Сошедшая [Александр Назаров] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Александр Назаров Сошедшая
Предисловие
Приветствую вас, дорогой читатель. Перед вашими глазами сейчас находится книга, имеющая для меня огромное значение. Для начала, это первое масштабное произведение, написанное мной. Так же, на момент написания этих строк это книга, на которую было потрачено больше всего сил и времени. Писать «Сошедшую» я начал три года назад, когда еще был совсем ребенком, закончил же её, став немного взрослее. В книге лишь слегка затрагивается тема реальности вымышленного персонажа. Однако тему эту я собираюсь развить в будущем, в другой книге. Но и в этой книге, я уверен, вы сможете найти для себя кое-что интересное. Сразу хочу оговориться, что никакой социальной повестки я в свое творение не вкладывал, как вы могли бы подумать. В первую очередь в ней идет развитие моего сеттинга Age of Madness. Сейчас я ощущаю дрожь всем телом, так как впервые из рук моих выходит что-то мало-мальски серьезное. Я рад, читатель, что ты обратил свой взор на эту книгу. В наш век, когда творчество стало доступнее (что является благом), не так просто обратить на себя внимание. И поэтому каждое прочтение становится еще важнее. Помимо драмы «Сошедшая» я внес в эту книгу несколько своих стихов, которые считаю приятным дополнением. Надеюсь вам понравится, приятного чтения!Сошедшая
Пролог
Фигуры в тумане
Хор Душ Раскачиваются из стороны в сторону
Померкли звезды в свинцовом небе,
Туман окутал города,
Зашевелилась нечисть в склепе,
Повылезала на поля.
Сходить с прямой тропы опасно:
Сошел, и тут же сожрут,
Искать спасение напрасно:
Во тьме «голодные» нас ждут.
А дома дети с гладу чахнут
И плачут в полной темноте.
Мороз прошел – посевы вянут.
Застыли реки в тишине.
Холодное солнце приносит тоску
В умирающем мире.
Из пустоты в новую пустоту,
В непролазном эфире
Громом звенит смех древних богов,
Алчущих подношений,
Святости нет в море грехов,
Злости и извращений.
Забившись в угол как тараканы,
С рождения и до похорон
Боимся выйти за ограду:
Опасность там со всех сторон.
Война идет победным маршем,
Затронув каждый уголок,
Покоя нет во краю нашем,
И не поднялся колосок.
И если ты душою чистый,
Ты долго здесь не проживешь:
Воткнут в тебя кинжал железный,
Во век спасенья не найдешь.
Холодное солнце приносит тоску
В умирающем мире.
Из пустоты в новую пустоту,
В непролазном эфире
Громом звенит смех древних богов,
Алчущих подношений,
Святости нет в море грехов,
Злости и извращений.
Ты все расскажешь мне подробно,
Не думай что-то от меня скрывать.
Расколем мы кого угодно,
А я могу, поверь, пытать.
Расскажешь ты, что в Истпорте случилось,
И как замешан здесь наш враг.
Так говори, чтоб складно получилось,
И даже ты не думай мне тут врать.
А коли не захочешь говорить,
Я зеркало велю сюда тащить.
Я все вам расскажу, стекло лишь уберите:
Я в зеркала смотреться не могу!
Историю хотите? – Так внемлите,
Вам сагу о Сошедшей расскажу.
Хор Душ
Стоял в пустыне старый город
Близ моря черных берегов.
Чума гостила здесь и голод,
Сюда не падал взор богов.
Под городом – что паутина –
Тянулись сети катакомб.
И ни старик и ни детина
Не заходили под их кров.
Веками ранее здесь жил
Известный в прошлом оккультист.
И легендарным он прослыл:
Ученый-книжник и софист.
Холодное солнце приносит тоску
В умирающем мире.
Из пустоты в новую пустоту,
В непролазном эфире
Сойдет чистый дух с пожелтевших страниц
Душою рожден для открытий.
Вихрь взовьется судеб и лиц,
Цепь начиная событий…
Акт 1
У древних руин стоят красный маг и его слуга, Генрих Джекалман. МагВот и настал
Наш долгожданный час
О как же я ждал!
Фортуна, ты любишь нас.
Десяток лет
Путь сюда искал,
Где хитрый дед
Книгу написал.
Генрих, скорей,
Руку мертвеца
К сфере теней
Ай, да, молодца!
Эти врата -
Ключ к бессмертию.
Зная врага,
Я готов к прению.
Верный слуга,
Ты был так полезен.
Жди же подарка,
Будь так любезен.
Осталось пройти,
Жаль ты не узнаешь,
Генрих, прости,
Ты слишком много знаешь.
С уст мага сорвалось заклятие,
С руки сорвалась пика льда
Не испугавшись, без проклятия
Упал, мертв преданный слуга.
Лишь только маг во тьму спустился,
У входа демон появился,
Демон выходит из тени.
А мертвый Джекалман – слуга -
Встал, отряхнулся не спеша.
Он бы меня ни за что не задел,
Как бы сильно наш маг не хотел.
Легко ты обманешь людей их умнейших,
Если докажешь, что ты их глупейших.
Чем больше болтаешь,
Тем меньше ты знаешь:
Природы закон на век.
Лесть любит великий,
Лесть бог есть безликий,
Размышляет так человек.
Лишь пользуясь лестью,
Обманом и местью,
К цели дойдешь ты, не выпачкав рук.
Мечом же орудует только не умный,
Кровь проливает лишь варвар безумный.
Обман же любого коварного друг.
Наш дорогой и начитанный гений,
Полный отваги, познания рвений,
К цели приведший почти без борьбы,
Сам сгинет в бездне,
Террора предместье,
Нам же оставив победы плоды.
Вы, кажется, уверены,
Что маг войдя в безвременье
Без шансов сложит голову.
Но еще силен
И так вооружен!
Отпор врагу суровому,
Сомнений нет, даст он.
Заслуженный поклон
Должны вы дать ему.
Его удачи побоитесь,
Хозяин, мага берегитесь,
А то не доживем к утру.
Ты, демон, грозен и хитер,
Но все по-прежнему смешон.
Там в катакомбах, я скажу,
Его ждет верная кончина:
Его заносчивость – причина,
Погибель принесет ему.
У нас есть работа, пойдем! Оба уходя, декорации меняются, теперь это тронный зал с гигантской книгой в центре и троном справа, в тени. Маг появляется слева, у входа и направляется к книге. Маг –Да, добраться сюда было настоящим испытанием, но главный бой еще впереди. Вот она – книга Аризаля! А в книге этой царство древнего оккультиста, и теперь оно мое.
Какой триумф, какая слава!
Окончен здесь тернистый путь.
И вечность долго меня ждала.
Ну здравствуй, вечность, в этом суть:
Есть книга – это целый мир,
он полон тайн в своих страницах.
То любознательному пир,
То вихрь чувств, эмоций в лицах.
Бессмертен, кто писал себя
В тот самый вихрь и сейчас
Настал черед вписать меня,
Вот пробил долгожданный час.
Минуло много сотен лет,
Занесены песком руины
С тех пор, как первый свой рассвет
Встречали книжные равнины.
И в этот мир открыта дверь.
Туда, где все мне покорится.
Что человек, что дикий зверь
Передо мной теперь склонится
И самодур идет на бой,
Последний бой в своей гордыне.
И он пожертвует собой,
Дух испустив в моей твердыне.
Ваш повелитель вышел в бой,
И мир мне покорится книги,
Всю силу я возьму с собой -
Все чары, жезлы и интриги,
И долгожданная свобода
Пришла мне в руки вместе с ним,
Открыта дверь, враг у порога,
Я для него непобедим.
Века минули, и истлело
То тело, где когда-то жил
Мой дух, но душу сохранила
Та книга, руку приложил
К которой я. И вновь царит
Жизнь в царстве летописи темной.
Меня мой враг же возродит
И к цели приведет исконной.
Готов теперь я в мир вернуться
И этот мир поработить,
И дверь темницы разойдется.
Осталось лишь клопа прибить.
Ваш повелитель вышел в бой
(Ваш повелитель вышел в бой)
И мир мне покорится книги
(Последний бой в своей гордыне)
Всю силу я возьму с собой
(И он пожертвует собой)
Все чары, жезлы и интриги
(Испустит дух в моей твердыне)
И хаос, порча и раздор
Накроют мир волной кровавой.
И лавр мой – врагу позор.
Что ж, в бой, что обернется славой!
Ну здравствуй гость, приятно видеть
Живую душу в моем мире.
Я не хочу тебя обидеть,
Подумай просто, мысли шире:
Лишь голову сложить придется,
Но для того, чтоб мне вернутся .
Я не боюсь тебя, старик,
Давно минул твой древний век.
Слух о тебе уже затих,
И ты теперь не человек.
Твой трон займу, а ты падешь.
Ты смерть свою во мне найдешь.
Набегают тени и монстры, начинают прыгать вокруг мага, Аризаль уходит. Хор монстров
В мире кромешной тени
Не поможет свет.
Явной дороги нету,
Где найти ответ?
