Допрос за три дня [Алексей Миллер] (fb2) читать онлайн

День первый. Знакомство с человеком со странностями

Виктор зашел в темную комнату. В первый момент показалось, что в помещении никого нет. В нос ударил сильный запах пота, перегара и какой-то плесени. Уйти или остаться? Ему слишком сильно нужна помощь. Сейчас не время сомневаться из-за какой-то вони и мрака.

– Томас? – осторожно произнес молодой мужчина. Он не знал почти ничего об этом человеке.

В ответ – тишина. Здесь никого нет. Он развернулся и уже приблизился к выходу, когда услышал шорох в дальнем углу.

– Кто ты? – негромко донеслось оттуда. Голос довольно уверенный, с легкой хрипотцой, которая, скорее всего, была вызвана похмельем.

– Здравствуйте. Извините, что я позволил себе зайти к вам без приглашения. Мне необходима ваша помощь.

Из мрака выплыла тень. Виктор сильно смутился: хозяин жилища был почти голым. Его тело прикрывало лишь полотенце, повязанное вокруг талии.

– Я могу зайти позже… Если вам неудобно говорить… – начал оправдывать свое внезапное появление гость.

– Не утруждай себя, – сказал хозяин дома. – Проходи. Садись. Хочешь выпить?

– Нет, спасибо.

– Куришь? – предложил полуголый человек, беря со стола сигарету и закуривая. В этой фразе почувствовалось, что для этого человека русский язык был не родным. Виктор распознал слабый немецкий акцент. Он ожидал увидеть профессионала-сыщика, серьезного, умного и проницательного. Вместо этого перед ним стоял полураздетый молодой мужчина лет тридцати пяти, внешне напоминавший пьяницу или наркомана, тело которого было покрыто большим количеством татуировок. Нежданный гость растерялся и просто смотрел на то, как Томас делал очередную затяжку. Дым был очень насыщенным, и ему показалось, что табак смешан с марихуаной.

– Уф… – выпустил он изо рта очередную порцию дыма. – Вот теперь я в порядке. Итак, дружище, что же тебя привело ко мне?

– Вы – Томас? – вырвалось у мужчины.

– Да. Я – Томас Вагнер.

– Мне сказали, что вы сможете помочь мне в одном очень важном деле.

– Во-первых, давай на ты. У меня сегодня сильно болит голова, и мне не хочется всего этого спектакля с псевдоуважением, когда за глаза могут поливать дерьмом. Мы примерно одного возраста, так что давай проще. Гуд? Да, а во-вторых, кто сказал, что я могу помочь? Мне бы кто помог?! Ха-ха.

– Мой хороший знакомый уверил меня, что ты помог в критической ситуации нескольким его друзьям.

– Как зовут?

– Меня зовут…

– Не, не тебя, а того, кто тебе дал мой адрес.

– Владимир Береза. И он был уверен, что ты тот, кто мне сейчас нужен.

– Да, я припоминаю такое имя. Ты не первый от него пришел. Козел редкостный. Да и все его дружки не лучше. Будь я более морален, никогда бы с ними не связался. В другое время и в другом месте таких, как они, на эшафот отправили бы.

Виктор опешил от такой характеристики своего знакомого. Ему и самому уже стало не по себе от всего происходящего: он должен просить какого-то пьяницу помочь, который ко всему прочему только что оскорбил его родственника. Почему Владимир не сказал, что ему придется общаться с таким хамлом?! Тогда бы он никогда не обратился к нему за помощью. Владимира Березу Виктор знал довольно хорошо. Он был младшим троюродным братом отца, вечно впутывался в различные темные истории, был заядлым игроком и постоянно всем должен. Однако отцу он был всегда другом, и сейчас имело смысл прислушаться к его совету. Тем более он уверял, что Томас выручил многих его влиятельных друзей.

– И что ты хочешь от меня? – проговорил Томас, открывая бутылку пива.

Перед гостем встал выбор: говорить или просто уйти. Но вариантов других всё равно нет:

– Мой отец пропал. И никто не знает, где он.

– Заявление написал?

– В этом основная проблема. Я не хочу обращаться в правоохранительные органы.

– А ко мне зачем пришел? Я не отмазываю никого от тюрьмы.

– М-м-м. Я к этому не причастен. Здесь совсем другое. Мой приятель сказал, что ты сможешь мне помочь найти отца. Да или нет? Мне самому не хочется здесь стоять и ломать дешевую комедию, – так же дерзко ответил Виктор.

– Не знаю. Может, найду, может, нет. Все дело в мотивации. Если человек козел, то даже и браться за работу не буду. Ха, шучу.

«Нет, это уже чересчур. Этот человек позволяет себе слишком многое. Оскорбить отца, разговаривать со мной, как с каким-то быдло. Хотел же своих ребят взять! Надо уходить», – подумал Виктор.

– Сколько ты готов заплатить?

– Уже нисколько. Я совершил ошибку и больше не собираюсь здесь оставаться.

– Вперед, – сказал странный мужчина и одним прыжком очутился перед гостем. – Не я тебя приглашал. Миллион рублей. И это аванс, независимо от результата. И миллион долларов в случае, если я выполню задание.

Он сдурел, что ли? Нет, он точно сумасшедший. Это просто смешно: «Мозгов совсем нет?! Я что, рисую деньги?!»

Однако Томас продолжал:

– Ровно столько мне заплатил последний клиент, которому посоветовал мои услуги Владимир Береза.

Молодой человек решил не продолжать этот балаган и быстро покинул квартиру (если эту коморку площадью не более 25 квадратных метров можно так назвать).

Мужчину разбирала злость. Выйдя из дома, который ко всему прочему находился в районе метро Девяткино, на самой окраине отстроенного несколько лет назад жилого района, он сразу достал мобильник и набрал номер своего приятеля. Через две минуты разговора, положив трубку, он остановился у двери автомобиля и обдумывал услышанное. Друг Владимира Березы действительно заплатил миллион долларов. Но это нереально. Глупость какая-то! Никакие услуги не могут стоить таких денег! Его родственник также отметил странное поведение частного детектива: «Иногда он бывает неадекватен. Многие его поступки не поддаются объяснению. В основном же, он очень приятный человек. Поверь, у него уникальные способности. Он лучший. И сейчас он нужен тебе, как никто другой. Отец дороже любых денег. Будь у меня хоть копейка в кармане, я бы не размышлял ни секунды, когда речь идет о твоем отце». Взвесив в голове все варианты: обратиться к детективу-самодуру, попросить свою службу безопасности покопаться в этом деле или пойти в полицию, мужчина развернулся и пошел обратно, по направлению берлоги странного сыщика. В любом случае, миллион долларов, хоть и огромная сумма, но дела идут хорошо, и она не слишком ударит по кошельку.

Зайдя в квартиру, он сразу сказал:

– Я согласен.

К этому моменту перед ним предстал совсем другой человек. За каких-то пять минут он просто преобразился. Чистая рубашка, новые джинсы, модные кеды. На лице не осталось и тени надменности и агрессии, которую Виктор заметил некоторое время назад. Бросив взгляд на вернувшегося клиента, хозяин квартиры улыбнулся и проговорил уже значительно более дружеским тоном:

– Ты долго. Я думал, ты вернешься минуты через две. Передал привет Володе? Ладно, рассказывай. Что случилось с твоим отцом?

Виктор решил не комментировать странное преобразование сыщика и вообще какие-либо организационные моменты. Слишком дорого ему обходится эта консультация, так что он решил приступить сразу к делу:

– Отец пропал два дня назад. Раньше такого никогда не случалось. Он как обычно пошел вечером погулять перед сном по поселку, в котором живет. Но так и не вернулся домой.

– Где он живет? Кто его видел последним?

– В последнее время он большую часть времени проводит в своем загородном доме под Сестрорецком, в Разливе. Моя мать с ним развелась около десяти лет назад и сейчас большую часть времени живет в Италии. Он второй раз так и не женился. В доме постоянно находятся один—два человека из прислуги. Домоуправляющая и видела его последней.

– Понял-понял… Мне нужно допросить всех, кто в тот вечер был в доме. Однако перед тем как я возьмусь за это дело, у меня есть еще один важный вопрос. Какая же причина заставила тебя обратиться ко мне? К чему такая тайность?

– Понимаешь… Я могу быть уверен, что всё сказанное мной тебе больше никто не узнает?

– Я незаинтересованное лицо. Меня волнует сейчас, где твой отец, и только.

Виктор всё же начал сомневаться, стоит ли говорить всю правду столь странному человеку. Жизнь его научила, что лучше вообще не связываться с неадекватными людьми. Его также никак не покидала жуткая мысль о стоимости услуг. А если это всё спектакль? И Владимир решил его разыграть таким образом? Но его отец много раз полагался на Березу, и сейчас не время для колебаний.

– Я надеюсь, что ты ничего никому не передашь, особенно в нашу полицию. У меня там могут быть враги.

– В России в полицию?! Нет, это бессмысленно. Я обещаю, что не скажу ничего и никому, что может навредить тебе, если только ты не окажешься похитителем или убийцей. Я постараюсь найти твоего отца, а для этого мне нужна правда. Твои дела меня не интересуют сейчас. Говори. А то у нас сегодня еще много дел. Надо идти по горячим следам. И так потеряно слишком много времени.

– Понимаешь, в последние годы у нас с отцом были довольно напряженные отношения. И многие могут подумать, что я причастен к его смерти. Но это не так. Я мог иногда лишнее сказать, но чтобы убить…

– Смерть! Убить?! Приговор – виновен! Двенадцать лет колонии строгого режима. Ты только что сказал об его смерти, хотя, как ты утверждал ранее, он только пропал. Это я сказал, что ес-ли он убит…

– Нет. Я не это имел в виду. Конечно, я надеюсь, что он жив… Но он никогда раньше не пропадал. Что-то мне подсказывает, что его больше никто и никогда не увидит.

– Не нужно лживой сентиментальности. Оставь ее для прокурора. Итак, ты угрожал своему родителю, – Томас не стал скрывать своего отвращения, и на лице появилось такое выражение, как будто посреди комнаты лежит большая куча фекалий, что заставило посетителя опять начать раздражаться. – Кто знает об этом?

– Я ничего плохого не делал. Да, мы часто ссорились и во многих мнениях расходились. Но я никогда в жизни и пальцем его не тронул бы. Я любил отца.

– Большинство маньяков любят своих жертв, убивая их. Аргумент не принят. Присяжные сомневаются. Следующий свидетель, – торжествующе, с горящими глазами выкрикнул Томас, всплеснув при этом руками, чем немного испугал гостя. Потом он достал из шкафа фляжку и сделал небольшой глоток. – Кто знает о том, что ты угрожал ему?

– Угрожал. Я такого не…

– Я тоже должен кое в чем признаться, чтобы ты в дальнейшем задавал меньше вопросов. У меня есть талант распознавать ложь. Иногда я даже могу читать мысли и видеть события, при которых не присутствовал. Меня не проведешь, – улыбнулся он самодовольно.

Виктор подумал, что все детективы слишком самоуверенны и приписывают себе много талантов, которыми в действительности не обладают. Поэтому решил не обращать внимания на странные выпады своего собеседника:

– Мы ссорились в моем кабинете в офисе. Моя секретарша точно слышала. И еще, возможно, несколько сотрудников. Они ничего не сказали мне, но я уверен, что эти клерки обожают потрепаться за обедом. И сейчас вся компания знает о том разговоре.

Когда я приходил вчера в офис, я заметил несколько подозрительных взглядов. Уверен, что они все шепчутся за моей спиной, когда меня нет на работе.

– Отец часто навещал тебя в офисе? Судя по твоему внешнему виду, манере общаться, количеству денег, если согласился на мой гонорар, ты работаешь, а скорее, управляешь довольно крупной компанией. Своей, или… которая принадлежит отцу.

– Да. Формально компания его. Де-факто, я полностью ей управляю, отец же приносит только заказы. Но он обычно каждый вечер появлялся в офисе. А тут его два дня нет, после этого проклятого случая, и кто-то начинает задавать вопросы. Я сказал, что отец плохо себя чувствует и не может ни с кем связаться. Это было правдой. На следующий день после нашей ссоры он написал мне СМС, что у него поднялось давление и он хочет быстрее поехать домой. А потом вечером он пропал.

– И ты не пытался найти его? А если у него случился сердечный приступ и он просто упал во время прогулки?

– Нет. Мои ребята обыскали каждый сантиметр в радиусе пяти—семи километров в течение этих двух дней. Дальше отец никогда не ходил во время прогулок.

– Хорошо. Хорошо. Итак, насколько я понимаю, недавно вы разошлись во взглядах относительно будущего вашего бизнеса, и ты прилюдно стал угрожать ему, – Томас прикрыл глаза. Глубоко вдохнул. Он продолжал говорить тихим голосом с еще более сильным немецким акцентом: – Я прав? Ты что-то мне недоговариваешь. Возможно, всё было не совсем так. И ты скрыл кое-какие детали. Но, впрочем, это сейчас неважно, – он открыл глаза и стал с удовольствием наблюдать за тем, какое впечатление его видение произвело на Виктора, который слегка побледнел и в эту минуту думал, всё это – совпадение, или этот человек – действительно экстрасенс. Продолжил: – Не стоит бояться. Иногда мои видения ошибочны. Ведь их выстраивает мой больной мозг. Я всего лишь представляю факты, а мое подсознание достраивает недостающие элементы. Сейчас, например, ты сказал, что это знала секретарша и еще пара коллег. Как разговор двух директоров мог стать достоянием общественности?! Фирма не маленькая, если у вас есть свои кабинеты. Ключевые вопросы всегда обсуждаются за закрытыми дверьми. Есть несколько вариантов произошедшего. Например, вы так громко орали, что это было слышно в соседнем помещении. Но ты не производишь впечатление вспыльчивого человека. А значит, это не так. Возможно, вас подслушивали. Но об этом ты бы мне сообщил сразу. Есть еще два сценария. Либо о твоих словах всем рассказал отец, либо, наконец, ты это сделал специально прилюдно. И тут мой мозг выбирает последнюю версию. Я очень хорошо вижу, как ты кричишь вслед уходящему старику: «Смотри по сторонам. Никогда не знаешь, откуда придет смерть!» …Да, я забыл спросить, как тебя зовут? – закончил монолог детектив.

