Мир развлечений [Николай Александрович Игнатов] (fb2) читать онлайн

Мордашка старшего сына показалась из-за угла и тут же скрылась. Младший хихикнул где-то там же, за углом, рядом с братом. Фирр, прижавшись спиной к стене, крался к прячущимся детям. Прятались они плохо, постоянно шептались и хихикали, но веселья в игре это не убавляло. Фирр подкрался к самому краю стены. Перед тем как выпрыгнуть из-за угла и, с криком "ага! вот вы где!" обнаружить скрывшихся там детей, он выдержал паузу. Пауза сработала. Дети затихли на мгновение, а затем радостно и испуганно вскрикнули, когда их отец возник вдруг перед ними.

Младший попытался было сбежать из комнаты, а старший хотел нырнуть в дальний угол, но оба были схвачены. С весёлыми криками и визгами все трое повалились на пол, шуточно изображая борьбу. В итоге дети побороли отца, и последнему пришлось сдаться на их милость.

В дверях появилась мать, укоризненно и мило одновременно глядевшая на своих домашних. "Дети, уже поздно, – сказала она, – пора спать. Быстро умываться и в кровать!". Сыновья покорно убежали, а Фирр, поднявшись с пола, подмигнул супруге и чмокнул её в щёку.

"Дорогой, тебе тоже пора в постельку".

"Конечно, родная".

Дети только улеглись. Фирр стоял в ванной комнате, ожесточённо начищая зубы перед сном. Спать не хотелось. "Дорогой", хмм, – думал он, – Никогда раньше она меня так не называла…". Щелчок. "Обычно – «Пупсик» или по имени – Габри…»

Снова щёлкнуло, теперь уже совсем громко, как показалось Фирру. Он вздрогнул, глаза его округлились, зубная щётка замерла во рту. "Какой же я к чёрту Габриэль?!?" Мысли в его голове бешено забегали. Пульс будто сорвался с цепи и своим ритмом обещал сердечный приступ. Он начал вспоминать. Быстро сплюнув зубную пасту и сполоснув рот водой из-под крана, Фирр затаился. "Третья, – мелькнуло у него в голове, – третья дверь мне нужна. Они будут делать всё, чтоб я пошёл в первую или вторую, но выход там, за третьей дверью…"

– Папа?!  – услышал Фирр за спиной и его сердце оборвалось.

"Долго соображаю, чёртов я идиот! Без паники! Игра ещё не кончилась".

Стараясь не выдать своего внезапного и, понятное дело, необоснованного волнения, Фирр обернулся. Скользнув взглядом по зеркалу, висевшему сбоку, между ним и сыном, стоящим в дверном проёме, Фирр успел заметить в отражении и мертвенность цвета лица ребёнка и демонически-красные глаза…

– Что, сынок? – спросил он мягко, делая невероятные усилия, чтобы исключить дрожь в голосе.

Пауза. Крохотная, едва заметная.

– Ты мне обещал продолжить сказку! Вчера же не закончил.

– Конечно, родной! – Фирр потрепал его по голове, – иди в комнату, скажи брату, что продолжение сказки сейчас начнётся.

Снова пауза.

«Суки, – подумал Фирр, улыбаясь и глядя на сына, – так-то уж чего палиться?! Задумались: сожрать меня сейчас или рано ещё».

– Хорошо! Мы ждём тебя! – голос мальчика прозвучал весело, а вот в выражении его лица никакого веселья не было заметно. Разве демоническое…

– Иди, я сейчас.

Сын неторопливо умчался в комнату.

"Бежать! Бежать!  – неслось в голове Фирра, – Сожрут! Третья дверь! Третья!"

Он решил не выключать воду. "Пусть шумит, – подумал он, – Если сразу не напали, значит – не догадались, что я очнулся".

Фирр вышел из ванной комнаты и прислушался. Тихо. Значит, есть шанс.

Он неторопливо, но не крадучись, пошёл по коридору в сторону лестницы на второй этаж дома.

"Пацан приходил пробивать поляну… ага, значит главный демон не он".

Дойдя до лестницы, Фирр остановился, якобы что-то поискать в карманах. Судя по обстановке все были наверху. Дети в своей комнате, жена – в спальне. Внизу нигде не горел свет. "Значит главный – либо второй, мелкий пацан, либо – баба. Чёрт их сейчас разбери, всё усложняют с каждым разом… Какая же из дверей – третья?!"

– Милый, ты идёшь? – прозвучал голос жены сверху, из спальни.

– Да, дорогая, сейчас. Детям сказку обещал досказать. Я скоро.

– Не задерживайся, Габри! – сказала она ласково, – Я жду.

"Да чтоб ты сдохла!" – подумал Фирр и ответил:

– Конечно, любимая!

"Значит ты, сучка, и есть главный демон, раз после сказки меня ждёшь. Пока, вроде, не догадались. Время есть. Главное – спокойствие. Пойду-ка я выпью. Какая же из этих грёбаных дверей в этом грёбаном доме "третья"?!

Войдя в гостиную, Фирр подошёл к бару и налил себе какого-то старинного односолодового виски. Без льда. Выпил. Глаза его чуть прослезились, он налил ещё и оглядел полутёмный интерьер комнаты. "Никогда не любил двухэтажные дома, – осматривая гостиную, размышлял он. – Эдакие пафосные дворцы для толстосумов или тех, кто хочет ими казаться, а расплачивается за это пожизненными кредитами или трудовой повинностью. Тоже пожизненной".

Второй стакан пошёл мягче. Фирр мучительно напрягал ум, пытаясь понять за какой же дверью его ждёт спасение. От напряжения начали гудеть виски.

"Так, первая дверь – в детскую (этот демонёнок первым меня звал сказку рассказать). Вторая – к этой суккубихе. Третья…чёрти бы её взяли…"

Фирр всегда думал очень быстро, и если какой-то вопрос занимал больше десяти секунд мыслительной деятельности, его это невероятно бесило. Секунды тогда тянулись бесконечно, а сам он полагал себя истинным тугодумом. "Ну думай же, дубина! Думай! Сейчас расколют тебя. И съедят! Полностью".

– Папа! – раздалось за спиной Фирра настолько внезапно, что он вздрогнул и опрокинул бутылку на барной стойке. Обернувшись, он увидел младшего в пижаме, сверлящего его немигающим взглядом.

– Сынок, ты чего так пугаешь?! Я же сказал – ждите меня, я уже  иду.

– Ладно, папа. Просто я хотел сказать тебе, что на улице, над дверью лампочка не горит. Мы из окна увидели.

Фирр чуть не вскрикнул от внезапного прозрения.

"Вот она, "третья", мать её за ногу!" – мысленно ликовал он.

– Иди, малыш, в кроватку. Папа сейчас поднимется к вам.

По последовавшей вновь паузе в действиях ребёнка (тот после фразы отца стоял, тупо на него глядя, ещё секунд пять), Фирру стало очевидно – сейчас точно нападут. Его слегка затрясло от нахлынувших гормонов. В последнее мгновение перед тем, как рвануть к выходу из дома, Фирр успел заметить боковым зрением и длинные шипы, рвущие изнутри кожу на лице мальчика (трансформация была почти мгновенной) и спрыгивающую с лестницы на пол демонессу. Последняя была вся чёрная, а рудиментные крылышки её отливали жёлтым.

Фирр закричал и проснулся. А может и наоборот. Он так дёрнулся во сне от страха, что больно ушиб о стену локоть. Мокрый совершенно от пота, первые секунды он ни черта не мог сообразить – где он и кто он. Перед глазами были только "кадры" последней сцены этого жуткого кошмара: он рванул от барной стойки к парадной двери (к той самой "третьей"); рванул так быстро, что почти через секунду был уже у выхода… Демоны не достали бы его…будь их двое. Но там, прямо перед огромной дубовой дверью, с потолка стёк (по-другому не скажешь, именно стёк) старший сын. "Сучонок, ты ж должен был сказочку ждать наверху!" – Фирр удивился, что помнит ещё какие-то подробности кошмара. В общем, кончилось всё как-то непонятно. Он, вроде, смог как-то оттолкнуть демонёнка от выхода (благо – маленький попался), успел даже распахнуть дверь, слава небу – та была не заперта, но вот дальше… То ли они схватили его и затащили назад в дом, то ли он успел-таки выбежать. Точно его память сказать не могла.

Отдышавшись и поморщившись от этих воспоминаний, Фирр заметил, что спал не один. Жена, разбуженная, видимо его криком, озабоченно, (насколько может быть озабоченным разбуженный посреди ночи человек) на него смотрела.

– Габриэль, милый, ты чего? Кошмар приснился? – ласково спросила она.

– Да, – сдавленно ответил Фирр.

– Бедный мой. Засыпай, это только сон.

Щелчок. "Какой я тебе, к чёрту, Габриэль, дьявольское отродье!" – прошипел про себя Фирр. Мысли вновь бешено заискрили в голове.

"Так, всё ясно. Типа овертайм, да?! Из дома я уйти не успел, но и затащить назад они меня не смогли. Хмм, наверное я упал где-то в дверном проёме и они достали меня. Типа ничья. Ладно. Тут надо быть до невозможности осторожным. Времени в обрез".

В общем и целом, Фирр видел два варианта:

1. Сейчас же, прямо с кровати сигануть в окно, даже не распахивая его. Чёрт бы с ним, вне дома – есть вне дома.

2. Всё же попытаться потихоньку, но не мешкая, выйти через дверь.

Насколько он помнил правила, на овертайм даётся очень мало времени, а демоны себя ведут так, будто не было никакого предыдущего раунда, и нет никакой ничьей. Ну как бы "честно" играют.

Исполнить план варианта 1. Фирра останавливало смутное чувство чрезмерной его простоты. "Уж больно близко окно-то, того и гляди там на потолке, во тьме, "мелкий" караулит, как я в окно нырять – так он – прыг сверху и того, ням-ням, у демонов на ужин Фирр". Второй вариант представлялся ещё менее осуществимым, он понимал – времени просто не хватит. "Тут нужно что-то ещё. Думай, гад, думай!".   Решение, как это часто бывает, пришло внезапно и как будто бы само, без всяких умственных потуг.

– Дорогая, мне показалось или кто-то из детей звал?

– Нет, я не слышала.

– Пойду, проверю, шум какой-то послышался…

Теперь надо было сделать всё ювелирно. Фирр, изображая сонного папашу, вяло поплёлся к выходу из спальни.

"Раз – считал он про себя шаги, – "мелкий" сполз с потолка над окном".

Ещё шаг.

"Два – эта суккубиха просачивается сквозь кровать, вдоль плинтуса, прямо в детскую. Третий, походу, там уже ждёт. Вот и семейный ужин. Вот и блюдо идёт к вам…" Фирр сделал ещё шаг и открыл дверь из спальни…

Неимоверно маленькая, как мышиный выдох, пауза.

"Три. Прощайте, ублюдки!".

Пауза была ничтожно малой, но её хватило, чтобы демоны догадались о замысле Фирра. Они все почти сразу переместились в спальню, но даже хотя бы поймать его за ногу, вываливающегося из окна в компании битого стекла, были уже не в силах…

Фирр почти всегда выходил из игры под восторженные крики и аплодисменты. Так было и сейчас. Он снова победил. Чёртов засранец опять всех сделал: и демонов и проигравших ему кучу денег букмекеров. Он огляделся, протирая глаза. Зал был, как всегда в это время, забит до отказа. Очнулся он в кожаном кресле, стоявшем напротив уставленного бутылками и заваленного игровыми фишками стола. В радиусе двух метров от его кресла было пусто (зона безопасности игрока), а дальше, напротив огромных экранов, толпились галдящие восторженные зрители.

– Красавчик, Фиррка! – подойдя и стукнув его слегка по плечу, пьяным голосом сказал Лигг, высокий, худой как швабра блондин. Один из двух близких приятелей Фирра. – Походу ты свой же рекорд обновил. И этих (он неопределенно указал в сторону) нехило на бабки поставил!

В зону безопасности после завершения сеанса игры заходить можно было всем, но кроме главных местных шишек и приятелей Фирра, больше никто не шёл. Стеснялись, видимо.

– Да, наверное, обновил. Вообще, в этот раз как-то быстро получилось. А кто  ШИЗО ставил?

– Как кто?! Роннчик.

– Понятно. Вот гадёныш! И этажа он мне два втюхал и детей тоже двоих… Сколько он-то бабла поставил?

– Хрен его знает. Тысячи полторы, этот меньше не тратит за раз. Ты бухать будешь?

– Да не, я вискаря уже накатил. Там, в доме. Короче, я за деньгами в кассу и домой. Сил нет, вымотался сегодня.

– Ну давай, – пьяным взглядом провожая Фирра, сказал Лигг, – до завтра, Фиррка-Саруман!

Вспоминая на ходу, кто такой был этот «Саруман», которым его иногда дразнили приятели, Фирр устало плёлся от кассы-автомата на выход. Точно он не знал, но вроде слышал, что это был какой-то персонаж из старинной книги, вроде как чародей или типа того. Он понимал, что ему завидуют и называют «Саруманом» за его способность "волшебным" образом побеждать почти во всех играх.

Его гипертрофированная интуиция – вот его магия. Это она, непостижимым для него образом (но от того не менее эффективно) вытаскивала его из любых передряг во всех нейро-электронных играх – будь то «Дом семейки демонов», гонки по ночному Центру, различные файтинги и т.д.

Личностная установка на тот вид игры, в которой он только что стал победителем, была отлична от установок большинства ШИЗОманов. Он в своём "Доме" не имел возможности уничтожить демонов (вампиров или зомби), даже навредить им не мог. Конечно, это ж его семья! Поэтому суть его победы заключалась в балансировании на тонкой грани между ролью отца семейства и человека, внезапно оказавшегося в окружении нечисти… Если они поймут, что он догадался об их истинной природе – сожрут. Причём, в прямом смысле слова, с потрохами. Если он слишком долго не будет догадываться сам (невзирая на некоторые намёки, заложенные в структуру интертейнмента), они опять же им закусят. Его цель – догадаться, не поддаваясь панике, и не подавая вида, покинуть дом. Всё. Когда догадаешься вовремя – память как-бы активируется, и ты уже осознаёшь, что всё происходит в игре, а не в реальности. Но игра ещё продолжается. Фирру всегда было интересно, почему ему этот вид ШИЗО даётся так легко. Он всегда пытался понять – как? как действует этот механизм его интуиции. Успехов, впрочем, в этом деле он почти не достиг.

На улице было полно такси. «Бомбилы» из-за-Стены в основном. Им давали разрешение поработать в Центре, сдирая огромный налог с выручки и только после неимоверно сложных и долгих медосмотров и других унизительных проверок.

Настроение было хорошее (сегодня он опять был для всех «Саруманом» и ему это льстило) и Фирр решил прокатиться на старенькой электромашине, с одним из таких бомбил за рулём. Конечно, он неслабо поднял денег, и, при желании, (весьма сомнительном, надо сказать) мог купить себе целый автопарк таких машин. Ну, уж по крайней мере, поехать мог на нормальном, новом ховер-мобиле. Но плестись на этих кибер-такси скучно, они передвигаются по строгим маршрутам, далеко от Эстакады, с которой открывался хороший вид на трущобы-за-Стеной. А Фирр, при отличном настроении, страсть как любил на них поглазеть.

Салон на удивление был чист, да и водитель был вроде неплохо одет и даже не вонял, как воняли обычно обитатели трущоб. "Видать помылся в Центре где-то, – ухмыльнулся про себя Фирр, – там-то у них жопа с водой".

– День добрый, господин Центра! Куда изволите держать путь?

– Да расслабься, бедолага. Я не из этих, – кивнул Фирр в сторону ШИЗО-корна.

– Ясно. Куда поедем?

– Домой.

Фирр легонько коснулся засаленной панели на потолке, погрузив этим касанием навигатор такси в лёгкое раздумье. Панель была старая, наверно ещё первой модели, подглючивала слегка, но мысли Фирра всё-же уловила и маршрут высветился перед лицом водителя, уходя в перспективу за лобовым стеклом.

– О, через Эстакаду?!

– Ага.

– Ну поехали.

Бесшумно скользя на магнито-левитаторах, такси выехало на дорогу.

Молчали. Фирр хотел было спросить что-нибудь про быт за-Стеной или осведомиться, как у водителя дома обстоят дела с канализацией и водоснабжением (ну где помыться-то вообще удалось?!), но всё не решался.