Монстры окружают,
Лапами давя.
Свет надежды тает,
Смерть вокруг тебя!
Монстры отступают. Маг
Вокруг ловушки, монстры, смерть,
Меня так просто им не взять,
И я способен тьму растлить,
Еще могу я колдовать.
Твои уловки, Аризаль, бесплодны,
Лишь паутине на ветру подобны.
Монстры снова окружают, на сей раз с большим натиском. Хор монстров
Но мы все ближе.
Слышишь грохот ног?
И в спину дышим.
Мы – твой тяжкий рок.
Сто тысяч глаз
Видишьты во тьме.
Крик раз за раз
Рвется в тишине.
Монстры отступают. Маг
Сколько я блуждаю: день, а может год?
И каждый миг бороться с ним сложнее.
И отступаю – вот борьбы итог.
Награда – только сожаленье
Но где же сфера, где мой ключ домой?
Похоже, обрету конец здесь свой.
Монстры яростно атакуют. Хор монстров
Ты уже сломался,
Жалкий чародей.
Лишь миг тебе остался,
Молись же поскорей.
Почувствуй наши зубы
Во своей плоти.
Целуй же наши губы,
Страсть ада ощути.
Когда могли бы повернуть назад,
Кто выбрал бы опят дорогу в ад?
Мы предпочли бы тихий сад скитанью,
Мы предпочли б покой страданью.
Зачем я властью этой упивался?
Зачем пустой я цели добивался?
Я мог бы бросить все и свой покой найти,
Но больше мне назад нельзя идти.
Настал конец пути,
А дальше – пустота.
И некуда идти,
На сердце тишина.
К страшно сознавать,
Ком в горле свой давя,
Что нужно умирать,
В тартары уходя.
В своей гордыне я шел прямо в никуда,
Чтоб в мире тьмы остаться раз и навсегда.
Я сам себе вскопал ту яму для могилы,
Куда теперь мне прыгать, собрав силы.
Надежды больше нет, мой путь домой потерян,
Но если бы мог, я все вернул, уверен!
В последние минуты я жадно так дышу
И смысл жизни в них отчаянно ищу.
Настал конец пути,
А дальше пустота.
И некуда идти.
На сердце тишина.
Но где же тот огонь,
Что раньше так горел?
Хочу увидеть вновь,
Что прежде я узрел.
Идет мой мрачный жнец, коса его блестит,
А жизнь перед глазами быстрее все летит.
Что я кричу не слышно в тишине,
А эпитафия моя в кромешной темноте:
Живите, люди, ради дня,
Не ради ночи и огня.
Живите так, чтоб не страдать,
Когда придется умирать.
Настал конец пути,
А дальше пустота.
И некуда идти.
На сердце тишина.
Последние слова
Уносят голоса.
Стремится в небеса
Заблудшая душа!
Настал конец пути,
А дальше – пустота.
И некуда идти,
На сердце тишина.
К страшно сознавать,
Ком в горле свой давя,
Что нужно умирать,
В тартары уходя.
Душа из строчек книги тело обретет,
И вечный круг вдруг превратится в миг,
Умрет извечность стародревних книг,
Со смертью вечности и смерть умрет!
Я видел, как время горы стирает,
И видел, как солнце леса пожирает,
Как речки равнины шлифуют в каньоны,
И умирает людей миллионы.
Младенец с рожденья секунды считает,
Но время чин, возраст и пол забывает.
Все звезды погасли, замкнулась в круг ночь,
Со смертью никто вам не сможет помочь.
Но время безвластно над строчкой, пером.
Из книги выходит что-то порой.
Душа из строчек книги тело обретет,
И вечный круг вдруг превратится в миг,
Умрет извечность стародревних книг,
Со смертью вечности и смерть умрет!
Видел я, как облака обнимают небеса,
Как извечна тишина, море и леса.
Взгляд мой был прикован к трону,
Я забыл дорогу к дому.
Не забывай, я сильный маг,
Я волю соберу в кулак
И испущу я крик немой:
«Гори, ведь мир не твой».
Душа из строчек книги тело обретет,
И вечный круг вдруг превратится в миг,
Умрет извечность стародревних книг,
Со смертью вечности и смерть умрет!
И рвется нитью вечность,
Зеркала уже не видят слез.
И в них ворвется вихрь грез,
Сгорает бесконечность.
–Давайте жизнь воспоем!
-Но вместе мы умрем!
-И снова буду я дышать
-Но лишь со мной сгорать
-Я обыграл свою судьбу
-О небеса, я к вам иду
Душа из строчек книги тело обретет,
И вечный круг вдруг превратится в миг,
Умрет извечность стародревних книг,
Со смертью вечности и смерть умрет!
И рвется нитью вечность,
Зеркала уже не видят слез,
И в них ворвется вихрь грез,
Сгорает бесконечность.
Занавес
Акт 2
Пустыня, темно, в потемках шастает одинокая фигура. ДевушкаТак холодно, так страшно, застыла тишина,
И в небе мне не светят ни звезды, ни луна.
Себя не помню, мир погас, и боль щемит в груди.
Но как ни страшно мне ступать, я говорю «Иди».
И вой раздался резко, а может это я?
И вою я от страха, пути не находя.
Забытый я ребенок, без имени, без дома,
Метаюсь по пустыне в поисках покрова.
И ветер мечет свой песок в усталые глаза.
И дюны проглотить грозят: «Вот и нет меня».
Совсем не греет тело тонкая одежда,
Но вижу я огни вдали, вот тусклая надежда.
И вой раздался резко, а может это я?
И вою я от страха, пути не находя.
Забытый я ребенок, без имени, без дома,
Метаюсь по пустыне в поисках покрова
И вот, безмолвный стражник-дверь возник передо мной.
Дом старый, мрачный у порта, от времени косой.
Совсем нет сил, я упаду, я слишком долго шла.
Свернусь клубочком, чуть дыша, у темного окна.
И вой раздался резко, а может это я?
Лежу у двери дома, зайти сил не найдя.
Забытый я ребенок без имени, без дома.
Надежду отпустила и смерть принять готова.
Кто там сопит под моей дверью?
Неужто это дикий зверь,
Но с ним я справится сумею,
О будь любезен, мне поверь.
Но кто же это? Человек!
Что она делает здесь ночью?
Воистину, безумья век.
Она пропала, это точно…
Ну-ка дева, ты мне расскажи,
Как оказалась ты среди пустыни?
(Я ничего не помню)
Ну же, выпей ты стакан воды,
А я пока приготовлю простыни.
Но родная, как же звать тебя?
(Я не знаю)
Что значит, ты не знаешь?
Тут у нас совсем беда.
Дева, ты меня пугаешь.
Вот ведь ерунда!
Утро ночи будет мудренее,
А тебе надобно поспать.
Одеяло, чтобы потеплее.
Тебя ночью будет обнимать.
Она засыпает
Ну и времена пошли:
Девушки в пустыне,
Странные жрецы пришли
В ветхие святыни.
Что же делать мне теперь с тобой,
Как назвать тебя?
Поживи-ка ты пока со мной,
Свое здоровье сохраня.
Ночь исчезнет, завтра днем,
Да с утра пораньше,
Тебе имя подберем,
И пойдем мы дальше…
Скорее, скорее, смотрите,
В порту ночью трупы нашли.
Бегите, бегите, спешите,
Пока еще не унесли!
А что за странные следы
У трупа здесь, на шее.
Специалиста мы должны
Позвать сюда скорее.
Готов немного свет пролить
На ваши здесь дилеммы:
То монстры, любят кровь испить,
А имя им – вампиры.
Кто этот странный господин,
Ведь он здесь раньше не был,
Прибыл с семьей он иль один,
И кем он прежде слыл?
Я буду рад представиться,
Не довелось прославится
Мне, бедному жрецу.
Церквушку ту займу,
Её восстановлю,
В порядок приведу.
Но только попрошу,
Поверьте, не шучу.
В церквушку вас не заходить,
Ведь там пока ужасно,
Отнюдь не безопасно
В руины заходить.
Пора теперь откланяться:
Мне надо обустраиваться .
Церквушку прибирать.
Алтарь уж осветил,
Ой, кое что забыл,
Меня же Генрих звать.
–Вы слышали этот имперский акцент?
-О, как он добр взглядом!
-Как хорошо он дал ответ.
-Всё плюсы сплошь и рядом!
Внемлите люди, этой ночью
Я видела вампира.
К порту летел он, это точно.
С крылом нетопыринным.
Ну что за ужас, как теперь
Мы будем ночью спать?
Запрем же поплотнее дверь.
Молитвы нам читать!
Но что за гвалт, что за садом
Устроили вы здесь, в порту?
Скажите только мне о том,
И я тот час уйду.
Тебе бы, парень, уши мыть,
Не слышал раз проблемы.
То монстры любят кровь испить,
А имя им – вампиры.
И словно жизнь отрезал острый нож,
Оставив за спиной туман кровавый,
Что на остывший утром сон похож.
А сон тот ускользающий, коварный.
