Первые шаги [Максим Вельвич] (fb2) читать постранично

Вельвич Максим Первые шаги

Проза

Заблудшая душа

Осень. Пасмурно. Она бродила в поисках по пустым улицам села N. Потерявшая все, что ей было дорого в жизни. Ставшей никому не нужной в столь раннем возрасте. И предоставленная на растерзание жестокому миру. Где каждому предоставляется шанс, кем хочет стать в дальнейшем.

Хрупкое несчастное создание, которому с рождения дано быть доброй и любящей мамой, а не той, у кого зачерствело сердце, которая поклялась никогда ни к кому не привязываться. Ее унылое состояние выдавали влажные от пролитых слез глаза, а тело пробивало от холода. На улице стоял конец осени. Приближались самые сложные времена для людей, оказавшихся в трудной ситуации: морозы, снег, ужасная непогода и прочее. Еле сдерживаясь, чтобы не упасть от бессилия и истощения, шла, не останавливаясь. Трое суток… напролет без сна, еды и питья в промокшей от дождя одежде… скрываясь от своих преследователей… Прошагала через многокилометровые поля… не останавливалась — она потеряла счет времени. И вот в это раннее утро набрела на неожиданно попавшуюся на ее пути деревню. Не удивительно, что ни одной живой души не было видно.

— Что я здесь делаю? Куда иду? В чем смысл моего пути? — промелькнуло у нее в голове.

Резко ноги подкосились и, не удержав равновесие, девочка начала падать. В глазах стало быстро темнеть и, не почувствовав больше ничего, провалилась в эту самую тьму.

Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как она потеряла сознание. Немного приоткрыв глаза через застилавшую пелену, смогла смутно разглядеть светло-коричневый потолок. Сквозь затуманенный разум услышала чьи-то голоса. Догадалась, что находится в чьем-то доме. Повернув голову в ту сторону, откуда доносились голоса, заметила приближающегося человека. Попыталась более отчетливо рассмотреть его, но ощутила сильную боль в голове. Легонько шевельнувшись, почувствовала такую же боль во всем теле.

— Тебе сейчас лучше не двигаться, — послышался совсем рядом надтреснутый голос.

— Г-где я? — еле произнесла девочка.

— Ты у меня дома. Меня зовут Тимофей Савельевич. Я работаю врачом в местной клинике. Это чудо, что ты выжила, после такого удара, — ответил тихим, спокойным голосом ее спаситель.

— Я ….

— Стой, — неожиданно, но мягко перебил старик. — Ничего не говори. Как пойдешь на поправку, тогда и расскажешь все. А сейчас мне все равно, откуда ты и куда направлялась до случившегося. Отдыхай. А я пока схожу по своим делам.

Уловив удаляющиеся шаги, а через секунду — и голоса, снова провалилась в сон.

Так пролетела неделя. Дядя Тима, так она его называла, присматривал не отходя. Только если надо было отлучиться по неотложной работе. И то — на как можно кратчайшее время. Вскоре в девочке проявился интерес к жизни и радость. По неизвестным причинам, несмотря на данную клятву, очень сильно привязалась к старому врачу. Почувствовав тепло и уют, не захотела с ним расставаться. Словно боялась, что он может тоже пропасть, как и остальные. А еще спустя пару дней смогла встать на ноги. И тогда, без каких-либо возражений, решила помогать по дому, чем сможет. Констатируя это тем, что работа пойдет ей на пользу. Оно так и произошло. К концу второй недели чувствовала, как будто заново переродилась.

Однажды, когда они сидели за столом и ужинали, прозвучал неожиданный вопрос:

— Что с тобой произошло? И откуда ты сбежала? Я заметил, когда тебя нашел, синяк на руке.

В глубине души она понимала, что этот момент рано или поздно наступит. И старалась как можно лучше подготовиться к нему. Но, к несчастью, к такому быть готовой невозможно. Посмотрев врачу прямо в глаза и, старалась быть более спокойной, произнесла:

— Меня зовут Катя, — ее голос дрогнул от нахлынувших воспоминаний. — Я сбежала из детского дома после нескольких месяцев издевательств. Туда попала, потому что осталась одна. Мои родители погибли в пожаре. А других родственников у меня нет, — с ее глаз потекли слезы, но девочка продолжила:

— Оказавшись в этом месте, превратилась в отброс общества. Меня там ненавидели. Я никому не нужна…

Бросившись в раскрытые объятия и уткнувшись лицом в шею спасшего ее человека, сильнее разрыдалась. Он, тихонько поглаживая по волосам, старался успокоить девочку. Выплакав все, взяла себя в руки. И вернулась на место.

— Я все знаю, — сказал дядя Тима, когда наливал чай.

— Тогда почему Вы об этом спросили? — удивилась, окончательно успокоившись.

— Хотел удостовериться в том, что не допустил ошибку.

— Ошибку, в чем? — растерявшись, произнесла Катя.

— Я хочу тебя удочерить.

Новость произвела эффект разорвавшейся гранаты. Потеряв дар речи, уставилась на него, не веря своим ушам. А он, увидев выражение лица девочки, рассмеялся.

— Бедное дитя, — обратился, успокоившись. — Ты многого натерпелась. Потому и заблудилась в пути. Но Господь