Прощание [Татьяна Ткачук] (fb2) читать онлайн

Татьяна Ткачук Прощание

В просторных, богато обставленных покоях царил сумрак, который едва разгонял медный канделябр с пятью свечами, стоящий на небольшом столике неподалеку от широкой, поистине королевской кровати с балдахином. Тяжелые бархатные занавеси на узких стрельчатых окнах были задёрнуты, что только прибавляло таинственности атмосфере, царящей в помещении.

В покоях находились двое мужчин. Один устало утонул в глубоком кресле, почти вплотную придвинутом к кровати: голова опущена на грудь, крупные кисти рук безвольно лежат на подлокотниках.

Второй распластался на ложе, лёжа неподвижно, прикрыв веки, и лишь неровно приподнимавшаяся и опускавшаяся грудная клетка да тяжелое, с хрипом дыхание говорили о том, что человек жив. Прежде аккуратно подстриженная борода, пронизанная нитями седины, сейчас свалялась и выглядела неопрятно-клочковатой. На лбу выступили бисеринки пота, и от крыльев носа к уголкам скорбно опущенных истончившихся губ прочертились глубокие складки. Прежде белая рубаха из тонкого батиста испачкалась в крови, проступившей из-под повязки вокруг торса: несмотря на все усилия лекарей, король потерял много крови, и даже кроветворные снадобья уже не помогали. Вторая рана оказалась в плече, и весь ужас состоял в том, что нанесена она была выпущенной кем-то стрелой.

Мужчина умирал, и это было в лучшем случае делом нескольких дней, если не часов.

Они были родными братьями, всю жизнь бок о бок, плечо к плечу шагавшими по этой земле, которая столетиями принадлежала их роду. Братья. Воины. Правители. Вернее, правил (пока еще) старший – Рейнард, к которому власть по наследству перешла от их отца – короля Ортвига Огненного.

А младший, Хенрик, всегда был правой рукой, советником и помощником брата. Между ними была незначительная разница в три года, которая с возрастом почти исчезла, стёрлась, как это часто бывает, и сейчас оба казались ровесниками.

Конечно, в свое время братья женились, взяв в супруги принцесс соседних государств, дабы укрепить добрососедские отношения еще и семейными узами.

Однако молодая жена Хенрика умерла, не сумев разродиться их первенцем, а после мужчина так и не женился, посвятив себя служению короне и старшему брату.

Королева же Анетта сейчас должна была отдыхать в своих покоях. Хенрик едва ли не силой отправил ее, сменив у постели Рейнарда, и очень надеялся, что невестка, в самом деле, уснула, пусть даже и приняв сонный отвар. До этого немолодая уже женщина почти сутки не отходила от ложа супруга – отирала ему пот, требовала от лекарей снадобья, которые могли бы хоть немного уменьшить мучения короля.

Братьям всегда везло. Удача сопутствовала им во всех делах. А в этот раз случился какой-то сбой.

Шла традиционная королевская охота в семейных охотничьих угодьях, которая всегда в это время года проводилась в Шальенском лесу. Королевский двор был в почти полном составе – рыцари, прекрасные придворные дамы из свиты Ее Величества, а также уйма слуг и загонщиков.

Как случилось, что Рейнард оказался один на один с выскочившим прямо на него огромным матерым вепрем, где в это время были остальные – Хенрик так и не смог понять. Но более странным оказалось то, что в тот момент кто-то, кого король не разглядел в переплетении густых ветвей кустарника, росшего здесь повсюду, выстрелил в правителя. Неизвестно, то ли рука убийцы дрогнула, то ли он сделал это намеренно, но наконечник пробил плечо мужчины лишь на ладонь выше сердца. От неожиданности король свалился с лошади, и вот тут-то на него налетел бешеный зверь с огромными клыками. Вооруженный только луком, Рейнард просто физически не успел ничего сделать, как был поднят на эти самые клыки.

И хорошо, что другие охотники все же успели появиться вовремя. Хенрик пронзил кабана копьем, а потом ринулся к брату, на губах которого пузырилась кровь. Рухнул на колени перед раненым, который всё порывался что-то сказать, беззвучно шевеля побелевшими губами, и отчаянно прокричал:

– Брат! Как же так?!.. Кто?! Кто осмелился?! – заметил торчащий из левого плеча Рейнарда обломок стрелы, поврежденной при нападении зверя, а потом, обернувшись к застывшим вокруг людям, резко приказал. – Немедленно принесите носилки! Доставить короля в замок!

