. Дикие глаза, взъерошенные волосы. Далила открыла рот, но, так и не решившись задать вопрос, отвернулась.

— Она в полном порядке. Её зверь оказался ещё тем упертым бараном, — проворчал Нейт, — сейчас Алекс принимает ванну. Мне тоже следует помыться. Как только будем готовы — сразу спустимся. Спасибо, друзья! Мы это сделали, вместе, — он повернулся и исчез там, откуда пришел.

В библиотеке повисла гробовая тишина.

— Что значит — баран? — от неожиданности Далила даже икнула. — Её вторая ипостась — баран?!

Я усадил её в кресло и поспешно отошел, оставляя вопрос без ответа. Какая разница, кто её зверь, главное, Лекси жива!

От переполнявших эмоций руки буквально зудели схватить и закружить Далилу в радостных объятиях, а затем поцеловать этот капризный рот, который сейчас был приоткрыт от недоумения, слизать все влажные дорожки от слёз, посмеиваясь над её забавным предположением, зарыться носом в ее волосы… Укусить и почувствовать уходящий страх, сменяющийся облегчением… опрокинуть на стол прямо здесь, задрав юбки, и испить её кровь из вены, в самом сладком местечке, которое только можно представить…

Судорожно сглотнул вязкую слюну.

«Забытые боги, если я дальше продолжу торчать возле неё, ничем хорошим это не закончится! Как вовремя Лекси обратилась! Скоро всё подойдет к концу и мы сможем разойтись каждый своей дорогой»

А сейчас, пожалуй, стоило проветриться и пробежаться по лесу, загоняя неосуществимые фантазии в самые темные уголки моей души.

Александра Маккой

Солнечный свет проникал сквозь тонкие кружевные занавески и больно резал глаза. Всё было слишком: свет, запахи, ощущения.

На грани.

Я тихонько застонала, изумленно моргнула и попыталась закрыть глаза.

Нейтон поднял меня на руки и отнёс на кровать.

— Можно задёрнуть шторы? Слишком ярко.

Запах Нейта изменился, став чётче.

— Через несколько дней твои глаза и все органы чувств приспособятся. В человеческой ипостаси ты будешь видеть и слышать лучше, чем человек, но не будет такого сильного контраста, как сейчас. Это последствия оборота. Поэтому важно было вернуться назад как можно быстрее. Поэтому я так настаивал.

Я лежала, прислушиваясь к себе, одновременно следя за всеми передвижениями Нейтона. Он деловито собирал в корзину грязное постельное белье, обрывки простыней и еще кучу всякой ветоши, лежащей в углу комнаты.

Ни он, ни я не спешили разговаривать. Он, скорее всего, давал мне время, а я… не знаю… первое, что приходило в голову, — это стыд. О пустые небеса, что я творила, что говорила и что предлагала! Зарывшись лицом в подушку, вдохнула все ароматы своей трансформации: секс, пот и кровь…

Я густо покраснела. — А можно… воспользоваться ванной?

Нейтон коротко кивнул:

— Да, конечно. Думаю, следует сменить комнату. В этой надо убраться. Я распоряжусь, чтобы нам подготовили новую.

«Нам. Одну на двоих»

Нейт помог мне дойти, не беря во внимание мои протесты.

Оставшись одна, принялась приводить себя в порядок. Ноги дрожали, приходилось всё время останавливаться, облокачиваясь на раковину. Но, несмотря на это, помня, как рвала зубами сырое мясо, практически захлёбываясь в тёплой крови, заставила себя тщательно прополоскать рот и почистить зубы. После залезла в ванную и так же основательно вымыла все тело и волосы. Запахло хвоей и мёрзлой рябиной. Так на самом деле это был не «его» чистый запах? Всего лишь гель и шампунь. Теперь-то я отчётливо могла различить, как именно он пахнет: мускус, кедр, сандал и немного мяты…

Осознав, что принюхиваюсь, вспоминая его аромат, фыркнула и улыбнулась.

Завернувшись в полотенце, вышла.

— Нейт? — позвала его. Он стоял у окна, задумчиво водя пальцем по стакану с водой.

— Вот, попей, тебя наверняка мучает жажда.

Я залпом выпила воду, и тут же мы оба услышали голодное урчание в моем животе.

— В столовой уже накрыли обед: мясное рагу, печень в грушевом сиропе, бекон, пончики с сыром и яйцами, свежий хлеб, овощи…

— О-о, — рот наполнился слюной, — сжалься надо мной. Чего мы тут еще торчим? Побежали обедать!

Он хмыкнул.

— Сперва, сладкая, я тоже приму ванну.

Я сглотнула, неосознанно шагнув к нему, пробегая взглядом по его губам, опускаясь по вырезу рубашки к торсу, мимолетно отмечая танец пылинок между нами, сорвавшихся в пляс от движения воздуха.

— А это позже, — он отшатнулся, обошел стол и кресло, будто убегая. Давая понять, что знает, о чем были мои мысли. — Потому что я больше не смогу сдерживаться, Алекс, — признался Нейтон. — Оденься, пока я буду мыться, идет?

Мне ничего не оставалось, как покорно кивнуть.

Пока Нейтон принимал ванну, я неспешно одевалась, всё время замирая с одеждой в руках, то и дело вспоминая своё прошлое, свою так называемую «болезнь». Пыталась проанализировать взаимоотношения с отцом и Киллианом. По-новому оценила свои «приступы» и голос «моего второго Я». Теперь я понимала — это была моя кошка! Бедная, измученная, всё время сражающаяся за жизнь, цепляющаяся когтями за свою суть и своё место… сражающаяся за меня… за нас.

«Прости меня! Прости!»

Внутри заворочался зверь, тихо вздыхая вместе со мной. Не споря, без язвительных замечаний, просто принимая мои извинения.

Вдохнула полной грудью, понимая, что впереди ждет ещё немало испытаний, выяснений отношений и поиска правды.

Всё же мир стал совершенно другим, полным ярких красок, тепла и запахов. Подняла руки, вновь разгоняя пылинки, кружившиеся на свету. Невероятно! Всю жизнь я чувствовала себя больной, неполноценной, а теперь наконец-то прозрела, излечилась и увидела всё в новых красках. Благодаря Нейтону…

— Да, твоя жизнь больше не будет прежней, — прокомментировал Нейт мои пассы руками.

— Очень на это надеюсь! — поднялась с кровати, остановившись перед ним, толкнула его в грудь.

От неожиданности он покачнулся.

— Как думаешь, насколько я сильна? — спросила, не сдержав улыбку.

— А зачем тебе знать?

— Да так…

«Если будешь долго бегать от меня, скручу в бараний рог и привяжу к кровати»

Оу, собственные мысли и мысли кошки теперь ощущались единым целым. Да, я по-прежнему различала, где её желания, а где мои. Но теперь это было не так остро раздельно.

Скользнув руками по его плечам, наклонилась, вдыхая замечательный мускусный запах. — Я наконец знаю, чего хочу, и больше не боюсь в этом признаться.

— Алекс, — пророкотал Нейт, словно предупреждая, но, не удержавшись, обхватил рукой мою ягодицу, легонько сжимая.

Прижалась к его губам, лизнула верхнюю и легонько прикусила нижнюю. — Кто сказал, что нужно вообще выходить из этой комнаты… вылезать из кровати? Кто сказал, что тебе надо сдерживаться?

Теперь его глаза горели от страсти.

— Нейтон Уотерфорд, ты мой, — я победно улыбнулась, заметив перемену.

Поднялась на носочки, чтобы углубить поцелуй, но Нейтон попытался увернуться. И кто тут из нас упрямый?

— Ты мой дар небес и сущее наказание одновременно, — мрачно пожаловался он. — Если мы попадем в кровать, то умрем от голода, правда. Ты ведь голодна?

— М-м-м. Да, очень, — поцеловала и вновь лизнула его губы.

Нейтон еле-еле сдерживался, а я плавилась от восторга, чувствуя запах нашего возбуждения и получая острое удовольствие от этой сладкой муки.

— Пустые небеса, Алекс!

— Кто из нас тут девственница, Нейт? Ведешь себя как застенчивая невеста в брачную ночь, — понизила голос до доверчивого шепота: — А правду говорят, что оборотницам в первый раз практически не больно или не больно совсем? Что все моментально излечивается? Если это так, подумай обо всем, что сможешь со мной делать!

Его глаза потемнели.

«Пора добить его, малышка»

— Чувствую себя так, будто могу сделать с тобой все самое неприличное и прямо сейчас.

Нейтон сжал руками мою попку, притягивая к себе, давая прочувствовать, что скрывает его полотенце.

«Наконец-то сдался»

Наш поцелуй был горячим, полным ярости и сдерживаемого голода. И таким правильным. Я прижималась к нему всем телом, мечтая о большем.

Подхватив меня под попу, Нейтон направился к кровати.

«Хорошо, что я толком не успела одеться»

Он уложил меня на спину, рывком снимая несчастные панталончики, лишь на миг прервав поцелуй. Его полотенце упало где-то на середине пути.

Я зарылась руками в его волосы, сжимая шелковистые пряди, и застонала, запрокинув голову.

— О да-а…

Нейтон прижался губами к ее шее, спустился ниже, царапая зубами изгиб груди.

— Раз ты пообещала мне все самое неприличное и я могу сделать с тобой всё, что хочу… первым делом я накажу тебя за девственника и застенчивую невесту.

Рассмеялась. Хрипло. Порочно.

Он ласкал мои соски языком и терся набухшей головкой о вход в лоно.

Я стонала, царапая его плечи, гладя его волосы. Нас охватывали безумие, жажда, потребность насытиться. Ноющая пустота между бедер едва не лишала самообладания.

— Тише.

— Не в этот раз, — потянулась рукой, желая прикоснуться к шелковой головке, но Нейт успел перехватить мою ладонь.

— У нас тьма времени, сладкая. Обед все равно плавно перейдет в ужин, остальное не важно.

— Сейчас хочу.

Он рассмеялся, обнимая меня, наслаждаясь долгими горячими поцелуями:

— Не хочу спешить.

Я погладила его по животу:

— Признаюсь, с самой нашей первой встречи мне этого хотелось.

— Чего?

— Этого. Нас.

— Я останавливал себя. Когда услышал, что у вас отношения с Алгаром… чуть с катушек не слетел. Ты ещё столько не знаешь об оборотнях, сладкая… Но я так же тебя хотел, всегда, — он снова улыбнулся. — Забытые боги, Алекс, ты даже не представляешь, как сильно. Ты сводила меня с ума. До встречи с тобой я никогда не чувствовал ничего подобного, а ты оказалась несвободной… И если бы за тобой ухаживал кто-то другой, а не Алгар, я бы точно поборолся. А так… ты была близко и так далеко одновременно. Я попытался уйти. Как видишь, ничего не вышло!

Опустив голову, Нейтон проложил дорожку поцелуев от груди вниз. Тело словно пронзило молнией. Так остро. Не так, как раньше.

Вцепилась в простыни, приподнимая бедра, отчаянно моля о чем-то большем. Желание затопило разом все тело, и его аромат пропитал воздух. Нейт наверняка это почувствовал.

— Мр-р, — натурально заурчал он, поглаживая мое бедро, а я затаила дыхание. Маленькие белые точки танцевали перед глазами.

Нейтон раздвинул мои ноги шире, обхватив губами чувствительную влажную плоть, вошел языком глубоко в лоно, гладя пальцами чувствительные складки вокруг.

— Ты изумительна на вкус, — прошептал он.

Я вцепилась в плечи Нейта, выгибаясь навстречу, пока он продолжал свою ласку.

— Не останавливайся! — подалась вперед, пытаясь теснее прижаться к его губам.

Восхитительное напряжение росло по спирали.

Мир взорвался, унося меня на волнах эйфории. А Нейт всё ласкал и ласкал, усиливая ощущения. Когда я перестала дрожать, он лёг на спину, поворачивая меня набок, лицом к себе. Его возбужденная плоть приковала всё мое внимание.

«А теперь мы перейдем к главному блюду».

Сомкнула пальцы, обхватывая его член ладонью. Жемчужно-белая капелька блестела на набухшей головке, опоясанной выпуклыми венами.

Облизнув губы, осторожно погладила.

— Тебе нравится? — прошептала, осторожно лаская его, растирая капельку круговыми движениями.

— Сильнее.

Я сжала его крепче и начала водить ладонью по шелковистой и скользкой коже, не сводя взгляд от его лица, наслаждалась его стонами.

«И это с ним делаю я».

Наклонившись, лизнула пульсирующую головку члена. Нейт задвигал бедрами, бессвязно постанывая. Чувствуя, что он в моей власти, что именно я дарю ему наслаждение, жадно взяла его в рот, чувствуя солоноватую смазку на языке.

Нейт стиснул мои волосы, затем чуть приподнялся, чтобы посмотреть.

— Забытые боги, Алекс. Так чертовски хорошо, но тебе надо остановиться.

— Не хочу.

«Я ведь только учусь дарить тебе наслаждение»

В мгновение ока Нейт перевернул меня спину.

— Я больше не могу терпеть, — прорычал он. — Хочу быть внутри тебя.

Я ахнула, почувствовав, как мое лоно неумолимо растягивается, принимая его. Боль обожгла, заставив сжаться.

Нейт замер, держась на руках, всматриваясь в мое лицо:

— Я пытаюсь. Пытаюсь сдерживаться.

В его глазах блестел голод, истинная потребность овладеть, но ради меня он остановился.

Я обхватила его ногами, скрестив лодыжки, подтолкнула пятками, призывая к действию. Он зашипел, стискивая мои бедра, толкаясь в меня до упора.

Застонала от чувства наполненности им. Боль пульсировала в месте нашего единения, однако с ней пришло удовлетворение от того, что наконец-то мы вместе, едины.

Неприятные ощущения сходили на нет так же стремительно, как и появились.

Нейтон дернул бедрами, застонал:

— Прости, не могу больше терпеть, там так туго…

Я поцеловала его грудь, дрожа всем телом.

— Тогда не останавливайся. Я хочу тебя, хочу быть твоей.

Он приподнял бедра, а я снова попыталась сжать его глубоко внутри себя. Мое тело инстинктивно знало то, чего не понимал разум.

Стиснув мои ягодицы, Нейт толкнулся глубже. Вместо боли тело стало заполнять возбуждение. Он помогал мне найти нужный ритм. Каждое плавное движение подводило все ближе к манящему краю. Но сладкая пытка продолжилась… Поцелуи… Глубокие толчки плоти…

Нейт обхватил мой затылок, сжимая волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову. Сам же прикусил кожу на шее. От ощущения его зубов меня охватил экстаз. Я стонала, содрогаясь от волн оргазма.

Движения Нейта замедлились, стали еще глубже. Наконец, он с силой толкнулся вперед и замер.

Несколько минут я просто пыталась отдышаться. Еще никогда я не чувствовала себя в такой безопасности, в таком покое, как в эту минуту, рядом с этим мужчиной. Так мы и уснули, не размыкая наших тел.

Через некоторое время я проснулась оттого, что Нейт перевернул меня на живот, раздвигая ноги. На сей раз не было нежности. Он утолял желание, одновременно наполняя меня, овладевая. Я проваливалась в сон, млея от ласк, а тело все еще покалывало от оргазма.

Потом все повторилось снова. Всего несколько часов спустя, когда небо потемнело с наступлением вечера. Нейт поддался дикой стороне своей натуры, уводя меня за собой, зажигая что-то глубоко внутри, то, чего я прежде не чувствовала. Мы целовались, кусались, обладали друг другом, оставляя свои отпечатки на коже.

В конце концов я сбилась со счета, сколько раз мы сделали это. Все вокруг пропало и было неважным, кроме нас и движений наших тел. Где-то перед рассветом мы упали без сил, дрожа от усталости.

Глава 21. Когда ты поднимаешься, твои друзья узнают, кто ты. Когда ты падаешь, ты узнаешь, кто друзья

Глава 21. Когда ты поднимаешься, твои друзья узнают, кто ты. Когда ты падаешь, ты узнаешь, кто друзья

Далила с Элизабет кинулись ко мне с визгом, как только увидели, и я, смеясь, оказалась в плену обнимающих рук и жарких поцелуев. Продолжая кричать и обниматься, мы не сразу заметили, как кто-то зашёл.

Это был Веттино: его взгляд быстро скользнул по столовой, оценивая ситуацию. Постепенно его худощавое лицо расслабилось.

— Пустые небеса, — пробормотал он. — Я думал, что-то случилось.

— Всё в порядке, Ал, — улыбнулась Далила. — Наконец-то Александра спустилась.

«Она зовёт его Ал»

Взглянув на Нейтона, вампир кисло заметил:

— Я не слышал такого визга даже от свиней на фермах.

Челюсти Нейтона подозрительно напряглись, словно он с трудом сдерживал ухмылку.

— Фу, грубиян, — прокомментировала Далила, но без обиды в голосе. — Давайте поскорее завтракать… Вам-то точно надо восполнить запасы, м? — и она задорно подмигнула. — Уж простите, но весь дом слышал, чем вы там всю ночь занимались, так что нечего теперь стесняться.

— Но и говорить об этом не стоило, — процедил Алгар.

— Мы — близкий круг, — парировала она. — И видели за эти дни достаточно много, близкому кругу можно шутить в таком ключе…

«Они действительно близкий круг. Моё спасение. Мои друзья»

Я обвела взглядом нашу престранную компанию, словно наблюдала со стороны: Элизабет — милая худенькая взволнованная вампирша. Она вела себя так, словно выработала иммунитет на Далилу и всё, что та сейчас говорила, отлетало от нее, как от стены. Усевшись за стол, она деловито открывала крышки подносов, проверяя, что нам принесли на завтрак, совершенно не обращая внимания на ссорящуюся парочку. Алгар — демонически красивый вампир, загадочный, мрачный, сдержанный, невозмутимый Алгар, сейчас сжимал и разжимал кулаки, оживленно хмуря брови, сверкая глазами, спорил и что-то доказывал девушке напротив него. Он был сейчас как никогда человечен. Далила — яркая вспыльчивая искристая магичка. Странно, что ей подвластен холод, а не огонь, ведь именно пламя — её суть. Она махала руками перед носом вампира, периодически тыкая пальчиком в его грудь, и он это терпел! И наконец, Нейтон. Мое спасение, мой воздух, мой… Он неотрывно наблюдал за мной. В глазах — счастье и довольство, на губах улыбка.

Улыбнулась в ответ.

— Ужасно голодна! — постановила я, говоря это громче, чем следовало. — Давайте уже завтракать, и вы расскажете мне всё!

— Я ещё не закончила с тобой! — ткнув пальчиком в грудь Алгара, Далила направилась к столу походкой королевы.

Тот лишь зарычал в ответ, обречённо махнув рукой. Отодвинув стул, помог сесть, позволив себе все же ткнуть его под колени слишком резко. Далила нахмурилась, но благоразумно промолчала.

— Расскажите, что произошло, — я не планировала откладывать выяснение всех подробностей в долгий ящик.

Оказалось, что моё пробуждение и последующее обращение спровоцировало несколько факторов. Самое первое и очевидное, то, из-за чего так нервничал отец, — слишком большое скопление Двуликих. Дальше, конечно, Нейтон и наше притяжение. Затем последовал отказ от микстуры и напоследок стресс. Всё разом спровоцировало начало трансформации.

Ректор подписал бумаги на моё опекунство, так как в отсутствие отца больше было некому. Поначалу он хотел отправить меня в один из домов Йорков. Но кое-что изменилось. После недолгих раздумий и подписания вороха бумаг моим опекуном был назначен Нейтон.

«Это очень странно»

Друзья рассказали мне, что, когда в лабораторию наведались безопасники, всё было чисто. Обычные лабораторные столы с всякими колбами, склянками и горшками с красным варевом.

— А как же клетка? Там же было несчастное существо с механическим лицом!

— Нет, — Алгар качнул головой, — никакой клетки.

— Ну не могли же они так быстро всё разобрать? — я хмурилась, вспоминая масштабы клетки и стоящих рядом с ней колб со странной жидкостью. — Тем более как такую махину можно было вынести незаметно?

— А что, если там был другой вход и выход? — спросила Элизабет.

— Нет, — Далила крутила вилку, задумчиво рассматривая зубцы, — эту версию опровергли первым делом. Отец сказал, что здание никогда не рассматривалось под лабораторию и оно стоит особняком от основных корпусов, под которыми проложена сеть подземных ходов. Выход только один.

— И что решили безопасники? — хмыкнула я. — Списали всё на мой очередной приступ безумия?

Повисла тишина.

— Было и такое мнение, — Нейт посмотрел мне в глаза. — До тех пор, пока твой отец не пропал. Он так и не доехал в Слоем Плейс, его помощник также до сих пор не нашелся. Нет никаких следов. Валентайна Маккой и Киллиана Фокса всё еще ищут.

Внутри бушевали противоречивые чувства: боль предательства, отрицание, беспокойство, ужас воспоминаний, неверие… я оправдывала папу и одновременно подозревала его во всех преступлениях. Единственное было бесспорно — он намеренно травил меня с какой-то целью и проводил страшные кровавые эксперименты на людях.

Подняв голову, увидела, что Нейтон и Алгар обменялись одним из тех долгих красноречивых взглядов. — Что такое?

— Думаю, стоит пояснить причину того, что именно меня назначили твоим опекуном… Когда мы с тобой познакомились, — пояснил Нейтон, — я был поражен своей реакцией, тем, что происходило между нами. Это было странно, и я решил разузнать о тебе немного больше. Нанял лучших сыщиков Англии.

Сердце ухнуло в пятки от предчувствия новости, которую я, возможно, не очень-то и хочу слышать.

— …был ещё один род чистокровных ирбисов, Бересфорды, — голос Нейтона звучал так, словно мне в уши налили воды. — Их семейная резиденция сейчас заброшена, хотя находится под присмотром наших поверенных, так как «Куррагхмор»* расположен в окрестностях Портло… графство Уотерфорд.

— З-зачем ты мне это рассказываешь? — я вздрогнула, так как почувствовала непрошеную слезинку, сорвавшуюся с глаз.

— Последними наследниками Бересфордов были Александрина София Бересфорд и Уильям Эдвард Бересфорд, двойняшки. Считалось, что детей убили наёмники, напавшие на замок. В той резне выжил лишь глава рода, барон Бересфорд. Но он последовал за семьёй, умерев от ран спустя пару дней после нападения, — Нейтон выдержал паузу. — По данным сыщиков ты, скорее всего, Александрина Бересфорд.

★★★★★★

Куррагхмор* — существующая на самом деле резиденция семейства Бересфордов.

21.1

Наверное, логичнее всего было бы рассмеяться ему прямо в лицо. Или начать отрицать, бить кулаком в грудь, доказывая, что это какая-то ошибка. А возможно, стоило радоваться свалившемуся невесть откуда богатству и знатности? Но внутри меня был не пожар, как многие бы подумали, а разверзшееся под ногами болото. Я очень хорошо запомнила ту трясину, что чуть было не сцапала меня месяц назад. Вот точно такое же чувство было сейчас. Затягивающая в свои омуты трясина давних страшных тайн… как нарыв, растекающийся белым густым гноем, если его подковырнуть. Вот на что была похожа эта информация для меня.

Ещё час назад я была полна надежд пролить ответы на мучающие меня вопросы, а в итоге вопросов и тайн стало больше. Если я наследница мёртвого рода, то как попала в руки к отцу? Если у меня был брат, то возможно ли, что не только я выжила? Если он выжил, то где его искать? Что за человек мой «отец» и что сподвигло его хранить эту тайну? Кто ещё может быть замешан в моем похищении? Или это было, наоборот, спасение? А если данные сыщиков — всё же ошибка? Если… если… если… и ни одного ответа.

— Есть очень древний ритуал, — отвечая на часть моих вопросов, продолжил Нейтон. — Темный, замешанный на крови. Но только он даст ответы на все вопросы и защитит от сплетен и домыслов, закроет рты всем в будущем.

— «Зов крови», — выдохнул Алгар.

Нейт кивнул:

— Именно.

— Чтобы королева дала разрешение на «Зов», Алекс надо заручиться поддержкой хотя бы четырех семей, готовых отдать свои силы в ритуале, — Далила с сомнением покачала головой.

— Три у нее практически в кармане, — Алгар перечислял, демонстративно загибая пальцы перед лицом девушки. Словно разъяснял ребенку: — Уотерфорды, Йорки и Веттино. Осталось заполучить ещё одну семью, и можно писать прошение.

— С чего ты взял, что Уотерфордам, не в обиду тебе, Нейт, выгодно возродить её род? Они получают все доходы с земель Бересфордов, распоряжаются налогами с деревень и вполне нормально себя чувствуют! О своей семье ничего вообще сказать не могу. Я не знаю, в каких отношениях был отец с мистером Маккой. И мне даже страшно подумать, если он замешан в том давнем нападении и укрывательстве… или мало ли в чём ещё! Ну а вы… вполне можете и поддержать, конечно. Веттино всегда делали всё, лишь бы не так, как остальные.

— Забытые боги, Далила… — Нейтон собирался вступить с ней в спор.

— Ты знаешь, что я права!

От напряжения он стиснул зубы.

Далила тяжело вздохнула, бросая на меня виноватый взгляд:

— Алекс, возможно, это прозвучало грубо, но мы, — она обвела рукой нашу маленькую компанию, останавливаясь на лицах парней, — живём и играем по чужим правилам. И если ты рискнешь войти в эту большую игру, то тебе придётся ходить самой. Все, кто чуть выше тебя по роду или наделён большей властью, будут все время презрительно ухмыляться, намекая, где твоё место. Ты просто не представляешь, какие тебя ждут опасности! Ты их не заметишь, потому что сама в такие игры не играла, не приучена с детства, они застанут тебя врасплох. И я сейчас не о ножах и драках, а о словесных баталиях. Ты даже не поймёшь, что попала впросак, пока не увязнешь по самую шею.

«Опять сравнение с болотом», — проворчала кошка.

Далила тем временем продолжала:

— Звучит трусливо, но за нашими спинами стоят семьи. Легко быть Йорк, когда папа готов поддержать в любом начинании и замять любую глупость. Но у всего есть своя цена… Подумай хорошенько, надо ли тебе это? Пути назад не будет… Я не могу бросаться обещаниями, как некоторые, — Далила бросила красноречивый взгляд на Алгара, — но сделаю всё от меня зависящее, чтобы поговорить с отцом, разузнать как можно больше о том, насколько сильно он замешан и замешан ли вообще. Постараюсь выведать о самом ритуале и действительно ли нужна поддержка четырех родов. Ведь в первую очередь его проводят маги, а значит, в наших библиотеках должно быть больше информации. И только потом я буду готова рассказать отцу о твоем желании пройти «Зов крови»… если ты этого действительно хочешь.

