Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ) [Кира Оксана Валарика] (fb2) читать онлайн

Моё желтоглазое чудо 2 Кира Оксана Валарика

Глава 1

Темно-синий, не слишком уж новый опель въехал в город с первыми лучами солнца. Запетлял по улицам, смиренно ожидая на светофорах, медленно покатился среди прочих, по большей части таких же неприметных машин. Да, в нем не было ничего примечательного, даже дерзкой наклейки на бампере или заднем стекле. Такой же, как все.

Его водитель смотрел на мир яркими, серыми глазами и тихонько подпевал играющей по радио мелодии. Он улыбался, глядя на дорогу, временами постукивал по рулю пальцами в такт мелодии. Он не знал, ждут ли его или нет. Актуален ли старый адрес, или это уже не важно. Но был абсолютно уверен — когда Лиа, его маленькая девочка, его увидит, она точно бросится ему на шею. Вне зависимости от того, сколько его не было, и как изменилась ее жизнь. Даже если сильно обижена за его долгое молчаливое отсутствие.

***

— Эй. Вставай.

Я говорила очень тихо и ласково, надеясь, что этого будет достаточно. Я вообще большая оптимистка.

— М-м-м, — не впечатлился моей попыткой изображать из себя будильник Нейт.

— Встава-ай. Каникулы закончились, нам пора-а.

Пора нам было еще пятнадцать минут назад, и поначалу я глупо надеялась, что парень поднимется сам. За это время я, вздыхая, пожарила яичницу, которая, конечно же, не будет такой же вкусной, как в исполнении Нейтана. Но прежде чем ставить кофе, решила проверить, почему моя кошачья радость до сих пор не на кухне. И смутные подозрения быстро нашли подтверждение. Кот нагло продолжал спать.

— М-м-м, уйди, женщина.

Он слабо отмахнулся от моей попытки потормошить его за плечо и так же слабо возмутился в присущей ему манере. Я закатила глаза. Когда милые котики становятся наглыми котярами? Когда не хотят вставать на пару к восьми. И мне бы добавить голосу громкости, и мне бы стащить нагло одеяло, но он такой милый когда сонный. Расслабленные черные ушки, и мордашка так симпатично морщится. Ну, вылитый недовольный котенок.

— Не-е-е-ейт, — протянула я и потеребила кошачье ухо.

Нейтан отвернулся, лишив меня замечательного зрелища, и засунул голову под подушку.

Не позволив себе отчаяться, я влезла на лежащего на животе парня сверху, шурша одеялом, в которое он завернулся, как в кокон. Сквозь ткань уперлась ладонями в его лопатки, и тоже засунула голову в его подподушечный мир:

— Котик, первая пара у Адриана Георгиевича.

Нейт фыркнул и отвернулся, отчего его и без того тихое бормотание прозвучало совсем глухо:

— Не сожрет же он нас за опоздание.

Может, и не сожрет. Оборотню, который явно знал, кем на самом деле является мой химик, было виднее, может он такое провернуть, или нет. Я, до сих пор остающаяся в печальном неведении, проверять не хотела. Я хотела на пару и не хотела идти туда одна. Поэтому села прямо, убрала волосы с лица, и снова сунула голову под подушку, теперь уже с другой стороны:

— Но он расстроится, если мы не придем вовремя.

— Ага, — откликнулся парень, не открывая глаз. — Может, даже заплачет.

Рисовать преподавателя плачущим мое воображение отказалось, поэтому я продолжила попытки все же разбудить это сонное чудо.

— Ну, миленький, — я мягко толкнула лбом его щеку. — Ну, давай сходим на пары вовремя? Первый день все же.

— Не хочу, — он упрямо не желал открывать даже один глаз. — Хочу спать. Долго и крепко.

— Кто-то говорил, — мягко напомнила я. — Что хочет учиться, испытывает тягу к знаниям…

— Но не сегодня, — в тон мне продолжил Нейт и снова отвернулся.

Но от меня нельзя было спастись так просто!

— Кто-то говорил, что будет выполнять все, что я захочу, — так же ласково продолжила я, снова оказавшись с ним лицом к лицу. — И я хочу вовремя оказаться на химии.

Нейтан на миг приоткрыл один глаз, но тут же его захлопнул:

— Завтра. Я выполню твое желание завтра.

Вот я бы уже давно проснулась просто от разговоров. Но кота так просто было не разбудить, он мог бормотать часами, продолжая почти полностью пребывать в царстве сновидений.

— Хочу сегодня, — тоном просящего игрушку ребенка заканючила я, мило улыбаясь, несмотря на то, что он все равно ничего не видел.

— Но милая, еще так рано, — он вздохнул и снова приоткрыл глаза, продолжая совершенно несчастным тоном: — Давай ты будешь хотеть поспать еще часок другой?

— Неа, — жизнерадостно откликнулась я, видя в приоткрытых глазах свою скорую победу. — Хочу сейчас.

— М-м-м, — побежденно застонал парень и перевернулся на бок.

Я успела перенести вес и скатиться с него на кровать, довольно улыбаясь. Нейт посмотрел на меня совершенно сонно и немного недовольно, но недовольство ему только шло. Так и хотелось погладить.

Словно почувствовав мое желание, он дернул кошачьим ухом, перевернулся на спину и вздохнул:

— Пары так пары, одевайся, мы еще успеем.

На миг снова оседлав еще не до конца проснувшегося парня, я довольно чмокнула его в нос:

— Люблю тебя.

После чего резво вскочила и убежала на кухню, готовить обжигающе горячий кофе, чтобы он, наконец, на самом деле проснулся.

— И я тебя, — запоздало донеслось из спальни, заставив меня счастливо улыбнуться.

Это то, что можно назвать тишиной. Это то, что можно назвать миром. Мы с Нейтаном дома, под защитой живущего в соседней квартире Беартиса, без всяких интриг, скандалов и нападений. Колдун упрямо оставался с нами, словно наш ангел-хранитель, только с мечами и без крыльев. Я не видела Тэсс со времен ее ко мне визита, но после Нового года Адриан Георгиевич позвонил и сказал, что подарок доставлен. Мне были не известны причины, по которым он поддерживал с ней связь, но я не видела повода, чтобы обижаться на него за это. Это его жизнь, я не могу ограничивать круг его общения своим мнением.

Этого понимания продолжало недоставать Эду, который до сих пор дулся на нашего химика. Особенно, отчего-то, его беспокоила подаренная Адрианом подвеска, которую я честно носила с самого праздника, не снимая. Но постепенно ему надоедало ныть на тему моей дружбы с чудовищем, и я надеялась, что когда-нибудь они помирятся.

И сейчас, заваривая кофе под бормотание бредущего в ванную парня моей мечты, я понимала: это то, что называется счастьем.

Но еще я понимала, что, как и во всех историях, где главное действующее лицо — не совсем человек, это счастье будет недолгим. И поэтому я радовалась каждой минуте, каждой секунде того мирного времени, что нам дано. Потому что грядущую бурю не остановить человеку.

— Штормы. Ураганы. Торнадо. Землетрясения. Извержения вулканов. Наводнения. Чистейшая природная стихия, сила самой Земли. Что мы, маленькие, жалкие людишки можем с этим сделать? Что мы можем противопоставить миру, в котором мы живем? — вопрошала Милена Серафимовна, стоя за стойкой кафедры и окидывая нас важным взглядом.

Мы сидели на своих местах, глядя на нее и даже задумывались, что именно мы (человечество и человек в частности) можем с этим сделать? Я — так уж точно размышляла, видя в ее вопросе метафорическое отражение моей жизни.

Нейтан сидел рядом, держа меня за руку, и рисовал синицу на листе конспекта. Временами он вздыхал, сонно рассредоточивая взгляд. В такие моменты я сжимала его руку сильней, заставляя едва заметно встрепенуться.

Беартис, в дорогом деловом костюме, сидел по ту сторону кота и смотрел на преподавательницу совершенно безразлично. Я бы даже сказала, скучающе. Я могла ошибаться, но в его глазах должно быть написано что-то вроде «Когда же ты замолчишь, ничего не понимающая в этой жизни женщина?». А ведь еще пятнадцать минут назад он вел себя совсем иначе. Ловил каждое преподавательское слово, смотрел преданными щенячьими глазами. Его реакция на Адриана Георгиевича по-прежнему продолжала меня немного забавлять. То, как обычно серьезный, собранный, сильный и гордый мужчина при одном взгляде на увлеченно рассказывающего о преобразованиях графита химика становился восторженным ребенком было… удивительно.

— А человек, — тем временем продолжала преподавательница. — Может гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Колдун едва слышно фыркнул. Нейтан на миг перевел на него взгляд, потом понимающе улыбнулся и продолжил рисовать синицу. Ему, как и блондину, было совершенно не интересно, что же там может человек.

— Мы построили плотины. Укрепили дома. Поставили датчики и усеяли море буями оповещения, — подняв палец к потолку, сообщила женщина, не обращая на них никакого внимания. — Человек может если не предотвратить стихию, то быть готовым к ней. Встретить ее во всеоружии. И доказать, что он тоже чего-то стоит.

Она говорила с такой всепоглощающей уверенностью, что я всерьез задумалась над ее словами. Настолько всерьез, что едва не пропустила момент, когда голова Нейта мирно свесилась на грудь.

Это была очень интересная, но тяжелая пара.

— Скажи мне потом не будить тебя, а просто идти на пары самой, — вздохнула я, протягивая ему кусочек тирамису на кончике ложечки, словно он был маленьким ребенком.

Нейтан спокойно, плавным движением, забрал лакомство, задумчиво подвигал челюстью, глядя на меня светлыми, карими глазами и благосклонно кивнул:

— Обязательно. Но у меня есть предложение получше. Пошли домой.

— Прямо сейчас? — наивно уточнила я, отделяя ему следующую порцию.

Мы сидели в столовой и сейчас был только обеденный перерыв. Студенты вокруг нас галдели и стучали посудой, быстро разбираясь со своими порциями, и постоянно сменялись на все новых и новых людей. Мы же заняли угловой столик и каждый раз, когда кто-то хотел занять два свободных места, Нейтан на них смотрел. Просто смотрел, даже ничего не говорил. Вот такой вот у нас выразительный взгляд. В маму пошел.

Родителей его я больше не видела. Они звонили временами Беартису, иногда по работе, иногда справиться о делах сыночка, но сюрпризов больше не устраивали. И, по правде сказать, я была этому очень рада.

— А почему бы и нет? — слопав новую порцию пирожного, уточнил Нейт, складывая руки на столе и чуть наклоняясь вперед. — Кто нас остановит?

— Наша совесть, дорогой, — я снова протянула ему сладость. — Наша совесть.

— М-м-м, — откликнулся парень, прожевал и добавил: — Моя совесть не против пойти немного поспать в теплой кроватке.

— А моя — нет, — я упрямо покачала головой, продолжая скармливать ему пирожное. — Третья пара философия, мне сдавать по ней зачет. Я кое-как сдала первое полугодие и не хочу больше пропускать предметы, которые и так плохо знаю.

— Ты у меня просто идеальная ученица, — с непередаваемой смесью гордости и печали вздохнул брюнет.

Я лишь улыбнулась и протянула ему еще кусочек тирамису.

Не дать ему уснуть на философии оказалось задачей не из легких. Поскольку парень считал, что это один из скучнейших предметов на курсе. Он довольно неплохо разбирался в этой сфере и, возможно, именно поэтому ему и было скучно. Мне приходилось едва ли не постоянно толкать его локтем по локтю, чтобы он не ронял голову в постоянных попытках отключиться. А еще временами напоминать, что во сне он плохо контролирует целостность человеческой формы, а проявившиеся посреди пары кошачьи ушки — это не то, что нам нужно. Но этого хватало ненадолго. Парень зевал в кулак, пытался держать слипающиеся веки открытыми, и честно старался не уснуть, но получалось у него совсем плохо. Беартис на философии тоже скучал еще сильнее, время от времени даже начинал бормотать что-то о бредовости излагаемых теорий, а я постоянно отвлекалась на этих двоих, отчего слишком часто теряла нить размышлений преподавателя, что было совершенно не хорошо для этого предмета. Но какой-никакой, а конспект у меня теперь был, так что все казалось не так страшно.

К моменту, когда мы вышли из колледжа, начал идти снег. Колдун посмотрел на небо, покачал головой, что-то пробормотал и застегнул пальто поплотнее. Нейтан же заулыбался, ухватил меня за руку и шагнул в снегопад, утаскивая меня за собой. Температура воздуха была не слишком низкой, поэтому бежать со всей допустимой скоростью, чтобы только побыстрее оказаться в тепле, было не нужно. И мы брели под падающими снежинками, завороженные этой красотой, позволяя душе радоваться. Колдун шел следом, поглядывая по сторонам хмурым взглядом, а когда мы остановились недалеко от машины, по мере возможности глядя вверх, закатил глаза, явно не понимая романтики снегопада. Но промолчал. Он вообще был очень терпеливым, и я сильно сомневалась, что его хоть чем-то можно вывести из себя.

Но когда мы вернулись домой, в моих окнах горел свет. Это заставило нас остановиться, едва выйдя из машины, а Беартиса мгновенно превратило в безэмоциональную статую.

— Ты забыла выключить? — задумчиво поинтересовался Нейтан, глядя вверх.

Впрочем, в его голосе не было особой надежды, что я отвечу утвердительно.

— Да нет вроде, — не менее задумчиво откликнулась я, тоже посмотрела на свои занавески, потом окинула взглядом двор.

Я могла бы предположить (а двое сопровождающих меня мужчин скорее всего так и делали в этот самый момент), что в квартиру забрался кто-то не слишком доброжелательно настроенный, но я увидела то, чего не видели они. Старый синий опель в углу двора. Возможно, я ошибалась. Но ноги уже сами несли меня к дому.

— Лиана, стой! — Нейтан рванул следом, но я не остановилась.

Я влетела в подъезд и загромыхала сапогами по лестнице. И мне было плевать, что к седьмому этажу с такими темпами я должна доползти на четвереньках. Меня несли вперед крылья неконтролируемой радости, и мне было плевать на последствия.

Он вернулся. Вернулся!

— Сигналки в порядке, — донесся дом меня задумчивый голос следующего за нами колдуна.

Наверное, именно поэтому меня до сих пор не перехватили, а то ведь могли! И я бежала вперед, не в силах сдержать улыбку. Наконец-то! Долго же пришлось его ждать.

Дверь оказалась незапертой. Я влетела в квартиру и рванула по комнатам, забыв даже разуться. В тот момент меня не волновал пол, меня волновало где же он подевался, если его нет в гостиной.

Сероглазый парень, нашедшийся за столом на кухне, поднялся мне на встречу, откладывая журнал и раскрывая объятья. И я тут же с визгом повисла у него на шее, чувствуя, как он обнимает меня в ответ.

Такой радости я не испытывала с того самого момента, как вернула похищенные воспоминания и узнала, что Нейтан тоже меня любит.

— Привет, малышка, — прижимая меня к себе, с явной улыбкой в голосе поздоровался парень, награждая меня поцелуем в макушку.

— Эй, — тут же раздался из-за моей спины грозовой голос Нейта. — Во-первых. Руки от моей девушки убрал. Во-вторых. Какого, простите меня, лешего здесь происходит?!

Но объятья стали лишь крепче, а в довольный еще несколько секунд назад певучий голос неожиданно холодно уточнил:

— Твоей девушки?

Глава 2

Нейтан бросился вперед, не раздумывая, срываясь в граничную форму. Но я исхитрилась вывернуться из объятий и встать между ними, упираясь оборотню в грудь:

— Не надо, — просила тихо, как можно более спокойно.

Кот замер с занесенной когтистой рукой. На то, чтобы обрести достаточно контроля, у него ушло секунд пять. Потом он перевел на меня горящий желтым огнем взгляд, в котором читалась ярость, непонимание, и… страх? Мне возможно стало бы смешно, что он приревновал меня именно к этому человеку, но в определенном смысле я была сама виновата.

— Солнце, успокойся, — я коснулась его щеки, глядя в глаза, и понимая, что со мной сейчас стоит не просто парень, но зверь. — Это мой брат.

Еще пара секунд ушла на то, чтобы Нейтан выдохнул, буквально сдуваясь. Опустились плечи, опустился взгляд. Он прикрыл глаза, загашая в них огонь.

— Прости, — Нейт качнул головой, накрывая мою все еще прижатую к его щеке ладонь своей.

А я наблюдала, как его когти возвращаются в человеческую форму и как никогда понимала, что рядом со мной — оборотень. Но совершенно не боялась. Должна была бы, но не боялась.

— Лиана, — раздался из-за моей спины напряженный голос брата. — Ты не хочешь мне ничего объяснить?

— Ам-м, — я повернулась к нему, стоящему вроде бы расслаблено, но это только на первый взгляд. — Дарэл, это мой парень — Нейтан. Нейт, — я оглянулась на брюнета, ободряюще улыбнулась. — Это мой старший брат, Дарэл.

Блэкэт окинул взглядом стоящего перед собой молодого мужчину и едва заметно покачал головой:

— Я думаю, он не об этом, — после чего обогнул меня и протянул сероглазому руку: — Нейтан Блэкэт, меняющий форму, черный кот.

Я замерла. Ой, что сейчас будет! Я, привычная к не совсем людям рядом с собой, не сразу поняла, что Нейт почти обратился при ничего не знающем человеке. Реакцию брата я ждала со страхом, но надеждой, что раньше увлекавшийся всякими мифами парень сможет более-менее спокойно воспринять факт существования существ из этих мифов в реальности

Дарэл встал прямей. Расправил плечи, одернул черный свитер с высоким горлом, окинул кота внимательным, пронзительным взглядом. И пожал протянутую руку, со сталью глядя брюнету в глаза:

— Дарэл Эшворд. Музыкант, певец, охотник.

— Что? — мой вопрос был полон непонимания.

Что за странное представление? И как в привычный для меня список занятий вписалась еще и охота? Они там с дядей что, в горах дикарями жили и подножным зверьем питались?

Не ожидав от брата таких слов, я не сразу заметила, что моих спутников это никоим образом не удивило. Более того, Беартис сделал шаг вперед и посмотрел на Дарэла сияющим магией взглядом:

— Только попробуй. Живым ты отсюда не выйдешь.

— Светлячок, — все еще не отпуская Нейтана и не сводя с него взгляда, откликнулся Дар. — Отойди в сторону, а то ведь зашибу ненароком.

Ногти Нейта снова стали когтями, волосы на загривке стали подниматься, еще секунду и зашипит. Глаза Беартиса вспыхнули сильнее, он начал перебирать пальцами, явно формируя какое-то убойное плетение. Но я не собиралась терпеть драку в своем доме. Мне было страшно, я была расстроена, и прекрасно помнила, что со мной происходит, если я оказываюсь рядом с дерущимися людьми. А тут Адриан из-за угла не выпрыгнет, силушкой своей нечеловеческой ситуацию не спасет. Тем более что драться они, судя по всему, собираются не с намереньем фингалы поставить да бока намять. И мне было совершенно не важно, кто победит, в любом случае это будет очень плохо. Поэтому я быстренько собрала всю свою смелость в кулачок и влезла раньше, чем застыла бы столбом, не в силах ничего сделать:

— Да успокойтесь вы все, наконец! Ты, — я указала пальцем на колдуна. — Гаси свои глазищи, это мой брат! Ты, — перст моего негодования перешел Нейта. — Убирай когти и усмири свою сущность. А ты, — я обернулась к Дарэлу, недобро прищурившись. — Должен мне мно-огое рассказать! И желательно прежде, чем начнешь нападать на моего парня.

— Твой парень — оборотень, — напомнил брат, и по нему было видно, что он тоже хочет тыкать в окружающих пальцами.

— А у охотников есть Кодекс, — парировал все же пригасивший свою магию Беартис. — Или ты драная самоучка?

— Полегче, Светлячок, я уже имел дело с такими как ты. Им не понравилось, — вскинулся Дар, сжимая кулаки.

— Ты не можешь просто так нападать на нелюдей, — подал голос Нейтан.

Из всех он первым пришел в себя и теперь выглядел совершенно спокойным, словно мы обсуждали сегодняшнюю погоду. Это не могло меня не радовать, но радоваться получалось плохо.

— Ошибаешься, кошак, она моя сестра, и ради нее я могу намного больше, — недобро прищурился Дар.

— Так стоп! — я влезла между ними и упираясь руками им в грудь. — Никто. Ничего. Не будет. Делать. В этом доме. Без моего разрешения! — говорила я это категоричнейшим из всех возможных тонов, после чего повернулась к Нейту спиной, вставая между ним и братом. — Да, он оборотень. Но он мой парень! Я люблю его таким, какой он есть. Что с тобой случилось, Дар? Вот уж у кого были действительно широкие взгляды на жизнь! Так что изменилось?

Дарэл окинул взглядом представшую перед ним картину и прижал ладони к лицу, тяжело вздыхая:

— Прости, малышка. Я был не прав. Светлячок истину глаголит, у нас есть Кодекс. И ты права. Раз уж так вышло, нам действительно нужно поговорить. Но сразу хочу сказать в свою защиту, что это просто инстинкт. Ты моя сестра, а они — мои враги.

— У меня немаловажный вопрос, — колдун подошел ближе, чем заставил Дара напрячься и помрачнеть. — Если вы родня, то почему ты охотник, а она — нет?

— А я перед тобой отчитываться не должен, Светлячок, — вдруг улыбнулся брат и отступил назад, опираясь на стол с самым миролюбивым видом. — Чаю?

Я вздохнула, окончательно осознавая, что радостное возвращение любимого брата будет совсем не радостным по факту и устало стянула с себя забытую куртку:

— Раздевайтесь. Нам всем нужно поговорить.

Нейтан машинально тут же забрал мою одежду, вздохнул не хуже меня и, развернув колдуна вокруг своей оси, подтолкнул его к выходу. Я понимала его печаль, но не понимала ситуацию в целом. Братишку явно не удивило то, что они нелюди, а они как-то странно отнеслись к его увлечению охотой. Сам факт того, что они тут чуть на этой почве не подрались, поражал и отказывался укладываться в сознании.

— Как ты исхитрилась связаться с кошачьим оборотнем? — поинтересовался брат, пока мы остались наедине.

Я шагнула к плите, и только тут осознала, что все еще обута. Пришлось сесть на ближайший стул и приняться разуваться, стараясь отвечать спокойно:

— Мне его какой-то странный дядька подарил. Ну, я его приютила, накормила, напоила…

— Полюбила, — завершил мой перечень вернувшийся Нейт, вставший в двери. — Мы через многое прошли вместе, и даже не думай меня втихую «мирно» просить уйти. Я либо буду с ней, либо умру.

Вместе с пальто он избавился и от свитера, теперь щеголяя в одной из подаренных мною рубашек, которую Дарэл осмотрел весьма внимательно и перевел взгляд на меня. В его глазах светилось подозрение, и оно было вполне оправдано. Но объясняться я не собиралась. Ну, утащила я у него пару рубашечек, ну, отдала их своему парню. Кто же знал, что этот самый парень брату не понравится, причем, судя по всему, не потому, что мой парень, а потому что оборотень. Хотя, тут, скорее всего, актуальны обе причины.

— Умереть — это можно легко устроить, — тем временем широко улыбнулся Дар, но заметил мой грозный взгляд и поднял руки. — Я ж не так уж всерьез.

— Ничего не знаю, — откликнулась я, убирая сапоги в угол и собираясь мыть руки. — Вам, ребята, придется помириться. Потому что я не желаю терять ни одного из вас.

— И много вас таких вокруг нее шастает? — доверительно поинтересовался Дар у Нейта, пока я мыла руки и набирала чайник.

— Тебе неприятно будет это слышать, — с улыбкой в голосе ответил Нейт. — Но в данный момент все ее окружение если не оборотни, то чего похуже.

— Гонишь, — недоверчиво протянул брат.

— Не совсем, — влезла я, поставив чайник на огонь, и повернулась к ним.

Заметила свое отражение в дверце шкафа и попробовала пригладить волосы. Отражение было мутным, но на моей голове явно был бардак. По-хорошему стоило бы сходить и привести себя в порядок, но я пока не была уверена, что этих троих (Беартис тоже уже вернулся и застыл, прислонившись плечом к косяку) можно оставить без присмотра.

— Ты серьезно? — Дар округлил свои серые, точь в точь такие же, как у меня, глаза, глядя на меня недоверчиво.

Он явно не хотел, чтобы это оказалось правдой, но реальность совершенно не была настроена идти ему навстречу.

— Ага, — я беззаботно кивнула, показывая, что меня такое положение вещей вполне устраивает, и полезла в шкафчик за чашками.

— Бог ты мой.

Судя по звуку, брат уронил голову на сложенные на столе руки. И мне на миг даже стало стыдно, что я так его разочаровала. Но потом логика напомнила, что я-то ни в чем, собственно, не виновата, и я сдвинула брови. Сначала объяснился бы, чего ему не нравится. А потом я бы уж решила, есть ли в его разочаровании моя вина.

Поэтому я расставила чашки, налила чай, села за стол, оглядела собравшихся парней и вздохнула. Вечерок будет не из легких.

— Так, Дар. Думаю, стоит начать с тебя, — заявила я тоном «заседание суда объявляется открытым».

— Малышка, это дело нашей семьи, — мягко не согласился брат. — Я не думаю, что стоит…

— Дар, — даже не дослушав, перебила я, добавив в голос строгости. — Эти люди теперь тоже наша семья.

— По крайней мере, он, — стоящий в дверях Беартис указал на задумчиво изучающего свой чай Нейта, мгновенно открестившись от возможности быть причисленным к столь странной и явно ненадежной семейке.

Колдун был явно недоволен происходящим здесь и миром в целом, но привычно держал себя в руках, взирая на нас беспристрастным взглядом светлых глаз. Он мог бы и не находиться здесь, прекрасно получая информацию считыванием со своей квартиры, но считал что здесь недостаточно безопасно, чтобы он оставил нас одних.

Услышав такое заявление, Дарэл поднял взгляд к скрытым потолком небесам:

— Куда я попал?

— Дар! — неодобрительно воскликнула я.

Меня начала раздражать эта напряженность, которая мне была категорически непонятна. Они совершенно не могли разговаривать спокойно, я не видела для этого причины и тоже начинала нервничать. Самым обидным казалось отчего-то то, что я очень хотела их познакомить. Кто ж знал, во что это может вылиться.

— Ладно! — брат вздохнул и сложил руки на столе, сдаваясь. — Мне действительно многое нужно тебе рассказать. О тебе, мне, и нашей семье. Дело в том, что… Мы охотники.

— В смысле? — я смотрела на него все еще совершенно непонимающе.

Что такого скрывалось в этом слове, что все на него так реагируют?

— Твоя семья с древних времен охотится на семьи, подобные моей, — без изысков пояснил Нейт.

— Что? — переспросила я, отказываясь осознавать услышанное.

— Да, — подтвердил брат, заставляя меня перевести на него все еще ошарашенный взгляд. — Из поколения в поколение мы охотимся на нелюдей.

— Как в сериалах? — я глупо заморгала, глядя то на брата, то на Нейта.

— Нет, — Дарэл отрицательно покачал головой и улыбнулся. — Круче. Хотя сейчас сериалы разные бывают. В общем. Наша семья, как и многие другие, отличается от обычных людей. И не только тем, что мы знаем, что половина легенд не выдумки. Мы сами часть этих легенд. Это, знаешь, стандартный набор. Мы сильнее, быстрее, да и регенерация у нас получше будет. Природа создала нас как нечто, что всегда будет между ними, — он указал на Нейта и Беартиса. — И ними, — Дар перевел указующий перст в сторону окна. — Мы — баланс в этом мировом завихрении.

— Я бы так не сказал, — хмыкнул колдун, явно имеющий на эту тему свое собственное, непоколебимое мнение.

— А тебя никто и не спрашивал, — фыркнул Дарэл.

— Как. Это. Возможно? — ошарашенно поинтересовалась я, глядя в пространство.

Хотелось истерически смеяться и, возможно, грохнуться в обморок. Моя семья — охотники на нелюдей. Мой брат — охотник на нелюдей. Мой парень, любовь всей моей жизни — оборотень-кот. Мой друг — оборотень-пес. И моя начальница тоже. А преподаватель химии вообще неведома зверушка. Я… тоже должна была на них охотиться? Что за бред? Где здесь скрытые камеры?

— Нейт, она реагирует сильней, чем когда узнала о тебе, — тут же напрягся колдун, глядя на меня слегка мерцающими глазами.

— Солнышко, — парень оказался рядом, присел на корточки и вручную заставил посмотреть себе в глаза. — Это нормально. Все хорошо.

Я машинально всмотрелась в чернеющую бездну его зрачков, в глубине которой плескалось беспокойство, и на миг прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. И вот так вот, чувствуя его ладони на своих скулах, под его внимательным взглядом, у меня это даже получалось:

— Просто… это как-то неожиданно, — говорила я тихо, стараясь окончательно смириться и принять все это как факт.

— Я сейчас ничего не понял и мне хочется вас двоих побить, — сообщил Дарэл, откидываясь на спинку стула. — Но я попробую принять все, как есть до момента, когда вы мне все объясните.

— Да, — кивнул Нейтан, бросая на него взгляд. — Тебе это не понравится.

— Итак, — проигнорировал его заявление Дар. — Я тебе как-то на деле покажу, в чем разница между нами и простыми людьми. Но сейчас…

— Почему я ничего не знала? — перебила я, ощущая, как в груди появляется беспокойное ощущение предательства.

Скрывать от меня такое все это время. Это же не мелочь какая-то. Это целый мир и наше истинное место в нем. Но они все молчали. Словно я чужая в этой семье. Это было… больно.

— Потому что ты не такая. Понимаешь, — Дар посмотрел на меня и в его глазах была явная поддержка. — Ты как бы альбинос нашей расы. Рожденная чистокровка, но без охотничьих способностей. Ведь помимо всего прочего мы можем ощущать, человек ли перед нами или нет. Я могу. А вот ты — нет.

— Я выродок, — с осознанием кивнула я.

Это неожиданно принесло облегчение. Я даже несмело улыбнулась, переведя взгляд на Нейта, который продолжал сидеть рядом со мной на корточках, и преданно смотреть снизу вверх. Я хмыкнула. Вот оно как. Не такая, как все. Хах. Парень улыбнулся в ответ на мою реакцию, сжал лежащие на коленях ладони в своих.

— Что ты такое говоришь?! — возмутился брат, совершенно недовольный моей формулировкой.

— Это нормально, — вместо меня ответил Нейт, не отводя взгляда. — Не волнуйся.

На несколько секунд воцарилась тишина. Потом Дар вздохнул:

— От того, что ты знаешь мою сестру лучше меня, мне еще сильнее хочется тебе вмазать.

— Понимаю, — с улыбкой кивнул Блэкэт.

Я невольно тоже улыбнулась. Осознание своей «неправильности» необъяснимым образом помогло смириться со всем происходящим и восстановить спокойствие.

— Так почему я ничего не знала? — уже без лишних истерик поинтересовалась я.

— Потому что, узнав, что их дитя не имеет сил, наши родители отказались от дальнейшей беготни за монстрами, осели здесь и воспитывали нас с тобой как простых детишек. Я сам ничего не знал, пока не подружился с нашим дядей чуть сильней, и пока на него не напали, когда я у него гостил. Тогда дядюшке пришлось раскрыть мне тайну нашего семейства. И обучить, чему смог. Я охотился с ним, потом охотился сам… — он окинул нашу компанию мрачным взглядом. — Зря я тогда не вернулся.

— Это точно, — кивнул колдун.

Дарэл удивленно вскинул брови от его замечания, а я недовольно поморщилась. Они, наверное, никогда не перестанут напоминать мне, что я — ошибка. И при этом уверять, что это не так.

— Я бы не сказал, — качнул головой Нейтан, разделяя мое мнение на тему того, что наша встреча была самым прекрасным, что только могло случиться в этой жизни.

— Ты предвзят, — беззлобно усмехнулся Беартис, который уже тоже, по большей части, смирился с нашим счастьем.

Но все равно иногда выдавал вот такие вот фразочки на тему «лучше бы вы друг друга не знали».

— О, да, — Блэкэт улыбнулся и, не сводя с меня наполнившегося нежностью взгляда, поочередно поцеловал обе мои руки.

Я смущенно потупилась, все еще неспособная контролировать свои реакции на его близость. В груди тут же разлилось влюбленное тепло, на лицо выползла ласковая улыбка.

— Так, — вмешался в наши влюбленные игры Дар. — А теперь ваша очередь. Что тут происходит, а?

На его лице было буквально написано желание оттащить от меня наглого котяру и пришибить его в процессе совершенно случайно. Но он терпел, чем уже заслужил мою благосклонность.

— Судьба, молодой охотник, — вздохнул блондин и встал ровно, указывая на выглядящего немного виноватым кота. — Перед тобой не просто меняющий форму. Перед тобой Граничный Принц. И его Якорь.

Нейтан машинально сжал мои руки сильней и посмотрел на моего брата с помесью извинения и непреклонности во взгляде.

— Да ладно? — Дар слегка взбледнул, заставив меня насторожиться. — И моя сестра — его Якорь?

— Ага, — кивнул колдун, снова складывая руки на груди и приваливаясь плечом к косяку.

А я, глядя на реакцию брата, в глазах которого с новой силой загоралось желание забрать меня от этих нелюдей подальше, решила, что надо будет все же расспросить Нейтана о этих якорях, почему его зовут Принцем и чего они все так нервничают по этому поводу. Здесь что-то нечисто, и я должна знать, что.

— А ты тогда кто? — поинтересовался Дарэл, окидывая колдуна недовольным взглядом.

— А я их охранник, — Беартис пожал плечами и снова привалился к косяку. — Ты же чувствуешь мою магию в этом доме.

— Шикарно, — брат хмыкнул, потом фыркнул, усмехнулся и посмотрел на нас с каким-то настораживающим выражением лица. — И я просто должен это принять?

— А у тебя есть выбор? — колдун приподнял бровь, вопросительно глядя на охотника.

— А у меня его нет? — вскинулся Дар.

— Закон гласит, — непреклонно перебил его Нейт. — Что вы не можете охотиться на тех, кто не причиняет вреда людям. И не можете просто так изгонять тех, кто был здесь до вас. Так что даже если ты объявишь этот город своим, тебе придется перед вашим судом доказывать, что моей семье в нем не место. И я не думаю, что для них судьба твоей сестры — аргумент. Тем более что она — мой Якорь. И я имею на нее больше прав сейчас, чем вся ваша семья вместе взятая. Так что да. Тебе придется либо смириться, либо уйти.

— Это было жестоко, — я сжала руку Нейта, привлекая его внимание. — Он мой брат. Я не хочу терять ни одного из вас.

— Милая, — брюнет мягко коснулся моей щеки, улыбаясь уголками губ. — Я могу смириться с его пребыванием здесь и его сущностью. Вопрос в том, сможет ли это он?

Я перевела взгляд на Дарэла, смешивая в нем вопрос и щенячье выражение просьбы. Внутри брата явно велась серьезная борьба на эту тему, и ему было совершенно нелегко принимать решение. Но прошла минута, другая, и Дар закатил глаза к потолку, вздыхая:

— Ла-адно, чего только не сделаешь ради сестренки. Тем более что если ты и вправду Якорь, то, как не прискорбно это признавать, я и вправду не имею особого выбора.

Услышав его решение, я с радостью повторила недавний трюк с повисанием у него не шее, довольно улыбаясь. Лед тронулся, и теперь действительно есть вероятность, что у нас все будет хорошо.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнул он мне в ухо, но мы оба понимали, что нас прекрасно слышно.

Я уверенно кивнула, упираясь лбом в его плечо. Иногда не важно, что ты такое. Иногда важно, кто ты такой.

Глава 3

Что бывает, когда в закрытом помещении оказываются твой брат и твой парень, которые друг друга чуточку недолюбливают?

Правильно, попытка передела собственности. Проще говоря «Я твой старший брат, и я не потерплю…» и далее по тексту.

Первое, что привело Дара в негодование — тот факт, что мы с Нейтом живем вместе. И поскольку попытка изгнания кота из моей квартиры потерпела сокрушительное фиаско, братишка взялся за более невыполнимую миссию — изгнание его из моей кровати. Я, уставшая еще на фразе «он останется в моем доме, потому что это мой дом», просто махнула на все рукой и ушла кухню пить мятный чай, строго настрого запретив им убивать. Или хотя бы пачкать кровью мой ковер. Спорить и что-то доказывать я не видела никакого смысла. Потому что у меня было стойкое ощущение, что даже если Дар привяжет Нейта цепями, оборотень все равно через некоторое время окажется в моей кровати. А вот они пусть поругаются. Поспорят, подоказывают свою точку зрения. Гляди ж, устанут да спать крепче будут.

Парни отвечали мне преданными взглядами, но уверенность, что они вцепились друг другу в глотки, стоило мне скрыться, все еще жила в моей душе. Это вполне доказывалось странными шорохами и выкриками вроде «Только через мой труп!» и «А это легко устроить». Но страха, как такового, у меня больше не было. Ну, разве что за мебель (что-то там подозрительно трещало в какой-то момент). Друг другу, я думаю, они только фингалы под глаза поставить могут в порыве чувств. Отдельным подтверждением отсутствия дальнейшей опасности было то, что Беартис пошел домой. Уж он-то точно не оставил бы своего принца в компании смертельной угрозы.

Я сделала еще глоток чая и вздохнула. Их разборки были одновременно и хорошим моментом, и плохим. С одной стороны, в споре рождается истина, и может, они придут к какому-нибудь соглашению. С другой — просто то, что им нужно приходить к этому самому соглашению было плохо. И вообще ругаться плохо. И мне очень хотелось, чтобы все жили дружно и счастливо.

Из комнаты вдруг донесся совсем уж настораживающий грохот и голос Дарэла:

— А я сказал нет! И ты будешь спать на вот этом вот диване, иначе я вышвырну тебя из окна и помашу вслед ручкой!!!

Я поначалу вздрогнула. А потом тихонько захихикала. Нейтан. Будет спать на диване. Знаем, проходили.

Все еще тихо посмеиваясь, я сполоснула кружку и вышла из кухни. Оглядела сначала комнату со следами локального армагеддона, потом парней, пребывающих в состоянии «классический беспорядок».

— Я надеюсь, вы здесь все уберете, да? — поинтересовалась спокойно, даже немного безразлично.

Парни тут же смущенно спрятали глаза, заставляя меня сильнее сосредоточиться на том, чтобы не рассмеяться уже при них. Мужская гордость — ранимая штука. А мне все труднее было поверить, что эти двое действительно могут причинить друг другу серьезный вред. Первый испуг прошел, мятный чай подействовал, и теперь я была на грани узрения радужных единорогов.

Почти дойдя до интересующей меня двери, я оглянулась, осененная гениальной идеей, и посмотрела на парней задумчивым взглядом:

— Дар. А ты не думал, что мы-то не первый день в одной кровати спим?..

Глаза брата быстро приобрели форму круга, потом он перевел взгляд на вздрогнувшего Нейта и подозрительно прищурился. Ожидать его реакции я не стала, спокойненько уйдя в ванную и закрыв за собой дверь. Разборки разборками, но завтра опять на восемь на учебу, и Рудольфу Великому, который числился первым, кто будет учить нас уму разуму в этот замечательный день, плевать на мои личные проблемы. В отличие от Адриана Георгиевича, ему не скажешь что-то типа «Представляете, мой брат оказался охотником и… ну, вы понимаете».

Несколько секунд в гостиной царила тишина. Потом голос Дарэла вкрадчиво так поинтересовался:

— Это она сейчас на что намекала? — и уже более грозно: — Ты чего краснеешь, сволочь кошачая?!

— Так, — откликнулся смущенный голос Нейта. — До завершения Коронации ж нельзя…

— Чего нельзя?! — тут же взорвался Дар.

Я, уже успевшая начать набирать ванную, поперхнулась. Это… кхем. Я ведь не это имела в виду. Я ведь помочь хотела… Но выскакивать обратно и объясняться не стала. Это нейтово «до завершения коронации нельзя» дало мне аж целых два вывода: возможно, на этой почве Дарэл успокоится и перестанет истерить на тему совместного сна, и теперь мне точно нужно будет поговорить с Нейтаном на тему возникших недомолвок. Что это за коронация такая, до завершения которой нельзя?

И я была на девяносто девять процентов уверена, что это как-то связано с якорями и принцами. А значит, нас действительно ждет очень серьезный разговор. Но наедине.

При моем повторном появлении через добрый час, парни снова замерли, предварительно отскочив друг от друга и усевшись по разным концам дивана. Кажется, пока я нежилась в теплой водичке, они пытались друг друга молча задушить. И мне бы испугаться, но благодаря адреналиновому откату, мяте и теплой ванне я уже познала внутреннее умиротворение и пребывала в заторможенно-философском состоянии, которое я могла разогнать ровно настолько, что не позволяла себе забыть, что мне еще с Нейтом разговор серьезный проводить. Очень хотелось молча взять его за руку, утащить в спальню и запереться, но тогда Дарэл всю ночь тарабанил бы в дверь, на весь дом сообщая всякие нецензурные вещи, и мы бы не только не поговорили, но и не поспали бы. Потому я вяло пожелала им спокойной ночи и, краем глаза наблюдая, как они постепенно напрягаются по мере того, как я приближаюсь к двери в спальню, покинула их на произвол судьбы.

С закрыванием двери меня догнал грохот — кажется, они упали с дивана и опрокинули журнальный столик. Это хорошо, там стоял графин с водой, может, остынут. Шипение и не совсем цензурный вскрик было тому подтверждением.

Укладываться в постель без Нейтана было странно. Я даже и не думала, что уже настолько привыкла, что он рядом. Мурлычит в ушко, обнимает, греет своим телом. Он вообще очень теплый. В его руках я всегда чувствовала себя спокойно. А вот без него меня словно окружила пустота. Появилось глупое ощущение, что его снова нет, а я снова одна… Пришлось дожидаться его сидя, угрюмо укутавшись в одеяло и борясь с желанием все же пойти и устроить там скандал на тему «Да я все равно не смогу без него спать».

Сложно сказать, сколько времени ушло на то, чтобы они затихли. Но когда свет в соседней комнате погас, а дверь в мою спальню так и не открылась, я даже испугалась. А вдруг Нейтан сдался? Наверное, в этом-то и была причина того, что они, наконец-то, легли спать. Потому что Дарэл был очень упертый и очень меня любил, что не позволило бы ему отступить и позволить растлевать свою маленькую сестричку прямо у него под боком.

В тишине и абсолютной темноте ожидание сделалось просто невыносимым. Он не мог не прийти, просто не мог. Его не остановило даже мое собственное мнение, не то, что мнение какого-то там охотника, будь он хоть трижды мой брат. Значит…

Когда кровать рядом со мной с шорохом примялась, я едва не вскрикнула. Но забравшись в постельку, Нейт тут же замурлыкал, позволив мне нервно выдохнуть, а когда он дополз до меня и ткнулся лбом в плечо, так и вовсе порывисто обнять. Парень притянул меня к себе, уткнувшись носом в шею и позволяя мне кожей почувствовать его улыбку. Такой теплый, милый, родной.

Погрузившись в облегчение и радостное ощущение его рядом, я едва не забыла о своем плане. Но стоило Нейтану потянуть меня в сторону, заваливая набок, как я встрепенулась и уперлась, оставаясь на месте.

— Что? — тихо поинтересовался парень, тоже садясь прямо. — Ты сейчас тоже скажешь, что мое место на диване?

Он говорил с улыбкой, это прекрасно чувствовалось в его голосе. Я качнула головой, подозревая, что он, в отличие от меня, прекрасно видит в темноте и вздохнула:

— Нам нужно поговорить, но дело совсем не в том, где тебестоит спать.

Руки Нейтана, нашедшие и заграбаставшие мои ладони, напряглись. Я кожей почувствовала его взгляд — настороженный, внимательный. И невольно отметила, как чутко он среагировал на изменение моего тона.

— Что случилось? — спрашивал чуточку хрипло и не менее настороженно, чем смотрел.

— Что значит «якорь», Нейт? — подняв на него взгляд в машинальной попытке заглянуть в глаза, тихо поинтересовалась я. — Что это за история с граничными принцами, королями и коронациями?

— Это не…

— Это важно, — перебила я, уже зная, что за песню он хочет завести. — Я хочу знать.

Парень вздохнул. Посидел тихонько и снова вздохнул. Я терпеливо ждала, не требуя от него спешки и позволяя собраться с мыслями. И старалась не подать виду, что беспокоюсь о том, что он может сказать.

— Как бы это правильно объяснить… — еще раз вздохнув, Нейт сжал мою руку, поднес ее к губам, мягко поцеловал и только после этого продолжил: — Как ты уже знаешь, я немного отличаюсь от остальных представителей моего рода своей способностью к частичной трансформации. Но я не первый, кто родился таким в этой семье. Тех, кто был до меня, называли Граничные Короли, и они были существами очень большой силы и удивительных возможностей. И в жизни каждого из них была женщина, ради которой они жили. Их истинная пара, та, которая была рождена для них. Та, без которой они просто не мыслили своего существования. Таких женщин прозвали «якорями», потому как они были тем, что сдерживало Граничных Королей. Они были их балансом, их точкой возврата, а в некоторых случаях и стоп-краном. Ты — мой якорь, милая. Но я еще не Граничный Король. Ими не рождаются, ими становятся, пройдя процесс изменения и становления силы, так называемую «коронацию». Поэтому Беартис временами зовет меня «принцем».

Я слушала его, едва ли не с раскрытым ртом. Эта история поражала, но я все еще не могла взять в толк, почему это нужно было скрывать от меня, ведь я являюсь непосредственной ее частью. И априори не могу иметь по этому поводу никаких возражений, ведь я действительно люблю его.

— А почему ты так сосредоточенно молчал? — непонимающе уточнила, и, почувствовав, как он уткнулся лбом мне в руки, лежащие на коленях, мягко скользнула пальцами по его волосам, подбадривающе добавила. — Расскажи мне.

— Якори всегда очень быстро умирали, — его голос сорвался и парень обхватил мои бедра руками, вжавшись лбом в колени. — Каждый раз причина была разной, от убийства до болезни, но всегда очень рано. И после этого мои предки всегда сходили с ума, не в силах пережить потерю якоря. Их больше ничто не сдерживало, им не для кого было жить. И их боль и гнев выплескивались наружу в массовых разрушениях, в гибели окружающих их существ.

— Поэтому твоя мама закрыла тебя в особняке. Чтобы ты не встретил свой якорь и не пережил все это… — я испуганно прикрыла рот рукой.

Я… я могу принести ему смерть. Почему-то именно это было самым ужасающим в этой истории. Не то, что я, возможно, скоро должна буду умереть, а именно то, что станет с ним после этого. Это пугало, пугало до дрожи. Сердце заколотилось в груди, в висках застучал пульс. Его любовь может его погубить. Я могу его погубить.

— Вот поэтому я и не хотел говорить, — хмуро отозвался Нейт, садясь прямо. — Потому что ты будешь думать, что в чем-то виновата. Хотя на самом деле это все могло быть просто совпадением. В конце концов, те женщины были не единственными в истории, кто умер в расцвете лет. Может, глупости все это.

— Но это ведь не так.

Я хотела поверить в возможность того, что все это случайности, и ничего нам не грозит, и мы будем жить долго и счастливо. Но даже он в это не верил, я это прекрасно понимала.

— Я… я чувствую это. Чувствую, как изменяюсь, — виновато признался парень. — Так что сила Граничных Королей — не миф. А Беартис говорит, что мы связаны, причем не просто эмоционально, но и энергетически. Это не несет никакого вреда, но именно это, скорее всего, и запустило процесс. Но это не значит, что с тобой должно что-то случиться. Мы живем не в темные века, где от простой простуды можно было умереть, если рядом нет мага-целителя. Ты под моей защитой, под защитой Беартиса и даже вон Адриана. И брат у тебя охотник, причем явно не из самых слабеньких. Тебе ничего не грозит, не стоит бояться.

Я печально улыбнулась, скользнула ладонями по его груди, шее, добралась до волос и потянула к себе, отчего мы коснулись лбами:

— Я не боюсь своей смерти. С тобой я не боюсь ничего. Поэтому даже не пытайся меня бросить из каких-то идиотских благих побуждений вроде «так тебе будет лучше, ты останешься жива».

Я говорила тихо, но очень уверенно. Можно даже сказать категорично. Потому что лучше короткая жизнь с ним, чем долгая, но без него. Да и была во мне удивительная уверенность, что уже совершенно не важно, находимся ли мы рядом или нет. Мы были связаны, и эту связь не разрушить простым желанием или глупой ложью «я тебя больше не люблю».

— Я никогда тебя не оставлю, — заявил в ответ Нейт и рьяно полез целоваться, едва не опрокинув меня с кровати и мгновенно погасив окружающую реальность ощущением сладостной мягкости его губ.

***

Утро начинается не с кофе.

Утро начинается с яростного крика «Ах ты ж кошачья сволочь, а ну руки от моей сестры убрал, морда твоя лохматая!».

То, что мой любимый братец слова подкрепляет делом и вручную выгоняет Нейта из моей кровати, я поняла не сразу. Сначала мне показалось, что просто началось землетрясение. Потом — что на меня упал потолок. И только после этого я осознала, что это просто кровать ходуном ходит от двух дерущихся на ней за одеяло парней. А странное шипение — это Нейтан. А не менее странное урчание, сильно похожее на рык — это Дарэл.

Несколько секунд я огромными от удивления и все еще не полного осознания происходящего глазами смотрела на этот гневный комок. Потом закатила их к потолку, прося у боженьки терпения. И тут уж, как говорится «только силы мне не давай, а то скину обоих с кровати на пол».

А эти двое оказались так заняты друг другом, что даже не заметили, когда я осторожненько выбралась из комнаты и, вовсю зевая, ушла в ванную. А потом — готовить завтрак. Благо, разбудил нас братишка вовремя, спокойно успеем на пары собраться.

Они появились на кухне намного позже. Я уже успела и чайник вскипятить, и яичницу пожарить, и бутербродов наделать. Кот недовольно хмурился и выглядел весьма помято, брат так же недовольно хмурился и недовольно зыркнул на меня, совершенно умиротворенно разливающую кипяток по трем чашкам.

А я-то, собственно, что? Я ничего. Мне и так неплохо.

Нейт, проходя на свое место, чмокнул меня в висок, и Дар начал испепелять взглядом уже его.

Когда они оба расселись, толкаясь ногами под столом, я окинула их спокойным взглядом и мягко сообщила:

— Доброе утро.

Ответом мне было невнятное бормотание, зевание с кошачьей стороны и фырканье с охотничьей.

Я выслушала все это со смиренной улыбкой и добавила:

— Приятного аппетита.

История с бормотанием повторилась, только теперь добавились еще и уничтожительные взгляды друг на друга. Я мысленно вздохнула. Разбуженный Нейтан всегда хуже атомной войны. Особенно когда разбуженный не в моей мягкой манере. Но внешне я сохранила абсолютное спокойствие и, строго посмотрев на обоих по очереди, даже не подумала сдаваться:

— Мальчики-и, — мой тон стал многозначительным.

Парни посмотрели на меня непонимающе, потом друг на друга с осознанием, и снова на меня, но уже с мольбой. Я ответила совершенно непреклонным, немигающим взглядом, заставившим их снова переглянуться. Первым сдался Дарэл:

— Приятного аппетита.

Тоном, с которым он это заявил, можно было замораживать извергающиеся вулканы.

Нейтан поначалу фыркнул. Но под моим взглядом вздохнул и недовольно кивнул:

— Приятного аппетита.

— Вот и замечательно, — широко улыбнулась я, решив игнорировать их интонации. — Я так рада, что вы поладили.

Парни пристыженно опустили взгляды. Потом одновременно попытались оправдаться, размахивая руками и тыкая друг в друга пальцами. Но, наткнувшись на мой непробиваемый вид, снова уткнулись взглядами в тарелки.

— Кушайте, — мягко предложила я и, бросив взгляд на часы, добавила: — И, Нейт, поторопись. Нам на пары к восьми.

Парень стал совсем несчастным, чем несказанно обрадовал брата. Но улыбка Дара моментально погасла, когда он осознал смысл моих слов:

— Вы что, еще и в одном месте учитесь?

В этот раз настала очередь уже Нейтана клыкасто улыбаться:

— Я тебе даже больше скажу. Мы еще и в одной группе.

— Какое безобразие, — протянула я, допивая чай, после чего успокаивающе погладила братишку по руке: — Да не бойся ты так, не соблазнит он меня посреди пары, и не растлеет на перемене. У нас очень наблюдательные и ответственные преподаватели.

Нейтан, услышав «не соблазнит он меня посреди пары», приобрел мечтательный вид:

— А помнишь как мы с тобой…

Я споро толкнула его под столом ногой, после чего с нажимом закончила:

— Рисовали плакат по просьбе Адриана Георгиевича?

Вертикальные зрачки медленно расширились, заполняя почти всю радужку чернотой, в которой я буквально увидела, как лежала спиной на сдвинутых столах, с нависающим надо мной Нейтом. Щеки сами залились краской, а брат, окинув нас внимательным взглядом, подозрительно прищурился:

— Не нравится мне все это.

Мы с Нейтом мгновенно приобретаем совершенно невинный вид. Быстренько убрав со стола свою кружку, я чмокнула брата в щеку и как ни в чем не бывало, убежала собираться, не обращая внимания на тихий братишкин вопрос:

— Чем вы, говоришь, там занимались, морда кошачья?

Одевалась я, надеясь, что они еще и на кухне не подерутся. Ибо там горячий чайник, сковородки, ножи, вилки…

— Не-ейт! — собравшись сама, я выглянула из спальни. — Мы опоздаем!

Он появился не сразу, на ходу приглаживая волосы и дожевывая бутерброд. Но особых повреждений на первый взгляд заметно не было.

Отправив его собираться, я принялась метаться по гостиной в поисках потерявшегося конспекта. Вот где можно было деть, спрашивается?!

— А может, давай его выселим, а? — не слишком тихо поинтересовался вышедший из кухни брат

Вот нет бы предложить помощь или хотя бы спросить, что я ищу!

— Тебе придется выкидывать меня в окно! — тут же откликнулся из спальни приглушенный голос Нейта.

— Да запросто, — громко согласился Дар, и уже тише, для меня, добавил: — Нет, ну правда. Негоже это, молодой девушке с парнем жить вот так…

— Я не выгоню его, — облегченно выдохнув сообщила я, вытаскивая конспект из-под дивана. — И тебе, Старший, придется с этим смириться. Потому что я люблю его. И, как бы я не хотела жить в мире с его родителями, я не сделаю им такого подарка, как отправка его с вещами на выход. Если понадобится, я буду спать на кухне на составленных стульях, но Нейтан останется в этой квартире и точка.

— Ты всегда была упрямой, малышка, — Дарэл пригладил свои короткие, такие же как и у меня светлые волосы рукой и вздохнул. — Хорошо. Я постараюсь научиться терпеть этого наглого кошака.

— Рядом с тобой, — добавил Нейт, выходя из спальни и приобретая непреклонный вид.

— Что? — удивленно переспросили мы с братом.

— Он должен сказать «Я постараюсь научиться терпеть этого наглого кошака рядом с тобой», — пояснил парень. — Охотников надо ловить на слове и требовать конкретики, они любят на этом играть.

Дарэл окинул недовольно моргающего от снова занявших свое место линз оборотня и усмехнулся:

— А ты умен, Кошачий Принц.

— Да уж не жалуюсь, — хмыкнул Нейтан и потянул меня за собой: — Пойдем, а то Рудольф Великий с нас скальпы снимет и скажет, что это для наглядного пособия.

Уже на выходе я вывернулась из рук Нейтана и вернулась к развалившемуся на диване брату. Обняла его крепко-крепко и чмокнула в щеку:

— Как бы там ни было, я рада, что ты вернулся.

— Я тоже, малыш, — улыбнулся Дар. — Я тоже.

Нейт показательно громко зазвенел ключами из прихожей, напоминая, что мы уже почти опаздываем, и я побежала на выход, оставив улыбающегося братишку смиряться с капризами мироздания.

Отступление 1

— Госпожа Амелия, — колдун коснулся затылком подголовника водительского сидения. — Возможны проблемы.

На то, чтобы взвешенно подойти к этому вопросу, у блондина ушла вся ночь. Решиться рассказать сиамке о брате Лианы было непросто. Нужно… быть готовым к последствиям. Как нужно быть готовым и к последствиям того, что может произойти, если он не расскажет.

Беартис никогда не считал себя глупцом. Но всегда предпочитал простые приказы без необходимости приятия значимых решений. Поэтому, собственно, и ушел в услужение другим. Колдун, что отказался от свободы. Таких не слишком любят собратья. Считают трусами и предателями. Беартис никогда не считал себя трусом. Не в том смысле этого слова. Ведь да, нежелание держать мир на своих плечах в чем-то действительно трусость. И в этом он мог почти согласится со свободными. Вот только предателем он никогда не был. И не будет. Кто бы там что не говорил.

— Да. Я думаю, вам стоит знать.

Потому что предательство, это самое мерзкое, что только может быть в этом мире. Нет ничего хуже, чем это действо и его последствия. В этом колдун был свято уверен и свято чтил эту уверенность, во что бы то ни стало оставаясь честным и верным существом.

— Он охотник, — блондин прикрыл глаза. — Рожденный. Нет. Она другая. Да. Как и ваш сын.

Голос главы клана Блэкэт был искажен мобильной связью, но даже так от него словно бы повеяло холодом, когда женщина заговорила об охотниках. И Беартис не мог ее в этом винить. Он и сам предпочел бы прикопать объявившегося родственничка якоря и все его племя где-нибудь в не очень благоприятном месте.

— Нет, я не знаю, придут ли за ним другие.

Она была недовольна. Она шипела в трубку и требовала деталей, которых у него не было. И действий, которые он не мог совершить.

Колдун сильнее сжал руль свободной рукой.

Принятие решений. То, от чего он уходил, отправляясь в услужение другим. То, к чему он пришел, выбрав Принца. За каждый свой поступок нужно отвечать. Нужно быть готовым к последствиям. Когда все повернулось так? Это был глупый вопрос, вызывающий лишь иронически-горькую усмешку.

— Госпожа Амелия. Все в порядке, я просто решил вам сообщить. Охотник не опасен, пока его сестра в порядке. Она… в силах остановить его. В наших интересах будет, если она будет хотеть это сделать.

Именно в этом состояла опасность. В нежелании этой женщины признавать, что она должна контролировать не все. В ее уверенности, что если она что-то не проконтролирует, если она где-то допустит условно опасный момент, то мир тут же рухнет. Поэтому она ожидаемо не хотела соглашаться и оставлять все как есть. Оставлять сына рядом с охотником. Ее можно было понять. Но эмоции редко приводят к добру.

А еще в ее словах красной нитью скользила одна очень важная вещь, которая стерла с лица колдуна хоть какое-то подобие эмоций.

— Вы больше не верите мне. Вы действительно считаете меня предателем, да, госпожа Амелия?

Она некоторое время молчала. Потом бросила всего одно короткое слово.

Он думал, ему будет обидно. Но ничего такого не почувствовал. Наоборот, вдруг пришло осознание, что ее мнение ничего не меняет. Она может сколько угодно его ненавидеть, вешая на него все грехи. От этого он не станет предателем. Тем более, что она просто не понимает ситуацию. Не хочет понимать.

— Вы ошибаетесь, — блондин позволил себе улыбнуться и открыл глаза. — Вы все принимаете на свой счет. Как это эгоистично. Но, я уже однажды говорил вам это. И скажу снова. Я никогда не был верен вам. Я всегда был верен клану. Поэтому ваше недоверие ко мне оскорбительно, но на самом деле ничего не значит. Я просто предупредил, потому что клан должен оставаться в безопасности. Но если вы решите атаковать первыми, я не допущу этого. Потому что это навредит Лиане. А то, что навредит Лиане будет опасно для вашего сына. Что будет дальше, вы прекрасно знаете. Поэтому, — колдун на миг замолк, зная, что дальнейшие его слова в некотором роде запретны, но решился: — Возьмите себя в руки. И мыслите трезво.

И он нажал на «отбой» раньше, чем она ответила. Она может кричать и ругаться сколько угодно. Главное, чтобы не начала принимать решения, продиктованные эмоциями. В этом, конечно, мог бы помочь мастер Мартэл, но учитывая его прошлое, он, скорее всего, ненавидит охотников еще сильнее Амелии.

Колдун взглянул на дверь подъезда, потом на часы, и прикрыл глаза. У них еще есть время.

Мысли сами собой вернулись к светловолосому наглецу, которого так и хотелось впечатать в стену силовой волной.

Охотник. Читать его мысли было невероятно сложно, получалось уловить только какие-то отголоски, эмоциональную окраску. Это нервировало, заставляя подозревать его в куда большей опасности, чем та, о которой кричала колдовская кровь. Но если отринуть свое собственное, почти впечатанное в гены восприятие, то можно было заметить, как сильно он любит сестру. И осознать, что под защитой охотника якорь была в большей безопасности, чем без него. Но так формировалась потенциальная опасность для принца.

Колдун вздохнул, не открывая глаз. Дарэл Эшворд стал переменной, что принесет совершенно непредсказуемый результат.

Глава 4

— Эй! Привет! Давно не виделись, Лиа.

Я оглянулась на окрик и тут же приветливо улыбнулась. Эд приблизился к нам быстрым шагом, на миг меня приобнял, но успел отступить прежде, чем стоящий в шаге от меня Нейт открыл рот для своего коронного «Руки от моей девушки убрал».

— Привет, — я удивленно вскинула брови, рассматривая друга. — Ты прическу сменил?

— Выглядишь, как павлин, — выразил свое веское мнение Нейт, складывая руки на груди.

— Что бы ты понимал, — фыркнул Эд, милым движением головы отбрасывая челку от глаз.

Он изменил стрижку, сделав ее короче с левой стороны, и покрасил кончики в темно-синий. Челка теперь заостренными прядями падала на правый глаз, частично его закрывая, и спускалась на скулу. Если брать мое личное мнение, то ему даже идет. Этот оттенок синего как-то интересно сочетается с цветом его глаз, а стрижка действительно подошла. Он даже симпатичней стал.

— А по мне, так стильно, — зыркнув на кота, высказала я свое, как мне кажется, более авторитетное мнение.

— Вот! — парень указал на меня, глядя на Нейтана. — Видишь, как поддерживать надо?

Я приподняла брови, только тут начав подозревать неладное. Поддерживать? Он что, не доволен своим новым имиджем? Тогда зачем?

— Ты хоть понимаешь, что она могла говорить серьезно? — насмешливо поинтересовался брюнет, явно сдерживая смех.

Эд с испуганным подозрением оглянулся на меня, но я лишь философски пожала плечами. То, что я говорила серьезно не совершенно не меняло того, что он сам мог быть недоволен.

— Да ладно, — парень махнул рукой, отворачиваясь. — Знаю я, что выгляжу как…

— Гей? — мягко подсказал Нейт, но тут же нахмурился: — Нет, не стоит так сильно обижать их, сравнивая с тобой.

Мы с Эдом одновременно попытались испепелить его взглядом, но оборотню было весело и он совершенно не собирался обращать внимание на наше общее неодобрение. Маленький, миленький эгоист.

Пока я составляла прочувствованную речь на тему вежливости и ее применения к ближнему своему, друг недовольно зашипел:

— Я бы посмотрел, как ты бы ходил с такими волосами.

— Так зачем красился тогда? И стригся? — не сдерживая насмешливой улыбки, поинтересовался брюнет.

— Ты бы проспорил, тоже покрасился бы, — хмуро откликнулся Эд, пытаясь убрать падающую на глаз челку вручную. — И в платье бы нарядился, и голым по проспекту побежал бы. Или у тебя нет чести?

— Эй!

Мгновенно сменивший настроение с «хаха, забавно» на «убью собаку» Нейт шагнул вперед, но я встала между ними, положив руку ему на грудь:

— Не надо. Мне хватает драк и дома, давайте хоть здесь обойдемся без вот этого вот всего, — я нагло указала пальцем на их недовольные мордахи и возвела его к потолку.

— Да он же… — в один голос возмутились парни, но тут же замолкли, испепеляя друг друга взглядами.

— Он на взводе, — я развернулась к Нейтану спиной, обращая внимание пса на себя. — А ты не ведись. Контроль, помнишь?

— Проблемы в Раю? — Эд отступил и с любопытством склонил голову набок.

— Что-то вроде того, — вздохнула я. — Мой брат приехал, он…

— Доброе утро, — буквально материализовался рядом с нами Адриан Георгиевич. — Как жизнь, не шалите?

Пока мы круглыми глазами смотрели на ни на миг не останавливающегося химика, он прошагал мимо нас, походя перехватив стоящего у него почти на пути Эда чуть выше локтя и потащил за собой. Две секунды обалдевания, и парень попытался вырваться:

— Что вы себе позволяете?

— Веду тебя на пару, — фыркнул мужчина, не обращая внимания на дерганья своего «спутника». — Ты уже должен сидеть в аудитории и смиренно ждать моего появления, а не стоять посреди коридора, опаздывая на пояснительную часть лабораторной.

— Ох ты ж блин, — провожая их взглядом, резюмировала я.

Мы с Нейтом переглянулись, и, не сговариваясь, рванули к своей аудитории, надеясь, что преподавателя еще нет. И в этот раз нам даже повезло.

Полученного от «беседы» с Эдом заряда Блэкэту хватило примерно на половину пары. Потом он начал помаленьку расслабляться, моргать реже и забывать после этого открыть глаза.

— Не спи, — я толкнула его, наверное, в сотый раз.

— Я пытаюсь, — буркнул парень, пытаясь устроить голову на моем плече.

Благо стоящий у окна преподаватель взирал на ясное зимнее небо, рассказывая случай из своей практики, и его телодвижений не видел. А поскольку говорили мы не слишком громким шепотом, теряющимся в шорохах других студентов, то и не слышал.

— Нейт! — я дернула плечом, но в ответ он только обнял мою руку, укладываясь поудобней. — Если он заметит, что ты спишь, да еще так, нам обоим не поздоровится.

— Не будет же он нас бить, — фыркнул он, не вняв угрозе наказания.

Это продолжало сбивать с толку. Когда он вот так, рядом. Словно кот, который вернулся и трется о ногу, показывая, как сильно он привязан к человеку. И да, я знаю, что вообще-то, так коты показывают, что человек принадлежит им, но можно же помечтать, как то и делают кошатники. Что на самом деле люди более сильная в этом вопросе сторона.

— Как будто это единственное, что заставит тебя взбодриться, — стараясь продолжать негодовать, буркнула я.

Негодовать, чувствуя его тепло и своеобразное объятье было сложно. И чем дальше, тем сложнее.

— В какой-то мере, — кивнул Нейт, отчего его голова едва не скатилась с моего плеча.

— Так мне тебя ударить, чтобы ты перестал использовать меня как подушку?

Я предложила это, даже не успев обдумать свои слова. Просто… вылетело, не поймаешь.

Он поднял на меня взгляд, из-за положения смотрящийся совсем уж по-кошачьи, даже с учетом линз, и улыбнулся:

— Попробуй. Может, у тебя даже получится.

— Это не честно, — сообщила я, имея в виду его взгляд и отвернулась, не в силах сдержать улыбку.

— Не я это предложил, — Нейт слегка пожал плечом, переплетая пальцы своих рук с моими.

— Мы на паре, — напомнила я, радостно цепляясь за эту лазейку. — Драться на парах запрещено.

— А следовать правилам скучно, — он снова закрыл глаза, опуская лицо.

Я несколько секунд смотрела на его волосы, подавляя желание погладить и придумывая еще какие-нибудь аргументы в пользу «не спать на паре». Но это было сложно, особенно учитывая, каким наглым и непробиваемым Нейтан становился, когда не выспался.

— Если на нас накричат, потому что ты спал, я нажалуюсь на тебя брату и оставлю вас одних, — страшным шепотом сообщила я, решив использовать новое, и очень опасное оружие.

— Кстати о брате! — Нейтан аж встрепенулся от моих слов. — Он к нам надолго? Не постоянно же он будет жить в твоей квартире? Может, мне ему дом купить?

Я тут же зашипела на него, бросая взгляд на закончившего экскурс в историю его жизни и теперь что-то записывающего на доске преподавателя (а я ведь должна знать, что, а не разговоры разговаривать).

— Тише. Я отвечу, но на перемене, так что давай, пиши конспект, пригодится.

Кот с неохотой сел прямо, взял ручку и устремил сонный взгляд на доску. А я в сотый раз невольно отметила отсутствие Беартиса. Сегодня он по каким-то причинам не сидел рядом, контролируя каждый вздох окружающих людей. Очень захотелось спросить, почему, но если я заговорю, это снова отвлечет Нейтана от урока. И вернуть его внимание к изучаемому предмету будет сложно. Да и мое тоже. Все эти истории с оборотнями, колдунами и прочими нелюдями здорово отвлекают от учебы, а я не хотела потом запинаться на экзаменах. И ничего не вынести из обучения. Я понимала, что моя жизнь все больше отдаляется от нормальной, но диплом может пригодиться в любой момент. А знания — так и того раньше.

— Так что насчет дома для твоего брата? — стоило преподавателю объявить конец пары, тут же заговорил Нейтан. — Я мог бы купить ему особняк. Где-нибудь на Кайманах.

— А почему не еще дальше? — мне стало смешно от его желания заслать братишку на тот край света.

Я не знаю почему, но я больше не могла воспринимать их вражду всерьез. Возможно, потому что стала эгоистично уверена, что они не навредят друг другу всерьез, потому что побоятся сделать больно мне. Возможно, проснулась вера, что незнакомые люди не смогут нелюбить друг друга просто потому, что они находятся по разные стороны несуществующих баррикад. Возможно, я ошибалась, но я не могла представить себе мир, где один из них убил другого.

— Земля круглая, милая, — мягко сообщил Нейт, закидывая свою сумку на плечо. — В конце концов, желание отправить его еще дальше приведет к тому, что он окажется за моей спиной.

— Так может, не стоит его никуда отправлять? — беря брюнета за руку, поинтересовалась я.

Мы вышли из аудитории, направляясь к лестнице по уже опустевшим коридорам. Студенты разбежались по домам просто со скоростью звука. Время от времени мне становилось интересно, от чего это зависит. Бывают дни, когда они еще некоторое время толпятся по коридорам, что-то обсуждают, а бывает, что ты только конспект в сумку успеваешь положить, а в здании уже пусто.

— Чтобы он и дальше скидывал меня с твоей кровати пинками? — фыркнул парень. — Да ни за что! Решено! Я куплю ему особняк!

Я честно попыталась сдержать смех, но получилось не очень. Он был так симпатичен, когда возмущен. Особенно когда возмущен вот так, не на полной серьезности, больше для проформы.

— У Дара есть квартира, — поборов приступ умиленного хихиканья, сообщила я. — Но он все равно бы не принял твое предложение переехать в особняк мечты.

— Почему это? — негодующе вопросил Нейтан, строя еще более негодующее выражение лица

— Потому что это слишком явная отсылка его подальше, чтобы ты имел возможность без особых проблем продолжать развращать меня, — пояснила я.

Перед глазами встала картина, как Нейтан с милой улыбочкой приносит Дарэлу документы на шикарную виллу со словами «Живи и радуйся, друг мой», а Дар пытается его этими же документами накормить со словами «Ах ты ж развратная кошачья морда, я знаю, что ты задумал!». И они опять начинают таскать друг друга за волосы, харахоря перья. Улыбка сама собой выползла на мое лицо.

— Развращать — это мысль, — рассмеялся Нейт, приобнимая меня за плечи. — Мне даже обидно, что я не могу оправдать его ожиданий.

— Кстати об этом, — я невольно залилась румянцем отводя взгляд, который тут же наткнулся на его руку на моем плече. — Мы…

— А-а-а! Вот вы где! — Эд вылетел из-за поворота и тут же указал в меня пальцем. — Лиана, ты должна мне помочь!

Он был взъерошен, будто с кем-то подрался. Толстовка схъехала набок, сумка перехвачена за ремешок, словно схватил впопыхах. Дышал парень тяжеловато и глаза у него были такие большие-пребольшие. Мне даже стало страшно.

— Посмотри на него, — со смешком предложил Нейт. — Ну, форменный же павлин.

Эд медленно вдохнул, выдохнул, поправил одежду, встал прямо и прищурил глаза, глядя на Блэкэта:

— А с тобой я не разговариваю, — припечатал он, после чего повернулся ко мне. — Ты представляешь, она мне говорит «Ты так хорошо справился, сделаешь еще одну работу? На конкурс» Это нормально да? НА ЗАВТРА, — парень запустил руки в волосы, словно в попытке их рвать. — Да она издевается!!!

— От меня-то что требуется? — не совсем понимая ситуацию, уточнила я, мысленно облегченно выдыхая.

А я уж испугаться успела, что все, закончилось мое счастливое время, опять пришла пора сверхъестественные проблемы разгребать. А у меня брат только приехал, к контрольной вопросы не подготовлены да вот мало совсем дней спокойных с Нейтом провела. Хотя теперь и без особых проблем спокойствия не видать, пока братишка домой не урулит.

— Твои знания по Древнему Египту, — уже спокойнее сообщил Эд, убирая руки и глядя на меня фирменно-щенячьим взглядом.

— А ты не думал, что это будет не слишком честно? — склонил голову набок Нейт. — Это же ее знания, а не твои.

— Если она расскажет мне, это будут уже мои знания, — фыркнул Эд, бросив на него презрительный взгляд.

— Ты ж говорил, что со мной не разговариваешь, — рассмеялся Блэкэт, явно довольный, что подловил-таки парня.

Эд, окинув его еще более презрительным взглядом, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, ухватил меня за руку и потянул к себе:

— Пойдем, он нас не любит.

— Вообще-то, — с мягкой угрозой в голосе заявил Нейтан, глядя на его руку на моем запястье, как на змею. — Я не люблю только тебя. И руки от моей девушки убрал!

— Нейт, я могу ему помочь, — я мягко улыбнулась, касаясь его плеча. — От нас не отвалится, если я расскажу ему, что знаю.

Про Древний Египет я и вправду знала довольно много, так что особого труда это не составит. Да и не думаю, что ему нужно будет информации на диссертацию.

— Хорошо! — просиял Эд, отпуская мою руку и отступая назад. — Тогда через пару часиков я к тебе заеду, и мы все обсудим! Я побежал.

И он исчез за поворотом, направляясь обратно к лестнице.

— Стой…- уже пустому коридору крикнула я, хватая рукой пустоту, и уже тише добавила: — Там же… мой брат.

— А что? — Нейтан задумчиво коснулся рукой подбородка, после чего просиял: — Я с удовольствием посмотрю, как эти двое будут бить друг другу морды!

— Нейт! — негодующе воскликнула я, призывая его к серьезности. — Это не смешно.

Воображение услужливо подкинуло картинку дерущихся Эда и Дарэла. Бедный братишка, для него, должно быть, очень сложно терпеть всех этих… ну, почти людей. Даже не представляю, каково это ему, узнать, что у тебя есть враги, вернуться домой и узнать, что твои враги — это друзья твоей же сестры. Это, наверное, на самом деле тяжело. Нужно быть с ним помягче, что ли. И визит еще одного оборотня явно не вписывался в это «помягче». Но с другой стороны — это уже было частью моей жизни. И ничего с этим не поделать. Ему придется смириться, в конце концов.

— А по-моему смешно, — продолжил лелеять свои фантазии Нейт, снова устраивая руку на мои плечах и продолжая путь. — Психованный охотник и шуганый оборотень. Они просто прекрасная пара. Для драки.

— Этот психованный охотник мой брат. А шуганый оборотень — мой друг, — напомнила я, надеясь хоть как-то усмирить его пыл.

— Я знаю, дорогая, — кот мягко коснулся губами моего виска. — Я знаю.

Моя жизнь все больше становилась похожей на хаос. И все труднее было удерживать все это под хоть каким-то контролем. «Помирить весь мир». Это было довольно сложной задачаей. Но. Зато я больше не была одинока. И это позволяло мне улыбаться, упорно надеясь, что все будет хорошо.

Глава 5

— Дар! Мы дома!

Я бросила ключи на тумбочку, и Нейт помог мне стащить пальто. А темная квартира осталась такой же тихой, как была до нашего прихода. И я только теперь поняла, что когда мы были во дворе, не обратила внимания, был ли свет хоть в одном из окон.

— Да-ар? — позвала чуть громче, допуская вероятность, что он просто спит.

И ответом снова была тишина. Может, и вправду спит?

Нейтан, успевший раздеться и разуться, перестал шуршать развешиваемыми вещами и вопросительно посмотрел на меня. А потом бесшумной тенью исчез в недрах комнат. Я осталась на месте, с ноткой страха вглядываясь в темноту. Но не прошло и несколько секунд, как кот вернулся и, сложив руки на груди, привалился плечом к дверному косяку:

— Какова вероятность того, что твой братишка оставил нас в покое и свалил на свою собственную жилплощадь?

— Вероятность того, что мой братишка отправился по гостям — больше, — откликнулась я, вытаскивая из сумки мобильник и набирая номер, который использовался примерно раз в сто лет.

Несколько нажатий, и я уже слушала равномерные гудки.

— По гостям? — брюнет приподнял бровь. — А он может остаться там… Ну, не знаю, на пару дней?

Да он просто неисправимый оптимист! Не терять надежду, даже когда точно знаешь, что счастье маловероятно — вот это сила духа!

— Зная, что ты здесь? — подавив желание хмыкнуть, я попыталась стащить сапоги, продолжая слушать гудки. — Конечно же… нет.

Нейтан отлип от двери, подошел ближе, присел на корточки, походя чмокнув меня в щеку, и принялся расстегивать заевший замочек моего сапога:

— У меня такое ощущение, что в силу этого факта он теперь не уедет отсюда никогда.

— Это вполне… Дар, где ты? — услышав долгожданное «алло» тут же интересовалась я, обрывая свою собственную фразу.

— Мы с Яном и Близ в баре недалеко от их дома, а что? — голос брата стал настороженным.

Нейтан что-то забормотал, стаскивая с меня первый сапог, но что именно я не разобрала. Да и не уверена, что хотела бы это знать. Тем более что мне нужно было балансировать, придерживаясь за его плечо, чтобы не упасть сверху:

— Да просто… мы вернулись, а тебя нет.

— И котяра начал надеяться, что я свалил домой? — он рассмеялся, явно получая удовольствие, от разрушения нейтановых надежд.

— Что-то вроде того, — я тоже улыбнулась, глядя, как поднявший голову Нейт злобно нахмурился, ведь прекрасно слышал обе стороны разговора. — Когда тебя ждать?

Несмотря на совершенно недовольное, раздраженное выражение, парень все равно выглядел недопустимо мило, вызывая желание погладить и обнять.

— Я бы сказал прямо сейчас, — хмыкнул брат. — Но мне добираться через половину города… В общем. Ведите себя тихо эти пару часов, окей? Иначе я выброшу его из окна.

— Мы будем ангелами, — уверила я. — Тем более что ко мне придет друг, нам нужно будет учить кое-что. Он-то проследит, чтобы все было прилично.

Уже начавший за время моего ответа стаскивать второй сапог, Нейт снова начал что-то недовольно бормотать. Кажется, в его тихом монологе присутствовали слова «щенок», «прибить» и «задолбал».

— О, это хороший друг! — наивно обрадовался Дарэл, еще не знающий об Эде самого важного. — Думаю, мы можем с ним поладить!

— Да, он очень хороший, — тут же закивала я, уже мысленно вжимая голову в плечи. — Но он…

— Сестренка, прости, кажется, кому-то помешала моя машина, — перебил меня Дар, и голос его был совершенно недовольным. — Я… дома поговорим, хорошо?

— Но…

Но в трубке уже были гудки.

Нейтан, все еще сидящий на корточках, низко опустил голову, пряча лицо, но его плечи предательски подрагивали:

— Это судьба, Лиа, это судьба. Они встретятся, не зная друг о друге. Ах, нужно было купить попкорн!

— Нейт! — недовольно воскликнула я, пытаясь этим одним, но емким словом вразумить парня.

Но он лишь поднял голову, продолжая широко улыбаться. Кошачьи ушки едва заметно подрагивали, и мне было странно видеть, что при этом у него человеческие глаза. И еще более странно было понимать, что больше привычна к тому, что у моего парня вертикальные зрачки и золотая радужка.

— Не мне же одному получать от твоего брата, — тем временем, довольно жмурясь, откликнулся он. — А тут же просто два в одном! Я не могу не быть довольным.

— Ты жесток.

— Определенно, — он все же поднялся на ноги и мягко провел внешней стороной пальцев по моей щеке, одним этим невинным жестом испарив все мое негодование и разлив в груди мягкое тепло. — Но с тобой я никогда не позволю себе жестокости.

— Я знаю, — я невольно улыбнулась, глядя на него с любовью.

Никогда. Я не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я знала, что даже в приступе самой сильной ярости он не причинит мне вреда.

***

Он выскочил на улицу, тут же находя взглядом мигающую фарами машину, громкими гудками оповещающую, что к ней полез кто-то, кто ей не нравится. По крайней мере, Дарэл всегда надеялся, что ей не нравится никто, кроме него. Но едва ли пробежав несколько метров, парень остановился, а потом начал оглядываться, вроде бы случайно заведя руку за спину, где под курткой теперь всегда был подаренный дядей нож, лезвие которого было наполовину сработано из серебра, а наполовину — из железа.

Возле машины никого не было. Возможно, это просто подростки пошалили, да разбежались, испугавшись сигнализации. А может, все гораздо хуже. Теперь никогда нельзя быть уверенным, что все просто.

Горожане сновали туда-сюда, спешили по своим делам в свете фонарей и витрин. В этой толпе даже человеку можно убить и уйти безнаказанным.

Охотник оглянулся, проворачиваясь вокруг своей оси, высматривая то, на что не обращали внимания обычные люди. Да, он привлекал к себе внимание, двигаясь слишком интенсивно, но если это ловушка, то те, кто включил сигналку, были прекрасно в курсе что он — это он. А для простых людей это не выглядело странным. Для них он был просто человеком, который ищет, кто лапал его машину.

Но вокруг все вроде бы было спокойно, и Дар убрал руку от рукояти, на миг спрятал лицо в ладонях. В путешествии он много повидал и многих убил. Но где-то в глубине души было все еще… странно видеть мир не таким, как привык. И в таких вот случаях это ощущалось особо сильно. Вроде как «хах, параноик, в каждой тени видишь демона». Но он и должен так делать. Видеть что-то большее, чем тени. Иначе долго не протянет. Дядя рассказал мало, но главное. «Они всегда знают, что ты — охотник. У тебя другой запах, ты ощущаешься для них иначе, и ты должен быть начеку. Этого нельзя скрыть, и выбираясь из вашего маленького городка, в котором как-то уж слишком спокойно, ты должен быть к этому готов».

Переборов нервозность, Дар выключил сигнализацию, недовольно качая головой. На пороге бара уже стояли друзья, спрашивая, что случилось, и голоса у них были взволнованные.

— Все в порядке, — как можно небрежнее бросил он через плечо. — Я… сейчас вернусь.

Охотник вздохнул и еще раз осмотрел улицу. Радовало только то, что они не чувствуют Лиану. А значит, сестренка в безопасности.

Так он думал, продолжая кататься по миру. А сестренка… стала якорем. Нужно будет позвонить дяде. Узнать больше о том, что это значит, и чем грозит. Потому что то, о чем он уже слышал, не внушало особой радости.

Уже развернувшись к бару, парень вдруг сдвинул брови и оглянулся на крыши за своей спиной. Но там было пусто, лишь блеклые звезды да убывающая луна в темном небе.

Поправив куртку, охотник вернулся к друзьям.

А на той стороне улицы, из тени телефонной будки, едва заметно улыбаясь, вышел парень в драном плаще. Зажегся экран телефона, он переключил трек, глядя, как светловолосый охотник заходит в здание. Поправил новенькие, белые наушники, и ушел, тихо подпевая заигравшей песне. Сейчас у него были дела поважнее, чем молодой, неопытный охотник. Но его определенно стоило бы вписать в изначальный план.

***

Эд пришел вскоре после того, как мы вернулись домой. Я впустила его в надежде, что мы успеем до возвращения Дара. Потому что это он пока попрощается, потом пока доберется… Может, удастся познакомить их попозже, когда брат попривыкнет к тому, что его потенциальные враги — мои друзья. А то мало ли.

Со столь оптимистичными мыслями я и привела парня в гостиную, где на диване разлегся довольный жизнью, расслабленный Нейт, разглядывающий фотографии пирамид, а журнальный столик и пол вокруг него были завалены всякими бумагами, что должны помочь нам в нелегком деле — выучить историю Древнего Египта за пару часов.

Друг забрался в кресло, я уселась на диван, выбирая нужную бумажку из этой кипы. Нейтан тут же подполз ближе, укложил голову мне на колено, используя его как подушку, чтобы удобнее читать было. И тут же показал мне одну из зажатых между пальцами бумажек:

— Смотри, у них богиня-кошка была.

— А ты не знал? — я удивленно приподняла брови, глядя на показанный рисунок, потом на смотрящего на меня снизу вверх кота. — Это Баст, покровительница кошек. Богиня веселья и любви. Довольно доброе существо, в общем, — улыбнулась и почесала его между ушек. — Бери с нее пример.

— Хороший народ, эти египтяне, — брюнет зажмурился от ласки, довольно улыбаясь.

— А еще у них был Нейт, — с хитрой улыбочкой поддержал Эд, прерывая нашу идиллию. — Только… Ой, — он наигранно смутился, поворачивая к нам вытащенный из остальных бумаг лист. — Это была женщина.

— Ха-ха-ха, — Нейтан на миг состроил веселое лицо, но тут же снова вернул спокойное выражение. — Не дождешься.

— Какой-то он у тебя сейчас спокойный, — с напускным беспокойством, «тихо» сообщил мне друг. — Не заболел часом?

Я бросила на него неодобрительный взгляд. Потом закатила глаза и фыркнула. Эти двое, наверное, никогда не перестанут подначивать друг друга. И на этой почве, вопреки ожиданиям Нейтана, пес может сдружиться с охотником.

— Давай займемся делом, — вместо ответа предложила я, выуживая новую бумажку. — Смотри. В период Позднего Царства…

Вскоре Нейт начал дремать, устроив голову у меня на коленях, но временами все же достаточно просыпаясь, чтобы отпустить очередной «полезный комментарий». Эд учился быстро, запоминал хорошо, и иногда задавал вопросы, для ответа на которые даже мне приходилось копаться в бумажках и ноутбуке, установленном на дополнительном столике у дивана. И на почве увлекательного разговора на интересную тему я совсем потеряла счет времени. Пока…

— Да вы издеваетесь.

Вздрогнув, яоглянулась, узрев стоящего в дверях Дарэла. У него было… не слишком счастливое выражение лица. Но едва я открыла рот, чтобы поинтересоваться, как он вошел так беззвучно, как вскочивший с кресла Эд встал между мной и братом.

— От него веет опасностью, — сообщил он, не сводя с охотника взгляда.

Нейтан распахнул глаза, будто только того и ждал, а не спал вовсе, и предвкушающе заулыбался.

— Еще бы, — фыркнул Дар, после чего отклонился вбок, чтобы увидеть меня. — Это и есть твой друг?

— Да, — я с виноватым видом дернула плечом. — Это Эд. Он оборотень-пес.

— Что? — Эд удивленно оглянулся на меня, не понимая, чего это я в таких вещах признаюсь.

— У твоего друга, — брат вошел в комнату и пошел по кругу, в этот раз не спуская с парня взгляда. — Хорошее чутье. И интересное поведение.

— Кто ты такой? — все еще находясь едва ли не в боевой стойке, настороженно поинтересовался Эд.

— Ты удивишься, — улыбнулся братишка. — Я Дарэл, ее брат, — и он указал пальцем на меня.

— Что? — друг снова оглянулся на меня. — Он? Но… что с ним?

— А он охотник, — как ни в чем ни бывало сообщил Нейт. — Ну. Знаешь. На оборотней и тому подобное. Именно поэтому он ощущается иначе. Удивительно, правда?

— Ох… Охотник?!

Парень выглядел совсем сбитым с толку, оглядываясь то на Дара, то на меня.

Я печально вздохнула. Ну вот, не успели. А я так надеялась. Но вот это вот все нужно прекращать.

— Так! — недовольно толкнула Нейтана и бросила предупреждающий взгляд на брата, беря ситуацию в свои руки. — Хватит запугивать моего друга. Ну, сколько можно, а?

— Я все еще надеюсь, что они подерутся, — улыбнулся Нейт, садясь и откидываясь на спинку дивана.

— А ты думаешь, отчего я не напал? — фыркнул Дарэл. — Не царское это дело, знаешь ли, кошаков паршивых развлекать.

Эд при этом смотрел на нас на всех, как на сумасшедших, явно пытаясь уложить в голове полученную информацию. Мда, поучился истории Древнего Египта, называется.

— Эй, — я мягко коснулась руки парня, привлекая его внимание. — Сядь, все хорошо.

Если братишка не кинулся сразу в бой, значит, бояться мне относительно нечего и дело, вопреки кошачьим надеждам, может решиться мирно. Если бы Дар еще и Нейтана так спокойно начал воспринимать, вообще замечательно было бы.

— Так не честно! — тем временем возмутился Нейт. — Как мне так ты сразу полез глаза выцарапывать, а как полуконтролирующего себя щенка, так просто так оставишь рядом с сестрой?

Дарэл уселся в свободное кресло, закинул ногу на ногу, шурша драными джинсами, посмотрел на Эда и ухмыльнулся, переводя взгляд на брюнета:

— Он не пытается залезть моей сестренке под юбку. Не пытается выгнать отсюда меня. Не…

— Да он просто идеальный оборотень! — саркастично откликнулся Нейт.

— А еще он защитник, — брат пожал плечами и откинулся на спинку кресла. — Тебе не повезло, котяра, защитники были первыми, о ком рассказал мой дядя. Ну, конечно, после той твари, что хотела оторвать нам головы. И знаешь, что он сказал? Что убивать защитника нужно только тогда, когда хочешь добраться до того, кого он защищает. Ну, или в случае, когда он напрямую пытается отгрызть тебе ногу, к примеру. Так что нет, кина не будет, — он перевел взгляд на все еще стоящего Эда: — Садись, песик, нам нечего делить. Но знай. Ты не должен давать мне повода усомниться в тебе.

Парень посмотрел на него так, будто пытался решить, действительно ли все это реальность, или пора признавать себя сумасшедшим и звонить дяденькам в белых халатах. Я снова вздохнула, бросила еще один недовольный взгляд на брата и встала:

— Я сделаю нам чаю. Эд, поможешь?

Друг отмер, отстраненно кивнул, но пошел следом, когда я направилась к кухне.

— Тебе что, так сложно было разок дать ему в морду, а? — поинтересовался сонный голос Нейтана за моей спиной.

— Только ради тебя, — ласково откликнулся Дар. — Я и не стал этого делать.

Едва мы оказались на кухне, Эд оглянулся на дверь и заговорил очень тихо, явно подозревая, что даже так нас будет прекрасно слышно оставшимся в гостиной:

— Я не хочу лезть в ваши семейные отношения, но… охотник? Как по телеку показывают?

— Ну, — я подала ему пустой чайник. — Не совсем. Он обещал показать. Слушай, а ты и вправду ощущаешь его иначе?

Эд включил воду, заполняя предоставленную емкость и снова оглянулся на дверь:

— Вокруг него словно аура опасности. Она ощущается даже отсюда. Эм… Это может быть некорректным вопросом, но почему я не ощущаю так тебя? Вы…

— Нет, Дар действительно мой брат. Просто я… я как Нейтан. То есть, белая ворона. Выродок, так сказать.

Я стараюсь говорить спокойно и уверенно, хоть, по правде говоря, я сама до сих пор не совсем разобралась, что да как в этой истории. Оно вроде как и просто все, а словно я все еще чего-то не знаю.

— Не говори так о себе, — нахмурившись, потребовал Эд, протягивая мне наполненный чайник.

— Но это правда, — установив чайник на подставку, я щелкнула кнопкой, и перевела взгляд на парня. — Я рождена охотниками, но не имею их силы. Даже вот их ауры у меня тоже нет.

— Эй, — парень улыбнулся уголком губ, опираясь бедром на край раковины. — Будь у тебя такая аура, я бы не подошел к тебе и на километр. А значит, не было бы и нашей дружбы.

— А ты все еще был бы просто человеком, — добавила я.

И это было чистой правдой. Именно из-за общения со мной он и открыл свою вторую ипостась, которая, как он мне потом рассказал, не просто спала, а была заблокирована при помощи магии. И я чувствовала себя виноватой в чем-то. Если бы мы не подружились…

— Это ничего. Мы с Мари занимаемся, — он улыбнулся, вспоминая свою наставницу. — Мне уже лучше.

— Я знаю, но…

Он всегда так говорит. Что все хорошо, что все наладится. Это радует, это значит, что он не опускает руки, и ему действительно лучше. Но поначалу он выглядел так, будто разуверился в себе напрочь.

— Не забивай себе этим голову. Я сам за тобой бегал, а значит и виноват сам, — Эд пожал плечом и ухмыльнулся.

— В чем-то ты прав, — слабо улыбнулась я в ответ.

Хотя не сдайся я тогда… Ладно. В этом вопросе стоит признать, что я и сейчас могу его прогнать, дабы избежать проблем, что могут посыпаться на его голову в будущем от пребывания рядом со мной (ну, мало ли), вот только он взрослый человек и это действительно его выбор. А я счастлива, что теперь у меня есть друг.

— Да я вообще часто бываю прав, — театрально гордо заявил парень, выпячивая грудь.

И я улыбнулась уже по настоящему. Он явно приходил в себя, позволяя себе больше движений и слов.

Некоторое время я действительно переживала, что кто-то из этих двоих сорвется, и мне придется заставлять Нейтана их разнимать. А ведь я так надеялась, что мы успеем до возвращения Дара! Так надеялась! Нет, я понимаю, что рано или поздно им пришлось бы познакомиться (и не только этим двоим), но лучше уж попозже, когда Дарэл притерпится хотя бы к Нейту.

Из гостиной вдруг раздался едва слышный стук и шипение, перемежающееся с тихим скрипом.

— Что это? — тут же насторожился Эд.

— Это Дар и Нейт были наедине слишком долго, — под щелчок чайника откликнулась я, качая головой. — И теперь кто-то кого-то пытается задушить. Возьми печенье, там, в пачке.