Вокруг засуетились, поспешно мастеря носилки из тоненьких молодых деревцев, росших вокруг, и чьих-то шерстяных плащей, положенных один на другой, а затем с величайшими предосторожностями устроили на них потерявшего сознание короля.

А Хенрик уже приказывал своим рыцарям:

– Того, кто стрелял – найти! Доставить в замок! Я сам казню негодяя!

Тотчас же несколько человек бросились в разных направлениях на поиски предполагаемого убийцы. А младший брат короля уже направил свое внимание на то, чтобы объявить об окончании охоты и приказать возвращаться в королевский замок.

А главное – проследить за тем, чтобы брата как можно скорее доставили домой, где лекари смогут оказать ему помощь.

Он уже не видел, как королева Анетта лишилась чувств, как вокруг нее суетились придворный дамы, а потом положили в карету, на которой она и прибыла на охоту, и вся процессия потянулась за своим королем, придавленная печальными событиями этого дня.

И вот сейчас Хенрик сменил невестку у постели брата и, сидя в кресле у его постели, вспоминал, вспоминал, вспоминал…

Как много событий было в их общей жизни – и радостных, и печальных. Сейчас младший брат пробуждал их в своей памяти и беседовал с Рейнардом – вслух, точно желая подольше удержать душу старшего рядом с собой.

– Помнишь, Рэй?.. Совсем ведь ещё мальчишками были… Погоди-ка! Сколько же нам тогда было? Тебе – лет десять или одиннадцать. Да, точно! Одиннадцать, значит, потому что мне только-только восемь исполнилось. Помнишь, как мы убежали в те горы, что за городом? Ха… Это ведь я тебя тогда уговорил, брат! После того, как мальчишка, помощник конюха… Как, бишь, его звали?.. Не то Ланс, не то Лэнс… Да, впрочем, теперь это и неважно… Помнишь, как он нам с тобой «по большому секрету» сообщил, что там в горах можно отыскать «вечный камень». Да, так он его и назвал – «вечный»! Как будто есть что-то в этом мире вечное! – хмыкнул, оборвав сам себя, Хенрик. И горько пробормотал. – Сейчас я все бы отдал за то, чтобы раздобыть такой камень. И выторговать у Вечности хотя бы еще несколько лет для тебя…

Голос его прервался, а с кровати раздался негромкий, но мучительный стон: голова короля заметалась из стороны в сторону – видимо, действие болеутоляющего снадобья закончилось, и Рейнард снова почувствовал истязающую тело брата боль.

Младший брат вскочил и, подойдя к столу, стоявшему у обитой узорчатой тканью стены, взял чистую тряпку и, смочив ее в наполненном водой медном тазу, отжал и вернулся к королю. Аккуратно, бережно протер лоб брата, а затем сложил вчетверо кусок ткани, положил на горячий лоб Рейнарда. Раненый почти сразу успокоился, а Хенрик вернулся в кресло. Несколько минут наблюдал за бессознательным мужчиной на кровати, а потом со вздохом произнес:

– Помнишь, как ты спрыгнул тогда с того высокого камня? Да так неудачно приземлился на щебень? Ух!.. Угораздило же тебя тогда сломать ногу!.. Как ты орал! Я на всю жизнь запомнил, как тащил тебя до замка на своей спине… А ты еще и ругался – совсем, как дядька Хорст, который обучал нас бою на мечах… Матушка тогда тоже разгневалась – а ведь всегда была кротка и спокойна. А отец приказал дать мне розог – чтобы неповадно было в следующий раз сбегать из замка и подвергать свою жизнь опасности. Да, он так и сказал тогда – «подвергать свою жизнь опасности»! Ну, тебя-то сечь не стали – тебе и так досталось! А я потом неделю не мог сидеть и на спине спать. Так и провел всю неделю в трапезной стоя… Мелкий же был совсем, так что не было особой разницы – сидеть за столом или стоять рядом! Возможно, матушка и попеняла отцу за это наказание, но наедине! Ты же помнишь, что она была настоящей королевой – всегда поддерживала отца. Во всем!

