Почетная Киска (СИ) [Shpora] (fb2) читать онлайн

========== 1. Голубая луна ==========

Агентство иммерсивных постановок «Любой каприз», гордо возглавляемое Блейзом Забини, знавало запросы различной степени экстравагантности. Богатые и знаменитые клиенты просили сделать их на пару дней соратниками Грин-де-Вальда, женихами Елены Когтевран или покорителями Камелота.

Но сегодняшнюю клиентку можно смело назвать королевой эпатажа.

— Порноактриса.

Забини сцепил руки в замок, усиленно поддерживая бесстрастное выражение лица.

— Вы уверены, мисс Грейнджер? — переспросил он девушку, восседающую в кожаном кресле напротив его стола.

— Абсолютно, — максимально серьезно произнесла ухоженная шатенка в стильном деловом костюме. — Какие-то проблемы этического свойства?

— Ни в коем случае, — поспешил заверить ее Блейз. — Мы готовы исполнить любую мечту наших клиентов в пределах уголовного кодекса Магической Британии.

— Отлично, тогда обсудим детали, — сразу перешла к делу не последний человек в Министерстве. Она достала из брендовой сумки огромную папку со множеством цветных закладок и положила перед Забини. — Я систематизировала свои пожелания. Синими стикерами отмечены страницы с кратким описанием персонажей, зелеными — допустимые сцены и пути развития сюжета, красным — абсолютно неприемлемые ситуации. Это лишь общие рекомендации, можете добавить своих персонажей или сцены.

— Вы однозначно наш самый подготовленный клиент, — пробормотал Забини, отмечая про себя, что Грейнджер удивительным образом изменилась со школы и при этом осталась собой. Эдакая педантично-обольстительная самка богомола, которая с милой улыбкой вырвет твое сердце, но прежде чем сожрать, проведет замеры и точно все законспектирует.

— Я точно знаю, чего хочу, — сказала Грейнджер, по-хозяйски располагаясь в кресле. — И эти записи помогут Вашей команде максимально точно реализовать мой замысел.

— Наши сценаристы будут благодарны Вам за труд, — вежливо улыбнулся Забини, бегло пролистывая папку. — Вы хотите, чтобы мы согласовали с Вами финальный вариант сценария?

— Ваши модераторы в состоянии по ходу постановки вносить изменения, если заметят мое разочарование?

— Конечно. Режиссер будет наблюдать за процессом и перенаправлять сюжет при необходимости или по Вашему прямому запросу. Ваше удовлетворение для нас на первом месте, — закончил Блейз слащавым лозунгом агентства.

— В таком случае, обойдемся без согласования сценария. Оставим место спонтанности.

— Замечательно. Теперь давайте обсудим Вашего персонажа. Я так понимаю, Вы бы хотели изменить внешность? В целях конфиденциальности, конечно же.

— Исключительно в этих целях, — кривовато усмехнулась заслуженная работница Министерства. — Требования к моему внешнему виду указаны на первой странице.

— «Проститутского вида шмара с силиконовыми сиськами» — процитировал Блейз, усиленно закашлявшись в конце.

— Надеюсь, достаточно подробно? — поинтересовалась Грейнджер, явно наслаждаясь шоковым состоянием Блейза. — Колдо с примерами так же приложены.

— То есть нужно оборотное, — заключил Блейз, разглядывая фотки горячих цыпочек. Кто бы мог подумать, что их с Грейнджер вкусы на девушек совпадут. — Я вижу, что имя Вы тоже придумали. Узнаю классическую формулу «название дома + имя питомца». Норá?

— Нóра. Нора Живоглот.

— Отличный псевдоним. Говорящий, так сказать, — не сдержался Блейз. — Хорошо, с персонажем определились. Давайте обсудим, что для Вас категорически неприемлемо.

— Никакого секса. Хоть вся студия, и в том числе я, может быть голая, но никакого секса и проникновения.

— Записал. Еще пожелания?

— Должна быть сцена с кастингом или репетицией.

— В порно не бывает репетиций — с максимально каменным лицом произнес Забини.

— Меня радуют Ваши познания в этом вопросе, — иронично ответила Грейнджер, — это вселяет надежду, что постановка будет максимально достоверной. Хорошо, пусть будет кастинг. В таком случае, подберите на роль режиссера какого-нибудь симпатичного и слегка токсичного джентльмена.

— Довольно расплывчатое описание. Можете привести пример?

— Доверюсь вашему тонкому вкусу, — многозначительно ответила Гермиона.

— Что ж, думаю мы закончили, — сказал Забини, делая последние пометки. — Позвольте проводить Вас к камину, мисс Грейнджер-Живоглот.

Две недели спустя Гермиона прибыла на студию в своем временном теле. Забини постарался на славу: длинные стройные ноги, о которых Грейнджер мечтала всю жизнь; пухлые, явно увеличенные губы. Особенно удалась задница — разглядывая ее в зеркале, Гермиону посетила мысль, что с удовольствием сама отшлепала бы такую. И только силиконовые сиськи, о которых она сама же и просила, оказались неожиданно тяжелыми и неудобными. Но не отменять же теперь все приключение из-за непривычно большой груди.

— Доброе утро, Нора! — радостно прочирикала ожидавшая возле камина замухрышка-ассистент. Она протянула Гермионе большой стакан кофе, — черный, как ты любишь. Не обожгись, я наложила Согревающие чары, — излишне приветливо тараторило очкастое недоразумение.

«Дилетанты», — с досадой подумала Гермиона, делая глоток. У Паркинсон настолько примечательный голос, что никакое оборотное не поможет. Узнавание подстегнула общую нервозность Гермионы, которая каждые пару минут напоминала себе, что все участники постановки подписали соглашение о неразглашении. Оставалось надеяться, что остальные актеры будут более профессиональны.

— У тебя сегодня плотный график, — продолжила ассистентка, на ходу перебирая кипу пергаментов. — Сначала проба грима и примерка костюма темной эльфийки. Потом фотосессия для постера «Дрянной библиотекарши». И в конце дня кастинг у самого Пьера Вудмана, точное время сообщу позже. Для начала тебя ждут в павильоне «Шальная императрица», остальное — смотри в расписании, — сказала Паркинсон, с излишне-жизнерадостной улыбкой протягивая Гермионе свиток и пузырек с Оборотным зельем. — Не забудь про регулярный прием косметической микстуры. Нужно сделать два глотка, когда услышишь пение птичек, я выставила на флаконе таймер.

— Благодарю, — вежливо ответила Грейнджер и сразу же направилась на встречу первому приключению.

На входе в костюмерный павильон ее ждал парень откровенно креативного вида. Его длинный шелковый халат с психоделическим рисунком был распахнут, являя окружающим очень странные белые штаны — Гермиона сразу вспомнила мультик про Алладина. На смуглой груди болталась куча подвесок всевозможных форм и расцветок, сопровождая каждое движения владельца перезвоном. Весь облик парня кричал об общении с высшими сферами путем неконтролируемого употребления конопляного масла.

— Привет, красотуля, — он манерно чмокнул Гермиону в обе щеки. — Будем знакомы, — он отступил на пару шагов и принял пафосную позу. — Я — твоя фея-крестная, превращающая домохозяек в повелительниц эрекции. Заклинатель вульгарного макияжа, укротитель развратного шмотья и просто великий творец — Бейлиз Гамбини!

Возможно, мулат ожидал, что Гермиона разразиться бурными овациями или диким хохотом, но она лишь вежливо протянула ладонь для рукопожатия.

— Приятно познакомиться, Нора Живоглот.

Бейлиз с озадаченным выражением лица протянул свою ладонь навстречу и потряс ее руку в женском рукопожатии.

— О, я знаю, кто ты, кисонька, — ответил он, сложив губки недовольным бантиком, — но не ожидал, что ты умеешь замораживать взглядом.

А Грейнджер не ожидала от павлина Забини такого уровня самоиронии. Или он не знает об этом персонаже?

— Что ж, сделаем из тебя пылкую штучку, — сказал Гамбини.

Он поманил ее в дебри павильона, похожего на свалку нарядов. Груды одежды всех цветов и фактур превращали обычную прогулку до гримерки в самую непредсказуемую экскурсию. Гермиона мысленно начала примерять на себя калейдоскоп образов. Яркие стразы, перья и блестки превращали ее в игривую бурлеск-танцовщицу. Мало что скрывающие боди из сетки и веревки для шибари шептали о прелестях власти и подчинения. Рядом с готическим платьем вампирши висел наряд шаловливой медсестры. Костюм пожарного соседствовал с неприметной мантией ботаника-задрота. Необъятное сборище самых горячих фантазий, океан сексуальных предпочтений, в котором можно свободно плавать, не опасаясь коварных айсбергов осуждения.

— Лапуля, поторопись, — окликнул ее Бейлиз, уже стоявший возле заваленных всевозможными склянками гримерных столиков и зеркальной стенки.

Гермиона с легким сожалением покинула царство образов и приблизилась к Гамбини, который с энтузиазмом смешивал содержимое безымянных флаконов.

— Какой у нас план действий? — настороженно осведомилась она.

— Для начала подберем цвет кожи для твоей темной эльфийки. Присаживайся — он указал на стул возле столика, — и сними кофту, я буду делать тест-полоски в зоне декольте.

— А чем не подходит моя кожа? — спросила Гермиона, оставляя сумку в углу и присаживаясь на краешек стула. — Слишком бледная?