Я разлила чай по кружкам, установила их на разнос, не обращая внимания на ошарашенный взгляд пса, иногда поглядывающего на двери. Да, это должно было выглядеть странным, что я не бегу туда с криками. Но уверенность в том, что мне нечего бояться, росла с каждым днем. Хотя, может я просто привыкала к такой обстановке.

Вот, сейчас они там подергают друг друга за волосы, выпустят пар, и успокоятся на некоторое время.

А потом мы выпьем чаю, и будем жить мирно.

А что? Не только Нейтану можно быть безрассудно оптимистичным в своей вере в невероятное.

Отступление 2

В едва зардевшихся предрассветных сумерках создавалось впечатление, что ровным покрывалом покрывающий парк снег мягко мерцает. Адриан шел по прочищенным тропинкам и был очень, очень недоволен. Почему это должен быть он? Почему именно сегодня? Почему именно с утра?

Вопросы, по большей части, были глупыми. Кроме того, который про «сегодня». На него ответа как раз не было, но он не был и принципиален.

- Эй. Ты не можешь вот так просто звонить мне в шесть утра и заявлять, что, кажется, умираешь. Я понимаю, что я – пожалуй, единственный контакт в твоей телефонной книге, который не пошлет тебя подальше с твоими проблемами и даже сможет их решить, но это еще не повод!

Она молча подняла голову и просто посмотрела на него с этим типичным энерговским выражением лица статуи, высеченной очень умелым мастером. По правому виску и из уголка губ были прочерчены кровавые линии, руки были в крови, да и одежда, наверное, тоже. Запах свежей крови создавал вокруг нее весьма любопытную ауру, и дракон даже отвлекся на пару секунд, принюхиваясь. Потом склонился к ее лицу и заглянул в тусклые голубоватые глаза:

- Мне вот интересно, эта любовь, она взаимна?

Тэсс дернулась, посмотрела на него более осмысленно, даже смогла приподнять брови:

- Какая любовь?

- Тебя и неприятностей. И как давно у вас эти чувства? – несмотря на ерничание, он поднял ее с лавочки на руки и понес обратно, туда, где оставил машину. – Скажи мне, - голос дракона стал раздраженней. - Ты очень сильный энергик. Очень умная девушка. Так какого лешего ты в последнее время постоянно на грани смерти? Ты думаешь, меня это заводит? Вытаскивать тебя с того света, представляя себе истерику твоего отца, если он узнает, что я не смог тебя уберечь?

Постоянно – это он, конечно, преувеличивал. Но ему бы хватило и первого раза.

- Тебе нравится запах моей крови, - неожиданно заявила Тэсс, явно осененная такой догадкой, а не пришедшая к ней логическими умозаключениями.

- Это к делу не относится, - непоколебимо откликнулся Адриан.

Девушка хмыкнула, но промолчала, хотя, возможно, просто не нашла в себе сил на какой-нибудь обольстительно-едкий ответ.

Под его ногами хрустел снег. За его спиной оставалась вереница красных капель. Не то, чтобы очень уж частая, но сам факт. А запах ее крови действительно был удивительным.

Вернувшись к машине, мужчина усадил ее на переднее сидение, самолично пристегнул ремень безопасности, вздохнул, глядя на то, как она старательно пытается остаться в сознании.

- Кто это был? – спрашивал, уже заняв водительское сидение и заведя мотор.

Нахмурился, выводя машину с парковки. Ситуация явно была серьезной. Из энергика словно выкачали жизненную силу, оставив ей сущие крохи. И плюс ко всему – физические раны, на регенерацию которых у нее уже не оставалось ни контроля, ни сил.

- Волки, - она отвечала, даже не открывая глаза. – Я раньше таких не встречала. Они были словно сотканы из темной энергии, но имели плоть. И клыки с когтями.

Она усмехнулась, и тут же поморщилась, пытаясь усесться поудобнее.

- Ты зальешь кровью мне весь салон, - вздохнул Адриан, но тут же вернулся к делу: - Так ты отбилась? Что вообще произошло?

- Нет, - девушка качнула головой, медленно подняла руку и потрогала собственный затылок. – Они напали стаей, но поначалу это все было странно. Кружили вокруг, словно нерешаясь. А я поняла, что теряю энергию. Тогда я напала сама, пытаясь пробить себе дорогу и сбежать. Это не были оборотни, но чем они являются я сказать не могу. Когда они кусали меня, то я слабела еще быстрее, словно прямым прикосновением им было проще забирать мою силу. А потом все просто прекратилось. Они… просто ушли, бросив меня. И это странно. Почему не добили?

Адриан выехал из закоулков на трассу и увеличил скорость, благо, поутру машин было совсем мало. Его собственная память тоже не выдавала никакой полезной информации, но было в этом что-то смутно знакомое, хоть ему и не удавалось понять, что. И это нервировало. Странные существа, забирающие энергию. Адриан не считал этот город своим, чтобы защищать всех его жителей, но и оставлять это дело просто так было тоже не правильно, в конце концов, эти твари бегали совсем рядом, а иметь под боком неопознанную опасность ему не хотелось. Не тогда, когда под другим боком есть слабенькая якорь, которая по определению может привлечь к себе опасность. Прошлое имеет свойство повторяться, в той или иной форме. Дракон вздохнул и бросил взгляд на пассажирку, которая, кажется, таки потеряла сознание. Нужно будет позвонить Ли и попросить его помониторить ситуацию в сверхъестественном сословии. Может, кто-то еще подвергся нападению странных волков? Может, кто-то знает, что это за твари? Или, хотя бы, как их убить. А Тэсс нужно будет отвезти к Мелинде. Пусть посмотрит, может энергик чего упустила.

Привезти полумертвого энергика в храм, уложить у сломанного алтаря, усесться на остатки лавочки и ждать. Это не было сложно, но занимало время. Адриан тяжело вздохнул, глядя на не подающую признаков жизни девушку. У него вон контрольная первой парой, белье, за ночь выстиранное, неразвешено. Надо будет позвонить в техобслуживание, сломалась стиралка-то, не срабатывает кнопка отжима и все тут… А он по полуразрушенным храмам шастает да энергиков воскрешает. А она ведь даже не захотела называть его дядей, когда была маленькой миленькой девочкой. Он тогда с ними случайно столкнулся, подивился, что Маргротус исхитрился себе дочурку завести, а потом и не видел ее больше. До этого времени. Но то, как она качала головой, когда папа пытался заставить ее поздороваться «С дядей Пеплом» помнил до сих пор. Надо будет как-нибудь заставить ее извиниться при случае.

Но несмотря на мелкие обиды и кучу важных дел, Адриан продолжал сидеть на пыльных останках лавочки, слегка теряясь от распространившегося по храму запаха энерговской крови, и ждал, когда Тэссрадари придет в себя. Потому что… Потому. Он еще помнил Маргротуса в гневе, и не хотел, чтобы это бедствие появилось в этом городе. А потому нужно убедиться, что его доченька очухается, и отвезти ее обратно в город. Может, по дороге еще вспомнит чего полезного.

Чтобы отвлечься, мужчина прикрыл веки и сосредоточился, внутренним зрением разглядывая, как потоки энергии, связывающиеся на месте этого храма в тугой клубок, медленно втягиваются в хрупкое на вид тельце. Сияющие голубоватым светом нити скручиваются в спираль, спускаясь от пульсирующего у самого потолка энергетического сплетения, и окутывали тонкими нитями лежащую девушку, возвращая ее к жизни. Это было действительно красиво. Мужчина вздохнул и благословил эту способность энергиков питаться от энергии самой Земли. А иначе что бы он с ней делал бы?

Глава 6

Как сделать утро добрым? Думаю, этот вопрос давно беспокоит умы человеческие. Но для нынешней ситуации в моем доме, я, кажется, нашла выход. Попивая свежесваренный кофе, кутаясь в мягкий халат, и глядя в окно, на предрассветные сумерки.

В доме было тихо. Это напоминало мне времена, когда я была совсем одна. Вот так же вставала по утрам и слушала тишину. И как просыпался город, наполняясь далекими звуками. Как гудели машины вдалеке, как просыпались дома. Одно за другим загорались окна напротив, шумела вода у соседей, а у других включался телевизор. И это утро ничем не отличалось от остальных, только в квартире по соседству была полная тишина. Словно и нет там никого.

Я ни разу не была в той квартире, после того, как туда поселился Беартис. И, по правде говоря, временами, в такие вот, мирные моменты, мне становилось жутко любопытно, как выглядит квартира колдуна. Ну. Развешаны ли там травки разные, черепа там… не знаю. Наш блондин выглядит современным, и, вроде бы, его магия… другая? Но все равно было интересно. Ведь, несмотря на то, что он нас защищает, и я вполне доверяю ему, но я не до сих пор не знала о нем… ничего. Кроме имени и силы. А человеческое любопытство — оно такое человеческое любопытство.

Я автоматически коснулась кулона на шее, который обычно было не видно за свитерами с высоким горлом. Могу ли я просто спросить его?

— Сестренка?

Я оглянулась, едва заметно вздрогнув от неожиданности. Он стоял у двери, привалившись плечом к косяку. Всклокоченный, сонный… протянула к нему руку, и он подошел ближе, обнял, прижимая меня к себе.

— Знаешь, мне тебя не хватало, — говорила тихо, почти шепотом, уткнувшись носом в его грудь.

— Знаю, малыш, — он вздохнул. — Ты винишь меня?

— Нет, — ощущая, как согреваюсь в его объятьях, я отрицательно покачала головой. — Это ведь я тогда протянула тебе ключи от машины. Это было необходимо тебе.

— А тебе был необходим я.

— Эй, ты же не…

— Да, малышка. Я должен был вернуться. Намного раньше, намного. Едва узнал о всей этой сверхъестественной истории. Не должен был оставлять тебя одну. Если бы…

— Не говори, — я толкнула его лбом в грудь. — Все так говорят. Что то, что мы с Нейтаном вместе, это плохо. Н… нелюди говорят, что лучше бы он меня не встречал, ты хочешь сказать, что лучше бы я его не встречала. Но я счастлива, Дар. Я люблю его, и это прекрасно. И что бы там ни было, я не жалею, что тогда принесла его домой. Он хороший. И если ты постараешься это понять… Если бы ты не знал, кто он, знал бы только его человеческую сторону, ты бы принял его. Он заботливый, нежный, надежный. Да, он всегда приползает ночью ко мне в кровать, но только когда он рядом, я могу спать спокойно. И, возможно, это извращение, но мне нравятся его кошачьи ушки. Да, он какой-то там Граничный Принц и это, как говорят, плохо, но он мой. Мой принц. Я была… — я запнулась, стараясь совладать с собой, но голос все равно дрожал. — Его уже забирали у меня. Мне даже память стирали, чтобы я могла жить дальше, без него. Но мне было… так плохо. Так плохо, Дар. Я не понимала почему, но это не изменяло факта. Мне было очень больно.

— О, девочка моя, — он притянул меня ближе, заставляя поднять голову, касаясь подбородком его плеча. Но тут же отстранился: — Что это?

— А, — я отцепила застрявшую в ткани его футболки чешуйку, положила ее на ладошку. — Это подарок.

— Да неужели? — Дарэл коснулся ее пальцами, потом переложил на свою ладонь. — У тебя в знакомых и дракон есть?

— Кто? — я непонимающе посмотрела на брата, едва заметно сдвинув брови.

— Малыш, это не просто подвеска, это настоящая чешуя. Драконья. Ты не знала?

Он смотрел в ответ удивленно, и немного непонимающе, поглаживая подвеску большим пальцем. И, кажется, она от этого едва заметно мерцала.

— Так он… — я отступила на шаг, глядя в пространство и пытаясь уложить это в голове. — Он дракон? О… Ого. То есть…

Мысли разбежались, не в силах сразу осознать, что Адриан — настоящий, реальный дракон. То есть… Ну, ладно оборотни, колдуны там, вампиры, но драконы? Как в легендах? А отчего он тогда человек? Или он превращается… О, мой учитель химии превращается в громадного, крылатого, огнедышащего ящера?! Или не крылатого? Или не огнедышащего? Сердце застучало быстрее от нахлынувшего волнения.

— Кто тебе ее подарил? — поинтересовался брат, пытливо заглядывая мне в глаза, чтобы привлечь внимание.

— Мой… Мой…

Память услужливо подбросила образ Адриана Георгиевича для вечеринки. Мелкая чешуя, небольшие рожки, клыки, когти… И ответ на мой вопрос, а не дракон ли он часом. И ведь не солгал! А я и не поняла, что он в самом деле был в граничной форме! Это был не костюм! Но как он решился? И… это получается, он тоже граничник… А что это значит?

— Лиана, малыш, посмотри на меня, — Дар взял мое лицо в ладони, заставляя сосредоточить взгляд. — Кто тебе его подарил?

— Адриан Георгиевич, — сообщил голос Нейтана из-за даровой спины. — Он наш преподаватель химии. А теперь отойди, посмотри, до чего ты ее довел.

— Все в порядке, — я сделала глубокий вдох. Голос Нейта, спокойный и уверенный, словно привел меня в чувство, собрав мысли и прояснив разум. — Ты знал?

— Да, — парень кивнул, забирая у меня все еще зажатую в руках кружку.

— Как давно?

— Да с той вечеринки. Мы можем отличить костюм от настоящей чешуи. Поэтому Беартис на нем так помешан. Живой дракон это тебе не хухры-мухры, — кот улыбнулся, пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.

— А почему ты так спокойно на него реагируешь? Еще и разрешаешь общаться со своей девушкой? Еще и дарить ей свою чешую? Ты хоть знаешь, что это значит? — влез брат.

Нейт зашел мне за спину и приобнял сзади, позволяя использовать себя как опору:

— Потому что. Ну, дракон и дракон, всяко бывает, — его голос остался совершенно умиротворенным. — Разрешаю… эй, этот парень — дракон! Пойди и запрети ему что-нибудь, а я на это посмотрю, раз уж не получилось посмотреть на бой охотник против пса. И да, я знаю, что значит чешуя в подарок. Она значит, что человек, которому это подарили, получил место в сердце дарящего. Теперь они связаны, и носитель чешуйки под защитой ее хозяина. Вот только это не значит, что он попытается забрать ее, или занять мое место. Будем считать, что этот дракон какой-то странный, но к Лиане он питает сугубо дружеские чувства.

Я слушала рассказ Нейтана не переставая удивляться, но теперь уже вмеру. Так вот значит как, те слова о защите были не просто так. Это должно бы что-то объяснить, но на самом деле лишь усложнило. Ведь… Я так понимаю, чешуя не раздаривается каждому понравившемуся человеку. Судя по интонации, с которой Дарэл интересовался, знает ли Нейтан, что это значит, в большинстве случаев это значит, что дракон… влюблен? Но Нейтан всегда был так спокоен по этому поводу, хотя вот даже Эда близко не подпускает ко мне. М-м-м, я запуталась.

— Ты так уверен? — тем временем скептически поинтересовался брат. — Змеи искусные лжецы и манипуляторы. Моргнуть не успеешь, а он уже увел…

— Ты только не соберись тащить чешуйку ему назад и пытаться бить ему морду, — перебил его прочувственную речь Нейтан. — С тебя станется решить, что он утащит ее в свою пещеру и лишит там девственности на куче золота.

— А это не так? — Дар вопросительно приподнял брови.

— Представь себе! — откликнулся брюнет. — И хоть так полюбившийся тебе песик расскажет другую историю, но этот дракон не раз помогал нам и ни разу ничего не просил взамен. И я знаю, что оставаясь с ним, Лиана в безопасности. Но мое слово ничего не значит, ведь так? Так спроси у сестры, доверяет ли она этому дракону.

Дарэл перевел взгляд на меня, все еще слегка потерянную. Даже не знаю, отчего я так сильно отреагировала на эту новость. Не то, чтобы я так уж была поклонницей драконов… но как представлю, что у меня в друзьях есть громадный (условно огнедышащий и крылатый) ящер, так… Вау. Что тут скажешь. Кажется, я уже начала понимать восхищение колдуна.

Где-то в комнате зазвонил телефон, и Нейтан, недовольно вздохнув, отпустил меня и ушел, напоследок легко коснувшись губами щеки.

— Лиана? — позвал Дар, явно намекая, что действительно ждет моего ответа.

Я задумчиво сдвинула брови, пытаясь понять, что должна ответить. Должны ли новые обстоятельства как-то повлиять на мое отношение к химику? И если да, то как? Но довольно быстро я поняла, что это все не так уж важно. Возможно, я ошибалась, но я не хотела, чтобы брат дрался еще и с Адрианом. Это, наверное, глупо, но я хотела бы, чтобы они подружились. Все они.

— Я… я доверяю ему. Он мой друг.

Говорить старалась уверено, чтобы у Дара и в мыслях не появилось усомниться в том, что этого дракона я буду защищать так же, как защищаю Нейтана и Эда.

— О-о, — простонал Дарэл, и в его тоне я услышала разочарование. — Малышка, ты хотя бы кому-то в этом городе не доверяешь? Верить всем и каждому, особенно если они не люди, это не хорошо. Это чревато большими проблемами.

И я на миг замерла от неожиданного осознания. А ведь все так просто!

— Возможно, — кивнула, поднимая на брата уже совершенно серьезный взгляд. — Но меня окружают одни нелюди. И я тут поняла… Я, скорее всего, сейчас скажу страшную для тебя вещь, но они мне роднее людей. В человеческом обществе я чужая. Словно невидимка, я не интересна людям. Зная только людей, я была одинока. Именно нелюди подарили мне общение, компанию, заставили почувствовать себя частью чего-то большего. Именно нелюди признали меня своей. Позволили быть нужной. Стали нужны мне. Нет, я не верю каждому сверхъестественному существу в этом городе. Но вопреки твоим охотничьим инстинктам я уверена, что не все они плохие. Ведь главное не что ты такое, а кто ты такой.

— Малыш, — брат подошел ближе, поправил упавшую мне на щеку прядку, и взгляд его стал мягким. — Я… Я не восстаю против всех твоих друзей, даже если все они не люди. Это не должно выглядеть, будто я не доверяю тебе или что-то в этом роде. Просто я хочу тебя защитить. Это действительно дико звучит, ведь меня не было все это время, и я даже не звонил, хоть этому и есть оправдание — я не хотел показывать что мы связаны, не хотел подвергать тебя опасности. Для всех них ты просто человек. Да, теперь мне сложно просто сказать какой-нибудь твоей знакомой ведьме «Привет, рад знакомству», но ты не должна думать, что я ненавижу их всех. Мы сможем подружиться, если я буду уверен, что они не опасны. Все они. Хотя с кошаком нам понадобится время, тут я не могу ничего с собой поделать. И я просто… — он вздохнул, на миг опуская глаза. — Я хочу быть уверенным, что ты…

— В состоянии удерживать грань «Нелюдь не значит друг»? — закончила я за него, едва заметно улыбаясь. — Да. Не волнуйся, все в порядке. Психи встречаются как среди людей, так и среди нелюдей. Просто те, с кем я тебя знакомлю, так или иначе показали, что они нормальные. Дракон — о, я до сих пор не могу поверить, что это правда — является лучшим и самым любимым преподавателем не только у меня, но и у большей части студентов. Пес — всегда помогал мне, да и вообще он широкой души парень. Он даже ограничил наше общение, когда думал, что у него проблемы с контролем. Колдун защищает нас с Нейтаном, он наш телохранитель и чтобы быть здесь пошел против прямого приказа своей тогдашней госпожи. Марианна…

— Марианна? — тут же насторожился Дар.

— Она моя начальница, я работаю на нее. Хотя сейчас у меня отпуск — Нейт запретил ей давать мне смены и теперь она мягко выпроваживает меня каждый раз, когда я пытаюсь прийти поработать.

— Твоя начальница подчиняется твоему парню? — уточнил Дарэл, делая такое движение бровями, словно не знал, удивиться или призадуматься.

— Да, у них… — я запнулась, не зная, как это объяснить, ведь сама еще не до конца разобралась. — Особые отношения. Именно поэтому я уверена в ней как в нем — она беспрекословно выполняет любое его слово. Я не знаю почему, но я смогла в этом убедиться. Я все это к чему, — положив руки брату на плечи, я заглянула в глаза, так похожие на мои. — Я уверена в них. И мне не важно, люди они или нет. А остальные… Вот остальным еще нужно доказать, что я могу закрывать при них глаза.

— Моя девочка, — брат заулыбался, притягивая меня к себе.

Я тоже расплылась в улыбке, надеясь, что теперь-то мы достигли взаимопонимания.

— Эй, — снова раздался голос Нейтана из-за даровой спины. — Я не знаю, как он узнал, но звонил Адриан. Он хочет встретиться с тобой, охотник.

— О, даже так, — Дар отпустил меня, приобретая серьезный вид. — Когда?

— Сегодня во время обеденного перерыва. Он будет ждать тебя в кафе "Ивовая ветвь", — сообщил Нейт, пожимая плечами.

— Отлично, — брат повернулся ко мне и широко улыбнулся. — Пойду, возьму ружье.

И тут же выскользнул из кухни, прежде, чем я успела открыть рот.

— ДАР! — кажется, мой негодующий крик был слишком громким для утренней тишины.

Ответом мне послужил заливистый смех.

Вот подлец! Я перевела взгляд на Нейта и тут же прищурила глаза — кот стоял и улыбался уголками губ!

— Совести у вас нет, — вынесла я вердикт и тоже покинула кухню, сосредоточенно делая рассерженный и неодобряющий вид.

Уже когда я скрылась в спальне, тоже притопавший в гостиную Нейт принялся уточнять, а правда ли у Дарэла есть ружье.

— Естественно, — снисходительно откликнулся братишка. — У меня еще и не то есть.

Я закатила глаза, открывая дверцу шкафа. Час от часу не легче, у него еще и куча оружия. Хотя чему я удивляюсь? Я должна была поразиться, чего он по дому-то без автомата ходит!

Отступление 3

Дарэл сидел на диване в гостиной своей младшей сестренки и вдумчиво играл на флейте. Лиана со своим кошаком после занятий отправились к Марианне — той самой начальнице, которая оборотень и которая подчиняется коту. По правде говоря, Дар и сам бы хотел посмотреть на эту загадочную женщину, но всему свое время. Нет, он, конечно, побухтел на тему нахождения сестренки среди толпы оборотней без его защиты, но то было больше ради приличия. Чтоб не расслаблялись лохматые, пока он серьезные мысли думает и сложные вопросы решает.

А думать и решать было что.

Эшворд с плавным переходом сменил одну мелодию на другую и снова вернулся мыслями к состоявшемуся днем разговору.

Он медленно попивал кофе в указанном кафе, смотрел на перепархивающий за окном снег и раздумывал над тем, как нынче могут выглядеть драконы — раса, представители которой в наше время были категорически редки. Возможно, конечно, их до сих пор было больше, просто, по известным охотникам данным они мастерски умели скрывать свою настоящую сущность. Это, как и информация о том, что их фактически невозможно убить не то, что в одиночку, даже целым отрядом бывалых охотников, совершенно не радовало. И можно было бы решить, что все это преувеличение, но охотничьи рукописи были одним из самых точных источников данных о нелюдях на планете.

Когда в кафе вошел представительного вида мужчина лет этак двадцати семи на вид, Эшворд лишь безразлично скользнул по нему взглядом. Машинально отметил странный цвет аккуратно, по деловому зачесанных назад волос незнакомца — сероватый оттенок навевал мысли о пепле. О пожарище, если быть более точным. Дар даже едва заметно передернулся — показалось, что запахло дымом и, отчего-то, кровью.

А мужчина тем временем окинул помещение внимательным взглядом ярко-голубых глаз, заметил Дарэла и без раздумий направился к нему. Встал по ту сторону столика, глядя сверху вниз и спокойно поинтересовался:

— Скажи мне, ты знаешь, кто я?

Эшворд позволил себе более внимательный взгляд, прежде чем ответить. Отметил правильность и удивительную привлекательность черт, дороговизну светлого пальто и общее впечатление сдержанного высокомерия. Этот мужчина ощущался как стопроцентный человек, но у Дара просто язык бы не повернулся назвать его таковым. И даже без зова крови, просто доверяя интуиции и логике, можно было без раздумий отвечать на поставленный вопрос.

— Дракон.

Охотник отвечал так же спокойно, не позволяя себе напрячься, подобраться, как увидевшему потенциально опасного человека псу. Это было бы лишним. Могло даже настроить ящера против, а с этим конкретным нелюдем Дар предпочел бы для начала попробовать договориться.

— Это хорошо, — мужчина сел напротив, и взгляд его стал изучающим. — Меня зовут Адриан.

— Дарэл, — Эшворд едва заметно кивнул, взял чашечку кофе и поднес к губам, но прежде, чем сделать глоток, спросил: — Что тебе нужно от меня?

— По сути, у меня к тебе только один вопрос, — дракон истинно благородным жестом поправил манжету пальто и посмотрел на собеседника внимательным, почти пронзительным взглядом. — Ты берешь этот город под контроль?

Охотник сделал еще один маленький глоток и медленно опустил чашку обратно в блюдце. Спокойно выдержал направленный на него взгляд и откинулся на спинку стула, взглянув на дракона из-под ресниц:

— Если я скажу «да», ты попытаешься меня убить?

Голубые глаза на миг стали непроницаемыми, словно бы даже неживыми, но яркими, как драгоценные камни. Но мужчина моргнул, и все исчезло, сменившись простым блеском и удивительной яркостью цвета, и Адриан отрицательно качнул головой:

— Нет.

— Почему? — тут же уточнил Дар, снова садясь прямо и пытливо глядя на дракона.

— Ты брат Лианы, — совершенно серьезно откликнулся Адриан, даже не удосужившись задуматься.

— Это так важно?

Дарэл приподнял светлую бровь, рассеченную парой невидимых невооруженным глазом шрамов, выдавая свой скептицизм. А дракон вдруг склонился вперед, коснувшись локтями столешницы, отчего его лицо оказалось всего лишь в десятке сантиметров от лица охотника:

— Я никогда не сделаю чего-то, что, так или иначе, расстроило бы твою сестру.

Эшворд всмотрелся в его глаза, но так и не смог сказать, что в них отражалось, кроме него самого. Лгал ли дракон? Где-то в глубине души эта неспособность «читать» собеседника раздражала, но парень не дал этому воли, продолжая говорить совершенно спокойно и даже не подумав отклониться или отвести взгляд:

— Почему?

— Потому что она носитель моей чешуи. Ты же в курсе этого, я почувствовал вчера твое прикосновение.

Ровно сказал, как по бумажке. Но ведь по логике так и есть — чешуйка-то у Лианы на шее настоящая, а значит, и девушка ему дорога не в качестве шутки. Что приводит к основному, и очень животрепещущему вопросу:

— А почему ты подарил ей столь дорогой подарок?

Глаза дракона стали совсем непроницаемыми. Кажется, даже отражение самого охотника в них померкло.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— А ты — на мой, — не позволил себе даже моргнуть Дар.

Отступать не хотелось, даже перед кем-то столь сильным, да и было банально интересно, сколько этот ящер сможет держать эту маску спокойствия, сдобренного умеренным превосходством.

— Ты хочешь знать? — Адриан едва заметно прищурился, но тут же снова принял непроницаемый вид. — Захотел. Удовлетворен?

— Нет, не удовлетворен, — качнул головой охотник и немного склонился вперед, еще сильнее сокращая расстояние между их лицами и вглядываясь в такие красивые, но молчаливые глаза. — Если ты сделаешь хоть один неверный шаг к моей сестре…

— И что тогда? Ты попытаешься меня убить? — насмешливо перебил Адриан, изгибая губы в улыбке, которую даже глупец не назвал бы настоящей.

Дарэл еще несколько секунд, не моргая, вглядывался в глаза дракона, потом, все так же, не отводя взгляда, безошибочно обхватил пальцами свою чашку и медленно поднес к губам, делая небольшой глоток и едва не зацепив при этом подбородок так и не шевельнувшегося дракона. Спокойно посмаковал напиток, прикрыв веки, после чего серьезно взглянул на ожидающего ответа собеседника и кивнул:

— Вполне возможно.

— А как же кодекс? — вскинул брови ящер.

— Плевать на кодекс, — фыркнул Дар. — Она моя сестра. Если понадобится, я развяжу из-за нее войну.

— Хм, — Адриан наконец-то отклонился, и его улыбка стала настоящей: — А ты мне нравишься.

— Ты думаешь, это комплимент для охотника? — скептически заломил бровь Дар, ставя чашку обратно.

Но дракон лишь улыбнулся загадочней и поднялся на ноги:

— Так что? Дарэл Эшворд, ты берешь этот город под контроль?

Охотник скользнул пальцем по краю чашки, потом поднял взгляд на Адриана и спокойно ответил:

— Не сейчас.

Мужчина кивнул и уже вроде бы собрался уходить, но снова вернулся к столику:

— Так, в знак добрых намерений и всего подобного, — сообщил он с таким выражением, словно все еще сомневался, а стоит ли говорить вообще. — В городе есть некие "дымные волки". Я не знаю, что они собой представляют, я с таким еще не сталкивался. Но они промышляют тем, что исхитряются забирать жизненную энергию. Не до смерти, что странно. Нападают только на нелюдей. Я пообщался с местными, они сказали, что нападения участились в последнее время. Думаю, тебе стоит о них знать.

Несколько секунд Дар сверлил Адриана недоверчивым взглядом. Дракон добровольно и по собственной инициативе делится информацией с охотником? Это же немыслимо!

Но тот, кажется, был совершенно серьезен, подтверждая слова кошака на тему того, что этот конкретный ящер какой-то странный.

Приняв это как данность, Дар благодарно кивнул:

— Учту.

Мужчина слегка склонил голову, прощаясь, и ушел, ни разу не оглянувшись.

Дарэл вздохнул и отложил флейту.

Дымные волки. Дядя попросил чего-то большего, чем пара слов, брошенных драконом.

Придется уйти этой ночью. Появилась работа.

***

Тьма опускалась на город непростительно медленно. Холодное зимнее солнце, которому отводилось совсем мало времени над миром, словно пыталось пойти против природы и задержаться еще, застряв между боками высоток и краснея от натуги. Он смотрел на эту картину из окна шестого этажа и думал, что время очень любит шутить.

— Иди сюда.

Он оглянулся на позвавшую его девушку, невольно отметив, как падающие в окно лучи превращают ее волосы в красноватое золото, и с улыбкой послушно подошел, усевшись на указанный стул. Посмотрел на нее снизу вверх, подавляя желание взять ладонями за талию и притянуть к себе на колени. Не то, чтобы она была бы против, наверное. Просто ему совершенно нельзя было отвлекаться.

— Просто слушай, — тем временем сообщила девушка, с немного напряженным выражением лица надевая ему на голову большие наушники.

Несколько мгновений тишины, пока она кликала мышью, и его окутала музыка, заставляя прикрыть глаза.

Этого исполнителя он еще не слышал, но слушать его определенно стоило. Мелодия оказалась довольно быстрой, но голос… Этот голос определенно был ему по душе. Как и слова, что он пел.

Парень открыл глаза и улыбнулся, глядя на замершую перед ним хозяйку наушников:

— Это очень хорошая песня.

Девушка буквально заискрилась радостью, даже в ладоши захлопала, широко улыбаясь и глядя на него сияющими глазами, а он снова поймал себя на том, что невольно тонет в их удивительной зелени.

Но радость была недолгой — она почти тут же замерла, принимая недоверчивый вид и тем самым приводя его в себя:

— Тебе, правда, понравилось?

Он плавным движением поднялся на ноги, оказавшись совсем близко и с удовольствием отметив, что она даже не подумала отклониться или отступить. Улыбнулся мягче, разрешая себе поднять руку и ласково коснуться ее щеки:

— Конечно. Сбрось ее мне на телефон, пожалуйста.

Она на миг замерла, позволяя парню насладиться тем, как румянец заливает ее щеки, потом смущенно оттолкнула его руку руку:

— Дурак!

И, быстро отвернувшись, застучала пальцами по клавишам, выполняя его просьбу.

Но едва солнце сдалось и исчезло за горизонтом, он снял наушники, обрывая прослушивание еще одной песни, и протянул их хозяйке:

— Мне пора, принцесса. Спасибо за песни.

Она коснулась обода, накрывая его пальцы своими, и неожиданно серьезно спросила, заглядывая в его черные, как сама ночь, глаза:

— Шер, ты же еще вернешься?

Он улыбнулся, чувствуя тепло ее пальцев, и в который раз поражаясь интуиции и храбрости этой хрупкой девушки, так похожей на лучик теплого света в морозную ночь. Она всегда умела задавать правильные вопросы, и совершенно не боялась вот так вот смотреть ему в глаза, тем самым поражая его в самое сердце и даже не догадываясь об этом.

Он отпустил наушники, разрывая контакт, взял ее миленькое личико в ладони, снова заставляя ее щеки порозоветь, и ласково скользнул большими пальцами по мягкой коже:

— Конечно.

После чего резко развернулся и ушел, на ходу подхватив телефон и плащ, вопреки приличиям не повешенный в прихожей на крюк, а лежавший на спинке кресла.

Ночь встретила его морозным воздухом и десятком пар глаз, алеющих в темноте. Он привычным движением одернул плащ, и с ткани будто бы сорвалось облако черной пыли, разрушая иллюзию ее целостности, открывая следы, словно от когтей, и рваные края. Оглянулся на светящиеся окна, зная, что его уже будет не видно оттуда. Но в окнах никого и не было, даже шторы были задвинуты.

— Мы украли наши новые жизни... — прошептал он слова эхом звучащей в голове песни, потом развернулся к ждущим его волкам: — Вперед.

И смазанные силуэты, истекающие дымными разводами, заскользили по городу. Он следовал за ними, перепрыгивая с крыши на крышу, и расстегнутый плащ рваными крыльями хлопал за спиной. Сегодня он перейдет от наблюдения к действию, и это определенно радовало, отчего на красивом лице сияла совсем другая улыбка — предвкушающая и немного зловещая.

В комнате царила темнота. Это было и не удивительно, ведь было время темной луны, когда ночь становится действительно непроглядной. Но для его глаз это было неважно, его зрение превосходно работало при любом освещении.

Бесшумно подойдя ближе, он окинул взглядом спящих на широкой кровати и позволил себе довольную улыбку.

Светлые волосы, разметавшиеся по подушке, создавали ощущение ореола. Она выглядела совершенно умиротворенной, пребывая в царстве своих снов. Шер подошел ближе, осторожно коснулся одной из прядей, поддавшись желанию узнать, настолько ли они мягкие, как выглядят. Бросил взгляд на спящего на расстоянии вытянутой руки брюнета, словно ожидая, что тот, резко проснувшись, попытается перегрызть ему горло. Но оборотень спал, лежа на спине и слегка склонив голову, словно в попытке отвернуться.

— Мы были королями и королевами обещаний, — одними губами прошептал парень в драном плаще и снова улыбнулся.

На его лице проявился рисунок, похожий на тонкие нити дыма, и он мягко коснулся кончиками пальцев лба спящей, пустив по нему едва заметные, тут же исчезнувшие, словно впитавшись в светлую кожу, черные разводы. После чего легко поднял ее на руки, взобрался на подоконник распахнутого взметнувшимися тенями окна и, мягко оттолкнувшись, прыгнул в ночь, едва слышно шепнув команду волкам нападать.

Отступление 4

Черную безлунную ночь разорвал вой сирены. Вмиг зажглись огни по периметру комплекса, кто-то отрывисто закричал команды. Тревога разлилась в воздухе, буквально ощутимая кожей, люди забегали и воцарился, казалось бы, сущий хаос. Но уже черезнесколько минут наемники и оборотни, одетые в черную форму, ровными рядами стояли на площади перед главным крылом особняка. Воющий звук прекратился, и вместо него зазвучал властный, ледяной голос, коротко и четко выкрикивающий команды.

Примерно в середине распределения во двор особняка ворвалась спортивная машина. Она пролетела между рядами даже не двинувшихся воинов и, взвизгнув шинами, остановилась недалеко от входа. Из нее выскочила Тэсс, взбежала по ступенькам к стоящему на крыльце мужчине. На миг склонила голову и молча встала рядом, не смея прерывать его команды.

В течении получаса клан Блэкэт был приведен в полную боевую готовность. И черные внедорожники один за другим покидали территорию особняка, направляясь к городу.

— Это война? — как никогда серьезная, энергик быстро накидывала принесенную ей форменную куртку.

— Возможно, — откликнулся Мартэл, спускаясь по ступенькам к остановившейся у входа машине и уже на ходу добавил: — Ты нужна мне сейчас. За это время у тебя появилось много связей в городе, используй их.

— Да, господин, — она отрывисто кивнула и остановилась, глядя ему вслед.

Попыталась представить, каково ему должно быть сейчас. Думает ли он, что виноват в случившемся? Но по виду кота совершенно нельзя было понять, что он чувствует. Собранный, холодный, беспристрастный, полностью контролирующий себя и ситуацию, насколько это вообще возможно. Таким она его помнила. Таким она его встретила. За таким Мартэлом Блэкэтом она пошла без оглядки.

Тряхнув волосами, Тэссра снова запрыгнула в свою машину и на пару мгновений замерла, собираясь с мыслями. Мужчина поехал к сыну, чтобы обеспечить его безопасность. Будет ли он пытаться вернуть его в особняк или же нет, но охрану усилит стопроцентно. Но ей не нужно было следовать за ним. Сейчас ей стоило составить мысленный список тех существ, что могли бы быть в курсе нужных энергику деталей и вытащить этих вероятных осведомителей из их нор.

Но для начала стоило бы вернуть контроль и обуздать совершенно не свойственное для ее расы волнение за других. Заведя мотор и выехав за территорию особняка, Тэсс выбрала из списка контактов нужный и нажала на «вызвать». Глубоко вдохнула, внимательно глядя на трассу, но это не особо помогло.

— В этом нет твоей вины, — вместо приветствия сообщил голос Мелинды из динамика, как только прервались гудки.

— Я знаю, — на полной скорости влетая в город, откликнулась Тэсс. — Но меня это все равно бесит. И бесит, что меня это бесит. Что со мной не так, Линда?

— Ты загоняешь себя в рамки, дорогая, — в голосе ведуньи послышался смешок, но серьезность вернулась мгновенно: — Я постараюсь помочь. Это ведь были они, да? Волки из дыма и тьмы?

— И кто-то с ними. Волкам сложновато было бы утащить человека, не ранив его, — брюнетка сильнее сжала руль и добавила чуть тише: — Я не понимаю, что происходит, и это сбивает с толку.

— Я постараюсь помочь, — спокойно пообещала Линда. — Моя сила уже восстановилась после нападения и у меня теперь как бы личные счеты с этими зверями и тем, кто за ними стоит. А то, что за ними кто-то стоит — это очевидный факт. Особенно после случившегося.

Энергик медленно выдохнула. Ведунья говорила очень спокойно, несмотря на ситуацию и личный интерес, и это спокойствие каким-то неведомым образом передавалось и Тэсс.

— Спасибо, — уже без нервного шипения в голосе, поблагодарила брюнетка одновременно и за уже оказанную помощь, и за предложенную.

— Не за что, — с добротой отозвалась Мелинда и оборвала звонок.

Тэссра убрала трубку от уха и на миг прикрыла глаза, тормознув авто на светофоре. Она разберется. И плевать, что было совершенно не понятно, кто их враг и каковы его цели. Не важно, что это существо прошло многоуровневую магическую и физическую защиту и не потревожило ни одной ниточки, ни одного датчика, ни малейшего заклинания, что уже было чем-то невероятным. Они ведь и не из таких переделок выпутывались!

О том, какой ценой это удавалось, энергик постаралась не думать. Как отогнала и ощущение, что с таким они еще не сталкивались никогда.

***

Он сидел на подоконнике, согнув в колене ближнюю к стеклу ногу и упершись ступней в противоположную стену оконной ниши. В наушниках звучала новая песня, а в нескольких шагах на кровати мирно посапывала украденная несколько часов назад женщина. Прикрыв глаза и одними губами повторяя за поющим, он поглаживал по голове дымного волка, уложившего морду на подоконник, и просто ждал, когда его пленница очнется. Можно было, конечно, просто оставить ее здесь, под присмотром части стаи с парочкой охранных заклятий, и пойти посмотреть, как Граничный Принц отреагирует, когда узнает о случившемся, но для уверенности нужно было дождаться, когда воздействие его магии полностью пройдет. Проблемы ему были ни к чему. По крайней мере, не такие.

Когда мелодия резко прервалась, сменяясь другой, звучащей только в одном случае, он даже вздрогнул от неожиданности. Свел брови к переносице, отвечая на звонок:

— Моя Принцесса?

— Мon chér.

Шер невольно улыбнулся. Эта ее любовь играть с его именем, она когда-нибудь доведет его. И ее голос был спокоен, а значит, с ней все хорошо. Но взгляд сам собой вернулся к спящей заклятым сном блондинке, и парень покачал головой, мысленно напоминая себе, что есть дела поважнее глупых эмоций.

— Ты что-то хотела? Почему ты до сих пор не спишь?

— Мне не дает уснуть один вопрос, — задумчиво откликнулась девушка, но ее голос уже стал настороженным: — Ты занят?

Он в сотый раз удивился, насколько тонко она всегда чувствовала ситуацию. Снова оглянулся на спящую и приложил палец к губам, призывая заворчавшего волка к тишине.

— Нет, Принцесса, для тебя я свободен. Этот твой вопрос, он относится ко мне?

Это было очень странное чувство, которое часто преследовало его, когда дело касалось этой девушки. Прямо сейчас он и хотел, чтобы она ответила утвердительно, и… боялся этого? Нет, не так. Не желал — вот правильная формулировка.

Поначалу, когда он только вернулся в город и, как бы невзначай, нашел ее снова, это даже напугало.

— Тогда ты должен говорить «всегда», — тем временем с поучающими интонациями сообщила златовласка.

А он, слишком отвлекшийся на то, чтобы просто слушать ее голос, даже не сразу понял суть ее слов. И это тоже сбивало с толку.

— Всегда? — как можно более спокойно уточнил Шер, выглядывая в окно, где чернота ночи уже начинала сереть, предвещая рассвет, но пока еще это было почти незаметно.

— Ну да, — в ее голос прокралось веселье. — Ты должен говорить «Для тебя я всегда свободен».

Он беззвучно вздохнул, продолжая смотреть на мир за стеклом. Совсем скоро тьма рассеется, уступая место предрассветным сумеркам, а потом небо на востоке озарит первый солнечный луч. Ему нравилось считать, что именно в этот момент все начнется по-настоящему. Новый виток истории клана Черных Котов. Возможно, они даже объявят кому-то войну. А едва похищенная придет в себя, он пойдет к Граничному Принцу, чтобы из теней наблюдать за тем, как начинают падать тронутые им камешки, которые вполне могут обрушить лавину.

Всегда свободен.

— Хотел бы я, чтобы так и было, — и сам же поразился четкости печали, прозвучавшей в его собственном голосе.

В трубке наступила тишина, столь долгая, что Шер даже уже хотел «алёкнуть», проверяя, не оборвалась ли связь. Но едва он открыл рот, девушка совсем тихо поинтересовалась:

— Ты уедешь, когда закончишь дела, что тебя сюда привели?

Она всегда умела задавать вопросы. Учитывая это, было действительно удивительно, что она до сих пор не знала, кто он. Хотя, он мог бы поставить свой плащ, что она давно поняла, что он не человек.

— А ты хотела бы, чтобы я уехал?

Он знал ответ на этот вопрос, но все равно хотел услышать. Услышать от нее прямое подтверждение, что он нужен ей.

— Нет, — она отвечала спокойно и уверено. — Я хочу, чтобы ты остался, — но ее голос тут же повеселел: — В конце концов, кому еще я смогу притаскивать клевые песни, едва их услышав?

И он рассмеялся, тихо, но искренне, сам себе удивляясь.

Пару лет назад, когда Дамиан вдруг сообщил, что полюбил человека, Шер тоже смеялся. Чисто и заливисто, до слез на глазах. Поначалу он не поверил. А когда собрат подтвердил, что он это серьезно, смеялся уже насмешливо. Привязаться к человеку. Самое глупое, что только может быть в этом мире.

И вот сейчас, слушая, пускай и искаженный мобильной связью, но уникальный лично для него голос, он не мог сдержать печальной улыбки. Привязаться к человеку. Так глупо. Так…

Ритм дыхания рядом изменился, и Шер оглянулся на приходящую в себя женщину.

— Мне пора, Принцесса.

— Я даже не буду спрашивать, чем ты занимаешься в такое время, — фыркнула она, и тут же серьезно добавила: — Удачи.

— Спасибо, — с улыбкой откликнулся он, но стоило прозвучать сигналу завершения вызова, как улыбка погасла, и парень заметно тише добавил: — Прости.

А потом глубоко вдохнул и вернул холодное, слегка презрительное выражение лица. Пришло время собирать камни.

***

Она пришла в себя резко, словно от удара. Распахнув глаза, села, но тут же покачнулась, схватившись рукой за лоб. Голова кружилась, пульс стучал, отдаваясь болью в висках, но она сдержала стон, лишь сильнее сжала челюсти.

— Это пройдет, — раздался приятный мужской голос справа, заставив ее вскинуть взгляд.

Он стоял у окна, задумчиво поводя пальцем по экрану мобильного. Даже не смотрел в ее сторону, позволяя ошарашенно оглядеться и удивленно вскинуть брови. Но первый шок быстро схлынул, уступив место осознанию. Ее похитили. Похитили из собственной кровати, из-под мощной защиты и чуткого носа любимого, спавшего рядом. Это казалось совершенно невероятным, и пришлось даже незаметно ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это все не странный сон. Но боль от щипка мигнула в сознании, а ни чужая комната, ни странный черноволосый парень в стильно рваной одежде не исчезли. Это было очень плохо, и с этим надо было что-то делать. Для начала — оглядеться более внимательно.

Она находилась на широкой, мягкой кровати под темным балдахином. У стены слева стоял небольшой, по виду старинный, комод. На нем — три увесистых кованых подсвечника, без свечей. Над ним — картина с лесным пейзажем. Рядом — стул, с брошенным на спинку драным плащом. Но самое интересное обнаружилось чуть дальше — резная деревянная дверь. Оценив плюсы и минусы вариантов сразу бежать к двери или же сначала дать по голове похитителю подсвечником, она осторожно сменила позу так, чтобы можно было прыгнуть. Но из-за спинки кровати высунулась истекающая тенями волчья морда, глядя на нее алыми огоньками глаз, и издала низкий, предупреждающий рык, заставив блондинку замереть, шокировано уставившись на зверя.

— За дверью еще три таких, — спокойно сообщил похититель (а кем он еще мог быть?), все так же не глядя в сторону кровати. — И мы далеко не на первом этаже, так что давай без…

Она прыгнула вперед резко и быстро, так что даже дымный волк опоздал с реакцией. Схватила подсвечник и ушла в кувырок, пропустив все же прыгнувшего зверя над собой. Быстро перемахнула через кровать и уже в следующий миг оказалась за спиной волчьего хозяина, приставив тому к шее отломленную ножку.

— Отзови своих тварей, — потребовала, глядя, как волк обходит кровать, низко рыча.

Благо, так удачно получилось, что похититель теперь был между ней и зверем.

— Этому подсвечнику было около трехсот лет, — все так же спокойно сообщил парень, но теперь в его голос закралось осуждение.

— Отзови! — громче потребовала блондинка, нажимая на осколок сильней.

По комнате поплыл запах крови — по шее хозяина волка, оставляя на бледной коже отчетливый след, покатилась крупная алая капля, за ней еще одна, и еще.

Он медленно убрал телефон в карман, вздохнул. И она даже не поняла, как так получилось, что уже лежит на кровати, а ее оружие у него в руках. Он покрутил осколок в пальцах, даже не коснувшись ранки на шее, взглянул на нее беспросветно черными глазами и снова вздохнул:

— Давай кое-что проясним на будущее? Даже если я умру периметры и волки не отпустят тебя. Ты умрешь здесь вслед за мной.

— Кто сказал, что тебе можно верить? — тут же огрызнулась пленница.

Ей было страшно. Отчаянно страшно не только от того, что похититель был явно не простым человеком, и даже не простым нелюдем, но и от того, что у нее никак не получалось осознать ситуацию. Причины, мотивы, кто за всем этим стоит. Почему она не лежала связанной по рукам и ногам в каком-то нелицеприятном месте, или хотя бы на полу, а была уложена в мягкую кроватку в довольно-таки прилично обставленной комнате? И как у него получилось вообще ее похитить!

— Хм, — похититель тем временем свел брови к переносице, потом протянул ей оружие назад. — Хорошо. Попробуй снова.

Она быстро перехватила обломок из его ладони и нерешительно замерла, стоя на кровати на коленях. Светлые волосы постоянно норовили упасть на лицо, загораживая обзор и заставляя ее недовольно фыркать в попытке их сдуть.

— Ты не выглядишь, как безжалостная убийца, — немного насмешливо сообщил парень, наблюдая за ней с явным превосходством.

Глядя на него, она безвольно опустила руку с осколком. И тут же резко замахнулась, метя противнику в сердце. Но похититель с легкостью перехватил ее запястье, останавливая острие в миллиметрах от своей слегка рваной футболки. Оттолкнул, заставляя завалиться на спину и взбрыкнуть открытыми довольно короткими пижамными шортами ногами, чтобы быстрее сесть.

— Знаешь, я бы никогда не подумал, что кто-то твоего возраста и твоего положения будет спать в такой одежде, — насмешливо бросил черноглазый, окидывая ее взглядом.

— Заткнись! — рыкнула она, давая волю гневу.

Вскочила и снова напала, но вновь оказалась брошена на мягкие подушки.

— Еще раз? — приподняв бровь, уточнил похититель.

— Это все несерьезно, — откликнулась она, усмиряя вспыхнувший было гнев и садясь спокойно, но оружия не бросая. — Ты готов. Пленники никогда не нападают, когда похититель готов. Поэтому, давай подождем с этим. А пока что, позволь уточнить: кто ты, и что тебе от меня нужно?

— Хм, — он склонил голову к плечу, глядя на нее с интересом: — Леди, а вы не пробовали сначала задавать подобные вопросы, а потом уже пытаться воткнуть мне подсвечник в горло?

— А вдруг бы сработало? — фыркнула пленница и завернулась в одеяло. — Так кто ты, и что тебе от меня нужно?

— Все просто, — парень отошел к стулу, забрал плащ, потрепал по холке улегшегося у комода волка и только после этого оглянулся на наблюдающую за каждым его движением женщину. — Меня зовут Шеридан. И мне нужно, чтобы ты побыла здесь некоторое время.

— Зачем?

— Пойду, принесу тебе одежду и поесть, — добавил он, словно и не услышав ее вопроса, и направился к двери, на ходу накидывая плащ на плечи.

— Зачем? — с нажимом повторила пленница, подаваясь вперед.

Он остановился у двери и оглянулся на нее через плечо. Улыбнулся, и от этой улыбки у нее по коже побежали невольные мурашки. Мягкий, можно даже сказать ласковый голос неожиданно только усилил этот эффект опасности, даже без учета самих слов:

— Чтобы понять, какой Нейтан Блэкэт Граничный Принц.

Она вспыхнула яростью, как спичка. Мгновенно вскинулась, отбрасывая одеяло и бросаясь вперед:

— Не смей трогать моего…

Но он уже закрыл дверь, не слушая ее крики и не обращая внимания на стук броском вогнанного в дверь обломка подсвечника.

Глава 7

Проснулась я от вспышек света и тихого бормотания. И если вспышки можно было бы спросонья списать на грозу, то бормотание насторожило, заставило сесть и оглянуться.

Источником всего этого безобразия в предрассветный час оказался Беартис, шныряющий по моей квартире и спальне в частности, аки призрак. Белые волосы словно мерцали в темноте, а черная одежда при таком освещении делала его движения странно текущими и плавными. Глаза колдуна сияли магией, а ладони время от времени вспыхивали светом, судя по всему, завершая части творимого им колдовства. Нейтан тоже не спал. Он сидел на корточках посреди комнаты рядом с какой-то сумкой и тоже был одет в черный форменный костюм, похожий на тот, что был на Беартисе. Ну, насколько я могла судить, ведь единственным освещением в комнате были мимолетные вспышки магии колдуна.

— Нейт? — настороженно позвала я, садясь ровнее.

Кот замер. Будь он в граничной форме, я уверена, насторожил бы уши. Но он сохранял полностью человеческий облик. И отсутствие кошачьих ушей в данной ситуации отчего-то показалось мне очень странным. Но вот он уже повернулся ко мне, и я смогла наблюдать, как взгляд мерцающих золотом глаз потеплел. И это тоже меня насторожило. Нет, не то, что он посмотрел на меня с теплотой, а то, насколько до этого его взгляд был холодно-сосредоточенным.

Пока я пыталась понять хоть что-то, Беартис что-то почти неслышно буркнул, Нейт повернулся обратно, бросил ему какой-то странный продолговатый предмет, поднялся на ноги и, в два шага оказавшись у кровати, сел на краешек, едва заметно улыбаясь:

— Прости, мы разбудили тебя. Я хотел дать тебе еще несколько минут сна.

— Что происходит?

Беартис начал водить брошенным ему Нейтом предметом по стене, оставляя медленно затухающие, мерцающие линии. Все это уже не просто настораживало, а совсем пугало. Они не могли просто так собраться среди ночи и начать проводить усиление защиты моего дома — а в том, что это было именно оно, сомнений не было даже у плохо разбирающейся в таких вопросах меня. Все это значило, что произошло что-то действительно серьезное и явно никоим образом не радостное.

Нейтан помедлил с ответом, словно не решался произнести это вслух, но потом прикрыл глаза и выдохнул почти на одном дыхании:

— Несколько часов назад из особняка клана Блэкэт была похищена моя мать. В данный момент мой отец и его люди едут сюда, дабы обеспечить нашу безопасность. Этим же занят и Беартис, проставляя новые уровни защиты этого места. Тебе стоит привести себя в порядок до приезда подмоги.

Но я не двинулась с места, пораженная этой новостью. Амелию… похитили? Как такое вообще возможно? Я думала, родовой особняк Блэкэтов похож на неприступную крепость, где и муха не пролетит незамеченной.

— Но кто мог это сделать? — мой голос, и без того не очень уверенный, задрожал.

Нейтан тут же привлек меня к себе, позволяя ухватиться за него, уткнуться носом ему в плечо и просто осознать, что он все еще рядом. Это помогло мне немного взять себя в руки и усмирить нарастающий в душе страх.

— Я не знаю, — позволив моему дыханию успокоиться, тихо сообщил Нейт, и прижал меня к себе крепче, словно ему это тоже было необходимо. — Не знаю. А теперь, — он выдохнул, отпустил меня и кивнул: — Одевайся.

Парень поднялся на ноги, вернулся к сумке и принялся в ней копаться, а я смотрела на него и понимала, что, пожалуй, впервые вижу его таким.

Зачастую Нейтан вел себя как котенок или подросток. Он играл, улыбался, иногда действовал, не слишком задумываясь о последствиях, попадая в легкие, даже смешные неприятности. В то же время он был обаятелен и умел создавать ощущение, что от него есть толк хоть в чем-то. Во времена, когда Беартис поработал над моей памятью, я узнала его новую сторону — он мог быть очень серьезен и напорист (от воспоминания нашего первого для меня в то время поцелуя у меня до сих пор каждый раз подгибались колени). Но сейчас… Сейчас передо мной был не парень, а мужчина. Он был сосредоточен, собран и готов к действиям. Минимум эмоций. Не зная его, я бы даже затруднилась сказать, что именно он чувствует, узнав, что его мать похитили. Нейтан не выглядел растерянным или злым. Но вряд ли он действительно ничего не чувствовал, скорее всего, это было лишь внешнее спокойствие. Но все же не каждый мог бы вот так, при такой ситуации, сохранить хотя бы видимость хладнокровия.

Над всем этим я размышляла, уже натягивая теплые, темные брюки и выискивая свой серый свитер с высокой горловиной. Сонливость как рукой сняло, но я все же была не в силах быть столь же собранной, как Нейт. Несмотря на то, что Амелию я видела всего раз, несмотря на ее ко мне отношение, я все равно очень волновалась за нее. От этого волнения дрожали пальцы, замедляя одевание и заставляя сильнее стискивать зубы. Ведь дополнительно мне не давала покоя мысль, как это может сказаться на нашей жизни. Не заберут ли Нейтана вновь, несмотря на все обещания? И…

— Мой брат до сих пор не вернулся?

— Кстати об этом, — колдун, на время моего переодевания ушедший колдовать в другое место, как по мановению волшебной палочки появился в дверном проеме. — Где шляется этот охотник за проблемами?

Я замерла. Потом резко развернулась к нему, прищурив глаза:

— На что ты намекаешь?

Беартис в привычной своей манере привалился плечом к косяку, сложил руки на груди:

— Да ни на что. Просто вот он приехал, и вот его впервые нет. Следуя простейшим логическим умозаключениям…

— Ты говоришь слишком заумно, — перебила я, сдвигая брови к переносице, но не от непонимания его речей, а как раз от их смысла. — Как бы там ни было, я считаю глупостью предполагать, что мой брат как-то к этому причастен.

— Я бы не был так уверен, — хмыкнул колдун. Его глаза все еще отсвечивали магией, и от этого взгляд казался еще более равнодушным, чем обычно. — Он охотник. Зачем-то же он явился в этот город после стольких лет отсутствия.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как в груди поднимается волна праведного гнева:

— Да как ты смеешь обвинять его в чем-то подобном?!

— Я не вижу причин не делать этого, — холодно откликнулся блондин.

Это было… у меня даже не нашлось слов, чтобы это описать. Обвинять моего брата в чем-то подобном было даже не наглостью. Это было глупостью! И я уже было открыла рот, чтобы заявить об этом, но тут на плечо колдуна легла рука вернувшегося из кухни Нейтана:

— Я попрошу тебя не говорить в такой интонации с Лианой.

Я захлопнула рот, удивленно глядя на Блэкэта. Его голос… именно так он говорил тогда в больнице. Повелительно, властно, с предупреждением. И от этих его интонаций даже у меня по телу побежали мурашки.

Беартис вздрогнул. Свет магии в его глазах мигнул, открывая вполне-таки человеческую растерянность, но мужчина тут же опустил голову:

— Простите, мой Принц.

— Будь внимательней, — уже нормально посоветовал парень. — Но вопрос о местонахождении Дарэла все же уместен.

Я, еще мгновение назад удивлявшаяся, что он не поправил колдуна насчет «принца», дернулась и посмотрела на кота настороженно:

— Нейт, ты же не хочешь сказать, что тоже обвиняешь моего брата?

В ответ парень подошел ко мне, взял за плечи и внимательно посмотрел в глаза:

— Скажи мне, ты доверяешь ему?

Вопрос был, пожалуй, риторический. По крайней мере, в любой другой день отвечать на него не было бы совершенно никакого смысла, ибо ответ был, мягко говоря, очевиден. Но в данном случае я не стала фыркать, а серьезно и без колебаний утвердительно кивнула:

— Да, конечно, я ему доверяю.

— Тогда нет, я не думаю, что это он.

Нейтан прикрыл глаза, принимая мою позицию, и я позволила себе облегченно выдохнуть. Доказывать еще и ему непричастность братишки к похищению его матери было бы… слишком больно. А в том, что Дар не имел к этому всему никакого отношения я верила свято и абсолютно. Просто потому что мой брат, даже при всех его изменениях, был не таким человеком. Да и банально незачем было ему такое проворачивать.

— Мой Принц, — подал голос Беартис. — Лиана предвзята в этом отношении. Разве можем мы…

— А ты нет? — оглянувшись через плечо, уточнил Нейтан, но тут же покачал головой: — Это просто не похоже на работу охотника. Отец сказал, что в нападении участвовали дымные волки. А они появились в городе задолго до того, как вернулся Дарэл.

— Мы не можем быть уверенными. Откуда мы знаем, что он показался тогда же, когда приехал? — продолжал гнуть свою линию колдун.

— Хорошо, — неожиданно кивнул Нейтан. — Этого мы не знаем. Но, Беартис, именно ты больше всех нас в свое время сталкивался с подобными ему. Скажи мне, могут ли дымные волки быть сообщниками охотника?

Мужчина притих, задумчиво сдвинув брови. Потом вздохнул:

— Они могут использовать ярчуков, но я ни разу не слышал о подобных волках, как спутниках охотника. Да и это просто бессмысленно — да, волки занимаются тем, что ослабляют нелюдя, но все потерпевшие остались живы, хоть некоторые и попали в больницу. Если бы за ними стоял охотник, он бы убивал ослабленных жертв. Иначе просто незачем всем этим заниматься.

— Так вот, — тоном постановления заявил Нейт, выслушав капитуляцию колдуна. — Пока мы не знаем наверняка, мы не будем обвинять никого. Потому что беспочвенные обвинения приведут к распрям, а то и войне. А возможно, если мы не получим никаких требований в ближайшее время, это и есть план похитителей. Не будем играть им на руку, нам стоит быть разумнее.

Я снова поразилась способности Нейтана к самоконтролю в такой ситуации и силе его духа. Ведь каким-то шестым чувством я чувствовала, насколько ему на самом деле страшно и больно. И уверенность, что это действительно так, росла с каждой минутой, уверяя меня, что это не просто мои личные выводы. Возможно ли, что это и есть та самая связь, о которой все твердят?

С улицы раздался шум моторов, отвлекая меня от размышлений. Беартис тут же очутился возле окна и, оставаясь в тени стены, осторожно выглянул наружу. Оглянулся на нас и кивнул:

— Ваш отец прибыл, мой Принц.

И вот он снова сказал "принц", а Нейт снова его не поправил.

— Приготовься, — вместо этого посоветовал он мне. — Оборотень, который сейчас войдет в эту квартиру может разительно отличаться от того милого дяденьки, которого ты видела на Новый год.

В ответ на его слова я удивленно вскинула брови, не совсем понимая, что он имеет в виду. Но покорно последовала за ним в гостиную, встречать второе явление Мартэла Блэкэта в моем доме и его последствия.

Открывать дверь пошел колдун. Нейтан забрался на диван и утянул меня следом, переплетя мои пальцы со своими. На миг он показался растерянным, но тут же снова приобрел уверенный вид и даже смог поддерживающе мне улыбнуться.

Бойцы в черном наводнили мою квартиру в мгновение ока. Разбежались по комнатам, с каменными лицами замерли на каждом углу. И, по правде говоря, поначалу это больше походило на захват, чем на обеспечение безопасности. Но Нейтан отреагировал на это совершенно спокойно, потому и я осталась смирно сидеть на месте, сосредоточенно пытаясь придать себе хоть сколь либо уверенный вид.

А потом в распахнутые двери широким, чеканным шагом вошел отец Нейта. Если бы не внешнее сходство, в этом мужчине было бы действительно сложно узнать того, кто приходил ко мне на Новый год. Безупречная осанка, заметная еще тогда, приобрела более выраженный, если можно так сказать, военный характер. Взгляд стал цепким, а выражение лица — нейтральным. Это уже и вправду был не милый дяденька, а командир на поле боя.

— Беартис, — коротко бросил он, обведя взглядом представшую перед ним картину.

И я не смогла не вздрогнуть. Даже его голос изменился, став властным, командным, холодным. А я думала это Амелия у них прирожденный лидер.

Колдун встал перед Мартэлом по струнке смирно, только что честь не отдал и каблуками не щелкнул. Мужчина окинул внимательным взглядом еще и его и коротко потребовал:

— Доклад.

— Защита усилена, я добавил несколько новых связок и амулеты, — отрапортовал блондин. — Ментальное сканирование окружающей местности опасности не показало, прямых нападений не было. Все тихо, господин.

Едва заметно кивнув, старший Блэкэт обогнул замершего колдуна и встал перед нами, глядя на сына сверху вниз.

— Ты понимаешь, что я должен бы забрать тебя в поместье, так как ты — самое важное, что у меня еще осталось? — спросил он, даже не взглянув на меня.

Я испуганно замерла. Он сказал «тебя», а значит, договор о свободе Нейтана обнуляется, и они снова заберут его. Это было неправильно. Ведь, как бы эгоистично это не звучало, они не могли бросить меня здесь без защиты, я же Якорь, моя жизнь — залог счастья Граничного Принца. И дело было совершенно не в том, что я боялась остаться без привычной уже защиты колдуна, в конце концов, у меня всегда оставался Дарэл. И даже не в том, что я не хотела расставаться с Нейтаном, ведь ради его безопасности я могла бы потерпеть его отсутствие. Просто забирать его было очень нелогично, учитывая историю.

Нейтан тем временем чуть сильнее сжал мои пальцы и заговорил совершенно спокойно:

— Отчетливей всего я слышу в твоей речи «бы», отец.

Мужчина заложил руки за спину и окинул комнату задумчивым взглядом. Потом… ну, почти кивнул:

— Ты как всегда улавливаешь суть, Нейтан. На мой взгляд, бессмысленно забирать тебя в место, которое не смогло защитить твою мать. Вы все останетесь здесь, под присмотром Беартиса и еще пары ребят. Без колдуна не выходить. Никуда. И да. В поисках вы не участвуете.

Нейтан вскочил раньше, чем я успела осознать, что он вообще двигается:

— Ты не можешь запретить мне искать мать.

Несмотря на порывистую скорость движения, заговорил он тихо. Но уверенно, сверля отца немигающим взглядом.

— Нейтан. Твоя безопасность — первейший приоритет сейчас, — старший Блэкэт смотрел на сына непреклонно, можно даже сказать немного свысока. И говорил так же.

— Первейший приоритет сейчас, отец, найти мою мать. И узнать, кто за этим стоит. Я не желаю жить в постоянном страхе, оглядываясь на каждую тень. Не желаю быть под постоянным присмотром, не сметь сделать шагу без спросу. И я буду искать маму. Ты не сможешь мне это запретить.

Парень непокорно вздернул подбородок, не желая подчиняться таким правилам и видя в своих словах неоспоримое доказательство своей правоты.

— Это еще почему? — уточнил Мартэл, немного насмешливо приподняв левую бровь.

Для него заявления сына явно не казались вообще хоть сколь либо весомыми и, конечно же, он был уверен, что этот глупый юнец совершенно не прав в своих самоуверенных желаниях.

А я испуганно смотрела на них снизу вверх и понимала, что ссоры внутри семьи — это совершенно не то, что было нужно в данной ситуации. Но не вмешивалась. И даже не потому, что боялась или не имела слов. А просто потому, что сейчас никто не стал бы меня слушать.

— Потому что я — Граничный Принц. И давай будем откровенны, ты имеешь надо мной власть только до тех пор, пока я тебе это позволяю, — спокойно откликнулся Нейт, но выражение его лица было непреклонно.

И я не могла не заметить, насколько они были похожи. Как внешне, так и по характеру. Но именно это сейчас могло стать главной проблемой.

— Ты еще не Король, сынок, — заметил мужчина, продолжая говорить так же тихо, как и Нейт.

Если бы не взгляды, от которых еще немного и посыплются искры, можно было бы подумать, что они и не спорят вовсе, а просто беседуют.

— Отец, не заставляй меня, — Нейтан едва заметно покачал головой. — Да, я еще не Король и мне не нужна власть над кланом. Я всего лишь хочу вернуть маму. Разве ты этого не хочешь?

— Не смей, — губы Мартэла сжались в тонкую белую линию, но он тут же взял себя в руки, посмотрел на сына каким-то удивительно нечитаемым взглядом: — Я не хочу потерять еще и тебя. Не хочу.

— Ты и не потеряешь. Я же не буду бегать по городу один. Да и… — брюнет вздохнул, на миг прикрывая глаза. — Я дам тебе номер телефона. Если я не вернусь, ты позвонишь. И сможешь узнать, где я. Но ты должен пообещать, что…

Старший Блэкэт нахмурился, явно над чем-то крепко задумавшись:

— Ты говоришь об ищейке, да? И хочешь попросить меня не забирать ее?

— Да, — Нейтан кивнул, на миг прикрывая веки. — Также, пока что еще с твоего позволения, я хочу попросить ее о помощи в поисках матери.

— И все-таки я не хотел бы подвергать тебя опасности, — мужчина покачал головой и, все еще хмурясь, потер двумя пальцами переносицу.

И я с облегчением поняла, что буря миновала. Возможно, Мартэл еще не кивнул, благословляя сына на вольное поведение, но явно уже смирился.

— Я сильнее, чем был раньше, — Нейтан едва заметно улыбнулся. — И не буду один. Не думаю, что может произойти что-то непоправимое.

Не знаю, до чего дошел бы этот, в принципе, уже решенный разговор, но тут снизу раздались крики. И учитывая один из голосов, я оказалась у окна первой.

Мой брат вернулся. И, кажется, он сейчас развяжет войну.

Глава 8

Дарэл обнаружился у входа. И во вскинутой руке у него был пистолет. Я не специалист, чтобы сходу назвать, какой именно, но проблема как бы была даже не в том. Перед братом стояло штук пять оборотней, затянутых в черную форму клана Блэкэт. И у них тоже было оружие. Не абы какое, а какие-то новомодные автоматы, судя по их виду. Я, опять-таки, не специалист, но я не думаю, что направлять пистолет на пятерых не слишком дружелюбных автоматчиков — это хорошая идея.

Споро подоспевший Нейтан оттеснил меня в сторону и распахнул створки, по пояс высовываясь из окна. Звуки снизу сразу же стали громче, позволяя мне более четко услышать собственно, слова. Насколько можно было судить, суть конфликта в том, что нехорошие оборотни не желают пропускать хорошего охотника в его родной дом. Брат негодовал, и негодовал очень громко, а оборотни откликались тише, но жестче. И я даже успела испугаться, что они перебудят весь двор, соседи нажалуются на нас и приедут дяденьки в совершенно другой форме, с которыми придется объясняться. Но тут весь этот шум перекрыл властный, непререкаемый голос Нейтана:

— Стоять!

Звук внизу прекратился мгновенно, словно кто-то щелкнул выключателем. И если задуматься, то не только внизу. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что оборотни в моей квартире замерли, словно статуи. Даже Мартэл выглядел… удивленным. И не шевелился.

— Пропустите его, — тем временем уже спокойней добавил Нейт, закрыл створки, перекрывая доступ холодному воздуху, и повернулся к нам.

Старший Блэкэт отмер, едва заметно встряхнулся и окинул сына задумчивым взглядом:

— Твоя сила растет.

Нейтан открыл было рот, но заметил странные взгляды, которые бросали на него медленно приходящие в себя оборотни. Удивленно хапнул ртом воздух и нахмурился, глядя в пол. Видимо, он и сам не ожидал, что его слова возымеют такое воздействие на окружающих, причем даже на тех, к кому это не относилось. Кроме, почему-то, меня. То ли эта внезапно приобретенная сила действовала только на оборотней, то ли у меня был иммунитет, как у его Якоря.

Образовавшаяся тишина могла бы затянуться, если бы в квартиру не влетел злой до искр из глаз Дарэл, который тут же разразился праведным возмущением:

— Какого, простите меня, хрена?!

И в эту фразу он как-то смог вложить все те нехорошие слова, которые явно крутились у него на языке, и на выражение которых ушел бы как минимум час.

— Это вообще кто? — пришел в себя Мартэл, и тут же вернулся к делам насущным: — Сын, почему ты впустил в дом охотника?

Расставленные по углам оборотни при этом напряглись столь явно, что я бы не удивилась, если бы вокруг них проявилась вполне-таки видимая аура боевой готовности. Это заставило меня испуганно замереть, но сам Дар не обратил на насторожившихся котов никакого внимания, сосредоточившись на самом Мартэле, как на том, кто в данный момент вызвал его негодование:

— Кто я? КТО Я?! — взорвался криками он. — Да кто все вы такие?! И какого вы делаете в квартире моей сестры? Выметайтесь в туман, я не желаю, чтобы тут был филиал вашего паршивого кошатника!

Градус воинственного напряжения в комнате стремился к тому, что кто-то сорвется и бросится первым. И это дико пугало. Ведь если я еще могу остановить Нейтана, то толпу перенервничавших оборотней остановить будет невозможно.

— Сестры? — вдруг довольно спокойно уточнил старший Блэкэт, переводя взгляд на меня. — Так это…

Нейтан на миг свел брови к переносице, потом хмыкнул, едва заметно качнув головой:

— Ну, конечно, вы знали. Да, этот охотник — брат Лианы, так что он имеет право здесь находиться.

— Да! — тут же воодушевленно кивнул Дарэл и только потом понял, с кем согласился. Дернулся, ошарашенно глядя на кота, но тут же пришел в себя: — А вот вся эта толпа здесь крайне, бы даже сказал абсолютно нежелательна!

— Мою мать похитили этой ночью.

Нейтан сообщил это так… спокойно, что кажется, что его слова обрели некое мистическое эхо.

Дар замер. Потом встал ровнее, отряхнулся. На пару секунд нахмурил брови, словно пытаясь в один миг осознать смысл бытия, и только потом уточнил:

— Что, прости?

Я, тихонечко стоявшая в сторонке, пока эти нервные особи мужского пола решали, будут ли они устраивать в моей квартире поле боя, сделала шаг вперед, оказавшись почти между Нейтом и братом, заговорила с плохо скрываемым беспокойством:

— Леди Амелию похитили несколько часов назад. Эти люди пришли, чтобы защитить нас.

Предполагалось, что эти слова, сказанные именно мной, должны как-то примирить братишку с наличием кучи оборотней в его ближайшем окружении. Но Дарэл поступил в своей обычной манере, которая зачастую не предполагала в моей голове особого ума и здравого смысла, ибо я же дитя. Он приобрел сугубо покровительственный вид, в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и, положив ладони мне на плечи, снисходительно заглянул в глаза:

— Во-первых, я могу защитить тебя. Во-вторых, они привлекают слишком много внимания.

— Не привлекают, — возразил сидящий в дверях спальни Беартис.

И я только теперь обратила на него внимание. Колдун сидел в дверном проеме, ведущем в мою спальню. Спиной он подпирал одну сторону, носком ботинка — другую. Одной рукой он держался за согнутое колено, второй перехватил предплечье первой чуть выше запястья. Смотрел он не на нас, а перед собой, и все это было очень странно, но я не успела понять в чем именно эта странность, так как брат не обратил на слова блондина совершенно ни какого внимания и продолжил:

— И в-третьих, такое количество оборотней на один квадратный метр этого дома ощущается для меня, как сотня воющих сирен, только красных лампочек не хватает.

— Как будто мы тебя иначе ощущаем, — буркнул Мартэл.

Он все еще стоял между диваном и журнальным столиком, но выглядел при этом так, словно находился во главе совета военного штаба. И явно был не особо доволен творящимся в этом самом совете бардаком.

Дар тут же обернулся к нему, встав так, что создалось ощущение, что он как бы заслоняет меня собой:

— Так выметайтесь отсюда, никто ж не держит.

— Мы не обязаны тебя слушаться, — высокопарно откликнулся старший Блэкэт, глядя на охотника свысока.

— Но Дарэл прав.

Спокойный голос Нейта снова зазвенел в воздухе слишком четко, мигом обратив все внимание окружающих на парня. Нейтан воспринял это с непробиваемым спокойствием. По крайней мере, внешним. А я для себя дополнительно отметила, что он уже второй раз за прошедший десяток минут согласился с Даром. Чудеса, да и только.

— В чем это он прав? — уточнил Мартэл, явно не веря, что охотник может быть прав хоть в чем-то вообще.

И каждый раз, когда я на него смотрела, меня мучило странное чувство, которое умные люди, кажется, называют «когнитивный диссонанс». Первое впечатление бывает очень важным, и мое первое впечатление об этом оборотне совершенно не желало уступать место новому образу, в котором он был сейчас.

— Ты не можешь поставить по коту на каждом углу здесь, — тем временем растолковал свои слова младший Блэкэт, приобнимая меня со спины и устраивая свой подбородок у меня на плече.

Я машинально прижалась к нему, устроила свои руки поверх его и с удивлением поняла, что брат при этом проявил просто чудеса благоразумия и не начал ворчать.

— Могу и уже поставил, — Мартэл развел руками, призывая осмотреться вокруг и узреть истину его слов.

— Но они и вправду привлекают внимание, — не проникся представлением Нейт.

— Не привлекают, — снова сообщил колдун.

Его как-то уж слишком бесцветный голос заставил меня присмотреться к нему внимательнее. Он все еще сидел на прежнем месте и все еще смотрел прямо перед собой. И взгляд у него был странно пустой. Что это с ним? Нет, он и раньше, бывало, вел себя странно, но сейчас он был словно сосредоточен на пустоте. И это выглядело очень настораживающе.

— Ты блокируешь сознания людей в радиусе нескольких домов, — прищурив глаза, сказал Дар, и это было больше утверждение, чем вопрос.

— Да, — коротко откликнулся Беартис, продолжая смотреть прямо перед собой.

— Так вот что это такое! — выдохнул братишка, на миг возведя очи горе.

Я перевела взгляд на брата. О чем это он? Если часть про то, что Беартис воздействует на разум окружающих людей, скрывая происходящее от ненужных свидетелей я еще поняла, то последовавший за этим возглас остался для меня загадкой.

Осознание собственной бесполезности пришло неожиданно и со всего маху ударило по нервам. Я оказалась… никчемной. Я не могла даже понять половину из происходящего, не говоря уже о какой-то помощи. И от этого стало стыдно. И больно. Почему? Почему я так бесполезна?

— Это не решает проблему, — не уступал Нейт. — Беартис не сможет сутки напролет удерживать заклинание. Нынешнее положение вещей недолговечно, нам нужно другое решение.

Его объятие стало крепче, и у меня создалось впечатление, что он словно бы цепляется за меня. Здесь и сейчас ему нужна была опора, потому что его напускная беспристрастность уже трещала по швам, грозя выплеснуть наружу всю ту бурю эмоций, что бушевала под маской спокойствия и рассудительности.

Это произошло автоматически. На уровне инстинктов. Я прижалась к нему крепче, скользнула своими ладонями по его предплечьям вниз, к запястьям и рукам, стиснувшим ткань моей кофты, накрывая их и чуточку сжимая. И совершенно забывая о каких-то своих проблемах и лишних эмоциях. Все, чего я хотела в тот момент — поддержать его, помочь справится с собой. Показать, что я рядом. Я хотела быть для него так нужной ему опорой, дать ему силу справиться со всем этим.

И через несколько секунд Нейт разжал пальцы, позволил мне скользнуть между ними своими, скрепляя пожатие. Он медленно выдохнул, и я открыла глаза.За это время лицо Дарэла приобрело совершенно, абсолютно удивленный вид. Смотрел он при этом на нас с Нейтаном, но создавалось впечатление, что увидел радужного единорога.

— Что? — немного испуганно уточнила я, не понимая его реакцию.

Дар моргнул. Потом покачал головой и прошелся пятерней по волосам:

— Ничего. Просто я такого еще не видел.

Я хотела спросить «чего такого», но тут в разговор влез недовольный Мартэл:

— Вы вообще меня слушали?!

Его сын за моей спиной встал прямее. И я буквально кожей ощутила исходящую от него уверенность:

— После совета твои люди покинут этот дом, отец. Я согласен на дополнительную защиту, но с твоей стороны это максимум будет Ариа.

— Ариа сейчас не здесь, — категоричным тоном сообщил старший Блэкэт.

— Так вызови, — пожал плечами Нейт. — Этого будет достаточно. В доме мы находимся под защитой Беартиса и охотника. В колледже — под защитой Адриана. Я не думаю, что нужно нечто большее.

— Сын, они забрали ее из особняка…

— В особняке стояла многоуровневая защита. Плюс — система сигнализаций. Плюс — караул. Ты думаешь, меня спасет пара оборотней, которых ты заставишь ходить за мной? Нет, отец. Я думаю, их стоит отправить на поиски матери. Сейчас важны каждые глаза и руки. Это логичнее всего, — Нейтан отпустил меня, уселся в кресло, и тут же утащил меня себе на колени. — А теперь, расскажи мне, что вы уже сделали.

Некоторое время Мартэл смотрел на сына с сомнением, потом отрывисто кивнул:

— Вызовите Ариу. Скажите ей, это приоритетней, — после чего сел на диван напротив и развернул на журнальном столике карту, поданную одним из оборотней: — Я послал колдунов собрать сведения об этих волках. Мы были далеко не единственными, кто подвергался их нападениям, но только в нашем случае они забрали жертву. По данным моей разведки из всех больше всего до нас пострадали именно те, кто с нами враждовал. Словно волчий хозяин заранее побеспокоился о том, чтобы мы не заподозрили его в сговоре с кем-то из известных своих врагов. Но я все равно подозреваю, так что посланники проведут пару дополнительных ритуалов, для уверенности. Так же я вызвал ищеек, чтобы прочесали территорию особняка. Нам нужны хоть какие-то следы кроме отпечатков лап. По простым следам дымных волков не отследишь, в какой-то момент они словно исчезают, да и не зверей нужно искать. Хотя они могут быть большой зацепкой…

Дар, про которого оборотни словно забыли, присел на корточки рядом:

— А я все гадал, почему не смог найти их, когда вышел на охоту этой ночью.

Глава клана поднял на него взгляд, словно все еще сомневался в целесообразности присутствия здесь охотника, но кивнул и начал показывать на карте докуда они смогли отследить волков и как потом следы оборвались, словно звери исчезли, а так же места, которые он собирается проверить, как наиболее подходящие для логова врага. Дарэл отметил, где был сегодня и ничего не обнаружил, предложил пару своих вариантов…

Я в этом мало что понимала, но слушала внимательно, изо всех сил пытаясь разобраться. От меня должен быть толк! Хоть какой-то.

Отступление 5

Она мчалась по городу, нарушая кучу правил дорожного движения, а в какой-то момент вообще бросила машину и дальше побежала уже на своих двоих. Быстрее было бы в звериной форме, но она была слишком взволнована и выбита из эмоционального равновесия, чтобы позволить себе превращение. В таком состоянии изменив ипостась, она могла бы сорваться, а этого Мари допустить не могла. Не тогда, когда ее среди ночи разбудил звонок Господина, не тогда, когда его голос звучал так, как она раньше никогда не слышала. Это было какое-то неуловимое изменение — он вроде и говорил почти шепотом, но его голос словно звенел в ее сознании. То есть, больше, чем обычно. Это было удивительно и вызывало внутри нее благоговейный трепет, но его слова… простая фраза «Мари, ты нужна мне сейчас», но она прекрасно понимала, что за ней стоит беда. И тот факт, что его звонок застал ее почти на другом конце города, причинял почти физическую боль. Как и неизвестность, незнание того, что произошло. Женщина, конечно же, уже проверила местоположение Лианы, и она была дома, рядом с ним. Но разве ж без этого не могло произойти ничего ужасного? Могло. Но что именно, Мари вычислить не могла, и это заставляло ее нестись по городу, как на крыльях, пробираясь узкими переходами и перемахивая заграждения, двигаясь по кратчайшему пути. Сердце колотилось, дыхание уже было тяжелым, а нервы стали похожи на клубок оголенных проводов под высоким напряжением. Ей бы остановиться, взять себя в руки, но она не могла — промедление было смерти подобно.

И как-то оно все так сложилось, словно звезды сошлись под нужным углом. Именно в тот миг она была наиболее выведена из равновесия, и именно в тот миг, влетев в знакомый двор, она увидела его. Там было еще штук четыре нелюдя в форме, но она видела только одного, стоящего в центре, прямо напротив входа. Она видела его, но была словно снова ослеплена электрическими разрядами, пронзающими тело. В сознании снова зазвучал злобный смех сквозь треск электричества. Она будто бы вновь оказалась там, в сияющей серебром клетке, по прутьям которой с омерзительным звоном пробегался электрошок.

Мари прыгнула раньше, чем успела осознать, что обратилась, что, собственно, делает, что потом будет и что скажет Господин. В ее сознании осталась лишь одна мысль, лишь одно слово. «Убить».

***

Он пришел как раз вовремя, чтобы пронаблюдать за появлением охотника. Уселся на краю крыши соседней высотки, свесив ноги над пропастью, оперся локтями на колени и стал с улыбкой наблюдать, как Граничный Принц проявляет свою Силу. Эта сила росла с каждым днем, приближая его Коронацию, но сейчас… сейчас она пульсировала подобно слегка ускоренному биению его сердца, следуя за мечущимися в страхе мыслями и порываясь вырваться из-под контроля.

Результат был бы идеален, если бы не Якорь. Само присутствие этой девушки позволяло коту держать себя в руках, сохраняя хотя бы внешнее спокойствие.

Шеридан поморщился. Ему бы забрать Лиану, лишить его именно того, что ему нужнее всего. Самого важного в его кошачьей жизни. Но Шер прекрасно знал, что происходит с подобными Блэкэту, если Якорь исчезает. Когда-то давно сам был этому свидетелем и именно поэтому он был здесь сейчас. Впрочем, до этой милой, тихой девушки еще дойдет черед. Всему свое время. Это он усвоил уже очень давно.

Появление нового действующего лица заставило Шеридана слегка приподнять брови. Оборотень-пес. Эту женщину он видел, она как-то связана с кланом, но, по правде говоря, он думал, что эта связь не настолько крепка, чтобы вызывать ее посреди ночи. Парень закатил глаза. Ну вот, теперь они по новой начнут обсуждать все эти не существенные на его взгляд вещи, а ему сиди и наблюдай. Так не интересно.

Но собачка неожиданно привнесла освежающий картинку эффект. Стоило ей увидеть стоящих у двери караульных, как ее аура подернулась черно-красной, обжигающей яростью. Шер подобрался, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Что это она там задумала?

Женщина прыгнула вперед еще в человеческой форме, но на выставленном, словно щит, автомате сомкнулись уже собачьи зубы, отчего сидящий на крыше с трудом подавил желание захлопать в ладоши и тем самым выдать себя с потрохами. Солдат пошатнулся, но исхитрился устоять на ногах и даже сбросить с себя рычащего зверя. Собака упала на землю, но тут же бросилась снова, в этот раз осмотрительно поднырнув под выставленные руки и едва не достав до горла. Раздалось несколько выстрелов, но пули ушли в пустоту. Автомат жертвы полетел на землю, мужчина перехватил собаку руками, пытаясь оттолкнуть, и все же упал на землю. Но довольно скоро он снова смог оттолкнуть ее, даже отбросить от себя, и она оказалась достаточно далеко, чтобы его напарники снова смогли бы стрелять. По крайней мере, те два, что не бросились к нему.

Но в этот момент окно оставленной без присмотра Шеридана квартиры распахнулось, и в него выпрыгнул Нейтан. Пару раз уцепившись за выступы на стене, Блэкэт приземлился ровно между своими бойцами и зверем, оставив соклановцев за спиной.

— Не стрелять.

Его тихий голос зазвенел в воздухе, и нелюди за его спиной остановились, убирая пальцы с курков, но продолжили держать зверя под прицелом. Словно почувствовав это, брюнет добавил «уберите оружие», но взгляда от собаки не отвел. Ему это было ни к чему, соклановцы выполнили его слова без каких-либо промедлений, словно физически не могли иначе.

Парень медленно выпрямился, но не полностью, оставаясь в легком подобие боевой стойки — когда готов не контратаковать, а перехватить кинувшегося на тебя противника. А Шеридан с удивлением отметил, что собака давно уже должна была бы напасть. Но вместо этого она лишь рычала, оставаясь в готовности к прыжку. Впрочем, самым важным наблюдением для сидящего на крыше стало то, что по мере того, как нарастал внутренний свет силы Принца, ее злоба угасала, истаивая, подобно дыму, потерявшему источник. «Они связаны» — хотелось удивленно прошептать Шеру, но он лишь прикрыл рот ладонью, пряча пораженную улыбку.

— Ну же, девочка, — тем временем позвал Нейтан, делая небольшой шаг вперед. — Давай, вернись ко мне.

Еще шаг и он протянул к зверю руку, ладонью вниз, словно предлагая подставить голову для почесывания. Собака продолжала рычать, но все еще не прыгала.

«И не прыгнет» — осознал Шер, с восхищением наблюдая, как Нейтан медленно подошел ближе, а потом положил ладонь между прижатых к голове ушей оборотня. Она дернулась, потом вдруг подалась вперед. И через мгновение Нейтан уже мягко обнимал повисшую на его шее женщину, сотрясающуюся от рыданий.

А до сидящего на крыше долетел запах крови, заставляя его обратить внимание на лежащего на земле бойца. Впрочем, Шер тут же о нем забыл, там пара укусов, жить будет, и, словно бы что-то вспомнив, перевел взгляд вверх, на до сих пор распахнутое окно. В нем маячили остальные участники его маленькой игры, включая мужа похищенной кошки. Но это было не так уж важно. Важно было то, что охотник, до того целящийся вниз из притащенного с собой пистолета, вдруг поднял взгляд и посмотрел прямо на Шеридана.

Несколько секунд они с охотником смотрели друг на друга, а потом Шер, сам не зная зачем, помахал ему рукой, как старому приятелю. А в следующий миг уже откатился назад под звуки выстрелов, успев, впрочем, заметить, что охотник, нажав на курок лишь пару раз, провернул тот же трюк, что и кот до этого — без раздумий сиганул в окно. Чтож, придется вспомнить старые времена и поиграть в догонялки.

Хотя нет. Старые времена лучше не вспоминать, там мало, кто выживал.

Перепрыгнув на другую крышу, Шеридан ловко перекатился и вскочил на ноги, тут же пускаясь снова бежать. Пара волков уже отправились навстречу, но до того останавливаться не стоило. Охотники — они шустрые ребята. А убивать его сейчас — не лучший вариант. Так что… Несколько пуль просвистели над головой, но Шер уже прыгнул вниз, на новую крышу, оказавшуюся на несколько этажей ниже. Снова перекатился, промчался до противоположного края и снова прыгнул, но в этот раз не вперед, а вниз, спускаясь на улицу. Охотник молодой, он может потерять след в толпе или при достаточном расстоянии. Или, если его отвлекут.

И новые выстрелы смешались рычанием.

Шеридан поправил плащ и, выбравшись на улицу, дальше уже пошел совершенно спокойно, несмотря на отсутствие толпы, с которой можно было бы смешаться. Его волки смогут занять преследователя достаточно времени, чтобы он потерял след.

«Домой» Шер вернулся уже с рассветом. Хотелось еще понаблюдать, какие изменения происходят с граничником, но возвращаться сейчас было опасно. Да и пленницу нужно было покормить. И приодеть. И проконтролировать. А то ведь мадам шустра, как пресловутые охотники, хоть ей и не понравилось бы это сравнение.

На нужный этаж он поднялся пешком, находя в мерном топанье по ступеням свою эстетическую прелесть. Шагать по лестницам для него всегда было весело. Особенно под шелест пакетов и цепляющих края уступов пол плаща.

В комнате, где он оставил пленницу, был полнейший беспорядок. Она сломала все, что можно было сломать, а что нельзя было — плевала и тоже сломала. «Интересно, сколько времени у этой дамы ушло на то, чтобы понять, что волк реагирует только на ее попытки сбежать?».

— Доброе утро, — снисходительно улыбнулся Шеридан, осторожно ступая между осколками и, добравшись до сидящей в углу женщины, протянул ей пакет.

— Что с моим сыном? — не реагируя на его жест, спросила та, злобно глядя на него из-под спутанной челки.

— Насколько я знаю, он жив и даже здоров. Удивительный мальчик, — он шевельнул запястьем, привлекая ее внимание к своей ноше. — Возьми.

Нейтан, на его взгляд, был действительно удивительным. И он очень хотел узнать, насколько именно удивительным и невероятным окажется этот парнишка. Но об этом его матери лучше было не знать, иначе она никогда не прекратит свои попытки сбежать.

— Почему я должна тебе верить? — продолжая смотреть ему в лицо, уточнила Амелия.

— А ты и не должна, — парень пожал плечами, — Ты спросила, я ответил. Это все. А теперь возьми этот пакет.

Ее упрямство начинало действовать ему на нервы, но полученный от гонки заряд бодрости пока что позволял ему играть в добродетель и терпение.

— Что там? — она, наконец, обратила внимание на пакет, щеголяющий большим символом сети супермаркетов на боку.

— Это одежда, еда и вода. Все для вашего удобства, — спокойно сообщил Шер. — Хотя я думаю, теперь для удобства мне предстоит притащить сюда и новую мебель.

— Отчего ты так беспокоишься о моем удобстве, если ты меня похитил? — склонив голову набок, недоверчиво поинтересовалась Амелия.

Этот допрос тоже уже надоедал, но были вопросы, на которые, на его взгляд, стоило давать ответы. И это был один из них.

— Все просто, — сообщил он, слегка разводя руками. — Я не вижу необходимости в жестокости. Сейчас. Но предупреждаю, если ты будешь слишком сильно брыкаться, или, к примеру, сломаешь следующий комплект мебели, я запру тебя в подвале, приковав цепями. Ведь единственное, что мне нужно — чтобы ты была жива.

— Зачем?

— Ты заложница, — парень пожал плечами и решив, что проявил достаточно терпения и вежливости, разжал пальцы, плюхнув пакет в обломки. — Не хочу здесь убираться. Оденешься, поешь, и я переведу тебя в другую комнату.

Еще разок окинув засыпанное обломками (она даже исхитрилась разворотить дубовый комод, вот это да) и обрывками ткани помещение, Шеридан покачал головой и покинул комнату, в этот раз забрав с собой волка. Пусть расслабится, сможет спокойно поесть. Правда, это, скорее всего, приведет к новой попытке сбежать, но пусть пытается. Лишь проигрывая раз за разом, понимаешь, что стоит смириться. А было бы неплохо, если бы она сидела спокойно, пока он выполняет свою клятву.

Усевшись в глубокое, на вид старинное кресло, Шеридан прикрыл глаза.

Со времен прошлого Граничного Короля клана Блэкэт уже довольно много воды утекло. Но старый кошара знал, с кого брать клятвы. И даже исхитрился прожить достаточно долго, чтобы добиться так нужного ему «ладно». Не то, чтобы Шеридан считал это настоящей клятвой. Просто как выяснилось, Эридар Дартэл Блэкэт был ему настоящим другом. Ну. Насколько это вообще возможно. Проще говоря, того «ладно» хватило, чтобы он достаточно заморочился сейчас со всем этим сценарием.

Выждав достаточное, как ему показалось, время, парень вернулся назад.

Она все так же сидела в дальнем углу, но вместо пижамы на Амелии теперь была простая черная кофта и спортивные темные брюки. Еда была не тронута, воды сделано от силы пару глотков.