И твоя Анетта – такая же! Вообще – тебе повезло с женой, брат! Она вон вчера столько времени провела возле тебя: всё смотрела, чтобы тебе не стало хуже! Эх… Возможно, и моя Мильдика была бы такой же… Да рано она покинула этот свет…

На кровати послышалось какое-то шевеление, и тихий, едва слышный голос произнес:

– Пить…

Хенрик встрепенулся, поднялся и, подойдя ближе, встретился взглядом с мутными от боли глазами старшего брата:

– Нельзя, Рейнард!.. Я вот сейчас тебе губы смочу…

Взял все с того же стола новую тряпицу и, наклонив серебряный кувшин, вылил немного воды на ткань, а затем, вернувшись к ложу, склонился над Рейнардом и коснулся губ брата влажным полотном. Тот сжал ртом ткань, высасывая капли воды. А потом обессиленно прикрыл глаза:

– Спа… сибо…

Младший снял с его лба свернутую тряпку, вновь намочил ее в тазу и опять положил, стараясь облегчить состояние раненого.

– Мне… Снился сон… – заговорил король. – Ты помнишь, Рик?.. Мне было уже лет шестнадцать… Та девчонка… Дочь барона Дэзмонда… – он замолчал, словно эта реплика отняла последние силы.

– Ульрика? – понятливо произнес Хенрик.

Старший попытался кивнуть, и тогда он продолжил:

– Не разговаривай, Рейнард, если тебе тяжело, побереги силы, брат! Я буду вспоминать за нас обоих!.. Ульрика, эта рыжая бестия! Как она дразнила нас, помнишь?.. Кокетничала с тобой, а на меня смотрела с таким презрением!.. А все равно это я, я первый сорвал с ее губ поцелуй!

– Паршивец!.. – прохрипел король и засмеялся, но смех тотчас перешел в кашель, и Хенрик снова кинулся к нему, дабы придержать за плечи, боясь, что рана на животе снова начнет кровить.

– Ну, что ты, Рэй! Осторожнее! Тебе же нельзя…

– А! – беспечно откликнулся тот. – Не суетись, Рик! Я еще не умер…

– Не смей! – вскричал младший брат. И уже тише проговорил. – Не смей так говорить, Рейнард! Нельзя дразнить смерть!..

– Ты садись… Садись, братишка! – сказал король. – Так что там с Ульрикой?

– Ну… Я видел, как эта девчонка на тебя смотрела. Видел, что она влюблена в тебя! И завидовал… А ты знаешь, что она подсматривала, когда мы тренировались на мечах под руководством дядьки Хорста?..

– Что, правда?!.. Никогда не замечал…

– Точно тебе говорю! – заверил его Хенрик. – Так вот!.. Однажды после такой тренировки я заметил, что она опять отирается у ристалища, и решил подкараулить девчонку. Перехватил ее, когда она уже возвращалась в покои, которые занимала их семья, и прижал ее к стенке. Ульрика, видно, так растерялась, что даже не сообразила поначалу. И не вырывалась, застыла, как мышонок перед котом. Тут я и поцеловал ее…

– А потом?..

– А что потом? Пришла в себя и влепила мне такую оплеуху, что в ушах еще долго звон стоял! А сама убежала. Правда, перед этим еще выкрикнула мне в лицо: «Дурак! Ненавижу тебя!»

– Ха!.. Ха!.. Ха!.. – Рейнарду стало смешно, но он боялся растревожить рану, поэтому получился не смех, а жалкая пародия на него.

– Эй! Ты смотри, не напрягайся!.. Осторожнее!.. – обеспокоенно посмотрел на брата Хенрик, но король медленно покачал головой.

Длинные, с проседью волосы, раньше бывшие темными, как безлунная ночь, разметались по подушке:

– Все нормально… Рассказывай!..

– А что рассказывать? Ты помнишь?.. Нам уже больше двадцати было, когда с отцом отправились в поход к границам Северного королевства…

– Да-а… – протянул старший. – Славный был поход! Много добычи мы тогда взяли!

– Да! И часть их земель к себе присоединили, – подхватил с готовностью Хенрик.

– Угу… Отец был весьма доволен!.. Тогда у меня та наложница появилась… Помнишь? Та белокурая, чистый ангелок!.. Как она любила меня!.. – король прикрыл глаза, словно хотел воссоздать перед внутренним взором образ девушки, которая подарила ему столько сладких мгновений.