— Слишком бежевая, — Гамбини горестно воздел руки к небу. — Мама мия, Нора, неужели слухи врут? Ты же всегда так дотошно готовишься к съемкам! Как ты могла не знать, что дроу — серо-сине-фиолетовые? — шокировано посмотрел он на Гермиону.

Грейнджер неожиданно смутилась и поудобнее устроилась на стуле.

— Это. эта краска не опасна? — она поскорее сменила тему.

— Ты что, никаких канцерогенов, исключительно био-органик-виталити! — озабочено всплеснул руками Гамбини. — Ты же будешь покрыта ей вся. Буквально — вся — многозначительно добавил Гамбини, поигрывая бровями. — С гордостью скажу, что это моя личная разработка — сексоустойчивая краска. Мы же не хотим, чтобы в самый жаркий момент твоя попка вернулась к изначальному цвету и разрушила порнографическое волшебство? — пошловато улыбнулся Бейлиз.

Гамбини нацепил защитные очки, лабораторный халат, а следом — длиннющие резиновые перчатки. Затем он подхватил несколько флаконов подозрительных оттенков и направился к Гермионе, которая пристально следила за каждым движением этого сумасшедшего профессора — рок-н-рольщика.

— Попробуем несколько вариантов, — он расставил флаконы и окунул широкую кисть в первый. — Так-с, ну-ка посмотрим, цвет синего гоблина.

— Холодно, — Гермиона вздрогнула от прикосновения. — Я же дроу, а не гоблин.

— Верно, верно, — произнес Бейлиз, излишне пристально рассматривая ее грудь. — К тому же слишком темный, — он быстро стер еще не засохшую краску. — Так, давай попробуем цвет бездны.

— Судя по названию — должен подойти, — иронично заметила Гермиона, пока Гамбини наносил очередной холодный слой.

— Нет, — вынес он вердикт через пару секунд, — чересчур серый. Что у нас тут еще есть? — он задумчиво перебирал остальные флаконы, — цвет голубого грота, цвет ангельского падения, ниагара, брызги прибоя…

— Брызги больше подойдут моему партнеру, — с усмешкой заметила Гермиона.

— Нет, он будет зеленым орком, — пояснил Гамбини. — Я уже подготовил для него цвета капусты, какаду и влюбленной жабы. О, давай попробуем оттенки лаванды!

— Только не лаванда — сказала Гермиона.

— Кисуля, ты просто не видела все многообразие этой палитры, — отмахнулся Бейлиз, обходя Гермиону.

Грейнджер резко схватила его руку, вынуждая остановиться и обратить на ее слова внимание.

— Я сказала, никакой лаванды, — твердо повторила Гермиона и пристально посмотрела на Гамбини.

— Нет, так нет — через пару секунд легко согласился он. — Точно, сиреневый туман! — он бросился к своему столу, быстро приготовил смесь и заправил ей небольшой агрегат. — Так, золотце, раздевайся, папуле нужно поработать шлангом, — сказал он, многозначительно пошевелил бровями и взял аэрограф с краской.

— О да, детка, да, — приговаривал он, распыляя краску по всему ее телу — просто идеальное покрытие. Ммм, детка, такая влажная… Да, еще, еще слой!

Когда поток краски и двусмысленностей иссяк, Бейлиз с блаженной улыбочкой отбросил аэрограф и потянулся.

Из сумки заслуженной работницы порноиндустрии послышалось пение птиц. Выпив поддерживающую порцию Оборотного, голая Гермиона принялась с интересом разглядывать свою сиреневую кожу.

Гамбини принес пару малюсеньких тряпочек, отдаленно похожих на белье. Он помог их натянуть, а затем подвел Грейнджер к зеркалу:

— Знакомься, твои доспехи, — торжественно произнес он, а затем добавил, смахнув слезу умиления, — Салазар, какой же я гений.

— Металлический блеск не делает этот недобикини доспехом, — съязвила Гермиона, осторожно поправляя огромную грудь в крошечных треугольных чашечках без лямок.

— Пфф, чтоб ты понимала в высоком искусстве кройки и шитья, — переключился Гамбини в режим токсичного эстета. — Я художник, я так вижу!

— И я не смогу драться в этих стрингах, цепочка слишком сильно натянута. Если я присяду или подниму ногу — в фильме появятся две героини.

Гамбини закатил глаза:

— Эти трусишки нужны буквально на 10 минут, неженка. К тому же, твоя профессия подразумевает физические страдания во имя искусства. Так что не жужжи и лучше примерь уши. Так, кисонька, а теперь попрыгай, все на месте?

— Грудь вываливается, — недовольно прошипела Грейнджер, возвращая беглянок на место.

— Я вообще-то про уши. А с грудью так и задумано. Так, последний штрих, — Гамбини протянул ей фальшивые клыки.

В этот момент в гримерку зашел огромный перекаченный громила. Мышцы были настолько гипертрофированы, что казалось, будто парня засунули в сетку для мяса. Кто-то называл таких быками, кто-то бодибилдерами. Гермиона применяла термин «буженина».

— Привет, партнерша. Я — Нео Хотт, твой неистовый орк, — добродушно пробасил он.

— Привет, — протянула руку Гермиона, улыбнувшись во все 32 клыкастых зуба.

Буженина отскочил к противоположной стене и завопил как девчонка, увидевшая мышь.

— Ты совсем охренел, Гамбини? Ты сценарий вообще читал? Там чуть ли не первая сцена — горловой минет. Ты меня кастрировать хочешь?

— Ты заслужил, — вздернул нос Бейлиз.

— Чем это, интересно.

— Ты обещал, что будешь позировать только мне, — обиженно засопела творческая личность. — И что я вижу в мастерской моей почтенной матушки? Почти готовую скульптуру атлета. Да, там нет лица, но твои соски я везде узнаю!

— Ты о чем, какая скульптура? — непонимающе произнес Хотт.

— Дискобол! — обвинительно воскликнул Гамбини.

— Сам ты… дискобол! Проверь для начала комп своей маменьки. Уверен, она постоянный пользователь ПорноХога. И если бы ты нас с ней наконец-то познакомил, она бы исключила мои фильмы из своих подписок.

— Оу, об этом я не подумал, — Бейлиз с абсолютно растерянным видом опустился на стул возле гримерного столика.

— Как и всегда, — холодно бросил Хотт, возвращаясь к мужественному басу.

— Салазар, какой стыд! — театрально запричитал Бейлиз, поставив локоть на столик и закрыв ладонью глаза.

Хотт гордо снял штаны и с видом оскорбленной добродетели прошествовал нагишом мимо Гермионы. Грейнджер старалась не издавать ни звука, жалея исключительно о том, что у нее нет с собой попкорна.

Нео подошел вплотную к страдающему Бейлизу и веско произнес:

— Крась!

Бейлиз вынырнул из глубин самобичевания и его взгляд оказался точно на уровне орочьего достоинства Хотта. Гамбини громко сглотнул и сиплым голосом выдавил:

— Что?

— Всё. Крась всё. В тот отвратительный блевотно-болотный, который ты — я не сомневаюсь — выбирал для меня особенно тщательно, — процедил Хотт с высоты своего роста.

Бейлиз стыдливо потупил глазки, а затем заискивающе произнес:

— Я припас для тебя пикантный зеленый, он тебе очень подойдет.

Хотт продолжал возвышаться над ним молчаливой скалой.

— А еще я сделал для тебя меховой плащ. Вручную. Со всей любовью и заботой, — продолжал ластится Гамбини. — Там столько маленьких черепов, и острых клыков, и языческих амулетов. Ты будешь самым грозным орком. Мне самому было страшно, просто ужас как! — не унимался Бейлиз.

— Этого недостаточно, я все еще глубоко оскорблен твоими гнусными домыслами, — Хотт демонстративно смотрел в сторону.

— Признаю, я был не прав, — с жаром произнес Гамбини, резво вскакивая со стула и пылко хватая ладонь Хотта. — Я готов на все, чтобы искупить свою вину!

— Думаю, твой проступок тянет на пять массажей ног.

— Может, лучше пять массажей простаты? — резко скис Гамбини.

— Мою простату ты и так радуешь на регулярной основе. А массажа ног от тебя не дождешься. Ты ведь на все готов, не так ли?

— Да, — решительно ответил Гамбини. — А теперь наконец поцелуй меня, могучий орк!

И парни слились в горячем засосе, не забывая жадно лапать друг дружку и постанывать как соплохвосты под мартовской луной.

Гермиона — единственный зритель этой напряженной мелодрамы — устала давиться со смехом, поэтому безжалостно вернула голубков в постановочную реальность:

— Кхе-кхе, господа, жаль прерывать ваше страстное примирение, но что будем делать с зубами?

— С зубами? — дезориентровано промямлил Гамбини. — А что с ними? Просто откроешь рот пошире.

— Боюсь, даже вывих челюсти не поможет мне открыть рот настолько широко.

— Милочка, ты себя недооцениваешь. Ты же выдающая порноактриса нашего столетия, это шанс в очередной раз проявить твои выдающиеся способности, — недовольно пробормотал Бейлиз и потянулся к Нео за очередным поцелуем.

Но Хотт мягко отстранил его:

— Да ладно тебе. Уменьшить зубы проще, чем совершать подвиги на съемках.

— Она даже не пробовала, — капризно заявил Блейз. — Давай проведём практический эксперимент.

Гермиона напряглась. Они подходили к черте, которую она ясно обозначила во время встречи с Забини. Хотт внимательно посмотрел на партнершу, а затем категорично произнес:

— Ну уж нет. Я категорически против экспериментов на моем рабочем инструменте! Начнем с чего-то неодушевленного. Нужно что-то… — Хотт начал оглядываться по сторонам и схватил цилиндрический баллончик, — да, отлично подойдет. Начнем с него, он довольно похож! — заявил Нео, протягивая предмет фаллической формы партнерше.