— Знаешь, я думаю, ты здесь проведешь много времени, — подходя ближе, и в этот раз не лавируя между мусором, а просто наступая на него, поведал Шер. — Так что тебе лучше начать есть. Ты ведь знаешь, что оно не отравлено.

Он останавился перед ней, глядя сверху вниз. Женщина вскинула взгляд, посмотрела из-под все еще спутанной челки.

— Зачем ты это делаешь?

— Мне кажется, ты уже спрашивала.

Шеридан говорил все так же спокойно, даже доброжелательно. Словно был другом, а не похитителем. Просто не видел смысла в особых запугиваниях и лишней грубости. В данном случае. Хотя упрямая кошка словно сама напрашивалась.

— А ты так и не ответил.

Теперь она говорила так же спокойно, как и он. Без злости, раздражения или страха. Она очень пыталась добавить в интонации и доброжелательность, может, даже симпатию, но получалось плоховато.

— Послушай, — Шеридан присел перед ней на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне и мягко улыбнулся. — Я просто хочу кое-что прояснить. Тот факт, что я мил с тобой, что я забочусь о тебе, что я не хочу причинять тебе лишний вред, не отменяет того, что я это могу. Тебе не стоит думать, что ты можешь задурить мне голову, или что я не смогу сделать тебе больно, если это будет нужно.

— В этом я не сомневаюсь.

Кошка отвечала серьезно, смотрела прямо, показывая, что и вправду понимает, о чем он. Шер вгляделся в ее лицо внимательней, словно пытаясь прочитать по нему мысли и намеренья, но потом кивнул:

— Тогда, возможно у нас возникнет меньше проблем, чем могло бы. А теперь вставай и пойдем. Новое пристанище ждет тебя.

Но Амелия лишь сильнее вжалась спиной в стену:

— Это не подразумевает, что я буду покорно следовать за тобой.

— Понимаю, — Шер улыбнулся чуть шире, и его улыбка неуловимо изменилась, совершенно перестав быть хоть сколь либо милой. — Это в вашей кошачьей крови — непокорство, своеволие, гордость. Вот только, — он грубо перехватил ее руку чуть выше локтя и поднялся на ноги, утаскивая ее за собой. — Как я уже и говорил, я могу сделать силой то, чего ты не хочешь делать добровольно.

— Пусти меня!

Блондинка честно попыталась вырваться, но парень удержал ее без особого напряжения, только фыркнул насмешливо. А потом перехватил второе плечо и встряхнул ее, заставляя перестать дергаться:

— Не испытывай мое терпение, — в его голосе появилась угроза, а взгляд потемнел, словно бы открывая его истинную натуру. — Мысль о подвале и цепях в такие моменты становится особо привлекательной.

Она остановилась, взглянула на него чуть снизу вверх в силу разницы в росте и кивнула:

— Ладно. Это было глупо.

Но едва он, благодарно улыбнувшись, отпустил ее руки, женщина выхватила заткнутый за пояс за спиной тонкий обломок и изо всех сил вогнала ему в грудь. Удивленно вскинув брови, Шеридан повалился на пол, а она бросилась бежать.

Глава 9

То, что происходило после прыжка моего брата в окно, в памяти сохранилось как хаос и шум. Мне, поначалу выпугавшейся до ужаса, а потом не сумевшей уговорить оборотней последовать за ним, было сложно сказать о каких-либо деталях происходящего. Я ведь еще от такого же трюка Нейтана не отошла, как и от того, что Марианна на кого-то напала. Поэтому для меня это были сплошные крики и нервы.

Помню, как Нейтан принес Марианну в мою квартиру. Как они ругались с отцом насчет ее жизни. Как сама пыталась вступиться за нее, но последнее слово неожиданно оказалось за колдуном. До того довольно долго молчавший и смотревший в пространство, он неожиданно заговорил спокойным, несколько механическим голосом. Как ни странно, среди всего этого шума и гама, что мы подняли, его услышали, словно он кричал намного громче.

Он сказал, что она так поступила потому, что тот охранник был одним из работников лаборатории, где она содержалась. Что он следил за подопытными, и часто причинял ей боль. Беартис почувствовал это, как вспышку. Но не смог вмешаться, потому что должен был «держать периметр» — контролировать разум каждого человека, который мог бы заметить, что происходит. Чтобы сдержать ее, ему понадобилось бы больше сил, чем он мог на это бросить. Тем более что он знал, что Нейтан не позволит случиться непоправимому. Но самое главное, он сказал, что она не причинит вреда без приказа своего Господина. Она будет выполнять каждое его слово. И дело просто в том, что он не приказывал ей не нападать на членов его клана. Если он прикажет ей не вредить, то она не станет. Что удивительней, так это заявление блондина о том, что она не сможет напасть чисто физически. Не сможет поднять руку и нанести удар. Она исполняет каждое слово Нейтана с того самого момента, как впервые назвала его Господином.

Пожалуй, это и утверждение младшего Блэкэта, что отец просто не может распоряжаться его собственностью, и решило судьбу Мари. Мартэл сказал, что посмотрит на ее поведение и то, сможет ли она помочь найти его жену, в чем он сильно сомневался. Но мы получили время, а значит и шанс на спасение.

Напряжение между Блэкэтами схлынуло, но мне полегчало лишь частично — мой брат все еще не вернулся. Дарэл, конечно, не был самоубийцей. Но он был весьма импульсивным парнем с завышенным чувством собственной силы, и я не могла не волноваться, не могла стоять в стороне. И не могла ничего сделать. Даже если я побегу на улицу, то что дальше? У меня нет особых способностей, я не смогу его найти. Поэтому я решила, что стоит помочь привести Марианну в себя. Со слов Нейта я знала, что она может с точностью определить местоположение того или иного существа. Поэтому-то она и была важна в поисках Амелии. Возможно, я смогу упросить ее посмотреть и где Дар. И тогда можно будет попробовать попросить уже Нейта уговорить отца послать братишке подмогу.

Впрочем, это оказалось ненужным. Мари едва успела прийти в себя, как мой братишка вернулся сам. В порванной одежде, весь исцарапанный и измазанный кровью. На плече, сквозь разорванную одежду, был виден кровоточащий след укуса. И Дар был зол, как тысяча чертей.

Едва он появился, я тут же бросилась к нему, перепугавшись едва ли не до смерти.

— Господи, Дарэл, что случилось?!

— Да ладно, сестренка, не стоит делать такие большие глаза, — он махнул здоровой рукой и улыбнулся. — Тебя удивит моя регенерация. Это лишь пара царапин, даже укус не глубокий.

Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы начать очень сильно возмущаться по поводу его безответственности, но меня неожиданно оттеснил Мартэл:

— Укус? Это были волки?

В голосе оборотня была… надежда. И от этого меня как-то передернуло, а взгляд Дара стал более темным. Он посмотрел на Мартэла так, будто видел его впервые, после чего мягко коснулся внешней стороны его плеча:

— Будьте так любезны, дайте пройти. Мне нужно в ванную, иначе я закапаю кровью любимый ковер моей сестры.

— Ты не ответил, — голос старшего Блэкэта приобрел ледяные оттенки.

— Да, — Дарэл прищурился, глядя ему в глаза. — Но я и не должен держать отчет перед сворой бродячих кошек. Уйди с дороги, я не намерен долго это терпеть.

— Да что ты себе…

Ну вот, они сейчас опять начнут ругаться. Я вздохнула и влезла между взвинченными мужчинами, загораживая брата:

— Ему и вправду сначала нужно оказать помощь, а потом уже допрашивать. Думаю, если бы было что-то срочное, он бы уже сказал.

После чего внаглую утащила брата в ванную, не обращая внимания на негодующего Блэкэта. Впрочем, мужчину тут же отвлек Нейт, подзывая его обратно к дивану, на котором сидела все еще подрагивающая Марианна. Перед тем, как закрыть дверь, я успела уловить выражение лица своего парня. Что-то явно шло не так.

— Кошаки заполонили этот дом. Скоро и вздохнуть нельзя будет без спроса, — брат закатил глаза, присаживаясь на край ванной.

— Они скоро уйдут. Останется только Беартис и Ариа, которая приедет… скоро, наверное, — заметила я, добывая аптечку из шкафчика и пристраивая ее на полке. — Тебе сильно досталось. Снимай эти лохмотья, я обработаю раны.

— Это всего лишь царапины, — усмехнулся братишка. — Все заживет быстрее, чем мохнатые разбегутся по своим делам.

Но когда он все же принялся снимать рубашку, то едва заметно поморщился, двигая раненым плечом. Но я все-е видела, от меня ничего-о не скрыть!

— Всего лишь царапины, говоришь? — прищурившись почти так же, как брат минутой ранее, я попыталась испепелить его взглядом.

Брат принял совершенно невинный вид чутка потрепанного ангела. А потом вдруг улыбнулся:

— Совсем как в старые времена.

И я тоже не смогла сдержать улыбку. Да, мне не впервой было его лечить, в детстве брат часто влезал в передряги. Дрался с мальчишками во дворе, в школе. Был тем еще бунтарем и хулиганом в свое время. Поначалу его лечила мать, параллельно вычитывая, потом этим стала заниматься я, когда подросла.

Но навеянная воспоминаниями улыбка быстро исчезла, стоило мне рассмотреть глубину укуса на его плече.

— У меня и правда хорошая регенерация, — Дар успокаивающе улыбнулся.

По правде говоря, я это знала. На нем всегда все заживало, как на собаке. Если мы в один день исцарапывали коленки, то у него все исчезало к вечеру, а у меня еще долго болело, отчего я одно время даже обижалась на братишку. Да, это было глупо, но я была маленькая, и мне было обидно. Но ни разу я еще не видела у него чего-то серьезнее, чем синяки и ссадины. А укус выглядел очень серьезно, и это заставило меня засомневаться в силе его регенерации. Да и… было в этом даровом оптимизме что-то фальшивое, напускное.

— Что с тобой произошло? Это ведь серьезней, чем ты хочешь показать.

На самом деле у меня было гораздо больше вопросов. Как он выжил, выпрыгнув из окна на седьмом этаже, насколько он не чувствителен к холоду и боли, что еще за сюрпризы у него припрятаны и самый главный: почему он не предупредил меня об этом всем. Нет, он, конечно, говорил что-то типа «мы, охотники, круче людей», но есть вещи, о которых подобных мне людей стоило бы предупреждать конкретно.

— Что случилось внизу? Ты ведь знаешь эту женщину, да? — проигнорировал мои вопросы брат, поднимая на меня взгляд.

— Да, знаю. Это моя директриса. Ее зовут Марианна.

Он не отбрыкивался, позволяя мне честно обрабатывать его раны и замечать, что большинства из этих самых ран уже нет, а укус прекратил кровоточить. Это поражало и наводило на мысль, что для начала его стоило бы загнать под душ, а потом уже по очищенному от слоя крови телу смотреть, насколько он ранен и нужна ли ему помощь.

— Сестра, как ты исхитрилась так вляпаться? — сокрушенно вздохнул Дарэл.

Вид его при этом был такой, словно он уже подумывал попросить пощады и отпустить его с миром куда подальше от этого зверинца.

— Так! — я отступила, выбрасывая измазанную в крови ватку. — Почему только я должна отвечать на твои вопросы? Ответь хотя бы на один мой!

— К примеру? — тут же заинтересовался брат.

— Кто напал на тебя? — напомнила я ему самый главный интерес не только мой, но и оборотней.

— Я не знаю. Там был кто-то очень быстрый и очень наглый. Он послал дымных волков перехватить меня, чтобы я не смог добраться до этого мерзавца, — сообщил Дар очень тихо, словно боялся, что нас будут подслушивать.

Хотя со той стороны двери и были слышны голоса, причем не совсем довольные. Что там происходит? Это беспокоило меня, но ответ Дарэла заставил меня испуганно вздрогнуть, окончательно отвлекаясь от происходящего за дверью.

— То есть… — мои глаза приобрели форму круга. — Там был похититель Амелии?

Брат пожал здоровым плечом, явно не особо волнуясь по этому поводу:

— Судя по всему, да. Но я могу ошибаться, я не видел лично, как он ими управляет. Возможно, это было спонтанное нападение. Но если задуматься, этот парень следил за нами, а потом, когда я приблизился к нему, на меня напали эти волки. Разве это не говорит о том, что это был именно он? Когда я занимался делами по ловле зарвавшихся монстров, чаще всего именно такие вот личности и оказывались виновными.

— Так ты понял, что из себя представляют эти волки?

Голос Мартэла, раздавшийся у самой двери, заставил меня вздрогнуть. Он что, реально подслушивал? Но мое воображение было не в силах нарисовать этого мужчину, прижимающимся ухом к двери.

— Подслушивать не хорошо, — непоколебимо откликнулся Дарэл, поднимаясь на ноги. — Так что пошел вон оттуда!

— Ты как смеешь…

— Смею! — вопреки моим опасениям, брат не пошел вправлять оборотню мозги, а принялся раздеваться. — Ты в моем доме. Вот и не наглей. А то выкину все ваши кошачьи тушки на улицу, и хоть пляшите.

— Не в таком состоянии.

Поведение старшего Блэкэта меня удивляло и настораживало одновременно. Он вспыхивал моментально, но так же моментально и успокаивался. Разве при такой силе контроля он не должен был вообще не вспыхивать? Хотя кошачий психолог из меня был никакой, я вон даже проведя так много времени с Нейтаном, все равно была не готова к некоторым изменениям в его поведении. Что уж говорить о его отце.

— Мне не нужно быть в прекрасной форме, чтобы заставить вас убраться, — фыркнул Дар, пытаясь расстегнуть пряжку ремня.

Получалось у него скверно, ведь раненую руку он все же берег, но справился братишка раньше, чем я протянула свои ручки для помощи.

— Пожалуйста, перестаньте, наконец, ругаться! — взмолилась я, глядя на брата с мольбой.

Дар пожал плечами с видом «А я чего, я ничего», чем заработал мой недовольный взгляд. Не добившись никакой реакции, я вышла из ванной, настраиваясь на то, чтобы попытаться добиться разумности от оборотней.

Мартэл действительно не стоял, приложившись ухом к двери. Он опирался спиной на стену рядом, глядя на сидящего с Марианной на диване Нейтана.

Женщина плакала, а Нейт выглядел… удивленным. И расстроенным.

— Что произошло? — мгновенно забыв заготовленную поучительную речь, враз севшим голосом поинтересовалась я.

— Она не может найти Амелию, — сообщил глава клана. — Она может найти всех, кроме моей жены и ее похитителя. Словно они под щитом.

— Такое возможно? — удивленно приподняв брови, спросила я, глядя на Нейтана.

— Как выяснилось, да, — вместо него ответил Мартэл. — Но поскольку мы не знаем, как именно работает эта ее способность, то не знаем, отчего так происходит сейчас. Проще говоря, она бесполезна.

Мари согнулась еще сильнее, и мне стало ее неимоверно жаль. С ее восприятием, невозможность помочь Господину — это серьезный удар.

— Ладно, — Мартэл оттолкнулся от стены и одернул и без того идеально сидящую форменную куртку. — Мы уходим. Скоро вернутся наши люди, разосланные по городу. И так же скоро прибудет Ариа. Сын, ты введешь ее в курс дела. Сам ничего не предпринимай. Я прошу тебя, как своего ребенка, за которого я беспокоюсь. Я должен быть уверен, что ты в безопасности, чтобы спокойно искать твою мать. Пожалуйста, пойми меня. Но ты должен будешь расспросить охотника о том, что произошло. Мне он не будет отвечать, но может, у тебя получится его разговорить.

Мужчина кивнул своим людям и оборотни споро покинули мою квартиру. Перед уходом старший Блэкэт оглянулся на меня, и на миг стал похож на того Мартэла, которого я знала раньше:

— Пожалуйста, позаботься о моем сыне. Я знаю, это в твоих силах.

Машинально кивнув, я не сразу полностью осознала смысл его слов. А когда до меня дошло, оборотня уже не было. В моих силах? Он говорил очень убежденно, но я не думаю, что я способна на то, о чем он подумал. Впрочем, это не важно. Ради него я сделаю все, что только смогу. И очень постараюсь сделать то, что за пределами моих возможностей.

Я оглянулась на Нейта, который уже достаточно пришел в себя, чтобы понять, что рядом с ним плачет женщина, но смотрел при этом на нее совершенно потеряно, явно не зная, что ему делать. Покачав головой, я подошла к дивану, присела рядом и притянула Марианну к себе. Женщина тут же ухватилась за меня, словно утопающий за спасательный круг. Что характерно, Нейтана она не трогала. То ли из глубокого уважения, то ли из чувства вины.

— Приготовь нам чаю, — я кивнула парню, а потом принялась поглаживать ее по волосам: — Ну, все хорошо, может позже и получится лучше. Вы сейчас очень ослаблены, тяжелая ночь, только пришли в себя, а уже пытаетесь свернуть горы? Не стоит, лучше успокоиться и попытаться набраться сил.

Нейтан пару раз моргнул, потом посмотрел на меня с благодарностью и направился на кухню. А я все продолжала тихо, успокаивающе бормотать, по большей части просто повторяя «все хорошо». Не думаю, что она очень прислушивалась к моим словам. Но в таких случаях главное слышать голос, в котором настоящее, неподдельное тепло. Надеюсь, она будет в порядке.

Глава 10

Успокоить Марианну оказалось умеренно сложным заданием.

Нет, заставить ее прекратить плакать можно было легко — просто эти заветные слова «не плачь» должен был сказать Нейтан. Но мы оба понимали, что далеко не факт, что это как-то уменьшит ее душевные страдания. Поэтому сначала нужно было дать ей выплакаться.

К тому моменту, как она успокоилась и уснула, Беартис перестал походить на робота. Он ожил и даже отправился на кухню, бормоча что-то о травяном чае. Думаю, то, чем он занимался с момента появления клана и до самого его ухода, требовало довольно больших усилий и забрало много энергии. Мне отчего-то казалось, что когда он снимет периметр, то и встать сам не сможет. Но наш колдун оказался более сильным, что не могло не радовать. Хоть радость эта была и едва ощутима.

— Тебе бы тоже поспать, — заметил Нейт, останавливаясь передо мной, все еще сидящей рядом с уснувшей Марианной, и протягивая мне кружку с чаем.

— Да и тебе, — тихо откликнулась я, забирая предложенный напиток.

Блэкэт выглядел очень уставшим. Словно с уходом отца часть энергии покинула его. Или ему просто больше не нужно было изображать сильного. В конце концов, будь ты хоть трижды оборотень, а исчезновение матери не проходит даром.

— Я в порядке, — парень чуть заметно приподнял уголки губ в намеке на улыбку. — Пока ты рядом, мне ничего не грозит.

И смотрел при этом с такой теплотой, что мне стало и удивительно приятно, и стыдно одновременно. Приятно, потому что видеть в его взгляде любовь — это фактически все, что мне нужно в жизни, а стыдно — потому что он видел во мне больше, чем было на самом деле. Они все это видели. Какую-то чудо-силу, которой у меня не было.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — вздохнула я, покачав головой. — Я всего лишь человек.

— Нет, милая, — Нейтан склонился ко мне, мягко улыбаясь и продолжая согревать одним только взглядом. — Ты мой Якорь. Ты призвана удерживать меня, стабилизировать проявления моей силы и эмоциональный фон. Ты — мой предохранитель. Пока ты рядом, я буду в порядке. Что бы ни произошло, я смогу с этим справиться. Любое эмоциональное или физическое потрясение сойдет на нет, пока ты со мной.

— Проще говоря, одним своим присутствием ты не даешь ему сойти с ума, — прежде чем я смогла отреагировать как-то больше, чем смущенно покраснеть, добавил Дарэл, выходя из ванной. — Вселенная, я так счастлив, что твои родичи, наконец, свалили отсюда.

То есть вот так получается? Я… помогаю уже одним своим существованием здесь и сейчас? Верилось с трудом. Но все равно радовало. Они так уверено об этом говорили, значит, доля истины в их словах есть. И я хоть чем-то полезна.

— Как твое плечо, охотник? — улыбнувшись мне, Нейт встал прямо и посмотрел на него, буквально излучая доброту и сострадание.

— Твоими молитвами, котяра, — осклабился Дар и тут же повысил голос: — Эй, Светлячок! И мне кофе заваргань. У меня сегодня очень плохая ночь.

Мы с Нейтаном зашипели на него одновременно, но у оборотня получилось правдоподобней. Так, по-кошачьему натурально.

— Тихо, — добавила я уже грозным шепотом, заставив брата втянуть голову в плечи. — Она же спит.

— Пошли на кухню, — бросив виноватый взгляд на свернувшуюся калачиком женщину, предложил Нейт, и повернулся к Дарэлу: — Заодно и кофе себе сделаешь.

Брат пожал плечами и первым направился к двери. Я же задержалась, прикрывая Марианну пледом и печально вздыхая. Надеюсь, когда она проснется, ей будет легче.

— Знаете, — едва мы оказались на кухне, Дар тут же оттеснил колдуна, едва успевшего налить себе чаю, и принялся рыться в шкафчиках. — Это не город, а просто аварийная зона какая-то. Кругом одни нелюди.

Он оглянулся на нас, сидящих за столом с чаем, закатил глаза и снова отвернулся, еще более сосредоточенно перерывая содержимое полок.

Я спрятала улыбку, наблюдая за его метаниями и видя, что бурчит он уже больше по инерции и «чтобы не расслаблялись».

— Мы прекрасно осведомлены об этом, — невозмутимо кивнул Беартис, отпив из своей кружки. — А теперь скажи мне, охотник, кем был тот, кого ты преследовал?

— Бинго! — брат победно потряс перед нами пакетиком с растворимым кофе, но тут же посмотрел на колдуна свысока и фыркнул: — Я не должен перед тобой отчитываться.

— Не должен, — колдун кивнул, спокойно отпил еще чаю и посмотрел на прищурившегося Дара с бесстрастной уверенностью. — Но ты можешь просто ответить на вопрос. Я ведь не требую у тебя отчета, я всего лишь спрашиваю.

— Ох, знаешь, Светлячок, — вздохнул Дарэл, отвернувшись от нашей компании и организовывая себе кофе. — Я как-то не горю желанием предоставлять какую-либо рабочую информацию нелюдям.

— Брат… — осуждающе глядя на его спину, начала было я.

— Что брат? — Дарэл тут же оглянулся, и вид у него был совершенно невинный, только нимба над головой не хватало.

— На чьей ты стороне? — перехватив его взгляд, спокойно поинтересовался Нейтан.

Поначалу мне подумалось, что это совершенно не хороший вопрос. И что братишка сейчас ляпнет что-то в своем охотничьем стиле и уйдет в другую комнату, чтобы «паршивые нелюди» его не доставали. В какой-то мере я его понимала, ведь не так уж просто примириться с врагом, даже если этот враг важен для родной сестры. Наоборот, это даже скорее говорило не в пользу нелюдей. И я не могла требовать от него беспрекословного понимания, смирения, и прекращения такой манеры общения с моими друзьями, ведь я не знала, насколько сильна эта антипатия и на каком уровне она был заложена в охотниках.

Но Дар, некоторое время посверлив спокойного, как удав, Нейта, неожиданно тяжело вздохнул и, отхлебнув кофе, сообщил:

— Знаете, это все благодаря Мастеру. Если когда-нибудь его увидите, то поклонитесь ему в ноги, потому что если бы не он, я бы ни за что не стал вам помогать. Не помогли бы ни уговоры, ни угрозы, ни осуждение моей дражайшей сестренки. Но к вашему счастью я повстречал его раньше, чем вас, поэтому скажу все, что знаю. Тот, кто был на крыше, очень быстр и ловок. Это определенно не самый слабый из нелюдей. Говоря откровенно, я еще не встречал никого с такой силой. Он даже ощущался странно. Я не могу сказать вам, к какому виду он принадлежит, моих знаний для этого недостаточно. В волках тоже было что-то странное. Но волки чувствовались сильнее, чем он. Сильнее, но не четче. Они словно размыты. Словно они состоят из дыма, энергии, не имея плоти. Что опровергается моим прокушенным плечом. Я был бы рад сказать, что этот парень не проблема, но он проблема. И очень, очень большая. Я думаю, что его могут не взять даже поисковые заклинания. Впрочем, это, наверное, так и есть, ведь иначе колдуны вашего клана уже нашли бы его, не так ли?

— Он может скрывать не только себя, но и леди Амелию, — согласно кивнул Беартис.

— Прекрасно, — брат задумчиво прикрыл глаза, потом снова вздохнул — Немного позже я позвоню дяде, может он подкинет мне побольше информации. Но не обнадеживайтесь. Скорее всего, он попросит ее у меня. Потому что сложно классифицировать нелюдя, зная только, что он быстрый, ловкий и управляет стаей странных волков.

— Как вы вообще исхитряетесь работать? — разочарованно качнул головой Нейт, отворачиваясь от Дарэла.

— Эй, — взгляд брата стал предупреждающим. — Все что вы о нем знаете сейчас, раздобыл я. Так что прояви немного уважения. И да. Я думаю, что большая часть ваших бравых вояк умрет быстрой и незаметной смертью, встретившись с ним. Но это так, бесплатный совет от охотника.

И, гордо вздернув подбородок, Дар ушел в гостиную, забрав с собой свой кофе. Походу, компания спящего оборотня будет для него менее нервирующей, чем бодрствующих.

— Мы и вправду должны быть ему благодарны, — кивнул Нейт, явно жалея о своих словах об охотничьей несостоятельности.

— Это самый терпеливый охотник, которого я встречал, — подтвердил Беартис, печально заглядывая в уже пустую кружку.

— Хвалить надо в глаза, а не за спиной, — донеслось фырканье Дара из соседней комнаты.

— Фигурально говоря, — тут же поправился колдун.

Разговор, грозящий перерасти в очередную перебранку, прервала внезапная вспышка света, озарившая гостиную. Беартис и Нейт вскочили из-за стола синхронно, опрокинув силой движения стулья, и вылетели из кухни. Я среагировала медленней, но когда тоже переступила порог, эти двое все еще стояли у двери, ступив за нее лишь шаг. Удивленно выглянув из-за их спин, я обнаружила посреди своей гостиной беловолосую девушку лет этак двадцати пяти. В глаза тут же бросилась ее одежда — женская копия боевого костюма Беартиса, являющаяся, судя по всему, формой колдунов клана Блэкэт.

— М… Миранда?

Только когда брат подал голос, я обратила на него внимание. Ну, точнее когда он с этим вопросом вскочил на ноги, а потом в долю секунды оказался за креслом, не пойми откуда достав пистолет (сидел-то в одном халате).

Девушка окинула окружающее ее пространство взглядом, потом улыбнулась Нейтану:

— Здравствуй, птенчик. Как я посмотрю, ты все же вылетел из гнезда и не разбился.

И еще на слове «посмотрю», повинуясь легкому движению ее руки, кресло перед Даром начало взлетать в воздух.

Я проводила его круглыми глазами, не веря в происходящее. Летающие кресла. Это уже было как-то слишком.

— Как я посмотрю, вы знакомы, — как-то чересчур спокойно заметил Беартис, имея в виду явно не Нейта.

— Да, — кивнула девушка, и, наконец, перевела взгляд на вскинувшего пистолет на изготовку Дарэла. — Здравствуй, радость моя. Я по тебе скучала.

Он начал стрелять еще на слове «радость». Я дернулась и закрыла уши руками, окончательно теряясь в ситуации. «Он ее убил» — тут же испуганно вспыхнуло в сознании, заставляя поднять взгляд. Но увиденное повергло меня в еще больший шок — пули замирали в воздухе перед ней, будто мы перенеслись в какой-то фильм.

— Мы не знакомы, — блондинка перевела мерцающий белым светом взгляд на меня, и пули посыпались на ковер. — Меня зовут Ариа, и теперь я тоже буду вас охранять.

Кресло со стуком упалона моего брата, но тот успел перекатиться. Вскочил на ноги, продолжая держать колдунью на мушке, но больше не стреляя.

— Откуда ты его знаешь? — поинтересовался Нейт, складывая руки на груди и кивая на Дара.

Блондинка улыбнулась, подняла руку, и пистолет, вырвавшись из рук охотника, метнулся к ней в раскрытую ладонь:

— Мы встречались, — она послала злому, как тысяча чертей Дарэлу воздушный поцелуй. — Это были чудесные две недели.

— Но вы же… — я запнулась, не зная, как правильно сформулировать мысль.

— Враги? — подсказала Ариа. — Да. Но он же не знал, что я колдунья.

— Ты лживая стерва, — брат, судя по всему, наконец, обрел дар речи. — Ты использовала меня, чтобы потом убить!

— Ох, дорогой, — со снисходительной улыбкой протянула колдунья. — Тебе не кажется, что если бы я действительно хотела тебя убить, ты был бы мертв уже очень давно?

— Хах, — фыркнул Дар, складывая руки на груди. — Охотника не так то просто…

Задыхаться он начал буквально на полуслове, как только она устремила на него пристальный взгляд все еще мерцающих магией голубых глаз. Я испуганно дернулась к брату, но невозмутимый, как обычно, Беартис перехватил меня за запястье, удерживая на месте.

— Что ты говоришь? — тем временем мягко уточнила блондинка, приобретая совершенно миролюбивый вид.

— Прекрати, — тихо приказал Нейт, тяжело вздыхая. — Этот охотник под моей защитой.

Ариа моргнула. Потом перевела взгляд на кота, и ее красивое личико приобрело разочарованное выражение:

— Вот незадача, — она вздохнула, после чего подошла к хватающему ртом воздух охотнику и протянула ему руку: — Давай знакомиться. Меня зовут Ариа. Я — колдунья клана Блэкэт. Направление силы — свет. Способности — построение переходов, телекинез, частично лед. Приятно видеть тебя снова.

С трудом отдышавшись, брат встал ровно и посмотрел на нее свысока, но руку пожал, причем, судя по всему, ото всей души:

— Дарэл Эшворд. Охотник. Способности — убивать всяких тварей. Лучше бы мы не встречались снова, маленькая стерва.

— Будешь хамить — будешь падать с лестницы по пять раз на дню, — прищурив глаза, ласково откликнулась девушка.

Я вздохнула. Это какое-то издевательство. Ну, вот какова была вероятность, что выбранная Нейтаном охранница из его клана окажется бывшей моего брата, которая врала ему не только о своих чувствах и намерениях, но и о своей сущности?.. И как она смогла вообще эту сущность скрыть, ведь, насколько я поняла, Дар каким-то особым чувством ощущает, что перед ним нечеловек.

Между братом и Арией тем временем уже завязалась перепалка, но Нейт, мягко улыбнувшись, увлек меня обратно на кухню. Поймав мой обеспокоенный взгляд, Беартис спокойно кивнул и пошел к ругающимся.

— Судя по всему, нам нужно будет заключить контракт о сотрудничестве, — бесцеремонно обрывая их грызню, сообщил он.

— Чего?! — в один голос возмутились спорящие.

И тут же переглянулись, явно недовольные своей синхронностью.

Дальнейшего я не видела, таки уйдя за Нейтом, который полез в холодильник явно в поисках чего-нибудь сладкого. Но слышно их было прекрасно.

— Несмотря на то, что лично мы друг друга готовы убивать особо жестокими методами, на период сотрудничества мы будем терпимы друг к другу, — вещал колдун. — Мы будем оказывать посильную помощь друг другу, будем делиться всей информацией, касающейся дела, и не будем умышлено причинять друг другу вред. Так же мы не будем подстраивать несчастные случаи, пытаясь обойти последний пункт договора. Цель нашей жизни в данный период времени состоит в том, чтобы защитить наследника клана Блэкэт, Граничного Принца Нейтана Блэкэта, его Якорь — Лиану Эшворд, а так же поспособствовать обнаружению и возвращению домой, по возможности в хорошем состоянии, Амелии Блэкэт. Как вам такая идея?

— Паршиво, — так же в унисон вздохнули спорщики, но через пару секунд так же одновременно добавили: — Ладно.

— Вот и замечательно. Нам нужно действовать вместе, чтобы выкрутиться из сложившейся ситуации, — голос Беартиса сместился еще чуть дальше от двери. — А теперь, господин охотник, не мог бы ты нас оставить, мы разберемся с нашими колдовскими проблемами.

— Да как нефиг делать, — фыркнул брат и уже громче добавил: — Эй, сестренка. Я ненадолго домой.

— Хорошо, — согласилась я, допивая забытый чай, и бросая взгляд на Нейта.

Тот дожевал печенье и ободряюще улыбнулся:

— Они справятся. Подумаешь, кровная ненависть.

Я невольно фыркнула. Да уж действительно.

Отступление 6

Стоя на деревянном крыльце, к которому вела пара не менее деревянных ступеней, Шеридан увлеченно колотил в деревянную же дверь кулаком. Делал он это беспрерывно, словно рука его попала в какую-то ловушку негасимой инерции и теперь просто не могла остановиться. Дверь от быстрых, несдержанных ударов дрожала, но продолжала держать оборону, только грохотала как-то уж очень громко. Впрочем, так, скорее всего, казалось из-за того, что вокруг было очень тихо. Небольшой домик, в который так рьяно рвался черноглазый парень, стоял прямо посреди поля, покрытого торчащими из земли темно-серыми валунами и их осколками разного калибра, от вполне увесистых камней до мелкой гальки, хрустящей под ногами. И так до самого горизонта, едва заметно подсвеченного с западной стороны отголосками уже отпылавшего заката. С других же сторон черное, беззвездное небо сливалось с такой же черной землей, совершенно не позволяя понять, где, собственно, проходит этот рубеж и есть ли он вообще. Само жилище было огорожено забором типа «две палки так, две палки эдак — ну вот, теперь никакой зверь не проберется» и щеголяло единственной на всю долину парой деревьев, которые, если присмотреться, были яблоней и вишней.

— Открывай, старый хрыч, а то сломаю дверь, как потом чинить будешь? — ни на миг не прекращая тарабанить кулаком о створку, потребовал Шер, глядя куда-то вниз.

— Ты чего барабанишь, в пустой дом-то? — немного насмешливо раздалось из-за его спины.

Хозяин дома оказался мужчиной лет сорока на вид, но был абсолютно седым. Он был одет в расстегнутый длинный плащ, сработанный из довольно плотной, грубой материи. Из-под него выглядывала одежда, подобную которой не носили уже пару сотен лет. В руках у него был фонарь с зажженной свечой внутри, а из-за спины выглядывала рукоять меча в заплечных ножнах. Он смотрел на гостя с легкой улыбкой, а из-за расширенных до предела зрачков казалось, что у него такие же черные, как и у Шера, глаза.

— Она убила меня, Дарт! — быстро развернувшись, Шеридан с громким топотом спустился вниз, подлетел к хозяину дома и принялся тыкать пальцем мужчине в грудь: — Осколком раскуроченного комода! Прямо в сердце! Убила! Это! Ты! Ви-но-ват!

— Ишь, сколько нервов, — хмыкнул хозяин дома, поднимая взгляд от своей груди и глядя Шеру в лицо, слегка приподняв брови. — Чай не первый раз, чего взбеленился-то?

— Да, взбеленился! — парень принялся махать руками. — Потому что это бесит! Это ломает мне все мои планы! И знаешь, что самое паршивое? Мне нельзя будет ее убить! Потому что это добьет и без того разрушенный сценарий! Это ты во всем виноват, старый ты хрыч!

— Да не старее тебя, — никак не желающий проникаться серьезностью и трагичностью ситуации, Дарт рассмеялся и обогнул нервного гостя, направившись к дому: — Пошли, выпьешь чаю, поноешь еще на тему своей смерти. И да, рад тебя видеть, Дан.

— А я тебя — нет! — прищурив полыхающие раздражением глаза, сообщил Шеридан, но следом все же пошел. — Еще пару сотен лет бы тебя не видел, сволочь бессовестная.

— Ты несносен, когда мертв, — покачал головой мужчина, открывая дверь и пропуская черноглазого внутрь.

— Да я и когда жив не шибко лапочка, — фыркнул парень, проходя в дом и безошибочно находя стул даже в темноте. — Мир считает меня вселенским злом, и он в этом даже прав.

Дарт снял ножны со спины, устроил их на стоящем у стены рядом с дверью столе и прошелся по комнате, зажигая свечи. Убранство дома посреди каменного поля было простым, но в то же время уютным. Вид грубо сколоченной деревянной мебели скрашивали вышитые вручную гобелены, закрывающие стены, ажурные скатерти и расшитые занавески, что сразу выдавало наличие в этом доме женщины.

— А где Алиона? — не дождавшись комментария к своей реплике, полюбопытствовал Шер.

Он устроился поудобнее, хотел было закинуть ноги на стоящий рядом стол, но быстро передумал, только оперся локтем на широкую спинку стула, да закинул ногу на ногу.

— Скоро вернется, — мужчина развел огонь в небольшом камине, придвинул к нему металлический пузатый чайник, повешенный на специальный держатель. — А ты надолго к нам?

Шер почесал висок, по которому струилась орнаментная вязь, похожая на тонкие нити дыма и пожал плечами:

— Да нет, мне уже скоро возвращаться. Заскочил вот, повозмущаться и сообщить тебе, что ты сволочь.

Дарт хмыкнул. Подошел к столу, сел на стул напротив, сложил руки на столешнице и немного подался вперед, глядя на гостя с неподдельным интересом:

— Как он там?

Шеридан потер пальцем переносицу и покачал головой:

— Нейтан удивителен. Его сила растет и скоро начнет расцветать, как ядовитый цветок, прекрасный в своей смертоносности. Это прекрасно.

— Твои вкусы всегда казались мне странными, — мужчина улыбнулся и склонил голову набок. — Как ты думаешь, у него есть шанс?

— Ну, — парень перебрал пальцами закинутой на спинку стула руки в воздухе, потом развернул ее ладонью вверх и некоторое время смотрел на линии, словно по собственной ладони пытался определить судьбу молодого Блэкэта. — Сила его связи с Якорем невероятна. Если с этой девочкой что-то случится, он этого не переживет. Знаешь, я подозреваю, что есть вероятность того, что он просто умрет фактически сразу после нее, даже убивать не придется. Что уже облегчает мне жизнь, эхей!

Шеридан радостно улыбнулся, чем заработал осуждающий взгляд собеседника, но не устыдился. Не было у этого парня такого чувства, как стыд.

— То есть, шанса у этого поколения нет, да? — немного помолчав, печально уточнил Дарт.

— Как знать, — парень взъерошил свои волосы, да оперся головой о подставленную ладонь. — У твоего мальчика есть влиятельные друзья, которые могут как-то склонить чашу этих весов. Но, по правде говоря, я бы слишком не надеялся на счастливый исход. Печально, что у Мартэла больше нет детей, прямая линия рода прервется.

— Ты, как всегда, печалишься не о том, — мужчина покачал головой и поднялся, реагируя на закипевший чайник.

Черноглазый пожал плечами и придвинул свой стул ближе к столу. Уложил на столешницу руки, а на руки — голову и вздохнул. Сидеть здесь, когда должен быть там, было невыносимо и категорически портило настроение. Но еще больше расстраивало то, что нельзя будет оторвать милую голову одной наглой кошке, оказавшейся слишком шустрой и слишком меткой. Что ж. Когда-нибудь и такое должно было случиться.

Глава 11

— Колдуны читают заклинание.

Еще несколько месяцев назад я и подумать не могла, что скажу это всерьез, оглядываясь на этих самых колдунов и невольно любуясь окружающей их магией. Ало-голубое свечение, словно призрачные ленты витающее вокруг них, свивалось в спирали и образовывало плетеный купол над сидящими в позах полулотоса чародеями. Прикрыв глаза, они тихо бормотали что-то неразборчивое, слегка разведя руки в стороны и обратив их ладонями вверх. Все это было просто… волшебно. И в то же время тревожно.

— Как будто это что-то даст, — в голос братишки закрались саркастичные нотки.

Несмотря на то, что он был прекрасно знаком с силой магии как Беартиса, так и Арии, в то, что их заклинание поиска сработает, Дар категорически не верил. Он, судя по всему, вообще верил только в собственные силы. Поэтому-то и находился сейчас в другом конце города, вручную разыскивая хозяина дымных волков. У него к этому существу, видите ли, теперь были свои счеты.

— Пусть пробуют. С неизвестным никогда не знаешь, что поможет.

Голос Адриана наоборот, был спокоен и собран. Сам химик сейчас был в другой части города, тоже искал загадочного похитителя матери Нейта.

Дракон пришел к нам после занятий, как раз после звонка Мартэла, из которого стало ясно, что клан не может найти свою главу. Его люди прочесали весь город, побывали у всех других кланов, заручившись поддержкой или же проведя ритуал правды. Но Амелия как в воду канула. Химик же заявил, что готов оказать посильную помощь, и они с моим братом утопали в неизвестном направлении. Причем на мой вопрос о том, как братишка собрался работать с нелюдем, Дар заявил что уже так делал и в крайнем случае — а сейчас был крайний случай даже для него — может повторить этот подвиг. Тем более что Адриан «ничего так нелюдь».

И вот теперь они, хоть и довольно быстро разбежались в разные стороны, искали этого непонятного недруга при помощи каких-то своих навыков, о которых лично мне было ничего не известно.

— Неужели никто из вас даже предположить не может, кто это может быть? — недовольно уточнил Эд.

Сам он был сейчас в больнице, присматривал за Марианной. А мне было до сих пор стыдно, что я вовремя это не заметила, но с другой стороны, как я могла?

Только когда утихли страсти по поводу прихода Арии, Нейтан обратил внимание, что ищейка не проснулась от выстрелов и криков. Быстрый осмотр, произведенный колдуньей, показал, что Мари без сознания от сильного нервного истощения. А Беартис развел целую лекцию на тему «Не завершена». Хотя, если говорить по правде, даже он не был уверен, отчего ей так плохо. Но официальная версия — из-за невыполнения слов Господина.

Для Нейта это оказалось довольно сильным ударом — он совершенно не желал причинять ей столько боли. А мне было просто страшно. Но, несмотря на свой страх, я старалась и стараюсь держаться, чтобы черный кот мог спокойно пытаться разобраться в сложившейся ситуации, не отвлекаясь на успокоение меня.

— Мне нужно встретиться с ним лицом к лицу, чтобы понять, кто он, — в голос дракона закралось раздражение.

И я как-то сходу не смогла припомнить, было ли такое когда-либо ранее, чтобы Адриан и говорил с раздражением или гневом. Казалось, его голос может передавать только позитивные или, на крайний случай, нейтральные настроения. Но вот же, дошло и до раздражения.

Пес в ответ на его реплику фыркнул, и это было слышно даже через мобильную связь.

Нейтан, копошившийся до этого в холодильнике, обошел стол и приобнял меня сзади, уложив подбородок на плечо:

— Ты очень молод и очень мало знаешь, щенок. Тебе ли судить о знаниях других?

— Насчет молодости, ты бы помолчал, котенок, — беззлобно, но насмешливо откликнулся Эд. — А насчет знаний… Мне простительно, я оборотень без году неделю. А вот вы-то вращаетесь в этом мире всю жизнь.

— Мой дорогой друг, — голос Адриана снова стал мягким, и он явно знал, как пес реагирует на такое обращение из его уст. — Вот ты знаешь, кем работает человек, живущий в крайней квартире на третьем этаже пятого дома слева от больницы, в которой ты находишься? Или хотя бы, мужчина это или женщина? Я думаю, что нет. А ведь ты живешь в мире людей всю жизнь.

— Отшил, так отшил, — рассмеялся Дарэл, а потом из лежащего передо мной на столе телефона раздался шелест, смешанный с шуршанием, и этот звук заставил меня машинально дернуться вперед:

— Дар?

— Все нормально, — все тем же веселым голосом откликнулся телефон. — Я просто спрыгнул с крыши, это был ветер.

«Спрыгнул с крыши». Еще одна формулировка, к которой я бы не относилась так спокойно еще несколько месяцев назад. Но за это время моя жизнь сильно изменилась. И теперь я даже чувствовала себя виноватой, ощущая по этому поводу радость. Радость, конечно, была от того, что изменения эти включали в себя обретение друзей, соратников и — самое главное — любви, и была почти не ощутима на фоне свалившихся на плечи проблем, но все же была, и мне было за нее стыдно. Где-то там, на периферии сознания.

— Так вот, — Адриан снова посерьезнел, и в голосе его зазвучали привычные преподавательские нотки. — Стоило бы еще разобраться с мотивами похитителя. Ведь требования не были выставлены, а значит, ему нужен не выкуп. Что тогда? Я знаю, что некоторые из вас, если не все, сейчас подумали о смерти. Но подумайте вот о чем. Если бы он хотел ее убить, разве не проще было бы сделать это сразу, коль уж ему не составило труда пробраться в особняк? Здесь что-то еще.

— А может, он просто дает нам время, чтобы мы убедились, что не сможем найти ее самостоятельно? — предположил брат. — Ну, чтобы потом выполнили все, даже заоблачные, требования?

— Это тоже мысль, — подтвердил Нейт, который, судя по всему, вообще решил завести себе привычку соглашаться с охотником, а потом добавил: — Очень неоднозначная ситуация.

— Чувствую себя бесполезным, — вздохнул Эд.

В этом я его понимала. Я сама чувствовала себя так же. Слабой и бесполезной, если не сказать обременительной. Нейтан ведь, несмотря на тот жаркий спор с отцом, решил никуда не ходить и лично мать не искать. Все потому что тогда ему пришлось бы оставить меня одну или таскать за собой, а ни то, ни другое он себе позволить не мог.

— Ты такой и есть, — тем временем сообщил Адриан, но прежде, чем пес смог начать возмущаться, закончил мысль: — Паршиво признавать, но, судя по всему, мы все бесполезны.

В этот момент задумчивое бормотание в соседней комнате прекратилось. Почти тут же раздалось низкое шипение — Ариа выражала свое недовольство. А значит, у них опять ничего не получилось.

— Как я слышу, все плохо? — тут же уточнил брат, не пойми как услышавший эти звуки.

— Заткнись, охотник, — раздраженно откликнулась колдунья, входя в комнату.

В ее глазах затухало сияние, а весь вид выражал совершенное раздражение. Она прошла мимо нас с Нейтом, достала из холодильника бутылку воды и, резкими движениями открутив крышку, сделала пару глотков.

— Ой, какие мы нервные, — издевательски протянул Дарэл, явно уловивший ее настроение и испытавший по поводу ее неудачи большую радость.

Мне было любопытно, что же у них там были за отношения, что Дар теперь ее так вот громко недолюбливает. Она была не первой его девушкой, и раньше я как-то не замечала за братом такой сильной неприязни к бывшим, даже если они бросали его первыми. Дело в том, что она колдунья? Или в том, что она собиралась его убить? Или пыталась? Пытаться разузнать эту историю полностью как-то не представилось случая, да и время было совершенно неподходящее. Но все же.

— Милый, — Ариа по-змеиному скользнула к столу, на котором лежал телефон, и напустила в голос столько меда, что даже у меня свело челюсть. — Возвращайся скорее домой, а? — но ее голос быстро вернул поистине змеиное шипение: — Чтобы я могла собственными руками свернуть тебе шею!

Трубка честно транслировала веселый смех Дара и бормотание остальных участников разговора. А я закатила глаза, подавляя тяжелый вздох. Их отношения меня когда-нибудь доканают.

— Сестра, ты должна помнить о договоре, — появившийся на пороге Беартис был немного больше обычного растрепан и смотрел на сестру с предупреждением, пронизанным тонкой ноткой осуждения.

Колдунья фыркнула, забрала облюбованную бутылку воды и проскользнула мимо него в соседнюю комнату, испепелив взглядом в процессе.

Я же проводила ее задумчивым взглядом. Нейт просил у отца именно ее, и у них на удивление хорошие отношения. Кот даже рассказал мне, что она, оказывается, как-то в детстве спасла его, когда он вывалился из окна в очередной попытке сбежать. Тогда-то Нейтан и схлопотал от колдуньи прозвище «птенец». Но я, по правде, не совсем поняла, как при таком характере она исхитрилась стать ему так близка. Словно родная тетушка. Даже с Беартисом у них не такие теплые отношения, но на первый взгляд с Беартисом вообще слово «тепло» и рядом не стояло. Это, у них, наверное, семейное — как выяснилось, Ариа нашему колдуну сестра, пусть и не родная.

— Вы все должны помнить о договоре, — тем временем добавил дракон.

— Да-да-да, — согласился брат, но таким тоном, что даже я ему не поверила.

О соглашении колдунов и охотника химику рассказал Нейт, и Адриан при этом кивал с таким умным и официальным видом, так красноречиво поглядывая на участников договора, будто кто-то назначил его судьей данных отношений.

Ариа, кстати, драконом не особо впечатлилась. Ну, то есть преданными глазами, коими продолжал на него смотреть Беартис, взирать не стала, хвостиком не замахала, только сказала «вот это номер, однако» и несколько минут не сводила с него пристально-изучающего взгляда. Что она по этому поводу почувствовала, мне было неведомо, но что-то мне подсказывало, что нам всем крупно повезло, что ее реакция отличается от реакции ее колдовского родича.

— Ладно, я отключаюсь, — подал голос Эд, шумно вздохнув. — Как будут новости — звоните.

— Хорошо, — я кивнула, глядя на часы.

Эти сутки, казалось, никогда не закончатся, а вот мои силы утекали как вода сквозь растопыренные пальцы. Но я не имела права показывать слабость. Просто не…

— Тебе нужно поспать, — Нейт протянул руку и взял телефон раньше, чем я начала возмущаться: — Звоните если что.

И нажал на «завершить».

Я захлопнула рот. Потом изобразила на лице бодрость:

— Все нормально.

И попыталась забрать трубку, но он поднял ее над головой, глядя на меня с выражением истинной нежности. Этот взгляд каждый раз сражает меня наповал, но я все равно попыталась настоять, банально зажмурившись и пытаясь достать телефон на ощупь, скользя пальцами по его предплечью и запястью. Но роста мне недоставало.

— Это бессмысленно, — Нейтан исхитрился ткнуться лбом в мой лоб и заговорил непреклонно: — Пускай ищут, не отвлекаясь. А мы идем спать.

И я покорно пошла следом. Потому что понимала, что друг без друга мы просто не сможем уснуть. А ему это было, пожалуй, необходимо даже больше, чем мне.

Колдуны остались в гостиной, что-то тихо обсуждая и скользя пальцами по карте города и его окрестностей. Беартис все еще время от времени прикрывал глаза на несколько секунд — телепатически мониторил ближайшую территорию. И в такие моменты между его бровей пролегала складочка. Я так подозреваю, что где-то в глубине души он винил себя в том, что Амелию похитили. Если бы он был в особняке, хозяин дымных волков не прошел бы так легко. Но вслух колдун этого не говорил, потому как тогда ему могли бы привести кучу аргументов против, начиная с «что было — то было» и заканчивая «кто сказал, что ты можешь его почуять?».

Едва мы оказались в кровати, Нейт тут же уложил свою голову мне на грудь, обнимая и тихо мурлыча. Я автоматически начала его гладить, прикрыв глаза и почесывая за ушками. Это его успокоило и дало уснуть. Да и мне это тоже помогло расслабиться, как и его мурчание, работающее как глушитель для плохих мыслей. Оно просто не давало думать, утихомиривая мечущиеся мысли и расшатанные чувства. И, в конце концов, позволяя уснуть.

Отступление 7

Именно в моменты изменения начинаешь задумываться о приоритетах. Хотя, люди не назвали бы происходящее изменением. Люди сказали бы «разрушение» или «проблема».

Тэсс, затормозив на светофоре, нервно забарабанила пальцами по рулю. Видеть Мартэла прежним — подобно рождественскому подарку, но и оставлять ситуацию так нельзя.

— Да что ж за… — девушка проглотила последнее слово, поджала губы.

Служа кому-то понимаешь, что личные предпочтения не значат ровным счетом ничего. Но это если ты действительно служишь. Если действительно хочешь сделать так, чтобы тот, за кем ты идешь, был доволен.

Она снова перебрала пальцами, пуская по окрашенным в черный цвет ногтям отблески фонарей.

В данный момент сильнейшие существа этого города ищут похитителя. Вот уже вторые сутки. И… пустота. Еще денек и будут перепробованы все возможные и невозможные методы. И что тогда?

Энергик не привыкла чувствовать, что бессильна. Она — дочь одного из сильнейших вампиров, которая с рождения несла в себе частичку его силы, с каждым годом становясь все сильнее. Это ощущение власти сохранилось даже при учете того, что она уже не первый год имела статус «простая наемница», скрывая свое происхождение и, по большей части, эту самую силу. Но от того, что никто не знает о короне, корона не исчезает, как говорится. Хотя, конечно, были моменты, когда хотелось гордо вскинуть подбородок и припечатать «Да вы хоть знаете, с кем говорите?!». Особенно когда тот Мартэл, за которым она решила идти, которому решила официально служить, женившись, просто отошел в сторонку, отдав всю власть жене и став милым дяденькой, который просто… любил? Ему не нужна была власть, ощущение контроля, чтобы именно его словом решались судьбы, как то было ранее, и Тэссра никак не могла этого понять. Тогда она почти ушла, почти решила полностью порвать эти связи, исчезнуть, словно ее и не было, и найти другое место, других, кто был бы достоин ее игры в наемника. Не вышло. Амелия оказалась женщиной на удивление хваткой, дерзкой и жесткой. Она перехватывала одну ниточку управления клана за другой, и Тэсс осталась просто понаблюдать, что из этого выйдет. И как-то оно завертелось, сложилось. Рождение маленького котенка, оказавшегося граничником, тот договор, не слишком тайный, но и не очень официальный… То соглашение как-то особо всколыхнуло чувство собственного превосходства в ней, затянуло по самую макушку, как трясина, в мечты о будущем, о бесконечном потоке дивной энергии обещанного ей оборотня. Ради этого стоило терпеть безосновательную строгость Амелии, ее иногда выходящие за рамки поступки, навроде той пощечины или сажания в темницу в официальное наказание. Это все были такие мелочи, что хотелось смеяться. Потом, конечно, выяснилось, что быть центром мира для Нейтана ей не светит, но она уже как-то… привыкла, что ли. К надменной блондинке, к спокойствию Мартэла, к тому, что она — какая-никакая, а часть клана. Могущественного, и обещающего в будущем стать еще более сильным. Достойным ее.

Но в последнее время она слишком часто оказывалась совершенно бессильной.

— Бесит.

Невозможность решить проблему раздражала и выводила из себя, заставляя ее метаться по городу, вгрызаться в потенциальных «свидетелей» едва ли не зубами, и все больше понимать, что вся та сила, что у нее есть — ничто.

Свет светофора сменился на зеленый, позволяя утопить педаль газа в пол.

— Бесит.

Когда будут перепробованы все методы, что тогда останется?

«Вопрос не в том, что тогда останется, а в том, станешь ли ты это делать. Пойдешь ли ты на это, Тэссрадари?»

Девушка поджала губы и снова вжала педаль газа в пол.

Внутренний голос исхитрялся выбесить сильнее, чем окружающий мир. Может потому, что всегда называл ее полным именем, а может потому, что являлся частью ее самой, и от него ни сбежать, ни убить. Но скорее всего потому, что задавал нужные вопросы.

Насколько она на самом деле предана клану Блэкэт? На что она готова ради них? Ради Мартэла, ради Нейтана, Амелии? Готова ли она сделать для них больше, чем умереть? Вот в чем заключался главный вопрос.

Тэсс выкрутила руль, заставляя машину без торможения развернуться на девяносто градусов и снова заставила авто буквально лететь над асфальтом, словно это могло помочь сбежать от решения.

Впрочем, изначально проблема была в том, что она вообще встала перед этим выбором. Энергикам не свойственно беспокоиться о других. Даже задумываться над тем, чтобы побеспокоиться. И то, что она сейчас действительно думает, как поступить было… странно. Неправильно. Не…

— Только в крайнем случае. В самом крайнем. Наикрайнейшем! — злобное шипение сквозь стиснутые зубы.

И новая попытка поехать еще быстрее.

Хоть это и было совершенно бессмысленно. Она проиграла уже тем, что допустила вероятность выбора «за».

Машина остановилась в клубах дыма, оглашая улицу диким визгом шин.

— Неужели?

Энергик прижала руку к груди, испуганно глядя в пустоту. Неожиданное предположение, простая догадка, вселяющая Страх.

— Неужели я опоздала?

«Иногда дракону достаточно просто контактировать. Иногда достаточно просто быть рядом, в поле зрения. Просто говорить, просто касаться…» — слова, эхом зазвучавшие в голове, заставили ее руки дрожать.

«И энергик становится его рабом».

— Он же обещал…

Но кто сказал, что его слова не были пропитаны ложью? Усыпить бдительность, втереться в доверие… Разве не так это работает?

— Но… зачем?

Выражение страха на ее лице сменилось смехом. Слегка истеричным, но смехом. Кажется, из этого лабиринта был только один выход.

Девушка, все еще подрагивающими руками, достала телефон и вручную набрала номер, пытаясь подавить смех.

«Надо же, я была уверена, что лучше умру, чем снова…»

— Алло? — голос в трубке был бесцветным, и, кажется, чем-то недовольным.

— Привет, пап, — Тэссрадари прикрыла глаза и коснулась затылком подголовника. — Давно не говорили.

***

Ночной город сиял огнями фонарей и окон. Вдали отсвечивала алым вышка, слева голубым светом была подсвечена небольшая церковь. С высоты все эти огни было видно особо хорошо, можно было просто любоваться всем этим сиянием в темноте.

Можно было бы. Если бы не непонятная тварь, причиняющая столько беспокойства, что даже на огни спокойно не посмотришь.

Дарэл Эшворд задумчиво провел рукой по волосам, невольно хмыкнул. Так происходило каждый раз, когда он ощущал, насколько они теперь короткие. Удивительно, но он до сих пор к этому не привык. Хотя прошло уже довольно много времени с решения сменить имидж. И еще больше — с момента, как он узнал, что большая часть сказок сказками не является. А ведь казалось бы, к такой новости сложнее привыкнуть, чем к новой стрижке. Но вот оно так. Наверное, дело в крови. В том, что в охотниках генетически заложена вера в истину. И желание убивать порождения ночи. «Любое сверхъестественное существо, причиняющее вред человеку». Вот так будет правильнее. Нет, кровь будет требовать убивать любого, но охотник не должен так поступать. Потому что есть Кодекс и есть… мораль? Мастер назвал это «человечность».

Мастер… Дар снова хмыкнул. Охотник, который дружит с вампиром. Охотник, который защищает вампира. Когда они только встретились, Эшворду было невероятно сложно в это хотя бы поверить. А потом так же сложно — принять. Он не мог осознать, как Мастер может спокойно так жить. «Ты не понимаешь». И Дарэл этого действительно не понимал. Ну, ладно, если твой друг стал вампиром, его не обязательно убивать, если он не убивает людей. Но продолжать дружить? Более того, защищать? Это было выше понимания молодого охотника.

И вот же. Теперь он сам, можно сказать, защищает. Только уже оборотня. Воистину линия жизни — запутанная штука. И главное, что все из-за сестры. Вот как, как его тихая сестренка исхитрилась попасть в эту нелюдскую шайку? Но это сейчас был вопрос даже не второго плана. Ведь…

Тот парень на крыше. Было в нем что-то неуловимо знакомое, словно охотник уже встречал нечто подобное. Это существо бесило до дрожи, заставляя всю его охотничью сущность щериться и впадать в безудержную ярость. Не то, чтобы было это так уж удивительно, просто свидетельствовало о том, что этот нечеловек действительно силен. Ведь чем сильнее существо, тем сильнее реагирует охотничья кровь. И тут был так же немаловажный и весьма беспокоящий факт — Нейтан Блэкэт бесил с каждым днем все сильнее. Что значило, его сила растет, и растет быстро. А это не к добру. Это вызывало в Дарэле желание схватить сестру за руку и утащить, увезти от становящегося все более опасным существа. Но он не мог, Лиана не простит, если он так сделает. А значит, придется терпеть. Терпеть и пытаться втихую остановить это. К примеру, найдя эту тва… существо это загадочное. И убив оное, пока оно еще чего не выкинуло.

И охотник продолжал метаться по городу, ища хоть какой-то след и честно пытаясь сохранять спокойствие. Ведь время шло, а толку — ноль. И, что самое настораживающее, волков словно больше не было. Не было нападений, не было видевших их. Это наводило на мысли, что ни их, ни их хозяина уже может не быть в городе.

Отступление 8

Шер пришел в себя, с хрипом втягивая воздух в легкие. Тут же зашелся каркающим кашлем — слишком много пыли втянулось с этим самым воздухом.

Медленно сел, прижимая ладонь ко рту, сделал несколько хрипящих, судорожных вдохов сквозь кашель. И поднял чернеющий взгляд из-под спутанной челки.

— Маленькая стерва… Ты все же исхитрилась меня убить.

Звук собственного голоса, хрипящего, словно сорванного, заставил его поморщиться и скривить губы. Это всегда выбешивало — вот так вот возвращаться, приходить в себя, напоминать телу, что ни тело, ни он больше не мертвы. Прикрыв глаза, парень попытался дышать ровно и чисто. Через несколько глубоких, размеренных вдохов у него это даже получилось.

И сейчас на самом деле главное не дать воли ярости, просыпающейся каждый раз, стоит ненадолго отлучиться из этой реальности.

Медленно, слегка покачнувшись, Шеридан поднялся на ноги, сделал неуверенный шаг, за ним еще один.

К тому моменту, как парень подошел к двери, от слабости, кажется, не осталось и следа. Но он все же оперся о створку ладонью, на миг опустив голову и пытаясь унять ярость, бушующую в груди.

— Ты не должен ее убивать. Ты обещал, — повторил сам себе и попытался уверовать в свои слова.

Голос звучал уже ровнее, но он все равно снова поморщился, хоть в этот раз уже больше от смысла сказанного, чем от того как это прозвучало. Не мстить убившему тебя — это не так уж и легко. Особенно после веков практики. Но в этот раз действительно нельзя. По крайней мере, прямо сейчас.

Рывком поправив плащ и тем самым взметнув во все стороны облака пыли, Шеридан потряс головой, вытряхивая из волос все ту же пыль и зацепившиеся за пряди мелкие щепки, после чего уверенно покинул комнату.

За дверью его ждал волк. Парень заглянул ему в глаза и словно сам увидел события, произошедшие, пока он… пока его не было.

Прошло три дня. Волки заблокировали кошку в соседней комнате, и стерегут по сей час. Но большая часть стаи ушла на поддержание барьера, так что остались только вожак и еще трое. В последние сутки они не покидали дом, поэтому новостей нет. До того наблюдение показывало, что клан всеми силами продолжает искать свою главу, правдами и неправдами выискивая хоть какую-то информацию. А сила Граничного Принца продолжала колебаться, нарастая.

— Чтож, — походя потрепав зверя по холке, пробормотал Шеридан. — Пришло время посмотреть в ее глаза.

Амелия обнаружилась там, где и показал волк. Некогда надменная кошка выглядела, как побитая жизнью собака: одежда была порвана, волосы свисали паклей, на правой руке виднелись три длинные царапины, уже начавшие затягиваться, но поначалу измазавшие и без того больше ни на что не пригодную кофту кровью. Женщина сидела в дальнем углу, прижавшись к стене, и, кажется, спала. Вокруг нее царил такой же беспорядок, как и в той комнате, которую она разрушила ранее.

Войдя и сделав пару медленных шагов, Шер развел руками:

— У тебя хобби такое — уничтожать мой дом?

Она медленно, словно бы устало, подняла голову на голос. И в ее глазах отразилось удивление пополам с беспокойством и непониманием.

Шеридан удивленно приподнял брови — он ожидал увидеть в этих глазах отчаянье и безысходность существа, осознавшего, что скоро умрет.

— Ты… Ты жив? Я… промахнулась? — она заговорила с трудом, но Шер ни на миг не поверил в ее слабость.

Оборотни всегда были более живучими и сильными существами, чем люди. Что для них пятые сутки без еды и воды?

— Ты представляешь, сколько мне пришлось бы здесь убираться, если бы это и вправду было моим домом? — он подошел чуть ближе, недовольно морщась и качая головой.

От желания придушить эту на первый взгляд беззащитную кошечку чесались руки и сжимались пальцы. Но Шеридан всегда делал только то, что сам себе позволял.

— Я… промахнулась? — она повторила свой вопрос, словно бы и не услышав его.

И смотрела большими, не верящими глазами, словно всерьез подозревала, что перед ней призрак.

Шеридан окинул ее задумчивым взглядом, решая, стоит ли говорить ей правду или просто махнуть рукой. Ему было бы очень интересно увидеть ее реакцию, когда он качнет головой и скажет «нет, ты попала точно в сердце». Очень интересно. Но нецелесообразно. Поэтому он, растянув губы в насмешливой улыбке, кивнул:

— Да. Ты промахнулась, дорогуша.

Она тут же напряглась, взглянула на него с подозрением:

— Где ты был? Что с моим сыном?

Улыбка на его лице стала шире, но при этом стала удивительно зловещей. Парень указал на нее пальцем и слегка пошевелил запястьем, словно пытаясь безмолвно попенять, но вслух сказал совершенно иное:

— А вот это, госпожа Амелия, очень хороший вопрос.

После чего развернулся и быстро покинул комнату уже совсем уверенным шагом.

Маленькая бестия слегка спутала его карты, но игра продолжалась и, кажется, даже не получила слишком больших отклонений.

Он вышел из дома и поднял взгляд в небеса. В голове все еще звучал знакомый, чуть хрипловатый от волнения голос.

«Ты же помнишь? Помнишь, что обещал мне? Если это не сработает, если он… такой же?»

— Тебе не нужно напоминать мне такие вещи, друг, — Шеридан прикрыл глаза, и опасная улыбка снова вернулась на его лицо.

Они оба обнаружились дома у Якоря. От Граничного Принца исходила уже четко ощутимая волна силы, немного дрожащей, словно покрытой рябью. И, но сила эта была столь неприкрытой, что пристроившийся на краю крыши Шеридан даже испытал укол жалости к сидящей напротив кота вампирице, для которой эта сила была как желанный, но недосягаемый наркотик. «Энергик, — тут же поправил он сам себя. — Правильно будет называть ее «энергик». И было в ней что-то ему знакомое.

Парень напряг слух, заинтересовавшись, о чем это они беседуют.

— Отец говорит, что встречал несколько сотен лет назад одного парня, который управлял дымными тенями. Но волков не было.

— В то время может и не было, — кот сжал кружку с чаем чуть сильнее, прикрыл глаза. — Что известно твоему отцу?

А Шеридан вдруг понял, что нервность оборотня основана не только на волнении за мать. Его беспокоила… энергик. Что-то между ними было не так.

— Он невероятно силен и способен забирать энергию, как и мы. Но отец не думает, что это способ его питания.

— Почему? — тихо поинтересовалась Якорь, сидящая у кота на коленях.

И судя по тому, как именно были расположены его руки… оборотень защищал ее. Словно ждал, что энергик вдруг бросится и загрызет его драгоценную половинку.

— Это сложно объяснить, — брюнетка покачала головой. — Но словам отца я верю. Здесь что-то еще.

— Какова вероятность, что встреченное твоим отцом тогда и встреченное Дарэлом сейчас существо является одним и тем же парнем? — тон Принца был спокоен, словно желтоглазый и не был напряжен как струна.

— Что это одно и то же существо — процентов восемьдесят вероятности. Что один и тот же парень… без понятия. Отец встречался с ним только раз, и еле унес тогда ноги, что уже показатель. Но насколько долго живет этот волчий хозяин и как именно называется вид, к которому он принадлежит, отец не знает. Но за всю свою жизнь он более не встречал подобного.

Внимательно слушающий их разговор Шер хмыкнул, осознав, отчего брюнетка за столом показалась ему знакомой. Встречал он как-то старого вам… энергика с подобной силой. Любопытная была встреча. Значит, это его дочь? Шеридан усмехнулся. Мир так тесен, что удивительно, что они до сих пор не знают его имени. А то ведь складывается ощущение, что все как-то да знакомы.

Узнав все, что ему сейчас было нужно, он поднялся на ноги и бросил вниз последний на сегодня взгляд. Судя по увиденному, уже самое время для второго этапа этого эксперимента. Эк он вовремя очнулся.

Парень на миг прикрыл глаза, и оставшиеся волки покинули здание. Им нужна была энергия для восстановления стаи. А у него еще было небольшое дельце.

Спрыгнув на землю и направившись вдоль улицы медленным, прогулочным шагом, он на ходу поменял в телефоне разрядившуюся батарею на запасную и включил аппарат, уже предчувствуя кошмарный ужас и заранее ему улыбаясь. И стоило бедному мобильнику включиться, как он тут же разразился громогласными трелями, принимая сообщение за сообщением. Пропущенные звонки, тревожные смс… С совершенно философским видом подождав, когда этот бурный поток иссякнет и прочитав только последние сообщения, Шеридан набрал единственный вбитый в телефонную книгу номер и принялся слушать гудки, которые длились на удивление долго.

— Здравствуй, моя Принцесса, — мягко поприветствовал он, едва в трубке раздалось сонное «алло».

И тут же убирал телефон от уха, подавляя смех. Получившийся в голове образ возмущающейся и пылающей праведным гневом девушки слишком сильно смахивал на маленького, но усердно распушившегося котенка.

***

В больнице в другой части города ищейка резко села, выпугав дежурившего рядом Эда до падения со стула. Повела по комнате широко открытыми глазами, словно ничего не видя, и растерянно моргнула. Потрясла головой, словно не доверяя своим мыслям, потом сосредоточила взгляд на сидящем на полу и ошарашено глядящем на нее парне:

— Кажется, я знаю, где она.

Глава 12

Она неслась по городу с невероятной скоростью, заставляя редких прохожих ошарашенно бросаться в стороны с ее пути и смотреть вслед. Ведомая только ей известным ориентиром, Мари словно и не замечала больше ничего вокруг.

«Удивительно, как еще в стены не врезается».

Бегущий следом за женщиной Эд уже очень тяжело дышал, но не сдавался. Потому что если он сдастся — Мари останется одна. И одна доберется до места, где живет совершенно непонятный, но определенно опасный тип.

— Мы свернули к парку, — сквозь сбитое дыхание сообщил он, в сотый раз благодаря мироздание, что живет в столь прогрессивный век, где люди уже додумались до Bluetooth гарнитуры.

Сейчас это была его работа. Вести остальных следом за ищейкой. Сама Марианна не смогла сказать точного адреса сходу, и не посмела отвлекаться на осознание того, где именно находится в данный момент. «Если я отвлекусь, я могу еепотерять».

Псу было не совсем понятно, отчего ее так страшит это. Нет, ясное дело, что, возможно, это — единственная нить к матери Нейтана, но когда она говорила, что ориентир может снова исчезнуть, в ее голосе был настоящий, непререкаемый страх. Словно если она не приведет кота к матери, то умрет в страшных муках. И парню очень захотелось узнать, что именно сделали с этой женщиной в лаборатории, но время определенно было неподходящим.

— Кажется, она двигается к площади.

— Хорошо, там я вас встречу.

Голос Адриана, естественно, раздавшийся в самом ухе, заставил парня дернуться. То, что это существо участвует во всем этом Эда совершенно не устраивало, но Лиана отчего-то доверяла химику. Носила его подарок, позволяла быть рядом, помогать. Псу это было совершенно непонятно. Как и большая часть происходящего теперь вокруг.

«Я и вправду как слепой щенок».

Марианна вылетела на площадь, ни на миг не задерживаясь. Пепел спрыгнул с крыши одного из не самых высоких для данной местности домов и, по диагонали, нагнал оборотня:

— Дальше я. Отдохни.

Эду очень захотелось послать его очень извилистой дорогой, но на это просто не хватило дыхания. Тело вдруг решило, что он уже выполнил свой долг, и просто отказалось двигаться дальше. Мари скрылась в переулке, дракон последовал за ней, давая указания остальным, а пес остановился, упираясь руками в колени и пытаясь дышать хоть как-то. Ноги подгибались, а земля перед глазами немного плыла.

— И как она так быстро бегает? — сквозь хрипы прошептал парень и присел на корточки, зажимая рот рукой и пытаясь дышать через нос.

Оставаясь на связи, он слышал, куда направлялись остальные, но следовать за ними не находил сил.

— Опа, кажись, я вас вижу! — голос охотника приобрел радостные нотки.

Эд выдохнул. Возможно, это очень было странно, но Дарэл вызывал у него больше доверия, чем дракон. Хотя казалось бы, этот парень — многовековой кровный враг всех оборотней. Но для того, кто, можно сказать, вчера стал оборотнем, это не имело особого значения. Да, от брата Лианы веяло какой-то первобытной опасностью, но не слишком привычный доверять инстинктам, Эд не стал воспринимать это слишком всерьез. По крайней мере, когда чуть больше узнал Эшворда.

— Мы тоже вас скоро нагоним.

Реплика энергика сопроводилась визгом шин. Где-то там, в несущейся по городским улицам машине была не только она, но и Нейтан. А еще Ариа. Эту девицу (если ей, конечно, не восемьдесят лет) Эд еще не видел, но уже знал, что она прибыла для защиты Нейтана и Лианы. Уже знакомый колдун, Беартис, остался с Лиа, чтобы никто ни за кого не волновался.

Насколько пес смог понять, клан Блэкэт тоже возвращался в город, но в силу того, что его большая часть находилась слишком далеко, они будут скорее подкреплением, чем основной группой. Потому-то на линии связи их и не было.

Поднявшись на ноги, парень отключил соединение и оглянулся по сторонам, пытаясь решить, как правильнее поступить. Стоило ли ему продолжить путь, хоть он явно же опоздает к основному действию, или же стоило вернуться? И если вернуться, то куда? Домой? Или же навестить Лиану, ведь вдвоем с колдуном оно больше шансов ее защитить, если вдруг что. Тяжело вздохнув, Эд поднял лицо к темному небу. Скоро рассвет. Но, откровенно говоря, ему даже не хотелось гадать, что может принести новый день.

И, развернувшись, пес зашагал назад. Возможно, это было ошибкой, но ему казалось, что подруге он сейчас нужнее.

***

— Как ты думаешь, они уже добрались?

Беартис, сидящий в дверном проеме между кухней и гостиной посмотрел на меня… Не знаю, его взгляды часто сложно классифицировать.

— В данный момент они возле дома, у которого остановилась ищейка.

Я оглянулась на колдуна сначала удивленно, но потом открыла рот в беззвучном понимающем «а-а-а». Кажется, до меня начинало доходить чуть быстрее, чем раньше.

— Ты на мысленной связи с ними да? — впрочем, лучше уж уточнить, правильны ли мои выводы.

— Да. То, что мы с Арией родственники, помогает мне прослеживать ее передвижения, — отвечая, он прикрыл глаза, и это — единственное проявление эмоций на его лице.

Я прошлась от стены до окна и обратно, нервно сцепив руки. Сколько раз я уже так делала? Не знаю, но, думаю, Беартис скоро меня за это возненавидит.

— Все будет хорошо, — откликнулся колдун.

Интересно, а мои мысли он случайно сейчас не читает? Я бросила на него взгляд, но блондин сидел с закрытыми глазами, и по нему все еще ничего нельзя было определить. Потому я не нашла ничего лучше, чем сделать еще одну ходку. Но тут же попыталась себя одернуть.

— Нервничать — это нормально, — не открывая глаз, сообщил мужчина.

И уже то, что он это сказал, заставило меня остановиться. Он… поддерживал меня? Словесно? Не очень на него похоже. Ну, на того Беартиса, которого я знаю.

— Ты выглядишь спокойным, — заметила, нервно сцепляя и расцепляя пальцы.

Эта нервозность не покидала меня с момента, как Нейтан решил ехать с остальными за матерью. Точнее с момента, как я его отпустила. Он порывался остаться, но я видела — он хотел быть там. Возможно, даже хотел ввязаться в драку с похитителем, чтобы выплеснуть часть накопившейся злости. Это было бы не лучшим решением, но с ним должен был быть Дар и Адриан, а еще Тэсс, Ариа, Мари… В общем, я как-то подумала, что такой толпы хватит, чтобы если уже не надавать таинственному существу тумаков, то хотя бы отбить у него Амелию и, в случае чего, Нейта.

— Нормально для человека, — он на миг приподнял уголки губ, изображая намек на поддерживающую улыбку. — Я — совершенно другое дело.

— Но разве ты не человек?

Разговор немного отвлекал, да и можно было узнать хоть немного нового и полезного. Да, я была не уверена, что колдуну сейчас можно было разговаривать, но раз уж сам говорит, значит можно.

— Не простой человек, — Беартис таки открыл мерцающие магией глаза и даже осмысленно посмотрел на меня. — И в силу того, что я — телепат, мои эмоции несколько видоизменены.

— Так это поэтому ты… — я прикусила язык, не дав себе сморозить глупость.

Но он, кажется, понял, о чем я, и кивнул:

— Да. И да, ты можешь выдохнуть, они нашли ее.

И я послушно облегченно выдохнула и опустилась на ближайший стул.

— А похититель?

Светлые брови Беартиса сошлись к переносице:

— Его там нет.

— Но это же хорошо, да? Значит, не придется с ним сражаться, — говорила, но уже чувствовала, как поугасшее было волнение вспыхнуло с новой силой.

— Да я бы не сказал, что так уж хорошо, — он поднялся на ноги и подошел к окну. — Знаешь, есть такая девчачья шутка, что страшно не увидеть огромного паука, а потерять его из виду.

— Очень хорошее выражение. Сойдет за поговорку, — сообщил очень добрый, но совершенно незнакомый и неуместный в моей квартире, где были только я и Беартис, голос.

Мы с колдуном пришли в движение одновременно. И если я просто испуганно вскочила, то блондин вмиг оказался между мной и стоящим у входа в кухню человеком, оттолкнув меня за свою спину.

Мне очень захотелось спросить, кто это такой и как он сюда попал, но судя по реакции Беартиса, ответ был предельно прост — это и был похититель Амелии.

— Я думаю, ты сейчас пытаешься понять, отчего не сработали твои сети и отчего ты не чувствуешь меня, — он говорил слишком спокойно для злодея, даже улыбался вполне приветливо.

Но мне отчего-то веяло холодом от его улыбки. От него всего, на самом деле. Жутким, можно даже сказать могильным холодом.

— У меня есть пара вариантов, — откликнулся колдун, отступая так, чтобы я оказалась в углу.

— Ты даже можешь быть близок к истине в своих рассуждениях, — он вошел на кухню, но не стал приближаться. — А теперь скажи мне, чародей, в соответствии с твоими выводами, сможешь ли ты в одиночку помешать мне?

— Это не значит, что я не должен попытаться, — судя по отражению в шкафчике за спиной «гостя», глаза блондина начали светиться.

— Не значит, — кивнул похититель, сохраняя спокойствие, словно это простая светская беседа. — Но ты не станешь мне мешать.

Я не поняла, что произошло, но на несколько секунд они оба замерли, глядя друг другу в глаза. А потом «гость» пошел вперед и без проблем оказался в полушаге от Беартиса.

— Своими играми ты можешь его сломать, — судя по положению головы, колдун продолжал смотреть прямо перед собой.

И продолжал стоять прямо, даже не дернувшись ему наперехват.

— Вполне возможно, — глядя на меня, кивнул парень, и положил руку на плечо блондина.

Беартис упал, словно подкошенный, а я испуганно вжалась в угол, отстраненно отмечая, что этот парень по виду не старше нас с Нейтаном.

— Зачем ты это делаешь? — спросила, сама не понимая зачем, и голос мой прозвучал как-то уж совсем испуганно.

— Потому что я обещал, — улыбнулся он.

После чего неуловимо быстрым движением коснулся пальцами моего лба, и меня накрыла тьма.

Отступление 9

Из старого заброшенного дома Амелию вынес Адриан. За ним по пятам следовал оглядывающийся по сторонам охотник, в руках которого было по пистолету. Нейтан выскочил из машины раньше, чем она остановилась, и бросился вперед.

— Мама!

Женщина медленно подняла голову от плеча дракона и слабо улыбнулась, подтверждая, что жива, просто очень ослаблена.

Тэссра тоже вышла из машины, но не стала бросаться вперед, наоборот, заоглядывалась по сторонам, и к сгружающему Амелию на руки сына химику начала двигаться спиной вперед, явно определив себя как помощницу охотника.

— Ты в порядке, — одновременно выдохнули родственники, обнимаясь, облегченно выдыхая, и счастливо улыбаясь.

Что бы Нейтан не говорил, а она оставалась его матерью. Неидеальной, иногда невыносимой, жесткой и своенравной, но матерью. Да, ради Лианы он мог бы полностью порвать с ней связи, но когда шаткое равновесие было все же установлено, когда появился пускай и призрачный, но шанс наладить отношения, он как никогда понимал, что все-таки хочет этого.

Но облегчение и счастье разрушилось в один миг, даже не успев прижиться в кошачьем сердце. Он резко вскинул голову, глядя прямо перед собой, и ощущая, как страх, беспокойство и ощущение опасности буквально скручивают изнутри.

— Тэссра. Забери маму, вези ее навстречу отцу. Адриан и охотник, со мной. Ариа, открывай переход домой, живо.

Он говорил это таким тоном, что никто, кроме встрепенувшейся Амелии, даже не подумал сопротивляться. Но ту споро подхватила энергик и потащила к машине, не слушая непонимающих вопросов. Колдунья сосредоточенно прикрыла глаза, сделала несколько пассов руками, и на земле под ними расцвел белый символ ее магии. С сияющей вспышкой они снова оказались в гостиной, где Нейтан тут же рванул по комнатам, а Ариа бесчувственно начала оседать на пол. Ее тут же подхватил Дарэл, довольно бережно для охотника, который официально ее недолюбливал. И только Адриан замер, глядя перед собой в пространство, словно с переходом в него прилетело окаменяющее заклятие. Отмер он только когда из кухни раздался грохот и неконтролируемо-яростное «ГДЕ ОНА?!»

Метнувшись вперед, дракон вмиг оказался в нужной комнате и тут же попытался отодрать явно потерявшего контроль оборотня от слабо трепыхающегося колдуна. Отодрать получилось. Удержать… Чтобы удержать сорвавшегося Граничного Принца ему самому пришлось в мгновение ока принять граничную форму на самой максимальной ее стадии. Частично трансформировавшийся кот вырывался, брыкался, шипел, и сквозь все это требовал объяснений, которые вряд ли мог услышать и осознать. Вокруг него, все сильнее проявляясь, формировалось энергетическое облако, мутно-черного цвета. Неконтролируемый всплеск явно не слишком доброжелательной чистой энергии… В последний миг дракон успел раскрыть крылья и накрыть ими себя и прижатого к нему кота, как кожистым куполом. Полыхнуло. Дракона обдало жаром чужого отчаянья и силовой волной, но с места не сдвинуло. Только крылья с внутренней стороны почернели, да и он сам спереди тоже, а одежда превратилась в тлеющие лохмотья. Кот обвис в руках бессознательным грузом, а Адриан смог убрать крылья. И удивленно воззриться на то, как охотник закрывает собой все еще полуобморочного колдуна. И дело было даже не в том, что Дар закрыл собой, так называемого врага, а в том, что делал он это тоже расставленными в стороны крыльями. В отличие от драконовых, кожистых и пепельных, крылья Эшворда были светлыми, в тон его волос, и перьевыми. Вот они дернулись, сложились за спиной и исчезли, словно их и не было. Охотник оглянулся, и лицо его было слишком мрачным для спасителя.

— Что это было? — чересчур спокойно поинтересовался он у дракона, и тут же оглянулся на трясущего головой колдуна. — И где моя сестра?!

Беартис не ответил. Он вообще вряд ли понимал, что происходит, даже стоял самостоятельно с трудом.

Но Эшворду нужны были ответы, здесь и сейчас, и ждать он явно был не намерен. Потому почти сразу же принялся трясти телепата, то ли пытаясь привести в чувство, то ли просто в приступе гнева.

— Дарэл, — позвал дракон, перехватывая бессознательного Нейтана на руки, аки даму своего сердца. — Дарэл, отпусти его, так он ничего не скажет.

Но Эшворд не реагировал. Он продолжал требовать он полуобморочного Беартиса ответа, и судя по бледности и без того светлокожего мужчины, он сейчас снова отключится.

— ДАРЭЛ! — рявкнул Адриан, добавив в голос рыка и отпуская свою ауру, которая должна была шибануть по обостренным чувствам охотника как гром среди ясного неба.

И Дар дернулся, отпустил колдуна и резко развернулся к опасности лицом. Пепел рисковать не стал, мгновенно сокрыв ауру до минимального уровня, доступного при частичной трансформации. Хорошо бы полностью убрать, чтобы чувствоваться как человек, но при частичной трансформации это было невозможно, а принимать полностью человеческий облик сейчас было не с руки — нужно было подождать окончания регенерации в поврежденных силовой волной тканях. Да и держать взрослого парня на руках было гораздо легче, когда ты частично зверь.

Беартис тем временем благополучно осел на пол и сжался в комок, закрывая лицо руками и тяжело дыша. Ему явно было очень плохо и с этим надо что-то делать.

— Вот, — безапелляционно заявил дракон, протягивая Дарэлу бесчувственного Блэкэта. — Отнеси кота в спальню, побудь с ним на случай, если он очнется не в себе. Я поговорю с колдуном.

— Я… — начал было парень, но Адриан не стал его слушать.

Просто всучил ему Нейтана и обогнул, тут же присаживаясь рядом с колдуном на корточки:

— Ты вообще живой?

За его спиной послышались шаги — Дар все же взял себя в руки и принялся выполнять ответственное поручение. Адриан даже оглянулся. Надо же, выполнил слова нелюдя и даже не возмутился.

Беартис тем временем все еще пытался сжаться как можно сильнее, словно хотел вообще исчезнуть. И не отвечал. Но дракону хватило и того, что он подошел достаточно близко к колдуну, чтобы понять, что что-то не так. То есть помимо поведения блондина. Склонившись к колдуну так, что почти уткнулся ему носом в шею, Адриан сделал глубокий вдох, принюхиваясь. А потом резко отстранился, глядя на беднягу округлившимися глазами:

— От тебя несет древней магией! То есть… действительно древней! — и тут же подался снова вперед, отвел руки колдуна от его лица, попытался поймать взгляд. — Что он сделал? Беартис, посмотри на меня. Что. Он. Сделал?

Поймать взгляд не получилось — блондин сидел, опустив голову, с силой зажмурившись и сжав губы в тонкую линию, словно терпел сильную боль и пытался не закричать. Дракон качнул головой, перехватил обе руки колдуна в одну свою (благо, при частичной трансформации длины пальцев хватило), двумя пальцами подхватил подбородок мужчины, потянул вверх, заставляя того поднять голову.

— Беартис, — голос Адриана стал мягким и обволакивающим. — Посмотри на меня. Ну же, давай. Посмотри на меня. Посмотри.

Он уговаривал, звал и манил, очаровывал, как умел только он. И колдун поддался. Поднял веки, взглянул прямо в глаза дракона, находящиеся всего лишь в каком-то десятке сантиметров от его собственного лица. И Адриан тут же поймал его взгляд, захватил и удержал, пробираясь в самую суть сидящего перед ним мужчины.

Беартис тонул в этом взгляде, как тонул тогда в больнице. Но в этот раз смог вовремя собраться, дернулся, зажмурился, отворачиваясь:

— Стой, не нужно…

— Смотри на меня, — приказал Пепел, перехватывая его за горло и большим пальцем, увенчанным острым когтем нажимая на щеку, придавая мотивации движению головы обратно. — Смотри!

Колдун мог попытаться вырваться. Мог задергаться, мог применить магию. Но он лишь сильнее вжался в стену за своей спиной, повернулся обратно, широко открыв глаза, и захрипел от недостатка воздуха. Адриан снова посмотрел ему в глаза, в этот раз, прорываясь через попытки блондина выстроить ментальные щиты, воздвигнуть своей магией стены перед проникающим в самую душу взглядом.

— До чего же иногда люди упертыми бывают, даром, что колдуны! — прорычал, сильнее сжимая горло блондина, отчего когти почти впились в тонкую кожу. — Не дергайся, кому говорю!

Беартис замер, широко открытыми глазами глядя в голубую бездну взгляда дракона. Он больше не хрипел, и, кажется, вообще не дышал. И оба они не шевелились. Но через несколько секунд Адриан прикрыл веки и отклонился, отпуская сдавливаемую до этого пальцами шею и тихо выдохнул. Закрыл глаза рукой, второй продолжая удерживать запястья колдуна, который все еще не шевелился и не дышал, только смотрел теперь прямо перед собой. Можно было бы заволноваться, но дракон прекрасно слышал, как стучит колдовское сердце, как бьется под пальцами пульс.

— Не стоило этого делать, — наконец, отмерев, прошептал Беартис, и только после этого моргнул.

Сосредоточил свой взгляд на мужчине перед собой, посмотрел с укором. Говорил при этом совсем хрипло, фактически громким шепотом.

Адриан, не убирая руки от глаз, взглянул на блондина сквозь пальцы, улыбнулся:

— Что, теперь не считаешь меня самым большим чудом, что случилось в твоей жизни, да?

Колдун качнул головой и прикрыл веки:

— Считаю.

Дракон убрал от лица руку, опустил ее вниз и взял в ладонь одно из запястий Беартиса, второе оставив в другой руке. Развернул обе ладонями вверх, некоторое время смотрел на них, словно умел читать будущее и судьбу по линиям, а потом спокойно, тихо поинтересовался:

— Как он выглядел?

Блондин вздохнул. Возможно, он ожидал другого вопроса. Все то же «что произошло», «где Лиана» или изначальное «что он сделал». Но ответ на первые вопросы был очевиден, а на последний колдун вполне мог и не знать, что именно произошло. Потому именно так. То, что должно бы быть известно и то, что может быть важно.

— Он… — блондин кашлянул, обрывая собственную речь, помолчал немного, глядя не на поднявшего на него взгляд дракона, а на свои руки, запястья которых все еще были охвачены полуизмененными, покрытыми мелкой чешуей пальцами, но все же продолжил: — Он молод. Но очень стар. В своей жизни я видел только двух таких существ: тебя и его. Мысли его, как и твои, сокрыты от меня, магия моя не действует на него, как и на тебя. И он силен. Могущественен, если быть более точным, — мужчина все же поднял взгляд, всмотрелся в заостренное частичной трансформацией лицо перед собой. — Как и ты. Только волосы у него черные и в глазах у него кромешная ночь.

Адриан полуудивленно-полувопросительно вскинул брови, но прежде, чем он успел что-либо сказать, раздался звонок в дверь, заставивший его мгновенно оглянуться. Звонок повторился, зажурчал беспрерывной трелью, и мужчина, бросив оценивающий взгляд на сидящего с самым, что ни на есть философским видом колдуна, встал и отправился открывать.

На площадке перед дверью обнаружился Эд. С него капала кровь, одежда была порвана, а сам парень едва стоял, шатаясь из стороны в сторону. Увидев дракона, он отшатнулся, едва не завалившись на спину, но Адриан быстро шагнул вперед и удержал его на месте, а после и втащил в квартиру, где Эд машинально оперся спиной о стену, едва удерживаясь, чтобы не сползти по ней вниз.

— Что произошло? — хрипло поинтересовался он, пока дракон закрывал дверь. — Что горело?

— Нейтан, — буркнул Адриан, поворачиваясь к оборотню и окидывая его критическим взглядом. — Кое-кто очень древний забрал Лиану и Нейтан теперь в шаге от безумия, Беартиса пришлось лечить, у Арии ушли последние силы на построение перехода, а Марианна ушла по, скорее всего, ложному следу. Зато Амелию вернули.

Эд со стоном сполз вниз, закрыл голову руками, сжавшись в маленький комочек, и забормотал что-то неразборчивое, но вряд ли цензурное.

— Вставай, — Пепел протянул ему руку, — Всю стену уже кровью измазал, пошли в ванную.

— Он его видел? — парень неожиданно вскинул голову, посмотрел на химика с надеждой. — Беартис видел похитителя? Рассмотрел его?

— Кажется, да, — подтвердил мужчина.

— Это хорошо, — забормотал Эд, игнорируя протянутую руку и кое-как поднимаясь сам. — Это очень хорошо. Мне нужен мой ноутбук, мы составим фоторобот.

И парень, пошатываясь, направился вглубь квартиры. Адриан проводил его взглядом и пару раз задумчиво кивнул. А что? Фоторобот — это дело.

— А с тобой-то что произошло? — спросил, хоть парень уже и скрылся в комнате.

— Дымные волки, — лаконично откликнулся Эд и показательно хлопнул дверью в ванную.

Впрочем, щелчка замка не последовало. Это он правильно, значит, не все мозги еще отшибло.

Глава 13

Я приходила в себя медленно и неохотно. Боли не было, просто жуткий дискомфорт, словно довольно долго спала в ужасно неудобном положении. Открыв глаза, обозрела поначалу расплывавшийся потолок, но довольно быстро поняла, что он совершенно не мой, и попыталась сесть. И у меня это даже получилось, хоть тут же захотелось упасть обратно и вжаться в мягкую постель, ибо у подножия кровати сидел… волк. Странный, словно истекающий дымом волк с совершенно недоброй мордой.

Враз стало страшно. И враз вспомнилось все, что было, и почему я должна быть не дома, куда тут же очень захотелось, желательно конкретно к Нейту в объятия.

— С пробуждением.

Я нервно дернулась и быстро нашла взглядом говорившего. Тот же парень, что одним касанием заставил Беартиса осесть на землю… надеюсь, колдун хотя бы жив. Мой похититель сидел на подоконнике, согнув в колене ближнюю к стеклу ногу и расслабленно опираясь на нее локтем. На нем была черная рубашка, не менее черные штаны и массивные ботинки. Спускающиеся чуть ниже плеч прямые волосы тоже казались черными, а вот глаза такими и были. Не будь его кожа вполне привычного светлого оттенка, а полукругами идущие от пояса цепи белыми, он бы вообще слился с чернотой за окном. Но самое главное, он не казался опасным. Простой парень с довольно симпатичной внешностью, вон, даже улыбается приветливо. Такого на улице встретишь, никогда не подумаешь, что он — сущее зло. А он им был. А иначе, зачем бы он травил нелюдей своими волками, похищал маму Нейта и теперь вот меня?

Но ему нужно было ответить. И вот для этого у меня не находилось слов. Фразы вроде «где я», «кто ты», и «что тебе нужно» казались глупыми и неправильными, хоть и пришли на ум первыми.