– Я тебе отомщу, будь ты проклят. Бойся ходить по улице, – проговорил мужчина в ответ. – Я ему прокричал: «Бойся ходить по улице». И ничего не говорил о смерти или убийстве… Вот так. Меня зовут Виктор Ершов, – произнес он после короткого молчания.

– Я предлагаю больше не терять времени и отправиться в дом твоего отца, чтобы допросить прислугу. По пути мы заедем за первой частью моего гонорара, а потом ты расскажешь, чем вы с отцом занимаетесь.

Усевшись в роскошный автомобиль Виктора, за рулем которого сидел водитель, Томас услышал довольно заурядную историю, с которой уже сталкивался много раз.

Отец Виктора – важная шишка, что-то типа заместителя председателя Законодательного Собрания города с множеством друзей в администрации. Он очень тесно, оказывается, связан со строительством мостов и переправ. Сын совершенно случайно открывает компанию, которая занимается возведением эстакад. За пять лет работы она становится самой крупной подрядной организацией в городе в своей отрасли.

Всё работает по налаженной схеме. Но вот сын узнает об огромном тендере. На кону более 5 миллиардов рублей. Виктор изо всех сил бьется, чтобы получить эту работу. А отец вдруг отказывает: «У нас просто нет опыта в возведении таких конструкций. В России только одна фирма способна ее выполнить. И на подряд она к нам не пойдет». Непослушный сынок настаивает на том, чтобы они всё же забрали работу себе, а уже потом думали, как ее делать. «Столько раз получалось. И в этот раз проскочим», – упирался Виктор. В итоге отец всё же принял решение, чтобы тендер был проведен честно. В порыве злости сын кричит гадости отцу прилюдно в надежде, что тот сломается и изменит свое решение. Через день отец исчезает. Под подозрением оказываются многие. Но факты указывают на Виктора. В день исчезновения Александра Борисовича Ершова автомобиль Виктора видели возле его дома. «Я приехал, потому что волновался. Он уже стар, и здоровье может подвести. Позвонил отцу на мобильный. Тот сказал, что его нет дома, и я даже не стал заходить в дом».

Томас спросил об алиби.

– Я хотел извиниться и поговорить. Мне было противно от самого себя. Когда оказалось, что отец где-то прогуливается, что он делал довольно часто по вечерам, я решил немного прокатиться по городу. Я как раз был без водителя. Мне не хотелось ехать к себе домой. Дома меня ждала моя девушка Катя, которую я совсем не желал видеть. Она в последнее время часто пыталась настроить меня против отца. В тот вечер я долго ездил бесцельно, пытаясь привести мысли в порядок. Это мне иногда помогает, – виновато закончил свой рассказ подозреваемый.

Сыщик продолжил допрос:

– Почему отец решил в этот раз отказаться от работы? Насколько я знаю, такие люди не меняются.

– Он стал слишком стар. Потерял хватку. Заговорил о какой-то ответственности перед людьми. Ты-то должен понять, что такую работу мы не могли упустить. Нам светили сумасшедшие прибыли. Саму работу можно было выполнить за полцены. Хотя откуда тебе знать?!

Скажи, зачем мне убивать его? Мне его смерть меньше всех на свете выгодна. Восемьдесят процентов заказов я получал через него. А он в последнее время почти не тратил денег. И весь доход шел мне. Может, это месть завистников?

– Пока я не готов ничего комментировать. Перейдем к Кате. Насколько я понял, она была в плохих отношениях с твоим отцом, – утвердительно проговорил Томас. И не дав возможности возразить, сам ответил: – Она терпеть не могла старика. Я прав?

– Нет. В основном, они ладили, – неуверенно пробурчал Виктор.

– Вить, мне не нужно врать. Сейчас я твой друг. Помни, что это ты ко мне пришел. Я никого не обвиняю. Хотя стоило бы тебя посадить годков на пять для профилактики за твою «честность» перед народом. Либо ты говоришь правду, либо я закрываю это дело. И ты садишься в тюрьму. На данный момент всё указывает на тебя.

– Томас, я не лгу и не скрываю ничего. У них не было никаких отношений. Скорее, мой отец, мягко говоря, недолюбливал Катю. Это вначале он возненавидел ее. Всё пытался завести со мной о ней разговор. Даже на нее наорал, типа, мол, проститутка и потаскуха. Я же ему четко сказал, что не желаю слушать ничьих советов и сам могу разобраться в личной жизни. Мы негласно условились, что больше не будем подымать эту тему. Он тоже должен понять, что она мне нужна. Я устал от бесконечного одиночества. А с ней мне хорошо. Отец, скорее всего, это осознал в итоге, смирился, но всё равно держался с ней очень холодно, когда они пересекались. Мы даже не приезжали вместе к нему в гости. Да и мои отношения с отцом изменились не в лучшую сторону.

– Деньги! Он знал, что она с тобой из-за денег. Да и ты это понимаешь. Да, да. Я вижу вас вместе, – сказал Томас, закрыв глаза. – Она очень красива. Брюнетка. Нет, она блондинка. Я прав?

– Она красится в блондинку, – ответил Виктор, который никак не мог поверить в сверхспособности детектива, и иногда ему казалось, что его просто дурачат. – Она хорошая девушка. Но…

– Но любит деньги, – не дал договорить Томас. – И не любит тебя. Не надо скрывать этого. Вы с отцом разошлись из-за нее. Он желал тебе только лучшего, а ты выбрал красивую куклу, для которой не существует морали. Она будет с тем, кто больше заплатит.

– Я люблю ее. Этого и ты не можешь понять. Но это никак не касается дела. У нее железное алиби. Она была в компании своих подруг весь тот вечер. Десяток людей могут это подтвердить.

– А ты с этими людьми разговаривал, или она тебе так сказала? Ха-ха-ха-ха, – рассмеялся Томас. – Вы такие смешные, миллионеры – воротилы бизнеса. Строите из себя крутых, не считаетесь с законом, но готовы всё потерять в миг из-за какой-то девки, которая найдет тебе замену за пару месяцев. А может, она уже нашла?! И ты пытаешься ее выгородить, чтобы вернуть? Но в таком случае она точно не убила бы твоего отца, у нее не было бы мотива…

– Она хотела, чтобы мы выиграли этот проклятый тендер, – громко сказал Виктор. – И ни слова больше о Кате и наших отношениях. Если ты такой умный, скажи мне, что произошло с отцом. Делай дело и хватит копать там, где тебя не просят.

– Я не знаю. Я всего лишь наблюдаю, сопоставляю, предполагаю. А мое подсознание достраивает недостающие элементы.

– Больше ни слова о ней.

К этому моменту они уже доехали до дома, где жил Александр Ершов, отец Виктора. Это был огромный дом, чем-то напоминавший средневековый замок. Однако в нем также чувствовались пережитки конструктивизма семидесятых. В нем непонятным образом как будто были совмещены все архитектурные стили, когда-либо существовавшие на земле. Вокруг он был огорожен глухим трехметровым забором.

– Я всегда хотел спросить, от кого люди хотят спрятаться за таким забором. Это же какое-то средневековье! – с сарказмом сказал Томас.

Входную дверь открыла пожилая женщина. Она не сразу впустила гостей, недобрым взглядом встретив Виктора. Томаса же сначала вообще не удосужила вниманием.

– Отец на связь не выходил? – спросила она.

– Нет…

– Здравствуйте, – встрял в разговор Томас.

– Можете звать меня госпожа Гураль. Или лучше Евгения Васильевна, – сухо ответила ему женщина. В ее голосе можно было отметить нотки беспокойства.

– А что же вы так волнуетесь? – бесцеремонно задал вопрос Томас.

– Я? – возмущенно переспросила женщина. В ее тоне появилась дерзость, присущая служащим людям, которые волею судьбы становятся на время хозяином положения и могут качать свои права. – А вы вообще кто такой?

– Меня зовут Томас. Я здесь по приглашению Виктора. Но вы так и не ответили, к чему такое волнение.

– Кто этот хам? – резко повернула голову Евгения Васильевна к Виктору.

Он не сразу нашелся, что ответить. Поняв, что врать бесполезно, объяснил, как он нанял детектива, чтобы тот разыскал отца.

На что получил справедливый ответ:

– Надо не в детективов играть, а писать заявление в полицию, чтобы профессионалы занялись поиском, и не посылать своих ослов в черных костюмах бродить по всему поселку, наводя страх на жильцов.

Ситуация становилась всё напряженнее. Женщина показывала всем своим видом, что пускать в дом никого не собирается. Томас представил ее маленьким злым йоркширским терьером, пытающимся защищать свой дом от крупных овчарок. Даже оскал похож. От своих мыслей он улыбнулся, а через несколько минут, не сдержав эмоций, рассмеялся до слез. Такое поведение женщина посчитала личным оскорблением и сильно хлопнула дверью. Виктор уже немного привык к неординарным поступкам своего спутника и с печалью наблюдал, как тот стоит, скорчившись от спазм, вызванных недавними эмоциями.

– Я должен ее допросить, – через минуту сказал Томас, выглядя очень серьезно.

Он постучал в дверь. Ответа не последовало. Звонок, еще один. Наконец Евгения Васильевна приоткрыла дверь с намерением высказать всё, что она думает о пришедших мужчинах. Томас ее опередил, спросив, где она была вечером 13 мая в промежутке с восьми до двенадцати часов вечера, когда убили Александра Ершова.

– Он мертв? – побледнела женщина. В обычной ситуации она заживо съела бы какого-то хама, посмевшего назвать ее начальника по имени без отчества. «Александр Борисович», – жестко поправляла она всех, даже очень высокопоставленных гостей, чем не раз заслуживала недобрый взгляд своего начальника.

– Определенно. Я встречал много случаев, когда мужчины пожилого возраста исчезали, а потом внезапно возвращались. Может оказаться, что ему надоела страна, возможно политика со всей ее грязью, семья, которая любит только его деньги, прислуга, командующая в его собственном доме, или погода, дарящая вечно серое небо со шквалами ветра. Например, он уехал один подальше от всех. А потом вдруг вернется отдохнувший домой, пошлет всех и счастливо спокойно доживет свой век. Или другой сценарий: его похищают, требуют выкуп, вы платите, он с расшатанными нервами приходит домой и до конца своей жизни запирается в четырех стенах. Но нет! Это другой случай. Я могу сказать наверняка, что ваш отец и начальник уже не жилец на этом свете. Пока мы ехали в автомобиле, – начал свое представление Томас, – я много чего прочитал о жертве в Интернете. Я также написал своим друзьям, которые вращаются в его кругах. Один мужчина со связями, однажды наняв меня, недооценил мои способности и теперь вынужден подвергаться постоянному шантажу с моей стороны. Не хочет он, чтобы все узнали, что он спал со своей пятнадцатилетней племянницей. Моя совесть чиста, поскольку меня не касается то, что не причиняет вреда другим людям. Видел я эту племяшку. Уверен, что она по постелям скачет с лет двенадцати, и неважно, по чьим. Вопрос, кто кого еще соблазнил. Но судья выносит приговор: пять лет верной службы на благо моих темных замыслов. И теперь он мне сливает всякий инсайд об этих бюрократических ублюдках. Ваш отец и шеф был человеком, который успел запачкать руки в дерьме. Однако он всегда выполнял то, что обещал, и никогда никого не подводил. Его друзья и недруги сейчас обеспокоены затяжной болезнью, поскольку он не выполняет свои обязательства, что абсолютно противоречит его психотипу. Нет. Он был слишком жестким и суровым мужиком, чтобы сбежать, как двадцатипятилетний мальчик, который летит на Бали, потому что устал за три года пахать по шесть часов в офисе. Тьфу, гадость!

Человек – это биологическая машина, которая подчиняется простым правилам. Чтобы понять тайные помыслы, нужно изучить всего лишь законы, согласно которым существует эта машина. Я, и только я сумел осознать их. Поведение человека подобно простому силлогизму. В жизни есть простые посылки – внешний мир, из которых можно получить только одно-единственное заключение, которое представляет собой поведение человека. Все люди как две капли воды похожи друг на друга. Только у каждого разные посылки в жизни, поэтому они и совершают разные деяния! – с жаром говорил Томас, почти без акцента. Во время повествования он близко-близко подошел к Евгении Васильевне, смотря прямо ей в глаза и не обращая никакого внимания на Виктора, как будто бы его вообще не было здесь.

На женщину это представление произвело впечатление, и, когда мужчина замолчал, она почувствовала, что должна что-то ответить. Внутри она испытывала ненависть к гостю с виду очень приличному: темно-зеленая рубашка, голубые джинсы. Этот наряд детектив надел неслучайно. Он хорошо знал, что темно-зеленый цвет ассоциируется со стабильностью и ростом. Голубой цвет джинсов призывает к физическому и ментальному расслаблению. Всё вместе помогает сыщику входить в доверие к людям и получать от них нужную информацию. Женщина проиграла борьбу сама с собой и спросила:

– То есть, если бы все жили одинаково, то и поступки были схожими.

– Не схожими, а абсолютно идентичными, фрау Гураль, – потом он резко повернулся на своих каблуках, поднял указательные пальцы немного вверх и начал быстро тараторить: – Но тихо, тихо, тихо… Мы теряем кучу времени, – махнул он руками в разные стороны.

Далее он бесцеремонно вошел в дом. За ним последовали Евгения Васильевна и окончательно сбитый с толку Виктор. Зайдя в помещение, странный субъект достал платок и провел по стоявшему в прихожей шкафу для обуви. Потом прошел прямо в обуви в коридор, откуда направился в комнату справа. Во всех помещениях он повторял свой эксперимент с платком. Всюду он двигал предметы, переставляя их с места на место.

– Вон! – вырвалось у женщины. – Я сказала: вон отсюда! Никто его не запускал, сам ворвался, прошел в обуви, трогает своими руками чужие вещи!