Гермиона визуально оценила крайне нереалистичный размер и осторожно начала:

— Быть может, начнем с чего-то более компактного?

— Зачем? — искренне не понял Хотт. — Для чистоты эксперимента все должно быть максимально приближено к правде.

Гамбини несдержанно всплеснул руками:

— Салазар! Нора крайне тактично говорит — и я с ней согласен — что ты себе льстишь. Твой писюн однозначно не такой гигантский.

Гермиона поспешно отвернулась, ее срочно заинтересовал бардак на одном из столиков.

— Ты напрашиваешься еще на 10 массажей ног, — опасно процедил Хотт, покрываясь красными пятнами праведного возмущения.

— Да черт с вами. Давай сюда зубы, я их уменьшу, — пошел на попятную Гамбини.

Забрав челюсть, он пошел в другой конец павильона искать компромисс между эстетикой и техникой безопасности.

— Нео, можно вопрос? — с любопытной улыбкой Гермиона подсела ближе к партнеру, которого больше не хотелось называть «буженина».

— Конечно, — ответил он, натягивая кожаные трусы, увешанные черепами и лоскутами кольчуги. А через пару секунд спешно добавил: — Если ответишь на мой.

— Хорошо, — согласилась Гермиона. — Бейлиз не ревнует тебя к партнершам?

— Не бери в голову, — ответил он, красуясь перед зеркалом. — С девушками не считается. Я потому и не снимаюсь в гей-порно. И не дай Мерлин я соглашусь побыть у кого-то натурщиком — вот тогда точно случится скандал года.

— Но как ты… — Гермиона ужасно хотела узнать, но неожиданно она замялась, — Как ты приводишь свой… инструмент… в боевую готовность, если девушки тебя не привлекают?

— О, именно поэтому Бейлиз всегда крутиться на съемочной площадке, — с хитрой улыбкой подмигнул Хотт. — Моя очередь. Почему ты выбрала именно эту профессию?

— Здесь от меня не ждут великих свершений, — с легкой улыбкой ответила Гермиона.

Их милую беседу прервала напоминалка, сработавшая на палочке Гермионы.

— Я думаю, тебе пора идти, Нора. Мы и так здесь засиделись.

— Да, ты прав, — она торопливо стянула стринги-убийцы и недолифчик, абсолютно не стесняясь партнера.

— Не забудь удалитель краски, иначе еще неделю будешь ходить нежно-сиреневого цвета, — он точным броском оправил ей в руки тот самый баллончик — имитатор несуществующих членов.

Выйдя из павильона, Гермиона взглянула на пергамент с расписанием и поняла, что настало время для девичника.

Комментарий к 1. Голубая луна

Но́ра(англ. Nora или Norah) - произошло от имени Онория (англ. Honoria) или Онора (англ. Honora), которое в свою очередь берёт корни от Honor - честь, почет.

Названия цветов придумала не я, а Panton, у меня на такое фантазии не хватит. Какой цвет вам понравился больше всего? 😁

========== 2. В джазе только девушки ==========

Комментарий к 2. В джазе только девушки

Спасибо всем за публичную бету. Пока пишу, я запоминаю текст почти наизусть, поэтому при финальной правке не замечаю своих косяков.

И поешьте перед чтением. Желательно вкусно. Я предупредила…

Гермиона зашла в опрятный, тесный актерский вагончик, который делила с другими актрисами. Внутри на жестком диванчике сидела брюнетка, укутанная в махровый халат. Закинув широко расставленные ноги на кухонный островок, она прижимала пакет замороженного зеленого горошка к промежности.

— Привет, Гарриет. Что случилось? — спросила все еще сиреневая Гермиона.

— Случилась буйная фантазия моего мужа, — прошипела красотка, всего на секунду убирая ноги, чтобы Грейнджер могла пройти вглубь вагончика.

— Опять змеи? — посочувствовала Гермиона, остановившись перед гримерным зеркалом и разбирая содержимое своей сумки.

— Почти. Тентакли. Я играла принцессу Марса, которую сношает инопланетное чудовище. В меня будто терку запихнули, а потом еще парочку добавили. А этому очкастому рыжему гению все мало. Он, видите ли, лучше всех знает вместимость моей божественной вагины!

— Гарри, ну ты же знаешь, что у Салли специфический вкус. Скажи, что хочешь разделять работу и брак, и вернись к классике у других режиссеров, — сказала Гермиона, доставая из шкафчика полотенце.

— Не могу, — сказала Гарри, и продолжила, передразнивая серьезный голос мужа, — он же Избранный! Его оригинальные видео оставили мрачные поделки Темного Лорда с носом.

— Боюсь, всегда найдутся люди, разделяющие вкусы этого лысого извращенца, — с искренним сожалением сказала Гермиона, попутно раздеваясь.

Продолжая одной рукой прижимать горошек, Гарриет активно жестикулировала второй:

— Вкус надо прививать и воспитывать. Мы же обе начинали у этого деда. Ты просто вспомни, насколько его фильмы были оторваны от реальности — девственницы, кончающие с первого раза, альфа-самцы, способные трахатся часами. И в каждом фильме, вот просто в каждом, огромные члены и тугие киски, как будто оргазм доступен только людям с определенными физическими габаритами.

Гермиона усмехнулась. Ее от души позабавила пламенная речь, которая никак не вязалась с образом Гарриет. Видимо, сценаристы решили, что высокообразованная натура Грейнджер получит истинное удовольствие от дискуссии на тему «Влияние порнографии на сексуальные предпочтения населения магической Британии». Вот только Гермиона хочет расслабится хоть на день и не собирается строить причинно-следственные связи. Сегодня порно — это просто порно, а не очередной объект изучения.

— Гарри, мы производим фантазии, а не учебное руководство. Тентакли тоже не самый реалистичный вид секса, — миролюбиво ответила Грейнджер, вчитываясь в инструкцию на баллончике с удалителем краски.

— Согласна. И я вела к тому, что фантазии Салли гораздо разнообразнее, чем у Темного Лорда, — сказала Гарри, с интересом наблюдая, как Гермиона распыляет спрей на ноги.

Логика этого спича явно хромала, ведь беседа началась именно с неизменной любви Салли к змеям. Но у Гермионы не было желания спорить, а потому:

— Тогда не жалуйся и учи парселтанг. Кстати, — Грейнджер хитро посмотрела на Гарри, — «Порно-полиглот». Прямо готовое название для следующего фильма Салли, — усмехнулась Гермиона, возвращаясь к нанесению спрея.

— Какая-то у тебя загадочная тяга к глотанию, мисс Живоглот.

— Что поделать, профдеформация, — развела руками самая выдающаяся порноактриса столетия.

Она покрутилась перед зеркалом, прикидывая, как будет удобнее распылить спрей на спину.

— Очередное творение Гамбини? — с вялым интересом спросила Гарри.

— Да. Помоги, пожалуйста.

Со страдальческим взглядом Гарри отложила пакет с горошком и поморщившись поднялась с диванчика. Придерживаясь одной рукой за стену, она поковыляла в сторону Гермионы походкой престарелого гусара, всю жизнь объезжавшего строптивых жеребцов.

Заметив, как у Грейнжер подрагивают уголки губ, брюнетка угрожающе произнесла:

— Не вздумай!

— Что? Я молчу, — примирительно ответила Гермиона, не в силах отвести взгляд от этой утиной походки.

— Только попробуй заржать, и я до конца недели буду называть тебя Почетной Киской, — не унималась красотка.

— Ты не посмеешь, ты же знаешь, как меня бесит это прозвище.

— Сама имя выбирала, страдай теперь, — припечатала Гарри, забирая баллончик из рук Гермионы. — Сразу обесцветишься?

— Написано, что нужно подождать 10-15 минут, а затем применить Очищающее заклинание.

Едва Гермиона успела завернутся в полотенце, чтобы не расхаживать голой, пока действует удалитель краски, в вагончик зашла ассистентка, а за ней невысокая худенькая девушка, одетая как куколка.

— Девочки, знакомьтесь, эту милашку зовут Дени Криви. Она впервые снимается у нас, так что будьте с ней помягче, пожалуйста.

— Без проблем, — откликнулась Гарри. — Эй, а где наш обед?

— Через 10 минут принесу, как раз съемка Лавлейс закончится. Дени, я провожу тебя на площадку, когда вернусь. А пока располагайся, — сказала ассистентка уже на выходе из вагончика.

Как только дверь захлопнулась, хрупкая блондиночка со скоростью колибри подлетела к Гермионе и резко замерла в паре шагов от нее. В ее невинных глазищах плескались экстаз и обожание.

— О, мисс Живоглот, я так рада встрече с Вами, — пропищала она, местами срываясь на восторженный визг. — Я Ваша самая преданная поклонница. «Запретная секция», «Расхитительница Гринготтс», «Золотое трио» — это просто шедевры мирового кинематографа.

— Приятно слышать, но я всего лишь делаю свою работу, — с улыбкой ответила Гермиона, надеясь, что разговор окончен.

В своей настоящей жизни она до тошноты часто выдавала эту вежливую улыбку, просто чтобы не обидеть назойливых фанатов.

— Вы самый важный человек в моей жизни, — повторяла Дени за сотнями навязчивых незнакомцев. — Именно Вы вдохновили меня прийти в эту профессию, — продолжала сыпать приторными банальностями худышка.

