Прости меня (СИ) [Татьяна Анатольевна Катаева] (fb2) читать онлайн

Прости меня Татьяна Катаева

Глава 1. "Магия"

Наташа

Между фарами софитов и огнями ночного клуба, я растворяюсь в музыке. Я тону в каждой мелодии, каждом звуке.

Я, чертовски пьяна. Но мне, ни капли не легче.

Он здесь. Мой бывший парень. Обнимает очередную жертву. Скорее всего они сегодня переспят. И она пополнит его список добившихся целей. В этом списке, как оказалось, очень много имён.

Очень много.

Но я не попала в этот список.

Горжусь ли я собою?

Не особо.

Я встречалась с самым красивым парнем общаги. Им восхищались большое количество моих подруг. И ещё большая часть женской половины общаги.

Но, я не обращала на это внимания.

Он обожал меня. На руках носил. В прямом смысле этого слова. В любви клялся.

Но одна маленькая загвоздка, всё-таки была. Я никак не могла решиться, с ним переспать.

Мне девятнадцать. И я девственница.

Три месяца отношений. А я не смогла пересилить себя. Вот страшно мне. Не могу перейти последнею черту. Он целует меня. Соблазняет. Ласкает. Я таю.

А потом, меня парализует. Страх сковывает каждую мышцу. И я резко отстраняюсь. Я не хочу его. И в очередной раз прошу остановиться и дать мне ещё немного времени.

Вскоре я узнаю, что он мне изменяет. Не верю.

Я, далеко не наивная девчонка. И людям тяжело вешать мне лапшу на уши. Но, сука, ему я верила.

Пока, лично не застала его в комнате с другой. Он был сверху неё. И она выкрикивала его имя.

Кажется, впервые в жизни меня облили кипятком. Почему? Потому, что я впервые впустила человека в свою жизнь. А он насрал там, и скрылся.

С того момента, прошло всего пару недель. А я до сих пор, чувствую себя грязной.

И если бы не свадьба моей подруги, я бы до сих пор валялась в общаге. Я больше двух недель даже на учёбе не появлялась. И дело не в том, что я в него влюбилась. Ведь если б влюбилась, отдалась бы.

Но до любви не дошло.

Просто меня предали. Растоптали. А потом ещё и обвинили. Мол, если бы я удовлетворяла своего парня, ему б не пришлось прыгать по чужим койкам.

С общаги меня вытащили пацаны с девчонками, заявив, что уже всех достала своей депрессий. И что они меня будут спасать.

Поэтому сейчас мы в офигенно — дорогом ночном клубе пьём много алкоголя.

Вечер в разгаре. Я жгу из последних сил. Но мне всё равно больно и неприятно.

Так подло, со мной в жизни никто не поступал.

Рядом со мной танцуют двое парней. Оба знакомые. Они оба претендуют на моё внимание. И я отдаюсь, казалось бы, без остатка. Мы зажимаемся, танцуем. Но всё в рамках мнимого приличия.

Я чувствую на себе взгляды. Голодные. Похотливые. А ещё злобные.

Я знаю, что Миша тоже смотрит. Чувствую его взгляд в спину. Их стол, всего в нескольких метрах от танцпола.

Наслаждаюсь свободой танца и крепостью алкоголя. Меня носит в стороны. Но я не могу позволить себе полностью улететь. Музыка держит меня. Танцую, как будто умираю. Каждую секунду сегодняшнего вечера.

А потом, что-то меняется.

Я чувствую чьи-то холодные ладони на своем теле. Они нежно прижимают меня к себе. Я танцую прижатая спиной к крепкой мужской груди. Веду бёдрами и делаю плавные движения. Резкий разворот. И мы сталкиваемся взглядами.

Кто он?

Я его не знаю. Это точно. Но этот голубой океан поглощает меня. Я тону. Захлебываюсь. Ухожу на дно.

Кто он?

Сердце моё взрывается на миллион атомов. Оно перестает биться на несколько секунд, а потом, наоборот, летит на бешеной скорости. И разбивается вдребезги об его ледяной айсберг.

Моргаю медленно.

И в этот момент всё должно было исчезнуть. Но когда глаза снова открываются, он стоит так, же возле меня. Так же прижимает.

Пытаюсь скинуть наваждение. Пытаюсь танцевать дальше, словно ничего такого ни обычного не происходит.

Бедра делают пару оборотов восьмерочкой.

Его руки на теле лишь сжимаются сильнее. Чувствую головокружение.

Кто он?

Мой пьяный мозг, не подкидывает абсолютно никаких идей. В голове пусто. А вот, тело. Оно живёт своей жизнью. И эта жизнь ему чертовки нравится.

Мне хочется оттолкнуть этого наглеца. Я таких — терпеть не могу. Самоуверенных и наглых. Но мой мозг, напоминает мне, что Миша рядом. Смотрит. Просит отомстить ему.

Здравый смысл в моих действиях отсутствует. Ведь все мои следующие поступки не объясняются ничем.

Я прижимаюсь к незнакомцу сильнее. Всем телом.

Мои соски, которые спрятаны лишь под топом, напрягаются. Я дышу тяжело, и прерывисто. От незнакомца пахнет дьявольски вкусно. Я тону всё глубже и глубже. От его запаха я окончательно пьянею и улетаю.

— Как тебя зовут, незнакомка? — его тембр голоса навсегда застрянет в моей голове. Я никогда не чувствовала мурашки от мужского голоса.

— Наташа. А тебя? — с последних сил спрашиваю я.

— Гордей.

Боже.

Кто он?

Он наклоняется ниже. Ещё ниже. И легонько касается моих губ. Он не целует. Но вводит своим языком по моим влажным губам.

Я вся дрожу. Каждой клеточкой.

Такого никогда в жизни не было. Я подобного не чувствовала. Ни с кем. Никогда.

А потом становится ещё хуже.

Гордей впивается в мои губы с такой жадностью и силой. Я сопротивляюсь всего пару секунд. И сдавшись ему, отвечаю с той же отдачей.

Я сошла с ума.

Впервые жизни целуюсь с незнакомым мне парнем.

Этот поцелуй отнимает все силы. Всю волю. Весь разум.

Не знаю, сколько проходит времени.

Поцелуй длится очень долго. Губы болят физически от его настойчивости и жадности. Такое чувство, что он хочет сожрать меня. Целиком и полностью. Его руки, изучают моё тело.

Мне нравится. Я хочу ещё.

— Поехали ко мне?! — первое, что он говорит, когда отрывается от моих губ.

Теряюсь от наглости незнакомца. Я не могу ехать к нему, потому что понимаю, чем это закончится. Не чай же мы поедем пить. Но пожар, который он распалил во мне сейчас, горит адским пламенем. Я хочу его затушить. Но вместо этого, я лишь разжигаю его сильнее.

Ничего не отвечаю на его вопрос, лишь утвердительно киваю.

Я такая пьяная, что согласна на всё. И сейчас я не уверена, что пьяная от алкоголя. Я пьяна тайным незнакомцем.

Он обнимает меня за талию и ведёт в машину. Это чёрное BMW. Я сажусь на пассажирское сиденье, не произношу ни слова.

В машине пахнет его ароматом. Мне он нравится. Я никогда так не кайфовала от мужского запаха.

Гордей садится за руль и давит на газ. Я наблюдаю за его руками. Они сильно сжимают руль, и лишь иногда он смотрит на меня.

Мы молчим всю дорогу. Но часто смотрим друг на друга. Этот его взгляд. Я горю под ним. Таю.

Куда я еду? Зачем? Что творю?

Все эти вопросы хочется задать себе, но мозг активно молчит.

Мы приезжаем слишком быстро. Гордей подхватывает меня на руки, и несёт куда-то.

Подъезд. Лифт. Квартира.

Не успеваю улавливать меняющиеся пейзажи. Я вижу лишь лицо парня, который несёт меня на руках.

Его лицо очень красивое. Я бы сказала — нежное. Но это обманчиво. Стоит ему лишь на секунду напрячься и его черты приобретают, какую-то строгость и жестокость.

За каких-то пару минут перемещений, я уже лежу на кровати. Он медленно раздевает меня. Но я на это абсолютно никак не реагирую. Вместо протеста, чувствую сумасшедшее возбуждение.

Это странно.

Я в незнакомой квартире. С незнакомым парнем. И голая. И всё что я чувствую, это желание увидеть его голым.

Он раздевается.

Сначала я вижу его плечи. Большие и накачанные. На груди тату. Что там не вижу. Дальше идёт пресс и талия. Они идеальные. Как у спортсмена.

А потом опускаю взгляд на его член.

Блядь. Как такое может быть?! Он тоже чертовски идеальный. В стоячем положении он огромный.

Меня пронзает холодная дрожь.

Что я делаю?

Кто он?

Но я не могу остановить, ни его, ни себя.

Мне хочется потрогать его голый торс. И лишь, поэтому я не останавливаю его, когда он ложится сверху меня.

Его ловкие, быстрые движения, заставляют моё тело дрожать. Его губы касаются каждого участка моей кожи. Я содрогаюсь. Тону.

Он кусает мои соски. Ласкает живот. Пальцами входит в меня.

Целует в губы так, что я задыхаюсь. Я теряюсь в ощущениях. Не чувствую ничего, кроме дикого возбуждения. А ещё чувствую, его похоть.

Он целует меня властно, и не отрываясь от губ, входит в мою влажную промежность. Медленно, скорее всего, растягивая своё удовольствие.

Я в этот момент возвращаюсь на землю.

Боль резкая. Отрезвляющая. Она сбрасывает меня с облаков на землю.

Но боль длится всего несколько долгих секунд. Может минуту. Не пойму. Ведь он всё это время не прекращает меня целовать.

Дрожь по телу набирает новые обороты. Боль исчезает. И я продолжаю чувствовать его тело. Я дрожу под ним. Открываю глаза и встречаюсь с его. Он всё это время смотрит на меня.

Резко отрываясь от губ, он говорит всего несколько слов за время пока я в его квартире. И эти слова, звучат вопросом.

— Ты девственница?!

Мои щеки воспламеняются. Горю. Но не могу ответить ему. Мне, честно говоря, стыдно.

Мне кажется, он всё это читает по моим глазам.

— Расслабься. Тебе понравится твой первый раз.

И он, правда, делает всё, чтоб мне понравилось.

Он проникает так глубоко. Так сильно. Так властно.

Я чувствую его каждой клеточкой своего тела. И в какой-то момент я содрогаюсь в первом в жизни оргазме.

В глазах плывет его красивый образ. Совершенный. Его голубые глаза, стают чертовски темными. Я содрогаюсь, чувствую, как он достает свой член и кончает мне на живот.

Пока мои судороги продолжаются, я вижу, как он смотрит на меня. Я хочу прикрыть глаза, но не могу. Я продолжаю смотреть, как он изливает на меня своё семья. А потом собственнически опять ныряет к губам. Он целует так, что мне кажется, я умираю.

Уже несколько раз за ночь я умираю в его объятьях.

А как же завтра мне ожить?!

Потом Гордей падает рядом, обнимает, сгребает в охапки и, прижимаясь ко мне, всем своим голым телом, засыпает.

А я не могу уснуть. Несколько часов борюсь с собой. Пытаюсь вырубиться, забыться. Но не выходит.

Эффект наоборот. Я трезвею. Рассматриваю красивого незнакомца. Он действительно очень красив. Я не была настолько пьяная, чтобы мне почудилось это.

В последний раз провожу по его телу рукой. Трогаю абсолютно всё. Руки, плечи, живот, лицо, тату. Это огромная голова льва.

Я хочу запомнить этого парня навсегда.

То, что я испытала за эту ночь, не может сравниться ни с чем до этого момента. Странный химический процесс проходил в моём теле. Я была парализована, и в то же время полностью свободна. Но, к сожалению, теперь, я испытываю стыд.

Что подумает обо мне незнакомец?

Как можно лишиться невинности с первым встречным?

О чём я только думала?!

Тихонько выползаю с под его объятий, хотя мне чертовски не хочется. Выхожу с комнаты, захватив свои вещи. Достаю с сумочки влажные салфетки, и вытираю следы преступления. Кровь с лёгкостью поддается, и уже через минуту на теле не остаётся ничего.

Словно ничего и не было.

Хотя всё было по-настоящему. И теперь я не девственница.

Открываю приложение и вызываю такси.

А ещё через пару минут выхожу с многоэтажки. На улице ещё ночь, но рассвет не за горами. Прыгаю в такси, и оно увозит меня подальше от незнакомца.

Глава 2. "Девичник"

Наташа

Первым делом принимаю душ. Смываю с себя остатки этой ночи. И даже когда несколько раз прохожусь по телу мочалкой, это не смывает его запах.

Нет ни следов крови, ни его спермы. Но я почему-то чувствую, что до сих пор пропитана им. Этот запах до сих пор сводит с ума и заставляет сердце биться быстрее.

Закрываю глаза, и наслаждаюсь теплой водой. Время ранее, и почти вся общага ещё спит. Душ пока что полностью принадлежит мне.

Никогда не думала, что способна на подобный поступок. Переспать с незнакомым человеком. Ха. Более того. Подарить ему свой первый раз. Оставить в памяти силуэт мужчины, и никогда не узнать кто он. Чем занимается. Сколько ему лет.

Ничего.

Хотя так даже лучше.

Мы больше никогда не встретимся. И я свободна от любых обязательств. Он тоже. Мы подарили друг другу наслаждение. На этом всё.

Ещё пару месяцев назад я бредила и грезила о том, как подарю свой первый раз, любимому человеку. Как наша любовь окрепнет после этого. Что он будет у меня первым и единственным. И бла — бла — бла…

После поступка Миши, я в это уже не верю. Более того, я уже не смогу подарить свой первый раз любимому. Я его подарила незнакомцу.

И какие бы я сейчас не приводила доводы правильности своего поступка, понимаю, что простить себя ещё долго не смогу.

Я вечно такая правильная. Не нарушаю рамки, в которые сама же себя загнала. Собственноручно разрываю договор со своей совестью, и поступаю легкомысленно.

Продолжаю терзать себя до тех пор, пока Морфей не отправляет меня в царство снов.

Следующая неделя выдаётся очень тяжелой. Помимо того, что на носу свадьба Софии и Егора, у меня ещё сплошные экзамены и зачёты.

Две недели не посещения универа вылазят мне боком. До этого примерная студентка Наталья Краснова, идущая на красный диплом, не пропустившая ни одного занятия без причины.

Вдруг исчезает с поля зрения преподавателей.

Я, конечно, достаю липовую справку от врача, но не все преподы идут на встречу.

Те, у которых я любимица, конечно, закрывают на моё отсутствие глаза. А вот те, которые терпеть не могут, и считают меня слишком красивой, чтобы быть умной, валят и дают дополнительные задания.

Меня это абсолютно не пугает, учёба даётся мне легко. Но из-за нехватки времени, приходиться мало спать. В общем, кручусь как белка в колесе, но до свадьбы успеваю рассчитаться со всеми долгами. И более того, даже сделать себе крутой выходной.

Мы с Катей, это ещё одна дружка на свадьбе и по совместительству наша подруга, решаем посетить спа салон.

День релаксации заканчивается в парикмахерской. И я долго не думая, принимаю решение обрезать свои длинные волосы. Вот так вот в одну секунду решаюсь.

Наблюдаю как парикмахер режет моё сокровище (так их называет моя мама), и не чувствую ровным счётом ничего. Ни сожаления, ни боли.

Смотрю в зеркало на Катю, а та захлёбывается слезами. Она на шестом месяце беременности и поэтому её эмоции в два раза сильнее, чем в обычных девушек.

А когда парикмахер показывает конечный результат, я захлёбываюсь от восторга.

В зеркало на меня смотрит другой человек.

Дерзкий и полностью независимый. Он будет творить, что хочет.

Умница, отличница Наташа, которая жалеет свою потерянную невинность, теперь будет отправлена в отставку. Теперь будет новая Наташа, не жалеющая о ночи с незнакомцем.

Мне очень хочется поделиться с Катей подробностями, но видя её состояние, решаю промолчать. Соня тоже вся в подготовке к свадьбе, ей не до меня.

И поэтому, ночь с Гордеем, я решаю держать в секрете от всех.

На девичник надеваю вызывающее красное платье, еле-еле прикрывающее мою попу. Длинные каблуки и делаю яркий макияж.

На самом деле в зеркало смотрю, словно не я. Эта девчонка, очень красивая. Сексуальная. Соблазнительная.

Я и до этого считала себя не уродкой. Но сейчас.

Сейчас я понимаю, почему некоторые преподаватели меня терпеть не могут. Их не много, всего два. Причем один мужчина, вторая женщина. Оба, как один, утверждают, что я свои оценки зарабатываю не умом, а красотой.

Я как будто увидела в себе эту девушку, откопала, и прятать больше не собираюсь.

Это всё Гордей. Это он её нашел и достал с ущелья.

Целую неделю не позволяла врываться этому парню в мои мысли. Слишком занята была. А вот сегодня он снова в моей голове.

Мне безумно хочется снова почувствовать его губы. Мне хочется ощутить его запах. Но больше всего я хочу снова почувствовать его в себе.

Это полный бред, понимаю. Но, я скучаю по тайному незнакомцем. Я ни за кем в жизни так не скучала.

В клубе много народа. Наш столик забронирован в вип зоне. Компания у нас небольшая. Всего пять девочек. Катя беременная и она жутко опаздывает. Соня замуж выходит. Милана, меня кумарит. Она третья дружка на свадьбе. А Веронику и вовсе не знаю.

Получается, напарников для танцпола у меня нет. Меня это особо не огорчает, выпиваю парочку бокалов вина и прямиком иду на танцпол.

Меня снова кружит в сумасшедшем водовороте людей. Я расслабляюсь на максимум и отдаюсь волнам, на которых я качаюсь под музыку.

Мне легко и кайфово. Не знаю, сколько я так танцую, но возвращаюсь к столу, лишь бы выпить ещё и немного передохнуть.

За столом никого нет кроме Вероники. Она первая начинает со мной разговаривать.

— На каком факультете учишься? — спрашивает она.

— Менеджмент. А ты?

— Финансы. Слушай, — после небольшой паузы говорит она, — ты классно танцуешь. Занималась где-то?

— Разве что дома перед зеркалом, — хохочу Я.

— Ну, у тебя реально талант. Никогда не думала, чтоб вступить в группу чирлидеров?

— Я? Ты шутишь?

— Нет, конечно. Я капитан группы поддержки "Волков", нашей футбольной команды. У нас как раз есть свободное место.

— Я не знаю.

— Соглашайся. У тебя получится. Ты классная девочка.

— Ну, можно попробовать.

А чем чёрт не шутит то?! Танцевать я люблю с детства. А футбол, так-то особая любовь.

Мы обмениваемся с Вероникой номерами телефонов, после чего я снова иду на танцпол.

Меня сегодня не остановить. Музыка наполняет меня и заводит. Я трогаю себя танцуя. Я изгибаюсь и кайфую от себя же самой.

На танцполе много народа, но мне никто не мешает. Я наслаждаюсь музыкой, и в какой-то момент поднимаю глаза на второй этаж. И тут моё сердце останавливается.

Я вижу его.

Он тоже смотрит на меня. Его красивое лицо, сейчас мрачнее тучи. Он зол. Я чувствую это.

Мне становится тяжело дышать. И хоть я не прекращаю движений, мне кажется, я каменею. Скорее всего, это внутреннее состояние. Потому что то, как он смотрит на меня, может парализовать буквально.

Резко прекращаю движения. Мне жарко и душно. Отрываю взгляд от него и бегу.

Куда я бегу? Зачем бегу?

Нет, его не должно было быть здесь. Мы не должны были больше увидеться. Я не хочу его видеть, ведь в первую секунду, когда наши взгляды встретились, я поняла, как сильно его снова хочу.

Забегаю в дамскую комнату и закрываю дверь изнутри. Не то, что боюсь, будто он пойдёт за мной. Но решаю перестраховаться.

Слегка смачиваю лицо холодной водой. Моментально чувствую, как паника отпускает. И груз спадает с плеч.

Чего я вообще испугалась то?!

Мы взрослые люди и ничего друг другу не должны. И нам даже не обязательно разговаривать. Можно сделать вид, что вообще не знаем друг друга.

А может он вообще меня не запомнил. А может это был и не он, а моё богатое воображение.

Хотя единственное моё желание сейчас, чтоб это оказался он. И чтобы снова меня поцеловал.

Чертовщина какая-то!

Бред!

Набрав полные лёгкие воздуха, собираюсь покинуть своё убежище. Это был не он, всё-таки решаю я.

Когда открываю дверь, сразу же замираю на месте. Передо мной стоит Гордей, скрестив руки.

— Нам надо поговорить.

Он берёт меня за руку и куда-то ведёт. Иду следом за ним, и боюсь этого разговора. Я не хочу, чтоб он спрашивал меня, почему я переспала с первым встречным. Почему убежала утром. Ну, или что-то в этом роде.

Когда мы останавливаемся, мысли моментально разлетаться.

Мы вышли на улицу и сейчас стоим за углом клуба. Гордей подходит запредельно близко. Одну свою руку он держит в кармане брюк, а второй, опирается об бетонную стену.

И я это делаю.

Вдыхаю полную грудь его аромата.

Закрываю глаза и облизываю пересохшие губы.

Как же вкусно он пахнет.

— Наташа, что ты твою мать делаешь?! — чуть ли не рычит он.

Открываю глаза и смотрю непонимающе. Я же ничего не сделала.

Он так смотрит на мои губы, что я начинаю нервничать. Опускаю глаза на его губы. Они такие… Такие… желанные.

Меня бросает в жар от собственных мыслей.

Отталкиваюсь от стены и ударяюсь в него. Руки оказываются на его футболке, и я чувствую как бьётся его сердце. Моё бьётся в таком же сумасшедшем ритме.

— Пиздец. Какой же я мудак, — только и говорит он, после чего налетает на мои губы.

О, Боже!

Это снова происходит. Мы снова целуемся с незнакомцем. Да так целуемся, что походу нам сносит крышу.

Он задирает моё платье вверх и отодвигает трусики в сторону. Вот его пальцы снова во мне. Вот он уже поднимает меня вверх, и я автоматом обхватываю ногами его бёдра. Гордей расстёгивает ширинку, и вот он уже во мне.

Как только он входит до упора, отрывается от губ и останавливается.

— Сука, как же охуенно в тебе, — горланит он.

А потом медленно начинает двигаться. Первые секунды приносили мне дискомфорт, а как только он начал двигаться, я снова поплыла.

По моему телу разносится электрический ток. Меня трясёт от каждого его движения. Пальцами трогаю его волосы, и стону. Сука, стону, что есть силы.

— Блядь, Наташа, где же ты была всё это время? Я чуть с ума не сошел, думал больше не встречу тебя. Какая же ты узкая. Сладкая. Охуенная.

Его слова распаливают меня до максимума. Я снова кончаю с ним. Снова выгораю, дотла и лишь хватает сил, чтоб шептать его имя.

— Гордей… Гордей… Гордей…

Он вытягивает член очень быстро, при этом приходиться меня скинуть с себя.

Не могу стоять на ногах. Меня до сих пор шатает от оргазма.

Чёрт, я снова это сделала. Отдалась ему. И ни капли не сопротивлялась. Та как же, чёрт возьми, я это допустила?

Мы, молча, приводим себя в порядок. У Гордея выходит это быстрее.

— Послушай, Наташ. Я хочу извиниться, я не планировал заниматься с тобой сексом. Вот здесь, и вот так. Я хотел поговорить.

— Не стоит извиняться. Это было обоюдное желание.

— Всё не так просто, — начинает он.

Но я поднимаю свою руку, и прикрываю его рот.

Не знаю почему, но я чувствую, что он сейчас скажет что-то такое, что расстроит меня.

Типа, это всё была ошибка. Или я не сплю с такими как ты, которые дают первому встречному. Или, что-то с этого.

А я не хочу портить свои воспоминания о первом разе. Я уже отложила их в копилку лучших моментов. Достать их от туда, это перечеркнуть всю ту ночь.

— Наташа, — слышу крик из-за угла. Это Катя, она ищет меня. Боже, что она подумает, когда увидит меня и Гордеем вместе?!

Резко срываюсь с места и бегу в её сторону. На ходу выкрикивая Гордею.

— Меня ищут. Пожалуйста, не иди за мной.

Выскакиваю за угол и сразу же сталкиваюсь с Катей и Вероникой.

— Ты где была? Что ты там делала? — перепугано спрашивает Катя.

— Мне резко стало плохо. Вышла на улицу подышать свежим воздухом. Кажется, я переборщила с алкоголем, и хочу поехать домой.

Девочки понимающе к этому относятся. Я забегаю в клуб, лишь чтобы забрать свою сумочку.

За барной стойкой я снова вижу его. Он пьёт янтарную жидкость и прожигает меня взглядом.

Снова задыхаюсь. Мне надо уйти и больше никогда не встречать этого дьявола — соблазнителя. Ведь рядом с ним, я теряю контроль.

Через сорок минут я уже лежала в постели и горько плакала.

Будь проклят незнакомец Гордей. Я теперь не могу выкинуть его с головы. Все мысли только о нём.

Его глазах. Губах. Руках. Ласках.

Я не могу понять, что чувствую к нему. Что хочу от него. И желаю ли я вновь встретиться.

Так и не разобравшись в себе, я уснула.

Глава 3. "Свадьба"

Наташа

Утром чувствую себя отвратительно. Меня постоянно тошнит, и болит голова. Это всё алкоголь. Пора прекращать пить его в таких больших количествах.

Не зря ж говорят, что те, кому запрещали что-то делать, со временем начинают догонять упущенное.

Это похоже на меня.

Из-за любви к учебе, я почти никогда не ходила гулять в клубы. Мне было это совсем не интересно. Мама сама готова была меня выпихнуть из дому, лишь бы расшевелить хоть немного.

Впервые я пошла в клуб уже, будучи студенткой. И как ни странно, мне понравилось.

Первые танцы. Первый алкоголь. Первая сигарета. Первый поцелуй. Первое разочарование. Первые прогулянные пары. И теперь первый секс.

Всё это мне подарил первый год обучения.

И вот когда сессия уже позади, я спокойно могу вдохнуть свежий воздух. Закрыть книги и насладиться каникулами.

Вечером, я всё-таки решаюсь пойти на тренировку и попробовать себя в качестве чирлидерши.

Футбольные матчи пока отсутствуют, из-за сессии по всем универам. Но, Вероника говорит, что через две недели будет уже первый матч.

Первую тренировку я провожу на трибуне. Состояние моё желает лучшего. До сих пор не прошла интоксикация. Меня мутит.

Мы договорились с Вероникой, что я просмотрю всё выступление на записи. И по возможности буду тренироваться самой, чтоб успеть к первой игре.

Сама постановка мне очень нравится. Там много резких, пластичных и сексуальных движений. А ещё мне капец как нравятся наши костюмы.

Синие юбки с серыми полосками, и серые топы с синими полосками. На груди надпись "Волки". Помпоны так же сине-серого цвета. Второй комплект ярко оранжевого цвета с серыми волками на спине.

Наша команда чирлидеров состоит с десяти человек. Двое с них парни.

Очередная неделя проходит на одном дыхании. Свадьба в эту субботу, готовлюсь к ней. А так же ежедневно посещаю тренировки.

С детства люблю футбол. Помню когда была маленькая, папа брал меня на свои матчи. Он был игроком местной команды. Эмоции зашкаливали, когда папа забивал гол. Я ходила на матчи в футболке с его номером и фамилией.

Десять. Это его номер.

Он для меня всегда был и будет лучшим футболистом. И никакому Роналдо до него не дотянуться. К сожалению, когда мне было уже пятнадцать, папа получил травму и прекратил играть. Но мы всё равно не перестали посещать матчи нашей команды.

Быть участником команды поддержки, согласилась лишь из-за любви к футболу. Не любовь к танцам была в приоре, а не здравая любовь к футболу.

Когда мои подруги посещали клубы, я ходила на матчи. И часто сама бегала на стадионе, гоняя мяч с пацанами.

Большинство с моих одногодок и парней постарше, с которыми я играла, засматривались на мои длинные, оголённые ноги. Но любовь и отношения меня не интересовали. Только учеба и хобби.

А вот сейчас, я наконец-то решилась, попробовать что-то для души. Я буду посещать много матчей, и болеть за нашу команду "Волков".

Первый курс уже закончен для меня. Я много трудилась, чтоб закончить его хорошо. Всего одна четверка. И то, у Степана Николаевича. Я, наверное, слишком красивая для того, чтобы ставить мне пять. Но по этому поводу я не парюсь. Так, как его предмет не входит в основные преддипломные.

За два дня до свадьбы Софии, мы встречаемся с Вероникой в кафе. Она оказывается очень хорошей девчонкой. Мы обсуждаем тренировки, и ближайшую игру "Волков".

— Я так волнуюсь, вдруг не справлюсь, — говорю, хлебнув горячего кофе.

— Справишься. Ты уже полностью знаешь номер. Не думала, что кто-то может так быстро выучить. У тебя шикарное тело, и ты очень пластична.

— Спасибо большое. Ты тоже круто выглядишь.

— Знала б ты, как мне тяжело выглядеть так. С детства страдаю лишним весом.

— Я бы не сказала о тебе этого.

— Не сказала б, потому что его нет сейчас. Я почти всё время слежу за своим рационом, много тренируюсь. Но у меня какие-то странные гены. Иногда, кажется, что я могу и от воздуха поправиться.

— Ты красотка, Вероник.

— Как у тебя на личном, кстати? Парень есть?

Этот вопрос почему-то всегда ставит меня в неловкое положение. Не люблю обсуждать личное. Тем более, когда у меня такие непонятки творятся.

Все эти дни не могу выкинуть Гордея с головы. Он не даёт мне покоя даже ночью. Снится постоянно. Во сне ласкает меня, доводит до оргазма. Шепчет моё имя с такими интонациями, что я готова кончать даже от этого.

Чувствую себя из-за этого разбитой и подавленной. Иногда даже беру телефон, и хочу попробовать поискать его в соц. сетях. Но останавливаю себя, считая это уже перебором.

— Пока нет никого. Недавно рассталась с парнем. Представляешь, он мне изменял. Это очень больно оказалось. Так, что я пока хочу побыть одна.

Излагаю на одном дыхании. Почему-то хочется поделиться с Вероникой этим. Она как девушка поймет меня.

— Очень жаль, что он таким козлом оказался. Как можно изменять такой красотке как ты?!

— Не знаю, Ника, не знаю.

О том, что мы с ним не спали, из-за того, что я девственница, решаю умолчать. Ведь тогда она будет думать, что я до сих пор невинна. Или же мне придётся рассказать о незнакомце. А этого я не хочу. Я не рассказала о нём даже подругам. Это моя тайна. Только моя.

— Если бы мой Горский со мной так поступил, я бы не знаю, что с ним сделала. Мы с школы вместе. Уже три года. Последний год, начали часто ссориться. Но у всех пар бывает тяжёлый период, я так думаю. Наши родители дружат, и я с детства мечтала быть его женой. А когда, он впервые меня поцеловал, поверить не могла, что это на самом деле происходит. Год назад, у меня был очень тяжёлый период, и если б не он, не знаю, чтоб со мной было.

— Очень рада за вас.

— В субботу я тебя познакомлю с ним. Мы будем вместе на свадьбе.

— Договорились.

— А как тебе Тим?

— Ты о чём?

— Боже, ты, что не замечаешь? Серьёзно? Он каждую тренировку пожирает тебя глазами.

Тимур один из парней в нашей команде. Он высокий, накачанный. Ещё у него красивые зелёные глаза, и очень упругая, красивая попка. Девчонки с команды обожают его. Мне он тоже нравится. Но в голове сидит Гордей, и я не могу от туда его вытолкать.

На следующий день, Тимур подошёл ко мне после тренировки.

— Наташ, что делаешь завтра?

— Завтра я подружка невесты на свадьбе.

— А послезавтра?

— Мы едем на дачу к друзьям.

— Чёрт. Ладно тогда. Я пойду.

Став мрачнее тучи, он развернулся, чтобы уходить. Мне захотелось всё-таки узнать, что он хотел.

— Тим?

— Что?

Он остановился, и посмотрел на мою руку, которая сейчас держала его за запястье.

— Ты что-то хотел от меня на эти выходные?

— Ну вообще-то, — он немного помедлив, продолжил, — в кино пригласить.

— Ну, на эти выходные я занята. А вот на следующие.

— У нас выступление. Предлагаю в среду сходить, как смотришь?

— Хорошо. Я не против.

Обменявшись номерами, я отправилась в душ. После возвращения в общагу, я немного позанималась и легла спать. Завтра очень серьёзный день для Софии и Егора. Я должна быть на высоте.

Утро. Суматоха. Сборы. Всё проходит на автомате. Я долго готовилась к этому дню. Поэтому мне так важно быть на высоте. И хоть я главная дружка, я всё-таки надеюсь, на помощь Кати и Миланы.

Роспись. Фотосессия. Ресторан.

Всё на одном дыхании.

В ресторане уже становится немного легче. Я успеваю слегка перекусить, пока ведущий не вытягивает на первый конкурс.

Всё в рамках приличия. Много смеёмся и в то же время плачем.

Я так рада за Соню. Она сирота, и прошла тяжёлый жизненный путь, чтоб оказаться там, где сейчас есть. Егор был её опекуном, он муж её погибшей сестры. Но сейчас они светятся от счастья.

Очень красивая пара.

Между танцами и поздравлениями, ко мне подошла Вероника. Мы с ней сели за столик, и выпили по пару бокалов шампанского.

— Какая же Соня красивая, — говорит с улыбкой она.

— Да. Она как принцесса. Платье шикарное от Vera Wang, а туфли от Christian Louboutin. Ты знала, что туфли специально для неё сделали? Такой второй пары больше нет.

— Вау. Я тоже хочу такую же свадьбу. Думаю, Горские могут позволить себе свадьбу не хуже. Та и мои родители довольно обеспеченные.

— Жених твой хоть в курсе о твоих планах? — с насмешкой спросила я.

— О свадьбе мы с ним не говорили. Но вот наши родители, не раз при нас это обсуждали. Мол, как бы хорошо было породниться. Особенно его папа. Он меня обожает.

— Круто. Поздравляю. Наладить отношения с семьёй будущего мужа, очень важно.

— Как там, кстати, у вас с Тимом? Он очень классный парень. Несколько лет его знаю. Правда с девушками не везёт.

— Он пригласил меня в кино в среду.

— Круто. Надо будет нам сходить на двойное свидание. Вы и мы. Классно же я придумала?

— Будет не плохо.

— О, вот, кстати, и жених мой приехал. Наконец-то. Любитель везде опаздывать. Даже на свадьбу.

Я поднимаю глаза, в ту сторону, куда Вероника показывает пальцем. И чуть не падаю со стула.

Глаза в глаза. По телу ток. И лучше б я не видела того кого вижу. Его голубой океан обволакивает меня, и я начинаю тонуть. Задыхаться.

Этого просто не может быть.

— Наташа, познакомься с моим парнем Гордеем Горским, — говорит Вероника, прижимаясь к нему и касаясь губами щеки.

— Гордей, познакомься это моя новая подруга, Наталья Краснова. Она теперь тоже в нашей команде чирлидеров. А Гордей, кстати, капитан "Волков". Классно же да? Наконец-то я вас познакомила.

Ника не перестаёт тарахтеть, а у меня земля уходит из-под ног. Как я не поняла сразу, что Гордей её парень. Он был с ней на девичнике. Чёрт возьми. Пока Вероника с Катей меня искали, я трахалась с её женихом.

Женихом… Эхом звучит в голове. Как я теперь Веронике в глаза смотреть буду?

Резко подрываюсь со своего стула. Голова кружится. Хватаюсь рукой за край. Вероника видит это, и подбегает ко мне.

— Эй, ты чего? — перепугано спрашивает.

— Что-то мне нехорошо. Извините. Гордей, — протягиваю ему руку, — рада наконец-то с вами познакомиться. Ваша девушка, — специально делаю на этом акцент, — очень много о вас рассказывала.

Он долго не берёт мою руку в ответ. Я уже чувствую себя чертовски неловко. Начинаю убирать её, так и не дождавшись его ответа. Пока он резко не подхватывает руку.

В его глазах так много всего. Но я чувствую только злость.

— Да, Гордей, я тоже не ожидала тебя тут встретить, — хочется крикнуть ему в лицо. — Как ты мог? За что ты так с ней? Со мной?

Мне кажется, все эти вопросы написаны у меня на лице. Так как его выражение тоже меняется.

— Наташа… — он говорит только моё имя. А у меня мурашки по коже.

Так он шептал мне на ухо, когда лишал невинности. Боже, что же я наделала?!

Резко вырываю руку с его.

— Простите, мне, правда не хорошо. Я пойду, подышу воздухом.

Убегаю от них. Мне кажется, волки гонятся за мной. Преследуют. Я задыхаюсь от собственных эмоций. Я не знаю, что мне делать. Как вести себя. Как мне быть?!

Всю неделю я мечтала снова его увидеть. Хоть раз, посмотреть в его глаза. А теперь я вижу его, и мне так больно от этого.

Сука.

Собственная боль отходит на последний план, когда Катю забирают в больницу. Боже, я так боюсь за неё. У Кати тяжёлая беременность, она долго лежала на сохранении. А сегодня, она застала в туалете собственного мужа, который трахал Милану. Нашу третью дружку.

Измена. На глазах у жены. Как подло.

Хотя о чём я сейчас говорю?! Гордей. Я. Та ночь. Тот клуб. Это тоже измена.

Да, я не знала, что у него есть девушка. Но он ведь знал. И всё равно изменил ей.

Ведущий вызывает меня на следующий конкурс. Отключаю свои мозги. На ходу пью ещё один бокал шампанского и включаюсь в игру.

Игра, где я не знаю Гордея, а он не знает меня.

Ведущий предлагает сыграть, свидетеля со стороны жениха против свидетельницы. Какой вид конкурса определит жребий. Ведущий даёт возможность мне вытянуть название конкурса.

— И так… Барабанная дробь… — комментирует Стас, наш ведущий, — и что же вытянет наша очаровательная подружка невесты?!

Я достаю с мешочка небольшой свёрток с бумаги, и протягиваю его Стасу.

— О, кажется, сейчас будет гореть танцпол. Ведь Наташа вытянула конкурс танца. А танец сегодня у нас — это стриптиз. Бурю аплодисментов подарите нашим смелым свидетелям.

Я пытаюсь успокоиться, ведь что-что, а стриптиз сегодня, я не планировала танцевать.

Первый начинает Игорь, друг Егора. Пока он зажигает гостей своим танцем, я обдумываю свой. Что мне снимать то с себя? Игорю хорошо. У него есть пиджак, который он уже швырнул в сторону. Потом пошел в ход галстук, рубашка, ремень от штанов. А я? Что сниму я? Ведь на мне только платье в пол. Да оно шикарное, дизайнерское. Но под ним, у меня красивое кружевное бельё и всё.

Что, показывать его? Сука, ненавижу проигрывать.

Прошу у ведущего пару минут. Забегаю в гардеробною, и достаю короткие шорты и топ, в котором сегодня приехала к Соне. Одеваю под платье шорты, снимаю лифчик, и одеваю топ. Сверху платье. Занимает, это больше чем пять минут. Слышу как Стас уже кричит в микрофон, что походу я сбежала и подарила победу другу жениха.

Ага, сейчас. Не дождетесь.

Возвращаюсь и прошу включить музыку. Дружка сажу на стул и приступаю к танцу рядом с ним. Приседаю, прогибаюсь. Слышу крики с зала "Раздевайся красотка. А то скучный стриптиз".

Ну, ок. Просили, получайте.

Медленно начинаю расстёгивать с боку на платье замочек.

Пошли улюлюканья. Возгласы. Мужская часть гостей оживилась. Подхожу ближе к Игорю, расставляю его ноги, и запрокидываю свои босоножки между его ног. Вожу носочком рядом с его ширинкой. Бедный Игорь, его глаза расширяются. Кажется ему нравится мой танец.

Запрокидываю платье, и провожу ладошками по оголённой ноге. Платье поднимаю высоко, давая понять, что под ним ничего нет.

— О, какой горячий танец исполняет Наташа. Даже мне жарко стало, — комментирует ведущий, — бедному Игорю не позавидуешь. Хотя, скорее всего на его месте каждый гость мужского пола хотел бы оказаться. Правда ребята? — продолжает Стас.

Мужики хлопают, подтверждая его слова.

Убираю ногу. Поднимаю руки вверх, и говорю Игорю, чтоб стащил платье.

Он приспускает его медленно, боится, наверное, что я блефую.

Когда платье оказывается у моих ног, переступаю его, беру в руки и кручу, как до этого делал Игорь со своим пиджаком.

Зал хлопает. Парни охают. А я продолжаю танцевать. Изгибаюсь возле Игоря, трусь об его ноги. И в конце песни сажусь на колени дружку.

— Браво. Это было великолепно, — кричит Стас в микрофон. При этом подходит и тесно обнимает меня.

Я понимаю, что он популярный ведущий, но меня это не берёт. Другая на моём месте, уже б в постель его запрыгнула. Но не я. (Кстати, в конце вечера Стас просил мой номер, но я не дала.)

Отрываю взгляд от молодожёнов, им мой танец тоже зашёл, и пробегаюсь по залу.

Смотрю на всех гостей. И когда останавливаюсь на лице Гордея, мне снова не хватает дыхания. Воздух становится тяжёлым из-за его взгляда. Губы натянуты как струны. Руки сжаты в кулаки. Весь его вид показывает, что он очень зол.

Моё полуголое тело покрывается мурашками. Он всё время странным образом влияет на меня. Я теряю мысли, когда он так смотрит. Меня отвлекает Вероника, которая подходит к Гордею и прижимается к нему. Меня в очередной раз обливает ледяной водой. Отворачиваюсь и спешу прочь с зала.

Мне надо переодеться.

За весь вечер мы больше не встречаемся с Горским. Может он избегает меня. Может, я избегаю его.

Без разницы. Главное, что мы не видимся больше.

После свадьбы выжившая молодёжь отправилась в ночной клуб. Молодожены сбежали, не дождавшись даже конца вечера.

Катя на шестом месяце беременности отправилась прямиком в больницу. Ну, а Милана, стала причиной того, что Катя в больнице.

Ну, а я весь вечер отдувалась за троих. Танцевала и участвовала во всех конкурсах. Смеялась внешне, и плакала внутри.

Ту боль, которую я ощутила, когда узнала кем, является Гордей Веронике, я похоронила в себе.

Никто не знал, что мы спали. И пусть это остаётся так же. Я не собираюсь отказываться от чирлидерства из-за Горского.

Вот такая оказалась веселая у нас свадьба.

Я отказалась ехать в клуб. Вымотанная танцами и конкурсами, я отправилась прямиком в общагу.

Глава 4. "Стриптиз"

Гордей

Что она творит, эта сумасшедшая девушка, которая неожиданно ворвалась в мою жизнь?!

Блядь. Она реально танцует стриптиз.

Наташа ставит свою тонкую лодыжку между ног, рядом сидящему додику и поднимает платье вверх.

Перед глазами темный переулок возле клуба, и я точно так же задираю её красное платье. Боже, как же она красива в нём. И чертовски соблазнительная. От одного только взгляда на неё, я возбуждаюсь. Член стоит колом, принося боль.

А как она танцевала?!

Я до сих пор не могу забыть первую секунду когда увидел её тогда на танцполе. Это была молния в темноте. Я не видел никого кроме неё. Меня тянуло магнитом. И я прилип к ней. Казалось, больше никогда не смогу оторваться.

А когда она начала танцевать уже со мной, я и вовсе потерял контроль. Я её поцеловал. Я трахал её рот, и мечтал лишь об одном. Что б это никогда не заканчивалось. Я позвал её к себе, и она согласилась.

Тогда я не думал о последствиях. И мне кажется, даже если б меня предупредили, чем это всё обернётся, я бы всё равно не отказался от неё.

Когда она лежала на кровати, полностью голая передо мной. Я словил себя на мысли, что никогда не видел, ничего более прекрасного, чем она. Я никогда не касался более нежной кожи, чем её. А ещё, у меня никогда не было девственниц.

Мне снесло крышу, когда я понял, что она невинна. Боже, Наташа, что ты творишь со мной?! Я трахал её, впивался губами и не мог насладиться. А когда она кончала, я чуть разуму не лишился.

Это как смотреть в музее на искусство.

Утром, когда проснулся и не увидел её рядом, снова чуть с ума не сошел. Ни телефона, ни фамилии, ничего о ней не знаю. С того дня, каждый день посещал тот же клуб, в надежде встретить её снова.

И эта встреча произошла.

Не так я планировал провести тот вечер. Я хотел поговорить. Взять её номер. Объясниться. Рассказать правду о том, что у меня есть девушка. Но не вышло.

Вначале я не узнал её.

В первый вечер у неё были длинные волосы. Я наматывал их на кулак и пропускал сквозь пальцы.

А сейчас смотрю на неё с этой высоты, и единственное желание, слететь и упасть к её ногам.

Эта новая Наташа, с короткой стрижкой ещё сексуальней. В первую встречу я видел в ней ангела, теперь же этасоблазнительная дьяволица. Сексуальна и холодна.

Держи себя в руках. Держи себя в руках.

Повторяю себе как молитву, пока движемся к тихому месту для разговора.

Но, только увидев её губы, я уже не владел собой. Войдя в неё пальцем и почувствовав влагу, я сошёл с ума. Она желает меня так же, как я её. А когда член торкнулся её стенок, я перестал дышать.

Можно ли умереть от оргазма?! Можно ли умереть от желания обладать женщиной?!

И снова мы не поговорили. Снова она убежала. И снова я не знаю кто она.

А тут ещё эта свадьба. Эта встреча. И вот я вижу в её глазах разочарование и предательство. Мне стыдно и больно одновременно.

Она ещё и подруга Вероники. Замечательно. Какие ещё сюрпризы со стороны судьбы мне ждать?!

Когда её тонкие пальцы, начинают расстёгивать замочек платья, я сжимаю руки в кулак.

Она правда разденется до белья? Сука, эти голодные твари, будут пожирать её взглядами. Они будут видеть то, что должен видеть только я.

Чёрт возьми, я её ревную.

Я Веронику никогда не ревновал, а незнакомку ревную.

— О, какой горячий танец исполняет Наташа. Даже мне жарко стало, — комментирует ведущий, — бедному Игорю не позавидуешь. Хотя, скорее всего на его месте каждый гость мужского пола хотел бы оказаться. Правда ребята? — продолжает Стас.

Блядь, ну конечно же любой хотел бы быть на месте этого смазливого мудака Игорька. У него уже член готов выпрыгнуть только от того, что Наташа касалась к нему ногой.

Чёрт, что со мной твориться? Сам себя не понимаю. Все две недели извожу себя тренировками. Спортзал, стадион. Гоняю на машине. Делаю всё, чтоб не думать о ней. Но не могу.

Она твердо засела внутри, и выгнать её я уже не могу.

С Вероникой вообще полный пиздец. С ней и до этого было чертовски сложно. А теперь и подавно не до неё.

Я хочу трахать только Наташу. Эта мысль не покидает мою голову, весь сегодняшний вечер. А после того, что она творит на конкурсе, я хочу запереть её на замок. И не давать смотреть никому на неё.

Блядь. Сумасшедшая. Она снимает платье. Затаив дыхание смотрю, как она это делает. Выдыхаю, когда вижу, что под платьем там не бельё. Хоть что-то радует. Но ненадолго. Те короткие тряпочки, что называются её шортами, ни хрена не скрывают её длинные, сексуальные ноги.

А она ещё и умудряется тереться об это животное мясо, которое развалилось на стуле.

Её танец длится чуть больше трёх минут, а мне кажется, что целую вечность.

Когда ведущий подходит к Наташе, он её ещё и прижимает к себе. И так смотрит.

Делаю шаг на встречу. Это не может больше продолжаться.

Холодная рука Вероники останавливает меня.

— Дорогой, всё в порядке?

Перевожу взгляд на Веронику, и останавливаюсь.

— Гордей, держи себя в руках, — шепчет внутренний голос. — Наташа не твоя девушка.

— Да, конечно. Хочу взять что-то выпить.

Вероника обнимает меня, и легонько целует в щеку, а я поворачиваю лицо, в сторону Наташи и наши взгляды встречаются.

Нет, это сильнее меня, быть так близко, но без возможности дотронуться до неё.

— Она великолепна, правда?! — говорит Вероника. О, как же она сейчас права. — Наши парни уже с ума сходят по ней. Тим с Марком чуть не подрались, кто позовёт первым на свидание. Но, Тим более настырный, уже позвал нашу звезду на свидание. И она согласилась.

В области горла встаёт ком. Она и Тим. На свидании. Он всегда меня бесил. Секси мальчик, смазливая мордашка. Девки сохнут по нему. А он хочет Наташу.

Что-то ответить на слова Ники не могу. Просто не владею сейчас собой. Боюсь сказать правду. То, что чувствую к этой дьяволице. А я ведь к ней что-то чувствую. И эти чувства губительны. Я чувствую, что они уже меня разрушают.

Меня. И всё вокруг нас.

Весь вечер избегаю её. Бухаю как алкаш какой-то. Хочу забыть её или хотя бы забыться.

Когда народ двигает в клуб, едем с Вероникой тоже. Я надеюсь, что она будет там, и я хоть издалека смогу наблюдать за ней.

Но её нет.

С кем она уехала со свадьбы?

С ведущим? Поехала к Тимуру? Или же встретилась с бывшим, о котором что-то говорила Ника? Честно говоря, плохо помню, что именно. Ведь в то время меня как раз полностью накрыло алкоголем.

В клубе заглушаю мысли о ней. Просто продолжая пить. А после клуба, Ники везёт меня к себе. И впервые за три месяца у нас с ней происходит секс.

Трахаю её жёстко. Она это любит. Но сегодня дело не в её предпочтениях. А в том. Что я хочу вытрахать со своей головы бывшую незнакомку.

Но всё безрезультатно. Вероника не так кончает. Не так стонет. Не так принимает меня.

Наверное, сейчас во мне до сих пор говорит обида. Ведь секс с Вероникой всегда был проблемой.

Два года назад я порвал с ней. На тот момент она была ещё девственницей. Я понимал, что не люблю её. И что всё время был с ней, только из-за родителей.

За три месяца пока мы были в расставании, я отрывался по полной. Я наконец-то почувствовал свободу.

На то время, она училась в одиннадцатом классе. Я же уже был студентом второго курса. Год воздержания от секса из-за отношений с ней давал о себе знать. И я сорвался.

Я стал живой трахающей машиной. Переспал со всей общагой. И не только нашего универа. Я мог за один вечер переспать с двумя, а то и тремя девчонками.

Моя бывшая девушка, на тот момент, решила уйти и себе в кураж. Я не требовал от неё секса. Слишком юна она ещё была для этого. Но и опуститься до уровня изменщика я тоже не мог. Поэтому и порвал с ней.

Вероника решила, что её девственность это проблема, из-за которой мы не можем быть вместе. Поэтому она напилась и переспала с кем-то. А потом ещё и пришла ко мне, сказав, что последняя преграда для того, чтоб мы были вместе, разрушена.

Именно в тот день я возненавидел её. И потом, было еще, много причин приумножать мою ненависть.

В ночь, когда она сообщила мне, что трахалась с другим, и что теперь я могу её тоже трахать, я хотел бы вычеркнуть из своей жизни.

Я так взбесился. Я прогнал её. И сказал, что никогда не притронусь больше к ней. Что я берёг её невинность, как самое ценное сокровище. А она выбросила его на мусор.

Но потом стало ещё хуже. Вероника поехала домой и порезала себе вены. Оставив записку:

"Любимый Гордей, жизнь без тебя не имеет смысла. Прости. Я всегда буду тебя любить."

Ники спасли. Она прошла реабилитацию после попытки суицида. Ну, а меня родители заставили помириться с ней, чтоб спасти жизнь. Ведь я же всё равно её люблю.

Я тоже так думал. Что люблю.

Но прошел ещё один год, и я понял, что и не любил её. Что отношусь к ней, как к сестре, не более. Секс наш превратился в пытку для меня.

Ну не то, чтобы было всё плохо. Нет. Просто мне приходилось заставлять себя заниматься с ней сексом. Меня словно самого насиловали.

Каждый день я пытался придумать способ, как порвать отношения. Но это надо было сделать так, чтоб не навредить её здоровью.

И в конечном итоге, я до сих пор не нашёл этот способ.

Последние несколько месяцев были тяжёлыми для нас обоих. Постоянные ссоры, стресс, конфликты. Когда мы оставались вдвоём, то были больше похожи на соперников, чем на пару.

Тем более о сексе речи не могло и быть.

В том клубе я оказался случайно.

Отец позвонил поздно вечером, и опять намекал, что пора уже делать предложение Веронике. Что в следующем году я закончу универ. И что неплохо было бы уже сыграть свадьбу, до этого времени.

И тут я сорвался. Я высказал ему всё что думаю.

Что я устал играть и притворяться. Рассказал, что в наших отношениях я больше нянька, чем парень. И что я ничего не чувствую к Веронике.

В тот момент, мне казалось, что я снял такой тяжёлый груз с плеч. Я думал, отец поймёт меня. Но нет. Он наоборот пригрозил мне. Угрожал наследством, если брошу Нику. И тем более, если что-то с ней случится из-за меня, он никогда мне не простит.

А тут она.

Я с первого взгляда понял, что хочу к ней приблизиться и познакомиться.

Мой магнит сработал на её магнит. И в момент, когда мы соединились, я понял, что она и есть та самая.

Моя единственная

Глава 5. "Матч"

Наташа

Что же такое должно произойти в моей жизни сейчас, чтобы я снова почувствовала себя живой?!

Каждый день мой проходит очень насыщенно. Учеба, а после изнуряющие тренировки. Изматываю себя, чуть ли не до потери сознания. Реально. В прямом смысле этого слова.

Через неделю после свадьбы наше первое выступление. И я отменяю все встречи, которые должны были произойти на этой неделе. Я должна быть на высоте на первой игре.

Самая ужасная причина, моего игнора всех друзей. И в первую очередь Тима, это то, что я схожу с ума. То, что я испытываю к Горскому сводит с ума. И мне так страшно. Ведь это чувство полной ненависти к нему и к себе.

Не хочу никого видеть и ни с кем общаться. Это больно, пытаться улыбаться, когда единственное, что чувствую — это токсикоз. Чувство блевоты от себя.

Но неделя тяжёлых тренировок возвращает меня в строй. Не думала, что меня так втянет в этот вид спорта.

С каждым днём, я пыталась стереть образ Горского с памяти. И хоть каждый день, я тесно общаюсь с Вероникой, я всё равно всеми путями пытаюсь её избегать. Это странное чувство, когда ты с человеком по десять часов на сутки проводишь, но делаешь вид, что её не существует.

Мне стыдно перед ней. Но, главное, я её ненавижу. Как ни стараюсь избавиться от этого чувства, не получается. Она не виновата, что между нами с Горским было. Но, блядь. Она есть у него. А его у меня нет!

Первая неделя мне казалась пыткой?!

Ха! Вот именно, что казалась.

Все наши тренировки это была отдушина, от главной пытки, которая так неожиданно произошла сегодня.

Всю неделю мы тренировались в институтском огромном спортзале. Только команда чирлидеров и больше никого. А сегодня Вероника, перед завтрашним матчем перенесла тренировку на стадион.

Я ничего не подозреваю, иду с Тимом в обнимку. Он моя отдушина. Классный парень.

Стоп!

Классный друг. И хоть его взгляды на меня и похотливые, а касания во время тренировки, более откровенные. Я пытаюсь это всё игнорировать.

— Серьёзно, Тим, не до тебя, — повторяю ежесекундно, когда мы рядом друг с другом.

Вы вообще были когда-то на выступлении команд чирлидеров? Если были, то знаете, как это красиво, в общем. Но если бы вы, хоть раз посетили тренировку. Вы, честно говоря, ахуели. Потому что это пиздец как сложно. Каждый трюк. Каждый прыжок. Каждая поддержка. Это всё, сумасшедшая куча времени на тренировку. А ещё безграничное доверие партнеру. Потому, что если партнёр не поймает меня во время прыжка, я могу сломать себе, что угодно.

И поверьте, это может быть и шея.

Мой партнёр Тимур. Как-то изначально наши с ним отношения сложились. Мне с ним легко и комфортно. Он чувствует моё тело.

И мы с ним сделали нереальное. Мы за пять дней от тренировали, пиздец, сложный прыжок. Сама не верила, что у нас получиться. Но, реально вышло. И теперь этот прыжок заключительный в нашем выступлении.

Так, а о чём я?! Ах да.

Когда мы выходим на стадион, я чувствую сумасшедшее волнение, только от того, что мы тут. Спортзал — это как гримёрка для артиста, а стадион — это сцена. Меня, накрывая эйфория и дурман.

Вы курили когда-то траву? Нет? Серьёзно? Вы полжизни потеряли. Я тоже никогда не пробовала, пока не начала жить в общаге.

Первые пыхи абсолютно ничего не приносят. Но стоит втянуть ещё несколько, а главное закрыть глаза. И ты, отправляешься в какое-то новое пространство. Ты порхаешь, как бабочка. Плаваешь, как рыба. Летаешь, как самолёт. Ты уверен в себе и тебе плевать на всё. Ты чувствуешь, себя всемогущим.

Сейчас, на этом стадионе, я чувствую себя всемогущей. Я в своей стихии и меня ни что не может сломить.

Проходим номер полностью от А до Я.

Но.

Вероника, она как человек не плохая, но как капитан, дотошная.

— Ещё, я сказала, — орёт она. — Мы должны быть лучшими. Мы же команда "Волков" и не должны их подвести.

— Блядь, Ник, угомонись. Семь часов тренировки. Завтра выступление. Мы просто сдохнем до завтра.

— Алла, если ты устала, пошла на хрен от сюда. А мы ещё раз прогоним номер. Кто устал, пошли следом за Аллой.

Но никто не ушёл. И даже Алла осталась. Наверное, Вероника права. Мы должны быть лучшими.

Как только мы начали номер, на стадион выбежали "Волки". У них тренировка. И вот тут, я поняла, что семь часов тренировки, это нечто по сравнению с пятью минутами рядом с ним.

Начало номера это легкотня. Ножки вверх, ручки вниз. Помпонами потрусили. Покружились. Лозунг крикнули. И так несколько кругов. А вот потом.

Обращаю внимание на то, что команда "Волков" перестала тренироваться и уже почти впритык подошли к нам.

Улюлюкивание, возгласы, комментарии, всё это летело от футболистов как обычные вещи.

Понятное дело.

В команде десять стройных девок и всего два парня. Каждая девушка, помимо красоты обладает длинными ногами и стройной фигурой (других сюда просто не берут). А ещё, короткие юбочки и топики. Мечта каждого парня.

Когда мы перешли к более серьезному трюку, команда разошлась по сторонам. Образовав круг. В центре я с Тимом и Марк с Вероникой. Парни нас подкидывают, мы полуоборотом летим вверх потом вниз, и приземляемся в объятья парней. Дальше снова танец. И в конце нашего выступления мы делаем звёздочку. Девчонки становятся на колени друг друга. Три внизу, две вверху. А я стаю на плечи Тиму, после чего в самом конце делаю сальто и стаю на ноги.

Опасно — да. Адреналин — да. Возбуждаюсь ли я от нашего номера? Да!

И ещё раз, да!!!

Та я живу всю неделю этим номером. Нашим выступлением.

Когда в конце номера стаю на ноги, Тим подбегает ко мне и крепко обнимает. Прижимает слишком тесно. Слишком интимно, как для партнёра по команде.

— Наташа, ебать, ты реально вишенка на нашем торте. Знаешь, как тебя уже называют в универе?

— Как? — честно говоря, смущено спрашиваю я.

Тим прижимает ещё сильнее и шепчет на ухо.

Во-первых, на нас смотрит вся команда чирлидеров.

Во-вторых, на нас смотрит вся команда "Волков".

В-третьих, на нас смотрит "он".

Блядь, я к нему спиной, но чувствую этот пронзительный до боли взгляд.

— Черри — вишенка.

— Серьёзно?

— Да. И, блядь, черри, знаешь что?

— Что?

— Я уже неделю мечтаю об этом.

— О чём? — непонимающе спрашиваю я.

Твою дивизию. Чёрт побери. Пусть меня разразит гром.

Или, что говорят в подобных случаях?! А случай — когда тебя целуют неожиданно на глазах у всех.

Тимур прикасается к моих губам, с такой жадностью, что начинает их поглощать. Я теряюсь. Честное слово. Я просто в таком ахуе в этот момент. Что автоматом лишь открываю губы, чтобы он их не успел искусать. Ведь поцелуй не могу назвать ни нежным, ни страстным. Он, блядь, какой-то голодный.

Возвращаюсь в мир иной, лишь, когда слышу свисты, смех, комментарии со стороны всех, кто за нами наблюдает. А это, чтоб вы понимали, более двадцати человек. Я отрываюсь от Тимура, как от огня. Мне показалось, что я обожглась им. Или заразилась.

Нет, он классно целуется. И мне даже понравилось. Но осознаю в одну секунду, что с двадцати трёх человек, которые сейчас на нас смотрят, есть один, от которого мне бы хотелось скрыться.

И этот один — Гордей.

Мне стало неприятно, что он здесь. Что он смотрит. Что он видит.

И по хрен, что он подумает! По хрен! По хрен! Мне по хрен!

Правда, Наташ, тебе по хрен?

Сука. Не по хрен.

Поднимаю взгляд и ищу его. Страшно встретиться, но очень интересно прочитать его глаза. Но всё, что я вижу это его спину, которая удаляется от нас. Он направляется к воротам и там начинает набивать мяч, словно до этого ничего не произошло.

Не успеваю принять это, или переварить. Ведь Тим уже берёт меня за руку, а Вероника подбегает к нам.

— Поздравляю голубки. Рада, что вы наконец-то вместе, — выпаливает она.

Сука, она меня реально ещё больше бесить начинает.

— То, что мы поцеловались, не означает, что мы вместе. Тупица ты, блядь, — хочется крикнуть ей.

— Но мы не вместе, — сразу, же отрезаю я.

Зачем создавать иллюзию того, чего нет.

— А давайте сходим на двойное свидание, — продолжает Ника. — Помнится, Наташа, ты мне задолжала его.

Ну вот как сдержать в себе все маты которые я успела выучить в общаге?! Как?! Когда одна дотошная девушка сватает меня с парнем, который мне…

Не нравится?! Так нравится же. Уже и знаю, как он целуется. И еб ту май, он целуется офигенно. И вообще-то мне пора вычеркнуть одного назойливого парня с головы.

Не свободного парня!

— Если, черри, не против, я только за.

— Я не против. Когда?

— А давайте, в воскресенье. Завтра игра, Гордей устанет сильно. А вот на следующий день, без проблем.

На этой договоренности мы и разбегаемся. Тим, скорее всего, хотел со мной поговорить об этом всём. Но я скрылась с раздевалки быстрее, чем он.

Следующий день настал. Я его безумно боялась и не зря. Ведь сегодня моё первое выступление перед болельщиками. Это так захватывающе.

По телу бегают мурашки. Я безумно волнуюсь и переживаю. Но это так кайфово, чувствовать весь этот драйв.

До начала игры я не видела ни Гордея, ни Вероники. А когда они оба появились, я почувствовала что-то не то. На бедной девушке лица не было, а Гордей был темнее тучи. Спросить у Ники, что случилось, у меня не хватило духу. Но почти всё время до выступления, я думала об этом.

