Путь Скорпиона III (СИ) [Катерина Дэй] (fb2) читать онлайн

Путь Скорпиона III

Путь Скорпиона III. Часть III

ПРОЛОГ

Он создал первую из небесной синевы и чистого эфира, и назвал ее Светлая Великая Богиня. Она была золотым ребенком. Когда она смеялась, в ее глазах зажигались звезды. Когда она танцевала, прекращались все войны. Когда она пела, исцелялись все недуги. Само ее существование было иглой, сшивающей ткань мира.

Для второй своей дочери Он взял кровь и лунный свет. Он назвал ее Темная Великая Богиня. Она была печальным ребенком. Если Светлая несла смех и любовь, Темная приносила разрушение и смерть. Когда Темная разгуливала по миру, альвы прятались в домах и вздрагивали от страха. Когда она заговаривала, они рыдали. Если она выходила на охоту, то никогда не промахивалась мимо цели. Природа Темной причиняла ей такую боль, что она умоляла Отца изменить ее. Она ненавидела свою сущность и хотела больше походить на сестру.

Когда Он отказал ей, Темная спросила: почему? Почему ее сестре суждено создавать, когда она только разрушает?

— Миру нужна гармония, — был ответ Великого Извечного.

И две сестры старались существовать мирно друг с другом, но, к сожалению, сильные разногласия возникли между ними из-за их природы рождения и сотворения. Мир альвов, где правили Богини раскололся на Два Королевства — Благой и Неблагой. Но войн и распрей было не избежать, что сильно расстраивало Извечного Отца.

Оба Королевства долго оставались верными своим Богиням, но вскоре смертные альвы стали рождаться от смешений кровей и тогда Богини заключили между собой договор, что смертный должен сам выбрать кому из них он будет служить. Но по силе своей природы Темная Богиня привлекала на свою сторону все больше и больше альвов, в основном тех, кто был рожден от смешений обеих кровей. И однажды хитростью и коварством она свергла прямого потомка Светлой Богини с законного престола. И никто в мире не знал об этом, никто не догадывался, все те, кто знал правду давно отдали душу и ушли в вечное служение к Темной Богине. Не могла она допустить, чтобы душа смертного альва предстала перед Извечным Отцом, и он увидел все деяния своей дочери.

Так души и томились в чертогах скалистого льда, где леденящий душу ветер подхватывал шум несчастных голосов и слабых адских вскриков, с диким свистом разнося их по темным лабиринтам глубокого подземъя. Ни солнца, ни освежающего бриза и, ни запаха цветов — ничего не проникало в ледяной и жестокий ад.

И выбрал Извечный благородный род, который должен был служить ему и на благо миру. Они были рождены, как и от Темных альвов, так и от Светлых, но цель их была одна из века в век — Равновесие и Поклонение его двум дочерям. Мужественные и храбрые избранные дали множественные клятвы Извечному, но, прежде всего ту, что они никогда не воспользуются запрещенными заклинаниями для личной выгоды или политических целей. Они поклялись служить на благо мира, и ни один из рода Вершителей не нарушил священного обета. Они защищали свою землю заботясь о ней. Благородные и сильные они служили двум сестрам верно.

До той роковой ночи, когда в миг слепящей скорби последний из рода выбрал Богиню разрушения.

— Моя Богиня, ваша сестра воспользовалась запретом Отца.

Лицо Светлой Богини оставалось безмятежным, чтобы никто из ее придворных не заметил насколько обеспокоили ее новости, принесенные посланником. Уже давно свиты Царства Света и Царства Тьмы сражались. Уже давно Темная сестра провоцировала ее.

— Что на этот раз она сделала?

— Ваша сестра наградила смертного, бессмертием.

— Кто этот смертный? — холодно спросила Богиня.

— Последний из рода Вершителей, потомок самого Аира Аль’Арханта.

— Род Архантов служит Отцу и нам верой и поклонением. Их род присягнул нам обеим. Темная сестра становится жадной, — размышляла Богиня вслух. — Слишком высоко она замахнулась, желая переманить потомка Архантов на сторону темных сил. Что она пообещала ему? Какую сделку с ним заключила?

— Он потерял жену и сына. В обмен на отмщение он отдал свою душу.

Королева издала звук, похожий на вздох. Так вот какой жестокой стала ее сестра, чтобы обрести смертоносного, высокоценимого убийцу. Она пленила смертного, а теперь сводит его с ума, заставляя его проходить через испытания, ожесточая его сердце и душу. А когда в смертном не останется никаких эмоций и чувств, сестра наделит его сверхъестественной силой и особыми умениями. Род Вершителей посвящен во многие божественные тайны и, как смела сестра пойти против?!

— В этот раз моя сестра зашла слишком далеко, — холодно сказала Светлая. — Она замахнулась на одного из самых великих альвов. Она поработила воина небывалой воли, чести и благородства, чистого сердцем и душой.

— Теперь последний из рода Вершителей принадлежит полностью ей одной, — тихо проговорил посланник.

Богиня задумчиво смотрела вдаль. Некоторое время она молчала, а потом тихим холодным и безучастным голосом произнесла:

— Я отдам его сестре лишь потому, что он призвал ее, а не меня.

— Он не знает кто он, — тихо сказал посланник. — Он знает лишь что рожден от великого рода Вершителей. Он последний из Истинных.

— Ах, отец… знал ли он, что творит его дочь?

— Извечный знает все, — поклонился Богине посланник.

— И он предал меня.

— Он был ослеплен горем. Вы — Любовь и Созидание моя Богиня, когда как ваша сестра Разрушение и Отмщение. Он обратился к ней за помощью.

— Но в обмен отдал ей душу.

— Она сделала его бессмертным.

Богиня резко обернулась, — И напрашивается вопрос: зачем она это сделала?

— Ваша сестра бессильна в чертогах Отца, но всесильна на земле.

Богиня надолго замолчала, всматриваясь снова вдаль и вся ее свита также замерла в ожидании.

— Не хотела я вмешиваться, но моя сестра зашла слишком далеко. Я отвоюю Последнего из рода у Темной сестры!

— Но как?

— Моя сестра не учла одного, что последний из рода — не Бог, хоть и с божественной частицей. Поэтому Истинный не похож на других альвов. Он рожден от смертных и подвержен плотским страстям и чувствам. Он может получить искупление если полюбит и будет любим в ответ. Вот тогда он станет свободным. Он станет смертным. Если же этого не произойдет, он будет рабом моей сестры.

— Моя Богиня сделать это будет необычайно трудно, — вздохнув, посланник нерешительно прервал ее размышления, — ваша сестра не отпустит его.

— Может быть воспользоваться запретным призывом? — размышляла Богиня. Она не могла открыто противостоять сестре, ведь столкновение их магических сил могут принести на земли альвов слишком обширные и неисправимые разрушения. Но она могла и была намерена во что бы то ни стало сделать все от нее зависящее, чтобы потомок Аль’Архатов нашел настоящую любовь, которая могла снять порабощение Темной Богини. Ведь она — Светлая и ее оружие было простым, как сама истина — Любовь.

Светлая Богиня на мгновение задумалась. Нужна та, которая не подвластна ее сестре, та Душа, которой она не сможет повелевать. Ни Светлая, ни Темная. Даже не альв.

С легкой элегантной грацией она поднялась со своего цветочного престола, подняла руки и начала петь. Переливы ее мелодичной песни медленно сплетались в нити энергий поиска. Это был древнейший ритуал известный только ей и Извечному. Тем, кто мог Созидать. Пока она пела, ее придворные затаив дыхание слушали. И когда Песнь была пропета Светлая Богиня произнесла:

— А теперь мы будем наблюдать, но сперва… — Богиня нежно улыбаясь обернулась к посланнику: — Мы немножечко поможем ему. Найди того, кто верен Отцу и мне, и знает о нем Истину. Найди Хранителя моего Храма.

— Есть такой моя Богиня, — поклонился посланник.

— У Истинного будет Выбор. По какому Пути он пойдет, то это будет его окончательной Судьбой и Наградой.

Глава 1

«Почему мне страшно? — подумала она. — Почему я боюсь открыть глаза?»

Так бывает: просыпаешься, но продолжаешь делать вид, что спишь, потому что знаешь, что на тебя готово навалиться нечто весьма неприятное. Ты не знаешь, что это, но чувствуешь жуткое ощущение приближающейся беды. И глаза открывать не хочется, потому что веки остаются последней преградой между тобой и реальностью, в которой ты не хочешь оказываться. Между тобой и притаившимся неподалеку злом.

«Почему мне страшно?»

А еще через секунду она осознала: «Я жива!»

Память заработала… туман в голове рассеялся…

Она вернулась. Стала собой. Она есть. Она существует. Она жива. Она в своем теле и надежно закрепилась в мыслительном центре, цепко вплелась в каждый вдох, подчинила каждый рефлекс, слилась, стала собой. Она полноценна.

Черная Принцесса из Неблагого Дома Амира Т'Нурра открыла глаза и уставилась в белый скульптурно-вылепленный цветами потолок.

Вокруг была тишина.

Ей нужно обдумать, как действовать дальше и закрыла глаза притворяясь спящей. Но на самом деле сосредоточилась и потянулась к первому — а точнее, последнему — воспоминанию… последние минуты.

Она получила известия, что ее брат был убит. Известие об этом пришло от самого советника короля. Она узнала, что Вершитель вернулся, а потом весь род Т'Нурра был арестован и казнен. Теперь конвоиры пришли за ней, чтобы арестовать и тоже казнить.

— Они идут, леди Амира! — в ее покои вбежал запыхавшийся слуга.

Несмотря на то, что она, казалось бы, приготовилась ко всему, Амира почувствовала, как по спине пробежал холодок страха, и на мгновение застыла на месте, чувствуя, что не в состоянии даже шевельнуться. Она не может себе позволить оставаться в бездействии.

Ей нужно бежать.

Они уже рядом, дышат в спину.

Она пропала. Это конец.

Она слышит их шаги… целая толпа! А она одна. От их голосов сводит живот. Ее сейчас стошнит.

Кровь ударила в голову, и она чуть не задохнулась от жгучей ненависти.

Ненавижу ЕГО!!!

Она не успела толком оплакать брата и родных, как они появились в ее доме.

— Именем короля Атрогейта, откройте дверь леди Амира!

Еще совсем недавно король Неблагого Дома не имел права питать такую ненависть к одному из своих подданных. Но это было до того, как ее брат предал его.

— Вы в большой опасности, леди, — сказал слуга.

Нужно бежать.

— Я не дамся им, — панически прошептала Амира.

— Именем короля! — зычным голосом произнесли за ее дверью. — Тем, кто окажет сопротивление, мы быстро объясним, во что обходится неповиновение королю.

И как только ее дверь начали ломать, Амира и слуга вздрогнув переглянулись.

— Бегите моя госпожа, — прошептал слуга.

Больше не раздумывая Амира сотворила заклинание, которому научил ее брат и с разбега бросилась в открывающий портал.

Пустота проглотила ее. Ноги тщетно молотили воздух. Руки пытались найти, за что ухватиться, что-нибудь твердое. Холодный воздух бил в лицо, как смерч. Темно. Ничего не видно. Она не видела пола, не видела своих вытянутых рук. И слышала лишь стук в висках.

Холодно… И больно, хотя это уже не важно. Как же холодно.

Звук удара она услышала раньше, чем почувствовала… Ветра больше нет… Холод на ее коже, боль в теле — разрывающая, жгущая. Резкий металлический вкус на языке.

Она умирает?

И молодую девушку окутал подлый страх. Страх нашептывал, что выхода нет. Страх умножал вечерние сумерки до непроглядной тьмы. Страх заползал в душу и красил пустоту в черный цвет.

Страх знает, когда приходить, умеет выбирать время. Один на один страх побеждает всегда.

А Амира была одна.

Сейчас.

В самый ужасный момент жизни.

Падая в пропасть…

Она не может умереть!

Выход есть. Она почувствовала, как накатывает волна облегчения. Да, выход, в котором спасение. Она не уйдет в чистилище пока не отомстит!

И зашептала запретное заклинание призывая «Зов Дьявола».

Амира вдруг увидела тьму, стекающую со звезд по лучам ворованного света Луны и обретающую силу. Увидела все, что есть вокруг, но так, словно каждая капля отразила Вселенную, а Вселенная отразилась в ней и вернулась к себе. Увидела мир таким, какой он есть — сотканным из чаяний и горя, поступков и мечтаний, желаний и равнодушия, — увидела и поняла, что все мыслимое — осуществимо. Увидела рассыпанные крошки бессчетных зеркал и поняла главное: все, что можно представить — осуществимо. Увидела себя робко тянущуюся к новому миру, и поняла, ЧТО может представить.

И осуществить.

И протянула руку, ее манила бушующая сила. Сила необузданная, щедро смешивающая жизнь со смертью, а добро — со злом. Сила, отражающая ее саму, и от того несокрушимая.

Сила заклинания, в которой есть Жизнь.

Но почему-то она не управляла своим телом. В нем жила другая душа. Значит она должна помочь ей исполнить то, что было задумано. Она должна убить убийцу брата. Направить, помочь, подсказать той, что поселилась в ней, помочь ей отыскать его и убить.

Всеми силами мыслей и энергией на что она была способна Амира направляла свое тело с чужой душой в логово врага. Обуреваемая жаждой мести и яростью принцесса вела чужачку.

И помнила, как вонзила в грудь Вершителя кинжал, а потом…

А потом она ничего не помнила, она дрейфовала в волнах пустоты и тишины, и почему-то проживала жизнь, события, ситуации которыми не управляла. Она была заперта в своем же собственном теле. Кто была та, кто захватила ее?

Принцесса безмолвствовала и просто наблюдала, как, та, другая, чужая, распоряжается ее телом.

Но теперь благодаря ее брату она вернулась.

Амира поплыла дальше по волнам памяти…

Кровь ударила в голову, и она чуть не задохнулась от жгучей ненависти. Ее окатила волна гнева, жаркая и необузданная. Она вновь задохнулась и чуть задержалась на ужасном моменте, когда ее обнаженное тело сплелось с телом ее врага. Ненавижу ЕГО!!! Ненавижу ЕЕ!!

Но Амира позволила памяти течь свободно, просматривая все события с такой четкой ясностью словно бы это она была, а не человечка. Так много воспоминаний, и каждое четкое, яркое.

Теперь она знала Всё!!!

Но боялась только одного — ОН ее узнает. И подсказку дала сама чужачка, когда умоляла его заглянуть в ее глаза.

Он узнает, поймет.

Это было недопустимо. Он упечет ее в чертоги Дьявола, как и ее брата. Он может. Он Вершитель.

Она еще раз глубоко вздохнула и, крепко сжав зубы, погрузилась в пугающие воспоминания. Она использовала это время, пока была одна, чтобы оценить ситуацию.

Может выпустить на время человечку, когда Вершитель будет рядом?

Но тогда она все ему расскажет.

И как душа другой расы оказалась в ее теле, как две капли похожей на нее саму?!

Невозможно. Откуда ей взяться? Может запрещенное заклинание не так подействовало?

Амира не была альвой Черного Пламени, как прозвал ее Вершитель. Принцесса была красивой черной альвой с переплетением двух оттенков синего на крыльях. Но эта человечка внесла изменения в ее облик придавая индивидуальности. Князь все увидит и поймет. Ей нельзя с ним летать, ей нельзя смотреть в его глаза потому что в отличие от человечки, она не прольет кровавые слезы.

«Вот же ненормальная ситуация», — усмехнулась принцесса.

Он поймет, но сразу не убьет ее. Амира это точно знала и собиралась шантажировать его Мирой. Ради человечки он не тронет ее. Но захочет вернуть ее обратно поэтому ей нужно бежать от него.

«Ненавижу тебя», — безмолвно процедила Амира сквозь сжатые зубы, не смогла сдержать эмоции. Человечка отдала ее тело ненавистному Вершителю, она лишилась девичьей чести не только в образе альвы. Амира ненавидела Миру еще больше, когда увидела из воспоминаний их сплетенные тела, прочувствовала их чувства…

Тошнота подкатила к горлу, плавала комками где-то в желудке… злость ослепительной снежно-белой вспышкой полоснула по глазам. Амира крепко зажмурилась и выбросила эти воспоминания как клочок бумаги в затворки своего сознания буквально сжигая их. Конечно они никуда не ушли, но это не ее чувства, а той, что находилась взаперти в ее теле и была лишь тенью в уголке ее сознания. Она всего лишь воспоминание — вот что она такое. Амира упрятала ее надежно и глубоко. Но не могла от нее избавиться окончательно. Может быть когда-нибудь она исчезнет, раствориться и покинет ее тело навсегда? Что ж, ей придется найти способ уничтожить или выдворить душу человечки из своего тела.

Амира помнила, что воспользовалась запретным заклинанием «Зов Дьявола» когда прыгнула в пропасть. Она тогда умерла, но продала душу. И теперь она не свободна и должна отомстить, иначе… иначе она навсегда уйдет в чертоги ада. Она должна сделать то, зачем вернулась, и брат помог ей с помощью Мертвого Существа. Того Дракона.

Она любила брата и слепо следовала всем его указаниям, учениям и наставлениям. Она так еще молода, еще не вступила во взрослую жизнь, верила в доброту, любовь и мечтала о простых вещах. Как он мог?! Как он мог подставить весь свой род ради своих амбиций?

Вспоминая, Амира теперь понимала для чего он обучал ее, к чему готовил. Ее брат считал, что Атрогейт не тот король, который должен править королевством. Целью его было самому стать королем, а затем заключить союз с Благим Домом, а ее выдать замуж за наследника Отступников и присоединить их земли к Неблагому Дому. Он не спросил ее чего хочет она от жизни, о чем мечтала, о чем грезила в своих снах? Но той ночью, когда за ней пришли она повзрослела. Ее жизнь разделилась на «до» и «после». Она продала свою душу и теперь не было пути назад.

Амира тихо заплакала, оплакивая своих родных. Ее душа опустела, а затем наполнилась невыносимым: болью, страданием, обидой… Наполнилась темным и неприятным, мерзким, как прикосновение к бородавке на остывшем трупе. И эта жуткая темная жижа, забурлившая в пустоте ее души, жгла ее. Окутанная ядовитым облаком ненависти Амира падала в пропасть…

«Армго, как ты мог?!»

Она судорожно всхлипнула. А в следующий миг накатило чувство невыносимого одиночества.

Она роняла горькие слезы.

Пока — горькие.

Амира лежала и вспоминала его письма, которые отложились в памяти, она их читала глазами той, что поселилась в ее теле.

И письма коснулись ее души вызывая у нее и слезы, и смех, и воспоминания о детстве.

Ее брат проиграл! И возложил всю вину на Вершителя.

«Ах, братец ты глупец. Но все равно я ненавижу князя за то, что убил тебя».

Амира снова пролистывала в воспоминаниях письма брата и уже знала всё! Сейчас она испытывала острые эмоции нежели находясь в забвении куда ее спрятали с помощью Напитка Забвения. Но вода из источника и дракон пробудившие ее благодаря брату, вернули ее и дали Силу противостоять душе человечки. Еще чуть-чуть и она бы исчезла, растворилась, умерла, но заклятие «Зов Дьявола» не отпускало. Ее пожирала Тьма, что заставило ее возмутиться — в ней текла королевская кровь, она дочь Светлого короля. Ее род древний, благородный, а Атрогейт лишил ее титула принцессы, как обычную девку, конфисковал дом и имущество в угоду королевства. Она стала дегустатором получая за это денежное вознаграждение. И все! Король убил всю ее семью, уничтожил ветвь Т'Нурра и оставил в живых ее, чтобы продать в обмен на ящеров отступника.

Принцесса зло улыбнулась. К своему удивлению, она была согласна с мыслями человечки. Став женой Риара, она обретет свободу и вернет себе все, что у нее отняли. Она перекроет источник и предложит Энтрери сделку о создании Третьего Королевства вместо Первого Дома. С королевой лучше быть союзником нежели врагом. А как же быть с отступником? Согласится ли Риар присягнуть Светлой Королеве?

Она должна постараться, чтобы парень был на ее стороне. Это и в его интересах, а война с Неблагим Королевством как ни посмотри все равно неизбежна. Вопрос лишь во времени, но у нее есть Зелье-Силы, которое изобрела Мира. Амира знала, как доработать Зелье, чтобы не было упадка сил и болезненных ощущений. Она его усовершенствует с помощью источника и обязательно найдет тот цветок, который использует королева в своих целях.

Единственно, что принцессу омрачало, так это то, что она не умела пользоваться Гласом. Сама человечка отыскала силу сопротивления и была сильна в этом. А ей не достичь и не понять этого. Жаль. Но она будет пробовать уже зная, что Риар может, как и королева обладать силой воздействия.

А сможет ли теперь Вершитель применить над ней Глас если поймет кто она?!

Сможет.

Испарина покрыла лоб принцессы, руки непроизвольно задрожали. Амира приказала себе успокоиться. Она сильная. Она справится. Она знает секреты князя и помнила все его договоренности с Мирой. Они укрыли Скифа, скрыли тот факт, что в теле принцессы живет другая душа, а также князь пошел против воли короля и решил не отдавать Миру, Риару. Теперь Амира знала многие вещи, которые ей позволяли влиять на князя. Но силу этих знаний она могла применить только, имея сильного союзника — королеву, а также сильного защитника с его ящерами — Риара. Только тогда она обретет силу и сможет противостоять Вершителю и Неблагому Королевству. И она знала тайну князя — его может сделать смертным Мира. Но дилемма состояла в том, что принцесса не собиралась выпускать человечку, а прикидываться ею у нее не получится. Глаза. Он узнает. Да и Амира не сможет скрыть ненависть к нему. Так что ничего не остается, как только удрать от него или придумать что-то, чтобы до Конвенции он ничего не заподозрил, иначе все ее планы, рухнут. Да, надо от него бежать.

Но он найдет! Амира с досады стукнула кулаком по постели, и ее рука взметнулась к затылку нащупывая проклятую метку.

По телу прокатилась мощная волна облегчения, когда она поняла, что клейма — нет!

Неужели дракон испепелил ее, когда напал?

«Спасибо тебе мой брат», — прошептала принцесса от облегчения и не удержалась от всхлипа. Она вновь оплакивала его смерть, как и смерть отца с матерью.

Некоторое время спустя она просто лежала и тупо смотрела в одну точку, а затем невольно улыбнулась.

Скиф. Он примет ее хотя сперва может насторожиться, но она передаст ему воспоминания и напитает его кровью, а затем запретит ему передавать сообщения князю. Их связь нужно оборвать. Скиф изначально принадлежал ей, его создал для нее брат. Он ей верен, он ее охранник. Амира не хотела избавляться от Адского Пса если он будет подвержен влиянию Вершителя. Но если придется, то она это сделает. Ее глаза полыхнули тьмой, и принцесса перевернулась на другой бок снова подумав о той, которая оказалась в ее теле. Как это было ни поразительно, но Амира сочувствовала человечке уже зная всю ее историю. Она была с ней полностью согласна, когда та расправилась со своим врагом в своем мире. Амира даже поймала себя на мысли что человечка с ее характером ей нравилась. Но не могла смириться с тем, что она полюбила Вершителя и отдала ему не только свою душу, но и тело. ЕЕ ТЕЛО!

И целей у принцессы, как у Мирославы жить простой жизнью создавая зелья — не было, она хотела стать королевой и женой Отступника Риара Риэр’Дэна.

И всплыло в памяти лицо…

…удивительно красивое, мужественное в обрамлении густых темных волос, с чуть вздернутой вверх бровью. Идеально очерченный рот, чуть выступающие скулы, умный взгляд пронзительно-синих глаз.

Ее кровь в жилах ускоряла свой бег, когда в памяти снова всплыло его лицо. Лицо, что так ясно представало перед мысленным взором и будило странное, необъяснимо приятное чувство где-то внутри.

Это было странно.

Сейчас она видела его иначе, под другим углом. Не так, как Мира. Как она могла выбрать князя, когда Риар из рода Риэр’Дэнов красивый, сильный, безупречно сложенный. Потрясающие глаза, настоящие синие сапфиры они прямо-таки обволакивали ласковым теплом. Идеально прозрачные, густого синего оттенка они буквально горели, словно подсвеченные изнутри. Такой синевы больше нет нигде — ни в небе, ни в море, ни среди цветов.

Амира углубилась в воспоминания знакомства с Риаром, она увидела, как Мира вернула ему крылья и у нее захватило дух от того насколько он красивый альв. Она ощутила на губах его поцелуй. Его губы горячие — жарче, чем раскаленный воздух вечерней пустыни. Засосало под ложечкой — трудно дышать. Руки непроизвольно потянулись к нему. Амира захотела прикоснуться к нему сама. Ощутить его теплую кожу, положить голову ему на грудь. Ощутить его запах.

Так страстно и жадно она не хотела ничего за всю свою жизнь. Стоило зажмуриться и под веками плясал образ Риара.

Теперь Амира знала, что делать.

Он понимала, что играет с огнем, и все же с готовностью шла на риск. Один неверный шаг, одна крохотная оплошность — и все закончится, не начавшись. Часто — может быть, даже слишком часто — она позволяла себе действовать по наитию и эмоциям. А сейчас она подготовилась, тщательно взвесила все за и против.

Она хотела свое Третье Королевство, в котором собиралась править как Истинная Королева.

Амира жаждала войны. Тьма в ней бушевала. Тьма требовала мести.

Ее глаза сомкнулись, и она уснула беспокойным сном, где видела сапфировые глаза мужчины.

Он — ее свобода.

Глава 2

Он смотрел на нее безвольно лежащую на постели. Он вспомнил ее состояние, ее разбитое тело, и жалость наполнила сердце. Сколько же ты натерпелась, Мира…

Разумеется, сейчас она в идеальном состоянии — полностью излечена. На бледной коже не различить и следа недавнего… происшествия. Скоро она очнется, и они покинут этот мир. Задерживаться больше не имело смысла.

Ашэрр ободряюще похлопал его по плечу.

— Все будет хорошо Азамат. Скоро она очнется.

Амира медленно дышала, не выдавая себя, что уже давно очнулась. Слова звенели у нее в ушах. Рядом с кроватью, на которой она лежала, стоял Он. Она его чувствовала.

Последовал вздох и что-то теплое коснулось ее кожи, накрыло руку.

Тело отреагировало на прикосновение: ее дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Несложно представить вопросы, которые он ей задаст. Амира пыталась выиграть для себя время. Она тянула время — попросту говоря, трусила. Мысль о слабости была постыдной. Но она дождалась, когда они оставят ее одну. Как только дверь с тихим звуком закрылась принцесса сделала вдох и ощутила запахи уловив один знакомый. «Аромат», — поняла она. Цветочный, пьянящий запах… Он принадлежал той, с которой подружилась человечка.

Принцесса решила открыть глаза.

Свет. Яркий, режущий. Она снова закрыла глаза и чуть-чуть их приоткрыла, так, чтобы щелку прикрывали ресницы.

— Задернуть шторы? — произнес мелодичный голос.

— Нет, — тихо проговорила Амира.

Лиза терпеливо ждала, пока Мира откроет глаза.

— Ты очнулась, — улыбалась златокудрая блондинка. Амира смотрела на нее не мигая. Одно дело видеть через воспоминания человечки и совсем другое так явно и реально. Девушка была красива, а ее глаза поражали цветом чистого как слеза изумрудом. Амира еще ни у кого не встречала такого интересного цвета глаз. — Мира…

Принцесса слегка поморщилась, ей не нравилось это имя.

— Мы волновались, ты двое суток не приходила в себя.

— Все хорошо, — наконец Амира села и огляделась.

— Как чувствуешь себя?

— Слабость. Хочется пить и спать, голова раскалывается, — Амира играла свою роль будучи чувствуя себя прекрасно, да еще накаченная зельем-силы.

— Позвать князя?

— Нет! — слишком быстро и резко выпалила она, но тут же улыбнулась на удивленный взгляд златокудрой девушки.

— Что ж, в твоем случае это вполне объяснимо. Ты еще не восстановилась и не готова к визитам, — улыбнулась Лиза.

— Я хочу привести себя в порядок. Сейчас не стоит приглашать мужчину, когда его женщина в таким виде, — немного с ядом произнесла Амира, но тут же спохватилась. Если она не будет контролировать себя, то выдаст себя с потрохами.

Лиза же игнорируя настроение Миры сказала: — Принесу тебе поесть. Или ты хочешь спуститься в столовую?

— Где мы?

— В мире химер. Князь решил, что нет смысла оставаться там и мы вернулись. Все эти дни он и Ашэрр изучают книги Армго, хотят узнать о том драконе и почему он напал на тебя, а потом исчез.

Амира отвела глаза, чтобы не встречаться взглядом с Лизой и уставилась в открытое окно, разглядывая плывущие по небу облака. Воздух в комнате был со слабым привкусом океанской соли. Эмоции били через край. Сперва получалось только одно: следовать привычной модели поведения. Принцесса отдернула себя — она Мира. Она должна быть ею. Но это временно.

Амира непроизвольно потянулась к груди и нащупала цепочку, посмотрев, увидела кулон. Она решила сдернуть его, но тут же оставила эту мысль. Кулон был дорог человечке, и ее привычка вечно его теребить раздражала принцессу. Нужно не забыть эту привычку, именно это поможет отвлечь князя от ее глаз.

— Я скоро вернусь, — и Лиза покинула покои.

Принцесса оглядела комнату, в которую ее поместили и призвала Пса. Скиф появился едва заметной тенью и буквально накинулся на нее. Амира тут же позабыв обо всем обняла Призрачного Пса, а затем выпустив клыки прокусила кожу.

— Пей малыш, пей. Как же я соскучилась по тебе.

И когда Скиф насытился получая энергию хозяйки, Амира цепко взяла его морду в руки просматривая все воспоминания, с которыми делился с ней пес. И была поражена тем, что Скиф не разделял ее с человечкой. Он принимал их обеих.

— Отлично, — прошептала принцесса, — с этого момента я запрещаю тебе передавать сообщения князю, только те, что я разрешу.

Скиф заскулил, а Амира, как и раньше начала трепать его приговаривая различные ласкательные слова. Поэтому за игрой с псом она и не заметила движение в комнате, а когда поняла кто стоит к ней спиной у камина, опираясь на каминную полку — похолодела.

— Я рад, что вы очнулись, леди Мира, — его взгляд был цепким и проницательным. Но по его взгляду ничего нельзя было прочесть, казалось, он пронизывал насквозь, проникал в самую суть вещей. Амире казалось, что его взгляд проникает прямо в душу. И это пугало.

Она хотела ответить, но напуганная лишь застонала и, снова упав на постель отвернулась от окна делая вид, что яркий солнечный свет больно резал глаза.

И услышала, как князь резко задернул шторы, в комнате стало намного темнее. Затем он неспешно обошел кровать и присел на ее край.

— Вы, леди, либо очень храбрая, — тихо проговорил он, — либо заслуживаете жалости.

— Ни то, ни другое, — резко произнесла Амира, стараясь не отодвинуться от него подальше. — Просто я мучительно страдаю.

Князь выгнул дугой четко очерченную бровь и язвительно спросил:

— А мне следует проявить сочувствие к вам? Зачем вы полезли в клетку?

— Я не лезла. Меня втянуло в нее, — Амира гладила Скифа, который развалился около нее на постели. Князь чуть поморщился, глядя на эту сцену.

Амира не желала смотреть на Вершителя и опустила голову дотрагиваясь пальцами до висков. Она обдумывала, что делать дальше, что говорить и как повела бы себя Мира. Естественно она бросилась бы на него с поцелуями. От этих мыслей кровь застыла в жилах и Амира не ожидала, что сам князь подскажет ей выход из ситуации.

— Это все последствия от вашего Зелья, леди Мира.

Амира кивнула, — И от того кошмара, что мне пришлось испытать.

— Что вы чувствовали, когда вас дракон втянул в клетку? И что вы сделали, чтобы это произошло?

Принцесса внутренне насторожилась, когда князь уставился на нее изучающим взглядом.

— Не помню, все так неожиданно произошло, что не могу ответить. Не знаю, что сказать. Я смотрела на него, а потом он… А что вы выяснили о драконе?

Вершитель отвернулся от нее и Амира вскинула на него глаза следя за ним.

— Ничего конкретного, чтобы объяснить почему он исчез. Знаю лишь, что это Мертвый Дракон и думаю он исчез после того, как достиг своей цели.

— Какой цели? — тихо спросила Амира внутренне похолодев.

— Не знаю ответа, — тяжело вздохнул князь и резко к ней обернулся, а Амира успела опустить глаза и, как вовремя Скиф положил на ее колени голову, чем и воспользовалась принцесса, скрывая выражение глаз от Вершителя.

— Наверно клетка его сдерживала и обретя наконец свободу дракон исчез, — придавая в голос манеру Миры сказала принцесса.

— Почему именно вам удалось его освободить?

— Вы задаете вопросы, на которые у меня нет ответов.

— Может быть вы и должны были его освободить, как сестра Армго… — При этих словах Амира вздрогнула, а князь задумчиво продолжал: — Но я склоняюсь, что все же у дракона была какая-то цель на вас. Армго не стал бы его держать просто так, он умер, а дракон так и томился в ледяной клетке, но исчез после того, как появились вы.

— Но ведь он убил меня, — напомнила ему Амира.

Князь выругался, — Вот это и сбивает меня с толку. Не пойму зачем он держал дракона. Почему напал именно на вас, когда рядом была еще и Лизавета?

— Я не знаю! — вымученно проговорила Амира и решила перевести тему, страшась, что своими умозаключениями Вершитель все поймет. — Я хочу вас попросить…

— О чем? — обернулся он к ней и Амира откинулась на подушки медленно прикрывая глаза.

— Давайте наконец вернемся в наш мир.

— Почему?

Амира взволнованно облизнула губы, не зная, что ответить и почувствовала, что он наклонился к ней так низко, что его губы почти коснулись ее губ.

— Почему? — повторил он свой вопрос. — Я думал ты хочешь еще пожить в мире химер, пообщаться с Тарготом и Лизой.

Амира молчала, затаив дыхание.

Не дождавшись ответа, Вершитель продолжил:

— Ну что ж, теперь, когда я убедился, что вы живы и здоровы, мы, пожалуй, отправимся домой. Обо всем поговорим в моем замке. Нам нужно многое обсудить.

— Да, нам нужно многое обсудить, — прошептала Амира и почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Не вижу смысла больше тянуть. Пора возвращаться.

Амира с неверием распахнула глаза даже позабыв, что он мог понять кто перед ним. И с интересом взглянула в его глаза. По телу пробежала дрожь, но она ее переборола. Ей нельзя на него смотреть. Один взгляд — и падут последние покровы, она предстанет перед ним во всей своей душевной наготе. Тогда она будет в его власти, а значит — погибнет.

Его глаза горели, они жгли насквозь, они входили в нее, брали ее, познавали. Голова у Амиры кружилась. Руки подрагивали. От этого взгляда она зябко поежилась, сознавая, что теперь ей придется играть каждую минуту, потому что она была готова сделать все, что угодно, ради надежды сохранить жизнь. И она сделала так, как сделала бы человечка, протянула к нему руку, сжала его ладонь, а потом, чтобы он не смотрел так пристально прильнула к его груди спрятав лицо. Она приподняла ладонь и положила к нему на грудь, но он мягко отстранил ее.

— Не стоит ко мне сейчас прикасаться Мира, — сдавленно прохрипел он. Амира удивленно расширила глаза, когда он вставая чуть пошатнулся, прислонив свою руку к сердцу, затем выругался.

— Что с вами? — Амире было просто любопытно, сочувствия она к нему не испытывала, но тут же исправилась и предала голосу тревогу. — Азамат, что с тобой?

Он ничего не ответил и когда за ним закрылась дверь Амира злорадно улыбнулась. Она прекрасно сыграла свою роль, кажется, пока князь ничего не заподозрил и наверно это благодаря тому, что его мучили боли в груди. Он вел себя странно и его глаза… они светились… они были хрустальными. Как и Мира, Амира не знала ответов — кто такой князь на самом деле и что с ним происходит! Но сейчас ей кажется повезло. Он ничего не заподозрил. На ее лице промелькнула слабая, но ликующая улыбка, а потом улыбка потухла.

Или все же он почувствовал?!

Позже к ней зашла Лиза с подносом еды и Амира накинулась на нее словно не ела тысячу лет, а вечером она проводила время в компании Таргота, Лизы и ее мужа. С ними принцессе было комфортно, они принимали ее за Миру и ничего не заподозрили, а Амира в свою очередь вела себя безупречно, в том смысле, что полностью копировала Мирославу Нураеву.

Но вот князь… он вел себя отстраненно, все время молчал, а если что-то и говорил, то смотрел на нее так, что ей приходилось прикладывать неимоверные усилия отвечать в манере человечки и избегать его долгого пронизывающего взгляда. Амира заподозрила, что князь хочет быстрее вернуться в мир альвов, в свой замок, чтобы разоблачить ее. А у нее не было выбора, она должна вернуться домой, а без него она этого сделать не могла. И успокаивала себя тем, что осталось еще чуть-чуть, скоро она ступит на свою землю и тогда сбежит от него. Она не могла позволить себе оказаться в его владениях, быть с ним наедине, смотреть в его глаза. Амира настолько его ненавидела, что сама мысль, что он прикоснется к ней вгоняла ее в ужас.

Вскоре она прощалась с друзьями человечки и вспомнила их ранний диалог о некой вакцине, которая была так важна Мире. Принцесса еще раз поблагодарила Лизу и Ашэрра. Как это ни странно, но Амира чувствовала к ним симпатию, хотя о Властителе химер не могла этого сказать. Он настораживал ее и в его присутствии она чувствовала себя неуютно, наверно оттого, что человечка ему нравилась. Прощаясь с ним Амира вела себя холодно, чем сильно его огорчила.

— Не беспокойся Мира, — обняла ее Лизавета, — все будет так, как мы обговаривали. Я надеюсь, что вскоре мы увидимся. Правда князь? — обернулась она к нему.

— Несомненно, леди Лизавета, — кивнул он и протянул руку для прощания Ашэрру.

Амира увидела, как Ашэрр передал князю фолианты, свитки и тетрадь ее брата, она смекнула, что там много информации и не только о драконе. Все это, подумала принцесса, не должно быть изучено Вершителем.

И когда перед ней раскинулся Межмировой портал принцесса без страха шагнула в него.

Она возвращалась домой.

Она приготовилась к столкновению с Вершителем и крепко сжала кинжал в кармане своего платья.

Она знала, что его не убить, но у нее будет время, чтобы от него сбежать.

На ней не было его метки, и он ее теперь не найдет.

Он больше никогда к ней не прикоснется и не заглянет в ее глаза своими бездонными черными омутами, от которых стыла кровь и ужас сковывал все ее тело.

* * *

Амира стояла и смотрела на замок Тулк’Аат. Величественный и мрачный замок Аль’Аиров, древняя крепость с тремя дворами и шестью башнями. Ничто не уродовало суровую красоту камня. Никаких каменных фигур и затейливой резьбы, только замысловатый рисунок мрамора и все.

Вокруг неестественная тишина.

Это было самое мрачное и неприятное место для Амиры. Одним своим видом оно вызывало неосознанную тревогу и даже страх.

Отвратительное место.

В нем царствовала Тьма, и все постройки, все здания — все здесь было настолько мрачным, насколько это вообще возможно.

Она вздрогнула, когда он посмотрел на нее. Его глаза казались черными провалами.

Он помотал головой, резко, зло.

Очень медленно она попятилась.

В тот же миг она почувствовала, что поднимается в воздух. Она почувствовала боль, жуткую, сокрушительную. Вернулся холод, пробирающий до костей, высасывающий жизнь. Вернулся ветер, завывающий голосами тысяч неотомщенных душ.

Он убивал ее.

Молча, не проронив ни звука — он убивал ее.

И она выпустила ЕЕ, ту, которая способна остановить его.

— АЗАМАТ! — закричала Мира и рухнула на землю потирая шею.

Черная Бездна смотрела так пугающе, что Мира ужаснулась и испугалась, отползая от него.

— Это я, Мира. Слышишь? Это я! — а потом вскочила и бросилась к нему. — Посмотри на меня.

И он посмотрел, долго всматриваясь в ее глаза и черная бездна потеплела, обретая живые глаза.

— Мира… что я наделал? — прохрипел он и пошатнулся. — Я тебя почти убил.

— Я должна тебе сказать…

Ничего ты ему не скажешь!

Амира мягко провела ладонью по его груди. Он смотрел ей в глаза, она улыбалась.

— Мира, — тихо сказал он.

В следующий миг принцесса подняла руку с клинком и вогнала сталь в грудь Вершителя. Резко, сильно, с улыбкой. Его зрачки расширились на миг, и взгляд стал безжизненным.

Время остановилось. Звуки затихли. Все замерло. Даже пылинки в луче света замедлили свое кружение. Ее имя еще звучало в воздухе.

Она выдернула клинок. Из разреза на левой стороне груди Вершителя текла кровь. Он обмяк и упал на колени.

Амира с злорадством выпустила Миру цепко контролируя ее.

Он поднял голову посмотрев на нее в упор. В его глазах было выражение, которое заставило ее охнуть.

На отвратительный, словно растянувшийся во времени миг Мира могла бы поклясться, что увидела в его глазах упрек за предательство, неверие в то, что она оказалась такой двуличной. Он смотрел на нее с упреком, черные глаза светились ненавистью к ее измене. Он запрокинул голову и завыл с отчаянием и скорбью, мучительным воплем горя и безумия.

Она закрыла руками уши.

И вздрогнула вспомнив, как он смотрел на нее… она запомнила его последний взгляд. Запомнила! В нем были… чувства. Он верил ей. Верил вплоть до того, как ощутил холодную сталь в своем сердце.

Она не знала, что делать.

Поэтому она закричала.

Просто закричала. Насколько хватало легких, изо всех сил.

Мира упала и кричала отчаянно, сильно, разрушительно. Она припала к земле, раскачиваясь в позе горя, которая была древнее самого времени.

Она боролась со своей болью — такой боли она и представить себе не могла.

И когда она выплеснула всё наружу в отчаянии прокричала:

— Я не сдамся Амира!

И тут же оказалась в вакууме. Снова нет мыслей. Она в оглушающей, невозможной тишине, которая ватным одеялом наброшена на бесконечность. Тишина сводит с ума. Не расстояния, не страх, не одиночество — а тишина.

И в тишине она умирала… умирала от боли и тоски. И постепенно теряла связь с окружающим миром, превращалась в камень, отрешалась от всего.

— Он же бессмертный, — зло высказала Амира и рассмеялась. И смеялась, пока на глаза не выступили слезы. — Да, — сказала она, вытирая ладонью лицо. На пальцах все еще была его кровь. — Это изумительно. Он поверил, что это сделала именно ты. Я хорошо сыграла свою роль. Надеюсь именно это сделает его смертным, и он умрет.

Перекинувшись альвой Амира забрала у бесчувственного и истекающего кровью Вершителя книги брата, и взмыла ввысь, устремляясь к своей Названной Матери.

Глава 3

Он существовал в едином мгновении, его чувства расширились, потеряли фокус, стали всей вселеннойсразу.

Это было прекрасно, но красота была укрыта вуалью. Он чувствовал, что плывет в густом облаке, его чувства растворяются в окружающем. Или он находился в податливой реальности, стал податливой личностью, теряя чувство себя?

Между жизнью и смертью?

Азамат уже не был уверен ни в чем.

Он утратил ощущение времени.

Он пуст.

Иначе он бы кричал от нестерпимой, немыслимой, страшной боли, разрывавшей нутро, иначе он вонзил бы зубы в губу и зашелся бы в волчьем вое. Он не может умереть своей волей, его не может убить горе.

Будь оно так, уже бы и кости его сгнили в могиле, потому что горя было в его жизни столько, что хватило бы на десяток смертей. Если бы оно так и было, то он умер бы уже, отпустив свою душу в новый круг перерождений, навстречу благословенному и такому желанному забвению. Но мир лишь стал черно-серым, наполненным до самых краев непереносимой мукой.

Азамат оглох, ослеп, онемел и замер на месте неподвижной статуей, глядя пустыми глазами в пространство.

Бесконечная и абсолютная пустота вокруг. В ней нет ничего, за что бы мог зацепиться взгляд или уставший разум. Мысли непрерывной вереницей кружат, кружат, кружат… И каждое мгновение прожитой жизни отражается перед глазами. И нет сил забыть то, что хотелось бы не вспоминать, не сожалеть о том, чего не исправить, не раскаиваться в том, что когда-то сотворил… И даже то, чем мог бы в жизни по праву гордиться, не приносит облегчения.

Перед глазами плыли картины детства. Еще ребенком он знал каково его наследие и кем были его предки. С самого детства отец обучал его быть Вершителем и следовать клятвам данные Извечному и Двум Богиням. Тогда он не называл это предназначением, тогда он вообще никак это не называл. Он полагал, что так и должно быть, думал, что все способны делать нечто подобное. Быть кем-то в этом мире и следовать своим целям. Он жил со своим отцом и матерью в родовом замке Тулк’Аат, как и все его предки из рода Вершителей.

От матери он узнал, что он не такой, как другие дети. Он навсегда запомнил ее лицо в тот момент, когда она сказала ему об этом: тонкие черты обострились, бледная кожа на лице казалась еще белее в обрамлении угольно-черных волос, украшенных лентами и цветами. Он и сейчас слышал ее тихий, твердый голос. Азамат очень любил свою мать. Она рассказывала ему о его предназначении, усадив его перед собою в один из солнечных осенних дней — в воздухе стоял горьковатый запах умирающих листьев и дыма, — и ободряюще улыбалась, безуспешно пытаясь скрыть от сына тревогу.

«Азамат, магия рода делает тебя особенным, — говорила она. — Это дар, который ты должен беречь и лелеять. Я знаю, что в один прекрасный день благодаря ему ты непременно сделаешь что-нибудь замечательное».

Через год она умерла от лихорадки, которую не смогло победить даже ее удивительное искусство целительницы.

После смерти матери Азамат жил вдвоем с отцом. Он очень любил отца.

Отец поведал сыну историю рода Вершителей, их служение на благо мира, которое передается по наследству в роду Аль’Аиров. Рассказал о множественных подвигах его предков, показал все собранные реликвии и свитки, которые пополнялись из века в век. Он поведал сыну о клятвах Богиням, которым следовали исключительно все Вершители.

— Ты, Азамат, в свою очередь, передашь знания своим детям, а они своим. Это твое наследство, храни его. У тебя непременно есть высшее предназначение, но мы не способны сразу понять его. Каждый Вершитель одарен разными дарами, но ты другой мой сын.

— Почему?

— Я не знаю этого, — улыбнулся отец, гладя рукой его белые как иней волосы. — Глаз птицы видит всю местность, над которой она летит, мышь видит только свою нору. Ты хочешь быть птицей или мышью? — иронично спросил его отец.

Вскоре и он умер. Азамат так и не узнал за всю свою прожитую жизнь почему он не похож на других альвов. Он продолжил свое Наследие Вершителя и был принят при дворе короля. Его принимали, его уважали, его боялись. Он был птицей, зорко следящей, что творилось в мире и был всегда на страже.

У него не было возможности Выбора идти тем Путем, который он хотел определить самому. Сожалел ли он? По началу нет, даже гордился тем, кем был рожден, но все изменилось тогда, когда он встретил Эринию. Азамат захотел простого семейного счастья. Он бросил службу при дворе и поселился на долгие годы в Тулк’Аат со своей семьей. То были счастливые годы…

Азамат поймал себя на мысли что вспоминает о жене и сыне с теплом, без той боли, что преследовала его изо дня в день, когда он потерял их. Они стали воспоминанием того Азамата каким он был. Нынешний Азамат Аль’Аир теперь совсем другой.

И в этой, другой жизни, появилась Мира.

И все изменилось вновь…

Бессмертие. Станет ли он со временем чудовищем? Не притупит ли время его способность чувствовать? Не сделают ли тысячи лет его уставшим от необходимости терпеть и не окрасят ли плутовским безумием его разум, который станет наслаждаться озорными интригами? Не сделает ли его бессмертие существом, которое больше не способно чувствовать?

Не такого он желал. Лучше, чтобы мог умереть, как предначертано природой. Когда Лиза рассказала ему о женщине, которая придет к нему, чтобы сделать его смертным, он посмеялся над ней. Он не мог это принять.

Пока не встретил ее…

Он снова принялся размышлять о том, как все произошло. Он воскресил в памяти все события начиная с того момента, когда она попала в клетку к Мертвому Дракону.

Мысли его путались. В отчаянии он закрыл глаза.

Он был напитан скорбью, гневом и решимостью все выяснить. Вихри гнева и отрицания обрушились на него, смешанные с ужасом при мысли, что его обвинения могут оказаться правдой. Он ощущал в сердце торнадо — не материального, разумеется, а в вихре многочисленных точек зрения, от которых ему стало так дурно и страшно. Он всю свою жизнь тренировал силу воли, и теперь она потребовалась ему вся без остатка. И сосредоточился на единственной мысли — когда она вонзила в него кинжал. Азамат попытался проникнуть в смысл ее речей, взглядов и действий.

Но внутри осталось назойливое сомнение. Самый важный урок, который он вынес в жизни, заключался в том, что всё — абсолютно всё! — представляет собой не то, чем кажется.

Всегда.

Он не хотел верить, что это была она.

От этой мысли он почувствовал боль.

Он снова анализировал все события и пришел к выводу, что Мирой завладела сестра его бывшего врага.

Что она сделала с Мирой?

Изо всех сил, на что он был сейчас способен, он сосредоточился, но не смог ее найти, проследить ее местонахождение. По его телу прошел озноб. Его сознание отказывалось принять очевидное, и невозможно было вынести последующую за этим боль. Пока что шок словно заморозил все его чувства. Сердце застыло. Целые столетия ему предстоит нести непомерную тяжесть вины и боли сознавая, что он виноват в ее гибели.

Усилием воли он подавил отчаяние, стряхнув с себя оцепенение, сознанием того, что сперва должен завершить начатое. Он успеет. Раз он втянул ее во все интриги, так хоть пусть ее смерть будет не напрасной. Да, он завершит дело, а после… О, Богини, даруйте ему смерть!

«Светлая Богиня!!!! — мысленно кричал Азамат. — Госпожа моя!

Но молчала она…

И молить ее бесполезно, он предал ее. И если она слышит эти крики все равно ничего не может сделать, ибо жизнь мужчины принадлежит только ее сестре.

Ему вручили великий дар — снова вернуться к жизни, в мир, полный обнадёживающих и зловещих перемен.

На первый взгляд, это всё, чего он желал. Он отдал себя, чтобы отомстить. Такова была сделка.

Он сделал глубокий вдох, позволив себе ощутить необузданную силу, текущую в венах. Зачем бороться с этим?

Он знал, что должен немедленно встать.

Но…

— Что называю я моим миром? Какая черная змея сидит в моей душе? Я пылаю гневом, который не могу подавить. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне, кто я такой. Кем я стал? Зачем Богиня наделила меня бессмертием, когда я просто отдал ей свою душу взамен на отмщение?!

И ощутил, насколько прохладным стал ночной воздух, пронизывающий долинный ветер давал о себе знать.

Это ветер.

Просто ветер.

И Последний из рода Вершителей увидел замершую по щиколотку в воде Богиню.

Заходящее солнце играло бликами на волнах, выстилая мерцающую дорожку, уводя ее в темнеющую синеву. Ветер подхватывал длинные черные волосы женщины, бросая их в воздух. Раздувал платье, мокрым подолом прилипавшее к ногам…

Пахло прелыми водорослями и… плесенью.

И… древностью! Немыслимой! Невозможной!

В ее мире ничего не меняется. Она все так же стоит и смотрит в никуда. Азамат с горечью усмехнулся.

— Ты не рад, что я наградила тебя бессмертием?

Спокойный ветерок внезапно обрел неистовую силу, взметнув в воздух листья и комья земли. Небо затянули черные тучи, в мгновение ока заслонившие собой луну. Ветер выл и внезапно все озарилось вспышкой ослепительно голубого света, и Азамат ощутил… что в нем что-то меняется, как вся его сущность, до самой последней капли, все, что было в нем живое, обратилось в прах.

Он стиснул зубы, зажмурился. Кулаки непроизвольно сжались, выдавая бурю, что бушевала в его душе. Сильный порыв холодного ветра бросил в его лицо каплями воды, серые угрюмые тучи тяжело нависли над ставшей в одно мгновение мрачной бесконечностью моря.

И только Богиня продолжала стоять, всматриваясь вдаль.

То ли ища там прошлое, то ли… угадывая будущее.

То ли…

— Жалеешь? — тихо спросила она. — Твое служение мне это небольшая цена за отмщение.

— Почему ты наградила меня бессмертием? — ровно и практически равнодушно отозвался он, утирая влагу от брызг с лица.

— Потому что ты будешь тем, кем я тебя сделаю.

— Кем? — хрипло спросил он.

Темная Богиня резко обернулась, всматриваясь на стоящего перед ней воина и чуть сощурила глаза вслушиваясь в мир, затем слегка улыбнулась.

— Ты Истинный и Последний.

Улыбаясь, Богиня встала перед ним и в ее руках появилась золотая плоская пластина, через секунду она сложилась в обруч, покрытый рунами и символами. Те же узоры покрывали предплечье Азамата, и черный браслет обвивающий его правое запястье повторял руны.

— Это Власть. Это Могущество. Это подтверждение твоей Истинности.

Как только он взял в руки золотой обруч из рук Богини, неожиданная судорога, подобная удару молнии, пронзила его тело. Боль заставила его рухнуть на колени.

Его крылья стелются по земле. Он огромен. Он необыкновенен. Он — Вечен.

Он — Темный Король.

Распахнув глаза, Азамат внимательно вглядывался в небо, выискивая опровержение того, что грядет. В руках он сжимал золотой обруч, данный ему Богиней.

* * *

Старик сидел в тени и наблюдал, как сгущается тьма, оттесняя дневной свет на запад. День выдался необычно прохладным для середины лета, и ночь обещала быть холодной. Блуждающие по небу облака отбрасывали на землю причудливые тени. Они напоминали животных, заблудившихся между луной и звездами. Свет ушел, и тишина, заполнившая пустоту, казалось, вот-вот зазвучит. Тишина обещала именно то, зачем и пришел сюда старик. Перед ним горел небольшой костерок. У такого трудно согреться. Он пристально посмотрел на огонь с надеждой и беспокойством во взгляде и подбросил в костер несколько сухих веток. Пламя тут же взвилось вверх. Старик поворошил ветки палкой и отступил на шаг — у костра стало жарко. Он стоял на краю светового круга, на границе между огнем и наступающей темнотой — на линии, принадлежащей двум стихиям и в то же время ни одной из них. Его глаза блестели, нацеленные туда, где вырисовывалась долина Тулк’Аат.

Старик склонил голову вспоминая свою жизнь. Все это было так давно, что с трудом в это верилось. Казалось, та жизнь ушла навсегда и он свободен. Но теперь он понял, что свободен не был никогда. Невозможно быть свободным, когда в душе носишь скорбь.

Он ждал этого дня много лет.

Ожидание было осознанным и спокойным: он не отмечал в календаре проходящие дни, не волновался и не замирал от восторга — это было приятное ожидание чудесного события. Оно заставляло улыбаться, когда он планировал, предполагал, играл с судьбой по своим правилам и при этом готовился к чему-то более интересному, нежели мелкие победы на почти незаметном фронте.

И еще: он не знал, когда этот день наступит. Но он ждал. И день наступил.

Точнее — ночь.

Старик закрыл глаза и стал дышать ровнее. Он не мог повлиять на ход событий.

Все идет так, как и должно идти.

Он поднялся только тогда, когда костер потух и сливаясь с тьмой продолжил свой путь.

* * *

Азамат распахнул глаза и поразился, что уже наступила ночь. Он все еще лежал на земле, его тело медленно восстанавливалось. Он удивился, что это стало происходить не так быстро, как раньше и закрыл глаза, стараясь не думать о боли, приказывая ей уйти, исчезнуть.

Неожиданно прозвучавший тихий голос остановил его от края черного омута, в который он соскальзывал, голос вытянул его из непроглядной тьмы и перенес в серую дымку света. От внезапного напряжения свело мышцы ног. Он приподнял голову, разгибая занемевшую руку, с трудом открыл глаза и тупо уставился перед собой. Все тело ныло, как будто его жгли каленым железом, боль накатывала волнами, и казалось, ей не будет конца. Он пытался ослабить муку.

К его губам поднесли чашу, и жидкость странного вкуса тонкой струйкой потекла в горло. Почти тотчас же боль утихла. Освобождение пришло неожиданно, наполняя плоть, каждую клеточку подлинным блаженством. Он потряс головой, прогоняя пляшущие перед глазами звезды, и поднял взгляд — перед ним возвышался старик и протягивал руку, чтобы помочь ему подняться.

— Ты меня не знаешь, но не стоит волноваться: я не враг. Я шел к тебе князь Аль’Аир, и рад, что нашел тебя… в здравии, — его лицо заметно омрачилось.

— Я вижу на твоем лице недовольство, что ты обнаружил меня живым, — усмехнулся Азамат и легко поднялся, разглядывая старика.

Он был одет в длинный черный плащ, окутывавший его подобно ночной тьме, из которой он вышел. Старик не отличался высоким ростом и могучим телосложением, однако во всем его облике чувствовались твердость и целеустремленность. Глаза его, когда ночь окрасила все вокруг в серые тона, казались почти белыми, словно из кости. В лунном свете его взгляд сверкнул, подобно броску зверя, — дикий, пронзительный, завораживающий. Его лицо от лба до самого подбородка изрезали глубокие морщины, седая борода напоминала спутанные нити паутины. Однако не могло быть сомнений в том, что под маской казавшейся невозмутимым лица с четкими, резкими чертами клокочут страсти, ибо история жизни этого старца была дикой, страшной, полной тайн и загадок. Азамат был в этом уверен и еще больше заинтригован их встречей.

Все с тем же невозмутимым выражением лица старик разглядывал расстилавшуюся внизу живописную, пестревшую красками долину. Наблюдавший за ним Азамат пытался угадать, о чем думает он. Однако ничего нельзя было прочитать в светлых, немигающих глазах.

Взгляд старца был устремлен на долину.

— Раньше там процветала жизнь.

— От нее уже давно не осталось и следа, — его голосом можно было резать стекло.

— Жаль.

— Так, какова цель твоего прихода жрец? — спросил Азамат уже догадавшись, что этот старик служитель храма. Но вот какой из Богинь он служил?

— Для бессмертного — смерть намного страшней, чем для смертного. Если ты умрешь без души, то обречешь себя на существование в вечных муках. Один хороший друг как-то раз сказал мне не бояться будущего. Оно в любом случае наступит. Хитрость в том, чтобы встречать его с распростертыми объятиями, так что при столкновении оно ничего не сломает.

— Так тебя омрачило, что я бессмертный?

— Я надеялся до последнего что это не так.

— Тогда бы ты сейчас со мной не разговаривал старик.

— Я рад, что ты жив, но то, что случилось то случилось… я думал…

— Что ты там бормочешь? — Азамат чувствовал раздражение и задал очевидный вопрос, предсказать который можно было и не заглядывая в будущее: — Зачем ты искал меня?

— Чтобы рассказать истину о том, кто ты. Я — Хранитель в Храме Светлой Богини, — сказал он. — И со всем уважением, с таким уважением, которого я никогда не испытывал, я скажу — я посланник ее.

— Разве она меня услышала?

— Она о тебе знает, — тихо сказал хранитель.

— Посланник от самой Светлой? — удивился Азамат и пристально вгляделся в старика. — Твое лицо мне кажется знакомым. Кто ты?

— Я принадлежу дому, который не следует более называть. Мое имя Ейн Д’Орт.

Азамат не мог скрыть искреннего удивления. — Я думал ты мертв.

— Благодаря моей Богини я остался жив.

— Как же ты мог скрываться все эти годы? Энтрери могла узнать о тебе.

— Она получила власть и стала королевой. Она стрела с лица все, что напоминало ей обо мне.

— Ты хочешь ей отомстить?

— Я жду момента, когда правда наконец восторжествует и Энтрери настигнет кара за убийство своего мужа.

— Я думал твоя месть из-за того, что она удалила тебя от правления королевством и уничтожила весь твой род.

— Я не желаю мести, я желаю возмездия от самого Вершителя, Истинного, Избранного самим Извечным.

— Пафосные слова, — усмехнулся Азамат. — Где ты тут узрел Избранного?

— Я пришел сказать тебе правду. Правда — лучшее противоядие, особенно для тех, кто так долго жил во тьме. Борьба идет внутри тебя, друг мой, стремление к физическому и духовному миру и безупречности. Ты Истинный. Ты должен быть Равновесием и следовать клятве своих предков. Судьба в твоих руках. Ты — последний из рода. Через тебя и вместе с тобой ради благополучия альвов мы совершали великие дела. Поэтому я скажу тебе вот что, — все можно исправить. Ты знаешь свое рождение, историю своего рода, но не знаешь одного, почему не похож на своих сородичей.

Азамат слегка вздрогнул.

— И это не оттого что ты отдал свою душу Темной Богине. Она подарила тебе бессмертие не просто так. Ты Избранный самим Извечным, он вдохнул частицу своей божественности в тебя.

— Для чего он это сделал? — с мукой в голосе спросил Азамат. — Он выбрал не того альва. Теперь я принадлежу Темной Богине.

— Но все можно исправить, — шепотом произнес Хранитель. — Выбор только за тобой. Я готов помогать тебе.

Лицо Азамата было непроницаемо, а взгляд резал, как бритва.

— Потому что ты — Хранитель и посланник Светлой?

— Потому что я твой друг, — сказал старец.

— Это спорно.

— Я знаю многое. Знаю, что ты нашел любовь.

— И это должно облегчить мне душу, но как?

— И я даже не знаю великий дар это, или твое несчастье, — покачал головой Хранитель.

— Я тоже не в силах понять этого.

— И все же, как получилось, что ты узрел иномирную душу в теле альвы и этой подмены не смогла заметить Темная Богиня?

— Откуда ты знаешь об этом? — спросил Азамат резко обернув к старцу голову.

Хранитель поднял тонкую белую бровь.

— Я многое знаю. Я посланник от Светлой Богини. Она хочет тебе помочь.

— Я не уверен, что ее душа еще жива, — тихо произнес Азамат.

