Курсом зюйд [Елена Валериевна Горелик] (fb2) читать постранично, страница - 5

разговоры в зале мигом прекратились. Кавалеры склонились, дамы присели в глубоких реверансах. Дипломаты исключения не составляли, приветствовали его величество как полагалось по этикету… Катя как могла скосила глаза, чтобы рассмотреть датского короля получше. Предварительная информация о нём гласила: интеллектуал, любитель искусства и женщин, посредственный военачальник, не самый решительный из королей что во внешней, что во внутренней политике. По факту этот человек оказался, мягко говоря, невыдающихся внешних данных. Только выделялся фамильный длинный нос, словно обрубленный на конце — точно такой же, к слову, был у его кузена Карла Шведского. Богато украшенный кафтан, кругом шёлк и позументы, на голове феерический парик, из-под которого только нос и заметен… Словом, не стоило судить по внешности. А также не стоило спешить с обвинениями датчанина в трусости, как в приватной беседе сетовал посол Измайлов. Когда из окон королевского дворца виден шведский берег, тут хочешь — не хочешь, а станешь осмотрительным.

Вся аудиенция — малый приём — была посвящена представлениям дипломатов, будущих участников переговорного процесса. Голштинский герцог, старый враг Фредерика, цедил положенные по протоколу слова с таким видом, будто его заставили зачитывать собственный смертный приговор. Король не стал надолго задерживать голштинца — ему тоже был неприятен этот человек. Следом важно представился посланник королевы Анны Английской. Чарльз Уитворт, ещё не барон и даже не посланник в России, приехал не с острова, а из Регенсбурга, где представлял королевство. И кстати, ещё неизвестно, отправится ли он в этой истории в Москву. Голландского адмирала встретили как старого друга. Прусский посланник фон дер Гольц держался вежливо, но нейтрально. Австриец рассыпался в любезностях. Саксонского короля ждали только через неделю. Ради последнего Фредерик анонсировал большой приём, но с посланниками калибром поменьше решил познакомиться прямо сейчас, и после кавалеров — на закуску — у него остался представитель России. Вернее, представительница.

— Худо дело, — шепнул Кате Измайлов. — Всех принял, а нас напоследок задвинул. Как бы каверзу какую не измыслил.

— А мы, Андрей Петрович, на то сюда и приехали, чтобы любые каверзы в свою пользу оборачивать, — так же тихо ответила ему Катя.

Она давно заметила, что король время от времени останавливает на ней любопытствующий взгляд. Наверняка потому и оставил напоследок, чтобы не поджимал протокол и можно было уделить больше внимания заморской диковинке. Собственно, так оно и получилось: когда последними перед Фредериком предстали и раскланялись трое русских — посол Измайлов и чета Меркуловых — его величество изволил выйти за протокольные рамки.

— Рад нашему знакомству, мадам, — сказал он, несколько оживившись. — Премного наслышан о вас и вашей прежней службе. Весьма удивлён, что брат мой Петер сделал своим представителем именно вас.

— Ваше величество, я была рада служить Отечеству как офицер, — спокойно-любезным тоном ответила Катя. — Государь счёл, что я способна послужить и как дипломат. Надеюсь, что смогу оправдать его доверие.

— При дворе моего брата Петера всё так же в почёте шахматы? — поинтересовался король.

— Да, ваше величество.

— В таком случае приглашаю вас, мадам, сыграть со мною, — Фредерик сделал знак, и в зал тут же внесли столик с шахматной доской и два стула. — Вы не откажете в любезности?

— Это честь для меня, ваше величество…

И собравшиеся на малый приём придворные и дипломаты были вынуждены наблюдать, как датский король полчаса беседует с этой долговязой русской авантюристкой. Шахматы? Помилуй Бог! Невелика премудрость — передвигать резные фигурки по чёрно-белым клеткам доски. Главное ведь заключалось именно в разговоре — как в его теме, так и в самом факте. Ведь выделяя посланницу русского царя, король Дании делал тому политическую любезность.

Самой же Кате было невыносимо скучно. Король устроил представление для двора, они сидят за шахматным столиком, разыгрывают простенькую партию и с умным видом рассказывают друг другу давно известные вещи. Но эта скука не вызывала зевоту и желание заняться чем-нибудь более интересным. Так ей раньше приходилось скучать, сидя в засаде. Иной раз ради нескольких минут активных действий приходилось по несколько часов «зависать» на одном месте. И — ждать. Она и сейчас, играя в шахматы и поддерживая светскую беседу с любопытным монархом, сидит в засаде. Нельзя отвлечься ни на что, иначе задание будет провалено.

Партия, ко взаимному удивлению, свелась вничью, и король уже закруглял разговор, собираясь вернуть даму в общество её супруга, когда к нему подошёл один из приближённых и что-то зашептал.

— Вот как, — Фредерик изумлённо поднял бровь. — Передайте, что я буду готов принять его послезавтра. И, конечно же, все положенные любезности… Мадам, — это уже Кате, и вполголоса. — Полагаю, моему