Потом началась игра. И я поплыла. Я же обожаю футбол. Мой отец играл в футбол, пока не получил травму. Для меня быть фанаткой обыденное дело. Но болеть за Гордея, это…

Сука. Я не знаю, как это описать. Что я чувствую?! Мне так хорошо, когда смотрю, как он бежит с мячом. И мне так плохо, когда ему делают подкат, и он падает.

Когда Гордею передают мяч с середины поля, и он один на один выходит с защитником, я перестаю дышать. Замах ноги, касания к мячу, полёт в сторону ворот и…

Гол!!!

Я кричу, танцую. И снова кричу.

— Гол!!!

Машинально, на эмоциях, кричу, не думая.

— Гордей, красавчик! Молодец!!!

Вся команда наших танцоров странно смотрят на меня. Особенно Вероника. А какого черта, кстати, молчит она? Твой парень забил гол. Я бы бежала и целовала его. И обнимала. И…

Не мой парень. Наташа, не сходи с ума. Помечтала и хватит.

Когда отворачиваюсь от Вероники и смотрю снова на поле, вижу его. Он стоит на краю поля и пьёт воду. Мы на расстоянии двух метров друг от друга. И он так смотрит, что жар проникает в каждую частичку моего тела. Я облизываю губы и единственное чего желаю, что б он дал напиться мне со своего рта.

Мне становится дурно. Ох, если б вы только знали. Как мне хочется, чтоб все вокруг исчезли и остались только мы. Но, это не возможно.

Мы выступаем в перерыве. Радует одно, что футбольные команды в это время в раздевалках. Они отдыхают, а мы развлекаем публику.

Мне легко и хорошо от осознания, что он меня не видит. Не смотрит, как Тимур раз за разом, лапает мою жопу. Как трогает грудь, пока ловит в полёте. Как проводит по бедру, пока мы стоим.

А я его не останавливаю. Даю возможность почувствовать влечение к другому. Ведь Тимур, он даже красивее Гордея. У него намного нежнее черты лица. На ощупь руки мягкие, а вот у Гордея грубые и шершавые. И губы у Тима, мягкие, а вот у Гордея…

Я должна забыть, какие губы у Гордея.

После того как команды возвращаются на стадион, я незаметно покидаю своё место. Выступление на сегодня закончено. И по тем бурным овациям, что мы получили, думаю оно прошло на ура.

Но я не могу больше видеть Гордея на стадионе. Не могу наблюдать за его игрой. Это выше меня. Это слишком возбуждающе.

Собираюсь и уезжаю в общагу. Принимаю душ, и даже получается немного вздремнуть.

Глава 6. "Звезда вечеринки"

Наташа

Резко открытая дверь приводит в чувства.

— Ты что спать удумала?

Таня моя соседка по комнате вламывается как всегда без предупреждения.

— А что?

— В смысле, а что? Черри, ты сегодня звезда. Отожгла впервые на стадионе. Так блистай.

— Та как-то не хочется.

— Я тебе сейчас дам, как-то не хочется. Бегом собралась, идём на вечеринку. Сегодня в крыле пацанов туса. Все празднуют победу "Волков".

— Но они обычно не посещают такие мероприятия, — скорее утверждаю я, чем спрашиваю.

— Команда нет. Но мы же болельщики. На хрен они нам тут?! Ты же знаешь, что почти все игроки не живут в общаге. Даже твой милый Тим, живёт в квартире.

— Он не мой, — выкрикиваю я, как-то через, чур резко. — Короче, давай вали, я сейчас подтянусь.

Танюха сбегает. А я начинаю собираться на вечеринку. И чего это я реально грущу? Столичные мажоры, такие как Гордей и Тим, общажные вечеринки не посещают. А значит, сегодня я могу быть собой.

Одеваю короткие джинсовые шорты, любимый топ и босоножки на шпильке. Волосы теперь у меня короткие, улаживать их не надо. Делаю лёгкий макияж и валю танцевать.

Когда попадаю в крыло к парням, там уже полным ходом творится хаос. Огромные баки с пивом, с которых вверх ногами пацаны пьют. Игры на раздевание. Поцелуи и трах, почти не отходя от всех. Общажная жизнь она такая. Я в блуд, честно говоря не ударялась. Но благодаря общаге перепробовала всё.

Танцую с пациками с группы. Они мои "подруги" просто в мужском обличии.

— Ты сегодня была охуенной, черри, — шепчет Максим.

— Ой, ну хватит меня хвалить.

— Мы серьёзно, — подхватывает второй Максим.

И надо же мне было в друзья взять двух Максимов. Они зажимают меня тесно, с обеих сторон. И вокруг кто-то мог бы подумать, что у нас тройничок. Но всё намного проще. Парни таким методом, привлекают к себе одиноких самок. И это реально работает. Все смотрят, что они охомутали красотку и хотят с ними замутить. А мне ведь не жалко своего внимания им. Они реально классные. И это они вытащили меня с "депрессии" по имени Миша.

Вот и чёрт, лёгок на помине. Явился.

Делаю вид, что не замечаю его и продолжаю танцевать и пить с пацанами.

А я ведь действительно его не замечаю. Он стал для меня пустым местом. И когда он подходит и берёт меня за руку, с фразой давай поговорим. Я в состоянии ещё не полного, но уже нормально опьянения, отвечаю ему: "Нам не о чем с тобой говорить." Он опять меня дёргает. Пытается прижать к себе. И я снова ему говорю, на более понятно языке. "Пошёл на хрен". И о чудо, он меня понимает.

А потом мы с Максимом, номер один, заключаем пари. Он ставит на то, что я не смогу, как парни вверх ногами выпить с бочки бокал пива. И я принимаю это пари.

Вокруг нас собирается народ. Музыку делают тише. И тут уже дело принципа. Пари было для меня беспроигрышным. Ведь если я проиграю, то пишу вместо Макса реферат по социологии.

Это для меня чепуха. Я часто, чтоб подзаработать, беру себе и рефераты, и контрольные. А последнее время задумываюсь взять учеников, чтоб помочь им подтянуть предметы.

Если выиграю я, он неделю моет посуду в нашем крыле.

Но что может быть лучше, чем видеть его мучения?!

Сложнее всего оказалось выстоять на руках и держать равновесие.

Вот представьте себе, вокруг пьяная молодёжь, огромная бочка с пивом, а на ней девушка, стоит на руках, пьёт пиво, и одной ногой опирается в стенку, чтобы не упасть. Это полный треш. И на трезвую я бы на это не согласилась. Но я, же не трезвая.

— Давай, давай… Ещё не много… Черри ты лучшая… — Кричат пацаны, когда я почти уже допиваю бокал. Неожиданно, меня кто-то перекидывает себе на плечи и несёт прочь.

От таких резких переворотов, у меня кружится голова. И я не ориентируюсь в пространстве некоторое время.

Я свисаю вверх ногами у кого-то на плече, и если честно, до последнего не понимаю у кого.

Как только меня ставят на ноги, перед собственной дверью в комнату, я хочу обернуться и посмотреть кто это. Но ему достаточно лишь дотронуться рукой до голого участка моей кожи и я уже знаю.

Молча, открываю дверь и прохожу вперёд. Я не приглашаю его зайти, но он и не спрашивает. Заходит следом за мной, и закрывает дверь на замок.

Стою спиной, а саму трусить начинает. Зачем он пришёл? Что хочет?

Я не могу повернуться к нему. Не могу смотреть в его глаза.

Он подходит сзади и просто обнимает. Губами легонько касается плеча. Сука, как же хорошо. Хочется закрыть глаза, и отдаться этому моменту. Этой секунде. Нам. Ему.

— Гордей, — шепчу полностью дрожащим голосом.

Он не отвечает. Но я знаю, что это он. Только он так пахнет. Только от его запаха сводит, каждую мою мышцу спазмами. И вот я уже начинаю дрожать, лишь от его аромата.

Мне хочется прогнать его, заставить уйти. Но по факту, я не могу сказать и слово. Оно комом, стоит у меня в горле.

Больше всего на свете, я хочу забыть, то, что знаю. И снова остаться с ним вдвоем.

Но так, как забыть я не могу, но и прогнать тоже, мы с ним просто молча, стоит.

Он гладит мою голую кожу на животе, чем вызывает ещё большую дрожь. Я таю, как масло на сковородке. Не могу позволить себе больше. Но и остановить не в силах.

Он прижимается ко мне сильнее, и шепчет на ухо.

Его тембр голоса, он должен быть запрещён законом. Серьёзно. Нельзя иметь такой сексуальных голос.

— Что ты такое творишь? А? Черрррррри…

И почему когда вся общага, подруги, группа, команда начали называть меня черри, это пиздец как бесило. А когда назвал он, мне кажется, лучше комплимента нет.

— Ты о чём? — еле нахожу в себе силы, чтоб ответить.

— Танцы с парнями… Представление с пивом… Поцелуй с Тимуром…

Его голос нежный, но в тоже время грубоват сейчас. Я не понимаю, что он хочет мне этим сказать. Ведь всё моё внимание зацикленное, на его руке, которая расстегивает мои шорты.

— Останови его. Пожалуйста. Останови, — шепчу себе.

Но ничего не делаю, ведь не могу. Его руки самые притягательные и самые грубые по ощущениям, которые я когда-то чувствовала.

Молния легко поддается, и он засовывает руки сразу под трусики.

— Гордей, — выкрикиваю я. — Что ты делаешь?

Моя голова откинута на его плечо, а глаза закрыты.

Палец не входит в меня, а просто гладит наголо выбритую киску.

Наташа останови его. Ты же умная девочка. Он пользуется тобой. Вожделение никогда не руководило тобой.

Никогда.

Остановись.

Но я продолжаю молчать.

— Наташа, не делай так больше. Хорошо? — хрипит он уже почти возле моих губ.

— Как так? — снова не понимаю его.

— Не целуйся с Тимуром. Не соблазняй всю общагу.

— Но почему?

— Потому, что ты только моя. Моя!

И он накрывает мои губы своими. Целуемся жадно. Нам не совсем удобно, ведь я стою к нему спиной. Но из-за его высокого роста, он достаёт до моих губ, а пальцами достаёт до влагалища.

И Гордей снова там властвует. Он вытягивает руку с шорт, всего на несколько секунд, лишь бы стащить их ниже. Трусики не трогает. Но и губы не прекращает целовать.

Потом резко разворачивает меня к себе и тащит вглубь комнаты. Он чувствует себя здесь так, как будто это его комната, а не моя.

На столе лежат книги и тетрадки, которые он одним движением скидывает и усаживает меня туда.

Мы целуемся долго, неистово. Как будто наш поцелуй это и есть воздух. А без него мы просто задохнёмся и умрём. Но задыхаемся мы целуясь. Губы болят и горят.

Мы не можем остановиться, ведь насыщение друг другом так и не наступает.

Я никогда ничего подобного не чувствовала. Это ни с чем несравнимое ощущение блаженства. Это чистой воды кайф. Доза наркомана.

Гордей, не отрываясь от мои губ, стаскивает шорты, а за ними и мои трусики. А я перестаю дышать в это время.

Наташа останови его. Останови. Завтра ты возненавидишь себя и его. Останови.

Но я молчу.

А он отрывается от губ, чтоб полностью стащить вещи полностью и начинает целовать мою ногу. Начиная от щиколотки и выше. Вторая его рука находит снова моё влагалище, и ныряет в меня. Я теряюсь в этих ощущениях. Я чувствую дикое возбуждение, и такую же дикую нежность.

Он не долбит меня пальцами, он входит легонько и выходит. Когда же губами по внутренней части бедра он доходит до моего влагалища, я и вовсе перестаю дышать. А когда его губы уже почти дотрагиваются до него, я резко его отталкиваю.

— Стой. Остановись. Нам нельзя.

— Но я хочу это сделать. И ты хочешь.

— Уходи, пожалуйста. И больше так никогда не делай. Слышишь? — кричу я в истерике.

— Нет.

— У меня есть парень. Мы с Тимом встречаемся. Уходи, Гордей.

Он сжимает челюсть с такой силой, что я слышу скрип его зубов. Секунду он смотрит на меня так, что я чувствую физическую боль. А ещё через секунду, он уходит с комнаты.

И лишь когда за ним с грохотом закрывается дверь, я позволяю себе заплакать.

Ещё пару минут так и сижу на столе полуголая. Сил подняться, просто нет. Я заторможенная. Я в неком пространстве. И мне в нём хорошо. Возвращение в реальность ранит сильно.

Но я нахожу силы дойти до своей кровати, укрываюсь пледом и ещё долго горько рыдаю.

Сон приходит ко мне где-то под утро.

Глава 7. "Двойное свидание"

Наташа

Как мне сегодня существовать? Что мне делать? Как склеить себя с тех кусочков, на которые я себя вчера разбила.

Я проклинала его до тех пор, пока хватало сил. Когда же слёзы перестали бежать, я разбилась. Мне стало горько и больно, что он ушёл.

Вот зачем я его прогнала?

Мне так плохо, что хочется прижаться к его огромной груди и просто лежать так. В его объятьях так тепло и спокойно.

Я могла подарить нам ещё эту ночь. Ещё одну. Да, это была бы измена. Но…

Нет никаких но. Я смогла остановить наше безумие. И сделала всё правильно.

Сегодня воскресенье. Общага спит до обеда. А я, хоть и уснула под утро, спать дольше десяти не смогла.

В комнате никого не было. Таня, скорее всего, ушла на работу в кафе. Я же принимаю душ, и выхожу на пробежку.

В голове гудит, а во рту сушит ужасно. Это вчерашняя вечеринка даёт о себе знать. Но уже после первых двух километров, я забываю о всех болях. Теперь лишь чувствую мышцы ног. Приятная боль расходится по всему телу, заглушая внутреннюю борьбу.

Через каких-то пять часов меня ждёт двойное свидание. Я и Тим. Гордей и Вероника. Мы вроде как идём в кино, а потом в кафе.

Мне вообще плевать, где мы будем. Мне плевать с кем я туда иду. Единственное, что меня беспокоит, это присутствие Гордея.

Как мне выдержать? Как смотреть на них, и не показывать никаких эмоций?

Как?!

Потом у меня был душ и сладкий обеденный сон.

Предыдущая ночь терзаний даёт о себе знать.

И чтобы вечером выглядеть нормально, я лечусь сном.

Тим написал, что заедет за мной. Гордей и Верон будут нас ждать возле кинотеатра. Ну, что ж, придётся сыграть сегодня одну роль, специально для одного зрителя.

Что он там мне говорил?!

Не целоваться больше с Тимом. Окей, устроим ему пару дублей.

И хоть идём мы сегодня в кино, я одеваю короткое серебристое платье, и в тон босоножки. Ноги в нём смотрятся стройнее и длиннее, чем есть на самом деле. А ещё грудь. Её отлично видно в глубоком декольте.

Парни думаю, оценят. Раз даже Танюха присвистывала, когда меня увидела.

— Черри, ты сведёшь с ума бедного Тимура. Мне его даже жаль не много.

— Чего это? — раздраженно спрашиваю я.

— Ему сто процентов захочется трахнуть тебя. Даже мне захотелось бы, если бы я была по девочкам. Ну и тут два варианта, либо ты ему подаришь свою девственность, либо ему придётся с ума сойти.

К черту Таню и её пророчества. Не подарю я Тиму никакую девственность. Я её уже, блядь, подарила, подружка.

В мыслях веду диалог сама с собой. Потому что я не рассказывала никому о своей утраченной невинности. Все до сих пор думают, что я девственница. Даже мои близкие подруги, Соня и Катя, ничего не знают.

И пока, что я не готова ни с кем делиться этой тайной. Ни с кем.

— Пусть мечтает лишь об этом, — выпаливаю, уже выходя с комнаты. — Он не в моём вкусе.

— Ты, что больная? Та за этим красавчиком большая часть универа сохнет. А он лишь на тебя смотрит и слюни пускает.

— Та пусть хоть все засохнуть. Мне то что? Я его не держу.

Когда вышла с общежития, Тимур ждал меня возле своей машины. Серый Фольксваген смотрелся тускло по сравнению с чёрным БМВ Гордея.

А вот сам Тим выглядел на миллион. На нём синие брюки и черная рубашка. На шее золотая цепочка, на руке браслет. Волосы слегка уложены.

Да, Таня права. За таким парнем сохнет половина универа. А он приглашает на свидание меня, ту, у которой даже не ёкает рядом с ним. Это глупо и не правильно, использовать этого красавца в своих целях.

Но с другой стороны, как мне ещё пережить встречи с Гордеем?!

— Блядь, извини за мат черри, но ты пиздец какая красивая.

Он подходит ко мне и прижимает слишком тесно. Губами проходится по оголенной шее, а когда доходит к губам, я отворачиваюсь.

От его тёплых губ, мурашки выступают на коже. Касания его приятны. И рядом с таким парнем, тяжело не чувствовать себя королевой. Но я пока что не готова давать ему надежду.

Он открывает передо мной дверь, и лишь когда я сажусь, закрывает её за мной.

— Чуть не забыл, — говорит он, как только садится за руль. — Это тебе. Он протягивает огромный букет красных роз.

Даже не знаю, сколько там их. Двадцать, тридцать?!

Лицом ныряю в прекрасное творение бога. Аромат прекрасный. Я начинаю мило улыбаться, когда слышу звук камеры. Поворачиваю лицо, и Тим делает ещё пару снимков.

— Извини, но ты такая красивая. Не смог удержаться. Но если ты против, я удалю.

— Конечно не против. Скинь мне.

Тимур отлично смотрится за рулём. Одной рукой он управляет машиной, второй отправляет мне фото. А ещё, он успевает, на светофоре, выставить сторис в Инстаграм и отметить меня на нём. С кратким описанием "Никогда не видел ничего более совершенного".

На фото я с букетом и улыбкой на все тридцать два зуба. Шикарное фото, и я правда на нём себе очень нравлюсь. Добавляю отметку Тима, себе в сторис. Пусть все увидят меня такую же красивую, как видит меня Тим.

В машине играет тихая романтическая музыка. Едем молча. Тимур следит за дорогой, я уже просматриваю остальные фото, которые он скинул мне.

Неожиданно, раздается звонок. На экране незнакомый номер. Но я беру трубку спокойно. На другом проводе тишина. После нескольких моих "Алло", трубку бросают.

И почти сразу в Инстаграм мне приходит смс.

°Гордей° "Серьёзно? Милый Тим уже влюбился и готов сердечками забросать?!"

Мои щёки пылают. Боковым зрением посмотрела на Тимура. Но он сосредоточенно следит за дорогой. Я же в этот момент пишу ответ.

°Наташа° "Отвали. Не твоё дело кто в кого влюблён."

Грубовато, но так будет правильнее. Неужели он ревнует. Раз уж следит за моими соцсетями.

°Гордей° "А если моё? Раз Тим влюблён в тебя. То в кого влюблена ты?"

Его наглость не знает границ. Какое он имеет право, спрашивает меня о таком. У него есть девушка, так разве я не имею права на парня?

°Наташа° "А в кого влюблён ты?"

Отправляю и в ту же секунду жалею. Надо было написать "Главное, что не в тебя", ну или что-то такое.

Быстро удаляю смс. Но он успевает прочитать. Психую, и швыряю телефон себе на ноги. Тим замечает перемену в моём настроении.

— Наташ, что-то случилось?

— А, нет. Ерунда.

Слышу звук входящего смс, но вместо того, чтобы прочитать, я ложу телефон в сумочку.

К черту Гордея. К черту его смс. Всё к черту.

Мы заезжаем на парковку, и уже через несколько минут покидаем её.

Тимур обнимает меня за талию, и в таком виде мы подходим к уже знакомой БМВ. Вероника клацает телефон на пассажирском сиденье, а Гордей облокотился об машину, курит сигарету.

— Привет, — первый произносит Тим, и протягивает ему руку.

Гордей поднимает свои глаза, и осматривает Тима, потом меня, его руки на моей талии. И лишь, потом протягивает руку в ответ.

— Привет.

Я лишь молча, киваю головой. Звук его голоса звучит мелодией. Он тоже одет сегодня красиво. Черные облегающие джинсы и белая футболка. В ухе всё та же серьга. Золотое круглое кольцо. Мне это кажется чертовски сексуальным.

Боже, та хватит его осматривать. Но я не могу, особенно задерживаю взгляд на его руках. Они у него безумно сексуальные. А если ещё и вспомнить, как он этими длинными пальцами доводил меня до умопомрачительного оргазма.

Боже.

— Привет, черри. Фотка бомба.

Неожиданно появляется Вероника, и возвращает меня на место. С тех облаков, на которых только что кончала в воспоминаниях, прямо на этот асфальт.

— Спасибо, мне тоже нравится, — улыбку натягиваю на максимум. — Тимур отличный фотограф.

И невзначай ложу ладошки ему на грудь.

Если бы вы только видели глаза Гордея, когда он смотрел на нас.

— Не знала, что ты куришь, — говорю я. — Разве футболистам можно?

— Он когда-то давно курил. Потом бросил. А это опять начал, пару недель назад.

— Пошлите. А то начало фильма пропустим.

Гордей отрывается от своей машины и делает несколько шагов в сторону кинотеатра.

— Стой, Гордей. Я за тобой не успеваю.

Вероника догоняет его, и берёт под руку. Мы же идём за ними в обнимку. Тим нежно поглаживает мою спину через ткань тонкого платья.

А все мои мысли только о Гордее. Мне нужно достать телефон и прочесть его ответ. Я уверена, что смс от него пришло. Поэтому когда парни берут билеты, я быстро достаю телефон и открываю нашу с ним переписку.

°Гордей° "Зачем удалила? Я успел прочитать твой вопрос".

Вот же зараза. Успел, значит. Но что ещё хуже. Второе смс он удалил. А там был ответ. Ответ на мой чёртов вопрос.

Поднимаю глаза, и вижу, как парни возвращаются. Ловлю его взгляд. Что же делать писать что-то, или нет?!

°Наташа° "???"

Это всё что приходит в голову. И когда уже Тим подходит ко мне, я слышу звук входящего смс Гордею. Он смотрит так же мне в глаза. Думаю, он знает, что оно от меня.

В кинотеатр заходим молча.

Занимаем свои места. Фильм выбирали парни, и если честно, мне было пофиг какой. Поэтому сегодня мы смотрим боевик.

Вероника и Тимур прямо не могут оторваться от него. Комментируют персонажей и сюжет. Я и Гордей по краям от наших спутников. Ну и подальше друг от друга. В его сторону не смотрю. Делаю вид, что меня саму интересует фильм.

Милый Тим, шепчет мне что-то на ухо. Я не услышала, что он сказал, пришлось повернуться к нему. Но вместо того, чтобы повторить. Он просто наклоняется, и целует меня в губы.

Я отвечаю на поцелуй, но при этом мне чертовски не хорошо. Голова кружится, но не от желания продолжения с Тимуром. А от страха, что Гордей сейчас всё это видит.

Ещё до того, как поцелуй закончился, я услышала звук приходящего смс на телефоне. И от этого ещё стало страшнее.

— Я пойду, покурю, — сообщает всем Гордей, и не дожидаясь уходит.

— Я с тобой — вскакивает Вероника за ним.

— Нет, — одно слово и Вероника села на своё место. В его голосе сколько злости. Она сама понимает, что лучше остаться тут.

Мы продолжаем смотреть фильм, и теперь лишь ладонь Тимура, лежащая на моей коленке, отвлекает.

Но и это не столь важно. Я держусь, чтоб не схватить телефон. Держусь я ровно несколько минут. Потом достаю и читаю его смс.

°Гордей° "Хочешь узнать, в кого я влюблён? Выходи, и я скажу тебе. У тебя десять минут. Потом я возвращаюсь назад."

Я начинаю задыхаться. Меня бросает в жар. А между ногами становится вулканично жарко. Может это рука Тимура на моём колене, заставляет сейчас меня дрожать? Нет. К сожалению не она.

Это всё Гордей и его смс. Ну вот, что делать? Я должна знать, то, что он хочет мне сообщить. Должна. А иначе этой ночью не усну.

— Тимур, я выйду маме позвонить.

— Давай я с тобой.

— Не стоит. Это минут на десять, а то и пятнадцать. Вечерний созвон. А тебе фильм нравится. Пропустишь много.

— Хорошо. Возвращайся скорее.

Он целует меня в щечку, и я поднимаюсь.

Куда я иду, и что там меня ждёт, трудно сказать. Но ноги сами несутся к нему.

Глава 8. "Официальное предложение"

Наташа

Иду, сама не знаю куда. Сама не знаю, зачем. Знаю, что иду не смотря ни на что к нему. К демону, который манит меня как магнит. Мозгами сопротивляюсь этому безумному влечению, а вот телом и душой не могу.

Кинозал очень большой, и сегодня почти пустой. В нём довольно-таки темно. Когда выхожу с него, яркий свет ударяет в глаза. Приходиться закрыть их, чтоб дать пару секунд привыкнуть.

Кто-то хватает меня за руку и уводит в сторону. Я знаю, кто это, поэтому не сопротивляюсь. Глаза уже привыкли к свету, но я не понимаю, куда мы идём. Когда за мной закрывается дверь, вижу подсобное помещение.

— Ты долго. Сомневалась?

— Гордей. Послушай. К чему эти игры?

— Какие игры? А, ты о том, как играла, пока целовалась с Тимуром.

— У тебя есть девушка. Ты не в праве мне предъявлять хоть какие-то упрёки.

— Я её брошу. Если ты согласишься быть со мной.

— Как ты себе это представляешь? Мы с ней в одной команде, и тут я начну встречаться с её парнем. У вас же всё хорошо, она говорила.

— Та, какие хорошо может быть, раз я в тебя влюблен?! А?! Скажи мне, черри?!

От его слов перехватило дыхание. Кислорода в лёгких катастрофически мало. Он, правда, сказал, что влюблён в меня? Я это не придумала?

Он подошёл ко мне слишком близко. Его ладошки легли на тонкую ткань платья. И в месте его касаний кожа воспламенилась. Мне стало горячо. А ещё, он лёгкими касаниями пальцев, поднимался выше по платью, пока его пальцы не остановились между складками моей груди.

— Скажи, прошу, скажи, что ты чувствуешь тоже самое, ко мне? Я не могу думать ни о ком, лишь о тебе.

Его касания пробуждают во мне все бури. Огромная волна цунами уже поднялась, и как только я дам ответ на его вопрос, она нас потопит. Причём, что положительный, что отрицательный ответ нас потопит. Но я не могу. Не могу…

— Я тоже всё время думаю о тебе…

Я не могу соврать ему. Не могу притворяться, что ничего не чувствую. Что не мечтаю о нём каждую ночь напролет.

— Ты будешь моей девушкой?

— Но как? У тебя есть Вероника.

— Скажи мне "да", и я решу этот вопрос. Давно надо было решить.Просто скажи мне "да".

— Да.

Всё на что хватает у меня сил. Эти две буквы, единственное, чего я больше всего на свете сейчас хочу.

Я хочу быть девушкой Гордея Горского. Я хочу, чтоб все на нас смотрели и завидовали, какого классного парня я себе нашла. Хотя нет, не это главное. Я хочу, наконец-то не боятся смотреть на него, не боятся обнять и поцеловать, когда хочу.

— Боже, черрррри. Ты сводишь меня с ума. Я ждал этого целый вечер.

И он впивается в моих губы, но, не лаская их, а терзая и кусая. Его руки поднимают моё короткое платье, и он усаживает меня на рядом стоящий стол.

— Моя… теперь только моя… Прости, пиздец как хочу тебя… Прости…

Он отодвигает мои мокрые трусики в сторону, и одним резким движением входит меня. Я не видела ни тот момент, как он расстегнул джинсы. Ни то, как опустил трусы. Мои глаза были, всё время закрыты.

— Ах… ааа… да.

— Смотри на меня… пожалуйста…

Я открываю глаза, и вижу красивого парня, волосы его сейчас рассыпаны и влажные от пота. Он кусает свои губы, насаживая меня на себя.

— Да, Гордей. Ещё, сильнее, — ору я, когда толкается особо мощно.

Гордей кладёт свою ладонь мне на губы, и закрывает мои крики рукой. Я кусаю его руку, облизываю пальцы, и кончаю. Грязно и мощно. Как последняя шлюха, которая отдалась чужому парню в какой-то подсобке.

Но мне плевать на всё это. Он предложил мне быть его девушкой. И я согласилась.

— Малыш, это было ахуительно. Ещё никогда и не с кем, у меня не было такого крутого секса.

— У меня тоже.

В одну секунду его черты лица, становятся жёсткими. Он слишком сильно сжимает мою руку, и наклоняется ко мне.

— Ты с ним спала???

— Чего? — не понимаю я его.

— Ты сказала "у меня тоже". Чтобы сравнивать нужно, иметь минимум два партнёра. А так как я был у тебя первый…

— Дурачок, ты Горский. Никого у меня кроме тебя не было. Ну, по крайней мере, пока.

— Никаких пока, Наташа. Я буду у тебя один.

И он снова целует меня жёстко и властно. Прижимает и не отпускает.

— Гордей, нужно идти. Нас там ждут. Мы и так слишком долго задержались.

— Мне плевать. Я хоть сейчас, готов сказать Веронике правду.

— Нет, так нельзя. Давай когда меня не будет рядом. И при этом не говори ей за меня. Мы пока, что будем скрывать отношения. А когда всё устаканится, расскажем.

— Но я не хочу скрывать тебя. Я хочу, чтоб все знали, что ты моя. И не смели пускать слюни на мою девушку.

— Гордей, иди в зал. Если, что ты меня не видел. Быстрее. Уже прошло двадцать минут, как я ушла.

Он опустил меня, но прежде чем уйти, снова меня поцеловал.

Больше всего на свете, мне хотелось сейчас сбежать с ним, и продолжить такой горячий секс. Но нужно включать здравый мозг, а иначе все действительно, примут меня за проститутку.

Незаметно выхожу с каморы и иду в туалет. Там привожу себя в относительный порядок. Но губы мои опухли от поцелуев Гордея, а макияж немного растекся.

Пишу смс Тимуру.

°Наташа° "Тимур, прости, но мне нехорошо. Я бы хотела поехать домой. Если хочешь, можешь остаться, я вызову такси."

°Тим° "Нет. Я сейчас выйду к тебе".

Выхожу с туалета и жду Тима. Он почти сразу же выходит с кинозала.

— Наташа, что случилось?

— Желудок. Кажется, я что-то не то съела. Отвезёшь меня в общагу?

— Конечно. Но может лучше в больницу? Щеки у тебя горят и пятна красные на коже. Вдруг аллергия.

О, Боже, как мне стыдно в этот момент становиться. Пятна, это пальцы Горского на теле. Щеки ещё не остыли после нашего секса, как я их холодной водой не промакивала.

— Что-то случилось? — спросила подходящая Вероника. Гордей шёл следом за ней, руки его были в карманах. По нему вообще не видно, чем он только что занимался, в отличие от меня.

— Наташе плохо. Отравление. Я отвезу её в общагу.

— А как же кафе?

— Сходите вдвоём с Гордеем.

— Нет, мы по домам. Мне отец звонил только что, зачем-то видеть хочет.

После слов Гордея стаёт легче. Он не поедет с Верон, а значит…

А что это значит?! Может мне не приснилось, и мы будем с ним парой.

Не смело поднимаю глаза, и ловлю взгляд Горского. Боже, я снова задыхаюсь. В нём столько всего… Так много… Уф. Мне бы снова в его объятья.

Тимур обнимает меня и ведёт на стоянку. Успеваю увидеть изменения во взгляде Гордея. Он зол. Очень.

Пока едем в общагу, почти не разговариваем с Тимом. Играет та же музыка. Я же, закрыв глаза и откинув голову, просто куняю. Мне же надо делать вид больной. Хотя сейчас это не так сложно. После такого жаркого, хоть и быстрого секса, хочется подольше растянуть удовольствие воспоминаний.

Слышу звук входящего смс, но не рискую посмотреть что там. Даже не слышу как мы остановились. Немного действительно задремала. Но когда почувствовала горячие губы на своей шее, а потом груди, резко открыла глаза. Всё, что мне было видно, это голова Тима над моей грудью.

— Ты что делаешь? — тон резче, чем требовала ситуация.

Но он вместо того, чтоб остановиться, лишь сильнее начинает целовать и одной рукой достает с лифчика мою грудь.

Твою мать. Моё тело ещё не остыло от ласк Гордея. И где-то именно под этой грудью, он оставил свой огромный засос. Скорее этот факт и приводит меня в состояние быстрого реагирования.

— Тимур, остановись. Ты меня слышишь?

Ноль реакций. Его вторая рука поднимает платье и уже приближается к трусикам. Пальцы быстро находят их, и отодвигают в сторону. Там ещё влажно и мокро, после секса с Гордеем.

Довольный рык вырывается с горла Тимура. Он не правильно понимает мою влажность. Приняв это на свой счёт.

У меня начинается паника. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он на много сильнее. Тогда я открываю дверцу возле себя, и лишь в эту секунду он на мгновение отрывает голову от моей груди. Но мне хватает. Правда выйти с машины не получается, и я вываливаюсь прямо на бордюр, смачно ударяясь бедром.

— Твою мать, — ору я.

Тим возвращается в реальность. За секунду он уже возле меня. И помогает подняться.

— Прости, черри. Прости. Мне крышу снесло. Ты такая красивая и сексуальная. Я не удержался.

Резкий взмах руки и звук пощёчины разрывает тишину. Мы стоим возле общаги, тут нет шума машин и движения людей. В данный момент, мне кажется мы одни на этой гребаной парковке.

— Не смог остановиться? Серьёзно? То есть если б я не смогла вырваться, ты бы продолжил, не смотря на моё сопротивление?

Мне стало душно и холодно, одновременно. Я обхватила себя руками. Не знаю, согреться ли я пыталась, либо же защититься, этим движением.

Да, я далеко не святая. Лишились девственности, можно сказать с первым встречным. Зная, что он не свободен, спала с ним. Зажигала одновременно не с одним парнем. Одевалась вызывающе. Но, черт бы побрал всех. Это не даёт право брать меня без моего на то согласия.

— Наташа, ты не так поняла.

— Не так поняла? Твои пальцы у меня между ног я не правильно поняла? Или губы на груди?

Тим меняется в секунду. С такого приятного на внешность парня, он превращается в монстра. Возможно, это уже я дорисовываю его портрет именно таким. А возможно, всё так и было.

— Хватит играть роль недотроги. Я видел засос у тебя под грудью. Кто-то же его тебе поставил.

— Ха. Интересное заявление. Знаешь, а ты прав. Кто-то его мне поставил. Но с этим кем-то, я была по доброй воле. А ты, чуть не взял меня силой.

— Но ты пошла со мной на свидание. Оделась так вызывающе. На что рассчитывала? Что я монах?

— Если девушка соглашается на свидание, значит, она заранее даёт добро её трахать? Интересное у тебя мышление. Правда, средневековое какое-то. Ладно, на этом достаточно. Спасибо за свидание. И ещё, оно последнее.

Резко разворачиваюсь и бегу прочь. До общаги рукой подать. Я на высокой шпильке, и мне не раз приходится подвернуть ногу. Слава богам, Тим за мной не гонится. А иначе б в два счета догнал бы.

В комнату еле дохожу. Ногу я всё-таки подвернула. И когда падаю на кровать, ощущаю дикую боль в области лодыжки. А ещё ужасно болит бедро.

Тани нет. Возможно, задержалась на работе. Возможно, пошла гулять. Мы с ней не сильно близки, для того, чтоб рассказывать, где и с кем проводим время.

Снимаю платье и ахаю от боли. Кожа на бедре стертая и уже виднеется огромное красное пятно.

Звук входного смс, отвлекает от рассматривания своих повреждений. Достаю с сумочки телефон. Как хорошо, что я всё время держала её на коленях. И когда падала, она выпала с машины вместе со мной.

°Гордей° "Приедешь, сразу напиши мне."

Смс отправлено двадцать минут назад.

°Гордей° "Почему так долго не отвечаешь?"

°Наташа° "Всё ок. Принимала душ."

Я не могу ему рассказать то, что произошло между нами с Тимуром. И хоть я знаю Гордея совсем немного, я вижу его вспыльчивый характер. Он ужасный собственник и ревнивец. Думаю, с этим у нас будут проблемы. Но пока, что я готова с ними бороться.

°Наташа° "А ты, небось, уже ревнуешь?"

°Гордей° "Не то слово. Уже пачку сигарет скурил, пока ждал ответа. Ещё бы пять минут и поехал бы за тобой."

°Наташа° "Умеешь ты себя накручивать."

°Гордей° "Ты не ведешь того, что вижу я. Та и Тимур, совсем не безобидный мальчик. Но давай не о нём. Можно я тебя наберу?"

Я бы поспорила с Гордеем о Тимуре ещё вчера. Ещё б сегодня, до начала свидания. Но теперь, я понимаю, что он прав. Я заблуждалась в Тиме слишком сильно. И как мне теперь с ним тренироваться?

Глава 9. "Лев во всей красе"

Наташа

С Гордеем мы проговорили до глубокой ночи. Предварительно я и правда приняла душ. Нанесла спасатель на рану бедра и на лодыжку. Последняя, мне совсем не нравилась.

О чём мы говорили? Та не о чём и обо всём сразу. Начиная командами по футболу, за какие мы болеем. Обсуждали игроков, их игру. Спорили по поводу звёзд футбола. И заканчивая нашими отношениями.

Гордей сказал, что Вероника уезжает утром с родителями на пятидневный отдых. Сегодня по моей просьбе, он не порвал с ней. Ну, а по телефону рвать столь длительные отношения, это крайняя бесчеловечность. Поэтому, Гордей пообещал расстаться с ней в пятницу. После того, как она приедет.

Проснулась я во второй половине дня. Но не от того, что выспалась. А от дикой боли в лодыжке. В больницу ехать нет смысла. Это небольшое растяжение, и за пару тройку дней, оно пройдёт. Но тренировки посещать я не могла.

Я написала Веронике, что заболела. Это как раз вписывалось во вчерашнюю историю с желудком. Ну и понятное дело, сделала вид, что не знала о её отъезде.

А вот решить вопрос с Гордеем, оказалось намного сложнее.

Наши тренировки начинались почти в одно и то же время. И когда он не увидел меня на стадионе. Сразу же прилетело смс.

°Гордей° "Привет. Ты где? Хочу тебя увидеть."

А как бы я хотела его увидеть. После ночи общения, он стал мне ближе и родней. Вот чувствую, мой человек. Мы так во многом сходимся. Нам многое нравится. Даже музыкальные вкусы совпадают.

°Наташа° "Я заболела. Буду через пару дней."

°Гордей° "Чем заболела? Может, что-то привезти?"

°Наташа° "Спасибо, не стоит. Таня уже всё купила."

°Гордей° "Вычухивайся скорее солнышко. Безумно хочу тебя увидеть."

°Наташа° "Я тоже."

Первый день прошёл без особых событий. Я ещё немного поспала, приготовила кушать и снова вернулась в комнату. Учеба давно позади, и уже через месяц, начнется второй курс. Но браться за книги нет желания. Учебные книги и конспекты. А вот почитать любовные романы, самое то.

Погружаясь в мир главных героев, я проживаю с ними историю их жизни. И как бы глупо не звучало, когда всё плохо у них, я тоже грущу. Ну вот такая я сентиментальная.

Второй день моего заточения, начался с расспросов Тани, о том, что случилось. Пришлось соврать ей, что упала уже в общаге, со ступенек. Ещё она спрашивала о свидании. О том, как Тим себя вёл, и где мой шикарный букет роз.

Меньше всего меня заботили розы, которые остались у Тимура в машине.

Снова писал и звонил Гордей. Мне неудобно врать ему о своей болезни, но другого выхода нет. Нога моя не спухла. И я хожу прихрамывая. А ещё огромный синяк на бедре. Как я объясню это Гордею?!

На третий день пришлось ехать на тренировку. Потому что за мной заехал мой волк. Я спустилась на парковку, прихрамывая, и как не старалась идти ровно, Гордей заметил.

— Что с ногой?

— Упала и подвернула.

— Почему мне не сказала?

— Это не важно.

— Это очень важно. Наташа, ты теперь моя девушка, и всё, что происходит с тобой, для меня самое важное.

Щеки мои запылали.

Теплая ладошка прикасается к моим волосам. Эти прикосновения мне приятны. Я закрываю глаза и наслаждаюсь движениями. Гордей охватывает мою голову рукой, и притягивает к себе. Наши губы соединяются. Он целует нежно, покрытая каждый сантиметр лица. Я стону от удовольствия.

А потом, всего одним движением он перебрасывает меня к себе на колени. Он такой сильный. Он сделал это, как будто я ничего не вешу.

Его язык в очередной раз исследует мой рот. Он проникает глубоко и властвует в моем рту, как будто хозяин. А я стону и задыхаюсь от этих движений. Мне так хорошо. Гордей снимает с меня майку, и грудь сразу же выпадает. Да, я без лифчика.

— Ооо, — только и врывается с его рта.

Он начинает целовать сосок, втягивать его и покусывать. Второй рукой жмёт на вторую грудь. Я, скорее всего, кончу, так и не дождавшись его проникновение в меня.

Но резко всё обрывается. Я не сразу понимаю, что Гордей выпускает мою грудь и лишь смотрит на меня.

— Это что?

Он показывает на огромный синяк на моём бедре.

— Упс.

Это всё, что приходит в мою голову. Я как-то даже не подумала, когда заскакивала на его колени.

— Наташа, что это за хрень? Тогда в кино его не было.

Какой же ты, Гордей внимательный. Было, не было. Теперь есть.

— Я ж говорила, что упала. Вот и синяк.

— Рана не свежая. Когда упала? Сразу после кино?

Гордей возвращает меня на место, возвращает майку. И как только я её одеваю на себя, пристёгивает мой ремень. Жаль. Машина срывается с места.

— Не сразу. Позже. Уже в общаге.

— Мне, почему не сказала?

Такой простой вопрос. А я не могу придумать, что на него ответить.

— Потому, что ты бы убил Тимура. Потому, что ты мог мне не поверить, — хочется сказать это.

Но говорю совсем другое.

— Потому, что не хотела, чтобы ты беспокоился.

— Но так я ещё больше беспокоюсь. В больнице была?

— Нет. Тут ничего серьезного.

— Вот и проверим.

Горский, на то и Горский. Как гора. Как камень. Непреклонен. Сколько не просила, он всё равно привез меня в больницу.

Мне сделали снимок лодыжки и рёбер. И как оказалась, там действительно ничего нет, кроме сильных ушибов.

Мне выписали рецепт на обезболивающие и мазь. А ещё запретили тренироваться до конца недели. А лучше, на две недели воздержаться от тренировок.

Мы заехали в аптеку, после чего Гордей отвёз меня к себе на квартиру.

— Просто побудем тут. Я не буду приставать, обещаю.

— Ммм, а если пациенту хочется ласки, что с этим делать, товарищ доктор?

— Доведёте до греха, больная, — с усмешкой ответил он, пока мы поднимались в лифте.

— А как же твоя тренировка?

— Я написал тренеру, что уехал. Обещал завтра отработать за два дня.

— Не сладко тебе будет. Он у вас, капец какой строгий.

— Это да. Спуску и поблажек не даёт. Наверное, поэтому он лучший среди тех, кого я знаю.

Мы немного перекусили. Неожиданно для меня, у Гордея оказался холодильник заполненный едой. Там было много зелени, молочки и даже суп.

— Ты умеешь готовить? — удивлённо спросила я.

— Да. Тебя это смотрю, удивляет.

— Очень.

— Когда съехал на квартиру, пришлось учиться. До этого момента даже макароны не умел варить. Но гугл мне помог. И раз за разом, я пробовал, что-то новое. Мне нравилось экспериментировать. Так и научился.

— Круто. Я с детства много времени проводила с мамой на кухне. Поэтому тоже люблю готовить.

— Надо будет, что-то вместе наколдовать.

— Давай сейчас, — мне эта идея очень понравилась.

— Нет. Тебе нужен отдых и релакс.

— Не помню, чтобы доктор говорил о релаксе.

— Я тебе сам его выписал.

Гордей отнес меня на большую кровать, в которой я потеряла девственность. Достаточно было этой мысли, чтобы между моими ногами образовалась влага.

Гордей медленно и соблазнительно меня раздел. После майки, он стащил и джинсовые шорты. Я осталась в белых трусиках.

— Ты знаешь, что невероятно красивая? Я ещё никогда не встречал такого идеального тела.

— На меня смотришь, а себя не показываешь.

Гордей медленно снял с себя футболку, за ней шорты. С трусами возиться, тоже не стал. Вот где идеальное тело. Мышцы на руках, торс, мышцы ног. Он сплошная мужская мощь. А ещё, теперь, когда я вижу его раздетым. Снова засмотрелась на тату. Оно очень красивое.

— Какое красивое тату. Почему лев?

Стоп. Дай угадаю. Знак зодиака?

— Да.

— Так значит тебе скоро день рождение?

— Угу.

— Когда ты собирался мне об этом сообщить?

— Рассказал бы, после того, как сделал релакс. Ну, коль, уже начали об этом говорить. У меня в воскресенье вечеринка. В честь дня рождения. И я тебя приглашаю, уже в качестве своей девушки.

— А как же Вероника?

Гордей уже прилёг ко мне рядом. Но пока, что ничего не делал. Лишь его голодный, похотливый взгляд бегал по моему телу.

— Когда она приедет, мы с ней поговорим. Верь мне. А ещё на вечеринке я познакомлю тебя с моим братом. Вечеринка и в его честь тоже.

— В каком смысле?

— Ему тоже день рождение.

Последнее слышу уже сквозь шум в голове. Ведь пальцы Гордея скользят по моему телу. А губы говорят последние слова уже около моей груди. Холодный воздух в секунду делает мои соски твёрдыми.

Влажный язык облизывает соски и втягивает их в рот. Пальцы ныряют в трусики и стягивают их, пока достает рука. Его губы опускаются всё ниже. Покрывает каждый миллиметр моего живота своей слюной. Он кусает, целует, облизывает. Я кайфую, стону, содрогаюсь от каждого его прикосновения. Мурашки и дрожь не покидают моё тело. Томление разливается по всему телу. Я уже в предвкушении продолжения.

Горский же поднимается, лишь для того, что стащить мои трусики полностью. Потом же он, так же, как тогда в общаге начинает целовать мои стопы. Поднимаясь всё выше и выше. И когда его губы доходят до моей промежности, я сжимаю простынь ладонями. Тело моё напрягается.

— Ты чего солнышко? Страшно? — его голос дрожал при каждом слове.

— Не то, что бы боюсь. Просто не знаю, что делать нужно.

— У тебя, правда, не было до меня никакого сексуального опыта?

Боже, и почему от этого его вопроса, мне становится ещё жарче? На ответ просто не хватает сил. И лишь, поэтому я утвердительно мотаю головой.

— Мне просто не могло так повести с тобой. Но ничего, солнышко, у нас куча времени. Я научу тебя всему. Не сомневайся.

Я почему-то ни на секунду не сомневаюсь в его словах. И мне хочется этого всего именно с ним.

Когда же диалог заканчивается, он сразу же опускается к моему пупку. И покрытая его влажной дорожкой из поцелуев, сползает всё ниже и ниже.

Мне страшно. Ведь между ног, я не то, что влажная. Я там истекаю. И как он может ко мне дотрагиваться там?!

— Ааа… — вырывается с моей груди стон, когда его губы находят мои нижние. Он раздвигает их языком и входит.

Блядь. Разве так можно? А если я сейчас умру? Дыхание затрудняется, и я с трудом воспринимаю реальность.

Гордей Горский, капитан футбольной команды "Волков" сейчас между моих ног, и…

Он трахает меня языком. Он вылизывает меня так, что я даже в самых эротических мыслях не могла себе представить такое.

А когда он находит мой клитор. Я окончательно теряю реальность. Руки ещё сильнее сжимают простынь, спина выгибается, и я до боли кусаю свои губы. Потому что вулкан, который доходит до своего извержения, слишком сильный. Слишком мощный. Я не справляюсь. Я не выруливаю данной обстановки.

Я бросаю простынь и хватаясь за волосы Гордея, во время оргазма, вжимаю его лишь сильнее в себя.

То, что происходит с моим телом, невозможно описать словами. Нет. Возможно со временем, я научись подбирать правильные эпитеты и синонимы. Но сейчас, я просто кончаю.

— Гордей, да… Гордей…

Его имя это единственный подходящий эпитет, который нахожу в своей умной голове. Я, которая окончила школу с золотой медалью. Я, которая окончила первый курс института, лишь с одной четверкой. Я, которая перечитала сотни любовных романов. Не могу подобрать слова, чтоб описать ощущения оргазма.

Мой лев, рыцарь, и сущий дьявол, возвращается ко мне, лишь после моего возвращения в реальность.

— Ты знаешь, наблюдать за тобой во время оргазма, это ещё то, удовольствие. Иди ко мне, нам надо отдохнуть.

Он укрывает меня и себя тонким пледом, и прижимаясь ко мне, всё ещё своим стоящем членом, умудряется выровнять дыхание и лечь на подушку.

— Гордей. А как же ты? Ты же до сих пор не удовлетворен.

Мне немного неловко об этом говорить. Но я же понимаю, что ему как парню, разрядка нужна ещё больше чем мне.

— Всё в порядке. Я обещал тебе релакс. Моё удовлетворение в планы сегодня не входило.

— Но…

— Вишенка. Отдыхай. Поверь, мы ещё догоним. А сейчас тебе нужны силы.

В его тёплых объятьях я засыпаю почти мгновенно. И сколько длится мой сон, не знаю. Мне ничего не снится. И я наконец-то полноценно высыпаюсь.

Глава 10. "Первое проявление ревности"

Наташа

Просыпаюсь от запаха еды, который разносится по всей квартире. Когда открываю глаза в комнате уже темно. Пощупав рядом постель, Гордея не нахожу.

На инстинктах иду на запах еды. Пройдя потёмки комнаты, наконец-то выхожу на свет.

Квартира у Горского довольно-таки просторная и большая. Мебель выбрана со вкусом. Чисто по пацански. Но тут и живёт совсем ещё молодой парень. Ему всего-то двадцать три.

В проёме двери останавливаюсь. Этот красавец, что-то готовит. На нём лишь шорты и фартук. Хоть бы футболку одел. А то так можно с ума сойти. Ведь он кажется нереальным. Супер красивым и сексуальным. Я же вышла к нему в футболке, которую нашла на стуле.

— О. Наша соня проснулась.

— Агась.

— Выспалась?

— Очень. А сколько время?

— Уже почти девять.

— Девять? Ну я и сплю. Ты меня потом отвезёшь или такси надо будет вызвать?

— Зачем?

— В смысле, зачем, Гордей?

— Ты сегодня остаёшься у меня.

— Чего?

— Садись, давай за стол. Ужин готов.

— Я так и привыкнуть могу.

— Вот и привыкай.

Ужин проходит на веселой ноте. Гордей, оказывается, знает кучу анекдотов. И я смеюсь над каждым. Вот только не запоминаю ни одного.

Я рассказывала ему о своих родителях. О том, что с детства обожаю футбол, и что папа играл тоже в команде.

Он же мне рассказал о планах на будущее. Точнее то, кем видит его отец, очень отличается от того, что хочет сам Гордей.

Горский старший видит обоих сыновей в своём офисе. Они оба должны продолжить работу отца. Матвей поступил в Лондон в престижный университет. А вот Гордей заупрямился и остался в столице. Но факультет выбрал тот, который захотел отец.

Гордей же мечтал заниматься футболом. Но для этого нужно было ещё в школьные годы переходить в специальную школу. Такого его семья не одобрила. Сейчас Гордей мечтает заниматься машинами. Открыть свой автосалон. Но и на такую, как бы малость, для их семьи, отец не разрешает.

Когда ужин мы закончили, Гордей налил нам по бокалу красного вина. Я же начала убирать со стола. Пока мыла посуду, Гордей задавал интересующие вопросы.

— Наташ, а расскажи мне, как такое получилось, что одна из самых красивых девушек универа, оставалась так долго девственницей?

Ну вот, я знала, что он задаст когда-то этот вопрос.

— Ну, вот так и получилось.

— Подробней, пожалуйста.

Гордей уселся на столешницу рядом, и теперь красовался своим голым торсом.

— В школе я не искала отношений. Всё моё свободное время занимала учеба. Мне чужды были вечеринки и тусовки. Мои родители иногда просили моих друзей вытащить меня, хоть куда-нибудь. В универе, жизнь в общаге меня изменила. Не то, чтобы сильно. Просто я начала не запрещать себе ничего. При этом учеба всё равно была на первом месте.

— Ну, а парни?

— Ты же по любому знаешь от Вероники. Зачем спрашиваешь?

— Я хочу услышать это от тебя.

— С Мишей мы встречались три месяца. К сексу так и не дошли. Я не знаю, в чём была причина. Но в последний момент, я останавливала его. Тогда в клубе, мы уже с ним расстались, пару недель как. Но он пришёл с очередной девушкой, и мне хотелось, ему на зло, показать как у меня всё хорошо, — говорю на одном дыхании. Хочу, чтоб он знал обо мне всё.

— И ты решила назло ему, переспать со мной?

— Нет. Что ты?! Я вообще не планировала никакого секса. Тем более с незнакомцем. Просто у нас как-то всё завертелось, понеслось, и притормозить мы уже не смогли.

Пока я рассказывала, Гордей слез и стал сзади меня, помогая домывать последние тарелки. Его руки под моими, нежно брали тарелки и ставили в нужное место. Я же наслаждалась его касаниями и ароматом.

Когда он выключил воду, то резко развернул меня к себе.

— Нам пора, — с ухмылкой говорит он.

— Мы куда-то едем?

— Идём. В душ.

Там у нас были приятные прикосновения, и нежные ласки. И нескончаемое количество поцелуев. Потом уже в комнате, Гордей брал меня нежно и долго.

Спать мы легли после полуночи.

Казалось, что я нахожусь в сказке. Потому, что утро было опять волшебным. Гордей разбудил меня поцелуями и завтраком в постель. Аромат кофе прорывался сквозь аромат мужчины. Хотя нет. Аромат Гордея сильнее.

Дальше мы как по волшебству позавтракали, и начали собираться. У Гордея очень тяжёлый день предстоит. Ему нужно отработать тренировку за два дня. Михайлюк не слезет с него, пока не выжмет все соки.

Я же попросила отвести меня в общагу. Мне нужно как минимум переодеться, чтоб поехать на тренировку. Гордей предложил подождать, пока я переоденусь, и поехать вместе. Но я отказалась. Нас могут увидеть. Нужно пока что скрываться.

Ехать автобусом или на метро, я ещё не могу. Нога ещё болит, и я прихрамываю, но всё уже не так страшно, как вначале. Вызвала такси, и отравилась прямо к стадиону. Там минут пять, как началась тренировка.

Сегодня на мне сарафан голубого цвета и шлепки. Тренироваться я не буду, только понаблюдаю. Как вести себя с Тимуром, я ещё не решила. Но если он ещё хоть раз попробует сделать нечто подобное, я однозначно расскажу Горскому.

Подходя к нашим, я сразу же заметила Гордея. Он с парнями отрабатывал удар в створ ворот. Позволив себе полюбоваться им всего несколько минут, я пошла дальше.

— Привет, черри? Ты как? — подлетела первой Алла.

— Всё ок. Небольшой вывих.

— Та да. Я слышала.

— Что слышала? — никому не говорила, что упала. Машинально перевела взгляд на Тимура. Что этот недоумок уже сказал команде.

— Вероника писала, что ты упала в общаге.

— Ах, да. Конечно.

Блин, забыла, что ещё в первый день написала Нике. О ней если честно вообще не хочется вспоминать. Даже не представляю как смогу быть в команде "Волков", когда она узнает, что мы с Гордеем вместе. Но об этом думать пока не хочется.

Наши начали тренировать номер. А я снова смотрела на Гордея. Я ничего и никого не замечала кроме него. Он тоже меня видел. Но Михайлюк не давал ему и секунду передышки.

Пока смотрела, не увидела, что наши уже отдыхают между повтором. А так же не заметила, как ко мне подсел Тимур.

— Спасибо, что никому не рассказала, — сказал он совсем тихо.

— Э, что? А это ты?! — раздраженно сказала я.

— А ты ждала кого-то другого?

— Если я кого-то и ждала, то однозначно не парня, который меня чуть не изнасиловал.

Я наклонилась к нему совсем близко, и сказала это прямо в ухо.

— Ты преувеличиваешь. Всё было не так.

— А как Тим?!

Со стороны можно было б подумать, что мы флиртует. Потому что наши тела слишком близко, а мои губы почти дотрагиваются к его коже.

— Когда девушка говорит "нет", а парень не останавливается. Разве не это называют насилием?

— Но, черри…

— Ещё раз попробуешь сделать, что-то подобное, то тот, кто оставил засос до тебя, сравняет тебя с землёй. Я всё сказала.

И не дожидаясь его реакции или же ответа, я просто встала и пошла в сторону раздевалок.

Смелость, никогда не была моим коньком. Я чаще всего просто была наблюдателем. Но с годами, я начала видеть в себе бойца. Я не Соня, конечно. Боксом заниматься не могу. Но вот язык у меня острый.

Чаще всего соперника можно свалить словами. Аргументами. Фактами. Если этот соперник не машет кулаками, я однозначно выиграю этот батл.

Но после таких батлов, обычно наступает опустошение. Вот как сейчас у меня. Ведь если ты владеешь достаточной информацией о сопернике, значит, он был слишком близок тебе. Ну, или ты изучал его слишком тщательно, что привело к иному сближению.

Вот и Тимур. Он не успел мне стать кем-то близким. Но я впустила его в свою жизнь, хоть и частично. А ещё я впустила его в свой рот. Пошла с ним на свидание. Я даже рассматривала его как парня, с которым возможно можно попробовать встречаться.

А, оказалось, он рассматривал меня как дырку для своих утех. Только так я могу назвать его поведение.

— Что это было? — резкий стук открывающейся двери, испугал меня.

Гордей влетел в раздевалку, бросаясь молниями.

— Ты о чём?

— О тебе и Тимуре. Как ты могла?

— Что могла? Объясни нормально, Гордей.

Он закрыл за нами дверь, а я уже встала и подошла к нему ближе.

— Ты флиртовала с ним. Я видел.

— О, Боже, Гордей. Только не ты. Как ты можешь такое говорить, после того, что между нами было?

— Я говорю, то, что видел собственными глазами.

— Иногда мы видели то, что хотим видеть. Не подумал?

— О чем это ты?

— Ты видел меня, близко сидящую возле парня, который целовал твою девушку ещё несколько дней назад. Но это всё, что ты видел. Потому что между нами не было никакого флирта, и тем более прикосновений. Я лишь объяснила ему, что между нами ничего не может быть. И что у меня есть парень. Просто сделала я это культурно и тихо, чтоб никто не слышал.

— Правда?

— Ну конечно. Тебе надо что-то делать с маниакальной ревностью и недоверием.

— Я знаю. Но меня слишком часто предавали, люди, которых я любил. Иди сюда, ко мне.

Гордей подтащил меня к себе, и начал сразу же целовать. Жёстко и неконтролируемо. А ещё он забыл, где мы находимся, и что в любой момент, в раздевалку кто-то может постучать.

Он запрокинул мою ногу на лавочку, сам же стал на колени и нырнул под платье. Трусики в сторону, и вот уже снова ласкает меня языком. Остро и на грани.

Мне страшно, что в любой момент кто-то придет. И в то же время, это лишь распаляет в жилах кровь. Когда я уже почти дошла до пика, он поднялся и начал снова ласкать мой рот. Подтолкнув к стене он развернул меня к себе спиной, прогнул и отодвинув трусики в сторону, вошёл до упора.

— Твою мать, Гордей.

Я перестала себя контролировать, ещё в тот момент, когда Гордей поднял мою ногу вверх. А теперь я и подавно забыла о возможном риске.

Но Гордей кажись, немного больше контролировал, так как он снова закрыл мой рот рукой. Я мычала, стонала в его ладошку. А он вгонял в меня свой член. И за каждым шлепком, мне казалось, что он вгонял в меня свою душу. Он кажись, боролся сам с собой, доказывая, что я его.

В этот раз Гордей не подумал даже о презервативе, и когда мы кончали одновременно, он достал свой член и кончил мне на попу.

Приходить в себя, не было времени. Гордей быстро принёс мне полотенце, вытер и помог поправить одежду.

— Я побегу. А то меня Михайлюк убьёт. Я в туалет побежал вообще-то.

— Хороший туалет. Мне нравится.

— После тренировки, мне надо заехать к родителям. Они улетают на отдых. Мы обсудим вечеринку, и прилёт Матвея. А как только освобожусь, я заеду за тобой в общагу. Сегодня ты ночуешь у меня.

Он выбежал, даже не дав возможности мне отказаться. Я же привела себя в более-менее относительный порядок, и не попрощавшись с командой уехала на такси в общагу.

Глава 11. "Дни до взрыва"

Наташа

Несколько дней сказки, подходили почти к концу. Уже завтра вечером приезжает Вероника. Гордей обещал с ней поговорить, сразу же при встрече. Что ждёт нас дальше, даже боюсь представить.

Морально готовлюсь к вечеринке в воскресенье. Вчера купила Гордею подарок. Мужской кожаный браслет. На нём три подвески. Лев, волк и две вишенки. Ведь именно команда "Волков" в какой-то степени, нас объединила.

Сюрприз хочу, чтоб получил рано утром в воскресенье. Поэтому заказываю курьера заранее, и даю адрес квартиры. К небольшой коробочке, прилагаю записку.

"Львы не едят вишни. Не стань исключением. С любовь в твой день рождение."

Почему пишу именно такое послание. Не знаю. Просто я в очередной раз боюсь боли и предательства. Особенно, когда я уже полностью и без остатка в него влюблена.

Никогда б не подумала, что могу так быстро влюбиться в человека. Я консерваторша и реалистка, всегда продумываю каждый свой шаг. Вот так легко отдала своё сердце в руки, пока что ещё чужого парня.

Сегодня после обеда у нас тренировка. Волки же тренировались утром.

После травмы, сегодня моя первая тренировка. И я очень сильно переживаю.

Во-первых, нога ещё не полностью готова к трюкам. Поэтому некоторые элементы я буду пропускать. Ближайшая игра "Волков" а ж в сентябре. Время выучить новый номер у меня предостаточно.

Во-вторых, мы всё так же партнёры по трюкам с Тимом. Мне чертовски не хочется, чтобы он ко мне прикасался. Но признаться кому-то в этом не могу. Если я попрошу поменяться с Вероникой напарником, она начнёт задавать вопросы. Мне хватает забот с Гордеем.

Ну, и в-третьих, я знаю, что Гордей ещё на стадионе. Он сам мне об этом написал, пару минут назад. Сказал, что будет ждать на дальней стоянке, после тренировки. И как только команда двигает на поле, я строчу ему смс.

°Наташа° "Кто-то ждёт тебя в раздевалке."

Десять секунд, и смс прочитано. Ещё десять, и прилетает ответ.

°Гордей° "Надеюсь этот кто-то уже без трусиков. Минута и я буду."

°Наташа° "Лучше. Кто-то с открытым ротиком и на коленях."

После того, как Гордей не один раз доводил меня до оргазма оральным способом. Мне тоже захотелось попробовать. Правда я никогда до этого ничего подобного не делала, и даже не читала. Но! Вчера начитавшись полезной для этого литературы, решила наградить своего Горского, предпраздничным минетом.

Не хочу, чтоб это ассоциировалось с подарком или же каким-то одолжением. Поэтому и сделать хочу до дня его рождения.

А острее чувств от оргазма, чем в этой раздевалке я не чувствовала. Тут всё на грани. Страха. Боли. Сумасшествия. И удовольствия.