Старец поднял бровь в знак серьезного сомнения.

— Самое время вернуться, поверь мне. И выяснить это. Во дворце Энтрери есть один альв, он предан мне. Его имя Марис Крог'Мор. Он читал Ее Путь. И видел их множество, и рядом всегда был ты. Я говорю не о принцессе Амире.

Хранитель говорил еще что-то, убеждая своего молчаливого оппонента всеми возможными доводами, но Азамат молчал, все внутренние щиты его были непроницаемы, словно выточенные из алмазов.

— Все это какая-то игра, а не предназначение, — горько усмехнулся Азамат.

— Всегда опасная и зачастую смертельная, — тихо проговорил старик.

— Но по-прежнему игра, — его глаза, как и его голос ничего не выражали, они были словно пустынная равнина, тишину которой не решается нарушить даже слабый сквозняк.

— Сердце Халруаа, — прошептал Хранитель. — Тебе пора возвращаться. Мой долг исполнен. Но знай, только ты вправе выбирать свою судьбу и путь, по которому пойдешь.

Хранитель мог поклясться, что в жизни своей не видел лица более спокойного и выражения более невозмутимого, чем у Азамата Аль’Аира. Но вместе с тем было в этом холодном равнодушии что-то страшное. Может быть, из-за судорожного подергивания зрачков, то сжимавшихся в точку, то заполнявших всю радужку, а может быть, внезапно заострившиеся черты, точь-в-точь, как у покойника, порождали неприятные мысли о безвременной могиле.

Но строптивый альв не стал долго баловать старика созерцанием своей душевной муки. Не говоря ни слова, он молча развернулся и направился в свой замок.

Старец еще долго провожал его взглядом опираясь на посох.

— Еще увидимся, друг мой.

Прошло четыре дня. С тех пор Азамат занимался тренировками, пытаясь истощить себя физически, чтобы спать по ночам, но это не помогало. Каждое мгновенье он думал о ней.

И столь же сильно желал ее. Когда он полностью восстановился, то снова сконцентрировался, прослеживая ее местонахождение.

Он не чувствовал ее. Словно ее никогда и не было. Это было страшнее всего, что переживал Азамат. Без нее в его жизни тут же исчезли все краски.

Сложив клинки, он остановился перед ярко пылающим огнем и долго смотрел на пламя, споря сам с собой о таких вещах, как судьба и свободный выбор. Он никогда не мог прийти к твердому заключению насчет предопределения.

Вздохнув, Азамат опустился на колено перед камином, пройдясь рукой под щелью, где очаг соединялся с полом. Часть стены, соседствующая с камином, тихо повернулась под прямым углом, открывая черную, как смоль, потайную комнату. Князь вошел внутрь. Легким движением ноги он опустил рычаг, который вернул стену на место. Несколько мгновений у него заняло на то, чтобы его глаза приспособились к темноте. Азамат чувствовал себя здесь неуютно. Комната была местом, к которому он обращался только в самые мрачные времена.

Князь миновал маленькие столики, лениво повертев в руках разнообразные реликвии, копившие из века в век его предками. Здесь сохранились все игрушки его сына, вышитые панно и гобелены его жены. Он бережно взял в руки деревянную лошадку сына, которую сам смастерил для него и тут же поставил на место пройдя дальше, к стене, где в углу стоял сундук из которого он достал свитки.

Он знал их наизусть:

«10 ноэва 857 года от времени Великой Нав'вии.

Правила Вершителей:

Не лгать.

Не проливать кровь невинных.

Не нарушать принесенную клятву.

Не использовать запретную магию для личной выгоды или славы.

Никогда не уронить своей чести.

Из пяти только последний пункт был выполнен.

Азамат достал и другие свитки. Перечитывая их он улыбался, в них описывались знаменитые сражения его предков, и горевал, когда проводил пальцами по датам их смерти, тосковал, рассматривая портреты родителей, написанные грифелем.

А что он напишет в свитки?

Кому передаст знания Вершителей?

Каков теперь его Путь?

Он стоял, привалившись плечом к стене, и сосредоточенно разглядывал длинный острый клинок вот уже несколько часов.

Темные глаза без белков уставились в мрачную пустоту.

Его будущее не определено.

Он будет всегда верен себе. Что ж, Богини, это вы затеяли игру. Так поиграем…

Ибо он разрушит цивилизацию, опустошит мир, повернет время вспять, разорвет саму материю существования, но найдет ЕЁ!

Азамат откинул голову назад, пробуя на вкус мощь, бегущую по его телу.

В скором времени он покинул темную, потайную комнату и Тулк’Аат.

Глава 4

Амира летела так быстро, словно за ней гнались не только демоны ада, но и сам Вершитель. Мысли о князе заставили ее прибавить скорости, страх подстегивал лететь быстрее. Она не знала насколько быстро он восстановится, чтобы броситься за ней в погоню. Ему не составит труда догадаться куда она направляется. И тут же резко зависла в воздухе хлопая крылья. Ее посетила внезапная мысль, вернее решение, которое ей показалось настолько верным, что она моментально приземлилась, обдумывая свою идею.

— Замечательно! — воскликнула она, прижимая книги брата.

Именно в том месте ее никто не станет искать и особенно Вершитель. Однозначно, ей нужно лететь в Поющие Пески и переговорить с Риаром. Амира знала, что хочет Энтрери и чего от нее ждет, а вот отступник? Если он не пожелает отступить от своего слова данное Атрогейту, то ей нет смысла выходить за него замуж. Риар должен быть полностью во всем согласен с ней. Она его свобода, как и он — ее! Она воскресила его слова, сказанные Мире еще в прошлом: «Ты можешь стать свободной только став королевой отступников. Ты мне нужна Мира. Я готов защитить тебя любой ценой. Рядом с тобой я чувствую свою силу. Ты дополняешь меня, даешь то, что я и сам не могу объяснить. Я просто чувствую, что ты должна стать королевой. Моей королевой. Мы так много можем сделать. Я не принуждаю тебя к полноценному браку, он может быть фиктивный. Но я предлагаю тебе узнать меня как мужчину, как альва, как друга. Со своей стороны, я тоже буду узнавать тебя. Только представь сколько ты сможешь сделать для народа, я тебе дам полную свободу как зельевара, твори Мира, совершенствуйся, изучай, скольким отступникам-калекам ты могла бы помочь в статусе королевы! Ты была бы сильна, не просто как зельевар, а именно как Королева, которая любит свой народ.

— О! Да! Мы станем узнавать друг друга Риар, и ты не изменишь своего решения на счет меня, — улыбнулась Амира. — Я стану твоей королевой.

Она вспомнила что он видел ее альвой и в его глазах было восхищение. Как она объяснит, что теперь другая альва?! Амира выругалась, придется что-нибудь придумать и сказать, что кровь отца Светлого короля ее видоизменяет. Интересно, королева встречалась с отступником? И нашла ли она родовое кольцо?

Амира посмотрела в небо. Ей нужно лететь на восток. Она знала где находятся земли отступника, но никогда там не была. Жаль, что она не могла открыть портал, придется лететь очень долго. Но она преодолеет этот путь и вскоре поговорит со своим женихом.

Принцесса полетела прямо на восток и летела трое сток. На ночь уставшая Амира останавливаясь в придорожных тавернах, благо в кармане у нее были монеты. В последней таверне она все же спросила более короткий путь до Поющих Песков, на что ей ответили, что лететь еще около шести дней. Амира упала духом, но трактирщик, поманив ее пальцем тихонько дал понять, что смог бы подсказать ей заклинание для открытия портала, но стоить это будет много золотых монет.

Амира не растерялась и отдала ему некоторые драгоценности, которые были приобретены Мирой еще в мире химер, и зная, что придется спасаться от Вершителя она готовилась заранее, положив не только монеты в потайной карман платья, но и некоторые драгоценности. И теперь ее находчивость и предусмотрительность спасли ее.

Произнеся нужные слова для открытия портала, Амира вошла в сияющий круг.

Эта земля состояла из песка и ветра…

Амира оказалась на вершине красной дюны. В точности такие же дюны окружали ее со всех сторон, уменьшаясь и уходя к горизонту. Как и песок, ветер был горячим и душным. Окружавшая ее голая местность была покрыта скудной растительностью. Она не могла понять почему оказалась не в самом городе, а в пустыне?

Принцесса выругалась, вот вернется и прибьет этого трактирщика за то, что дал ей искаженное заклинание.

Вокруг светило солнце, и местность вокруг выглядела совершенно одинаковой: вокруг либо поднимались огромные песочные дюны, как волны застывшего моря, либо простиралась выжженная поверхность земли, как сейчас. Куда ни кинь глаз, везде видна лишь чуждая жизни, не приносящая утешения пустота. Как только здесь вообще могут существовать альвы! Как тут вообще ориентироваться?

Однообразие кружило голову.

И куда двигаться? Куда лететь?

Амира осмотрелась. Тут никого нет.

От волнения она открыла бурдюк с водой и жадно начала пить. Потом приказала себе остановиться. У нее нет больше воды, а если она все выпьет, то ее замучает жажда. А когда испытываешь жажду, то постепенно сходишь с ума, язык превращается в бесформенный комок, слизистые оболочки разрываются, и в больном мозге появляются галлюцинации, где бесконечная пустыня станет морем, каждая дюна — волной, каждая песчинка — каплей воды. Она должна беречь воду.

Амира взлетела и поднялась так высоко, чтобы оглядеть всю местность и понять куда держать путь.

Солнце пекло нещадно. Ей обожгло крылья, и она вскрикнула. Амира приземлилась и снова достала бурдюк отпивая глоток. Она пойдет пешком, а лететь будет ночью, когда станет прохладнее. Амира разорвала подол платья и куском ткани замотала голову оставив лишь глаза. Медленно она побрела по песку. Куда идти она не знала, но надеялась, что куда-нибудь все же придет.

Пополудни задул обжигающий ветер, и песок полетел ей в глаза, но Амира шла и шла… зачастую проваливаясь в песок, спотыкаясь, падая… но вставала и двигалась дальше. Ноги сами шли вперед, словно по заданной кем-то программе. Песок ритмично поскрипывал, создавая музыкальный фон, приглушенный и однообразный. Волосы на голове намокли от пота, платье прилипло к телу. Амира с досадой обнаружила, что теперь от нее пахнет.

Проклятая жара! Даже под платьем кожа того и гляди расплавится. В голове звенело, а кости охватила непривычная ломота. Амира согласилась бы отдать что угодно за пару минут холодного ветра. Ей казалось, что она шла целую вечность. Она боялась, что вообще не доберется до города. Поднимаясь на гребень очередной дюны, она видела все тот же однообразный пейзаж.

Наверное, пустыня забрала из ее тела всю жидкость. Амиру пошатывало.

«Только бы не грохнуться в обморок», — с опаской думала она.

Вслед за закатом стремительно опустилась ночь. Она собиралась лететь ночью, но понимала, что сил уже нет. Нужно отдохнуть, да и в темноте она не увидит ничего. Амира стала присматривать место для ночлега.

И в ужасе уставилась на ворсистый кактус, покрытый пухом белесых колючек. Именно около него она и свалилась.

Не успела она глаз сомкнуть, как наступил рассвет… С самого утра припекало слепящее яркое солнце. Амира проснулась, стряхнула налипший песок и обнаружила, что едва может поднять правую руку — отлежала. Разогнав мурашки в онемевшей руке, она сжала бурдюк с водой. Откупорив его, она даже не поняла, что выпила все. Только сейчас она вспомнила о Скифе, которому приказала исчезнуть. Она не хотела, чтобы о нем знала Энтрери, но сейчас помощь пса ей необходима.

— Скиф! — позвала она. — Скиф?

Дьявольщина, пес не отзывался. Это проклятая пустыня или здесь все обнесено таким же заклинанием, что и у королевы.

— Скиф! — закричала Амира и увидела слабую тень. Ее псу здесь было так же плохо, как и ей. Она даже не могла напитать его энергией.

Солнце пекло все нещаднее. С едкой желчью во рту Амира еще худо-бедно смирилась, но не замечать жалобы желудка оказалось куда сложнее. Внутренности скручивало, живот будто приплясывал, выпрашивая несуществующую еду. Нынешнее утро осталось в памяти смутным сочетанием слепящего солнца и отчаянной надежды. Она обшаривала слезящимся взглядом горизонт в поисках города и паниковала. Она вглядывалась изо всех сил, но в плотном частоколе гор не нашла ни единого просвета, где мог бы спрятаться город отступников.

К тому времени как она взяла себя в руки, тень пса лежала крохотным кружком у ее ног. Амира заставила себя подняться.

— Мой песик, я не смогу тебя потерять поэтому исчезни и живи.

Солнце еще светило с востока ей в лицо, и, пока утро не перешло в день, Амира остановилась передохнуть. Она так ослабла, что становилось страшно. Тело изнывало без влаги и иссушенные мышцы протестовали. Амира знала, что долго не продержится. Лететь тоже не было сил, солнце изжарит ее. Вода закончилась. Собрав все силы, она распрямила спину, не думая, не чувствуя, как ветер прижимает ее платье к телу, как песчинки, словно иглы, впиваются в кожу. Губы у нее раскрылись, дыхание стало горячим, в висках зазвучали глухие барабанные удары. Она должна дойти. Горизонт зашатался перед ее слепящими глазами, и вместе с ним зашатались темные демоны, которые смотрели на нее.

Глядя вперед, принцесса шла, шаталась, заставляя себя двигаться, чтобы сохранить свою жизнь. С каждым шагом ей становилось все более ясно, что борьба проиграна.

«Тогда забирайте меня, проклятые духи», хотела закричать она, но из горла вырывались лишь невнятные звуки. Где-то в глубине ее сознания еще появлялись ленивые мысли, и она удивилась, почему духи царства мертвых скачут на ящерах и у них полностью закрыты лица. Они постепенно приближались к ней и теперь заслоняли ей все. Тут она поняла, что у этих фигур есть голоса и они что-то кричат. Один из них поднял руку и подал знак другим. В то же мгновение Амиру будто пронзило кинжалом. «Убийцы Пустыни», те, кто не подчиняется даже Отступникам. Какое-то соображение медленно проникало в ее мозг и стучало в ее сознании вызывая тошноту. По слухам, головорезы не обращались со своими пленниками хорошо. Шепотом и содрогаясь в академии где она училась, рассказывали об ужасных мучениях, о том, что с несчастных живьем сдирают кожу, чтобы сделать из нее сумки, или пропускают через их кожу кольца, чтобы потом надеть на них цепи, как на диких зверей или ослов. Она не знала, что в этих рассказах — правда, а что — преувеличение, но один лишь взгляд на всадников заставлял умирать любую надежду. Они ее убьют или сделают с ней немыслимые вещи. В следующую минуту все вокруг нее потемнело.

Она не могла разглядеть их лиц, все что она увидела это синюю ткань, полностью обмотанную на их лицах и то, что они были вооружены.

Она увидела, как один из них спрыгнул с огромного белого ящера, его движения наполнены прямо-таки животной грацией. Он напоминал ей какое-то экзотическое животное — по-своему прекрасное и смертельно опасное. Он казался невероятно высоким, почти достигал до неба. От него исходила скрытая сила, аура величественной грации с оттенком надменности. Он подходил прямо к ней.

Только сейчас она заметила, что лежит на земле и смотрит на него. Со стоном Амира попыталась приподняться. Легкие горели огнем, и каждый вдох приносил ей боль. Она старалась сфокусировать взгляд на мужчине, который стоял перед ней в повелительной позе и смотрел на нее сверху вниз. Его голова была укутана голубым платком, который полностью скрывал лицо и оставлял свободными лишь глаза. Но какие это были глаза! Эти глаза как будто были нарисованы, над ними виднелись темные, сурово нахмуренные брови. Амире показалось, что мужчина сравнительно молод. В его манере держаться было что-то величественное, королевское. Похоже, что он не просто воин. Именно он вытаскивал клинок и отдавал какие-то приказы.

Она почувствовала, что ее поднимают сильные руки, и попыталась твердо встать на ноги. Когда колени ее дрогнули, сильные руки снова поддержали ее. Мужчина бесстрастно наблюдал за ее отчаянными попытками не свалиться.

Она разглядела, что тут находились двенадцать или пятнадцать воинов, стоящих позади своего предводителя и почувствовала исходившую от них угрозу. Они внушали страх и представляли собой величественное зрелище.

Амира попыталась скрыть неприятное чувство, овладевшее ею, воинственно выдвинув вперед подбородок. Ей показалось, что глаза предводителя насмешливо блеснули. Он снова взглянул на нее со странной настойчивостью.

Снова мужчины что-то забормотали, но тотчас смолкли, когда заговорил предводитель:

— Надо быть очень мужественным или очень глупым, чтобы отправиться в пустыню без достаточного запаса воды, — его голос был красивым. Несмотря на жару, она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Он спокойно смотрел на нее своими непостижимыми синими глазами, и ей опять показалась в них насмешка.

Амира застыла, она ожидала, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она была убеждена, что у этих зловещих воинов пустыни сердца вообще нет. То, что она слышала в академии о пустынниках, было ужасным. Разбойники, грабители, убийцы, рабовладельцы, чума пустыни, голубые демоны без лица!

Он наклонился к ней, и Амира крепко зажмурилась, ожидая удара сверкающего кинжала между ребрами. Может быть, так будет лучше — мучения и неизвестность подойдут к концу. Потом, к своему удивлению, почувствовала, что он взял ее на руки.

Без видимых усилий он понес ее к ящеру. Амира услышала голоса мужчин и не поняла, разговаривают они или смеются. В приступе отчаяния она вцепилась пальцами в его одежду.

— В пустыне нужно экономно обходиться с водой, — услышала она его голос.

— Что вы собираетесь сделать со мной? — ее голос был до неузнаваемости хриплым.

Он помолчал минуту.

— Я подожду, пока ты выздоровеешь.

— Ах! Я ваша пленница?

— Да, именно так, — насмешливо сказал он.

— Вы не осмелитесь меня похитить, — прошептала она.

— Я тебя не похитил. Я тебя спас. Ты погибла бы в пустыне.

— Спас меня! Я называю это похищением, но я вас не боюсь, — при этом Амира дрожала от страха.

Мужчина остановился. Он, казалось, рассердился, но Амира не могла различить выражение его лица, только глаза гневно сверкали.

— Я уважаю женщину, даже если лихорадка смутила ее разум, а язык выплевывает злые слова.

Амира вся напряглась, а он тем временем дал безмолвную команду и один мужчина забрал ее у него с рук и понес к одному из лежавших ящеров. Амира почувствовала, как ее высоко поднимают и сажают в седло, затем ей дали бурдюк с водой. Остальные мужчины подошли к своим ящерам и взлетели в седла. С недовольным ворчанием животные поднялись.

Предводитель вернулся к своему верховому животному и одним элегантным движением взлетел на ящера. У того была белая шерсть и почти такое же высокомерное выражение на морде, как и во взгляде его всадника. Амира не сомневалась, что и лицо его выражало высокомерие. Втайне Амира восхитилась его кошачьей ловкостью, однако внешне осталась невозмутимой. Она находилась во власти воинов пустыни, пользовавшихся дурной славой, и ее дальнейшая судьба не была окрашена в розовый тон. Она сжала губы, жесткие и потрескавшиеся. Слюна стала вязкой, и глотать было трудно. Кожа на лице горела, платье прилипло к покрытому потом телу. Хуже всего были, конечно, кожаные сапоги на шнуровке, сильно сжавшие ноги, песок, попавший внутрь, невыносимо тер их.

Ее ящер скачком поднялся. Амиру сначала резко качнуло назад, потом вперед и снова отбросило назад. Она чуть было не вылетела из седла. Один из мужчин взял поводья ее животного, а сам устроился на другом ящере.

— Держись крепче, — предводитель повернулся к ней, и снова в его синих глазах можно было различить насмешливые искорки.

Амиру это разозлило, — Куда вы меня везете? — прохрипела она.

— В безопасное место, — услышала она ответ и его ящер мгновенно взлетел, а за ним последовали и остальные. Амира вцепилась в набалдашник и пригнулась практически к спине ящера.

Ближе к вечеру их летучий караван сделал остановку позади песочной дюны, вытянувшейся в форме серпа, всадники спешились. Картины перед воспаленными горящими глазами Амиры расплывались. В полубессознательном состоянии она выпала из седла.

Предводитель воинов осторожно опустил ее на одеяло и отдал какие-то приказания. Амира не открывала глаз. Ей было очень плохо, в теле будто горел огонь, зубы стучали.

Голос предводителя стал громче. Подошел второй мужчина, он осторожно приподнял ей ткань закрывающие ее рот и Амира почувствовала на своих губах что-то прохладное и кислое, на вкус напоминающее густое молоко с солоноватым жиром. Она содрогнулась от тошноты и попыталась сопротивляться.

— Сначала выдохни, потом пей, — услышала она голос предводителя, подняла голову и посмотрела прямо в его глаза. По его глазам она могла понять, что он улыбается.

Он накрыл ее толстым шерстяным одеялом. Она хотела сбросить с себя одеяло, потому что на лбу выступил пот, но в тот же момент ее затрясло от озноба. Издалека доносились голоса мужчин они тихо разговаривали между собой, Амира решила никогда больше не двигаться и не обращала внимания на жар в своем теле.

Наступающая ночь принесет прохладу. Амира свернулась клубочком, стараясь уснуть, но сквозь ее сознание пробился запах гари. Мужчины развели маленький костер, чтобы сесть вокруг него кругом и приготовить еду. Амира наблюдала, как один из банды подошел к ней и поставил перед ней чашу.

Чай пробудил в ней жизнь. Она осторожно отодвинула ткань с рта и жадно выпила его и попросила налить второй. Другой воин принес ей миску с пшенной кашей, в которую была воткнута деревянная ложка. Потом все сели к костру, перестав заботиться о ней. Сначала она не хотела прикасаться к каше, но одумалась.

Больше к ней не подходили и Амира повернулась набок оставаясь так лежать, сквозь ресницы наблюдая за мужчинами. Лица у всех по-прежнему были закрыты. Она предположила, что, вероятно, они выглядят ужасно и поэтому не осмеливаются показывать свои лица даже врагам и пленникам. Желудок у нее скручивало от голода, мучила тошнота. Она не ожидала, что ей дадут поесть. Эти мужчины были высокомерными и бессердечными, а она всего лишь женщина. Амира даже не ощущала гнева, потому что очень ослабела. Она видела предводителя несколько раз. Даже если она не могла видеть их лица, она всегда знала, который из них он. Его выдавала величественная манера держаться. Девушка не могла отделаться от чувства, что он издалека наблюдает за ней. Однако, когда она глядела на него, он отворачивался и продолжал беседовать.

Мысли о нем беспокоили Амиру. Теперь, чувствуя себя лучше, она вспомнила, почему вообще находится здесь. Ее судьба находилась в его руках. Она не была уверена, что все окончится хорошо. Ее конечно удивляло, что они не содрали ткань с ее лица и не домогались. Они вели себя вежливо даже напоили и накормили ее, а главное, что и вопросов не задавали. А может ждут, когда она выздоровеет?

Она перевернулась на спину, окутанная милосердным туманом, уносившим от нее боль. Несколько раз до ее слуха долетали тихие голоса, но они были далекими и неясными, словно голоса неживых существ. Порой она крепко засыпала, затем снова приходила в сознание и радовалась, когда ей давали пить и чувствовала, чтогде-то в глубине возрождаются силы, которым нужно только время, чтобы накопиться.

* * *

Амира медленно пробуждалась, щурясь от яркого слепящего солнца. Внезапно перед ней выросла, закрывая собой небо и солнце — тень. Она не могла видеть кто это и приложив руку к глазам взглянула.

— Я вижу, что твоя боль отлетела, как клубы песка над дюнами, — заметил он.

— Да, благодаря вам, — произнесла она тихо. — Вы очень добры ко мне. Вот только спрашиваю себя, зачем держать меня в плену. Я ведь не сделала никому ничего плохого и не намереваюсь вмешиваться в вашу жизнь, хотя многое кажется мне чужим и странным. Я благодарна за проявленное ко мне гостеприимство и заботу, благодарю вас, что вы спасли меня.

Он молчал и лишь слегка наклонил голову.

Она нервно переплела пальцы.

Он протянул ей руку.

— Тебе стоит уединиться, вскоре мы снова отправимся в путь.

— А куда вы направляетесь? — Амира поднялась с его помощью ощутив его крепкую, горячую руку. И на мгновение сердце у нее замерло, она смущенно опустила глаза.

— В Андонезию, — ответил он. — Пойдем, давай пройдемся по пустыне.

Предводитель пустынников медленно ступал рядом с ней. Они недалеко отошли от лагеря, когда он остановился между двух дюн.

— Там можешь уединиться.

Амира смущенная до предела зашла за песчаную дюну, через некоторое время она все еще смущенная вернулась.

— Хотелось бы умыться.

— Здесь нет воды, но к вечеру мы прибудем туда, где она будет, и ты сможешь искупаться.

— Еще долго мы будем продолжать путь до города?

— Через двое суток прибудем.

— А почему вы не летите на ящерах? Это же сократило бы путешествие.

— Мы делаем обход по земле, — сухо ответил он.

«Наверно они что-то ищут», — подумала Амира, но вопрос задала совершенно другой, когда они возвращались обратно к отряду.

— Вы никогда не боялись, оставаясь в пустыне совсем один?

— У меня нет страха перед пустыней, только очень большое уважение, — ответил он и от близкого расстояния их пальцы соприкоснулись. Прикосновение было мимолетным, но Амира почувствовала трепетание, как от стаи пролетевших птиц.

— А я боюсь пустыни, — честно призналась Амира.

— Кого гонит страх, тот совершает ошибку, — мягко возразил мужчина, — а ошибку совершают в пустыне только однажды, потому что на вторую шанса уже нет. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Большинство боятся ее и смотрят на нее, как на врага. Нужно любить ее, чтобы распознать ее сердце. Здесь мой дом.

— В пустыне? — удивилась принцесса.

Он мягко рассмеялся, — В Андонезии. А вы откуда и почему одна в пустыне оказались?

— Я… — Амира не знала что сказать потому что именно в этот момент потеряла дар речи.

Он снял ткань со своего лица, чтобы иметь возможность пить. То, что скрывало синяя ткань, чуть было не вызвало у нее крик восторга. Он оказался невероятно красивым! Лицо мужественное, щеки гладко выбриты, что особенно удивило ее: она была убеждена, что под тканью скрывается бородатое чудовище. Губы мужчины были полными и такими же совершенными, как и его глаза.

Глаза!

Синие сапфиры.

Амира во все глаза смотрела на наследника отступников Риара Риэр’Дэна своего жениха.

Он заметил ее взгляд и поднял глаза. Она не смогла отвести взгляд, хотя очень хорошо знала, что неприлично так пялиться на мужчину, в каком бы культурном кругу она ни была. Амира смутилась, опуская глаза. Риар улыбнулся, открыв при этом два ряда великолепных белых зубов. У нее на мгновение перестало биться сердце.

Наступило молчание, странное чувство охватило Амиру, и одновременно какая-то невидимая рука будто сжала ее горло. Взгляд мужчины заставил ее забыть об ужасных обстоятельствах, которые привели ее к нему. Между ними трепетала невидимая энергия, как жара, которую излучала раскаленная почва.

Внезапно она испугалась, что он увидев ее, не признает. Ерунда, — одернула себя Амира, — он не так много общался с Мирой, чтобы распознать. В данный момент она сильно переживала, что откроется ему замарашкой, а ей так хотелось выглядеть чистой, опрятной, красивой и уверенной в себе.

— Что-то не так? — улыбнулся он.

Амира вздохнула и отвернулась от него, затем приняв решение сняла рванную тряпку со своей головы и медленно к нему развернулась.

— Мира?!!! — изумленно выдохнул он.

— Здравствуй Риар, — она отводила глаза и совершенно не ожидала, что он прижмет ее к груди и крепко обнимет.

— Как? Почему одна?! Что произошло?! Мира…

— Амира, — недовольно, но тихо произнесла она, отстраняясь от него. — Теперь я хочу, чтобы ты ко мне обращался именно так. — Она нервно переплела пальцы, — Нам нужно поговорить.

Он молчал и лишь слегка наклонил голову.

Взгляды их встретились, и наступила тишина.

— Будет песочная буря, — внезапно сказал он. — Нам следует поторопиться. Поговорим потом, главное, что ты жива и теперь со мной. Надень обратно тряпку на голову и прикрой лицо.

Амира мгновенно подчинилась и последовала за ним к отряду.

Глава 5

Сильная песчаная буря разразилась почти сразу. Сначала солнце позади них спряталось за желтым покрывалом, потом на небе осталось только молочное пятно. Ящеры забеспокоились, заревели и легли на землю.

Риар остановил караван.

— В укрытие! — закричали мужчины.

На душе у Амиры стало совсем неуютно. Ничего она не боялась больше, чем непредсказуемых сил природы. Им не удалось устроиться под защитой скал. Не было времени раскидывать защитную палатку. Воцарилась зловещая тишина, как будто пустыня на мгновение задержала дыхание. Но вот раздался оглушительный рев разбушевавшихся сил природы. Их накрыло желтое облако песка, сквозь которое они ничего не видели. Тысячи песчинок хлестали кожу. Как Амира ни поворачивалась, песчинки проникали повсюду: в глаза, нос, уши, под платье. Она закрыла лицо покрывалом, которым ее накрыл Риар, но между зубами скрипели песчинки, и она думала, что задохнется.

Ящеры инстинктивно отвернули головы от ветра. Они могли закрывать ноздри и этим спасаться от ужасной бури. Амира скорчилась под защитой своего ящера используя его в качестве стены. Затем она заметила над собой что-то черное: Риар наклонился над ней и глубже вдавил ее в песок. Он крикнул ей что-то, но она не поняла его.

Рев бури усилился. Амиру охватила паника. Больше всего на свете ей сейчас хотелось вскочить и побежать прочь. Риар крепко держал ее. Девушка потеряла всякое представление о времени. Песчинки хлестали, находя путь к каждой складке ее тела, окутывали ее враждебным облаком. Она кашляла и плевалась, визжала и молилась, проклинала все испытания, выпавшие на ее долю. Амира спрашивала себя, неужели она хочет стать королевой этой суровой и непредсказуемой пустыни? Как можно любить то, что так бессердечно наказывает ее?

Оглушающий рев гудел в голове и хотел, казалось, разнести ее на кусочки. Буря рвала ее одежды, крутила их, прижимала к ней с внушающей страх силой. Если она умрет, последним что она увидит это кроваво-красный закат солнца.

Песок сыпался на них. Вероятно, ее ящер уже задохнулся, и скоро они все будут погребены под песком. Ничто не напомнит о том, что здесь разбил лагерь маленький караван. Однажды ветер обнажит их белые кости, но никто из альвов никогда не найдет их, потому что не найдется безумца, готового отправиться в этот уголок земли.

На одно мгновение до ее сознания дошла вся важность того, что значило жить в этой пустыне, как отступники. Девушка наклонила голову еще ниже, перестала думать и молиться. Она просто умрет в руках своего жениха и внезапно почувствовала глубокое умиротворение.

Буря прекратилась так же внезапно, как и началась. Амира больше не замечала этого, потому что ее дух отправился в темное ничто.

Что-то шевельнулось рядом с ней. Давление на ее тело прекратилось. Раздались голоса, они были невнятными и звучали издалека. Потом снова стало тихо.

— Все прошло.

Мягкий голос Риара успокоил ее. Несмотря на это, она ничего не могла видеть. Ледяной страх пронизал ее: не ослепла ли она. Тогда лучше смерть.

Сильная рука подхватила ее под спину и подняла. Рядом с ней рассерженно ревел ящер.

— Что случилось? — она вцепилась в одежду Риара.

— Буря прошла. Все живы.

Она прислушалась к его голосу.

— Я нет, — сказала она. — Я чувствую себя умершей.

Амира почувствовала на своем лице что-то влажное, Риар влил ей в рот воду — очень теплую и пахнувшую кожей, но живительную влагу.

— Сегодня мы не сможем ехать дальше, — услышала она снова его голос. — Буря задержала нас. Скоро начнет темнеть.

Амира сидела на песке и пила маленькими глотками теплую воду, и наблюдала, как мужчины позаботились сначала о ящерах. Они проверили, не ранены ли животные, и очистили им глаза и ноздри. Только потом отыскали в песке багаж, сложили седла вместе и разобрали поводья, потом они разожгли маленький костер, чтобы приготовить еду. Амира заметила, что бурдюки с водой стали почти плоскими. Во время их путешествия они ни разу не видели колодца и не могли пополнить запасы воды.

Было еще светло, солнце высоко стояло на небе. Мучила зловещая жара. Понемногу глаза Амиры привыкли к свету. Только при каждом движении ресниц возникало ощущение, что они все еще в песке. Она закутала лицо покрывалом, но сперва хорошенько вытряхнула его. Под его защитой боль становилась более переносимой. После песчаной бури в ее одежде осталось множество мельчайших песчинок, словно пудры. Только эта «пудра» разъедала кожу, как соль. Каждая складка ее тела горела. Ей хотелось сорвать с себя одежду. В отчаянии она смотрела на всадников, которые вместе с ней пережили эту ужасную бурю. Да, они очищали глаза ноздри своих ящеров, но было похоже, что сами они не ощущали этой неприятной боли. Чем больше девушка пыталась не обращать внимания на боль, тем более она проникала в ее сознание. Сил у нее не хватало даже для того, чтобы подняться. Магии, чтобы сотворить бытовое заклинание и очистить себя тоже не было, она была опустошена или эта земля блокировала все? Она ни разу еще не видела, чтобы Риар и его воины творили магию, они полагались только на свои силы или берегли свои магические резервы? Поэтому Амира осталась сидеть, постепенно ощущая себя мумией с острым подбородком.

Глядя на мужчин, она думала — в каком же безумном месте они живут! Они едва избежали смерти, а сейчас словно ничего и не было занимаются обыденными делами, помимо всего прочего они громко смеялись и переговаривались между собой.

Она все же поднялась, чтобы подвигать своими затекшими руками и ногами. Время от времени она украдкой бросала взгляд на Риара. Она не встречала раньше подобного мужчину — невероятно гордого, высокомерного, настоящего короля пустыни. С другой стороны, он выказывал столько неясности, чуткости и понимания, что она едва могла воспринимать их. Ее пленили его слова, жесты, голос, запах, движения. Он был одновременно проницательным и решительным, нежным и чарующим, она чувствовала его страсть, преклонение перед пустыней. Он обращался с ящерами с уважением, как с божественными созданиями, и тем не менее выказывал невероятное хладнокровие, когда ехал верхом. Он смеялся и разговаривал с ней, но часто она ловила его на том, что он задумчиво и серьезно смотрит на нее. Если их глаза встречались, оба тут же отводили их, чтобы затем снова искать взглядами друг друга.

— Проклятие, проклятие, — тихо взвизгнула она.

Она должна помыться. Она больше не выдержит эту пытку. Взглянув на плоские бурдюки с водой, висевшие по бокам ящеров, Амира отбросила от себя эту мысль — у них почти не осталось воды. Она повернула голову и подавила отчаянный крик боли. Ей хотелось плакать, но последние остатки соленых слез заставили гореть глаза. Она схватила покрывало и потерла им лицо. Боль от этого только усилилась. Испытания, выпавшие на ее долю в пустыне, оказались нестерпимыми. Вот и Риар заметил, что с ней что-то не так, и направился к ней.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Дьявольски плохо, — процедила она. — Это пытка. Повсюду песок, он трет и причиняет боль. Вероятно, у меня на теле вообще уже не осталось кожи.

— Того, кто страдает на земле, Извечный вознаградит раем на небе, — сладко пропел он.

Амира издала шипящий звук.

— Сейчас мне не хватает только духовной поддержки. Это утешение? Я натерла себе всё и это всё безумно болит. Может быть, это небесная кара за то, что я осмелилась ступить на эту землю? Но я не хочу принимать это наказание.

— Ты ругаешься, как погонщик мулов, — поддразнил он ее.

— Я знаю только, что рай состоит из воды, в нем нет ничего, кроме воды. Я за всю свою жизнь никогда так жадно не стремилась к воде. Может быть, ты хочешь заставить меня умереть от жажды в пустыне? Ведь у нас нет больше питьевой воды.

Он бросил на нее быстрый взгляд, затем вскочил на ящера. Ящер быстро побежал вперед, как будто солнце не палило с жестокой силой. В это мгновение Амира охотнее всего отправила бы своего жениха в ад. Впрочем, они и были в нем.

Амира чуть не захныкала, когда все запрыгнули на своих ящеров, а ее посадили в седло. Им снова предстояло путешествие. Принцессу настигло уныние и все ее тело чесалось. Она ерзала и чуть не упала с седла, ее ящер от ее ерзанья фыркал и даже брыкался. Амира шикнула на него и чуть не вылетела из седла в песок, но резкий окрик Риара присмирил зверюгу, впрочем, как и саму принцессу.

Всадники двигались по пустыне, словно жемчужины, нанизанные на цепочке. Медленно, но упорно они продвигались вперед. Скалы становились более высокими и отвесными. Они походили на отроги горного хребта. Караван медленно продвигался среди скал. Риар поднял руку — группа замедлила и без того небыстрый темп. Время от времени двое всадников отделялись от группы и обследовали местность. Кого или что они ожидали здесь увидеть? Что искали?

Амира хотела спросить его, но он избегал ее взгляда. Темные скалы казались ей угрожающими. Они все теснее нависали над ними и образовывали узкий проход для маленькой группы путешественников. Разговоры между мужчинами смолкли.

Они пересекли ущелье и снова оказались в пустыне. Амира тут же пожалела об этом. В тени скал все-таки было не так тошно. Она уже почти впала в тупую летаргию и ощущала только боль.

— Вода!

Этот удивленный возглас слетел с ее губ, когда они уже находились вблизи маленького озера, спрятанного между темными скалами. Оно блестело, как серебро, от него веяло прохладой.

Маленький караван остановился, и всадники спешились. К ней подошел один из мужчин и заставил ее ящера опуститься на землю. На какое-то мгновение ноги ее подогнулись, и Амира зашаталась.

— Вода, — прошептала она с помутненным сознанием.

Неожиданно перед ней встал Риар и поддержал ее. Очарованная неожиданным зрелищем, девушка заковыляла к берегу. Почти повсюду берег был скалистым и каменистым, и только в одном месте полого спускался. Ветер и сюда принес песок.

Мужчины повели ящеров к воде. Как будто в этом не было ничего особенного, животные наклонили голову и начали спокойно пить. Горящим взглядом она наблюдала за Риаром, как он встал на берегу на колени и зачерпнул руками горсть кристально чистой воды. Почти так же медлительно, как и ящеры, он наклонил голову и начал пить, а затем обрызгал водой лицо. Наконец поднялся и повернулся к ней. Не произнося ни слова, он взял ее за руку и отвел в сторону, где в скалах имелось отверстие. Зрелище было нереальным, похожим на сказку: тихое, укромное озеро посреди раскаленной пустыни. Чувства Амиры снова пробудились. Она глубоко вдыхала прохладную влагу, исходившую от озера, внезапно охваченная почти непреодолимым желанием.

— Ты хотела бы искупаться?

Она не могла оторвать взгляда от озера и лишь молча кивнула.

— Тогда купайся, — сказал Риар. — Я позабочусь о твоем ящере.

Амира стянула сапоги и побежала босиком по мягкому песку, сбросила с себя покрывало, затем пояс и огляделась. Мужчин не было видно. Позади скалы слышалось недовольное ворчание ящеров и голоса всадников. Девушка подошла к маленькой нише в скале, чтобы там освободиться от одежды.

Ощущение от ветра пустыни, обвевавшего ее нагое тело, было сказочным. Амира подняла руки вверх и наслаждалась им. Затем осторожно вступила в чистую воду. Вода была намного прохладнее, чем она ожидала, показалась даже холодной, но иссохшее тело стремилось к воде, подобно выжатой губке, жадно хотело впитать в себя эту прекрасную, животворящую жидкость. Войдя по колено, Амира остановилась и наклонилась. Как и Риар до этого, она набрала горсть воды и выпила. Горло заболело, и она почувствовала, как вода, обжигая холодом, проникает в желудок, который сразу же свело судорогой. Она замерла и глотнула воздуха. Затем набрала и выпила вторую и третью горсть воды. Постепенно ее тело получило необходимую влагу.

Она заходила все глубже и глубже, чтобы соскользнуть в глубину. От холода у нее перехватило дыхание. Коже стало больно. Она осторожно погладила себя руками, чтобы стряхнуть песок. Пришлось сцепить зубы, чтобы не закричать.

Купание в прохладном озере, казалось ей чудом.

Замерзнув, она поплыла назад к берегу и слышала, как ворчали ящеры, раздавались голоса мужчин, и высоко в скалах выл ветер. Солнце склонялось к верхушкам гор, скоро наступит холодная ночь.

Амира натянула на себя одежду предварительно ее вытряхнув и вернулась в лагерь отметив, что уже разведен костер, а некоторые отправились на охоту в скалы. Она медленно подошла к Риару и присела рядом с ним, наблюдая за его размеренными движениями, пока он готовил чай и разливал его по чашам.

— Это было как в раю, — проговорила она наконец и увидела, что он улыбается.

— Это и есть рай, — проговорил он.

— Как получилось, что здесь, посреди пустыни, есть озеро? — спросила она. — И почему вода такая холодная?

Он помолчал некоторое время.

— Меня радует, что ты подумала об этом, — ответил он. — Этот источник никогда не высыхает даже во время засухи. Ты заметила, что в воде есть по-настоящему холодные течения?

Амира кивнула.

— Это от подземного источника, — продолжал он, — вода эта необычная. — И замолчал, а вот Амира насторожилась. Неужели он говорит о чудо-источнике?

— Озеро зачаровано, — проговорил он внезапно, и Амира вздрогнула. — В воде живет фея, которая может принимать то одно, то другое обличье, смущая купающихся альвов. Животные никогда не входят в воду, только альвы делают это иногда, а потом испытывают необъяснимые ощущения.

— Чепуха, — проворчала тихо Амира, заметив по глазам, что он смеется.

— Можно доверять только тому, что видишь своими глазами. Чувства могут ввести в заблуждение.

Некоторое время Амира смотрела на огонь и думала об источнике. Она его пила и в нем купалась, и ощущала себя так, словно заново родилась, порезы на теле затянулись, прошли синяки. Она поняла, что Риар знал об источнике и о его чудо-свойствах. Неужели его путешествие заключалось в том, чтобы найти его? Амира только сейчас заметила, что мужчины набирали в бурдюки воду, несколько ящеров без всадников были нагружены этими бурдюками. Но Амира была уверена, что Риар не знал, что подземный ключ протекает на границу к Энтрери. Иначе королева не возжелала бы его получить в личное владение, а договорилась бы давно с отступниками, чтобы пользоваться вместе. И почему этого и правда не сделать? Или королева опасается, что могут начаться вопросы, а для чего ей волшебная вода? Но таких вопросов и не должно последовать так как такая вода нужна всем без исключения. Амира совсем запуталась и воспоминания человечки ей не помогали расплести интриги Энтрери. Также принцесса понимала, что Риар не отдаст источник Светлой Королеве, как и Поющие Пески, а значит Амира не сможет предложить Энтрери сделку.

— О чем задумалась? — синие глаза мужчины внимательно смотрели на нее.

— Почему твоя земля носит название «Поющие»?

— Это поют песчаные дюны, — ответил Риар гладя своего ящера, который в наглую лег рядом и дотянулся все же мордой до своего хозяина. — Они могут «петь» издавая целый спектр звуков: шептать, стонать, звенеть и скрипеть. Иногда их звук напоминает раскаты грома или бешеную скачку лошадей. Бывает грохот достигает такой громкости, что его можно услышать на расстоянии десятка километров. Иногда это бывает настолько красиво, что получается мелодия. Обычно пески начинают петь после бури, кода наступает полное затишье.

— И все же… как же так получается? — удивилась Амира. — Не могу понять. Может это злые духи? А может под землей спит огромный злодей великан? Его сон крепок, но иногда он ворочается и вздыхает — именно эти вздохи и слышаться? — и она рассмеялась вслед за Риаром. Он так заразительно смеялся на ее высказывания, что и она не смогла удержаться.

— Но на самом деле все намного проще, — он смотрел на нее с веселыми искрами в глазах, но так проникновенно, что Амира смутилась. Не обращая внимания на ее смущение, он начал объяснять: — Пустынные дюны имеют два склона: наветренные и подветренные. Первые обычно пологие, вторые — крутые, обрывистые. Если предельный угол наклона подветренных дюн слишком высок, появляются песчаные лавины. Движутся они не целым пластом, а отдельными «языками», внутри которых песчинки постоянно сталкиваются. Это вызывает слабые сотрясания грунта и шум. Песчинки также могут собираться в колонны, из-за чего их шумы суммируются и появляется мощный, хорошо слышимый звук. «Пение» песка напрямую зависит от размера песчинок. Это объясняет разницу в звучании песчаных дюн. Я долго изучал этот феномен.

— Ну да, — согласилась она, — ты же Познающий.

Неожиданно он взял ее за руку. Опустив глаза Амира изумленно смотрела на его родовое кольцо, которое он надел ей на палец.

— Кольцо мне вернула королева.

Взгляды их встретились, и наступила тишина.

— Ты принимаешь его?

— Да, — тихо сказала она.

— Ты станешь королевой пустыни?

— Хоть я и не люблю ее, но мой тебе ответ — Да!

Он улыбаясь склонил голову и сразу же спросил: — Что все же случилось с тобой? Сейчас ты окрепла, и я хотел бы с тобой поговорить.

— После аудиенции с королем я решила полететь в горы, подумать, — Амира вспоминала действия Миры, — там меня поджидали и похитили. Я оказалась в Благом Королевстве. И мне понравилось во дворце Энтрери. А дальше…

— А дальше ты узнала, что дочь Серхина I.

Амира вскинула на него удивленные глаза: — Ты знал?

— Я узнал это от самой королевы. Почему ты сняла кольцо?

— Я его спрятала, а она нашла. Я скрывала от нее, что мы с тобой помолвлены.

— Почему скрывала?

— Не хотела открывать перед ней все карты. Она также, как и Атрогейт жаждет нашего брака. Но у каждого из них свои причины.

— Причины Атрогейта, как и Энтрери мне известны, — сухо произнес Риар.

Амира вопросительно на него взглянула: — И что говорила тебе королева?

— Признать тебя наследницей Светлых альвов, признать твой выбор, признать ее и принять решение, иначе… — синие глаза отступника сузились, — она не согласится на наш брак. Она хочет, чтобы я признал ее Светлый Двор и принес клятву как ее будущий зять. Она станет моим союзником и сделает нас Первым Правящим Домом в Империи.

— И все? — вздернула Амира бровь. — Только признать ее королевой?

Риар чуть сощурив глаза больше не проронил ни слова. Он смотрел вдаль. Амира проследила за его взглядом, но кроме песков и гор ничего не видно.

— Она хочет получить Поющие Пески, — тихо сказала она.

Риар замер, затем яростно выпалил: — Никогда!

Он смотрел на нее с такой серьезностью, что Амира на миг испугалась. Его глаза потемнели до штормового бушующего моря.

— Дело даже не в твоей земле, а в том — что в ней. Она хочет источник.

— Причем здесь источник? Это никакого не имеет отношения к скреплению нашего союза с ней.

— Боюсь, имеет.

— Дьявольщина! — в голосе Риара послышалось искреннее негодование. Схватив девушку за плечи, он повернул ее лицом к себе и не сводил с нее изумленных глаз. — Откуда ты это знаешь? — его глаза так сверкнули, что Амира напряглась, подозревая, что он может применить магию Познающего. Она быстро от него отвернулась.

— Узнала, — Амира еще сильнее сжала сцепленные руки.

— Ты прекрасно осведомлена, — в синих глазах мужчины заплясали веселые искорки. Амира поразилась насколько быстро менялось его настроение.

— Я умею добывать сведения, — выдавила из себя, она не собиралась пока рассказывать ему о письмах брата. — Я просто очень люблю находить ответы на интересующие меня вопросы.

— И зачем Энтрери источник?

— А ты ничего не знаешь о нем? — поразилась она. — Владеешь таким богатством и не знаешь?!

Риар нахмурился, — Я знаю, что эту воду пьют ящеры, знаю, что она настолько живительна, что даже исцеляет. Но чем она бесценна для королевы?

Амира закусила губу, она раздумывала рассказать ли ему правду или нет? Но все же решила рассказать, так как они должны быть заодно, и, если она хочет за него замуж и иметь в его лице защитника, то он должен ей доверять.

— Королева умеет изготавливать яд не имеющий ни цвета, ни запаха, ни вкуса. Яд, которым пользуется только она. Она собирает росу с определенного цветка и в этом ее сила магии. Находясь во дворце, я хотела найти тот цветок, но не нашла. Если тебя опоили Напитком Забвения, то знай, его можно снять, воспользовавшись особой водой из источника, смешав его с несколькими каплями утренней росы этого цветка. Я пила ту воду Риар и думаю, что…

Ее прервал возглас пораженного Риара: — Ты вспомнила всё?!

— Да, — твердо сказала Амира. — И думаю, что мне его подносили на завтраки именно с этой целью, чтобы я все вспомнила и во мне всколыхнула ненависть к Атрогейту. Да, Риар, я все вспомнила.

Он долго смотрел на нее.

— Не смотри на меня так, — занервничала принцесса.

— Как так?

— Как будто я не такая, какая есть на самом деле.

— Наверно поэтому ты мне кажешься другой, — неожиданно произнес он и Амира насторожилась, но сочла, что это отличное решение. — Что ты знаешь об источнике?

— Источник, а вернее ключ бьет в землях Поющих Песков и протекает на территорию Благого Королевства. По мнению королевы, вы, Отступники, ничего не знаете. Энтрери же держит знания об этом в секрете. И если вы присоединитесь к королеве, то ее сделкой, главной сделкой… — подчеркнула Амира, — будет договор об официальном даровании ей Поющих Песков. То есть присоединившись к ней, отступники становятся поданными Благого Королевства, а она соответственно владелицей всех их земель, но именно с Поющими Песками она хочет отдельный договор. Ведь в будущем многое может произойти, а манифест о присоединении этой земли дает ей право оспорить если в будущем отступники захотят получить свою землю обратно.

— Ей так нужен источник, что она даже готова признать тебя дочерью, потому как от чистокровной принцессы мне будет не просто отказаться, — Риар надолго замолчал, размышляя об услышанном.

— Этот источник и правда бесценный, — тихо продолжила Амира, — с такой водицей можно такие целебные лекарства сотворить! Я как зельевар понимаю всю его бесценность. Смотри… у меня зажили все царапины и синяки, я чувствую себя бодрой словно заново родилась. Неужели ты никогда не задавался вопросом о чудо-воде?

— Задавался, но я больше изучал свойства этой воды, как Познающий.

— И? — улыбнулась принцесса, ей нравилось, что Риар на все смотрел с разных точек зрения. — Будешь рассказывать мне о феях, которые колдуют над водой сбрасывая в нее волшебную пыльцу?

Он бросил на нее искрящий взгляд, — Это не объяснить, почему вода исцеляет, но думаю, что все дело в почве, в самой земле и в чистоте воды. Я понял почему поют дюны, думаю, что и с водой можно выяснить если тщательно ее изучать, но к сожалению, это не просто. Будем считать, что это феи делают ее волшебной, — усмехнулся он.

— Ты теперь понимаешь, что Энтрери нужен только источник и ничего более. Ей даже все равно присягнем мы ей или нет.

Риар отошел к своему ящеру и вновь надолго задумался. Амира почувствовала досаду, наверно он обдумывает и взвешивает свой выбор — «она» или «чудо-вода». Несомненно, он источник королеве не отдаст, зная теперь его ценность. Атрогейт хочет всего лишь союз с отступниками и ящеров, не требуя их земли, когда как королеве нужны только Поющие Пески. А она Амира, дала ясно понять, что будет на стороне Светлой Королевы и примкнет к Благому Дому. Если Риар примет сторону Атрогейта и даст ему клятву, то брака между ними не будет, и нужна ли теперь она будет королеве? Признает ли та ее дочерью?

Амира тихо выругалась, но Риар кажется ее услышал и обернулся. Она прямо и с вызовом смотрела в его глаза.

— Ты все еще хочешь сделать меня своей королевой, зная, что я пойду против Неблагого Королевства? Я, как и ты отступник и имею право выбирать. Скажи, что хочешь ты Риар и какое принял решение?

— Я хочу, чтобы мы обвенчались, и ты стала моей королевой.

— Это означает, что ты примешь мою сторону? Пойдешь против короля?

— И королевы. Мою Землю она не получит, как и источник. А теперь я спрошу тебя… готова ли ты стать моей королевой пойдя против всех?

Амира улыбнулась: — Готова.

Он смотрел на нее с восхищением: — И ты готова воевать с двумя королевствами?

— Готова, — снова улыбаясь кивнула она.

— И ты готова, что мы проиграем?

— Зато мы будем свободными, — Амира подошла к нему и остановилась на расстоянии двух шагов. — Но мы не проиграем, — с хитринкой взглянула она на него.

Он чуть сощурил глаза и чуть склонил голову всматриваясь в нее. Он не мог поверить, что маленькая принцесса Неблагого Дома, совсем молодая девушка только что окончившая академию могла быть такой храброй, смелой, решительной, непредсказуемой. И честной. Она вылечила его крылья, несмотря на то, что должна была заключить с ним сделку, она лечила его, когда ему подсыпали что-то, чтобы столкнуть с дочерью короля, и она была откровенна с ним рассказывая планы короля на его счет. Она покорила его.

— Конвенция Магов все же состоится, — начал он, — именно там должно быть принято окончательно решение и вопреки всему мы объявим, что обвенчаемся.

Амира сжала его ладонь, — Но придется пойти на маленькую хитрость. В Конвенции Магов, после того, как королева признает меня официально, я объявлю, что как Отступник и, как дочь Серхина I, а также рожденная от двух королевских родовитых кровей, желаю, чтобы было создано Третье Королевство Андонезия, которое будет независимое от других королевств и, в котором будут приняты альвы-отступники. Маги должны прислушаться и принять верное решение.

— Но должен кто-то поддержать нас из двух Королевств, — Риар сжал челюсти понимая, что этого не сделает никто. — Королева не будет нашим союзником.

— Но у нас есть ящеры и армия.

Он усмехнулся: — Слишком маленькая по сравнению с их армиями, я уже не говорю про князя с его воинами.

При упоминании Вершителя, Амира побледнела и вся словно бы сжалась. Риар это почувствовал.

— Почему ты оказалась одна в пустыне? И почему князь сразу не привел тебя к Атрогейту? Мне запретили начинать твои поиски объясняя тем, что я не должен никоем образом попасться королеве.

— Но ты же с ней все-таки встретился, не смотря на запрет, — напомнила ему Амира.

— Не мог этого не делать. Я принимаю решения сам. И узнал от нее, что ты исчезла с князем и она не знает где вы. Тогда я решил не бездействовать и начал поиск со своих земель, потому что здесь искать никто не станет. Альвы бояться пустыню.

— Получается ты искал меня, а я думала вы искали источник.

— Наш путь был и к источнику тоже. Так почему ты одна в пустыне? Ты могла умереть. Где в итоге князь?

Амира натянуто улыбнулась: — Я от него сбежала, — и прямо посмотрела в синие твердые глаза.

— Он причинил тебе вред?

— Я ему высказала о своем желании примкнуть к Благому Королевству. Я имела право на выбор, но он увел меня силой, похитил. И да, я с ним боролась. Я… я…. Он убьет меня, — прошептала Амира и оказалась в его объятиях.

— Он и пальцем тебя не тронет Амира, потому что ты моя невеста. Ты под моей защитой и под защитой моего рода. Не бойся ничего.

— Есть еще кое-что Риар, — она подняла голову, — есть Зелье-Силы и его изобрела я. Один воин, выпив его будет стоить тридцати воинов, настолько он станет обладать мощной силой. Но зелье нужно доработать, после того, как сила зелья заканчивается начинаешь ощущать упадок сил, агрессию и злость. Но с помощью источника я усовершенствую его. Князь знает об этом зелье.

Риар с изумлением глядел на девушку.

— Тогда у нас появился еще один враг… теперь понятно почему князь не желает отпускать тебя. Ты сама Амира бесценна. Азамату Аль’Аиру бы пригодилось такое зелье, — нахмурился Риар и тихо выругался.

Амира склонила голову пряча от него глаза, слишком многое она скрывала от него и не могла признаться, что в ее теле живет иномирная душа, которая любит князя, а он ее, и что сам Вершитель готов пойти против всех ради человечки. А она, Амира готова пойти против всех ради Риара и своей свободы с ним. Она не могла ему сказать, что применила запрещенное заклинание «Зов Дьявола» заключив тем самым с темными силами зла сделку которую должна исполнить. И только тогда, когда она отомстит Вершителю, то станет свободной и может продолжать жить пусть и с человечкой в одном теле. Но если умрет князь, то и Мира тогда исчезнет, по крайней мере Амира надеялась на это или придется найти способ избавиться от нее навсегда.

— Пусть у нас небольшое войско, но мы с этим зельем будем равны с любой армией, — прошептала Амира, а потом подалась вперед. — У меня возникла мысль! Это может стать единственным выходом Риар заполучить веское слово Энтрери.

Он с дьявольским огоньком в глазах смотрел на девушку, — И что за мысль?

— Нужно сделать так, чтобы подземный источник бил не в одну сторону к землям Благого Королевства, а чтобы было разветвление. Если ты так сделаешь, то королеве мы предложим часть земли, кусок, и она не будет знать, что часть источника протекает и на нашей земле.

Риар с восхищением разглядывал девушку, — У тебя глаза сейчас словно у дикого, хитрого майга.

Амира ошеломленно уставилась на него: — Ты смеешься надо мной! — воскликнула она. — Этот пушистый зверек хоть и красивый, но очень опасный грызун.

Риар откинув голову рассмеялся, но потом став очень серьезным сказал: — Чтобы сделать разветвление потребуется много времени и может быть не один год. Источник образовался естественно выбрав свое начало поэтому он и волшебный, если вторгаться в его природу он может потерять свои свойства и исчезнуть, просто иссохнуть.

— Я конечно этого не могу понять, но мне кажется, что это сделать довольно просто. Мы же не будем нарушать его жизнь под землей, можно же как-то найти его биение, сердце и разбить на две части.

— Разбить, — тихо сказал Риар. — Сердце нельзя разбить. — И в его глазах вспыхнуло пламя.

Амира тихо выдохнула опустив глаза и не ожидала, что он, притянув ее к себе, поцелует.

Это был неторопливый, полный чувственный поцелуй. Ее никогда в жизни так не целовали, и все же она сразу почувствовала, что находится в объятиях настоящего мужчины. Она вся затрепетала, и в то же мгновение ей показалось, что Риар совершенно подчинил ее себе, что она всецело в его власти.

Это открытие ошеломило ее. Она дрожала, учащенно дыша. Огромная волна наслаждения словно затопила ее, а тело внезапно налилось какой-то новой необыкновенной силой. Она подняла руки, чтобы прикоснуться к его лицу и ощутила тепло. Большими пальцами нежно погладила его брови, веки, нащупала густые ресницы, обрамлявшие красивые глаза, ощупала нос, губы, слегка приоткрытые. На мгновение коснулась костяшками пальцев его губ и застонала.

Но все кончилось неожиданно, прежде чем она смогла полностью отдаться нахлынувшим чувствам. Потому что внезапно оттолкнула его и растерянно смотрела на свои руки, понимая, что это сделала не она, а… Мира.

Риар с досадой и разочарованием отошел от нее на шаг.

— Я обещал тебе, что не стану торопить тебя, мы будем узнавать друг друга, а потом… я надеюсь, что между нами будет не просто брак, а нечто большее.

— Я тоже, — тихо сказала Амира и прижалась к его сильной груди пряча злость на человечку. — Я тоже хочу стать для тебя не просто фиктивной женой.

В это мгновение луна выступила из-за скал и озарила их своим медным светом.

— Хочешь полетать? — предложил он.

Амира тут же напряглась, — Нет, — довольно резко ответила она.

Он отвел глаза, — Ты права, пустыня и ночь… сейчас не время для полетов.

«Самое время!» — хотелось кричать ей, она страстно желала с ним летать, но боялась, что он увидит ее другой альвой, а во-вторых, это тело уже познало страсть и ласки, и было не чисто по ее мнению.

Амира возненавидела Вершителя и Миру еще больше даже появились злые слезы на глазах.

— Прости, — прошептал Риар. — Я не думал, что мое предложение так тебя расстроит.

Амира не могла вымолвить и слова, тихо на его груди она хлюпала носом и вздрагивала.

Риар глубоко вздохнул и молчал. Только его синие глаза с переливами проницательно смотрели на нее, когда он приподнял ее лицо утирая слезы.

— Давай вернемся в лагерь, тебе нужно поспать. Завтра мы будем в городе. Теперь не выпускай мою руку. — Его ладонь была теплой и полностью скрыла ее руку, когда он взял ее, они одновременно посмотрели вниз, на руки, потом друг на друга. — Я очень рад быть с тобой здесь.

Амира молча кивнула, а он взял ее на руки и понес, она склонила голову ему на плечо и обняла за шею вдыхая его запах.

Кажется, она влюбилась.

Амира зажмурилась и почему-то стало горько. В ее сердце смешались радость и боль. Какие-то несвойственные чувства внезапно в ней проснулись — Боль и Радость. Странное ощущение тоски возникло где-то в глубине души. Еще не вполне понимая, откуда оно взялось Амира притихла.

Я не сдамся.

Амира тут же воспротивилась, и вся сила ее гнева обрушилась к той, что внезапно объявилась.

Убирайся Мира. Тебя нет.

Придя в лагерь, Риар посадил ее на одело и поднял руку нежно погладив кончиками пальцев по ее щеке, обвел пальцем линию ее губ. Затем слегка надавил пальцами на ее губы, и это было похоже на поцелуй. Его глаза пронизывали ее душу и были горячее, чем солнце пустыни.

Внутри Амиры бушевал ураган не только от его прикосновения, а от того, что в ее счастье вторглась человечка. Собрав все силы, принцесса не шелохнулась, стараясь подавить сильное смятение. Удавалось плохо, и Риар почувствовал это.