Я задумчиво кивнула, сама толком не понимая, чего хочу.

— Удивительно… — Алгар как-то по-новому смотрел на Далилу, — за столько лет знакомства с тобой впервые вижу не пустоголовую ветреную девчонку, а человека, выражающего умные мысли.

— Пф, — выдохнула Далила. — Сколько бы ты ни пытался меня уколоть намеренно, я всё равно знаю твои истинные чувства, Ал. Можешь не стараться. У меня на твои колкости иммунитет…

— Раз мы тут все делимся секретами… — неожиданно подала свой голос Элизабет. — Я тоже хочу кое-что сказать, вернее, признаться.

21.2

Мы выжидательно уставились на вампиршу.

Она тяжело вздохнула:

— У меня нет сира. Я соврала, что он отпустил меня. Моего сира убили в Америке, в городке под названием Лоусон… её звали Этель Денари, она не была хорошим… человеком, да и вампиром стала не лучше. Никто не будет скорбеть о ней. После её смерти заварилась нешуточная каша… одним словом, в мире Двуликих, в котором крутилась Этель, в то время все взгляды были прикованы к Мари Ерок — молодому примарху, Кристоферу Ера — новому главе Белых… я посчитала это возможностью… решила сбежать.

Пока Элизабет говорила, я бросала взгляды на Алгара. Вампир был бледным как полотно, а глаза пылали растопленным янтарем. В этот момент я очень жалела, что не вникала в устройство мира вампиров и оборотней более глубоко.

— Так это было… — прокаркал Веттино, поспешно откашливаясь.

— Да, — Элизабет колко осмотрела нас всех. — Я не молодой птенец, как рассказывала… Маркусу и вам.

— Сколько же тебе было, когда ты обратилась? — спросил Нейт.

— Этель обратила меня как раз в день рождения, мне исполнилось восемнадцать. Я вампир уже пятый год. Сейчас мне было бы двадцать три года.

— Змеиная рвота! — простонародно выругался Алгар. — Только вылетка, да еще обращенного не в положенном возрасте, нам не хватало!

— Кого? — переспросила я

— Вылетки — это вампиры, живущие вне гнезда, как только достигают возраста самостоятельности. Они живут по правилам своего Крыла, но могут им и не следовать… тем более когда нет сира, способного приструнить в случае чего…

— О, ну я не вампир-убийца или бешеный кровосос! — вспылила Элизабет. — Если бы не решила раскрыть свою тайну, то вы бы об этом никогда и не узнали. Я просто… чувствую себя страшно виноватой перед Маркусом. Он ведь действовал в попытке защитить нас обеих, меня и Алекс. А по всему выходит, что это мне надо было бежать за Алекс, а не ему.

— Что было, того не вернуть, — философски выдала Далила. — Главное, чтобы он был жив. Потому как с каждым днем всё меньше шансов и на это.

— Безопасники так ничего и не разнюхали? — спросила, сама уже зная ответ.

— Его след прерывается в трущобах на территории Бешеного Эда. Ищейкам там ловить нечего. Единственная возможность — договор с самим хозяином трущоб, его расположение и разрешение на пребывание.

— Словно государство в государстве, — недовольно проворчала я.

— Ну, — Алгар пожал плечами, — по сути так и есть. Бешеный Эд — довольно знаковая личность для самого Лондона, он заставил с собой считаться. Эд держит в своих руках всех нищих, воров и прочий сброд. К тому же его поддерживает народ, а это многого стоит. Сейчас его вотчина разрослась до внушительных масштабов. А всё начиналось с пары кварталов.

— И что нам делать?

— Я хотела сама пойти к нему, — призналась Элизабет.

— Мы решили закрыть вопрос с твоим оборотом, а затем уже предпринять попытку выйти на этого головореза, — Нейт встал из-за стола, подходя ко мне. — У меня, как и у Алгара,есть кое-какие знакомства. Всё имеет цену, мы готовы предложить щедрую награду за содействие. Никто не сможет отказаться от такого заманчивого предложения, даже этот волк.

— Волк?

— Его вторая ипостась, — он протянул руку, помогая мне встать. — У каждого члена банды есть татуировка — скалящийся волк. Всех, кто находится под защитой, также отмечают этим знаком. Когда будешь в городе, присмотрись, на многих дверях жилых домов, кафе и магазинах в верхнем левом углу тоже есть отметка — клыки волка.

— Метка, знак, если посягнешь та жителей дома — будешь иметь дело с Эдом и его бандой. Никто не рискует, — подтвердил Алгар.

— И вы думаете, он согласится? — неверяще произнесла я.

— Как сказал Нейт, у всего есть своя цена.

— Что ж, — Далила, бросила на меня взволнованный взгляд, — наверное, тебе пора отдохнуть…

— О нет, — Нейтон многообещающе улыбнулся. — Нам с Алекс пора на прогулку.

На мой немой вопрос он ответил:

— Я обещал, что мы пробежимся по лесу, как только подкрепимся, м? Сейчас самое время. Нас ждёт возвращение в академию, дознаватель, допросы и много чего ещё. Кто знает, когда появится такая возможность в следующий раз, а тебе следует потренироваться контролировать кошку. Пока ребята будут собираться, мы махнем в лес.

— О, спасибо! — я с благодарностью сжала его ладони. — Не терпится попробовать поскорее.

— Только не убегайте далеко, — проворчал Алгар.

— Ты словно старый дедушка, Ал, — хмыкнула Далила.

— Или курица-наседка, трясущаяся над цыплятами, — поддакнула Элизабет.

— Ой, всё, — Нейт махнул рукой на них рукой. — Вы тут разбирайтесь, а мы убегаем.

***

Нейтон провел меня обратно в спальню, сказав, что нам не так повезло, как вампирам. Наш оборот окончательно и бесповоротно портит одежду. Поэтому следовало раздеться, чтобы её сохранить. Стоя в завернутой простыне, я с испугом наблюдала за тем, как Нейтон открыл окно. Оглянувшись и заметив страх в моих глазах, он расхохотался:

— А вчера ты была смелее.

— То были не мои эмоции, а этой бесшабашной упрямицы внутри.

Нейт оглядел меня с ног до головы, плотоядно облизываясь:

— Предлагаю быстрее обращаться и бежать, а то мы из этой спальни так и не выйдем!

— А второй этаж… — я стыдливо прикрыла ладошками все стратегически важные места спрятанные за простыней, как будто тонкий шелк мало меня прикрывал.

— Любому оборотню под силу подобное расстояние, Алекс, — мягкая улыбка озарила лицо Нейта. — А уж большой кошке, тем более ирбису — вообще раз плюнуть. Мы обожаем горы, отличные прыгуны и скалолазы. Так что хватит мешкать, обращайся.

И, как по команде, мои контуры поплыли, плавно перетекая в очертания кошки. Нейтон не отставал.

А затем был лес со всеми невообразимо полными, противоречивыми, сочными запахами, скорость, свобода и Нейтон рядом.

Мы то бежали, то играли, покусывая друг друга и бодая мордами, то просто валялись в мёрзлой, но все еще зеленой траве. Наверное, я еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько свободной.

Вернувшись в дом, ввалились в ванную, уставшие, но довольные, смывая с себя грязь и прилипшие травинки.

Я целовала его, дрожа от восторга и переполнявшего чувства счастья, отдаваясь во власть его рук, уже знающих мое тело, умело доставляющих удовольствие каждым касанием, каждой лаской, даря наслаждение в ответ.

Глава 22. Мы видим лишь то, что хотим видеть. И верим в то, во что хотим верить

Глава 22. Мы видим лишь то, что хотим видеть. И верим в то, во что хотим верить

Даже серость утра и проливной дождь не могли испортить моё настроение. Стоя перед зеркалом, глубоко вздохнула, разглаживая несуществующие складки на юбке. В отражении на меня смотрела незнакомка: в корсете и турнюре цвета изумруда, с элегантными черными перьями в прическе и небольшим ридикюлем на запястье.

Повторный оборот стер всю мою болезненность, хилость и беспомощность. Кожа была матовой и как будто светилась изнутри, глаза сияли сочной зеленью, в них появилась скрытая хищность, намекая на то, что во мне таится зверь. Мне очень нравились мои глаза. Сейчас мы с кошкой смотрели на мир вместе, а не поочередно захватывая контроль. Я больше не была беспомощной.

Улыбнулась отражению, чуть оскалившись.

«Да, теперь мы похожи на себя»

Как будто гора с плеч свалилась.

Осталось лишь найти отца и разобраться с тайнами прошлого, заключить договор с Бешеным Эдом, разгадать загадку моей принадлежности к семейству Бересфорд и решиться на «Зов крови». И, конечно же, найти соратников. Алгар заверил, что Веттино уж точно меня поддержат.

Но, помня слова Далилы об оппозиционном отношении его рода к мнению и позиции всех остальных аристократических династий, стоило подумать, действительно ли это плюс, что они меня поддержат? Возможно, мне было бы проще сперва заручиться поддержкой кого-то еще?

К тому же меня мучил вопрос моего опекунства, почему Ричард Йорк так легко передал его Нейтону? Сам Нейт сказал, что мне ещё рано об этом знать и просил довериться. Хотя кошка мурлыкала от восторга и была полностью согласна с такой расстановкой дел, её это совершенно устраивало.

В открытую дверь постучал Алгар:

— Готова?

Кивнула, направляясь к выходу. Возможно, стоит спросить у вампира? Ведь нас и так связывает достаточно секретов, почему бы не поделиться еще парочкой?

— Алгар, — замялась, не зная с какой стороны лучше начать, — у меня есть один вопрос…

— Всего лишь один? — он остановился в центре небольшого коридора, так и не дойдя до лестницы. — Удивительно! Я думал, у тебя голова взорвется от их количества!

— Ну да, — согласилась, — вопросов предостаточно, но именно на один из них Нейт отказался ответить.

— Выкладывай.

— Почему Ричард Йорк передал моё опекунство именно Нейтону? Ведь логичнее было отдать его даже тебе, беря во внимание наш липовый договор донорства? Или же передать меня старшим Уотерфордам, если я принадлежу к их ответвлению?

После недолгого молчания Алгар загадочно приподнял бровь:

— О, не совсем один вопрос, Лекси… Что ж… не на все есть ответы, вернее, на все, но не мне их давать. Первый — только Нейт сможет на него ответить, наберись терпения. Если не сказал, значит, на это есть причины. И могу сказать, что второй твой вопрос связан с первым, и я также не могу дать на него ответ.

— Пфе, — совершенно некультурно перебила я. — Вообще ничего нового не сказал.

— А вот на последний могу ответить — он щелкнул меня по носу. — Уотерфорды пальцем не пошевелят ради тебя, пока точно не будет доказано, что ты — Бересфорд. Вот тогда, дорогая, ты не будешь знать куда спрятать от них свою аппетитную попку.

— Не понял?! — угрожающе прозвучало со стороны лестницы.

Нейтон буквально прожигал нас взглядом. Судя по всему, его ушей достигли только последние слова Алгара.

Вампир картинно закатил глаза к потолку:

— Ох уж эти собственнические замашки оборотней! Не волнуйся, ревнивец, твоя малышка и ее аппетитная попка — только твои. Не претендую, — и расхохотался, видя, как последний сжал губы в тонкую линию, сдерживая себя от… не знаю чего. Спора? Ссоры? Драки?

— Парокары готовы, — всё же недовольно проворчал он. — Как будем разъезжаться?

— Избавьте меня от Дал, прошу! — взмолился вампир. — Я и так исчерпал всё свое терпение, находясь рядом с ней больше недели! Поездка в академию — выше моих сил, правда.

— Ну уж нет, Веттино, — Нейтон легко переплел мои пальцы со своими, увлекая по ступеням вниз, — тебе пора взглянуть страху в глаза и поговорить с Далилой наедине. Мы заберем Элизабет и поедем в академию. А вы окажите нам услугу, будьте добры, заскочите в резиденцию к Йоркам. Время ранее, и ректор, скорее всего, ещё будет дома. Скажи, что мы вернулись и готовы к встрече с дознавателем.

Вампир тяжело вздохнул, кивая.

— Я бы хотела заехать кое-куда по дороге.

— Например?

— В одну парфюмерную лавку, Элли должна помнить, где это.

— Не думаю, что сейчас подходящее время для смены духов…

— Дело не в духах, Нейт. Это действительно важно. Я просила хозяина лавки кое-что узнать для меня. Думаю, у него уже есть ответ.

— Хорошо, тогда сперва в город, а затем в академию, — он подмигнул вампиру, — у тебя есть больше времени для выяснения отношений, друг.

— Скорее это у нее больше времени выпить у меня всю кровь. Иногда мне кажется, что из нас двоих она в большей степени вампир, чем я, — посетовал он.

***

Нейтон припарковал парокар на противоположной от магазина стороне. Торговая улочка была еще пустынна, так как лавочники только-только открывали свои заведения и поднимали ставни ларьков.

Азиат так же деловито сновал у окон парфюмерного магазинчика, закрепляя створки с рекламой.

Конечно, он нас заметил, как и все вокруг. Именной транспорт Нейтона отчетливо бросался в глаза, сверкая серебристыми боками, нарочито роскошно занимая практически половину проезжей части узкой торговой улочки, граничащей с трущобами.

Алхимик нахмурился, рассматривая чудо техники. Вместе с тревогой в его глазах скользило любопытство — кто же к ним пожаловал?

Когда вышла, удивилась гамме чувств, отразившихся на его лице при виде меня: удивление, облегчение, радость и… страх?

— Вот он, — не дожидаясь, пока Нейт обойдет машину, я, открыв зонтик и расправив плечи, пошла в сторону азиата. — Поговорю с ним.

— Алекс, подожди…

Но я уже переходила улочку, приветливо кивая алхимику.

— Тётенька, подайте денюжку.

Невесть откуда взявшийся паренёк бежал впереди меня, шлепая загрубевшими ботинками по лужам, расплёскивая воду и грязь вокруг. Время от времени он бросал вороватый взгляд в соседнюю подворотню, как будто опасаясь, что его добычу в виде меня уведут конкуренты.

— Прости, — пожала плечами, продолжая уверенно следовать заданному маршруту. Если остановлюсь, то этот попрошайка точно меня не выпустит из своих лап. — У меня ничего…

Но договорить не успела.

— Врушка, — мрачно пожурил парнишка и сорвал ридикюль, болтавшийся у меня на запястье.

— … нет, — закончила я, наблюдая, как воришка скрылся между домами, унося пустой аксессуар. Кроме платка, там действительно ничего не было.

— Вот поэтому я просил подождать! — Нейт взял меня под локоть и повёл в сторону лавки у двери которой нас поджидал хозяин, задумчиво смотря вслед убежавшему мальцу.

— Доброе утро, господа, — он учтиво поклонился, распахивая перед нами двери своей лавочки, — прошу, не стойте у порога, проходите. Простите вашего покорного слугу, не ожидал столь раннего визита, поэтому многие товары ещё в подсобке.

И он с невиданной прытью затолкал нас в магазинчик, проворно закрывая дверь.

Нейтон недовольно хмурился.

— Что ж, мисс, — лебезящий тон, в одно мгновение сменился на беспокойный; он протянул руки к моим ладоням порываясь их пожать, но поспешно одернул, косясь на Нейтона. — Вижу, вы прислушались к моему совету!

— Скорее это было стечение множества обстоятельств, — я слабо улыбнулась, — но и ваш совет сыграл не последнюю роль.

Он кивнул, впрочем, слушая вполуха.

— Я так понимаю, отправленного мною летуна вы так и не получили?

Отрицательно качнула головой:

— Всё так стремительно завертелось…

— Да-да, я понимаю, — прервал он, косясь в сторону Нейтона.

— Пожалуй, ознакомлюсь с ассортиментом, — правильно расценил Нейт, оставляя нас для приватной беседы, — буду неподалеку.

Как только оборотень отошёл на приличное расстояние, азиат, не удержавшись, схватил меня за руки, подбадривающе пожимая.

— Как же я рад, что вы живы и здоровы! — хоть и шепотом, но довольно эмоционально промолвил он.

— Вы узнали состав микстуры?

Не планировала с ним вести светские беседы и тратить время почем зря.

Он кивнул:

— Прежде чем я расскажу вам, скажите… вы слышали когда-нибудь о такой организации как «Цех»?

— Цех? Ремесленные объединения, или вы говорите о гильдиях магов?

— О, между «Цехом» и теми, что вы упомянули, ничего общего, кроме названия и структуры управления: сверху стоит архитектор, под ним находятся мастера, у каждого мастера есть подмастерье, мечтающий создать «шедевр», — он запнулся, — слышали что-нибудь об этом?

— В общих чертах. От подмастерья, желающего стать мастером, требуют представления шедевра — вещи, изготовленной из самого дорогого материала и по всем правилам искусства… Что еще… над каждым цехом стоит декан… — недоуменно передернула плечами. — Какое это имеет отношение ко мне?

Он молчал.

— И-и? — не выдержав наши гляделки, поторопила я.

— «Цех», о котором я говорю… существует очень давно. Это союз магов, объединённых страшными, порой невероятными целями. Хотя стоит признать, их изобретения послужили прогрессу, развитию паровых двигателей, внедрению биомеханики.

— Послушать вас, так этот «Цех» несет сплошные блага.

— За любым изобретением или открытием стоят годы, а то и десятилетия опытов.

По моему позвоночнику пробежал холодок, подгоняемый липким страхом догадок.

— Вы хотите сказать, что создатель микстуры, — я не могла произнести вслух, что это мой отец, — член этого подпольного «Цеха» и ставил на мне опыты?

— Ходит слух, — не ответив на мой вопрос, продолжил азиат, — в трущобах воруют детей. Сперва были только оборотни, затем начали пропадать и людишки. Иногда пропадали взрослые. Воруют в основном отроков в возрасте от двенадцати лет. Некоторых находят в самых неожиданных местах полными безумцами. Все, кого нашли, твердят о человеке в белой мантии, о горящих собачьих головах висящих на стенах, а возможно, это вовсе и не собачьи головы?

— Зачем вы всё это мне говорите?! — неосознанно повысила голос. Сердце грохотало, больно ударяясь о ребра. Мне были хорошо известны подобные видения, я помнила их, думая, что это кошмары.

Из-за угла выглянул Нейтон.

— Всё хорошо, Алекс?

Перевела на него растерянный взгляд.

— Я лишь отвечаю на вопрос мисс, — вкрадчиво пояснил азиат. — То зелье… его никак нельзя называть микстурой. Оно создано лишь с одной целью — убрать вторую ипостась.

— Но, насколько знаю, чтобы оборотень потерял зверя, нужен ряд определенных условий. Зачем создавать что-то подобное?

— Не только зверя, — пояснил Нейтон, и мы с азиатом чуть ли не синхронно подпрыгнули от неожиданности, так он бесшумно подкрался. — Оборотень может лишиться и своей человеческой сути. Чем дольше он будет в своей звериной ипостаси, тем призрачней обратная трансформация. Чаще всего такой оборот достигается с помощью сложных магических ритуалов.

— То, что вы мне дали для исследований, несёт другую цель. Я не могу точно сказать какую, возможно, стоит спросить у её создателя… Могу предположить — излечить от двуликости в извращённом понимании этого слова… или же наделить её свойствами обычного человека на время.

— Как можно вылечить двуликость?! — хмыкнул Нейт. — Это то же самое, что человека лечить от того, что он человек.

— Но это не касается вампиров, — вкрадчиво произнес алхимик. — Что бы вы сказали, если бы вампиризм был излечим? Или, наоборот, можно было бы получить все сверхспособности Двуликих на время?

Мы вдвоем уставились на него, как на невиданную диковинку.

— Скорость, сила, здоровье, быстрая регенерация, обострение всех органов чувств… Когда вы думали, что только человек, мисс… разве вы не мечтали хотя бы раз почувствовать как это, быть оборотнем?

Я вспомнила, как закрывая глаза, представляла живущий своей жизнью лес, капли дождя и запах прелой листвы.

— Но меня, наоборот, лишали этого!

Он грустно кивнул.

— Я не знаю, кем вам приходится человек, дававший это, какие цели он преследовал, знаю точно, что если все мои догадки окажутся верны, вы в большой опасности. Так как являетесь единственным человеком, удачно принявшим варево и оставшимся при этом в своем уме.

— О, ну это было под большим вопросом долгое время.

— Факт остается фактом, — заметил он. — Вот вы — стоите прямо здесь и сейчас, в полном здравии.

Алхимик, встревоженно вскинул голову, прислушиваясь к шагам за дверью. Улица оживала, наполняясь людьми.

— Думаю, вам пора уйти, — он виновато указал на дверь. — Я отправил вам летуна с просьбой не приходить больше в мою лавочку. Мне не нужны проблемы. Хотя я и нахожусь под защитой Эда, те люди, с которыми связались вы, намного опаснее. Извините.

Мы с Нейтом поспешили на выход.

Азиат приоткрыл дверь, выпуская нас на улицу. Задержавшись у двери, я повернула голову, пристально рассматривая её поверхность, и незамедлительно нашла — метку Бешеного Эда, волчьи клыки.

Глава 23. Две половинки души — пара

Глава 23. Две половинки души — пара

Облака были черными. Когда мы вышли из лавочки, они с грохотом загромоздили всё небо и продолжали изливаться на землю противным колючим дождем.

Зонт я забыла в лавке алхимика и не собиралась возвращаться только за ним, поэтому пришлось бежать к парокару. Ну, кто-то может и бежал, а я семенила «раненой уточкой». Как же неудобно с этими платьями! Быстрее бы вернуться на территорию академии.

Как только мы оказались в салоне, Нейт включил обогрев, и печка заработала на полную мощность, подсушивая одежду.

Воцарилась тишина. Каждый из нас думал о том, что рассказал азиат.

Хотя всё указывало на обратное, но отец не представлялся мне злодеем и участником тайного общества. Неужели он был настолько… двуличным? Для меня — самый дорогой, любимый и родной человек на свете. Я бы никогда не поверила в то, что он может желать мне зла и преднамеренно травить долгие годы. Но факт оставался фактом: я пила микстуру, лично разработанную им. Он сам вкладывал мне её в руки и следил за тем, чтобы я неукоснительно ее принимала. Было горько и страшно. А Киллиан? Мне так и не удалось узнать, насколько сильно он замешан. Знал ли все подробности? Или, возможно, так же, как и я, пребывал в неведении и просто выполнял свою работу? Что с ними произошло по пути в Слоем Плейс? Живы ли они? Я не верю, что отец бросил бы меня вот так, без каких-либо объяснений!

«Этот старый безумец просто удрал. Скатертью дорога!»

Поморщилась от мыслей кошки. Не знаю, как сложатся наши с ним отношения в будущем и смогу ли я его понять, принять его оправдания и посчитать мотивы достойными. Но я надеялась его отыскать.

Нейт взял мои ладошки в свои. Только сейчас заметила, насколько они были больше! Мои руки тонули в его тепле.

Перевела растерянный взгляд на его лицо.

— Мы найдем его, обязательно!

— Ну вот что это за магия? — с обидой пробубнила я. — Читаешь мои мысли, знаешь, что мне надо. Предугадываешь все желания? Даже ректор отдал именно тебе мое попечительство! Скажи мне, Нейт.

И, сама того не ожидая, расплакалась.

Он потянулся ко мне, обнимая.

— Давай немного повспоминаем, м? — прошептал мне в волосы. — Наша первая встреча, невероятное притяжение между нами. Затем столовая, когда ты поддалась кошке и действовала на инстинктах, что ты сделала?

— Приставала к тебе, — жалобно пискнула, вытирая слезы о его пиджак.

— Это да, но самое невероятное — ты подставила мне шею, желая моего укуса. Ты отдавала мне себя. На языке оборотней это очень многое значит, сладкая. И если бы я укусил, уж поверь, я был настолько близок к этому, что…

Вскинула взгляд:

— Никогда не слышала, чтоб оборотни кусали.

— Кусаем, — он обхватил моё лицо ладонями, большими пальцами гладя щёки, всматриваясь в мои глаза. — Очень и очень редко. Я бы хотел, чтоб этот разговор у нас прошёл в более располагающей обстановке. Сейчас нам надо столько решить…

— Нейт, прошу! Все вокруг знают, понятливо кивают и отсылают к тебе. Одна я в неведении. Ты прав в том, что вокруг меня сейчас больше вопросов, чем ответов. И я действительно совершенно не знаю порядков оборотней. Но мне необходима опора. То, что будет помогать мне держаться и следовать вперед, несмотря ни на что.

— Разве я не стал для тебя достаточной опорой? Ай-ай, Алекс, ты разбиваешь мне сердце!

— Вот я и хочу понять, Нейт… мы знакомы пару месяцев, Далила рассказывала, что ты был тем еще дамским угодником… одним словом, за тобой не замечалось постоянности, ты ни за кем не ухаживал серьёзно. И тут появляюсь я. Обычная девчонка, американка, да-да, я знаю отношение к нам, словно мы не можем приехать в Старый Свет ни за чем, кроме как охоты за богатыми женишками… вы, английские аристократы, всячески избегаете нас, а сейчас ты единственный близкий мне человек… — я запнулась. Вся речь звучала слишком сумбурно, но я все же решила продолжить. — Мне очень странно думать об этом, я не понимаю своей уверенности в том, что ты единственный человек на свете, которому я могу доверять безоговорочно. Мне надо знать, почему это так, понимаешь? Почему мужчина, которого я едва знаю, для меня — всё!

— Звучит как признание, да? — он мягко улыбнулся.

— Дура-ак, — протянула я, пряча покрасневшее лицо у него на груди. — Скажи мне.

Он глубоко вздохнул, словно собирался нырнуть:

— Оборотни кусают редко, в основном только когда решаются поставить метку, вот здесь, — Нейт провел пальцами по моей шее, останавливаясь на чувствительном местечке чуть ниже уха. — Сейчас метку ставят лишь в брачную ночь, когда определен партнёр, от которого появятся дети. Благодаря быстрой регенерации все раны на теле оборотня заживают, метка же остается навсегда. Укус оставляет за собой определенный след, запах укушенного меняется, добавляя к себе и запах своего партнёра. Так же после того, как метка поставлена, укушенный не сможет больше быть ни с кем… в интимном плане. Нет, снять напряжение, конечно, возможно, но той остроты чувств испытать нельзя. Если сравнивать с рисованием, то секс с меткой — это цветная акварель, а без — набросок карандашом.