Вот – амнезия, вот – сплошной вопрос:
Кто я и где? Но нет нигде ответа.
Меж тем в груди лишь страх глухой возрос:
Сумею ли добраться до просвета?
И нельзя сломать оковы.
Снять у памяти засовы.
И знаю, я умею говорить,
Названия и термины предметов,
Но о себе я потеряла нить
Своих стенаний, своих сюжетов.
Вот – амнезия, вот – сплошной вопрос:
Кто я и где? Но нет нигде ответа.
Меж тем в груди лишь страх глухой возрос:
Сумею ли добраться до просвета?
И нельзя сломать оковы.
Сбросить с памяти засовы.
Но все же теплится искра надежды,
Что живы будем мы и не помрем…
Я знаю, будто слышала я прежде:
«Темней всего под ярким фонарем»
И нельзя сломать оковы.
Сбросить с памяти засовы.
Теперь я должен тебе город показать,
Что есть и где могу я описать.
Здравствуй, брат Лаэр, давно тебя не видел
С тех самых пор как дух учителя покинул.
Тогда-то наши разошлись с тобой пути,
Ведь мы не знали, что же ждет нас впереди.
Свою я жизнь служенью богу посвятил,
Днем и ночами книгу бытия учил
И преисполнился я мудрости небесной,
Ученья медицины с нею несовместной.
Мне больно было видеть: храм ветшал,
И вместе с ним я сам душою погибал.
Но этим днем должно все изменится:
Ведь новый пастырь к нам решил явится.
Какой был у него холодный взор.
Связался с девкою – какой позор!
Бежал бы я быстрей, но не могу,
С прекрасной дамой поздороваться хочу.
А… это – Гэрри, городской пройдоха
Известный шулер, вредина и выпивоха…
Кто видел лицо Энтропии хоть раз,
Не в силах забыть жуткий холод тех глаз,
Их черный манящий алмаз.
Кто видел как мир растворяется в тьме,
Как звезды сгорают в своем же огне,
Тот никогда не поверит судьбе.
Он будет бороться, искать пути жить,
Чтоб смерть тепловую на час отдалить,
Свое существо хоть на йоту продлить.
Я вижу её в смертельной красе,
Луч света танцует в упавшей слезе,
Её дыхание слышу везде.
И вот городишко – какая дыра,
Отныне последняя крепость моя,
Во тьме мой хрустальный свет маяка.
Я здесь приму бой, найду нужный ключ,
Что с хаосом жизни сможет помочь,
Энтропию мне превозмочь.
Я все силы ада возьму за собой,
Демонов древних поведу в бой,
Я никогда не прогнусь под судьбой.
Там в катакомбах я не нашел,
То, зачем в этот город пришел,
Но вор его еще не ушел.
То Сефирот – это древняя сила,
Что континенты когда-то сносила,
Та, что любые раны лечила.
Когда же Нецах я смогу отыскать,
Тогда свою роль я окончу играть,
И лишь тогда прекращу умирать.
–Кто-то идет, наверное, это наш новый друг. Генрих и демон отходят в тень. Появляется Лаэр. Лаэр
Слова забыты древнего пророка:
Должны мы чистоту души хранить
И темноту в себе без жалости давить,
Но до краев налита амфора порока,
И дух лукавый корни смел пустить
Меж разобщенного войной народа,
Что даже бесы, Сатаны порода,
Без страху стали в городах бродить.
Но я буду сильным, оплот чистоты,
Не пробьётся в душу тьма.
Мир станет храмом, будут златы кресты,
Дух лукавый падет навсегда.
Я много лет искал пути господни,
Но видел в мире тьму, раздор, грехопаденье,
И понял я, что путь мой – очищенье
Ведь те, кто служат вере, те свободны.
О, Элеос, вручи мне в руки меч,
Которым я очищу твой чертог,
Иль слово, столь же сильное, как «Бог»
Вручи мне, ведь их я смогу сберечь.
Но я буду сильным, оплот чистоты,
Не пробьётся в душу тьма.
Мир станет храмом, будут златы кресты,
Дух лукавый падет навсегда.
Ночь…
Нежно укутала мир пеленой.
Прочь…
Яркие краски и суета дня.
Дрожь…
Что-то внутри происходит со мной.
Мощь…
Нету её уберечь чтоб себя.
Так больно, спасите, мне трудно дышать.
Перед глазами кровавый туман.
Сердце стучит, и кулак не разжать,
А в голове адский пляшет дурман.
Звериные чувства вскипают внутри,
Голод моё нутро заполняет,
Дикие вопли теснятся в груди.
Она человеческий облик теряет…
А утром…
Найдено трое иссушенных тел
Кругом…
Слухи ползли и ещё подозренья.
Страх…
Люди совсем отбивались от дел.
Ад…
Вновь начинается время презренья.
Теперь все понятно: я выродок, монстр -
Кровососущий гадский вампир
Темные крылья, клык как сталь остр,
Нет, нет не мне предназначен сей мир.
Но что же мне делать, бороться с собой?
Бессильная я пред объятьями жажды
Но нет, мне нельзя убиваться судьбой
Вампир человеком станет однажды!
Ночь – время террора,
Монстр еще на свободе.
Утро приходит не скоро.
Крик застывает на вздохе.
Кровь леденеет от страха:
Где же спасенье найти.
Свет – провозвестник краха
Ночи, нам помоги!
Все уже разграблено давно
Но пойдем, конечно, все равно
Вот это чудо! Вампир
Такое так редко встретишь:
Он редок как фавн иль сатир
Открытие, не поверишь!
Но прежде, чем чудо это изучать,
Надо сначала от него убежать.
Простите, простите, ведь в этот час
Хотела бы всю боль принять я за вас.
Ночь – время террора,
Монстр еще на свободе.
Утро приходит не скоро.
Крик застывает на вздохе.
Кровь леденеет от страха:
Где же спасенье найти.
Свет – провозвестник краха
Ночи, нам помоги!
На сцену вбегает Гэрри, падает, катиться кувырком, после чего кое как встает и озирается по сторонам. Гэрри Задыхаясь.
Это было не легко, но кто же за мной гнался? Еле унес ноги. Но ничего! – Эта вещичка того стоит! Достает небольшую светящуюся фиолетовым светом сферу и любуется ей. О нет! Кто-то идет. Меня запомнили, надо бы сферу сбыть кому-нибудь, да побыстрее! Убегает. У самого края сцены сталкивается с Сарой, идущей в задумчивости. Оба вскрикивают от неожиданности. Прошу извинить меня!… И принять подарок, это вам, красавица. Передает ей в руки сферу и убегает. Перед краем сцены оглядывается. О, и я бы не ходил по этой дороге, будь я на вашем месте.
В чаще за рекою дикий зверь живет!
Воет на луну он и детей крадет!
Вот и загнан в угол пес паршивый.
Доходяга, старый, вшивый.
Осквернитель храмов древних,
Вот настал тебе конец,
Ощути же гнев мой ревный,
Смерть тебе подарит жрец.
В своем нравственном падении
Ты у нас украсть решил,
Святый артефакт; везенье
Помогло тебе, спешил
Ты от нас сбежать подальше,
Но одно ты не учел:
То что гнев господний страшен,
Взор небес тебя нашел.
Погоди, ревнитель бравый,
Мудрость господа гласит:
Каждый в этом будет правый,
Тот кто милости просит.
Исповедь для всех открыта,
Даже мелкому червю:
«Все грехи как будто смыло
Покаяние отцу».
В храм пойдет он вместе с нами
И вернет он, что украл.
Лик святых, алтарь с крестами
Лечат тех, кто путь терял.
Ну а если не захочет,
Разговор начнем другой:
Камень, что нам душу точит,
Из мозгов мы извлечем.
Своды пещеры, леса и болота:
Много ли нужно изгою для дома.
В жажде добычи охотиться зверь.
Жизнь в наслаждение, попробуй – проверь!
Путь суеты ,где все ценности ложны.
Давно уж отринул я, «Монстр безбожный».
Когда-то давно я и жаждал успеха,
Но вскоре я понял: натура – помеха.
Я днем пребываю в стези человека,
Но ночью луна улыбается с неба,
И смех серебристой коварной луны
Во мне проявляет иные черты.
И когти с клыками, и вой на луну.
На добру охоту я ночью иду.
Зверь, человек – больше разницы нет:
Не спасет серебро или горстка монет.
А… воздух дрожит, ко мне кто-то идет.
Посмотрим, какую он весть принесет.
Что ищешь здесь, дева? Не знаешь ли ты,
Что звери опасны и так голодны?
Скажи мне, ты ли есть тот волколак,
Что ночью зверь, хоть днем и человек?
Что по природе убивает бедолаг,
И проклят он серпом луны на век.
На что тебя так потянуло к волку?
Не будет же тебе от встречи толку,
Иль ты выводишь на меня охотников?
Но их я тоже разорву как кроликов.
Пришла к тебе я отыскать ответы,
Как ты живешь с проклятием таким?
Когда тревожит ночь и жгут рассветы,
Как остаешься ты еще живым?
