Млечный путь господина Харг Тринста. [Наталина Белова] (fb2) читать онлайн

Млечный путь господина Харг Тринста.

Глава 1

CHAPTER 1.

Спустя семь месяцев я открыл глаза. Помню бесконечную черную пелену, ломоту по всему телу. Веки задрожали под ярким светом лампочки над головой и я с трудом открыл глаза. Я не понимал где я и почему все тело начало опять болеть, ведь кажется, совсем недавно было так хорошо и безболезненно. Я чувствовал лёгкость, невесомость, а потом все это сменилось резкой головной болью, тошнотой и ещё много дрянью в этом роде.

В начале января я открыл глаза. На тумбочке, рядом с кроватью, лежали цветы и открытка от папы в честь моего дня рождения. Это было так странно, ведь совсем недавно было лето. Но самое ужасное и страшное было впереди...

Моё тело стало для меня тюрьмой.

Первое время я не двигался вообще, словно был заложником инвалидного кресла. Я не чувствовал вкуса, запахов, многое видел смазано.

Я забыл полжизни, учился заново ходить, говорить, держать ручку в руке, а о красках и холсте не было и речи. Помимо этого у меня были проблемы с весом - в больнице я похудел до 40 килограммов, кожа да кости. Папа учил меня держать ложку в руках, подносить её ко рту, убирал еду, которую я часто ронял, воду, её я всегда разливал. Он искренне радовался, когда я впервые пошевелил пальцами правой ноги, а буквально через полгода я сделал свой первый шаг. Первый шаг в 23 года.

Через год после того, как я проснулся у меня начались галлюцинации. Были сильные головокружения, по утрам накатывала тошнота. Я просыпался в поту по ночам, кричал, что хочу обратно, там было хорошо, разбивал руки об стену, оставляя внушительные трещины и кровавые капельки на костяшках, а на следующее утро забывал про это.

Помню тот вечер, когда спустя три месяца моих тренировок я решился порисовать. Как только я почувствовал под пальцами твердую палочку кисти и запах свежих красок все снова обрело смысл, до того момента, пока кисть не коснулся холста. Не забуду, с каким трудом я макнул кисточку в красную краску, чуть пролил её на стол. Помню дрожащую руку, пытающуюся нарисовать круг. Обычный, чёртов круг! И никогда в жизни не забуду, как рука соскользнула вниз, размазывая чёртову краску по белому холсту, и как кисть упала на пол, пачкая его. Я, черт подери, никогда не забуду этот звук, с которым упала кисть и рухнула моя последняя надежда вернуть себя прежнюю. Разбитый стакан с водой, перевернутые краски, испорченный холст, очередная истерика, горькие слезы, дрожащие руки, крепкие объятия отца...

В салоне становится душно. Часы показывают десять утра, а это означает, что до дома ехать минимум час. Руль, дорога, мелькающий, скучный пейзаж. Крепче сжимаю руль в руках, чувствуя, что руки начинают дрожать. Это довольно странно, ведь я не первый год за рулём. Ссылаюсь на волнение из-за недавней защиты диплома и мимолетно смотрю на бумажку, ради которой лишилась сна. Что-то заставляет посмотреть меня в боковое зеркало, но помимо меня на дороге никого нет. Выезжаю на трассу, снова смотрю на зеркало и слегка напрягаюсь, хватая руль обеими руками. Следом за мной поворачивает чёрный минивэн. Откидываюсь на кресло, и мысленно убеждаю, что накручиваю себя напрасно. Всё же решаюсь прибавить скорость, на что машина сзади меня делает тот же опасный манёвр.

Я ждал своего приёма у психолога. Тихое тиканье часов нарушало гробовую тишину в пустом коридоре. Я устроился на неудобной лавочке перед кабинетом и потупила взгляд на золотую вывеску, где белыми буквами было выгравировано «Mrs. Rose Lane». За другой стороной двери раздались шаги, а затем дверь напротив меня открылась.

— Всего доброго.

Из кабинета вышла молодая девушка лет тридцати, а за ней следом мужчина. Едва дверь за ними закрылась, как улыбка с её лица сползла и они быстрым шагом направились к выходу. Это было довольно странно, ведь молодые парочки с проблемами, которые обратились к психологу, идут и светятся от счастья. Я смотрю в след удаляющейся парочке и беру в руки костыли.

Спустя час я вышел из кабинета психолога. Из головы никак не выходил наш разговор с Миссис Лейн, который заставил меня глубоко задуматься. Я направился на парковку около офиса, где меня уже ждал отец, попутно прокручивая беседу с женщиной у себя в голове.

«-… потом я проснулся.

Открыв глаза, я заметил немного удивленное лицо Миссис Роуз. Мне стало до жути неловко, вряд—ли она когда-нибудь поверит в этот бред…

Осторожно отошёл от края обрыва. Счастью не было предела, что теперь я могу держать под контролем собственную энергию. Люцифер стоял позади меня, скрестив руки на груди. Его губ коснулась почти незаметная улыбка и также быстро пропала.

— Нам пора обратно.

Я согласно закивал и теперь с новыми ощущениями прыгнул в облака водоворота.

Оказавшись на небесах, крылья за моей спиной несколько раз раскрылись и закрылись, оставляя на земле белые перышки. Не успел я оглядеться, как демон прошёл мимо, собираясь покинуть сад, где мы начали тренировку, но мой голос заставил остановиться его.

Собственный крик заглушил мне уши, пробивая барабанную перепонку мелкой дрожью. Я кричал, и почему-то даже не могла отбиться от того, кто навис сейчас надо мной. От боли словно бы било током, пронизывая каждую вену судорожными движениями. Проклятая лампа на тумбе трещала, сливаясь с собственными воплями и страшным хохотом существа в сплошной гул. На долю секунды стало совсем темно, а после я очнулся в судорогах, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Все тело, а особенно голова болели так, как будто это неистовое насилие продолжалось вечность.

Звонкая пощечина не дала ему договорить. Хотелось заплакать, но слез не было. Я словно был опустошен изнутри, лишена эмоций. Всех эмоций, кроме безустанной и трепещущей ярости. Я из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на демона.

Он приложил руку к горящей щеке, на которой красовались красные следы моих пальцев. Его губы дрогнули в злостной улыбке и демон медленно повернул ко мне голову, прожигая взглядом. Вокруг все затихли, никто не смел нарушать гробовую тишину в зале, который пару минут назад был наполнен громкой музыкой, разговорами и смехом. Карло уже хотел что-то сказать, но резко замолчал, когда между нами, неожиданно стеной вырос Люцифер. Под пристальным взглядом последнего толпа начала неохотно расходиться. Он что-то прошептал ему, но что именно я расслышать не смог. Взгляд Карло на пару секунд показался отрешённым сам демон стал бледным как полотно. Люцифер грубо схватил его за локоть и потащил в конец зала, а затем они вовсе скрылись за поворотом. — Мими, — Я посмотрел на демонессу и тихо прошептала, — давай уже уйдём?

Она понимающе закивала головой. Пропуская косые взгляды в нашу сторону, мы покинули вечеринку.

«— Люцифер, отпусти!

Мужчина резко отдернул руку, освобождаясь от сильных пальцев на своём локте.

— Что ты, мать твою, устроил там? — Люцифер со всей силы ударил по двери и та со скрипом открылась. Оба демона вышли на свежий воздух, который тут же помог отрезветь и утихомирить пыл.

— Забыл, что ты пообещал моему отцу? Один прокол, и ты вылетишь отсюда быстрее, чем я моргну глазом.

Карло плотно сомкнул челюсти, нервно выдыхая. Люцифер никак не унимался. Его голос пробрался в черепную коробку, ворошил все изнутри, вызывая дикое противоречие и отвращение к словам друга.

— Какого черта ты лезешь к непризнанной? Тебе не хватает положения твоего отца?

— Хватит! — эхо от крика пронеслось по пустому саду, — Эта семейка Уокер ответит за все, что сделала! Ты прекрасно знаешь, что я не один испытываю к серафиму «тёплые» чувства.

— Карло, не неси бред, — Люцифер устало упал на скамейку.

— Это не бред, Люцифер. Не бред… — он быстро покачал головой, тяжело дыша, — Мой отец из-за матери этой плешивой девчонки отбывает наказание с длинною вечность! Она! Она сыграла с ним в эту жестокую игру, и не будь я Карло, сыном самого Асмодей, если не отомщу ей за отца! Будь ты моем на месте, Люцифер, ты бы жил спокойно, зная, что судьба твоего отца, повелителя ада, самого всемогущего демона, в руках бывшей непризнанной, смертного человека?! — последнее слово он специально выделил, словно не считал его за что-то пристойное.

— Не сравнивай наших отцов. Будь у Ребекки власть всех миров, она бы не смогла и пальцем коснуться Сатаны. Даже Шильд не позволит себе такого.

В голове почему-то всплыл образ Вики. Демону вспомнилась их последняя встреча: такой ясный и весёлый взгляд девушки не был похож на тот, что он увидел пару минут назад. Слова Карло больно проехались по чувственному сердцу непризнанной, задевая собственные достоинства.

Демон слегка улыбнулся, вспоминая её каменное лицо, строгий взгляд, и резкий взмах руки по лицу Карло. Кажется, в этот момент младшая Уокер исполнила его маленькую прихоть, ибо сейчас его «друг» действительно выпрашивал от него пару хороших ударов, которые мигом привели бы его в чувство.

Люцифер нахмурил брови, отгоняя непрошенные мысли, и вычеркивая из сознания облик Вики, который в этот момент явно был лишним.

— Даже если это так, ты все равно не сможешь увидеть Ребекку даже краем глаза. Я уже молчу про месть. — обратился он к демону.

Карло, который нервно ходил из стороны в сторону, резко остановился перед Люцифером. Его бледных уст вдруг коснулась улыбка, а в глазах пронеслась искра. Пару секунд он молча смотрел на друга. У него была такая манера: делать паузы, зачастую весьма продолжительные, вынуждающие собеседника ждать, пока он соизволит ответить. Внутри демона опять поднялась волна плохо скрываемого раздражения.

— Ты прав, Ребекке я отомстить не смогу… — он коротко рассмеялся, затем резко закрыл рот рукой, прожигая безумными глазами зеленеющую траву под ногами, — Я отомщу её дочери. Это будет ещё хуже… Какой родитель пожелает, чтобы за его прошлое платили дети, так?

Люцифер поднял на друга настороженный взгляд.

— Карло, а ты подумай головой, — он толкнул его в висок, на что голова демона качнулась в сторону, — Я говорю, что за маленькую оплошность ты вылетишь из школы, а твой отец, в лучшем случае, будет казнён!

— Верно, верно! — он сел рядом с Люцифером на скамейку и, устремив взор чёрных очей, холодно произнёс, — Поэтому это сделаешь ты. Ты же забыл, что должен мне?

Люцифер резко помрачнел. Он опустил тяжёлый взгляд вниз, чувствуя, как все внутри уже начинало полыхать от ярости и злости. Демон с трудом сжал кулаки, чтобы не ударить напротив сидящего, пытаясь привести в порядок контроль над эмоциями. Карло криво улыбнулся, наслаждаясь такой реакции Люцифера.

— Мы заключим спор, так будет веселее… — отчеканил он, придавив демона взглядом.»

В руках завибрировал телефон и я наконец отошла от резко нахлынувших… дежавю? Теперь это не казалось чем-то увлекательным, а лишь вызывало безудержный страх. Эта игра, кажется, вышла из-под контроля, затянулась и потеряла границы дозволенного. Сначала сны, затем картина, до мельчайших подробностей изображающая место, в котором я была не раз, ночной кошмар, перерастающий во что-то настоящее, теперь платье, в котором я когда-то ходила на небесный был…

Время снова понеслось вскачь. Голова неожиданно прояснилась, я почувствовал ослепляющую, болезненную трезвость. Желудок скрутился в узел, и я, бросив телефон, схватил костыли и помчался в ванную; упал на колени перед унитазом, и мои внутренности сотряс рвотный спазм.

Я задыхаося, выплевывала желчь, с вязкой, кислой на вкус жидкостью в вперемешку с не растворившимися таблетками. Когда силы иссякли полностью, а рвотные позывы закончились, я на ватных ногах подошёл к раковине, подставляя лицо под холодные струи воды. Я не услышал даже звук хлопнувшей входной двери, лишь жадно глотала холодную воду, пока та неприятно разливалась в пустом желудке.

— Вики? — отец тихо постучал в дверь, не решаясь открыть её.

Я выключил воду и подняла взгляд на свое отражение. Капилляры под глазами полопались, кожа лица стала в два раза белее, словно на меня нанесли несколько слоев белой пудры. Наспех вытерев лицо, я в труде прокричал отцу, что все в порядке и я скоро выйду. Опять вранье… За последние два дня ты стала слишком много врать, Вики…

С трудом оторвав взгляд от собственного отражения, я поплелся на кухню, где отец уже готовил завтрак. От одного запаха еды рвота вновь поступила к горлу, но я сдержался, ведь сейчас я была пустой изнутри.

— Сын, все в порядке? Ты не заболела? — он заботливо коснулся рукой моего холодного лба, затем поцеловал макушку и вернулся к плите.

— Всё хорошо, пап. Просто плохо спал… Как твоё дежурство?

Я схватил стакан с прохладной водой, жадно осушила его, почувствовав, как в горле опять пересохло.

— Тяжелая была ночь. Я ужасно устал, но все же отвезу тебя к Мисс Лайн.

— Нет, пап, ты лучше отдохни. Тем более Миссис Лайн отменила сегодняшний сеанс.

Я до боли прикусил нижнюю губу. Вранья стало слишком много, но последнее чего я хотела, так это впутывать отца в свои, возможно, несуществующие проблемы.

— Ты уверен? Могу отвезти тебя в ту галерею, если хочешь. Кажется, тебе там понравилось. — от мягко улыбнулся, накладывая горячий омлет по тарелкам.

— Я не буду, — резко остановил его я, — Идея с галерей хорошая, я, наверное, действительно туда схожу ещё раз… Но не хочу тебя тревожить, ты же устал.

— Харг, прекрати, я не так сильно устал, чтобы не свозить тебя по делам.

— Ладно… — все же согласился я.

Пока отец завтракал, я вернулся в комнату, чтобы позвонить Рою. Но ответа не последовало. Парень не отвечал на звонки, а затем вовсе выключил телефон.

— Черт… Только этого не хватало, — пробормотал я, когда услышала голос автоответчика.

Единственный выход вывести Роя на разговор — поехать к нему лично. Поэтому я быстро переоделся в более подходящую одежду.

Через четверть часа мы с отцом поехали в галерею, а ещё через десять минут были на месте. На входе я заметил одного из работников галереи, и спросив о Рое, узнала, что тот вообще не вышел на работу, ссылаясь на плохое самочувствие.

— А вы не знаете его адрес? Точнее номер дома.

— Извините, мисс, но нет. Он не оставлял нам такой информации.

— Ладно… Спасибо, доброго дня.

Я медленно покинул галерею, оставляя там последнюю надежду встретить парня. В голове была куча вопросов, и ни одного ответа на них. Рой что-то знал… Знал то, что могло бы объяснить моё состояние, мои ожившие кошмары, странные, нахлынувшие воспоминания о несуществующем прошлом… Но я отказала ему. Так глупо и быстро приняла решение, что теперь сама мучаюсь от этого.

Я не мог остановить бешеный водоворот своих мыслей. Голоса в моей голове постепенно набирали мощь. Адский хор снова и снова обрушивал на меня одну ужасную мысль за другой. Вдруг осознание медленно созрело в моей голове. Я прошёл дальше по улице, и заметив на дороге желтую машину, махнула рукой.

— Куда едем, Мистер?

— На Бедфорд-Стайвесант.

Оказавшись на уже знакомом мне месте, я уверенно направился в сторону заброшенного переулка, где недалеко от него находилось кафе. Потянув стеклянную дверь, я вошёл внутрь и там тоже не обнаружила парня.

— Извините! — громко воскликнул я, привлекая внимание молодой девушки за барной стойкой, — Вы не подскажите, где я могу найти Роя?

— Он не пришёл сегодня на работу. Я бы тоже хотела знать, где его носит, — послышался раздраженный голос.

— А вы не знаете адрес его дома?

Работница кафе все же оторвалась от своей работы и подняла на меня взгляд. Несколько секунд пристально по изучав моё лицо, она вновь отвернулась и громко выпалила:

— За переулком есть дома. Рой живёт в 193.

— Спасибо!

Недолго думая я пошёл туда, куда мне указала девушка. Несколько раз поймав на себе заинтересованные взгляды местных жителей, я все же вышла на более широкую улицу с множеством маленьких, однотипных серых домов, выстроенных вдоль дороги. Долго искать дом Роя не пришлось: остановившись перед багровой дверью с цифрой «193», я нажала на звонок. Заметив движение за окном, я немного отошёл. С другой стороны двери послышались тяжёлые шаги, а затем щелкнул замок и в полумраке показалось удивленное лицо Роя.

— Вики? Как ты меня нашла?

Я огляделся по сторонам, а затем наклонившись к парню ближе, уверенно произнесла:

— Я согласна тебе помочь, в замены ты мне расскажешь все, что знаешь.

Глава 2

На маленькое мгновение его небольшой жизни, память мужчины словно превратилась в чистый сияющий новый день: Позади осталось только то, что он помнил раньше. Вот мужчина ползёт по узкому длинному коридору, мрачный пронизывающий холод, отдаёт дрожь по телу мужчина почувствовал боль в левом виске.

Ничто вокруг не было так объяснимо, он не понимал где он, находится и, самое главное, кто он по сути человек или нечто?

Сердце - биение участилось память совершенно потеряла свой рассудок он всё ещё полз на коленях по длинному коридору который как казался, никогда не закончится. Мужчина смотрел по сторонам и проговаривал мысленно: А был ли я здесь раньше, когда моя память была на месте. Мужчина затруднялся ответить самому себе, — всё вокруг было ему почти знакомым. Пахло каким-то жилым и мимозами этот запах доносился на кухне. Вдалеке на улице шумно слышен звук проезжающих машин, за соседним домом показалось кто-то слегка покашлял.

Внезапно и совсем неожиданно мужчину посетили воспоминания они были такими отрешёнными и смутными. Они на мгновение появились в потом тут - же исчезли. Осталась только одна: Старая фотография симпатичной русоволосой молодой девушки. Кто она такая? И почему он часто думает, об ней? Он был уверен, что никогда раньше, её не видел, но эта совсем незнакомая фотография в обгоревшей душе огненным пламенем, рождала какие-то другие знакомые воспоминания.

Дыхание мужчины перехватило, и на неожиданное мгновение он потерялся во времени. Капли пота скатывались по спине. В левом глазу мужчина ощутил лёгкое покалывание. Мужчина проморгал. Мимолетное движения ресницами - и всё вернулось назад.

Прошлое. Настоящее. Будущее. И он сам мужчина. Он когда-то жил нормальной жизнью, и не знал горя в его власти было только одно богатство может поэтому его жизнь так наказала, за то что он не разделял с людьми то что имел?

ХаргТ винт. Жил в Америке, в съёмочной квартире, которую делил со своей матерью Марианной. Он вернулся домой ближе к обеду, чтобы утолить свой голод. Вторник, тринадцатое мая, завтра мужчине исполнится сорок восемь лет.

Помутнение памяти так и осталось в потерявшемся времени. Что это могло бы быть? Скачок давления, или то бывает в жизни только раз? Главное что всё что было уже давно в прошлом больше не о чем беспокоиться.

На середине оглушительных звуков проезжающих машин, мужчина услышал знакомый женский голос. Харг поднялся на ступеньки лестниц. Внезапно его нога соскользнула и вывернулась на другую сторону. В ноге мужчина услышал чёткий хруст. Звонок длился, пронзительно долго и настойчиво. Мужчина терпел адскую боль, Харг преодолел последние ступеньки, сотворил дверь и на коленях добрался до телефонного аппарата. Как и суждено было сбыться, в телефонной трубке наступило молчание. Но в воздухе всё ещё чувствовалось напряжение. Словно мужчина снова вернулся в прошлое.

Он и сейчас как не странно чётко вспоминал те десять секунд, в течение их он долго лежал на полу в гостиной. Неужели он всё это заслужил? Он помнил, как пот капал со спины. Он помнил, как шум ветра глухо забрался в его ушные перепонки. Помнил, что лежащим на полу высота потолка показалась ему довольно непривычной высотой. Хотя, это бывает с такими прошлыми давними воспоминания, он пытался вспомнить те худшие моменты из жизни. Харг помнил яркие красочные картины - они пронеслись мысленно перед его глазами.

Мужчина нажал на кнопку автоответчика. Отправив лишь только одно сообщение:Шло долгое шипение и долгие гудки. Харг прослушал жуткое шипение, а потом ещё один раз, после набрал 911, но, номер не определился. Харг удалил сообщение, ощутив на себе вину слабости и искушения.

После этого, он позвонил в скорую помощь.

Доктор сообщил, что Харг сломал ногу и теперь придётся наложить гипс и провести в больнице, неделю. Май месяц выдался жаркими летними деньками, овощи, что были посажены за огородом на грядках, созревали быстрее любой спелой вишни. Душный воздух проникал сквозь плотные шторы заслоняя всё свободное пространство в комнате.

Всю неделю Харг пролежал на пружинистой сетке. Его мать работала, поэтому самые жаркие летние дни он пробыл в одиночестве. Харг сидел в красном кресле, положив под спину подушку. В левой руке он держал пульт от советского телевизора. Телефон стоял на маленькой тумбочке рядом с креслом.

Кроме пультов Харг ловко управлялся с радиоприёмником.

Марианна набивала опустошённый холодильник свежей едой, фруктами, шоколадками, пивом и минеральной, водой, а морозилку - кубиками льда и разным мороженым. Каждую минуту Харг устало перебирал ногами и шел к холодильнику.

Харг не мог прочесть хотя-бы одной строчки в книге, в его голове ни на секунду не прекращалось смутные воспоминания. Чем тише было в квартире, тем яснее ощущались непонятные звуки в голове. Чтобы хоть как-то от этого отвлечься, Харг включил телевизор и, затем вентилятор.

Глава 3

Впрочем, в этом ежедневном ужасе кошмаре, обнаружился провал в памяти. Харг чувствовал себя усталым человеком на глазах прохожих он выглядел жалким, подонком они не спускали с него взгляда одинокий мужчина который бесполезный в этой жизни, он ещё вчера об этом задумался эта мысль, никак не хотела его покидать может всё потому - что он сам, этого не хотел?

Вечерами, когда адская жара спадала и мрачные тени домов сравнялись с лужами, Харг цеплялся за перила, лестниц, а потом осторожно пускался вниз. Первые два месяца ему помогала Марианна. В левой руке она держала его костыли, а другой поддерживала Харга под плечо. Когда Марианна ушла, ему пришлось делать всё самому без посторонней помощи.

После в квартире пронёсся затхлый запах пропитанный токсичными испарениями заводских машин. Поначалу прогулка до соседней улицы заставила мужчину попотеть он задыхался, от боли, в груди, но вскоре он к таким сложностях привык.

После долгой прогулки Харг отправился в бар, что находился в конце перегороженной усадьбы. Женщина накрывала стол, выходящий мужчина из комнаты принёс две бутылки текилы, бутерброд с салями и растворимый кофе. Мужчина оказался хозяином этого заведения Шон поздоровался с Харгом, тот помахал рукой ему в ответ пил текилу, обедал, рассматривал собравшуюся толпу состоящих из малолеток. Вода в море мерцала голубыми оттенками, сменялась на серебристый, и розовые, вспыхнули сгустки вечерних сумерках на небе, словно всё происходило во сне.

Обычно Харг и Шон разговаривали только когда в городе, были хорошие новости. Шон уже давно рассказал Харгу всё, что он хотел до этого сказать, и он вообще не вторгался в его личное пространство. После второго бокала он смотрел на Харга так долго таким глубоким, взглядом что никогда не было у других те, что смотрели на Харга были отрешенными такими чужими и холодными. Около 00:10 Шон вернулся домой забрав с собой Харга. Последние два месяца он поднимался на верх лестницы самостоятельно, а то, что к ночному времени Харг успел много выпить.

Несмотря на открытое настежь окно и включённый вентилятор, в квартире стояла духота. Усталый Шон быстро заснул, а Харг ещё долго стоял на балконе, курил сигарету и наблюдал за шагами пьяных плутавших в ночное время мужчин. Редко когда он надевал наушники и слушал музыку, которая уносила его далеко от реальности. Иногда он даже по телевизору смотрел порнографические сцены.

После того как доктор в лечебной больницы, обнаружил перелом в ноге, он со своей новой девушкой трахался в спальне на кровати всего - лишь несколько раз и они оба на следующее утро в сорок девятый его день рождения.

В день его сорок девятилетий Шон разбудил Харга ранним утром, и потом они с Марианной снова отдались друг другу в любовных утехах. После он открывал коробки с его подарками подготовленные к дню рождения, Длинную рубашку и много того что он хотел. Шон знал, каким он был человеком. Длинная байковая чёрная рубашка выглядела довольно дорого.

Шон сложил рубашку выдвинув кожаное кресло поставив на балкон. Задрав ногу в гипсе он положил на перила, лестницы Харг выпивал крепкий напиток KORKODE. Он смотрел на прохожих с балкона они пересекались взглядами шагая по широкому Кремлевскому мосту. Он широко улыбался.

Приятная атмосфера чувствовалась лёгким и беззаботным, днём воздух ещё не утратил свой утренний запах. Харг глубоко вздохнул притянув к себе Мариану, она всё ещё находилась в шелковом халате.

— Что, на этот раз? — она с насмешкой улыбнулась пытаясь, спрятать свою улыбку.

В восемь часов она ушла, закрыв все ставни на распахнутых окнах. Родители Харга поздравили позвонив по телефону, а доктор хирургии поинтересовался в очередной раз больной ногой. Харг сказал, что уже намного лучше, чем было месяц назад.

Харг вернулся в спальню он лёг на кровать включив музыку начинал засыпать.

Теперь, он лежал на широкой кровати Шон, Харг снова ощутил печаль, ту же что настигла его тридцать лет назад.

Глава 4

Это и неудивительно, что Харг казался таким несчастным. В его жизни не было того, что сейчас есть у других те кто купается в деньгах и нежиться под солнечными лучами на пляже.

Почти с самого утра Харг раздумывал о своём возрасте. Неужели он прожил на свете сорок девять лет? Харг пытался вспомнить, чем были наполнены его годы жизни тридцать лет назад. Гораздо проще было бы достать из-под кровати коробку, но Харг на это не решился. Он уже так давно не просматривал фотографии чтобы снова не погрузиться в свои прошлые воспоминания.

Считать годы между сорока восьми и тридцати не так уж и сложно. (На самом деле никто уже давно не помнит важные годы жизни когда ты рождаешься на свет младенцем, ты учишься жить самостоятельно, а после строить планы). Однако в память снова пришли воспоминания. В двадцать шесть он одиночкой закончил юридический колледж по правам человека. В двадцать девять он повстречал Мариану. Годы пролетали быстро, так незаметно со скоростью света! Харгу казалось, что он сам торопил время, что год за годом пролетали единственное желание было заставить себя забыть о том, что было в прошлом. То, что он никогда не решился воплотить в жизнь.

Харг лежал на кровати, а мысли подкрадывались к нему со всех сторон. Он не мог видеть в темноте, но кто-то жужал кружился, доводя до рвотного состояния. Харг закрыл глаза, однако заснуть он не мог.

С башенным сердцебиением Харг поднялся сел на кровать и всматривался в кромешную темноту. Яркий свет проник в его комнату сквозь закрытые жалюзи на окнах. По сравнению с тем что было в комнате остальное всё казалось мрачнее, то что было на самом деле. Внезапно Харг осознал, что не видел себя. Даже запястья, которые он поднёс к своим глазам. Вот что он боялся на самом деле: Смерти, и забытье! Харг медленно и осторожно выдохнул. Нет, на причём тут смерть вообще?

Харг не заметил, как заснул, но спустя некоторое время он проснулся от журчания в желудке. Тело накрыло потом. Харг пошёл к холодильнику наполнив фарфоровую тарелку салатом «оливье». Который приготовила Мариана. После он включил телевизор и начал смотреть Голодные игры.

Марианна вернулась около девяти. Она спросила, его как он провёл этот день. Харг ответил что очень, скучал. Он не стал говорить Марианне о своём тёмном прошлом. В отличие от Харга Мариана была довольна и разговорчива. Она рассказала, ему что сегодня её пригласили на ужин. На несколько секунд Харг вообразил, будто Мариана хочет сообщить ему что у неё появился любовник.

— Отгадаешь, где?

— А мне от киля знать? — пожал плечами Харг.

— Ну отгадай!

— Франция? Испания? Люксенбург?

— Намного лучше. Это естественно, для меня.

— Так где?

— В Европе!

В этом городе к южному от США Мариана выросла, со своими родителями они сейчас живут там. Тихое и прекрасное место. Сплошная трава.

Харг еле улыбнулся. Он увидел, как боялась Мариана сообщить ему об он не хотел её злить. Она попросила Харга поставить в холодильник бутылку вина.

Однако в этот вечер они не пошли никуда. Приняв душ, Мариана зажгла множество свеч, разлила вино и начинала говорить о том, как будет выглядеть их будущее с Харгом.

Глава 5

— Ну, и что ты мне скажешь? — спросила Марианна.

Харг промолчал он ничего не ответил. Он не знал, как объяснить Марианне, почему-то новое будущее его пугало. Но к счастью, или к сожалению все люди живут с таким образом жизни нет ничего более достойная чем то, что тебя окружает. Жизнь словно сама ставит человека перед его выбором. Его прошлые ошибки и та молодость, давно прошла. Перед мужчиной была дорога в будущее, он вспоминал всё по мелочам как серые облака на небе которые запоминаются лишь только раз в где-то там вдали путь к истине уже давно был закончен. Ему казалось, что все свои годы жизни пролетели незаметно, а потом он снова вернулся в реальность.

Харг не отвечал Марианне он, боялся говорить, про своё будущее.

— Послушай, Марианна, — начал говорить он, — ты можешь заниматься тем чем захочешь. Если для тебя важна твоя работа, то не стоит бросать начатое. Я понимаю, как это для тебя важно. Но, Марианна, я не хочу переезжать в Европу. Я не хочу быть рабом твоего отца. Ты меня прости, но я пока к такому не готов... Я имею в виду что ты мне предлагаешь.

Глаза Марианы наполнились слезами и после она больше не сдерживала себя.

Марианна и Харг спорили до утра, они так и не договорились ни о чём. Каждый показывал своё раздражение, выкрикивая злобные слова, причиняя друг другу сострадания. Около четырёх Марианна вернулась к себе в спальню, а Харг протянув ногу в гипсе между перилами лестницы уселся на пол балкона и закурил вдохнув в себя лёгкий дым — подарок отца Марианны был на прошлый день рождения. Харг не курил, по когда он поговорил с Марианной он испытал самую настоящую потребность закурить и обдумать самые ужасные мысли. Он сидел на балконе, вдыхал кромешную темноту, слушал, как Марианна плакала в спальне.

—————————————————————————————————————————————————————————————————

На следующее утро Харг проснулся ровно в девять, часов утра когда Марианна ушла тихо на работу хлопнув дверью. Постель была пропитана запахом сигар. От запаха в глазах, Харг чувствовал жжение. Харг выпил стакан воды, после плотно позавтракал.

Харг много чего не понимал, ни жизни ни тех людей которые относятся к окружающим людям, с негативом.

Почему-то его заставлял жить только один единственный человек на него нахлынули воспоминания: Длинная улица, широкие дома, кромешная ночная темнота. Молодой парень и юная девушка, а возможно, взрослый мужчина и женщина они оба идут по широкому мосту держась за руки. Она положила голову на его плечо. Под загоревшийся фонарём стояли двое мужчин в полицейской форме.

Почему он не мог ничего вспомнить? А ведь Харг был уверен, что где-то он уже это видел.

Оставшийся день Харг переключал каналы с помощью пульта, с канала на другой плутая между романтикой и сценами насилия и бессмысленной порнухой. Он пил сок почесывал голову рукой, съел несколько конфет.

Чем дальше он погружался в свои мысли тем чаще он мог чувствовать запах холодного пронизывающего воздуха, который попал снаружи в его комнату.

Глава 6

— Что за бредни? — Харг услышал в своём голосе нотки страха, но мужчина старался не придавать этому особого значения.

Страх подкрадывался в душу, вызвало прилив мурашек вдоль запястий. Харг сглотнул, застывший непроходимый застывший комок, в горле и с волглыми звуками ХаргГ лес, повернул руль, заехал на дорогу, выложенную ветками. Он обрезала лес и вскоре наткнулся на тупик, но машина сзади чёрного лексусов

даже и не остановилась. Мужчина понимал, что сам себя загонял в ловушку, он снова повернул руль и, объехал деревья, выехал обратно на дорогу. Но теперь в Харге все окончательные мысли, изменились что кто-то его преследовал. Он снова посмотрел в стеклянное окно. Скорее всего, водитель поменял свои предупреждающие планы: Он неожиданно разогнался, поменял, свой маршрут и пытался прибавив скорость догнать меня. Я повернулся, но никого не видел. А после я услышал звук чёткий удар по машине. Он подрезал меня, буквально вынуждал свернуть в другую сторону поменять маршрут. Я не мог справиться с рулевым управлением, схватился за руль как можно крепче, вжался в кресло.

— О боже чёрт бы тебя побрал!

Я чётко слышу как едят колёса машин по мокрому асфальту, свой собственный оглушительный крик, вижу как мои дрожащие руки еле с силой удерживают руль и я вижу отражение фар машины сзади в отражении бокового боковых стёкол. Машина переворачивается и летит прямиком вниз.

Я Резко открыл глаза. Слезы собрались в уголках глаз. Я ненавидел вспоминать этот ужасный момент моей жизни, но и забыть его я тоже не могу.

Всё так сложно, всё запутанно я даже представить себе не могу что будет дальше мне повезло поэтому я легко отделался. Я не знаю, почему мне повезло именно в тот момент когда мой Лексус кубарём начинал переворачиваться а после в моих глазах, начало темнеть я постепенно погружался в кромешную темноту от избытка голода и страха преследования, у меня началось сильное головокружение я мельком увидел отражающуюся фигуру человека я точно помню, что это была молодая девушка в белой длинной сорочке испачканная в каких-то красных слегка видневшихся пятнах её волосы были светло-синими а глаза... Напоминали, мне монстра под покровом кромешной ночи когда из-за бледно-серых облаков, выглядывает бледно - серая луна, а потом она скрывается за серыми сгустками туманных облаков, и появляется только после захода солнца, по-моему, телу пронеслась дрожь, я словно стоял на улице в холодный студеный вечер когда ещё наутро, после очередного ливневого прошедшего дождя упавшие капли холодной россы, заполонили сухой асфальт большими лужами. Я долго находился в машине, смотрел в лобовое стекло вглядывался в своё отражение, я видел лицо человека которого в последний момент посетил страх, мои зрачки увечились я словно был готов к тому, чтобы открыть дверь машины и убежать прочь дальше, в лес, чтобы спрятаться там и остаться жить... Я встал у обочины достал сигарету из кармана камуфляжной куртки, поднёс ко рту и затем поджог зажигалкой я втягивал серый дым в лёгкие, подняв голову я смотрел на небо на разъяснившееся чёрные тучки которые сменились на чистое звёздное небо с синей пеленой, я всматривался и мысленно думал: А есть ли там, жизнь? Наверное, там живут наши предки они смотрят на нас с высока и я подумал что это бред, затянувшись несколько раз я бросил окурок сигареты в кусты и поспешил занять место в салоне автомобиля. Я сел в машину закрыл дверь автомобиля, пристегнулся долго смотрел в лобовое стекло которое было перед моими глазами, мои руки всё ещё дрожали я не мог успокоиться, я совсем недавно спас себя от смерти которая подкрадывалась так незаметно, я до сих пор не могу понять как мне это удалось я не никак не могу забыть тот ужас, который произошёл со мной посередине ночного города шоссе Вашингтон. Тем не менее я остался жить я доволен, что жизнь отнеслась ко мне справедливо и больше я ничего от жизни не требую. Спасибо, моим сыновьям папе маме, за то что именно они подарили мне надежду на жизнь.

Глава 7

Этот оглушительный волглый вой, продолжался пять часов и никаким образом не поддавался объяснению чтобы это могло быть. Грохот подземного тоннеля, гудение световых ламп.

Харг закрыл глаза он, попытался сосредоточиться. Если ему удастся он и подумает только на одной мысли, он сосредоточился на музыкальной мелодии, то он подумал что его жизнь сразу — бы изменилась. Харг уже потерял последние надежды он тяжело вздохнул, и побрел к холодильнику.

После обеда он съел целую тарелку зимнего салата, а потом посмотрел американское кино. Потом он поспал, ему приснился странный совсем непонятный сон. Во сне Харг зашёл в кабинет к врачу чтобы тот снял гипс с его ноги. Гипс был тяжёлым, а потом врач подошёл ближе и начинал разматывать движением за движением.

— А теперь вы можете подняться! — громко сообщил, хирург.

Харг глянул вниз, но там он ничего не увидел. Его левая нога, была замотана бинтом, вдруг посветлела. Он отдал деньги врачу и, опираясь на свои костыли, захромал и вовсе расклеился.

Харг проснулся когда за окном уже совсем стемнело он встал под холодный душ и подойдя к окну поднял закрытые жалюзи. Жаркий денёк немного спал, Харг открыл окно снаружи повеяло прохладным холодным ветерком. Харг сел на балкон и ожидал Марианну.

—————————————————————————————————————————————————————————————————

Марианна вернулась поздним вечером. Так было и раньше, когда Марианна проводила большую часть времени в баре со своими подругами, но она всё равно звонила ему.

Марианна вернулась в одиннадцать. По взгляду её глазам и её несколькими несвязанными речами Харг подумал что она заключила контракт и её настроение немного улучшилось.

— У меня ничего не выходит, — вздохнул Харг.

— Да, не переживай, ты так у тебя всё ещё получится.

Марианна принялась за еду. Харг спросил, её почему она вернулась в столь позднее время. Марианна ответила, что засиделась в баре с подругами.

— Зато мне стало немного легче, — Марианна улыбнулась. — Вчера вечером я снова вымотала твои нервы. Извини...

— Да нет, не стоит извиняться... Я просто...

— Давай забудем не хочу вспоминать, об этом? Харг, мне бы хотелось с тобой серьёзно поговорить.

Марина села на пол рядом с кожаным креслом Харга.

— Я решила что выберу новое место работы, а ты решай как тебе угодно. Если ты хочешь остаться со мной то, я буду благодарна. Если захочешь, увлечься чем — нибудь ещё я тоже не стану возражать. До моего увольнения мне придётся работать ещё два месяца, а потом я уеду. Месяц я проживу у родителей, а потом начну с новой работы.

— Как всё быстро произошло...

Марианна поднялась с пола встав на ноги.

— За квартиру я заплачу за три месяца до следующего года. Я уже сообщила, хозяину этого дома что мы не будем продлевать договор. До того, времени можешь пожить здесь, подумай, поразмышляй чем ты хочешь заниматься. Надеюсь, у тебя всё получится.

Харг согласно кивнул, он не знал что и сказать.

— А пока давай забудем обиды и останемся хорошими друзьями.

— Ну ладно.

— Нет хочешь сходить на улицу сегодня прекрасная погода? На улице почувствовалась весна. Посидим у Генри, попьём шампанское.

Как они решили, так и провели всю неделю.

Верная Марианна не разу не напомнила о том, чтобы расстаться. Она разговаривала о всяких пустяках и после молча шагала. Вотношении Харга и Марианны не ощущалось неловкости, ни какого-то напряжения. Марианне и Харгу вдвоём всегда было хорошо.

Однако проложенная каменная дорога скрывала иные чувства. Харг полностью погрузился в свои мысли. Он сидел рядом с Марианной, пил шампанское, смотрел, на изменение цвета воды в море.

Этой весной Харгу снились странные сны. Чёткий гипс на ноге. Большинство снов он не понимал, словно находился в тумане как только он открывал глаза, всё повторялось снова и снова.

Следуя за тёмным переулком, Харг шагал по кромешному тоннелю. Позади виделся яркий луч света. Харг понимал, что нужно вернуться назад, к яркому свету, но он продолжал идти всё дальше в темноту.

Глава 8

Харг сидел в беседке недалеко от университета. В зависимости был портрет с набросками. Я давно пытался обрисовать ту аварию, изобразить её на листе, понять, где я допустил ошибку. Но каждый раз, если я закрывал глаза, дабы припомнить безвыездно детали, всё заканчивалось, и не начавшись. Мне было адски мучительно припоминать это раз за разом, старался отыскать в голове необходимые моменты, зацепки... А ещё сложнее имелось принуждать исследование своей погибели для Земли, обнаруживать несуществующие улики, а затем объединять их красноватой нитью.

— Марианна?

Визг Марианны вынудил меня встревожиться через неожиданности. Припрятав наброски, я обернулся к матери, что замедленно заглянула в беседку и распалась на лавочке в своей боготворимой позе.

— Как твои дела? Уже Решила, чью сторонку примешь? — она взглянула на свои длинноватые темные ноготочки, измученно зевая.

Уже через две недели осуществится праздничный бал, где любой неоцененный принужден приобрести сторонку — ангелов либо демонов. Это знаменательное событие: кроме самого банкета будут всеми возлюбленные состязания в крохоборстве средь наисильнейших ангелов и демонов. Всё с нетерпением ожидали настоящего дня, подбирали наряды, костюмы, а организаторши сейчас приступили к подготовке большого офисного кабинета.

— Не торопись действовать выбор. Харвингт, сказал, что с обнаружением таланта придёт и решение на настоящий вопрос.

Если честно, то это меня и пугало. Многочисленные неоцененные уже определились косвенно и похвально обладали новоиспеченными силами. С каждым деньком я ощущала себя все хуже и хуже, видала в себе болезненное звено.

— Ты как-никак знаешь, это не вовсе хорошо.

Я посмотрел на Марианну прохладным взглядом, показывая, что она вовсе не успокоила меня.

— Извини...

— Проехали, — я встал со своего места, вынуждая подтвердить подружку после меня — Допрос у Стланцево Не хочется опоздать.

Она кивнула мне, схватила за локоть и мы быстрым шагом возвратились в полицию.

Дорогу пред офиса барышни миновали в абсолютной тишине. В полиции был самый жар дня. Кругом суетились непризнанные, адвокаты, допросчики, и старшие следователи. Но весь беспорядок имелся не только для почета допроса. Таить нечто от граждан водилось бессодержательным делом, как-никак абсолютно быстро весь полицейский участок будет водиться на ушах, если сплетни о Кристофере подтвердятся. Полицейский райком разрешил организовать совещание раньше положенного, чтобы рассеять напруженную обстановку и, следовательно, использовали новоиспеченные правила. Ежели раньше всякий неоцененный самостоятельно выявлял настоящую работу то теперь им было доверено работать с адвокатами, что посодействовал открыть свое миссию. Значительно быстрее. Адвокат сам мог выбрать себе человека, будь он прирождённым магом или целителем или же, можно было выбрать более опытного, то есть полицейского.

Адвокатом Марианны имелась Василиса. Посланник в дословном значении вынудила барышню избрать её, для какого лешего ругательная согласилась, как-никак особенно с Василисой она чувствовала себя сильнее или намного спокойнее. Дама не давила на неё, а наоборот поддерживала, иногда у Василисы опускались руки от очередного тяжёлого дня.

Глава 9

— Полицейский ФСБ можно ли мне высказать своё мнение? Я Размышлял гражданам какие ещё не определились не сплошь стороны, будет интересно.

Она добродушно усмехается всем наличествующим и от этого останавливается несколько тошно. Женщина заходит в кабинет держа в руках стопку бумаг.

— Итак, вы все уже в курсе, что напоследок месяца осуществится глубокое совещание, ау неоцененные абсолютно изберут сторону. Многочисленные ранее предпочли свое предназначение, только пред вами стоит ещё один многозначительный этап, — она выхватывает одну бумажку из стопки и прикрепляет к доске. — вас соответственны выявить свою специальность адвокатская рекомендация разрешил проверить ваши итоги на листке бумаги. Напоследок любое поручение вам предоставляется возможность познакомиться с ними.

От её заключительных обещаний ударяет в жар. Вижу для Марианны глазами уверенностью надежды, словно через неё зависит, все моё близкое будущее.

— К раскаянию не у всех выходит направляться вперёд и справляться безвыездно трудности, — она смотрит на меня и мило улыбается, — отчего имелось решено, что непризнанные, занявшие заключительные места, не перейдут на следующий уровень и будут протесниться характер заново, с самого начала.

Нет, нет, нет! Лишь не это. Мне безумно в лом уцелеть для одном степени повторно. Я уже доставляю ехидную ухмылку Бенцион, оценивающий принцип Круча, пересмешки со всех сторон...

Бренчит желанный звонок, и быстро инициирую коллекционировать вещи. Уже подхожу к выходу, как на моё плечо сваливается чья-то рука.

— Марианна. Нам предоставляется возможность с тобой поговорить?

Едва натягиваю улыбку, выглядя для приветливой физиономии Марианны.

— Да, конечно.

Мы идём по пустому коридору, по вдоль офисов полночного крыла. Марианны возобновляла отчего-то говорить, поспрашивать ради моё состояние и успехи в работе. Мне уже активизировать на докучать её навязчивость и вечное хотение мне помочь, только я стараюсь не срываться и отвечать вежливо.

— Я водилась в восторге, иногда тебя избрали лучшей из лучших непризнанной, ради чистящего дождя! — она уложила руки и негромко похлопала в ладоши, глядя на меня восхищенным взглядом. — Какие у тебя водились ощущения? Вовсе нет! Харг...

— Послушай, Марианна. — я остановился и смотрю на девушку, начистую не понимая, отчего она вообще пожелала заговорить со мной. — Выкладывай в следующий раз я тебе всегда расскажу. Мне пора, у меня обучения с Мисс елиной.

— Стой! — Марианна отчетливо хватает меня за руку и останавливает. — Я жаждала наговориться из-за твоя работы и раскрытия твоего таланта. О тебе ходят, слухи, что ты до сих пор не определилась со стороной, а это кстати то, ради что полиция соответственна молчала.

Я тихо усмехаюсь, услышав это от неё.

— следовательно босс Кроули разрешил сменить тебе адвоката.

— Что? Но я не хочу менять.

— Послушай, Марианна. Осталось итого меньше недели, ты откроешь свои способности, изберешь сторонку и перебросишься на наивысший уровень.

— Я смотрю, вам все уже разрешили из-за меня, — мастерю действие отдавать с девушки, убирая её руку со своего запястья. — И кто теперь мой новый куратор?

Женщина переминается с ноги на ногу, выпивает рюмку шампанского в ручках и бесшумно отвечает.

— Харг...

Глава 10

— Можно? — стучу в приоткрытую дверь и заглядываю в тонкую щель. — А, Марианна! Проходи. С трудом захожу в кабинет и плотно закрываю дверь. Прошло уже полгода, как я начала ходить, но я все ещё не могу отпустить эти железные палки, которые не дают мне упасть. Психолог терпеливо ждёт, пока я медленно опускаюсь на кожаный диван и убираю костыли. Она встаёт из-за стола и присаживается напротив меня. Роуз Лайн — это добрая, милая женщина лет 50, хотя выглядит она намного лучше своих лет. В последние три месяца я посещала её всего пять раз, и то по настоянию отца. Мои ночные кошмары, приступы, галлюцинации не давали покоя ни мне, ни ему. Как ни странно я ничего не запоминаю и все впервые слышу от отца. Неделю назад он рассказал мне, как я кричала во сне, царапала собственные руки, ноги и билась в конвульсиях. Я бы ни за что не поверила в это, ведь утром того же дня я чувствовала себя довольно хорошо, пока не увидела царапины на своём теле. Миссис Роуз ли он нашёл случайно. Её посоветовала та же клиника, в которой я прохожу плановые обследования. Впрочем, мне было приятно лишний раз поговорить с ней, потому что после моего пробуждения все «друзья» отвернулись. Я была для них лишним грузом, ведь кто захочет проводить свое время с подругой-инвалидом, нежели ходить по торговым центрам за новыми шмотками. — Как ты себя чувствуешь? — её спокойный голос был притягательным и ещё больше вызывал к ней доверие. Она накрыла своей тёплой рукой мою холодную ладонь и добро улыбнулась. — Спасибо. Врач говорит, что я иду на поправку. Ещё несколько месяцев и смогу полностью ходить без костылей. — Замечательно! А как твои... сны? Я нервно сглатываю и чувствую, как в горле начинает першить. За семь месяцев, проведённых в коме, я видела многое. Психолог убедил меня, что всё это лишь плоды моей бурной фантазии. Вот только я не могла принять это. Уж все было реалистично в моих снах, даже боль, обида, радость и грусть. С каждым днем я вспоминала отрывки и даже дни, проведённые в небесной школе. В голове иногда звучали голоса некоторых адвокатов и полицейских, с кем я общался больше. Пришлось рассказать Миcсис Хар про мою «воображаемую подругу» Ланет и «несуществующего друга» Ади. Их я запомнил лучше всех. — Вчера я видел новый сон. Психолог села удобнее на кресле и внимательно посмотрела на меня. — Расскажи мне о нем. Можешь прикрыть глаза, чтобы было легче. Я сделал так, как посоветовала женщина. Плотно закрыв глаза, я начала свой рассказ... — Моя супруга Марианна, сказала, что у меня будет новый работник. — И кто же это?*** — Люц? Марианна удивленно вскинула брови, смотря на меня опешившим взглядом. Я сидела на кровати, поджав ноги к груди. После того как я все рассказала ей, мне стало немного легче. Конечно, не обошлось без истерик... Мне вовсе не хотелось менять куратора, а тем более тренироваться с Люцифером. Даже страшно представить, как все будет происходить. — Марианна, что мне делать? Я поднял усталый взгляд на жену, надеясь, что у нее есть запасной план. — Ну, — протянула она, присаживаясь на мою кровать. — Если ты сама найдёшь свой путь и окончательно выберешь сторону, то вряд ли тебе понадобится Люц. — Не получится, — я грустно взглянул на ладошки и крепко сжал кулаки. — Мне порой кажется, что я не муж матери. — Глупыш,

— Супруга улыбнулась, легко толкнув меня в плечо. — Не забывай, что твоя жена добилась этого, а не родилась с властью, как все остальные. — Вот именно... Мама добилась таких высот, будучи простой непризнанной, а я даже не могу определиться — человек я или нечто. — Дорогая, не злись на себя. У тебя все получится, просто нужно время. Марианна широко раскрыла руки, приглашая меня в свои крепкие объятия. Я улыбнулась ей и юркнула под её тёплое крыло словно маленький птенец. Она была права, мне нужно время... — Ну все, хватит. А то я так опоздаю на свою первую тренировку, — язвительно прошипела я, чуть отодвигаясь от марианны Быстро переодевшись в подходящий для тренировок костюм, я вышел из комнаты, оставляя девушку одну. — Да, лучше поторопись. И не сверни себе шею! — крикнула она мне вдогонку, на что получила очередной презрительный взгляд в свою сторону. Через две минуты я уже стоял в полицейском дворе, ожидая моего нового адвоката.Люц опаздывал, что лишний раз говорило о его безразличии к моей персоне. Тренировать непризнанную, которую презираешь всей душой, было дело не из приятных, но и мне тоже не было комфортно стараться перед ним, чтобы в дальнейшем раскрыть свои планы. — Непризнанный ты уже здесь? Оборачиваюсь на знакомый голос и стою на месте как вкопанная. Стараюсь не пялиться на только что пришедшего полицейского и оторвать взгляд от его нового образа. Такая привычная хлопковая рубашка сменилась на черную, облегающую футболку с эмблемой в виде крыльев на правой груди и с короткими руками, из-под которых были видны его татуировки, которые обычно были незаметны. Чёрные брюки заменили свободные спортивные штаны того же цвета, и в целом демон выглядел совсем иначе. — Ты опоздал, — я все же отрываю взгляд от него и складываю руки на груди, показывая свое недовольство. — Ох, прошу прощения, непризнанная, — нотки лицемерия в его голосе заставляют меня громко цокнуть языком и закатить глаза. — Может сразу к делу? Я сразу же жалею о только сказанных словах, которые переносят меня в былое прошлое... «Что ты хочешь? Я смотрю на полицейского пренебрежительным взглядом, пока он вальяжно сидит на диване, нагло улыбаясь моей внезапной агрессии.

Глава 11

— Прямо так, сразу к делу? Мне нравится... Он похлопал по своему колену, улыбаясь ещё шире. — Тогда прошу. — Что? — Садись ко мне на ручки.»

Я встряхиваю головой, отгоняя надоедливые воспоминания о прошедшем дне. — Хорошо. Только заметь, не я это предложил. Адвокат обошёл меня, специально чуть задевая плечом. — Куда ты? — я сделал несколько неуверенных шагов за удаляющимся адвокатом. — Ты же не собираешься тренироваться во дворе университета? — Что в этом такого? Елена? Всегда проводил здесь тренировки... Он резко остановился, от чего я чуть не врезался в его плечо. — Забудь про эти тренировки. Я не собираюсь с тобой сюсюкаться. Осталось две недели, а у тебя до сих пор нет дара. Его слова больно проехались по моему самолюбию. Отчасти он был прав - Елена давала мне полную свободу, не заставлял трудиться, но я и делал все, что от меня зависело. В конце концов, винить в этой ситуации только меня было неправильно, даже для такого демона как Люцифер. — Это зависит не от меня! — я повысила голос, чувствуя, как демон тоже начинал злиться. — Это укрепляет твои связи с Мольбе! — тихо прошипел он, злобно блеснув глазами. — Полиции не нужны такие проблемы. Поэтому, если понадобится, твои тренировки будут длиться не два часа, а четыре, а то и все восемь! Он развернулся и поспешно удалился в сад, не слушая мои недовольства и оскорбления в его сторону. Было глупо с ним спорить, ведь упрямее него, кажется, никого я не встречала. Другого выхода у меня не было, поэтому я лениво поплелся за адвокатом. ***

Мне долго идти не пришлось. Через пару минут мы вышли на пустую поляну. Это место было для меня новым: здесь было тихо, безлюдно. Сочная зелень под ногами так и манила снять обувь и ощутить её мягкость. Недалеко от нас возвышалось громадное дерево с ветхим стволом. На вид ему было пару сотен лет. Люц остановился прямо под ним и оглянулся по сторонам. Здесь, действительно, было тихо и спокойно, и вероятность того, что что-то будет отвлекать меня, была очень мала. — Начнём с самого простого. Попробуй почувствовать мою энергию, а затем свою. Он встал передо мной и молча вытянул руки, приглашая меня сделать то же самое. Я осторожно коснулся его ладоней и Люц мигом сплел наши пальцы. — Закрой глаза, — тихо прошептал он. Я сомкнул веки и попытался расслабить каждую клетку тела, полностью открывая разум. От его рук исходило приятное тепло, перерастающее в жар. Считать его энергию было не сложно, потому что ещё на уроке с Геральдом я почувствовал её и даже запомнила. Энергия Люца, как и прошлый раз, была сильной, словно пыталась вырваться из его тела. Казалось, что до неё можно было дотронуться, почувствовать её на ощупь. Я представлял его энергию темно-бордовой, как крылья её обладателя. Она была горячей, скорее обжигающей, и это передавалось от его рук, которые с каждой секундой становились горячее. Хоть я и чувствовал её довольно чётко, но было что-то и скрытое в ней. Вероятно, Люцине хотел обнажать её полностью, возможно он сам того не желая нанёс бы мне вред, ведь то могущество и сила, которые он контролировал в себе, были подвластны не всем. — Теперь попробуй почувствовать свою энергию. Я ещё плотнее прикрыл веки и неосознанно сжал его руки, но Люц не двинулся с места. Его энергия начала потухать, как спичка, истратившая огонь, а взамен ей пришла другая, моя. Почувствовать собственную силу было гораздо сложнее. Она была слабой, намного слабее, чем его. Я пытался дотянуться до неё, почувствовать хоть маленькую часть, исходящую от меня. Я словно находился в пустом пространстве и пытался найти на ощупь хоть что-нибудь, чтобы ухватиться за это. Моя энергия была внутри меня, я не могла выплеснуть её полностью. Я расслабился ещё сильнее, практически повисла на руках Люца, попыталась освободить разум, не думать не о чем. И только после этого я почувствовал едва заметный толчок, исходящий от меня. Мои губы расплылись в улыбке, и теперь вся концентрация была направлена только на маленький выплеск собственной энергии. В пустой темноте мелькнуло что-то светлое. Кажется, моя энергия была похожа на весенний дождь после грозы. Она была слабой, но чистой, нетронутой, мягкой на ощупь и практически неосязаемой. Мне всегда нравилось ассоциировать что-то с цветами. Я представила её лазурного цвета с серебряными переливаниями. Но мне хотелось почувствовать её ещё ближе. Я подался вперёд, словно гнался за невидимым существом, и в ту же секунду все закончилось. Энергия иссякла полностью, не оставляя после себя ничего, кроме знакомой пустоты. — Черт, — я нервно выдохнула и открыла глаза. Кажется, я настолько увлёкся со своей энергией, что вовсе и забыл про Люца. Мы все ещё стояли друг против друга. — У меня не получится... — я опустила голову, медленно закрывая глаза. — Если продолжишь жалеть себя, то не получится, — он разжал пальцы и аккуратно опустил мои руки. — Тебе нужно время, чтобы привыкнуть. Харг, ты больше не человек. Тебе теперь подвластно многое, чего нет у обычных смертных. Я поднял на него взгляд полной надежды. Кажется, Люц изменился в лице. Он действительно хотел мне помочь? Или все это ради обязательства, которое повесил на него директор Крали?