— О-о, — протянула я, — о-о…

— Страшно? — хмыкнул он.

— Нет, просто удивляюсь твоей силе воли.

— Не такая уж она и сильная. Ты не помнишь, но успокоить меня смогли только транквилизаторами… И-и, — протянул он неуверенно, — теперь мы подходим к основной сути твоего вопроса.

Я терпеливо ждала, когда он продолжит.

— В то время я думал, что ты человек, что Алгар ухаживает за тобой. А вот мой зверь сразу узнал в тебе истинную пару. Я сомневался, так как ещё ни разу не слышал о том, чтобы истинной оборотня был человек. Да и сами истинные пары — очень большая редкость сейчас.

Даже дышать перестала от осознания важности услышанного. Кошка довольно урчала, соглашаясь с тем, что так и есть.

«Потому мы шею и подставляли. Все было очевидно с первого дня знакомства»

Нейтон продолжал:

— Истинный равен единственному. Для нас, оборотней, истинность выше любого закона. Мы считаем, что пара — это две половинки одной души, разъединённой при рождении. Это абсолютная любовь с первого взгляда. Это притяжение, обострение всех чувств относительно своего партнера на любом расстоянии — и боль, и страх, и радость. Никто не вправе разлучить истинную пару.

Он как-то вымученно на меня посмотрел:

— Я понял это сразу. Мне хотелось дать тебе время. Разобраться в отношении ко мне. Хотя вся вселенная была настроена на то, чтобы столкнуть нас. Но я был готов к тому, чтобы отпустить…Хотя учти, это все было до твоего обращения! Теперь-то я тебя никому не отдам! Когда пришли бумаги расследования… а затем и обращение, твой зверь… Это невероятный подарок небес.

— Это… ого! — всё, что я могла сказать.

— Интересная реакция.

— Да-а, — пожала плечами. — Я ждала не этой информации, честно.

Нейтон нахмурился.

— О, нет! — замахала руками. — Ещё чего! Никому меня не отдашь! Кто же тебе даст от меня отделаться?!

Потянулась к нему сама, обнимая.

— Можно я не буду признаваться в любви сейчас? — пробубнила ему на ухо. — Мне ужасно неловко и я счастлива, и растерянна. Все так невероятно звучит. Скажу только, что чувствую все то же. Теперь-то мне понятно странное влечение и одержимость тобой. Почему ты не поставил метку в доме? Ты же прикусывал мою шею?

— Алекс, ну ты разбиваешь все мои романтические планы в пух и прах! Я хочу сделать всё правильно! Официально объявить тебя своей девушкой, начать ухаживать, подарить кольцо…

— О-о, — в который раз протянула я.

Он отстранился, потянувшись мимо меня. Послышался щелчок, и из потайного отсека Нейт достал бархатную коробочку.

— О-о…

Мы расхохотались над моей реакцией.

— Александра Маккой, — серьезно начал он и я, сама того не ожидая, в волнении прикрыла ладошкой рот. Глаза снова увлажнились. — Я также не буду клясться тебе в любви, призывая небо в свидетели своим чувствам. Банальные слова не будут срываться с моих губ, пытаясь доказать тебе всю искренность моих эмоций. Наши звери знали с самого начала, что суждены друг другу, хотя мы и пытались этому перечить, играя странные роли, разыгрывая спектакль под названием «быть как все и между нами ничего нет». Я люблю тебя с первого взгляда, хотя приходилось делать вид, что это не так. Очень мучительно, скажу тебе… Поэтому… моя правда, как сладкая конфета, с которой наконец-то сорвана обертка недомолвок. Это кольцо — моя метка на сейчас. Что ты моя. Ты не представляешь, как я хочу закрепить право обладания тобой, и был бы счастлив получить ответную…

— Да-да-да! — заголосила я. — Я согласна!

— Вообще-то я недоговорил, — проворчал он, беря меня за руку.

Кольцо село на палец как влитое.

— Ну, к вопросу о метках мы вернемся в самое ближайшее время, — подмигнула я, переводя взгляд на кольцо, любуясь изумрудом и бриллиантами. — Если я правильно поняла процесс, то все, что нам нужно, — незабываемая ночь любви. К тому же девственности мы меня уже лишили. В какой-то мере, старомодный ты наш, все уже произошло, а метки нет! Ах, Нейт, кольцо прекрасно!

— Это «Зеленая королева», — он кивнул на камень. — Сразу вспомнил твои глаза. Как увидел, не раздумывая купил, хотя тогда мало верил в такое чудо — что смогу тебе его подарить.

— Спасибо! — поцеловала, легонько касаясь губами.

— С сегодняшнего дня мы помолвлены, Александра Маккой! И уж теперь вам никуда не деться! — он провел пальцем по моей щеке.

— Ха, это ты теперь должен знать, что никуда от меня не сбежишь!

Глава 24. Мы — оружие, но не рука, которая его держит

Глава 24. Мы — оружие, но не рука, которая его держит

— А мне сбежать можно?

Мы с Нейтом уставились друг на друга. Тут же пришло осознание: забытые боги, с нами же была Элли!

Разом повернулись назад.

— Прощу прощения, — она виновато переводила взгляд то с меня, то с него. — У меня развязалась шнуровка на ботинке, я полезла завязать. Тут влетели вы, я уж было хотела пожаловаться, но у вас сперва завязался серьёзный разговор и перебивать было неудобно… а потом он стал еще серьёзнее и вот… потом признание…

Нейт закатил глаза, махнув рукой на вампиршу:

— Ну хоть нормально звучало со стороны? — завёл парокар.

— Оу, было очень романтично! — заверила он. — Прямо как театральную постановку посмотрела.

Я хмыкнула.

— Ну дай же кольцо разглядеть! — с жаром попросила Элли.

Протянула руку, невольно любуясь сама.

— Это ведь то самое, да? Из каталога? Камень нашли в Африке в XVII веке? Оно?

— Слишком много болтаешь, — проворчал Нейт.

— Да ладно? — по-новому посмотрела на камень. — Подари ты мне хоть медный ободок, оно мне было бы дорого.

— Ох и лгунья-я, «Зеленая королева» тоже отличный выбор! — подмигнула Элли.

С восторгом покрутила ладонью, заставляя камни сверкать:

— Самый лучший!

Нейтон ловко вёл парокар, приближая нас к академии.

В одно мгновение дневной свет померк и мы оказались в ночном сумраке.

Я моргала изо всех сил, пытаясь привыкнуть к неожиданной темноте.

— Что за… — попыталась нащупать в темноте оконную задвижку, но тут всё вокруг осветилось желтой режущей глаза вспышкой.

Мы ехали в туннеле с полукруглым сводом, настолько широком, что в нём легко могли разминуться два больших парокара класса «лимузин». Изогнутые стены и потолок были выложены кирпичом и освещались рядом газовых фонарей. Каждый висел на отдельном кованом канделябре, украшенном затейливым вензелем. Ряд светильников уходил вдаль и зажигался по мере продвижения нашей машины.

— Ведёт на задний двор академии, — пояснил Нейт.

Фонари проносились за окном, вспыхивая и угасая один за другим.

Мы выехали на изогнутую подъездную аллею. Оглянулась назад рассмотреть, откуда мы выехали. Позади, в серо-зеленом холме, зиял вход в туннель, и из него линией тянулся след от колес, а перед нами высилась стена из коричневого камня, вырастающая прямо на глазах.

Каменная постройка приблизилась и заполнила собой всё видимое пространство, мелькнули окошки со ставнями, обрамлённые стриженым кустарником. Экипаж подскочил последний раз, отбросив меня на сиденье, и мы остановились.

— А вот и гаражи. Приехали.

***

После многочасового допроса мы перешли в лабораторию отца и я рассказала, что где стояло в ту ночь, когда я была здесь в последний раз. Закончив, получила разрешение пройти в кабинет.

Прохаживаясь по комнате, то и дело брала в руки личные вещи: пишущие ручки, рабочие гогглы, записи. В одном из ящиков стола нашла завалявшийся галстук. Так и представила, как он, ослабив узел, в нетерпении его сюда зашвырнул, одержимый новой идеей. Принюхалась, вдыхая остаточный запах: парфюм папы, запах дыма и каких-то химикатов. Жаль, что мне не удастся унюхать его личный аромат своим обострившимся обонянием. Галстук пролежал в столе слишком долго.

Придя сюда, надеялась найти или увидеть что-то, что будет понятно только мне или, возможно, даст подсказку, где его искать. Но так ничего и не обнаружила.

— Мисс Маккой?

Голос звучал с первого этажа. Торопливо вышла, спускаясь.

Ректор стоял у входной двери:

— Прошу прощения, что тороплю, но совсем скоро начинаются занятия.

— О, спасибо. Совсем потеряла счёт времени.

— Уговор, мисс Маккой. В отсутствие вашего отца вы продолжаете обучаться у нас. Но обучаетесь как положено — всеми силами. АД никогда не держал студентов, которые учатся плохо. Я не планирую делать исключения и в объединённой академии, даже беря во внимание ваши обстоятельства.

— Постараюсь оправдать доверие.

Он лишь кратко кивнул:

— Газетчики и так растрезвонили об этой истории. Накинулись, словно изголодавшиеся псы на кость.

— Да, мне попадалась на глаза пара заметок. Сделаю всё возможное со своей стороны.

— В силу вашей открывшейся природы я распорядился внести кое-какие изменения в расписание занятий.

Мы подходили к женскому общежитию.

Ричард Йорк недовольно поморщился. Проследив за его взглядом, заметила любопытствующие взгляды практически из каждого окна.

— Слухов не избежать, — виновато промямлила я.

— Поговорят, перетрут ваши и мои косточки да успокоятся. Надо воспринимать как неизбежное зло, — он остановился у главного входа. — Что ж, в расписание добавлено больше занятий по физической подготовке. Нейтон обмолвился, что вы плохо знаете историю и уклад Двуликих, поэтому в качестве факультатива вам добавлены лекции по истории.

— Спасибо!

— Всего доброго, мисс Маккой, — ректор кивнул на прощание, направляясь к административному корпусу.

Я же поплелась к своей комнате. В запасе было около часа. Хотелось принять душ и собраться с мыслями. Безопасники ничего толком не рассказали. Экипаж папы был найден перевёрнутым буквально за пару миль до Слоем Плейс. Были видны следы борьбы. Мистер Борн дал понять, что сомневается, была ли там драка на самом деле.

Они не называли моего отца преступником. То, что я видела в подвале лаборатории, оставалось недоказанным. Всё, что предъявлялось отцу, — мое отравление. По меркам Двуликих это было серьёзное преступление — уничтожение второй ипостаси. Борн обмолвился, что этот случай дошёл даже до королевы и принца-консорта. Последний проявил немалый интерес и приказал докладывать лично.

Да уж. Когда они узнают о моём возможном происхождении, то пути назад для отца уже не будет. Хотелось верить, что всему есть логичное объяснение.

Открыв дверь в комнату, принюхалась.

«Это становится привычкой — принюхиваться».

В помещении пахло мной. Ничего необычного, кроме взметнувшихся стайки летунов за балконной дверью.

Прошуршав юбками, подошла к балкону, впуская свежий воздух и взбесившиеся письма. Они обрушились на меня разъярённой стайкой, больно ударяясь в грудь.

— Сколько же в вас влили магии, раз вы ещё не вернулись к хозяевам? — проворчала недовольно.

Первое было от азиата. Он действительно описывал ингредиенты, молил не пить это «варево», советовал держаться подальше от человека, который мне его давал. Так же просил больше к нему не приходить.

Все оставшиеся послания были от Киллиана!

Неожиданно затряслись руки и сбилось дыхание. Прежде чем прочесть, я вернулась к дверям и закрыла их на замок. То же самое проделала с балконом, дополнительно зашторив окна.

Пытаясь совладать с учащённым дыханием, села на диванчик, вскрывая первое письмо. Все они были написаны на выдуманном нами в детстве языке. Простой шифр, но когда я была не в себе, не могла его прочесть. Так Кил понимал, что у меня припадок.

После расшифровки первого последовали и все оставшиеся. Перечитав по нескольку раз и выстроив хронологию написания, поняла, что на их с отцом экипаж действительно напали. Ему не известно, кто это и с какой целью забрали папу, но ему, Киллиану, удалось обернуться и сбежать. Он тайно проследил за нападавшими и знает, где находится отец. В письмах говорилось, что отца постоянно перевозят и в последний раз, когда Киллиан видел его мельком, на лице папы были заметны следы побоев. Возможно, его пытают.

Также Кил писал, что из уст нападавших слышал несколько известных фамилий, включая Йорков и Уотерфордов. Просил никому не доверять. Как только найдет тех, кто будет готов помочь вызволить отца, — даст знать.

Единственная фраза была мне непонятной из-за невозможности расшифровки некоторых слов:

«Остерегайся меняющего облик! Ирбис может выбрать неприметную внешность. Не верь словам волка. Советы, которые он предложит, со временем отравят тех, кто им следует. Никогда не забывай о цене предательства и не уповай на забытых богов. На то они и забытые».

Глава 25. В этом мире нет абсолютной правды, ни лжи. И мы верим лишь тому, что нам нравится

Глава 25. В этом мире нет абсолютной правды, ни лжи. И мы верим лишь тому, что нам нравится

Мы собрались в комнате Алгара. Я с интересом рассматривала обстановку, так как была в гостях у вампира впервые. Общая тональность оформления апартаментов ему подходили. Это было настоящее логово вампира-искусителя, каким он пытался казаться. Со смешком вспомнила, как он сперва меня пугал и дышал в затылок. Всё же он был мастером в этом. Напустить жути и пыли в глаза.

— Ты веришь ему? — Нейтон передал письма и расшифровку вампиру.

— Я бы на твоем месте этого не делал, — поддержал тот.

— У меня нет повода не верить, — ответила я. — Но сомнения есть. Прошла уже неделя, как мы вернулись, а я больше не получила никакой весточки. Если учитывать, что за полторы недели моего отсутствия пришло пять писем, а сейчас ни одного… это странно.

Нейт всматривался в моё лицо, ловя каждую эмоцию:

— Думаю, пора сказать безопасникам.

Согласно кивнула. Тянуть больше не было смысла. Если Киллиан говорил правду, жизнь отца была в опасности.

— Думаю, пора сказать не только об этом, — вкрадчиво начал вампир. — Чем раньше мы поставим в известность власти и руководство академии о том, что Лекси вполне может быть Бересфорд, подтвердим это материалами расследований, её зверем и подадим прошение на «Зов …», тем быстрее оградим её от неприятностей. Скоро зимний бал. Прибудут высокие гости. Как по мне — отличный повод заручиться поддержкой нескольких семей. Ты будешь у всех на глазах, им будет любопытно. Сонное общество Лондона встрепенётся и будет в восторге от такой новости. И, я уверен, разделится на два лагеря: тех, кто верит и окажет всяческую поддержку, желая быть поближе к предмету сплетен, и тех кто будут отрицать по вполне меркантильным причинам. А там грянет Рождество и малый Рождественский Сезон, потом подготовка к самому Сезону — то, что надо, чтоб сплетни поутихли и свет переключился на другие новости.

Нейт кивнул:

— В разгар Сезона будет наш выпуск, а потом каникулы. Если всё пройдет, как планировали, будет время заняться вступлением в права.

— О, мне даже думать об этом страшно, — нехотя призналась. — Но согласна, что дальше тянуть нет смысла.

— К тому же вам, — Алгар поводил пальцем от меня к Нейтону, — надо решить и другие проблемы. Лекси незамужняя девушка. Либо за тебя отвечает муж, либо самый ближайший родственник мужского пола.

Я покрутила кольцо на пальце:

— Ты хочешь сказать…

— Что вашу помолвку не стоит затягивать надолго. После выпуска Нейтон вполне может вступать в права лорда Уотерфорда и стать твоим мужем. И надо бы прочесать архивы, кто там значится ближайшим родственником, точно кто-то из твоей родни, Нейт. За кем сейчас числится поместье?

— Далеко забегаем, — мрачно выдал тот. — Давайте не делить шкуру неубитого медведя.

— Всего лишь хочу убедить Лекси, что на самом деле времени подумать все меньше и меньше.

Я тяжело вздохнула. Алгар был прав.

— Хорошо, согласна.

Они оба кивнули.

— Тогда пора разворошить осиное гнездо.

Где-то на задворках Лондона

— Чем занят?

Лёгкая улыбка заиграла на губах Бешеного Эда. Отвернувшись от окна, он прошёл к столу, на ходу передавая пару летунов Чипу, своему помощнику, правой руке.

— Прочти, — Эд провёл пальцами по лежащим на серебряном подносе предметам: клоку чёрных волос, любовно скрученному в аккуратный узел, изумрудному ридикюлю и носовому платку. Взяв в руки последний предмет, принюхался, раздувая ноздри. — М-м…

— Что будешь делать? Согласишься? — Чип пробежался по тексту посланий, он был единственным, кроме самого хозяина, кто умел читать в их банде. Подошёл ближе, обойдя кресло с ярко-красной бархатной обивкой.

— Хорошие деньги за небольшую услугу, — молодой мужчина пожал плечами, — разве от такого предложения откажутся, будучи в здравом уме?

— С девчонкой что?

Улыбка хозяина превратилась в оскал:

— А это будет моё условие. Пусть приведут её. Хочу с ней поговорить.

— Сдержаться сможешь? — в голосе помощника звучало сомнение.

Грозный рык эхом пролетел по комнате. Неуловимым движением Эд схватил Чипа за горло, приподнимая над собой. Послышалось тихое шипение гидравлики. Тот захрипел.

— Никогда. Не смей. Сомневаться во мне.

Помощник еле заметно кивнул.

Разжав пальцы, главарь банды отошёл на несколько шагов.

— Займись их просьбой лично! Сегодня. Хочу обладать информацией к её приходу. Ксиу Линг, — небрежно махнул рукой, — тот азиат-алхимик с приграничной территории, рассказал занятную историю… похоже, из представителей «Цеха» ей достался «Токсин».

Чип потёр шею. Ему не нравилось, во что ввязывался хозяин. Будь его воля, он избавился бы от девчонки, как только узнал, кто она. Бешеный Эд оправдал свое прозвище — сорвался с цепи, как только нашел клок её волос на одежде мертвого Дейва. Метался по всему Лондону, наводя справки, вынюхивая её след. Сперва Чип думал, что Эда зацепило убийство его парней, поэтому он слил их смерть безопасникам, спихнув всё на бандитскиеразборки… Чип думал, что хозяин хочет разобраться сам. А когда узнал, что на самом деле происходит… тут-то и запахло жареным.

— Знай, как только появилась она — ты стал слабым, — не сдержавшись, выплюнул хозяину в лицо.

Эд сверкнул на него зелеными глазами.

— Ты знаешь, что я прав. Она — твоя слабость. Если кто прознает, девчонке на улицу спокойно не выйти.

— Не посмеют. Р-разорву пасть и выпотрошу голыми руками! Развешу кишки на бельевых веревках, как рождественские гирлянды.

— Наши не посмеют, — проворчал Чип, — а вот цеховикам и голубым кровям всех мастей будет сподручно до тебя добраться через неё.

— Иди, — Эд кивнул на дверь, игнорируя помощника. — И пришли ко мне девочек. Пора им потереться. Да, в «Бутон» тоже пошли кого-то за варевом. Возьми впрок. Не хочу начать смердеть раньше времени.

Александра Маккой

Встреча с ректором, представителями полиции, высшей аристократией, чьих имен я не запомнила, прошла на удивление спокойно. Никто не пытался меня высмеять и упрекнуть в попытках прикарманить Бересфордовское имущество вместе с титулом и привилегиями.

После изложения всех выясненных фактов меня мягко попросили предоставить пока единственно имеющееся прямое доказательство — моего зверя.

Когда же, воспользовавшись подсобкой, я предстала перед ясными очами десятка мужчин ирбисом, по кабинету мистера Йорка пролетел восхищенно-безнадёжный горестный вздох. И я их прекрасно понимала, моё настроение было таким же.

Представители правящих семей начали писать докладные своим нанимателям, поверенный короны, коротко кивнув и захватив копию материалов расследования, покинул кабинет первым — не пристало докладывать такие новости королеве и принцу-консорту летуном. Безопасники, задав свой бесконечный перечень вопросов, подтвердив мои показания на сфере правды, наконец-то от меня отстали.

С одним из вопросов было покончено. Вернее, уместнее сказать, механизм был запущен.

Что же касалось поисков Маркуса и помощи главаря банды Бешеного Эда, предложение Алгара и Нейтона было принято благосклонно, но с определенным условием… и это условие стало камнем преткновения и причиной нашей первой ссоры с Уотерфордом. Но я таки настояла на своем, в результате чего мы отправили на задворки Лондона летуна с согласием на встречу.

Пока нанятый нами кэб катил на окраину города, я молчала и слушала стук своего сердца. Оно грохотало так, будто все туземные племена разом решили вдарить по барабанам. Единственная причина, по которой Бешеный Эд мог потребовать моего присутствия — те два мертвых оборотня, напавшие на меня в первый день прибытия в Старый Свет.

«Забытые боги, это как будто век назад случилось».

Скорее всего, его версия с разборками банд была лишь уловкой. Он, наверное, знал обо мне всё это время.

«Возможно, и Маркуса держит в заложниках, чтоб выйти на убийцу его ребят?»

Кошка недовольно поскреблась, уверив, что мы не убивали тех несчастных. Потрепать, да, было дело, но не убийство.

Придётся набраться терпения и выяснить, чего он хочет. Тем более ждать осталось недолго. Когда экипаж остановился, Алгар вышел первым, за ним легко и совершенно расслабленно последовал Нейтон. Он притормозил у дверцы, подавая мне руку.

Дверь в неприметный домишко распахнулась, и при виде мужчины на пороге я отпрянула. Незнакомец с бритой головой, на которой красовалась татуировка скалящегося волка, возвышался надо мной нерушимой скалой. Но меня напугала не его массивная фигура или злобный взгляд, а тяжёлые биомеханические руки, прикреплённые к плечам. Он выставлял свою модификацию на показ, совершенно не стесняясь.

Биомеханику в нашем мире не понимали и не принимали. Считали чем-то грязным. В мире Двуликих, где регенерация отметала все болезни и увечья, вот такие протезы считались уделом слабых человечек. Но сейчас, смотря на этого громилу, последнее, что мне могло прийти на ум, — назвать его слабым. В нём всё говорило об опасности.

«Если так выглядит их дворецкий, то боюсь представить, каков хозяин»

Мужчина мотнул головой вглубь дома:

— Проходите. Он ждёт.

Ещё раз взглянула на конечности «дворецкого». Голые металлические рейки, гидравлический механизм из трубок, обеспечивавших нужное давление, что позволяло ему двигать руками. В горле встал ком и накатила тошнота. Память услужливо преподнесла воспоминание о мужчине в лаборатории отца.

«Слишком странное совпадение».

— Поднимайтесь наверх, — пробасил механоид, громко хлопая дверью и показательно щелкая замком.

Неуверенно сжала ладонь Нейта, которую тот обхватил покрепче. Взглянув на него, словила укоризненный взгляд. Он так и вопил: «А я тебе говорил не соваться сюда!».

Едва заметно качнула головой, давая понять, что, несмотря ни на что, не жалею о принятом решении.

Ступеньки тревожно заскрипели под весом нашей процессии, заставляя опасливо хвататься за перила. Наверху был такой же длинный коридор с множеством дверей. Наш провожатый махнул куда-то в центр и тут же бодренько скатился с лестницы вниз. Присмотревшись, заметили, как за одной из дверей мерцал манящий свет.

Нейтон, не выпуская моей руки, решительно направился вперёд, без стука входя в комнату.

Прикрывая тылы, бесшумной тенью за нами следовал Алгар.

Честно говоря, я думала, что весь разговор с Бешеным Эдом будет проходить в какой-нибудь пивнушке, битком забитой «бабочками», пьяницами и прочим сбродом… Когда узнала, что нас пригласили прямо в логово, то нарисовала себе мрачное убогое местечко.

Но эта гостиная больше подошла бы крупному торговцу или богатому ремесленнику. Полы были отполированы до блеска. В комнате красовалась добротная, совсем не дешёвая мебель, подобранная с тонким вкусом.

«Хм-м…»

В мягком кресле перед пылающим камином сидел мужчина. Он был такой же крупный, как и верзила у двери. Когда он обернулся, обратила внимание на блондинистые волосы и чёрные глаза, в которых отражалось пламя от очага.

Еще один мужчина сидел за столом у окна. Он не повернулся в нашу сторону, когда мы вошли, увлечённо что-то мастеря. Присмотревшись, разглядела механическую детскую игрушку.

«Похоже, именно он сотворил руки «дворецкому»».

Вернула взгляд на Эда, рассматривая его с неподдельным любопытством.

— Добрый вечер… — Нейтон не собирался ходить вокруг да около. — Как видите, мы соблюли условия нашей сделки: принесли деньги, и Александра согласилась составить нам компанию. Хотелось бы услышать ответ, зачем она вам?

Эд уставился на меня не мигая. Пара секунд, и мы одновременно принюхались.

«Волк», сделала однозначный вывод кошка.

— Давненько я не слышал этот запах, — изрек бандит, тут же добавляя: — смрад вашего отродья не в счет, Уотерфорд.

Тот скрипнул зубами. Подняв голову, увидела, как заиграли желваки на его скулах.

— Хотя-я и ваш давно не слышал. Твоя маман нормально отвалила деньжат, чтоб мои парни не совались в ваши владения… знал об этом? Или ещё слишком юн, альфа, — выплюнул последнее с издевкой, — чтоб влезать в дела взрослых дяденек и тётенек? Только и хватает силёнок, как за горностаями по трущобам охотиться?

Повисла тишина, прерываемая лишь мерным дребезжанием деталек на столе у мастера игрушек.

Нейтон поднял бровь, брезгливо кривя губы:

— Вообще не удивлен вашим словам. Скорее меня удивило бы, если бы вы сказали что-то действительно разумное. Надеюсь, рано или поздно такой момент наступит и вы сможете общаться на одном языке не только с определенным… контингентом.

Эд нахмурил брови и сжал кулаки.

Я так же нахмурилась. Странно всё! Ну не мог человек, который так ничтожно мелко пытается задеть аристократа, руководить целой бандой!