Резона нет милашке знать такие вещи,
Лишь дева но не зверь, не монстр ты зловещий.
Скажу тебе, коль можешь – убирайся прочь,
Ничем не в силах тебе я помочь.
Но я такая как ты!
Я тоже монстр, смотри!
И кровь я пью.
Да ты такая как я,
Ты кровь от крови своя,
Прошу к столу!
Дева, мы с тобою – порожденья тьмы. Мы жуткие твари: кровью рождены. Неважно: копыта, хвост, или рога, У нечеловека ужасная судьба.
Всю жизнь скитаться мы обречены, Жаждою кровавою обременены. Будут нас клеймить, преследовать и гнать, Жить не оставляя, на кострах сжигать.
У людей нет сердца: вот тебе урок урок. Охоты и жизни давно отмерян срок. Пора насладится кровавым нам пиров, Нету ведь долга у нас перед миром.
Мы жизни противны, нас быть не должно, А радостей в ней уж не так и полно. Людская охота – вот наша судьба, С кровью в зубах с братом борьба.
Пусть ветер играет в твоих волосах, Пускай же, неведом тебе будет страх, Прими жизнь монстра и мой строгий совет. Надеюсь, теперь ты имеешь ответ?
Сара, мы с тобою – пленники судьбы, Проклятые твари: в слезах крещены. Бессильны молитвы и кресты, когда У нетопыря трагичная судьба.
Здравствуй, Сара, посмотри
На зеленый холм в дали,
Там прекрасное есть место,
Это мне давно известно.
Предлагаю нам идти,
Вечерок там провести.
Да, конечно, я согласна,
Проведем там вечер ясный,
Мне расскажешь ты о мире,
Будет кругозор мой шире.
Тогда скажу тебе: до скорой встречи,
До встречи в этот романтичный вечер,
До встречи – скоро вечер – будет легче,
Сказать тебе: люблю, мой друг сердечный.
Надуюсь, этот вечер будет вечен,
Сладок, тих, весел беспечен.
И по заброшенной тропе
Идем мы вместе, на холме.
И слов мне не произнести.
Немой, могу я лишь идти.
Как только первый раз её узрел,
Как Сару у себя пригрел,
Я понял, это есть любовь,
Её вовек не побороть.
И не хочу я с ней сражаться,
Наоборот, лишь ей отдаться.
И вот явились мы на место встречи.
Да, встречи в этот романтичный вечер.
Да, встречи – вот он вечер – будет легче,
Сказать тебе: люблю, мой друг сердечный
Надеюсь, этот вечер будет вечен,
Сладок, тих, весел, беспечен.
Какой прекрасный вид,
Я знала, восхитит
Меня и я забуду,
Боль ночи, что простуду.
Чернеет бурный океан,
Что близок к вечным небесам.
Хочу я, чтобы сказка длилась вечно,
Строфу перо писало б красноречно
И мы вдвоем сонет поем, конечно,
В сердечном унисоне безупречном.
И чтоб заря плясала в небе бесконечно,
А ночь осталась в там, в дали забрежной.
И ужасы остались бы все с ночью,
Не видели бы их мои-то очи.
Держать в себе чудовище нет мочи,
А память вновь приносит в вечер горечь.
Пробил час, пришла тебе пора
Избавляться от страшного греха.
В голове твоей наглухо засел
Камень, что толкнул на беспредел.
В разум я открою дверь кости,
Где порок засел как взаперти.
Милостью небес я извлеку
Камень зла и душу вознесу.
Глупый жрец откроет в разум дверь,
Я войду туда, как мелкий зверь,
И найду я в его памяти широт,
Куда дел он мой заветный сефирот.
Умоляю, может быть не надо?
Мне и так живется хорошо.
Вашего ножа боюсь я пуще ада!
Может мы придем к согласию еще?
Поздно просить пощады! И жребий брошен!
Шанс тебе давали – ты был допрошен.
И с дороги этой вовек нам не свернуть.
Костями, страхом, болью мощен наш путь.
Мне теперь осталось лишь найти
Камень зла в испорченной плоти.
Новой жизнью станет этот день.
Еще скажешь мне «благодарю», поверь.
Хм, теперь я вижу: отдал он Нецах
Какой-то девчонке. Какой же дурак!
Её странен образ: извилистый, бледный
И моему взору почти незаметный.
Но это не важно ведь цель мне ясна,
И сефирот принесет мне она.
Генрих и Лаэр вместе
Поздно просить пощады! И жребий брошен!
Шанс тебе давали – ты был допрошен.
И с дороги этой вовек нам не свернуть.
Костями, страхом, болью мощен наш путь.
Все, что между намибыло, я запомню навсегда
Но не правильно все это, быть так дальше не должно.
Хоть и было все прекрасно: между двух ночей заря,
Но продолжить эту сказку нам к печали не дано.
Сара, помнишь, шли мы рядом
Вдоль по узенькой тропе.
У меня разверзлось адом
Все в израненной душе
И как будто стал немым я:
Слова не произнести.
В этом взгляде молодом я
Смерть себе помог найти.
Над твоей улыбкой нежной
Не всевластна злая тьма:
Как за дымкой белоснежной
Заиграет вдруг заря.
Все другие – это звезды:
Далеки и холодны.
Ты одна для меня солнце,
Провозвестница весны.
Пусть тебя почти не знаю,
Не давно знакомы мы,
Я сижу так и гадаю:
Что за прихоти судьбы?
И боюсь я больше смерти
Связь с тобою потерять,
В цепях серой суеты
Обречен я увядать.
Хватит нам монстров терпеть,
На кровь сквозь пальцы смотреть.
Наши дети от страха дрожат,
Когда двери ночью скрепят.
Дело взять пора в наши руки,
Так возьмем же мечи, вилы, луки.
Ведьм на костер, вурдалаков на вилы,
Мы уничтожим нечистые виды.
Серебром мы очистим нечистую кровь,
Разжигая костры возмездия вновь.
Каждый дом мы осмотрим и нечисть найдем.
Не услышав мольбы, поведем на костер.
Сами виновны, вы предали бога.
После такого вам в ад лишь дорога.
Всесильны кресты и молитвы, когда
На стороне человека судьба.
Ведьм на костер, вурдалаков на вилы,
Мы уничтожим нечистые виды.
Серебром мы очистим нечистую кровь,
Разжигая костры возмездия вновь.
Начнется охота, услышьте, народ,
Там волколак за рекою живет.
Заточим же вилы, зажжем факела,
Праведной мести настала пора.
Заточим же вилы, зажжем факела.
Праведной мести настала пора!
Ведьм на костер, нечестивцев на вилы
Сыны бога, сожгите нечистые виды.
Крестом и молитвой вскипятите им кровь,
Разжигая костры возмездия вновь.
Богу света угодно, чтоб сгинула тьма!
Мы уничтожим её навсегда!
Заставьте гнусных тварей визжать!
Пора монстром начать линчевать!
Ведьм на костер, вурдалаков на вилы,
Мы уничтожим нечистые виды,
Серебром мы очистим нечистую кровь,
Разжигая костры возмездия вновь.
Тишина сестрой мне стала верной,
Только в ней ищу покоя день за днем.
На заре утра и в сумраке вечернем
Пленяюсь вечностью, как мотылек огнем.
Не в силах разум вынести лишений,
Что снова мне приходится терпеть.
И от безумия, страданий и мучений
Мне хочется заплакать и взреветь.
В эру лжи, безумия и мрака
Меркнет свет из скованных сердец.
Где ангел не решится сделать шага,
Там действует лишь демон и подлец.
Когда любовь является лишь взяткой,
А вера есть заточенный кинжал,
Где люду муки кажутся забавой,
Там мрачный жнец свой урожай пожал.
Хоть жизнь моя была одним мгновением,
Открылось мне не так уж много мест,
Я вижу, мир не тянется к спасенью,
Ему приятно видеть все как есть.
Ему же грязь, зола своя роднее,
Тюрьма ему как новый особняк.
И чем вода мертвее, тем свежее,
И кажется конфетою мышьяк.
В эру лжи, безумия и мрака
Меркнет свет из скованных сердец.
Где ангел не решится сделать шага,
Там действует лишь демон и подлец.
Когда любовь является лишь взяткой,
А вера есть заточенный кинжал,
Где люду муки кажутся забавой,
Там мрачный жнец свой урожай пожал.
Я знаю, я чудовище снаружи,
Они же прячут демона внутри.
От их тепла дыханьем веет стужи,
А в их «люблю» звучит призыв «умри».
И мучает меня лишь жажда крови,
Другие жаждут лишь людских сердец,
Они и я другим приносят боли,
И после нас другой уже мертвец.
В эру лжи, безумия и мрака
Меркнет свет из скованных сердец.
Где ангел не решится сделать шага,
Там действует лишь демон и подлец.
Когда любовь является лишь взяткой,
А вера есть заточенный кинжал,
Где люду муки кажутся забавой,
Там мрачный жнец свой урожай пожал.
И вот – клубок запутался загадок,
Застыли стены лабиринта из дилемм,
Рассвет сменился, но цветет упадок,
Что было всем, то обращается ничем.