Гордея долго не приходиться ждать. Он действительно прибегает за минуту. Я пальцем маню его в душевую. Он, молча, идёт следом.

— Сегодня я играю. Можно? — почти с розовыми щеками спрашиваю я.

— Нужно, солнышко. Нужно.

— Тогда сними футболку и расстегни ремень. Дальше я сама.

Мой мощный лев освобождается, и футболка падает на пол. Потом слышится звук ремня, за ним ширинки. Его лев, или волк, или же просто член, уже в боевой готовности.

Он, наверное, ещё не выйдя с машины, уже вскочил у него. В предвкушении.

Мои ладошки вспотели. Я нервничаю.

— Если не хочешь, не делай этого.

— Я хочу. Просто волнуюсь. Вдруг, что-то сделаю не так.

— Не так, ты сделать не можешь. А если что, я подскажу.

— Ок.

Чтобы не сомневаться в себе и своих возможностях. Я налетаю на его губы. Кусаю, целую, посасываю.

Моя рука опускается к трусам, и полностью освобождают его. Мои пальцы бережно трогают его бархатную кожу. Медленно начинаю вводить, при этом губ Гордея не выпускаю.

Когда воздуха становиться слишком мало, приходиться оторваться от губ. Его стон слышится сразу же за вдохом. Я опускаюсь к его груди. Покрываю поцелуями, и особенно долго целую тату. Оно мне очень нравится. Я обязательно сделаю что-то и себе. Возможно, мы сделаем даже парное.

Когда дохожу до члена, сразу стаю на коленки. Мне нужно принять удобную позу, чтобы не упасть и не испортить всё в неподходящий момент.

Руками глажу его, но губами ещё не трогаю. Рассматриваю, изучаю. Когда достаточно насмотрелась, поднимаю глаза на Гордея. Он наблюдает за каждым моим движение.

— Возьми его, солнышко. Возьми…

Его голос дрожит. Как будто каждое слово приносит ему физическую боль.

Сразу дотрагиваюсь языком. Я хочу попробовать его вкус. Гордей всё время мне повторял, что я там божественно вкусная.

Сразу чувствую солоновато — терпкий вкус. Но не противный и не отталкивающий. Потрогав головку языком, я всё-таки расставляю губы, и беру член в рот. Медленно. Не полностью. Облизываю и увлажняю своей слюной. Достаю изо рта, и продолжаю водить рукой. Теперь он чертовски мокрый и мне кажется ещё больше. Снова поднимаю взгляд на Гордея. Его глаза полу прикрыты. А ртом он хватает воздух.

Я продолжаю. Теперь уже уверенней беру его в рот, и начинаю сосать. Обхватываю губами, и всасываю в себя на максимум. В какой-то момент, Гордей перебирает инициативу на себя. И теперь он помогает мне, подталкивая член мне в рот. Держать член рукой нет необходимости, и я хватаюсь за ягодицы моего льва. Глаза поднимаю вверх. Он смотрит на меня. Его глаза покрыты туманом. Но взгляд он не отводит.

— Нормально так? Тебе не больно? — он ещё умудряется, и разговаривать в такой момент.

Между моих ног течёт. Не думала, что от минета, можно настолько возбудиться. Так как ответить я не могу, я лишь глазами показываю, что всё ок. Гордей ещё какое-то время долбит мой рот, а потом с хрипом вытягивает свой член, но не кончает.

— Я что-то сделала не так?

— Всё так. Очень даже так. Просто я не могу оставить тебя такой мокрой и не выебаной. Хочу, чтоб ты кончала каждый раз, когда мы вместе.

Гордей подхватывает меня на руки, я обхватываю его бёдра ногами. Он с лёгкостью входит в меня. Я настолько мокрая, что смазка стекала уже по ногам. Я кусаю его губы, чтобы заглушить собственный стон. Толчок, ещё один, а за ним ещё один. И я кончаю. Горский же ещё делает пару толчков и кончает, не достав с меня член.

— Блин, Горский. Мы же договаривались.

— Прости, солнышко. Просто мне крышу снесло. Ты же укол сделала.

— Ну и что. Первые дни лучше воздержатся от сперматозоидов.

— Всё будет хорошо. А если ты забеременеешь, я готов жениться.

— Ну, ты, Горский, и скотина. Ты же знаешь, как важно мне получить образование.

Отталкиваю его и собираюсь идти в душ.

Я не рассчитывала на секс. А так, как я буду сейчас в объятьях другого, пока танцуем, не хочу, чтоб от меня несло сексом.

Стук в дверь раздевалки приводит меня в себя. Твою ж мать. Кого там принесло?

За секунду прячу Горского в душевой, сама же бегу открывать дверь.

— Наташа, ты, где пропала? — Аллка залетает в раздевалку. — Я телефон забыла.

— Та я с мамой разговаривала, сидела. Сейчас переодеваюсь и выхожу.

— Давай быстрее.

Как только за Аллой закрывается дверь, выхожу следом, чтоб проверить, нет ли кого-то в коридоре. Не обнаружив ни одной души, выталкиваю Горского и отправлю на стоянку, ждать конца тренировки.

А после быстрого душа, бегу на стадион.

Команда как раз готовится к первому заходу. Подскакиваю и занимаю своё место. Перед тренировкой, Гордею обещала, что никаких полетов не будет. Что я буду беречь ногу, во избежание новой травмы.

Но как только я начинаю тренировку, Тим подхватывает меня, и делает первый бросок вверх. Хватает и ставит на место, давая возможность продолжить танец. Показываю ему рукой, что делать трюки не буду. Но он делает вид, что не слышит. И на очередной поддержке хватает меня на руки. Но я сопротивляюсь и стучу в него кулаком.

Без моего участия, эта поддержка не получиться. А из-за того, что я сильно сопротивляюсь и стучу ему в грудь, он не удерживается на ногах и мы падаем. Я оказываюсь сверху него. Мои ноги свисают, и получается, как будто я его оседлала.

— А сверху ты ни плохо смотришься, — гортанит этот идиот.

Резкая пощёчина хорошенько проходится по его щеке. Красная вмятина остаётся сразу же.

— Сука, ты об этом пожалеешь, — злобно выплёвывает он.

— Я тебя предупреждала. Жди теперь проблем.

— От кого? От твоего парня?

Он резко толкает меня на себя, и я приземляюсь в районе его лица.

— То, что ты трахаешься с Горским, ещё не делает его твоим парнем. Знаешь, сколько у него, таких как ты было?

Его заявление приводит меня в оцепенение. Он говорит тихо, что слышу только я. Но, блядь, как он мог об этом узнать?

В секунды моего оцепления Тимур пользуется этим, и прикладывается к моим губам своими. Потом перекидывает через себя, и оказывается сверху. Его губы снова накрывают мои, а вокруг все хлопают, и кричать браво. У меня не остаётся, никакого другого выбора, как применить запретный приём.

С размаху, в той мере, которой у меня сейчас есть. Я бью его между ног. Приём сработал, и этот здоровяк сполз с меня.

Я убегаю в раздевалку, лишь бы схватить свои вещи и побежать к Гордею. Мне надо рассказать ему правду обо мне и Тиме.

Когда открываю дверь и падаю на пассажирское сиденье, Гордей сразу суёт мне в лицо свой телефон.

— Что это за хуйня, Наташа? Какого черта ты с ним целовалась?

Я беру в руки телефон, и наблюдаю запись прямого эфира тренировки, одной из девчонок. На нём хорошо видно, как я сверху Тима. Как он сверху меня. А потом концовка, вообще огонь. Он меня целует.

— Фу, убери это. Я даже смотреть не могу.

— Какого черта, ещё раз спрашиваю?! — он уже изрядно орёт на меня.

— Не ори. И держи себя в руках. Слышал такую фразу как доверие? А ещё, что собеседнику надо дать возможность высказаться? Нет, Гордей. Ты такого не слышал. У тебя есть только твоиглаза, и то, что ты хочешь видеть. Твоя ревность меня уже достала. Пошёл ты!

Говорю это на эмоциях. На самом деле так не считаю. Но они меня достали оба. Тимур подставил, этот поверил. Всё так просто у них.

Гордей за мной не выбегает сразу. А я увидев на парковке освободившееся такси, сразу бегу к нему. И как только прыгаю в него, вижу Гордея выходящего с машине.

К черту!

— Поехали.

Глава 12. "Похищение"

Наташа

Телефон мой разрывается всю дорогу до общаги. Поэтому я его отключаю. Коменданту сообщаю, что если меня буду спрашивать, говорить, что я не возвращалась. Горского это не сильно остановит. Но всё-таки надежда есть.

Принимаю душ, и пытаюсь вернуть трезвый ум. От куда Тимур узнал о нас с Горским? Что он ещё знает? А главное, кто знает ещё?

Голова начинает болеть так сильно, что я принимаю пару обезболивающих таблеток. И когда начинает действовать, засыпаю.

Утром просыпаюсь от того, что меня будет Таня.

— Наташа, давай просыпайся. Катя звонит.

— Куда звонит?

— Мне на телефон. Так как на твой дозвониться не может.

Вспоминаю, что телефон отключила ещё вчера. Но сразу не хватаюсь его включать. Беру Тани, и отвечаю на звонок.

— Да, Катрусь… Сегодня?.. Свободна, конечно… В сколько подъехать?.. До встречи.

Катя зовёт на девичник у неё в доме. Да-да. Моя Катюшка уже живёт здесь, а не в Нью-Йорке. Обещает рассказать изменения в своей жизни. А они есть, я точно знаю. Стоит только взглянуть на неё. И видно, как она светится счастьем.

По прибытию на место назначения, нас ждёт, шикарный бассейн, зонт от солнца, мои любимые девчонки. Ну и главное. Алкогольный мохито. Он развлекает меня весь вечер.

Пока Катя рассказывает о своих радостных изменениях, я невзначай листаю ленту друзей. И натыкаюсь на фото Вероники с Гордеем. Подпись под фото. "Любимый встречает в аэропорту". Я начинаю задыхаться. Всё это не может быть правдой! Он обещал её вчера бросить.

Первым делом выставляю своё фото возле бассейна. С подписью "Мальчики на подходе." И отображаю дислокацию. Это дорогой элитный район. Тут живут не бедные люди. Пусть давятся слюной, все кто просмотрят это фото.

Потом достаю с черного списка номер Гордея. И мне начинают сыпаться его вчерашнее смс. Не читаю их.

Алкоголя во мне сейчас достаточное количество. Поэтому я пишу ему сама.

°Наташа° "Значит, не бросил!"

Это утверждение, а не вопрос.

°Гордей° "Нет. Ты же вон как красовалась с Тимом во вчерашнем эфире. Почему бы и мне не оторваться!"

У меня начинается истерика.

°Наташа° "Пошел ты. Между нами всё кончено. Ха. Хотя ничего и не начиналось!"

Телефон не прекращает вибрировать от смс. Но я их уже не читаю. Потом телефон начинает звонить. Игнорировать звонок нет смысла. Что он хочет мне сказать?! Я сама могу ему сейчас столько всего наговорить.

— Не звони мне больше никогда, — первое, что говорю ему. — А то я тебя в черный список добавлю снова.

— Дура. Дай объясниться. Я пошутил в смс. Это тебе за вчерашний поцелуй с тем придурком.

— Ха. Что мне Тим и ты?! Отвалите. Сейчас парни уже подъедут. Буду отрываться. Ты меня всему уже научил. Теперь могу и я кому-то что-то показать.

Не дожидаясь его ответа, просто отключаюсь.

Шутник нашелся. Я тоже умею шутить. Правда во мне алкоголь такие шутки говорит. Ну ничего. Кто-то же должен.

— Наташ, та, что случилось, на тебе лица нет?! — налетает Катюха.

— Девчонки, всё в порядке. С парнем познакомилась. Там, в общем, длинная история.

— А мы никуда не спешим, — присоединяется Соня к расспросам.

Молчать не вижу смысла. Отвожу в сторону глаза, и наконец-то рассказываю подругам правду.

— Когда меня бросил Миша, я долго депрессовала.

— В смысле долго? Я тебе звонила, ты сказала, что всё нормально. Что поддержка не нужна. И что ты его не любила, — первая спрашивает Соня.

— Немного солгала. У тебя свадьба на носу была. Подготовка. А тут я со своим чокнутым парнем. Да, не любила — это правда. Но вот больно чертовски было. Я же этого козла в жизнь свою пустила, понимаешь?! Первого.

— Так вы с ним переспали, и он тебе изменил? — спросила Катя.

— Нет. В тот то и проблема. Барьер какой-то испытывала. Не могла решиться на этот последний шаг. Всё оттягивала. А потом бац. А он спит со всей общагой. Ещё и меня обвинил, что если б давала трахаться ему, он бы не гулял.

— Вот же тварь, — вдруг подключается Несси. — Не правда, это всё. Если б любил, дождался б. Или помог бы тебе этот барьер пройти. Я хоть и давно не молодая, но помню, как это происходит. Не твой он значит суженый. А своего ещё встретишь, и будет у вас всё.

— Та встретила на свою голову, — вдруг со слезами на глазах выпаливаю.

— Так это значит, он тебе строчит весь день?

— Он.

— Так разве это плохо?

— Всё не просто плохо. Всё просто пиздец как ужасно.

Для смелости выпиваю ещё один мохито, и продолжаю.

— В общем, через пару недель, после того, как бросила Мишу, мы отправились в клуб с друзьями. Мне было хреново, потому что этот мудак пришел в клуб с новой девушкой. Я много пила. Очень много. А тут он. Такой красивый. Такой сексуальный. Хотелось назло Мише оторваться. Короче мы с ним толком не говорили. Много целовались. А потом он позвал к себе. И я поехала. Мы с ним переспали.

Снова тишина. Все молчат. Они молчат, а я пью. Ещё один коктейль.

— Почему молчите? Где критика? Знаете, что сука обидно. Я ведь не жалела. Утром сбежала с его квартиры, решив, что больше никогда не встретимся. Но судьба любит пошутить. Мы встретились на твоём Соня девичнике. И что мы сделали? Поговорили? Обменялись телефонами? Нет. Мы с ним снова трахаемся, за углом клуба. Помнишь, Кать ты меня искала?

Катя лишь кивает.

— Наташа, ну что тут такого? Если ты не жалеешь. Если тебе всё понравилось. Почему мы должны тебя осуждать?

— О, это не самое интересное, как оказалось. Судьба снова преподносит мне сюрприз. Я его встречаю у вас на свадьбе Соня.

— У нас? — удивлённо спрашивает она. — Но я не помню никаких парней на свадьбе. Все были по парам. Только свидетели со стороны жениха свободны. Но ты с ними встречалась все эти недели.

— Да, тут ты дорогая права. Причем, сто процентное попадание. Он недруг со стороны жениха. И да, он на свадьбе был не один. У него есть девушка. И сука, что хуже всего. Она теперь моя подруга. Это Гордей, Сонь. Гордей Горский. А его девушка, Адам Вероника. Капитан чирлидеров "Волков". Команда, в которой я выступаю.

Минутная тишина. Все переваривают сказанную информацию. А я дальше бухаю. Краем глаза вижу телефон. Он не прекращает звонить. Но я поставила на беззвучный режим. Вперёд Горский. Звони, сколько влезет.

— Черри, милая, алкоголь не поможет в этом случае.

— Я знаю, но он помогает затушить эту боль. Я же, сука, в него влюбилась.

— А что он на всё это говорит? — вдруг снова включается в разговор Несси.

— Он грозился бросить её. Вчера должен был. Но вот я включаю телефон, и вижу их вместе на фото. Блядь, но почему именно его я должна была встретить в тот вечер?

— Сердцу не прикажешь милая. Оно никогда не смотрит глазами, оно чувствует душой. Если именно он тогда встретился тебе, значит именно он и должен был быть твоим первым. От судьбы не убежишь.

Резкий сигнал машины отрывает нас от разговора. Возле ворот, стоит черный БМВ. Машина не прекращает сигналить, и нам приходится подойти до ворот.

— Вот и чёрт. Лёгок на помине, — выговариваю с издёвкой — Чего приехал? Вали давай от сюда.

Если честно язык ужасно заплетается и приходиться кричать, что бы выговорить каждое слово.

Потом этот идиот, хватает меня и несёт в машину. На ходу, что-то там говорит подругам.

— Девочки, извините, нам срочно надо поговорить. Так как леди плохо держится на ногах, ей пора домой. Спасибо за понимание.

Я же падаю мертвым грузом на сиденье. В руках только телефон, а ещё белый купальник на мне. Гордей садиться на водительское сиденье и срывается с места.

— Куда ты меня везёшь? Это похищение. Я не хочу быть с тобой рядом. Отпусти.

Тараторю не прекращая. Но он лишь искоса посматривает на меня и молчит.

Мне становится так плохо. Все обиды до одной смешиваются и взрываются вулканом во мне.

Я тупо начинаю рыдать.

Причем это такая сильная истерика, что Гордей даже останавливается. Понимаю это, когда пассажирская дверь, открывается.

— Ты чего, солнышко?! Не плачь, пожалуйста. Я дурак. Идиот. Херни всякой наговорил. Ты мне так нужна. Прости.

Я смотрю на него, и медленно моргаю. Слёзы всё ещё стекают по щекам. А ещё у меня начинается икота. Причём такая сильная, что я начинаю смеяться.

Гордей подхватывает мой смех и прижимает меня к себе. Я обхватываю его руками вокруг шеи и вдыхаю аромат.

Мой.

Да, дурак ревнивый. Но мой же.

Но тут я вспоминаю, фото Вероники и отстраняюсь от него.

— А как же фото Ники?

— Это старое фото. Ему больше года. Просто она просила её встретить, я сказал, что не хочу и что нам надо серьёзно поговорить. Но она отказалась встретиться. Сказала, что увидимся тогда в воскресенье.

— Мне убить тебя хочется. Можно? — говорю пьяным до чёртиков голосом.

— Убивай, — спокойно отвечает он.

— Тогда иди сюда.

И я хватаю его за футболку и впиваюсь в губы. Прижимаюсь сильно и жадно. Он отвечает мне с тобой же отдачей.

Как же хорошо мне с ним. Идеально.

Нацеловавшись вдоволь, мы снова выезжаем на дорогу. Но Гордей не везёт меня на город. А через полчаса мы заезжаем в какой-то лес. По нему движемся ещё примерно такое же время, пока не доезжаем до места назначения.

Я всю дорогу молчу, потому что меня вырубает. Я то и дело, на какое-то время отключаюсь. Потом снова возвращаюсь в реальность. Наблюдаю за своим Горским. И снова с улыбкой отключаюсь.

Когда приезжаем, Гордей берёт меня на руки и заносит в небольшой домик. Сил двигаться, просто нет. Я прижимаюсь сильнее к Гордею и закрываю глаза.

— Давай немного полежит, — бубню я, не открывая глаз.

— Давай.

Он укладывает меня на огромную кровать, ложится рядом и укрывает нас пледом. Мне тепло и хорошо. А главное, рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Мне не страшно.

Мысли улетают вслед за вертолётиками, которые только что ещё были в моей голове. И как только взлетная полоса пустеет, я засыпаю.

Просыпаюсь, и первым делом трогаю кровать. Снова одна. Снова слышу аромат еды. Но в этот раз он приносит дискомфорт моему желудку. Меня тошнит. И сев на край кровати, понимаю, что сон похмелье не убрал. У меня типичный бодун.

— Привет, солнышко.

Гордей стоит в проёме комнаты и наблюдает за мной.

— Привет.

— Тебе плохо?

— Скажем так. Не хорошо.

В два шага он преодолевает расстояние комнаты, подхватывает меня на руки и куда-то несёт.

— Оу, тише. Меня штормит.

— Знаю. Знаю. Вот возьми и выпей.

Гордей садит меня за стол и протягивает какую-то ампулу с таблеткой.

— Что это?

— Твоё спасение, — говорит Гордей и смеётся.

Мне бы его уверенность.

Но проходит чуть больше получаса, и я чувствую себя отлично. Тошнота и головная боль, прошли. И теперь мы вместе ужинаем и смеемся.

После ужина мы идём к ставку. Там раздевшись догола, купаемся. Много целуемся и занимаемся сексом при лунном свете. Это какое-то неповторимое волшебство. Миг, который мне кажется, просто не может больше повториться ни с кем и никогда.

Потом голые лежим на пледе и рассматриваем звёзды. Рука Гордея лежит под моей головой, а моя нога закинута на его тело.

— Видишь, большую медведицу? — спрашиваю я, указывая пальцем в небо.

Гордей отрывает взгляд от моего лица, и теперь тоже всматривается в небо.

— Вижу.

— В детстве, мы ходили в поход с родителями. И иногда брали пару моих одноклассников. Так вот, однажды я поссорилась с лучшим другом из-за этой медведицы.

— Почему?

— Нам было по десять. Я как раз сильно увлекалась астрономией. Читала книги о звёздах. Изучала созвездия. И вот показав ему большую и маленькую медведицу, он сказал, что я дура. Что там нет никакой медведицы. Представляешь?

— Ох, могу представить. И что ты сделала? Избила его.

— Нет. Ты что? Я в детстве тихоня была. Просто расплакалась и в школе мы больше не дружили. Более того, мы с ним сидели за одной партой с первого класса. Но после этого инцидента, я от него пересела.

— Жестко ты с ним.

— Ага. А когда повзрослели, Серега в женихи набивался. Встречаться предлагал. Но было не до любви. Учеба и только учеба была в голове. Правда, мы помирились. И сейчас даже общаемся.

— Как же хорошо, что у тебя была только учеба в голове. И теперь ты только моя. Во всём.

Он снова страстно меня целует. Снова ласкает каждую клеточку тела. Доводит до оргазма раз за разом, и шепчет что любит.

В эти секунды вся вселенная останавливается.

Тут есть только мы. Я и он. И никто! Абсолютно никто не способен разрушить нашу идиллию.

Два атома соединились, и нет такой силы, которая способна их разделить.

Разве, что сами атомы оттолкнут друг друга и пойдут разными путями.

Глава 13. "Бассейн"

Наташа

Утро было странным, с первой минуты пробуждения. Не зря говорят, встал не с той ноги. Вот у меня сегодня, примерно, это же чувство.

И хотя я проснулась в настроении. Бодрой. И как никогда счастливой. Я всё равно чувствовала, что-то неладное.

Даже не знаю, как описать это чувство. Вот где-то под рёбрами колит. Маленькая иголка, застряла и приносит странную, но терпимую боль.

И вот почему? Почему чувствую себя так странно? Разрываюсь между двух огней.

Первый это счастье. Вчера, после похищения, мы с Гордеем наконец-то смогли поговорить.

Поговорить и не только.

Между нами был секс. Много секса. Но в этот раз, всё было по другому. Это было больше чем просто секс. Это обмен энергиями. Это принятие важного решения.

Сегодня тот день, когда Гордей наконец-то бросит Веронику.

Вот почему существует вторая сторона, моей блестящей медали.

Мне действительно очень жаль.

Жаль, что я стала причиной их расставания. Жаль, что в момент, когда я встретила Гордея, он был не один.

Я не могу, сказать, что меня разрывает, от бешеного стыда. Или же, что меня съедает совесть.

Странно, но это всё молчит. Просто я знаю, что Гордей мой человек. И он мне очень, нужен. Особенно, после этой невероятной недели.

Он любил меня всю ночь. До самого рассвета. И да, именно любил. Впервые, я чувствовала от мужчины, что-то больше чем похоть. И хотя да, в это же время мы занимались сексом. Энергетика была настолько сильной, что я больше просто не могу. Не могу без него.

Устала бороться и притворяться, что могу быть с другим. Что кто-то может быть важнее Гордея. Устала смотреть на него, стекать соками и понимать, что он будет удовлетворять не меня.

Я хочу быть с ним. Всей душой и телом.

Мы долго бежали друг от друга. И сегодня тот день, когда мы наконец-то сможем быть вместе. Я, конечно, не представляю реакцию Вероники. Думаю, с моей карьерой чирлидера придётся покончить. Она не примет меня больше в команду. Что ж — это цена, которую я готова заплатить.

Я буду его фанаткой. Приходить на каждый матч. И поддерживать, болеть, кричать его имя. И целовать после каждой победы. Или даже после поражения. Плевать. Я просто буду рядом.

Ещё неделю назад он сказал, что женился б на мне. Я тогда безумно разозлилась. А сейчас, если б он предложил, я бы согласилась. Настолько я хочу быть с ним рядом.

И вот казалось, моё мрачное настроение растаяло. Я снова чувствую драйв и эйфорию. Я уже хочу к нему.

Летние вечеринки всегда шикарные. Они проходят либо на пляже, либо в крутом особняке какого-нибудь богатого мажора. И как бы я не сопротивлялась, Гордей один с этих мажоров. И вечеринка сегодня у него дома.

Он сказал, что родители уехали на всё лето в Грецию. И весь дом в его распоряжении. А ещё, сегодня его день рождение.

Я очень сильно волнуюсь. Можно сказать безумно. К своему образу подхожу тщательно. Перебирая свой гардероб по несколько раз. Всё не то. Всё недостаточно красивое. Или же через, чур, откровенное. Или же через, чур, закрытое. А мне всего-навсего хочется быть идеальной для него.

Достойной.

Поэтому, когда время пришло выезжать, я оказалась абсолютно не готовой.

Вечеринка эта лишь для избранных. Элита универа, футбольная команда, ну и мы, команда болельщиков.

Свой выбор я остановила на белом летнем платье от Версаче. Чуть выше колена, и с глубоким вырезом. Ткань настолько лёгкая, что я не ощущаю её.

Я долго копила на это платье. Оно с новой коллекции, и стоит уйму денег. Пришлось сделать не один десяток контрольных. Но оно, правда, этого стояло. Босоножки и клатч на золотистой цепочке завершили образ. И вот я уже мчусь в такси к нему. К парню, который пленил мои мысли. Сердце. И душу.

С тем, кем я наконец-то буду вместе. Не скрываясь. И не обманывая никого.

Дом Гордея встречает сильным шумом. Народа намного больше, чем я себе представляла. Я почти никого с них не знаю. Только своих коллег по танцам и команду футболистов. Долго оглядываюсь, ищу Гордея. Но его нигде не видно.

Пишу ему пару смс. Но пока, что они без ответа. Девчонки с команды, не дают скучать. Мы пьём коктейли. Танцуем. Мне весело, но в тоже время страшно.

Почему его до сих пор нигде нет? Почему не отвечает на смс? Разве он не должен встречать меня как свою девушку?

Танцую как всегда всей душой. Наслаждаюсь музыкой и кайфую от вечера. Вечеринка действительно крутая. И дом у Гордея шикарный.

Я выпила всего два коктейли, но неожиданно для себя, меня начало пошатывать. В глазах всё плывет.

Я под кайфом.

Странно. Я осознаю это, но не понимаю как.

— Алла, что ты мне за коктейль дала? — спрашиваю у подруги, как только нахожу силы подобраться к ней.

— Это Тим принёс. Сказал, нам будет весело после них.

— Ты знала это, и всё равно дала мне выпить? Ты же знаешь, я против всей этой мачмалы.

— Да расслабься ты. Не будь занудой.

Ухожу с танцпола. Пробираюсь поближе к зданию. В голове у меня вспышки. Мне легко и хорошо. И я понимаю, что это всё коктейль. Боюсь, что могу в любую секунду начать вести себя неадекватно. Ведь я никогда не принимала ничего подобного.

°Наташа° "Гордей, где ты?! Меня чем-то накачали."

Отправляю ему очередное смс и бреду в поисках туалета.

Не пишу ему, что это сделал Тимур. Скорее всего, он сделал это специально. Может, планирует таким способом меня всё-таки взять. Но Гордею пока, что это не сообщаю. Уже при встрече всё расскажу. Это не правильно, что Тим так ведёт себя со мной.

Когда нахожу ванную комнату, выдыхаю с облегчением. Там никого. А ещё там есть, душ. Не думая о возможных последствиях, снимаю с себя платье и прямо в белье ныряю под воду. Срочно нужно охладить мозг. Потому, что с каждой секундой я начинаю терять связь с реальностью.

Стою под струями горячей воды вроде не долго. Но легче мне не становится. Кажется наоборот. От горячей воды меня ещё больше накрывает. Хочу открыть холодную, но не успеваю. Слышу, как дверь в ванную хлопает, и я понимаю, что забыла закрыть дверь на замок.

— Кто тут? Подождите, я сейчас выйду.

Выключаю воду, и быстрым шагом покидаю душевую кабину. В голове всё плывет. От горячей воды стало реально ещё хуже.

Ванная довольно-таки большая. Ведь, когда я выхожу с кабинки, не вижу в комнате никого. Хватаю платье и натягиваю его на мокрое бельё.

Присматриваюсь и всё-таки вижу в углу парня, он курит сигарету и странно смотрит на меня. Я наблюдаю за ним в зеркало. Оно мутное, из-за пара, который появился из-за горячей воды.

В отражении вижу знакомое до боли лицо. Гордей. Его взгляд хищный. Оскал слишком жёсткий. Я его таким никогда не видела. А ещё, он же бросил курить?! Сам мне об этом сказал.

— Гордей… — зову его еле слышно. — Ты всё-таки нашёл меня. Я так ждала тебя.

Но он продолжает смотреть, и молчать. Наш зрительный бой в зеркале длится не долго. Но в эти секунды, я не могу уловить его эмоции. А ещё глаза. Они какие-то другие. Холодные. Хотя и горят похотью. Но словно чужие.

От этого немного теряюсь. А когда Гордей, молча, начинает подходить ко мне, я не двигаюсь, лишь продолжаю смотреть на него.

Он кладёт свои холодные ладони мне на талию. И наклоняется лишь бы вдохнуть аромат. Такой жадный. Прогибает моё тело, продавливает спину, и я выгибаюсь. Скучала же эти часы за ним. Безумно скучала.

В глазах моих пелена. Зеркало слишком запотевшее. Поэтому я Гордея в нём почти не вижу. А он не даёт мне повернуться к нему лицом. Ведёт он себя как-то странно. Молчит всё время. Хотя в тоже время его руки не прекращают трогать моё тело.

— Гордей, может не стоит тут? — говорю, еле найдя в себе силы.

Его пальцы уже были под платьем.

Но он молча поднимает моё платье вверх. Трогает попу, спину. Не медлит, и вот его пальцы уже отодвигают мои трусики.

Сука, я под кайфом. Но ещё меня больше вставляет присутствие Гордея. Его прикосновения. Меня ведёт. Я уже ничего не вижу. Даже то отражение, которое было видно в зеркале — поплыло.

Я даже себя не вижу. Это всё коктейль. Но как остановить его? Ведь в ту секунду, когда его пальцы вошли в меня, я остро и громко застонала. Чёрт. Под кайфом чувства слишком обострены. Всё ощущается в разы сильнее.

И вот всего пару его умелых движений, и я почти на грани.

— Хочу тебя, — шепчу, словно, в бреду. — Гордей…

Слышу звук молнии на штанах Гордея. Глаза мои закрыты. Я в предвкушении. Я до безумия его хочу. Чувствую член, который пока что лишь трётся об мою попу. Но, сука, как, же это кайфово.

То, что открылась дверь ванной, я не вижу и не слышу. Я вся поглощена своими чувствами.

— Наташа…

Слышу я в полу затуманенном мозгу. Гордей. Это его голос, и спутать его ни с кем и никогда не смогу. Только у него такой тембр, который заставляет кровь в жилах застыть и в тоже время вскипеть.

Но! Я слышу его голос, как будто вдалеке от себя. А ведь Гордей стоит сзади меня, и я ещё ощущаю его член.

Резко открываю глаза, и поворачиваю голову в сторону двери.

— Гордей?..

Что это, вопрос или утверждение?! Скорее всего, и то, и другое.

Если Гордей стоит около двери, то кто стоит сзади меня?!

Меня пробивает током боли и страха. Резко поворачиваю голову, и всматриваюсь в человека, который стоит за мной.

Но!

Тут, что-то не то. Туманно, но всё же, я тоже вижу Гордея. Какого-то странного. Более жёсткого. Но всё равно Гордея.

— Какого хуя?! Что тут, Матвей, происходит? Наташа? Ебать…

Я слышу крики Гордея. Того, который стоит возле двери. За секунду отскакиваю от парня, который стоит сзади.

— Что тут, чёрт возьми, происходит? — кричит моё подсознание.

Матвей. Матвей. Матвей.

Подсознание пытается понять, вспомнить и найти ответ на вопрос. Кто такой Матвей?

Время останавливается. Я все так же заторможено смотрю на Матвея. И в одну из сотых секунд, мозг срабатывает. Гордей говорил, что у него есть брат. И что он нас с ним сегодня познакомит.

Серьёзно? Это злая шутка судьбы? Брат — близнец?!

Перевожу взгляд на Гордея. Его глаза полны злости, и ещё чего-то. Мне почему-то кажется, боли. Мне так плохо становиться от этого взгляда. Я теряюсь.

— Гордей, — шепчу его имя, словно святыню какую-то. — Мне так жаль. Это не то, что ты подумал…

Не успеваю договорить, так как он грубо меня перебивает.

— Заткнись! Сука… Пиздец… Ебать…

Маты вылетают с его рта одно за другим. Его начинает изрядно трясти. Он хватается за голову, а потом с силой начинает трощить стену.

Я всё равно торможу. Но руки работают быстрее, чем соображает мозг. Опускаю платье, поправляю трусики. Плевать. Сейчас на всё плевать. Отталкиваю Матвея, и начинаю идти к Гордею.

Нам нужно поговорить. Я всё объясню ему, и он поймёт. Ведь между нами ничего не успело произойти.

Блядь! Я чуть не переспала с братом Гордея. Ну, какого черта тут происходит?

Гордей выбегает с комнаты и уходит. Я бегу за ним. Но он так быстро идёт, что я не успеваю.

Вокруг куча молодежи. Все танцуют. Пьют. Веселятся. А меня разрывает на куски. Мне надо поговорить с Гордеем. Очень надо. Он поймёт меня. Простит.

— Гордей, — кричу ему в спину. — Подожди, пожалуйста.

Но он не останавливается даже на секунду. Бежит как сумасшедший.

Я же не знала, что у него брат — близнец. От куда я могла это знать?! Я помню, он говорил о брате. Может даже и говорил, что близнец. Но не в этой ситуации я могла понять. А ещё эта наркота в стакане! Я видела плохо, голова кружилась.

Сука это всё такое бредовое оправдание. Но я не знаю, как ещё могу объяснить то, что произошло пару минут назад.

Почему его брат пришел ко мне? Почему не реагировал, пока его называла Гордеем? Я же несколько раз назвала не его имя. Это я точно помню.

Догоняю Гордея уже возле бассейна. Хватаю за руку и пытаюсь остановить. В эту секунду я не думаю ни о чём и ни о ком абсолютно. Мне важен только он. Гордей.

Он резко останавливается, из-за чего я влетаю в его тело. Секундная дезориентация. Моё дыхание, смешивается с его. Мы дышим тяжело. Каждый новый вдох приносит дикую боль.

Боль огромного разочарования. Я чувствую, что уже ничего не изменить. Я знаю, что эта секунда последняя. Надежда, говорят, умирает последней. Вот и моя надежда ещё теплится в груди. Но, всё равно я знаю. Она вот-вот умрёт.

Поднимаю взгляд и нахожу его глаза. Они такие тёмные. Я всматриваюсь в них, хочу увидеть хоть какое-то тепло. Но там ничего нет, кроме пустоты.

— Гордей, прошу тебя. Просто выслушай меня. Я всё объясню.

Говорю тихо. Но он слышит. И я уверена, те кто стоит вблизи от нас не слышат моих слов. Как-то в одно мгновение затихает музыка. И все смотрят на нас. Но мне плевать. Лишь бы он поговорил со мной.

Кажется, он молчит целую вечность. Смотрит и смотрит на меня. А потом резко вырывает руку, и отталкивает меня от себя.

— Ты такая же шлюха, как и она.

Силы и злости в нём, слишком много. Я не ожидаю такого. И поэтому, как только его руки отталкивают меня, я отлетаю назад.

Весь процесс моего полета, длится всего пару секунд. Но я вижу это в замедленной съёмке.

Я босая, края возле бассейна мокрые от воды, из-за этого я не могу быстро остановиться. Шаг за шагом отступаю назад. Зрительный контакт не разрываю. Смотрю в его глаза и понимаю одно.

Это конец.

В груди больно жжёт. Чувствую огромную бездну в области груди. Словно он не руками меня толкнул, а выстрелил в сердце.

И это сто процентное попадание.

Не зря же он крутой форвард.

Шагов было два или три. И вот я оступаюсь и прямиком лечу в бассейн. В глазах всё плывет. И ещё до того, как я чувствую прохладу воды, я начинаю ощущать дикую боль.

Полёт сверх удачный. Моя голова ударяется об край бассейна. И лишь после этого я чувствую воду. Брызги разлетаются в разные стороны. А я как птица с расставленными в стороны руками наконец-то ударяюсь об воду. Вот только птица больше не летит, она идёт на дно.

Когда я оказываюсь полностью под водой. Глаза продолжают быть открытыми. Нет ни паники. Ни каких-то негативных мыслей, о моём пребывании в воде. Я даже не соображаю, что начинаю тонуть и задыхаться.

Мои мысли где-то далеко. Я почему-то думаю о своём везении.

Вы, когда-то раздумывали над тем, что такое везение и не везение?!

Вот, элементарный пример.

На дороге лежит кошелёк. Кто-то идёт и находит его. И вы б подумали, что ему повезло. Ведь от куда не возьмись, пришло пополнение в бюджет. Но вот если посмотреть на ситуацию с другой стороны. Кто-то шел по улице и потерял свой кошелек. Вот это невезение. И лишь из-за этого невезения, у кого-то получилось везение.

Вот у меня сплошная полоса невезения.

Вначале я думала, что мне чертовски повезло. Я рассталась с парнем — придурком, который мне изменял. Я встретила, парня-мечты. У меня был шикарный первый секс. Я вступила в команду чирлидеров. Я оказалась на самой крутой вечеринке, о которой даже не могла б мечтать. И я безумно влюбилась.

И это была моя полоса везения. Но почему-то она оказалась чёрного цвета.

Я встречалась с парнем, который мне изменял ежедневно. И даже не подозревала об этом. Я встретила другого парня, с которым в первую же ночь переспала и лишилась девственности. Этот парень оказался парнем моей новой подруги. Я влюбилась в чужого жениха. А ещё, я пришла на самую крутую вечеринку, на которой родной брат парня, который мне нравится, чуть меня не трахнул. А ещё, вишней на торте, становиться появление Гордея и то, что он видит.

Дальше, ещё лучше. Он обзывает меня шлюхой на глазах всей элиты универа, и толкает в бассейн. Где я умудряюсь еще, и разбить голову.

Головная боль за эти секунды моих раздумий становится невыносимой. Картинка перед глазами плывёт полностью. Я закрываю глаза и пытаюсь сделать вдох, ведь из-за отсутствия кислорода, боль в груди приравнивается к нынешней головной.

Но вместо долгожданного воздуха, я набираю полные лёгкие воды. Адское жжение во всех органах. Я начинаю махать руками, и открывать глаза. Но ничего не выходит. Последняя моя мысль, поражает. Ведь в момент, когда я думаю, что мне пришел конец. Я представляю, как меня достанут со дна этого бассейна в ещё недавно новом платье от Версаче. Как ни крути, но я буду красивая в нём.

Абсурд, полный абсурд.

Глава 14. "Больница"

Наташа

Первое, что слышу это звуки датчиков. Они где-то слишком близко возле моей головы. Звук настолько противный, что я мгновенно чувствую головную боль.

Она адская. У меня ещё никогда так не болела голова. Глаза мои закрыты и я слишком сильно устала, чтобы их открывать. Поэтому после неудачной попытки их открыть, я снова погружаюсь в темноту.

Следующее пробуждение приносит ещё больше боли.

Болит реально всё тело. Но голова сильнее всего. Меня что головой об пол били с десяток раз? Что ж оно так болит то всё?

Кроме датчиков ничего не слышу. А мне так хочется посмотреть на обстановку вокруг. Где я?! Как сюда попала?

Воспоминания ещё не восстановились. Я абсолютно ничего не помню, что со мной произошло вчера. Ну, или это уже сегодня?!

Чтобы хоть немного приоткрыть глаза, приходиться приложить все усилия. Такое чувство, что на глаза налили свинец. Каждые шевеления опять-таки приносят боль.

Та, что со мной?!

И всё-таки я пробую открыть глаза, и у меня получается. Правда, совсем ненадолго. Всего пару секунд и они снова закрываются.

Я мало, что успеваю увидеть. Только больничную палату, а ещё несколько букетов цветов.

— Доктора. Срочно, — кричит знакомый голос.

Я этот голос узнаю при любых обстоятельствах. Всегда. А ещё через секунду, чувствую тепло её ладошки.

Мамочка. Родная. Она тут.

Приятные прикосновения её руки на несколько секунд снимают мою боль.

Материнская любовь лечит, — говорила мне всегда мама.

Но этого волшебства хватает ненадолго. Шум в палате становится сильнее, и я начинаю кричать.

— Тише. Выключите эти звуки. Ааа, больно.

Паника. Она меня пожирает. Темные круги плывут перед глазами. И я кричу. Осознанно или неосознанно. Но очень громко.

Сколько длится, это я не знаю. Но в какой-то момент, просто отключаюсь. Снова ничего не чувствую.

Ну, и третье моё пробуждение, происходит уже более-менее нормально. Боль в голове присутствует, но не такая сильная. И я с легкостью могу открыть глаза.

В кресле вижу спящую маму. Она скрутилась калачиком и уснула.

— Мамочка, — голос мой севший и как будто вовсе не мой.

Мама открывает глаза, и как только видит, что я смотрю на неё, моментально подбегает ко мне.

— Доченька. Родная. Как ты нас напугала.

— Воды…

В горле у меня пересохло, и жажда, это единственное, что я остро ощущаю.

После того, как я выпила два стакана воды, я наконец-то почувствовала себя хорошо. Головная боль притихла. И единственное, что осталось, это слабость во всём теле. Но она не причиняла боли.

— Как я тут оказалась? Что произошло?

Мама вкратце рассказывает, то, что ей известно от других. Что, будучи на вечеринке, я много выпила и упала в бассейн. При падении ударилась головой об его край. А ещё, что в моей крови найдены наркотики. И полиция, хочет со мной поговорить, чтоб узнать, было ли это несчастным случаем или же меня кто-то толкнул.

От последней фразы, мурашки прошлись по телу.

Меня кто-то толкнул? Быть этого не может. Что я плохого могла сделать кому-то?

В проёме двери появляется медсестра, и говорит, что со мной хочет пообщаться полиция.

— Я не понимаю, — говорит озадаченно мама. — Если это случайность, почему полиция хочет поговорить с тобой так срочно?

— Я не знаю мама. Я на самом деле ничего не помню.

И тут я не вру. Последнее смутное воспоминание, это как я кружусь перед зеркалом в новом белом платье. Оно великолепно. Моя стройная фигура смотрится в нём шикарно.

— Мам, а как долго я нахожусь в больнице?

— Натусь, ты в больнице три дня. Два с которых, ты пробыла в коме. Вчера же ты пришла в себя.

— Ясно, — всё, что могу сказать.

Ведь, по сути, мне вообще ничего не ясно.

Воспоминания какие-то размытые и не точные. Я помню, что бросила Мишу. Помню девичник Сони. Помню свадьбу. Помню, что меня взяли в команду чирлидеров. Но вот как-то ничего не помню с тренировок. И вообще ничего не помню с вечеринки. Сплошные пробелы в голове.

Доктор сказала, что память должна восстановиться со временем. У меня амнезия из-за сильного сотрясения мозга. Но может быть и такое, что я ничего не вспомню.

— Здравствуйте, Наташа. Меня зовут Екатерина Лозко. У меня есть всего несколько вопросов к вам.

— Хорошо. Я не против.

— Мы быстро. Не хотелось бы вас переутомлять, после такой сильной травмы.

— Всё в порядке.

— Скажите, что вы помните с вечеринки?

— Вообще ничего. Пробел какой-то. Я лишь помню, как дома примеряла своё белое платье. А дальше, словно ничего не происходило. Дом, зеркало и платье. А теперь больница. Вот такая очередность в моей голове.

— Хорошо. Вы большая молодец. Скажите, ещё одно. Почти все участники вечеринки, которые видели ваше падение в бассейн, говорят, что вы упали в него сами. Это так?

— Я не знаю. Не помню.

— Понимаете. Дело в том, что у нас есть признание, одного молодого человека. И он утверждает, что толкнул вас в бассейн.

Я ничего не понимаю, с того, что рассказывает мне младший следователь Лозко. Какой-то парень признался, что толкнул меня в бассейн сам. Притом, что все утверждают обратное.

Зачем человеку себя оговаривать?!

— Имя, Гордей Горский вам о чем-то говорит?

Я напрягаю свою память. Пытаюсь вспомнить это имя или фамилию. Но абсолютно, ни одного воспоминания не проскакивает.

— К сожалению, не помню я такого человека. Если б вы мне фото показали. Возможно, я бы сказала точно.

— Фото у нас нет. Но именно в его доме проходила вечеринка. И этот молодой человек, сейчас в коридоре больницы. Если вы хотите, мы может его позвать. Тогда вы сможете точно сказать, он ли вас толкнул.

— Я не против, — говорю совершенно спокойным голосом.

— Наташа, может не стоит? — вдруг говорит мама. — А вдруг он опасен? Сам же говорит, что толкнул тебя.

— Мама, не придумывай. Пригласите его.

Пока следователь ходила за молодым человеком, я попила воды, съела банан. Голод, как-то пришел ко мне неожиданно. До этого мне вообще не хотелось есть, а за эти пять минут, мой живот начал нещадно урчать.

Как только следователь уйдет, я попрошу, пусть принесут мне поесть.

Когда в палату вошли двое, я не сразу смотрю на них. Екатерину Лозко, я уже знаю. А вот второго, походу нет.

Я перевожу взгляд, и изначально осматриваю его снизу вверх.

Дорогие кроссовки и ещё дороже спортивные штаны. На руке брендовые спортивные часы, от Армани. Руки большие, накачанные. А ещё обратила внимание, на пальцы. Они у него тонкие, аккуратные, но довольно-таки длинные. Футболка поло, белого цвета, обтягивает большую накаченную грудь. Почему-то даже не сомневаюсь в том, что под этой же футболкой, скрывается шикарный торс.

Заостряю внимание на его подбородке. Довольно аккуратный, хотя и острый. Но почему-то мне кажется, когда он улыбается, то подбородок становится круглым. А ещё губы. Они, как для парня, очень пухлые. Прям очень. Мне, а ж дышать становиться трудно, от одной мысли о его губах. А потом я сталкиваюсь с голубой бездной его глаз. Они, то ли серые, то ли зелёные. Возможно даже карие. Я не могу разобрать. Ведь они сейчас такие чёрные, что я и вовсе, кажется, начинаю задыхаться. Руки неожиданно потеют, а на коже появляются мурашки. Слюны во рту слишком много, и мне приходится глотать её.

— Так вы знаете этого молодого человека? — следователь резко врывается в мои мысли.

Я перевожу взгляд на неё, потом возвращаюсь к парню. Сейчас его образ целиком вписывается в моё сознание. Не частично по фрагментам. А полностью, как собранная картинка.

Почему картинка? Потому что передо мной очень красивый, молодой парень. От него исходит сумасшедшая харизма и обаяние. Но…

— К сожалению, я не знаю этого молодого человека. Извините.

Наши взгляды снова встречаются. И от того, как он смотрит на меня, мне становится плохо. Дыхание затрудняется, а пульс зашкаливает. Сердце же до абсурда сильно начинает биться, выходя за рамки безумия.

Парень молчит. Но его энергетика слишком тяжелая для меня. Меня начинает трясти и кидать в жар.

В одну секунду возвращается моя головная боль. Я резко хватаюсь за свою шею. Такое чувство, что мне перекрыли кислород, и я снова оказалась под водой.

Всё плывет перед глазами, и я чувствую, как падаю спиной в бассейн. Лёгкие горят огнем, ведь в них попадает вода. Но глаза мои открыты и всё, что я вижу это люди, которые стоят у бассейна и смотрят, как я тону. Но, ни один не прыгает меня спасать.

Почему эти люди не хотят меня спасти? Что я им сделала?!

— Выйдете все, — резко кричать мама.

Датчики начинают пищать, сообщая об ухудшении моего состояния. Руки сжимают горло, ведь я всё так же не могу нормально дышать.

— Это был несчастный случай. Я уверена. Меня никто не толкал в бассейн и не подсыпал наркотики. Закройте это дело и уходите.

Ещё до того, как в палату забегает врач, я успеваю на секунду встретиться с взглядом этого незнакомца.

В его глазах я вижу страх, боль, гнев и что-то ещё, что не успеваю прочесть. Медсестра одевает мне на лицо кислородную маску, и я наконец-то делаю первый вдох. Потом мне вводят какое-то лекарство внутренне вено, и кажется, лишь после этого, я отключаюсь.

Мне снится странный сон.

Я на стадионе. И я тут одна. Хотя нет. С другой стороны от моих ворот, я вижу игрока. Он спокойно набивает мяч, не обращая на меня никакого внимания. Я же в форме чирлидера. Я хочу выкрикнуть лозунг, поддержать игрока. Но с моих уст не вылетает, ни одно слова. Я пытаюсь всеми силами, но всё без результатов. А потом этот игрок, бьёт ногой мяч, и тот летит прямо в меня. Скорость мяча слишком сильная. Он расталкивает воздух, и вокруг уже образуется пламя. Мне становиться очень страшно. Я боюсь столкнуться с этим мячом. А когда он с силой влетает в меня, я резко просыпаюсь.

Глава 15. "Гром и молния"

Наташа

В больнице меня держат, ещё целую неделю.

Запах лекарств, медсестры в белых халатах, неизвестные мне люди. Всё это ужасно раздражает.

Головная боль преследует меня ежедневно. Но с каждым днём, всё слабее и слабее. Головокружение первые три дня мешало мне передвигаться по больнице. Поэтому приходилось лежать в кровати.

Но я до чёртиков упёртая, и уже на четвертый день ходила сама.

Выйти хотя бы в кафетерий, мне приносило дикую радость. Знаю, что веду себя как маленький ребёнок, которому дали конфетку. Но всё равно улыбаюсь, когда пью крепкий кофе, который доктор мне не разрешает.

В своих мыслях называю себя секретным агентом, который скрывает чашку кофе. Всё время пока пью кофе, и смотрю в окно, не прекращаю улыбаться собственным мыслям. Это такая глупость, но пока что единственная радость в этой больнице.

Вчера Соня с Катей приходили. Мы отлично провели время, хоть и в палате. Они вели себя немного странно. Никаких прямых вопросов не задавали. Лишь интересовались, правда ли я ничего не помню с той вечеринки. И правда ли я не помню Гордея Горского, капитана "Волков" команды, за какую мы болели.

Меня эти вопросы немного напрягали. Но они, же мои подруги, и я понимаю, что им интересно.

— Девочки, я правда не помню этого Горского. Вот вообще. Он конечно очень красивый. И до чёртиков соблазнительный. И возможно я бы даже не против с ним переспать. Но у него есть Вероника. А я как-то отдавать свою девственность, кому попало, не планирую.

Опять эти гляделки между девочками. Снова их странные взгляды. Но, за несколько дней в больнице, я начала слишком много фантазировать и придумывать не существующих мелочей.

Скорее всего, это из-за временной амнезии. Я потеряла кусок пазла, и теперь всеми способами пытаюсь его восстановить.

За день до выписки, я с особой радостью провожу время в кафетерии. Завтра наконец-то закончатся ежедневные обходы врачей, анализы, температура, давление. Это уже так меня достало, что я мечтаю просто лежать на диване и смотреть телик.

Поглощённая своими мыслями, я не обращаю внимание на прохожих. И даже на соседние столики не смотрю.

Обычно тут приходят перекусить. Ну, а я только кофе беру. Это мой свежий глоток воздуха.

Погода сегодня не очень. На улице август и не свойственный для него дождь.

Летний дождь. Боже, как же это круто танцевать под летним дождём.

Я пью кофе и представляю себя на улице. Окна кафетерия выходят во внутренний двор больницы. Там стоит несколько лавочек и много деревьев. Как-то очень уютно и хорошо.

Неожиданно вскакиваю и, не допив свою чашку кофе, выбегаю на улицу. На мне голубой сарафан, в котором я хожу в больнице. Расставив руки широко по сторонам, я начинаю кружиться под дождём. Голову поднимаю вверх и открываю рот. Как маленький ребёнок пью дождевые капли. Мне не холодно, хотя капли довольно-такихолодные.

Вспышка молнии, а за ней и разгневанный гром звучит. Это завораживает меня.

Неожиданно меня кто-то останавливает и резко тянет на себя. У меня и так голова закружилась от кругооборотов, а тут ещё и резкая смена координации.

— Ты что с ума сошла? Тебе нельзя так вести себя.

— Как так? — спрашиваю, хотя ещё не понимаю кто это и что ему надо от меня.

Мужчина тащит меня к небольшому накрытию в парке. Я его даже не замечала до этого.

— Необдуманно, — в это время продолжает он. — У тебя сотрясение. Тебе надо беречь себя, чтобы вспомнить всё.

Как-то его "всё" меня очень задевает. Кто он такой и какое имеет право решать, как я должна проводить своё время и лечение.

Он накидывает мне на плечи свой пиджак, и потом лишь отстраняется.

Ещё не знаю кто это. Но вот его аромат мне знаком. Он проникает в моё сознание, и хочет о чем-то напомнить. Я закрываю глаза, и пытаюсь впустить этот аромат.

Вдыхаю и вдыхаю. Резко молния освещает всё вокруг, и даже с закрытыми глазами я вижу вспышку света. И вдруг, я вижу, как стою возле бассейна, и руки парня толкают меня. После чего я лечу в бассейн.

Гром разрывает тишину. И за этим резким, громким взрывов, я слышу тот же голос, что и несколько секунд назад.

"Ты такая же шлюха, как и она."

Вдох, выдох. Резко открываю глаза. Осознание приходит мгновенно. Тот кто толкнул меня в тот вечер, сейчас стоит предо мной. Делаю шаг назад и теперь уже вижу его.

Горский.

Мне кажется, он читает меня как книгу. Видит всё в моих глазах. В его глазах темно, а выражение лица становится жёстким.

— Вспомнила, значит? — шепчет он совсем тихо. Но я слышу. А ещё слышу его тяжёлое дыхание.

— Вспомнила. Только что. Это ты толкнул меня.

— Мне очень жаль. Я не хотел, чтоб так вышло. Черри…

Это прозвище режет меня ножом. Меня бросает в жар. И ноги почему-то становятся ватными. Что-то есть слишком интимное в эту секунду в этом прозвище. И меня неожиданно начинает трясти.

Кто ты такой Гордей Горский и почему вызываешь во мне бурю?!

Опять начинает болеть голова. Так же сильно, как и в первый раз, когда я видела этого Горского.

— Послушай меня. Я не знаю, почему ты меня толкнул, в тот чёртов бассейн! Я не знаю, за что обозвал меня шлюхой! Ты парень Вероники, и возможно у нас был какой-то конфликт. Я не помню. Но знаешь что?! Я и не хочу этого помнить. Это не важно. Я не знаю тебя.

Голова кружится и меня продолжает трясти.

— А если знаешь?

От его голоса мурашки бегают по коже, и резко становиться тепло. Я не понимаю, что чувствую и как себя вести. Что я должна ему ответить?!

Он дотрагивается до моей щеки и неожиданно для себя, я закрываю глаза и трусь об его грубоватую руку.

То, что сейчас происходит между нами, кажется полным бредом. Мы два незнакомца друг для друга. Ну, или, по крайней мере, Гордей для меня. Но рядом с ним мне тепло и хорошо. Особенно сейчас.

Хочется почему-то, чтобы он меня обнял и сильнее прижал к себе.

Одним резким движением отбиваю его руку от своего лица, и отступаю на шаг назад.

— Послушай, чтобы между нами не происходило до бассейна, этого больше нет. И не будет. Ты толкнул меня в бассейн. Ты обозвал меня шлюхой. А я вообще-то ещё девственница. И главное, из-за тебя я пролежала два дня в коме. Та и вообще могла умереть. И всё это из-за тебя. Так, что если я когда-то и вспомню, какая причина нашей ссоры, это уже не будет иметь значения. Потому что я никогда не смогу тебя простить. Никогда!

Резко срываюсь и бегу в сторону больницы. Влетаю в корпус и лишь после этого останавливаюсь. Перевожу дыхание. Пытаюсь успокоиться. Но всё напрасно. Слёзы стекают по щекам. Мне от чего-то очень больно. Что-то действительно важное я забыла. Что-то, что разрушает меня сейчас изнутри.

Но я справлюсь. Всегда справлялась. И никакой Гордей Горский меня не сломает. Я Наталья Краснова. Я самая умная девушка в группе. Я найду выход с любой ситуации. Как бы трудно или больно не было.

Глава 16. "Дом"

Наташа

Говорят, дома лечат даже стены. Вот я и решила это проверить.

После выписки уезжаю с Киева. Он вымотал меня и опустошил. Дома я наберусь сил и вернусь в универ другим человеком. Это я вам обещаю.

Хотя сама ещё не понимаю, почему так думаю. Просто чувствую себя надломленной.

Когда я говорю "он меня опустошил". Это кого я имею в виду? Город или Гордея?

После той встречи под дождём, я ещё несколько дней не могла отойти. Стоит закрыть глаза, и я вижу как он меня толкает. Я снова чувствую ту боль, что испытала в бассейне. Нехватка воздуха и адское жжение в груди. И те слова.

Почему он обозвал меня так?

Ответов на эти вопросы нет. И найти эти потерянные пазлы, я не могу.

Дома пытаюсь отвлечься и забыть его. Просто сделать вид, что никогда и не встречала. Выходит плохо, но я пытаюсь. Встречаюсь с подругами, одноклассницами. Мы весело проводим время. Но странное ощущение меня не покидает.

Я что-то чувствую. Неведомое мне. И это страшно, не знать что это.

Первая яркая вспышка в моих воспоминаниях, после столкновения с Горским, происходит на футбольном матче. Куда меня привозит папа. Мы вместе болеем за местную команду. Когда команды уходят на перерыв, я смотрю на чирлидеров. Они выступают синхронно. Но не так как мы. И хотя я плохо помню, своё единственное выступление за "Волков". Чувствую, что это было драйвово.

В середине второго тайма, игрок нашей команды забивает отличный гол. И наша команда теперь ведёт, со счётом 1:0. Я резко вскакиваю и начинаю прыгать от радости.

— Гол!!!

Вспышка молнии в глазах.

— Гордей, красавчик. Молодец!!!

Вторая вспышка.

И я вижу дежавю. Гордей с размаху бьёт по воротам и забивает гол. Я кричу на радостях. Я горжусь им. Испытываю тёплые и в то же время возбуждающие чувства к нему.

— Дочка. Ты чего? Это Шаповалов. Его Женя зовут, а не Гордей.

Поворачиваю голову в сторону папы, и туман рассеивается. Больше не вижу перед собой Гордея.

До конца матча еле досиживаю. Мне нужно остаться одной, чтоб в очередной раз промотать плёнку назад.

Это было наяву. Я уверена. Уж слишком хорошо я чувствовала свои эмоции. Значит, мы всё-таки с Гордеем сталкивались.

***

Последние дни выдаются ещё тяжелее. Чем больше я пытаюсь вспомнить, тем сильнее болит голова. Но воспоминания не возвращаются.

Меня выводит это из себя. Истязает и калечит. Сама себя не понимаю. Но с каждым днём ощущаю, что именно те частички пазла, которые я не могу вспомнить, для меня очень важны.

За неделю до начала нового учебного года, мы с одноклассниками решаем устроить вечеринку. Немного необычную. Ведь проводим мы её на берегу реки. Жарим шашлык, пьём алкоголь, танцуем, загораем, купаемся.

После той вечеринки у Горского, мой телефон бесследно исчез. И родители, чтоб я лишний раз не расстраивалась, купили мне новый. Не айфон последней модели. Но довольно-таки отличный смартфон. Камера на нём отличная, памяти достаточно, батарею держит нормально. Большего мне и не надо.

Доступ к старым страничка в соц сетях восстановить мне удалось. А вот номеров в телефонной книге нет. Есть только Сони, Кати, мамы, папы и Тани (соседки по комнате).

Никто меня лишний раз не задалбывает. Кажется, как будто моя киевская жизнь оставила меня в покое.

На вечеринке есть один парень. Он не учился в нашем классе. Но сегодня его пригласил кто-то с наших знакомых. Он симпатичный. Зовут Саша.

И вот этот Саша уже в десятый раз бросает на меня заинтересованный взгляд. А что?! Я девушка свободная, пора и об отношениях подумать.

Несколько раз веду прямой эфир. Точнее всё происходит не так. Просто включаю эфир, ставлю телефон в углу нашего столика, и мы все занимаемся своими делами. Не обращая внимания за тем, кто следит за моим эфиром.

Солнце уже скоро скроется за горизонтом. Но нас это только распаляет. Устраиваем стриптиз танцы, без раздевания. Опыт у меня есть.

Вспоминаю свой стриптиз на свадьбе у Сони. Я конкретно так отожгла. Захотелось повторить. Заманив Сашу на стул, танцую возле него. Отжигаю не так усердно, как тогда. Но всё равно, очень стараюсь.

Выпила я сегодня совсем немножко. Один коктейль, и тот не допила. Но голова всё равно кружится.

Мой эфир идёт уже несколько часов. Главное, чтоб телефон не сел.

А дальше мы бежим к кладке. Парни решают поплавать. Девчонки как-то сторонятся. Солнце скоро зайдёт за горизонт, и начнёт уже темнеть.

— Наташа, ты с нами? — спрашивает Саша мне на ухо.

У него приятный, нежный голос. Но мурашек не вызывает, как например, голос Горского.

И какого фига я вспомнила его?! Не стояло.

— Не знаю. Как-то не хочется.

— Не ссы, мелкая. Пошли купаться. Помнишь, мы с тобой раньше прыгали с пирса?

Серёга, мой детский лучший друг. Мы с ним пять лет просидели за одной партой. Он огромный. Высокий качок. Я таких редко встречала в жизни. А ещё, ужасный ловелас. Но на меня его чары никогда не действовали.

Мы с ним дрались, но не до крови. Смеялись до слёз. Даже когда долго не общались из-за "Большой медведицы".

— Если ты меня подстрахуешь, гигант, то с тобой, хоть на край света. Хотя нет. Ты слишком безобразный для меня.

Говорила я это с сарказмом, конечно. И Серёженька это уловил.

— Ну, мелкая. Тебе конец.

Он подхватывает меня на руки, и прижимается губами к моим губам. Это короткий, холодный, дружеский поцелуй. В школе на него иногда такое находило.

Но этот гигант не отпускает меня, и всё так же идёт к краю кладки.

— Набирай воздуха в лёгкие побольше, мы прыгаем.

Как только он говорит эту фразу, и отрывается ногами от кладки, я понимаю, что сейчас произойдет. В прыжке мы летим с ним в воду.

Паника.

Это то, что нельзя контролировать. Она накрывает меня, как только понимаю, что говорит Серёга.

Мы с ним летим в воду.

Боже, я в воде!

Снова я оказываюсь в необъятной глубокой бездне, где нет возможности дышать.

Уже в воде начинаю бить Серёгу в грудь, и вырываться. Весь процесс длится вечность. Я снова оказываюсь на дне бассейна, где вижу стоящих у края людей. Они смотрят на то как я тону, и ни один не пытается меня спасти.