— Вы за мной посылали? — вклинилась в их гляделки.

Оборотень ожил, переведя на меня взгляд:

— Погрейся у огонька, мисс. Можешь побеседовать с моим помощником, — кивнул в сторону мужчины за столом. — А мы пока с… джентльменами побеседуем на интересующую вас тему. Когда мы вернемся, я расскажу, зачем хотел видеть тебя… вас.

Глава 26. Прежде, чем завести семью, подумай, готов ли ты оставить всё? Потому что семья заменит тебе всё.

Глава 26. Прежде, чем завести семью, подумай, готов ли ты оставить всё? Потому что семья заменит тебе всё.

Прим. Начиная с этой главы, члены банды «Бешеного Эда» будут периодически появляться на страницах книги. Так как это представители низших слоев населения, разговаривать они будут не совсем грамотно, в речи могут присутствовать жаргонизмы.

Нейт не хотел меня оставлять. Именно это предложение хозяина трущоб вывело его из себя больше, чем предыдущая попытка оскорбить. В этот раз даже Алгар отлип от подпирания стенки и вмешался, уговаривая друга пойти вместе с главарем.

Эд дал слово, что за тот короткий срок, который они будут отсутствовать, его напарник меня точно не съест. Тот же продолжал невозмутимо ковырять железки, словно в комнате он был совершенно один, не проявляя к нам никакого интереса. Возможно, именно его безразличное поведение и убедило Нейтона поддаться уговорам.

Когда мы остались одни, в гостиной повисло гробовое молчание, изредка прерываемое потрескиванием поленьев в камине.

Очевидно, у меня был выбор: пойти к камину и просидеть у огня или попробовать заговорить с мужчиной.

Любопытство победило: потоптавшись на месте, я неуверенно подошла к столу.

Нависая над ним, попыталась рассмотреть, что же такое он мастерит.

Мужчина остановил работу и замер:

— Ну чо, мадам, долго дышать в затылок мне будешь?

Он развернулся вполоборота, поднимая на меня глаза: резко очерченный профиль, аккуратный нос, густые брови. Тёмное время суток и отблеск огня делали цвет волос непонятным. Сейчас было сложно сказать, то ли они чёрные, то ли каштановые. Под пушистыми ресницами сверкнули зелёные глаза, давая мне понять, что незнакомец рассматривает меня так же внимательно.

— Тебя паук покусал, что ля? Или язык проглотила? — он вернулся к прежнему занятию, небрежно кивнув на стул напротив — мол, садись вон туда.

Сделала глубокий вдох, присаживаясь на предложенный стул, складывая руки на столешнице. Пока обходила стол, чувствовала между лопаток пристальный взгляд этого чудака. Почти осязаемый. Волоски на затылке отчего-то встали дыбом. Старалась принюхаться, но в гостиной всё слишком пропахло волком, вернее волками. До нас тут было или собрание, или кое-что более интимное, судя по мускусным нотам.

Молчание затянулось. Я ничего не говорила, как и мой визави. Огонь за каминной решеткой затрещал, выпуская в дымоход искорки, придавая всей обстановке странный уют и чувство защищенности. Мне было спокойно? Закрыла глаза и позволила себе насладиться этим ощущением.

«Странно».

На столе что-то звякнуло, заставляя вновь сосредоточиться на хранившем молчание оборотне.

Видимо, мастер закончил свою работу: на меня, сверкая зелеными бусинами-глазами, смотрел ирбис. Он был полностью металлическим, мерцая серебристыми боками. Туловище покрывалось широкими пластинами, за которыми проглядывали сочленения и шестерёнки. Хвост состоял из многочисленных проволок и тонких цепочек. Морда зверя была словно срисована, настолько тонко и филигранно повторяла звериный оригинал.

Мужчина подтолкнул игрушку ко мне.

— Чо скажешь?

Взяв довольно увесистую фигурку, повертела в руках, любуясь.

— Красиво! — честно признала я. — Очень.

— Поставь на стол и тыкни вон на ту кнопу, — указал он.

Послушно нажала, и «ирбис» неожиданно ожил. Нет, он не просто вертел головой, двигал лапами или мотал хвостом. Он оборачивался! Становился человеком!

— О-о… забытые боги! — в восхищении воскликнула я. — Это же оборотень!

— Да, — довольно пробасил мужчина, наблюдая, как кот превращается в мужчину. — Хозяин сказал, чо вы придете и нать сделать какой-то презент. Ну, так эт он и есть.

В удивлении вскинула брови.

— А почему мне?

— Не могу знать. Сказал дать тебе, и всё.

— Спасибо! — горячо поблагодарила, даже не подумав отказаться. Впервые видела такое чудо.

Собеседник широко улыбнулся, обнажая зубы. Зрачки потемнели и расширились, как будто заполняя радужную оболочку.

У меня перехватило дыхание. В сознании мелькнуло далекое воспоминание о похожей улыбке и таких же шаловливых азартных глазах: мы совсем маленькие, а он уверенно тащит меня за руку к конюшне, где, притаившись, наблюдаем, как какой-то мужчина (конюх?) помогает кобылице разрешиться от бремени. Глаза мальчика сверкают полнейшим восторгом, как сейчас. В моих же страх и отвращение. Ещё одно воспоминание, уже появлявшееся в моей голове, — маленький котёнок на крыше сарая жалобно мяукает и щетинит шерстку. Тот же конюх из прошлого видения подставляет лестницу, намереваясь снять бедное животное. О, теперь я вижу и знаю, что это именно мальчуган его туда приволок.

Подскочила со стула, опрокидывая его, чувствуя, как пылают щеки. Голова пошла кругом.

«Это ещё что?»

— Эй, дамочка, с тобой всё хорошо? — глаза разом стали беспокойными. Поднявшись, начал подходить ко мне, словно укротитель к дикому зверю — медленно, выставив вперёд руки.

Знакомый незнакомец был выше меня ростом, но не такой массивный, как два предыдущих представителя банды. Свет от камина придавал его коже на руках золотистое сияние, подчёркивая тонкие металлические трубочки, поднимающиеся от тыльной стороны запястий, опоясывающие их, словно браслеты, поднимающиеся к локтям и выше, за края закатанных рукавов рубашки. Её ворот был приоткрыт, на шее — цепочка с кулоном, но завязанный на двойную петлю клок черного шелка не дал рассмотреть, что именно носит оборотень. На одной из его рук была татуировка принадлежности к банде. Скорее всего, она занимала всё его плечо, но сейчас мне была видна лишь нижняя челюсть волка с острыми клыками.

— Пустые небеса, ты кто такой?! — прошипела ему в лицо, неуважительно «тыкая». — Что тебе от меня надо?

Мужчина поднял руки выше, словно желая успокоить, но сам при этом не сводил с моего лица проницательных глаз.

— Не всю память подчистили, да? — он прищурился, понизив голос до ласкового шепота: — Но все равно знатно покромсали.

Затравлено глянула на дверь гостиной. Когда же вернутся Алгар с Нейтоном? Почему их всё еще нет? Теплота и уют комнаты утратили свое очарование, разом став слишком приторными, искусственными. Это всё постановка, чей-то идеально сработанный план!

«Но зачем им я? Возможно, это отцовский подельник, тот, что помогал ему ставить опыты над тем несчастным? Они узнали, что я сдала их безопасникам, хотят теперь знать, что мне еще известно?»

— Я последний, кого тебе стоит опасаться, Александрина, — из его речи пропало всё просторечье и безграмотность. — Зная твою бурную фантазию, даже представить боюсь, что ты успела придумать за эти несколько минут.

— Меня зовут… — с жаром собралась опровергнуть то, как он меня назвал.

— Александрина София Бересфорд, — закончил он вместо меня.

26.1

Я растерянно хлопала глазами, открывая и закрывая рот, не в силах что-либо сказать.

В зелёных глазах мужчины блеснуло удовлетворение, словно он был доволен моей реакцией.

— Ну-у… — он завертел ладонью в воздухе, и золотые трубки-браслеты засияли в свете огня. — Мое имя не хочешь узнать? Или, возможно, ты его уже знаешь?

— Откуда мне его знать? — вскинула бровь, видя, что мой ответ его не удовлетворил. Почему-то он будил во мне самую упёртую и вредную часть. — Нас не представили. Знать не знаю и ведать не ведаю.

Он цокнул языком, качая головой:

— Кое-что никогда не изменится, пройди хоть сотни лет.

Я сложила руки на груди.

— Что же ты вспомнила, малышка Алекс? — подначивал он. — В твоей хорошенькой головке уже должна была сложиться картинка.

— И что? — зачем-то артачилась я. Предположение было невероятным. А еще более нереальной была моя полная уверенность в том, что я знала, кто передо мной.

— Ар-р, — прорычал он. — Да скажи уже, святые небеса!

Победно хмыкнула, видя, как слетает его бесстрастная маска:

— А как ты себе это представлял? — спросила, заставляя себя стоять ровно. Если я и сжала подлокотник кресла, к которому подошла, слишком крепко, то этот мудак и виду не подал, что заметил. Он смотрел на моё лицо, словно запоминая черты.

— Понимаю, — протянул он. — В тебе просыпается та мегеристая часть, что особенно бесила в детстве. Надо же… травили-травили, да не вытравили… ла-адно… давай начнём заново.

Он подошёл ближе и поклонился:

— Рад тебя видеть, сестра.

Пустые небеса, так и есть. Невероятно, немыслимо, непостижимо! Но передо мной действительно стоял мой брат — Уильям Эдвард Бересфорд.

— Змеиная рвота… — только и смогла, что выдать ругательство.

— Зови меня Эд, — он залихватски подмигнул, — Бешеный Эдю. Моя банда к твоим услугам.

***

— Ну и как это понимать?

Вся наша честная компания опять собралась в гостиной. Нейт и я заняли кресла у камина. Алгар сидел за столом, вертя в руках диковинную фигурку. Тот громила, сперва представившийся нам главарем банды, а на деле оказавшийся правой рукой Эда, Чип, подпирал плечом дверь.

Мой брат… Бешеный Эд, он же — Уильям Эдвард Бересфорд, сейчас опёрся рукой на кирпичный дымоход и уставился на потрескивающее пламя. Тишину комнаты нарушало лишь тихое стрекотание механических частей его тела.

«Интересно, когда и при каких обстоятельствах он стал модифицированным?»

Главарь банды повернулся и взглянул на нас:

— Пожалуй, стоит начать с самого начала. Существует одна тайная организация…

— «Цех», — перебила я.

Он кивнул, недовольно сверкнув глазами:

— Да, «Цех», малышка Алекс, давай ты не будешь меня перебивать, ладно?

Надула губы, уставившись в окно.

«Надменный индюк», — проворчала кошка.

— Так вот, в этом «Цеху» состоят не только маги. Там также есть и представители Двуликих. Наш отец, — он сделал паузу, — не был заурядным членом организации или спонсором, он был Мастером.

— А эти ранги, — Нейт барабанил пальцами по креслу, — Мастера, подмастерья, Архитекторы, — они не зависят от положения в обществе?

— Нет, не зависят. Всё строится только на достижениях. Покойный лорд Бересфорд вёл целое подразделение под названием «Токсин». В то время твой опекун, мистер Валентайн Маккой, был его подмастерьем. Ты вряд ли помнишь, но он был практически членом нашей семьи — жил вместе с нами, выполнял поручения отца, сопровождал мать. Возможно, именно потому ты и кошка с легкостью приняли его в роли папаши.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я.

— Скоро поймёшь, — пообещал Эд. — Наш отец работал над одной секретной микстурой, зельем, способным вызывать в обычных людях, на определённое время, возможности Двуликих. Всё, что могут оборотни или вампиры — для человека. С таким варевом возможности людей стали бы безграничными. Зная извечную борьбу между тремя видами: закрытостью мира вампиров, клановостью оборотней и желанием людей знать всё… Эта микстура была бы отличным входным билетом в любые круги.

— Ты сейчас говоришь о «лекарстве», что я принимала?

— О нет, малышка Алекс, то, что ты принимала, очень далеко от изобретения отца. В итоге лорд Бересфорд создал идеальные составы: для людей, вампиров и оборотней. Но отец понял, какое оружие вложил в руки «Цеху» и пошел на попятную. Ему не простили предательства.

Он ненадолго замолчал. Мы же терпеливо ждали, когда Эдвард будет готов продолжить.

— Бересфорд спрятал формулы, — он устало потёр лоб. — Где — никому не известно. За такое предательство всю семью ждала смерть, но хитрец подстраховался, сумев оставить нас, своих детей, в живых.

— И чем же вы заслужили такое счастье? — поинтересовался до этого молчавший Алгар.

Эд уставился на него, словно только что заметил:

— Эх, Веттино, как же нам всем повезло, что именно ты втесался в нашу странную компанию! Представитель скандальной, опальной, но очень могущественной семейки кровососов, делающих всё наперекор власти. Прямо как мое нынешнее положение: на дух не выносят, но считаются и терпят…

Алгар не спорил, просто пожал плечами.

— Заслужили — слишком громко сказано. Его лордство Бересфорд просто нашёл способ сохранить свой род. Он сказал цеховикам, что его дети знают, где тайник с формулами. Выдумал легенду, согласно которой влил в нас зелье блокировки памяти и как только мы достигнем брачного возраста, память вернётся. Бересфорд наплел с три короба, лишь бы нас оставили в живых… сохранили жизнь… тебе — в качестве «шедевра» его подмастерья, Валентайна Маккой, нынешнего Мастера подразделения «Токсин», и мне, «шедевру» Мастера подразделения «Биом», — он расстегнул рубашку, снял её и я наконец увидела, куда ведут металлические вены.

Весь его позвоночник был биомеханический. На первый взгляд ничего и не заметить. Но если присмотреться, становилась видна синтетическая кожа с металлическими позвонками под ней. Они тускло мерцали, переливаясь в свете огня.

— Ты… твой зверь… а как же оборот? — зажала в ужасе рот.

— О-о, — он дал знак помощнику, и тот бесшумно вышел. — На то я и «шедевр»! Все мои модификации подходят под трансформацию.

Едва заметное марево окутало его фигуру, разрывая одежду, которую он не потрудился снять и перед нами уже стоял ирбис. Он внимательно смотрел на меня, не мигая. Покружился вокруг своей оси, давая рассмотреть.

Зверь был завораживающе-прекрасен какой-то ужасающей красотой: в отличие от человеческой ипостаси, снежный барс был модифицирован больше и все механические части были на виду, не скрытые кожей: вибриссы*, когти и сами лапы, позвоночник, холка и хвост с острым, словно у скорпиона, наконечником — всё было металлическое.

Как только вернулся Чип с комплектом сменной одежды, Бешеный Эд сменил ипостась. Совершенно не стесняясь наготы и наших пялящихся взглядов, он прошлёпал к помощнику.

— К-как такое возможно? — откашлялся Нейтон. — Никогда ни о чем подобном не слышал!

— Это невероятно! — вторила я. — Куда всё прячется? Тебе не больно? Как… Как ты выжил?!

— Только из вредности и благодаря невероятной упёртости, — Эдвард хмыкнул.

— Как же тебя отпустили?

Он неторопливо оделся, давая возможность рассмотреть все модификации уже в теле человека. Но, как бы невероятно не было, механические сочленения в его человеческой ипостаси прикрывала синтетическая кожа, испещренная, правда, едва различимыми, тонкими ювелирными бороздками шрамов. Его как будто сшивали по кусочкам.

— Меня и не отпускали. Я сразу просек, что лучше с Мастером дружить, если наши отношения можно так назвать. Поэтому мне ничего не оставалось, как добровольно согласиться на все эксперименты.

— Это чудовищно, — ахнула я.

— Так и было в самом начале, — согласился мой новообретенный брат. — Неудачные опыты, тестирование, невозможность трансформироваться, боль и агония. Но, что удивительно, зверь был со мной. Многие теряют его, не испытывая и части таких мучений, а мой оставался при мне… Мастер был настолько доволен моей покладистостью и жаждой знаний, что согласился взять в подмастерье, щедро делясь информацией. Я же был ведом одной целью — усыпить бдительность, узнать как можно больше информации о себе, сестре и планах «Цеха». Когда же я знал всё, соответствующее моему рангу и положению, когда последующее нахождение в цеховых лабораториях стало опасно для жизни, для свободы… когда стало понятно — или я остаюсь и погрязаю в этом дерьме глубже с невозможностью вынырнуть, или исчезаю, я выбрал второе.

— Как тебе это удалось? — предполагая ответ, всё же спросила я.

— Я убил их. Убил их всех. Перерезал весь отдел «Биома», а затем сжёг лаборатории. Уже тогда в «Токсине» разработали зелье, убирающее запах.

Алгар удивленно поднял брови.

— Да-да, — ухмыльнулся Эд, — именно то, что используют в борделях. Я также им воспользовался. Затем мы познакомились с Чипом. Трущобы Лондона — идеальное место для смерти и возрождения.

— Но все думают, что Бешеный Эд — волк! — не унималась я. Слишком много информации и вопросов!

— Ловко, да? — Эд хлопнул Чипа по плечу. — Тоже моя идея. Ирбис, как ни крути, слишком заметен. Да и осталось нас — можно по пальцам пересчитать. Щеголяй я в своей истинной звериной ипостаси, меня бы быстро накрыли. Поэтому я отказался от первого имени, держу возле себя с пяток волчиц, убираю собственный запах. А при демонстрации зверя за меня на сцену выходит Чип. Благо, это приходится делать редко. Обществу и высшим чинам «Цеха» меня не представляли, поэтому лицо прятать не пришлось.

Он с шумом втянул воздух, переводя дыхание:

— Вот мы практически подобрались к твоему приезду, малышка Алекс. Скажу честно, я не верил своему Мастеру, когда он говорил, что «Токсин» перенесли в Новый Свет. Думал, очередная уловка. Но время шло и, будучи на воле, набирая силу и увеличивая власть, я навел справки. Это была правда.

— Но мы вернулись! — моему удивлению не было предела.

Эд кивнул:

— Ты выдержала, малышка.

Я расплакалась. Держалась весь рассказ, внимательно слушая обо всех его злоключениях, словно сама всё пережила, — держалась. Но когда речь зашла обо мне, что-то внутри треснуло, выпуская на волю чувства.

Нейт неуловимым движением оказался рядом, занимая моё кресло, усадил к себе на руки.

— Да, — Эд кивнул, принимая мои слёзы, — ты можешь и должна плакать. Потому как мне даже вообразить страшно, что тебе пришлось пережить, а главное — как тебе удалось остаться вменяемой.

— О, я не была бы столь уверена в своей вменяемости, — шмыгнула носом, — моя кошка со мной говорит. Не так, как рассказывает Нейтон… Она как будто второй человек внутри меня! Мы общаемся, можем спорить и дискутировать. У неё на всё есть свое мнение.

Он расхохотался:

— Зато тебе никогда не будет скучно! — подмигнул. — Всегда собеседник под боком.

— Не смешно, — буркнула я.

— Это меньшее из зол, что могли с тобой в итоге случиться, — строго сказал он, стирая улыбку с лица. — С вашим приездом стали пропадать люди и оборотни. Позже они появлялись полностью безумными. Оборотни чаще всего были лишены зверя. А бывало, мы отлавливали зверей… Они так и не вернули себе человеческую ипостась.

Немного помолчав, Эд добавил:

— Встречались и вампиры.

Алгар вскинул голову.

— Да-да, Веттино, вас тоже коснулась эта зараза. Ополоумевшие, в своей боевой форме, вампиры. Нам ничего не оставалось, как убить их.

— И все это мой… отец, — неверующе произнесла я.

— Это «Цех», малышка. Он лишь пытается воссоздать формулу почившего Бересфорда.

— Ну а его похищение? — спросил Нейтон. — Ваших рук дело?

— А Чип не рассказал?

— Я токмо про горностая выдал, — за всё время помощник Эда впервые подал голос. — Рассказал, что его видели с лисом. Тот его пырнул иглой, а тот верещал на всю округу.

— Стоп, стоп, — помотала головой. — Кто это тот, а кто этот?

— Лис пырнул иглой с варевом, а горностай верещал, — медленно пояснил Чип.

— Киллиан. Это был Киллиан.

Значит помощник папы причастен к его опытам. И в их руках всё это время был Маркус! Что, если они начали поить его микстурой и он уже сошёл с ума?

— Мои люди, оказывается, работали на него, — поморщился Эд, — я не знал. Они отлавливали ему подопытных и получали денежки.

— Хочешь сказать, что кто-то действовал без твоей указки? — хмыкнул Алгар.

Эдвард стрельнул в него взглядом:

— И очень об этом пожалел, поверь. Так вышло, что я узнал об этом одновременно с самой долгожданной новостью, — он подошел к комоду, доставая оттуда серебряный поднос. На нем лежали мои вещи: ридикюль, платок и клок выдранных волос.

— Пустые небеса! — прошептала я.

— Именно! — он улыбнулся. — В тот вечер я лично решил осмотреть тела. Это было неслыханно, два члена моей банды мертвы. Зверски убиты! Но когда в кулаке одного из них я обнаружил твои волосы… именно это я выдал — пустые небеса! Твой запах сбивал с ног, я буквально опьянел. Ты пахнешь домом и детством, малышка Алекс… С тех пор я наблюдал, выжидая. И вот ты сама пришла ко мне.

— Почему ты не отыскал меня раньше? Не рассказал все?

— Ну, во-первых, ты была не готова. Скажи, Алекс, ты бы поверила бандиту, выкравшему тебя у заботливого папочки и вещающего ахинею о пропавшем брате, наследии Бересфордов и тайной организации, ставящей на нас опыты? А во-вторых, я готовился. Разрабатывал план, как лучше организовать наше знакомство, втереться в доверие, подкинуть правильные мысли. И, стоит признать, Ксиу Линг, парфюмер, был одним из винтиков. Но, о чудо, ты сама пришла к нему. Так все и завертелось.

— Что теперь? — спросила я, ни к кому точно не обращаясь.

— Ты нужна «Токсину», — ответил Эдвард. — И это наш козырь. Но чтобы правильно разыграть карту, нужно подыграть противнику.

— Лис, — пробормотал Нейтон. — Он связывался с Алекс…

Эд поднял взгляд:

— Она их «шедевр» и пропуск в высшие цеховские круги. Просто так её не оставят. Думаю, с момента мнимого нападения прошло достаточно времени для оснащения новых лабораторий. Скоро за Алекс придут.

Почувствовала, как тело Нейтона разом напряглось. С укоризной глянула на Эдварда.

«Он же меня теперь ни на шаг не отпустит!»

— Тихо, герой-любовник, — он понимающе хмыкнул, — у нас общий интерес сохранить нашу цыпу. В трущобах ничего не происходит без моего ведома, старина.

— Ага, людей не воруют, — парировал Нейтон.

Эд недовольно цокнул языком:

— Эта проблема решена. Никто не пукнет без моего разрешения теперь. Все мои люди перейдут в боевой режим. Ваше дело — приглядывать и защищать её там, где я не властвую. Особенно ты, Уотерфорд. С вашей связью лис не должен подобраться близко, — глубоко вдохнув, Эд посмотрел на Алгара. — На тебя также рассчитываем.

— Я был на стороне Лекси с самого первого дня. Можете полностью рассчитывать на меня и ресурсы семьи Веттино.

— Даже если я скажу, что Ричард Йорк, папаша твоей зазнобы, причастен к «Цеху»?

Подняв взгляд, заметила, что парни его внимательно изучают Эда — особенно Алгар, сверля потемневшими глазами с янтарной радужкой.

— Сделаю всё, что в моих силах, — процедил он. — С условием, что Далилы это не коснётся!

— Само собой, — заверил Эд. — Равноценное условие. Мои ребята присмотрят за дамами. Возьму обеих под свою защиту. Даю слово.

Глава 27. Это очень вредно — не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь

Глава 27. Это очень вредно — не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь

С момента моего оборота и нашего возвращения в кампус как-то само собой вышло, что Нейт переехал ко мне. В самом начале мы спорили, где нам лучше обосноваться, ведь общежития для парней и девушек находились в разных зданиях. С большим перевесом победила моя комната. Первый этаж и балкон с отдельным выходом решили спор.

Очень часто мы оборачивались и убегали в лес тренировать моего зверя — в беге, прыжках, атаках и защите. Нейтон был великолепным наставником.

После знакомства с братом я частенько сбегала на задворки Лондона, в его берлогу. Конечно, когда Эд был не занят, когда позволяло время, когда он и Нейтон могли сопровождать меня и передавать из рук в руки.

Я ворчала и делала вид, что их чрезмерная опека меня бесит, но в глубине души радовалась вниманию и заботе двух главных мужчин в моей жизни. Точно так же, как в свое время Нейт, Эдвард с каждым днем всё больше и больше укоренялся в моем сердце. Мы коротали ночи за его рассказами о нашем детстве. Эти истории были странные, смешные, трогательные и грустные. Становилось обидно от того, как много я всего забыла… вернее, сколько всего вытравили из моей памяти.

Киллиан больше со мной не связывался. Те несчастные пара писем в самом начале были единственной весточкой от него. И это было странно. Гнетущее чувство непонятного ожидания и страха наполняло душу, разъедая изнутри. Я стала вспыльчивой и нервной, успокаиваясь лишь в компании близких друзей.

Тем временем близился зимний бал.

Доверенные люди королевского семейства донесли наше желание и прошение на «Зов крови». Эдвард категорически отказался раскрывать свою личность и участвовать в ритуале. Он все время смеялся и отшучивался, что высшему свету Лондона одной эксцентричной Бересфорд будет достаточно.

Королева поддалась на уговоры, но прежде решила посмотреть на меня, так сказать, вблизи. Было оглашено невиданное до этого решение — венценосная чета посетит академический бал! Конечно, был оглашен совсем другой предлог, якобы желание полюбоваться выпускниками этого года, так как именно в этот раз наследники всех семей высшей аристократии заканчивали АДиМОЛ. Но, как говорится, слухами земля полниться. Новость о том, что некая Александра Маккой — вовсе не дочь профессора, а возможно, наследница угасшего рода Бересфордов, раскрывшая свою личность при весьма странных обстоятельствах, облетела город молниеносно! Как и предрекал Алгар, высший свет разделился на два лагеря: тех, кто сразу же поверил и был готов оказать всяческую поддержку, и тех, кто был настроен скептически. Но объединяло всех любопытство. В академию на заурядный по своей сути бал напрашивались буквально все, кто имел хоть какое-то отношение к какому-либо учащемуся, потому как правило посещения было одно: быть родственником студента.