Так и сидели — он смотрел на меня, я смотрела на него и очень хотела плакать. Потому что, несмотря на кажущуюся расслабленной обстановку, в которую совершенно не вписывался изваянием застывший волк, мне было страшно. Я боялась волка, я боялась похитителя и ужасно переживала за Нейтана. И Дара. И Беартиса. Сложно было сказать, за кого больше. А еще я не знала, что мне делать.

— Итак, — тем временем снова заговорил похититель. — Ситуация такая. Сообщу сразу, если ты еще не заметила: подарочек твоего дракона я забрал, так что он тебя отследить и спасти не сможет. Поэтому советую не лелеять лишних надежд и быть паинькой. Если ты будешь сидеть тихо, и будешь слушаться, мы с тобой можем даже подружиться. Я не причиню тебе вреда. Любые же попытки сбежать, каким-либо немыслимым образом связаться с друзьями, навредить мне или же себе будут строго пресекаться и наказываться. Учти, это я с виду такой добрый, но если понадобится, я свяжу тебя по рукам и ногам и буду кормить насильно. Ты поняла?

— Мне… — я прочистила горло, пытаясь добиться хотя бы отдаленно нормального голоса, а не того хрипа, что издала. — Просто нужно сидеть здесь и… есть?

Это прозвучало странно. Но не так глупо, как «что ты собираешься со мной делать». Хотя, наверное, так и стоило спросить.

— Да, тебе просто нужно сидеть здесь, не трепать мне нервы и не морить себя голодом и жаждой. Пока что.

Опять-таки, его требования тоже были странными и совершенно не пугающими. Он говорил, что будет заботиться о моем благосостоянии. Но от этого менее страшно не становилось. Даже наоборот. А завершение его реплики вообще вызвало подступающий приступ паники.

— Пока что? — тихо переспросила я, боясь, что голос сорвется.

— Пока Граничный Принц будет звереть и терять контроль, — со все той же благожелательной улыбкой сообщил парень. — Твое отсутствие будет очень пагубно для него, и так выбитого из колеи предыдущим похищением.

Он мило улыбнулся, а я смотрела на него круглыми глазами и понимала. Это все из-за Нейтана. Или ради него? Нет, точнее будет сказать, ради его гибели. Почему? За что? Как же так? Почему-то я категорически не верила, что это черноглазое зло хочет его смерти просто так, из-за черноты души своей.

— Зачем ты хочешь его убить? — этот вопрос я уже почти прошептала, боясь произносить такое вслух.

— Убить? — он вскинул брови, вполне искренне, на мой взгляд, удивляясь. — О, девочка, я не собираюсь его убивать. Мне нужно, чтобы он хорошенько помучился. Мне нужно, чтобы он ото всей своей души пострадал. Убивать я его буду в самом крайнем случае.

И все это он говорил с улыбкой, словно рассказывал, как спас вчера замерзшего щенка.

Я передернулась и едва подавила желание отползти на другой край кровати, чтобы оказаться подальше от существа, рассказывающего о страданиях с такой вот улыбочкой и теплотой.

— Ладно, пойду, принесу тебе поесть, — все так же мило улыбнувшись, заявил похититель и спрыгнул с подоконника.

Пока он шел к двери, я провожала его напуганным взглядом и пыталась понять. Понять хоть что-то. Но все эти заполошные метания моих мыслей привели только к тому, что когда он уже открыл дверь, я решилась еще на один вопрос:

— Зачем это тебе?

Он оглянулся довольно резко, заставив меня вздрогнуть. Окинул задумчивым взглядом, словно решая, что стоит мне говорить, а что нет. После чего пожал плечами и совершенно безразлично обронил:

— Я же говорил. Я обещал.

Кому он мог такое обещать, я спросить не успела. Странный парень ушел, а вслед за ним под моим ошалевшим взглядом растаял волк, оставив меня в гордом одиночестве.

И вот тут я заплакала. Зарыдала, кусая рукав свитера, и совершенно ничего не видя от слез. От страха, от безысходности, от бессилия и подкатывающей из-за этого ярости. Теперь я почти не боялась за свою жизнь, я боялась за Нейта. Собственно, и за свою жизнь я тоже боялась из-за него. Потому что если бы я умерла, это его убило бы. Не в прямом смысле, но судя по тому, что я знаю, лучше бы в прямом. И вот я истерила, всхлипывая и поскуливая, и совершенно не могла понять, что же мне делать.

Плакала я довольно долго. Промочила рукав свитера насквозь, хоть отжимай. Потом слезы закончились, а проблема осталась. И заключалась она в том, что я маленький, слабый человек.

Сложность выбора. Мне нужно было понять, как будет правильнее. Сидеть и смирно ждать, когда кто-нибудь исхитрится победить неуловимого похитителя и освободить меня, или же попытаться сбежать самой. А как пытаться-то? Окна зарешечены, за дверью наверняка куча волков, да и банально заперто, я слышала, как щелкнул замок. Будь я тем же оборотнем, я могла бы попытаться выбить дверь. Или вырвать решетки окон. Не знаю, какой этаж, но тот же Нейтан прыгал с седьмого, и ничего ему за это не было. Но я человек. Я даже не охотник. Я даже не в спортивной форме и не знаю хотя бы простых приемов борьбы. Все, что я могу, это отвесить пощечину и дать противнику между ног. Надо было попросить Беартиса научить меня драться. Хотя бы простейшее, то, что получилось бы даже у такой слабачки, как я. Он-то знает всякие приемы, я в курсе.

Голос разума тут же спросил, где же были эти его приемы, когда мой похититель его вырубил. Беспокойство тут же вздохнуло на тему, что было бы неплохо, если бы просто вырубил, а не чего посерьезнее.

Но о колдуне я волновалась недолго. Мысли тут же вернулись к Нейту. Свернувшись калачиком и натянув на себя мягкое одеяло, так любезно предоставленное самым злым существом этого мира, я думала, как же там без меня мой котик. Ему ведь нельзя без меня. А мне — без него.

«Ты только держись там. Просто держись. Я же жива».

С этими мыслями я и лежала, мысленно моля Нейтана быть сильным и не поддаваться плану похитителя. Потому что очень, очень не хотелось, чтобы он победил. Но и вырваться отсюда сама я не могла. Мне явно придется смириться. Потому что если я сделаю глупость, то могу оказаться более неблагоприятных условиях, а это не нужно никому. Я не хотела, чтобы Нейт нашел меня в полуобморочном состоянии, закованной где-нибудь в цепи. Потому что вряд ли моя героическая затея бежать (я, правда, пока что была без понятия, как бы я это сделала) действительно могла закончиться побегом. Но что я могла сделать, так это смириться. Сидеть спокойно и не нервировать похитителя. Он говорил со мной весьма охотно, возможно, если я буду хорошей девочкой, то смогу с ним поговорить. Хотя бы узнать, кому же он обещал, что Нейтан будет страдать.

Глава 14

Похититель вернулся с весело шелестящим пакетом яркой расцветки, с огромным логотипом сети супермаркетов. Этот пакет в его руках смотрелся, по меньшей мере, странно. Словно розовый бант на зубасто-клыкастой твари, измазанной в свежей крови.

— О, я смотрю, ты была хорошей девочкой, — окинув комнату взглядом, он довольно улыбнулся и сгрузил пакет на кровать рядом со мной. — Я знаю, ты не любишь сладкое, поэтому не стал покупать десерт. Горячий чай я принесу немного позже, как только вскипит чайник. Тебе не помешает мятный, я думаю. С ромашкой. И умывание, а то ты вся заплаканная.

Он находился всего в полушаге от меня, и от него ощутимо несло холодом. То ли от того, что был на улице, то ли вообще по жизни. А я смотрела на его художественно рваный плащ, в котором явно не было даже намека на утеплитель, и на тонкую футболку, заменяющую ему теплый свитер, и думала, какое существо может зимой вот так ходить и не замерзнуть.

— Кто ты такой? — вопрос сорвался с губ сам. И в этот раз он не показался глупым, даже несмотря на контекст.

— Хорошо, что ты спросила, — парень снова улыбнулся и склонил голову в шутливом поклоне. — Меня зовут Шеридан. Проведем официальное знакомство?

— Ты знаешь, как меня зовут, — глядя на его руку, как на ядовитую змею, пискнула я.

— Ну, как хочешь, — он убрал руку, пожал плечами. — Кушай. Я принесу чай. Когда он станет недостаточно горячим, чтобы выливать его мне в лицо.

Шеридан ушел, а я, подавив очередной порыв расплакаться, полезла в пакет. Булочки, мясная и сырная нарезка, небольшая упаковка майонеза, бутылочка воды, несколько мандарин, по пачке простых и влажных салфеток. Предусмотрительно. Он что, профессиональный похититель? Но почему тогда «я обещал», а не «мне заплатили»? Хотя, может, он обычно ворует людей за деньги, и только тут пошел на уступку какому-нибудь другу, которому раньше задолжал? Я покачала головой. Нужно поговорить с ним. Узнать больше о том, что происходит и во что же мы оказались втянуты.

Как и обещал, Шеридан вернулся довольно скоро и с парой чашек ароматного чая. К тому времени я успела перекусить, хоть есть и не хотелось, но расстраивать так любезно принесшего мне еду злодея не хотелось — мало ли как он расценит мое «что-то я не голодна» и как, в соответствии своих выводов, отреагирует. Я все еще его боялась до дрожи в коленях, и вряд ли кто-то имел право меня в этом обвинить.

И наличие второй кружки, предполагающее, что мы устроим совместное чаепитие, меня как-то только больше насторожило. Как и миленькая улыбка на симпатичном лице — именно с такой улыбочкой он и рассказывал о страданиях и боли.

— Да не бойся ты меня, отгрызать тебе ногу я не буду, — хмыкнул парень, протягивая мне одну из кружек.

Я не стала спрашивать, откуда он знает, что я боюсь, ведь сама прекрасно знала, что у меня на лице все написано. Да и не пыталась как-то скрыть свой страх, ибо незачем.

Чай оказался горячим, но действительно не настолько, чтобы обжечься или обжечь другого. Но я все равно поначалу дула на красноватую жидкость с фруктовым ароматом и таким же вкусом. Я такой обычно не пила, но Шеридан все равно не прогадал.

Сам похититель расположился на все том же широком подоконнике, почти в той же позе, что был, когда я только очнулась. Сидел, попивал свой чай и смотрел в окно. И выглядел при этом… ну, безобидно. Просто молодой парень, который пьет чаек у окна и глядит на улицу, туда, где, возможно, горожане уже начали превращать тротуары в муравейник, спеша на работу и по другим своим делам. А может, и нет. Может там открывается вид на заснеженный сад. Или на какую-нибудь помойку. Или на развалины соседнего дома. Мало ли куда он меня притащил. Сама я к окну еще не подходила. Можно сказать, не успела. Хотя в некотором роде это все же будет враньем.

— Ты пей-пей. Остынет же совсем, — вырвал меня из размышлений ласковый голос Шеридана.

Он все еще не смотрел на меня, и я была даже благодарна ему за это. Потому как взгляд у него, зачастую, страшноватый.

Я посмотрела в кружку, сделала глоток и подумала, что стоит перестать молчать, коль уж хотела с ним поговорить. Да, проявлять инициативу было страшно, и вообще хотелось забиться в уголок от него подальше и спрятаться в собственных ладонях, но… но.

— Эм… — я запнулась, глядя на него немного искоса, так как боялась теперь смотреть напрямую. — Я… могу спросить?

— Спрашивай, — парень дернул плечом, отпил своего чаю и так и не повернулся.

Спасибо ему за это, да. Я собралась с мыслями, сжала кружку в руках покрепче и решила начать с чего-то легкого. Ну, на мой взгляд.

— А тебе… Тебе холод вообще не страшен, да?

Спросила, и поняла, как двусмысленно можно трактовать этот вопрос. Устрашилась, коря себя за глупость, и уже открыла было рот, чтобы пролепетать какую-нибудь глупость вроде «это не то, о чем ты подумал», но Шеридан уже отвечал:

— Если ты о здешних морозах и моей манере одеваться, то да, такой холод мне не страшен.

И я захлопнула рот, едва не подавившись воздухом. Надо же. Он понял правильно. Тогда…

— А почему?

— Многие нелюди не боятся холода, — спокойно сообщил похититель. — Кто-то вообще, кто-то осознанно. К примеру, твоя подруга-энергик. Она от природы не чувствительна к перепадам температуры окружающей среды, будь то холод или жара. Зато чувствительна к живому теплу. А вот твой братец-охотник смог побегать за мной по городу в рубашечке да джинсах потому, что может достаточно сконцентрироваться на цели, чтобы не обращать внимания на холод. Это как боевой транс.

Я хотела было сообщить ему, что Тэсс мне не подруга, но вместо этого обратила внимание на другое:

— Значит, тогда на крыше, это был ты.

— А кто ж еще?

Он все же повернулся ко мне, улыбнулся слегка насмешливо. Я неопределенно дернула плечами, отпила чаю, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Складывалось впечатление, что он знает все, обо всем и обо всех. Возможно, потому что я сама фактически ничего не знала, и существо, которое было более осведомлено, казалось мне ходячей энциклопедией. Я отпила еще, заглянула в кружку, задумчиво поджав губы. Горячая жидкость, проникая внутрь, согревала и успокаивала. Но как-то уж слишком, что ли.

— Еще вопросы? — тем временем осведомился Шеридан, снова привлекая мое внимание.

— Ты что-то подмешал в чай?

— Нет.

— Ты мне сейчас солгал?

— Да.

Я хмыкнула, убеждаясь в его словах. Страха больше не было. Не было вгоняющего в панику волнения, пугающей неизвестности. Все больше и больше на меня накатывал какой-то ватный покой, в котором уже были проблески безразличия.

— Это какой-то препарат? — больше по инерции, чем из настоящего любопытства спросила я.

— Нет, это колдовской эликсир. Фруктовые добавки в чае прекрасно скрыли его привкус.

— А ты прекрасный отравитель, — я фыркнула и в несколько глотков допила свою порцию.

Заглянула в кружку снова, вздохнула, поставила на тумбочку рядом с кроватью и воззрилась на с интересом разглядывающего меня Шеридана. Впервые мне не было страшно на него смотреть. И это дало возможность подметить детали, осознать, наконец, его внешность. Довольно светлая кожа, кажущаяся бледной в контрасте с черными, как вороново крыло волосами. Глаза, раньше казавшиеся мне двумя осколками тьмы, сейчас хоть и были черными, но живо блестели в рассеянном утреннем свете. Прямой нос, немного хищный разлет тонких бровей, узковатые бледные губы, острый подбородок и ровные, в целом красивые черты. Улыбка, сейчас дружелюбная, но я знала, как она может изменяться, становясь пугающей и опасной. Было ощущение, что он вообще любит улыбаться, потому и имеет улыбки на все случаи жизни.

— Я вообще прекрасен, как ни посмотри, — он улыбнулся шире, и я не сразу поняла, что это он ответил на мою реплику, а не на изучающий взгляд.

Хотя, может и на то, и на другое, кто его знает.

— Кто ты такой? — потеряв всякое чувство самосохранения, спросила я, продолжая разглядывать его, словно какую-то диковинку, а не живое существо.

Спросила и поняла, что вопрос снова не четкий. Сейчас он рассмеется, скажет что-то типа «Эк тебя торкнуло-то! Я — Шеридан, твой похититель», но он лишь смотрел задумчиво и молчал. То ли не хотел отвечать, то ли решал, стоит ли и если да, то правду ли. Я как-то вообще не могла понять хоть сколь либо четко, что он сделает или как мыслит.

— Если я скажу тебе, ты все равно не поймешь. Это слово ничего тебе не скажет, не прояснит ситуацию, не поможет понять, как меня победить. Так что просто нет смысла произносить его, — наконец, выдал парень и улыбнулся.

Я задумчиво нахмурилась.

— Это ты так культурно послал меня подальше с моими вопросами?

— А ты забавная, когда не боишься, — хмыкнул Шеридан

После чего спрыгнул с подоконника, подошел к кровати, забрал мою пустую кружку и на некоторое время остановился, рассматривая меня поближе. А потом переложил обе кружки в одну руку и потрепал меня по встрепанной макушке освободившейся рукой:

— Забавная.

И направился к двери, провожаемый моим ошарашенным взглядом. Потому как такое событие не смогли сгладить никакие эликсиры.

Он. Меня. По макушке потрепал. Я «подвисла», глядя на закрытую дверь, за которой Шеридан благополучно скрылся, отправившись, скорее всего, вершить еще какое-нибудь зло. Как понимать произошедшее, я не знала. Как это вообще уложить в сознании? Этот жест, он был по-дружески теплым и никак не вязался с тем, что этот парень — зло. А он таки зло, и в этом не может быть никаких… Я дернулась, зажмурилась и потрясла головой, словно пытаясь вытрясти оттуда ненужные мысли. Скорее всего, именно этого он и добивался. Сомнений. Чтобы я начала задумываться, насколько он плохой и пытаться найти в нем что-то хорошее. Увидеть, так сказать, свет за его тьмой. Проще говоря, нарисовать себе в голове какой-то его образ, в котором было хоть что-то доброе и увериться, что это действительно так. У меня, судя по всему, будет куча времени для размышлений, и он сейчас дал мне для них шокирующую тему, отвлекая от тех мыслей, которые должны были бы прийти мне в голову. Дескать, думай лучше, чего у меня в голове, а не придумывай план побега. Сделай меня в своем сознании человечным, и бежать уже не захочешь, захочешь спасти. А вот не буду. Не буду я клевать на эту удочку, добровольно забираться в эту ловушку оправданий его злодеяний. Подняв голову, посмотрела на дверь раздраженно и вздернула подбородок. И плевать, что он не видит. Зато, может, хоть бояться его перестану и без всяких эликсиров. Что, конечно, вряд ли.

Отступление 10

Нейтан был без сознания почти весь день. За это время Эд и Беартис уже составили «фоторобот» похитителя, отправили его Амелии для подтверждения и получили ее одобрение даже без каких-либо корректировок. Люди клана снова разбежались по городу, в этот раз уже выясняя конкретно, никто ли не видел вот этого парня, но, не уточняя, что он забрал якорь Граничного Принца. Потому как пропажа главы оборотнического клана — это одно, а резко повысившаяся вероятность большой кровавой резни — это совсем другое. И не факт, что виноват в ней будет Нейт, ведь узнав о том, что Якорь находится в непосредственной опасности, а то и уже мертв, найдется определенное количество смельчаков, которые решат попытать удачу и убить молодого Блэкэта до того, как он сойдет с ума и начнет сравнивать этот город с землей. Очнувшаяся Ариа и освободившийся Беартис пытались найти Лиану уже подключив к ритуалу Марианну, Эд пытался осознанно регенерировать за считанные часы, Дарэл бесился от необходимости караулить обморочного оборотня вместо того, чтобы бегать по городу и трясти всех нелюдей и людей заодно в попытке найти сестру, а Адриан… Адриан успел сходить отчитать свои лекции, за что чуть не получил от Эшворда по своей изредка чешуйчатой морде еще когда заявил об этом. Но утром успел смыться в своих лучших традициях, а по возвращении было уже не до междоусобиц — очнулся Нейтан. И дракона, шустро забрав у него принесенные с собой пакеты, мгновенно отправили к очухавшемуся оборотню, как самого спокойного, стойкого и «которого не жалко», по словам Эда.

Впрочем, если судить по виду, срываться Нейт не собирался. Но этот же вид все равно не предвещал ничего хорошего. Когда Пепел вошел в спальню, Блэкэт сидел на кровати, укутавшись в одеяло и обняв подушку, судя по всему, лианину. И смотрел в пространство перед собой.

Дракон подошел ближе и тут же едва не шарахнулся назад — от Нейтана буквально несло такой горечью, что рядом с ним было почти больно дышать.

— Эм, Нейт? — тихонько позвал Адриан, оставаясь на достаточном расстоянии и раздумывая, как правильнеепоступить.

Было бы неплохо просто забрать эту боль, эту тоску и вину, как он сделал это с колдуном, но Пепел понимал, что с Граничным Принцем это вряд ли сработает. Точнее сработает, но… на пару минут? Максимум на пять. Потеря Якоря не лечится никаким колдовством, источник этой горечи безграничен, его нельзя выпить или забрать себе. Даже такому существу, как Адриан.

— Это я виноват, — почти тут же откликнулся Блэкэт, продолжая глядеть в пустоту. — Я виноват.

И голос его был безжизненным и пустым, словно надиктованная запись на пленке.

— Каким образом, прости? — тут же уточнил мужчина, все же подбираясь поближе.

— Я оставил ее одну. Оставил одну, — парень сильнее сжал подушку, уткнулся в нее лицом, отчего его голос стал значительно глуше: — Я должен был быть рядом с ней. Рядом с ней, всегда. Я должен был ее защищать. Моя вина, моя.

— Ты оставил с ней Беартиса, своего лучшего колдуна и друга, — осторожно напомнил Пепел, внутренне подбираясь, чтобы быть готовым к любой реакции на упоминание блондина.

Но Нейтан не сбесился от упоминания телепата, даже не дернулся, продолжая сидеть так же, как и сидел, словно и не слышал слов дракона. Потом все же чуть поднял голову, так, чтобы стало видно мерцающие в полутьме комнаты расплавленным золотом глаза, все еще смотрящие в пустоту:

— Оставил. Я должен был остаться сам. Никогда не уходить от нее, никогда не покидать. Всегда быть рядом. Рядом с ней.

Аура горькой тоски вокруг него возросла, подарив находящемуся рядом дракону привкус полыни во рту, но Пепел качнул головой и подошел совсем близко, сел рядом на кровать:

— Нейт. Послушай меня. Это чувство вины, оно пожирает тебя. Оно давит, разрывает, поглощает. Ты нестабилен и если ты не возьмешь себя в руки, это убьет тебя. А Лиана не мертва. Она жива, ты ведь чувствуешь это, не так ли? Ты не можешь сломаться сейчас, когда ты нужен ей.

Нейтан, наконец, сфокусировал взгляд, но смотрел все еще прямо перед собой, просто найдя какую-то точку, скорее всего первое, что оказалось перед ним.

— Я не могу, — в пустой голос закрались нотки страха. — Я не могу без нее, не получается.

Адриан вздохнул. Протянул руку, коснулся щеки парня, заставив того дернуться и уставиться уже на руку рядом с собой.

— Посмотри на меня, — чуть нажав пальцами на кожу, тем самым побуждая к развороту, попросил он. — Я помогу тебе.

В отличие от колдуна, оборотень не стал вырываться или выпендриваться. Послушно поднял мерцающий золотом взгляд, послушно уставился дракону в глаза. И радужки Адриана тоже замерцали, разгораясь лучисто-голубым светом вокруг вытянувшихся, чуть расширенных зрачков. Пепел забрался на кровать с ногами, сел на колени рядом с Нейтаном, взял лицо парня в ладони и приблизился, почти столкнувшись нос к носу, словно пытаясь рассмотреть каждую золотую прожилку в кошачьих глазах.

С Граничным Принцем это было сложно. Сложно очаровать его, пробраться к самой сути, заглянуть в душу, растворяя боль, печаль, тревогу. Ментальные щиты Беартиса были забавными, хоть и замедляли процесс, но здесь… здесь и не было никаких специально возводимых стен, преград, призванных отторгнуть проникновение. Просто взгляд золотых глаз не давал сосредоточиться, отвлекал, норовил сам очаровать и утопить в себе, в этом желтом мерцании силы, уникальной и непокорной. И будь на месте Адриана какой-нибудь колдун или другое более слабое существо, оно бы сломалось, поддалось этому взгляду, но драконы всегда были в другой «весовой категории». Впрочем, стоило Пеплу закрыть глаза, обрывая контакт, как он сам повалился набок, вцепился когтями в скомканное одеяло, с силой зажмурившись и сжав челюсти. Эмоции Блэкэта нельзя было погасить, развеять, только забрать себе и уже самому побороть. И это была черная бездна, край которой крошился под ногами, а в спину бился ураган.

— Ты в порядке? — Нейтан затряс дракона за плечо, как только перестал удивленно пялиться в пространство, осознавая, что непомерная ноша нахлынувших эмоций исчезла.

— Да, — почти без задержки откликнулся Адриан, открывая глаза, в которых медленно угасал свет. — Это ничего, бывало и хуже. Ты как, лучше?

Парень согласно кивнул и тут же уточнил:

— А ты это… как?

Дракон сел ровнее, уложил локти на согнутые колени и вздохнул:

— Способность это моя, чужую боль забирать. Все негативные эмоции. Но это не всегда целесообразно и… С тобой это не будет долго работать. Через некоторое время это все вернется, снова нарастет до непомерного уровня, ты же чувствуешь, что все это не прошло, а лишь поугасло? Вот. И если мы не вернем Лиану в ближайшее время, это вообще перестанет работать. Чтобы тебя удержать, мне придется беспрерывно забирать твою тоску, а это, сам понимаешь, невозможно.

— Паршиво, — Нейт пару раз кивнул, потом выбрался из своего кокона и встал рядом с кроватью, глядя на оставшегося сидеть Адриана немного сверху вниз. — У меня есть вопрос, который я хочу задать самым первым. Почему ты все еще ее не нашел?

Пепел вздохнул, потер ладонями лицо, потом забрался пальцами в растрепавшиеся волосы, покачал головой:

— Он забрал у нее мою чешую. Иначе я не могу объяснить тот факт, что я больше ее не чувствую. Забрал и как-то спрятал, возможно, исхитрился уничтожить.

— Чешую дракона можно уничтожить? — Нейтан вскинул брови, выражая свое удивление.

— От Беартиса несло древнейшей магией, даже я не могу точно сказать, на что способно это существо. Хотя он, конечно, не древнее меня, поэтому при случае я смогу дать ему в морду и долго бить ногами после этого.

— Хорошо, — Блэкэт сжал переносицу двумя пальцами, зажмурился на пару секунд, потом снова посмотрел на дракона. — Что у нас есть в таком случае?

— У нас есть его фоторобот, — ухмыльнулся Адриан. — И отголосок его магии, который колдуны сейчас используют для поисковых заклинаний.

— Этого мало.

Пепел пожал плечами, не видя смысла отрицать эти слова и пытаться доказать парню, что этого будет достаточно, что они быстренько найдут Лиану, пристукнут похитителя и заживут долго-и-счастливо. Потому что врать эмоционально нестабильному Граничному Принцу — это вообще очень плохая идея.

— Пойди, поешь, — предложил он парню вместо бессмысленных заверений в скором счастье и откинулся на спину. — А я тут подумаю немного.

А подумать было о чем.

Когда Пепел ввязывался во все это, мог ли он представить себе, что, в конце концов, все сложится вот так? Некое древнее существо, проходящее многоуровневые колдовские защиты, будто ничего и нет, скрывающееся равно легко как от поисковых заклинаний, так и от генномодифицированного оборотня-ищейки и юного, но одаренного охотника. И самое главное, сумевшее как-то заблокировать действие его чешуи. Драконья чешуйка всегда была едва ли не самым надежным способом отыскать нужное существо, если, конечно, в наличии был дракон, которому принадлежала чешуя. Они всегда ощущают ее, потому как она частичка их самих. И так было ровно до тех пор, пока… Пожалуй, что-то неладное они с Нейтом почувствовали одновременно, в тот самый миг, когда Блэкэт скомандовал возвращаться. . Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. И с того самого момента он просто не ощущает отданной Лиане чешуи, словно ее и нет вовсе. Кто способен на такое? Беартис, описывая похитителя, раз сорок сказал «как и ты», но он не знал того, что знает Пепел: другой дракон никогда не тронет человека, отмеченного чешуей. Это официальное правило, это непреложный закон. Как драконы уже тысячи лет не нападают друг на друга, так они не трогают и тех, кто дорог другому их вида. И здесь не было и не будет исключений. Никогда. Остальные, конечно, попытаются доказать обратное, дескать, времена меняются, разумы помутняются, правила устаревают, но Адриан знал, что это не один из подобных ему. В конце концов, скрыться от своих же никто из них не мог. Да и… Магия на Беартисе была древней, но не настолько. Недостаточно, если уж говорить прямо. Это существо было старым, но гораздо младше драконов, а они не рождались уже очень давно. Кто же он? Это раздражало и вызывало ощущение слабости, бессилия, но себе Пепел не привык лгать — он не знал, кто это мог быть. А значит существо это редкое, возможно, считающееся мифическим даже среди нелюдей. Адриан вздохнул. Если бы это как-то сужало круг подозреваемых. Если бы он хотя бы издали увидел эту сущность, смог почувствовать не отголосок, а саму его магию. Если бы, если бы… Нужно работать с тем, что есть. И работать быстро, пока не пришлось решать проблему сорвавшегося Граничного Принца радикально.

Решив так, Пепел порывисто сел, убрал рукой волосы с лица, пытаясь привести их в то же положение, что обычно бывало у него на работе, и встал. Пора делать дело.

Глава 15

Долго размышлять и удивляться действиям похитителя у меня не получилось — эликсир пробрался в меня достаточно глубоко, чтобы на некоторое время даже усыпить, избавив от всех волнений.

Проснулась я ближе к вечеру, от вполне естественного желания, и тут же заволновалась на тему его исполнения, ведь комната моя не предполагала смежной ванной. Затравленно пооглядывавшись, скатилась с кровати и подобралась к закрытой двери. Подняла руку, чтобы постучать, и вдруг очень отчетливо вспомнила, что не слышала, как щелкнул замок, когда Шеридан ушел. Это?.. Что бы это значило, я придумывать не стала. Просто опустила руку, повернула ручку и толкнула дверь. И дверь отворилась. Я, как бы и подозревавшая, что это случится, все равно удивленно вскинула брови. Потом осторожно выглянула и осмотрела короткий коридор, в котором было еще две простых двери и одна металлическая, в дальнем торце. По виду, так я в обыкновенной квартире. Хотелось быстренько пробежаться по коридору, заглянуть за обе двери, выискивая санузел, но у той, дальней, явно входной, сидел волк. Сидел, истекал дымом и смотрел на меня красноватыми угольками глаз. И, конечно же, одним своим присутствием пугал меня до подгибающихся коленок.

Примерно с минуту мы смотрели друг на друга. Он, все так же сидя на своем месте, я — едва высунувшись из-за косяка. И, по правде говоря, я имела сильное желание захлопнуть дверь и вернуться в комнату, но то было лишь желание разума. У тела были свои нужды, и отказаться от их выполнения не было никакой возможности. Потому я подумала, собрала всю свою храбрость, которой довольно прибавилось из-за еще не полностью выветрившегося эликсира, и вышла в коридор. Замерла, прослеживая реакцию волка, но он только повел глазами, отслеживая мое перемещение, и более ничего не предпринял, что вселило в меня чуточку оптимизма и позволило по стеночке добраться до ближайшей двери, с которой мне несказанно повезло, ведь за ней и обнаружился так нужный мне санузел. Это позволило мне быстренько забраться внутрь и не менее быстренько защелкнуть замок.

Комната, так же являющаяся и ванной, оказалась светлой и примерно того же размера, что и моя. И, что удивительно, довольно обжитой. На вешалке у двери висела пара белых махровых халатов, на полочке над раковиной стояла подставка с зубной щеткой, еще одна щетка лежала рядом, еще в упаковке. Тюбиков с зубной пастой тоже оказалось два, причем один из них был новеньким и был таким же, как пользовалась я. На стиральной машинке довольно новой модели лежало несколько аккуратно сложенных, кремового цвета махровых полотенец, а ванную от остальной комнаты отделяла занавеска с синими утятами. Последнее как-то произвело на меня особо сильное впечатление.

Справившись с нуждами первой необходимости, я не стала спешить возвращаться в «свою» комнату, а с подозрением полезла за занавеску в ванную. Где и нашла на угловой полочке два набора шампуней и гелей для душа, а так же несколько разносортных мочалок. Половина из этого всего была такой же, как использовала я и была совершенно новой, что должно было бы порадовать, но вместо того испугало. Это получается он… Следил за мной настолько серьезно, что знает, наверное, даже сколько раз я зевнула перед сном в прошлое воскресенье! И никто, никто не заметил слежки! Как такое вообще возможно? И тут я фактически сразу одернула себя. Возможно. Шеридан делал и более невозможные вещи, чем качественная слежка. Гораздо более невозможные.

Решив так, я заставила себя порадоваться, и, немного посомневавшись, разделась и полезла в ванную, уже в процессе купания раздумывая над тем, насколько все это странно. В смысле, поведение похитителя, его такая вот забота обо мне. Хотя, возможно это все предназначалось и не мне, и когда он вернется, то мне здорово влетит. Впрочем, кому, как не мне? Разве что у него есть сообщница, которая предпочитает ту же марку шампуня и ту же зубную пасту. Но тут возникал резонный вопрос, почему тогда все новое? Вот так одновременно закончилось? Или… Или она только прибыла издалека и у нее не было возможности привести все с собой? Вон, та же Ариа, когда переместилась к нам, сумку с собой не притащила. А значит, мне все же может влететь… Ну и пусть. Не убьет же он меня за использованную мочалку, а сидеть немытой все время, пока буду тут — это себе дороже. Мало ли, сколько он собирается держать меня в плену…

Остаточное воздействие чудо-зелья закончилось резко, словно я без раздумий шагнула в ледяную воду. Сдерживаемые эмоции накатили волной, сминая разум и подкашивая ноги, и я буквально завалилась в ванную, привалившись к стене плечом и зажав ладонью рот, чтобы не закричать от терзающей, почти физической боли. Теплая вода, льющаяся из душа над головой, била по макушке и стекала по телу, стараясь забраться в нос и глаза, совершенно равнодушная к происходящему с человеком под ней, и я дрожащей рукой закрутила кран, избавляя себя хотя бы от части проблем. Враз стало как-то холодно, даром, что пар должен был согреть комнату еще сильнее, чем отопление, и пришлось собираться с силами и вылезать из скользкой ванной. Колени и руки тряслись, губы дрожали, холодеющая вода стекала на кафельный пол с мокрых, отяжелевших волос. Я выглядела жалко, и чувствовала себя полностью разбитой. Знакомое по ночи, когда Нейтан ушел, ощущение. Но… я добралась до запотевшего зеркала, со скрипом провела по нему рукой и уставилась на собственное, бледное и осунувшееся отражение. Сейчас все иначе. Тогда его забрали, и он ушел добровольно, стараясь меня защитить и выкрутиться из сложившейся ситуации. И я осталась одна, маленький, жалкий, слабый человечек. У меня не было ни сил, ни возможностей его искать, даже если бы у меня не забрали память, я бы ничего не смогла сделать. Сейчас я тоже ничего не могу сделать. Но он ищет меня. Они все ищут меня. И они не слабые, ничтожные люди. Поэтому все будет хорошо. И Нейтан справится! Обязательно спра…

— Ты там живая?

Голос Шеридана, неожиданно раздавшийся у самой двери, разбил так ладно собранное самообладание и оптимизм вдребезги. Кажется, я даже слышала звон, с которым осыпались осколки.

— Я… — мой голос сорвался, и пришлось прочищать горло, чтобы предпринять новую попытку ответить. — Я…

— Выходи, я принес поесть, — похоже, похитителю было достаточно услышать мой голос, а не полный ответ.— Жду тебя на кухне. Здесь, у двери, я оставлю чистую одежду. Надеюсь, она придется тебе впору.

Я замерла, ожидая звук удаляющихся шагов, но в квартире снова наступила тишина, будто я была здесь одна. И это было страшно. Потому я быстренько накинула на себя халат, да так и осталась стоять, испуганно глядя на запертую дверь. Почему он не уходит? Что это за игры? Что мне делать? Сердце колотилось в груди, отдаваясь стуком в ушах, руки продолжали дрожать, даром, что в пальцах я с силой сжимала ворот халата. Нужно что-то делать. Нужно.

— Если ты не выйдешь через минуту, я сломаю дверь и выволоку тебя силой, даже если ты при этом будешь голой, — снова зазвучал голос Шеридана, и в этот раз он звучал очень ласково, словно он журил несмышленого котенка.

От мыслей о котятах сердце пропустило удар, но я быстро вернулась в реальность. Вернулась, и сама не поняла, как смогла заговорить, пускай и дрожащим голосом:

— Н-но ты не отходишь от двери…

— Отхожу, — в голосе похитителя зазвучало удивление, которое тут же сменилось смешком: — Ты просто не слышишь моих шагов, глупая. Давай, не заставляй меня злиться. Я жду тебя на кухне.

Я, по правде говоря, сначала ему не поверила. Это все звучало как шутка и казалось, что стоит мне щелкнуть замком, он ворвется сюда и… Дальше у меня было целых несколько вариантов развития событий, и ни один из них не внушал большого оптимизма. Он мог просто связать меня и оттащить обратно в комнату, а мог и более жестко поставить на место. И сидеть мне потом избитой и связанной, если не закованной. А потом вспомнила, что мой похититель — не человек. И что я не знаю, что он за существо вообще. Но самое главное — я не могу сидеть здесь вечно. Точнее, если я просижу здесь дольше минуты, тогда все точно закончится плохо. И я пошла к двери, повернула замок, нажала на ручку и осторожно приоткрыла створку, пытаясь подготовиться ко всему, возможному и невозможному. Но от моих действий только зашелестел пакет, оставленный у двери и задетый открывающейся створкой.

Цапнув его за ручки, я осмелела и выглянула в коридор. У входной двери все так же изваянием сидел истекающий дымом волк, а третья дверь была приоткрытой, и из нее доносился шум вскипающего электрического чайника. Надо же. А он не врал. Кажется.

Вернувшись в ванную, наскоро протерла все еще влажные волосы, переоделась из мокрого халата в обновки.

У моего похитителя был удивительный глазомер. Или он выяснил мои размеры во время своей слежки. В пакете было все, включая новенькие домашние тапочки цвета фуксии, и село все, как на меня пошитое. Мягкие, темно-синие джинсы, светлый свитер, белое, к удивлению, кружевное белье, при виде которого я машинально покраснела. Неужели сам ходил, выбирал, покупал? При всем прочем? Что он за похититель такой?!

В кухню входила с опаской. Ну, как входила. Заглянула, да так и замерла, едва ли не раскрыв рот от удивления.

Шеридан… разрезал пиццу. Большую, аппетитную, стоящую посреди стола на широком блюде. Коробка из пиццерии валялась на широком подоконнике. Сам парень был во всем черном, и, ожидаемо, рваном. Хоть рваном и фирменно, качественно и эстетично.

— Ты заходи, чего встала? Совсем остынет же, — он оглянулся, словно почувствовав мое присутствие, улыбнулся.

Словно мы были друзьями, словно все это было нормально. Но это не было нормально. И он, вот этот вот симпатичный парень в рваной одежде, с улыбкой занимающийся пиццей на вполне неплохо обустроенной кухне — зло. Он злодей, коварный, хитрый и виртуозно жестокий.

— К чему все это? — я собрала всю свою храбрость в кулак и вошла, встав в шаге от стола.

Посмотрела на него прямо, серьезно и смело, хоть и хотелось сбежать, скрыться от взгляда черных глаз, который вроде и казался добрым, но прожигал насквозь.

— Людям нужна регулярная еда. Да и я люблю пиццу, — Шеридан пожал плечами и сел на один из стульев и взял один из треугольных кусочков, но тут же его глаза на миг прищурились, а тон стал ощутимо холоднее. — Садись, не стой столбом.

— Маска криво сидит, — заметила я, но покорно села.

И сама себе удивлялась. Дерзости своей и глупости. Не стоит его злить, ой, как не стоит.

— Маску криво надел, — поправил ее парень и снова по-доброму улыбнулся. — Мои маски всегда сидят так, как я сам того хочу. Знаешь, — он протянул мне свой кусочек пиццы. — У меня, как бы это сказать, позитивная предрасположенность к тебе, пожалуй. Точнее, позитивный интерес. Проще говоря, я хочу тебя узнать, — он помолчал немного, глядя на меня слегка насмешливо, потом добавил: — Пиццу-то возьми.

— Что это значит? — я все так же сидела и смотрела на него, ничего не понимая.

Это существо казалось мне совершенно нелогичным, и от того еще более страшным. Но я очень хотела его понять. Потому что, поняв его, я знала бы, чего от него ожидать. И, возможно, все же перестала бы его бояться. И не было бы той таинственной неизвестности, что окутывала Шеридана пологом тьмы. Ну, хотя бы частично не было.

— Ешь, — парень подсунул мне кусок едва ли не под самый нос, и только когда я его взяла и надкусила, продолжил: — Ты Якорь. И мне интересно, какая ты в этот раз. Я говорил этой наглой кошке, Амелии, что хочу узнать, какой Нейтан Блэкэт Граничный Король. Но не говорил, что не менее сильно я хочу узнать, какая Лиана Эшворд Якорь.

Напоминание о Нейтане заставило меня дернуться и вмиг перестать жевать, хоть и до этого я делала это без особой рьяности. Сердце сжалось с новой силой, но это неожиданно придало сил. И, наскоро проглотив недожеванный кусок пиццы, показавшийся мне совершенно безвкусным, я не выдержала и все же спросила:

— Зачем ты нас мучаешь? Зачем ты пытаешься вести себя при этом как друг? Хочешь узнать нас? Еще вчера ты говорил, что хочешь, чтобы Нейт страдал. Чтобы он медленно, с надрывом ломался, а ты бы за этим наблюдал, получая удовольствие. А теперь ты… — я осеклась, увидев, как потемнели его глаза, как исчезли из них блики, превратив в два осколка тьмы, как я и помнила с нашей первой встречи.

— Я не говорил, что буду наблюдать за страданиями юного Принца с удовольствием, — отчеканил Шеридан, и казалось, что от звука его голоса в комнате даже стало холоднее.

— Да, ты сказал, что все наши страдания, наши, вероятно, сломанные жизни и, возможно, массовые жертвы ты кому-то пообещал, — я говорила, но словно наблюдала за собой со стороны, не совсем осознавая, что делаю. — Кому можно было пообещать такое? Кто настолько ненавидит Блэкэтов, ненавидит Нейтана, что готов платить такую цену?

И Шеридан уже даже открыл было рот, чтобы ответить, но тут у него зазвонил телефон. И это было едва ли не страннее, чем все ныне происходящее. Парень замер, потом быстро достал мобильник и, пожелав мне приятного аппетита, вышел вон. Из квартиры. А я осталась одна, наедине с остывшей пиццей и неожиданной злостью, что никак не могу узнать, кто же за всем этим стоит.

Отступление 11

Только когда дверь маленькой квартирки, ставшей Шеридану логовом, захлопнулась за спиной, парень принял вызов и мурлыкнул в трубку:

— Моя Принцесса.

— Mon Sheri, — откликнулась она, отчего он машинально тепло улыбнулся. — Ты еще в городе?

— Я же обещал, что не уеду, не предупредив тебя, — напомнил Шер.

Он спустился на пролет ниже, остановился у окна между этажами, кое-как накинув на плечи захваченный на ходу плащ. Провел кончиками пальцев по подоконнику, потер их друг о друга, словно пытаясь понять, насколько здесь пыльно, и прикрыл глаза, слушая звучащий в трубке голос:

— Да ну мало ли, в прошлый раз ты пропал резко, я уж думала, вообще навсегда.

— В прошлый раз я ничего тебе не обещал, — он попытался сделать голос строже, но ничего не вышло.

Беззвучно хмыкнул, вспоминая свои недавние слова о масках, покачал головой. Почему же с этой златовласой девчонкой не получается пошатнуть маску?

— А я все равно как-то волнуюсь, — не унималась девушка. — Нет, я тебе доверяю, но все равно волнуюсь.

— Глупая, — он снова говорил слишком ласково и снова улыбался.

Улыбался как-то особо по-настоящему, совершенно для себя в последние годы несвойственно. Вздохнул, в сотый раз удивляясь самому себе и в тысячный раз думая, как же все это не вовремя. Впрочем, когда для него было вовремя? Тысячу лет назад? Хотя нет, пожалуй, больше.

— Я чего звоню-то, — девушка не стала разводить спор на тему своего собственного ума, а, неожиданно, перешла к делу, хоть голос ее и не стал серьезнее. — Ты занят сегодня вечером?

— О, Принцесса, неприлично спрашивать такое у мужчины первой, — рассмеялся Шеридан, выигрывая себе немного времени на раздумья.

Потому как там, глубоко внутри, ему хотелось ответить «нет, я свободен» безо всяких промедлений. Но реальность была такова, что он не был свободен. Во многих смыслах этого слова. И от этого, неожиданно, делалось как-то странно больно там, глубоко внутри, где бесновалось, горело трепетным пламенем желание быстрого и определенного ответа.

— Это ты еще мое предложение не слышал, — тем временем откликнулась Принцесса, чем заставила парня вздрогнуть.

Но Шеридан не позволил себе заметаться, не позволил надумать лишнего, не позволил ничего. В этом была его сила — позволять себе все, что хочется, но уметь обрывать это по своей воле тогда, когда сам решит.

Со златовласой девчонкой это работало с перебоями. Казалось, у него вырабатывается от нее зависимость, как от какого-то особо заковыристого наркотика, и это даже пугало. Если, конечно, это ощущение можно было назвать страхом.

— Что за предложение такое? — мягко уточнил он.

И снова скользнул кончиками пальцев по подоконнику, глядя вниз, на свою руку и прочерченные подушечками невидимые дорожки. Фыркнул. Прямо как стеснительный пацан, право слово.

— Я хочу, чтобы ты сопровождал меня сегодня вечером. Мой обычный телохранитель отсутствует, а я клятвенно обещала ей не ходить по вечеринкам одной. Нет, ну, вот что может случиться?

— Всякое, — весомо ответил Шер и оглянулся на дверь своего логова. — Я… — нужно было сказать «я не смогу, прости», а после этого положить телефон в карман и вернуться к Якорю, которая сидела там, в квартире, и была напугана, озадачена и совершенно разбита. Но вместо этого он прикрыл глаза и сказал совсем другое, пусть и пытающееся как-то изменить его глупое, недальновидное решение. — Это очень важно для тебя?

Принцесса медлила с ответом, наверное, очень серьезно обдумывая вопрос, а Шеридан стоял с закрытыми глазами, сведя брови к переносице и мысленно ругая себя последними словами. Хотелось чисто из любопытства проверить, сможет ли он хоть в чем-то сказать ей «нет», хотя проверять это и не было смысла — конечно же, сможет. И при достаточном желании или мотивации он сможет уйти от нее, забыть, как сон, предрассветную грезу, и более не вспоминать никогда. Так бы, пожалуй, и стоило сделать. Еще тогда, когда он впервые ее встретил.

— Да, для меня это важно, — наконец, выдала девушка, обрывая размышления своего собеседника.

Шеридан вздохнул. Недостаточно явно, чтобы быть услышанным на той стороне связи, но вполне ощутимо. Вздохнул и кивнул:

— Хорошо, когда ты собираешься выходить и когда ты собираешься возвращаться?

— В восемь и десять. Это ненадолго, концертная программа будет полтора часа, но потом, возможно, будет какой-нибудь бонус. Да и время на дорогу…

Она еще что-то рассуждала, очень здраво, серьезно и со всей логичностью. Но парень прекрасно слышал, как за всем этим скрывается едва сдерживаемый восторженный визг, хлопки в ладоши и стук каблучков о пол от быстрых, маленьких прыжков на месте. Слышал и улыбался, немного снисходительно, снова повернувшись к окну, слушая ее голос и глядя на порхающие за стеклом снежинки — крупные, как шмели, и закрывающие собой весь мир.

Договорившись о встрече, он попрощался, сославшись на то, что ему нужно было идти. Не солгал, но положив телефон в карман, никуда сразу не пошел. Так и остался стоять у окна, гипнотизируя взглядом снег и зачаровываясь им сам.

Говорят, что в любви в какой-то момент становится поздно уходить. Бессмысленно, бесполезно. Потому что от самого себя никуда не деться, куда бы ты ни пошел, где бы ни спрятался, как бы не пытался затаиться. Оно ведь не где-то рядом, не какая-то статичная точка во вселенной. Оно внутри, согревает или сжигает до тла, и… И в этом он, кажется, понимал Граничных Королей, что пали, объятые этим пламенем, которое нужно отдавать другому, а ни в коей мере не держать в себе, потому как оно не горит огоньком свечи, не потрескивает костром в ночной тьме, а нарастает, подобно летящей с гор лавине. И если нет того, кто примет на себя часть этой лавины, кто будет забирать это предназначенное для него тепло, то тепло это, словно сорвавшийся с цепи зверь, сожрет тебя без остатка, уничтожит, стирая в пыль.

Шеридан прикрыл глаза и тихо рассмеялся странным, немного безумным смехом, от которого у услышавшего его побежали бы по телу мурашки и волосы на голове встали бы дыбом, возвещая об опасности.

— Какая же все это, все-таки, глупость! — сообщил он снегу за стеклом и направился обратно к двери.

Он всегда управлял игрой. Он всегда сам решал, как на нем будет сидеть та или иная маска.

Проблема была в том, что это не было игрой, и не было в ней никаких масок, которые можно было держать достаточно или недостаточно ровно.

Глава 16

Дожевав свой кусок пиццы, я задумчиво уставилась на чайник, поблескивающий в ярком свете кухонной лампы под потолком. Он остывал, Шеридан не возвращался, а я из последних сил сдерживала внутреннюю панику и беспокойство. Отчаянно не хватало Нейтана. Я закрывала глаза, видела его перед своим внутренним взором, воскрешая в памяти его улыбку и его объятия, но этого было мало. Желание… нет, не так. Необходимость — так будет правильнее — находиться рядом с ним и не иметь такой возможности причиняла почти физическую боль и я боялась представлять, каково сейчас ему, потому как мне казалось, что сейчас я ему гораздо нужнее, чем он мне.

Стукнула входная дверь и почти сразу в кухню вошел мой черноглазый похититель. Он был как-то особо мрачен, словно получил совсем плохие новости. Я мысленно улыбнулась — возможно, какая-нибудь жертва ушла от его сообщников, оставшись на свободе и в безопасности. Относительно. Голос разума попытался поинтересоваться, с чего я взяла, что у него есть сообщники, но ответить я ему не успела, так как окинувший помещение изучающим взглядом Шеридан воззрился на меня, мгновенно отключив все мысли в моей неразумной голове.

— Ты очень плохо кушаешь, — сообщил мне похититель довольно спокойным для такого взгляда голосом. — Не надо так. Или ты не любишь этот сорт пиццы? Так скажи мне какую купить, я куплю на твой вкус. И… — он помолчал, на миг прикрыл глаза и посмотрел уже более адекватно. — Ты можешь передвигаться по квартире, можешь брать все, что захочется, и делать все, что вздумается, кроме всего, что связано с попытками сбежать, навредить себе или мне. Волк тебя не тронет ровно до тех пор, пока ты не попытаешься выйти из квартиры.

— Очень… — мой голос дрогнул, и пришлось сглотнуть, прежде чем заканчивать фразу. — Очень мило с твоей стороны.

— Да я вообще милашка, — Шеридан улыбнулся, совсем так же, как когда сидел со мной за столом и изображал друга. — Но я вынужден покинуть тебя сейчас. Вернусь поздно, веди себя смирно и ложись спать, хорошо? Я верю в твое благоразумие, потому и даю столько свободы. Не заставляй меня разочаровываться.

И он развернулся, чтобы уйти по своим явно очень злодейским делам. Этого я допустить не могла. Даже подалась вперед порывисто, едва со стула не вскочила, не побежала следом, не схватила за плечо. Но вовремя сдержалась, только попросила в спину:

— Постой.

Парень покорно остановился. Оглянулся, посмотрел вопросительно, приподняв темные брови.

— Что? — спрашивал миролюбиво, заинтересованно, без каких-либо ноток недовольства.

И я осмелела:

— Кому ты обещал все это? Скажи мне, кому могло такое понадобиться?

— Одному моему другу, — Шеридан улыбнулся, выглядя при этом едва ли не ласково. — Если придет время, я расскажу тебе о нем больше. Но сейчас я должен идти. Кушай, пей чай, крепко спи. Будь хорошей девочкой.

И он ушел, потому как сил остановить его снова и потребовать деталей я в себе не нашла. Обмякла на своем стуле, обхватила руками плечи, глядя в пол. Было что-то в его словах, что царапнуло разум. Какое-то несоответствие, вспышка, признак какой-то неправильности. Нет, это не был признак какой-либо лжи, это… Я вскинула взгляд, сквозь пустой дверной проем глядя в темноту коридора. «Если». Он сказал «если придет время», а не «когда». Что это значит? Почему «если»? Это же не было оговоркой, это было обдуманной констатацией факта. А значит… Я сжала виски ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Значит, должны произойти какие-то события, осуществление которых Шеридан не может контролировать, может только ждать, произойдет или нет. И если что-то пойдет определенным образом, возможно, по какому-то плану, тогда он расскажет мне больше о заказчике всей этой беды, приключившейся в моей жизни. Какой из этого вывод? Я, по правде говоря, не знала. Будет ли хорошо, если эти события произойдут, и он начнет мне все рассказывать? Или же наоборот, это будет очень плохим поворотом для меня и моих близких? У меня было слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы и строить теории. И это вгоняло в еще большее уныние.

Я повернулась обратно, так, чтобы ноги оказались под столом. Окинула взглядом остывшую пиццу, взяла первый попавшийся кусок и принялась монотонно жевать. Вкус не чувствовался совсем, но у меня не было особого выбора. Я должна была есть, чтобы не падать в голодные обмороки и не накликать на себя гнев похитителя, который хоть и казался временами милым пареньком, но был опасен и жесток, и мог… Да все, по сути, он мог. Даже то, на что моей фантазии не хватало.

Впихнув в себя чуть больше половины этого замечательного, как мне всегда казалось, блюда, я сочла свой «долг» исполненным и послушно заварила себе чай. Вода за это время заметно остыла и чай получился отвратительным, но вкуса я все равно не чувствовала, так что мне было фактически плевать. И я уже выпила почти половину кружки, когда мне вдруг подумалось, что где-то здесь может быть тот самый эликсир, которым меня так заботливо опоил Шеридан в прошлое мое чаепитие. И я задумчиво посмотрела в кружку. С одной стороны, такие штуки никогда не доводят до добра. С другой — мне бы сейчас не помешала толика душевного спокойствия, потому как вся эта прибивающая к земле тоска, она разрывала мне сердце и приносила почти физическую боль. Мне же нельзя, нельзя быть вдали от Нейта, мне же к нему нужно. Мне к нему необходимо, почти как дышать, и все это становится только сильнее, нарастая, подобно снежному кому. Как долго я смогу это выдерживать и не биться в истерике, бросаясь в пасть сторожащего дверь волка? Я не знала. А потому полезла по шкафчикам в поисках… Не знаю, какого-нибудь заковыристого флакона из темного стекла без надписей? Или наоборот, с этикеткой «зелье такое-то»? И сколько его нужно пить? Будет ли это какой-нибудь раствор или же маленькие зелененькие таблетки? Или не зелененькие? Я громко стукнула створками настенного кухонного шкафчика и схватилась за голову. Как же мне надоела эта неизвестность! Как же мне надоело это вот все!

Расплакалась. Снова расплакалась, усевшись на стул, на котором недавно сидел похититель, закрыв лицо руками, так… по-девчачьи слабо и жалко. Я вообще слабая и жалкая, ни на что неспособная. Дернулась, замерла, сжала руками голову. Стоп. Хватит. Не поэтому ли предыдущие якори гибли быстро и в самом расцвете сил? Они ведь, насколько я поняла, все были простыми человеческими девушками. Слабыми, жалкими, ни на что неспособными. Так вот хватит. Я не стану замыкать этот круг. И не нужен мне для этого никакой эликсир. Нужно простое осознание — я нужна Нейтану. Нужна, как никто и как ничто другое, нужна вменяемая, сильная если не телом, то духом.

В голове всплыл тот эпизод, когда Дарэл смотрел на меня как на какую-то диковинку. Его слова «Я такого еще никогда не видел». Я ведь что-то сделала тогда. Я ведь это почувствовала. Как стала опорой для оборотня и ничем более. Тем, что ему нужно было в тот момент. В этом моя сила, в этом мое предназначение. Как бы это мнительно не звучало, но именно от меня зависит состояние Нейта. «Пока ты рядом, я со всем справлюсь». Я уставилась в пространство, пораженная этим осознанием и проснувшейся внутри упрямой уверенностью — мне не нужно быть рядом, чтобы он был незыблем. Мне нужно быть просто достаточно сильной. Когда мы были там, в моей квартире, у нас была связь. Я чувствовала, что под маской спокойствия он хрупок и дрожит, и теперь особенно четко осознала, что он выстоял благодаря моему присутствию. Беартис, да, кажется, и не только он, говорил, что мы с Нейтом как-то по-особому связаны. И эта связь, она же не разорвалась потому что я оказалась от него на расстоянии. Мне просто нужно стать сильнее. Мне просто нужно суметь почувствовать ее здесь, вдали от него. И тогда… Тогда я возможно смогу сломать этот ужасный план Шеридана о страданиях, не выходя из дома, не нарушая его приказов, оставаясь «хорошей девочкой».

Дотянувшись до кружки, я в несколько глотков допила безвкусный чай и встала, направившись обратно в «свою» комнату. Этот план был весьма хорош, но только на словах. Как это все провернуть в реальности я не представляла себе вообще, но это решение, отодвинувшее всю ту неопределенность, что меня окружила, помогло собраться с мыслями и силами, немного взять себя в руки. Если я правильно поняла, мне вообще нельзя отчаиваться. И по факту все, что со мной происходит — не важно. Если это, конечно, не физический ущерб, что может привести к смерти. А вот это вот все… Да, меня похитили, да, я сижу здесь в плену и не знаю, по сути, ничего. Но меня кормят, обо мне заботятся, и мои психологические проблемы — это пыль. Я просто не имею права отчаиваться. Все очень просто.

И думая так, я даже смогла немного заглушить боль, поселившуюся внутри. Значит ли это, что я на правильном пути? Очень на это надеюсь.

Вернувшись в комнату, я направилась было к кровати, но остановилась всего в каком-то полушаге. Качнула головой и повернулась к окну. Вообще-то это нужно было сделать гораздо раньше. Еще тогда, когда после моего первого пробуждения Шеридан ушел, а я достаточно наплакалась. Но тогда на это просто не было сил. А потом… потом эликсир, добавленный в чай, привел меня в какой-то безразличный ступор, перешедший, в конце концов, в сон. А после мне было не до окон… Но все равно. В какой-то момент нужно было собраться, взять себя в руки и… просто посмотреть в окно? Это казалось глупым. Все это. Но стоило мне выглянуть за двойной ряд стекол, как все мысли напрочь вылетели из головы, оставив только какое-то логическое недоверие собственным глазами и совершенное непонимание, как же так. Увиденное, попросту говоря, повергло меня в шок, потому как было совершенно, абсолютно неожиданным. То есть… я многое ожидала увидеть там, за стеклом, за границей моей «темницы», но… Это был мой родной двор. И, я… Я просто находилась в другом доме. А окна моей квартиры были ровно напротив, в них горел свет и за закрытыми шторами кто-то ходил. И вот… Как это все понимать?

Разве ж такое бывает? Разве ж меня не должны были увезти далеко-далеко? Ну, или хотя бы в другую часть города? Кто ж так делает? Это же… немыслимо! И…

Я прижалась ладонями к стеклу, с жадностью всматриваясь в родные окна. Так близко, и так недосягаемо далеко. Это что, какая-то особая пытка? Потому как я не верила, что Шеридан не учел легкость, с которой я могла бы подать знак отсюда — от махания руками и надписей на окнах до выбивания этих самых окон, ведь кто-то из толпы нелюдей стопроцентно услышит звон и заинтересуется. А значит, все это бессмысленно. Значит, здесь какая-то защита, скорее всего, визуальная в первую очередь — этакое черное зеркало, сквозь которое вижу я, но не видят меня. По крайней мере, какая-то магически-ментальная штука тут точно стоит, иначе Беартис давно бы меня «услышал».

За время моих попыток казаться разумной девушкой хотя бы себе самой, кухонное окно моей квартиры озарилось светом. Шторы там не были задернуты, и я смогла увидеть не просто размытый силуэт, тень от света под потолком, а более четкие очертания, родные до боли черты. Нейт. Я машинально царапнула ногтями стекло, подалась вперед, вглядываясь в это «окошко домой».

Нейт покопошился в холодильнике, добыв оттуда какую-то коробочку, скорее всего печенье или пирожное. Налил себе чаю, подошел к окну. Он стоял там, в нескольких десятках метров от меня, прямо напротив, и смотрел перед собой. По сути, он смотрел прямо на меня, но не видел. Не сумев сдержаться, я затарабанила ладонями по стеклу, замахала руками. Да, я прекрасно понимала, что это не сработает. Но лучше попробовать и обжечься, чем не пробовать и жалеть.

Естественно, что ничего не вышло. И, конечно же, от этого захотелось плакать. Но в этот раз я себе не позволила. Возможно, это задумывалось, как способ принести мне страдания. Возможно, это задумывалось как насмешка, злая и жестокая. Но я не позволила себе раскиснуть, памятуя о том, что решила быть сильной. И снова вскинула взгляд на застывшего черным силуэтом на фоне светлого окна парня. Что бы ни задумал Шеридан, я могу использовать эту его выходку в свою пользу. Потому как вот она, лазейка. Визуальный контакт, конкретная точка в пространстве, к которой мне нужно тянуться. Это не какие-то эфемерные направления, не образ, нарисованный воображением, не выдуманный ориентир в темной пустоте неизвестности. Это Нейт, настоящий, так сказать, во плоти. И пускай я не могу прикоснуться к нему, обнять, прижаться к его груди. Но я вижу его. И это уже первый шаг.

Нейтан за это время свободной рукой потер лоб, потом двумя пальцами сжал переносицу, прикрыв мерцающие желтизной глаза, потом прошелся пятерней по растрепанным волосам. Мне не особо было видно выражение его лица — закрытые глаза определила по тому самому мерцанию и его отсутствию — но он стоял, как-то совсем ссутулившись, даже немного вжав голову в плечи, и целом производил впечатление существа, которому очень, очень плохо. И я потянулась к нему, духовно и даже физически, прильнув к холодному стеклу, попыталась как-то осознанно применить придуманную себе способность, поддержать его вот так, на расстоянии, касаясь только взглядом.

Конечно же, вот так сразу мир не перевернулся, хоть и очень хотелось. Нейтан все так же стоял, ссутулившись и теперь уже глядя в свою чашку, из которой так ни разу и не отпил, а я все так же чувствовала, как стекло холодит пальцы, внутренняя уверенность крошится под напором горького разочарования и чувства собственного бессилия и к горлу подкатывает ком, грозящий пролиться слезами. Упрямо сжав губы, решила, что не заплачу, что бы ни случилось. Вот не заплачу, и все тут! И снова потянулась к нему, к темному силуэту на фоне светлого окна, являющемуся смыслом моей жизни. «Мы связаны, — твердила я себе, не сводя с него взгляда. — Мы связаны, не смотря ни на что. Мне просто нужно почувствовать эту связь, как тогда, и использовать ее более осознанно».

А Нейт вдруг поднял руку и коснулся ладонью стекла перед собой. И в этот миг мир для меня словно перестал существовать. Остались только я, он истекло между нами. Словно не было этого расстояния, разделяющего нас, словно все, что было между нами — это тонкая, невидимая стена, хрупкая, но, кажется, незыблемая. Прозрачное стекло под нашими ладонями, почти касающимися друг друга. Я нажала на холодную, гладкую поверхность сильнее, и разделяющая нас стена бесшумно осыпалась мелкими, бликующими в несуществующем свете осколками, так похожими на хрустальные слезы. И вот она его ладонь под моей — теплая, живая, родная до боли. И вот она моя ладонь под его — маленькая, тонкая, но нерушимая в своей верности. Это — наша связь, подарок и рок, благосклонность и насмешка Судьбы. «Ты справишься, — прошептала я, твердо веря, что он услышит. — Ты справишься. Я рядом, я всегда в твоем сердце».

И я отступила, убирая руки от стекла, но не сводя с него взгляда. Разрывать получившуюся иллюзию близости не хотелось, но я уже чувствовала, как дрожат колени и позвоночник, и обрывать эту связь, грохнувшись в обморок, не хотелось сильнее, чем остаться. Это не должно прекратиться резко, с ощущением рубленого удара. Я должна отпустить его плавно, оставив в сердце покой.

Нейтан убрал руку от стекла, коснулся ладонью груди. Он смотрел куда-то вниз, и я все равно не смогла бы рассмотреть выражение его лица, но он стоял более ровно, и я надеялась, что он улыбался.

Вот так. Кажется, у меня получилось. Но как же это тяжело!

На кровать я банально упала, едва не промахнувшись и не завалившись рядом. Сил не было вообще, словно меня гоняли целый день по полосе препятствий, а потом устроили восьмичасовой мозговой штурм на плохопонимаемые темы. Но я лежала, глядя в аккуратный потолок своей темницы и улыбалась.

Кажется, я все же буду спать этой ночью без всяких эликсиров. Кажется, мы все еще не настолько обречены, как можно было подумать. Кажется, у нас еще есть шанс на… нет, не на счастливый конец. На счастливую жизнь после этих злоключений.

Отступление 12

Ничего не получалось.

Опросы населения города не давали каких-либо полезных результатов. Люди и нелюди видели парня с фоторобота, но в совершенно разных местах, словно он целенаправленно бегал по всему городу и светил лицом, чтобы скрыть истинный ареал своего обитания. Кто это такой никто не знал, более того, до момента, когда о нем начали спрашивать, он никого и не интересовал. Ну, парень и парень, чего уж там. То, что этот парень весьма непрост, никто даже не подумал, более того, на тех, кто говорил, что он — преступник, смотрели искоса, явно не особо веря, что это правильный след.

Колдуны все еще ничего не могли сделать. Не то, чтобы у них было на это достаточно много времени, но что-то было не так, а силы были на исходе. Завершив очередное, ни к чему не приведшее плетение, они поняли, что-либо отдохнут, либо отправятся на тот свет. Ариа бесилась, Беартис походил на киборга больше, чем обычно. Когда они делали заклинание с Марианной, Беартис сказал, что они где-то ошибаются, поэтому ничего не срабатывает, и теперь сквозь усталость продумывал какое-то новое магическое плетение, которое должно бы помочь.

Марианна повезла Эда домой. Потому что ему нужно было переодеться, показаться родителями и заодно расспросить и их, ведь в свое время они вращались в нелюдских кругах и тоже могли что-то вспомнить.

Дарэл звонил каким-то своим охотничьим друзьям, но почему-то для этого оделся и ушел. Может, потому что ему нужна была передышка от постоянного ощущения колеблющейся опасности, исходящей от его нынешних союзников, может, не хотел, чтобы они услышали что-то лишнее. А может никому он и не звонил, а бегал по городу, вручную выслеживая похитителя.

Тэссра оставалась в особняке клана, где чета Блэкэт тоже пыталась что-то сделать, а Адриан сидел на кровати в спальне и был в максимальной стадии частичной трансформации. Он пребывал в позе лотоса, закрыв глаза, и временами подергивал крыльями. Чем он занимался, было непонятно, может и ничем вовсе, с него станется.

А Нейтан… Он старался выглядеть собранным и спокойным, не кидаться на друзей и…

Это было тяжело. Понимать, что ничего не можешь сделать, но должен. Должен что-то предпринять, все исправить, начать действовать. Но что он мог сделать? У него не было связей, которые можно было бы потрясти, ему нельзя было опрашивать свидетелей, потому что он мог сорваться в любую секунду, он не мог колдовать, раз за разом повторяя заклинания, не мог… ничего. Он, тот, для кого все это было наиболее важным, кому исход этого дела мог стоить жизни, кто чувствовал в себе нарастающую, разрушительную силу, был беспомощен. Бесполезен. И это причиняло боль. Это приводило в ярость, выбивало из равновесия, толкало к краю пропасти и буквально заставляло дрожать. Будучи столь сильным, без нее он был ничем.

Адриан был прав. Его чудо-способность действовала недолго. Даже слишком недолго.

Впервые Нейтан задался вопросом, за что им все это. Не похищения конкретно, нет. Почему похититель этим занимается и кому это наиболее выгодно, хотелось понять давно. Сейчас парень смотрел на события с точки зрения Граничного Принца, который с такими темпами совсем скоро станет Королем, и с точки зрения историй прошлого. Это ведь было оно. Он не хотел в это верить, но в глубине души понимал — все, что сейчас происходит и есть ключевое событие в его жизни. Встретив Лиану, он встал у пропасти, в которую падали все предыдущие Короли. И происходящее сейчас — тот самый толчок, который их туда ронял. А это значит…

Нейтан отказывался в это верить. Думая об этом раз за разом, понимая, о чем говорит ему то самое чувство, которое всегда все правильно понимает, он все равно отказывался верить в то, что Лиана скоро умрет, а он… Он не позволял себе думать о том, что будет дальше. Это была такая трясина, в которую если попадешь, то уже и не выберешься, а он должен был сохранять здравый рассудок. Хотя бы сейчас, пока есть надежда, пока еще не все потеряно. И несмотря на сжирающие изнутри тоску и боль, страх и ярость, отчаянье и чувство собственного бессилия.

Но держаться было все сложнее.

Нужно было идти к Адриану. Растолкать пребывающего в своем драконьем астрале химика и попросить сделать это снова. Забрать этот нарастающий торнадо темных эмоций, пока они не вырвались из-под контроля, превратив его в монстра.

Но Блэкэт медлил. Бежать, и просить помощи было легко, но нельзя было так просто сдаваться. Нужно было больше времени. Держаться дольше самому, хотя бы поначалу. Адриан говорил, что это будет срабатывать все хуже и хуже, и с такими темпами у него будет совсем мало времени. У них у всех будет его совершенно недостаточно.

На кухню пришел на автопилоте. Чисто по привычке полез в холодильник, достал пирожные. Свежие, Пепел озаботился, ишь, какой предусмотрительный. Нейт налил себе уже подостывшего чаю и подошел к окну, забыв про прелестные шоколадные бисквиты, да и про кружку в руках, фактически, тоже. Знал, что она там, но просто перестал воспринимать ее осознанно, даже не отпил ни разу.

За окном была чернота. Зимой дни совсем короткие, вечера наступают рано, и темнеет совсем быстро. Это навевало не лучшие сравнения в нынешней ситуации. Еще не успевший толком пожить день гибнет, не сумев толком осветить жизни людей, подарить свое призрачное тепло заваленному снегом миру. Раз за разом, год за годом, это повторяется вновь и вновь. И никто не может с этим ничего поделать, потому что такова природа вещей. Это высший закон вселенной, правильный с определенной точки зрения, верный и даже полезный.

Нейтану хотелось запрокинуть голову в потолок и крикнуть, вопрошая у неведомых высших сил: «А в чем польза нашей ранней смерти?». В чем польза? Вообще смысл?

Парень протянул вперед руку и коснулся ледяного стекла, оперся на него ладонью, ссутулившись и сжимая челюсти, сдерживая то ли стон, то ли крик, то ли рык. Все это было несправедливо. Просто несправедливо. И совсем не правильно.

Нужно было звать Адриана. Прямо сейчас, пока еще не поздно, пока он хоть немного осознает окружающую действительность и реальность вообще. Но для этого ему нужно было разжать челюсти и заговорить. Не закричать, не застонать, не зашипеть, а просто позвать химика, достаточно громко, чтобы кто-нибудь услышал, но не сорвавшись. И разжать челюсти, да.

Блэкэт нажал на стекло сильнее, стараясь достаточно сконцентрироваться, и вдруг…

Это было ощущение. Знакомое и простое. То, что он, как и любой человек, ощущал множество раз, каждый день своей жизни и за миг до этого включительно. Прикосновение. Простое, но в то же время невероятное. Ладонь к ладони, и он не мог не узнать эту ладонь. Не видя ее, не слыша стука ее сердца, не чувствуя ее запаха, он знал, что она действительно рядом, что… Это было невозможно, но в то же время так реально. Так по-настоящему. И от этого ощущения отчаянье отступило. Медленно, словно бы неохотно, цепляясь за его душу отравленными когтями, но больше не имея возможности ее ранить. Вокруг него словно выросла стена, теплая и нежная, как ее объятья. Словно и не было боли, не было страха, не было бессилия и всепоглощающей тоски. Не было расстояния, вызвавшего все это. Она — его свет и цель, его сердце и суть, его якорь и любовь — была рядом. И он… Он был в порядке, как и всегда, когда она была с ним.

Когда ощущение прикосновения стало ослабевать, появилось ощущение, что она отдаляется. Но это чувство покоя, это тепло, подаренное его ладони и его сердцу, оно осталось. Нейтан убрал руку от стекла и прижал к груди. Он боялся в это поверить, не знал, как такое возможно, но он был в порядке.

— Нейтан?

Голос Адриана из-за его спины был настороженным. Когда дракон вошел в кухню парень не знал, но вряд ли химик ощутил все то, что прочувствовал Нейт. Он и сам не до конца понимал, что это было.

— Прости, — парень убрал руку от сердца и посмотрел на собственную ладонь. — Я… я должен был позвать тебя раньше.

Он говорил тихо и даже сам не мог до конца понять собственные интонации. Слишком невероятным было то, что произошло только что.

— Ты… — голос Пепла стал чуточку ближе. — Ты странно ощущаешься, я не понимаю…

— Мне было очень плохо, — Нейтан все еще не оглядывался, продолжая смотреть на свою ладонь. Это было удивительно, но она все еще помнила теплое, живое прикосновение. — Я едва не сорвался.

— Но не позвал меня, потому что…

— Но сейчас… — он словно бы и не слышал слов мужчины, словно и говорил сам с собой. — Сейчас у меня такое ощущение, что она рядом.

Он интонационно выделил слово «она», хотя у Адриана и без того не возникло бы сомнений, о ком может говорить Граничный Принц.

Некоторое время дракон молчал, словно переваривая услышанное и пытаясь понять, как реагировать на такое заявление в купе с упомянутым странным ощущением Нейтана и его нестабильностью.

— Это же хорошо, — наконец, осторожно предложил он.

И в этом он был прав. Но явно не так понимал ситуацию. Неверно интерпретировал слова Блэкэта. Все было не так. Все было…

Нейтан оглянулся, глядя несколько расфокусировано, а потом его взгляд стал совершенно ясным и словно замерцал сильнее:

— Нет. Мне действительно кажется, что она рядом, — после чего парень буквально подпрыгнул на месте и рванул в гостиную: — Беартис!

— Итак, у тебя было стойкое ощущение, что она рядом, — колдун говорил серьезно и немного задумчиво хмурил брови. — И это было не просто самовнушение, а словно бы она…

— Смогла воззвать к нашей связи, — кивнул Нейтан. — Ты сам говорил, что мы связаны, энергетически, эмоционально, духовно. Якори призваны контролировать Королей, поддерживать и сдерживать их. Что, если она может делать это осознанно?

Они вчетвером сидели за столом на кухне, в этот раз без чая-кофе и прочей мишуры. Собранность, сосредоточенность, сконцентрированность. У них просто не было времени на лишние движения.

— В летописях нет информации об этом, — заметила Ариа.

Она проявляла чуть больше мимики, чем ее братец, хмурясь всерьез, прищуривая глаза и поджимая губы. Словно она вообще была гораздо живее, чем он.

— Но это ведь и не главное! — воскликнул Нейт, мигом обратив на себя все взгляды, и тут же немного ссутулился под ними. — Когда она… когда все произошло, у меня создалось ощущение, что она близко. Что стоит протянуть руку… Нет, даже не так. Стоит мне сжать пальцы, и ее рука будет в моей. Сначала я подумал, что это все… ну, словно побочный эффект. Якорь ведь должен находиться в непосредственной близости, иначе баланс будет нарушен. Но потом до меня дошло, что это ощущение, оно было словно иного рода.

Он говорил весьма эмоционально, вдохновенно, если можно так выразиться, и едва сдерживался от активной жестикуляции, иначе они снова смотрели бы на него с такой явной опаской, словно все еще ждали, что он в конце речи сумасшедше рассмеется и начнет грызть столешницу.

— И ты думаешь, что она действительно где-то недалеко? — уточнила колдунья, хоть вопрос был скорее риторический, в отличие от последовавших дальше: — Что нам не нужно бегать по всему городу, а достаточно прочесать район здесь, вокруг дома? И какой площади должен быть этот район?

— Я думаю, нам нужно начать искать с минимума, — Блэкэт пожал плечами и ткнул пальцем вниз. — Просмотреть этот дом, соседние, и дальше, расширяясь.

— Поисковые заклинания не работают так, — заметила Ариа. — Или ты предлагаешь созвать сюда свой клан и прочесывать квартиры вручную? Беартис не сможет достаточно долго контролировать разумы людей в этих домах, он ослаблен. Да и похититель банально заметит, что мы идем прямо к нему. Если он действительно близко.

Она покачала головой, потерла лоб и нахмурилась.

— Нет, мы не можем работать так, это слишком опасно, — Нейт сжал переносицу двумя пальцами, заставляя себя собраться с мыслями и попытаться найти другой способ.

Это раздражало. То, что видя выход, они все никак не могли найти к нему правильный путь. Такая толпа, а толку ноль. И от него, как всегда, тоже.

— Есть заклинание, — Беартис бросил взгляд на Ариу, и та сразу же нахмурилась сильнее. — У них очень крепкая связь, которую она, вполне возможно, использовала осознанно. Мы можем попробовать применить то плетение и использовать их связь и ее воздействие для поиска источника. Как телепат я могу это сделать, а ты стабилизируешь поисковые направления.

— Оно слишком сложное, — Ариа качнула головой. — У нас банально не хватит сил делать его сейчас, нужно как минимум сутки отдыха, чтобы мы могли без риска создавать нечто подобное.

— Возьмите мою энергию, — Нейтан посмотрел на колдунов по очереди и кивнул. — У меня ее вселенских размеров куча, и я не знаю, куда ее девать. По правде, чем дальше, тем больше мне начинает казаться, что вскоре ее будет слишком много.

— Ты забываешь, что мы не энергики, — улыбнулась Ариа, но тут же стала серьезной. — Нет, мы могли бы провести ритуал и потянуть немного твоей силы для конкретного заклинания. Использовать твою кровь и твое согласие для перенаправления канала «оплаты» работы заклинания. Но энергия Граничного Принца… — она покачала головой, поджав губы.

— Твоя энергия слишком нестабильна, — пояснил за нее Беартис. — Она колеблется, рябит, а в твоем нынешнем состоянии еще и имеет эмоциональный окрас. Брать ее было бы слишком опасно и непредсказуемо. Если бы Тэссра была здесь, ее можно было бы использовать как проводник. Она бы брала твою энергию, а отдавала заклинанию уже свою, чистую и стабильную.

— Можно вызвать ее из особняка.

— На это уйдет время. Нам придется ждать следующего «сеанса связи», чтобы снова иметь возможность что-то сделать. А его может и не быть, если у нее получилось это случайно, неосознанно. Это бесполезно.

— Вы можете использовать мою энергию, — заметил молчавший до этого Адриан.

Беартис, до того старавшийся вообще не смотреть в сторону дракона, вздрогнул.

— Ты действительно позволишь нам это? — с восторженным придыханием уточнил он, глядя на Адриана как ребенок, которому пообещали купить понравившуюся игрушку.

Пепел улыбнулся, игнорируя задумчивый взгляд Арии и непонимающий Нейтана, склонился чуть ближе к колдуну и заглянул тому в глаза:

— Я даже позволю взять свою кровь для пущего эффекта.

— Бросьте свои брачные игры, — Нейтан недовольно помахал между ними рукой. — Вернем Лиану, потом занимайтесь чем хотите, а сейчас, если энергия дракона подойдет для заклинания, начинайте плетение, время на месте не стоит.

Беартис состроил виноватую улыбку, Адриан посмотрел на оборотня из-под ресниц и откинулся на спинку стула.

— Нам понадобиться хороший нож, — заметила Ариа.

— Глупости какие, — Пепел показал ей когти и двусмысленно улыбнулся.

— Иди сюда.

Колдун махнул сидящему рядом Нейту и тот покладисто встал и присел рядом с ним на корточки, глядя снизу вверх.

Блондин взял его лицо в ладони, склонился и коснулся его лба своим, глядя в глаза, спросил совсем тихо:

— Ты мне веришь?

— Да, — Нейтан бы кивнул, но в такой ситуации смог только согласно моргнуть.

— Тогда закрой глаза, — почти шепотом попросил колдун.

Блэкэт подчинился, и некоторое время они сидели вот так, касаясь лбами и прикрыв веки. Потом оборотень осел на пол, а Беартис выпрямился, протянул вперед руки:

— Начнем.

Адриан споро прошелся когтями по собственным венам и развел руки в стороны, позволив колдунам вцепиться в собственные окровавленные запястья. Его кровь, вместо того, чтобы просто потечь на пол сквозь их пальцы, заструилась по их предплечьям, образовывая странные ветвистые рисунки, и когда колдуны взялись за руки, то орнамент замкнулся, мигнув сероватым светом. Глаза колдунов вспыхнули белым сиянием, и они синхронно забормотали что-то на непонятном языке, пуская по кровавому рисунку на своих телах размеренное свечение.

Нейтан осторожно отполз к стене и оперся на нее спиной, приходя в себя. Сознание, приглушенное воздействием магии Беартиса прояснялось на удивление быстро, и парень вздохнул, прикрывая глаза.

Пускай у них получится. Просто не может не получиться.

Глава 17

Шеридан вернулся глубокой ночью. Я узнала об этом потому, что он… навернулся прямо в прихожей, чего-то уронив на пол. Но это я уже потом поняла, когда, резко проснувшись от непонятного звука и осознав, где нахожусь, осторожно выглянула в коридор, узнать, что происходит.

Ужасный злодей лежал на полу в паре шагов от входной двери, разложив руки в стороны, и смотрел в потолок. Темные волосы его рассыпались вокруг головы разводами дыма на белом стекле, а разметавшийся драный плащ напоминал облезлые, сломанные крылья.

Я осторожно подошла поближе, присматриваясь к его груди — дышит ли вообще? Но подавать голос отчего-то побоялась.

Когда до него оставался всего-то какой-то шаг, он широко, по-мальчишески улыбнулся и взглянул на меня, едва заметно приподняв подбородок, чтобы вообще увидеть, ведь лежал он головой ко мне.

Именно в этот момент я поняла, что происходит. Но все равно не смогла поверить.

Шеридан был пьян.

— Ща-ас как схвачу за пятку! — неожиданно возвестил парень и честно потянул ко мне руку.

Я ошарашенно отпрыгнула в сторону, глядя на него с испугом, а похититель рассмеялся, огладил ворот плаща и умиротворенно закрыл глаза.

А я растерялась. По правде, от сверхъестественного существа, похитившего меня ради выполнения какой-то странной клятвы, я ожидала чего угодно, но не… этого вот. И вообще, картина этого самого существа — грозы всея города, таинственной таинственности, которую никак не могли разгадать ни оборотни, ни колдуны, ни вампиры, ни охотники и даже дракон спасовал — лежащим посреди прихожей оттого, что упился в драбадан, это уже как-то совсем уж… я даже слово подходящее подобрать не смогла. И что делать, тоже, как бы, не понимала.

Может, так его оставить? Ну, в конце концов, какое мне дело, где он валяется, если меня не трогает?

— Ты была хорошей девочкой? — снова заговорил он, не открывая глаз.

Занимательным фактом было то, что он не заговаривался. Но говорил с «пьяным акцентом», если это можно так назвать.

— Д-да, — немного заикаясь, откликнулась я и кивнула в подкрепление своих слов.

Потом уже сообразила, что он меня не видит, но все равно не раскаялась.

— А если я проверю? — он открыл один черный глаз и глянул на меня с хитринкой.

И вот тут мне стало как-то особо не по себе. Я не знала, чего от него трезвого ожидать, а от пьяного так и тем более.

— Честно, — пискнула, не позволяя себе отступить. — Зачем бы мне лгать?

Вопрос, конечно, был глупый, ведь лгать ему у меня была целая куча причин на самом деле, но это неожиданно сработало:

— И то так, — он важно кивнул, вздохнул и на несколько мгновений замер.

Я уж было решила по-тихому уйти, чтобы не мозолить ему какие-нибудь сверхъестественные рецепторы, но он вдруг как-то совсем уж по-старчески закряхтел и принялся подниматься на четвереньки. Получалось у него скверно, я даже пару раз дернулась к нему машинально, но он тут же вскидывал руку, останавливая мои поползновения, а я сама себя мысленно отчитывала, предлагая все же сделать ноги отсюда и дверь дополнительно чем-то подпереть.

— Знаешь, — стоя на коленях и глядя на меня немного осоловело, сообщил Шеридан. — Я сегодня что-то такой пьяненький.

— А это вообще возможненько? — тут же уточнила я, наконец, уловив основу своего неверия в то, что это вот все действительно происходит.

Он же какое-то совсем сверхъестественное существо, на него алкоголь вообще действует? То есть я, конечно, вот прямо сейчас это воочию видела, но все равно как-то странно все это было. Очень.

— Если очень постараться, — он икнул, почесал затылок, разлохматив и без того спутанные волосы и задумчиво свел брови к переносице: — Или если упустить момент, да.

Дополнение его я не особо поняла, зато как-то вдруг осознала, что отступать, возможно, уже поздно.

— Ну… не буду тебя тревожить, — с глупой надеждой на спасение, предложила я. — Пойду в отведенную мне комнату, как и полагается хорошей девочке.

И замерла, оторопело уставившись на похитителя, который от моих слов «прыгнул» вперед, по факту завалившись на пол, и все-таки схватил меня за пятку. Ну, точнее за лодыжку, но то уже какие-то совсем маловажные детали.

— Неа, — сообщил Шеридан, взглянув на меня снизу вверх, еще более осоловело, чем раньше. — Одному мне будет скучно. Пойдем, сделаешь мне крепкого кофе без сахара. А то ты так сбежишь, а я просплю сие событие.

Пойдем — это он конечно хорошо сказал. Я, как раз достаточно отмершая, чтобы соображать, попыталась подергать ногой, чтобы освободить лодыжку. Но парень держал крепко, и смотрел как-то уж совсем пьяненько. Тьху, слово-то какое!

— Мне тащить тебя на своей ноге? — предположила я, поняв, что освободиться и бежать не удастся.

Ну, если, конечно, я не решу оставить у него в руках половину ноги. А я к такому как-то не стремилась. Несмотря на то, что от ощущения его горячих рук на моей обнаженной коже хотелось брыкаться, как необъезженной лошади под седлом. И, может, конечно, так и стоило бы поступить, припечатать ему свободной пяткой по темечку и рвануть в спальню, запереться по-быстрому… только вот кто сказал, что тогда он не психанет, не вышибет дверь и не потащит меня на кухню за волосы?

А в то, что он может психануть, я верила безоговорочно. Это было видно в его поведении, в его улыбках, в его взгляде. Ну, когда он был еще трезвенький.

Потому и говорить с ним я старалась очень добрым голосом, не позволяя этому самому голосу дрожать ни по каким причинам.

Поколебавшись, Шеридан все же отпустил мою ногу и снова встал на четвереньки. Я честно отступила, организовывая ему простор для маневра «встать по пьяни прямо».

Пока он поднимался, я пыталась уговорить свои руки не дрожать. И напоминала себе, что должна быть сильной. Я ведь так решила? Так. Значит, надо своим решениям соответствовать.

Но получалось скверно.

Поднявшийся на ноги Шеридан посмотрел на меня с доброжелательной улыбочкой, покачнулся и отправился на кухню. А я пошла следом, стараясь держаться на расстоянии, но так, чтобы это было не особо заметно, ибо мало ли.

Добравшись до стола, парень опустился на тот стул, на котором раньше сидела я, подпер голову ладонями и удовлетворенно улыбнулся, прикрыв глаза. Я замялась, в который раз подумывая сбежать, может, он вот так и уснет, да и дело с концом. Но он вздохнул и словно бы напомнил:

— Пачка с кофе в левом верхнем ящике. Турка рядом. Это если ты тут все не осмотрела до сих пор.

Говорить, что осмотрела, причем в поисках его чудо-эликсира, не стала. Зачем? Он ведь не спрашивал. Просто прошла дальше, нашла кофе и занялась делом, стараясь двигаться как можно более спокойно и не дрожать. Ибо хватит. Нельзя вечно бояться.

— А ты молчаливая, — заметил Шеридан, когда я уже заливала воду в турку. — Все еще боишься меня?

— А с чего мне не бояться? В конце концов, ты сам меня старательно пугаешь, — вопреки своим решениям не бояться в дальнейшем, я не стала отрицать того, что все еще боюсь сейчас.

Да и слова мои были правдой.

— Да ладно? Разве я не мил с тобой? Не забочусь о тебе? Разве ж я причинил тебе какой-то вред?

Он говорил с забавными философскими интонациями и каким-то неподдельным интересом. Я же перелила кофе в чашку, поставила перед ним и устало вздохнула:

— Ты похитил меня, удерживаешь меня здесь силой из-за какого-то глупого обещания и время от времени напоминаешь, что ты далеко не милая лапочка, и очень даже можешь показать вполне-таки внушительные клыки, и, при необходимости, этими самыми клыками перегрызть мне горло.

— У меня нет клыков, — фыркнул Шеридан, глядя на меня. — Они мне ни к чему.

В свете кухонных ламп его черные глаза как-то особо ярко блестели, и мне отчего-то не слишком понравился этот блеск. Хотя, что мне нравилось, когда дело касалось этого парня?

— Это не важно. Суть в том, что ты ломаешь мне жизнь и постоянно напоминаешь, что ты можешь причинить мне вред, и при этом думаешь, что я должна считать тебя своим… другом? С чего бы?

Адреналин, выброшенный в мою кровь в начале, медленно иссякал, и на меня наваливалась апатичная усталость, при которой уже было все равно на большинство вещей, что волновали бы меня нормальную. Я вон даже не пыталась придумать, как вызнать у него всю информацию. Просто хотела, чтобы он уже успокоился или вырубился, а я пошла бы дальше спать.

— Ну, — парень покачал головой, потом пожал плечами и на миг поджал губы. — В чем-то ты права, да.

И он принялся пить свой кофе. А я не знала, что мне делать, потому так и стояла у плиты. Смотреть на него не хотелось, смотреть в пол было опасно — так, учитывая все нарастающий груз усталости, можно было незаметно уснуть и завалиться на этот самый пол. Потому, немного подумав, оперлась поясницей на столешницу у плиты и, обхватив себя руками за плечи, уставилась в окно. В нем ничего не было видно, кроме наших отражений, и пришлось отворачиваться и от него. И еще это странное ощущение в животе… Как-то внезапно и с большим удивлением я осознала, что это был голод. Мне действительно хотелось есть, и это было… ну, неожиданно.

— Ты смотрела в окно? — тем временем поинтересовался Шеридан, попивая свой кофе и на удивление медленно моргая.

— Эм, — я невольно оглянулась на него, заодно заметила все еще стоящую на столе половину пиццы и посмотрела на нее с куда большим интересом, чем раньше. — Да?

Вопроса я не поняла. То есть, он же видел, как я это только что делала, какой смысл уточнять? Или он там сидит и думает, что у него вероятны какие-то галлюцинации? Только этого мне не хватало.

Похититель отпил еще кофе и посмотрел на меня. Задумчиво, но словно немного расфокусированно. Я даже передернулась от этого. И задумалась, а бывает ли у него хоть сколь либо нормальный взгляд?

— И какова твоя реакция?

Пицца снова перетянула мое внимание на себя, и я, немного посомневавшись, уселась на стул напротив Шеридана и потянулась за кусочком. А что? Он всегда хотел, чтобы я хорошо кушала.

— Там же ничего не видно, — резонно заметила я, прежде, чем откусить от первого попавшегося куска пиццы.

Пока я жевала, парень смотрел на меня с некой долей умиления, словно на дикую белочку, что вдруг подошла и принялась точить орешки прямо из его ладони. Потом дернулся и нахмурился:

— Я имел в виду окно твоей комнаты.

— А, теперь это так называется. «Моя комната», — я дернула плечом. — Кхем. Ты весьма оригинален в выборе места моего содержания.

И я снова откусила пиццы и принялась жевать. Голод во мне все нарастал, я уже даже начала подумывать, что стоит попросить его заказать еще. Ну, или посмотреть, нет ли там чего в холодильнике. И если нет, то все же попросить его заказать еды.

— И это все? — он приподнял свою черную бровь, и этот жест был как-то особо заметен на его еще больше побледневшей в состоянии опьянения коже.

Вообще, если задуматься, то когда он был пьян, то все с ним связанное было каким-то необычным. Хотя, возможно, все дело было в том, что я до сих пор не могла до конца осознать, что он действительно напился. И что это возможно.

— А чего ты ожидал? Истерики? Нападения? Попытки — как ты это называешь? — причинить себе вред?

— Ну, — он снова слишком уж медленно моргнул и почесал затылок. — Даже не знаю. Более сильной реакции, что ли.

— О чем ты вообще думал, когда решал, что будешь держать меня именно здесь? На что ты при этом рассчитывал, а?

Шеридан упер локоть в стол, подняв запястье вверх, уложил на ладонь щеку и пожал плечом:

— Ну, это довольно забавно. А я неплохо знаю все эти гранично-корольные заморочки, знаешь ли. И первая из них — Якорь не должен находиться слишком далеко от своего граничника, будь то Принц, Король или еще кто-то, если такой существует, хотя, вряд ли, конечно.

— Но тебе же нужно, чтобы Нейтан страдал, — я нахмурилась, не совсем понимая ситуацию.

Даже жевать перестала и руку с новым куском пиццы опустила.

— Да. Но мне не нужно, чтобы он враз слетел с катушек. Это неинтересно, совсем неинтересно. Это ж хоп — и надо будет идти, и отрывать ему голову. Слишком скучный вариант развития событий, дорогуша.

— Значит, тебя все это забавляет, — недовольно заметила я, глянув на него исподлобья.

Шеридан загадочно ухмыльнулся и кивнул:

— Определенно. Ты кушай, кушай. Тебе полезно хорошее питание.

Чего хорошего он углядел в остывшей пицце, осталось для меня загадкой, так как в тот момент мне было на это плевать, меня передернуло от его подтверждения, что его все же забавляют наши страдания. И вот при этом всем он еще хочет, чтобы я считала его другом? Что за глупости?!