«Надо сказать Забини, чтобы проверил на профпригодность сценариста, решившего, что мне нужна лесть за мои же деньги», — досадливо подумала Гермиона, не забывая по привычке изображать вежливый интерес.

Дени продолжала тараторить:

— Все вокруг твердили, что я не создана для этой профессии, что у меня нет таланта. Мама вообще говорила, что моих способностей хватит разве что на колдомедицину — она у меня очень требовательная. Но я не сдавалась. Я раз за разом пересматривала Ваши фильмы, не опускала руки. Я так много трудилась!

«Интересно, как именно?»

Гермиона больше не могла слушать этот нескончаемый поток слащавости и была готова произнести стоп-слово для смены сюжета. А Дени все не унималась:

— И вот наконец я в одной гримерке с Вами, а через полчаса у меня съемка с Крабом и Голом. Они же легендарный дуэт!

«Хотя, я же здесь, чтобы побыть другим человеком…». Несвойственная ей идея пробралась в мысли Гермионы и все настойчивее требовала реализации.

Блондиночка наконец подобралась к концу своего монолога:

— Мне так повезло. Это моя первая групповушка, и сразу со звездами такой величины. Можете дать пару советов начинающей актрисе? — наконец замолчала Дени и впилась в Гермиону влюбленным взглядом.

«Ну как можно упустить шанс побыть злобной стервой». И Грейнджер разрешила сама себе:

— Вспомни заклятие Незримого расширения, — с невозмутимым видом сказала она Дени. — С этой парочкой оно тебе пригодится. Гол тебе такую серию пенальти пробьет — походка будет как у Гарриет.

Обожание в глазах Дени сменилось глубоким шоком, она даже рот приоткрыла. А через секунду Гарри разразилась хохотом достойным стаи бешеных гиен:

— Мерлин, а я-то думала, что ты моя самая интеллигентная подруга.

— Во-первых, я крайне разносторонняя личность, — аргументировала Гермиона. — А во-вторых, это совет по делу.

— С-спасибо… — растерянно пробормотала Дени.

— Не слушай ее, — сказала Гарри, подходя к блондиночке. — Голод творит с нашей Киской страшные вещи. Стоит ее накормить — и она превращается в добрую волшебницу. Лучше покажи, как ты стонешь в кадре.

Дени сразу собралась, ее глаза вновь счастливо засияли.

— Обычно я начинаю негромко и томно, вот так, — и закусив тонкую губу, она издала долгий протяжный звук, похожий на мычание молодой телочки, пасущейся на майском лугу. Телочка видимо пыталась позвать доярку. Другого объяснения, зачем Дени начала массировать свою крохотную грудь, у Гермионы не было.

— Неплохо, — подбадривала Гарри, — что дальше?

— Дальше я ускоряюсь и делаю страстные рваные выдохи, — сразу же продемонстрировала Дени. Казалось, в вагончик пробрались парочка кошек, чтобы откашлять свою шерсть. Но поскольку Дени сжимала и царапала собственную шею, кошачьим мучениям не было конца.

— Отлично, ты молодец! — одобрила Гарри.

— На самом активном этапе я использую горячие фразочки, — к зоопарку присоединился звонко тявкающий шпиц, сыплющий словечками типа «О май гад».

— О, а попробуй разбавить более агрессивными стонами, — с энтузиазмом сказала Гарри и издала крик воинственной мартышки. Однозначно, все бананы в округе принадлежали бы ей.

— Вот так? — попробовала повторить Дени, имитируя вредную ворону.

— Не совсем. Больше экспрессии, больше страсти, — продемонстрировала Гарри еще раз, жестикулируя как оперная дива.

Дени повторяла за ней, все более раскрепощаясь.

— Громче, Дени, громче! — потребовала Гарри, все активнее размахивая руками.

Оглушительный дуэт мартышки и вороны сотрясал вагончик и барабанные перепонки Гермионы, сдерживающейся из последних сил. Крики становились яростнее, выше и чаще.

— А теперь кульминация, Дени!!!

И хрупкая девчушка издала протяжный рев слонихи, несущейся напролом к цели.

— Браво, Дени! — восторженно зааплодировала Гарри раскрасневшейся блондинке.

Бурный смех прорвал плотину вежливости Гермионы.

— Мисс Живоглот… — мгновенно скисла Дени.

— Вы смотрели канал Discovery? — заходя в вагончик, спросила увешанная пакетами ассистентка. — Что-то про брачные игры животных?

Глаза Дени стали заполняться слезами.

— Да это же комплимент, глупенькая, — бросилась ее утешать Гарри, — скажи ведь, Нора? — грозно зыркнула она на почти обесцветившуюся подругу.

— Да, милая, Гарри права, — выдавила Гермиона, применяя Очищающее заклинание и набрасывая шелковый халат. — «Ты просто грязное животное» — наивысшая похвала для порноактриссы.

— Девочки, я принесла обед, — прервала их ассистентка и заглянула в первый пакет. — Так, здесь томатный суп.

— Это для Лавлейс, она скоро придет, — сказала Гарри.

— Овощной салат без заправки…

— Иди ко мне, кладезь витаминов, — протянула руки Гарри.

— Дени, тебе, конечно же, ничего, у тебя сейчас съемка.

— Да, я знаю, — расстроенно отозвалась блондиночка.

— Роял чизбургер, банановый милкшейк и шоколадный торт? — перечислила ассистентка.

Голодающие красотки замерли в стойке бойцовских сук, почуявших кровь.

— Мое, — поспешила за пакетом Грейнджер.

— Мать, это что за энергетическая бомба? Тебя же разорвет, — первой отмерла Гарри.

— Сегодня можно, — с предвкушением ответила Гермиона.

Интересный факт об оборотном зелье — во время его действия можно обожраться как свинья на убой, но на реальном теле не отложится ни единого грамма жира. И потому требования к обеду Грейнджер особо подчеркнула в своей папке.

Не обращая внимание на прощание Дени и ассистентки, Гермиона начала распаковывать свои сокровища. Шуршание бумажной упаковки напомнило ей радостное утро Рождества — не столько звуком, сколько предвкушением чего-то замечательного. Освободив чизбургер от плена невесомой полупрозрачной обертки, Гермиона мгновенно вонзилась в него зубами. Горячий, жирнючий, соленый. Под божественно звонкий хруст огурчиков ее язык мягко окутывал Чеддер. Вкусовые сосочки бились в экстазе от сочности хорошо прожаренного мяса. Она чувствовала, как от жара котлеты сыр тает и тянется, образуя тонкие длинные нити, которые она с удовольствием подхватывала проворным языком. Пальцы жадно впивались в податливую мягкость свежей булочки, нетерпеливо сминали ее, отчего соус стекал по пальцам, и Грейнджер торопливо проводила по ним языком, чтобы не упустить ни капли.

Не закончив с чизбургером, она ощутила жажду и схватила огромный стакан с молочным коктейлем. Гермиона нетерпеливо припала губами к трубочке и сильно втянула щеки. Она ощутила, как вязкая струя ворвалась в ее рот и тягуче проскользнула в горло, оставляя на языке банановую сладость. Она втягивала щеки вновь и вновь, не в силах оторвать плотно сомкнутые губы от пластиковой трубочки.

Но ее обоняние уже дразнил запах бисквита. С легким сожалением оторвавшись от молочного гиганта, она плотоядно посмотрела на шоколадного красавца, скромно ожидавшего ее внимания. Она медленно провела по нему пальцем, собирая на подушечке блестящую глазурь и чувствуя под ней мягкость истекающего соками бисквита. Она не торопилась отправить его в рот, пристально рассматривая со всех сторон, приятно и мучительно оттягивая момент их единения. Закрыв глаза, она поднесла к губам собранную глазурь и вдохнула дразнящий запах, шептавший о сладкой горечи. Более не в силах себя сдерживать, Гермиона вложила палец глубоко в рот, туго сомкнув губы у основания. Она толкала палец вперед-назад и ловко орудовала язычком, начисто вылизывая свою собственную кожу.

Она чередовала молочного гиганта и шоколадного мачо, постигая все грани такого редкого для нее удовольствия. Впервые за долгое время она ощущала невероятную наполненность. Это было так охренительно прекрасно, что даже министр магии собственной персоной не смог бы заставить ее остановиться. Каждый кусочек, каждый глоток толкали ее все ближе к краю сахарной комы. Казалось, это продолжалось вечность. Сладкую, пленительную вечность. Когда она подумала, что больше не может, банановый гигант с громким хлюпающим звуком оповестил весь вагончик, что они кончили.

Закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, Гермиона окунулась в волны сытого блаженства.

— Кто-нибудь, вызовите экзорциста, — донесся настороженный голос Гарри. — Кажется, в Киску вселился дух моего братца.

Грейнджер не стала огрызаться, а лишь вальяжно открыла глаза и, глядя в зеркало, довольно облизнулась. Как мало иногда нужно для хорошего настроения. Она всего лишь вкусно поела, и вот уже пропала напряженная морщинка между бровей, вечно поджатые губы стали полнее, а глаза лучились мягким спокойствием. Вся она выглядела расслабленнее, нежнее. Давление поднялось и окрасило щеки легким румянцем, халат сполз с одного плеча. Гермионе нравилось это отражение, в нем она видела себя, даже под чужой личиной. И она скучала по такой себе.

Трели птиц вывели ее из режима созерцания — пора принять Оборотное. После столь прелестного обеда, вкус зелья показался особенно мерзким.