Я снова вопрошаю эту бездну:
Кто чище будет: зверь иль человек?
Лишь тишина ответа я не слышу.
Молчит как труп безумья век.
В эру лжи, безумия и мрака
Меркнет свет из скованных сердец.
Где ангел не решится сделать шага,
Там действует лишь демон и подлец.
Когда любовь является лишь взяткой,
А вера есть заточенный кинжал,
Где люду муки кажутся забавой,
Там мрачный жнец свой урожай пожал.
Акт 3
Рассказчик Для Истпорта настали тяжелые времена, убийства не прекратились, их стало даже больше. Только теперь убивали еще и люди. Сформированная инквизиция во главе с Лаэром фактически захватила власть в городе. Дома обыскивали, людей сжигали. Однако они пока не могли найти заветную цель, которую указал им Джекалман – Сару. Часовня, за письменным столом сидит Генрих Джекалман. На заднем плане слышен шум дождя. Из тени выходит демон. Демон Чего мы ждем? Мы знаем, у кого сефирот, мы можем сравнять город с землей и найти эту девку! Почему ты медлишь, Джекалман? Сюсюкаешься с людьми, а еще демон-султан! Генрих Молчи, бес!И так пролито много крови,
И много вод уж утекло,
И так живем мы в мире боли,
И добавляем мы ещё.
Когда б ты знал, что я увидел
За вратами из серебра,
Насилие б ты возненавидел,
А может быть, сошел с ума.
Я перешел сквозь эту бездну,
Чтоб истину там отыскать.
Под знамя ада встал любезно,
Чтоб мирозданье исправлять.
Я бросил свет, ушел во тьму,
Предал былое я огню!
А был другим, почти святым,
Магистром магов молодым.
Сыскать я истину хотел
И ничего не пожалел,
Чтобы эти знанья сохранить,
Что удалось мне получить.
Когда пылали книги древних,
И правду втаптывали в грязь,
Своих сынов я предал верных,
Чтобы не дать всему пропасть.
Но время есть преграда делу,
Оно разрушит все труды,
В пыль точит горы, в пепел тело.
Ему мольбы людей чужды.
И проливая реки крови,
Лишь только ускоряем бег
времен, вот нам оковы,
Что должен сбросить человек.
Я бросил свет, сбежал во тьму,
Предал былое я огню!
А был другим, почти святым,
Магистром магов молодым.
Моя любовь давно мертва,
Моя семья растерзана.
Я путь избрал, я все принял,
Ответственность осознавал.
Чтоб Энтропию обуздать,
Кристальный мир воссоздавать!
Я бросил свет, ушел во тьму,
Предал былое я огню!
А был другим, почти святым,
Магистром магов молодым.
Сыскать я истину хотел
И ничего не пожалел,
Чтобы эти знанья сохранить,
Что удалось мне получить.
Узрела тьму я, что зовется божьим светом.
Его быть частью больше мне не суждено,
Себя сковала новым я обетом,
В остаток дней залечь на это дно.
Среди сгоревших и оборванных страниц.
В пустыню возвратясь, откуда я пришла.
Спустившись в недра мавзолеев и темниц,
Где до скончания дней приют себе нашла.
Спуститься в подземелье,
От себя людей огородить,
Себя изгнать со света,
Чтоб в чертогах тьмы остаток жить
Годов своих коротких,
Что приносят только вред другим.
Среди могил и мертвых
Стану я совсем своим.
Здесь тьма реальна, а не спит в чужих сердцах,
Здесь только смерть: ни казни и ни пыток.
И тишина, что чище лишь на небесах
Прикроет скорбь от четных жить попыток.
И больше крови не отведают клыки,
И не взовьются больше крылья в небесах.
Настал черед мне искупить свои грехи,
Подняться хоть у тьмы в её глазах.
Спуститься в подземелье,
От себя людей огородить,
Себя изгнать со света,
Чтоб в чертогах тьмы остаток жить
Годов своих коротких,
Что приносят только вред другим.
Среди могил и мертвых
Стану я совсем своим.
Услышь меня сквозь тьмы завесу,
Сошедшая из книжных строк,
Чья жизнь напоминала пьесу,
Чей крайне грустным был итог.
Я говорю из той юдоли,
Что вечно будет при тебе.
И в счастье, и при страшной боли
На жуткой, проклятой земле.
Отец твой я и твой учитель,
Я создал мир, где ты жила,
Пока огонь – освободитель -
Из книги не изгнал тебя.
И хоть ты вовсе и не плод
Любви земной, но лишь пера,
На свет ты выбралась живой,
Отца, меня, с собой неся.
Ты настолько же реальна,
Как и небо, и земля,
Мой ковчег, ты идеальна.
В мир ты возвратишь меня,
Превратив страницы в кости,
Обратив слова во плоть.
Трепещите, ждите в гости,
Аризаль грядет к вам вновь!
Тебя сюда ко мне влекла
Родная кровь, что между строк
Дремала, но вдруг ожила,
Лишь ты вошла под мой чертог.
Но есть еще одна проблема:
Тот враг, что мчится за тобой.
Ему подвластна древних сила,
Что ждет за проклятой чертой.
А имя Джекалман – лишь маска,
С которой демон начал путь.
Должна быть у тебя опаска,
Чтоб ускользнуть от его рук.
В руках твоих сфирот заветный,
Что космос весь стяжал в себе.
Для демона – лишь плод заветный,
Но инструментом был он мне,
С которым мог я двигать звезды
В беззвучной мрачной пустоте,
А Генриху идеи чужды,
И в лапы не попасть должны.
Ты настолько же реальна,
Как и небо, и земля,
Мой ковчег, ты идеальна.
В мир ты возвратишь меня,
Превратив страницы в кости,
Обратив слова во плоть.
Трепещите, ждите в гости,
Аризаль грядет к вам вновь!
Теперь же слушай мой приказ.
Но подожди, писатель ловкий.
Я выслушала твой рассказ,
Теперь ответ ты дай мне четкий.
Ты человек с способностями бога,
Тебе подвластны закаты и восходы,
Твое перо разит страшней меча,
Ты ход времен сдвигаешь не спеша.
Одной строкою ты колеблешь море,
Своей рукою ты приносишь горе.
Тебе нет равных в мире твоих книг,
Ты в них паук, плетущий сеть интриг.
Неужто жалость сердцу не знакома?
Неужто на душе твоей саркома?
Нет состраданья в ней для собственных детей,
Твоих героев, что идут своей
Дорогой сквозь страдания леса,
Ведущей прямо в ад иль в небеса.
Когда коронную ты книгу написал,
Зачем меня ты монстром в ней создал?
К чему жестокость эта, кровожадность,
Иль может это просто твоя шалость?
Ты тешишься страданием героя,
Его готов ты превратить в изгоя,
Ведь лишь бы выглядел острее твой сюжет,
Ведь автор – боли коренной эстет.
Я призираю это, автор, знаешь,
Страданий полон мир, ты их преумножаешь.
Когда вселенную ты сделать мог светлей,
Ты делаешь фантазию темней.
Теперь, когда живая я, из плоти,
Не подчиняюсь больше твоей воле.
В реальном мире я найду свой путь
И выживать в нем буду как-нибудь.
А строки обрели характер буйный,
И персонаж мой автора достойный.
Но кабы толику имела ты мозгов,
Которых я стяжал во тьме веков,
Ты поняла бы план мой необъятный,
Приказ бы стал вдруг тебе приятный.
Но в разуме твоем теперь бессмертный
Я подожду свой час во мгле, смиренный.
Услышьте приказ Лаэра,
Мы ищем ведьму эту!
Тот кто её укроет,
Кто правду от нас скроет,
Закон тот приступит,
И смерть он заслужит!
А тот, кто будет мудр, узнает, где она,
Награду тот получит он золотом сполна.
Сколько безумие длиться будет,
Сколько еще людей погубит?
Это ведь ужас, только вчера
Убили дочку они палача,
Ну а до этого девушек пять,
И этой резне конца не видать.
Всю семью тут убили у друга,
Как же была толпа близорука.
Семья не виновна, а только всего
Не тенарийцы, но всем все равно.
Я слышала, стали ходить по домам,
Без разговоров уводят к кострам ,
Когда же чудовищ мы убивали,
Только подумать, сами же стали!
Ересь!
Грехи будут смыты кровью.
Ересь!
Мы души очистим болью.
Ересь!
Жалости нет к колдунам.
Ересь!
Отправим мы ведьм к чертям.
Прискорбно видеть, то, что ты,
Плечом к плечу ко мне стоявший,
На гибельный встал путь у тьмы,
Отринув свет, тебя спасавший.
Известно стало мне сегодня,
Ты, Виктор, ведьму укрывал,
Ученье осквернил господне
И ночью духов призывал.
Это ложь, это ложь, оклеветали
Враги веры. Лорд, услышьте меня
Поздно мой друг, ведь мне все рассказали
Люди, что лучше всех знают тебя.
Увидите его. Я буду молиться,
Чтоб очистился дух твой огнем.