Некоторое время сидели молча. Я доедала пиццу, он допивал кофе, временами теряя ориентацию в пространстве и грозя если не разбить кружку, то уж разлить остатки точно. Когда же у меня остался всего один нетронутый кусок, а у него — пустая кружка, Шеридан заглянул в нее, словно пытаясь погадать по гуще, а потом посмотрел на меня. Снова подпер ладонью щеку и, полуприкрыв веки, будто то ли старался со мной флиртовать, то ли пытался не уснуть, спокойно так поинтересовался:

— А ты знаешь, что Дарэл тебе не брат?

Я аж поперхнулась от такого вопроса. Закашлялась, прикрывая рот ладонью и глядя на него выпученными глазами. Совсем что ли с ума сошел?!

— Ты сам-то понял, что сказал? — снова обретя дар речи, хоть голос мой хрипел немилосердно, поинтересовалась я. — С какой это стати он мне не брат?

Если это он на тему того, что Дар охотник, а я — нет, то он явно все же не все знает о сверхъестественном мире.

Но Шеридан едва заметно улыбнулся не совсем понятной улыбкой и сообщил:

— В соответствии со всеми регистрационными документами у четы Эшворд был только один ребенок — Лиана Эшворд.

Некоторое время я смотрела на него круглыми глазами, не совсем понимая, о чем он вообще говорит. То есть, как это так? Документально я - их единственный ребенок? Это же бред. Даже если Дарэл не мой биологический брат, что уже само по себе кажется глупостью, то все равно должны были быть документы на усыновление и регистрация двух детей.

— Это невозможно, — сообщила я похитителю как можно более уверенным голосом. — У него тоже есть документы, и по ним он - мой брат, сын наших родителей. Мы с Дарэлом похожи чисто внешне, у нас характерные фамильные черты у обоих.

— Я могу завтра принести тебе распечатки, коль уж ты не веришь мне на слово, — пожал плечами парень.

— Это бред, — я покачала головой, а потом вдруг посмотрела на него с озарением в глазах: — Это все ты, да? Ты подделал документы, чтобы я усомнилась в собственной семье? Зачем тебе это?

— Я тебе что, хакер, что ли? — Шеридан рассмеялся, откинувшись на спинку стула. — Да и ни к чему мне такие хитромудрые действия. Меня интересуют совершенно другие аспекты твоей жизни, подруга. А это… Подумай сама. Он охотник, ты - нет, да и родители ваши жили тут тихо-мирно, совершенно по-человечески.

Я хотела сообщить ему, что это не потому, что я не их крови, а потому что я — генетический сбой, выродок, а мои родители специально сидели тихо, чтобы не подвергать меня опасности, но захлопнула рот, едва открыв. Посмотрела на похитителя внимательно, с просыпающимся заново страхом. Только что он снял маску, и, хоть я в эту самую маску так и не поверила до конца, но сейчас все равно сидела, словно обухом по голове стукнутая.

— Ты не был пьян, — говорила снова захрипевшим голосом, глядя на него, как на призрака с шестью руками.

— Твой кофе творит чудеса, — он ухмыльнулся, потом развел руками: — Хей, ну вот только не надо делать такое лицо, будто я убил твою любимую собаку! Его только волки мои потрепали чутка, даже ногу не отгрызли.

Он говорил это с такой интонацией, что было не совсем понятно сразу, смеется он или шутит. А я смотрела на него и не знала, расплакаться мне или рассердиться. Но потом вспомнила, что плакать я себе запретила. И, не совсем успев осознать, что делаю, я бросилась к нему. В обход стола, что удивительно, а не поверх. А то ведь в таком состоянии ума хватило бы и поверх. Додумалась же на него с кулаками броситься, так и на то, чтобы через стол сигануть могла бы решиться. Но, к счастью нет. Когда я добралась до Шеридана, он без каких-либо усилий перехватил мои руки и посмотрел, неожиданно, не со злостью, а с умилением.

— Ты! — гневно сообщила я, пытаясь вырваться и испепелить его взглядом.

— Забавная, — с улыбочкой констатировал он, а потом вдруг замер, глядя сквозь меня.

Руки на моих запястьях сжались сильнее, а глаза его стали походить на два осколка тьмы. По скулам заструился рисунок, и Шеридан посмотрел на меня, вмиг заставив замереть под его взглядом. Вот такой вот он настоящий. Остальное — мишура. И, чего скрывать, таким он был красив, какими бывают красивы звери. Хищники, обладающие красотой, завораживающей в своей смертоносности.

— Спи, — выдохнул он, и от его ладоней на моих запястьях повеяло каким-то странным холодом.

И я отключилась, едва успев это осознать.

Отступление 13

Пока колдуны читали заклинание, Нейтан честно старался хотя бы не ходить туда-сюда, нервно теребя пуговки на манжетах рубашки. Рубашка была одной из тех, что ему подарила Лиана, и парню не хотелось ее портить. Но взять себя в руки, когда в любой момент мир мог либо снова погрузиться в тень, либо блеснуть лучом надежды, было сложновато. Страх и предвкушение смешивались в его душе в непередаваемый коктейль чувств, но не затягивали с головой. Да, он нервничал, да, не мог найти себе места, но не было того разрывающего на части ощущения, что было раньше. Нейтан не знал, надолго ли хватит этой передышки, но очень надеялся, что узнавать и не придется.

Поэтому когда Беартис, как ведущий в этом заклинании, распахнул сияющие магией глаза, Блэкэт замер, едва закончив шаг и от неожиданности все же оторвав пуговицу, которую тут же до боли сжал в кулаке.

— Я знаю, где она, — бесцветным голосом сообщил колдун. — Дом напротив, седьмой этаж, я… прямо сейчас я смотрю на нужные окна. Она взволнована, кажется, раздражена и возмущена…

Крик Беартиса, сменивший монотонное повествование и призывающий остановиться, немного запоздал — Нейтан, пулей вылетев в окно, уже несся по двору в сторону указанного дома. У него не было времени ждать, когда колдуны обнулят заклинание и отпустят дракона ему на помощь. Он просто не имел права, ждать чего бы то ни было, зная, где Лиана.

Краем глаза он успел заметить возвращавшегося Дарэла, который, увидев бегущего Блэкэта, остановился и, кажется, что-то крикнул. Но Нейтан даже не подумал тормозить.

Замок двери нужного подъезда сломался с грохотом и звоном, защелка вырвалась с корнем, а металлическая створка зазвенела, встретившись со стеной, и тут же загрохотала, попытавшись захлопнуться за спиной Нейта, но тот самый замок, покореженно выкрутившийся в сторону, не позволил. На грохот должны были проснуться люди, живущие в этом доме, но это было не важно. Возможно, Беартис сможет перехватить контроль над их сознаниями, а может, и нет. Если нет, сотрет потом память, когда оправится. Впрочем, на случайных свидетелей Нейтану было плевать, как и на всех остальных. Он несся по лестнице вверх, отсчитывая только этажи, чтобы не пропустить нужный. Квартира, окна которой выходят во двор. Это будет дверь…

Парня с фоторобота Блэкэт узнал мгновенно. Он как раз запирал нужную дверь, явно собираясь куда-то уходить. На нем был все тот же драный плащ, о котором рассказывала мать Нейта, темные волосы были слегка растрепаны, а взгляд… Когда он оглянулся на приближающийся шум, парень не стал особо рассматривать его глаза. Просто с налета врезался в похитителя, впечатав того в стену, после чего с низким, разъяренным шипением попытался добраться до его горла когтями. Но противник довольно ловко перехватил его руку, после чего точным ударом в грудь оттолкнул от себя шипящего оборотня.

Нейтан прижал уши к голове и снова бросился вперед, но парень поймал его за грудки, каким-то образом вписался в начатое оборотнем движение, провернулся вокруг своей оси и, используя энергию атаки, впечатал оборотня в стену. От души впечатал, выбив из легких Нейта воздух, что удалось бы далеко не каждому.

— Вот мы и встретились, кошачий Принц, — вжимая оборотня в стену, проворковал похититель. — Ты удивительный. Но мы не знакомы. Меня зовут Шеридан.

Его глаза были непроницаемо черными и словно светились этой тьмой, а на лице проявлялся рисунок из тонких черных линий, оттеняющих светлый оттенок его кожи и превращающий его в мертвенную бледность.

— А мне плевать, как тебя зовут, — прошипел Нейт и рванулся вперед.

Шеридан даже дал ему немного отлепиться от стены, после чего с невиданной силой впечатал парня обратно. С бледного лица его исчезла странная улыбка, которая сохранялась там все это время, и Нейтан почувствовал, как вся та прорва силы, что нарастала в нем с каждым днем, утекает, словно вода с быстро тающего куска льда. Оборотень рванулся снова, но это уже было больше похоже на трепыхание, и это ему не понравилось. Похититель Лианы снова улыбнулся, какой-то уж совсем жуткой улыбкой и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут его смела с места серая, недовольно фыркнувшая тень, которая тут же превратилась в растрепанного Адриана. За ним по лестнице спешил Дарэл и, кажется, колдуны.

Черноглазый похититель, которого дракон со всей своей чешуйчатой дури толкнул в сторону, отчего тот врезался в стену и тем самым оставил на ней вполне заметные трещины, расторопно метнулся вверх по лестнице, мгновенно скрывшись из виду.

Нейтан, до того осевший вниз, рванулся было следом, но Пепел вскинул руку, останавливая этот порыв:

— Найдите Лиану. С этим, — глаза дракона вспыхнули ярким голубым светом, а зрачки превратились в две тонкие вертикальные полоски, — я разберусь.

И он метнулся вверх по лестнице, снова применяя эту свою легендарную скорость, только усиленную частичной трансформацией.

— Эй, ты живой? — Дарэл подлетел к Нейту и склонился, заглядывая в лицо. — Меня настораживает, что ты сейчас бесишь меня гораздо меньше, чем раньше.

— Не отвлекайся, — Блэкэт оттолкнул его и шагнул в сторону нужной квартиры. — Нам нужно внутрь.

Глаза Беартиса все еще горели белым светом, возвещая, что колдун еще достаточно на плаву, чтобы удерживать сознания ненужных свидетелей, которые благодаря этому вмешательству все еще мирно спали в своих кроватях. Арии было не видно, вполне возможно, что она вообще не в сознании. Но чтобы проникнуть в квартиру и забрать оттуда девушку, не нужно было много магии. По крайней мере, силой ломая еще один замок, Нейтан на это очень надеялся.

Первым вошел Блэкэт. Именно вошел, а не влетел на всей скорости, за пару мгновений оглядывая все помещения. Сдержаться было очень трудно, но темнота комнат могла таить в себе кучу ловушек, так что спешить не стоило. Не хотелось бы умереть в двух шагах от Лианы, на ее глазах.

Вслед за остановившимся буквально в паре шагов от двери Нейтом вошел Дар. В его руках был поблескивающий серебром пистолет, а походка, как и все движения, стала плавной, но при этом на удивление органичной и уверенной. Он обогнул остановившегося оборотня и пошел вглубь квартиры, держа оружие наготове и действуя с явным профессионализмом.

Проследив за тем, как охотник скрылся за первой же из дверей, Блэкэт оглянулся на стоящего на пороге колдуна:

— Что скажешь?

Беартис смотрел на мир сияющим, рассредоточенным взглядом, и как никогда походил на киборга, но ответил почти сразу же:

— Квартира пуста.

И только произнеся эти слова, он заморгал, словно услышал какую-то особо шокирующую новость и был нормальным человеком с нормальными реакциями. Тут же нахмурился, поднял почти угасший взгляд на замершего, словно оглушенного Нейтана, и добавил чуть надтреснутым голосом:

— Ее здесь нет.

На секунду, которая, казалось, растянулась на вечность, они смотрели друг на друга, потом Нейт сорвался с места, все же оббегая все комнаты, словно надеялся, что чутье просто подвело ослабленного почти беспрерывным использованием магии колдуна. В какой-то момент его поймал мрачный Дарэл, встряхнул, что-то пытаясь доказать, но парню было плевать, что он там говорит. Она должна была быть здесь, должна!

— Ее здесь нет. Нейт! — Эшворд поймал перепуганный взгляд золотых глаз, еще раз встряхнул их обладателя, и добавил таким же севшим,как и у колдуна голосом: — Ее здесь нет.

— Нет, — эхом повторил Нейтан и осел на пол.

Сжался, закрывая лицо руками, шатаясь из стороны в сторону, потом запустил пальцы в волосы, уткнувшись лбом в собственное колено. Осознание и последовавшее за ним разочарование упало на его плечи непосильной плитой, буквально придавив к земле. Казалось, что эту боль невозможно терпеть, но то тепло, что оставила Лиана, еще грело его душу и позволило остаться на плаву хоть немного, а не пойти ко дну, окончательно погрузившись в отчаянье.

— Мне стоит беспокоиться? — поинтересовался стоящий над упавшим оборотнем Дар.

— Нет, он удержится, — откликнулся подошедший колдун. — Должен удержаться. Дай ему минутку.

Нейтан потянул себя за волосы, рискуя содрать собственный скальп, и тихонько застонал. Удержится. Беартис прав, он удержится, но это не отменяло той мучительной, разрывающей изнутри боли, что пыталась поглотить его. Как же так? Почему? Почему ее здесь нет?

— Уверен? — придирчиво уточнил Дарэл, приседая рядом с оборотнем на корточки и пытаясь вглядеться в его лицо, когда тот на миг поднял на него взгляд. — У него взгляд странный. И он снова начинает меня бесить.

— Его энергия восстанавливается невероятно быстро, — подтвердил блондин. — И он все еще не закрылся от меня, так что я… — он замялся на миг, но все же договорил. — Я помогаю ему удержать контроль, как могу.

Нейтан снова застонал, хотя это было больше похоже на низкий рык, помешанный со стоном, и обхватил руками голову, упираясь в макушкой в пол. Колдун действительно помогал, он это чувствовал, и в купе с поддержкой Лианы это постепенно возводило вокруг души Блэкэта дрожащую, но действенную стену. И Нейт задышал ровнее, постепенно стабилизируя контроль над собственными эмоциями.

— Неплохо, — хмыкнул охотник, наблюдая, как перекатившийся на спину парень медленно расслабляется, глядя в потолок. — Но вот вопрос. Где моя сестра, колдун?

Он держался на удивление спокойно и здраво, что заставило оборотня сфокусировать на нем взгляд, одновременно с тем ощущая, как Беартис отступает, отпуская его разум и порадовался, что подружился с телепатом такой силы.

Колдун тем временем прошелся по комнате, оглядываясь во все стороны, сделал руками пару медленных, плавных движений, словно поглаживая большую невидимую собаку.

Наблюдая за этим, Нейтан попытался сесть, и со второй попытки у него это даже получилось. Парень тряхнул головой, убрал с глаз упавшую челку и снова воззрился на друга. Отчаянье отступило, но все еще шипело на грани сознания, возвещая о своем скором возвращении. Это наводило на мысль, что пускай Лиа и смогла дотянуться до него на расстоянии, этого было недостаточно для полного контроля. Ну, или этого было недостаточно для таких вот потрясений.

— Здесь все буквально пропитано древней магией, — оглянувшись на них с Дарэлом, сообщил колдун. — Странное магическое поле. Оно структурировано в щиты и отражатели, поэтому мы не могли обнаружить это место. Но Лиана точно была здесь, я видел это. И я не понимаю.

— У него есть сообщник со способностью построения переходов? — с затаенной надеждой на отрицательный ответ уточнил Нейт.

Его голос был хриплым, как после простуды, но взгляд вроде бы стал достаточно ясным.

— Я не чувствую здесь другой магии, кроме той, что составляет щиты, — медленно проговорил Беартис, прикрывая глаза. — Но я не могу сказать, обучено ли это существо подобным заклинаниям и есть ли у него такая способность. Так же я не могу сказать, где сейчас волки и почему Лианы здесь не оказалось, а вот ее похититель нашелся. Это все… неправильно.

— Нужно перерыть тут все, — вынес вердикт Дарэл, обводя рукой вокруг себя и глядя то на колдуна, то на оборотня. — Нужно попытаться найти зацепки, куда он мог ее перепрятать. Или послание от Лианы, если она смогла его оставить. Или любую полезную информацию. И да, — его взгляд устремился на колдуна и стал особо цепким. — Где твоя сестра?

— Она без сознания в квартире Лианы, — беспристрастно сообщил Беартис. — Я взял ее силы, чтобы суметь помочь здесь.

Дар как-то странно дернулся, словно хотел броситься вперед и ударить колдуна, но вовремя перевел движение в простой шаг, направившись вон из комнаты:

— Я осмотрю кухню. Ищите здесь, ищите внимательно.

Нейтан и Беартис переглянулись, после чего посмотрели ему вслед, и оборотень пожал плечами, поднимаясь на ноги:

— Надеюсь, твой невероятный дракон сможет догнать эту непонятную тварь.

Колдун бросил взгляд на дверь и позволил себе легкую улыбку:

— Я не знаю существ, способных уйти от дракона.

Отступление 14

Черноглазый парнишка на удивление быстро бегал.

Некоторое время Адриан гнал его просто чтобы решить, что с ним делать, когда поймает. Еще тогда, оттолкнув его от Нейтана, дракон понял, кто перед ним. Хоть это и было не так просто, как с каким-либо другим существом. Но единожды встретив кого-то, всегда узнаешь подобного. А за свою долгую жизнь среди людей Адриан встречал многих существ. Очень многих. Вполне возможно, что всех когда-либо существовавших. Встречал иногда мельком, иногда видел лишь издали, иногда говорил лишь единожды, но…

С этими существами всегда было сложно. Каждый из них словно уникален, словно относится к своему собственному виду. Но у них все же было кое-что общее. И дракон вполне мог почуять эту общую черту.

Когда они оба оказались в каком-то заброшенном складе, который беглец явно хотел преодолеть насквозь, Пепел остановился. Просто встал на месте, глядя вслед похитителю и спокойно поинтересовался:

— И долго ты собираешься от меня бегать, элисид?

Склад оказался непроходным, и из пути превратился в ловушку.

Беглец остановился. Сделал еще пару нерешительных, задумчивых шагов, потом встал ровно, едва ли не щелкнув каблуками и, запрокинув голову назад, разочарованно вздохнул:

— Старею, наверное. И бегаю уже не так быстро, как раньше, — он оглянулся на дракона, стоящего в десятке метров от него, и добавил: — Меня зовут Шеридан. А как твое имя, дракон?

Его глаза были бездонными осколками тьмы, а по скулам и вискам вился рисунок из тонких черных линий, делающих кожу еще бледнее, чем она была на самом деле.

Дракон был уверен, что парень прекрасно знает, как его зовут, но улыбнулся и шутливо склонил голову:

— Зови меня Адриан.

— Так чего ты хочешь, Адриан? — поинтересовался элисид, разворачиваясь к собеседнику полностью.

Он тоже улыбался. Немного загадочно, немного насмешливо. Но Пепел видел, что он все же нервничал. Пускай и немного, самую каплю, но нервничал. И это было ожидаемо.

— Хочу? — мужчина прикрыл сияющие голубым светом глаза с узкими, вертикальными зрачками, и мечтательно вздохнул, но тут же посмотрел на Шеридана из-под ресниц и качнул головой: — Это неправильный вопрос. Что мне нужно — вот правильный вопрос. Еще сойдет «зачем я здесь». Итак, — он пошел по кругу, с улыбкой наблюдая, как элисид повторяет его движения. — Для начала мне нужно, чтобы в этом городе был покой. Мне нравится здесь, это довольно милый городок, в котором я вполне счастлив. У меня есть работа, которая греет мне душу, начальник, пусть и сварливый, но терпеливый, люди, которых я взял под свое крыло… Мне нужно, чтобы они были в безопасности, были, по возможности, счастливы. К примеру, Лиана Эшворд. Милая девушка, не так ли? Такая, добрая и невинная. Чистая. Учится у меня, всегда очень старательна на парах, хорошо пишет контрольные. Таких детей хочется оберегать, позволить им жить в хорошей, безопасной среде. Тебе сложно будет это понять, твой вид… М-м-м, у вас немного специфическое мировоззрение в силу некоторых ваших особенностей, — он остановился и посмотрел на собеседника очень внимательно: — Дорогой мой Шеридан. Скажи мне, что для тебя значит смерть?

— Мне нравится, насколько издалека ты заходишь, — элисид тоже остановился и поправил ворот своего драного плаща, после чего развел руки чуть в стороны: — Знаешь, для меня время течет немного размыто. Некоторые вещи, что были тысячу лет назад… мне кажется, что они произошли только вчера. Но есть события, которые имеют свой четкий срок даже для меня. Несколько веков назад, — он снова пошел вперед, продолжая начатое драконом хождение по кругу, и Адриан покладисто повторил это движение. — В одном небольшом городке жил один оборотень. У него была семья, любимая девушка, ставшая ему женой. Это была идиллия, и все считали меня частью этого сияющего мира. «Добрый друг семьи». Через пару лет я собственноручно убил этого оборотня, который считал меня лучшим другом. Для этого потребовались некоторые усилия, он все никак не желал умирать, но я справился, — Шеридан остановился и, на миг прикрыв глаза, посмотрел на дракона. — Я не особо часто завожу друзей, даже среди тех, кто живет долго и кого не придется через пару десятков лет хоронить умершими от старости. Но тех, кто мне дорог, кто все же как-то заинтересовал меня, сумел зацепить, я убью без раздумий, без сомнений, без дрожи в руках. Потому что, смерть для меня — это совсем не конец.

Адриан вздохнул и качнул головой, едва заметно улыбаясь:

— Вот об этом я и говорил. Для вас между жизнью и смертью нет никакой черты. Но это не значит, что ее действительно не существует.

— Ты гонялся за мной просто для того, чтобы попытаться изменить мое мировоззрение, пояснив правильный, на твой взгляд, миропорядок? — насмешливо уточнил Шеридан, вскинув брови.

В ответ Пепел провел по растрепанным волосам когтистой, частично измененной рукой, и пожал плечами:

— По правде говоря, мне плевать на твое мировоззрение и тебя в частности. Но сейчас все это касается меня и дорогих мне существ, так что я попросту не могу стоять в стороне, наблюдая за твоими забавами. Знаешь, — мужчина посмотрел на элисида и его взгляд стал совершенно нечитаемым. — Я уже очень давно никого не убивал. И мне не хотелось бы обнулять этот счетчик. Поэтому давай обойдемся просто словами и договоримся без кровопролития? Мне нужна Лиана, целой и невредимой, прямо сейчас. А еще мне нужно знать, как ты блокировал действие моей чешуи, потому как это меня нервирует.

— Лиана? — элисид посмотрел на него с совершенно невинным видом. — Вы же нашли ее. Там, в квартире напротив ее родного дома.

Вмиг дракон оказался рядом, ухватив похитителя за грудки и хорошенько встряхнув, после чего буквально зашипел:

— Не стоит мне врать, Шеридан. Я прекрасно знаю, что ее не было в той квартире. И мы оба знаем, кто победит в этой драке. Не заставляй меня окрашивать руки твоей кровью, просто отступись.

— Ты же знаешь, что смерть меня не остановит, — тихо сообщил элисид, без страха глядя в сияющие голубым светом глаза дракона.

— Ты не беспокойся, — улыбка Адриана стала обворожительной, а взгляд даже потеплел. — Убивать тебя я буду только в крайней случае.

— Это так мило с твоей стороны, — умилился элисид.

Не отводя взгляда от лица дракона, он спокойно поднял руки и плавным, текучим движением обхватил его запястья, скользнув пальцами в рукава свитера, чтобы добраться до обнаженной кожи, где еще совсем недавно были кровоточащие во благо магии разрезы. Но Адриана, медленно прикрывшего веки, больше заинтересовало совсем другое прикосновение, спаренное с физическим касанием. Легкое, словно бы прохладное, оно было очень похоже на то, как касаются своих жертв энергики, но одновременно так сильно отличалось. Энергики всегда используют при касании эмоции, чувства жертвы, но попытка Шеридана забрать жизненную силу была словно… чище? И в то же время невесомей. Не удивительно, что Нейтан не смог заблокировать это касание, в то время как любые схожие поползновения со стороны Тэссрадари пресекал на лету. «Еще не Король» — подумалось Адриану, и он даже улыбнулся своим мыслям. А потом распахнул сияющие голубым светом глаза и улыбнулся шире:

— Не стоит пытаться тронуть энергию дракона без его согласия. Совсем не стоит, — мужчина поймал удивленный взгляд элисида и добавил совсем уж медовым голосом: — Мой дорогой…

Слово «друг» он договорить не успел — Шеридан на удивление быстро смекнул, что смотреть в глаза этому самому дракону — еще более плохая идея, чем попытка забрать его силу, и оперативненько закрыл веки, опустив голову для уверенности. А в следующий миг Адриана отшвырнуло назад волной концентрированной тьмы.

Но долетать до ближайшей стены и осыпать с нее и без того драную штукатурку Пепел не пожелал — на лету распахнул крылья и с громким хлопком, взметнувшим в воздух ужасное количество пыли, оказался стоящим на ногах, как ни в чем не бывало. Отклонился от взметнувшегося от ног Шеридана потока тьмы, отбил еще один крылом, качнул головой и крутанулся вокруг своей оси, поставив крылья «домиком». Созданные от этого потоки воздуха закрутили пыль вокруг него, и в мелких частичках заискрили серые вспышки. Дракон остановился, и сверкающий вихрь взрывной волной разлетелся по складу, таки выбив со стен штукатурку и завалив элисида на землю. Адриан убрал крылья и вмиг оказался рядом, поставил ботинок на грудь противника, прижимая того к полу, после чего, слегка склонившись вперед, сообщил:

— Зря ты не захотел по-хорошему, очень зря.

— Я и «по-хорошему» вообще не особо совместимые понятия, — немного хрипло, но с ухмылкой откликнулся Шеридан.

И полоснул по прижимающей его к полу ноге спрятанными до того в рукавах небольшими ножами.

Адриан отдернулся, элисид перекатился, подскочил на ноги и тут же напал снова. И стоило отдать ему должное не только в сноровке, с которой он атаковал и уходил от ответных ударов, но и в хитрости использования оружия — по тонким лезвиям вились разводы тьмы его магии, которая позволяла простой стали пробивать мелкую чешую и с каждым порезом словно жалила дракона, делая бессмысленные изначально раны довольно неприятными. Сам Пепел нападал только при помощи того, что природа дала, то есть когтей. При такой степени трансформации рук они были едва ли не длиннее ножей противника, и при том когтей так же было и больше, отчего от одного удара оставалось три-четыре раны, что склоняло чаши весов победы в этом бою на сторону дракона. Но стоило признать, что если бы не исцеления Беартиса и Нейта, если бы не добровольное участие в ритуале перед самой дракой, если бы нужно было просто убить, то победить было бы гораздо проще. Но убивать Шеридана было не самой лучшей идеей. Да, в отличие от других существ элисид очнется через пару дней, и если притащить его труп домой, то по «возвращении» можно было бы продолжить прерванный смертью разговор, силой пробиться в его сознание, но… было ли у них столько времени? И где сейчас Лиана? Продержится ли она там этот срок? Нужно было действовать здесь и сейчас, и действовать точно, что не позволяло дракону убивать больше, чем нежелание обнулять свой счетчик «время без убийств», который он не то, чтобы так уж серьезно отслеживал.

— Я ведь не дам тебе умереть, — перехватив кулаки элисида, благо, длины трансформированных пальцев хватило, Адриан, разведя руки противника в стороны, подступил совсем близко, снова заглядывая ему в глаза. — Я ведь буду тебя на куски резать, но умереть не дам. Оно тебе надо, такое потрясение?

Они оба были уже с ног до головы в крови, причем каждый не совсем в своей, но Пепел держался уверенней, словно бы и не было той сотни порезов, что покрывала его тело. Шеридан же покачнулся, после чего уткнулся лбом дракону в плечо, словно полностью ему доверял и они были дорогими друзьями, если не сказать о большем:

— Ты хоть представляешь, сколько раз за эти века меня убивали? Сколько раз при этом пытали и как изощрялись? — он спрашивал тихо, можно даже сказать устало. — А ведь у моего вида совсем другой болевой порог, так что слова о пытках навевают на меня скорее скуку, чем страх. Придумай что-нибудь другое, удиви меня.

— Хорошо, — Пепел согласно кивнул, хоть собеседник и не мог этого видеть, после чего парой простых движений заставил его выронить ножи и отпустил его руки, но тут же сжал элисиду горло, второй рукой вцепившись ему в подбородок и тем самым заставляя того поднять голову. — В глаза мне смотри.

Шеридан ожидаемо подчиняться не спешил, насмешливо улыбаясь и накрепко зажмурив веки.

Адриан тоже улыбнулся. Не сказать, чтобы так уж по-доброму. Парой быстрых движений когтями он дорвал поддетую под и без того рваный плащ рубашку элисида, оголяя плечо и основание шеи противника, и впился в бледную кожу клыками. Драконы, конечно, никогда не страдали вампиризмом, но воздействие через живую кровь освоили еще на заре времен.

От укуса парень дернулся, затрепыхался, пытаясь вырваться, и Пепел покладисто отпустил его шею, отклонился, медленно скользнул по губам языком, слизывая оставшуюся на них кровь:

— В глаза мне смотри, я сказал.

Его голос стал словно бы ниже, окрасился далеким рокотом, вибрирующим в костях. Глаза вспыхнули ярче, а зрачки чуть расширились, перестав походить на тонкие линии, но и не превратившись в закрывающие радужку темные пропасти. Черты лица, и без того заостренные, стали совсем резкими, чешуя проступила более четко, а на голове окончательно проявилась пара белых, немного загнутых к кончикам рогов.

И Шеридан распахнул веки. Но посмотрел при этом с вызовом, словно одним взглядом хотел сказать «Ну, смотрю, и что?».

Это он, конечно, зря. Потому как, говоря Нейтану, что его способность — забирать чужую боль, Адриан нагло и беспринципно соврал. Его истинная способность была совершенно другой, хоть правильно он ее уже давно не использовал. Но упертый элисид — чем не повод вспомнить былые времена, истинного себя?

— Тебе больно? — участливо поинтересовался он у Шеридана, сжимая его прокушенное плечо. — Это ведь совсем другая боль, ты чувствуешь это? Меня, на самом деле, никогда не считали мастером пыток, я по большей части убивал быстро. Поэтому ты скажи, если что не так.

Дракон еще чуть более сильно сдавил рану, потом дополнительно прошелся по тому месту когтями, не позволяя при этом элисиду отвести взгляд. Между пальцами, снова вцепившимися в порезы, более сильно потекла кровь, теплая и даже немного парующая на окружающем их холоде.

— Очень интересное ощущение, — откликнулся Шеридан. — Что ты со мной делаешь?

Адриан чувствовал, как он порывается сопротивляться, как хочет оттолкнуть его, не позволить продолжать эту игру, но дракон уже достаточно крепко держал его взгляд, проникая все глубже, как-то было с Беартисом и Нейтаном, но не ставя перед собой задачу облегчить причиняемую им же самим боль. Живая кровь элисида позволяла ему такое воздействие, и он собирался в полной мере воспользоваться этой уловкой.

— Проникая в твое сознание, я трансформирую твое восприятие боли, превращая ее из физической в душевную, — мягко сообщил дракон, медленно вгоняя когти второй руки в еще здоровое плечо Шеридана. — Я слышал, что у элисидов с эмоциями все еще сложнее, чем с болевым порогом, но с тобой все иначе, ведь так? Я чувствую это. Твои чувства… — он принялся медленно сжимать пальцы, все глубже впиваясь в теплую плоть, оставляя глубокие, сильно кровоточащие раны. — Слишком сильны. Мне это нравится. Это позволит мне показать тебе ту бездонную пропасть отчаянья, в которую ты так старательно толкаешь юного черного кота. Ну как, я смог тебя удивить?

К концу речи дракона парень в его руках уже ощутимо дрожал, а взгляд его черных, словно наполненных тьмой глаз, был ошарашенным и немного рассредоточенным. Элисид слабо цеплялся пальцами за запястья дракона, но это все, на что его хватало.

Пепел довольно улыбнулся и прикрыл веки, обрывая прямой контакт на некоторое время, чтобы дать своей жертве возможность ответить. Потому как все это и делалось ради разговора. Допроса, если быть более точным, но не суть. Доводить жертву до состояния невменяемости было совершенно не верно, хоть и, где-то в глубине души, очень хотелось. Задавить этой болью,

отчаяньем, тоской, выжечь ими дотла, оставив лишь серый пепел пустоты. Нельзя было подчиняться этому желанию, отпускать его на свободу. Не сейчас.

— Как твое истинное имя? — вместо ответа на поставленный вопрос прохрипел Шеридан.

Он начал приходить в себя довольно быстро, что, впрочем, и было ожидаемо от столь сильного существа. И Адриан снова сжал пальцы в ранах, вызывая новую волну боли, чуть менее всепоглощающей без прямого взгляда, но все еще весьма ощутимой, судя по тому, как дернулся от этого движения элисид.

— Здесь я задаю вопросы, — сбросив маску доброжелательности, тихо, но с угрозой заметил дракон. — И мой первый вопрос: зачем ты на самом деле похитил Лиану Эшворд?

Шеридан поджал губы и отвернулся, прикрыв веки. Пепел был уверен, что многие более слабые существа сейчас думали бы что-то вроде «и как меня угораздило», но этот парень… нет, он сейчас, скорее всего, придумывал план, как из этого выпутаться и как потом отомстить. Чтож. Мечтать не вредно.

— Отвечай мне! — потребовал Адриан и, вытащив на миг когти из израненного тела, с силой вогнал их обратно. — Зачем ты на самом деле похитил Лиану Эшворд?

— Я обещал! — буквально выплюнул элисид, поворачиваясь обратно к дракону и глядя на него со злостью сквозь боль.

Его непокорность, его борьба и неприкрытая злость выводили Адриана из себя, заставляли действительно желать причинить ему куда большую боль, чем это требовалось. Но Пепел уже давно научился контролировать себя достаточно, чтобы не скатываться к тому чудовищу, которым всегда был и которым где-то там, в глубине души, все еще оставался. Поэтому вместо того, чтобы дать жертве непосильное воздействие, он лишь не слишком доброжелательно улыбнулся:

— Я спросил не «почему», а «зачем». На самом деле.

В черных глазах проявилось истинное упрямство. И упорство. То самое чувство, которое «сдохну, но не сдамся». Это даже вызвало в драконе легкое чувство восхищения, но слишком легкое, чтобы пересилить волну раздражения.

— Это не такой уж сложный вопрос, — как можно более миролюбиво заметил Пепел. — Лиана…

— Лиана, — вдруг эхом откликнулся Шеридан и взгляд его на миг стал рассредоточенным, а потом вдруг прояснился и словно бы потемнел еще сильнее. — Мне пора к ней.

— Ты действительно думаешь, что я тебя просто возьму и отпущу? — недоверчиво приподняв бровь, насмешливо поинтересовался Адриан.

— Ты действительно думаешь, что сможешь меня удержать? — глядя прямо дракону в глаза, уточнил элисид.

И Пепел понял, что теряет контроль над ним. Что-то изменилось, неуловимо, но вполне ощутимо. Дракон нахмурился, вглядываясь в черные глаза, и едва подавил желание отпрянуть — в чернильной тьме медленно, но верно разгорался золотой свет, который заполнил радужку, контрастно выделяясь на фоне почерневших белков. И от взгляда этого мерцающего расплавленного золота было очень, очень знакомое ощущение.

«Это не к добру» — успел подумать Адриан прежде, чем элисид напал по новой, уже совершенно иначе. И уже через пару выпадов Пепел понял — этого парня придется убивать. Если, конечно, получится.

Глава 18

Из вязкого забытья меня вырвало прикосновение. Простое прикосновение двух пальцев ко лбу, которое, казалось, забрало в себя ту странную клетку сна, в которой я оказалась.

— Давай же, мне нужно, чтобы ты проснулась, — сообщил смутно знакомый голос. — Да, вот так.

Голос был хриплый и словно затухающий, будто бы человек, который говорил со мной, был сильно простужен. Или очень, очень устал.

Я медленно открыла глаза, заморгала, пытаясь сосредоточить расплывающийся взгляд. Это все никак не получалось, окружающий мир был словно в тумане, который совершенно не хотел рассеиваться. Это настораживало и вызывало недоумение.

Пока я пыталась понять, что происходит, раздались тяжелые, удаляющиеся куда-то влево шаги, побудившие меня сесть и потереть глаза руками, а потом снова попытаться рассмотреть, кто это так ходит? Но когда мое зрение, наконец, восстановилось, в комнате я была одна. И комната была совсем чужая. То есть даже не та, которую мне выделил мой добрейший похи…

Точно.

Я вздохнула и покачала головой. Как ни прискорбно признавать, но все это мне не привиделось в том ужасном состоянии странного сна, в котором я была… ровно с того момента, как Шеридан приказал мне спать. Он что, снова меня вырубил?! Я еще раз огляделась и нахмурилась сильнее. Это действительно была совсем не та комната. А за окном теперь было утро, и выла дикая, непроглядная метель.

То есть он вырубил меня и перевез. С чего так резко? И куда он делся? Это же он тут ходил? Чего так тяжело?

Пока мой постепенно стабилизирующийся разум выдавал сотню вопросов, в соседней комнате что-то загрохотало, а потом упало. Глухо и тяжело, как обычно падает что-то большое и увесистое.

Я испуганно вздрогнула. Чем он там занимается?

Разум тут же предположил, что ничем хорошим. И предложил сходить посмотреть, чем именно нехорошим. Потому как мучиться от неизвестности мы оба, и я, и мой разум, уже устали до рыка. Так было принято решение встать и пойти на звук. В конце концов, если мне не привиделось, ему нужно было, чтобы я проснулась. А если нужно, чтобы я проснулась, значит, от меня требовались какие-то действия. И ничего мне не будет, если я выйду из этой комнаты. Да.

И только собравшись отбросить в сторону одеяло, я увидела на нем кровь. Ну, то есть я увидела цепочку темно-красных, явно свежих пятен, уходящую куда-то за край постели, но никаких сомнений, что это может быть не кровь, не возникло. Хотя очень хотелось посомневаться, если честно. Потому что лужи крови никогда не предвещали ничего хорошего.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, я обнаружила, что на полу крови гораздо больше. То есть действительно лужи, переходящие в следы ботинок, окруженные так же россыпью более мелких капель. И все это было ужасающе свежим, а не засохшим и почерневшим от времени.

Кто-то истекал кровью здесь буквально минуту назад.

Сопоставив это осознание с услышанным ранее звуком падения, я метнулась в соседнюю комнату с максимальной скоростью, на которую только было способно мое странно отяжелевшее от отключки тело. Быстроты так же не добавляли и попытки не вступать в кровь, на которую я смотрела со священным ужасом.

Простая деревянная дверь подалась с легким скрипом и выпустила меня в довольно вместительную гостиную. Мягкие цвета, деревянные панели на стенах, горящий камин… все это создавало этакий деревенский уют маленького домика среди леса. Эффект портил только Шеридан, лежащий на ковре у одного из кресел. И ведущий к нему кровавый след, который напрочь отбил у меня желание закатывать глаза и говорить «Что, опять?».

— Иди сюда, — прохрипел похититель и слабо махнул рукой.

Это было настолько неожиданно, что я невольно дернулась, немного шарахнувшись назад. Но, подавив слабовольное желание спрятаться от этого всего где-нибудь подальше, все же пошла вперед.

С минимального расстояния в полшага, которое я смогла себе позволить, все выглядело еще хуже.

Кровь была повсюду. Она пропитала его одежду, измазала открытые участки, покрывая ужасного вида раны, пропитала ковер под ним, расползаясь по ворсу все дальше и дальше. Это было действительно страшно. То есть… Шеридан, постоянно меняющий маски и играющий в какие-то не совсем понятные игры меня пугал до дрожи, но Шеридан истекающий кровью пугал гораздо сильнее. Гораздо, гораздо сильнее. Это кто ж его так?!

— Ты… — я запнулась, не зная, что именно хочу спросить в первую очередь. И можно ли задавать такие вопросы.

— Умру примерно через минуту, — прохрипел парень и, на пару секунд прикрыв глаза, шевельнул рукой, будто собирался протянуть ее ко мне, но не получилось: — Номер.

— Что? — я присела рядом на корочки, вслушиваясь в его затухающий голос.

Сердце колотилось в груди, вызывая дрожь во всем теле, и мне самой приходилось прилагать усилия, чтобы голос не сорвался.

— Номер телефона у меня в руке, — собравшись с силами, пояснил Шеридан. — Позвони, когда я… отключусь. Телефон у меня в кармане. Ты… — он закашлялся, из уголка губ потекла тонкая струйка крови, испугавшая меня еще сильнее, хотя куда уж сильнее-то. — Ты должна позвонить. Номер.

Он снова попытался поднять руку, и до меня, наконец, дошло, что мне нужно забрать зажатую в его пальцах карточку, похожую на визитку.

Сморгнув испуганные слезы, я осторожно вытащила измазанный в крови прямоугольник плотной бумаги, на котором был лишь набор цифр и ничего более.

— Позвонишь, — уже совсем шепотом добавил Шеридан. — Скажешь, что я мертв, что тебе нужна помощь. И не плачь. Все хорошо будет.

Я хотела было заспорить, что совсем я и не плачу, это все без моего согласия и одобрения, но его глаза были закрыты.

И он не дышал.

Я поперхнулась собственным вдохом, глядя на него с первобытным ужасом и отказываясь верить в происходящее. Он… Он ведь не мог действительно умереть? Конечно, не мог. Он ведь ужасное зло невиданной силы, он не мог умереть.

Всхлипнув, я несмело протянула руку и слабо толкнула его в плечо:

— Шеридан? Это не смешно. Это действительно не смешно!

Он вероломно не шевелился. Только от моего толчка голова отклонилась в сторону, словно он от меня отвернулся и скрывает насмешливую улыбку, дескать «ну вот, опять купилась, дурочка».

Встав на колени, я наклонилась над ним, оперевшись одной рукой по ту сторону его тела и заглянула в лицо, надеясь увидеть ту самую улыбку.

Но улыбки не было. Была только еще одна струйка крови, медленно ползущая от уголка его губ по мертвенно бледной щеке.

И я бросилась проверять пульс, хоть не особо и умела это делать. А потом попыталась вспомнить, что нужно делать в такой ситуации. Искусственное дыхание? Непрямой массаж сердца?..

Это было бы глупо. То есть с него натекло море крови и он весь был покрыт действительно ужасными ранами, которые и были источником этого моря. Здесь нужно было переливание и несколько часов операций по зашиванию всех порваных и порезанных тканей. А то и пересадка пары внутренних органов. Какое искусственное дыхание?!

Я с ужасом прижала к губам руку, внешней стороной ладони, потому как внутренняя, включая пальцы, была измазана в крови, и осела на ковер рядом с Шериданом, шмыгнув носом.

Стоило это признать. Он действительно мертв. И это было кошмарно. И дело было не только в том, что я была неизвестно где, за окном выла метель, а рядом со мной был окровавленный мертвец. И даже не в том, что мне предстояло этого мертвеца обыскать в поисках упомянутого им телефона. Просто…

Нет. Шеридан был ужасным. Он был злом. Он похитил Амелию, он нападал на нелюдей, он наслал волков на Эда, если я правильно поняла те его слова о любимой собаке. Он забрал меня от Нейтана и забавлялся, глядя на наши страдания, на мой страх. Играл со мной в друга, но осознанно криво надевал эту маску. И был заботлив и мил со мной только потому, что я вела себя хорошо и не злила его.

И сейчас, отыскав его мобильник, я могла позвонить вовсе не по данному мне номеру, а Нейтану. Или Дарэлу. Я прекрасно помнила их номера.

Но я сидела на месте, зажимая рот другой, не измазанной в крови рукой, и по моим щекам текли крупные слезы. Потому что как бы я не хотела, я не могла порадоваться его смерти, каким бы ужасным существом он ни был. И дело было не в том, что находиться рядом с мертвым — это тихий ужас. А в том, что я была не тем человеком, что пожелал бы смерти своему врагу. Возможно, если бы он успел натворить что-то действительно непоправимое, тогда я смогла бы отступиться от собственных убеждений, но здесь и сейчас, глядя на израненное, застывшее тело, я не испытывала ни радости, ни удовлетворения. Мне было больно и страшно.

Я не хотела его смерти. Я хотела понять его, и чтобы он перестал ломать мою жизнь. Умирать при этом было совершенно не обязательно.

— Соберись, — приказала я себе, когда от сдерживаемых слез начало давить в груди и перехватывать дыхание. — Он твой враг. Найди телефон и звони домой. Пусть это все закончится.

Заставить себя снова прикоснуться к нему, было непросто. Но пришлось. Потому как выбора у меня особо-то не было.

Его одежда была мокрой и липкой от крови, а еще порванной фактически в клочья, что навевало подозрения, что телефон может быть в не менее плачевном состоянии. Но все оказалось еще хуже — его просто не было. Я, глотая слезы и подавляя дрожь, обшарила все возможные карманы, но нашла только обрывки наушников.

Это шутка такая? Или он его просто потерял и не заметил?

Я снова села на прежнее свое место, глядя то на лохмотья, в которые превратилась одежда моего похитителя, то на зажатые в моем кулаке провода, бывшие наушниками. Метель за окном усилилась, погрузив комнату в грязно-серые сумерки, разбавленные отблесками голубоватых языков пламени в камине.

И что мне теперь делать? Попробовать найти здесь теплую одежду и выйти в метель искать путь домой? Но там же и двух шагов впереди не будет видно, не то, что окружающей местности. Поискать еще раз телефон? Но большинство карманов Шеридана в нынешнем состоянии имело дыры во всю длину, а чудом сохранившиеся были пусты, я могла сказать это с уверенностью, ведь карман таки не сумка, в нем затеряться чему-то действительно сложновато…

Я вздохнула, вытерла щеки и с трудом поднялась на ноги. Для начала, пожалуй, стоит вымыть руки от засохшей крови. А потом… потом нужно будет перерыть здесь все сверху донизу в поисках способа выбраться.

А еще… Я оглянулась, бросив быстрый взгляд на лежащего на ковре Шеридана, и постаралась не передернуться. Еще, если он умер, то возможно, та невиданная сила, которая не позволяла друзьям найти меня, больше не будет действовать. Ну, а что? Может же в этом кошмаре быть хоть одно маленькое чудо?

Отступление 15

Нейтан, обхватив руками колени, сидел на кровати и смотрел в пространство. Энергетический фон вокруг него рябил и словно бы пульсировал, как некое подобие сердца. Эмоциональный же фон был… ну, можно сказать стабильным. Хоть положительного в этом было мало — парню было стабильно плохо. Но он держался, и это не могло не радовать.

Беартис ушел к себе. Колдуну жизненно необходимо было поспать, о чем он и заявил, стоило им вернуться из дома напротив, где они так ничего и не нашли. Нейтан благосклонно кивнул, и мужчина ушел, попросив позвать его, когда вернется дракон.

И вот Дарэл сидел в кресле в гостиной сестры, пил пригоревший кофе и смотрел на лежащую на диване напротив колдунью.

Находясь без сознания, она была даже милой. Умиротворенной и спокойной, чего с ней никогда не бывало в здравом уме и твердой памяти. Нет, Ариа всегда была вздорной, наглой и дерзкой, и, чего греха таить, именно это и привлекло Эшворда в свое время. Ее смелость, открытый разум и любопытство, прикрытое «я буду говорить, что верю, но мы оба знаем, что это не так». Это забавляло его. Умиляло и одновременно пугало. То, что она не верила в сверхъестественное и жила нормальной жизнью, какая была у него до его первой твари. Это было действительно здорово. И так опасно. Ведь если ты во что-то не веришь, это совсем не отменяет его существования. Он пытался защитить ее.

А она оказалась колдуньей. Хитрой, беспринципной, бесчувственной манипулятрошей, которой вздумалось поиграть с глупым, неопытным охотником, возомнившим себя героем. Это было больно. И обидно. И бесило до дрожи.

Он пытался убить ее. Тогда, когда все рухнуло. И тогда, когда она вернулась, и выяснилось, что она служит парню его сестры. А сейчас она лежала прямо перед ним, безвольная и беззащитная. Стоило лишь встать, подойти и… ну, к примеру, свернуть ей шею. Или придушить. Или пристрелить… хотя нет, выстрел наделает шуму, прибежит ее брат, очнется Нейтан… не то, чтобы шуму не наделал бы потом ее труп, но.

Дарэл встал, подошел ближе и замер рядом с диваном, глядя на сглаженные обмороком черты. Потом посмотрел на все еще сидящего без движения кота, прекрасно видимого через раскрытую дверь, и присел на корточки.

— Ты меня раздражаешь, — тихо сообщил он колдунье. — Сейчас, когда ты обессилена, ты не фонишь, как нечеловек. Но все равно раздражаешь, будто находишься в полной силе. И я мог бы убить тебя прямо сейчас, наплевав на договор и на то, что Светлячок потом попытается оторвать мне голову, а милый котик вряд ли когда-нибудь простит, что испортило бы мои отношения с сестрой. Мог бы. Но я не трону тебя совсем не поэтому. А потому, что это было бы слишком просто — добить бессильную колдунью. Слишком просто, чтобы обнулить все то, что между нами было.

После чего встал и ушел на кухню, где вылил остатки кофе в раковину и поставил чашку на столешницу рядом. Вдохнул, выдохнул и бросил взгляд за окно. Там уже рассвело, и выла дикая, непроглядная метель. А дракон все не возвращался. Это… беспокоило.

А еще беспокоило то, что он больше не мог связаться с двумя самыми полезными охотниками. Автоответчик дядюшки сообщал, что старик отправился по каким-то делами и «если ты — мой дорогой племянничек, то позвони этому своему великому и могучему Мастеру, он-то уж точно знает, чем тебе помочь». Винить дядю было не в чем. У старого охотника был свой ворох проблем, и разгребать похищение какой-то кошки он был не обязан. А про то, что теперь надо искать Лиану он не знал, ибо к тому моменту уже укатил куда-то в неведомые дали. Да и вряд ли чем-то смог бы помочь. Дара больше беспокоило то, что он не мог связаться с тем самым Мастером, который действительно мог что-то да посоветовать, ибо как знал Эшворд, этот охотник ввязывался в такие передряги, что было воистину интересно, как этот парень еще жив. То есть он, конечно, великий и могучий, тут дядюшка хоть и говорил с сарказмом, но не соврал, но есть же предел великости и мощи, на самом-то деле. Но Мастер был вне зоны доступа, то ли гоняясь за очередной невиданной тварью, то ли опять ввязавшись в какие-то грандиозные проблемы. И это… ну, было обидно. Понятно, конечно, что никто не должен был сидеть и ждать, когда же юный охотник позвонит и пожалуется на свои неприятности, но все же, все же. Он не мог найти сестру, не мог справиться с ситуацией, и ему действительно не помешала бы помощь. А помощи не было.

Даже дракон этот где-то подевался!

Он схватил было кружку, замахнулся, но тут же безвольно опустил руку, а заодно и взгляд. Погладил выпуклый, светлый бок. Этой кружке было уже около десяти лет. Отец дал денег, и он купил ее Лиа, как материальное поздравление с победой в школьном рисовальном конкурсе.

— И не разобьешь ничего, — пробурчал недовольно, оглядев кухню.

Дома можно было бы. Можно было бы бить посуду, ломать мебель и бормотать под нос ругательства, а то и не бормотать. Но домой идти было нельзя. Нельзя было пропустить возвращение дракона. Нельзя было оставлять нестабильного оборотня одного.

— Можешь ударить меня.

Дарэл оглянулся на застывшего в дверном проеме Нейта, принявшего частичную трансформацию, и качнул головой. Вот. Говоря о нестабильных оборотнях.

— С чего бы мне тебя бить? — спросил как можно более миролюбиво. — Тебе и так хреново.

— Потому что это я виноват, — сообщил Блэкэт.

— В том, что я еще недостаточно психован, чтобы бить любимые кружки сестры? — продолжал играть в дурачка Эшворд, хоть и понимал, что эта попытка свести все в шутку действительно глупа.

Но ему не нравилось, что говоря все это, оборотень продолжал смотреть в пустоту перед собой. Как вообще до кухни дошел и не грохнулся нигде?

— Если бы я… Если бы меня не было в жизни… твоей сестры, то она была бы в порядке…

Он, наконец, моргнул и посмотрел на охотника. Но взгляд этот был как-то уж слишком потерянным.

— Ага, — легко согласился Дар и уселся за стол. — И я, может, действительно так и считаю. Но знаешь в чем проблема? Так не считает моя сестра. Лиа считает тебя самым лучшим, что случилось в ее жизни. Она считает тебя своим маленьким, желтоглазым чудом, которое осветило ее жизнь и согрело ее сердце. Я не особо верю в любовь и все эти сердечные проблемы, но мои взгляды — это пыль, в данном вопросе. Она любит тебя. И будет любить, даже если это ее убьет.

— Я о том и…

— Ты не понял, — охотник позволил себе улыбку, но получилась она как-то изрядно печальной. — Если бы Лиане предложили выбор «любовь и быстрая смерть» или «долгая жизнь без любви» она бы выбрала первое. Еще до знакомства с тобой. Так что, что бы не произошло, она не пожалеет о вашей встрече. И ты не жалей. Ты… просто не имеешь на это права, понимаешь?

Взгляд Нейтана все же стал осмысленным. И каким-то… ну, словно он действительно что-то понял. Что-то важное для себя.

Но не успел Дарэл про себя достаточно удивиться, что сумел стать кошачьим психологом на тему любви, как раздался звонок в дверь.

— Если это не дракон, я пойду его искать, — заявил охотник, поднимаясь на ноги.

Но это был дракон. И от одного взгляда на него у Дара похолодело внутри.

Адриан еле стоял на ногах. Его брюки и рубашка превратились в подпаленные, окровавленные лохмотья, а подранный свитер, свернутый «авоськой» он почему-то держал в руках. Но куда большее впечатление производили глубокие резаные раны, покрывающие его едва ли не с ног до головы, несмотря на чешую, которая в местах ранений топорщилась рваными краями. Из этих самых ран все еще шла кровь, которая, струясь по и без того окровавленному телу и одежде, капала на пол, оставляя за мужчиной вполне четкий след. Но самым удивительным было то, что дракон… дымился. Дым поднимался от его тела тонкими темными струйками и почти тут же рассеивался, не оставляя запаха, но факт оставался фактом.

— Вы чего застыли, будто дракона не видели? — прохрипел Пепел, опершись ладонью на стену у двери.

— Какого, простите меня, хрена? — ошарашенно выдал охотник.

Он все пытался доказать себе, что своим глазам стоит верить, но как-то не получалось. Потому что Эшворд просто представить себе не мог существо, которое могло сотворить такое с драконом.

Адриан между тем подумал, и без обиняков ткнул в руки Дарэлу свой свитер.

— Что?.. — непонимающе уточнил парень.

Пепел попробовал было изобразить самодовольную улыбку, но в результате лишь скривился от боли и ухватился освободившейся рукой за бок.

— Ты дымишься, — как-то совсем ошалело сообщил Нейтан, не дожидаясь, когда охотник доформирует свой вопрос на тему порванных свитеров, которые нужно беречь.

Дар бросил на него взгляд, невольно отмечая, настороженные кошачьи уши, но тут же вернулсвое внимание химику.

Тот скривился и попробовал встать ровно, но в результате лишь оперся на стену спиной, явно подумывая съехать по ней на пол и немного отдохнуть. Впрочем, такие намеренья не повлияли на его тон:

— А вы проявляете просто чудеса расторопности и сострадания к ближним.

Дверь соседней квартиры открылась, и на площадку вышел колдун, который как-то не выглядел хоть сколь либо отдохнувшим.

— Куда вы… — начал было он, но запнулся, заметив дракона, и замер, глядя на него круглыми глазами.

— Привет, — слабо махнул рукой Адриан и изобразил еще более слабую улыбку.

— О, Силы Вселенной, что с тобой произошло?! — довольно быстро придя в себя, вскрикнул он и бросился вперед.

Помог дракону отлепиться от стены, позволил ему на себя опереться, повел в свою квартиру, бросив на застывших парней неодобрительный взгляд.

Дар отвлеченно заметил, что помогая, колдун старался не причинить лишней боли и не задеть лишних ран, но в себя пришел, только когда они скрылись из виду. Дернулся, словно его ударили, и припустил следом:

— Э, куда?! Что происходит вообще?

Квартира Беартиса начиналась с небольшого, всего в несколько шагов холла-коридора, в котором было три двери. Одна из них была распахнута, и именно туда вел кровавый след, так что гадать, куда бежать не пришлось.

Дверь вывела в довольно просторную комнату, и была в ней единственной. Охотник мимоходом отметил, что в дальней части помещения, у окна, стоит как минимум четыре разномастных книжных шкафа и широкий стол с удобным стулом, чуть ближе — шкаф обыкновенный, на две створки, а у противоположной от него стены — стенд с оружием, по большей части холодным. Ближе к двери располагался диван с парой кресел и журнальным столиком на витой ножке. Вот на этот самый диван колдун уже сгрузил раненого дракона и встал рядом на колено. Его лица Дарэлу видно не было, но он подозревал, что там выражение как минимум легкого беспокойства. А что? Когда дело касалось дракона, этот товарищ проявлял совершенно не свойственные себе чудеса мимики.

— Ты будешь в порядке? — тем временем весьма настороженно уточнил Беартис. — Я могу чем-то помочь?

— Вот, — Адриан кивнул в сторону колдуна, глядя при этом то на охотника, то на замершего рядом с ним оборотня, на появление которого Дар не счел нужным реагировать. — Вот так вот нужно реагировать, когда твой товарищ ранен. Сопереживание и поддержка! — и, уже переведя взгляд на колдуна, с мягкой улыбкой кивнул: — Я буду в порядке, да. Пришлось запустить исцеление огнем, но я буду в норме в ближайшее время. Только диван тебе испорчу, скорее всего.

— Не настанет тот день, когда я буду смотреть на кого-то с таким вот щенячьим восторгом, — надменно сообщил Эшворд и встал прямее: — Давайте-ка по порядку…

Он осекся, заметив в своей руке скомканный свитер, и хотел было бросить его на пол, но Адриан аж дернулся вперед в попытке вскочить:

— А ну стой! — и, добившись того, что охотник замер, уже спокойней добавил. — Полож аккуратно, это трофей.

— Это же твой свитер, — глядя на него, как на помешанного, сообщил Эшворд.

— Это трофей, — скривившись от нахлынувшей от резкого движения боли, повторил Адриан. — Положи осторожно, вон, в кресло.

— Меня вот что интересует, — на удивление ровным тоном заговорил Нейтан, отчего Беартис отвлекся от разглядывания ран дракона и посмотрел на кота весьма настороженным взглядом. — Где похититель?

— Вот именно, — кивнул Дар, после чего, окинув свою ношу критическим взглядом, небрежно бросил ее в кресло и сложил руки на груди. — Что за дела, а?

— Ушел, зараза, — Адриан поджал губы и прикрыл глаза.

— ОТ ДРАКОНА?! — в один голос изумились парни, хотя в их голосах сквозило и явное недоверие.

— Это был элисид, — Пепел открыл глаза, но взгляд его был устремлен в пространство. — Элисид со способностью использования чужой энергии, — он все же обратил свой взор на окружающих и закатил глаза: — И не надо на меня так смотреть, они на самом деле существуют, мне ли не знать!

На пару секунд воцарилась тишина — время, за которое каждый из услышавших слова дракона осознавал полученную информацию.

А потом Нейтан потерял сознание.

Отступление 16

Пепел настоял, чтобы обморочного кота перенесли на диван, а сам пересел в кресло. С трудом, конечно, но пересел. И вовремя, потому как едва оборотня уложили, как он тут же выгнулся дугой и глухо застонал, а потом забился, словно воевал с тысячей врагов одновременно.

— Держи его, — деловито приказал Беартис, споро закатывая рукава.

Дарэл, в сложных ситуациях не имеющий привычки спорить с более знающими товарищами, тут же вцепился в парня, фактически навалившись на него всем телом в попытке удержать на месте.

— Что вообще происходит? — едва выполнив возложенную на него миссию удержания, тут же поинтересовался он.

Адриан, не имеющий возможности участвовать в деле, едва слышно хмыкнул: спорить не станет, но вопросы — дело другое.

— Судя по всему, Нейтан кое-что слышал об элисидах, и эта новость сломала стены, которые держали его в относительной норме. Проще говоря, он сорвался, но в этот раз без взрывов. Ну, пока что.

— То есть это его вместо взрыва так корежит? — без особого оптимизма уточнил охотник.

— Его корежит потому, что в этот раз он не хочет просто так сдаваться и борется за свой ясный рассудок, — колдун говорил сухим, деловитым тоном, начисто лишенным эмоций. — Эти рывки — побочный эффект. Физическое проявление его борьбы. Держи крепче, я попытаюсь ему помочь.

Закатив рукава, Беартис опустился у головы Нейтана на колени и расположил свои ладони в нескольких сантиметрах от того места, где у людей находятся уши. В его глазах вспыхнул свет, от рук пошла мерцающая рябь, а губы сжались в тонкую линию.

— Ты справишься? — уточнил Эшворд.

Нейтан выпустил когти и уже изодрал под собой диван, пару раз едва не зацепив держащего его охотника, а колдун лишь сильнее сжал челюсти, так что его сомнения были оправданными.

— Если он снова впустит меня, — прошипел Беартис. — Не мешай.

— Паршиво, что ты не можешь помочь, — оглянувшись на дракона, заметил Дар.

— Я… Мог бы, — Адриан хрипло раскашлялся, потом подался вперед. — Давайте, мне нужен физический контакт с ним.

— Ты совсем спятил?! — возмутился колдун, на миг отвлекшись от Нейта.

Оборотень тут же застонал и снова попытался достать Дарэла когтями.

— Не надо так нервничать, это поможет и ему, и мне. Иди сюда, мне нужно добраться до дивана, — Пепел протянул телепату руку и слабо улыбнулся: — Верь мне.

— Если это обман и тебе станет хуже, я…

— Хватит пререкаться, вы либо делаете так, как говорит дракон, либо так, как задумывалось изначально. Я не всесилен, если он так будет брыкаться и дальше, я его не удержу, — рыкнул охотник.

Беартис, резко качнув головой, все же помог Адриану добраться до дивана, где дракон тут же упал на колени и скривился от боли.

— Забавно, — вдруг ухмыльнулся он. — То, что едва меня не убило, теперь будет меня исцелять.

— Что? — непонимающе уточнил охотник.

Но Пепел уже не слушал. Он положил одну когтистую руку на грудную клетку Нейта, а вторую — на его лоб, закрыл глаза и глубоко вдохнул. А потом сжал пальцы той руки, что на груди, так, что когти впились в тело оборотня.

— Что это ты делаешь? — к непониманию в голосе охотника примешалась настороженность.

— Я причиняю ему физическую боль, чтобы добраться до душевной, — сообщил Адриан и распахнул сияющие голубым светом глаза, глядя в пустоту перед собой.

Пара мгновений, и дракон задымился сильнее, а Нейтан обессиленно упал на диван, но все еще мелко подрагивал.

— Когда я начну жутко улыбаться, оттаскивайте меня в сторону, — хрипло добавил Пепел. — Если не получится… Силовая волна вполне сможет повалить меня на пол, разорвав контакт. Только не тяните.

— Я не думаю, что… — начал было Беартис

Но Адриан даже не стал дослушивать, что именно там не думает колдун:

— Иначе я убью его.

— Во-от об этом нужно было сразу предупреждать, — заметил Дар, поднимаясь на ноги.

В ответ Пепел лишь снова закрыл глаза и запрокинул голову назад, окончательно концентрируясь на своих ощущениях и действиях. И надеясь, что это его решение не было ошибкой.

Он давно уже не занимался подобными вещами. Не прибегал к своим истинным способностям, которые были не так уж и милы, как могло бы показаться. Откровенно говоря, они были опасны. Когда использовались вот так, в полную силу, с полной отдачей.

Когда он забирал боль Нейтана в прошлый раз, это ослабляло его, приносило боль. Потому что он использовал свою способность неправильно, боролся с самим собой. Забирал и подавлял, стараясь просто стереть, перебороть. Но теперь на это не было сил. Ни на что не было сил, а они были нужны. Нужны прямо сейчас.

Убедить себя, что таким образом он убивает сразу двух зайцев, как-то не получалось. Но и выбора особого не было.

«Надеюсь, они смогут меня остановить», — подумал Адриан прежде, чем отбросить последние щиты.

А потом просто позволил себе взять накрывшие Граничного Принца темные эмоции и насладиться ими. Позволить им перетечь в себя, заструиться по телу обжигающей волной, пробуждающей и удивительно приятной. Переплести их с собственной силой и впитать, обратив в чистую, темную энергию. Опьяняющую, сладостно-терпкую на вкус.

Проблема была в том, что без Якоря тьма эмоций Граничного Принца была бездонной пропастью, а значит, являлась безграничным источником темного наслаждения, но Пеплу нужно было не раздувать этот пожар, усиливая эффект, и впитывая его тепло постепенно, а наоборот, забрать это пламя разом, полностью себе. Или хотя бы оставить лишь угли. И при этом не убить носителя, оставив после себя пустоту.

И он честно старался не поддаваться лишним искушениям и держать себя в руках. Насколько хорошо это получалось? Он сам уже не мог бы сказать.

— Что-то не нравится мне его морда, — зазвучал откуда-то издали знакомый голос. — Давай-ка мы его уберем от кошака, он вроде уже не дергается.

— Адриан? — голос с другой стороны был не менее настороженным и, кажется, немного испуганным. — Отпусти его. Отпусти его, пожалуйста.

На плечи опустились чьи-то руки, потянули назад, отдаляя от источника силы, такой манящей и сладостной. Пепел дернулся, вырываясь из хватки. Он не закончил. Это еще не все.

Рук стало больше. Дернули разом, с силой, но тут же исчезли, сменившись болезненным шипением.

— Горячий гад! А ведь не предупреждал! — возмутился первый голос. — Перестань смотреть на него такими глазами, просто ударь!

— Прости, — хрипло предупредил второй.

И в правый бок дракона прилетела силовая волна, завалившая его на ковер.

Адриан живо превратил падение в странный кувырок, замер, опираясь в пол одним коленом и обеими руками. Вскинул взгляд на тех, кто помешал ему и тихо зашипел.

— Вот только свихнувшегося дракона нам и не хватало, — с каким-то обреченным сарказмом заметил первый голос.

— Адриан? — позвал второй, но после какой-то особо задумчивой паузы неуверенно добавил: — Пепел?

Дракон моргнул. Потом наклонил голову, опустившись на локти, и крепко стиснул зубы, сжимая кулаки. Пора было остановиться. Он больше не зверь.

«Друзья, — напомнил он сам себе. — Они твои друзья».

После чего поднял голову и посмотрел на настороженно застывших плечом к плечу охотника и колдуна. И ухмыльнулся:

— Друзья мои, а вы неплохо смотритесь вот так вот рядышком.

— Кажись, он тебя ревнует, Светлячок, — склонив голову поближе к колдуну, заметил Дар.

— Ты совсем идиот? — уточнил Беартис, глядя на него, таким взглядом, будто решал, стоит ли вызывать санитаров сейчас или пока что можно просто дать по темечку подручным тяжелым предметом.

— А когда ругаетесь, так вообще лапочки, — рассмеялся Адриан, поднимаясь на ноги. Но тут же стал более серьезным: — Его все еще нужно стабилизировать, — он кивнул телепату на мирно лежащего на диване оборотня. — Помоги ему. А я пойду, приведу себя в порядок.

— Заверши исцеление для начала, — заметил охотник и кивнул на раны, хоть и переставшие кровоточить, но еще весьма далекие от полного заживления.

— Этим и займусь, — кивнул мужчина и пошел искать ванную.

А как только нашел, то заперся, привалился к двери спиной и глубоко, шумно вдохнул, прикрыв веки. А потом прошел к центру комнаты и взглянул на себя в зеркало над раковиной. Оттуда на него смотрело чешуйчатое нечто со спутанными, потемневшими волосами, из которых торчали заостренные уши; расцарапанной мордой в потеках крови и ясными, голубыми глазами с вертикальным зрачком, которые выделялись на фоне грязной чешуи яркими, живыми пятнами. Зеркало было маленьким и не могло отразить всей катастрофы внешнего вида, вроде глубоких порезов по всему потемневшему от крови телу, которое прекрасно просматривалось сквозь те рваные, грязные тряпки, в которые превратилась его одежда. И эти самые тряпки уже начинали натурально тлеть, так что ему пришлось в темпе раздеваться, чтобы запах дыма не заставил оставшихся в квартире товарищей начать выламывать сюда дверь.

Глядя на свое отражение, частично окутанное теперь уже просто исчезающим почти сразу дымом, Пепел из чистой философии попытался вспомнить, когда же был в таком состоянии в последний раз перед этим. И пришел к выводу, что, не считая того дня, когда он получил свое нынешнее Имя, и когда он был в гораздо более плачевном состоянии, такого не случалось никогда. В свое время он, конечно, натворил немало всякого, влезал во многие дикие и безрассудные передряги, срывался бесчисленное количество раз, но всегда оставался на пару порядков выше своих противников.

Столь долгий срок неуязвимости развращает, пожалуй.

Хотя Адриан себя развращенным не чувствовал. Ну, как минимум не в том смысле, что подразумевался данной ситуацией. По крайней мере, обычно.

Сейчас же… Сейчас, по правде говоря, мужчина чувствовал себя… странно. Было что-то невероятно приятное в том, чтобы через столько лет огрести таких серьезных люлей. Это вызывало какой-то странный азарт, щекотало нервы. Но в то же время тот факт, что он упустил свою добычу, бесил неимоверно. Хотелось стереть мерзавца с лица земли, желательно особо жестокими методами. И не важно, что элисида нельзя убить. А учитывая его решение «вспомнить прошлое», от которого внутри просыпались не самые светлые желания, стремление убивать перевешивало.

Но, немного подумав, Пепел пришел к выводу, что все свои желания можно объединить. Точнее, систематизировать и выполнять по очереди. Поиграть, удовлетворяя желание пощекотать нервы, а потом и загнать добычу. И то, что ее можно убить несколько раз было только позитивным моментом.

Чтобы изгнать подобные мысли и стремления ему пришлось изрядно потрясти головой и мысленно напомнить себе, что он больше не зверь. Личные счеты? Глупость какая. Шеридана нужно найти и сделать так, чтобы он больше не был опасен ни для Лианы, ни для Нейтана. И, учитывая то, что Шеридан — поганый элисид, обезвреживать его придется все-таки словами. Ну, и возможно, толикой магии, да.

От раздумий его отвлекла готовность к действующей стадии исцеления.

Адриан немного развел руки в стороны и закрыл глаза, самодовольно улыбаясь. И раны на его теле засияли красновато-оранжевым светом, словно наполнившись лавой вместо крови. Воздух вокруг дракона зарябил от испускаемого телом жара, и порезы начали затягиваться на глазах, возвращая телу первозданный вид. На все это ушло не больше минуты, но потребовало колоссальных затрат энергии. Благо, теперь у него было, что тратить, благодаря решению помочь Нейтану так. Это решение, конечно, ему еще аукнется, но сейчас оно вполне принесло пользу.

Бросив еще один взгляд в зеркало, Адриан полностью вернул себе человеческий вид и полез под душ смывать слой запеченной исцелением крови.

«А на полу, наверное, подпаленные следы остались, — наблюдая, как темная от грязи вода струится по белому днищу ванной, подумал Пепел. — И с колдуна станется обнести их ленточкой или вообще вырезать кусок кафеля и положить его под стекло, аки экспонат его знакомства с драконом… Но чего скрывать, я бы и сам увековечил эти следы. Как память о том, что и меня может довести до такого состояния не только кто-то из собратьев драконов».

От таких мыслей Адриан хмыкнул и запустил пальцы в уже начавшие светлеть от смывания грязи волосы.

«Надо же, до чего дожил».

Глава 19

— Ты когда-нибудь катался?

Меня терзали сомнения. С одной стороны, Нейтана держали под замком, ограничивая даже вероятность лишних встреч с кем-то женского пола, а значит вот так вот на каток он не ходил. С другой — его семья достаточно богата, чтобы построить свой собственный. Или арендовать общественный для личного пользования, как сейчас. Сам парень, уговаривая меня на этот поход, не приводил своего главного аргумента «я этого никогда не делал, но очень хочу», что только усиливало сомнения.

Но задумалась я об этом, почему-то, только когда мы уже были здесь.

— Неа, — жизнерадостно улыбнулся парень, завязав второй шнурок и взглянув на меня снизу вверх. — Но я же кот-оборотень, милая. У меня повышенная ловкость и чувство баланса, — он поднялся на ноги, чмокнул меня в нос и улыбнулся шире: — А еще кошки всегда падают на четыре лапы.

— Это бы неплохо прозвучало как ободрение перед первым прыжком с парашютом, — хмыкнула я, но увидев его задумчивый взгляд, тут же отступила на шаг назад. — Даже и не думай!

Нейтан тоже отступил назад, встав на лед, и развел руки в стороны:

— Теперь мне открыт целый мир и все его возможности, — он улыбнулся совершенно чарующей улыбкой и добавил, протянув мне руку: — С твоего разрешения, конечно же.

Я вложила свою ладонь в его и ступила вперед, тоже оказавшись на льду. Заглянула в его золотые глаза, в которых буквально светилась хитрость, и шутливо толкнула его в плечо кулачком:

— Подхалим!

Нейтан усмехнулся, отпустил меня и немного откатился спиной вперед, снова разведя руки в стороны:

— В убеждении все средства хороши! И… — он делано улыбнулся, прижав руку к груди: — Смотри-ка, у меня неплохо получается!

Я оттолкнулась, проскользнула немного вперед и провернулась вокруг своей оси, по большей части просто позволяя телу вспомнить, каково это — катиться по льду в свое удовольствие. Очень много времени прошло с того момента, как я вставала на коньки.

— Я буду очень рада, — снова скользнув мимо него, я остановилась и улыбнулась, глядя на него с любовью.— Если ты пропустишь ту стадию обучения, на которой твое тело более близко знакомится с твердостью льда под твоими ногами.

— Иди сюда, — позвал Нейт, и снова протянул мне руку.

И в золоте его глаз светилась нежность.

Кажется, это было слишком давно.

Я утерла рукой щеку, но она оказалась сухой. Слез больше не было. Просто… не было. И определенности — тоже.

Я перерыла этот дом, облазила его вдоль и поперек, но не нашла ничего, что могло бы мне помочь. Здесь была мебель, здесь было тепло, была горячая и холодная вода в кранах, электричество, техника на кухне и книги в шкафах. Но не было ни еды, ни других средств связи с внешним миром, ни верхней одежды, в которой можно было бы покинуть это место.

Ну, если бы меня выпустили волки.

То, что они тоже здесь я узнала, когда обшаривала кухню. Сначала услышала странное ворчание, а осторожно выглянув в гостиную и держа наготове большой нож, увидела одного из волков, склонившегося над телом Шеридана.

Страх мигом вцепился в душу. Что сделает волк, увидев, что его хозяин мертв? Будет ли он следовать прежним приказам меня не трогать, если я не пытаюсь сбежать, или же у него на случай смерти хозяина есть другие приказы?

Волк обнюхал бледное лицо Шеридана и тихонько чихнул. А потом поднял голову и посмотрел прямо на меня. И я как-то особо четко вспомнила, что ни разу не слышала, чтобы этим волкам был причинен вред. Вред достаточно сильный, чтобы заставить их отступить.

Покрепче сжав нож, я сделала осторожный шаг назад. Я не знала, как с ним сражаться. Но, при необходимости, сдаваться просто так тоже не собиралась. В конце концов, выживает тот, кто борется.

Но истекающий разводами тьмы зверь не стал нападать. Он посмотрел на меня, склонив лобастую башку набок, и просто истаял, словно был лишь призраком.

Некоторое время я еще была напряжена, ожидая, что он вернется, но потом расслабленно выдохнула и опустилась на ближайший стул.

Мой мир стремительно скатывался в бездну. И виновник этого лежал в соседней комнате мертвым.

Так почему же я плакала, когда он умирал? Почему мне было так больно смотреть на его смерть? Я не была жестоким человеком, чтобы спокойно воспринимать такие вещи, но моя тогдашняя реакция… была неправильной. Странной. Это я поняла уже позже, спустя некоторое время после того, как парень на ковре испустил последний вздох. И теперь это не давало мне покоя глубоко внутри. С ним что-то было не так. Со мной что-то было не так. И я не могла объяснить себе, что именно.

С того момента, как я поняла, что никакого мобильника у Шеридана нет, как и любого другого телефона в доме, я, кажется, перепробовала все способы что-то сделать со сложившейся ситуацией. Обыскала все еще раз, мысленно звала Беартиса, пыталась найти что-то, что может скрывать меня от моих друзей, вроде символов или странных предметов. Даже подумывала выйти на улицу как есть, в кофте и брюках, но там выла метель и шастали волки. Возможно, если бы я знала больше о сверхъестественном мире, я бы придумала и что-либо еще. Но я не знала.

И теперь, сидя в углу небольшой спальни и кутаясь в теплый плед больше для моральной поддержки, чем для тепла, я занималась тем, что периодически снова и снова мысленно обращалась к Беартису, вспоминала счастливые моменты из нашей с Нейтом жизни, да пыталась понять, что со мной не так. Хотелось попробовать связаться с самим Блэкэтом, но в моей душе был такой сумбур, что я боялась больше навредить, чем принести пользу.

Я пыталась говорить себе, что меня, возможно, уже нашли, просто еще не добрались, но каким-то шестым чувством знала — это не так. Я все еще скрыта ото всех и смерть создателя блокировки даже не пошатнула ее.

Хотелось есть. Короткий зимний день уже близился к концу, все больше увеличивая разрыв от «сейчас» до моего предыдущего приема пищи, а холодильник все еще был пуст и вряд ли там каким-то волшебным образом появятся продукты. Как долго я протяну без еды? Такие вопросы пугали.

— Нужно что-то делать, — пытаясь себя убедить, забормотала вслух. — Еще раз обыскать дом. Попробовать найти тайники. Мало ли что может храниться у вселенского зла под половицей.

Под половицей вселенского зла могло храниться что угодно. Но я никак не могла обнаружить нужную половицу. Или рычаг, открывающий скрытую дверь в стене. Или картину, за которой скрывался бы сейф. Не было ничего, что я бы не заметила раньше. И это удручало.

«Почему ты хотя бы не хранил здесь запас еды?» — хотелось спросить мне у похитителя, но… Но.

На мир опустилась тьма. Мне приходилось зажигать свет, входя в комнаты, и я говорила себе, что могла что-то упустить потому, что оно было скрыто в тени от сияющих под потолком ламп. Нужно будет осмотреть все еще раз. Не может быть такого, чтобы в столь большом доме не было ничего полезного. Просто не может.

Когда я проходила мимо гостиной, взгляд сам собой скользнул в открытую дверь, нашарил лежащее в отсветах пламени камина тело. Немного посомневавшись, я вошла в комнату и включила свет.

Наверное, я должна что-то сделать с этим парнем, нельзя же просто оставить его лежать так, как он лежит сейчас. Но… Сколько в нем? Я никогда не могла на глаз определять вес, но явно не два килограмма. Я могла его перевернуть, смогу, наверное, его тащить, если очень постараюсь, но явно не смогу поднять, к примеру, на диван.

Что следует сделать с покойником, которого не можешь сдвинуть с места и от которого не можешь уйти? Пожалуй, накрыть его чем-то. В фильмах умерших всегда чем-то накрывали с головой, это был первейший признак смерти.

Найти что-то подходящее не составило труда — на одном из кресел был накинут плед. Подошла, коснулась плотной ткани, так хорошо сохраняющей тепло. Прижала плед к груди и подступила ближе к ковру, на котором лежал Шеридан.

Я не хотела смотреть. Картина его смерти была ужасающей, и один его вид вызывал странное ощущение глубоко внутри меня. Но я смотрела. Всматривалась в бледные черты с внимательностью человека, который рассматривает две картинки, над которыми написано «найди пять отличий». Потому что где-то глубоко внутри я не верила, что он действительно мертв. Я сомневалась в этом. Я подумывала, что это какой-то трюк, что он разыгрывает меня, проверяет. И плевать, что он больше не дышит и эта громадная лужа крови под ним явно не совместима с жизнью, как и раны на его теле. Он — не человек. Он — какое-то непонятное существо с невероятно сильной магией, которая продолжает скрывать нас от моих друзей. Он быстрый, сильный, ему не страшен холод.

И сейчас, перечисляя в своей голове все его невероятно сильные стороны, я смотрела на его раны и впервые задумалась, что за существо могло их нанести.

Кто мог бы убить его? Или хотя бы нанести достаточный вред? Так сильно его ранить?

Был ли это кто-то из моих друзей? Или кто-то из других его врагов, которых, я уверена, было великое множество?

Из тех, кого я знаю, это мог быть, разве что, Адриан. Великий дракон, я думаю, он был способен и не на такое. Беартис или Ариа били бы магией, Дарэл… Я верила в то, что братишка был достаточно силен, чтобы победить многих тварей, но не верила, что настолько.

Именно в этот момент, перебирая в уме тех из моего окружения, кто мог бы быть на такое способен, я поняла, что не хотела бы, чтобы это оказался Нейт. Я знала, что с каждым днем он становился все сильнее, что в нем росла уникальная мощь Граничного Короля, но не… Нет, дело не в том, что я думала, что ему не хватит сил. Я просто не хотела, чтобы он убивал. Даже ради меня. Убийство — это переломный момент. Оно разделяет на «до» и «после», и не важно, человек ты, оборотень или еще какое существо. Я не знала, как бы это изменило Нейта, и не хотела этого узнавать.

Нет, я не перестала бы его любить. Я просто не хотела, чтобы подобное случалось в его жизни. Случалось с ним. Я хотела, чтобы он просто был счастлив.

— Это все ты виноват, — сквозь накатывающее раздражение, сообщила я недвижимому похитителю. — Ты виноват. Во всем. В наших страданиях и своей боли. В своей смерти, если она действительно настоящая. Зачем ты давал подобное обещание? Зачем соглашался на все это? Ты виноват во всем. В том, что не проверил наличие мобильника в своих порванных карманах прежде, чем возлагать на него надежды по моему спасению. В том, что я осталась здесь одна, без средств существования. В том, что где-то там кто-то смывает с рук твою кровь. В том, что я снова плакала, хотя обещала себе больше этого не делать. Я нарушила обещание из-за тебя, хоть и не понимаю почему. И ты тоже мог бы нарушить! — я на несколько секунд замолчала, чувствуя, как от накативших эмоций и голода горло сжимает тошнота. — Сколько ты будешь так лежать? Пока я не упаду в голодный обморок? Что ты хочешь этим сказать? Показать? Доказать? И кому? Это все глупо, Шеридан. Все это было так глупо с твоей стороны.

Я отступила назад и бросила плед обратно в кресло. Накрыть его с головой означало бы поверить в его смерть. А к этому я была не готова.

Когда я, дойдя до порога, не выдержала и оглянулась, у тела стоял истекающий разводами тьмы волк. Его красные угольки-глаза смотрели прямо на меня, а шерсть на лобастой морде превращалась в завитки черного дыма.

— Он сказал мне позвонить, но у него не оказалось мобильника, а вы по прежнему будете держать меня здесь, не подпуская к двери, а если и подпустите, то метель не даст далеко уйти, — пожаловалась я волку, загоняя поднимающую голову панику поглубже в себя. — Теперь мне нечего есть и… А, какой прок от того, что я все это тебе рассказываю? Ты же всего лишь странный волк, охраняющий периметр по приказу своего хозяина.

Волк моргнул, на миг погасив свои глаза-угольки, а после просто исчез, как это было в прошлый раз. Был ли это тот же волк? Я не могла бы с уверенностью сказать. Да это было и не важно.

Я вдохнула поглубже и пошла в комнату, где была кровать. Улеглась прямо поверх покрывала, уставилась в чужой потолок. В груди жгло от едва сдерживаемого отчаянья, в животе — от голода, а в горле — и от того, и от другого.

Хотелось к Нейтану.

Перевернувшись набок, я подтянула колени к животу и прикрыла глаза, осознанно вызывая впечатление, что вот сейчас он с мурлыканьем заберется на кровать, обнимет меня со спины, устраиваясь рядом и согревая своим теплом.

— Это всего лишь страшный сон, милая, — прошепчет он и ласково поцелует меня в плечо. — Всего лишь страшный сон.

— Ты говорил, что я теплая, — едва слышно сказала я в темноту, охватывая себя руками. — Но я так скучаю по твоему теплу.

Той ночью мне снились самые счастливые моменты из нашей с Нейтом жизни. И это было прекрасно.

Отступление 17

Пришедший в себя Нейтан, укутанный в плед, сидел в углу дивана, сжавшись в маленький комочек. В руках он держал кружку с остывающим какао, но постоянно забывал из нее пить.

Рядом, ближе к центру, сидел Дарэл. Он чистил разложенное по журнальному столику оружие и официально ни на что не отвлекался. Наиболее он не отвлекался на сидящую в кресле слева растрепанную колдунью, которая беззастенчиво пилила его тяжелым взглядом, лишь изредка отвлекаясь на шум на кухне. Беартис тоже сидел в кресле, в том, что слева, и изображал статую «Колдун в раздумьях». Сведя кончики пальцев вместе, он, опираясь локтями на подлокотники, держал руки перед собой, словно это как-то помогало ему сконцентрироваться. Глаза его были закрыты, а короткая часть волос всклокочена больше обычного. Он уже позвонил в особняк, родителям Нейтана, и сообщил, что их враг — элисид. Теперь рыщущим по городу людям клана было приказано только наблюдать и не вступать в прямой контакт с похитителем. Но проблем это не умаляло.

Дракон, закончивший поедать все, что было пригодно к поеданию без лишних временных затрат, вышел к собравшимся и встал по ту сторону журнального столика, после чего окинул всех задумчивым взглядом. Внешне он был свеж, бодр и наряжен в брюки и свитер колдуна, которые хоть и не сидели на нем, как влитые, но все же ничуть не портили. Черный цвет ему вообще шел.

Но по факту Адриан не отказался бы быть где-либо еще, кроме как здесь, и заниматься совсем другим, а не собиранием известной информации в кучку. И он бы даже мог развернуться и уйти прямо сейчас… Мог, да не мог. Вот такие вот мелочи обычно и сталкивают с края.

— Итак, мы все готовы, — вынес он вердикт и кивнул охотнику: — Перезванивай, пожалуй.

Дар пожал плечами, в несколько нажатий набрал номер на лежащем рядом с уже почищенным пистолетом телефоне, тут же включил громкоговоритель.

Первый же гудок сменился голосом Эда:

— Хорошо, мы готовы.

Адриан кивнул, прошелся по комнате туда-назад, заложил руки за спину, задумчиво перебирая пальцами в воздухе и, глубоко вдохнув, начал:

— Итак, элисиды. В народе они так же известны как Дети Смерти. Существа, считающиеся мифическими даже среди нелюдей, потому как встречаются едва ли не реже драконов. Ну и… В такое проще просто не верить, чем думать, что оно есть на самом деле, да, — он качнул головой, обвел взглядом собравшихся, и продолжил деловым тоном: — Первое, что известно об этих существах, и что вызывает наибольший приступ неверия у всех остальных, это то, что элисидов нельзя действительно убить. А точнее, можно, но ненадолго. По факту, они в чем-то подобны фениксам — умирая, они всегда возрождаются. Есть легенда, что даже если элисида порвать на куски, сжечь и развеять по ветру в пяти разных местах, он все равно вернется и убьет своего убийцу. И я склонен верить этой легенде, потому как мой братишка, кое-что смыслящий в касающихся смерти вещах, в одной из философских бесед, что часто у нас случались в былые времена, пытался объяснить мне принцип бессмертия элисидов, как он его понял. Тогда мне было на это плевать, сейчас братишке не позвонишь и не спросишь. Впрочем, это и не важно, потому как… почему вы на меня так смотрите?

— У тебя есть брат? — ошарашенно уточнил Дарэл.

Он смотрел на дракона круглыми глазами, как и все остальные. Даже Нейтан проникся, что уже о многом говорило.

— И это — самое удивительное, что вы только что услышали? — приподнял брови Адриан. — Часть про неубиваемых чудовищ, в которых никто не верит, но которые на самом деле существуют, вас не впечатлила?

— Ну, я-то склонен предполагать худшее обычно, — пожав плечами, сообщил Эшворд. — Хотя новость о том, что… ты знаешь, что считается, будто у драконов всегда был лишь один потомок? Потому они и вымерли, дескать.

— Глупости, — фыркнул Адриан. — И, так сказать, во избежание, хочу сразу предупредить: у меня еще и сестра есть. Так что будьте к этому морально готовы.

Он говорил с иронично-насмешливыми интонациями и снисходительной улыбкой, что немного привело в себя окружающих. Ну, кроме Беартиса, который смотрел на Пепла совсем уж восторженными глазами. Впрочем, именно этот взгляд неожиданно помог дракону унять дрожь в руках.

— Удивительно, — наконец моргнув, вынес вердикт колдун.

— Так что там насчет неубиваемых монстров? — уточнил голос Эда, явно не впечатлившегося наличием у химика родичей. — Что за бред?

— Мы собрались, чтобы сверить и дополнить имеющиеся у нас данные на этих существ, — строго ответствовал ему Адриан. — И поскольку ты про них ничего не знаешь, сиди и слушай умных товарищей.

— А ты мне не товарищ, — тут же закусил удила Эд.

На фоне послышалось тихое бормотание Марианны, явно призывающей его умерить свой пыл.

Адриан подавил желание сжать кулаки. Эд ему нравился, он был отличным парнем с доброй душой, и воспринимался драконом как весьма многообещающий ребенок. Но иногда очень хотелось взять его за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы мозги встали на место. Химик понимал, что не имеет на это права, потому как частично все же сам виноват в том, как к нему относится юный пес, но сейчас его способность видеть всю картину и воспринимать мир отстраненно шла трещинами.

— Хватит отвлекаться, — рыкнул на всех разом Нейтан и тут же снова сжался, даже какао отпил. — По делу давайте, личные вопросы потом решите.

Адриан, почти не дернувшись, снова прошелся по комнате, провел рукой по волосам, словно пытаясь уложить их в «рабочую» прическу, но пепельная челка все равно тут же упала обратно, словно бы напоминая, что он не на лекции. И что он вообще должен бы радоваться, что у него на работе сегодня выходной.

— Следующее, что нам известно, это то, что у каждого элисида, помимо данных виду способностей, вроде бесконечной череды воскрешений и еще неизвестно чего, есть свой собственный дар. Об этом известно мало, но у нашего Шеридана это материализуемая тьма, если можно так выразиться. Он может использовать ее как силовые волны или шипы, а может, судя по всему, преобразовывать в волков. Но жемчужиной его способностей является то, что он может забирать чужую энергию и использовать ее.

— Как энергики? — уточнила Ариа.

Слушая Адриана, она постоянно хмурилась и в целом выглядела довольно задумчивой. И основательно помятой, хотя, казалось, совершенно не смущалась своего непрезентабельного вида. Дескать, особо и не перед кем смущаться-то. Но дракон чувствовал ее нервозность и подозревал, что это все из-за того, что сейчас она и перышко не смогла бы поднять в воздух.

— В том-то и проблема, что не так, — отрицательно качнул головой Пепел. — Энергики питаются чужой энергией. Онт берут ее и просто впитывают, преобразовывая в свою жизненную силу. Шеридан… он словно примеряет чужую силу на себя. Частично становится тем, чью силу использует. К примеру, чтобы победить меня, он использовал силу Нейтана и при этом у него даже глаза пожелтели. Даже по ощущениям он стал походить на Граничного Принца. Не идентично, конечно, но весьма похоже.

— То есть, — Дар отложил собранный во время «лекции» пистолет в сторону. — Если он заберет твою энергию…

— Не заберет, — фыркнул Адриан, глядя на охотника со снисходительной насмешкой. — Взять драконью энергию можно только с разрешения самого дракона. И тут уж будь ты хоть трижды элисидом, это ничего не изменит.

— Ты так в этом уверен? — приподнял разделенную невидимыми шрамами бровь Эшворд.

— Абсолютно, — уверенно ответил мужчина. — Это не удавалось никому до этого, не удалось и самому Шеридану.

— То есть… — Ариа выразительно приподняла брови, предлагая дракону завершить ее предположение, официально подтвердив этим очевидный вывод.

— Да, он пробовал, — кивнул Пепел.

И это говорило об исключительном безрассудстве и самоуверенности этого существа. Одно дело, когда такой трюк пыталась провернуть Тэссрадари — она даже не подозревала о том, кто перед ней. Но Шеридан знал, что борется с драконом. И все равно подумал, что у него получится. Хотя казалось бы, он удивительно много знает о драконах, раз смог спрятать чешую, и вот такой вот прокол. Адриан мысленно кивнул. Удивительная самоуверенность, просто удивительная.

— Так и что нам делать? — разрушил повисшую тишину голос Эда.

Адриан вынул из кармана телефон, который притащил с собой завернутым в свитер. До этой минуты все, наверное, думали, что это его собственный мобильник, который он спасал от пагубного влияния температуры своего тела. Но всех их ждал сюрприз, по надеждам Пепла приятный.

— Ну, — мужчина поднял телефон перед собой и ухмыльнулся: — Я под шумок утащил у Шеридана его мобильник. Он поврежден, но у меня есть знакомый, который сможет попытаться вытащить из него информацию. Может, это поможет нам найти этого старого идиота, и убедить его, что он весьма не прав… ну вот, вы опять на меня так смотрите.

— Да просто ты же преподаватель, — моргнув, заметил Дар. — И, как бы…

— Мой учитель химии — вор, — констатировал голос Эда. — Этот день просто полон открытий.

— А еще я убивал, — сложив руки на груди, мрачно сообщил Адриан. — Много, много раз.

Эти товарищи вечно обращают внимание совсем не на то, на что нужно!

— Ну, — Эшворд откинулся на спинку дивана и подал плечом. — Это как раз не новость.

— Сколько времени потребуется, чтобы добыть нужную информацию из этого телефона? — поинтересовался Нейт, прерывая игру в гляделки между драконом и охотником.

Пепел шевельнул бровями, потом сжал пальцами переносицу и качнул головой:

— Не думаю, что потребуется так уж много времени. Если он еще в городе, конечно. Если нет, придется подождать, пока он не вернется.

— Мы могли бы… — подала голос Ариа.