Администрация надеялась, что хотя бы это условие снизит количество гостей и, соответственно, растраты на подготовку. Но не тут-то было! Троюродные тетушки, дядюшки, кузены и кузины желали посетить столь знаменательное событие.

Мистеру Йорку пришлось сделать уточнение, разрешив присутствовать лишь первой наследственной линии. Другими словами, родителям.

На ушах стоял не только весь Лондон, но и студенты, а особенно студентки АДиМОЛ. Все как с цепи сорвались. Такой подготовки к празднику я ещё не видела никогда! Мне даже не надо было далеко ходить — Далила все уши прожужжала. Свободные выходные мы ходили по магазинам и к модистке. Платья, которые были выбраны намного раньше, категорически не подходили.

— Ты просто не понимаешь, — причитала в который раз Дал, когда мы приехали на очередную примерку. — Это ведь практически представление ко двору, а значит, должно быть особое платье!

— Ну мы же не на бал дебютанток собираемся, в самом деле! — спорила я.

— О, я свой бал прошла, как только мне исполнилось восемнадцать, — не заинтересовавшись, отмахнулась Далила. — То еще торжество… эти скучные белые платья, трёхметровые обязательные шлейфы и перья. Почему мы должны были изображать лебедей? Вдруг я бы хотела быть… павлином?

— У самки павлина, чтоб ты знала, нет такого хвоста, — заметила я.

— Ох, да не важно! — отмахнулась она. — Вся суть в том, что я бы, к примеру, с удовольствием пришла в чем-то ярком и меня бы с большей вероятностью заметила королева, чем все мы обрядились в однотипные белые наряды. Это было скучно и утомительно.

— Значит, мне повезло, — выдохнула я, задумчиво поглаживая синий бархат. — Из возраста я практически вышла, когда будет следующий бал, уже точно стукнет двадцать два. И даже если меня надумают представить ко двору как Бересфорд, бала дебютанток удастся избежать.

Далила неуверенно пожала плечами:

— Я бы на твоем месте не была столь уверена. Ты станешь завидной невестой, Алекс. И на тебя слетится всё неженатое общество Англии.

— Но мы помолвлены с Нейтом!

— Это вы здесь помолвлены. Королева может не дать своё разрешение на ваш брак. Ты не знаешь его родственников. Да много ли что… — затем её бровь смешно поднялась, и она заговорщически прошептала, — твой брат может быть против этого брака и запретит. Вдруг он присмотрел тебе какого-нибудь здоровяка из банды?

— Официально у меня нет брата, — не удержавшись, показала ей язык. — К тому же королева и принц-консорт — яркий пример для подражания всем молодым людям, Не они ли яро поддерживают браки по любви, а не навязанные семьями?

Она хмыкнула:

— Им просто повезло, чувства как приятный бонус к власти и договорному браку. В любом случае нам надо быть готовыми и блистать. Именно к тебе будет приковано всё внимание королевы и большей части гостей. Поэтому давай повторим ещё раз всё то, что рассказала тебе мадам Жизель.

«Кто-нибудь, заклейте ей рот, — взвыла кошка, — а потом прикопайте старушку Жизель».

— Вот так плотоядно улыбаться точно не стоит, — нахмурилась Далила. — Даже знать не хочу, о чем ты сейчас подумала!

Понуро кивнула, озвучивая заученную информацию:

— Быстрая речь — удел плебеев, говорить надобно с расстановкой, загадочно улыбаясь. Стоять к собеседнику лучше вполоборота, периодически оглядывая зал, не забывая время от времени поворачиваться и кивать в знак того, что держу нить разговора. Если меня не пригласят на танец, стоит изобразить легкую скуку.

— Молодец, — похвалила Дал. — Всё как книжка учит. Главное, на практике не перепутать!

***

Как по мановению волшебной палочки, в день бала пошёл снег, скрывая грязь и украшая окрестности академии белой периной. В воздухе буквально осязаемо витали радость, смех и счастье. Поддавшись общему настроению, я с удовольствием готовилась к предстоящему торжеству.

Когда Нейтон вышел из душа, я сидела за столиком, старательно накладывая косметику. Совсем немного, я собиралась лишь сделать глаза более выразительными да придать томного блеска губам.

Он остановился на пороге комнаты, наблюдая за мной, одновременно подсушивая волосы полотенцем.

— Не рано ли прихорашиваешься?

— Легко вам, парням. Высушил волосы, создал на голове стильный хаос или же аккуратно зачесал, надел парадно-выходной костюм и готов, — пожаловалась я. — А нам… эх… макияж — самое простое из того, что мне ещё предстоит сделать. Впереди наряд, а потом причёска! Далила обещала прислать свою горничную.

Он подошел, встав за моей спиной. Одна ладонь легла на плечо, мягко массируя, вторую он поднес к моим губам, стирая пальцем алый блеск.

Я словила его потемневший взгляд в зеркале. От одного этого касания между бедер стало влажно. Святые небеса, в последнее время со мной происходило что-то странное. Само его присутствие рядом со мной сводило с ума.

В предвкушении закусила нижнюю губу, наблюдая, как его палец провел дорожку от моего лица, спускаясь по шее, рисуя неведомые узоры на ключице и наконец-то очертил полушарие груди под сорочкой, еще не стянутой корсетом. Соски тут же напряглись, превращаясь в маленькие горошинки. Второй рукой, лежащей на моем плече, он заставил облокотиться на себя. Спиной почувствовала всё его желание.

— Ты такая отзывчивая, — с хрипотцой, сводящей меня с ума, произнёс он.

Под ласками его рук тело переставало слушаться и принадлежать мне.

Не помню, как мне удалось развернуться, как он подхватил меня, усаживая на столик, снял сорочку, сметая ею всю косметику на пол.

Сердце грохотало в груди от предвкушения большего. Когда Нейт смял мои губы жестким поцелуем, совершенно не нежным, захватническим, я податливо потянулась к нему всем телом, покоряясь его грубой ласке. Да, это именно то, чего и мне сейчас хочется.

Сорвала с него полотенце, притягивая за бедра ближе.

— Что, вот так сразу? Без предварительных ласк?

— Попробуй, как я тебя хочу, — взяв его ладонь, провела у себя между ног, раздвигая их шире.

Он прикрыл глаза, поглаживая лоно. Палец сам собой скользнул внутрь, уверенно проникая глубже, но тут же вернулся назад.

Подтянув меня на край столика, вошел в меня, резко и полно. Я, не сдерживаясь, застонала, откидываясь назад, выгибаясь в спине. Это такое наслаждение, чувствовать стягивающееся пружиной желание внизу живота.

Упершись руками о столик, подставила грудь для ласк. Нейтон покусывал соски, вылизывая торчащие вершинки следом.

— Хочу… — мой голос срывается, — хочусильнее… глубже.

Нейт развернул меня спиной к себе, заставляя облокотиться руками о столик. Вновь вошел, толкаясь грубо. Полно. На всю длину.

Ох.

Задвигала бедрами в такт, насаживаясь на него плотнее. Одна его рука скользнула по моей спине, собирая волосы в охапку, заставляя поднять голову. В отражении зеркала увидела нас: страстных, распаленных, готовых отдаться во власть экстаза.

С каждым толчком, с каждым поцелуем томящееся внизу живота напряжение росло, пока не разлилось в каждую клеточку тела, заставляя непроизвольно выгибаться, царапая столешницу.

Я бессвязно произносила какие-то слова, выражая восторг, понимая, что сейчас счастлива.

Нейт отнес меня в ванную, где мы повторили всё еще раз, теряя силы в объятиях друг друга, плавясь в наслаждении.

С самого начала мы были так увлечены друг другом, что совершенно не обратили внимания на не зашторенное окно и пристально наблюдавшего за нами человека.

27.1

Нейт ждал меня на балконе. Казалось, будто он смотрит в никуда, но я знала, что сейчас он прислушивался к голосам многочисленных гостей, которые к вечеру заполонили территорию кампуса. Хотя это не мешало ему контролировать мое передвижение по комнате. Я поняла это, как только подошла к балконному проему, а он тут же повернулся и открыл дверь.

Хотя и во мне Нейтон будил странные желания. Мне было необходимо его постоянное присутствие рядом, даже без физического контакта. Просто валяться вместе на кровати, обсуждая, как прошел день, мне нравилось наблюдать, как он хмурится или улыбается, слушать его голос.

Сейчас я удовлетворенно щурилась, отмечая, как его восхищенный взгляд заскользил по моей фигуре: каскады тугого шелка и пена кружева обрамляли талию и высокую белоснежную грудь.

Удивительно, но мне самой нравилось, как сегодня выгляжу. Поддавшись уговорам Далилы, решительно отказалась от пастельных тонов в наряде, выбрав тот особый оттенок, который модистка называла «королевский синий».

«Все и так будут искать тебя в бальной зале, — смеялась Дал, — так давай поможем зевакам и сплетницам, оденем тебя во что-то незабываемое!».

Так и вышло, шелковая пышная юбка и полностью кружевной корсет, с подкладом под цвет кожи, будили отнюдь не безобидный интерес. Синие перья были ловко вплетены в прическу так, что легонько касались оголённого плеча в такт шагам, приковывая к ключицам еще больше внимания. Руки обтягивали удлинённые кружевные перчатки выше локтей, как того требовал бальный этикет.

— Ну, как я тебе? — спросила, заранее зная ответ.

— Глаз не отвести, — восхищённо произнес Нейт, — но кое-чего не хватает.

Он протянул мне небольшую коробочку.

На бархатной подушке лежало аккуратное колье, создающее с ранее подаренным кольцом парюру*.

— О, Нейт, оно великолепно!

— Позволишь?

Послушно развернулась к нему спиной, отводя волосы в сторону, помогая надеть украшение.

— Вот, теперь ты сногсшибательна! — Нейт услужливо подставил руку.

Изумруды в глубоком декольте платья привлекали взгляд.

— С нетерпением жду окончания вечера когда мы вернёмся и ты будешь щеголять по комнате в одном колье и чулках!

— Тогда пойдем побыстрее всех сногсшибать! — привстав на носочки, поцеловала его в щёку. — Чем быстрее уйдем, тем быстрее вернемся.

Киллиан Фокс

Если бы Алекс знала, что ждёт её через пару часов, то она бы так не улыбалась: открыто, лучисто, ярко. Сейчас она шла, опираясь на локоть Уотерфорда, другой рукой поддерживая юбки. О-о, она терпеть их не могла, этот шуршащий кошмар. А вот тебе и на — мисс… нет, леди Бересфорд.

Сегодня её руки были обтянуты перчатками до самого локтя. Как раз до того самого горячего, сладкого, самого желанного для меня местечка.

Во рту собралась вязкая слюна, а в штанах опять стало тесно.

Как же я её хотел! С того самого момента, как она вдруг стала не сорванцом Алекс, а милой Александрой с мягкими притягательными округлостями груди, тонкой талией и просто шикарной попкой. Сколько раз в своих мыслях я брал её во всевозможных позах и местах!

А сегодня увидел собственными глазами, какой бы она была в моих руках, как бы изгибалась и стонала, кусая губы в экстазе…

Залез в карман брюк, щупая влажный платок с собственным семенем.

«Пустые небеса, впервые я наблюдал и ласкал сам себя! Именно вот так, не в борделе, а подглядывая… скуля и закусывая кулак, сдерживая собственные стоны, толкаясь бедрами… шалея только от одного взгляда на неё».

Сейчас же я горел в ярости и захлебывался обидой.

Предательство.

Ревность.

О, я терпеливо ждал удачного момента, помогая её отцу достичь цели: сломать её волю и как следствие — упасть в мои руки, ища утешения, понимания и любви. Только я принял бы её, безумную куклу Валентайна. Оставалось совсем чуть-чуть. Но Маккой решил всё по-другому. Было ошибкой возвращаться в Лондон.

Пробормотав ругательство, поправил штаны в районе паха.

Я едва сохранял над собой контроль. Нет, ещё будет время насладиться её телом, сейчас нельзя позволить никому увидеть, насколько близко подошел к краю пропасти.

Александра Маккой

Бальный зал был впечатляющим, роскоши этому месту было не занимать: начищенный до зеркального блеска паркет, огромная люстра с газовыми свечами, имитирующими восковые, море цветов, позолоты, ломящихся от закусок и напитков столов. У противоположной от входа стены размещалась сцена, которая сейчас служила постаментом для двух королевских кресел, которые с лихвой могли заменить трон.

Гости и студенты академии неспешно прохаживались по залу, здороваясь и знакомясь. Нас с Нейтом заприметили сразу, но подойти решались немногие.

Я представляла, что королеву и принца-консорта будут представлять заранее. Но всё вышло как-то резко и неожиданно. Одним махом смех, разговоры и тихая музыка прекратились, повисла тишина.

Затем собравшиеся в зале начали кланяться и опускаться в реверансах, напоминая круги на воде, запущенные от входа… и никакого официального представления.

Королева и принц-консорт шли не спеша, благостно кивая направо и налево гостям, а те как по команде опускали головы ещё ниже. Мы поступили так же… до того момента, пока они не прошли мимо. Не выдержав, подняла глаза, с любопытством рассматривая королевскую чету.

Его Высочество был красавцем: совершенные черты лица, волевой подбородок, высоко очерченные скулы, мистические глаза. Волосы принца были заплетены замысловатыми косами и затянуты в тугой хвост на затылке. Белый костюм украшала серебристая вышивка, выгодно оттенявшая цвет его кожи и практически серебряные глаза. Настоящий древний вампир. Белый вампир.

Королева была намного ниже его ростом. Наверно, она была даже ниже меня… странно, так как оборотницы обычно были дамами крепкого сложения. Эта же была миниатюрной, словно фарфоровая статуэтка. Платье, в противовес наряду принца, было выполнено в теплых тонах с золотым обрамлением. Длинные каштановые волосы распущены. Лишь толстая коса с вплетенными в нее драгоценными камнями заменяла тиару, обрамляя её аккуратную головку.

Казалось, что перед нами совсем молоденькая девушка, посетившая свой первый бал.

«Умно. Она знала, что будет посещать студенческий бал, и хотела выглядеть соответствующе. Хотя всё равно могущество и власть не скрыть за косами да молоденьким личиком».

— Завораживают, да? — прошептал мне на ухо Нейт. — Помню, как впервые их увидел, буквально остолбенел.

— Как так вышло, что они вместе?

— Что в этом странного? — он едва заметно пожал плечами, продолжая нашептывать. — Королева и принц-консорт представляют собой самую идеальную пару — она оборотень, а он вампир. Такие союзы самодостаточны и независимы, на них практически нельзя повлиять. Вампиры прекрасно чувствуют эмоции партнера. А при близком контакте, тем более браке, эти возможности возрастают до небывалых высот.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Принц может предугадать практически каждое желание королевы. Вот почему у неё никогда не было и нет фаворитов.

— Ты тоже прекрасно предугадываешь мои желания и читаешь мысли, — похвалила я. — И не вампир.

— Мы истинные, Алекс, — Нейт обнял меня за талию. — То ли ещё будет.

Тем временем монаршая чета заняла свои места.

— Что ж, — после недолгой паузы уверенно заговорила королева, — пора начать торжество.

★★★★★★

Парюра* — (франц. parure убор, украшение), драгоценный набор украшений, подобранный по качеству и виду камней или по единству художественного решения. Малая парюра или полупарюра включала в зависимости от назначения 2–3 предмета.

27.2

Сразу же возобновилась игра оркестра, леди зашептались за веерами, мужчины продолжили неспешно переходить от компании к компании. Многие оценивающе смотрели на нас с Нейтоном.

Я, помня наставления, старательно делала вид, что не обращаю никакого внимания ни на дам, ни на мужчин.

Хотя даже украдкой смогла разглядеть, как большая половина молодых лордов и леди ожидали моего надвигающегося представления королеве, то и дело попеременно бросая заинтересованный взгляд то на кресла, где восседала чета, то на нас.

— Хорошо, что мои не приехали, — отметил Нейт.

Машинально кивнула, хотя этот факт невольно задел.

«Почему они не приехали? Не хотели со мной познакомиться? Не принимают меня? Считают не достойной их сына? Или дело вовсе и не во мне? Стоит спросить, когда вернёмся домой».

— Элизабет вижу, а где Далила и Алгар? — он сканировал взглядом бальный зал.

— Оу, — я помялась, думая, как лучше сказать.

Заметив мою нерешительность, Нейтон вопросительно поднял бровь.

— Понимаешь, как только завертелась та история с Алгаром и донорством, Дал просила меня помочь в кое-каком деле… личном. Это касается и Алгара.

— И-и? — поторопил он, пригубив шампанское.

— Я придумала, как помочь… и-и… отправила её, а следом и Алгара в «Бутон».

Он совершенно не по-лордски поперхнулся.

— Боюсь услышать подробности, — зашипел он мне на ухо.

— Да там и слышать особо нечего. Эдвард помог, сама бы я такое не провернула. Им пора решиться на что-то, Нейт. Смотри, как «Бутон» сдвинул наши отношения. Если бы не та ночь, я не знаю, сколько бы друг от друга бегали, — примирительно погладила его по руке.

— И вы решили пойти по протоптанной дорожке?

— Я задолжала Алгару услугу, — хищно улыбнулась. — Он приложил свою руку к тому вечеру. Думаю, после сегодняшнего он мне ещё спасибо скажет!

— Очень в этом сомневаюсь, — пробурчал Нейт, одновременно каменея лицом, смотря куда-то выше моей макушки.

Развернувшись вполоборота, приметила Ричарда Йорка с супругой, неспешно приближающихся к нам.

Нейтон приклеил на лицо благожелательную улыбку, я старалась повторить за ним, хотя в голове молоточком стучали слова брата о причастности Йорков к «Цеху».

«Почему я так реагировала только на старших Йорков, совершенно не опасаясь Далилу?»

Поравнявшись с нами и пройдя все приличествующие расшаркивания, Ричард перешел к делу:

— Александра, королева и принц-консорт желают познакомиться с тобой.

Коротко кивнула, беря Нейтона под руку, собираясь следовать за Йорком.

Но тот подал свою левую руку, качая головой:

— Только ты. Твоей паре придется подождать здесь.

Нейт дёрнулся, бросая злобный взгляд на сцену.

— Не советую, Уотерфорд, — процедил ректор. — Ты же не собираешься пойти против воли своей королевы?

Нам ничего не оставалось, как повиноваться.

Взяв Йорка под локоть, позволила ему сопровождать меня к королеве.

Отовсюду слышался шелест юбок. Мы шли сквозь толпу, которая расступалась перед нами, одновременно стараясь незаметно выстроиться у стен, найти место получше, чтобы посмотреть на грядущее зрелище. К сожалению большинства, мест на всех не хватало, повезло самым смышлёным.

Когда мы подошли к креслам, Ричард встал сзади, давая место и время для надлежащего реверанса.

Толпа притихла.

Я так и продолжала сидеть в глубоком реверансе, не осмеливалась поднять голову, ожидая позволения.

— Мистер Йорк, — защебетала королева, — не понимаю, гостям скучно? Почему всё стихло? Музыка недостаточно хороша? Ну так сыграйте кекуок*, чтоб придворным было чем заняться, а не развешивать уши, вслушиваясь в нашу беседу!

Ректору не пришлось даже отвечать. Зазвучала музыка и практически все поспешили исполнять волю ее величества.

— Встань и подними голову, дитя, — пробормотала она.

Я выпрямилась.

Королева и принц-консорт восседали на огромных троноподобных креслах. Он сидел, закинув левую лодыжку на правое колено. Совершенно неподобающая поза для монаршей особы и тем более вампира. Королева восседала с ровной спиной, но несмотря на это, вся её поза была расслабленной, она положила на бедро мужа руку, которую принц лениво поглаживал.

На меня с любопытством смотрела пара светло-карих глаз.

— Так вот ты какая, — раздался тихий, но твердый голос, — малышка Бересфорд… Или всё же наглая врунишка Маккой?

Полсотни голов повернулись в сторону сцены, пытаясь услышать, что она говорила, сквозь грохотавшую музыку.

Королева подалась вперед.

Принц-консорт смотрел на меня сквозь полуприкрытые веки, также рассматривая с неподдельным интересом.

— Ваше величество, — с чего-то вступился Йорк. — Данные о родословной мисс… довольно правдоподобны, и всё, что…

Королева пронзила его взглядом:

— Я не закончила.

На этот раз принц-консорт выглядел не совсем довольным.

Королева посмотрела на мужа через плечо:

— Бунт на корабле?

Он ласково улыбнулся, понимая, в отличие он нас, что значат её слова:

— Всего лишь слабый ропот.

Королева на мгновение заколебалась, но затем в её глазах вспыхнул кровожадный интерес. Она вмиг перестала быть милой и хрупкой. Сейчас это была хищница в предвкушении охоты. Плавно поднявшись, она начала спускаться со сцены.

Принц-консорт подался вперед, вмиг превращаясь в статую. На его лице промелькнул гнев:

— Мы же договорились, — тихо прошелестел ей вслед.

— Последний месяц всё, о чем мне рассказывали придворные, всё, чем меня пытались развлечь, всё, о чём пытались выведать, — это ты, — решительно произнесла королева, бросив взгляд на мужа, пожаловалась, — Я. Устала.

— П-простите, — почтительно склонила голову, будто и впрямь была виновата.

— Александрина София Бересфорд, — торжественно произнесла королева, повышая голос, чтобы её слышали зеваки, — как мне передали, в вашей семье произошла трагедия, в ходе которой пришлось скрываться долгие годы, опасаясь за свою жизнь, прячась на другом континенте, тоскуя по родине и отчему дому. Мой народ, ваши соотечественники и я никогда не сможем восполнить утрату и понесённые неудобства в достаточной мере.

Заявление было встречено шокированными вздохами. Принц-консорт вскочил на ноги, его ноздри раздувались от ярости.

«И это Нейтон называет идеальным союзом?»

— Всё, что мы можем предложить, — тем временем продолжала она, — это дать разрешение на «Зов Крови», назначить патронатные семьи, если не будет желающих, и, разумеется, когда эта формальность будет соблюдена, вернуть вам всё, что по праву принадлежит Бересфордам.

Бальный зал погрузился в хаос: те кто танцевал, вертели головами, прислушиваясь к разговорам, те кто стоял, не стесняясь, обсуждали громыхнувшую новость.

Я встретилась взглядом с Нейтоном. Он казался ошеломленным, а на моем лице расцвела глупая улыбка. Пара минут, и он улыбнулся в ответ.

«Мы вместе! Мы сделали это!»

Её Величество отступила, возвращаясь к своему креслу. Встав напротив мужа и встретившись с ним взглядом, громко произнесла:

— Дорогой, пригласи леди Бересфорд на танец, — а затем чуть тише добавила, — твой ход.

В её глазах сиял вызов.

Принц-консорт коснулся щеки жены и легко поцеловал в лоб:

— Как прикажет моя королева.

С грацией, которая подвластна только вампирам, он подошел ко мне, приглашая на танцевальную площадку, которая для нас вмиг освободилась.

Мы стояли в центре зала, окруженные парами, готовыми к нам присоединиться, как только зазвучит музыка и мы откроем этот тур. Только сейчас я отметила, что наши наряды отлично гармонируют, создавая холодный сверкающий ансамбль.

Зазвучала музыка и мы даже успели сделать несколько па, как я наступила ему на ногу. Голову было поднимать неприлично, свой взгляд я упёрла ему в грудь, а периферическим зрением, да ещё и с высоты своего роста видела только подбородок.

— А вы не слишком-то практиковались да, мисс Маккой? — голос был учтив, но необычайно холоден.

— Всё верно, я отличаюсь от привычных для вас леди, — пыталась подбирать слова тщательно, но все равно выходила несуразица. Далила была права, меня тут просто прикопают двойными смыслами и игрой слов. — Я хотела сказать, что не обучалась придворному этику с самого рождения и мне всё в новинку.

Принц-консорт едва слышно хмыкнул:

— О, тут нет тайны или необходимости особого умения, — неожиданно теплое дыхание обволокло шею и ухо, — положитесь на своего партнера, то есть меня. Доверьтесь, дайте мне вести, и все получится.

— Если бы знать ещё, как это сделать, — пробурчала я.

Не успела договорить, как почувствовала его лёгкий вздох, он прижал моё тело к себе.

— А теперь, — холодно процедил он, — расслабьтесь.

Не знаю, применил ли он толику флёра, или я действительно доверилась ему, но пару минут я действительно получала удовольствие от танца, ровно до того момента, пока он не спросил:

— Мисс Маккой, признаться, я поражен вашим хладнокровием.

— Не понимаю, о чём вы.

— Ну как же, сразу после бала королева установит дату ритуала. Тянуть она не станет после своей, — он запнулся, — пламенной речи. Как только вы пройдёте «Зов» и будет установлено ваше родство с Бересфордами, человека, который назывался вашим отцом, Валентайна Маккой, с большой вероятностью обвинят в нарушении Тройственного союза. Вы же знаете, что такое Тройственный союз, мисс Маккой? Или вас не обучали истории Двуликих так же, как и танцам?

Внутри всё похолодело. То, что он пытался меня унизить, совершенно не волновало. Если отца обвинят в нарушении союза вампиров, оборотней и людей — это верная смерть.

Принц-консорт лихо закружил меня вокруг себя, ускоряясь под ритм музыки. Для разговора оставалось совсем немного времени.

— Мне известно, над чем работал Валентайн, — неожиданно выдал он. — Также я знаю, что вас осведомили о «Цехе».

— Вы! Вы…

— Да, моя хорошая, у короны везде свои люди и уж тем более в «Цеху». Я всячески поддерживаю затейников. Они движут наш мир по пути прогресса. Но сейчас не об этом. Мне известно, что вы находитесь в тщётных поисках так называемого батюшки, и готов помочь, — он кивнул на арку одного из балконов. — Вторая от входа. Думаю, такой умнице ничего не будет стоить перемахнуть через балкон даже в таком шикарном платье, м? Ах да, и от Уотерфорда избавьтесь. Для разговора с моим человеком вам защита не понадобится, вас не тронут. Даю слово.

— А королева? Она знает?! — на меня словно ушат холодной воды вылили.

«Все всё знают! Высшие чины, Йорк? Мистер Борн тоже пляшет под дудку принца? Уотерфорды?»

— Не знаю, что нашло на мою жену, думал, уговорил её отсрочить решение по ритуалу, — прервал мои мечущиеся мысли принц. — Мы живем бок о бок слишком долго, мисс Маккой. Идеальный союз… который стоит всячески оберегать. Существует ошибочное мнение, что если между парой начинаются споры, то это свидетельствует об ухудшении отношений и начале конца любви.