Снова горит болью в лёгких. Снова задыхаюсь. Снова тону, и никто не спасает.

Как вдруг кто-то всё-таки прыгает, и уже подплывает ко мне. Его лицо мне очень знакомо.

Да, я однозначно знаю его.

Гордей Горский.

И как только он подхватывает меня, моё тело прошибает током.

Я вижу ночной клуб. Красивого парня. Он шепчет мне на ухо "поехали ко мне", и я соглашаюсь. Секунда, и мы уже в его квартире лежим на кровати. И о боги, мы не только целуемся. Мы ещё и занимаемся сексом.

Вспышка.

Я вижу темный угол, где всё тот же Гордей трахает меня.

Вспышка.

Свадьба, и наша встреча. Вероника знакомит меня с её парнем. Парнем, с которым я лишилась девственности.

Вспышка.

Двойное свидание. Секс в каморе. Приставания Тимура.

Вспышка.

Наша безумная неделя тайных встречаний. Минет. Куни. И много-много секса.

Вспышка.

Ссора. Угрозы Тима. Похищение меня из дому Кати. Наша безумная ночь перед вечеринкой. Клятвы, обещания.

Вспышка.

И наконец-то та самая вечеринка. Встреча с его братом и то, что нас застал Гордей.

Вдох, и мои лёгкие снова полностью покрываются адской болью. Я набираю вместо воздуха воду и больше ничего не помню.

Прихожу в себя, когда меня не один раз трясут за тело. Резкий поворот в бок, и с меня выходит вся вода, которой я успела нахлебаться.

— Блядь, Наташка. Если б я знал, что ты такая паникерша. В жизни не взял бы тебя с собой под воду.

Серёжа нервничает. Его голос дрожит.

— Напугала ты нас, подруга. Я уже думала ты того, — говорит Милана.

Но я пока что не могу им ответить. Мне вроде было страшно, но в то же время, это помогло мне.

Вокруг продолжают много шуметь. Все перепуганные. И лишь я чувствую себя целой.

Я вспомнила.

Я всё вспомнила.

Вопрос, только зачем?

Ведь как теперь жить с этими воспоминаниями?

После нашего прыжка в воду я не уезжаю домой. Еле уговариваю друзей не вызывать скорую, и не сообщать моим родителем.

Думаю, если б мама узнала, что я снова чуть не утонула, дорога в институт для меня закрылась бы.

Они и так с папой, все эти дни опекают меня с особой тщательностью. Я всё понимаю. Единственная дочь чуть не умерла и провела в коме два дня. Это сильно сказалось по родителям. Но такая же ситуация могла произойти с кем угодно. Так я говорю родителям.

Но если подумать нормально. Такое могло в реальности произойти только со мной. Человеком, который никогда не знал, что такое везение. Человек, который каждую свою оценку заработал пахая.

Моё невезения за последние месяцы, мне кажется, зашкалило. По всем пунктам. И началось оно с грёбаных отношений. После возвращения в универ, я сделаю всё, чтобы это исправить.

Мы передвигаемся в большой дом Серёжи. Где остальные продолжают развлекаться, пить, танцевать.

Я же, истощена и обессилена. Поэтому, как только появляется возможность, отправляюсь в комнату спать. Принимаю душ, и только после этого ложусь в постель.

Меня знобит. Поэтому окно закрываю, и укрываюсь пледом. Мне хочется обдумать все воспоминания. Хочется составить новый план действий. Хочется кричать и рыдать. Но больше всего, я хочу отдохнуть. Я настолько опустошена тем, что вспомнила. Пазлы сложились, но не стали целыми. Трещины слишком большие.

Засыпаю почти сразу. Мне ничего не снится. Лишь иногда, сквозь сон, мне казалось, я слышала голос. Это был мужской голос. Сил открывать глаза не было. И скорее всего, это всё моё подсознание. Всё так же играет со мной.

Утром, когда я проснулась, первое что увидела, это настежь открытое окно в комнате, и запах мужского парфюма.

Знакомый до боли аромат, сразу же пробивает ноздри. Но как? Я не помню, чтоб вчера от кого-то пахло этим парфюмом. Я бы сразу узнала его.

Возможно, просто я не со всеми общалась. А может, что, скорее всего, это просто поврежденный мозг играет со мной, после того, как я вчера всё вспомнила. Он напоминает мне обо всём и сразу.

И этот аромат, это аромат Гордея Горского. Парня, который сначала подарил мне рай, а потом отправил в ад.

Глава 17. "Сплошная ложь повсюду"

Гордей

Я не знаю с чего мне начать. Куда двигаться. И что вообще сейчас делать со своей жизнью.

Ступор — это отсутствие реакций, из которого человека можно вывести только с применением энергетичной физической стимуляции.

Мой же ступор, кажись, похож на кому. Причём приносящую боль.

Кома — это состояние отсутствия реакций, из которого человека нельзя вывести и при котором глаза человека остаются закрытыми, даже если человека стимулируют.

Вот я тоже себя стимулирую, ежедневно. Хотя хожу, правда, с открытыми глазами. Я можно сказать, даже живу. Вот только жизнью это назвать сложно.

Существую.

Вот уже три недели.

Со дня моего рождения. Точнее с того вечера.

Для начала вернусь в начало вечеринки. Перед приездом Наташи, я договариваюсь о встрече с Вероникой. Пора поставить точку в этих долгих, мучительных отношениях. Я так устал притворяться. Я наконец-то смогу быть счастлив.

С ней. Ту, которую люблю!

В этом не сомневаюсь ни секунды. Просто я никогда ничего подобного не чувствовал. Никогда не верил, в правдоподобность фразы "Бабочки в животе". Для меня это звучало, как описание мыльной оперы, мелодрамы. Но не безграничного чувства счастья, лишь от присутствия человека рядом. Улыбки, которая не сходит с твоего лица, лишь от смс. А когда она засыпает и просыпается в моих объятьях, я разрываюсь на мелкие атомы. И порю, порю…

Вероника приезжает с опозданием. Вечеринка в разгаре, и как мне кажется, уже догадывается, о чём будет разговор.

— И? Я слушаю тебя. Хотя, стой, не говори. Дай угадаю. Ты хочешь расстаться? И это из-за черри?

Я зависаю. От куда она знает? Мы же всё время прятались. И тем более Ники не было в городе. Пока я перевариваю информацию, она продолжает.

— Думал, я не узнаю? Боже, правда, думал? Та плевать на это. Я не злюсь. Поиграл с ней и хватит. Таких шлюх, как она, миллионы.

— Она не шлюха! — вырывается в секунду. — Не дарит свою девственность, кому попало, как ты.

— Тут я готова даже с тобой поспорить.

— О чём это ты?

— Ну, во-первых, мы с ней действительно в чем-то похожи. Влюбились в одного брата. А трахаемся с другим.

— О чём это ты? — подлетаю к ней и хватаю за горло. Рука сжимается автоматически.

— Отпусти, — хрипит она. — А то не смогу до рассказывать.

Ослабляю пальцы, давая возможность ей вдохнуть. А потом и вовсе отхожу на безопасное расстояние. Боюсь, то, что она скажет, может помочь мне сорваться.

— А то, что ты никогда не интересовался, кто же был моим первым мужчиной. И ты знаешь, Матвей, в отличие от тебя, не церемонился с моей девственностью.

— Ты врёшь! Скажи, что ты врёшь!

— Нет. Не вру. Не думала, что ты узнаешь. Та и не хотела, тебе это говорить. Но боль за боль. Ты с черри, я с Матвеем.

— Блядь, меня тошнит от тебя. Если бы я знал, в жизни не дотронулся к тебе.

— А от Наташи тоже так тошнить будет? Она вон уже пробует на вкус член Матвея.

— Ты врёшь, сука. Наташа не такая как ты.

Хватаю её за горло, и даже приподнимаю. Глаза её блестят, но вот губы. Она улыбается, не смотря на то, что ей больно. Боже, какая она больная. Как я мог быть с ней так долго, и не замечать очевидного.

— Беги скорее, — хрипит она, — а то пропустишь самое интересное.

Бросаю её. Даже руки марать не хочу.

— Я тебе не верю, — почти выплевываю я.

— Так иди и проверь.

— Где она?

— В ванной на втором этаже.

Сам не свой мчусь на второй этаж. Музыка громкая, народу слишком много. Но для меня время как остановилось. Мне просто нужно убедиться, что её там нет. А потом вернуться к Веронике и прибить её. Только за то, что оскорбила и наговорила гадостей в её сторону.

Но когда открываю дверь, замираю.

Вдох, выход.

Остановка сердца. И бешеная пульсация в висках. Мне хочется орать. Убивать. Уничтожить всех и вся. Но вместо этого выдыхаю только её имя.

— Наташа…

Взгляда хватает, чтобы увидеть, что тут происходит.

В моей памяти отпечатываются кадры фотоаппарата. Платье задрано, член Матвея, Наташа…

Этого достаточно. Дальше миллион матов и амнезия. Я помню, что просто бегу. Уношу ноги подальше. Нет сил, думать, анализировать, даже принять боль.

В голове всё смешалось одним огромным клубком непонимания.

— Я переспала с Матвеем… Он в отличие от тебя не церемонился с моей девственностью… Она такая же, как я… Шлюха… Наташа пробует на вкус член Матвея…

Остановите поток этих фраз, а иначе я сдвинусь.

Резкий ожог руки, заставляет остановиться. Оборачиваюсь. Она. Держит своими ладонями мою руку, и что-то кричит. Не слышу ничего. В уши, словно ваты запихнули. Вижу, как губами шевелит, но не слышу.

Пытаюсь вырвать свою руку. Освободить. Но всё напрасно. Наташа крепко держит. Отталкиваю её от себя, как нечто ненужное и противное.

— Ты такая же, как и она… Шлюха.

Наташа пятится назад. Но я не смею до неё дотрагиваться. Мне больно на неё смотреть, не то, что трогать.

Она была с моим братом!

Как теперь с этим жить?!

Потом мир переворачивается два раза. Меня парализует, мне кажется на несколько секунд. Хотя на самом деле проходит около минуты.

Смотрю вначале на сильные брызги от воды, которые появляются из-за падения черри в бассейн. Как только вода становиться спокойной, я вижу изменение её цвета. Вода алого цвета. Пытаюсь понять почему. И вижу кровь, из-под воды.

Наташа уходит на дно, и мои мысли наконец-то возвращаются к ясности. Прыгаю следом за ней. Хватаю и поднимаю. Дальше всё фрагментами.

Ребята вызвали скорую. А до её приезда, я зажимаю её голову своей футболкой.

Я не отношу себя к категории верующих. Но в эти секунды я молюсь. Я даже вспомнил частично молитву "Отче наш", которой в детстве учила меня мама.

Когда же скорая её увозит, я мчусь следом.

Я не знаю, как описать свои чувства.

Просто во мне безграничное число нервных окончаний, и сейчас все они воспалены.

Минуты в больнице, кажутся часами. А потом часы, казались неделями.

С самого начала врачи сказали, что её жизнь на волоске. А примерно через час, что состояние её стабильное, но тяжёлое. А ещё через час. Наташа упала в кому.

Те два дня, пока её организм решал, просыпаться или нет, я умирал, но воскресать не получалось. Я не покидал больницу больше чем на час. И то, это было два раза, за те проклятые два дня.

Первый раз, я ездил в участок, и давал показания против себя. Но меня отпустили. Это странно. Ведь я признаюсь в покушении на жизнь человека. А мне говорят, что вы что-то путаете. Это был несчастный случай. Что все до одного свидетеля об этом сообщили. И лишь мои показания разнятся с их.

Второй раз ездил домой, чтоб принять душ и переодеться.

Матвей приехал в больницу, на следующее утро после случившегося.

— Гордей, сука, стой, — кричит на весь коридор братец.

— Отвали. Или я тебя, клянусь, убью. Уходи с больницы.

— Я хочу с тобой поговорить. И рассказать, кто виноват в том, что произошло.

— Ты, сука, виноват. Ты.

Замахиваюсь и хочу нанести ему удар в лицо. Но останавливаю себя. Не сейчас. Не то место.

— Брат!.. — окликает он меня, когда я разворачиваюсь чтоб уйти.

У меня мурашки от этого. Он же мой брат, самый близкий человек. Мы с ним с детства не разлей вода, были. Как он мог так со мной поступить?!

Именно сейчас этот вопрос приобретает смысл. Сейчас или никогда.

— Как ты мог стать первым мужчиной у Вероники? Ты же знал с самого начала, почему я с ней расстался.

Говорю это с болью. Мне действительно физически больно.

— Гордей, что за чушь ты несёшь? Я тебя сейчас не понимаю. Я никогда не спал с Вероникой, и тем более не лишал её девственности. Откуда ты взял эту информацию?

— Она мне сказала. Прямо на вечеринке. А ещё, что ты трахаешь Наташу в ванной. Вот я и побежал туда как сумасшедший.

— Так, брат. Пошли. А то, чем дальше, тем мне больше не нравится весь этот разговор.

Мы вышли с ним на улицу, Матвей захватил по стаканчику кофе.

— На, — протягивает он мне горячий напиток. Запах настолько соблазнительный, что я даже сопротивляться не хочу. Тем более после тяжёлой, бессонной ночи, кофе как лекарство. — А теперь слушай меня, внимательно. Ты же знаешь, я ненавижу повторять дважды. И то, что я говорю, всегда, правда. Слушаешь внимательно?

Я лишь молча, киваю головой, и пью кофе. Голова жутко раскалывается. В это время, Матвей продолжает говорить.

— Первое. На счёт Вероники, я сказал правду. Я никогда с ней не спал, и даже не рассматривал такой вариант. Зачем она это тебе сказала, для меня непонятно. Второе. На счёт Наташи. Я с ней никогда не спал, и до этого даже не знал. За двадцать минут, до твоего появления в ванной, мне на телефон пришло смс с неизвестного номера, как бы от твоего имени. Сейчас покажу.

Пока Матвей роется в своём телефоне, я пытаюсь что-то понять в его словах. Пока что ничего не сходится в пазлах.

— Твою мать, его удалили.

Он протягивает мне телефон. В Вайбере от неизвестного номера, есть чат. В нём лишь "Собеседник удалил сообщение".

— Не помню дословно. Но смысл, примерно, скажу. "Брат, с днюхой тебя. У меня для тебя оригинальный подарок. В ванной меня ждёт девушка, я обещал ей сладкую ночь. Но приехала Верон, и я не успел. Притворись мной. Она под кайфом, даже не поймет." Я конечно удивился такому твоему подарку, и даже хотел отказаться. Но когда вошёл в ванную, и увидел это творение божеское, не сдержался и хотел воспользоваться. Мы с тобой последний месяц почти не общались, и ты никогда не упоминал о новой девчонке. Только то, что с Вероникой у вас полный пиздец. Я и решил, что ты просто погуливаешь налево от неё.

— Я не знаю, что тебе ответить. У меня такая каша в голове. Слишком много информации. Сейчас для меня самое важное, чтобы Наташа вернулась к жизни. Со всем остальным, разберусь потом. В этом можешь не сомневаться.

— Слушай, с ментами я разберусь.

— В смысле разберёшься? Я совершил преступление, и должен понести за него наказание.

— Блядь, Гордей! Свою праведность засунь себе в жопу. Девка выкарабкается, и всё будет хорошо. Но в тюрьму ты не сядешь. Ты хоть понимаешь, что это статья? Покушение на жизнь человека.

— Вот именно.

— Придурок ты. Это несчастный случай. Ты же не планировал её убивать. Только оттолкнул.

Кофе становится настолько горьким и невкусным, что выплевываю его. Тошнота подступает неожиданно. А ещё вкус крови, чувствую на губах.

— Я сам совсем разберусь. Уходи.

Срываюсь и бегу в больницу. Родители Наташи уже приехали. Я договорился с медсестрой, что смогу увидеть её. Она сообщит мне, когда родители выйдут с палаты. А пока буду ждать.

Глава 18."Паранойя"

Гордей

И вот этот миг настал. Тот, о котором я молился, и безумно ждал.

Наташа вышла с комы. Не то, чтобы я сомневался в этом. Просто тяжело было ждать. Тяжело было видеть её родителей. Особенно маму. Наташа ведь очень похожа на неё. Но, что больше всего расстраивало меня. Это когда я видел взгляд её мамы. Потухший и болезненный. Она ведь единственная их дочь. А я чуть не убил её.

Я в нескольких метрах от её палаты. Мне безумно хочется увидеть её. О большем даже не мечтаю. Ведь после того, как медсестра дала мне возможность увидеть её, прошло больше суток. Но тогда её глаза были закрыты, и она не реагировала на мои прикосновения.

Я гладил её руки и целовал. Шептал слова любви и просил прощения. Я молил её открыть глаза, или хотя бы пошевелить пальцами. Но она не реагировала.

Впервые в жизни я так горько плакал. Сердце разрывалось от боли.

— Гордей, Наталья готова увидеть вас. Только вы ничего не говорите, когда зайдёте в палату. Хорошо?

Боже, вот и пришло время. Момент расплаты. Сейчас она в присутствии всех скажет, что это я её толкнул. Ну и пусть. Пусть меня арестуют. За то я увижу её глаза наконец-то открытыми. Не уверен, что она захочет меня слушать. Но я попытаюсь попросить прощения.

Её взгляд. Он пустой. Я ничего не вижу в нём. Даже тогда, при первой встрече, в нём было больше эмоций. Сейчас же ничего. Наташа не может, ко мне ничего не чувствовать. Как минимум злость, ненависть из-за моего поступка, должны быть. Она долго осматривает меня. Изучает. Каждая клетка, каждый мой нейрон оживает под её взглядом.

Я оживаю.

Я не слышу и не вижу происходящего в палате. Только она является центром моей вселенной. Она! Живая! Это главное!

— К сожалению, я не знаю этого молодого человека. Извините, — её голос ни разу не дрогнул. Глаза не моргнули. И она говорит это, смотря мне прямо в глаза.

Мой Армагеддон настал. Он сносит всё на своём пути. Стирает меня в порошок и рассыпает по ветру.

Руки сжимаю в кулак с такой силой, что кажется, вены готовы лопнуть. Кровь ударяет в мозг.

Что она такое говорит?! В смысле не знает меня?!

Наташе становиться плохо. Все датчики начинают пищать, а она меняется в лице. Она задыхается. Делаю шаг к ней. Всего один. Но когда она снова начинает говорить, останавливаюсь.

— Это был несчастный случай. Я уверена. Меня никто не толкал в бассейн и не подсыпал наркотики. Закройте это дело и уходите.

Дальше плохо помню что происходило. Следователь вывела меня с палаты, что-то говорила, спрашивала. Но я не помню ничего. Только её взгляд.

Пустой и безэмоциональный.

С того дня, я как больной придурок продолжал приходить в больницу и в тайне наблюдать за Наташей.

Врачи сообщили, что у неё частичная амнезия. Поговорив с одной медсестрой, я выяснил, что забыла она и вечеринку, и время до неё.

Но мне кажется, что забыла она лишь меня. Её память посчитала меня лишней информацией. А главное — ненужной.

Наташа выглядела, как ни странно, полностью здоровой. Чаще всего я видел её в кафе. Она так много в нём проводила времени, что я уже привык видеть её там. Она пила кофе и очень часто улыбалась.

И увидев её улыбку, я чувствовал себя лучше. Это единственное, что радовало меня в ту неделю. Я избегал её. Не пытался столкнуться или же поговорить. Но когда она выбежала под дождь на улицу, я выбежал за ней. Ей нельзя так рисковать.

Гром! Молния! Разряд и ток! Всё в одну секунду, когда наша кожа соприкоснулась. Мне было приятно и в то же время безумно больно.

Она действительно меня не помнит!

Странное сочетание чувств, от бешеного восторга до безысходности. Дотрагиваюсь до её щеки и наполняюсь энергией. Она вспомнит. Я помогу. Самое большое желание обнять её и поцеловать. Она сейчас такая родная, близкая.

Моя!

Но снова в одну секунду всё меняется. Она отталкивает меня от себя. Холодом прошибает всю кожу. Её трясёт. Но вместе с ней и меня.

— Послушай, чтобы между нами не происходило до бассейна, этого больше нет. И не будет. Ты толкнул меня в бассейн. Ты обозвал меня шлюхой. И главное, из-за тебя я пролежала два дня в коме. Та и вообще могла умереть. И всё это из-за тебя. Так что если я когда-то и вспомню, какая причина нашей ссоры. Это уже не будет иметь значения. Потому что я никогда не смогу тебя простить. Никогда!

Она убегает и уносит с собой моё сердце. Она не помнит меня. Всё забыла. Каждый день. Каждую ночь. Каждый поцелуй.

Она вычеркнула меня со своей памяти, как ненужный элемент. Это задевает очень сильно, и я прекращаю ходить в больницу.

Она права!

Даже если Наташа всё вспомнит, это ничего не изменит. Ведь я подверг её жизнь опасности. Более того, я её чуть не убил.

Когда узнаю, что Наташа уезжает домой к родителям, даже радуюсь. В эти дни я продолжаю существовать. Даже заставляю себя пару раз сходить в клуб и развлечься. А ещё у меня четкий план, узнать, кто подставил Наташу на моей вечеринке. Но пока, что всё безрезультатно. Вероника уехала на отдых с родителями, и на мои смс и звонки не отвечает. А она единственная нить, которая пока что у меня есть.

Я даже внушил себе, что не скучаю за своей черри. Мне, правда проще забыть всё то время, что мы провели вместе. Потому, что когда я впускаю её в свои воспоминания, мне становится больно. А ещё я перестаю себя контролировать. Так в клубе я избил какого-то парня. Мне было так хреново, что злость я сместил на другом. За полчаса до драки, я мониторил страничку черри. Новые фото и сторис. Я как наркоман получил дозу, а вместе с тем и передоз. Просто увидев её на фото, сошёл с ума.

С того дня, я ежедневно просматривал страничку и все сторис. Хотя бы так видеть. Хотя бы так…

И вот в какой-то с дней, у неё был прямой эфир. И я не выдержал, зашёл на него. Зачем? Зачем я только это сделал?

Не отрывая своих глаз от экрана, я как маньяк смотрел, как какой-то парень трогает мою Наташу. Обнимает. Даже целует. Берёт на руки. Кружит.

Сука, как же больно это видеть. Она же моя! Наверное, я слишком много на себя взял. Присваивая человека себе, нужно для начала его спросить, согласен ли он. А как показывает ситуация, Наташа моей теперь не будет. Не простит! Не сможет!

А потом началась какая-то чертовщина. Этот придурок прыгает с Наташей в воду. Но они долго не показываются, молодежь суетится. И ещё через пару минут мою Наташу достают с воды без сознания. Откачивают!

Следующее пару часов не помню. Лишь руль и дорога. Мчусь к ней. Я должен её увидеть. А иначе просто сдохну сам!

Найти адрес тусовки помогает брат. Больше просто некому. А ещё, он успевает заскочить ко мне в машину и отправиться в дорогу со мной. В другой день я бы поспорил с ним. Но на это просто не было времени.

Матвей не просто помогает. Он достает точный адрес, где в данный момент находится Наташа. И будь она даже дома с родителями, меня бы это не остановило. Но моя бесстрашная черри, не покинула вечеринку, а осталась со всеми, даже после того, что произошло.

В дом захожу через дверь. Народ настолько бушует, танцует и пьёт, что не обращает на меня внимания. Наташу нахожу в спальне. Она спит.

Тихонько захожу и закрываю за собой дверь. Вот она. Моя мечта. Девушка, с которой я всего лишь хотел быть вместе. Которую хотел любить и беречь. Но сам, же чуть не убил.

Сажусь рядом, и как всё тот же маньяк, трогаю её волосы. А ещё легонько касаюсь её нежной кожи на руках. Делаю всё аккуратно, боясь разбудить.

Сможет ли она простить меня когда-то? Сможет ли вспомнить? Смогу ли я простить себя?

Наклоняюсь и вдыхаю её аромат. Мой бальзам на душу. Он током разноситься по телу. На время исцеляет и возвращает к жизни. Рядом с ней всё приобретает смысл. Рядом с ней вновь чувствую себя живым.

Комнату покидаю через окно, уже ближе к рассвету.

После этого дня мне становится только хуже. Если до этого я пытался держать себя в руках, то после того, как снова почувствовал её аромат и мягкость кожи, окончательно помешался на ней.

С той ночи не захожу больше на её страничку. Не смотрю, не слежу. Ничего не знаю. Быть вдали легче, чем видеть её, и понимать, что она не будет моей.

Пусть лучше не возвращается в столицу. Никогда!

Глава 19."План"

Наташа

Все дни до начала нового учебного года, продумываю план. То, что мне будет сложно, как минимум первые пару недель — даже не сомневаюсь.

Вся элита университета слышала слова Гордея. А те, кто не слышал, я уверена, им уже рассказали. Думаю им не сложно догадаться, почему он так сказал. И даже если никто не знает о ситуации с Матвеем, они могут легко сами всё допридумывать. А это сильно повлияет на отношение ко мне.

Но, ни это меня пугает больше всего. Есть два пункта, от которых мне придётся отказаться.

Первый, но не главный. Мне придётся уйти с команды "Волков". Как бы мне не было грустно, но заниматься вместе с Вероникой я больше не хочу. Та, и я уверена, она первая кто наброситься на меня после возвращения. Это будет сложный момент, но я справляюсь. По-другому просто невозможно.

Второй. И главный пункт. Это вычеркнуть Гордея из своей жизни. Я думаю, мы обоюдно этого хотим. Он не простит мне измены с братом. Я не прощу ему его слова и удар. Вот так вот случайно, мы разрушили то, о чём мечтали.

Просто быть вместе. Просто, попробовать строить отношения. Просто сходить на свидание, и побыть обычной парой.

Всё было просто. Просто в мечтах. На деле же. Всё там теперь и останется.

К первому пункту подхожу более тщательно. Слишком уж мне понравилось быть чирлидером. Нахожу в Инстаграмм капитана спортивной команды "Гладиаторы". Команды по баскетболу. И пишу ей смс.

Да, я люблю футбол. Да, я мечтала быть с "Волками". Но, увы, сейчас я предпочитаю уйти с гордо поднятой головой, чем быть униженной, на глазах у всех.

Татьяна Мартынова, капитан команды, не входит в звёздную элиту универа. Поэтому мы легко с ней находим общий язык.

Я вкратце рассказываю ситуацию, умолчав, конечно же, об реальных отношениях с Гордеем. Говорю, что вышло недоразумение с ним, а его девушка Вероника, капитан "Волков", и после всего, я не хочу с ней тоже работать.

После такого важного решения, и тем более то, что мы с ней договариваемся. Я на радостях еду в салон.

Честно, я очень скучаю за своими волосами. Мне надоела эта короткая стрижка. Тот поступок, лишь показал, что мне надо остановиться. Но я же упрямая. Вот и обрезала. Только кому я и что этим доказала, не понятно.

Принимаю решение перекрасить цвет волос и ещё нарастить длину. Но в последний момент передумала. Цвет менять не буду. Мои темные волосы мне нравится. Не стоит в очередной раз страдать из-за мужиков.

Я попадаю, реально, к крутому парикмахеру. Правда процедура заняла уйму времени. Но, Лина, очень позитивной девушкой оказалась. И скоротала время, отличными шутками и анекдотами.

Длину волос делаем ниже плеч, где-то до начала лопаток. Делать длину, как у меня была, я отказалась. Это будет выглядеть через, чур, не естественно.

Пока сидела в кресле и наслаждалась процедурой (люблю, когда волосы трогают) решилась на ещё один важный шаг.

Каждую ночь, после того, как ко мне вернулись воспоминания, мне снился один и тот же сон. Наша первая ночь с Гордеем. И хоть на тот момент я была сильно пьяная, и какие-то моменты забыла. То теперь они вернулись ко мне с особым жаром.

Я же чертовски влюбилась в этого парня с первой же ночи. Доверилась после. И поверила в нас. А после комы меня словно перепрошили. Перепрограммировали. Стерли жёсткий диск, и записали новую информацию.

К сожалению чувства никуда не делись. Они до сих пор есть. Но я не могу его простить. А может, просто не хочу.

Он так быстро поверил, что я подстилка. В то, что легко пошла на секс с его братом. Даже слушать не стал. Значит я для него очередная. Одна из.

Мысли об этом ранят очень сильно. Мне хочется плакать, но ещё больше кричать. Воспоминания слишком яркие, слишком свежие ещё.

Стоит мне закрыть глаза, и я чувствую его запах, вкус, касания. Мурашки появляются на теле. И прогнать такие наваждения очень сложно.

Но я работаю над этим. Точнее работаю над собой. Но невозможно просто взять и вычеркнуть человека с жизни. Вот поэтому я его просто заменяю. Вместо Гордея у меня будет тату.

Долго выбираю место и само тату. Оно должно напоминать о нём, но и чтоб его никто не видел.

После одного салона, еду в другой. Там рассказываю свою идею, и мастер приступает к эскизу. Лёжа на кушетке, проживаю мгновения нашей близости с Гордеем. Самые волнительные моменты моей жизни. Тот полёт, который он мне подарил в последнюю нашу ночь.

С ним я научилась летать. С ним я открыла космос, безграничный и необъятный. Только он целовал так, что каждая клетка моего тела перерождалась.

Не зря же люди говорят:

"Боль нам приносят лишь те, кто прежде подарил безграничное счастье".

Я понимаю, что произошедшее со мной всего лишь несчастный случай. Что Гордей не планировал наносить мне вред. И, что он всего лишь хотел оттолкнуть меня от себя.

Всё прекрасно понимаю.

Наконец-то смогла это осознать. Но легче от этого не стало. Простить всё равно не могу.

— Я закончил, — сообщает мне молодой парень, который только что делал мне тату.

Я совсем не чувствовала боли в процессе. Сейчас же смотря на результат в зеркале, остро ощущаю жжение под ребром.

Моё небольшое тату, размером около семи сантиметров. Это голова льва, держащая в зубах две черешеньки, одна темно-красного цвета, вторая же виде футбольного мяча, с номером 10 в центре. Сделала я её сбоку от груди на рёбрах.

Результат шикарный. Смотрится круто. Её можно увидеть, лишь если я буду без верхней одежды. Это не важно. Она на мне. Она со мной.

С каждым следующим днём, мне становится только хуже. Чем ближе начало нового учебного года, тем сильнее меня трясёт.

Меня лихорадит от одной только мысли, что нужно вернуться туда. Стены учебного корпуса, раздевалки и даже душ, всё будет напоминать мне о нём. О нашем сексе. Моих оргазмах. О моих мечтах и планах…

Всё связано с ним.

Даже комната в общежитии. Даже она будет помнить его.

Мысли о возвращении настолько сильно беспокоят меня, что я даже задумываюсь о том, чтоб не вернуться. Может перевестись в другой универ?! Может взять отсрочку?! Продлить больничный?! Я всё это могу сделать. Но не делаю.

Сама мысль о том, что я его больше не увижу, убивает. Расплавляет железо, превращая в бесполезную жидкость. И даже мысли о том, что больно будет видеть его, меньше пугают. Чем мысли о том, что никогда больше не встретимся.

И чтоб не сводить больше себя ожиданием, приезжаю в столицу на два дня раньше.

Глава 20."Возвращение"

Наташа

В общагу приезжаю лишь для того, чтоб забрать свои вещи. Посоветовавшись с родителями, я решила съехать на съёмную квартиру.

Жить одной мне не хочется. Тем более я привыкла к шуму общаги. В тех стенах ты никогда не бываешь один, и никогда не бывает тишины.

А её, я как раз боюсь. Тишина — это тоже кома, с которой я могла и не выйти. Тишина — это тот же провал в памяти. Все вокруг тебя знают, слышат и видят. И лишь только ты в тишине, как в коконе. Сам. Одинок. И беспомощен.

И опять пропустив все эти страхи сквозь себя, я понимаю, что сама в одиночестве не справлюсь. И на второй же день, снова возвращаюсь в общагу.

Танюха счастлива, и на радостях даже плакать начала. Прокричав раз сто, что лучше соседки ей просто не найти.

Поэтому ночь перед возвращением в мой собственный ад, я провожу в веселой компании Тани. Мы вспоминаем все приятные моменты нашего первого курса. И пусть в некоторые моменты мне немного грустно. Особенно когда Таня так подробно рассказывает о вечеринке после моего первого выступления. В тот вечер Гордей стащил меня с бочки с пивом, и страстно целовал в губы.

Но я делаю вид, что всё так, же ничего не помню. О том, что я всё вспомнила, никто не знает. И так будет и дальше.

Моё пробуждение наступает почти сразу же с рассветом. И как не пытаюсь, не могу уснуть. Душ и крепкий кофе помогают взбодриться и приготовиться к тяжёлому испытанию.

Делаю лёгкую укладку, макияж. Надеваю бежевую шёлковую длинную юбку, и короткий топ. Босоножки на высокой шпильке. Черная сумочка на цепочке завершает образ.

Вместе с Танюхой выезжаем в институт. Когда такси останавливается и пора покидать салон машины, моя смелость и уверенность рассевается словно туман. Руки начинают дрожать, и внутренняя паника достигает пика.

— Ты как? — интересуется Таня, — Давай постоим, пока я покурю.

Она достает пачку сигарет и подкуривает. Удивительно, но, парковка почти пустая. Точнее не так. Студентов на ней почти нет. Машин же много. Осматриваюсь и понимаю, что ищу всего лишь одну машину. Его. Когда не нахожу, немного успокаиваюсь. Но ненадолго. Когда вижу Тима, паника возвращается. Я должна притворяться и улыбаться ему, как будто ничего так же не помню. Поэтому пересилив себя и свои дрожание руки, поднимаю ладошку и машу ему.

Волнение моё усиливаться, и даже поднимается давление. Мне так страшно. Когда оказываюсь в ловушке льва, играть и выживать сложнее. Просто представлять себя в этой ловушке, легко. Сложно вней быть настоящему.

— Дай мне, — протягиваю руку и забираю у Тани дымящую сигарету.

— Но ты, же не куришь, — возмущается она, но пальцы всё-таки разжимает.

Когда делаю первую затяжку, и этот жгучий ад попадает в лёгкие, мне, а ж легче становится. А ведь можно эту дьявольскую панику погасить, таким лёгким способом. Просто покурив.

— Всё меняется милая моя. Теперь курю.

Сигарета тлеет в руках, когда вижу Тимура, идущего нам на встречу. Руки снова начинают дрожать. Беру ещё одну сигарету и подкуриваю, как раз когда он подходит к нам.

— Привет, — первая начинаю я.

— Привет, — подозрительно тихо говорит он. И с оскалом осматривает меня. Ха! Проверяет. Не страшно. Беру себя в руки и улыбаюсь ему снова.

— Как здоровье?

— Всё отлично, — выдыхаю дым со рта. — Не стесняйся Тимур, если хочешь спросить за память. Спрашивай.

— Вспомнила?

— Нет. Врачи говорят, что чем дольше амнезия, тем менее вероятно, что я вспомню.

Выдавливать из себя для него улыбку, самое сложное. Но я держусь. Спасибо сигарете.

— Но у меня для тебя грустные новости.

— И это, какие же?

— Тебе надо искать новую партнёршу. Я ухожу с команды.

— Почему? Врачи запретили?

— Нет. Я ухожу с команды "Волков" и перехожу в команду "Гладиаторов".

— Почему?

— Не спрашивай. На это есть причины. Но знай, ты был лучшим моим партнёром.

Бросив окурок в мусорку, я подхожу и обнимаю Тима. Его холодные руки моментально ложатся на талию. Он прижимает меня к себе. Паника внутри набирает обороты.

— Черри, как же вкусно ты пахнешь…

Его аромат проникает в меня и мне блевать хочется. Утренний кофе начал бушевать в желудке и тошнота единственное, что я остро ощущаю. Но это такая мелочь, по сравнению со следующими несколькими минутами.

Когда Тимур меня прижал к себе, на парковку заехала чёрная машина. Она остановилась всего в трёх парковочных местах от нас. Двери хлопнули, и уже через десять секунд я увидела его.

Почему я знаю, что десять секунд? Потому что с момента как Горский заехал на парковку, моё сердце остановилось.

Улыбка, которую я натягивала для Тимура, исчезла с лица. А когда он посмотрел в мою сторону, я и дышать перестала.

Молния с его глаз, попала в моё раненое сердце и вместе с громом разорвала его. Неосознанно, я выставила руки между собой и Тимом, в попытке оттолкнуть его. Но он держал меня крепче, чем мне бы хотелось. А ещё, через десять секунд — это уже не имело значения. Потому что Гордей, осмотрев меня с головы до ног, просто отвернулся и ушёл в сторону своего корпуса.

Я же ещё минуту не могла прийти в себя. А когда наконец-то осознала, что он только что видел и мог подумать, меня и вовсе начало трясти.

То, что произошло, однозначно мне на руку. И Тим видел холод между нами, и Гордей видел нас вместе. Значит, однозначно, не будет со мной говорить.

Но его взгляд, полный безразличия ранил сильнее, чем я представляла. Я знала, что будет больно и неприятно. Но знать, и чувствовать — разные вещи.

Попрощавшись кое-как с Тимуром, я первым делом побежала в туалет. Приступ паники накрыл меня уже там. И спустившись на холодный пол, я ужаснулась.

Паническая атака произошла со мной впервые дома у родителей. Почти сразу по приезду. Я тогда ещё ничего не помнила. Вышла с подругами в кафе и когда проходила мимо мужского туалета, меня за руку схватил какой-то мужик. В одну секунду у меня началась тахикардия, поднялось давление, чувство замирания сердца. Я начала задыхаться, голова закружилась. Скорее всего, что все, что я чувствовала в тот момент, было написано у меня на лице. Потому что мужчина сразу же отпустил мою руку. Но я словно в каком-то пространстве была. Длилось это всего пару минут, но мне казалось целую вечность.

Сегодня же я чувствую себя ещё хуже. К тем ощущениям добавилась ещё тошнота. Слёзы котились по моим щекам.

Я сижу в кабинке туалета и жадно хватаю воздух.

Это место мне тоже напоминает о нём. Именно в этой кабинке мы с ним целовались и прятались от всех. А ещё тогда он дерзко подхватил меня за попу, и овладел, прижимая к двери кабинки. Закрывая рот своей ладошкой, чтобы заглушить мои стоны, он брал меня, пока мы одновременно не кончили.

Не так я представляла своё возвращение. Не так!

Глава 21."Первое столкновение"

Наташа

Доктор сказал, что при моей травме могут возникать панические атаки. А, что более вероятно — это не они. Хотя и очень похоже. Из-за того, что в моей жизни сейчас полный коллапс, моя нервная система, меня подводит. И в момент, когда я нервничаю, она вместо того, чтобы защищаться и приводить нервы в норму, наоборот, добавляет масла в огонь. И подкидывает, что-то типа панической атаки. А может и её саму.

В первый день я трусливо сбежала. Проплакав пару часов, я наконец-то смогла успокоиться. Не таким я планировала возвращение. Но я собралась и теперь меня так легко не сломить. Первую встречу пережила. Переживу и все остальные.

Сегодня у меня первое выступление за "Гладиаторов". Понимаю, что слишком рано, слишком быстро всё происходит. Но другого выбора у меня нет. Отказаться я просто не способна. Не в моих правилах бежать от препятствий.

Чтобы успокоиться, пришлось выкурить пол пачки сигарет. Помогло? Нифига. Но хоть как-то отвлекло от тяжёлых мыслей.

Я чувствую, что он придёт.

Не этого хочу. Но после объявления в институтских новостях о моём возвращении в чирлидеры, об этом только и говорят. А на официальной страничке "Гладиаторов" в Инстаграм выставили пост с моим фото, под которым только за два часа собралось больше ста комментариев.

Возможно, я накручиваю себя. Может и не придёт. Зачем ему это?! Ведь за всю первую неделю обучения, он ко мне не подходил. Может это потому, что я всеми путями его избегала? Но и он встречи со мной не искал.

Всё проходит! И это пройдёт!

— Черри, отлично выглядишь. Волнуешься? — спрашивает Таня, наш капитан.

— Нет. Всё отлично.

— Там народу привалило. Не удивлюсь, если пришли посмотреть только на тебя, а не на игру "Гладиаторов".

— С чего ты это взяла?

— О Боже, Наташа, ты, что не читала, что пишут под постом?

— Нет, — спокойно отвечаю.

Если честно через пару часов после той записи, я просто перестала читать, что там пишут. Слишком много ко мне интереса.

— Там миллион версий и мнений по поводу вашего с Горским конфликта.

— Нет никакого между нами конфликта.

— Успокойся, я просто говорю, что там обсуждали.

— Я вполне спокойна. Я и Горский мало знакомые люди.

— И поэтому он тут?

— Он тут?!

Говорю, это не успев даже воздуха в лёгкие набрать. Радоваться или плакать?!

— Сама в шоке. Футболисты как-то не посещали матчи баскетболистов до этого. Но сегодня почти вся команда пришла. А ещё половина чирлидеров "Волков". Пришли на тебя посмотреть.

— Черти их всех сюда принесли. Лучше б дома сидели.

И вот теперь я начала нервничать. Сильно. Снова вышла на улицу.

Форма у "Гладиаторов" почти не отличается от "Волков". Правда чуть длиннее юбка, но короче и открытие топ. Тату частично выглядывает с топа.

Я вышла на улицу с задней стороны здания. Прилипла к стене голой спиной и закурила сигарету. Я не нервничаю, не паникую. Просто дрожат руки, и я боюсь снова его увидеть.

Делаю глубокую затяжку и смотрю вперёд перед собой. Вижу черную машину, и на её капот опирается Гордей. Он тоже смотрит на меня. Наши взгляды встречаются. Меня прошибает током. Электричество вместо крови проходит по моим венам.

На лице у Гордея ни одной эмоции. Каменное лицо, пустой взгляд. Он тоже подкуривает сигарету и делает затяжку.

Кажется, вокруг нас остановился весь мир. Мы стоим в десяти метрах друг от друга и просто курим.

Я осматриваю его с головы до ног. На нём как ни странно брюки и рубашка. Рукава закачены. И на руке замечаю браслет. Из-за расстояния я не могу быть уверенной, но мне кажется это тот браслет, который я ему подарила на день рождение.

Дверь возле меня открывается, и меня уже зовут. Игра начнется с минуты на минуты. Мне приходиться оторвать взгляд от Горского и зайти внутрь. Но прежде чем ухожу, я ещё раз делаю глубокую затяжку и выбрасываю сигарету в мусорку.

В бой!

Вы смотрели когда-то фильм "Гладиатор"? Вы сопереживали главному герою? А помните, когда их выпускали на арену, весь "Колизей" поднимался на ноги? Они кричали, поддерживая одних. Но их крики так, же были адресованы и другим. Соперникам их фаворитов. Он жаждали крови вторых. Они хотели смерти.

Я никогда не была в Риме. Но фильм "Гладиатор" смотрела несколько раз. И что больше всего меня всегда убивало, так это сами зрители. Не гладиаторы были там антиперсонажами. А именно зрители.

Сейчас я чувствую себя тем самым гладиатором. Нас выпускают для первого номера. Он намного короче и быстрее чем в футболе.

Но я всё время ловлю заинтересованные взгляды. Они и правда пришли посмотреть на меня. Им интересна не лично я. А история, которая со мной произошла.

Держать себя на высоте, с постоянной улыбкой, сложнее с каждой секундой. Но я справляюсь. Потому что здесь он! Я ещё не решила, радуюсь я этому или злюсь. Но точно наполняюсь как источником.

Мы выступали три раза. И на протяжении всех раз, я так и не осмелилась посмотреть в его сторону. Краем глаза видела его силуэт. И тот прогоняла от себя как страшное видение.

Ещё видела Тима, почти всю нашу команду "Волков", ну и, конечно же, Веронику. Та пускала в меня такие злобные флюиды, но за весь вечер так, ни разу, и не подошла. Тем лучше для неё. Ну и для меня, конечно же.

За самой игрой я наблюдала, но полноценно не была погружена. Просто это всё он. Его присутствие здесь. Его значимость для меня, которая абсолютно мне не нужна.

Сегодня "Гладиаторы" играют с баскетбольным клубом "Галичина". Где, кстати, играет мой Серёжа. Ну не мой, в прямом смысле. А мой школьный друг, благодаря которому я всё вспомнила.

"Гладиаторы" выиграли с минимальным разрывом. Но я и этому радовалась. Моё первое выступление завершилось победой. И это круто!

— Краснова, а ты всё хорошеешь и хорошеешь.

— Спасибо Серёжа. Рада тебя видеть. Очень.

Появление Серёжи на поле добавило какой-то уверенности мне. И в тоже время немного отвлекало и будоражило. Он часть моего прошлого, пусть и не сильно значимого. Но всё же, это не даёт окончательно опустить руки.

— Я вот думаю, Краснова. Не пора ли тебе менять фамилию?

Серёжа прижимает меня к себе, и мы направляемся в сторону раздевалок.

— Чего? Чем тебе не нравится моя фамилия?

Мы проходим трибуны. Как раз в конце этого блока, ещё минут десять назад сидел Гордей. Сейчас же тут пусто.

— Нравится. Как и ты вся. Вот только моя фамилия тебе бы больше подошла. Послушай, как звучит,

Белова Наталья. А? Мне кажется идеально детка.

Мы как раз собираемся выходить с игровой площадки, но в проходе слишком много людей. Мы останавливаемся. Я перевожу свой взгляд на него. Серёжа по-дружески меня сильнее прижимает, и продолжает говорить.

— Так, что черри выйдешь за меня?

Я начинаю громко смеяться и запрокидываю руки ему на шею. С ним так легко и спокойно.

Толпа впереди начинает продвигаться, и я поворачиваюсь лицом к ней, чтоб тоже начать идти вперёд.

Но сделав всего несколько шагов вперёд, я вижу его. Гордей опирается спиной и ногой об стенку, и о чём-то разговаривает со своим братом. Матвей тоже здесь. Хотя я его до этого не видела.

Сейчас я вижу, что они не так сильно и похожи. Хотя нет. Они похожи именно как братья — близнецы. Но я их легко могу различить.

Они оба смотрят на нас с Серёжей. Гордей мрачнее тучи, Матвей же улыбается. Ноги мои стают тяжёлыми и ватными. Дыхание затрудняется. Но я максимально прячу свои эмоции.

Парни точно слышали наш разговор, потому что мы говорили громко. Та и парни уж как-то странно смотрят на меня.

— Я подумаю Белов. Подумаю, — говорю максимально громко и с улыбкой. Чем шире её натягиваю, тем сильнее сжимается сердце.

— Так надо, — повторяю себе. — Так будет лучше.

Мы уже почти прошли их. Как вдруг Матвей делает два шага, и преграждает нам дорогу. От испуга я делаю шаг назад.

— Привет, черри. Как дела? — тем временем спрашивает Матвей.

К чему это всё? Проверка? Подколка? Может ещё что-то хуже. Я не знаю Матвея, и что он может чудить. А если копнуть глубже. Я и Гордея не знаю. Слишком мало времени мы знакомы.

— Привет. Лучше всех, — говорю ему всё с той же улыбкой.

В этот момент перед моими глазами всплывает картинка с дня рождения Гордея. Руки Матвея поднимают моё платье вверх, и пристраивает свой член к входу влагалище.

Мне становится мерзко и противно от этих воспоминаний. Как я тогда могла подумать, что это Гордей? Как? Они ведь не настолько одинаковые. Это всё тот коктейль. Это всё Тимур. Ненавижу.

— Это твой друг? — вдруг спрашивает Серёжа, и меня это возвращает в реальность.

— Нет. Я его не знаю, — выталкиваю через, чур, эмоционально. Сама же сжимаю руку в кулак. Держи лицо, черри. Держи лицо. Не показывай эмоций. Успокойся. Они не знают, что ты вспомнила.

Делаю глубокий вдох и короткий выдох.

Никакой паники. Никакого приступа. Я сильная. Я справлюсь.

— Как незнакомы? Мы же на именинах брата познакомились.

— Та да. Слишком тесто, чтобы это забыть, — хочется добавить.

— Ты, наверное, Матвей Горский?

— Вспоминала?

— Нет. Просто догадалась. Если ты хочешь узнать, планирую ли я писать заявление на твоего брата, то могу тебя успокоить. Я не буду этого делать. Так как ничего не помню. А даже если и вспомню. Оставим это дело в прошлом.

— Хорошо, — говорит Матвей и делает шаг ко мне. Потом второй. И когда он подходит ко мне совсем близко, я перестаю дышать. Он дотрагиваться своей рукой до моей руки, и меня покрывает мурашками. Вовсе не возбуждающими или приятными. Мурашки страха и омерзения. Матвей замечает это. Он наклоняется, и говорит мне на ухо, так чтобы могла слышать только я.

— Я знаю, что ты всё помнишь. Хоть и очень хорошо врёшь. Вот только зачем ты это делаешь, мне очень интересно.

Он отодвигается от меня и снова начинает улыбаться. Боже, какая у него дьявольская улыбка. Она одновременно и притягивает, и отталкивает.

— Спасибо, Наташа. Рад, что мы поняли друг друга. Ещё увидимся.

Он открывает нам путь, так же быстро, как и преградил. Подходит к Гордею, и, обняв его, они уходят прочь.

Гордей даже не посмотрел в мою сторону, когда уходил. Хорошо это или плохо?

И как понимать слова Матвея? Блин, почему они просто не отстанут от меня? Почему Матвей до сих пор тут?! Пусть уезжает на учебу!

Пусть оба исчезнут!!!

Глава 22. "Подальше от неё"

Гордей

Как среди сотни людей я могу слышать её запах? Правильно! Никак! Это невозможно. Потому, что в зале около сотки болельщиков, плюс игроки, тренеры, чирлидеры и ещё десятки работников. Как минимум половина с них наносила на себя какой-нибудь парфюм. От других несёт потом. Кто-то забыл почистить зубы. А ещё стоит запах пива, чипсов, попкорна. Так же есть чисто индивидуальный запах человека. У каждого он свой. Повторов не бывает.

И вот именно его, не смотря на весь абсурд, я слышу сейчас. И это запах Наташи. Этот запах я не перепутаю ни с чем. Его я учуял ещё на танцполе клуба. И как зверь шёл на запах. Так и наткнулся на неё. Невероятно красивую и неповторимую.

Я как самец, который нашёл свою истинную пару. Нашёл. И потерял. И ничего не делаю, чтобы вернуть.

Переступив через собственные желания, я остановился! Нет возможности её вернуть. Она ничего не помнит! Я бы сказал, забыла всё, но нет. Она забыла только меня.

Та встреча в универе, как холодная вода в жару. Это то, чего я безумно хотел. Увидеть её! Но, вода настолько ледяная, что отключает все рецепторы и ощущения. Кровь в жилах стынет от холода. И конечности отказываются функционировать.

Она с ним. Она в его объятьях. Чёрт! В объятьях парня, с которым она хотела встречаться до меня.

Тимур Никольский. Пай мальчик с чирлидеров. Тот, который хотел встречаться с Наташей. Но она ведь ему отказала. Потому, что у неё был я.

После возвращения Вероники, я не раз пытался выбить с неё правду. Кто помог ей в тот вечер. Но она усердно доказывала, что сделала это сама. Я ей не верю. Но и опровергнуть не могу.

В тот вечер я помчался в клуб. Мне надо было надавать кому нибудь по роже. Избить до потери сознания. Чтобы стало легче.

Кровь за кровь.

Наташа чуть не умерла из-за неё!

Из-за неё? Точно? Или это я её толкнул?

Да я. Сука. Из-за меня она чуть не умерла. И мне жить с этим всю жизнь. Я не смогу себя простить. Никогда.

Блядь, к черту это самокопание. В который раз выворачиваю свою душу наизнанку. И ни хрена не становится легче. Ответы на вопросы так и не находятся.

В тот вечер Никольский был в клубе. И именно его я хотел избить. Но, как всегда рассудительный Матвей не даёт мне этого сделать.

Но, сука, когда вижу их в обнимку, сердце замирает от боли. Зубы сжимаю до скрежета. А в венах лопаются какие-то сосуды. Это чертовски больно. Но я убиваю это в себе. На лице ни одной эмоции. Безразлично отворачиваюсь и ухожу.

Целую неделю удавалось избегать встречи с ней. Ежедневно при этом повторяю, что она не помнит ничего.

Но когда читаю пост о возвращении черри и её выступление за "Гладиаторов", крышу срывает окончательно. Выжимаюсь на тренировке на максимум. Изматываю себя до вечера, но всё равно собираюсь и иду на матч.

Единственное, беру Матвея с собой. Он будет моей подушкой безопасности. Чтоб не сорваться. Чтоб не упасть на колени перед ней и молить о прощении. Чтоб не избить Тима до смерти. Чтоб не сойти с ума от ревности.

Находиться с ней в одном помещении, без возможности дотронуться, сложнее, чем я представлял себе. Беру пачку сигарет и выхожу на парковку.

Вижу, как дверь открывается, и с неё выходит она. Подкуривает и лишь тогда поднимает взгляд.

Глаза в глаза.

Меня бесит то, что она курит. Но какой кайф курить вот так вот с ней. Пусть даже на расстоянии. Мне кажется, мы дышим одним ядом. Это до боли приятно.

Мы всё так же затягиваемся, смотрим, друг другу в глаза, и не выдаём никаких эмоций.

Она, правда, ничего не чувствует? Или это маска, подобна моей?!

Дверь открывается, Наташу зовут и через какое-то мгновение она исчезнет. Я же ещё скуриваю две сигареты, и лишь потом иду в зал.

Боже, как она улыбается. Это сильнее пули, которая ранит. Это сильнее яда, который разъедает изнутри. Это сильнее огня, который обжигает кожу.

Она счастлива.

Она избавилась от всего, что ей напоминало обо мне. Футбол, команда "Волков", воспоминания.

Всё стёрто под чистую. И начато с чистого листа. Без меня.

После игры, толпа бежит к выходу. Словно там за дверью их ждёт поезд, и они опаздывают на него. Мы же Матвеем ждём, пока все выйдут. Наташу я потерял из виду, сразу после окончания игры.

Та и не стоит её искать. Пора уносить ноги, чтоб не натворить бед. Достаточно с меня сегодня антиэндорфина. С головой.

— Так, что черри, выйдешь замуж за меня? — сквозь шум окруживших нас людей слышу я. А потом и вижу. Наташа идёт в обнимку с тем самым парнем, с которым прыгнула тогда в воду в прямом эфире. Они улыбаются друг другу.

Выйдешь… Замуж… Черри… За меня…

Все эти слова в одном предложении не сочетаются. Оно собрано с кусков. И кажется, это куски моего сердца. Осколки.

Она улыбается ему и обвивает руки вокруг шеи. Выглядит это так интимно, что я просто перестаю дышать. Матвей замечает перемены во мне. Он всё, сука, всегда замечает.

— Я подумаю Белов. Подумаю!

А когда она даёт ответ, я и вовсе пытаюсь уйти. Подальше от неё и того, что могу сделать с этим парнем. Но Матвей не пропускает, и не даёт мне даже пошевелиться. Он идёт к черри, и разговаривает с ней.

Он, блядь, с ней, разговаривает! После всего! Это, сука, реально происходит? Или я, блядь, с ума схожу?!

Но они и, правда, разговаривают. Причем очень спокойно с обеих сторон. Я не слышу их разговора. Не потому что они далеко. Наоборот я слышу слова. Просто не слежу за ходом разговора.

Я тупо смотрю только на лицо Наташи. Особенно зациклено смотрю на губы. Как они шевелятся. Как она прикусывает нижнюю губу. Как губы растягиваются в улыбке.

Это слишком.

Правда! Слишком!

Отворачиваюсь и просто смотрю в стену. Просто не хочу видеть, как она сейчас уйдёт, с этим Беловым.

— Брат! Ау! Ты здесь или опять в облаках летаешь?

Матвей щелкает пальцами перед моими глазами и лишь тогда, я возвращаюсь в реальность.

Поворачиваю лицо в ту сторону, где они только что стояли.

— Они ушли, — отвечает брат вслух за меня.

Мне не хочется сейчас ни с кем говорить. Не хочется спрашивать, о чём они говорили. Я не хочу ничего знать.

Всё! Надоело думать о ней и сходить с ума.

— Не стоит, — поднимаю руку вверх, останавливаю Матвея, когда он хочет мне что-то сказать. — Не интересно, брат. Молчи.

До машины шел на автомате. Никаких чувств. Никаких мыслей. Никаких желаний. Хотя нет. Достал пачку сигарет, подкурил.

— Пора бросать, эту гадость, — бурчит Матвей возле меня.

— Помниться, неделю назад, сам пачку за пачкой курил. Что отпустило?

— Нет. Не отпустило. Если б отпустило, уже б улетел. Но никотин не помогает. Ты же понимаешь это?

Ничего не отвечаю на его вопрос.

К чему копаться в грязном белье брата, если у себя такого дерьма достаточно. Он умничает и даёт мне советы, а у самого, в Лондоне, проблем с девушкой куча.

Этот придурок умудрился поспорить на одну девчонку, что та мол влюбится в него. А по итогу сам втюхался. Тот ещё Ромео.

— Харе нотации читать. Погнали в клуб.

Сажусь за руль, и жду, пока брат подтянется. Он хоть и бывает занудой, но всё равно почти всегда прав.

В клубе полно народа, хотя на часах только одиннадцать вечера. Встречаем много знакомых. В основном моих. Брат слишком много времени проводит заграницей. И даже наша школьная банда, почти распалась.

Звёздная пятёрка, превратилась в тройку. Матвей и Гоша уехали учиться за границу.

Подходим к столику, где в окружении трёх девушек сидит Саня и Макс. Ещё два члена нашей бывшей пятерки.

— Приветттттт пацаны, — специально растягивает Саня. — Смотрите, каких подруг я вам нашёл. А то заебали ваши постоянные кислые мины. Падайте рядом.

— Привет, — протягивает Матвей и садится возле грудастой блондинки.

Я не разделяю его восторга, та и настроения совсем нет. Хочется просто перестать думать. Падаю возле Макса. Он втыкает в телефоне, и не сильно вливается в беседу.

— Что с рожей? — толкая Макса в плечо, спрашиваю я.

— Та Мила, заебала своей ревностью. Неделю только не виделись, а она уже с ума сходит.

— М-да. Отношения на расстоянии тяжёлое испытание. Не все могут его пройти.

— Та знаю. Но мы уже год с ней вместе. Я на других баб даже не смотрю.

— Чувак сочувствую. Тяжело это. Но с другой стороны, что тебе мешает поехать на выходные к ней? До её общаги пару часов на машине. Она же не за бугор поехала учиться.

— Чёрт, а ты прав. Хули я тут сижу, дурака валяю?! Когда мог бы сейчас целовать свою принцессу.

— Ой, давай прекращай эти сопли разводить. Принц рогатый.

— Эй, чего это я рогатый? — возмущается друг.

— Потому что тупишь как скот. Уже давно у неё был бы.

— Та пошёл ты. Сам чего-то такой кислый? Не уж то за черри ещё сохнешь?

— Ни за кем я не сохну. Больно надо.

Говорю, а сам себе не верю. Хотя голос звучит твердо и уверено.

— Ну, тогда тебя никак не заденет тот факт, что черри стоит за барной стойкой с Тимом. Я правильно понимаю, что больше она тебя не интересует?

Перевожу взгляд и вижу их. Правда с ними ещё стоит парень с спортзала, и ещё две девушки. Сжимаю кулаки до хруста костяшек. Ну почему с ним? Почему?

Меня настолько это задевает, что даже для себя описать не могу своё состояние. Это тяжело назвать болью. Это скорее опустошение и отмирание внутренней жизни во мне. Почему внутренней? Потому что внешне я не изменился. Даже сейчас, не выдаю ни одной эмоции. Даже когда Наташа поворачивается с коктейлем и идёт в сторону столиков.

Она смотрит на наш стол. Осматривает всех. Дольше всего задерживает взгляд на Матвее, который уже полноценно шарит по телу блондинки. Ещё немного и они уединятся в каком-то уголке. Но меня мало это заботит. Пусть лечит свои любовные раны как ему угодно.

Наташа переводит взгляд на меня. И мы наконец-то встречаемся глазами. Мои мурашки начинают водить хоровод по всему телу. Они пьяные от волнения и желания. Им хочется встретиться ещё с мурашками черри, когда наши голые тела соприкоснуться.

Меня уносит всё дальше и сильнее. Но зрительный контакт мы не разрываем до тех пор, пока она не доходит до их столика. Они садятся совсем рядом, и я даже слышу их голоса. Но под шум музыки тяжело разобрать, о чём говорят.

Отключаю обаяние, слух и даже зрение. Я как те три обезьяны. Отключаюсь от всего. Я не должен так на неё смотреть. Но и она смотрит странно. Пугающе странно для меня. Потому что если до падения я читал все её эмоции, то теперь я не вижу ничего.

Не в силе смотреть больше, я отвернулся.

— Всё с тобой понятно, — вдруг обращается ко мне друг. — Не сохнет он ни за кем. Кулаки тогда разожми дружочек.

— Заткнись. Если не хочешь, чтоб эти кулаки сейчас по твоей роже походили.

— Сбавь обороты братан. Я просто беспокоюсь о тебе.

Понимаю Макса и не злюсь его стебам. Он знает меня с первого класса. Поэтому и видит, когда я лгу. Вот такой у него дар с детства. Видеть людей насквозь.

Ещё где-то час, молча, наблюдаю, как "моя любовь" зажигает на танцполе. Это возвращает в прошлое. В те две встречи наши в клубе. Тогда я мог трогать её, ощущать аромат. Сейчас же это невозможно.

Когда в шумном клубе, резко накатывает тоска, хоть волком вой, хоть головой об стену бейся, несмотря на толпы приятелей, и девок вокруг, подрываюсь и выбегаю на улицу.

Забиваю хрен на всё, и вскакиваю в свою тачку. Гоню тупо по прямой. Просто выбрасываю все мысли о ней с головы.

Не думать!

Не думать!

Шоссе пустое и тихое в такие моменты. Чувствую волну удовольствия, драйва. В такие редкие мгновения — чувствую себя живым.

Скорость не сбавляю даже на повороте.

Сука, адреналин под самый потолок. Давно во мне не было столько жизни, сколько в эту секунду.

Мне бы сбавить скорость и немного притормозить. Но я наоборот давлю педаль в пол. На очередном повороте меня сильно заносит. Машину раскручивает и в какой-то момент она переворачивается.

Подушка безопасности срабатывает, и вместо лобового стекла, я влетаю в неё. Как хорошо, что я пристегнул ремень. Как же хорошо.

Чувствую боль в левом плече. А ещё болит в груди. Вроде ничего смертельного. На всё плевать. Я жив. И это круто.

Сам выбраться не могу. Меня кажется, придавило. А ещё, с каждой минутой реальность начинает уплывать. И я отключаюсь под звуки подъезжающей скорой.

Глава 23."Имитация жизни"

Наташа

Ночь в клубе даёт о себе знать. А учитывая ещё то, что я выпила достаточно много, мне и вовсе хреново.

Чтоб хоть как-то не думать о Горском, я теперь думаю о Тимуре. Точнее я придумываю план мести. Всё, что мне нужно, это наконец-то дать ему то, что он хочет. Ночь со мной. Он хочет трахнуть меня. И даже не скрывает этого. Каждым своим касанием, взглядом, словами, которые шепчет мне на ухо.

Мерзкий придурок, если б он знал, как меня мутит от мыслей, в которых он меня трогает. Но для реализации моего плана мести, мне придётся притворяться. И даже, если понадобиться, позволить ему целовать меня, я пойду на это. Он должен поверить, что я отдамся ему.

После душа, беру в руки телефон. Таня опять рано утром убежала на работу. Учебу она однозначно пропускает. Но на футбольный матч, обещает пойти со мной.