— Нет. Он не позволит переносить себя при помощи магии. И… — он окинул взглядом собравшихся, — Отдохните пока. Проспитесь, восстановите силы. Нам нужно дать себе передышку, чтобы не проиграть решающий бой. Метель приутихла, я поеду домой. Мне нужна моя одежда и нужно встретиться кое с кем. Так что… будьте паиньками. Позвольте себе восстановиться.

— Как можно отдыхать, когда Лиана… — Нейтан запнулся, поджал губы и посмотрел на дракона с осуждением.

Адриан сделал жалостливое выражение лица, подошел ближе и сел возле дивана на корточки. Ободряюще улыбнулся, заглядывая в золотые глаза и несколькими молниеносными движениями нажал на одному ему известные точки на теле оборотня.

Нейтан тут же свесил голову на грудь и мирно засопел.

— Как-то так, — поднимаясь на ноги, констатировал Адриан. — Перенесете его потом на кровать. А я пошел.

И он, более не обращая внимания на устремленные на него взгляды, пошел в прихожую, быстренько оделся (благо, пальто и ботинки так и были здесь) и покинул квартиру.

Уже спускаясь вниз, достал из кармана пальто мобильник и набрал нужный сейчас номер. Дождался, когда в трубке вместо гудков раздастся дружелюбное «алло» и заулыбался пустоте:

— Лай, милая, ты еще в городе? А твой брат? Где его носит? Ну что за дела, его никогда нет, когда он мне нужен. Ладно. Позвони ему, пусть возвращается. И поезжай ко мне, ты мне сейчас нужна больше, чем твой брат. Да, ради того самого. Да, милая, если смотреть с этой стороны, то отсутствие твоего брата даже хорошо. Жду тебя, прикупи там по дороге вина, ты умеешь его выбирать лучше, чем я.

Он нажал на отбой и спрятал телефон обратно в карман. Руки немного подрагивали, но пара глубоких вдохов помогли почти полностью унять дрожь, впрочем, недовольно поджатых губ это не коснулось.

«Столько лет коту под хвост» — мелькнула раздраженная мысль, и Пепел хмыкнул. Может, и не под хвост, но кот тут действительно оказался замешан.

Отступление 18

Адриан как раз переодевался, меняя одежду колдуна на удобные «потертые» джинсы и простую белую рубашку, когда раздался звонок в дверь. Поправив воротник, но даже и не подумав застегивать пуговицы, мужчина пошел открывать. Босые ступни шлепали по дорогому паркету, и дракон даже попытался вспомнить, куда подевались комнатные тапочки, но не смог и просто махнул на это дело рукой.

За дверью обнаружилась красивая молодая девушка с длинными синими волосами, завязанными в высокий «конский хвост». В руках у нее был пакет с выглядывающей в горловину бутылкой вина и, судя по очертаниям, коробкой конфет, а так же невысокий букет, состоящий из белых и красных роз. Живых.

— Тадам! — заявила девица и протянула ему букет, сияя лучезарной улыбкой.

— Милая, ну к чему такие затраты? — рассмеялся Адриан, принимая цветы.

Сильный аромат роз тут же окутал его с головой, но он быстренько опустил букет и отступил назад, впуская девушку в квартиру.

— Да, донести их сюда было непросто, хоть метель и утихла, — согласилась гостья и посмотрела на дракона с напускной строгостью: — Поэтому ты должен беречь их и лелеять.

— Лай, они же без корней, как я, по-твоему, должен их лелеять? — приподнял бровь Пепел.

Девушка сбросила свою милую шубку из ненатурального меха, сейчас покрытого россыпью блестящих капель от растаявших снежинок, развесила ее на вешалке, расцеловала Адриана в обе щеки, на пару секунд оказавшись вего объятиях, и только после этого соизволила ответить:

— Вот пока не завянут и лелей. Ты же знаешь, как сделать так, чтобы розы стояли дольше?

— Да, у меня где-то еще лежит написанная тобою инструкция, — ухмыльнулся Пепел, отступая назад.

— Это хорошо, — Лай окинула его внимательным взглядом и вполне-таки серьезно поинтересовалась: — А теперь расскажи мне, почему у тебя дрожат руки и зрачки вертикальные, м?

Она сменила сапоги на гостевые тапочки и проследовала за ним вглубь его квартиры-студии. Адриан уже добрался до дивана, уселся, положив букет на стеклянный журнальный столик, и бросил на девушку быстрый взгляд, после чего прикрыл веки и откинулся на спинку, хмуря брови:

— Сегодня я использовал свои способности по назначению. Я забрал боль и отчаянье Граничного Принца и растворил в себе, превратив в энергию, которая меня исцелила.

— О, — только и сказала Лай.

Пепел приоткрыл веки, из-под ресниц наблюдая, как она приблизилась, поставила пакет с вином на столик рядом с букетом роз и забралась ему на колени. Он машинально положил руки ей на талию, мягко улыбнулся, чувствуя, как ее пальцы зарываются в его волосы и подозревая, что таким образом она скоро сделает у него на голове гнездо.

— Но, — снова прикрыв глаза и поглаживая ее бока большими пальцами, продолжил Адриан. — Это, как ты видишь, не прошло бесследно. И теперь мне… ну, плохо, назовем это так.

Лай переместила руки на его шею так, что его учащенный пульс начал биться ей в ладони и склонила голову набок:

— Боюсь проблема в том, что тебе хорошо.

— Ты как всегда проницательна, милая, — улыбнулся мужчина. — И твоя прямота, как всегда…

— Может, ты приляжешь, и мы начнем? — перебила его Лай. — Я обожаю с тобой болтать, но мне не нравится твоя улыбка. И не нравится, что с такими темпами ты порвешь своими когтями мою кофту. Она новая, и я люблю ее.

Пепел быстро отвел руки, только теперь заметив, что выпустил когти. Нахмурился, потом взглянул на едва заметно улыбающуюся девушку и повалился набок. Она скользнула коленями по гладкой обивке дивана, приподнялась, позволяя ему улечься на спину под собой, потом села прямо, подняла руки к затылку, немного выгнувшись назад, распустила волосы, и они рассыпались по ее стану тяжелой синей волной. Лай опустила руки, и вьющиеся на кончиках локоны окутали ее, будто накидка, яркими синими змеями заструились по темной обивке дивана. Адриан пропустил гладкую, мягкую прядь между когтистыми пальцами и взглянул в затененное распущенной шевелюрой девичье лицо:

— Я говорил, как мне нравятся твои волосы?

— Только ради тебя я их до самых бедер и отрастила, — ухмыльнулась Лай.

Потом прижала ладони и пальцы к его груди, добиваясь наиболее тесного контакта с гладкой, теплой кожей. Девушка прикусила губу, глядя на мужчину под собой слегка обеспокоенно:

— Мы давно этого не делали. Это… может быть больно.

Адриан поднял руку и ласково погладил ее щеку кончиками пальцев, усилием воли убрав когти и подбадривающе улыбнулся:

— В том и смысл. Мне должно стать больно. Это должно напомнить мне… все.

Девушка доверчиво потерлась щекой о его руку и улыбнулась:

— Что бы ты без меня делал?

— Убивал бы, — хмыкнул дракон, замечая, что руки снова начинают дрожать. — И получал бы от этого неслыханное удовольствие.

— Приготовься, — скомандовала Лай, прикрывая глаза и вжимая ладони в его грудную клетку.

Пепел прикрыл веки, стараясь расслабиться.

И тут же почувствовал обжигающий ветер, бьющий в спину, словно тяжелые волны.

Открыв глаза, мужчина обнаружил себя стоящим на коленях в выжженной пустыне, посреди бури, высушивающей окружающие его следы крови на потрескавшейся земле. Казалось, весь мир состоит из этой горячей, сухой бури, и в этом мире только он, он один.

Но вот в мареве несущейся над землей пыли и песка, появилась темная фигура. Поначалу едва заметная, она становилась все темнее и четче, приближаясь, пока у Адриана не получилось разглядеть ее черты. Это была девушка. Или женщина? Ее возраст нельзя было с точностью определить, словно она застыла на границе, когда уже не юна, но еще и не степенна. Светлые, в буре кажущиеся желтоватыми волосы трепал ветер. Блеклые глаза когда-то могли иметь цвет самого солнца, но теперь были даже темнее волос. Правильные черты были резковатыми, и заостренные уши не скрашивали этого ощущения, как и острые, худые плечи. Ветер трепал ее легкое платье, в каких, возможно, ходили эллинки, но кто уж точно сможет сказать? А фигура ее была столь тонкой и казалась такой хрупкой, что невольно появлялся вопрос, как ее еще не унес этот бушующий, гневный ветер.

Она подошла совсем близко, и вдруг буря стихла, словно и не было ее. Но окружающий мир все равно не стал четче, нельзя было увидеть горизонт или отдаленные детали. Да Адриан и не смотрел.

— Тебя давно не было, — произнесла пришедшая из бури.

Поднявшись с колен, Пепел подошел и порывисто обнял ее, прижал к себе ее тонкий стан, уткнулся носом в шею, с силой зажмурив веки.

— Я сегодня говорил о тебе, — пробормотал он, не разжимая объятий. — И снова встал на краю, как и прежде. Почему именно здесь, сестра?

— Потому что это мое наказание, дорогой, — она отстранилась, посмотрела на него снизу вверх с извечной своей доброжелательной серьезностью. — Но не за этим ли ты пришел сюда? Чтобы вспомнить эту кровь, чтобы обратиться к истоку своей сути и напомнить самому себе, что значит твое новое Имя?

Адриан прижал когтистую руку к груди, чувствуя, как возрождается, нарастает старая, древняя почти как сами драконы боль. Словно бы снова он изранен до костей, словно бы снова за спиной подергиваются порванные, сломанные крылья, а руки его снова по плечи в чужой крови… Да что там, он в чужой крови больше, чем в своей. Он снова упал на колени, а потом и на четвереньки, задышал тяжело и хрипло, царапая когтями окровавленную землю…

Когда он очнулся у себя в квартире, то так же прерывисто дышал и смотрел на мир слегка расфокусировано. Лай все еще была над ним, опираясь руками ему в грудь, смотрела обеспокоенно.

— Ты в порядке?

Адриан молча поднял руку, взял девушку за запястье, развернул к себе внутренней стороной и тепло поцеловал туда, где билась обеспокоенно ускоренная жилка.

— Спасибо, милая.

— Я открою вино, — кивнула Лай и встала.

Тряхнула головой, отчего по синему водопаду ее волос прошлась волна, и пошла в дальнюю часть помещения, где условно была отделена кухонная зона.

Пока она искала штопор и выбирала бокалы, Адриан с трудом сел, раскашлялся хрипло, лающе. В его груди саднило, будто действительно долго дышал раскаленным сухим воздухом. Невольно бросил взгляд на руки, будто ожидал там увидеть темный слой крови на израненной чешуе, но руки были чистыми и человеческими. А принесенная навеянным Лай сном-видением боль постепенно перерастала в умиротворенный покой, вытесняя темные мысли и желания. Пепел запустил пальцы в волосы, взглянул из-под руки на приближающуюся Лай. Девушка забыла про тапочки, ступала по паркету неслышно и походка у нее была грациозная и плавная, можно даже сказать, соблазнительная. Распущенные волосы достигали середины ее бедер, окутывали ее ладную, стройную фигурку, затянутую в облегающую черную одежду. Лай вообще любила черное, на черном цвет ее волос словно приобретал особую глубину краски.

— Ты на меня так смотришь, будто от меня свет чудодейственный расходится, — усмехнулась девица, подойдя к дивану.

Опустилась на колени, поставила бокалы на столик, зашуршала пакетом, доставая оттуда бутылку вина.

— Удивляюсь просто, — заметил мужчина.

Он говорил хрипло, словно был сильно простужен и в целом ощущал некую слабость, от которой не хотелось даже вставать на ноги. И это его даже радовало.

— Чему? — взглянув на него, уточнила Лай.

Он всегда удивлялся, почему у нее не синие глаза, а зеленые, как у брата. Точнее наоборот. Он всегда удивлялся, почему у нее синие волосы, а не зеленые. Хотя чего уж. В этой девушке было много удивительного. Про то и говорил. Ну, почти.

— Знаешь, — принимая у нее едва ли наполовину заполненный бокал, протянул Пепел. — Я всегда в такие моменты думаю, как мне повезло, что я с тобой знаком. И что было бы, если бы не твоя помощь.

— Никто не сможет тебе с точностью сказать о том, что было бы, — она, держа свой бокал в ладони, поднялась с колен, уселась рядом с ним на диван, посмотрела задумчиво и только после этого продолжила:— Возможно то, что я тебе помогаю не сорваться, это даже плохо. Возможно, именно поэтому ты до сих пор не научился справляться сам.

— Я вряд ли когда-либо этому научусь, — качнув головой, возразил Адриан. — Ты знаешь мое Имя. Оно не предрасполагает быть лапочкой.

— Но ты же лапочка, — улыбнулась Лай и потянулась к его бокалу своим.

— Та еще лапочка, — фыркнул мужчина.

Он легонько коснулся ее бокала боком своего. Стекло тихонько зазвенело, они сделали по глотку вина, темно-красного и сладковато приятного. Пепел усмехнулся. Лай всегда умела выбирать вино, словно каким-то шестым чувством ощущая, какое сегодня придется ему по вкусу.

— Я вспоминаю, когда ты сорвался в последний раз, — после небольшой паузы заговорила Лай, и ее голос стал плавным, словно бы ностальгичным. — Лет триста назад, да? Ты тогда целый город положил. Целый город людей, которые больше и не люди, а так… — она хмыкнула, прикрыв глаза. — Ты нас с братом тогда чуть не сжег, когда довершал свой пир.

— Я уже просил прощения за это, — бросив на нее настороженный взгляд, заметил Адриан.

— И ты прощен, давно прощен, — девушка улыбнулась, после чего взъерошила его и без того встрепанные волосы, заставив его игриво отклониться в сторону. — Но я ведь не об этом, ты же знаешь.

Она снова стала серьезной. Смотрела пытливо и ее глаза показались ему на удивление яркими и живыми. Это все более светлые прожилки, словно искорки, наверное. Или вино. А может и то, и другое. Адриан залпом допил свою долю и, поставив бокал на столик, уложил голову девушке на колени, уставился в потолок задумчивым взглядом:

— Я сегодня дрался с элисидом, милая. Лечил, используя оборотную часть своих способностей, давал энергию для сложного заклинания и дрался с элисидом, способным использовать поглощенную энергию Граничного Принца. Это было так, словно встретиться с Граничным Королем, но не иметь возможности убить его. А потом… — он запнулся, прикрыл глаза и нахмурился, словно ему было неприятно вспоминать. — Драконы не всесильны, хоть и очень могущественны. Я… Ему было больно, а мне нужны были силы, Лай. А еще я проиграл элисиду, и это выбило меня из колеи, пробудило… меня. Исцеление огнем, милая! Такого не было со дня, когда я получил свое новое Имя.

— Ты боишься, что ты не сможешь победить, не обращаясь к своим настоящим силам? — уточнила Лай.

С момента, как его голова оказалась у нее на коленях она постоянно поглаживала его по волосам, будто кота какого. Пепел знал, что ей нравятся его волосы побольше, чем ее нравятся ему. И ее размеренные, монотонные движения сейчас даже успокаивали.

Адриан посмотрел на нее снизу вверх и вполне серьезно сообщил:

— Я боюсь, что сотру этот город с лица земли вместо Граничного Короля.

— Глупости, — Лай уверенно посмотрела ему в глаза и несильно дернула за растрепанную пепельную челку. — Как тебе такое только в голову пришло?

— Ты знаешь как, — откликнулся Пепел, дернул плечом. — Ты знаешь меня.

— Вот именно, — согласилась девушка. — Я знаю тебя. Знаю, что значит твое Имя. И знаю, что значит твоя Воля. Ты не сорвешься. Не сейчас, Пепел, не сейчас.

Адриан сел, развернулся к ней и притянул к себе, крепко обнимая.

— Я люблю тебя, ты знаешь это? — спросил, уткнувшись носом в ее волосы, и умиротворенно прикрыв глаза.

— Знаю, — улыбнулась Лай, приобнимая его в ответ. — Именно поэтому мой брат все еще уверен, что мы спим вместе.

— А мы и спим, — ухмыльнулся Пепел, не ослабляя объятий. — Просто не в том смысле, что думает твой брат.

Девушка шутливо боднула его головой и тихо рассмеялась. Потом отстранилась, допила вино и налила себе еще, после чего глянула на растрепанного, помятого Адриана рядом с собой и откинулась на спинку дивана:

— Хорошо, я останусь у тебя. Прослежу, чтобы тебе снились хорошие сны этой ночью.

Глава 20

Утро, мягко говоря, выдалось паршивым. Проснувшись от дикого голода, я обнаружила, что никаких чудес не произошло. Шеридан все еще валялся мертвым, в доме все еще не было никакой еды, зато метель вроде бы улеглась. Поставив чайник греть воду, я некоторое время смотрела в пространство, прислушиваясь к себе. Меня не ломало от отсутствия Нейтана, но внутри было какое-то странное дрожание, смешанное с тупой болью в груди, окутанной каким-то особо четким, резким чувством одиночества.

Я постаралась как-то воскресить то удивительное чувство единения, что было, когда я использовала свою связь с Нейтаном. Тогда у меня была лазейка, ведь я могла его видеть, но если я его не вижу, это не значит, что связи между нами больше нет. У меня должно получиться связаться с ним даже так, стоя на кухне в небольшом домишке неизвестно на каком расстоянии от моего дома и моего парня.

Прикрыв веки, я вспоминала его. Его объятья, его прикосновения, его тепло. Вспоминала то чувство, когда он прижимал меня к себе, словно стараясь закрыть от всего мира, когда целовал так, что подгибались колени. Вспоминала его слова о том, что я важна для него, что моя любовь — это самое важное в его жизни. И когда мне показалось, что и сейчас он тоже рядом со мной, я постаралась передать ему все то тепло, всю то любовь, что только могла. Я окутала его образ в своем сознании светом своих чувств и мысленно коснулась его воображаемых губ легким поцелуем. «Мое сердце бьется ради тебя».

Кажется, я прошептала это и вслух.

Я не знала, сработало ли это, или все это было не более чем самовнушением и хорошей фантазией, но я надеялась, что все же смогла хоть что-то для него сделать. Он ведь оборотень. Граничный Принц. А я — его Якорь. И пусть окажется, что я действительно могу эмоционально связываться с ним и поддерживать на расстоянии. Может же в данной ситуации быть хоть что-то хорошее.

Почувствовав, как дрожь во мне идет на спад, я медленно вдохнула, выдохнула и открыла глаза. Нужно действовать. Делать хоть что-то.

И я замоталась в одеяло и попыталась выйти на улицу. А что? Волка под дверью не было, так почему бы и нет? Наверное, даже моей осторожности есть предел, который называется «инстинкт выживания».

Открытый мир встретил меня прошибающим насквозь морозом, низкими бледно-серыми тучами, постепенно набирающим силу ветром и ровным полем девственно белого снега, за которым возвышались высотки города. Они казались обманчиво близкими, словно до них было рукой подать, но еще не успевший затормозить от холода мозг уже прикинул, где я на самом деле нахожусь.

В это было трудно поверить, но это оставалось фактом — я на острове.

Этот небольшой островок был посреди реки, что протекала не так уж далеко от моего дома, но из окон была не видна в виду более высоких домов окружающих дворов. Ниже по течению, где был более пологий берег, даже располагался небольшой пляж, на котором летом любили отдыхать мои же соседи.

Пока я остолбенело смотрела на открывшуюся мне истину плачевности моего положения, слева и справа появились два волка. Они легко трусили друг другу навстречу на довольно приличном расстоянии от дома, наверное, совершая свой обход. Снег под ними не проминался, черные разводы дыма струились за звериными фигурами, и это как-то привело меня в себя.

Осознав, что мороз уже пробирает меня до костей, я быстренько спряталась обратно в дом, где налила себе в кружку кипятка, забралась в кровать и попыталась быстро согреться. Пить сразу не стала, морально подготваливаясь к тому, что это далеко не чаек. Но со временем, перестав мелко дрожать, все же начала прихлебывать пустую горячую воду, отвлекая себя мыслями о насущном.

Итак. Мой весьма креативный похититель по одному ему ведомым причинам решил перевезти меня в домишко на острове посреди реки. В домишке из теплых вещей только одеяло, в которое я сейчас кутаюсь, ну и еще плед, которым я думала накрыть хладный труп этого самого похитителя. До города отсюда… Вот даже сказать не могу, ибо на глаз расстояния определять никогда не умела, а учитывая то, что ровная белая поверхность выпавшего за прошлые сутки снега благополучно скрадывает зрительную дистанцию, то могу серьезно ошибиться. Если умотаться в одеяло, на ноги примотать еще чего, сделав типа сапоги, накрыться поверху пледом… Возможно я не превращусь в ледышку и все же смогу добраться до первых домов, а там вызвонить или выстучать кого-нибудь, кто поможет (а может при достаточном расстоянии меня учуют мои товарищи и спасут на полпути), но волков это никоим образом не отменяет.

Я дернула ногой и недовольно шикнула. Ну не может такого быть, что даже умерев, Шеридан все равно везде герой! Не может!

Хотя как выкрутиться из сложившейся ситуации я все равно представить себе не могла.

Разве что брать нож и пытаться отбиться от волков в процессе утопания в снегу и постепенного околевания.

Пока я пыталась понять, насколько я готова драться с дымными волками, ветер за окном принялся подвывать, а в доме стало темнее. Выбравшись из теплого кокона, я выглянула за окно и получила неутешительное подтверждение — там снова разбирается метель.

Ну почему именно сейчас?! Это тот самый закон подлости? Ирония судьбы? Предпосылки к исполнению фактически пророческой смерти в юном возрасте, как и полагается Якорю?

От последней мысли я нервно передернулась. И тут же буквально подпрыгнула от раздавшегося стука в дверь.

Я перебралась к двери в гостиную и осторожно выглянула из-за угла. Стук снова повторился. Он был сильным, уверенным и ровным, без каких-либо ритмичных уловок.

— Ты там живая? Эй, открой, здесь не южный курорт! — донеслось до меня, едва стук утих.

Голос был мужским, умеренно высоким, очень громким и неприкрыто недовольным.

Я бросила взгляд на лежащего на ковре Шеридана. Он по-прежнему не шевелился, хоть я и не знала, отчего все ждала, что он двинется, ведь пульса и сердцебиения у него красноречиво не было. Как, впрочем, и неприятного запаха, хотя я не была специалистом и не могла точно сказать, когда он при столь комнатной температуре должен начать… ну, пахнуть как мертвец и все такое. По виду, так он просто спал. Без дыхания и движения, да.

— Лиана? — тем временем голос стучащего в дверь… человека, назовем его так, стал обеспокоенным, но тут же снова стал недовольным: — Лиана открой, волки говорят, что ты в порядке.

Я посмотрела на дверь с подозрением. Он знал мое имя, и волки его не трогали. Эм. Сообщник Шеридана? И взгляд мой сам собой снова метнулся к телу. Если я его впущу, как он отреагирует на труп своего товарища? Хорошо, что у него нет способностей типа телепортов Беартиса или Арии. А то проблемы были бы у меня уже сейчас.

Хотя. Они и есть у меня сейчас.

— Я понимаю, ты боишься, — голос вдруг стал чуть менее раздраженным. — Но я ничего тебе не сделаю. Я знаю, что Шеридан мертв, меня позвали волки, поэтому все нормально. Открой дверь, я принес тебе еду. И уже дико задолбался торчать на этом холоде.

У него есть еда. Ну, по крайней мере, он так говорил. Я бросила еще один взгляд на своего мертвого похитителя, потом на вьюгу за окном, сделала глубокий вдох и с опаской отправилась к двери. Выбор был прост. Помирать тут с голоду или же впустить этого человека и надеяться, что это меня не убьет. Ну, или хотя бы убьет побыстрее голодной смерти.

Дверь оказалась открытой не больше трех секунд. Он прошмыгнул внутрь и быстро захлопнул створку, прижавшись к ней спиной. Я отступила, рассматривая своего «гостя». Он был в пуховике, лыжных штанах и ботинках, с накинутым на голову капюшоном и замотанным в темный шарф лицом. И основательно присыпанный снегом. Все, что о нем можно было сказать на вот такой вот первый взгляд, так это то, что он худощавый, не особо высокий и у него синие глаза. Настолько синие, что, казалось, светятся удивительным сапфировым светом.

— Наконец-то, — он отряхнулся и протянул мне зажатый в руках пакет с логотипом все той же сети супермаркетов. — Вот. Надеюсь, здесь есть, где разогреть сосиски в тесте? Ну, или хотя бы нагреть чаю?

— Эм, — я с опаской приняла пакет и отступила еще на шаг. — Вроде бы да…

— Отлично. Грей. Я замерз, как собака.

И он принялся раздеваться.

Пуховик отправился на вешалку, шарф и шапка — в рукав пуховика, а ботинки он поставил рядом с дверью. После чего посмотрел на все еще стоящую рядом меня и вскинул синюю бровь:

— У меня такое ощущение, что волки мне солгали, ты не умирала здесь от голода, у меня на лбу выросли прелестные витые рога, и я приперся сюда зря.

Он выглядел даже младше меня. Словно ему… Сколько? Семнадцать? Восемнадцать? Даже при том, что я была не настолько уж и старше, глядя на него я не могла отделаться от мысли, что это просто… ребенок. Ребенок в черном свитере с высоким горлом, красивыми синими глазами, разрумяненными морозом щеками и выкрашенными в глубокий синий цвет волосами. Когда он стащил шапку, то челка упала на лицо, скрыв правый глаз и щеку, что, кажется, сделало его еще младше. Как это дитя связалось с Шериданом?!

— Твой ступор начинает меня пугать, — тем временем сообщил парнишка. — Отомри, а?

Я вздрогнула. Глупо хлопнула глазами и посмотрела на него не совсем понимающе:

— А?

— Отомри, говорю, — он похлопал меня по плечу. — И сделай нам что-нибудь горячего поесть или попить. Пожалуйста.

После чего обогнул меня и пошел к лежащему на полу Шеридану. Я проследила за ним взглядом, внутри начало нарастать чувство беспокойства, но в то же время любопытства, сумевшее ненадолго даже заглушить голод. Что он будет делать?

Парнишка подошел к телу. Некоторое время задумчиво на него смотрел, а потом пнул. Не с размаху, так, словно с досады.

— Придурок, — сообщил он телу и присел рядом на корточки.

— Я… А ты кто вообще? — чтобы снова не потеряться в реальности, спросила я.

— А, — он оглянулся на меня и улыбнулся. — Я его друг. Зови меня Катахар.

— Друг, — с долей оправданного его действиями недоверия, уточнила я.

— Ага, — хмыкнул парнишка, снова поднимаясь на ноги.

— Тогда зачем ты его пнул? — вопрос был, наверное, неуместным, но мне действительно было интересно. И непонятно.

— Потому что давно хотелось, — он пожал плечами, не поворачиваясь ко мне.

— Но он же мертв, — я начинала переставать понимать не только его, но и себя.

— Вот именно, — он снова оглянулся и улыбнулся. — Ты когда-нибудь пробовала пинать его, когда он жив?

Я нахмурилась. Потом поняла, что все это не мое дело и молча ушла на кухню. Голод снова дал о себе знать, и стоять с едой в руках стало казаться сущим идиотизмом.

Минут через двадцать мы с Катахаром сидели на кухне за столом, доедали разогретые сосиски в тесте, запивая их горячим чаем, а я понимала, что совершенно не боюсь этого парня. Не то, чтобы он дал мне для страха какой-то особый повод, помимо того, что был другом моего похитителя, но и это меня не пугало. Это было странно, но может, я просто слишком устала бояться.

— Я могу спросить? — утолив первый голод, заговорила я.

— Да валяй, — он откинулся на спинку стула, дожевывая свою порцию.

Он во всем казался простым. Он двигался, как человек, он вел себя, как человек и мерз тоже как человек. Хотел есть. Говорил, как обычный подросток. У него были тонкие, немного женственные черты, но не было какой-то удивительной красоты или невероятного шарма. Даже синие волосы в это вписывались как этакая среднестатистическая деталь. В конце концов, это не самое удивительное, что может наша молодежь. Этим и был вызван мой вопрос.

— Ты… человек?

— Все мы в чем-то люди, — философски протянул Катахар, пожимая плечами. — Кто-то внешне, кто-то по состоянию души, кто-то по поступкам. Являюсь ли я частью сокрытого от человечества мира? Да.

— Это очень обтекаемый ответ, — обхватив пальцами свою кружку и радуясь ее теплу, заметила я.

— Я пришел сюда… минут тридцать назад? — он ухмыльнулся уголком рта и покачал головой. — Когда Дан очнется, я уйду. И скорее всего после этого мы никогда не встретимся. Первое правило сокрытого мира — не разбазаривай информацию о себе первому встречному.

Он отвечал вполне охотно, хоть и не так, как мне хотелось бы. Прихлебывал чай, поглядывая на меня синим глазом, и вел себя очень… живо, если можно так выразиться. И открыто. После общения с Шериданом и некоторого времени одиночества это как-то особо сильно бросалось в глаза. Искренность его движений, простота выражений, прямота. Это даже как-то сбивало с толку. Как, в общем, и некоторые его ответы.

— Так ты не работаешь вместе с ним? — удивленно уточнила я.

— В каком смысле? — он приподнял как минимум одну бровь, но насчет второй я сказать точно не могла, синяя челка скрывала ее весьма надежно.

— Ну, — я смущенно опустила взгляд. — Я думала, ты типа его сообщник в похищениях и все такое.

К моему удивлению Катахар вдруг рассмеялся, откинув голову назад, но смех его продолжался недолго. Он взглянул на меня, и, продолжая посмеиваться заговорил:

— Что? Ты думала, что он зарабатывает на жизнь тем, что похищает людей? Нелюдей? Нет, что за глупости?

— Ну, меня как бы сюда привел он, и я как бы похищена, — заметила я.

Его реакция невольно задела. Он не насмешничал, не издевался, но все равно было несколько обидно. Ведь, в виду ситуации, не такую уж и ересь я предположила, ну правда.

— Ты — это особый случай. Он обещал, что сделает это, — парнишка усмехнулся напоследок и отпил чаю. — Не знаю, конкретно ли похищение он там наобещал, но все это он делает не ради денег. И уж точно не занимается подобным постоянно.

Я могла бы спросить, чем же тогда он занимается, но меня интересовало другое.

— Ты не знаешь, что он обещал?

— Нет, конечно, — Катахар фыркнул и щелкнул ногтем по ручке своей кружки. — Я не имею ко всему этому отношения. Это его жизнь, его клятвы и его проблемы.

— Тогда, может… — я на миг замолчала, собираясь с духом и немного заговорщицким тоном уточнила: — Может, ты отпустишь меня? Поможешь отсюда выбраться?

— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? — он посмотрел на меня с недоверием, но увидев всю мою серьезность, сменил недоверие на выражение «ты такая дурочка, что мне тебя даже жалко». — С чего бы мне это делать?

Его реакция вызвала во мне довольно смешанную реакцию, и я даже не поняла, стоит ли мне на него рассердиться, обидеться или чисто по-девичьи разреветься, умоляя меня спасти. Да, я снова пообещала себе не плакать, но вдруг это спасло бы мне жизнь?

— Но ты же никому ничего не обещал, — решив, пока что поговорить с ним как серьезный человек и попытаться логически вразумить юное создание, сказала я. — И если ты отпустишь меня, это может спасти множество жизней.

— А может и не спасти, — оглянувшись на дверь, за которой лежал Шеридан, заметил Катахар. — Ты не знаешь его планов. Не знаешь, чем они обернутся, если их сломать.

— А ты знаешь? — не совсем доброжелательным тоном поинтересовалась я, машинально складывая руки на груди.

— Нет, — он снова посмотрел на меня как на дурочку. — Зачем бы мне это? Выполнение его планов — это такие же его проблемы, как и его клятвы.

— Он все равно мертв! — почти сорвавшись на крик, воскликнула я. — Какая разница, выполняются его планы или нет?! Какой вообще смысл сейчас действовать так, как он хотел бы?!

— Дан никогда не умирает надолго, — фыркнул парнишка. — Для него смерть — это как затяжной сон, полежит-полежит и встанет. И я его друг, а не твой, — он мягко улыбнулся, в лучших традициях Шеридана говоря гадости с милым выражением лица. — Я пришел сюда, чтобы ты не померла с голоду и это все. Ни больше, ни меньше. Я не буду помогать тебе бежать, пока он в отключке, но не буду помогать и ему выполнять его сумрачные планы. Все это — не моя проблема. Что, я уже не кажусь таким уж добрым парнем?

Последний вопрос он, скорее всего, задал из-за моего вытянувшегося от его слов лица. Но дело было совершенно не в том, о чем он подумал.

Шеридан воскреснет.

Я едва подавила вскрик «Я так и знала!». Поверить в это для меня не составило особой проблемы, ведь в глубине души я продолжала верить, что на самом деле он не мертв. Хотя особой радости эта новость в моей душе не зажгла. Если он вернется, эта история продолжится. Все эти «мне нужно, чтобы вы страдали» с криво сидящими масками дружелюбия.

Не хочу. Просто не хочу. Я хочу домой, к Нейтану, забыть все это как страшный сон и не вспоминать никогда-никогда!

Но кто ж меня спрашивает.

Я посмотрела на Катахара и постаралась взять себя в руки. В этом парне, в его словах, в них что-то было, но я все никак не могла уловить сути. Но потом меня вдруг словно осенило:

— Ты просто безразличен.

Он щелкнул пальцами и указал на меня, словно я дала правильный ответ на один из вопросов в викторине:

— Бинго! Я не из тех, кто будет вмешиваться в чужие дела и чужие жизни. Предпринимать что-то действительно серьезное. Дан что-то обещал, и он это выполняет. Ты не хочешь здесь находиться и вольна попытаться бежать. Я даже не буду тебя останавливать, если ты сейчас выскочишь на улицу и попытаешься пройти метель.

— Но ты пришел сюда, принес мне еду.

— Да. Но это же не ломает ни его планы по твоему удержанию, ни твой по побегу. Так что я не особо-то нарушил изначальное течение вещей. Вообще-то его нарушил как раз таки Дан, когда влез в драку, которая его убила. Иногда он теряется в своем безрассудстве, но я думал, что пока он будет выполнять эти свои клятвы, то будет более осторожен. Не случилось.

Я посмотрела на него вполне-таки задумчиво. Он едва ли на пару-тройку сантиметров выше меня, довольно поджарого телосложения… если я дам ему по голове чем-то тяжелым, а потом заберу его зимние вещи, то тогда… Все равно остаются волки.

— Ты так забавно на меня сейчас смотрела, будто собиралась бить меня по голове тяжелым предметом, — с улыбкой заметил парнишка, наблюдавший за мной из-за кромки своей кружки, поднесенной к лицу.

— Так и было, — угрюмо откликнулась я. — Но толку? Меня все равно сгрызут волки, если я попытаюсь отсюда сбежать.

— И то так, — согласился Катахар.

И тут до меня дошло. Я даже нахмурилась, глядя в собственную кружку, где чаю оставалось уже на дне. Волки как-то общались с ним, говорили с ним… может ли он ими управлять? Что, если мне попробовать его вырубить, потом связать, а когда очнется то, угрожая его жизни, заставить отозвать волков?

Я бросила на попивающего чаек парнишку напротив. Какова вероятность того, что я действительно способна на такое?

— У тебя еще более забавный взгляд, — усмехнулся он.

Но вдруг замер, глядя прямо перед собой. Его улыбка погасла, а лицо словно бы даже побледнело, отчего и без того яркий глаз стал еще ярче.

— Что случилось? — тихо и весьма настороженно уточнила я.

В ответ он резко вскинул вперед руку, ладонью вниз, и меня словно на миг словно бы окутало темными разводами дыма. И я поняла, что не могу пошевелиться или снова заговорить.

— Ты посиди здесь немного тихонько, хорошо? — каким-то совсем отстраненным тоном, не глядя на меня, попросил Катахар. — Я сейчас вернусь.

После чего встал, вышел в гостиную и прикрыл за собой дверь. Чтобы открывалась входная дверь я так и не услышала, и позволила себе задуматься, связано ли его странное поведение с мертвым Шериданом в той комнате, или нет. Ну, и попыталась все же подергаться, но его магия держала на удивление крепко. Тогда я попыталась прислушаться. Но в доме была тишина, словно бы и нет здесь кроме меня никого. Это было странно, это пугало, и я бы задрожала, если бы могла. Но я не могла. Все, что я еще могла — это моргать, за что была весьма благодарна этому милому парнишке, который оказался, судя по всему, каким-то колдуном. Хотя благодарность эта была почти незаметна из-за злости на то, что он вообще меня заколдовал. И испуганной настороженности из-за снова свалившейся на меня неизвестности.

Что вообще происходит?!

Глава 21

Время шло, парнишка, пообещавший, что скоро вернется, не возвращался, а я начинала злиться. Несмотря на очевидные магические способности, я не боялась его. Наверное, это был тот самый случай, когда первое впечатление формирует восприятие и это восприятие потом очень сложно разрушить. И моим первым впечатлением о Катахаре было «ребенок». Хотя это я, конечно, обобщила, но сути это не меняло. Поэтому, сидя без движения, я готовила эмоционально прочувствованную поучительную речь, которую выскажу ему, когда он вернется и снимет с меня, наконец, свое заклинание. У меня не получалось быть строгой с Шериданом, потому что от него веяло силой и прожитыми годами, а еще опасностью и я совершенно не чувствовала себя уверенно рядом с ним. Но синевласый подросток — это совсем другое. По крайней мере, я на это надеялась.

Но когда Катахар все же вернулся, заготовленная речь отошла на второй план.

Еще совсем недавно полный энергии парень выглядел так, будто неделю провел в сыром подземелье без еды и воды. Он ощутимо побледнел, под глазами пролегли тени, отчего видимый глаз стал казаться еще ярче, а походка стала медленней и неуверенней. Тяжело опустившись на стул напротив, он бросил на меня беглый взгляд, шевельнул пальцами сложенных на столешнице рук и удерживающее меня заклинание исчезло.

Я открыла было рот, на ходу пытаясь понять, что именно хочу спросить, но он заговорил первым:

— Дан проснется минут через пятнадцать. Он будет слаб, но, скорее всего, зол. Он всегда зол, когда его убивают. У него будут к тебе вопросы, лучше просто отвечай, это мой тебе добрый совет. И сделай ему кофе, что ли. И мне, если можно.

Он помассировал себе виски, потом устало оперся лбом на собственную ладонь и прикрыл глаза.

Я посмотрела на его совершенно открытую для удара макушку и прикинула вероятности. Пятнадцать минут форы, волки и ослабленный колдун? Нет, из этого вряд ли что-то выйдет, определенно. Будь у меня больше времени… Я иронично хмыкнула и покачала головой. Будь Катахар простым парнем, тогда что-то может и получилось бы. Но ему достаточно дернуть пальцем, чтобы обездвижить меня. Так что даже если я успею его вырубить, заставить его помочь мне с волками у меня не получится.

— Ты опять подумываешь сбежать? — не поднимая головы, поинтересовался парнишка. — Об этом нужно было думать раньше, пожалуй.

— Я не привыкла причинять другим вред, — честно призналась я. — Я этого… не умею.

Возможно, и не стоило ему в этом признаваться. Но слово не воробей, как говорится. И, чтобы скрыть недовольство самой собой, я поднялась и принялась набирать в чайник воду.

— Это и не удивительно, — откликнулся из-за моей спины Катахар. — Ты же Якорь. Ты создана, чтобы поддерживать, а не сражаться. «Причинять другим вред», как ты выразилась. Ты можешь думать, что это — лишь название, и что оно относится лишь к твоим отношениям с Нейтаном, но ты ошибаешься. В этом слове твоя суть, твое предназначение, и оно накладывает свой отпечаток на твой характер, твои взгляды на жизнь. Ты должна сдерживать Граничного Короля, и для этого ты буквально генетически запрограммирована на сдержанность. На доброту, на стремление помогать. Поэтому тебе действительно сложно решиться на то, чтобы, к примеру, ударить меня.

Он замолчал, а я поняла, что забыла закрыть кран и вода течет через край. Это пришлось быстро это исправлять, отливать лишнюю воду из чайника, и только после всех этих заполошных действий я оглянулась на устало наблюдающего за мной парня и поинтересовалась:

— Ты знаешь о том, кто я?

Вопрос прозвучал подозрительно, и все же немного испуганно. Нет, если задуматься, то ничего удивительного в том, что друг моего похитителя в курсе моей истории нет. Удивительное было в том, как складно он описал… меня.

— Естественно знаю, — парнишка слабо улыбнулся. — Я приглядывал за тобой после того, как ты встретила юного Блэкэта. И попутно изучал истории прошлых Граничных Королей.

Я посмотрела на него широко открытыми глазами и попыталась отступить на шаг назад, но за моей спиной была раковина, и инстинктивное бегство не получилось от слова «совсем».

— Приглядывал? — переспросила вмиг охрипшим голосом, словно до того все же накричала на него.

— Следил, — без попыток как-то смягчить ситуацию, сообщил Катахар. — Дану нужно было покинуть город, и он попросил меня присмотреть за тобой. Узнать о тебе некоторые бытовые детали. И, поскольку с момента, как вы Блэкэтом встретились, риск для твоей жизни значительно повысился, то так же контролировал ситуацию. В случае чего я бы не дал тебе умереть раньше возвращения Дана.

Последняя его фраза отчего-то вызвала во мне наиболее сильную реакцию. Наверное, потому, что с самим фактом слежки я уже смирилась. Но с тем, что за мной приглядывали с целью защитить… Мне вспомнился тот случай, когда на нас напали ящерицы. Вспомнился тот день, когда я вполне могла околеть на том мосту и не заметить этого.

— Так, где же ты был? — подавив попытку сесть там, где садиться не на что, тихим шепотом поинтересовалась я.

— Я всегда был рядом, — он пожал плечами, потом нахмурился и потер висок, но все же продолжил. — Ты сейчас думаешь, отчего же я тогда ни разу не вмешался. Так вот. Это было ни к чему. Мне стоило бы раскрывать свое присутствие только в самом крайнем случае, но этого так и не случилось. Ты всегда… Кто-то всегда был рядом с тобой. Вы справлялись без моего вмешательства, а душевные потрясения я останавливать не умею.

— Откуда тебе было знать, что мы справимся? Что мы справимся без твоей помощи? — шок начал сменяться праведным гневом, и я говорила все громче, возмущеннее.

Хотя, возможно, все же настало время для большой и красивой истерики, а слова Катахара просто стали последней каплей в и без того переполненной чаше моего терпения, которое он считал безграничным.

— О, — он как-то особо невесело ухмыльнулся и посмотрел на меня взглядом человека, повидавшего паршивость этой жизни. — Что-что, а это я знаю всегда.

И вот этот его взгляд как-то вдруг остудил мой пыл. Я буквально сдулась, глядя в его усталые, наполненные какой-то скрытой печалью глаза, и опустилась на свой стул, тяжело вздохнув.

— Откуда тебе это знать? — спросила уже без обвинения в голосе, просто с тоской и какой-то глупой детской обидой.

Но вместо ответа парнишка оглянулся себе за спину. Пару секунд он словно прислушивался к чему-то, а потом поднялся на ноги и снова посмотрел на меня:

— Пойдем. Дан приходит в себя.

Я могла бы попытаться настоять на ответе на мой вопрос. Но что я поняла о сверхъестественном мире, так это то, что в нем действовал тот же закон, что и в человеческом — если кто-то не хочет чего-то говорить, он не будет. Сколько раз ты этот вопрос не задавай. Поэтому пришлось вставать и идти следом за колдуном. Если он, конечно, именно колдун, а то мало ли, кто там еще такие штуки умеет.

Шеридан обнаружился лежащим на диване, хоть я и не представляла себе, как худенький парнишка перетащил неподвижное тело не просто по полу, а поднял наверх. Руки элисида — что бы это понятие не значило — лежали на груди, глаза были закрыты, а по скулам и вискам вился рисунок черных тонких линий. Он все еще был бледным и все еще был с ног до головы в крови, что не безосновательно наводило на мысль, что юный Катахар немного сумасшедший.

Я уже пыталась придумать, что теперь со всем этим делать, когда Шеридан вдруг выгнул спину и сделал хриплый, глубокий и какой-то болезненный вдох. И признаться честно, в этот момент я едва малодушно не закричала на весь дом.

Скрипящий звук втягиваемого в легкие воздуха сменился каркающим, тяжелым кашлем, и элисид едва не скатился с дивана обратно на пол в попытке перевернуться набок, но подбежавший Катахар успел его удержать.

— А ну лежи смирно, второй раз я тебя воскрешать не буду! — недовольно рыкнул парнишка, удерживая друга в лежачем положении за плечи.

— Крис, — каркнул тот, снова тяжело втянув в себя воздух. — Заткнись.

— Молчу, — покладисто кивнул Катахар, отчего его волосы совсем скрыли лицо, и ему пришлось сноровисто дернуть головой, чтобы хоть что-то видеть. — А ты лежи. Не положено тебе еще вставать, никак не положено.

Воскрешение явно давалось Шеридану с трудом. Он снова раскашлялся, потом протяжно застонал. И были в этом стоне удивительно совмещены и боль, и раздражение. Словно эта боль вызывала в нем не страдание, а злость.

Я, наблюдающая за этим с почтительного расстояния в несколько шагов, зябко обхватила себя руками за плечи. Это что же, его каждый раз вот так вот ломает? Катахар говорил, что для его друга умереть и воскреснуть — раз плюнуть, но что-то было не похоже. От происходящего у меня по коже бегали целые армии мурашек, волосы на голове стояли дыбом, а сердце колотилось как бешенное, отчего все тело била мелкая дрожь. Возвращение Шеридана даже выглядело ужасно, а уж как ощущалось, даже представлять не хотелось. И мне можно было бы позлорадствовать, что тот, кто принес мне столько страданий, страдает теперь сам, но злорадствовать не получалось. Сопереживать, впрочем, тоже.

Но вот Шеридан задышал спокойнее, перестав заходиться кашлем от каждого вдоха, и прикрыл глаза. Катахар отпустил его, и устало осел на пол, опершись спиной о боковину диванного подлокотника. Его голова была опущена, и волосы скрывали лицо, не позволяя мне рассмотреть его выражение. Но по поникшим плечам можно было судить, что вряд ли там широкая улыбочка до ушей.

— Итак, — прохрипел Шеридан, не открывая глаз.

— Дан, не время, — тут же вскинулся Катахар. — Серьезно.

— Если бы у меня было время, Крис, — заново прокашлявшись, заявил элисид. — Я бы отлежал положенный срок и не дергал тебя.

— Ну и хрен с тобой, — пару секунд помолчав, констатировал парнишка и поднялся на ноги. — Сдохнешь снова, я не приду. И пусть хоть весь мир пылает в огне, ты же знаешь, что мне на это плевать.

— И c этим нужно что-то делать, дружище, — слабо улыбнулся Шеридан.

Но от его улыбки у меня снова зашевелились волосы на затылке.

— Знаешь что? — переведя взгляд на меня, поинтересовался Катахар. — Не давай ему кофе. Пусть мучается, сволочь.

После чего развернулся и ушел на улицу, на ходу схватив с вешалки свою куртку. С его уходом в дом влетело облачко снега, заброшенное все еще не прекратившейся метелью.

— Что ты сделала?

Я поняла, что Шеридан смотрит на меня раньше, чем снова перевела на него взгляд. Это было такое чувство, словно чудовище ночи уже поднесло ко мне свою когтистую лапу и ему осталось только дернуть когтем. Посмотрев на него, я невольно вздрогнула, когда наши взгляды встретились. У него снова были такие глаза, словно вместо радужек у него осколки обледеневшей тьмы. И рисунки на скулах и висках не скрашивали эффекта.

— Что ты имеешь в виду? — сглотнув подкативший к горлу комок, уточнила я.

— Перед тем, как я вернулся тем вечером, — пояснил элисид. — Что ты сделала?

Он говорил вполне спокойно и миролюбиво, но его маска как всегда сидела криво, и не отпускающий ледяной взгляд немигающих глаз сводил на нет спокойствие его голоса. Я подавила желание отступить на пару шагов, а то и просто сбежать в другую комнату. Это не спасет меня ни от его расспросов, ни от его взгляда. Ну, от взгляда, может и да. Но ненадолго.

— Я не понимаю, о чем ты.

И я действительно не понимала. Он ведь спрашивал о чем-то конкретном, а не о полном перечне моих действий за время его отсутствия. Ему нужно было знать что-то конкретное? С какой целью?

От взгляда черных глаз становилось все больше не по себе, и мысли уже начинали путаться.

Прежде чем ответить, Шеридан делает медленный, глубокий вдох и морщится, будто ему попалась особо кислая долька лимона.

— Каким-то образом твои друзья нашли нас, — он продолжал сверлить меня взглядом, словно ему вообще не нужно моргать. — Это было невозможно, если только ты каким-то немыслимым образом не сообщила им, где ты. Я хочу знать, что ты сделала.

Опустив взгляд, я машинально мысленно перебрала все, что делала во время его отсутствия. Из всего можно было бы назвать только стук по окнам, но это явно было не то. Разве что… Я связывалась с Нейтаном. Он не слышал моего стука, но действительно мог почувствовать нашу связь. На это, я, собственно, и надеялась, в это я и верила, и слова Шеридана как-то подспудно словно подтвердили мою точку зрения. Мог ли Нейт почувствовать при этом, где я? И если да то… Я буквально почувствовала, как в моих глазах зажигается предательский свет надежды. Какова вероятность того, что сегодня я действительно смогла связаться с ним снова и сейчас он знает, где я?

— Я по твоему виду вижу, что ты поняла, в чем дело, — прервал мои размышления хриплый голос Шеридана. — А по твоей ауре — что ты пришла к какому-то очень радостному для тебя выводу.

Я бросила на него испуганный взгляд. Элисид расплылся в пугающей улыбке и снова спокойно спросил:

— Так что ты сделала?

С каждым его вопросом его голос становился все менее хриплым, приобретая знакомое звучание. Кажется, он довольно быстро набирает силу после столь паршивого воскрешения.

В ответ я сжала кулаки и встала прямее, загоняя свой сверхъестественный страх перед ним подальше вглубь своей души. Даже исхитрилась немного вскинуть подбородок, прежде чем снова заговорить:

— С чего ты взял, что я стану тебе отвечать? Что стану отвечать тебе и говорить при этом правду?

В конце концов, даже моему послушанию есть предел. И если есть вероятность, что мои друзья знают, где я, если есть вероятность, что Нейт знает, где я, я не буду просто так, по доброте душевной, раскрывать эту вероятность своему похитителю.

Услышав мой ответ, Шеридан едва заметно вскинул брови. И взгляд его все еще похожих на осколки ледяной тьмы глаз стал испытующим.

Но прежде, чем он успел что-то сказать, в облаке морозного пара и снега вернулся Катахар. Он встряхнулся, словно какой-то пес, разбрасывая вокруг налипший на его одежду снег, потом быстро сбросил куртку и сапоги и направился ко мне. Точнее, к двери за моей спиной, наверное.

Шеридан медленно сел, но парень на него даже глаз не скосил. По ходу, все еще злился. Мне было сложно понять их отношения, как и их разговоры о воскрешениях, но гордое игнорирование было вполне видимым.

— Крис, дай мне свой телефон, — словно бы и не замечая поведения друга, сказал элисид.

Именно сказал, а не попросил, потому что на просьбу это было совершенно не похоже. На приказ, в общем-то, тоже.

И в этот раз я как-то особо четко услышала это его обращение. Крис. Мне парнишка сказал называть его Катахар. И ведь так и сказал «зови меня», а не «мое имя». Это особо четко разделило его отношение ко мне и к Шеридану. Для него он — Крис, и это больше похоже на настоящее имя. И мне вдруг стало весьма интересно, что значит «Катахар» на самом деле.

В ответ на слова Шеридана, парнишка просто вытащил свой мобильник из кармана и бросил в элисида. После чего молча скрылся на кухне, едва ли не хлопнув дверью.

— Садись, — поднимая телефон с дивана рядом с собой, предложил Шеридан, бросив лишь мимолетный взгляд в мою сторону. — В ногах правды нет.

Его фраза о правде заставила меня дернуться. А столь резко пропавший интерес — насторожиться. Что он там себе думает? И чем это обернется для меня?

Поскольку я не двинулась с места по одному его слову, он снова посмотрел на меня, в этот раз с отголосками той тьмы в глазах, что была, когда он говорил со мной до этого.

— Садись, сказал, — повторил элисид, но в этот раз приказным тоном. — Я сейчас немного нервный, так что лучше просто делай то, что тебе сказано. Дружбу потом будем разводить.

— И после такого ты думаешь, что она будет тебе доверять? — донесся до нас насмешливый голос Катахара. — Ну, ты и идио-от!

— Заткнись, — рыкнул на него Шеридан и бросил на меня предупреждающий взгляд.

Я оглянулась на дверь в кухню, но прекрасно понимала, что защищать меня синевласый колдун не будет. Потому подошла и уселась в ближайшее кресло, искоса наблюдая, как похититель набирает какой-то номер, попутно пальцами пытаясь как-то расчесать слипшиеся от засохшей крови волосы, и от этого ему на колени и на пол сыплется кровавая труха. С такого расстояния я могу уже более четко заметить, что от ужасных ран по всему его телу не осталось и следа, не то, что каких-либо шрамов. Теперь хороший душ и новая одежда снова сделает его симпатичным улыбчивым парнем, в котором на первый взгляд и нет ничего такого. Но только на первый взгляд. А я еще помнила тот ужас, которым он был, когда лежал на ковре.

Элисид тем временем поднес трубку к уху и, бросив на меня странный взгляд, принялся слушать гудки. С каждой секундой молчания по ту сторону соединения его лицо становилось все мрачнее и мрачнее, одновременно с тем превращаясь в застывшую, перемазанную темными разводами маску. Но потом он враз будто весь потеплел, а к глазам вернулся нормальный блеск. Таким образом, я на долю секунды раньше поняла, что ему ответили, чем он улыбнулся и мурлыкнул:

— Здравствуй, Принцесса, — он замолчал на некоторое время, судя по всему, слушая ее ответ, а потом, немного приглушив собственную улыбку, как можно более спокойно сообщил: — Да, это не мой номер. Просто мой телефон украли не особо хорошие люди, поэтому если тебе с него позвонят, ты не отвечай, хорошо? И вообще постарайся не отвечать на звонки с незнакомых номеров, пока что, — он снова замолчал, и я увидела, как дрожат его губы, сдерживая улыбку, когда он снова слушал ответ. — Ты права, это относится к делу, по которому я приехал в город, но это пустяки, тебе не стоит беспокоиться. Я в порядке. Правда, в порядке. Я не думаю, что тебе может действительно грозить опасность, просто… — он запнулся, бросил взгляд на меня и все же закончил: — Постарайся не делать глупостей. И никуда не ходи без Мел, хорошо? — и новое молчание закончилось удовлетворенной улыбкой: — Вот и славно.

Он нажал на «завершить» и еще некоторое время смотрел на погасший экран.

Я не могла видеть выражение его лица из-за упавших, растрепанных прядей его волос, но мне было действительно любопытно, продолжает ли он сейчас так же тепло улыбаться? Или его улыбка теперь похожа на один из тех оскалов, от которых у меня по спине пробегал холодок?

— А вот так, может и начнет, — заявил Катахар, который за это время успел встать в дверях с кружкой в руке.

Он выглядел гораздо бодрее, чем раньше, причем теперь не только от злости и выброшенного ею в кровь адреналина.

Шеридан бросил телефон на диван, потер лицо ладонями и довольно уверенно поднялся на ноги:

— Мне нужно в душ. А вы пока располагайтесь. Когда вернусь, я расскажу вам одну добрую сказку, которая на самом деле никакая не сказка, и уж тем более не добрая.

Он развернулся и зашагал вглубь дома, боком протиснувшись мимо стоящего в дверях парнишки.

Я посмотрела на Катахара вопросительным, ничего не понимающим взглядом. В ответ тот лишь пожал плечами и уселся в соседнее кресло, протянув свою кружку мне. Хотя, может никакая это и не его кружка.

Отступление 19

Экран лежащего на столе телефона засветился, сообщая о завершении вызова, и в комнате повисла тишина.

— Он сказал, что телефон забрали не особо хорошие люди, — не отводя взгляда от снова погасшего экрана заметила сидящая напротив него девушка.

— Алексис…

— Лейс, — она все же подняла взгляд и посмотрела на стоящего по другую сторону стола Адриана. — Вы же знаете, я предпочитаю, когда меня зовут Лейс.

— Прости, — он чуть склонил голову, но тут же снова посмотрел на нее внимательным, изучающим взглядом. — Сама понимаешь, ситуация складывается весьма щекотливая.

— Странная, — Лейс встала и прошлась по комнате, нервно сжимая свое левое запястье. — Очень странная ситуация. Как такое вообще возможно?

Она волновалась. Не нужно было обладать сверхъестественным зрением, чтобы видеть, как она дрожит. Как испуганно и растерянно блестят ее глаза.

От сидящего в углу комнаты Блэкэта потянуло свежей кровью, и Адриан тут же оглянулся на него, но парнишка качнул головой, говоря, что все в порядке. Его правая рука была сжата в кулак, и обхвачена левой, что позволило дракону предположить, что парень вогнал собственные когти себе в ладонь, чтобы сохранять контроль.

А он ведь говорил, что ему стоит пойти одному. Возможно, нужно было все-таки настоять и не брать с собой оборотня.

— Как вы познакомились?

Пепел сел на стул, позволяя девушке почувствовать некоторое преимущество, посмотреть на него сверху вниз. Сцепил пальцы в замок, стараясь не показать, что и сам внутренне дрожит. Силы Вселенной, ну почему единственным контактом в злополучном телефоне оказалась именно эта девушка?!

— Он… — Лейс запнулась, потом потерла пальцами переносицу и оперлась руками на спинку своего стула. — Это было случайно. Я поехала на одну вечеринку без Мел, просто с друзьями, но позвонила мама и попросила вернуться пораньше и я… Мои друзья не могли уйти со мной, поэтому я возвращалась одна. Шеридан… Он появился, будто из ниоткуда, сказал, что принцессам не стоить ходить одним, тем более в столь поздний час. Принцессам, — она улыбнулась, глядя на лежащий на столе телефон. — Я действительно была в платье принцессы из одного фильма. Он проводил меня домой, а потом исчез почти на год.

— И все это время вы не общались? — приподняв брови, уточнил Адриан.

— Нет, — покачала головой девушка. — Он пришел из ниоткуда и ушел в никуда, сказав, чтобы я не подвергала себя лишней опасности в будущем. Он даже не сказал тогда своего имени.

— Но вы общаетесь, — заметил дракон, опираясь локтями на столешницу.

— Да, — она машинально улыбнулась, но тут же посмотрела на собеседника настороженно. — Недавно мы снова встретились. Я заметила его на одном празднике и успела подойти прежде, чем он ушел. Мы…

— Ты любишь его, — встрял Блэкэт, поднимаясь на ноги.

— Нейтан, не нужно, — тут же среагировал Адриан.

— Ты любишь его, — подходя к столу, повторил парень, не сводя с девушки взгляда. — Я понимаю это. Я сам люблю. Поэтому я понимаю, каково тебе сейчас, когда о нем говорят не слишком приятные вещи. Но посмотри мне в глаза и скажи, что ты не знала о том, что он — не хороший. Скажи, что в глубине души ты не знала, что он — зло. Ты любишь его. Но любит ли он тебя? Способно ли существо, подобное ему, вообще любить?

— Нейтан!

Адриан вскочил на ноги и позволил себе повысить голос, но парень даже не глянул на него, продолжая сверлить взглядом замершую перед ним девушку.

Она смотрела на Блэкэта широко открытыми глазами, обхватив себя руками, и ее губы дрожали от сдерживаемых эмоций. Ей было страшно, обидно и больно, и эти ощущения настойчиво пытались достучаться до дракона, смешиваясь с гневом и болью Нейта. И Пепел в который раз попенял себе, что позволил оборотню пойти с ним.

Меняющий форму опустил голову, снова сжал кулаки, и от его рук снова запахло кровью, и когда он снова заговорил, его голос стал чуть более спокойным.

— Я понимаю. Ты не можешь помочь нам, потому что ты не будешь его предавать. Даже если ему на тебя плевать. Но он забрал самое дорогое в моей жизни, — парень поднял руки и разжал кулаки, глядя на кровь на своих ладонях. — Мне кажется, что без нее я схожу с ума.

Лейс отступила, глядя на кровь полными ужаса глазами. Казалось, она хочет что-то сказать, но то ли не знает что, то ли просто не находит в себе сил.

— Зря я тебя взял, — Адриан развернул парня к себе и встряхнул, держа за плечи. — Нейтан, посмотри на меня. Иди вниз, позволь Беартису тебя стабилизировать. Пожалуйста. Я поговорю с ней сам.

Блэкэт посмотрел на дракона. Для встречи с человеком он снова надел линзы, делающие его глаза человеческими, светло-карими, но казалось, что его глаза даже так мерцают, создавая совершенно странный эффект.

— Он и сейчас вот здесь, — парень постучал себя пальцем по виску и как-то жутковато ухмыльнулся. — Но это перестает помогать, Адриан. Скоро мне ничто не поможет.

Он развернулся и пошел к выходу, низко опустив голову и плечи, словно вся тяжесть мира нависла над ним.

Вздохнув, Пепел оглянулся на испуганно дрожащую девушку и позволил себе шагнуть к ней, отслеживая ее реакцию. Лейс не шарахнулась в сторону, что уже было хорошо, но смотрела совершенно потерянно и непонимающе.

— Ему очень плохо без Лианы, — пояснил он, хоть и понимал, что такого объяснения было очень мало. — И…

— Он не причинит никому вреда, — резко шагнув вперед, девушка вцепилась мужчине в предплечья, заглядывая в глаза. — Не сделает ничего непоправимого. Я… Я уверена, что у Шери была причина так поступить, что он… Он не сделает этой девушке ничего плохого. Он… он…

Девушка поникла и всхлипнула, вздрогнув всем телом.

— Ты хочешь сказать, что он хороший человек? — мягко уточнил Адриан. — Но не можешь этого сделать?

В ответ Лейс быстро кивнула и разрыдалась, сжавшись и втянув голову в плечи.

— Ну-ну, тише, — Пепел подступил ближе и осторожно приобнял плачущую девушку, чувствуя себя безумно виноватым, хоть чувство и было совершенно неуместным. — Тише, дорогая, тише.

Она тряслась в его руках, плакала, словно ей сообщили о чьей-то смерти, и все никак не могла успокоиться. А Адриан просто бормотал свое «тише» и поглаживал ее по золотым волосам, чувствуя, как ее боль проникает в него, старается добраться до того, что он так сосредоточенно убаюкивал, но позволил себе пробудить снова. Но в этот раз сдержаться было проще. Впрочем, позволить себе забрать эту боль Пепел не мог.

Когда Адриан вышел из дома Лейс, Беартис стоял, опершись на капот машины, и был один. Он был в боевой форме клана Блэкэт и она выделялась среди окружающего снега чернильным пятном, невольно привлекая взгляд.

— Я отвез Нейтана домой, оставил его под присмотром охотника, — предвещая вопрос дракона, сообщил он. — Очень хорошо, что он держится и не закрывает свой разум от моего воздействия, но мне не нравится ход его мыслей.

Дракон подошел к машине и оперся на капот рядом с колдуном. Бросил на него взгляд и отклонился назад, опершись еще и руками.

— Ты о чем?

— Он понимает, что эта девушка влюблена в элисида, — пояснил Беартис, глядя прямо перед собой. — Понимает, что просить ее о помощи слишком жестоко. Но так же он понимает что она — возможно единственная наша ниточка к Лиане. И, вполне вероятно, рычаг давления на Шеридана. Ведь ясно же, что ему на нее не плевать, коль он решил позвонить и предупредить ее.

— Нейтан…

— Он думает о том, что если бы эта девушка не была твоей ученицей, если бы она была просто незнакомкой, мы могли бы сделать больше, — кивнул колдун.

— Он думает ее похитить и обменять на Лиану? — уточнил Адриан, удивленно вскинув брови. — Это очень плохо, знаешь ли.

— Знаю, — фыркнул блондин и посмотрел на Пепла. — Но скажи мне, будь она действительно просто незнакомкой, разве ты сам не рассмотрел бы такой вариант?

Адриан бросил на него косой взгляд и опустил веки, машинально улыбаясь. Его улыбка зачастую довольно неплохо работала отвлекающим маневром и, учитывая то, как воспринимал его колдун, могла сработать и сейчас.

— Мы такие существа, которые считают, что цель оправдывает средство, — заговорил дракон медленно. — Говорить, что я не стал бы использовать все доступные методы для достижения своей цели глупо. Лживо. Но… Я не имею права использовать Лейс так.

— Я знаю, — колдун коснулся плеча Адриана, привлекая его внимание, и улыбнулся, заглядывая в голубые глаза. — Я ведь телепат.

— Ты не можешь читать мои мысли, — тоже улыбаясь, откликнулся дракон.

— Мне не нужно читать твои мысли, — Беартис сжал его плечо чуть сильнее. — Мне достаточно заглянуть в разум других, чтобы знать о тебе больше. Лейс ведь не просто твоя ученица, она важнее остальных. Но… Пепел, если мир встанет на грань, нам придется сделать ей больно. Придется сделать больно тебе.

Адриан качнул головой, поднял руку и потрепал колдуна по встрепанной поднимающимся все сильнее ветром макушке:

— Ты очень смелый колдун.

После чего развернулся и уселся в машину, на заднее сидение, так, чтобы оказаться за водителем.

Беартис бросил взгляд вверх, на первые падающие с серого неба снежинки и тоже забрался в автомобиль. Завел мотор и тронул машину с места, вывозя их со двора и направляясь к дому Лианы.

Адриан сидел, откинув голову на подголовник и прикрыв глаза. Мир тесен. Теснее, чем можно было подумать. И от этого сердце гулко билось в груди, вызывая странную внутреннюю дрожь, а перед внутренним взором пламенем горел образ, от которого в душе просыпалась тянущая, тупая боль. Черные волосы расходились тенями, окутывая тонкий, точеный стан, горящие изумрудной зеленью глаза, словно светящиеся изнутри зеленым колдовским светом, аккуратный нос, идеально, на его взгляд, очерченные губы, которые хочется целовать вечность… Пепел распахнул глаза и даже тряхнул головой, отгоняя ставшее слишком сильным и четким наваждение. Он не… Он никогда не думал хоть что-то делать с этими своими чувствами, предпринять хотя бы слабую попытку претворить мечты в реальность. Имел ли он право хотя бы пытаться? Слишком опасно, слишком… Слишком. Но если он позволит причинить боль Лейс, та тонкая нить вероятности, связывающая его мечту с туманным будущим, растает. Нет, не так. Она разорвется с громогласным треском и хлещущие края ее разрыва располосуют его сердце на тысячи кусочков.

Но имеет ли он право упиваться невозможным?

Дракон в зеркало заднего вида посмотрел на преспокойно ведущего автомобиль колдуна. Возможно, без него они справились бы лучше. Но у них не было провидца, который бы еще в начале событий сказал бы «Пепел, ты покинь город на месяцок, оно лучше будет».

И теперь оставалось надеяться, что он сможет пройти по лезвию бритвы и не свалиться ни к одной из крайностей.

Глава 22

Шеридан вернулся посвежевшим, внешне весьма довольным жизнью и не преминул по пути забрать у меня кружку с недопитым, почти остывшим чаем. Усевшись на диван, он заглянул в кружку, закинул ногу на ногу и, оглядев нас неожиданно серьезным взглядом, заговорил спокойным, размеренным голосом:

— Что же, детки. Давайте начнем. Давным-давно, в одной маленькой деревушке близ маленького городка жила была девушка с глазами цвета предрассветного неба. Она была доброй, красивой, обаятельной, щедрой, отзывчивой и терпеливой, как и полагается положительной героине любой сказки…

— Что-то меня терзают смутные сомнения о наличие у тебя хоть сколь либо терпимых способностей сказочника, Дан, — перебил плавное, подкрепленное легкой жестикуляцией повествование Катахар.

Парень то ли уже слышал эту историю, то ли ему традиционно было плевать, а потому смотрел она на вдохновлено перебирающего пальцами в воздухе друга весьма скептически.

— Вот что бы ты в сказках понимал, — прищурившись, бросил ему Шеридан и снова устремил взгляд в пространство: — Эта девушка жила себе в своей деревушке обычной жизнью, пока однажды, отправившись в лес за ягодами, не повстречала оборотня…

— Тут и сказочке конец, — сделав страшные глаза, парнишка схватил невидимую жертву и клацнул зубами, имитируя перегрызание шеи.

— Я тебя сейчас выгоню прямо на мороз, — возмутился элисид. — Ну, ты можешь молча послушать? В конце концов, я не тебе это рассказываю!

Наблюдать за проявлением со стороны Шеридана некоторого дружеского поведения было… странно. Ну, то есть настолько достоверного дружелюбного поведения. После воскрешения он вообще начал выдавать весьма правдивые вещи, словно вечно перекошенные маски все же встали на место. От этого ему хотелось начать верить, но… Но.

— Так вот, — тем временем с нажимом заговорил Шеридан. — Эта девушка жила себе в своей деревушке обычной жизнью, пока однажды, отправившись в лес за ягодами, не повстречала оборотня. Хотя нет, не так. Однажды, отправившись в лес за ягодами, она повстречала принца. Впрочем, если подумать, то это было одно и то же, — элисид как-то по-особому хмыкнул, снова опустив взгляд в кружку.

— Сказочник ты все-таки так себе, Дан, — Катахар покачал головой и, прежде чем друг снова возмутится, поднялся на ноги и протянул руку: — Мне надоело, что ты так норовишь заглянуть в эту кружку. Отдай.

— А что мне за это будет? — тут же вскинул бровь Шеридан.

— Несколько минут спокойных росказней тебе за это будет, — фыркнул парнишка.

Такой аргумент оказал на элисида должное влияние, и многострадальная кружка перекочевала к Катахару, после чего юный колдун гордо удалился на кухню, оставив меня наедине со своим товарищем, который по совместительству был и моим похитителем. Очень разносторонняя личность, так сказать.

Шеридан перевел взгляд на меня, улыбнулся и продолжил:

— Этот принц был юн, недурен собой, но имел глаза цвета золота со странными, кошачьими зрачками. Кого другого такие вот глаза на пускай и очень миленьком лице напугали бы до визга, но не героиню нашей сказки. Ей этот странный парень весьма понравился. Да и она ему, естественно, тоже, — он снова ухмыльнулся и взмахнул рукой: — В их первой встрече не было ничего мистического или как-то иначе значимого. Он не появился из ниоткуда, в клочьях тумана. Не спас ее от рук бандитов или лап лесного зверя. Не попал в силок, чтобы она его вытащила. Они просто встретились. Что, учитывая раздольный лес вокруг них, было действительно судьбоносно.

Я слушала его и понимала, что сказочка эта весьма непроста. Кошачьи глаза главного героя были явным намеком на граничника клана Блэкэт, а добрая девушка — не кто иной, как Якорь этого граничника, хотя «глаза цвета предрассветного неба» это явно не про меня, но это и не важно. Важно к чему эта история вообще? Что он хочет сказать таким завуалированным способом вместо того, чтобы просто вывалить на меня эту информацию?

— После этого девушка зачастила в лес. Словно неведомый магнит тянул ее в окружение деревьев, туда, где ее неизменно дожидался ее таинственный знакомый. Они часами могли сидеть под каким-либо деревом в лучах солнца, пробирающихся сквозь листву, и разговаривать. Обо всем на свете, не зная усталости от общества друг друга. Он рассказал ей, что он меняющий форму. Показал свою вторую ипостась и раскрыл странную для его рода способность — способность изменяться лишь частично. Стоит ли говорить, что она была в восторге от его кошачьих ушей? Или от его грации, с которой он ловко забирался на деревья и доставал ей с высоты сочные фрукты? Когда они впервые поцеловались, мир словно разлетелся на тысячи кусочков и собрался вновь, уже совершенно другим, — элисид посмотрел на меня особо значительным взглядом, — Но на самом деле изменились они сами. Еще больше, чем в первую встречу. Хотя нельзя сказать, что до первого поцелуя ситуация была хоть сколь либо обратима.

— Что ты хочешь этим сказать? — не выдержала я.

— Я рассказываю тебе сказку, — пожал плечами Шеридан. — В сказках люди скрывают уроки для неокрепших чад. Они вплетают в сказки истину, подавая ее в несколько упрощенной форме, дабы детям было проще ее понять.

— И что ты хочешь донести меня в этой сказке? — перефразировала я свой вопрос, складывая руки на груди.

— Я хочу рассказать тебе историю, — элисид улыбнулся, и эта его улыбка отбила у меня желание перебивать его рассказы. — Выводы ты сделаешь сама.

— Хорошо, — кивнула я, нахмурившись.

Если он тоже начнет пытаться доказать мне, что наша с Нейтаном любовь — это проклятие, я его ударю. Ну. Попытаюсь так уж точно. И плевать, что прошлый раз у меня и близко ничего такого не получилось. В прошлый раз я, к примеру, не пыталась его покусать.

— Итак, на чем мы остановились? — Шеридан притворно нахмурился, будто действительно забыл, и тут же обрадованно улыбнулся: — Конечно! На поцелуях и разрушении мира! Так вот. Довольно скоро выяснилось, что эти двое просто не могут друг без друга. Желтоглазый парень из леса стал заявляться к ней домой и тут же обнимать, и девушка понимала, что только так он успокаивался. Соседи, конечно, такие события пропустить не могли, но нашей парочке было плевать. Хотя долг так не продолжалось — вскоре принц пришел не с пустыми руками, а с кольцом, и под счастливый визг забрал любимую в свой замок, где они и стали жить поживать, да добра наживать. Так, кажется, говорят?

Спрашивал он у вернувшегося из кухни Катахара. Парнишка молча подошел, вручил другу кружку со свежеприготовленным кофе и весьма миролюбиво сообщил:

— Если я снова начну говорить на тему твоих способностей сказочника, ты опять начнешь нервничать, и в результате я просто пойду дальше заниматься своими делами и в следующий раз не приду на твой зов.

— Не-не, — качнул головой Шеридан и указал на кресло: — Сядь, ты мне еще можешь понадобиться.

— А ведь у меня и своя жизнь есть, Дан, — заметил колдун, но в кресло сел.

— Девушку подобно королеве охраняла целая армия, с нее, словно с богини, сдували пылинки, — решив, по-видимому, не обращать особого внимания на слова товарища, продолжил свою сказку элисид. — А все потому, что над юным принцем висело так называемое «проклятие». Он не был первым в своем роде, и не стал последним, но знал, насколько высока вероятность того, что его любовь обернется кошмаром.

Теперь он говорил серьезно, с особыми интонациями, и я невольно стала слушать внимательнее, погружаясь в рассказываемую историю, представляя себе этот выдуманный мир, где жили герои, являющиеся странным отражением моей собственной жизни. И поймала себя на том, что от его слов у меня начинают дрожать руки.

— Но поначалу все было очень хорошо. Судьба словно затаилась, ожидая наиболее подходящего момента, чтобы нанести удар. Но наши герои были бдительны. Настолько бдительны, что едва не прибили случайно проходившего мимо путешествующего колдуна. Он заблудился и оказался рядом с прогуливающейся парочкой. Наш принц отважно бросился в ворчащие кусты с намереньем защитить свою возлюбленную, но колдун оказался тоже достаточно резвым, чтобы не помереть от первого уже удара когтей, метящих в его горло. Противники, естественно, начали драться, но в какой-то момент нашему принцу, в то время уже ставшему королем, пришло в голову спросить, кто послал колдуна и почему кто-то хочет смерти его любимой. Тут-то и выяснилось, что никто никого не посылал, и если они сейчас скажут колдуну в какую ему сторону идти, чтобы добраться до нужного ему места, то он уйдет без оглядки и они вообще вряд ли когда-либо еще встретятся. Король хотел было послать колдуна по совсем другому, весьма обидному адресу, но наша героиня оказалась более воспитанной. Она пригласила колдуна в свой дом, несмотря на недовольство короля. Там она накормила-напоила путника, сердечно попросила у него прощения за попытку его убийства ее любимым мужем, и предложила передохнуть с дороги, а так же предоставить ему лошадей и сопровождение до соседнего города, куда, собственно, колдун и направлялся. Король, все еще не особо веривший, что колдун неопасен, потребовал с него клятву, что он не причинит вреда семье короля, и только после этого позволил жене быть хорошей, гостеприимной хозяйкой. Хоть и не отходил от нее ни на шаг. И так уж получилось, что колдуну понравилась искренность и добросердечие этой девушки. А еще удивительное вино, которое готовили только в этом доме по старинному тайному рецепту семьи короля. Поэтому он постарался быть вежливым и не слишком обижаться на то, что ему за просто так чуть голову не оторвали. И по большей части встреча этих товарищей прошла весьма неплохо. Девушка, которой несмотря на все заверения, было все еще стыдно за это происшествие, предлагала колдуну заходить в гости, когда он будет в следующий раз проходить мимо, а король сердечно просил использовать для этого дверь, а не недостроенную ограду в самой дальней части сада. Еще он хотел узнать, как колдун прошел сквозь сотню слоев магической защиты вокруг из замка, на что колдун только таинственно улыбался и заверял, что в мире лишь единицы на такое способны. Но советовал завести еще чуть-чуть дополнительной охраны, если кто-то из этих единиц окажется нанятым для того плохого дела, из-за которого ему самого чуть не отправили на тот свет погостить. И если охрана этого кого-то все же засечет, то советовал бежать, бежать без оглядки.

Он замолчал, глядя прямо перед собой и забыв кружку в своих руках. Создавалось ощущение, что он погружен в свою историю больше нас, слушателей, которые наконец перестали перебивать. Хотя если я действительно слушала, то Катахар, казалось, благополучно уснул, откинув голову на спинку кресла. Но когда Шеридан замолчал, парнишка приподнял голову, и посмотрел на друга, вскинув тонкую синюю бровь.

— Время от времени колдун наведывался в тот дом, — встрепенувшись, продолжил элисид. — И теперь его встречала дополнительная куча охраны. А в очередной визит еще и новый житель прекрасного замка — чернявенький карапуз, смотревший с удивительной подозрительностью, когда его мама, за это время ставшая умиротворенной и мудрой женщиной, представляла малыша и колдуна друг другу. Колдун не совсем знал, как правильно обращаться с детьми, которые едва ли начали разговаривать, но сообразил изобразить на лице наиболее дружелюбную улыбку, какую только смог. Карапуз же, удостоверившись, что мама к незнакомому дяде относится хорошо, тоже перестал сверлить его недоверчивым взглядом ясных глаз, так похожих на мамины. Даже пожал протянутую руку. «Весь в папку пошел», заметил тогда колдун, что вызвало у ставшей поистине королевой девушки милую, умиротворенно-счастливую улыбку. Позже, за бокалом вина, они с вернувшимся с конюшен королем обсуждали мир вокруг, жизнь людей и нелюдей… Тогда-то колдун и заметил еще одного гостя, стоящего в тени, словно в ожидании чего-то. Попросив его простить, колдун сделал знак неожиданному гостю последовать за ним и, отведя в сторонку, поинтересовался, что он тут делает. Жнец посмотрел на него как на идиота, и напомнил, что у него в этом мире лишь одна цель. «Дядя, дядя, а с кем ты говоришь?» «Ни с кем, малыш, иди к маме, скажи, что дяде пришлось срочно уйти по колдовским делам», — Шеридан вздохнул и прикрыл глаза, — Колдун уточнил за кем пришел жнец, хотя и без того уже прекрасно понял. И услышав подтверждение своей догадки, спросил, как это должно произойти. И обменял свою жизнь на жизнь королевы.

— Вот и сказочке конец, — тихо буркнул Катахар, не открывая глаз.

От его голоса я вздрогнула, осознав, насколько сильно погрузилась в повествование. Эта сказочка становилась жутковатой и по моей спине уже вовсю гуляли толпы мурашек, вызывая неприятный озноб и желание закутаться в плед и пододвинуться ближе к голубому огню камина. Ну, и еще попросить одного действительно паршивого сказочника заткнуться.

— Не конец, — как-то устало возразил Шеридан. — Колдун был непростым. Ой, да будем откровенны, не был он никаким колдуном, иначе, зачем бы ему было жертвовать собой ради малознакомых людей?

— Вот мне тоже интересно, зачем? — парнишка таки приоткрыл видимый глаз и пытливо посмотрел на друга. — Вот на кой, а?

— Просто так, — рыкнул на него элисид. — Не захотел колдун, чтобы пока он был в гостях, королева умерла. Ну. И в благодарность за хорошее вино.

— Придурок, — припечатал Катахар и снова откинул голову назад.

— Твое мнение вот действительно что-то значит, — невесело ухмыльнулся парень — Заткнись и слушай дальше. Ровно год ушел у не-колдуна, чтобы вернуться в реальный мир. За это время он бесчисленное количество раз пожалел, что вообще ввязался в это дело, но вернувшись и навестив королевскую семью, понял, что в принципе был прав. Для него платой был год во тьме, а для них это был бы конец. Поэтому возмущение, что он так вот не попрощавшись, ушел в прошлый раз, он выслушал с бесшабашной улыбкой. Но в этот раз надолго задерживаться не стал. Он уже подарил им шанс прожить в счастье дольше, чем было уготовано, а для его вида это было поступком из ряда вон. И он ушел, прихватив с собой бутылочку прекраснейшего королевского вина, и не показывался в этом доме еще… лет двадцать, пожалуй.

Он ухмыльнулся уже веселей, все-таки отпил принесенного кофе и качнул головой. А я смотрела на него круглыми глазами и понимала, что ничего не понимаю. Колдун-неколдун, способный вернуться с того света? Учитывая его собственное недавнее воскрешение, уж не себя ли он подразумевает под этим героем своей странной сказки? Но… Что все это значит?

— Когда в следующий раз он решил вернуться… — Шеридан сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, отчего создалось впечатление, будто он погружается не просто в историю, а в воспоминания. — Город пылал. Огромное для того времени количество людей погибло. Они лежали кто где, и их кровь, лужами залившая мостовую, блестела в отблесках пожара, а едкий дым наполнял воздух привкусом горечи. Он шел среди тел, среди всей этой смерти, и видел жнецов, что кружили по городу, забирая души в их новый мир. Он не стал бегать, искать своих друзей, не стал приставать к жнецам. Лишь увидев знакомого жнеца, он остановил его и спросил, как это все же случилось. А узнав, долго смеялся, не веря собственным ушам. Смерть иногда бывает очень изобретательной. Люди такую называют, отчего-то «глупой». Он не стал спрашивать, забрали ли уже короля. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что все это — творение именно королевских рук. И что ту тварь, в которую превратился потерявший любимую король, не убить простым смертным. Да и воинам его клана тоже. Поэтому, не скрывая ироничной улыбки, он пошел дальше, уже зная, что должен сделать.

Я поняла, что меня уже довольно серьезно трясет. Его история была странной, но отчего-то пробирала до глубины души, словно часть меня была там, среди сжигающего дотла огня, сплетенного с ночью. И это было больно.

— Он нашел его посреди площади, — открыв почерневшие глаза, Шеридан посмотрел прямо на меня, перехватил мой взгляд и больше не отпустил. — Король стоял там, почти весь залитый кровью своих жертв. Если подумать, то он находился в самом центре пожарища, только вот площадь была слишком широка, чтобы пожирающий дома огонь мог навредить стоящему на ней оборотню. И колдун попытался позвать друга, заговорить с ним, пускай и в своей манере. Он ведь знал, что король всегда чуял, что никакой колдун не добряк, и что в нем сокрыта настоящая тьма. Только вот эта самая тьма теперь поглотила самого короля. И король ничего не стал говорить. Он просто бросился, увидев новую жертву. Он нападал снова и снова. Совершенно обезумевший, полностью утонувший в своем горе и отчаяния, он полностью потерял себя. Но на удивление упорно не хотел умирать. Вы когда-нибудь пробовали убить Граничного Короля? Сопротивляющегося Граничного Короля? Это та еще задача, особенно если убивать его не особо то и хочется, но нужно. Я не видел смысла второй раз умирать ради этой семьи. И, в конце концов, я убил его. Но прежде, чем он отправился в свой новый мир, он смог достаточно очнуться от своего жестокого безумия, чтобы взять с меня клятву. Он заставил меня обещать ему, что когда в клане Блэкэт родится новый граничник, когда он повстречает свой Якорь, я должен буду удостовериться, что его потомок не принесет в этот мир столько разрушений.

Шеридан замолчал. Еще пару мгновений держал мой ошарашенный, испуганный взгляд, после чего поднялся, шагнул к Катахару и протянул ему руку. В ответ парнишка молча достал из заднего кармана своих штанов простую на вид ленту и вложил ее в раскрытую ладонь друга. А я в это время пыталась вспомнить, как дышать.

— Что за… — я посмотрела на оглянувшегося Шеридана немного безумным взглядом, но тут же качнула головой. — Что за бред? Ты хочешь сказать, что был знаком с предыдущим Граничным Королем и это по его просьбе ты вмешался в нашу с Нейтом жизнь? Что эта сказочка — вовсе не выдуманная история, а часть твоего прошлого из-за которого все эти проблемы? И ты действительно ждешь, что я в это поверю? Что стоит тебе рассказать душещипательную историю и я вдруг поверю тебе?

В ответ на мою немного паническую тираду Шеридан улыбнулся как-то по-особому странно, шепнул чего-то поданной юным колдуном ленточке и покачал головой:

— Нет, я не жду, что ты поверишь мне, хоть мне очень и хотелось бы, — он скользнул краем ленты по второй ладони и оставил ее свисать между руками, словно предлагал кому-то, и в пустоте перед ней вдруг стала формироваться странная тень, быстро приобретая все более четкие очертания человека. — Но я думаю, что ты можешь поверить ему. Разреши тебе представить Дартэла Эридара Блэкэта, предыдущего Граничного Короля клана Блэкэт, предка твоего Нейтана и моего друга.

Говоря последние слова, элисид обошел вокруг почти сформировавшегося призрака и повязал ленту ему на глаза. От этого полупрозрачный образ словно обрел плоть, став ничем не отличимым от простого человека. А я смотрела на него и понимала, что узнаю появившегося мужчину. Это именно он тогда отдал мне Нейтана. Это было невероятно, но от этого не становилось менее реальным. Это был именно он, действительно он. Хоть я и не думала, что настолько хорошо запомнила странного незнакомца.

Мужчина тем временем поднял руку, подцепил повязанную Шериданом ленту и потянул, снимая ее с лица. И на меня взглянули два блеклых, но весьма различимо желтых глаза с характерными вертикальными зрачками.

— Здравствуй, дитя, — мягким, доброжелательным тоном сказал он, не сводя с меня такого знакомого взгляда.

— Так вот зачем вам нужна была повязка, — шокировано откликнулась я.

И отключилась.

Отступление 20

Если бы у Нейтана кто-нибудь спросил, каково это, жить вот так, зная, что твоя любимая где-то там, в лапах какого-то странного существа, о котором ходит больше легенд, чем известно правды, он бы вряд ли смог действительно передать свои чувства словами. И даже простое, но емкое «это похоже на Ад» не совсем помогло бы. Ведь каждый воспринимает Ад по-своему, а это было именно что «похоже». Пожалуй, настоящий Ад Блэкэт познал бы, если бы Лиана оказалась мертва. Но об этом он старался не думать. Очень старался.

Но не выходило. Потому что самым ужасным в сложившейся ситуации было то, что она могла умереть в любой момент. Он не знал, что с ней происходит в эту самую минуту, какой уровень опасности грозит, и это сводило с ума. И чем дальше, тем было хуже.

Поначалу это было иначе. Поначалу это были бушующие, срывающие крышу ощущения. Отчаянье, гнев, бессилие, страх, неизвестность, чувство собственной никчемности и неподъемный груз вины, которые смешивались в невероятный ураган, громадный костер эмоций, переходящих в фантомную физическую боль.

Потом был первый «сеанс». Чувство ее присутствия, тепло и радость, переходящие в умиротворение. Ощущение, что все хорошо. И надежда. Безумная, яркая надежда, что происходящий вокруг кошмар закончится, закончится прямо сейчас, и они снова будут рядом.

Не получилось. И снова… Даже дракон ничего не смог сделать. ДРАКОН!

Это убивало. Просто сводило на нет всю надежду, логически разбивало вероятность счастливого исхода. На что он вообще надеялся? На то, что мир вдруг станет другим, судьба переплетется, и он окажется первым Граничным Королем, что прожил счастливую, долгую жизнь и умер от старости в окружении правнуков, держа за руку свою любимую? Какая глупость!

Но Нейтан держался. Не потому, что был самым сильным из Королей, каким-то другим их представителем с более высокими способностями к контролю. Потому что его Якорь оказалась достаточно… Этому не было названия. Нельзя было просто определить, что именно стало ключом к тому, что Лиана исхитрялась поддерживать его, находясь в плену в неизвестном для него состоянии.

Это происходило волнами. Теперь он не ощущал ее близости так четко, как в первый раз, но… это словно мягкие объятья и призрачное ощущение тепла ее любви. И с каждым разом их связь словно становилась сильнее, позволяя ему по большей части сохранять хотя бы видимость того, что он в порядке. Несмотря на то, что в душе все медленно, по крупинке, покрывалось пеплом, и было больно от одной мысли, что в любой момент эта усиливающаяся связь, ставшая неотъемлемой частью его мироощущения, вдруг оборвется.

И благодаря всему этому внутреннему бардаку Нейтана старательно бросало в крайности. Точнее ему банально хотелось беспрерывно бегать по городу, зовя Лиану во все горло и цепляясь к каждому прохожему с вопросами о ней. Хотелось действовать, причем действовать хоть как-нибудь. Но он, не без помощи«сеансов», сохранил еще достаточно адекватности, чтобы осознавать, что все это ни к чему не привело бы. Да и не дал бы ему так делать никто, если не брать в расчет возможность заставить отпустить его силой. Но это уже был бы совсем плохой путь, на который парень ступил бы, только окончательно отчаявшись. Поэтому зачастую он вдавался в другую крайность, которая, по сути, была не лучше первой — изображал из себя статую, сведя движения к минимуму. Это приводило к непрекращающемуся самокопанию, но иногда у Блэкэта было такое чувство, что если он двинется, то сорвется и действительно начнет бегать по городу и стучать в каждую дверь.

Или не в каждую.

Теперь он знал, что достаточно постучать лишь в одну дверь, чтобы получить возможность вернуть Лиану. В дверь, за которой живет златокудрая «принцесса», исхитрившаяся влюбиться в монстра.

Когда он позвонил ей во время их с драконом визита, первым порывом Нейтана было схватить телефон и потребовать, чтобы этот мерзавец вернул ему Лиану. Угрожать, просить, приказывать, что угодно, лишь бы это сработало. В тот момент у парня сложилось обманчивое, но такое манящее впечатление, что он в полушаге от похитителя. Словно этот самый похититель вдруг встал прямо посреди комнаты, и стоит протянуть руку, как можно будет схватить его за горло и придушить. Потребовалось серьезное вмешательство хоть и оставшегося внизу, но контролирующего ситуацию Беартиса, подкрепленное физической болью, чтобы не ослушаться приказа Адриана не вмешиваться в его переговоры. Дракон хотел сначала промониторить ситуацию, узнать отношения, что кому известно… Учитывая отсутствие у него столь сильной эмоциональной мотивации к действиям, ему было просто действовать так, как он задумал. Но для Нейтана это была упущенная возможность, хоть разумом он и понимал, что ничего бы это не дало. Ну, показал бы он похитителю, что они уже знают о его маленькой слабости. Ну, поугрожал бы, может, опустился бы до мольб. Может, даже сорвался бы и начал угрожать жизни Алексис. А Шеридан сказал бы что-то вроде «Если вы тронете мою Принцессу, я оторву вашей девочке голову и пришлю вам ее в конфетной коробке», на том бы и закончилось. Потому что угрозы со стороны Нейтана все еще были бы пустым звуком. Причинение вреда лишь косвенно вовлеченным в происходящее людям — это, пожалуй, была та грань, которую совсем не стоило пересекать.

Но самым главным было то, что даже если они смогут найти и вернуть Лиану, это не решит проблему. Мерзкий элисид прекрасно способен забрать ее снова, и снова, и снова, потому что его даже убить нормально нельзя. Эту проблему нужно было как-то решать, и решать срочно. Но как можно остановить существо, которое нельзя убить? Переубедить? Перекупить? Замуровать тварь, в сердце какой-нибудь горы, чтобы не выбрался?

Нейтан оглянулся на спорящих рядом магов и вздохнул. Они собирались искать Лиану и дальше, несмотря на вероятность бесполезности этого мероприятия. И он был безумно благодарен им за это, потому что их упрямство позволяло ему держаться так же, как и поддержка его любимой.

— Это вполне может сработать, — Беартис в десятый раз показал сестре какой-то древний свиток со странными закорючками. — Такая словесная поддержка, плюс моя магия, плюс твоя визуализация…

— Я не против того, что заклинание хорошее, — не унималась Ариа. — Я против использования в этом ритуале незавершенного эксперимента. И против основания этого ритуала на нестабильном, потенциально взрывоопасном оборотне, — она тут же оглянулась на Нейта и улыбнулась: — Прости, птенчик.

Блэкэт махнул головой, показывая, что не обижается. Не на что тут обижаться. Он и сам себе сильно напоминал неисправную бомбу. Потенциальная мощь есть, рвануть может в любой момент, а практического толку никакого.

— Мари нужна для усиления заклинания, — упорствовал Беартис. — Ты думаешь мне охота так подставляться? Но если я думаю правильно, она задаст совершенно новый смысл в поисковую магию. А Нейтан нужен для усиления эмоциональной направленности.

— «Если я думаю правильно», — Ариа фыркнула. — Ты плетешь заклинания нового порядка просто на предположении, что предположил правильно?

— А ты думала, заклинания нового порядка делаются с какими-то точными предварительными данными? — Беартис даже приподнял бровь, глядя на колдунью. — Плюс к этому у нас нет особого выбора. Если ты, конечно, не предложишь альтернативный вариант.

Ариа на некоторое время замолчала. Потом качнула головой:

— Я все равно против вовлечения в ритуал Нейтана. Это слишком рискованно.