Нет, вообще, ему был интересен мир-за-Стеной. В меру, конечно. Наверно из-за сестры, которая (дурочка) постоянно туда шныряла ради удовлетворения каких-то своих амбиций, но прикрывала это искренним желанием помочь несчастным жителям трущоб. У них там целая "шайка", как сам он дразнил их. Ну, что-то вроде добровольной благотворительной организации. С едой помогают, с одеждой, с лекарствами…идиоты! Фирр всегда считал их недалёкими простаками, не видящими истинной картины мира, коя представляла собой лишённую справедливости и всякой надежды для родившихся-за-Стеной, правду жизни. "А эти, – думал Фирр, – эти придурки просто тешат своё эго, им нравится подчёркивать пропасть, отделяющую их от несчастных-за-Стеной… Жизнь несправедлива. И судьба всякого – это лотерея: повезёт – не повезёт. Уж честнее просто принять эту правду и резаться в ШИЗО, чем строить из себя благодетелей… Вон, этому бедняге немного свезло в жизни, (Фирр вперился ленивым взглядом в затылок водителя) дали ему разрешение поработать в Центре. Но для всех здесь он всё равно будет куском говна и право проживать во внутреннем периметре ему не дадут никогда".

– Извините.

– Да?!

Таксист так  внезапно оборвал мысли Фирра, что тот даже растерялся и тут же забыл, о чём думал.

– Да всё спросить хочу… а то едем – молчим.

– Спрашивай.

"Всё-таки как иначе они ведут себя, только скажи им что ты "не из этих", – улыбнулся мысленно Фирр.

– Вы ведь из шизоклуба вышли?

– Ну да, там вроде других зданий не было. ШИЗО-КОРН это называется, а не клуб.

Возникла небольшая пауза. Таксист явно собирал смелость в кулак, чтобы продолжать беседу.

– Ну да, шизокорн. Да я просто здесь уже полгода работаю, а поговорить всё не удаётся ни с кем. Как вы изволили выразиться – "из этих" всё вожу, а собеседники из них не очень.

– Конечно не очень, – Фирр усмехнулся, – они ж вас,  ну, людей из-за-Стены, за собственно людей не считают.

– Да, Вы правы – голос таксиста засипел.

– Так что ты хотел спросить?

– Про шизо. Это же аббревиатура, так?! «Широкополосный интертейнмент затребованных объективаций», кажется.

– Запрашиваемых.

– Да-да. Точно. Скажите, Вы – участвуете в этом?

– В чём?

– Ну, в шизо.

– Бывает. Но у нас принято говорить – "играем". Это ведь просто игра, ничего больше. А тебе чего так интересно? Хочешь попробовать?

– Знаете, честно говоря – всегда мечтал. Хотя бы разок. Но я знаю, сколь непомерно это дорого стоит.

– Да уж, не дёшево. Твою машинку продать – на разок бы хватило.

– Нет, что вы!? Куда я без своей кормилицы? Без неё – мне и семье моей не прожить.

– Они там живут? – Фирр кивнул в сторону приближающейся Эстакады, под которой длинной змеёй извивалась высоченная (сорок метров) стена, определявшая Периметр Центра и отделяющая его от трущоб. Спросил он скорее на автомате. Понятно было, что живёт семья таксиста именно за-Стеной.

– А где ж им жить?! Там, конечно.

– Детей много?

– Двое. Осталось…

– А было?

– Четверо.

Теперь пауза возникла потому как замешкался Фирр. Он не был слишком жалостливым, но копаться в чужой душе, и выяснять подробности гибели детей ему было неприятно. Впрочем, он всё же спросил.

– Померли что-ли?

– Да. Старшую дочь туберкулёз сожрал… – голос водителя не был сдавленным, а скорее раздражённым, как если б он говорил о надоевших прыщах, – а среднего сына ваша полиция застрелила.

Интонация, с которой таксист сказал слово "ваша" очень не понравилась Фирру. Предчувствие. Он занервничал.

Машина явно набирала скорость, водитель весь как-то сгорбился над штурвалом.

– А чего это они застрелили его? – Фирр едва узнал свой сдавленный, высушенный голос.

– А ты знаешь, – резко и громко теперь отвечал таксист, – проводилась зачистка. Искали меж нашими хибарами каких-то повстанцев… А пацан мой как раз домой бежал со школы…

Такси уже бешено неслось к Эстакаде, до которой оставалось не больше километра. Все правила движения по улицам Центра, какие только существовали, уже были нарушены, и Фирр, сильно сжимая ручку над окном, уже осознал, что этот водитель не просто так лишил себя (приборы зафиксировали все нарушения) разрешения на работу в Центре.

– …просто пацан бежал домой…

«Навечно лишил. Да ещё ведь и посадят дурака…»

– …а эти железяки распознали в нём угрозу…

«Нет. Не посадят. Некого будет сажать.»

– …дескать, приняли его за смертника, с взрывчаткой в рюкзаке…

«Этот псих сейчас сбросит машину с Эстакады!»

– …ему было десять лет!

«А там до земли метров пятьдесят падать!»

Машина (которая уже метров пятьсот как гнала по Эстакаде) вдруг резко сбросила скорость и её круто занесло. Правый борт такси остановился в считанных сантиметрах от невысокого ограждения, за которым был обрыв…Фирра неслабо приложило головой о стекло задней двери, но, несмотря на всю неожиданность и быстроту происходящего, он всё же успел почувствовать новую опасность. Интуиция его вновь не подвела и за долю секунды до того, как таксист повернулся к нему с совершено звериным лицом, и, вытащив откуда-то старенький пистолет, произнёс "сдохни ублюдок", Фирр выбросил вперёд левую руку. Выстрел был оглушительным. Пороховые газы обожгли Фирру висок. Правой рукой, ничего не соображающий, он быстро открыл дверь и вывалился из машины… Интуиция пока не подводила, и в этот раз он не решился проверять её правоту. Тут же вскочив на ноги, горе-пассажир сиганул прямо через ограду вниз, не дожидаясь второго выстрела, в спину.

Время очень замедлилось. Программа ШИЗО интерпретировала Сарумана (такой ник взял себе Фирр на эту игру) как оператора тяжёлого боевого скафандра (ТБС), десантирующегося прямо с Эстакады в Нулевую зону за-Стеной.

Любители этих «стрелялок», Лигг, Ронн и остальные называли такой скафандр просто – ведро. Хотя издалека даже он и не был на ведро похож, и сами эти ребята лишь приблизительно знали, что это такое вообще – ведро. Какой-то древний хлам, которым сегодня пользуются только нищеброды в трущобах?! Впрочем, интеллектуальной мощью ни Ронн ни Лигг никогда не отличались, и сейчас Фирр, падающий на раздолбаный асфальт Нулевой зоны, как мог культивировал критическую концепцию оценки их умов. Да, он мгновенно, лишь его грузное тело перемахнуло через ограждение, сообразил – весь спектакль с таксистом  – дело рук этих придурков. Как именно и что они сотворили точно, Фирру только предстояло выяснить.

Полсекунды вперёд. Зрачки округлились. Фирр ощутил свободу падения. На животе появилась красная точка.

Ещё треть секунды. Руки рефлекторно,  панически хватаются за воздух. Точка разворачивается в прямоугольник, который расползается на весь торс и ползёт за спину.

Четверть секунды вперёд. Рот открывается для испуганного вопля. Скафандр материализовался на туловище полностью, незакрытыми остались ноги и голова.

Ещё четверть секунды. Тьма. Тишина. Фирр прогрузился и вышел из резонанса времени. Теперь он вошёл с ним в корреляцию.

"Скафандр почти готов, – заметил он, – До земли секунды полторы падать. Пойдёт. Вот, всё-таки, суки! До дома доехать не дали!"

Буквально в сантиметрах от асфальта, сдетонировали подушки-амортизаторы. Двухсоткилограммовая туша скафандра с замурованным в ней Фирром лишь слегка стукнулась при приземлении. "Ну хоть посадка мягкая, на ноги. Сволочи, опять память замедлили; вспомню, как до дома доехал только после этой ШИЗЫ. Ладно, посмотрим, что тут у нас".

На возникшем перед лицом Фирра интерфейсе появились скучные данные: цифры и буквы, глаголющие о количестве подключённых к игре, особенностях местности и т.д. В левом верхнем углу, где всплывали данные "горячей консоли" появилась и тут же исчезла надпись "Саруман подключён". Фирр посмотрел наверх, на то место Эстакады, откуда он свалился и, вспомнив про таксиста-маньяка, улыбнулся. "Ну и где ты, со своим пугачом? А ну бы тебя сейчас сюда, собачий сын! Правильно менты в реале на ваших повстанцев киборгов натравливают!" Он крепко сжал рукоять гашетки (так сильно, что чуть не открыл огонь), ощутив твёрдость стали и как-бы осознавая продолжающуюся от спускового механизма к затворной раме, снарядам и стволу смертоносную мощь, вдруг почувствовал детскую, настоящую искреннюю радость. "Во, блин, аж мурашки! Как по-настоящему! А этих двоих потом придушу за махинации с моей памятью. И за то, что с Эстакады прыгать пришлось".

Эйфория вдруг охватила Фирра; он немного успокоился на счёт своих горе-приятелей, вспомнив, как недавно, будучи сильно под нейротиками, он как-то так, между прочим, пожаловался, что никогда ещё не участвовал в ШИЗО "Мятежный Город". Это где полная симуляция трущоб-за-Стеной, с повстанцами и всем остальным. И приятели его поклялись, что обязательно устроят ему такую возможность… ублюдки.

Всполохи огня и частые короткие  очереди периодически рвали блеклую ткань раннего вечернего неба, безутешно нависшего над ветхими домами, зиявшими пустыми окнами. Перед тяжёлым боевым скафандром Фирра простирались кварталы «Мятежного Города», локации ШИЗО, олицетворяющей Нулевую зону-за-Стеной.

Стоять вот так просто на открытом месте перед заброшенными малоэтажными домами было опасно (хоть сами боевые действия официально ещё и не начались), поэтому Фирр, очнувшись от первых впечатлений, решил подойти вплотную к стене ближайшего здания и укрыться там. "Главное, – думал он, – найти укромное местечко. А уж оттуда можно и поливать!". Все датчики работали нормально; можно было просматривать насквозь стены  домов, если те не слишком толстые; тепловизоры видели далеко – метров на 800; боекомплект полный; связь есть.

Кстати, вспомнив о связи, Фирр заметил, что звук радиостанции выключен. Включив звук, он сразу же окунулся в насыщенный хохотом, руганью эфир.

– …ноль тридцатый! Куда ты, дебил, бьёшь?! Выше! Выше они, на третьем!

– …Придурки! Куда?! Левее!

– …всё, я нашёл их! В подвале! Мочи скотов!

– …аааа! Держи гранату, падла! Ахахаха!

Фирр убавил громкость. Команд не было, действовал режим "свободной охоты". Сколько успеешь за время фрагов нащёлкать, столько и очков заработаешь. А поскольку, по условиям этой ШИЗО противником признавался каждый, кто встретится в городе не в боевом скафандре, игроки старались чаще  атаковать жилые дома, особенно подвалы. Так что "мирных жителей" в понятии этих ШИЗОманов просто не существовало, и если попадался ребёнок, женщина или просто кто-то невооружённый… фраг есть фраг, очки есть очки, игра есть игра. Ну не настоящих же людей они убивают! А пальнуть из огнемёта в подвал или просто в окно квартиры – это ж верных 5-7 фрагов! До начала операции оставалось минут пять: пока все подключатся. Фирр решил подождать. Он вообще не понимал смысл истребления безоружных, пусть и незаконно находящихся в Нулевой зоне (на то она и «нулевая», что проживание в ней запрещено). По нему никто не стрелял, даже не целился в него никто, короче – не интересно. А по условиям ШИЗО, скоро должны прибыть боевые подразделения повстанцев,  прожжённые головорезы, вот тогда и начнётся настоящая игра.

     В тени, под стеной древнего кирпичного здания, ТБС был почти незаметен.

Цифры на таймере сменяли друг друга, время тикало. Ещё раз убедившись, что стволы заряжены и боекомплект полный, Фирр заметил вдруг мерцание в правом верхнем углу интерфейса. Кто-то звонил ему по выделенному каналу, а поскольку звук он отключил, самого звонка не слышал.

– Слушаю.

– Боец Саруман! Какого хрена не на связи? Спишь что ли, собака? Через минуту штурм, ты позицию не занял до сих пор! Чего под домом забыл?

– Да ладно, ладно, понял я. Просто первый раз играю, извините уж.

– Ладно. Прохладно! Почему ведро не отполировано? Ты в туалет сходить успел?

– Чего?! – Фирр начал узнавать противный голос Лигга, чуть искажённый радиосигналом, но виду пока не подал.

– Чего-чего! Посрать успел, говорю, перед боем?

Точно, Лигг. А там, на бэкграунде мерзкие смешки Ронна. Сукины сыны.

– Где вы, засранцы? Хорош придуриваться, я тебя узнал, Лигг.

– Что? Да как смеешь ты, Фиррка, говорить в таком тоне с главным командиром всей этой херни?!

– Да идите в жопу!

На другом конце слышалось дикое ржание. "Ребята вообще не под кайфом бывают? – подумал Фирр.

– Ну, раскусил, красавчик, Саруман. Ну как тебе наш сюрприз?!

– Нормально.

– Дык, мы ж обещали – вставил Ронн.

– А по голосу чё-то не слыхать, что ты прям рад.

– Не, прикольно, конечно, пацаны, вы всё придумали с таксистом и Эстакадой, но я устал, хотел домой доехать…

– С каким таксистом? Фиррка, ты чего? Мы ж тебя в… оставили… так и уснул…

Интерфейс загорелся красным. Значит, таймер обнулился; значит, началось. По связи сразу пошли помехи и реплика Лигга оборвалась.

    Воздух наполнился противным жужжанием. Сначала жужжало едва различимо, далековато было, однако звук быстро усиливался и в считанные секунды достиг апогея. Над землёй появились дроны. В основном – «свои», их запускали бойцы в ТБС, чтобы лучше отслеживать передвижения противника по местности. Но были и чужие. Повстанцы используют маленькие коптеры как подвижные управляемые боеприпасы. Жужжит такой дрон посреди "своих", сливается с толпой, так сказать, а у него под брюхом кило четыре взрывчатки, так что если подлетит к скафандру да рванёт… а поскольку на нём камера есть, то повстанцы, ко всему прочему, ещё и поле боя видят как свою ладонь.

Активировав боевой  режим карты, Фирр увидел как интерфейс запестрил значками с надписанными сверху никами, разбросанными по карте района.  Теперь радар определял местонахождение каждого бойца и обозначал своё положение на карте для любого игрока, у кого задействован боевой режим. Если же у кого-то боевой режим был отключен, то своё местоположение на карте он мог обозначить, только выйдя на связь с кем-либо из других бойцов. Впрочем, Фирр вряд ли знал о таких тонкостях, играл ведь впервые. Он с интересом разглядел ник-неймы Лигга и Ронна. Парни были двинутые, и искать смысл в их игровых именах Фирру показалось бесполезным. "Химлер" (Лигг) и "Фредди К" (Ронн)… черт его знает что это значит.

    С высоты чуть ниже птичьего полёта (если бы в этом игровом мире оные вообще присутствовали) можно было видеть, как красно-синий ТБС, над которым голограммой светился ник "Саруман", стоявший в тени от стены дома, в сторонке от остальных, вдруг резко отпрыгнул на несколько метров и  почти рухнул на землю. Через мгновение крыша дома, под которым он затаился, взорвалась, и, объятая клубами дыма, нехотя сползла вниз, накрыв неровным слоем пыли и огромной массой фрагментов здания пространство вокруг себя в немалом радиусе.

Скафандр "Саруман" тут же, не поднимаясь с земли, открыл огонь из обоих стволов. Фирру показалось, что сейчас к нему кинутся дроны-бомбы, чтобы добить, и потому палил в воздух над собой. Ему вновь удалось каким-то чудесным образом предугадать (всего за секунду, правда) события, и, отпрыгнув в сторону, избежать гибели под обрушенной стеной. Тратил боекомплект он зря. Даже если б над ним и были заминированные коптеры, вряд ли он попал хоть в одного, стреляя вслепую, будучи окутанным клубами пыли и дыма.

Как потом оказалось, это был некий сюрприз от организаторов ШИЗО для тех, кто любил "настрелять фрагов на халяву" в режиме свободной охоты. Повстанцы, якобы, успели заминировать почти все крыши домов в этой части города. Когда они, будучи лишь фрагментами нейро-электронного интертейнмента, сумели всё это успеть – осталось для всех загадкой. Однако получилось как получилось: крыши рванули сразу же как началась боевая операция, почти все ТБС попали в зону поражения от взрывов и повстанцам осталось только расправиться с несколькими, кого не зацепило и добить повреждённых.

Израсходовав четверть боекомплекта, и даже выпустив пару гранат, Фирр прекратил огонь. Первое что пришло ему в голову – надо срочно встать с земли. Поднявшись, он украдкой переместился под стену соседнего здания. "Один раз успел отскочить, значит и во второй раз получится" – успокаивал он себя. Только тут Фирр, немного оклемавшись, взглянул на центральный интерфейс (и вообще вспомнил что у он него есть… а ещё есть куча датчиков, тепло-визоры и даже свой летающий дрон).