Томас как будто не заметил возмущение пожилой женщины и спокойно спросил Виктора:

– Где комната твоего отца? Я хочу осмотреть ее.

Несмотря на причитания домоуправляющей, Виктор повел гостя на второй этаж и открыл одну из дверей, за которой располагалось самое аскетичное помещение в доме. Перед входом в комнату Томас всё-таки снял свои туфли и аккуратно вошел внутрь. В комнате были высокая заправленная постель, большой шкаф, комод и дубовый письменный стол, на котором расположились лампа и аккуратно сложенная стопка бумаг. По стенам развешаны фотографии. По большей части на них изображен Виктор в детстве и женщина приятной внешности, немного полная, с розовыми щеками. На некоторых фотографиях изображена вся семья.

– Где это твой отец? – спросил сыщик.

– Э-э-э… – замешкался Виктор, смотря на фотографию, где Александр Борисович стоит на фоне небольшой избушки и держит в руках подстреленного зайца. – Наверное, у одного из своих друзей. У всех друзей отца есть охотничьи домики. Может, у Березы или Лисицына. Отец очень любил охоту и часто ездил с друзьями и родственниками на нее.

Томас потом подошел к столу, сел и начал изучать лежавшие на нем документы. Он довольно быстро перебрал всё, что находилось на столе, и приступил к внутреннему содержанию. Это вызвало очередную бурю негодования у находившейся рядом женщины, на которую уже перестали обращать внимание мужчины, отчего она только сильнее выходила из себя. Она хотела помешать детективу провести обыск, но Виктор на этот раз вспомнил, что помимо отца он, по сути, хозяин дома, и громко сказал ей:

– Евгения Васильевна, я знаю, как вас ценил мой отец, и не хочу быть грубым, но в данном случае я – ваш начальник и настойчиво прошу следовать всем указаниям этого мужчины.

Слова наследника произвели сильное впечатление на женщину, которая никак не хотела потерять свое насиженное место. Она прекрасно знала, что нигде больше не найдет в своем возрасте работу с такой зарплатой, которую получала.

– Здесь я закончил.

После этого сыщик поочередно осматривал все комнаты, подсобные помещения, гараж. Когда они подошли к автомобилю хозяина дома, он оказался закрыт.

– Принесите ключи, пожалуйста, – попросил он.

– Ну уж нет! Это неслыханно! – опять занервничала женщина.

– Прошу вас, давайте не будем возвращаться к тому разговору, – устало обратился Виктор к Евгении Васильевне.

Нехотя она все же принесла запасной комплект ключей, после чего Томас на пару минут пропал в салоне автомобиля.

– Теперь мне хотелось бы присесть, выпить стаканчик виски или рома за приятной беседой, господа, – обратился Томас к своим спутникам, когда осмотр был закончен.

Как оказалось, в доме из алкоголя была только водка, от которой Томас не смог отказаться. После пары рюмок он начал свой допрос:

– Итак, Фрау Гураль, что вы делали в тот вечер, когда пропал господин Ершов?

– Что и всегда. Закончила работать около шести. И ждала Александра Борисовича, чтобы разогреть ему ужин.

– Он говорил вам что-нибудь перед тем, как пойти на прогулку?

– М-м-м… Не припоминаю.

– И он не жаловался вам на плохое самочувствие?

– Нет, но я видела, что он доставал какие-то лекарства.

– Сколько вы здесь работаете?

– Восемь лет. И ко мне никогда не было никаких претензий.

– И поэтому Ершов решил вас уволить?

– Меня? Это неправда. Опять ваши выдумки, – в очередной раз вскипела женщина.

– Отрицание. Если бы не отрицание, человек просто сошел бы с ума. Когда нам говорят что-то ужасающее, пугающее, первая реакция человека – отрицание. Я сотни раз наблюдал этот механизм. У большинства людей он возникает непредсказуемо. Человек теряет внимание, его разум как бы отключается на какое-то время. С вами такого не произошло. Значит, реакция выдуманная. Приговор – ложь. Наказание – пытка, пока не признаетесь. Фрау Гураль, – встал Томас и поднес свои глаза почти вплотную к зрачкам своей жертвы, – вы точно знали, что вас увольняют. Вы убирали все комнаты, кроме хозяйской. Ершов вас туда просто не допускал. Он не доверял такой прохвостке, как вы. Скорее всего, вы знали какие-то секреты, и он боялся. Возможно, шантаж?! – Томас начал быстро мерить шагами кухню, на которой они находились. – Почему же я не вижу… Шайсе! Ладно, в любом случае вы плохо выполняли работу. Хозяин хотел откупиться от вас. На его столе я нашел лист бумаги, где напротив ваших инициалов стояла сумма в пятьсот тысяч рублей. Для зарплаты непомерно много, а вот для увольнительных подходит. Вы узнаете об этом. Идти некуда. И, предполагая, что новый молодой хозяин вас не выгонит, убиваете герра Ершова. Суд. Присяжные. Оправдательный приговор. Что-то здесь не сходится. И вторая сумма… – он сел на стул и выпил еще рюмку водки.

– Если вы закончили, будьте добры покинуть этот дом. А я вызову полицию, чтобы своим делом занялись профессионалы.

– И тогда я буду просто обязан им сообщить, что знаю. А именно, что вас должны были уволить, потому что вашей работой, возможно, были недовольны или же, что еще хуже, вам не доверяли. Вы лучше других знали привычки господина Ершова. Игра на вашей половине поля. Не стоит ссориться с судьей, – уже совершенно спокойно проговорил Томас. – Виктор, пойдем. Я хочу познакомиться с твоей красоткой.

Екатерина – девушка Виктора – была очень привлекательна. Она соответствовала почти всем канонам современной красоты. Согласно рекомендациям модных журналов, идеалом является тело ростом от 170 см, а лучше от 175 см, пропорции в районе 90-60-90. Возможны отклонения на 5 см, но не больше. Грудь меньше – доска. Талия больше – толстуха. Катя, несмотря на слухи, которые пускали ее подруги, была красива от природы. Она редко прибегала к услугам косметологов и прочих «волшебников» и никогда не ходила к докторам, чтобы подкачать губы или увеличить грудь, как уверяли ее недоброжелатели.

Перед встречей с девушкой молодые люди условились, что не будут говорить ей, что Томас – детектив. Этого строго потребовал сыщик.

– Скажи, что я твой новый приятель. Познакомились недавно на конференции. Я одинок, ищу компанию, даже больше – жену, – сказал он, не принимая никаких возражений.

Томас при встрече с девушкой моментально превратился в другого человека. Пропало его двуличие и постоянная смена ролей; он был вежлив и обходителен; если бы Виктор увидел его в первый раз, то принял бы за настоящего джентльмена. Томас регулярно бросал молодой красотке комплименты, которые девушка уже давно научилась правильно принимать, в ответ даря свою прекрасную улыбку.

– Я познакомилась с Александром Борисовичем полтора года назад, когда мы с Витей ездили к нему на день рожденья.

– Расскажи о себе в то время. Мне всегда интересно узнать, чем занимались такие красавицы до знакомства со своими мужьями.

– Мы пока не женились. Витя не торопится. А я уже мечтаю завести детишек, – с наигранным притворством проговорила девушка. – Мне не интересны стали все эти тусовки, которые я раньше посещала.

– А как же твои подруги? Ты с ним не видишься?

– Иногда встречаемся. Обычно все мои подруги почему-то оказываются дурами. Мне всегда проще было общаться с мужчинами.

– Ну не расстраивай меня. Я так надеялся, что ты познакомишь меня с какой-нибудь такой же милой девушкой. Я уже устал от одиночества. Мне тоже нужна семья. Я заработал много денег. Витя не даст соврать, да?! Ха-ха, – выдавил из себя он сдержанный смешок. – И хочу остепениться. Может, есть кто на примете, а?

– Вообще обычно я не даю телефоны знакомых, но у меня есть как раз одна знакомая.

– Света?

– Нет. Как ты узнал о Свете?

– Иногда у меня просыпается дар телепата.

– Да брось ты. Витя сказал, наверное, да? Я ему рассказывала о ней. Но она тебе не пара. Я не хочу, чтобы она портила таким хорошим людям жизни.

Она меня сильно подставила, и я перестала с ней общаться.

– Давно?

– Год. Или больше. Это было в то время, когда я познакомилась с Витечкой. Она стала так мне завидовать, что старалась везде меня подставить. Не, она тебе не подойдет.

Катя продолжала говорить. Сначала она вспомнила еще несколько своих знакомых девушек, после чего в каждой из них поочередно находила какие-то изъяны и приходила к выводу, что они не пара статному иностранцу в самом расцвете сил с капиталом.

Она старалась быть милой и женственной. Предложила гостям дорогой зеленый чай. К ее сильному удивлению, Томас поинтересовался, откуда он появился у них дома, на что она ответила, что сама его выбрала в магазине, чтобы угощать гостей, поскольку обычно они покупают самые обычные сорта чая и кофе.

– И чем он вам так интересен? Вон, дядька Вити тоже им недавно интересовался, – сказала девушка.

Виктор тоже хотел что-то вставить, но Томас быстро перевел тему.

Вообще девушка старалась вести себя непринужденно. Иногда в ней всё же проскакивали нотки надменности, когда, например, делала замечания своему молодому человеку, что он очень некрасиво пьет чай с ложечки, хотя и сама не отличалась изысканными манерами.

Через какое-то время Томас отвлекся от разговора, погрузившись взглядом в свой смартфон. Иногда он кивал головой и поднимал глаза к собеседнице, как бы в знак того, что слушает и типа участвует в беседе. Складывалось такое ощущение, что Кате просто нужны уши, которые бы слушали ее. Она с одной поверхностной темы быстро перескакивала на другую, даже не приходя ни к какому-либо заключению. Витя иногда также вставлял редкое слово, часто невпопад, за что получал недобрый взгляд своей спутницы жизни.

Когда хозяева, наконец, осознали, что их гость уже давно не произнес ни звука, девушка поинтересовалась, не утомила ли она его своей болтовней. В ответ Томас убедил ее, что у него появилась небольшая проблема, которую необходимо срочно решить в онлайн-режиме. Он также спросил, может ли он пройти в другую комнату, чтобы позвонить в спокойной обстановке, после чего покинул гостиную, оставив пару вдвоем.

Вернулся он довольно скоро. По его лицу было видно, что он доволен.

– Катерина, всё было прекрасно, но мне пора бежать. Дела не ждут. Я надеюсь, мы сможем еще как-нибудь встретиться и поговорить. Мне чрезвычайно приятна твоя компания, – чересчур наигранно проговорил Томас.

Виктор также собрался уходить и покинул дом вместе с детективом:

– Я же говорил, что она не виновна, – проговорил Виктор, не успев выйти из дома.

– Не был бы столь уверен! Пока я не знаю, в чем здесь точно дело, не хватает какого-то элемента, чтобы картина вырисовывалась полностью перед моими глазами. Но скоро уже, скоро… Она тебя не любит. И ты это знаешь.

– Нет.

– Отрицание. Не буду повторяться дважды за день и читать лекции по психологии. Она любит деньги и готова сделать всё ради того, кто ей их дает. Ты ее любимый кошелек… Она смотрит на тебя как на большую дойную корову, которая приносит молоко. Но в случае голода она быстро пустит тебя на мясо… Но она правда чрезвычайно хороша.

– Кто ты такой, чтобы рассуждать о человеке, которого даже не слушал?!

– Я знаю уже куда больше, чем даже сам ожидал. Например, ты не станешь отрицать того, что она покупает самые дорогие вещи. Домашний халат Louis Vuitton. При этом угощения были старыми и дешевыми, что говорит, что тебя она не балует дома. В ванной огромное количество всевозможных средств. И все женские. Женщина не следит за мужчиной, не заботится о нем. Значит, не любит. Постоянно суровые взгляды, лишь редкие натянутые улыбки. Я так смотрел на соседского щенкащенка, когда мне было семь и он шкодил.

– Щенок?! – взорвался Виктор.

– Прости, майн фройнд. Правду всегда противно слышать, особенно про себя.

Ты идеален для нее. Слаб как мужчина. Пока я говорил по телефону, я прошелся по квартире, и у меня сложилось впечатление, что в ней живет всего одна девушка, на тебя ничего не указывает. Она целиком правит домом. А, если верить тебе, еще и лезет в бизнес и в отношения с отцом. Она играет тобой, высасывает деньги. Пока мы сидели, я попросил своего друга проверить по банкам, открыт ли где-нибудь у нее счет. И бинго. ВТБ 24. Счет почти на девять миллионов?! Накопила из карманных денег, что ты ей даешь? Это ее подушка безопасности, если ты вдруг одумаешься. Хотя постой! Девять миллионов…

– Довольно.

– Да, довольно. Единственное, что я хотел только спросить: кто оставил у вас в ванной этот ужасный бамбуковый ковш, из которого так смердит?

Мужчина растерялся, так как понятия не имел, о чем говорит Томас, однако он уже замечал, что у них в ванной чем-то плохо пахнет, поэтому честно ответил:

– Понятия не имею. Может, Катя делает свои маски для лица. Сейчас такую гадость на лицо наносят. Какие дальше действия, или ты опять хочешь поговорить о Кате?

– Нет. У меня есть дела. Скажу только, что такие, как ты, способствуют размножению девушек, которые, будучи красивыми, не стремятся ровным счетом ни к чему. Находят того, из кого можно высосать больше. Взамен ничего не предоставляют. Они знают, что наказание никогда не наступит. У них есть их красота. Теряя ее, они приобретают либо деньги, либо образ продажной шлюхи, который притягателен для многих людей.

– Поэтому ты один?

– Кто это тебе сказал? Если по делу, то я многое узнал…

– Почему ты не спросил, что она делала в тот вечер?

– Мне не пришлось этого делать.

– Что? А для чего мы тогда приезжали?