Честное слово, я хотела держаться в стороне от "Волков". Я обещала себе, что не буду ходить на их матчи. Но тяга к Горскому оказалась сильнее поставленных целей и задач.

Быть на одном поле, смотреть, как он бегает, потеет, нервничает, смеётся — это единственное, что я могу себе позволить.

Воспоминания полностью вернулись ко мне, со всеми подробностями. И теперь, мне хочется выбросить все найденные пазлы. Я хочу забыть его руки, губы, прикосновения, свои оргазмы, его вкус. Я хочу забыть, как он говорил, что влюблён в меня.

Его тембр голоса до сих пор вызывает дрожь. А по ночам он приходит ко мне в сон, и своим ласковым голосом, шепчет мне, что я такая же шлюха как и она. Эта фраза преследует меня и разбивает сердце.

Но я чёртова мазохистка, всё равно иду на матч. Тимур же будет думать, что я пришла посмотреть на старую свою команду, и если быть точнее, именно на него.

Таня задерживается, поэтому мне приходиться сидеть одной на трибуне. Матч начнётся с минуты на минуты. И вот, я вижу игроков выходящих на поле. Долго не смотрю на два десятка футболистов, намерено роюсь в сумке. Я боюсь с ним встретиться взглядом. И как только судья даёт свисток, и матч начинается, я поднимаю глаза.

Таня как раз садится рядом. Я ничего не могу понять, ведь на поле Горского нет. На лаве запасных тоже. Но почему его нет? Он бы не пропустил игру без причины.

На пятой минуте "Волкам" забивают гол. Я так же продолжаю сидеть, и никак не реагировать на происходящее. Меня сейчас волнует не игра, меня волнует, где Гордей и почему он не играет?! Но у кого я могу узнать причину его отсутствия? И сделать это так, чтоб никто не понял, что я им интересовалась.

От собственных мыслей отвлекает разговор двух парней. Они пьют пиво и обсуждают игру. Я бы даже не обратила внимание на их разговор, если бы они не назвали фамилию Гордея.

— М-да, без Горского игра вообще не идёт. Защита хромает, а форвард вместо Горского, вообще не бегает.

— А Горский где? Почему не играет? — спрашивает его второй парень.

— Он вчера в аварию попал. Разбился на машине.

Сознание моё плывёт. Этого не может быть. Я вчера видела его в клубе. Правда, он уехал сразу после полуночи. Я даже не удержалась, и узнала через Танюху, уехал он сам или с кем-то. Мне так хотелось, чтоб Гордей уехал с девушкой. Так хотелось разочароваться в нём. Но какой, же у меня был внутренний восторг, когда узнала, что уехал он сам.

— На смерть?

От одного только этого вопроса, мне становится дурно. Я хвастаюсь за край сиденья, и держусь всеми силами. Только бы не упасть в обморок. Боже, только бы он был жив.

— Ты придурок что ли?! Если б Горский разбился на смерть, уже б весь универ гудел. Знаю, что он в больнице и говорят машина всмятку.

Дальше слушать нет сил. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, я упаду прямо на трибунах. На ватных ногах бреду к туалету. Таня рвалась пойти со мной, но я её останавливаю. Мне нужно побыть одной. Мне нужно подумать.

Но думать не получалось, и взяв первое попавшееся такси, я еду в больницу.

Но больниц в столице слишком много, а я не хочу терять, ни минуты. Я должна узнать как он. И пусть мне придётся признаться, что я всё вспомнила. Пусть придётся рассказать правду. На всё плевать. Лишь бы он был в порядке.

Захожу в чат "Волков". Меня с него ещё не удалили, хотя я там и не бываю. Сейчас же одна надежда, что они писали что-то за Гордея. И я угадала. Кто-то у Вероники спросил, за самочувствие Гордея. Она ответила коротко, но мне этого достаточно.

"Если тебе интересно, пойди и сама у него спроси. Он в Мечникова лежит. И отвалите, он не мой парень уже давно."

Она писала, что-то ещё, но мне этого достаточно. Говорю водителю точный адрес, и с облегчением падаю на заднем сидении. Глаза сами закрываются. Слёзы бегут по щекам и мне больно физически.

Я так боюсь за него. А вдруг с ним что-то серьёзное?! Вдруг он не сможет больше играть?! Для него футбол, подобен воздуху. Он без него задохнётся!

Я признаюсь ему! Я прощу его! Я всё сделаю для него!

Такси подъезжает к больнице через двадцать минут. Очень быстро рассчитываюсь и выбегаю с машины. Продумывать свои действия, нет времени. Для начала узнаю, в каком отделении, что с ним. А потом уже решу, что и как делать.

Подбегаю к входной двери к больнице, и открываю её. Я как сумасшедшая какая-то, несусь на всех порах. И как только дверь поддаётся мне, я пытаюсь вбежать в больницу. Но навстречу мне кто-то выходит, и я со всей силой влетаю в этого человека. Скорость настолько сильная, что я сношу молодого человека, и он падает, а я на него.

У меня такой шок, что не сразу понимаю, что происходит. А когда открываю рот, чтоб извиниться, просто задыхаюсь.

Глаза в глаза.

Сколько времени мы лежит так, не знаю. Тупо не соображаю. Может десять секунд, может минуту. Я каждой клеточкой, чувствую его тело, и меня пронзает током.

Гордей тоже не шевелиться. Он только смотрит на меня и молчит. Пожирает взглядом. Мне нужно, что-то сказать ему. О, Боже, он же после аварии. А я тут валяюсь на нём. Надо подняться. Встать. Но я не могу. Я как будто приклеилась к нему.

— Ей, вы чего барышня? — слышу голос рядом с собой. — Наташа, это ты?

Я разрываю наш зрительный контакт с Гордеем, и поворачиваю лицо в сторону его брата. В секунду спускаюсь с небес на землю. Матвей помогает мне подняться и лишь, потом даёт руку брату.

Теперь я могу увидеть, что рука Гордея повреждена, а ещё царапины на его лице. Я осматриваю его с головы до ног. Во всём остальном он кажется мне, невредим.

Я так долго смотрю на него, что терпение Матвея заканчивается.

— Что ты тут делаешь? Гордея примчалась проведать?

Я смотрю на Матвея, и решимость во всём признаться тает на глазах. Гордей цел. Он может ходить. И даже не в палате. А значит моя правда сейчас, никому не нужна.

Я собираю всю волю в кулак, делаю глубокий вдох и лишь после этого поворачиваюсь к Гордею.

— Горские, почему вас так много? — голос мой немного дрожит от волнения, поэтому делаю маленькую паузу. — Вечно попадаетесь мне на пути. Преследуете что ли?

— Но это, же ты налетела на Гордея. Мы тут уже были. А вот, что ты тут делаешь?

Облизываю губы и закрываю глаза. Нужно, что-то придумать и очень быстро. Но запах Гордея будоражит мои нервные клетки. Я ещё чувствую тепло его тела. Мне так хочется к нему прижаться и обнять.

Как же я хочу, чтоб того вечера возле бассейна никогда не было! Как же я хочу быть с ним. Но не могу. Мы не может быть вместе, после всего, что случилось.

— Я приехала на приём к врачу. Насколько мне помниться, больница общественное место.

В этот раз голос мой звучит ровнее и жёстче. Это благодаря Матвею. Ведь если бы вопросы мне задавал Гордей, я бы не смогла ему соврать.

— Прошу прощенья, что налетела. Я просто сильно опаздываю на приём. Так, что извините, мне пора.

Я хватаю на полу свою сумочку, которая валяется вместе с моими разбитыми надеждами, делаю шаг в сторону и начинаю быстро идти.

Но неожиданно Гордей хватает меня за руку и разворачивает к себе. Одним движением толкает меня в свои объятья и крепкого прижимает.

Перестаю дышать. Он же наклоняет свою голову к моим собранным в хвост волосам и вдыхает.

У меня подкашиваются ноги. Я дрожу. Этот момент настолько интимный, что я теряюсь. А потом он прижимается своими губами к моим. Я не впускаю его в свой рот, но он не прекращает рвать мои губы своими. И я сдаюсь. Я отдаюсь этому поцелую.

В душе целая буря эмоций. Это радужные фейерверки. Это прыжок с парашютом. Это глоток воздуха после выныривания с морской бездны.

Это лучшее, что произошло со мной после падения в тот проклятый бассейн. И то, чего мне так не хватало.

Мы сейчас одни на этой вселенной.

Только он и я.

Мой Горский.

Мой рай и мой ад.

Когда Гордей прекращает поцелуй, я еле держусь на ногах. Но мне надо как-то реагировать на его дерзость.

— Прости. Не сдержался.

Резкий взмах руки и тишину разрезает звук пощёчины. Я не хотела этого делать. Мне больно так, словно это он меня ударил, а не я его. Но на лице Гордея не дернулась, ни одна мышца. Он сам даже не пошевелился.

Я отступаю на шаг. Потом второй. И наконец-то убегаю. Молча. Так и не найдя в себе силы, что бы ему хоть что-то ответить.

Я слабачка! Какая же я слабая и немощная. Надо было сказать правду. Надо было узнать, как он чувствует себя. Надо было не отвечать на поцелуй. Надо было не бить его.

Надо было…

Закрылась в кабинке туалета и начала плакать. Как же больно! Как же сильно мне не хватает его. Это чертовски больно не быть с ним.

Я не помню, как выходила с больницы. Я не помню дорогу к общаге. Я вообще ничего не помню.

Единственное, что сильно засело в моей голове. Этот чёртов поцелуй. Вкус губ Гордея. Их мягкость и в тоже время жестокость.

Я помню, как он целовал меня этими губами везде. Я помню, как я дрожала под его поцелуями. Я это сейчас так ясно помню, что схожу с ума.

Уснуть не получается. Только я закрываю глаза и снова вижу его. Всего один поцелуй выбил меня с равновесия. Это плохо.

Очень плохо!

Я должна думать о мести. Тимур должен заплатить за всё. И как можно скорее. А иначе!..

А иначе, я не смогу исполнить план в действительности. Ведь с каждым днём, притворяться рядом с Гордеем сложнее.

Выпив две таблетки снотворного, я наконец-то смогла уснуть.

Глава 24. "Странный препод"

Наташа

Два дня не выхожу с общаги. У меня нет сил, вернуться к той жизни, которую я сейчас себе создала. Я хочу в прошлое. В конец июля. В те дни, когда я была с Гордеем счастлива.

Я чёртова мазохистка, раз за разом прокручиваю в голове наш поцелуй. Он настолько взбудоражил меня, что я до сих пор не могу прийти в себя. Если я встречусь с Горским до того, как успею успокоиться и выбросить этот поцелуй с головы, будет горе. Он всё увидит в моих глазах.

Даже сейчас я смотрю в зеркало, и вижу этот блеск. Его нужно потушить, или хотя бы научиться, снова прятать. Вчера, сегодня я готова простить Гордею всё. Голова понимает, что так нельзя. Но, сердце?! Сука! Оно отказывается верить во что-либо.

Просто потому, что за полтора месяца это самое острое ощущение. Самое возбуждающие. Самое приятное.

Держать всё в себе. Держать все чувства и эмоции. Это очень выматывает. И абсолютно не радует. Меня даже не мотивирует и не возбуждает мысль о мести. Хотя поверьте, у меня было достаточное количество времени, чтоб придумать коварный план. И я его придумала. Очень тщательно, до каждой мелкой детали.

Осталось только два пункта.

Первый, обуздать свои чувства по отношению к Гордею. И эмоции по отношению к Тимуру. Они оба должен мне поверить.

Второе. Мне нужна помощь. Одна я не справлюсь. И я уже знаю, кто мне поможет. Осталось его уговорить.

На третий день, мне приходится пойти в универ. Препод, который в первом семестре мне поставил "четыре" за предмет, сегодня читает лекцию. Те у кого будет пропуск, хоть один, уже автоматом не получат пять.

На пару немного опаздываю. Влетаю в кабинет за минуту до того, как заходит Степан Николаевич. Но, этот мудак видит, как я влетаю в аудиторию перед ним, и не оставляет это без внимания.

Мужик он не старый, к сожалению. Ведь тогда его поведение, можно было бы списать на маразм. Ему около сорока. И выглядит он довольно-таки хорошо. Скорее всего, посещает даже тренажёрку. Крупный, статный, симпатичный, и далеко не бедный. Говорят, он любит молоденьких студенток. И ходят слухи, что с парочкой у него даже был роман.

Девки с группы смеются с меня. Говорят, что я его новая жертва. Что не зря он мурыжил меня весь семестр, и, в конце концов "пять" так и не поставил.

Пока добегаю до девчонок, чтобы сесть на своё место, замечаю кучу студентов. Походу у нас сегодня смешанная пара.

— А что за группа сегодня с нами? — спрашиваю у Лины, как только приземляюсь.

— 523. Пятый курс.

523… 523… Знакомая группа. И всё же не могу вспомнить, кто в ней учится. Но долго поразмыслить не успеваю, потому что препод занимает своё место.

— Краснова, — первое, что говорит он, когда ставит свой портфель на стол. — Вы знаете, как я не люблю, когда опаздывают на мои пары?

— Но я не опоздала, я зашла перед вами, — не выдержав, огрызаюсь я.

Вот козёл. Сразу же пристебался. Первая пара в этом семестре с ним, а сразу же ко мне цепляется.

— Но вы вошли после звонка. И встаньте, когда с вами преподаватель разговаривает.

Ну, скотина дикая. При старшаках меня, что ли унизить решил?! Та хрен ему.

Поднимаюсь со своего места. На мне черная кожаная юбка. Туфли на шпильке. И в дополнение бежевая блузка, что была на мне в первый день.

— К доске, — вызывает он меня.

Моё бешенство не знает границ. Я прямо киплю вся от гнева. Но собираю волю в кулак, и двигаюсь в указанном направлении.

Разрез на юбке слишком маленький, а сама юбка в обтяжку, поэтому мои шажки очень маленькие. А вот попка сексуальная в такой юбке. Сто раз перед зеркалом сегодня крутилась.

В спину слышу свисты старшаков, и довольно-таки не приличные комментарии. Но меня это абсолютно не смущает, только смешит немного.

"Блядь, Краснова, я и сам не прочь вызвать тебя. Только на аудиенцию красотка."

"А я бы ей вставил."

"Ебать у неё жопа."

Я даже не поворачиваюсь на эти комментарии, потому что их могут говорить только полные придурки.

— Я что-то не понял, мы на базаре или на паре находимся? Дымкин, Миненко и Грабар, тоже к доске хотите? Или может сразу "пару" поставить вам?

Голоса смолкают, и я наконец-то дохожу к доске. Сегодня у нас высшая математика. Тупой предмет, который в 99 % случаев никому не пригодится. Но по программе мы его проходим.

— Ну, коль, уже все обсудили ваш внешний вид, может тогда приступим к занятиях. Краснова напишите формулу Ньютона — Лейбница на доске.

— Мы же это ещё не проходили, — возмущаюсь я, хотя и знаю ответ.

— Если не знаете, так и скажите. Садитесь на место.

Пока он отворачивается и берёт что-то в своем портфеле. Я беру мел и пишу на доске формулу.

Довольная собой иду на своё место.

— И да, Краснова. Вы лучше б учились больше и скромнее одевались, тогда б выучили заранее, такую простую формулу.

— Может сразу в паранджу, Степан Николаевич? И если что, формула на доскенаписана.

Снова отворачиваюсь от него, и под смешки студентов возвращаюсь на своё место. Глаза бегают по аудитории, рассматривая студентов. И когда я встречаюсь с ним взглядом, у меня перехватывает дыхание.

523. Пятый курс. Горский.

Теперь это всё соединено в правильной последовательности.

Не дойдя до своего места, я тупо останавливаюсь посреди прохода. То, как он смотрит на меня снова, будоражит кровь. А ещё. В его глазах чистая ярость.

А даже не сразу слышу комментарии препода. Лишь конец предложения, что заставляет меня наконец-то оторвать взгляд от Гордея.

— После занятий зайдите ко мне, Краснова. Нужно обсудить ваше возмутительное поведение.

Я поворачиваюсь к Степану Николаевичу, и даже хочу что-то ответить. Но не могу собрать мысли воедино. Я теперь прокручиваю всю пару сначала и до этого момента. Что я говорила. Что говорили другие. Как шла. Как садилась.

Всё это видел он.

И я не знаю, как на это реагировать.

— Ну и козёл же он. Берегись Натаха.

— Кто? — не сразу соображаю я.

— Та Степочка этот. Я ж говорила, глаз на тебя положил.

В моей голове только Горский сейчас, о преподе я и забыла уже.

Была бы наша группа одна сегодня, всё было бы по-другому. Может я бы и вела себя скромнее. Но всё вышло так, как вышло.

До конца пары, кажется, я даже не шевелюсь. Только одна моя правая рука работает. Она тупо на механике списывает всю информацию с доски.

Зачем эта информация пятому курсу, если они изучали уже это на втором?!

Звучит звонок, и я на всех порах вылетаю с группы. Не хочу столкнуться с теми парнями, которые обсуждали меня в группе. Ну, и конечно же, нельзя сталкиваться с Гордеем.

Девочки догоняют меня уже возле кофейни.

— Какая собака тебя укусила, черри? — интересуется Таня.

— Та этот Стёпа меня заебал. При всех пытался унизить. Спрашивает материал, который мы не проходили.

— Да, принесёт он тебе ещё хлопот. Ну ты его так круто сделала. Обломала по полной.

— Не то, чтобы я специально. Просто защитная реакция сработала.

— Краснова одевайтесь скромнее, — передразнивают его девчонки.

Мы взяли по кофе с пирожным и заняли стол возле окна.

Аромат кофе заставлял желудок урчать. Взяв пирожное, я откусила от него почти сразу половину. На нервах, реально хотелось очень кушать.

В это же время, как по закону подлости в кафешку входят Горский со своей компанией. Он, что меня преследует? Достал.

Исчезни, посылаю ему импульсы.

Жую своё пирожное, и полностью отворачиваюсь от входа. Смотрю в окно и молюсь, чтоб быстрее доесть.

Настроение изрядно подпорчено после пары, и это всё из-за него. До того момента, пока я не увидела его на сидящей сзади галёрке, я наслаждалась дуэлью со Стёпой. Меня даже забавляет его желание меня завалить.

Высшая математика это не тот предмет, которым он может меня напугать. Я его изучала сразу же после школы с репетитором, готовясь к поступлению в институт.

Меня даже позабавили комментарии парней. Как голодные кабели увидели хорошую попку, и сразу же завыли.

Но понять, что это всё видел и слышал Гордей, мне тяжело. Я ещё та же девушка с ночного клуба, которая лишилась девственности с незнакомцем. И такое моё поведение, лишь подтверждает, что я несерьёзная.

Хотя, по хрен. С чего это именно сейчас меня снова заботит, что обо мне подумает Горский?!

Прожевав пирожное, просто наслаждаюсь вкусом кофе. После больницы, я стала любить его ещё сильнее. Это как особый ритуал теперь у меня.

На улице падают первые капли дождя. Деревья стоят ещё полностью зелёные, и лишь иногда видятся жёлтые листочки.

— Привет красотки, — слышу мужской голос и поворачиваюсь.

К нашему столику подошли Саша и Макс. Сзади них стоит Гордей, с двумя стаканчиками кофе.

— Можно мы к вам присоединимся?

Мне хочется ответить, категорически нет. Но не успеваю. Лина растягивает свою улыбку на все тридцать два зуба, и даёт положительный ответ.

Ей давно нравится Саня. Ещё в том году она прожужжала мне все уши про него. Но тогда он даже внимания на неё не обращал. А сейчас у них что-то там завязалось. Пока что ничего серьёзного, но вроде как на свидание планируют сходить.

Я иногда ловлю себя на мысли, почему я раньше не видела Горского. Точнее я его видела, но не обращала внимание. Он тот же красивый парень, что и год назад. Вот только тогда он был просто незнакомый парень. А теперь…

Короче, плевать.

Снова отворачиваюсь от них, и допиваю свой кофе. Он как назло закончился. А мне хочется ещё. Пасмурная погода всегда вгоняла меня в уныние и сон. Как бы я не любила осень, спать днём я люблю ещё больше.

Мысли летают где-то, и я вовсе не вникаю в разговор за столом. Я даже не смотрю, кто сел с нами, а кто нет.

Ведь если я впущу эти мысли в голову, я сразу начну волноваться. Ведь рядом он. Вспоминать тот поцелуй в больнице. Ну, вот. Сама себе же напомнила. Зачем? Я играю против себя что ли?!

А когда в лёгкие долетел его аромат, и вовсе закрыла глаза. Он что сел возле меня? Но там, же сидела Таня. Повернуть лицо и посмотреть, не решаюсь. Он слишком близко. Я пока не готова к этому.

Но мне приходиться вернуться к всеобщему разговору, так как слышу своё имя.

— Наташа, вот это ты сегодня зажгла на паре. Степа, а ж дар речи потерял, — комментирует Саня. Я же поворачиваю лицо к нему. И сразу же вижу Горского по правую руку от меня.

— Спасибо, Саш. Но на самом деле ничего такого я не планировала. Он сам ко мне придирается.

— Я вам говорю, он глаз на неё положил, — не сдерживает своих эмоций Таня. — В том семестре четверку ей влепил. Хотя там твердая пятёрка была.

Ну, кто её тянет за язык. Не при Горском это же обсуждать.

— Не придумывай, Танюш. У тебя большая фантазия, — говорю я.

— Я бы с тобой поспорил, черри — подключается Макс. — Слышал, что он слаб на "передок" и всеми путями клеится к студенткам.

Ещё один профессор нашелся. Масла в огонь подливает.

— Это тебе, — вдруг подвигает ко мне ближе стакан с кофе, Гордей.

Все вокруг как будто забывают о нас и о разговоре, который мы только что вели. Они тупо начинают говорить на другую тему. Я же перевожу взгляд на Гордея.

Его черты лица ни капли не изменились. Он не изменился. Такой же красивый. Разве что глаза стали тускнея. Не такие, ярко голубые, как в ночь нашего знакомства.

— Зачем? — все, что могу выдавить из себя.

Мы же можем с ним вести обычную, дружескую беседу?! Раз я его не помню, значит в этом, нет ничего плохого. Никто с здесь присутствующих не знает о нашем романе. А значит, я спокойно могу притворяться дальше. Но вот, спокойно ли?!

Один его аромат будоражит всё моё тело. И пульс зашкаливает выше нормы. Сердце стучит как сумасшедшее. А руки предательски дрожат. Они до безумия хотят ощутить его грубую кожу. Они хотят дотронуться до его щеки…

Гордей тем временем легонько наклоняется ко мне. И шепчет совсем тихо. Чтоб слышала только я.

— Тогда в больнице, я ежедневно ходил с тобой в кафе. Ты не видела меня. Так поглощена была своими мыслями и кофе, что не замечала никого. И тогда я обратил внимание, что тебе всегда мало одной чашки кофе. Ты допивала первую, и шла следом за второй. Вот поэтому, это кофе тебе. Первую ты выпила, вторая тут. Можешь ничего не отвечать. Это всего лишь дружеский жест.

Я с трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Он слишком много сказал, и мне надо что-то ответить ему. Но не могу. Правда, не могу. Ведь я не знаю, что ему ответить. У меня всегда есть на всё ответы. Мне, как говорят, "палец в рот не клади", всегда парочка слов на запасе есть. Но тут. Из-за такой мелочи, я потерялась.

Но мелочь ли это?

Гордей отстраняется и пьёт своё кофе. Он включается в разговор со всеми, и словно, больше не замечает меня.

А я теряюсь ещё больше. Пить кофе или нет?! Я очень хочу ещё кофе, это раз. Во-вторых, блин, это кофе мне принёс Гордей. Поэтому я хочу его ещё больше. В-третьих, он был там со мной в больнице. Он сидел где-то рядом, и наблюдал за мной. Он помнит, что я люблю два кофе. Это же такая мелочь. Мои подруги на это не обращали никогда внимания. А он обратил. Заполнил.

Но с другой стороны. Гордей толкнул меня в тот бассейн. Он предал меня и мои чувства. Он растоптал меня, и чуть не убил. Я не должна пить это кофе. Он пытается…

Что он пытается?! Купить меня стаканчиком кофе? Унизить, угостив кофе?! Отравить?!

От собственных мыслей, начинает болеть голова.

Снова отворачиваюсь от всех к окну, и смотрю на солнышко. Дождь закончился, и теперь вовсю светит солнце.

Рука сама тянется к стаканчику, и я делаю пару глотков кофе. Моё любимое. Чёрное и без сахара. Он знал это!

Но при этом всё время повторяю себе, что я слабачка. И меня так легко купить.

Раздаётся звонок, и мы все отправляемся на занятия. С Гордеем мы не обмениваемся больше ни словом, ни взглядом. Я специально его избегаю.

Пары пролетают быстро. Как ни странно, я на них сосредоточена и собрана. Я так же продолжаю думать о Горском и его поступке с кофе. Но я принимаю это спокойно, без лишних эмоций. Такое со мной впервые после того, как я вспомнила. А ещё, я заметила, что у меня прошли приступы паники. Я лучше стала владеть своими эмоциями.

По окончанию пар, двигаюсь в крыло Степана Николаевича. Стучу в дверь его аудитории, и приоткрываю дверь.

— Можно? — спрашиваю, как только вижу его сидящим за своим столом.

— Конечно, Краснова. Заходи.

Он поднимается со своего места и идёт в мою сторону.

— Присаживайся вон за ту парту.

Он показывает мне парту в конце ряда, сам же возвращается к столу и что-то берёт со своего портфеля. Назад возвращается с какой-то папкой. Я уже сижу и жду его.

Чего ему вообще от меня надо? Не могу представить, о чём мы будем говорить.

Он садится напротив меня сбоку, и молча, кладёт папку предо мной.

— Что это?

— А ты посмотри.

Я не уверенно открываю папку, и достаю от туда… свои фотографии.

— Как это понимать? — в полном шоке спрашиваю я.

Фоток около десяти. Почти все, где я на выступлении чирлидеров. Причем есть и за "Волков", и за "Гладиаторов". Ещё есть два фото с ночного клуба. На всех фото, я либо полуголая, либо одежда просто задирается. В клубе, например, я в танце прыгаю с Максимом. И моя юбка в полёте, полностью вверху. Под ней же четко видны, черные кружевные трусики.

Мы с Максом тогда сильно напились, и весь вечер прыгали и танцевали. Я бы никогда не подумала, что в таких вот безобидных танцах, можно увидеть бельё.

Но сейчас меня это не сильно волнует. Меня волнует, почему у препода института такие мои фото?!

— А как ты понимаешь, это черри?

Он подсаживается ко мне ближе, и наклоняется к уху, чтобы продолжить свою речь.

— У меня к тебе, деловое предложение, — шепчет он совсем близко. А меня в этот момент парализует и пропитывает страхом. — Я хочу, чтобы твой полезный ротик, который так много разговаривает на моих парах, сегодня хорошо поработал вот здесь.

Под партой, он хватает мою руку и кладёт себе на пах. После этого, моё тело и вовсе парализует. Полностью. Что я там говорила об отсутствии панической атаки?! Здрасте, мы вернулись. Но Стёпа ничего не замечает, он водит моей ладошкой по своей ширинке. Под брюками просыпается его член. Меня начинает знобить и тошнить.

Это страшный сон или на самом деле происходит со мной?!

— Взамен, я поставлю тебе высшие оценки, по всем своим предметам. А их, а ж четыре, и это только в этом семестре.

Он сжимает мою руку сильнее, и уже обхватывает свой член через брюки.

— Так что, согласна? — шепчет мне на ухо.

Я резко вскакиваю и отскочив всего лишь на метр, начинаю блевать. Паническая атака не прошла, и мне становиться только хуже. Но я хоть успеваю отодвинуться от него.

Меня скрутило, и, наклонившись пониже, я извергаю всё, что успела съесть тогда в кафе.

— Ну и ладно, — вдруг слышу голос за своей спиной, — сегодня твой рот оставим в покое. Но вот, кое-что другое, нам явно пригодится.

Он резко хватает мою юбку, и задирает её вверх. При этом хватает меня руками по оба бока. Всё происходит так быстро, что я не то, что среагировать не могу. Я пошевелиться не могу.

Резкий хлопок, и он бьёт меня по заднице своей рукой. Слёзы градом летят по моим щекам. Мне так страшно. Но я не могу пошевелиться.

— Пожалуйста, не надо, — еле нахожу в себе силы, чтобы это сказать. — Я не хочу!

— Расслабься, киса. Тебе понравится. Потом ещё и добавки просить будешь.

Я слышу звук растягивающейся ширинки. И моя реальность плывёт окончательно.

Это не может происходить со мной по-настоящему. Я же Наталья Краснова. Я должна дать ему отпор. Я должна вырваться с его лап. Но я не шевелюсь. Тупо, парализована. За то моя истерика выходит за рамки. И я уже не плачу. Я тупо реву во весь голос.

— Что тут происходит?

Когда я слышу этот голос, мне хочется сдохнуть от стыда. Но в тоже время, он единственный может меня сейчас спасти.

Поворачиваю лицо к Гордею, и насколько хватает сил, говорю.

— Помоги мне.

Получается очень плачевно. Мои голосовые связки парализованы, а голос и вовсе сел. Но он слышит меня. Он видит, в каком я состоянии. Он мне поможет.

Глава 25."Никому не позволю её обидеть"

Гордей

Как только открываю дверь аудитории, не сразу понимаю, что происходит. Ведь за столом, этого придурка нет. Та и Наташи не видно.

Но как только слышу, в конце аудитории слабые всхлипывания, поворачиваюсь туда.

— Что тут происходит? — это первое, что приходит в голову.

Мне надо задать этот вопрос, потому что то, что я вижу, не вкладывается в моей голове.

Стёпа держит свой член, возле задницы моей Наташи. Та же плачет во всю, но ничего не делает.

Мне хватает одного взгляда, её заплывших от слёз глаз, чтобы наконец-то понять, что тут происходит.

Но когда она ещё просит о помощи, крышу мне сносит окончательно.

— Горский, что вы тут делаете? Вы не правильно всё поняли, — начинает, тараторит этот ублюдок. Но меня мало заботят его оправдания. Он не смел к ней, касаться.

Подлетаю к нему, и со всей силы наношу удар правой. Четко в челюсть. Он отлетает от Наташи, и падает на пол. Я налетаю на него и наношу ещё много ударов. Сколько не знаю. Но брызги крови разлетаются по стенам. И если бы я не услышал, как Наташа упала на пол, я бы бил его до смерти.

Вскакиваю и бегу к ней. Кажется, она потеряла сознания.

Боже, моя девочка, что он хотел с тобой сделать?!

А если б я не пошёл следом за ней?! Если бы не решил перестраховаться, зная, какие слухи ходят об этом ублюдке. А если бы я не успел…

Поднимаю и беру на руки мою хрупкую вишенку. Когда подхожу мимо парт, замечаю снимки на одной из них. Оставить их не могу, потому что никто не имеет права на них смотреть.

Никто не должен знать, что Наташа была тут. Никто не узнает, что с ней произошло.

Хватаю фото, прежде чем покинуть аудиторию.

В универе осталось мало людей, но всё-таки они есть. И выйти совсем незамеченными, у нас не получиться. Приходиться зайти в туалет. Поправить одежду Наташи, вытереть потёкшую тушь, и лишь после этого двинуться на стоянку.

Сейчас в универе пара, поэтому я встречаю всего несколько студентов. Но и они особого внимания на нас не обращают. Подумаешь, парень несёт девушку на руках. Голову Наташи я положил себе на грудь, и прикрыл волосами. Не уверен, что её хоть кто-то узнает.

Усаживаю её на пассажирское сидение, пристёгиваю ремень безопасности и занимаю водительское место. Стартую, даже не дав себе времени подумать.

Сначала хочу отвести её в больницу, но потом изменяю свой план. Везу к себе домой. Ей нужно время, чтоб прийти в себя.

По дороге звоню Максу и вкратце рассказываю ситуацию.

— Макс, ты в универе?

— Да. А что?

— Короче, рассказывать подробно, нет времени. Сделай то, что я сейчас скажу. А потом решим, что делать. В 313 кабинете, лежит побитый Багров. Тебе надо срочно вытащить его с универа, и отвести ко мне на дачу. В кабинете навести шмон. Чтоб не было нигде и пятнышка крови. А ещё, надо чтоб никто вас не видел. Ты всё понял?

— Горский, во что ты вляпался?

— Макс, сука, я же сказал, всё потом. Шмон срочно наводи. И смотри, чтоб эта тварь никуда не делась.

Макс ещё немного возмущается, но всё-таки соглашается. Мы с ним и не в такое дерьмо влазили, когда подростками были. А точнее, не только мы. А и вся наша пятерка.

Отец Макса работает в прокуратуре. И не раз нас отмазывал. Но бывало и такое, что мы в обезьяннике пару суток сидели. Чисто в мерах воспитательных работ.

Сейчас это всё вызывает улыбку. Но тогда, это вводило в жуткий страх. Отец у него строгий. А когда он ещё и обзванивал наших папаш, то пару суток в ментовке, казались раем.

Но как, ни странно, всё равно нас это не останавливало. В основном мы махали кулаки, напивались и гоняли на машинах. И так, раз за разом, пока не набрались ума разума.

Я иногда понимаю, что мы и сейчас его не особо набрались. Но скажем так, теперь сами мы просто так не влазим в драку. Только самооборона или же, реально кто-то достал.

Но все мои драки, не что. По сравнению с тем, как я сегодня бил этого урода. Во мне кипела такая злость, что я не мог остановиться. И лишь падение Наташи вернуло меня в реальность. А так, кто его знает, может я его убил бы.

У меня какое-то чёртово дежавю. Потому что пред глазами снова всплывает картина в ванной. Матвей и Наташа. Он хотел её трахнуть. Теперь Багров и Наташа. И этот тоже хотел приставать свой член к ней.

Может она не такая, какой я её вижу? Почему все её хотят трахать?! Может она сама спровоцировала Багрова?

Нет! Нет!

Во-первых, я реально в ней не ошибся. История с Матвеем была подстава. Я больше не буду в ней сомневаться. Во-вторых, я видел её поведение на лекции, и то как, смотрел Стёпа на неё. В-третьих, эти проклятые фото. Где он их взял? Следил?!

Уложил Наташу на кровать, и вышел с комнаты. На балконе подкурил сигарету. Надо, что-то делать с Багровым. Но как не убить его после того, что видел?!

Макс звонил пять минут назад. Сказал, что нашли Стёпу без сознания. Всё убрали, а его везут на дачу. Он пришёл в дороге в себя, но парни помогли ему снова отключиться.

Я не могу описать своё состояние. Я не знаю, что говорить Наташе, когда она очнётся. Как её поддержать? Как помочь?! Она же до сих пор не помнит меня.

Вернулся в спальню, и сел в кресле.

Она снова в моей постели. Снова.

Я так мечтал об этом. Я так этого хотел. Но, сука, не при таких, же обстоятельствах. Не так это должно было произойти.

Одежду Наташи, я решил не трогать. Во-первых, чтобы её не напугать, после пробуждения. Во-вторых, чтобы самому не сойти с ума. А это обязательно произойдёт, если я коснусь её тела.

Но вот, в удовольствии посидеть рядом с ней, я отказать себе не смог.

Протянул руку и дотронулся до её щеки. Кожа нежная, но в тоже время до ужаса холодная. Достал плед и укрыл её. А ещё, наклонился и вдохнул аромат. Как же вкусно она пахнет. Провел рукой по её голой шее.

Боже, как же мне хочется дотронуться губами. Как же хочется укусить её сладости. Как же хочется снова видеть её оргазмы. И трахать её, и трахать.

Но я не должен об этом думать. Совсем. Нельзя. Я должен быть сосредоточен на Багрове. И то, что я с ним сделаю.

Моя маленькая и хрупкая девочка, зашевелилась, и я резко убрал руку. Не хочу её пугать. Но малышка, не очнулась. Она лишь покрутилась, но в чувства не пришла.

Может зря я её привёз домой? Может нужно вести в больницу? Уже прошло больше часа, а она так и не приходит в себя!

Паника, которая абсолютно не свойственна мне, накрывает. Она поглощает все нервные окончания и запускает сигналы в мою голову.

Выхожу с комнаты. Мне хреново, только потому, что не знаю, что делать. Как помочь Наташе?!

Странная идея приходит в голову. Когда, она ночевала в этой квартире, то очень любила, когда я ей готовил. Может ли такое произойти, что она вспомнит, как я ей готовлю?! Или может просто это поможет ей прийти в себя.

Достаю мясо и готовлю её любимый стейк со свинины. А ещё делаю салат "Цезарь". И почему именно её любимые продукты всегда есть в моём холодильнике?! Я её всё время ждал?!

Аромат мяса разносится по всей квартире. Я сам дико хочу есть. Но на самом деле и кусок в горло не лезет. Потому, что я очень волнуюсь за неё.

Снова пошёл курить. Если она сейчас не придёт в себя, я вызову скорую. Не знаю, что я им буду говорить. Но так больше не может продолжаться.

Но не успеваю я докурить сигарету, как вижу мою маленькую девочку, направляющуюся в сторону кухни. Она идёт уверено и в правильном направлении. Так, словно знает, куда надо идти. А может, она просто идёт на запах еды?!

Я стою на месте и не могу пошевелиться. Сука, чувствую себя полным трусом и слабаком. А ещё рука не перестаёт болеть. После аварии, она ещё полностью не восстановилась. А я так активно ею сегодня махал.

Делаю последнюю глубокую затяжку и хочу выйти к ней. Но Наташа резко меняет направление, и теперь идёт ко мне на балкон.

Когда дверь балкона открывается и Наташа появляется предо мной, я перестаю дышать. Мы смотрим, друг другу в глаза, и продолжаем молчать.

Что мне ей сказать?! Как успокоить?! Как вообще начать разговор?! С чего?!

— Дашь и мне сигарету? — вдруг первая начинает она.

— Они слишком крепкие для тебя.

— Не переживай. Сигарета сейчас будет слаще любого яда.

Как ни странно, Наташа попыталась даже улыбнуться. В её глазах я вижу столько боли. Но улыбка растягивается с каждой новой затяжкой.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

Блин, это единственное, что приходит в мою голову.

— Всё хорошо. Спасибо тебе.

Как реагировать на её спасибо? Не могу же я сказать, пожалуйста. Обращайся вдруг чего. Или ещё какой-то херни, типа такого же.

— Послушай Гордей. Хочу сразу расставить все точки над "і". У меня с Степаном Николаевичем никогда ничего не было. Я не оправдываюсь перед тобой. Просто хочу, чтоб ты понимал, как это было на самом деле. Он застал меня врасплох своим поведением. И возможно, если бы такое произошло до травмы, я бы нормально среагировала. Но после падения, у меня бывают приступы паники. Я не знаю, как объяснить моё состояние в этот момент. Но я чувствую себя парализованной. Я не смогла его оттолкнуть. Я не смогла себя защитить. И поэтому, больше спасибо за то, что ты помог. А иначе… Иначе всё было бы… хреново.

Она так много говорит. Она говорит это легко. Не принужденно. Как будто ей важно сказать мне всё это. Как будто я ей важен и моё мнение.

Хотя, скорее всего, я себя сейчас накручиваю. Но как, же приятно думать, об этом именно так.

Я ей важен.

— А сейчас мне пора уезжать.

Наташа разворачиваться и собирается уходить.

— Постой, — вовремя спохватываюсь я. — Я тут ужин для тебя приготовил. Твоё любимое.

— Моё любимое?

Блядь, ну и длинный у меня язык. Херню несу всякую. Она же не помнит, как завтракала и ужинала со мной. Здесь. В этой квартире. Как я потом пожирал её и трахал, там же, за этим столом.

— То есть, моё любимое. Но я готовил его и для тебя. Прошу, поужинай со мной.

Понимаю, что перегибаю палку, и требую от неё невозможного. Она ведь вспомнила, что я её толкнул. И теперь я, как минимум, для неё опасен. По её мнению.

Но она очень сильно удивляет меня, когда спокойно соглашается.

Мы перемещаемся на кухню. На столе уже стоит салат. Мясо же выкладываю на тарелку, и тоже ставлю перед ней.

— Может бокальчик вина? — на всякий случай спрашиваю я.

— А, давай. Почему бы и нет.

Достаю с холодильника бутылочку вина, и наливаю нам по бокалу.

Голос Наташи спокойный. Очень спокойный. И мне как-то не по себе. Она только что чуть не перенесла насилие. А говорит так, словно в магазин выходила прогуляться. Как будто с ней такое уже не впервые, и она знает как себя вести.

— Гордей, ты странно на меня смотришь. Что-то не так?

— Нет. Ты такая спокойная. Просто я переживаю.

— Не стоит Гордей. Мы с тобой никто друг другу. Сегодня ты меня спас, и я благодарна тебе за это. Но между нами это ничего не меняет.

— Я понял, — все, что могу сказать.

А как мне ещё реагировать на этот её спокойный, вежливый тон. Когда человек что-то к тебе испытывает, это слышно в голосе. Пусть даже если это ненависть. Но её голос спокоен, а взгляд пустой.

Сажусь за стол и молча, начинаю жевать. В отличие от неё, во мне кипит столько смешанных чувств. Это и бешенство, и нежность одновременно.

Как она могла меня забыть?! Как?!

Но бешенство быстро проходит. Меня переполняет сумасшедший восторг. И похоть.

Она с такой грацией ест мясо. Я же, как придурок заглядываю ей в рот, и всё время смотрю на губы.

Её мягкие и такие податливые.

Помню, как они брали мой член, и обхватывали.

Твою мать, мне нельзя об этом думать рядом с ней.

— Спасибо за ужин, очень вкусно. И давай выпьем что ли. А то ты какой-то молчаливый и странный.

— Извини. Давай, конечно.

Слышится звон бокалов, тесный зрительный контакт. Наташа первая прерывает гляделки, и выпивает всё вино залпом.

Я повторяю за ней. Вино полусухое. Я не сильно люблю такое. Но знаю, что она любит. Поэтому и пью его с ней.

— Повторить?

— Давай.

Ужин проходит в тишине. Мы лишь выпивает вино и едим.

Мне безумно хочется с ней поговорить. Как тогда. После секса, наслаждаясь друг другом, говорить и говорить.

Но сейчас между нами неловкость. А ещё, я вижу как с каждым очередным бокалом, щеки Наташи розовеют. Она больше улыбается и чаще смотрит на меня. Моя похоть достигает пика. И я, как самый обычный кабель, только и думаю о её теле.

— Я выйду, покурю, — решаю сбежать я. Просто подышу немного воздухом и успокоюсь.

Но я даже не успеваю сделать тягу, как Наташа выходит следом за мной. Стаёт очень близко. Запретно, я бы сказал. Потому что я чувствую тепло её тела. Сжимаю руки в кулак и опираюсь на перила. А это очень тяжело быть так близко с ней.

В этот раз Наташа не просит сигарету. Она просто забирает с моих рук тлеющую сигарету, и делает глубокую затяжку. И только чтобы выпустить дым, отворачивается.

— Спасибо за ужин. Было очень вкусно. Не думала, что ты умеешь готовить.

— Хм, — только и вырывается у меня.

— Я что-то не так сказала?

— Просто я уже это слышал. Как будто дежавю.

Тогда, в самом начале наших встреч, она так же комментировала мои способности в кулинарии. И нам обоим это безумно нравилось.

— Мне пора ехать. Вызови такси, пожалуйста, а то мой телефон сел.

Её голос немного дрожит. Возможно, она успела опьянеть от вина.

— Я сам тебя отвезу.

— Нет. Ты тоже пил. Я на такси.

— Нет. На такси ты не поедешь. Я не пьян. Не бойся.

— Нет, Гордей. Я не сяду в машину, когда ты выпил. Ты тем более попал в аварию недавно.

— У тебя два варианта. Либо едешь со мной. Я обещаю ехать спокойно. Либо остаёшься ночевать. Я приставать тоже не буду. Даю слово.

Говорю, не подумав. Понимая, что она ни за что не согласиться остаться у меня.

— Хорошо, — только и говорит она.

Она говорит хорошо? А что хорошо? Боюсь уточнить.

— Я останусь. Но ты обещал вести себя прилично.

Боже, я сейчас чувствую себя полным придурком. Потому что улыбка моя до ушей. Но как не стараюсь стереть эту дебильную улыбку с лица, не выходит.

— Можно я приму душ?

— Конечно. Полотенце в верхнем комоде.

Дверь ванной закрывается за Наташей, а меня начинает тупо трясти. Просто от того, что она рядом. Она будет спать в моей кровати со мной. Я даже о таком и не мечтал после того, что произошло возле бассейна.

Но главное и, правда, вести себя хорошо. Держи себя в руках, Горский. Никаких касаний и тем более ничего больше. Ты всё испортишь, если посмеешь переступить черту.

Пока Наташа в душе, позвонил Максу. Они сейчас занимаются нашим преподом. Я обещал тоже подъехать, но планы поменялись. Я с ним завтра разберусь.

Наташа выходит с душа, обмотана только полотенцем. Её волосы влажные, и с них стекает вода.

Я смотрю на неё всего каких пару секунд, а потом перевожу взгляд в никуда.

Нет. Нет. Это выше меня. Она настолько сексуальная и соблазнительная сейчас, что мой член сразу же подпрыгивает вверх.

Ничего не говоря, сам иду в душ.

Стою под ледяной водой двадцать минут. Этому голодному зверю, хоть бы что. Он так же стоит колом, и скорее всего, ждёт, что его сегодня выгуляют. Но этому не бывать.

Когда выхожу с душа, Наташа уже лежит под пледом на кровати.

— Извини, я взяла твою футболку. Не спать же мне голой.

Она сказала слово "голой"? А что ещё говорила?

Ау, мозг, включись обратно. Вернись к работе. Но он не реагирует. Он предпочёл думать о теле Наташи, которое теперь в моей футболке.

Снимаю свою футболку, выключаю свет и ложусь в шортах спать. Сразу же отворачиваюсь от неё. Чтобы не слышать запаха. Чтобы не видеть её тело. Чтобы не хотеть.

Хотя нет. Последнее всё равно не получается.

— Спокойной ночи, — мурлычет она. И я только сейчас вспоминаю, что только что видел, пустую бутылку вина, возле кровати.

Пока я принимал душ, черри её оглушила.

— Спокойной, — отвечаю я.

Хотя понимаю, что нифига эта ночь не будет спокойной.

Глава 26."Доза — это спасение. Но чаще всего — это всё тот, же губительный порошок."

Наташа

Что же ты творишь, черри? Что?

Зачем поддалась соблазну остаться с ним рядом?

Но, чёрт, этот вечер, моя капельница. Моё здоровье. Моё оживление.

До того как потерять сознание, я видела с какой яростью Гордей избивал Багрова. И мне не было его жалко. Абсолютно. Он должен понести наказание. Он этого заслужил. Но в тоже время, мне стало страшно, за Горского. В нём кипела такая злоба, что я думала, он убьет его.

Когда же я пришла в себя, то сразу поняла, где нахожусь. Мои глаза были закрыты, но я слышала запах постели. Она полностью пропиталась запахом Гордея.

А ещё я услышала запах еды. Желудок мой заурчал. После того, как меня вырвало в аудитории, я думала, долго ещё не захочу есть. Но этот божественный аромат. Он сводит спазмами мой желудок.

Встаю, и иду на запах еды. Но потом резко останавливаюсь. Нужно посмотреть, как я выгляжу.

Осматриваю спальню. Тут ничего не поменялось. Всё так же. Словно, и не было этого месяца. Словно, я только что уехала с неё, готовиться к дню рождению Гордея.

Поправив волосы и смятую одежду, всё-таки пошла на запах еды. Но до кухни так и не дошла. Я увидела его стоящего на балконе.

Вот глупый. Пугает меня сигаретой. Та я столько яда съела за последние месяцы, что сигарета, кажется конфетой.

А ещё он. Так близко и в то же время очень далеко. Нужно уезжать, и как можно быстрее. Его присутствие сводит с ума. Я слабею с каждой секундой. А мне, ещё нужны силы, мстить.

Изливаю ему душу, частично. Мне так захотелось поделиться с ним своей болью. Своей тревогой и беспомощностью. Не хочу давить на жалость. Но хочу, чтоб он понимал, почему я ничего не делала, чтобы защититься от Багрова.

И мне кажется, он верит.

Но мне время уходить.

— А сейчас мне пора уезжать, — говорю и сразу же пытаюсь уйти.

— Постой, — его нежный, но в тоже время такой сексуальный голос. — Я тут ужин для тебя приготовил. Твоё любимое.

Моё… Любимое. Помнит, значит. Та и я то не забыла. Но разве могу в этом признаться?!

— Моё любимое? — невинный вопрос. Но сколько в нём смысла.

Выкручивается Горский. Та я и не сомневалась в нём.

— То есть, моё любимое. Но я готовил его и для тебя. Прошу, поужинай со мной.

Нет! Нет! Не соглашайся. Нельзя. Наташа включи холодный разум. Отключи сердце. Не соблазняйся им. Как бы сильно не хотелось побыть с ним рядом. Нельзя. Ты сильная. Ты сможешь отказаться. Но вместо, этого я соглашаюсь.

— Ладно. Пошли.

Ну что тут такого? Просто ужин. Просто побуду рядом. Он же старался для меня. Хотя и знает, что я его не помню. Может, надеется, что так получиться вспомнить.

Мне жаль, Гордей, но для тебя так будет лучше.

Мясо и салат, все, что я люблю. Вкусно до ужаса. А ещё вино. Моё любимое. Обычно Гордей пил со мной более крепкие напитки, хотя и вино часто пил. Но если так разобраться, за, то время, что мы были вместе, мы с ним почти не пили. Просто было некогда.

Время рядом с ним пролетает незаметно. Я пью не много, но больше него. Оба молчим, но много смотрим. Оба изучаем реакции на каждое слово, взгляд.

Я рада, что он предложил выпить вина. Так я чувствую себя увереннее и тем не менее расслаблено.

Всё время за ужином я задаю себе один и тот же вопрос!

Почему именно с нами всё это произошло? Почему именно так?!

Гордей исчезает на балконе. А я пытаюсь обуздать свои чувства. Легко на словах, на практике — невозможно. Тем более, когда вино активно ударяет в мозг. Чувствую жар своего тела. Даже щеки предательски горят.

А всё потому что, я вспоминаю поцелуй в больнице. Тяжесть его тела на мне.

Мне и правда пора прекратить мечтать. Я не простила Гордея. И вряд ли прощу. Это временная передышка, в тяжёлой борьбе с собой.

Бегу за ним на балкон. Целенаправленно прощаюсь. Хочу исчезнуть с этой квартиры любым способом. Но там, в глубине моей души, я надеюсь, что он меня не отпустит.

Поэтому, как только он "типа" настойчиво предлагает отвести, или остаться. Я, конечно же, соглашаюсь.

Снова, эта слабость. Снова я не хочу возвращаться в тот страшный мир, который меня ждёт за его дверью. Стоит мне покинуть его квартиру, как возвращаются кошмары. Но не во снах, а в жизни. По мимо мести Тимуру, мне теперь как-то надо сдать все предметы Багрова. Но его пары я посещать больше не собираюсь. И как только начинаю думать об этом, голова не перестаёт болеть.

Вот почему мне хочется тут задержаться. Хочется почувствовать себя за той каменной стеной, о которой все говорят. Пусть до утра. Но это все, же больше, чем ничего.

Отрезвляющий душ и снова стеснение.

Блин, я никогда так не чувствовала себя. Я всегда такая уверенная. Отличница, которая всё знает и уверена в себе. Потому что у меня IQ 140. Может на практике я и не всегда ас, но вот на язык, ещё та сучка.

Когда он исчезает за дверью ванны, я первым делом иду на кухню и забираю вино. Но вместо того, чтобы его пить, я выливаю его в раковину и смываю водой остатки.

У меня руки и ноги дрожат. Что за дебильная идея остаться ночевать? Как мы с ним уснем в одной кровати?!

Оставаться в полотенце больше нельзя. Ведь даже если он не полезет ко мне, я сама сорву его с себя.

Нагло и бесцеремонно достаю с шкафа его футболку. Сначала дышу ею, а потом лишь одеваю. Гордей обещал не приставать.

Он же сдержит слово? Правда?

А я хочу, чтоб он сдержал?!

Кажется, нет.

Для этого и ставлю пустую бутылку. Он должен думать, что я выпила много.

Его долго нет, поэтому я успеваю надышаться его запахом и увалиться в кровать. Укрываю тело пледом и хочу уснуть до его возвращения. Так было бы проще. Но сон не идёт. Более того, я очень жду возвращения Гордея с душа.

Но вот когда он наконец-то выходит, я понимаю, что не готова с ним ложиться в одну постель. Но не кричать, же об этом. Не убегать же ночью?!

Или можно?!

Свет гаснет. И Гордей занимает место рядом со мной. Матрац прогибается под тяжестью его тела. И от самой этой мысли я уже возбуждаюсь. Потому что хочу, чтоб он так же придавил меня. Вжал в кровать своим телом.

— Спокойной ночи, — тихим шепотом шепчу. Не могу сильнее. Нет сил. Голос предательски дрожит. А ещё я боюсь пошевелиться, чтоб не зацепить его. Потому, что если я торкнусь его тела. То сработает бомба замедленного действия. А может сразу же взорвётся, и даже детонатор не нужен будет.

— Спокойной, — говорит Горский, и отворачивается от меня.

Не могу ничего с собой поделать. Мысли входят в активную фазу работы.

Я прислушиваясь к его дыханию. Оно ровное, в отличие от моего. А ещё минут через двадцать, Гордей кажется, засыпает.

Я же даже глаза закрыть не могу. Дыхание выровнять не получается. Мне так нужен он. Нужна его ласка. Я хочу почувствовать вкус его губ. Хочу его губы на себе. Хочу его в себе.

Понимаю одно, что если я сейчас получу то, что хочу, то мне придётся сделать ему больно. Отношения между нами измениться не могут.

Я не могу его простить. А для него, я до сих пор страдаю амнезией.

Но, что бы стереть грязь сегодняшнего дня, мне нужен он. Я хочу вспоминать его руки на своём теле. А не чокнутого препода. А ещё мне нужны силы для мести.

После сегодняшнего происшествия, я поняла одно. Что таким как Тим нужно мстить. Ведь с него вырастит такой же Багров. Они оба должны заплатить.

Когда дыхание Гордея стаёт совсем ровным. Я поворачиваюсь к нему лицом. Мне кажется, он уснул. И возможно, это даже правильно. Если ничего не будет, нам будет проще с ним.

Но руки, вопреки разуму, сами ложатся на его торс. Лёгкими касаниями я дотрагиваюсь до его горячей кожи. Дольше всего задерживаюсь на тату. У меня тоже есть такой же лев. Часть Гордея так же есть на моём теле.

Я увлекаюсь, гладя рукой голову льва. Но резко, на мою руку ложится рука Гордея. Я замираю. Он, кажется, тоже перестаёт шевелиться. А ещё мы перестаём дышать.

Пальцы Гордея сильнее сжимают мою ладонь. Я начинаю дрожать. Мне страшно. Я не знаю, как правильно поступить. Как перестать думать о его губах. Когда глаза, даже в темноте видят их.

Самовольно с груди вырывается вздох.

— Наташа…

Гордей говорит моё имя. И я окончательно теряю голову.

Я пожалею об этом. Точно пожалею. Ещё буду плакать и страдать.

— Поцелуй меня, Гордей…

Он приподнимается на локти и кладёт ладошку на мою щеку. Нежно гладит, но ничего не делает.

А я не могу уже ждать. Нельзя ждать. Ведь я могу передумать.

Поэтому приподнимаюсь сама, и быстро склоняюсь к его губам. Не целую. Лишь легонько дотрагиваюсь до них своими. Они такие же мягкие, как и раньше.

Но Гордей не ждёт моего поцелуя. Он сам впивается в мои губы, запрокидывая меня назад на спину.

Целует страстно и жёстко. Постепенно напирая на меня своим весом.

Мне так этого не хватало. Я так скучала.

Обнимаю его руками за талию и сильнее прижимаю к себе. Пока тело Гордея полностью не ложится на моё. Он раздвигает своим телом мои ноги, и теперь его ноги между моими. А ещё я чувствую его эрекцию.

Я под кайфом. Его вкус проникает в меня. Это самый вкусный десерт, который только может быть. Гордей с таким усердием трахает мой рот, что я начинаю задыхаться. Между ногами такой пожар, что я просто схожу с ума. Но когда его рука ныряет под футболку и ладошка ложится на грудь, мозг отключается.

Свои же руки, я опускаю ниже и дотрагиваюсь до резинки шорт. Я хочу, чтоб он не сдерживал себя. Я хочу, чтоб он ничего не спрашивал. Я хочу, чтоб он просто меня трахал.

Горского дважды просить не надо. Одним движением он стягивает с меня футболку, оголяя полностью грудь. Губами хватает соски, от чего всё мое тело покрывается мурашками. Если он так продолжит, я кончу до того, как он войдёт в меня.

Лишь на пару секунд он медлит, возле моего тату. В темноте я уверена, не виден рисунок. Но наличие тату всё-таки заметно.

Гордей сам голодный. Он тоже спешит. Ему надо больше. И сейчас его рука заползает ко мне в трусы. А ещё одно движение, и его пальцы входят в меня.

Сука. Запрокидываю голову назад. Блядь. Пара его ловких движений, и я уже стону. Как не пыталась себя сдерживать, не могу.

Гордей приподнимается, и снимает свои шорты. На несколько секунд моё тело освобождается от его. И мне вдруг стаёт так не уютно. Его тело создано для меня. Оно идеально сливается с моим. Хочу всегда его чувствовать.

Гордей снова ложится на меня и припадает к губам. Между нами полная тишина. Но мне кажется, слова нам совсем не нужны.

Мы всё время разговаривали с ним телами.

Идеально.

Гордей подставляет головку члена к моему влагалищу, и кажется, он сомневается. Он так и замирает на бесконечные десять секунд. Рассматривает меня. А потом медленно начинает входить. Стенки мои растягиваются и я перестаю дышать. А ещё Гордей меняет позу. Садится на попу, и свои ноги протягивает вперёд. Мои ноги раздвигает шире, и подтягивает меня так, что попа оказывается на его ногах. Снова толчок. А потом ещё один.

Он входит максимально глубоко и мне от этого ещё кайфовей. Его член растягивает меня по бокам и дырявит изнутри. Каждый новый толчок всё сильнее и быстрее. Моя голова мечется со стороны в сторону, а руки сжимают простынь. Вдруг рука Гордея ложатся на моё лицо, и он входит в мой рот пальцами. Я принимаю их и начинаю жадно сосать, облизывать, втягивать в себя, как будто это его член.

Оргазм накрывает, и я кусаю пальцы Гордея. Он же вбивается в меня ещё яростней, пока не достаёт свой член и не кончает мне на живот.

Мы оба отходим от оргазма.

Честно говоря, мне мало. Очень. Хочу его ещё больше и ещё сильнее. Но боюсь, что-либо говорить. Завтра с утра эта ночь станет ошибкой. И чем меньше мы скажем, друг другу за эту ночь, тем менее больнее будет расставание.

Мы долго лежим в постели, разглядывая темноту. Единственное, что нас объединяет это тишина, которую ни он, ни я не решаемся нарушить.

Гордей поворачивается ко мне лицом, ладошки кладет на грудь. Он легонько гладит её. Но не она цель его исследования. Он опускает руку ниже, и в темноте трогает мое тату.

Если в комнате был полный мрак, он бы её даже не заметил. Но месяц светит сегодня ярко, поэтому в комнате светло.

— Ты сделала тату? — спрашивает Гордей своим севшим, но таким сексуальным голосом.

Он задаёт вопрос именно в этой форме, потому что знает, что у меня не было тату раньше.

Если бы он не видел моё тело до сегодня, его вопрос звучал бы так: "У тебя есть тату?" Или "Красивое тату. Давно сделала?"

Я делаю вид, что не понимаю, почему именно так он задаёт вопрос.

— Да, сделала.

— Давно?

Хочется сказать, слишком давно. Вечность назад.

— На каникулах.

— Ясно. Что там?

Он продолжает гладить моё тату, усмиряя моего льва. Его касания слишком нежные, слишком интимные. Слишком возбуждающие.

— Там мой космос.

— А подробнее.

Рука Гордея трогает уже мой живот. А ещё он теснее подвинулся ко мне. Губы наклоняются к пупку и начинают целовать. Мысли развеиваются. Я понимаю, что надо что-то ответить, но не могу придумать ничего подходящего. Ничего правильного.

— Там… тот… кого… ялюблю…

Губы Гордея резко прекращают целовать. Он поднимает на меня взгляд, и сквозь темноту, я вижу блеск его глаз.

Что это?

Интерес. Злость. Непонимание. Всё в одном взгляде. Но мы слишком много говорим. Слишком.

Ладошкой подхватываю его подбородок и веду вверх. Он не сопротивляется. Молча, следует за моей рукой. А когда его лицо приближается к моему, я начинаю страстно его целовать.

Хватит думать, Горский. Слова во время нашего сближения лишние.

Может Гордей и хотел бы продолжить наш диалог, но я ему не даю. Закрываю рот умопомрачительным поцелуем.

Его руки снова на моём теле. Пальцы во мне. Губы на груди. А потом его тело оказывается сверху меня. Мы в самой стандартной позе в сексе. Но сука, как, же я кайфую от груза его тела.

Глаза закрываются, воздух не успевает доходить до лёгких. Я как будто на пробежке, потею, истекаю влагой и дыхание моё затруднённое. Но в отличие от простой пробежки, я получаю такой кайф, что если б я стояла на ногах, я бы просто упала. Крылья за спиной, и парю.

Ночь для нас была длинной и переполняющаяся удовольствием и оргазмами. И она была настолько волшебной, насколько это вообще возможно.

С первых минут знакомства с Гордеем мы, молча, понимали друг друга. И сегодняшняя ночь показала, что это действительно так и есть.

Жаль, что с рассветом чары всегда развеиваются. И всё возвращается на круги своя.

Глава 27."Я без него уже не могу. И с ним быть не получается."

Наташа

Рассвет не только врывается в мой сон, чем нарушает баланс. Он ещё врывается в сказку, которая закончилась.

Мне удалось поспать приблизительно три часа. Я уставшая до безумия. Гордей так много и долго меня ласкал, что я устала физически. Хотя он был активен этой ночью, я же больше пассивная. Я б тоже хотела, что-то сделать для него. И сверху хотела б. Но Гордей не отпускал моё тело. Он целовал каждый миллиметр моей кожи. Он заласкал моё лоно. Он вытрахал с меня все силы и соки. И если бы всё у меня в жизни было нормально, то я бы спала как минимум до обеда.

Но Гордей начал крутиться во сне, и я понимаю, что он скоро проснётся. А мне пора уезжать.

Я тихо сползла с кровати и когда нашла своё нижнее бельё, сразу же оделась. Теперь предстояло найти юбку с блузой. Их я нашла в ванной. Быстро умылась и даже почистила зубы, щеткой, которую мы тогда купили вместе с Гордеем. Она до сих пор занимает своё почетное место в его шкафчике. За ту неделю ежедневных встреч, мы так много чего с ним успели сделать. Мы так спешили попробовать всё, словно чувствовали, что больше шанса это повторить не будет.

После, я оделась, и, не оглядываясь, побежала к двери. Мне нельзя на него смотреть спящего и такого нежного. Мне нельзя откладывать этот отпечаток в памяти. Эту картинку. Потому что того, что было этой ночью, мне хватит на долгие-долгие ночи страданий.