Экран игры был насыщен красным. Процентов 80 бойцов были выведены из строя; напротив большинства ников горела надпись – "отключён", также было множество статусов "ранен". Из 25 участников в статусе "подключён/активен" было не больше семи. Фирр слышал выстрелы, взрывы. Совсем рядом. Звуки пропеллеров коптеров стали заметно тише; при гибели скафандра, те просто сбиваются с курса и либо падают, либо летят куда-то в сторону. Радиосвязь не работала. Выстрелы становились реже и можно было легко заметить некую тенденцию: только прозвучит две-три очереди как у одного из бойцов статус "ранен/активен" меняется на "отключён".

В верхнем левом углу вновь замерцало. "Жив, засранец!" – улыбнулся Фирр, увидев сигнал вызова Ронна.

– Живой, что-ли? Ты где?

В ответ – молчание. Фирру оно очень не понравилось.

– Эй! Ау! Ронн! Чего молчишь?

Канал связи был открыт, на том конце кто-то явно слышал слова Фирра, просто не отвечал. Кто-то слышал и теперь видел на радаре точное его местонахождение…

Мгновенно, лишь сообразив это, Фирр отключил связь и, перебежав к другому концу стены, нырнул всей тяжёлой тушей скафандра в зиявшую, ощетиненную осколками кирпичей и прутами арматуры, дыру в подвале дома. Весь ТБС не поместился, хэндганы, пол торса и голова остались на поверхности. Со времени его прыжка с Эстакады, на улице сильно стемнело, и сейчас он был уверен, что без сигнала связи или иного маяка, его не заметят. "Ага, значит вот они что удумали! – озлобленно и мрачно размышлял Фирр-Саруман. – Ронн ранен, но не отключился и скафандр его ещё способен выйти на связь. Так. Общий канал связи вырубился сразу после этих взрывов. Угу. Наверное, заглушили как-то. Ну, ну. А из-за этого и радар стал бесполезен. Вот оно что. Но если  вызвать отдельного бойца по выделенному каналу, и тот (дурачок) возьми да и ответь, то на радаре вызывавшего тут же высветится местоположение абонента…". Мысль Фирра прервал взрыв. Ровно на то место, с которого он полминуты назад свинтил в подвальную дыру, плюхнулся коптер с взрывчаткой. Рвануло неслабо. Фирра опять засыпало осколками кирпича и прочей грязью.

Через секунду в углу замерцало снова. Теперь уже сразу два звонка… от разных бойцов. "Ну это уже наглость!" – Фирр не на шутку разозлился. И его злоба и ярость как-бы вышвырнули его самого из скафандра, оставив там одного Сарумана.

Боец Саруман помнил об устройстве ТБС – 10/105 всё. Он знал – стоит выпустить свой беспилотник, тут же получишь массу полезной информации о противнике. Осторожно выбравшись из подвальной дыры, осмотревшись и просканировав всё вокруг себя тепло-визорами, Саруман запустил винтокрылого разведчика в воздух.

    Почти стемнело. Сумерки вот-вот сдадут позиции, как весь бой уже сдали бойцы, оказавшись не готовыми к хитрости повстанцев и забыв о всякой осторожности. Выстрелы едва звучали. Интерфейс был включен в режиме минимальной информативности из соображений скрытности, дабы не испускать лишних сигналов. Однако, Саруман и без всяких консолей понимал, исходя из почти полного отсутствия стрельбы, что в статусе "активен" сейчас, видимо, только он. И повстанцы его ищут. Но, имея техническое превосходство, он начал находить их раньше.

Сначала вот эти двое. Спрятались в воронке от взрыва. "Так, у одного пулемёт, у второго… Что это? А, точно! Противотанковый гранатомёт".  Тепло-визор синхронизировался с камерой дрона и Саруман получал почти объёмное, хоть и слегка размытое изображение противника. "Чего это они там притихли? Никак против меня что-то замыслили?!".

Даже не успев испугаться перед смертью, оба погибли  геройской смертью повстанца и борца за свободу, попав под огонь Сарумановой 20мм пушки. Атаковал он со спины, конечно же. "Кто следующий? Ага, вот как всполошились, услыхав чужую пушку! Видать не ожидали больше отпора, да?!"

ТБС Сарумана пробирался к скоплениям тепло-сигналов. Теперь уже в темноте ночи. "Ещё три ублюдка. Что, не видите меня, там, за углом дома? А я вас вижу!"

Гранаты легли точно в цель. Три цветных пятна на интерфейсе начали медленно менять окраску от красного к синему, сливаясь с фоном окружающей среды.

Повстанцы явно запаниковали. Активность противника на данном этапе операции, когда уже почти все ТБС повержены, должна была быть минимальной, а тут… Они, потеряв уже пятерых, начали стягиваться плотнее в кольцо, чтобы враг не мог подобраться с тыла. Саруман это прекрасно понял, он видел их всех; все сорок человек отдалялись от него, собираясь из разрозненных групп в одну большую. Как пальцы сжимаются в кулак.

"Испугались, падлы!?" – злобно усмехнулся Саруман.

Жужжание вновь усилилось: коптеры-бомбы роились близко вокруг кольца повстанцев, остервенело сканируя ближние ночные улицы. Они, довольно быстро (минут за десять) собравшись в круг, всё же немного опоздали… Их враг был уже у них в тылу, прямо в центре кольца…

Картина дислокации противника была составлена чётко и быстро: дрон зафиксировал, распознал и "подсветил" 84 цели, из которых 44 – вражеские коптеры. Виртуальный помощник ТБС – система управления огнём предложила единственный приличный вариант ведения боя. Работу по воздуху, при этом, СУО великодушно изволила взять на себя.

«Мятежный Город» – весьма популярная локация для ШИЗО; во многом благодаря тому, как детально и реалистично воссоздан в ней один из районов трущоб-за-Стеной. Бои обычно длятся не долго, и бойцам почти не удаётся удалиться дальше чем на квартал от места начала операции. И как ни вглядывайся в простирающийся в ШИЗО пейзаж, там, на десятки километров всё одно – небольшой район скопирован до бесконечности для создания визуального эффекта бескрайнего Города. Так именно и рассуждал бы сейчас Фирр, смотри он на всё это своим обыкновенно ленивым взглядом. Но Фирр отсутствует. Есть только Саруман, который, после десяти минут затишья, когда кольцо Повстанцев оформилось, и жужжание дронов уже стало привычным элементом среды, начал действовать.

Быстро. Точно. Жестоко. Фирр потом с трудом вспоминал этот отрезок игры, ему вообще с трудом верилось, что он был на всё это способен, однако более-менее чёткие воспоминания у него пошли с того момента, когда на одной из двух пушек закончились снаряды.

Интерфейс разрывался от обилия информации. Из всего бла-бла можно было сделать основной вывод – неизвестно почему ТБС Сарумана до сих пор не уничтожен. Несколько раз ему удавалось отпрыгнуть или увернуться за мгновение до падения дрона-бомбы, и раза три точно он успевал уничтожить Повстанца за долю секунды до того, как последний нажимал на спуск, держа ТБС на прицеле гранатомета.

…

    АКТИВНЫХ ВОЗДУШНЫХ ЦЕЛЕЙ ПРОТИВНИКА: 4

НАЗЕМНЫХ: 9

…

РАКЕТЫ ПВО: 0

не могу вести работу по воздуху

…

Эта надпись особенно раздражала: Саруман не мог её отключить, а она закрасила пол экрана. СУО видела все воздушные цели и выпустила почти все ракеты сразу. Просто ракет было меньше,  чем чёртовых коптеров и уже минут двадцать, как приходилось отстреливаться от них одиночными из хэндгана.

Повстанцы были в таком паническом ужасе, что вовсе и позабыли о своих дронах. Им казалось, что их атаковал целый батальон ТБС, не меньше, при чём – прямо из-под земли.

…

СНАРЯДЫ ЛЕВОЙ ПУШКИ: 0

СНАРЯДЫ ПРАВОЙ ПУШКИ: 37

ГРАНАТЫ: 3

…

Стрельба стихла. Выжившие повстанцы просто бежали куда-то вглубь района, их дроны летели туда же.

Саруман, наигравшись вдоволь, исчез; Фирр очнулся. Его слегка мутило и ему уже порядком надоела вся эта стрельба-беготня (шутеры всё же – не его фишка). "Ну и что теперь? Какая цель-то была у ШИЗЫ? Зачистить район? Ну и?! Все зачищены, кто сбежал, кого по бетону снарядами размазало", – размышлял он, лениво разглядывая карту. Если верить тепло-визору, то все единицы противника исчезли из зоны действия радара. Вспомнив о боевом режиме карты, где можно отследить местоположение своих, Фирр активировал его.

Оказалось, что уцелел из бойцов не только он. По крайней мере, не только его ТБС.

Химлер был активен. Он тоже, наверное, отключался и его статус не был виден. "Вот ведь хитрожопый какой! – улыбнулся Фирр. – А далековато он забрался от места боя, чего это он там забыл?! Ладно, пойду, надо же выяснить – как игру эту закончить-то". Фирр двинул к Лиггу. Радиосвязь так и не работала, и выяснить – действительно ли он там живой, и  не заминирован ли вообще его скафандр  противником, возможности не представлялось. Поэтому было принято одно простое решение: подойти незаметно, тихонько, держа хэндган наготове. Жаль дрон сбили, с ним было бы проще.

  Идти пришлось почти два квартала, в темноте. Спасал ПНВ, видимость была неплохая. К тому же, хотя Фирр и был в Мятежном Городе всего около часа, ночь уже подходила к концу и далёкий восток багровел. Конечно, в игре день и ночь сменяют друг друга быстрее, да и не воюет обычно здесь никто больше часа…

Безжизненность зданий и улиц казалась обманом. Дома, кстати, в этом квартале были почти все целые, даже со стёклами в окнах; асфальт был без трещин и выбоин, а тротуары ровными. Вообще никакого сходства с соседним кварталом, где только что кипел бой. Видимо, этот сегмент карты ШИЗО уже не под Нулевую зону сделан, а как простой жилой район-за-Стеной. Фирру это показалось странным не столько из-за нелепого контраста, а потому еще, что ему было невдомёк – зачем ребята заморочились и состряпали целый новый квартал. Для кого? Обычно просто копируют и множат до бесконечности. Смотришь на горизонт – городу конца и края не видать. Для кого всё это? Бойцы ведь всегда по одному району шныряют. "Хотя, – зевнул Фирр, – чёрт их знает, я-то особо и не шарю в этих шутерах. Может они и пол-города оббежать успевают. Вот этого придурка же как-то занесло туда".

 Метров за сто до места, где по данным карты должен был быть ТБС Химлера-Лигга,Фирр притормозил. Присмотревшись, он убедился – точно, какой-то дым идёт оттуда, как если бы от костра. Решив обойти слева, со стороны подворотни, он, крадучись (насколько это было возможно, будучи в тяжёлом скафандре) двинул к источнику дыма. Уже метрах в пятидесяти, Фирр разглядел что костра никакого нет, а дым идёт из самой подворотни меж двух многоэтажек.

Светлело невероятно быстро, и ПНВ был, за ненадобностью, выключен. Фирр прячась  за каким-то киоском, всматривался в подворотню, используя все приборы и датчики: зумеры, тепловизоры, сканеры. Стены были толстоваты, но вывода из наблюдений можно было сделать два: 1) там точно есть кто-то живой, скорее всего один и 2) там действительно недавно жгли большой костёр, от которого сейчас остались головешки.

Внезапно запиликала трубка в углу интерфейса. Химлер вызывал.

Фирр чуть не выпрыгнул из скафандра от неожиданности. Почему-то никаких сомнений в том, что звонит именно Лигг, у него не возникло.

– Фирр… а, чёрт! Саруман на связи! Ты живой там, Лигг?

– Фиррка! Здорова! – по расхлябанности и лёгкому дрожанию в голосе  Лигга, было заметно, что он употребил, и не слабо. – Ты не ссы! Давай, заходи в закоулок, я здесь.

– А чего так далеко забрался?

– Фиррка, ты на радаре видишь меня?

– Ну.

– Хер гну! Так иди сюда, не тупи.

"Вот гад, везде найдёт способ ширнуться! Поэтому так далеко и свалил от всех, чтоб не делиться. Нет, ну здесь же стрелялка! Зачем вообще в эту ШИЗУ лезть, если не стрелять?" Когда Фирр зашёл в подворотню между домами, стало совсем светло, почти как днём. Закоулок, как назвал его Лигг, представлял собой некий небольшой закрытый двор, образованный стенами домов. Двор был изгажен, и вообще в нём было как-то неприятно находиться. В самом дальнем углу двора было большое крыльцо, ведущее, видимо, в подъезд некогда элитного жилого комплекса. Крыльцо было метров семь в ширину. Вот оттуда, с крыльца, и шёл дым. Трудно  было разглядеть, что именно дымилось, всё было в тени, можно лишь разобрать смутные силуэты, похожие на тела людей… Фирр подумал, какой же он везунчик, что шлем скафандра не пропускает запах. Или запах горелых трупов просто не просчитан в ШИЗО.

– Ку-ку, Партайгеноссе!

Уже наведя на цель правый хэндган и почувствовав как дёрнулся палец на спусковом крючке, Фирр узнал противный голосишко Лигга.

– Ой-ёй! Нихт шиссен! – комично поднял руки над головой Лигг и заржал.

В правой руке у него была какая-то пузатая бутыль.

– Вот ты придурок! Я ж чуть не выстрелил! Прямо в последний момент палец остановил.

– Вот, Фиррка, это твоя знаменитая интуиция, – Лигг опустил левую руку, а правой поднёс бутылку ко рту и сделал три знатных глотка.

– Ты ж благодаря ей почти легендой среди ШИЗОманов стал.

Он стоял в тени под каким-то низким широким козырьком, поэтому Фирр его сразу и не заметил.

– Ты вообще чего из ТБС вылез-то? И что это за пузырь у тебя? Бухло?

– Ага, – ответил Лигг и, хлебнув ещё, двинулся навстречу приятелю.

Первый шаг дался ему нормально, со вторым же вышло сложнее, его босая нога черкнула какую-то неровность на бетоне и он очень смешно споткнувшись "о воздух", рухнул. Бутыль вдребезги. Сам лежит и ржёт. "Вот ведь нажрался-то, – думал, смеясь, Фирр, – Где взял только?! А это что за хрень?". Только сейчас он разглядел внешний вид Лигга. Он был в каких-то камуфляжных шортах, босой, на голове у него была непонятная кепка того же цвета. А главное – серый китель на голое тело, с дубовыми листьями на погонах, которые Фирр разглядел, только когда пьяный Химлер уже сумел-таки подняться. И ещё какие-то странные стёкла на глазах. Фирр что-то слышал о таких старинных штуках, вроде как раньше их носили для улучшения зрения.

– А чего это ты вырядился как пугало? Мода повстанцев что ли?

Лигг, неряшливо размазав пыль и слюну по подбородку, перестал хохотать.

– Ух, давно так не ржал. Да это, короче, старая тема. Недавно с чуваками употребляли… ну делать совсем нечего… порылись в старье, какие-то фильмы древние, не помню уже… Он замолчал, рассматривая получившуюся огромную "розочку" из разбитой бутылки, которую он так и держал в руке за горлышко.

– Ну и?! Фильмы и дальше что?

– Эх, жаль, разбилась. Хотел тебе шнапса дать выпить… Короче, понравился мне там фильм про этих чуваков. Как их?! Там была ещё война какая-то, хрен знает когда. Ты в теме вообще?

– Слышал что-то.

– Ну вот. Не важно, как там и что там было, сам нихера не понял, кто победил, кто – нет, главное – мне понравился там один типочек, Химлер который… Нет, пойду ещё бутылочку возьму.

– Ты скажи лучше как из игры тут выйти. Меня достало уже эти фавелы топтать.

Лигг подал знак рукой, мол, сейчас всё расскажу и поковылял назад в тень под козырёк, продолжая свой слегка заплетающийся бубнёж.

– …он типа главарь был одной шоблы, эсэс называлась.  Они там мочили людей пачками…

Он открыл какую-то незаметную в тени, скрипучую дверь, проник внутрь (видимо там была какая-то кладовка) и, продолжая повествование, начал звенеть бутылками, отыскивая нужную.

Солнце было уже почти в зените. До Фирра долетали лишь обрывки слов, да ему и не особо было интересно. Он устал, хотел поскорее выйти из игры и доехать-таки до дома.

–…особенно если не той национальности. Тогда ещё вместо генотипов были расы и национальности…

Обугленные тела, что  отвратительно сгрудились на крыльце, уже почти не дымились. Фирр подошел ещё немного к месту сожжения, перестав слышать пьяный монолог приятеля совсем. Справа, сразу за той дверью, куда нырнул последний, в небольшом "кармане" в стене дома, был заметен "припаркованный" ТБС. Фирр отметил про себя выбор вооружения этого чёртового мажора: пулемёт на левой руке, и, конечно же, огнемёт на правой. А вместо привычных ракет ПВО за спиной была какая-то странная серебристая палка с кольцами по всей длине. Подойдя ближе, и рассмотрев как следует место чудовищной казни, Фирр с отвращением понял по фрагментам одежды и валявшейся местами обуви, что обугленные трупы принадлежали вовсе не повстанцам, а простым гражданским. Тел было не меньше десяти. Лежали они как-то разрозненно, почти не соприкасаясь.