В вагончик вплыла роскошная платиновая блондинка, похожая на диву эпохи Золотого Голливуда. Ее белое вечернее платье с меховой горжеткой элегантно подчеркивало крутые изгибы тела. В руках у нее был жесткий стек и игривое страусиное перо.

— Селена, отлично выглядишь! — восхищено поприветствовала Гермиона.

— Привет Лавлейс, ты точно со съемок? — Гарри окинула вошедшую скептическим взглядом. — Прическа не растрепалась, помада на месте. И вообще, ты разве не должна быть в латексе и коже?

— Мадам Белла предпочитает более элегантные наряды. К тому же латекс приманивает влагалищных пущиц, которые своей щекоткой деликатных мест доставляют массу дискомфорта на съемках, — мелодичным голосом отозвалась начинающая госпожа. — Это мой суп? — спросила она, указывая на стол.

— Да, — сказала Гарри и захихикала, — ты такое зрелище пропустила…

Гермиона запустила в брюнетку более ненужным баллончиком.

— Эй, это вообще-то посягательство на свободу слова, — продолжала хихикать Гарри. — Лавлейс, спасай. Расскажи, зачем ты подписалась на целый сериал с этой безумной милфой?

— Мадам невероятно хороша в пытках и дрессировке, и мне повезло стать ее помощницей. Ей даже сценарий не нужен, и только ей Темный Лорд разрешает импровизировать.

— И что же было в этой серии? — спросила Гермиона, роясь в косметичке.

— А ты не в курсе? — усмехнулась Гарри. — Просто вершина фантазии деда — тройничок с брюнеткой, блондинкой и рыжим. Кстати, Лавлейс, как тебе мой братец в роли сопливой сучки?

— МакДак большой молодец. Сначала он вел себя как плохиш, но затем Мадам провела сессию по изгнанию мозгошмыгов из его яичек. После порки он стал очень послушным щеночком и мило подмахивал хвостиком, чтобы заслужить очередной шлепок.

— Надеюсь, в сценарии была сцена со страпоном, — почти нейтрально произнесла Гермиона, нанося макияж.

Гарри и Лавлейс замолчали, и Гермиона видела в отражении, как актрисы переглядываются. Это ее позабавило, и она решила сама задать новое направление сюжета.

— Лавлейс, ты сказала, что Мадам непревзойденный мастер дрессировки. Каким же командам она обучила МакДака? «Сидеть», «Лизать», «Умри»?

— Мадам сказала, что он получит вкусняшку, если я кончу на его языке, — неуверенно начала блондинка. — Он так резво нырял в мою пещерку, что это был самый быстрый оргазм в моей жизни.

— Ммм, так вот какое поощрение для него самое эффективное. Что еще Мадам делала с его мужским достоинством?

Лавлейс умоляюще посмотрела на Гарри.

— Эээ, Нора, вы же расстались с ним еще год назад, — ненавязчиво встряла Гарри.

«Даже это знают… Подготовленные», — отстраненно подумала Гермиона.

— Все прошло тихо, и я не думала, что ты обижена на него.

— С чего ты взяла, что я обижена? Просто пытаюсь понять, как он за одну сессию мастерски исполняет то, чего я не могла добиться от него годами. Видимо, его хвастливая подружка не врет, и он каким-то волшебным образом стал половым гигантом. Еще и карьера пошла в гору, раз Мадам пригласила его на съемки.

— Нора, да ладно тебе, — Гарри излучала искреннее желание подбодрить. — Ты самая желанная женщина в нашей сфере, мужики пускают на тебя слюни и мечтают оказаться в твоей постели. Какая разница, о чем треплется тупоголовая тусовщица!

Но это было не совсем правдой. Она была не желанной, а скорее престижной, как дорогой трофей. И те «мужики», которые в отрытую пускали на нее слюни, были ей глубоко несимпатичны. А Браун как минимум хватает мозгов на ведение колонки светской хроники в «Ведьмополитене».

— Погоди, — вдруг ошарашено начала Гарри, — он что, из-за нее тебя бросил?

— С чего вдруг такие выводы? — искренне не поняла Гермиона.

— Ну, они замутили почти сразу после вашего расставания…

— Гарри, не придумывай. Просто их колдо в соцсетях настолько приторные, что возникает непреодолимое желание добавить напряжения хотя бы в работу МакДака.

class="book">Гарри посмотрела на нее недоверчиво, но от дальнейших вопросов воздержалась.

В вагончик ураганом залетела ассистентка и протараторить:

— Нора, планы изменились. Вудман уже ждет тебя. У тебя 10 минут на сборы. Вот порт-ключ. Он передал, что тебе нужно пройти в дальний конец зала.

Гермиона быстро оделась — тонкая водолазка, серый твидовый костюм с мини-юбкой и туфли на шпильке. Была бы юбка длиннее на пару ладоней, а силикона на пару размеров меньше, ее наряд вполне неплохо смотрелся бы в офисе. Но Гермиона дополнила образ высоким конским хвостом и влажным блеском для губ, и вуаля — в отражении она видела не скромный министерский планктон, а девушку облегченного поведения.

Гарри одобрительно присвистнула:

— Была бы я мужиком, я бы тебя трахнула.

Гермиона подмигнула ей и вышла из вагончика.

Порт-ключ перенес ее библиотеку. Нет, не так. В БИБЛИОТЕКУ! Огромное помещение было заполнено устремленными ввысь стеллажами из темного дерева. Полки занимали несколько этажей, соединенных винтовой лестницей, которая упирались в стеклянный потолок с причудливыми витражами. Заходящее солнце рассыпало цветные блики по книгам, дремлющим на восточной стороне библиотеки. Западная сторона была погружена в вечернюю тень.

Гермиона пошла в дальний конец библиотеки. Казалось, что центральный коридор был длиной в целую милю. Грейнджер жадно рассматривала корешки книг, резные перила, декор камина и рисунок на вазе с Летучим порохом. Стук ее шпилек о мраморные плиты был столь громогласным и неуместным, что она захотела разуться. Часть пути Гермиона преодолела, задрав голову и изучая композицию потолочного витража. Она сделала себе мысленную пометку узнать у Забини, что это за библиотека. Использовать этот потрясающий храм знаний как декорацию к тупым игрищам — настоящее святотатство.

Издали Грейнджер разглядела стол, заваленный бумагами, и пару деревянных стульев. Видимо, это было место кастинга. Однозначно лучше, чем номер с огромной кроватью в отеле.

Между затененных стеллажей показался мужчина. Он подошел к столу и стал перебирать бумаги, стоя спиной к Гермионе. Грейнджер не оценила широкий разворот его плеч и отличную задницу, подчеркнутую классическими брюками. Ее внимание привлекло сочетание зеленой рубашки и блондинистого затылка. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри.

Острый стук шпилек сопровождал ее приближение. Его невозможно было не слышать, но мужчина продолжал изучать поверхность стола. Гермиона резко остановилась в паре метров от режиссера. Шелест бумаг затих. Тишина затопила библиотеку. Мужчина не шевелился, всей своей позой демонстрируя, что хозяин положения здесь он.

Первый ход за ней.

— Мистер Вудман? — требовательно бросила она.

— Мисс Живоглот, как же я ждал нашей встречи, — ответил он, медленно оборачиваясь и делая пару шагов на встречу Гермионе.

Обворожительно улыбаясь, ей протягивал руку Драко Малфой.

Комментарий к 2. В джазе только девушки

Пушица влагалищная - это вообще-то реальное растение. А вы о чем подумали, маленькие негодники?

Предлагаю выбрать королеву драмы:

1. Бейлиз Гамбини - гений мести с бесконечным запасом краски и унизительно-ласковых обращений

2. Мадам Белла - садистка с тонким вкусом и аллергией “на этот ваш плебейский латекс”

3. Гарри, она же миссис Салли - мастер продемонстрировать себя во всей красе еще до начала сцены

4. Актер, режиссер и просто человек-оркестр под кодовым именем “Драко Малфой” - боженька интриги и долгих пауз

========== 3. Гордость и предубеждение ==========

Блондин стоял с протянутой рукой. Едва сдерживая бешенство, Гермиона оглядела его с ног до головы и сказала:

— Морщерогая хвосторога.

Мужчина, не переставая ухмыляться, убрал руку в карман и присел на край стола.

— Мы только начали, а Вы уже недовольны. Что Вас так категорически не устраивает, мисс Грейнджер?

— Меня не устраиваете Вы.

— Недостаточно симпатичный или не слишком токсичный?

— Недостаточно джентльмен.

— Сказала борец с предрассудками.

— Я не собираюсь вступать с Вами в полемику. Я — клиент, мне не нравится, и я ухожу. Можете передать режиссеру постановки, что подбор актеров — это фиаско, — она развернулась и решительно направилась в сторону камина, яростно стуча каблуками по мрамору.

— Он Вас услышал, — сказал мужчина ей вдогонку, не вставая со стола. — Но как Вы можете быть уверенны, что к внешности прилагается тот самый характер?

Гермиона в нерешительности остановилась. Главной причиной ее отказа продолжать игру были именно неприятные воспоминания о потоках оскорблений в школе. Не хочешь быть облитой помоями — не связывайся с держащим ведро. Но все эти воспоминания связаны с бледным нескладным подростком. Сейчас она разговаривала с мужчиной. И Гермиона даже не была уверенна, Малфой ли это или же кто-то под Оборотным.

Паркинсон она раскусила по голосу. С мужчиной сделать однозначный вывод не получалось. Его голос был одновременно похож и не похож на Малфоя-школьника. Тембр ожидаемо ниже. Аристократический выговор проявлялся лишь в некоторых словах. Интонация не была задиристой, и все же в ней слышался вызов.