Глава 12

В стенах кромешного туннеля периодически мелькали чёрные дыры, и Харг остановился он, рассматривал их. Яркий солнечный свет который он видел в кромешных дырах завораживал его с каждой секундой с каждой минутой, приближался страх неведения он осознанно чувствовал, что его сердце встревожилось не менее самого мужчины. То — ли это прошлые, воспоминания мелькавшие в памяти. Харг видел лица людей, которых он знал раньше много лет назад он с ними познакомился. В памяти мелькали улицы, ветхие дома и бары, об их существовании он уже успел забыть.

Проснувшись утром, Харг не помнил то что произошло вчера только, стоило ему открыть глаза. Он только знал, что во сне он столкнулся с мучительными воспоминаниями он пытался что-то вспомнить, и это чувство было необъяснимым и утомляющим.

Харгу показалось, что при существовании Марианны он не упомянул ничего странного из своего сна. Только несколько раз она с печальным взглядом посмотрела, на него сказала пару фраз то что он говорил во сне. Харг спросил, помнит ли Марианна то что он говорил. Марианна ответила, что ничего не разобрала из его отдельных фраз.

—————————————————————————————————————————————————————————————————

Их проведённый последний вечер ничем не отличался от других. Харг и Марианна сидели на лавочке в парке ели мороженое и пили шампанское. На других лавочках сидели французы и пару туристов с тяжёлыми походными рюкзаками. Марианна читала книгу с нецезурой, и обложка выглядела точно также.

Впрочем, весь вечер Харгу запомнился довольно-таки странным он размышлял над вопросом который задала ему Марианна.

— Харг, — начинала она мягким голосом, — зачем ты поднялся вверх по ступенькам, ну, вчера?

Харг моргнул.

— В какой такой день?

— Когда ты ногу сломал. Что заставило тебя туда подняться?

Харг задумался.

— Наверное в комнате в которой я отдыхаю зазвонил, телефонный аппарат.

— И дальше что? У тебя, же есть ещё один его ты постоянно носишь с собой в кармане.

— Да, ты права.

— Тогда для чего?

— Ох чём ты?

— Ты ждал какого-то звонка?

— Какого ещё звонка и от кого, мне его ждать?

— Ты ждал звонка от человека?

— Я вроде не ждал чтобы мне кто-то позвонил.

— Тогда для чего ты туда поднялся?

Харг пил шампанское и часто хмурил брови, он пытался вспомнить. Он снова увидел дверь квартиры, слышал настойчивый вой, а потом почувствовал боль в лодыжке. Что заставило его подняться вверх по лестнице?

— Я даже сам не могу понять, — произнёс Харг. — Я не думал что у меня могут быть какие-то причины, наверное я просто поднялся на верх. Наверное, мне захотелось кому-то позвонить. — Харг сам не знал, что говорить дальше. — А почему ты вдруг спросила меня об этом?

Марианна пожала плечами и отвела взгляд.

— Да просто так.

После Марианна снова уткнулась в книгу, а Харг вернулся к своему шампанскому и к своим мыслям которые никак не хотели, покидать его сознание.

_________________________________________________________________________________________________________________

На следующее утро Харг проснулся во втором часу дня. Было воскресенье. Впервые за долгий час, небо затянуло серыми облаками. На подушке он увидел записку. Написала, Марианна в записке говорилось что она не стала его будить. Ей не хотелось плакать, да и вообще расставаться лучше без слезных прощаний. После пошли телефонные номера и прочие долгие сострадания (завтрашним днём старший брат Марианны наймет грузовик и заберёт все её вещи). Записка закончилась словами: «Чтобы ты не задумал, я надеюсь, что у тебя всё обязательно получится. Скоро тебе станет намного легче. Мне будет ужасно тебя не хватать».

Харг прочёл записку несколько раз. Он не мог понять что означало — «Скоро тебе станет намного легче?» Это она имела в виду про ногу?

Он бродил по квартире, заглянул в холодильник, он к сожалению не увидел там ничего что можно было бы съесть. Харг хотел послушать музыку, но не нашёл ни одного диска. Харг включил телевизор, но и там не было ничего интересного. Харг принял ванну, а потом лёг спать, положил записку к себе под подушку.

Старшего брата Марианны звали Ереван. Он был одинакового возраста с Харгом, они не находили общего языка с друг другом. Ереван позвонил рано утром и сообщил, что заедет около семи. Харг не хотел смотреть, на ужасное зрелище когда из квартиры будут выносить вещи Марианны, поэтому в половине седьмого он отправился на прогулку в парк.

Несмотря на тёмные облака на улице было тепло. Пройдя до конца Алеи Харг больше не смог идти дальше его ноги сами завели его в бар в котором было безлюдно. Харг заказал пиво, а потом разговорился с барменшей в коротком платье, с обнажённой грудью. В скором времени бар начинал наполняться посетителями, и тогда Харг отправился в другой конец города. В тихом переулке он забрёл на японский ресторан, там он взял зелёный чай и бутылку настоящего французского вина. После когда уже стемнело, Харг вернулся домой. Харг был уверен, что Ерван уже разобрал вещи Марианны, но возвращаться в пустую квартиру ему совсем не хотелось. Он зашёл в ещё один бар, где долгое время разговаривал с незнакомым пожилым японцем.

Глава 13

Харг шёл по узкой торговой улочке к Икилинам. На улице был народ, бары ещё работали несмотря на позднее время. Грозовое небо с чёрными тучами, хмурилось, пахло печеньями.

У Харга словно всё свалилось с плеч. Эти его мысли чуть бы не свели его с ума! Чтобы забыть воспоминания Харг всю дорогу до дома пел мелодию, а когда поднялся в квартиру, ему казалось что он мог бы стать не плохим музыкантом. После он вернулся в бар, рассказал историю про песню разговорчивой барменше и даже пропел несколько строк. Бар закрылся, девушка уже устала разговаривать с кем — либо и тем более с посетителями. Она продолжала стоять и протирать стаканы, барменша только пожала плечами. Когда Харг наконец-то добрался до своей постели, тут — же наступил рассвет.

Харг проснулся с больной головой, он ещё немного полежал, на кровати смотрел на стены и сам себе удивлялся отчего, он был таким счастливым. События произошедшие кромешной ночью вернулись к нему постепенно. Открыв записной блокнот, он увидел там несколько строк песни.

Оставшийся день Харг печально пялился на стены, всматривался на обои, где когда-то раньше висели картины и натюрморты Марианны. Полки с книгами опустели, только одна книга, стояла в пыли забытая Ереваном. Харг достал её с полки — книга оказалась на французском языке. Харг очень устал, чтобы что-то читать на незнакомом ему языке, он отложил книгу до самых скучных времен, выпил воды, включил музыку одел наушники и уснул до кромешной темноты.

Наступили скучные серые дно. Харг думал чем ярче день, тем казалось он быстрее проходит, как будто пустой день, но он не тянется вечность. Он стал бессоником. К середине Июля Харг привык, опираться на костыли, и он мог бродить часами по кромешным улицам. Продавец мороженого на проездной остановке приветливо с ним поздоровался. Шлюхи на витринах красных фонарей помахали рукой. Харг помахал им в ответ.

Где-то всё это время находились друзья Харга? Почему они исчезли из его жизни? Почему-то ему казалось, они никогда не были его настоящими друзьями.

Каждый вечер Харг пил шампанское у Генри, он не пытался с кем-то заговорить. Это превратилось в повседневный образ жизни. Заходя в бар, Харг махал рукой в знак приветствия Генри, а когда ужинал, кивал головой и улыбался официантке.

Глава 14

Всё чаще и чаще Харг вспоминал об коробках которые стоят у него под кроватью он сам себя, спросил когда же я их уже наконец-то открою?

_________________________________________________________________________________________________________________

Коробок было две. Толстый переплётный картон.

В коробках хранились его записные дневники. Это было самым дорогим. Никаких любовных романов, просто Харг боялся, что без его дневников он просто потеряет смысл в жизни. Он не доверял своим собственным воспоминаниям. Дневники были зацепкой, его жизни.

Харг открыл самую первую коробку вытащив оттуда тетради.

Глава 15

Харг прожил с Марианной четыре года. Всё это прожитое время с ней он так любил, её ему казалось что потеряв её уже не будет иметь такого смысла как с ней. Они спали в одной постели каждую ночь он целовал её в губы чувствовал, что страсть к ней с каждой секундой увеличивается. Марианна была его первой любовью когда он просыпался, и в последний раз он смотрел на неё с последней мыслью засыпал. Иногда за весь прожитый день Марианна оказалась единственным человеком с которым Харг общался. Теперь она покинула его мир, и он уже потерял надежду на то что вновь увидит её. Что я чувствовал в этот момент? Как бы это странно, не звучало, но в моём сердце была пустота хоть, и в сердце она была одна.

В последний их совместный день Марианна сидела за столиком на кухне. Пять дней назад. Память уже начинала ускользать обрывками. Харг изо всех сил пытался вспомнить её в тот последний день.

В тот день уже было довольно поздно, наверное на часах виднелись стрелки которые, указывали на двенадцать. Официантка зажгла лампу, и лицо Марианны оказалось в кромешной темноте, Харг помнил, плохо как они возвращались домой, поднимались по лестничным ступенькам, и ложились на постель. Харг не был уверен, что Марианне он вновь пожелал приятных снов. Все эти мысли произошедшие события казались пространственными и непонятными. Восемь, или даже шесть дней назад Харг помнил Марианну она словно исчезла, ушла в другой мир. Как и его жизнь. Ушла за серыми облаками.

Глава 16

Окружающие его люди вокруг, выглядели пугающими и реальными. Эти мысли не выходили из головы он не только относился с тревогой, и к предметам, которые он часто видел в прошлом, но и к таким сведениям Харг уже не мог этого вспомнить. В тот вечер кружит по тротуару пачка от конфет; Харг увидел школьницу в чёрной юбке она стояла рядом с автобусной остановке; Пухловатая бабёнка ударила об стену дома, рукой уже весь город знал что этот дом пойдёт на снос в ближайшее время. Все словно забыли обо мне всем хорошо без меня, подумал мысленно Харг. Когда я находился здесь в последний раз, эта школьница в чёрной юбке ещё наверняка была малолеткой. Кто-то выснул голову из окна пятиэтажки — наверное какой-нибудь пожилая старушка поливала цвета на своём балконе. Эти мысли немного успокоили Харга. Здесь когда-то жили люди. Иногда часто с ними случались некие странности. Оживленный город не казался Харгу воображением его бурной фантазии.

Харг проезжал через центр. Проехал вокзал, но он машинально оглянулся и свернул на право, на Джинстер — Лукстин сто. Мимо бара «Красный клоун» — Харг помахал рукой черноватому совсем не привлекающий внимание фасад — и налево, на Грин — фолад. Слева цвел зелёный парк, слева вдоль улочек рядом с домами, был построен королевский замок при Екатерины Великой. Название этого замка Харг помнил смутно...

Харг остановился у обочины и зашёл в парк. Утренняя серая дымка рассмеялась, над головой сияло прозрачными сиреневыми, облаками в зелёной траве мерцала утренние капли росы. Где-то за углом был слышен лай дворовых собак, в пруду плескались утки, молодые мамаши катали коляски с новорождёнными детьми по аллеям.

Харг чувствовал, что разгадка где-то совсем близко, она спряталась в сумерках за дерьвями. Ответы были где-то на самом верху воздуха. Прошлое, Харга и настоящее и будущее столкнулось в один круг ему нужно было отыскать красную нить, которая выведет его из сущего кошмара.

Харг, решил, что станет частным детективом, а именно этот город — для хороших мест преступления.

________________________________________________________________________________________________________________

Харг въехал в тихий безлюдный переулок он оставил лексук рядом со зданием библиотеки. Университетские парковки по — прежнему пустовали. До начала открытия оставалось три недели, и Харг надеялся, что ему всё-таки удастся снять жильё немного подешевле. Офис открывался в девять, и, чтобы хоть — каким-то образом провести время, Харг отправился в кафе, на Лонстон — сто.

Харг сел у окна и заказал чёрный чай. Кто-то оставил на столе местную перекрестную газету. Харг пролистал несколько страниц, и непонятные сообщения о заложниках затем он перевернул страницу развлечений. Кроссворд уже отгадали за него. Он быстро посмотрел комиксы и наткнулся на колонку астрологии.

ОВЕН 19 июля — 23 июля: Хорошая ловкая задумка! А что же будет нас ожидать в ближайшее время? Почему, здесь всё оказалось? Что ищет? Под влиянием Юпитера на следующий неделе на земле наступит хаус, но нам людям не найти ответ на этот вопрос.

Как удивительно — астролог всё это знал что произойдёт в нашей стране! Это объявление удивило Харга, он трижды прочёл и осторожно посмотрел по сторонам он подозревал что это всего — лишь подвох. В кафе было безлюдно: В тёмном углу шептались двое полицейских, за прилавком кропотливо работала барменша. Никто не обращал внимания на Харга.

Харг снова опустил глаза на страницу — над верхним углом колонки было написано: «Звёздный прогноз погоды на месяц от Адалин Гейс». Имелась и фотография лысого или может даже наголо бритого мужчины возраст, был непонятен с чёрной бородой и глубоким взглядом.

Харг допил кофе. Да нет, это не может быть совпадением, мысленно подумал Харг. Любой из нас может написать пол сотен фальшивых фраз, под которые можно написать что угодно. Тем не менее прогноз погоды Харга показался душевным знаком. Харг рассматривал чёрные буквы, нарисованные на стекле (Хайиртелэ Абаджан), шумные улицы, ряд тёмных улиц и аккуратно искошённые лужайки, Харг ощутил прилив энергии и сил. Пусть даже если это окажется совпадением, всё астролог будет прав. Харг был полностью уверен. Он идёт по намеченной правильной цели.

К девяти он отправился в офис, где-то его встретила добрая женщина средних лет.

— Добрый день! — она, поздоровалась когда Харг заглянул в кабинет.

Женщина была очень любезной, что Харг усомнился: Может быть, в далёком прошлом они были знакомы?

Когда женщина спросила, его имя он понял, что никогда они не были знакомы. Наверное, она просто сегодня в хорошем настроении.

Харг сел. На табличке, висевший на табло было написано имя — миссис Клай. Она спросила, а не студент ли он. Харг ответил что очень давно он учился в этом университете.

Глава 17

Харг купил дешёвый мобильный, телефон он был настроен только для приёма входящих, СМС Харг вернулся в «Аренду Харрисона заполнив пустую строчку.

Харг наконец-то выбрался из старого города он поехал вдоль Ричард — Стоун. Затем, он повиновался своим прихотям, остановился у бара «Красный клоун». На часах было около трёх часов дня. Харг оставил велосипед у входа и вошёл в бар. Как бы это не было странно, но внутри всё было, как и прежде: Всё те-же чёрные обои зелёный ковёр в жёлтых пятнах, в углу коричневые скамейки обтянутые натуральной кожей.

На улице стоял хороший солнечный день, но единственный источник света было грязное круглое окно которое было высоко в стене.

Харг заказал дозу горячего горького шоколада. Харг смотрел на бармена который молча наливал пиво в бокал. Внезапно свет погас. Бармен поднял глаза на Харга.

— Скоро свет снова загорится.

— И часто у вас бывают такие проблемы?

Бармен усталым взглядом кивнул:

— Не помешало бы проводку починить.

Харг пил заказанное пиво, в кромешной темноте, пока свет снова не включился также неожиданно.

Харг вытащил бумажник и потом пересчитал деньги. Хватит ещё на две недели, а если ночевать в лексусе, то и на четыре, а потом, что-то надо будет делать. Предложение таинственного незнакомца выглядело очень даже заманчиво, но Харг сомневался, что из всех он выбрал бы его. Харг допил пиво, он подошёл к стойке и написал на листке бумаги имя и свой номер телефона.

— Я электрик, — объяснил он бармену. — Могу починить вашу проводку. Возьму дёшево.

Бармен посмотрел на него удивлённым, взглядом, но бумажку всё — же взял пообещав что он обязательно передаст её владельцу бара.

На обратном пути Харг остановился рядом с супермаркетом на углу Грен — менi и Хран — же стриж. У супермаркета уже было другое название, и внутри оказалось гораздо чище и просторнее, чем в воспоминаниях Харга.

На руле велосипеда от ветра качались пакеты с едой. Добравшись до лексуса Харг пообедал со своим одиночеством. На часах было около пяти вечера. Жарило, как будто перед дождём. Неожиданно Харг почувствовал, усталость. Он выпил воды, лёг на матрас и тут — же уснул.

_________________________________________________________________________________________________________________

Харг проснулся вечером, надел куртку и затем вышел из лексуса. Он бродил по ночному городу: мимо «Стен — бара», спортзала, кафетерии, и библиотеки. При взгляде на все эти здания у Харга подгибались ноги, а сердце начинало бешено стучать.

Глава 18

Харг надел джинсовую куртку и затем вышел из дома. Денёк выдался мрачным и ветреным. Харг пересёк парк, миновал Жин — Венi. Глядя перед — собой он старался не смотреть на чёрные дома, с зелёными дверями он быстро шёл к Линстон — Унсто. Можно называть её по — другому эта улица называется улицей забытых воспоминаний, подумал мысленно Харг и как-то нервно усмехнулся.

Харг остановился и резко повернул голову. Линсто — Унсто, номер двадцать второй. Высокий особняк темно — коричневого цвета покрытая крыша шифером. Три чёрных окна подвала подсвеченные фонарём, одно треснувшее стекло, а другое было заколочено досками. Дом казался не жилым, и с тех пор, когда Харг видел его в последний раз. За этой дверью было его прошлое.

Некоторое время Харг стоял рядом с обочиной, рассматривал дом и курил сигарету, размышлял. Мысли шли ото — всех сторон. Фасад дома больше был похожим на кладбище.

А что, если этот дом ещё жив или он просто находится в спячке?

Мимо особняка проезжали автомобили. Дождь моросил. Пожилая женщина катила тележку из магазина, колёсики катились по тротуару. Рядом с домом зажглись фонари, дождь усилился. Долгое время вокруг ничего не происходило, и Харг решил что уже уйти, но тут краем глаза он увидел приближающуюся фигуру.

Харг прищурился. Дверь открылась со скрипом. Харг затаил дыхание. Прошло несколько секунд — и дверь снова закрылась.

В городе движение машин было удивлённым — количество большинство людей вряд-ли бы заметили Харга.

_________________________________________________________________________________________________________________

В пятницу после обеда Харг закончил ремонт проводки. Пока Харг работал, владелец бара платил ему каждый день. Когда он проверил работу он, заявил, что остался довольным, он получил окончательную сумму денег.

Дом на Жин — Венi никак не выходил у него из головы. Во сне и даже наяву Харг увидел его фасад из камней и деревьев: Прикрытые камнями ставни, дома дряблые щепки и заставки он словно был готов рассказать свою разгадку. Харг был уверен, что дверь открылись непросто так. Кто-то находился внутри, видел Харга, и возможно знает его. Кто-то из далёкого прошлого.

Харг вспомнил, по приезду в Ленинград. Что он решил стать частным детективом. А теперь пришло время приступить к самому важному расследованию.

Ранним утром в четверг Харг осторожно вышел из дома. Рассвет едва виднелся за городом, воздух был холодным, а улицы пустынным. Харг остановился рядом с лексусом. Изо — рта появился пар. Неожиданно он почувствовал что снова живёт, кроме Харга, все городские жители ещё спали. Ему принадлежал этот город.

Харг медленными движениями проходил сквозь лабиринты улиц и переулков по направлению к Жи — венi. Каждые пять минут он смотрел в зеркало заднего вида. За ним никого не было, но Харг всё ещё хотел удостовериться в своей безопасности. В 7:22 он остановился. Харгу повезло — напротив номера двадцать два одно место как удачливо, оказалось свободным для его машины.

Харг выбрал удобную позу и начинал вести наблюдение. Харг запасся кофеем, и с собой у него был рюкзак с продуктами, держал в руках бинокль и новенький серый блокнот, в нём он записывал всё за чем наблюдал. Дома по — прежнему спали. Харг не сводил глаз с намеченной цели. Харг жевал сухой изюм, и пил кофе. В 6:35,бренча мусорными баками проехал лескус. Харг записал. Вдруг понадобится. Харг уже начинал жалеть что не курит.

Харг уселся рядом с деревом. Звёзды, на небе погасли восточная сторона загорелась ярко — алым.

В лексусе Харг настраивал бинокль на окне четвёртого этажа.

Харг проснулся от палящего яркого солнца, оно светило ему прямо в глаза.

Глава 19

Что сейчас произошло? Неужели к Харгу вернулись воспоминания? Когда-то уже давно он жил на этой улице в первый год учёбы в университете, в комнате на втором этаже дома номер тридцать три — та самая поцарапанный полом. Но чувство эйфории не вызвал этот дом, а только ушедшие воспоминания.

Снова наступила гробовая тишина. Харгу показалось, что время на мгновение остановилось. Внутри он почувствовал нехорошие воспоминания. Харг попытался сделать шаг, но потом он понял что не может сдвинуться с места. Харг посмотрел на право, но голубо —серые дверные проёмы незаметно исчезли.

Харг пришёл в себя, он увидел что, сидел на траве, прислонившись спиной к высокому дубу. Солнце ослепляло его глаза, и Харг снова закрыл веки. По его спине потекли струи холодного пота. Руки и ноги Харга занемели, словно он долгое время спал в неудобный для него позе и кровь отлила от конечностей. Харг снова открыл глаза.

Скорее всего, Харг потерял сознание. К нему медленно возвращалась память о пережитых моментах.

Харг опираясь на ствол, осторожно поднялся на ноги. Голова прояснилась кровь, циркулировала по его телу, конечности снова почувствовали чувствительность. Тело ломило, но это могли быть последствия от проведённой ночи в лексусе.

Харг ждал госпожу Роуз ли с дверьми офиса. На сегодняшний день ему померещилось, что женщина посмотрела на него тревожным взглядом да и наверняка, не так уж сильно обрадовалась его появлению.

— Как вы быстро вернулись. Ну и как обстоят дела с домом?

Харг объяснил, что с домом ещё придётся подождать.

— Вы можете найти мне новую комнату?

— Проще, простого — ответил она, отпирая дверь. — Сегодня я полночи перебирала в своей Тёмной памяти имена, но к сожалению ничего мне не пришло на ум. Я позвонила подруге, но она тоже ничего не помнит. Я уверена, что имя начинается на букву «А»...

— Да это уже и не важно, — перебил Харг, — а как насчёт адреса?

— А вот я и адрес вспомнила! Жан — ваi.

— Номер двадцать два, — как-то неожиданно сказал Харг.

— Да правильно! А у вас получается, не хуже меня! С радостью сказала госпожа Роуз ли.

— Когда я жил неподалеку от этого места.

— Да вы что! Я надеюсь, у вас всё ещё остались хорошие воспоминания о том прошлом времени?

Если бы действительно было так, подумал мысленно Харг.

— Да, и ещё, пока я не забыла — продолжила женщина задумчиво. — В том доме что-то случилось...

Госпожа Роуз ли поставила сумку откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза.

— Кажется, там погиб человек...

— Я этого не помню, — перебил женщину Харг.

— Это уже и неважно. К чему вспоминать прошлое? Я буду надеяться что в том, доме нет приведений. Вы не беспокойтесь, всё уладится. Я буду верить в вас. Ну в теперь, мистер Харг займёмся вашей новой комнатой.

_________________________________________________________________________________________________________________

Дом на Жан — виi, который нашла мне госпожа Роуз ли, стоял рядом с левой стороны парка, в четырёх милях от бассейна. Там было три спальни, но кроме Харга в доме жил один единственный постоялец — вечно хмурый маленький по имени Рин, он явно был не рад новичку. Нелюдимый старик, с густой бородой смотрел на Харга как будто он враг и он вовсе не хотел его видеть.

Глава 20

В лексусе Харг настроил бинокль на окна второго этажа. Ему показалось, что внутри бродил какой-то горный осетинец. Харг снова сделал отметку в своём блокноте, в после откинулся назад, положив под голову плащ который защищает, от дождя.

Харга разбудило яркое солнце, палящее прямо в глаза. Снаружи раздался упорный чёткий звук. В заднее окно Харг увидел трёх школьников. Харг закричал на них, и те сразу — же убежали. В дневном страхе Харг посмотрел на часы. 7:32. В салоне было душно, небо темнело. Харг перевёл свой взгляд на дом — на стенах и окнах висели солнечные лучи. Неужели недоглядел? Они ускользнули, пока Харг видел свой третий сон. Кто? Человек. Коллега. Или какой-нибудь знаменитый журналист, музыкант или кем он может ещё оказаться. Человек, чьё имя начиналось на «А». Таинственный незнакомец из прошлого, Харга кем бы он не оказался. Харг глотнул минералки, а потом поднёс бинокль к глзам.

_________________________________________________________________________________________________________________

В 10:22 почтальон подошёл к двери номера двадцать два один и опустил что-то в почтовый ящик. В 11:45 Харг заметил движение в окне. В 12:56 мимо прошла пожилая женщина в коричневом пальто вышел из дома и ушёл прочь. Харг не увидел их лиц, но он не на секунду не сомневался, что это тот, кто ему был нужен.

Харг засунул бинокль в рюкзак и записал в сером блокноте: «11.03 — А покинул особняк. 12:06 — начинаю преследовать цель. Тем временем светловолосый свернул на Жан — ваi. После он скрылся из виду, Харг выпрыгнул из лексуса, закрыл машину и прошёлся вниз по Жан — ваi. Харг выглянул из-за угла, он увидел впереди удаляющуюся фигуру.

По Жан — ваi А дошёл до перекрёстка, а потом свернул направо, перешёл дорогу и продолжил путь по Сам — Стринт. Харг заметил, что он проволок левую ногу, хотя хромата намного замедляла его шаги. Напротив бара А свернул направо и зашагал по Юнистон — Рудли. Добравшись до перекрёстка, Харг увидел, как А пересёк дорогу на светофоре, очевидно он направлялся в бар.

Хотя бар ещё не начал работать у бара уже образовалось скопление народа. Харг ускорил шаг, он боялся потерять в толпе А. Ему показалось, что А идёт по давно знакомой ему дороге. Харг следовал за ним.

В холле библиотеки охранник у входа кивнул А, как будто был с Харгом знаком, он пропустил его внутрь, он не поинтересовался что находится в его сумке. Харг увидел, как А пересёк холл, открыл дверь с табличкой «Система».

Харговский рюкзак охранник проверил до последней закладки, он повертел в руках бинокль, а потом спросил, зачем бинокль понадобился Харгу в библиотеке. Харг ответил, что он занимается наблюдениями за животными. Охранник окинул его подозрительным взглядом, но всё же внутрь, впустил.

В комнате напомнившую приёмную доктора пахло новым панорамным покрытием. Металлические перегородки делили на три части. Харг внимательно посмотрел на людей работающих с системами. Он досчитал до двенадцати человек, но Среди этих людей не оказалось. Не было его и в других комнатах и дверях.

— Вот что за напасть! — Харг был зол.

Неужели человек всё — же сумел от него ускользнуть? Женщина в чёрном костюме подошла и черство спросила, не смогла бы она чем-нибудь помочь.

— Нет, mersi - ответил Харг, но тут в голову неожиданно пришла мысль. — А хотя... Не могу ли я воспользоваться системой?

— Я здесь и для того, чтобы у вас появилась такая возможность, — но без сарказма тут не обошлось.

Харг подошёл к системным блокам, Харг зашёл в интернет сеть и напечатал в поисковой строке: «Жан — Ваi, 22». Он не нашёл ничего более интересного: Сайт для любителей мистики и ужасов, краткое содержание эпизода из сериала семидесятых годов «Жан — стринт, 22»; карта автобусных маршрутов муниципалитета города Юниор — Стринч в Брокленде.

Харг вспомнил таинственные слова госпожи Роуз ли, Харг добавил название города и слово «гибель». В левом углу страницы появилась ссылка на статью, в газете датированная пятницей четвёртого июля 1766 года. Местная газета написала:

Вчера студент первого курса факультета юриста выпал из окна дома Жан — Ваi и разбился на смерть.

Гибель произошла около 13.20 дня. Полиция считает случившееся самоубийством. Свидетели гибели находятся на лечении у местных врачей. Студента добавили в городской госпиталь, где там и врачи инсценировали смерть. Имя студента не разглашается до официального уведомления близких и родственников.

Харг трижды прочитал заметку, но в душе не ёкнуло ничего. Он прокрутил экран вниз и обнаружил более подробный отчет от вторника четырнадцатого сентября 1899 года. Заголовок гласил: «Погибель правда об ужасном самоубийстве».

Глава 21

Сегодня, Харг перечитывал записи, в блокноте они показались ему самыми подробными и точными из всего, что написал Харг. То, что он нашёл в дневнике, памятью об этих февральских днях. Скорее всего, это объясняется просто: Харг нашёл из описывающих о записях самого себя. Мы люди видели окружающий нами мир в его настоящем обличии — но чаще всего он становится для нас зеркальным отражением нашего воображения. Да и что вообще можно увидеть, из темно потускневшей комнаты в кромешной темноте за окном? Харг отключил свои мысли и чувства — другими словами, он включил свет, — Харг видел всё живое пространство намного лучше. Он стал наблюдателем и поэтому рассмотрел всё то, что не увидели бы другие.

Ошибка Харга заключалась в том, что, стремясь, взглянуть на мир беспристрастно, Харг утратил способность видеть лицом живым пространством. А между тем на Жан — ваi было на что взглянуть. Особым вниманием заслужил бородатый мужчина с тёмными глазами, он сидел в кабине грузовика и пристальным взглядом смотрел в бинокль на дом, а время от времени что-то заставляло создавать новые записи в блокноте.

_________________________________________________________________________________________________________________

На девятый день к вечеру Харг решил, что пора бы уже и отдохнуть. Погода на улице стояла мрачная и дождливая. Харг подумал, что заслужил немного отдыха. Когда Харг шёл дороге в бар он обнаружил, что его кошелёк пуст. Он вернулся на Стринт — Юниор.

Харг поднялся вверх, Харг выглянул из окна спальни и увидел мужчину в сером пальто, он шёл прямо через парк. Харг чуть бы не побежал вслед за ним, но он вовремя осознал. Похоже, он сегодня поработал больше обычного, сказал он сам себе. С чего ты решил, Харг что это А? Этот мужчина в пальто может быть кем угодно! Нужно забирать деньги и уходил в бар.

Харг засунул руку под матрас. Там оказалось пусто. Он тогда приподнял матрас. Там тоже ничего, только голый деревянный пол. Деньги украли. Харг залез под кровать, откинул ковёр и даже ему пришлось разрезать обои. Ничего! Харг вытащил из шкафа брюки с рубашкой, а потом опустошил полки комода. Денег нигде не было. Двести фунтов. Семь дней работы.

Харг лёг на матрас, и долго уставившись смотрел на потолок. Внутри всё бешено стучало. Без денег он никогда не узнает правду истины!

Перед мысленной памятью возникла картина. Деньги, но они не были в обычном бумажнике, пластиковый или металлическое обличье, а деньги как они были так они и есть.

Харг закрыл лицо руками, а потом тихо застонал. Ему захотелось закричать и удариться головой об стену, но какой толк — его всё равно никто не услышит. Харг вспомнил о деньгах, он их заработал на жизнь, о бронзовых часах, которые привели его в самый настоящий рассудок он жил без смысла он много и часто рассуждал о том, сколько бы денег он хотел получить. И что это ради всего? Ведь для дела их просто не существует! Что это деньги, как предрассудки или заблуждение человека?

Харг всё — же пошёл в бар, где он потратил на пиво последнюю двадцатку. Харг находился в пустом зале он пытался читать Ремонтуара. В первый вечер А. Харг начинал рассказывать о человеке, который помнил всё, но дочитать в тот день ему помешала библиотекарша.

Следующие два часа Харг пытался отдать своё внимание только первом строчкам, но к сожалению он до этого не дошёл. Память упрямо возвращалась на несколько лет назад, когда Харг вошёл в спальню он обнаружил, что деньги пропали. В окне он увидел мужчину в сером пальто, он мог быть кем угодно... Харг резкими движениями опустил бакал. А ведь незнакомец прихрамывал на одной левой ноге! Что, если это действительно тот, за кем он наблюдает? А что, если это А украл деньги Харга? Но для чего?

Глава 22

Мой журналист с моей будущей карьерой напомнил мне Плутника в тёмном лабиринте. Я успел привыкнуть к его насмешливым изгибам и к тому, что меня пытается остановить. Я подхожу к телефону; неожиданные перемены в моём настроении; тоскливый ужас, который я ощущал, я дописал фразу. Скоро я и моё подсознание изменит меня. Я становился вызывающе черствым человеком и в то же время не сдержанным, особенно по отношению к родителям. Чем несдержанные я, тем они ещё сильнее обо — мне беспокоятся. Чем сильнее они обо — мне беспокоятся, тем моя вспыльчивость становится всё ужаснее. Иногда мой отец не давал спуску, а мать обеспокоенным голосом спрашивала: «У тебя ничего не случилось Харг? С тобой всё в порядке Харг?»

Теперь я днями и ночами не выходил из-за письменного стола: Я писал, читал, вёл не прекращающееся переговоры по телефону. Мать на цыпочках входит в мою спальную, комнату она аккуратно выносит поднос с печеньем и чаем, лёгкий завтрак или стакан томатового сока с бутербродами. Мне не нравилось то, что она обращалась со мной как с иванлидом, который не может обслужить самого себя, но с этим я ничего поделать не мог. За столом только и говорили о «Харговской работе». Словно я уже не мальчик, а большой взрослый великан. Весь дом зависит только от моей работы, и я не меньше своих родителей ощущал себя никчёмным человеком.

Я читал дневник за 1996 год, я с лёгкостью перемещался в прошлое, и ощущал, как туман вокруг меня сгущался и я шёл в кромешной темноте; голова забита мыслями о деньгах деньги которые я заработал, потратил идеями будущей новой статьи, информацией о группах и записывающих компаниях и прочими другими мелочами. Работа надежда, работа и страх, работа и разочарование, и снова работа. Впрочем, всё это не совпадает с тем, что таилось в моей памяти.

Шестнадцатого октября 1997 года я принял решение. Я ел чизбургер в пустом кафе, я смотрел на дождь, который моросил за окном. Принятое мной решение вдохновило меня, я её записал на отдельном рекламной листовки, лежащей на подносе: «Я уезжаю во Францию, и как будет, так и будет!»

Через четыре дня я жил в съёмной квартире около футбольного стадиона Спартака. Обычная комната, недорогая, но до метро далеко. Из окна открылся вид на парковку машин и каштановых деревьев.

Глава 23

Три месяца я жил в доме моих родителей. И теперь я вправду ощущал себя инвалидом. У меня началась аллергия. Один из врачей выписал круглые небесно-голубые пилюли, я их до сих пор принимаю. Целыми днями я не вылазил из постели, читал, смотрел телевизор, иногда сидел на скамейке во дворе и грелся на солнышке.

Футбол я любил с детства, но никогда не был фанатом.

Я узнал этот парк с аттракционами. В детстве я не разу не побывал в нём и теперь неловко шатаюсь вокруг, одержимый воспоминаниями. Я думал о своей жизни, и о том, что со мной произошло. Мне казалось, что жизнь моя зашла в тупик, что где-то я свернул её в ту сторону и в итоге я не стал тем, кем должен был стать.

Глава 24

Я снова сижу за столом съёмочной квартиры я пытался найти в этом хоть небольшую каплю смысла. Неужели я способен поверить, что слава астролога — никакое вовсе не совпадение? Мне показалось, я услышал издевательский смех астрологов. Возможно, сами предсказания стремятся к осуществлению, а нам только остаётся размышлять, не лгут ли нам предсказания? Недавно мне исполнилось сорок девять лет, но моя жизнь изменилась в лучшую сторону? Изменилась хотя — бы чтобы это было действительно заметно?

Уже слишком поздно, и я пытался не думать о том что хожу по кругу пытаясь докопаться до истины. С начала первой главы я прошёл множество дверей, но в итоге я пришёл к одному и тому — же месту, а внутри я чувствовал какую-то пустоту... Я стал ещё на год старше, но вряд-ли за этот год я стал мудрее. Я приближался к смерти, но был слишком далеко от истины.

Так это и в самом деле моя жизнь? Всё что меня окружает, это и есть я? Я с большим трудом узнавал себя: далёкий работорговец, я сам стремился к саморащрушению, потратил жизнь, впустую уверенный помощник журналиста, и слишком разочарованный болельщик за футбол. Эти люди не были мне приятны, и мне ни капли их не жаль. Мне нравилось думать, что они — это не я, а всего — лишь маски, которые когда-то носил, и я, но потом мне резко пришлось их снять. И всё — же моя жизнь больше чем обычная маска, ведь когда-то я думал как они, чувствовали то же самое.

Помощник журналиста, сидящий в моём теле, предпочёл бы уничтожить всех призраков, провести простую и ясную сюжетную линию только с одним человеком, в котором читатель узнал сам себя. Но я бы так не поступил. Все эти призраки и есть я. Сумма слагаемых число не меняется. И если я хочу докопаться до правды, то меня ничто не остановит. Этот ряд масок, это моя бывшая «жизнь» — единственный ключ к самой разгадке. Если снять маски, что окажется под ними? Пустота которой больше не будет места в нашем мире.

Мне было трудно отогнать мысли, что тот, кто начал первую главу, — самозванец, которым оказался «я» спрятавшись в туманной пустоте не написанных страниц второй главы.

Полночь. Я смотрел в окно. Снаружи кромешная тьма, я видел лишь очерк головы на фоне окна. Лица не было видно, контуры были размытыми. Тьма за окном словно завораживает меня или всё потому — что я люблю такое время суток. Меня мучила одна тайна, и только лишь один единственный вопрос.

Кто я такой? Человек или всё-таки нечто?

_________________________________________________________________________________________________________________

Харг отдернул занавески. За окном стемнело серое небо. Сегодня закончился срок аренды комнаты на Стринон — Унстронст. Конечно, Харг мог бы вернуться в университетский офис и попробовать снять другую квартиру, но у Харга не хватило бы на это денег, а из аренды Патрисон» уже полмесяца не было ни одной новости. Харг ни насколько не проводился на своём расследовании, а после встречи в библиотеке Харг больше не увидел мужчину в сером пальто. Ему удалось вспомнить изрядную часть своего прошлого, но всё ради чего? Тайна Харга так и осталась тайной. К разгадке двери, оказались запертые и Харг по — прежнему не знал, как найти разгадку на его ответ.

Харг сел на кровать и задумался. Что будет дальше? Выбор оказался не великим. Задержаться в П., он пытался свести концы с концами в надежде, что события примут другой оборот. Отправиться во Флориду или в Чехию. Сесть на поезд и явится к Мариане с повинной головой на плечах.

Харг часто задумывался о последнем. Любимая работа, хороший уютный дом, рядом любящая женщина. Почему-то этот вариант казался Харгу как понесённым поражением. Вернувшись к Марианне, он её не предаст она для него очень важна, в ней потухнет огонь пылающей страсти. И будет уже не важно, что случится с ним потом, всю следующую жизнь ему будет чего-то не хватать. Марианна его светлое будущее дети тут вовсе не причём. Вернувшись, он вернётся к чему — то более важному.

После очередных нескольких часов раздумий Харг решил дать ещё один свободный день на размышления. Если так — же ничего не изменится, завтра утром Харг вернётся в Москву. Некоторое время ему придётся ночевать на полу у своих друзей, после он найдёт работу грузчика, продаст Лексус и когда-нибудь, накопить деньги, купит билет в один конец и отправится в тёплые страны. Он будет жить на берегу моря и рыбачить на дне океана.

Там он не забудет об — своём прошлом он просто вычеркнет лишнее из жизни. Здесь, в мире крупных денег и дорогих вещей, на Харга давило одиночество. Там, под гавайским солнцем, все его заботы исчезнут в один миг. Он станет совсем другим человеком. Возможно даже сожжет свои блокноты и выбросит всё, в море чем он когда-то занимался. Внезапно перед внутренним взглядом Харга возникло видение: маленький мальчик на городской ярмарке. Мальчик держит шарик за верёвочку, в небе сияет палящее солнце. Вдруг он отпускает верёвку в потом с отчаянием смотрит, как шарик поднимается, за голубые облака пока он вовсе не исчезнет.

Когда решение Харга было принято, с его плеч словно тяжёлый груз упал. Харг позавтракал в кафе и теперь, когда уже нечего, было терять он отправился на Стринт — Вэн. Он открыв калитку, перешёл дорожку, поднялся по каменным ступенькам и уверенно постучался в дверь.

Как и ожидал, Харг ему никто и не ответил. Харг позвонил — один, два, и три раза. В последний раз он долго не убирал пальцы от звонка. Внутри дома доносился какие-то непонятные голоса. Наверное соседи уже стёрли все глаза, но Харгу было как-то всё равно. Скоро он навсегда покинет этот город в котором жил. Харг опустился на колени заглянув в почтовый ящик.

Глава 25

— Миссис Розалин, — женщина встала с кожаного кресла и вернулась за свой рабочий стол. — Все это я нахожу немного странным. Но у меня найдётся объяснение.

— О чем это вы?

Женщина поправила очки и сложила руки перед собой. Пару секунд мы молча смотрели друг на друга, затем она сказала:

— Возможно ты встречал этих людей в своей жизни. Может вы не общались, но их образы запечатлился в твоей голове.

Первое, что пришло мне в голову, это однокурсники — люди, с кем я провел 5 лет своей жизни. Но эта мысль сразу отпала, потому что никто не мог подойти под описание той же Марианны Сравнивать её со своей некогда супругой было глупо. Чёрные длинные волосы, белая фарфоровая кожа, да и в целом стиль красотки, не могли сравниться с загорелой брюнеткой в красной одежде.

— Миссис Розалин, я нигде не встречал таких людей. Даже немного на них похожих, — я пожал плечами и тихим шёпотом добавил. — Тем более с такой привлекательной внешностью...

— Вот, — перебил женщина меня, выставляя указательный палец вперёд. — Это уже дорисовало твоё воображение. Ты ведь детектив, верно?

— Да, но я...

— Может ты когда-то видел их?

— Нет. Я никогда их не видел.

— Книги, — опять вскрикнула она, подрываясь с места. — Ты изучал мифологию? Или что-то... библейское?

Женщина подошла к огромному стеллажу с книгами и начала быстро проводить пальцами по разноцветным переплётам, пока не нашла одну толстую книгу с большой надписью «Древняя мифология»

— Миссис Роуз ли, я никогда не увлекался книгами по истории.

— Комиксы? Современные мужчины любят такое.

— Думаю, я перерос с этого возраста...- немного раздражённо ответил я.

— Ладно, — она отчаянно взглянула на меня, возвращая книгу на свое место, — тогда у меня есть другая идея.

Я недоверчиво взглянул на женщину. Миссис Розалин, достала несколько чистых листов и простой карандаш и протянула мне.

— Рисуй свои воспоминания.

Я резко опустил взгляд и увидел, как руки начали неконтролируемо дергаться со стороны в сторону. В горле застыл ком, и мне стало трудно дышать. Теперь рисование для меня было больной темой. Я не брал карандаш в руки уже больше пяти лет. Настроение резко упало, но я с трудом пытался скрыть это от неё, потому что все, связанное с искусством, для меня было давно закончено. Мне до боли не хотелось ворошить прошлое, вспоминать те дни, когда я лишилась воспоминаний. Когда я целыми днями окунулся в любимое дело, чтобы создать идеальную работу. На душе становиться так тяжело, когда я вспоминаю свои последние воспоминания, оставленную в университете. Кто знал, что это было последнее воспоминание. Которые я вспомнил в последний раз...

— Я не могу, — коротко ответил я и с трудом поднял на неё наполненные слезами глаза.

— Я понимаю, тебе тяжело, — женщина мягко коснулась моего плеча, отчего я расклеился ещё больше. — Просто попробуй. Начни с малого.

Я горько усмехнулся, размазывая слезы по бледному лицу. Миссис Роуз ли отложила листы и подошла ко мне. Её крепкие объятия немного успокоили меня. Мне безумно не хватало этого. Хотелось выплакаться, кричать, кричать до тех пор, пока вся боль не выйдет из меня через крик. Я не мог сожалеть, что вышел из комы, это чудо, но жизнь с каждым днем становилась настоящей пыткой. Единственное, что всегда могло успокоить меня, это мои воспоминания которые так же быстро исчезли, в тот момент моя жизнь рухнула...

— Извините, — вытирая мокрые дорожки с красных щёк, прошептал. — Я попробую. Но не сейчас...

— Хорошо, Харг. — она подбадривающее погладила меня по плечу и помогла мне встать на костыли. — И знай, я верю в тебя.

Я с трудом выдавил из себя улыбку и, схватив листы, вышел из кабинета.»

_______________________________________________________________________________

— Харг, ты в порядке?

Голос отца заставил меня вздрогнуть. Я сидел на заднем сидении машины и нервно теребил ремень безопасности.

— Да... Все нормально.

— Как твоя встреча с Миссис Роуз ли?

Я увидел взгляд отца в зеркале, устремленный на меня, и нервно облизал пересохшие губы.

— Всё в порядке. Извини, я просто немного устал.

Я никогда не умел врать. Особенно отцу. Мне не хотелось расстраивать его лишний раз и рассказывать, что я опять плакал, я не мог вести себя как настоящий мужчина. Он думает, что моя жизнь потихоньку налаживается, и я не хочу его огорчать. Отец пережил многое, в любой момент мог опустить руки, но он не сломался, поэтому я никогда не покажу ему, что за моей счастливой улыбкой скрываются тихие рыдания в подушку по ночам, даже если от этого мне будет ещё тяжелее.

— Хорошо, тогда поехали домой.

Я ещё раз взглянул на разбросанные листы рядом с собой. За окном был повторяющийся блеклый пейзаж. Не хотелось возвращаться домой, где меня ждал ежедневная рутина, сводящая меня с ума.

— Отец...

— Да, сын?

— Отвези меня к моим воспоминаниям в ботанический сад.

__________________________________________________________________

Через некоторое время машина остановилась около знакомого мне здания. Я попросил отца оставить меня одного и заехать через два часа. Поэтому как только его машина скрылась за поворотом, я поспешил пройти внутрь, не теряя ни минуты. В последний раз я посещал этот ботанический сад на последнем курсе моего обучения в университете, где я и нашёл вдохновение для моего последнего преследования. Ботанический сад. Выглядел не совсем по — обычному Здесь были собраны мои воспоминания, а также известных людей. Ни одно из воспоминаний не были скрытой анонимностью.

Я остановился перед одним из новых цветущих деревьев. Кажется, это дерево посадили сюда совсем недавно, настолько, что за много лет едва успело зарасти травой. По телу пробежали мурашки, когда я лучше рассматривал деревьев. На белом и чистом небе теперь было изображено сияющее пронзительной голубизной небо, с проплывающими воздушными облаками. Над сочной, зеленой травой парила лёгкая дымка белого тумана. А в самом центре деревьев было изображено высокое дерево, через редкую крону которого разливался яркий солнечный свет. Я завороженно смотрел на работу неизвестных мне, мастеров и медленно погружался в свои собственные воспоминания...

Глава 26

______________________________________________________________________________________________________________

Харг сделал шаг назад, восстанавливая привычную дистанцию между круговращением. Последние пять попыток почувствовать собственную энергию вымотали меня окончательно. Я облокотился об твёрдый ствол дерева и закрыл глаза, пытаясь хоть как-нибудь восстановить потерянные силы.

— Есть ещё один способ. Но он тебе не понравится.

Я медленно опустился на землю и с трудом поднял взгляд на мужчину. Хитрая усмешка на его губах загнала меня в ступор. Я неосознанно прижался к дереву, когда мужчина медленно подошёл ко мне так, близко.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе нужна встряска, непризнанный.

Он раскрыл глаза. Несколько раз взмахнул своими очами, а потом разминал затекшие мышцы.

— Вставай.

В ту же секунду над моей головой появился водоворот. Я отрицательно замахал головой, все ещё сидя на сырой земле.

— Я никуда не с тобой не пойду, — твёрдо заявил я.

— А тебя и спрашивать не собираюсь.

Мужчина схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Я едва не упал, с трудом удерживая равновесие на ватных ногах.

— Это запрещено правилами! Нам нельзя отправляться на Землю, если нет задания, — пытался я, отговорить его вырывая руку из цепкой хватки.

— Боишься нарушить закон? — он обхватил меня за плечи и с силой потащил к водовороту. — Ты с правильным человеком. Этого уже вполне, достаточно...

Едва я успел раскрыть рот как сильный порыв ветра в водовороте начал сносить меня в другое направление, больно ударяя в лицо. Влажные лоскуты холодных облаков забивались в нос, оседали пленкой на губах, лезли в глаза, склеивая веки. Я помахал руками перед лицом, пытаясь убрать надоедливую пелену с глаз. Мужчина бродил, около меня, наблюдая за моими жалкими попытками расчистить вид перед собой. Полет в воздухе для него доставлял одно удовольствие, пока я с трудом пытался вырваться я, старался держаться на одном месте, чтобы меня не унёс ветер.

— Какого чёрта? — вскрикнул я, бросая яростный взгляд на мужчину в чёрном на что он негромко рассмеялся.

Мужчина подлетел ближе ко мне, останавливаясь за моей спиной. Я раскрыл глаза как можно шире, чтобы не ударить мужчину позади меня, и в ту же секунду почувствовал тёплые руки у себя на плечах. Теперь я был спокоен, больше не мешался на земле как пожиратель душ.

— Что ты делаешь?

— Помогаю.

— Я не нуждаюсь в этом.

Злость на мужчину за его последнюю выходку ещё не прошла, поэтому я попытался убрать его руки со своей талии. Хоть он и действительно помогал мне, поддерживая в равновесии. Собственная гордость не позволяла прикасаться ко мне.

— И это твоё спасибо?

В глаза ударила яркая вспышка солнца, которая говорила о том, что мы почти закончили.

—Теперь отпусти меня.

— Уверен? — он чуть разжал пальцы, но все ещё держал меня как на привези.

— Более чем.

Я отдернул его руки от себя и начал хлопать глазами чаще, чтобы удержаться. Свет впереди стал ещё ярче, отчего я зажмурился. Через пару мгновений водоворот выкинул нас на Землю. Не успела я опомниться. Как земля под ногами, на которую я опустилась долю секунды назад, обвалилась подо мной. Я забыл про свой страх и боль, за спиной и, громко вскрикнув от страха, по инерции схватил мужчину за шею и прижался к нему, как утопающий за соломинку. Тело в ту же секунду обдал ледяной воздух, и я широко распахнул глаза, оглядываясь вокруг. Место оказалось мне знакомым — обрыв горы, любимая точка мужчины в чёрном на Земле. Я сразу же вспомнил тот страх, когда впервые оказался здесь, и он не стал меньше. Мужчина весело улыбнулся, возвращая меня на твёрдую поверхность.

— Непризнанный, разве опыт общения с такими как яне сказал тебе о том, что не надо отказываться от помощи? Тем более моей.

Подняв на него напуганный взгляд, я только сейчас понял, что все ещё прижимаюсь к нему всем телом. Благо холодный ветер ударил в лицо новой силой, скрывая едва появившийся румянец на щеках. Я отошёл от мужчины и попытался успокоить бешеное сердце в груди. Мне хотелось потереть оледеневшую кожу, чтобы хоть как-то согреться, но я тут же отдернул руки, вспомнив, что теперь могу сделать это силой мысли. Как и в прошлый раз, сделать это оказалось нетрудно.

— И чем это место поможет мне почувствовать свои воспоминания?

— Место не поможет, — он встал на самый край и сложил руки за спиной. — А вот страх перед высотой подтолкнет тебя вперёд.

Он махнул рукой, приглашая меня встать рядом с ним. Кровь прилила к лицу, и сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Я сделал неуверенный шаг и встал позади него, скрываясь за багровыми руками.

— Ещё ближе. На самый край, — твёрдо приказал он, отходя дальше от меня.

Я глотнул ком в горле и все же встал на край горы, как и просил он.

— Теперь закрой глаза и ещё раз представь свои воспоминания.

Я с трудом сомкнул веки, пытаясь не думать о том, что сейчас я стою на одной из самых высоких точек Земли, а прямо под моими ногами - острые скалы, снег и твёрдый лёд. С закрытыми глазами было намного страшнее стоять на обрыве, но как ни странно, это помогло мне сконцентрироваться на силе, исходящей от меня. Адреналин в крови заставлял биться сердце чаще, так, что я слышал его стук в ушах. Но этот звук в скором прекратился, и я опять окунулся в тёмную пустоту своего разума.

Внутри меня все горело, я чувствовал неконтролируемый поток силы, который мне без труда получилось выпустить. Я смог разглядеть нежную лазурь, и в нос ударил легкий аромат фиалок, вперемешку со свежим запахом дождя. Так я ощущал свою энергию. Казалось, что она была в моих руках, была податливой и послушной. Я мог коснуться её, пропустить сквозь пальцы её лёгкость и прохладу, увидеть её безумно красивое переливание, а главное - контролировать её. Темнота вокруг меня начала рассеиваться, и я резко открыл глаза, оборачиваясь к мужчине.