– Это новая фишка, короче, – Лигг стоял уже прямо за спиной с новой бутылью. – Электро-пушка, понял?!

– Ты гражданских, что ли, мочил здесь?

– Ну да.

На лице Лигга проявилось искреннее удивление.

– Не, Фиррка, а что мне с ними, бренди пить?

Хихикнув после этих слов, Лигг сделал небольшой глоток и, как бы вспомнив важную вещь, поднял палец вверх.

– Да, хотел же тебе предложить хлебнуть, но вспомнил, что ты ж первый раз играешь, и у тебя тупо ещё не прописано тело.

– Чего?

– Вот ты же сам, меня когда увидал, удивился – чего, мол, я из "ведра" вылез. Так я и вылез, потому что прописан.

– Понятно. Слушай, Лигг, мне надоела уже вся эта байда. Как игру-то закончить?

– В смысле – как?! Выходи и всё. Там, в консоли набери "завершить битву". Фрагов-то много настрелял? Дай заценить.

Фирр его явно не понял.

– Окно с таблицей очков выведи на голограмму.

После нескольких секунд поисков (в довольно примитивном, кстати, интерфейсе), Фирр нашёл нужную иконку и щёлкнул по ней. Над его ТБС возникло голографическое окно с таблицей, где отображалась вся его личная статистика по этой конкретной ШИЗО.

– Фигассе! Ты один почти всех завалил?

– Ага.

– Вообще красавчик! Для первого раза это просто шикардос! Не зря ты «Саруман», Фиррка! А у меня – вот. Лигг потёр левой рукой правое запястье, пролив изрядное количество из бутыля, и над его головой возникла похожая голограмма.

Локация: МЯТЕЖНЫЙ ГОРОД

…боец ХИМЛЕР #666-02

УРОВЕНЬ 79

        Набранные очки:

УНИЧТОЖЕНО ЕДИНИЦ ПРОТИВНИКА:     28

БОЕВЫХ: 0

ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ (дроны и проч): 0

РЕЙТИНГ  БОЙЦА ОБЩИЙ:  19 (+1)

"Сукин сын, да он же просто отсиживается в подворотнях и убивает гражданских, пока остальные пыхтят с Повстанцами", – с некоторой завистью подумал Фирр.

– Да, впечатляет. Это ты уже девятнадцатый в Общем Рейтинге? По всей сетке?

– Точняк!

Лигг как-то резко опьянел на пару стадий. Ноги стали хуже удерживать его, голова чуть опустилась, а взгляд стал совсем стеклянным. Фирру было ясно, что это выражается побочный эффект "виртуального алкоголя". Всё-таки имитация опьянения, не всегда ровная и предсказуемая. Бутылка выпала из руки Лигга, он равнодушно покосился на неё и вдруг как-то по-доброму взглянул на ТБС Фирра.

– Бля, Фиррка! Ну ты…ты конечно дал им просраться!

Его язык сильно заплетался.

– А мы с Роннкой, вон, – он размашисто указал на всю подворотню – Дали бабок этим…разра…, сукам этим, которые ШИЗУ эту слепили, чтоб они нам вот этот закуток сварганили…Понял?

Фирр его не слушал (да и понять этого торчка сейчас было трудно), он пытался всё же разобраться с консолью и выйти из игры.

– …нам с этими гориллами стреляться, бегать… надоело… А тут – пожалста…этих гражданских упырей хоть жопой жуй…

Наконец, Фирр правильно набрал команду и по центру появилась надпись: "завершить битву". Он решил ещё с минутку, для проформы, покивать пьяному приятелю и покинуть игру.

– …вот как в этот раз я и сделал… наловил их штук десять по квартирам… сюда вытащил… поставил, из электро-ПУШКИ кааак дал…

– А Ронна с тобой не было?

– Так он это… сказал: "парочку «поцев» завалю для прилич… и вернусь”. Видать, его и грохнули, дебила.

– А сюда «поцы» не заглядывают?

– Не, Фиррка, я ж говорю… кучу бабла отвалил, чтоб это место сварганили нам…оно для повста… для поцев… невидимое. Типа того. А респауны наши… они прямо туточки. Оп! Я, кста…тебя звал сюда в самом нач…игры… Помнишь?!

Лигг ловко щёлкнул пальцами, как бы показывая, до чего же хорошо, что респауны их именно туточки, а не там где у остальных, чёрт его знает где. Его голос вдруг снова стал трезвым, да и по всему виду его организма было заметно, что опьянения – как ни бывало. Сам он, впрочем, как будто и не замечал всех метаморфоз происходящих с ним.

– Помню, помню. Да я сюда хрен дорогу бы нашёл, даже по навигации.

Фирру тут вспомнились обстоятельства его подключения к игре, и как он хотел придушить этого и второго идиота, Ронна. Совсем ведь оборзели – втянули его в ШИЗО прямо по дороге домой. Да ещё ведь таксиста наняли какого-то бешеного.

– Так как ты говоришь из "ведра" вылез? – Фирр навёл на Лигга одну из пушек.

– Ты чего это, родной? – Лигг улыбался, понимая, что Фирр шутит, но глаза его

округлились, и в них читался испуг.

– Да вот думаю, завалить тебя что ли, за то, что вы меня прямо из такси сюда выдернули.

– Какого такси?! Фиррка, завязывай гнать! И убери пушку, бесит!

Фирр опустил хэндган.

– Ты даже из шизокорна не вышел, мы тебе сюрприз сделали с Ронном. Вот и подключились.

– Да?! Хрень какая-то. Я точно помню, как забрал бабки из кассы, вышел, сел в такси…

– Да ты не помнишь, сколько ты выжрал! Одних нейротиков недельную дозу принял. Вот тебя и глючило, пока подключался.

"Складно звонит, подонок. Ладно, выйдем из игры посмотрим."

– Ну и чёрт с ним, видать и вправду пережрал. Ты скажи, а почему я не могу вылезти из ТБС? Ну я ж вижу себя, руки вон, лицо в отражении экрана вижу.

– Ты – да, а больше никто тебя не видит.

Молчание длилось секунд десять. Фирр пытался сообразить как это – он себя видит, остальные – нет, а Лигг, при всём своём не очень могучем интеллекте тщился подобрать пример или найти какие-то доводы, чтобы объяснить эту простую вещь. Метаморфоза приключилась с ним опять.

–… бля, ну Фиррка, ну ёптить… как тебе объяснить-то?! Короче, за опред… за бабки можно… короче здесь… любой внешний вид…

– Понятно. За деньги опять всё.

– …ну а дык… канешн… вот смотри…

Лигг оглядел себя сверху вниз, предлагая сделать то же Фирру.

– …А?! Какой стиль! Это я букв… только дня два тому… прикупил… китель там… кепку… о! пенесне! – он ткнул себя пальцем в нос, на котором, криво надвинувшись, почти сваливаясь, покоились те два старомодных стёклышка, соединённых перемычкой.

Лигг вдруг дёрнулся всем телом и застыл. Простояв в молчании несколько секунд, он, снова протрезвев, поднял бутыль с земли.

– Пошли, покажу прикол.

Справа от крыльца, рядом с которым приятели встретились, и где была волшебная дверь в склад алкоголя, располагалось большое окно с тонированными, почти чёрными (и почти целыми) стёклами.

– Подойди ближе (голос его опять бодр) и забрало подними. Там… да, ярлычок на консоли в левом углу. Снизу, ага.

Забрало медленно сползло вниз, потому как хоть Лигг и просил "поднять" его, конструкцией этого ТБС был предусмотрен иной способ.

Игровое время в Мятежном городе уже понемногу стало клониться к вечеру, тени заметно удлинялись каждую минуту. Перед зеркальным тонированным окном стоял слегка испачканный, местами даже помятый и поцарапанный тяжёлый боевой скафандр с номером 0332 на груди. Забрало сдвинуто. Внутри – пусто.

– Вот это прикол, да? А ты ещё вылезти хотел. Видишь – вылезать-то некому.

– Да, жутковато.

– А нам с Ронном – норм. Загрузимся на респауне, потихоньку местных насобираем, к стеночке поставим, ну и за расовую неполноценность или чего там ещё, не помню точно. Огнемётиком или газом, тоже прикольно. Потом, как фрагов набахаем, из вёдер вылазим – и бухать. Эту комнатку с пойлом я тоже по заказу себе отмутил. Таращит как в реале, а по бабкам – почти даром.

– Слушай, а не жалко тебе людей-то? Безоружных…

Лигг добродушно улыбнулся, явно оценив (а главное – поняв) шутку.

– Жалко, Фиррка. Очень. Очень жалко, что они не настоящие!

– Вот упырь ты!

Лигг опять заржал, упоённый своей шуткой. "Я своей весёлой рожей сам себя и веселю", – подумал Фирр, возвращая забрало назад и набирая в консоли команду на выход из игры.

Словно тень мелькнула сзади. Но увидеть Фирр ничего не увидел, да и датчики все он давно выключил. Скорее – почувствовал. Он резко обернулся. Мальчишка, лет двенадцати. Да и одет прилично, вон портфель какой большой. Школьник, наверное. И чего этот истеричка Лигг визжит как баба: "стреляй!"?

***

Смех таксиста был не таким мерзким, как скрипучий высокий хохот Лигга, но противно было всё равно. Фирр пробудился. Снова в такси (как бы не в том же), снова по дороге домой. Таксист с увлечением что-то бубнил, сам смеясь над изощренностью своего юмора. Видно было по его тону и развязности жестов, что у него не было ни малейших сомнений в желании пассажира оказаться слушателем разных бородатых баек. Память стремительно возвращалась к Фирру, и он постепенно осознавал всё, что происходило с ним с того момента, как он сел в машину, когда поехал через Эстакаду.

–… конечно, там дешевле, говорю! Там вообще даром можно! Поймал, вон за углом какую-нибудь шмару и…

"Этот не похож. Тот и старше был и как-то потише, что-ли…"

– …сраные Повстанцы. Конечно, потом на них можно всё и сваливать. Ахаха. Я так и делал, к примеру…

Фирра охватило отвращение. Этот хамоватый бомбила явно тоже прибыл в Центр из-за-Стены, но в отличие от того, первого, груб, циничен и вообще аморальный тип. Впрочем, Фирру тут же вспомнилось, что тот, первый, что стрелял в Фирра, был вообще не настоящим, а являлся лишь вводным персонажем ШИЗО.

–… всё кабздец как дорого! Я вот что за месяц заработал, с калымом там, со всей хернёй, так на еду всё и потратил…

Фирр смотрел в окно, мечтая скорее доехать до дома. За окном было утро, они плелись по главным улицам Центра. Никаких эстакад, никакой романтики, только страшная усталость и отвращение к этому сукину сыну, водителю. "Всё-таки не врали, – думал Фирр. – Точно, никуда я не ушёл, а присел "поболтать" с Ронном, обмыть мой выигрыш. Доболтавшись до состояния ниточки, этот нейроман и алкаш вдруг вспомнил про их с Лиггом  обещание на счёт «Мятежного Города» и подозвал последнего. Короче, дальше всё как обычно. Ну, почти. Ставки. Споры. Подключение. Игра".

–… ну а я ему печёночнку пошевелил ножиком, чтоб не базарил лишнего, под кустами какими-то бросил и всё. Потом просто неделю не показывался в том районе и замялась тема… Ахахаха. Мало ли психов с ножиками за-Стеной?!…

За окном замелькали привычные места и виды. Фирр приближался к дому.

"Только вот две вещи так мы и не разобрали, – думал он. – Первое: кто этот прикол с таксистом сделал? Эти двое божатся, что не они, админы вообще не в курсе за такие штуки (как обычно). В общем, глюк какой-то. И второе: как этот пацан пробрался мимо датчиков? А! Я ж всё отключил! Точно, мы ж потом пересматривали почти всю ШИЗУ". Теперь он отчетливо помнил, как на записи был виден взрыв, которым его ТБС просто разорвало надвое. У мальчика в рюкзаке было кило восемь взрывчатки. Новой, какой-то. Лигга вообще в мелкую кровавую пыль развеяло. Как он ржал на просмотре записи. Впрочем, ржёт он всегда, когда нетрезв, а нетрезв он постоянно.

–… постоянно по ночам ментовские киборги шмонают. Ага, все  районы, что ближе к Эстакаде, короче всю эту… Нулевую зону уже затоптали своими железными копытами! Что ни ночь, то у них рейд-херейд или операция-херация…

Фирр понял, что сейчас его стошнит, если он не прекратит слушать этот словесный гной.

– Заткнись! – резко прервал он таксиста. Тот мгновенно как-то весь съёжился и замолк.

– Как ты вообще говоришь с Человеком-из-Центра, а? Ты – говно застенное! Шляется здесь всякий сброд вонючий, воздух портит! Машину останови!

– Как скажете, сударь.

Такси резко свернуло на обочину и остановилось.

– На, дерьма кусок, сдачу себе оставь, – прошипел Фирр, бросая в лицо таксисту скомканные купюры. – После тебя всё равно западло деньги в руки брать.

Остаток пути до дома он неторопливо преодолел пешком. Идти было совсем недалеко. Ему не хотелось думать о прошедшей ночи. Ни о том, как его чуть не таскали на руках, после «Мятежного Города», как супер рекордсмена, настрелявшего в первую же игру столько фрагов, ни о том, как ШИЗОманы чуть не поколотили админов за "прикол" с заминированными крышами, ни о той куче денег, которую он срубил за эту длинную ночь.

Все мысли, что наперебой вскакивали в его хмельной тяжёлой голове, он старался игнорировать, фокусируясь только на единственной: "спааать!".

Утро было отвратительным.

Вчера рекой лился настоящий алкоголь (благо большую часть его оплатил Лигг), в честь шикарного почина Фирра в «Мятежном Городе» и вообще по поводу хорошего настроения. А сколько было активировано нейро-наркотиков, это ж просто ужас! Погуляли на славу. Теперь похмелья у Фирра было сразу два: "внешнее" от виски и водки и "ментальное" от нейро-наркотиков. Глаза хотелось закрыть навсегда.  И весь Фирр просто фокусировался в ничтожную точку, как-бы в мельчайшее отверстие, через которое под страшным напором сквозил мир. Реальный мир. Где есть всякие чувства голода, сонливости, головные боли и «сушняки»…

И свет. Этот дьявольски мучительный солнечный свет. Свет утреннего солнца, освещавший страшный бардак в комнате, где жил Фирр. И несмотря на то, что жил он один, любой сторонний наблюдатель, пусть даже это будет грязный бомж из-за-Стены, не смог бы поверить что такой свинарник в состоянии учинить один человек…

Всё же, реальность не кажется столь мерзкой, стоит зарядиться лишь маленькой дозулькой. Оба похмелья словно сдуло. Мгновенно. Фирр почувствовал себя прекрасно, умылся, даже немного прибрался в комнате (распинал по углам особо картинно разбросанные вещи) и сейчас готовил себе завтрак, обдумывая, чем бы заняться. Проспал он, как оказалось, почти сутки.

"Первым делом – надо заглянуть на "работу", – весело подумал он, наливая в кружку кофе и вытаскивая из авто-печки нечто вроде завтрака быстрого приготовления, про который на этикетке было написано, что он невообразимо вкусен и полезен до невозможности. На вид, впрочем, был похож на жидкий бетон.

Потерев легонько левое запястье, Фирр активировал свой МИФ. Вся комната тут же превратилась в один яркий и объёмный интерфейс. Где-то под потолком, в левом углу появилась в воздухе надпись:

МУЛЬТИЗАДАЧНЫЙ ИНТЕРАКТИВНЫЙ ФУНКЦИОНАЛ // юзер (014)4090788-67

Фирр / 1914

Загружался МИФ почти мгновенно. Фирр лениво посмотрел на значки интерфейса, как будто что-то вспоминая: "Так, входящие вызовы и сообщения, слава Небу, заблокированы, что тут ещё… трынделка Фейс-Тэйбл тоже отключена. Ладно, надо поработать".

Фирр запустил игру.

     ДОБРЫЙ ДЕНЬ, ГОСПОДИН ДИРЕКТОР. С ВОЗВРАЩЕНИЕМ. ИНТЕРТЕЙНМЕНТ РЕСТОРАНА АКТИВЕН В РУЧНОМ РЕЖИМЕ. ЗА ВРЕМЯ ВАШЕГО ОТСУТСТВИЯ…

Дальше он всё пропускал, как всегда, мимолётом схватывая информационную конъюнктуру с всплывающих и тут же закрываемых им окон. Робот-помощник сообщал обо всех важных, и не очень, деталях обстановки в ресторане. Как то: весь ли персонал вышел на работу, что с запасами продуктов, выручка по дням (самое интересное), рейтинг заведения, средний чек, дежурное меню и т.д.