– Ну, я после того похода тоже в накладе не остался! – признался младший. – Мне тогда тоже досталась хорошенькая пленница – та пышечка…

– Это та, которая спрыгнула с крепостной стены?.. – озадаченно спросил Рейнард.

– Увы! – покивал светловолосой головой Хенрик. – Вот скажи ты мне: чего ей не хватало?..

– Женщины – непонятные существа!.. – философски произнес король, не поднимая век. Ресницы его едва заметно подрагивали. – Рик… Позвал бы ты мне лекаря, что ли!.. Мочи нет терпеть!

– Болит? – с тревогой спросил младший брат и, встав с кресла, быстрым шагом направился к высоким двустворчатым дверям, ведущим в покои. – Сейчас, брат! Ты потерпи немного! Я быстро!

И действительно, он вернулся довольно скоро, в сопровождении седого худощавого лекаря в темном балахоне, принесшего с собой сундучок, в котором хранились его снадобья. Засуетился около короля, осматривая его раны, покачал головой, что-то там себе решая, а потом сказал:

– Ваше Сиятельство! Прикажите слугам принести чистых бинтов и теплой воды! Надо повязку поменять, Ваше величество! – обратился уже к повелителю.

– Делай, что надо! – только и сказал тот сквозь зубы.

На лбу его снова выступили бисеринки пота, а под глазами залегла чернота.

Хенрик, отгоняя от себя дурные предчувствия, вышел и отправил одного из стражников, несущих караул у покоев короля, прислать сюда двух служанок с бинтами и водой. Затем вернулся в помещение, взглядом спрашивая лекаря, как дела у брата.

– Я дал Его Величеству успокаивающее и обезболивающее снадобье. Вскоре он уснет…

В это время в дверь покоев осторожно постучались, можно даже сказать – поскреблись, и в комнату вошли две служанки. Одна несла таз с водой, вторая – скрученное в рулончик узкое полотно – для того, чтобы перебинтовать рану короля. Обе поклонились, и лекарь начал распоряжаться, что следует сделать сначала.

Хенрик же снова опустился в уже ставшее привычным кресло и молча наблюдал за действиями слуг и целителя. Женщины, приподняв рубаху на короле, очень осторожно сняли окровавленные бинты, обмыли кожу вокруг ужасающей раны, оставленной клыками вепря.

Хенрик невольно поморщился при виде неприятного зрелища развороченной плоти, подумав о том, какую невыносимую боль должен испытывать брат. Между тем, лекарь прикрыл свежими бинтами живот Рейнарда, осторожно опустил край рубахи и укрыл повелителя легким покрывалом. Поклонился обоим братьям и в сопровождении женщин вышел за двери.

Некоторое время в покоях царила тишина, потом Рейнард заговорил тихо и медленно, делая паузы между словами.

– Рик! Позаботься о моей жене! К сожалению, господь так и не дал нам детей. А теперь она останется совсем одна, бедняжка! И знаешь, Рик! Стань хорошим королем! Справедливым и честным!

– Рейнард, не надо сейчас об этом… – попросил младший, чувствуя, как в груди словно горящий уголек заворочался – так запекло подле сердца.

– Надо, брат! – настойчиво сказал король. – Мы же оба с тобой знаем, что мне не выкарабкаться… С такими ранами, как у меня, не выживают… У меня в брюхе будто горящая жаровня…

– Прости… – выдохнул Хенрик, чувствуя, как на глазах закипают слезы, и смыкая веки, чтобы не позволить предательской влаге пролиться на щеки.

– Ты ни в чем не виноват, младший братишка! За что ты просишь прощения?..

– За то, что не уберег тебя! За то, что позволил случиться несчастью…

– Ты не всесилен, Рик… Даже господу богу не под силу уследить за всеми своими созданиями… Иногда случается и такое…

– Скажи, Рейнард: ты видел там, в лесу кого-нибудь подозрительного? Кто мог выпустить в тебя эту стрелу?

– Нет… Никого не видел!..

– Я приказал отыскать того мерзавца, что посмел выстрелить в тебя! И тогда он точно пожалеет, что родился на этот свет! – процедил сквозь зубы Хенрик.

В дверь снова поскреблись:

– Ваше сиятельство! Схватили стрелка! – раздался за дверью голос начальника стражи.

Хенрик пружинисто поднялся и подошел к двери, приоткрыв одну из створок:

– Уверены, что это тот самый?..