Его хватка усилилась. Если бы не быстрая регенерация, остались бы синяки.

— Так вот, — он продолжил, — недомолвки и закрытость — это подсознательное стремление не пустить никого в свой внутренний «кокон». Желание порадовать детскую потребность быть хорошим, соответствовать ожиданиям других, а свои желания, а главное — нежелание и недовольство — скрывать как «плохие» эмоции. Моя жена принимает меня со всеми моими хорошими и плохими сторонами… как и я её.

— Значит… она знает, — внутри было пусто. — Так что это? Государственный заговор? Измена? Провокация войны?

Принц-консорт расхохотался.

— А ты забавная!

***

Я не успела ничего ответить. Музыка стихла, танец завершился. Принц-консорт подвёл меня к мистеру Йорку.

Присутствующие тихо перешёптывались и вытягивали шеи, чтобы разглядеть всё получше.

Когда Его Высочество занял место подле королевы, мистер Йорк собрался было сопроводить меня к Нейтону, который уже сам направился в нашу сторону. Я едва заметно качнула головой. Нейт недоумённо остановился.

— Мистер Йорк, — я сжала ладонь на его локте, — проводите меня на балкон, хочу подышать воздухом, боюсь, танец с принцем вскружил мне голову.

Ректор хмуро уставился на меня:

— Александра, вы уверены? Возможно, Уотерфорд справится с этим лучше?

— О, не хочу его волновать напрасно, — я потянула его к балкону, на который указал принц.

Когда вокруг стало не так людно, быстро зашептала:

— Мистер Йорк, я знаю, что вы как-то замешаны в делах «Цеха», понимаю, что своей репликой, поддерживающей моё происхождение, вызвали недовольство принца и, ради всего святого, если вы являетесь действительно другом моему отцу… — всё же замолчала, я не могла относиться к папе, как к чужому человеку, и называть его официально холодно. — Если вас двоих связывают добрые отношения — помогите мне. Скажите, вы знаете, где он?

Мышцы под моей рукой напряглись.

— Всё не так, как вы представляете, Алекс. Белое не всегда добро, а черное — зло…

— У меня нет времени на философию, мистер Йорк! — я подняла юбки, перешагивая через порожек балкона. — Вы знаете, где мой отец?

Ректор отрицательно качнул головой:

— Это известно очень тесному кругу лиц.

— Принц знает?

Ричард сощурил глаза:

— Что он вам сказал?

— Ничего конкретного. Сказал, что даст возможность узнать о судьбе отца, — подошла к краю балкона, выглядывая вниз: темно и пусто. — Дал слово, что мне не грозит опасность. Но…

Я обернулась, стремительно преодолев расстояние, разделяющее нас, обняла опешившего от моей прыти мужчину.

— Что вы…

— Сейчас я перемахну через бортик и встречусь с доверенным лицом принца. Если не появлюсь через полчаса — скажите Нейтону, пожалуйста. Меня предупреждали на ваш счет, мистер Йорк, просили не доверять. Но кроме вас мне сейчас не на кого положиться! Я не прошу вас о чем-то невозможном, пойти против соратников… просто скажите Нейту.

Ричард Йорк смерил меня нечитаемым взглядом.

Не теряя больше ни минуты, я подошла к балкону. Завязав юбки узлом на боку, уселась на край бортика, перебрасывая ноги.

Отрешившись от всего, почувствовала, как кошка внутри меня настороженно сканирует территорию, готовясь к прыжку.

«Давай сделаем это, малышка».

Оттолкнувшись руками от перил, я полетела вниз.

Приземление было не очень. Похоже, я подвернула лодыжку.

«Как ты умудрялась в моем теле так ловко прыгать?» — осуждающе пожурила кошку, помня, что ей удавалась проделывать.

«Контроль был моим, — фыркнула она. — А теперь мы вместе. Ты всё еще боишься мне доверять в человеческой ипостаси».

Это правда. Я боялась потерять себя. С момента первого оборота в наших отношениях многое изменилось. Мы стали прислушиваться друг к другу, восстанавливая доверие, привыкая сосуществовать в обеих ипостасях одновременно. Она перестала выходить на первый план, закрывая меня глубоко в подсознании. Пора бы и мне забыть о прошлом.

Помассировала регенерирующую ногу, одновременно принюхиваясь.

«Странно, — я нахмурилась, развязывая юбки и поправляя образовавшиеся складки. — Пахнет химикатами, как у отца в лаборатории, и больше ничего».

— Э-эй! — тихонько позвала.

— Вот мы и одни, — знакомый голос заставил сердце ускорить ритм. Мутное и безрадостное облегчение сменилось тревогой и чувством опасности.

Стремительно развернулась, но было уже слишком поздно. Киллиан прижал к моему лицу платок, насквозь пропитанный каким-то снадобьем. В шею вонзилось нечто, кусающее сотней иголок, я попыталась сорвать металлическое приспособление, но оно еще больше вонзилось в плоть, оплетая, словно ошейник.

— Тиш-ше, дорогая. Паучиха-Берта увеличит дозу токсина, если ты будешь больше трепыхаться, — зашептал он на ухо, перехватывая мои руки за спиной. — Сейчас немного поспишь, а уж потом у нас будет достаточно времени для разговора. Я поведаю тебе намного больше, чем этот недомерок.

Киллиан махнул головой в сторону кустов. Там без сознания лежал седовласый мужчина. Ускользающим сознанием я отметила, что он не подавал признаков жизни.

Тем временем Киллиан перебросил меня через плечо:

— Даже больше, — он нежно огладил мои ягодицы, одновременно похлопывая, — я не только расскажу всё, я покажу тебе.

Глава 28. Не прошло еще время жестоких чудес

Глава 28. Не прошло еще время жестоких чудес

Я дрейфовала в океане боли, хватаясь за что-то прозрачно-хрупкое… какой-то стеклянный ящик. Моя щека лежала на гладкой холодной поверхности, а сама я смотрела пустым взглядом на нескончаемую водную гладь, сотканную из крови, кусков мяса и оторванных конечностей.

«Очнись!»

Голос кошки был требовательным, настойчивым. И он вновь звучал отдельно от меня.

«Не хочу», — зачем-то ответила стеклянному ящику.

«Хватит скулить и прятаться! — взвизгнула с яростью она. — Очнись!»

«Нет».

«Раз не хочешь, это сделаю я»!

Не стала спорить, так как даже на это не было сил.

В ту же минуту стеклянный ящик взорвался. Длинные и тонкие осколки впились в лицо, один из них распорол щёку до кости, но я не успела ощутить боль от порезов — в тот же миг на меня обрушилась волна раскаленного воздуха, опаляя, сжигая весь кислород. Мой рот раскрылся в крике.

В реальности я тихо застонала, приходя в себя.

— О, друзья мои, смотрите, леди Александрина Бересфорд проснулась! — сквозь шум в ушах услышала довольный голос Киллиана.

Почему-то он вызывал во мне смертельный ужас.

Страх стиснул стальными клещами. Я не могла дышать, на лбу высыпали бисеринки холодного пота, я судорожно пыталась пошевелиться, но не могла этого сделать. Моё тело не слушалось. С широко раскрытыми глазами я на мгновение застыла между реальностью и забытьем.

На голову обрушились воспоминания: мы в лаборатории, Киллиан выкрал меня, убил человека принца и… сделал со мной… что-то страшное!

Из груди вырвался долгий сдавленный вздох. На глаза навернулись слезы.

— Какой прогресс! — похвалил Киллиан. — В прошлые разы ты только орала и блевала.

Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— О, милая Алекс, дыши. Как учил Валентайн, — голос Киллиана звучал гулко. — И, возможно, в этот раз мы сможем поговорить.

Чтобы успокоиться, я постаралась выполнить дыхательные упражнения, которым обучил папа: вдох на два счета, выдох — на четыре.

— Молодец! — довольно прокомментировал Киллиан. — Именно поэтому я выбрал тебя в качестве моего «шедевра»!

Отрешенно уставилась в окно, совершенно не понимая, о чём он. «Шедевр»? Он метит на место папы? Но если он влил в меня какой-то яд, у него не вышло, кошка была со мной. Напрягла все органы чувств, пытаясь понять, где мы находимся.

Даже сквозь толстые стены были слышны раскаты грома. Зимняя гроза бесновалась и сходила с ума, вторя моему настроению. Она обрушивалась бешеной канонадой града, за которой последовал потоп. Дождь был такой силы, словно вознамерился смыть Лондон в Темзу. Молнии многозубыми вилами полосовали небо, освещая оконный проём холодным светом.

Их догнал запоздалый раскат грома. Содрогнулась даже крыша. Я перевела взгляд от окна, изучая комнату, в какой находилась: но прежде, чем увидела, я почуяла — кровь. Этот медный запах я различила бы где угодно.

Эта комната была не просто подпольной лабораторией, это было место тёмного ритуала! На стенах в рожках вместо факелов висели нанизанные на колья звериные головы: баран, медведь, волк и даже леопард, их соединяла между собой вязь магических рун. О забытые боги! Я вертела головой, ненавидя непрошеные слёзы мешающие присмотреться. Волновало только одно: лишь бы среди них не было ирбиса!

Не смогла скрыть вздох облегчения, когда не обнаружила серо-чёрной морды.

— Алекс, хочешь, я расскажу, как эти зверята попали на ритуал? — Киллиан вырос надо мной, участливо всматриваясь в лицо, расценивая мой вздох облегчения по-своему.

Моё угрюмое молчание его не остановило. Он был явно горд собой и спешил поделиться успехом.

— Все мы знаем, как оборотни теряют вторую ипостась? Всё верно, — он кивнул, отвечая сам себе, — надо умереть зверем. Во время Смуты именно так и убивали, лишая зверя. Выжидали оборот, а потом либо убивали, либо использовали штуки, специально разработанные против оборотней. Как только попадаешь под удар — пиши пропало. Теряешь силы, не имея возможности обернуться. И все — остается только половинка от оборотня: никчемный человечишка с раненой душой.

Он замолчал, печально качая головой, но тут же встрепенулся, широко улыбаясь:

— Правда, интересно? Меня настолько захватила эта мысль, что я спать не мог! Всё думал, ну как так, почему именно маги создают боевые артефакты, почему только они могут их использовать?

— Ты серьёзно? — первое, что мне удалось прокаркать в голос.

— Конечно! — с жаром заверил он, задумчиво рассматривая моё лицо. — Тебе сложно понять, ты рождена фелидом*, а вот будь ты каким-нибудь крысёнышем или во-он тем бараном, висящим на стене, так бы не говорила.

— Или если бы родилась лисом…

Он застыл, буравя меня взглядом. На долю секунды даже показалось, что сейчас он меня ударит.

— Так вот, — прокашлявшись и игнорируя мой выпад, продолжил он, — в то время, когда мой разум был поглощен боевыми артефактами и несправедливостью, невозможностью их использования, я встретил Валентайна…

— Ты же был совсем ребенком.

На этот раз он не сдержался. Цепкие пальцы сжали шею, заставляя хрипеть от нехватки воздуха.

— Еще раз перебьёшь мой рассказ, маленькая дрянь, я верну на место паучиху. Только в этот раз использую Петти. Знаешь, чем отличается Берти от Петти? Последняя доставит тебе массу боли, не лишая при этом сознания. Так что заткнись!

Я послушно кивнула, не в силах сказать и слова от сдавивших горло пальцев.

Киллиан разжал ладонь, недовольно морщась, осматривая оставленный след от руки:

— Лис никто не любит. А дети — самые жестокие существа на свете. Мне пришлось много натерпеться, отвоёвывая место под солнцем в мире Двуликих… с таким-то зверем внутри. Но, — он потёр руки, подходя к приставному столику. Откинул белую простынь, прикрывающую инструменты, — вернёмся к Валентайну. Я стал его подмастерьем. Сперва думал, что он занимается только созданием артефактов. Помогал ему в надежде хотя бы так иметь отношение к высшей магии. Шли годы, и мне раскрылась великая тайна — Валентайн Маккой был одним из Мастеров загадочного, но небезызвестного «Цеха».

— Был?

— Внимательная… — он нажал на кнопку, и кушетка, на которой я лежала, стала подниматься в вертикальное положение.

Моё тело фиксировалось многочисленными стальными обручами. Попытка приподняться и рассмотреть, почему я не чувствую конечности, не увенчалась успехом — хитрый механизм обручей ограничивал обзор и совершенно обездвиживал. Мне ничего не оставалось, как обессиленно опустить голову. Когда кушетка остановилась, Киллиан подошел к дверному проему ровно напротив меня. Дверь заменяла грязная тряпка, которую Киллиан рывком отдёрнул. На тонком матрасе валялся мужчина с разрезанным от грудины до паха торсом. Внутренности были развешаны на тонких проволоках, образующих узор паутины. Кровь давно высохла, но запах всё равно витал в воздухе. Я тяжело сглотнула.

«Словно сырые сосиски на коптильне», — кошка в голове сделала чудовищное сравнение.

— О-о, только не блевать! — он пожурил меня, строго махая пальцем.

Зрение изменилось, окрашивая мир в оттенки серого и белого, мне вдруг стало отчётливо ясно, кто лежал в той комнате.

— Отец, — прошептала я.

— Да! — довольно повизгивая и потирая руки, подтвердил Киллиан. — Как же вы сейчас с ним похожи! Он точно так же бледнел, когда увидел результат моей работы! Но для тебя, милая Алекс, я припас ещё парочку сюрпризов!

Комната и всё в ней вертелось в вихре головокружения, а смех этого безумца наждаком скрёб по коже. Кошка ощетинилась, приумножая мои эмоции. Я повернула голову в его сторону, точно хищник выслеживая человека по звуку. Киллиан поднял глаза, встречаясь со мной взглядом, побелел и припустил к приставному столику.

Выудив шприц с мутноватой жидкостью, ввёл инъекцию в мою многострадальную шею.

— Тебе надо успокоиться, Алекс. Ведь я не убил его, — кивнул в сторону комнатенки, — он ещё жив! Специально для встречи с тобой. Как и остальные.

— Остальные?

— Всему своё время, мне надо рассказать тебе. — серьезно изрёк он. — Мне важно, чтобы ты знала, что это не блажь и не безумство. Я всю жизнь шёл к сегодняшнему дню.

***

И Киллиан рассказал.

Как мой настоящий отец, лорд Бересфорд, будучи в те времена Мастером, спрятал формулу невероятного многофункционального тройственного зелья.

Оборотень, выпивший его в звериной ипостаси, остался бы зверем со спрятанным глубоко внутри человеком. Принявший человеком — упрятал бы зверя так далеко в подсознании, что ни одна ищейка или артефакт не заподозрили бы двуликого. Вампиры, используя это варево, могли также лишиться своих характерных особенностей, притворяясь людьми, но тут уже с условием — обязательное принятие микстуры в определенное время и, конечно же, оно не избавляло от жажды. Что же касалось людей, то тут был сплошной плюс — они могли обрести возможности! Те невероятное способности, которые ставили немногочисленных Двуликих на ступень выше: ускоренная регенерация, сила, выносливость, обострённые чувства восприятия, долголетие, приравненное к вампирской вечности.

Это был успех. Прорыв! Но вскоре Бересфорд понял, какое оружие создал! Если убить оборотня под зельем — гибли обе ипостаси. Вампиры могли прятаться в человеческих поселениях, превращая их в свои кормушки. Люди… коварству людей нет границ. Формула не считалась нарушением Тройственного союза, так как имела влияние на все три расы.

— Гениально, правда? — фанатично поблескивая глазами, спрашивал он, одновременно качая головой.

Ясно. Мой друг рехнулся. Всё указывало на это. Уж мне-то не знать… признаки налицо!

Киллиан указал на висящие головы:

— Единственное, что нам удалось повторить, — возможность убийства в первые минуты принятия зелья, — он морщился, сплевывая прямо на пол. — Никчёмный результат! Сила оборотня быстро выводит зелье из крови, очищая организм. Необходимы частые инъекции или добровольный прием… как это делала ты.

Поняв всю опасность своего изобретения, лорд Бересфорд отказался от членства в «Цехе», предварительно спрятав формулу. Но было слишком поздно. «Цех» никого не выпускает из своих лап.

— Ты даже не представляешь, как все погрязли в этом, — повторял и повторял лис. — Никому не вырваться, нигде нет спасения. Моя инсталляция, — он кивнул в сторону развешанных внутренностей, — и паучихи — это своеобразная аллегория. Так я представляю всю суть «Цеха».

Затем Киллиан повторил историю, рассказанную Эдвардом: Маккой встал на место моего отца, возглавив «Токсин», пытаясь повторить формулу, забрав меня в надежде однажды узнать, где прежний Мастер спрятал записи.

— И вот мы подходим к самому печальному, — произнес он. — Я понял, что теряю время рядом с Валентайном, его силы иссякли! Он расклеился. Стал чувствительным тюфяком. Десятилетие опытов и исследований, но единственный более-менее стабильный результат показывала лишь ты — подопытная «зеро», которую старик стал воспринимать как реальную дочь. Стало ясно, что совсем скоро влияние и вес Мастера «Токсина» уменьшится и его сотрут с лица земли. Тогда я решил действовать: «Токсин» — это слишком узкоспециально и неперспективно. Но я не хотел менять Мастера, я сам хотел стать им. И тогда мой взор устремился на соседнее направление. Это было перспективно, модно, прогрессивно. И я решил, что хочу стать Мастером «Биома».

Все волоски на моем теле встали дыбом, а по позвоночнику прошел холодок.

— Тот мужчина в лаборатории… — произнесла я, вспоминая ужасную камеру и едва живого человека в ней.

— Ха, — он рассмеялся. — Мужчина?!

Развернув вокруг своей оси мою кушетку, он указал пальцем на клетку, стоящую в углу. На грязном полу сломанной куклой лежало то создание, которое я видела в подвале.

— Смотри, — подойдя к клетке, постучал по прутьям, — просыпайся, пушистик!

Существо дёрнулось, поворачиваясь ко мне лицом, той его частью, что оставалась человеческой.

Я побледнела, чувствуя, как сердце в груди сжалось в маленький кулачок, словно втягивая в себя всю кровь из тела. На меня затравлено смотрел Маркус Килрой, пропавший в трущобах Лондона наш друг горностай.

28.1

«Очнись…»

«От меня ничего не осталось, только ужас».

Я сидела внутри стеклянного куба, плавающего в агонизирующем кровавом море.

«Очнись».

Мой зверь, прекрасный снежный барс, сидел снаружи, пристально наблюдая за мной.

«С нами произошло что-то ужасное».

«Очнись!»

«Не хочу знать, что приключилось».

«Вставай, размазня!»

Кошка ударила лапой по хрупкой стеклянной стенке.

«Забирай это тело себе, оставь меня!»

«Оно мне не нужно без тебя, идиотка! Мы — одно целое!»

Её передние лапы слаженно ударили, заставляя стекло пойти трещинами и рассыпаться в крошево.

В этот раз куб тонул в липкой холодной крови.

И я вместе с ним.

— Проснись и пой, Алекс! — Киллиан окатил меня холодной водой, приводя в сознание.

Отфыркавшись и промогравшись от воды, уставилась на своего мучителя.

— Слушай, ну мне начинает надоедать, в самом деле! — он мрачно рассматривал моё тело. — Как вижу, всё прижилось и соседние ткани практически регенерировали. Хватит изображать кисейную барышню. Тебе уже не должно быть больно. Совсем. Пара часов, и ты начнёшь чувствовать свое тело полностью.

— Сколько я здесь?

— О, ты удивишься! Я справился довольно быстро. Не прошло и недели. Даже обидно, — он почесал переносицу, — подготовка заняла на-амного больше времени! Ведь «Шедевр» создается только из лучших деталей! Я потратил все свои сбережения. Конечно, на синтетическую кожу не хватило, но это потом. Как только меня назначат Мастером, продолжу твою трансформацию.

— Что ты со мной сделал? — голос был неожиданно спокоен. Я поняла всё с момента, как увидела Маркуса, услышала историю и желания этого безумца… само собой пришло осознание, что меня настигла та же участь. Оставалось узнать, насколько далеко он зашёл.

— О, дорогая, ничего глобального. Я умею учиться на ошибках, — Киллиан кивнул в сторону клетки с Маркусом. — Замахнулся на обширную площадь, к тому же не рассчитал несоответствие размеров тела человека и зверя. При таких модификациях горностай просто умер бы под массой железа… впрочем, он и так умер.

— Киллиан, — попыталась сглотнуть вставший в горле ком, — что ты со мной сделал?

— Я покажу, раз ты просишь, — он начал катить ко мне ростовое зеркало. — Ну…любуйся.

Во рту стало сухо.

Бегло просканировав всю себя целиком, остановилась на модифицированной части, тускло поблескивающей золотом металла.

— Ты отрезал мне руку? — сухо уточнила я.

— Упаси нас боги, Алекс! — выплюнул он, словно я сболтнула несуразицу. — Я творец, а не деструктор! Ты видишь магическую модификацию высшего порядка: весь скелет сохранен, ничего не отрезано. Я поэтапно снял кожу, отделил мускулатуру, очистил кости. Пришлось повозиться с кистью, так как… уф… ты просто невероятна! Даже при таких повреждениях твоё тело все время пыталось регенерировать!

Ну а потом я нарастил всё заново, только созданное из металла. Ты — первый представитель механоидов — оборотней, способных оборачиваться с модифицированной частью тела!

Последнюю фразу он произнес торжественно-величаво.

А у меня началась истерика. Я бешено хохотала, заливаясь слезами, с удивлением понимая, что уже не испытываю смертельного страха.

«Змеиная рвота, этот идиот не знает об Эдварде! Уже есть оборотень-механоид, способный к обороту!»

— Кил, а помнишь нашего кота? — сквозь слёзы и смех, пытаясь сдержаться, спросила опешившего лиса.

Он неопределённо пожал плечами.

— А мне так запомнился! — успокаиваясь, я смотрела в его сумасшедшие глаза собственным безумием. — Как-то он поймал мышь, но в процессе сломал ей хребет. В итоге она была жива, но парализована. А он всё хватал её за голову и подбрасывал вверх, пытаясь поиграть. Изувеченная мышь с писком падала на тротуар, и тогда кот подбрасывал её снова… Помнишь? Я ещё тогда расплакалась, а ты заставил меня досмотреть до конца.

— Что-то припоминаю, — нехотя ответил он.

— Глаза у мыши побелели от страха и боли, — я не мигая смотрела на его лицо, — тельце подёргивалось, из ноздрей текла кровь. А наш милый котейка продолжал играть, пока ему не надоело… А когда ему наконец-то надоело — он откусил мыши голову. Ты тогда ещё сказал, что это естественный отбор и кот просто не мог по-другому. В нём проснулся хищнический инстинкт. Вспомнил?

— Да. Да! — огрызнулся он. — К чему ты это говоришь?

— Припомни тот случай, Кил. Во всех подробностях. Особенно окончание. Потому что я точно так же поступлю с тобой — собственными зубами перегрызу горло, а рукой, что ты создал, распотрошу брюхо!

Стремительно преодолев расстояние, разделяющее нас, Киллиан ударил меня.

Голова мотнулась в сторону, из разбитой губы потекла кровь.

Я показательно ее облизнула, снова начав смеяться.

Он наносил удар за ударом. Ещё и ещё.

Под мой нечеловеческий хохот он избивал меня, пока я, на наше благо, не заткнулась, уплывая в небытие.

***

«Нельзя слишком торопить события и выкладывать весь план сразу! Он нас прибьёт первый, если ты и дальше будешь его подначивать!»

«Зато его лицо было неподражаемо».

В животе заурчало от голода.

— Я тоже хочу есть, — еле выговорила я.

Киллиан оглянулся в мою сторону. Через специальную щель в клетке он подсовывал Маркусу поднос с едой.

— Ты будешь хорошей девочкой? — строго спросил он.

«Арр».

— Я буду хорошей девочкой, — послушно повторила.

Он кормил меня с ложечки, терпеливо ожидая, пока я раскрою побитые губы. Взглянув в зеркало, оставшееся стоять ровно напротив меня, оценила повреждения: правый глаз заплыл синяком цвета чайной розы. Нижняя губа напоминала кусок сырой печени. Над левой бровью торчала шишка размером с голубиное яйцо, а нос стал размером с грушу. Очевидно, мне не стоило злить Киллиана.

— Не могу смотреть на тебя такую, — сокрушенно пожаловался он. — Я готов петь тебе оды… готов осыпать тебя подарками и вознести на пьедестал, продолжая надеяться… ожидая… твоей благосклонности.

От неожиданности я подавилась и закашлялась.

Он заботливо поднёс стакан с водой.

— Ты ведь никогда не замечала, верно?

— Ты отличный притворщик! — честно похвалила я, имея в виду всю его суть.

— Я фантазировал и представлял… много раз, как мы будем вместе. Но знаешь, когда я увидел тебя и ублюдка Уотерфорда…

— Ты нас видел? — даже побитое, моё лицо изобразило гримасу удивления.

Он замялся, понимая, что сказал лишнее.

— Когда? — не унималась я.

— В день бала, — выплюнул признание он. — Ты отдавалась ему с такой страстью! Добровольно. Полностью, без остатка!

Его взгляд скользнул по моим губам:

— Ты кусала губы и так по-особенному открывала свой соблазнительный ротик. А этот розовый язычок так порочно скользил по губам.

— Ты что, смотрел, как мы занимаемся любовью?!

— О, не только! — он отскочил, отбрасывая тарелку. Вытянув с кармана брюк какую-то тряпицу, понюхал, втягивая запах полной грудью. — Это — ткнул мне её практически в многострадальный нос, — память о тебе.

До меня долетел застарелый запах семени.

«Фу, какая гадость», — кошка внутри меня ткнулась носом в собственные лапы, прячась от смрада.

Я старательно пыталась не поморщиться. Это была возможность! Он сам дал мне в руки оружие!

28.2

Я сделала попытку сесть самостоятельно.

— Полегче, — сказал Киллиан, одним небрежным движением возвращая меня в горизонтальное положение. Странно, но он частично снял оковы, фиксирующие моё тело. — Ты пока не в состоянии проворачивать такое сама. Не стоит перенапрягаться. Станет плохо. Я приподниму часть кушетки, чтобы тебе было удобнее.

Презирая себя за слабость, я всё-таки не смогла удержаться от жалобного стона, когда опустила голову на плоскую подушку.