Когда я уже обулась в свои босоножки, в проёме двери появился сонный Гордей. Сначала его лицо было мягким, но когда он осмотрел меня, оно сменилось на гнев. Значит, понял, что я собиралась убежать.

— Решила сбежать не попрощавшись? Что ж, ты не меняешься, — с улыбкой говорит он, но глаза его говорят другое.

— Гордей… — начала, было, я. Но он меня перебил.

— Давай выпьем кофе и поговорим о том, что произошло ночью.

— Извини меня, пожалуйста. Но нам не о чем говорить.

— Как это? То, что произошло ночью…

— Это была ошибка. Извини меня. Я напилась и позволила себе больше положенного.

— Но Наташа… Прошу тебя, не говори так.

В его глазах я вижу боль и непонимание. А ещё надежду. Прости Гордей. Правда, прости. Но так надо.

Горский делает шаг ко мне, но я вытягиваю руку вперёд и останавливаю его. В груди нещадно болит. Но я знала ещё вчера, что так будет. Это плата за самую лучшую ночь.

— Гордей, я напилась и мы переспали. Типичная ситуация. Спасибо за помощь вчера, я этого никогда не забуду. Но между нами ничего не может быть. И если ты хочешь, чтобы я тебя когда-нибудь простила, пожалуйста, отпусти.

— Ты не вспомнила меня?

Боже, его голос дрожит. А глаза… Это разрыв моего сердца. В груди так болит, что я сама сейчас заплачу. Но я пока держусь. Голос сделать жёстким не получается. Вместо этого он становится тихим.

— Нет, — больше я не могу ничего сказать.

Если я останусь здесь ещё хоть на минуту, то разревусь. Мне пора уходить. Я беру сумку, которая стоит на комоде. Гордей и её вчера забрал. Одеваю на плечо, и делаю шаг в сторону двери.

— Прошу тебя. Если ты, правда, желаешь мне счастья, забудь меня и живи своей жизнью. Давай сделаем вид, что между нами никогда ничего не было.

Я открываю дверь и бегу к лифту. Гордей не идёт за мной. Но я всё равно продолжаю стучать по кнопке лифта. Слёзы уже стекают по щекам.

Когда лифт подъезжает, я захожу в него и слышу, как Гордей вышел в подъезд. Я не могу повернуться лицом к нему, потому что он увидит мои слёзы. Поэтому, так и не взглянув на него, я нажимаю первый этаж. Дверь закрывается, а я сползаю по стенке лифта вниз.

Остановись Наташа. Успокойся. Доберись до общаги и там позволь себе уже выплакаться. Позволь себе эту последнюю слабость. А когда снова сможешь бороться, то выйдешь на тропу войны.

На улице ловлю такси и быстро добираюсь до общаги.

Первым делом раздеваюсь и иду в душ. В зеркале осматриваю своё голое тело. На нём Горский оставил свои отметины. Небольшие укусы. Это ещё больше приносит боли. Но эта ночь стояла этих страданий. Я снова чувствую себя живой. Мои чувства к Гордею стали ещё сильнее. Но пока я не отомщу Тимуру, я не смогу быть с Горским. Из-за Тимура всё разбилось вдребезги. Это он подсыпал мне наркотики. Но ещё до этого, он чуть не взял меня силой. Так же, как вчера Багров. Такие мужчины должны понести наказание. Они думают, что женское тело это сосуд, которым они с лёгкостью могут воспользоваться.

Я ещё не знаю, что делать с Багровым. Но вот план мести для Тимура готов. И как только я усмирю свои чувства к Горскому, я приступлю к их выполнению. Я должна отомстить. Должна.

Легко сказать усмирить чувства. Но по факту это самое невыполнимое. Три дня не выхожу с общаги. Для всех я заболела. В пятницу просто не иду на занятие. А вот субботу и воскресенье валяюсь в постели. Тренировку тоже пропускаю. В чате пишу, что у меня температура.

В воскресенье была игра "Волков". На неё я тоже не иду. Если бы я была немного сильнее, я бы справилась и смогла спокойно смотреть на игру Горского. Но я сейчас слабая, и слишком уязвима. Мне не совладать со своими чувствами. Они ураганом во мне живут. Они хотят вырваться на свободу. Им снова хочется объятье Гордея, поцелуев. Им хочется слушать его рассказы. Засыпать в обнимку и просыпаться от запаха кофе, или же лёгкого поцелуя любимого.

Снова довожу себя до слёз, и, наплакавшись вдоволь, засыпаю.

Утро понедельника приходит с рассветом. Последнее время только в такое время и просыпаюсь. Пока общага спит, принимаю душ и одеваюсь на пробежку.

Сегодня иду в универ. Такое важное решения я приняла для себя.

Во-первых, я не могу сидеть вечность в общаге. Жизнь продолжает свой кругооборот. Земля вертится. А моя любовь к Гордею остаётся неизменной. Но, мы не может быть вместе. Не сейчас, ни когда-нибудь потом. Или же, когда-нибудь потом, мы узнаем, что будет. Сейчас же, мы должны оставить всё как есть. Надеюсь, он тоже это понимает, и не станет переступать границу.

Во-вторых, в конце недели, в пятницу, у "Гладиаторов" игра. Я должна снова подготовиться к выступлению.

Ну, и, в-третьих, я начинаю план мести Тимуру. А значит, мы с ним возобновим отношения. Без этого никак. Я заставлю себя ему улыбаться. Я дам себя поцеловать. Он заплатит, за боль, причиненную мне и Горскому.

Пробежка даёт возможность снова вернуться к жизни. Нырнуть с головой и наконец-то вынырнуть. Я снова прежняя. Вот только я не та наивная, которая ещё не знает о измене парня. Я не та, которая очнулась в больнице, перепуганная и ничего не помнящая. Я та, что переспала с незнакомцем и которую, даже совесть после этого не мучила. Та что влюбилась в незнакомца. Подарила ему своё сердце. А после, сделала вид, что не знает.

Я вишенка, но с косточкой. И каждый, кто захочет меня раскусить, сломает зубы об мою косточку.

Сегодня надеваю джинсы и топ. Моё тату продолжает прятаться за тканью топа. Я и так много сказала Гордею во время нашей близости. Излила душу по поводу тату. Рассказала о приступах паники. Много. Слишком много запретного.

До учебы добираюсь сама. Таня подъедет позже. Она вчера до поздней ночи была на работе, поэтому на первую пару решила не ехать.

У меня же первая пара у Степы. Не знаю, как буду себя вести, как отреагирую на него. И главное, как теперь вести себя будет он. Но не пойти на пару я не могу. Если я хоть один день буду прятаться от него, то сломаюсь, и впущу в свою душу тот кошмар, что произошел со мной в четверг. А я его прогнала.

Прогнала страстной ночью с Горским. Он выгнал с моей души боль, страх, разочарование. Он оставил внутри меня такое огромное пламя, что я теперь на сто процентов уверена, что всё у меня получится.

Даже если мы не сможем быть вместе.

На пару прихожу раньше, чтоб в этот раз, Багров не смог ко мне придраться за опоздание. В аудитории сидят уже с десяток студентов. Пара у нас опять с пятым курсом. Горского и его шайки ещё нет.

Занимаю наше с девчонками любимое место, и достаю конспект. Времени на подготовку к лекции у меня не было. Но и подготовиться за пять минут до пары я не успею. Поэтому закрываю конспект и захожу в Инстаграм. Ленту пролистать не успеваю. В кабинет заходят Лина с Сашей в обнимку, Макс, и ещё несколько парней. И последним заходит Горский.

Как только вижу его силуэт, опускаю глаза. Я не хочу сталкиваться с ним глазами. Только так, я смогу оставаться спокойной. Только так. Ведь последний раз, когда мы были в этой самой аудитории, я стояла раком с задранной юбкой.

— Привет вишенка. Почему не пришла на нашу игру? — спрашивает Саня, когда они подходят ко мне.

— Приболела. С температурой провалялась несколько дней, но уже всё ок.

— Значит, придёшь с Линкой-льдинкой в пятницу на игру? Вместе будете болеть за "Волков".

— К сожалению не могу. У "Гладиаторов" тоже игра в пятницу. Хотя, спасибо за приглашение.

Лина целует Сашу в щёку. И прыгает ко мне за парту.

— Привет подруга, — говорит Лина прижимая меня к себя, и целует в щеку.

Парни ушли на задние ряды. После чего, я начала говорить.

— Привет дорогая. Отлично выглядишь. Прямо светишься от счастья.

— Мы с Сашей встречаемся.

— Круто, поздравляю. Всё серьёзно у вас?

— Если ты о сексе, то пока ничего не было. Саша настойчивый, но я держу оборону. Мы только два дня как встречаемся. Я не хочу так быстро. А он чуть ли не заваливает меня в любом месте, где находимся.

— Слушай своё сердце, оно тебе подскажет. Не количеством времени измеряется любовь.

Мы прекращаем разговаривать, так как звонит звонок, и дверь в кабинет открывается. Вот он момент истины. Я должна поднять свой взгляд и встретиться лицом к лицу с Багровым. Показать ему, что не боюсь его.

Но когда я поднимаю взгляд, вижу Наталью Александровну. Она ведёт на втором потоке такие же лекции, как у нас Багров.

— Здравствуйте студенты. Я, Незиминога Наталья Александровна. Я буду заменять Степана Николаевича пока он не выйдет с больничного.

— А что с ним? — слышу я вопрос с последних парт.

— Он в больнице. На него говорят, напали какие-то хулиганы, и сильно избили. Так, что он надолго в больнице. А нам с вами, предстоит тяжёлый путь к освоению вашей математики. Открывайте ваши конспекты…

Дальше не слушаю её. Стёпа в больнице? Избиение? Хулиганы? Надолго?

Поворачиваю голову в сторону галёрки, и смотрю прямо на Горского. Он тоже смотрит на меня. В его взгляде нет ничего. Он машет отрицательно головой, давая понять, что ни причём в этой ситуации. Но, я чувствую, что он врёт. Макс тоже на меня смотрит. Он знает. Блядь, он всё знает. По взгляду вижу.

— Краснова, прошу вас к доске.

Наталья Александровна возвращает меня назад в аудиторию, и помогает отвлечься от собственных мыслей.

Мы с ней встречались на первом курсе. И мне понравились её лекции. С ней легко учиться.

Поднимаюсь и выхожу к доске. Она даёт мне несколько примеров, и я их быстренько решаю. После чего возвращаюсь на своё место и продолжаю учиться.

Я тут только за этим.

Глава 28."Не бывает нерешаемых задач. Бывает не правильно написанные условия"

Гордей

Пока Наташа решает задачи возле доски, я тупо пялюсь на её тело. Упругая задница, плоский живот, красивая грудь. Там, под её топом спрятанное тату. Я должен его увидеть. Но в одежде это невозможно. Оно высоко под грудью.

Наташа, что-то отвечает преподу, а лишь слежу за её грудью, которая поднимается и опускается при каждом вдохе и выдохе.

Красивая. Она такая красивая, что у меня не хватает слов, чтобы описать её. Та и что те слова? Они ничто!

"Это была ошибка. Извини меня. Я напилась и позволила себе больше позволенного."

Да, она права. Это была ошибка. Но такие ошибки заставляют людей бороться. Или же, как в моём случае сдаться.

Я официально, для себя, прекращаю борьбу за Наташу. Она попросила, я сделал. Я хочу, чтоб она смогла меня когда-то простить. И если её прощение получиться добиться только через расставание. Что ж, я готов заплатить такую высокую цену за него.

После её ухода, я казалось, физически умер. Говорил же, надо держать себя в руках. Нельзя касаться её тела. Испугаю, испорчу всё. Но как только я почувствовал её тепло, забыл обо всё на свете.

Её тело было снова под моим. Мог ли я об этом снова мечтать?

Её вкус. Его нельзя ни с чем сравнить. Неповторимый. Я думал, что сожру её, а мне всё равно было мало. Я засыпал самым счастливым. А когда утром проснулся, и не обнаружил её рядом, снова почувствовал пустоту. Как в ту первую нашу ночь. Дежавю.

Лучше б я её отпустил. Лучше б не успел поймать в коридоре. Ведь все, что было потом, разбило мне сердце.

Даже после такой горячей ночи, она не вспомнила меня. Её мозг, напрочь отказывается меня вспоминать. Мы не сможем быть вместе, если она не вспомнит. Но когда она вспомнит, то вспомнит и Матвея, и то что они делали в ванной. И то, что лишилась девственности с незнакомцем. И то, что я ей говорил перед тем как толкнул.

Может эти воспоминания причиняют ей боль, и поэтому её мозг не возвращает их?!

На самом деле, главная причина, почему я отступил, это то, что я сильно стратил. Не так перед ней, а как пред собой.

Я так надеялся, что она придёт на игру. Она мне так была нужна. Если бы она пришла, это многое значило б для меня. Я бы забыл о её словах. Ведь слова ничто. Главное действия. Её приход означал бы, что я всё равно ей дорог. Пусть на подсознании и где-то в глубине её души. Где-то в той части мозга, который закрыт пока что для неё.

Но она не пришла. Не смотрела мою игру. Не болела за нашу команду. Она просто не пришла.

После игры мы с друзьями поехали в клуб. Где я нажрался как свинья. Хотел забыть её. Залить, ещё свежие воспоминания о той ночи, алкоголем. А вместо этого переспал с Мартыновой. С капитаном команды "Гладиаторов".

Сука, когда утром проснулся, сам ахуел. И дело не в том, что я её выбрал в том клубе. А в том, что она сама меня нашла. Сама села на колени. Сама поцеловала. А дальше по накатанной. Она отвезла меня в свою квартиру, и мы трахались целую ночь.

Каждым толчком в её тело, я хотел выбить с себя воспитание о той ночи. О каждой ночи с черри. Но чем больше я входил в Таню, тем больнее мне становилось. Даже под дозой огромного количества алкоголя она не отпускала меня.

Утром у нас снова был секс. Теперь мне хотелось на трезвую попробовать вытолкать её из себя. Всё равно нифига. А Танька не отставала от меня. Настойчиво предлагая ещё и ещё. Как пиявка вцепилась. Я еле от неё сбежал тогда.

Она мне пишет в соцсетях, предлагает начать отношения. А я не знаю, что мне теперь с этим всем делать. Взрослый пацан, а избегаю обычной девчонки. Хотя, как обычной? Она выступает с черри.

Если Наташа узнает, это усложнит наши, и без того сложные, отношения. Но, вдруг, это поможет увидеть её настоящие эмоции.

Ещё одна моя проблема лежит в больнице. После ухода Наташи, я поехал к себе на дачу. Там меня ждал Багров и парни. Они его больше не били. Но они, же не я.

Потому что как только захожу в комнату, где стоит стул, к которому привязан препод, меня снова одолевает ярость. С одной стороны, благодаря его подлости, я провел волшебную ночь с Наташей. Но, сука, он её чуть не изнасиловал.

Бью ему прямо в морду. Эта сука нагло сплевывает кровь, и дерзко понимает голову.

— Тебе это не сойдёт с рук, Горский.

— С чего ты взял? Я сейчас тебе тут замочу, потом вывезу твоё дряхлое, дохлое тело, где-то в посадку. Там и закопаю. Ты знаешь кто отец Максима? Знаешь, конечно же. Так вот он отмажет меня, стоит мне только рассказать, что ты насилуешь красивых студенток.

Я не хотел упоминать об этом при парнях. Но они мне как братья, и имеют право знать, за что мы избиваем этого ублюдка.

— Гордей включи разум. Какое насилие? Наташа сама этого хотела. Мы с ней уже спали и не раз. Это была такая игра, ей нравится играть в недотрогу…

Полёт кулака в воздухе, и морда Багрова снова в крови. Я снова наношу удар за ударом. Как он смеет говорить такое о Наташе?

Я бью до тех пор, пока меня не оттягивают парни.

— Пустите меня, я контролирую себя. Блядь, Макс, пусти.

Когда они отпускают, я снова возвращаюсь к Багрову. Меня уже бесит, что я столько трачу на него времени.

— А теперь послушай. Сейчас мы отвезем тебя и где-нибудь выбросим. Если тебе повезёт, тебя кто-то найдёт и вызовет скорую. Ты скажешь, на тебя напали хулиганы. После больнички, ты вернёшься в универ, но только для того, чтобы написать заявление на увольнение. И если не дай Бог, ты сделаешь не так, или же вздумаешь рассказать о нас, я тебя закопаю. В этом можешь не сомневаться.

Прежде чем выбросить этот мусор в каком-то дворе много этажки подальше от центра Киева, и выпустить этого поддонка на волю, я его ещё сильно избил.

Чтобы он не смел, сомневаться в моих словах.

Пара заканчивается, и Краснова исчезает. Следующие две проходят спокойно. Преподы разговаривают у доски, а мы с парнями обсуждаем футбол.

После третьей идём в кафе. Санёк вовсю ударяет за Линой. Вот только бедняжка не знает, что этот придурок поспорил с моим братом, что уложит в постель Лину за неделю.

Лина славится своей неприступностью. Почему именно на Лину они поспорили, не знаю. Меня не было тогда в клубе. Но счёт пошел на дни. И у Сани осталось пять дней.

Матвей же улетел в Лондон. Улаживать проблемы, после своего спора. М-да, не думал, что в компании моих друзей, все придурки. И даже я. Но я хоть не спорю на девушек. В отличие, от этих двоих придурков.

Конечно же Саня двигает в сторону столика, за которым сидит Лина. С ней ещё Таня, которая живёт в общаге с Наташей. Ну, и собственно говоря, сама Наташа.

Я опять беру два кофе. Зачем? Не знаю. Но всё равно беру второе кофе для неё.

— Красавицы, почему скучаете? Не уж то нас заждались?

— Коть, конечно вас. Садись возле меня, — говорит Лина и мостит Санька рядом.

Мы тоже садимся за стол. Макс возле Тани, я же рядом с черри.

Она так же продолжает смотреть в окно, игнорирую всех присутствующих. Не то, чтобы всех. Думаю, только меня. Но всё равно участие в разговоре не принимает.

Я подвигаю стаканчик с кофе в поле её взора. Она свой, уже допила. Наташа смотрит на стаканчик, а потом снова отворачивается.

Минут через пять, она всё-таки берёт в руки стакан, и делает глоток кофе. Я лишь наблюдаю искоса за ней. Мне нравится на неё смотреть.

В этот момент, к нашему столику подходит Мартынова. Она кладёт свои руки мне на плечи, и целует в щеку.

— Привет дорогой, — говорит она, чем привлекает внимание всех окружающих. Даже Наташа поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё.

— Дорогой? — переспрашивает её Макс. Я же закатываю глаза.

Какого хрена она пришла?

— Ну да, дорогой. Мы с Гордеем встречаемся.

— И как давно? — не отстаёт от неё Макс. Он знает о моих чувствах к Наташе, но зачем сейчас стебает, не понимаю.

— Уже как три дня.

Неожиданно Наташа выплёвывает кофе назад в стаканчик, при этом издавая непонятные звуки. Все обращают на неё внимание.

— Горячий. Извините.

Она громко ставит на стол стакан, и снова отворачивается к окну.

— О, привет, черри. Ты уже выздоровела? Придешь сегодня на тренировку?

Наташа поднимется из-за стола.

— Прошу извинить меня, но мне кажется, снова не хорошо.

Она поворачивается лицом к Тане, и говорит уже ей.

— Привет. Нет, не будет. Я думала, мне легче, но чувствую, температура снова поднимается. Прошу извинить меня. Я поеду.

— Наташ может тебе такси вызвать? — подключается её подружка Таня.

— Спасибо, не стоит. Я справлюсь.

Наташа скрывается из моего вида. А я борюсь с желанием побежать за ней и объяснить, как это всё произошло.

Но в этот, же момент себя останавливаю. Она сказала, чтобы я жил дальше. Ну, вот, я и живу.

Таня садится на место черри. И начинает целовать меня в щёку. На нас никто не обращает внимания, кроме соседки Тани. Та долго дырявит меня взглядом, после чего тоже отворачивается.

— А что с Наташей? — спрашивает Лина Таню.

— Да так. Потом расскажу.

— Ты всем расскажи, интересно же, — почему-то настаиваю я.

— Она подцепила какая-то заразу в четверг. После чего слегла на три дня. Даже с комнаты своей не выходила. Приходилось еду приносить в постель. Потому что она отказывалась даже встать поесть.

— Может отравление? — сбоку от меня говорит уже другая Таня.

Они продолжают свою беседу, обсуждая возможные недуги Наташи. А я всё думаю, о словах Тани.

Она пролежала в постели три дня. Это после возвращения от меня. Почему ей было плохо?..

Может она не хотела говорить, то, что сказала? Может она жалела о том, что между нами произошло? А может она всё вспомнила?

Блядь, сколько же этих может?

Но, я понял одно, что причина её недомогания, связана со мной. И я должен узнать какая причина настоящая?!

Глава 29."Во имя мести, я пойду на всё"

Наташа

Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Этот процесс у людей происходит автоматически. Я же, сейчас контролирую его. Просто, если я не напомню себе, что надо дышать, то задохнусь.

Сука, как же больно! Как так? Он переспал с другой, сразу же после меня? Он с другой! Я ж этого хотела? Это имела виду, когда говорила, живи дальше. Блядь, Гордей, но не так, же быстро.

Почему сердце так болит?

Может я просто верила в его чувства. В их силу. И в то, что он дождётся меня. Он подождёт, пока я отомщу Тимуру за нас, и мы сможем быть вместе. И плевать, что он толкнул меня в бассейн. Плевать, что чуть не убил. Наша любовь сильнее всего этого. Все совершают ошибки. Мы справимся.

Вот так, вот в глубине души я строила иллюзии. Странные, где-то наивные. А где-то не выполнимые.

Именно, последнее является правдой.

Выхожу на улицу, и ловлю такси. Мне нужно сбежать от сюда. Подальше от него.

Почему так больно?

Всё просто. Я снова поверила в силу любви и преданности. Да, я сама планировала целоваться с Тимуром. Но это, же за ради мести. А он? Что сделал Горский? Он прыгнул в постель, с кем попало, когда та же постель, ещё не остыла после наших ласк.

Вместо общаги еду на набережную. Мне нужен воздух. Мне нужно…

Я не знаю, что мне нужно. Но я хочу сбежать подальше от всех.

На берегу сижу долго. Успеваю даже замёрзнуть. Сентябрьский ветер пронизывает мою душу насквозь.

Зачем он защищал меня от Багрова? Зачем избил его, раз я для него ничего не значу?

Когда холод дошел до костяшек, и я окончательно замёрзла, позвонила Серёже, с просьбой забрать меня от сюда.

Серёга классный парень. Он очень милый и добрый. Не зря, ещё в школе, я ценила его как друга. Но рассматривать его в роли парня я не могу. Моё сердце занято другим, и ещё долго там не будет места. Возможно, позже, я смогу разлюбить Гордея. Сейчас, это просто не возможно.

— Боже, малыш, что случилось? — он набросил мне на плечи плед и присел рядом.

— Мне нужна твоя помощь.

— Рассказывай.

— И я рассказала, историю дня рождения Гордея. Я даже не умолчала, историю в ванной. Всё, на одном дыхании.

Если я хочу, чтоб Белов мне помог, я должна ему довериться.

— Значит, ты всё помнишь? Когда вспомнила?

— Когда мы прыгнули с тобой. Падение в воду навело на меня такой ужас, что вспышки предыдущего падения всплыли в голове. А с ними и все события до этого.

— Значит, ты хочешь отомстить Горскому?

— Нет. Что ты?! Я хочу отомстить Никольскому. Это Тимур подмешал мне в бокал наркотики. А ещё, за пару недель до этого, чуть не взял меня силой. Его поступки омерзительны, как и он сам. Поэтому, он должен быть наказан.

— Хорошо. Что ты предлагаешь?

Я рассказала Сергею свой план мести. Да, может он не отличается какой-то оригинальностью. И возможно, всё будет не так, как я хочу. Но, я как минимум должна попробовать.

Я дам возможность Тимуру ощутить те унижения, которыми он наградил меня.

Позор, обсуждения, наркотики, проникновения, боль, стыд. Весь коктейль намешаю ему в чашу и предложу выпить. Но для начала, я должна с ним сблизиться.

Возвращаемся в общагу вечером, Серёжа остался у меня. Мы с ним пили кофе, много говорили. А потом он уложил меня в постель, сам лёг рядом. Так, мы с ним и уснули.

После встречи в кафе с Гордеем, я всеми путями избегала его. Один раз у нас была общая пара, но я даже не посмотрела в его сторону. А походы в кафе, я сократила до минимума. Теперь, когда наша компания, тесно общалась с компанией Гордея, мне за тем столиком места не было.

Я заходила в кафе вместе с девчонками. Брала себе кофе. И когда видела, что все садятся за один стол, просто уходила. Шла на курилку, и долго курила. В эти моменты, перемена мне казалась вечной. А уединение, безумно тягостным.

Я представляла сидящих за столом Гордея и Таню, и мне становилось тошно. Они, как пара, абсолютно не смотрятся. А может, потому что я не хочу видеть их как пару.

Один раз, Гордей пошёл за мной. Он достал пачку сигарет и закурил. Я же отвернулась от него. Мне не хотелось ни видеть его. Не тем более, не дай Бог, услышать аромат. А ещё хуже. Я боялась, что он начнёт со мной разговаривать.

Поэтому я достала телефон, и позвонила Серёже. Мне нужна была его поддержка. Именно сейчас. В эту секунду.

— Привет, дорогой. Как ты?

— Привет, малыш. Всё хорошо. На треху собираюсь. Ты как?

— Соскучилась.

— Что используешь меня, как прикрытие?

— Ты всегда понимаешь меня с полуслова. За мной заедешь?

— А как же пары?

— По хрен на них. Потом догоню. Встреча с тобой принесёт намного больше полезного и приятного. Жду тебя.

Я допила кофе, затушила сигарету и наконец-то повернулась в ту сторону, где стоял Горский. Но его уже там не было. Когда он ушёл? Что слышал с моего разговора? Может совсем ничего не слышал?! Плевать! На всех! На всё! И на него в первую очередь.

Дни пролетали незаметно. Но было ли в них что-то такое, что радовало меня или оставляло воспоминания? Абсолютно ничего. Если я начну вспоминать, что было в прошлую пятницу, то ничего кроме как выступления за "Гладиаторов", не приходит в голову. И то, эти же выступления перестали приносить мне удовольствие.

Потому что на них приходил Гордей. Причём, даже на тренировки являлся. И меня бесило, что он приходил посмотреть на Таньку. С момента, когда я узнала об их отношениях с Горским, я стала её избегать. Даже подумывала, уйти с команды, но желание выступать, каждый раз брало гору.

Я вылаживалась на все тысячу процентов. Причём как на выступлениях, так и на тренировках. Я должна быть лучшей. Среди всех.

Вот сегодня Горский тоже пришёл. Стоит под стенкой, подпирая её. Нога полусогнута в колене. На нём черные джинсы, футболка и кожаная курточка. Он клацает телефон, и искоса посматривает на нас. Я же стараюсь на него не смотреть. Но каждый раз ловлю себя на мысли, что не могу не смотреть.

Я избегаю любого тесного, или же даже зрительного с ним контакта. Моё психико-моральное состояние и так не стабильное. Благо, больше приступы паники меня не посещают. Хотя стоит Горскому появиться где-то на горизонте, и моё сердце разрывается. Оно стучит сильнее, яростнее, чем каждый раз приносит невыносимую боль.

За эти две недели, я должна была его забыть. Остыть хотя бы. Но почему-то всё напрасно. И хоть, я не вспоминаю нашу последнюю близость, стоит ему пройти где-то рядом со мной, и всё. Кинопленка показывает фильм. Порно фильм для взрослых.

Так же я очень сильно отдалилась от девочек. Раньше когда пары не совпадали, мы встречались в кафе и обсуждали все новости. Делились переживаниями и проблемами. Сейчас же, я не хожу в кафе. И единственный человек, которому я могу доверить свои чувства, это Сергей. Он рядом. Он слушает. И тоже делится со мной своими чувствами и переживаниями.

Он, кстати, познакомился с девочкой. Они не встречаются, но он пытается добиться её расположения. Поэтому стал реже приезжать, и забирать меня с института.

В первых числах октября у нас было выступление. И этот день стал фартовым и очень значимым для меня. После выступление, ко мне подошли девчонки с команды "Волков" и предложили стать их капитаном.

Оказывается Адам Вероника подсела на запрещённые препараты, пыталась покончить с собой. После чего её родители запихали в лечебницу. Так долго "Волки" не могут быть без лидера. И они выбрали меня.

Мне жаль Веронику, в какой-то степени я виновата в её состоянии. Ведь из-за меня её бросил Гордей. В тоже время, мы сами кузнецы своего счастья. Она выбрала лёгкий путь восприятия и принятия боли. Я же выбрала сложный.

Благодаря этому предложению у меня есть две прекрасные возможности. Первое, уйти с "Гладиаторов". Я успела их полюбить всем сердцем. Особенно команду парней. Единственным огромным недостатком, было видеть Таню, общаться с ней, выполнять указания. Это выше моих сил. По этой причины, я ушла от "Волков". По этой же причине, получается туда же и возвращаюсь.

Ну, и вторая, сейчас важная причина. Это то, что я наконец-то подберусь к Тимуру. Снова близко, снова тесно.

За этот месяц сблизиться у меня с ним не получилось. Всё потому, что он начал встречаться с одной девушкой. И как мне показалось, у них всё серьёзно. Я вижу, как он смотрит на неё. Время проводит только с ней.

Это и на руку мне, и в то же время нет. Я соблазню его, и об этом узнают все. Жаль девчонку. Но на войне все методы хороши. И пусть, скажет мне спасибо. Я спасаю её от монстра, который прячется в красивом мальчике.

Единственная, сложность, которая появляется с моим выбором. Это обязательное присутствие на матчах "Волков". Ну и конечно, тренировки на одном стадионе с Гордеем. Я буду смотреть на него. Я буду видеть его каждый день, без возможности дотронуться. Я буду сгорать от ревности, ненависти и любви. Но ничего с этого не остановит меня. Не за что.

Глава 30."Никогда не говори, что самое ужасное с тобой уже происходило. Ведь судьба покажет тебе, что бывает ещё хуже "

Наташа

Переход мне дался довольно-таки сложно. Не думала я, что успела настолько привязаться к "Гладиаторам".

В отличие от футбольной команды, которая с нами, чирлидерами, почти не общалась, баскетбольная команда много времени проводила с нами. Во время тренировок мы много общались, шутили. Возможно причина в том, что баскетбольное поле меньше футбольного, и тренировки мы проводим рука об руку.

Третья часть команды упадет за девочками с чирлидеров, многие являются парами. Соответственно и время провождение парней возле нас более понятно.

В этом коллективе, за месяц работы, я чувствовала себя в кругу друзей. Чего не могу сказать, о команде "Волков". Всё моё внимание всегда было лишь одному игроку. Лишь его искали глаза. Лишь за его игрой я наблюдала больше всего. Лишь о нём были все мои мысли.

Другие игроки меркли на его фоне. Они были тенью. И ту я даже не замечала.

Хотя в команде много красивых парней. Есть даже довольно милые. Ну и конечно, как же без этого. Есть конченые придурки. Одним с таких оказался Малахов Артём. Он изначально мне не нравился. Частенько подкатывал со своими тупыми шутками.

Однажды после выступления "Гладиаторов" он выловил меня в коридоре, и нагло приставал. Он загнал меня в угол, и приглашал на свидание. А после моего отказа, прижал к стене, и хотел поцеловать, без моего согласия. Хорошо, что Сергей был рядом. Он ударил Артёма, и я сбежала.

Так вот, первый день моего капитанства прошёл очень напряженно.

Во-первых, тренировка была после пар. И времени полноценно провести тренировку, было мало.

Во-вторых, мне было морально сложно. Раньше, я была в паре с Тимом, а Вероника с Марком. Сейчас у Тима другая партнёрша, и я должна тренироваться с Марком. Но, чтобы сблизиться с Тимуром, мне нужно снова стать его партнёршей. И вот, на правах капитана, я сделала перестановку в команде. Так же, мне не хотелось показывать номер Вероники. Мне хотелось свою постановку. И я уже её придумала. На листке всё записала. Осталось донести идею команде.

Ну, и в-третьих, на стадионе команда "Волков" тренировалась сегодня вместе с нами. Мне было так сложно не смотреть в их сторону. Мне было так больно. Но я всё равно смотрела на него. Как он набивает мяч. Как он бегает. Как он бьёт по воротам. И как он смотрит в мою сторону.

Что бы ни встретиться с ним взглядом, я раз за разом резко отворачивалась. Эта слабость — быть рядом с ним. Это такая невыносимая пытка держать себя в руках. Но всю свою злость, я подарю Тимуру. Всё, что сейчас происходит с нами, это всё из-за Тимура. Только он виноват. Только он.

В первый день тренировки изматываю себя, и всех те, кто выдержал и остался со мной до конца. Нас не много. Парни ушли первыми. Так как, в новой постановке у них не так много изменений. А вот девочки, сливались одна за другой. К восьми вечера нас осталось трое.

Тренировку смогла закончить, лишь после того, как "Волки" растворились в раздевалках. Меньше всего мне хотелось столкнуться с Горским.

Примерно через пятнадцать минут я отпустила девочек, а сама ещё посидела на стадионе. Пока курила, успела переварить в себе весь набор чувств.

От восторга.

Когда смотрела на Гордея и восхищалась его умениями и способностями. Он действительно мог бы заниматься профессиональным футболом. Его умением обходить защитников, это нечто. То, чего я даже у профессионалов не встречала. А я пересмотрела сотни матчей. Зря отец не дал ему возможности развиваться в этом виде спорта.

До разочарования.

Меня бесило собственное поведение. Те же самые собственные чувства и желания. На Гордея смотрела маленькая девочка и пускала слюни, мечтая, о том, чтоб он был её парнем. Каждый раз, видя его я, забываю обо всём. Но он тот, же парень, который толкнул меня в бассейн. Тот же парень, который начал встречаться с другой девушкой, после безумной ночи со мной. Он тот же парень, который изменял своей девушке со мной.

Ничего не изменилось. И, к сожалению, как бы я не хотела, мои чувства, не смотря на здравый смысл, к нему, не изменились. Я по-прежнему желаю его физически. Теку от мыслей о нём. И пиздец, как это больно призвать, люблю его.

Холодный душ, это то, что я ненавижу. Но сейчас, пытаюсь им охладить себя. Свои чувства и желания.

Совсем рядом, за соседней стеной, ещё полчаса назад, был он. Голый, красивый и безумно сексуальный. Такой манящий меня. И запретный. Так жаль. День рождение Гордея это единственное событие в жизни, о котором я жалею. Если бы тех событий не произошло, мы могли бы быть вместе.

После душа, ещё сушу волосы, привожу себя в порядок. Вечер в одиночку сегодня коротать не хочется. Поэтому мы с Аллой ещё на тренировке договорились сходить потанцевать в клуб.

Я даже в общагу заезжать не буду. Сменное бельё у меня есть в шкафчике. А в институт, как чувствовала, одела платье. Сегодня оно не короткое, как обычно. А наоборот. Лёгкое и длинное в пол. Сверху кожаная курточка. На ногах туфли на каблуке.

Когда полностью была готова, сложила вещи в шкафчик, захватила сумочку и вышла на улицу.

На улице ужасно темно, не спасали даже фонари. Пока шла, по телу прошёл озноб. Жутко как-то. И пусть я на территории университета, мне как-то всё равно не спокойно. И не зря. Не доходя до стоянки, стояли парочку парней. Они громко смеялись, а ещё вроде бы распивали алкоголь. Избежать столкновения с ними мне не удастся. Чтобы выйти на стоянку, куда я вызвала такси, мне придётся их пройти.

Не то, чтобы я сильно боялась. Хотя, нет, вру. Мне реально стало страшно. С моим-то везением. За последние три-четыре месяца меня дважды хотели взять силой.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, а в руку достав баллончик, я решительно двинулась вперёд. Парни заняты разговорами, даже не обращали на меня внимания. Но полностью их пройти я не успела.

Опять моё везение.

— Опа, парни, а кто это тут у нас ночью один ходит? — слышу знакомый голос.

Я вся начинаю дрожать, и лишь от этого ускоряю шаг.

— Не уж то знаменитая черри, собственной персоной? — продолжает говорить Артём Малахов.

Но почему именно он тут стоит с друзьями?

Я уже вижу вдалеке заезжающую на парковку машину такси. Шапочка на ней, кажется мне спасительным сигналом. Но дойти до такси у меня не получается. Парни догоняют за секунду, и окружают меня втроём.

— Ты, что оглохла? — уже почти впритык спрашивает меня Артём.

— Чего доебался? — отвечаю ему через чур грубо и дерзко.

Честно говоря, мозгами понимаю, что его провоцировать не стоит. И надо быть потише. Но мне так страшно, а в такие моменты я стаю не адекватной.

— А ты смотри, какая дерзкая? Мне такие, ой как нравятся, — говорит справа от меня парень.

Они все пьяные. Рука лишь сильнее сжимает баллончик. Но справляюсь ли я? Смогу с тремя сразу справиться? А если не получиться? Их трое. Трое. Если я не правильно воспользуюсь баллончиком, это будет стоять мне очень дорого.

Если они меня изнасилуют, я этого не переживу просто.

Я видела, этих парней с Малаховым. Они не играют в футбол, но на матчи часто приходят. А ещё, я видела их в клубе. Как они грязно и мерзко ведут себя с девушками.

— Отвалите, а?! Я опаздываю. За мной такси уже подъехало.

А ведь такси это реально единственное спасение. Ведь на всей стоянке, как назло ни одной души.

Я смотрю за тем, как Малахов долго не думает. Бежит к таксисту, что-то там ему говорит и тот уезжает. В эту секунду я прихожу в себя.

— Эй, стойте. Не уезжайте, — рвусь я в сторону такси, но парни легко преграждают мне дорогу.

Шапочка такси исчезает из виду, а с ней и моя уверенность в себе.

Почему вокруг меня сколько ублюдков? Почему все хотят моё тело? Это моё тело, и только я вправе решать, кому его можно трогать.

— Так что, черри, как загладишь свою вину?

— Какую ещё вину, Малахов? Ты, я смотрю, последние мозги уже пропил.

Где я беру силы, чтобы отвечать? Просто это инстинкт сохранения. Просто думаю о том, что как бы было круто, если б была в джинсах и кроссовках. Я бы уже бежала от сюда, куда ноги глядят.

— Твой парень баскетболист подпортил мне лицо. А всё из-за тебя. Я лишь хотел невинный поцелуй.

— Он мне не парень, — зачем-то, вообще не в тему, говорю я.

Точно дура. Полнейшая при чём.

— Тем более. Значит ты девушка свободная. Можешь и уделить немного времени, троим одиноким, но безумно жаждущих ласки, парням.

— Сергей мой брат. И если ты, хоть пальцем меня тронешь, он тебя закопает.

— Ты знаешь, кто мой отец? — ёрничает Артём.

— Что ж вы все папочками меряетесь? Сами ни хрена в этой жизни не добились, а жопу папой прикрываете?

— Слышь ты, — тот, что слева от меня хватает меня за локоть. — Много пиздишь.

Ну вот. Допизделась я походу. Теперь моя свобода ещё более ограничена. Ноги парализовало. Давление участилось. Только не приступ паники. Боже, молю тебя. Только не сейчас. А иначе, мне точно кранты.

Пока приступа нет, я готовлюсь к единственному шансу на спасение. Вспоминаю, как папа рассказывал, как пользоваться баллончиком. Что главное себе им не навредить. Когда брызгать нужно, задержать дыхание, и закрыть глаза.

Повторяю себе это как мантру. И мысленно веду счёт назад. Пять, четыре, три, два… Приготовься Наташа, бежать со всех ног. Один…

Я задерживаю дыхание, осматриваю парней, прицеливаясь с какой стороны начинать пшикать. И…

— Что тут происходит? — голос из-за моей спины, кажется мне сном.

Подготовка к побегу занимает около десяти секунд. За которые я успеваю перечислить указания папы, осмотреть парней, и даже помолиться Богу. Но для меня эти секунды, растянулись в долгие и бесконечные часы страха. Словно, я уже с пару часов стою перед этими подонками.

И сейчас, голос Гордея, реально кажется сном. Моей выдуманной фантазией. Галлюцинацией. Мечтой.

— Горский, шёл бы ты от сюда, — говорит Малахов.

С моей груди вырывается такой стон облегчение. Это он. Гордей там, за моей спиной. И я на миллион процентов уверена, что он меня не бросит тут. В этой темной бездне с этими демонами.

— Заберу девчонку, и пойду. Наташа иди сюда.

Я пытаюсь дёрнуться. Но тот парень, лишь сильнее сжимает мою руку. Гордей обходит меня, и вырывает руку с лап того парня. Закрывает меня своей спиной.

Если бы мне не было сейчас так страшно, я бы подумала что это самый романтический момент в моей жизни. Что о таком, я читала разве что в книгах о любви. Или же смотрела в фильмах. Но, чтоб в жизни такое? Та ещё и со мной?!

— Артём, свали с парнями по-хорошему.

— А то что, Горский? Брата твоего рядом нет. Жопу не прикроет.

— Я без него справлюсь.

— Нас трое. А ты сопляк один.

— Но я трезвый, а вы…

Гордей не договаривает, так как Артём налетает на него и наносит удар в сторону груди. Это так сильно его отталкивает, что он сдвигается со своего места, зацепляя и толкая меня. Я не удерживаюсь и лечу на асфальт.

Романтика заканчивается на этом моменте.Во-первых, рука, которую Гордей вырвал у парня, сильно болит. Во-вторых, я успеваю в полёте как-то развернуться, и упасть боком. Сильно ударяясь бедром и коленом.

Драка перерастает в месиво. Гордей хоть и держится, но парни действительно в преимуществе. Трое на одного.

Я сначала в ступоре, кричу, чтоб отпустили его. А потом начинаю соображать. Достаю телефон и звоню в полицию. При этом кричу, что уже вызвала копов.

Один с парней слышит это.

— Артём, Стас, валим. Сейчас менты нагрянут.

И парни очень быстро прыгают в свою машину и уезжают. Я смотрю им в след, и не могу поверить в происходящее. Может мне, просто снится боевик или триллер?!

— Алло… Алло… Вы меня слышите… Вы позвонили в 102, это полиция. Назовите ваше имя и скажите, что произошло… Где вы находитесь?!

Я слышу в телефоне оператора, но не понимаю, что мне делать.

— Я… На меня… — начинаю я.

Горский уже рядом, он забирает у меня телефон и разговаривает с оператором. Я слышу, что он назвал свою фамилию и что-то там ещё. Мне надо подняться и уносить от сюда ноги. Больше в жизни, не выйду в темный переулок одна.

Не выйду.

Глава 31."Касания пальцев, оставляют следы как от укуса змеи"

Наташа

У меня не получается подняться. При падении я сломала каблук, и теперь мне не стать ровно. А ещё, всё безумно ноет и болит.

Может у меня болевой синдром какой-то? Дрался Гордей, а болит всё у меня. Даже от лёгких касаний у меня остаются синяки. А ещё, у меня всегда болит всё тело от каждого удара.

Интересно такое вообще существует? Или я опять что-то придумываю себе. С этим у меня как раз проблем нет. Можно книгу смело писать.

Вот и сейчас, я вроде бы просто упала. А болит так, словно что-то сломала. Я знаю, как болит при переломах. Ломала руку в десять лет.

Гордей берёт меня на руки и несёт в сторону раздевалок.

Вот я ещё десять минут назад выходила от туда, улыбаясь, а теперь, меня несут на руках, как с поля боя.

Я не могу ничего сказать Горскому. Я не могу с ним говорить. Я лишь положила голову ему на грудь, и закрыла глаза. Я ему так благодарна, что не могу подобрать слов. Он спас мою жизнь. По-другому я это назвать не могу.

А ещё.

Сейчас это полностью не уместно, но я опять наслаждаюсь его запахом и близостью. Его твердый торс дотрагивается до моего тела. И пусть это через слой одежды, но я чувствую тепло его кожи. Чувствую его дыхание в моих волосах. Чувствую его руки у меня на спине, и под коленками.

Просто я его чувствую.

Открываю глаза, когда Гордей ссадит меня на скамейку. Сам же стаёт у моих ног. Протягивает руки к моей руке, и пытается забрать от туда баллончик. Я только сейчас понимаю, что до сих пор сжимаю его. От его лёгких касаний, пальцы сами разжимаются и отдают ему эту вещь.

Гордей исчезает из поля моего зрения на какое-то время. Я не знаю, куда он ушёл, и вернётся ли. Но продолжаю сидеть на месте и ждать его.

Может он уже ушёл? А я тут, как дура, жду его. Просто если он не вернётся, я…

Что я?!

Я, блядь, сдохну. Серьёзно! Мне просто сегодня нужен он рядом.

Гордей возвращается с аптечкой в руках. Достаёт от туда перекись с ватой и обрабатывает, сначала мой локоть, а потом поднимает немного платье, и начинает обрабатывать колено.

По телу бегают мурашки. Я вся дрожу. И даже забываю, как дышать, когда его пальцы дотрагиваются до голых участков кожи. Жжение на царапинах приносит лёгкую боль и дискомфорт, но я всё равно кажись, нахожусь в раю. Рядом с Горским мне так спокойно и хорошо.

Какой это по счету раз, он спасает меня? Второй или третий? Почему мы он всегда находиться рядом, когда я в опасности? Следит за мной? Или чувствует?

А может это просто очередная случайность? И нас абсолютно ничего не связывает с ним?

Посмотреть в глаза не решаюсь. Только смотрю на его руки. Большие, длинные пальцы легонько касаются моей кожи. Я, конченная дура, потому что смотрю на эти пальцы, и только и вижу их на мне. Вспоминаю, какой кайф, и восторг они мне приносили.

С груди вырывается тихий стон. Поднимаю глаза, и встречаюсь с таким же голодным взглядом Гордея. Он не издаёт и звука, но, то, как он смотрит, сводит с ума.

И лишь сейчас я вижу, что у Гордея разбитая бровь, на губах ссадина и красное пятно.

Боже, я только о себе думала? Это же он дрался с тремя парнями. А я тут из себя жертву делаю. Со мной ведь всё в порядке.

— Гордей, твоя бровь?

— Ничего страшного.

— С неё кровь бежит. Садись, я обработаю.

— Не стоит, Наташа.

— Это самое малое, что я могу сделать, за то, что ты мне помог.

Я снимаю с себя туфли, и босиком уже кручусь вокруг Гордея. И на самом деле у него далеко не лёгкая царапина. А разбитая бровь. Кровь стекает тонкой струйкой. Я обрабатываю её перекисью и средством для остановки крови.

— Ай…

— Тебе больно, прости.

Я наклоняюсь и начинаю дуть на рану Гордея. Не спеша и легонько. От этого он закрывает глаза.

— Так лучше?

— Да. Намного.

Я продолжаю дуть ему на бровь. Но рану вокруг рта, тоже надо обработать. Поэтому я приступаю к ней. Уже заранее дую, чтоб ему не было так больно. Моё лицо находиться так близко от него. Я чувствую его дыхание. И когда он резко открывает глаза, я даже дуть перестаю. Он так смотрит на мои губы, потом в глаза, что я теряюсь.

Я запретно близко. Так нельзя. Сердце стучит с такой скоростью, что кажется, сейчас выскочит из груди.

Я беру лейкопластырь и накладываю на бровь Гордею. Возле губы это сделать не возможно. Поэтому я ваткой стираю остатки перекиси. Резко рука Гордея хватает меня за ладонь, и притягивает сильнее к себе. Наши носы дотрагиваются, а губы так близко, что…

В этом момент он целует меня. Легко. Нежно. Без нажима.

Я сначала не поддаюсь, но потом всё-таки отвечаю. Страсть разгорается быстро. Гордей, ссадит меня к себе на колени. Он не трогает моё тело. Только одна рука ложится мне на голову, и сильнее вжимает в себя.

Поцелуй подобен вулкану готовому к извержению. Я уже трясусь вся, а живот резко начинает тянуть.

Моя тяга к его прикосновениям безумная…

Я наркоманка, которая подсела на Горского. Запрещенный препарат, который я раз за разом принимаю.

Гордей издает какой-то звук, и я понимаю, что зацепила его рану. Резко отрываюсь, и вскакиваю на ноги. Отворачиваюсь.

Мне так больно. Слёзы выступают на глазах. Он снова это делает. У него есть девушка, а он снова хочет изменить ей со мной. Проходили, помним, знаем.

— Наташа, я…

— Не стоит. Было уже. У тебя есть девушка Гордей, не надо ей изменять.

— Прости меня, — приглушённым голосом говорит он.

— Это ты прости. Можешь провести меня к такси?

— Я сам отвезу.

В этот раз даже не спорю с ним. Нет сил, бороться. Нет сил, сопротивляться.

Так и не взглянув больше на него, я беру свои туфли, сумочку, и выхожу первая.

Я слышу, как он идёт за мной. Слышу его тяжёлое дыхание и такие же шумные шаги. Мне бы сейчас сбежать от него, и остаться со своими слезами наедине, но я целенаправленно шагаю к его машине.

Всю дорогу до общаги мы не разговариваем. Между нами тяжёлая тишина, которая сегодня давит. Я не могу спокойно ехать в его машине. Ведь то и дело, вспоминаю его руки на моём теле. Как мы целовались на этих сидениях. Как он ласкал и подчинял себе. Как брал и отдавал.

За столь короткий период наших отношений, у нас с ним было так много всего. Много эмоций, секса, разговоров, планов на будущее. Некоторые пары за год отношений столько не испытывают, как мы за ту фантастическую неделю. И мне бы так хотелось, снова вернуться в то время.

Но с другой стороны. Мы начали наши отношения, в период, когда он ещё встречался с Вероникой. И это не мешало ему со мной переспать. Он изменял своей девушке. Сегодня, он тоже это хотел сделать. Снова изменить. Может, сама судьба меня отводит от него?

Мне бы он тоже изменял. Такие люди, склоны к изменам. Их невозможно изменить. Они не спят с одной девушкой. Им надо ещё кто-то.

Он так сильно меня сегодня разочаровал.

— Мы приехали, — говорит Гордей, чем возвращает меня в реальность.

Я открываю глаза, и осматриваю место приезда. Машина стоит возле входа в общежитие.

Делаю глубокий вдох, и поворачиваю лицо к Горскому.

Глаза в глаза.

— Спасибо за помощь, Гордей. Прошу тебя, никому не говори, что сегодня произошло. Не хочу, чтоб об этого все разговаривали.

— Хорошо. Рад, что ты вернулась к "Волкам".

Не знаю, как реагировать на его слова. Надо, что-то ответить, но я не нахожу сил. Просто отвожу глаза, и, не попрощавшись, выхожу с машины.

Всё тело ноет и болит. Но ещё больше, болит душа и сердце. Особенно второе. Оно никак не хочет выгнать из себя чувства к Гордею Горскому.

Глава 32. "Лучше б я до сих пор плавал во лжи. Потому что теперь тону в правде"

Гордей

Она скрывается за дверью очень быстро. Бежит от меня, как от прокаженного. Я настолько ей не приятен и омерзителен?

На самом деле, сам виноват.

Кидаюсь на неё, каждый раз, когда вижу. Я не могу по-другому. Я изголодался за её телом. За запахом. За касаниями. И дело даже не в сексе, который, безусловно, самый лучший в моей жизни. И к чертям всё. Я больше не испытываю ни с кем эмоций.

А сегодня, стояло ей дотронуться до меня. Стоило её дыханию попасть на мою кожу, и всё, я слетел с катушек.

Даже когда я обрабатывал её раны, мог держаться. Хотя видел её оголённую ногу, бедро и даже трусики. Я держался. Просто старался не думать о её теле. Я думал о тех тварях, которые осмелились хотеть её обидеть. Я думал о том, что сделаю с каждым из них. Как они будут захлёбываться собственной кровью. И плевать, что отец Малахова работает в ментовке. Его это не спасёт. Зарою ублюдка.

Я уже знаю, что он приставал к Наташе после игры. Как ни странно, Танька рассказала. Но то, что он хотел сделать сегодня, не лезет, ни в одни рамки.

Больно сжимаю кулаки. Они в небольших ранах, но я не чувствую физической боли. Больше не чувствую. С момента, как черри появилась в моей жизни, я чувствую только душевную боль. Точнее, после того как она исчезла из моей жизни.

Эта боль, как огромная дыра, которая образовалась внутри меня, и разрастается с каждым днём. Она душит меня и сводит с ума. Чувствую себя роботом, которому абсолютно плевать на всё, что происходит вокруг.

На всё и всех.

Кроме неё.

Вот и сейчас, до сих пор стою возле общаги и смотрю на окна её комнаты. В них давно уже загорелся свет. С момента, когда она убежала, я уже выкурил пол пачки сигарет.

Мои ноги готовы бежать к ней на четвертый этаж. Руки готовы обнимать и прижимать к себе. Губы готовы молить о прощении.

Но, она меня не помнит. До сих пор.

Почему она не вспоминает?

Между нами уже, сколько всего было, после несчастного случая. Она уже испытала столько эмоций, что мозг должен был ей вернуть меня. Но, это не происходит. Я до сих пор в её памяти, огромное чёрное пятно.

И только это держит меня сейчас.

Сажусь в машину, и наконец-то уезжают от сюда.

Ночь сегодня, особенно тёмная. Почему-то вспомнилось то яркое, звёздное небо, под которым мы с Наташей занимались любовью. Это был не просто секс для меня. Это было единение душ.

Я полюбил её с первого взгляда!

И что мне теперь делать? Как вернуть её? Или же, как забыть её? Второе, мне кажется абсолютно не возможным. Потому что забывать её, мозг категорически отказывается.

— Макс, ты мне нужен, — говорю в трубку телефона. — Сейчас, на нашем месте.

Он, что-то там мне рассказывает о девочках и отдыхе. Но мне, блядь, сейчас вообще не до того.

— Ты что, оглох? Это, сука, срочно.

Через полчаса встречаемся с Максом и Саней на набережной. Это место, как-то само по себе, стало местом наших встреч.

— Блядь, что опять случилось? Горский, у тебя последнее время одни разборы. Что с фейсом?

— Макс, давай сейчас без нотаций. И так хуево.

— Прошу тебя, только не говори, что это связано с черри.

— Да. С ней. Но она не виновата.

— Горский, ты слышишь себя? По твоим словам, она всегда не виновата. Сначала, чуть не трахнулась с твоим братом. Потом, какого-то хрена её чуть не трахнул учитель. Может она сама этого хотела?..

Я не дал ему договорить. Один удар в челюсть, и Макс затихает.

— Сука. Ты из-за неё уже друзей бьёшь? Ты чего, братан? — выхаркивая кровь, спрашивает он.

— Да, дело в ней. Но, блядь, ещё раз ты скажешь что-то подобное о ней, я забуду, что ты мой друг. Понятно?!

— Эй, парни. Успокойтесь оба, — влазит Саня. — Макс закрой рот. А ты давай, рассказывай, что случилось.

Вкратце вываливаю пацанам инфу, которой владею. За Малахова, давно знаю. Он не раз устраивал такие представления с девушками. Меня, раньше, это мало заботило. Но, когда объектом его желаний стала она. Вопрос стал ребром.

Никому не позволю её обижать. И пусть, она никогда меня не вспомнит, пока я рядом, она будет в безопасности.

Домой попадаю под утро. Голова гудит, и тело ноет. Принимаю душ и отправляюсь на пары. Всё потому, что хочу видеть её. У нас сегодня одна пара вместе. И похуй, что я целую ночь не спал. Похуй, что руки избил в кровь. Похуй, что завтра меня, скорее всего, ждут разборы с отцом Малахова.

Мне всё похуй.

Я хочу её видеть.

Как торчок в ожидании дозы, жду, когда она войдёт в кабинет. Жду её, как солнца, после сильной грозы. Я её просто жду…

Я не знаю, что твориться со мной. Понятия не имею, что делать со своей жизнью дальше. Но без неё, я уже не могу.

Если б только к ней вернулась память. Всё бы было по-другому. Мы были бы вместе. Потому что она б вспомнила, как сильно важна мне. И смогла бы простить то падение в бассейн.

Во всём виновата её амнезия. Во всём.

Тучи рассеиваются, когда она входит в кабинет. Сегодня она в сером спортивном костюме. Под глазами темные круги. Спала явно плохо. А ещё она не смотрит в мою сторону. Игнорирует присутствие.

Всю пару сверлю её спину. Но ей хоть бы что. Сразу после звонка подрывается и исчезает среди толпы студентов. Не преследую её. Даю возможность раствориться. Сам же иду на стоянку и собираюсь свалить.

Танька догоняет уже возле тачки.

— Малыш уезжаешь?

— Чего тебе? Что-то хочешь?

Да, я дерьмо. Потому что с ней виду себя, как полный кретин. Но я сразу её предупредил, что, ни хрена кроме секса дать ей не могу. А она всё равно, как та жвачка, приклеилась.

— Хочу. Ты я смотрю не в настроении. Давай подниму тебе.

Она подходит ко мне впритык, и кладёт свои руки мне на ширинку. Гладит.

— Тань, свали, а?! Я реально не в настроении.

— Малыш, я могу тебе его поднять…

— Тань, ещё слово и мой малыш затрахает твой рот так, что ты ещё неделю разговаривать не сможешь.

— А если я сама этого хочу?

Ну, что за пиявка? Я ей грублю. Посылаю. Вообще не во что, не ставлю. Лишь бы исчезла. А ей, хоть бы что?! Вообще гордости не имеет?!

— Ну, коль ты настаиваешь!

Беру Таньку за руку, и тащу в сторону туалета. Можно было и в машине от ебать её рот. Ну, она сама напросилась, буду делать это долго и жёстко.

Я вообще её, если честно не понимаю. Ещё в тот день, когда она при Наташе объявила, что мы встречаемся, я расставил с ней все точки над "і".

Никаких "нас" нет. Мы, блядь, не встречаемся. Я к ней, ничего не чувствую. Всё, что я могу ей дать, это трах. И то, если захочу. И когда захочу этого я.

Но она согласилась.

Разве не все девушки мечтаю об отношениях? Ей же не может нравиться быть моей подстилкой?

Ладно, я конченый хер, который просто помешан на одной девчонке, из-за которой сейчас не испытывает к другим никаких чувств. Ни жалости, ни сострадания, ни тем более любви. Но она? Что с ней не так?

В туалет мы не идём. Слишком палевно. Тащу её в женскую раздевалку. Сейчас там должно быть пусто. Девки на физ-ре, трехи нету.

Ставлю Таньку на колени, и сразу вываливаю свой агрегат. Он давно в боевой готовности. Но не от того, что Танька подвалила. Он ещё на паре встал. Когда, я как маньяк смотрел на профиль черри. Ей даже делать ничего не надо. Член только от её присутствия просыпается.

Минет Таня, делает хорошо. Может, училась где-то этому?! По хрен. С той нашей ночи, я её больше не трахал. Но ей хоть бы что. Минет, делает всё время. Может, у меня член мёдом намазан?!

Когда она заглатывает его полностью, мысли развеиваются. Я, блядь, улетаю в эйфорию. Беру её голову, и надавливаю. Хочу вогнать в неё по самые яйца. Я ведь предупреждал, что буду жесток. Она согласилась.

Глаза мои полностью прикрыты. Не хочу смотреть, как она это делает. Это за каждым движением черри я наблюдал. Это её взгляд я ловил, когда она делала, мне минет. До других мне дела нет, ведь если начну сравнивать с ней, то ещё и не кончу.

Реально, конченый ублюдок. Ну, а что поделать?!

Со стороны шкафов услышал тихий скрип пола. Я бы на это даже внимания не обратил. Но вот шестое чувство сработало. Я открыл глаза, и посмотрел в ту сторону.

Она.

Стоит и смотрит на нас.

Взгляд, не отводит.

Заколдована.

А я?

Ха. Мои яйца ещё сильнее напухли. Только потому, что я вижу её.

Прижимаю голову Тани ещё сильнее. Долблю её рот, не отрывая взгляда от Наташи.

Черри же стоит, и не шевелится.

Мне хватает её взгляда, чтобы взорваться феерично. По ощущениям я трахал рот Наташи, а не Тани. Я уже и забыл, как это чувствовать прилив всех гормонов одновременно.

Серотонин, дофамин, эндорфин через край ударяют в мой мозг. Я вздрагиваю и кончаю. Но я не хочу кончать ей в рот. Я хочу, чтоб Наташа видела, как я кончаю. Я достаю член и извергаюсь на лицо Тани. Та же стоит, как собачонка открыв рот, и ловит мою сперму.

Как только я перестаю кончать, Наташа вздрагивает, просыпается и мчит с раздевалки на всех порах. Я же натягиваю штаны и выбегаю за ней.

Ловлю её возле ступенек. Затаскиваю под них. Я не знаю, что делаю. Что творю. Но отпустить её сейчас просто не могу.

— Отпусти меня, — вопит она.

— Отпущу. Скажи просто, тебе нравилось смотреть как я трахаю её рот?

— Придурок. Отпусти. Не нравилось, конечно.

— Почему же не ушла сразу? Ждала финала?

— Я… Просто… Не твоё дело.

— Ох, как моё! Ничего не вспомнила, пока смотрела? Может, вспомнила, как в той же раздевалке я трахал твой рот?

— Ты омерзителен, Горский. Отпусти.

— Так вспомнила или нет?!

— Нет.

— Врёшь. И даже не краснеешь. Я тут вспомнил, вчерашнее твои слова.

"Не стоит. Было уже. У тебя есть девушка Гордей, не надо ей изменять."

— От куда ты знала, что я изменил своей девушке? А я скажу тебе. Ты знала, потому что я изменял ей с тобой. Точно так же трахал тебя, как тогда на квартире.

Я ложу свою руку ей на талию, и толкаю к стене. Резким движением отодвигаю резинку от штанов, и сразу же в трусы. Мокрая. Это единственное, что мне нужно было. Она течёт для меня.

— Замолчи! Заткнись Горский! Ты мне противен!

— Отвечай на вопрос. Когда вспомнила? А иначе…

Я достаю руку с трусиков, и слизываю её влагу губами.

Ебать! Какая она вкусная. Это просто пиздец.

— А иначе, буду трахать тебя. Прямо здесь и сейчас. И поверь, меня уже ничего не остановит. Отвечай, блядь!

— Да! Да, я вспомнила! Всё вспомнила. Довольный?

На меня только что вылили ведро ледяной воды. Она не трогала меня, а мне кажется, как будто оттолкнула со всей силы. Вчера, когда меня одновременно месили трое парней, я не чувствовал такой боли, как чувствую сейчас. Пошатываясь, отступаю.

Если честно, я не понимал, что говорю. Это только что сплыла её фраза в голове. Это был экспромт, и он увенчался успехом.

Лучше б это был мой проигрыш. Как так? Она вспоминала и молчала? Вчера, когда я её целовал, она уже помнила? И всё равно оттолкнула меня?!

— Когда? — это единственный вопрос, который меня сейчас волнует.

— Давно. Ещё до начала учебного года.

Ещё одно ведро воды. Мне так плохо. Почему она врала, что не помнит меня?

— Почему? Почему не сказала? Почему притворялась, что не помнишь? — мой голос срывается и я ору, как больной на голову.

— Потому что я тебя ненавижу. Ты всё испортил! Зачем ты тогда подошёл ко мне в клубе? Если бы ты проигнорил своё желание трахнуть меня, мы бы избежали столько боли. А теперь? Что ты сделал со мной?..

Чтобы не упасть, я облокотился рукой об стену. В голове всё расплывалось.