Внезапно он поднялся и ушел.

Амира осталась одна и чувствовала, что сейчас расплачется. Ей стало одиноко. Она легла и закуталась в одеяло, а потом почувствовала, что ее обняли. Он обвил ее обеими руками, и прижимал к себе, пока ее равномерное дыхание не подсказало ему, что она заснула. Он прижался щекой к ее волосам. Эти прикосновения подарили ему чудесное ощущение покоя.

Риар лег на спину и посмотрел на бархатистое черное небо, на котором, как бесчисленные бриллианты, сверкали звезды. И думал о ней.

Женщин, подобных Амире, ему еще никогда не доводилось встречать. Она оказалась не только храброй, но и упрямой, а еще слишком любопытной и капризной. Но ему это нравилось, он даже не придал значение, что сперва она просила обращаться к ней по имени «Мира», и вот теперь снова — «Амира». Риара это даже забавляло. А еще в ней бурлила жизненная сила, а ее запах — смесь свежих цветов со свойственным только ей ароматом кружил ему голову. Раньше ее аромат был другим или он просто не замечал этого?

Необыкновенная женщина! Она единственная и неповторимая. И он у нее в долгу. Она бескорыстно вернула ему крылья. В Амире вообще было какое-то честное, здоровое начало, которое произвело на него неотразимое впечатление. Она всей душой стремилась к первоначальным, чистым и свежим чувствам добра и справедливости. Она, как и он хочет свободы несмотря на все опасности, что их поджидают. Она пошла против всех. И неважно что движет ею. Их цели совпадают. Они заодно. Она его королева и завладела его сердцем, которое нельзя теперь разбить. Риар недоумевал, как это девушка смогла подчинить его себе. А в том, что подчинила, не было никакого сомнения.

Он усмехнулся и повернувшись обнял ее прижимая к себе.

Он никому не отдаст Амиру, как и свою Землю.

На небосклоне сияли звезды. Вскоре весь он был усеян мерцавшими серебряным светом алмазами, алмазами вселенной. Риар никогда не уставал восхищаться этим зрелищем. Небо над пустыней было и оставалось вечной мистерией, как сама бесконечность. После мучительной жары дня ночное звездное небо излучало силу, спокойствие и утешение.

С таким же спокойствие и утешением Риар закрыл глаза обнимая свою девушку и слушал, как запели дюны создавая мелодию от которой щемило в груди.

Глава 6

Только на следующий день их путешествие закончилось, когда перед ними показались контуры города. Желтые песчаные дюны оставались позади, подобно замершим волнам моря. Теперь перед ними простирался каменный лес с темными стволами, поднимавшимися в небо. Из песка пустыни поднимались скалы, как будто брошенные руками громадных великанов. Фантастические формы скал были результатом бесконечно длившейся борьбы между пылающей жарой дня и ледяным холодом ночи. Странный свет освещал скалы, он и подавлял, и восхищал Амиру. Час за часом они ехали к горному массиву. Казалось, что он вырастает прямо из пустыни. И вот они достигли его. Темные стены из скал, прорезаемые красными прожилками, окружали их. Затаив дыхание, Амира посмотрела вверх. Камни выглядели мрачными, неприступными и угрожающими. Они простирались далеко вперед и Риар замедлил шаг своего ящера.

Воздух дрожал, и Амире даже казалось, что она слышит, как он потрескивает и гудит. На песке была видна мелкая рябь, будто крохотные волны на воде. Небо, нестерпимо синее, отчего даже смотреть на него было больно. Весь мир тут делился на синее и желтое, будто остальные цвета исчезли. Или же никогда не существовали.

— Этот город построен вокруг оазиса, — сразу же начал ей рассказывать Риар, после того, как она поравнялась с ним удерживая своего ящера за поводья. — Эти земли никому не принадлежали и на них обосновались мыотступники в начале этой эпохи. Город начал строить еще мой дед, а отец в последствии узаконил земли в Конвенции Магов. Его строили на голом месте, с нуля, сперва было небольшое поселение и постепенно оно переросло в небольшой город. Строили мы его вопреки традициям, не как город-замок, а как город-крепость, — с гордостью говорил он. — Город, в котором объединяются альвы рожденные от двух видов, наши традиции и вера имеют свои цели — это взаимопомощь. Наши Храмы построены Двум Богиням и главный храм самому Извечному. Но есть еще одна особенность этого места, это удивительный факт, но раз в год наступает холод и выпадает снег.

— Снег? — поразилась Амира. — Снег в знойной пустыне?

— Представь себе, — усмехнулся Риар, — снег перемешивается с песком. Удивительное зрелище и совершенно не ощущаешь холода. Именно в этот период размножаются нэасские ящеры белоснежного цвета, что очень большая редкость. Тебе случайно скорлупа этого вида не нужна?

Амира улыбнулась, вспоминая, как человечка лечила крылья Риара и какие ингредиенты ей для этого понадобились.

— Нужна, теперь не смей избавляться от скорлупы, — рассмеялась она. — Я как зельевар просто требую организовать склад где будет храниться скорлупа от всех видов этих зверей. — Амира взглянула на огромного белоснежного ящера, которым управлял Риар.

— Твой из породы редких снежных?

— Да, — он похлопал ящера по шее. — Они удивительны. Теперь мы взлетим, приготовься, я хочу, чтобы ты посмотрела на город сверху.

Риар отдал команду, и отряд взмыл ввысь.

Амира рассматривала город со множеством узких ровных улочек, которые со всех сторон были окружены глинобитными невысокими домишками из глины. Принцесса и не подумала бы, что внутри так зелено и посреди бирюзовый оазис. Это было восхитительно и красиво.

— Есть даже рынки, — крикнул ей Риар, — на которых можно купить практически все. Товары мы привозим не только из других королевств, но и многие вещи производим сами, а затем свои товары обмениваем на нужные нам или продаем. Посуда из глины расписанная нашими мастерицами очень ценится в Благом Королевстве, а шкуры ящеров особенно нэасских ценятся в обоих королевствах.

— Жизнь вовсю процветает, — кивнула Амира восхищаясь, как за небольшой срок в пустынном месте выстроился город, и, как много красивых домов, расписанных краской, но в самом центре около оазиса естественно возвышалась хорошо укрепленная массивная крепость, как и стены города ее сторожили воины-стражники. По всей стене были расставлены стражи, чьи темные плащи полоскал ветер. От дозорных здесь уже знали о их приближении, и воины вскинули вверх как один в приветствии свои мечи.

Как только они приземлились на центральной площади, оборудованной специально для приземления ящеров к ним поспешно подходили воины.

Точно взбунтовавшаяся улитка, сбежавшая из данного природой домика, Амира захлебнулась светом, звуками, запахами и остро чувствовала, что оказалась в абсолютно чужом для нее месте. Все это так отличалось от ее замка и жизни в нем. Чужая жизнь, так непохожая на прежнюю, застала принцессу врасплох. Она так и сидела на своем ящере столбом, раскрыв рот. Глупо, конечно. Но что поделаешь, если Амира раньше никогда и ничего подобного не видела. Огромный мощенный камнем двор, зажатый со всех сторон высокими крепостными стенами, был запружен народом. Жизнь в поселении кипела, и всем его обитателям было чем заняться. Под невыносимо синим куполом небес с бешено несущимися по нему облаками лежал целый мир! Огромный, величественный и чужой.

Теперь это был и ее мир тоже. Потребуется гораздо больше времени, чтобы это осмыслить. Понять и принять. Как только она пробудилась и вернулась, то чувствовала на себе такой груз, словно ноги ее были скованны кандалами. Теперь цепь порвалась. И даже знойная жара и отсутствие малейшего намека на появление дождя не могли испортить ее настроения. Внутри у принцессы снова зажегся свет. Она станет королевой Отступников. И тогда она будет властвовать, управлять и царствовать, выполнять обязанности, которым ее обучал с детства брат. Достаточно ли нескольких лет тренировок, чтобы подготовиться к такой роли, к такой ответственности? Но теперь она может быть сама собой, — и такой королевой, какой хотела бы быть. Теперь это ее дом.

Одно Амира знала точно: возврата к прежней жизни уже не будет. Засмотревшись и задумавшись, она не заметила, как к ней подошел Риар и протянул руку, чтобы она спешилась с ящера. Она не спешила открывать свое лицо перед альвами, да и не желала предстать перед своими будущими поданными замарашкой.

К ним подошли воины и Риар обменялся с ними рукопожатием и приветствиями словно это были его друзья. Они стояли спокойно и уверенно, немного поигрывая мечами, как это делают воины, привыкшие к оружию и имеющие большой опыт в обращении с ним, даже не замечая этого. На мужчинах были одеты рубахи с открытым воротом. Свободные черные штаны заправлены в высокие кожаные сапоги на ремнях. Поверх рубах были надеты плотные туники из тонкой кожи ящеров доходящие до середины бедра и перепоясаны широкими поясами, на которых висели ножны для мечей слева и длинные кинжалы чуть справа ближе к середине.

— Приветствуем тебя Риар.

Амира обратила внимание, что тот, который говорил был пониже ростом Риара, но по шире в плечах.

— Привет парни.

— Ну наконец ты прибыл, — протянул басовито какой-то мужчина и растолкав парней шел вперед. Его толстая коса была украшенна бронзовыми висюльками и давным-давно стала снежно-белой.

— И я рад тебя видеть, Хэфф, — спокойно ответил Риар идя навстречу старому знакомому в знак уважения его заслуг и почтенного возраста.

— Думал из-за песчаной бури ты вернешься ни с чем. Да смотрю в пустыне ты сокровище нашел?! — и парни все разом залыбились, а белобородый Хэфф вперил свой проницательный взгляд в тихо стоящую рядом с их предводителем Амиру. Все замерли смотря на нее, но похоже Риар не спешил ее представлять.

— Нашу гостью я вам представлю сегодня вечером на пиру. Но сперва дайте хоть умыться, — проворчал Риар, когда к нему вышел навстречу высокий, худощавого телосложения парень.

— Риар, — улыбнулся он.

— Мэй, — Риар прижал его к себе. — Привет дружище. Я не знал, что ты прибыл в поселение.

Риар искренне был рад другу и побратиму. И совершенно негласно, естественно, начальнику его разведки. И еще многое, многое…

Мэй даже среди альвов выделялся если не красотой, то каким-то только одному ему присущим стилем. Утонченный, изящный и… опасный, как сорвавшаяся с тетивы стрела, пропитанная ядом. Так что встречи с этим черноволосым экземпляром помнили все. И те, кому повезло, и те… Кому не очень.

— Я останусь теперь с тобой, — ухмыльнулся Мэй.

— Хорошо, — улыбнулся Риар, — я рад, что ты здесь и что наконец твой отец принял решение отпустить тебя в Андонезию.

Амира чуть прищурив глаза разглядывала парня. Глаза скорее темно-зеленые, но из-за того, что они, как и у многих густо обведены черной краской, она не могла определить их цвет. Как она узнала от Риара, альвы наносили специальную краску на веки разных цветов по своему вкусу, чтобы солнце не спалило кожу, ведь голову и лицо прятали, а глаза нет, хотя в поселении альвы ходили не прикрывая лиц и некоторые даже не прикрывали голову, наверно из-за пальм у которых широкие листья, а также из-за навесов на домах. Здесь не было такой знойной жары, как в самой пустыне. Амира впервые видела лица альвов, они не были белокожими, а загорелые, даже девушки и женщины. Саму принцессу это не устраивало и Амира задумалась, что надо бы изобрести крем от солнца тем более в памяти человечки как раз такие крема существовали. Вот только нужно поднапрячься и выудить воспоминания и знания из ее мира. Амира так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила, как красавчик преданно смотрит на Риара. И Амира поняла, парень восхищается ее женихом, а это означало, что он всецело предан только ему. Сам же парень перевел взгляд на нее, и они долго смотрели в глаза друг друга пока первым взгляд не отвел он чуть ухмыляясь. Амира взяла этого парня на заметку, альвы преданные Риару должны быть преданны также и ей. Именно доверие его друзей нужно завоевать и понять кто из них что из себя представляет. Будущая королева не потерпит советников своего мужа и особенно тайн от нее.

Вскоре Риар повел Амиру в крепость и сам лично передал ее трем девушкам, которые о ней должны были позаботиться. Сам же ушел вместе с Мэйем и еще с одним парнем переговариваясь на ходу. Принцесса проводила троицу взглядом, но потом полностью забыла о них, когда девушки приготовили ей ванну, затем кормили, поили ее, развлекали в меру сил, опять же, показали несколько нарядов. Так Амира познакомилась с очаровательной блондинкой по имени Фэст, с ее кузиной Касси и тоненькой, как тростиночка, Гвилен. Куда бы ни пошла Амира они везде ее сопровождали, стараясь предупредить любое желание. Проводя с ними время, принцесса выяснила, что девушки из Домов Чан’Ди, Янг’Хэссу, Туэн’Вэн, это кланы, которые добровольно дали клятву и присоединились к Главному Дому Риэр’Дэн признав Риара своим предводителем и будущим королем.

Также Амира узнала от девушек, что в городе никто не мог себе позволить роскошь бездельничать. После звонкой переклички сменялась стража на стенах, без остановки скрипел ворот колодца — ящероводы торопились наполнить поилки для зверей, хлопали двери, ругались прачки, размеренно бил молотом по наковальне кузнец. Здесь у всех и у каждого были свои занятия и обязанности, не исключая самого Риара. Если он не объезжал город, то погружался в отчеты и донесения, если не гонял на плацу своих воинов, то сам упражнялся в боевых искусствах. А еще он находил время для разбора жалоб подданных друг на друга, а для этого изучал законы и уложения, которые зачастую противоречили друг другу. От зари до заката не знал он отдыха и покоя, а если бы мог, то заполнил бы делами даже ночные часы. К превеликому счастью обитателей Андонезии, здесь по ночам принято было спать. Причем отправлялись спать едва лишь солнце опускалось за горизонт, тем более что подъем на заре ожидал абсолютно всех, вне зависимости от положения и титула. Иначе в поселении не выжить. В королевствах, там — да, некоторые и до полудня спят. Девушки не скупились на рассказы о нравах, царивших в поселении хоть они и считались придворными дамами, но работали наравне со всеми остальными. У каждого были свои обязанности.

Амира ненароком расспросила их о друзьях Риара и пришла к выводу, что Мэй аристократ и сын лорда отступника из Второго Дома Эрно’Гил и второй по влиянию после Дома Риэр’Дэн. И у принцессы закрались подозрения, что отец этого мальчишки присягнул Риару не без участия Мэйя. С парнем необходимо быть осторожной. Слишком уж взгляд у него хищный, проницательный. В отличии от Риара, Мэй не влюблен в нее, а это означало, что он может замечать такие нюансы, которые Амира желала бы скрыть даже от Риара.

Но когда Амира надела милое бледно-голубое платье, которое очень ей шло то все мысли сразу же выветрились. Принцесса любила красивые наряды, и ей нравилось быть хорошо одетой. Девушки ей сделали прическу и с любопытством рассматривали ее, но она так и не сказала им кто она и снова сослалась на то, что вечером на пиру их Глава и Предводитель объявит — кто она.

С возвращением Риара и его отряда в городе шла подготовка к большому празднику. В самой крепости вовсю кипели бурные приготовления — пылал огонь в кухонных печах, ароматы кушаний пропитали насквозь каждый камень. Альвы поголовно исходили слюной и желудочным соком, а за урчанием подтянутых животов иногда не было слышно голосов. В неимоверно торжественной обстановке из стада был выбран бычок черной масти без единого белого волоска. Его рога покрасили в красный цвет, но бычок грядущей участи отнюдь не возрадовался, а скорее наоборот — попытался сбежать, едва не перетоптав кучу праздношатающегося народа. К слову, безуспешно, так как побег жертвенного животного почитался плохой приметой. Амира же запомнила красные рога и наотрез отказалась пробовать его мясо на вечернем пиру.

Когда подошло время к пиру, Амира вместе с девушками спускалась по лестнице и увидела Риара. Его взгляд синих глаз, встретившись с ее взглядом, острым клинком пронзил ее сердце. Амира остановилась, а девушки краснея и хихикая оставили их одних.

Величественная и хрупкая, подумал Риар. Неожиданно царственная, неожиданно вдохновенная и неожиданно прекрасная.

— Передо мной видение, с которым не сравнится ни одна богиня.

— Я и ощущаю себя почти что богиней, — Амира развела руками, демонстрируя широкие расклешенные рукава.

— Я тебя представлю всем альвам как свою невесту. О тебе уже знают. Пойдем, нас ждут в зале.

Амира остановилась, схватив его за руку, — Ты говорил своим альвам о том, что мы хотим сделать? Что нас всех ждет?

— После пира будет совещание. Пока они знают только одно, что мы присоединимся к Атрогейту, но они не довольны, что мы будем входить в состав Неблагого Дома. Я все делал не просто так, я стремился к целям и лучшего будущего для своего народа, и пусть для этого мне пришлось принять решение присоединиться к одному из королевств, но теперь…

— Но теперь, — прервала его Амира, — ты их можешь обрадовать, что мы желаем независимое Третье Королевство и не станем ни к кому присоединяться.

Риар кивнул, — Мои альвы пойдут за мной, они преданы мне.

— Зачем ждать совещания, объявим на пиру, пусть они будут готовы к борьбе за свою свободу.

Риар некоторое время смотрел на Амиру, восхищаясь ее смелостью, которую он никак не ожидал от нее. Он неосознанно потянулся к ее волосам, пальцы перебирали ее волосы, губы жадно припали к ее губам. Огонь бурлил в крови, проникая до самых костей.

Как же она жила, не зная этого чувства?

Амира удивлялась, почему воздух между ними не задымился, и они оба не запылали, словно факелы. Жар не погас, остался внутри, даже когда Риар отпустил ее и отстранился.

— Нас ждут, — хрипло сказал он и взял ее за руку ведя к массивным дверям.

Как только они вошли в пиршественный зал все разговоры смолкли и взоры обратились к ним.

— Хочу вам представить принцессу Амиру Т'Нурру и мою невесту.

Амира не знала чего ожидать, все слышали о ее брате и о его смерти, знали, что весь ее род казнен. Но это были отступники, те альвы, которые жаждали получить свободу. Конечно на нее смотрели некоторые хмуро, особенно тот, с седой бородой воин. Не желали они присоединяться к Атрогейту, но понимали, что выхода у них нет. Как велит им их Предводитель, которому они добровольно присягнули, то, так и будет.

— Примите наши поздравления! — встал первым из-за стола Хэфф. — Приветствуем вас на нашей земле принцесса.

— Но это еще не все, — громко сказал Риар, и все замерли вновь настороженно, глядя то на него, то на Амиру. — Нас ждут тревожные времена.

— Объяснись, — потребовали альвы.

— Скорее всего нас ожидает война, — Риар потянул Амиру за стол и усадил ее по правую от себя руку.

По залу прокатился гул и все взоры настороженно и с тревогой были обращены только на Предводителя.

— Ни я, ни принцесса не хотим давать клятву Неблагому Дому, а также и Благому. Королева Энтрери за поддержку в Конвенции Магов требует от нас нашу землю.

По залу прокатился такой гул возмущения и ярости, что Амира чуть ли не голову вжала в плечи, но тут же гордо выпрямилась напомнив себе, что она их королева.

— Мы обвенчаемся с Амирой вопреки всему. Ни одному королевству не станем принадлежать и не отдадим Поющие Пески.

— Риар… — встал со своего места Мэй, но Амира не дала ему продолжить.

— В Конвенции Магов… — начала она и посмотрела на Риара, тот кивнул и Амира продолжила уже смелее: — …в Конвенции Магов я озвучу решение о том, что будет создано Независимое Третье Королевство в котором король будет Риар Риэр’Дэн, а я его королева.

— Но простите… — прокашлялся седобородый воин, — насколько я знаю, вы всего лишь дегустатор короля и лишены всех земель и титула. Вам их вернут тогда, когда Риар подпишет с Атрогейтом манифест о присоединении отступников и заключит с вами брак.

— Я имею слово в конвенции потому что дочь Светлого Короля Серхина I.

Вот это был шок и такой поднялся гул в зале, что Амира даже растерялась, но Риар поднял руку, все замолчали.

— Королева Энтрери хочет законно признать Амиру своей дочерью, но взамен требует нашего брака по причине, что ей нужна наша земля. Брак с Амирой и Первый Дом в Империи Альвов взамен на Поющие Пески. Королева станет нашим союзником.

— Но зачем ей наша земля? — вскочили со своих мест несколько воинов.

— Ей нужен наш источник, он протекает на ее землю. Она хочет единолично им владеть.

— Не бывать этому! — вскричала женщина в зеленой юбке и с густо подведенными глазами синего цвета. — Не отдадим парни нашу землю!

— Да! — закричал кто-то и его поддержали почти все воины в зале.

Такой настрой альвов очень радовал Амиру и Риара.

— Вот поэтому мы встретимся с королевой и как можно скорее, — сказал Риар снова подняв руку призывая альвов затихнуть. — Нам нужно ее слово в конвенции и тогда мы будем независимыми, как и мечтали.

— Но что мы ей предложим? — нахмурил брови Хэфф.

— Мы ей предложим пользоваться источником и не станем его перекрывать в обмен на ее поддержку в конвенции.

— Она не согласится, — сказал кто-то тихо из зала.

— Вот поэтому нас ждет война, — сказал Хэфф.

— Война, которую мы можем проиграть, — тихо сказал мужчина такого же преклонного возраста, как и Хэфф. — Остается лишь два варианта — бороться или присоединиться к Атрогейту, он хотя бы не требует нашей земли.

— Присоединившись к нему ваша земля машинально отходит в его владение, а королева этого не допустит, — громко сказала Амира. — У вас есть обученные боевые ящеры и армия…

— Риар, она знает?! — вскинулся Мэй испепеляя друга взглядом. Амира прищурилась смотря на этого красавчика и разозлилась не на шутку так как он своими словесными выпадами будоражит умы альвов.

— Знаю. — вздернула подбородок Амира и пожала ладонь Риара, — потому что есть еще кое-что, что сделает нас сильными. — Она обвела взглядом напряженных альвов и громко произнесла: — Зелье-Силы. Я зельевар и талантливый. С этим зельем мы будем стоить армии всего Неблагого Королевства если не обоих.

— Но не армии Вершителя, — выкрикнул Мэй. — Что за зелье и каковы от него последствия. Не доверю я ни каким зельям, а полагаюсь только на свои силы. Риар объясни.

Амира тихо зашипела, вот же заноза въедливая даже потребовал не от нее объяснений, а от Риара, а это прямо говорит, что он ее не признает. Так прилюдно игнорировать ее! Амира сжала подлокотник кресла непроизвольно выпустив когти.

— А ты испугался Мэй армии Вершителя? — ехидно сказала она и получила гневную вспышку в котором явно угадывалось раздражение. Ну вот, вместо доверия получила кажется врага в лице этого парня. — Так вот князю тоже нужно время, чтобы подготовить своих воинов, а Энтрери не нападет первая, она будет выжидать и наблюдать. Ей выгоднее столкнуть нас с Неблагим Королевством, а там уже по результатам включиться в свою игру. И да… мое Зелье-Силы уникальное и один воин, выпив его, будет стоить по силе тридцати воинов-альвов. Я сама его пила и на себе экспериментировала не единожды.

Амира и Мэй прожигали друг друга взглядами пока Риар не взял ее ладонь тем самым привлекая ее внимание к себе.

— Не кипятись, они услышали об этом только что и дай им время все осмыслить.

— Я верю в вас, — сказал в тишине Хэфф, — принцесса Амира вылечила Риара, вернула альву крылья. Вернула бескорыстно не прося взамен ничего. Она на нашей стороне и готова воевать не за свои земли и титул, а за нас. Ее цели такие же, как и у нас. Я готов испробовать ваше Зелье-Силы принцесса.

Амира напряженно улыбнулась в знак благодарности и облегченно выдохнула. Ее поддержали, ей поверили, ее приняли.

— Поэтому я не могу согласиться отдать источник Энтрери потому что с этой чудо-водой я смогу приготовить зелье и усовершенствовать его.

— Так все же побочные эффекты имеются, — скрестил руки на груди противный черноволосый красавчик Мэй и насмешливо глядел на принцессу.

— После зелья, — нехотя призналась Амира, — чувствуется агрессия, упадок сил…

— Понятно, — усмехнулся Мэй, — можете не продолжать.

— Но этого можно избежать если я усовершенствую зелье, и я знаю, как это сделать, мне нужна лаборатория, ингредиенты и время, — разволновалась Амира и одернула себя вспомнив некстати человечку, та вела бы себя достойно и смело, и дала бы отпор этому вредному красавчику.

— У нас есть время, чтобы подготовиться, — поддержал ее Риар и при всех поцеловал ее ладонь. — Не волнуйся, у тебя будет все что скажешь.

— А если королева не признает принцессу своей дочерью? — не унимался Мэй игнорируя тяжелый взгляд Риара.

— Но мы все же должны с ней встретиться и как можно скорее, — ответил Риар. — Время не на нашей стороне.

— По моим следам идет Вершитель, — тихо сказала Амира. — Неблагому Королевству я нужна как зельевар. Все будет зависеть от наших переговоров с Энтрери. Я должна как можно скорее оказаться в Конвенции Магов, но созвать совет может только один из королей.

— Когда? — тихо спросил Мэй, но все в зале его услышали и напряженно ждали ответа.

— Завтра, — твердо сказал Риар. — Я уже назначил встречу Энтрери.

— Это может быть опасно, — Мэй смотрел в глаза Риара.

— Можешь пойти с нами.

— Как ни посмотри, а это отличные новости, — улыбался Хэфф. — Я готов сражаться за нашу свободу, а не за их Королевства.

Мужчины, как и женщины с улыбками загудели и подняли бокалы. Амира расслабилась и ее взгляд напоролся на голову с красными рогами.

— Дьявольщина, — выругалась она. Остекленевшие глаза быка смотрели прямо на нее.

Смерть. Пропасть. Пустота.

Амира вздрогнула.

— Что с тобой? — тихо спросил ее Риар.

— Убери его или отверни от меня.

— Ты слишком восприимчива.

— Наверно, но мне этот бык внушает страх.

Амира подняла взгляд наткнувшись на прищуренный взгляд Мэйя и непроизвольно вздрогнула. Этого парня нужно опасаться. Его глаза словно светились зеленью, но зелень его глаз напоминала ей хвою. Такого темного и необычного оттенка были его глаза.

— Все, убрал этого быка, — Риар улыбнулся и Амира улыбнулась в ответ хоть и натянуто, но все же искренне.

Вскоре все отмечали важное в их жизни событие и разговоры велись только об этом. Составляли план кто пойдет с Риаром и выстраивали догадки, что можно ожидать от королевы. Все сходилось к тому, что королева опасна.

— Будет война, — сказал Мэй, когда он и Риар вышли из зала, и сказал настолько резко и неожиданно, что Риар напрягся. Хотя, конечно, он знал, что друг не сгущает краски. — Я опасаюсь, как бы не приключилось с твоей невестой новое несчастье. Энтрери, как и Атрогейт не оставят своих попыток убить ее.

— Амира под моей защитой.

— Говорят, что Читающая-по-Нитям предрекла, будто принцесса станет угрозой для нас и сильно навредит.

— Каким образом? — удивился Риар. — Ты же слышал, Амира на нашей стороне.

— Вроде бы она приведет на трон нового Верховного Короля.

Риар соображал быстро. Читающие-по-Нитям что попало во всеуслышание не говорят. Они в основном молчат, ну а если говорят, то стоит прислушаться.

— На трон какого королевства она приведет Верховного короля, Мэй?

— Неизвестно. Она только видела это.

— Тогда Читающая-по-Нитям верно видит. Амира и правда приведет на трон Верховного Короля — меня. Будет создано Третье Королевство.

— Но почему она видит в этом угрозу? — тревожно посмотрел Мэй на друга.

Риар прислонился спиной к стене, точно прикованный навечно к позорному столбу.

— Не переживай, Мэй. Выкрутимся.

— Сам-то ты хоть веришь Энтрери? В ее словах поровну правда и ложь, и не отличить, где истина. Она может многое пообещать, а если применит магию… я пойду с тобой. Ты же знаешь я Видящий.

— Ты наверно уже увидел Амиру?

— Это меня и поражает, что я не могу ее увидеть, что-то мешает мне. Это сильно беспокоит.

Риар насторожился, но промолчал. Он безоговорочно и во всем верил другу, они с самого детства росли вместе и были не просто друзьями, а побратимами. И даже соединили свою кровь давая друг другу клятву в верности и дружбе, где поклялись, что станут свободными и сделают все возможное для альвов-отступников, чтобы они обрели Свободный Дом. И Андонезия — это их Дом.

— Ты применял к принцессе магию Познающего?

— Как и ты я не смог.

— Это странно.

— Но она будет моей королевой.

— Ты одержим ею.

— Я просто влюблен в нее.

Мэй промолчал пронзительно вглядываясь в друга, — Можешь убить меня, но я скажу тебе, что не доверяю твоей невесте.

— Просто ты ее плохо знаешь, вернее совсем не знаешь. Если ты не можешь ее увидеть магией Видящего, то это не означает, что ей не следует доверять. Достаточно того, что она на нашей стороне и готова умереть с нами и за нас.

— Она отступник, как и мы, и ты ее свобода Риар. Она хочет стать королевой и жаждет этого. Власть — вот ее желание.

— Прекрати друг мой, не сгущай краски. Узнаешь Амиру поближе и поймешь, что ошибался. Она вернула мне крылья.

— Преследует свои цели.

— Прекрати, — повысил голос Риар. — Прошу тебя прекрати. Амира дочь истинного Светлого Короля и кузина Темного Короля Амадэя Чарующего. Вспомни ее брата, он хотел свергнуть Атрогейта.

— А закончил не удачно. Князь Аль’Аир убил Армго Предвечного, но не убил его сестру. Почему?

— Потому что она талантливый и необыкновенный зельевар.

— И король сделал ее простым дегустатором.

— Она ему была нужна, он лишил ее всего, а девочка еще так молода.

— И достаточно умна, хитра и…

— Ты опять за свое Мэй, — раздраженно бросил Риар. — В ней текут две великие крови. Конвенция Магов должна прислушаться к ней и вынести свое решение. Пора и отступникам занять свое полноправное место в этом мире. И Амира наш билет к нашим целям Мэй. Помнишь нашу клятву? Цели Амиры, как и наши совпадают, и в какой-то степени я ведь тоже использую ее. Так что не обвиняй ее. Она такая же цель к нашей свободе, как и мы — к ее.

Мэй хлопнул друга по плечу, — Я всегда с тобой, но не обессудь, я хочу узнать твою жену и будущую нашу королеву. Я должен быть уверен в ней. И только тогда я преклоню перед ней колено признавая ее.

Риар коротко кивнул, и друзья вошли в зал. Он обернулся, чтобы найти взглядом Амиру. Его невеста сидела за столом как истинная королева и наблюдала за всем что творилось в зале. От принцессы не ускользнуло, что Риара и Мэйя долго не было и скорее всего они о чем-то переговаривались. Знать бы, о чем?!

Она улыбнулась жениху и тут же ее улыбка потухла, когда она перевела взгляд на его побратима и холодно вскинула бровь. Риар хмыкнул, она и правда истинная королева. Его королева. И он добьется ее любви. Вот только…

Риар и сам не мог объяснить себе почему она кажется ему не той, которую он знал раньше. Он вспомнил ее странные слова, ее манеру вести разговоры, и ее взгляд…

Дело именно во взгляде. Но только, что такого в ее глазах?!

Риар тряхнул головой и направился к своей невесте.

Остаток вечера альвы обсуждали будущие события переключаясь на насущные проблемы. Вскоре, когда солнце ушло за горизонт альвы как по команде стали покидать зал. Дойдя до своей маленькой комнаты совсем не королевской, Амира сразу же решила, что как только станет королевой многое тут изменит и первым делом это комнаты. Они должны быть под стать королеве, а эта комната была слишком уж маленькой и какой-то простой. Вот дворец ее брата, выстроенный им в мире химер это именно то, что желала принцесса построить в Поющих Песках.

С этими мыслями Амира и уснула, но спала беспокойно. Ей снилась человечка в объятиях Вершителя.

Амира проснулась с криком посреди ночи.

— Убирайся Мира! — выкрикнула она и начала вырываться, ей казалось, что ее душат руки Вершителя.

— Амира!!!

Окрик остановил ее от истерики, она взглянула на руки, вцепившиеся в рубашку Риара, и только через две секунды поняла, где она и что ей приснился сон.

— Все хорошо! — тихо сказал он, прижимая ее к своей груди. — Все хорошо.

Ее руки разжались, ладони закрыли лицо.

— Прости! — выдохнула она. — Плохой сон. Слишком много эмоций. Надо срочно успокоиться.

— Я останусь с тобой пока ты не заснешь. Я буду оберегать твой сон.

Амира слабо улыбнулась, — Не стоит, пойдут сплетни. Я уже чувствую себя лучше. Спокойной ночи Риар.

— Выспись, завтра у нас переговоры, — он нехотя поднялся. — Моя комната рядом с твоей.

Амира задумчиво вертела кулон на шее и как только Риар вышел, она сняла его с шеи и забросила в самый дальний угол.

— Убирайся из моего тела Мира.

Человечка в ее сознании молчала, но принцесса чувствовала ее присутствие потому что знала, что та каким-то образом послала ей сон. Или это сны человечки?

— Настанет тот миг, когда я навсегда избавлюсь от тебя, — прошипела Амира и не услышав ответа даже шороха в своем сознании, успокоилась.

Вскоре она уснула уже думая о завтрашнем дне.

Глава 7

— Вот уж сюрприз так сюрприз…

Королева Энтрери с легкой недоумевающей улыбкой рассматривала принцессу Амиру Т'Нурра и наследника отступников Риара Риэр’Дэна.

На следующий день в назначенный час, как и указал в послании королеве Риар, он явился на нейтральную территорию у магической арки. Порталом небольшой отряд, состоящий из принцессы, наследника и нескольких воинов прошли до границы Поющих Песков, затем призвали пещерных ящеров и оказались там, где была назначена встреча. Замедлив бег ящеров, они приблизились ко входу, затем спешились и оставили зверей, удобно расположившихся на стенах. По приказу Риара на встречу с королевой пошли только он и Амира, остальные ждали невдалеке скрытые тенями гор и зорко наблюдали.

— Добрый вечер Ваше Величество, — вздернула голову Амира испытывая некоторое волнение, а Риар в приветствии склонил голову подмечая, что королева тоже явилась не одна, ее охрана стояла также в отдалении скрытая тенями, как и его альвы.

— Вот уж сюрприз так сюрприз… — снова повторила королева, подходя к ним ближе и откинула с головы капюшон.

— А Вы сомневались во мне? — Амира знала, что говорить и как себя вести. Королева не ответила, на ее лице появилось выражение странной холодности. — Разве вы не моя Названная Мать? Разве мы с вами не решили заключить союз?

— А… — королева впервые утратила дар речи от наглого наступления девчонки.

— Вы не рады мне Ваше Величество?

Энтрери прочистила горло, — Не ожидала тебя увидеть с Риаром, думала, что ты с князем.

— Я сбежала от него, — холодно и сухо сказала Амира.

— Интересно, как тебе это удалось, — чуть прищурила глаза королева. Ее проницательный взгляд подмечал все в облике принцессы и не укрылось от Верховной, что девчонка как-то изменилась, но что именно не могла понять и это тревожило Энтрери, но чувствовала, что вернувшаяся принцесса полна решимости и следует целям в которые верит. Ах, эти пламенные юношеские взгляды, — усмехнулась про себя королева. Но раз она пришла к ней, значит ее цели совпадают с ее целями. Энтрери слегка улыбнулась и величественно взглянула на девушку.

— Не это важно, — слегка поморщилась Амира, — главное, что я не в лапах Атрогейта и пришла к вам вместе со своим женихом.

— Ты утаила от меня, что помолвлена с Риаром Риэр’Дэном! — в голосе королевы прозвенели стальные нотки недовольства и скрытой ярости.

— Меня можно понять, — пожала плечами Амира. — Я не доверяла вам, а теперь… Думаю нам стоит стать союзниками и подружиться нежели враждовать. Тем более вы собираетесь меня признать. А разве мать с дочерью должны враждовать?

На губах королевы появилась ухмылка, которая больше подошла бы Церберу. Энтрери с возрастающим еще больше интересом всматривалась в принцессу. Она какая-то другая. Но не важно какая она стала, главное, девчонка вернулась. САМА.

Королева смотрела на нее в упор. — Как тебе удалось сбежать от князя? И почему он сразу не привел тебя к Атрогейту? Я искала тебя, но вы словно в воду провалились. Исчезли.

Амира видела, что королева ей не доверяет.

— Князь Азамат Аль’Аир — холодное, бесчувственное чудовище. Он с первых минут вызывал у меня лишь желание ударить его чем-нибудь тяжелым. Отвратительно деспотичный и самовлюбленный тип. У меня с ним нет ничего… общего. — Амира вскинула глаза на Риара и медленно произнесла: — Я не рассказала тебе… Он успел ко мне привязаться за то время, что обучал меня быть прислугой короля. — Риар выдохнул — коротко и тяжело. — Это было смешно, — продолжила Амира, старательно улыбаясь. — Хотя не сразу. Поначалу я его боялась. Сильно. До ужаса. Он просто дико пугал меня. Своими ледяными взглядами, своим холодным голосом. Приказами. Я возненавидела его еще больше. Он мой враг. Лютый враг. Но я не подавала вида. Знаешь, Риар, меня трясло каждый раз, когда он прикасался ко мне. — Риар застыл, склонив голову набок слушая ее. — Меня трясло от мерзкого отвращения. От ужаса. От желания убить его. Отомстить за своего брата. А он всегда искал моего общества, даже Целовал.

Ярость взметнулась в глубине синих глаз, и лицо Риара исказилось.

— А знаешь, что случилось? Я хотела жить. Я очень хотела жить! Так что я терпела его. И когда я попала во дворец королевы то вздохнула с облегчением. Но он пришел за мной и похитил.

При этих последних словах королева стиснула руки в кулаки, но молчала тем самым признавая, что в ту ночь проиграла Вершителю. Амира не знала, что Верховная наказала жестоко всех своих слуг и охрану за то, что те плохо несли свою службу и позволили Вершителю проникнуть в ее владения. Несколькими днями позже разъяренная Энтрери плела новые охранные заклинания для укрепления своего дворца.

— Он держал меня в своем замке под охранными заклинаниями, — соврала Амира прямо смотря в глаза королеве. — Не удивительно, что вы не могли найти меня. Логово Вершителя неприступное и неприятное место. Но мне удалось сбежать от него… — Амира сделала паузу и вздернула подбородок. — Я ударила его ножом в грудь. Только так мне удалось от него сбежать, а потом я держала путь к Риару.

— Убила его? — неверующе выдохнула королева. — Убила Вершителя?!!

Амира улыбнулась, вспоминая, как вонзила в него нож. С наслаждением. И вздохнула свободнее. Говорить, что Вершитель бессмертный не стоило. Пришлось бы многое рассказать, а ей этого совершенно для достижения целей не нужно было. Амира не сомневалась, что он объявится, но для Вершителя она теперь недосягаема. Нужно скорее заручиться поддержкой королевы и обвенчаться с Риаром.

— Извечный, — изумленно выдохнула королева. — Амира ты меня удивила! Богини, кто бы мог подумать… Я знала, что между вами вражда, но, чтобы так? Ты уверена, что князь мертв? — Энтрери не смогла скрыть радости и Амире пришлось опустить ее на землю.

— От такого удара не выживают, — сказала она, — но может к нему Богини милостивы… убегая от него я не могла определить жив он или нет. Я торопилась к… вам моя королева, — и Амира сделала реверанс склонив покорно голову.

— Проклятье, — выругалась Энтрери, но ее глаза с каждым мигом теплели, наблюдая за покорной принцессой. Весь облик Амиры выражал почтение, ей, Верховной.

Все это время Риар молчал и слушал диалог королевы и своей невесты, и зорко следил за охраной Верховной. Пока он не собирался вступать в их диалог. Его время не наступило. Амира прощупывала почву и старалась войти в доверие к Энтрери.

Амира смотрела в глаза Верховной, будто пытаясь прочесть мысли королевы. И понимала, что даже она — как бы могущественна ни была и какой бы удивительной силой ни обладала — связана определенными ограничениями. Какой бы хаос воцарился бы в мире, если бы все могли творить что хотят.

— Как и вы Энтрери, я жажду смерти князя. Он наш общий враг и вы знаете это. Он слишком много знает. Он смог пройти ваши охранные заклинания и снять с меня ошейник, — Амира чуть сузила глаза, королева даже бровью не повела, настолько она была в ярости на князя, а еще Энтрери чувствовала страх. Страх, что Вершитель настолько силен. — Лучше нам объединиться, а не быть врагами, — снова надавила на нее Амира.

— Я уже говорила, что хочу союза с отступниками и сделаю вас Первым Домом Империи.

— Но нам не нужен Первый Дом, — теперь в диалог вступил Риар.

Королева не понимая переводила взгляд с девчонки на парня.

— Вам нужна моя земля, а вернее Источник, что бьет на моей земле, — Риар говорил четко не сводя глаз с королевы. Та вздернула голову продолжая молчать. — Будем откровенны Ваше Величество, — продолжал Риар, — я знаю об источнике и о его свойствах, я также знаю, что все эти годы вы тайно пользовались им.

— Раз источник протекает на мои земли, то почему бы мне не пользоваться им? — сузила глаза королева еле сдерживая рвущие в душе эмоции гнева, что про источник отступники знают, а за этим следовало, что Риар мог догадываться или знает наверняка, что источник ей нужен и для чего. Энтрери была достаточно умна и проницательна, чтобы предполагать, что каким-то образом девчонка прознала о ее тайне. И могла узнать это от Армго. Вспомнила. — Итак… я слушаю вас, — ровно произнесла королева.

— Я и Амира обвенчаемся в любом случае. Я не скрываю, что нам нужна ваша поддержка в Конвенции Магов для Независимости и признания нас, как Третьего Королевства. Но Ваше Величество мы не отдадим вам Поющие Пески. Я и мой народ предлагаем вам пользоваться источником как и раньше, и мы не станем его перекрывать. Мы оставим все как есть и до Атрогейта ни один слух не дойдет о его чудо-свойствах. Как и вы, мы хотим сохранить источник в секрете. Вы прекрасно знаете, что Атрогейту нужен я и причина мои боевые ящеры, а вам нужен Источник. Из вас ни один не предлагает то, что нужно мне и моему народу. Но я выберу союз с той стороной, которая мне позволит создать Третье Королевство. Я, как и мой народ знает, что нас ждет и мы готовы к войне. Но зная вас, вашу мудрость и благородное правление, мы уверены, что вы против войны Ваше Величество. И вы правы, в будущем войны не избежать с Атрогейтом.

Королева вздернула бровь и усмехнулась: — Не вижу для себя в таком случае никакой пользы от этого союза. Зачем мне становиться на порог войны из-за вас? Ну перекроете вы источник, а дальше…. В таком случае вы останетесь ни с чем. Ни я, ни Атрогейт не выкажем в Конвенции поддержку за вас и принцессу я не признаю. Вы не станете Третьем Королевством, и вас не я, но Атрогейт и сам Вершитель разобьют в пух и прах. Я не желаю войны и не буду вмешиваться. Мое условие таково — клочок земли в котором бьет источник отходит мне, а вашими пусть остаются Поющие Пески. Я пойду лишь только на такую сделку.

— Почему бы тогда Атрогейту не узнать о нем? — прищурился Риар. — Может стоит поделить его? Я уже рассматриваю союз с Неблагим Домом в свою пользу. Источник, боевые ящеры, единственный одаренный зельевар, который творит такие зелья, что даже моя армия станет непобедимой… Думаю, это стоит того, чтобы король Неблагого Королевства рассмотрел наше условие и заключил с отступниками мирное соглашение.

— Будьте осторожны… в ваших словах звучит намек, который другому слушателю может показаться предательским, — холодно произнесла королева, но мягким тоном.

— Но мы пришли к вам моя королева. Именно к вам! Конечно… — слегка качнул головой Риар, — вы можете стоять в стороне наблюдать и ждать когда нас уничтожит армия Атрогейта. А может и наоборот — чуть лукаво сощурив сапфировое глаза мягко сказал Риар, и королева насторожилась чувствуя, что, ох, как парень не прост. И если он идет против всех и смел в своих речах даже в открытую ее шантажирует если не угрожает, то за ним есть некие силы, которые дают ему уверенность победы в войне. Или блефует???

Риар же выдержав паузу продолжил: — Но вы Ваше Величество так и останетесь врагами с Атрогейтом. Как думаете, зачем ему так остро понадобились мои ящеры и союз с отступниками? Он пошел даже на союз отдав мне свою дочь. И зачем Вершителю так нужна принцесса Амира? Именно ее оставили живой, а всю ее семью казнили. Неужели вы думали, что она нужна Атрогейту, как дегустатор его блюд?

Амира и Риар после его высказанных слов наблюдали изменения в лице Энтрери, которые она не могла скрыть.

— Так почему бы нам не объединиться? — Риар сделал шаг к королеве. — Вы только выиграете от союза с нами и моими ящерами. Вы даже можете не признавать Амиру. Но мое условие таково — ваше слово в Конвенции в обмен за пользованием нашего источника. Мы заключим с вами крепкий, нерушимый, дружественный союз. Именно с вами Ваше Величество. Мы дадим вам магическую клятву, а также будем вам верными союзниками.

Королева долго смотрела на молодых альвов, оценивала их и размышляла. Смелое заявление делал Риар. Слишком он, как и принцесса уверены в успехе. Неужели есть что-то такое, что придает им уверенность в победе? Им нужно только ее слово. Они не просят о поддержке в войне, в защите. Только ее — СЛОВО!!!! Атрогейт с армией и самим Вершителем очень силен, настолько, что даже сама Энтрери опасалась их. Старого паука нужно ослабить, пошатнуть его уверенность в своей неуязвимости и всесильности. Сама Энтрери не хотела открытой войны, но если ее интересы затронет старый паук, к примеру, обидит ее названную дочь… Разве она будет стоять в стороне? Нет. Но она будет наблюдать, выжидать и уже действовать по ходу событий. Бесспорно, союз с отступниками ей выгоден. И стоило подумать о будущем. Ее дочь Скайли унаследует трон и если Третье Королевство все же окрепнет, то ее дочери не помешает союз с отступниками, которые из века в век набирают не только силу, но и множатся. К сожалению Энтрери, альвов смешанных кровей становится по численности все больше. Но будущее покажет кто в итоге станет править миром и, чтобы полностью привязать к себе отступников, тем более, как молодое начинающее королевство, необходимо сделать так, чтобы они в экономическом плане и не только, зависели от Благого Королевства. Пусть они считают себя независимыми, но без нее они будут — ничто. А узаконить источник и забрать его она все же сможет,вопрос лишь времени. Они сами отдадут его, когда будут просить ее помощи. А сейчас стоило заключить с ними союз, чтобы наконец разворошить улей старого паука и ослабить его. Значит девчонка, как и предполагала Энтрери не проста. Она нужна Вершителю, как бесценный зельевар?! Что же такого умеет Амира, что не умеет сама она? Хм…

После некоторого раздумья королева очаровательно улыбнулась:

— Моя дорогая девочка, — обиженно вздохнув, начала она, — неужели ты во мне сомневалась? Это ранит меня в самое сердце. Я дам свое слово в Конвенции Магов и именно там вы присягнете мне дав магическую клятву. Я окажу вам поддержку и даже помогу в создании Третьего Королевства, но что касается источника… мы с вами заключим договор, где будет сказано, что я им не только могу пользоваться, но и в случае исчезновения вас, как Третьего Королевства, земля в которой бьет ключом источник переходит Благому Королевству. А также ты, Амира, никогда не станешь претендовать на трон Благого Дома будучи мною признанной.

— Вы не исключаете что нас сотрут с земли? — нахмурилась Амира полностью игнорируя последнее высказывание королевы.

— Моя девочка, я не исключаю ничего. Мое слово и поддержка очень дорогого стоят. Я все же пошла вам навстречу приняв ваши условия.

— Мы согласны, — ровно и спокойно ответил Риар сжав ладонь Амиры в знак молчания. — Это лучшее решение и справедливое.

— Кто бы мог подумать, что нам настолько повезет! — расплылась в улыбке Верховная. — С твоим появлением Амира, Богини на моей стороне! Добро пожаловать в нашу семью, — ласково пропела она и расцеловала Амиру в обе щеки. — Грядут перемены. Великие перемены, которые коснутся не только тебя Риар, но и всей моей семьи. Ты должна быть осторожна Амира. После того, как будут объявлены в конвенции наши решения и признания, а также решение Великого Магистра, все пойдет по-новому.

По спине Амиры пробежал холодок. Затаив дыхание, они молчаливо смотрели друг на друга. Это был серьезный, торжественный момент, глубокое значение которого ясно сознавали все трое. Только что они пришли к единому решению и объединили свои силы против Неблагого Королевства и каждый знал, что они вступили на Путь Перемен.

Королева мило улыбнулась, прикасаясь рукой к щеке Амиры.

— Почему, — сказала она в раздумье, — когда я смотрю на эти милые черты, тысячи забытых воспоминаний встают в моем сердце? Это лицо, хотя оно гораздо прекраснее, напоминает мне давно забытый образ, поглощенный событиями прошлого, оно мне напоминает грезы юности, страсть, мою любовь. Оно напоминает мне одно событие моей жизни, о котором я даже не хочу вспоминать. Ты напоминаешь мне Серхина… ты похожа на него.

Что это — скрытый упрек? Слова Энтрери звучали ласково, но в них слышалась и угроза — Амира это почувствовала. К слову сказать, она совершенно не была похожа на своего короля-отца. Она недоверчиво смотрела на королеву и слегка прищурилась, не игра ли это? Королева так резко переключилась на воспоминания. Уже надела на себя образ заботливой королевы-матери?

— Не забывай, — продолжала Верховная, — в тебе течет кровь великого короля, а это уже делает тебя наполовину такой же великой. Оставайся верна своему наследию и ратуй о мире между нашими землями. Пусть Серхин покоится с миром, зная, что его дочь станет Королевой, — Энтрери погладила Амиру по голове. — Милая, когда ты войдешь в новый дом, то он может стать для тебя настоящим раем. А если и не станет, тебе хватит умений, чтобы самой создать рай вокруг себя.

Амира улыбнулась, королева довольно долго удерживала улыбку сердечности и радости, Риар выглядел удивленным, но быстро взял себя в руки.

— Послезавтра мы увидимся в Конвенции Магов, и помните, там будут — ВСЕ! После вашего венчания и признания в нашем мире Третьего Королевства Отступников вас коронует сам Верховный Маг. Таковы традиции. А до этого времени Риар береги Амиру, я надеюсь за этот промежуток времени с ней ничего не случится, и я увижу ее в Конвенции. Но лучше было бы, чтобы принцесса отправилась ко мне во дворец. Там будет безопаснее.

— Благодарим Вас Ваше Величество, — поклонился Риар, — но мы вернемся в Поющие Пески.

Королева вздернула бровь и накинула на голову капюшон, — Негоже конечно девушке до брака жить в одном доме пока еще не в своем, но наша ситуация позволяет на это закрыть глаза. Мы сыграем вашу свадьбу у меня во дворце, — все же оставила последнее слово за собой Энтрери.

— Благодарю моя королева, — Амира сделала реверанс сдерживая на губах улыбку.

— Никогда не забывай о цели этого союза.

Амира и Риар в удивлении поклонились и провожали королеву взглядами до тех пор, пока она не скрылась в портале вместе со своими воинами.

— Что скажешь? — наконец вымолвила ошеломленная Амира.

— Нет слов, но я не верю никому. — Риар подозревал, что от его внимания что-то ускользает и это тревожило сильнее всего. Он выживал благодаря информации. Он терпеть не мог не знать чего-нибудь, если эти знания могли обеспечить выгоду. И все же… Союз не бывает основан только на дружбе. Но часто дружба бывает только поверхностной, и тогда все легко разрывается ради собственной выгоды. У королевы были только выгоды. Вопрос заключался в том, какие течения бурлят под поверхностью этого союза теперь, когда королева слишком легко уступила им?

— Послезавтра, — прошептала Амира чувствуя холод и страх. — Но я хочу мира.

— Но мира часто добиваются с помощью… силы. Я намерен заняться ящерами и обговорить план действий со своими поданными.

— А я намерена сварить Зелье-Силы.

Всю обратную дорогу они ехали молча, но, когда Амира увидела, что Мэй поравнялся с Риаром и о чем-то с ним беседует, она тут же ускорила своего ящера поравнявшись с ними. Мэй тут же замолк, а Риар ей улыбнулся.

Мэй выразительно посмотрел на нее. В его взгляде явственно читалось: «Не хотите ли вы насладиться прогулкой на ящере в другом месте?» Прежняя Амира наверняка бы с извинениями припустила ящера вперед, давая возможность мужчинам обсудить их тайны наедине. Но то ли смерть прибавила ей наглости, то ли это была уже не совсем она… Как бы то ни было, Амира-нынешняя, напротив, демонстративно отпустила поводья и уставилась на Мэйя с выражением крайней заинтересованности — мол, рассказывайте, я вся внимание.

Черноволосый красавчик осознал, что вежливый способ удалить принцессу из зоны прослушивания потерпел неудачу и ограничился лишь к ней поворотом головы, только неестественно прямая спина выдавала напряжение. Ситуацию сгладил Риар.

— Ты прекрасно справилась с переговорами, — наконец похвалил он ее.

— Короны… — пробормотала Амира. — Они действительно тяжелы.

— Вы с Энтрери чем-то похожи, — бросил Мэй и Амира сверкнула на него раздраженным взглядом, в его устах это прозвучало отнюдь не комплиментом. — Соглашусь с Риаром, вы отлично справились с переговорами. Мы все слышали.

— Я сочту это за комплимент Мэй. Я чистокровная принцесса и не умею проигрывать. Я хочу постараться быть великой королевой.

— Даже более великой, чем Энтрери? — усмехнулся Мэй.

Струя холода пробежала у Амиры по спине.

— Что отличает принцесс от королев хотите узнать? — черноволосый красавчик чуть снисходительно взглянул на нее и Амира вся внутренне сжалась от его высокомерия и какой-то насмешки над ней. Он не воспринимал ее всерьез.

Она вздернула бровь холодно взглянув на него и чуть придержала ящера.

— Так посвяти меня в свои умозаключения.

— Наблюдения.

— Ты много общался с принцессами и королевами? У тебя настолько богатый опыт? — поддела она его.

— Все больше читал книги и да… доводилось общаться. К примеру — принцессы не умеют проигрывать, но королевы не соревнуются они делают выводы. Принцессу нельзя не заметить, королеву нельзя не заметить, когда ей это нужно. Принцессы своенравны, королевы дисциплинированны. Принцессы — хотят получать похвалу и внимание, королевы — опыт. Принцессы мстят за унижение, королеву унизить невозможно. Принцессы понимают только то, что хотят, королевы всё понимают и уходят, — закончил Мэй тем самым вызвав острый взгляд принцессы.

— Это что — свод правил? — Амира сверкнула недовольством.

— Это мое представление какой должна быть королева. И какой бы не была Энтрери, и какими бы не пользовалась методами, но она истинная королева по своей Сути.

— Тогда я точно принимаю твои слова за комплимент раз ты сравнил нас. — Амира отвернулась от него смотря вперед давая тем самым понять, что их разговор закончен. Мэй усмехнулся, Риар покачал головой смотря на друга.

— Я рад, принцесса, что вы верно понимаете ситуацию.

Амира смотрела только перед собой, в душе кипело.

Ну что ж, вызов брошен — вызов принят. Держись, красавчик. Я докажу, что истинная Королева! И наступит день, когда ты признаешь меня.

Оставшийся путь они проделали в полном молчании и, как только вернулись Амира тут же выпросила у Риара показать ей место, где она бы могла начать варить Зелье-Силы. Этим местом оказалась лаборатория самого Риара в которой он как Познающий проводил свои эксперименты и ставил опыты. Амира изучала с его помощью «где-что» находится и тут же выставляла на стол нужные ей для зелья ингредиенты. Принцесса была в полном восторге оттого, что здесь было всё! Осталось только получить скорлупу ящера и измельчить ее в порошок. Когда Риар ушел за скорлупой в загон, Амира направилась в свою комнату, где выбрала из гардероба алое платье и переоделась в него, затем заплела волосы в косу. Сердце сжалось в предвкушении эксперимента. Как же давно она не занималась любимым делом! Настроение стремительно росло вверх.

Амира сосредоточилась и выудила из воспоминаний человечки рецепт. Предстояло все делать так, как делала Мира, но с небольшими поправками и дополнениями — с чудо-водой и добавлением порошка морокка придающего безболезненный эффект, зелье получится без последствий после того, как пройдет его эффект. Как зельевар Амира была намного опытней, чем Мира.

Время к полуночи приближалось.

Глава 8

И мир проходил мимо нее.

И если она не выберется, если не будет бороться всей своей мощью, всей своей яростью и всей своей любовью, если каким-то образом не заставит сломать барьер, под которым она находится, то целую вечность проведет в аду, в пустом забвении иногда видя сны.

Странно, что она видит сны. Свои сны.

И слышит торопливые и отдаленные напевы, словно кто-то творит заклинание, лихорадочно работает над тем, чтобы добавить тайный кусочек времени к концу сна, дать ей время подумать. И в этих снах он говорит ей, что он может вернуть ее обратно в мир только в том случае, если она вытащит голову из собственной задницы и осознает, что это вечное заточение можно сломать.

Он шепчет ей о любви, которая не знает границ, превосходит всё на свете, заложена в самих его генах, в том, из чего он сотворен, он говорит ей довериться ему, какими бы невероятными ни казались события, каким бы другим он ни выглядел, и он всё еще ждет ее. Она его любовь, и его чертова боль.

Она знала, что это значит.

У нее был Один шанс из бесконечности.

Никто у нее этого не отнимет. Она заслужила каждую рану, каждый порез, каждый шрам. Всякий раз, когда она истекала кровью, это делало ее той женщиной, которой она является сейчас.

Эпичная и непобедимая. Та, которую не запугать.

Она бросилась вперед со всей скоростью, которую только могла набрать в тесном заточении, и врезалась в гладкую стенку.

Снова.

И снова.

Она есть.

А потом ее нет.

А потом она муха на шоссе, врезавшаяся в ветровое стекло машины, которая несется со скоростью сотни километров в час.

Все чернеет.

То есть, черно как в черной дыре. Небытие в истинном смысле этого слова.

Боль — единственный признак, по которому она понимает, что все еще существует, и чертовски сожалеет об этом.

О Боже, боль!

Внезапно к ней возвращаются ощущения помимо боли, и она ошарашенно понимает, что она невредима. Но у нее по-прежнему нет тела. Однако остаточная агония в каждой клетке оглушает. Она не может дышать или говорить, настолько она колоссальна и всеобъемлюща.

Амира прочно удерживает ее. Мира снова затихает и снова слышит напевы, придающие ей силы.

Туман в голове рассеивается. Мира сосредоточилась и потянулась к первому — а точнее, последнему — воспоминанию…

Чужое воспоминание — пугающее, сильное и ясное — захлестнуло, ворвалось и засосало. Мира была ею, и они целовались с… Риаром.

НЕТ!

На миг ощущение дискомфорта выдернуло ее из воспоминания — лишь на миг, а затем снова втянуло внутрь, и глаза наполнились слезами ужаса.

Она пропала. Это конец. Неужели она настолько слаба, что не может вырваться?

«Нет!» — запаниковала Мира, испугавшись холода, боли и самого страха. На краткий миг она ужаснулась контролю принцессы. Прошло столько времени, а она даже не подозревала, что Амира пересекла пустыню выдержав столько испытаний и встретилась с Риаром…

Теперь было другое воспоминание. Воспоминание внутри другого, последнего — как последний глоток воздуха — и все же, каким-то непостижимым образом, ярче и сильнее. Мира еще раз глубоко вздохнула и крепко сжав зубы, погрузилась в пугающие воспоминания.

Азамат с кинжалом в груди… Азамат распростертый на земле… Азамат не дышит… Он смотрит на нее так, словно это она сделала, предала его…

НЕТ!!!!

И уткнулась в стену.

Пустота, ничто. Мира попыталась ее обойти, но не нашла краев. Как будто кто-то стер информацию, которую она искала.

Ее окатила волна гнева, жаркая и необузданная и задохнулась от неожиданности на ужасном моменте, когда ее накрыла жуткая, застилающая разум ненависть Амиры — к ней и князю. Ненависть была злом, она жгла. Мира едва могла ее выносить. Она резко выдохнула и вновь провалилась в пустоту превращаясь в маленькую точку «ничего».

Принцесса сильна, очень сильна. А она, Мира, всплывает только под сильными эмоциями принцессы, когда та дает слабину в своем контроле и ослабляет блоки. Мира стала разбираться над слабостью Амиры и пришла к выводу, что когда та с Риаром, то вся светится и ее контроль падает. Этим и необходимо воспользоваться, чтобы стать сильнее. Но тогда Мира будет наблюдать и чувствовать их связь… это больно. Она в отличие от Амиры не была влюблена в Риара, но под ее эмоциями сливалась с ней чувствуя к нему симпатию. Но тогда почему Амира не могла прочувствовать ее любовь к князю?

— Ненавижу тебя, — прорычал голос принцессы.

— Тогда, может, тебе стоит уйти, — выпалила Мира. От звука голоса принцессы пробирала дрожь.

Стена с грохотом встала на место, и тут же нахлынуло горькое негодование.

Мира считала это тело своим. Она привыкла к нему. Ей нравилось каждое движение его мышц, каждый сгиб суставов и натяжение сухожилий. Она свыклась с молодым отражением в зеркале. Фарфоровая кожа, острые скулы, копна шелковистых темных волос, карий омут глаз — все это было ее. Она нуждалась в себе.

— Мое, — пронеслась мысль принцессы.

И Мира снова застыла, пораженная.

— Здесь должна быть только я.

Мира замерла, принцесса почувствовала ее.

— Амира…

— Убирайся человечка.

Мира чувствовала ее реакцию — слишком отчетливо чувствовала. Она почти… торжествовала.