На том свете, чтоб ты мог причаститься,
И молиться, чтоб ты оказался на нем.
Инквизиторы
Ересь!
Грехи будут смыты кровью.
Ересь!
Мы души очистим болью.
Ересь!
Жалости нет к колдунам.
Ересь!
Отправим мы ведьм к чертям.
За каким же Дьяволом я сюда прибыл?
Только себя под удар подставил.
Что же вампир мне такого сделал,
Что чуть к могиле себя не представил?
Нет, убегу я с востока не запад,
Счастье свое попытаю еще.
Только осталось Даврону, что драпать.
Смерть – это плохо, а жить – хорошо.
Инквизитор Неужели ты и правда думал, что сможешь сбежать? Змей загнан в угол. Даврон пытается проскочить мимо, но инквизитор насаживает его на меч. Инквизиторы
Ересь!
Грехи будут смыты кровью.
Ересь!
Мы души очистим болью.
Ересь!
Жалости нет к колдунам.
Ересь!
Отправим мы ведьм к чертям.
Нет резне, долой расправы!
Расходитесь по домам!
Прекратите, вы не правы,
Нас сгоняя к палачам.
Внемли мне, истпортский народ,
Вы шли путями света,
Пока отродье тьмы, урод,
Не сбил с стези завета.
Теперь пора очистить нам
Наш город ото зла.
Эти слова знакомы вам,
Сто раз мои уста
Молитвой повторяли их.
Мы будем биться до конца,
Покуда светоч не утих,
Не бросим путь бойца.
Ведь враг не дремлет, что внутри,
Он строит планы, козни.
Ку да ни глянь, ни посмотри
Лишь только прах да кости!
Не вам судить судью небес,
Хулить десницу бога.
И кара, слушай, мракобес,
Безжалостно жестока.
Несем мы вам лучи добра
И только нежеланных
Прихвостней, лиходеев зла,
До состраданья жадных,
Нам нужно только изловить,
Предать костру и пыткам.
Саму надежду истребить,
В них литанией прыткой.
Когда последний чародей,
Предатель в лету канет,
Тогда и станет мир светлей,
Тогда рассвет настанет.
Покуда чистите вы мир
Кровавыми слезами,
Когда вам друг и враг един
За мутными глазами,
Вы не добьетесь чистоты,
Лишь братьев вы убьете .
Покуда снова рвутся рты,
Вы злобу лишь пожнете.
Добрее и мудрее стать
Нам всем необходимо.
Залог любви – уметь прощать,
Ведь это достижимо!
Так в сторону отбросьте меч,
Костры вы потушите,
Снимите ношу крови с плеч,
Ладонь в другой сомкните.
Свел наши пути в один тот мрачный вечер,
Образ твой в моей душе увековечил.
Встретил я тебя, прекраснейшая дева,
Каждый уголком души благоговея.
Свет глубоких глаз и локон твой
Навсегда забрали мой покой.
Только я увижу вновь тебя,
Снова расцвету, живя, любя.
Был пленен я красотой твоей сердечной,
Заточил себя в темнице страсти вечной,
У тебя, о Сара, я по убежденью
Стану верной, полублеклой тенью.
Сумасшедшая любовь от тени к свету.
Знаю только лишь, теней без света нету.
Снова посвящу тебе свои стихи,
Зная, не дойдут к тебе во век они.
Вот он, итог раболепия,
Жестокости новый виток,
Страха немая элегия,
Горький ненужный урок.
Неужто богов побрякушка
Стала причиной всего?
Жизни – всего лишь игрушка
В руках существа одного.
Кровью умылся сей город,
И я крещена во крови.
Страшный, немыслимый голод,
Ярость вскипает внутри.
Монстр, отродие ночи,
Коей создали меня,
Вскинет холодные очи,
Виновника бойни ища.
То, что казалось проклятием,
Станет орудьем моим,
Вновь покорившись объятиям,
Ночи, под светом седым,
Взмоют в подзвездную стужу
Два нетопырьих крыла.
Больше, я верю, не сдюжу,
Я отплачу им сполна.
Слух мой острее кинжала,
Коготь разит словно сталь,
Зря я боялась, бежала.
Нынче об этом мне жаль.
Вы, кто кровавой охотой
Злость вымещали свою,
Отравленной кто позолотой
Жизнь малевали сию,
В сумрак свой взгляд обратите,
Хлад ощутите спиной,
Крова нигде не ищите,
Я иду за тобой….
Вознесены давно молитвы,
И крови пробил смертный час,
Настал черед кровавой битвы,
И фройлен-жнец идет по вас.
Кто прикрывался своей верой,
Верша кровавые дела,
Ответит пред сошедшей девой,
Весь груз вины своей неся.
Сошедшая!
Сошедшая!
О ангел смерти и добра
Очистит Истпорт ото зла.
Изыди, демон! Побойся креста!
Он не действует на меня.
Ночь не приносит мне больше покоя,
Груз непонятный на сердце моем,
Толи устал я от вечного боя ,
Толи не там на пути я своем.
Отец наш небесный, ведь ради тебя
Я город родной истязаю жестоко,
Родных и любимых друзей не щадя,
Чтоб свет твой приблизить с востока.
Так почему же нутро мое плачет,
Коль я плоды своих вижу деяний,
Горечь в юдоли души моей скачет,
Преумножая метанья страданий.
Нет, ни за что не собьюсь я с дороги,
Нет не сойду с очищенья пути,
Вера моя, это знаю, не дрогнет,
Боже, мой молот благослови!
Но я буду сильным, оплот чистоты,
Не пробьётся в душу тьма.
Мир станет храмом, будут златы кресты,
Дух лукавый падет навсегда.
Я умираю за тебя, создатель.
Узри же истину, невежда и предатель.
Я был лишь пешкою в игре, теперь я знаю,
И с осознанием этим в муках умираю…
Невидимые сети
Священник ваш расставит,
И брат напротив брата
Стальной клинок направит.
Направит он ваш гнев
На тех, кто невиновен,
Кто вам не даст ответ,
К натуре кто прикован.
В кровавую резню
Он город погрузит,
Своей добьется цели
И от суда сбежит.
Направьте же вы силы
На этого врага,
Вместе непобедимы
Вы будете всегда.
Процесс уже запущен,
Огня не избежать,
И нам осталось только
Отвагу показать.
Кто тут решился милый ротик открыть?
Кто же дерзнул святого отца поносить?
– Тот, кто тиранил славный наш мир,
Я вам отвечу, люди, это вампир!
Не слушайте его,
Ведь Сара невиновна,
Все это колдовство
И бесовству подобно.
Я пытался быть добродушным и предупреждал,
Ко мне вы не лезьте, останетесь живы до конца.
Иначе умрите, спасенья не будет, я слово сдержал,
Теперь распишитесь и получите… сполна.
В горячие угли истлеют дома, исчезнут сада,
И кровь польется горячей рекою по улицам.
Небо по вам не прольет слезу, лишь гроза
Смоет белый пепел костей с мира лица.
Трепещите, по ваши души явится гнев десяти веков,
Что пробудили вы в вашей гордыне, цепь разбивая его оков.
В игры играя с запретными силами, вам не понять,
Что от последствий игр с богами вам не сбежать.
Демон явись, обнажи ты свой клинок,
Не проявляй милосердия слабость, убивай.
Явись словно буря и преподай им мой урок.
Стань же днем гнева и жертв не считай.
Алым рассветом закончится ночь, новый день
Станет свидетелем этой трагедии, мук во мгле.
Трепещите, над вашем миром виснет тень,
Новый закат приносит только Dies Irae.
Трепещите, по ваши души явится гнев десяти веков,
Что пробудили вы в вашей гордыне, цепь разбивая его оков.
В игры играя с запретными силами, вам не понять,
Что от последствий игр с богами вам не сбежать.
Звучит колокол.
Алым рассветом закончится ночь, новый день
Станет свидетелем этой трагедии, мук во мгле.
Трепещите, над вашем миром виснет тень,
Новый закат приносит только Dies Irae…
Dies Irae…
Dies Irae…
Улицы Истпорта охватывает пламя. Демон смеется и начинает сеять страх и разрушения, убивать людей. Раненные его мечом воспламеняются. Демон
Я снова живой, и снова в огне,
Долго мечтал мясник о скоте,
Я так свободен на этой войне!
Меч – продолженье души и руки,
Снова дышу, ставки так велики,
И снова в глазах красны угольки.
Кровь и огонь побежали рекою,
Скольких сегодня еще упокою?
Наемся ли плотью сегодня людскою?
Страсть к разрушенью окутала суть,
Вселяя в сердца жгучую жуть,
Я бойни глашатай, сосуд.
Нету способных противиться мне,
Ангел я смерти пришедший извне,
Сегодня напьюсь кровью вдвойне.
Долгие годы терпел я и ждал,
В скуке страдал, как я страдал!
Но час веселья взял и настал.
Сегодня низвергну я в Тартарары
Город, сравняю с землей.
Сейчас час жестокости, славы.
И все силы ада сегодня со мной!