Глава 27

Я осторожно отошёл от края обрыва. Счастью не было предела, что теперь я могу держать под контролем собственную энергию. Гринфельд стоял позади меня, скрестив руки на груди. Его губ коснулась почти незаметная улыбка и также быстро пропала.

— Нам пора обратно.

Я согласно закивали и теперь с новыми ощущениями прыгнула в облака звездной мерцающей пыльцы.

Оказавшись на небесах, руки за моей спиной несколько раз раскрылись и закрылись, оставляя на земле белые следы. Не успел я оглядеться, как он прошёл мимо, собираясь покинуть сад, где мы начали тренировку, но мой голос заставил остановиться его.

Глава 28

— Грю.

Мне нравилось так называть его. Со стороны это могло показаться глупым, но я чувствовал себя особенным, когда звал его по сокращенному имени. Он медленно развернулся вокруг своей оси и кинул безразличный взгляд в мою сторону. Но теперь и это казалось не таким уж заметным, когда во мне бушевало целое море эмоций.

— Спасибо тебе.

Я широко улыбнулся. Не скрывая радости, наполняющей меня изнутри.

— Будешь должен, — коротко ответил Грю. А затем добавил. — Следующая тренировка завтра в шесть.

— В шесть утра?

— Да.

Радость мигом улетучилась, точно так же как и сам Гринфельд. Ещё пару секунд я неотрывно смотрел на удаляющийся силуэт с багровыми руками.

— Замечательно...

Отряхнув ладони от пыли, я медленным шагом направился в университет. Наслаждаясь прекрасной погодой. С этого момента во мне что-то изменилось. Почувствовать собственную энергию, было самым простейшим, но сейчас это казалось большой горой, которую я все же преодолел. Едва я вошёл в свою комнату, как услышала несколько смачных матерных слов со стороны Марианны.

— В чем дело?

— Ах, Марианна! — она подпрыгнула на месте, явно не ожидая меня здесь видеть. — Ты как раз вовремя. Помоги застегнуть платье.

Она повернулась, открывая вид на обнажённую спину с полу расстегнутой застёжкой на чёрном платье. Плавным движением я потянула язычок молнии вверх и убрала руку.

— Куда ты собираешься?

Марианна будто не слышала меня, поспешно выкидывая из шкафа мои и свои вещи. В куче хлама из тканей она нашла облегающее изумрудного цвета костюм с большой брошью протянула костюм мне.

— Сегодня будет вечеринка.

— А какой повод? — я взял вещь в руки и приложил к телу, крутясь перед зеркалом.

— Никакой. Просто университетские пытаются кинуть пыль в глаза, думая, что простой вечеринкой отвлекут всех от слухов о Фольборте.

Имя, которое теперь повторял каждый второй непризнанный и каждый третий одногруппник прозвучало совсем иначе из уст моей Марианны. Вдоль позвоночника прошли мурашки, и я мигом отдернул костюм от себя.

— Что с тобой? — Марианна с испугом помахала рукой перед моим лицом, не отрывая взгляд.

Перед глазами вспыхнули прошлые видения, некогда не дававшие мне нормально мыслить. Горящее дерево, с красными листьями; позолоченный кубок с густой алой кровью... Марианна не знала про мои видения, ровным счётом, как все остальные. Поэтому я натянул непринуждённую улыбку и ответил:

— Всё... Всё хорошо, не переживай.

— Хорошо, — она пожала плечами и схватила костюм из моих рук, кидая его в угол комнаты. — Не твой цвет... Выбери другое и собирайся быстрее.

— Ты даже не спросишь, как прошла тренировка?

Я шагнул через гору одежды, чуть не спотыкаясь, и встал перед трюмо. Марианна уже ловко крутила чёрные пряди волос на раскаленной плойке, которую совсем недавно украла из фирменного магазина в Нью-Йорке.

— Чёрт, — она отдернула палец от горячего металла и посмотрела на меня. — Извини, я забыла... Но сейчас я выслушаю все, в мельчайших подробностях...

___________________________________________________

— Хм... Джентльмен, Вам чем-нибудь помочь?

Я вздрогнул, услышав незнакомый голос совсем рядом. Несколько раз глупо моргнув глазами, я все же с трудом оторвал взгляд от картины и посмотрела на возникшего из ниоткуда молодого человека рядом со мной. На вид ему было лет 20, вероятно, он являлся работником галереи. Моё внимание сразу привлекли объёмные кудрявые волосы на его голове и большие карие глаза, которые смотрели на меня с не меньшим интересом.

— Эм... Спасибо, — взгляд упал на часы, и я ужаснулся, увидев, что прошло уже больше часа, как я стоял и просто смотрела на самую обыкновенную картину. — Извините, я просто смотрелся.

Его заинтересованный взгляд оторвался от моего лица и скользнул вниз к костылям, зажатых в руках. Я стоял неподвижно, пока он молча изучал меня с ног до головы.

— Я пойду, — голос прозвучал не так, как я хотел. Он проигнорировал мои слова и затем повернулся к картине лицом, тихо спросив:

— Правда необычно?

Парень задумчиво коснулся рукой своего подбородка, вглядываясь в неаккуратные мазки свежей краски.

— Да, художник славно постарался.

— Там нет страха, — он отрицательно покачал головой, не отрывая очей от полотна. — Там тихо и светло. Художник открыл душу через краски, показал внутреннее спокойствие.

В душе поселилось незнакомое чувство. От парня исходила знакомая мне энергетика, но в то же время такая холодная и далёкая. Внешность была незнакома мне, но манера общения, голос и резкие жесты говорили об обратном. Он обернулся в другую сторону и указал на рядом висящую картину в паре метров от меня. На чёрном фоне была изображена девушка, смотрящая куда-то вдаль через разбитое стекло окна.

— А про эту я не могу так сказать. Темнота порой бывает завораживающей. Но не здесь. Страх так и исходит от одного взгляда натурщицы, словно её рисовали под натиском, а не по собственной воле.

— Вас пугает взгляд девушки или тусклость картины?

Он облизал губы и быстро прошептал:

— Нет, нет... Пугает не темнота, а то, что в ней таится. В закрытом помещении пугают не сами стены, а тот, кто за ними прячется...

Сердце в груди забилось чаще, пальцы скользнули по холодному металлу, и я чуть не уронил костыли. Он обернулся на глухой звук скрежета по каменной плитке, и я почувствовал себя ещё более неловко.

— Это место, — он качнул головой в сторону первого полотна, — такое знакомое... Будто я был там и не раз.

Глава 29

Кожа покрылась мурашками. Вся эта ситуация уже казалась более чем странной. Только сейчас я додумался посмотреть на бейджик на правой груди и прочитать имя моего нового собеседника.

— Мари... — тихо прошептал я, судорожно глотая ком в горле. — Ты не знаете имя художника, кто нарисовал эту картину?

Он украдкой улыбнулся, чуть сжал кулаки и сделал маленький шаг вперёд.

— Это анонимная галерея. Они не дают посетителям такой информации.

Щеки вспыхнули румянцем. Её взгляд пронизывал меня до самого основания, словно играя с расшатавшимися струнами нервов.

— Но тебе я готова сказать, кто это.

— И кто же?

— Приходи сюда завтра вечером, за час до закрытия, и узнаешь ответы на многие вопросы...

Марианна протянула мне визитку со своим номером и, быстро кивнула, удалилась за дверью в конце зала, оставляя меня одного. Я ещё раз взглянул на маленький флаер с цифрами, а затем покрепче сжав в руках костыли, покинул галерею.

________________________________________________________________________________________________________________

Через два часа мы оказались дома. Всю дорогу я молчал, полностью погрузившись в воспоминания. Это было странно, возможно немного пугающие, но в то же время интригующее. Я будто проживал захватывающее приключение, но противное чувство беспокойства не покидало меня. Я не был уверен, что это правда, возможно моя фантазия не на шутку разыгрался, время от времени подкидывая мне небывалые воспоминания.

Отцу я не стал говорить про моей жены. Но и идти на встречу я не спешил. Поэтому кинув визитку в сумку, почётно врученную мне я попытался, больше не вспомнить ни самой жены, ни странный разговор в галерее.

После ужина отец, как всегда, погрузился в работу, а через несколько часов вовсе ушёл из дома по срочному вызову. Как только дверь за ним захлопнулась, я отправился в комнату.

День был действительно насыщенным, а ноги отдавали ужасной ноющей болью из-за непривычной долговременной ходьбы. С трудом стянув с себя одежду, я нырнул под пуховое одеяло, медленно погружаясь в сон.

_________________________________________________________________________________________________________________

0:00.

В комнате стояла кромешная тишина, которую нарушало лишь ровное дыхание девушки. Плотно задвинутые шторы не давали проникнуть лунному свету внутрь, охраняя хрупкий сон Харга. Рука, мирно лежащая на белой крахмальной простыне чуть дрогнула. За окном послышался вой порывистого ветра. Одеяло плавно сползло по обнаженному телу, заставляя его невольно поёжиться и прижать коленки к груди. Тело пробила мелкая неприятная дрожь, когда за дверью раздались тяжёлые шаги по скрипучей лестнице.

«—Пугает не тьма, а то что живёт внутри нас» —

Я резко открыл глаза. Меня окатил холодный пот, стало невыносимо трудно дышать. В ушах все ещё стоял гулкий звук бешеных ударов собственного сердца. Я ощутил неприятный холодок от макушки до кончиков пальцев и только тогда понял, что одеяло упало. Оледеневшие ладошки прижимали колени к груди. На полу чётко была видна махровая ткань, но что-то не давало мне дотянуться до неё. Конечности онемели, словно я отсидел ногу, но в тот момент онемение расползлось по всему телу. Я был твёрдым — жесткое неживое бревно из плоти, застрявшее в замерзшем теле. В голове промелькнула мысль, что это очередные галлюцинации, но все было чересчур настоящим: тень от деревьев мелькала на синих шторах, на электронных часах изменилась последняя цифра, ногти впивались в нежную кожу, оставляя соответствующие следы на коленках. Я слышал привычные звуки за окном: ветер, шуршание резиновых покрышек, скрипучий звук качелей во дворе. Ощущения внезапно усилились. Вибрации стали интенсивнее, белый шум возрос до такой оглушительной громкости, что начал причинять боль. Но затем я услышал то, что отразилось учащенным стуком в моей груди: быстрые и тяжелые шаги на лестнице.

Проснись!

Ужас охватил меня, словно густой и вязкий туман, проникая в каждую клеточку моего тела. Я понимал, что нахожусь дома одна, а отец должен прийти лишь под утро. Дыхание участилось, подсознание твердило подняться, схватить заветный флакон с таблетками, сделать что-нибудь, что могло бы остановить нарастающую панику. Но всё, что я мог сделать — это перевести взгляд в сторону двери и прислушиваться к шагам на первом этаже. Я повторяла про себя, что это все сон, что мне надо всего лишь перевернуться на другой бок и проснуться в привычной реальности. Я попытался развернуть окаменевшее тело, но вместо этого лишь услышала истерический крик галлюцинации, которая начала царапать спину так, будто сдирала кожу. Я попытался закричать, но выдавил из себя только слабый треск, исходящий откуда-то изнутри.

Открой глаза!

Скрипнула дверь и звук возобновился, но теперь был такой, будто кто-то ступает по ламинату моей комнаты. Дрожь в теле невозможно было унять, я нутром чувствовал, что в комнате не один и это точно не отец. Я попытался, сомкнуть веки, притворяясь спящим, но это оказалось намного труднее. По неволе я посмотрел на дверь и застыл в немом испуге. Сейчас там стоял темный мужской силуэт, его было сложнее разглядеть, но в нем чувствовалась сила. Он прятался за дверью, склонив голову набок, и смотрел на меня, а затем медленно подошел ко мне. Дальше произошло то, что я ожидал. Я едва смог вздохнуть, и дальше почувствовал чье-то горячее дыхание на шее. Я почувствовал, какпрогибается под его весом матрас, когда он забирался на кровать, отчётливо услышал шуршание простыни и как этот кто-то сел рядом и потянулся к моему обмякшему телу. Его липкие холодные руки коснулись подбородка, и откуда-то из его глотки донесся гортанный скрежет. Я зажмурился так сильно, как только мог, но все равно чувствовал, как он не отрываясь смотрит на меня со злобой и яростью. Из его глаз потекли слезы, падая мне на лицо. Тягучая жидкость капала на меня сверху, медленно скатываясь по щекам. Я изо всех сил старался не открывать глаза, дабы не встретиться взглядом с тем, кто сейчас нависал надо мной. Он начал что-то быстро шептать, но разобрать слова было невозможно из-за шума крови в ушах. Теперь из моих глаз потекли слезы, я пытался пошевелить хоть пальцем, но не мог. Тело начало биться в конвульсиях, из меня неосознанно вырвался звук, напоминающий мычание и плавно перетекающий в нечто громкое. Это не сон... Это реальность...

Глава 30

Собственный крик заглушил мне уши, пробивая барабанную перепонку мелкой дрожью. Я кричала и почему-то даже не могла отбиться от того, кто нависал сейчас надо мной. От боли словно било током, пронизывая каждую вену судорожными движениями. Проклятая лампа на тумбе трещала, сливаясь с собственными воплями и страшным хохотом существа в сплошной гул. На долю секунды стало совсем темно, а после я очнулся в судорогах, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Все тело, а особенно голова болели так, как будто это неистовое насилие продолжалось вечность.

Глава 31

Под рукой скользнуло что-то мягкое и тёплое. Я одновременно со страхом и надеждой открыл глаза. В комнате было пусто, дверь была плотно закрыта, часы показывали пять утра. Не переставая лихорадочно дышать, я кинул взгляд на руки, которые все ещё продолжали крепко сжимать край подушки. Я не мог осознать, что случилось за последние несколько часов и было ли это на самом деле. В висках отдавало сильной покалывающей болью, лёгкие сдавило от напряжения. Разжав окаменевшие пальцы, я встал с постели, наступая голыми ступнями на махровое покрывало. Ноги, руки, в целом, как и все тело, были покрыты мурашками. Пересилив сонливость, я потянулся, отгоняя остатки беспокойного сна, и схватил в руки костыли.

В доме было тихо, а это означало, что отец все ещё на дежурстве. Подойдя к шкафу я неожиданно замер, краем глаза заметив маленькую прямоугольную бумажку на полу. Подняв её, я сразу же узнал кому она принадлежит.

«— Приходи сюда завтра вечером, за час до закрытия, и узнаете ответы на многие вопросы...»

В голове прозвучал слегка надменный голос Марианны, а вторая рука неосознанно потянулась к сумке за телефоном. Я быстро ввёл номер с визитки в телефон и нажала на зелёную кнопку, прикладывая аппарат к уху. Я не надеялся, что Мари, ответит в столь раннее время, но после нескольких длинных гудков послышался немного сонный голос жены.

— Алло?

— Мари, привет, — я виновато прикусил губу, уже мысленно ругая себя за необдуманное действие. — Мы вчера виделись в галерее, Ты дала мне визитку с номером.

После недолгой тишины на заднем фоне что-то заскрипело, а затем я услышал уже оживившийся голос жены.

— Да. Слушаю тебя.

Я устало прикрыл глаза, сама не понимая, зачем я позвонил ей и что мне теперь сказать в оправдание.

— Я... Хотел бы встретиться с тобой сейчас. Если тебе удобно, конечно.

— Сейчас? — она тихо ухмыльнулась, а затем серьезным голосом ответила. — Что-то случилось?

— Да. Вопросы не дают мне спать, я хотела бы узнать ответы на них прямо сейчас, а не вечером.

— Тогда приезжай на Бедфорд-Стайвесант. Первый переулок, слева от красного забора.

Не успел я промолвить и слова, как послышались короткие гудки. Я мигом распахнул дверцы шкафа и, схватив первые попавшиеся джинсы и тёплый свитер, натянул на себя. Ещё раз оглядев комнату, я поспешно вышел, попутно вызывая такси.

Через десять минут к дому подъехала желтая машина. Хмурый взгляд водителя устремился на меня, затем на мои ноги, и он неохотно вышел из автомобиля, чтобы помочь мне сесть.

Поблагодарив мужчину, я поудобнее устроился на заднем сидении, плотнее завязывая шарф. Конец ноября в этом году выдался холодным, так ещё и не проснувшийся до конца город встречал недружелюбным морозом.

Вглядываясь в слегка запотевшее стекло машины, я отметил, что места были мне незнакомыми, но при этом почему-то не покидало чувство, что я здесь уже был. Нервно постукивая пальцами по экрану телефона, я пытался не думать о плохом и надеяться, что Мари действительно что-то знает.

Через мучительно долгих двадцать минут такси остановилось в указанном месте, и оставив водителю чуть больше указанной цены, я вышел и как можно скорее поспешила в переулок. Здесь было довольно непривычно. Всегда знакомый и родной спальный район, в котором я вырос сильно, отличался от места, куда указала мне приехать Мари. Разукрашенные граффити стены, маленькие, полуразрушенные домики, кучки мусора и плохо освещенные улицы вызывали не меньший страх. Я нервно глотнул ком в горле и уже хотела позвонить жене, как услышала шаги позади себя.

— Доброе утро!

Я улыбнулся и кивнул ей головой. Мари огляделась вокруг и, заметив мой слегка напуганный взгляд, вдруг предложила:

— Может поговорим в кафе? Здесь недалеко, я помогу.

— Разве в такое время кто-то работает?

Я позволил жене придержать меня за локоть, пока мы медленно выходили из не самого благополучного района Нью-Йорка.

— Не работает. Но когда есть ключ от нужной двери её всегда можно открыть.

Он широко улыбнулась, махая охапкой ключей перед моим лицом.

— Ты работаешь и в кафе, и в галерее?

Мы подошли к небольшому заведению с яркими неоновыми вывесками. Мари ловко открыла дверь, пропуская меня вперёд.

— Нет. Я работаю только в галерее. А за кафе приглядываю временно, пока не найдётся покупатель.

Я согласно кивнул, стягивая с себя тёплую куртку. Внутри было все красиво обустроено: мягкие диваны, множество разных цветов на подоконниках, приятное, не слишком яркое освещение, большая барная стойка с небольшим стеллажом напитков. Не успел я полностью рассмотреть уютное местечко, как Мари протянула мне чашку с горячим чаем.

— Спасибо.

— Вот теперь рассказывай, что случилось такого важного, что ты разбудил меня так рано, — с лёгкой улыбкой на губах сказала жена.

Глава 32

Мари сцепила пальцы перед собой, внимательно вглядываясь в моё лицо. Я смущённо отвел взгляд, и только тогда жена ответила:

— Знаешь, ты напоминаешь одного очень близкого мне человека... — голос немного сел, но жена продолжила говорить. — Ту картину нарисовала моя сестра. Ей было пятнадцать, когда она впервые взяла кисть в руки.

Я грустно улыбнулся, вспоминая свои прошлые года, когда примерно в таком же возрасте решил, что рисование, это неотъемлемая часть моей жизни.

— Она очень талантливая. Не каждый взрослый человек сможет передать внутреннюю теплоту и спокойствие через краски...

— Да. Всё её картины были замечательными, — он поджал губы, опуская взгляд вниз.

Опасаясь спросить что-то не то, я тактично промолчал. Но потом вдруг сболтнул ни с того ни с сего:

— Были?

— Она умерла, — он сделал паузу, отпуская лицо, чтобы я не видела её. — Попала в аварию, провела месяц в инвалидной коляске и... Врачи ничего не смогли сделать.

По телу прошли мурашки. Я нервно выдохнул, пытаясь унять выпрыгивающее сердце в груди. В её голосе было столько боли и злости одновременно. Боли от потери родного человека, и злости, что он никак не смог этому помешать.

— Извини... Мне очень жаль, что так случилось... — дрожащим голосом выдавил я из себя сочувствие, пытаясь теперь не смотреть жене прямо в глаза.

— Всё в порядке. Я уже переболела... — она с трудом натянула улыбку, показывая мне, что с ней действительно все хорошо. — В ту ночь разыгралась сильная снежная буря. Розали с нашими родителями ехали в машине, к бабушке. Папа не справился с управлением, и они врезались во встречную машину. Родители погибли сразу, а вот сестра...

— Мари, ты не обязана мне рассказывать это... — я сочувственно посмотрел на девушку, но она лишь отрицательно покачала головой.

— Нет, нет. Я расскажу... После той аварии она долго не приходила в себя. Месяц лежала без сознания, ела и пила через трубочку. Потом она очнулась, но это была уже не та Роуз ли. Её мучили кошмары, она все время молчала и полностью отдалась рисованию. «Небесный сад» — это последняя её картина, — она грустно усмехнулась, бросая пустой взгляд на стол.

Я часто помогал, отгоняя подступившие слезы.

— Это ужасно... Я тоже пережил аварию, как видишь, — я указал на костыли рядом с собой и поймал сожалеющий взгляд Мари на себе.

— Ты с ней похож не только внешне, но и судьбой. Ты ведь тоже когда-то вспоминал своё прошлое?

— Вспоминал. После аварии я могу только смотреть на воспоминания и думать, о них также серьёзно как когда-то хвастался за свою жизнь всерьёз....

Мари вдруг неожиданно подалась вперёд, хватая меня на запястье. Я удивился такому резкому порыву, но следующие слова повергли меня в настоящий шок.

— Помоги мне понять, что было с Роуз ли. Этот месяц, что она лежала в отключке, сказалась. на ней. Я верю, что она что-то видела. Что-то, что заставило её молчать. Поможешь мне, а я помогу тебе.

— Я не понимаю что ты хочешь от меня... — я с ужасом отдернул свою руку, потирая больное место, где были сцеплены его грубые пальцы.

— Ты понимаешь. Понимаешь, лучше, чем другой либо, — она села на место, виновато смотря на меня. — Харг, прошу тебя... Ты видел ту картину. Ты смотрел на неё час, не отрываясь. То место, которое тебе показалось знакомым, было знакомо и ей. Она была там!

Я прикусил нижнюю губу изо всех сил, стараясь не заплакать. Каждый раз вспоминать тот момент, когда я чуть не лишился жизни было тяжко. Быстро кинув телефон в сумку, я поспешил встать.

— Извини, я ни чем не могу тебе помочь, — я пожал плечами, смотря, как взгляд девушки медленно потухает. — Картина мне просто понравилась, я всего лишь хотел узнать художника. Не больше.

Она грустно закивала, тоже вставая со своего места.

— Да... Ты тоже меня прости... Наверное я была слишком резкой....

— Всё в порядке. Мне пора.

____________________________

Мерзкое чувство вины не покидало меня всю дорогу. Даже приехав домой и пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, мне никак не удавалось.

Очередной раз листая ленту в инстаграм, я вдруг резко остановился, внимательно изучая одну фотографию. Эта была какая-то знаменитая компания, которая часто выставляла посты со своими моделями. И теперь, вглядываясь в красное кружевное платье чуть выше колена, с глубоким вырезом на спине, я чуть не поперхнулся, когда вспомнил, на ком в последний раз видел её...

_______________________________________________________________________________________

— Как тебе?

Я покрутился перед зеркалом, любуясь своим отражением.

— Очень красивое, — с нескрываемым чувством восторга произнесла Мари, аккуратно разглаживая пояс на платье.

Поправив непослушный локон волос, я ещё раз кинул взгляд на безупречную причёску и повернулся любимой жене.

— Идём?

Мари улыбнулась и, схватив меня за руку, выбежала из комнаты. Громко смеясь, мы прямиком направились на первый этаж, в зал, где и проходила вечеринка. Это было просторное помещение с высокими стенами, раз в десять, а то и больше, нас. Каждая колонна была украшена небесными цветами, стебельки которых плотно обвивали камень. Помимо маленьких столиков на две, три или четыре персоны, в другом углу зала стоял длинный стол с различными угощениями и напитками. Приятная музыка разливалась по всему залу, а ангелы и демоны не спеша разгуливали, общались друг с другом.

Глава 33

Я молча сидел перед холостом, разглядывая ещё не высохший рисунок. Кажется, что я вовсе перестал дышать, впадая в некий транс от изучающего взгляда алых глаз. В голове проскользнула тревожная мысль. Как отреагирует отец, если узнает, что я вновь взял карандаш в руки? Вероятно обрадуется, но все же было одно «но». Он обрушится на меня с миллионами вопросов, на которых я и сам толком не знал ответов.

Поэтому, накрыв холст тканью, я повернул мольберт к стене, твёрдо решив для себя, что ближайшие время о том, что я начал рисовать, никто не узнает.

Отбросив уже чистую кисть в сторону, я принялся готовиться ко сну, надеясь именно там найти ответы на вопросы.

Я залез под пуховое одеяло, накрываясь им по горло, дабы согреть онемевшее тело. Тяжело пережитый день отзывался болью в каждой клетке, но сна все равно не было. Перевернувшись на другой бок, я начал разглядывать звёздное небо через тонкую полоску приоткрытых штор.

Сознание как назло не подкидывало даже одного обрывка из моего недавнего видения. Теперь эти глаза занимали особое место в моих «снах», но запомнить их обладателя мне все же не удалось. Каким он был? Как его звали? И какую роль он занимал в моей жизни…?

Тяжело выдохнув, я перевернулся на спину. Бездействие лишь усугубляло ситуацию. На руках был всего один набросок Розалин, и маленькая записка.

— «Интересно, она тоже их видела…?»

Пытаясь вспомнить набросок девушки, я поймал себя на мысли, что возможно, она рисовала того же, чьи глаза я запомнил. Холодная рука неосознанно потянулась к телефону на тумбочке. Мне надо было увидеть набросок сейчас, попросить Марианну сфотографировать его и отправить по почте.

Пальцы резко сжались в кулак в паре сантиметров от телефона. Я застыл в таком положении, не понимая, что только что произошло. Какой-то шум с улицы привлёк моё внимание.

Сердце пропустило удар, кровь в жилах застыла. Со двора доносились звуки скрежета колёс по мокрому асфальту. Неприятный звук стертой резины въедался в кожу, заставляя покрыться её гусиной коркой. Я обернулся к окну, пытаясь увидеть неумелого водителя. Штора шелохнулась, а руки начали неконтролируемо дрожать, ведь дверь в комнату была закрыта и сквозняка не должно было быть вовсе.

С трудом сглотнув ком в горле, я унял тремор в руках и, схватив костыли, встал с постели. Ощутив неприятный контраст температуры, я лишь прикусил внутреннюю сторону щеки, медленно подходя к окну.

Едва я подошёл к источнику звука, как все резко прекратилось. Сквозь слегка запотевшее стекло показалась пустая дорога. На улице было пусто и тихо. Уличный фонарь неисправно трещал рядом. На дороге не было ни одного следа от колёс.

— Что за…

Резкий гул появился где-то совсем рядом, будто безумный водитель теперь показывает свои умения прямо в моей комнате. С ужасом обернувшись на звук, я не заметил ничего.

— Какого хрена?!

Вновь режущий слух скрежет донесся с улицы. Я распахнула окно, теперь чётко видя на дороге черную машину. Автомобиль делал резкие круговые движения, поднимая столб дыма от сожженной резины.

Воспаленное подсознание уже начало подкидывать знакомые картинки…

«Руль, красный диплом на соседнем сидении, недопитый кофе.»

— Прекрати…

Свободная рука сдавила ребра, воздуха стало катастрофически не хватать, несмотря на распахнутые окна. Я издал хриплый стон, безумными глазами вглядываясь в лобовое стекло машины. И вновь смутная оболочка перед глазами…

«Машина в отражении зеркала, стрелка спидометра, плавно пересекающая отметку 150.»

— Забудь, забудь…

Я не узнавал собственный голос, неосознанно вцепился в кожу сильнее, практически раздирая её до крови. Боль отозвалась во всем теле, но она не была сравнима с той, которую я испытал в тот день.

Горячие слезы уже стекали по лицу, капая на белый подоконник. Мне было морально сложно возвращаться в тот день, раз за разом, вспоминая жуткие картинки, как кадры из кассеты старого ужастика…

Водитель включил фары и резко затормозил. Кусая нижнюю губу до крови, я упорно вглядывался в за тонированное стекло. Ком в горле начал раздирать все внутри, когда я чётко увидела пустое сидение.

Я издал лишь испуганное мычание, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. Внутренние органы будто сдавило, ноги стали совсем ватными.

— «Это галлюцинации! Этого здесь нет!»

Вновь послышался скрежет колёс, но уже внутри головы. То, чего я так сильно боялся всплыть в сознании, возвращая меня в самый кошмарный день моей жизни. Я зажмурился от яркого света фар, направленных на меня, закрыл заплаканное лицо дрожащей рукой, но в голове лишь предательски начал звучать собственный крик, словно призрак того дня.

Белый шум стал совсем оглушительным, хотелось вывернуть наизнанку все, что сейчас было в черепной коробке. С окровавленных губ слетел сдавленный стон, когда я начал вырывать волосы на голове, но и это не привело меня в чувство.

«Дрожащие руки на руле, фары машины сзади в отражении бокового стекла…»

Костыли с грохотом упали на пол, руки скользнули к единственной опоре в виде подоконника.

«Резкий разворот налево. Машина летит в кювет…»

Я распахнул глаза, судорожно начал глотать воздух ртом, хватаясь за шею. Сердце выпрыгивало из груди, пока я всматривался на абсолютно пустую дорогу. Ни машины, ни следов, ни дыма, ни каких признаков кроме кромешной тьмы она напугала меня, и я просто не знал куда — бы от этого спрятаться во сне мне казалось будто я куда бегу, но на своём пути я не видел ни одного человека, который мог бы мне помочь выбраться из темноты в которую я попал незадолго до того как мои кошмарные сны начали проявлять себя...

Внутри начало все гореть, резкий приступ рвоты накатил из ниоткуда. Ноги вовсе отказались держать, и я упал на мягкий ковёр, выворачивая на него всю скопившуюся желчь в желудке. Липкий пот покрыл все тело, заставляя дрожать ещё сильнее. Силы окончательно покинули меня, когда я потянулся к костылю. Перед глазами возникла тёмная пелена, и обжигающая волна холода пробежалась по телу. Я лёг на ковёр, медленно теряя связь с реальным миром.

_____________________________________________________________

«Хагрвинт записи из моего прошлого»

В голове начинал твориться сплошной хаос. Погруженный в собственные мысли, я то сжимал, то разжимал тонкую ножку бокала с клефтом.

— Эй, друг! Чего такой вялый?

Послышался сиплый, от много выпитого алкоголя, голос Каролина. Отключившись от безуспешных ковыряний в собственном мозгу, я запрокинул стакан глифа, выпивая огненное марево до дна.

— Посмотри, посмотри, — он сел рядом, вытянул руку вперёд и обвел помещение, где мы сейчас сидели. — Классная музыка, чудесный вагон, прекрасные девицы и много бухла.

Бархатный смех разлился по всему залу. Я недовольно скривил рот, наблюдая не самую приятную картину перед собой. Вместо «классной» музыки — сплошное дерьмо, а «чудесный» вагон уже давно стал свалкой для учеников, желающих отдохнуть без контроля учителя.

— Ах, да! — он громко икнул, прикрывая рот рукой, а затем добавил. — А главное, что здесь нет святош!

Я оглядел друга: растрепанные волосы, которые, напротив, всегда были аккуратно уложены до последнего локона, чёрный пиджак, с пятном от глифа и мятая рубашка. Было понятно лишь одно: пьяный Карл — проблемный Карл. Каждый раз, когда этот дьявол напивался до чёртиков, он начинал вокруг все рушить и навлекать тем самым беды не только для себя, но и для меня. А из этого вытекало ещё одно высказывание: проблемный Карл — всегда прикрывающий его зад Люц.

— Скажи мне, пожалуйста, — я поставил пустой бокал глифа, пока мой собеседник упорно пытался сфокусировать взгляд на мне. — Почему мне не стать ангелом?

Он нахмурился, внимательно разглядывая моё лицо, а затем громко прыснул смехом.

— Люция, сегодня ты в ударе!

Я резко схватил его за воротник пиджака, притягивая ближе и заставляя демона подавиться собственным смехом.

— Тогда скажи мне, какого хрена я должен торчать в этом гнилом месте и следить за тобой, чтобы ты не наделал глупостей?! Я не нанимался тебе в няньки!

— Потому что ты мне должен! — он обнажил белоснежные зубы, разжимая мои пальцы на пиджаке. — Спор есть спор. Или же ты…

— Заткнись.

— Постой, постой!

Я встал со своего места, отбрасывая руки Карла с запястья. Демон растерянно проводил меня взглядом, пока я, грубо толкая всех, кто преграждал мне путь, вышел из тесного вагона.

Лишь выйдя на улицу, я смог смирить свой пыл. В последнее время раздражение и гнев накатывали все больше и больше, но к этому мне не надо было привыкать.

Раздался скрипучий звук открывшейся двери, а затем рядом мелькнула фигура Карла. Он еле удерживался на ногах, качаясь то в одно, то в другую сторону, пока мы шли вглубь леса.

— Извини. Не стоило говорить про спор в людном месте.

— Карл, — я нервно выдохнул его имя, сквозь сжатые зубы. — Я не соглашался на спор. И сейчас не соглашаюсь.

Он слабо улыбнулся и резко остановился, поднимая голову к небу. Серебряный свет луны отразился в чёрных глазах демона.

— Не пойму одно…- он раздраженно сжал кулаки. — Неужели эта никчёмная ничем не примечательная что-то для тебя значит?

— Ты думаешь, я не соглашаюсь на спор из-за неё? — я усмехнулся, понимая абсурдность этой мысли.

Сказать, что на Айрин мне было наплевать, — ничего не сказать. Моё дело лишь довести её до следующего курса обучения, а пройдёт ли она его — не моя забота.

— А ты думаешь, я совсем слепой?

Он попытался улыбнуться, но лишь скривил губы в болезненной улыбке.

Я резко выпрямился, оборачиваясь к Карлу лицом.

— Что ты несёшь?

— Признай, что рядом с Акир, ты меняешься.

— Не неси бред.

— Может, она та особенная, которая освободит тебя от вечных мук, жертвуя с собой?

Уголки его губ поползли наверх, а взгляд стал словно пустой. Это означало одно — Карл испытывает на мне свою силу.

— «Девушка, растопившее сердце самого Дьявола — его единственная слабость, путь к победе и поражению.» — так говорила твоя мама?

Вспышка ярости зажглась во мне словно спичка. Я схватил его за рубашку, впечатывая в твёрдую кору дерева.

— Не смей… Не смей говорить про мою мать своим грязным ртом!

Но он словно не слышал мои слова, продолжая играть с огнём.

— Вот только жаль, что ты погубишь её быстрее, чем она успеет помочь тебе! — он перешёл на крик, срывая мои руки со своей одежды. — Демон не может любить и быть любимым! Ты погубишь её так же, как погубил Сатана твою ма…

Мой кулак, прилетевший на его лицо, не дал Карлу договорить. Удерживаясь на ватных ногах, он схватился за дерево, отхаркиваясь кровью.

— Ещё слово Карл... — тихо процедил я. — Я разукрашу твоё лицо так, что завтра его никто не узнает.

Он резко дёрнул руками, издавая глухой смех, оттолкнулся от дерева и налетел на меня.

— Но ты же можешь, Люц! — крикнул он, замахиваясь кулаком. — Заключи со мной спор! Спаси свою душу!

Я твёрдо стоял на месте, ожидая его удара. Нам обоим надо было выплеснуть скопившуюся желчь. Карл не заставил долго ждать: удар прилетел слева, оставляя на скуле еле заметный синяк. И этого было достаточно, чтобы кровь в венах начала кипеть сильнее, чем жерло вулкана в Аду.

Я вновь схватил Карла за пиджак, теперь уже прижимая к сырой земле. Дождь с грозой взялись из ниоткуда, словно отражая наше настроение сейчас. Холодные капли хлестали нас по лицу, вспышки молнии освещали наши силуэты в тёмном лесу, пока мы поочерёдно наносили друг другу удары.

— Прекрати это, Карл! — пытаясь перекричать дождь, крикнул я. — Ты же знаешь, что ты мне не ровня!

Лицо Карла уже было достаточно в плохом состоянии: синяки на лбу и скулах, разбитый нос и окровавленные губы. Он вновь замахнулся, из последних сил, но удара не последовало.

— Заключи со мной спор! — прохрипел он, пытаясь убрать мои руки со своей шеи. — Сделай её падшей, до того момента, пока не погрязнешь в своих чувствах к ней!

Ещё одна молния осветила небо, после чего я отпустил друга, медленно поднимаясь на ноги. Дождь начинал стихать. Карл запрокинул голову, устало закрывая глаза и размазывая грязь на лице тыльной стороной руки.

— Ты ошибаешься, Карл! — я вытер кровь с разбитой брови, смотря на жалкие попытки друга встать с земли. — У меня нет никаких чувств к Марианне!

Он схватился за дерево, поднимаясь на ноги.

— Я запомню твои слова, — он кивнул, поджимая губы, — Просто знай, что предначертанное всегда сбывается, Люц...

Я бросил на него мимолетный взгляд, поспешным шагом удаляясь из леса. В голове мелькнула не совсем удачная мысль. Я должен был доказать себе, что не чувствую к Акир ничего, кроме отвращения и неприязни, как и ко всем непризнанным в этом мире...

__________________________________________________________________

Просыпаться в холодном поту теперь стало привычкой. Крик застрял где-то в горле, мешая сделать долгожданный глоток воздуха. Руки за спиной мирно расположились на постели, свисая до пола. Я вытер лоб, пытаясь унять жуткое головокружение. Громкий хлопок окна окончательно отрезвил разум. Я испуганно обернулся, замечая багровое крыло за стеклом.

— Что он здесь делает?

Я резко закрыл рот, оглядываясь на мирно спящую Марианну в своей постели. Она натянула одеяло по шею, переворачиваясь на другой бок. Облегчённо выдохнув, я мигом вскочил с постели, натягивая одежду.

За окном опять послышался шорох, а затем тихий шёпот Карла:

— Не через дверь. Слишком много свидетелей.

Я покосился в сторону звука, закатывая глаза. Аккуратно раскрыв руки дабы не задеть ничего, быстро вылетел на улицу.

— Какого черта, ты…

Лёгкий порыв ветра всколыхнул волосы, закрывая ими глаза. Но от моего внимания все же не ускользнул вид разбитого лица Люца. Я убрал мешающие локоны, теперь настороженно вглядываясь в ранки и ссадины перед собой.

— Это опять твой… отец? Из-за меня?

Его лицо вытянулось в удивлении, но затем на губах появилась обычная для человека, самодовольная улыбка.

— Не слишком много чести для простой непризнанной? — он сложил руки на груди, все также не отрывая взгляд от меня. — Из-за тебя я получил от отца, а теперь ещё и от лучшего друга.

Румянец вспыхнул на бледной коже, на что демон лишь негромко посмеялся.

— Я не заставлял тебя драться с Карлом... — я повторил его жест, также складывая руки на груди.

— Но при этом драка была из-за тебя.

— Мне стоит попросить прощения?

Я в буквальном смысле почувствовал, как недобрые огоньки вспыхнули в моих глазах, а затем отразилось и в зрачках демона. Он сделал взмах крыльями, подлетая практически вплотную.

— А ты попробуй…

Я раскрыл рот, но слова будто сами испарились под натиском его взгляда. Демон был совсем близко. Настолько, что я почувствовал обжигающее дыхание на своих губах. Дикое желание прикоснуться к нему пробудилось во мне с неистовой силой. Люц будто прочитав мои мысли, грубо, по-хозяйски, схватил меня за руку, и полетел вниз. Едва ноги коснулись земли, как демон впечатал меня в холодную стену лабиринта.

— Я жду твоих извинений, Харг!

Бархатный шепот вскружил голову окончательно. Я поднял затуманенный взгляд на демона, понимая, что и он хочет того же, что и я.

Холодная рука скользнула по щеке, слегка задевая синяк на скуле. Люц стоял неподвижно, все также не отрывая проницательного взгляда. Я аккуратно обвела пальцем контур идеальных губ, вытирая ещё не запекшуюся кровь в уголке, и придвинулась к демону совсем близко. Наше дыхание смешалось воедино, а сердце начало выпрыгивать из груди, когда я почувствовал горячую ладонь на своей спине, посередине крыльев.

— Прошу прощения, Люц...

Глава 34

— Прошу прощения, Люц...

Мужчина в чёрной одежде растянул губы в довольной улыбке. Он стремительно преодолел разделяющие нас несколько сантиметров. Горячие губы оставили еле заметный поцелуй. Мы застыли на пару секунд, молча слушая сердцебиение друг друга. Широкая ладонь скользнула вниз по спине, останавливаясь на талии. Он ловко притянул меня к себе, на этот раз жадно впиваясь в мои уста. Каждое его настойчивое движение вызывало шквал эмоций.

Глава 35

Марианна резко замолчала я и она замер, свирепо испепеляя взглядами друг друга. По сердцу будто провели острым лезвием, когда я впервые увидел в темно-серых глазах отражение недоверия и сомнения. Она подозревала меня и говорила об этом открыто.

Ткань в моих руках затрещала от сильного натиска. Слишком много грязи прилепили к моей персоне, но ожидать обвинений от Марианны было противнее всего.

— Нет, — коротко отрезал я, тем самым вызывая секундное исступление на лице супруги. — Я бы так не подумал.

Собрав последние капли самообладания, чтобы не натворить глупостей, я поспешил закончить бессмысленный разговор, оставив его незаконченным.

— Твоё ангельские мышление не сказало бы ничего другого! — громко крикнул она мне вдогонку, перед тем, как я закрылся в ванной комнате.

________________________________________

Пребывание в давящей темноте прекратилось так же резко, как и началось. Первым прорезался слух. Тихое тиканье часов прерывало гробовую тишину.

Новый порыв ветра через открытое окно ворвался в комнату. Шёлковая ткань занавески щекотала ногу, заставляя резко вздрогнуть. Я разомкнул веки, не до конца понимая, где сейчас нахожусь. Пальцы крепко сжимали что-то мягкое. С трудом сфокусировав взгляд на собственной руке я понял, что сжимаю пушистый ковёр. Тело словно наполнилось свинцом, не позволяя шевелить даже пальцем, сил, чтобы подняться не было совсем.

Я вновь прикрыл глаза, пытаясь не обращать внимания на зябкий холод во всем теле. В воспоминаниях вновь вспыхнули картинки прошедшей ночи: звуки, окно, дорога, машина... И темнота. Такая густая и плотная, практически осязаемая. Казалось, что если пребывать в ней на миг дольше, то можно утонуть в тёмном океане пустоты. И лучше бы я не открывал глаза, захлебываясь в том самом океане, нежели сейчас вновь пытался собрать картинку по пазлом и вновь ощущать боль. Боль, которая каждый раз твердил мне, что я живой. Вот только жив я был внешне, ибо внутри меня окончательно давно все погибло, оставляя лишь обломки былого прошлого.

Когда ветер вновь настиг меня, беспрестанно врываясь через распахнутые окна, я все же собрал силы и дотянулась до костылей. Онемевшее от холода тело казалось намного тяжелее, а пальцы не слушались, когда я с трудом зацепился за металлическую гладь костыля.

С тяжёлым вздохом я опустился на мягкую кровать. Взгляд упал на часы. Короткая стрелочка остановилась на цифре семь, а это означало, что отец уже должен был быть дома. Прислушавшись к звукам за дверью, дабы услышать хоть какие-нибудь признаки жизни, в ответ прозвучала лишь тоскливая тишина.

Телефон завибрировал, заставляя меня вновь вздрогнуть, отрываясь от собственных мыслей.

— Алло?

Сухое горло отозвалась болью, и я скривилась, услышав собственный хриплый шёпот.

— Сын, доброе утро... — голос отца показался запыхавшимся, будто он только что пробежал эстафету. — Я вряд ли сегодня попаду домой, извини. На работе произошла авария, вся техника полетела...

Воспользовавшись моментом, пока отец рассказывал про работу, я потянулся к стакану с водой на тумбе, как к спасательному кругу. Прохладная жидкость приятно разлилась внутри пустого желудка, возвращая меня к жизни. Допив воду, я вновь прильнул к телефону.

-... Просто ужас. Ещё раз прости, если разбудил.

— Всё хорошо. Буду ждать тебя завтра.

— Не забудь выпить таблетки. Целую.

Послышались короткие гудки. Я положил телефон обратно, вновь хватаясь за костыли.

С трудом подойдя к зеркалу, я замер, вглядываясь в собственное отражение: лицо покрылось мертвенной бледностью, под глазами появились чёрные круги, а на белках полопались капилляры, придавая взгляду болезненный вид. Бескровные губы были в маленьких ранках; в районе колен, на ночной рубашке, остались капельки крови. Последнее привлекло моё внимание больше всего. Цвет запекшейся крови на ткани до жути напомнил мне алые глаза.

Оторвав взгляд от «новой» себя, я почувствовал дикое желание вновь взглянуть на рисунок.

Развернув мольберт к себе, я осторожно провел пальцем уже по высохшей краске. Алые глаза с тем же интересом вглядывались в моё лицо.

— Кто же ты...?

Я устало прикрыл веки, пытаясь вспомнить свои прошлые сны. Но всё увиденное ранее отозвалось лишь безмолвной тишиной, представая моему сознанию в виде бесцветных обрывков, никак не связанных друг с другом. Злость на саму себя появилась из ниоткуда и вспыхнула новой волной. Я чувствовал себя загнанной в угол, вновь и вновь возвращаясь в то место, откуда я начинала путь.

— «Ну же, давай!»

Мысленно пообещав себе не отступать, я лишь сильнее надавил на виски, напрягая воспаленное сознание. Но все попытки рухнули как карточный домик и голова вновь начала сильно гудеть.

— «Почему я не помню его имени? Я ведь рассказывал про него мисс Лайн!».

Я широко распахнула глаза, теперь глупо хлопая ресницами и пялясь на собственный рисунок. Обрывки того дня медленно начинали обретать краски в моей голове.

«— Вчера я видел новый сон.

Психолог с интересом посмотрела на меня.

— Расскажи мне о нем. Можешь прикрыть глаза, чтобы было легче.

— Моя бывшая одногруппница Лилу, сказала, что у меня будет новый детектив.

— И кто же это?

Я плотнее прикрыл веки, пытаясь вспомнить необычное имя демона.

— Его звали... Лю... — я запнулся, открывая глаза и беспомощно смотря на психолога. — Его имя — оно сложное... Я не запомнил.

— Хорошо, тогда не называй его...»

В горле застрял ком, дыхание участилось, заставляя грудь быстро подниматься и опускаться. Я вновь взглянул на красные глаза напротив. Не обращая внимания на бешеное сердцебиение, я сделал глубокий вдох и с выдохом тихо произнёс:

Глава 36

Пейзаж за запотевшим окном быстро менялся. Я тревожно крутила телефон в руках, вглядываясь в тёмный экран в ожидании звонка. Едва загорелось имя парня, я быстро нажал на зелёную кнопку, принимая вызов.

— Харг!

— Марианна! Я еду, еду! Не могу быстрее, здесь пробки!

Я нервно выдохнул, ёрзая на заднем сидении. Водитель такси тоже тяжело вздохнул и нажал на сигнал, поторапливая машины впереди.

Глава 37

— Чёрт!

—Не волнуйся, мы обязательно найдём его...

Я прикрыл глаза и пару раз кивнул, успокаивая себя. Буквально сегодня утром я вспомнил имя демона, и мне просто жизненно необходимо было сравнить наброски Розалин и мой рисунок. Договорившись с Марианной что он отдаст мне его, парень сообщил, что перед моим звонком, он неожиданно обнаружил ещё один рисунок, более чёткий, чем прежний. Но вот, спустя каких-то несколько часов я получил ещё один звонок от Марианны, всего лишь с одним коротким предложением, разбившим мои надежды...

«Марианна его нет! Листка с наброском нет!»

________________________________________________________

«Два дня тому назад, когда прошлые воспоминания покинули мою душу я снова начинал обретать настоящую силу»

Сердце в груди отбивало бешеный такт. Скоро я увижу новую частичку из воспоминаний Розалин... Внутри поселилась маленькая вера на то, что теперь найдётся хоть один ключ, который откроет один из миллионов замков тайн.

Поправив прическу, я схватила ключи со стола. Но едва я вставил их в замочную скважину, чтобы открыть дверь, как раздался звонок. Сразу откидывая мысль, что это отец, я прильнул к глазку, всматриваясь в размытый силуэт девушки на пороге.

— Кто там?

— Это квартира Хагрвит? Я ищу джентльмена Харгвинта Томсона.

Я тут же открыл дверь, теперь видя перед собой слегка запыхавшуюся девушку, сразу узнавая в ней медсестру с больницы.

— Как вы нашли мой адрес? - с ноткой грубости спросил я, нервно поглядывая на часы.

— В Вашей медицинской книжке, — она кивнула, поправляя выбившуюся пять чёрных волос. - Мы можем поговорить?

— Извините, но... - я прикупил губу, понимая, что уже договорилась о такой же немаловажной встрече, — в другой раз.

Я схватил сумку, показывая что наша беседа окончена, но девушка не двинулись с места, все также преграждая мне путь.

— Это касается Розалин, — коротко объяснила она, чуть поджимая губы.

И вновь эта реакция. В голове всплыла наша первая встреча и то же слегка напуганное лицо незнакомки при упоминании Розалин.

Еще раз оглядев девушку, я тяжело выдохнул, впуская её внутрь.

— Хорошо, только недолго, потому что я...

— Уже поняла, опаздываете, — она прошла внутрь, закрывая за собой дверь. - Меня зовут Кэтрин.

Я пожал её руку, выдавливая из себя улыбку.

— Моё имя Вы знаете, так же как и мой адрес...

Она усмехнулась, отдергивая руку из моей ладони.

— Прошу прощения за бестактность, но думаю, что информация, которую я Вам принесла, сгладит вину.

Я кивнул, жестом приглашая её в гостиную.

Пока Кэтрин изучала шкаф с книгами, я отправился на кухню заваривать чай, параллельно печатая Мари сообщение, что встречу придётся отложить.

Когда горячий напиток был готов, Кэтрин помогла мне донести кружки в гостиную, при этом не упуская возможности посмотреть на мои костыли.

— Так о чем Вы хотели поговорить?

Я сделал глоток чая, чувствуя, как приятное тепло разливается по пустому желудку.

— Вас интересовала любая информацию про Розалин, верно?

Я кивнул, предвкушая услышать хоть что-нибудь полезное.

— Я подняла архивы, но к сожалению, ничего из её личных вещей не осталось. Обычно мы передаём их родственникам.

— Но у Марианны всего один набросок и записка, — я прикусил губу, чуть не проболтавшись, что теперь на руках у парня два наброска.

Кэтрин кивнула, не подозревая меня во лжи и продолжила:

— Значит остальное сама Розалин выкинула.

— Выкинула?

— Обычно пациенты не хотят, чтобы какие-либо вещи передавались родственникам. Возможно, что эти рисунки были важны для неё, а не для Мари.

Я слегка нахмурился, переваривая информацию. Лёгкая грусть накатила меня с ног до головы, когда я окончательно осознал, что рисунок, который нашёл сегодня Марианны - последний, который мы увидим...

— А причина её смерти...? - я неосознанно сжала чашку сильнее, надеясь, что девушка ответит на мой вопрос.

Она откашлялась, вновь кидая взгляд на мои костыли.

— Вы сказали, что пережили то же самое, что и Розалин...

Вот только она могла ходить.

— Что? - я запнулся, переводя удивлённый взгляд то на костыли, то на девушку. — Я думал Розалин все это время провела на койке, ведь...

— Ведь вышла из комы относительно недавно, верно, — продолжила она за меня, ставя на стол кружку с чаем. - А ещё не говорила ни с кем, так?

Я истерически усмехнулся, повторяя её действие с чашкой.

— Только не говорите, что Розалин говорила с Вами...

Я с усмешкой взглянул на Кэтрин, на лице которой не дрогнул ни один мускул. Она пожала плечами медленно кивая.

– Чёрт подери, — тихо выругался я, потирая виски от нахлынувшей головной боли.

— Вам плохо?

В голове тут же прозвучал строгий голос отца, который каждый раз ругал меня, за пропуски принятия препаратов.

— Нет, нет, — я схватил костыли, вставая с места. — Я забыл выпить лекарства. Сейчас вернусь.

Оказавшись на кухне, я шумно выдохнул, пытаясь уместить все в голове. Кэт определённо знала что-то, и я обязана была узнать что. Эта история... Её рисунки. Почему она не говорила с Марианной? Но говорила с обычной медсестрой? Неужели девушка доверяла ей больше, чем родной брат и почему Розалин и выбросила рисунки?

Ворох мыслей не утихал, а стрелка часов показала, что я отошёл от беседы на дольше, чем положено.

Закончив с таблетками, я вернулся к девушке, вновь взяв в руки чай, чтобы скрыть дрожь в них.

— Если она говорила с Вами, то может вы знаете причину её смерти?

Глава 38

Я сделал глоток, мысленно молясь всем богам, чтобы она заговорила.

— А Вы как считаете: какова настоящая причина её смерти?

Холодный взгляд чёрных очей скользнул по моему лицу.

— Марианна сказала, что у нее был геморрагический инсульт, но... Я не думаю, что это правда.

— А врачи считают, что именно это и послужило причиной её смерти.

— Врачи? — я удивленно выгнул бровь. - А как считаете Вы?

Кэтрин усмехнулась и добавила:

— Не важно, как считаю я, важно то, что Розалин погибла, оставив за собой вагон и маленькую повозку тайн.

— И всё же, как Вы думаете, что послужило настоящей причиной? - я никак не унимался, пытаясь добраться до правды, хоть даже из уст простой медсестры.

Она вздохнула, окидывая меня недовольным взглядом.

— Кажется, Вы куда-то спешили. Не хочу Вас задерживать.

Я устало прикрыл глаза, пока девушка встала с места, направляясь к выходу, но следующий мой вопрос заставил её задержаться.

— Почему Вы мне помогаете?

Кэтрин медленно повернулась и, посмотрев мне прямо в глаза, ответила:

— Розалин была важна для меня. Её смерть показалась странной не только Вам, — она пожала плечами, грустно улыбаясь. - Но к сожалению, обычную медсестру не стали слушать и установили типичный диагноз, чтобы закрыть дело.

Я застыл, не зная какие слова подобрать. То, что сказала сейчас девушка и было ответом на немой вопрос о её поведении. Эти напуганные, сожалеющие взгляды, нежелание говорить лишних слов - все это объяснялось тем, что Кэтрин не хочет ворошить прошлое, за которое сама когда-то билась, пытаясь добраться до правды...

— Да, да... — я с трудом выдавил из себя слова, хватая костыли. — Спасибо за информацию.

Кэтрин слабо улыбнулась, вновь смотря на мои руки.

— Кстати, вам они не идут. Без костылей было бы лучше.

Я грустно улыбнулся, также окидывая взглядом металлические палки, которые теперь стали частями рук, и тихо ответил:

— Если бы я смог от них отказаться...

Она опустила взгляд, понимая, что сказала лишнего.

— Может перейдём на "ты"?

Она закивала, на что я довольно сверкнула глазами.

— Спасибо, Кэтрин. Спасибо за всё.

— До свидания, Харг.

Я закрыл дверь за девушкой, возвращаясь в пустую квартиру. И все же на душе остался неприятный осадок от разговора. Ситуация начинала усугубляться, а загадок становилось больше...