Гермиона пришла к неутешительному выводу — определить его истинную личность можно только в беседе. Вот только стоит ли эта маленькая загадка ее потенциально испорченного настроения?

Она развернулась, не торопясь приблизилась и замерла в паре метров от блондина. Идеальная позиция, чтобы видеть его в полный рост. Гермиона принялась придирчиво ощупывать его взглядом. Она должна оценить этого жеребца, прежде чем делать на него ставку.

Поза расслабленная, осанка уверенная. Одежда лаконичная, подчеркивает его атлетическую фигуру. Часы на левом запястье придают статусности. Ухмылка холодная, но обаятельная. Взгляд внимательный, без тени смущения.

Отрицать бессмысленно — внешне он ее типаж. Что ж, она хотела потешить свое либидо, но почему бы заодно не размять мозги?

— Проверка качества пройдена? — поинтересовался «Малфой».

Гермиона посмотрела ему прямо в глаза и четко озвучила условия их игры:

— У Вас нет права на ошибку. Я не делаю предупреждений. Просто ухожу без объяснений.

А затем шагнула ему на встречу, с милой улыбой протягивая руку:

— Мистер Вудман, рада знакомству.

Мужчина усмехнулся, оторвался от стола и пожал ее ладонь.

— Взаимно, мисс Живоглот. Присаживайтесь, — указал он на стул, расположенный в паре шагов перед столом. Сам же направился к «директорскому» месту с другой стороны стола.

Гермиона принялась изображала соискательницу на собеседовании в престижной компании — спина прямая, ноги сведены, руки аккуратно сложены на бедрах.

— Расскажите о себе, — сказал режиссер, подхватив какую-то невероятно интересную бумагу и внимательно ее разглядывая.

— Нора Живоглот, снялась более чем в 100 фильмах, имею несколько наград порноакадемии. Неконфликтная, следую указаниям режиссера. Резюме, извините, не захватила.

— Я знаю о Ваших достижениях на профессиональном поприще. Расскажите мне о себе, — сказал мужчина, продолжая перебирать бумаги.

— Какое это имеет отношение к кастингу? — недоуменно спросила она.

— Я должен понимать, с кем имею дело, — потянулся он к ящику стола за пером.

Когда Гермиона придумывала Нору, она конечно же не озаботилась настолько глубокой проработкой персонажа. Вот честно, кому какая разница, что порноактриса предпочитает на завтрак и какое у нее хобби.

— Расскажите мне о себе, — настаивал Вудман-«Малфой».

Что ж, о себе — так о себе.

— Интроверт. Кажусь общительной, но быстро устаю от людей. Люблю музеи и прогулки в парке. Есть кот. — И после небольшой паузы добавила с ядовитой улыбочкой, — иногда вышиваю крестиком. Достаточно подробно?

Не отрываясь от листа, в котором он делал какие-то пометки, режиссер продолжил допрос:

— Парень, муж? Быть может, девушка?

— Нет.

— Почему закончились последние отношения? — наконец взглянул на нее «Малфой».

— Мистер Вудман, у меня только одно объяснение Ваших довольно бестактных вопросов — сценарий не готов, Вы сочиняете его на ходу. Я не против импровизации, но не готова подчиняться человеку, который сам не знает, что делает.

— Не торопитесь с выводами, мисс Живоглот. Я лишь проверяю, насколько вы откровенны со своим режиссером. Вы правы, безоговорочное доверие — предмет сопливых мелодрам, а не крепких рабочих отношений. Поэтому я готов ответить на любые ваши вопросы, если вы будете отвечать на мои.

Азарт. Вот что она почувствовала после его слов. Гермиона свысока относилась к психологии, но по непонятной ей самой причине обожала копаться в чужих мозгах, слушать объяснения, что человек думал, как действовал в тех или иных ситуациях. Неуверенность, будет ли он отвечать правдиво или сочинять в рамках персонажа лишь разжигали стремление поймать его на несостыковках.

— Пьер Вудман — псевдоним?

— Да, — ответил он кратко, косвенно подтверждая, что дальше будет говорить от своего имени, а не как персонаж «Режиссер». — Вы не ответили на мой вопрос, мисс Живоглот. Почему закончились последние отношения? — напомнил Вудман.

— Они изжили себя. Мы повзрослели и поняли, что не подходим друг другу. Почему Вы выбрали свою профессию?

— Чтобы управлять людьми. Своеобразная гиперкомпенсация.

Стоп. Актеры не управляют людьми. Вызывают широкий спектр эмоций и мыслей — да. Но не управляют, потому что сами подчиняются другому человеку. Он что, настоящий режиссер всего этого цирка?!

— Вы так глубоко окунулись в мир секса, будто пытаетесь кому-то доказать, что Вы желанна. В отношениях была другая женщина? — не спускал с нее глаз «Малфой».

«Мерлин, он что, не слушал разговор с Гарриет? Далась им всем эта Браун…», — досадливо подумала Геримона и вступилась за честь бывшего:

— Нет, не было. Допускаю, что Вам сложно представить, но некоторые мужчины имеют особую популярность у девушек, поэтому недолго остаются в одиночестве.

— Да-да, слабохарактерные подкаблучники.

— Милые и заботливые, — отчеканила Гермиона.

— А, понятно. Мадам решила стать дамой с мужскими гениталиями именно из-за милоты рыжего щеночка, — понимающе закивал блондин, имея ввиду явно не госпожу Беллу со страпоном.

— Вы рассматриваете вопрос не под тем углом. Решения мадам ничего не говорят о «щеночке», так как являются следствием исключительно ее глупой обидчивости в ситуации, где нет виноватых.

И не давая ему возможности вставить следующую реплику, Гермиона сразу спросила:

— Почему о Вас известно так мало? — она ничего не знала ни о режиссере в агентстве Забини, ни о жизни Малфоя.

— Не люблю привлекать к себе внимание. Слишком бурная юность.

— Так купили бы домик в сельской глуши, а не занимались скандальными постановками.

— Спасибо, у меня уже есть, — откинулся он на спинку стула. — Чего Вы хотите здесь добиться, Нора?

— Ничего. Абсолютно ничего. Я здесь, чтобы расслабиться и получать удовольствие.

Гермиона ответила абсолютно честно. Ей надоело «добиваться», она хочет плыть по течению и неторопливо наслаждатся видами, что ее окружают. А вот зачем он появился в этой сцене лично, что ему от нее нужно?

— О чем Ваш фильм, мистер Вудман?

— О постельных приключениях сильной, независимой и эмоционально уязвимой. Что ж, мисс Живоглот, у меня больше нет вопросов. Мой ассистент свяжется с Вами, — сказал он, демонстрируя всем видом, что разговор окончен.

— А как же пробы? — недоуменно спросила она.

— Они не нужны. Вы не подходите на эту роль.

Ее пальцы сжались, ногти впились в ладони, застывшая вежливая улыбка больше напоминала оскал.

— Можно узнать почему?

— Это порно с сюжетом, а Вы…

— Дерьмовая актриса?

— Везде играете себя. Вы красивы, умны, уверены в себе. Но так привыкли к всеобщему поклонению, что разучились соблазнять окружающих.

Она сильно сжала челюсти, ноздри начали гневно раздуваться. Этот индюк смеет говорить, что она высокомерна? Не совсем в духе Малфоя — тот обычно над другими вещами насмехался — но результат несомненно малфоевский — она в бешенстве.

— Мистер Вудман, я невероятно заинтересована в этом проекте. Думаю, что смогу вас удивить, если вы уделите мне 10 минут вашего времени. Как я поняла, ваши опасения касаются не порнографической, а эротической части.

— Думаете, вам хватит 10 минут, чтобы соблазнить меня?

Она может быть успешной в любой сфере. Цель есть, дедлайн озвучен.

— Опишите мизансцену.

Секунду поразмыслив, режиссер огляделся и озвучил вводные:

— Библиотека. Поздний вечер. Скромный Дарси готовится к тесту. Элизабет Беннет пытается его соблазнить. Роль Ваша, если герой сам снимет с героини трусики.

«Надо же, кто-то не брезгует классикой магловской литературы», — язвительно подумала Гермиона, но произнесла лишь:

— И это все?

— Да, мисс Беннет, импровизируйте.

— В таком случае, я буду мисс Дарси, — не терпящим возращений тоном начала Гермиона.

— Как интересно, — протянул Вудман-Малфой, — и в чем же смысл такой замены?

— Во-первых, хочу побыть заносчивой наследницей огромного состояния. Во-вторых, именно Вашему персонажу больше подойдет фамилия неприступной милашки.

— Хорошо, тогда приступим, «Дарси» — согласился блондин, оставаясь сидеть за письменным столом.

Гермиона отошла к книжным полкам. Она предчувствовала вкус победы, ведь эта импровизация не требовала от нее особых актерских навыков. Нужно всего лишь быть уверенной, раскованной и слегка напористой, то есть собой — взрослой и состоявшейся. А вот кому придется проявить таланты, так это «Малфою» — пусть насладится амплуа заикающегося школьника с потными ладошками.

Чтобы хоть как-то усложнить себе задачу, Гермиона трансфигурировала свой проститутский твидовый костюм. Она вышла из-за полок в наглухо застегнутой рубашке, которая трещала на ее внушительном бюсте, и широкой школьной юбке до колена.

— Беннет! Сколько можно занимать эту книгу? Ты не один готовишься к тесту.