Вообще, надо сказать, Фирр не был большим любителем провести трапезу в элегантной и дорогой обстановке, просто однажды, когда смотрел какую "работу" выбрать, ткнул на первое, что попалось – директор ресторана. Заведение смоделировано как точная копия реально существующей, компактно расположенной где-то на просторах Центра, ресторации. Конечно, работой эту регулярную игру называли  шутя. Фирр вообще, как и все его знакомые, знал о работе только то, что им она не грозит, и что занимаются ей в Центре только самые нищие или люди-из-за-Стены. От трудовой повинности он просто откупился.

     Из-за отсутствия юзера в игре на протяжении двух суток, некоторые продукты пришли в негодность, а новые на их место никто не заказал. К тому же, не заплатили без его санкции поставщику мяса вчера днём и он, матерясь,  загрузил товар обратно и уехал. В общем, как Фирр всегда думал, положиться там ни на какого администратора нельзя. Робот-помощник тоже балбес ещё тот, и получается, что "работу" вообще ни на один день без внимания оставить невозможно.

Нет, конечно, можно и плюнуть, пустив всё на самотёк. Но тогда посетителей начнёт становиться всё меньше, рейтинг заведения рухнет, и аккаунт заблокируют, передав управление другому игроку. А он уже как-то привык к этой ресторации. В общем, запасы были пополнены, новое меню согласовано, болвану-администратору даны простые и чёткие инструкции по поводу оплат поставщикам и т.д. Дело сделано, можно отключаться.

Выйдя из игры, он снова почему-то уставился на главное меню МИФа. Что-то он забыл, что-то не сделал; теперь уже его начала покалывать лёгкая тревога. "Дьявол!" – Фирр наконец наткнулся взглядом на значок календаря и до него сразу дошло в чём причина тревожного состояния. «Вот же я склеротик! – шлёпнув себя ладонью по лбу, вскрикнул он. – Сегодня ж двадцатое сентября! У папы день рождения. Надо срочно к нему!". Быстро найдя нужную иконку, Фирр запустил приложение СЕМЬЯ. Свет вокруг на секунду погас. Затем…

Прожекторы над покрытым изумрудным газоном полем светили ярко, но не слепили. Фирр почему-то лежал на траве, изображал на лице адские муки и держал обеими руками колено. Больно ему было не особо, но ритуал требовал реализма. Другие игроки его команды, взмокшие от пота, в испачканных гетрах, футболках с номерами и шортах бесцельно слонялись по полю. Игра была остановлена. Кто-то стоял над Фирром, выказывая некое участие, но в основном игроки вроде и не испытывали по поводу  его колена переживаний. Врач что-то бормотал над ухом, интересуясь, скорее всего – сможет ли Фирр встать сам или нужны носилки. Он ответил, что сможет. И вот его, хромающего, с гримасой беспредельных страданий, под руку сопровождает к кромке поля врач команды под громкие крики и аплодисменты многотысячных трибун. На замену вышел другой нападающий, игра была тут же продолжена.

Отец был не в лучшем расположении духа. Это было заметно по ряду причин, одну из которых Фирр вычислил сразу – галстук; если отец в галстуке, значит дело паршивое. Вторая причина стала ясна чуть позже –  их команда проигрывала 0-3.

Отец стоял у кромки поля, держа руки за спиной и сосредоточенно вглядывался в центральную зону, где шла ожесточённая борьба за мяч.

Иногда, когда его футболисты пробегали рядом, он, делая руки рупором, кричал что-то вроде: "Bene, diretto più veloce, il bastardo!" или "Bastian, den Sack mit dem Stroh, greife härter an!".¹ Но, казалось, ребята едва ли его слышали, будучи поглощены азартом игры. Фирр тихонько прошёл мимо отца к скамейке, глядя на него исподлобья.

– Да, сынок, разжирел ты неслабо, – сказал отец, не оборачиваясь. – На ровном месте падаешь, колено бьёшь… Тушку видать такую ноги не держат.

Фирр надул губы, но всё же взглянул на свой живот. Варианта было два – либо папа прав, либо форма на пару размеров меньше. Из-под края грязной футболки уныло выглядывал пупок.

– Да нет, пап, я вроде и не сильно того…

– Ну-ну.

Со скамейки на Фирра поглядывали запасные ребята, кто-то хихикнул, увидев его раздутое брюхо.  Он начал злиться. "Вот каждый раз, как приду к нему, так постоянно осмеёт, обосрёт и вообще. Сколько раз уже зарекался ходить…"

– Я, папа, вообще-то поздравить тебя пришёл. День рождения, как-никак.

– Спасибо, Фирр-1914, сынок! Только не странно ли – поздравлять с днём рождения человека, который уже шесть лет как умер?! Да и не человека вовсе, а так, проекцию сознания.

– Вот каждый раз! Каждый раз одно и то же! Я к нему со всей душой, ведь не забыл же ни разу за эти годы! А мне – то жирный, то алкоголик, то проекцию поздравляю.

Отец повернулся к сыну и от одного его взгляда, Фирр сразу съёжился, покраснел и замолк.

– Ну, полно. Ты не обижайся на старого ворчуна. Ты ж знаешь, как мы с матерью любили вас с Эей. Кстати, почему без сестры пришёл?

– Да я думал, она здесь уже… Я ж постоянно опаздываю.

– Quickly! Don't be stuck! We're still losing the game!² Да что ж за инвалиды! Совсем бегать не хотят! Кстати, сынок, на счёт сестры твоей я с тобой хотел поговорить.

– Мы давно не виделись с ней.

– Вот именно об этом. Да жми ты квадратик! И ускоряться не забывай!

Это произошло совершенно неощутимо, как не чувствуется биение собственного сердца или моргание. Никакого стадиона, никакого поля, никаких футболистов теперь не было. Они с отцом сидели на полу, в их старом доме перед каким-то огромным экраном и играли в антикварную приставку. Отец был одет в свой старый свитер и джинсы, Фирр оказался в своей подростковой плдуспортивной одежде.

Собственно из этих старинных видеоигр Фирр и узнал про футбол, хоккей и другие древние виды спорта, давно канувшие в лету. Приставка была стара и примитивна как бензиновый двигатель или смартфон (как-то раз Фирр даже держал смартфон в руках, боясь что тот рассеется в прах), не понятно было как отец смог её сберечь, но своей архаичностью она завораживала. Они с отцом часами, бывало, рубились в спортивные симуляторы. Особенно ему в них нравилось то, что для управления требовалось жать на разные кнопки на контроллере. Чудо тактильной власти.

– Вот сколько лет уже играем, ты всё учишь меня.

– Так раз ты бестолочь, как же не учить? Вот, к примеру, ты ж понимаешь, что играли МЫ С ТОБОЙ когда ты был маленьким, а я был жив?!

– Ну.

– Баранку гну. А теперь ты играешь сам с собой.

– Пап, ну этот и так ясно, не будем об этом. Ты хотел про Эю поговорить. Гооол! Получите, распишитесь.

– Вот паршивец! Да они какие-то дохлые у меня, еле ползают. Да, Эя! Ты почему, засранец, с сестрой уже полгода не общаешься?

– Поссорились.

– Чего это?

– Да она же чокнулась совсем на своей благотворительности. Всё бегает как квохча с этими-из-за-Стены, помогает. То детей лечит, то жратву им таскает, лекарства там всякие…

– Экая чума рода людского! Изверг просто!

– Не уместен твой сарказм. Вообще не уместен. Ты сам знаешь…

Голос Фирра стал на этих словах надрываться, трагические воспоминания вот-вот готовы были заставить его плакать, но он быстро взял себя в руки.

– Я думаю, сын, она молодец! Кто-то должен думать об этих несчастных-за-Стеной.

Правительство… Подожди секунду… Да чтоб тебя… Гооол! Ууу! Вот это уже интересно! Один-один. А то смотри-ка, сынок папашу выигрывает!

– Правительству нет до них дела, сам знаешь, иначе зачем бы они вообще строили эту бесконечную стену?!

– Вот я и говорю, Фиррчик, никому дела нет. А ведь там тоже люди, дети маленькие, больные. Только такие как Эя их и спасают. Она ж не одна действует, как бишь они себя  называют?

– Рука  Милосердия.

– Хорошее название.

– Только милосердие – не всё, что протягивает эта рука через стену. Ещё, к примеру, оружие, боеприпасы для террористов-мятежников. А это ведь они сбили тогда ваш с мамой самолёт…

Пару минут играли молча. Первый тайм подходил к концу.

– Теперь вот она их финансирует. Знаешь ведь, на что она всю свою часть наследства  растратила. Всё на этих… А полгода назад, как раз на годовщине вашей гибели, и заявляет мне, что надо бы мне поделиться деньгами со страждущими…

– А ты?

– А я? А я спросил – что, сестрёнка, денег им дать на ракеты, чтоб самолёты сбивали?! Она, конечно, обиделась, ушла и вот с тех пор мы с ней не общались. Да я вообще входящие почти всегда блокирую. Не с кем мне говорить и не о чем.

– Ага. Так ты всерьёз думаешь, что Рука Милосердия спонсирует террористов?

– Есть данные.

– Достоверные? А ну-ка, ну-ка, давай… беги, кривоножка… Бей! Ааааа! Пожалуйста, два-один. Будьте любезны.

– В нашем мире достоверного ничего быть не может, но я уверен, что финансируют.

– Интуиция что ли?

– Типа того.

Ещё минуту поиграли в молчании. Первый тайм закончился.

– А скажи, чего ты так злобно к ним относишься, Фирр? Их пожалеть бы надо, а ты только язвишь, да хаешь их.

– Кого жалеть, террористов?

– Да ну каких террористов?! Людей-за-Стеной, конечно.

– Пап, я думаю так – жизнь весьма несправедливая штука. Правда. Вот где справедливость, что вас с мамой больше нет? Помнишь, ты много рассказывал всяких фактов из истории про старинные цивилизации?

– Ну, это ты скорее помнишь. Меня-то уже… Куда ты пасуешь, дубина?! Ну же, догоняй! Дьявол!

– Так вот, я помню, ты говорил, что раньше люди жили в иных общественно-политических образованиях, нежели сейчас. Как же они называлось?

– Государства, Фирр. На! Три-один.

Отец привстал с пола и исполнил несложный танец торжества близкой победы.

– Ничего, ещё почти весь второй тайм играть. Так вот, ты рассказывал, что завсегда одни государства жили за счёт других. Более сильные всегда угнетали слабых в той или иной мере. Смотри, сейчас через себя… Оп-па! Гол!

– Паразит.

– Ага. А то уж сильно ты разошёлся, танцуешь. Ещё ведь были войны, где люди истребляли друг друга просто по признаку гражданства.

– Не только. Ещё могли убивать за веру, за деньги, за  территорию. Но это сложная тема, в общем, долго можно говорить… Ты к чему вообще ведёшь? Куда ты бьёшь, мазила?!

– К тому, что в то время людям, живущим в продвинутых, обустроенных, словом хороших государствах, не было дела до соплеменников, прозябающих в отсталых и слабых. Взять хотя бы эту, как бишь её!? Африку! Ты говорил, там даже с водой жопа была всегда. Да беги уже, сволочь!

– Да, там были самые нищие государства. Ну а сейчас там вообще пусто как в космосе.

– Так скажи, папа, что изменилось с тех пор в корне? Ничего. Только государств нет. Теперь – вон, Центр и помойка-за-Стеной. Сколько их на планете осталось, семь?

– Девять пока, но один уже почти загнулся. Бей! Ну! Вот косоглазый!

– И по причине этой извечной несправедливости жизни, я и не испытываю особой жалости к жителям-за-Стеной. Смотри – пас-пас-удар-гол. Мяч на центр извольте.

– Да что ж ты! Три-три уже. Ничего, Фиррунчик, сейчас папа соберётся, и тогда держись!

– Я думаю, что раз уж судьба ко мне более благосклонна и повернулась лицом, так чего мне роптать и отвергать дары её?! Буду жить на полную, а уж потом – всё одно – смерть, хоть ты из Центра, хоть из вонючей фавелы.

– Нда-а. Значит, судьба к тебе лицом повернулась, когда наследство от папки-мамки получил?

– Пап, ну как ты… как ты можешь такое…

– Да шучу я. Лови! Оп, не поймал. Четыре-три.

– Подло это. Расстроил меня, отвлёк от экрана, а сам – гол забил. Не честно.

– Знаешь, сын, что я скажу тебе на твою мелкую философию?! Вот было время, когда не было Стены с этой чёртовой Эстакадой на всём её протяжении, не было в башке у каждого придурка-мажора нано-чипсетов, с помощью которых вы в свои игрушки дурацкие играетесь.

– И с тобой, кстати, сейчас я общаюсь благодаря этому устройству.

– Не перебивай. Пас-пас-ещё-и… Мазила!

– Надо было квадратиком.

– Не учи отца и баста. Раньше люди были счастливее, что ли. В большинстве, конечно. А теперь наоборот: счастливых, вас то бишь, сытых, вон, упитанных неслабо (отец кивнул на живот Фирра), вечно под нейро-наркотой, праздных сибаритов, вас – меньшинство. А тех-за-Стеной, гораздо больше. И вы ведь не работаете. Зачем вам?

– Есть трудовая повинность.

– Что? Да это только для тех, кто что-то натворил. Давай, давай, беги… А-аа, тормоз!

– Ну, вообще-то для всех совершеннолетних жителей Центра. Каждый должен отпахать один год. Гооол! Четыре-четыре!

– Сын, ты себя-то сам за дурня не держи. Чего споришь-то сам с собой?! Ты работал? Нет. И дружки твои, мажоры, тоже нет. Не по вам это низкое занятие. Вы просто откупились деньгами родителей. Держи, собака! Пять-четыре.

– Я ж говорю – судьба благоволит, чего брыкаться.

– Судьба? Ну да. Не забывай, сынок, что коли назвался фаталистом, будь готов к фатальностям. А вот людям-за-Стеной, кстати, приходится работать. Ещё как! Чтобы просто выжить. Да что ж ты за дыра такая?! На последней минуте пропустил, гад.

– Гейм, как говорится, о-ва. Пять-пять, папа. Опять ничья.

– Ладно, пойдём, нам пора уже.

– Куда?

Они подошли к двери, из-за которой доносился гул и странные звуки, как если бы кто-то скрёб по дереву. Фирр взглянул на отца, тот был вновь в строгом костюме, только серого цвета, который отлично шёл к его изрядной седине.

– Готов на лёд? – спросил отец, открывая дверь.

– На лёд? – Фирр оторопел, в хоккей ему играть приходилось очень давно. Оглядев себя, он обнаружил, что облачён в хоккейную экипировку полевого игрока. Хват клюшки – левый. Отец, тем временем уже занял своё место у скамейки. Только Фирр подошёл к нему, чтобы продолжить разговор про Эю, как началась игра.

Вбрасывание выиграл центральный нападающий команды-соперника. Понеслось.

Тренеру было явно не до Фирра, он его не замечал. Кто-то из ребят со скамейки дёрнул его за свитер – сядь, мол, чего стоишь. Он присел, протиснувшись между одноклубниками. Сосед слева тут же повернулся к нему и, голосом отца, немного с надрывом заговорил.

– Когда наш самолёт сбили, помнишь, была неслабая шумиха. Потом ещё два подбили, в других районах…

Фирр покосился на отца-тренера, тот по-прежнему, стоял полубоком к нему, невозмутимо следя за происходящим на льду.

Сосед продолжал:

– …объявили зоной, не рекомендуемой для проживания. Кажется, метров двести от Стены-Эстакады вглубь трущоб.

– Да, помню. А ты это к чему?

– Да всё к тому же… Смена!

– Чего?

– Смена! Оглох что-ли?! – стукнул по шлему Фирра кто-то сзади и тот, сообразив, быстро перемахнул через борт на лёд. Атака была в разгаре и Фирр (зная почему-то что он крайний правый нападающий) помчался в зону соперника. Бегущий параллельно ему форвард с шайбой, всячески дриблингуя и внимательно следя за тем, чтобы не создать офсайд при входе в зону, поглядывая на Фирра, что-то кричал. Некоторые слова Фирр мог разобрать: "…вообще запретили в этой зоне появляться… поэтому и зачистки постоянные, а ещё…". Договорить одноклубник не смог, так как, войдя в зону соперника вдоль борта и закрывая шайбу корпусом, был жёстко встречен защитником и сбит с ног. Однако шайбу передать он всё же успел. И вот, наш крайний правый на полном ходу мчится к воротам по центру и решает с ходу бросить между двух защитников. Щелчок получился что надо, шайба полетела как снаряд 20мм пушки, но угодив вратарю в грудь, упала перед ним и тут же была накрыта ловушкой. Фирр нёсся к воротам, не сбавляя скорости, и остановился в последнее мгновение, прямо перед голкипером, эффектно засыпав его снегом из-под коньков.