Я подошёл к столу за телефоном, чтобы написать парню новое сообщение о том, что уже выезжаю на встречу, но ноги вдруг предательски подкосились. Недосып и усталость обрушились на мои плечи, а последняя ночь, проведённая в холодном полу, окончательно выбила меня из колеи. Решив посидеть несколько минут, чтобы прийти в себя, я отправил сообщение, опускаясь на мягкий диван. Однако скоро неприятные ощущения сменились общей слабостью, и веки тяжело опустились, погружая меня в глубокий лечащий сон...

__________________

Тёмная дымка тумана затянулась плотной оболочкой, не позволяя рассмотреть что стоит передо мной. Или кто? Я провёл руками по воздуху, пытаясь рассеять его. Безуспешно.

— Эй! — собственный голос утонул в эхо.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя под ногами сырую землю. В нос ударил неприятный запах крови, а затем пальцев коснулись шёлковые перья, смоченные в густой жидкости...

Веки задрожали от упавших на лицо лучей солнца. Я потянулся, разминая затекшие крылья, с трудом разлепив глаза. Странное ощущение поселилось где-то в глубине души, но я упорно пытался не придавать этому значение, так же как и сегодняшнему видению.

Прошло уже два дня, как мы с Марианной поссорились, поэтому каждое утро начиналось с гробовой тишины, которую разбавляли лишь нервные стуки дверцами шкафа. Марианна не спешила извиняться, до сих пор не принимая свою вину. Я же не давил на неё, старательно скрывая свое одиночество в учёбе и тренировках, которые теперь проводила одна. Избегать Люцифера после сорванного поцелуя, на первый взгляд оказалось глупо, но после первой пропущенной тренировки, на которую не пришёл сам демон, я понял, что это было самым верным решением. Поэтому теперь я остался без лучшей супруги и без личного детектива...

Закинув нужные пергаменты, я нехотя вышел из уже пустой комнаты, медленным шагом направляясь к расщелине Ада. Дежурства в Пре исподне были тяжелее и длиннее. Последнее объяснялось тем, что время в Аду шло намного медленней, чем на небесах.

Ступая по мраморным плитам, я остановился около ветхой массивной двери в офис!

— Непризнанный!

Рука так и осталась навесу, когда за спиной раздался весёлый голос.

— Айруни! — я искренне улыбнулся другу, окунаясь в тёплые объятия. — Где ты пропадал?

Он улыбнулся шире, легко взлохмачивая мои волосы.

— У меня были кое-какие дела. М-м, неважно, — он задумчиво потёр затылок. — Идём?

Не дожидаясь моего ответа, демон толкнул дверь, сразу же пропадая в тёмных лучах и пыли библиотеки. Я прошёл вслед за ним, обводя взглядом каждый стеллаж с книгами в старых переплётах. Было страшно подумать, насколько они старше меня и всех людей в целом...

Пройдя в самую глубь читального зала, я резко остановилась. Ученики словно разбились на два лагеря: справа сидели ангелы, облаченные во все белое, а слева же виднелись тёмные силуэты демонов, а среди обеих сторон проскальзывали несколько непризнанных, явно выбравших свою сторону.

Я тяжело выдохнул, не зная к кому мне садиться. Возникало ощущение, что каждый день мне приходится делать выбор между ангелами и демонами, которого я всегда упорно избегал, скрываясь среди толпы обладателей серых крыльев.

Заметив Чинно, я приветственно кивнул ему, на что он добро улыбнулся, взглядом указывая на свободное место рядом с собой. Я сделал шаг в сторону ангелов, но чья-то рука коснулась кисти и потянула в другую сторону.

Глава 39

— Марианна ты чего? Я уже занял тебе место.

Ади довольно улыбнулся, краем глаза наблюдая на сменившееся выражение лица Чинно. Я кинул вопросительный взгляд сначала на одного, затем на другого, не понимая, когда я упустил момент такого резкого разделения сторон. Разногласия в офисе среди ангелов и демонов были всегда, но такого резкого деления, как показалось мне, не было никогда.

Ади потянул меня дальше, усаживая за первые ряды.

— Может объяснишь?

— Что объяснить?

— «Сегодня мы будем говорить о равенстве трех сторон», — Геральд встал со своего места, начиная лекцию.

Я наклонился ближе к Ади, переходя на шёпот.

— К чему такая разобщенность? Что произошло?

— «С древних времен существовала иерархия...», — он начал перечислять все ранги, начиная с самых низов.

Ади лишь убрал рыжий локон со лба и тихо прошептал:

— По офису пошли новые слухи. Эти святоши начали обвинять нас, демонов, в связи с Мальбине.

— Не верю, что ангелы будут заниматься этой ерундой, — я усмехнулся, глядя на демона.

Ади кинул на меня холодный взгляд, заставляя резко замолкнуть.

— То есть, я не имела в виду, что демоны плохие, я...

— Харг! —г олос Геральда отвлек меня от беседы с Ади, привлекая все внимание на себя. — Вам не интересна лекция?

Сзади послышались сдавленные смешки, а затем ядовитый женский голос, успевший надоесть мне за моё короткое пребывание в офисе.

— Она ему не интересна, Геральд, — вскрикнул с места Ости. — Просто кое-кто не желает слушать чепуху про равенство сторон. Поддерживать идеи Мальбине куда интереснее, так ведь, Харг?

Я раздраженно обернулся, встречаясь с ехидным взглядом ярко-зелёных глаз.

— Ости, прекрати! Ты срываешь совещание! —отчеканил грубым голосом Геральд, заставляя журналистов вернуться к лекции.

— Опять? — она вскрикнула, подрываясь с места. —Опять защищаете непризнанных? Думаете, что во всех бедах виноваты лишь мы?

Она развела руками, вспыхивая с новой силой. После её слов послышались одобрительные выкрики демонов.

— Раз защищаете их, почему не вступились тогда за нас, когда эти отродья в белых тряпках обвинили нас! —послышался голос одного из демонов, сидящего недалеко от девушки.

— Ости, милая, заткни свой красивый ротик и уйми своего дружка, — Астр злостно улыбнулся, сверкая белоснежными зубами.

Я посмотрел на Геральда, который теперь смирно стоял за офисным столом, не встревая в назревающую словесную перепалку.

— Эй, ребята! Давайте просто все успокой... — начал Донни, вставая со своего места. — Непризнанным слово не давали!

Я обернулся на знакомый голос. Марианны. Пытаясь поймать её взгляд, я поняла, что девушка в упор не видит меня. Или же только делает вид, что не видит.

Некоторые демоны поспешили встать со своих места, так же как и ангелы с непризнанными. Крики становились все громче, оскорбления трех сторон более жёсткими.

— Ангелы лишь притворяются святошами! То что творят они - директорский комитет не замечает, но замечает каждый малейший промах демонов! —послышался недовольный голос девушки с чёрными крыльями.

— Потому что у демонов слишком много промахов! Они сами, как один сплошной промах!

Я удивленно раскрыл рот, смотря на взбешенного Донни, который явно давал понять, что в скором времени вступит в ряды ангелов и защищает своих будущих собратьев.

— Смотрите, отбросы заговорили?

— Ади! — я злостно прошипел, хватая его за рукав, чтобы демон сел обратно.

— Без обид, Харг. Это не касается тебя, — тихо прошептал он, освобождаясь от моей крепкой хватки.

Я обернулся, почувствовав прожигающий взгляд на себе, и встретилась с холодными глазами ангела. Чинно был спокоен и лишь взгляд направленный на меня выдавал его внутреннее напряжение. Одними губами я прошептал ему, что все в порядке, а в следующую секунду подскочила вслед за Ади, который норовился наброситься на кого-то из непризнанных.

Но едва парень занёс кулак, как по всему кабинету завибрировали стены, а из нескольких стеллажей упали книги.

— Закройте все свои рты!

Геральд громко хлопнул кулаком по столу, на котором тут же образовалась глубокая трещина. Я застыл между демоном и непризнанным, вцепившись в одежду первого. Голова начала сильно гудеть, и многие детективы схватились за больные места.

— Что это было? — тихо спросил я Ади, помогая демону сесть обратно.

— Геральд всегда так делал, когда начинались конфликты, но сейчас... — он запнулся, массируя левый висок, — он, кажется, переборщил.

— Переборщили вы, а не я! — громко проговорил демон, оглядывая напуганных журналистов, медленно возвращавшихся за места. — Ещё одно обвинение в сторону друг друга, и вы будете разбирать библиотеку Ада до конца своих дней, пока не прочтёте все книги. Может хоть тогда, в ваших пустых черепных коробках появиться грамм серого вещества!

Остаток лекции прошёл тихо, и лишь короткие злостные взгляды говорили, что конфликт остался нерешенным...

___________________________________________________________

Когда лекция была окончена, все журналисты стали собираться. Ангелы и непризнанные делали это быстрее, тем самым показывая свою неприязнь к демонам и к этому месту.

Я тяжело вздохнул, понимая, что если не сейчас, то завтра или через пару дней опять начнутся ссоры, ведь так просто это дело пропустить сквозь пальцы не получилось бы даже у Шерифа... — Чем будешь заниматься? — как ни в чем не бывало спросил Ади, пока мы одни из последних направились к выходу.

— Не знаю. Скорей всего буду тренироваться. До дня выбора стороны осталось совсем мало.

Глава 40

— Слушай, Харг... — он замедлил шаг, заставляя меня обернуться к нему.

Ади приподнял бровь, оценивая меня взглядом, а затем кого-то за моей спиной. Я обернулся и встретил крылья цвета угля.

— В последнее время вы ведёте себя странно. Вы с Марианной поссорились?

Я деловито сложил руки, отворачиваясь от девушки.

— Поссорились? Нет. Но и не могу сказать, что между нами все хорошо. Мы просто не лезем в жизнь друг друга и всё.

Ади вдруг весело улыбнулся, находя в моих словах что-то смешное.

— Марианна и чтобы не лезла? Скорее я стану ходить на все лекции, чем она перестанет интересоваться твоей насыщенной жизнью.

Я негромко посмеялся, но смех тут же оборвался. Али пожал плечами, не понимая мою резкую смену эмоций.

—Кстати, насчёт этого... — я подошёл ближе, чтобы кроме демона меня никто не услышал. — Где ты пропадал? Ты всех избегаешь, но почему?

— Не всех, — он отрицательно покачал головой. —Тебя не избегаю.

Я положил руку на его плечо, когда взгляд рыжеволосого вдруг резко поник.

— Если доверяешь мне, может расскажешь что происходит?

Он перехватил мою ладонь, крепко сжимая в своей.

— Харг я... Не думаю, что тебе надо забивать голову ерундой.

— Всё что касается тебя, это не ерунда. Для меня это очень важно!

Его глаза вдруг заблестели, а рука сильнее сжала мою.

— Если ты согласен, мы кое-куда полетим. Я покажу тебе кое-что...

Я закивал, и мы вместе покинули библиотеку Ада.

________________________________________________________________

Полет был достаточно долгим. Солнце уже садилось, оставляя на небе последние мазки желто-красный лучей.

Я из последних сил работал крыльями, пытаясь не обращать внимание на ноющую боль в спине. В последнее время я уделял все свои силы на раскрытие энергии, способность закрывать мысли от посторонних проникновений и вовсе позабыла об обычных тренировках для укрепления ослабленных крыльев. Поэтому теперь полет чуть длиннее обычного был невыносимым.

Но вот, сквозь плотную пелену облаков под нами, наконец, мелькнула земля. Медленно, стараясь не повредить крылья об стволы деревьев, мы полетели вниз.

Это оказался большой лес, занимавший куда больше территории, чем дом. Вокруг были лишь небольшие валы, которые едва можно было различить в кромешной тьме.

Ади тряхнул крыльями и побрел вперёд. Следуя за ним, я не упускал ничего, что попадалось нам по пути. Мы пошли вглубь леса, куда через плотные кроны деревьев пробивались последние лучи закатного солнца. Неожиданно для самой себя я обнаружил в реальности место, которое мерещилось мне только во снах. Из полянки к озеру вела узкая дорожка, уже устеленная притоптанной травой. Будто по ней уже кто-то ходил, но не настолько часто, чтобы на ней появились лысины с землей. У озера стоял деревянный борт, настолько старый, что местами зарос коричневым мхом.

Лес постепенно менялся, и чем дальше мы заходили вглубь, тем тяжелее было идти.

Мы шли молча, не нарушая тишину этого места. Пройдя густые заросли, мы с демоном вышли на склон или скорее обрыв. Прямо за ним следовал огромный чертог, лежащий на боку золотого конуса с высоким жерлом и загнутыми хвостами.

Краем глаза я заметил, как руки Ади вдруг начали дрожать. Он сжал кулаки и прикрыл глаза, обращаясь ко мне.

— Здесь я пропадаю так часто. Здесь находится мой Сэме.

Воздух застрял в легких, не позволяя сделать такой необходимый вдох.

— Здесь находится душа моего ангела, — он болезненно улыбнулся, делая шаг в сторону мраморного здания.

Я облизал пересохшие губы, чувствуя, как в горле начинает образовываться ком. Заставив себя заглушить все чувства, я двинулись дальше, осторожно ступая по выстланной дорожке вслед за демоном.

Ади остановился перед порогом, поворачиваясь ко мне и впервые за все время заглядывая прямо в глаза.

— Ты можешь не идти. Я понимаю, это трудно... Я и сам в первый раз...

— Ади, — я мягко коснулась его ледяной руки и сделала шаг вперёд. -—Я пойду с тобой до конца. Сэме мне также важен, как и тебе.

Уголки его губ дрогнули, он крепче сжал мою руку, и мы вошли внутрь. Первым делом нас встретил большой зал с лазурью и позолотой, статуями, колоннами, украшенные тонкой резьбой. Оба конца этого гигантского зала были заполнены различными часовнями. Это место напоминало древний собор, но единственным отличием было то, что в самом конце зала, под многочисленными белыми восковыми свечами, лежали стеклянные коробочки с различными узорами.

— Здесь покоятся души умерших, которые должны попасть в Рай.

Ади подошёл совсем близко и осторожно опустился к самой белоснежной коробке с голубыми незамысловатыми узорами.

— А здесь его душа... Единственная частичка, которая осталась от него.

Он нежно погладил предмет в своих руках. Я также опустился на холодный пол, не отрывая взгляда от коробки. В голове не укладывалось, что ангела действительно нет и теперь вещица в руках демона — это все, что осталось от Сэме.

Я аккуратно накрыл его дрожащие руки, лишь кончиками пальцев прикасаясь к самой коробочке.

— Ади...

— Знаешь... — он тяжело выдохнул, прикрывая глаза. — Мне нельзя здесь находиться...

— Почему?

— Это место только для ангелов, душ, которых не коснулись грехи. Но я, — он прижал коробку груди, словно пытался растворить её в себе, — не могу не попрощаться с ним.

— Его душа, — я почувствовал, как в горле образуется новый комок и слезы вот-вот готовы сорваться с глаз, — она скоро...

— Да. Скоро мой Сэме отправиться в ад!

Глава 41

Ади резко покачал головой, словно это слово доставляло ему физическую боль.

— Нет, нет... Он не попадёт туда! Мой Сэме не достоин переживать те муки, которых он не заслужил!

Его голос совсем охрип, а взгляд стал безжизненным. Я сжал кулаки, оставляя на ладонях кровавые полумесяцы. Мне хотелось помочь ему, разделить его горе, но единственное, что я мог сделать для Ади, это просто находиться рядом. В голове всплывали картинки, как демон приходит сюда и часами проводит время, отчаянно сжимая коробку в руках, вспоминая своего любимого...

— Я очень люблю его, Харг... И только я удерживаю его душу здесь, привязывая чувствами.

Он положил коробочку обратно, переводя на меня взгляд.

— Помоги мне отпустить его, Харг... Помоги мне не мучить его душу...

Я подорвались с места, прижимая демона ближе к себе, пытаясь через объятия забрать всю его боль. Внутри начало сильно сжечь, но я не отнимала руки от демона, пытаясь забирать все его переживания себе, до последней капли. Под прикрытыми веками вдруг вспыхнул свет, в котором ясно и четко начали мелькать моменты из жизни Ади, проведённые со своим ангелом. Его добрая улыбка, медовый голос, радостные глаза... Все казалось таким настоящим, и это делало ещё больнее, когда до воспаленного сознания доходил тот факт, что это лишь воспоминания...

Я уже не сдерживал слезы, которые неконтролируемым потоком текли по бледной коже. Ади сильнее прижал меня к себе, и из его груди пронёсся гортанный рык, разрывающий демона изнутри. Это было похоже на пытку, которую мы начали самолично и которую теперь не могли прекратить.

— Я не могу! — надорванный голос вперемешку с рыданиями вызвал волну мурашек. — Я не могу, Харг!!!

Я сильнее сжал его плечи, когда впервые увидела, как слезы льются из глаз демона, обрушаясь на каменный пол. Ужасная боль отозвалась где-то внутри, выжигая все и оставляя лишь пепел и пустоту...

Вокруг все помутнело, я почувствовал, что внутри Ади начинает все потухать, а затем вспыхивать во мне с новой силой. Я забирал все, что приносило ему страдание, оставляя лишь хорошие и добрые обрывки из воспоминаний демона...

— Я... — он тяжело задышал, смотря на меня пустым взглядом.

Когда силы мои полностью иссякли, меня будто отшвырнуло как от огня, и я резко отпрянул от демона. Вытерев слезы, я задрожал с новой силой, когда коробочка недалеко от нас вспыхнула ярким светом, а на потрескавшихся губах появилась слабая улыбка.

— Я отпустил его...

Глава 42

Я вздрогнул от его напора, лишь через пару мгновений отвечая на поцелуй. Его грубая щетина приятно щекотала нежную кожу, оставляя еле заметные розовые следы. Крепкие ладони прижали меня к холодной стене, заставляя кожу покрыться мурашками. Контраст между ледяной поверхностью и разгоряченным телом вызвал бурю смешанных ощущений, которые отразилось лишь в тихом стоне, нарочно слетевшим из моих губ.

Словно по воле самого демона я совсем приоткрыл рот, тем самым разрывая поцелуй на одно мучительно долгое мгновение. Воспользовавшись секундной слабостью, он вновь вжал в меня в стену, нависая сверху. Люцифер медленно, словно дразня, провел горячим языком по припухшей нижней губе. Во рту только сейчас появился привкус железа и до помутненного сознания только дошёл тот факт, что губы демона разбиты. Но едва я взглянул на демона из-под густой вуали пушистых ресниц, как он вновь коснулся моих губ.

Я замер в его руках, практически осязая жар, исходящий от его тела. Под закрытыми веками начали вспыхивать яркие вспышки, голова начала кружиться, руки механически вцепились в шелковую рубашку, дабы удержаться вес тела на ватных ногах. Горячие губы начали двигаться с непривычной скоростью, а руки лишь сильнее прижали к себе. Я вздрогнул от такой скорости, упираясь ладонями в грудь демона, но он не спешил отстраняться. Его губы вжимались в мои, почти до крови, заставляя задыхаться от нехватки воздуха. Люцифер словно сорвался с цепи, напрочь стирая грань между поцелуем и грубостью.

Слабый толчок в грудь и демон резко отпрянул от моих губ, делая два шага в сторону от меня. Я судорожно начала глотать ртом недостающий в легких воздух, пытаясь осмыслить, что только что произошло. Его нахлынувшая грубость, резкие, доводящие практически до боли движения, устрашающая скорость будто забрали все мои силы.

Пытаясь удержаться на ногах, рука невольно коснулась стены позади крыльев. Я поднял опасливый взгляд на демона. Он стоял спиной, плотно прижав крылья к ней. Широкие плечи спокойно поднимались и опускались.

— Что ты... — слова не вязались, перед глазами все пошло волнами.

Я часто помогал, отгоняя туманную дымку перед взором.

— Извинения приняты, не признанный...

Я покачал головой, окончательно приходя в себя. Люцифер обернулся ко мне: дьявольская улыбка на губах говорила лишь об одном...

— Ты...

— Да, — перебил он меня, доставая сигареты из кармана и закуривая одну. — Я получил то, чего хотел.

Серые клубки дыма закрыли его лицо. Я мигом коснулся своих пылающих щёк, пытаясь остудить жар, который теперь был вызван гневом.

— Ничего личного, непризнанная. Я демон, для меня это свойственно. Мне просто было интересно, как далеко мы зайдём.

Я резко отдернул руки от лица, встречаясь с насмехающимся взглядом.

— Иди к черту, Люцифер, — кивнул я на прощание, пытаясь больше не смотреть на демона.

Убрав мешающие локоны волос, я быстро зашагал прочь, специально задевая демона плечом.

— Надеюсь, ты не будешь преследовать меня, как другие.

Его демонический смех разлился по всему саду, отражаясь в моей голове до тех пор, пока я не скрылся за тяжёлыми дверьми дома.

Красно-оранжевые лучи солнца пробивались через толстые стекла окон дома. Тихие шаги нарушали утреннюю тишину, такую непривычную для этого места.

Пытаясь усмирить пыл и выкинуть испорченный поцелуй с демоном, я быстро шагал по пустому коридору. Впрочем, из-за недавних событий дома.

С неестественной для меня силой я толкнул тяжелую дверь в комнату, напрочь позабыв о страхе быть замеченным. Массивное дерево впечаталось в стену, заставляя её легко задрожать. Сбоку послышался шорох, а в следующую секунду Марианна резко приняла сидячее положение на постели, стреляя в меня испуганным взглядом.

— Харг? Где ты был?

Она сонно потерла глаза, пытаясь разглядеть меня в мрачной комнате.

— Неважно, Марианна Спи, — несколько грубо ответил я, проходя мимо Марианны.

Открыв дверцы шкафа, я схватил первый костюм на вешалке и уже направился в ванную, как голос Марианны заставил меня остановиться.

— Ты что-то скрываешь от меня? — в голосе послышались еле уловимые нотки недовольства. — Ты не первый раз уходишь ночью и приходишь лишь под утро. Что происходит?

Я устало закатил глаза, понимая, что появились ещё одна лишняя опека в лице Марианны, лишая меня единственной жены.

— Есть проблемы?

Наши взгляды встретились. Марианна дернула руками будто готовясь напасть на меня. Волна раздражения вновь упала на мои плечи, заставляя лишь сильнее сжать кулаки и повернуться к ней спиной, чтобы не наговорить глупостей.

Она медленно встала с кровати, остановилась в паре шагов от меня.

— Отвечаешь вопросом на вопрос?

Я тяжело вздохнул, собирая в кулак остатки самообладания. Марианна начинала давить на меня, задавая кучу незамысловатых вопросов и тем самым вгоняя в тупик.

— Я скажу прямо: в моей жизни ничего, чего бы ты не могла знать, не происходит, — я на секунду прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь не выдавать ложь, и мысленно поблагодарила Шерифа, что Марианна сейчас не видит мои глаза, которые каждый раз приобретали другой оттенок, когда я врал, — Теперь и ты ответь: есть какие-то проблемы?

— Есть, — она кивнула и продолжила. — Я тоже отвечу прямо, Харг. По городу ходят слухи о Малбье, а ты внезапно исчезаешь по ночам и...

— Ты подозреваешь меня? — истерический смешок нарочно сорвался с моих губ, прерывая её на полуслове. Я вновь обернулся к ней лицом, встречаясь с недовольным взглядом.

— А как подумал бы на моем месте ты, — она прыснула руками и в глазах загорелись недобрые огоньки, — если бы по городу ходили такие слухи, а я бы сбегал каждую ночь? Ты бы не подозревал меня в связи с Малбье, Харг?

Глава 43

Харг почти не чувствовал сердцебиения. Незнакомый человек открыл дверь в после вошёл внутрь. Когда дверь, за незнакомцем закрылась Харг тяжело выдохнул. Некоторое время Харг стоял, в оцепенении разглядывая своё отражение в зеркале которое тоже было напуганным. И вот ночная фигура в стекле резко развернулась и потопала прочь.

Харг выпивал пиво в кромешное время в баре. Долгое время Харг не мог ни о чём, думать и только тогда когда Харг приложил руку ко второму бокалу напряжение на его лице немного спало, а потом он начал нервничать снова и снова. Харг вытащил из сумки серый блокнот с толстым перелётом.

Сколько лет, этому незнакомцу, которого Харг называет малолетним Парнишей? Примерно, как и мне, хотя его взгляд выдаёт что он постарше меня. Наверное, где-то между тридцати и сорока.

Мой рост больше и телосложение настоящего качка. Наверное, это из-за того что мои мышцы накаченные, но в целом так намного лучше: Солнечный загар, стильный костюм, и недешёвая причёска.

Когда наши взгляды встретились, я словно уменьшился до размеров лилипута стал стеснительным семнадцатилетним подростком, который оказался впервые в этом городе. Что-то было в его взгляде такое что перечеркнуло мои прожитые годы и я не был таким уверенным в себе.

Как назвать чувство, которое превзошло самого себя? Невинный человек? Или скорее я до ужаса ревнивый, хотя эти слова были не точными. Может быть, я был знаком с Марком Равильи, когда ещё учился в университете? Наверное, я хотел быть похожим на него?

В глубине души даже в сегодняшний, день я хотел им стать. Ненавидел себя за такие мысли, но куда убежать от них? Я хотел быть Марком Равильи.

Харг с трудом разбирал собственный почерк. Руки дрожали, а голова шла кругом. Харг закрыл блокнот и после посмотрел на часы. Без десять пять. Харг заказал ещё пиво. Время пролетало незаметно. И никуда бы оно не ушло. Он не станет вычёркивать свои прошлые годы из жизни.

________________________________________________________________

Когда Харг кое-как покинул заведение бара, на часах уже было одиннадцать, а небо приобрело тёмный мерцающий оттенок. Харг направился к колодцу он долго стоял у воды, разглядывая кромешную темноту внутри. Харг Размышлял о том, какие былые годы он оставил позади своих юных лет. Даже не верилось, что Марианна, их бывшая квартира, и её новый дом, родители старший брат, его бывшие коллеги — все эти люди когда-то жили на этой земле.

— Нет нужно, не делай этого не совершай ошибку! — Харг услышал чей-то голос позади себя.

Харг обернулся и увидел у самого колодца маленького мальчика он развлекал своих друзей.

Неожиданно краем глаза Харг заметил высокие бетонные стены и бесконечную дорогу, которая вела в неизвестном направлении. Лабиринт. Как заворожённый Харг последовал за поворот и удаляющейся тропы. Когда бетонные стены исчезли, Харг очутился на знакомой ему улице. Тысячи раз он видел её в своих снах, но иногда и наяву. Харг подошёл к двери: «Аренда Харрисона». Рискнуть, или что делать подумал Харг, ведь у него уже ничего не изменится, Харг нажал на кнопку звонка.

На этот раз в офисе было шумно, но когда он появился никто даже не обратил на него внимания. Кларк, с которым Харгу довелось пообщаться, сидел за тем же местом, прижав к уху телефон подперев руками стол. За другим столом сидела накрашенная брюнетка за двадцать с ярким макияжем. За дальним столом сидел толстый мужчина в пиджаке.

— Мистер Харгвинт!

От крика Харгу пришлось открыть глаза.

— Да-да?

— Где вы были всё это время? Мы уже всё передумали где вас искать!

Кларк стоял рядом у стола и смотрел на Харга.

— Но я де вам оставил номер мобильного телефона! Могли бы мне позвонить.

— Ваш номер оказался неправильным. Одной цифры не хватило. Мистер Харгвинт.

Глава 44

Харгвинт открыл дверь в дальней части комнаты он сделал приглашающий жест Джерсу и своему молодому новичку коллеге. Офис был небольшим, но на глаза стоял недёшево. Мягкий диван дневной свет вливался сквозь распахнутые шторы. И снова Харгу показалось, что он уже побывал здесь раньше.

— Что-нибудь выпьете, мистер Харг?

— Спасибо, но нет. Я только пришёл, для того чтобы узнать...

— Наш клиент принял ваше предложение через несколько дней после того, как мы его отослали, Мистер Харгвинт, — перебил Харгвинт. —К сожалению, мы долгое время не могли с вами связаться. Последние месяцы весь офис шумел как будто улей! Мистер Крэбри чуть не свихнулся он ждал вашего звонка. И наконец-то вы здесь!Может сигарету?

Харг отрицательно покачал головой. Но не верил своим ушам. Его первой реакцией стали облегчение и радость, в раздражение и чувства вины. Сколько времени было потрачено зря! И виноват во всём только он!

— Вы уверены, что свой номер мобильного телефона я записал неверно?

Харрисон поднял руку.

— Теперь это уже и неважно, мистер Харгвинт. Вы здесь — и это самое главное. Мистер Крэбри, будьте так любезны, свяжитесь с вашим клиентом.

Кларк кивнул и удалился из кабинета.

— Итак, мистер Харгвинт, полагаю, вы знакомы с условиями сделки?

— Абсолютно, точно.

— Тогда позвольте мне прояснить вас в детали. Если вы примете моё предложение, то вы будете просто обязаны прожить в указанном доме два года. Это будет совершенно бесплатно. Клиент тоже будет брать на себя расходы на ремонт, а также на проживание. Раз в месяц вы будете предоставлять счета министру Крэбри, который оплатит их наличными сразу после предъявления. Если нашему клиенту понравится ваша работа, по окончании ремонта вам полагается сорок процентов прибыли от продажи дома. Кроме того, после подписания контракта вы получите две тысячи фунтов чтобы как-то почувствовать атмосферу в новом доме.

На протяжении всего разговора Хоритоновым сидел, уставившись в стену. Остановившись, он поднял взгляд. Харгу показалось, будто его печальная улыбка сгорела теплом радости.

— Теперь перейдёмте к вашей части контракта. Подписав его, вы будете обязаны осуществлять все ремонтные работы. У вас остались вопросы?

— Можно теперь узнать имя вашего клиента?

На лице Харитона появилась насмешливая улыбка.

— Мистер Харгвинт, его настоящего имя не знаю я. Если он решил его сохранить в тайне, это его право. Вы довольны ответом?

— Ну да...

— Хотите узнать что-то ещё?

Я хотел спросить о чем — то, ещё подумал Харг, но он не мог вспомнить, что именно он хотел спросить. Перед глазами стоял образ дома с широко открытыми окнами.

— Что мне следует подписать?

В «Красном клоуне» Харг заказал бутылку виски. Харг сидел в углу и пил стакан за другим. Харгу хотелось поделиться своими радостными событиями с другими посетителями, но воспоминания о странных разговорах с астрологом вдруг остановило его.

После Харг вспомнил о мобильном телефоне. Он достал из кармана телефон и отключил его. Большое никаких тревожных мыслей, сплошное удовольствие. Тишина: Кто бы подумал об этом ведь всё в человеческом мире разное. Ты наконец-то сделал это, повторял сам себе Харг. Ты нашёл ключ. Чтобы убедиться, Харг нащупал ключ в кармане штанов. Маленький, твёрдый и холодный. В другом кармане лежала пачка сорокашестидесяимфунтовых купюр. Харг поклялся, что больше никогда их не потеряет.

Вздохнув, Харг поднёс стакан к глазам.

Снаружи уже наступила кромешная тьма. Никогда ещё Харг не видел на небе множество звёзд. Он опустился на Стринт — Лайт и зашёл в супермаркет.

Глава 45

— Харг, прости меня, я случайно заснула и...

Я замолчал, так и не договорив. Вновь отпрянула от телефона и посмотрел на время.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Я схватил костыли, вставая с дивана. В голове была какая-то странная пустота, я не мог вспомнить, что произошло.

— Ты спал? Мы же договаривались встретиться ещё в десять утра! — недовольно заговорил парень, напоминая мне, что вызов ещё продолжается.

— Рой, я бегу уже! Не забудь набросок.

— Марианна его нет! Листка с наброском нет!

Я раскрыл рот, чтобы ответить ему, но слова будто испарились, когда слова Харга обрели смысл в моей голове.

— Что ты сказал?

— Наброска нет, — уже более спокойно повторил он. — Я не знаю, где его искать.

— Харг, де ты сейчас?

— Еду на Бедфорд-Стайвесант. Встретимся около кафе.

Быстро завершив вызов, я судорожно начал собираться, пытаясь уложить все в голове, но мозг будто отключился и отказывался думать. Единственное, что подкидывало сознание, так это крик Аделаиды, женщину в прозрачной сорочке из моего сна. По коже прошли мурашки, а я застыл на месте, вглядываясь в зеркало в прихожей. Сон был более реалистичным, чем прошлые. Если ранее я видел размазанные силуэты, неразборчивые голоса, то теперь я чётко, до последних деталей могла пересказать все, что со мной происходило, пока я прибывала в царстве Морфея.

С трудом оторвавшись от зеркала, я поправил волосы, надел пальто и вышел из дома.

Поймав такси, я продиктовал адрес кафе. Поездка казалась длиннее обычной, а пробки в городе лишь подтверждали это. Я прикусил губу, пытаясь унять дрожь в теле. Обида и злость на саму себя захлестнули с новой силой, ведь если бы я не заснул тогда, то все могло сложиться иначе...

Пейзаж за запотевшим окном быстро менялся, а затем показалось знакомое здание переулка, где жил Харг. Я тревожно крутил телефон в руках, вглядываясь в тёмный экран в ожидании звонка. Едва загорелось имя женщины я быстро нажал на зелёную кнопку, принимая вызов.

— Харг!

— я еду, еду! Не могу быстрее, здесь пробки!

Я нервно выдохнул, ёрзая на заднем сидении. Водитель такси тоже тяжело вздохнул и нажал на сигнал, поторапливая машины впереди.

— Чёрт!

— Не волнуйся, мы обязательно найдём его...

Я провел рукой по окну, стирая налипший туман. Водитель ещё раз нажал на сигнал, заставляя иномарку впереди двигаться быстрее.

«Нет, я так не могу...»

Завершив вызов, я кинул телефон в сумку и протянул водителю пару купюр.

— Спасибо. Остальное я сам, — я натянул улыбку и, схватив костыли, дёрнул дверь машины.

— Мужчина! Это проезжая часть, так нельзя...!

Его голос исчез среди шума дождя. Холодные капли безжалостно падали с неба, с каждой секундой заставляя меня сильнее дрожать от холода. Но вот через пару минут показался знакомый район и маленькое кафе.

— Быстрее! — послышался все такой же взволнованный голос парня.

Харг придержал дверь, запуская меня в пустое и тёмное помещение.

Я тяжело выдохнул, снимая мокрые вещи, пока парень включил свет и убрал верхнюю одежду.

— Прости меня, — я перебил затянувшуюся тишину, виновато опуская взгляд в пол. — Если бы я приехал вовремя...

— В этом нет твоей вины, забей.

Харг опустился напротив меня, растрепывая влажные волосы.

— Как ты потерял его?

Я посмотрел на парня, в ожидании ответа. Теперь он опустил взгляд вниз, лишь тихо усмехаясь. Харг коротко рассказал, что ждал меня в назначенном месте, но после многочисленных безответных звонков вернулся домой.

— Я думаю, что потерял его, когда столкнулся с мужчиной, — закончил он, устало потирая переносицу.

— С каким мужчиной?

Харг пожал плечами.

— Я не обратил на него внимания. Мы случайно столкнулись с ним в переулке.

— Почему мы не идём искать? Найдём того мужчину, спросим его, может он видел пропажу.

— Я проверил каждый сантиметр квартала, но нигде не нашёл. А его мы вряд ли найдём. Раньше я не встречал его здесь.

— Тогда поищем ещё раз! Спросим прохожих, может они его знают, — я схватил костыли, но рука парня, которая легла поверх моих, остановили меня.

— Даже если мы найдём набросок, то ты вряд ли что-нибудь увидишь там.

Я кинул огорченный взгляд на окна, по которым ровными струйками текли капли дождя. Будто сам погода была против нас, уже не говоря о сложившейся ситуации. Вновь повисла тишина, и каждый из нас завис в собственной веретене вопросов, на которых до сих пор не было ни одного ответа.

— Знаешь... — я нервно заломил пальцы, когда парень неожиданно подал голос. — Я думаю, что вся эта игра не приведёт к лучшему.

— Какая игра, Харг Дело касается меня, да и Розалин...

— Харг, — он перехватил моё запястье, заставляя посмотреть прямо в глаза. — С того момента, как мы коснулись этой темы, все пошло наперекосяк.

Я выдернул руку, ощущая как новая волна слабости окутывает моё тело.

— Всё началось с галереи, где ты увидел её картину. Начала происходить какая-то чертовщина... — Харг раздраженно прыснул руками. — Что ты скрываешь, Харг?

Голос парня начал эхом отдаваться в голове. Каждое слово, слетевшее из его уст, повторялось несколько раз, пока смысл сказанного не дошел до меня.

Глава 46

— Марианна, — я поморщился массируя виски от нахлынувшей головной боли. — Помнишь, что ты сказала мне тогда, в галерее?

Девушка перевела непонимающий взгляд на меня, не понимая, к чему я веду.

— Ты сказала, что место, которое изобразила твоя сестра — тебе знакомо. Что ты была там не раз.

— Оно снилось мне часто после её смерти. Запечатлелось в голове её последняя картина, — он отмахнулся, вновь переводя взгляд.

Я хотел ещё что-то спросить, но резко потухший свет заставил замолчать меня, теряя цепочку мысли.

— Что за черт?! — Харг встал со своего места, удаляясь куда-то вдаль.

Я сглотнул ком, в горле, заставляя себя не думать о прошлых кошмарах. Но вновь треск потухшей лампы то и дело напоминал мне звуки, которые я также чётко слышала в ту ночь.

— Харг? — собственный голос прорезал слух. Я будто была на грани срыва и могла заплакать в любой момент, лишь бы галлюцинации не повторились вновь. Сбоку послышались шаги, а через пару мгновений парень положил на стол несколько зажженных свечей.

— Электричество вырубило. Пока что будем сидеть так.

Я кивнул несколько раз, не отнимая взгляд от дрожащего огонька, который казалось бы описывал моё состояние изнутри. Обхватив себя за плечи, я попытался унять неконтролируемую дрожь. Это немного успокоило меня, но ровно до того момента, пока я не поднял взгляд на парня. Под тусклым светом свечей его кожа отличалась несвойственной человеку белизной, а синяки под глазами делали его на несколько лет старше. Он застыл, как восковая кукла, изучая меня пронзительным взглядом. Я захотел позвать парня, но губы словно были склеены и не хотели разжиматься, а слова вовсе испарились, когда из ноздри парня потекла алая струйка, медленно капая на стол...

— Спи, Марианна — не своим голосом прошептал парень, размазывая кровь на губах.

_________________________________________

Грифель карандаша быстро двигался из стороны в сторону, с каждым штрихом превращая линии в полноценный рисунок.

— Очень похоже, — тихо шепнул Аделаида, который все это время сидел рядом, молча наблюдая, пока я вырисовываю его с коробочкой в руках.

— Можно вопрос? — я сделал ещё пару штрихов, выделяя скулы демона тенью.

Адалаида усмехнулась, забирая у меня пергамент с собственным изображением.

— Хочу, чтобы это осталось в моей памяти. Чтобы никогда не забывать его.

Я подал губы, пытаясь изобразить улыбку. Тот переломный вечер для нас обоих послужил неким освобождением. Я испытывал такое чувство в последний раз ещё на земле, когда некий груз падает с твоих плеч и ты можешь сделать вдох полной грудью. Так было и с Аделаиды. Я забрал боль демона, растворил её в себе, тем самым освобождая его от тоски по Семёна.

— Сегодня будут соревнования по крохоборству, — голос Сингальских заставил меня встрепенуться и обратить внимание на него. — Итак, списки...

Ангел начал перечислять имена, пропуская мимо ушей возмущения несогласных с созданным списком соперников. Слух порезали два имени:

— Диана и Люц.

Взгляд прошёл вдоль рядов, где сидели демоны и некоторые непризнанные, в том числе и я. На задних рядах мелькнули багровые крылья, но их обладатель скрывал свое лицо в тени, даже после того, как озвучили его имя.

Я недовольно хмыкнул, переводя взгляд на Диану, которая тоже никак не отреагировала.

— Анна и Джон.

Демон рядом со мной довольно улыбнулся, сжимая кулаки.

— Наконец-то этот старый хрен составил нормальный список! — радостно шепнул Адалаида.

— Нормальный?

— Он выбирал пары из одинаковых сторон, чтобы не было конфликтов, — Адалаида подмигнула обернувшемуся непризнанному и добавил. — Решить проблему можно не словами, а кулаками. Считаю, что сегодня отличный день, чтобы измазать крылья кровью. А может и не только крылья...

Только сейчас до меня дошёл тот факт, что пары действительно были перемешаны. Я коротко взглянул на невозмутимое лицо Форкса пытаясь понять, делает ли ангел это всё специально или случайно, при этом не подозревая, какой хаос может произойти из-за его значительных изменений...

— Марианна и... — сердце замерло в груди на несколько секунд, — Карла...

Кровь отошла от лица, а за спиной послышался довольный дьявольский смех. Я сжал кулаки, борясь с желанием выбежать из кабинета прямо сейчас, спрятаться далеко и надолго, лишь бы не встречаться с демоном один на один в открытом небе. Но твёрдый голос журналиста вернул меня в жестокую реальность, где мне все же предстояла встреча с сыном Дьявола.

Глава 47

Тело обволокли влажные облака, вызывая крупную дрожь. Капли воды стремительно падали на окровавленные крылья, посылая на землю красный дождь. Перед глазами зарябили точки, которые с каждой секундой становились более чёткими, и уже можно было различить крылья и белую форму.

Крепче сжав челюсти, я сделал один вынужденный взмах, заставляя измученное тело совершить натужное механическое движение. Пульсация прошла вдоль позвоночника, горячая струя потекла по перьям, склеивая их.

Глава 48

Сил не хватало, усталые мышцы не просто ломило — каждая клеточка вибрировала от звенящего напряжения, ударяясь о ребра. Скорчившееся тело теряло высоту и падало все ниже, тянуло меня на дно, не позволяя сделать ещё один необходимый взмах. Противостоять этому больше не было сил.

До земли оставались считанные метры, и я уже был готова разбиться в кровь и буквально ощущала. Эту боль, как произошло то, чего я вовсе не ожидала. Выпав из плотных облаков тумана, я поднял взгляд и боязливо сглотнула. Грудь сдавило от страха и собственного отражения в горящих огнём глаз демона напротив меня. На этот раз чёрные перья мягко коснулись моего лица, а в следующую секунду грубые руки подтолкнули вверх, удерживая практически каменное тело в воздухе.

Легкие, до этого момента будто скованные стальными тисками, наконец обрели способность дышать.

Его пальцы, едва касались меня, Карл быстро махал крыльями, умело управляя ими, пролетал сгустки тумана, то придвигая, то наоборот отталкивая меня от себя.

Из-под прикрытых век я видел приближающуюся землю и скопившихся журналистов. Махи стали редкими, ветер медленно стихал, уже не заставляя волосы хлестать меня по лицу. Яркая вспышка молнии осветила мрак, окружающий нас с демоном.

Почувствовав слабину, тело расслабилось, не слушая разум, и крылья обессиленно рухнули на холодную, влажную землю. Я прижался головой к сырой земле, пытаясь унять пульсацию сломанных крыльев.

— Что ты сделал, Укур? — быстрый, практически неразборчивый шёпот Карл прозвучал совсем близко.

Демон опустил меня на землю, и навис сверху, явно не желая меня отпускать. Я сжался от надвигающегося страха, пока его опустошенные глаза бегали по моему лицу, руки, лежащие по обе стороны моей головы, сжали мокрую землю в кулаки.

— Отвечай!

Оглушительный крик раздался по всему стадиону. Перед ними словно тень выросли несколько силуэтов. Дождь начинал усиливаться, а разряд молний учащаться.

Я с трудом поднял усталый взгляд, замечая белые крылья в каждой секундой приближающиеся ко мне.

— Отойди от неё! — Диана настигла нас, едва Карл убрал руки, полностью отпуская меня.

Он схватил мужчину за грудки, прижимая к себе. Сзади раздался звук бега и выкрики собравшиеся толпы, желающих увидеть продолжение шоу, которое только начиналось.

— Марианна! Марианна, посмотри на меня!

Надрывающийся голос Адилаиды, привёл меня в чувство. Демон опустился рядом со мной, пачкая белоснежную форму в грязи. Я едва раскрыл губы, хватая ртом лишь капли дождя. Он мельком осмотрел меня с ног до головы, задерживая взгляд на спине, и злость вспыхнула в его глазах, а в следующую секунду демон уже сам оттолкнул Диану и схватил Карла. Ангел будто опомнился и теперь склонился надо мной, хватая меня за лицо и лихорадочно убирая влажные, прилипшие волосы.

— Пожалуйста, не надо... — прохрипела я, хватаясь за ледяные руки Дианы...

— Он ответит за все, Харг. Это не обсуждается.

Ади с силой тряс Карл, который словно был погружен в какие-то свои мысли, о которых говорил тусклый взгляд, прикованный к моему лицу.

— Что вы творите?! — истерический голос Марианны прозвучал прямо над ухом.

Она опустилась рядом с Дианой, и я увидел как в серых, как туча глазах, накапливаются слезы. Девушка беспомощно махала руками над кровавым месивом на моей спине, боясь прикоснуться.

— Я тебя убью!

Чинно вновь схватил демона, занёс кулак над его лицом, но тут же остановился. Перед глазами появились багровые крылья. Я с трудом поднял взгляд, игнорируя попытки Маринина, которая отчаянно пыталась закрыть мой кругозор, дабы я не видел то, чего мне не стоило видеть.

Люцифер вырос горой между Дианой и Карлом, крепко сжимая запястье первого в нескольких сантиметрах от своего лица. Раздался гром, и молния вновь осветила все вокруг, делая лица троих мужчин куда жёстче.

Казалось, что природная аномалия лишь подливала масло в огонь, заставляя школу вновь разделиться на три лагеря.

Каменное лицо Дианы ничего не выражало, но ледяной взгляд говорил все за себя. Люцифер смотрел на ангела с такой злостью, что казалось, воздух вокруг них стал электризоваться от напряжения. Костяшки демона совсем побелели, и лишь только тогда он грубо отпустил руку Дианы.

— Прекратите!

Посох Бенцион с треском опустился на выстланную плиткой дорожку. Дианы сверкнул глазами и сделал шаг назад.

— Шавка всегда боится своего хозяина, — довольно громко произнёс Люцифер, на что добрая часть демонов и непризнанных довольно завопила.

Я с надеждой в глазах посмотрел на Диану, мысленно молясь Шефира, чтобы он никак не отреагировал на слова демона. Но едва я подумал об этом, как ангел оттолкнул Люцифера, и затем раздался звук удара. Словно в замедленной съемке, Диана вновь замахнулась, но в этот раз рука все же опустилось на лицо Карла, оставляя после себя едва красноватый след. Я замерла, не отрывая ужасающего взгляда от щеки демона. Он даже не двинулся с места, все также твёрдо стоял, не отнимая взгляда от меня. Я коротко посмотрел на Люцифера, который сам замер в гневном исступлении. Единственное, что выдавало его состояние, так это кровавые глаза, в которых уже казалось, проскальзывали моменты, как ангел будет расплачиваться за этот удар.

Лишь через долю секунды Карл дёрнул головой, словно удар заставил пробудиться его от мучительно долгого сна, и перевёл взгляд на Диану. Окровавленная рука мужчины поднялась к лицу. Двумя пальцами он коснулся чуть ниже носа, где уже стремительно стекла струйка алой жидкости к губам, и медленно стёр её. Все разом замолчали, жаждая увидеть продолжение боя ангела и демона, но его не последовало.

— Диана! — только подоспевший Бенцион, дёрнул сына за локоть, но тот лишь выдернул руку.

— Мы ещё не закончили! — сквозь зубы процедил он, предпринимая очередные попытки вырваться из железной хватки отца.

— Заткнись! — Бенцион встряхнул сына, грубо подталкивая к входу в офис. — Быстро в мой кабинет!

Глава 49

Его безразличный, холодный взгляд впервые заметил меня, и ангел раздражённо проговорил:

— Отнесите его уже к врачам!

Толпа журналистов застыла, молча наблюдая за двумя быстро удаляющимися белыми фигурами. И вновь что-то заставило меня посмотреть на демона. Люцифер лишь коротко рассмеялся, но этот смех показался куда хуже, чем если бы демон разнес все вокруг... Он окинул всех бешеным взглядом, чуть дольше задерживая взор алых глаз на мне.

— Чего встали? — он закричал, и от звенящего голоса некоторые ученики недовольно сжали уши. — Цирк окончен, здесь больше не на что смотреть!

Голос Люцифера эхом пронёсся в моей голове, но тут же стало непривычно тихо. За считанные секунды на стадионе практически никого не осталось. С неба упали последние капли дождя. Веки стали тяжелыми, жуткая усталость настигла меня, а боль начала отходить на второй план. Я словно начинал терять ту грань, которую разделяла реальность от темноты. В ушах появился белый шум, отдаваясь барабанным топотом в висках.

— Ты меня слышишь? — послышался неразборчивый женский голос, словно я был под водой.

Едва тёплая рука скользнула по моему лицу, как вновь все вспыхнуло, и я открыл глаза, лихорадочно оглядываясь вокруг.

— Сейчас всё пройдёт, слышишь? — Марианна попыталась улыбнуться, показывая мне, что все будет хорошо, но вместо доброй улыбки получилось лишь жалкое подобие той. Слезы уже градом текли по её бледному и испачканному лицу. Я с трудом кивнул, скорее успокаивая её, нежели себя.

— Надо отнести его в медпункт, — Марианна повернулась, кидая взгляд на троих демонов позади себя.

Люцифер устало провел рукой по влажным волосам, смахивая капли дождя и уже спокойно сказал:

— Адылаида, проводи Карла в его комнату, и не оставляй одного, пока я не приду.

— А если...

— А если он будет сопротивляться, — демон подошёл к другу, который начинал медленно приходить в себя, и посмотрел прямо в глаза, — я лично найду его и покажу все 9 кругов Ада. Так и передай ему.

Ади кивнул и коротко посмотрел на меня, прежде чем они с Карлом покинули территорию офиса.

Люцифер проводил их долгим, внимательным взглядом и лишь после этого подошёл ближе к нам.

— Не трогай её. Лишние движения ей некстати.

Я молча хлопал ресницами, не отнимая взгляда от демона, пока тот аккуратно поднял мои руки и положил к себе на шею. В голове предательски вспыхнули моменты недавней ночи, когда мои руки могли свободно прикоснуться к нему, а губы касались его губ. Я прикрыл веки, отгоняя мысли о последнем поцелуе с демоном, в который раз, пытаясь, стереть его прикосновения из памяти.

Онемевшие пальцы почувствовали тепло и заметно расслабились. Хоть Люцифер, как и все, промок насквозь, кожа его оставалась неимоверно горячей и казалось, что форма могла высохнуть прямо на демоне.

Он приподнял меня, отрывая от липкой грязи и застыл на пару секунд, рассматривая кровоточащие крылья. Я глухо застонал, когда новая волна боли прошлась во всей спине.

— Ох, чёрт! — Марианна прижала кулак к губам, с ужасом наблюдая, как демон медленно складывал оба крыла мне за спину.

Я вцепились в его шею, ощущая как глаза становятся влажными, а боль нарастать от нового положения тела.

— Марианна, сообщи медсестре, чтобы она подготовила палату.

Она закивала и ринулась в здание офиса.

— Терпи, непризнанные, — тихо шепнул Люцифер, слегка наклонившись к моему уху. — Я знаю эту боль.

Я тихо ахнул то ли от боли, то ли от удивления, всматриваясь в бордовые крылья демона, словно видела их впервые. Одна его рука скользнула под коленки, а другая с особой осторожностью обхватила чуть ниже крыльев.

Короткий, но громкий всё же всхлип сорвался с губ, когда демон начал поднимать меня на руки. Наши тела соприкоснулись и на смену неприятной дрожи от холода пришли мурашки от жара его тела. Словно тряпичная кукла я обмякла в его руках, давая демону полную свободу над собой.

Люцифер шёл медленно, стараясь держать меня в одном положении, и постоянно смотрел мне за спину, проверяя прижатые крылья. Я прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на его тепле и не придавать значения ломоте во всем теле.

— Теперь можешь хвастаться друзьям, что я нёс тебя на руках.

Уголки его губ поползли наверх, но тут же скрылись под тенью здания...

Мы вошли в пустой офис, и Люций чуть ускорил шаг. В самом конце коридорa южного крыла находилось несколько палат, предназначенныx для высших существ. Мы вошли в палату, дверь которой уже была открыта. Яркие лучи только вышедшего солнца ударили в глаза.

Медсестра в белом халате замешкалась, быстро шагая от одного угла в другой, параллельно смешивая несколько разноцветных растворов. Я неосознанно вцепились в Люцифера, когда тот начал аккуратно опускать меня на твёрдый матрас. Боль пульсацией прошлась вдоль позвоночника до конечностей. Я сжал в руках белую простыню, ощущая как на основание крыльев, что-то капнули. Не выдержав, с разбитых губ все же слетел хриплый крик, а тело изогнулось дугой.

— Терпи, мужчина, терпи! — послышался строгий голос ангела-медсестры.

Я поднял невидящий взгляд, когда ладонь накрыла горячая рука демона. Размазанный силуэт багровых крыльев стал постепенно угасать, теряясь в темноте, а вместе с ним и боль...

_____________________________________________________________

Харгвинт только что столкнулся лицом к лицу, со смертью.

Рука сильно сжимала холодные пальцы. Голубая паутинка на её бледном лице прорисовывалась чётче с каждой проведённой здесь минутой. Серые крылья начинали медленно восстанавливать прежний вид. Лишь ободранное до костей мясо на спине напоминало о проигрыше непризнанной. Женщина в белом халате провела несколько плавных движений, стирая остатки крови с перьев. Я с осторожностью отстранил руку, переложив холодную ладонь на простыню.

— Ей нужен покой, — медсестра оглядела меня и вновь опустила взгляд, собирая окровавленные бинты. — Не задерживайся здесь.

Глава 50

Дверь хлопнула, оставляя меня наедине с ней. Рука непроизвольно потянулась к её лицу, дабы убрать выпавший локон чёрных волос. Подушечки пальцев задели висок, вынуждая задержать руку на пару секунд на её коже. Безмятежное лицо Марианны не выражало боли, которая буквально недавно разрывала её изнутри. Напротив, она была спокойна, расслаблена, и это выражалось в ровном дыхании, плотно закрытых веках и слегка приоткрытых губах. Пальцы спустились ниже, лаская бархатную кожу, опустились к выделенным скулам. Убрав локон волос за ухо, я заметил едва заметную ранку, которая уже начинала заживать, оставляя после себя белый, незаметный шрам. Воздух застрял в легких, не позволяя сделать необходимый выдох. На месте соприкосновения её кожи и моих пальцев появился слегка розовый след. Даже сейчас, находясь в бессознательном состоянии, её тело реагировало на мои любые прикосновения. Уголки губ непроизвольно поползли наверх, а воспоминание подкинуло моменты, когда я находился с ней так же близко, как сейчас. Как я ощущал её неуверенные движения губ и лёгкие, практически невесомые прикосновения рук.

Что-то подвинуло меня наклониться чуть ниже, так, чтобы лица касалось её горячее дыхание, словно полоска запекшейся крови привлекла меня больше, чем сама девушка. Я коснулся ранки, а сознание начинало твердить, что это не портит её... Наоборот, добавляет некое отличие от тех, кто является идеальным творением Шефира — без изъянов, потрясающим идеалом для смертных. И сейчас, проводя рукой по еле заметному шраму, я пытался запечатлеть её лицо с такой близости.