Что она на хрен говорит?!

Боже! Что она говорит?!

— Не ищи меня. Не преследуй больше. Я хочу забыть тебя, и всё что было. Слышишь?

Она подбегает ко мне и хватает за футболку. Трясёт и кричит. А у меня даже нет сил, сопротивляться. Я разбит. Убит. Обезглавлен.

— Отпусти меня. Прошу…

Её голос становится тихим и безэмоциональным. Она больше не кричит.

А меня такой волной боли накрывает, как никогда в жизни. Даже тогда в больнице, когда ждал её пробуждения, я так не страдал. Она врала. Всё это время врала и притворялась. Когда смотрела в глаза, когда целовал, когда трахал. Всё это время, пока я страдал и искал способы вернуть ей воспоминания, она смотрела в глаза и врала. Я думал, что она любит меня… А она…

— Уходи, — еле выговариваю я.

А когда она убегает, я ухожу следом. Сажусь в машину и мчусь подальше от той правды, которую она мне только что сказала.

Как теперь жить с этим?!

Глава 33. "Уже вроде и научилась плавать, но всё равно тону"

Наташа

Нет! Нет! Нет!

Зачем? Зачем я ему сказала, что вспомнила? Зачем?

Боль током проходит по моим венам, и разрывает их.

Я не контролировала себя. Когда увидела Таньку на коленях. То, что она делала. То, как он кайфовал.

Меня парализовало. Мне и нравилось смотреть, и в то же время, ревность разрывала.

Это же мой Горский! И член его тоже мой!

А тут ещё он догнал. Зачем?

Мне хотелось причинить ему боль. Как он мне. Зачем трахал её рот? Почему не остановился, когда меня увидел? Зачем так смотрел на меня, когда трахал её?

Я хотела сделать ему больно! Блядь, но я же выпустила пулю, которая прошла насквозь меня, и ранила двоих. И застряла в груди. Я истекаю кровью. Захлёбываюсь. Умираю.

Сама не своя добралась до общаги. Я даже сумочку оставила в универе. Я не смогла вернуться назад на пару. И телефон там остался. Ничего, Лина, догадается и заберёт мои вещи. Она умная девочка.

Я даже забыла, зачем заходила в раздевалку. Когда услышала шум, решила посмотреть что там, явно не ожидая увидеть подобное.

Это снова, очередная издёвка надо мной? Судьба шутит. У неё странное чувство юмора. Мне почему-то вообще не смешно.

Меня ломало целый день и вечер. Я настолько устала плакать и думать о Горском, что просто напросто уснула.

Проснулась утром рано. Привела себя в порядок. И поехала в универ. Даже если я его сегодня встречу, то и виду не подам, как мне плохо и больно. Пусть думает, что я такая сука, посмела его обмануть.

Я давно не ненавижу его. Мне кажется, но я наверное, и не ненавидела его. Просто злилась немного. Но, любить не прекращала.

Любовь, что это?!

Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии. Любовь включает в себя ряд сильных и позитивных эмоциональных и психических состояний, от самой возвышенной добродетели и до самого простого удовольствия.

Так пишет Википедия о любви. Так о ней думают большинство людей на земле.

А в настоящей жизни, что такое любовь?

В реальности. Где царит хаос, разрушения, боль, предательство, измены.

Большое разнообразие смысловых оттенков в сочетании со сложностью самого чувства означает, что любовь является необычайно трудной для определения по сравнению с другими эмоциональными состояниями.

Мы сами не понимаем, когда это чувство проникает в нас. Мы не контролируем силу проникновение. Так же время когда это происходит. Мы даже себя не может контролировать рядом с человеком, которого мы любим.

Любовь равноценна ненависти. А так же равнодушию. Один может захлёбываться от собственных чувств. Другой же испытывать полнейшую пустоту. У первого полная чаша, и она выливается через края. У второго же, видно дно. Пустота. И она не заполняется ничем.

Любовь эта, в которой только и есть жизнь, проявляется в душе человека, как чуть заметный, нежный росток среди похожих на неё грубых ростков сорных трав, различных похотей человека, которые мы называем любовью. Сначала людям и самому человеку кажется, что этот росток, — тот, из которого должно вырастать то дерево, в котором будут укрываться птицы. Люди даже предпочитают сначала ростки сорных трав, которые растут быстрее. А потом быстро разочароваться. И ищут новый. Но в числе этих ростков есть один настоящий, жизненный, называемый любовью. Не все находят его. Большинство пользуется сорняком, принимая его за любовь.

А что такое моя любовь? Она подобна сорняку, который я уже десятки раз пыталась спасти, но в конечном счёте, лишь уничтожала.

Пары проходят спокойно. Я пытаюсь сосредоточиться на учёбе, и не думать о Горском. Ключевое слово, пытаюсь. Потому что не думать о нём не могу. Я даже думаю о том, что мне стоит с ним поговорить. Рассказать правду, нельзя вот так поступать с человеком. Нельзя кричать ему в лицо, что ненавидишь, когда знаешь о его чувствах к тебе. Люди тем и отличаются от зверей, что умеют разговаривать.

В этот раз в кафе планирую сесть вместе со всеми, и попробовать вывести Гордея на разговор. Мы должны поговорить с глазу на глаз. Но, Гордея в кафе нет.

Он не появляется ни на второй день, ни на третий. Тренировки он тоже пропускает. А когда я наконец-то решаюсь позвонить ему, то телефон нещадно сообщает, что мой абонент в не зоне действия сети.

Так пролетает неделя.

В один из дней, я не выдерживаю и спрашиваю у его друзей.

— Макс, а где пропадает Горский?

— А тебе зачем? Мало ему проблем из-за тебя. Ещё что-то хочешь подкинуть?

— О чём это ты? — непонимающе спрашиваю я.

— Багров, Малахов. Кого ещё ему избить из-за тебя?

— Заткнись, Максим. Дохуя пиздишь, — обрывает его Саня.

— Наташ, не обращай внимания. Он сегодня не стой ноги, встал. Гордей улетел в Лондон, к Матвею. К концу месяца вернётся.

Так долго? Почему он уехал?

Первое моё выступление в роли капитана "Волков" проходит без Горского. Оно проходит просто невероятно. Номер получается шикарный. Все в восторге.

Вот только я чувствую некую пустоту без него. Мне его не хватает. С другой стороны, в его отсутствие, у меня получается лучше думать. И вот пока Горского нет, моё сближение с Тимуром проходит великолепно.

Он уже чаще остаётся со мной на тренировках. Мы с ним переписываемся. Где я большую часть времени с ним флиртую. Парень легко клюёт на мои закинутые удочки. И ещё немного, я воплощу свой план.

А ещё касания на тренировках. Они теперь, такие же, как в самом начале. Грудь, бёдра. Он касается моей кожи, как всегда не специально вроде бы, и в тоже время, руку задерживает на коже дольше, чем следовало бы.

Сейчас его прикосновения уже не вызывают чувство страха. Но и приятными я их назвать не могу. Нейтральными. Моя цель — месть. Из-за этой мести я потеряла Горского. Я выбрала месть, вместо любви. Поэтому я отдамся этому без остатка.

Кстати, на днях я узнала, что Багров уволился с универа. Никто не говорит о причине его увольнения. Но я знаю. Это Гордей. Ради меня. Для меня. Он спасал меня раз за разом. А я врала ему так много.

Мне жаль. Жаль, что точки возврата нет. Я перешла черту. Больше нет возможности вернуть его.

Сегодня командой чирлидеров двигаем в клуб. После разгромной победы "Волков", все необычно заряжены. Со счётом 6:0 наши парни выиграли одну из сильнейших команд.

И всё было бы намного круче, если б на поле был он. Мне так не хватает его. В груди воет одинокая волчица, которая безумно соскучилась по своему волку.

Да, я сосредоточена на мести. И мой план действует. Но ночью когда я остаюсь одна со своими чувствами, мне так одиноко.

Я не могу без него.

Целый мир вокруг крутится, живёт своей жизнью, а я словно остановилась. Просто потому что не вижу его. Не знаю, что с ним происходит. Как он? Где он? С кем? Последний вопрос задаю чаще всего. И эта ревность выедает меня изнутри.

Движение в клубе как всегда сумасшедшее. Народа много.

Мы занимаем большой стол. Сегодня вся команда в сборе. Много пьют, тосты толкают. Даже за меня пьют. Я же сегодня не в настроении пить. Один коктейль, и больше не притронулась к алкоголю. Тем более мне завтра на приём к гинекологу. Пришло время делать противозачаточный укол. Я и так просрочила инъекцию. Ещё две недели назад должна была его сделать.

Но так как секса у меня нет, я решила, что можно пока и не делать.

Девчонки тянут на танцпол. Пить не хочется, а вот танцевать хочу безумно. Я так соскучилась по танцам.

Мы, кстати, пришли в тот же клуб, в котором мы впервые встретились с Гордеем. Здесь мне всё напоминает о нём. О нашей первой ночи. О том поцелуе, который он мне подарил на этом танцполе.

Боже, я горю адским пламенем. Сгораю без него. Снова падаю на дно этого бассейна. А он не спасает. Больше не спасает.

Сегодня на мне чёрные кожаные лосины и топ. Ботильоны на высокой шпильке. Весь мир исчез. Я одна на этом танцполе. Больше всего на свете хочу, чтоб он был тут. Чтоб снова подошёл. Обнял и забрал от сюда.

Плавными движениями веду бёдрами, руки мои вверху, а голова то и делает, что кружится. Глаза мои закрыты. Вдруг на мою талию ложатся чьи-то руки. Я а ж дышать перестаю. Дежавю. Это тело обнимает меня и прижимает к себе. И я как тогда, танцую бёдрами. Трусь. Изгибаюсь. Но, вдруг, четко понимаю, что это не он. Запах не тот. Это не Гордей.

Голова моя лежит на плече незнакомца, а глаза закрыты. Открываю их. Даю возможность ясно видеть. Яркий свет прожекторов слепит. Глаза мои смотрят высоко. Туда, на второй этаж. И… Этого не может быть. Я вижу его там. Он пьёт и смотрит на меня.

Далеко, он слишком далеко. Но это он.

В это время руки наглеца, ложатся на мою грудь, и мне приходиться резко повернуться.

Тим.

Это он.

Он улыбается мне. А мне… Мне надо к Горскому. Я хочу к нему.

Отстраняюсь от Никольского. И снова поворачиваюсь к Гордею, но вижу лишь его удаляющийся силуэт. Срываюсь с места и бегу за ним.

Больше никаких тайн. Не хочу никакой мести. Хочу к нему.

Глава 34. "Как ты так паришь, ты даже не знаешь, что ты со мной творишь…"

Гордей

Долгий перелёт. Усталость. Даже на игру не еду. Хотя прилетел вовремя. Нет желания возвращаться в этот хаос.

Меня не было две недели. Хоть и планировал не приезжать месяц.

Я так и не смог остыть. Не смог забыть её. Но, я молодец. Держался изо всех сил.

Как не смотреть её соцсети?! Но я смог. И не смотрел странички всех, с кем она общается. Чтоб, не дай Бог, не увидеть её.

Она врала мне всё это время! Она предала меня! Я, как полный придурок, всеми силами пытался помочь ей вспомнить. Не давить на неё. Ждал! Я, сука, как конченый кретин, просто ждал, когда она меня вспомнит.

А она всё это время помнила меня. Наши отношения. Поцелуи. Касания. Секс.

Я же как в аду горел, убивал себя, потому что из-за меня она потеряла память. А она? Она обнималась всё это время с другими. Зажигала. Целовалась… А может и трахалась. А я…

Сука…

Парни сообщают, что все поехали в клуб. Я тоже еду. Надо возвращаться к привычной жизни.

Мы с парнями приехали слишком рано. Заливаю тоску алкоголем. Народ подтягивается медленно. Макс снова подсуетил девчонок. Мы теперь все холостые. Наломали дров со своими девчонками, и теперь таскаемся по бабам.

Красивая, длинноногая блондинка падает мне прямо на колени. Целует мою шею и тянется к губам.

— Извини, малыш, не люблю целоваться.

Вру, конечно. Ещё как люблю. Только с ней. Я, за это время, столько девок перетрахал. Брат не скупился на лондонских красоток. Пытался помочь, как мог. Но за весь месяц, я так, ни разу и не поцеловал, ни одну. Член мой, как проклятый, работал до упаду. А вот губы. Нет. Они под запретом.

— Почему? — шепчет милое создание.

— Ну, знаешь, этот обмен слюной, бациллы и всё такое.

Ебать, что за бред несу?! Меня уже изрядно нарубало. Я, блядь, чертовски пьян.

— А как на счёт, слюны на других частях тела?

— Ну, если ты настаиваешь?!

Милое создание берёт меня за руку, и ведёт в сторону туалета. Она, не лгала, про слюну на теле. Её умелые губки отлично смотрелись на моём члене. Но, даже минет, меня не вставляет. Она сосёт, старается. А мне по хрен. Скучно, как-то это всё. Приелось.

Поднимаю её, и ставлю раком. Вхожу на всю длину. Предварительно одев презерватив.

Я теперь только с резинкой занимаюсь. Ну, их. Кто его знает, с кем трахалась каждая из них.

Резинка портит однозначно ощущения. Это не тело к телу, как было у нас…

Воу, воу, парень. Притормози с воспоминаниями. Ты уже давно не пускаешь её в свою голову. Мы ж договорись. Никакой черри!!!

Трахаю девочку, стараюсь. Хочу, не только для себя, а и для неё. Она же старалась мне с минетом. И я тоже могу. Ни одну не отпускаю без оргазма. Пусть кончают подо мной. Пусть помнят меня.

После траха возвращаемся за стол. Народа уже побольше в клубе. Успеваю выпить ещё несколько стаканов виски, когда вижу её. Она спускается по ступенькам, и идёт на танцпол.

Наблюдаю за ней, как заторможенный. Закрываю глаза, и жду, пока исчезнет. Когда открываю, её уже не видно. Пусть! Надо просто забыть, что она здесь. Но забыть не получается. Ноги сами несут к ограждению.

"Как ты паришь

Знаешь ты даже не знаешь

Что ты со мной творишь

Когда ты вот так вот летаешь

Ты меня сводишь с ума

В сердце зима

Снова одна танцуешь а я

Смотрю на тебя, ревную тебя

просто любуюсь тобой."

Умираю, наблюдая за ней. Что она творит? Как танцует? Это должно быть запрещено законом. А ещё эта чёртова песня играет. Размазня сопливая.

Но в данный момент размазня я. Потому что слюни на неё пускаю. Потому что понимаю, это время без неё ничего не значит. Понимаю, что всё так же, как мальчик, торчу от неё. От внешности, от тела, от изгибов, от движений. Всё в ней, мой кайф.

"Без тебя это тело тюрьма (да постой)

Без тебя это зарево тьма (сам не свой)

Посмотри этот город обман

Мы могли быть в одном отражении

И опять время сводит с ума

Это жажда одна

Эта страсть как вина

Я с тобой

И я хочу просто смотреть.."

Снова напрягается член. Снова руки дрожат, а глаза горят. Как такое может быть? Я лишь смотрю на неё. А уже безумно страдаю. Вся кожа покрыта иголками, и чем больше и дальше она от меня, тем сильнее эти иголки входят под слой кожи.

"Не отпускай меня

В холод чужой зимы

Лучше сто раз быть убитым тобой

Эта ночь хранит нас как бесшумный конвой

Можно всё поменять, но это же будем не мы

Лучше всё потерять чем бояться сближения света и тьмы."

Руки сжал в кулаки, и лишь смотрю, как этот сопливый Тимур подходит к ней сзади. Обнимает. А она не отстраняется. Она танцует с ним. Как тогда со мной! Она со всеми такая… Боже… Ей плевать, кто будет с ней. Если бы тогда подошёл он, а не я, она поехала с ним?!

Как можно быть такой лживой сукой и хорошей актрисой? Как?!!

"Как ты паришь

Знаешь ты даже не знаешь

Что ты со мной творишь…"

Она резко открывает глаза, и наконец-то ловит мой взгляд. Смотрит. И я смотрю. Мы далеко друг от друга, но мне кажется, что слишком хорошо видим сейчас.

Её глаза. Мои любимые. Бездонные. Я сколько раз в них тонул и она каждый раз меня спасала. Вытаскивала с того дна, в которое я нырял. А сейчас? Я захлёбываюсь… И иду на дно.

Как только теряю зрительный контакт, уношу ноги. На ходу хватаю бутылку вискаря, и мчусь к машине. Подальше от греха. Подальше от проблем. Подальше от неё. А иначе…

Иначе, я сегодня кого-то убью. И возможно, это будет она!

Сажусь за руль, на ходу ещё пью алкоголь. Сука, как больно. Всё это время, это была игра. Притворство. А я?! Щенок. Поверил в настоящие чувства! В любовь поверил!!!

Боже, как больно.

Пока завожу машину, не прекращаю пить. Виски льётся мне на футболку, но я пью его как воду. Не чувствую ни горечи, ни крепости, ни аромата.

Резко пассажирская дверь открывается. Медленно перевожу взгляд.

— Гордей, нам надо поговорить, — ох уж этот ангельский голосок.

— Закрой дверь, с другой стороны. Нам не о чем разговаривать. Я уезжаю.

— Тебе нельзя за руль. Ты слишком пьян.

— Не тебе решать. Вали от сюда. Там тебя твой щенок заждался.

— Но, Гордей…

— Вали, я сказал!

Вместо этого, Наташа садится на пассажирское сидение. Пристёгивает ремень.

— Ты чего? Куда собралась?

— С тобой.

Блядь, и почему её "с тобой", сейчас как соль на мою рану. Ей нельзя со мной. Я же не контролирую себя. Я могу её сейчас убить.

— Со мной нельзя. А иначе… Я за себя не ручаюсь. Уноси ноги, лучше.

— Я с тобой! — только и говорит она.

— Ну, и дура!

Я завожу мотор, и срываюсь с места. Машина летит на бешеной скорости, пролетая на все красные светофоры. Благо, ночные улицы пусты. Наташа молча сидит, не комментирует моё поведение. Не делает замечания, как делала это раньше, когда я гнал выше положенного.

— Что молчишь? — грубо выплевываю я.

— А что ты хочешь? — спрашивает она, и смотрит мне прямо в глаза.

Я немного сбавляю скорость. Так как, ещё хоть немного соображаю. Если буду смотреть на неё, мы точно слетим в какой-нибудь кювет.

— Чего хочу я?

— Да.

— То, чего я хочу, не для твоих нежных ушей.

— Говори, давай.

Я резко даю по тормозам. Мы останавливаемся на обочине дороги. До общаги остался всего один квартал. Хотел же её туда отвести, и выкинуть на хрен.

— Хочу, чтоб ты сосала мне. Сейчас. Тут же.

— Хорошо.

— Хорошо?

Вместо ответа она наклоняется, и стягивает мои штаны. Приспускает и почти сразу же берёт член в рот.

Я как тормоз смотрю за этими действиями. Может мне снится это? Такого быть не может! Я слишком остро ощущаю сейчас всё.

А вдруг и Тимуру делала?!

— Грязная шлюха… — вырывается у меня изо рта.

Я толкаюсь сильнее. Загоняя весь член в её рот. Я, блядь, слетаю с катушек, потому что неистово начинаю трахать её рот.

Это не с чем не сравниться. Это не тот минет, который мне делала в клубе блондинка. Это не все те, что мне делали в Лондоне. Это вообще ни на что не похоже. Это моя черри. И она мне, блядь, сосёт.

Блядь, кончаю, и хриплю как голодный зверюга. Яйца мои взрываются, и извергают из меня необъятное количество спермы. Я как будто месяцами до этого не кончал.

Наташа поднимается, и демонстративно глотает мою сперму. При этом облизывает свои губы так, что я не могу оторвать от неё взгляд.

Хватаю за волосы и подтягиваю к себе. Наши глаза на уровне друг друга. А губы… Они так близко…

Она пахнет моей спермой. Но ещё больше она пахнет, ебательским возбуждением.

— Грязная шлюха… — говорю я и впиваюсь в её губы.

Что я там говорит за обмен бактериями и слюной…

Это такой кайф, трахать её рот. Насиловать. Нажимать. И властвовать языком.

Отрываюсь, делаю ещё несколько глотков виски и давлю на газ. К черту общагу. Хочу её трахать!

Всю дорогу только и думаю о том, что надо остановиться. Что нельзя её трахать. Не после всех тех, с кем она была. Она должна была быть только моей! Только!!!

Но мозг не слушается. Он вообще отключается и уже еле реагирует на сигналы опасности.

Заезжаю на подземную парковку, хватаю её и тащу в лифт. Там стараюсь на неё не смотреть. Ведь она такая красивая. Такая сексуальная. Такая… Лживая.

Меня разрывает от этих смешанных чувства. Любовь и ненависть к ней, одним коктейлем смешались во мне.

Ненавижу её? Или люблю?

Наташа вообще молчит. Лишь странно всё время смотрит на меня, но ничего не произносит.

— Я не спросил тебя… Ты поднимешься ко мне?

Всё-таки решаюсь задать ей вопрос. Потому что когда она переступит порог моей квартиры, назад дороги не будет. Я затрахаю все её дыры, лишь для того, чтоб она никогда не забыла эту ночь. Буду доводить, и изводить её тело судорогами, чтоб она просила о пощаде.

Лифт ещё поднимается, поэтому время передумать у неё есть.

— Поднимусь.

— Ты уверена? Я не буду с тобой, таким как был раньше.

— Будь со мной собой.

Дверь открылась, и я потащил её к себе. Грубо тащил, грубо заталкивал, грубо толкал на постель. Грубо раздевал и грубо входил.

Я брал её силой. Брал всеми возможными способами что знал. Я доводил её до грани и не давал кончать. Пока она не начинала молить меня об этом. Тогда я снова брал её и давал срываться в безумном оргазме, в котором я тоже растворялся.

А ещё, я наконец-то рассмотрел её тату. Голова льва, держащая в зубах две черешеньки, одна цветная. Натурального цвета вишни. Вторая же в виде футбольного мяча, с номером 10.

Мой номер. Мой лев.

Тогда в сентябре, она сказала, что на тату набита её настоящая любовь.

Это я?!

Это была самая безумная ночь в моей жизни. Самый безумный марафон. Самый жаркий секс. И самые яркие оргазмы. Это было лучшее, что я испытал в жизни.

А утром я проснулся от безумной головной боли и тошноты.

Пришлось бежать к унитазу и извергать содержимое желудка.

Я не помню, как добрался домой. Последнее, что помню это черри танцующую с Тимуром. А дальше сплошной туман.

Я принял душ, выпил таблетки и снова лёг в постель.

Ничего не помню… Проклятый алкоголь.

Глава 35."Это далеко не "happy and"

Наташа

Мне так не хочется просыпаться. Я в раю. Пусть этот рай, больше похож на ад, но я всё равно счастлива.

Эта ночь…

Я не знаю, как описать её. Я впервые увидела его таким. Его демон вышел наружу, и жил своей жизнью. И мне нравилась эта жизнь. Меня всё устраивало. И пусть тело до сих пор горит огнём, а между ногами всё болит. Мне плевать!Ведь мой Горский рядом. Он трахал меня, и пытался быть максимально отстранённым. Но в моменты, когда мы кончали, он шептал мне слова любви.

Он любит, пусть и злится до сих пор.

Он любит, и это главное.

Больше не хочу никакой мести. Больше не хочу, чтобы Тимур прикасался ко мне.

Я расскажу Гордею всю правду. О попытке Тимура овладеть мною. О наркотиках. Я всё ему расскажу. Как только он проснётся.

Достаю телефон с сумочки. Разряжен. Ищу в тумбочке зарядку Гордея. Она на том же месте, что и пару месяцев назад. Ставлю телефон на зарядку и иду в душ.

Сегодня я приготовлю для него завтрак. Он всегда будил меня ароматом кофе и еды, теперь моя очередь.

После душа, иду на кухню, взяв с собой телефон. А ещё открываю все окна в квартире. Запах стоит ужасный. Гордей очень много вчера выпил.

Включаю кофе машинку, и ставлю чашку. Сама же просматриваю телефон.

Куча пропущенных от мамы. Сердце предательски сжимается. На часах шесть утра. Плевать. Набираю.

— Алло, мам.

— Наконец-то, дочка. У нас тут такое горе случилось…

— Мам…

— В общем, папа в больнице. Авария на производстве. Он пока без сознания.

— Мама… Как он? — слёзы с глаз, а сердце и вовсе останавливается.

— Он… Пока не ясно. Ты нужна мне, дочка.

— Мам, я еду. Скоро… Мам, скоро буду. Всё будет хорошо с папой. Да, мам?!

— Да, конечно. Приезжай.

Быстро одеваюсь. Пытаюсь разбудить Гордея, но он никак не реагирует. Спит, словно не живой.

Нахожу листок бумаги, пишу ему записку.

"Прости. Мне срочно нужно уехать. Папа в больнице. Набери меня, когда проснёшься. Люблю тебя."

Записку оставляю на тумбочке возле кровати, и выбегаю с квартиры.

Всю дорогу до вокзала и в поезде плачу. Это же мой папа. Он моя сила. Моя опора. Моя защита. А вдруг…

Нет! Никаких вдруг. С ним всё будет хорошо. Сердцем чувствую.

Как только вижу маму, я возвращаюсь к реальности. До этого, словно была в тумане и не видела дороги, людей. Я ни о чём не думала. Только о папе.

— Как он? — задаю главный вопрос.

— Ещё не пришел в себя, но операция прошла успешно. У него разрыв селезёнки. Теперь его жизни, ничего не грозит.

После этих слов, огромный груз падает с моих плеч.

Жизни ничего не грозит…

Разве могут быть слова лучше этих.

Он будет жить. Полноценно! Мы его выходим. Вылечим, своей любовью.

К больнице я добралась уже после обеда, звонка от Гордея так и не было.

Не было звонка и вечером, и на следующее утро. Не выдержав, я набрала его сама, но вместо грудков, меня обрывала тишина. Он что поставил мой номер в чёрный список. Почему?

Пишу ему в Инстаграм.

°Наташа° "Гордей, что происходит? Зачем заблокировал меня?"

Моё смс светится не прочитанным и этот день. И все следующие. Я ничего не понимаю. Ведь после такой ночи, он не мог так просто вычеркнуть меня из своей жизни. Тем более, я оставила ему записку. И мы же с ним, разговаривали ночью. В порыве страсти, я говорила, как люблю его. Моё люблю, для него ничего не значит?!

Дни в больнице проходят быстро. Один в один похожие. Папа очень быстро приходит в себя, и уже через неделю, его выписывают.

Я пока что уезжать не собираюсь. Я хочу видеть его снова бегающим и полностью здоровым.

— Дочка, не стоит сидеть возле моей постели целый день. Тебе пора возвращаться к учёбе.

— Пап, я не хочу оставлять тебя. Ты так нас с мамой напугал.

— Но ведь занятия…

— Пап, твоя дочка самая умная на потоке. За две недели ничего сверх нового я не пропущу. А потом, просто наверстаю.

Две недели вдали от столицы. Это очередной глоток воздуха. Это переосмысление всего, что происходило со мной за эти месяцы.

Это наконец-то принятие своих чувств к Гордею. Это наконец-то осознание глупости своих поступков. То моё дикое желание отомстить. Я хочу, оставить всё в прошлом. Всё, кроме Гордея.

Хочу начать всё сначала. С нуля. С ним.

Его молчание сводит с ума. Что-то не так. Смс до сих пор не прочитано. Номер мой до сих пор в чёрном списке. И ни одной весточки от него. Полный игнор.

В Киев возвращаюсь полная сил и вдохновения. Мы поговорим, и наконец-то решим всё. Расскажем друг другу правду. Я же вижу, как он смотрит на меня. Вижу, что любит.

А ведь для двух любящих сердец не может быть преград. Они обязательно будут вместе.

Будут же?!

Новая учебная неделя. Первый учебный день после моего возвращения. Долгожданная встреча с ним.

Стою на стоянке и жду, когда его машина заедет. Приходиться ждать целых двадцать минут.

Кстати, пока была у родителей, бросила курить. Сейчас же тяга взять в руки сигарету, огромная. Но я держусь. Я должна справиться со своими эмоциями без этой гадости. Научиться успокаиваться и держать себя в руках. Сигареты не помогают во всём этом. Просто отвлекают.

Вот и сейчас, если бы держала в руках сигарету, не смотрела бы всё время на часы. И не засматривались на каждую заезжающую машину.

Когда наконец-то появилось его чёрное БМВ, сердце пропустило удар. Я так волнуюсь. Словно, это наша первая встреча.

Когда открываются обе дверки машины, я останавливаю свой путь к нему. Замираю. Со стороны пассажирской двери, выходит девушка. Я не знаю её. Стройная, красивая блондинка. Гордей обходит машину, берёт блондинку за талию и ведёт в мою сторону. Девушка наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. Гордей смеётся. Они проходят мимо меня, как будто меня тут вовсе нет. Словно я пустое место. Или невидимая.

Я провожаю их взглядом, так и не сказав ни слова. Я в шоке. Парализована и обескуражена. К такому приёму я не была готова.

Он даже не посмотрел в мою сторону. Словно я прозрачная!

Меня догоняет Таня Мартынова. Её как бы тоже не желаю видеть, тем более говорить. Но не прогнать, же её?!

— Привет, черри. Где пропадала?

— Та, так. Домой ездила.

— Ясно. "Волки" без тебя какие-то вялые. Та и мы скучаем сильно.

— Спасибо, дорогая, — с улыбкой сказала я.

Если так подумать, она не виновата, в том, что нам нравится один и тот же парень. Это всё Горский.

— Видела их? — смотрю за её взглядом и понимаю, что она о парочке, которая прошла мимо меня.

— Видела, — больше не знаю, что ей ответить на это.

— Очередная, — выплёвывает она. — Хотя, эта задержалась. Уже пятый день с ним появляется.

— А до этого?

— А до этого, каждый день новая. В клубах зажигает Горский. На матчи забил. Говорят, Михайлюк, рвёт и мечет. Но, вчера вышел на тренировку даже. Вроде как возвращается к игре.

— А как же вы?

— А что мы? Между нами ничего не было, кроме ахуенного траха. Он в постели бог. Сложно было отцепиться от этого допинга. Хорошо, что он сам переключился. А у меня прошла ломка. Так, что всё ок.

— Ну и хорошо. Ладно, я на пару. Увидимся.

Плетусь к учебному корпусу, словно не живая. Что бы это всё значило?

Обиделся, что уехала? Не видел записку? Или, что к черту тут происходит?

После пар иду на тренировку. Как только у меня появится возможность с ним поговорить, я ею воспользуюсь. Так нельзя. Я с ума сойду, ломая голову о причине его игнора.

Внешне веду себя так же. Даже Тимуру улыбаюсь. Но уже не флиртую. И не хочу мстить. Всё это было глупостью, с самого начала. А я так зациклилась, что ещё больше всё запутала.

Улыбаюсь, и веду тренировку. Готовимся к выступлению в конце недели. Я пропустила больше всех, поэтому изматываю себя.

"Волки" выходят на поле. Гордей тоже на поле. Даже не смотрит в мою сторону. Бегает, прыгает, приседает. Михайлюк готов шкуру с него снять. Загонять и наказать.

Когда наши все уходят, я задерживаюсь на стадионе. Смотрю на него. Они отрабатывают удар в сторону ворот. Гордей, раз за разом забивает. Бьёт с такой силой, что кажется, готов мяч с голкипером в ворота забить.

Михайлюк делает перерыв. Большинство разбегается в разные стороны. Гордей лежит на поле. Решаюсь и иду к нему. Мне страшно. Но в то же время во мне столько энергии, словно торнадо ворвалось на это поле.

— Гордей, нам надо поговорить, — стоя у его головы произношу я.

Он медленно открывает глаза. Солнце садится за горизонт, и светит ему в лицо. Он щуриться, долго всматривается в мой профиль.

— А. Это ты, Краснова. Что тебе надо?

Краснова? Мне кажется, он впервые называет меня по фамилии. Не черри. И даже не Наташа. Просто Краснова. Очередная из.

— Почему ты так ведёшь себя? Разве мои чувства для тебя ничего не значат? Ты же любишь меня, — задыхаясь, говорю я.

— Какие ещё чувства? Краснова, проснись. Какая любовь? Ты такая же, как они все. С чего ты вообще взяла, что я люблю тебя?

— Ты же говорил…

— Когда? Когда ты сосала мне или когда трахал тебя? Та я в порыве страсти могу чего угодно наговорить. Я вас всех люблю. Если, хочешь, могу тебя поставить опять на колени, отсосёшь мне, и я снова признаюсь тебе в любви.

Он поднимается и подходит ко мне. Его пальцы ложатся на мои губы, и раздвигают их. Он входит в рот пальцем.

— Ты хорошо сосёшь. Прямо кайф.

Моя рука поднимается, и летит прямо по его щеке. Звук пощёчины режет слух. Слышу, как бьётся стекло. Ах, нет. Не стекло. Моё сердце. В дребезги.

— Пошёл ты. Пусть твои подстилки тебе сосут.

Он дотронулся до места удара, и гладит его.

— А чем ты лучше их?

Моя рука снова поднимается, и летит на то же место. В этот раз Гордей ловит её, и крепко сжимает запястье.

— Не смей. Больше. Никогда. Поняла?

Я молчу. Смотрю в его голубые глаза. Раньше голубые. Сейчас они серые. Пустые. Я там больше ничего не вижу. Может, там никогда ничего и не было? Может я это всё придумала?

Боже, он назвал меня такой же, как его подстилки?! Меня! Ту, которую он лишил невинности. Ту, которая спала только с ним. Ту, которая чуть не умерла из-за него.

Чуть не умерла! Но простила его!

А он? Он меня подстилкой называет.

— Отпусти руку, — ору я. — Отпусти немедленно.

Он слишком резко бросает, даже немного отталкивая меня. Я не удерживаюсь и падаю на газон. Поднимаю глаза на него, и не верю, что это на самом деле происходит. Он снова толкнул меня!

— Что, в этот раз бассейна нет за спиной? — улыбаюсь я с иронией.

Поднимаюсь и смотрю в его глаза. На секунду там что-то загорается. Но мне плевать. Уже плевать.

— Тот раз не получилось меня убить? Ещё хочешь? Знаешь, Горский, ты худшее, что случилось в моей жизни. Худшее.

Я разворачиваюсь и уношу свои ноги. Реву. Поток слёз настолько сильный, что я не вижу ничего вокруг.

Как? Что это было? Почему?

За что он так со мной?!

Глава 36."To be continued. Продолжение следует"

Наташа

Никогда бы не подумала, что я настолько сильная. После измены Миши, я две недели просидела в своей комнате. После той, сентябрьской ночи с Гордеем, три дня плакала. А сейчас, после того, как он уничтожил моё хрустальное сердце, даже день не позволяю себе слёзы лить.

В тот день, вернувшись в общагу, я тупо лежу на кровати и смотрю в потолок. Я даже не плачу. Нет слёз. Нет сил.

Мышцы ноют, после выматывающей тренировки. Болит душа, и особенно сердце. Но я не плачу. Не могу больше.

Эти отношения изначально были провальными. Я и он. Это несовместимость. Это ошибка. Моя пьяная ошибка. Секс с незнакомцем это безумие. Это нарушение моих собственных правил и рамок. Вот, что происходит с человеком, когда он плюёт на правила.

Правила на то и написаны, чтобы их придерживаться. За правилами идут законы. Нарушая одно, ты нарушаешь все следующие.

Я больше так не буду! Я стану прежней Наташей до встречи с Горским. Даже, до встречи с Мишей. Никаких отношений и парней. Не хочу! Из-за них я только плачу и страдаю. А жить когда?!

На следующий день делаю макияж, улаживаю волосы и мчусь в универ. У меня куча долгов накопилось. Тяжело быть капитаном чирлидеров и лучшей ученицей потока.

В этот раз, когда вижу Горского стоящего с той же блондинкой в обнимку возле машины, прохожу мимо, даже не взглянув на него.

— Саня, — кричу его другу, и догоняю его. — Помнишь, ты говорил, что липовую справку достать можешь?

Подхожу к нему слишком близко. По хрен. Кладу ему руку на плечо, и мило улыбаясь.

— Могу.

— Блин, мне очень надо. Прямо очень — очень. А то, та старая карга, по философии, опять заебала.

— С какого по какое число?

— С десятого по девятнадцатое ноября.

— И где это ты пропадала две недели?

— Отец в больницу попал. Операция. Реабилитация. Ну и так далее. Так что, поможешь?

— Хорошо. Завтра принесу.

— Спасибо большое. Ты настоящий друг.

Целую Саню в щёчку, и вижу взгляд Макса. Он терпеть меня не может, причём никогда не скрывал этого.

— Блядь, Максим, сплюнь яд, а то захлебнешься им скоро, — говорю Максу прямо в лицо, при этом улыбаюсь на все тридцать два зуба.

— А чё это ты такая смелая стала? — говорит он с оскалом.

— А я никогда трусихой и не была. Ладно, Саша, спасибо. До завтра.

Не дожидаясь ответа, ухожу. Пусть думают, что у меня всё заебись. Пусть все так думают. Хотя на самом деле, мне пиздец как хуево.

Дни проходят за днями. Осень укрывает дождями и частым пасмурным небом. Единственное радостное событие, это рождение сына Кати, а ещё их свадьба с Марком.^[1]

Я в очередной раз отрабатываю роль дружки. Я уже, кажись, вхожу в эту роль. Всех подруг замуж отдала. Сама же туда не стремлюсь. Не после всего, что успела пережить за эти месяцы.

Это единственное с положительного, что произошло со мной, после возвращения в столицу.

С Гордеем мы больше не сталкиваемся. Точнее, видимся ежедневно, но за месяц мы, ни разу не заговорили. Теперь мы делаем вид, что не знаем друг друга. Чужие. Незнакомцы.

От Тимура пришлось резко отдалиться. Всё вроде так же, только я убрала флирт, и встречи. У него что-то происходит в жизни, вижу изменения с девушкой, но не спрашиваю. Это не моё дело. Я больше не лезу в чужие отношения. Больше мне это не интересно. Я сосредоточена на учебе и выступлениях. Хочу сессию в этом году получить автоматом. Для этого подтягиваю все хвосты, и иду по учебному плану впереди.

Ноябрь.

Конец месяца. Дни становятся очень холодными.

Из-за погодных условий, тренировки теперь проводим в спортзале. Но иногда, в такой солнечный день, как сегодня, мы выползаем на стадион.

"Волки" тоже здесь. Бегают, тренируются. Больше я не вижу в Горском футболиста. Теперь это серый игрок, в любимой команде. Даже когда он забивает, я не хлопаю. Хотя в душе радуюсь. За "Волков" конечно. Ни в коем случае за него.

После разминки, включаю музыку и прогоняем номер. Раз, второй.

— Ладно, ребят. Вы сегодня огромные молодцы. Классно потренировались.

— Может ещё разок? Погодка сегодня явно не осенняя. Кажется, как будто весна вернулась, — припевая жужжит Алла.

— Ну, коль все за, давайте ещё разок. — Включаю музыку и занимаю своё место.

Пока прыгаем на месте, чувствую себя нормально. Но когда переходим к прыжкам, у меня вдруг всё плывёт перед глазами.

Я как раз запрыгиваю Тимуру на плечи, и должна, сделать прыжок с оборотом. Но в глазах темнеет, и вместо прыжка, я падаю с плеч Тимура.

— Аааай, — кричу я от боли. Я сильно ударяюсь головой, и ещё я слышала, как что-то хрустнуло. Кажется, это была моя рука.

— Блядь, черри, ты как? Что произошло? — первым подбегает ко мне Тимур. — Твою мать. Можешь встать?

Перед глазами всё так же плывёт. А ещё мне пиздец как больно.

— Не могу. Блядь, больно.

— Сколько пальцев я показываю?

Я пытаюсь сосредоточить зрение, напрягаю глаза, но вижу не чётко.

— Не знаю. Вроде четыре.

— Звоните в скорую. Походу она и головой ударилась.

Вокруг меня все собрались. Даже парни с футбольной команды прибежали.

Что случилось? Кто упал? Как она?

Одни вопросы слышаться. Но мне так пофиг сейчас. Голова продолжает кружиться, а ещё болит рука. Поэтому до приезда скорой, я тупо лежу на газоне.

Скорая приехала очень быстро, и после быстрого осмотра, меня увозят в больницу.

Мне делают МРТ головы, потом снимок руки, берут анализы и лишь, после этого отвозят в палату.

Я почему-то чувствую себя полностью вымотанной, и пока жду врача с результатами, засыпаю. Просыпаюсь от лёгкого касания ладони к моему лбу. Открываю резко глаза.

— Извините, проверяла, нет ли у вас температуры?

— Ну, как результаты? Готовы? Есть перелом? Сотрясение?

— Сейчас, к вам зайдет врач и всё расскажет.

— Спасибо.

Ожидание врача, сильно выматывает меня. Я не переживаю за свою руку. Лишь за голову. У меня уже было сильное сотрясение. Ещё одно, может привести к не хорошим последствиям.

В палату входит женщина, лет пятидесяти. Немного полновата, но с такими нежными чертами лица, что это скрывает любые дефекты фигуры.

— Наташа, как вы себя чувствуете?

— Не плохо. Лучше чем когда приехала. Мне, наверное, что-то укололи?

— Да. Обезболивающие. Не переживайте, оно не вредное в вашем положении.

Я пропускаю мимо ушей её уточнение, и спрашиваю то, что волнует меня больше всего.

— Так что с моей головой и рукой?

— У вас вывих ключицы, но это не страшно. Вы быстро восстановитесь. Слава Богу, у вас нет сотрясения. Падения с такой высоты, очень опасны. Я вообще не понимаю, чем вы думали, когда совершали такие манипуляции.

Ладно, не все люди понимают наш вид спорта. Да, он чертовски рискован. Но сколько адреналина и драйва взамен приносит.

— А через, сколько я смогу вернуться к тренировкам? У нас скоро выступление.

— Ключицу нельзя беспокоить около двух недель. Медсестра вам наложит повязку и покажет, как с ней ходить первую неделю.

— О, две недели это нормально. Всего одно выступление пропущу.

— Наташа, вы слишком рискуете. Не боитесь навредить? Это же очень опасно в вашем положении.

— В каком положении? Вы же сами говорите, что сотрясения нет. А к тренировкам я могу вернуться через две недели.

Я что-то совсем не понимаю этого врача. Сначала говорит одно, потом же сама себе перечит.

— Я о ребёнка беспокоюсь, — неуверенно говорит врач.

— О каком ребёнке? — теперь я вообще ничего не понимаю.

— Наташа, вы в положении.

— Доктор, в каком я положении? Можете нормально объяснить.

Она, что за дуру меня считает?! Издевается?!

— Вы беременны. Срок скажем после УЗИ. Но, анализ крови показал…

— Чего?

Если б я могла вскочить с места, я бы это сделала. Но рука слишком болит, а голова ещё немного кружится.

— Вы не знали? Ну, тогда понятно, почему вы были так не предусмотрительны. Вы же от такого падения, могли потерять малыша. У вас мог случиться выкидыш.

— Я могу побыть одна?

— Да, конечно. Через полчаса вас отвезут на УЗИ и к гинекологу, где вы и узнаете срок.

Доктор ушла, оставив в моей душе, полнейший хаос и беспредел.

Срок они хотят мне сообщить?! Я и сама посчитать могу. Чёртов, Горский. Ненавижу. Мы же не предохранялись тогда. Он, сука, не предохранялся. А я просрочила укол…

Что теперь делать?! Что мне теперь делать?!

Мне же учиться надо. Отец с мамой, сколько денег вложили в моё образование. Сколько надежд! Как я им в глаза теперь посмотрю?

Медсестра уводит меня к гинекологу и на УЗИ. А через двадцать минут возвращает в палату. Показывает, как я должна теперь ходить с рукой. Как повязку вешать.

Я наблюдаю за ней. Но все мои мысли далеко. В кабинете УЗИ. Одно маленькое пятнышко на экране монитора. Это даже не человек ещё. Это эмбрион. Он размером маленькой пуговички. Но у него уже бьётся сердце. Мне включили этот звук. И теперь он застрял в моей голове. Стучит и стучит.

Давление моё поднимается, и я снова чувствую головокружение. А потом просто отключаюсь.

Целую неделю меня держат в этой грёбаной больнице. Это та же больница, в которой я лежала при падении в бассейн. Ко мне даже мой предыдущий лечащий врач заходил. Назвал меня, ходячей катастрофой. Мы с ним немного посмеялись, после чего я снова осталась одна.

Родителям я ничего не сообщила. Не хочу их волновать. Папа только после больницы. Мама бедная перенервничала из-за этого. Та и не знаю я, что мне им сказать. Как сообщить о беременности?!

В кофейню, которая тогда была моим единственным утешением, я не хожу. У меня нет настроения. Я не хочу никого видеть, ни с кем разговаривать. Хочу тишины, и покоя.

Я даже Кате и Соне не сообщаю о том, что в больнице. Хотя Катя могла б мне очень сильно помочь. Она сейчас тоже в положении. Но она замужем, и этот ребёнок желанный. А мой? Кому он нужен? Если даже я не могу понять, хочу его или нет. Я ничего не чувствую. Пустота. Ни одной эмоции.

Глава 37."Это не то, что не "happy and", это обычный "game over"

Наташа

Как только меня выписывают, еду в общагу. Привожу себя в порядок и пытаюсь узнать, где Горский. Так как дозвониться до него не могу, приходиться звонить Саше. Он один более — менее адекватный в их компании.

Тот сообщает, что они с Гордеем в бильярдном клубе, тот, что за городом. Далеко. Ну, а что?! Придётся ехать.

Больше часа добиралась туда. Рука ещё на повязке и болит иногда. Не так, конечно, как с самого начала. Но всё равно. Мне нельзя её даже вверх пока поднимать и тем более делать резких движений.

"Рояль" загородный клуб для мажоров. На парковке стоят только иномарки, причём одна круче другой. Меня это мало волнует. Я ищу лишь одного нужного человека.

Узнав у администратора, где находится компания Горского, мчусь прямо к ним.

Они сидят в отдельных апартаментах из двух комнат. В дальней комнате вижу бильярдный столик, а в этой, где они сидят, стол с диванами.

В комнате Макс, Саня, Гордей, ещё два незнакомых мне парня. Девушек возле них нет.

Я врываюсь, как-то через, чур, резко, потому что десяток присутствующих глаз сразу же смотрят на меня.

— Опа, — а вот и девочки подвалили, — говорит один из тех, которого не знаю. — А че ты одна и что с рукой?

Он изрядно пьян, и еле держится на ногах.

— Гордей, нам надо поговорить. Это срочно, — я смотрю только на него, не отводя взгляда. Он тоже смотрит. Молчит.

— А чё ты такая бледная и пиздец худая? Тебя что предыдущие хозяева не кормили? Я буду ласковым, не бойся.

Этот кретин уже дошёл до меня, и даже протянул руку.

— Свою собачонка откармливать будешь, а от меня руки убрал. Придурок.

— Слышь, коза. Тебе бы язычок укоротить.

Он реально какой-то неадекватный, и если бы не Саня, резко вставшим перед ним и мной, я не знаю, чтобы было.

— Серый, угомонись. Это не девочка по вызову. Это знакомая.

— Сука, твоя знакомая.

— Сам козёл, — заключаю у Сани за спиной.

— Слышишь, ебать твой рот гнилой надо. Чтоб разговаривать научилась.

— Кто бы говорил, сам как неотесанный деревенщина говоришь. Сколько-то классов школы закончил? Если вообще закончил…

— Ах ты…

Этот придурок делает шаг, и уже пытается меня схватить за спиной у Сани. Вдруг резкий голос Гордея заставляет его остановиться.

— Не смей её трогать!

Он говорит это таким голосом, что даже у меня мурашки выступают на коже.

— Что тебе надо, черри? Чего припёрлась?

— Поговорить надо. С глазу на глаз.

— Ты смотри какая. А может при всех? Мне скрывать от друзей нечего.

— Хм, друзья? Кого ты другом называешь, этого? — и показываю в сторону того придурка, с которым только что вела спор.

— Горский, я сейчас зарою эту суку. Если она хотя бы слово ещё скажет.

— Ладно, Серый, уймись. Видишь девчонка не в себе. Идите в баню, я скоро присоединюсь. Тем более девочки с минуты на минуты должны подъехать.

— Лады.

Парни выходят с помещения, молча. И только Макс бросает в меня искрами.

Так и хочется и ему, что-то съязвить. Но у меня другая цель разговора. Та и наговорилась уже с этим, Серым. Придурок какой-то. А ведь есть такая поговорка, "Покажи мне своих друзей, и я скажу кто ты". Если брать её во внимание, то перспективы у Горского так себе.

Когда дверь закрывается, я делаю пару шагов поближе к Гордею. Но он рукой останавливает меня.

— Говори что хотела, и вали. Меня дела ждут.

Дела его ждут. Знаю, я эти дела. Алкоголь, девки, секс. Стандартный набор отбитых на всю голову парней. Не думала, что мой Горский тоже такой же.

Стоп. Не мой. Я даже не планирую с ним мириться. Просто, он как отец ребёнка вправе знать, если хочет принимать участие в его жизни…

— Вот, держи, — протягиваю ему обычный белый листок бумаги.

Этот маленький клочок бумаги, неделю назад чуть не свёл меня с ума.

— И что это? — спрашивает он, всё так же смотря мне в глаза.

— Прочти.

Гордей отводит взгляд и смотрит на справку.

— Ну и что это? Можешь нормально объяснить.

— Это справка о беременности. Моей беременности.

— Класс. Поздравляю. А я тут причём?

— Ты отец этого ребёнка.

— Какой срок?

— Почти два месяца.

— Черри, ты чё рехнулась? Мы с тобой с сентября не трахались. Не к тому папаше приехала.

Он жмакает эту справку с такой силой, словно она живая. А потом рвёт на мелкие кусочки.

— Что перетрахалась со всей общагой, а теперь не помнишь кто отец?! Решила на меня этого ублюдка прицепить?!

Я делаю шаг назад. Он словно пощечину мне нанёс.

— Какая общага, Гордей?! Я спала только с тобой.

С глаз ринули слёзы. Блядь, не хотела плакать при нём. Просто это так больно и унизительно. Всё, что он говорит. Зачем он так со мной?

— Ни с кем говоришь?! Та все знают, что ты спала с Никольским. Скажешь, что этого не было?!

— Нет. Не было.

— Наташа, харе притворяться. Тут никого нет, кроме нас. То, что ты отличная актриса, я уже понял. Всё, закругляйся. Я больше не верю, ни единому твоему слову.

— Гордей, а как же наша ночь? После твоего возвращения с Лондона? Ты что ничего не помнишь?

— Какая ночь? Я тогда уехал с клуба, как только увидел тебя с Никольским.

— С кем уехал?

— Не помню. Но поверь, если бы это была ты, я бы помнил. Тем более секс, который ты говоришь, как бы, у нас тогда был.

— Ладно, ты, значит, забыл всё. И минет в машине. И целую ночь безумного траха. Ладно! Ладно! Ты был сильно пьян. Но записку, то ты с утра видел? Я уезжала и оставила на тумбочке тебе записку.

— Не было никакой записки. Наташа, ты вообще меня за идиота держишь? Или подожди, ты опять меня перепутала с братом. Снова не на том хрене скакала?

Я преодолеваю расстояние между нами в несколько шагов. И снова наношу ему пощечину. С такой силой, что у самой рука болеть начинает. Хорошо, что вывих на пассивной руке.

Гордей снова хватает меня за руку, и резко дёргает на себя. Я падаю на его грудь, сильно ударяясь больной рукой. Но, Гордею плевать на мою боль, и даже на писк мой не реагирует.

— Скажи, чего ты, правда, хочешь от меня? Чтобы я признал твоего ребёнка, и ты отсудила у меня отцовские деньги? Так этому не бывать. Или же у тебя просто нет денег на аборт. Так попроси, я дам.

Он толкает меня на диван, сам наваливается сверху и жадно припадает к губам. Целует и кусает одновременно. Пытается ворваться в мой рот. Но я вырываюсь. Не впускаю его. Нельзя. Но он так настойчив и агрессивен, так сильно давит на больную руку, что я сдаюсь.

Поцелуй приносит дискомфорт, а не удовольствие. Хоть я и отвечаю ему взаимностью. Просто я хочу, чтоб он слез с меня. Я хочу уйти от сюда и больше никогда… Что бы он никогда не прикасался ко мне.

Как только Гордей заканчивает поцелуй, он поднимается, достает с кармана что-то и принимает сидячее положение.

— Вот, возьми. У меня больше нет с собой. Но на аборт, думаю, хватит.

Он швыряет их мне на грудь, и отворачивается. Я беру купюры и поднимаюсь. Рассматриваю их.

Тысяча долларов. Да, именно в столько оценил Горский, жизнь своего ребёнка. Тысячи на аборт хватит. Думаю даже гривен, а не долларов. Я ещё как-то не интересовалась этой темой. Скоро надо будет.

— Вот, возьми, — я швыряю в него эти же купюры, — оставь себе для дальнейшего никчёмного существования. А с остальным, я как-нибудь сама разберусь.

Смотрю на него, и не чувствую ничего кроме разочарования. В такие вот моменты слетают розовые очки. В такие моменты жизнь показывает настоящие уроки. В такие моменты меньше всего верится в любовь.

Нет её. И никогда не было!

Я разворачиваюсь и выбегаю в холл. Снова ударяюсь сильно рукой. Причем в этот раз даже вскрикиваю и падаю на колени. Слёзы выступают на глазах.

Я была молодцом. Героем держалась. А тут, под конец раскисла.

— Вставай, слабачка, — со всей силы бью здоровой рукой по полу, — не время для слёз.

Поднимаюсь с колен, и поворачиваюсь в сторону двери от куда только что выбежала. Горский стоит и смотрит мне вслед.

Наслаждается победой! Легко обидеть девушку. Легко её ранить. А ты попробуй потом вымолить прощения и исцелить её раны.

Хотя нет. В нашем случае это не возможно. Точки возврата больше нет.

Бог всё видит.

Придёт время и всё станет на свои места. Правда вылезет наружу острыми шипами. И каждый, кто этого заслужил, пройдёт по этим шипам голыми ногами.

И поверь, Горский, первым будешь ты.

Я гордо развернулась и уже медленным шагом пошла на выход. Рука снова ужасно разболелась. Придётся пить обезболивающее. Это вредно для ребёнка, доктор говорила.

Но, я же не собираюсь его оставлять. Не собираюсь калечить себе жизнь, и моим родителям.

Нет! Завтра же запишусь на аборт.

Глава 38."Кто ещё заказывал стекло на обед? Присоединяйтесь, у меня тут много"

Наташа

На следующий день ничего не делаю. Я снова смотрю в потолок и ни о чём не думаю. Я опустошена. Я ничего не чувствую. Просто пустота.

Как я могу стать матерью ребёнка, если я к нему ничего не чувствую? Я напоминаю себе робота. Бесчувственного и без эмоционального. Материнский инстинкт он же у женщины с рождения. Он в генах. Он даже у зверей есть. А у меня? Я, наверное, какая-то бракованная. Начитанная, много знающая и сильно умная. Но пустышка внутри.

Зачем маленькому ребёнку такая мать?! Я не заслужила быть матерью, раз даже его отцу не смогла доказать, что это его ребёнок.

На второй день, всё-таки звоню в частную клинику и записываюсь на аборт. Не хочу тянуть с этим. Поэтому на этот же день записываюсь, только после обеда. Ещё звоню Кате. Я просто больше не знаю, кому позвонить. Соня, она слишком юная. Хотя годами как мы. Но она наивная и сентиментальная. Вряд ли справиться с этой тяжёлой ролью.

А вот Катя, другое дело. Она сама уже рожала. Она сама прошла тяжёлый путь беременности. Она меня поймёт как никто. И я очень надеюсь, не осудит.

Встречаемся с ней возле больницы.

Я ей не рассказала причину моего прихода сюда. Она снова в положении, и заранее нервничать её не хочу.

— Привет, дорогая. Ты почему такая бледная и худая? Я тебя пару недель не видела, а ты так исхудала. Что случилось? Проблемы со здоровьем?

— Привет. Ты как всегда много тарахтишь. Садись, давай на лавочку. А то ещё грохнешься мне тут в обморок. С меня Марк тогда три шкуры снимет.

— Не смеши. Я ж беременная, а не инвалид какой-то. Так что случилось?

— Жизнь дерьмовая случилась. И я в этом дерьме, главный герой.

— Снова поссорились с Горским?

— Нет. Мы с ним даже вместе не были. В общем, не буду ходить вокруг да около. Мне нужна твоя психологическая поддержка.

— Говори, я, конечно же, поддержу.

— Я хочу сделать аборт, — секундный перерыв. Вдох, выдох, — В общем, поэтому мы сейчас здесь.

Фух, я это сказала. Уже ближе к цели.

— Аборт? Ты беременная?

— Да. Два месяца. Представляешь, на месяц меньше чем у тебя. Кто бы мог подумать, что когда на свадьбе бегала тебе за тестом, тоже была уже беременной.

— Подожди. Остановись. Мне надо переварить информацию.

— Отец ребенка в курсе?

— Да. Это тот самый, всеми обожаемый, Горский. Но он утверждает, что ребёнок не от него.

— Блин, Наташ, ну есть ДНК тесты. Это же делается очень быстро и легко.

— Я не хочу.

— Тест делать?

— Нет. Этого ребёнка не хочу.

— Ты уверена? Назад дороги не будет. В тебе сейчас маленькая жизнь. Это маленький человек…

— Эмбрион. Он пока что эмбрион.

— Нет. Это человек. Это новая жизнь. Я не отговариваю тебя, и приму любое твоё решение. Просто ты отчётливо должна понимать, что назад дороги не будет. Если ты войдёшь в тот кабинет, жизнь этого малыша прервётся. И сколько бы потом у тебя не было детей, этого ты уже не вернёшь.

— Я понимаю. Но всё равно…

— Хорошо, дорогая. Тогда пойдём. Не мучай себя.

Мы направляемся в клинику. Перед входом я резко останавливаюсь.

— Передумала? — через чур эмоционально говорит Катя.

— Нет. Можно я покурю? Мне это сейчас нужно.

— Хорошо.

Я скуриваю две сигареты подряд. Руки мои дрожат, ноги тоже. Мне не страшно за себя. Просто, как-то… Не знаю. Это всё слова Кати. Они цепляют. Они заставляют подумать. Но ноги сами несут в клинику. И мы наконец-то заходим.

В приёмной я заполняю нужные бумаги. Оплачиваю операцию. И жду, когда меня позовут. Катя всё время держит меня за руку. А я думаю о том, что почти оказалась права. Аборт стоит всего три тысячи гривен. Так дёшево. Хотя это частная клиника. Так что в обычной городской, это стоило бы ещё дешевле.

Жизнь ребёнка стоит так дёшево. Точнее не жизнь. Убийство стоит дёшево. Чтобы подарить ребёнку жизнь родители платят самую большую цену. Они отдают всю свою жизнь в руки маленькой крохи. Ведь с появлением ребёнка, вся жизнь переворачивается. Ты уже никогда не будешь один. У тебя будет тот, кто будет рядом.

Помню, мама говорила, что когда я появилась на свет, это было самое радостное событие в её жизни. Они с отцом, хотели ещё детей. Но, Бог, почему-то им больше не дал.

— Наталья… Краснова… Вы слышите меня?

— Наташа, тебя медсестра зовёт.

— Ах, да. Иду.

Я поднимаюсь, и даже не взглянув на Катю, иду в кабинет.

— Наташа, заходите за ширму, раздевайтесь. Там халат для пациента. Одевайте его. И ложитесь на кушетку.

Я делаю в точности, как она говорит.

— Сначала я вас осмотрю. Хорошо?

Я лишь киваю. Мысли как-то развеиваются, и я больше не думаю о тех серьёзных вещах, о которых думала в коридоре.

— Наташ, какой у вас срок? Вы вроде говорили шесть недель.

— Нет. Восьми.

Это в справке было написано шесть. А ведь с того момента прошло ещё две недели. Я уже и забыла, что прошло там много времени. Неделя в больнице, и почти неделя скитаний по жизни.

— Тогда я не могу вам делать местный наркоз. Он делается до шести недель. Это опасно.

— И что делать?

— Мы сделаем вам общий наркоз. Пока вы будете спать, мы сделаем операцию. Вы абсолютно ничего не почувствуете. С вами кто-то пришёл?

— Подруга.

— Хорошо. После наркоза вы будете словно пьяная. Вам нужно будет помочь добраться домой. Я сейчас позову анестезиолога, и мы начнём.

Когда врач вышла и оставила меня одну. Мысли снова вернулись. Так, что там мама говорила?

"Дочка, любая жизнь бесценна. Даже жизнь преступника имеет смысл. Потому что он всё равно чей-то сын или дочь. Всё равно где-то есть мать, которая его сильно любит. Ты ещё не представляешь, как это подарить жизнь. Но поверь, когда это произойдёт, это будет лучшие что ты испытаешь в жизни."

— Здравствуйте, Наталья. Меня зовут Пётр Алексеевич. Я ваш анестезиолог. Сейчас я одену вам маску, в неё мы впустим анестезию. И когда вы посчитаете до десяти, мы начнём операцию. Всё понятно?

Я не отвечаю, лишь утвердительно киваю.

— Хорошо. Тогда начинаем.

Он одевает мне маску. И, кажется, начинает впускать анестезию.

— Я скажу, когда вам начинать отчёт.

Что там мама ещё мне говорила? Я забыла, что-то очень важное. Что-то очень…

— Начинайте отчёт.

— Десять, девять…

Мама говорила, что чтобы не случилось в моей жизни, даже если это что-то ужасное, она мне поможет. И не бросит в беде.

— Восемь, семь… стойте, — я скидываю одним движением маску, — я не хочу. Не убивайте его… Моего…

И я отключаюсь.

Мне ничего не снится. Я не знаю, сколько прошло времени. Но я отчётливо слышу голос Кати. Он сначала кажется, где-то далеко. А потом всё ближе и ближе.

Я с трудом открываю глаза. Всё плывёт. Рот меня не слушается.

— Очнулась? — с улыбкой говорит она.

А до меня наконец-то доходит, где я. Я… Я не успела им сказать. Не успела остановить. Я же передумала. Я…

Слёзы стекают по щекам. Мне так больно. Я убийца. Я убила собственного ребенка. О, Боже! Всё как Катя говорила. Я никогда не смогу вернуть его. Сколько бы детей в будущем не родила.

— Милочка, наконец-то вы очнулись. Долго же вы проспали. Хотя наркоз не полностью успел подействовать. Даже наполовину.

То есть. Если врач так говорит, то, что это значит? Они же не могли провести операцию под неполной анестезией? Или могли?

— Мой… Ребёнок… — каждое слово как резина, которую мне приходиться тянуть зубами. Очень тяжело говорить.

— С ним всё в порядке. Мы не сделали операцию. Я же вас правильно поняла, вы передумали делать аборт?

— Да… Правильно…

Какое счастье. Он жив. Мой ребёнок жив. Я не убийца. Не убийца.

Меня переполняют какие-то новые, до этого неведомые мне чувства. Я как будто только что почувствовала счастье. Необъятное. Оно настолько огромное, что затмевает весь мир. Больше. Космос. И всё это пространство в моём животе.

Я плачу. Катя плачет. И лишь доктор улыбается.

— Как же много вас таких приходит сюда. Но как мало из вас, успевают вовремя опомниться.

Я ещё какое-то время лежу. Отхожу. Но если честно, мне хочется как можно скорее покинуть это место.