Соперники такое простить не могли и тут же набросились на обидчика своего вратаря. Тот из них, что поздоровее, даже был серьёзно нацелен на драку и стал скидывать краги, между тем говоря:

«…вот и превратили огромную   полосу  трущоб вдоль всей стены, шириной в двести метров, в "нулевую зону". Ты кому в лицо льдом шаркаешь, падла?"

Фирр не успел среагировать и пропустил хороший хук слева. Потом ещё и ещё. Затем всё же схватил соперника за рукава, стеснив его движения. Дальше драка стала похожа на обоюдные попытки порвать форму оппонента. Судьи решили разнять ребят. Один из линейных, отводя Фирра в сторону, бормотал:

"…а им ведь тоже жить хочется. А жить-то негде! Фавелы перенаселены, каждый дом на счету, а тут эта «нулевая зона»… проживание там считается незаконным, и пресекается полицейскими спец-операциями…"

Главный арбитр объявил о назначении штрафа участникам драки, оппонент Фирра поехал на свою скамейку штрафников, Фирру же, почему-то, указали на выход. Неспортивное поведение? Дисквалификация на весь матч? Непонятно.

Расстроенный, он пошёл на выход, пару раз по дороге огрев клюшкой лёд. Перед входом в подтрибунное, он остановился, ища глазами отца, но его не было видно у скамьи. Фирр пошёл в раздевалку. Отец ждал его в коридоре.

– Ну что ж ты так, сынок?! Не успел выйти на лёд – матч-штраф схлопотал. Ты зачем воротчику в рожу снегом брызнул? Знаешь же – за такое сразу в бубен. Хотя матрас мог бы и дисциплинарный дать.

– Да я, пап… как-то само вышло. Не хотел.

– Ну да ладно. Пора тебе, засиделся ты у меня.

Они действительно сидели снова в гостиной  их старого дома, но уже не на полу, а в больших кожаных креслах.

– Надеюсь, ты уяснил мою мысль на счёт жителей-за-Стеной. Это несчастные люди, их жизнь – сплошное выживание, а жить они хотят не меньше тебя. Они вовсе не виноваты, что родились там, а не в Центре и почти не имеют никаких прав.

– Папа, мы же говорили про террористов…

– Мятежников тоже можно понять. Они борются за своё существование, за своих детей… Мы сами поставили их в такое положение. Так что не стоит винить их в нашей с мамой смерти. И, давай, немедленно свяжись с сестрой. Она делает хорошее дело, помоги ей.

– Я свяжусь, но помощь не обещаю, – сказал Фирр, ощупывая распухшую от ударов тафгая скулу.

Отец долго смотрел на него, затем его глаза чуть увлажнились и он сказал:

– Мы с матерью всегда удивлялись – близнецы, а такие разные по характеру… Свяжись с сестрой, Фиррчик. В следующий раз чтобы вместе у меня были…

– Хорошо, пап. Прощай.

Комната была сера, темна и противна. Всегда, после общения с отцом, настроение у Фирра было почти суицидальным и больше всего ему сейчас хотелось забыться под действием нейро-наркотиков. Впрочем, он смог взять себя в руки.

"Поесть бы чего, – услышав урчание в животе, думалось Фирру. – А уж после сразу включу входящие, клянусь". Дав себе эту клятву, он заказал дорогущий и вкусный обед (который он почти всегда не мог съесть полностью), состоявший из стейка из натурального мяса, креветок, яиц и многих других, в силу стоимости, труднодоступных продуктов. От натуральной еды он получал несказанное удовольствие, нередко за трапезой впадая в некое оцепенение.  "А ведь раньше, – размышлял он порой, увлечённо пережёвывая нежную говядину, – натуральная еда не была такой роскошью и культа из неё особо никто не делал. Ели да ели. Конечно, Большой Голод всё изменил в корне…". Мало кто из современников Фирра, да и его отца, отчётливо помнил, что это вообще был за «Большой Голод». Почти никто не мог с точностью назвать причину такого дефицита натуральных продуктов. Про алкоголь, табак и натуральные наркотики, говорить вообще смысла не было, всё это стоило сумасшедших денег.

Общеизвестны были лишь банальные факты. Вроде того, что некогда, давно, когда в мире закончилась нефть и все ведущие экономики рухнули, начался страшный дефицит продуктов питания, унёсший жизни почти трети населения планеты. Государства стали распадаться одно за другим под натиском голодных бунтов, замешанных на экстремизме и сепаратистских настроениях. Мир оказался в объятиях хаоса. Но потом, со временем, как-то всё успокоилось…

Когда именно в обиход вошла пища из продуктов вторичной переработки, тоже уже никто не помнил, но она давно стала привычной даже для большинства жителей Центра. Чего уж говорить про тех-за-Стеной?! Чего они там едят – страшно подумать. Но Фирриногда даже завидовал им, например, когда страсть как хотелось выпить настоящего алкоголя, а денег было жалко. Он слышал разговоры, что якобы за-Стеной умеют делать, причём довольно легко и незатратно, некий суррогатный спирт. Чем не выпивка? При этом, кто-то из его кентов-шизоманов даже хвастал, что, как-то попав за-Стену, пробовал это пойло, и оно было даже очень ничего. Они тогда ещё поразмыслили над тем, как бы было круто организовать поставки оттуда в Центр и, конечно, возглавив эту лавочку, стать Королями "Самогона". Это древнее слово кто-то откопал в старинных записях или видеороликах. Потом уже они узнали, что любое перемещение алкоголя или пищевых продуктов из-за-Стены в Центр запрещено и карается серьёзными санкциями, вплоть до трудовой повинности на целый год! Как заявляют официальные СМИ, во многом в целях профилактики таких вот поставок нередко и проводятся полицейские рейды в Нулевой зоне.

    Подкатившая к горлу тошнота заставила-таки Фирра прекратить процесс поглощения пищи. В этот раз он едва смог осилить половину обеда. Развалившись в кресле, он было задремал, но тут же, вспомнив о сестре, раскрыл широко глаза, потянулся всем своим пухлым телом и потёр пальцами левое запястье, активировав МИФ.

Преображение комнаты как всегда произошло мгновенно и незаметно.

Подтащив к себе из дальнего угла комнаты ярлык "ВХОДЯЩИЕ", Фирр сжал его в кулак и презрительно отбросил назад в угол.  Сразу же обнаружилась масса информации о контактах, вызовы и сообщения которых были пропущены за время блокировки. Тут же всплыло множество уведомлений о пропущенных новостях и прочей ерунде, избегая которой, Фирр и блокировал входящие. Вся комната пестрила ярлыками, интерактивными окнами и мерцающими надписями. Откуда-то из стены нагло вышла почти голая женщина (в одном браслете на правой руке), села на кресло напротив Фирра, как-то механически положив ногу на ногу и замерла. Вся её голографическая нагота слегка помаргивала, но реалистичность была пугающая и завораживающая. После секундного недоумения, Фирр сообразил, что этот неожиданный похабный стриптиз – просто форма передачи новостей, за настройку которой было однажды выложено много денег, но которой он так до сегодняшнего дня и не воспользовался. Женщина выглядела как-то неопределённо. Впрочем, она была молода и даже хороша собой настолько, насколько позволяли себе вкусы и пристрастия Фирра. Голову её украшала короткая стрижка, а цвет волос разобрать было невозможно, он видимо менялся, в зависимости от морально-этических характеристик декламируемых ею новостей.

Пока Фирр лениво разглядывал чресла ведущей, она, как бы очнувшись, залепетала ласковым голосом:

"Новости специально для тебя, милый. Правительство Центра избегает комментариев о так называемой "проблеме раздутых налогов". Как заявил представитель Правящего Совета, действительный Господин Валл-6666: (цитаты она произносила голосами оригиналов) "Мы сегодня не в состоянии даже косвенно быть ответственными за все последствия наших политических деяний. Налоги? Налоги по определению должны расти. В этом суть экономического развития, а наше Сообщество, как вы знаете, давно стагнирует в этом отношении. К тому же нельзя забывать, что…"

Рефлекс, выработанный годами, взял своё и Фирр на этих словах действительного Господина Валла начал дремать. В полудрёме, он, однако, не отключился от интерфейса и сумел-таки, пошарив по углам комнаты нейро-курсором, найти скрытую папочку. Машинально введя пароль, он тут же активировал содержимое.

"…также и проблема терроризма, – вновь лепетала "своим" голосом бесстыжая ведущая. – Вчера вечером на территории сектора ГС-160 Нулевой зоны За-Стеной террористы вновь совершили акты дегуманизации и мизантропии класса четыре…"

Нейро-наркотик действовал неспешно. Голос новостей был отчётливо слышен Фирру, но самого источника голоса он уже не замечал и обращал на слова этой извращенки мало внимания. Все цвета в комнате стали насыщеннее, нежнее. Все предметы, все голографические ярлыки и надписи МИФа стали вдруг излучать тепло и доброту…

Фирр полуоткрытыми глазами всмотрелся в надписи о пропущенных сообщениях и звонках. Надписи вдруг закрутились объемной, липкой воронкой и втянули его в себя.

"…были сожжены заживо. По сообщениям представителей полиции, от рук террористов погибло свыше пятидесяти гражданских-за-Стеной. В сектор была тут же отправлена группа быстрого реагирования специального подразделения полицейских киборгов для защиты населения…"

Краски хлынули отовсюду. Яркие, невыносимо тёплые краски. Фирр парил над солнечными улицами Центра, над беспечными и такими милыми в своей наивности гражданами Сообщества. "О, Небо! Почему же я не сделал этого раньше?!" – каждый раз, вот так же паря, спрашивал он себя. Забывал, кстати, то самое ощущение мира, побуждающее задавать такие вопросы, он тоже постоянно. Лететь было легко. Даже ещё легче, чем легко. Фирру стоило немного шевелить мизинцем для любого манёвра или ускорения. Он чувствовал, как постепенно растворяется в самом небе, как его нервная система ассимилируется со всем глобальным миром, а сама его сущность умаляется до значимости отдельно взятого атома.

"…конечно вызвало сильнейший резонанс… (голая опять говорила не своим голосом, а басила цитатой какого-то очередного чиновника из Правящего Совета) … Постоянные смерти людей, пусть и людей-из-за-Стены, это неприемлемо для нашего общества, основанного на принципах верховенства человеческих жизни и достоинства в иерархии ценностей. Поэтому мы очень серьёзно настроены на радикальное решение вопроса Нулевой зоны. Что? Нет, пока ничего не будем взрывать. Просто мы считаем, что необходимо…"

"Болтовня. Суета. Тщета. Как это всё глупо! – лениво перекатывались жирные до круглоты мысли в голове Фирра, зависшего где-то над Эстакадой. – Ну до чего же этот мир прекрасен, загадочен, а главное добр! Как же он любит меня!"

Он не выдержал и спикировав под самые крыши домов-за-Стеной, помчался вдоль Нулевой зоны.

"…непременно. Речь идёт о расширении Нулевой зоны с двухсот десяти метров до пятисот, а в дальнейшем, о  полном сносе всех конструкций зоны, с последующим карантином… Что? Жители? Неужели, вы думаете, что эти… люди не смогут найти себе жильё на такой огромной планете как наша?! Шучу. Думаете, мы забудем о них?! Нет, не забудем. Конечно, у нас есть  решение вопроса этих людей… Скажете тоже! Само собой окончательное!".

Лёгкость, с которой он парил над домами, казалась настолько привычным состоянием, что в голове прямо не укладывалось, как это ему вообще приходилось ходить по земле, испытывая муки гравитации (именно муками они сейчас казались). Зачем вообще ему это мерзкое, жирное тело, постоянно чего-то требующее: то есть ему, то пить, то… удовлетворить иные физические потребности?! Вопрос не задавался, он просто как-бы возникал в воздухе, в потоке завихрений от крыльев Фирра, и тут же растворялся. Для чего ему эта хрупкая плоть,  постоянно ноющая и вожделеющая чего-то, было совершенно не ясно. Паря где-то над Центром, Фирр вдруг разглядел внизу их старый дом… Рядом с домом три фигурки. Он снизился, чтобы лучше всё видеть. Да, он сразу догадался: это был отец, он и Эя. Они с сестрой совсем ещё дети. Запускают с папой свои игрушечные беспилотники, наперегонки. Тут только Фирр уразумел, что лететь и парить он может именно потому, что и сам выглядит как тот его любимый беспилотный самолёт, с которым он в детстве играл. Он хорошо его помнил, управлять им можно было мысленно-рефлекторным пультом. Ага, а вот, справа сзади второй догоняет. Красно-золотой. Это сестры. Манёвр влево! Вниз! Петля! Оторвёмся…

"…и о котировках цен на основные индексы, милый - голую вновь стало слышно отчётливо, – «Глобальный Сервис Питания» выравнивается после вчерашнего спада, рост 0,044%. По «Единому Индексу ФудСтор» наблюдается снижение, минус 0,05%. По твоим бумагам, дорогой, всё в норме – показатели акций синдиката «Натуральная Еда Не Для Всех» снова растут, плюс 0,011%.

Теперь пару слов о криминогенной обстановке на окраинах Центра и в районах вдоль Эстакады…"

Позабыв обо всём, Фирр резвился в небе вместе с беспилотником Эи. Краем сознания, он уловил как из дома вышла мама (красивая, в зелёном платье в горошек) и позвала детей обедать. И оба они весело, вприпрыжку пошли домой…

Фирр полетел дальше. Он увидел старый запущенный сад, где они с сестрой часто играли. Вон они, сидят под огромным деревом на какой-то ржавой скамье. Здесь они старше, уже подростки. Спустившись совсем низко, он разглядел, чем они занимались. Это была одна из их любимых игр: сестра выбирала несколько картинок на своём мини-МИФе, а Фирр должен был угадать, что на них изображено. Не точь-в-точь, конечно, но хотя бы общую концепцию изображения (транспорт, люди, пейзажи, жизнь-за-Стеной, оружие и т.д.) Брат почти всегда угадывал, а сестренка, не переставая радостно удивляться этой невероятной его интуиции, порой всё же грустно говорила тихим голосом, что тоже хотела бы иметь подобные способности. Но их у неё не было…

"....о погоде всё, родной. Выпуск новостей завершён. Удачного дня. Адиос".

Внезапно налетевший ветер сильно тряхнул беспилотник, которым притворялся Фирр. Он чуть не свалился в штопор, едва удержавшись. Мир пошёл кругом. Порывы ветра повторялись снова и снова, со всех сторон стали надвигаться тёмные тучи. Было понятно, что это подходит к концу действие нейротика, но не ясно, почему так быстро. Фирра отнесло куда-то в незнакомый район на окраине Центра. Плохо различая местоположение в сгущающемся от туч сумраке, он всё же узнал то место, над которым кружил. Это древнее кладбище. Как он помнил, там раньше было принято закапывать трупы родственников в деревянных ящиках. Прах родителей (точнее крупицы праха, что удалось собрать нано-дройдам после крушения самолёта) по их завещанию, они с сестрой закопали в титановой капсуле в этом забытом некрополе. А сверху было завещано поставить камень… Старый обычай, ничего не попишешь.

Сейчас он видел себя и Эю у этого камня. Они приходили навестить родителей каждый год после крушения самолёта. И сейчас это была уже пятая годовщина.

Фирр помнил тот день. Он пришёл первым, сестру видеть он не хотел. Совсем. Она только начинала тогда путаться с этими благотворителями, занимала какую-то низшую должность в "Руке Милосердия". Всё еду да лекарства с Эстакады сбрасывали этим-за-Стеной… Он называл её "Разносчица милостыни". Зло, некрасиво, аморально. Позже он это понимал; ну, знается она с кем попало, ну занимается чёрт знает чем, какой-то бессмысленной благотворительностью (всё одно мрут как мухи от болезней и голода), но она ведь его сестра-близнец. Единственная. Любимая. Сейчас, там внизу, он говорит с ней грубо и неучтиво. Из уст его сыплются обвинения чуть ли не в самой гибели родителей: "…ты помогаешь со своей шоблой этим мерзавцам, а они самолёты сбивают. А может они и передали им эти ракеты с Эстакады, а? А может и прицелиться помогли?!" После этих слов Эя даёт размашистую пощёчину брату, и в слезах уходит прочь. Беспилотник тряхнуло. Ещё раз. И ещё. Мир снова сделал несколько кругов и местность вокруг поменялась. Ветер всё не унимался, но причина тряски была не в этом. Заканчивался заряд батареи, двигатели начинали глохнуть. Вся видимая перспектива стала помаргивать и на мгновения на её месте появлялась комната, где в кресле сидел обдолбаный Фирр. Самолет начал терять высоту. Фирр, изо всех сил стараясь продлить действие наркотика, полетел к горизонту. Попытка была отчаянная и обречённая, полёт сразу перешёл в пике. Пикировал он над Нулевой зоной, в сторону восходящего солнца. Эти последние мгновения показались Фирру истинным блаженством, ради которого и стоило вообще принимать эту дрянь. Полёт к солнцу, чистому и доброму, который на самом деле лишь падение на жестокую и грязную землю. И длится это падение считаные секунды, по истечении которых солнце даже не успеет взойти.