Тихое тиканье часов разрушало гробовую тишину в палате, а я все никак не мог оторвать от неё взгляд, так же как и рук. Напряжение нарастало с каждым её выдохом и с каждым моим вдохом. Мы словно дышали одним воздухом, и это было так великолепно и отвратительно одновременно. Под кожу пробиралась мерзкое чувство отвращения к самому к себе, но никак ни к ней. Слова, брошенные другом невзначай во время драки в лесу, плотно засели в воспаленном сознании, раз за разом били хлыстом по кровоточащим ранам, когда я находился около неё. Я менялся рядом с ней, бесконтрольно и глупо, теряя все самообладание над разумом и телом. И это напоминало мне лишь одно существо — такое же опасное, но уязвимое, если найти нужную точку.

Я прикрыл глаза, и вновь в давящей темноте появился расплывчатый образ той, для которой я был всем. Был той самой болезненной точкой... Сердце забилось в груди, и я с трудом открыл глаза, прогоняя призрачный облик матери, появляющийся изредка, лишь в моменты слабости.

Пытаясь отвлечься, я вновь потянулся к её лицу, провел пальцами ниже, касаясь подбородка, и лишь когда Марианна сделала ещё один шумный выдох, а густые, чёрные ресницы задрожали от попавшего на них света, я резко отпрянул от неё, словно любое прикосновение к ней вызывало глубокие ожоги. Помутненный взгляд упал на часы, которые беспощадно говорили о том, что прошло довольно много времени, чем следовало мне его проводить здесь. Ещё раз скользнув взглядом по непризнанной, я поспешил выйти из палаты, оставляя все ненужные мысли там.

_______________________________________________________

Солнечные блики пробрались в самый затаенный уголок кафе, останавливаясь на закрытых веках. Я вздрогнул, ощущая неприятную зябкость в затекшем теле. Первое, что я смог различить, это растаявшая свеча. Уже застывшие капельки воска, некогда стекающие по краям подсвечника, разлились на стол. Я провел пальцем по шершавой поверхности. Сзади скрипнула дверь, окончательно отрезвившая разум от долгого сна. Я поднял голову, одновременно массируя затекшие мышцы шеи.

— Доброе утро!

Рой приветственно улыбнулся и положил на стол две чашки с чёрным кофе.

— Доброе! — я сделал глоток и подняла виноватый взгляд на парня. — Я опять заснул...

Харг улыбнулся, тем самым показывая, что не держит зла.

— Тебе, кстати, звонили. И не раз. Но ты так крепко спала, что не слышал.

Я схватил сумку, нащупывая в боковом кармане телефон. На экране высветились три пропущенных звонка от отца и один пропущенный звонок из больницы. Недолго думая я набрал последний номер, вслушиваясь в длинные губки.

— Больница Бруклин. Слушаю Вас.

— Доброе утро, — я чуть отсел от, Джонса тем самым намекая парню, что данный разговор личный. — Вы звонили мне час назад.

Парень понимающе кивнул и удалился, скрываясь за углом барной стойки.

— Ваше имя?

— Харг Томсон.

На другом конце звонка послышался шорох, а затем вновь прозвучал женский голос.

— Месье, Томсона пешим вас поздравить!

Сердце в груди сжалось также, как и телефон в руках.

— Ваши последние анализы показали, что вы полностью готовы к операции. Ваш лечащий врач скоро свяжется с вами и обсудит все интересующие вас детали.

Я сделал короткий вздох, но воздух так и не дошёл до лёгких. Сердце ударялось о ребра, так и норовилось выпрыгнуть из груди. Увидев мой обеспокоенный взгляд, Джонс задумчиво махнул головой, подходя ближе. Послышались короткие гудки, и телефон выпал из дрожащих рук.

— Что случилось? Кто звонил?

На губах застыла глупая улыбка, а из глаз уже потекли первые слезы, когда я тихо прошептал:

— Я смогу ходить...

Глава 51

Часы словно остановились на одном месте и назло мне передвигались с черепашьей скоростью. Гул сердца звучал так громко, что казалось его слышит весь лес. Люцифер все ещё сидел около бездыханного тела друга. Я поджал дрожащие губы, чувствуя, как ломота пробивает все тело до последней мышцы. Все ещё свежая кровь демона была на моих руках и земле, даже на крыльях Люцифера. Внутри все затянулась в тугой узел, когда до сознания дошёл тот факт, что на его месте могла быть и я, ведь как раз в то время, пока я бежал по лесу в поисках Люцифера, его друга кто-то безжалостно убивал. Кровь вовсе отхлынула от лица, когда взгляд зацепился за Люцифера, который сам мог быть на сырой земле на месте Карло. Я прикусил нижнюю губу, уводя взгляд куда угодно, но не на демона. Казалось, что этот запах мёртвой плоти теперь будет преследовать меня всегда. Все казалось настолько абсурдным: первый конфликт с Карло на балу, далее драка во время крохоборство. С первой встречи демон возненавидел меня всей душой, желал моей смерти, но вот теперь я стою посреди тёмного леса с его кровью на руках.

Глава 52

Когда пронзительный крик чайки прозвучал в третий раз, мы с Люцифером синхронно вздрогнули, как от хлесткой пощечины. Алые глаза встретились с моим потерянным взглядом. На несколько секунд я почувствовал себя лишним, слово помешала встрече старых добрых друзей.

Демон размашистым шагом приблизился ко мне, схватил за оба запястья, подставляя их лунному свету. С долей обеспокоенности посмотрел прямо в глаза и твёрдо произнёс:

— Ты должен уйти!

— Что?

— Уходи!

Недобрый огонь вспыхнул в пустых глазах демона. Он разжал мои запястья, вновь подошёл к демону, скрываясь под тенью деревьев. Я отступил на шаг, кинул ещё один мимолетный взгляд на тело Карла, и ноги сами меня понесли прочь из треклятого леса. И вновь мокрые листья, тяжёлое дыхание, серебряный свет луны. Голова шла кругом, я не мог ухватиться ни за одну мысль дольше нескольких секунд. Крылья слабо подрагивали за спиной, вновь напоминая о боли, которую я так упорно пыталась не замечать. Лёгкие начинали покалывать, требуя больше кислорода, но я не собирался останавливаться. Острый слух уловил еле слышный шорох листвы под чьими-то ногами. Не останавливаясь, я оглянулся, через плечо на пустой лес. Ноги начали заплетаться, стопу пронзила жгучая боль, заставляя меня коротко вскрикнуть и потерять равновесие. Что-то светлое проскользнуло сбоку, и в следующее мгновение сильная рука закрыла мой рот, прижимая моё тело к своей груди, тем самым спасая от падения. Паника овладела моим разумом, липкий страх начал пробиваться под кожу, вызывая крупную дрожь. Я схватился за руку, которая все ещё закрывала мой рот, впивалась в кожу острыми ногтями. Сзади послышалось шипение, но хватка так и не ослабла. Воспользовавшись моментом, я откинулся от себя широкую ладонь и набрав в лёгкие больше воздуха, громко крикнула:

— Помогите!

Крик сорвался с моих губ, но тут же потонул в густой чаще леса. Я несколько раз дернула плечами, вновь пытаясь вырваться из цепких «объятий». Руки противника скользнули вверх по моим плечам и резко развернули меня на 180 градусов. Под бледным лунным светом показалось злое и взволнованное лицо Дианы, который тут же прижал указательный палец к моим губам. Я облегчённо прикрыл глаза, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце. Где-то совсем недалеко пронеслись несколько ангелов и демонов, в толпе которых я едва различила Геральда и Бенцион. Сильнее прижавшись к шершавой коре дерева, я прикрыл веки, словно это сделает меня невидимой. Ангел посмотрел по сторонам, оценивая обстановку, и только потом отстранился от меня на шаг. Взглядом указав вперёд, Дино двинулся с места, все также ни проронив ни слова. Через несколько минут мы все же вышли из тёмной лесной чащи, отказываясь на заброшенной территории школы.

— Как ты меня нашла? — тихий шёпот нарушил гробовую тишину, когда я обессиленно упал на влажную траву небольшой поляны.

Диана опустилась рядом, наблюдая, как я неловко прячу руки за спиной, на которых была засохшая алая жидкость.

— Захотел проведать тебя перед сном, но в палате тебя не оказалось. Подумал, что ты захотел отомстить Карлу и побежал за ним в лес, — он указал на мои запястья и добавил. — И, видимо, не ошибся.

Я с трудом вытолкнул спертый воздух из лёгких, прожигая ангела удивленными взглядом.

— Диана, я не...

— Знаю, Харг, — перебил меня ангел, смотря прямо в глаза, словно пытался заглянуть прямо в душу. — Просто неудачное стечение обстоятельств: ты оказалась не в том месте и не в то время.

— И не с тем демоном, — тихо добавил я, но до слуха ангела это дошло, о чем сказала ещё едва заметная усмешка. — И всё же?

— Видел, как ты убегаешь в лес, — Диана пожала плечами, оглядывая меня с ног до головы. — Затем услышала крик чайки и пошёл за тобой.

Я шумно выдохнул, растирая ладонями лицо, чтобы пригнать кровь. В висках начинало давить от сложившейся ситуации. Смотря на ситуацию со стороны, я понимала, насколько сильно я влипла.

— Ты не видела, кто его убил? — я напряжённо поджал губы, с испугом смотря на ангела.

— Нам надо идти, Харг.

Голос Дианы мигом похолодел и стал отстраненным. Ангел поспешно встал и протянул мне руку. Я поднял на него испуганный взгляд и одними губами прошептал:

— Что будет дальше?

Ледяной порыв ветра сорвался с небосклона, небрежно растрепывая волосы и пыльные перья на раненых крыльях. Дианы поджал губы, вновь опускаясь вниз, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Убийство демона не оставит беспристрастным Сатану.

Я сглотнул ком в горле, услышав имя повелителя преисподней.

— Начнётся суд, Харг, — его тёплые ладони легли на мои плечи, чуть сжимая их. — В лучшем случае найдут убийцу и подвергнут публичной казни.

— А в худшем...

— Если Карл убил ангел или непризнанный... Вероятнее всего, что сторона демонов объявит войну.

Его слова прошлись холодным лезвием по горлу. В голове начинало просыпаться осознание всего происходящего... Внезапные вспышки гнева среди трех сторон, без малогопереходящие в драки, стычки демонов, ангелов и непризнанных на пустом месте, внезапно изменённые пары во время крохоборства — всё это приводило к одному масштабному конфликту, который начинал перерастать во что-то большее, чем просто обычная потасовка среди бессмертных существ. В памяти всплыл первый школьный бал, который крахом обломился из-за столкновения с Карлом. В голове прозвучал визгливый голосок Ости, не устающий вечно приписывать мне связь с Мальбе. Далее сломанные крылья, взгляд Карл, лазарет, видение, лес и наконец смерть одного из сильнейших демонов. Его кровь на моих руках. Моя связь с Мальбе за моим именем. Его смерть — на моих плечах.

Я опустил голову, ощущая как мерзкое чувство страха разливается по венам. Стиснув челюсти, я с упорством начал тереть холодные ладони, чтобы убрать никчемную кровь с них. Но все тщетно. Она приелась к коже, также, как и нелепое клейко убийцы.

— Харг нам пора.

Глава 53

Увидев мои жалкие попытки, Диана аккуратно перехватила мои ладони и потянул вверх. Я встал, полностью повинуясь девушке, который тут же обхватил мои плечи, уводя в сторону леса.

__________________________________________________________________

Сумрачный лес окутал густой туман. Лёгкий ветерок вовсе прекратился, накрывая тёмную чащу глухой тишиной. Люцифер провел рукой по черным перьям под слоем грязи и крови. Бездыханное тело Карла всё так же лежало около массивного дерева. Белое лицо демона в многочисленных ссадинах, посиневшие губы и пустые глаза не на век отпечатаются в памяти демона.

Голова наполнилась свинцом, разум медленно начинал отвергать реальность, пока алые глаза прожигали взглядом два чёрных крыла. В далеко забытых воспоминаниях откололся фрагмент, приобретая краски реальности. Серебристый отблеск, острое лезвие гильотины и характерный звук металла переходящий в хруст костей, вырванных из плоти. Лишение крыльев — самый позорный и болезненный вид казни. Когда-то так лишили крыльев Асмодея — отца Карл, одного из великих демонов преисподней.

Из недр воспоминаний вывел шелест листвы и чьи-то приглушённые голоса. Демон устало откинулся на ствол дерева, из-под полуприкрытых век наблюдая, как к ним приближается толпа демонов и ангелов. Где-то в небе промелькнули белые крылья птицы.

— Мы слышали крик чайки и... — Мисселина оборвалась на полуслове, в ужасе прикрывая рот рукой.

Всё трое остановились недалеко от Люцифера. Небесно-голубые глаза устремились на изуродованное тело ученика. Бенцион и Геральд молча переглянулись. Демон подошёл к телу Карла, опустился на землю, пачкая полы накидки в грязи. Серые глаза скользили по многочисленным ранам, нанесённый прямо через одежду.

Фенцио, не обратив на коллегу не малейшего внимания, подошёл к демону, нависая над ним.

— Люцифер, ты...

— Думаете, что я убил собственного друга? — демон горько усмехнулся, сверля озлобленным взглядом хмурое лицо Фенцио.

— Уберите его тело, — приказным тоном прошипел Фенцио.

Кто-то из демонов двинулся вперёд, но рука Геральда преградила ему путь.

— В чём дело?

Ангел раздражённо повёл плечами, подходя к Геральду.

— Эти полосы, — он указал на глубокие раны на спине, откуда совсем недавно росли два мощных, чёрных крыла. — Такие могут остаться только от одного оружия.

Фенцио нахмурился, осмотрел тело демона и поднял серьёзный взгляд на Геральда.

— Клинок бытия, — одними губами прошептал ангел.

Геральд коротко кивнул, поспешно вставая на ноги.

— Уберите его. Мисселина, предупреди Кроули и высших серафимов, — он посмотрел на ангела, которая лишь холодно кивнула. — Я напишу Асмодею. Фенцио, осведоми о случившемся верховной судьей.

Геральд мельком посмотрел на Люцифера, затем тихо добавил:

— Сатана будет в «восторге» от случившегося...

_____________________________________________________________

На небеса медленно опускались сумерки, когда мы с Дино зашли в здание офиса. Во всегда переполненном коридоре не было ни души, а из открытых окон играл холодный ветерок. Единственное, что нарушало образовавшуюся здесь тишину — это наши тихие шаги.

— Дальше я сам.

Я схватился за ручку двери, нервно теребя её пальцами.

— Харг.

— Диана, — я уверено посмотрел на ангела. — Я сам.

Диана молча кивнула и пошла вглубь коридора, скрываясь за ближайшим поворотом. Шумно выдохнув, я дёрнул ручку и зашёл в комнату. Первое, что встретило меня, так это кромешная темнота из-за плотно задвинутых штор. В комнате было достаточно холодно и непривычно тихо. Я сделал шаг в сторону окна, но ледяная рука схватил меня за запястье, и острые ноготки впились в кожу. Марианны.

— Где тебя носило всю чёртову ночь?

Девушка злобно прошипела и в темноте сверкнули два ярко-красных глаза. По коже прошли мурашки — то ли от низкой температуры в комнате, то ли от вида разъяренной демонессы. Она отпустила мою руку и через мгновение оказавшись у окна, резко раздвинул шторы, впуская в комнату первые лучи солнца. Я отшатнулся назад, пытаясь скрыться от любопытного взгляда, под которым я буквально ощущала себя обнажённым.

— Что, мать твою, ты делал? Харг?!

Я будто проглотил весь свой словарный запас и как провинившийся ребёнок смотрела в пол, пока Марианна эмоционально размахивала руками и крутилась вокруг меня.

— Скажи хоть что-нибудь!

— Я был в лесу Мари. — выпалил я, устало опускаясь на кровать.

— Один? Зачем?

— Не один. С Люцифером.

Её глаза ещё больше расширились, и Марианна медленно опустилась на пол рядом с кроватью, прижимая коленки к себе.

— Марианна прошу тебя...

— Харг, — уже более спокойно проговорила она, положив руку на моё колено. — Просто скажи мне, что ты делал в лесу?

Я тяжело вздохнул, только сейчас ощущая как навалившееся усталость разносится по всему телу. Требовательный взгляд Марианны ни на секунду не давал мне расслабиться, и Мари покорно ждала, пока я соберусь с мыслями.

— Я проснулся из-за крика чайки.

Старая добрая ложь. Но на этот раз она давалась легче. Марианна кивнула, тем самым давая знак, чтобы я продолжил.

— Пошёл в лес и случайно вышел на вагон. Там оказался Люцифер, — лёгкая дрожь прошла по рукам, а в голове всплыли расплывчатые обрывки видения.

— Люцифер..., — в серых глазах появился ужас, Марианна прижала руки к груди, не отрывая от меня взгляда.

— Марианна, — сквозь зубы проговорила я, ощущая как плечи начинают истерически подрагивать и ещё чуть-чуть и все эмоции норовились вырваться наружу. — Люцифер жив.

— Тогда... Почему чайка кричала? Чья кровь на тебе?

Я прикрыл веки и одна непрошеная слеза покатилась по щекам. Марианна, кажется, вовсе перестала дышать, наблюдая, как я запускаю пальцы в волосы и крепко сжимаю виски.

— Карл.

Марианна. Резко отшатнулась от меня. Её глаза расширились ещё больше и густые ресницы чуть дрогнули. Девушка часто задышала, словно эта информация выбила из лёгких весь воздух.

— Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — её голос сорвался на крик и девушка прикрыла рот, не ожидая от себя такого.

Она вновь приблизилась ко мне, судорожно хватая моё лицо в свои ладони.

— Кто тебя просил туда идти, Харг! Если кто-то узнает, что ты был там, то без разбирательств обвинят в его убийстве!

— Я его не убивал! — твёрдо проговорил я, откидывая её руки со своего лица.

Марианна схватилась за голову, что-то бормоча себе под нос, затем подошла к шкафу и начала быстро перебирать вешалки.

— Сделаем так, — она кинула на кровать стопку вещей и присела рядом. — Ты отмоешь от себя всю кровь и приведешь в себя порядок. От этой одежды мы избавимся.

Её голос похолодел, а взгляд стал неестественно для Мими серьёзным.

— Если будут спрашивать где ты был, будешь говорить одно: ты вернулся в комнату утром.

Она всунула мне одежду в руки и встала с кровати. Я кивнул супруге и направился в ванную.

— И Харг..., — она замешкалась, затем тихо добавила. — Кто бы ни был убийцей... Я всегда на твоей стороне.

Я слабо улыбнулся, сквозь слезы смотря на девушку. Марианна кинулась вперёд, крепко обнимая меня. Я сильнее прижался к ней, ощущая тепло её тела и приятный запах кислой малины. В глубине души проснулось неприятное чувство, которое не давало мне спокойно жить с того дня, как мы Мари поссорились. Аккуратно отстранившись от неё и вытерев слезы, я тихо прошептал:

— Прости меня... Я был не права тогда.

С плеч словно упал огромный груз, и я облегчённо выдохнул.

Марианна улыбнулась мне, аккуратно поправляя прядь волос. Девушка не спешила извиняться, что было ещё одной характерной чертой для таких, как она. «Даже если виноват, ты сделал все правильно» - всегда говорил девушке, поднимая указательный палец.

Я усмехнулся своим мыслям, разорвав крепкие объятия. Не теряя секунды, я поспешил в ванную, где наконец смог бы отмыть приевшуюся кровь демона с собственных рук.

__________________________________________________________________

Рука, с крепко зажатой кистью между пальцами, застыла над холостом. Несколько капель чёрной акварели капнули на пол, оставляя следы. Я посмотрел на собственное творение: среди серых туч и плотных облаков, широко распахнув два чёрных исполинских крыла, на меня смотрел демон, чья мощь и сила ощущалась от одного взгляда тёмных глаз. Острые скулы, чуть поджатые губы и нахмурившиеся брови передавали всю серьёзность и сосредоточенность демона. Но лишь одна маленькая деталь говорила о второй личности мужчины, которую он так тщательно скрывал под маской безэмоциональность. Как и у каждого художника, в своих картинах я оставлял маленькие послания, и портрет Карла был не исключением. В чёрных зрачках едва виделись два серых крыла, которые демон в порыве злости чуть не вырвал в качестве трофея. Серая краска практически растворялись в тёмном омуте, и вряд ли кто-то бы смог разглядеть в глазах демона, что либо. Но зато в моих воспоминаниях всегда будет жив его горящий взгляд и родные крылья в его руках...

Подождав пока холст высохнет, я накрыл его тканью, плотно запечатав со всех сторон. И ещё один портрет демона отправился в дальний угол шкафа, так же как и воспоминания о нем. Я твёрдо пообещал себе, что с этого момента все закончится; я больше не буду вспоминать своё прошлое, не буду пытаться вести собственное расследование, которые все дальше и дальше заходило в тупик. Где-то в самых потаенных уголках сознания все ещё будут проскальзывать алые глаза, тягучая кровь и отблеск луны, которая молча наблюдала за смертью бессмертного. Возможно, я начинал ещё более страшную игру, где я в итоге окажусь единственной проигравшей, но последнее видение загнало меня в угол, поэтому отказаться от ничего не дающих поисков — было самым верным решением. Вслед за портретом отправилась записка и набросок Роузли, которые Ной, отдал мне. Закрыв дверцу шкафчика, я откинулся на мягкую кровать, прожигая взглядом потолок. Внутри стало пусто, словно от меня оторвали фрагмент жизни, но пути назад не было...

За дверью послышались тихие шаги, затем раздался негромкий стук.

— Отец? Заходи.

Я приподнялся на локтях и тут же встретилась с широко распахнутыми глазами отца.

— В чем дело?

— Харг,... — он зашёл в комнату и присел на край кровати. — Врач утвердил твою операцию. Скоро ты сможешь ходить.

Сердце пропустило удар. Жизнь вновь приобрела смысл...

Глава 54

В свете фонарей Стринт — венi выглядел таинственно. Напротив дома двадцать два Харг остановился он с любопытством всматривался в своё морщинистое лицо. Скоро эти седые веки приподнимутся, а дряблые губы на вечность замолчат. Харг мог бы зайти в дом прямо сейчас, хотя проводка наверняка до сих пор не работает.

Харг вернулся в подавленном настроении. Всю дорогу Харгу слышались шаги за его спиной. В постели он выпил немного шампанского, закусил солёной рыбой, но вскоре опьянение сменилось усталостью. Харг почистил зубы и принял таблетку у него почти не осталось сил, поэтому Харг просто надел пижаму, выключил свет и лёг.

Когда глаза мужчины привыкли к темноте, он поднял одеяло.

_________________________________________________________________

На следующее утро Харг собрал вещи и двинулся в сторону Лайт — Стринт. Припарковался у обочины, а потом долго сидел в кабине, всматриваясь в почти опустевший дом.

Харга мучили сомнения. Что, если он всё — же ошибается? Такая мысль промелькнула в его голове.

Глава 55

Харг занервничал. Неужели, тот, кто звонил не догадывался, что в доме никого нет? Почему таинственный человек не кладёт трубку телефона? Или тот кто звонит, знает что Харг дома? Харг вышел на крыльцо — снаружи никого не оказалось. Ни одна занавеска на соседских домах не шелохнулась от ветра. В только одном месте рядом с обочиной находится телефонная будка. Харг подошёл к ней, когда на светофоре загорелся зелёный. Он осматривался по сторонам, но после что-то заставило его вернуться назад. Когда Харг зашёл в дом, телефон уже не разрывался от навязчивых звонков.

Всё утро Харг отдирал жирные пятна на окнах после очередной неудавшейся готовки. Освоившись Харгу бы не пришлось говорить что он совершенно не изменился. Диванная мягкая подушка валялась на полу, на настенных обоях темнела плесень. Уже ежели Марк Брюллове действительно жил, в этом доме то можно было бы и убирать за собой.

Работы в доме было много. Харг решил что начнёт с самого малого. Сперва он занялся кладовой. (Он вообще, не знал до какого времени управится). К тому же убирать чужой беспорядок он был не обязан.

Харг по пути на кухню зашёл в гостиную, выходящий вид на балкон. Харг обнаружил кожаный чемодан. Там что-то хранилось, очень тяжёлое, а ещё повсюду пахло сыростью и на кухне стоял запах чего-то залежавшегося очень давно. Наверное раньше здесь жила большая семья, и у них были маленькие дети которые повсюду разбрасывали свои фантики от конфет, а может, даже где-то их припрятали. К гостиной была прикреплена ванная комната без окон с обрушившимся потолком и с маленькой узкой спальней.

Дверь кухни выходила на большой просторный балкон, как помнил Харг. В отличие от дома балкон выглядел ухоженнее всех остальных комнат. Харг зашёл на балкон вид открывался на сад: Трава не выше нескольких дюймов, цветущая яблоня рядом с центром лужайки. Зрелые фиолетовые - плоды сливы падали с веток. С двух сторон сад окружала большая ограда. В сарае Харг нашёл газонокосилку и топор.

Глава 56

Харгу было не под силу сдвинуться с места. Харг прислонился к сливовому дереву и начал размышлять. Возможно, если в данный момент хорошо постараться он надолго запомнить этот вечер, а после записав свои воспоминания он не успеет согреть дрожащие тело. Харг посмотрел вверх. Облако напоминало мимику высокие купола церкви, сменились на отражение в его лице. Полупрозрачный крест, отличался от других образовав только частичку воспоминаний который растворились прямо в глазах мужчины. Харга удивили эти изменения — в самом деле, куда исчезли купола? — и вот сиреневые облака растворились в бледной синеве. Исчезло, скрылись воспоминания снова возвратившись в прошлое. Как бессмысленно проходит, время подумал мысленно Харг. Прошлое существует даже сейчас.

Харг вздохнул. Внезапно, не считая свои желания, и не подчиняясь законам РСФСР воздух в помещении стал намного теплее, а небо сиреневее. Харг бросил взгляд на усадьбу заброшенного дома, на небе светило яркое солнце игриво обогревая траву, деревья, небо меняло свой оттенок с заходом солнца.

Харг открыл глаза и поежился от холодного пронизывающего ветра. Во рту Харг почувствовал сухость, ладони взмокли. Наверное я заснул, подумал Харг. Солнце спряталось за деревьями прекрасный тёплый день ушёл, как всегда, когда нам хочется насладиться первыми мгновениями летних дней.

Харг вздохнул, захватил с собой бутылку пива а потом пошёл домой. На полпути он наткнулся на что-то тяжёлое. Под ногами лежал камень булыжник среднего размера.

Харг занял место в спальном мешке.

Перед сном Харг достал фонарь, а после отправился на водные процедуры в ванную комнату. Тёплая серая вода еле текла, с крана, но почистить зубы, умыть лицо и принять таблетку от аллергии ему кое-как удалось. Эти таблетки Харг принимает два раза в день.

Харг вернулся в спальню, Харг выключил фонарь. И внезапно он почувствовал одиночество, которое пришло к нему в 3:44 ночи. За окном бушевал ветер. Харг посмотрел наружу. У обочины стоял его Лексус. Возможно, ли подумал Харг, чтобы, когда я наблюдал за домом лексуса, мужчина в сером пальто, которого он назвал Мистер Тривель, стоял у окна своего дома и наблюдал за мной?

Глава 57

Харг наконец-то забрался в свой спальный мешок. Занавесок на окнах не оказалось, и стены спальни заливал серый свет уличных фонарей. Харг вспомнил Марианну. Если она могла оказаться с ним рядом, хотя — бы на одну только ночь! Харг представил себе, как Марианна забирается к нему в спальный мешок, как её нежная тёплая кожа соприкасается с его холодным дрожащим телом...

______________________________________________________

Ранним утром, впервые за последние деньки, Харга не разбудили тёплые солнечные лучи солнечного света. На окне висели жёлтые занавески, которые Харг сам вчера и повесил. Харг вздохнул с облегчением. Тело ныло. Пора бы уже и отдохнуть, он всё никак не мог найти времени для отдыха.

Харга разбудил шум дверей в доме. Харгу пришлось встать и отправиться посмотреть, что там происходит. На красном махровом коврике лежала стопка письмо — первая, которую он получил на свой новый адрес. Харг поднял письма, а потом направился на кухню. Проходя мимо гостиной, Харг замедлил свой шаг.

Харг зажёг газ под чайником, а потом отдал внимание письмам. Одно было — от его родителей, другое, адресованное «Жильцу».

Харг заварил чай, сделал бутерброды. Затем отодрал первый конверт от стены. Я уже решил — сегодня днём отнесу оба письма в «Аренду Гаррисона», и пусть Крэбри отошлёт их Трювили.

Доев бутерброды, Харг раскрыл письмо от родителей. Как обычно, ничего особенного. Харг понимал, что письма, которые пишут его родители для того чтобы проявить свою родительскую заботу. Почему он расстался с симпатичной Казахской девушкой? И чем решил дальше заниматься? Может быть, что-то случилось серьёзное? Или нужна помощь?

Харг читал письмо, он мучился чувством вины. Он был любящим и любимым сыном, у него никогда не доставляла радость об родительской заботы. Что он мог с этим поделать? Написать им чтобы они не волновались? Харг именно так и сделал.

После завтрака Харг отправил письмо родителям, и после отправки письма поехал в город. В «Аренду Гаррисона» Харг протянул конверт, адресованные Мистеру Трюльви, усталому Крэбри, но тот отказался брать письма.

— Мы тут ни при чём, мистер Харг.

— Но здесь в письмах написано, что — что очень важное!

— Клиент чётко дал нам понять какими будут наши обязанности. Всё остальное к вам не имеет, никакого отношения.

— И что же мне теперь делать? Выбросить письма в мусорный бак?

— Успокойтесь, мистер Харг. С чего вы решили, что они так важны для нашего клиента? Вы даже не знаете его имени!

Харг не сразу нашёл ответ на вопрос.

— Эм... Я был уверен, что содержащее внутри важнее.

Крэбри бросил на Харга презрительный взгляд.

— Почему вы вам просто не бросить письма в почтовый ящик?

— Да потому — что я не знаю что мне уже делать!

Глава 58

За окном барабанил дождь я, бродил в кромешных сумерках как серая тень. На небе сверкнула молния в моём сознании всплывали обрывки дождя и ночных стихов. Над серым небом кружила стая голубей я постоял на крыльце дома, а потом снова зашёл в дом голуби ещё покружили немного, а потом улетели и я забыл что нахожусь в реальности и мне это всё привиделось не в моём ночном сне. В доме царила тишина дождь стучал по крыше, капли, стекали с крыши ударяясь об землю я обратил внимание на сад с цветущий сливной я подошёл к зеркалу которое было у меня в гостиной увидел своё отражение в зеркале, а потом мысленно подумал — Какой я человек правдивый или всё-таки лжец? Я взял мобильный телефон в руки, а после лёг на постель укрывшись махровым одеялом я с Марианной мог бы создать целый мир, я проснулся той ночью когда она закрыла свои очи, а потом я увидел бабушкин силуэт лестничный проём, я и Марианна спустились вдвоём у нас начался скандал, я проводил её домой под звуки пенья птиц присев на лавочку она постепенно начинала засыпать на моих коленях. Наверное всё это мне привидилось, но я ей доверял больше чем кому — либо мне жаль, я бываю не прав обижал её когда, вязнул в делах или сильно спешил я, бывает, забывал, что она у меня есть не писал не звонил я так сильно её бесил. А потом я просил у неё прощения она знала, что без неё я никто даже когда она злилась, она всё равно мне нравилась она, говорила что я ухожу, а я ей говорил что она у меня всё равно останется. Ведь она моя, я её встретил и теперь мне с ней хорошо я пытался залезть к ней под рубашку, а она целовала меня.

Глава 59

Часы словно остановились на одном месте и назло мне передвигались с черепашьей скоростью. Гул сердца звучал так громко, что казалось его слышит весь лес. Люцифер все ещё сидел около бездыханного тела друга. Я поджал дрожащие губы, чувствуя, как ломота пробивает все тело до последней мышцы. Все ещё свежая кровь демона была на моих руках и земле, даже на крыльях Люцифера. Внутри все затянулась в тугой узел, когда до сознания дошёл тот факт, что на его месте могла быть и я, ведь как раз в то время, пока я бежала по лесу в поисках Люцифера, его друга кто-то безжалостно убивал. Кровь вовсе отхлынула от лица, когда взгляд зацепился за Люцифера, который сам мог быть на сырой земле на месте Карро. Я прикупил нижнюю губу, уводя взгляд куда угодно, но не на демона. Казалось, что этот запах мёртвой плоти теперь будет преследовать меня всегда. Все казалось настолько абсурдным: первый конфликт с Карлом на балу, далее драка во время крылоборства. С первой встречи демон возненавидел меня всей душой, желал моей смерти, но вот теперь я стою посреди тёмного леса с его кровью на руках.

Когда пронзительный крик чайки прозвучал в третий раз, мы с Люцифером синхронно вздрогнули, как от хлесткой пощечины. Алые глаза встретились с моим потерянным взглядом. На несколько секунд я почувствовал себя лишним, слово помешала встрече старых добрых друзей.

Демон размашистым шагом приблизился ко мне, схватил за оба запястья, подставляя их лунному свету. С долей обеспокоенности посмотрел прямо в глаза и твёрдо произнёс:

— Ты должен уйти.

— Что?

— Уходи!

Недобрый огонь вспыхнул в пустых глазах демона. Он разжал мои запястья, вновь подошёл к демону, скрываясь под тенью деревьев. Я отступил на шаг, кинула ещё один мимолетный взгляд на тело Карла, и ноги сами меня понесли прочь из треклятого леса. И вновь мокрые листья, тяжёлое дыхание, серебряный свет луны. Голова шла кругом, я не мог ухватиться ни за одну мысль дольше нескольких секунд. Крылья слабо подрагивали за спиной, вновь напоминая о боли, которую я так упорно пытался не замечать. Лёгкие начинали покалывать, требуя больше кислорода, но я не собирался останавливаться. Острый слух уловил еле слышный шорох листвы под чьими-то ногами. Не останавливаясь, я оглянулся через плечо на пустой лес. Ноги начали заплетаться, стопу пронзила жгучая боль, заставляя меня коротко вскрикнуть и потерять равновесие. Что-то светлое проскользнуло сбоку, и в следующее мгновение сильная рука закрыл мой рот, прижимая моё тело к своей груди, тем самым спасая от падения. Паника овладела моим разумом, липкий страх начал пробиваться под кожу, вызывая крупную дрожь. Я схватился за руку, которая все ещё закрывала мой рот, впивалась в кожу острыми ногтями. Сзади послышалось шипение, но хватка так и не ослабла. Воспользовавшись моментом, я откинул от себя широкую ладонь и набрав в лёгкие больше воздуха, громко крикнула:

— Помогите!

Крик сорвался с моих губ, но тут же потонул в густой чаще леса. Я несколько раз дернул плечами, вновь пытаясь вырваться из цепких «объятий». Руки противника скользнули вверх по моим плечам и резко развернули меня на 180 градусов. Под бледным лунным светом показалось злое и взволнованное лицо Диана, которая тут же прижала указательный палец к моим губам. Я облегчённо прикрыл глаза, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце. Где-то совсем недалеко пронеслись несколько ангелов и демонов, в толпе которых я едва различила Геральда и Фенцио. Сильнее прижавшись к шершавой коре дерева, я прикрыл веки, словно это сделает меня невидимой. Ангел посмотрел по сторонам, оценивая обстановку, и только потом отстранился от меня на шаг. Взглядом указав вперёд, Диана двинулась с места, все также ни проронив ни слова. Через несколько минут мы все же вышли из тёмной лесной чащи, отказываясь на заброшенной территории школы.

— Как ты меня нашёл? — тихий шёпот нарушил гробовую тишину, когда я обессиленно упала на влажную траву небольшой поляны.

Диана опустилась рядом, наблюдая, как я неловко прячу руки за спиной, на которых была засохшая алая жидкость.

— Захотел проведать тебя перед сном, но в палате тебя не оказалось. Подумал, что ты захотела отомстить Карро и побежала за ним в лес, — он указал на мои запястья и добавил. — И, видимо, не ошибся.

Я с трудом вытолкнул спертый воздух из лёгких, прожигая ангела удивленными взглядом.

— Диана, я не…

— Знаю, Харг — перебил меня ангел, смотря прямо в глаза, словно пытался заглянуть прямо в душу. — Просто неудачное стечение обстоятельств: ты оказалась не в том месте и не в то время.

— И не с тем демоном, — тихо добавил я, но до слуха ангела это дошло, о чем сказала ещё едва заметная усмешка. — И всё же?

— Видел, как ты убегаешь в лес, — Диана пожала плечами, оглядывая меня с ног до головы. — Затем услышал крик чайки и пошёл за тобой.

Я шумно выдохнул, растирая ладонями лицо, чтобы пригнать кровь. В висках начинало давить от сложившейся ситуации. Смотря на ситуацию со стороны, я понимал, насколько сильно я влип.

— Ты не видела, кто его убил? — я напряжённо поджал губы, с испугом смотря на ангела.

— Нам надо идти, Харг.

Голос Дианы мигом похолодел и стал отстраненным. Ангел поспешно встал и протянул мне руку. Я поднял на неё испуганный взгляд и одними губами прошептал:

— Что будет дальше?

Ледяной порыв ветра сорвался с небосклона, небрежно растрепывая волосы и пыльные перья на раненных крыльях. Диана поджала губы, вновь опускаясь вниз, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Убийство демона не оставит беспристрастным Сатану.

Я сглотнул ком в горле, услышав имя повелителя преисподней.

— Начнётся суд, Харг, — его тёплые ладони легли на мои плечи, чуть сжимая их. — В лучшем случае найдут убийцу и подвергнут публичной казни.

— А в худшем…

— Если Карл убил ангел или непризнанный… Вероятнее всего, что сторона демонов объявит войну.

Его слова прошлись холодным лезвием по горлу. В голове начинало просыпаться осознание всего происходящего… Внезапные вспышки гнева среди трех сторон, без малого переходящие в драки, стычки демонов, ангелов и непризнанных на пустом месте, внезапно изменённые пары во время крылоборства — всё это приводило к одному масштабному конфликту, который начинал перерастать во что-то большее, чем просто обычная потасовка среди бессмертных существ. В памяти всплыл первый школьный бал, который крахом обломился из-за столкновения с Карлом. В голове прозвучал визгливый голосок Ости, не устающий вечно приписывать мне связь с Мальбонте. Далее сломанные крылья, взгляд Карла, лазарет, видение, лес и наконец смерть одного из сильнейших демонов. Его кровь на моих руках. Моя связь с Мальбонте за моим именем. Его смерть — на моих плечах.

Я опустил голову, ощущая как мерзкое чувство страха разливается по венам. Стиснув челюсти, я с упорством начал тереть холодные ладони, чтобы убрать никчемную кровь с них. Но все тщетно. Она приелась к коже, также, как и нелепое клейко убийцы.

— Харг, нам пора.

Увидев мои жалкие попытки, Диана аккуратно перехватил мои ладони и потянул вверх. Я встал, полностью повинуясь ангелу, который тут же обхватил мои плечи, уводя в сторону школы.

__________________________________

Сумрачный лес окутал густой туман. Лёгкий ветерок вовсе прекратился, накрывая тёмную чащу глухой тишиной. Люцифер провел рукой по черным перьям под слоем грязи и крови. Бездыханное тело Карла всё так же лежало около массивного дерева. Белое лицо демона в многочисленных ссадинах, посиневшие губы и пустые глаза не на век отпечатаются в памяти демона.

Голова наполнилась свинцом, разум медленно начинал отвергать реальность, пока алые глаза прожигали взглядом два чёрных крыла. В далеко забытых воспоминаниях откололся фрагмент, приобретая краски реальности. Серебристый отблеск, острое лезвие гильотины и характерный звук металла переходящий в хруст костей, вырванных из плоти. Лишение крыльев — самый позорный и болезненный вид казни. Когда-то так лишили крыльев Асмодея — отца Карро, одного из великих демонов преисподней.

Из недр воспоминаний вывел шелест листвы и чьи-то приглушённые голоса. Демон устало откинулся на ствол дерева, из-под полуприкрытых век наблюдая, как к ним приближается толпа демонов и ангелов. Где-то в небе промелькнули белые крылья птицы.

— Мы слышали крик чайки и… — Мисселина оборвалась на полуслове, в ужасе прикрывая рот рукой.

Всё трое остановились недалеко от Люцифера. Небесно-голубые глаза устремились на изуродованное тело ученика. Фенцио и Геральд молча переглянулись. Демон подошёл к телу Карла, опустился на землю, пачкая полы накидки в грязи. Серые глаза скользили по многочисленным ранам, нанесённый прямо через одежду.

Фенцио, не обратив на коллегу не малейшего внимания, подошёл к демону, нависая над ним.

— Люцифер, ты…

— Думаете, что я убил собственного друга? — демон горько усмехнулся, сверля озлобленным взглядом хмурое лицо Фенцио.

— Уберите его тело, — приказным тоном прошипел Фенцио.

Кто-то из демонов двинулся вперёд, но рука Геральда преградила ему путь.

— В чём дело?

Ангел раздражённо повёл плечами, подходя к Геральду.

— Эти полосы, — он указал на глубокие раны на спине, откуда совсем недавно росли два мощных, чёрных крыла. — Такие могут остаться только от одного оружия.

Фенцио нахмурился, осмотрел тело демона и поднял серьёзный взгляд на Геральда.

— Клинок бытия, — одними губами прошептал ангел.

Геральд коротко кивнул, поспешно вставая на ноги.

— Уберите его. Мисселина, предупреди Кроули и высших серафимов, — он посмотрел на ангела, которая лишь холодно кивнула. — Я напишу Асмодею. Фенцио, осведоми о случившемся верховных судьей.

Геральд мельком посмотрел на Люцифера, затем тихо добавил:

— Сатана будет в «восторге» от случившегося…

__________________________________________________

На небеса медленно опускались сумерки, когда мы с Дино зашли в здание школы. В всегда переполненном коридоре не было ни души, а из открытых окон играл холодный ветерок. Единственное, что нарушало образовавшуюся здесь тишину — это наши тихие шаги.

— Дальше я сам.

Я схватился за ручку двери, нервно теребя её пальцами.

— Харг.

— Диана, — я уверено посмотрел на ангела. — Я сам.

Диана молча кивнул и пошёл вглубь коридора, скрываясь за ближайшим поворотом. Шумно выдохнув, я дёрнул ручку и зашла в комнату. Первое, что встретило меня, так это кромешная темнота из-за плотно задвинутых штор. В комнате было достаточно холодно и непривычно тихо. Я сделал шаг в сторону окна, но ледяная рука схватила меня за запястье и острые ноготки впились в кожу. Марианны.

— Где тебя носило всю чёртову ночь?

Девушка злобно прошипела и в темноте сверкнули два ярко-красных глаза. По коже прошли мурашки — то ли от низкой температуры в комнате, то ли от вида разъяренной демонессы. Она отпустила мою руку и через мгновение оказавшись у окна, резко раздвинула шторы, впуская в комнату первые лучи солнца. Я отшатнулся назад, пытаясь скрыться от любопытного взгляда, под которым я буквально ощущала себя обнажённой.

— Что, мать твою, ты делал? Харг!

Я будто проглотил весь свой словарный запас и как провинившийся ребёнок смотрела в пол, пока Марианна эмоционально размахивала руками и крутилась вокруг меня.

— Скажи хоть что-нибудь!

— Я был в лесу, Марианна! В лесу! — выпалил я, устало опускаясь на кровать.

— Один? Зачем?

— Не один С Люцом.

Её глаза ещё больше расширились, и Марианна медленно опустилась на пол рядом с кроватью, прижимая коленки к себе.

— Харг, прошу тебя…

— Марианна, — уже более спокойно проговорила она, положив руку на моё колено. — Просто скажи мне, что ты делала в лесу?

Я тяжело вздохнул, только сейчас ощущая как навалившееся усталость разносится по всему телу. Требовательный взгляд Марианна ни на секунду не давал мне расслабиться, и демонесса покорно ждала, пока я соберусь с мыслями.

— Я проснулся из-за крика чайки.

Старая добрая ложь. Но на этот раз она давалась легче. Марианна кивнула, тем самым давая знак, чтобы я продолжила.

— Пошёл в лес и случайно вышла на вагон. Там оказался Люцифер, — лёгкая дрожь прошла по рукам, а в голове всплыли расплывчатые обрывки видения.

— Люцифер…, — в серых глазах появился ужас, Мими прижала руки к груди, не отрывая от меня взгляда.

— Марианна, — сквозь зубы проговорила я, ощущая как плечи начинают истерически подрагивать и ещё чуть-чуть и все эмоции норовились вырваться наружу. — Люцифер жив.

— Тогда… Почему чайка кричала? Чья кровь на тебе?

Я прикрыл веки и одна непрошеная слеза покатилась по щекам. Марианна, кажется, вовсе перестала дышать, наблюдая, как я запускаю пальцы в волосы и крепко сжимаю виски.

— Карл.

Марианна резко отшатнулась от меня. Её глаза расширились ещё больше и густые ресницы чуть дрогнули. Девушка часто задышала, словно эта информация выбила из лёгких весь воздух.

— Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — её голос сорвался на крик и девушка прикрыла рот, не ожидая от себя такого.

Она вновь приблизилась ко мне, судорожно хватая моё лицо в свои ладони.

— Кто тебя просил туда идти, Харг?! Если кто-то узнает, что ты была там, то без разбирательств обвинят в его убийстве!

— Я его не убивал! — твёрдо проговорил я, откидывая её руки со своего лица.

Марианна схватилась за голову, что-то бормоча себе под нос, затем подошла к шкафу и начала быстро перебирать вешалки.

— Сделаем так, — она кинула на кровать стопку вещей и присела рядом. — Ты отмоешь от себя всю кровь и приведешь в себя порядок. От этой одежды мы избавимся.

Её голос похолодел, а взгляд стал неестественно для Марианна серьёзным.

— Если будут спрашивать где ты был, будешь говорить одно: ты вернулась в комнату утром.

Она всунула мне одежду в руки и встала с кровати. Я кивнула подруге и направилась в ванную.

— И Харг…, — она замешкалась, затем тихо добавила. — Кто бы ни был убийцей… Я всегда на твоей стороне.

Я слабо улыбнулся, сквозь слезы смотря на девушку. Мими кинулась вперёд, крепко обнимая меня. Я сильнее прижался к ней, ощущая тепло её тела и приятный запах кислой малины. В глубине души проснулось неприятное чувство, которое не давало мне спокойно жить с того дня, как мы с демонессой поссорились. Аккуратно отстранившись от неё и вытерев слезы, я тихо прошептал:

— Прости меня… Я был не права тогда.

С плеч словно упал огромный груз, и я облегчённо выдохнул.

Марианна улыбнулась мне, аккуратно поправляя прядь волос. Демонесса не спешила извиняться, что было ещё одной характерной чертой для таких, как она. «Даже если виноват, ты сделал все правильно» - всегда говорила демонесса, поднимая указательный палец.

Я усмехнулся своим мыслям, разорвав крепкие объятия. Не теряя секунды, я поспешил в ванную, где наконец смогла бы отмыть приевшуюся кровь демона с собственных рук.

____________________

Рука, с крепко зажатой кистью между пальцами, застыла над холостом. Несколько капель чёрной акварели капнули на пол, оставляя следы. Я посмотрел на собственное творение: среди серых туч и плотных облаков, широко распахнув два чёрных исполинских крыла, на меня смотрел демон, чья мощь и сила ощущалась от одного взгляда тёмных глаз. Острые скулы, чуть поджатые губы и нахмурившиеся брови передавали всю серьёзность и сосредоточенность демона. Но лишь одна маленькая деталь говорила о второй личности мужчины, которую он так тщательно скрывал под маской безэмоциональности. Как и у каждого художника, в своих картинах я оставлял маленькие послания, и портрет Карл был не исключением. В чёрных зрачках едва виделись два серых крыла, которые демон в порыве злости чуть не вырвал в качестве трофея. Серая краска практически растворялись в тёмном омуте, и вряд ли кто-то бы смог разглядеть в глазах демона что либо. Но зато в моих воспоминаниях всегда будет жив его горящий взгляд и родные крылья в его руках…

Подождав пока холст высохнет, я накрыл его тканью, плотно запечатав со всех сторон. И ещё один портрет демона отправился в дальний угол шкафа,также как и воспоминания о нем. Я твёрдо пообещал себе, что с этого момента все закончится; я больше не буду вспоминать небесную школу, не буду пытаться вести собственное расследование, которые все дальше и дальше заходило в тупик. Где-то в самых потаенных уголках сознания все ещё будут проскальзывать алые глаза, тягучая кровь и отблеск луны, которая молча наблюдала за смертью бессмертного. Возможно, я начинал ещё более страшную игру, где я в итоге окажусь единственной проигравшей, но последнее видение загнало меня в угол, поэтому отказаться от ничего не дающих поисков — было самым верным решением. Вслед за портретом отправилась записка и набросок Роуз, которые Рой отдал мне. Закрыв дверцу шкафчика, я откинулся на мягкую кровать, прожигая взглядом потолок. Внутри стало пусто, словно от меня оторвали фрагмент жизни, но пути назад не было…

За дверью послышались тихие шаги, затем раздался негромкий стук.

— Отец? Заходи.

Я приподнялся на локтях и тут же встретилась с широко распахнутыми глазами отца.

— В чем дело?

— Харг, — он зашёл в комнату и присел на край кровати. — Врач утвердил твою операцию. Скоро ты сможешь ходить.

Сердце пропустило удар. Жизнь вновь приобрела смысл…

Глава 60

Слова Ивана не хотели покинуть мою память я изо всех сил старался прогнать эти мысли прочь, вглядываясь в подъезд дома номер двадцать два по Лаф-стрит. Для своих я был потрясающим наивным, и всё ещё девственник.

С тех пор я часто пытался восстановить свою память со всеми подробностями с того дня, неимоверная красота Еванжелины Пьер впервые когда её образ предстал перед моими глазами, но это всё безуспешно. Всё отошло на второй план и исчезло в тумане, оставалась лишь она. Помню только, что Еванжелина была в очень простом стиле красное платье и что, увидев её, я понял что, влюбился как пятнадцати летний подросток. Земля ушла из—под ног, меня подхватил ужасный ураган. Даже сегодня, когда я вспомнил её лицо, ангельский голос или её имя, эти чувства до сих пор живут во мне. С тех пор мало что изменилось...

Ведь я шёл за ней из магазина в ресторан, из ресторана в роскошные особняки её подруг. Она передвигалась по Франции в кабаке, мне пришлось взять наемную повозку. Через мои руки прошли горы счетов других детективов, поэтому я достаточно хорошо знаю эти правила жизни. На мне был тёмный, слегка поношенный костюм, чёрное пальто. В одном из карманов лежал блокнот, острый нож и карандаш, в другом — маленькая записная книжка. Я изо всех сил старался оставаться незамеченным, но если мне это удалось, то никакой особой заслуги тут нет.

Другим подводным камнем детективом работы, к которому я оказался совершенно неподготовлен, не менее опасным, что заряженный пистолет, был моей скукой.

Глава 61

Время шло. Иногда, но не часто сверху доносились стоны, бормотание и громкие взрывы хохота. Как бы я ни был наивен, но я от природы догадывался об этих звуках. Сердце упало. Я пил виски пытался собраться с мыслями. Напрасно я только трачу время — я был слишком напряжен. Я расслабил узел галстука, снял пиджак и пригладил волосы. В комнате ощущалась прохлада, огонь в камине потух, но меня словно сам дьявол обжигал.

Мне было стыдно вспоминать, как долго я находился со своим одиночеством, покорный и молчаливый. Я понимал, что должен встать, отдёрнуть занавеску и броситься на поиски госпожи Пьер, сметая всех на своём пути, сумрак словно парализовали меня.

Я прошёл мрачный и тёмный коридор. Какой-то высокий протянул ко мне руку. Я был не в силах, чтобы сказать одно слово, я отдал ему кошелёк с деньгами. Он посчитал деньги, а потом вернул кошелёк мне.

Глава 62

— Госпожа Вьерж.

Зачем я произнёс её фамилию? Сам не ведаю что совершаю.

До этой минуты я всё хорошо помнил, затем память меня снова начала подводить.

Я помню, как трясущими руками натягивал пиджак. Слышал стук двери, из коридора повеяло холодом. Я снова бросился в след за Еванжелиной по лестницам и тёмным переходам. Возмущённое лицо у двери. Улица, пар шёл изо — рта я пытался разглядеть в тумане знакомую фигуру. Путаница переулков и панический ужас, растущий в груди. Наконец я нашёл Еванжелину лежит на земле — Слава Богу, она жива!

Глава 63

— Доброе, — ответил Харг.

— Сегодня для вас есть одно дело. — Почтальон перебирал конверты.

Харг молча наблюдал за движениями пальцев почтальона.

— Да вот же он! Номер двадцать два.

Харг кивнул, не сводя удивленного взгляда с адреса на письме в руках почтальона.

— Благодарю, — машинально проговорил Харг, и почтальон отдал ему конверт.

Харг поблагодарил почтальона и закрыл дверь. Харг открыл конверт в коридоре. Родители Харга сообщили, что, к счастью, на Рождество никуда не едут, поэтому ждут сына с нетерпением в гости. У Харга сердце выпрыгивало из груди, но виной тому было не письмо от родителей. Харга удивило имя адресата, которое он успел рассмотреть на конверте, лежавшем в почтальонской сумке: доктору Гудвину, Лай — Стринт, дом 17.

Харг смотрел в окно кабины на соседский фасад. Обычный деревенский дом. Низкая ограда.

Харг вспомнил о докторе, у которого недавно был на приёме. Как его зовут? Ах, точно, Григорий. Поначалу доктор Григорий показался Харгу грубым человеком.

— Но почему так? — удивился Харг.

— Потому — что эти таблетки не от аллергии, — ответил доктор Григорий.

— Тогда от чего они?

— Именно это я и хотел бы услышать от вас, Харг. Кто дал вам эти таблетки?

Харг пытался вспомнить, но не мог — прошлое словно унесло ураганом.

— Я не помню, — признался он.

Доктор кивнул, словно ждал чего-то ещё.

— Ясно.

Некоторые время в кабинете стояла тишина — доктор Григорий что — то записывал на листке бумаги, а потом сказал:

— Харг, я хочу, чтобы вы показались одному из специалистов. Доктор Люсь — хороший врач, он наверняка вам поможет.

Григорий положил листок в конверт, запечатал его, а потом снял трубку и сам записал Харга на приём.

Глава 64

В десять минут одиннадцатого охранник Харга попросил покинуть библиотеку. Харг собрал распечатки, заснул в рюкзак и вышел на улицу. Ночь выдалась ужасно — холодной. Харг направился в бар, внутри было многолюдно и очень шумно. Харг не заходил сюда с того памятного вечера, когда Грин заехал ему по физиономии. Харг гнал от себя эти воспоминания об этих не самых приятных событий. Харг рассматривал лица посетителей: улыбающиеся, мрачные, пьяные. Сотни лиц, и ни одного знакомого человека. Харга окружали лица без имён, а он всё пытался отыскать лица, подумал Харг. Мужчина так и не пришёл ни к какому выводу, он со вздохом допил пиво и поспешил вернуться домой.