— Попробуй выпустить когти, — Киллиан аккуратно, с благоговением и нежностью, ощупывал мою левую руку.

— Не могу, — в который раз ответила я, — как ты себе это представляешь? Выпустить когти равно полуобороту. Я ещё ни разу его не совершала.

— Как же это Уотерфорд сделал такое упущение, м? — съязвил лис. — Впрочем, нет смысла вспоминать о Нейтоне.

— Почему?

— Ему до нас не добраться, — просто ответил он, — я сам тебя научу… со временем.

Рассуждения Киллиана меня никак не тронули. Я ни на секунду не сомневалась, что Нейт меня ищет. Впрочем, проверять теорию практикой не собиралась. Ждать подмогу — хорошо, но отбрасывать возможность побега, ожидая спасения, — глупо.

Некоторое время я лежала смирно, наблюдая за манипуляциями лиса, попутно отмечая, что сегодня чувствую себя практически здоровой. Боль действительно прошла. Зрение обрело былую чёткость. Теперь следовало заставить работать мозг, пребывающий последние дни в шоковом состоянии. Конечно, я клокотала от ярости. Но какой в этом толк? Намного лучше успокоиться и обрести способность разумно мыслить.

— Я хочу попробовать сесть, — сказала спокойно, словно мы были в моей детской, а не в богами забытом месте, насквозь пропахшем кровью. Скоро здесь будет стоять такой запах разложения и гнили, что Киллиану придется перенести свою камеру пыток и перевезти своих подопытных — нас.

Казалось, лис был удивлен и обрадован моим смирением и желанием сотрудничать.

— Ты ведь не натворишь глупостей, Алекс? — спросил он. — В тебе я уверен, а вот в твоей второй ипостаси не очень. Она безумна и мне не хотелось бы с ней встречаться.

— Она ушла. Давно. Я же рассказывала, — терпеливо повторила, успокаивая шипящую внутри кошку. — Как только обернулась впервые, приступы ушли. Насовсем.

— Иногда в твоём взгляде скользит что-то такое… — он пожал плечами, — прежнее, устрашающее. Эта внутренняя сила ужасно бесит и восхищает одновременно.

Я ничего не ответила, удивлённо уставившись на него.

Тем временем он кивнул, хлопнув себя по колену:

— Ладно, давай с моей помощью попробуем сесть, — протянув руку под мою шею, начал поднимать. — Только осторожно!

В глазах заплясали белые и голубые искорки. Пребывание на успокоительных и обезболивающих ослабило меня. Я уткнулась лбом в его грудь, тяжело дыша.

Киллиан от неожиданности замер.

«Ну, давай же, мерзавчик, — подначивала кошка. — Вот мы, слабые и милые. Почти в твоих объятиях!»

И он сделал это: его ладонь легла на мою голову, нежно поглаживая по волосам.

— Сейчас станет легче. Посиди так, пока кушетка не придёт в необходимое положение.

Едва заметно кивнула. Он порывался отстраниться, но я его удержала:

— Постой, — прошептала, хватая здоровой рукой за рубашку, — можно мне воды?

Киллиан потянулся к столику, подал стакан, и я сделала осторожный глоток. Потом пристально посмотрела на лиса и поразилась: где тот очаровательный милый друг, которого я знала всю свою жизнь? Сейчас я видела лишь бесстрастное лицо и пустые глаза оборотня, который не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. У этого мужчины не было ни принципов, ни чести. Плачь, умоляй — ему будет всё равно. Не остановится ни перед чем. А возможно, их никогда и не было…

Глаза защипало от слёз.

«Не смей плакать! Нужно дождаться удобного момента. Мы вырвемся на свободу. И если мне придется его убить… Что ж, так тому и быть!»

Нейтон Уотерфорд

Так быстро до отчего дома я ещё не добирался!

Наплевав на все приличия, пересёк Англию в звериной ипостаси. Обернулся в человека только дома, в конюшнях, где семья хранила сменную одежду.

Своим неожиданным появлением успел устроить настоящий переполох и напугать с полдюжины горничных.

Перепрыгивая ступени, не разбирая дороги, не обращая внимания на испуганные лица попадавшихся на пути слуг, бежал, пытаясь как можно быстрее добраться до личных покоев матери.

В этот раз я был даже рад, что вместе со мной не было Алгара. Обычно именно он пытался меня урезонить, когда случалась очередная ссора между мной и родителями. А ругались мы при каждой встрече. Но другу было сейчас не до этого.

Вот и дверь её личных комнат. С яростью дёрнул за ручку. Закрыто.

— Открывай немедленно! — взревел, едва себя контролируя. А затем услышал испуганный голос горничной:

— Милорд, ваша мать велела передать, что она плохо себя чувствует и решила вздремнуть. Так же она заметила, что вам следовало предупредить о приезде заранее.

— Если ты не откроешь прямо сейчас, — прокричал в закрытую дверь, игнорируя стоящую рядом девушку, — я уложу тебя спать вечным сном!

Тишина. Ни звука шагов, ни шуршания юбок.

Вздохнув, отошел на шаг, вкладывая силу в удар, толкнул дверь ногой. Зашатавшись на петлях, она с треском поддалась. В коридоре испуганно закричали слуги. Я вошёл в гостиную матери, окинув оценивающим взглядом её тонкую фигурку: полностью одетая, увешанная многочисленными украшениями, она сидела возле угасающего камина, недоумённо рассматривая то меня, то выбитую дверь, валяющуюся в дверном проеме:

— Ты поразительно быстро превратился из джентльмена в животное. Я наслышана о том, как ты с американской потаскушкой кувыркался сутками напролёт, жил в женском крыле общежития наплевав на все обязательства и приличия. Следует передать мои поздравления мисс Маккой! У неё талант влиять на людей.

Шагнул к матери, кипя от ярости и тяжело дыша. Она, очевидно, не понимала, что находится в смертельной опасности, иначе не была бы столь спокойна.

— Что вы с ней сделали?

— Сделали с ней? Мы? — она искренне изумилась. — Что ты имеешь в виду?

— Мне наконец-то удалось добиться аудиенции у принца-консорта и сегодня утром мы поговорили. Он поведал мне много интересного…. Я знаю о «Цехе», знаю о его подразделениях, какое место занимает в этой организации наша семья, а также я знаю, что к исчезновению Алекс именно ты приложила руку!

— Не неси чушь! Твой отец всё время в разъездах. Насколько мне известно, сейчас он в Китае. Я же последние годы практически не покидала замок, — высокомерно произнесла мать. — Твои обвинения беспочвенны!

Преодолев расстояние, разделяющее нас, схватил её за шею, накручивая нити жемчуга и многочисленные ожерелья на кулак. Она закашлялась от нехватки воздуха.

— У меня нет времени играть с тобой в словесные игры. Если не скажешь, где она, клянусь, я сверну тебе шею, как цыпленку… или же заставлю покориться мне по-другому! Хочешь склонить голову, как животное… мама?

В голосе зазвучали интонации альфы. Она не смогла бы мне противиться, даже если бы захотела.

— Нейтон! — в комнату вбежал Николас. Младший брат обвёл взглядом комнату, оценивая ситуацию.

Тем временем я сжал кулак сильнее, не мигая смотря в синие глаза матери, так похожие на мои собственные. Я видел, как, несмотря на боль и дискомфорт, в их глубине победно засверкал мстительный огонек…

Из моего горла вырвалось угрожающее шипение.

— Нейт! — брат подошёл ближе, успокаивающе выставив руки. — Послушай, можешь придушить её немного позже, я даже помогу, честное слово! Но сначала давай выясним, что она знает о твоей девушке.

Глаза матери, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Твоя жизнь имеет ценность только потому, что только тебе известно, где Александра. Передав столько подробностей наших отношений, тебе подзабыли донести, что она — моя пара. Истинная пара. Не увиливай, не лги и не тяни время, — мой голос гремел, подавляя, принуждая покориться. — Говори, или я вытрясу всё из тебя силой! Поверь, я достаточно Уотерфорд, чтобы совершить нечто в духе семьи.

Она покорно склонила голову. Я разжал кулак, выпуская из захвата украшения.

— Да уж, истинный Уотерфорд, — проскрипела мать, поправляя драгоценности. Она даже нашла силы злобно улыбнуться. — Вижу, что все твои попытки казаться благороднее, добрее, мудрее, чем твой отец, потерпели провал. И всё из-за нее — американской шлюшки…

— Говори! — клацнул клыками, приближая свое лицо. Даже не заметил, как вошел в полуоборот: по лицу прошла судорога, трансформируя челюсти.

Она сникла, окончательно теряя остатки храбрости, опустив глаза:

— Хорошо, я признаю, что встречалась с неким Киллианом Фоксом. Он давно работал на «Цех», иногда передавал кое-какие письма твоему отцу. Познакомившись с ним ближе и расспросив как следует, узнала много интересного об этой… девушке. Она не может быть Бересфорд! — неожиданно взвизгнула она — Все мертвы! И он это подтвердил.

— Дальше, — поторопил её.

— Этот мальчик-лис оказался очень перспективным в делах, о которых ты имеешь очень слабое представление, — мама тут же усмехнулась, — но скоро будешь знать больше. Ни одно высокое семейство Англии не стоит в стороне от дел «Цеха». Старый Свет и есть «Цех». И раз Его Высочество раскрыл тебе нашу роль в… некоторых делах…

— Киллиан Фокс и Алекс — ближе к делу!

— Она недалеко, — понуро выдала она. — Как раз знакомится с частью владений, на которые позарилась!

— Поместье Бересфордов? — неуверенно переспросил Николас, до этого стоящий совсем тихо.

— Домик для прислуги, — уточнила она, — вернее, подвал.

Пружина, до этого сжимавшая сердце, разжалась. Сперва накатило невероятное облегчение: Алекс точно жива! Но внутреннее ощущение пары было очень слабым, словно она пребывала на грани. Значит, она в смертельной опасности!

Повернулся к Николасу с немым вопросом. Тот уже кое-что прикинул:

— Побежим через лес, на восток. Там есть окольные пути к поместью Бересфордов через болота.

Леди Уотерфорд рассмеялась:

— Слишком поздно! Он думает, что из твоей американки создал «Шедевр». Механоида-оборотня, которого никогда не было! Зачем же переубеждать пытливый ум, когда он так стремится к открытиям? — она оскалилась, — Ну как? Готов разделить судьбу с модифицированной? Интересно, как отнесётся королева к девчонке, заявляющей, что она пропавшая аристократка, с механическим телом?

— Ник, забери её от меня! — едва сдерживаясь, прорычал брату. — Запри в подвале до моего возвращения.

— Просто так ты от меня не избавишься! Не забывай, что пока ещё твой отец — глава семейства! Ничего ты мне не сделаешь!

— Если Алекс пострадает, — говорил уже на ходу, — я буду руководствоваться не человеческими, а законами стаи. Ты покушалась на мою пару, на мою истинную — за это я имею полное право убить тебя. Если то, о чём ты сказала, правда, моли богов, которых все забыли, чтоб в таком случае я не добрался до тебя!

Мы шли по коридору — я, следом Николас и мать.

Долго никто не решался заговорить, но она всё-таки проворчала:

— Не важно, что станет со мной, главное — я не дала тебе испортить нашу кровь.

Оглянулся, видя, как Николас смотрел на мать с жалостью и презрением:

— Нейтону всегда всё удавалось, мам. С самого детства вы с отцом научили нас добиваться невозможного. А теперь, когда у Нейта есть за кого сражаться… Да разве он перед чем-нибудь остановится?

— Она не может быть Бересфорд! А ты обязан жениться на девушке с хорошей кровью! — закричала мать. — Твоё существование оправдано лишь тем, что ты продолжишь наш род!

— Мы это скоро узнаем, — Ник подтолкнул её к ступеням. — Если бы ты была на балу или наводила справки почаще, то знала бы, что королева дала разрешение на проведение «Зова крови».

28.3

Наступил очередной вечер. Несомненно, сегодня мне представится возможность бежать. Это была какая-то внутренняя уверенность. В затхлом воздухе нашей комнатёнки что-то неуловимо изменилось. Да и сам Киллиан вёл себя сегодня резче, чем обычно.

Машинально провела пальцами по браслетам, охватывающим щиколотки.

«Интересно, каков механизм этих запоров?»

Изогнувшись, попыталась разглядеть как следует: три обода составляли единое кольцо, туго охватывающее каждую ногу. Они всё время прокручивались в противоположные друг другу стороны, создавая мелодичный звук, завораживая своим плавным оборотом.

— Если ты вознамеришься сбежать и отойдёшь от меня на определенное расстояние, они остановятся, сливаясь в монолитное кольцо, — заметив мой заинтересованный взгляд, прокомментировал лис. — Как только руническая вязь на кольцах соединится в заклинание — тебе отрежет стопы.

Вспомнив предупреждение, откинулась назад на кушетку, пытаясь расслабиться. Киллиан сейчас был в комнате, где полуживым трупом лежал мой отец. А возможно, судьба сжалилась над ним и он умер?

«Ты поразительно быстро обросла броней безразличия, — заметила кошка, — я горжусь тобой. Особенно, если это касается старого хрыча, которого ты упорно называешь отцом. Моё отношение к нему тебе известно».

«Время на жалость, депрессию и слёзы я, надеюсь, у меня будет позже. Сейчас надо быть максимально собранной. Так что насчет брони согласна, но только это не безразличие».

Кошка лишь фыркнула в ответ.

— Через минуту я отведу тебя наверх, в уборную, там сможешь справить личные нужды и помыться, — прокричал Киллиан из комнаты, чем-то громко звякая.

От неожиданности подалась вперед.

«Значит, день нашего переезда настал? Или он собрался меня представить «Цеху»?»

— К сожалению, мы не можем здесь больше задерживаться, — он вышел ко мне, вытирая руки о забрызганный фартук, тут же снимая его, — обстоятельства поменялись. Мой спонсор не выходит на связь уже несколько дней. Это подозрительно.

— Мы меняем дислокацию? — осторожно спросила я. — Или ты хочешь представить меня цеховикам?

— По факту нечего представлять, — он недовольно поморщился. — Не понимаю, что такое. По всем показателям ты должна быть в норме. Оборот для настолько сильного зверя, как у тебя, — вообще не проблема… разве что… ты мне врёшь!

Он подошел ко мне, больно хватая за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза:

— Скажи мне Алекс, ты ведь не врёшь?

Я качнула головой:

— Конечно, нет.

— Потому что если ты намеренно водишь меня за нос, я сделаю ма-аленький укол, — он продемонстрировал мне замысловатое кольцо на безымянном пальце, — и тебя будет ждать нечто похуже, чем судьба «Шедевра» и механическая конечность. В Китае есть один древний и очень опасный яд — он повертел рукой с кольцом на пальце. Щёлкнув большим пальцем по неприметной кнопочке, показал спрятанную иглу. — Всего один укол, и ты беспамятная кукла. Я сделаю тебя трущобной шлюхой, не помнящей кто ты и что ты. Ты будешь работать за еду и крышу над головой. Там как раз любят механоидов.

Мы молча смотрели друг на друга.

— Ну так что, — он сильнее сжал мой подбородок, — всё честно, Алекс? Ты ничего не скрываешь?

«Вот он, — прошептала кошка, — наш шанс! Начинай действовать, но аккуратно, не спугни напором»

Я потянулась к нему сама. Губами коснулась щеки, потерлась кончиком носа о его нос, словно ластилась.

Он отшатнулся, удивленно открыв рот:

— Ч-что ты делаешь?

— Хочу доказать тебе, что не лгу, — тихо прошептала я, смотря прямо, не отводя взгляд.

«Он тонко чувствует запахи. Нам нужно сделать это сейчас, в этом месте! Тут всё пропахло страхом, отвращением и смертью. Если он отведёт тебя наверх, то распознает притворство. Будь максимально откровенна, не переиграй и контролируй эмоции»

— И… ты предлагаешь мне себя? — его недоверие приправлялось рождающимися запахами восторга и возбуждения.

Кивнула, так же открыто глядя на него. Без жеманности и кокетства, без наигранных улыбок.

— У меня было время подумать, Кил, — тихо ответила, протягивая руку к воротнику его рубашки. — Ты был достаточно терпелив, давая понять, что желаешь меня. Рассказал, как чувства ко мне бережно нёс сквозь годы. Тебя не оттолкнула моя тёмная половина… Я всегда чувствовала твою поддержку.

— Но я ведь сделал тебя модифицированной! — изумился лис.

— И это тоже, — согласилась. — В мире таких, как я, презирают. Мне больше некуда идти. Никто не примет механоида. А ты искренне восхищаешься. Я согласна стать твоим «Шедевром» добровольно. Согласна идти с тобой рядом по пути достижения твоих целей… не скажу, что я простила и приняла то, что ты сделал… но со временем сделаю это. Только… позволь мне доказать искренность моих намерений.

Он молчал.

«Дожимай!» — скомандовала кошка.

Сев на край кушетки, свесила опутанные стальными кольцами ноги, потянула его на себя за рубашку. Киллиан остановился, упираясь в мои сжатые коленки бёдрами, задумчиво всматриваясь в мои глаза: поединок без единого произнесённого слова.

Мои руки скользнули по его груди, прошлись по пуговкам рубашки и медленно легли на внушительную твердость в штанах.

Провела ладонью вверх и вниз, не разрывая зрительного контакта.

«Змеиная рвота! Вот что я об этом думаю», — пожаловалась кошке.

«Только ты можешь это сделать. Он знает, что твой зверь не воспримет другого партнера. Так что эта игра только твоя».

— Поцелуй меня, — попросила шепотом.

Он наклонился, приближая свой рот к моим губам.

Его поцелуй был каким-то диким, болезненным, отчаянным. Шершавые обветренные губы больно царапали кожу.

Внутренности скрутило в тошнотворный узел, и я поняла, что это наши общие ощущения с кошкой. Она страшно подвывала внутри меня, дрожа и морщась.

Его руки неуверенно прошлись по шее. От этого движения мое тело покрылось гусиной кожей, а глаза Киллиана блеснули, когда сквозь тонкую сорочку проступили очертания затвердевших сосков. Он стал нетерпеливо их тискать и пощипывать всё более трясущимися пальцами.

— О Боги, — его начала бить мелкая дрожь, — о да-а… О-о пустые небеса…

Я закусила губу, стараясь сидеть не двигаясь, терпеливо выжидая удачный момент. Кошка под кожей растекалась силой, готовясь в любой момент вступить в игру.

Киллиан попытался раздвинуть мои ноги, но браслеты звякнули, напоминая, что я узница.

— Сколько же я ждал, — шептал он, наглаживая мои бедра, задирая рубашку — сколько фантазировал…

— Освободи руки, — подалась к нему. — Хочу чувствовать тебя.

— Хи-итрая Алекс, — он практически мурлыкал мне в ответ, — ты не пробовала еще заниматься любовью связанной, да? В этом есть своя прелесть.

Подняв руки, он рванул ворот рубашки, с благоговением рассматривая обнажившуюся грудь. Болезненный комок застрял в горле, когда вдруг Киллиан коснулся горошинки соска, видневшейся в разорванном вороте.

«Он не должен понять, что ты задумала что-то и что боишься! — подсказала кошка. — Ты в безопасности, пока не даёшь волю страху».

— Ты совершенна! — восхищенно ахнул, обводя ареол пальцами.

— Уступи мне хотя бы в этом, прошу, — прошептала, старательно дыша с придыханием. — Неужели я не заслужила? Оставь оковы на ногах, но руками я хочу касаться тебя.

— Хорошо, — он сдался, выводя замысловатые узоры на тыльной стороне обручей, снимая их один за другим. — Только попробуй ударить! — предупредил он. — Тогда мне прямо сейчас придется объяснить во всех подробностях, почему мои любовницы приходят в восторг от наручников и боли.

Кто-то назвал мое имя. Мы переглянулись в недоумении.

Меня снова кто-то позвал:

— Алекс!

Киллиан перевёл взгляд в сторону клетки с Маркусом. Тот стоял на коленях, крепко сжимая прутья ладонями, и не мигая смотрел на нас обоими глазами: человеческим, практически скрытым за грязной чёлкой, и механическим, горящим кроваво-красным.

— Петушиная отрыжка! — в сердцах выругался Киллиан. — Тебя что, как попугая, надо тряпкой накрывать, чтоб не вякал? И нашел же время!

Тем временем Маркус начал трясти прутья, грохоча металлической рукой.

Киллиан было направился в его сторону, но замер на полпути, прислушиваясь.

Я повторила его жест, навострив уши.

«Да! Да!» — вопила кошка, и я готова была ей вторить, радостно вереща в голос.

Я бросила взгляд на горностая, понимая всё без слов: шумя, он пытался заглушить приближение подмоги.

— Не может быть! — зло прошипел Киллиан, поспешно снимая с одного из рожков начавшую подгнивать голову. Щёлкнул механизм сейфа, в котором оказалось невероятное количество странных приспособлений и механических существ: пауки, мухи, жуки, змеи разных размеров и разной степени отравленности. В том, что это оружие, я не сомневалась ни минуты.

Лис начал поспешно активировать насекомых, бросая их на пол. Те, оживая, деловито осматривали комнату в поисках жертв — меня, Маркуса и появившейся подмоги.

— Клянусь всеми забытыми богами, я тебя убью!

Голос Нейтона был для меня музыкой. За ним следом в нашу пыточную вошел внушительных размеров ирбис. Бросив на меня заинтересованный взгляд, зверь уставился в сторону Киллиана, оставаясь позади Нейтона.

— Нейт, — прошептала, запахивая разорванные края рубашки.

Он бросил мимолетный взгляд в мою сторону:

— Потерпи ещё немного, — успокаивающе ответил он, стремительно настигая Киллиана. Тот сделал шаг назад, но Нейт сбил его с ног. Они схватились, шипя и рыча, нанося друг другу сокрушительные удары.

На несколько мгновений клубок их тел распутался и я отчётливо увидела, как Киллиан вознамерился ко всем отравленным гадам использовать и своё кольцо.

Маркус методично крошил ползучих гадов, которые достигали его клетки. Сейчас короб, держащий его в неволе, стал защитой. Ядовитые твари заползали к нему только с одной стороны, давая преимущество уничтожать их более прицельно. Ко мне же ползли и подлетали со всех сторон.

За пару секунд сердце ухнуло в пятки и стремительно подскочило прямо в голову, застучав в ушах.

«Ненавижу насекомых. Киллиан расправится с нами одним махом — отравит!»

«Так просто мы ему не дадимся!»

Мой зверь сделал что-то невероятное: сперва было невообразимо больно, как будто необъятный сгусток энергии, набирая массу, силился разорвать меня изнутри. Затем я почувствовала, как начало свою трансформацию лицо. Зубы удлинились, превращаясь в клыки, скулы и надбровные дуги начали деформироваться, нависая над глазами… а я вспомнила это ощущение. Такое уже происходило со мной, когда кошка брала верх! Неужели мне уже был подвластен полуоборот?!

Затем пришёл черёд модифицированной руки. Я рассматривала трансформацию механизма с каким-то благоговейным трепетом: вот едва слышно зашипели гидравлические подвески, в многочисленных сочленениях показались крутящиеся шестеренки, видоизменяя и преобразовывая человеческую руку в лапу. Изнутри выскользнули металлические лезвия, заменяющие когти.

Так как конечность кошки была массивней моей руки, некоторые её части были сквозными. Со стороны это больше напоминало огромный металлический скелет звериной лапы, чем её полноценную форму. Но в ней была сила. Я чувствовала это.

Наверное, я выглядела устрашающе: получеловек-полузверь в развевающейся белой тряпке, отдаленно смахивающей на нижнюю сорочку.

— Почему ты не поможешь ему? — прокричала успевшему обернуться второму ирбису. Говорила я голосом кошки. Теперь я понимала, почему ей так нравилось получать контроль над нашим телом в полуобороте. Только так, благодаря микстуре или нашему легкому безумию, она обретала голос, который слышали. В нашем мире только примархи могли говорить в звериной ипостаси.

Совершенно не стесняясь наготы, он слабо улыбнулся, отбиваясь от успевших подлететь мух:

— Нет. Нейт никогда меня не простит за вмешательство. Это его бой.

«Он также не воздействует на лиса силой альфы», — заметила кошка.

«А зря! Киллиану чужды принципы честной борьбы!»

Не мешкая, стала отбиваться от мелких механоидов. Не обращая внимания на многочисленные жалящие укусы на ногах, стала медленно, насколько позволяли двигаться оковы, продвигаться в сторону дерущихся мужчин. Надо дать понять Нейтону, которого кусали и жалили создания Киллиана, что ему угрожает опасность и другого формата.

Но я не успела.

Киллиан ринулся на Нейта с неожиданной прытью. Зажав согнутой рукой шею, он прицельно уколол его за ухом, тут же расслабив захват.

Нейтон схватил его за руку и перекинул через плечо. Киллиан со стоном грохнулся на пол и распростерся на спине прямо у моих ног.

— Вот и всё, — харкая кровью, полоумно смеясь, Киллиан смотрел мне в глаза. — Не достанешься мне, так и ему не будешь нужна!

Я перевела затравленный взгляд на свою пару. Нейтон уже было приготовился прыгнуть в нашу сторону, но покачнулся и рухнул на колени.

Незнакомый мне ирбис тут же оказался рядом, подхватывая его под руки:

— Нейт, оборачивайся, — всё кричал и кричал парень. — Оборачивайся!

Яд от укусов механических насекомых начинал действовать и на меня.

Я опустилась на четвереньки, борясь с головокружением.

— Я сделал это, — лихорадочно шептал Киллиан, рассматривая меня, — свой Шедевр!

Несмотря на слабость, внутри меня бушевала чистая ярость.

— Да-а, ты сделал это, мерзавчик, — не обращая внимание на слёзы, градом текущие по щекам, кошка оскалилась клыками, медленно погружаясь созданной лапой в живот лису. Металлические когти мягко с невообразимой плавностью распарывали плоть. Он истошно заверещал.

— Тш-ш, — зашипела она, усилив давление. — Пора присоединиться к мышонку, Кил. Надеюсь, ты вспомнил ту историю?

И одним махом, резко склонившись, я перегрызла ему глотку.