— Ничем не могу помочь, я не виноват, что других нет, — с нарочито наигранной интонацией ответил Вудман.

— Она. Мне. Нужна. Предлагаю обмен — ты мне книгу, а я сделаю за тебя домашку по нумерологии.

— Я не тупой, могу сделать сам, — не отрывая глаз от книги, произнес блондин.

— А я не про твой уровень интеллекта. Всего лишь про дополнительное свободное время, которое ты сможешь уделить своему драгоценному квиддичу.

— Заманчивое предложение, но нет, — категорично отрезал он.

— Неделю, — повысила ставки Гермиона, — я буду делать твою домашку неделю. Просто представь, — продолжила она вкрадчивым голосом, медленно наклоняясь над столом и пристально глядя в его глаза, — красотка Дарси, самая горячая девчонка школы, твоя домашняя рабыня на целую неделю.

Она разглядела в его глазах искру заинтересованности. Попался!

— Повторяю, Дарси, мне не интересно, — и блондин снова уткнулся в книгу.

— Знаешь, я на днях стала случайной свидетельницей дружеского разговора: парочка ботанов обсуждала предстоящий Зимний бал, — Гермиона с самым незаинтересованным видом взяла несколько бумаг и начала их просматривать. — Эти нежные цветочки с придыханием рассуждали, как далеко зайдет их афтерпати. Не помню всех подробностей, но один из них — кстати, очень похожий на тебя — переживал, что мисс Альцгеймер, за которой он бегал не первую неделю, будет разочарована его неконтролируемым семяизвержением от одного взгляда на ее голую грудь.

Блондин откинулся на стуле и злобно уставился на Гермиону.

— Если бы позволяли нормы приличия, я бы вмешалась в этот приватный разговор и посоветовала ему найти лектора, у которого имеются необходимые учебные материалы. Я бы даже сама вызвалась на эту роль и в рамках скромного обмена — например, на очень редкую книгу — согласилась бы продемонстрировать ему грудь. Настоящую, а не на колдографии.

— Не интересует, — пришипел Вудман-Малфой, очень натурально покрываясь красными пятнами. — Мне хватает того, что я уже вижу.

— Серьезно? — сказала она, расстегивая пару пуговиц и снова нависая над столом, чтобы он смог немного заглянуть в вырез. — И тебе совсем не интересно, как она выглядит без лифчика? Какого цвета и размера у меня соски. Есть ли там след от купальника или я загораю топлес.

Она дала ему пару секунд на размышление, а затем легко сказала:

— Как знаешь.

Гермиона отстранилась, не торопясь снова застегивая пуговки.

— Это такая важная книга, — задумчиво сказал он. — Ты же не просто будешь на нее смотреть. Для начала ты возьмешь ее в руки.

— Ладно, — сказала она с неохотой. — Я покажу тебе сиськи и дам их потрогать 15 секунд.

— Минуту.

— 30 секунд.

— По рукам, — быстро согласился блондин.

А теперь наступала самая важная часть их игры — нужно раздеться так, чтобы он захотел продолжения. Проблема в том, что Гермиона знала, как выгодно подать свое настоящее тело — как двигаться и в какой позе замереть, но была абсолютно не в курсе, что делать с этим вместилищем силикона.

Она неторопливо обошла стол, на секунду замерла возле не спускающего с нее глаз Малфоя, сдвинула разложенные бумаги и села на столешницу. Расположившись прямо напротив блондина, она медленно перекинула через него одну ногу. Теперь он сидел между ее разведенных бедер, скромно прикрытых юбкой. Диспозиция просто идеальная — его глаза были точно на уровне ее груди.

Она медленно сняла рубашку, затем лифчик.

— Запусти магический таймер, — безоговорочно сказала она.

— Зачем? — рассеяно спросил он, не отрывая глаз от ее обнаженной груди.

— Чтобы контролировать время, придурок.

В воздухе замерцало табло секундомера.

— Время пошло, — сказала она, слегка наклоняя ближе к нему.

Малфой положил ладони на обе ее груди и сильно сжал.

— Ай, — она со всей силы треснула его по плечу. — Я вообще-то не резиновая!

— Прости, — смущенно потер он ушибленное плечо.

— Хочешь лапать девушек — делай это правильно, ботан.

Грейнджер накрыла его ладони своими и аккуратно положила их обратно на свою грудь. Теперь она управляла процессом.

— Не будь варваром, начинай нежно, — поучала она блондина, слегка надавливая на его пальцы, обхватившие ее чувствительные полушария. — Следи за откликом партнерши. Например, если она начнет прогибаться в пояснице — излишне достоверно продемонстрировала Гермиона, — можешь переходить к более решительным действиям.

Она переместила свои пальцы на соски и начала перекатывать острые горошины, ощущая всполохи такого ненужного сейчас удовольствия. Гермиона переместила одну из его ладоней на левый сосок:

— Повторяй за мной, — сказала она, продолжая играть с правой.

Он начал осторожно, почти невесомо, но почти сразу усилил давление до идеальной степени, заставляя ее дышать глубже. Его сосредоточенный взгляд изучал ее лицо, а не грудь. Гермиона видела, как пару раз он гулко сглатывал, отчего его кадык резко перекатывался на шее.

— А теперь попробуй пощипать, — проинструктировала она, показывая, как лучше это сделать.

Он сразу же повторил, выполняя это простое движение даже лучше, чем она. Или дело просто в том, что подушечки его пальцев больше, чем ее, и немного грубее, что создает дополнительное трение?

— А теперь помассируй сосок большим пальцем, слегка сжимая грудь, — показала она, вкладывая в круговое скольжение пальца все больше желания.

Его рука четко следовала инструкциям, и все же не была зеркальным отражением ее собственной ладони. Все его движения, не смотря на деликатность, были более крепкими, более возбуждающими. Костерок между ног Гермионы разгорелся до такой степени, что дальше его было невозможно игнорировать. Гермиона осознала, что хочет продолжения. Не только из-за умелых рук режиссера. Позиция, которую она выбрала, теперь работала против ее самообладания.

Она, широко раскинув ноги, возвышалась над горячим парнем, который заворожённо наблюдал за ней и от предвкушения облизывал губы. Ее свободная рука медленно сжалась на бедре, комкая ткань юбки и обнажая левое колено. Его лицо с приоткрытым ртом по миллиметру приближалось к ее груди. Хриплым голосом он произнес с придыханием:

— А еще, говорят, что можно совмещать пальцы и язык.

В этот момент таймер противно запищал, возвращая Гермиону в игровую реальность. Она резко схватила его за подбородок.

— А это, мой спермотоксикозный друг, не входит в нашу договоренность, — излишне жестко сказала она.

Бесконечно долгую секунду они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Она — как шипящая кошка перед прыжком, он — как осторожный заклинатель змей.

— На этом все? — спросил Малфой, не отводя внимательного взгляда.

И Грейнджер поняла, что сама же завалила кастинг.

Блондин откинулся на спинку стула и улыбнулся как школьник. Вот только не как милый смущенный мальчик, а как мерзкий Драко Малфой, уверенный, что он лучше какой-то там грязнокровки.

Она заставит его умолять снять ее трусики. На ее условиях.

С нарочито горделивым и безразличным видом она потянулась за бюстгальтером.

— Да, — сказала она, надевая белье. — Ты готов к свершениям. Если доберешься до груди.

— То есть?

— Чтобы забрать трофей, нужно победить главного босса — застежку лифчика, — сказала она, заведя руки за спину и застегивая бюстгальтер. — Рекомендую вам с друзьями прикупить парочку и потренироваться друг на дружке.

— Что? Нет, постой, мне нужен еще один урок.

— Боюсь, ничем не могу помочь, не занимаюсь благотворительность, — пожала плечами Гермиона, забирая учебник и свою рубашку, но не двигаясь с места.

— Обмен, предлагаю обмен. Тренировка на тренировку. Научишь меня расстегивать лифчик, а я подтяну тебя в полетах на метле, — выпалил Малфой.

«У меня точно профдефорция, начинаю повсюду видеть намеки», — подумала Гермиона и с приторной улыбочкой произнесла:

— Ты бы знал, сколько метел я обломала. Уверен, что тебе это по зубам?

— Уверен.

— Что ж, тогда приступим.

Она отложила книгу и рубашку, соскользнула со стола на его колени и положила руки ему на плечи.

— Скорее всего, бороться с застежкой тебе придется во время поцелуя. Воспроизведем позу, — она прижалась к нему всем телом.

Он обнял ее, чтобы дотянуться до застежки.

— Что за дурацкая поза? Я ничего не вижу, — пробормотал он.

Гермиона поерзала, потираясь о его пах. Юбка задралась, обнажая стройные ноги.

— Отличная поза, — прошептала она, утыкаясь носом в его шею. — Не понимаю, чем ты недоволен, Малфой.

На мгновенье она ощутила, как напряглось его тело, но вот его руки уже заскользили по ее бокам снизу вверх. Малфой прочертил пальцами линию вдоль ее позвоночника. Ласково, интимно. Расслабляюще.

Гермиона закрыла глаза и полной грудью вдохнула его запах. Она убьет Забини, гримера, костюмера и прочных личностей, ответственных за выбор парфюма этого мужчины.

Он пах морем. Не жарким и веселым, как летний отпуск, нет. Это был запах серых холодных волн, которые мощной стеной обрушиваются на каменный пирс, яростно и неотвратимо. В этом столкновении рождаются миллионы горько-соленых капель, которые подхватывает ледяной пронизывающий ветер и несет дальше, вглубь материка, где цветут апельсиновые сады. Среди деревьев, покрытых хрупкими душистыми соцветиями и стайками поющих птиц, ветер обращается с ласковый бриз, спасительно освежающий с душный полдень. Она слышала трели этих птиц и чувствовала теплое дыхание ветра на своем плече.