На следующий день в четыре часа утра Харг занял пост в кабине лексуса. В такую рань Харг с трудом заставил себя вылезти из под тёплой постели. Завернувшись в плед, Харг вспомнил, как сидел в этом же лексуе наблюдая за фасадом дома двадцать два по Лаф-стрит и каждую секунду Харг ожидал, что Мелькин Рувиль выйдет из-за двери.

Печальным настроем поспособствовала погода. Тоже было очень холодно, но на улице сияло солнце, а листья на деревьях начинали желтеть.

Глава 65

Харг замер. Неужели Лаф-стрит из песни и есть лайф — Стринт. Неужели эта песня посвящена этой улице? И кто её автор? Чей голос звучал в голове у Харга? Госпожа Кильви обмолвилась, что хозяин дома — художник или писатель. В что, если певец? Мельком Сильви?

За окнами дома номер двадцать зажегся свет. Харг поднёс бинокль к глазам. Светлые шторы светились изнутри, за ними угадывался чей-то мутный силуэт. Харг посмотрел на часы: 7:44. Харг записал время в свой блокнот и продолжил вести наблюдение.

В 7:56 дверь открылась, впустив наружу высокого тёмного мужчину с портфелем в руке. Как обычно, он щурился, словно чувствительные глаза раздражали потускневший утренний свет. Досчитав до девятнадцати, Харг вышел из лексуса. Предполагаемый доктор Григорий был в чёрном пальто с серым шарфом. Для своих длинных ног он двигался на удивление очень медленно. Доктор пересёк Жин — Венi и свернул на Стринт — Ланч. Когда Григорий проходил мимо дома номер тринадцать, Харг поморщился, вспомнив Грина Авернина и его кулак, но улица была пустынна, окна затемненные. Доктор остановился на автобусной остановке на Пил — дрюл.

В скорм времени Кларк вышел из автобуса и зашагал к зарослям, которые Харг принял за садовый парк.

Харг прошёл газон. Впереди перед глазами виднелось здание. Доктор направлялся именно к нему. Никаких вывесок и всего — лишь одна дверь, похожая на задний выход.

— Ваш пропуск, — произнёс быстрый голос.

— Мне к доктору Григорию, — сказал Харг.

Наступило молчание.

— Предъявите ваш пропуск.

Харг понял, что без пропуска ему не пройти он решил обойти дом по периметру.

— Ваше имя, — произнесла женщина.

— Эм...

— Я не расслышала, простите.

— Я не...

— Пожалуйста, скажите ваше имя.

— Харг Рувиль, но я...

— Вам назначено на одиннадцать. Проходите, мистер Рувиль. Доктор Григорий уже ждёт вас.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — пригласил доктор Григорий.

Когда женщина закончила читать, Харг невинным тоном спросил:

— И что там с моей аллергией?

— Аллергией?

Доктор Григорий казался удивлённым.

— А что у вас с аллергией, Харг?

— По — моему вы сами должны знать доктор Григорий...

Глава 66

Женщина с любопытством смотрела на Харга.

— Таблетки, что вы дали доктору Григорию, от аллергии, я верно говорю?

Харг кивнул.

— Вы помните фамилию врача, тот что выписал их?

Харг покачал головой.

— Ясно. Назовите дату вашего рождения, мистер Харг.

— Девятнадцатое июля семьдесят второй год.

Доктор Люсина записала.

— Как звали ваших родителей?

— Джонни и Нелла.

— Понятно. Вы можете вспомнить, где вы были в тот день когда королева Арианна умерла?

Харгу показался этот вопрос странным, но он прекрасно помнил тот день, к тому же ему не хотелось ударить в грязь лицом перед доктором Люсиной.

— Я находился на кухне, готовил себе завтрак. На часах было около семи. По радио рассказывали о жизни королевы Арианны. Мне это сразу показалось странным. Затем начался выпуск новостей в нём передали, что она скончалась. Новость удивила меня. Я довольно часто видел Арианну по телевизору и читал о ней в газетах, что считал королеву членом семьи. Несколько раз она мне даже снилась.

— Хорошо. Вы помните, что ели вчера вечером?

— Вчера? Естественно. Плов с мясом, а запивал горячим чаем.

— Отлично. Сейчас я буду говорить вам слова, а вы постарайтесь сформулировать, с чем они для вас связаны. Называйте то, что придёт в голову первым не задумывайтесь вам всё понятно?

Харг кивнул.

— Ливневый дождь.

— Я смотрел в окно спальни, а капли стекали по стеклу. Мне казалось, в детстве всегда шёл дождь и я чувствовал себя ужасно, впрочем, наверное, как и любой другой ребёнок, выросший в холодной стране.

Доктор Люсина что — что записала в дневнике.

— Невыносимая боль.

— Прошлым летом я сломал ногу. Я бежал вверх по ступенькам и подвернул ногу случайно. Боль была просто ужасной. Мне пришлось в самую адскую, жару ходить три месяца летних дней в гипсе.

— Грязное пятно.

На пару мгновений Харг размышлял над своим ответом.

— Как-то в один день моя мама купила мне светлую рубашку. Я помню что тогда ходил в ней в школу, гулять в этой рубашке мне запрещали, но однажды я всё-таки уговорил маму. Я со своими приятелями тогда сильно повздорил, одному из в драке разбили нос, рубашка была запачкана в крови. Мне было тогда восемь лет или девять. Мама тогда очень сильно расстроилась, а я ещё долго мучился потому — что чувствовал вину.

— Автобус.

— Автобус? — без всякого выражения повторила доктор Люсина.

— Эм... Я не знаю. — Голос Харга задрожал. — Харг выскочил на подножку, а потом он поехал куда-то, ехал, наверное на море пока был на каникулах.

Харг поднял глаза на доктора Люсину. Она оставила блокнот и смотрела прямо в глаза Харга. В глазах женщины Харг почувствовал сочувствие и жалость.

— Что-то не так? Или возникло чувство неприятного воспоминания?

— Да нет, — замотал головой Харг.

Внезапно глаза Харга наполнились слезами.

— Нет, у меня всё нормально!

Глава 67

— Успокойся, Харг всё будет нормально. Это же я, Кэтрин. Ты меня помнишь? — Вкрадчиво спросила женщина.

Харг боролся с потоком слёз, доктор Люсина подходила всё ближе, а комната утрачивала краски и очертания.

— Держись, Харг. Тебе скоро станет легче.

Внезапно Харг ощутил резкую боль в руке.

Харг открыл глаза и уставился в потолок. С самого начала Харг не мог понять, где он находится, но после осознал, что лежит на каталке в белом больничном коридоре. Наверное, доктор Люсина оставила его здесь, чтобы Харг пришёл в себя. Харг сел и огляделся. Голова кружилась, как — будто после похмелья.

Харг слез с каталки и направился к направлению к дверям, — там оказалось заперто. Харг напряг связки, прокричал но никто не отозвался на его крик. Харг посмотрел на часы и впервые понял, что на нём белый больничный балахон, он оказался надетый на голое тело. Это событие заставило Харга вздрогнуть. Что они с ними сделали?

Дверь с другой стороны открылась сразу. Харг миновал множество дверей которые открывались мгновенно.

Крики остановился, и Харг вышел. Перед его глазами виднелся белый коридор, но вдали были слышны голоса. Харг пошёл в одну из дверей. Изнутри доносились громкие голоса. Харг осторожно постучался. Наступило молчание. Харг просунул голову внутрь и увидела доктора Люсину. Докторша смотрела прямо на него.

— Вы кто? — спросила Люсина.

— Эм простите... Кажется я потерялся, и ищу выход отсюда.

— Вы ищите выход? —Люсина задумалась. — Вы кто наш пациент?

— Всё верно я был на приёме у доктора Григория, но как-то неожиданно очутился на каталке, и никого вокруг не увидел. И ещё я не имею понятия, куда подевалась моя верхняя одежда.

— Вы потеряли память?

— Да, так и есть.

— Да что вы говорите! И сколько же лет вы не помните?

— Около двух.

— Двух? Мне уже становится интереснее.

Люсина поднялась с кресла.

— Прошу вас, заходите. Может вы пьёте чего-то? Поверьте, чашка чая — самое лучшее лекарство от любых тревог и волнений!

Откровенность доктора сильно удивило Харга.

— Ну, спасибо, я пожалуй не откажусь от вашего предложения.

— Сахар, а может молоко?

— Молоко, только без сахара — повторила Люсина и скрылась за дверью.

Харг осмотрелся. Чистая аккуратная лаборатория без окон.

— А вот и я, — добродушно улыбнулась докторша.

Странная у неё улыбка, подумал Харг.

— Прошу присаживайтесь, — предложила Люсина. Харг оглянулся в поисках стула, но его не оказалось. — Прошу садитесь на моё, место — сказала Люсина, а сама заняла место не подоконнике.

— Мне не хочется отвлекать вас, от проблем... — Начал Харг.

— Да ну что вы, что вы. Вот ваш чай. Заварила, как вы и просили. Вижу, вам досталось и сейчас мне немного не по себе.

— Да... По правде мне нечего сказать, не очень — то хочется ютиться посреди незнакомого безлюдного коридора.

— Да, я вас прекрасно понимаю. Прошу вас, пейте чай. Вам сразу станет легче.

Глава 68

— Да, я вас прекрасно понимаю. Прошу вас, пейте свой чай. Вам сразу станет легче.

— Спасибо. — Харг сделал глоток. Вкус напитка показался ему странным, но Харг промолчал, не хотелось обижать добродушного доктора.

— Вы знаете, где находится моя одежда?

— Ваша одежда? О не волнуйтесь, мы её обязательно найдём. Сейчас позову кого-нибудь, чтобы вашу одежду нашли. Ах, да простите, какая же я грубиянка! Я забыла представиться. Доктор Люсина.

Харг чуть — было не ответил, что её имя ему уже давно знакомо.

— А какое ваше имя?

— Харг Триест.

— А теперь, Харг, расскажите мне о своих потерянных двух годах. Всё это очень интересно! Видите ли, я нейробиолог. Память — уже моя профессия. А особенно я интересуюсь потери памяти человека. Когда вы впервые осознали что вы, утратили часть своей памяти Харг?

Харг напрягся. Он почувствовал беспокойство.

— Я не знаю, — ответил Харг с трудом. — Я понял, что утратил память, несколько лет назад, и такое событие потрясло меня. В то же время я отчетливо понимал, что раньше об этом знал, а потом просто... Забыл.

— Вы не будете против, если я запишу наш разговор, Харг? Это интересно! Прошу вас, продолжайте. Значит, вы забыли, именно что вы забыли?

— Звучит глупо, но по — другому никак и не скажешь.

— А как обстоят дела с вашей памятью, Харг? Вы много чего забываете?

— Я не знаю... Наверное...

— А что именно вы забываете? Примерно опаздываете на назначенные встречи? Или место, куда положили какую — нибудь вещь?

—Нет, это вовсе не так... Словно всё исчезает от меня, как будто я во сне. Я пытался записывать, но...

— И что дальше?

— Ну, про двух годах.... Я вёл записи в дневнике, но я сейчас до него не могу добраться. Дневник закрыт. И я не знаю, где ключ от него.

— Харг, это же просто удивительно! Скажите, у вас были серьёзные черепо — мозговые травмы?

— Нет, не было.

— Аварии переломы?

— Прошлым летом я сломал ногу, вот...

— А заболевания мозга? Опухоли? Или эпилепсии?

— Нет, такого у меня не было.

— Харг, множество врачей бы не поверили вам! Вы понимаете, среди нашей профессии приятно считать ретроградную потери памяти вымышленной историей.

— Ретроградную?

Глава 69

Внезапно доктор Люсина замолчала, застыла, словно парализованная. Рот полуоткрыт, дрель замерла в руках. Рядом с Люсиной появилась ещё одна докторша... Харг моргнул — но ничего не изменилось, перед ним была копия обезумевшей докторши.

Они стояли рядом: одна была неподвижна, другая живой. Вторая докторша Люсина во всём была похожа на первую, но говорил и двигалась как — то иначе.

— Прошу простите меня, мистер Триест. Наверное вам пришлось поволноваться, но поверьте ситуация была под контролем. Я наблюдал за ней всё время. Наверное, я должен был вмешаться раньше, но эти последние минуты, когда она начинала молоть вздор, позволили мне понять многое.

Харга развязали, и он сел на кушетку. Его всё ещё мутило, перед глазами расплывались, но на конечностях он почувствовал чувствительность. Приглядевшись, Харг заметил электронику, прикреплённую к голове докторши Люсины, а за ним — компьютер и принтер. Принтер выплёвывал листы бумаги, покрытые диаграммами. Вторая докторша Люсина внимательно рассматривала их.

— Удивительно, — бормотала она. — Бесценно! Компьютерщикам придётся с этим похлопотать. Прошу вас, идёмте со мной, мистер Триест. Сегодня вечером вам и вправду было нелегко.

Харг кивнул.

— Вас можно понять, — продолжала докторша. — После таких тяжёлых дней можно и выпить. Как насчёт бокала виски?

Харг последовал за ней из лаборатории.

— Прошу проходите в мой кабинет, — с гордостью сказала докторша. — Располагайтесь, мистер Триест.

— Эм... А как насчёт моей одежды?

— Вы можете не волноваться. Я уже послала охранника за вашими вещами. А пока давайте поговорим, вы не будете против?

Харг кивнул, принимая от докторши большой бокал виски. Харг подозрительно принюхался, но коньяк пах изумительно. Докторша уселась в кресло напротив Харга и медленно потянулась за оранжевой жидкостью.

— Вот это уже другое дело! Может быть сигару?

Харг покачал головой.

— Вы не будете против если я...

Харг снова покачал головой.

— Я была удивлена тем, что вы мне рассказали моей коллеге, мистер Триест! Нет — нет, не нужно бояться, я не собираюсь вас усыплять вскрывать ваш череп.

— Может быть ещё виски?

Харг протянул бокал и, когда докторша наливала его, он сделал глоток и неободрительно вздохнул.

— Давайте вернёмся к вашему случаю, мистер Триест. Скажите, вы действительно ничего не помните о тех двух годах? Совсем ничего?

— Ну, не то, чтобы не совсем...

Люсина откинулась на спинку кресла, довольная собой.

— Неужели? Впрочем, я так именно и подумала.

— Я помню, где находился в то время, помню некоторые места, многие переживания...

— Простите, что перебиваю, мистер Триест, но что означает «то время»?

— Это означает здесь.

— Где здесь?

— В этом городе.

— А даже так! Стало быть, вы вернулись к источнику своей памяти.

— Да именно так и есть, — быстро ответил Харг, опасаясь, что Люсина снова пустится в долгие туманные рассуждения.

— И что именно вам удалось вспомнить?

Глава 70

Харг размышлял, он подумал о том рассказать ли докторше о его веденеях время от времени они посещали его: о светловосой девушке, которую он вживую представил себе, надкусив яблоко: он подумал о поезде, образ которого так удивил в кабинете докторши Люсины. Эти ведения казались Харгу странными, такими непонятными, и Харг не решился сообщить о них Люсине.

— Нет.

Люсина непонимающем взглядом кивнула.

— Мистер Триест, у вас когда-нибудь были галлюцинации?

— Галлюцинации?

— Галлюцинации принимают разные виды форм, но люди, которые потеряли память, чаще всего видят странные, незнакомые им лица, они переживают необъяснимые чувства, могут внезапно отключиться они видят яркие красочные сны, испытывают ощущения словно они находились в этом месте и побывали, здесь не раз. Словно мозг вспоминает то, что забыл мозг человека. Вам приходилось переживать что-то подобное?

Глава 71

Весь обед с лица Харга не сходила улыбка. Правда, он ещё сам не понял, что означает слово таинственный человек да и до раскрытия его тайны ещё было далеко, но от такого счастья можно и немного подождать. Харг сжал кольцо в руке ему казалось что он приближается к своей разгадке всё ближе и ближе с каждым днём с каждой секундой с каждым вздохом, с каждым прикосновением к живым существам.

Ближе к вечеру Харг принял ванну, побрился, почистил зубы, переоделся в новую одежду, а потом отправился в городской бар на Юнти — Стренж. Ему хотелось как можно скорее отпраздновать событие о котором он и сам недавно, узнал. Он шёл не спеша, безошибочно находя дорогу в темноте. Чем ближе он подходил к бару, тем сильнее сжималось его сердце в груди. Его сердце билось словно бешеный ураган пронёсся над крышами домов, заставляя местных жителей побояться. Должно быть, в далёкой юности Харг тысячи раз ходил по этой дороге, подумал Харг.

Вечером летний тёплый воздух сменился на прохладный, Харг засмеялся по его телу пронеслась дрожь высокие здания таинственно прятались за облаками. У входа в бар Харг вытащил своё удостоверение личности студенческих годов, и его без всякой беспрепятственности впустили внутрь. Харг толкнул дверь рукой. В кромешной темноте, играла громкая музыка.

В воздухе повеяло алкоголем и сигаретами, пол был заляпан какой-то чёрной краской. В очереди у бара странная девица наступила своим высоким каблуком, на ногу Харга а какой-то малолетний мальчишка разлил на белой рубашке Харга апельсиновый сок не удержавшись на ногах, может быть он тоже был пьян? Харг заказал много алкоголя, и упрямо поднялся на танцпол, разглядывая толпу та что маячила у выхода на улицу. Всё вокруг казалось чужим: кожа казалась слишком гладкой, яркие, голоса сплошные наркотики громкие движения и резкие повороты. Всё вокруг были молодыми и восхищённым! Неужели, Харгу удалось вспомнить свою давно забытую молодость?

Харг повторил заказ, но ощущения лёгкости к нему не приходило. Он по — прежнему чувствовал себя чужим. Харг решил что пора отправляться домой, когда у стен заметил парня похожего на себя. Но этот парень был старше его он явно чувствовал что находится не в своей тарелке, как и Харг. Харг подошёл к нему, Харг с удивлением и неожиданностью узнал Грина — соседа по дому на Спринт — Юниор.

Глава 72

Харг оказался дома он, стёр с лица кровь и лёг в постель, но ему никаким образом не удавалось заснуть. За что Грин Вокалистов его так ненавидел? Неужели он его чем — то оскорбил его во время совместного проживания на Стринт — Юниор? Это вряд-ли. Грин так давно жил в этом доме, что, должно быть, просто не заметил вторжения временного инопланетянина. Как бы то ни было, Харгу было больно даже вспоминать о разговоре с Грином. Неужели он был высокомерным? Да нет, это Грин с самого начала разговора держался застенчиво и он был не дружелюбным! Или Грин ненормальный, или он что-то скрывает.

Промучившись полночи, Харг встал, принял таблетку и заварил себе чай. Ситуация была какой-то неприятной! Нужно на какое-то время об этом забыть и заняться работой по дому. Приняв решение, Харг почувствовал облегчение. Словно гора свалилась с его плеч. Харг лёг в постель. И тут заснул.

Все следующие месяцы Харг не выходил из дома. Мир за окном казался таким мрачным и не дружелюбным местом, к тому же весь день с неба шёл мелкий дождь. Харг работал от восхода до заката, и к концу месяца штукатурка так впиталась в стены дома что Харг стал неосознанно, подходит к самому себе.

В субботу, отмокая в ванне, Харг решил назавтра совершить поездку в город. Даже думать об этом Харгу было неприятно, но у него закончились необходимые продукты, к тому же Харг решил купить утюг и станок. Харг подумал о покупке кровати: от неудобного матраса затикали всё тело и, чтобы мышцы, расслабились Харга приходилось часами занимать место в горячей ванне.

Харг провел в ванной целый час, даже кожа на подушечках пальцев успела поморщиться. В полной тишине раздавался гул генератора и громкое журчание воды в трубах. Харг допил пиво, опустил бутылку рядом с ванной, закрыл глаза и с головой ушёл под воду. В такое тихое мирное время Харг всегда вспоминал когда, оставался наедине, с самим собой о своём расследовании: Что на самом деле означали те слова в конверте, адресованные Мельку Кривелли? За этими словами за секундами следовали другие: Харга мучили воспоминания о никак необъяснимой ненависти Грина Аверина. Неужели его расследованию суждено завершиться ничем? Может быть, прошлое оно так и останется в прошлом и нужно жить только настоящим?

Но настоящее не принесло никакого облегчения Харгу.

Харг вытерся большим махровым полотенцем, а после натянул на себя пижаму.

На следующее утро Харг отправился в торговый центр, где он купил станок, утюг, и запасов еды, и питьевыми напитками. Внезапно Харг осознал, как изменилось его отношение к деньгам. Они больше не тревожили его ему казалось чем больше он их тратил, тем его жизнь приходила в нормальное состояние.

На следующей неделе при помощи утюга Харг отдирал старые давние обои в гостиной и в своей спальни. Работы было много, от старого клея, который размягчался от тепла и влаги, на ладонях Харга пошла красная сыпь, и, он, стремясь, заглушить боль в корне, принял сразу две таблетки от аллергической реакции.

Глава 73

На следующее утро сыпь на руках становилась сильнее, и Харг отправился к врачу. Врач нетерпеливо кивал, пока Харг рассказывал об том, что он уже давно не принимал таблетки от аллергии. Затем спросил, как называются лекарства. Харг ответил, что не знает названия, но он взял с собой бутылок. При виде белых круглых таблеток врач изменился в лице и предложил Харгу сделать анализы.

— Так вы не знаете этих таблеток? — удивлённо спросил Харг.

— Нет, дело вовсе не в моих знаниях — ответил врач. —Мне интересно другое: Похоже, вы даже не подозреваете, что вы принимали вчера.

Врач выписал рецепт противоаллергических реакций и велел записаться на приём в следящую пятницу. Загадочный тон врача насторожил Харга, а может даже разозлил, но спорить с врачом он не стал.

Спустя три дня, Харг отдирал обои в спальной комнате он обнаружил под обоями бутылёк с незнакомым ему названием. Харг давно заметил выпуклость, но решил, что обои вздулись от сырости и холодной прошедший зимы. И только когда на пол выпали два листка, Харг догадался, в чём — же дело.

В бутылке было восемнадцать таблеток. Название было написано другим человеком от руки. Когда Харг прочёл название, внутри всё словно перевернулось. Это было то, что он искал уже так давно... Бутылёк назвался...

Убийцы которые давно сидят за решёткой.

Глава 1.

С подоконника на котором стоял, Харг был виден весь мир он то казался Харгу ужасным, и одновременно ужасным. Харг полагал, что в его утверждениях нет ничего нового: люди не замечали настоящее искусство природы, пока под их ногами не развернулась бездна пропасти.

Моё имя Харг Таинствен. Всего два года назад моя жизнь была лёгкой и беззаботно счастливой. Мне исполнилось сорок семь лет, и уже как три года я состою помощником у детектива доктора Гудвана. Кропотливая работа: Я вёл переписку доктора: организовывал встречи: составлял отчёты о его расследованиях и аккуратно подшивал папки с документами. Но моя юношеская кровь бурлила, во мне я мечтал о романтике. Как бы не убеждал меня доктор Гужвин, что главное в наших делах — трезвая логика.

Эта история началась одним мрачным октябрьским вечером. Я был занят бумагами, сидел за письменным столом. Доктор Гуднин заперся с клиентом в своём кабинете. Когда клиент зашёл, я был так увлечён своей работой, что даже не поднял на него своего взгляда. Я знал только его имя — Геральд Оливер. Спустя час, когда клиент вышел из кабинета доктора Лаурика, я поднял глаза от бумаг и увидел его лицо. Теперь он стоял у меня перед глазами. Бедный человек! Высокий джентльмен, а в глазах я увидел его тоску и прозрение. В скором времени из кабинета вышел сам доктор, и я услышал его тяжёлый вздох. Я спросил, почему наш посетитель расстроен и доктор рассказал мне его жизненную историю.

Глава 74

Иногда, чаще по вечерам, в коридоре звонил телефон. Харг уже успел привыкнуть к таким внезапным звукам, приглушённым к деревянным стенам. Харгу что-то подсказывало ему, что тот кто звонил не очень то и хотел услышать его вразумительный ответ, поэтому чувство вины Харга большое не посещало.

Тем не менее Харг продолжал цепляться за древние обломки — своего дневника. Писать Харгу было не о чем, но он всё равно писал. Фразы выходили из его далёкой прошлой жизни, но Харг остановится не мог, серый блокнот успел стать его вторым я. Дни становились короче — и короче становились заметками в дневнике. Иногда Харг не писал в дневнике несколько дней подряд.

От жизненной скуки и чистого человеческого любопытства Харг взял из университетской библиотеке книгу стихотворения «Прошлое нельзя забыть»:

Дневник закончен мой,

И памяти — забытой,

Пусть чистый лист страницы

Затопит болью

То, что я в себе нашёл,

По утрам мне сложно пробудиться.

Тех шрамов жизненных мне болью не унять,

Зарыть в глубокую могилу

И, оглянувшись снова, посмотрев

Лишь можно тени прошлого мне различать,

Как звук войны далёких прошлых лет

Из воспоминаний детства моего далёкого.

А чистые листы дневника?

Ежель будет мне дано,

Оставлю в нём я прошлых дней —

Лишь только птицы в лесах дремучих не поют не издавая лишних голосистых звуков нот своих,

И те цвета пускай на них глядит яркое солнце обогревая всеми лучами чудо-светлых дней.

Харг воспринял стихотворение как будто подумал, о своей прошлой жизни. Харг прочёл его в третий раз и перед тем, как прочесть его в четвёртый, он принял решение больше не вести дневник. Отпустить осколки прошлого больных воспоминаний о которых, Харгу больно вспоминать.

В том, или ном случае Харг полностью утратил ориентацию взрослого вполне созревшего мужчины. Он почувствовал себя подростком, перебиравший свою вину. Головокружение, свобода, бунтарство — и в то же время тревога, утрата контроля над своими событиями.

Прожитые дни без дневника Харгу оставили мало воспоминаний в памяти Харга. Он помнил только стены, пол и потолки, постоянно меняющие цвет, — в кино такие кадры обычно сопровождает лёгкая жизненная музыка о горькой правде.

Харг приглушил музыку перемотав плёнку вперёд. Холодный кромешный вечер. Харг закончил над укладкой плитки, в ванной комнате он вымылруки и отступил назад, одобрительно рассматривая свои жизненные труды. Поверхности сияли головокружительной белизной, отражая ламп дневного света. Харг вытер руки махровым полотенцем, а потом направился в гостиную, в такую же белую и совершенно новую. Коричневый диван, бежевые кресла, чёрный стол — всё, как хотелось иметь клиенту. Белый потолок отражался в мраморном полу, стены отражались с друг другом. Харг открыл белую дверь и вышел на кухню с бежевыми шторами. Плитки, которые Харг положил на прошлой неделе, встретили его радостно в новом красочном цвете. Коричневый тостер, белая микроволновка коричневая хлебница стояла на столе с белой скатертью. Харг открыл белую дверцу холодильника и уставился на ровный расклад продуктов: твёрдый сыр, молоко Семёнишна коричневые яйца, натуральный йогурт, в бутылке грибы лисички и чёрный горький шоколад. Харг отломил половину горького шоколада и засунул себе в рот, закрыл дверцу Харг, вышел в коридор.

Наконец-то Харг поднялся на первый этаж. Харг стоял посреди коридора он ждал, что соседи его затопят облегчение и гордость, но ни одних из этих чувств он не чувствовал в своём сердце. Харгу не с кем было поделиться своей радостью, некому было поздравить его с завершением его проделанной работы. Внутри Харга засела пустота. Харг вспомнил о заказчике, Мелькове Кривелли. Харг мог бы позвонить и сказать спасибо или хотя — бы написал несколько строк, хмуро подумал Харг мысленно в голове прокручивая мысли.

Харг был один на весь белый свет. Два месяца жизни Харг посвятил обновлению дома, а оказалось, что это никому, не нужно кроме самого мужчины. Харг вздохнул и с опаской поднял глаза на тёмный пролёт лестницы, ведущая на третий этаж. Нет, его трудам было ещё далеко до завершения. Половина дома — в тёмных, и холодных, тонах застрявшие в прошлом — до сих пор ожидала ремонта. На пути ещё был долгой путь, но начинать работу нужно уже сегодня, а Харгу этого не хотелось. Он потратил силы, на весь свой собственный дом в конце концов, Харг заслужил отдых.

Харгу захотелось вдохнуть аромат свежего воздуха. Харг набросил на плечи пальто и вышел на крыльцо. На улице шёл снег. Харг всматривался в чёрную кромешной ночи, в летевшие прямо на него кромешные белые кристаллики, и тут его проняло. Главное, что он жив, а мир чудесный и прекрасный! Он прожил на этом свете целых сорок девять лет, они пролетели незаметно как одно мгновение!

Глава 75

Некоторое время Харг стоял на пороге, вдыхая и вдыхая холодный зимний воздух он смотрел, как пар от его дыхания рассеивался во тьме. Неожиданно Харг услышал музыку — детский звонкий смех. Музыка рождала в нём новые идеи он чувствовал что-то знакомое такое чувство, но эта уже не та, музыка которую он слушал когда-то давно когда его душа ещё была молода. На миг звуки вернули Харга в детство, в посёлок, в котором Харг вырос. Харг вспомнил о родителях, о бабушке с ужасной гримасой он уставился на часы. Харг точно знал, что сегодня среда, но какое же число? Двадцать третье. Харг вернулся в дом, засунул вещи в рюкзак и уже через два часа ехал на юг.

В своём чёрном — в отличие от Джеймса белого фургончика я следовал за ним на безопасном расстоянии.

Облокотившись на подоконник, Харг смотрел, как дождевые капли стекают по стеклу. Через дорогу напротив выносил мрачный ряд жилых домов с опушёнными на окнах занавесками. Очертания дымов труб, спутников антенн и дождевые капли смешались в тусклом свете ночных фонарей. Полночь, и ни единой живой души за окном.

Харг стоял у окна своей спальни. Теперь мать называла её комнатой для приёма гостей, а отец — личным кабинетом. Спальня ещё хранила свои воспоминания. Книги на полках, настольные игры в ящиках стола, медные и стеклянные фигурки на поверхности относились ко временам Харговского детства.

Воспоминания путались. Харг словно путешествовал сквозь время. Он отвернулся от окна и увидел своих воображаемых братьев — близнецов: двадцатидвухлетних Харг сгорбился перед экраном монитора; двадцатишестилетний растянулся на диване с газетой; семнадцатилетний всматривался в сумрачный пейзаж за окном. Но внезапно видения рассеялись, и Харг снова стоял у окна в своём бездарном настоящим, он смутно догадывался, что в скором времени и оно станет его прошлым, превратившись в ещё один не чёткий отпечаток в голове будущего Харга.

Харг слышал, как в соседней комнате родители спорили о чем-то яростным шёпотом. Мысли неохотно вернулись на два часа назад, когда Харг позвонил в дверь родительского дома.

Открыла мать. Увидев Харга, она смутилась. Родители не верили, что Харг всё-таки к ним приедет. Нет, они конечно же рады, но разве сложно было предупредить что он приедет? Мать заспешила наверх приготовить Харгу его постель, отец направился на кухню ставить чайник. Родители подняли с постели бабушку, и все вместе уселись в гостиной у телевизора. Разговор вышел таким неловким и бессмысленным. Впятером, подумал Харг; Он, отец, мать, бабушка и этот ящик.

— Ну, — проорал отец, пытаясь заглушить завывание сирен, — как там дом который ты ремонтируешь?

— Да нормально, — ответил Харг. — Вот доделал только первый этаж.

— Молодец. Значит, дело не стоит на месте?

— Нет стоит.

— Есть ещё кое-что, чего я не могу понять, — всматривался в телевизор. — Окно было закрыть, нет?

— Наверняка там ещё хватит работёнки.

— Ещё бы, работы там много ты хоть отгребай.

— Должно быть, это сделал тот, кого она знала. Она сама пригласила бы убийцу войти.

— Но тебе же нравилось этим заниматься? — спросила бабушка.

— Да, и вправду мне нравилось.

— Вот и ладно. Это то, что может быть главным.

— Ага.

Некоторое время они молча следили за тем, как раскручивается на экране детективная интрига.

— Это отчим, — это предложил отец, — я уверен, это он.

— Но у отчима должно быть алиби, — возразила мать.

— Да это бред, оно фальшивое. Все эти сериалы делают на одном манёвре.

— Ч — ч—ч, — из-за твоего бубнения я сейчас всё пропущу.

—Сержант, а это вы смотрели? — снова всматривался в телевизор. — Возможно, это ключ к разгадке.

— Как работа, отец?

— Как всегда, — равнодушно пожал плечами отец, — работа есть работа. — И тут он внезапно оживился и восхищённо сказал: — Вот смотри, я же тебе говорил! Это был… Как там его зовут?

— Отвлекающий манёвр?

— Так точно, отвлекающий манёвр!

Глава 76

— Мне больше нечего сказать, — ответил Харг.

— Я тебя понимаю. Извини меня.

В глазах матери Харга он прочёл беспокойство и боль.

— Чудесная госпожа, — встрял отец. — Ты, верно совсем с ума сошёл, если решил бросить её.

— Райн, не вмешивайся в чужие дела, ты — то здесь вообще причём? — налетела на него мать Харга.

— Я просто сказал что она чудесная девушка.

— Но ты же не знаешь какие сейчас обстоятельства...

— Мы получили от неё очень милую открытку на Рождество, Христово — вмешалась бабушка в разговор.

— Открытку? — удивился Харг.

— Да открытку. Прекрасная девушка. Или я что-то не то, сказала?

— Да нет, нормально всё.

С тех пор как они расстались, Марианна не написала Харгу ни единой строчки.

— Знаешь, Харг, — голос матери потеплел, — бывает, иногда тебе кажется, что всё уже закончено, но на самом деле никогда не бывает поздно...

— Мам, мне в самом деле не хочется это обсуждать.

— Да — да, конечно, я понимаю — смутилась мать.

— Наверное, я пойду в свою комнату. Устал с дороги.

Мать поцеловала Харга в щеку.

— Доброй ночи сын.

Бабушка крепко обняла Харга и на последок прошептала:

— Сладких снов тебе, сынок.

Отец, не отрывая взгляда от экрана, быстро пробормотал:

— До завтрашнего дня, сын.

Харга мучила бессонница. Матрас был жёстким и узким, подушка стала слишком мягкой. Медиатор время от времени издавал странные лязги. Как и словно в детстве, свет в коридоре не выключали, сквозь квадратное окно над дверью он падал на потолок и дальнюю стену. Слишком уставший, чтобы подумать, Харг бесконечно пялился в залиты светом угол. Наконец-то угол стал расплываться, и Харг закрыл глаза.

Часы шли, но сон по — прежнему не приходил. Харг снова открыл глаза и прищурился. Угол казался чернее, а поверхность стены отливала молочной белизной. Однако чем пристальнее Харг всматривался, тем сильнее было впечатление, что чёрный и белый смешивается в один и тот — же цвет. Спустя некоторое время Харг понял, что угол живёт своей собственной жизнью. Когда Харг вдыхал, угол увеличивался в больших размерах, когда выдыхал — угол съёживался. Иногда угол казался крошечным, как далёкая звезда, иногда заполнял всю комнату и, словно злобный дух, нависал над Харгом, грозя задушить его во сне. Харг пытался привстать, но не мог сдвинуться с места. Теперь Харг знал, что угол пульсировал, медленно увеличивался в размерах и скоро должно быть заполнить всю комнату.

Харгу снова шесть лет, и его душил новый приступ астмы.

Харгу было сорок лет, и его мучила бессонница.

Раздраженный, Харг встал, оделся, он решил проветриться. Внизу Харг натянул пальто, нашёл запасной ключ и вышел на улицу. Дождь на улице прекратился, но тротуары ещё не высохли. Снег, который обещал идти всю ночь, не сдержал своего обещания. Харг бездомно брел по улице.

Вскоре Харг понял, что узнаёт местность. Харг стоял в центре футбольной площадки. Впереди в темноте виднелось здание младшей школы. Здесь, в возрасте от пяти до одиннадцати Харг проводил всё свободное время. Пока Харг пересекал грязную площадку, в голове кружились образы из его далёкого прошлого: вот мальчишки бегут по футбольному полю; оставленного после уроков юного футболиста время ползло как черепаха; чёрные, зелёные и красные куртки с мехом, которые он в то время носил; учитель мистер Юрий, которого почему-то все боялись у которого противно пахло изо рта; некрасивая девушка Антонина Павлова, она согласилась за девятнадцать пенсов показать ему кое-что за школьным двором. Значит его память идёт на восстановление! Он больше никто. Когда-то это место было оживленным, и вот, при взгляде на неё, он мог вернуть события из прошлого, он их вспомнил!

Но каким — же маленьким стало всё с тех пор когда Харг повзрослел! Неужели это земное здание и есть вместилище его детских воспоминаний? Наверное, дело в том, что Харг вырос, подумал Харг. А ведь когда-то давно он сидел на таком же деревянном стульчике и восхищённо озирал из окна казавшееся громадным чёрное пространство. Неужели это действительно был Харг? Неужели я когда-то очень давно был ребёнком?

Глава 77

Харг подошёл к окну и заглянул в классную комнату: Школьные парты которые белели в темноте, на стене висела с потолка свисал Ёлочный дед - мороз. Внезапно Харг ощутил острое чувство вины. Что-то было не так с этим взрослым, который бродит в темноте и вынюхивает давние детские секреты. Когда-то Харо6был здесь своим, теперь же он — незваный гость, заплутавший в поисках выхода. В столовой стулья перевернуты и аккуратно составлены на столах. В спортзале к стене прислонены обручи. Наконец Харг обнаружил тропинку, которая вывела к шоссе. Он оглянулся, и сердце зашлось от странной пронзительной боли.

Харг поднимался по дороге к самой вершине холма. На часах — два часа ночи, мирный посёлок спал не издавая лишних звуков. Должно быть, здесь живут миллионы, подумал мысленно Харг и только он один бродил в кромешной темноте. Интересно, это они меня видят во сне или вижу их я? Голова закружилась от усталости. Харг читал названия улиц: Денбри — рудли, Окиз — Клоузли, Чепин — Лайн, и перед мысленным взором вставили картины: в одном из этих домов он раздевал девочку, которая была постарше по имени Шарлотта; в баре, что был в конце того переулка, его вывернуло наизнанку прямо на чьи-то ботинки; в рощице вон за тем садом он с приятелями строил шалаш.

Уставившись под ноги, Харг брел не разбирая дороги, пока не увидел, что зашёл в незнакомую для него местность. Харг огляделся: Тёмные окна домов; молодые посаженые деревья, круги ярко-красного солнечного света, а вдали чей-то силуэт под горящим фонарём. Вокруг стояла полная тишина, но внезапно в голове зазвучала музыка — надоевшая, и бесконечно повторяющаяся куплет, словно заело у кого-то пластинку. С каждым шагом улица изменялась: дома росли вверх и угасали на глазах; дорога расширялась, по одну сторону тротуара выстраивались припаркованные машины; палисадники перед домами съёживались в размерах и уступали место железным калиткам. Рядом с ним стояла девушка. Она прислонилась к нему, и Харг обнял девушку за талию. На ней было длинное пальто с шелковым мехом. Пахло от девушки приятным запахом духов. Они медленно шли рядом, словно не спешили никуда или их отделяло расстояние друг от друга. Её голова склонилась на его плечо, Харг почувствовал её волосы на лице и вдруг он вспомнил имя — и вот оно уже было готово сорваться с его губ разжались, кончик языка коснулся бугорка на нёбе... Прямо перед ними в свете фонаря возник силуэт мужчины. На мгновение он рассматривал парочку, а затем вежливо поздоровался. Харг кивнул ему в ответ. Девушка что-то сказала, и Харг ощутил на шее тёплое дыхание.

И тут случилось что-то несуразное, что-то невыносимое — в тот миг, когда Харг ощущал себя на вершине блаженства, всё изменилось. Харг больше не шёл рядом с девушкой по тротуару, а словно смотрел на гуляющую парочку откуда-то сверху. Воздух потеплел, запахло малиной, и вся благодать этого вечера сменилась страхом, гневом и раздражением. Он снова произнёс про себя имя девушки, затем всё вокруг потемнело, и Харг уже не знал, где он находится.

Харг растеряно огляделся. Дорога полого поднималась. Вдохнул. Воздух пах свежей утренний росой после дождя, . И тут до Харга дошло: это же не Лайф — Стринж, да и вообще не посёлок, а город, где Харг вырос! Харг покорно вздохнул и поплёлся вперёд. Всё равно это происходит не на самом деле, очередные галлюцинации из его прошлого, обречённо подумал он. Харга не отпускало предыдущее наваждение: благодать и гнев; одно воспоминание с двумя лицами; успевшая стать навязчивой мелодией...

Харгу хотелось прогнать на вождение, поэтому Харг решил сосредоточиться на настоящем мире. Тропинка. Весь город пронизан сетью тонких троп — узких, извилистых, затемнённых. Ту, по которой шёл Харг, с обеих сторон окружали высокие изгороди, а над самой тропинкой нависали ветки. Казалось, она никогда не кончится. Лодыжки ныли, и Харгу пришлось остановиться, чтобы немного отдохнуть. Во внезапно наступившей тишине Харгу послышались шаги в барабанных перепонках. Ещё одна настигнувшая галлюцинация, подумал Харг и медленно пошёл вперёд.

В одном из окон горел свет, и Харг подошёл ближе. Задернутые занавески светились изнутри, так бывает, когда смотришь на солнце сквозь солнцезащитные очки. Внезапно Харг осознал, что стоит у дома Жени Липси, прямо у окна её спальни. В мозгу Харга девятилетие сжалось в один краткий миг: он видел в окне большеглазую пятилетнюю Женю семнадцатилетнюю — вот она сидит за дальней партой в короткой чёрной юбке, испуская феромоны, мешающие Харгу сосредоточиться на контрольной по математике.

Глава 78

Шагая по тропинке, Харг вспомнил своих старых приятелей. Лейн Лисс, Велл Виц, Кир Аделайд... Знакомые лица всплывали из прошлого одно за другим. Харг пытался представить, что могут делать прямо сейчас. Видят ли они те же звезды, облака и луну, когда поднимают глаза на небо? Возможно, кто-то из моих старых знакомых сейчас на другом конце света, где сейчас светит яркое солнце и на улице всё ещё стоит день. Как странно, ведь они существуют каждую секунду, а не только тогда, когда Харг вспоминает о них. Существует каждый миг, прямо вот сейчас. Что-то делают, думают о чем-то проживая каждый миг своей жизни, совершенно ни в чем не нуждаясь. Интересно, а вспоминают ли они старые приятели о Харге в данный момент? Чувствуют ли при этом нечто большее, чем внезапную боль где-то в районе сердца или желудка? Харг подумал, что неплохо бы написать или позвонить старым знакомым, и убедиться, что иногда они тоже вспоминают Харга.

Это моя личная жизнь, подумал Харг, оглядевшись вокруг. Из этого места я вошёл в лабиринт.

Харг забыл, что все эти события ещё живы только в твоей памяти, напомнил продрогший холодный внутренний голос. Сегодня никто в этом городе о тебе даже и не вспомнит. Город существует только в настоящем, а люди, некогда вселившие в него, теперь живут в других городах, строят карьеры, женятся, а их связь с этим местом столь же хрупкая и безнадежная, как и всех остальных. Ты здесь чужой по отношению к другим.

Свернув с тропинки, Харг миновал лес и вышел на залитую солнечными во сходными лучами широкую дорогу. На мгновение от полноты чувств Харга перехватило дыхание. Перед ним лежала Кошаорлайд-Трюве, улица детства Харга! Харг свернул на лево и поспешил пройтись вдоль домов, таких ему знакомых, но почти неузнаваемых в свете горящих фонарей. Сердце билось с каждым разом всё сильнее. Номер тридцать пять, тридцать семь, тридцать девять, теперь совсем немного осталось дойти. Наконец Харг добрался до номера сорок пять и приостановился. Место, где когда-то жили его родители. Место, где он провёл своё детство. Это его родной дом.

Когда, Харг разглядывал фасад, он всерьёз разозлился. В его памяти существовал совсем другой дом! В реальности же дом не был похож на тот, что никак не мог покинуть его память. Не так, как исподволь с годами меняется лицо человека, нет, дом подвергся самой настоящей угрозе.

На глаза Харга навернулись слёзы ярости и гнева. Харг толкнул калитку, она поддалась с первого же раза. Некогда мощную каменную дорожку забетонировали. Из-за тёмных туч появилась бледная луна, и он мог рассмотреть местность в деталях. Поначалу Харгу казалось, что он ошибся калиткой, но постепенно в изменившемся облике сала начали проглядывать знакомые ему черты.

С губ Харга сорвался звук: полустона - полуплача. Харг огляделся — неужели этот звук издал сам Харг? Харгу почудилось, что рядом с альпийской горкой мелькнул смутный силуэт — кто-то качнул ветви молодой вишни. Наверное, какая-нибудь бездомная кошка, решил так Харг. И тут бледная луна снова зашла за тучи. Послышался шорох, хруст, топот. Внезапно Харгу стало страшно. Неужели его кто-то преследовал? В памяти всплыло полузабытое лицо Мелько Кривелли. Харг развернулся и на ощупь выбрался на залитую светом фонарей мостовую.

Харг зажёг сигарету и откинулся на диван. На часах три ночи. Перед мысленным взором возникла картинка: он курил сигарету на балконе Московской квартиры, просунув ногу в гипс между прутьями и вдыхая дым в небо. Воспоминание было словно живым и ярким, но каким-то нереальным. Прошлое лето превратилось для Харга в другой мир. Харг пытался вспомнить жару, яркие цвета, едкие запахи, но посреди зимы это требовало невероятных усилий. Харг не мог доказать, что это всё действительно со мной было, подумал он. Вид из окна Московской квартиры. Тело Марианны. А ещё этот гипс. Что же, по крайней мере, гипс ему не снился — в студеные сыра ночи кость в месте перелома ныла, убеждая в сущей реальности травмы.

Дым закрывал глаза, поэтому Харг потушил сигарету и поднял глаза. Со стен и потолка на шнурках свисали рождественские открытье. В этом году Харг не отправил и не получил ни одной. Мать пугало, что сын расторг с ней все связи в общении. Мам, ну неужели ты думаешь, что всем им есть до тебя какое-то дело, пожимал плечами Харг. Тебе и самой вряд-ли так уж интересны все эти люди.

Глава 79

Харг поднялся с дивана перевернув несколько открыток: «Самые наилучшие пожелания от Джозефа и Сабины», «С новогодним праздником! С любовью, Мария, Кейли и Джонсон». Кто все эти люди? Как они связаны с родителями Харга? Харг продолжал переворачивать открытки, пока не наткнулся на ту, которую заставила его неприятно скорчить гримасу: «Поздравляю с Рождеством Христовым и желаю всего самого наилучшего в новом году! Марианна».

Харг рассматривал знакомый почерк: круглые буквы, жирные точки над «t». Сердце Харга забилось сильнее. Харг рассматривал детский рисунок — яркое оранжевое солнце на белом листке. Харг закрыл глаза он, постарался представить лицо Марианны. Он помнил, как она выглядела, безошибочно Харг узнал бы её в любой толпе, но сейчас знакомые черты расплывались словно в тумане. Несколько минут Харг даже не был уверен в том, какого цвета глаза у Марианны затем Харг вспомнил. Голубые как чистый океан.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей об Марианне, Харг принялся рассматривать книжные полки. Верхнюю занимали места детективы матери. В двадцать четыре года Харг читал только детективы. Всякий раз в самом начале книги его захватывала тайна, а в конце как всегда ожидало разочарование от которого, некуда было деться. Харг решил что детективные истории нужно читать с самого начала, решил Харг а в конце его ожидал загадочный запутанный мир, такой же как и в реальности Харга.

На следующей полке стояли книги, купленные или одолженные в разное время самим Харгом: Куфин, Вилловен Камил, Бекетт и Шумовский. Если сказать по правде, Харг не прочитал все книги до конца. Многие книги Харг так и не смог дочитать до конца.

Глава 80

Спустя два часа, на биографии Секретанта, занимавшей три страницы, глаза Харга начинали слипаться, но тут взгляд зацепился за название следующей статьи: «Солипзм». Харг никогда не думал, что соплизим — философский термин. Харг привык к тому что это слово ругательное поэтому он никогда и нигде, его не применял.

Харг сидел у камина», ибо потому - что ему казалось что всё это ему снится.

Харг уже был готов закрыть несуществующую книгу и отправиться в свою несуществующую постель, но он заметил сноску: «См. Также: Декарт Ирене, философия сознания субъективный идеализм; эгоцентризм; Томас Ридели».

Последнее имя Харгу показалось странно знакомым. Где же он видел это имя раньше? Полусонный Харг чистил зубы в ванной, и внезапно до него дошло. «Ассоциация Томаса Ридели»! В этой ассоциации работал доктор Лауро!

В гостиной Харг включил компьютер, вошёл в интернет и ввёл в поисковой строке имя: Томас Ридели. Про него не было ни одной информации. Харг вздохнул и сверился с «Филосовским словарём». Всё было верно, пишется именно так. Харг воспользовался другой поисковой системой. Но снова результата никакого.

Харг спустился вниз, налил в стакан воды, вернулся наверх, натянул пижаму уже Харг собирался выключать компьютер, когда заметил в самом низу списка сайтов, ссылку. «Жизненные труды Томаса Ридели (1800—196?)

Глава 81

Тело Томаса Ридели было найдено двадцать первого августа 1972 года в глубинке леса, он был полностью раздетым. По этой причине оказалось невозможным установить точное время смерти, предположительно наступившей между осенью 1969 года. Мы люди никогда уже не узнаем, что думал и чувствовал философ в последние дни и часы, но разве сам он не утверждает что прошлое неизвестно ни кому из нас.

Некоторое время Харг сидел на кровати, он пытался собраться с мыслями. Перед ним на одеяле лежали тридцать два отпечатанных листов «Жизни и трудов Томаса Ридели». Харг рассматривал их в смутном свете настольной лампы, даже не догадываясь о том как его смущал текст Томаса Ридели. Прочтя его в первый раз, Харг удивился: какую богатую жизнь наполненной событиями прожил этот Ридели! Как бы начать жить как он начал когда-то очень давно?

Когда Харг ввёл в поисковую строку поиска названия книг, то не обнаружил ни одной ссылки. Харг очень удивился и заказал адрес «Экспедиция в Лаврентьеве». На экране компьютера появилась надпись: «Ваш поисковый запрос не найден, пожалуйста, повторите попытку ещё один раз или попробуйте позже». Харг повторил — но всё равно выходило одно и то, же «Наша поисковая система сильно сгущает ваш поисковый запрос мы не можем находиться в интернете очень долгое время и работать, над своими ошибками, пожалуйста, сохраняйте спокойствие всё в скором времени загрузиться, а если нет, повторите попытку вашего поискового запроса в следующий раз». «Системе не удалось найти задуманное».

Подозрения Харга усилились, когда Харг перечитал статью во второй раз. На первый взгляд придраться было не к чему, но между строчек приглядывались очертания других, до боли знакомой истории Харга. Харгу не нравилось, что он строит неверные умозаключения, он разложил на одеяле листки и принялся изучать каждый по порядку, намереваясь в непонятных местах создавать заметки.

Когда Харг дошёл до пятого примечания, в котором рассказывалось о судьбе Кристины Эльцберги, в голове возник образ отходящего от станции поезда. Харг охватила печаль. Харг хотел записать даже свои ощущения, но потом резко передумал. Ощущения были такими смутным и не точными, что если записывать их все, то скоро он потеряется в лабиринте надежд и страхов. Его цель это — факты, а не смутные догадки.

Харг продолжал внимательно перечитывать статью — слово за словом, фразу за другой фразой, и внезапно задохнулся от изумления. Автора, обвинявшего (в шестом примечании) Томсона Ридели в убийстве товарища по университету, звали Мельком Кривили! Неужели совпадение? Это вряд-ли.

Харг вспомнил о шагах за спиной во время ночной прогулки по городу. Кто преследовал Харга? Кто изводил ложными намёками? Мельком Кривели, подумал Харг и затравлено огляделся. Харг невольно напрягся. Неужели Харг видел меня, стоящего вне круга дневного света, что отбрасывает лампа, на самой границе сознания? Одни тревожные мгновения мне казалось, что игра закончена, что он раскусил меня, но тут Харг вздохнул и выключил лампу.

Нет, этого не может быть, убеждал Харг сам себя это всё мои нервы и усталость. Я становился параноиком. Нужно попытаться заснуть, а с утра всё покажется другим. Он посмотрел на часы : 06:46. Харг закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. В угасающем сознании успела промелькнуть мысль: завтра — Рождество Христово.

Харг проснулся с ощущением похмелья. Сгреб листки с одеяла и сунул в мусорную корзину. Солипсизм... Томас Ридели... Да что за бред! Нужно меньше пить. Голова болела, во рту всё пересохло, но когда Харг спустился вниз, его охватило радостное возбуждение.

Солнечные лучи яркого дневного света окрасили ковёр гостиной который висел на стене. Было слышно тиканье часов, а если затаить дыхание, то можно услышать радостное щебетание птиц. Сквозь запотевшее балконное окно виднелся покрытый инеем сад. Под зелёной ёлкой лежали три коробки — наверняка там внутри нет ничего особенного, но завернутые в серебряную и золотую бумагу подарки манили и возвращали Харга в его детство. Мир снова был полон волшебства и на пути было много новых бесконечных возможностей.

Глава 82

На следующее утро, когда память снова вернулась к Харгу события произошедшие вчерашним днём показались Харгу бессмыслицей. Бабушка никогда не упомянула бы ад с такой тонкой интонацией, а родители ни за что не позволили бы каким-то пьяным наглецам так унизить Харга. Однако за ночь воспоминания уже успели смешаться со снами, Харга теперь он не мог сказать, где кончается реальность и где начиналось его фантазия.

Харга грызло беспокойство — а вдруг его маленькая ложь скрывает под собой страшную тайну самой правдивой истории? Харг снова подумал о двух пропавших годах. Что с ним случилось с Харгом тогда? В чём же он всё-таки виноват? А что ему мешало спросить у его же родителей? Пусть даже тогда его родителей не было в городе, но его родители должны были что-то знать потому - что не знать совсем ничего такого, быть не может! Харгу хватило бы одного слабого намёка и он бы обязательно понял не настолько он глуп, чтобы не различать свою жизнь с другими человеческими проблемами.

В дверь раздался стук.

— Войдите. — Харг подумал что это его мать, он уже был на готове чтобы перед ней извиниться он хотел сказать, как сильно любит её, а после попросить исполнить его маленькую единственную просьбу. Однако в дверях появилась бабушка, Харга она держала в руках тяжёлый поднос с многозначительной едой.

Глава 83

Родители Харга сидели на кухне с бабушкой в халате пили чай и что-то кропотливо обсуждали.

Остаток дня прошёл тихим и безоблачным. Харг развернул подарки — он снова ощутил на себе обычное разочарование, — Харг сел на праздничный стол.

В скором времени Харг извинился, а потом отправился в туалет. По сравнению с душной гостиной здесь было свежее и прохладнее. Харг только успел расположиться на сиденье, как в дверь неожиданно позвонили.

В дверь позвонили в очередной раз. Харг застонал. Смех, цокот каблуков по плиткам. Кто все эти люди? Что они тут забыли? Отцовской голос, неожиданно оказался звонким и самоуверенным, перекрывая тем самым голоса других остальных собравшихся гостей. Харг не разбирал ни одного слова, но судя по взрывному смеху отца, отец пытался шутить хоть у него это иногда не получалось.