Она замерла и поняла, что принцесса запугивает ее. Она такая же пленница. Хоть Амира и в своем теле, но она ведь умерла и находится здесь только из-за своей сделки. Мира не позволит ей выполнить ее!

После этой озаренной мысли она почувствовала силу. И стена упала — куда резче, чем в прошлый раз, но с опозданием, пусть и на долю секунды.

Попробуем зайти с другой стороны.

* * *

Ближе к полуночи Риар бесшумно вошел в лабораторию и невольно улыбнулся. Амира склонившись над глиняной миской орудовала в ней пестиком. Между ее губ показался кончик языка — мыслями она совершенно погрузилась в свое занятие. То ли она не услышала, как он подошел, то ли была слишком сосредоточена на своем вареве, — но в первую минуту не одарила его даже взглядом.

Риар обхватил ее за талию, не смог удержаться. В алом платье она выглядела очень соблазнительно.

Амира испуганно пискнула, но тут же расплылась в улыбке и выдохнула его имя, а потом оплела руками широкие плечи, глядя на него так, будто он был солнцем, а она блуждала в темноте, — а затем прильнула губами к щеке столь нежно, что Риар не удержался от стона. Пальцы мужчины безостановочно ныряли в роскошные волосы, блуждали по ее лицу и касались носа, подбородка и скул, которые он продолжал видеть даже с закрытыми глазами.

— Спасибо, — выдохнула она ему в губы, и он на миг отстранился, чтобы заглянуть в затуманенные глаза.

— Ты благодаришь меня за поцелуй?

— Да. Каждый раз боюсь, что этот окажется последним.

— Почему? — недоверчиво спросил он.

— Я не могу объяснить, — прошептала Амира. — Просто… ощущение.

— И как мне его прогнать?

— Пообещай, что никогда не перестанешь меня целовать, — ответила она с самым серьезным лицом. — Что будешь целовать меня всегда и ни за что не прекратишь.

Риар кивнул с не менее торжественным видом — и незамедлительно подчинился. Он так и не убрал пальцы с ее лица и теперь лишь переместил их выше, обхватывая ее голову, вовлекая девушку в лихорадочную гонку двух ртов и снова и снова прослеживая языком тот путь, который проделала его душа, когда Амира похитила ее единым вдохом. Она ответила с бездумным пылом, ликующе обвив его спину руками и впившись в губы с жадностью, которая едва ли не превосходила его собственную. Все ее тело звенело, будто натянутая тетива.

Вздохи смешивались и плавились, рты размыкались, только чтобы снова столкнуться, между сплетенными тенями не осталось просвета. Он не сумеет ее отпустить, вдруг понял Риар. Он никогда от нее не освободится. Эта мысль ослепительной звездой вспыхнула в темноте у него под веками — и тут же погасла, смытая волной ощущений.

В следующую секунду он почувствовал на плече ее зубы — словно она хотела подобраться еще ближе, словно хотела поглотить его целиком. Отметить его, как своего мужчину. Душа Риара возликовала, и он поцеловал ее — пытаясь выразить все то, что не мог сказать словами, и вслушиваясь в ответ, который был ему так нужен. Руки скользили по бедрам и узкой спине, вверх и вниз, единственное, что Риар сейчас ощущал, — Амира с ним, и Амира рада ему.

В его объятиях она чувствовала, что у нее перехватывает дыхание, а тело переполняют одновременно слабость, необычный жар и сила. С ним она ощущала себя так, словно все держит под контролем. Свою жизнь. Свое тело.

И оттолкнула его.

— Амира! — тихо и с сожалением произнес Риар.

Она дрожала, глаза были широко распахнуты, но что-то в пустоте ее взгляда и звуках, вырывающихся из горла, подсказало Риару, что Амира словно видит кого-то или что-то.

Он слегка потряс ее за плечи, пробежался пальцами по лицу и волосам.

— Амира!

Она была с ним рядом — и где-то еще. Риар следил, как в ее взгляд возвращаются свет и осмысленность, но она продолжала дрожать и по-прежнему не могла выдавить ни слова, запертая в том пугающем месте, где разум — не более чем узник парализованного тела.

— Я снова ее слышу, — наконец выговорила она.

— А меня сейчас слышишь? — тихо спросил Риар. Ему нужно было убедиться, что она уже здесь, с ним.

— Да.

Амира на миг прикрыла глаза, но на лице ее не появилось облегчения. Риар отпустил ее плечи и сделал шаг назад пристально всматриваясь в девушку.

— Кого ты слышала?

Риар не понимал, кого она имеет в виду, но как ее защитник сказал:

— Она не причинит тебе вреда, — пообещал он. — Я не позволю.

Амира слабо улыбнулась.

— Расскажешь кто мучает тебя?

Амира опустила глаза.

— Может быть, — тихо произнесла она.

Риар не стал ни целовать ее, ни притягивать к себе для утешения, — да она и не просила. Он не касался ее, а она не касалась его. Страху было не место в их отношениях.

Амира в шоке смотрела на свои руки.

— П-прости, — запинаясь произнесла она. — Ты не мог бы оставить меня, я хочу сварить зелье.

Коротко кивнув он молча вышел из лаборатории решив, что потом поговорит с ней о той, кто ее так беспокоит и пугает, но сейчас не время. Риар тихо выругался и призвал своего друга, он хотел, чтобы Мэй лично охранял Амиру и, как Видящий мог все же увидеть ее Суть. Риар и сам не мог понять, но что-то его беспокоило в девушке, что-то подсказывало ему, что она в опасности.

Оставшись одна Амира поняла очень важную вещь — Мира проявляет себя только тогда, когда она с Риаром под сильным воздействием чувств. Именно в эти моменты ее контроль ослабевает и человечка обретает силу.

Амира зажмурилась, на глаза навернулись слезы. Где-то глубоко внутри она была очень напугана. Неужели ей теперь никогда не прикоснуться к Риару и не ощутить его поцелуи?!!

— До той поры, пока я не избавлюсь от тебя, — процедила с горечью Амира и вернулась к своему занятию. Это отвлечет ее от мыслей о человечке, а сейчас главное сварить зелье и оказаться в конвенции, а там… а там она уж решит, как ей жить дальше с чужачкой в своем теле.

— Скорлупа только что вылупившегося андозиоского очень редкого ящера у меня есть, — тихо проговаривала Амира слоняясь над котелком и вливая в него чудо-воду из источника. — Сок мяты голубого цвета имеется, марихоновские пузырьки готовы, семена морокка измельчены в порошок. Теперь делаем настой при сильном кипячении в чугунном котелке строго после полуночи.

Амира все подготовила и настроилась на нужный лад.

В кипящую воду она вылила полученный коктейль, мешая варево медной ложкой три раза по часовой стрелке. Затем высыпала тонкой струйкой измельченную скорлупу и начала мешать очень интенсивно десять раз, дала пробурлить воде и капнула отжатый сок голубой мяты ровно десять капель. Затем высыпала порошок морокка и произнесла формулу: «caput cavum est» вращая ложкой так, словно кружилась в вальсе.

Час спустя Амира вылила готовое зелье красного цвета в пятилитровый сосуд и закупорила его крышкой. Цвет получился настолько красный, что радовал глаза и сама консистенция получилась не жидкая, а тягучая.

Пока зелье остывало Амира ходила по лаборатории в задумчивости. Кроме нее самой проверить эффект будет не на ком, но она не могла себе позволить испытывать зелье так как должна явиться в конвенцию магов в нормальном состоянии, также она исключила мысль проверить зелье на Риаре. Необходим тот, кто примет его добровольно, но станет держать это в секрете. Хэфф… кажется он изъявил попробовать зелье и сам высказал свою готовность еще на пиру.

— Амира…

Амира вздрогнула, услышав в своей голове голос.

— Амира…

— Убирайся Мира…слышишь…

— Давай поговорим. Я не сдамся, и ты знаешь это.

Ее мысль была тиха, но отчетлива. Амира с ужасом подумала о том, что Мира совершенно точно становилась сильнее. При этой мысли глаза принцессы наполнились слезами досады.

— Это ты не на своем месте Мира.

Неужели все так плохо? Человечка уже настолько сильна, что может говорить с ней, когда пожелает. Это было ужасно.

— Уходи. Я в своем теле. Ты лишь тень в уголке моего сознания.

— Ни за что. Я так легко не сдамся.

Амира сжала руки в кулаки.

— Вот избавлюсь от тебя — и дело с концом, — пригрозила принцесса.

— Ты так ненавидишь меня?

— Ты даже не представляешь, как хорошо снова быть одной. Ни с кем не делиться. Восторженно познавать этот мир, такой волнующий и новый, не отвлекаясь на злобное выселенное нечто, которому давно пора выметаться из моей головы, где тебе совсем не рады.

— Ты умерла Амира, — тихо прошелестел голос Миры, — умерла в тот день, когда прыгнула в пропасть. Ты заключила сделку применив запретное заклинание «Зов Дьявола». Ты Амира не на своем месте. Моя душа вселилась в это тело по воле Богинь. Ты должна убить, чтобы жить. Ты убийца Амира.

— УБИРАЙСЯ!!!!! — закричала Амира и по ее щекам потекли слезы.

В голове стало тихо-тихо.

Амира стояла у окна. Занавеси были широко распахнуты навстречу лунному свету. Казалось, она чего-то ждет, хотя вошедший Мэй не мог сказать, чего именно, но нахмурился. Прежде чем войти он постучал, но ему никто не открыл, тогда он дернул ручку и вошел.

— Прощу прощения…

Амира не сводила взгляда с луны, но обернулась, стоило ему заговорить. Она быстро дышала, словно была напугана, и смотрела на него глазами такими огромными, что он насторожился.

Снаружи вскрикнула птица, и на них разом обрушился внешний мир со всеми его звуками.

Амира застыла. Ее глаза, глубокие и печальные. Она что-то забормотала.

— Ты ошибаешься. Я… я не такая. — Голос ее дрогнул, и он впервые увидел на ее лице печаль. В ее взгляде читалась такая тоска, что ему оставалось только кивнуть.

— Мне не нужно знать, как умирать, чтобы жить, — просто сказала она, и Мэй не нашелся с возражениями. Сейчас она была другая, ее глаза… он словно бы увидел ее Суть…

Так невозможно хороша.

Наконец она осторожно приоткрыла губы и глубоко вдохнула, словно силясь вытянуть его сердце из груди и спрятать у себя в легких. Именно в эту секунду хладнокровие и недоверие к принцессе пошли трещинами, и Мэй погрузился в теплую пучину смирения.

Амира тряхнула головой злясь на себя, что слова человечки задели ее за живое и вселили страх, она снова потеряла контроль.

— Принцесса! — Мэй подошел ближе, остановился, выдержав предписанные традициями полтора метра, опустился на колено, склонив голову. Когда выпрямился, то объявил, что ее безопасность стала его заботой.

Амира довольно быстро вернулась в свое состояние упрятав Миру глубоко за стены вакуума, и медленно улыбнулась, оценив жест побратима ее жениха. Ей в голову пришла великолепная идея.

Она опустила голову, чтобы ее усмешка была не столь заметна, но подняв голову тут же напоролась на изучающий взгляд Мэйя.

— Готов ли ты выпить зелье-силы?

— Благодарю вас, принцесса, — теперь взгляд Мэйя был ершистый, колючий. Очень похожий на то, что творилось у Амиры внутри.

— И что ожидать от этого зелья? — Мэй холодно взирал на принцессу думая уже о том, что она вновь стала прежней и теперь ему казалось, что там… у окна, ему всего лишь померещилась печаль и истинна в ее глазах.

— Вот и расскажешь мне, — Амира взяла со стола стеклянный сосуд с красной жидкостью, а затем рассмеялась. — Да, брось Мэй. Неужели ты думал, что я отравлю тебя? К сожалению, ни я ни Риар не можем протестировать зелье так как мы должны быть в Конвенции ни под какими воздействиями. Я могу попросить другого, например, Хэффа.

Мэй чуть сощурил глаза и взял с ее рук сосуд с отмеренными миллилитрами, — Если оно такое, как вы говорили о зелье ранее, то я готов его выпить, и вам не помешает в конвенции очень сильный воин.

Амира даже рот открыла, не ожидала она, что Мэй все же пойдет на это. Она тут же улыбнулась и сказала со всей серьезностью:

— Как выпьешь зелье до последней капли ты должен мне говорить все свои ощущения. Это важно. Зелье получилось идеальным, но нужно проверить. И знай, я оценила и благодарна тебе, что ты доверился мне.

Мэй некоторое время сверлил Амиру тяжелым взглядом, а затем полностью, до капли выпил зелье не сводя глаз с принцессы и поставил аккуратно пустой сосуд на стол.

Амира смотрела на него и ждала, но ни одна эмоция не проскользнула на его красивом лице.

— Запоминай все ощущения, мне важно сколько часов или дней продержится зелье придавая силы и, что будет происходить, когда его действие закончится.

Амира вспомнила все ощущения человечки и слегка поморщилась. Мэй заметив ее эмоцию тут же спросил:

— Не исключаете плохой исход?

— Полностью исключаю Мэй. Но буду честна с тобой, это первое зелье сваренное на чудо-воде с добавлением морокка.

— Вы всегда все пробуете лично на себе?

Амира не стала вдаваться в подробности, что зелья, которые она готовила уже были испробованы на практиках другими зельеварами, а вот такое зелье она наверно не рискнула бы проверить на себе. А вот человечка смогла!

И уклончиво ответила: — Как зельевар, я обязана это делать. Еще раз благодарю тебя, что вызвался мне помочь.

— Уж лучше я, чем кто-то другой.

Амира резко вскинула на него глаза, — Ты снова мне не доверяешь. Да что я тебе сделала, что ты так ко мне относишься?!

Мэй отвел глаза и сжал кулаки, ответа Амира так и не услышала. А может это просто ревность? И Мэй ревнует ее к Риару? Жили-были друзья у которых были свои секреты, тайны и общее дело, а тут появилась она и теперь ее необходимо принять в их круг. Амира фыркнула и занялась уборкой со стола. Мэй предпочел оставаться возле окна всматриваясь вдаль и о чем-то думал. Через миг он смотрел на свои руки сжатые в кулаки.

По венам струился горячий поток силы, улучшались слух, обоняние, зрение, сила увеличивалась, приходило чудесное ощущение неуязвимости. Он чувствовал по всему телу энергию, его охватили одновременно холод и жар. Мышцы наливались. Мэй чувствовал и осознавал, что творит с ним зелье-силы и, как оно меняет его природу, превращая в нечто очень сильное, почти в могущественное. В теле уже не было боли и жжения. Когда он начал двигаться, его мышцы отвечали ему необычной силой. Сердце пустилось вскачь, кровь бурлила Силой.

Долгое время Амира ничего не говорила, наблюдая и рассматривая Мэйя.

Он вскинул на нее блестящие глаза и медленно растянул губы в оскале отчего Амира даже вздрогнула, но не сдвинулась с места.

— Необходимо проверить насколько я силен.

— Только не переборщи, — усмехнулась она, — и не покалечь тех, кого собираешься вызвать на бой.

Мэй слегка поклонился ей, — Сообщу вам утром принцесса. Доброй ночи.

— Мэй… — окликнула его Амира, — я хотела бы видеть это.

— Думаю, что не стоит, вы еле держитесь на ногах. Вам будет достаточно моего описания. Ложитесь спать. Ваши покои надежно охраняются. Пока Риар занят я отвечаю за вашу безопасность.

Амира и правда настолько выдохлась, что даже спорить не стала, хотя хотела посмотреть Мэйя в действии, но подумав пришла к решению, что смотреть как он будет мутузить всех, кого вызовет на бой проверяя свою силу, не очень-то это и интересно. Тем более она уже видела, и сама прочувствовала, когда зелье выпила Мира и что творила со Скифом, а затем как дралась с князем. Лично для Амиры это было неприемлемо потому что в отличие от человечки она была — Леди и Принцесса!

Наконец Амира оказалась в своей спальне и не раздеваясь улеглась на постель настолько она эмоционально устала. Глаза сами закрывались. Ей даже немного было жаль Мэйя так как с такой силой, что сейчас в нем бурлила и кипела ему было далеко до сна. Что он делал Амиру не волновало, главное, что зелье получилось. Теперь было необходимо сварить его очень много и найти место для хранения. Внезапно Амира вспомнила, что Мира оставила все записи и пробные образцы в доме дегустатора на земле Атрогейта и тут же вскочила.

— Скиф! — позвала она.

Адский Пес появился мгновенно и прежде чем подойти к хозяйке обнюхал ее, затем скуля прижался к ней. Амира напитала его свей кровью и отдала приказ:

— Срочно возвратись в дом и уничтожь все, что находится в лаборатории. На призыв князя не откликайся. Ты мой Скиф!

Амира взяла в ладони морду пса и послала ему образы и места, где находились зелья и тайник Миры.

Пес исчез, Амира надеялась, что в фисташковом доме человечки еще никто не провел ревизию и главное, чтобы Вершитель там еще не побывал.

— Амира!

— Снова ты, — устало выдохнула Амира.

— Давай просто поговорим.

Амира поскрежетала зубами.

Ночь предстояла бессонная.

Глава 9

Амира села в постели, скрестив руки на груди. Затем криво усмехнулась, вспомнив о чем-то, затем сморщилась, коснувшись рукой шеи. Потерла ее. Глаза ее потемнели и стали совсем дикими. В них вспыхнула безумная злоба, а рука напряглась.

— Нет Мира, я не стану с тобой разговаривать. Убирайся!!!

Паника охватила Мирославу. Если принцесса ее снова запрет, то будут ли у нее силы вырваться? Ужас настолько овладел ею оказаться в ПУСТОТЕ, что, закричав: «НЕТ» — в которое вошли все ее эмоции: вся любовь, вся ненависть, вся ярость, которая она направила в цель собрав в одно целое — позволили ей броситься на невидимые преграды…

… и покатилась кубарем заскользив по полу, как по льду.

Ошеломленно оглядываясь Мира поняла, что снова вылетела из тела, и снова от нее к телу тянулась нить. Мирослава замерла и вспомнила, что в тот раз ее что-то дернуло и она с силой нырнула в тело обратно, и принцесса ее надолго заключила в вакуум. Мира не шевелилась с настороженностью наблюдая за Амирой. Интересно, она могла ее видеть?

Не могла.

Она это сразу поняла, когда принцесса оглядела комнату и нахмурилась, затем легла закрыв глаза.

Мира так и стояла, не сводя с нее глаз пока не поняла, что та уснула.

Что же делать?!

Амира не желала с ней говорить, а Мира не хотела быть снова запертой, но и быть призраком было невыносимо.

Мира протянула руку, осторожно коснулась своей щеки. И НИЧЕГО НЕ ПОЧУВСТВОВАЛА!!! Пальцы прошли сквозь, словно она была из воздуха. Но она слышит и видит, хотя никто из окружающих не может услышать и увидеть ее саму. Причем она сама видит себя именно как человека. У нее есть тело, невидимое для окружающих, и она прекрасно понимает, где она находится и что происходит вокруг. Это, казалось бы, неплохо, но… она не может воздействовать на предметы, а значит, и подать какой-нибудь знак о том, что она жива, для нее не представляется возможным.

Мира подошла к двери и осторожно протянула руку инстинктивно напрягаясь. Ее пальцы не ощутили твердую шершавую поверхность и не встретили глухую, непроницаемую преграду, вместо этого ее рука свободно прошла сквозь дверь, и Мира почувствовала, что кисть уже на свободе, с той стороны. Она замерла, прислушиваясь к новому ощущению. Ей показалось, что какая-то сила засасывает руку внутрь, плотно сжимая в том месте, где она соприкасалась с поверхностью двери.

Мирослава попробовала погрузить руку глубже, и ей это удалось без особого труда.

И тут ее охватил панический ужас. С одной стороны, она прекрасно понимала, что раз прошла рука и часть тела, значит, и вся она может спокойно шагнуть сквозь дверь.

Она обернулась на принцессу — та спала и глубоко дышала.

Снова переключив внимание на дверь Мирослава зажмурилась и…

…и оказалась по другую сторону уткнувшись в охранника. Молодой стражник стоял у двери и ее не видел. Мира решила проверить и дунула ему в лицо, но тот даже не шелохнулся.

— Прекрасно, — отчаянно пробормотала Мира. — Меня никто не слышит, не видит и не ощущает.

Она плавно сделала несколько шагов наблюдая теперь только за нитью, та тянулась за ней. Мирослава задалась вопросом: насколько она могла удалиться от тела, чтобы нить ее не тормознула и не порвалась?

И тут же поняла, что нить не разорвется. Она навсегда привязана к телу пока оно не умрет или Мира вновь не станет его хозяйкой.

Она медленно шла по коридору пока не оказалась в небольшом вестибюле и подошла к распахнутому настежь окну. Серебряный серп луны плавно плыл в небе, на котором не было ни облака — только черный простор, усыпанный осколками звезд. Перед глазами возникло лицо князя.

— Господи, как же я по нему скучаю! — прошептала Мира. А может полететь к нему? Интересно, как бестелесный призрак она сможет найти к нему дорогу?! Как же ему дать знать, что она жива?!!!

«Я жива! — безмолвно крикнула она. — Я жива! ЖИВА! Боже, помоги мне! Господи, прошу тебя, помоги мне!» хотелось заорать от собственной беспомощности, упасть на пол и забиться головой об пол. Но она знала, даже если она даст выход своим эмоциям, это ни к чему не приведет. Ударившись головой об пол, она просто ничего не почувствует.

— Принцесса?

Потрясение было настолько сильным, что она некоторое время тупо глядела перед собой и только немо, как рыба, открывала рот, глотая воздух. А подняв глаза, увидела впереди, в десяти шагах от себя, Мэйя.

Мира была в шоке. ЭТОТ ПАРЕНЬ ВИДЕЛ ЕЕ!

— Вы со мной разговариваете? — Мирослава хотела удостовериться, что ей не почудилось и этот альв ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВИДИТ И СЛЫШИТ ЕЕ.

Мэй прищурился, разглядывая ее — карие глаза такие темные и такие глубокие. Каштановые волосы неопрятно взъерошились и были коротки доставая до плеч, а одна бровь была приподнята. Эта женщина словно сошла с картины…

Мэй со странной тревожностью и интересом разглядывал ее, а Мира, нет чтобы насторожиться, растеряно смотрела на него.

— Принцесса? — настороженно обратился он.

— У меня какие-то проблемы? — Мира пребывая в шоке не задумывалась, о чем говорит, и отвечала потому что жаждала понять, что ее все-таки слышат и видят.

— А вы разве совершили что-нибудь незаконное, Ваше Высочество? — ответил Мэй вопросом на вопрос делая с какой-то осторожностью к ней шаг словно боялся спугнуть.

— Насколько я помню, нет. — Мира попыталась улыбнуться, но это вышло у нее плохо — в движение пришел лишь угол рта. — Если, конечно, не считать то пирожное, которое я стянула с лотка, когда мне было восемь лет. Оно вернулось за мною из прошлого?

Мэй усмехнулся. Мира же снова застыла в шоке, он подходил, а она начала отходить от него заметив, что он хмурится. В следующий миг она развернулась, и рванула за угол тут же нырнув в стену и неслась до тех пор, пока не оказалась в своих покоях. Как она в них оказалась, и сама не знала, но инстинкт ее вел в определенном направлении — к телу, которому она была привязана.

Кажется, она подставила Амиру. Мэй и так не доверял принцессе, с подозрением к ней относился. Он непременно задатся вопросом — почему она ночью разгуливает, когда все спят, а затем убегает от него и исчезает. Сомнений не было, утром Амире будут заданы соответствующие вопросы.

— Черт, — выругалась Мира и застыла. Она только сейчас осознала, что Мэй ее ВИДЕЛ и СЛЫШАЛ. А также он не разглядел в ней призрака, а принял за принцессу!

— Черт! — снова выдохнула на одном дыхании Мира. — ЧЕРТ! О черт!!!! Кто же ты мальчик такой, что смог ее увидеть?! Неужели Видящий призраков?

А если с ним поговорить и попросить все рассказать Азамату?

Мира тут же одернула себя, а с чего Мэйю помогать ей? Князь враг отступникам, правда, узнав, что его связывает с ней, Мэй увидит выгоду для себя. Нужно рассказать не только этому парню, но и Риару. А что же тогда станется с Амирой, когда они узнают правду о ней?

Мира оглянулась на спящую не о чем не подозревавшую девушку. Она выглядела такой усталой, ранимой, очень молоденькой почти девчонкой. Мире стало жаль ее, жаль, что ее использовал собственный брат, жаль, что запутавшая девушка от отчаяния покончила собой, жаль, что она от безысходности воспользовалась страшным заклятием, и Мире было больно, что Амира не может найти выход к свету. Пребывая в ее теле, Мирослава ведь чувствовала ее, а также видела и ее воспоминания. Она смотрела на девушку и невольно испытывала к ней теплоту. Амира полюбила Риара и этот лучик чистоты и света зажегся в ее душе, она нашла кого-то, кто полюбил ее в ответ и не предаст. Мира покачала головой горько сожалея, что так сложилась судьба принцессы. Но ведь наверно можно все исправить?

Но как?!

Если она все расскажет Мэйю, то никогда не вернет себе тело. Принцесса навсегда ее запрет одолеваемая жгучей ненавистью и уже обидой. Сперва все же стоит поговорить с Амирой, попробовать пробиться к ее разумности, дать шанс девочке и себе самой. Может испугавшись, принцесса наконец поговорит с ней?

Завтра Мэй задаст ей вопросы, что она ночью делала разгуливая по крепости, когда все спали и почему исчезла? Он начнет ее подозревать в шпионаже, а это жирный минус к их доверию друг к другу. Мэй непременно все расскажет Риару, а принцесса, узнав, что смогла сделать Мира предпримет такие шаги о коих Мирославе даже думать не хотелось. Амира по-прежнему была сильнее ее.

Мира не раздумывая нырнула в тело принцессы.

Сон был чутким и зыбким. Амира несколько раз погружалась в него, как в теплую воду, но быстро всплывала на поверхность, продолжая висеть на грани бодрствования и сна… В тот момент, когда сон все же укачал ее, она увидела Миру. Она стояла в ногах кровати, и лицо ее было растерянным и тревожным.

— Мэй видел меня.

Еще не совсем понимая Амира распахнула глаза. В ушах ее, удаляясь и слабея, звучал голос:

«…Мэй видел меня… видел меня… меня… меня…».

В какой-то странной полудреме она почти выкрикнула:

— Что происходит?!!

— АМИРА!!!!

— Да что б тебя… — окончательно проснувшись распахнула глаза принцесса.

— У нас проблемы….

Через десять минут Амира вскочив с постели ругалась как заправский рабочий. Мира напомнила ей что она все же — Леди.

— Как ты могла!!!! Зачем ты вообще пошла разгуливать!!!

— А по-твоему, что мне оставалось делать?

— Спать!

— Завтра спроси у Риара какой дар у Мэйя, — наставительно изрекла Мира. — Он меня видит и слышит. Думаю, что он — Видящий.

— И что нам это дает?

— Что он может увидеть Суть. Разглядеть нас в одном теле. А это повлечет много вопросов и проблем для тебя в первую очередь.

— Но раньше же он по каким-то причинам этого не смог сделать, значит он не видит, — нахмурилась Амира.

— Познающий и Видящий. Славная парочка друзей, — прошептала Мира в задумчивости и Амира насторожилась мыслям человечки, а затем взорвалась:

— Какого низшего подери ты это сделала?!!!

— Может наконец поговорим? Или мне все рассказать Мэйю?

— Шантажируешь, — прошипела Амира нервно схватив халат и также нервно надела его с трудом попадая в рукава.

— А что мне еще остается делать? Ты упряма как мул.

Амира резко затянула кушак и села на постель потупив взгляд. Мира молчала, слушая мысли принцессы, но ничего не могла услышать. Сама же принцесса долго смотрела в пол, словно видела там ответ, но на самом деле она взвешивала все «за и против» и пришла к выводу, что с человечкой стоило поговорить, это было разумное и верное решение в ее ситуации.

— О чем ты хотела поговорить, — сдалась она.

— Я не сдамся. Тыне сдашься. Такая жизнь Амира, это не жизнь. Ни для тебя, ни для меня.

— Вот именно — не жизнь. Поэтому растворись и исчезни.

— Если бы это было так легко, — хмыкнула Мира. — Я хочу жить.

— Я тоже.

— Что будем делать?

— Избавляться друг от друга, — язвительно изрекла принцесса.

— Тогда одна из нас должна остаться в этом теле.

— Я даже знаю — кто, — съехидничала Амира и не услышала ответа. В ее голове ненадолго наступило затишье. Приятное ощущение. Ей хотелось продлить тишину, но, к сожалению, существовал лишь один способ вернуть покой.

— Я хочу, чтобы ты не проявляла себя, когда я с Риаром, — выпалила Амира.

— Это выше моих сил, — тихо сказала Мира. — Мои инстинкты против вашего сближения, мне неприятно.

Амира рыкнула и схватившись за голову простонала: — Я сойду с ума.

— Ты всегда думаешь о том, что найдешь способ освободиться от меня, — медленно и вдумчиво начала говорить с ней Мира. — Ты имеешь знания об этом или только успокаиваешь себя запугивая меня?

— Не понимаю куда ты клонишь, — поморщилась Амира.

— Ты слышала или знаешь о способе, заговоре, заклятье, которое сможет освободить нас друг от друга?

Амира снова долго молчала. Мира не чувствовала ничего и не могла уловить ни одной ее мысли, но вновь почувствовала злость принцессы.

— Скажи, если бы я не была влюблена в князя ты также ненавидела бы меня?

— Наверное нет, — нехотя призналась Амира и снова откинулась на подушки закрыв глаза. — Но я ненавижу тебя потому, что ты отдала мое тело ему. А моим первым мужчиной должен быть Риар!

— Что произошло, то произошло Амира, — голос Миры потеплел. — Мне кажется, что именно сейчас, когда ты смогла полюбить, ты теперь сможешь понять силу чувств и меня. Я люблю князя также, как и ты Риара.

И обе увидели два мужских лица, которые внезапно всплыли в памяти… одновременно у обеих девушек.

— Это все ужасно, — простонала Амира. — У нас одно тело на двоих. Какая насмешка судьбы. Я и так потеряла все, теперь я должна потерять и свою любовь?!

От бессилия обе сжали зубы.

— Давай мыслить разумно, — предложила Мира.

— Вот именно, — ехидно согласилась принцесса. — Давно пора.

— Амира, посмотри в глаза неопровержимой и долгожданной правде. Прекрати обманывать саму себя и расскажи правду Риару.

— Ты с ума сошла?!!!! Есть другие предложения?

Мира почувствовала панику в ее голосе и смягчилась, словно из милосердия.

— Но ведь это не ты излечила его крылья, не ты спасла его от отравления, не ты была с ним в моменты его агонии и не ты изобрела Зелье-Силы.

— Какая разница? Ты все равно исчезнешь так что совершенно не нужно посвящать в это Риара.

— Твоя ненависть и злость разрушает тебя. Своим гневом и ненавистью ты подрываешь те сильные стороны и таланты, которые необходимы тебе для достижения успеха. Ты сильная девушка.

Амира замерла. Неужели Мира только что сделала первый комплимент в ее адрес?

— Рассортируй свои эмоции или найди способ их выпустить. Если ты этого не сделаешь, они тебя уничтожат. С таким количеством злости, которую я ощущаю бушующей в тебе, ты сама можешь разрушить все что есть вокруг тебя хорошее. Ты хочешь стать Истинной Великой Королевой, а сама заставила принять Зелье-Силы Мэйя. Думаешь он не понял ничего? Ты зельевар и не имела права экспериментировать на нем. Я даже больше тебе скажу так как слышу твои мысли, ты глубоко в душе надеялась, что оно получится не с тем эффектом. — Мира почувствовала, как вздрогнула принцесса и продолжила: — Убрать Мэйя из жизни своей и Риара не лучшая идея Амира. Мэй это понял. Я вижу через тебя то, что не видишь ты.

— В смысле? Я что-то упустила? — безмолвно бесилась она.

— Я вижу в нем одаренного, но не могу сказать какой у него дар. Спроси у Риара. Для меня важна твоя жизнь. Поверь, бестелесным призраком не хочется существовать.

Мире было тяжело вести диалог с Амирой, но она была согласна на всё, лишь бы не лишиться своих новых ощущений и возможности говорить с ней, иметь крупицы свободы и видеть все вокруг ее глазами.

С губ принцессы неожиданно слетела страшная правда.

— Иногда я чувствую, что ты ничуть не слабее меня, — ее голос стих до шепота. — А я попаду в ад, — и залилась слезами.

— Амира, мы справимся с этим. И что бы ни принесло будущее, мы будем обнимать друг друга, смахивать наши слезы, праздновать наши триумфы и всегда двигаться вперед. Вместе. Ты нужна мне сильная.

— Нужна тебе? — и принцесса рассмеялась. — Тебе нужно мое тело. Была бы у тебя возможность, ты бы в момент завладела им. Но я не позволю.

Мира устало вздохнула: — Давай заключим перемирие. Тебе, как и мне хочется — Жить, и стать свободной. Я помогу тебе, а ты — мне. Амира, это лучше, чем враждовать. Ты же видишь, я снова набираю силу и в один прекрасный день я стану собой.

— Но сейчас ты — всего лишь тень. И не сильнее меня. Я не дам тебе стать сильной.

— Амира ты мертва, а мне даровано Жить. Улавливаешь разницу? Я не заключала сделку с дьяволом в отличие от тебя. Твоя душа потеряна, но не моя.

Принцесса не ответила. Она чувствовала себя слишком несчастной.

— Ты воспользовалась запрещенным заклятием «Зов Дьявола» и оно не даст твоей душе покоя. И признай, что твой брат совершал страшные поступки и предал своего лучшего друга. Ты ведь знаешь Амира, что Армго на самом деле представлял собой и сколько жизней загубил для достижения своих целей. Даже на тебя у него были свои планы.

— ЗАМОЛЧИ!!!! Слышишь замолчи!!! — закричала принцесса. — Я люблю своего брата.

— Никто и не запрещает тебе любить его, но будь объективной. И Мэй неспроста тебе говорил о том, какой должна стать королева. Отступники примут тебя только тогда, когда почувствуют твое чистое сердце.

— Что ты задумала? — насторожилась Амира.

— Предстать нам перед Видящим.

— И что?!

— И попросить его помочь нам.

— И чем он поможет? Нет! — тут же резко ответила Амира. — Тогда придется все рассказать Риару, — и Мира почувствовала, как принцессу накрыла паника. — Я не смогу…

— Он любит тебя Амира. Вопреки всему Риар любит тебя. Между вами не должно быть лжи. Он не простит обманов, и твоя ложь подорвет его доверие к тебе. Я достаточно узнала Риара и поверь, с ним стоит быть честной. И пока ты не вышла за него замуж и не обменялась клятвами лучше скажи всю правду. Он поможет нам. А вдруг Риар или Мэй знают такое, что мы не знаем. Вместе мы придумаем как нам с тобой выжить в одном теле.

— А есть другие предложения? — тихо спросила Амира.

— У меня их нет.

— Это убьет меня. Ты этого добиваешься Мира?

— Правду Риар узнает не только о тебе, но и обо мне.

— На что ты надеешься Мира? Хочешь, чтобы Риар все рассказал князю? — ее глаза гневно сверкнули. — Он естественно вытащит тебя. Он убил моего брата и меня убьет.

— Не убьет Амира, — Мира почувствовала, что наконец принцесса сдавалась. — Через Мэйя я стану с ним говорить и может случиться так, что князь и тебя спасет от страшного заклятия.

— Я должна его убить. Такова сделка, — прошептала Амира. — И ты хочешь просить о помощи для меня того, кого я уже убивала дважды?

— Да Амира. Князь поможет тебе если я попрошу его об этом.

— Пусть он помогает тебе, а меня и мое тело оставьте в покое! В этом теле должна быть одна, — выкрикнула Амира. — И где будет другая? Твое настоящее тело не вернуть, оно мертво и уже давно предано земле и даже не говорю, что в другом мире. Так что ты предлагаешь Мира!

Мира затихла понимая, что они в безвыходной ситуации и ее чувства прочитала Амира.

— Вот видишь, — тихо рассмеялась она, — нам не стоит сближаться, легче быть врагами. И я не знаю, как от тебя избавиться навсегда. Я надеялась, что, исполнив сделку ты просто исчезнешь, когда умрет Вершитель.

— Он бессмертный Амира, ты никогда не убьешь его, а стало быть я останусь жива.

— Но ты его можешь сделать смертным, таково же пророчество.

— Не сделаю. Теперь ни за что не сделаю, — разозлилась Мира.

Обе замолчали, и каждая злилась. Амира пыталась запереть Миру, но та не сдавалась.

Принцесса стукнула кулаком по столу и взглянула на себя в зеркало. — Если бы только нашелся способ дать тебе тело! Но это невозможно.

— Другое тело? — поразилась Мира.

— Да, другое тело. Или материализовать тебя.

— Разве такое возможно? — еле слышно прошелестела Мира на секунду поверив, что такое возможно.

— Зря я это сказала, — с виноватыми нотками в голосе произнесла принцесса. — Я сказала не подумав. Я не знаю о таком и вообще возможно ли это.

Мира молчала.

— Послушай, — внезапно в голосе принцессы прорезались одобряющие нотки. — А зачем тебе тело? Оставайся призраком. Мы не станем говорить никому про тебя, и ты как приведение будешь подслушивать, подсматривать за всеми, помогая нам стать Великой Королевой. Я буду не против того, что мы в одном теле, зато живы. Мне не нужно убивать твоего князя, а ты сможешь жить и дальше. Установим правила между нами вот и все.

Сознание Миры укоризненно покачало головой, — Это не красиво подслушивать и подсматривать.

— Зато познавательно.

— А если Мэй увидит и поймает? И пиши пропало доверие к будущей королеве. Нет уж Амира я этого делать не стану.

— С тобой скучно. Вся такая правильная. Чтобы стать Великой Королевой нужно не только жить по чести, но и быть хитрой.

— Соглашусь, но не стану такой как Энтрери.

— А вот Мэй считает ее Великой.

— Он не знает, что она сотворила с мужем и магистром короля и на что способна. Хочешь быть такой же? Убивать? Лгать? Плести интриги? Не думаю, что отступники желают видеть рядом с их предводителем такую королеву.

Амира фыркнула и схватила расческу расчесывая волосы.

— Научишь меня Гласу?

— С чего бы это? — усмехнулась Мира.

— Я не хочу, чтобы мной управляли. Ведь Риар обладает даром внушения.

— Думаю он пытался его применить на тебе, но не смог.

— Откуда знаешь? — замерла Амира с расческой в руке.

— Почувствовала бы.

— Так научишь меня Гласу?

— Научу, но только при условиях — первое: меня не контролируй и не запирай. Второе: — расскажем все Риару и Мэйю.

— Может после конвенции?

— Это нужно сделать — до нее, Амира.

— Я выйду замуж за Риара, — твердо сказала принцесса и Мира промолчала. — Я хотела тебя все же попросить кое о чем.

— Проси, — тихо сказала Мира.

— Когда мы… будем наедине… я хочу, чтобы ты выходила из тела и уходила.

— Если мы все расскажем Риару он сам не станет к тебе приближаться зная, что существую — Я.

— Тогда давай не будем никому ничего рассказывать, а сами попытаемся найти способ разделиться и если ничего не получится, то расскажем.

— Я уверена, что они нам помогут, — настаивала на своем Мира. — Я просто не вижу иного пути. Вместе Риар и князь придумают что-нибудь и не забывай, что Азамат Аль’Аир много что знает и умеет. Я верю в его силу.

— А я верю тебе, но не ему.

— Мы с тобой в тупике.

Амира медленно села на пуфик перед зеркалом и внимательно всмотрелась в свое отражение.

— Скажи, а ты видишь себя в зеркале?

— Я вижу то, что видишь и ты, — ответила Мира.

— А если выйдешь из тела?

— Не думаю, — удивилась Мира, — я же призрак. Воздух. И если я выйду ты не сможешь слышать меня.

— Мира… — протянула Амира и ее глаза заволокла дымка воспоминаний…

Она потащила ее в прошлое, к какому-то давнему воспоминанию — воспоминанию, которое долго от нее ускользало. Мира с удивлением смотрела на расплывчатые детские образы принцессы.

Амира сидит на коленях брата и держит в руках альбом. Открыта первая страница.

— Это руны. Каждая руна имеет свое значение. Начертав некоторые из них можно составить сильное заклинание. Ты должна выучить их всех.

— Но зачем Армго? Я будущий зельевар, а не рунический маг, — рассмеялась Амира.

Руны одна за другой всплывали в памяти принцессы и Мира видела их также, как и она, но в отличие от Амиры, Мирослава совершенно не понимала их значение.

— Руна Перевертыш, — тихо произнесла принцесса. При этой мысли ее охватило такое возбуждение, что глухая стена в ее голове растворилась полностью, давая Мире свободу.

Затем Амира вновь вспомнила разлуку с братом, воспоминание болезненное до дрожи, которое она поспешила проскочить.

— Что значит «руна Перевертыш»? — спросила ее Мира.

— Мне нужно зеркало в полный рост. Кажется, я знаю, что делать.

Мира насторожилась и это почувствовала принцесса.

— Разве мы не хотим сотрудничать? Не доверяешь мне?

— И где мы найдем такое зеркало?

— В гардеробной Мира, — усмехнулась Амира и почти бегом устремилась в другую комнату встав перед зеркалом.

— Что ты задумала? — насторожилась Мира.

— Кое-что попробую сделать, — и Амира порезала палец, затем своей кровью начала на раме наносить рунические символы. Закончив, она отошла и смотрела на свою работу.

В сантиметре от края границы были вырезаны символы, их форма обладала однородностью и единством, что подразумевало систему письма. Мира не могла точно сказать, что это письмо, слово или иероглиф. Серебристое стекло обрамляла позолоченная рамка, само стекло было поразительно чистым.

— Попробуй выйти из тела и посмотреть на себя в зеркало, — тихо сказала Амира. — Я все же надеюсь, что верно нарисовала и составила руны.

— И что мне это даст? — засомневалась Мира.

— Это даст тебе увидеть себя, а мне тебя.

Мира готова была рискнуть и без труда покинула тело встав рядом с принцессой. Амира отошла и ее глаза изумленно распахнулись. Она видела в отражении зеркала человечку, хотя рядом с ней было пустое пространство.

Мира же дышала так быстро, что чуть не задыхалась.

Она смотрела в зеркало, прижав руку к горлу и судорожно глотая.

Ее отражение смотрело на нее.

На краткий миг она закрыла глаза и снова распахнула их, посмотрев в зеркало снова.

Там была только она.

Широко раскрытыми глазами, она смотрела на себя — Истинную. Она смотрела на Мирославу Нураеву, молодую женщину 35 лет от роду.

Мира слышала вопросы принцессы и когда ответила, то поняла, что та ее не слышит.

— Ты красивая, — сказала Амира. — Лучше, чем в моих воспоминаниях о тебе. Мы и правда похожи. Я вижу себя, когда буду старше, — улыбнулась она. — Наверно приятно было оказаться в молодом теле?

Мира фыркнула, но Амира ей не ответила и посмотрела на пустое пространство возле зеркала и вновь в него. Мирослава ей слегка улыбнулась.

— Я не слышу тебя, но вижу в зеркале твою улыбку, — сказала Амира и напряглась, когда Мира исчезла в отражении и еще больше напряглась, когда почувствовала ее в своем сознании.

— Знаешь, без тебя так хорошо.

— Привыкай, — не удержалась Мира от капли ядовитости.

— Скоро мы будем в Конвенции, — Амира глубоко вдохнула. — Там будет Вершитель. Я бы не хотела, чтобы ты проявила себя.

— Я не стану этого делать, — тихо сказала Мира.

— Скажи, я правильно поступила с решением стать Третьим Королевством?

— Полностью с тобой согласна. Ты все сделала правильно. Но вот… я бы не хотела, чтобы ты обвенчалась с Риаром, пока мы не разберемся с нашим существованием.

— А если мы никогда не разберемся?

— Обещай, что не убьешь князя.

— А ты обещай, что с его помощью не убьешь меня.

— Я обещаю.

— И я тебе обещаю.

— Но ты дашь мне с ним поговорить?

— Он может применить ко мне Глас?

— Да, но я не позволю если выпустишь меня.

— Если ты обманешь меня, я убью его.

— Я не обману тебя Амира.

— Я все расскажу Риару перед венчанием.

— Думаю, что Мэй расскажет ему, что видел тебя и к тебе с утра уже будут вопросы. Что ты скажешь им?

— Скажу, что… что… Я не знаю! — вскричала Амира.

— Скажи, что ты лунатик, — рассмеялась Мирослава.

Амира нахмурилась: — Что это означает?

— С точки зрения медицины, лунатики — это особая категория людей, которая совершает непроизвольные действия во время сна. Во время "ночных прогулок" они могут выглядеть вполне нормально, но при этом лунатик не запоминает и не осознает происходящих событий. Во время эпизода сомнамбулизма человек встает с постели и начинает двигаться, совершая различные действия — от простой ходьбы до сложных последовательностей движений. При этом его глаза открыты. Известны случаи, когда в таком состоянии люди садились за руль автомобиля, готовили еду, включали компьютер. При пробуждении они обычно не помнят о том, что с ними случилось. В медицине эту особенность хождения во сне называют сомнамбулизмом.

— У нас в мире альвов нет такого понятия Мира, — вспылила принцесса. — И я не человек.

— Ну придумай тогда объяснение сама.

— Ты дел натворила, а мне расхлебывать. Ладно, скажу про твой лунатизм. Чувствую предстоит мне допрос от этого Мэйя.

— И почему невзлюбила его?

— Он слишком подозрителен и насмехается надо мной.

— А мне кажется, что ты просто его ревнуешь к Риару. Амира, они друзья и это хорошо, что у Риара есть такой друг, который предан ему. Поверь, это бесценно. Если ты завоюешь любовь Мэйя, то обретешь преданного поданного и верного воина, а может быть и друга. Смирись с его существованием и не забывай, что мы на пороге войны с Атрогейтом и не стоит отступников настраивать против себя. Или хочешь оказаться призраком, как и я?

— Осмелюсь тебе напомнить Мира, — Амира сделала небольшую паузу, — князь ведь будет сражаться не за нас.

— Если мы с тобой будем доверять друг другу и верить в нас, то…

— Вершитель будет за нас, — закончила за Миру принцесса.

— Да.

— И он не предаст тебя Мира?

— Ни за что! — твердо и уверено ответила ей Мирослава. И обе почувствовали облегчение, которое одновременно их накрыло.

Спустя час девушки обговорили соглашение между собой. Оно было далеко не доведено до совершенства. Им по-прежнему нужно было решить важные вопросы и доверять друг другу, но они пришли к согласию в достаточном количестве пунктов, чтобы у Миры появилась надежда на то, что в итоге они найдут способ сосуществовать вместе в одном теле и испробуют все, чтобы разделиться.

— Значит, понадобится время, — тихо прошелестела в голове принцессы Мира.

— Много времени, — зевнула Амира, до рассвета оставался всего лишь час. Мало-помалу обе успокоились.

— Я доверяю тебе, — прошептала Мира.

— Я тоже верю тебе, — ответила ей Амира.

— Предлагаю поспать, — улыбнулась с теплотой Мира, — когда я в теле, то также хочу спать, как и ты.

— Поддерживаю, — ответила Амира почувствовав ответный оклик, что она не одна. Ее словно бы обволакивало тепло Мирославы от которого было уютно и проскользнула мысль, что есть кто-то от кого нет тайн. Стало легче и светлее.

— Ты не одна Амира.

У обоих девушек по щекам текли слезы… их общие слезы.

Глава 10

Утро наступило быстро. Амира словно закрыла и открыла глаза. А вокруг уже вовсю светило солнце, разговаривали за окном альвы, слышался смех детей, ржали лошади, издавали рычание ящеры.

Проспала. Уже полдень. И почему ее никто не разбудил! Ну, королева! Ну, соня!

Амира мгновенно вскочила с постели и помчалась в купальню. Позавтракав в компании девушек, которые ей прислуживали, она узнала, что Риар занимался подготовкой ящеров, воинов, писал послания и раздавал альвам в крепости указания. Именно он приказал не будить ее и дать выспаться. Немного обидевшись на своего жениха, Амира сама решила его разыскать и направилась в загон.

— Амира…

Похоже, она обернулась резче, чем этого можно было ожидать. Риар окликнул ее сразу, как только она вышла из крепости.

— Кто умудрился довести тебя до такого состояния? — и она сразу наткнулась на оценивающий взгляд синих глаз. Внимательных… и слегка насмешливых. И пусть она не была хорошим знатоком его души, но сразу насторожилась.

— Плохо спала. Я переживаю и все время думаю о завтрашнем событии.

— Мы хорошо подготовились Амира. Завтра все решится и помни, я рядом с тобой.

— Риар, я хотела бы заняться подготовкой хранилища для своих будущих зелий. Выдели мне помещение.

— Как смотришь на то, чтобы некоторое время пользоваться моей лабораторией для своих экспериментов?

— Положительно, — расцвела Амира.

— Пойдем, я покажу тебе где находится хранилище.

Они прошли в его лабораторию и Риар открыл неприметную дверь, замаскированную под стену. Амира ни за что бы не догадалась, что там находится хранилище. Войдя в довольно просторное помещение она поежилась, было холодно. Осмотрев стеллажи и полки Амира отметила, что некоторые были заполнены разновидной тарой целиком или полностью заполненные.

— Отлично! Просто великолепно! — удовлетворенно кивнула она. — То, что нужно для хранения.

— Правая сторона полностью твоя, моя, соответственно левая.

— И что в этих сосудах? — Амира с любопытством рассматривала разные склянки и колбы с жидкостями.

— Пока просто эксперименты, но это не зелья.

— Спиртное? — хитро взглянула она на него.

— Нет, — смеясь покачал головой Риар. — Проводил опыты с некоторыми жидкостями.

— Какими? — Амира нахмурилась так как вопрос задала сама Мира.

— В основном с горючими, — немного нехотя ответил он.

Амира промолчала, давая инициативу Мире, раз она заинтересовалась значит не просто так.

— Неужели хотел изготовить взрывчатые вещества?

Риар изумленно вскинул голову: — А ты знакома с такими составами?

— А что это ты так заинтересовалась?

— Я же ученый Амира, хоть и не в этой области, но кое-что знаю. Позволишь расспросить Риара мне самой?

— Но для чего?

— Услышишь.

Амира хмыкнула и осторожно уступила место Мире, но все также контролируя ее. Девушки хоть и договорились доверять друг другу, но все равно принцесса не могла полностью расслабиться. Мира отметила, что это огромный прогресс, что Амира уступила ей место.

— Так получилось ли у тебя найти формулу и создать такое вещество? — Мира с интересом рассматривала полки и невольно улыбалась так как получив тело чувствовала себя живой.

— Нет, но я близок к этому, в основном жидкость воспламеняется, но тут же быстро гаснет.

— Взрывного эффекта не получается на дальние расстояния? — Мира медленно шла вдоль стеллажей отмечая оттенки в сосудах и принюхивалась, улавливая запахи.

— Да ты знаток! — восхитился Риар наблюдая за ней.

— Я зельевар Риар, но меня многому научил… брат, — соврала Мира. В ее голове хмыкнула Амира.

— Сможешь изготовить такое зелье? — Риар переключился на Познающего-ученого и не скрывая своего интереса задавал девушке вопросы.

— Взрывчатку? — Мира сунула нос в жидкость коричневого цвета. — Пахнет горючим.

— Взрывчатку? — задумчиво повторил за ней Риар. — Незнакомое слово, но прямо бьет в суть. Да, я хотел бы такое изготовить.

— Тебе мало огненной магии?

— Ею обладают не все, а когда магический резерв на нуле, то такая взрывчатка очень бы пригодилась.

— Это не так-то просто, — задумалась Мира открывая некоторые сосуды и принюхивалась, разделяя составы и запоминая их, — слишком много веществ понадобиться, к примеру… стабилизаторы, сенсибилизаторы, флегматизаторы, окислители, в общем там масса всего, но простое взрывчатое вещество с подачей его на близкие расстояния можно попробовать изготовить, а также с помощью некоторых формул зелий…

Мира оглянулась и провалилась в синеве глаз, Риар смотрел на нее изучающе.

— Нам бы пригодилась такая взрывчатка, — медленно произнес он и очень близко подошел к Мире втянув носом ее аромат.

— Так не пойдет… — вскинулась Амира и девушки мгновенно поменялись местами.

Риар с каким-то странным блеском смотрел на свою невесту и думал о том, что Амира необыкновенная девушка.

— Я хотел бы с тобой летать, — вырвалось у него.

— Черт! - выругалась Мира.

— Дьявольщина, — вторила за ней Амира.

— Еще полетаем Риар, — улыбнулась принцесса. — Может пойдем, а то здесь холодно, — поежилась она.

— Если тебе что-то понадобится обратись к Хойту он выполнит любое твое поручение, — с этими словами он взял ее за руку, а потом склонившись поцеловал ее ладонь.

Амира слегка зарделась и внимательно вгляделась в его глаза, но Риар лишь улыбнулся, не делая попыток ее поцеловать, что очень огорчало принцессу.

— Неужели Мэй уже доложил ему обо всем? — нахмурилась она. — Но тогда почему Риар не задает вопросов? — девушки вели безмолвный диалог, когда покидали хранилище.

— Просто Мэй ничего ему не рассказал, — ответила Мира. — Или Риар счел ночные прогулки своей невесты не существенными.

— Ты не его невеста!

— Это я к слову, — хмыкнула Мира. – И, где, кстати, сам Мэй?

— Лучше не вспоминай о нем.

Риар направился к двери и только взялся за ручку обернулся: — Я хотел бы этот вечер провести с тобой.

— Я не против.

— Отужинаем наедине?

— С удовольствием.

Как только он вышел Амира тут же выпалила вслух: — Ты слышала? НАЕДИНЕ!

— Хорошо, я погуляю.

— Только красавчику не попадайся на глаза.

— Ты не спросила Риара о даре Мэйя.

— Позже спрошу, а сейчас продиктуй мне все, что нужно для этой твоей взрывчатки. Зелье-Силы готовят в полночь, поэтому сейчас не до его варки, тем более пока его действие не закончится и Мэй не расскажет о своем самочувствии, я займусь составлением нового эксперимента.

Амира достала листы бумаги, пишущие принадлежности, села за стол и приготовилась записывать под диктовку.

— Мира диктуй…

* * *

— Ваше Высочество, — полтора часа спустя стражник протиснул голову в узкую щель приоткрытой двери. Похоже, ее ответ «Войдите» вызвал у него стойкое нежелание последовать приглашению. — Вас приглашают отобедать.

— Спасибо. Скоро приду.

Прежде чем спуститься в обеденный зал Амира убрала записи и призвала Скифа. Пес явился мгновенно, и принцесса просмотрела все события с того момента, как он покинул ее выполняя приказ. К облегчению Амиры и даже Миры, он сжег все. Дом знатно полыхал. Секреты рецептов, а также Зелья-Силы так никто и не узнает. Адский Пес уничтожил все и вовремя! Но блокнот Миры он прихватил с собой, поэтому за свою сообразительность получил щедрую порцию крови и кучу обнимашек.

После бессонной ночи и важных решений Амира чувствовала себя подавленной и сонной, пришлось искусственно поднять себе настроение с помощью бодрствующего зелья, которое она приготовила за считанные минуты. И когда наступило обеденное время она уже спускалась по лестнице, не позволяя даже тени сомнения мелькнуть на своем лице. Если Мэй учинит ей при всех допрос, то она готова была ответить ему достойно. Конечно же ни о каком лунатизме и речи не будет. Девушки еще с утра поспорили на эту тему. Амира наотрез отказалась говорить об этом сомнамбулизме и привела довольно веский довод почему не стоит говорить об этом. По ее мнению, Мэй озадачится и решит — что раз принцесса гуляет по ночам, а на утро ничего не помнит, то и убить может, а на утро скажет — «Я не помню!». Так что лунатизм в свое оправдание отпадает, а она просто скажет, что решила прогуляться, мол не спалось. Она все же королева и этого ответа для ее поданного будет достаточно. Мира конечно усомнилась, а если сам Риар ей задаст вопрос и что она тогда ответит? А ответ Риар вправе потребовать и — «Просто гуляла, потому что не спалось» уже не прокатит. Амира фыркнула и в очередной раз укорила Миру о ее поступке, а затем вошла в обеденный зал.

Риар ее уже ждал и шел навстречу. Амира отметила, что Мэйя не было, как и многих воинов. Но вот ее жених выглядел очень озадаченным. Он усадил ее в главе стола рядом с собой и принялся за блюда. Обедали они молча, и принцесса не на шутку забеспокоилась его отстраненным к ней отношением. Альвы, что присутствовали в зале тоже вели себя странно. Многие тихо переговаривались, кивали друг другу, что-то обсуждали и не смотрели на нее, а если и смотрели, то в их глазах читались вопросы. Амира ничего не понимала и обернулась к Риару отложив столовые приборы.

— Риар, что происходит? — ей очень хотелось бы знать, к чему стоит готовиться.

Он ответил не сразу. Огляделся, словно запоминал, кто где находится. Потом усмехнулся и лишь после этого повернулся к ней:

— Это я у тебя хотел спросить.

— В смысле? — насторожилась Амира.

— Я не узнаю Мэйя. Со вчерашнего вечера он только и делает что бодрствует, колотит ребят, потом улетает в пустыню, возвращается и уже дерется на клинках. В нем неиссякаемая сила. — и Риар чуть улыбнувшись посмотрел на нее.

Амира тут же расслабилась и поспешила дать ответ.

— Он выпил мое Зелье-Силы. И я жду от него отчета. Больше всего меня интересует, когда пройдет эффект. А разве тебе Мэй ничего не рассказал? — удивилась она.

— Я был слишком занят, не удавалось поговорить, но слышу со всех сторон о его подвигах и что он вытворяет.

Амира улыбнулась, — Мне нужно его отыскать и побеседовать с ним. Я должна знать все, прежде чем зелье могут пить и другие.

— Ты умница. — Риар проникновенно заглянул ей в глаза.

Амира отвела взгляд, слишком он был близко, а его губы…

Вспомнив о Мире, принцесса с усилием воли вернулась к обеду и не заметила потускневший взгляд Риара. Он сжал руку в кулак и незаметно втянул ее аромат.

— Я могу задать тебе вопрос о твоем друге? — Амира смотрела на его губы и ее влекло к нему, но тут же себя одернула и взглянула в его потемневшие глаза. Он приподнял бровь. — Я о Мэйе. Вот ты Познающий, а он имеет дар?

— Ты спрашиваешь из любопытства или что-то тебя насторожило?

— Из любопытства. Он твой друг, а я в будущем твоя жена и мне кажется, Мэй недолюбливает меня. Просто хочу узнать его чуть лучше, может у нас на основе его дара найдутся общие темы, — и Амира заметила, как расслабился Риар.

— Мэй одаренный, — кивнул он, — но не любит распространятся о своем даре. О нем никто не знает кроме его семьи и меня, даже здесь, в крепости альвы не знают о его даре.

— Вот как?! — неподдельно изумилась Амира. — А почему?

— Скажем так… — замялся Риар, — узнав о даре Мэйя многие бы начали сторониться его.

— Настолько ужасный дар?

— Нет, — рассмеялся он, — но я не вправе раскрывать его секрет. Если Мэй сочтет нужным, то сам расскажет тебе.

— Понятно, — хмыкнула Амира.

— Вот так красиво заткнул нас, — проворчала Мира.

— Но мы то с тобой знаем, что у него за дар. И слова Риара только подтвердили это, — снова мысленно общались девушки.

— Ничего его слова не подтвердили, — возразила Мира, — если он видит призраков, то этого не стоит сторониться. Тут что-то другое.

— Ты говорила о какой-то Сути, — напомнила ей Амира.

— Может он видит Суть альва, его душу? Всю ее чистоту и грязь?

— Только не это! — в ужасе воскликнула Амира, — Получается он тут всех видит. И нас?

— Нас — нет. Иначе бы задался давно вопросами. Скорее всего нас-то он и не может рассмотреть поэтому и не доверяет, ведет себя настороженно.

— Срочно научи меня Гласу, — взволновалась принцесса. — Если мы разделимся, и он увидит меня, а я… я…

— Не паникуй. Твоя душа прекрасна, и особенно, когда ты свободна и становишься сама собой не одолеваемая той тьмой, что в тебе.

— Но она ведь есть.

— Дремлет.

— При виде князя она бушует.

— Если ты прекратишь жаждать его смерти и прекратишь его ненавидеть, то тьма никогда не проснется.

— Но она ЕСТЬ Мира, — совсем тихо прошелестела Амира. — И я с ней не родилась.

— Амира! АМИРА! — негромкий, но настойчивый голос Риара вернул девушек в реальность.

— О, прости Риар я задумалась.

— Ты выглядишь взволнованной и напряженной.

— Я снова подумала о завтрашнем дне.

Он накрыл своей ладонью ее ладонь и сжал в поддержке, — Ничего не бойся и действуй завтра так, как мы неоднократно обговаривали.

Амира вздохнула и снова утонула в его синих, как утреннее море глазах.

— Ты пообедала?

Амира кивнула. Риар поднялся из-за стола и протянул ей руку.

— Мэйя можно найти на тренировочном поле.

— А ты?

— У меня еще много дел принцесса, — он заправил ей за ухо выбивший локон потом наклонился и легко поцеловал ее в губы каким-то братским поцелуем, затем развернулся и переговариваясь с подошедшими к нему альвами покинул зал.

Амира смотрела ему в след и безмолвно простонала: — Это невыносимо. Я хочу с ним целоваться.

— Ты ведешь себя как маленькая девочка. Нацелуешься еще. Будь сдержанной принцесса.