Этот запах бодрил и убаюкивал, подталкивал расслабиться и действовать.

Гермиона слегка отстранилась и невесомо прикоснулась к мужской шее. Она видела, как дергается кадык, ощущала под пальцами трепет сонной артерии. Вечерняя щетина на его подбородке покалывала подушечку пальца. Грейнджер запустила вторую руку в его волосы и слегка потянула за них. Он откинул голову, крепче обнимая ее. Гермиона провела большим пальцем по его нижней губе, которая была сочной и яркой, как мякоть красного апельсина. Гермионе нестерпимо захотелось проверить, каков на вкус его поцелуй — горько-соленый как море или все же сладкий.

— За нами наблюдают? — тихо спросила она.

— Нет, — прошептал Малфой, рассматривая ее лицо внимательно, как охотник, выслеживающий пугливого зверя.

Тогда к черту дурацкие игры. Она хочет — и она возьмет. Без ложного смущения и сожалений.

Глубокий поцелуй выжигал кислород, личины и логику, оставляя лишь понимание, что она женщина, когда хочет этого мужчину. Он отвечал ей, задыхаясь так же, как и она. Его проворные руки стащили более не нужный лифчик и принялись массировать ее грудь со всем умением опытного любовника. Малфою больше не нужно было разрешение, чтобы укусить ее за мочку уха, осыпать торопливыми поцелуями ее шею и взять в рот ее сосок. Грейнджер больше не нужно было сдерживаться. Теперь она изгибалась и терлась о его пах не чтобы завлечь, а потому что так велели разряды удовольствия, пронизывающие ее тело.

Ей был нужен контакт кожа к коже, поэтому мягко схватив его за волосы, Гермиона отстранила его голову от своей груди и впилась в его губы жадным поцелуем. Она торопливо растегивала пуговицы на его рубашке, чтобы поскорее отбросить такой лишний сейчас кусок ткани.

Она кусала его губы и прижималась к его голой груди.

— Обними, обними меня крепче, — сбивчиво прошептала она.

Драко моментально выполнил ее просьбу, и она утонула в кольце его рук. Он был такой теплый, живой, неидеальный, и он был везде. Гермионе нужно было исследовать его, почувствовать каждую особенность его тела.

Она соскользнула с его бедер и встала на колени между его ног. Грейнджер принялась голодными поцелуями исследовать его плечи, грудь, покрытую шрамами и редкими волосками, живот — одновременно твердый и мягкий. Она запоминала рельеф его тела, наслаждаясь грубостью шрамов, выступающими мыщцами, впадиной грудины. Но ей было мало, ей было нужно все.

Гермиона быстро разобралась с пряжкой ремня и молнией, и нетерпеливо стащила с Малфоя брюки вместе с трусами, а затем избавила его от носков. Она положила ладони на его лодыжки и повела вверх по его ногам. Волоски приятно щекотали пальцы, жесткость коленной чашечки сменилась более податливым бедром, которое она покрывала поцелуями. Она приближалась к его твердому члену. Неоспоримое доказательство его возбуждения подстегивало ее собственное. Грейнджер чувствовала, что ее белье намокло. Она становилась все более порывистой, пальцы судорожно сжимались, поцелуи все чаще становились укусами. Она обхватила его член рукой и потянулась, чтобы провести по нему языком. Драко потянул ее вверх, и поцеловал.

— Ты не обязана, — сказал он, рвано дыша и кусая ее губы.

— Но я хочу, — сказала она. — Я делаю только то, что хочу.

И осыпая поцелуями его грудь и живот, она снова спустилась к члену. Гермиона провела языком от основания до головки, на которой плотно сомкнула губы. Ей нравилось ощущать его объем во рту. Нравилось сжимать ладонь на основании члена. Нравилось впиваться пальцами другой рукой в бедро и тазовую кость Малфоя. Ей нравилось, как ладонь Драко путалась в ее волосах, толкая ее голову ниже. Все это нравилось ей настолько, что Гермиона все быстрее двигала головой и все сильнее истекала смазкой.

— Черт, хватит, — он несдержанно потянул ее за волосы и член выскочил из ее рта. — Иди ко мне, — потянул он ее наверх, сам вставая со стула.

Драко впился в ее губы поцелуем. Он расстегнул ее юбку, которая упала на пол. Не разрывая поцелуй, он уложил Гермиону на стол.

Теперь уже он осыпал ее грудь и живот поцелуями. Подобравшись в краю трусиков, он на мгновенье замер, а затем, смотря ей в глаза и дьвольски улыбаясь, продолжил медленно спускаться, целуя ее сквозь ткань.

— Знееныш, — простонала она, запуская руку в его волосы. О, как она сейчас была рада своим длинным ногтям, — трахать тоже через трусы будешь?

— Зачем, если можно сделать так.

Он сдвинул ткань в сторону и припал ртом к половым губам. Влажный язык прошелся по клитору.

Вид белобрысой макушки между ее ног доставлял Гермионе больше удовольствия, чем его язык. Грейнджер не знала, как он это понял.

— Скажи, как тебе нравится, — сказал он, продолжая играть с ее клитором.

— Упростить тебе задачу? — мстительно простонала она. — Ну уж нет.

— Стерва. Тогда сделаем по-моему, — усмехнулся он, наползая на нее, целуя ее живот и губы, а затем подтягивая ее к краю стола и резко переворачивая на живот. — Расставь ноги и прогнись, — прошептал он ей на ухо.

Гермиона послушно оттопырила задницу. Ее соски потирались о жесткую столешницу. Драко поцеловал ее вдоль позвоночника и отстранился. Он сдвинул ткань ее трусиков и заскользил членом по ее половым губам так близко ко входу. Она начала шевелить попкой, сама пытаясь насадиться на него.

— Такая нетерпеливая, — усмехнулся он, — и такая горячая.

Он наклонился, прикусил ее ухо и наконец-то плавно вошел. Ее пронзил разряд удовольствия, вырывая тягучий стон и заставляя судорожно сжать пальцами край стола. Это первое мгновение, первые пару толчков всегда были таким же восхитительным, как и оргазм.

Малфой начал размеренно входить в нее. Он обнимал ее плечи и талию, целовал в шею и кусал за мочку уха. Ее сковывали цепи его сильных рук, и все что она могла — плавиться и стонать все громче и несдержаннее в каждым толчок.

Желание развязало ему язык.

— Черт, Грейнджер, я был так не прав… Ты просто охуительная…

Смысл слов с трудом пробивался сквозь пелену похоти. Ее мозги превратились в кашу и были в состоянии выдать лишь:

— Ты тоже… ааах… ничего… — простонала она. — Только не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся…

Драко мгновенно ускорился, захватывая руками в плен ее грудь и клитор.

Весь мир исчез. Существовала только чувствительная точка внутри ее тела, которая посылала в мозг примитивные команды «Быстрее», «Ближе», «Громче». Эта же точка обрушивала на нее цунами экстаза, эпицентром которого было столкновение двух тел — твердого и податливого.

Электрический разряд оргазма пронзил ее неожиданно, заставляя изогнуться дугой и напряженно сжать каждую мышцу тела. Пара секунд жизни выпала из ее памяти, с громким стоном рассеявшись в бесконечном космосе удовольствия.

Когда она пришла в себя, он все еще рвано двигался в ней, разнося по ее телу остаточные всполохи удовольствия.

Вдруг он вынул член, резко перевернул ее на спину.

— Смотри на меня, — сипло приказал он, запустив одну руку в ее волосы, а второй бешено надрачивая свой член.

Она не отрывала взгляда от его серых глаз, в которых сейчас не было ни одной мысли, лишь инстинкты. Расслабленно улыбнувшись, она переместила его руку ближе к своему рту и обхватила губами его большой палец у самого основания. И в этот момент он кончил со сдавленным стоном ей на живот.

Он обессилено рухнул на нее, размазывая сперму по их животам. Она обвила его бедра ногами и зарылась пальцами в его волосы, слегка массируя его голову. Ей нравилось чувствовать вес его тела, и казалось, что сквозь его сбившееся дыхание, она слышала грохот его сердца.

Ясность сознания медленно возвращалась. Тело Гермионы пропитала расслабленная нега. Ей не хотелось шевелиться.

Драко приподнялся на локте и внимательно взглянул на нее. В отражении его блестящих глаз она увидела собственную мягкую улыбку. Он очертил пальцем овал ее лица, а затем поцеловал — медленно и глубоко.

— Мне пора, — прошептала она. — Кажется, мне еще должны вручить награду за особые порнозаслуги.

— Останься, — попросил Малфой.

— Не сегодня.

Они выбрались из объятий друг друга. Гермиона сладко потянулась, не стесняя своей наготы. Драко почистил их обоих заклинанием. Грейнджер не торопясь оделась, поглядывая на обнаженного Малфоя и любуясь им напоследок. Не прощаясь, она пошла к выходу.

— Гермиона, постой.

Он подошел и поцеловал ее еще раз. Затем опустился на одно колено, пробрался ей под юбку и стащил с нее трусики. Поцеловал на прощанье ее коленку и сказал:

— Теперь иди, Почетная Киска.

***

Следующим вечером сова принесла Гермионе короткое письмо.

«Я должен тебе тренировку и новые трусики. Как на счет второго свидания в субботу? Д.М.»