– Я не сказал, что не узнал, что она делала. Пока Катя готовила кофе, я успел изучить содержимое ее телефона. ВКонтакте, Вайбер, Фейсбук. И, похоже, что алиби у нее действительно есть. Вопрос в том, какое именно. Сегодня до конца дня у меня есть еще дела. Заедешь за мной завтра в девять. Нам предстоит еще многих посетить, – сказал Томас и, не дождавшись ответа, быстро ушел по улице.

Виктор решил не задавать лишних вопросов. Он слишком устал от этого человека, да и вообще от всего. Он испытывал невыносимое эмоциональноедавление в последние дни, после исчезновения отца. Казалось, весь мир ополчился на него. «Господи, что же я такого сделал?» – подумал он и пошел в ближайший бар.

День второй. Скелеты в шкафу

В восемь часов пятьдесят пять минут Виктор стоял перед дверью своего нового знакомого, которого ему чудовищно не хотелось видеть. Вчера вечером после бара он пришел домой в плохом расположении духа. После услышанного у него в очередной раз пропало желание видеть свою девушку. Раньше отец постоянно убеждал сына, что Катя – не пара достойному мужчине. И теперь на смену пришел этот напыщенный индюк. Да кто он такой?!

Сегодня все неприятные картины вчерашнего дня разом всплыли в воображении Виктора: сцена в доме отца, разговор на улице. И самое неприятное – знакомство с этим странным немцем. Назад пути нет. Нажатие кнопки.

Через минуту в домофон ответил заспанный голос:

– Виктор, ты? Я думал, ты будешь позже. Я пока не готов. Прогуляйся, пожалуйста, минут двадцать. Гуд?

Но это уже слишком. Он решительно не собирался идти на поводу у этого детективишки. Подождав, пока кто-то из жителей парадной выйдет и откроет дверь, он ворвался внутрь и кинулся по лестнице на пятый этаж, где находилось убогое жилице Томаса. Постучал ногой в дверь. Через секунду еще раз, намного сильнее.

Дверь открыл мужчина, по внешнему виду которого можно было определить, что он только недавно проснулся.

– Итак, сейчас я плачу тебе деньги, причем огромные, чтобы ты нашел моего отца. С этой минуты, во-первых, больше никакого анализа моей жизни. Во-вторых, я буду устанавливать график наших встреч. И в-третьих, зови меня Виктор Александрович, – с порога выговорился гость. Зайдя в квартиру, он сразу понял, что Томас здесь не один. В кровати, которая хорошо просматривалась из прихожей, лежала девушка. Мужчина смутился и немного раскаялся в содеянном: – Надо было просто предупредить меня, чтобы я подъехал немного позже.

Во время всего этого монолога немец оставался совершенно спокойным и не проронил ни слова. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Он как будто бы вообще не слышал, что говорит его гость. Он жестом пригласил пройти в комнату, сам пошел к столу и налил в бокал немного виски.

– Знакомьтесь. Виктор, это Света. Света, это Виктор. Заочно вы точно знакомы.

После пристального взгляда друг на друга в течение десяти секунд до них дошло, кто есть кто. Девушка бросила резкий взгляд на Томаса, встала с кровати, завернувшись в одеяло, схватила свои вещи, разбросанные по полу, и закрылась в ванной.

– Я вчера совершенно случайно познакомился с девушкой. Оказалось, что она когда-то дружила с Катей. Судьба!

– Что ты замышляешь? – шепотом, сквозь зубы проговорил Витя. – Я же сказал, чтобы ты больше не копал под нее. Твои методы омерзительны.

– Я веду себя со всеми людьми так, как они поступают с окружающими. И ты не исключение. Ты двуличен. Расстилаешься перед политиканами, друзьями отца, а остальные для тебя – скот, на которых ты вымещаешь свою злость, накопившуюся в тебе при общении со своей возлюбленной.

– И чего ты добился?! Мнишь из себя крутого сыщика с каким-то там сверхъестественным даром, который сам выдумал? И что ты узнал за всё это время? Не отвечай. Я знаю. Ничего…

– Телепатия. Это не дар, а результат многолетних тренировок. Но, как ты правильно заметил, мне очень далеко до тебя. Твой образ жизни мне непонятен. Я просто не рожден к таким действиям. Это раз. Два – если ты отказываешься от моих услуг, скажи мне сразу. Сегодня как раз в Михайловском дают «Караваджо» в исполнении труппы Берлинского государственного театра. Это восхитительно.

Виктор готов был сдаться и послать куда подальше нахала, даже несмотря на потраченный уже миллион рублей. Он просто безумно устал за последние дни. Из мужчины, всегда державшего осанку и гордо задиравшего голову, он превратился в осунувшееся существо. Стойкость в разговоре сменилась резкими выкриками и скандалами. Под глазами выросли мешки.

– Страх, Томас. Во всем виноват страх. Я устал от него. Я устал жить в страхе. Я вечно боюсь, что за мной придут. Конкуренты, власть, полиция. Опасность повсюду. А в последние три дня у них появился реальный повод. Я чувствую, как удавка сжимается вокруг моего горла. Стоит мне попасть в СИЗО, мне не выйти уже оттуда никогда. У меня много врагов. У отца их еще больше. Моя отдушина – Катя. Прошу, не лишай меня последнего, – высказался мужчина. Он сел на табурет и опустил голову. Даже одежда говорила, что он не в порядке: свитер в какой то грязи запачканные брюки, туфли, покрытые слоем пыли. Одним словом, мужчина выглядел очень помятым.

Томас налил кофе и добавил в него немного коньяка. Дал выпить напиток гостю, а сам пошел провожать девушку, которая в бешенстве обувала туфли, попутно собирая свои вещи по всей прихожей. Но сделать ему это так и не посчастливилось: дверь захлопнулась прямо перед его носом. Он молча остался стоять, думая, что слишком много скандалов за два дня произошло в его доме. Он повернулся к Виктору и добродушным голосом в качестве поддержки проговорил:

– Ссоры, ссоры, ссоры. Одно из правил учения, приверженцем которого я являюсь, запрещает вообще сильные волнения в своем доме. Нельзя сказать, что это слишком меня напрягает, но доставляет некоторый дискомфорт. В течение последнего года мои способности к ясновидению итак значительно снизились. Во всем виноват алкоголь, постоянно я себе повторяю. Но высокоградусная жидкость – самое лучшее средство, чтобы снять напряжение, которое возникает во время расследований при встрече со всей грязью.

Заметив, что его «ободряющая» речь не подействовала на гостя, он уже как будто сам себе пробурчал:

– Хочу обратно в Германию. Как я устал от этого города, от этих людей. Вдох – выдох. Нужно почувствовать внутренний свет. Меня окружает чистая энергия. Больше никаких стрессов. Спокойствие.

От разговора с самим собой его оторвал звонок телефона.

– Да, хорошо. Мы скоро будем, – ответил Томас. После чего обратился к всё еще сидящему в позе размазни Виктору: – Нас ждет Сергей Валентинович.

Эта информация подействовала на угрюмого мужчину подобно удару тока. Он резко вскочил. Глаза его загорелись, а лицо приняло недоумевающее выражение. Томас, не дожидаясь вопросов, объяснил, что договорился вчера вечером о встрече.

Сергей Валентинович был другом пропавшего Александра Ершова. Они знали друг друга уже много лет. Познакомились, когда вместе работали в Комитете по благоустройству. Часто ездили друг к другу в гости. У них обоих нашлось общее увлечение – охота. Раза три они ездили на медведя в сибирскую тайгу. Сергей Валентинович, в отличие от своего друга, не был сильно деятельным человеком и в большинстве случаев безоговорочно соглашался со всеми, кто способен был оказывать на него давление. Он мог выполнить абсолютно любое поручение, чтобы угодить начальству, за что его часто упрекали друзья. Карьера в Комитете у него не особо складывалась. В какой-то момент ему предложили стать главой городского округа Сосновый Бор, и Сергей Валентинович с большой радостью согласился. Теперь, когда он стал сам себе хозяин, его самооценка резко выросла. Он мог делать всё, что хотел, и не слушать назойливых приятелей. Как обычно и бывает, скоро от него отвернулись друзья из-за его разросшегося высокомерия.

Одно важное обстоятельство заставило обратить Томаса на него внимание – это имя ему встретилось два раза в жизни. Первый – очень давно. Сыщик даже не мог вспомнить, где и когда. Но вот второй раз – в подписи на открытке, которая лежала в столе Ершова. Сначала он подумал, что совпадение. Но пятиминутное копание в старых новостях показало, что Сергей Валентинович Лисицын упоминался в связи с парой довольно обыденных, но темных дел: он несправедливо распорядился муниципальной землей; в другой год администрация района, где он являлся главой, потеряла случайно деньги, выделенные на строительство социальных объектов, и никто не мог их найти. Совершенно обыденные происшествия, на которые в наше время уже и неприлично обращать внимание.

Встречая имена личностей с такой славой в записях пропавших или убитых людей, Томас очень хотел с ними познакомиться, поскольку дурное как магнит притягивает снова и снова. Такие люди всегда становились у него в списке подозреваемых на первые места.

В этот раз он даже не стал ломать комедию, нашел его телефон, позвонил, представился своим именем и рассказал, что занимается расследованием смерти господина Ершова по просьбе сына. Как друг пропавшего без вести человека он не мог отказать во встрече, иначе это вызвало бы подозрения. Безусловно, он согласился.

Сергей Валентинович очень удивился, что сыщика нанял Витя, но решил не звонить сразу, а дождаться утра, чтобы лично всё узнать.

При виде двух мужчин он не стал скрывать своего удивления. Беседу они решили провести в центре города, в кофейне. Томас, пожав руку новому знакомому, к всеобщему удивлению, сразу сделал несколько фото Лисицына, чем вызвал моментальную отрицательную в нем реакцию. Беседа началась туго. Ответчик говорил нехотя. Его основным аргументом было то, что он в последние два года очень редко виделся со своим старым другом из-за большой загруженности на работе.

– Раньше напряженный график не мешал вам регулярно навещать друг друга. Витя сказал, что примерно три года назад вы словно стали чужими. Поссорились, я думаю?

– Вздор, господин Вагнер.

– Но раньше вы виделись регулярно?

– Да. Мы часто встречались семьями, или с мужиками ездили в лес на охоту. С возрастом интересы меняются.

– Не у вас. Насколько мне удалось узнать, только за последний год вы ездили три раза на охоту и еще пару раз на юг. Такого вы не позволяли даже раньше. И о какой смене интересов можно говорить, когда вы снимаете каждую неделю шлюх и катаетесь с ними в сауну в Гатчину? – особенно громко сказал Томас. Можно было подумать, что он старается произносить свою речь так, чтобы ее услышали окружающие.

– Бред! Я заканчиваю этот разговор.

– Нет. Не сейчас, я же только начал. Нелегальное строительство, странная история с бюджетными деньгами и, может, что-то еще более опасное…

– Хватит! Больше ни слова, – вскочил на ноги слегка побледневший пожилой чиновник, на короткое время потерявший самообладание. – Чего ты хочешь? Ты не сыщик, да? Это тебе этот выродок сказал, да? Так вот знайте, – обращался он уже к Виктору, – нету больше вашего защитника. И денег никто не получит. Если только пулю в лоб. Так что прячьтесь по норкам и сидите теперь тихо.

Собрав всё свое самообладание, он встал и спокойно покинул заведение. Весь этот процесс Томас активно снимал на камеру своего телефона. Он был очень доволен собой. Виктор, напротив, сидел совсем обескураженный. Он окончательно запутался. Но, в отличие от предыдущего дня, понял, что сыщик хорошо знает свое дело и давит на болевые точки, проверяя своих жертв на реакцию.

– Томас, что это было? Я не понимаю. О каком защитнике он говорил?

– Пока не знаю. Но у него мог быть мотив… И возможность тоже, – говорил Томас, смотря на уходившего собеседника, который садился в автомобиль. – Hammer H1… – Будучи еще в своих мыслях, он произнес как будто бы сам себе. – Заметная машина, да? Обычно такие все запоминают.

Последующий разговор представлял беседу глухого со слепым. Виктор пытался выяснить, что детектив думает и кого подозревает. В ответ он получал фразы, никак не относящиеся к делу. Томас погрузился в какое-то странное состояние, отдаленно похожее на медитацию. Время от времени он менял позу, говорил странные непонятные слова. Это была и не глубокая задумчивость, поскольку взгляд был то рассеянным, то наоборот чересчур сконцентрированным. «Под наркотиками. Но когда он успел?!» – наконец пришел к заключению Виктор. Понимая, что это бесполезно, он перестал задавать какие-либо вопросы.

Открыл планшетник и погрузился в чтение новостей, когда, наконец, его новый приятель сказал своим обычным слегка нагловатым тоном:

– Прости, дружище. Я надеялся, что ко мне придет видение и я разгадаю эту несложную загадку прямо сейчас. Но перед глазами пелена. Всему вина проклятая погода и нескончаемый поток негатива, испускаемый всеми окружающими.

Виктор не имел желания говорить о фантастических сверхспособностях, наличие которых он ставил под сомнение. Он был уверен, что это не более, чем фарс, который якобы придает словам больше значимости и переводит их из разряда гипотез в утверждения, не подвергающиеся сомнению. «Ну уж нет! Даже слушать не хочу», – подумал молодой человек и быстро встал из-за стола, протягивая пробегавшему официанту оплаченный счет.

– Ну… Дальше что?

– Едем в дом отца, – отрезал Томас.

Заказчику расследования ничего не оставалось делать, как послушно следовать за странным иностранцем и надеяться, чтобы всё это побыстрее закончилось.

Усевшись вдвоем на заднее сидение комфортабельного автомобиля Виктора, они оба погрузились в свои мысли.

Первые десять минут никто не проронил ни слова, пока Томас не решил поделиться своими наработками:

– Я считаю своим долгом объяснить, как Света оказалась в моей квартире. Разумеется, неслучайно. Я решил ее допросить, когда просмотрел все фотографии твоей возлюбленной. Два года назад она везде появлялась в обществе своей подруги, но примерно в то время, когда вы начали встречаться, она пропала. Можно было бы предположить, что теперь она проводит время только с тобой и у нее нет времени на подруг. Но нет. На всех современных изображениях она также обнимается с другими своими подружками, но Светы нигде нет. И тебя там, кстати, тоже нет!