Глава 29. С любимым можно и не жить… и не встречать вдвоём рассветы… чтоб одного его любить, знать просто, что он ходит где-то…

Глава 29. С любимым можно и не жить… и не встречать вдвоём рассветы… чтоб одного его любить, знать просто, что он ходит где-то…

Остаток вечера помнился весьма смутно. Откуда-то появился брат со своей бандой в компании с королевскими ищейками. Весьма странный тандем, но они работали как единый механизм. Я ползла к Нейтону, не обращая внимания на попытки меня остановить. Смирившись с моим упрямством, Эд подхватил меня на руки, помогая преодолеть расстояние, разделяющее нас.

Нейтон прижимал меня к себе, успокаивая, шепча какие-то банальности, пока дворцовые маги снимали мои оковы.

Он был растрёпан, в кровоподтёках, но выглядел вполне адекватным. Что нельзя было сказать обо мне. Я уплывала в небытие, искренне недоумевая: неужели Киллиан соврал? Или загадочный яд не подействовал? Возможно, Нейта спас оборот, нейтрализовав отравление?

А затем нас перенесли в имение Бересфордов — пустое и заброшенное, но это было самое ближайшее строение, которое могло вместить такое количество людей.

В одном крыле устроили нечто, смахивающее на больницу, вызвали королевских магов и врачей. Укусы мелких механоидов и их последствия удалось вылечить за неделю. В этот период мы — я, Маркус, Нейтон и Николас Уотерфорд, младший брат Нейта, страдали галлюцинациями, расстройством желудка, головными и мышечными болями… Одним словом, букет последствий был велик и разнообразен.

Когда стало легче, мне и Николасу было позволено прогуливаться по заброшенному саду. Маркус проходил серию модификаций. Заручившись его письменным разрешением, в имение приехали специалисты, цеховики, скорее всего, которые работали над его телом днём и ночью. Затем должен был настать мой черёд: дорогостоящая синтетическая кожа и новый, более совершенный механизм — вот какое извинение преподнес мне принц-консорт за то, что подверг опасности и просчитался с возможностью нападения.

Его Высочество лично принёс свои извинения за вечер, настоятельно рекомендуя, намекнув, что это личный приказ королевы, не отказываться от такого щедрого предложения. К моему удивлению, мне было позволено прохождение ритуала, несмотря на: «неприятность, случившуюся с леди Бересфорд, пошатнувшую ее здоровье».

Я прохаживалась по едва заметной тропинке, вновь прокручивая всё пережитое.

— Эй! — услышала окрик, выныривая из неприятных воспоминаний.

Ко мне спешил Николас. Невольно сравнила его с братом, они были очень похожи: такой же цвет волос, глаз и оттенок кожи. Разве что Нейтон был покрупнее.

— Прости, — вымученно улыбнулась, — ушла в себя.

Он кивнул:

— Понимаю. Нейту наконец-то разрешили выходить. Я думал, ты захочешь с ним прогуляться?

— О-о, спасибо! — подпрыгнула на месте, захлопав в ладоши. — Значит, ничего не обнаружили?

Младший Уотерфорд отрицательно качнул головой.

— Не-а, нет и следа яда. Возможно, лис действительно соврал. Память не пострадала, он помнит всё до мельчайших подробностей, даже то, что я бы, например, как младший брат, хотел, чтоб он забыл.

Я рассмеялась.

Это отличная новость!

Не теряя больше времени на разговоры, помчалась к дому.

Кошка крутилась в нетерпении, зудя под кожей. Она истосковалась по своей паре. Мы вместе тосковали и извелись в неведении. Хорошо, что всё закончилось!

Нейтон Уотерфорд

Я ждал, не находя себе места. После многодневных осмотров, магических тестов и анализов мне позволили свободно передвигаться. И вот сейчас я ждал Алекс с чувством беспокойства и предвкушения.

Дверь хлопнула, я стремительно обернулся, впитывая её аромат.

Алекс открыла рот, но так ничего и не сказала. Её щёки вспыхнули румянцем — именно так, как мне всегда нравилось, но краска смущения быстро сошла на нет. В блестящих зелёных глазах отразились неловкость и неуверенность, она подняла руку, стремительно поправив длинную перчатку, скрывающую её модификацию.

Не мешкая, преодолел расстояние между нами, обнимая. Уткнувшись носом в её волосы, шумно втянул аромат. Только Алекс пахла так замечательно! Её грудь равномерно опускалась и поднималась, звук грохочущего сердца стал всем моим миром, я чувствовал, как моё собственное дыхание подстраивается под неё. Каждая клетка моего тела оживала и загоралась рядом с ней. Зверь внутри урчал и порыкивал от удовольствия, чувствуя свою пару.

Не желая сдерживаться, нагнулся, зарываясь носом в изгиб её шеи, глубоко вдохнул.

— Изумительная. Безупречная. Моя, — шептал ей на ушко.

Легонько поцеловал чувствительное местечко, где билась венка, наслаждаясь мягкими вздохами и тихими стонами.

— Ты идеальна для меня, — уверенно заявил, смотря в уносящие в бездну зелёные омуты. — Никогда не закрывайся.

Снял перчатку, скрывавшую металлическую руку.

— Как ты себя чувствуешь? — она потянула меня к креслам, стоящим у кровати.

— Превосходно, — честно ответил. — Доктора могут подтвердить. А ты?

— Уже почти привыкла, — немного нервно ответила она.

Занял ближайшее кресло, усаживая её на колени, и мягко потребовал:

— Ну а теперь расскажи всё с самого начала.

Её не пришлось долго уговаривать. Алекс принялась рассказывать: о разговоре с принцем и встрече с Киллианом, про то, что случилось дальше. Но она всё-таки нервничала, поэтому мне время от времени приходилось её перебивать, шепча что-то успокаивающе, гладить по спине, подбадривая, хваля за храбрость. Постепенно она выговорилась и успокоилась. Умостившись на мне, расслабила руки и ноги, словно собиралась вздремнуть.

— Как тебе удалось уговорить принца раскрыть правду и сказать, где меня найти?

— Здесь нет никакой тайны или уловки. Больше времени я потратил на то, чтобы добиться аудиенции! А там я сказал их величествам, что мы истинная пара.

— Королева тоже была на встрече?

Качнул головой:

— Был её портрет с глазами, которые следили за каждым моим словом и каждым шагом.

— Почему ты никогда не рассказывал о своей семье? Что всё так сложно? Даже боюсь представить, что ты сделал с матерью, заставив так быстро признаться. После всего, что мне рассказали о ней, думала, она будет держаться до последнего. Николас говорил, что леди Уотерфорд скорее бы умерла, чем призналась, — сказала она.

— Боюсь, ей не оставалось ничего другого.

Алекс смешно вытаращила глаза.

— О, я не пытал её, честное слово! Просто воздействовал самым ненавистным для неё образом — силой альфы.

— Но всё же она твоя мать.

— А мой разоткровенничавшийся братишка других подробностей нашего взросления не рассказал? — не выдержал и вплёл ревнивые нотки в вопрос. Почему-то бесило, что Николас мог свободно общаться с Алекс, пока я валялся здесь.

Забывшись, она ткнула меня механическим кулачком. Но быстро опомнившись, попыталась спрятать руку в складках юбки. Перехватив ладонь, поднёс к губам, целуя каждый пальчик.

— Ну да, она нас родила, — продолжил делиться не самыми приятными истинами о нашей семье, — Но мы с Ником никогда не испытывали к ней сыновних чувств… наверное, потому, что не чувствовали любви с её стороны. Она просто выполнила долг — вышла замуж и продолжила род.

Ненадолго замолчал, переплетая наши пальцы. Странно, но металл не был холодным.

— А уж после того, что она сделала с тобой… Она принесла много вреда за свою долгую жизнь. И мне необходимо вернуться домой, решить этот вопрос как можно скорее.

Алекс встрепенулась. Ее сонливость как рукой сняло.

— Ты хочешь сказать, что уедешь?

— Сладкая, это на пару дней. Не хочу откладывать в долгий ящик вопрос с матерью, его следует решить как можно быстрее. Я распорядился, чтобы поставили в известность отца. Но одним богам известно, где его носит. Доктор сказал, что твою модификацию назначили на завтра. Как только операция будет закончена и я смогу убедиться, что всё прошло успешно, мы с братом уедем. Тем более сегодня ночью прибудет Эд. Он подменит меня, пока ты будешь отсыпаться после процедуры. Не пройдет и недели, как я вернусь. Королева назначила дату проведения ритуала. Мне хочется закончить все дела к тому моменту.

Она понуро кивнула, понимая, что я прав.

Мне самому хотелось утащить её в безлюдное место, где не будет никого, кроме нас двоих. Чтобы она не волновалась и прошла восстановление в спокойной обстановке. Но всё слишком сильно запуталось. К тому же я не рассказал ей, почему здесь нет Алгара с Далилой и где пропадает Элизабет!

29.1

Александра Маккой (она же леди Бересфорд)

Впервые странное спокойствие овладело мной с тех пор, как я узнала, что проклятый яд подействовал на Нейтона.

Когда он не вернулся ни через неделю, ни через две, меня охватила паника. Я чувствовала, что отменя что-то скрывают. И, наконец, Эдвард рассказал, что память старшего из сыновей Уотерфордов превратилась в чистый лист бумаги.

«Как и предрекал Киллиан».

Я отчётливо слышала его смеющийся голос: «Не достанешься мне, так и ему не будешь нужна!».

Маги и доктора что только не пробовали, но всё тщетно. Сейчас его держали в родовом замке, в надежде что знакомая обстановка и лица помогут вернуть память.

Завтра меня ждал ритуал. А после — новая жизнь.

Оглянулась в ту сторону, где находился замок Уотерфордов.

Технически наше родовое поместье находилось на подконтрольных им землях. Издавна Бересфорды были ответвлением их рода, генетически подходящими для размножения и поддержания популяции чистокровных ирбисов. Нас хотели уничтожить, но мы выжили: два наследника, Александрина София и Уильям Эдвард Бересфорды, модифицированные аристократы, переполошившие высший свет Англии. Я — американская выскочка — и мой брат — гроза лондонских трущоб, главарь банды, держащий в страхе весь лондонский свет.

Как только будет пройден «Зов», я смогу действовать открыто как наследница, как подходящая пара беспамятному наследнику.

Все те, кто знал, что мы истинные — Йорки, Элизабет и Алгар Веттино — странным образом исчезли. Эд рассказал мне, что Далила пропала буквально на следующий день после меня, как только вышла из «Бутона». Йорки и Веттино объединили силы в поисках Дал. Ричарда Йорка сняли с должности ректора АДиМОЛ, предъявив обвинения в укрывательстве преступника — моего отца.

Валентайн Маккой умер, лишь успев прошептать слова извинения и нечто странное: «Два ключа станут одним». Я настояла, чтобы его похоронили на кладбище Бересфордов. Его могила находилась в самом дальнем углу, практически на границе с лесом, но всё же теперь я могла навещать его.

Принц-консорт затеял неведомую мне игру, не подтверждая нашу пару, отказываясь от того, что сказал ему Нейтон. Мне запретили его видеть и наведываться в замок.

И наконец Эдвард. Он согласился пройти «Зов крови» вместе со мной, но отказался открыто признать себя Бересфордом и вести светскую жизнь.

«Я всегда буду рядом, малышка, — сказал он, — но мой дом — это лондонские улицы. И моя семья тоже там».

Значит, надо было брать всё в свои руки. Пришла пора действовать.

«Мы начнем здесь», — мысленно обратилась к окопавшейся глубоко внутри кошке.

После известия о Нейтоне она спряталась в подсознании, не откликаясь на мои уговоры. Я едва её чувствовала. Что ж, пришло время закрыть одну дверь и открыть следующую.

Домик для прислуги, ставший для нас всех отправной точкой, глазел на меня черными провалами окон. Память услужливо преподнесла картины моего преобразования в подвалах и миг рокового укола отравленным кольцом.

Я медленно покатила тачку со стоящими в ней бутылками с горючей смесью, обходя дом, методично поливая всё вокруг. Стены и пол, немногочисленную мебель — ничто не осталось без внимания.

Выйдя на улицу, бросила тачку прямо у входа и некоторое время постояла в тени двора, наблюдая за последними мгновениями жизни дома. Меня передернуло от вновь накативших воспоминаний. Сунув руку в карман кожаных штанов, вынула коробок спичек на длинной ножке. Последний раз поднялась на крыльцо, толчком распахнула дверь и чиркнула спичкой, которая мгновенно вспыхнула. Терпеливо подождала, пока она разгорится.

Воздух внутри помещения полыхнул раньше, чем спичка упала на пол. Когда я отошла к деревьям, со звоном лопнуло первое стекло, засыпав двор осколками. Прислонившись к стволу дуба, наблюдала за высокими языками пламени. От одной из рук пахло палёным, видимо, в какой-то момент я оказалась слишком близко к огню. На второй руке сквозь бежевое полотно синтетической кожи тускло мерцали золотом механические сочленения.

«Красиво».

Только что я сожгла последний мост, связывающий меня с прошлой жизнью. Развернувшись, стремительно зашагала к имению Бересфордов, ни разу не оглянувшись.

Глава 30. Каждая девушка должна всегда знать две вещи: что и кого она хочет.

Глава 30. Каждая девушка должна всегда знать две вещи: что и кого она хочет.

Наша немногочисленная, но внушительная процессия шагала между могил почивших Бересфордов. Кроме меня и Эдварда, рядом с нами шли представители практически всех высокородных магических семейств.

Как сказал нам представитель монаршей четы, королева и принц-консорт были уже на месте.

Колючий кустарник цеплялся за ноги, мешая передвигаться свободно. Нас встречали и провожали статуи на потрескавшихся и кое-где покосившихся постаментах. Их застывшие лица выражали вселенскую скорбь и печаль.

Холод зимы и серость добавляли фамильному кладбищу дополнительную мрачность.

Вдали показались огни от расставленных кругом факелов. Они освещали один из склепов, вход в который был сейчас открыт и зиял чернотой.

Когда мы подошли, Эд подхватил меня под локоть, помогая преодолеть ступени, припорошенные снегом. Несколько шагов вглубь, и в нос ударил гнилостно-затхлый запах склепа.

Поморщившись, я решительно шагнула в узкий проём внутренней двери.

Небольшое помещение было также освещено. У стен на небольшом переносном стульчике сидела королева, а за ней, положив руку на плечо, возвышался принц-консорт.

Пол, стены и потолок были расчерчены рунами и магическими письменами.

— Приветствую вас, Александрина, — важно произнесла королева, на секунду запнувшись, — и Уильям.

— Ох, васшество, — намеренно делая ошибки и коверкая слова, произнес Эд, не забыв всё же почтительно склониться, — я ж человек улиц, мя по-простому звать — Бешеный Эд, вы ж знаете. Не надо щас Уиллом кликать.

Принц-консорт хмыкнул, а королева едва заметно поморщилась. Английская магическая знать хранила молчание, не рискуя даже шептаться.

— Что ж, — произнесла Её Величество, — тогда не стоит тянуть. Будем уповать на то, что ваши предки услышат и придут на зов. Есть ли тут те, кто готов фиксировать всё на бумаге и представить записи английскому народу в качестве доказательства?

Из толпы вышли три человека с подвешенными на шеи переносными столиками для письма.

Королева довольно кивнула.

— Готовы ли маги держать барьер?

Те уже встали в понятном для них порядке, активировав многочисленные артефакты.

— Готовы, — сказал один из них за всех разом.

— Тогда начинайте.

Нас с Эдвардом подвели к стоящей по центру гробнице. Положив наши руки на могильную плиту ладонями вверх, один из магов достал из коробки ритуальный кинжал. Уверенно проведя по обеим ладоням брата, он повернулся ко мне, ненадолго замешкавшись. Моя механическая конечность явно сбила его с толку.

— Режьте здесь, — скомандовала я, кивая на плечо повыше протеза.

Он озадаченно кивнул, делая не надрез, а глубокий угол. Кровь тонкой струйкой потекла по руке, скапливаясь в ладони, словно в металлической чаше.

— Эй, ваше магичество, поаккуратней с сестрёнкой, — проворчал Эд, — она ж не тушка на донорском государственном пункте. И мы не сцеживаем обед Его Высочеству.

Аристократы ахнули в ответ на невиданную дерзость. Принц довольно хмыкнул. А я недовольно поджала губы, сигнализируя Эдварду, чтоб не паясничал. Казалось, он забавлялся и потешался над серьёзностью всей обстановки.

— Тише, — скомандовал маг. — Вы быстро регенерируете, нам стоит поторапливаться, чтобы не проделывать это снова и снова.

Воцарилась полная, абсолютная тишина, которую спустя несколько минут нарушило мелодичное бормотание магов. Оно начиналось едва уловимым шепотком, постепенно усиливаясь, перерастая в полноценную магическую речь.

Мертвенно холодная плита впитывала горячую кровь, словно насыщалась живительной влагой.

— Взываем к тебе, лорд Александр Эдвард Бересфорд, отец Александрины Софии Бересфорд и Уильяма Эдварда Бересфорда, — напевали маги первого круга, тогда как второй круг продолжал читать магический текст на непонятном нам языке. — Дети твои стоят пред гробницей твоей, взывая к крови рода, прося защиты и поддержки. Приди же на зов крови!

Ничего не происходило. Я не чувствовала присутствия потусторонних сил, лишь стремительно заживающие порезы, которые прекращали кровоточить.

— Ну нет, — раздраженно проворчал Эд, — я не затем сюда перелся, меняя тёплую кровать и мягкие бока «бабочек» на эти чудные ритуалы и сомнительную компанию. Васшества, вы, конечно же, не в счёт, — он полуобернулся и шутливо отсалютовал. — Зная себя, могу предположить, что родичи наши, малышка, были те ещё упертые ослы! Приманивать надобно повкуснее. Рубануть нать поглубже. Таки мы с тобой поросята на закланье, малышка. Для голодного папани!

И он, выхватив из-за пояса собственный нож, рубанул ладони.

— Осторожно! — ахнула я, видя, как близко нож прошелся от золотых механизмов на его запястьях.

— Я сваво тело знаю на все сто, — важно похвастался он.

А я закатила глаза от его произношения.

— Давай руку! — скомандовал он. — Самому всё делать надо. Щас они в обороки попадают, неженки. Разве то кинжал? Игрушка детская, тьху.

Полоснув меня по руке, он шмякнул её на мраморную панель.

— Запевай! — отдал команду магам. — Ток это, погроме давайте. Я б на такую скукоту тож не вышел.

И те послушно затянули знакомую песню.

В этот раз воздух склепа завибрировал и из могильной плиты выпорхнуло сизое облако, быстро формирующееся в образ мужчины.

Да, смотря на него, я действительно видела, что это наш кровный отец. Сходство было невероятное!

— Кого я вижу! — прошелестел призрак, медленно облетая нас по кругу. Он деловито облизывался, словно мы отвлекли его от трапезы. — Должен сказать, что выглядите вы, дети, неважно. Расскажите, кто это с вами сделал?

Но не успел он задать вопрос, как его взгляд тут же переместился в сторону королевы и принца-консорта.

— Хотя и сам вижу, — зло выплюнул обвинение он, бросаясь в их сторону.

Магический барьер отбросил призрака в центр зала. Аристократы вновь ахнули.

Наша кровь бежала сейчас из ран, не думая сворачиваться. И я осознала, что лорд Бересфорд был материален благодаря нашей кровной подпитке. Если мы продолжим кормить призрака и дальше, то просто умрём у его могилы, так ничего и не добившись.

— Признаешь ли ты в нас своих детей? — выкрикнул Эдвард, так как маги застыли каменными изваяниями, не проронив ни слова.

— А у кого-то есть сомнения? — поинтересовался призрак, обводя нашу честную компанию взглядом. — Я не просто откликнулся на зов, а вышел к вам сам. Ну, давайте сделаем как положено. Я, Александр Эдвард Бересфорд, принимаю кровь от крови моей, признаю плоть от плоти своей, вижу детей своих — сына и дочь, передаю им силу крови и права рода.

Воцарилось молчание.

— Конец, — подытожил призрак, подплывая к гробнице. Ветра и прочих спецэффектов не будет. — Я, пожалуй, пойду, а то юная леди вот-вот хлопнется в обморок.

— Стой! — заорал принц-консорт, подбегая к барьеру, но не решаясь переступить черту. — Ты говорил, что твои дети знают, где ты спрятал формулу! Скажи нам!

Призрак лорда Бересфорда рассмеялся ужасающим смехом, невообразимо широко раскрывая беззубый рот. Температура тут же упала до небывалого уровня.

— Когда два ключа станут одним, — серьезно изрек он, — тогда и найдете. Они ещё не знают, но скоро поймут. Только Бересфорды смогут найти и разгадать тайну. Убьёте кого-то одного из них — навсегда потеряете ключ. Вот тебе мой ответ, кровосос.

С этими словами он нырнул в плиту, а наши руки тут же от неё отбросило неведомой силой. Ускоренная регенерация начала стремительно залечивать раны.

Поднявшись и отряхнув одежду, я подошла к Эдварду. Он взял меня за руку, разворачивая лицом к королеве.

Она неспешно поднялась со стула и подошла к нам, не обращая внимания на протесты магов и принца. Преодолев барьер, пальцем поманила кого-то, терпеливо ожидая, когда подойдет еще один участник неведомого нам действа.

Один из аристократов спешил на зов королевы, суетливо подволакивая огромный древний меч. В другой руке он нёс — не слишком аккуратно — бриллиантовую тиару.

— На колено, — скомандовала Её Величество и мы послушались.

Видимо, нас ждал ритуал оммажа*.

Королева взяла в свои ладони руки Эдварда и произнесла, чеканя каждое слово, неотрывно смотря в его глаза:

— Сегодня, я, Евгения Фредерика Виктория Виндзор, именем своим при свидетелях признаю в вас лорда Уильяма Эдварда Бересфорда. Данное подтверждено зовом крови и не подлежит сомнению. Готовы ли вы, лорд Бересфорд, признать во мне вашу королеву и присягнуть на верность?

«Хитрая лиса, — подумала я. — Нашла-таки управу на лондонские трущобы. Зашла с далёкого края и получила своё. Эдвард не имел права отказаться теперь».

— Я, Уильям Эдвард Бересфорд, родом из графства Уотерфорд, признаю Её Величество, светлейшую Евгению Фредерику Викторию Виндзор, своим полновластным лордом, хозяйкой и властелином судьбы моей. Вверяю себя в Её светлые руки, пускай воля Её ведёт меня. Клянусь благородству Её крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании.

Королева вопросительно приподняла брови, ожидая чего-то еще. Я покосилась на брата. Текст присяги мне был неведом вовсе, и я не знала, правильно ли всё сказал Эд.

Брат стойко молчал, покорно склонив голову.

Вздохнув, королева спросила, напоминая дальнейший текст присяги:

— Клянетесь ли вы, лорд Бересфорд, не поднимать руки против вашей королевы, не выдавать её тайны, не строить заговоры ни против её, ни против её мужа, ни против страны, ни против людей?

Эд понуро вздохнул, отвечая:

— Клянусь: защищать королеву и мужа Её любой ценой, проявлять доблесть в бою, сохранять боевой дух и не проявлять трусости, будучи побежденным — не кричать от боли и не молить о пощаде… — затем он запнулся и лихая улыбка перекосила его рот, он быстро продолжил — быть справедливым и выступать на стороне правого против неправого, защищать слабых, особенно детей и женщин, которые не могут защитить себя сами, не обижать их. Чтить богов, защищая веру. Сражаться за державу и защищать её от врагов, как внутренних, так и внешних.

Королева потянула его за руки, поднимая с колена:

— Хитро-о, — холодно похвалила его интерпретацию, поцеловала в губы надлежащим случаю поцелуем. Выхватив из рук служки тяжелый меч без малейших усилий, передала его Эду: — этим мечом наделяю вас силой и властью, лорд Бересфорд. Обязуюсь ответно хранить ваши секреты и оберегать тайны рода.

Затем пришла моя очередь повторить всё заново. Я немного путалась в словах, но Эд терпеливо мне подсказывал с милостивого позволения королевы.

После колючего поцелуя Её Ввеличества мне на голову надели тиару и нарекли леди Бересфорд официально.

— Надеюсь лицезреть вас в подаренном мной украшении на первом балу Сезона, — довольно выдала она, когда с формальностями было покончено. — Вы станете истинным бриллиантом. Возможно, ваш брат будет согласен подыскать вам пару и к началу нового учебного года мы сыграем еще и свадьбу.

Я остановилась как вкопанная.

— Но у меня есть жених, — заплетающимся языком выдала я.

Королевская чета также остановилась. Принц старательно прятал злорадную улыбку, впрочем, плохо справляясь или же намеренно не справляясь с поставленной задачей.

Королева удивленно приподняла брови, задумчиво похлопывая пальчиком по локтю.

— Ах да-а, — наконец вымолвила она, — старший из Уотерфордов?

Она продолжила путь, и все последовали за ней.

— Насколько мне известно, лорд испытывает некоторые проблемы со здоровьем, — запнувшись, она бросила изучающий взгляд в мою сторону. — Но мне обещали поставить его на ноги к Сезону. Он вроде как выпускник академии, да, дорогой?

Принц-консорт утвердительно кивнул:

— Не просто выпускник, моя королева, а один из лучших! Пора молодой крови занять полагающееся место и заняться делами семьи! Я слышал, на Уотерфордов также обрушилось несчастье.

Королева деланно удивилась:

— Неужели?

— Да. Бедная леди Уотерфорд, мать молодого лорда, заболела и преставилась.

— Какая жалость, — выдохнула Её Величество. — Ну так что, Александрина, я надеюсь увидеть вас на балах. В академии в это время будут каникулы?

Эд предупредительно сжал мой локоть. Он чувствовал моё настроение и пытался сдержать порывы, показывая, что он рядом.

— Вас так же это касается… Бешеный Эд, — холодно вымолвила королева.

— Ой Васшество… — начал было брат.

— Прекращайте ломать передо мной комедию! — её голос прогремел, отдаваясь эхом от стен склепа. — Я прекрасно осведомлена, что вы образованы! Притворяться неучем будете на территории своей вотчины! При мне впредь изъясняйтесь согласно статусу!

Эд скрипнул зубами:

— Как прикажет моя королева!

— Так-то лучше, — строго похвалила она. — Жду вас на балу в честь открытия Сезона. Обоих.

Уже выйдя из склепа, она обернулась, обращаясь ко мне:

— У вас есть время, Александрина. До начала балов. В конечном счёте, Уотерфорды — ваши непосредственные соседи. Возможно, вам удастся завоевать сердце Нейтона повторно? Даже если оно отравлено одним из сильных ядов в мире. Проверим, так ли реальна ваша истинность?

Конец первой части