В раздрае чувств Амира дошла до тренировочного поля и остановилась как вкопанная. Народу было полно, вокруг только и слышны выкрики имен воинов, которые участвовали в поединке. Амира привстала на цыпочки… ну, естественно сражался ее подопытный. Не желая оставаться за могучими спинами, принцесса искусно пробиралась через толпу в первый ряд. Заметив ее многие расступались, пропуская Ее Высочество вперед и тут же о ней забывали, выкрикивая имена и громко поддерживая того за которого болели. Амира встала в первых рядах и мужчины немного отошли от нее, но, когда Мэй сделал в воздухе невероятный кульбит и развернулся налево, закружился, уходя от противника оказавшись за его спиной толпа взорвалась. В его руке блестел длинный меч с тонким изогнутым лезвием. Он стоял расслабленный, спиной как раз к принцессе и смотрел на своих противников. Амира только сейчас отметила, что его голова была не прикрыта и черные влажные волосы спадали на широкие плечи. Узкая талия, загорелый торс, обтянутые темной кожей бедра, сильные ноги…

Мэй вскинул руки вверх и в стороны, одной крепко сжимая меч, другую стиснув в кулак. Расправив мускулы в резком и сильном движении, заставляя кровь наполниться силой и целебной энергией он сделал неожиданный и сильный прыжок, кувырком приземлившись прямо перед здоровенными тремя парнями в руках у которых были мечи и другого вида оружие, даже биты. Последний тип оружия вспыхнул в сознании Амиры так как сама Мира ее глазами следила за поединком.

Мэй бросился на них они на него, затем все их оружие полетело в стороны, и парни бились в рукопашную. С могущественными ударами они били друг друга ногами и кулаками словно яростные машины опустошения. Мэй отражал каждый удар и двигался с такой пугающей мощью и точностью, что не чувствовал блоков парней. Он погрузился в отчаянный вихрь ударов ногами и руками, слева и справа, сверху и снизу. Когда его противники пали, сильно ругаясь, Мэй лишь улыбнулся и неожиданно поднял на нее глаза.

Амира вздернула подбородок.

У него был серьезный взгляд в ее сторону, плотно сжатые губы на напряженном лице.

— Прекрати свысока на него смотреть, — раздался в ее голове голос Миры. — Он великолепен.

— Он под воздействием Зелья, — безмолвно ответила ей Амира.

— Думаю, что и без зелья он отличный воин. Он расправился со всеми, кто принял вызов, — на мечах и в рукопашной.

Подняв левую руку в знак остановки боя, Мэй резко развернулся и вышел за пределы тренировочного поля.

Избежать разговора не получится, подумала Амира, когда он направился прямиком к ней через толпу игнорируя альвов, которые его хлопали по плечам и выказывали свое восхищение.

— Сейчас начнется допрос.

— Поговори с ним, начни первая, — напутствовала ее Мира.

— Может сама с ним поговоришь? Натворила дел вот и вкручивайся. Ох. Мне не нравится его взгляд.

Движение, которым он оказался рядом, было легким и быстрым, выдавая в нем искусного воина. Теперь Мэй окинул принцессу спокойным взглядом, в котором трудно было заметить что-либо, выходящее за рамки обычного служебного любопытства.

— Ты неплохо расправился со всеми, — сказала Амира и отвела от него глаза не желая смотреть на него без одежды.

Он изобразил на своем лице легкую, но отнюдь не доброжелательную улыбку и едва заметно наклонил голову, затем надел рубашку видя неприязнь принцессы.

— Расхлебывай сама, иначе я ему наговорю много не лестного. Меня только один его взгляд уже выводит из себя. Я вижу, как он насмехается надо мной.

— Лично я не вижу насмешек в его взгляде, — возразила Мира и улыбаясь вдохнула полной грудью. Сейчас она чувствовала себя свободной и на миг прикрыла глаза ощущая кожей солнце, и теплый полуденный ветер.

— Прекрати, — зашипела Амира, — он же наблюдает за тобой.

Мира тут же распахнула глаза и посмотрела в зеленые, глубокие она бы сказала темные нефритовые глаза черноволосого воина.

— Ты не возражаешь, если эти минуты будут потрачены на прогулку со мной? И на приватную беседу?

— Государственные секреты, Ваше Высочество? — наклонил он голову чуть в бок все также пристально ее рассматривая.

— Вот видишь, — зашипела Амира. — Насмехается.

— Почему ты смеешься надо мной?

— Вообще-то я серьезно. Вы сегодня не такая как всегда и я не говорю о этой ночи.

— Да, наверное. — Мира откинула за спину упавшие на плечо волосы, — заботы, изучение и чистка хранилища, записи рецептов, мысли о тебе Мэй — все это делает меня немного раздражительной.

— Вот как? — усмехнулся он.

— Но я не об этом хотела поговорить с тобой. А о тебе и твоих ощущениях от Зелья.

— Я чувствую себя просто великолепно.

— Предлагаю пойти в ту сторону, где меньше всего подслушивающих, — предложила Мира оглядывая тех, кто сосредоточенно их слушал.

Мэй кивнул, и они не спеша удалялись от толпы и от любопытных альвов. Когда они оказались в более-менее вдали Мира заговорила:

— Расскажешь все в подробностях?

— Вы и сами все видели, — кивнул он на поле.

— Я вижу твою силу, блеск глаз, чувствую в тебе энергию, но меня интересует в большей степени, когда действие зелья подойдет к концу и твои ощущения.

— Могу заверить, что ваш эксперимент удался.

Возникла пауза и Мира остановилась, обернувшись к мужчине.

— Я хотела поблагодарить тебя и извиниться.

— Извиниться?! — Мэй был искренне удивлен.

— Да, за то, что тебе пришлось испить зелье. Я должна была это сделать сама.

Он чуть прищурил глаза.

— Но разве вы не должны быть ни под каким воздействием, — напомнил он ее доводы, — ведь завтра такое событие.

Мира медленно пошла вперед, зная, что теперь он пойдет за ней по своему желанию.

— Я зельевар Мэй и все опыты должна ставить исключительно на себе, и теперь я корю себя за то, что позволила тебе его выпить.

— Так корили, что ночью не спалось?

— Так так так… — усмехнулась притаившаяся Амира. — Закинул первый крючок.

— Представь себе не спалось и по этой причине я приняла снотворное, но перепутала зелья, — непринужденно пожала плечом Мира.

— Ты что несешь? — ахнула Амира

— Ну это же лучше сказать, чем про лунатизм, — ответила ей мысленно Мира.

— То есть вы выпили зелье и пошли гулять ночью по крепости?

— Вот именно, — сделала невинное лицо Мирослава, — но я смутно помню ночные события.

— Я вам напомню. Вы увидели меня, а потом убежали. Почему убежали?

— От моего ответа что-либо зависит? — и на его лице от ее заявления вступило явное изумление. Он что, думал, что она ему все свои тайны запросто выдаст?

— Степень моего доверия, — спокойно ответил Мэй.

Круто попала. С таким поворотом событий можно далеко зайти.

— Открытым остается еще один вопрос. — Мира позволила себе добавить в свою речь немного язвительности. С удовлетворением заметив, что такой реакции от нее он не ожидал. — А насколько я могу тебе доверять?

Правильно говорят, лучшая защита… Стоило ей слегка перейти в наступление, как лицо Мэйя приобрело несколько растерянное выражение.

— Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что мои тайны не статут достоянием общественности? — с этой стороной ее характера он еще не знаком. Пора бы уже знать, не мальчик ведь, что не стоит провоцировать женщину на всякие пакости.

— Если вы хотите Амира, я дам вам клятву… — она не дала ему закончить.

— В моих ответах нет ничего такого, ради чего стоило бы так напрягаться Мэй, — Мира резко остановилась и вздернула подбородок. — Если я захотела прогуляться потому что мне не спалось, то я это буду делать, когда и во сколько захочу. Если я не хочу ни с кем разговаривать, то уйду, когда пожелаю.

— Королевский ответ.

— Ты устраиваешь мне допрос?

— Я забочусь о вашей безопасности, — холодно ответил Мэй. — Как вы вышли за дверь что вас не видел даже охранник?

— Прошла сквозь стену, — огрызнулась на этот раз Амира, а Мире пришлось уступить ей место. Пререкаться с этим парнем она не желала тем более все ему сказала, что хотела.

— Обладаете таким даром? — откровенно насмехался Мэй.

— Да, — выпалила заведенная Амира, — и не только. Могу стать приведением и бродить по крепости пугать народ.

Мэй какое-то время на нее смотрел, а затем расхохотался. Амира еще раз утвердилась, что этого черноволосого красавца лучше иметь среди своих друзей, чем среди врагов.

Он прекратил смеяться, ироничное выражение исчезло с его лица. — Тех, кто может манипулировать такими силами…

Амира поморщилась и фыркнула. Безумно интересный разговор у них получается. Стоит тут перед ней и внимательно ее изучает, словно впервые видит.

— Хотите гулять, гуляйте Ваше Высочество, но ставьте в известность охрану, а также не убегайте если увидите меня. И не забывайте, мы на пороге войны из-за принятого решения стать независимыми. Есть те, кто против этого решения и не желает видеть вас королевой отступников.

Принцесса приподняла бровь и величественно кивнула.

— Но разве альвы не единодушно согласились с решением Риара? — Амира, как и Мира были изумлены заявлением Мэйя.

— Я говорю о тех, кто не присоединился к нам, и они могут свободно войти в крепость.

— И устранить меня, — тихо сказала она.

Мэй кивнул.

— Я буду впредь очень осторожна, — заверила его Амира.

— Завтрашнее событие станет не просто церемонией или обрядом. Взявший в руки меч против нас поведет альвов набой. Никто не сможет этому помешать. Но нас это не остановит. Мы готовы умереть за свою свободу.

Амира вскинула глаза на знамя, развевающее на шпиле крепости.

— Видишь тот флаг? Ящер и воин с мечом. Символы Андонезии со дня ее основания. После того, как нас признают, и я стану вашей королевой, я прикажу добавить еще один.

Мэй задумался, что же она выберет: копье, дротик, стрелу? Потом догадался. Не оружие, не символ войны и смерти, а символ Надежды и Жизни.

— Солнце. Чтобы оно освещало мир.

Лицо Амиры оживилось удивлением и радостью.

— Да. Ты понимаешь мои мысли и желания. Золотое солнце на белом полотнище — олицетворение света и будущего, за которое мы сражаемся. Это солнце — золотое, как слава, — станет вторым символом нашего королевства.

Амира залилась краской и тяжело вздохнула под его пристальным взглядом.

Мэй коснулся ее руки, останавливая ее. Амире показалось, будто что-то особенное мелькнуло в его глазах.

— Раньше я считал вас не самой подходящей королевой. Кажется, это один из немногих случаев, когда я ошибался.

Она подняла на него глаза, и их взгляды на мгновение встретились. Но его глаза… были очень серьезными. Амира чувствовала, что этот разговор они запомнят надолго.

И Мэй в этом с ней был полностью согласен.

Он с поклоном отступил на шаг, пропуская Амиру вперед. Так они дошли до крепости, затем по коридорам. Сначала Амира. Следом, сзади и справа, он. Миновав несколько постов охраны и поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, они подошли к высоким дверям ее покоев.

Откланявшись, Мэй удалился, а Амира вошла в свою комнату и захлопнула дверь.

— Молодец Амира, — похвалила ее Мира. — Ты проложила между вами мост доверия.

— Он восхищен тобой Мира.

— Но именно ты заставила его посмотреть на тебя по-иному.

Настроение у Амиры было превосходным. Она отпустила служанку и залезла с ногами в большое уютное кресло.

Негромкий стук в дверь раздался, когда она только успела настроиться на разговор с Мирой о завтрашнем дне. Пришлось встать: дверь она закрыла на защелку. В комнату вошел Риар, окинул ее внимательным взглядом и улыбнулся.

— Ты позволишь? — он приподнял руки, в одной из которых была темная бутылка с вином и два бокала, в другой — тарелка с фруктами.

Амира кивнула на столик между двумя креслами.

— Позже сюда принесут ужин, ты не против?

— Нет, — мягко ответила Амира и в ее душе вспыхнуло солнце. Его синие глаза были мягкими. А на лице блуждала легкая улыбка.

Пока он разливал вино по бокалам, Амира попросила Миру покинуть ее.

— Ты обещала, — напомнила ей принцесса.

— Я не против, вот только куда податься?

— Только не попадись на глаза Видящему. Полетай. Приведения же могут летать?

— Нахалка, — мягко пожурила ее Мира и плавно выскользнула из тела. Но не ушла, а встала у окна смотря на вечернее небо. Все равно ее не слышали и не видели, а если к ним внезапно постучаться и этим гостем будет Мэй, так она всегда успеет нырнуть в тело принцессы.

Риар сел напротив Амиры, не произнеся ни слова. Поднес бокал к губам, не сводя с девушки глаз.

— Амира! — она подняла взгляд от бокала. — Я хочу, чтобы ты знала, что рядом с тобой всегда будет кто-то из моих альвов.

Амира сделала большой глоток, совершенно не ощущая вкуса.

— Есть еще что-то, что тебе важно мне сообщить?

— Нет. — он покачал головой.

— Жаль, — тихо произнесла она, ей хотелось услышать от него в свой адрес тысячу комплиментов и, чтобы он подошел к ней …

Видно, что-то прозвучало в ее голосе, что он порывисто поднялся и шагнул к ней, и… сделал то, чего она от него никак не ожидала.

Он поднял ее прижав к своему телу. Его руки скользнули по ее спине, он обнял ее. Так что два сердца слились в одно, оглушая своим биением. Его глаза были так близко, что она могла заглянуть в их глубь. Туда, где было скрыто то, что никогда не было доступно никому.

Тонкий аромат ее духов ударил в ноздри, разлившись горячей волной в теле. Она неповторима, невольно признался себе Риар. Его голос сорвался, когда он заговорил:

— Я беспокоюсь за тебя.

Амира прильнула к нему, — Все будет хорошо. — Встретившись взглядом с его глазами, в которых не было спокойствия, она добавила, словно произнося заклинание: — Я со всем справлюсь, что предстоит мне.

— Сегодня тебя будет охранять Мэй. Он останется с той стороны. А если тебя буду охранять я…

— А сейчас он за дверью? — это волновало Амиру так как где-то разгуливала Мира или она никуда не уходила?

— Сейчас его нет, потому что здесь я. Как только я уйду Мэй появится.

Амира облегченно вздохнула, но все равно заволновалась.

— Ты напряжена, — Риар улавливал ее настроение как антенна.

— Поцелуй меня. — тихо попросила она. — Хочу забыться и ни о чем не думать.

— Мне так не хватало аромата твоих волос, — прошептал Риар. Его охватило неодолимое желание крепко прижать девушку к себе, жадно целовать ее, ощутить тепло и мягкость нежной юной кожи. Желание мощной волной захлестнуло его. Ему выпало счастье говорить с ней, оценить ее ум, глубину ее души, удивительную тонкость восприятия мира. И постепенно восхищение ее красотой и грацией переросло в любовь, и она крепла день ото дня. Риар неожиданно осознал, что счастлив, как ни один другой мужчина на свете. Ведь он обрел то, что непрерывно искал, но не надеялся обрести. Он любил Амиру! Любил, наверное, с первой минуты, когда увидел ее во дворце Атрогейта. Нечасто случается, что две души, давно принадлежащие друг другу, наконец-то встречаются, чтобы отныне превратиться в единое целое.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Амира смотрела в его глаза и сдерживала слезы.

Она хотела сказать ему в ответ, что тоже любит его, но не могла потому что только сейчас поняла, что Мира оказалась права. Она должна рассказать Риару всю правду и выяснить кого он любит — ее или Миру.

Его губы все требовательнее и настойчивее завладевали губами девушки. И в этот же момент он ощутил, что она понимает его чувство и с готовностью отвечает на него.

Время остановилось для счастливых влюбленных, наконец-то обретших друг друга в этой жизни. Сколько они стояли так, слившись воедино в поцелуе, они не смогли бы сказать никогда.

В комнате наступила тишина, Мира прошла в гардеробную и остановилась перед зеркалом вновь смотря на свое отражение, затем она подошла к окну и смотрела в небо выискивая там ответы. Она не видела, как в тени за ней наблюдал черноволосый мужчина и думал о том, что женщина, которую он видит в окне — прекрасна, а ее глаза исполнены тайны. И признал себе, что желает видеть ее своей королевой. Именно эту женщину, которая одиноко стояла в окне направив свой таинственный взор в прекрасное небо.

Мира глубоко вздохнула и опустила глаза тут же замерев, из тени вышел Мэй и не сводил с нее взгляда. Мирослава торопливо отошла от окна и вернулась в гостиную.

Наконец Риар поднял голову и с удивлением осмотрелся: он словно забыл, где находится. Но постепенно ощущение окружающей действительности вернулось, и он понял, что из забытья его вывел стук в дверь. Подали ужин, как велел слуге Риар, в покои принцессы.

Ужинали они вдвоем то и дело переглядываясь и улыбаясь. Риар держал дистанцию с Амирой боясь сорваться. Сама же Амира смущенная его откровенными взглядами не могла есть, но заставила себя, чтобы хоть как-то отвлечься от его губ, глаз и рук. Все же, не выдержав они снова обнимались и целовались пока стук в дверь, и спокойный голос Мэйя не вернул их в действительность.

— Ты должен отправиться в храм на молитву Риар. Тебя ждут альвы.

Амира даже не пыталась освободиться от его объятий. Только спрятала лицо на его плече, смущаясь своих чувств и их открытого проявления. Но медленно и неохотно она все же покинула его объятия.

— Ложись спать, — прошептал он целуя ее в висок, — тебе нужно хорошо выспаться. И ни о чем не беспокойся. — И не оглядываясь вышел из комнаты.

— Мира, — позвала она, не чувствуя почему-то ее. — Так странно… только недавно я ненавидела тебя, а теперь не могу без тебя.

— Я здесь, — ответила ей Мира окутывая ее теплом.

— Ты права, я должна все рассказать Риару.

— Потом Амира, все потом, а сейчас мы будем спать потому что завтра предстоит не простой день.

Амира послонялась по комнате, прошла в гардеробную и в последний раз взглянула на платье, в котором должна была войти в Конвенцию Магов.

— Завтра предстоит сражение за наши жизни, — прошептала она.

Как только Амира уснула глубоким сном, Мира выскользнула из тела. Ей было интересно понаблюдать за молящимися мужчинами и что за обряд они проходят. Но вспомнила, что за дверью дежурит Мэй. А собственно почему она должна проходить через дверь?!

Мира просто вылетела в окно и помчалась к Храму Двум Богиням.

Глава 11

Мужчины молились в белых одеждах на расстеленных на полу ковриках. Она слышала раскаты их приглушенных голосов. В храме не было ни одной женщины. Их обряд напомнил ей веру исламистов. Мира перевела взгляд на статуи двух богинь. Одна олицетворяла Свет, другая — Тьму. Но они были сестрами, как одна медаль, но с двух сторон.

Что Мира знала о религии этого мира?

Знала, что есть магия, знала, что альвы поклоняются Богиням, которых чтят. Но слышат ли они их? Мира никогда не была набожной, она отнесла бы себя к атеистам, но то, что с ней произошло наводило на мысль, что без божественного вмешательства — и не важно в каком мире или измерении, — тут не обошлось, и то, что с ней произошло можно было бы назвать волею Богинь!

Мира взглянула на статуи и увидела от них исходящее свечение. Чем проникновеннее молились мужчины, чем больше светились богини. И все в Храме растворилось в необыкновенном свете.

Да, они слышат своих молящихся! А услышат ли они ее? Нужно переговорить с Амирой и расспросить все о их религии. Может тогда они найдут ответы? Но за все время, что Мира была в теле принцессы она ни разу не столкнулась с тем, чтобы Амира молилась и поклонялась хоть одной из богинь. Перед Мирой проскальзывали обрывки воспоминаний ее детства, когда она посещала храмы, но даже тогда она не выбрала ни одну богиню. Она просто молилась, когда ей было плохо. Кажется, им обеим нужно посетить Храм.

Мира вышла из Храма и уставилась в пустыню. Темнота была подобна мягкому бархатному покрову, накрывшему ее. Все жило в пустыне, даже камни. Мира откинула голову назад и закрыла глаза. Как всегда, ночь опустилась на пустыню мгновенно. На небосклоне появились первые звезды. Вскоре весь он был усеян мерцавшими серебряным светом алмазами вселенной. Мира никогда не уставала восхищаться этим зрелищем. Небо над пустыней было и оставалось вечной мистерией, как сама бесконечность. Для нее сейчас ночное звездное небо излучало силу, спокойствие и утешение. Она погрузилась в глубокую печаль и устало опустила глаза. Что вообще она потеряла здесь, в этом мире вдали от дома? Дом! Какое странное слово. Где она была дома? В своем мире? На земле Неблагого Дома? В этом храме? А может дом — это ее могила, где покоятся ее останки? Или же здесь, в пустыне?

Мира не знала. Как своеобразные спирали на песочных дюнах, ее мысли двигались без всякой цели и формы.

Ее отчаянный крик огласил дюны.

Розовые тона приближавшегося рассвета оживили прохладный чистый воздух. Наступил магический час рождения нового дня. Мирослава молча впитывала в себя волшебство этого мига. Это волшебство всегда будет рождать тоску в сердце. Глубокое умиротворение охватило ее. Ее душа смирилась. Не было ни вчера, ни завтра. Было только сегодня. Сейчас.

Как только солнце взошло Мира вернулась и влетела в окно….

* * *

Во сне она увидела брата. Он сидел, согнувшись, в яме под остатками старых стен и заинтересованно рассматривал осколки. Затем поднял голову и улыбнулся ей.

— Я нашел его, свой рай. Теперь я добрался до конца своего пути.

Она побежала к нему, но яма становилась все глубже. Покрывало из камней окутало ее, и она оказалась внутри какой-то горы. Посреди маленького помещения стоял каменный саркофаг, его крышка была сдвинута. Когда она склонилась над ним, то увидела в нем своего брата. На лице у него была золотая маска, и глаза его сверкали, как две звезды.

С криком она проснулась. Мэй тотчас вбежал в ее комнату и держал в руках меч. Амира испуганно посмотрела на оружие и прижала руку к своему дико бьющемуся сердцу.

— Я просто видела плохой сон.

Мэй молча засунул меч обратно в ножны, потом взял со столика бокал с водой и протянул ей.

— Пейте, вам станет лучше.

Амира жадно выпила весь бокал. Мэй почему-то не торопился уходить. Амира с ужасом почувствовала, что Миры — НЕТ! Она не проникала больше в ее сознание.

Широко раскрытыми глазами она смотрела на Мэйя.

Его глаза светились, вернее были такими яркими, пронизывающими, что стало жутко.

Он читает меня, — догадалась принцесса и вскочив с постели бросилась в купальню заперев дверь.

— Уходи Мэй! — крикнула она.

— Прошу прощения принцесса, — послышался его глухой голос за дверью и наступила тишина. Амира прислушалась, кажется он ушел.

МИРА!!!! — взвыла Амира не ощущая ее. — Мира, низшие тебя подери, где ты?!

А Мира стояла посреди гостиной словно окаменев. Ледяная рука легла на ее сердце: она очень медленно осознавала, что произошло, и все же не хотела в это верить.

Прямо перед ней возвышался Мэй.

Мира застыла, не зная, что делать.

Она попала! И по-крупному.

— Вы — не она. Вы не принцесса хотя и похожи на нее. Кто вы? — хрипло спросил он и протянул руку. Его пальцы прошли сквозь нее не ощущая ничего.

— Привидение. Призрак. — ответила Мира бесцветным голосом.

Из купальни взъерошенная и растерянная выбежала Амира и тоже встала как вкопанная смотря на Мэйя, который проводил рукой по пустому пространству.

— Дьявольщина, — выругалась принцесса и мгновенно сообразила, что Видящий Мэй видит и старается прикоснуться к Мире.

— МИРА!!!!! МАТЬ ТВОЮ… — закричала Амира вспомнив ругательства человечки из ее мира.

Мира ее услышала, как и Мэй.

— ЧТО.ЗДЕСЬ.ПРОИСХОДИТ!!!! — слова были сказаны тихо, но так… что страшно стало не только принцессе, но и даже самой Мирославе.

Амира схватила Мэйя за рукав и повела к зеркалу с рунами. Мира последовала за ними.

И перед ним открылось настоящее волшебство — как послание из мистического времени, как откровение. Мэй смотрел в зеркало где рядом стояли, как две капли воды похожие друг на друга девушки. Но различие все же были — у той, что постарше был совсем другой взгляд и глаза такие глубокие, проникновенные, бархатные.

Он медленно перевел взгляд на принцессу потом снова перевел взгляд на нее.

Его глаза пронизывали их души.

Мэй сверлил каждую взглядом изучая с головы до ног.

— Мы связаны, — сказала Мира, понимая, что отпираться уже не имело смысла.

— Как вообще такое возможно? — он не мог в это поверить.

— Мы и сами не знаем, — Амира готова была расплакаться. Сегодня такой волнительный, решающий день и как же не в тему он их увидел. — Ты виновата, — выпалила она.

Мира не сводя глаз с Мэйя вошла в тело принцессы. Теперь в зеркале стояла только Амира.

— Амира прости…

— Что ты натворила! — простонала она с побледневшим от ужаса лицом. — Что ты натворила!!! Что теперь прикажешь мне с ним делать? Отдуваться одной? Он же стоит и глазами меня сверлит. А ты видела его глаза? Жуть зеленая.

— Я уговорю его поговорить с нами после конвенции.

— Я сама попробую, — и тяжело вздохнула. — Мэй, обещаю, что мы тебе все расскажем, а также и Риару, но только после конвенции. Сейчас не до этого.

— Как ее зовут? — тихо спросил он.

— Мирослава. Мира, — ответила принцесса.

— Я хочу поговорить с ней. Пусть выйдет.

— Можешь говорить она слышит тебя и даже ответит через… через меня.

— Нет, — резко и категорично заявил он. — Я хочу видеть ее и слышать.

— Но если Мира выйдет, то я ее не услышу и не увижу.

Мэй сощурил глаза, — Как такое возможно, что вы обе в одном теле, но вы принцесса не слышите ее?

— Когда Мира покидает меня, я ее не слышу и не вижу. Но в зеркале могу видеть, но опять-таки не слышу.

Мэй даже потряс головой слушая принцессу.

— Тяжело вам видимо.

Амира стрельнула в него гневным взглядом, но сдержалась не съязвив ни слова. Мира вышла, представ перед мужчиной.

— Обещайте мне, — начал медленно он, — что не исчезнете и расскажите свою историю.

— Я обещаю тебе Мэй, что не исчезну. И обещаю, что мы все тебе расскажем. Слово Призрака, — попыталась пошутить Мира.

Мэй даже не улыбнулся. Медленно кивнув он отступил на шаг.

— Не говори ничего Риару, — попросила его Амира. — Мы поговорим вчетвером после конвенции и перед нашим с ним венчанием.

Мэй внимательно взглянул на Амиру, — Это справедливо. У меня сейчас только один вопрос.

Мира и Амира насторожились.

— Кто излечил Риару крылья?

— Мира, — после небольшой паузы ответила принцесса бесцветным голосом. — Ты смотришь на меня как на врага, — прошептала Амира глядя на него.

— Нет, вы не правы. Вы не враг. Но в вас есть нечто. Тьма. Я вижу ее. Словно ваша душа пришла с чужим духом, и он пытается победить вас, покорить, использовать и в конце концов погубить. — Он взялся за свое оружие. — Мы воины. Этот меч с красной рукояткой сопровождает мужчину до смерти, однако есть враг, против которого меч бессилен. Это дух, поселившийся внутри. Он нападает, смущает и превращает в демонов нас самих. Ваш демон дремлет словно ждет своего часа. У него неутолимая жажда, ненасытный голод. Такой демон появляется, когда с ним заключают сделку.

Амира вздрогнула.

Он взял руку принцессы и вырастив коготь порезал себе палец, а затем нарисовал два знака на ее тыльной стороне руки своей кровью. — Теперь вы сможете слышать и видеть ее, когда она не в вашем теле. Но руны вскоре исчезнут, и вы снова потеряете эту возможность. Я буду рисовать их до тех пор, пока вы с ней связаны.

— Ты знаешь, как избавиться от этой Тьмы? — спросила его Мира.

— Я расскажу вам одну любовную историю. Однажды жили два друга, которые принадлежали к лучшим воинам своего клана. Их жены одновременно родили по ребенку. Один был мальчиком, и его назвали Оуанес, а девочке дали имя Танес. Однажды мужчины покинули клан, чтобы принять участие в состязаниях поединков против соседнего клана. Они не вернулись назад. Вдовы воспитали обоих детей вместе. Когда они выросли, то влюбились друг в друга. Танес была красавицей, и многие мужчины добивались ее руки. Однажды соседний клан потребовал от матери найти Танес мужа из их клана. Так как мать знала, что ее дочь любит Оуанеса, она отказалась. Предводитель соседнего клана так разозлился, что напал на девушку, когда та поила свою лошадь у колодца. Он воспользовался тем, что Оуанес пас своих в другом месте. Танес привязали крепкими веревками за запястья к хвостам двух лошадей и погнали животных в разные стороны. Тело юной девушки должно было разорваться. Однако Танес думала только о своей большой любви к Оуанесу — и случилось чудо. Как лошадей ни гнали в разные стороны, они не могли сдвинуться с места. Сила девушки удерживала их. Тогда Танес освободили она вышла замуж за Оуанеса. Любовь сильнее смерти.

Обе, Мира и Амира обалдевшие переглянулись и погрузились в молчание не совсем понимая эту любовную историю, и какое она к ним имеет отношение.

— Это не веселая история, скорее, жестокая, — заметила Мира.

— Я говорил, что расскажу вам любовную историю. Любовь часто жестока, но она также сильнее смерти. Никогда не забывайте этого, никогда.

— Ты хочешь сказать… — Мира кажется начала понимать.

— Я сказал своей историей, что — Любовь — это Свет. Именно сила любви удерживает тьму в узде. То, что я вижу в принцессе можно победить. Что касается вас… — он перевел взгляд на Миру. — Вы мертвы, но по какой-то причине стали призраком. Для вас нет перерождения. Вы застряли в этом мире. Я не знаю, что вы натворили раз так прогневали Богинь, но связали вас именно с телом принцессы. И вы похожи как сестры. Пока я не услышу вашу историю, я не смогу понять. Я не служитель храмов, не целитель душ, не отшельник пустыни, а просто вижу Суть и знаю, что за альв передо мной. Мысли я не читаю, но интуиция благодаря моему дару у меня развита. Вас Мирослава я не могу увидеть, но смотря в ваши глаза тону в вашей печали.

— А если Мира вернется в тело, а я выйду? — предположила Амира. — Ты сможешь увидеть ее Суть?

Мэй покачал головой, — Тело — это физическая оболочка, главное это Душа. Душа Мирославы светится, но она… — он задумавшись подбирал слова, — … чужая.

Мира пораженно смотрела на него и понимала, что он только что не зная всей правды сказал им самую СУТЬ. Пусть он ее и не мог прочитать, но он оказался точен давая ей описание.

Девушки вздрогнули, когда раздался колокольный звон с башни, такой звон оповещал о важных событиях в жизни альвов-отступников.

— Пора собираться, — прошептала Амира.

— Я буду сопровождать вас и присутствовать в конвенции, — с этими словами Мэй вышел из покоев принцессы с задумчивым выражением лица.

Принцесса молчала и закрыв лицо ладонями села на постель.

— Амира, прости меня.

— Это даже к лучшему Мира, — девушка не плакала и резко выпрямилась. — Ты права, нужно все рассказать. Я устала Мира. Устала так жить. Я даже не могу понять кого любит Риар, тебя или меня и, кого Мэй хочет видеть своей королевой. Если Риар узнав обо мне всю правду откажется от меня, то я стану призраком, а ты займешь это тело и будешь жить полноценной жизнью хоть и… с князем. Лучше так, чем видеть осуждение и безразличие в глазах Риара. Я уйду Мира. Просто исчезну. Пусть меня забирает демон.

— Прекрати так говорить, только за такие слова ты обязана получить Прощение и Жить. Слышишь? И Риар любит тебя. Вы с ним самая красивая пара на этом свете.

— Не успокаивай меня, я хоть и намного моложе тебя, но не глупее. Я все понимаю. Но Мэй не знает, что эта за Тьма на самом деле. Была бы сделка было бы проще. Я ведь умерла Мира, моя душа не должна быть здесь.

И Мира вся похолодела буквально растворяясь, когда Амира взглянула на нее черным взглядом. На нее смотрело нечто древнее и могущественное, именно такой взгляд она видела, когда на нее смотрел князь. И она поняла очень важную вещь, князь и Амира были подвержены одним и тем же духом Тьмы. Но в отличие от Амиры, князь не умирал, а заключил сделку. «Цена — моя душа за бессмертие. Я потеряю ее со временем. Такова цена за отмщение. Богини жестоки. Они древние, жестокие существа, порой терзающие мой разум» — вспомнила она его признание.

— Мы справимся, — прошептала Мира. — Мы обязательно победим.

Принцесса покачала головой истолковав ее слова по-своему и поднялась. — Я в купальню. Хочу думать исключительно о конвенции.

Мира осталась стоять у окна, понимая, что сейчас Амире нужно побыть СОБОЙ. ОДНОЙ. Пусть ее мысли будут ее мыслями. Без нее.

Ах, любовь… способна ли ты и правда творить чудеса?

«Любовь часто жестока, но она также сильнее смерти» — всплыли слова Мэйя.

Мира думала и думала пока Амира собиралась и вокруг нее толкались прислужницы облачая принцессу в роскошное темно-синее бархатное платье, укладывали прическу, наносили макияж, надевали драгоценности и без конца щебетали. Амиру это успокаивало, а Мира все думала и думала, и надумала такое, что самой стало страшно. Но даже ее невероятный и рискованный план мог принести удачу.

— Расскажи, — произнесла принцесса после того, как прислужницы удалились. — Я вижу твое выражение лица, — и Амира посмотрела на запястье своей руки, руны пока еще не стерлись.

— Ты наверно сочтешь меня ненормальной.

— Ну было и такое, — рассматривая себя в зеркале и поправляя ожерелье на шее, кивнула принцесса. — Так что не привыкать мне.

Мира фыркнула на ее манер и Амира перевела на нее взгляд.

— Надеюсь ты не хочешь меня привязать к лошадям и пустить их в разные стороны, чтобы любовь к Риару меня спасла?

Мира расхохоталась, Амира мрачно на нее смотрела.

— Тогда уж Риара привязать к ящерам и проверить крепость его любви к тебе.

— Дааааааа … — протянула принцесса.

Мира испугалась, что та примет ее выказывание всерьез и быстро привела ее в чувство.

— Мэй рассказал всего лишь легенду, мы не будем привязывать Риара. Достаточно того, что его и твоя любовь друг к другу убьет Тьму и того Духа, что порабощает тебя. Скажи, а Скиф может увидеть меня призраком?

Амира задумалась, — Он Призрачной Пес, но каким-то образом может все осязать. Брат сделал его таким, но — как, мне неизвестно.

— Это было известно только архимагу Кай'Хару и Армго, к сожалению записей этого заклинания, нет, архимаг унес тайну с собой, как и твой брат. Но Скиф должен увидеть меня как себе подобному, он же Призрачный.

— Давай попробуем, — воодушевленно предложила Амира. — Так что же ты задумала?

— Призови его и прикажи ему меня признать.

— Он признает тебя только напитавшись кровью, а ты бестелесная.

— Давай попробуем.

— Скиф! — позвала его Амира.

Пес появился маленькой тенью затем вырос до своих размеров и прильнул к Амире. Принцесса повернула его морду в сторону Миры и глаза пса зажглись огнем.

— Он не признает тебя, но видит. Скиф! — Амира взглянула в глаза Псу. — Она друг, ты будешь послушен ей. Она — это я. Признай ее.

Призрачный Пес смотрел в сторону Миры не двигаясь.

— Скиф, — позвала его Мирослава и пес, услышав ее голос, замер.

— Он узнал кажется твой голос и слышит тебя, но у тебя нет аромата. Он привязан на крови и энергии.

— А разве душа это не энергия? — предположила Мира и закрыв глаза собрала всю свою любовь к псу и послала в него импульс. Скиф поймал энергию и заскулил, узнавая ее.

— А ты можешь войти в Скифа?

Мира сперва остолбенела от вопроса Амиры и посмотрела на нить покачав головой. — Нет Амира, я привязана нитью к телу.

— Так зачем тебе Скиф?

— Мы попадем в конвенцию Высших Магов, понимаешь? Высших, Верховных, Всесильных и Могущественных, и я хочу проскользнуть в их архивы.

Амира даже рот открыла и поднялась с колен оставив Скифа жаться к ее ногам, — И тебе нужен Скиф потому что он может прикасаться к материальным предметам.

— Совершенно верно, — улыбаясь закивала Мира, — когда я увижу, что в конвенции все происходит по плану, то разыщу их секретные комнаты и попробую найти хоть что-то важное для нас, я же могу проходить сквозь все и даже в те места, где висит огромный замок. Даже сейфы мне не преграды.

— А заклинания? Сможешь ли ты их пройти?

— Если подумать, то такие охранные заклинания ставят на живых. Но если маги имеют дар как у Мэйя, то мне конечно несдобровать и вполне возможно заклинания могут быть установлены и на призраков. Но стоит попробовать. Скиф должен быть рядом и выполнять мои команды. Внуши ему.

Амира занялась подготовкой Скифа, а Мира караулила вход, чтобы предупредить принцессу если к ним кто-то внезапно заглянет.

Как только Скиф уяснил что от него требуется тут же исчез.

— Мы будем искать любые пути, — оптимистично высказала Мира. — И нам надо с тобой посетить храм и просить богинь помочь нам.

Амира молчала.

— Ты не веришь в них?

— Где они были, когда несправедливо убивали мою семью. В чем они виноваты?! Мой брат совершил проступи за которые и ответил, но вся моя семья, весь род уничтожен! Я молилась, просила и что…

— Их убили не богини, а указ Атрогейта.

Воцарилась тишина.

Амира надолго замолчала, а затем еле слышно произнесла: — Вот кто виновен во всех бедах.

Мира насторожилась и подошла к Амире заглянув в ее глаза в которых бушевала Тьма и она тут же исчезла стоило Мирославе увидеть ее.

— Нам пора Амира, я слышу голоса мужчин, — Мира вошла в тело, и принцесса глубоко вздохнув покинула свои покои приняв руку Риара и увидела, что с ними собралось воинов пятнадцать во главе с Мэйем. Им предстояло долететь на ящерах до границ Благого Королевства и перейти два раза портал, чтобы оказаться на острове, где обитал вековой замок Древних Высших Магов.

Глава 12

Они вышли из портала и замерли возле высоченной статуи альва похожего на ангела. Лик его был красив, суров и печален. В длинных белых руках он держал чашу, усыпанную драгоценными камнями, также из мрамора. У его подножия росли изумительные цветы, а гладкая мраморная поверхность самой статуи казалась почти прозрачной. Двое одетых в длинные плащи с капюшонами на головах охранявшие вход также безмолвно замерли. Мира подумала, что это тоже статуи, но вот один из них рукой начертил руну на основании статуи проговорив заклинание.

Внезапно рот ангела широко открылся, словно в немом крике.

Вход в замок впечатлял.

Все увидели гранитные ступени со стертыми от времени краями. Вдоль лестницы горели темно-желтые факелы. Лестница уходила куда-то в темноту. Искрами отзывался на танец магического огня в полусферах светильников белый мрамор стен. В серый камень пола серебром были вписаны иероглифы заклинаний.

— Там так… темно, — выдавила Амира и подпрыгнула как ужаленная, так и не привыкнув к бесшумным передвижениям Мэйя. Тот без единого звука переместился из-за ее спины вперед и возглавил процессию.

— Если хотите возьмите меня за руку?

Она, как маленький ребенок, спрятала обе руки за спиной.

— Не надо разговаривать со мной свысока.

— Учитывая ваш рост, трудно разговаривать с вами снизу-вверх. — Мэй обернулся. — Вам нечего бояться.

Амира почувствовала, как Риар взял ее за руку, и она тут же успокоилась.

Толстые каменные стены хранили прохладу, в коридорах было холодно. Возле последней ступени лестницы виднелся длинный темный тоннель. Далеко впереди слабо мерцал свет. Из темноты выступила фигура, которую принцесса ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий альв в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Амиры по коже поползли мурашки.

Он направился к ним, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до нее дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Она стала подозревать, что видит привидение, но, когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.

Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Амира, как и Мира похолодела.

— Здравствуйте, — сказала она.

Ответа не последовало.

Окутанная тенями фигура стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод вновь пробрал девушку до костей. Его лицо по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.

Он бесшумно повернулся к ним спиной. Ожившие складки его мантии не издали ни единого звука.

— Следуйте за мной, — тихо сказал он.

Мэй и Риар переглянувшись тут же встали по обе стороны от принцессы. Так они шли до другой лестницы, ведущей вниз, в слабо освещенное пространство.

— Здесь множество уровней. Сейчас мы спустимся на второй. Там зал, где заседает Совет Магов, — тихо пояснил Риар.

— Ты уже бывал здесь? — также тихо спросила его Амира.

— Ни разу, но отец рассказывал.

Спустившись по второй лестнице, они опять прошли по тоннелю, в конце которого находилось квадратное помещение. В длинных ониксовых держателях горели факелы, пахло пеплом и дымом. Они вошли под арку и направились вниз по центральному коридору, тускло освещенному мягкими оттенками волшебного огня, позволяющего видеть в нормальном световом спектре. В конце коридора они остановились перед изысканно украшенной медной дверью. Это был зал аудиенций Верховного Мага.

Двери распахнулись. Амира никогда не видела столько магов с длинными белоснежными волосами. Они все были… одинаковые что ли.

Зал был огромен, по левую и правую сторону возвышались ступенчатые скамьи, на которых и восседали маги в мантиях цвета слоновой кости. Слева в углу они увидели гигантский мраморный камин, а в центре зала на возвышении восседал сам Почтенный Маг. Старейшина. Верховный. Он держала в руке посох и смотрел на вошедших. По обеим сторонам от него, в порядке значимости, стояли два мага несомненно обладающие большой силой. Позади Верховного острием вниз висел огромный серебряный меч с рукоятью, выполненной в форме распростертых крыльев.

Их сопровождающий обернулся к ним:

— Предстаньте перед Советом и Великим магистром Ордена Конвенции Двух Домов.

— Наследник Первого Дома Отступников Риар Риэр’Дэ, — поклонился Риар.

— Наследник Второго Дома Отступников Мэй Эрно’Гил, — поклонился Мэй.

— Принцесса Амира Т'Нурра, — сделала реверанс Амира.

Им указали пройти на правую сторону, где стояло одно кресло. На него и села Амира, а Риар и Мэй встали у ее кресла с обеих сторон. Амира вцепилась в подлокотники напряженно смотря на Верховного Мага, затем обозревала зал. На противоположной от нее стороне сидела королева Энтрери в окружении двух своих альвов и один из них был лорд Ореан Тор’Рон. Выражение лица королевы Амире не удалось прочитать, на ее голову был накинут белый палантин, скрывающий ее глаза. Принцесса перевела взгляд правее, где восседал король Атрогейт в окружении тоже двух альвов один из которых был известен принцессе, как лорд Каир Ниэ’лэн. Выражение лица короля было мрачным, он буквально буравил Амиру взглядом. Но ее глаз он не мог видеть, так как у нее была прикрыта голова, как и у королевы, белым кружевным палантином.

— Где князь? — Мира искала только одного… но его не было. Она подавила вдох разочарования.

— Прекрати, — прошипела Амира. — Так даже лучше, что его нет.

Мира глазами принцессы поймала взгляд короля Атрогейта и лорда Ниэ’лэна.

— У меня от их взглядов по коже мурашки бегут, — пожаловалась принцесса.

— Почему все молчат, и маг не начинает Собрание? — озадачилась Мира.

В зале стояла тишина. Наконец Верховный поднял посох, чтобы опустить его и начать Совет, как неожиданно маги повернули головы и все взгляды устремились на вошедшего.

Амира задержала дыхание, неужели…

Мира словно бы растворилась от своей мысли, что это…

Все вдруг стало каким-то тихим.

Он шел по безмолвному залу с хищной грацией. Он, казалось, не замечал ничего. Он шел непринужденно в высшей степени уверенности, без малейшего колебания или сомнения.

Полный парадный костюм: чернь и серебро. Черные брюки с серебряными лампасами заправлены в высокие сапоги, прямой черный килор с вышитым на плече знаком Вершителей, олицетворяющим путь славы и доблести, стянут перевязью на талии. Два кинжала — символ официальной миссии. Пепельные волосы свободно развивались. Лицо пересекали тонкие нити шрамов.

Амира напряглась и весь его путь наблюдала с тяжелой мрачностью. Руки непроизвольно вцепились в подлокотники. Он жив! Ненавистный ей Вершитель жив! Но на этот раз она не испытывала ни слабости, ни жгучей ненависти, и на этот раз ее не захватило врасплох неожиданное появление этого альва. Она давно знала, что эта встреча состоится. Владение телом придавало ей уверенности и решимости.

И тот же час почувствовала Миру каждой клеточкой своего организма. Нервные окончания затрепетали, узнавая ее состояние. Она изгнала ее из всех членов, лишила всех точек опоры, всех завоеваний, откинула назад, на задворки сознания, где и приковала к месту.

— Прости, Мира, но твоя к нему любовь выдадут нас.

Ее капитуляция стала внезапной и безоговорочной. Вздох Миры походил на стон. Впрочем, это было необходимо, и она, это поняла. От ее безропотного согласия, Амира ощутила необъяснимое чувство вины. Мира стала для нее чем-то большим, чем сопротивляющийся человечкой, которая излишне усложняла жизнь. За эти дни, проведенные вместе, они притерпелись друг к другу, можно даже сказать, сдружились, особенно после того, как научились доверять друг другу и обнажили пред собой свои страхи и чувства. Для Амиры, после их откровенного разговора, Мира стала значить больше, чем просто чужачка в ее теле. Сейчас ей казалось, их связывало нечто большее. Не просто подруги, а … Сестры.

— Князь Азамат Аль’Аир из рода Вершителей, — когда он заговорил, его голосом можно было резать стекло и медленно опустился на колено перед Верховным Магом Двух Домов. И склонил голову так, что пряди волос падают сплошной стеной, закрывая ото всех его глаза. Но чувство тревоги, которое проснулось в сердце Миры сразу, как только он появился, заставило ее буквально вглядываться в его лицо. До последнего она не сводила с него взгляда, ощущая от него лишь бескрайнюю степь, укрытую серым пеплом с погребальных костров его отчужденности. И то, что она видит, не нравится ей еще больше. Потому что эмоций на его лице нет. Совершенно.

— Теперь все в сборе! — провозгласил Верховный. Посох в его руке наконец с громким стуком опустился об пол.

Трехметровые двери закрылись.

Мерцающая дымка осыпала зал.

Глава 13

— Азамат… — выдохнула Мира.

— Кажется, все довольно скверно, — мрачно изрекла Амира. — Как думаешь, что теперь будет?

— Не знаю.

— Ты же у нас эксперт по князю, — напомнила ей с сарказмом принцесса.

Мысли Миры прозвучали глухо: — Не знаю… Но мне хочется, чтобы он знал: что я жива.

— Ты мне обещала, помнишь? — Амира напряглась, но заставила себя расслабиться. И дышать. Потому что каждый самый легкий шорох заставлял ее сердце замирать, забывая, что, для того чтобы жить, нужен воздух.

— Я сдержу свое слово Амира.

— Спасибо, — едва слышно поблагодарила она. Мира не переставала ее удивлять. Мысленный диалог девушек резко прервался, когда князь поднял голову и посмотрел ей в глаза. Амира слегка вздрогнула, но взяла себя в руки и холодно без эмоций посмотрела на него, а затем медленно скинула с головы палантин, не сводя глаз с Вершителя.

Он смотрел на нее. Тяжело, физически ощутимо. Холодно. И ярость взметнулась в глубине его глаз вспыхнув хрусталем, но тут же погасла.

Амира с напряжением, как и все присутствующие, смотрела — «куда и к кому» подойдет Вершитель. Но он остался стоять на месте. Один. И смотрел на Верховного Мага. Почему он не подошел к своему королю? — задалась вопросом принцесса, и сам лорд Каир смотрел на него вопросительно. Она перевела взгляд на Атрогейта прочитав на его лице ярость, затем ее взгляд остановился на королеве Энтрери, та с нескрываемой ненавистью смотрела на князя, а затем сняла с головы палантин гордо вздернув голову.

Амира не спеша оглядела каждого и ее взгляд вернулся к Верховному Магу.

— Совет желает выслушать собравшихся и вескую причину по которой все здесь собрались, — огласил маг, стоящий рядом с Верховным. — Вам слово наследник Первого Дома Отступников Риар Риэр’Дэн.

Риар вышел в центр и прежде чем говорить поклонился Верховному, затем королю и королеве.

В зале стояла тишина.

— Наш мир разделен на два Дома — Неблагой и Благой, на королевства, которые чтут своих Богинь, — начал Риар свою речь. — Но есть еще альвы в южной части, которые не присягнули ни одному королевству. Это отступники смешанной крови, такие альвы рождаются не чистокровными и из-за этого им всегда отведена роль второго плана. Они хотят справедливости, соблюдения прав и быть охраняемыми законом нашего мира. Но их сделали изгоями и из-за этого в нашем мире возрастает преступность. Многие отверженные объединяются в банды устраивая набеги и мятежи. Отступников Пустыни считают Убийцами. Существуют даже улицы Убийц, где обитают опасные незаконнорожденные дети того или иного дома, обреченные на жизнь в бедности, они полны озлобления и ненависти. Мне известно, что мятежники клана Гх'эрт в последние годы набирают силу. И таких будет еще больше. Это нужно прекратить.

— Что вы хотите предложить? — поинтересовался Верховный Маг.

— Моя цель — объединить всех Отступников. Создать на юге в Поющих Песках Третье Королевство. Его столица Андонезия. Его король — Я.

— Наглец! — не сдержался король Атрогейт поерзав в кресле.

Не обращая внимания на раздраженную реплику короля, Риар продолжил:

— У всех Отступников будет Свой Дом, Свой Король. Многие кланы уже присоединились к Первому Дому, и, когда все остальные узнают, что будет создано Третье Королевство, они присягнут все и даже те, кто оступился и числится вне закона. Я настоятельно рекомендую принять мой план мирного создания Третьего Королевства, это последняя возможность компромисса между воинственно настроенными Отступниками. Мы приведем наше королевство к процветанию и погашению мятежей, погасим возрастающий хаос. Я хочу выразить надежду, что со мной все согласятся. — Риар обвел взглядом задумчиво сидящих магов. — Мы хотим и желаем состоять в дружественных отношениях с обоими королевствами и мирно существовать. И также я прошу Верховного Мага, — поклонился Почтеннейшему Риар, — одобрить мой брак с принцессой Амирой. Я объявляю ее своей невестой. — Он обернулся к Амире и подойдя к ней подал руку, предлагая подняться и встать рядом с ним. — Прошу вас, Ваше Высочество.

Амира приняла его руку и поднялась, вместе они прошли в центр остановившись перед лицом Верховного и королей.

В зале стояла тишина. Великий Магистр Ордена Конвенции Двух Домов молчал. Амира занервничала. Риар крепко сжал ее ладонь. Мира глазами принцессы всматривалась в старика, сидящего в кресле и крепко держащего свой посох. Интересно, сколько ему лет? — задалась она вопросом. Хотя какая разница, если он достиг таких высот, то наверно тысячи и тысячи. Мира побоялась выходить из тела принцессы из тех соображений, что ее могли увидеть, но она помнила свою миссию найти архивы. Скиф крошечной тенью замер в глубоком кармане платья. Нужно подождать благоприятного момента и, когда наконец закончится Совет выполнить задуманное.

Наконецпосле долгого молчания Великий Магистр заговорил:

— Ваше слово достойнейший король Неблагого Королевства и потомок великих королей благословленный Богиней править и царствовать темными аьвами.

Атрогейт вздохнул. Ничего не поделаешь, надо принимать решение. Он понимал, что все смотрят на него и ждут его ответа. Сомнений не оставалось, что Энтрери и Риар заключили сделку и понимал, что его несогласие на создание Третьего Королевства не сыграет роли так как ведьма даст свое добро. Но у него хотя бы есть право высказать свое мнение и дать пищу на размышление магам в их решении. Что ж, надо делать то, что он считал правильным, вот и все. А Атрогейт считал правильным забрать девчонку и наказать ее, а лучше заточить в храм сделав ее жрицей и снова накачать Напитком Забвения. Он ее король, а она его поданная, да еще опальная и, как выяснилось опасная. Каким-то образом сгорел дом, в который ее поселили, затем ее не смог найти сам князь! А это уже немыслимо не говоря о том, что его главнокомандующий стоит в стороне, когда должен быть рядом со своим королем. Атрогейт начал закипать только от мысли, что снова затевается заговор против него. Постукивая пальцами по подлокотнику, он задумчиво произнес:

— В настоящий момент создание королевства находится под большим вопросом. Трудные времена требуют трудных решений, — развел он руками. — Ситуация с мятежными отступниками, безусловно, не идеальная. Я не даю своего согласия и приведу причины. Первая — мятежников можно подавить и покарать, особенно тех, кто вне закона и сеет смуту в нашем мире. Это может сделать Неблагое Королевство и с разрешения Верховного Мага подавит бунт, мятеж и назревающие восстания. С моей армией мы наведем порядок. Вторая причина, — я за то, чтобы отступники не по желанию, а по приказу присягали одному из королевств, тем самым в зародыше прекращая бунтарство. Третье, — предлагаю написать об этом всеобщий закон, а также отступников приравнять к полным правам, как и чистокровных альвов, но после того, как они примут присягу тому Дому, которому присягнули. Мы альвы, веруем и чтим Двух Богинь, Двух Сестер и третьей не дано. Вы ведь понимаете уважаемый Риар, что перечисленные мной причины лучшие выходы из положения?

— Это лучшие выходы из вашего положения, — возразил Риар.

— У вас проигрышная позиция, — усмехнулся Атрогейт.

— У меня трудная позиция, но не проигрышная, — спокойно отозвался Риар и ответил королю долгим взглядом.

Лорд Каир тяжело посмотрел на своего короля, на лице которого все отчетливее проявлялось выражение неудовольствия.

— И четвертая причина… — протянул Атрогейт, — принцесса вернется под мою опеку. Она поданная Неблагого Дома и присягнула мне и королевству на что имеется магический договор. Также я вправе решать ее судьбу, как ее опекун. И хочу напомнить, что Амира Т'Нурра лишена всех титулов, земель и статуса по той причине, что ее брат и ее клан участвовали в заговоре против меня решив свергнуть, — король побагровел и вцепился в подлокотники начиная снова вспоминать всю ту историю. — Я король, коронован в Конвенции и благословлен Богиней. Мой род истинных королей. Первая ветвь королевского рода на трон. Я не наказал принцессу, а оставил ее в живых и даже дал ей должность при дворе. И вот она благодарность?! Меня вновь предал род Т'Нурра! — вскипел в бешенстве Атрогейт, но тут же взял себя в руки, когда посмотрел на Верховного, все же не стоило забывать где он находится.

— Я вас не придавала! — воскликнула Амира. — Вы вновь хотите получить право играть моей жизнью, Ваше Величество?! — принцесса пыталась сдерживать бушующие эмоции, но сделать это было непросто. Все ее беды, все изменения в ее жизни были связаны с ним.

— Вам слово еще не давали, — прервал ее Верховный и обратился к королю. — Ваше окончательное слово Ваше Величество?

— Я против. Не вижу смысла в его создании. Нужно всего лишь принять закон и взять под контроль всех недовольных. В мире только Два Королевства и Орден Конвенции!

Верховный стукнул посохом об пол и обернулся к королеве.

— Ваше слово достойнейшая и светлейшая королева Благого Двора, благословленная Богиней править и царствовать светлыми альвами.

— Я не против, чтобы в нашем мире появилось Третье Королевство, которое объединит всех отступников. Я с радостью заключу с ними дружественный союз и буду помогать в становлении молодого королевства. У Отступников должен быть Свой Дом по выбору их Сердец. Счастлив тот, кто счастлив у себя дома. К сожалению, не мое королевство не ваше уважаемый Атрогейт так и не выбрали отступники за все века своими домами, а насильственные действия только приведут к войне и распрям. Я с уверенностью могу сказать, что создание Третьего Королевство будет всем только на благо.

— Мне хорошо известно о тонкостях вашего согласия и желания поддержать отступников, — язвительно произнес Атрогейт испепеляя взглядом Энтрери. — Сами потом пожалеете о своем решении.

— Не думаю, — сверкая глазами улыбнулась королева и переглянулась со своим фаворитом.

Атрогейт мрачнее тучи смотрел уже на князя. Лорд Ниэ’лэн заметил, что король вот-вот впадет в бешенство поспешил сгладить ситуацию прошептав в его ухо:

— У вас еще будут возможности вступить с отступниками в переговоры. Он жаждет получить принцессу, а вы ее опекун. Выдвинем условия в обмен на девушку.

— Почему здесь князь и стоит не по левую руку от меня? — проворчал Его Величество нервно поглаживая бороду.

Перехватив яростный взгляд короля, лорд тихо ответил: — Давайте дождемся решений Совета, а князь целиком и полностью на вашей стороне мой король.

— Надеюсь ты прав, Каир. — В голосе короля не слышалось сарказма. И это было весьма тревожным признаком, когда он прекращал язвить, стоило задумываться о худшем. Его взгляд, когда он посмотрел на князя, был жестким. — Сейчас в отношении Аль’Аира у меня нет уверенности ни в чем. Или он что-то задумал, не поставив о своих планах в известность меня?!! С каких это пор король в стороне и не знает о планах своих поданных присягнувших ему?

— Думаю, мой король, мы вскоре узнаем о его планах, — терпеливо отвечал лорд Ниэ’лэн.

Каир посмотрел на Азамата с мимолетной улыбкой, которую заметила Мира и это ей показалось странным. Она чувствовала, что эти двое следуют своим планам и эта таинственность неслышно и невидимо окружает их плотным коконом, словно драгоценные бусины нанизываются на цепочку событий, чтобы поставить точку в истории, начавшейся тысячи лет тому назад и воплощающейся в жизнь именно сейчас.

Мира с усилием отвела глаза.

— Ты зачем заставила меня смотреть на лорда Каира? — с любопытством поинтересовалась Амира.

— Мне важно видеть лица и эмоции всех присутствующих, а ты смотришь только на Риара.

— Почему королева не объявляет, что я дочь Серхина? — озадачилась принцесса.

Мира всматривалась в королеву и усмехнулась: — Она хочет услышать решение Совета, а там… окончательно добить Атрогейта и насладиться своим триумфом.

— Или она передумала, — нахмурилась Амира. — Если Совет одобрит создание Королевства и мое венчание с Риаром, то и признавать меня не имеет смысла.

— Думаю, что у королевы иные мотивы. Ее признание тебя, как дочери, дает ей преимущество в случае чего открыто вступить в конфронтацию с Неблагим Домом. Ты же слышала… король требует отдать тебя под его опеку.

— Чтобы договориться с Риаром, — согласилась с ней Амира.

— Или еще чего похуже, — тихо высказала Мира.

Принцесса не успела обдумать ее последние слова так как Верховный Маг стукнул посохом об пол.

— Настал момент для принятия решений, — объявил он и закрыл глаза.

В зале стояла гробовая тишина.

— И что это означает? — не поняла Мира.

— Решение принимает, — ответила Амира.

— Он один решает?

— А может переговаривается с магами мысленно? — предположила принцесса. — Смотри, они тоже глаза закрыли.

— Все такие напряженные.

— И все же, что тут князь делает? Ему слово не дали и к Атрогейту не подошел. Ты видела, как король на него смотрел? Как на предателя.

— Я вообще ничего не понимаю Амира.

— Сейчас поймем. Верховный распахнул глаза.

— Совет Ордена Конвенции Двух Домов готов вынести свое решение. С сегодняшнего дня, часа, минуты, момента, наше решение вступает в законную силу. Манифесты будут составлены и подписаны. Клятвы заключены. Вот решение Совета: в нашем мире Две Богини и отец их Извечный соединяющий в себе Всё! Отступники смешанных кровей чтят не только Богинь, но и отца, их прародителя и Единого перед которым все альвы равны. Орден Магов дает свое согласие на создание Третьего Королевства отступников на юге в Поющих Песках, и столица нарекается Андонезия, где правителем и королем нового королевства нарекается Риар Риэр’Дэн первый и единственный сын, имеющий королевскую кровь рода Познающих. Третье Королевство подпишет дружественный договор с обоими королевствами и станет сотрудничать, а также держать нейтралитет, не вступая в войны. В Храме Извечному произойдет коронация и благословление Истинного Короля Отступников! — и Маг грохнул посохом об пол. — Разрешение в венчании с опальной принцессой, где ее род замешан в преступлениях, отклоняется. У молодого короля и молодого королевства должна быть невеста, жена и королева смешанной крови. Она должна быть тоже Отступником имеющая королевскую кровь и не запятнавшая себя, — и снова грохнул посохом об пол. — Девица, присягнувшая Неблагому Дому отправляется под опеку своего короля, который и примет решение о ее дальнейшей судьбе.

Задохнувшись от неожиданности, Амира отпрянула. Слова Мага эхом прозвучали в голове. Она посмотрела на Риара. Желваки ходят на его челюсти. О да, ему совсем не понравилось, что она может быть под опекой Атрогейта. Но он добился чего хотел. Нужна ли она будет теперь Риару? Будет ли он бороться за нее? На весах Она и Королевство. И Амира прекрасно понимала, какая чаша перевесит.

Амира была готова завыть, но почувствовала крепкое пожатие Риара и подняла на него глаза. Ее лицо тут же осветилось радостью. Она видела в его глазах нежность и тепло.

— Я люблю тебя, — вырвалось у нее совсем тихо и замерла, осознавая, что только что сказала.

Риар в порыве обернулся к ней, но голос королевы его остановил.

— Уважаемый Совет, — Энтрери слегка улыбаясь обратила свой ясный взор на Верховного. — Я не могу согласиться с вашим вторым решением.

— Решение вынесено Энтрери! — выкрикнул король.

Королева игнорируя Атрогейта чуть поддалась вперед, — Я не могу допустить, чтобы дочь Серхина I отправилась в Неблагой Дом. Амира Т'Нурра смешанных кровей и имеет право выбора какому Королевству присягнуть.