Блэкэт нервно дернул ухом. Потом встал и, подойдя к колдунам, сидящим за столом, посмотрел на них сверху вниз:

— Дайте мне сделать хоть что-то, иначе я просто рехнусь.

Несколько секунд Ариа пилила его взглядом. Потом вздохнула, опустив голову:

— Хорошо. Где мы можем начертить вспомогательные знаки?

— Отодвиньте вон диван с креслами, уберите журнальный столик и будет вам место, — парень прижал уши к голове, развернулся и ушел в спальню.

Самому ему категорически претило что-то самолично менять в этой квартире. Это было словно какое-то предательство, едва ли не святотатство. Но что поделать, если других мест для проведения ритуала не наблюдалось. Точнее какая-то часть Нейтана просто боялась покидать эту квартиру лишний раз.

На подготовку ритуала ушло не так уж много времени. Через открытую дверь Нейтан видел, что перетаскиванием мебели в основном занимались Эд и Дарэл, в то время как колдуны специальными растворами чертили дополнительные символы на стенах. Марианна стояла в дверях кухни и нервно теребила декоративный поясок на своей кофте, а дракон… Дракон благополучно свалил по своим суперважным делам, чему в данный момент Блэкэт был даже рад. Ибо после встречи с Алексис парня не покидало желание ото всей души дать дракону в челюсть. Как минимум.

И вот участники ритуала сели в круг. Точнее в круг сели Ариа, Беартис и Мари, а Нейтана усадили в центр и приказали думать о Лиане и ни о чем другом. Будто он о чем-то другом вообще мог думать.

Суть придуманной блондином связки была в предположении, что способности Мари по критериям своего действия отличаются от стандартного поискового заклинания. Поэтому он собирался использовать свою телепатическую способность, чтобы создать с разумом ищейки связь и вплести ее способности в очень старое, несколько вариативное заклинание поиска, а само заклинание основать на стремлении Нейтана найти свою девушку. Связка, должна была усилить бесполезные по отдельности вещи, все же пробить защиту элисида и показать, где же находится искомый человек. Если все это сработает, то способности связанной ритуалом с остальными Арии должны бы вывести упомянутую мысленную карту Мари в видимый режим. Проще говоря, сделать этакую световую 3d голограмму со всеми полагающимися мигающими точками.

Это даже в теории звучало, как бред. Но Беартис был прав — особого выбора у них не оставалось.

Беартис некоторое время играл с Мари в гляделки, потом прижался своим лбом к ее, что-то тихо пробормотал и сел прямо, протянув сестре руку. Пока они замыкали круг, Нейтан раздумывал над тем, что если бы не эта странная связь «слуга-господин», ищейка никогда бы не согласилась на участие в этом ритуале. Но как только все трое взялись за руки, и глаза колдунов вспыхнули светом, парень обратился мыслями к Лиане, стараясь сконцентрироваться именно на своих чувствах к ней, а не на своем ощущении ситуации.

Прикрыв глаза, он все больше сосредотачивался на образе Лианы, постепенно просто погружаясь в воспоминания былых дней, когда она еще была рядом, и они были счастливы. Монотонный речитатив заклинания становился все тише и тише, заглушаемый голосами из прошлого, радостным смехом, нежными словами и умилительно гневными отповедями. Воспоминания вспыхивали одно за другим, проводя его по самым счастливым моментам его жизни, и из-за этого Нейт не сразу заметил, что все эти картины все сильнее и сильнее заливает непонятный золотой свет. А когда заметил, оказалось, уже было слишком поздно — яркая золотистая вспышка поглотила его сознание, выбросив куда-то в средоточие этого самого золотого света. Создавалось впечатление, что парень сам излучает этот свет, и это было скорее страшно, чем мило.

— Это чего это он упал? — неожиданно раздался в этом самом золотом сиянии настороженный голос Эшворда. И тут же, уже более обеспокоенно: — Это чего это он светится?!

— Это Коронация, — ответствовал ему убийственно спокойный голос Пепла. — Кажется, мы все-таки все умрем.

— Ты это давай без драматизма, — тут же среагировал охотник. — Надо его вытаскивать и что-то делать!

— Не трожь, — кажется, Адриан рявкнул это еще до того, как Дар договорил. — Если Коронация завершится до того, как мы найдем Лиану… я даже не берусь предсказывать последствия, но все будет очень плохо. Так что пусть завершают свои ритуалы, вдруг сработает?

— И сколько длится эта самая Коронация? — с не совсем скрываемым страхом уточнил Дарэл.

— Кто бы знал, — мрачно откликнулся Пепел.

Это все можно было бы принять за глюк, ибо, когда ритуал начинался, дракона в квартире не было, но что-то подсказывало Нейтану, что это совсем не глюк. И если Адриан прав… Святые силы, кажется, все действительно плохо.

Блэкэт попытался было что-либо сделать, но золотой свет словно парализовывал и постепенно заглушил все, оставив только ощущение безвозвратного изменения где-то глубоко внутри. Словно сама его суть переплавлялась в этом сиянии.

Сколько времени так прошло, Нейтан не знал. Но в какой-то момент его словно выбросило обратно в реальный мир, заполнив оглушающую тишину не менее оглушающими звуками. Приоткрыв глаза, парень обнаружил себя на полу, там где сидел во время ритуала. Люди вокруг были весьма взбудоражены, но Дарэл все же исхитрился заметить движение век оборотня, о чем тут же сообщил остальным, в свойственной себе манере:

— Очухивается!

Над Нейтаном тут же появился склонившийся Беартис. Его глаза все еще сияли магией, брови были нахмурены, но в целом он почему-то производил странное впечатление. Словно не знал, радоваться или горевать.

— Мы нашли ее, — сообщил он Нейту. — Ты встать можешь? Нам нельзя терять время, никто не знает, сколько продлится это состояние.

Договаривал он уже стоя прямо, потому как Блэкэт от таких новостей зашевелился весьма резво, хотя едва встав на ноги тут же покачнулся.

Колдун помог ему удержаться на ногах и напутственно подтолкнул к выходу, где его уже ждал дракон с приготовленным пальто.

Но одевались уже по дороге, всей толпой с грохотом спускаясь по лестнице и пытаясь о чем-то переговариваться.

Нейтан не слушал. Ощущение изменений не покидало его, несмотря на вполне осознанное состояние. Надежда, смешанная со страхом, что все снова окажется впустую, расшатывала и без того расшатанные нервы, но парень имел цель и был на ней сосредоточен. Сосредоточен так, что едва не побежал из двора пешком, отчего дракону пришлось его ловить и усаживать в машину охотника, в которой уже был, собственно, Дарэл, а так же Беартис и Ариа. Мари от ритуала снова стало плохо, и Эда оставили за ней присмотреть, дабы чего не случилось. Не слишком хорошо так говорить, но это было даже кстати, ибо в случае драки щенок вероятнее всего огреб бы слишком серьезных люлей, чтобы брать его с собой.

Дорога для Нейта прошла как в тумане. Тело требовало действий и доказать себе, что машина и так летит за пределами допустимой скорости, а значит нужно просто сидеть и не рыпаться, было весьма сложно. Кажется, он даже сломал подлокотник, слишком сильно его сдавив.

Но в какой-то момент машина остановилась. Дальше дорога уходила в сторону, а Беартис показывал рукой в сторону чистого снежного поля, в которое превратилась замерзшая и занесенная бурей река. И где-то среди этого поля горел свет в небольших окнах, выдавая наличие обитаемой постройки. Только тут Нейтан осознал, что уже стемнело.

— Нам туда, — подтвердил Беартис, прикрыв глаза, словно сверялся с какой-то внутренней картой.

— Добираться долго, снега по колено, если не по пояс, — вышедший из машины Дарэл окинул открывшееся пространство взглядом знатока и покачал головой.

Нейтану на это было плевать. Обогнув охотника, он пошел вперед, все наращивая и наращивая скорость, благо, пригорок близкого к дороге берега этому способствовал.

— А чего это он не проваливается? — ошарашенно наблюдая за тем, как оборотень мчится по снежной равнине, вопросил Эшворд.

— А ты сам-то подумай, дорогой, — саркастично фыркнула Ариа, проходя мимо него.

Ее глаза сияли светом ее магии, и она тоже вступила на снег и не провалилась.

Дракон метнулся вперед подобно серой тени, и Дар, оглянувшись на идущего вперед с совершенно отсутствующим, но точно так же сияющим взглядом, тоже побежал вслед за остальными.

До домика добрались действительно быстро. Бегали-то все быстрее среднестатистического человека, а магия Арии превратила снег в подобие асфальта.

Первым добежал Нейтан, несмотря на то, что оборотень двигался медленнее дракона. Но Адриан не стал ломиться прямо в дверь, а побежал по кругу небольшого домика, явно собираясь сначала осмотреть местность, а потом лезть внутрь. Блэкэт же, не мудрствуя лукаво, просто вышиб дверь и ворвался в дом в вихре сбитой с навеса над нею снежной пыли. Да так и замер, не веря своим глазам.

Она была здесь. Прямо здесь, прямо перед ним! Она была в полном порядке, улыбалась, бросившись ему навстречу… и у нее были светящиеся желтым светом глаза, как и у него сейчас. Но это все было не важно, так не важно, что даже думать об этом не было смысла. Она была здесь, она была рядом, и это все, что имело значение.

Прижав девушку к себе, Нейтан в очередной раз понял, что именно таким должен быть его мир. Наполненным ее теплом, ее объятьями, ее запахом и голосом. Держать ее в своих объятьях и не отпускать никогда — вот все, чего он хотел. Все, что ему было нужно. И в ее глазах он читал то же самое, совершенно то же чувство безграничной любви, что испытывал сам.

— Я люблю тебя, — почти шепотом сообщил он, прикоснувшись лбом к ее лбу и прижав ушки к голове.

— Я люблю тебя, — эхом откликнулась Лиана, глядя в его наполненные все усиливающимся светом кошачьи глаза.

И вспышка золотистого сияния, сформировавшаяся над ними в символическую золотую корону вплелась в их поцелуй.

Глава 23

Когда мы отстранились друг от друга, едва-едва, чтобы можно было вдохнуть, золотое сияние еще окружало нас угасающими магическими разводами да горело в кошачьих глазах Нейта, что при безднах расширенных зрачков смотрелось совершенно завораживающе. Коронация завершилась, оставляя после себя неуловимые на первый взгляд, но, несомненно, существующие изменения. Причем, что удивительно, во мне. Были они и в оборотне, определенно были, но то, что все это затронуло и меня, оказалось сюрпризом. Впрочем, осознать эти самые изменения я совершенно не успела — волшебные мгновения долгожданной встречи истекли, и посыпались вопросы. Да и не только.

Прибежал брат, отобрал меня у ошарашенного Нейтана, едва ли не ткнув тому пистолет в лоб, и попытался меня задушить. То, что на самом деле это были радостные объятья, я поняла только по счастливому бормотанию, едва различимому из-за подступающей нехватки воздуха. Нейтан долго терпеть это не стал и начал отдирать от меня Дарэла вручную, не прибегая к своему коронному «руки от моей девушки убрал». Полуотодранный братец, наконец, начал изъясняться отчетливее, но легче от этого не стало: обеспокоенный родственник задавал кучу вопросов и ждал на них ответы немедленно, на все сразу.

В дверях тем временем маячили колдуны, и объявился Пепел. Химик, под пристальным взглядом оборотня, обнял меня быстро и категорически покровительственно, после чего отступил и задал свою кучу вопросов. И если охотник интересовался моим состоянием и возможностью наличия опасных и неопасных травм, то дракон в первую очередь озадачился отсутствием на месте похитителя и вероятностью его возвращения вот прямо сейчас. Ну, или вообще когда-нибудь. А если он все же не вернется, то куда и почему ушел, и почему оставил меня здесь.

Я понимала, что на все эти вопросы им нужны были ответы, это было правильно и логично, но в голове была полнейшая каша из чувств, эмоций и золотого света, так что ответить на все сразу не получалось. Да и по очереди тоже. В конце концов, на некоторые их вопросы мне просто нечего было сказать! Тут-то на помощь мне и пришел Нейт, притянув меня спиной к своей груди и просто и понятно потребовав:

— А ну заткнулись все.

Его голос зазвенел в воздухе, подобно непререкаемой мелодии. Окружающие замерли (охотник — ошарашенно, дракон — удивленно вскинув бровь), а я поняла, что зазвучавшая в голосе Нейта ранее сила была лишь эхом его настоящих способностей.

Оглянувшись на оборотня, я поняла, что он и сам оказался слегка ошарашен произведенным эффектом, но, взглянув на меня, быстро пришел в себя и довольно кивнул:

— Вот так-то лучше, — после чего обратил ко мне мерцающий взор и улыбнулся: — То, что с тобой все в порядке я теперь чувствую. А вот где эта тварь — действительно вопрос.

В его голосе больше не было приказной мощи, но для меня он все равно звучал как музыка. Слушала бы, не переставая, честное слово. Все-таки две минуты объятий и поцелуй не могли компенсировать тот невероятно долгий срок нашей разлуки.

Я вдохнула поглубже, и посмотрела на оттаивающих спутников:

— Начало Коронации было связано с внешними изменениями, которые Шеридан узнал. Он не хотел, чтобы Коронация Нейтана прошла без его Якоря, потому что это сулило бы слишком большие проблемы, и хотел было везти меня домой, но учуял прорыв своей защиты и просто оставил меня здесь, где вы могли быстро меня найти.

— Да прямо ангел небесный, — недоверчиво огляделся Дар.

Он все еще сжимал в руке пистолет, и мне неожиданно стало интересно, чем он заряжен. И знают ли мои друзья, кто такой Шеридан и на что он вообще способен?

— Мне больше интересно собирается ли он возвращаться, — хмуро глядя на меня, изрек Адриан. — И что там с этой его пресловутой клятвой, а то я еще не особо придумал, как уломать элисида отступиться, учитывая обстоятельства.

Значит, про элисида они откуда-то знают, отчего у меня мелькнула мысль о том, что в этот раз на тот свет Шеридана отправил все же кто-то из них. Но об этом можно было подумать и поговорить и в другом месте. Да и до меня, наконец, дошло, что от выбитой Нейтаном двери ощутимо тянет холодом.

— Но сейчас его здесь нет, — каким-то совершенно непонятным тоном сказал Нейт, и на мои плечи легло его пальто. — Нам пора возвращаться домой.

Домой. Ах, сколько в этом слове! Я невольно заулыбалась сильнее.

Но когда стало понятно, что Нейтан собрался идти по морозу аж до машины без верхней одежды, которую пожертвовал мне, я заартачилась. На улице уже было темно, морозно, а на нем — лишь тонкий свитер. Тогда свое пальто мне попытался отдать Адриан, заявив, что как дракону ему плевать на мороз, и одевается по погоде он исключительно ради соответствия человеческому обществу. В это я верила (Шеридан, кажется, как-то говорил о том же), но на такое предложение Блэкэт буквально зашипел, прижав кошачьи уши к голове — терпеть на мне еще один чужой запах он был не намерен. Я же была не намерена рисковать здоровьем своего Короля, но Нейтан, за время препирательств вспомнивший об еще одной детали и стащивший сапоги, нашел вполне изящный способ выкрутиться из ситуации — принял звериную ипостась. Аргумент был защитан — я натянула освободившуюся пару обуви, даром, что мне она была явно великовата, после чего подхватила на руки кота и в сопровождении брата и Арии отправилась обратно, с удивлением обнаружив, что не проваливаюсь в снег.

Домой мы отправились втроем: я, Дарэл и Нейт, который, забравшись в салон, снова принял человеческую форму. Колдуны остались осматривать место и изучать остаточные эманации снятой Шериданом защиты (они что-то говорили о дыхании древней магии), а Адриан пошел по следам снегохода, уходящим на тот берег реки.

Всю дорогу мы просидели с Нейтаном в обнимку, что делало брата как-то по-новому нервным, но Дар очень рационально молчал, словно чуял, что проявлять свое «бу-бу-бу» в данный момент совершенно не стоило. Оборотень, презрев нервозность охотника, довольно мурлыкал мне в макушку, а я просто млела, медленно, но верно убеждаясь, что все происходящее не сон и я действительно возвращаюсь домой.

Мимо плыли сияющие витрины города, вороха еще до конца не убранного снега и снующие вокруг всего этого темные силуэты людей, вероятно, возвращающихся с работы по домам. Город жил своей жизнью, не подозревая ни о наших драмах, ни о нашем счастье, ни о том, что мог бы уже этой ночью получить на свои улицы свихнувшегося маньяка с невероятной сверхъестественной силой.

И все еще может.

Я поплотнее прижалась к Нейту, словно стараясь защитить его от его собственной сути. В голову полезли мысли о произошедшем и полученная за последние часы информация, но я решительно вымела их из головы. По уверениям сразу и Шеридана, и Дартэла, у меня есть как минимум два полноценных дня, на время которых я могу ни о чем не беспокоиться. Они назвали это Эхом Коронации, хотя ни один из них не смог сказать мне, как именно это работает. Впрочем, принцип действия был не важен. У меня было время, и я собиралась полностью посвятить его счастливой жизни рядом с любимым. По крайней мере, омрачать неподходящими мыслями нашу встречу я не собиралась.

Переступив же порог своей квартиры, и окинув открывшуюся картину взглядом, я впервые осознала, насколько это прекрасно — быть дома. Когда я была маленькой, я не особо задумывалась об этом. Когда родителей не стало, когда Дар уехал, дом стал для меня символом пустоты моей жизни, и мне никогда не хотелось возвращаться сюда. Оставаться здесь, среди отдающих холодом стен. Но теперь все стало совсем иначе. Это место оказалось настолько родным, настолько дорогим мне, что я едва не расплакалась, глядя вокруг.

В это самое «вокруг» вдруг вклинился бодро шагающий ко мне Эд, который с набегу стиснул меня в объятьях, на ходу успев заявить что-то вроде «глазам своим не верю, они это сделали». Я едва успела поднять руки, чтобы обнять его в ответ, как из-за моей спины раздалось звенящее:

— Руки от моей девушки убрал.

И объятья мгновенно исчезли.

Эд стоял передо мной, отведя руки в стороны, и выглядел довольно удивленным, как, собственно, и я.

— А что, — мягко подтолкнув меня вперед и забираясь в квартиру, снова заговорил Нейт, уже вполне нормальным, весьма довольным голосом. — Мне нравится.

— Какого лешего это было? — тут же возжелал понимать происходящее Эд, нервно складывая руки на груди.

Произошедшее ему явно не понравилось, и я его прекрасно понимала.

— А это моя новая способность, щенок, — самодовольно заявил кот, обнимая меня со спины и устраивая подбородок на моем плече. — Теперь я говорю — все делают. Разве не здорово?

— Шуруй в квартиру, гипнотизер доморощенный, — рыкнул из-за наших спин Дар. — Я на лестничной клетке ночевать не собираюсь.

Я среагировала раньше Блэкэта, явно собиравшегося возмутиться, и, без усилий сбросив неудобно болтавшиеся на моих ногах чужие ботинки, выскользнула из великоватого пальто, оставив его в кошачьих руках, а сама пошла вперед, на ходу развернув и направив Эда обратно в комнату.

Гостиная встретила меня переставленной мебелью и разрисованным странными символами полом. На отставленном к окну диване сидела бледная и немного всклокоченная Марианна, которая, увидев меня, призывно протянула вперед руки.

Обниматься с ней мне было дозволено пока не надоест, отчего мы вдоволь потискали друг друга, под ее бормотание о том, как она рада, что я вернулась, и какое для нее счастье все же оказаться полезной. Из чего я сделала вывод, что она принимала непосредственное, хоть и не понятное пока что для меня участие в пробивании щитов Шеридана. Сам элисид, кстати, был немало удивлен, что это вообще кому-то удалось, потому как с этой его смертью защита ослабеть не успела.

Пока я предавалась радости встречи с Мари, Дарэл, напару с Эдом, пытался доказать Нейтану, что нельзя применять его новые способности бездумно. Неизвестно, как они работают, неизвестно, есть ли за их использование какая-либо плата, неизвестно…. Короче, ничего про них было не известно, и охотник не желал, чтобы это неизвестно выливалось в какие-либо проблемы. В любое другое время Нейтан уже, вполне возможно, ругался бы с ними ото всей души, но сейчас он лишь самодовольно улыбался и отвечал что-то вроде «не извольте бояться, все под контролем». Его оппоненты в это, мягко говоря, не верили, их недовольство росло, и я уже хотела было вмешаться — нечего мне праздник возвращения портить — но Нейт, наконец, выдал свой главный аргумент — он знал о Граничных Королях фактически все, в отличие от не знакомых с летописями клана. В ответ на это брат оглянулся на меня, ткнул пальцем в Блэкэта и заявил:

— Скажи ему!

— Сказать что? — удивленно уточнила я.

— Чтобы не выпендривался! — возмутился Дар.

Было в его взгляде что-то такое странное, чего я раньше в нем не замечала и что совершенно не могла понять.

— Не выпендривайся, — честно попросила я, глядя на Нейта.

Парень в ответ мягко улыбнулся, а брат и Эд на удивление синхронно закатили глаза. Но спор не продолжился. Дар ограничился веским «потом не говорите, что я не предупреждал» и ушел на кухню ставить чайник.

И уже под горячий чай с печеньем у меня мягко и трепетно попытались узнать, каково мне было в плену у элисида и действительно ли со мной все в порядке. Говорить об этом всем именно сейчас у меня не было особого желания, ведь я хотела сосредоточиться на более приятных моментах, то есть на действительности. Но уйти в отказную полностью было нельзя — попытка избежать данной темы или глухое молчание было бы прекрасным поводом для зарождения ненужных сомнений. Проще говоря, близкие мне люди решили бы, что со мной там произошло что-то ужасное, и именно об этом я не хочу говорить. Поэтому говорила я мало. А точнее уверила всех, что Шеридан, как для похитителя, вел себя весьма пристойно.

— Он старался быть со мной дружелюбным, — честно рассказывала я, греясь в нейтановых объятьях. — Получалось, зачастую, плоховато, потому как такую натуру, как у него, сложно скрыть за доброжелательной улыбкой, но он, в меру сил, старался обо мне заботиться. И уверял, что не причинит мне вреда, если я его не спровоцирую, к примеру, попытавшись дать чем-нибудь тяжелым по голове. Судя по тому, как рьяно он говорил о клятве, благодаря которой он меня и похитил, создалось впечатление, что ему и самому не нравится то, чем он занимается.

— Не нравится ему, видите ли, — фыркнул Дар. — Не нравится — не делал бы.

— Он обещал, — я пожала плечами. — Не то, чтобы я его защищаю, но в этом есть определенная честь: он дал обещание — он его выполняет.

— Его ошибкой было давать такую паршивую клятву, — вставил свое слово Нейт, сжав меня в объятьях чуть сильнее, словно кто-то мог забрать меня прямо сейчас.

— Его клятвой было узнать, каким будет следующий Граничный Король клана Блэкэт и не допустить большого кровопролития, как в прошлые разы, — сообщила я.

— И он решил спровоцировать меня на безумие?

Мне было не видно лица сидящего за моей спиной Нейта, но голос его был слегка шокированным.

— Я не особо разобралась в мотивации каждого его действия, — я качнула головой и повернула голову, чтобы хоть частично его видеть. — Но, судя по некоторым его словам, он хотел проверить твою переносимость отсутствия Якоря и приучить, собственно, к этому самому отсутствию. Выработать какой-то мифический иммунитет, так сказать, пока ты еще не вступил в силу окончательно. Хотя, у меня сложилось впечатление, что изначально он был уверен, что ты сорвешься, и ему придется всех убить.

— Изначально? — переспросил Эд, усевшийся со своей кружкой прямо на полу и поглядывающий на меня снизу вверх.

Взгляды у него при этом были такие, словно он ждал, что я сейчас окажусь какой-то суперсложной иллюзией и развеюсь без следа.

— Кажется, что-то таки заставило его изменить свое мнение насчет нас, — я поставила свою кружку на журнальный столик. — Не знаю, в том ли дело, что Нейтан вполне неплохо себя контролировал все это время, или же в чем-то еще, но у меня сложилось впечатление, что что-то в его выводах изменилось.

— И что это нам дает? Как он будет определять, когда клятва исполнена? Учитывая то, что он пообещал, единственным точным исполнением его обещаний и есть это самое «всех убить», — мрачно высказался Дарэл.

— Я без понятия, что именно он теперь собирается делать, особенно учитывая Коронацию, — честно призналась я. — В конце концов, он не отчитывался передо мной обо всех своих планах детально.

— А если найти того человека, которому он поклялся? — предложил Эд. — И, ну, заставить его отменить это обещание? Ты случаем не знаешь, кто это был-то?

Перед моим мысленным взором враз встал образ Дартэла. В нем было много фамильных черт, которые становилось видно, если присмотреться, хотя нечеловеческие глаза притягивали взгляд в первую очередь. Я пришла к выводу, что дело в седине — Блэкэты были абсолютными брюнетами, и столь контрастный цвет волос Дартэла весьма неплохо сглаживал семейное сходство. Без кошачьих глаз было неудивительно, что я не нашла схожести между Нейтаном и мужчиной, его мне отдавшим.

— Он давно мертв, — тоскливо сообщила я в ответ на вопрос оборотня, прогоняя образ нейтанового предка из головы, но тут же встрепенулась: — Перед тем, как уйти, Шеридан сказал, что оставляя меня сейчас, он будет спокоен. Что Эхо Коронации меня защитит. Вроде бы сразу после Коронации Якорь и Король связаны столь сильно, что для каких-то высших сил мы будем ощущаться как одно целое и злой рок, проклятие, или что там заставляет Якорей умирать во цвете лет, не сможет мне навредить.

— Звучит неплохо, — откликнулся Нейтан. — Но я ни о чем таком не слышал.

— Как такое вообще можно было выяснить? — нахмурился Дарэл. — Он что, поговорил с этими самыми высшими силами? Что-то слабо мне в это верится.

— Он мне не отчитывался, — устало откликнулась я. — Но учитывая его помешательство на клятве и серьезность, с которой он это заявлял, я склонна ему поверить.

— Он прав, — неожиданно подала голос до того сидевшая тихонько Мари. — Вы ощущаетесь иначе. Ваши… огоньки, назовем это так, словно связаны странным сиянием. Я не могу представить, как это будет выглядеть, если вас развести по разным точкам на карте, но в словах этого… существа, определенно что-то есть.

— Хорошо, — быстро сориентировался Дар. — Возможно, в некотором роде вы действительно ощущаетесь связанными. Но высшие силы… звучит, как бред.

— На самом деле неважно, прав он, или нет, — качнула головой я. — Его слова в первую очередь означают, что эти несколько дней мы можем быть спокойными — он не будет возвращаться.

— А он собирается? — тут же нахмурился Дарэл.

Я на секунду прикрыла глаза, пытаясь подобрать наиболее правильный ответ. Но, в конце концов, лишь вздохнула:

— Это очень хороший вопрос, брат.

Отступление 21

Шеридан смотрел на Катахара, стоящего у широкого, почти на всю стену окна, и старался не думать об убийствах. Раздражение вилось в груди клубком разгневанных змей, и недавняя смерть, как и не вовремя произошедшая Коронация, совершенно не помогали контролю. Но элисид все еще держался.

— Крис, ну будь человеком!

— Дан, — парнишка на миг оглянулся, и снова устремил взгляд за окно. — Нет.

За стеклом переливался огнями город, с высоты двенадцатого этажа стоящего на пригорке здания просматривающийся вполне неплохо. Но вряд ли мелкого паршивца интересовал именно вид, скорее дело в положении — стоя спиной к оппоненту, он одновременно показывал и категоричность своей позиции, и отсутствие страха перед ударом.

— На кону сотни жизней, — напомнил Шеридан. — Вероятное счастливое будущее новых поколений. Древний род может прерваться из-за твоей упертости! Или как ты там это называешь? Безразличие?

— Из-за сути твоей просьбы, — поправил Крис.

— Я же не прошу у тебя что-то противоестественное! — возмутился элисид. — Это даже не незаконно!

Катахар, наконец, развернулся и посмотрел на друга, прищурив глаза. Для разнообразия его волосы были собраны на затылке в подобие «хвостика», и нечеловечески-синие глаза видны были прекрасно. Как и не менее сильное, чем у Дана, раздражение, полыхавшее в них:

— Знаешь, я многое для тебя делаю. Просто беру — и делаю. Ты говоришь «следи за девчонкой» — я слежу. Ты говоришь «помоги с возвращением» — я помогаю. Ты говоришь «сгоняй за новым телефоном» — я даже денег у тебя не прошу! Мне же не трудно! Это простые действия, которые я просто могу сделать! Но тебе мало! Ты начинаешь просить больше, ты начинаешь просить меня о таком! Знаешь, в этом мире есть очень мало вещей, которые я бы для тебя не сделал. К примеру, необоснованное убийство. Или звонок домой!

— Я ведь не прошу тебя звонить сестре, — заметил Шеридан, которого всплеск эмоций друга сделал на удивление спокойным, по крайней мере, внешне. — И не прошу тебя возвращаться домой. Я прошу тебя позвонить… как его там? Хартер?

— Хантер, — огрызнулся парнишка. — И ты действительно думаешь, что он вот просто скажет что-то типа «Хей, привет, Крис, давай, задавай свои вопросы, мальчик мой»?

— Он звал тебя «мальчик мой»? — тут же вскинул бровь элисид.

— Мне было шестнадцать, а он играл роль премудрого Охотника, с высоты своей мудрости взирающего на заблудшее дитя, — прошипел Катахар. — Но дело не в этом! Все, мой дорогой друг, абсолютно все, что я получу в этом разговоре — это уверения, что меня очень ждут дома, и проповедь на тему моей блудности! Да и вообще! — парня явно несло, и он даже не предпринимал попыток совладать с собой. — Что я должен ему сказать? «Мы тут с одним моим другом-элисидом, — ты же помнишь Шеридана? — хотим провести сомнительный ритуал…» Да он начнет орать еще на твоем имени! Или ты думаешь, что он пылает к тебе наитеплейшими чувствами?

Парнишка замолчал, переводя дыхание и стараясь все же как-то взять себя в руки. Злобное сопение в его исполнении опасным не выглядело, а может элисид просто уже привык к всплескам гнева и недовольства с его стороны? Думая об этом, Шеридан даже не мог сказать, что было хуже: приступы тотального безразличия, перекрывающего эмоции паренька даже по отношению к самому себе, или же вот такие вот цунами раздражения? За все время их знакомства, Крис не выглядел довольным, кажется, никогда.

— Ему не за что меня ненавидеть, — пожал плечами Дан.

И он был уверен в своей правоте. Упомянутому Хантеру жизнь он не портил, гадостей не делал и в целом каких-то сугубо серьезных разногласий у них не случилось. Ну, если не считать разногласием самого Криса, ушедшего тогда за Шериданом, даже не попрощавшись с сестрой и охотником. Ну, так то был выбор парнишки, силой в кандалах его никто не тянул.

— Ему незачем делиться со мной информацией, если я не расскажу ему, в чем суть дела, — мрачно заявил Крис.

Пытаться доказывать негативное отношение Хантера к элисиду он не стал. Может, не посчитал нужным, а может, пришел к каким-то еще выводам.

Шеридан посмотрел на друга, приподняв брови:

— Наше дело сугубо праведное.

И кто в этом сомневается, пусть первым бросит в него камень. Кажется, так говорят?

— Ага, конечно, — фыркнул парнишка, свое сомнение выразивший лишь интонационно. — Вот прямо чувствую, как над головой нимб появляется.

Элисид представил себе Катахара с нимбом и на несколько секунд «подвис», как любил выражаться все тот же Катахар. За это время синевласый упрямец сменил дислокацию — ушел к минибару и, не особо выбирая, достал бутылку виски. Бросил взгляд на хмурящегося элисида и в соответствии с какими-то своими выводами ему решил не предлагать. Первую порцию Шеридан останавливать не стал — парнишка влил в себя золотисто-коричневую жидкость и не поморщился, только посмотрел после этого на товарища столь же хмуро, как и Дан на него. В ответ на это элисиду захотелось сказать что-то вроде «а не слишком ли ты молод для таких напитков», но он вовремя вспомнил, что Крис уже дожил до своего совершеннолетия, и, несмотря на внешний вид, мог упиться в хлам, и никому за это ничего бы не было. Это, неожиданно, опечалило. Совсем взрослый стал, а казалось, только вчера смотрел на мир огромными, синими-синими глазенками, словно видел окружающее впервые. Хотя, учитывая, когда Шеридан его встретил, возможно, так и было.

— Кристиан, — как можно более мягко заговорил элисид, и парнишка замер, не донеся очередную порцию до губ. — Мне больше не к кому обратиться, и у меня нет особого выбора. Я нашел выход, но мне нужна информация. Лиана — неправильный охотник, я не могу предсказать, как задуманное отразится на такой, как она. Вдруг она слабее человека? Вдруг яд подействует слишком быстро? Или не подействует вообще?

Оцепенение спало с парнишки еще на второй фразе, но он, не иначе как из вежливости, дослушал до конца, после чего ткнул в сторону товарища рельефным стаканом из дорогого стекла:

— Ты врешь. Насчет того, что не к кому больше обратиться. Не надо дурить мне голову, я не единственный, с кем ты общаешься. И не единственный, кто мог бы добыть тебе нужную информацию. Но ты предпочитаешь трепать нервы мне, испытывая на прочность нашу дружбу, вместо того, чтобы пойти другими путями. Я тебе не ездовая лошадка, в конце-то концов!

— У меня всего пара дней, — заметил Шеридан. — Никто кроме тебя не справится за столь незначительный срок.

— Даже если абстрагироваться от личных мотивов, этот звонок чисто логически глупость! — Крис качнул головой, и пара непослушных прядок выбилась из «хвостика, шустро скользнув ему на виски, — Эшворд уже мог связываться с Реем, рассказывать о ситуации с сестрой. Ты думаешь, он не позвонит своему другу-охотнику и не предупредит, что возвращение Лианы — это не конец? Ты понимаешь, что если полоумный братец узнает о твоих планах, то планы эти — коту под хвост, как бы это не звучало? Или ты собираешься все же поубивать, если не всех, то многих?

— Соври ему? — предложил Дан. — Или расскажи всю правду, убеди, что правая сторона здесь — мы.

Некоторое время Катахар молчал. Смотрел в наполненный снова стакан и молчал. Потом посмотрел на элисида, и в потемневших его глазах была твердость:

— Хорошо. Я позвоню Рею. Но после этого разговора я покину город, и дальше ты будешь разбираться со своими проблемами сам.

Шеридан пожал плечами и кивнул:

— Я не против, друг мой.

Крис глянул на него с каким-то странным выражением, которое вполне можно было бы трактовать как «врагу таких друзей не пожелаешь», но слух выражаться не стал. Просто забрал бутылку и ушел, громко хлопнув дверью снятого Шериданом номера.

А элисид остался сидеть на диване и пытаться усмирить внутренние дрязги. Эмоции, по большей части темные, не особо хотели поддаваться контролю в его нынешнем состоянии. Но выбора особо не было. Ему остался всего шаг. К чему бы это не привело.

«Я освобождаю тебя от клятвы» — шелестело в его сознании отдаленной иллюзией свободы.

— Вовремя же ты решил снять с моей шеи этот камень, — вслух фыркнул Дан. — Вот прямо более идеального времени не нашлось просто.

«Теперь все зависит от ее решений».

В этом и была проблема.

Шеридан поднял руку, медленно сжал и разжал кулак, наблюдая за движением пальцев, кожи, суставов. Неопределенность он не любил.

И когда Крис на удивление быстро вернулся (без бутылки, но вполне трезвый), улыбаясь какой-то совершенно маниакальной улыбкой, элисид понял, что Вселенная, не смотря ни на что, не желает ему благоволить.

— «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — подражая автоответчику, сообщил парнишка, после чего со злобным торжеством добавил: — Выкуси.

Некоторое время Шеридан молчал, просто чтобы не ругаться матом. Вся вероятная информация, которую мог добыть Катахар, все равно не дала бы полной картины, ведь о том, как действуют подобные ритуалы на Якорь, сказать не могли даже предыдущие поколения Граничных Королей, ведь такого еще не пробовал провернуть никто. Слишком опасно, особенно без лояльного проводника… Хотя о чем это он. Без элисида, или другого существа, крепко связанного со смертью, подобные шутки были просто форменным самоубийством.

— Вот как, — наконец, выдохнул он и нахмурился.

— Такие дела, — без притворного сочувствия откликнулся Крис и щелчком пальцев отправил в сторону друга вынутую из телефона сим-карту: — Я позвоню тебе, когда куплю новую симку. И когда у меня будет настроение слышать твой голос.

После чего развернулся и ушел, даже не сказав «пока».

Шеридан вздохнул. Придется рисковать. Потому что, какая была альтернатива? Пресловутое «всех убить». И он, может, и не заморачивался бы, но использование силы Граничного Принца открыло ему другой взгляд на вещи.

Нужно попытаться. И уже если не получится, тогда и можно всех убить.

В первый раз, что ли.

Отступление 22

Дарэл Эшворд сидел на кухне сестры, за немного подпаленным срывом кошачьего оборотня столом, и думал о бытие. О равновесии, решениях и их последствиях. О вероятностях и предопределенности… Хотя на самом деле он просто пытался понять, как так получилось и что теперь с этим делать. И не сказать, чтобы он занимался подобным впервые после своего возвращения. Как раз наоборот. Таким вот размышлениям он предавался очень часто, несмотря на то, что помочь ему это никоим образом не могло.

Его сестренка вернулась домой.

Этому поспособствовало страннейшее из событий, когда-либо виденных Дарэлом — Коронация. Произошедшее нельзя было назвать магическим — магией там и не пахло. А божественным все это назвать просто язык не поворачивался.

Потому что страшно.

Нет, если бы сестренка просто оказалась какой-то божественно закодированной половинкой оборотня — леший бы с ним. Но проявления данной божественной воли не подразумевали «долго-и-счастливо», они подразумевали смерть и разрушение, прикрытое золотистой дымкой высшей любви. И Дарэл понимал, что не справится.Охотники просто не создавались, чтобы противостоять каким-то высшим (действительно высшим) силам. Они всего лишь баланс для нелюдей, защита человечества от «темных сил». Хотя, если подумать, ныне человечество вполне могло бы справиться и само. Ну, с большей частью проблем. Если бы знало, если бы скоординировалось и объединилось. И представив себе такой мир, Эшворд тоскливо ухмыльнулся — тогда охотникам пришлось бы защищать уже нелюдей.

Отчаянно хотелось поговорить с кем-то, кому можно было бы доверить подобную информацию. Кто понял бы, насколько это паршиво — без подготовки жить рядом с существом такой силы, что от одного его присутствия руки тянутся к оружию. Естественные рефлексы. Действия, заложенные в генах. Не так уж много охотников пытались с этим бороться, еще меньше действительно постигало достаточный контроль, чтобы постоянно находиться с нелюдем, дружить с ним или любить его.

Дарэл вздохнул и поднялся, спрятав телефон в карман. Мастер все еще не отвечал, а больше ему на такую тему поговорить было решительно не с кем. Даже дядя не понял бы глубину проблемы.

Стараясь сильно не шуметь, парень принялся заваривать себе кофе. В квартире остались только он, Лиана да Блэкэт (собаки разъехались по домам, колдуны, не нашедшие на реке ничего путного, ночевали в квартире Беартиса), но в первую очередь он не хотел будить именно сестренку. Пусть выспится спокойно. Ради этого он даже не стал в очередной раз напоминать, где должен спать кошак, а то ведь после Коронации этот вопрос очень захотелось поднять снова, ибо для Дарэла это ощущалось так, будто его сестра спит рядом с нестабильной ядерной бомбой. И эти его новые способности…

Нужно будет вытребовать у Нейтана записи из личной библиотеки клана, чтобы понять, с чем придется иметь дело. Эшворд и раньше, конечно, слышал про Граничных Королей, но это было сродни охотничьей страшилке у костра — вроде и страшно, но понимаешь, что все это выдумки. И по большей части это, скорее всего, и были выдумки. Дарэл кивнул сам себе. Нужен был более достоверный источник информации, чем слухи и сплетни.

Погрузившись в составление стратегии действий, Дар на миг потерял концентрацию, слишком сильно погрузившись в свои собственные мысли. Но понял это, только когда за спиной раздался едва слышный шорох, и он тут же вскинул пистолет на изготовку, едва не нажав на курок.

Нейтан скосил глаза на дуло, почти прижатое ему ко лбу, и как-то совершенно по-кошачьи вздохнул.

— Прости, — немного смущенно попросил Дарэл, возвращая пистолет на предохранитель и пряча его обратно за пояс. — Инстинкт.

Его руки немного подрагивали, и он сам не мог понять, от чего именно: от желания таки пристрелить стоящего рядом оборотня или от страха, что действительно мог выстрелить.

— Ты бы поспал, — предложил Блэкэт. — Лиана вроде вернулась, а ты вообще дерганый стал.

— Я… — охотник запнулся, бросил взгляд на направившегося к холодильнику брюнета, на миг сжал кулаки, успокаивая собственное тело и только после этого продолжил, словно решившись: — Я не могу уснуть с тобой в одной квартире.

— О как, — протянул Нейт, «пряднув» кошачьими ушами. — Так…

— И уйти, оставив сестру одну, я тоже не могу, — не дослушивая, добавил Эшворд.

— Она не одна, — напомнил оборотень.

И, пока Дарэл подбирал, что бы правильнее сказать, спокойно налил себе апельсинового соку в высокий стакан и сделал пару глотков.

Здесь и сейчас, он казался обычным оборотнем, способным к частичной трансформации. Но только на первый взгляд. Не нужно было обладать особой охотничьей чувствительностью, кричащей об опасности, достаточно было быть внимательным, чтобы заметить, что даже манера его движений изменилась, став более плавной и в то же время величественной. Если можно так выразиться. Не нужно было обладать особо креативной фантазией, чтобы представить этого парня на золотом троне, в окружении коленопреклонных людей.

И от этого видения Эшворда ощутимо передернуло.

— Мне будет спокойнее, если сестренка будет на виду, — наконец, выдохнул он.

— Ты если не поспишь, от тебя вообще никакого толку не будет, — фыркнул Нейтан, после чего посмотрел на охотника вполне серьезно: — Ты думаешь, я совсем идиот? Это Лиа может считать, что ее грозного взгляда достаточно, чтобы мы стали лучшими друзьями и ходили в обнимку. Но я прекрасно понимаю, насколько сложно тебе приходится. Медленно, мучительно приучать себя жить рядом с опасностью, не обращать на нее внимания, не реагировать, но при этом не позволять себе терять хватку, ослаблять чувствительность. И давай будем откровенны, после Коронации у тебя это получается совсем плохо. Ты уже дважды за эти сутки ткнул мне в морду пистолетом. Тебе нужен отдых, охотник. Иначе все это закончится очень плохо.

— Это поэтому ты обычно такой кроткий? — с долей сарказма уточнил Дар, стараясь скрыть, насколько его удивили слова оборотня.

— Нет, — ответил парень, криво ухмыльнувшись, и едва заметно качнул головой: — Мое поведение в известной степени трактуется моей кровью. Я кот, мне не свойственно подчиняться всем и каждому. Или хотя бы уважать окружающих. Я мил с людьми, только если они стали мне дороги или мне от них что-то нужно.

— Кот, рожденный править, — протянул охотник. — За что мне это?

— Я не наказание, чтобы быть «за что-то». И не подарок. Я — живое, разумное существо, — напомнил Нейт.

— То, что ты — не подарок, это я в курсе, — невесело хмыкнул Дар. — Определенно не подарок.

— Иди, отоспись, — вернув себе серьезный вид, посоветовал Блэкэт. — Ты нужен нам сильным, собранным и смертоносным в правильных дозах.

— Я не…

— Иди домой, — махнул рукой Нейт. — Я знаю, что твоя квартира всего лишь этажом выше, а не на другом конце города. Там будет проще уснуть.

— Но…

— Давай представим, что эта мерзопакость Шеридан был прав, и у нас есть пара дней покоя? Точнее нет, не так. Целых два дня Шеридан не будет нас трогать. А от остальных прекрасно защитят магические сети Беартиса.

Несколько секунд Дарэл смотрел на Граничного Короля, проявляющего о нем заботу, и пребывал в сомнениях. Но потом посмотрел в золотые, нечеловеческие глаза, и совершенно серьезно сообщил:

— Но сети колдуна не защитят ее от тебя.

Нейтан вдруг шагнул к нему, оказавшись почти вплотную, и тихо-тихо, но совершенно без угрозы заметил:

— Нет, Дарэл. Они не защитят от меня тебя, — после чего отступил и направился прочь из кухни, но уже в дверях оглянулся и добавил: — Подумай над этим. Возможно, мысли в таком ключе заставят тебя по-новому посмотреть на мир.

Оборотень ушел. А Дар еще несколько долгих минут смотрел на то место, где он стоял, и действительно думал. А потом выключил свет и покинул квартиру, постаравшись не хлопнуть дверью и не звякнуть ключами.

«Опасен для тебя».

Нейтан определенно был прав: Дарэл дергался, потому что чувствовал, насколько опасен Граничный Король. Но опасен для него, не значит опасен для Лианы.

«Но значит, опасен для других».

Уже упав в своей собственной квартире на кровать, прямо поверх одеяла, Эшворд задал вполне логичный вопрос: Кто защитит мир от Граничного Короля?

И пришедший на ум вполне явный и логичный ответ ему совершенно не понравился.

Глава 24

Просыпалась я медленно, словно выныривая из какого-то глубокого, но безопасного омута. Впрочем, стоило мне осознать, что привычного тепла рядом со мной нет, как я распахнула глаза и резко села, оглядываясь по сторонам. На миг показалось, что я все еще в плену, таком, казалось бы, безалаберном, но в то же время нерушимом, словно клетка из невидимых прутьев. Но я была дома, в своей собственной спальне. Вот только Нейтана рядом не было.

Бросив взгляд на часы, я быстренько выбралась из-под одеяла, укуталась в халат и отправилась на поиски.

Искать кого-то в маленькой квартире — задача, конечно, смехотворная, но увидев хлопочущего у плиты оборотня, я не смогла удержать вздох облегчения. А умиленную улыбку удерживать даже не подумала.

Но долго понаблюдать за собой издали Нейт не дал — стоило мне пристроиться к дверному косяку спальни плечом, как парень дернул кошачьим ухом и оглянулся, тут же просияв улыбкой. Хотел было идти ко мне, но нахмурился и полез к весело шипящей сковороде, принялся что-то там помешивать ловкими, быстрыми движениями. А я, воспользовавшись заминкой, проскользнула в ванную, дабы привести себя в порядок прежде, чем лезть к нему обниматься.

К тому времени, как я перебралась в кухню, завтрак уже был готов, разложен по тарелкам, красиво оформлен зеленью и соусами, и представлял собою нарезанное мелкими сердечками, жареное мясо с выложенным сердцем покрупнее картофельным пюре.

— Доброе утро, — ласково возвестил Нейтан, заключив меня в теплое кольцо своих рук и позволив себе мягкий, наполненный нежностью поцелуй. — И прежде, чем ты спросишь: твой брат пошел домой.

— Люблю тебя, — откликнулась я, на миг прижалась к нему покрепче и отступила, обратив свое внимание на воистину божественно благоухающую пищу: — Во сколько ты проснулся, чтобы это приготовить?

— Не важно, — отмахнулся Нейт, дополнительно чмокнул меня в висок и отодвинул стул, приглашая меня за стол: — Зато я смею надеяться, что получилось вкусно.

— Как минимум выглядит это превосходно, — с улыбкой откликнулась я. — А пахнет просто умопомрачительно!

Парень заулыбался сильнее, перебираясь на свою сторону стола, и мурлыкнул:

— Приятного аппетита.

— И тебе, — кивнула я, приступая к дегустации, потому как просто «завтраком» все это назвать было сложно.

И стоит ли говорить, что после остывшей пиццы, разогретых кое-как полуфабрикатов и моральных потрясений, умело приготовленная любимым человеком еда на вкус была даже лучше, чем я могла себе это представить? Я ела, жмурясь от удовольствия, а наблюдающий за мной Нейтан выглядел так, будто сейчас натурально начнет светиться, затмевая лампочку над нашими головами.

— Восхитительно, просто восхитительно, — бормотала я, собирая с тарелки последние крошки. — Только ради такого завтрака уже стоит жить.

— Спасибо, — улыбнулся парень, лучась от похвалы.

Я промокнула губы салфеткой, глядя на него влюбленными глазами и чувствуя себя действительно счастливой (идеальный завтрак в идеальной компании), как заметила, что сам он ест довольно-таки медленно, больше наблюдая за мной, чем занимаясь едой. Да еще и вон уже поднимается со стула с явным намерением прерваться, дабы налить мне чай.

Жестом остановив его поползновения, я заботливо улыбнулась:

— Ты кушай-кушай. А то так мы на пары опоздаем.

И Нейтан действительно сел. Но, судя по округлившимся глазам, не от того, что решил позволить мне самостоятельно налить себе чаю, а от моего заявления.

— Ты… собираешься идти на учебу? — проморгавшись, уточнил Нейтан с таким видом, будто сам своим словам не верил.

— Ну да, — как само собой разумеющееся, кивнула я. — Сегодня же не выходной, если расписание не поменялось, то нам к первой паре, мы еще успеем, если поторопимся.

И пока он приходил в себя, поднялась на ноги и принялась организовывать чай нам обоим. Потому как поторопимся — это не только на словах должно быть.

— Но… Зачем? — продолжал недоумевать парень. — То есть… Это же опасно, милая! Разве оно стоит того, чтобы…

— Не опаснее, чем раньше, золотце мое, — улыбнулась я, усаживаясь на место и расставляя чашки с чаем по местам. — Мне нужно объявиться там хотя бы раз за это время, а то ведь так и отчислить могут.

— Да пусть отчисляют, делов-то! — отмахнулся Нейтан. — Жизнь дороже, а твоя жизнь — бесценна!

— Мой дорогой, — совершенно не воспринимая всерьез его сопротивление, улыбнулась я. — Тебе, может, и не важно, отчислят тебя, и меня заодно, или нет, но я уже несколько лет потратила на то, чтобы получить диплом о высшем образовании, и не собираюсь терять эту возможность сейчас. Да и данная, бессмысленная на твой взгляд, бумажка понадобится мне в будущем для трудоустройства.

— Зачем тебе работать? — удивленно моргнул оборотень. — Я наследник немалого состояния и прекрасно смогу тебя обеспечить.

Я вздохнула. Отпила чаю и, поставив кружку обратно на стол, преспокойно сообщила:

— Я не желаю сидеть на твоей шее, имея возможность зарабатывать самостоятельно.

— Ты бы сидела на моей шее, если бы я зарабатывал на жизнь тяжким трудом, принося домой копейки, а ты тратила бы их на сотую пару ненужных туфель, — нахмурился Нейт. — У моей семьи свой процветающий бизнес, которым меня, пускай и заочно, но учили управлять с детства. Так что не выдумывай ерунды, никуда мы не пойдем.

Пока он вдумчиво знакомил меня со своей точкой зрения, я с удовольствием попивала чай, наблюдая за движениями его ушек. А когда интонационно поставил точку в обсуждении и замолчал, улыбнулась и, склонившись вперед, повторила:

— Поторапливайся. Не хочу опаздывать.

Кошачьи глаза замерцали сильнее. Нейтан посмотрел на меня в упор:

— Нет.

Его голос зазвенел в воздухе проявлением силы Граничного Короля, подчиняющей и неоспоримой. Я на миг замерла, глядя на него почти ошарашенно, потом всепрощающе улыбнулась, поднялась на ноги и, склонившись к нему, чмокнула его в лоб:

— Собирайся.

После чего развернулась и отправилась одеваться. Надо бы еще придумать, что отвечать на вопросы преподавателей о том, где меня носило все это время.

— А вы с Адрианом часом не родственники? — вопросил мне в спину Нейт, и одному его тону я поняла, что уже выиграла этот спор.

К тому моменту, как мы собрались и выбрались из квартиры, Беартис уже стоял на лестничной клетке, опершись поясницей на перила и олицетворяя собой смиренное порицание, как оно есть.

— Я бы вам не советовал, но это бессмысленно, как я погляжу, — вместо приветствия заявил он, и пошел впереди, исхитряясь ступать по гулким ступеням почти неслышно.

— А как ты узнал, ты же больше не можешь читать мои мысли? — тут же уточнила я, шагая следом и ведя Нейта за руку, от греха подальше.

— В отличие от Якоря, Граничный Король может раскрывать передо мной свой разум осознанно, — бесстрастно откликнулся колдун. — Возможно, со временем, при наличии тренировок, ты тоже это сможешь. Если захочешь, чтобы я по-прежнему копался в твоей голове.

Я умолкла, обдумывая его слова. Но закончить хотя бы одну мысль я не успела — с громким топотом нас догнал и, протолкавшись мимо, обогнал Дарэл. Впрочем, убежал он не далеко: встал перед остановившимся Беартисом, перегораживая проход, сложил руки на груди и грозно так поинтересовался:

— А куда это вы все намылились с утра пораньше?

Выглядел он так, будто только что выбрался из постели, и одет, почему-то, во вчерашнюю одежду.

— Учиться, — оптимистично откликнулась я. — И, кстати, доброе утро.

— Какое доброе? Какое учиться? Вы рехнулись что-ли? — возмутился брат. — А ну живо домой, там хотя бы защитные заклинания понатыканы везде, где только можно. Да и где нельзя — тоже понатыканы.

Я вздохнула. Посмотрела на Дара непоколебимо и изрекла:

— Я иду на пары. Со мной Граничный Король, колдун-телепат, а там еще и дракон будет. Что со мной может такого случиться?

— Да толку от того дракона, — фыркнул братишка и вдруг ткнул в сторону Нейта пальцем: — Скажи ей! Ну, ты же можешь. Все это твое «Я повелеваю» и все дела!

— На нее это не действует, — мрачно откликнулся Нейтан. — Она Якорь, я могу остановить ее только силой, и то не факт.

Услышав такое, Дарэл натурально взвыл, глядя в потолок. Не будь он охотником, я бы заподозрила, что он оборотень-волк и сегодня полнолуние.

— Шеридан уповает на Эхо Коронации, — напомнила я. — А с остальными проблемами мы справимся.

— И ты ему веришь? — простонал Дар. — Веришь этому подонку, что он будет ждать и не придет за тобой?

— Может, и придет, — пожала плечами я. — Но в таком случае мне даже более полезно будет быть среди людей — может хоть это его остановит. Ну, или, по крайней мере, ему придется ждать, когда я вернусь домой.

— Среди людей я заранее смогу заметить его приближение и увести ее, — добавил Беартис. — В этом есть смысл.

Дарэл окинул его взглядом, словно только что заметил, после чего вдруг подступил ближе, заглядывая в глаза:

— Если ты потеряешь ее во второй раз, я тебя пристрелю, Светлячок.

— Не потеряю, — пообещал колдун ни капли не дрогнувшим тоном.

И Дар отступил, но вид при этом имел столь мрачный, что казалось, над ним вот-вот организуется грозовое облако. Я, проходя мимо, чмокнула его в щеку:

— Все будет хорошо, братишка.

— Потом не приходи ко мне жаловаться, — угрюмо предупредил он и кивнул Нейтану прежде, чем отправиться обратно наверх.

А я улыбнулась и потащила тяжело вздыхающего оборотня дальше, вслед за уже спустившимся на полтора пролета колдуном. Я заслужила этот день — совершенно обычный, наполненный привычными делами и заботами. И если Шеридан попытается мне его испортить, то после смерти я буду являться ему в кошмарах оставшуюся вечность.

Глава 25

Два дня счастья подходили к концу. За это время я успела узнать, что Адриан — лучший преподаватель в мире, ведь он, как оказалось, не только объяснил мое отсутствие на учебе болезнью, но и притащил мне справку об ОРВИ от знакомого доктора. Так же выяснилось, что умиравший в домике на реке Шеридан — тоже его рук дело. На эту тему химик пытался извиниться, что вообще упустил его, вместо того, чтобы добиться моего возвращения, и мне пришлось убеждать дракона, что все в порядке. Удалось с трудом. После этого своеобразного выяснения отношений, Пепел как бы вскользь поинтересовался, не в курсе ли я, как элисиду удалось сделать так, что он больше не может отследить свою чешую, на что я смогла только развести руками — Шеридан хоть и отличался великоватой для похитителя болтливостью, но этот момент так и не прояснил.

Сами же учебные дни прошли на удивление гладко, я даже исхитрилась не завалить сдачу подоспевшей контрольной, хотя как это получилось, я так и не поняла. Было, конечно, подозрение, что Нейтан просто поймал нужного преподавателя в темном углу и приказал ему поставить мне хорошую отметку. Хотя может и не пришлось ему никого ловить — на людей он сам по себе оказывал весьма странное влияние. Можно было подумать, что сила Граничного Короля распространяется в первую очередь на нелюдей, но людей, как оказалось, это тоже касалось. Возможно, даже сильнее, чем других существ, потому как фактически все встреченные нами люди в той или иной степени реагировали на его присутствие. То есть он и раньше-то вызывал определенный интерес, но теперь словно автоматически становился центром любого общества, в котором появлялся. Стоило ему нахмуриться, как кто-то тут же пытался выяснить, в чем проблема, а окружающие мгновенно прислушивались, дабы знать, не смогут ли они чем помочь. Занимаясь своими делами, люди постоянно на него поглядывали, словно ждали то ли одобрения, то ли разрешения на производимые действия. Даже самые грозные учителя терялись перед ним.

На меня, имеющую в себе силы временами спорить с ним или чего-то требовать, смотрели с помесью раздражения и восхищения, словно еще не решили, стоит ли меня пришибить, чтобы не смела выражать свой протест столь великому существу, или же стоит причислить меня к равным ему, которых, казалось бы, просто не должно существовать. И, признаться честно, такая реакция поумерила мой учебный пыл больше, чем увещевания об опасности и отсутствии необходимости получения диплома.

А еще, когда Нейт, уставший вести себя хорошо, запер нас в пустом классе и попытался поцеловать, быстро выяснилось, что мой брат это не одобряет. Причем сообщил он это весьма гневным тоном, позвонив при этом именно коту. На попытку уверить его, что мы «ничего такого, здесь же кругом люди», сопровождаемую размеренным поглаживанием моей поясницы под свитером, Дар с мягкой угрозой попросил его убрать руки и вести себя прилично. После чего ласково поведал характеристики снайперской винтовки, в прицел которой он видит все безобразие, которое позволяет себе наглый кошак. Кошак не впечатлился. А я — да.

После учебы в ультимативной форме потребовала заехать ко мне на работу. Где и узнала от обрадованного, но удивленного Франциско, что уволена. И признаться честно, если бы мне сказали, что Шеридан отрастил себе нимб и начал безвозмездно помогать всем страждущим, это удивило бы меня меньше, чем вот такое вот заявление. Впрочем, виновника этого «торжества» я вычислила сразу, и Нейту пришлось прятаться от меня, бегая между столами с заготовками тортов и пирожных. Хотелось еще подарить праведно-обиженный взгляд Марианне, но ее на месте не оказалось. Но тут у меня еще все впереди, чай не в последний раз она к Нейтану приходила.

А сегодня после пар мы пробежались по магазинам и выбрали мне обновки для кухни, потому как… эмоциональность Нейта чуть подпортила часть мебели и хорошенько подкоптила пол. И на мой осторожный вопрос, почему больше всего пострадал низ, ответил отчего-то Беартис. С непроницаемым выражением лица, он поведал что большую часть взрыва приняли на себя крылья Адриана, которыми он накрыл Нейтана, как куполом. И это был первый (и возможно последний) раз, когда колдун говорил о драконе без восхищения в глазах. Чем это было вызвано, я спрашивать постеснялась. Мебель обещали доставить в течение трех дней, и мне оставалось только понадеяться, что в то время я буду дома.

Ужинали втроем. Дарэл задумчиво поглядывал на невозмутимого оборотня, а я пребывала в прекрасном расположении духа, наблюдая за их гляделками с некой долей умиления. То, что они потихоньку уживаются и перестают считать друг друга врагами, грело мое сердце и позволяло представлять себе вполне радужное будущее.

Потом Дар еще некоторое время поразнагольствовал на тему установки в моей квартире дополнительной системы безопасности, не имеющей ничего общего с магией, пообещал подергать за какие-то таинственные ниточки и раздобыть какой-то экспериментальный образец сигнализации, и откланялся, отправившись спать домой. То ли Нейтану начал доверять (что вряд ли), то ли имел еще какую причину найти в себе достаточно сил, чтобы оставить нас наедине.

Мы же перед сном посмотрели фильм, сидя в обнимку и отправились в кровать, где я долго и вдумчиво поглаживала прижавшегося к моей груди оборотня по волосам, почесывая его кошачьи уши и ощущая вибрацию его мурлыканья всем телом. Мне было тепло, уютно, и хорошо, как никогда.

А среди ночи меня разбудил писк смс-сообщения. Нейт заворочался рядом, попытался снова прижать меня к себе, но я осторожно выкрутилась из его объятий и дотянулась до мобильника. Сообщение пришло с неизвестного номера и содержало всего одно слово: время.

Вздохнув, я осторожно села на кровати и запустила пальцы в спутанные волосы, прикрыв глаза.

Время.

Сила, которая никому не подчиняется, которой плевать на все и которую невозможно остановить.

Эхо Коронации не вечно, и мой миг счастья, передышка в этом бушующем океане проблем, подошла к концу.

«Теперь все зависит от твоего решения».

Я забралась обратно на кровать, нежно коснулась губ мирно спящего оборотня, потом убрала с его лба непослушную прядку волос и запечатлела поцелуй еще там.

— Я люблю тебя, — прошептала едва слышно, прикоснувшись к его лбу своим и на миг прикрыв глаза.

После чего поднялась, оделась и, стараясь действовать как можно тише, вышла из квартиры.

От волнения сердце колотилось в груди, отдаваясь гулким стуком в висках, а спрятанные в карманы руки дрожали так сильно, что казалось, эта дрожь распространяется по всему телу. Хотя, может и не казалось, и я действительно тряслась как осиновый лист, спускаясь по лестнице вниз и выбираясь на улицу, в окутанную морозом ночь.

Шеридан, не мудрствуя лукаво, ждал меня прямо у двери подъезда, прислонившись спиной к стене и копаясь в плейлисте своего нового мобильника. Как всегда одетый в свой драный плащ, который отчего-то все никак не хотел рассыпаться на отдельные лохмотья.

Увидев меня, тут же он убрал наушники из ушей и широко улыбнулся этой своей улыбкой, от которой у меня всегда мурашки пускались плясать по коже какие-то дикие танцы.

— Все-таки решилась.

— Выбор, на самом деле, был очевиден, — мрачно откликнулась я, стараясь унять дрожь.

— Ты очень смелая, — серьезно сообщил элисид, подступив ближе и заглядывая мне в глаза, но тут же отошел и ухмыльнулся: — Но если это не сработает, этот факт не будет иметь никакого значения.

И он направился прочь от моего дома, к выходу со двора.

— То есть, как это не сработает? — поспешив следом, с долей возмущения уточнила я. — Ты же говорил, что дело верное!

— За свою часть ритуала я отвечаю, — не останавливаясь и не поворачиваясь ко мне, кивнул он. — Но все будет зависеть от тебя. Поторопись, такси ждет.

Нас действительно ждало такси, припаркованное за пределами двора, словно если бы Шеридан подъехал на машине к моему дому, то небо рухнуло бы на землю. В салоне оказалось очень тепло, тихо играла музыка, и едва ощутимо пахло сигаретами. Задавать вопросы при водителе я не стала, сосредоточившись на том, чтобы успокоиться и перестать дрожать так, будто у меня сейчас припадок случится. Страха не было, но волнение все никак не желало стихать, путая мысли и заставляя вжимать голову в плечи.

Шеридан поглядывал на меня своими черными глазищами, снова ставшими похожими на омуты первозданной тьмы, но от комментариев тоже удерживался. Молчал и оставшуюся дорогу до небольшого частного домика, затерянного среди таких же домишек, и до которого мы добирались пешком от самого проспекта.

Мороз крепчал, луна светила, а на периферии зрения мелькали дымные волки. Я шла, спрятав руки в карманы и низко опустив голову, старясь ни о чем не думать и просто действовать в соответствии со своим выбором. Хотелось расспросить элисида о ритуале поподробнее, узнать детали, но это я откладывала до момента, когда мы окажемся в тепле. Уходя из дома, я знала лишь основную часть задуманного — чтобы ритуал сработал, я должна буду встать на грань жизни и смерти. Сомневаться в умении Шеридана наносить раны разной степени тяжести и играть со смертью, было бессмысленно. А вот довериться ему, самостоятельно «встать под нож» было нелегко. И, честно говоря, если бы не Дартэл, я бы в жизни не поверила ни одному слову этого черноглазого маньяка. Да и сейчас верить особо не хотела. Но он был моим единственным шансом на спокойную жизнь, а в том, что он заинтересован в разрыве порочного круга ранних смертей Якорей, я не сомневалась.

Домик встретил нас теплом, мягким светом и дорогой мебелью.

— Сколько у тебя домов в этом городе? — оглядываясь по сторонам, поинтересовалась я.

— Около тринадцати убежищ, — пожал плечами Шеридан, направляясь на кухню. — Я стараюсь всегда иметь пару запасных вариантов. Чай будешь?

— Ты сказал, что я смогу выйти из дома, и никто меня не остановит. Откуда ты знал? — вместо ответа поинтересовалась я, решив перестать мяться и начать задавать интересующие меня вопросы.

Голос при этом, правда, немного дрожал, но не все же сразу. Эти его глаза меня все еще пугали, да и вообще оставаться с элисидом наедине было как-то муторно. Когда с ним был Катахар, а еще лучше Дартэл, то оно попроще было.

— Хм, я великий провидец? — оглянувшись через плечо, фыркнул он, но увидев мой взгляд, счел нужным добавить: — Некоторые вещи вполне предсказуемы. Некоторым нужно для предсказуемости помочь. Мне пришлось немного потрудиться, чтобы ты смогла просто взять и уйти. Это было непросто, но я справился. Какой я молодец.

— Но как? — не унималась я.

Шеридан оглянулся. Окинул меня задумчивым взглядом и, поставив набранный чайник греться, сел за стол, указав мне на свободный стул:

— Ты все равно не поймешь. Да и есть более интересные вопросы, которые ты хочешь мне задать, не так ли?

Глубоко вдохнув, я уселась на указанный стул и посмотрела на него прямо и серьезно:

— Расскажи мне о ритуале.

— Ну, — он откинулся на спинку, сложил руки на груди и прикрыл веки, словно что-то вспоминая: — В мире есть множество легенд и сказок о том, как некий добрый молодец (ну, или прекрасная девица) обманывают смерть. Получив некое смертельное ранение, или же как-то иначе привлекши внимание «дамы с косой», они, не желая умирать во цвете лет, при помощи хитрости и смекалки одурачивали саму смерть и оставались живы. Иногда еще в дело шла сделка, да. Были еще умники, которые, наслушавшись таких вот легенд, сами напрашивались на заветную встречу, чтобы выторговать себе бессмертие. Все это глупости, конечно, — он открыл глаза, посмотрел на меня в упор, и по его вискам заструился темный рисунок. — Кроме одного момента: договориться со смертью все же можно. Но для этого мало просто стоять на пороге в загробный мир, потому как зачастую до окончательной кончины никуда, дальше этого самого порога, ты не попадешь. Да и умерших забирают жнецы, а не сама Смерть. Для того, чтобы это сработало, нужен кто-то с той стороны, кто протянет тебе руку и позволит переступить этот самый порог. Кто проведет тебя по царству теней к госпоже Смерти, и убедит Ее обратить на тебя внимание. Элисиды, в народе известные как Дети Смерти, вполне способны на такую авантюру. Только меня во время ритуала нужно будет убить, чтобы я уже был там, когда отключишься ты. Ты сможешь это провернуть?

Я смотрела на него широко открытыми глазами и просто не знала что сказать. Если историю и суть предлагаемого ритуала я еще смутно могла осознать и переварить, то его вопрос поверг меня в ступор. Убить? Я? Что он такое говорит?

— Понятно, — окинув меня взглядом, вздохнул Шеридан и покачал головой. — Тогда нам придется подождать денек, пока Крис не перебесится, а то мы с ним чутка поругались, — он хмыкнул и, неожиданно улыбнулся: — Зато будет время потренировать тебя на восприятие моей тьмы, так будет безопаснее.

После чего поднялся и принялся заваривать нам чай. А я смотрела на его спину и никак не могла отделаться от сюрреалистичности происходящего.

Отступление 23

Выбивать нужную дверь Нейтан не стал. Просто повернул ручку и резко толкнул, с хрустящим скрежетом ломая замок. Ярость клокотала в его груди, делая движения решительными и отточенными, но напрочь лишенными мягкой кошачьей грации. Сейчас он шел напролом, и не собирался сходить с этого пути.

Из двери слева на звук выскочила женщина лет этак сорока пяти, и тут же испуганно попятилась, но сбежать ей Граничный Король не позволил.

— Стоять! — голос зазвенел уже почти привычно, не вызывая в оборотне никаких побочных эмоций вроде удивления и недоверия к собственным силам. — Иди в комнату и сиди тихо, — он замолчал, вглядываясь в испуганные глаза хозяйки квартиры и, словно бы нехотя, добавил: — Все будет хорошо.

Женщина ушла. У нее был совсем странный вид, будто она не могла для себя решить, радоваться или паниковать. Это было впервые, когда человек не попал под влияние его чар полностью, особенно учитывая прямое воздействие, и вызвало в душе какой-то отголосок, словно задыхающийся голос доброты и сострадания все еще пытался что-то пролепетать.

Но ярость делала свое дело.

Проследив за женщиной мрачным взглядом, Нейтан пошел вглубь квартиры, не медля и не сомневаясь, словно точно знал, что нужная ему девушка дома, а не где-нибудь еще. И оказался прав.

Еще до того, как он дошел до знакомой двери, златовласая «Принцесса» выглянула в коридор и, увидев его, тут же спряталась обратно. Щелкнул замок, по комнате раздались торопливые шаги. И к тому моменту, как Граничный Король вошел к ней, словно бы и не заметив, как сломался замок, Алексис уже пыталась набрать чей-то номер. Полиции ли, или же своего любимого элисида? По всем статьям Нейтан предпочел бы, чтобы было второе.

Увидев его девушка замерла, сжав мобильник с такой силой, что побелели пальцы, посмотрела на него и что-то наверное этакое разглядела в выражении его лица, что глаза ее наполнились настоящим ужасом:

— Пожалуйста, не надо.

Ее голос дрожал. Она сама дрожала и была такой бледной, что казалось, ее сейчас вообще удар хватит.

— Звони ему, — хрипло предложил оборотень, с силой сжимая челюсти и раня когтями ладони, но, не чувствуя боли. — Звони своему элисиду. И дай мне трубку.

— Я не…

— Звони!

Он оказался рядом в считанные мгновенья, ухватил ее за плечи и встряхнул, то ли пытаясь привести в себя, то ли окончательно запугать. Алексис вскрикнула и задергалась, попытавшись вырваться из его хватки, но в какой-то момент вскинула на него взгляд и замерла, глядя совершенно ошарашенно:

— Что ты такое?

Этот вопрос словно бы сам сорвался с ее губ хриплым шепотом, заставив Нейтана немного ослабить хватку и словно бы прийти в себя. Но не отступить.

— Звони ему, — повторил он с тихим шипением. — Пусть эта сволочь знает, что его игры не будут вечно безнаказанными.

— Нейтан, отпусти девушку, пожалуйста.

Голос Дарэла подрагивал, но от ярости или от страха, коту понять не удалось. Медленно развернувшись, Блэкэт окинул взглядом замершего на пороге в комнату Эшворда и дернул ухом. Охотник выглядел довольно потрепано, являя миру разбитую губу, рассеченную бровь и синяк на половину лба, и это все благодаря тому, что Нейтан не использовал когти, да и бил не в полную силу, желая просто убрать заартачившегося «родственничка» с пути. А «родственничек» снова тыкал в его сторону пистолетом.

— Быстро ты очнулся. Но что ты мне сделаешь? Пристрелишь? Не смеши меня, охотник.

По летописям своего клана Блэкэт знал, что убить Граничного Короля не настолько просто, чтобы пуля сработала, будь она хоть из серебра, хоть из огненной стали, изготовлением которой так гордятся охотники. Да и жила в нем уверенность, что несмотря ни на что, пока Лиана жива, Дарэл не станет пытаться его убить. Просто не сможет.

— Зато я могу оторвать тебе голову, — мрачно напомнил Адриан, появляясь за спиной Дарэла как по мановению волшебной палочки. — Отпусти ее, сейчас же.

Он был мрачен и решителен, но скрупулезно сохранял внешность человека до мельчайших деталей, словно именно сейчас в этом был какой-то великий смысл. А может и был. Но Блэкэту было плевать. Он перехватил девушку за горло, прижал спиной к себе, без труда удерживая ее одной рукой, и качнул головой:

— Лицемеры. Все вы лицемеры. А я делаю то, что должно! Что должен был сделать уже давно!

Алексис, тихо всхлипывая, уцепилась пальцами в его руку, пытаясь если не освободиться, то хотя бы отвоевать себе какой-то простор, но для Граничного Короля ее попытки не стоили ровным счетом ничего. Он не намерен был отступать и обращать внимание на ее слезы. «Она всего лишь средство для достижения цели». Тем более что причинять ей серьезный вред он не собирался.

Без необходимости.

— Ты не можешь быть уверен, что она действительно важна элисиду настолько, что он отступится и вернет Лиану, — заметил дракон, следя за каждым движением оборотня. — Одумайся, Нейтан.

— Вот и посмотрим, насколько она ему дорога, — откликнулся Блэкэт. — И насколько на самом деле дорога вам обоим Лиана.

— Да как ты смеешь! — взвился Дарэл, глядя на оборотня пылающими гневом глазами.

У Блэкэта даже на миг появилось ощущение, что он сейчас все же начнет стрелять, наплевав на опасную близость заложницы к зоне поражения и на последствия этого своего поступка. Но даже не подумал останавливаться, поглощенный новой вспышкой ярости:

— Смею! — он тоже повысил голос, но с силой его не мешал, просто кричал, вкладывая в слова все больше и больше эмоций. — Смею! Вы оба говорите, что она вам дорога, но ничего, ничего не делаете для ее спасения! Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Сколько можно бояться действовать решительно и бескомпромиссно?! Сколько раз я должен терять ее, чтобы вы хотя бы позволили мне спасти ее?!

— Мы можем спасти ее и без лишних жертв, — попытался вразумить разъяренного Короля Пепел.

Он не двигался, но был напряжен, как натянутая струна, и явно готов в любой момент сорваться с места, применяя всю скорость, которая только была ему доступна. Логичной частью разума Нейтан понимал, что дракон намного быстрее него, но при этом испытывал какую-то иррациональную уверенность, что Адриан не сможет ему помешать. Никто не сможет. Это знание и позволяло Блэкэту самоотверженно пытаться участвовать в этих своеобразных переговорах, словно часть него еще хотела решить дело мирно, не причиняя вреда невиновным, не уподобляясь Шеридану.

Но где-то в глубине души Нейтан знал, что подобное иногда можно победить лишь подобным, и это был как раз тот случай.

— Как? — с оправданной долей скепсиса, уточнил он, прожигая дракона горящим золотым светом взглядом. — Скажи мне, как, и я отпущу эту девушку, извинюсь перед ней и сделаю так, как ты скажешь.

Адриан молчал.

Граничный Король знал, что пленница сейчас смотрит на своего преподавателя с вселенской надеждой и немой мольбой о помощи, но понимал, что химик не сможет ей помочь. И не испытывал по этому поводу раскаяния или стыда. Их глушили пришедшие на смену боли и чувству вины гнев и желание действовать, не важно как, не важно, с какими последствиями. Это не могло продолжаться дальше, и он сам должен положить этому конец. Хватит следовать за другими. Короли действуют так, как считают нужным.

— Ты себя не контролируешь, — подал голос Дарэл. — Ты теряешься в обрушившейся на тебя власти, считаешь, что тебе теперь можно все. Но ты не прав.

От его слов Блэкэту как никогда захотелось использовать на них силу своего голоса. Но он уже знал, что и дракон, и охотник, пускай и в разной степени, но могли противиться его влиянию. То ли оказались достаточно сильными, то ли у оборотня еще не хватало умений. Но проблему это не решало.

— Я считаю, — сорвался в шипение Нейтан, раздраженный осознанием, что даже став Королем он все еще недостаточно силен. — Что не могу жить без нее, что не желаю жить без нее и не буду. Я считаю, что любые средства хороши в достижении этой цели. И я готов нести груз своих решений, потому что буду знать, что делал все, что нужно, чтобы вернуть ее. А вы… Либо соглашайтесь со мной, либо не стойте на пути. У меня нет времени спорить с вами, что-то вам доказывать. Потому что мне плевать, что вы обо мне думаете.

На последней фразе из-за его спины пыхнуло магией — Беартис откликнулся на мысленный приказ и открыл для своего Короля портал.

Пепел все же бросился вперед, превращаясь в размытую тень даже для кошачьего взгляда, но Нейтан в тот же миг прикрыл глаза, взывая к своей природе и своей ярости, и дракона отшвырнуло прочь силовым полем, мигнувшим золотистым сиянием.

И прежде, чем охотник начал стрелять, Граничный Король исчез в воронке перехода, забрав с собой свою жертву. Девичий вскрик оборвался вместе с исчезновением портала, пули попали в стену, брызнув в стороны мелкой щепкой поврежденных деревянных панелей.

— И где теперь его искать? — мрачно поинтересовался Эшворд, опуская пистолет и не зная, радоваться или печалиться по поводу того, что все-таки промазал.

— На самом деле вопрос не в этом, — поднимаясь на ноги, качнул головой Адриан. — А в том, как нам все провернуть так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

— Чего? — удивленно вскинул брови Дарэл.

— Придется извиняться, — постановил дракон, парой легких движений руки поправляя прическу и стряхивая несуществующие былинки с плеча. — Очень достоверно извиняться.

Глава 26

— Существует два основных типа воздействия моей тьмы на живых существ, — вещал Шеридан, держа меня обоими ладонями за руку. — Шутки ради я называю их «выключить» и «включить». Первый тип ты уже пару раз испробовала на себе, когда мне нужно было, чтобы ты не дергалась лишний раз, и само по себе он прост и понятен. Второй требует определенной доли сноровки с моей стороны. Смотри.

Эти его странные орнаменты на висках и скулах снова проявились, глаза наполнились непроглядной чернотой, а под бледной кожей оголенных закатанными рукавами рубашки предплечий побежали изломанные линии, которые, достигнув места прикосновения наших рук, перебрались уже под мою кожу и устремились вверх, подарив смутно знакомое ощущение холода. Я испуганно дернулась, но элисид сжал пальцы сильнее и усмехнулся, когда я вскинула на него испуганный взгляд.

— Смотри, — повторил он, кивнув для наглядности.

И я увидела. Все его тело словно пребывало в коконе клубящегося черного тумана. Кожа стала совсем уж мертвенно-бледной, а глаза оказались провалами в первозданную тьму, и казалось, что эта самая тьма вот-вот вырвется и заполнит весь мир. Иначе, как «черное сияние» я это описать не могла.

Шеридан был страшен. Не уродлив, нет. Он нес в себе отпечаток чего-то очень древнего, величественного и опасного. Неудержимого и неотвратимого, как стихийное бедствие. И вызывал ужасающий трепет, как надвигающаяся цунами, как гудящий в ночной тьме ураган или обрушивающаяся лавина, сметающая все на своем пути.

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, отчего он улыбнулся чуть шире и отпустил мои руки. И картинка сразу словно бы схлопнулась, выбросив меня в нормальный мир, словно ничего и не было, и все это мне привиделось от нервов, не иначе.

— Что это было? — наконец, сглотнув, уточнила я.

Голос срывался, руки немного подрагивали, а в груди было странное чувство тяжелой невесомости, хоть я и понимала, что так быть не может.

— Я поделился с тобой частичкой своих способностей, — доброжелательно откликнулся элисид. — Как нечеловек, я могу при желании воспринимать мир иначе, видеть ауры, истинную суть или же, в некоторых случаях, час неминуемой смерти человека. Я могу видеть призраков, прошлое в местах, где оно особо сильно, чувствую места, где кто-нибудь умирал. На несколько секунд я сделал так, чтобы твое сознание оказалось между ясностью и обмороком, и помог тебе увидеть свою ауру и отголосок своей истинной сути.

— Ты ужасающ, — честно призналась я.

— Я знаю, — ухмыльнулся Шеридан, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. — Древние существа всегда обладают удивительным могуществом, но как Дитя Смерти, я несу в себе частичку Ее силы, Ее царства и Ее сути.

— То есть ты…

— Меня создала Смерть, — кивнул он. — Как и всех элисидов. Мы жили, были мертвы и милостью Ееполучили путь обратно, в мир живых. Мы навсегда остались связаны с миром мертвых, но не стали его пленниками, — Шеридан замолчал на пару секунд, глядя прямо перед собой, потом хмыкнул и добавил: — По сути, мы его изгои. Сколько раз мы не умираем, нас всегда выбрасывает обратно в реальность. Таким образом, несмотря на то, что нас можно убить, мы действительно бессмертны.

На последней фразе он посмотрел на меня с каким-то особым значением, но я так и не поняла, что он хотел сказать между этих строк. Просто кивнула, укладывая в голове полученную информацию. А потом взглянула на наблюдающего за мной парня и уточнила:

— Так… Что вы делаете? Забираете души умерших в мир мертвых? Или же помаленьку занимаетесь истреблением человечества, дабы этих самых душ там было как можно больше?

— Ты забавна, как могут быть забавны только люди, — рассмеялся элисид. — Смерти не нужна армия убийц, чтобы искоренить жизнь и устроить вселенную мертвых. Смерть — это естественный конец, неотъемлемая часть существования. И ей ни к чему сражаться за то, чтобы все поскорее умерли. Эту борьбу придумали люди, не желающие покидать этот мир. Но сражаются именно они, а не «боги». Хотя, госпожу вряд ли вообще можно называть богиней, — он снова замолчал на пару секунд и бросил на меня лукавый взгляд прежде, чем продолжил: — А для переправки в мир теней есть жнецы.

— Так в чем же ваше предназначение? — пару раз непонимающе моргнув, уточнила я.

— А в чем предназначение человека? — склонив голову к плечу, откликнулся Шеридан. — Для чего он создан, какой цели служит?

— Кто же знает? — хмыкнула я.

— То-то же!

Я открыла было рот, чтобы старательно и ярко выразить свою реакцию на его любовь к внезапным приступам скрытности, но звонок к дверь оборвал наш ставший таким содержательным разговор.

— О, пиццу привезли, — улыбнулся Шеридан и вскочил с дивана.

Подмигнув, он быстро скрылся в коридоре, заставив меня проводить его задумчивым взглядом. Это он так еде обрадовался или просто надоело о себе рассказывать? Хотя о чем это я? Все же и так ясно.

Воспользовавшись отсутствием элисида, я прислушалась к себе. Некоторое время назад на меня нахлынуло такое отчаянье, что я едва не потеряла сознание. А потом это ощущение, отдающее вполне ощутимой болью по всему телу, вспыхнуло, и сгорело в пламени гнева, таком сильном, что у меня задрожали руки, а на вопрос Шеридана, что случилось, я едва не попыталась его ударить. Осознание, что это не мои эмоции, пришло довольно быстро, и заставило меня сжаться в маленький виноватый комочек. А потом захотелось вскочить и побежать к Нейтану, чтобы успокоить его, вымолить прощение и попытаться все объяснить. Но я понимала, что он не позволит мне так рисковать. В его глазах ритуал будет выглядеть суицидом чистейшей формы с моей стороны и цинично спланированным убийством со стороны Шеридана. Когда элисид упомянул ритуал, я ведь сразу попыталась доказать, что это можно сделать и без утайки, добившись согласия Нейта и его поддержки. Так ведь было бы лучше, это уберегло бы его от лишней боли и страданий. Но Дартэл, переглянувшись с Шериданом, только покачал головой. «Я бы не позволил, — сказал он тогда. — Даже если бы ко мне пришел мой собственный предок и сказал, что так будет лучше. Я бы не согласился».

И вот теперь ощущение болезненного, безумного гнева и страха искрящим от перенапряжения проводом гудело на краю моего сознания, заставляя чувствовать себя редкостной сволочью и предателем. Но узнав суть ритуала, я тоже не могла не согласиться — Нейтан никогда бы не позволил мне на такое пойти. Ни за что на свете. И когда я вернусь, я смогу все ему объяснить. Ведь когда все уже произойдет, это будет выглядеть не так страшно.

А на случай, если что-то пойдет не так, я записала на предоставленном элисидом телефоне обращение, являющее собой смесь извинений и уверенности в своих решениях. Но надеюсь, Нейтан никогда не увидит эту видеозапись.

Ушедший за предполагаемой пиццей Шеридан не возвращался довольно долго. Как для того, кто пошел забрать доставку и отдать за нее деньги. Я уже даже начала было переживать, но прежде, чем решила встать и пойти смотреть, что там происходит, он все же вернулся, с коробкой пиццы в руках, но без радостной улыбки на лице.

— Знаешь, — поставив свою ношу на журнальный столик, он окинул меня весьма задумчивым взглядом. — Я думаю, нам стоит немного изменить план и все же не дожидаться Криса.

После чего развернулся и пошел к стене, где под картиной с изображением увитого лозой черепа обнаружился сейф.

— Почему? — тут же насторожилась я.

— Я поступил необдуманно, — откликнулся он, вбивая пароль и принимаясь копошиться в каких-то флакончиках, которыми было заставлено все пространство тайника. — Нужно было действовать быстро, не позволять себе ожидать Криса или же тратить время на твою подготовку. Так и этак у тебя будет один шанс на успех, и только от тебя будет зависеть, чем закончится наше маленькое предприятие. В конце концов, у нас было изначально не так уж много времени.

— Что-то случилось? — не унималась я.

Его действия, отсутствие улыбки и слова, все это заставило меня напрячься и запустило в голове процесс быстрого, но безрезультативного действия «построй сотню глупых предположений в секунду». Я снова не понимала, что происходит, и мне это не нравилось.

Вместо ответа, элисид притащил мне небольшой флакончик из темного стекла:

— Вот, выпей.

— Это что? — с подозрением глядя на непонятное зелье (если это, конечно, зелье), уточнила я.

— Это поможет тебе правильно вести себя во время ритуала, — пояснил Шеридан. — Подготовит тебя к предстоящему.

Я осторожно взяла флакончик в руки, открыла и, попытавшись заглянуть внутрь, с интуитивным подозрением принюхалась. Пахло травами и чем-то сладковатым. Приятно, но как-то уж чересчур приторно. Нахмурившись, я подняла взгляд на ожидающего моих действий парня.

— До дна, — подбодрил элисид и вдохновляюще кивнул.

Он выглядел серьезным и собранным, это вызывало подозрения, но… Ну вот что он может мне сделать? Отравить? Так это и было частью плана: моим путем на порог смерти должен был стать сильный, но медленно действующий яд. Я представила, что это он и есть. А потом вздохнула и осушила флакон.

На вкус было… ну, неядовитым. Хотя, что я в этом понимаю?

— Но кто же нанесет удар тебе? — слишком поздно вспомнила я главную причину нашей заминки.

Шеридан присел рядом, вглядываясь в мое лицо, словно там должно было отразиться воздействие выпитого мною снадобья. И не знаю, как там с мимикой, но это самое воздействие я почувствовала очень быстро. Все тело словно налилось слабостью, а мысли стали медленными, словно умирающие мухи. Накатила странная сонливость, отчего я даже пошатнулась, но элисид вовремя удержал меня за плечи, не позволив завалиться на бок.

— С этим проблем не будет, — его запоздалый ответ прозвучал словно откуда-то издали. — И теперь, когда твоя истерика, по крайней мере, внешняя, мне не грозит, я отвечу на другой твой вопрос. Да, случилось. Твой милейший граничник похитил мою… Одну девушку, на которую мне не плевать, и с ее телефона позвонил мне с требованием вернуть тебя ему. И я бы, на самом деле мог, раз уж Дарт так великодушно снял с меня обязательства по решению вашей смертной проблемы. Отвел бы тебя к нему, и дальше уж просто подождал бы, сможешь ты его уломать или нет. Можно было бы, конечно, и не ждать, но я питаю слабость к тому, что из себя представляют Якори. Но юный Блэкэт переступил черту. Он угрожает не мне, он угрожает ей — совершенно невинному, никак не связанному со всей этой историей человеку. Ты можешь на меня злиться. Можешь потом ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь. Но я слишком зол, чтобы решить этот конфликт мирно, с учетом трепетности чужих душ. Сейчас мы отправимся на встречу с твоим милым Нейтаном. И я проведу ритуал у него на глазах.

Еще на середине этой пропитанной едва сдерживаемой злостью речи с него слетел весь налет доброты и дружественности, открывая мне его темную, безжалостную натуру и приводя к мысли, что все-таки да, он умеет ровно носить маски. Настолько ровно, что в какой-то момент я окончательно повелась на этот его милый образ добродетельного парня с полезными способностями. Да, часть меня понимала, что он имеет право злиться. Но он не просто злился. Он собирался мстить. Это было написано в его глазах, наполненных чернотой, но в тот момент на редкость красноречивых. И я могла бы воскликнуть что-то вроде «нет, не может быть, Нейт не такой», но… Я чувствовала его гнев, питаемый бесконечным отчаяньем. И неумолимую решительность, уверенность в своих действиях.

Ох, милый, что же ты наделал?

Я попыталась вырваться, потребовать, чтобы Шеридан и думать забыл такое сотворить. Хотела попытаться уговорить его не поступать так, заставить понять, что Нейтан… он ведь не хочет никому зла, он просто слишком сильно меня любит. Мы могли бы поступить правильно. Мы могли бы сделать так, чтобы все закончилось хорошо. В конце концов, я могла бы заставить Нейта отпустить девушку и пояснить ситуацию.

Но открывая рот, я не могла издать и звука.

— Прости, — кивнул элисид в ответ на мой наполненный испуганного осознания взгляд. — Но я слишком вспыльчив, чтобы решать это дело миром. Это снадобье не позволит тебе сопротивляться. Но не бойся. Убивать я не стану. Наверное.

Пока он ходил за моей курткой и сапогами, я пыталась заставить свое тело двигаться достаточно резво, чтобы сбежать. Пока довольно ловко одевал — испепелить взглядом. Ни то, ни другое, естественно, не получилось.

Потом Шеридан отнес меня в спрятанную в небольшом гараже неприметную машину и куда-то повез. Все время пути я судорожно пыталась придумать способ выкрутиться из ситуации, корила себя за излишнюю доверчивость и жалела, что во флакончике был не яд. Вот никогда бы не подумала, что буду расстраиваться, что меня не отравили. Но сожаления — это сожаления, а выход так и не нашелся. Мое тело слушалось меня весьма неохотно, не позволяя даже самостоятельно стоять, а попытки кричать не заканчивались даже хрипом.

К моменту, когда мы приехали к какому-то старому зданию с распахнутыми двустворчатыми дверями и элисид принялся с мрачно-сосредоточенным видом вытаскивать меня на холод, я уже тихо паниковала, осознав свое бессилие.

Окружающие дома все как один выглядели заброшенными и, из-за склонности к лепнине на фасадах — очень старыми. И я бы, пожалуй, нашла бы их довольно красивыми, пропитанными духом старины, если бы не ситуация. Отсутствие прохожих, несмотря на разгар короткого зимнего дня, привело к тому, что в моем мечущемся сознании все же успела промелькнуть мысль, что здесь действительно никто не живет. Ну, или с Нейтаном там Беартис, и он наколдовал чего-то такого, что отводит отсюда лишних свидетелей похлеще монолитной бетонной стены.

Стало страшно. Действительно страшно, но не за себя. Я вдруг поняла, что по плану Шеридана Нейтан должен будет его убить. Это значило, что они будут драться. А если элисид не рассчитает силы? Если увлечется, поддавшись своему гневу на оборотня?

А если Нейт его действительно убьет? Ведь если Шеридан сдержится, он и вправду сможет сделать это. Ослепленный гневом, он не засомневается, нанося решающий удар. Как это повлияет на него?

Это была совершенно безвыходная ситуация, и я никак не могла на нее повлиять. Ну почему Якорям не полагаются какие-нибудь физические способности? Почему я столь бессильна?

«Чтобы ты могла умереть», — безжалостно поведал внутренний голос, и эта мысль повергла меня в некоторый ступор осознания.

Тем временем Шеридан притащил меня в какой-то просторный зал, в дальней части которого и стоял Нейтан. Вопреки моим ожиданиям, он не удерживал испуганную (или раздраженную, кто ж ее знает) девушку силой. Это делал стоящий по левую руку от него Адриан. А расположившийся с противоположной стороны Дарэл имел при себе внушительного вида винтовку, покрытую странными светящимися символами. А за их спинами, в тени у самой стены, с прикрытыми глазами замер Беартис, подтверждая мою догадку насчет крупного отталкивающего колдовства.

Златокудрая пленница смотрела на мир огромными от страха глазами, но вырваться не пыталась, только держалась обеими руками за обхватывающую ее поперек груди руку дракона, а при нашем появлении на ее лице проявилось совершенно странное выражение, словно она одновременно и знала, но все же не могла на самом деле поверить в происходящее, и все это было окутано все тем же страхом. Громадными глазами она смотрела то на меня, то на поставившего меня на ноги и тут же повторившего жест Пепла элисида, и словно ожидала, что мы в любой момент исчезнем, развеемся ужасным миражом.

— Шери? — с помесью недоверия, непонимания и страха пискнула она, как только он приставил к моему горлу нож.

— Да, Принцесса, — хрипло подтвердил элисид, коснувшись дыханием мочки моего уха, открытого съехавшей чуть набок шапкой. — Прости, что я не рыцарь в сияющих доспехах.

Ее губы мелко задрожали, но больше я на нее не смотрела. Я смотрела на замершего изваянием Нейтана, в глазах которого сиял золотой свет.

Он смотрел на меня, и вид при этом имел такой, будто вся тяжесть мира лежала на его плечах, но ему было бы на нее плевать, если бы со мной все было хорошо. И я запретила себе показывать ему свой страх. Взглянула в его глаза спокойно, насколько это было возможно, учитывая ситуацию и мое состояние.