Я невзначай произношу имя Светы. Скорее всего, в тот момент Катя хотела порекомендовать мне даже другую девушку, но так растерялась. В ее глазах я прочитал страх. Не отвращение или безразличность. Света для нее очень опасна. А я люблю копаться в грязном белье прошлого. Там кроются все ответы.

Я смотрю, в каких группах состоит Света в социальных сетях. Среди них: «Пришли свою фотографию. Стань лицом салона портативной техники. Выиграй ноутбук». Создаю липовый аккаунт, наполняю его инфой, пишу ей, что она вошла в тройку претенденток на победу и ей нужно срочно явиться в ресторан «Облака» на кастинг. Сам жду уже у входа. Она приходит. Никого. Расстраивается. Она в замешательстве: или над ней пошутили, или она что-то напутала. В итоге понимает, что верным является первый вариант. Далее вступаю в игру я. Знаешь, Виктор, как тяжело познакомиться с разочарованной девушкой, да еще и в гневе? Чрезвычайно непростая задача. Но стоит пробить защиту – она твоя.

В этот раз марафон я бежал не зря. Победа. Золотая медаль. Я узнал всё, что мне нужно было. И даже больше. Как это ни печально, но эти знания могут сильно изменить твое отношение к Кате. Если ты хочешь, я могу открыть тебе их. Если же нет, то я заберу их с собой в могилу. Но знай, что даже ты при всей своей лояльности в ней разочаруешься. Я понял твоего отца и его отношение к ней. Поверь, правда пощады не знает.

Виктор почувствовал, что он подошел к пропасти. Наступил тот момент, которого он боялся больше всего. Ему не нужно было слышать откровение его нового друга, он уже сам догадывался о тайне, которую скрывала его девушка. В какой бы обертке это не было подано, в душе он всегда понимал, что Катя с ним живет не по любви. Его поведение было тоже не идеально. Даже за последние полтора—два года совместной жизни он не раз прибегал к измене. В кругу друзей было принято, что если нет своей женщины рядом, ее должна заменить другая. «Но мужику-то можно. Я ведь люблю ее. Мне с ней хорошо. А эта? Всегда хочется чего-то неизведанного», – размышлял Витя. И пускался в пучину греховной страсти.

Мысль о том, что Катя изменяет, часто приходила ему в голову. Он всячески отгонял эти идеи, но где-то в глубине души осознавал, что когда-нибудь горькая правда может раскрыться.

– Говори. Сказал слово, так продолжай. И давай без всяких прелюдий. Сейчас важно только то, что случилось с моим отцом, – жестко сказал Виктор.

Томас посмотрел на своего нового приятеля совсем другим взглядом. Он привык видеть в нем слегка надменного мужика с деньгами и слабой волей, но сейчас перед ним был мужчина, сильный, готовый в трудную минуту смириться со всеми невзгодами. Сыщик окончательно исключил своего заказчика из списка потенциальных убийц Александра Ершова.

– Я склонен полагать, что тот вечер твоя… провела с неким Евгением. Не знаю да и знать не хочу, что их связывает, но я уверен, что в тот момент, когда пропал твой отец, Катя была в другом месте. Это, с одной стороны, хорошо, так как у нее действительно есть алиби. У нее были встречи и с другими мужчинами. Более интимного характера, – довольно спокойно сказал Томас. Понимая, что эту тему не стоит больше трогать, он быстро заключил: – А перед знакомством с тобой она… – на этом он прервал свою речь и о чем-то задумался: – А может, она…

«Она мне изменяет. Ну и что?! Я ей тоже, – старался оправдать ее Виктор в своих глазах, сильно сжав губы: Мне она не нужна. Я брошу ее сегодня же. Ее место займет другая, еще красивее. Эта Катя поплатиться за всё. Потаскуха! Мне посмела изменить. Я же ей всё покупал!»

Он даже уже не слышал последние слова сыщика, погрузившись в свои мысли. Возможно, мужчина еще долго мог бы сидеть, однако его отвлек Томас, который достал из сумки странный аппарат и установил его на сидение, пустовавшее между мужчинами.

– Что это? – поинтересовался Виктор.

– Скоро ты всё узнаешь. А сейчас давай навестим соседей твоего отца! – торжественно изрек Томас, выходя из автомобиля.

Мария Семеновна – соседка Александра Ершова – оказалась весьма милой женщиной неопределенного возраста. В свои пятьдесят или даже семьдесят она выглядела очень хорошо, ее возраст просто невозможно было определить.

«Как две капли воды похожа на мать Сталлоне, которая переборщила с ботоксом», – подумал Томас.

Будучи дома, она была одета в шикарное платье с декольте. Ее уже несвежие формы, скорее, производили удручающее впечатление.

Гостям она была очень рада. Сразу пригласила в дом. Томас чувствовал себя свободно, не отказался от предложенного бурбона, даже пытался флиртовать с хозяйкой. Виктору же было некомфортно, после разговора в автомобиле он оставался до сих пор подавленным и вместо расследования предпочел бы узнать, что еще Томас хотел сообщить о Кате. Он никак не мог пережить услышанного и стал похож на тень.

Евгения Васильевна сразу вспомнила молодого человека:

– Как давно я тебя не видела?! В последнее время что-то редко ты навещаешь отца. Кстати, как он себя чувствует? Давно он не показывался. Раньше каждый вечер гулял, – пыталась завязать с ним разговор женщина.

Но в ответ получила невнятное бормотание и после еще пары попыток вообще перестала обращать на него внимание.

Предварительно узнав, что женщина занимается флористикой, Томас пришел под предлогом организации поставки цветов на его будущую свадьбу. Мол, его невеста просто обожает цветы, поэтому он хочет, чтобы основной упор был сделан именно на украшение помещений цветами. Евгения была польщена, что он обратился к ней, и разговор сразу перешел в нужное русло после десяти—пятнадцати минут обсуждений, как и какие букеты нужно расставлять, где их надо заказывать. Женщина показала свои лучшие работы. Томас не без сожаления отметил, что они безвкусны и посредственны. Дальше она открыла фотографии работ своих компаньонок, молодых дизайнеров, работавших на окладе. Некоторые из них вызвали у Томаса неподдельный интерес.

– Но это обычно, я бы сказала, лишено изюминки, – искренне комментировала фотографии женщина. Она хвалила только свои собственные работы.

Со временем разговор перешел с рабочих на личные темы. Неожиданно получилось, что они заговорили и об Александре Борисовиче. Хозяйка отзывалась о нем только лестно. Возможно, потому что рядом сидел его сын, но через какое-то время Томас понял, что она считает так на самом деле. Ее муж хорошо знал соседа. Они оба занимали высокое положение в обществе, были обеспеченными людьми. Сама она редко лично беседовала с Ершовым, но очень часто слышала о нем от мужа. Поэтому она была убеждена, что он был человеком чести.

Она так и не смогла вспомнить, когда видела его в последний раз:

– К нему часто приезжали разные люди. На той неделе, например, кто-то был на большой военной машине, – рассказала женщина в ответ на вопрос, часто ли были гости у ее соседа.

Томас смеха ради показал ей фотографию Хаммера на своем гаджете, и она тотчас же узнала в ней автомобиль гостя.

– Когда?

– Муж как раз уехал в командировку в Москву. В четверг прошлый. Часов в шесть—семь вечера где-то. Еще стемнеть не успело.

Совпадение? Автомобиль загадочного бывшего приятеля видели в вечер убийства перед домом жертвы. Когда это услышал Виктор, он не смог сдержать своего удивления и громко выкрикнул:

– Хаммер приезжал? Вы точно уверены?!

Женщина удивилась внезапному порыву эмоций тихо сидевшего в стороне мужчины и решила прокомментировать:

– Да он и раньше здесь бывал несколько раз.

Остальной разговор был посвящен известным жителям этого коттеджного поселка, строительству рядом новой дороги и прочим темам, не имевшим отношения к делу. В самом конце визита Томас закрыл глаза, запрокинул голову назад и что-то начал шептать. «Опять началось», – подумал Виктор.

Как и все остальные, женщина испугалась:

– О боже, что случилось? Вам нужен врач?

Томас довольно быстро вышел из состояния транса и спокойно ответил, что так он справляется с резкими головными болями, которые его мучают почти с самого детства. Под предлогом принять лекарство они быстро покинули дом гостеприимной хозяйки.

– Ну почему ты не можешь оставить свои штучки до момента, когда окажешься один? – завел разговор Виктор.

– Потому что картины в большинстве случаев возникают случайно.

– Что?

– Я же тебе говорил, что я в каком-то роде экстрасенс. Только не такой, каких показывают в шоу по телевизору. Этому я научился, не имея никаких предпосылок от природы. Экстрасенсорика – это наука, которой можно овладеть, как математикой. Просто нужно знать законы и, главное, понимать их. Я приверженец одной из самых закрытых школ в мире – парасенсорики. Мой мозг всегда открыт для потоков микроневербальных волн. Обычно необходимо делать специальные упражнения, чтобы руны сложились в картины. Но иногда это наступает случайно. И в такие минуты я стараюсь увидеть как можно больше.

– Помогает? – с иронией спросил собеседник.

– Всегда. Но вот хотя бы сейчас. Наблюдая за выражением ее лица, тембром голоса и движением рук, и сопоставляя всё сказанное, я увидел довольно ясно, что муж этой женщины – еврей, скорее всего, в прошлом математик, который при помощи своих связей в администрации, как, впрочем, и ты, открыл свое дело. За годы совместной жизни он разлюбил жену: всё их общение свелось к встречам на завтраках и светским беседам, во время которых он делится с супругой мыслями. Та в свою очередь очень уважает мужа и его мнение. Она уже даже не понимает, где ее собственные мысли, а где его. Но это сейчас не главное. Я увидел отчетливо, что она видела, как наш друг Сергей Валентинович приезжал в тот вечер. Но вопрос, встретился ли он с твоим отцом. Или у него были другие цели?

– Ты думаешь, он убил отца и Мария Семеновна видела это?

– Нет. Я убежден, что она ничего не знает. Очень многое остается за пределами моего восприятия, – сыщик поставил точку в разговоре, так как они уже подошли к двери дома отца, положил руку на плечо своего приятеля: – Ты мне должен подыграть. Скажи, что ты пришел сообщить новость: тело отца нашли. Неважно где. Если спросит, что-нибудь придумай. Важно, чтобы фрау Гураль поверила, что его убили. Арестовали, скажем, ну… С кем он больше всего конфликтовал по службе в последние годы?

Виктор оказался не готов к такой роли, он покачал головой, но вдруг быстро ответил:

– Я правда не знаю… Ну ладно, Дерябин. В девяностые они сильно конфликтовали.

– Мотив был?

– Меня отец не посвящал особо в свои дела.

– Но ты бы мог поверить, что он убийца?

– Да… Если бы это было лет десять—пятнадцать назад.

– Вот и славно. Значит договорились.

Увидев мужчин на пороге дома, домоупраляющая на этот раз попыталась быть более гостеприимной, всем своим видом стараясь показать, что очень волнуется в связи с пропажей своего работодателя.

Вместо приветствия она спросила:

– Ну что, где твой отец-то? Не объявлялся? Нужно в полицию идти уже давно, а не с этим клоуном шляться.

– Моя дорогая фрау, ответьте мне на вопрос: если вы так волнуетесь об Александре Борисовиче, почему вы сами не позвоните или не напишите заявление?

– Так я… я хотела, меня Витя попросил пока не выносить сор из избы.

– Виктор? – кивнул Томас в сторону Виктора и незаметно подмигнул ему.

– Я попросил… Э-э-э… Евгения Васильевна, отец мертв, – он выдержал паузу. Играл паршиво, но, услышав такие слова, в текущем положении мало кто заподозрит фарс. – Его тело нашли…

– Где? Как это? – побледнела пожилая женщина и оперлась одной рукой на стену, а другой прикрыла открывшийся от изумления рот.

– Недалеко от поселка. Он был закопан на месте старой свалки, где сейчас высажен шиповник, – молниеносно ответил молодой человек, всё больше вживаясь в роль. – Под подозрением Кузнецов, товарищ отца.

Женщина едва держалась на ногах. Можно было подумать, что она действительно была привязана к своему бывшему начальнику. Виктор подумал, что, может, она тайно была влюблена в него. А может, они были любовниками? Отец всегда говорил, чтобы сын и слова ей плохого не говорил. Как бы то ни было, сейчас он действительно испугался за здоровье пожилой женщины. Готов был уже сказать, что это ложь, но Томас подал знак, который означал молчание.

Вместе они отвели ее в большую комнату. В доме после исчезновения хозяина из прислуги никого не было.

– Виктор, принеси какое-нибудь лекарство, – обратился Томас с просьбой к мужчине. И тот, не теряя времени, отправился в кухню, где у них хранилась домашняя аптечка. Быстро вытряхнув всё содержимое ящичка на стол, он схватил карвалол в таблетках и налил стакан воды.

Когда он вернулся в комнату, его глазам открылось необычное зрелище: Томас лежит на диване, закинул голову, Евгения Васильевна стоит над ним.

– Он резко упал. По-моему, он без сознания, – сказала женщина.

Витя даже на долю секунды не допускал, что его новому приятелю могло стать плохо случайно. Спокойно подойдя к ним, он дал таблетки женщине. Встал рядом и просто решил наблюдать. Очень похоже на театральное представление. То одна умирает в прихожей, теперь другой лежит в искусственном припадке на диване. Как всё это надоело!

И действительно через какое-то время Томас открыл глаза, попытался приподняться и попросил еще стакан воды. На этот раз женщина сама побежала на кухню. Сыщик, как только домоуправляющая скрылась за дверью, произнес:

– Как она меня дотащила-то, а? Сколько силы в этом дряхлом теле. Мне стало очень скучно смотреть на эту плохо отрепетированную комедию со слезами, и я решил сам потерять сознание.