В этот миг все заговорили разом, понять, что они говорили, было невозможно, шум в зале стоял невообразимый, молчал только Верховный, князь, Риар и Мэй, последний сверлил взглядом короля, тот сидел бордовый от ярости и шока. Амира же радостно и молча потирала руки. Шум не утихал, и Риар, повысив голос, практически выкрикнул:

— Господа маги, я прошу вас снять клеймо с имени Амиры Т'Нурра. Она не ведала о планах своего брата и не участвовала в заговоре против короля Атрогейта. Она дочь Истинного Светлого Короля Серхина I и правнучка Темного Короля Амадэя Чарующего. И она Отступник. Она выпила Напиток Забвения начав свою жизнь с чистого незапятнанного листа.

С его словами воцарилась тишина, а королева поднялась с кресла.

— Девушка стоящая перед вами незаконнорожденная. Я, Энтрери Светлая признаю ее и на законных правах удочеряю. Амира отрекается от своего опального рода Т'Нурра и берет имя своего предка Амадэя Чарующего. Она принцесса двух истинных королевских родов. В ней течет кровь великих предков и не ее вина, что ее брат сбился со своего пути подставив весь род. Принцесса Амира Чарующая признана моей дочерью! Манифест ее нового имени составлен, — королева торжествующе и победно взглянула на пребывающего в шоке короля Атрогейта. Он был настолько поражен услышанным, что просто молчал и испепелял Амиру таким взглядом, что смотреть страшно было. Его левое веко дергалось, а губы сложились в тонкую линию. Рядом стоящий с ним советник и лорд Каир выглядели также потрясенными, как и их король.

— Прошу Конвенцию Магов признать мое решение, — королева кивнула лорду Ореану и тот вручил бумаги Высшему Магу. — Здесь подтверждение моих слов, манифест о рождении принцессы и письма ее матери, а также доносы моих соглядатаев. Я знала о связи своего мужа и жены лорда Т'Нурра. Эти доказательства неоспоримы. А также именно здесь и сейчас Амира подпишет клятвенный договор о признании меня и даст присягу Благому Дому. Поэтому я вправе требовать, чтобы моя названная дочь отправилась в Благое Королевство. Ее дальнейшая судьба в руках названной матери. Так как девушка отреклась от своего рода то на земли и замки она не вправе претендовать, но титул принцессы будет закреплен за ней по линии своего отца.

— Весьма и весьма разумно, — согласился с королевой Верховный Маг, просматривая бумаги. Он внимательно изучал манифест и письма.

Лицо короля Атрогейта то медленно багровело, то медленно покрывалось бледностью.

Верховный передал прочитанные и просмотренные бумаги своему помощнику-магу и впился взглядом в Амиру.

— Перед тем, как примется решение, мы даем слово вам.

Амира подметила, что маг не огласил ее имени словно ее не существовало до их решения. Амира Чарующая? Принцессе это понравилось, но теперь она лишена своих земель и замка, а это означало, что на земле Неблагого Королевства она — никто. Но и в Благом Королевстве у нет своих земель. Отрекаясь от своего рода она становится бесприданницей. Станет женой Риара имея лишь титул. Как ни крути, но деваться некуда. Энтрери ловко сделала акцент на ее имени лишив всего. Отмстила за Источник. Что ж, пусть будет так!

В наступившей звенящей тишине Амира встала со своего места, показывая, что она готова говорить.

— Я отрекаюсь от родового имени Т'Нурра, чтобы очиститься и незапятнанной стать женой Риара Риэр’Дэна и королевой Отступников. Я хочу присягнуть по своему истинному выбору и велению души и сердца — Благому Дому, и признать королеву Энтрери Светлую своей названной матерью, а также вступить в ее Дом, дочерью, — сказала она твердо, пытаясь не показывать беспокойства. Она не имела право сейчас дрогнуть и оступится. Амира замечала и сжатые зубы, и полыхающие гневом глаза, но взгляд не прятала — смотрела прямо. — Мир сильно поменялся, — продолжала принцесса, не позволяя себе дрогнуть, — и в любом случае Третьему Королевству придется не просто, а вам — приспосабливаться к этим изменениям.

Представители Неблагого Дома мрачно смотрели на нее.

— Будущий король Третьего Королевства, — произнесла она, — достаточно благороден, чтобы не уподобляться своим врагам и не использовать бесчестные методы. Риар ни разу не заставил меня заподозрить его в том, что может применить насилие или угрозы. Отступники мирный и дружелюбный народ. На плечах будущего короля лежит ответственность за его народ. Они — жизнь страны. Я готова работать вместе с Риаром Риэр’Дэном и его поданными по созданию Третьего Королевства и стать отступникам той королевой, которую они хотят видеть рядом со своим лидером, своим королем. Я уверена, что у нас все получится.

Амира замолчала подмечая, что некоторые из присутствующих смотрели на нее и Риара как-то странно, некоторые даже улыбались. Одарив всех сдержанной улыбкой Амира сделала реверанс и вернулась на свое место. Риар глядел на нее с гордостью, Мэй — чуть насмешливо.

— Зубастая у тебя невеста, — высказался наконец Мэй, посмеиваясь. — И действительно ведь переживает за возрождение Поющих Песков.

— Прекрати Мэй. Амира искренна.

Мэй промолчал, на данный момент его интересовало кто из девушек так убедительно сейчас говорил, но больше всего его волновала их тайна, и он не оступится пока не узнает о них всей правды. И Мэй зорко следил за принцессой, не упуская ни одной детали в ее поведении и отметил, что когда она смотрела на князя ее взгляд то теплел, то пылал ненавистью. Мэй слышал от самой принцессы, что она ненавидит Вершителя, но почему тогда, та, другая, смотрит на него иначе? Нужно скорее с ними разобраться и решить, которая из них станет Королевой Отступников!

Верховный хитро глянул на Амиру своими черными глазами и закивал головой, обращаясь ко всем:

— Девушка прекрасна и скромна. Не может быть лучшей жены для мужчины, дай ей Богини плодовитости и щедрости. Мудрые говорят, что благословение сделает удачу крепче. Совет готов озвучить свое решение.

Амира остро подметила, что Маг не сказал: «Жены отступнику», а сказал просто — «мужчине». Что это означало?

— Не волнуйся напрасно, — прошелестел в ее голове успокаивающий голос Миры. — Ты была убедительна.

— Совет дает право принцессе Амире Чарую… — и поднял посох, чтобы завершить решение, но его рука замерла в воздухе.

— Я против, — раздался тихий, но настолько четкий и твердый голос, что все замерли. У Амиры по коже пробежали мурашки от того, сколько властности было в этом голосе.

Глава 14

— На каком основании князь? — холодно произнесла королева и поднялась со своего места.

Следующие его слова острыми лезвиями вспороли самообладание, терзали своей бесчувственностью… И… неотвратимостью.

— На том основании, что как Истинный из рода Вершителей имею все права и веское слово в Конвенции на Совете, а также в решении судьбы мира если на то воля Богинь и Извечного. Властью данной мне, — и в руках князя появилась золотая пластина, которая медленно складывалась в корону. Все смотрели с напряжением и неверием на символ, о котором знали, но никогда не видели. Символ, который дается только Истинному альву с божественной сущностью. В руках князя была корона Всевластия.

Все молчали, потрясенные.

Все чувства Энтрери пришли в состояние убийственного спокойствия, когда она увидела корону Всевластия. Но ее поразила не красота и сила короны, а хрустальные глаза Вершителя — вот что ее ошеломило.

Глаза Истинных Королей.

Князь поднял голову смотря твердо в лицо Верховному Магу.

В зале царила мертвая тишина.

— Ваше слово Истинный, — с почтением произнес Магистр Ордена Двух Домов Империи.

— Я согласен с вашим решением о создании Третьего Королевства, но Амира Т'Нурра станет моей женой. Ей будут восстановлены полностью ее права на имя, титул и возвращены родовые земли, замки. Мое решение на благо мира и властью данной мне Богиней, неоспоримо.

— Я не против этого союза, — выкрикнул повеселевший Атрогейт.

Принцессу затрясло от обуревавшего ужаса, и она вскочила, дрожащие руки сжались в кулаки. И все услышали ее слова. Негромко. Но в тишине, что стояла вокруг, эта фраза звучала хлестким выстрелом:

— НЕТ!

Ее «Нет» пролетело по залу и болью отозвалось в сердце князя.

— Нет! Я не стану вашей женой Вершитель. Я приняла решение и озвучила его перед лицом собравшихся.

Черная бездна глаз смотрела на нее равнодушно, бескровные губы треснули улыбкой.

— Ненавижу вас князь, — процедила Амира сквозь сжатые зубы.

Мира же потеряла дар речи, как и способность хоть что-то соображать. Мысли ее перепутались. Она не могла понять того, что сейчас происходило. Откуда у него корона? Кто он? Откуда в нем столько власти? И ОН РЕШИЛ СДЕЛАТЬ ЕЕ СВОЕЙ ЖЕНОЙ?! Значит он знает, что она жива!

— Совет не вправе оспаривать слово Истинного, — медленно сказал Маг, — но девушка не желает этого брака. Почему именно она, Вершитель?

Но князь молчал и смотрел на нее.

— Сделай что-нибудь, — в панике взмолилась Амира и выпустила Миру.

Глаза Миры блеснули, и маска разлетелась на осколки. Она подняла взгляд на Вершителя и встретилась с его темным взглядом.

На один долгий миг оба затаили дыхание — такой острой и сладкой оказалась эта боль.

Не осталось ни тайн, ни печалей, ни сокрытого, ни потерянного. Прошлое и будущее умерли, а на смену им пришло бессмертное настоящее.

Она видела его.

Он видел ее.

А больше они не видели ничего.

На мгновение он всматривается в ее глаза, затем какой-то нюанс его лица смягчается, и его глаза светлеют.

— С возвращением, — бесстрастно сказал он.

— Взаимно, — тихо ответила она.

Любовь, которую Мира испытывала к нему, возвращает ее костям стальную грацию, а ее духу — стойкость надежды. Именно сила любви удерживает тьму в узде.

— Я не могу стать твоей женой Азамат, — прошептала она.

Его лицо было застывшим и ничего не выражало. Совсем. Глаза казались кусками безжалостного льда. Обжигающего холодного, ужасающе прекрасного…

— Твой выбор? — равнодушно поинтересовался он.

— Мой выбор!

Он стремительно направился к ней. Это было похоже на взрыв, когда сознание не успевает оценить происходящее. И смотрел не мигая, его взгляд ничего не выражал, лицо казалось высеченным из камня. Он изучал ее в такой манере, которая ей не нравилась, и она больше никогда не хотела ее видеть. И не прикасался к ней. Да ему и не нужно. Порой ей казалось, что радость от встречи они ощущают на клеточном уровне, посылая друг другу импульсы, создающие напряжение, усиливающие желание и любовь, объединяющие между собой острова, которыми они являются.

— Ты станешь моей женой Мира.

— Нет, — прошептала она.

Сердце его болезненно вздрогнуло, а затем вернулось к нормальному ритму.

— Почему? — тихо спросил он.

— Нам нужно поговорить. Ты и я. Наедине. После Совета.

Несколько секунд он просто смотрел на нее, изучая.

Все присутствующие следили за ними, и не прерывали их.

— Мира!

Ее имя было единственным, что он смог произнести. Но от тона, которым это было сказано, вздрогнули все. И оцепенели в недоумении от того, с какой силой его руки сжали ее плечи.

Но она была относительно спокойна.

— Я знаю, что делаю. — Его дыхание было прерывистым, губы плотно сжаты и чуть вздрагивали от того, что он хотел, но не смел ей сказать. Словно понимая, что неосторожное слово может ненароком разрушить то, что их связывало.

Он медленно опустил руки, но стальные зрачки продолжали смотреть в глубь нее.

— Ты должна мне доверять.

Как только Мира отошла от него князь некоторое время молчал словно обдумывая что-то, затем резко вскинул голову.

В его руках появился камень.

Сердце Халруаа.

Амира в ужасе смотрела на камень.

Мира же знала, что он собирался сделать.

— НЕТ! — закричали обе девушки одним голосом. — Не делай этого!

И тут князя скрутила острая боль в груди, из носа закапала кровь. Он неверующе смахнул ее и выронил камень хватаясь за сердце. Лорд Каир устремился к другу. Маги встали со своих мест. Амира бросилась к камню и схватив его зажала в кулаке. Рядом с ней оказался Риар и Мэй.

— Амира! — Риар схватил ее и прижал к груди закрывая ото всех.

— Все хорошо, — прошептала она, — теперь все хорошо. — Она сжимала камень с такой силой, что его острые края причиняли ей боль. — Я не стану его женой. Не стану… — отчаянно шептала она, спрятав лицо на его груди. — Ни за что не стану…

— Амира… — руки Риара чуть сильнее сжали ее, а его взгляд становился задумчивым. — Князь не позволит тебе уйти.

Она покачала головой, пытаясь не согласиться с его мнением. Воспользовавшись тем, что все внимание было переключено на князя, Риар заговорил тихим голосом.

— За эти месяцы многое изменилось. — В его голосе грусть, от которой ей было тяжело. — Ему нужна ты, а не зельевар, которого он хотел заиметь. Но… — И улыбка на его лице становится немного безумной, заставляя Амиру напрячься. — Я не отступлюсь от тебя. Иметь в соперниках самого Вершителя… Не знаю, какую игру затеял он, но мне уже достаточно известно, чтобы понять: между вами существует какая-то тайна, связь. Я видел его взгляд, я видел твой. Но потом… что-то изменилось в тебе, и ты снова смотрела на него… иначе, так словно…

— Я все тебе расскажу и объясню, — и, дождавшись, когда на его лице появилась заинтересованность, добавила: — Когда мы победим.

Он усмехнулся. И свободно, словно скинув тяжелый груз со своих плеч, улыбнулся:

— Это достаточно серьезный стимул… Чтобы победить.

Их взгляды встретились. Риар заглянул в ее глаза, пытливые и сияющие, увидел, какая глубина чувств таится в них, и в тот же миг оказался связан с нею каким-то непостижимым образом.

Все это время князь молча смотрел на Риара в объятиях которого была Она. И смотрел Молчаливо. Выжидающе. Безмолвствуя. Оценивая.

Амира медленно обернулась, смотря на князя, чувствуя, как замирает от предчувствия больших неприятностей ее сердце.

Как только все вернулись на свои места, чтобы выслушать окончательное решение Совета в центр зала вышла фигура в белом одеянии. В руках его был посох. Такой же, как и у самого Верховного Мага Ордена Двух Домов.

— Приветствую тебя Почтеннейший, — поклонилась фигура магу.

Верховный поднялся и тоже склонился в уважительном поклоне.

— Приветствую тебя Посланник.

Амира изумленно смотрела на фигуру в белом одеянии, но изумленной выглядела не только она, а и присутствующие в зале.

— Двое Верховных? — вслух прошептала Амира.

— Это Посланник Богини, — тихо сказал Мэй. — Посланник Светлой Богини.

— И что это значит? Как он тут появился?

— Не могу сказать, — потрясенно ответил Мэй. — Наверно присутствовал здесь с самого начала.

Все наблюдали, как маги склоняли головы перед Посланником, а затем король Атрогейт и королева Энтрери. Князь же сделал легкий кивок и на долгий миг задержал свой взгляд на Посланнике, затем слегка усмехнулся.

Время тянулось медленно и молчание густым туманом повисло в зале. Никто не понимал зачем на Совете появился Посланник Светлой Богини. Никто не знал, чего ожидать.

Удивительно бледный, с невероятно белоснежными волосами, поблескивающими в свете факелов, он оглядел присутствующих в рассудительном молчании, и почти бесцветные глаза оценивающе сузились и остановились на Королеве Благого Дома.

Странный это был взгляд, первый взгляд, которым они обменялись. Энтрери сразу же охватило всепоглощающее чувство узнавания, будто она знала этого альва всю жизнь. И таким мощным был этот импульс, что она, не отдавая себе отчета, что делает, улыбнулась. На какую-то долю секунды ей показалось, что знает его, но в следующее мгновение на ее лице вдруг появилось выражение слепого, беспричинного ужаса, когда он с головы скинул капюшон.

— Невероятно, — беззвучно шептали ее губы.

Он стоял напротив, королева продолжала молчать, не в силах сказать хотя бы слово или сдвинуться с места. Она все еще не могла поверить, что видит его живым.

— Невероятно.

Амира видела, как побледнела Энтрери, как что-то прошептав схватилась руками за подлокотники кресла.

— Как видите, я жив.

— Ейн Д’Орт, — выкрикнул потрясенно лорд Ореан.

Она ПРОИГРАЛА!

Они встретились глазами, словно скрестили клинки на поле боя. Бывший Советник Светлого короля сразу понял, что не следует обольщаться невинным видом и бледным лицом королевы. В красивых голубых глазах сверкала не притягательная голубизна, а сталь. Энтрери не привыкла сдаваться без боя.

— Вам слово Посланник, — сказал Верховный.

— Я пришел за возмездием и справедливостью. Я отрицаю, что Королева Энтрери благословлена на трон Светлой Богиней. Коронована — да! Но НЕ благословлена!

— Чушь! — сквозь зубы произнесла Энтрери намертво вцепившись в подлокотники.

— Королева Энтрери убила Истинного Светлого Короля, своего мужа. Отравила. Она убила и архимага Кай'Хара. Он вычислил яд, который не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса. Яд, которым пользуется только королева. Она собирает росу с определенного цветка и в этом ее сила зелий. Цветок этот растет в ее оранжерее. Еще до своей смерти архимаг тайно встретился со мной и рассказал об этом. Я обвиняю королеву в убийстве. Когда умирал мой король он произнес имя своего убийцы. Это имя было ваше Энтрери.

— Ложь! Навет! — вскричала королева. — Где доказательства? Твои слова Д’Орт ничего не значат.

— Я обвиняю вас в сговоре с ныне покойным Армго Предвечным в заговоре против короля Атрогейта! — громко провозгласил Ейн Д’Орт.

— Ложь! Неправда! — закричала королева и вскочила. — Это все ложь!

— Я подтверждаю слова Посланника, — сказал Вершитель и все разом затихли, когда князь встал рядом с бывшим советником. — ОТВЕЧАЙТЕ. ЭНТРЕРИ. НА. МОИ. ВОПРОСЫ.

Приказ обрушился на нее, словно кирпичная стена, и она потеряла контроль над собой. Королева дернулась и посмотрела на князя.

Миру пробрал холод и страх. Князь только что использовал Глас и королева не может ему противостоять.

— РАССКАЗЫВАЙТЕ. КАК. ВЫ. УБИЛИ. СВОЕГО. МУЖА.

И королева под давлением Силы Слова все рассказала. Рассказала, как убила не только Светлого Короля, но и архимага, а также о причастности к заговору против Неблагого Дома, вернее против Атрогейта.

Амира задрожала.

— Он использует его на мне?

— Нет. Я не позволю, — тихо ответила Мира. Она помнила все свои чувства, когда князь применял Глас к ней. Амира просматривая воспоминания Миры затряслась еще сильнее.

— Да что же он такое? — вопрос вырвался у нее прежде, чем она успела прикусить язык.

— Это невероятно, — произнес Мэй.

— Он обладает такой силой, — сузил глаза Риар внимательно слушая признания королевы.

В зале стояла мертвая тишина. Все были настолько в шоке, что не могли даже дышать.

Князь не стал принуждать королеву говорить о других убийствах и полностью раскрывать правду о ее деяниях, достаточно было этих признаний, чтобы свергнуть ее с трона.

Когда допрос был закончен королева упала на колени, но ее поймал лорд Ореан. По приказу Верховного Мага их окружили маги-воины. Распахнув глаза, Энтрери с лютой ненавистью взирала на Вершителя и Посланника.

— Правом Вершителя и Истинного, — в тишине заговорил князь, — а также в присутствии всех, я передаю корону Всевластия Ейну Д’Орту Посланнику Светлой Богини. Его решения будут справедливы и на благо. — Князь вручил корону в руки бывшего советника. — Она ваша.

— Вы только что предали Темную Богиню, — тихо произнес Д’Орт.

— Я Вершитель и принадлежу Извечному.

— Она вас не простит друг мой.

Азамат лишь улыбнулся, и Посланник вновь поразился его хладнокровию и с каким спокойствием и достоинством князь принимал довольно неожиданные изменения в своей судьбе.

— Мы выносим свое решение, — огласил Верховный Маг. — Королева Энтрери выпьет Напиток Забвения и до конца своих дней останется в храме Светлой Богини. С этого момента наследники Серхина I перейдут под руководство и воспитание Светлейшего королевского регента Ейна Д’Орта. На трон Благого Королевства взойдет и будет править Светлейший и, когда наступит время один из ваших детей Энтрери примет корону и благословение богини. Кто станет следующим правителем Благого Королевства решит Посланник.

Королева вздрогнула и закрыла глаза, когда посох Верховного Мага с громким стуком ударился об пол.

Светлейший надел на голову корону Всевластия.

Бывшая опозоренная королева перевела взгляд на ухмыляющегося Атрогейта.

— Ты ведьма Энтрери, я всегда это знал. Наконец ты получила по заслугам. Возмездие. Убивала скрыто и подло, устраивала заговоры, плела интриги.

Королева сузила глаза и до синевы в суставах сжала подлокотники кресла.

— Как ощущения? — язвительно ухмыльнулся Атрогейт.

— Ты идиот, — ее голос треснул, как тонкая льдинка под сапогом, а затем она усмехнулась сначала слегка, а потом и вовсе во весь рот, сверкнув зубами. На лице королевы промелькнула ликующая улыбка. Ее Скайли еще слишком мала, но именно она в будущем станет Верховной Королевой Благого Единого Королевства во всей Империи альвов.

— Мой король, прекратите, — сухо сказал лорд Каир положив руку на плечо короля. Но Атрогейт был несказанно рад такому повороту событий и подошел к королеве.

— Я лично буду сопровождать тебя в храм и подам Напиток Забвения, — не скрывая радости язвил он.

Ее странная улыбка тенью коснулась лица и исчезла. В следующий миг королева оказалась за спиной Атрогейта.

Король умер, даже не успев обернуться и взглянуть на нее. Его горло было перерезано и кровь хлестала, заливая королевские одежды.

Энтрери откинув голову хохотала: — Ну и как ощущения старый паук?

— Боже мой! — прошептала Мира. Все произошло так молниеносно, что никто не понял, что произошло. Но когда из горла короля захлестала кровь, и он начал оседать на пол осознание произошедшего захлестнуло всех.

Амира же молчала, находясь в шоке.

— Ты не представляешь, что ты наделала! — взревел лорд Ореан.

— Представляю. Избавила мир от редкостного мерзавца. — Энтрери смеялась. Ее смех был рваным, но в нем звучала ненависть и триумф.

— Ах, Энтрери, — простонал ее фаворит и схватился за голову упав на колени. — Что ты наделала!

Маги с оружием обступили королеву и Амира увидела, как она падает на руки одному из них.

— Ее усыпили, — мрачно сказал Мэй, и все следили, как выносили ее бесчувственное тело в распахнутую дверь. Ее фаворит следовал за своей королевой.

— Ее казнят или дадут Напиток Забвения отправив в Храм? — тихо спросила Амира. Ей было важно знать, что станется с королевой. Но ей никто не ответил. Все наблюдали, как выносят тело мертвого короля в другую распахнутую дверь в окружении магов и его советников. Но Мира заметила, как обменялись взглядами Каир и Азамат.

В мрачной тишине все посмотрели на Верховного Мага. В этот роковой день, в этот час мир альвов остался без двух королей. Если Благой трон до определенного дня будет занимать Светлый Посланник, то что на счет Неблагого?

— Совет принял решение, — сказал Верховный Маг в гнетущей тишине. — Неблагим Королевством будет править дочь Истинного короля принцесса Ирвин I. Ее дар Утешительница Душ скажется на благо в королевстве. Под руководством Вершителя и Советников, принцесса станет Истинной Королевой. Оглашение о произошедшем в королевствах должно быть немедленно оглашено по возвращению вас князь в Неблагое Королевство, и вас Светлейший Посланник в Благое Королевство. Немедленно проводите подготовку к коронации принцессы Ирвин и утверждение всех прав Ейна Д’Орта. Со стороны Совета будут незамедлительно подготовлены манифесты и решения для народа и поданных. Что касается вас, — Маг посмотрел на Амиру и Риара. — Третье Королевство будет существовать, и мы выдадим все необходимые манифесты и соглашения. Принцесса Амира официально не признанная дочь, но мы все слышали, что в вас течет кровь Светлого Короля. Вас признали, но не успели заключить и подписать с обеих сторон манифест. И по сему вы не имеете право претендовать на трон Благого Королевства и считаться офицально дочерью Серхина I. Но имеющие бумаги, переданные нам Энтрери подтверждают, что вы Отступник. Вы имеете право выбрать то королевство, которому хотите присягнуть, но только после коронации принцессы Ирвин. Сейчас вашим опекуном является будущая королева Ирвин Утешительница Душ. Какое она примет решение то и станет вашей судьбой. Заключение брачных уз с Риэр’Дэном или князем Аль’Аиром решать вам, мы не вправе вмешиваться, но повторюсь, будущая супруга и королева отступников должна быть не опальная. — Маг резко опустил руку с посохом об пол и воздух вмиг наполнился сверкающей серебристой пылью, кружившейся по залу, словно множество малюсеньких светлячков. Маг забормотал заклинания больше напоминали пение. Серебристая пыль снова закружилась, и всем показалось, будто в зале вдруг стало светлее и холоднее. Вот теперь решение Совета было окончательным.

Амира пребывала в шоке. Мира тоже. Говорить о других не стоило у всех были одинаковые чувства. Все покинули замок Магов и исчезали в порталах. Лорд Каир переговариваясь с князем и Посланником вскоре исчезли в портале перехода, но Амира заметила, что князь вернулся.

— Я не хочу в Неблагое Королевство, — выдавила она удрученно.

— Мы вас и не отдадим принцесса, — резко сказал Мэй выхватывая свой клинок, когда к ним подошел князь.

Амира выдержала взгляд Вершителя, черная бездна глаз смотрела на нее равнодушно, и от этого холодок пробегал по спине, а ноги отказывались поддерживать тело.

— Прошу вернуть мой камень принцесса.

— Не отдам, — вздернула она подбородок.

Князь сощурил глаза.

— В ваших же интересах его мне вернуть, — темные глаза почти без белков уставились на замершую от ужаса принцессу, бескровные губы треснули улыбкой.

— Я не пойду с вами! Я останусь со своим женихом.

— Оставайтесь! — зло бросил князь и раскрыл ладонь. — Камень.

Амира прибывая в изумлении хлопала глазами.

— Это значит… что…

— Камень, — требовательно сказал князь.

— Обещайте, что не воспользуетесь камнем для нашего с вами перемещения, — голос Амиры непроизвольно выдавал страх.

— Вы поданная Неблагого Королевства так что не заставляйте меня применять к вам Силу.

— Князь… — Риар сделал к нему шаг прикрывая собой Амиру.

— Не стоит Риар, — сухо сказал он. — Было постановление Совета и принцесса последует его решению. Вы подчинитесь, как и принцесса, иначе.

— Иначе мы будем с оружием защищать свою королеву, — рядом с Риаром прикрывая Амиру встал Мэй.

Обстановка накалялась, Амира до ужаса испугалась.

Мира же буквально вылетела из тела и кинулась к Мэйю.

— Сделай так, чтобы князь увидел и услышал меня! — закричала она.

Мэй не стал задавать вопросов вглядываясь в ее лицо.

— Это важно Мэй, — умоляюще смотрела она на него. — Медлить нельзя.

Он отрывисто кивнул и подошел к князю, тот сузив глаза изучал черноволосого воина и насторожился, когда парень говорил с пустотой.

— Я сделаю так, что вы увидите ее. Мне нужна ваша рука, — сухо сказал Мэй обращаясь к нему.

— Мэй, что происходит? — спросил Риар.

— Доверьтесь мне князь. Ей нужно с вами поговорить.

— Вы видите ее? — осторожно спросил он.

— Их двое.

Как только Мэй это произнес князь ни секунды не мешкая протянул ему руку.

Мэй своей кровью нанес ему на запястье руны, а затем схватил руку Риара и тоже нанес на нее руны. — Как только руны сотрутся вы потеряете возможность ее видеть и слышать.

— Кого? — не понимал Риар.

— Теперь мы наконец все узнаем правду. На острове нам никто не помешает, — сказал Мэй.

Амира подошла к нему и протянула свою руку, — Обнови руны Мэй.

Риар ничего не понимая переводил взгляды с друга на свою невесту.

— Что происходит? — тихо спросил он.

— Сейчас все узнаешь, — понурила голову принцесса и протянула Вершителю сердце Халруаа. Он окинул ее взглядом, от которого хотелось замереть. Она смотрела на него и ей казалось, что это длилось — вечность. И в этой вечности у нее не было жизни, настолько было пронзительно и страшно. Амира пытаясь в пустоте его взгляда, в изгибе бровей и едва заметном движении губ увидеть будущее, которое он ей приготовил.

А затем глаза князя светлеют, когда он смотрит в сторону.

Она улыбаясь смотрела на него. Стояла и своей солнечной улыбкой, легкой и светлой, как теплый утренний лучик согревала его бессмертную душу.

— Мира.

Глава 15

— Мира?!!! — растерянно и в тоже время изумленно произнес Риар.

Перед мужчинами стояли две девушки похожие друг на друга. Но отличия теперь видели все.

Та, что улыбалась, выглядела старше, но главным в ее лице были глаза. Завораживающие, глубокие. Они были темными, темней безлунной ночи, черней одиночества. Она… Трудно подобрать слово, которое могло бы сразу раскрыть то, что представало перед глазами. Темно-каштановые волосы до плеч. Утонченный овал лица. Фигура, которой могла бы позавидовать любая женщина. От нее было ощущение глубокого спокойствия, когда начинаешь не видеть, а… чувствовать. Наслаждаться состоянием, в котором пребываешь рядом с ней.

— Вы как две богини, — жадно рассматривал девушек Риар. — Вы похожи, но вы разные.

Он переводил взгляд с одной на другую, никак не в силах понять, каким образом в теле оказались две совершенно одинаковые женщины. Он пристально присмотрелся к Мире и узнавание настигло его. Теперь он понял, что его порой настораживало в Амире, что было не так в ней.

У Миры был взгляд спокойный, всепонимающий, а у его принцессы взгляд озорной, порой колкий, блестящий и горящий вызовом.

— Вы одинаково двигаетесь. Голоса тоже одного тембра… — вслух рассуждал Риар, — а вот выражение глаз бывает различным. У одной из вас в них светится нечто буйное, говорящее о том, что его обладательница может зайти слишком далеко, о чем потом пожалеет. Но другая излучает мир и спокойствие.

Амира и Мира обменялись понимающими взглядами.

— Знаете, вы просто исключительное явление. Никогда не сталкивался ни с чем подобным! — воскликнул Мэй.

— Ты очень наблюдателен, — улыбнулась Мира, и Мэй кивнул.

— Пытаюсь. Таков мой дар Видящего, — ответил он. И Мира еще раз поразилась, что у Мэйя для его возраста глаза вдумчивые, серьезные и лишенные наивного восторга юности. А внешне — полное самообладание, словно все эти тайны для него сущие пустяки.

— Ты Мира была для меня величайшим подарком судьбы, — во взгляде Риара было непонятное выражение отчего Амира опустила глаза и в сердце кольнуло болью. — Именно ты излечила мне крылья.

Мира медленно кивнула.

Князь, зная всю историю девушек предпочел оставаться безмолвным, но заинтересованным свидетелем. Он не сводил глаз с Миры и инстинктивно протянул руку, но она прошла сквозь нее. Он тихо выругался и в бездне его глаз не было ничего от того князя, которого она знала. Его взгляд бесстрастен, даже несколько отстраненно холоден. Но этот холод не обжигает, не ранит. Это всего-навсего преграда, чтобы то, что прячется за ней, не вырвалось наружу.

— Мне жаль, — прошептала она.

— Почему Мира, — тихо спросил он и она поняла его вопрос. Он спрашивал, почему она не хозяйка тела. Почему сделала такой выбор оставаясь на вторых ролях.

И его глаза так пронзительно смотрели: в них не было тревоги, в них не было опасения, что она оттолкнет, не примет. Он просто ждал, готовый к любому приговору.

— Это важно для меня, — не шепотом, но с трудом выдавливая из себя слова ответила Мира.

Его бездонные глаза сощурились еще сильнее, там пробуждались хрустальные искры.

— Иногда мне не нравятся твои решения, — он сверлил ее сердитым взглядом, Мира слегка улыбнулась.

— Ты поймешь.

Видно, что-то такое мелькает в ее глазах, потому что князь вдруг мрачнеет.

— Твой план?

— Посетить архив в Конвенции.

Он вздернул удивленно бровь и склонил голову набок. Риар и Мэй не вступая в их диалог синхронно сделали шаг ближе, чтобы не упустить суть их разговора.

— Продолжай, — князь смотрел на Мирославу в упор.

— Хочу отыскать какие-нибудь заклинания, которые смогут разделить нас с Амирой. Это сделать я смогу со Скифом. Мы оба призрачные и нас никто не заметит.

— Он здесь?

Мира кивнула.

— Что еще за Скиф? — спросил Мэй.

— Прежде чем мы расскажем о себе, — Мира медленно оторвала глаза от Азамата и перевела на Риара и Мэйя, — поклянитесь, что никому не расскажите. Все это останется между нами.

— Я так понимаю, что князь знает вашу историю? — спросил Мэй внимательно рассматривая Вершителя.

— Я знаю все, — ответил он. — Поэтому требую с вас магическую клятву о неразглашении.

— Мы готовы ее дать, — кивнул Риар и взглянул на Амиру. Принцесса отвела глаза.

Пока совершался ритуал, который проводил князь, Мира вошла в тело Амиры.

— Расскажем только самую суть. Ни о каких тайнах князя, королевы и Армго они не должны знать. В будущем сама расскажешь Риару что сочтешь нужным, но Мэйю не стоит знать. Чужие тайны нужно оберегать.

— Я это и сама прекрасно понимаю Мира.

— Тебе больно. — Мира чувствовала ее.

— Он не смотрит на меня.

— Он обескуражен, он в шоке, но он любит тебя.

Сердце бешено колотилось.

Кожа похолодела от страха.

Тишина оглушала, давя на барабанные перепонки. И все же Амира нашла в себе силы оставаться спокойной. Надо. Сохранить достоинство. … Голова закружилась. Мысли путались.

— Просто расскажи ему… — прошелестела Мира и покинула ее тело.

Мужчины в ожидании смотрели на девушек. Амира не могла поднять глаз и молчала. Мира понимая, что творится с Амирой решила рассказать все сама.

— Скиф — это Призрачный Пес, созданный Армго для охраны своей сестры.

Амира кивнула, — Скиф, иди ко мне.

Через миг рядом с принцессой материализовалась крошеная тень превращаясь в Адского Пса. Амира погладила его по голове, затем порезала когтем запястье и напитала пса. Риар и Мэй изумленно наблюдали за всеми действиями девушки, а также рассматривали Призрачного Пса. Они слышали о этих Тварях Неблагого Дома и насколько они были смертоносными и опасными.

— Он мой страж, друг, питомец, — с улыбкой пояснила парням Амира. — Он защищает меня и помогает.

— Как вы с ним общаетесь? — тут же спросил Мэй, а Риар с невероятной заинтересованностью разглядывал пса. Но только он сделал к нему шаг, пес оскалился и его глаза вспыхнули огненными всполохами.

— Он признает только нас троих. Даже твой дар Риар тебе не поможет, — улыбнулась Амира. — Но я свяжу вас, и ты сможешь с ним общаться, он признает тебя только тогда, когда напитается твоей кровью. Скиф все понимает что ему говорят и передает мне свои мысли в картинках.

— Какой изумительный Скиф, — Риар рассматривал пса.

— Исчезни, — приказала Амира, и он тут же исполнил приказ хозяйки. — Именно с его помощью Мира сможет вынести нужные нам фолианты из архива магов.

— Этот Скиф опасное оружие, — задумчиво высказал Мэй.

— Не опасное, — не согласилась с ним Амира. — Он действует только по моему приказу. Он создан как мой защитник, не более.

Мэй пристально посмотрел на принцессу затем усмехнулся: — Да с таким призрачным Скифом, бродящим по крепости можно столько узнать…

— Я не стану его подсылать подслушивать, подсматривать, следить и так далее, — с вызовом вздернула голову Амира глядя на него.

— Я увижу его, какую бы форму он не принял, — с предупреждающими нотками в голосе высказал Мэй.

— Не беспокойся Мэй, — начала заводиться принцесса, — я привяжу его и на тебя тоже, и ты сможешь видеть, что делает мой Пес.

— Ловлю вас на слове.

Риар покачал головой: — Прекратите! — и посмотрел на Мирославу. — Ты уверена, что сможешь пройти защиты?

— Она не пройдет охранные зашиты, а также там нет ничего, что тебе нужно Мира, — и все разом посмотрели на князя.

— Откуда ты знаешь? Это же Всемогущие маги, — нахмурилась Мира.

— Но они не Боги.

— Но там могут быть записи, заклинания, какие-нибудь истории похожие на нашу проблему, — растерянно переглянулись девушки.

— Тебе придется провести там целую вечность, чтобы перечитать все фолианты. Ты не пройдешь защиты. Охранные заклинания расставлены не только на живых.

— Но разве в этом мире существуют призраки? — Мира взглянула на Мэйя, как на Видящего их.

— Никто не видел, — усмехнулся Мэй. — Да и я, признаться, увидев вас, Мирослава, просто ошеломлен, не думал, что мой дар способен даже на такое. Ведь альвы перерождаются, а не застревают в мире призраками.

— Так откуда же такая уверенность Азамат, что ловушки и на призраках расставлены? Или маги тоже с даром Видящих? — Мира, как и Амира вопросительно уставилась на князя. Он несколько долгих секунд смотрел вдаль, затем прорычал:

— Я уже был в этих архивах.

Мира застыла в шоке.

— Там ничего нет, — отрезал он.

И надежда девушек рухнула в один миг.

Мира закрыла глаза, чтобы скрыть свое отчаяние. Она хотела выкричать свою ярость в небеса, потребовать от тех безумных богов, которые вершат события, чтобы они исправили это немедленно, потому что это величайшая гора дерьма в истории.

Князь понимал ее состояние и молчал. Мира же была не в состоянии переварить что-либо еще. Сейчас она вся состояла из эмоций — измождения и ошеломления, злости и печали, наполнена благодарностью и пронизана горем. У нее было миллион вопросов к нему, но им придется подождать.

Некоторое время все молчали. Мира распахнула глаза и посмотрела вверх.

Высоко в небе летели птицы и создания с бархатными шкурками резвились в ветвях деревьев, которые возвышались подобно обширным лиственным небоскребам на фоне ослепительно голубого неба. Шум воды по камням где-то вдалеке мелодично зачаровывал. Пение птиц наполняло воздух прекрасными ариями и дарили какое-то спокойствие. Этот остров, где обитали маги был поистине прекрасным местом для истерзанных душ.

— Я из другого мира. Мой мир — Земля. В своем мире я умерла, но моя душа почему-то оказалась в мире альвов в теле принцессы, — внезапно начала рассказ о себе Мира.

Риар и Мэй смотрели на нее в упор в не скрывая своего изумления.

— Ты прав Мэй, — перевела она на него взгляд. — Я мертва. Для меня нет перерождения. Я застряла в этом мире и привязана нитью к телу принцессы. Но ты не прав в том, что думаешь, что я что-то натворила, прогневав Богинь. Ваши Богини не мои. В моем мире у меня свой Бог. Может во Веселенной не существует разделение на миры, а все Едино? Но, видимо, сами живые существа распределяют свои верования и религии. Вы, аьвы, верите в перерождение, а мы… люди… — Мира задумалась, — мы верим в разные вещи. Верим, что есть рай и ад, что истинный христианин после смерти воскреснет, а ученые верят, что человек закончив свой путь просто умирает и исчезает. В моем мире нет магии, и я ученый. Скажем так, эксперт по ядам. На ваш язык — зельевар, — улыбнулась Мира и Риар с Мэйем тоже не могли сдержать улыбки.

— Вполне понятно ваше подселение к принцессе, — усмехнулся черноволосый красавчик. — Вы не только похожи, но и ваш дар по-своему одинаков. Даже имена созвучны.

Познающий и Видящий переглянулись, — Вы ведь нам расскажите о своей Земле? — спросил Мэй.

Мира не могла не улыбнуться, глядя в пытливые глаза парней, — Расскажу. Как у призрака, время мое — вечность.

И резко обернулась, почувствовав недовольство князя, его глаза полыхнули бездной. Он дуновением ветра преодолел разделявшее их расстояние. Замер напротив нее, насмешливо улыбаясь. Но Мира хорошо его зная, видела, насколько он собран и опасен.

— Ни о какой вечности даже и не думайте леди Мира.

«Леди Мира».

Мира фыркнула: — Я дам вам фору в этой вечности князь.

Парни непонимающе переглянулись, а Амира только улыбнулась, она-то знала, о чем намекают друг другу князь и Мира.

Князь скрестил руки на груди с вызовом на нее взглянув.

— Даже не найдетесь, я найду способ прекратить вашу призрачность, и ваша вечность всецело будет принадлежать только мне.

— Князь, вы только что дали мне надежду, — вздернула Мира бровь на его манер. И взглядами заверив друг друга в полном взаимопонимании они вновь вернулись к тем, кто ждал продолжения их истории. Мира перевела взгляд на застывших парней.

— Мое полное имя Мирослава Нураева. У меня нет титулов и я не королевской крови. Я обычный человек. В моем мире все человеческой расы разной национальности.

— Однажды ты проговорилась, а я зацепился за твою фразу… — задумчиво сказал Риар вспоминания тот день у короля, — мне показалась она странной. Что означает слово «человек»? Я уже тогда заподозрил что ты, что-то скрываешь.

— Да, Риар, я случайно обмолвилась, трудно было полностью переключиться на новую жизнь.

Ну что на это скажешь, она не говорила ему правды и приходилось изворачиваться.

Они стояли друг напротив друга не сводя глаз.

— И ты вела себя очень уверенно и бесстрашно, даже после выпитого Напитка Забвения… — и тут же умолк пристально вглядываясь в ее блестящие глаза. — Он не подействовал на тебя.

Мира улыбнулась, подтверждая улыбкой, что он прав.

— Теперь ты понимаешь, что у меня были причины не говорить тебе всех правды, а также принять твое предложение, потому что брак с тобой означал для меня свободу от Неблагого Дома.

— И моя клятва данная тебе…

— Ты принес ее мне, а не Амире. Я освобождаю тебя от нее Риар. Мы с тобой виделись последний раз у короля и сейчас встретились здесь. Все остальное время с тобой была именно Амира, и именно она принимала все решения. Она будет прекрасной королевой не только твоего Королевства, но и твоего сердца Риар.

Риар после сказанных Мирой слов стал задумчив и его взгляд порой казался растерянным. Князь же просто смотрел на Миру словно запоминал, узнавал заново, он видел ее истинную, ту, которой она была при жизни.

— И все же, должна быть причина почему вы оказались в теле принцессы, — не мог понять Мэй.

Мира взглянула на Азамата и тот чуть улыбаясь кивнул ей. Риар и Мэй резко перевели заинтересованные взгляды на него.

— Есть некое пророчество, — князь не сводил глаз с Миры, — что придет женщина, которую я полюблю, та, которая исцелит мою душу. Та, которая предназначена мне, чтобы спасти от той тьмы, что во мне. Женщина, которая станет для меня всем миром.

Мира улыбнулась, глядя в его глаза, он не стал говорить о бессмертии. Что ж, его право, его тайна. И он только что в своей манере признался ей в чувствах.

Ее глаза засияли как звезды. Ее лицо засияло словно новый рассвет, а в глазах блестел восторг от его признания. Ее постигло чувство такое яркое, такое живое, что кружилась голова, и она едва сдерживалась, чтобы, не обхватив руками его шею, не прижаться к нему в попытке сбежать от тревог. Но она не могла этого сделать и вынужденно опустила ресницы, не давая ему увидеть, что творится в ее душе.

— Что же вы такое натворили князь, что к вам должна явиться женщина из другого мира? — и зеленоватый свет в глазах Мэйя вспыхнул, просматривая Вершителя.

— Не утруждайтесь Эрно’Гил, — сухо отозвался князь, — вам не удастся меня увидеть.

— Вы связаны с князем по этой причине? — Мэй перевел взгляд на Миру.

— По этой Мэй. Именно по этой, — ответила она.

— Любовь… — улыбнулся Мэй. — Помните историю, которую я вам рассказал? Любовь — это Свет. Именно сила любви удерживает тьму в узде. Но в вас Мирослава нет тьмы. Князя я не вижу. Раз вы в нашем мире, я делаю вывод, что вы предназначена ему. Никто вам не даст ответов Мирослава и, как освободиться вашей душе. Вы должны выполнить свою миссию поэтому привязаны к принцессе нитью жизни. Прорвется нить, и вы… найдете покой.

Его слова словно ударили. Она найдет покой! — и тревожно взглянула в чернеющие глаза.

— У вас нет тела, — тихо сказал князь, — и вы не желаете его получить.

При этих словах Амира напряглась, на ее лице отразился испуг.

— Не желаю Азамат, — твердо сказала Мира.

— Но она мертва, — сухо высказал он и Амира дернулась от его хлестких слов.

— Прекрати Азамат! — повысила голос Мира.

— Что значит мертва?! — в глазах Риара проскользнул ужас.

Амира с болью, которую не могла скрыть тихо начала говорить.

— Мэй увидел во Тьму. Моя душа с чужим духом, и это дух пытается победить меня, покорить себе, использовать и в конце концов погубить. Эта тьма дремлет словно ждет своего часа. Такой демон появляется, когда с ним заключают сделку.

— Ты заключила сделку? — прошептал Риар.

— Когда арестовали всю мою семью и казнили, убили брата и пришли за мной, я испугалась, я хотела мести. Я бросилась в портал, но… сделала что-то не так и погибла. Но, когда умирала моя душа пылала ненавистью, и я воспользовалась запрещенным заклятием «Зовом Дьявола».

Риар закрыл глаза, Мэй выругался. Оба знали, что это не только запретное заклинание, которое каралось смертью в их мире, но также знали, что не выполнить сделку означало, что альв никогда не переродится. Он исчезнет из этого мира и немыслимые муки ада ожидают его.

Риар утратил способность трезво мыслить. Его потрясло сообщение Амиры о том, что она заключила сделку и, что так погибла. Он сам увидел и почувствовал ее страх, агонию, смерть… нет, это нестерпимо.

— Суть этой сделки? — хрипло спросил он, не узнавая свой голос.

— Месть, — тихо ответила она. — Сначала я ненавидела потому что не знала историю князя, ненавидела, что он и Мира… полюбили друг друга и… — Амира осеклась и не стала говорить о том, что они любовники и ее тело не девственно. — Но теперь все по-другому. Я не испытываю к вам ненависти князь Аль’Аир, — она вскинула на него глаза. — Всему виной мой брат. Мне искренне жаль, что случилось с вашей женой и сыном.

— Ты должна его убить, чтобы выжить, — догадался Риар. — Иначе сделка не выполнена…

— Я не стану убивать вас и не считаю вас врагом князь, — искренне и с пылом заверила его Амира.

— Но и я вам не враг Амира. Правда, если вы не дадите повода, — князь принял ее искренние слова. Он подошел к ней, но остановился, когда она быстро сделала шаг назад.

— Вы боитесь меня.

— И не без оснований князь. Я убивала вас дважды. Я для вас угроза. Вы хотите получить это тело для Мирославы, поэтому ничего удивительного, что я вас боюсь.

— Убивала? Не один раз? — к ней подошел Риар. — Но князь ведь жив.

— По воле Богинь, — быстро ответила она. — Первый раз я убила, когда вернулась в свое тело после заключенной сделки и ощутила, что в своем теле не одна и бессильна им управлять. Тогда я повела своими чувствами и силой ненависти чужую к князю, чтобы отомстить за смерть брата. Но князь остался жив. Потом я ничего не помню словно бы растворилась, но оставалась жива. Затем Миру принудили выпить Напиток Забвения и я растворилась в ее сознании, потеряла себя. Я исчезала.

— И что помогло вам пробудиться? — озадачился Мэй.

— У королевы Мира пила воду из источника. Эта вода и вернула меня. Когда Миру забрал князь у королевы я уже пробудилась и набирала силу. Я завладела своим телом вновь. Вот тогда второй раз я и убила князя, но полетела не к королеве, а к тебе Риар. В тебе я видела свое спасение.

— И князь снова остался жив, — хмурился Мэй. — И вы не выполнили сделку.

— Да, — вступила в разговор Мира. — Амира стала сильной. Мы враждовали с ней, каждая хотела заполучить право на Жизнь, но потом… — и девушки переглянулись. Мира улыбнулась тепло, Амира ответила той же улыбкой. — Мы стали существовать в согласии.

— И мы подружились, — тихо сказала Амира. — Я чувствовала и переживала все, что чувствовала Мира. Я видела все ее воспоминания. Я видела ее мир. Я ненавидела того, кто убил ее. Совершил предательство. Она погибла от рук своего лучшего друга, — Амира посмотрела на Мирославу. — Он предал ее, но Мира справилась и отпустила его из своей жизни. Не простила, но успокоилась. Столько пережить… — зашептала Амира глядя на подругу. — Я только сейчас поняла, как тебе было тяжело — предательство мужа, друга, потом попасть в этот чужой для тебя мир и учиться выживать, потом я… и вот ты теперь призрак, не знающий покоя, не прикоснуться к тому, кого любишь. Я так хочу тебя обнять… — по щекам Амиры текли слезы. — И мне так жаль…

— Спасибо, — прошептала Мира. Поблагодарила ее за то, что она все поняла и прочувствовала ее боль, как свою. — Я также чувствую Амиру. Наши воспоминания, мысли, чувства настолько переплелись, что стали нашей общей неотъемлемой частью. Не буду говорить, что я не впала в панику, когда очнулась в другом мире и в теле так похожем на мое. Но я справилась с этим довольно быстро и благодаря помощи князя. Он стал для меня всем, многому научил, обучил, разъяснил. Он скрыл от всего мира тот факт, что я иномерянка. Я стала понимать этот мир и принимать его. Мы с Амирой согласны во всем кроме одного… — Мира замолчала, сделав паузу, мужчины напряглись в ожидании продолжения ее слов. — Мы любим двух разных мужчин.

— Но одна из нас уйдет навсегда, — прошептала Амира. — И я готова принять решение, и…

Мира не смогла вынести, как Амира словно потухла. Сжалась от вины, которую, она ощущала, испытывала. Став хрупкой и беззащитной. Вызывая желание утешить, прижать к груди, гладить по волосам, говорить всякие глупости. Лишь бы не видеть этой сломленной фигуры.

— Амира…

Но принцесса лишь качала головой, — Я должна ответить за то, что совершила.

— Погодите!.. — Мэй сделал шаг к принцессе, — вы заключали сделку конкретно на князя?

Амира растерянно заморгала и посмотрела на Мэйя.

— Я… я … просто желала отомстить.

— И думали о ком-то конкретно в тот момент? — допытывался Мэй, остальные не совсем понимали, что хочет узнать Мэй.

— Я… ненавидела князя, стражников, которые пришли за мной, я ненавидела всех, кто причинил мне боль и несправедливо казнил всю мою семью. Я ненавидела короля больше всего, за то, что он отдал такой приказ. Ведь достаточно было всем дать Напиток Забвения, но он всех убил… При заключении сделки я хотела лишь мести. Тогда я не знала, что князь ложно был обвинен моим братом и это погубило его семью, — тихо проговорила она.

— Но, если так… — медленно сказал Мэй и все взгляды устремились на него, — вы ненавидели Неблагой Дом и короля. Князя вы убивали дважды и не смогли убить, значит ваша сделка направлена не на него. А на того, кто в итоге умер.

— На короля, — прошептала Амира.

— Да, — спокойно сказал Мэй и переглянулся с Риаром. — Мне кажется ваша сделка выполнена принцесса.

— Нет, — помотала она головой. — Я чувствую, что тьма все еще во мне. И не понимаю этого, ведь я больше никому не желаю смерти. Мэй, ты видишь ее во мне? — Амира с потаенной надеждой взглянула на него. Его глаза светились, а после он отвел от нее взгляд и этого было достаточно для принцессы, чтобы все понять. Она очень медленно перевела взгляд на Риара. — Это не я вылечила тебе крылья, не я спасла тебя от отравления, но я сделала бы так же, как и Мира. В ее воспоминаниях я видела тебя и еще до нашей встречи в Песках, я хотела быть с тобой. Мои чувства к тебе искренни и в них нет обмана. Я хотела стать твоей королевой не только из-за свободы от короля и своих амбиций и целей. Чем больше я тебя узнавала, тем крепче были мои чувства к тебе. Но теперь… — Амира опустила глаза. — Во мне нет ненависти и жажды отмщения. Я не выполнила сделку, чтобы Жить.

Она произносила слова с таким надрывом, что даже князь проникся.

Амира боялась смотреть на Риара. На ее признания он молчал. И она все поняла, покорно принимая свою судьбу и решение.

— Не смей так думать Амира! — вскричала Мира и метнулась к ней. — Не смей! Ты будешь жить! Не теряй надежды. Мы победим вот увидишь! Азамат… — Мира обернулась к нему ища помощи и поддержки. — Как избавиться от этого запретного заклинания?

— Выполнить сделку, — безжалостно ответил он.

Мира подошла к нему вглядываясь неистово в его глаза, — Ты же слышал, Амира не жаждет никому смерти.

— Что вы хотите от меня? — глаза его гневно сверкнули. — Заключая сделку выполни ее либо смирись с тем, что проиграл!

— Ты жесток Азамат, — тихо сказала Мира и подбежла к Амире.

Девушки смотрели друг на друга. Им почему-то казалось, что время на исходе…

Слова легким вздохом вырвались из уст Амиры: — Если б знать, сколько мне осталось.

У Миры по щекам текли призрачные слезы…

Амира зарыдала и осела на землю. Но внезапно сильные руки подняли ее, и она оказалась в крепких объятиях. Он прижимал ее так сильно, что ей не хватало воздуха.

— Амира! Я отдам за тебя жизнь. Не только из чувства долга, потому что ты доверилась мне. Я люблю тебя всей душой и никогда бы не предал эту любовь, которая стала венцом моей жизни.

Амира подняла на него счастливые глаза. Но как бы тяжело ей ни было видеть полные боли синие глаза, когда он держал ее в своих нежных и таких надежных объятиях. Когда его дыхание щекотало щеку. Даже сейчас она могла почувствовать его сердцебиение и ощущать легкую дрожь рук. Ее окутала безмятежность. Счастье.

— Риар, — прошептала она, чувствуя, что сейчас разрыдается от счастья. Он любит ее. ЛЮБИТ!!!!

А в следующую секунду мир качнулся, заставив непроизвольно застонать.

Риар схватил ее за плечи.

— Амира, — торопливо произнес он. — Что случилось?

Ответа нет. Он осторожно потряс ее. Ее глаза казались зловещими, черными и не несущими ни единого признака жизни.

— Амира, — снова и снова он повторял ее имя. Их окружили нахмуривший Мэй, с непроницаемым лицом князь и встревоженная Мира. В ту же секунду трясущая Амира с черными заволокшими Тьмой глазами упала на землю. Ее била судорога и сотрясали конвульсии, как в сильной лихорадке.

— НЕТ!!! — закричала Мира. — Нет Амира! Ты сильная. Борись. Не выпускай Тьму.

Амиру трясло.

Мира буквально запрыгнула в ее тело услышав, как взревел в ярости князь. Его удерживал Мэй и Риар не подпуская к Амире, в итоге над ней склонились оба, а Мэй контролировал, чтобы они не поубивали друг друга.

Тьма принцессы хлынула в Миру и набив ее крохотную сущность большим содержимым, чем она могла вместить, сила взрывом ворвалась и были мысли, а в сердце — желания, уничтожить всех. И по мере того, как она осознавала то, что происходило, ее решимость держать свои чувства под контролем ослабевала, пока не исчезла совсем. Ледяной ужас пронизал тело, превращаясь в панику, создавая опасную смесь эмоций.

Свои силы Мира переоценила. Она поняла это, стоило ей лишь увидеть Тьму бушующую и поглощающую душу Амиры. Слезы боли и ярости — ярости настолько мощной, что она растекалась как кровь в горле. Или это действительно была кровь. И Мира тонула в этой крови.

Ее разум словно заволокло туманом.

Все погрузилось во мрак.

А потом ее вытолкнуло что-то, и она покатилась кубарем. Резко взлетела, обернулась…

Риар словно умалишенный прижимал к себе Амиру.

Мира никогда не видела его таким потерянным. Слезы текли по его щекам, пока он прижимал к себе Амиру.

Но взгляд его был устремлен на нее — и она поняла без всяких сомнений, что его мысли полны горем и пустотой из-за потери любимой, которая стала для него величайшей любовью.

— Держись за это, — прошептала она. — Держись за свою любовь к ней. Сила вашей Любви спасет ее.

Мира впервые поверила в это. Она поверила во всесильную Любовь, которая способна сотворить чудо.

Рядом с телом Амиры встал на колени Мэй, затем припал к земле вытянув вперед руки. Он молился.

Видящий призывал Богинь.

Князь словно в трансе погрузился в себя, его хрустальные глаза настолько ярко блестели, что становилось жутко. За его спиной раскрылись белоснежно-стальные крылья.

Риар, затаив дыхание, увидел, что открытые глаза Амиры закатились и видны только белки. Он схватил ее за руку и ощутил слабый электрический разряд. Не обратив на это внимания, он прижал ее к груди.

— Амира, — молил он, — не покидай меня!

Напрасно он старался поймать ее взгляд. Девушка не смотрела ни на него, ни на что-то другое. Ее взгляд был направлен в никуда.

— Амира? — прошептал он.

Его сердце ударило не меньше тысячи раз, а он все еще прижимал к себе любимую, и, наконец, ее тело расслабилось. Он заглянул в любимое лицо и замер оттого, что вновь смотрит в прекрасные глаза.

— Клянусь богинями, я думал, что потерял тебя, — сказал он и облегченно вздохнул опасаясь, что сходит с ума. Ее бледное лицо порозовело, губы приоткрылись. Она еле слышно дышала. Под его взглядом ее веки приподнялись, открывая самые темные глаза, которые он когда-либо видел.

— Риар…— прошептала она, пытаясь дотянуться до его щеки. Рука бессильно упала.

Когда их глаза встретились, Риар понял: Амира уже знает о том, что должна умереть. Несмотря на то, что ее жизнь была коротка и полна невыносимой жестокости, она успела познать любовь, которая дается немногим. За это она была благодарна даже теперь, когда истекали последние секунды жизни, а каждый вдох был дороже бриллиантов. Амира поклялась, что последним, что она увидит, станет лицо Риара.

Она улыбнулась и дотронулась кончиками пальцев до его искаженного горем и мукой лица.

— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала она.

Но радость была недолгой, потому что Амира даже не моргала. И смотрела не на него, а куда-то мимо. Риар оглянулся, пытаясь определить, что привлекло ее внимание, но ничего не увидел.

Он легонько встряхнул ее. Амира что-то неразборчиво пробормотала, и он наклонился ближе.

— Что? — спросил он и снова тряхнул.

Она поднялась над землей на несколько сантиметров, руки раскинулись в стороны, глаза закатились, снова заплясали пурпурные огоньки и затрещали искры.

Риар потянулся, чтобы опустить ее на землю, но удивленно застыл на месте. Тело Амиры замерцало, словно испуская волны энергии. Растерянный Риар, как и Мира могли лишь беспомощно наблюдать за происходящим. Мэй продолжал молиться.

— Амира? — снова окликнул он любимую спустя короткое время.

Она глубоко вздохнула. Глаза у нее опять закатились. Вновь появились огоньки и искры откуда-то налетел ветерок, задевший только ее, словно волны излучаемой энергии вернулись к ней обратно. В следующее мгновение она уже лежала на земле, и снова без сознания.

Риар тряс ее, окликал на разные лады, но она ничего не замечала. Он щелкнул пальцами перед ее лицом, но веки не дрогнули.

— Что с ней? — растерянно прошептал он.

— Я не знаю, — рядом с ним прошептала Мира. — Но мы все еще связаны нитью.

— Она умирает? Тьма забирает ее? — надтреснутым полным боли голосом говорил он.

— Я видела Тьму внутри нее, но меня выбросило из тела, — тихо сказала Мира и обернулась к молящемуся Мэйю, а затем и к князю. Оба что-то творили читая молитвы нараспев. Мирослава только сейчас увидела, что она сама в светящимся коконе словно под защитой.

— Борись Амира! — закричала Мира. — Выпусти всю свою Любовь.

И все-таки Риару пришлось взглянуть в лицо суровой реальности. Амира умерла. Он понял это, — почувствовал, как ни ненавистна была сама мысль об этом. Жизнь для него остановилась. Риар долго не сводил глаз с любимой. Он дотронулся до ее губ, до щеки, потрогал веки, обрамленные густыми ресницами.

— Не-е-ет! — захрипел он. Этот тоскливый звериный вопль далеко разнесся по острову. Все, кто услышал его, были тронуты до глубины души. Риар бережно, осторожно взял на руки безжизненное тело Амиры и принялся укачивать его, словно ребенка.

Время остановилось. Не было ни «вчера», ни «сегодня», ни «завтра»… Осталась лишь бесконечная, невыносимая, вечная боль. Риар молча плакал и тихий шепот Мэйя утешал его. Он слышал, как друг призывает Богинь, слышал, как тихо плакала Мира. Слышал, что его любимая больше не дышала.

Он вспомнил, как впервые увидел именно ее в пустыне, как впервые зародилось в нем нежное к ней чувство. Вспомнил, как почувствовал к ней притяжение. Вспомнил их первый поцелуй. Последние воспоминания оказались столь живыми, что даже теперь он буквально чувствовал, как ее теплое дыхание касается его шеи. Это ощущение было совсем реальным, до боли реальным.

Амира навеки останется в его сердце.

Глава 16

Риар был готов убивать, рвать на части, грызть зубами… Лишь бы не чувствовать эту боль, которая раздирала его на части. Его пальцы гладили ее руку, еле теплую. Осторожно, чтобы не причинить ей боль. Он ведь не мог причинить ей боль. Он… не… мог…

И замечает, как капелька крови с губы, которую он в очередной раз прокусывает, пытаясь не закричать от отчаяния, сорвавшись, расползается алым пятнышком на белоснежной ткани ее платья.