В ответ Нейт сжал губы в тонкую линию, с видимым усилием перевел взгляд на Шеридана, и словно бы сразу стал сильнее. И груз на его плечах превратился в королевскую мантию.

— Отпусти ее, — потребовал он звенящим от Силы голосом. — Сейчас же.

— Мой юный Король, — ухмыльнулся в ответ элисид. — Твоя сила велика, но на меня не подействует. Поэтому давай лучше сделаем так, как хочу я. Катахар!

Если бы я могла вздрогнуть, я бы вздрогнула. Нет, он не закричал мне на ухо. Но голос его неуловимо изменился на имени синевласого парнишки, наполнившись каким-то странным звучанием несуществующего эха. И я бы подумала «Что за глупость, при чем здесь он», но это самое мистическое эхо еще не стихло, а перед Адрианом, словно собравшись из остроконечных разводов тьмы, проявился Крис. Схватил пленницу за запястья и снова исчез, будто и не было его. Вот только с ним исчезла и девушка. Это произошло буквально в долю секунды, и не успела я поразиться увиденному, как почувствовала, как лезвие ножа рассекает мне шею. Страх за собственную жизнь вцепился в сознание раскаленными когтями, отметая в сторону знакомое ощущение тьмы Шеридана, расходящееся под кожей от разреза. Я хотела было вскрикнуть, но лишь открыла рот, так и не издав ни звука.

А дальше события закрутились с невероятной скоростью. Едва закончив движение, элисид толкнул меня навстречу бросившемуся вперед Нейтану. Раздавшиеся крики утонули в звуках выстрелов. Нейтан осторожно уложил меня на землю, и краем глаза я успела заметить, что Шеридан все еще стоял, слегка разведя руки в стороны. Его плащ пестрел от пулевых ранений и уже пропитывался кровью, а смерть словно бы не хотела забирать своего сына снова. И тут в его грудь вонзился мерцающий от магии клинок.

Растянув губы в улыбке, парень повалился на землю.

— Все будет хорошо, — одними губами сообщила я насмерть перепуганному Нейту, пытающемуся мне что-то сказать сквозь обуревавшие его эмоции. — Ты только не сдавайся.

Под действием яда окружающий мир угасал на удивление быстро, но физической боли не было. Зато вид слез на глазах моего Короля разорвал мне сердце, причинив действительно убийственную боль.

Это все я виновата.

Отступление 24

— Нет-нет-нет-нет, — забормотал Нейтан, стоило девушке прикрыть веки. — Не закрывай глаза! Лиана!

Он мелко затряс ее, пытаясь привести в чувство, потом запоздало попытался зажать рану на шее. Вряд ли это могло как-то помочь, но в голове было пусто, словно ему никогда не преподавали правил и способов первой помощи. Растерянность, шок, неверие и страх ворвались в душу Граничного Короля и вымели все хоть сколь либо разумные мысли, оставив в сознании только повторяющееся по кругу «нет-нет-нет». Страх быстро перерос в ужас. А потом все перекрыла боль разрывающегося на куски сердца. Казалось, будто весь мир вокруг рухнул, растворился в кромешной тьме, канул в бездну боли, оставив лишь маленький, исчерченный трещинами островок, на котором еще существовали он и его истекающая кровью любовь.

Наваждение разбил Дарэл, упавший рядом на колени с какими-то причитаниями и тянущий к Лиане руки. Нейт мгновенно ощерился, прижал девушку к себе и зашипел, защищая свое. Охотник, до того бывший воплощением скорби, вскинулся, приготовился начать орать и требовать чего-то там причитающегося ему, но оторопь уже отступила. Нейтан моргнул, посмотрела на мир более осмысленным взглядом, и понял сразу несколько вещей. Во-первых, он еще не сошел с ума, хотя уже должен был. Во-вторых, он все еще чувствовал ту непонятную связь, что окончательно проявилась в момент Коронации, и разрыв которой, скорее всего, и был бы причиной окончательной потери контроля.

И самое главное.

У девушки на его руках все еще билось сердце.

— Беартис, портал! — подхватывая Лиану на руки, рявкнул Блэкэт и поспешил к встрепенувшемуся колдуну.

Надежда, отчаянная, безумная, вспыхнула в окутанной страхом душе и попыталась отвоевать Граничного Короля у надвигающегося отчаянья.

Блондин понял без слов, выведя воронку портала прямо перед дверью в одну из «знающих» больниц. Внутрь переходы открывать было запрещено, и вылетевшему из клубящегося марева магии Нейту пришлось бегом преодолевать несколько пологих ступеней, стараясь не думать о том, что любая секунда может стать последней.

У двери буквально материализовался Дарэл, распахнул перед ошалевшим оборотнем створки и влетел следом в широкий, выдержанный в традиционно белых тонах больничный холл.

— Помогите! — зазвенел под высокими сводами голос Граничного Короля. — Скорее, помогите! Она ранена!

Люди заметались, подгоняемые этим его странным волшебством, но Нейтану казалось, что двигаются они слишком медленно. Он остановился, не зная, куда следует бежать, что делать дальше и как справиться с нарастающей внутри паникой. Чуткий кошачий слух ловил замедляющееся сердцебиение той, кто была для него всем, и ощущение, что каждый новый стук окажется последним буквально сводило с ума.

Рядом метался охотник, тряс кого-то за грудки, чего-то требовал, но вряд ли мог добиться большего, чем сила голоса Граничного Короля.

Кто-то подкатил к Блэкэту каталку, и ему пришлось собрать всю оставшуюся волю в кулак, чтобы позволить людям в белом забрать его любимую и положить на светлые простыни. Среди них был мужчина в таком же белом халате, а так же очках в тонкой оправе и почти полностью седыми, коротко остриженными волосами. Дарэл тут же дернулся вперед, попытавшись загородить от него сестру, но одного взгляда наполненных внутренним светом глаз этого субъекта хватило, чтобы охотник отступил.

«Целитель» — понял Нейтан, и надежда вспыхнула в нем с новой силой.

Седовласый колдун быстро оглядел бледную девушку, ловкими движениями касаясь окровавленного горла и постановил:

— Рана не глубокая, скорее просто царапина. Проблема не в ней, а в яде, попавшем при ранении в кровь, — он поднял мерцающий магией взгляд на застывшего рядом Нейта и качнул головой: — Я сделаю все, на что способен, но результат не обещаю. Воздействие яда как-то странно отдает ужасающе древней магией. Не факт, что у меня получится ее перебороть.

В ответ Блэкэт склонился к нему ближе и звенящим от силы голосом приказал:

— Сделай это. Спаси ее жизнь.

Свет магии в глазах колдуна мигнул, но тут же разгорелся снова, сильнее, чем раньше.

— В ритуальную палату номер семь ее. Проверить знаки-концентраторы, принести накопители, зажечь зеленые свечи, подготовить капельницу с со-магическим противоядием. И позовите доктора Тэ, мне понадобится помощник.

И Лиану покатили куда-то вглубь больницы. Рванувшегося было следом, Нейтана попытались остановить работники больницы, но их претензии затихали, стоило зазвучать его голосу. А вот вцепившегося в него, словно клещами, Дарэла не остановило ничего. Упрямый охотник был омерзительно сильнее способности Нейта к управлению живыми существами, и, банально упираясь ногами в пол, оказался достаточно увесистым, чтобы заставить оборотня затормозить.

— Ты будешь только мешать там, — повторял он раз за разом. — Я не верю, что я это говорю, но дай колдунам сделать их работу.

Мысль о том, что Лиана может не выжить по его вине, остановила Нейтана получше, чем противовес из упрямого охотника. Он так и встал посреди коридора, глядя на закрывшуюся за ушедшими докторами дверь и не зная, куда себя теперь деть. Разумом он, конечно, понимал, что теперь остается только ожидание, но просто сесть и смиренно ждать результата он просто не мог. Страх, надежда, накатывающая волнами боль, волнения и терзания сейчас, в минуту бездействия, дополнились новым чувством — нарастающей яростью. Желание свернуть элисиду шею и вырвать для надежности сердце пронзило, подобно раскаленному копью, но мерзавец уже был мертв и его тело находилось в другой части города, судя по всему в компании колдуна и дракона. Почему они остались, Нейтан понял сразу — элисиды не умирают надолго. Вскоре эта мерзопакость оживет и пойдет дальше творить свои темные делишки. А значит, его тело пока что следует подержать под надзором. Нейтан сжал кулаки, впившись когтями в ладони, но, не чувствуя боли. «Тогда я и смогу оторвать ему голову».

— Соберись, — посоветовал на удивление быстро заметивший капающую на пол кровь Эшворд. — Ты должен держаться и сражаться вместе с ней.

Нейтан впервые за это время осознанно посмотрел на охотника. Тот был мертвецки бледным, со странно ошалевшим взглядом под маской собранности. Но смотрел на Блэкэта уверенно, с некой командирской ноткой, какая бывает, когда человек принимает на себя обязательства контролировать сложную ситуацию и найти из нее выход.

Спрятав лицо в ладонях, Нейт тут же шарахнулся сам от себя — руки оказались измазаны в ее крови, смешавшейся с его, выступившей на уже почти заживших ранах от когтей.

— Я пойду, — блекло сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Нужно смыть кровь.

И пошел. Пошатываясь, втянув голову в плечи и не глядя по сторонам, словно куда идти еще и сам не решил. Или же ему было все равно.

— Горе лохматое, — вздохнул почти сразу догнавший его Дар. — Пошли, а то будешь в стену биться, пока лоб не расшибешь.

Туалетная комната в этом здании оказалась довольно просторной и чистой. Несколько раковин в ряд по одной стороне, дверцы кабинок — по другой. И белый до рези в глазах цвет, как и везде здесь.

Граничный Король смывал с рук кровь с каменным выражением лица и совсем потухшими глазами, не совсем понимая, что вообще делает и зачем это нужно, но в то же время не мог остановиться, даже когда руки стали чистыми, а с намоченных рукавов тоже закапала прозрачная вода.

— И рожу умой, — посоветовал сторожащий рядом охотник. — А то люди шарахаться будут.

Нейт машинально взглянул в зеркало. Несколько небольших, темных пятен были, скорее всего, результатом ран на ладонях, но умываться он стал так, словно весь был облит смертельно опасным химикатом. И снова не мог остановиться, пока Дарэл силой не оттащил его от раковины.

— Соберись! — потребовал он, встряхнув безвольного оборотня и глядя на него с упрямством барана. — Соберись!

— Как ты можешь? — тускло поинтересовался Нейт. — Как ты можешь держать себя в руках, когда она… — он сжался, низко опустив голову, и совсем тихо сообщил: — Не хочу ее терять.

— Я тоже не хочу, — согласился Дар. — Она — моя сестра, мой самый близкий родственник. Моя маленькая девочка, которая, несмотря на совсем уж юный возраст, лечила мне разбитые коленки и царапины. Я должен был ее защищать. Ты должен был ее защищать. Но все, что нам остается — это надеяться, что чудо-доктор сможет хоть что-то для нее сделать.

И они ждали. Нейтан сидел прямо на полу, обхватив голову руками, мысленно держась за тонко звенящие, сияющие золотым светом нити их с Лианой связи и боясь, что в любую минуту они могут лопнуть и исчезнуть, заполнив его мир тьмой. Ожидание — самая страшная вещь. Еще ничего не решилось, но ты уже ничего не можешь сделать. Зная о проблеме, не можешь действовать. Словно уже летишь с высоты в шипастые кусты и все, что остается, это пытаться без каких-либо данных понять, хватит ли их веток, чтобы замедлить падение и спасти жизнь. И время словно замедляется, а ответа все нет.

Когда седовласый доктор снова появился, Блэкэт уже стоял на пороге новой истерики. Вздохнув под устремленными на него взглядами, полными страха и надежды, он устало потер лоб и, глядя в пол, сообщил:

— Мы сделали все, что могли. И нам удалось стабилизировать ее состояние. На некоторое время. Сейчас она под воздействием противоядия и некоторой доли волшебства, но я не могу сказать, придет ли она в себя. Магия, пришедшая в ее организм вместе с ядом, словно непреодолима. И… признаться честно, я просто не понимаю, какое именно воздействие она оказывает на ее тело. Поэтому…

— Я могу ее увидеть? — не выдержал Нейт.

— Да, конечно, — кивнул доктор. — Она в двенадцатой палате.

И оборотень рванулся было вперед, но затормозил, снова взглянул на целителя:

— Меня зовут Нейтан Блэкэт. Свяжитесь с моим кланом, они оплатят услуги. И обеспечьте моей девушке наилучший уход. От того, выживет она или нет, будут зависеть ваши жизни.

После чего ушел, не оглядываясь, оставив ошарашенного доктора наедине с охотником.

Двенадцатая палата оказалась не так уж далеко, больница была другая, но в сознание Нейта все равно стучались воспоминания о том, как совсем недавно Лиана тоже лежала без сознания на больничной койке. И во всем был виноват он.

Подойдя ближе и стараясь игнорировать ритмичный писк аппарата, отслеживающего ее сердцебиение, Граничный Король опустился рядом с койкой на колени, взял бледную девичью руку в свои ладони и осторожно коснулся губами внешней стороны ее запястья.

— Вернись ко мне, — прошептал Нейт, прикрыв глаза и прижав уши к голове. — Я буду бороться, только вернись ко мне.

Глава 27

Открыв глаза, я обнаружила себя на берегу темной реки, в толще воды которой медленно плыли лохматые, мерцающие призрачно-зеленым светом водоросли. Руки тут же взметнулись к горлу, но никакой крови там не обнаружилось, как не было и боли или, если верить гладкости кожи, самого пореза. Только ощущение собственного тела было какое-то странное, но описать это не находилось слов.

— Пойдем, у нас мало времени.

Голос Шеридана, раздавшийся из-за спины, заставил меня вздрогнуть. А в следующий миг в душе поднялась такая волна гнева, что я не смогла даже попытаться ее побороть. Быстро подлетев к нему два ли не вплотную, я честно попыталась его ударить. Но элисид это терпеть не стал и мрачным выражением лица перехватил меня сначала за одно запястье, а потом и за другое. Я дернулась раз, второй, а потом попыталась боднуть его головой в грудь. Этого он тоже не возжелал мне позволять, в результате я была прижата к нему с заведенными за спину руками, но тут уж я попыталась отдавить ему ноги.

— А ну цыц! — наконец, шикнул Шеридан. — Он сам виноват!

— Сволочь, — рычала я ему в рубашку. — Скотина!

— А никто и не говорил, что я ангел, — фыркнул он. — Ты знала, с кем связываешься.

И я, по инерции еще раз дернувшись, обмякла в его руках:

— Будто у меня был выбор.

Подождав пару секунд, элисид разжал руки и отступил, изогнув губы в этой своей страшной улыбке:

— Ты могла бы жить так же, как жили Якори до тебя.

Я хотела было сказать что-то вроде «Сам знаешь, что не могла», но слова комом встали у меня в горле — я, наконец, соизволила его рассмотреть.

Его глаза, раньше казавшиеся осколками тьмы, теперь были двумя бездонными черными пропастями, из которых на меня смотрела сама вечность. И казалось, будто она готова вырваться и заполнить собой все сущее и здесь, в этом мире, она действительно была на это способна. По мертвенно-бледной, кажущейся фарфоровой коже вились черные рисунки, оплетающие его скулы, виски и частично лоб, а достигающие плеч, словно бы взлохмаченные волосы и драный плащ, клочьями шевелящийся на призрачном ветру довершали картину ужасающей, смертельно-опасной красоты. Такими, наверное, и должны быть посланники Смерти.

— Я красив не по годам, — усмехнулся Шеридан, а потом развел руки в стороны, как бы предлагая мне все окружающее пространство: — Добро пожаловать в мир прошлого, мир теней, обретших плоть. Мир снова живых, но все еще мертвых. Царство моей «матери» — госпожи Смерти. А теперь пойдем, у нас здесь не так уж много времени.

Он протянул мне руку, а когда я не поспешила за нее схватиться, многозначительно приподнял бровь, и пришлось подчиняться, несмотря на то, что перед глазами все еще стоял образ Нейтана и текущие по его щекам слезы. Хотелось дать элисиду по голове чем-нибудь тяжелым и потом долго со вкусом пинать, но… Катахар был прав. Якори не склонны к жестокости по факту. Возможно и зря.

Получив желаемое, то бишь, мою руку, Шеридан развернулся и потащил меня куда-то сквозь черные травы, в которых временами оказывались запутаны маленькие зеленоватые или золотистые огоньки. Что это такое я спрашивать не хотела.

Это место было странным. Довольно скоро трава закончилась, и мы вышли на каменистую пустошь, усеянную обломками чернильных, истекающих зеленоватым туманом камней. И вот тут-то моему взору и открылся дворец, огромный и словно бы давящий на окружающее пространство своей громадой. Он был подсвечен снизу бледным светом, но при этом словно дымился тенями, так напоминающими тьму Шеридана. Хотя, наверное, не так. Это тьма Шеридана была детищем этих предвечных теней, стелющихся на ветру горизонтальными языками черного пламени, отчего казалось, что очертания дворца дрожат, а сам дворец, при всей его давящей на разум мощи — лишь мираж. Это ощущение усиливалось еще и тем, что пока мы шли по траве, его просто не существовало. Будто там, где тонкие стебли сменяет мелкая, замогильно скрипящая под подошвами галька, проходила какая-то незримая грань, скрывающая это странное, красивое, но ужасающее строение. И если там, за гранью, существовала река, камыш, шелест которого холодил кровь, и тонкие, иглистые травы, то здесь, кроме камней и громадного дворца были дороги. Освещенные призрачно-зелеными фонарями, они убегали вдаль во всех направлениях, и сходились к одному единственному месту перед громадными воротами, стоящими посреди пустоши. От этих ворот дальше, к высоким дверям дворца, шел один единственный путь, охваченный еще восемью рамками громадных врат. А надо всем этим простиралось бесконечное, угольно-черное небо без единой звездочки. Ближе к горизонту оно едва заметно светлело, словно местное светило уже довольно давно ушло, но так и не решилось вернуться.

И все это я смогла рассмотреть, потому что Шеридан соизволил остановиться на небольшом пригорке, будто бы не знал, куда дальше идти.

— Коня бы, — неожиданно заявил он, вздохнул и потащил меня дальше раньше, чем я смогла открыть рот и уточить, какого-такого коня.

Мы почти бежали по каменной крошке, не обращая внимания на стелющийся тут и там туман, который словно бы пытался поймать нас за сапоги. Элисид действительно спешил, временами бормотал себе что-то под нос и сосредоточенно избегал дорог, хотя их утоптанная твердость лично меня манила больше, чем сыпучая, впивающаяся в подошвы галька. На этом фоне его заявление про коня вообще казалось странным.

— А можно вопрос? — в очередной раз споткнувшись о на удивление материальный клочок тумана, подала голос я.

— Ты хочешь знать, почему нам приходится идти все это расстояние, если у нас так мало времени, и нельзя ли было проявиться здесь поближе ко дворцу? — не оглядываясь, уточнил Шеридан.

— Эм, да, — сбитая с толку его проницательностью, я снова споткнулась и недовольно сжала челюсти, подавляя тихое шипение.

— Дело в том, что вокруг дворца есть зона этакой неприкосновенности, так что ближе нас все равно не выкинуло бы, — порадовал меня пояснениями элисид. — Конкретную точку выхода вообще нельзя предугадать, если ты не переходишь с действительно умирающим существом. Я могу лишь сократить зону появления до некоторого минимума, чтобы не оказаться на другом конце мира от нужной точки. Как-то так.

Я умолкла, пытаясь уложить в сознании тот факт, что Шеридан тут не так уж могуч, как мог бы показаться. И можно было бы позлорадствовать, что и ему, такому из себя великому и непререкаемому, не все по плечу, но здесь, вполне вероятно, от его могущества зависела моя жизнь. А точнее… Интересно, можно ли убить меня в мире мертвых? И если да, то что тогда со мной случится?

Раздавшийся вдруг откуда-то слева дикий, душераздирающий вой, вклинившийся в мое сознание как намек вероятности ответа на мои мысли, заставил меня вцепиться в руку элисида мертвой хваткой и испуганно ускорить шаг.

— Что это было? — тихонько прошептала я, когда звук стих.

— Это… — он бросил на меня косой взгляд и качнул головой: — Тебе не обязательно знать. Еще живым вообще ничего не стоит знать об этом мире. Но пока ты рядом со мной, тебе нечего здесь бояться.

Ага, как же.

Нет, где-то там, умом, я понимала, что он не должен бы врать по такому поводу, раз мы действуем ради моего спасения. Но тот вой проник в душу и словно бы застрял там эхом, леденя кровь и вызывая мелкую дрожь. Кто бы там не выл, это определенно совершенно ужасное существо, от которого стоит держаться подальше.

И мы спешили по несуществующим тропам, шурша галькой и оставляя местный туман тянуться за нами тонкими нитями. А дворец так и не приближался. Создавалось впечатление, что он вообще недосягаем, и сколько бы мы не шли, он останется на том же расстоянии от нас, что и в первый миг. Но немного присмотревшись, я поняла, что Шеридан ведет меня по широкой дуге, дабы подвести к чернокаменному комплексу если не с торца, то сбоку уж точно.

— Если у нас мало времени, то отчего мы идем в обход? — тут же уточнила я.

Элисид посмотрел на меня с долей дружественного раздражения, как бы говоря «Ты мне нравишься, поэтому пока что я терплю, но если ты продолжишь в том же духе, я из тебя душу вытрясу». Эта мысленная трактовка выражения его лица едва не заставила меня хохотнуть, ведь учитывая, где мы сейчас… Но я предусмотрительно сдержалась.

— Тебе нельзя проходить через врата, — на удивление спокойным для такой рожи тоном сообщил он. — Я проведу тебя безопасным путем.

И я решила больше не донимать его вопросами. От греха, как говорится, подальше. Хотя спрашивать хотелось. К примеру, отчего этот мир словно бы давит на меня, и давит ли он на него? Для кого сделаны эти дороги, и отчего нам не встретилось ни одного путника? Отчего мне нельзя проходить через врата и что эти врата из себя представляют? Куда подевались местные звезды, и бывает ли здесь рассвет? Действительно ли туман пытается хватать меня за ноги, и как вообще здесь все устроено? Но по большей части мне действительно не стоило все это знать. Слишком рано. Ну, я надеялась на это.

Вблизи дворец выглядел еще внушительней и частично потерял свою иллюзорную ауру. Убегающие ввысь башни казалось достигали своими шпилями небес, и словно бы нависали над нами, стараясь подавить и заставить одуматься. Черная громада словно бы говорила «Вам здесь не место, убирайтесь!». Но Шеридан упрямо шел к цели.

Здесь не было защитных стен. Возможно, вообще никакой охраны. А зачем? Кто в мире мертвых мог бы посягнуть на сокровища этого места? Не думаю, что кто-то кроме элисидов вообще был способен сюда дойти (и тут вопрос о дорогах вставал особо остро). Мы пробрались внутрь посредством небольшой, незапертой дверцы и прежде, чем идти дальше, Шеридан сделал мне знак молчать, а потом еще добавил тихо:

— Говорить будешь тогда, когда я тебе разрешу. Если сожму твою ладонь сильнее, не двигайся.

Я покладисто кивнула, чувствуя, как стынет в жилах кровь от атмосферы этих сводов, и он потащил меня дальше, неизвестно как ориентируясь в сотнях переходов и коридоров. Казалось, будто это место — истинный лабиринт, из которого просто нет выхода, и мы вечно будем бродить здесь, теряясь в тенях, и так и не встретим здесь никого. В какой-то момент мне захотелось малодушно уточнить, а туда ли мы пришли, но я не была настолько глупа, чтобы открывать здесь рот — создавалось впечатление, что стоит мне издать здесь какой-то звук, кроме едва слышной поступи по каменному полу, и меня тут же… даже не знаю. Порвут на куски выпрыгнувшие прямо из стен твари? Говорить здесь казалось совершенным святотатством.

Когда я уже почти отчаялась, Шеридан остановился перед высокой двустворной дверью, сам себе кивнул и толкнул створки.

Наш путь завершился в громадном зале, расчерченном двумя рядами монолитных колон, которые будто бы были созданы не из камня, а из текучих потоков смолы, идеально ровно входящих в дыры в полу, оформленные как подножия для колонн нормальных, и все, что «выдавало» их текучесть — это дрожание отблесков от огня, разожженного в больших чашах у стен. Иначе, как «тронной» эту залу назвать было нельзя. Но трона здесь не было. Дальняя часть этого невероятного помещения была словно бы осиротевшей — там было абсолютно, девственно пусто. Только на полу виднелся странный узор — черное на черном, но все равно остающееся различимым, если не взглядом, то самой моей сутью.

И здесь, как и во всем этом мире не было никого. Ни живого, ни мертвого. Несмотря на это, Шеридан опустился на одно колено и склонил голову, сильным рывком за руку заставив меня повторить его позу. Мы стояли на коленях посреди пустого зала в пустом дворце, стоящем посреди пустого мира, и ничего, на первый взгляд, не происходило. Я думала о том, что у нас уже действительно мало времени и нервничала, что не могу с этим ничего сделать.

А потом на меня черным пологом опустился покой. Покой, от которого по всему моему телу рванули ледяные мурашки, волосы на голове зашевелились и захотелось вскочить и бежать отсюда без оглядки. Именно этот момент Шеридан избрал, чтобы сильнее сжать мою ладонь, подавая условный знак. И я замерла, даже боясь открыть снова глаза и понимая одну простую истину: безумец тот, кто стремится сюда из праздного желания жить вечно.

Глава 28

— Дитя мое, — прошелестел голос, которому не было описания и у которого словно не было источника, будто сами стены издавали этот звук. — Шеридан.

И то, как этот голос произнес имя моего спутника… Чуть протяжно, с родительской нежностью и при этом с жестокой насмешкой, словно говорившее существо любило его, но в то же время считало чем-то ничтожным, и даже не думало это скрывать. И при этом смогло вложить в это имя мелодичную певучесть, словно соткав его из ледяных ветров и дыма.

— Госпожа, — эхом откликнулся элисид, и я почувствовала, как рука, сжимающая мою ладонь, холодеет от его магии.

Под моей кожей тут же побежали иглистые потоки, которые были знакомы мне еще по реальности, но здесь они ощущались гораздо четче и… болезненней. Эта боль немного привела меня в себя, и пришлось стиснуть челюсти сильнее, чтобы не позволить себе даже зашипеть.

— Ты давно не посещал меня, — вздохнул голос, и вздох этот пронесся, кажется, по всему дворцу. — А теперь привел с собой еще живую, держишь ее за руку и защищаешь ее своей магией, словно это сможет меня остановить.

— Моя Госпожа, эта смертная…

— Пускай она говорит за себя. Пускай посмотрит на меня, и скажет мне, чего она хочет в чертогах смерти, — потребовал голос, источник которого вмиг буквально почувствовался прямо передо мной, и почти тут же моего опущенного подбородка коснулись холодные тонкие пальцы, побуждая меня поднять голову. — Скажи мне, — в неописуемом голосе зазвучали вкрадчивые интонации. — Ты хочешь жить вечно?

Мои веки задрожали от желания распахнуть глаза и посмотреть на ту, что говорила со мной. А губы сами приоткрылись, стремясь к ответу, но горло не издало ни звука, словно запрет Шеридана на разговоры без его согласия я не могла перешагнуть просто физически. Я задрожала, ощущая на себе взгляд вечности и могильный холод ее прикосновения. Желание сбежать отсюда без оглядки стало таким сильным, что, как смешно бы это не прозвучало, парализовало мое тело, лишив способности двигаться. Хотя может, дело было в окутывающей мою душу магии Шеридана?

— Скажи Ей, — наконец, разрешил элисид. — Поведай, зачем ты пришла сюда, встав на грань смерти.

Леденящий холод словно немного схлынул, ослабли сдерживающие меня оковы, но вместо того, чтобы вскочить и побежать, я распахнула глаза и прежде, чем облик хозяйки дворца лишит меня дара речи, на одном дыхании, почти что одним словом выпалила:

— Я не хочу жить вечно, не хочу жить в мире, где нет моего Короля.

И только после этого позволила себе действительно посмотреть на… Смерть.

Она оказалась тонкой, стройной фигурой, закутанной в истекающий разводами тьмы балахон, окутывающий Ее тело с ног до головы и скрывающий темным пологом лицо. Нутром я чувствовала, что это самое лицо все же есть в той непроглядной темноте, но увидеть что-то мне было не позволено. И это, пожалуй, было правильно. Достаточно было Ее ауры, Ее воздействия на меня, заставляющего мою душу испуганно дрожать и в то же время стремиться к Ней, к тому, что Она может подарить. Если кому-то из смельчаков каким-то чудом и удавалось дойти до этой залы и встретиться с ее хозяйкой лицом к лицу, то в этот миг их путь и заканчивался — сопротивляться Ей было невозможно. Но меня опутывала не только магия Шеридана. Золотыми раскаленными нитями меня овивала моя связь с Нейтаном, моя любовь к нему и стремление быть с ним, несмотря на боль, несмотря на страх, несмотря на смерть. Эта связь согревала что-то в моей душе, что-то, что иначе, как «желание жить» я назвать не могла.

— Зачем ты пришла сюда? —переплетенным шипением шепотом поинтересовалась Смерть, склонившись к моему лицу почти вплотную. — Чего именно ты хочешь, дитя?

На миг я замерла испуганным кроликом, пораженная Ее близостью, потом попыталась четко сформулировать свою просьбу, несмотря на разбегающиеся мысли и наполняющий сознание шипящий звон.

— Я… — я запнулась, ощущая Ее нереальный, гипнотизирующий взгляд и чувствуя, как во мне поднимается волна его неприятия, отторжения и желания отклониться.

Шеридан сжал мою руку, возвращая в реальность. Его ледяные пальцы буквально впились в мою кожу, причиняя боль и обжигая своим холодом.

— Не помогай ей, — тут же повернулась к нему Смерть, чиркнув меня по лицу едва ощутимыми разводами тьмы. — Она должна сама решать, сама говорить со мной.

И элисид отступил. Его рука разжалась, бросая меня в бушующий океан Ее воздействия, лишая его ледяной поддержки. Но неожиданно от этого стало легче. Моя связь с Нейтом засияла в душе ровным золотым сиянием, отгораживая меня от всего, словно вместе с влиянием Смерти Шеридан глушил и ее силу. Я сжала кулаки, больно впившись в ладони ногтями и поняла, что не отступлю, что бы там ни было.

— Я хочу прожить жизнь с моим Королем. Хочу быть уверенной, что не умру раньше него, — я запнулась, а потом вдохнула поглубже и, откинув прочь глупость самой фразы, выдохнула: — Хочу как в сказке. «И умерли они в один день».

— А как же «и жили они долго и счастливо»? — с насмешкой поинтересовалась Смерть.

Я смутилась. Отвела взгляд и тихонько откликнулась:

— Не думаю, что этот пункт в вашей власти, Госпожа.

Она рассмеялась. Чисто и звонко, совсем по-девичьи, а потом встала прямо и взглянула на меня свысока:

— На что ты готова ради этого?

Вопрос был странным. На что я готова? Я добровольно ушла от Нейтана, я согласилась быть отравленной, встать на порог гибели и отправиться в путешествие по миру теней, в гости к самой Смерти, чтобы выторговать свою жизнь. В моем стремлении защитить Нейта от его участи, для меня был лишь один предел — я не могла согласиться умереть. Потому что иначе к чему это все? Но фраза «На все, кроме смерти» прозвучала бы… жалко. Трусливо.

— Я вижу твои решения, — Она протянула ко мне затянутую в черную перчатку руку и коснулась волос, до ужаса странным движением погладив по голове. — Вижу твои стремления и твою Суть. Я не буду помогать тебе, дитя. Ты сама решишь свою судьбу. Ты будешь делать выбор, и от него будет зависеть линия твоей жизни. И если ты ошибешься, то последующую вечность будешь знать — ты сама виновата в этом. Ты согласна, Якорь?

Я порывисто, без раздумий кивнула. Это было лучше, чем ничего. Это был шанс.

— Что мне нужно делать? — не позволяя страху завладеть мною, поинтересовалась я, открыто глядя под темный капюшон.

— Ты будешь выбирать свою смерть, — откликнулась Она, и в Ее голосе отчетливо слышался смех.

Тьма, клубящаяся у Ее ног, рванулась по полу залы неудержимым потоком, покрыла его тонким слоем дрожащего смолянистого тумана и плеснулась на стены, но тут же осела, превратившись в зеркально-ровную поверхность, будто была жидкостью, а не дымом. А в руках закутанной в чернильный балахон фигуры появилась колода больших, исписанных узорами карт. Все то же черное на черном, но четко различимое, словно так действительно могло быть.

Шеридан отступил за спину своей Госпожи, а Она скользнула по картам тонкими, гибкими пальцами, и потом развела руки, оставив колоду замершей в воздухе. Но вот от Ее ладоней потекли тонкие черные нити, будто плетущиеся ростки странных растений. Они оплели колоду и заставили карты двигаться, перепархивать в воздухе подобно странным, неправильным листьям. Карта за картой вся колода оказалась развешена вокруг меня широким кольцом, и Смерть взмахнула руками, заставив это колесо завертеться, превращаясь в черный обод. Резкое движение Ее рук — и карты замерли по своим местам, совершенно одинаковые, дымящиеся чернильным туманом.

— Выбирай, — предложила Смерть. — Здесь двадцать четыре карты, на каждой из них — вариация твоей ближайшей гибели и только одна оставлена чистой. Эта карта — твой шанс выжить, выиграть для себя немного времени с твоим Королем. Двадцать четыре вероятных смерти ждут тебя, таятся в бытовых мелочах, случайностях и совпадениях. Двадцать четыре раза ты должна будешь угадать единственную чистую карту, затерянную среди изменяющихся с каждым разом версий конца твоей маленькой жизни. Каждый раз, правильно выбирая карту, ты будешь приближаться к своей мечте, но только от твоего выбора будет зависеть, дойдешь ли ты до своего «и умерли они в один день».

Я бросила взгляд на Шеридана. Он стоял каменным изваянием и, кажется, даже не дышал, но взгляд ужасных, наполненных тьмой глаз был спокойным. Что же. Он выполнил свою часть договора. Я обернулась вокруг своей оси, окидывая взглядом окольцовывающий меня строй карт, и нервно сглотнула.

Если я ошибусь, это действительно будет моя вина.

Но как выбирать? Как не ошибиться, когда на кон поставлена жизнь? Я не знала.

Это пугало. Пугала титаническая ответственность, каменным пологом спустившаяся на мои плечи, не позволяющая просто поднять руку и указать на случайную карту. Я должна быть уверена в своем выборе, абсолютно и непоколебимо, и только тогда буду иметь право открыть свой выбор Смерти. Но что же делать?

Я еще раз осмотрела замершие в воздухе карты. В тех же сказках герой или героиня всегда получали какую-то подсказку, какое-то особое ощущение, но для меня все карты были совершенно, абсолютно одинаковыми. В чем же секрет? Или лучше сказать — подвох? Интуиция молчала, разуму было не за что зацепиться, сколько бы я не рассматривала окружающие меня варианты моей вероятной гибели. А что, если…

Я закрыла глаза. Глубоко вдохнула и представила себе Нейта. Его улыбку, его удивительные, нечеловеческие глаза, смотрящие на меня с безграничной любовью, мягкость его волос и тепло прикосновений. Я не стала взывать к нашей с ним связи, она-то как раз и могла подвести. Всей своей душой я обратилась к своей любви к нему, к моему желанию вернуться в мир, где был он, мой любимый, мой Король. И когда я открыла глаза, двадцати трех карт для меня словно бы не существовало.

И уверенно подняв руку, я указала на единственную оставшуюся в моем восприятии карту:

— Эта.

Смерть развела руки. И гулко хлопнула в ладоши, выбив тем самым окутавшее Ее кисти облако черного тумана. И двадцать три карты развеялись прахом, исчезли, словно их и не было. Только та, на которую я указала, замерцала темным, пульсирующим светом, и растворилась в его вспышке.

А в руках Смерти появилась новая колода:

— Новая смерть — новый выбор, — провозгласила Она, и черные карты снова взлетели в воздух, кружась в водовороте вероятностей.

Теперь я знала, что делать. Моя любовь вела меня, позволяла раз за разом указывать на единственно возможную карту, но требовала за это плату, и к двадцать четвертому выбору я уже едва стояла на ногах. Казалось, что вместо того, чтобы приближать меня к жизни, эта игра медленно, незаметно, но неотвратимо убивала меня, истончала мою связь с миром живых. Сковывающие меня нити связи с Нейтом звенели от перенапряжения, и создавалось впечатление, еще миг и они с оглушительным треском порвутся, оставив меня здесь навечно.

Двадцать четвертая карта вспыхнула темным светом, и я оглянулась на истекающую чернотой фигуру, тяжело дыша и чувствуя, как дрожат колени, и дрожь эта передается всему моему телу, всей моей сути. «Что теперь?» — хотелось спросить мне, но сил на вопросы попросту не осталось.

Смерть в двадцать пятый раз хлопнула в ладоши и между нами появилось всего две карты, немного побольше предыдущих. Они были охвачены черными молниями, перебегающими по рубашкам разрядами и капали на пол смолянистой тьмой.

— Это твой последний выбор, — Она подошла ближе, сложила руки перед грудью, соединив лишь кончики пальцев, и пояснила: — Две карты. Да или нет. В них заключен один простой, но самый главный вопрос: очнешься ли ты сейчас или останешься здесь навек.

Шеридан за ее спиной улыбнулся. И более жуткой улыбки я еще не видела. Вздрогнув, я невольно почувствовала себя обманутой. К чему были эти сложности, этот лишающий сил выбор раз за разом, если самый главный…

Я вздохнула и прикрыла глаза. Это и не могло быть слишком легко.

Две карты.

Да или нет.

— Возьми себе ту, которую ты хочешь, — прошелестел совсем рядом не поддающийся описанию голос.

Две карты.

Да или нет.

Я протянула вперед руку и взяла выбранную карту кончиками пальцев, не позволив проявиться терзающей меня дрожи. И в тот же миг оплетающие ее молнии впились в мою кожу обжигающей болью, прокатились по руке, по всему телу черными разрядами.

И я канула во тьму.

Отступление 25

Он пришел в себя рывком, словно его закинули в собственное тело с размаху, хотя точно знал — воскрешение было стандартным. Хрипло раскашлялся, снова приучая легкие к дыханию, но сесть смог почти сразу, хоть и нахохлившись, словно подбитый ворон. И растрепанные волосы, на пару с драным плащом лишь усиливали сходство. Потряс головой, почесал грудь там, где в сердце вошел зачарованный клинок. И поднял чернеющий взгляд, рассматривая окружающее пространство.

Естественно, он больше не был там, где проходила встреча с Граничным Королем. Это был какой-то мрачный подвал с паршивым освещением, ледяными стенами и неровным каменным полом. Тяжелая железная дверь, разрисованная активированными магическими знаками была почти точно напротив, но между ней и элисидом на корточках сидел беловолосый колдун. Почти неподвижно, с истинно каменным выражением лица и мерцающим взглядом. Весь такой в черной форме, которая на удивление ему шла.

— Один, значит, — прохрипел Шер, разглядывая колдуна. — Чего так?

Голос был каркающим, срывающимся, как всегда было сразу после воскрешения. Можно было вообще не говорить, просто дать доступ телепату к своему сознанию, но… не хотелось.

— Адриан поехал за оковами Йавара, — голос колдуна оказался бесстрастным, но в самом начале все равно «дал сбой», сделав звучание имени дракона плавным, можно даже сказать ласковым. — Не успел.

Шеридан сделал несколько глубоких, сипящих вдохов, подавил очередной порыв кашля и усмехнулся:

— Такие тревоги и зря. Все уже закончилось.

На мгновение лицо телепата стало совсем похожим на восковую маску, а сам он замер, напрягшись всем телом, но тут же снова стал всего лишь ожившей статуей:

— Ты… Только не говори мне, что все зря.

— Ты бы этого себе не простил, да? — с истинно злодейской улыбкой поинтересовался Шеридан, рассматривая колдуна. — Винил бы себя всю оставшуюся жизнь. Пока Лиана жива, ты можешь сказать себе, что никого не предавал. Но если она умрет…

Он рассмеялся, хрипло, болезненно, огласив подвал совершенно странными звуками.

А Беартис неожиданно отмер, склонил голову набок, глядя живым, немного насмешливым взглядом:

— Я не предатель. Никогда им не был и не буду. Любое мое действие было во благо, а последствия… последствия нельзя контролировать.

— Ты не предатель, — кивнул элисид, не прекращая улыбаться. — Но признайся, не все твои действия, по мнению других, будут верностью.

Колдун хмыкнул. Посмотрел на собеседника с легкой насмешкой и поднялся на ноги:

— Не важно, как это выглядит. Не важно, что думают другие. Даже если ты расскажешь Граничному Королю, что я позволил некоторым вещам случиться, и он меня убьет, я не стану от этого предателем. Потому что я не предавал.

— Но твое имя будет навек заклеймено, — заметил Шер.

— Мне не важно, что обо мне думают, — пожал плечами Беартис. — Важно, что и для чего я сделал. До тех пор, пока мои действия будут продиктованы благом для клана и Граничного Короля, я буду спокоен, даже если сам Граничный Король будет меня ненавидеть. Так что да. Ты можешь всем рассказать о нашей с тобой договоренности. Мне плевать.

Некоторое время они играли в гляделки. Наполненный извечной тьмой взгляд против мягкого мерцания света. Потом элисид улыбнулся шире:

— А ты забавный.

— Я-то что, — откликнулся колдун, отступая к двери. — Твоей проблемой будет недолюбливающий тебя дракон.

Он открыл дверь до того, как раздался стук. Пепел вошел в подвал, позвякивая древними на вид кандалами, металл которых был расчерчен странными узорами. Увидел пришедшего в себя Шеридана, и заулыбался, будто встретил старого друга:

— Ты очнулся, какая радость! У меня к тебе столько вопросов, я прямо даже и не знаю, с чего начать! — он подходил все ближе, и взгляд его становился змеиным, а тон — мрачным: — Начну-ка я, пожалуй, с пыток.

— Ты бы вышел на поверхность, позвонил-бы своему Королю, — посоветовал элисид, глядя на замершего у входа колдуна. — А то ведь потом неловко будет.

Адриан присел рядом с пленником на корточки, достаточно близко, чтобы протянув руку, суметь взять того за подбородок и заставить посмотреть на себя:

— Не имеет значения, что ты натворил и какие у этого последствия. Не имеет значения, что сейчас происходит на поверхности. У меня к тебе личные вопросы, на которые я собираюсь получить ответы. И начнем с простого: что ты сделал с моей чешуей?

За спиной дракона улыбнулся колдун. А потом вышел и прикрыл за собой зачарованную дверь, оставив двух древних выяснять отношения наедине. И это при том, что Шеридан уже как-то весьма серьезно потрепал этого рогатого, и при том, что колдун не мог знать, что тот бой, который заставил дракона пролить кровь, для самого элисида закончился медленной смертью.

— Сегодня с тобой нет силы Граничного Принца, — с мрачным удовольствием улыбнулся Адриан, словно услышав его мысли. — Сегодня мы будем говорить на моих условиях.

— Ты бы сначала кандалы-то надел, — напомнил элисид, позволяя рисунку своей магии расползтись по лицу.

— Так я уже, — дракон показал клыки и поднял оковы за цепь, заставляя Шеридана их, наконец, почуять. — У меня очень ловкие руки, если ты не знал.

По его коже поползли разводы чешуи, изменяя черты, открывая нечеловеческую суть. Из идеально уложенных волос показались кончики рогов, а взгляд змеиных глаз стал гипнотическим. Дракон отпускал свою сущность, напоминая пленнику, с кем тот имеет дело, и Шер мысленно поморщился, подавляя тяжелый вздох. Эти чешуйчатые сущности всегда приносили только проблемы.

— Так, где моя чешуя? — перехватив элисида за горло когтистой рукой, на удивление ласково поинтересовался Пепел, заглядывая в черные, как сама тьма глаза.

— Там, где ты не сможешь ее достать, — хмыкнул в ответ Шеридан, и с долей насмешки добавил: — Если у тебя нет правильных знакомых.

Адриан улыбнулся, обнажая клыки. Склонился чуть ближе, усиливая нажим когтей на бледной коже:

— Тогда расскажи мне о мальчишке.

Глава 29

Я парила в невесомости, в безграничном пространстве, пустом и одновременно заполненном какой-то странной, теплой и обволакивающей темнотой. Эта темнота сулила покой, безмятежность и тихий, спокойный сон на века, но добраться до меня она не могла — все мое тело опутывали мерцающие золотые нити, жгутами уходящие в эту самую тьму, пронзающие ее нереальное пространство, подобно странной трехмерной паутине. Эти нити были моим щитом и моими оковами одновременно, сдерживающими, защищающими и дарящими чувство направленности, ощущение цели. Они были моим светом, моей путеводной звездой, не пускающей ко мне мрак, не дающей забыться в нем, потеряться в этом пространстве навек. Я должна была вернуться к источнику этого золотого света, туда, где нити трехмерной паутины сходятся так же, как сошлись ко мне.

Первым был звук. Мой собственный голос, пропитанный виноватыми интонациями, но уверенный, можно даже сказать упорный.

— Я не могла сказать тебе. То, что он предложил, было определенно опасно, и ты бы никогда не позволил мне… Есть ведь вещи, в которых я не могу тебя переубедить. Но… Я говорила с твоим предком, Дартэлом. Это долгая история, я и сама до конца не поняла, как они смогли его призвать. Но это был он, Нейт. Я Якорь, такие вещи я чувствую сердцем. Это Дартэл попросил Шеридана об… вот этом вот всем. Ну, точнее, он попросил предотвратить гибель сотен, тысяч невинных от рук нового Граничного Короля, а Шеридан, в силу своего характера, нашел весьма оригинальный способ этого избежать. Да, он собирался всех убить в конце концов. Но потом… я не знаю, что произошло, но его план изменился, и он нашел способ… Шанс. Он нашел шанс сделать так, чтобы мы с тобой могли жить, не оглядываясь на всякие замкнутые круги Судьбы, злой рок и смертоубийственные пророчества. Есть древние легенды о том, как люди обманывали смерть. Глупости, конечно, но Шеридан — элисид. Он… он говорит, что сможет провести меня за грань, сможет устроить аудиенцию с самой Смертью, и что это может позволить мне взять мою жизнь в свои руки. Ты всегда говорил, что не веришь в предначертанную судьбу Якоря. Что то, что было раньше, не обязано повториться. Но признай, в глубине души ты знаешь, это не так. Коронация завершена, и обратный отсчет уже начался. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Не хочу, чтобы ты переживал то же, что и твои предки. Этот ритуал опасен, я могу вообще не очнуться, и если это случиться… Если я не смогу вернуться, не вини себя. Вини меня. Потому что это был мой выбор, и будет моя вина. Я люблю тебя, Нейтан Блэкэт, мой милый Граничный Король, мое желтоглазое чудо. И что бы там не случилось, я никогда не пожалею, что принесла тебя тогда домой, что позволила тебе остаться и впустила в свое сердце. Прости меня. Прости за это и прости за все.

Создавалось впечатление, что я все это уже говорила. Причем несколько раз, меняя формулировки и пытаясь как можно лучше объяснить что-то важное. Будто то, насколько хорошо будут поняты мои слова, имело невероятное, можно даже сказать судьбоносное значение. Хотя почему «будто»? Я была уверена — так и было.

На смену словам, сказанным мною совсем не сейчас, пришел писк. Ритмичный, но до ужаса отвратительный. Он тоже казался важным, имеющим какое-то определенное значение. Казалось, что он что-то отсчитывает, и пока он считает — все хорошо. Но он болью ввинчивался в уши, пробирался в сознание и глушил тихий, мелодичный звон натянутых в пространстве вокруг меня нитей, заставляя меня хмуриться, стремиться его утихомирить, но бояться, что он смолкнет.

А потом был свет. Странный, не имеющий источника и словно бы распространенный везде, где только что была бесконечная тьма.

И медленный, словно бы неуверенный вдох, глубокий и волнующий. Значимый.

Я открыла глаза.

И почти сразу мой взгляд упал на сидящего рядом с моей койкой Нейтана, осунувшегося, бледного, с темными кругами под глазами и печально опущенными ушками. С выражением мрачного мазохизма он снова включил видеозапись с моим объяснением происходящего, и палата снова наполнилась моим голосом, виноватым, но уверенным в своей правоте.

— Прости, — едва слышно прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Прости меня.

Кошачьи ушки дернулись. Насторожились, улавливая, кажется, мельчайший шорох. Потом Нейт медленно, словно бы неуверенно оглянулся, и я смогла наблюдать, как в золотых радужках разгорается мерцание боязливой, неуверенной надежды. А в следующий миг оказалась стиснута в его объятиях так сильно, что не смогла дышать.

— Вернулась, ты вернулась ко мне, — шептал оборотень, покрывая быстрыми, заполошными поцелуями мою шею, лицо, волосы. — Ты вернулась, вернулась, вернулась!

Я несмело подняла руки, осторожно коснулась его спины. А потом просто обняла, прижимаясь всем телом, насколько хватило сил, и расплакалась. Мое тело, сознание, душа, словно отмирали, наполняясь чувствами, жгучими, разгорающимися все ярче и ярче. Медленно, словно поднимаясь из толщи темной воды, приходило осознание — я это сделала. Я смогла. Смогла.

— Я люблю тебя, — теряясь в собственных слезах, чувствах и его быстрых, хаотичных движениях, откликнулась я. — Люблю тебя, люблю, Нейтан, так люблю!

От облегчения кружилась голова. Тело казалось таким слабым, и от этого создавалось впечатление, что я не могу обнять его достаточно сильно, не могу полностью выразить всю глубину своих чувств к нему.

— Никогда так больше не делай, — отклонившись, попросил Нейт, и в его глазах тоже стояли слезы. — Никогда, слышишь? Я не переживу это еще раз. Просто не переживу.

Я скользнула слабыми руками вверх, по его скулам, вискам, зарылась пальцами в торчащие в беспорядке волосы, огладила прижавшиеся к голове ушки. Покачала головой, не в силах сдерживать собственные эмоции, всхлипнула:

— Не буду, никогда не буду, — после чего притянула его голову к своей, уперлась лбом в его лоб и выдохнула, прикрыв веки и пустив по щекам крупные слезинки: — Мы победили, Нейт. Мы действительно победили.

Он пробормотал что-то невнятное, поцеловал мягким, трепетным поцелуем и уткнулся носом мне в шею, обнимая так, будто эти объятья были смыслом его жизни.

Грохнув дверью о стену, в палату с совершенно ошалевшим видом ворвался Дарэл. Повел пистолетом по комнате, увидел нас, на миг замер, потом выронил оружие и бросился вперед:

— Лиана!

На миг я испугалась, что если он сейчас попробует забрать меня у Нейтана, они действительно подерутся. Но, похоже, что меня не было не пару часов, потому как что-то в их отношениях явно изменилось. А может, это я себе напридумывала в надежде на светлый мир, где все — большие друзья. Но факт остается фактом — Дарэл просто обнял нас обоих, чмокнув меня в макушку. И несколько долгих мгновений мы сидели, обнявшись, большой дружной семьей. А потом со стороны двери раздался спокойный, плавно-мелодичный голос, которым гипнотизировать можно без лишних приспособлений:

— Я рад вашему семейному единству, но позвольте, я осмотрю пациентку?

Дар встал почти сразу. Нейтана ему пришлось отдирать практически вручную, беспрестанно вещая, что только так для меня будет лучше, и что «его лохматости» стоит думать в первую очередь о любимой, а не быть таким эгоистом. Доктор, оказавшийся почти полностью седым мужчиной с приятными, мягкими чертами лица и светлыми, почти белыми глазами, наблюдал за всем этим с совершенно философским видом, сунув руки в карманы и позволив себе улыбку мудреца. Когда же я оказалась свободна, он подошел ближе, присел на краешек койки и посмотрел на меня, как на какую-то диковинку.

— Ты очнулась, — констатировал он, и глаза его разгорелись светом, выдавая колдовскую силу. — Чтож, давай посмотрим, что я могу сказать по этому поводу.

Он отсоединил крепления занудно пищавшего аппарата, про который мы всей компанией благополучно забыли в порыве эмоций, перехватил мои запястья и прикрыл веки, сведя брови к переносице. Его руки оказались очень теплыми и мягкими, весьма приятными в прикосновении, что отчего-то вызвало у меня неслабое удивление.

— Действие яда нейтрализовано, — с ноткой непонимания заявил доктор через некоторое время. — Воздействие древней магии сошло на нет, и противоядие подействовало. Сейчас я подправлю внутренний баланс, и ты будешь полностью здорова.

От места, где он прикасался к моей коже, пошла волна мягкого тепла, согревающего и окутывающего уютным пологом. И слабость отступала, освобождая место для этого тепла и странного ощущения легкости.

Дарэл наблюдал за нами, придерживая Нейтана за воротник, хотя тот стоял вроде бы с гордым и независимым видом, не собираясь делать глупостей и мешать доктору заниматься своим делом. Я сама сидела, боясь пошевелиться. Это был первый раз, когда меня исцеляли магией, и я, несмотря на круговорот эмоций и полнейшую кашу в голове, все равно невольно прониклась моментом. А может, доктор просто мог влиять и на мое эмоциональное состояние.

— Вот и славно, — мужчина открыл глаза, улыбнулся, отпуская мои руки и поднимаясь на ноги. — Я бы посоветовал еще понаблюдаться некоторое время во избежание рецидивов, ведь полностью понять произошедшее я не в силах. Эта магия, поразившая тебя… ты знаешь, что это?

Пару раз моргнув, чувствуя, как тепло его магии угасает, но остается со мной невидимым коконом, я как можно более уверенно кивнула:

— Да. Это было… добровольное, направленное воздействие, все в порядке, такое больше не повторится.

Доктор нахмурился. Нацепил на нос очки в тонкой оправе, посмотрел на меня цепким, внимательным взглядом:

— Ты хотела покончить с собой?

Я едва не поперхнулась от такого предположения. Воззрилась на мужчину громадными глазами, будто он вдруг отрастил ветвистые, зелено-фиолетовые рога:

— Как вы могли такое подумать? Я бы никогда! Это… — пришлось вдохнуть поглубже, успокаиваясь, и уже нормальным тоном закончить, бросив быстрый взгляд на Нейта: — Это был ритуал, призванный защитить мою дальнейшую жизнь.

Доктор издал задумчивое «хм-м-м-м» и, тоже посмотрев на свидетелей нашего разговора, вздохнул:

— Хорошо. Но было бы неплохо, если бы вы чуть позже рассказали об этом подробнее. В моей практике еще не было подобных случаев, и я хотел бы понимать ситуацию как можно лучше, чтобы впредь быть к такому готовым.

— Я… Я спрошу, могу ли я разглашать подобную информацию, — неуверенно кивнула я.

Потому что рассказывать секреты Шеридана без его согласия… Ни к чему мне такие потрясения.

Доктор посмотрел на Нейтана, дождался его кивка и направился к выходу. Я едва не упустила его уход, но вовремя смогла отвлечься от умиротворенного состояния все сильнее накатывающей сонливости и остановить колдуна уже у самой двери:

— Доктор, я могу выписаться сегодня?

— А может не стоит спешить? — тут же нахмурился оборотень. — Милая, ты…

— Все в порядке. Доктор сам сказал, что со мной все хорошо, — улыбнулась я.

Я и сама это чувствовала. Не было больше разреза на шее, не было слабости во всем теле, а сонливость… сонливость, это наверное от целительной магии доктора.

— Но советовал понаблюдаться, — заметил Дар, в кои-то веки, соглашаясь с Блэкэтом.

— Из-за того, что не знает последствий воздействия древней магии? — я обращалась, казалось бы, к своим, но смотрела при этом на доктора и сам вопрос был скорее адресован ему.

— Да, — не стал скрывать колдун. — Как я уже говорил, я не могу с точностью назвать последствия проведенного ритуала, поэтому хотел бы подстраховаться.

Я улыбнулась уже доктору. Как можно более мило и уверенно:

— Я уже испытывала на себе воздействие этой магии. Все в порядке, она контролируема и не имеет последствий для здорового организма, а я, как вы сказали, здорова.

Колдун переглянулся с Нейтаном, потом — с Дарэлом.

— Зачем ты хочешь выписаться сейчас? — довольно быстро вычислил суть Дар. — Почему не побыть под присмотром врачей?

Вздохнув, я огляделась вокруг, потом посмотрела на ожидающих ответа мужчин и поникла:

— Хочу домой. Просто хочу домой, — замолкла, решив было, что сказала все, но потом качнула головой и подняла взгляд на Нейтана: — А еще мне нужно найти и поблагодарить Шеридана, если он еще не…

— Не, — хмуро подтвердил оборотень, недовольно прижимая уши к голове. — Никуда он с зачарованного подвала не денется, особенно учитывая компанию психованного дракона.

Я замерла, глядя на него широко открытыми глазами. Потом вдруг осознала ситуацию полностью, словно взглянув на нее с высоты птичьего полета и поставив себя на место окружающих меня нелюдей. Это я знаю, что элисид помог мне и действовал частично не по своей воле, знаю, что, в конце концов, он был на нашей стороне. Но другим это принять будет не так уж и легко.

— Отвезите меня к нему, — выползая из-под одеяла, потребовала я. — Он умер, чтобы помочь мне. Я должна сказать спасибо.

В такие моменты нужно быть упрямой и не показывать сомнений, слабины. Иначе эти товарищи, видящие мир в другом свете, почувствуют, что переубеждение возможно, и вцепятся в эту возможность зубами, прикрываясь заботой и любовью, начнут гнуть свою линию и остановить их будет катастрофически невозможно.

И не то, чтобы я совсем простила наглого Сына Смерти за все его прегрешения, за испорченные нервы и, что самое главное, за слезы на глазах Нейта. Но никто не идеален. И за некоторые вещи нужно уметь быть благодарной.

— Я бы не…

— Нейтан, — я встала напротив кота и посмотрела ему в глаза. С любовью и решимостью, понимая его чувства, но, не допуская возможности отступить. — Все закончилось. Шеридан нам не враг. Больше нет. Милый, тебе стоит поверить в это, желательно прямо сейчас.

Потому что иначе он будет бояться неубиваемого врага всю свою жизнь. Будет всматриваться в тени, каждый миг ожидая нового нападения, которое не сможет отразить. Будет жить в страхе потерять меня, тогда как я сделала невозможное, чтобы он жил спокойно.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза и золотые нити беззвучно звенели, решая, чья сторона одержит верх. Кто окажется ведущим в этом вопросе, а кто — ведомым. А потом Нейт кивнул:

— Хорошо. Мы поедем благодарить эту сволочь.

— Вот и славненько, — улыбнулась я, порывисто его обнимая и чмокая в щеку, чтобы лишний раз не нервировать притихшего братца. — И тебе, возможно, стоит позвонить своим, чтобы они не прибили его заново, пока мы добираемся.

— Я не в силах приказывать дракону, — самодовольно улыбнулся Нейт, явно смакуя мысль, что Шеридану сейчас очень плохо.

Чтож. Такое отношение лучше страха.

— Как я понимаю, мое мнение больше никого не интересует, — подал голос все это время тихонько наблюдавший за нами доктор.

— Оформите выписку немедленно, — окрасившимся в гипнотический перезвон голосом попросил Блэкэт.

Колдун замер. Потом вздохнул, посмотрел на Граничного Короля с долей осуждения, но развернулся и ушел. И я была уверена, что пошел он выполнять «просьбу», несмотря на неодобрение. Странное воздействие, странное. Я оглянулась на Нейта, но тот лишь пожал плечами.

— А я бы посоветовал пристрелить черноглазую тварь. Просто ради успокоения нервов, — тоном «но вы ж меня не послушаете» сказал Дар и, покачав головой, направился вслед за доктором.

Глава 30

Особняк клана Блэкэт оказался… большим. В свете зимнего солнца он производил впечатление обыкновенного богатенького домины, коих сотни. Не было гнетущей ауры, странных элементов декора, чудной охраны в виде живых гаргулий. Пройдешь мимо, окинешь взглядом и ничего не заподозришь. Но лично мне все это вдруг напомнило категорию фильмов ужасов, когда тебе показывают сияющий мир счастья и благополучия, но ты уже интуитивно подозреваешь, что что-то тут не так.

Нас без особых вопросов пустили за ограду — высоченный каменный забор с кучей камер видеонаблюдения — и Дарэл подвел машину к широкому крыльцу, где нас уже ждал Беартис. Наряженный в черную форм клана, на мой взгляд, совершенно не предназначенную для ношения зимой, он стоял совершенно без движения, с гордым и независимым видом, и если бы не шевеление остриженной части его волос на легком ветру, то можно было бы заподозрить, что это и не он вовсе, а качественная статуя.

Но стоило нам выбраться из машины, как он развел руки в стороны и едва заметно улыбнулся:

— Добро пожаловать домой, мой Король.

Нейтан в ответ лишь хмыкнул, я же заторопилась к колдуну:

— Где он? Вы же не…

— У него очень серьезный разговор с Адрианом, — со странным умиротворением в голосе откликнулся Беартис. — Даже госпожа Амелия не решилась вмешиваться.

— Я не госпожа Амелия, — сдвинув брови к переносице, я посмотрела на колдуна с неодобрением. — И я не буду сидеть смирно, пока вы пытаете того, кто пожертвовал своей жизнью ради моего спасения.

— Отведи нас к ним, — спокойно попросил неспешно подошедший к нам Нейтан. — У дракона было достаточно времени, чтобы потешить свое самолюбие.

Колдун посмотрел на него странным, блестящим взглядом, но развернулся и пошел в обход особняка. Я посмотрела на Дара, потом на Нейта и нахмурилась:

— Что это с ним вообще?

Парни синхронно пожали плечами, а Беартис, услышавший мои слова, развернулся на ходу и пожал плечами:

— Я имею право чем-то восхищаться в этой жизни.

Он был, безусловно, прав, но странности это не умаляло.

До того места, где держали Шеридана, нам пришлось идти довольно долго. Определенное количество территории за садом при особняке занимали разнообразные постройки, от маленьких домиков до складов и строений странного вида, навевающих мысли о полевых лабораториях или военных объектах из фильмов про секретные разработки. Среди всего этого копошились занятые своими делами люди, но стоило нам показаться в поле их зрения, как они бросали свои дела и отвешивали поясной поклон. По моим заключениям дело было в Нейтане, шагающем рядом со мной с истинно венценосным видом. Я даже спину прямее держать начала в интуитивном желании соответствовать его величию.

Чтобы спуститься в подвал внешне неприметного здания нам пришлось пройти пять разномастных дверей, исписанных мерцающими символами, а потом еще и спускаться по длиннющей лестнице, которая закончилась еще одной ужасно крепкой на вид дверью. Беартис приложил ладони в нескольких местах, что-то там пробормотал себе под нос, и дверь начала отворяться, а у меня сложилось впечатление, что сейчас мы попадем в самый настоящий ад. Но все оказалось проще.

Громадный подвал, сработанный из черного камня, был сырым, холодным и почти неосвещенным. У дальней стены, опираясь на нее спинами, сидели дракон и элисид. Мирно так сидели, будто пленниками были оба. Рядом валялись покореженные, странного вида кандалы, но имели ли они отношение к происходящему или были здесь до, мне было неведомо.

— О! — Шеридан толкнул Пепла в бок локтем. — Смотри, пришли!

— Отвали, — отмахнулся Адриан. — А то ведь сверну тебе шею, да и дело с концом.

— Да ты до меня не дотянешься, — фыркнул в ответ элисид и попытался встать.

Я наблюдала за этой картиной громадными глазами, судорожно пытаясь понять, что происходит и как это объяснить. При внимательном рассмотрении становилось понятно, что оба они в крови с ног до головы, причем создавалось впечатление, что Адриан в какой-то момент пытался противника банально загрызть.

Пока я пребывала в ступоре, наблюдая за тем, как древнее существо, пошатываясь, поднимается на ноги по стеночке, мимо проскользнул Беартис. Полностью игнорируя кряхтящего элисида, он присел рядом с Пеплом на корточки и заглянул в лицо:

— Ты в порядке?

— О! — радостно возвестил элисид, сумев воздвигнуться на ноги. — Встал!

— У ты ж мой хороший, — не обращая на него внимания, улыбнулся дракон, одной рукой притягивая колдуна к себе и тем самым заставляя упасть рядом. — Когда ж ты перестанешь обо мне беспокоиться и осознаешь, что я безмерно крут?

— Ты ведешь себя странно, — сообщил в ответ Беартис, в силу положения глядя на него снизу вверх. — Очень странно. Я бы сказал, что ты пьян, но здесь не было выпивки.

— Какой умный волшебник, — заворковал Адриан. — Делает правильные выводы, но не видит всей картины. Уф, — он вздохнул, убрал руку с плеч колдуна и, перехватив за запястье, принялся внимательно изучать его ладонь, скользя по ней когтем. — Сорвался, как есть сорвался. А ты такой милашка!

На моменте, как он попытался потрепать колдуна за щеку, я не выдержала:

— Что за сумасшествие здесь происходит?!

— А, — Шеридан, судя по всему, нашел в себе достаточно сил, чтобы отлепиться от стены и попытаться пойти к нам. — Местная защита тормозит мне регенерацию, а ваш друг очень виртуозен в нанесении условно смертельных ран. Я ему почти завидую. В общем, выведите меня отсюда, а? Ну. По-хорошему.

— А с ним-то что? — я совершенно невежливо ткнула пальцем в дракона.

Тот как раз старательно делал на голове Беартиса натуральное гнездо, а колдун мягко пытался убрать когтистые руки от своих волос, вещая что-то на тему того, что стоило бы уйти отсюда и попытаться прийти в себя.

— А он, — элисид оглянулся на Адриана, после чего посмотрел на нас чернеющим первобытной бездной взглядом. — Судя по всему обожрался. Знаете, занимательный экземпляр. Когда-нибудь я оторву его рогатую башку напрочь за сегодняшнее.

— Но это будет уже совсе-ем другая история, — откликнулся от стены Пепел, и тут же развел руки в стороны, оставив колдуна приглаживать волосы обратно: — Лиана! А я знаю, где моя чешуя! Найду мелкого паршивца, заберу и верну тебе. А. Еще здесь где-то должны были вклиниться извинения, но я не помню, где.

Он нахмурился, глядя в пол перед собой. Именно этот момент элисид выбрал, чтобы споткнуться, налететь на Нейта и повиснуть у того на шее в попытке не загреметь на каменный пол.

— Прости, — совершенно не извиняющимся тоном буркнул Шеридан, не обращая внимания на то, как мрачнеет от едва сдерживаемого гнева оборотень. — Чуть-чуть промахнулся.

— О! — обрадованно хлопнул в ладоши Адриан. — А вот и извинения.

Именно в этот момент я поняла, что надо отсюда выбираться. Это какой-то странный подвал, и если я побуду здесь еще немного, то и сама свихнусь.

— Нейтан, пожалуйста, — я осторожно тронула напряженного, как струна, оборотня за локоть и посмотрела на него большими красноречивыми глазами.

Парень вздохнул. Потом перехватил элисида поудобнее и потащил к выходу. Поудобнее в понимании Блэкэта было едва ли не за шкирку, но в тот момент это было не важно.

— Помоги Беартису забрать отсюда Адриана, хорошо? — с извиняющейся улыбкой попросила я Дара прежде, чем направиться вслед за оборотнем.

— Ох, сестра, у тебя слишком доброе сердце, — покачал головой Дар, но к дракону все же пошел.

На то, чтобы выбраться из злосчастного подвала, кажется, ушло еще больше времени. Хотя почему кажется? Туда мы спускались бодрым шагом, оттуда нужно было подниматься, следя за тем, чтобы шатающийся элисид не поцеловался с каменными ступенями. За ним тянулся ужасающе четкий кровавый след, заставляющий меня ожидать, что он в любой момент упадет и больше не встанет. И не важно, что он воскреснет через пару-тройку дней, у меня было странное ощущение, что в случае его смерти здесь и сейчас это я буду виновата в ней. На первый взгляд глупо, ведь в этот раз его довели до грани, как я поняла, из-за украденной у меня чешуи, а значит, моей вины в этом не было, но что-то все равно не давало мне покоя.

Свет зимнего дня я восприняла как истинное избавление. Шеридан, судя по всему, тоже. Даже несмотря на то, что Нейт не совсем ласково уронил его в сугроб. На мой вопросительно-неодобряющий взгляд оборотень принял вид невинного ягненка и ногой пошевелил снег рядом с тяжело дышащим элисидом:

— Смотри, тут лавочка.

— Твоя забота не имеет границ, — хрипло рассмеялся Шеридан. — Ох. Это происходит каждый раз.

— Что? — настороженно уточнила я, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Что-то не так? Ты же не умрешь прямо здесь, да? Я не хочу благодарить твой труп.

— Нет, — он попытался сесть прямее, посмотрел чернеющим взглядом на застывшего за моей спиной Нейта: — У тебя характер Дарта. Вот один в один. Твой предок тоже меня недолюбливал до конца своей жизни.

— Я его понимаю, — мрачно откликнулся Нейтан. — Тебя сложно «долюбливать».

— Тем не менее, с Дартом мы были большими друзьями, — оскалился элисид. — Насколько это вообще возможно учитывая его характер и мои заскоки.

— Кровь не останавливается, — заметила я, наблюдая как снег вокруг него окрашивается в красный. — Тебе нужна медицинская помощь.

Шеридан склонился вперед, перехватил мои запястья, и под недовольное «руки от моей девушки убрал» некоторое время вглядывался мне в лицо своим озаренным темным светом взглядом. В тот момент, как мир вокруг меня поплыл, почти изменяясь, как было в тот раз, когда он поделился со мной своей силой, элисид прикрыл глаза:

— Хочешь, я скажу, сколько тебе осталось жить?

Я отрицательно покачала головой, позволив себе умиротворенную улыбку:

— Нет. Мне достаточно знать, что я не умру раньше моего Короля.

— В этом весь Якорь. Все ради Короля, — ухмыльнулся Шеридан и перевел взгляд на Нейтана: — Цени это.

— Мне твои советы не нужны, — рыкнул в ответ оборотень. — А вот извинения бы не помешали.

Выглядевший вполне мирно элисид, вмиг превратился в сгусток тьмы. Казалось, что от него по снегу даже поползли темные разводы:

— Это я-то должен извиняться? А как насчет тебя, юный Король? — он попытался встать и шагнуть к Блэкэту, но запнулся о вскочившую на ноги меня и остановился, сверля противника черным взглядом: — Ты натворил бед, и в отличие от меня, тебе нет оправдания.

— Я действовал, как считал нужным, и не собираюсь за это извиняться, — шикнул Нейт.

Это заставило меня оглянуться и посмотреть на него недоверчиво-вопросительным взглядом. Похитил человека и не собирается извиняться? Разве?

— У нас был договор, — смущенно отведя взгляд, пояснил парень. — Адриан и Дарэл не позволили бы мне причинить ей вред, а Беартис потом просто стер бы память об этом эпизоде. И все счастливы.

— Ты думаешь, девушка была бы счастлива, если бы ей стерли память? — приподняв бровь, уточнила я.

— Милая, ну мы же не собирались стирать этого паршивца из ее жизни. Всего лишь эпизод с похищением. Большинству людей проще жить без болезненных воспоминаний. Некоторые отдали бы все, чтобы что-то не помнить. А я не мог и дальше сидеть, сложа руки, когда тебя снова забрали!

— Я согласен, — неожиданно тихо, с легкой хрипотцой, буркнул из-за моей спины Шеридан. — Я поговорю с Катахаром, одолжишь мне своего колдуна. Это будет твое извинение. А теперь, пожалуйста, оставь нас с Лианой наедине.

— Да вот прям щас, бегу и падаю, — Нейт сложил руки на груди. — Я не оставлю тебя с ней наедине даже на секунду, не настолько я дурак.

— Милый, — я коснулась его рук, заглядывая в глаза, улыбнулась ободряюще, — Все в порядке. Тебе не стоит его бояться.

Парень склонился, уткнулся лбом мне в лоб и растянул губы в улыбке:

— Я его не боюсь. Я все еще хочу оторвать ему голову и выдрать его черное сердце, и опасаюсь, что если он сделает лишнее движение, то так и поступлю.

Я отклонилась, поправила на нем шапку, шарф, и, взяв его лицо в ладони, чмокнула в нос:

— Не будет он делать лишние движения. Мы просто поговорим, прямо вот здесь, что может случиться?

Нейтан колебался. Смотрел на меня своими мерцающими золотыми глазами, вкоторых читалось беспокойство, и не решался просто взять и отойти. И, по правде говоря, мы с элисидом вполне могли бы поговорить и при нем, но это был еще один уровень приучения кота к спокойствию. Заставить его отойти сейчас означало подтолкнуть его к осознанию того, что Шеридан действительно не опасен. Возможно, Блэкэт это даже понимал, но за это время слишком сильно погрузился в постоянное ощущение опасности, чтобы просто взять и уйти.

— Сходи к Беартису, — посоветовала я. — Чего они там копаются, одного дракона вынести не могут, что ли?

Парень несмело улыбнулся — наверное, представил, как Адриана действительно несут за руки-ноги. А потом все же кивнул и направился к подвалу.

— Твоя способность уговаривать не знает границ, — рассмеялся Шеридан.

Он снова опустился на лавочку (по факту в окровавленный снег), и выглядел так, будто сейчас его достаточно толкнуть, чтобы он упал и больше не встал.

— Это потому что, в конце концов, это он позволяет мне собою управлять.

Немного поколебавшись, я размела рукой снег рядом с ним и осторожно опустилась на краешек сидения. Зимний день подходил к концу, и мир медленно окутывался в сумерки, пока еще почти незаметные, но уже чувствующиеся каким-то шестым чувством.

— Он соглашается с тобой, потому что такова его природа, — откинувшись на затерянную в сугробе спинку, заговорил элисид. — И такова твоя природа. Крис, небось, уже пытался тебе это растолковать. У него бывают приступы объяснений.

— В основном он рассказывал мне, почему я не могу дать ему по голове и сбежать, — откликнулась я. Помолчала, а потом искоса посмотрела на сидящего рядом парня: — Крис — это его настоящее имя, да?

— Они оба настоящие, — хмыкнул Шеридан. — Просто в последнее время он предпочитает не слышать формулировку «Крис».

— Но тебя это волнует мало, — покивала я. — Как обычно.

Шеридан пожал плечами. Потом посмотрел на меня на удивление живым взглядом, странно смотрящимся на окровавленном лице и при таком бардаке на голове.

— Я верил, что у тебя получится. Если кто-то и мог провернуть эту штуку, то Якорь идеально подходил для этого. Ваше желание жить, не для себя, для кого-то, позволило тебе воспротивиться влиянию госпожи, но при этом не желать вечной жизни. Необходимый баланс.

— Спасибо, — я кивнула, глядя на него с неподдельной благодарностью. — Учитывая слова Дартэла, ты не обязан был это делать.

— Мне было действительно интересно, получится у тебя или нет. Вопрос, решишься ли ты, на самом деле не стоял. Я предложил тебе спасение твоего Короля, ты не могла это отвергнуть. Но вот сможешь ли ты дойти до конца и вернуться…

Я едва удержалась, чтобы не ткнуть его кулачком в плечо, и сама тут же поразилась этому своему порыву. Будто воспринимала его действительно как друга.

— Ты же говорил, что верил в меня, — фыркнула, стараясь не показать, какие мысли бродят в моей голове.

— Верить не значит знать, — рассмеялся Шеридан и поднялся на ноги.

Встал, довольно уверенно, расправив плечи и глядя на меня сверху вниз удивительно спокойным взглядом. Выглядел он при этом действительно потрепано, но уже весьма самоуверенно, довольно быстро возвращая себе привычную ауру сдерживаемой игривой опасности.

— Я рад, что ты выжила. Я уже имел опыт убийства Граничного Короля, мне не к чему еще раз повторять это.

— Это ты так выражаешь свое нежелание нас убивать? — рассмеялась я.

— Ну, назовем это так, — он улыбнулся в ответ, после чего оглянулся на дверь в помещение, откуда его выволокли.

Дракона не несли. Он шел в обнимку с Беартисом с весьма странным видом — то ли сейчас начнет горланить песни, то ли всех убивать. Нейтан и Дарэл шли следом с весьма хмурым видом и временами подхватывали порывающегося завалиться на пол Адриана. Глядя на эту картину, мне вдруг подумалось, что его действительно проще было бы нести.

— Ты и вправду хочешь стереть своей девушке память? — не отрывая взгляда от странной картины выпроваживания дракона на белый свет, уточнила я.

— Не хочу, чтобы она помнила такое, — откликнулся Шеридан. — И дело даже не в том, что она увидела меня в таком свете, это было лишь вопросом времени, когда она узнает, что я не ангел небесный. Глупо думать, что сможешь скрывать свою паршивую натуру вечно. Просто не хочу, чтобы она помнила, как ее непонятные люди забрали из дому, как притащили в заброшенный дом и угрожали ее жизни. Она… очень светлый человечек, на ее веку еще будет куча треволнений. Пусть они будут по делу.

Я вздохнула. На это как-то нечего было сказать. Помня свой опыт по стиранию памяти, я была противником таких решений, но… У меня забрали светлые воспоминания. Ее хотят лишить боли. Возможно, так будет правильно.

— У тебя есть мой номер, — Шеридан шагнул вперед, привлекая мое внимание, и улыбнулся: — Раздобудь семейного вина своего Короля и пригласи меня как-нибудь в гости. Посмотрим, не стоит ли мне принести новую клятву Граничному Королю. Что-то вроде «И да не трону я твою жену, и детей твоих заодно».

Я смущенно улыбнулась, но кивнула. Элисид картинным жестом перехватил мое запястье, поцеловал в костяшки пальцев, явно специально действуя на нервы уже шагающему к нам Нейтану, после чего пошел тому навстречу, где тут же получил положенную порцию угроз и предупреждений, а после направился вслед за колдуном, ведущим дракона в одному ему известном направлении.

— Пойдем, — подошедший Нейт протянул мне руку. — Не стоит долго сидеть на морозе. Заставим маму напоить нас чаем, она в этом мастер. Заодно и объясним, что все теперь в порядке.

Бросив взгляд на застывшего в шаге от нас Дарэла, я с улыбкой вложила руку в протянутую ладонь, и мы направились к основной громаде особняка. Мне предстояло объясниться перед всеми, пояснить, что круг разорван, и что бояться больше нечего. Возможно, это позволит нам с Амелией, наконец, наладить отношения. Стоило бы, конечно, придумать какую-нибудь умную речь, но я не стала. Просто позволила себе идти рядом с любимым, чувствуя тепло его руки, сжимающей мою, и приучая себя к мысли, что все действительно закончилось.

Я вспоминала наш первый разговор, как решала, стоит ли позволять ему остаться, и мысль, что положительный ответ может привнести в мою жизнь опасность. Тогда еще не подозревала, насколько серьезной будет эта самая опасность, и что через пару месяцев мы оба будем на грани смерти, своей любовью привнеся в этот мир тень катастрофы. Даже подумать не могла, сколько боли придется перенести, сколько страданий, страхов и ужасных событий свалится мне на голову из-за моей любви. Но здесь и сейчас, если бы мне предложили вернуться в прошлое и снова отвечать на вопрос, может ли он остаться, я снова ответила бы «да», не задумываясь, не колеблясь ни секунды. Потому что вот эта вот жизнь, со всеми ее бедами, со всеми ее радостями — она моя. Теперь так уж точно, я ведь выиграла ее у самой госпожи Смерти, возможно, тем самым переписав судьбу. Но мне почему-то казалось, что все это и есть моя судьба. Наша судьба — моя и Нейта. Потому как друг без друга нас просто нет. И мы будем жить долго и счастливо. И умрем в один день. Уж я-то знаю.

Дополнение

Ариа вышла из дома и не смогла подавить разочарованный вздох. Пожалуй, действительно глупо было надеяться, что она сможет спокойно уйти. Но, к сожалению, она еще была не настолько сильна, чтобы построить переход до особняка, да и машину нужно было отогнать.

Он стоял у этой самой машины. Презрев зимний холод — в одной водолазке. Хоть бы свитер надел, что ли.

Подходя ближе, колдунья невольно присматривалась внимательнее, словно пыталась подсознательно запечатлеть в памяти детали этого образа, характерные черты внешности. И невольно сравнивала то, что видела сейчас с тем, что знала раньше.

Коротко остриженные волосы. Слишком, на ее взгляд, коротко. Или она просто слишком привыкла к тем длинным волнам, которые он часто перед выступлениями завивал в тугие кудри. Хотя как можно было привыкнуть за столь короткий срок?

— Итак, ты нас покидаешь.

Голос. С этими его новыми интонациями — раздражение, насмешка, вечный сарказм.

И извечное напряжение, словно еще миг, и он бросится вперед, как дикий зверь.

Глядя на него сейчас, ей вдруг захотелось хотя бы на миг вернуться в прошлое. В тот короткий отрезок времени, когда он смотрел на нее с покровительственной лаской и будил по утрам нежными поцелуями. И она нахмурилась, отгоняя воспоминания. Это было время, наполненное ложью. И история, имевшая паршивый конец.

— Здесь мне больше нечего делать, — Ариа остановилась в шаге от охотника, посмотрела на него свысока. — Теперь с защитой королевской пары справится и Беартис, у меня другое задание.

— Хотела пойти снова ловить всяких тварей, даже не попрощавшись?

Он вскинул разделенную шрамами бровь, глядя на нее с издевкой. Новое постоянное выражение, к которому она не хотела привыкать. Зачем? Она сейчас сядет в машину и уедет, и они больше никогда не встретятся. По крайней мере, колдунье хотелось бы на это надеяться.

— Время нашего договора истекло. Больше не зачем играть в любезность.

Отвечала со скрытой угрозой, гордо выпрямив спину и позволив толике магии пробраться в радужки, озарив их едва заметным мерцанием.

Дарэл вскинул взгляд, явно рассматривая озаренные светом окна квартиры Лианы. Король и Якорь там преспокойно ужинали, защищенные действием элисидского ритуала. Но соглашение, по правде говоря, истекло гораздо раньше. И они оба это знали.

Хмыкнув, Эшворд оттолкнулся от дверцы авто, отошел в сторону, позволяя колдунье взяться за ручку в надежде просто сесть в машину и уехать. Но какие надежды, когда дело касается наглого охотничьего племени? Парой довольно простых движений он перехватил ее за запястья и завел ей руки за спину, прижимая к машине с поистине маниакальной улыбкой.

— Знаешь, — голос охотника наполнился странными грозовыми нотками, а взгляд потемнел, словно становясь отражением ее мгновенно вспыхнувших светом глаз. — Договор ведь действительно аннулирован, и я тут подумал о том, как я хочу тебя…

— Убить? — рассмеялась колдунья, даже не пытаясь вырваться.

Зачем? Ей достаточно было отпустить свою Силу, чтобы отшвырнуть его от себя. Было действительно смешно наблюдать за подобной попыткой. Чего он добивался? Эффекта неожиданности? Тогда надо было бить сразу, а не разводить тут бессмысленные разговоры.

— Нет, — хмыкнул в ответ Дар, покрепче сжимая ее запястья и растягивая губы в мрачной улыбке. — Я просто хочу тебя.

Поцелуй получился… жарким. И удивительно привычным. Именно такие прикосновения она помнила — ласковые, но требовательные, жадные, но пропитанные страстной томностью. Несколько секунд у Арии ушло на то, чтобы позволить себе бороться с желанием ответить ему, как в старые времена, наплевав на то, что те дни не вернуть, да и смысла нет. А потом она просто подалась вперед, отбрасывая разум и какие-то логические заключения. Она скучала по этому. Скучала по нему. И здесь и сейчас она не могла отстраниться. Не могла не позволить себе любить охотника. Как бы глупо это не звучало. А завтра… о завтра сейчас можно просто не думать.

Эпилог

— Франциско, я волнуюсь.

Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как дрожат пальцы. Это было глупо, глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Казалось, что в этот самый момент я боялась сильнее, чем когда впервые посмотрела Шеридану в глаза.

— Лиана, душка, здесь не о чем беспокоиться, — горным ручьем журчал знакомый голос. — Ты ведь уже делала это, и не раз.

— Но… Но сейчас же все иначе! — румянец горячил ладони, а по спине бегали ледяные мурашки. — Ты ведь понимаешь, сейчас…

— Представь, что ты делаешь это…. Ну, просто так? — терпению этого мужчины можно было ставить памятник. — Или представь, что делаешь это для себя.

— Да для себя я бы не стала…

— Лиана!

Я заткнулась и зажмурилась, словно перед смертной казнью, не желая видеть лица палача. Даже дрожать на миг перестала. Страх замер, остановленный этим окликом, и я смогла сказать себе «соберись, ты прошла мир мертвых, а тут нервничаешь, будто это страшнее!». Но… в некотором роде это и было страшнее.

— Ты тренировалась, — уверенным, непоколебимым тоном заговорил Франциско. — Я лично проверял твою работу. У тебя все получится, не дрейфь! Просто сделай это.

Я раздвинула пальцы, посмотрела между ними на лежащий на столе телефон и ингредиенты. Вдохнула поглубже и с неподдельной мольбой попросила:

— Ты только не оставляй меня одну, хорошо?

— Я похож на подлеца? — возмутился мужчина.

— Только в лучшие дни, — хмыкнула я, заставляя себя отвести руки от лица и сделать шаг к столу.

Дрожь в руках унять получилось не сразу. Дрожь в душе — не получилось вовсе. Ох, это действительно… Страшнее только Смерть, пожалуй.

Разбить яйца трясущимися руками оказалось сложно. Отделить желток от белка — еще сложнее. Сердце ухало в груди бешеной совой, казалось, что я уже напортачила, но по факту пока что все было нормально, даже осколка яичной шелухи не упало куда не надо. Сглотнув, я добавила немного сахара и взялась за миксер.

— Про скорость правильную не забудь, — отозвался Франциско, неизвестно как узнавший, что именно я делаю. — И не нервничай, готовить нужно с хорошим настроением. Я бы сказал «думай о нем», но тогда ты забьешься под стол и будешь паниковать, так что… Все будет хорошо.

Я вдохнула поглубже. Досчитала до десяти. И включила миксер, мысленно приговаривая «ну что может пойти не так?».

Невозможность в какой-то момент начать уточнять у Франциско «Хватит?» резанула по нервам, заставив печально посмотреть на притихший телефон. Масса в миске была, вроде бы, нужной консистенции, но нервы заставляли смотреть на нее как на готовую к броску кобру. Повторять себе «соберись» уже совсем не помогало.

— Мне страшно, — голос получился совсем жалобным, едва ли не скулящим.

— Крепись, юный воин, — рассмеялся мужчина. — Это еще не главный бой.

— У меня такое ощущение, что я уже проиграла эту войну, — я вздохнула, пиля взглядом содержимое миски.

Казалось, оно с коварством смотрит в ответ.

— Выкладывай на противень и берись за крем, — не обратил внимания на мои пораженческие настроения Франциско. — Ты уже придумала узор украшения?

— Я… не знаю. Не могу решить, — прикусив губу, я уставилась в пространство. — Все кажется или невыполнимым, или банальным.

— Подумай о нем, — предложил мужчина. — Какая первая ассоциация?

— Кошки, — честно откликнулась я. — Но украшать торт кошками? У меня же до скончания времен не получится.

— Да, они сожрут торт раньше вас, — рассмеялся Франциско. — Что еще?

— Ну… Корона? Золото? Обычно ассоциации у меня, ну. Эмоциональные, — я смущенно отвела взгляд. — Сложно.

— Коронованное сердце? — задумчиво предложил кондитер. — Схематическое, чтобы ты смогла это провернуть.

— Хм-м-м-м, — глубокомысленно протянула я, понимая, что нужный образ все же формируется в моем воображении.

Стоит признать, что в какой-то момент я даже втянулась в процесс. Едва не поседела, конечно, когда думала, что сожгла коржи, но все обошлось. И я даже успела к возвращению Нейта, чем была тихонько горда.

Таким образом, к тому моменту, как довольный жизнью кот заявился на кухню, я убрала все лишнее и встретила его с тортиком наперевес. Шоколадно-бисквитный, с тем самым коронованным сердцем, увитым «золотыми» нитями и кремовыми лепестками роз вокруг.

Парень осмотрел конструкцию «Якорь и торт» задумчивым взглядом, подошел поближе и, подцепив пальцем немного крема с краю, удивительно элегантным движением слизнул сладость. На миг прикрыл мерцающие золотом глаза, смакуя, потом посмотрел на меня с мягкой, пускающей толпы мурашек по коже, улыбкой:

— Сама испекла?

Я порывисто кивнула, глядя на него с ноткой опасения и чувствуя, как начинают дрожать руки. Ему… ему ведь понравилось?

— Хорошо, — Нейт облизнулся, заставив меня столь простым действием покрыться румянцем, и сел на ближайший стул: — Давай отведаем твой шедевр.

Стараясь не показывать своего волнения сильнее, чем уже показала, я поставила тортик на стол перед ним, быстренько заварила чаю и уселась напротив, вручив оборотню ложку и не мигая глядя на него круглыми глазами. Щеки жгло, но я старалась не думать, насколько пунцовой сейчас являюсь.

Нейтан вкушал дар с достоинством венценосной особы, смакуя каждый кусочек так, будто хотел почувствовать каждую молекулу, и поглядывал на меня странно обволакивающим, задумчивым взглядом. А я не решалась лишний раз вдохнуть, пока он не отложил ложку в сторону. Да и когда отложил — тоже не шевельнулась. Парень, словно смакуя вместе с тортом мое волнение, запил все это дело несколькими вдумчивыми глотками чая, после чего постановил:

— Ну, вот теперь я точно решил, да. Сомнений никаких, после такого, быть просто не может.

— Что решил? — с оправданной долей испуга и непонимания уточнила я.

Единым плавным движением Нейтан оказался у моих ног на одном колене, глядя снизу вверх этими своими нечеловеческими глазищами и насторожив проявившиеся ушки. Раскрытую коробочку с кольцом в его руках я даже не сразу заметила, в очередной раз пораженная красотой моего Короля.

— Лиана Эшворд, — мурлыкнул парень, улыбаясь самой прекрасной улыбкой в мире. — Ты выйдешь за меня?

Молния в ясный день среди зимы произвела бы на меня меньшее впечатление. Мир словно отдалился, исчез в каком-то сияющем мареве, оставив лишь парня передо мной, смотрящего на меня с безграничной любовью и его слова, эхом гудящие в моей мигом опустевшей голове. Казалось, сама душа задрожала, не веря в услышанное и открывая для себя какой-то новый уровень счастья.

— Д… Да? — пискнула я, не слыша самой себя из-за стучащего в висках пульса и охватившего все тело эмоционального жара.

Ловко вытащив колечко из коробочки, Нейт мягко перехватил мое запястье, надел украшение на палец и запечатлен на нем теплый, мягкий поцелуй.

— Вот и хорошо, — касаясь дыханием моих подрагивающих пальцев, прошептал он.

И я уже хотела было ласково погладить его меж кошачьих ушей, как вдруг сердце пропустило удар от осознания его слов:

— Подожди-ка, — я посмотрела на него с подозрительным прищуром: — То есть после всего у тебя еще были сомнения, хочешь ли ты остаться?!

Не то, чтобы я действительно могла возмутиться по этому поводу. Но осознание его сомнений немного остудило мои пылающие эмоции, вернув на землю.

В ответ Нейт лишь тихо, мурлыкающе рассмеялся и плавным, сугубо по-кошачьи грациозным движением подался вперед, заглушая мои волнения самым удивительным поцелуем в моей жизни. А потом на миг отстранился и, серьезно глядя мне в глаза, тихо сообщил:

— Никогда не сомневался в том, что хочу провести с тобой всю свою жизнь. Никогда.

И снова поцеловал, ласковым, теплым, трепетным поцелуем, легко скользнув рукой на мою талию и окутывая теплом своей любви. И я таяла в его прикосновениях, в нежности его губ и мягкости его волос под моими пальцами. Это было абсолютное счастье. Теплое, сияющее как нити связи, сковавшие нас вместе и подарившие нам это невероятное, стоящее всех бед мира чувство. Ради вот этого ощущения стоило, нет, не умирать. Жить, несмотря ни на что.

________

На такой, я надеюсь, милой ноте и завершается эта дилогия. Я ставлю статус "Завершено", но, если все-таки приведу мысли в порядок и решусь, до чуть позже добавлю еще бонусную главу. А может бонусная глава пойдет отдельным рассказом - я сама еще не знаю, что взбредет мне в голову.

В целом, думая о том, что в этой истории пора ставить точку, осознавая, что второй том таки дописан в общем и целом, в моей голове только одна мысль: рапунцельское "Я не верю, что я это сделала". Знаковый, все-таки, момент - завершение не просто книги, а целой истории. Со мной такое, пожалуй, впервые. И это весьма... дрожащее ощущение. Своеобразное личное достижение.

Я смею надеяться, что читатели, дошедшие со мной до эпилога, не разочаровались, и получили удовольствие от прочтения. Хочу так же извиниться за встречающиеся в тексте опечатки - этот свой грех я когда-нибудь изведу, но, к сожалению, не сегодня.

Громадное спасибо тем людям, что писали отзывы, поддерживая меня на протяжении написания и первого, и второго тома. Ваши слова заставляли меня двигаться дальше и не позволяли усомниться ни в себе, ни в истории. Спасибо вам за это и низкий авторский поклон! Я рада, что случай привел вас к моим книгам.

По традиции ради толики уверенности в себе, я прошу дочитавших все это выразить в комментариях свое мнение о книге и истории в целом, поделиться со мной впечатлениями от прочитанного. Потому что мне действительно интересно, как выглядят события с точки зрения других людей. 

P.S. История завершена, но жизнь продолжается. У меня есть определенное количество мыслей по этому миру, так что окончательно прощаться с персонажами, пожалуй, не стоит :)

P.P.S. Минутка лозунгов!

Понравилась книга? Расскажи о ней друзьям! И вам несложно, и автору приятно!

Спасибо что были со мной в этой истории!

Увидимся в следующих книгах :)

upd: Обещанный бонусный рассказ - https:// /ru/book/belaya-ohotnica-i-chelovek-neschaste-b53181

Оглавление

Моё желтоглазое чудо 2 Кира Оксана Валарика

Эпилог