Через пять минут вернулась успокоившаяся Евгения Васильевна. Заметив, что Томасу лучше, она даже не предложила ему таблетки, которые принесла. Сыщик к этому моменту уже встал и направился к выходу, предупредив, что ему нужно непременно одному прогуляться. На пороге он остановился и спросил женщину, когда та в последний раз видела Катю. На это получил ответ, что она видела девушку несколько раз за последний месяц и была очень удивлена тому, что она приезжала одна. Александр Борисович попросил ее никому не говорить об этих встречах. Вот она и молчала раньше. «Даже за день до исчезновения Катя здесь была. Хозяин так разозлился, увидев ее на пороге дома, что даже наорал на нее», – закончила она свое пояснение.

Сыщика не было дома довольно долго. Около часа. В это время Евгения Васильевна, сбитая с толку, успела выплакаться несколько раз по поводу услышанных вестей о смерти хозяина. «Жить-то теперь как мы будем, Витенька?» – постоянно повторяла женщина и утирала глаза, на которых Витя никак не мог разглядеть слез. Молодой человек, окончательно запутавшись, где ложь, а где правда, размышлял о том, какие секреты ему еще предстоит узнать и что было между Катей и его отцом: «Какого черта? Что она здесь могла делать? Почему она ничего не сказала мне?» Потом он спросил, сам не понимая зачем, кто еще навещал отца в последний месяц. Услышал, что никого больше и не было. Евгения Васильевна только вспомнила, что один раз слышала, как с кем-то отец очень громко ругался по телефону и говорил, что ему плевать на его угрозы.

Виктору сразу вспомнился Сергей Лисицин. Не на него ли кричал отец по телефону? Пару лет назад он достроил у себя в районе новый могильник радиоактивных отходов, на который нелегально привозили отходы из Европы. Отец как-то даже в присутствии сына сокрушался по поводу того бесчинства, что творят в стране. «Все погрязли. И даже самые близкие люди», – жаловался морализовавшийся к старости чиновник. Отец никого лично не обвинял в присутствии сына, и вообще он не говорил о каких-либо конфликтах между ним и его друзьями. Виктор предполагал, что причина охлаждения отношений могла заключаться в строительстве этого нового могильника. Молодому человеку самому было безразлично, где хоронить отходы и откуда они привозятся. Он рассуждал, что от них не избавиться совсем и кто-то должен заниматься складированием этой гадости. Так что плохого в том, если на этом можно еще заработать денег?! Да и в последнее время он сам страдал от нового мировоззрения отца.

Томас вернулся очень взволнованным. И, не объяснив в чем дело, распрощался с Витей.

– Мне надо ехать. Я заказал такси. А тебе надо отдохнуть. Завтра нам надо будет навестить этого Кузнецова. Теперь осталось придумать, где. И не волнуйся, я уже забрал свою игрушку из машины, – громко произнес сыщик, чтобы его слова могла услышать пожилая женщина, сидевшая в другом конце комнаты.

Виктор очень устал. В течение последнего дня он всё больше и больше чувствовал свою вину за исчезновение отца. Он уделял старику мало времени, бесконечно спорил с ним, пытаясь доказать точку зрения, которой когда-то и отец сам придерживался. В последние два года он вообще испытывал некоторое презрение к сентиментальному старику. Он был уверен, что и все друзья отца отчасти отдаляются по той же причине. Сейчас же, открывая новые детали, Виктор задумался: а может, во всем этом крылась какая-то более глубокая подоснова. Может, его друзья были нехорошими людьми, с которыми отец сам разорвал отношения? Почему он никогда не интересовался жизнью своего родителя? Наверное, этому способствовало воспитание. Ему прививали, что необходимо строить только партнерские отношения и в дружбе, и в семье.

День третий. Самосуд

На следующее утро, не сумев дозвониться до Томаса, Виктор с тяжелым чувством на душе поехал в Девяткино, гадая, какой же сюрприз его ждет на этот раз. День у него не задался с самого начала. Вечером, вернувшись домой, он с нетерпением ждал прихода Кати. Она, как назло, приехала очень поздно. Сказала, что заболела.

Витя попытался начать разговор, произнес даже имя Жени: «Евгений – твой любовник?» В ответ девушка даже не вздрогнула, а спокойно спросила: «Кто это? Давай не сегодня. Окей? Мне очень плохо». Она была столь невозмутима, что Виктор в тот момент усомнился во всем, сказанном Томасом.

Утром молодой человек попытался заговорить с ней, в ответ получил невнятное недовольное бормотание, из которого сумел разобрать только, что девушка до сих пор чувствует себя отвратительно. Ему показалось в тот момент, что он окончательно теряет контроль над всем происходящим. В отчаянии решил просто поехать к Томасу и ждать его у дома.

Кроме того, ему вчера вечером несколько раз позвонили из офиса с какими-то неадекватными вопросами. Пришла какая-то внезапная проверка из КРУ (контрольно-ревизионное управление). Можно ли им показывать документы?! Только проблем на работе не хватало еще! «Да, пусть всё смотрят. Завтра приеду и разберусь. Сейчас не беспокойте меня больше!» – наорал он на своего ни в чем не виноватого подчиненного. Да почему все сваливается в один момент?!

Сейчас, стоя у подъезда детектива, он пытался понять для себя, что еще ему предстоит испытать? За что? Ведь он никого не убивал, не такой уж он плохой человек, что ему послана такая карма. Или, может, он заслужил всё это?.. Виктор запутался в себе. Его также терзали сомнения, стоит ли вообще верить этому экстраординарному детективу, или тот просто шут?

Звонок в домофон.

Томас:

– Виктор? Заходи.

«Почему же ты, гад такой, не отвечал на телефон, если ждал меня? Шутник хренов, а!»

Не успев выйти из лифта, Виктор вынужден был зайти обратно, поскольку туда уже ворвался взволнованный Томас. Его лицо не выражало никаких эмоций, только по блеску в глазах можно было догадаться, что иностранец чем-то сильно взволнован.

– Томас, черт возьми, почему нельзя договориться о встрече заранее?! – опять вместо приветствия вырвалось у Виктора.

– Прости, мой фройнд. Сейчас я очень занятой человек. Я пытаюсь раскрыть тайну исчезновения твоего отца, – совершенно невинно ответил Томас, показывая всем видом, что этот разговор окончен.

Виктор поджал губы и смиренно начал слушать мужчину.

– Сегодня мы навестим самого господина Козловского.

– Козловского? – удивленно переспросил Виктор.

– Его самого.

– Думаю, что тебе нет необходимости рассказывать, что он терпеть не мог отца. Уверен, что и ко мне не испытывает теплых чувств.

– Рассказать всё-таки стоит. Я с удовольствием послушаю по дороге твою историю. Странно, что ты раньше мне о нем ничего не говорил.

– Ну-у-у… – замешкался Виктор, сам обдумывая тот факт, почему он действительно не сообщил сыщику о человеке, который ставил в последнее время палки в колеса отцу. – События слишком быстро разворачиваются. Я просто забыл о нем. Ну где его искать? Такие люди на встречу в кофейню не приедут.

– Насколько мне известно, он живет со своей супругой на Каменном острове, куда мы и направимся. Надеюсь, еще застанем его за утренним кофе.

– Такие люди, как он, не станут разговаривать с первым встречным.

– Поэтому очень кстати, что ты сын его врага. Что-то мне подсказывает, с тобой он точно захочет поговорить, когда ты появишься на пороге, – загадочно улыбаясь, сказал Томас.

– И кем мне представить тебя на этот раз? – не без иронии спросил Виктор.

– Мной! Кем же еще? – удивился сыщик.

Игорь Игоревич Козловский жил недалеко от центра города, в своем особняке на Каменном острове. Несколько лет назад он ушел с поста вице-губернатора Санкт-Петербурга, но остался вращаться в определенных кругах. Кто-то считал, что он до сих пор сохранил довольно большое влияние. Благодаря своему «обаянию» и мускулам своих приятелей, он сумел построить свою империю, которая приносила ему колоссальные прибыли.

Виктор чувствовал некоторый мандраж перед встречей с этим человеком. Он несколько раз видел его до этого в обществе отца, но лично никогда не общался, поскольку отец предостерегал сына держаться от него подальше. Он знал, что тот сделался заклятым врагом отца после того, как отец косвенно стал причиной ухода Козловского с высокого поста и краха его общественной карьеры. Отец отказался в какой-то момент молчать о темных делишках, которые Козловский проворачивал. Виктор поделился всем, что знал об этом человеке, с детективом. Томас выслушал внимательно, но сделал вид, как будто бы уже всё давно знал, даже не стал ни о чем больше расспрашивать.

Подъехав к роскошному особняку, Томас быстро вышел и, подойдя к калитке, позвонил.

Довольно скоро из домофона донесся мужской голос:

– Кто там?

Томас мимикой показал Виктору, чтобы тот представился, что не без труда сделал последний. Повисла некоторая пауза, после которой без лишних расспросов хозяин дома проговорил:

– Входи.

Оказавшись в шикарно обставленной прихожей, трое мужчин в течение нескольких секунд пристально смотрели друг на друга, не произнося не слова. Никто не решался начать разговор.

Наконец Томас разрядил обстановку:

– Разрешите представиться, раз Виктор забыл сегодня об этикете. Меня зовут Томас.

Мужчина, встретивший их, протянул ему руку:

– Очень приятно. Меня зовут Игорь Игоревич. Чем я обязан вашему приходу?

Перед гостями стоял пожилой мужчина в хорошей спортивной форме для своих лет. Даже будучи дома, он был очень прилежно одет в дорогой вязаный свитер, брюки и домашние туфли. Он внимательно рассматривал пришельцев, переводя взгляд с одного на другого. Виктору показалось, что он не удивлен визиту. Даже мелькнуло безумное предположение, что он их ждал. «Но как? Томас бы предупредил. Нет, это глупость», – отмел он эту мысль.

– Проходите, – сухо предложил хозяин гостям.

– Спасибо, мы ненадолго, – ответил Томас. – Если честно, мы надеялись, что вы поедете с нами.

– Что? – одновременно удивленно спросили стоявшие рядом мужчины. Никто из них точно не ожидал такого развития событий.

– Игорь Игоревич, буду откровенен с Вами. Мы здесь в связи с исчезновением господина Ершова. Меня нанял Виктор, чтобы я расследовал это дело.

Козловский начинал злиться, что видно было по прилившей к его щекам крови, но при этом он сохранял полное самообладание:

– Какое я могу иметь к этому отношение? Я уже несколько месяцев не общался с Александром Борисовичем. Если кто-то пропал, этим должна заниматься полиция.

– Такая же реакция была и у вашей знакомой, господин Козловский, – довольно произнес сыщик. – У меня есть неоспоримые доказательства вашего бесчестного поведения в отношении пропавшего. Если вы будете сопротивляться, мне придется открыть их общественности, что может навести на вас подозрения и еще больше подпортить ваш имидж, который вы пытаетесь восстановить в последнее время. От вас требуется всего-то последовать за нами. Скоро вы всё узнаете, и тогда я обещаю, что не поделюсь своими знаниями со всеми-всеми СМИ в этом городе.

Несмотря на неожиданную ситуацию, в которую попал Игорь Игоревич, он держался достойно. Не совершал никаких поступков, которые могли бы его спровоцировать.

В результате он кивнул:

– Я поеду следом за вами на своем автомобиле.

Бедный Виктор совсем потерял суть происходящего. Выйдя на улицу, он хотел столько всего спросить, у него было большое количество различных предположений. В результате он решил вообще ничего не говорить и ждать, что произойдет дальше.

Через двадцать минут они снова были у дома Томаса. Сзади припарковалось два автомобиля: черный дорогой седан Козловского и джип с его охраной. Как только они покинули машину, из стоявших неподалеку автомобилей вышло несколько человек и направилось в их сторону, чем сильно удивили, если не сказать, испугали Виктора и Козловского. Кроме того, у подъезда их ждала пожилая женщина, которая тоже поспешила приблизиться. Таким образом, здесь их уже ожидали Евгения Васильевна, бывший друг отца Лисицын и, самое удивительное, Катя. Все были шокированы неожиданной встречей, к которой никто не был готов. Они сразу же начали задавать вопросы Виктору, что это значит. Бедный мужчина не знал ответа.

На помощь к нему пришел Томас:

– Господа, прошу спокойствия. Скоро вы всё-всё узнаете. Прошу подняться ко мне в квартиру, где я пролью свет на это темное дело.

Гости, чувствуя себя обманутыми, нехотя пошли следом за немцем. Даже Козловский всё же решил подняться и выслушать детектива.

В небольшой квартирке Томаса всем не хватило стульев, поэтому Виктор и Катя расположились на плохо заправленной кровати хозяина, который остался стоять в центре помещения, подобно актеру, который готовился к своей роли.

– Вот и отлично. Теперь все в сборе, – торжественно начал Томас. – Вы все, наверное, уже догадались, что причина, по которой я всех вас здесь собрал, отличается от того предлога, благодаря которому вы сюда приехали. Конечно, меня интересует исчезновение, а сейчас я могу сказать наверняка, смерть Александра Борисовича Ершова.

Итак, ко мне обратился Виктор, сын исчезнувшего господина Ершова, хорошего человека, ну как минимум в последние несколько лет. Прошло два дня, он так и не обратился в полицию, что очень странно. Сам он это объясняет сильной ссорой с отцом, которая произошла на глазах его сотрудников. И очень скоро отец пропадает. Естественно, что подозрение падает на него. Я также включил его в список потенциальных лиц, причастных к исчезновению. Но я имел счастье столько времени наблюдать за этим человеком и впитывать излучаемые им фиброневербальные волны. Для тех, кто не знают, я – телепат, но сейчас это уже неважно. Мой мозг достроил картину поведения этого самовлюбленного одинокого и надменного мужчины. Мне даже не нужно знать алиби, потому что во всем мире у него остался один-единственный человек, который его любил, – отец. И никогда ни по какой причине он не лишился бы его по собственной воле.