Ее волосы рассыпались. Бледные губы, заострившиеся скулы. Но даже сейчас она красива. И он смотрел, чтобы продолжать верить. Даже зная, что Тьма не отпускает тех, кому не посчастливилось с ней встретиться.

Неожиданно Мэй замолкает, вдруг замирает, не сводя глаз с руки Риара. На его измученном лице появляется кривая улыбка. Он поднимает на друга острый взгляд.

— Пусть она уйдет твоей.

И, видя, что Риар не понимает, чего он от него хочет, кивает на…

…Риар медленно, не сводя с любимой безумного взгляда, стягивает с мизинца перстень…

Боль слишком сильная, чтобы он мог сдержать вой сквозь сжатые зубы. Но рука машинально повторяет движение из воспоминаний.

И приподнимает ее ладонь, чтобы, пусть и не получив ее согласия, назвать пусть не женой, но настоящей невестой.

Своей…

— Всегда! С этого дня и до окончания пути… и каждый миг, и под любым небом… в любви, верности, взаимном уважении… доверяя, как самому себе… помня о тех, кто дал жизнь, и, заботясь о тех, для кого станем отцом и матерью… Люблю тебя!

Риар склонился к любимой, припал к ее губам и почувствовал, как окунается в темноту. Его затягивало, его жгло, его сразила та сила, что поглощала Душу Амиры. Но он не отступал перед темнотой, и внезапно острые выросты тьмы превратились в слепящие огни ледяного голубого света, которые ослепили его. Он отвернулся от света и краем глаза заметил ее, она также не отступила, на ее лице была едва заметная улыбка. Амира! Она смотрела на него и улыбалась. И светилась. Так ярко. Затем тьма достигла его и мир превратился в боль. Струи огня пронизывали его, заставляя кричать от боли. Его взгляд был направлен на черные облака, клубящиеся вокруг светящийся души его любимой. Все закружилось перед ним — хаос, боль, любовь, жизнь. ОНА!

Они тянулись к друг другу, как два маленьких солнца, чтобы слиться воедино. И сияли так ярко, что Тьма отступала.

И тут они оба увидели манящий, ослепительный яркий свет…

— Я люблю тебя, — прошептала Амира. Произнеся эти слова, она раз и навсегда освободилась от власти Тьмы.

Сердце Риара готово было петь, разрываясь от счастья. Он пытался заговорить, но не смог. И молча обнял ее прижимая к своему переполненному любовью сердцу. Он и Амира молились, вместе вознося к звездному небу благодарственную молитву за то, что любовь, связавшая их сердца, оказалась сильнее смерти, сильнее всепоглощающего времени.

Такого спокойствия Амира не чувствовала никогда.

В своих воспоминаниях она увидела Миру и та, будто прощалась с ней, уходила в другое, излучающее счастье место.

Впервые принцесса почувствовала Свободу и поняла, что она ОДНА! Она снова стала собой.

И испугалась.

Мира?!

Амира начала ее искать глазами. И успокоилась. Она была там… стояла возле князя и смотрела в небо. Амира попыталась что-то сказать, но не успела. Пространство раскатилось волнами в стороны и разнесся глухой рокот.

И все замирают. Не только от зрелища, которое очаровывает.

Но и… В ожидании.

Яркая вспышка света пронзает мрак, и на мгновение все становится четким и ясным. И резкие тени прочерчивают на земле странные узоры. И гул, который, чуть запаздывая, доносится до всех.

Ткань мира разорвалась на две половины. Свет и Тьма.

… Свежесть, и ветер, и звезды ударили в лица тех, кто смотрел с земли на это божественное явление. С небесных лестниц Света и Тьмы спускались в развевающих платьях Две Сестры. Две Богини.

Удивительная, невыразимая ничем мелодия вдруг вспыхнула и росла, она заполняла до краев… И вот тогда — небо вздохнуло, волны золотые, бирюзовые, молочно-розовые заходили в млечном свете и блеске…

Крылья! Крылья! Море белых крыльев — зашумело, загудело, вспенилось, взорвалось над головами смертных!

Золотые нити, развевающие хаотично в воздухе соединились в фигуру, которая постепенно принимала облик миловидной молодой девушки. Золотые длинные волосы тянулись до самого пояса, а бездонные, синие, как море глаза, ласково смотрели на тех, кто стоял на земле, и ее невероятная улыбка заставляла сердца участить ритм.

А с другой лестницы, где воздух вокруг вился белым кольцом с черными вкраплениями звезд спускалась в развевающих черных одеждах, сотканных из звезд красивая девушка, настолько красивая, что даже взгляд не мог долго выносить ее появление.

Светлая Богиня застыла, почувствовав прибытие Сестры за мгновение до ее появления. Она ощущала себя так, словно все ее нервные окончания обнажились и гиперчувствительно реагировали на каждую грань ее существования.

— Ты призвал нас? — потребовала Темная ответа, глядя на склонившегося перед ними Мэйя.

— Я, — ответил Видящий.

Взгляд Темной метнулся к князю, и Богиня неподвижно застыла.

Светлая Богиня тоже замерла без движения.

— Молю Вас помочь, — склонился снова Мэй в поклоне.

Светлая склонила голову набок, и ее взгляд сочился Любовью.

— Посмотри на них сестра моя. Их души светятся. Даже помощь Богинь им не понадобилась. Они победили Тьму.

Темная медленно отвела глаза от князя и ее черный звездный взгляд устремился на Риара и Амиру.

— Хочешь сказать сестра моя, что они победили меня?

— Не тебя, — улыбнулась Светлая. — А Сила Любви. Я прощаю эту смертную девушку. Будь милостива сестра моя и успокой Тьму. Они альвы, которые служат нам с тобой. Посмотри на Видящего. Его сила молитвы настолько сильна, что он призвал нас. Эти альвы преданы нам всей душой. Они служат нам обеим. Ты же слышала про Треть Королевство и одобрила.

Темная наградила сестру испепеляющим взглядом.

— Интересные времена наступают в нашем мире, — задумчиво проговорила она разглядывая Амиру и Риара.

— Интересные времена, — согласилась Светлая.

Темная окинула взглядом Миру и в ее глазах вспыхнула ярость.

— Что это за душа сестра моя?! В какие игры ты играешь? Отец знает?

— Не знает, — сузила глаза Светлая. — И не знает, что ты смертного наградила бессмертием.

Темная в гневе метнула взгляд на князя.

— Он предал меня и поплатится за это.

— Ты не имела право делать его своим рабом сестра! — гневно сказала Светлая. — Сам Отец наш выбрал его наградив божественной сущностью Вершить. Ты обманула нас.

Темная резко развернулась, да так, что полы ее платья взметнулись вверх и на смертных обрушился шквальный ветер.

— Успокойся сестра моя, — мягко улыбнулась ей Светлая.

— Я лишь наблюдаю, я не вмешиваюсь, — холодно произнесла Темная. — В отличие от тебя. Ты пропела Песнь. Отец будет недоволен.

— Я это сделала и мне исправлять. Ты молчишь об этой Душе, а я молчу о твоих планах поработить мир с помощью того, кого избрал отец.

Темная не ответила, и улыбка впервые озарила ее лицо — хотя никто не был уверен, хорошо ли это или сулит злой рок. Никто не догадывался на тот момент, что Темная пошла на уступку лишь потому, что у нее были планы на эту пару.

— Это длинная игра, сестра моя. И долгий путь. Но тем и интереснее в нашем с тобой вечном существовании. — Она вновь обратила свой взор на Амиру и Риара. — Служите мне верой и правдой, — и взмахнула рукой затем сжала ладонь в кулак словно бы что-то поймала. — Отстройте мне храм, — провозгласила Темная паря в воздухе и Амира с Риаром низко поклонились ей.

Взгляд Темной устремился к князю.

— Теперь ты свободен, — леденящим душу голосом произнесла она.

— Чистилище или ад? — чуть усмехнулся князь.

Богиня странно посмотрела на него.

— Смотря что для тебя смертная жизнь.

В следующий миг Темная Богиня исчезла.

— Дети мои, — улыбалась Светлая Богиня и обратила свой ясный лучащийся любовью взгляд на Миру.

— Пойдем со мной.

Мира растерялась.

— Чего же ты боишься? Посмотри… ты не привязана больше нитью к смертному телу.

— Я останусь призраком? — еле прошептала Мира. — Нет… не-е-ет… — тихо заговорила она.

Инстинктивно, чтобы защитить ее, князь протянул к Мире руку, но, прежде чем он успел коснуться ее, Мирослава сделала шаг вперед, пройдя сквозь него, словно его не существовало. Дух смешался с материальным телом, и в тот момент, когда они слились воедино, Азамат Аль’Аир упал на колени, не в силах вынести отчаяние и печаль, охватившие его, отчаяние и печаль его женщины. Кроме горя и боли он ощутил, что его душа и душа Миры в эту секунду слились воедино.

Тут Мира стала исчезать прямо на его глазах, и ему показалось, что она взяла с собой часть его души.

— НЕТ! — зарычал князь и схватившись за сердце от боли припал на колено.

Он сталкивался с разными видами боли. От удушающей, до такой, что и жить уже не хочется. Его душу и тело рвали на части. Его резали, кололи, бросали в пламя. Его пытались поглотить, пытались лишить своего я. Он шел по пути развития, как святой через тернии — его путь на вершину был стремительнее, чем у многих героев в древних легендах.

И за эту скорость и силу он платил кровью, вместе с которой приходила боль.

Самая разная.

Но такая — еще никогда.

Такая, что одна секунда продлилась вечность и еще немного.

Такая, что он оказался лежащим в позе зародыша на земле.

— Прошу, Азамат, — Мира потянулась к нему. — Поднимайся.

Он поднял отяжелевшую голову, которая так и норовила склониться к плечу, и отыскал ее глаза. Она плакала.

— Прости меня, — взмолилась она. — Прости меня.

— Не за что прощать, — прошептал он. В следующую секунду мир перед ним покрылся туманом, он коснулся лбом земли, будто для молитвы, и позволил милосердной тьме поглотить его целиком.

Мэй склонился над князем проверяя его пульс. Риар прижимая к себе Амиру удерживал ее в объятиях.

Рядом на коленях возле князя замерла Мира и вскинула полные боли глаза на Богиню.

— Помоги ему! Прошу тебя.

— Он смертен, он мною прощен. Только Сила его Любви возродит его.

— Это что, проверка на то, как сильно ли он любит? — разозлилась Мира.

— Это не проверка. Это то насколько он очистился и, насколько в нем горит Свет. Насколько он понял свой Путь, данный ему Отцом Извечным.

— Но разве я не его пророчество? — вскричала Мира.

— Ты сделала его смертным, — улыбнулась Богиня. — Весь его Путь и твой шел именно к этому итогу. Вершитель освобожден из-под власти Темной Сестры. Теперь свой Путь он выбирает сам. Именно я призвала твою Душу пропев запретную Песнь, чтобы вернуть его. Моя задумка оказалась верной. Ты не только освободила князя, но и спасла девушку от тьмы. А ведь все могло пойти иначе… Теперь Сестра знает о тебе, но будет молчать, думая, что у нее есть рычаг давления на меня. Но она ошибается, — улыбнулась весело Богиня, а Мира мрачно на нее смотрела. Ей было совсем не до веселья. Мира чувствовала себя использованной игрушкой.

— А как же я? — закричала она.

— Идем со мной, — протянула ей ладошку Богиня. — Твой Путь закончен.

ЗАКОНЧЕН!!!

Каждая призрачная клеточка ее Души как будто завибрировала от этого слова, и она почувствовала себя маленькой, крохотной и незначительной, песчинкой на бесконечном пляже, который был этим существом, этим живым, богоподобным созданием. И к своему ужасу Мира поняла, что все это было за гранью ее понимания и чувств, и, что Богиня никогда не будет беспокоиться, не может беспокоиться о смертных созданиях.

Включая ее.

Мира обливаясь слезами смотрела на Риара и Амиру, принцесса рыдала навзрыд на груди любимого, она смотрела на Мэйя взгляд которого то светился, то потухал, когда он осознавал, что Мирослава сейчас исчезнет, уйдет из их мира навсегда в божественные чертоги. Мира смотрела на тело князя и бросилась к нему.

— Ты должен жить! Слышишь!

Она не могла прикоснуться к нему. Но она могла говорить с ним.

И говорила… и говорила…

Он неподвижно лежал на спине. Всю ту маленькую вечность, пока она рассказывала ему о своей любви, он не двигался и не дышал. Мира не ощущала его присутствия. Раньше она всегда ощущала его близость: он был словно наэлектризован, полон жизненной энергии, как будто кто-то сумел втиснуть эту необъятную мощь в крошечный сосуд. Как джин в бутылке. Князь Аль’Аир — это убийственная сила, запертая в бутылке. И наверняка запереть его там было совсем непросто.

Мира замолчала и глубоко вдохнула, и все, кто наблюдал это, задержали дыхание. Она не слышала ничего. Она смотрела на Азамата, но он как будто был вне ее досягаемости, очень далеко.

И мир кружился, а мысли кружились еще быстрее.

Мира оттолкнула все мысли прочь и сосредоточилась на нем.

Она боролась со своей болью — такой боли она и представить себе не могла.

Мира знала, что это случится — такова была избранная ими жизнь.

И это случилось! С ней, с Азаматом. Пророчество исполнено.

Теперь самое главное — чтобы он ЖИЛ!

— Азамат, — шептала она, — Азамат, Азамат, Азамат…

И Мира еще никогда не была так одинока. Она была не в состоянии думать связно. Ею руководили паника и горе. Князь сказал бы: «Бесполезные эмоции, леди Мира. Будьте выше них. Перестаньте хныкать и действуйте». Ну вот, он опять с ней разговаривает.

Есть ли на свете что-то такое, чего бы она не сделала ради него? Нет, даже если это будет нечто совершенно отвратительное и варварское. Ведь он — Вершитель. Ее князь. И она снова хотела видеть его живым и невредимым. Пусть не с ней, но его смертная жизнь должна быть прекрасной и наполнена счастьем. Он заслужил это.

— Вставай! Вставай! Вставай! — закричала Мира.

Его глаза были открыты. Мира ненавидела то, что они открыты и так пусты, но закрыть их — значит признать и принять его смерть, а она отказывалась это признавать.

Она никогда не закроет глаза Азамату Аль’Аиру.

Мира снова смогла сосредоточиться, но дрогнула, заметив устремленные на нее взгляды окружающих.

Осталась тишина.

— Пойдем со мной, — пропела Богиня, оборачиваясь к небесной лестнице.

Мира подавила в себе очередной крик. Он погребен внутри нее. Но она слышит его в своих ушах, хотя с губ не сорвалось ни звука. Это безмолвный крик. Самый худший из всех.

— Я буду рада, — сказала Мира голосом тоньше шепота. Из ее прекрасных глаз текли слезы.

Она исчезала на глазах Амиры, Риара и Мэйя.

Она превращалась в Призрак. Невидимку.

— Я всегда тебя буду помнить Мира, — тихо сказала Амира. — Ты моя сестра.

Мира посмотрела на нее — она никогда не видела ее такой потрясенной. Слезы текли по ее щекам.

Мира перевела взгляд на Риара и поняла без всяких сомнений, что он переживал за нее искренне. Она улыбнулась ему.

— Держись за свою Любовь Риар, — беззвучно прошептала она. — Держись за это.

— Я никогда вас не забуду Мирослава, — Мэй низко ей поклонился.

— Мэй, — улыбнулась Мира и протянула руку к нему. — Я уверена, что тебя ждет удивительная судьба.

— Я буду вспоминать вас в своих молитвах.

Мира в последний раз посмотрела на своих друзей и почувствовала исключительное чувство снизошедшего на нее покоя, всепоглощающего, всепроникающего умиротворения.

— Прощайте. И передайте ему, что я… я люблю его.

* * *

Золотым осенним листом кружил он из густоты высокой кроны навстречу прохладной земле, зная, что станет ее неотъемлемой частью, растворится в ее безмерной щедрости и по весне снова вольется в круговорот сущего. Он падал снегом на уставшую пашню, побывав перед этим облаком, влажным ветром и океаном. Он кружил мотыльком-однодневкой в брачном танце в темной чаще, рассекал ветер узким стрижиным крылом, летучей мышью лавировал в кромешной тьме средь океана звуков и отражений, и непокорные ветра доверчиво подставляли свои спины под его крылья.

Теперь он знал, что такое быть СВОБОДНЫМ.

Как это знают листья, снежинки, бабочки, стрижи, ящеры и всякие летучие твари, коим Создатель даровал небо.

Азамат знал, что он потерян — и это было великолепно. Все исчезло, как и любые мысли о возвращении в физическое тело, о том, чтобы быть живым в любом известном ему смысле этого слова.

Потому что сейчас он был жив — больше чем когда-либо. Сейчас он знал истину, вечность и красоту… всего.

И он мог быть частью этого. Он был частью этого, и это было здорово. Любые узы, которые могли привязать его к оставленному миру, практически полностью исчезли.

Практически.

Потому что Азамат услышал голос, прекрасный и сильный. Он знал, что это Мира — прекрасная Мира, сильная Мира.

Он услышал ее зов, ее голос, почувствовал ее чистую силу воли, и это поманило его назад, напомнило о незавершенных делах.

Ее голос нашел его и повел, как маяк, к далекому берегу. Путь к восстановлению его физического тела.

И он вдохнул…

Жизнь снова вернулась к нему.

— Нет! — закричал он, чувствуя, что, теряет ее, испытывает невыносимую боль. Он смотрел, как Мира идет с богиней вверх по небесной лестнице.

— Мира!

Мира остановилась и резко обернулась. Она смотрела на князя, и глаза ее наполнялись слезами.

Золотой яркий свет разлился по округе, и Азамат увидела слабый светящийся силуэт Миры. Она обретала очертания, становясь плотной и все более различимой. Окутанная туманным облаком силуэт шагнул к нему.

Князь шагнул вперед и она протянула к нему руки. Он коснулся их осторожно, еще сомневаясь, могут ли они чувствовать друг друга.

Теплая волна разлилась по его телу. Азамат ощутила ее руки на своих ладонях. Нежные родные руки.

А за ее спиной в ярком, льющемся из ниоткуда свете возникли силуэты миллионов альв. Таких же невесомых, светлых и чистых, как и Мира. Они ждали ее, как и сама Богиня. От этого теплого сияния исходило спокойствие и любовь. Там, где были эти альвы, царило добро. Там не было зла, зависти и горя.

Мира улыбнулась Азамату, лицо ее, озаренное золотым светом, потянулось к нему и их губы встретились.

— Мы ведь еще встретимся? — улыбнулась она.

— Мне будет не хватать тебя, — сказал он тихо, но в горле застревали слова.

Она не плакала. Ей было хорошо и спокойно. Наверное, скоро все исчезнет, закончится и тогда она заплачет, а пока…

— Мне тоже будет не хватать тебя, — улыбнулась она.

Он несколько секунд смотрел на нее, замерев, не шевелясь, не проронив ни слова. И Мира почувствовала его, словно в этот момент они слились, становясь единым целым. Вся его любовь, нежность и отчаяние от невозможности остаться наполнили ее.

— Так знай же Мира, что я люблю тебя глупо, безумно… Вот чего ты добилась, — сказал он. Те самые слова, которые никогда ей не говорил и сказал опять-таки в своей манере. Мира улыбнулась, наполняясь золотым свечением от безграничного счастья и умиротворения. Ей захотелось что-нибудь сделать — обнять его, сказать что-то важное, но вместо этого она улыбнулась и прошептала:

— Здорово…

Его взгляд смещается и мерцает, наполненный нюансами, которые теперь она понимала. На мгновение ей кажется, что они могут стоять в тишине и смотреть друг на друга целую вечность. Раньше она гадала, что может увидеть в его глазах. Она гадала, можно ли там вообще что-то увидеть. Теперь она видела.

Они смотрели друг на друга, не в силах коснуться, не в силах обнять… Не в силах оторваться. Неловко и трепетно сплетаясь взглядами, ощущая внутри себя раскрывающуюся бездну взаимного притяжения. Или это не бездна, а новая вселенная, что рождается от столкновения двух чувств, двух взглядов, двух душ? Ей хотелось плакать и смеяться. Хотелось ощутить и почувствовать его тепло. Ей хотелось так многого! Но она могла лишь смотреть.

Еще несколько минут она смотрела на него, а затем повернулась и шагнула в центр сияющего облака. Она шла вперед, все более растворяясь в нем.

Но на пороге, за которым она вольется в тот мир, Мира обернулась и, взмахнув рукой, сказала:

— Увидимся…

Она уходила все дальше и дальше, превращаясь в призрачный силуэт, и этот мир добра и спокойствия принял ее.

Она будет там, когда они встретятся. В той стране, в которой нет места злу, ненависти и зависти. В ней нет боли и слез. В ней Мира будет ждать их всех.

Сияние заклубилось и исчезло.

Азамат смотрел ей вслед и ему казалось, что он не спрячется от этих воспоминаний. Теперь они повисли на душе тяжким грузом и молниями сверкали в мозгу, вспыхивая между слишком отчетливыми воспоминаниями о невыразимой, непрекращающейся, неотступной боли.

Он знал, что заслужил боль.

Он мог лишь надеяться, что эта боль очистит его от тех старых, мертвых событий, как огонь пожирает гнилые стволы бесполезных деревьев.

Теперь он проживет жизнь без НЕЕ.

Свою Смертную жизнь.

Жизнь, с чистого листа, которую ему подарила Мира.

— Вопрос лишь в том — как мы будем вместе, — безмолвно произнес он.

Глава 17

Мира шла по лестнице все выше и выше. Страхи уступили месту восхищению и изумлению. Она видела безбрежные поля, подводные миры, которые выходили в открытый космос, в темные глубины с мерцающими звездами. Она видела где земля мерцает изумрудами и топазами, где сквозь деревья, налитые соками, мелькают озера с заснеженными берегами, и удивительные белые лошади бьют копытами и встряхивают гривами, глядя в сапфировое небо. Она видела водопады, сонно стекающие с гор и рассыпающийся миллионами бриллиантовых капель, образующих над рекой целое облако. Белоснежные вершины светятся на солнце, где ожидают искупления все ее поступки, хорошие или дурные и они ничтожно малы пред высоким мировым алтарем.

Миллиарды. Здесь были миллиарды путей. Она шла, и ей казалось, что она шагает уже несколько дней. Кто знает? Может, так и было. Время не имело значения. Ничто здесь не имело значения.

И увидела Особняк, вернее Дворец.

Он был прекрасен.

Он был великолепен.

Он был виден издалека, от самого горизонта бескрайней морской глади, и выглядел божественно величественно.

Узорные стены, голубые и розовые, изящные башни, тонкие и высокие, сплетение садов и садиков, переполненных пышными кустами и раскидистыми деревьями и веселых фонтанов.

Он был большим и красивым.

Дворец Светлой Богини. Великолепный в своем убранстве. Изысканный настолько, что им можно было любоваться бесконечно.

Восхитительный Дворец парил в невесомости.

— Добро пожаловать Мира, — Богиня улыбалась и к ней навстречу неслись птицы и бежали звери.

Мира вошла внутрь изумительного дворца исследуя его в состоянии мечтательного изумления. Линия окон идет по правой стороне, за хрустальными стеклами рассвет окрашивает румянцем сады, наполненные розовыми розами, головки которых сонно кивают утреннему ветерку.

Богиня все еще держала призрачную руку Миры и теперь повлекла ее к большой, украшенной серебряными орнаментами двери в дальнем конце зала. Дух Миры, не сопротивляясь, пошел за ней. Выйдя через дверь, они очутились в широком коридоре, на потолке которого висели драгоценные люстры. Богиня повернула направо, потом налево. Огромная стеклянная дверь распахнулась, не дожидаясь прикосновения, и они вышли в невероятно красивый двор, где стояли мраморные статуи, бил огромный фонтан и пенились цветы всех оттенков белого. Они не спеша шли по аллее в сад для отдыха.

Мира впитывала в себя окружающую красоту. Земля вокруг нее была покрыта густой и такой яркой растительностью. Она и не знала, что существует столько оттенков зеленого! А деревья! Мира даже представить себе не могла, какими высокими и мощными могут быть деревья! А какие цветущие сады! Мира ощущала нежность, тепло и утешение, как дождь поздней весной или дневной сон, и оно витало в воздухе вокруг нее. Легкий ветерок касался ее призрачного тела, успокаивая. И казалось, что он шепчет ее имя, как мать, нашедшая наконец потерявшееся дитя.

— Фантастично! — воскликнула она. — Я влюбилась во все это сразу, как только увидела, — и посмотрела на Богиню как лунатик, пытающийся проснуться.

Мирослава провела ладонью по лбу и тут же изумленно вздрогнув уставилась на свою бледную, полупрозрачную руку. — Я по-прежнему чувствую себя собой.

— Я знаю, милая, знаю. Так всегда бывает, когда умираешь внезапно, когда смертный не готов к смерти. А тебе в особенности трудно, потому что ты совсем не ждала такого конца. Но обещаю, мой дом будет рад тебе. Ты обретешь здесь мир и покой. Не надо бояться. Просто прислушайся к своей душе… она понимает куда больше, чем тебе кажется.

— Покой… — повторила Мира и теплый ветерок ласкал ее с ощутимой нежностью и любовью.

— Понимаешь, о чем я говорю? — спросила Богиня, всматриваясь в ее погрустневшее лицо.

Мира глубоко вздохнула и снова посмотрела на свое тело. Она вся светилась, но это по-прежнему была она — ее руки и ноги, ее тело.

— Кажется, я начинаю понимать. — Задумавшись, она привычно провела рукой по волосам, лишь смутно отметив, что пальцы как будто прошли сквозь прохладный туман. Она не ощущала себя мертвой, но и живой ее тоже нельзя было назвать. По правде говоря, она могла бы провести бессчетное количество лет на задворках бытия. Ни живая, ни мертвая. Просто существующая, но помнящая все!

— Здесь время бежит иначе. Быстрее, намного быстрее. А любовь — то немногое, что мы действительно можем взять с собой. Ты поднималась по небесной лестнице, а в мире альвов прошли года.

Мира потрясенно замерла и тихо сказала:

— Я действительно умерла.

На этот раз, когда она произнесла ужасные слова, ее сердце не содрогнулось и она не почувствовала себя так, словно ей нужно немедленно проснуться, чтобы избавиться от кошмара. Ее мысли текли неторопливо, ее тревога была какой-то отдаленной, как будто она вспоминала давнюю сладкую мечту. Не то чтобы она забыла всех или перестала любить, нет. Она просто чувствовала, что далеко отошла от прежней, знакомой жизни. Мира гадала, нет ли у души некоего защитного механизма, который не дает целую вечность цепляться за то, что осталось позади. Вечность… это было совершенно непостижимо.

— Я умерла, но все равно осталась собой.

— Да, милая, и у тебя все будет хорошо, — Богиня обернулась, и улыбка на ее прекрасном лице засияла. — Мое сердце не ошиблось в тебе с самого начала, но все же я не была уверена ни в чем. Я призвала душу, но не ожидала, что та девушка заключит сделку. Она не молилась ни мне, ни сестре. Да, богини могут ошибаться. И у меня есть и сердце, и душа. У меня есть страсти и мечты. Я люблю и ненавижу. И как бы я могла быть мудрой богиней, достойной почитания, если бы не понимала смертных ошибок? Чтобы понять их, я должна и сама их совершать, — мрачным тоном закончила она. — Но все же я хочу исправить и помочь тебе.

Мира не знала, что тут, можно сказать. Если она до сегодняшнего дня и думала о древних богах и богинях, то в целом ей представлялось, что это некие могущественные, всесильные существа, не способные на примитивные ошибки. Но теперь она стояла перед женщиной, называвшей себя Богиней, от которой исходили сила и властность, и эта самая богиня признавалась, что совершила ошибку? В этом не было никакого смысла. Однако, в общем-то, и во всем, что с ней происходило, смысла не наблюдалось. В итоге она все равно мертва.

— Что вы хотите сделать? — спросила Мира.

— Что могу, — тихо ответила Светлая. — Что считаю правильным. Я смогу подарить тебе смертную жизнь.

В это просто невозможно поверить. Мира изумленно вздрогнула. Может ли быть такое — чтобы она действительно теперь будет принадлежать этому миру? Настолько ли она храбра, чтобы поверить: это и есть ее настоящая реальность… ее будущее… ее судьба?

Хотела ли она вернуться?

ДА! Она страстно желала жить. Жить, жить! Никто не хочет уходить. Ей хотелось лететь и петь, играть и вдыхать обольстительные запахи чудесного мира альвов, она так страстно желала вернуться хотя бы на день или два назад, снова радоваться и быть с ним…

«Все просто и легко», сказал ей Ветер. «Все так и должно быть», ответило Солнце, лаская ее тело нежной велюровой сеткой тепла и неги. «Ты получишь шанс вернуться», пробормотало Небо. «Страдания научили тебя ценить», шевельнулся золотой Жук Мудрости на ветке серебряного дерева.

Мира подняла на Богиню сияющие глаза, — Но как… как это возможно?

Богиня сделала паузу прежде чем ответить, затем медленно начала говорить: — Я могу предложить тебе дождаться его, а затем вы вместе переродитесь. У каждого из вас будет семья, родители, дом, любовь. Но вы не будете помнить о своих прожитых жизнях, как и любой смертный альв рожденный вновь, но я… — Богиня улыбнулась. — Но я сделаю вам подарок. Вы узнаете друг друга. Поймете, что созданы стать парой. А дальше свой путь вы пройдете сами и никто вам не скажет даже я, каков он будет.

Мира опустила глаза переваривая услышанное. Голубые, как летнее небо глаза Богини снова устремились на нее.

— Подселить тебя в тело, как в случае с принцессой, я не стану. Больше запретная Песнь не прозвучит из моих уст. Но есть еще один вариант. — Богиня прошла к фонтану и зачерпнула воды, рыбки закружили вокруг ее ладони. Мира все это время терпеливо ждала хотя изнывала узнать про другой вариант. Чем плох был первый?

Для Миры — всем. Она не хотела забывать свою Землю, свой Дом, своих родителей. Она хотела помнить все, что было в ее жизни.

Наигравшись с рыбками Богиня обернулась к ней.

— Я погружу тебя в божественный сон. Твоя душа начнет цикл перерождения для этого мира. Потоки возродят тебя такой, какой посчитают нужной, такой, какой чувствует тебя сама земля. Ты родишься здесь в моем доме. В тебе будет божественная частица, но ты будешь смертной альвой, моей поданной, которая будет чтить меня на земле. И в этом варианте я сделаю для тебя подарок. Ты ничего не забудешь и вернешься на землю альвов, как полноценное дитя земли.

— Благодарю, — все еще не веря в такие чудеса пробормотала пораженная Мира. — Сколько пройдет времени здесь и на земле аьвов?

— Хочешь узнать будет ли он жив?

Мира кивнула.

— Я не могу сказать, — Богиня вновь занялась рыбками и цветами, которые плавали на поверхности воды. — Все зависит оттого сколько ты будешь возрождаться и сколько лет отмерено князю. Не забывай, ему очень много лет. Вполне возможно, что ты можешь вернуться тогда, когда его жизненный путь подошел к концу. Если это так и будет, то ты не пропадешь в мире. Я всегда услышу тебя в Храме. Так какой из двух вариантов ты выберешь?

— Второй, — не раздумывая ответила Мира. — Я верю, что он будет жив. Я верю в потоки мира и что они прочувствуют меня, увидят и поймут, что желает моя душа. Пусть нам суждено прожить при встрече день, час, мгновенье, но я увижу его живого, обниму и скажу, как я скучала по нему, как люблю его.

— А если он состоит в паре? — вздернула бровь Богиня. — Ведь Вершителю нужен наследник, продолжитель рода. Нужен тот, кому он передаст свои знания. Таков путь всех потомков из рода Аль’Архантов.

Мира потупила взгляд, — Неважно, — прошептала она. — Я не стану разбивать семью, я знаю, что для него семья. Я найду свое место в жизни без него, но для меня будет радостью знать, что он обрел счастье.

Богиня радостно спрыгнула с бортика и улыбнулась: — Я так и знала, что выберешь второй вариант.

— А вы уже так делали с другими душами? — осторожно поинтересовалась Мира боясь, что снова все пойдет наперекосяк.

— Я хоть и Светлая Богиня, но люблю нарушать правила. Ты первая кто родится не от смертной альвы, а будет соткан из сути и плоти самого мира. Сам мир тебя создаст. А мне любопытно какой ты вырастишь. Ты сама по себе для меня открытие.

Утешила, — простонала про себя Мирослава, а Светлая разлилась озорным смехом так как все слышала, о чем думала Мира.

— Здесь ничего нельзя утаить Мира, — и Богиня радостно улыбнулась четырем девушкам. Они, как волна, набегающая на песчаный берег, разом ворвались в сад — и тут же склонились в глубоких поклонах. Их длинные распущенные волосы упали, заслонив сияющие лица. Девушка, одетая в сливочно-желтый шелк, прекрасно подходивший к ее золотым волосам, заговорила первой:

— Приветствую тебя, Моя Светлая, великая богиня!

Потом подала голос девушка, одетая в ярко-красное, ее рыжие волосы сверкали, как пламя.

— Приветствую тебя, Моя Светлая, мудрая повелительница!

Девушка в синем платье с волнами пшеничных волос подняла голову.

— Приветствую тебя, Моя Светлая, прекрасная богиня!

Еще не успел стихнуть ее нежный голос, как брюнетка, одетая в шелк цвета зеленого мха — такого же цвета были и ее большие глаза с темными ресницами, — вскинула голову, светясь от радости.

— Приветствую тебя, Моя Светлая, могучая защитница!

— Поднимитесь, девочки мои. Подойдите. Поцелуйте мою руку. Я соскучилась по вам.

Девушки бросились к Богине. Мира поняла, что они на самом деле куда моложе, чем ей показалось сначала, вообще-то они выглядели почти как подростки, особенно когда по очереди коснулись губами руки Богини, хихикая и воркуя, как маленькие счастливые детишки. Светлая коснулась их голов, с удовольствием глядя на их юность.

Богиня вскинула руку, призывая девушек к молчанию.

— Поданные мои, порадуйтесь новой Душе в божественных чертогах! Идите в дом. Там вы подготовите Мирославу к ритуалу, который пройдет в самом сердце моих владений.

Богиня подняла вверх откуда-то взявшийся в ее руке факел и смотрела вдаль, куда-то за обширные сады.

— Пусть снова осветится мой храм!

По приказу богини в глубине сада внезапно вспыхнул свет. Девушки восторженно вскрикнули, обрадованные сверх всякой меры. Мира раскрыв глаза во всю ширь, уставилась на неожиданно осветившийся храм с колоннами.

— Идите же, — мягко сказала Богиня. — Я скоро приду к вам.

Молодые девушки, как стайка экзотических рыбок с шелковыми плавниками, разом оказались возле Мирославы и окружив ее повели в одну из комнат.

— Твой наряд готов, — сказала брюнетка.

Она показала на волны пурпурного шелка, раскинувшиеся на кровати.

— Можем ли мы одеть тебя? — спросила она.

Мира очень хотелось сказать: «Большое спасибо, нет». Но потом она посмотрела на кучу шелка и сообразила, что не имеет ни малейшего представления о том, как это надевается. Может быть, в это заворачиваются, как в тогу? А на чем оно держится? И где белье?

— Отлично. Давайте одевать меня.

Девушки мгновенно расцвели улыбками. Та, что с рыжими волосами взяла Миру за руку и осторожно потянула к открытой двери.

— Идем! Храм Богини уже светится огнями. Давай поспешим и наполним его еще и жизнью!

Окруженная шелком и смехом, Мира позволила одеть себя и увести вниз по ступеням жемчужного цвета, спускавшимся в сад. Широко раскрыв глаза, она старалась сосредоточиться на дороге, пока девушки вели ее по бесконечным извилистым мраморным тропинкам между бесконечными рядами розовых кустов. Она слышала журчание воды, замечала скамьи, но все было укутано ночной темнотой и тенями.

Но все это вылетело из головы, когда перед ней предстал храм, словно родившийся в снах, — и Мира резко остановилась. Факелы освещали высокие стройные колонны, поддерживавшие купол открытого со всех сторон храма. Перед ним стоял огромный фонтан с множеством чаш. В нем била кристально чистая вода, падавшая через края чаш в четыре мраморных желоба, которые, похоже, уносили поющую воду в сад.

Сам по себе храм, выстроенный в минималистском стиле, выглядел очень элегантно. Внутри не было ничего, кроме одного-единственного факела, ярко горевшего прямо в центре круглой гладкой мраморной площадки пола.

— Факел Жизни Богини уже зажжен, — сказала девушка с золотистыми волосами приглушенным от волнения голосом. И первой поднялась по ступеням внутрь храма.

— Почувствуй божественность всей душой, и как сердце замирает от счастья! — восхищенно и с трепетом прошептала девушка с пшеничными волосами.

А потом, к изумлению Миры, девушка с рыжими волосами прямиком направилась к огню и погладила его, словно это было ее любимое дитя. И огонь, вместо того чтобы обжечь ее, похоже, омолодил девушку. Ее руки светились, касаясь пламени, а рыжие волосы шевелились и потрескивали, как живые.

— Она трогает огонь! — изумленно выдохнула Мира. — А он ее не обжигает!

— Конечно, он ее не обжигает, — сказала с золотыми волосами. — Она и есть Пламя.

Послышался короткий треск, и воздух в храме завибрировал от сгустившейся энергии. Мира открыла глаза и увидела, что стоит в круге между четырьмя девушками, соединенными тонкой, ослепительно сияющей серебряной нитью, внутри круга все пульсировало светом и силой. Пламя, пылавшее рядом с Мирой, приобрело удивительный фиолетовый оттенок.

В круг вошла Богиня и раскинула руки, новая сила, созданная ее словами, невидимо пронеслась через всех и присоединилась к огненной нити раскаляя ее почти добела.

И Богиня запела Песнь…

Пусть освободится твой дух,

И этой ночью никто больше не умрет.

Эта женщина — чудо, которое они увидят,

Хотя и не поймут, почему и как оно случилось.

Пусть прольется мое благословение на ее смертную душу,

Пусть она возродится…

Прими душу ее Земля моя, Небо мое, Солнце мое, Мир мой!

Подари ей Жизнь…

Мира медленно погружалась в божественный сон чувствуя, как сила слов Богини скользит по ней, окутывает ее в кокон, укладывает, ласкает, шепчет, принимает и возрождает, чтобы через время предъявить миру новую жизнь.

Не дай забыть ей кто она! — прошептала Богиня и Мира погрузилась в божественный сон паря в невесомости окутанная светом.

Девушки с благоговейным трепетом медленно отступали и покидали Храм.

— Когда она проснется факел потухнет, — сказала Богиня.

— Вы сделали доброе дело, моя госпожа. — Посланник низко склонился в поклоне, когда Светлая уже вышла на дорожку из храма направляясь во Дворец.

Богиня улыбнулась и склонила голову набок, о чем-то размышляя. — Мой отец, моя сестра и мои поданные могут счесть все эти события слишком большим вмешательством в жизнь смертных.

— Смертные не узнают об этом. А те, кто узнает будут держать это в секрете. — Посланник шел рядом с Богиней и тайно вдыхал ее аромат. Он любил ее незабвенно, любил тайно, любил всей своей сущностью. Когда-то он был смертным, но попав в чертоги богини умолял ее не перерождать его, а оставить при себе. И вот уже тысячелетия он служил ей. Он был ее посланником в мир смертных.

— А если она возродится похожей на себя?

Посланник некоторое время молчал размышляя, — У нее будут те, кто любит ее. А любят ее на земле многие альвы. Время идет госпожа моя, я наблюдаю. И с уверенностью могу сказать, что они помнят ее и молятся за нее. Четыре души искренне любят ее и каждый по-своему.

— Что ж, — вздохнула Богиня и наклонилась к белоснежному цветку вдыхая его аромат. — Он жив?

Посланник молча кивнул, — Его смертная жизнь посвящена служению мира. Как и должно быть. Но мы не знаем, когда пробудится девушка и сколько пройдет лет.

Богиня, излучая сияние улыбнулась: — Ах скорее бы ее увидеть. А теперь расскажи мне, что творит моя сестра, — и утянула Посланника в белоснежный сад забравшись на цветочные качели.

* * *

Ей было тепло, ей было прекрасно. Она была словно дома. Так не хотелось просыпаться, как не хотелось покидать эту негу счастья. Мира слегка приоткрыла глаза. Сквозь полуопущенные веки ударил луч солнца и с этим ударом она вспомнила ВСЕ!

Она огляделась и опустилась босыми ногами на холодный мраморный пол отметив, что просто парила в воздухе. Ее тело все еще слегка светилось, и вся она выглядела нереальной, прозрачной, как будто была незаконченным акварельным портретом самой себя.

Мира слегка растерянно оглядывалась по сторонам. Она видела, что стоит в гигантском мраморном зале. Потом ее взгляд опустился к собственному телу — и побледнела от потрясения.

Она приблизилась к зеркалу словно бы кто-то специально его тут поставил для нее и нежно провела пальцем около глаз. Невероятно, но очевидно. Она жива. Чувствует прикосновения к телу. Она молода, сильна и она — это ОНА! Но только молодая и чуть усовершенствованная.

Волосы, иссиня-черные, как вороново крыло, и длинные, словно зимняя ночь, волнами и завитками падали на плечи спускаясь до талии, обрамляя ее лицо. Ее кожа была снежно-белой, алебастровой, безупречной. Высокие скулы, чуть заостренный подбородок, маленький прямой нос. Но главным в этом лице были глаза. Они были темными, темней безлунной ночи, черней одиночества. Ее глаза.

Поддавшись минутной прихоти, Мира сбросила на пол шелк своего одеяния и посмотрела на свое отражение холодным, бесстрастным, оценивающим взглядом.

Все так, как она и желала — мир создал ЕЕ.

Женщина, смотревшая на нее из зеркала, выглядела экзотично и невероятно женственно. Сексуально… она выглядела определенно сексуально — и те примерно пара лишнего веса, с которыми она постоянно боролась по молодости, лишь добавляли привлекательности ее облику.

Мира тут же обернулась в альву.

И улыбнулась. Радостно. Счастливо. Легко.

Женщина Черного Пламени с прекрасными звездными крыльями взлетела и покружилась по залу, затем мягко как кошка приземлилась и поспешила на выход.

Богиня одарила ее сияющей и даже восхищенной улыбкой.

— Так и думала, что ты возродишься собой.

— Я так счастлива! — Мира не могла скрыть свои эмоции, да и не желала. Она была так счастлива, так легка, так гармонична с собой.

— Так давай же не терять драгоценное время и вернемся теперь в твой мир!

Мира хотела так много спросить, узнать, но… лучше она сама все узнает и примет истину и свою судьбу. Какой бы эта истина не была.

— Я готова. — твердо сказала она и Богиня тут же облачила ее в платье из пурпурного шелка.

— Идем, — поманила ее Светлая и мановением руки открыла портал.

В следующий миг Мира чуть не захлебнулась от запахов и ароматов. Но ее острое обаяние, как у принцессы теперь не зашкаливало. Мирослава не распределяла на составляющие и виды запахи. Интересно, мир ей подарил Дар? Или она простая смертная альва?

— Здесь мы с тобой попрощаемся, — Богиня взяла ее за руки. — Удачи тебе и помни, я всегда услышу тебя в своем Храме при искренних от тебя молитв.

— Благодарю тебя моя Богиня, — глаза Миры сияли.

Богиня растворилась, а Мира оглядывалась. Она не знала где находится, а также не знала сколько в точности прошло лет с тех пор, как она поднималась по Небесной Лестнице и, сколько времени провела в божественном сне.

Мира вертела головой и обостренно воспринимала каждый запах и звук, слышала щебет птиц и жужжание работяг-пчел. На нее повеяло ароматом цветов — медуниц и роз, запахом густой, мягкой, свежей травы и тяжелым, душным запахом земли.

Земля. Мир Альвов.

В жизни мы часто задаем себе вопрос, что ждет нас после смерти и ждет ли вообще нас там что-нибудь. Мира не была исключением, и задавала себе этот вопрос всегда. Задавала, пока, наконец, не умерла…

Теперь она знала ответ.

Она обернулась альвой и наслаждаясь полетом просто полетела туда, куда подсказывало ее сердце, душа и инстинкты. В скором времени она знала куда лететь.

Приземлившись на вершине горы, она смотрела с высоты на замок Тулк’Аат.

Глава 18

Небывалый кроваво-красный закат, полыхавший в этот вечер, преобразил воду в окружном рве в вино. Небо на западе горело величественным золотисто-багряным пламенем, постепенно переходящим вверху в малиновое свечение, исчезавшее затем под напором небесного индиго. Так триумфально заканчивался первый унылый осенний день 3563 от времени Великой Нав'вии.

— Завтра будет ясно, — заметил красивый, статный мужчина у окна.

Мужчина, сидевший за шахматной доской, подперев рукой подбородок, ответил:

— Ясный и свежий — как раз подходящий денек для тренировок.

— Скоро они сбегут от тебя. Ты не даешь парням отдыха.

Улыбаясь, шахматист направился к очагу, полыхавшему в середине зала. Усевшись и протянув к огню ноги, обутые в сапоги из мягкой коричневой кожи, он отрицательно покачал головой:

— Нет, я должен тренировать своих воинов. Тебе разве не нужна сильная армия Каир?

Продолжая глядеть в окно, его собеседник пожал плечами:

— Времена меняются, друг мой. Сейчас у нас мирные времена.

— Никогда не думал, что услышу от Каира Ниэ’лэна такие слова.

— Да? Почему же?

— У короля Неблагого Королевства будет сильная армия одна из лучших. Смотри в будущее Каир.

— Ты видишь опасность? — спросил он и сел за игорный стол напротив своего друга.

— Сейчас — нет. Наши три королевства друг с другом подписали мирные и дружественные соглашения. Мы прекрасно сотрудничаем с Третьим Королевством, а также помогаем им в развитии и становлении.

— Я слышал, ты у короля Отступников закупил парочку боевых ящеров. Как же Риар решился их тебе продать?

— Я выиграл их у него на скачках. Ты когда-нибудь смотрел гонки ящеров?

— Ни разу, но слышал об этих игрищах.

— Когда ящеры бегут в тоннелях повыше, где воздух не застаивается, мудрый наездник держит своего ящера позади лидеров гонки, — объяснил князь. — Он позволяет им тратить силы, рассекая поток ветра, пока не настанет время вырваться вперед. Мои наблюдения привели меня к этому. Так я и выиграл у Риара парочку.

— Но Андозиоские ящеры живут только в Песках наш климат им не благоприятен.

— Я забрал Тарэханских, которые живут в пещерах, как раз для нашего климата.

Каир Ниэ’лэн откинул голову и расхохотался, но тут же замолк, всю жизнь он и его друг, столь же умный и острый на язык, как и он сам, вели долгие беседы и со знанием дела обсуждали события и темы дня.

— Так в ком ты видишь угрозу Азамат?

Последовала долгая пауза, во время которой Каир не сводил с друга испытующего взгляда. Его проницательные голубые глаза сверлили Вершителя, как будто могли проникнуть сквозь телесную оболочку и заглянуть в сокровенные тайники его души. Князь Азамат Аль’Аир задумчиво смотрел на шахматную доску и повертел в руках белую королеву, — Светлейший Ейн Д’Орт правит мудро и справедливо. Но скоро он должен будет передать власть наследнику.

— Мерхин III следующий на трон по старшинству и корона по праву его.

— Мерхин глуп, тщеславен и легкомыслен. Все что создавала его мать он готов разрушить.

— У них были сложные отношения. Почему Энтрери недолюбливала своего сына? — задался вопросом Каир.

— Считала его слабым.

— Разве он нам опасен?

— Я не про него, а про ее дочь принцессу Скайли’Hарин. На трон взойдет именно она. Поэтому Д’Орт уделяет ей больше всего внимания. Ломает ее устои, правила, взгляды, которые ей с детства прививала мать. Скайли копия Энтрери, но только еще умнее, осмотрительнее и хитрее, — князь сделал ход, Каир с азартом осмотрел шахматную доску затем сделал свой ход.

— По моим данным из рапортов она видится с матерью с разрешения Светлейшего раз в год.

— Я надеюсь все правила соблюдаются и к королеве ничего не проносят? — замер с фигурой в руке князь.

— Все под запретом Азамат и строго соблюдается, — заверил его Каир и в миг стал серьезным. Он знал об источнике, который может снять действия Напитка Забвения и о его свойствах. Князь в свое время ввел в курс друга посчитав, что он должен об этом знать, но только он и никто больше. — Проще ее казнить. Энтрери мощный враг. Пусть она сейчас ничего не помнит и живет как жрица на отдаленном острове в уединенной часовне, но даже такая она представляет опасность.

Последовала пауза, в течение которой двое мужчин обменялись многозначительным взглядом. На секунду они даже сделались похожи друг на друга, хотя на самом деле были совершенно разными. Лорд Каир, но ныне ставший королем Неблагого Королевства — смуглый, хорошо сложенный, с яркими светло-голубыми проницательными глазами и ниспадающими на плечи темно-русыми волосами, и князь Аль’Аир ни капли не изменившийся, все с теми же как бездна холодными и острыми глазами, и белоснежными волосами.

— Конвенция Магов вынесла решение не казнить ее, — Вершитель изобразил усмешку: левая сторона его рта дернулась, правая осталась неподвижной.

— Есть недовольные, что я не королевской крови, — после паузы высказал Каир.

— Тебе нужен наследник, чтобы окончательно утвердить свою власть на троне, — князь вскинул на друга глаза. — Все знают, что Ирвин Утешительница Душ не правит королевством, слишком она добра, сердечна, восприимчива к бедам и печалям своего народа. Альвы любят свою королеву и твою жену Каир, но ее доброта — ее же слабость. Халан Ма-Роддэ двоюродный кузен покойного Атрогейта. Отдаленная ветвь, но их род королевской крови. По какой-то причине он посчитал, что имеет право на трон и плетет интриги.

— Пока он слаб в своей игре, но королевские Стражи следят за ним. Как только даст повод… — Каир выругался сквозь сжатые зубы. — Он единственный кто недоволен и считает виновным меня в смерти Атрогейта.

— Все знают, что произошло в конвенции. Ты Каир коронован и благословлен Богинями в Храме. Высшие Маги одобрили брак королевы Ирвин с тобой. Теперь осталось дело за наследником. Задам тебе личный вопрос.

Каир кивнул: — Задавай.

— Почему тянешь с рождением наследника Ваше Величество?

Каир вновь напрягся, как необычна для него такая официальная форма обращения! Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что король. Одно дело быть советником и теневым управителем, и совсем другое стать правителем целого королевства.

— Надеюсь не из-за проблем со здоровьем? — спросил князь — Прошло больше полувека, в королевстве уже начинают задаваться вопросами. Ты понимаешь… — Азамат резко наклонился над столом, — в этом случае если у тебя не появится наследник твой брак с Ирвин можно будет оспорить. Или ты назначаешь ближайшего наследника королевской крови своим приемником, или Халан Ма-Роддэ претендент на трон номер один. Насколько мне известно у него вскоре родится уже третий отпрыск мужского пола и все одаренные.

— Дело в Ирвин, — мрачно признался Каир. — Она настолько воспринимает близко все события и печали народа пропуская через себя все их страдания, что это сказывается на ней.

— Увези ее на остров. Только ты и она. На время вашего отсутствия назначишь меня. — Азамат сделал ход переставив фигуру. — Шах.

— А ты? — сощурил глаза Каир. — Не пора бы тебе самому подумать о наследнике. Кому передашь знания Вершителей, кто продолжит твой род?

Лицо князя оставалось непроницаемым, пока он следил, как Каир бросает в потрескивающий огонь очередное полено, затем он рыкнул и налил себе порцию огненного напитка, который ему подарила королева отступников Амира Чарующая. Принцесса не только становится прекрасной и умной королевой, но и продолжает быть отличным зельеваром. Она умудрилась приготовить алкоголь такой крепости, что ему он пришелся по душе. Правда название «Самогонка» его раздражала, на что девчонка только смеялась и до сих пор не раскрыла ему секрета этого зелья. Так что периодически князь закупал лично для себя некоторые товары у Третьего Королевства. В Поющих Песках он бывал за все эти полвека лишь трижды и то избегал встречаться с Амирой. Слишком она напоминала ему…

Князь резко поднялся, приказав себе не думать о ней.

— Ты снова раздражаешься, когда поднимается об этом вопрос, — проворчал Каир истолковав злость друга на свой лад, и сделал ход продолжая игру. — Ты давно не навещал Ирвин, она спрашивает о тебе каждый день. Я заметил, что только в ее присутствии ты спокоен и даже улыбка появляется на твоем вечно мрачном лице.

— Твоя прекрасная жена решила, что я не должен оставаться в одиночестве. Не делай удивленное лицо, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Каир наигранно вздохнул: — Ирвин переживает за тебя и хочет видеть тебя таким же счастливым, как и она сама. Впрочем, она хочет видеть всех счастливыми, — мягко улыбнулся Каир. Он любил Ирвин безумно. Всегда ее любил. Он не ожидал, что ему судьба подарит такой шанс назвать ее своей женой. А может и не судьба… — Каир задумчиво и проницательно взглянул на своего верного друга. — Все благодаря тебе Азамат.

— Сердце Халруаа, Каир, — сказал он тихо. — Все что мы хотели сбылось. И в тот день нас посетила удача. Никто из нас не желал смерти королю. Мы шли с тобой к цели, чтобы вокруг царил мир. Но так распорядилась судьба…

Король Неблагого Дома всматривался в друга.

— Сердце Халруаа, Азамат. Игра закончена.

— Уже давно.

— Азамат… — замялся Каир, — я понимаю, что тебе надоели эти темы, но все же… Эринии больше нет, а Амира… я до сих пор так и не могу понять, что вас связывало. В конвенции ты объявил, что желаешь ее в жены. Почему она? А ведь девчонка была против вовсеуслышание объявив об этом. Вы вели себя порой странно. Ты ее обидел, когда обучал и готовил быть дегустатором?

Князь подошел к окну и уперся руками о подоконник вглядываясь вдаль на красное небо, — На тот момент у меня был план, потом все пошло иначе. Амира Чарующая не та женщина, которую я хочу назвать своей женой. И я правильно сделал, что отступил. Она счастлива, любима и любит. Кстати, даже у них скоро родится второй наследник.

— Я понял, понял, — засмеялся Каир. — Увезу Ирвин далеко-далеко, где только я и она, а также море, солнце и белый песок. И повод будет, чтобы она согласилась. Как раз скоро наша очередная годовщина брака. А она трепетно относится ко всем этим датам. Представь себе я даже веду список, чтобы не забыть ни одного события и дат, три дня назад мы поздравляли ее попугаев с днем рождения.

— Зато твоя жизнь насыщенна этими мелочами и не дает скучать.

— А мне и не приходится скучать, будучи королем, — поморщился Каир. — Но ты прав, от этих мелочей я счастлив. Все что радует Ирвин приносит радость и мне.

Мужчины снова погрузились в молчание. Каир остро почувствовал, что соскучился по жене, а князь задумчиво поигрывал своим ножом смотря на темно-красное небо.

— У меня к тебе просьба, — Каир встал рядом с другом и устало вздохнул: — Просто прошу сделай это для меня.

Князь обернулся к нему и хмыкнул: — Выкладывай уже давай.

— На приеме в честь дня рождения королевы-матери будут присутствовать только те, кого жалует бывшая королева. На этот прием приглашен род Де’Валье.

— Дай угадаю, — скрестил руки на груди князь, — Де’Валье заявятся с красавицей дочерью?

Каир кивнул, не обращая внимание на ядовитость в голосе друга, — Но она и правда красавица. Ирвин сказала, что именно она и только она сможет обратить на себя твое внимание. А Ирвин как никто знает тебя и чувствует. Моя жена уверена, что леди Айрин Де’Валье заинтересует тебя. Она умна, благородна, сдержанна и не чета тем девицам, вечно щебечущим в будуарах дворца. Ее дар целителя. Она первая в мире открыла лечебный корпус для больных, которые уже отчаялись на помощь или не имеющие средства оплатить целителям и лекарям. Кстати она помышляет заключить договор с королевой Амирой, ведь та уникальный зельевар и теперь все знают о зелье «Костерост». Ирвин решила спонсировать все разработки леди Айрин Де’Валье и помогать ей в создании еще лечебниц в нашем королевстве. Моя жена даже готова лично переговорить с Амирой Чарующей об этом и заключить договор на поставку этого зелья в наше Королевство. С академии уже дипломированные целители поступают на работу к леди Де’Валье. — Не увидев никаких эмоций на лице друга Каир в негодовании взорвался: — Ну что тебе стоит?! Просто приди на прием, а там, как знаешь.

— На прием приду, а остальное не обещаю.

Князь, увидев, как его другтаинственно усмехаясь поднимает в его честь бокал с вином, понял, что предпочел бы находиться в тысячи километров от своего дома.

— Азамат, я хочу видеть тебя наконец пусть не счастливым, но удовлетворенным жизнью. Женись, обзаведись наследниками и продолжи род Вершителей.

— Это уже приказ короля? — не удержался князь от иронии.

— Считай, что приказ, — улыбался Каир. — А теперь садись. Хочу доиграть эту партию. — и сделал ход. — Тебе Мат Азамат. Жду на приеме во дворце через три дня.

Как только Каир его покинул князь вышел на балкон глядя в ночную тьму. Пение цикад, мелькание стрекоз, крик одинокой ночной птицы, зовущей подругу, вдруг показались ему единственным, что еще стоит внимания на этой земле.

Извечный, — подумал он, проводя рукой по волосам, — откуда я набрался подобной философской дури?

Снова закричала птица. На этот раз ему показалось, что она дразнит его, говоря: «Ты не такой, каким был».

Да, он изменился и был вынужден признать это. Изменился не потому что стал смертным, а потому что без нее в его жизни тут же исчезли все краски, он оказался в полной темноте и пустоте. Она была холодная и скользкая на ощупь, как змея… как его внутренний голос, который жалил его ядом изо дня в день, отравлял каждый вздох, стирал его радугу, словно чудовищным ластиком. Каждый оттенок по очереди. Он не жил.

Он существовал.

Но больше всего ему хотелось вновь обрести то, что было утрачено. Когда он потерял ее, он потерял самое ценное, чем владел — способность держать себя под контролем. А ведь именно эта способность давала ему власть, волю, силы управлять своей непростой жизнью. Главное — контроль. Он умел контролировать свой разум и эмоции, не теряя самообладания в самых сложных ситуациях. Он мог управлять своим телом даже тогда, когда от усталости у него дрожали руки. Он поддразнивал сам себя, убеждая, что он — такой же смертный, как и все остальные, но Вершитель не позволял себе проявить обыкновенную слабость. Порой он подумывал вернуться в мир Элхоарр'рэн, чтобы принять клятву и пройти ритуал о вытравлении всех чувств. Не забыть. Нет. Просто ничего не чувствовать. Но отказывался от этой идеи изнуряя себя тренировками.

И все же что-то не давало ему собраться с мыслями. Что за странная сила приводит в смятение все его чувства? Он словно бы чего-то ждал…

Ему казалось, что это нечто большее, некое смутное свойство. Он затруднялся подыскать ему определение, просто странным образом чувствовал, что что-то должно произойти. Его жизнь и этот мир казались ему сюрреалистическими, как отражения в зеркалах комнаты смеха на карнавале. Все было искаженным и неверным, но в то же время странно притягательным.

Он медленно вошел в свою спальню и замер на месте, рассматривая на стене портрет, висевший над камином. На нем была изображена молодая женщина. Ее красота была незабываемой.

Она пленила его.

Но главным в этом лице были глаза. Художник смог передать всю глубину с его описания.

Азамат не отводил взгляд от портрета. Его сердце билось медленно и неровно. У него создалось впечатление, что она смотрит вдаль, туда, где находится что-то, чем ей не удастся обладать, несмотря на самое горячее желание. Ее чувственные губы загадочно улыбались.

Он инстинктивно прижал ладонь к груди, как будто этот жест мог облегчить его состояние. В следующий миг Азамат Аль’Аир в скверном и мрачном расположении духа направился к выходу, чтобы в очередной раз забыться. Он спустился в каменный подвал замка и начал тренировку. Взяв клинки крутанул их в руках… Затем легко и с грацией прыгнул вверх, закрутился, заскользил вниз, приземлился под идеальным углом, сгруппировался, ушел в кувырок и вскочил на ноги, затем снова подскочил и грациозно приземлился на дальнем краю мрака, перекатился и с ошеломительной силой и точностью бросился вперед…

В течение двух часов снова и снова он тренировал различные движения. Он делал это самозабвенно отдаваясь процессу, нащупывая тот идеал, к которому ведут только дисциплина и бесконечные повторы сокращений каждого мускула. В последний раз он подпрыгнул, развернулся в воздухе и тихо приземлился встав на одно колено с опущенной вниз головой, его волосы свисали, закрывая лицо. Он замедлял темп и выравнивал дыхание, его двойные мечи развернулись наружу и вниз. Тренировка закончена.

И резко поднял голову вверх… затем медленно поднялся не спуская глаз с того видения, что предстало перед его глазами.

Глава 19

Замок Тулк’Аат.

Величественный и мрачный замок Аль’Аиров, древняя крепость с тремя дворами и шестью башнями. У подъемного моста, между пустым рвом и внешними стенами замка приютилась маленькая деревушка, носящая то же имя, что и замок. Сложенный из серого мрамора, замок на добрую сотню метров возвышался над окружающим зеленым великолепием парка. Ничто не уродовало суровую красоту камня. Никаких каменных фигур и затейливой резьбы, только замысловатый рисунок мрамора и все.

Его дом был красив суровой аскетической красотой. Он не располагал к себе, был мрачен, но, тем не менее, прекрасен и манил Миру к себе, как притягивают людей тайны. Своим острым зрением она видела десятки альвов. Широкий двор был заполнен множеством повозок, запряженных лошадьми. Даже в это время суток царила суета. Она увидела воина странного вида и узнала его. Сильгур. Неужели те воины, которых тренировал князь живут в его замке? Он не оставил идею сделать их смертоносной армией? Сколько же времени прошло, пока она прибывала у Богини? Мира оглядывала пышущую жизнью деревню. Альвы вернулись.