На эту мирную картину можно было смотреть бесконечно, Харг пронзительно улыбнулся. Родители и бабушка пожелали Харгу счастливого Рождества, а бабушка крепко обняла Харга. В глазах её стояли капли собравшихся слёз, влажные горячие губы коснулись щеки. Харг чуть бы казалось не прослезился. Давно уже его никто так чне обнимал не относился с такой душевной теплотой как самые близкие родные люди.

Глава 84

— Доброе утро, — поздоровалась бабушка Харга энергично, но её ангельский голосок слегка дрожал от создавшего напряжения.

— Бабушка, ну зачем всё это принесла мне...

— Лежи - лежи! — воскликнула бабушка и неожиданно покачнулась. Несколько капель чая расплескалось на пол. Лицо бабушки исказилось.

Харг вскочил с постели, подхватил поднос, он успел заметить, как часто и прерывисто бабушка дышала. На подносе стоял сервиз с сытным английским завтраком.

— Бабушка зачем ты несла такую тяжесть ко мне наверх?

— А что я не могу подать любимому внуку завтрак в его постель? — Бабушку слегка шатнуло, кровь бросилась прямо в её лицо.

— Бабушка сядь, отдохни.

— Ладно, ты меня уговорил.

Бабушка присела на край кровати Харга. Отдышавшись, бабушка принялась убеждать Харга съесть приготовленный завтрак. Ему пришлось подчиниться.

— Вкуснятина, то какая — объявил Харг, а после закончил.

Бабушка Харга сказала, что родители уехали на несколько дней, поэтому она должна «присматривать» за Харгом. Харг встревожился — интересно, что означает этот неожиданный отъезд?

— На самом деле это я должен присматривать, за тобой бабушка — улыбнулся Харг, не желая обнаруживать свою тревогу.

— Это ерунда, — замотала головой бабушка. — Ты помнишь, как я нянчилась с тобой, когда ты был ещё маленьким? Ты проводил у меня все летние каникулы в деревне ты помнишь?

Харг нахмурился. В голове мелькнула смутная картина.

— Бабушка в у тебя была газовая плита?

— Ещё как была! И каждый вечер мы сидели рядом с ней и жарили лепешки. Ты это помнишь?

— Кажется, я помню. А я ночевал у тебя?

— Множество раз. Я каждое утро готовила тебе завтрак и подавала его в постель. Неужели ты забыл?

— Кажется, да я забыл.

— Я так надеялась, что ты вспомнишь, своё детство — разочаровано протянула бабушка. Она казалась совершенно удрученной. — А помнишь как мы играли в нарды? Пускали бумажные кораблики по ручью? А однажды я отвела тебя к себе на работу, в офисную контору, и мой босс Валентин разрешил тебе посидеть в своём крутящемся кресле...

Харг покачал головой.

— Извини.

Бабушка с шумом вытянула воздух, и не мгновение Харгу показалось, что сейчас она расплачется, но бабушка мужественно взяла себя в руки и задумчиво вздохнула.

— Ладно, уже не важно. Вспомнишь, ещё когда станешь постарше.

Харг удивлённо посмотрел на неё.

— Ты в правду так думаешь?

— Конечно. Сегодня я помню гораздо больше, чем в твои годы. Теперь у меня просто есть для этого время. И чем старше я становлюсь, тем больше подробностей вспоминаю, словно разглядываю своё прошлое в телескоп. Вспомнила даже, когда училась впервые ходить.

— Этого не может быть!

— Может ещё как может! Я помню, как меня положили в коляску и надо мной слонялись улыбающиеся лица; и ещё я помню как сидела у отца на его руках.

Харг недоверчиво покачал головой. Он был почти уверен, что это просто невозможно! Наверняка бабушке просто показалось, что это её настоящие воспоминания, тогда как на деле она их выдумала, только и всего.

— Я помню комнату, в которой мы спали вчетвером с братьями и сёстрами. Ты же знаешь, я была самой младшей из десяти детей...

Харг перебил:

— Бабушка, а ты помнишь, что произошло со мной в университете?

Нависла долгая пауза. Лицо бабушки побледнело.

— Эм… Ты. Болел. Разве ты забыл, внучёк?

— Я болел?

— Ну, ты был... Не в себе.

Бабушка метнула в Харга затравленным взглядом.

— Больше я ничего не знаю. Тогда ты болел, а сейчас поправился. Ты же понимаешь, существуют вещи, которые лучше забыть стереть их из памяти.

Бабушка встала и трясущимися руками начала поправлять одеяло.

— Так вот, нас было десять, и я никогда этого не забуду...

Харг вздохнул. Бабушка не собиралась раскрывать больше того, в чём уже созналась. Она всё говорила и говорила, но Харг слышал этот монолог тысячи раз, поэтому вскоре Харг отключился. Он размышлял о словах бабушки, произнесённых раньше. Так значит, чем дольше она вспоминает, тем глубже закрывается в толщу памяти? Неужели это всё-таки возможно? Если так, то у него есть надежда. Те краткие фрагменты детства, которые он помнил... Что, если он постарается сосредоточиться на них, так сказать наведёт фокус? Возможно, в памяти начнут проступать подробности и вскоре из тьмы выступит та же картина?

Харг подумал о предыдущей попытке записать свои воспоминания в дневник. Он попытался следовать за нитью в лабиринте, но ничего не вышло: нить оказалась оборванной. Единственный способ найти выход — отыскать начало лабиринта. Своего рождения он не помнил, значит, следовало найти в стене времени трещину или пролом. Не просто воспоминание — они слишком неподатливы и ненадежны, — а нечто материальное. Внезапно Харг, понял, что именно ему нужно.

Глава 85

— Бабушка, а у тебя есть альбом с фотографиями?

— Конечно, внучок, огромный альбом! От моего рождения и до тех, времен когда я впервые вышла замуж...

— Нет, я имею в виду о своих детских фотографий.

— Как конечно, у меня есть твои детские фотографии! Некоторые из понравившихся я вставила в красивые рамки, но большинство твоих фотографий хранит отец в коробках в подсобке. Наверное, не хочет, чтобы они все испортились.

— А где хранятся эти коробки в которых находятся мои фотографии?

Бабушка Харга подняла глаза в потолок и уставилась.

Коробки из бумажного картона с аккуратно подогнанными крышками оказалось четыре. Харг одну за другой спустил их с чердака и стёр с крышек пыль. На первой коричневым фломастером было написано: «1971—1975», на второй коробке — «1976—1983», на третье коробке — «1984—1991» на четвёртой — «2000 —2003».

Харг открыл первую коробку. Девятнадцать конвертов, и на каждом — название времени года. Он разложил конверты на полу в хронологическом порядке и открыл первый: Осень семьдесят первый, за год до его рождения. На фотографиях деревья с жёлтыми листьями, горы и яркие оранжевые закаты на заднем плане. Это так странно было видеть родителей такими юными — они выглядели моложе, чем сейчас. С лица отца не сходила улыбка. Его чёрные волосы до плеч, коричневая бородка, синие шорты, белая футболка и маленькие квадратные очки. Лицо матери светилось блаженством. Её длинные волосы и задорно торчащие грудки, просвечивающие сквозь летнее ситовое прозрачное платье. Юный парень и рядом с ним стоящая девушка на снимках они выглядели влюблёнными и очень счастливыми. Даже не верилось, что эта молодая юная красивая пара и есть его будущие родители.

Фотографии во второй третьей и четвёртой коробке отличались от фотографий в первой одежде и задними планами. Мрачные интерьеры, люди, некоторых из них Харг знал, но большинство были ему незнакомыми. В пятом конверте лежали родительские свадебные фотографии, а в шестом — фотографии их медового месяца. Харг рассматривал эти снимки множество раз, поэтому быстро пролистал их и потянулся к следующему конверту. Фотографии из седьмого конверта (зима 1971/1972) он видел их впервые. Разнообразные дома, в одном из которых Харг опознал дом своего детства — сорок пять по Кирминал — дриве. Наверняка эти дома родители осматривали вместе с агентами по продаже недвижимости, подыскивая место для будущего жилья. Харг взволновано шелестел снимками. А ведь его родители могли сделать иной выбор, и тогда этот незнакомый фасад или та гостиная заставили бы его сердце биться чаще.

Харг с любовью рассматривал снимки дома и сада. Было приятно сознавать, что пусть дом и перестроили, фотографии оставляли его прежний вид. Они успели немного выцвести, но по крайней мере, не лгали, как его воспоминания. Тем не менее, когда Харг всмотрелся в узор ковров, штор и обоев, он испытал лёгкое разочарование. Всё было правильно, но почему-то в воспоминаниях всё казалось ярче и загадочнее. Харг впервые задумался над тем, что, возможно, человеческая память обладает свойством приукрашивать прошлое, делая его более таинственным и завораживающим. А что, если память не враг, а верный и преданный друг человека?

В конверте Харг нашёл ещё одну странную фотографию. На заднем плане за окном шёл бесконечный ливень. Его мать стояла в красном халате. С самого начала Харг не обратил никакого внимания, что означает эта фотография, но, когда обнаружил в следующем конверте похожую фотографию — только за окном светило яркое солнце, а живот его матери заметно округлился, — Харг понял. Это не его мать, снимали,самого живота.

Харг был словно подарком на Рождество, Христово крохотный таинственный объект, скрытый под материнской кожей, подумал Харг. В девятом конверте подарок был развернут. Добрая дюжина подобных снимков не произвела никакого впечатления на Харга. Трудно было уловить какую-то связь между новорождённым малышом и двадцатидевятилетним мужчиной, который рассматривал фотографии беспомощного младенца. Они носили только одно имя, обладали одинаковым набором генов, но на этом сходство закончилось. Они не были похожи даже внешне. Харг подумал, что напрасно питал надежду проследить по фотографиям, как он менялся с течением времен.

В слабо освещённых комнатах и залитых солнцем садах ребёнок рос, вытягивался в длину, учился сидеть, затем стоять и наконец совершал первые свои шаги. В этой истории не было перерывов. Вот Харг сидел на руках у отца (уже без бороды), вот он играл в футбол. Гладил кошку, взбирался на дерево. Строил замок из песка, сладко спал на диване.

Харг сложил фотографии в конверт и закрыл коробку с твёрдой уверенностью, что ему никогда не написать первую часть. «Воспоминаний, которые потерялись в его памяти». Что бы ни говорила его бабушка, воспоминания его раннего детства покинули его навсегда. Этим страницам суждено остаться закрытыми.

Глава 86

Снимки из первой коробки оказались совершенно другими. Здесь его вполне мог бы ожидать успех. Харг узнавал места и людей, но всякий раз, когда он закрывал глаза и пытался вспомнить то, чего на снимках не было, его ждало разочарование. Память отказывалась повиноваться. Исключением была фотография большой картонной коробки, раскрашенной золотой и синей краской. Как только Харг, увидел её, сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Харг пристально вгляделся в снимок — сбоку на коробке были написаны какие-то цифры и странные слова. Харг достал из стола лупу и поднёс её к фотографии: «1994—1998—2004...»Харг ахнул, схватил ручку и белую записную книжку и принялся лихорадочно писать:

Мне было семь или восемь, когда меня захватила идея путешествий во временном пространстве. Вряд-ли тогда я читал Гребера Уизли, скорее мои фантазии. Впрочем, я подозревал, что я и сам вполне мог до этого додуматься. Идея захватила меня с ног до головы. Ливневыми выходными я целыми днями возился с машиной времени собственного изобретения. Картонная разрисованная коробка хранилась под письменным столом в моей спальной комнате. Каждое утро я залез внутрь, пристегивался, закрывал глаза и считал до девяноста девяти, а когда открывал глаза, то оказывался в Древней Москве.

Будущее! Само за словом заставляло меня дрожать от возбуждения. Позднее, когда я перерос свои фантазии, я часто, стоял у окна прижимая лицо к холодному стеклу, думал, что задохнусь, если будущее не наступит в одну секунду. Будущее! Каким я видел в возрасте десяти лет? Наверное, это вам покажется странным, но я воображал не взрослого, изменившегося внешне, живущего в мире, не похожим на сегодняшний день. Я верил, что в будущем меня уже не будут ограничивать тесные пределы дневного и ночного, вставая из постели и снова засыпая, на ней работа и еда. Нет, в будущем всё будет складываться иначе...

Я помнил, идея встретить себя взрослого напугала меня. Я боялся, что этот взрослый не узнает самого себя, но больше всего страшился его разочарованию. Когда-то я рассказывал об этом своему отцу, он заметил, что теоретически возможна встреча с миллионами возможными вариантами себя самого в будущем. Эта мысль заворачивала и одновременно пугала: все эти непонятные для меня пристально следящие за моей жизнью... Я помню, мне хотелось подружиться с одним из них — немногим старше меня, добрым мудрым, который понимал бы, как всё это непросто — быть десятилетним. Он взял бы меня за руку и вывел из запутанного лабиринта, миновавшего детства.

Но я не помню, довелось ли мне тогда встретиться со своим будущим «я». От таких детских мечтаний со мной остался единственный образ: привлекательный, широкоплечий, с отросшей бородой заспанный молодой человек в кожаном пиджаке, стоящий посередине шикарного дорогого номера; рассветные лучи падают на широкую кровать, в которой дремлет закутанная в простыню обнажённая симпатичная красотка.

Харг отложил ручку и блокнот. Затаив дыхание, Харг смотрел на него из дальнего тёмного угла комнаты в ожидании следующего шага. Вот-вот он найдёт своё присутствие! Но, как обычно, Харг отвлёкся и погрузился в свои личные жизненные переживания. Радостное возбуждение ушло, и на Харга снова навалилась печаль. В мозгу мелькнул образ Марианны, Харг отогнал его. Харг заварил себе чай, съел кусочек шоколада и поболтал со своей бабушкой. Затем Харг поднялся наверх и открыл четвертую коробку.

Часы шли, а Харг всё лежал на ковре в обнимку с фотографиями. Это проходило на разглядывания самого себя в огромном разбитом зеркале, и в каждом отражении он видел чужого. Наконец в последнем конверте Харгу удалось найти снимок, который вызвал отклик в его душе.

Глава 87

Харг стоял на железнодорожной платформе в выцветавшей джинсовке она была ему не по росту: худые запястья болтались в широких манжетах. В руке Харг надетый рюкзак. Лицо, хоть и было загорелым, но всё равно покрывалось прыщами. На вид молодому парню семнадцать, но Харг точно знал, что тогда ему было девятнадцать и он первый раз в жизни отправлялся в вокзальный гул. Солнце согревало кожу на лице, ветерок шевелил волосы. Рядом мялись его родители. Мать выглядела взволнованный отец, подмигивал сквозь видоискатель.

Внезапно к Харгу вернулась память. Харг облегчённо вздохнул. Наконец-то! Ему удалось обнаружить пролом, брешь в туннеле из его прошлого. Харг открыл записную книжку и начал писать.

Воспоминания Харга в будущем он потерял свою память.

Глава 2.

Родители Харга радостно махали ему, а поезд медленно отползал от станции. Харг махал им в ответ, но смотрел в другую сторону, поэтому прощание вышло коротким и смазанным. Спустя несколько секунд они исчезли из виду, и на Харга наваливается просторный горизонт. Харг ощутил радостное возбуждение, но в глубине души что-то скреблось — мутная печаль, сожаление о чём - то несбывшемся. То, что я хотел как можно скорее забыть кошмар прошлого.

Лейн Липс я его знал с начальных классов. Его посадили со мной за одну парту, я помню, как меня раздражало, что придется сидеть рядом с этим мальчишкой. У него были темно - русые волосы по шее и серьёзное выражение лица, а ещё слегка рыжеватые веснушки. Которые издали казалось грязные пятнышки. Для мальчишки он был маленького роста он имел привычку застенчиво опускать глаза в пол превращая свой взгляд в кошачий. В то время я совсем не замечал его, а вот Джина, которая сидела напротив меня, сходила с ума от моей внешности. И хотя каждый год в нашем классе появлялись парни более привлекательнее меня. Её влюблённость ко мне говорила, о том что Джина вечно ходила за мной попятам.

Глава 88

И всё же, несмотря на ежедневные эротические забавы, Джин я никогда не принимал её всерьёз. Она была моей одноклассницей: она заставляла меня смеяться.

Но в один миг всё изменилось. И случилось всё на школьной дискотеке. Должно быть, на улице стояло жаркое лето, потому - что шторы в нашем классе были задернуты. Девочки стояли у стены, а ребята толпились у столов, опрокидывая пластиковые стаканчики с кока-колой и лимонадом теми - же решительными и небрежными движениями, которые впоследствии будут попивать пивко в барах. Весь вечер я вяло склонялся между танцующей, молодёжью выглядывая охранительных девчонок с пухлой грудью и внезапно я наткнулся на девушку Элли Меллоун, и именно её я решил пригласить на медленный танец. У неё были длинные чёрные волосы, симпатичное лицо и хорошая фигура, но больше всего меня привлекло спокойствие и её таинственное выражение лица. Вряд-ли эта роскошная дама и вряд-ли мне перепадет шанс закрутить с ней роман. Но я решил всё - же рискнуть. Наверное, на школьной дискотеке играли мелодичную музыку, в танце мы обнимали друг друга за плечи. Как только музыка закончилась, Элли приблизила своё лицо к моему. Я прикупил нижнюю губу, но внезапно во рту почувствовал её мягкий язык. Элли посмотрела на меня удивленным взглядом, а потом она повторила попытку в очередной раз. И вот мы оба целовались — жарко, неумело, бестолково, — но разве тогда это имело какое-то значение? Это был мой первый поцелуй! Эта оказалась Элли Милону, я даже не мог поверить в это с самого начала у меня случился сильнейший шок.

На следующий день я увиделся с Элли, но я часами бродил вокруг школы, думая о ней каждую секунду. Наверное, это был мой последний день учёбы день перед каникулами, потому - что с потолка свисали воздушные шары и у нас была куча свободного времени. Мы сидели в библиотеке, и вдруг Харг предложил Элли начать встречаться. Он сказал про это даже совсем не навязываясь. Казалось, Харг совершенно не волновался, хотя, скорее всего, он искусно притворялся. К сожалению, Харг не проявил должного такта и мягкости, хотя тогда, вспоминая мой ответ Харг, гордился собой, не подозревая, как он сильно ошибался. Довольно прямолинейно объяснил Харг, что я бы не прочь, но вечера на дискотеке меня поцеловала Джин Милону, и, хотя я не был уверен, что у нас с ней что-то получится, Харг рассчитывал на продолжение отношений. (Наверное, вам покажется странным, что двадцатилетний мальчишка выражал свои чувства так как-то по-взрослому, но именно таким это объяснение с Джин останется в памяти Харга.)

Однако Харг не собирался сдаваться так запросто. Он помнил, как Джин бросилась к нему на шею умоляла его — обльстительству, вовсе не из-за жалости, — говоря, что с Джин целый год ласкали друг друга под партой: Что Джин — иллюзия, а она, Джин, должна быть реальной. «Разве мы чувствовали когда были вдвоём?» — спрашивала она. Харг соглашался, им было хорошо вдвоём. «Ты только подумай как нам будет хорошо, если мы с тобой станем встречаться»...

Как бы ни было странно, но слова Джин совершенно не возбуждали Харга. «Моё сердце принадлежало другой, тут ничего не поделаешь», — со вздохом заявил Харг ей напоследок.

Как же я тогда раскаялся в своём принятии решения! Разумеется, у нас с Джин ничего бы не вышло. Отношения прекратились, не успев даже начаться, хотя винить в этом мог только Харг. Харг предложил ей встречаться. Джин стояла в классной комнате, окруженная подругами и одноклассниками. Она, смутившись, ответила: «Посмотрим...» Харг кивнул и отвернулся, чтобы уйти, когда она ещё напоследок добавила: «Я тебе позвоню».

На первый или на второй день летних каникул отец позвал Харга к телефону. «В телефонной трубке он услышал женский голос — сказал отец и подмигнул ему или просто приподнял бровь, уже Харг не помнил. Телефонный аппарат стоял в коридоре. Дверь в кухню, где сидели отец с матерью, была приоткрыта. Не знаю, подслушивали родители или же нет, но они наверняка были не прочь узнать подробности, поэтому Харг постарался закончить разговор как можно скорее. И ещё... Почему - то Харг совершенно не мог сказать «да» в их присутствии. Поэтому когда Джин спросила, не хочешь ли ты пойти с ней в кино завтра вечером — и тогда иллюзия обрела бы плоть, реальности — Харг перебил её: «Извини, я не смогу, я занят» — Харг повесил трубку. Когда он вошёл на кухню и встретил вопросительный взгляд родителей, то просто пожал плечами. Бедная Джин. С тех пор мы больше не обмолвились ни одним словом.

Этим летом Джин Биллон вышла на площадку для сквоба, где мы играли с Федей Китсом, и начала раздеваться. Хотя я не был уверен, что лето было таким каким оно должно быть. Между тем днём в библиотеке, когда она предложила встречаться, и этим незабываем происшествием могло пройти и год назад, и три месяца — в детстве время двигается медленно.

Глава 89

Сегодня я понимал, что в глубине моего чувства к Джин был проложен путь неуверенности к себе. Чем сильнее мне хотелось уехать и оставить привычный круг общения, тем страшнее мне становилось. Мне предстояло отправиться где я никого не знал и там никто не знает меня. В глубине души я понимал, что отчаянно молод, наивен и беспомощен в общении с посторонними, всё детство я провел в мечтаниях и грёзах наяву.

Наконец-то я сдал последний экзамен — английского языка — и теперь я был свободен как ветер в поле. На улице стоял жаркий летний день.

События вчерашнего дня стёрлись с моей памяти. На следующее утро я проснулся в своей постели полностью одетым. Голова ужасно раскалывалась. Я пытался вспомнить то, что произошло вчера, а мой мозг наверное ещё не проснулся... Дверь отворилась, и с чашкой чая в руках вошёл Фил Бенсон. Наверное он тоже страдает от мучений похмелья, но, кажется, он прибыл в отличном расположении духа.

— Ну ты вчера и устроил...

— Детский сад что-ли?

— Неужели ты ничего не помнишь?

— Эм… Кое-что помню.

— Да ну ты и даёшь!

— Ты сейчас о чём?

— Я и не знал, что ты так сохнешь по Джин Лейде!

— Ты не знал? По-моему, это бросилось мне в глаза...

— Да нет, я, конечно, видел, как она тебе нравится, но...

— Ну что, но?

— Ты же совсем сошёл по ней с ума!

— Да перестать, ты на английском с ней такое делали...

— Что-то я не помню, чтобы ты на английском рыдал.

— Рыдал?

— Несколько часов, не меньше. Да ладно, неужели ты не помнишь?

После часа мучительных препирательств я вытянул из Филла горькую правду. Начал я с поглаживания её колен. Затем принялся целовать её руки, щёки, шею Джин и клясться ей что буду любить вечно...

— Чёртов Тринт, — пробормотал я, — наглая скотина.

— Наглая скотина и есть, — спокойно ответила Джин, — поэтому два года назад я его бросила.

Так значит, целый год Джин была одна и ждала что я предложу ей встречаться! А как же я? Я сходил с ума по Кире Бэдлин, а когда снова вспомнил о Джин, она уже встретила Клара, своего бывшего.

— Я пытался прислушиваться, но ты был таким пьяным, и нес такую чушь, что я почти ничего и не понял, — произнес Фил.

Я поблагодарил его за то, что он проводил меня до дома, а спустя три дня я умчался в Париж.

В городок Париж я приехал ранним вечером и сразу же отправился на поиски дешёвой гостишки, указанных на путеводителях. Однако у кого бы я не спрашивал мест свободных не было. Мне объяснили, как добраться до дешёвой гостиницы, но я заблудился, устал и присел на порог какого-то административного здания. На часах было около двух часов ночи. Я боялся сам не знаю кого: не то хулиганов или полиции. Никогда бы не подумал, что смогу уснуть в таких не самых благоприятных условиях, но когда я снова пришёл в себя, наступил рассвет.

Я открыл глаза. Солнечные лучи просвечивали сквозь зелёную листву. Даже воздух был каким-то другим: теплее, мягче, ароматнее. Я не мог поверить, что нахожусь в Париже и всю ночь проспал на чужом пороге. Я был одиноким, дрожал от холода и так зажат, что ни за что на свете не смог заглянуть незнакомцу в глаза. И всё - же я ощущал себя бесконечно счастливым. Всё происходило именно так, как я мечтал когда-то. Наконец-то и для меня наступило моё долгожданное будущее!

Глава 90

Харг уставился перед собой, широко открыв рот. Что сейчас происходит? Харг не успел дописать «не помню», потому - что внезапно вспомнил. Туман медленно начал рассеиваться.

Самое странное, что Харг вспомнил историю, найденную в доме.: «Найденные убийцы», глава вторая. Харг шёл рядом с темноволосой девушкой по длинной темной улице; стоял в темноте перед фасадом дома номер двадцать два; со страхом и надеждой в груди поднимался по узкому лестничному пролету.

Какой во всём этом смысл? Как мог Мельком Кривелли написать историю, основанную на его, Харга, воспоминаниях? Как мог влезть в его мозг, украсть его сны? Харг вспомнил выражения лица Кривели, когда тот стоял у витрины секс - шопа, — каким самоуверенным оно ему показалось. Кривель словно знал о прошлом Харга больше, чем он сам. Харг вздрогнул. Разве так бывает?

Харг затаил дыхание.

Нет сказал сам себе Харг после долгой паузы, просто эта история наложилась на мои настоящие воспоминания, поэтому...

Ход мыслей Харга прервал шум внизу. Харг закрыл блокнот и спустился вниз по лестнице. Родители вернулись из долгой поездки. Те пять дней, что их не было. Харг так и просидел за письменным столом. За окном хмурилось вечернее небо. Сидя за ужином вместе с родителями и бабушкой, Харг раздумывал, не попытать ли счастье ещё раз, попробовав выяснить, что его родители встревоженное лицо, Харга не решился. Он и так принёс им много неприятностей.

После ужина Харг поднялся наверх и снова открыл блокнот. Да, воспоминания возвращались. При желании он мог вспомнить всё. И какой бы неверной ни была его память, только в воспоминаниях Харг мог найти те улики, которые так давно искал. Нужно, не теряя времени, всё записать! Хотя... Ведь Харг так устал, так измучен... Нет, я не трушу, убеждал себя Харг, просто мне нужен отдых.

Перед тем как лечь в постель, Харг решил зарядить мобильный телефон. В телефоне он нашёл одно входящее сообщение четырехдневной давности, которое гласило: «Доброе утро, мистер Тристан. Это Гаррисон, Аренды Гарисонна”, Пришло время приступить к ремонту второго этажа”, Если захотите связаться со мной, завтра я весь день буду находиться в офисе. Всего вам доброго!»

Ночью Харгу не спалось. Наутро он вскочил с постели ни свет ни заря, собрал вещи, принял душ, оделся и на ходу перекусил. Родители и бабушка проводили его до порога. Харг ещё долго видел в боковом зеркале, как их все уменьшающиеся фигурки словно заведенные машут ему вслед. И вот наконец оно пропали из виду.