Но мне не давало покоя совпадение: отец исчезает ровно в тот день, когда происходит ссора. Именно в тот момент, когда Виктор неможет доказать свое алиби. Очень странно.

Произнося последние слова, сыщик запрокинул голову, закрыл глаза и дальнейшую речь шептал, как будто боялся спугнуть видение, которое к нему только что пришло:

– Не буду забегать вперед и расскажу всё последовательно, так, как это дело открывалось мне. Я познакомился со вспыльчивой дамой: домоуправляющей господина Ершова Евгенией Васильевной. Она, несмотря на свои громкие заявления, еще больше боится полиции, хотя постоянно нам с Виктором угрожала ею. Ее отношения с хозяином дома были очень напряженными. Сначала я подумал, что она паршивый работник и он хотел откупиться от нее, выплатив огромные увольнительные. Да, я совершаю ошибки. К счастью, мое сознание случайно построило несколько картин. За что еще Александр Борисович мог платить вам, а, Евгения Васильевна? Ответ также лежит на поверхности. Любого чиновника можно шантажировать. И это объясняет крайне тяжелые ваши взаимоотношения. Отец хотел отгородить сына от вас, поэтому фактически запрещал ему с вами общаться. Так я думал вначале, пока господин Лисицын не сказал, что он больше не будет платить. Кому? Всё встало на свои места, когда соседка Ершова сказала: «На той неделе, например, кто-то был на большой военной машине…» А дальше она вспомнила о Хаммере. Скорее всего, вы шантажировали не только Александра Борисовича, но и господина Лисицына, услышав случайно об одной из его тайн от своего работодателя. В тот вечер он ведь приезжал к вам, чтобы отдать очередную порцию грязных денег. Да?

С тех пор вас никуда не допускали, регулярно выплачивая деньги. Александр Борисович защищал вас, скорее всего, под предлогом того, что вы раскроете его тайны. Отсюда я предположил, что у Лисицына была причина убить господина Ершова. Сначала убрать помеху, а потом добраться до вас, фрау Гураль. Разве вы, Сергей Валентинович, не угрожали и нам? – обратился он уже к Лисицыну.

– Я был зол. Ничего отрицать не собираюсь. Но я и пальцем не тронул бы своего бывшего друга. Скорее, эта гадина пустила ему пулю в лоб и закопала, – указал Сергей Валентинович на домоуправляющую отца. – Она сосала из меня деньги, как пиявка. А он защищал ее. Я-то думал, что у него поехала крыша и он влюбился в эту жирную корову, но и не догадывался, что он был такой же жертвой. Дрянь! – последнее слово он адресовал сидевшей вблизи Евгении Васильевне.

– Давайте без ссор и предположений раньше времени, – продолжил Томас. – Следующий персонаж. Екатерина – прекрасная снаружи, горькая внутри. Меня сразу настораживает, когда у человека резко пропадают друзья и когда они не знакомят с ними своего партнера по жизни, любовника и друга. Виктор не знает никого из твоего окружения, а значит, ты скрываешь какие-то тайны, которые он может открыть, например, то, что знает твоя давняя закадычная подруга Света, с которой ты внезапно перестала общаться. Ну, или твой мобильный телефон. Даже как-то пошло хранить там столько информации, которая может так тебе навредить. Я узнал, что ты познакомилась с Александром Ершовым еще до того, как встретила Витю. Ты и твоя подруга ездили за город с его друзьями, один раз даже была вечеринка в его доме. Вы с подругами спали со всеми без разбора, принимали их щедрые подарки. Конечно, Александр Борисович не принимал в забавах участия. Возраст, видимо. Но он хорошо тебя запомнил.

Потом ты случайно встретила Виктора, не подозревая, что с его отцом ты уже знакома. Естественно, господин Ершов не мог полюбить и принять такую девушку. Он знал, что ты не более чем меркантильная красивая кукла. Перед исчезновением он встречался с тобой у себя дома, ведь так? И предложил деньги, чтобы ты исчезла из жизни сына и не лезла в их дела, не настраивала Виктора против него. Тебе предназначалась сумма с инициалами «Л. К.». Я не знаю, что это точно значит. Но мне нравится идея «Лгунья Катя» или «Лживая Катя». Ха-ха. Не так разве он называл тебя наедине?

– Какая чушь! – резко отреагировала девушка. А ты, оказывается, клоун. Я впервые слышу о деньгах. У меня нет даже счета ни в одном банке.

– Моя дорогая фройляйн. У меня есть доказательства. Это мне лично подтвердила твоя подруга Света. Кроме того, Евгения Васильевна, я уверен, не будет отрицать, что ты приезжала в дом к отцу своего «возлюбленного» за несколько дней до его исчезновения.

– Ровно за день, – встряла в разговор бледно зеленая пожилая женщина, которая, в отличие от молодой девушки, даже не пыталась оправдываться. – Я говорила уже, что она приезжала. Помните? – попыталась женщина подтвердить вину другого человека.

– Довольно. К вам мы еще вернемся. Катя, я склонен полагать, что ты взяла те деньги и положила их на счет. Изначально я подумал, что это ты сэкономила со своих карманных денег, которые выделяет тебе Виктор. Но это не так. Ты согласилась на его предложение. Дальше же произошло следующее: ты напоследок настраиваешь Виктора против отца, сама договариваешься со своим давним другом – Евгением, – чтобы пожить у него какое-то время. И ты уже готова переехать, но вдруг пропадает Александр Борисович. Сбежать от Виктора в этот момент – значит навести на себя подозрение. И ты предпочитаешь ждать.

– Чушь. Господа, только я одна понимаю, что это наглая ложь?! – вскочила на ноги девушка и попыталась направиться к выходу. Но Виктор успел схватить ее за руку и приказным тоном велел, чтобы она оставалась здесь, пока всё не встанет на свои места. После чего обратился к сыщику, который увлеченно, аж глаза горели, рассказывал свою историю.

– Томас, я уверен, что твоя история чрезвычайно интересна. Но не мог бы ты перейти к делу и сказать, как ты здесь всех собрал и для чего? Я думаю, никто не будет против, если ты скажешь, куда пропал мой отец?

– Хорошо. Итак, Катя пришла сюда по моему приглашению. Я сказал, что ее бывшая подруга также будет здесь и что она готова рассказать всю правду Виктору о прошлом Кати, если та откажется от встречи. А Катя поверила, зная, с какой же радостью рассорившиеся бывшие подруги готовы насолить друг другу при первой же возможности. Ты бы могла так поступить, поэтому и проглотила наживку.

Следующая остановка. Фрау Гураль. Она согласилась явиться в город под предлогом опознания тела. Я предложил сначала заехать ко мне, а потом вместе отправиться в морг.

Далее. Сергей Валентинович. Но он просто не мог мне отказать во встрече, когда я намекнул, что сейчас он главный подозреваемый и я нашел тайные записи пропавшего о его тёмном прошлом.

Пожилой мужчина стиснул зубы, в очередной раз осознавая, что его провели, но продолжал молчать. На его виске взбухла пульсирующая вена. Кожа на лице стала багровой, а на лбу выступили капли пота. «Сейчас важно не сказать ничего лишнего. Такое правило. Если тебя загоняют в угол, лучше отмолчаться. С другой стороны, это всего лишь кучка каких-то неудачников, которых собрал полоумный немец. Но кто ему поверит?» – думал Лисицын.

Томас же продолжил говорить:

– И, наконец, господин Козловский, которого, я уверен, вы все лично или косвенно знаете. Он приехал сюда с целью доказать свою невиновность.

Назовем это так.

А сейчас позвольте немного отвлечься и рассказать вам, чем я занимался вчера вечером. Я устроил внеплановую проверку в офисе Виктора. Мои знания в нормативных документах помогают быстро убедить людей в моей псевдокомпетентности, а связи в определенных кругах – в течение десяти минут подделать любые документы.

Мне хватило четверти часа, в течение которых я сумел почувствовать в коллективе крысу, которая передает все разговоры… Вам, господин Козловский. Шпионом, кстати, оказался Константин Веревкин, сметчик. Это тебе информация на будущее, Виктор.

Как такой человек, как Игорь Игоревич Козловский, мог попасть в мой список подозреваемых? В этом мне помогла Евгения Васильевна. Вчера во время визита мы сообщили ей фальшивую информацию о смерти господина Ершова.

– Фальшивую? Слава богу! – выкрикнула женщина, за что удостоилась строгого взгляда оратора, после чего сразу замолчала.

Томас продолжил свой рассказ:

– Всё проще, чем может казаться. Мы ей сообщили, что Александр Борисович найден мертвым, под подозрением его старый недруг, некий господин Дерябин. К тому моменту я уже подозревал, что фрау Гураль может быть еще в чем-то замешана, – он опять закрыл глаза, совершил оборот вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов и продолжил говорить: – Такие женщины склонны сразу паниковать и совершать необдуманные действия. Как только она услышала, что труп найден, не прошло и часа. Даже Виктор еще не покинул дом, а непредусмотрительная фрау Гураль уже совершила звонок, который был адресован… Вам, Игорь Игоревич!!! Один друг мне подарил аппарат, который распознает все звонки с мобильных телефонов, совершаемые в радиусе пятидесяти метров, и записывает разговоры. Она говорит, что господин Ершов найден мертвым. Далее спрашивает, как ей действовать дальше, нужно ли продолжать передавать то, что творится в доме. На что получает приказ продолжать шпионить и сообщать обо всем необычном. В ходе этой беседы я не без удовольствия услышал свое имя, а также подробное описание того, чем мы занимались в доме господина Ершова в последние два дня. Браво, Игорь Игоревич, вы заслали шпиона не только в офис вашего врага, но и его дом. Я искренне восхищен!

– Ну что же, браво, – холодно ответил господин Козловский. – Ты вычислил моих людей. Уйдут эти, придут новые. Хотя теперь и не к кому. Но тебе, щенок, не удастся повесить на меня это убийство. У тебя ничего нет.

– Я и не собирался, – спокойно, с достоинством, несмотря на оскорбление, парировал сыщик. – Более того, я даже уверен, что вы этого не совершали. Зачем, когда вы и так обвили паутиной всю его жизнь? Вы не хотели его смерти. Это слишком простая для вас месть. Вам нужны были его мучения, закат его деятельности.

Евгения Васильевна тоже этого не совершала. Ну какой ей смысл убивать дойную корову? Со смертью господина Ершова она лишается сразу четырех статей дохода. Во-первых, шантаж Лисицына. Как было правильно отмечено, теперь он легко мог бы добраться до своего врага и заткнуть ей рот. Во-вторых, не за кем теперь шпионить. В-третьих, прекращаются поступления и от шантажа самого Александра Борисовича. Ну и, наконец, зарплата. Ведь теперь кому нужна она как домоуправляющая?

Господин Лисицын? У него был довольно серьезный мотив: знал большое количество тайн, покрывал шантажистку. Одним словом, без него стало бы жить значительно легче. Однако у него было алиби. Он допоздна задержался в офисе в связи с одной очень важной задачей, которую решал вместе с новой секретаршей. Нанял киллера? Эту идею я тоже откинул. Духу бы не хватило.

Виктор? Нет. Про него я уже сказал.

Остается Катя.

– Да вы что с ума сошли, что ли? Верите этому идиоту? Он же врет!!! Ложь! Витенька, я ничего не делала, – зарыдала девушка и в очередной раз попыталась встать, но ей не позволял сидевший рядом ее молодой человек.

– Настоящий убийца придумал свой план намного раньше того дня, – спокойно продолжал Томас. – Виктор, помнишь, я тебе сказал, что Катя была в тот день в другом месте и у нее было алиби. Безусловно, это так. Но только в тот вечер. До этого она в течение последних двух месяцев регулярно посещала Александра Борисовича. Евгения Васильевна, скажите, что они делали обычно?

– Ну… я не знаю… Обычно общались в его кабинете. Потом пили чай.

В этот момент раздался звонок мобильного телефона, и сыщик прервался на разговор, во время которого он преимущественно молчал, лишь изредка вставляя слова: «А первоначальная версия?», «Как называется?», «Вы уверены?», «Понял», «Да, я так и думал», «Ищите везде». Все присутствующие сидели молча, не произнося не слова. Они как будто пытались расслышать, что же говорит собеседник по телефону. Виктор обвел собравшихся взглядом, и тут он отчетливо понял, что каждый из них скрывает какие-то ужасные тайны и теперь их судьба может зависеть от того, что же услышит Томас.

Закончив разговор, детектив выглядел очень довольным:

– Ну вот и встало всё на свои места. У меня были сомнения. Теперь же они полностью развеяны. Евгения Васильевна, вы говорили, что они потом пили чай?

– Ну да. Или кофе. Хозяин всегда угощал гостей напитками.

– Безусловно. Но сейчас это не так важно. Когда я был у Виктора с Катей в гостях, меня поразили две вещи. Во-первых, это странная бамбуковая чашка в ванной комнате.

– Я клянусь, что не зна-а-а-а-ю-ю, как о-она туда попа-а-ала, – задыхалась от рыданий Катя.

Томас же продолжал, делая вид, что не замечает ее поведения:

– А также то, что на фоне большого количества весьма посредственных чаев на полке стоял пакетик японского чая «Жемчужная роса». Этот чай, помимо своего необыкновенного вкуса, отличается еще тем, что если его крепко-крепко заварить, а потом дать загнить в течение полутора месяцев в бамбуковой посуде, то получается яд, который ни одна медэкспертиза не определит. Загвоздка заключается в том, что жертва должна принимать этот яд каждый день в течение двух месяцев. В течение этого времени у несчастного начинают проявляться различные недуги, и, скорее всего, такой человек будет госпитализирован и подвергнут лечению. Прием яда закончится, и жертва выживет. По свидетельствам, этот яд активно использовали воины ниндзя для устранения своих противников. В современных условиях только очень недалекий человек способен решиться на убийство таким способом. Мне только что позвонил мой знакомый медэксперт, у него хорошие отношения с директором Мариинской больницы, и ему дали там свой небольшой кабинет, где он оказывает услуги тем, кто не доверяет официальным органам и сам обследует покойников. Он сообщил, что господин Ершов погиб не от чая, который уготовила для него Катя.