Я четко помню, Элеон, тебя
Впервые в жизни повстречала я.
Меня ты на руках во тьме держал
И обучаться в этой жизни помогал.
Теперь же ты лежишь в руках моих,
Клинком сражен на улицах чужих.
Ты обещай, не закрывая глаз, смотреть,
Ты обещай мне здесь не умереть.
И образ милый твой со мной навек,
Ты мой любимый, самый лучший человек.
Во тьме межзвездной, в суете дневной
Твой образ навсегда со мной.
О, Сара, глядя снова на тебя,
Забыть готов я боли и себя.
Но жизнь моя из раны утекает,
На вечность молча обрекает.
Нет, не умрешь ты здесь, любимый,
С тобою я, и ты уж мной храним.
В твоих глазах мой жизни свет,
Ты выживешь – вот мой ответ.
И образ милый твой со мной навек,
Ты мой любимый, самый лучший человек.
Во тьме межзвездной, в суете дневной
Твой образ навсегда со мной.
Но помнишь, шли мы по тропе,
И все разверзлось у мня в душе.
Но в твоей улыбке нежной,
Как за дымкой белоснежной,
Заиграет для меня заря,
О как же, Сара, я люблю тебя.
Но снова я не мой, слов не произнести,
В твоем взоре мне покой пора найти.
И образ милый твой со мной навек,
Ты мой любимый, самый лучший человек.
Во тьме межзвездной, в суете дневной
Твой образ навсегда со мной.
Все зеркала давно разбиты,
И чаша выпита до дна.
Распутан был клубок интриги
Игра так ждет давно конца.
Сошедшая!
Сошедшая!
О ангел смерти и добра.
Очистит Истпорт ото зла.
Настал конец пути,
Грядет последний бой.
Куда не поверни,
Не сыщешь путь другой.
Так странно сознавать,
Что все вело сюда.
Метаться и страдать
Бессмысленно когда
Недолгий жизни срок
Огонь и тьму вложил
Мне в душу и урок
Несчастий предложил.
И нет конца пути
Для проклятых сердец.
Тяжелый крест нести
Устанешь ты в конец.
Пытаясь соблюдать
Путь света и добра,
Я так хотел сорвать
Вериги естества.
Так новая глава
Откроет новый день,
И старые слова
Уже ничто – лишь тень.
Куда идти? Кем жить?
Путь каждый свой избрал,
Он должен дорожить
Свободой, что сыскал.
Пусть путь лежит во тьму,
Он к звездам приведет.
Я значит, по сему,
Никто не разберет,
Кто черен, а кто бел -
Смешались все тона ,
Кто оды жизни пел,
Кому лишь смерть мила.
Настал конец пути
Мне в этом городке.
И лишь приобрести
Сфирот осталось мне.
Один ничтожный бой,
Лишь капля в море войн,
Где проклятый изгой
Откроет свет иной.
Сквозь призму зеркала
Откроют мир чудес,
Кристальные слова
Пойдут дождем с небес.
Настал конец пути,
Грядет последний бой.
Куда не поверни,
Не сыщешь путь другой.
Так странно сознавать,
Что все вело сюда,
Метаться и страдать
Бессмысленно тогда…
Шипит под сводом рой теней,
Бегут секунды все быстрей.
Пора покончить с сей игрой,
Отдай сфирот, он мой – не твой!
Вокруг тебя кружатся бесы:
Последний акт печальной пьесы.
Пора окончить глупый бой…
Так бей, но мир не твой.
Я слышу это не впервой…
Я ключ от мира этой ночью обрету,
Распад его закончу, вовеки не умру.
Откроют свои ставни врата из серебра,
Кристальный мир прибудет сейчас и навсегда!
Неужели ты решил,
Что без боя победил?
Что ковчег, где душу спрятал,
Без защиты я оставил?
Так паук востока жив?
Само время низложив,
Способ ты нашел вернуться,
От забвения проснуться.
Я ключ от мира этой ночью обрету,
Распад его закончу, вовеки не умру.
Откроют свои ставни врата из серебра,
Кристальный мир прибудет сейчас и навсегда!
Опасайся каждой тени
И стекла немых зеркал,
Холод пробежит по вене,
Где же путь что ты искал?
Берегись ты так же света:
Он обманчив, хоть красив,
Твоя песенка допета,
Все надежды умертвив.
Ты проекция былого,
Атавизм – вот и всё.
Я, пророк пути иного,
Завершаю торжество.
Ты лишь пыль былой легенды,
Тебя сдунуть и конец.
Бог, сдвигавший континенты,
С головы сронил венец.
И зеркал юдоль кривая
Мавзолеем предстает.
Все что было, исчезая,
Снова вспыхнет и умрет.
Нет, я не вернусь туда,
Где течет рекою тьма,
Где целует холод смерти
В той безумной круговерти.
Дело моей жизни – жить,
И я должен здесь решить,
Или уступить сфирот,
Иль издать последний вздох
На полях неравной битвы,
Рассекая вечность бритвой.
Наша схватка без знамен
Жернова ведет времен.
Я ключ от мира этой ночью обрету,
Распад его закончу, вовеки не умру.
Откроют свои ставни врата из серебра,
Кристальный мир прибудет сейчас и навсегда!
И хаос, порча и раздор
Накроют мир волной кровавой.
И лавр врага – вот мой позор:
То бой, что не приносит славы!
Как быстро поменялись роли драмы,
Как быстро хищник сам предстал добычей,
И вот они, фортуны амальгамы,
Явили сотни нам судьбы обличий.
И рвется нитью вечность,
Зеркала уже не видят слез,
Сгорает бесконечность,
Разбивая самоцветы грез.
Этой ночью сделан первый
Шаг в победе над судьбой.
Я надел венец победный
И начну я новый бой.
То всего глава иная
В мире страха и борьбы.
Новый день, плоть тьмы съедая,
Зажег новые костры.
И безумья век злосчастный
Продолжает быстрый бег.
И в борьбе той ежечасной
Вновь воспрянет человек!
Каждый путь избрал на свете
Сам иль под перстом судьбы,
В лоне тьмы иль на рассвете
По нему идти должны.
И изгнанник, беглый демон
Обретет вдруг новый путь
И докажет своим делом,
Что всегда смотрел он в суть.
Смоют с рук след крови алой
Достиженья новых дел.
Все предстанут жертвой малой,
След былых грехов истлел.
И молитвы – только эхо,
Ложь, что разбивает лбы.
Сами ставим эту веху.
Мы – творцы своей судьбы
Кто бы мог вообразить,
Мы лишь листья на ветру,
И так просто нас разбить
И отправить в пустоту.
Наша жизнь – всего лишь миг,
Но как много боли.
Вспыхнул луч наш и поник
Во глухой неволе.
Я спустилась с книжных строк,
Я лишь бред безумца,
Но за кратный жизни срок
Все перевернется.
В жизни есть своя печаль,
Но ведь есть и радость!
То любви земной причал,
Это жизни сладость.
Но я буду ждать, когда пробьет последний час.
Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.
Пусть идут века, и ночь становится темней
Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!
И по прежнему во мне,
Алчный до крови,
Сидит монстр в темноте,
Он не на засове.
Но его я покорю
И клянусь я в этом,
Зверя ночи усмирю,
Назло всем заветам,
Что оставил Аризаль
В своей книге вечной,
Ибо космоса скрижаль
Может человечной
Воле покорится вдруг,
И раскол на ней
Черной трещиной пройдет.
Буду я сильней.
Но я буду ждать, когда пробьет последний час.
Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.
Пусть идут века, и ночь становится темней
Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!
И когда мой путь к тебе снова, друг, придет,
Чувства вспыхнут новой силой, и любовь в нас не умрет.
Пусть отвергла я, в страхе сильном, друг, тебя,
Знаю, только взгляд мой встретишь, ты простишь тот час меня.
И я буду ждать, когда пробьет последний час.
Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.
Пусть идут века, и ночь становится темней
Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!
Стихи
Автор
Я выпиваю жизнь и пожираю грезы,
Я тот, кто гасит свет и умертвляет розы.
Могу я свергнуть бога, возвысить сатану,
Легко разрушить город иль целую страну.
Под дудку мою пляшут вожди и короли.
Скажу, и вдруг погаснут небесные огни.
Пера движеньем легким я изменяю суть.
Я тот, кто подарил тебе заветный путь.
Тот ветер, что шептал ужасные слова.
Послушай шум деревьев и льется как вода
Меня ты не покинешь, со мной ты навсегда.
Всегда ты ощущал дух злого божества.
Быть может, вспомнишь детство и ветхий отчий дом,
Где все в забвении скучном, катилось чередом.
Ты вопрошал все тени, у леса ты просил,
Чтоб все вдруг изменилось под гнетом внешних сил.
Теперь ты видишь, ныне уж сгнил былой очаг,
Подумай друг, кто дернул божественный рычаг?
Ты помнишь чащу леса и серый бурелом?
И встречу с чувством жутким, ты не был с ним знаком.
И ноги часу от час немели от ходьбы.
Но нет вокруг приюта – одна трава, грибы.