И затрепетала, это означало, что Азамат — жив!

Она расправила крылья и полетела к замку стараясь быть не замеченной. Ей не хотелось сейчас ни с кем сталкиваться пришлось бы объяснять свою схожесть с Амирой. Но Мира знала куда лететь. Подлетая, она осторожно оглядывалась и приземлилась на каменистом плато замка, пытаясь унять беспокойство… Отбросив дрожь и волнения прислушалась, затем уверенно и быстро побежала вперед. Метнувшись в сторону инстинктивно прижалась спиной к стене, застыла не решаясь двинуться дальше, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Медленно, не торопясь, она прошла длинный извилистый коридор, затем повернула налево. Опять налево. Направо. Налево. Направо. Затем прошла мимо нескольких закрытых дверей. Звук ее шагов эхом отзывался со всех сторон. Лестница. Она вела вниз. …

Мира начала спуск все ниже и ниже делая острожные шаги. Она медленно подходила к огромной расщелине в полу. И застыла. Расщелина была заделана. Но она знала, кто там внизу. Чувствовала.

Некоторое время она стояла не шевелясь, а затем сбежала еще ниже по ступеням и очутилась перед неприметной дверью. Тихо отворив ее, она вошла и замерла, упираясь рукой от волнения за стену.

Может, прошло несколько минут, а может, несколько секунд — Мира почти потеряла ощущение времени жадно ловя его движения.

Бледный свет освещал его как он тренировался с мечами. От смеси страха и возбуждения у нее по спине пробежал холодок.

Он был все такой же как она его помнила — множество белых шрамов пересекали его грудь и плечи в разных направлениях. На нем были черные штаны, ноги были босы, а его распущенные почти седые волосы закрывали его лицо. Все его тело работало в совершенной гармонии с мечами и казалось, что эти упражнения ему нисколько не трудны — с такой бешеной скоростью и необыкновенной легкостью он обращался со стальным оружием.

Ее накрыла волна такого невероятного облегчения, что она едва удержалась на ногах.

И вот он в последний раз подпрыгнул, развернулся в воздухе и тихо приземлился, встав на одно колено с опущенной вниз головой, его волосы свисали, закрывая лицо. Его двойные мечи развернулись наружу и вниз, а затем он резко поднял голову…

Наступила окончательная и бесповоротная тишина.

Она видела, как он замер и на мгновение на его сумрачном лице отразилось на долю секунды совершенно беззащитное выражение, которое он не сумел скрыть. Мира еще никогда не видела его таким неподвижным, таким тихим.

Их взгляды встретились, мгновенно накаляя атомы воздуха, циркулирующие между ними.

Они смотрели друг на друга и не могли двинуться с места. Слов почти не было. Они — рядом, и этого более чем достаточно. Они смотрели друг на друга, и ничего более для них не существовало.

Сначала Мира испугалась, что он ее просто не узнаёт, а через секунду уже ругала себя за то, что пришла вот так — без предупреждения. Надо сказать, что‑нибудь, разбить эту ужасную тишину, но слова застревали на языке, казались глупыми и ненужными.

— Здравствуй, — тихо произнесла она.

Он втянул в себя воздух. Медленно выдохнул.

Несколько секунд он просто смотрел на нее, изучая с ног до головы. Он не подходил к ней. И Мира поняла по его взгляду, что он не верил, что это она из плоти и крови. Она обернулась в человеческий вид, как привыкла называть вторую ипостась альвов, и оставалась стоять неподвижно, позволяя разглядывать себя, узнавать, принимать, оценивать. И ждала, когда он осознает.

И он разглядывал ее лицо. Он заметил лишь блики в длинных черных волосах, кольцами спадавших ей на плечи и достигавших до самых бедер, и отсветы пламени на бледном лице. На ней платье из пурпурного шелка колыхавшееся возле стройных щиколоток. Из-под тонкого подола виднелись босые ноги. Сквозь складки полупрозрачной ткани он видел очертания красивого, гибкого, женственного тела.

Ее сердце учащенно забилось, когда он посмотрел ей в глаза.

Его глаза лихорадочно блестели и казались черными провалами, в которых ей предстоит утонуть и захлебнуться.

Не в силах пошевелиться, Мира оцепенела, вглядываясь в знакомые черты с нежным вниманием всматривалась в его лицо, с нескрываемой жаждой оглядывала его. И моргнуть не успела как он стоял нос-к-носу с ней.

Запредельно близко.

Он не дотрагивался до нее, а смотрел так пристально, так жадно, так…

Мира подняла руку и кончиками пальцев дотронулась до его скулы, затем до губ…

— Поцелуй меня! Чего ты ждешь? — ее дыхание участилось.

Он вздрогнул. Его тело прижалось к ней, губы оказались у ее уха затем на плече, и Мира почувствовала, как его клыки прокусывают ее кожу затем язык слизывает ее кровь. Он отметил ее как свою женщину. Без слов. Увидел, Подошел. Присвоил.

Мира не раздумывая сделала тоже самое с ним и услышала его тихий хриплый стон. Его широкая ладонь накрыла ее затылок, жадно сгребла в кулак волосы. Горячие, до боли знакомые губы накрыли ее. Вкус его поцелуя сладок, и горчит годами отчаяния, боли и тоски, но обостряет все ощущения до предела, пробуждая в ней прежние эмоции. Одному богу было известно, как вмиг ожило ее тело, когда они прикоснулись друг к другу. Его прикосновение было электрическим. Мощным. Его поцелуй… не поддается описанию. Мучительнее любой пытки. Изысканней любого воспоминания.

И она целовала его в ответ, целовала до изнеможения, до полного сумасшествия и хриплых стонов.

Минута, две, вечность.

Время скачет прыжками, звезды гаснут, реальность исчезает. Остается лишь безумное желание, отчаянная болезненная потребность, страсть, сметающая все на своем пути. Мира дрожала в его руках, горела и плавилась. Нечем дышать, жажда и голод. Их сердца остервенело бились по ребрам, упиваясь каждым мгновением, жадно и неистово, хаотично, порывисто, одержимо…

Мира таяла в его руках мгновенно растворяясь под натиском родных и желанных губ. Единственных губ, которые она кусала, сминала, любила, хотела, желала, по которым скучала… единственных.

Он оторвался от нее с хриплым выдохом и тут же поглотил ее бездной своего взгляда.

— Ты заставила меня ждать.

Мира тяжело дышала и сквозь туман страсти начала осознавать его слова и тон, каким были произнесены эти слова.

— Кажется, этим я поставила тебя в затруднительное положение, — усмехнулась она, вздернув бровь. Быстро же князь вернулся в обычное для него состояние. Мира восхитилась его самоконтролем.

— Боюсь, оно будет продолжаться до конца наших дней, — проворчал он и неожиданно взорвался: — Где, низшие побери, Вас носило леди Мира?!! Прошло целых полвека!

ПОЛВЕКА?!!!

ЛЕДИ МИРА!!

Мирослава тут же ощетинилась. Всего двумя короткими словами он снова возвел между ними формальную стену.

— «Леди Мира», чтоб тебя, — пробормотала она.

Некоторое время князь ничего не говорил, стоял с бесстрастным лицом, застыв на вдохе. Затем его ребра наконец расслабились, и он осторожно выдохнул.

— Я тоже рада тебя видеть, Азамат, — усмехнулась Мира. — Нам пришлось прождать всего то полвека, а что для альва эти годы? — пожала она плечами и слегка покачала головой.

Он заправил прядь ее волос за ухо, провел пальцем вниз по щеке. Очертил форму ее губ, а затем убрал свою руку и тихо сказал: — Эта целая бесконечная вечность Мира. Я рад снова тебя видеть.

— Я стала собой. В чем-то я изменилась, но все равно это я. Может быть, это даже больше я, чем когда-либо, — ответила она, и ее голос зазвенел от этой удивительной мысли.

Он начал ходить вокруг нее, рассматривая сверху донизу, как будто она была экзотическим животным в зоопарке.

— Нет, Мира, — тихо сказал он. — Ты больше не человек. — Он втянул воздух и прикрыл блеснувшие глаза. — Ты стопроцентный, чистокровный, альв. Вот как я теперь ощущаю тебя.

И снова поцеловал ее. Губы соприкоснулись, лишая ее воздуха и разума. Порой поцелуй интимнее, чем целая жизнь с мужчиной. Порой один только поцелуй — это то, что способно вывернуть наизнанку, убить и воскресить… Пряный запах мужчины — неистовость под маской сдержанности. Его рваное дыхание, его сильные руки, что ласкали ее затылок и шею. Порой ради одного поцелуя можно умереть…

А затем он покинул ее в мгновение оказавшись у маленького столика в нише. Из одного из многочисленных ящичков он извлек длинную плоскую деревянную коробочку.

— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовалась Мира делая по направлению к нему пару шагов. Она все еще не могла прийти в себя от его поцелуя и как мгновенно он покинул ее.

Он молча доставал из коробочки предметы и расставлял их на столе перед ней. Сначала появились две бутылочки с жидкостями — красной и черной. Затем она увидела нож, очень острый, с длинным лезвием. Его именной нож.

— Ты что, пытать меня собрался? — недоверчиво спросила она. Князь вытащил темную свечу и продолговатый черный футляр. — Или читать надо мной заклинания?

— Я, Мира, — он открыл бутылочки, достал из кожаного футляра печатку и зажег свечу, — собрался нанести тебе метку.

— И чего ради, ты собрался это делать, Азамат? — спросила она самым рассудительным и спокойным тоном, на который была способна в своем положении. А положение было аховое. Мира была вся возбуждена и пылала от его поцелуев.

— Я смогу определить твое местонахождение и найду где угодно если вдруг ты внезапно исчезнешь… Я поставлю метку сейчас ни секундой позже. Смирись.

На Миру снизошло абсолютное спокойствие. Она видела в глазах князя все возможные типы решимости и знала, что он все-таки это сделает.

— Я не сопротивляюсь, как видишь. Ставь свою метку. В прошлый раз ты отключил меня и сделай милость это сейчас, я не хочу чувствовать боль. Я здравая женщина и понимаю, что эта метка мое спасение и твое спокойствие. Я всегда буду знать, что ты меня отыщешь и будешь знать жива ли я.

Они молча смотрели друг на друга.

— Боюсь, что ты снова исчезнешь, — тихо произнес он, отложив на столик предметы и подошел к ней.

— Я не призрак Азамат. И больше не исчезну. Возьми меня за руку, — сказала она. — Ты можешь сделать это сейчас. Или через десять лет. Или через двадцать. Или через век потому что я буду стоять здесь и ждать, когда ты возьмешь меня за руку. Я не покину тебя. Я никогда не покину тебя.

Его потеплевший взгляд встретился с ее.

— Ты, Мира, всегда была величайшей тайной моего существования, единственной, кого я никогда не мог предсказать. Теория стержня ничего не значит там, где дело касается тебя. Мои действия тоже могли быть не самыми мудрыми. Но происходящее ничего не меняет. Ты так дьявольски прекрасна для меня — любого цвета, любой расы, любой кожи, любого вида, женщина, я буду любить тебя через все это.

Его слова похитили ее воздух, врезались в нее болезненной смесью радости и печали.

— Я стала той, кем всегда хотела быть. С тобой. Для тебя. Для себя. Для нас двоих. Мы можем стать свободными. Ты и я. — и невольно расплылась в предвкушающей улыбке.

— Все клятвы, которые я готов дать, отпечатаны здесь, — сжал он кулак у грудной клетки, там, где билось его смертное сердце. — Не существует в мире другой женщины, с которой я хотел бы стоять рядом над пропастью, держась за руки.

Его руки крепко обняли ее за талию, привлекая к себе. Мира чувствовала, слышала, как бьется его сердце, отчаянно, резко, сбиваясь с ритма. Ее стучит так же. Его темный взгляд блестит так, что пылает в ее венах. Он дернул ее за руку и сорвался с места, почти таща ее за собой, пока она не справилась со своими ногами и не начала бежать бок о бок с ним.

Они пронеслись по лестницам, через коридоры, по залам, и с каждым шагом страсть в ней полыхала все ярче и жарче.

Они ворвались в его спальню и упали на огромную кровать утопая в мягких горностаевых шкурах. Над ними тысячи искрящих бриллиантов лениво кружат в воздухе. В очаге поленья вспыхивают пламенем.

Когда его руки сомкнулись вокруг нее, она совершенно потеряла голову от страсти. Мира обнимала его, целовала и лихорадочно цеплялась за него.

— Ты так нужна мне, — пробормотал он, накрывая ее рот своим в глубоком немилосердном поцелуе. Он был очень жадным, ненасытным и требовательным. Он занимался с ней любовью, как тот, для кого существует только этот день, ночь, это мгновение, для кого имеет значение только то, что происходит здесь и сейчас. Он овладел ею со всей страстностью словно завтра может случиться все что угодно: жестокая война, засуха или разрушительная буря уничтожит урожай. Он занимался с ней любовью, как будто он был утопающим, а ее тело было последней надеждой на спасение — его берегом, спасительным плотом, тихой гаванью, которая сможет защитить и спасти его от любых штормов.

Он стал частью ее. Наконец-то он познал, что такое настоящая всепоглощающая любовь, когда две половинки сливаются в одно целое. Мира — это его мир. Его океан, его страна, его дом, его солнце, его дождь, его душа.

Сейчас не было времени для слов, только для приглушенных звуков страсти, которая пылала между мужчиной и женщиной в огненном слиянии их тел и душ.

А потом он снова занялся с ней любовью.

На этот раз с неописуемой нежностью. Он покрыл легкими поцелуями ее шею. Ласкал губами округлости ее грудей, спускался ниже пробуя языком соленость ее кожи и прокладывая огненную дорожку к влажной от возбуждения женственности между ее бедер, а потом глубоко вошел в нее. И занимался с ней любовью не спеша, медленно, тягуче и нежно. Изливая через свои руки каждую каплю благоговения, которое он испытывал перед этой женщиной, которая понимала его, как никто, видела насквозь его душу и любила каждую ее часть.

Любовь. И только любовь.

Это величайшая и самая могущественная магия в мире.

Жизнь невыносимо долга лишь тогда, когда проживаешь ее без сердца.

Нет ночи. Нет дня. Нет времени.

Они потеряны друг в друге.

Как же это прекрасно — делить постель и свои секреты с женщиной, от запаха которой сносит крышу и закипает кровь.

Мира чувствовала себя потрясающе. Освобожденной. Открытой. Впервые в жизни она чувствовала себя умиротворенной. В ней не было больше противоречий, и она больше ничего не скрывала от самой себя.

Она жадно взглянула на Азамата. Ее взгляд фиксировал все. Вырывая кусками, собирая их, как мозаику, создавая новый мир, в котором она больше не была одна.

Он лежал на спине, она на нем и подперев подбородок ладонями смотрела на него.

Князь открыл глаза — медленно, лениво.

Она провела пальцами по его телу, от живота к подбородку, наслаждаясь каждой выпуклостью, каждой впадиной. Она кайфовала от прикосновений к нему и от того, как он расслабляется, прежде чем вернуться в свою жесткую, сдержанную, отстраненную раковину.

Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Ты плачешь, — сказал он убийственно тихо, его голос прозвучал хрипло.

— Плачу, — шепотом произнесла она и от волнения запустила пальцы в волосы, пытаясь убрать с лица спутанную копну, но в результате только запуталась пальцами в прядях. В результате сдалась и просто сдвинула прядь в сторону.

Его взгляд был темным и нехарактерно нежным.

— Потому что ты любишь меня. — И продолжил, не давая ей опомниться… — Я прошу разделить со мной не только дни и ночи… Не только настоящее, но и будущее… Но и жизнь, которая каждому из нас отмерена на определенный срок.

Предложение постоянного союза…

В том, что она ответит — Мира не сомневалась.

Да!

Тишина затянулась, а потом он легко коснулся руками ее висков и привлек ее голову к изгибу своей шеи. Мира закрыла глаза, наслаждаясь таким привычным ей уже запахом его кожи и нежностью руки, которая провела по ее волосам, а после вниз по шее и по линии обнаженного плеча.

— Расскажи мне, что творится в нашем мире, — попросила она.

— Многое изменилось, — медленно сказал он.

И они говорили и говорили…. Он рассказывал ей обо всем, что произошло в мире за эти полвека, он рассказывал ей о том, что ни одной секунды не забывал о ней.

А она рассказала все, что с ней происходило у Богини и какие варианты она ей предлагала. Рассказала, что находилась в божественном сне, где сам мир возродил ее такой.

— Мы всегда узнаем друг друга, — прошептала Мира. В ее голове бились его слова: «жизнь, которая каждому из нас отмерена на определенный срок».

Они смертны.

Он намного тысячелетий старше ее.

Мира отторгала любую мысль сколько они проживут вместе.

Она никогда не заговорит с ним на эту тему. Некоторые вещи лучше оставить недосказанными. Они проживут жизнь так, как захотят. Вместе. Она знала, что жизнь с Азаматом не будет совершенной и легкой, но каждый грядущий день будет полон любви, и слез, и смеха — всего того, из чего состоит жизнь и благодаря чему она имеет высший смысл.

Глядя, как Мира мирно спит князь понял, что прошлое его больше не волнует. Только будущее. Самое сложное в жизни — смириться со своим прошлым. Чаще всего это значит жить в мире с самим собой. Никогда в жизни он не надеялся обрести такой покой. Он с улыбкой поднялся и подошел к окну. Затем послал сообщение королю Неблагого Дома, что не сможет присутствовать на празднике через три дня, и все объяснения даст, когда вернется из Поющих Песков. Затем он тихо вышел из спальни и направился к Сильгуру командиру воинов, чтобы дать множество поручений на время своего отсутствия, после этого он спустился в каменный подвал замка, где проходили его тренировки, взял длинную плоскую деревянную коробочку и черный футляр.

На пороге своей комнаты он остановился, разглядывая спящую Миру. В следующую секунду он произнес над ней заклинание и открыл крышку футляра.

Глава 20

— Я готова, — сказала тихо на следующее утро Мира потирая слегка зудевший затылок. Князь все же сделал ей метку, о чем и сообщил, как только она проснулась, правда сделал это между поцелуями и нежными ласками.

А сейчас он стоял неподалеку, опираясь на стену. Был при этом одет, а около ног лежала сумка. Наклонившись, он подхватил ее и направился в ее сторону.

— Тебе лучше прикрыть лицо, ты похожа на королеву. Пока мы не придумали для тебя историю тебе лучше скрывать себя.

Мира накинула на голову палантин. Портал перед ней вспыхнул внезапно, и она не успела еще почувствовать, как сложились в матрицу слова заклинания перехода, как вышла с другой стороны.

Князь открывал портал дважды прежде, чем они оказались у границы Андонезии. В лицо ударила жара пустыни.

— Нам понадобится ящер, — князь взял ее за руку и подошел к воинам, охранявшим границу. Его узнали и склонили головы. Неожиданно сверху над ними зависла огромная тень, этой тенью оказался черный ящер породы, которая князю была еще неизвестна. Изумрудные глаза зверя так сверкали, что слепили, а из носа валил пар с песком. Мира даже поморщилась и отряхиваясь подумала, что у ящера глаза-фары, на нем наверно ночью летать одно удовольствие, все вокруг освещает, как прожектор.

— Князь Аль’Аир, — с ящера спрыгнул всадник весь в черном, даже голова и лицо замотаны, а глаза подведены черной краской, что делало его зеленый оттенок еще выразительнее.

— Приветствую тебя Эрно’Гил, — кивнул князь и крепко сжал Мире руку, чтобы она себя не выдавала. Сейчас было не время раскрываться. — Мне нужно с моей спутницей увидеть Риара.

Мира разглядывала парня, не скрывая своей радости, но платок скрыл ее улыбку, а вот глаза…

Мэй неожиданно резко вскинул голову и уставился на нее.

Мира тут же опустила ресницы.

Князь загородил ее собой.

Мэй повел их белоснежному ящеру. Князь сперва усадил Миру затем сел позади нее крепко обхватив одной рукой за талию практически впечатав в себя, а другой держал поводья. Мэй взлетел на своего черного ящера и издав клич с места рванул в небо.

У ворот крепости они приземлились и спешились. Мэй сопровождал князя и его спутницу лично к королю. Оказавшись в зале, Мира оглядываясь шла за мужчинами, не обращая внимания на любопытствующих альвов. Мэй провел их в малый зал и закрыл дверь.

— Князь, придется обождать, где сейчас Риар не могу сказать, а вот королева… — Мэй замолчал, зная, что Вершитель всегда, когда был у них в крепости избегал встречу с Амирой. Причины он понимал.

Мэй кинул взгляд на Миру и тут же вышел.

— Прозорливый парень, — усмехнулся князь. — Вместо того, чтобы и дальше нести службу он решил нас лично сопроводить и присутствовать при разговоре. Хочет узнать кто ты.

Мира рассмеялась, — И узнает. Он имеет на это право. А что Мэй делает на границах? Я думала он служит во дворце.

— Он служит везде. Мэй главнокомандующий у Риара и правая его рука. Именно он занимается отступниками с Улицы Убийц, сейчас воюет с пустынниками. Его работа зачистки, урегулирования преступности, соблюдение законов и много еще чего.

— Вся грязная и неприятная работа, — заключила Мира.

— Могу тебя заверить, он отлично с этим справляется, — улыбнулся князь. — Много лет назад он изъявил желание вступить в мой отряд.

— Вот как? — удивилась Мира.

— Хотел постичь все знания, которыми обладаю я и, которыми обучаю своих воинов. Парень хитер, но я допустил его.

— Представляю, — усмехнулась Мира, — думаю ты сделал из него смертоносного воина.

— Теперь среди отступников нет равного ему по силе, ловкости и виртуозности.

— Кроме тебя естественно, — Мира отодвинула платок с лица, чтобы принять его поцелуй.

Когда дверь отворилась они не прервали поцелуя, его увидели вошедшие и изумленно замерли. Никто не мог предположить, что князь будет целовать девушку, как пылкий мальчишка. И это холодный и сдержанный Вершитель?

— Кхм.. — Риар улыбаясь вошел первым за ним с округлившимся животиком вплыла Амира, как всегда обворожительная, прекраснее всех цветов, в своем легком платье из белого шелка с кружевами. Она улыбнулась Риару, как улыбалась только ему одному во всем мире. А через миг остановилась как вкопанная и в нее чуть не врезался Мэй.

— Ваше Величество, — он ловко ее обогнул, — что вас так поразило, вы чуть не врезались в меня?

— Это в меня ты врезался Мэй, — тут же выпалила Амира и Мира поняла, что их отношения даже за эти полвека ничуть не изменились.

Амира, как и Риар с вопросительными эмоциями на лице переводили взгляд с князя на укутанную с ног до головы его спутницу.

— Закройте двери и никого не впускайте, — сказал Риар тут же делая выводы, что дело грядет интересное и весьма пикантное. И князь в Андонезии появился неспроста.

Азамат обернулся к Мире и слегка ей кивнул. Мирослава подняла руки и скинула с себя палантин.

Потрясение настигло всех троих, но первой пришла в себя Амира.

— МИРА!!! — закричала она и бросилась к ней. — Богини мои! — воскликнула она, осматривая ее. — Подруга моя родная. Да ты ЖИВАЯ!!!!

— Любимая, осторожнее, ты в положении, — с нотками обеспокоенности за жену предупредил Риар.

— Ты живая!!! Как? Богини мои, как я рада тебе! — Амира снова обняла Миру и заплакала.

— С каждой беременностью моя драгоценная супруга все более становится чувствительной и эмоциональной, — Риар обнял свою жену. — Может заплакать по любому поводу.

— Это гормоны, — улыбнулась Мира.

— Эти гормоны сведут меня с ума, — утирала Амира слезы. — Я ем, как ящеры, скоро слопаю всех, кто живет в крепости, я много сплю, много плачу, много…

— Раздражаюсь, — тихо сказал Мэй и Амира фыркнула: — А ты почему не на границе Мэй?

— Моя королева, — поклонился он, — на границе все спокойно. Не прогоняйте меня тем более сейчас. Я не переживу.

Амира сощурила глаза.

— Я привез с Благого Королевства персиковое мороженое. Много.

Риар скрыл улыбку. Мэй тут же был прощен и Амира от него отвернулась, посмотрев на Миру.

— Что за чудо с тобой произошло?

Риар подошел к Мире, — С возвращением. Я рад тебя видеть.

— Ваше Величество, — Мира сделала реверанс.

— Прекрати эти церемонии, — Амира схватила ее за руки. — Просто Амира и Риар, и никаких титулов. Церемонии будут на официальных приемах и аудиенциях, а сейчас кроме нас здесь нет никого.

— Что с вами произошло? — Мэй всматривался в ее лицо и было видно, что он изумлен. Его глаза засветились. — Вы настолько чиста, что это невероятно.

— Я только родилась, — улыбнулась Мира поймав вопросительно-удивленные взгляды Амиры, Риара и Мэйя. — Богиня меня наградила новой жизнью альвы и поместила в божественный сон. Полвека здесь прошло, а для меня это было мигом. Сам мир меня возродил такой, какая я перед вами.

— И ты ничего не забыла, — кивнула Амира.

— Ничего. Это было подарком Богини. Но друзья мои, все строго между нами.

— Мы клянемся, — заверил ее Риар.

— В таком случае, — Мэй все также пристально-восхищенно смотрел на Миру, — вы все же выполните свое обещание данное много лет назад и наконец расскажите о мире Земля?

— Обещаю Мэй.

— Мира, пойдем, нам так много нужно друг другу рассказать, — Амира взяла подругу за руку.

— Предлагаю обсудить тему, которая для нас с Мирой важна, — чуть поклонился королеве князь, — а потом вы утащите подругу на женские посиделки куда захотите.

— Что за тема князь? — спросила она.

— Она очевидна. Посмотрите на Миру и на себя.

— Верно, — кивнул Риар, — как объяснить всем, что вы так похожи?

— Мирослава станет моей женой и будет представлена королю Неблагого Королевства как его поданная, — сказал князь. — Нам нужна история не вызывающая подозрений.

Амира не растерялась, ее взгляд сначала стал задумчивым, потом в нем мелькнули искорки, и она тут же улыбнулась.

— Да все просто! — воскликнула она и все уставились на нее. — История Миры достаточно проста… Она моя двоюродная кузина. Когда весь род Т'Нурра был казнен ей удалось сбежать с помощью… с помощью верного слуги. Она спаслась, укрывшись в Храме самого Извечного на землях отступников, а когда время пришло и сменились правители и Риар стал королем, а я, как ее двоюродная кузина и единственная родственница, стала королевой, Мирослава вернулась. И никого не удивит наше сходство, мало ли похожих друг на друга братьев и сестер. Род-то один. И возраста мы одного. Ну так как?

— Теперь она ваша родственница, по линии… — сказал Мэй.

— По линии моего дяди Густава Т'Нурра. У него было две дочери одну из них Арэтту, — тихо сказала Амира — казнили, — а вот вторая… — королева нахмурилась, — она умерла своей смертью, заболела. — И вскинула глаза на князя, — Я знаю, что Каир Ниэ’лэн в курсе всего и в ваших интересах князь, сделать так, чтобы он поверил, что вторая дочь Густава выжила. Не думаю, что бывший советник вел записи каждого члена моего рода.

Князь кивнул, — Это теперь не проблема. Как звали девушку?

— Мирэй, так ее звали.

— Отлично, имя созвучно.

— А так как мне вернули все, я имею право передать Мирославе земли и замок дяди, находящие в Неблагом Королевстве. Мира теперь возьмет фамилию моего рода. Мирослава Т'Нурра. Манифест о твоем рождении мы составим и все бумаги, которые нужно будет предъявить Неблагому Королевству. Вот видите, как все быстро решено! — развела руками Амира.

— Поздравляю Мира, — Риар склонился и поцеловал ей руку. — Ты наша прямая родственница и всегда дорогая гостья в нашем доме, впрочем, независимо от родства.

— А теперь я уведу Миру на женские посиделки, — скопировала Амира интонации князя.

Мужчины заулыбались, Амира торжественно задрала подбородок, а Мира только улыбнулась и позволила себя увести.

Наконец после перелета по пустыне она забралась в горячую, ароматную ванну и пока умывалась, Амира тем временем приготавливала для нее одежду.

Обмотавшись белым полотном, Мира вышла и застыла. На огромной постели были разложены все ее наряды и вещи.

— Я все сохранила. Здесь все что ты когда-то покупала. — Амира протянула ей кулон. Подарок отца.

— Боже, — еле слышно прошептала Мира. — Спасибо тебе. Спасибо… — она надела его на шею и обняла подругу. — Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна за этот кулон.

Амира села в кресло и ела принесенное служанкой персиковое мороженое и, пока Мира одевалась и расчесывала волосы задала ей вопрос: — У тебя такой же дар, как и у меня?

— Не знаю, — пожала плечами Мира. — Я не ощущаю ничего. Я чувствую себя обычной альвой с человеческой душой.

— Может дар не проснулся, такое бывает.

— Для меня это не важно Амира, у меня есть крылья, я могу летать. Я жива и вернулась. Я помню все! Вот это я считаю даром.

— Поживем увидим, — кивнула молодая королева.

— Амира, я слышала от Азамата, что ты ждешь уже второго ребенка.

Лицо Амиры тут же просияло.

— У Армго сейчас уроки по освоению дара. Он у меня…

— Армго? — перебила ее Мира и отложила расческу на столик.

— Да, Мира. Я назвала первенца в честь брата. Риар был не против. И знаешь… у нашего сына такой же дар, как у него, сын похож на Армго. Особенно глаза. Когда я смотрю на него, то вижу в нем своего брата.

— Перерождение, — тихо сказала Мира.

— Если это так, — также тихо ответила Амира, — то в этой жизни я не позволю наделать сыну ошибок. Он, как и мой брат может создавать и творить, например, вчера на балконе он вырастил дерево, а позавчера приручил гремучую змею, которая ползает за ним и обвивается у его ног словно мой сын ее бог. Бррр…— поежилась Амира. — Но Риар поддерживает его так как сам Познающий и подчиняет себе зверей.

— А сколько лет твоему сыну?

— Скоро исполнится десять. Мы не торопились с рождением детей. Ты же прекрасно знаешь, что нам пришлось заниматься становлением нашего королевства, а мне завоевать народ. Мы альвы долгожители так что не торопились, но теперь… — Амира с улыбкой положила руку на живот. — Чувствую, что дело вторым не ограничиться.

Мира прекратила расчесывать волосы и уставилась в свое отражение.

— Что-то должно нас различать, — сказала она. — Отрежь мне волосы до плеч.

— Мира, да как же такую красоту возможно отстричь?! — возмутилась Амира.

— Они только мешают. Режь. До плеч!

Амира вздохнула, облизала ложечку отставив пустую розетку и взяла в ящике ножницы. Девушки смотрели на себя в зеркало.

— Мы отличаемся, — сказала Амира, — твои глаза и мои все же разные, твои волосы сейчас иссиня-черные, мои каштановые, у тебя кожа алебастровая у меня смуглая из-за жизни в этом климате хотя я и мажусь своими средствами от загара, но они не помогают. Ты чуть выше меня и кажешься немного старше. Даже Риар заметил наши отличия.

— Это все мелочи, — улыбнулась Мира.

— Поэтому и не стоит обрезать такие шикарные волосы. Все равно мы похожи и детально никто не будет нас рассматривать с первого взгляда это уже потом будут искать отличия, но ты же уедешь с князем. Так что не стоит так напрягаться и оставь шикарные волосы в покое.

— Ладно, уговорила, — махнула Мира рукой, — тогда сделай мне прическу.

Амира вдохновенно занялась ее образом. Немного позже девушки ели мороженое и болтали обо всем, что их интересовало и как-то незаметно их разговор подошел к воспоминаниям прошлого.

— Как Армго создал того дракона? — словно спрашивая себя сказала вслух Мира.

— Сама не знаю. Я читала все труды брата, которые успела сохранить и даже те, которые мне вернул князь. Там было много чего описано, а про дракона только, что он Мертвый и один из редчайших созданий Армго.

— Зачем он заковал его в лед? — тихо спросила Мира. — В тот раз, мне показалось, что глаза дракона стали осмысленными. Ашэрр и Азамат думали, что, когда умрет Армго эта тварь освободится, его ледяные путы со смертью Предвечного рухнут. Но этого не произошло. Или Армго не мог управлять драконом поэтому и заковал его.

— Или он служил ему для другой цели, — задумчиво обронила Амира.

— Освободить тебя?

— Нет, — отрицательно покачала головой Амира. — Как брат мог знать, что появлюсь я. Он же не ясновидящий. — Меня пробудил не дракон, а источник, который снял действие Напитка Забвения.

— Когда меня затянуло к нему в клетку он разъярился почувствовав, что я чужая. То есть в начале он чувствовал тебя, а потом… потом взбесился и перегрыз мне горло. Затем просто исчез, рассеялся, растворился.

— Дракон узнал меня по крови, но душу нет.

— Я помню, что он говорил в моей голове. Сперва — «ты пришла» — словно бы он знал это. Потом — «просыпайся» и уже после заревел-ТЫ НЕ ОНА! Ты лишь бестелесная мысль, бесплотная сущность. Ты не на своем месте! Чужая! — Мира в ужасе смотрела на Амиру, как и она на нее с тем же выражением на лице.

— Ты хочешь сказать, что дракон был сделан для меня? Но все же вгрызся, чтобы убить! И умерла бы если бы не выпитое Зелье-Силы. Не вижу тут логики, — хмурилась Амира.

— Давай предположим, что Армго все же каким-то образом увидел будущее. Он же жил в мире химер, и кто знает, кого он встречал в своей жизни. Он видел, что ты выжила и явишься сюда в его логово, но не мог знать, что в теле поселится моя душа. Поэтому дракон узнал тебя так как был создан Армго конкретно на определенную цель.

— Погоди, ты хочешь сказать, что дракон и есть мой брат?!! — хлопала глазами Амира.

— Его часть. Дракон же растворился и сразу исчез. И мы не знаем куда исчез.

— То есть во мне дракон? — ужаснулась Амира.

— Нет, — покачала головой Мира, — но он однозначно оставил в тебе свою часть, которую запрограммировал на него Армго.

— Ты меня совсем запутала и мне становится страшно.

— Не нервничай тебе нельзя. Лучше съешь еще мороженого, — Мира придвинула ей розетку с лакомством.

— Я знаю теперь, — Амира вскинула глаза на Мирославу. — Он в моем сыне. Вот почему он так похож на брата. Он Переродился.

— Твой сын дракон тогда получается?

Амира от своих умозаключений прибывала в шоке, — Не знаю. Он альв и оборачивается в альва. Кстати он красивый альв, одно его крыло с изумрудными узорами, а второе… с темно-синими, — и пораженно посмотрела на Миру. — Такие же цвета были и у дракона.

— Но ты ведь альва с синим узорами, как и Риар.

— Но изумрудный-то откуда?! — вскричала Амира. — В моем в роду отродясь ни у кого изумрудных узоров не было!

— Просто особенность у него такая, — теперь хмурилась и Мира.

— Мира… какая «особенность»? Ты только что наговорила тут, а теперь говоришь просто особенность.

— А Мэй видит Суть Армго?

Амира кивнула, — Он обожает Мэйя, он больше с ним проводит время нежели с отцом.

— Ну Риар больше занят королевством и всякой бумажной волокитой, когда как Мэй…

— Вот именно, сыну нравятся сражения, полеты, приключения, — начала раздражаться Амира и тут же переключилась на мороженое.

— Погоди Амира, не паникуй, — Мира сжала ее ладонь. — Все будет хорошо вот увидишь. У твоего сына отличные гены.

— Вот именно — гены. Он вылитый дядя. И знаешь, князь видел Армго.

— И… — затаила дыхание Мира.

— Долго на него смотрел, а мой сын восхищается Вершителем. Князь ничего не сказал и прошел мимо него. Мой мальчик тогда очень расстроился.

— Познакомишь меня сыном?

— Обязательно, — вздохнула Амира и держась за поясницу поднялась. — Кстати, Армго теперь твой племянник. Богини мои, я хочу второго ребенка девочку похожую на Риара.

Мирослава улыбнулась.

— Мира, обещай, что эта тайна останется между нами и, когда у тебя родятся дети, то мои и твои будут братьями и сестрами. Я не хочу, чтобы они знали истину, что не родные друг другу. Мы с тобой семья и пусть так и будет навсегда.

— Я обещаю тебе, — обняла ее Мира.

— Прошу не говори об этом князю, а я не скажу Риару.

— Амира, а если этот дракон проявит себя, ты представляешь какой будет шок у Армго?

— Вот когда начнется это с ним вот тогда я раскрою ему тайну. А может ничего и не произойдет. Если это перерождение, то нет ничего страшного. Я достойно и благородно воспитаю его. Глаз с него не спущу, — прошипела Амира. — И пора заканчивать ему увиваться хвостом за Мэйем. Пусть учиться и читает книги великих умов. Не предстало наследнику играть в такие игры и грезить о путешествиях.

Амира так разошлась, что слопала все мороженое. Ее глаза тут же потеплели.

— Сегодня вечером состоится пир в твою честь. Мы всем представим тебя.

* * *

Столы ломились от яств. Блюда из различных видов мяса в изобилии, всевозможные сдобы и хлеба, начиненные ягодами, запеченные с яблоками, усеянные изюмом и посыпанные травами, которые распространяли в воздухе яркий пряный аромат мог покорить кого угодно. Вино и более крепкие напитки текли рекой.

Струнные инструменты и барабаны, издавали негромкую, странно теплую музыку.

Пиршество выплеснулось за двери крепости и охватило внутренний двор — так много гостей пожаловало на праздник. Стража на стенах сменялась чаще обычного, чтобы альвы и новобранцы из местных тоже смогли принять участие в веселье. Стражу королевы тщательнопроинструктировали на случай странных происшествий, поэтому Мэй несколько часов танцевал, пил и ел, не сводя глаз с девушек и поминутно проверял спрятанный в рукаве клинок. У бедра покачивались неизменные ножны с мечом.

Мира облачилась в темно-зеленое платье с золотой оторочкой, оно удивительно ей шло. Широкие рукава спускались почти до земли, узкий корсет с декольте слегка обнажал белоснежную грудь и стройную длинную шею. Волосы Амира ей заплела в десяток тонких косичек, а те, в свою очередь, перевиты в косы и уложены вокруг головы. На них, словно продолжая это роскошество, покоился золотая диадема.

Перед самым закатом Риар дал сигнал трубачам и барабанщикам, и над крепостью раскатилось гулкое эхо. Знать и простые альвы собрались во внутреннем дворе. Риар повернулся к Мире и протянул ей руку, приглашая занять место рядом.

Альвы во все глаза смотрели на девушку так похожую на их королеву. Рядом с их королем стояли две похожие друг на друга девушки разве что их отличали цвета платьев, цвет лица ну и положение их королевы.

— Я представляю своему народу кузину нашей королевы, девушка укрылась в храме, когда были арестованы и казнены в прошлые времена родные моей жены. Теперь она вернулась и принадлежит нам, как мы принадлежим ей. Наши корни родства переплетены. С этого дня появится новая ветвь, носящая твое имя Мирослава-Мирэй Т'Нурра. Да начнется пир! — взревел король, и народ отозвался радостными криками.

Миру приняли потому что очень любили свою королеву и боготворили ее. Именно с ее появлением у них теперь есть ДОМ. МИР. СВОБОДА и Объединение отступников в Королевство.

Как только Риар отпустил Миру, к ним подошли их друзья, чтобы обнять и поздравить. Мирослава, как и Амира отвечала на объятия, прислушиваясь к альвам, подшучивающих над Риаром. Мол, как он теперь их будет отличать. Амира дулась, Риар заразительно смеялся, князь щурил глаза, а Мира только улыбалась. Мэй же предпочитал помалкивать так как знал на ком его королева выпустит свое раздражение.

— Скажи мне, Мэй, что сулит будущее? — смеялась Мира кружась с ним в танце.

— Ах, черт возьми, как иногда говорит моя королева, я не могу ответить на этот вопрос. Я Видящий Суть, а не Знающий Будущее. Но могу вам предсказать — целая банда детишек и охрененная жизнь, которую стоит прожить.

Мира засмеялась, а он закружил ее в танце.

— Можно вас пригласить?

Мира обернулась и застыла. Перед ней стояла копия Армго Предвечного, правда черты лица мальчика были намного мягче и красивее, но демонические глаза было не скрыть.

— Ты Армго, — улыбнулась Мира.

Он кивнул, — А вы кузина моем мамы. Вы очень похожи. Потанцуете со мной тетя?

Мира склонила голову набок и протянула ему руку, — С удовольствием.

Мальчик улыбнулся и его взгляд потеплел, что сильно преобразило его.

— Вы прибыли с Вершителем, — он танцевал не умело, но держался с достоинством кавалера.

— Да. Я прибыла с князем Аль’Аиром.

— Вы скоро покинете нас или останетесь в Андонезии?

— Я уеду. Мой дом в Неблагом Королевстве.

— Я смогу вас навещать?

— Сможешь, я буду рада тебе и князь тоже. Мы с ним пара.

Мальчик остановился и растерянно посмотрел в ее глаза, — Мне показалось, что князь не желает меня видеть.

— Он просто тебя плохо знает, — Мира взяла его за руку. — Я очень хочу познакомиться с тобой поближе и хочу, чтобы ты навестил меня. Князь покажет тебе много виртуозных приемов с оружием, а может и научит парочке приемов.

Его лицо просияло, — Мэй обучался у князя.

Мира потрепала его по голове, — Ты станешь сильнее Мэйя.

Армго покачал головой и тут же улыбка сползла с его лица, он весь подобрался, когда к ним подошел князь.

Вершитель холодно взглянул на него и кивнул в приветствии.

— Азамат, Армго восхищается тобой и в будущем я пригласила его погостить к нам. Я же его тетя, — Мира многозначительно смотрела в черную бездну князя.

— Я не против раз тебе это доставляет удовольствие, — и посмотрел на мальчика. — Вы, ваше Высочество приглашены в мой дом.

Армго просиял и подмигнул Мире, а затем откланялся и скрылся в толпе танцующих.

— Что? — вздернула Мира бровь.

Князь молча закружил ее в танце.

— Ты заметил его сходство с Армго? — и почувствовала, как напрягся князь. — Азамат, он всего лишь ребенок и не виноват, что похож на своего дядю.

— Надеюсь, что только внешне, — только и сказал он.

После очередного танца Миру приглашали и другие мужчины, многие желали общения с ней и не потому что она приходилась кузиной их обожаемой маленькой королевы, а потому, что была красивой, притягательной и свободной, но пылкие альвы мгновенно охлаждали свой пыл, когда рядом оказывался князь.

После пира, когда Мира практически валилась с ног и упала на постель, князь огорошил ее заявлением, что завтра они обвенчаются.

Мира открыла рот и молча его закрыла. В принципе, а что спорить-то, такое предложение в духе князя. И все же…

— Но к свадьбе как правило готовятся не один день, — попыталась она возразить.

Он приподнял бровь, — Платье у тебя будет, твоя названная сестра позаботится об этом. Кольца имеются. Рядом с тобой те, кого ты любишь. И здесь же храм Двум Богиням и Извечному. Что еще нужно? Я хочу тебя ввести в свой дом уже как свою жену.

Мира раскинув руки закрыла глаза, в голове бродило слишком много выпитого вина и от этого она чувствовала себя шальной. Она распахнула глаза и поманила пальцем князя. Он усмехнулся и не сводя с нее глаз медленно сбросил свой камзол откинув его в сторону.

— Я так понимаю, что ты согласна.

— Абсолютно, — промурлыкала Мира, у нее было игривое настроение чем и воспользовался князь в очередной раз доказывая, как он от нее без ума.

Глава 21

А на следующий день, ближе к вечеру они вошли в храм Двум Богиням и Извечному.

Мире помогли спуститься с высокой лестницы и подвели к выходу из крепости. Не сводящие глаз с нее стражники распахнули двери, и она шагнула навстречу вечернему солнцу. Ветер взметнул тонкую, словно паутинку фату, но она не заметила этого, рассматривая огромную толпу, радостно приветствующую ее. Князь был прав, в лучах заходящего солнца она была прекрасна. Солнечные блики переливались на расшитом бриллиантами платье, искрились изумительные камни на диадеме, сверкали хрустальные туфельки, словно сияла ткань платья и белоснежных перчаток. По толпе прошел вздох восхищения. Князь медленно подошел к ней, не скрывая упоения моментом, и подал руку. Мира вложила руку в его ладонь, и вздрогнула, когда пальцы князя неожиданно сильно обхватили ее.

Они медленно и величественно спускались по огромной мраморной лестнице, направляясь к такому же белоснежному Храму. Мира шла рядом с князем, улыбаясь толпе и кивая в ответ на приветствия. Их путь был усыпан лепестками белых роз, воздух наполняла прекрасная мелодия, солнце освещало золотисто-красными лучами, придавая всему ощущение возвышенной нереальности.

В бледно-желтом платье Амира была потрясающей подружкой невесты. Точнее — самой лучшей. Риар протянул Мире букет. Розовые и белые лилии. Мира взяла их со слезами на глазах. Именно князь настоял на этом букете.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Я счастлива, — прошептала Мира. Князь был одет во все черное, с собранными в гладкий хвост волосами, он был невообразимо красив.

Беря ее за руку, он едва дышал, потонув в сияющих карих омутах.

Князь и Мира вошли в храм Богиням, украшенный белыми розами.

Жрец в алой мантии приветствовал их и начал обряд.

— Князь Азамат Аль’Аир готов ли ты связать свою судьбу с прекрасной невестой, что ведешь в храм Богинь?

— Да, жрец я прошу связать наши судьбы, именем Богинь!

Величественно жрец кивнул в ответ на его просьбу и красивым, отработанным движением бросил на алтарь горсть золотых монет. Алтарь вспыхнул алым пламенем — богини приняли его просьбу.

— Мирослава-Мирэй Т'Нурра, готова ли ты связать свою судьбу с мужчиной, что привел тебя в храм Богинь?

— Да, жрец я прошу связать наши судьбы, именем Богинь!

Величественно жрец кивнул в ответ на ее просьбу и красивым, отработанным движением бросил на алтарь горсть золотых монет. Алтарь вспыхнул алым пламенем — богини приняли просьбу.

Князь приподнял фату и обхватил ладонями ее лицо, его глаза вдруг вспыхнули хрусталем сияющими холодными звездами.

— Ты мое небо, Мира, — прошептал он, касаясь ее губ и все так же удерживая в плену, — ты мой мир. Ты моя вселенная. Ты мое счастье. Мой дом. Моя цель. Мой смысл жизни. Я долго шел к пониманию этого. Действительно долго. Путь длиною тысячелетий. Путь, устланный моей гордостью. Путь, ломающий меня с каждым шагом, но я все равно продолжал идти. Я уничтожу любого, кто встанет между нами. Потому что ты моя, Мира. Моя и только моя.

— Я люблю тебя Азамат!

Мгновение он просто любовался ее прекрасными чертами, а потом наклонился к ней, и нежно поцеловал. Толпа ревела и выкрикивала поздравления, альвы аплодировали, а она словно растворялась в его руках, и когда князь с сожалением оторвался от ее губ, Мира едва удержалась чтобы не упасть.

— Я буду очень, очень счастливой.

Счастливой и грустной, радостной и несчастной, уверенной и напуганной, любимой и отвергнутой, терпеливой и яростной, безмятежной и необузданной, воспрянувшей и опустошенной… все вместе. И прочувствует она каждый миг. Все это станет ее.

— Всегда! С этого дня и до окончания пути… — полились слова клятвы и Азамат надел ей на палец родовое кольцо Аль’Аиров.

— … и каждый миг, и под любым небом… — прошептала Мира.

— … в любви, верности, взаимном уважении…

— … доверяя, как самому себе…

— … помня о тех, кто дал жизнь, и, заботясь о тех, для кого станем отцом и матерью…

И теперь вместе в один голос, чтобы вздохнуть, словно расправляя выросшие за спиной крылья и, улыбнувшись, чуть слышно, одними губами произнести:

— Клянусь! Люблю!

Храм наполнил мелодичный звон, и жрец возвестил.

— Отныне и навеки ваши жизни сплетены воедино, и только смерть способна разорвать нить, соединяющую вас.

И никто не заметил высокой светловолосой женщины, наблюдавшей за ними.

«Души-половинки всегда находят друг друга», — подумала Светлая Богиня. И когда слова клятв были произнесены на венчающих снизошло благословение Богини.

Замерцали и закружились бриллиантовые светлячки, разлился золотой свет обволакивая влюбленную пару.

Богиня осторожно вытерла глаза и улыбнулась, затем бесшумно исчезла устремляясь к своему Посланнику.

Князь не удержавшись поцеловал свою жену вновь, на этот раз вложив в поцелуй не только нежность, но и страсть которую так долго испытывал к этой прекрасной женщине с карими как горький шоколад глазами.

Они вышли из храма и Мира посмотрела вдаль на заходящее солнце и улыбнулась.

Он живет.

Она дышит.

И знала одну вещь. Они всегда узнают друг друга в каких бы перерождениях не были.

Он посмотрел на нее, и она вздрогнула. Ей всегда его не хватает. И всегда так будет.

Затем он, протянул руку: — Мира.

Она знала одно — они выбрали путь, они пойдут по нему вместе.

Она взяла его за руку.

— Азамат.

ЭПИЛОГ I

«Самое лучшее приключение, которое может случиться с человеком, — это жить жизнью своей мечты».

Мира стояла у окна башни и прижимала ладонь к губам, наблюдая за Азаматом и дочерью, как они разговаривают снаружи на парапете.

Она уговорила отца взять ее полетать. Это было несложно. Этому ребенку надо лишь запрокинуть голову, улыбнуться, и альвы тают. У нее был солнечный характер, хороший и любящий нрав. Их Энни.

Мира наблюдала, как Азамат встает перед ней на колени, и Энни уставилась на него с восхищением и любовью, прикасалась к его лицу, гладила по крыльям, проводила ладошками по татуировкам на его плече и запястье, а он рассматривал ее с такой любовью, что Мире казалось, будто ее сердце взорвется от счастья.

Азамат аккуратно держал дочку на руках, они примостились на краю стены, и он расправляет свои огромные белоснежные крылья, готовясь к полету. Но оборачивается к ней, на его лице сверкает улыбка, затем брови вопросительно приподнимаются.

Мира кивает. «Всё хорошо, летите», и он посылает ей воздушный поцелуй и отворачивается.

Когда они взлетают, Мира быстро выходит на дорожку вокруг башни и стоит, сжимая каменный подоконник наблюдая за ними. Азамат хорошо ее знает и вместо того, чтобы взлететь высоко в небо на их первом воздушном приключении, он скользит медленными широкими кругами над лугом внизу. Энни восторженно смеется, когда они плавно опускаются вниз. Он ставит ее на ноги, берет за руку, и они шагают по почерневшей земле. Ее ручка полностью поглощена его ладонью, ее глаза искрятся, щеки порозовели от восторга.

Энни без устали и остановки тараторит что-то отцу, и Мира тихо смеется. Она умеет говорить. И говорить, и говорить. Несколько минут Азамат выглядит озадаченным, затем становится задумчивым. Он останавливается и опускается на корточки посреди выжженной земли, повернувшись к ней лицом, пока она продолжает доказывать что-то свое. Его крылья высоко изогнуты, задевая кончиками землю.

Он прекрасен.

Мгновение спустя Энни берет отца и за вторую руку, и они оба закрывают глаза.

Мира задерживает дыхание, отчаянно желая услышать, что она говорила. Они знали свою дочь. Ею движет желание исцелить любое несчастье, которое она чувствует. В замке бывают дни, когда она бродит по коридору и наобум прикасается к альвам, и Мира замечала, что их улыбки сохраняются через много часов после ее ухода. Азамат говорил ей, что с тех пор, как Энни начала посещать деревню и играть с детьми, ссоры и драки между детьми сократились почти до нуля, а когда они все же случаются, то быстро прекращаются.

У нее на спине есть пятнышки там, где однажды будут крылья. Девочка с удивительными белоснежными кудряшками и насыщенно-карими глазами с золотыми искорками, дочь самого могущественного альва из ныне существующих.

Она будет изумительной женщиной.

Мира прищурилась. Они не шевелятся, держась за руки. На что она уговорила отца?

Слабое сияние света начинает исходить от кожи Энни. Ее головка запрокидывается, очаровательные белоснежные кудряшки, которые сводят Миру с ума, когда она пытается расчесать их после купания, рассыпаются по спине, и она улыбается, и Мира смотрит, как свет переходит с ее крошечных ручек в ладони Азамата. Свечение медленно поднимается по его рукам, плечам, по груди, наполняя и наполняя его, пока даже его крылья не начинают мерцать светом. Мира никогда прежде не видела, чтобы она такое делала. Как она этому научилась?

Мира ахает.

Его шрамы на лице и теле исчезают.

Энни смеется и подбрасывает новое свечение, образовавшее в ее ладошках, вверх.

Внезапно от черной земли остается лишь воспоминание. Луг становится зеленеющим и роскошным всюду, где видит глаз. В мгновение ока разрушение почвы обращено вспять. Неужели у их малышки проснулся дар? Дар Исцеления.

Внезапно темные грозовые облака, которые грузно и кисло нависали над замком расходятся и отступают на края горизонта, оставляя бескрайнюю ширь синевы и первые лучи солнца касаются мужчину и маленькую девочку. Как только тепло солнечного света касается их кожи, они оба открывают глаза, и Азамат ошеломленно смотрит по сторонам. Его лицо озаряется улыбкой, он подхватывает Энни на руки, поднимается с земли и начинает кружить ее.

— Ты это сделал, папочка! — восклицает она. — Я знала, что ты сможешь!

— Это сделала ты, Энни, — отвечает он с искрящимися глазами.

Мира подставляет лицо лучам солнца, улыбаясь, она наслаждается той радостью, которую дарит этот момент. Она чувствовала, что душу мужа переполняют те же эмоции, которыми ныне была полна она. Они стали удивительно едины и близки за минувшие годы, и каждый день, прожитый подле друг друга, только утверждал обоих в том. Даже ссоры, мимолетные вспышки яркого огня, не нарушали надолго покоя их маленького мирка, в котором были только они и их домашние. Их мир, окруженный зимой белоснежными просторами, а летом — изумрудным великолепием зелени, был полон счастья и безмятежного семейного покоя.

Мира открыла глаза и с упоением наблюдала, как к ним бегут трое мальчуганов. Тарин и Тамир близнецы, и Нэшш. Не выдержав, она обернулась в альву и тихо опустилась на лужайку сложив крылья.

Когда на солнечный свет шагнула Мира, ее сыновья как один подняли на нее глаза, словно почувствовав ее присутствие. Они перестали играть, окружили свою маму, и каждый пытался привлечь к себе ее внимание.

— Какое прекрасное зрелище, — благоговейно проговорил Азамат держа дочку на руках. В глазах его светилась такая глубокая и огромная любовь, что она почти граничила с болью. Он окинул взглядом свое семейство с чувством глубокой радости и благодарности, понять которые может лишь тот, кто ценою долгих усилий получил то, чего хотел. Даже сейчас ему трудно было в это поверить. Разумеется, жизнь их была не такой уж безмятежной, да и мир их — не слишком легкое местечко, но сейчас все они были счастливы и, слава Богиням, здоровы. Когда бы Азамат ни встречал взгляд Мирославы, он видел в нем отражение собственной любви и страсти. Безумной, великой и вечной.

Мира рассмеялась, ероша черные волосы своих сыновей, смотрящих на нее тремя парами глаз черной бездны.

— А теперь бегите, пока солнце еще не зашло.

Дети зашумели, перебивая друг друга и устремились бегом по лужайке. За братьями бежала маленькая Энни. Старший Тарин остановился и взял сестренку за руку, и они побежали догонять остальных.

Азамат накрыл ладонь своей жены.

— Вот наше бессмертие, Мира, — он указал на их детей. — Наша вечность.

Взявшись за руки, они гуляли под слабеющими лучами солнца. Они обошли все внутренние дворики и сады, и очутились за воротами замка. Вслед неслись голоса резвящихся детей.

И Мира жила простой жизнью жены Великого Вершителя.

Мир не наградил ее даром, но Мирослава не расстроилась, ее жизнь целиком и полностью была посвящена мужу, детям, дому и созданию уюта и тепла.

Она жила жизнью своей мечты женского счастья.

Кажется, так просто, но на самом деле это и есть СЧАСТЬЕ, когда ты любим и любишь.

Счастье женское. Что это … Мир, наполненный рассветом,

Детских рук тепло и ласка…У кроватки чтенье сказки.

Дом уютный и просторный… Смех подобно речке горной,

Руки теплые, большие… плечи сильные, мужские,

С полуслова пониманье… И поддержка и внимание.

А в ответ отдать себя… Без остатка, всю… любя.

Сердцем и душей согреть… Ни о чем не сожалеть.

Войны всюду прекратить… Небо низко преклонить.

Слезы высушить людские… Как не странно все такие

Женщины большой земли…Черны, белы ли они.

Счастье женское бесцветно… Потому что все в ответе

За единый добрый дом… Дом в котором мы живем.

***(автор Людмила Щерблюк)

ЭПИЛОГ II

Мира смотрела на своих играющих внуков и их родителей, она спокойно, умиротворенно улыбалась. Волосы ее были белыми, как снег. Улыбающееся лицо покрыто морщинами. Но оно стало еще красивее, чем прежде.

Она сидела на скамеечке у замка и улыбалась. Над грядой далеких гор медленно садилось солнце. Мира откровенно любовалась закатом, самозабвенно впитывая всей кожей краски и чувства. Как же она любила эту прекрасную землю…

Она прожила счастливую жизнь, видела своих детей, видела своих внуков достойных продолжателей рода Вершителя. В каждом из них она видела ЕГО.

Он был в ее сердце, в ее воспоминаниях.

Вспоминая о муже, Мира снова улыбалась.

Они прожили вместе еще тысячу лет, а затем последняя зима забрала с собой Азамата. Он с горячим взглядом смотрел на нее и сжимал ее ладонь до последнего вздоха.

Мира пережила его ровно на полвека. Наверно человеческая душа не смирилась с его потерей.

Эти годы без него Мира посвятила своим детям и внукам, она писала мемуары своих воспоминаний и обо всем, что видела, испытала в жизни. Она писала историю их любви.

На Земле она побывала только один раз, чтобы посетить могилу отца, прогуляться по любимым улочкам, посидеть в маленьком уютном кафе и войти в Дом Наук, сесть на скамью у колонны, чтобы ее никто не заметил, и посмотреть, как доктора медицинских наук Кудрявцеву Елизавету Алексеевну награждают премией. Лиза и Ашэрр позаботились, чтобы вакцина от рака была доступна всем. Мечта Нураевой Мирославы Юрьевны была исполнена.

А в мире альвов все также царил мир. Неблагим Королевством будет править старший сын Каира и Ирвин, он влюбится в Энни, и она станет его женой и его королевой. Старший сын Азамата и Миры, Тарин, будет Вершителем с даром отца. Остальные сыновья пойдут по разным путям и каждого будет ожидать удивительная судьба.

На трон Благого Королевства взойдет Скайл’Hарин, в будущем ее нарекут Великая. Ее мать, бывшая королева Энтрери так ничего и не вспомнив скончается в часовне полностью посвящая себя молитвам Светлой Богине. Скайли никогда не оставляла свою мать и навещала ее рассказывая истории о мире альвов.

Третье Королевство будет процветать и раздвигать все дальше на юг и восток свои границы, где будут править дети Амиры и Риара. Каждый из них женится на девушке из кланов отступников. Но у Армго будет иная судьба. Третьим Королевством будет править его брат Всеслав с даром, как у его отца. У Амиры еще будут дети и, как она мечтала у нее родится девочка с синими как сапфиры глазами отца, но с характером мамы.

Армго вырастет и превратится в красивого мужчину, но покинет мир альвов уйдя в мир Элхоарр'рэн. Амира и Риар отпустят его, когда придет время рассказать правду. Армго станет драконом и будет иметь две ипостаси. В мире химер, он будет первым драконом. Он часто проводил время у Миры и князя в их доме. Вершитель все же принял его в свое сердце и впустил в душу. Армго был с ними рядом до конца, и, когда Азамата забрала последняя зима он горевал вместе с Мирой. Она любила Армго, как сына.

Мэй Эрно’Гил примет свою королеву Амиру Чарующую всем сердцем, а также часто будет появляться в доме Вершителя, чтобы послушать удивительные истории о Земле.

Он тысячу раз напишет на песке «Я люблю тебя». Но Мэй никогда не скажет эти слова, и никто не узнает кому он их писал.

Амира и Мира пронесли свою дружбу и верность через весь свой жизненный путь.

Мира с улыбкой открыла альбом, где были фотографии ее человеческой жизни. Она провела пальцами по фотокарточке своего отца и потрогала кулон на своей шее.

Она прожила две удивительные жизни. Она видела другие миры и встречала людей, альвов, химер на своем пути, которых успела полюбить и они стали ей дороги. Мира смотрела на закат и словно бы помолодела. Она улыбалась и прикрыла глаза, теплая волна разлилась по ее телу.

Альбом выпал у нее из рук.

Ее время пришло.

Яркий свет вдруг появился где-то высоко в небе и заскользил вниз, образуя широкий чистый коридор. Свет не резал глаз, напротив, он был мягким и теплым. В этом чарующем сиянии вспыхивали огоньки и вдруг стало тепло и радостно. Вспыхивающие точки сплелись вокруг в мерцающий хоровод. Чистый и добрый, словно старые друзья встречали ее на пороге нового дома.

Мира, как юная девчушка вскочила со скамеечки и широко улыбаясь побежала вверх по небесной лестнице, прямиком в объятия своего любимого мужчины с черными как бездна счастливыми глазами.

Чтобы угодить в плотное кольцо сильных крепких мужских рук.

Он ведь ждал.

Они все ждали ее, кого она помнила и любила в двух своих жизнях.

Так и закончился Путь Скорпиона до нового Перерождения, чтобы снова начать Путь…

Конец

Оглавление

Путь Скорпиона III. Часть III

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

ЭПИЛОГ I

ЭПИЛОГ II