Девушка, трясущаяся от рыданий последние несколько минут, подняла голову.

– Для чего Кате было убивать отца? – вмешался Виктор.

– Александр Борисович был препятствием между Катей и твоими миллионами. Ты готов был на всё ради нее. Но отец всегда останавливал. При отце ты никогда не решился бы сделать ей предложение, одна эта мысль вызывала у него приступ гнева. Не правда ли? Катю не устраивало такое положение. Ведь она хотела быть рядом не на правах девушки, а полноценным владельцем твоих миллионов в качестве жены. Света сказала, что Катя могла пойти на всё ради денег.

Благодаря своему умению видеть сокрытое от чужих глаз, я понял почти сразу, что Катя решилась на столь отчаянный шаг. Она прочитала в интернете о смертельном чае. Теперь оставалось только добиться серии свиданий. И она решает предложить Ершову старшему откупиться от нее. Она встречается раз. Она предлагает ему, и он сразу соглашается. Такого расклада она не ожидала. Но Екатерина не бросает Виктора, как было договорено. Деньги кладет в банк на счет, а сама настаивает на встрече, на которой говорит, что нужно еще заплатить. Под этим предлогом она получает несколько так ей необходимых свиданий. Но чай всё не действует. Здесь девушка просчиталась. Если не увеличивать дозу, то это не будет иметь ожидаемого эффекта.

Через некоторое время Виктор Борисович действительно начинает плохо себя чувствовать, но до смерти еще далеко. И вот Ершов выдает очередную сумму. Теперь у девушки не остается шансов на будущие встречи. Она начинает паниковать и решается на более действенное средство – рицин. Этот яд при определенной дозе способен убить человека меньше чем за сутки. Нужно только выбрать подходящий момент. И такой случай предоставляется. Виктор серьезно ссорится с отцом. Если она отравит сейчас, подозрения, скорее всего, упадут на сына.

Катя приезжает в дом, Виктор Борисович не может поверить, что она хочет потребовать очередную сумму денег. Он сразу при ее виде выходит из себя и начинает кричать, она успокаивает его, объясняя, что просто пришла попрощаться или какую-то чепуху в том же роде. Как только появляется возможность, девушка подсыпает смертельный порошок жертве и покидает дом.

Как это не изящно! Старик мог скончаться сразу же. Эксперты произвели бы вскрытие и нашли яд. Тебя бы вычислили раньше, чем ты успела бы доехать до дома. Катя, как это безвкусно и недалёко. К твоему счастью, у господина Ершова оказалось крепкое здоровье и он продержался довольно долго. Но в любом случае, как ты могла подумать, что тебя не вычислят? Однако тебе улыбнулась фортуна, и Александр Борисович пропал.

Движемся дальше. Вернемся в вечер исчезновения. Он приходит домой, испытывая полное моральное опустошение после серьезной ссоры с последним на всем белом свете человеком, который ему дорог. На следующее утро начинает испытывать физическое недомогание. На работу идти нет сил. Дома оставаться в компании кровопийцы и шантажистки также не хочется. К вечеру становится всё хуже. Он даже не подозревает, что такое состояние вызвано смертельным ядом. Скорее всего, старик списал свое самочувствие на нервное напряжение. И он решается сбежать от всех на какое-то время в поисках уединения. Когда Лисицын упомянул в разговоре о лесном домике, я поймал себя на мысли, что, может быть, Александр Борисович просто решил уехать туда. И я оказался прав. Он действительно сбежал из города, чтобы обдумать, как действовать дальше, в тишине и безопасности. Только он не знал, что его часы сочтены.

Сегодня ночью у меня был тур под Выборг, где я побывал в охотничьем домике господина Ершова. Найти его мне помогли фотографии, которые висели в кабинете покойного. На них он с товарищами позировал на фоне хижины. Позади были видны две небольшие скалы, на вершинах которых росли кривые сосны. Я предположил, что это и есть тот дом, который я ищу. Вчера вечером я опросил не один десяток ребят в социальных сетях. Один парень смог опознать эти скалы и указал их расположение. Далее путь в два часа – и я на месте. Я без проблем вошел в дом и на полу нашел покойника. Смерть наступила от инфаркта. Бедняга мучился не один час: его тошнило, он лежал на полу и не мог вызвать подмогу, поскольку в том месте не ловила сотовая связь.

– Это не я. Это всё шутка! Витя, ты же не веришь ему? Витя, я не просила никаких денег. Я ездила, чтобы убедить его дать тебе этот тендер. Я знала, что ты очень его хочешь! – умоляла поверить молодая девушка Виктора. – Этот чай я купила случайно. Ты же знаешь, что я ничего не понимаю в чаях. Витя, я… я правда знала твоего отца раньше. Но я клянусь, мы встречались всего один раз в гостях у его друга. Я никого-о-о, – в очередной раз она зарыдала, – не убивала-а-а… Не убивала!

– Томас, – тихо, с полным горечью сердцем сказал Виктор, – но где доказательства, что именно от этого яда… как ты его там назвал? Что именно от него умер отец? И что его подсыпала именно Катя?

– Доказательства есть! – громко и торжественно продолжил сыщик. – Я нашел знакомого Кати – Евгения. Оказывается, он работает в лаборатории микробиологии. И имеет доступ к большому количеству ядов, которые используются в экспериментальных целях при борьбе с вредителями на посевах. Так вот, в этом году они использовали рицин в качестве одной из проб. Евгений поделился образцом этого яда с Екатериной, чтобы та передала его своей матери для обработки растений на ее огороде.

– Это ложь! – наконец вырвалась Катя из крепких рук своего молодого человека и накинулась на Томаса. – Ублюдок! Я не знаю никакого Евгения! И никого не травила! А вы, идиоты, верите, что ли, ему?! – Катя вдруг перестала истерить и жадно всмотрелась в лица. Пауза, однако, длилась недолго, девушку охватило бешенство: – Вранье! Всё вранье!!! Витя! Гады! Будьте вы прокляты!..

Очередной шквал собственных слез заставил Катю замолчать. Словно загнанный зверь, она кинулась к двери и выбежала на улицу. В комнате от девушки осталось только элегантное пальто.

– Вы ее не остановите? – живо поинтересовалась Евгения Васильевна.

– Зачем? – спокойно ответил Томас. – Ей некуда бежать. Сейчас мы группа людей, устроившие самосуд. В ближайшее время я передам дело в правоохранительные органы, которые арестуют ее, думаю, еще до наступления темноты.

– А если она скроется? – вступил в разговор Лисицын.

– Куда? Я знаю всех ее подруг и друзей. Нет, не сбежит, она еще надеется, что сумеет выкрутиться.

Господа, преступление раскрыто. Преступник выявлен, хотя в этой чудовищной драме есть доля вины каждого из вас. Я передам все улики в полицию и готов буду выступить в суде в качестве свидетеля.

Все свободны.

Томасу не пришлось дважды предлагать собравшимся покинуть коморку, так как все с радостью последовали его совету и начали расходиться. Остался один Виктор. Он выглядел жалко. Всё его существо было раздавлено. В один миг оказалось, что он лишился всего, и теперь жизнь не представляла для него никакой ценности. Ему не хотелось уходить, но и оставаться тоже не было желания. Он не хотел ничего. Возможно, он просидел бы так несколько часов, если бы Томас не обратился к нему:

– Виктор, я понимаю твое состояние. Но сейчас тебе нужно быть сильным и довести это дело до конца. Сейчас время идет против нас, и, несмотря на то, что я уверен, что Катя пока не сбежала, мы должны действовать быстро и поехать в полицию прямо сейчас. Если ты хочешь, я могу один пока с ними связаться. У меня есть несколько знакомых там. Ты пока придешь немного в порядок и потом только напишешь заявление.

Виктор поднял на него рассеянный взгляд, кивнул головой в знак того, что согласен, хотя сам и не думал, собственно, что именно предложил детектив:

– Действуй, как знаешь.

– Виктор. Остался еще один момент. Вторая часть оплаты за мои услуги. Я понимаю, что сейчас не время, но…

– Да, я заплачу. У меня дома в сейфе есть необходимая сумма, – собравшись с духом, сказал Виктор, встал и направился к выходу.

День третий. Вечер. Явление призрака во плоти

В дверь кто-то упорно звонил. Виктор лежал на кровати без единого движения уже два часа в той позе, в которой рухнул, как только Томас покинул его дом с суммой в один миллион долларов. С деньгами, которые Виктор отдал за то, чтобы узнать о смерти отца и о причастности к этому своей любимой девушки.

Звонки прекратились. Начали с силой долбить во входную дверь. «Кто бы это мог быть? Катя дома не появлялась. Да и теперь вряд ли когда-нибудь здесь покажется. Скорее всего, это пришли полицейские, чтобы взять показания и произвести осмотр. Томас как раз уже должен был написать заявление, – размышлял мужчина. – Может, не открывать? Никого не хочу сейчас видеть. А этот процесс с дачей показаний затянется на несколько часов».

Пересилив себя, он всё же встал и побрел в прихожую. Открыл дверь. В первый момент ему показалось, что его сердце остановится, он не мог сделать ни одного движения. Даже дыхание перехватило. Все образы померкли, и Виктор решил, что он попал в какой-то другой мир. Еще секунда, и у него пересохло во рту, а слух обострился до предела.

На пороге стоял его отец.

– Витя, – сказало приведение, – это я, не бойся. Я жив.

– Как?.. – это всё, что сумел выдавить из себя побелевший молодой человек.

– Я не призрак. И со мной всё в порядке. Мы с тобой стали жертвами безумной аферы.

Он зашел в квартиру, так и не дождавшись приглашения. Снял плащ и кинул его на стоявший рядом стул. Мужчина не был похож на приведение. Уж слишком живыми у него были глаза и резкими движения. Он также и не выглядел больным, хотя и был сильно встревожен.

– Отец, но как такое возможно? Томас ошибся? – наконец начал приходить в себя Виктор.

– Нет. Никто не ошибался. Всё так и было задумано, а мы с тобой попались в уготовленную ловушку.

– Но ведь твое тело нашли. И Катя подсыпала тебе яд.

– Ты лично видел мое тело? И кто, кроме этого клоуна, подтвердил, что Катя меня отравила? В первый раз в жизни мне ее безумно жаль.

– Почему ты тогда не выходил на связь всё это время?

– Я уехал по совету этого гада. Ну попадись он мне! Сколько ты ему заплатил?

– Миллион долларов и миллион рублей.

– Да, дорого обходятся нам наши необдуманные действия.

– Я ничего не понимаю.

– На следующий день после нашей с тобой ссоры у меня сильно поднялось давление. Мне было очень плохо. Сам не знаю, почему я решил позвонить Володе Березе. Он был единственный, кто, как мне казалось, мог выслушать и понять меня. Мы с ним встретились вечером в кафе на заливе. Я тогда выпил чересчур и рассказал ему всё: о шантаже со стороны Гураль, о Лисицыне, поддонке Козловском, о том, что я узнал, что тот заслал ко мне своих шпионов. Еще месяц назад я стал подозревать твоего сметчика в работе на двух хозяев, а неделю назад и Гураль прокололась.

Я рассказывал и рассказывал. Даже сказал, что Катя настраивает тебя против меня, что она, как безумная, требует, чтобы я отдал тебе этот чертов тендер. Потом вспомнил, что видел ее однажды в компании моих друзей. В общем, он узнал всё.

Береза, чертов гад, предложил мне просто сбежать от всего на недельку. Говорил: «Я часто уезжаю дня на два—три туда, где никто меня не беспокоит, где нет связи. И возвращаюсь совершенно другим человеком. Попробуй. Никому ничего не говори. Что думать? Бери и езжай». Я, сам того не осознавая, согласился, и он сразу меня отвез в свой дом, расположенный за Петрозаводском. Как он и сказал, там не ловила даже сотовая связь. Мы условились, что он заберет меня через четыре дня, а тебе передаст, что я уехал и скоро вернусь. Не понимаю, как я согласился на такой поступок. Я был просто слишком пьян.

В обозначенный день он так и не явился. Я начал волноваться и пешком добрался до ближайшей деревни, откуда уже вызвал такси.

Дома я встретил фрау Гураль, которая мне рассказала обо всем, что произошло, после чего я выкинул эту дрянь из дома. Пусть с ней разбирается Лисицын. Мне теперь плевать на всё.

Сейчас, Вить, надо позвонить Кате, пока она не совершила необдуманных поступков. Она ни в чем не виновата. Она действительно приезжала ко мне, и мы говорили только на рабочие темы, об этом проклятом тендере.

– А Томас? Он же детектив. Или нет?

– Нет. Я не видел его лично, но он напоминает неудачливого актера. Мне Володя как-то о нем рассказывал.

– Но зачем такой спектакль? Я не понимаю.

– Я тебе уже рассказывал, что Береза в последнее время превратился в заядлого игрока. Он неоднократно проигрывал всё, что у него было. Дважды я его выручал, но пару недель назад, когда он в очередной раз обратился за деньгами, я ему отказал. Он всегда считал, как ты знаешь, что я построил свою карьеру благодаря ему. Он действительно мне помог пятнадцать лет назад. Но это не повод тащить его на шее всю жизнь. Наверно, он обозлился и решил так отомстить мне.

Александр Борисович замолчал, и в комнате повисла гробовая тишина. Казалось, можно было расслышать сердцебиения отца и сына.

– Папа, как я мог попасться в эту ловушку?! – зло выкрикнул Виктор.

– Мы вместе с тобой в нее угодили. Это будет нам уроком на будущее.

– Мы должны найти их.

– Уверен, что это бесполезно и они уже в направлении какого-нибудь далекого острова. Этих денег им едва ли хватит на несколько лет, и тогда они вернутся. Хочется на это надеяться… И мы будем их ждать.

– А полиция?

– А что ты можешь им предъявить? Ты же не подписывал договор. И доказательств передачи денег нет. Пока они заграницей, мы бессильны, но у нас будет еще шанс отомстить. Надо только подождать…