– Всё указывает на то, что это он, Ваше Сиятельство!

– Глаз с него не спускайте! Вскоре я сам приду в темницу и потолкую с негодяем!

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство! – склонил голову начальник стражи и, приглушив голос, спросил. – Как Его Величество?

– Всё по-прежнему, – кратко ответил Хенрик. – Ладно, иди, Гарет! Я побуду с королем, а когда он уснет – приду на допрос!

Он вернулся в покои.

Рейнард лежал, вытянувшись на постели. Глаза его были закрыты, но стоило младшему подойти к королевскому ложу – король взглянул на брата:

– Рик!.. Это ты…

– Я, брат! – ответил он, усаживаясь в кресло. – Отдыхай!

– Поговори со мной, Хенрик! Расскажи еще что-нибудь!.. Когда я слышу твой голос – боль как будто утихает ненадолго… А… Где моя жена? Где королева?

– Я отправил ее спать, брат! Она почти сутки находилась у твоей постели…

– Ты правильно сделал… Молодец…

– Лекарь дал тебе сонное снадобье. Ты еще не хочешь спать?

– Да… Я посплю… Ты… Рассказывай что-нибудь, Хенрик… А я буду тебя слушать…

– Хорошо, брат! Однажды… Ты помнишь, как наш отец отправлял меня с визитом в Западное королевство? Когда я посватался к моей Мильдике…

– Угу, – сонно откликнулся Рейнард.

– Она ведь мне поначалу совсем не понравилась!.. – грустно усмехнулся младший. – Какая-то скованная, угловатая была… Да и лицом совсем не красавица… Это я потом, гораздо позже разглядел ее… Понял, что не в красоте лица дело! У Мильдики душа была красивая! Господи, почему все так случилось? Почему умерли и она, и нерожденное дитя?.. И ведь знаешь, брат, сколько потом у меня женщин ни было – ни одна не смогла зацепить мое сердце… Потому, видно, так и не смог найти ей замену.

– Рик… – прошелестел голос короля. – Тебе надо жениться! Возьми какую-нибудь молодую принцессу, здоровую и крепкую, чтобы она родила тебе наследника… Нельзя оставлять трон чужим людям! А не женишься – так на тебе наш род и прервется… Этого допустить нельзя… Пообещай мне брат, что выполнишь мою последнюю волю!..

– Рейнард, – начал было Хенрик, но король прервал его неожиданно твердым голосом.

– Пообещай, Хенрик! Это моя последняя воля! Ну же!..

– Хорошо, хорошо, брат! Тебе нельзя волноваться… Лучше поспи!..

– Да… Ты прав… Я посплю… Устал… А ты ступай! Тебя ждет в казематах мой несостоявшийся убийца! Допроси его с пристрастием, а потом расскажи мне – кто ж это такой бессмертный, что решился убить своего короля?

– Обязательно, Рэй! Вот заснешь, и я пойду! Вырву из него признание, даже если для этого придется порезать его на ленточки…. Закрывай глаза, брат! А хочешь, я тебе колыбельную спою? – спросил Хенрик внезапно дрогнувшим голосом.

– Ту, что пела наша матушка? – слабая улыбка коснулась уст короля.

– Ту, что пела наша матушка! – кивнул светловолосой головой младший брат.

Он, и впрямь, запел – негромко, медленно, точно вспоминал по ходу слова давным-давно забытой песни.

За печкою поет сверчок.

Угомонись, не плачь, сынок.

Вон за окном морозная

Светлая ночка звездная,

Светлая ночка звездная…

Чуть хрипловатый мужской голос негромко выводил слова старой колыбельной, почти не нарушая царившую в покоях тишину, и казалось, сама ночь, уже давно накрывшая эту землю, правитель которой сейчас лежал на смертном одре, беспомощный, как младенец, прислушивается к незатейливым словам.

Ты спи, а я спою тебе,

Как хорошо там на небе,

Как нас с тобою серый кот

В санках на месяц увезет…

Он допел до конца и еще пару минут прислушивался к тихому и относительно ровному дыханию забывшегося сном короля, а затем бесшумно поднялся и пошел к выходу. В коридоре сказал стражникам, застывшим у дверей:

– Его Величество заснул. Проследите, чтобы никто не входил к нему…

– Даже королева Анетта? – спросил один из воинов.