6

Воспоминания связанные с лабиринтом.

~~~

Вьехав на лайф — Стренж, Харг с облегчением вздохнул — улица перед домами была пустынна. Всю дорогу в Г. Харгу казалось, что его кто-то преследует. Каждый раз, бросив взгляд в боковое зеркало, он видел лексус — копию его собственного, только он чёрный. Наконец при въезде на мост лексус отстал, но Харг боялся, что он встретит его напротив дома гордо занимающим своё законное место. Харг выбрался из машины и осмотрелся. Никого. Харг вздохнул: Ну что ж, по крайней мере, он не опоздал.

Открыв калитку и пройдя по дорожке под голыми ветками обыкновенного каштана, он поднял взгляд на мёртвые глаза дома — забитые досками окна второго этажа. Ты был таким же слепым, как этот дом, сказал он себе.

Теперь Харг знал, куда ведут улики. По правде сказать, он знал это всегда.

Харг прислонил лестницу к фасаду, влез наверх и отодрал от окон доски. С оглушительным грохотом доски упали на землю. Затем Харг вошёл в дом и направился к лестнице на второй этаж. С каждой ступенькой воздух становился холоднее. Из-за пыли и сумрака Харгу казалось, что он передвигается под толщей воды. Он представлял себя водолазом, который исследует обломки кораблекрушения.

Глава 91

Харг открыл глаза, и на этот раз он сидел в уютном кресле в кабинете докторши Люси. Харгу показалось, что прошла целая вечность, но в камине всё ещё также потрескивал огонь, а в пепельнице дымилась сигарета, которую не докурил Харг. Пустые бокалы стояли на низком столике. Изменилась только сама Люси. На этот раз Харг превратился в женщину кошку.

Харг моргнул. Перед ним сидела докторша Люси. Выражение лица женщины не изменилось с тех пор, когда он был у неё на приёме, но теперь она откинулась на спинку кресла, скрестив ноги. Люси носила чёрные чулки.

Он том, что случилось после, у Харга остались смутные воспоминания. Люси обхватывает его пенис: Харг бредет за ней по пустым узким коридорам: он замер, зол и в это время чувствует, себя беспомощным. Харг одевается в туалете — около писсуара стоит мужчина, поразительно похожий на докторшу Люси, — наконец Харг находит выход и выбегает в парк. Харг лежит на земле, ослепший и беспомощный; незнакомый мужчина в сером пальто поднимает Харга. Харг дремлет на сидьени, а мужчина поддерживает его за плечи. А вот Харг обнимает хрупкую девушку в такси. Поезд медленно отходит от станции метро.

Харг старался выбросить из головы события вчерашнего вечера. Физически Харг никак не пострадал, поэтому сделать это оказалось гораздо проще, чем когда-то забыть Грина Аливура, оставшегося в памяти с помощью болезненного синяка.

После этого всего Харг погрузился с головой в работу. Работа была словно ураган, каждый день — то нарастающая, то вновь исчезающая как ураган.

Во вторник утром он позвонил счёта в «Аренду Гаррисона». В среду и в четверг Харг сделал два повторных набега в супермаркет. По пятницам Харг плавал в бассейне, а в субботу вечером ужинал, пил пиво и смотрел футбол в «Красном клоуне». Вечера Харг проводил в «Зелёном репликоне».

Бессознательно Харг избегал старых тропинок, только по необходимости забредая в кампус с его молодыми населёнными парочками. Сидеть в саду Харгу стало холодно. В «Красном клоуне».

Глава 92

Теперь я вспомнил это мгновение как едва ли не самое счастливое в моей жизни. Харг сидел в сумрачном грязном ресторанчике сытый и расслабленный. Бледные лучи зимнего солнца падали на кожу сквозь оконное стекло. Во рту ещё ощущался вкус пива. Все надежды, сомнения и страхи остались позади. Моя жизнь превратилась в прямую и узкую тропу, каждый шаг по которой станет отныне актом служения. Харг поклялся, что с этой ночи и до гробовой доски будет оберегать покой и охранять от зла его любимую...

... И думать забыл, поэтому удивился, увидев Лаурика. Доктор озабоченно всматривался в Харга.

— Дорогой мой Твинст, когда вы не появились на службе, я решил, что вы заболели. Увы, я не ошибся. Что за хворь вы подхватили, мой юный друг? Может быть у вас серьёзная простуда? Я немедленно пошлю кого-нибудь за доктором!

Лаурик обнял Харга за плечи и почти силком уложил в постель, с которой я только что поднялся. Харг слушал его в полубреде. А ведь доктор был прав, я действительно был болен. Харга и вправду настигла серьёзная простуда. Харг был так благодарен ему за участие — человеку, которого уже не чаял когда-нибудь увидеть, — что залился слезами, в потом снова погрузился в привычную дрему.

Доктор Лаурак пришёл вечером и заверил моего босса, что я всего — лишь сильно простужен и взвинчен. Он прописал отдых и регулярное питание. Лаурак заявил, что освобождает меня от службы до полного выздоровления.

— И даже не пытайтесь вставать с постели, Тринст, вы меня слышите? Я пришлю мою старшую дочь, чтобы она ухаживала за вами. А сейчас я вынужден вас покинуть. Сегодня, если не ошибаюсь, мне предстоит стать свидетелем развязки некой кровавой драмы. Прощайте, Тринст, и не вздумайте меня ослушаться!

И доктор Лаурак вышел из моей больничной палаты, спеша предотвратить очередное злодейство, только мелькнуло в дверях его чёрное кепи. В гаснущем свете дня Харг некоторые время лежал без резких движений. Ему приснилось, что Лаурак смертельно ранен, а я, его верный помощник, преследую убийцу в мрачном домишке в злачном районе Парижа. Вышиб дверь ногой, я врываюсь в комнату и вижу знакомую сводную и громилу с ножом. Нож приставлен к горлу госпожи Марианны. «О боже нет!» — кричу я во сне, но мерзкая сводная медленно вдавливает острие в шею моей любимой, а громила с усилием отрывает ей голову...

... Дочь Лаурака, которую звали Александра. Я употребил её имя в прошедшем времени, но отчаянно надеялся, что она и ныне пребывает в здравии и благоденствии. Я молился, чтобы ей удалось излечиться от сердечной раны, нанесённой мной бездумно и неумышлённо, и что-нибудь она большего, чем провести жизнь в мучениях по прихоти одного эгоистичного глупца.

К тому времени ей исполнилось восемнадцать, а на вид ей меньше. Честное, открытое лицо — неприятное, но миловидное, и ангельский послушный характер. Александра прикладывала к моему лбу прохладную мокрую марлевую ткань и прошептала: «Не печальтесь, мой юный господин это всего - лишь плохой сон». Я полностью доверился её заботам.

На следующей неделе моё состояние не улучшилось. Саша варила питательный бульон и поила меня лекарствами; умывала, читала и утешала, когда кошмары вновь возвращались; она неусыпно следила за мной и по моим просьбам рассказывала об отце и его жизненных приключениях. Доктора она любила. Стоит ли удивляться, что вскоре эта чистая, наивная душа без памяти в меня влюбиться? К стыду своему, должен признаться, что, одержимый собственной страстью, не замечая её чувств ко мне...

Когда я уже упомянул, несмотря на неустанные заботы Александры, состояние моего здоровья по-прежнему внушало опасения. Саша ухаживала за мной целыми днями, покидая меня только на позднем вечернем закате.

Когда она уходила, я вставал с постели, лихорадочно натягивал одежду и на ослабших ногах мчался к Фэрии. Там, под проливным дождём, на ледяном ветру я каждую ночь нёс вахту напротив дома Еванжелины. И каждое утро Александра изумляюсь тому, что за ночь мне стало ещё хуже. Решив, что меня мучает бессонница она начала готовить успокаивающее питье. Я так ни разу и не попробовал его, но Саша об этом не догадалась. Наконец, измучившись от беспокойства, она попросила отца позволить ей сидеть возле моей постели и ночью, но доктор Лаурак никогда бы не разрешил дочери такой вольности. Отныне я мог беспрепятственно потворствовать своей...

Глава 93

... Десятого свет в комнате Александры погас. Помню, я подумал, что обычно она ложиться спать позднее. Как правило, до полуночи Еванжелина читала (хотя это всего - лишь моё предложение — с таким же успехом могла вышивать.) Я добросовестно занёс время в записную книжку. Меня беспокоило, что единственным доказательством событий той удивительной ночи оставались лишь мои воспоминания. На обитателей мерзкого притона надежды мало. Люди подобного сорта никогда добровольно не признаются в содеянном.

В половине второго парадная дверь отворилась, и фигура в капюшоне выскользнула наружу. При полной луне я узнал её сразу - же. Я записал время в блокнот и, не огляделся, последовал за ней. Внутренний голос подсказывал мне, что у верной Еванжелины есть и своя тень, но сейчас мне было не до неё.

Как и прежде, Еванжелина миновала Фэрии, свернула на Пикард, пересекла Чанг - россинг и направилась к Пилл - Вэлоэн. Мимо Чанг - Россинг, Кавент - Гардио и дальше, по набережной. Я старался держаться холоднокровно, недрогнувшей рукой делая в блокноте пометки, но ты же понимаешь, читатель, как забилось моё сердце, когда я понял, что она направляется туда же, куда и в первую ночь!

Глава 3

Я проснулся в странном месте. Солнечные лучи отражались от крыш, но в комнате висел полумрак. Свет исходил только от маленького очага погас. Я лежал на узкой кровати у стены.

Медленно и осторожно я встал. Мыщы болели, кожу зудело, ломило даже кости. Ко мне возвращались воспоминания, самым ярким из которых был жуткий верзила с железным прутом в руках. Удивительно, как я вообще выжил!

— Уже проснулись? — послышался голос.

Я обернулся и увидел Ивана Доузли. Он улыбнулся и пристально вгляделся в меня своими чёрными глазами. Скрестив и вытянув ноги я ярко начищенных чёрных ботинках, Ивана сидел на золтаном кресле, вплотную придвинутым к кровати.

— Это вы? — Поинтересовался я. — Где это я нахожусь?

Иван объяснил, что я нахожусь в его квартире и провел здесь уже три дня. Пока он говорил, я смотрел, как свет очага играет на коже его чёрный куртке. Я почему-то не мог заставить себя заглянуть ему в глаза. Мне казалось, что холодный ироничный взгляд Ивана пронзит тело и предметы словно лучи, изобретенные каким-то немцем, которые, как говорят, позволяют видеть скелет сквозь кожу и плоть.

Некоторое время мы мирно беседовали, но внезапно от ужаса у меня перехватило в горле. Я кое-что вспомнил.

— Где Еванжелина она что, мертва? — хриплым голосом спросил я.

— Успокойтесь, Харг она жива — сообщил Иван.

Глава 94

Харг прожил в квартире Ивана несколько месяцев, страдал он не только от собственных ран. Его мучили кошмары, тошнота и судороги. Доктор Лаурак сказал, что всё это последствия той злополучной ночи. Не знаю, как Иван объяснил моё отсутствие доктору Григорию, но мой наниматель продолжал аккуратно выплачивать мне жалованье. Как ни странно, мои подозрения в чистоте намерений Ивана только усилились. Либо он вёл со мной изощренную игру, либо действительно был мне добрым другом. И всё же, как бродячий пёс, нашедшая доброго хозяина, со временем я начал доверять Ивану...

... Какой бы отвлекающей ни была эта жизненная история, ничто в ней не противоречило моим собственным ощущениям, а лишь объясняло как очевидную невинность Еванжелины, так и скрытую страсть, которую излучало её невинное тело, в чём я имел случай убедиться на собственном опыте. Но более всего эта жизненная история вызвала во мне сущую жалость. Что за жизнь вела бедная Еванжелина! По сравнению с ней моя собственная биография представлялась верхом банальности и благополучия. И хотя рассказ Ивана о пережитых ею унижениях ничуть не уменьшил моей любви, он позволил мне заглянуть в глубины собственной души. Смог бы я защитить её? Способен ли я уберечь её от зла?

Я уже повторялся, моя любовь к Еванжелине ни на сколько не уменьшилась ни на один сантиметр. Я мечтал лишь только о ней, желал только её одну. Говорят, что отсутствие любимой лишь усиливает страсть, но одновременно и низводит сам объект страсти. Со временем Еванжелина становилась всё более призрачные, всё мене реальной. Она превращалась в образ. Я по-прежнему был без памяти влюблён в её образ, словно преданный пёс хранящий верность к умершему хозяину. В то же время я не противился реальности, в которой Еванжелине не было места. Я не собирался преследовать её. Я знал, что сейчас она в Праге. От Праги до Парижа не так уж много километров, и мне ничего не стоило поехать туда, чтобы увидеться с ней вновь. Во всяком случае, так мне тогда показалось.

... Мне стало легче, когда я вернулся на службу. Во время болезни доктор Лаурак навещал меня каждый день. Он так гордился моим выздоровлением, словно это было его личной заслугой. Через несколько дней рутинной работы мне наконец-то доверили интересное дело — вывести на чистую воду респектабельного господина, который вёл двойную жизнь. Я снова с головой погрузился в свою работу, но уже не отдавался к ней с прежней страстью и самозабвением. Теперь я понимал, как это опасно...

... Громадный камин. Мы пили пиво, сплетничали о работе и коллегах-детективах. Иногда мы просто сидели, смакуя содержимое своих кружек и прислушиваясь к разговорам посетителей. Иван часто делился со мной подробностями своих любовных интриг — он менял женщин как перчатки, по временам года, — а я рассказывал ему об Александре.

Харг начал ухаживать за ней ранней осенью. Однажды мы случайно столкнулись в кабинете доктора Лаурака. Я собирался уже уходить, на улице уже стемнело, и Александра попросила меня проводить её до дома. Мы дошли до особняка её родителей на Монтер - Скрип, разговор случайно зашёл о планах на выходные, и мы договорились встретиться в Джентс-сквере в воскресенье. Не помню, кто первым предложил отправиться на прогулку, но совершенно уверен, что у меня и в мыслях не было приударить за Александрой.

Прогулка, оказалась весьма душевной, и мы решили встретиться в следующее воскресенье. Так наши свидания стали постоянными. Поначалу мы чувствовали себя замкнуто, но постепенно общность интересов помогла о преступлениях, поэтому без конца обсуждали прочитанные книги и знаменитых злодеев. Помню, как мы смеялись над описанием профессии детектива в рассказах Кивен - Дольемте и долго спорили о «Странной истории доктора Джека и господина Хантулина».

Тем не менее рядом с Кларой я никогда не ощущал себя таким открытым, как с Иваном. Меня не покидалл тревожное чувство, что она словно чего-то ждала от меня, что у наших встреч есть некая неведомая мной тайна. Я поделился своими наблюдениями с Иваном. В свойственной ему грубоватой манере Иван разрешил мои сомнения.

— Она жаждала, твоего горячего поцелуя болван ты такой, — усмехнулся Иван.

В то же воскресенье, желая разрядить напряжение, я прижался губами к Лариным губам, как только мы свернули боковую аллею. Она вздохнула и припала ко мне всем своим телом. Знаю, я не должен был так с ней поступать, но...

... Я пил пиво и мечтал сбежать. Я был словно зверь в клетке — чем сильнее билось, моё сердце тем больше запутывался в силках. И вот в последнюю среду перед Рождеством Христовым всё встало на свои места. У нас состоялся долгий неприятный разговор с доктором Лаураком, из которого я уяснил, что-либо я женюсь на его дочери и становлюсь младшим партнёром, либо лишусь всего — заработка, карьеры, а также его отеческой любви и уважения. Целый месяц я провел своё время в своей комнате, пытаясь смириться с этой мыслью. Рассуждал я так: Вряд-ли я утрачу больше, чем приобрету. Для чего мне нужна свобода? За неё не купишь буханку хлеба, она не согреет меня студёной ночью и не напоит допьяна, заставив забыть о горечи существования. Свобода не для таких, как я, говорил я сам себе. Пора выбросить из головы мыслей о ней, отказаться от неё, как я отказался от Еванжелины. Я буду умнее. Я постараюсь её забыть навсегда.

Глава 95

Праздничный вечер я провел в окружении родителей Александры. Гостей собрался полный дом: дяди, племянницы, друзья, и соседи. Харг помнил громадный каменный камин, красивую зелёную ель, украшенную сверкающимися Рождественскими игрушками, запотевшие оконные стекла, подносы с бокалами, до краёв наполненными красным вином... И внезапно отвращение, когда я увидел Александру под руку с отцом, и застывшее на лицах обоих ожидание. В середине вечера я разговаривал с Иваном, когда чья-то рука взяла меня под локоть. Я обернулся и увидел Лаурака. Иван значительно приподнял бровь.

— Можно тебя на пару слов мальчик мой, — прошептал на ухо Лаурак. Я последовал за ним в коридор. Сравнению с гостиной там было гораздо холоднее и темно, у тому - же мимо нас без конца обходили слуги.

— Твоё присутствие здесь означает согласие? — тихо спросил доктор.

Харг кивнул.

— И что же дальше?

— Господин, я прошу руки вашей дочери, — невнятно пробубнил я словно стиральная машина, рассматривая затейливый узор на ковре.

Когда Харг поднял глаза на доктора, он едва заметно улыбнулся. Что означала его улыбка? Облегчённость? Или нотки радости? Даже вполне возможно. Однако Харгу показалось, что в улыбке доктора светилось торжество. Он победил, а Харг одержал поражение. Лаурак не стал медлить. Он тут - же вернулся к приглашённым гостям, и вскоре Харг услышал, как, пытаясь перекричать шум, доктор объявляет...

... Я разрывался между работой и приготовлениями к свадебному торжеству. Теперь мне редко удавалось выбраться в «Чёрное море» побеседовать с Иваном. Нас обоих все больше засасывала жизненная рутина.

Но однажды солнечным июльским днём всё изменилось — изменилось неожиданно, окончательно, бесповоротно. Я шёл через Ридендо - сквер, направляясь к дому Лаураков. Стоял тёплый вечер: тёплый воздух, глубокая небесная синева, яркие дамские зонтики в сгущающихся сумерках. В такие вечера невольно смотришь на мир с оптимизмом. Я брел по алее, полностью уйдя в свои мысли. Внезапно, когда я проходил мимо озера, вдали показался женский силуэт в белом. Когда женщина приблизилась, в груди у меня что-то ёкнуло. Залаяла собака, я невольно оглянулся, а когда снова перевёл на неё свой взгляд... О, боже эти глаза! Эти алые губы! Она сменила причёску, но сходство было потрясающим!

Глава 4

Александра увидела меня и остановилась. А потом нежно улыбнулась вглядываясь в мои глаза таинственно, непреклонно заговорила со мной. Мы сидели за столиком в ботаническом саду, словно давние знакомые которые не виделись много лет. Нам не было никакого дела до того, что уже вечер. Мы не сводили с друг друга глаз потому - что были влюблены в друг друга... Её зрачки увеличились словно огненный дракон, наш разговор... Я его не помню, о чём мы разговаривали, но окружающий мир словно перестал для нас существовать, мы будто очутились одни на необитаемом райском острове где был слышен шум прибоя воды, палящее солнце согревало наши влюбленные лица. Моя разговорная речь лилась свободно, словно река. Обычно в присутствии девушек я смущался и запинался, мучительно раздумывал над тем, с чего начать разговор, но рядом с Еванжелиной я словно оказался в ином мире. Все различия ушли, словно на нас не действовали законы земного напряжения...

Мы отправились в свадебное путешествие в Соединённые Штаты Америки до Сан-Франциско на круизном пароходе, затем отправились на Юг по железной дороге. Мы создавали фото не память на фоне Большой горы застеленной тровиной дорожкой, а потом мы пошли в театры и магазины в весёлом Сан-Франциско; любовались на гигантские статуи.

Глава 96

Всё началось с письма Еванжелины. Оно пришло спустя три дня после нашей свадьбы. Я ещё не распечатывал письмо, я ощутил стеснение в груди и уже знал, что находится внутри. Прекрасный запас слов! Так это значит, наш разговор в Джентс-сквере не был любовным сном всё это происходило наяву! Письмо оказалось кратким, но содержало в себе самые откровенные слова. Внизу шла подпись помеченными чёрными чернилами. Еванжелина Сьерж.

Оставшиеся две недели стали для меня адом. Не только для меня, но для моей бедной Александры. Я, по крайней мере, понимал причину нашей свадьбы. Мы всюду появлялись вместе, но на деле каждый из нас был сам по себе. Пленник и мучитель других людей. И скоро наше отношение к друг другу перешло бы в ненависть. Ночное молчание в спальной комнате нависло над нами и вскоре стало невыносимым настолько что мне казалось, что у меня начинаются галлюцинации. Наверное, я должен был признаться, показать Александре письмо, но душевное состояние супруги заботило меня тогда меньше всего на этом свете. Передо - мной в смутной дымке желания висело лицо Еванжелины, заслоняя собой каньены и рассветы, мосты и даже океаны...

... Случилось в последний субботний день в Портленде, в штатах Орегона. День выдался дождливым, и прекрасный городок выглядел таким же смурачным, как и в любое место на свете. Приземистые жилые дома скрыла дождевая пелена, мостовые превратились в реки, но всего ужаснее была пустота в глазах моей любимой супруги. Александра лежала в гостиной на постели она молча смотрела, как я одевался к утреннему завтраку. Когда я спросил супругу, почему она лежит и не встаёт, с постели в её голосе прозвучало хрипота — за время свадебных путешествий я отвык от разговоров с ней. Александра посмотрела на меня с отвращением и с такой угрозой, будто я отстранился от неё. Как я мог довести до такого состояния нежную, самую прекрасную Александру на этом свете? Нахлынувшее чувство вины не давало мне покоя, а только ещё сильнее причиняло мне боль и сострадания. «У тебя нет аппетита?» — спросил я холодным голосом я не стал дожидаться ответа, поэтому просто покинул комнату спустившись вниз.

Я воспользовался отсутствием Александры, чтобы записать очередное письмо Еванжелины. Его содержание совершенно растворилось в моей памяти, впрочем, как и все остальные. Мои письма дышали любовью страстью, мне бы хотелось сейчас быть с ней рядом, а не с той которую я не любил... Письмо Еванжелины, которое сейчас лежит на моем письменном столе, были короткими и полных мне понятных намёков. Я мог только представлять, какие глубины страсти таятся за пределами её внешнего спокойствия ответа. Видимо, она ожидала от меня такой же пылающей страсти, но мои письма были куда жарче чем её.

Дописав письмо, я запечатал его, у меня не было аппетита поэтому я съел круассан, с шоколадной начинкой и запил его чёрным кофем, и вышел на улицу под дождь. Письмо я бережно спрятал в кармане чёрного пальто. На обратном пути с почты я заглянул в городскую библиотеку и провел в ней несколько часов за чтением Стивена Кинга. Уставившись в окно, я тянул время, и если мои мысли и были чем-то заняты, то уж никак они не были связаны с женщиной с зелёными глазами которая осталась в гостиничном номере. Я мог думать только об Еванжелине. В гостиницу я вернулся, когда на улице наступила кромешная тьма. Александры не было. Она ушла, даже не оставив мне записки. Наверное, села на поезд, идущий в Париж. И я никогда её больше...

... Я обнаружил, что калитка открыта, и проскользнула в сад. Никаких зацепок: ухоженный газон, цветочная клумба и в самом центре — старая слива. Я закрыл калитку, оставив позади уличный гул. Мне привиделось, будто я вступил в райские ворота. Стояло на дворе солнечное бабье лето. Солнце сияло, небо отливало синевой, совсем как в тот июльский вечер, мне он показался таким далёким. Воспоминание было таким ярким и чётким, что от волнения я задохнулся и слегка пошатнулся, но успел схватиться рукой за угол. И в этот миг я увидел тёмный силуэт в окне кухни. Мне показалось, что Еванжелина тоже заметила меня, и в следующее мгновение она вышла в сад — в белом из ситца, платье такое простое и прекрасное, похожее на ночную сорочку. Её голые руки и ноги слегка затронули загар. Моё сердце выпрыгивало из груди. Я стоял ни живой ни мертвый, наблюдал, как Еванжелина медленно пересекала лужайку. Она не сводила глаз со сливы. Внезапно я устыдился себя — зачем, незваный и непрошенный, явился в дом госпожи Сьерж?

Глава 97

Еванжелина остановилась у сливы она сорвала с ветки спелый плод. Затем обернувшись протянула сливу мне. Огонев, я двинулся к ней, под жаркие солнечные лучи. До этого я находился в прохладной тени, поэтому на мгновение ослеп, и вот мы стояли рядом, и надо мной, над нами нависли ветви, и в глазах Еванжелины я читал то, о чём молчали её губы.

— Откуси, — прошептала она мне наконец я услышал её голос.

Я уступил её просьбе, оставив на гладкой кожице срочного плода крошечного кровавого следа. Я хотел было извинится, вытер кровь, но не успел. Еванжелина поднесла сливу к губам и медленно слизнула кровь кончиком языка...

... Проснулся, постель пропахла духами аромата жасмина. Утро уже давно прошло, и сквозь шторы пробивался дерзкий солнечный луч. Меня окружала самая скромная обстановка, вид из окна открывался совсем нерадостный, но я буквально лопался от своей гордости. Что бы ни случилось со мной в дальнейшем, девственником я уже не умру. Возможно, мне и не суждено изведать счастье, но, по крайней мере, жизнь я прожил не зря.

К вечеру я валился с ног от того, что устал. Посетители недовольно морщились, шеф-повар орал, и постепенно моё утреннее вдохновение сошло на крайнюю степень отчаяния… После работы я отправился в «Красный Клоун», где Иван пересказал мне офисные сплетни и шутливо поздравил с обретением мужественности. Домой я явился слегка под шофе и был весьма горд собой.

Свет в комнате был включён, на полу валялась одежда. Я удивлённо уставился на разбросанные рубашки и брюки, которые усеивали пол, словно воины поле битвы. Дверца шкафа была распахнута, вешалки пусты. В поисках объяснений я обернулся и увидел Еванжелину. Она молча сидела на моей постели.

— Твои простыни пропахли моими духами — сказала Еванжелина.

Я с притворной холодностью пожал плечами.

— Откуда ты знаешь?

— Я же спала с тобой этой ночью. Видел бы ты сейчас своё испуганное выражение лица!

Внезапно Харг разозлился.

— Тебе то,какое дело? Ты ведь замужем, если я не ошибаюсь?

— Так ты тот, кто создан из меди стали и олова? Человек покоритель женских сердец? Зачем ты это сказал чёрт возьми я спрашиваю тебя, зачем ты мне это сейчас сказал? Грёбаный ублюдок будь с тобой неладное.... Ты специально причиняешь мне боль всё потому - что я лучше тебя, а ты просто жалкий неудачник, ты мерзавец проживший на свете сорок девять лет скажи Харг что ты добился в жизни, с восемнадцати ты ездишь по клубам, развлекаешь клёвых девчонок, а потом заманиваешь их к себе домой, а после трахаешь, на миленьком диванчике у камина? После ты не осознаешь, что ты делаешь потому - что это адреналин прилив страсти, попробовав только один раз тебе нужна добавка как кровососу всё потому - что без этого ты просто не повзрослеешь Харг.

Я промолчал, внезапно мне пришло осознание что в её словах есть доля святой истины, но одновременно я злился на неё потому - что не верил что я такой, на самом деле восемнадцать лет назад, я был всего - лишь наивным глупым мальчишкой которому хотелось больше чем секс наркотики, всё это уже давно перестало входить в мой вкус, употребления иногда я сижу в баре где играет громкая музыка, и думаю неужели такой идиот как я, действительно остался жить спустя после всего что я совершил? Еванжелина встала, а я заметил что после бурной ночи она всё ещё по-прежнему пьяна. Её прекрасные зелёные глаза сузились от алкоголя.

— Харг ты прекрасно знаешь, мне нет никакого дела до тебя и до твоих грёбанных шлюх! Я же знаю, что для тебя просто игрушка на ночь, а на утро я тебе уже не нужна...

— Да ну, и как давно ты это поняла? — моя насмешливая ухмылка, превратилась в злостную я сжал кулаки с хрустом я был готов, что пройдусь по её миленькому личику чтобы она наконец, замолчала я не намерен выслушивать её глупую речь...

Её опьянённый сладкий аромат бросился мне прямо в ноздри. Еванжелина покачнулась в сторону моей постели, чуть было не упав на неё.

... С Иваном мы уже давно потеряли общую способность, в общении. Я понимаю, что виноват в этом, но в глубине души мне не хочется этого осознавать. Я мучился чувством вины уже три недели. Мы были лучшими друзьями делились с друг другом самым откровенным, а я уже целую неделю упрямо молчал о самом драматическом событии в моей короткой жизни ничего хорошего, её произошло. Иван ничего не знал о нас с Еванжелиной. Иногда мне до самой смерти хотелось поделиться своим новым счастьем, но в последние минуты я понимал что слишком поздно чтобы что-то менять, в моей жизни. Еванжелин нины воспоминания всплывали в моей памяти, о том, как Иван горячо и ненавистно Иван уговаривал меня, бросить её и ещё я никогда её больше не увижу и не узнаю, что она станет другой она уже не будет прежней Еванжелиной.

Несмотря на то, что моё чувство вины, никак не покидало меня со временем я начал задумываться, а был ли Иван честен со мной во время того когда мы с ним общались? Иногда мне казалось, что ему ещё есть что скрывать от меня его слова такие таинственные словно, ужас на крыльях ночи. После разрыва нашей дружбы я узнал что многое он мне не рассказывал, он был не честен по отношению ко мне с самого начала, он мне нагло врал смотря в мои серые глаза со временем он начал изменяться его поведение, а моя попытка спросить его о том, что с ним произошло угасала. Поначалу, я был с ним откровенным, я был наивен я, думал что он говорил мне правду, как и я. Потом я начал изменятся и тут же я узнал что он не был таким искренним как мне казалось. Людям отведено часто становится жертвами подобного обмана меня ввели в заблуждения, я чувствовал другое, а в собственном отражении он казался совершенно другим.

Впрочем, меня мучили сомнения о том как я мог ему доверять? Он же обманывал меня, и я об этом не догадывался... Наверное я был увлечён Еванжелиной. Три с половиной месяца я совершенно чувствовал счастье, золотой райский уголок, мне казалось что всё в этом мире так волшебно...

Вряд-ли я когда-нибудь прощу, его в моём сердце остались только одни - лишь переживания. Конечно, я мог бы попытаться рассказать о том, что я тогда думал и чувствовал в последние годы 1890 года. Наверняка в то, время я чувствовал наслаждение, но печаль не отступала от меня иногда я чувствовал раздражённость и очень часто я злился на Еванжелину потому - что мне было противно находиться в её обществе ради здорового сна я спал в собственной постели, с Еванжелиной, но какими бы разумными ни казались все объяснения, они не передают того, что происходило в моей душе. Календарь говорил мне, что всё начиналось двадцать первого октября, а закончилось тринадцатого ноября. Это означало, что я был отчаянно счастлив семьдесят дней, или тринадцать с половиной месяцев.

Глава 98

Но если числа и даты способны поведать совсем мало о глубине нашего блаженства, места, где мы были вместе, то наверняка сохранили бы нашу любовь. Теперь, когда я вспоминал это беззаботное время, перед мысленным взором встаёт комната в доме двадцать два по Лайф-стрит. На часах пять или шесть утра, солнце только что встало, его серебристые лучи пробиваются сквозь занавески, освещают капельки росы на стеблях травы и листья на нашем дереве познаний. Бассейны солнечного света расплескались по львиной шкуре на паркете пола, кроваво-красном диване и потёртому креслу любимого дедушки Еванжелины, которого я так любил сидеть в это ранее утро, уставясь в огонь и не верил своему беззаботному счастью. Как я любил эту комнату с её старой мебелью! И если бы какой-нибудь доктор Джил стёр эти воспоминания из моей памяти, я надеюсь, нет, даже верю, что одного взгляда на это кресло хватило бы, чтобы я в тот же миг вспомнил всё без остатка: любовь, экстаз, страх, надежду, и вообще всё!

Было бессмысленно описывать наши занятия. Мы делали то, что делают все любовники на свете. Целовались и болтали. Раздевали и ласкали друг друга. И то, что никто не знал о нашем счастье, придавало ему ещё большую остроту.

В моей памяти сохранилось множество приятных воспоминаний о том времени, но хватило мне и одного. Когда ночью я закрывал глаза, оно приходило ко мне первым. Наверное, когда я вызову его в памяти в своей смертный час, оно в последний раз утешит меня и сделает падение в пустоту не таким одиноким.

На часах два или три ночи. Я проводил Еванжелину. Совсем недавно наши обнажённые тела прижались к другу другу, а сердца бились словно в такт. Мы крутились в плащи. В воздухе висел морось, свет от фонарей придал ей сиреневый оттенок. Мы молчали, просто держались за руку, теребя, сжимая и поглаживая ладони, запястья и пальцы друг друга. Тихо, слышно только эхо наших шагов. Улица пустынна, время для нас словно остановилось. Еванжелина тихо и, надеюсь, удовлетворенно вздыхает и кладёт голову мне на плечо. Я обнимал её за талию, и мы молча бредем вперёд. Под фонарём я заметил смутный силуэт. Подойдя ближе, я узнаю констебля, который патрулировал наш район. Он молод, примерно моего возраста. Кон стебель здоровается. Мы что-то пробормотали в ответ.

Двумя часами спустя я возвращаюсь, ещё чувствовал на губах её вкус прощального поцелуя, мысли путаются, а тело ломит от приятной истомы. Под фонарём я заметил две фигуры. Второй полицейский, очевидно старший по званию, он делает шаг к направлению ко мне. Он что-то говорил, строго и властно, и тогда — и это самая волнующая часть воспоминания! — его молодой коллега кладёт полицейскому руку на плечо и говорил: «У вас всё в порядке?, . Я знаю этого господина. Он провожал свою невесту домой».

Глава 5

Я оглядывался назад, я понимал, что события, случившееся с нами на Рождество, Христово развивались, следуя холодной и неумолимой логике Эдварда трагедии.

Я уже не жалел о том, я упрямый. Я теперь знаю что такое любовь, пусть каждый обретёт это чувство. Может ли человек желать чего-то большего?

Еванжелина любила беседовать о краткой жизни, смерти, которой нельзя избежать людской нищете о жёсткости мира.

Мы увиделись на следующий день после приезда Еванжелины, и с первого мгновения я понял: что-то изменилось и никогда уже не будет так, как было прежде. Я радостно бросился к Еванжелине, но в её глазах не отразилось ответного чувства ко мне поэтому, я отстранился от неё. Я докапывался к ней с расспросами, но Еванжелины только горько плакала, вытирая слёзы платком я смотрел на неё со странной безучастностью. Наконец мои молитвы заставили её признаться.

Глава 99

— Всё конечно, Харг , Тринст между нами всё конечно мы больше не можем быть вместе — произнесла Еванжелина.

Харг возмутился — да как она так вообще может говорить, я приютил её, обогрел накормил в конце концов, взял в жёны и дальше что после всего, того что между нами произошло она мне заявляет что между нами больше и быть ничего не может? Эм... От неё я такого, не ожидал наверное она нашла для себя любовника моложе меня и она так, говорит потому - что уходит от меня навсегда... И тогда Еванжелина сказала, что после Рождества Христова она выйдет замуж за Гардера Огиве лин, она даже купила бриллиантовое кольцо в ювелирном магазине, теперь она носит его на своём мизинцевом пальце и никогда не снимает. Сейчас я чувствую, боль и разочарование она предала меня вновь я никогда не смогу простить её потому — что моя душа горит, от ужасного предательства любимой женщины...

... Мои попытки быть с ней вместе оказались напрасными, только вот я не понимаю почему тех женщин которых я когда-то любил, предавали меня спустя через месяц нашей помолвки я что-то делал не так, или дело в моей судьбе? Я продолжал любить Еванжелину, но жить мне не хотелось больше всего, потому - что мне будет тяжело если она выйдет замуж за другого, человека ко мне придёт осознание того, что она не со мной... Несколько недель, назад мы закончили наш последний разговор на последнем свидании, меня утешало только одно то что я мужчина и я не обязан прошивать слёзы по пустякам, а особенно по мелочам, когда от меня уходит любимая женщина пусть страдает она, а не я.

Вскоре, мне пришлось признаться, в том что я слишком люблю себя. Бессонные ночи, серые будни, ко мне пришло осознание того что Еванжелина целует другого мужчину всего в нескольких километров от меня а я тут страдаю, мучаюсь от боли. Я бежал вниз по ступенькам, только чтобы попасть в преисподню.

Наконец, в начале апреля, я принял окончательное решение. Прошедшие месяцы, пока я занимался своими делами, делал ремонт в квартире, разбирал изношенные вещи, а потом я молча прощался со своими друзьями, которые также отвернулись от меня, как и Еванжелина. Я ей даже больше не звонил, но мне ужасно хотелось, потому — что с того момента как она ушла от меня я до сих пор люблю её. Но мне придётся объяснить Ивану, почему я покинул Соединённые Штаты Америки, меня словно бросило в дрожь. Вокруг меня царила небесная весна, но мне казалось, что для меня весь мир давно уже перечеркнули и теперь я нахожусь, в преисподнии смотря на небо я вижу только сгустки серых облаков и больше ничего.

Я проплывал море почти два месяца, и всё это время меня тошнило как ублюдка и мне невыносимо хотелось закричать потому — что боль становилась всё сильнее и сильнее. Я делил каюту с мужчинами старше меня. В моей каюте было тесно и воздуха почти не хватало. Чтобы оплатить дорогу, я работал стюардом в фашистской столовке непрерывно днями, и ночами...

... Что впервые за пять или восемь месяцев я — пусть и на несколько месяцев — забыл лицо Еванжелины и тот, её ангельский голосок. Но физическая боль, осталась после нашего расставания, постепенно угасала, и я начал обращать внимание на других женщин.

Забыть о ней помогла дождливая погода. Стоял сентябрь — месяц холодной грусти и забытых воспоминаний. В другом сквере я бродил по засыпанным жёлтыми опавшими листьями с деревьев аллеям, вдыхая мокрый воздух я вспоминал о прогулках с Еванжелиной. Здесь я чувствовал себя, своим. В Штатах Орегона на деревьях распускались почки и расцветали первые цветы. И пусть я много работал, но в первые зимние вечера,

Первая женщина, с которой я начал встречаться по той стороне морского прибоя шумной воды, она оказалась секретаршей из почтового отделения США. Её звали Кэт Алисон. Она старше меня, у неё не слишком хороший характер тем не менее у неё хорошая фигура. С удовольствием вспоминаю то, что произошло за заброшенным зданием магазина. Юбка Кэт задралась, обнажив горячие полные бедра.

Впрочем, в скором времени я понял, что выдаю желаемое за не существующее. Какой бы моя жизнь, не была я проводил время с Кэт, но я всё ещё был уверен что она меня обманет.

Глава 100

... Походы с моими новыми друзьями на пляж или в театр и бесконечное количество приятных вечеров, проведённых в барах старого городка Нью — Джексон там мы пили пиво среди широкоплечих темно - кожих африканцев. За долгое время я впервые почувствовал себя кому-то нужным и счастливым — не так, как чувствовал себя с Еванжелиной, именно с ней я был всё — же одинок. Я прожигал жизненные годы впустую, и в то время я ощущал пустоту в сердце. Возможно, пройдет много времени и я смогу нормально засыпать, я уже не буду вскакивать посреди ночи, так я и рассуждал.

Стояла ранняя осень — третье апреля 1892 года, если быть точным, — когда я услышал более чем знакомый голос проститутки. О молодом европейском аристократе по фамилии Вогивель, который часто заходил в местный бордель. Проститутка рассказала мне о нём как о новом сожителе. В том, что он молодой и очень хорош собой.

Я проявил желание увидеть её постоянного клиента, и проститутка согласилась на мою просьбу. Спустя три дня, когда я сидел в салоне, курил и обнимался с разными девушками, в дверь вошёл высокий, хорошо одетый француз. Он был вовсе не похож на себя, но я знал, что передо - мной всё тот же. Геральд Огвилен он сильно изменился постарел, и чёрная бородка уже не выглядела такой шелковистой как раньше. У него были пустые бездонные серые глаза налитые жаждой мести. Мне удавалось завлечь в разговор француза, — ему не терпелось узнать для чего его сюда пригласили. Впрочем, вскоре я случайным образом столкнулся с мужчиной Еванжелины на улице, он пригласил меня, выпить и тогда...

...Вряд-ли это может как-то сильно повлиять на меня, но Еванжелина удивила меня. Она снова свободна и больше не замужем! Это радостная новость снова зажгла потухший огонь в моём сердце. Еванжелина бросила его, и теперь бедный Огливен ничего ему не оставалось, как бродить по улочкам размышляя почему так произошло. К тому же я не забыл про историю о которой рассказал мне Иван Дэзли. Неужели всё то, что мне говорил правда? Раньше я был влюблён, но Еванжелина никогда не упомянула в своей речи о её прошлом. Теперь я снова начал сомневаться и на меня вновь обрушился страх. Я просто не знал, кому верить...

В одном я был уверен: мне пришлось возвращаться в Америку. Если я останусь в Люксембурге, я никогда уже не узнаю чистой правды. Я должен отыскать Еванжелину и поговорить с ней. Я должен узнать правду, и, возможно, — о, моём тревожном сердце!

Харг дочитал славянскую рукопись и отложил несколько листов в сторону. Харг был взволнован и напуган, хотя вряд-ли смог бы объяснить причину своих страхов то, чего он действительно боялся.

Некоторые образы полностью совпадали с воспоминаниями или галлюцинациями, которые преследовали самого Харга. Кровавая жирная отметина сливовой мякоти; ночная встреча с полицейскими. Сначала Харг вспомнил эти события, затем он прочёл их. Разве такое возможно? Как же разгадать тайну? Харг чувствовал, что разгадка находится где-то близко, прямо перед глазами, но, как так бывает часто, именно поэтому он её и не видел. Он вспомнил детективную историю Эдгарда Аслана Поволя, в которых полиция, сбилась с ног, искала письмо, прикреплённое к стене на самом видном месте. Неужели его тайны столь же очевидны? Что же он упустил? Спрашивал он сам себя, где он сбился с пути?

Харг едва сдерживался от смеха, наблюдая за его конвульсиями. Но он не выдавал себя. Как — никак, ему самому некогда довелось испытать те — же самые чувства.

Глава 101

Остаток дня Харг копался в вещах, которые он обнаружил в шкафу. Виниловая пластинка «17 Lovers Lane». Замусоленный том Берхмана — французский перевод «Далёкие времена» (книга была напечатана по рассказу «Бразильца, Вечность», который Харг читал по русскому переводу). Харг вздрогнул, заметив на полях надпись от руки «Вечность это — бесконечность». И главное, Харг нашёл множество фотографий: Иерарх Битл, Туллер Маккол, Холланд Дедерер, Элисон Вэлиорн. Снимки были сделаны в доме, на заднем дворе, в комнате, где Харг сейчас стоял. В коробке оказалось ещё несколько фотографий бледной полноватой девушки, которую (вдруг вспомнил Харг) когда-то она была влюблена в него.

Харг перебирал фотографии, ощупывая вещи, а вокруг него кружились воспоминания. Джуди, сотни его воспоминаний — настоящая суровая реальность. Как бы это не было странно, однако Харгу не удалось обнаружить ни одного собственного снимка, ни единого упоминания о себе в записной книжке. Как же так, недоумевал он, я помню эти лица, имена, эти куртки и рубашки. Они удивительно подходят мне, заполняя осколки в памяти, а самого меня в них нет. Словно кто-то стёр из этой истории упоминание обо мне.

Внезапно его озарила догадка. Всё так просто, мысленно воскликнул Харг. С чего это я решил, что эти вещи и фотографии принадлежат Мелькому Трювили? А что, если они мои собственные? Это объясняет, почему меня нет на фотографиях, — просто я в тот миг щёлкнул затвором. И почему обо мне не упоминается в записях — для автора я вовсе никакой не Харг Тринст, а я, сам по себе человек. И старая пластинка, которую я считал потерянной, принадлежала тоже мне.

Но если это так, то зачем все эти вещи Мелькому Трювили? Кто он такой? Харг приложил ладони к лицу. Голова кружилась, свет в комнате медленно угасал. Он не ел с самого утра и чуть не падал с ног от усталости и голода.

Харг спустился вниз. Снова зазвонил телефон. Кто же так отчаянно, так терпеливо пытается дозвониться?

Харг вошёл в спальню и, прежде чем задернуть шторы, выглянул в окно. Ветки черёмухи касались на ветру; от припаркованного фургона на тротуар падала тень; свет из окон в доме напротив рассеивал синие сумерки, но поверх это картинки в окне маячило лицо. Поначалу Харг решил, что это лицо Мелькома Трювили, но после мгновенной паники понял, что видит собственное отражение. Он отступил от окна и всмотрелся. Как странно, да я просто вылитый...

— Действительно так и есть, — прошептал Харг, — всё сходится.

Вот почему с самого начала он получал письма, адресованные Мелькому Трювили, вот почему его ненавидит ГрэнЮ ливер. Именно поэтому Харг так сочувствовал Туллеру Холланд! И песня. Это сочинил её он. И он же, Мельком Трювили, — автор «Убийцы в большом городе». Значит, он, Харг, и есть Мельком Трювили! Харг вспомнил лицо Трювили в витрине секс — шопа. Тогда его глаза встретились с зеркальным стеклом. Так значит, он смотрел на свое собственное отражение!

Несколько мгновений Харг сидел словно загипнотизированный. Затем в уши снова вторгся назойливый звонок. Только теперь, раз он и есть Мельком Трювили, на другом конце провода вполне может оказаться... Э... Аннета Валерин! Вот моя главная цель, мой секрет, Руаль!

Харг вытащил из ящика острые инструменты ножовку и принялся пилить деревянный ящик. Стон металлических зубьев заглушал звон. Не успею, с отчаянием понял Харг. Пока Харг пилил, там положили трубку. Вспомнив, что в сарае должен лежать топор, он выскочил из дома. В саду было темно, и Харг не сразу нашёл сарай. Все это время он молился, чтобы на том конце не вешали телефонную трубку. Схватив топор, Харг бегом вернулся в дом. Тяжело дыша, он стоял перед белым ящиком. Перед глазами плыло. Какое-то мгновение Харг слышал только звук собственного дыхания и уже решил что телефон навеки умолк, потом заставил себя дышать медленнее и прислушался.

Гр — р—р — р—р — р. Грх-грх-грх-грх-грх-грх.

Харг размахнулся и обрушил топор на деревянный ящик. Полетели щепки. От удара трубка соскочила и теперь висела на проводе. Харг швырнул топор на пол и поднёс трубку к уху.

— Я вас слушаю.

В трубке нависло молчание. У Харга сердце упало в пятки.

— Алло, — произнёс на том конце провода женский голос.

Харг чуть не крикнул «Елиана?», но голос (холодный и механический) перебил:

— Я вам звоню по поручению Мелькома Трювили. Он хотел бы с вами поговорить.

У Харга перехватило дыхание. По поручению Мелькома Трювили?

Глава 102

— Господин Трювили зайдёт к вам завтра. Вы будете дома в десять утра?

— Да, конечно я буду, — выдавил Харг.

— Отлично. — И женщина повесила трубку.

Харг налил стакан рома и погрузился в свои размышления. Завтра к нему в гости придёт Мельком Трювили. Тот, кого он так упорно выслеживал, желая вывести его на чистую воду, хочет с ним поговорить. Чтобы это могло значить? Поежившись, Харг вспомнил примечание к истории жизни Томсона Ридли. Человека, обвинявшего философа в смерти товарища по университету, которого звали М. Трювили. Возможно, это не я его преследую, а он меня? Что, если это Мельком Трювили хочет вывести на чистую воду Харга Тринста?

Несколько минут он лежал в постели, сквозь сон прислушиваясь к странным звукам. Дынь-дыднь. Бух - бух бах - бабах. После бессонной ночи голова была мутная. Дзы-ынь. Бах - бах - бух - бух. Харг натянул халат и вышел в коридор. На часах было 7:56. Едва дыша от страха, он отпер дверь.

Перед ним стоял пожилой мужчина. Самый обычный, без особых примет.

— Доброе утро, — поздоровался незнакомец.

— Доброе утро, — ответил Харг.

— Меня зовут Мельком Трювили, — сказал мужчина.

— Как вас зовут?

— Мельком Трювили, — повторил мужчина. — Моя секретарша вам вчера звонила вечером. Я состою в братском клубе игроков в скраббл.

— Как это возможно?

— В клубе любителей головоломок и игры в скраббл, — терпеливо повторил мужчина. — Я живу в доме номер тринадцать по Лайф — Стренжер. Вчера я разговаривал с почтальоном, и он вспоминал, что, кажется, доставил пару писем на моё по вашему адресу. Я подумал тогда, что это может быть очень странным, а потом понял: это те самые письма!

— Те самые письма?

— Письма от французского клуба игроков в скраббл. Каждый месяц клуб шлёт своим членам десять случайно отобранных компьютером букв, и мы должны составить из них слова. Потрясающее занятие! Можно выиграть разные призы! Они называют это днём чёрного письма, хотя на самом деле письмо самое обыкновенное. Так вот, свои письма я не получил! И тогда я подумал мозгами и решил позвонить в Орегонскую штат - квартиру клуба. Попросил сверить адрес. А теперь догадайтесь, что они мне ответили. Они посылали письма на Лайф — Стренжер, номер двадцать два! Кто-то поменял цифры в номере дома другими местами. Вот такая головоломка! — Довольный собственной остротой, мужчина вдруг неожиданно рассмеялся как сумасшедший.

— И... Дальше что?

— Вот я пришёл спросить, может быть, вы получили письма на моё имя? На имя Мелькома Трювили?

Седовласый мужчина с надеждой смотрел на Харга.

— Нет, ваши письма с вашим именем я не получал, — ответил Харг и закрыл дверь.

Всё утро Харг просидел в кожаном белом кресле. Харг не ел, и не пытался сдвинуться с места, а только дышал и молча смотрел в пространство. Уже не первый раз он ощущал себя детективом из чужой повести. Детективом, который вместо того, чтобы приблизиться к разгадке тайны, с каждой главой всё дальше удалялся от неё.

Кто-то должен написать такую повесть, вяло размышлял над этим Харг. Тайна, которая не будет раскрыта в последней главе, в дана лишь смутными намёками, где-нибудь посередине повествования, словно назойливая мелодия, которую вы никак не можете вспомнить. Мелодия эта стоит у ушах, без начала и конца, меняясь с каждым прошедшим днём, иногда полностью забываясь, иногда снова возвращаюсь, но всегда не прямо, а кружными прутьями.

Харг пытался понять, где сбился с пути. Нет сомнений, что Мельком Трювили не имеет никакого отношения к его прошлому. Это всего - лишь пожилой и безобидный фанат скраббла, живущий в доме на противоположной стороне улицы. Его письма по ошибке доставили Харгу, а тот выдумал изощрённую теорию, построенную на неверной посылке, случайном стечении обстоятельств.

Харгу вспомнился сон, который он видел ещё в Португалии. Доктор снимает с его ноги гипс, а под гипсом — только пустота. Всё, во что он когда-то верил, обернулось иллюзий. Всё, что было прочным, растворилось в воздухе без остатка. Он пытался проследить нить своей жизни, но оказалось, что никакой нити и в помине, один сплошной хаус. Харг пытался вырваться из лабиринта и вот, добравшись до его центра, обнаружил новый путь к лабиринту.

После обеда Харг решил выйти проветриться. Он бродил по улочкам Старого Городка, вслушиваясь в обрывки разговоров и глазея на случайных прохожих. Как-то жарко спорил, кто-то озабоченно хмурился. Харга разбирал смех. Вскоре он остановился посреди пешеходной улицы и рассмеялся во весь голос.

Лабиринта не видел не один человек! Все эти люди, спешащие мимо него из пункта А в пункт Б, только слепцы! Никто и не подозревал о существовании громадных серых щупальцев, готовых расплющить их, словно муравьёв, или на миг поднять вверх, просто так, без всякой особой причины, а затем снова стряхнуть вниз, в лабиринт. Никто из них не понимал, как это страшно и вместе с тем весело. Люди воспринимали лабиринт слишком серьёзно, верили, что для всего найдётся объяснение, что во всём есть некий правдивы смысл. Они спешили вперёд, спрашивая у друг друга: «В как ваши дела? Как ваша жизнь?» И это безумие они называют нормальной жизнью! Харг не мог остановиться, его душил смех.

Глава 103

Спустя некоторое время смех Харга затих. Он зашёл в бар и уселся за свободный столик. Он выпивал коньяк, Харг с досадой и изумлением разглядывал смеющихся и обнимающихся посетителей. Был вечер третьего января, и людей переполнял оптимизм. Они наивно верили, что новый год оказался удачнее прошедшего. Почему же люди всё-таки наивные глупцы? После нескольких попыток наполнить свой мозг алкоголем Харг вышел из бара и прямиком отправился домой, на Лайф — Стренжер. С обеих сторон виднелись отвесные чёрные стены, отчётливо видимые, крепкие и непреодолимые. Первый раз в жизни, подумал Харг, я вижу мир, какой он есть на самом деле.

Однако, когда Харг подошёл к уже знакомому фасаду, он внезапно ощутил прилив сил. Пусть он, подобно остальным, потерялся в мире длинного лабиринта и всё, за что он боролся, обречённо на разрушение... Но у Харга хотя — бы есть дом, эти знакомые стены, выкрашенные свежей голубой краской и ещё эти кисти которыми он каждый свободный вечер, рисовал на холсте.

В тот вечер Харг медленно бродил по дому, он любовался новыми покрашенными стенами, потолками и ещё он любовался на пол. Харг укладывался спать, он почти успокоился и почувствовал что должен благодарить себя. То, что он когда-то потерял существовать только в его воспоминании, а дом был реальным, прочным он не собирался растворяться в воздухе, подобно всему остальному.

Всю следующую неделю Харг трудился не покладая рук. Харг не поднимал телефонную трубку, не отвечал на дверные звонки, не читал утренние газеты, не смотрел новости по телевизору. Нераспечатанные письма так и лежали на коврике у двери. Иногда Харгу снились кошмары. Времени, когда он трудился на втором этаже. Харг поднимал глаза — на лестничный пролёт, ведущий на чердак, и задавался вопросом, что там, находится наверху? Однако дальше этого его любопытство не простиралось.

Он скоблил, шлифовал, грунтовал и красил, не оставляя себе времени, чтобы задуматься. Длинная унылая студёная зима сменилась мокрой солнечной весной, а Харг медленно превращал второй этаж в белый каменный фасад.

Однажды, кладя завершающие мазки на потолок, Харг заметил нечто странное: крошечные, едва различающие пятна на не докрашенных стенах, рядом с лестницей. Харг подумал что это всего — лишь грязь, но когда он потёр пятно тряпкой, пятно лишь увеличилось в невероятных размерах и потемнело. Харг раздражённо замазал его синей краской.

Через два часа, поднявшись наверх, Харг обнаружил, что на месте пятна вздулась краска. Когда он прикоснулся к ней, краска треснула и осыпалась не только там, где раньше было пятно, но широкой полосой вдоль стены. Под осыпавшейся краской оказалось не грунтовка или побелка, как подумал Харг, а всё то же корявое грязное пятно с треугольной верхней частью. Отступив назад, он обнаружил, что пятно подозрительно напомнило ему стрелку. Острие указало на чердак.

Харг закрыл лицо руками. Все его жизненные труды были напрасными. Если бы он мог раз и навсегда стереть эти пятна, вздохнул Харг.

Глава 104

Далее шли платёжные реквизиты и условия оплаты. Харг пробежал их глазами, ища имя отправителя, но подписи не было. Харг уронил письмо на пол и так и остался стоять, раскрыв рот и выпучив глаза.

Чёрный длинный лабиринт всесильный мистер Харг Тринст.

Когда Харг вошёл в сквер, было десять минут четвёртого. Он трижды сверил время по наручным часам, чтобы убедиться что он не ошибся. Сегодня он не позволит времени ускользнуть, от него твердил про себя Харг, сегодня реальности не удастся его обдурить.

День выдался серый и дождливый, небо затянули низкие облака. Харг шагал по дорожке к большому белому зданию. Снаружи оно нисколько не изменилось с тех пор, как Харг видел его в последний раз: шесть этажей, несколько сотен метров в ширину, и почти без окон.

У стойки администратора Харг заявил, что пришёл поговорить с доктором Лаураком.

— Назовите ваше имя, пожалуйста, - заявила женщина за стойкой.

— Харг Тринст, — ответил он.

Женщина кивнула, набрала что-то на клавиатуре компьютера и проговорила в наушник:

— Доктор Лаурак, к вам пришёл Харг Тринст. — Нависла пауза, затем женщина сказала: —Хорошо, доктор Лаурак, я пришлю его к вам прямо сейчас.

Это оказалось такой лёгкостью, с которой ему удалось проникнуть в само здание, удивила Харга. Он не успел решить, действительно ли ему хочется разговаривать с Лаураком. И хочет он знать правду. Следуя инструкции администраторши, он вызвал лифт. Как и в прошлый раз, Харг нажал самую нижнюю кнопку. Когда двери открылись, он очутился в пустом белом коридоре, с дверями без табличек по обеим сторонам. Харг был приятно удивлён: он решил, что эти белые коридоры ему привиделись.

Кругом никого, лишь гудение вентиляционной системы. Харг принялся считать двери по порядку: одна, две, три, четыре, пять... Продолжая считать, Харг со страхом спрашивал себя: Насколько это здание реально? Харгу стало казаться, что раньше, когда-то он только вышел из лифта, лампы горели ярче, а сейчас они медленно гасли, понемногу превращаясь в ночники.

Наконец Харг услышал впереди чей-то голос, остановился перед полуоткрытой дверью и осторожно постучался.

— Да-да войдите, — раздался голос.

И Харг вошёл в уже знакомый роскошный кабинет. Его обрадовало, что он нисколько не изменился с прошлого раза: всё тот же большой камин, три кожаных кресла вокруг низкого деревянного столика, и даже на столе стоял такой же хрустальный графин с янтарной жидкостью и три пустых стакана. Но его тревожило другое — Харг не помнил, чтобы дверь в кабинет открывалась прямо из коридора. Хозяин кабинета поднял глаза, и Харг узнал его бледное лицо с ничем не примечательными чертами лица.

— А, это вас зовут Мистер Тринст... Вы меня помните?

— Очень смутно, — вдохнул Харг. — Вы доктор Лаурак?

— Так меня звали очень давно, — хладнокровно улыбнулся тот. — Естественно, это имя — совсем не то что есть на самом деле, — не более чем имя Харг Тринст можно применить к вам. Не стоит так доверяться именам. Однако лицо моё вы вспомнили, не так ли я прав?

— Да, ваше лицо я вспомнил. Я точно уверен, что вы когда-то были педагогом в университете, а недавно я видел вас во сне. Вас тогда было трое.

— Да неужели? — Доктор Лаурак выглядел довольным. Затем он обратился к бумагам на столе. — Итак, как давно вы бросили принимать препараты?

— Я... я точно уже не помню. Наверное, несколько месяцев назад.

— Хм. Думаю, вам пришлось пережить множество неприятного времени.

Подлаживаясь к холодному деловому тону Лаурака, Харг сухо кивнул.

— Вы страдали от галлюцинаций?

— Да, у меня было такое.

— Видения?

— Несколько раз.

Доктор Лаурак что-то пробормотал себе под нос.

— Этого мне и следовало ожидать. Итак, вы понимаете, что с вами случилось?

До определённой минуты Харг отвечал на вопросы спокойным, тоном словно они относились к кому-то другому, но тут встревожился. Вот он, моменты правдивой истины. Помнит ли он? Горло словно сжали ледяные пальцы.

— Да кое-что я помню.

— Нет хотите мне ответить? Или предпочитаете не вспоминать?

— Да так и есть.

— Харг Тринст, вы понимаете, что совсем скоро у вас не останется выбора?

— А что, если я...

— Боюсь, сказать, но уже слишком поздно. Конечно, я могу дать вам более сильную дозу, но риск слишком велик. Вы можете забыть не только те два года. А если мы попытаемся стереть вашу память, вы, скорее всего, забудете последние пять лет.

Глава 105

Держа в одной руке чёрную коробку, а в другой — серый блокнот, Харг поднялся по ступеням, открыл дверцу и вышел на улицу. На кухне Харг поставил чайник и после вышел в сад, где он постоял, жадно вдыхая запахи, слушал птичье пение и чувствовал на лице ласковые игривые солнечные лучи.

Сварив кофе и соорудив бутерброд с салями, Харг уселся под сливной, блаженно жмурясь от палящего солнца. Харгу уже давно не было так хорошо, ему мешали только тревожные воспоминания о сне, который он видел в подвале. Чувствуя, что он сам не может выбросить их из головы, если не перенесёт на бумагу, Харг открыл серый блокнот и взял ручку в руку:

Прошлой ночью во сне мне привиделся странный сон. Во сне я лежал на своей широкой постели в подвале и внезапно услышал какой-то шумный звук доносящийся сверху. Пристав, я обнаружил человека, он спокойно сидел на краю кровати и глядел в телескоп.

Самое удивительное, что, несмотря на кромешную тьму, я видел его чётко, словно в моей квартире солнечные лучи проникли сквозь окна. Именно поэтому я уверен, что всё это мне приснилось.

Я узнал его, хоть он сильно изменился. Сейчас на нём была бледно — серая кофта и джинсы, а не его привычное чёрное пальто. Правая рука в гипсе, волосы успели обрести, но это был именно он.

Я кашлянул, и он обернулся. Губы тронула неожиданная улыбка, но глаза продолжали пристально разглядывать меня, словно он искал кого-то. Лицо показалось мне знакомым, и я сказал ему об этом.

— Пожалуй, — согласился тот, — хотя ты видишь меня впервые, и пройдёт ещё много времени, прежде чем ты увидишь меня вновь.

Я хотел спросить, откуда он знает, меня, но он продолжил:

— А вот я узнал твоё лицо. И очень хорошо запомнил.

Я узнал голос. Почему-то звук его вызывал во мне чувство неприятности.

— И кто - же ты? — спросил я.

Он снова прильнул к телескопу.

— Если я тебе сейчас скажу, то мне ты не поверишь.

— А что, если всё - же поверю?

— Я — Мельком Трювили.

— Седовласый мужчина, увлечённый скрабблом?

— Я — Томсон Ридли.

— Несуществующий английский философ?

— Я — Кейн Твинстер.

— Это вымышленный персонаж детективной истории времен Екатерины второй?

— Я — все эти люди, но их имена мне не принадлежат.

— А как же зовут тебя?

— Харг Тринст.

— Какое совпадение, — протянул я с сарказмом.

— Если ты хочешь, я могу доказать, — пожал {suggestion} плечами. — Я знаю такие подробности о твоей жизни, которые не ведьмы никому, кроме самого тебя.

И он принялся перечислять имена моих старых школьных одноклассников, адреса домов, в которых я некогда жил. Он знал девичью фамилию моей родной матери!

Когда он закончил, я был зол и находился в состоянии вне себя.

— Ты прочёл все мои дневники! — крикнул я.

— Я не стану этого отрицать. Конечно, я читал наши дневники.

— Что значит наши?

— Меня зовут Харг Тринст. Я родился тысяча семьдесят первого года. В следующем месяце мне исполнится пятдесят лет.

Теперь я понимал, почему голос и манера казались мне такими знакомыми. Этот голос я слышал в записи, а лицо видел лишь на фотографиях. Оно очень похожее на моё, только это лицо старше и смуглее.

— Я тебе не верю, — продолжал упорствовать я.

— Помнишь, ты же сам хотел встретить старшую версию самого, себя кого-то, кто возьмёт тебя за руку и выведет из тёмного лабиринта.

Я молча смотрел на него. Он, что издеваться что-ли?

— Это всего-лишь моя детская мечта. К тому же сейчас март, а не август.

— Для тебя — да, а для меня на часах десять часов прекрасного летнего утра, день обещает быть жарким, а я сижу на кухне в доме...

— Так теперь понятно я сплю, — облегчённо вздохнул я, — сплю и вижу сон.

— Да, ты видишь во сне меня, а я — вижу тебя, хотя я и бодрствую. Понимаешь ли, я пишу о тебе книгу.

— Книгу? — Я рассмеялся. — И что за книгу ты пишешь?

— Она началась с того, что ты сломал ногу когда, бежал с лестницы к двери квартиры, где живёшь вместе с Марианной...

Глава 106

Воспоминания потерявшего память человека», только с другим названием и в другом жанре. А то, что он прочёл, и есть вторая глава — стёртый лист его жизни. Только теперь он знает: этот чистый лист не пустой, а закодированный. Харг сам написал её, только потом забыл.

Это не голые факты, а нечто более то что важнее — истина. Харг мог прочесть дневники, но он знал, что его ждёт сплошное разочарование. Да и стоит ли читать их сейчас, когда волна подкатилась так близко? Воспоминания вот-вот снова нахлынут. Как ни странно, это перспектива уже не пугала Харга. Даже сожаления лучше неизвестности. Лучше знать, что ты убийца, чем знать, что тебя просто не существует для других.

И с этой мыслью к Харгу вернулись воспоминания. Волна накрыла его словно с головой.

В течение нескольких минут Харг вспомнил всё. Словно тысячи бабочек выпорхнули из серой коробки. Они кружились у лица и скорозаполнили собой всё пространство, а затем упорхнули в окно, чтобы больше никогда сюда не вернуться. За две секунды Харг словно прожил два года.

Харг встал и выглянул из окна. Сад купался в солнечные лучи. Бабочка, сделав головокружительную петлю над кроной сливы, упорхнула прочь. Харг глубоко вздохнул: пахло землёй, травой, бетоном, ветчиной, чаем, бензином. Он с радостью отметил, что жужжание в голове закончилось. Харг стоял сзади. Он видел мысли, что проносились в его голове. Он оплачивал Ианну, Аннушку, Харга. Она жива, теперь он это знает, как знал и то, что никогда больше её не увидит. А Ианна... Кто знает, почему люди решают свести счеты с жизнью. В предметной записке это нельзя было объяснить.

А как же второй? Впервые в жизни Харг Тринст видел юного Харга Тринста не как несовершенную версию себя самого, а как нечто другое существо. Бедный ты мой, подумал Харг. Если бы я мог вернуться назад и утешить тебя! Взять за руку и вывести из кромешного лабиринта! Но путешествия во времени придуманы самими писателями. В жизни человеку суждено блуждать в потёмках настоящего. И тут он повернулся, взглянул мне в глаза, недоверчиво усмехнулся. И захохотал как сумасшедший.

В это мгновение Харг перестал существовать. Он привык считать, что это он мне снится, но, когда то рассмеялся мне в лицо, я понял, что на самом деле это я снился ему.

На краткий миг моей памяти всё превратилось в чистый бумажный лист. Осталось лишь только настоящее: вот я уже карабкаюсь по узенькой темной лестнице, тёплый спертый воздух отдаёт кислым, правый висок ломит.

Глава 107

Это случилось в конце июля. Семь месяцев назад, почти в один день. Семь месяцев — в три раза дольше моего краткого пребывания в райском жилище.

Райский уголок и адское поместье. Теперь я знаю, что они действительно существуют. И чтобы попасть туда, необязательно умирать.

Нет, смерть приходит к нам в конце. Смерть это окончательное решение. Я открыл окно и смотрю вниз, на сад. Время пришло. Прощай, мир полного равнодушия!

Потусторонние.

Как свидетельствуют чернила на моих бледных пальцах, я до сих пор живой. Прошло несколько часов, а я всё ещё стоял перед открытым окном, уговаривал сам себя прыгнуть вниз, но... К сожалению. Что это со мной: Страх, или я просто трусливый? Я даже не чувствовал себя виноватым. Нет, это что-то другое которое не поддаётся моему сознанию. За окном яркое ранее утро, подо мной бушует зелень сада, на кожу упали солнечные лучи. Я слышу, как птицы заливаются в кронах деревьев.

Если бы я только мог стереть последние два года из памяти, словно надпись с доски! Тогда бы я обрёл надежду когда-нибудь стать счастливым. Если бы мог только забыть! Но стирать воспоминания способно только время, да и то не до конца. Возможно, через тысячи лет учёные изобретут лекарство, которое будет уничтожать или приглашать воспоминания, но сейчас, на рубеже современного века, я обречён жить в этом мире, полной горечи и состраданий. Что же, значит, так тому и быть. Окно в этот мир всегда будет открыто. Я должен помнить об этом всегда. Где-то там, где душе суждено вечно видеть сладкие сны, Еванжелина ждёт меня. А я, я должен стать таким же холодным, неуязвимым и легкомысленным, как и все остальные. Я должен снова войти в лабиринт темноты.

Харг закончил читать. Он вытер слёзы.

Воспоминания потерявшего память человека», только с другим названием и в другом жанре. А то, что он прочёл, и есть вторая глава — стёрый лист его жизни. Только теперь он знает: этот чистый лист не пустой, а закодированный. Харг сам написал её, только потом забыл.

Это не голые факты, а нечто более то что важнее — истина. Харг мог прочесть дневники, но он знал, что его ждёт сплошное разочарование. Да и стоит ли читать их сейчас, когда волна подкатилась так близко? Воспоминания вот-вот снова нахлынут. Как ни странно, это перспектива уже не пугала Харга. Даже сожаления лучше неизвестности. Лучше знать, что ты убийца, чем знать, что тебя просто не существует для других.

И с этой мыслью к Харгу вернулись воспоминания. Волна накрыла его словно с головой.

В течение нескольких минут Харг вспомнил всё. Словно тысячи бабочек выпорхнули из серой коробки. Они кружились у лица и скоро заполнили собой всё пространство, а затем упорхнули в окно, чтобы больше никогда сюда не вернуться. За две секунды Харг словно прожил два года.

Харг встал и выглянул из окна. Сад купался в солнечные лучи. Бабочка, сделав головокружительную петлю над кроной сливы, упорхнула прочь. Харг глубоко вздохнул: пахло землёй, травой, бетоном, ветчиной, чаем, бензином. Он с радостью отметил, что жужжание в голове закончилось. Харг стоял сзади. Он видел мысли, что проносились в его голове. Он оплачивал Ианну, Аннушку, Харга. Она жива, теперь он это знает, как знал и то, что никогда больше её не увидит. А Ианна... Кто знает, почему люди решают свести счеты с жизнью. В предметной записке это нельзя было объяснить.

А как же второй? Впервые в жизни Харг Тринст видел юного Харга Тринста не как несовершенную версию себя самого, а как нечто другое существо. Бедный ты мой, подумал Харг. Если бы я мог вернуться назад и утешить тебя! Взять за руку и вывести из кромешного лабиринта! Но путешествия во времени придуманы самими писателями. В жизни человеку суждено блуждать в потёмках настоящего. И тут он повернулся, взглянул мне в глаза, недоверчиво усмехнулся. И захохотал как сумасшедший.

В это мгновение Харг перестал существовать. Он привык считать, что это он мне снится, но, когда-то рассмеялся мне в лицо, я понял, что на самом деле это я снился ему.

На краткий миг моей памяти всё превратилось в чистый бумажный лист. Осталось лишь только настоящее: вот я уже карабкаюсь по узенькой темной лестнице, тёплый спертый воздух отдаёт кислым, правый висок ломит.

Глава 108

«Всю жизнь М. Глубоко страдал вспоминая детские годы жизни. Сколько раз оплакивал он худшее из своих наследств, завещанных ему его родителями: свои привычки он к ним относился с достоинством делающую ответственность за тот ночной кошмар, которым стала взрослая жизнь их сына. М. Лишился возможности, столь ценимой истинными художниками, избавиться от своих демонов, найдя козлов отпущения» («Потусторонний мир» в переводе Х. Константа, США, 1973,стр 23).

1

Эвелин была помолвлена с американским господином Джозефом Дэ' Фернандо, впрочем, позднее помолвка была расторгнута.

2

Согласно некоторым (неподтверждённым) сведениям, она погибла во время кораблекрушения на порту в 1931 году.

3

Однажды Ридли «проснулся» посреди белого дня на оживлённой улице незнакомого ему города (Нью-Йорк), о6 совершенно не помнил, чем был занят предыдущих четыре дня.

4

Томсон Ридли, «О невозможности вспомнить» в пер. Х.Ю анна (США, 1971, стр 4).

5

См. Дж. Л. Айзик, «Томсон Ридли: его жизнь, часть вторая и третья», Литература о современной молодёжи», 1985 года и М. Трювили «Философ которого нельзя убить: всё - же виновен ли Томсон Ридли в смерти своего товарища по университету?», «Биззед Клоунадлик», июль 1994 года.

6

Георгий Ридли скончался в 1924 году.

7

«Избранные письма», пер. Юли-Лин (Петербург, 1981, стр 96–97).

8

«Потусторонние» и «Лестница в небеса» написана в семидесятых и опубликованы после кончины смерти Ридли.

9

Хотя эту теорию Ридли впоследствии сам же и опроверг», хотя не слишком убедительно, по крайней мере для самого себя, ибо в последние годы он, казалось, стал снова ею одержим.

10

Следует заметить, что будь работа «Почёму мне так одиноко? Опубликована уже сегодня, в наш современный век. Размышления Ридли об индивидуалистических побуждениях, которые правят в обществе, блестяще подтвердились с течением времени.

11

Более подробно о героически подвигах Ридли во французском и башкирском Сопротивлении читайте у Хью Иоанны «Томсон Ридли: Жизнеописание» (США, 1989, стр. 170–204).

12

Предпологают, что Ридли написал ещё символический роман в стиле Ха. Р. Р. Смолина и Мерина Пауви. Упоминания о нём сохранились в записных книжках за 1966 год. Но больше ни о самом романе, ни о его названии ничего не известно.

13

Если вам интересны подробности этих поисков, настоятельно рекомендую обратиться к книге «В поисках утраченного гения» Фердинанд Бергер и Джон Уикли (Москва, 1962).

14

«В поисках утраченного времени, стр 281–282. В своём эссе Ридли назвал «Процесс» книгой «вечного страха», а «Замок» — книгой «верная надежда», причём вторую он считал намного страшнее». И почему? Потому — что этой книге нет ни конца ни края. Верным надеждам не дано осуществится. В” Процессе“ смерть приходит как избавление, в „Замке” фраза обрывается на полуслове, и мы никогда не узнаем, уменьшилась ли надежда Лилии. Вероятнее, всего она стала ещё больше и ужаснее, продолжаясь и длясь, питаясь осколками пустоты и выедая саму себя изнутри. Разочарование стало бы облегчением, но надежда никогда не умирает, она продолжает жить столько, сколько длится наша жизнь. Поэтому для меня „Замок” гораздо страшнее и ближе к жизни, ибо никому из нас ещё не довелось познать смерть, настолько глубоко никто не переживал этого чувства облегчения и избавления от сущих надежд. Все мы подобны Лилии., всем нам ведомо это мрачное, слепое напряжение людей, верящих, что они близко, совсем рядом, вот-вот отыщут ответ на самый главный вопрос».

Глава 109

В этом, вдохновлённом Фридрихе Эссе высказывается дерзкая теория о том, что Лаурак и Бэрронс представили в литературе «три плюса существования»; что каждодневная жизнь состоит из «Дорицизмов» (пустоты, отчаяния, банальностей; урезанной реальности, упорядоченного мира взрослых, управляемого рациональным «супер-эгоист») и «христианства» (беспорядочного, фантастического, яркого мира детских фантазий, в котором правит иррациональное подсознание), и зачастую мы люди переходим из одного мира в другой «каждую секунду, если не каждую минуту». В качестве примера Ридли приводит книжную полку: «С одной стороны, полка представляет собой простой существующий предмет, изготовленный из дерева и заставленный книгами — простыми предметами, изготовленными из бумаги. С другой стороны на полке хранились впечатления читателя о книге, его мысли и фантазий, вызванные их прочтением, и воспоминания об обстоятельствах, при которых он прочёл эти книги, а кроме того, внешний вид полки и стены в зависимости от освещения времени суток».

Глава 110

Европейский биограф Ридли Хан Мэйн высказал предположение, что в этот период философ употреблял ЛЕКС. Вполне правдоподобная гипотеза, объясняющая некоторые особенности поведения Ридли, а также жуткие видения, описанные им в книге, однако вряд ли верная. В те годы ЛЕКС был не слишком распространенным наркотиком, кроме того, не стоит забывать, что к тому времени Томсону Ридли исполнилось семнадцать и жил он в уединенном коттедже в альпийских горах.

Глава 111

В это мгновение я словно перестал существовать. Я привык считать, что всё это мне снится, но, когда Мельком Трювили рассмеялся мне в лицо, я понял, что на самом деле это я ему снюсь.

Ничто вокруг не объясняло, где я нахожусь, что происходит и кто я такой на самом деле.

Я замер, дыхание сбилось, в памяти смутно маячила сотня ступней, оставшихся в прошлом позади. Бывал ли я здесь раньше? Мне об этом трудно сказать — все эти лестницы очень похожи. Пахло до боли знакомыми запахами. Засохшая кровь. Свежий пот. Человеческие цветы. Я прислушался. Вдалеке шумел поток машин, за соседней дверью кто-то покашлял.

Капля пота скатилась со лба. В глазу защипало. Я моргнул глазами. Мимолетное движение век — и всё вернулось в настоящее.

Реальность. Настоящее. Будущее. Прошлое. Это всё я сам.

Я снова запрыгал вверх по ступеням. На середине пролёта услышал знакомый звук — резкий и настойчивый звук. Внезапно ступня соскользнула и подвернулась. Левая лодыжка заныла — там, где я когда-то сломал её, — но, к счастью, на этот раз всё успешно обошлось.

Звонок длился, пронзительный и властный. Открыв дверь, я увидел на кровати Марианну, обнажённую и без сознания. Рядом с ней завернутое в окровавленные простыни, лежало что-то нечто пугающее — что-то такое крошечное, багровое и живое. Инстинктивно я догадался, что же это: чудесное настоящее. Чистая страница, на которой я, время, мир скоро начнут писать невыносимыми чёрными чернилами. Выход из одного длинного лабиринта и вход в другой светлый.

С надеждой и страхом я шагнул к плачущему младенцу...

Глава 112

На верхней ступеньки Харг остановился и потом осмотрелся. Просторная лестничная площадка. Пять дверей. Пахло сыростью и гнилью. За первой дверью слева оказалась длинная узкая спальня, за дверью слева — большая ванная комната с двумя туалетными кабинками, двумя раковинами и душевой кабиной с задернутой занавеской. За следующей дверью с правой стороны тоже была спальня поменьше. Эти помещения не вызвали в душе Харга никакого отклика. Разгадка тайны лежала не в этом доме.

Оставалось открыть последнюю, пятую дверь. Там Харг и надеялся обнаружить последнюю улику. Он не знал, какую именно, лишь смутно ощущал, что выбрал правильное направление. Харг коснулся металлической дверной ручки и глубоко вдохнул. Ну же, смелее, подбодрил себя Харг, толкнул дверь.

Как и две предыдущие, комнаты не оказались ни чем не примечательными. Жилое помещение, без особых замкнутых дверей двумя кроватями, двумя большими столами и большим деревянным шкафом. Сквозь грязное и запылившееся окно пробивались слабые солнечные лучи. Харг вошёл. Внезапно ярко-оранжевый солнечный луч пробился сквозь сияющее чистотой стекло и оживил миллионы пылинок, безмолвно кружащихся в воздухе. Харг почувствовал, как сильно он был утомлен, почти засыпал на ходу, но внезапно что-то привлекло внимание Харга. На полу лежала куча ненужного хлама: несколько пар чёрных брюк, джинсовка, рубашки в клеточку. Харг обернулся и увидел, что дверь шкафа широко распахнута, а вешалки в шкафу пустые. Харг обернулся, и на кровати сидела та самая: худенькая русоволосая девушка в синих джинсах и белой футболке. Щёки девушки показались слегка припудренными грудь трепетала, глаза сияли — от пылающего гнева, дикой ревности, или желания? Губы девушки разжались, словно девушка собиралась что-то сказать, но тут Харг моргнул. Дверца шкафа оказалась закрытой, пол сиял чистотой от ярких солнечных лучей снаружи, и девушке уже не было на кровати. Харг подошёл к окну, сердце его стучало как бешеное. Под окном незнакомый мужчина выгуливал собаку держа за чёрный длинный поводок. Сзади него что-то стукнуло. Харг обернулся — пустынная комната молча встретила взгляд Харга.

Без сомнений, эта была именно та самая комната, которая всё ещё жила в памяти Харга или являлась ему в виде галлюцинаций. Он уже и раньше, бывал здесь, как и та девушка.

Немного успокоившись, Харг принялся методично обшаривать комнату в поисках зацепок. Заглянул под кровать, за шкаф, за батарею. Но там ничего. Наконец он остановился перед шкафом. В замке торчал ключ. Харг повернул его, и дверь, скрипнув, отворилась. Перед ним, аккуратно разложенные по полочкам, лежали обломки чьей-то прошлой жизни.

Мужская одежда: коричневые брюки, серые куртки, белые рубашки, розовые носки и дамские туфли. На полках стояли книги, старые видеокассеты и компактные диски. Фотографии и блокноты занимали целую коробку, сверху лежали несколько листков отпечатанного текста. «Глава 2»— гласила надпись на верхнем листке. Харг сразу узнал продолжение истории Майкла Трювили. Наверное комната предлежала Мэльку Трювили, подумал Харг, он спал на этой самой кровати. Возможно, когда-то они с Харгом делили эту комнату? Кто знает, может быть, раскрыв тайну Трювили, Харг разберётся и со своей?

Харг поспешно пробежал глазами первый листок — вот она, зацепка! — но, перейдя ко второму, разочаровано отпрянул. Текст прервался на полуслове. Страницы были пронумерованы. Первая оказалась тридцатой, вторая — двадцать третьей. Перед Харгом лежали разрозненные фрагменты второй главы. Двадцать второй страницы из страничной славянской рукописи. Разочарованно покачав головой, Харг снова принялся за чтение. Придётся читать внимательнее, чтобы потом заполнить пустоту.

Глава 2

Три дня и три ночи Харг не покидал свою комнату и почти всё это время пробыл без сознания. Наверное потрясение и физическое истощение — последствия той незабываемой ночи — привёл к тому, что организм не справился с нагрузкой и на долгое время я погрузился в тревожный сон без сновидений. Окончательно проснувшись, Харг понял, что он не мог ощущать в своём организме голод и жажду. Харг не держал еду в комнате, поэтому ему пришлось вставать с постели и отправиться в таверну которая была за углом. В «Красном Клоуне» Харг, был как голодный зверь, он проглотил тарелку луковой похлёбки, здоровенный ломоть хлеба, две порции тушеной баранины и пару кружек пива. Утолив голод и промокнув рот грубой полотняной салфеткой, Харг откинулся на стуле и несколько секунд бездумно разглядывал посетителей таверны. И в это мгновение к Харгу вернулась память, и он осознал, что его карьера разрушена.

Как ни удивительно, но мысль эта не вызывала в душе простоту, и он равнодушно размышлял над тем, что моей службе у доктора Григория пришёл конец. Харга распирало от радости. Он был так сильно влюблен, что все обстоятельства, напрямую не относящиеся к предмету его любви, представлялись ему мелким и смехотворным. Харг лишь хотел одного — увидеть ту девушку хотя — бы один раз. И пусть это желание казалось невыполнимым, он знал, что непременно добьётся своего, чего бы ему это не стоило! Остановить его может только сама смерть.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86

Глава 87

Глава 88

Глава 89

Глава 90

Глава 91

Глава 92

Глава 93

Глава 94

Глава 95

Глава 96

Глава 97

Глава 98

Глава 99

Глава 100

Глава 101

Глава 102

Глава 103

Глава 104

Глава 105

Глава 106

Глава 107

Глава 108

Глава 109

Глава 110

Глава 111

Глава 112