Вдруг старая землянка открылась из кустов,
Легко прошел ты внутрь: слетел с дверей засов.
Ночами вой ужасный ты слышал за дверьми,
Молил ночного зверя, прошу, лишь уходи.
И крики козодоев, и волчий вой ночной
Забрали навсегда твой юношский покой.
Ты выбрался из леса – что жизнь позади.
Казалось, не страшат нас более дожди.
Страшнее испытание вдруг стало впереди:
Внезапно ощутил пыл к женщине любви.
Но пыл твой безупречный о скалы бился льда,
Вновь ты не знал покоя, убить готов себя.
Но лед охолодил твой клапан, что в груди,
Ты понял: ничего, их много впереди.
Тряпичной куклой рваной твой век тебя бросал,
Любил, жевал и гладил, не редко унижал.
То сила воли высшей, то автора рука ,
Ох, что бы ни писала, она всегда тверда.
Ведь нет страшней злодея, чем автор книжных строк.
Его мораль – страданья, твой жизненный урок.
Голова звенит от мыслей
Голова звенит от мыслей,
Время сыплется из рук.
Не успеть свершить мне действий,
Мой последний, милый друг.
Я как будто проклят бегом
Стрелок золотых часов.
Бытие закрылось дымом,
И на разуме засов.
Я хватаюсь с перепугу
За надежду – голос твой.
Что же нужно самодуру:
Шанс любви или покой?
Я душою понимаю,
Взяться за дела пора,
Ибо времени так мало,
Но в душе моей весна.
Я дышу теплом рассвета,
Нежусь в краске я зари,
О погода, ты поэта,
Умоляю, пощади.
Ну а ты, мой друг прелестный,
Ты улыбкой поделись,
А твой голос, нежный, нежный,
По бульварам разлетись.
Может быть тогда смогу я
В руки свою жизнь взять.
Быстрый словно бег косули
Век минувший наверстать.
Где найти секунду жизни
В круговерти бытия?
Ведь она возьмет, да прыснет
И заглохнет навсегда.
Так почто мусолить вечность?
Философию мутить?
Взять свою всю человечность,
Да начать с размаху жить!
И, не думая о боли,
Нежно друга обнимать.
Позабыв о сне, покое,
Свои грезы воплощать.
Не дай убить в себе персону
Не дай убить в себе персону
И задушить свою мечту.
Пускай все мыслят по-другому
И верят в постную судьбу.
Ты сохрани в себе все грезы,
Страданья, счастье береги.
Спасай их как от ветра розы,
Ведь начинания – цветы.
Они, порой, не распустившись,
Похожи с виду на сорняк.
В их красоте не убедившись,
Их люди топчут так и сяк!
А ты иди к мечте заветной
И не на миг не унывай,
Тоску и горечь безответной
Любви всего лишь забывай.
Прими как есть судьбы удары,
Страданье счастьем окупай,
Пожни души своей нектары
И прелесть снов не забывай.
В топях просящих
Не подавай руки в топях просящих:
Тебя утянут на седьмое дно.
Здесь жизни нет, а лишь изящных
Фантомов под водой веретено.
В янтарных рощах ты однажды
Найдешь того, кто сгинул так давно.
И к тонкой кромки той воды припавши,
Увидишь столь знакомое лицо.
И снова вспыхнут радостные годы,
Что прожил с человеком на земле,
Все счастье то и все невзгоды
Вновь пробудятся в мути сей реки.
Он здесь, кого так долго ждал,
Прислушиваясь к ветра завываньям,
Кого во тьме безмолвной звал,
Поверив возвращенья предсказаньям.
Но берегись, обманчиво хитры
И хладны воды меж корней умерших.
Падки на тех, кто жалости полны,
И зазывают всех, сюда пришедших.
Из глади бурой сотни рук торчат
И просят: «помоги, любимый».
Немы они, но так они кричат,
Что дрогнет непоколебимый.
И лишь бедняге руку ты подашь,
Тоской иль жалостью влекомый,
Последний стон ты даже не издашь,
Рукой коварною на дно ведомый.
Заменишь мертвеца в пучине жуткой,
И меж корней и ила коротать
Ты вечность будешь в тьме мазутной,
И сам же будешь руку зазывать.
Не подавай руки тому, кто проклят.
Ты жив, они уже на дне.
Пускай манит тебя знакомый облик,
Подумай-ка сначала о себе!
Колыбельная
Спи, мой ангел, и пусть тебе снится
Сад в пастельных и мягких тонах,
Где споют тебе песню соловей и синица,
И улыбка проснется на сонных устах.
Запах трав там не терпкий, а нежный как ветер,
И тропинка дремотой и мхом поросла.
Коль идешь по тропинке, не кончится вечер,
Далеки и бесшумны два ночи крыла.
За тропинкой ждет мост над темнеющей речкой,
От воды поднимаются кудри тумана,
И клубы этой влаги предстанут овечкой,
Что траву молодую неспешно жевала.
Ты не встретишь тревоги в садах сомнамбулы,
Ведь гроза уж прошла, она позади.
Не заденут тебя повседневные думы,
Здесь мир и свобода, мой ангел, гляди:
В небесах зажигаются первые звезды,
Ты стоишь, улыбаясь под сводом луны.
Небеса на востоке подернули грезы,
И ты спишь, и так сладки, наверное, сны.
Колыбельную спела ночная синица,
Все былое, все горе забылось во снах.
Спи же, мой ангел, и пусть тебе снится
Сад в пастельных и мягких тонах.
Гарри Дюбуа
Меж изолами, Серости мглою
Вновь увижу Долорес черты.
И предам свою душу запою,
Чтобы вновь не являлись мечты,
Что мы встретимся снова однажды
И полюбим друг друга опять.
Мне не вынести этой жажды:
Пришлось в сердце Альгуль заливать.
Ты ушла так давно, может вечность,
Может только шесть лет назад.
Я не знаю, что есть скоротечность,
Моя жизнь превратилась в Ад.
Не хочу я быть тварью этой,
Не хочу каждый день вспоминать,
Как душистым и жаркий летом
Мне пришлось вдруг тебя потерять.
Я готов для тебя быть героем,
Я готов для тебя быть другим,
Но ты знала, не будет покоя
Двум сердцам таким молодым.
И цветочный венок, что корона
Украшает великий светоч,
Ты красива как луч и так кротка,
Я не знаю как мне превозмочь
Этот сумрак и трепет душевный.
За депрессией, будто утесом
Снова чувствую облик милый,
Ту, что пахнет абрикосом.
И танцую я вновь без оглядки,
И рептильный кричит мой мозг,
Что пора нам играть в прятки.
Где же пиво, где мой наркоз?
Потому я себя убиваю,
Потому я так падаю низко,
Так как слишком я много страдаю,
Я себя доверяю Диско!
Закат детства
Один листок, упавши с серебряной луны,
Спешит упасть на землю, где так горят огни,
Где шумны, бурны ночи, и радости полны
Людей столь юных лица, румянцем зажжены.
Упал лист на пороге июльских гроз ночных,
Там, где стоим с тобою среди дворов цветных.
А за спиною космос, и вечность впереди,
Пусть страшно делать шаг нам, но хочется идти.
Тут нас с листом упавшим вдруг ветер подхватил
И вместе с ним нас в вальсе событий закружил.
И дух наш замирает, он сердцем лишь ведом,
Настало наше время покинуть отчий дом.
Морозная Суоми, туманный Альбион,
Куда же унесет нас прекрасный, дивный сон?
Тот сон о взрослой жизни, что ожидает нас:
Один остался шаг нам, остался только час.
Годичный цикл пройден одиннадцатый раз,
Иной главы не будет, окончен сей рассказ.
По окончании школы на новый встанем путь,
Пора с дороги ровной нам наконец свернуть.
Мы не уходим в вечность, флуктуация людей
Сквозь годы пронесет нас и вновь сведет друзей.
Взрослей тогда мы станем, мудрее и добрей
И будем вспоминать нас, забавнейших детей.
Быть может, ждут страданье, ответственность, забота,
Но нас пьянит и манит грядущая свобода.
И при закате детства не гоже слезы лить,
Ведь этой ночью только мы начинаем жить.
Быдло
Бульвар заполняет быдло,
Воюют они ни за что,
И им не бывает стыдно
За то, что приносят зло.
Не справляясь с внутренней скукой,
Только фаллос могли малевать.
Жаба с партнером гадюкой
Свою похоть пошли утолять.
Собираясь пьяной ордою,
В ожидании скидки на хмель,
Повинуясь их богу – запою,
Они вправду казались сильней.
Их забава – захапать чужое,
А их кредо – великих хулить.
Они, грязью заляпав святое,
Лишь по-зверски умеют любить.
Быдло памятник сносит науке,
Серой краской малюет шедевр,
Толь из завести, толи от скуки
Развращает дриад и Минерв.
Последние комментарии
2 часов 6 минут назад
9 часов 55 минут назад
12 часов 25 минут назад
12 часов 33 минут назад
1 день 23 часов назад
2 дней 4 часов назад