Краем сознания Фирр успел разглядеть там, в Нулевой зоне, как Лигг (сомнений не было что именно он) в каком-то ярком костюме и в гриме, с рыжими волосами, показывал детям фокусы с огнём, как-то  собирая его в причудливые фигуры. Дети визжали и хлопали в ладоши от радости…

***

Утро следующего дня было столь отвратительным для Фирра, что он вообще сомневался даже не в том, жив ли он, а в самой необходимости столь жестокой концепции бытия.

Отходняки есть отходняки. Вчера, после выхода из трипа, он почувствовал такую апатию и омерзение ко всему вокруг, и сильнее всего – к себе самому, что не смог найти в себе никакого побудительного мотива к любому действию, и просто уснул в том же кресле. И проспал до утра. Проснувшись, он долго не мог пошевелиться, всё тело затекло от неудобной позы.

Входящие, наконец, были просмотрены. Там не оказалось, как ни странно, ничего особо интересного; от Эи ни звоночка, ни строчечки. Впрочем, это логично. Одно только сообщение казалось заслуживающим внимания, и Фирр решил проверить его источник. Некий Робб-1791 просил срочно посетить его. Сообщение было голосовое, голос показался очень знакомым. Да и адрес, по которому следовало явиться, тоже вроде как уже когда-то мелькал на жизненном пути Фирра. Но, хоть убей, не припоминал он никого с таким именем!

    Солнце бесповоротно клонилось к западу. Фирр стоял перед входом в ни чем не примечательное, серое, как и почти всё в Центре, здание. Находилось оно черт знает где, на самой южной окраине. Сам он жил на севере, и дорога сюда была долгой и утомительной. Состояние Фирра было паршивое: болело всё, мутило, подташнивало, даже покалывало сердце. Он болезненно и тупо всматривался в стену и окна фасада. В здании было множество офисов и разных контор. Сконнектившись с местным интерфейсом, Фирр разглядел-таки в списке нужное название: "Фонд помощи РУКА МИЛОСЕРДИЯ", оф.N 213. "Ну конечно, – подумал он, – то-то я думаю знакомый адрес. Пойдём-ка, посмотрим, чем там сейчас сестрёнка занимается и что это за Робб такой?!"

Обитель офисов была пустынна. Почти все кабинеты были автоматическими интерфейсными модулями и посещались людьми редко, да и то в основном отбывающими трудовую повинность.Найдя дверь с нужными цифрами, Фирр приоткрыл её и заглянул внутрь.

Ленн почти не изменился с их последней встречи. Всё также неряшлив, небрит, лохмат и одет чёрт знает во что – в какой-то короткий засаленный халат и шорты. Только седых волос, вроде бы, прибавилось на его не ведающей стрижки голове. Фирр знал его давно и всегда считал чокнутым, и далеко не только из-за внешнего вида. Ленн  полулежал на середине дивана, разбросав руки по спинке, и глядел в потолок, не замечая вошедшего Фирра, который стоял и ждал внимания к себе. Перед диваном стоял небольшой столик, сплошь заставленный какими-то мензурками с разного цвета жидкостями. В углу комнаты стоял рабочий (должно быть) стол, заваленный разным хламом. Пахло в комнате  довольно неприятно.

Фирр понял, что Ленн подключён к какому-то интертейнменту, возможно к ШИЗО, а может в МИФе залип, поэтому и не реагирует на его присутствие. Он легонько ткнул его пальцем в плечо, тот сразу встрепенулся и тупо уставился на возвышающуюся над ним фигуру. Зрачки Ленна быстро сузились, он узнал Фирра, вскочил с дивана и его непропорциональные челюсти изобразили гримасу радости.

– Фиррка! Здорово, брат! Ничего себе! Ты как… ты что здесь… Сколько лет!

Он полез обниматься и  жать руку гостю. Фирр даже отпрянул от неожиданности. Он никак не припомнил приятельских отношений с этим типом.

– Эээ…Ленн, привет… Я ищу Робба. И Эю. Они здесь?

Выражение лица Ленна резко изменилось. Всюду, от его лба до жиденькой поросли на подбородке, обнаружилась вдруг какая-то липкая мягкость. "Да он под кайфом что ли?" – углядев метаморфозу, подумал Фирр.

Ленн отступил назад к дивану и, плюхнувшись на него, потёр левое запястье. После нескольких секунд вглядывания в видимые только ему символы и ярлыки, разбросанные по офису, он вяло взглянул на Фирра.

– А, так ты не знаешь… про сестру!?

– Что с ней?

Ленн стал сильно тереть лицо ладонями, пытаясь согнать остатки дурмана.

– Что с Эей, торчок хренов?! – закричал, грозно нависая над ним Фирр. – Она жива? Говори!

Он сильно тряхнул доходягу за тощие плечи, тот выпучил на него глаза.

– Да, жива, жива! Вроде… Ранили её позавчера в Нулевой зоне. Полицейская зачистка. Я сам толком не знаю ничего. Вот скоро директор подъедет, всё расскажет.

– Это Робб что ли, директор-то?

– Ага.

Лицо Фирра стало бледным, его сердце готово было разорваться, будто в нём вот-вот дойдёт до критической массы предчувствие… Он ведь понимал, что случилось нечто плохое, но всеми усилиями воли прогонял эту тревогу. Чувствовал всей своей хвалёной интуицией, но не придавал значения. Как если бы это было не про Эю, а про кого-то-за-Стеной, постороннего и незначительного.

Молчание длилось. Ленн с тяжёлой гримасой участия смотрел на Фирра, а тот, в сильном волнении глядя по сторонам, попятился и, упёршись в стоявшее у стола кресло, плюхнулся в него.

– Может, это… Ну, пока директора ждём, того?! – Ленн заискивающе кивнул в сторону цветных мензурок на столе.

– Чего?

– Может сыграем? Пока ждёшь.

Фирр сначала подумал, что убьёт этого нейромана. Безжалостно. Хладнокровно. Как убивают время. Но вдруг почему-то согласился.

Модуль ШИЗО как раз оказался вмонтирован в кресло. Фирр откинулся на его спинку и прикрыл глаза.

ПАУК. ЖУК СКАРАБЕЙ. БОГОМОЛ. ШЕРШЕНЬ. ШМЕЛЬ. СКОРПИОН.

Фирр редко играл в эти примитивные инсект-файтинги. Не его уровень. Но когда играл, выбирал обычно богомола. Что-то в нём казалось Фирру притягательно-благородным. А вообще, у богомола было самое простое управление, и причина выбора была именно в этом. Ленн с момента подключения сразу стал серьёзен, даже весь распрямился и сидел теперь в кресле напротив Фирра. Внешний вид недавнего бомжеватого доходяги излучал теперь деловитость и даже обнаруживал некий снобизм. Волосы его были зачёсаны назад, чёрный смокинг блестел безупречностью, а тлеющая между пальцев сигара источала сладковато-терпкий аромат. Лицо Ленна было полно самодовольной решимости, в эту игру он почти не проигрывал.

– Честь имею представиться, Ленн-0315, действительный гражданин Центра, первый помощник директора Фонда Помощи РУКА МИЛОСЕРДИЯ. Готов ли ты, Фирр, сразиться?

– Вот тебя таращит! Давай уже драться, помощник чертов.

Фирр был одет в белый фрак без рукавов и джинсовые рваные бриджи. Как он понял, именно таким образом, в представлении Ленна должен выглядеть его оппонент. Как идиот. Первый помощник директора пристально посмотрел в глаза Фирру, и паук сразу же кинулся в атаку, выставив вперёд две передние лапы. Богомол едва успел отскочить в сторону.

– Так значит, Ленни, жителям-за-Стеной помогаете? /богомол развернулся и тут же попытался рубануть паука зазубренной "рукой". Паук увернулся/

– В меру своих возможностей. /Паук поджал задние лапы под брюхо/ Кто-то ведь должен помогать людям, не всем же быть сибаритами вроде тебя и твоих дружков / и резко прыгнул на богомола, успев схватить его четырьмя передними лапами и вонзить жало в нижнюю часть брюшка/

– Ну да. И ты думаешь, что вы сможете им помочь, когда самому Правящему Совету на них плевать? /богомол сумел оттолкнуть паука, но тут же свалился в судорогах на пол/

– Первый раунд мой.

– Да подавись.

– Второй раунд, поехали.

Из клетки вышел новый богомол.

– Мы считаем, многоуважаемый Фирр, что человечество виновно в бедах этих людей. /паук сразу атаковал, но богомол ловко увернулся, успев даже шаркнуть острой стороной клешни по паучьим лапам/ Ведь их, жителей-за-Стеной, большинство, и большинство это живёт скотской, недостойной человека жизнью. Здесь мы видим великую несправедливость. А как человечество до такого докатилось, не думал?

/Замах, выпад и резкий удар левой шипастой лапой. Паучья морда отпрянула в последний момент, едва избежав урона/

– Да очень легко, Ленни. Нефть кончилась, потом газ, потом вообще всё давай заканчиваться. Кроме людей. Они всё плодились дальше. Планета была перенаселена.

/Контрвыпад. Паучьи цепкие лапы обхватили было верхнюю часть тела богомола и паук уже изогнулся, чтобы нанести укол брюшным жалом, но богомол в последний момент оттолкнул его и успел царапнуть по брюху/

– Значит, получается, что ни атомная энергия, ни другие альтернативные источники, не помогли? /богомол чуть отступил и тут же молниеносно бросился на паука; паук успел среагировать и выставил вперёд лапы/ Что же, правительства всех стран просто обделались и не смогли помочь людям не сдохнуть с голоду?!

– Так люди и не сдохли с голоду! /паук отвёл "руки" богомола в вправо и навалился на него всем телом/ Вот, мы с тобой, к примеру, не похожи на голодающих /паук смог таки вонзить жало богомолу в брюхо/

– Мы – тупиковая ветвь, Фирр! /богомол от боли забился в цепких объятиях паука с невероятной яростью  и вцепился клешнями тому в морду, размозжив сразу два боковых глаза/ Посмотри, что там за стенами творится! /хватка паука резко ослабла и он весь вдруг скрючился; видимо ему было гораздо больнее/

Там, за-Стеной, если б ты хоть раз взглянул, ты б заметил – там по-прежнему голод! /богомол возвысился над корчащимся пауком/ Там – страшный разгул бесчинств! /над пауком нависла одна из "рук", клешни раздвинулись/ Там нет никаких законов! /и начали молотить, рвать и резать лапы и брюхо паука/ Нет даже питьевой воды! Я уже молчу про электричество. Правительство отвернулось от тех, кто за стеной /богомол, весь в паучьих потрохах, вдруг резко остановился, клешни застыли над остатками паучьей тушки/

– Точнее будет – повернулось к ним жопой. /богомол шатнулся/ Знаешь, Ленн, я в политике всегда не силён был. Что мне с тобой бодаться? /и рухнул замертво на истерзанное паучье тело/

– Ничья.

Ленн встал с кресла, и, обхватив обеими руками голову, подошёл к столу, заставленному миниатюрными сосудиками с различным алкоголем.

Фирр, подняв голову с подголовника, расслабленно вздохнул, и его зрачки резко сузились до нормального размера.

– Выпьешь? – повернулся к нему Ленн.

Фирр встал с кресла и принял мензурку с виски.

– Вот ответь мне, раз ты такой весь правильный, почему ты хлещешь дорогущий вискарь, пока миллионы людей-за-Стеной влачат жалкое существование? – Фирр кивнул на столик, выпил содержимое протянутой ему мензурки и продолжил. – Ведь это всё так дорого стоит, что можно человек пять из-за-Стены до отвала кормить недели две, а?! Это только одной такой рюмочкой.

– Да ну, скажешь, две недели! Дня на два еды можно взять. На одного.

– Тебе виднее, Ленни. Только скажи тогда, чем ты отличаешься, в сути своей, от тех самых сибаритов, которых вы тут так люто ненавидите? А? Твой папаша далеко не из нищих, оставил тебе кучу бабок, которые ты…

– Трачу на благое дело! – перебил его Ленн, и голос его был недобрым.

– Да ну. Пару раз мешки с жратвой за забор перебросили? Или что там ещё? Целых две аптечки умирающим от туберкулёза передали?!

Ленн молчал, опустив глаза и странно улыбаясь. В возникшей паузе, казалось, вот-вот заискрит от напряжения воздух. Внезапно, между Фирром и Ленном, пролетела, успев даже пару раз крякнуть, дикая утка. Довольно жирная и наглая, птица уселась на одну из полок на дальней стене. Надвигавшийся шторм конфликта вдруг рассеялся, оба оппонента ошеломлённо смотрели на пернатого пришельца. Утка успела крякнуть ещё раз, перед тем как её разорвало от попадания пули калибра 357 «магнум». Выстрел был оглушительным. Стреляли из дверного проёма. Фирр с Ленном машинально пригнулись, закрыв уши.

"Какого хрена? Мы же в ШИЗО Ленна, кто стреляет? – лихорадочно неслись мысли в голове Фирра. – Это что у него за сюжетная линия такая?"

Тут они, медленно распрямляясь, обернулись к выходу. Ленн сразу же опустил руки, недовольно вздохнув.

– Шеф, опять вы взломали меня! И как вы это делаете?! Я ж пароль ставлю.

– У тебя, Леннок, когда ты угашенный, на лбу этот пароль написан. (Ленн неосознанно потёр лоб) А угашенный ты постоянно.

В дверном проёме, с огромным дымящимся револьвером в правой руке, стоял высокий плотный мужчина с большими усами и в небывало широкополой шляпе. На нём была стеганая жилетка, широкие штаны и сапоги со шпорами.

– Тридцать две утки настрелял, пока до офиса ехали, а эта, курва, ушла. Раза три в неё бил – промазал! Ну, думаю, чтоб я меньше тридцати трёх нащёлкал, не бывать такому! Захожу – а тут вы, два шизойда, в креслах развалились. Ну, думаю, здесь-то тридцать третья от меня не улетит. А хорошо я её снял! Красиво.

Мужчина, самодововодьно улыбаясь, ткнул стволом револьвера в сторону поверженной дичи. Фирр с Ленном, переглянувшись, не стали комментировать тезис Робба.

– Господин Робб, я – Фирр, брат Эи. Мне пришло сообщение от Вас и я…

– Да, да, Фирр, конечно! Идём ко мне в кабинет.

Они отключились от интертейментов.

Робб, директор РУКИ МИЛОСЕРДИЯ выглядел весьма солидно и строго. На вид ему было лет 55. Фирр даже некоторое время, глядя на него, искал в себе силы поверить, что этот плешиватый толстяк, одетый в скучнейший деловой костюм, и тот стрелок с револьвером – один и тот же человек.

Они молча поднялись на лифте к директору в офис. Впрочем, похож он был скорее на жилище егеря или заядлого охотника-аристократа из древних времён. Все обшитые дорогим красным деревом стены были завешаны чучелами диких уток. Некоторые торчали наполовину из стены передней частью, некоторые – задней, а иные целиком располагались на полках. Сам кабинет был небольшим, из мебели – только аккуратный стол, кресло, два стула и шкаф. Мебель, как заметил Фирр, в отличие от облицовки стен, была не деревянной, а металлической. Всё-таки финансирование у фонда не такое уж шикарное, такой вывод делался сам собой.

– Стрелять любите? – проявил вежливость гость.

– Раньше, когда ещё… ну в общем, когда звери и птицы ещё встречались в дикой природе, это называлось "охота".

– Я это слово знаю. В новостях иногда говорят – "полицейские подразделения ведут охоту на террористов в Нулевой зоне…".

Робб несколько секунд пристально смотрел Фирру в глаза, как бы ища там что-то.

– Мн-да. Садись. Разговор серьёзный.

Оба присели: Робб в своё кресло, Фирр – на стул, что стоял рядом со столом.

– Состояние твоей сестры стабильное. Я только из больницы. Эю неслабо зацепило осколками гранаты… ребята еле успели дотащить её. Мы поместили её в армейскую санитарную капсулу. Сам знаешь – удовольствие дорогое, но для неё нам не жалко ничего.

– Она в сознании? Я хочу встретиться с ней.

– Да, в сознании, но очень слаба. Пока о встрече с ней думать рано. Может через день-два. Тебя, как брата, пустят к ней непременно.

– Как всё произошло? Ленн ничего толком не сказал, на вас сослался, мол, вы всё знаете.

– Ленн…, – лицо Робба посерело, лоб наморщился, – вот ведь дал Создатель помощничка. И туповат и торчок одновременно. А ведь казался перспективным парнем. Отец его, правда, чуть не Старшим в совете директоров «Лакшэри Фудс» был… Но вообще паренёк хороший, преданный.

Робб закончил и тупо уставившись на Фирра, потёр левое запястье. Буквально через две секунды он, очнувшись, выругался в адрес надоедливых звонков, что вечно беспокоят его не вовремя, и умоляюще взглянул на собеседника.

– Вы как раз начали говорить о том, как ранили Эю.

– А, да! Ты спросил меня, как всё случилось, точно.