Хенрик хмыкнул:

– Королеве, конечно, можно!.. Я скоро вернусь! Надеюсь, что скоро, – поправился он.

И зашагал прочь по пустым в этот ночной час переходам и помещениям дворца, направляясь в подземелья, где в камерах держали преступников.

Ему всё-таки пришлось задержаться там на пару часов, пока палач выбивал признание из какого-то плюгавого, тощего мужичонки, схваченного его рыцарями.

Тот сначала держался, но когда палач начал прижигать ему кожу каленым железом, и ломать пальцы на руках, заверещал и выплюнул признание, что его подкупили какие-то люди – по всему, не местные, потому как говорили они как-то больно уж чудно. Вроде бы и слова выговаривали понятные, но очень уж странно…

Хенрик потребовал назвать имена заказчиков, но преступник их не знал. Тогда брат короля приказал описать внешность тех людей и из слов стрелка понял, что они были пришельцами из дальнего, Южного королевства, с которым долгое время у Рейнарда отношения были довольно натянутыми и прохладными.

После того, как получил ответы на свои вопросы, Хенрик отрывисто бросил палачу:

– Заканчивай тут! – а сам поспешил к брату.

У высоких дверей покоев по-прежнему стояли гвардейцы. Увидев Хенрика, они вытянулись во фрунт. А он спросил:

– Кто-нибудь приходил?

– Нет, Ваше Сиятельство! Никого не было.

– Ладно, – бросил он и шагнул внутрь.

Нужно сообщить Рейнарду, кто желал ему смерти, и заодно спросить совета у короля, как следует поступить с неприятелями.

Но стоило ему только войти внутрь и прикрыть за собой тяжелые створки, как Хенрик почувствовал, что в покоях что-то изменилось.

Изменилась сама атмосфера этого места. Замирая от дурного предчувствия, он подлетел к ложу короля и почувствовал, как на несколько мгновений сердце как будто остановилось, а затем глухо забилось в реберную клетку, пускаясь вскачь.

Рейнард лежал на постели, устремив взгляд раскрытых глаз в высокий потолок, а лицо его покрыла восковая бледность. Неживая бледность.

Хенрик сглотнул – кадык его при этом судорожно дернулся вверх-вниз, и растерянно произнес:

– Брат… Рэй!.. Как же так?! И снова я опоздал!

Он без сил опустился на край постели, словно ноги отказывались держать его, и обеими руками схватил еще теплую кисть короля, чувствуя, что вот теперь в этом теле точно не осталось жизни.

– Прости, Рей!.. Я узнал… Узнал, кто покушался на тебя! Проклятое Южное королевство!.. Все эти годы им поперек горла стояли наши земли! И они решили обезглавить наше королевство! Да… Им удалось это! Но злодеи забыли о том, что есть еще я – твой младший брат! Они пожалеют о том, что сотворили! Пожалеют!

Он бережно положил руку Рейнарда вдоль туловища и с тяжелым вздохом поднялся:

– Теперь… Надо же сообщить… И Анетте… Ей тоже…

Он бросил еще один, полный глубокой печали взгляд на тело брата, так и смотревшего в потолок мертвыми глазами, и тихо опустил ладонь, прикрывая тому веки.

А затем направился к выходу.

– Ваш король скончался, – сказал он стражам.

– Да здравствует король! – тихо, но слаженно отозвались гвардейцы и склонили головы, приветствуя нового правителя этих земель.

– Нужно распорядиться о похоронах, – вполголоса, точно говорил сам с собой, произнес Хенрик и направился в кабинет короля.

Предстояло выполнить очень много дел, чтобы королевство, единственным правителем которого теперь остался он, младший брат, осталось процветающим, как было последние годы правления Рейнарда.

И да! Теперь ему еще предстояло выполнить последнюю волю усопшего брата – найти себе жену и зачать с ней наследника, чтобы род их на нем не прервался, а трон не перешел в чужие руки.

«Я выполню все, что ты попросил, брат! – шептал он. – Я стану хорошим королем – твоим достойным преемником! Претворю в жизнь все те замыслы, что ты не успел осуществить! Наша земля будет богатой и процветающей, как и при тебе! Прощай, Рей! Ты всегда будешь в моем сердце, брат!»

Он так и сделает. Поступит в соответствии с волей покойного Рейнарда, чтобы, глядя на него c небеc, брат радовался и был спокоен и счастлив.

КОНЕЦ