Робб замолк, вглядываясь в лицо собеседнику. В тишине, казалось, можно было разобрать звук ударяющихся атомов воздуха.

Небольшим, совсем крохотным червячком зародилось глубоко в душе Фирра сомнение. Оно было столь незначительным, столь жалким, что поначалу он даже не обратил на его появление никакого внимания. А червячок, меж тем, оказался неимоверно прожорливым и принялся грызть Фиррово нутро, грозя в скором времени вырасти в гигантского уродливого монстра.

– Давай я начну издалека, но зато тебе всё станет ясно. Договорились?

Тон и тембр голоса Робба изменились. Теперь он говорил с Фирром мягко, почти заискивающе.

Фирр кивнул.

– Я знал ваших с Эей родителей. С отцом мы вообще были близки, и по работе и в жизни. Ты ведь не знаешь, чем он занимался на самом деле?

Червяк уже вовсю грыз его изнутри, становясь всё больше и всё больше ослабляя защитные механизмы психики. Вопрос Робба словно прозвучал в пустоту, Фирр только втянул голову в плечи и глупо глядел в глаза оппонента.

– Конечно, откуда тебе знать. Он даже если б хотел тебе поведать, не успел… Мнн… Так вот, для тебя услышанное сейчас покажется бредом, ну или выдумкой, но это будет правда.

– Зачем Вы мне её скажете? И за каким она мне чёртом?

– Два правильных вопроса. Умница, Фирр! Я бы никогда не откровенничал с тобой, если б не этот случай с сестрой. А зачем это тебе? Не знаю, это ты сам понять должен.

– Валяйте.

– Много лет назад, ты наверняка знаешь о тех событиях, в СМИ поползи слухи о неких разработках Пищевых Синтезаторов. Кое-что слышал, да? Отлично. Якобы это устройство способно создавать белковую основу из чего угодно, даже из камня. Тут история долгая и грязная, в общем, дело кончилось тем, что эти слухи прекратились, правительство официально заявило, что эти разработки нонсенс, чушь, выдумка и т.д.

– А на самом деле?

– А на самом… погоди.

Робб потёр запястье, вгляделся в дальний угол офиса, его лицо почернело, и он грязно выругался.

– Вот мудаки! Так, Фиррка, нажмём на паузу наш задушевный диалог, у меня тут ЧП.

Директор уже начал откидывать голову на подголовник, чтобы уйти в свой интертейнмент, как вдруг спросил:

– Сам-то играешь?

– А?

– Ну что у тебя: ресторан или гостиница? Такси?

– Ресто… так это Вам в игру срочно так войти понадобилось?!

– В игру! – усмехнулся Робб. – Вот из-за того, что вы всё как игру воспринимаете, у нас такое говно и творится. Ладно, я скоро.

Фирр вспомнил о «своём ресторане». Да, заходил в это скучное приложение он и вправду редко. Там сейчас опять, наверное, бардак, продукты кончились или стухли, гостей мало… да и кто в такую помойку пойдёт?!

Робб вернулся быстро.

– Вот уроды, а! Нет, ты представляешь, два часа не заходил туда, они успели обосраться.

Поймав непонимающий взгляд, Робб пояснил:

– Короче, гостиница у меня. Ага. Два пьяных каких-то урода дебош устроили, чуть пожар в номере не учинили, а этот метрдотель, мудила, ни полицию, ни пожарных вызвать не может. Сообщение, понимаешь, мне отправил. Письменное. "Чтоб не отвлекать от важных дел". Дебил. А постояльцы теперь что подумают?! Что у нас харчевня-за-Стеной, а не «Робеспьер Резорт»! И хрен у нас больше поселятся. Такие вопросы надо шустро решать и тихо, на то охрана есть. Зря, что ли, я плачу им…

Червь был уже довольно жирным. Фирр же напротив выглядел бледной куклой.

Директор, меж тем, успокаивался, краснота начала сходить с его лица.

– Кажется, в Главных районах где-то есть такой отель, «Робеспьер». Это Вы в его честь свой симулятор обозвали?

Робб сначала выстрелил в Фирра  взглядом из-под тяжёлых бровей, но тут же черты его лица смягчились, и он по-доброму улыбнулся.

– Это он и есть.

– Это как?

– Мы отвлеклись, давай об этом чуть позже. Времени у меня не особо много. На чём бишь я остановился?!

– Пищевые фаберы.

– Точно! Так их тоже называли, ага. Так вот, никакая это была не выдумка. Прототипы (их было несколько) были действительно созданы. Рабочие прототипы! Я сам видел, как на одном из них, из кубометра какой-то неорганической дряни сварганили почти столько же высокопротеиновой массы. В принципе, получилось почти мясо.

– Бред.

– Более того, мы его ели. Жарили, варили. На вкус – курица.

– И вы хотите сказать, что мой отец занимался этой фигнёй?

Робб замолк и несколько секунд разглядывал Фирра, будто присматривая, какую часть его тела сейчас вырвать и прилепить на новое место.

– Сынок, ты бы следил за языком, – спокойно сказал он. – Твой отец погиб за эту, как ты говоришь "фигню", а сколько ещё людей убили, сколько гибнет ежедневно по этой же "фиговой" причине…

Фирр потупил взгляд.

– Извините. И вы хотите сказать, что мой отец, генеральный директор компании по продаже продуктов питания был связан с созданием этого «пищедела»? Но это же абсурд.

– Для того чтоб все думали так же, он и владел этой фиктивной компанией.

Червяк больше не мог жрать. Он до того разросся, что уже не помещался в пределах Фиррового нутра, и даже не в силах был более шевелить ротовыми присосками.

– Мы с твоим отцом и с другими энтузиастами поставили перед собой цель – дать Синтезатору распространение. Это решило бы мгновенно все беды людей-за-Стеной. Чёрт, да это решило бы саму проблему Стены.

– А вы думали, что станет с экономикой, которая держится на торговле продуктами питания? Причём на торговле и за-Стеной тоже.

– Если ты считаешь нас за идиотов-фанатиков, Фирр… ну уж про своего отца ты так точно не думаешь. Конечно, рассматривались все последствия. И мы пришли к выводу, что, хоть потрясения и произойдут, всё же они будут не катастрофичны, а в перспективе наше детище спасёт жизни сотням миллионов. Экономика, политика, общество. Что это? Это лишь социальные институты, надстройки. А голод – он в самом центре бытия человека.

Червя давило изнутри и распирало. Да так, что он не выдержал и его вырвало.

Пауза длилась довольно долго. Робб, перебирая пальцами по столу, как бы ждал вопроса. Но, не дождавшись, продолжил.

– Эти козлы в Правящем Совете подумали так же как ты и начали охоту. На нас. Текущее положение дел, видишь ли, их очень даже устраивает. Они приспособились к ситуации: легче управлять небольшим Центром, огороженным Стеной-Эстакадой, чем огромными территориями, населёнными бедняками и вообще невесть кем. Там какие-то люди, больные, голодные, да и много их. Ужас! Этим (Робб неопределённо ткнул пальцем в потолок) проще было бы, чтобы никаких жителей-за-Стеной и вовсе не было.

– Но как же их эта… Целевая программа… как же она называется?!

– "Семейные узы" что ли?

– Ага. Это ж древняя тема, они ещё лет пятьдесят назад объявили, что их задача – кардинально повысить уровень жизни за-Стеной.

– Фирр, не будь идиотом. Посмотри, что сейчас творится: Нулевая зона существует уже седьмой год! А сейчас её планируют расширить до одного километра! Они просто хотят выжить всех этих бедных людей со свету. Хотят получить нормальный буферный периметр вокруг Центра, чтоб, выражаясь просто, ни одна собака рядом не гадила.

– Не знаю, мне кажется причина здесь в обострении конфликтов с мятежниками. Вон, видели, в новостях было – опять они в Нулевой зоне людей казнили. Отсюда и рейд. Там, видимо, Эю и ранили… так ведь?!

Робб снова пристально всматривался в собеседника несколько секунд. По его лицу поползла краснота. Он заговорил другим голосом, властным и громким:

– Очнись, Фирр! Мать твою! Уже любой олигофрен догадался бы! А ты… Нет никаких мятежников, повстанцев и террористов! И полицейские рейды – это тоже хрень полная, которую ты хаваешь из новостей!

– Но… как это?! Что это значит?!

Червяк лопнул, загадив мерзкими потрохами всё сознание. Вдруг возникла чернота и началась тряска. Да такая сильная, что весь укрытый мглой тени внутренний мир начал трескаться, как если бы был из тонированного толстого стекла. И каждое слово Рооба провоцировало новые толчки. Фирр почувствовал тошноту и озноб. Все его догадки оборачивались правдой. Робб что-то громко говорил, брызгая слюной, но его адресат, попав в оцепенение, пару минут ничего не слышал. Затем тряска ослабла, директор заговорил спокойнее и Фирр вынырнул из прострации.

– …не смогли придумать ничего лучше, чем ШИЗО. Да, сынок, они сначала ведь думали, что все экземпляры Синтезатора уничтожили, поэтому и успокоились. Потом какая-то гнида… в общем, произошла утечка информации и в Совете узнали, что мы продолжаем работать с СП на территории-за-Стеной. И началось. Тут же появилось куча игр, основанных на конфликте между мятежниками и органами правопорядка… Короче, когда вы, шизойды обдолбаные "играете в стрелялки", вы на самом деле становитесь операторами роботизированных боевых скафандров. Да, да, Фиррка, именно! Вот как глазёнки-то выпучил, сейчас выскочат.

– Это… чушь. – Еле выдавил Фирр.

– Ага, чушь! Вы выполняете всю грязную работу за этих уродов из Правящего Совета, а на деле это выглядит как простая нейро-электронная игра! И никакого шума в СМИ! Никаких протестов! Мятежники – враги, они убивают бедненьких людишек-за-Стеной. А доблестная полиция, не щадя себя, борется с ними!

Фирра вырвало.

– Фу, ну что ты так разволновался-то?! – голос Робба стал снова мягким и добрым. – Я, честно говоря, думал – ты догадывался об этом сам…

– Я думал, что это… бредовые мысли от… нейротиков.

– Понятно. Об этой правде, кстати, мало кто знает. Твои кенты уж точно не в курсе, так что ты помалкивай. Впрочем, тебе всё равно не поверят.

Фирр, вытираясь протянутыми салфетками, немощно кивнул.

– Так вот, вчера, какие-то шизойды проводили рейд в Нулевой зоне. Опять кто-то слил информацию о наших перемещениях за-Стеной. Ребята доставляли аппаратуру, медикаменты из Центра. Синтезатор кое-как работает, так что с едой проблем пока нет… в наших кварталах. А вот в остальном люди сильно нуждаются, поэтому приходится частенько мотаться туда-сюда через-Стену. Наши успели перехватить сообщения, подготовились к облаве и вроде даже нейтрализовали почти всех…

– Кроме одного, да?!

Робб прищурился на Фирра.

– Да, осталась одна падла, которая, будь трижды проклята, перебила почти весь эскорт.

– И Эю…Эю тоже она…он ранил?

– А чёрт его знает. Но досталось ему конкретно. Куда ты?

Фирр больше не мог слушать Робба. Он хотел сейчас же бежать, спрыгнуть с Эстакады и разбиться насмерть.

– Пойду к сестре.

– Проводить тебя? Вот тебя трясёт-то!

– Нет, я сам… Спаси…ббо.

– Ну, счастливо. Заходи ещё, нам есть о чём поговорить.

"Это уж чёрта с два", – подумал Фирр, открывая дверь

– А кстати, – обернувшись зачем-то вдруг спросил он, – вы говорили про госс…тиницу свою, что она нассстоящая. Это как? И мой ррресторан тоже настоящий?

– Конечно, – ответил Робб, надев шляпу и проверяя патроны в барабане револьвера, – А кто бы тогда вообще работал? В реале у нас работают только те, кто повинность отбывает. При чем, отбывает за то, за что раньше, в древности, в тюрьму сажали. А на всех руководящих должностях – голографические дистанционные интерфейсы. Встречаются редко среди управленцев и роботы-андройды, управляемые через ШИЗО, но крайне редко. Серьёзным людям некогда работать. Утка ведь сама себя не подстрелит! Адиос, амиго!

Фирр криво усмехнулся и вышел. Больше Робба он никогда не видел.

***

Неделя пролетела незаметно. По её прошествии Фирру казалось, что за эти семь дней он прожил целую жизнь.

С сестрой они помирились. Она почти поправилась и должна была вот-вот выписаться из госпиталя. В ресторане дела пошли в гору, после разговора с Роббом, Фирр стал заглядывать туда каждый день по нескольку раз, работа наладилась.

Ни с Ронном, ни с Лиггом он за эту неделю не общался, входящие вновь были блокированы.

Сегодня, однако, Фирр решил посетить ШИЗО-корн. Мысль о "Мятежном Городе" вызывала дрожь в суставах и тошноту, но поиграть в "Дом семейки демонов" или во что-то столь же безобидное было просто необходимо. Да что тут говорить, Фирр думал после недельного (недельного!!!) воздержания, что если он ещё хоть день не сыграет, то просто помрёт.

     Нейро-наркотик уже вовсю владел его желеобразным сознанием, когда он подъехал к ШИЗО-корну. Вечер был тёплым, и на входе болталось множество народу. Фирр заметил своих приятелей. Они, как всегда, «вштыренные», стояли чуть правее толпы в окружении нескольких полуодетых девушек. "Эти-то хоть настоящие, – весело подумал Фирр, – или тоже андройдихи?!".

Ребята встретили его шумно и радостно (впрочем, они и нужду справляли видимо так же). Лигг начал представлять Фирра проституткам:

– Это, девочки, знакомьтесь, Фирр, наш с Роннулей лучший друг!  Так, Фирка, запоминай, слева направо: Ео, Ия, Уа. Угадал?!

– Вообще-то, это я Ео, Ия – она. – Вставила ремарку одна из девчонок.

Лигг на секунду замолчал.

– Да насрать вообще кто там из вас кто! Вы бы видели, как он на прошлой неделе в одного всех мятежников положил! Это было что-то! Мочил их по-всякому.

– Да ладно, это я так…

– Ничего себе, какой скромный! Видал Ронни! Да мы потом посмотрели повтор, Фирка, чуть не охерели! Как ты их в мясо крошил! А главное – как уходил от этих заминированных дронов! Я бы так точно не смог.

– Да никто бы так не смог, – вмешался Ронн. – Это только Фирка со своей супер-интуицией! Как будто знает, где сейчас рванёт, вот и уворачивается. Красавчик! Дай я тебя обниму!

– Ну ладно, ладно! Хорош уже. Пойдемте, сыграем! Неделю, блин, терпел! Хочу на ставку в Домсыграть.

Лигг подмигнул Ронну и тот, заговорщицки оглянувшись, отозвал Фирра в сторону.

Они отошли на пару метров и приятель, дебильно хихикая, забубнил:

– Короче, чувак, этот твой Дом и всё остальное старьё не катит!

– С чего это?

– С того. Я тебе щас такую Шизуху подключу, улетишь! Короче, она немного того… ну, нелегальная, так что в неё только по закрытому каналу можно. Один знакомый торчок подогнал, буквально дней пять назад. Кликуха у него прикольная… Рокфеллер… или Револьвер какой-то…

– Робеспьер?

– Точно! Знаешь его?!

– Да, так, виделись.

– Короче, там ещё таблеточку скушать надо будет. Да ты не очкуй, мы с этим (он кивнул на Лигга) уже пару раз играли. Просто бомба!

– Так в чём там фишка-то? Опять мятежников мочить? Я не буду, не вкатило мне.

Ронн захихикал.

– Нет, чувак! Там наоборот. Там за мятежников надо играть. Прикинь! Либо бомбу в какой-нибудь школе взрываешь в Центре, либо заложников берёшь. А ещё можно это, самолёты пассажирские сбивать. Но это скукотища. Пока дождёшься его, ещё попасть надо…

– Я думал… полёты над территорией-за-Стеной прекратили после тех инцидентов…

– Так то ж в реале прекратили, Фиррка! А тут-то ШИЗО. Не тупи.

– А, ну да, точно. Чего это я?!

– Ну что, пойдём уже играть, – громко сказал Лигг, обнимая за талии двух девушек. – Сегодня ставлю вот эту козу, – он кивнул на третью, стоящую в сторонке.

– Батарейка опять сдохла?

– Почти. Но лежать она ещё сможет.

Оба приятеля заржали.

– Пойдём, Фиррка. Фраги сами не наберутся.

– Не, пацаны. Я уж по-старому, в "Дом семейки демонов" порублюсь, а в свои стрелялки сами играйте.

– Ну и хрен с тобой.

Толпа понемногу начала заходить внутрь, вечер только начинался.

Примечания

1

Ну же, беги быстрее, ублюдок! (итал.) Бастиан, мешок соломы, атакуй жёстче! (нем.)

(обратно)

2

Скорее! Не застревайте на месте! Мы всё ещё проигрываем! (англ.)

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***