Катя помогает мне одеться, обнимает и помогает дойти до машины.

Мои ноги меня не слушаются. Заплетаются. Мы даже чуть не падаем с ней. Я как пьяная.

Неожиданно начинает идти первый снег. Большие крупные снежинки падают. Мы останавливаемся, почти возле самой парковки. Я вытягиваю руку, и ловлю снежинку. Когда она приземляется на мою ладошку, сразу же исчезает.

— Я всё правильно сделала, да, Кать?

— Конечно.

— Я же не пожалею о своём решении?

— О таком нельзя жалеть. Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт. А ты с этого момента наслаждайся каждым мгновением. Поверь, тебя ждёт огромное счастье.

Глава 39."Вы ели когда-то стекло? Ничего особенного. Просто всё кровоточит внутри"

Гордей

— Я всё правильно сделала, да, Кать?

— Конечно.

— Я же не пожалею о своём решении?

— О таком нельзя жалеть. Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт. А ты с этого момента наслаждайся каждым мгновением. Поверь, тебя ждёт огромное счастье.

Я сижу в машине, и слышу их разговор. Она всё-таки это сделала. Катя еле довела её до машины. Это всё наркоз.

Когда машина уезжает, я ещё сижу некоторое время в своей. За это время пока она была в клинике, я выкурил две пачки сигарет.

Ей же делали там больно. Ей больно…

Пока выжидал её все эти дни, сколько всего начитался. Что такое аборт. Как он делается. Какие последствия. Виды абортов.

Столько информации в пространстве интернет. И ни одного должного совета. Что, блядь, делать, чтоб это пережить?!

После того, как она швырнула в меня мои же деньги, во мне снова что-то надломилось!

Блядь, черри, сколько ты ещё будешь меня ломать?!

И всё равно вскакиваю на ноги и бегу за ней. Как собачонка.

Она падает. Я вздрагиваю, от её удара по полу. Сколько в ней силы. Злости. Мощи. А с виду, такая хрупкая.

Я как зачарованный наблюдал за их перепалкой с Серым. Тот дар речи терял, каждый раз, когда Наташа давала ему ответ.

Она такая храбрая. Бесстрашная. Сильная.

Я никогда ещё таких не встречал. И вряд ли когда-то встречу. В тоже время, она такая лгунья. Смотрит в глаза и так умело врёт. Я готов был ей весь мир подарить, а она…

Беременная от другого. И нагло врёт, что от меня. Даже, если допустить, что в тот вечер между нами что-то было. Пусть, даже если так. А я забыл. То где же та записка, о которой она так нагло врёт? Не было ничего и никого. Даже презерватив нигде не валялся. А я со всеми их использую. Даже когда в стельку пьян.

Но ведь с ней никогда не предохранялся… Она делала уколы…

— Что случилось у этой припадочной?

— Макс, лучше заткнись.

Никто не смеет её оскорблять. Кроме меня. В этом плане ничего не поменялось. Я козел.

— Так ты скажешь, что опять произошло? Ты всегда после встречи с ней сам не свой.

— Помнишь, моё возвращение с Лондона?

— Конечно, помню. Мы тогда изрядно набрались.

— Ты не помнишь с кем тогда уехал?

— С клуба ты уходил сам. Так бежал, словно за тобой черти гнались. Ещё и бутылку виски забрал. А мы его только заказали.

Виски. Помню. Я хлестал его всю дорогу. Сука, мозги взрываются, когда пытаюсь вспомнить. Это как в темноте искать иголку. Ничего не видишь, но всё равно пытаешься напрячь зрение.

— А, Краснова? Она была в клубе?

— Была.

Ну вот, была. Как она могла быть со мной, если была в это время в клубе?!

— Правда она потом куда-то пропала.

— Наверное, с Никольским скрылась в какой-то кладовке, — выплёвываю я.

— Та не. Он как раз был весь вечер. Ещё и к нам подходил, девок снимал.

"Хочу, чтоб ты сосала мне. Сейчас. Тут же"

"Грязная шлюха"

Меня обдает таким жаром. Словно я снова в машине. Словно мне сейчас делают, минет.

Но я не помню, кто это был! Не помню. Как больше не пытаюсь напрячь мозг, не получается.

Следующий день тупо сижу возле общаги. Не знаю, зачем это делаю. Но сижу. Даже Макса загоняю к консьержке узнать, выходила ли Краснова. Но та лишь подтвердила, что та сегодня не покидала общагу.

На следующий день снова приезжаю. Зачем? Наверное, я просто должен знать, сделает она это или нет.

И когда она уезжает на такси, еду следом за ней. Приезжает в клинику, где встречается с Катей. Они какое-то время сидят на лавочке, после идут в клинику.

Но резко она останавливается. Я почему-то даже дышать перестаю. Переживаю.

За эти дни я так и не решил, чего на самом деле хочу.

Мне почему-то так больно было думать о Наташе и аборте.

Не знаю почему. Просто не нахожу слов для этого.

Наташа достаёт пачку сигарет. Курит. Одна за другой. Она же беременная. Им нельзя курить. А она курит.

Докурив вторую сигарету, она скрывается сКатей за дверью. Я выскакиваю следом. Хожу туда-сюда возле машины. Курю сигареты, и даже врываюсь в клинику. Узнаю в регистратуре за неё.

Долгих пять секунд она клацает клавиатуру, и сообщает, что Наташу отправили на операцию. Выхожу с клиники. Сажусь в машину, и тупо жду её.

Но когда вижу её выходящую, всё во мне умирает.

Черри, зачем? Зачем ты сообщала, мне о своей беременности? Зачем мне? Если я не отец.

Что ты хотела этим доказать? Сделать больно? Добить? Сообщить, что у тебя был секс и с другими…

Абсурд! В этом нет смысла!

А потом сделать аборт…

Сентябрь

Десять месяцев спустя

— Гордей, блядь, в твоей квартире, когда последний раз убирали?

— Не пизди, Матвей. Я три месяца был за границей. Какая уборка?

— Та не, братан. Тут походу год не убирали. Вызовы клиринг, пусть наведут порядок. А то в отеле будем жить.

— Не ной, чистюля. Закажу тебе клиринг.

Завтра первый учебный день в универе. Мой последний год. И третий курс для Красновой. Сука, сколько времени прошло, а она до сих пор всплывает в моей голове.

Тупо!

Я уже её полгода не видел.

А всё равно вспоминаю.

После того случая в клинике. "Того случая". То есть аборта. Она как-то реже стала появляться мне на глаза. Началась сессия и она уехала на каникулы к семье. В двадцатых числах декабря её уже не было в столице. А вернулась она в конце января.

Из-за долгого отсутствия в команде чирлидеров, она передала своё капитанство Алле. Сама и вовсе перестала выступать. Я перестал её видеть в клубах. Она очень сильно изменилась. Стала меньше улыбаться, меньше ходить в кафе с друзьями. Или же она просто перестала появляться там, где был я.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт"

Это я? Обо мне говорила Катя? Или же настоящий отец ребёнка, тоже её туда отправил?

А в начале апреля Наташа и вовсе перестала ходить в универ. Саня сказал, что она уехала домой. Проблемы со здоровьем у отца. А потом, я и сам свалил со страны.

Сколько можно думать о ней?!

Не думаю. Не вспоминаю. Забыл.

Тем более нас завтра после пар ждёт крутая вечеринка. Открытие сезона выпускников. Нашего сезона.

Вечеринка будет у Макса. Он лично организовывает пати. А значит, будет куча девок, бухла и секса.

В первый день являюсь с Анжеликой. Та самая блондинка, с которой я зажигал ещё в том году. А что? Она эффектна. Не назойлива. Та и в постели, пойдёт.

— Ну, что мудаки, до сих пор холостые?

— Пошёл ты. Сам такой же, — гонит Саня.

— Я, то такое. Мне Вероники хватило. Я ещё долго буду вести холостяцкую жизнь. Но это же вы там по любви страдали. Делов наворотили, и в кусты. Слабаки.

— Ты бы не пиздел, Казанова. Вон и твоя, не достигнутая цель идёт. Кто-то там с ума сходил…

Смотрю я куда показывает Макс, и руки сжимаются в кулаки.

— Заткнись. Давно морду тебе не чистили?

Наташа выходит с черного внедорожника. Со стороны водителя выходит парень. Она берёт его под руку, и они направляются в нашу сторону. В последний момент, меняют маршрут. Но я успеваю узнать Белова. Того баскетболиста, который предлагал выйти ей за него замуж.

На входе она целует его легонько в губы, и скрывается за дверью. Этот же, "не до жених", возвращается в машину и уезжает.

— Что там Горский? В рот воды набрал?

— Я тебя точно убью, — подлетаю к нему и хватаю за футболку.

— Сука, не тяни. Помнешь. Точно придурок. Год прошёл, а ведёшь себя так же. Чокнутый мазохист. Снова всем из-за неё морды бить будешь?

— А кто это? — голос Анжелы напоминает, что она ещё тут.

— Анжелика вали на пары. Вечером увидимся, — как-то через, чур грубо говорю я.

Это Макс виноват. Вывел меня из себя.

— Не будет. Расслабься. Она на заочку перевелась, — говорит Саня.

— А ты от куда знаешь? — вместо меня спрашивает Макс.

— Лина, говорила. А ей Таня. Та всё жаловалась, что лучшая соседка по комнате съехала.

— В чём же причина?

Для неё так важно было получить образование. На красный диплом шла. А потом в один момент всё изменилось.

— Я не хотел тебе это говорить. Думал она не приедет в первый день. На заочку ж перешла.

— Говори, давай. Мне тоже интересно, — снова первым задать вопрос, успевает Макс.

— Лина говорит, замуж она вышла. Мол, семейная жизнь и всё такое. Не до учебы ей.

Я поворачиваю лицо в его сторону.

— Эй, дружище, успокойся. Я тут-то причём? Говорю, что Линка мне рассказала.

Этого не может быть! Она не могла выйти замуж!

В принципе, это когда-то произошло б. Но не так быстро. Зачем, так рано выходить ей замуж? Любит сильно? Беременная?

На беременную она как раз таки не похожа. На ней была кожаная юбка чёрного цвета, и светло голубая блуза. Не то, чтобы облегающая. Но если срок большой, то было бы видно. На каком сроке живот появляется?!

Пиздец, о чём я думаю?!

— Мне похуй, пусть что хочет, делает. Я в бар, кто со мной?

— Как в бар? Рано ещё. Вечером вечеринка. Если сейчас поедем, до вечера не доживём.

— Та пошли вы.

Сажусь в машину и уезжаю с парковки.

Всех нахуй. И её тоже.

Глава 40."Месть — подают холодной"

Наташа

И так. С чего начать. Зимние каникулы прошли в кругу семьи. Это были радостные дни и ночи. Но начну я с возвращения домой.

После больницы, я отлежалась пять дней у Кати. Она даже слушать меня не стала, когда я попросила отвести меня в общагу. У них было уютно и спокойно. Но долго наглеть их гостеприимством я не могла.

Во-первых, Катя тоже в положении. И ей намного сложнее, чем мне. Её достаёт токсикоз, которого у меня вообще не было. Ну, и главное, у неё вторая беременность, а она после кесарево. Слишком маленький прошел срок. Марк таскает Катю по больницам, чуть ли не каждый день. Вот это забота. Вот это любовь.

Во-вторых, у Кати маленький сынок. Ему уже четыре месяца. Он такой же красивый, как и его отец. Не зря же есть такая фраза, "Сделанный под копирку". Я много провожу времени с малышом. И с каждой минутой, ещё больше понимаю, что я приняла правильное решение.

Хотя в такие минуты, меня так же накрывает и грусть. У меня не будет такого же мужа, который будет со мной всю беременность.

Но с другой стороны. Ну и к чёрту такого отца, который попался моему ребёнку. Придурок и негодяй он. Зачем ребёнку он нужен? Лучше без него.

Потом рассматривая маленького Сашу, я всё представляла своего малыша. Кем он будет? Девочка или мальчик? На кого похож?! Не хочу, что бы как у Зверевых "под копирку". Хочу чтоб на меня был похож. И всё равно девочка то, или мальчик. Он будет только моим.

Катя с водителем отвозят меня в общагу. Я собираю вещи, и решив все вопросы в универе, уезжаю к родителям. Самое сложное для меня только предстоит.

Изначально, я решила поговорить, только с мамой. Она точно меня поймёт. А вот папа?! Я очень боюсь его реакции. Безумно. А вдруг выгонит на улицу? Прогонит, и отправит блудную дочь к будущему папаше моего малыша.

— Мам, мне надо с тобой поговорить. Это важно.

— Говори, дочка.

— Пойдём в мою комнату, — неуверенно и совсем тихо говорю я.

Я сейчас совсем не похожа на себя. Вечно такая смелая, бегающая по дому и много говорящая. Уже второй день дома, а сама тише воды, ниже травы.

Когда мы заходим, я прикрываю за собой дверь. Сажусь на кровать и приглашаю маму сесть рядом.

— Мам, — я беру её за руки, и смотрю в глаза. — Мам, я беременная.

Фух, я это сказала. Смогла. Мне, а ж легче стало. Словно большой груз скинула с плеч.

— Беременна? Точно? — удивлённо спрашивает она.

— Точно. Мам, только не ругайся. Хорошо? Я хотела сделать аборт. Но не смогла. Понимаешь, мам? Я не смогла убить своего ребёнка! Он же и мой тоже. Не только его.

С глаз полились предательские слёзы. Мне так больно стало. Меня как будто опять положили на тот стол, и снова хотят, чтобы я сделала аборт.

— Я так понимаю, отца у этого ребёнка не будет?

— Угу, — всё ещё плача говорю я.

— Ну и хрен с ним, с тем отцом. За то у него будут самые крутые дедушка с бабушкой.

— Мам, ты не сердишься? Правда?!

— Боже, милая. Нет, конечно. Твой ребёнок частичка моей души. Как я могу сердиться?

— А папа? Как мы ему скажем? Он будет разочарован во мне, — всё ещё шмыгая носом, говорю.

— А что папа? — вдруг с проёма двери появляется и папа. — Дедушка будет водить на футбол. Если это будет мальчик, значит, он обязательно будет играть. А если девочка. Будет болеть, как и её мама. Но футбол будем посещать по любому.

— Папочка, ты всё слышал?

— Конечно, дорогая. Я уже два дня жду, когда ты расскажешь, что случилось. Вижу же, что-то тебя беспокоит. Ну, коль, никого не убила. Уже хорошо.

— Папа, ну что ты начинаешь. Какой из меня убийца?

— Ой, доня, ещё тот. С твоим-то характером.

— Я вам говорила, что вы самые лучшие родители?

— Говорила. Правда давно, — отвечает мама.

— Вы не просто самые лучшее родители. Вы мега крутые и самые любимые родители. Обожаю вас.

Вот так и прошёл мой самый трудный визит к родителям. В те дни, мне казалось, я никогда и никого так не боялась, как их. Но в конечном итоге, это были лишь мои страхи.

Но вернёмся в сегодняшний день. Моего появление в первый же день учёбы явно никто не ждал. Предварительно, я попросила Таню рассказать о моём переводе. Ну и, конечно же, замужестве.

Я бы хотела увидеть их лица. Всех. Даже того придурка Макса. Но ещё больше мне хотелось увидеть лицо Горского.

Больно ли ему? Может неприятно? А может уже давно пофиг.

Как и мне, в принципе.

Я вернулась сюда не ради него. А ради себя. Мне хотелось поставить жирную точку в той черри, которая так внезапно исчезла с институтских радаров.

Тот раз я ушла тихо. Не привлекая к себе внимания. Вот просто приезжаю в один из дней в общагу, беру свои вещи и уезжаю к родителям. Сессию сдаю заранее, обговаривая с каждым преподавателем его предмет, и свою оценку. Заранее была подготовлена версия, о болезни отца. Всё было заранее спланировано. Но об этом знали слишком мало людей.

Соня с Егором. Катя с Марком. Таня, моя соседка по комнате. И Лина, подруга с универа. Последней, я до последнего сомневалась, говорить или нет. Ведь она никак не разберётся в своих отношениях с Саней. А он друг Горского. Но всё-таки она моя подруга, и не должна придать мой секрет. Тем более, такой важный секрет.

В этот раз, я тоже уеду. Но так, чтобы другим неповадно было лесть в мою жизнь. Чтоб у Горского никогда больше не появилось желание поговорить со мной.

Я уеду замужней женщиной.

***

Вечеринка.

Меня, конечно же, на неё не приглашали. Но в приглашения Макса есть одно правило.

"Приходи сам и приведи друга".

То есть любой, может прийти вторым. Я иду по приглашению Тани. Я её второй гость. Потому что, зная этого придурка, он обязательно, что-то ляпнет. Или ещё хуже, сочинит скандал.

Это вообще приглашение Лины, но она отдала его Тане. Сама же пойдёт с Саней. У них там полная неразбериха в отношениях, и только ради того, чтобы я пошла, она его потерпит.

Заваливаем в разгар самой вечеринки. Прийти в самом начале, довольно-таки скучно. Таня сразу идёт к барной стойке и заказывает мохито. Два алкогольных, и один без.

Чтобы не так палевно было, что я не пью. Мы договорились пить одни и те же напитки. Мы забираем свои стаканы, и сразу двигаем к толпе.

Сначала я просто рассматриваю молодежь. Мне даже интересно встретить своих знакомых. Но и на новеньких любопытно посмотреть. Тут столько первокурсниц. "Свежее мясо" — я бы их назвала, для таких как Горский и его друзья.

Им нужно всех перепробовать. Хотя зачем всех пробовать, дырки ведь у всех одинаковые.

Вспоминаю его слова:

"Грязная шлюха", "Все вы одинаковые", "Ты такая же подстилка, как и они", "Чем ты лучше их?"

Он прав. Все мы одинаковые, когда встречаем на пути таких красивых придурков. Все с ума сходим. Слёзы льём. Ноги расставляем. Сосём. Всё ради них делаем.

А что они делают для нас?!

Глупый вопрос.

Первым к нам подходит Саня.

— Привет, девчонки. Отлично выглядите.

А то. Мы на марафет, полдня и вечера потратили. Мои подруги должны быть тут самые красивые. Ну и я не должна отставать.

На мне, мини чёрное платье, с глубоким декольте, и вырезами сбоку на талии. Да, оно слишком откровенное. Плевать. Из-за выреза видно часть тату. Пофиг. Он уже видел его однажды. Тогда был смысл в этом тату. Сейчас же это просто картинка на теле.

Голова льва, держащая две черешни.

Как же глупо было с моей стороны поверить ему?!

В день рождение, я написала ему записку, "Львы не едят черешню". Как же глупо и примитивно. Жрут они их, и даже косточки не выплёвывают.

— Привет, девчонки.

Наконец-то сам хозяин вечеринки пожаловал, и его любимые гости.

— И тебе привет, — говорю ему я. — Не могу сказать, что скучала. Но, думаю, ты не расстроишься.

— Как всегда остра на язык. Ничего не меняется.

— Что ты, Максимушка. Меняется как раз всё и все. Ну, кроме вас. Вы все-таки же.

— Это комплект или оскорбление? Я что-то не догоняю, — бубнит Саня.

— Конечно же, комплимент. Как я могу оскорбить хозяина вечеринки. Девчонки, пошлите танцевать.

Я ставлю свой допитый бокал на стол, и иду в сторону молодёжи, которая уже вовсю отрывается. Но неожиданно Матвей, стаёт у меня на пути.

И этот тоже тут. Ещё одна копия.

— А со мной потанцуешь?

— Извини, Матвей. В прошлый раз, когда нас оставили в комнате, мы чуть ли не наставили рога твоему брату. А я ведь теперь девушка замужняя, — поднимаю руку вверх, всем демонстрируя обручальное кольцо. Особенно долго держу перед лицом Гордея. — И мужу своему не изменяю. Так что давай от греха подальше.

В эти секунды, я не говорю. Я пою. Каждое слово произношу с улыбкой и лёгким флиртом. А потом ещё в конце, хлопаю Матвея по груди, и иду к танцполу.

Кажется, я только что выпила яд. Но он такой вкусный. Он растекается по моим венам и выпаливает всё изнутри.

Я ждала этого момента полгода. В голове прокручивая раз за разом нашу встречу. Слова которые буду ему говорить. Как буду показывать кольцо.

Я хочу, чтоб ему было так же больно, как и мне. Когда я бежала тогда с бильярд клуба. Когда он глумился тогда на стадионе надо мной.

Назвал такой же, как и все.

Что ж лови мой мальчик ответочку. И, кстати, надо будет когда-то Матвея поблагодарить. Ведь он мне даже помог сегодня.

"Мы чуть ли не наставили твоему брату рога"

Оскар. Внесите Оскар этой актрисе.

"Наташа, харе притворяться. Тут никого нет, кроме нас. То, что ты отличная актриса, я уже понял. Но, всё, закругляйся. Я больше не верю, ни единому твоему слову."

А теперь, Горский, веришь? Если что, ты стал лучшим из моих учителей. Спасибо тебе за опыт и стекло.

Все мои мысли поглощенные танцем и драйвом. Выпустили старушку на танцпол. Дали пару дней отдыха и свежего глотка воздуха.

Нет, я не жалуюсь. Ни в коем случае. Наоборот. Напоминаю себе в очередной раз, какие же крутые у меня родители.

Больше часа танцую на танцполе. Ноги, с непривычки, ужасно болят. Поэтому я тупо беру и снимаю эти, абсолютно не удобные шпильки. Отвыкла от них. Забыла, как это уже быть высокой и стройной. Тысячу лет платье не одевала. Дожилась, называется.

Потом народ начинает раздеваться и прыгать в бассейн. Кто-то прыгает в одежде. Я же просто наблюдаю за этим. Мне как-то не по себе вдруг становится. То ли дежавю. То ли просто страх бассейнов вернулся в одну секунду.

Не знаю.

Я хочу уйти от сюда. Немедленно.

Вдруг на меня бежит какой-то идиот. Точнее не так. Он разгоняется и бежит в бассейн, но на его пути появляюсь я. И он, нет, чтобы остановиться, хватает меня за руку и тащит в бассейн.

Передо мной пролетает вся жизнь, так вроде говорят. А если честно это абсурд. Никакая жизнь не успевает пролететь. Ведь в этот раз я падаю в воду очень быстро. И моментально, начинаю паниковать. Открываю глаза и пытаюсь понять, где я.

Сука, мне пизда. Я в воде.

Пытаюсь грести вверх, но не получается. Я торможу.

— Главное не дышать. Главное не дышать. Это вода. Это не воздух, — повторяю как мантру себе.

Пока меня кто-то не подхватывает и не тянет наверх.

Как только я оказываюсь на воздухе, делаю жадные, глубокие вдохи.

— Я не утонула. Я жива. Я не под водой уже, — первые радостные мысли в моей голове.

— Ты как? — неожиданно говорит мой спаситель.

Я наконец-то сосредотачиваю взгляд и вижу человека, вытянувшего меня с того ада.

Ха-ха-ха.

Аплодисменты, друзья, аплодисменты для шутницы судьбы. Она у нас любит шутки шутит. Вовсе не смешные шутки.

Горский Гордей собственной персоной.

— Нормально. Спасибо.

Мы находимся где-то в двух метрах от края бассейна. Пока что Гордей обнимает меня за талию, и держит на воде. Но если он меня бросит, я снова пойду на дно. Я не доплыву сама. Не смогу.

— Сама доплывешь до бортика? Я хочу искупаться.

Он, что читает мои мысли? Ему, скорее всего, неприятно меня касаться. Ну да. Я же та самая актриса, которая посмела навязать ему "чужого ублюдка".

— Без проблем. Доплыву.

Гордей странно смотрит на меня, но руки свои убирает.

Боже, этот его голубой океан. Нельзя смотреть в него. Нельзя. Ты чего, Наташа?! Опять головой ударилась, пока падала в бассейн? Тот океан, твоя бездна. Ты в нём утонешь.

Сука, как и в этом бассейне. Я, в нём тоже сейчас утону.

Как только Горский убирает свои руки, и отодвигается от меня где-то на метр. Я снова иду на дно.

Наташа, ты же в детстве умела плавать. В озере купалась! А теперь что? Стала грузом на удочке.

— Так и думал, — Гордей снова меня обхватывает и притягивает к себе.

Мне так страшно становится, что я обхватываю его талию ногами, и крепко к нему прижимаюсь, пока он тащит меня к краю бассейна.

— Если в следующий раз захочешь просто идти на дно, так и скажи. Не геройствуй, — говорит он мне на ухо.

— Ничего я не собиралась идти на дно. Я вообще-то умею плавать. Просто растерялась.

— Я так и понял, черри.

О, нет! Нет! Нет! Нет!

Только не это. Не его голос мне в ухо. Не его аромат мне в лёгкие. И не его член, который сейчас активно упирается мне…

— Можешь меня отпускать, — говорю ему я.

Пора бежать от сюда. Кажется, новая, сильная черри, тут опять начала таять. Как лёд на сковородке.

— Я тебя не держу. Это ты в меня вцепилась.

Точно. Я же его держу ногами за талию.

— Ой, извини. Машинально. Даже не заметила.

— Та я так и понял.

Ты смотри, какой он остроумный стал. Забыл уже, как я час назад, его рогатым скотом обзывала.

На нас давно уже никто не обращает внимания. Но я почему-то вся горю. Надо как-то выбраться с этого чертового бассейна, но ступеньки слишком далеко. Я не доплыву. Я даже по краю бассейна боюсь лезть. Вдруг руки соскользнут, и я пойду на дно.

— Тебе помочь вылезти? Или ты ещё поплаваешь?

Ну, Горский, ты мне за это ответишь. Когда-нибудь мы встретимся, и я отомщу тебе за этот бассейн. Я, ведь из-за тебя теперь их боюсь.

Я такими молниями в него стреляла, что если бы они были настоящие, он был бы уже труп.

— Помоги, конечно. Что тут сидеть?

— Тогда снимай платье.

— Это ещё зачем?

— Оно слишком тесное, я не смогу тебя в нём поднять. Или поплыли туда, к ступенькам.

— Ладно. Ладно. Сейчас сниму.

Снова приходиться обхватить его бёдра ногами, при этом я стягиваю через себя платье.

Что же это происходит?! Почему между ногами такой пожар? Ещё и Гордей без футболки. Только в штанах. А я теперь только в белье и рядом с ним.

Дыхание настолько ускорят темп, что ещё немного, и я задохнусь на воздухе.

— Дыши! Дыши! Не думай о том, что твои ноги на его бедрах. А член рядом с трусиками. Твоя чувствительная грудь, хоть и в лифчике, но торкается его голого торса. Не думай об этом. Не думай.

Но, чёрт, я только об этом и думаю.

Гордей забирает моё платье и выкидывает из бассейна. А можно и меня так? И поскорее, пожалуйста.

Но прежде чем это произойдёт. Этот дьявол умудряется задеть сначала мою грудь, а потом ещё рукой провести возле пупка, зацепив край моих трусиков.

— Это вообще-то противозаконно. Я замужем, — хочется кричать ему в лицо. Но я молчу. Потому что если я начну говорить, он услышит мой дрожащий голос. Он поймёт, что, не смотря на количество боли, которую он мне причинил, моё тело реагирует на него по-прежнему.

— Я сейчас возьму тебя за талию, и подниму повыше. А ты лишь ногу закинешь, и сможешь выбраться. Хорошо?

— Угу, — все, на что хватает у меня сил. У него вон даже голос ровный. А я тут истекаю вся. Хорошо, что мы в воде. Хорошо, что трусы и так мокрые. Ведь если бы не это, все б увидели, как по моим ногах стекает смазка.

Я разжимаю ноги, Гордей становиться сзади меня, и подкидывает меня кверху. Я опираюсь сначала локтями об край, а потом и ногу закидываю. Теперь остался последний рывок. Но, Горский, не подкидывает.

— Какой потрясающий пейзаж, мне сейчас виден, — он это шепчет так интимно, что я сука просто умираю.

Выкинь меня наружу. Не томи. Я сейчас сдохну. Между ногами огромный пожар. Его никто не сможет затушить. Просто я не позволю, а не потому что некому.

— Горский, как только я вылезу с бассейна. Я тебя убью. Обещаю.

— Блин, черри, о чём ты подумала? Я о твоём тату, вообще-то.

Он кладёт руку на моего льва и нежно ведёт вниз до бедра. О, боги, держите меня. Меня так трясёт, что я правда в любой момент могу взорваться. Я уже на грани. Это слишком.

А потом, он опускает свою руку ниже, чтоб типа взять за ногу и закинуть её дальше. Но берёт слишком высоко. Прямо у самих трусиков. И я не выдерживаю, отпускаю руки. Потому что либо я сейчас упаду снова в воду, либо просто в таком положении и кончу. И он увидит это.

Пара секунд в воде, и Гордей снова поднимает меня наверх. В этот раз он прижимает меня спиной к борту, а сам становится лицом ко мне.

— Извини, я не удержалась.

— Ничего, сейчас ещё раз попробуем.

— Только можешь быстрее, а то мне тяжело держаться.

Гордей наклоняет лицо слишком близко. Его губы касаются моей кожи на шее. Его дыхание вызывает мурашки. Блин, я снова дрожу.

А ещё, он снова опускает одну руку вниз, но в этот раз кладёт её тупо мне между ног.

— Что ты делаешь? С ума сошел?

— А если и так?

— Гордей, тут куча народа, отпусти.

— Всем пофиг на нас. Посмотри.

Это правда. Народ веселиться. Кто-то танцует, кто-то пьёт. Кто-то плавает в бассейне. Но им явно не до нас.

— Ну и что, что им пофиг. Мне нет.

— И мне нет.

— Зачем ты это делаешь? Отпусти меня.

— А если я не хочу…

Его губы касаются моей шеи, а пальцы дотрагиваются к запретному. Я дрожу. Я горю.

— Обхвати меня ногами, и никто ничего не поймёт. Просто верь мне.

Поверить тебе?! Уже верила. Но я делаю, так как он говорит. Мне нужна эта разрядка. Как воздух нужна. А иначе, я просто сейчас умру.

Я обхватывает его бёдра ногами, а он просовывает между собой и мной руку, и отодвигает трусики. Входит в меня.

Это на самом деле происходит? Или же я просто ушла на дно, и это мой предсмертный сон?! Если же я умираю, почему мне так хорошо?

Гордей отодвигает свои губы от моей шеи и выпрямляет лицо напротив моего.

— Смотри на меня. Не закрывай глаза.

Сука. Он это так говорит. Как тогда. Когда мы были так близки.

Он надавливает на мой клитор, и я на грани. Глаза мои закатываются. И я вот-вот взорвусь.

— Не закрывай глаза. Смотри, сказал.

— Гордей… Я… Я… не могу.

— Смотри когда кончаешь на меня.

Он надавливает сильнее, и я взрываюсь. Сжимаю его плечи сильнее, рот открываю для воздуха, но глаза не закрываю.

Я кончаю. Я разрываюсь на миллион атомов, и снова соединяюсь в целое.

Я кончаю, без единого поцелуя. Без секса. Я кончаю лишь от одного его касания пальцем.

Сука, Горский, что ты наделал? Я этот барьер десять месяцев строила. А ты за десять минут разрушил.

Он возвращает трусики на своё место, снимает мои ноги с себя и с лёгкостью выкидывает меня из бассейна. Сам. Мне даже ногу не надо было закидывать. Я сижу на краю бассейна и смотрю на него сверху вниз.

— Ты… Ты… — я киплю от гнева. — Ты почему сразу меня так не высадил?

— Я же сказал, что не хочу!

— Горский ты… Я… Сука, ненавижу тебя!

Я подрываюсь со своего места, хватаю мокрое платье, и пулей лечу на выход. Хватаю Лину за руку и тащу с собой.

Она сегодня на машине.

— Отвези меня в общагу, я заберу вещи.

— Зачем? Куда на ночь глядя?

— Я еду домой.

Глава 41."Кто заказывал правду? Теперь наслаждайтесь"

Гордей

Пока очаровашка черри скрывается из виду, Я как подросток кончаю себе в штаны. Это нечто! Это такое безумие. Она кончила лишь от моих лёгких касаний. Я даже не напрягался в начале. Просто когда зацепил её ногу, почувствовал на ней, что-то кроме воды. Это смазка. Её смазка.

Она, как и раньше течёт для меня. И тут мой рассудок сдвинулся. Течёт от моих касаний… Блаженство… Запрещённое…

А как она кончает?!

Меня раскачивает на эмоциональных качелях. Та какие это качели? Это целые американские горки. Это тяжёлый подъём, и пиздец какое феерическое падение. Это и безграничный кайф, и пугающее, давящее внутри пространство. Оно сдавливает изнутри так сильно, что от этого можно сойти с ума.

Боже! Нет, дьявол! Как же она, сука, кончает!

Как я вообще жил без этого всё это время?!

Чуть меньше года. Если верить её словам, то между нами был секс и в ноябре. Но я не помню. До сих пор.

Но…

Её тату.

Лев с вишенками. Я уже видел его. Сто процентов. Оно такое красивое. Соблазнительное. Аппетитное.

Закрываю глаза, и вспоминаю, как касался к её телу. Как проводил пальцем по этому льву. Как мурашки выступали на её коже. Как она содрогалась и тряслась от моих рук.

Тогда в сентябре было темно в комнате и рисунка не было видно.

От куда тогда я точно знал, что у неё там нарисовано?!

Мой номер.

Мой лев.

Тогда в сентябре, она сказала, что на тату набита её настоящая любовь.

Это я?

Как на повторе всплывают мои собственные мысли. А ещё картинка, полностью обнаженного тела Наташи.

Тогда в квартире она была со мной. Голая…

Твою мать! Что я наделал?

Выпрыгиваю с бассейна и мчусь следом за ней. Штаны мои мокрые, с меня льётся вода рекой. Но мне плевать, мне надо её остановить. Поговорить.

Я вспомнил!

Резкий ухват за руку, и разворот на девяносто градусов.

— И куда это ты собрался? — Матвей крепко держит моё запястье.

— Мне надо с ней поговорить. Я вспомнил. Она не лгала… Мы, правда, переспали тогда…

— Поздравляю, брат. Вспомнил? Молодец! А теперь спустись с неба на землю и вспомни, что ты тогда ей наговорил. Вспомни, что она потом сделала из-за тебя. Из-за твоих слов. И ещё одно. Вспомни, что она теперь замужем.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт."

Эхом разноситься в голове.

Я убил нашего ребёнка.

Нашего.

Мне становится так больно, что если бы молния поразила меня в данную секунду, я бы и то, меньше страдал.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт."

— О, по лицу вижу. Вспомнил. А теперь бери бутылку, и пошли лечить твои раны.

Матвей увозит меня подальше от людей. В какой-то бар, где нет знакомых лиц. Мы пьём рюмка за рюмкой. Брат поддерживает меня. Этим летом я был его опорой, теперь он моей. Хотя с меня была так себе опора. Я сам пытался исцелиться, забыть. Но пить, у нас отлично получалось. Как, в принципе, и сейчас.

— А может этот ребёнок вообще и не мой был, — снова я завожу старую пластинку.

Кого я пытаюсь сейчас убедить в этом? Себя, в надежде, что станет легче?! А ведь чей бы ни был то ребёнок, на аборт её отправил именно я.

— А чей тогда? — поднимает брат одну бровь.

— Ну, не знаю… Например, Никольского.

— А она спала с ним?

— Да… Сто процентов… Наверное…

— Так ты уверен в этом? Или это так, догадки?

— Та как я могу быть уверен?! Свечку не держал. Но, её весь универ хотел. Я за неё чуть четверых не убил.

— Брат, я не знаю. Раз ты кого-то избивал, значит, она была против. А ты с этим Никольским разговаривал? Спрашивал, было ли между ними что-то?

— Нет.

— Ебать, ты мудак Гордей. Я думал, я полный трешь, но ты меня явно переплюнул. Ты обвинил девушку, которую любишь в бесчисленных изменах, при этом, не имея ни одного аргумента или доказательства?

— Ебать, ты умный думаешь, да? А кто это три месяца назад избил парня чуть не до смерти? Я что ли?

— Что ты сравниваешь?! Она с ним действительно спала. Она замуж за него вышла. А у тебя была только твоя ревность.

— И что мне теперь делать?

— Для начала выяснить правду. Надо найти этого Никольского.

— Тогда поехали.

В этот раз берём такси, и едем назад на вечеринку. Он там.

— А знаешь, я ещё в самом начале заподозрил, что она всё помнит.

— Почему мне не сказал?

— Я хотел. Но ты мне закрыл рот. И сказал, что не хочешь о ней говорить.

Заезжаем за ворота, и я сразу же выскакиваю. Я должен знать правду.

Вылавливаю Никольского в объятиях своей новой девушки. Он почему-то ехидно улыбается мне, и кажется, даже догадывается, почему я к нему пришёл.

— Нам надо поговорить с глазу на глаз. Пойдём со мной, — в моих глазах бешенство, а в голосе такая сталь, что он даже не пытается сопротивляться.

— Ты такой медлительный, Горский. Тебе потребовался целый год, чтобы собраться со мной поговорить.

— О чём это ты? — я сейчас слишком пьян, и плохо догоняю, о чём именно он говорит.

— О твоей вечеринке. Ты же о ней хочешь поговорить?

— Нет. Вообще-то о другом. У вас был секс с Наташей?

— А что если был? Она что, твоя собственность?

— Отвечай на чётко заданный вопрос. Так был или нет? И если был, то когда?

— Был. До тебя ещё. Задолго до тебя.

Резкий взмах руки, и я попадаю Тимуру в челюсть. Он отлетает, оступается и падает.

— Пиздишь, сука.

— А если нет?!

Ещё один удар, и с его губы полилась юшка.

— Допустим, поверил. После возвращения с больницы был?

— Нет. У меня уже девушка была.

— Хорошо, тогда возвращаемся к изначальному вопросу. Так, когда был секс?

— Перед тобой же говорю.

— Знаешь, Никольский, ты даже пиздеть не умеешь. Знаешь почему? Ладно, не утруждайся, можешь не отвечать, я сам тебе скажу. Потому что до меня у неё не могло быть секса с другим, потому что она была девственницей, когда я её впервые встретил.

— Блядь, тогда всё ещё хуже, чем я думал. Ты полный кретин. Проебал такую девушку. Ну ладно, я буду сегодня добрым. Я расскажу тебе когда всё пошло не так. Помнишь наше двойное свидание и поход в кино? Не утруждай себя, я точно так же отвечу, как и ты. Помнишь. Так вот тогда, Наташа вышла позвонить маме. А я как придурок пошёл следом за ней. И вот какие страны вещи начали происходить во время мнимого разговора. Каким-то образом, в кладовой её трахал ты. Она стонала и кончала под тобой. За то потом когда я повёз её домой и захотел тоже ласки, она сука начала вырываться, бить меня.

— Ты врёшь! Не может этого быть! Она мне ничего не говорила.

— Конечно, не сказала. Бедненькая, пролежала ещё на больничном несколько дней в общаге. Так убегала от меня, что выпала с машины и забила себе бедро. А потом ещё и лодыжку подвернула. Вот как не хотела моей ласки.

Ещё один удар. Второй.

— Стой, Гордей, — брат подлетает ко мне и оттягивает меня от Тимура. Тот начинает харкаться кровью. Но мне плевать. Убью его.

— Та погоди ты, — вдруг снова начинает Тимур. — Я же только начал. Или ты что не хочешь узнать конец всей этой истории?

Я замираю, и боюсь пошевелиться. Он и так тут наговорил столько, что ему сегодня будет не сладко. Или хочет ещё? Что же может быть ещё?!

— Говори.

— Маленькая черри. Ты знаешь, она всё равно как дитя. Хотя и строит из себя принцессу воин. Она такая наивная. На каждой нашей тренировке, я нагло к ней приставал, а она мне всё грозила своим парнем. Однажды я не выдержал, и взбесился, сказав, что знаю кто её парень. Она так испугалась. Интересно, за себя или за тебя больше боялась?! А потом ко мне пришла твоя бывшая девушка, Вероника, и предложила головокружительный план мести. Ну, в принципе, тут как бы ты вкратце всё знаешь. Могу лишь одно от себя добавить. Что благодаря мне, твоя Наташенька, выпила один очень вкусный коктейль, в которой я подмешал наркоты. А дальше всё как по накатанной. Вы всё с братом сделали на ура. Мне даже делать ничего не пришлось. Ты сам Горский! Сам всё разрушил!

Я слушал и не верил. Мои уши заполнились водой, и не пропускали звуки. Ведь если я впущу эти звуки, я убью его.

Он труп!!!

Вот и найден человек, из-за которого всё разрушилось. Ведь если бы не он, Наташа не пошла в ту ванну, и Матвей её б не нашёл. Не было б ни бассейна, ни аборта, ни расставания.

Дальнейшие мои действия не описать словами. Я как тот демон, с сериалов о вампиров. Я бил его, не чувствуя боли. Ни его, ни своей. Но я активно вдыхал аромат крови. И он мне чертовски нравился.

Когда Матвей оттаскивал меня от Тимура, доставалось и ему. Я умудрился разбить брату бровь и губу.

Боль и злость во мне кипели. Это самый сильный коктейль негативных эмоций, который я испытывал в жизни.

Понимаю одно, что убийцы в такие же минуты испытывают тот же коктейль.

Разница в том, что со мной был близкий человек. Он и не дал мне стать тем убийцей.

Хотя в те секунды, мне казалось, что я уже ничего не теряю. Всё что я мог, уже испортил и уничтожил.

Отношения с Наташей и жизнь нашего ребёнка возврату и обмену не подлежат.

Изменить ничего нельзя.

Глава 42."Когда появился свет в конце туннеля. Это спасение, или это конец?"

Гордей

Пробуждение моё было тяжёлое. Голова рассказывается. А ещё болят руки, ноги, лицо и даже живот.

В конце вчера началось такое месиво, что досталось всем. Как только друзья Тимура увидели, как я его избиваю, примчались ему на помощь.

Подтянулись Макс и Саня. Матвей тоже участвовал. Короче, получился полный треш. Больше всего досталось, понятное дело, Тимуру. Ещё до появления всех остальных, я успел его изрядно избить.

Слышу голоса на кухне, но вместо этого иду в душ. Я чертовски устал. Слишком тяжёлый день вчера оказался. Слишком много информации. Слишком много эмоций.

Почему она мне ничего не говорила? Зачем скрывала? Мы же могли избежать всего этого?!

Она знала, кто подмешал ей в бокал наркотики? Если знала, почему с ним общалась?! Боже, это так всё сложно.

После душа одеваюсь, и выхожу к брату. Он уже один. Пьёт кофе.

— Привет. Ты как? — начинает первым он.

— Та так себе. Всё болит. А кто приходил?

— Макс. Он уехал, но через час за нами заедет. Будем ехать в больницу и ментовку.

— Чего?

— Твой "дружок" Никопольский накатал заявку на тебя. Избиение и т. д. Снял побои урод. Мы тоже сейчас с тебя снимем побои и напишем встречное заявление. Либо вас обоих затаскают менты, либо вы оба заберёте заявления.

— Лады.

— Тут ещё одно дело.

— Валяй, — говорю я, пока делаю себе кофе.

— Клиринговая компания навела у тебя порядок, если ты не заметил.

— Заметил. Не подстегивай. Ну и что? Дать денег или ты заплатил?

— Заплатил. Дело в том, что они кое-что нашли. В общем на.

Матвей протягиваем мне какую-то бумагу. С виду обычный листок А4.

— Что это?

— А ты прочти.

Беру листок, и поворачиваю его к себе. Дыхание затрудняется, глаза расширяются, руки начинают дрожать.

"Прости. Мне срочно нужно уехать. Папа в больнице. Набери меня, когда проснёшься. Люблю тебя."

Эта она. Та записка, о которой говорила мне Наташа. Она всё-таки существовала. Но как? Где она была?

— Они нашли её под кроватью. Не знаю, каким образом догадались оставить, а не выкинуть.

— Пиздец.

Больше слов в моём словарном запасе нет. Та они и не нужны. В тот вечер, она ждала моей поддержки.

"Всё будет хорошо. А если ты забеременеешь, я готов женится."

"Что перетрахалась со всей общагой, а теперь не помнишь кто отец?! Решила на меня этого ублюдка прицепить?!'

"Не было никакой записки. Наташа, ты вообще меня за идиота держишь? Или подожди, ты опять перепутала меня с братом. Снова не на том хрене скакала?"

"Вот, возьми. У меня больше нет с собой. Но на аборт, думаю, хватит"

Сука, остановите поток эти слов. Это же мои фразы. Каждое слово. И это даже не половина всего того дерьма, что я ей наговорил.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт."

Зачем?

Кто был тем человеком, что говорил всё это? И разве можно его назвать человеком? Это существо инородное. Оно не достойно ни любви, ни жалости.

Вначале я чуть не убил Наташу. Потом я убил нашего ребёнка. А теперь она замужем за другим.

У нас больше нет шансов. Ни одного.

После всех манипуляций с больницей и ментами. Я отправляюсь в собственную квартиру, чтобы тупо поспать. Я уже не могу думать о том, что натворил. Не могу слушать кассету с собственными фразами. Не могу вспоминать лицо Наташи и голос, когда она сообщала мне о беременности.

Я уже ничего не могу.

После двух дневной суеты, Никопольский всё-таки соглашается забрать своё заявление. Я следом, забираю своё.

Мне бы убить его. Может тогда стало бы хоть чуточку легче. Потому что больше мне ничего не помогает.

Я же так её люблю…

Третью неделю бухаю. Я уже прописался в клубе. Осталось ещё номер тут найти, чтобы было, где поспать. И всё. Это моя новая хата.

У меня даже на девок не стоит. Походу мой член сломался, как и я сам. Та и трахать мне никого не хочется. Мне просто хочется сдохнуть.

Вычеркнуть с памяти все события прошлого года.

А можно мне тоже в кому упасть, чтоб на хрен всё стереть. Что нужно сделать, чтобы забыть всё?

— Гордей, сколько можно пить? Ты вообще себя видел? Учебу забросил, футбол. Так недолго и с катушек слететь можно. Или ждёшь, пока отец узнает, и закроет тебя в какую-нибудь клинику?

— Матвей не тошни и так хуёво.

— Брат, прошло уже три недели, как она уехала. Оставь ты всё это. Нельзя же так издеваться над собой. Что сделано, то сделано. Надо жить дальше.

— А как жить? Я не могу без неё! Не хочу! Понимаешь? Мне нужна только она.

— Значит езжай к ней. Попробуй поговорить.

— И что я ей скажу?! Извини, что я такой козёл?!

— Ну, можешь начать с этого.

— А как же муж?!.

— Муж не стена, можно и подвинуть. Тем более, когда между вами химия.

— А чё ж сам мужа Мирославы не подвинешь?! Между вами тоже химия… Та и не могу я так… Как подумаю, что спит с ним, кровь в венах застывает. Она должна быть только моей. Я не могу её ни с кем делить.

Поднимаюсь и иду к барной стойке. Бухло, закончилось. Та и разговоры Матвея порой подбешивают. Такой, сука, умный, а сам тут до сих пор сидит. Не спешит ехать разгребать свою жизнь. В моей копается.

Я настолько свыкся с этим клубом, что хожу уже как у себя дома. И даже молодёжь меня уже не раздражает. Смотрю на них и завидую. Они могут почувствовать драйв, я же всё так же опустошен. Наташа увезла с собой моё сердце и душу.

Резко мой взгляд заостряется. Выпил я всё-таки дофига сегодня. Сначала мне кажется, что это не он. Поэтому я подхожу ближе, чтобы убедиться.

— Ты что тут, сука, делаешь? — налетаю на стол, за которым сидит Белов. — По девкам таскаешься, пока жена дома сидит?

— Любимый, что он такое несёт? Какая жена?

— Дура ты, бестолковая. Он вообще-то женат. А ты, ублюдок, я смотрю и кольцо снял?

Меня изрядно шатает. Но я всё равно пытаюсь ухватить его за футболку.

— Дорогая, успокойся. Молодой человек перепил. Я сейчас с ним отойду, и вернусь. Хорошо?

— Какой нахуй перепил? Это ты оставил дома жену, а сам вот развлекаешься. Я тебя за неё урою.

— Так это тот мажор, для которого вы устроили всё то представление?

— Катя! Помолчи, — повышает он на неё голос.

А я что-то вообще не догоняю.

— Какое ещё представление? Где Наташа?

В этот раз я чётко хватаю его за футболку, и поднимаю с дивана.

— Говори, сука! А иначе разъебашу твою физиономию до неузнаваемости.

— Пусти его придурок. Дома твоя Наташа. Не жена она ему, понятно. Пусти, сказала.

Девка налетает на меня. Прыгает. Пытается вырвать Белова с моих рук. А я нихуя не соображаю. Тупо не догоняю.

— Ладно, пусти. Я расскажу правду. Пошли, покурим.

Я его отпускаю, и мы выходим на улицу. Подкуриваю сигарету, опираюсь на своё старенькое БМВ и жду. Потому что всё равно ни хрена не понял, с того, что та девка сказала.

— Наташа позвонила в середине августа, и попросила подыграть ей. Мол, чтоб никто не доставал и не преследовал.

— А её кто-то преследовал?

— Я всего не знаю. Но той осенью, она просила меня помочь отомстить одному парню. Она там целый сценарий написала. До мелочей продумала. Но что-то случилось, и она отказалась от затеи. А потом и вовсе скрылась. Уехала к родителям. И сейчас до сих пор живёт у них.

— А парень этот кто? Я?

— Нет. Это Никопольский. Она сказала, что на вечеринке он подмешал ей наркотики. А ещё, что пытался взять силой. Она хотела его наказать. Проучить.

— Так зачем замужество? Он что её преследует до сих пор?

— Я не знаю. Серьёзно. Она попросила, я сделал. На этом всё. Извини, меня девушка ждёт. И пожалуйста, не говори ей, что это я тебе рассказал. Не хочу, чтоб обижалась. Она мне как сестра.

— Хорошо. Спасибо за правду. Ты сильно мне помог.

Сука, если Никольский до сих пор её преследует, я убью его. В этот раз сто процентов. Мне надо узнать правду, и если для этого нужно ехать к ней. Я поеду. Завтра же.

Сегодня месяц особенно яркий. Полный. Он как свет в конце туннеля. Спасительный или губительный он?! Начало это или конец?!

Глава 43."Таких гостей мы не ждали"

Наташа

Сегодня был отличный день. Мы сходили с Аней на массаж, поплавали в бассейне и теперь вымотанные, но довольные гуляем с бабушкой.

Выходим с мамой с магазина. Взяли по кофе и решили пройтись ещё по алее Славы, пока Анечка спит.

Когда уже подходили к дому, я увидела знакомую машину. Она стояла слишкомдалеко, что бы точно понять, это его машина или нет.

На всякий случай, я хотела предупредить маму. Но не успела.

— Привет, Наташа.

Голос за спиной, заставляет меня остановиться. Сердце замирает и кажется я в состоянии обморока. Я и правда останавливаюсь. Мама с коляской тоже. Я так боялась, что этот момент настанет. Но верила, что всё обойдется. А сейчас, даже не знаю, как вести себя.

Поворачиваюсь, и встречаюсь с ним взглядом. Боже, как же он похудел. Под глазами темные круги, волосы взъерошены, взгляд потухший. За то одет как с иголочки. Черные джинсы и футболка поло. Почти месяц его не видела. А он всё так же хорош собой.

— Привет. Что ты тут делаешь? — говорю вроде спокойно, а у самом даже ноги трястись начинают.

— Хочу поговорить.

— Ладно, — соглашаюсь лишь для того, чтобы уйти подальше от мамы с дочкой.

Мама всё это время просто молча наблюдает. Боже, мама, подыграй.

— Тёть Лид, вы идите. Кристине уже пора кормить ребёнка. А то скажет ещё, что крестная похитила её дитя. Я позже зайду на чай, как и обещала.

— Да, дорогая. Я ей передам.

Как только мама начинает движение с коляской, поворачиваюсь к Горскому. Он провожает маму взглядом, и даже немного выглядывает, когда они заворачивают к подъезду.

— Так что хотел? Говори, — голос уже немного успокоился и даже тело теперь поддаётся контролю. Всё потому, что дочка в безопасности.

— Кто такие? — приподнимая одну бровь, спрашивает Гордей.

Так и хочется ответить ему вежливо и с любовью, — а тебя ебёт?! Припёрся сюда, ещё и вопросы странные задаёт. Неужели кто-то с девочек проболтался?! Не может этого быть.

— Соседка и крестница. Ты за этим хрен знает куда приехал?

— Где муж?

— Слушай, Горский, ты меня уже бесить начинаешь. Я что на допросе?

— Просто интересно.

— Учится муж. Баскетбольную карьеру строит. Такой ответ тебя устраивает?

— Я хочу поговорить по поводу Никопольского. Он тебя до сих пор достаёт?

А это неожиданный поворот. При чём тут Тимур? И в смысле до сих пор. Он что меня когда-то доставал?

— Не понимаю о чём ты.

— Я всё знаю. За твой синяк на бедре, за наркотики в коктейле. И даже за план мести.

— Ух ты, поздравляю. А мне что с этого, что ты теперь знаешь? — моё раздражение достигло пика.

— Наташ, давай поговорим спокойно. Пошли сядем на лавочку. Нам надо многое обсудить.

Он делает шаг на встречу и берёт мою руку. Но я резко вырываю её. Ещё чего не хватало.

— Нам не о чем с тобой говорить. Ты сказал мне в своё время достаточно. Мне хватило.

— Прости меня. Я был не прав. Я всё понял и осознал.

— Что осознал Гордей? Что я отличная актриса и что меня перетрахала вся общага? Или же, что я хотела от тебя и твоего отца деньги? А ещё, что я трахалась с Никопольским? Или же я такая же подстилка как и все? За эти слова просишь прощения или может за какие-то другие? А ведь это я назвала не самое худшее с того, что ты мне говорил. Уходи Горский. Оставь меня в покое. Дай жить нормальной жизнью.

— Наташа…

Но я останавливаю его рукой. Хватит. Надоело это слушать.

— Хватит держаться за прошлое. Отпусти меня. Я же тебе миллион раз уже повторяла, я ненавижу тебя. У меня всё хорошо. Никто меня не преследует. Не пытается изнасиловать. Толкнуть в бассейн. Убить. Унизить или оскорбить. Всё это исчезло вместе с тобой из моей жизни. Пожалуйста, уезжай, и больше никогда не приезжай сюда. Забудь дорогу.

Я разворачиваюсь и убегаю подальше от него. Моя злость рассеивается с каждым новым шагом. Мне больно. Мне грустно. Мне так жаль. Но по-другому просто нельзя.

Домой не вхожу, а врываюсь, как будто за мной гонятся волки. Стая диких волков. Мне хочется закрыться в своей комнате и долго плакать. Мне хочется уделить себе время, чтобы успеть успокоиться. Но у меня этого времени нет.

Всё моё свободное и не свободное время теперь только для одного человека. Очень маленького. Но такого красивого человека, что дух а ж захватывает.

Моя доченька. Моя Анечка.

Забегаю в ванну. Снимаю с себя уличную одежду, мою руки и одеваюсь в домашнюю одежду. Шорты и футболка. И сразу же бегу к своей принцессе.

У нас время кормления.

Когда захожу в детскую, мама развлекает её.

— Уже проснулась? — улыбаясь спрашиваю я.

— Да, только что. Всё в порядке? — спрашивает мама и сверлит меня взглядом.

— Да, мамуль. Всё хорошо.

— Врёшь, и не краснеешь.

Пока мама говорит, я уже беру Анечку на руки, и прилаживаю к груди. Она жадно хватается за сосок и сладко начинает пить молоко.

Первые пару секунд, мне всегда не приятно. Грудь слишком чувствительная, в принципе, как и всё моё тело. Но, уже секунд через десять, боль отступает и я наслаждаюсь кормлением.

Наклоняюсь и целую мою крошку в волосики, которых пока так мало. Но они не темные как у меня. А ещё, моё желание не сбылось. Я мечтала, что мой ребёнок не будет под копирку с отцом. Но увы…

Стоит только посмотреть в её глаза. Они цвета неба голубого. Они цвета озера глубокого. Они такие же как у отца. Бездонные океаны. Вот только глубже и выразительнее. Хотя говорят, что к годику цвет глаз у детей может поменяться. Но как бы мне прискорбно не было, я не хочу чтоб они менялись.

Я наполняюсь сумасшедшей энергией, когда смотрю в них. Я раз за разом оживаю, но столько же раз и погибаю. Это тот же никотин, который ты знаешь что нельзя, но всё равно, раз за разом затягиваешься.

Иногда мне хочется выпить какого-нибудь яда. Чтобы отравить в себе всё то чувство, которое до сих пор теплится к Горскому.

Это невыносимо больно любить его. Он так много боли мне причинил. А я всё равно дрожу рядом с ним. Стоит вдохнуть его аромат, и я чувствую себя бесхребетной и не имеющей собственного мнения девушкой. Рядом с ним я забываю все обиды. Просто срабатывает магнит. А как известно в физике, магнит отключает и блокирует все лишние волны.

— Это был он? — неожиданный вопрос мамы возвращает меня на землю. Всё время когда думаю о нём, перехожу в какое-то иное пространство.

— Ты о ком? — всё-таки пытаюсь включить дуру. Вдруг проканает. Хотя зная мою мама, она докопается до истины, даже не доставая лопату. — Ладно, мам. Не смотри ты так на меня.

— Так он? — всё равно не унимается мама.

— Да.

— Понятно теперь кто голову тебе вскружил. Красивый, хоть и скотина.

— Мама…

— Чего хотел?

— Не знаю. Поговорить. Спрашивал не донимает ли кто-то. Думаю, что-то сам напридумывал. В общем без разницы. Я прогнала его, и сказала, что ненавижу. Пусть не приезжает больше.

— А это правда? — совсем нежным голосом спрашивает она.

— Мама… Ну зачем ты так? Не береди… Правда ненавижу.

— Ладно, ладно. Успокойся. Давай Анюту. Я её уложу. Иди и ты отдохни. Вон какие синяки под глазами.

Мама права. Я последнее несколько недель, слишком вымотана. Это всё то, проклятое 1 сентября. На хрена я туда поехала? Себе же хуже сделала. Сама же после страдала и плакала.

Моё тело так давно не знало разрядки, что стоило ему дотронуться и я чуть с ума не сошла. Та где там? Я реально могла сойти. Позволить ему трогать себя там, это было так легкомысленно. Так опрометчиво. Бездумно…

Но, как же это было хорошо. Почти год оно не знало ласк, прикосновений, взрывов и полетов. За эти месяцы оно забыло теплоту и шершавость рук мужчины. Как ни странно у меня не было времени думать об этом. Я так погрузилась, сначала в ожидание малыша, а после в роль матери. Что мне даже времени не было думать о ласках.

Хотя по ночам. Поздними и тёмными, он приходил ко мне. То в кошмар, в котором толкал и я тонула. То в постель, в которой трогал, целовал, но не доводил до кульминации. Он поднимался с кровати, и скрывался за дверью с очередной своей девушкой. А я дико бесилась. Ревновала и плакала.

А утром, делала вид, что ничего такого не произошло. Это сон… Просто плохой сон.

Проснулась от касаний мой малышки. Ей меньше чем через неделю три месяца. Мама положила её рядом со мной, и доня уже проснулась.

— Привет, моё солнышко ясное. Выспалась? Наверное, проголодалась уже? Сейчас мама тебя покормит.

Малышка жадно хватает своими пухленькими губками мою грудь, и начинает смоктать.

— Не спеши, моя хорошая, я рядом.

До конца недели никаких неожиданностей не происходит. И я наконец-то могу расслабиться. Всю неделю как на иголках. Мне почему-то везде мерещился Горский. Хотя я не видела ни разу его машину, ни его самого, ни друзей, ни брата. Но вот ауру его я ощущала. Мне везде мерещился его запах, и тяжёлый взгляд в спину, а когда я оборачивалась не видела ни одной живой души.

На фоне моей паранойи, мы не выходили с малышкой никогда вдвоём. Я везде брала маму или подругу как прикрытие. Мол, если что малышка не моя.

В понедельник, мне приходиться выбраться в центр города одной. Мама с папой уехали в другой город на несколько дней. А нам с Анечкой нужно к педиатру на плановый осмотр. Моей малышке сегодня три месяца.

Жаль, что родители уехали. Мы каждый месяц с ними отмечаем. Не то, чтобы праздник устраиваем. Просто тортик или пирожное с чаем пьем. А Ане покупаем какие-то игрушки или вещи.

Сегодня я одна иду в больницу, но после встречаюсь с Серёжей и Катей в кафе. Он звонил, сказал, что придёт поздравить кроху. Они на пару дней заехали в город.

Привести себя в порядок, толком не успеваю. Аня сегодня протестует, и хочет всё время на руки. Одной с ребенком сложно. Просто со мной всё время родители были, а сегодня я впервые сама. Поэтому натягиваю свой спортивный костюм, волосы в гульку и вперёд к переключениями.

С таким боевым кличем, покидаю квартиру.

Осмотр у врача проходит удачно. Аня, наконец-то успокаивается, и доктор быстренько её осматривает.

Она подросла за последний месяц. Теперь её уже 6.5 кг и 56 см. Она стабильно, ежемесячно набирает по килограмму. Такая милашечка, что так и хочется её съесть. А эти складочки на ручка и ножках. Это же особый вид эндорфинов для меня. Просто сплошное счастье.

В кафе мы немного опаздываем. Поэтому вызываю такси. Приходиться сложить коляску, положить её в багажник. А это не так просто. Благо помогает водитель. Потому что я с этой коляской не дружу. У всех она нормально собирается и раскладывается. У всех, кроме меня.

Когда вхожу в кафе, вижу парочку за столиком. Они такие милые и красивые, что у меня сердце радуется. Я так рада за друга. Очень. Мы с Катей как-то сразу сошлись во многих вопросах. Ну, и отдельное ей спасибо, что разрешила Серёже сыграть роль моего мужа. Не каждая девушка на это пойдёт. Но, Катя, наоборот, смеялась и всё хотела бы увидеть лицо Горского, в момент когда мы покажемся с мнимым мужем.

— Привет, голубочки.

— Привет, дорогая.

Серёжа первый поднимается и обнимает сначала меня, а потом сразу же берёт Аню на руки.

— Как тут моя будущая крестница поживает? Скучала за крёстным отцом?

— Боже, Белов. Ты и крестный отец… Ха-ха. Фильмов пересмотрел что ли? — смеётся и подстёгивает Катя.

— Я никому не дам в обиду это чудо. Ты глянь на неё. Она же точная моя копия.

— Ты чё, рехнулся? Вообще ничего схожего. У тебя черные волосы и карие глаза. А она светленькая и с голубыми глазами. Придумаешь же.

— Ладно, вам, ладно. Она на отца своего похожа. Не ссоритесь из-за этого, — садясь за стол с улыбкой говорю я. — Я своего в ней тоже, если честно, не вижу.

Мы смеёмся, а за одно и обнимаемся с Катей.

— Как вы, красотки? — спрашивает Катя, беря доцю на руки.

— Отлично. Были у врача. Выросли на один сантиметр и целый килограмм набрали.

— Поздравляю, — слышу я за спиной мужской голос. По телу проходит озноб и лицо моё каменеет. За столиком сразу все умолкают. Я настолько нахожусь в полуобморочном состоянии, что даже Катя немного пугается. Она кладёт свою руку мне на колено, и подбадривающе улыбается.

Горский выходит из-за моей спины, и теперь стоит между мной и Серёжей. Ситуация до такой степени катастрофическая, что я просто не вижу с неё выхода. Руками сжимаю свой костюм на коленях. Мне хочется взяться руками за голову и сдавить её, чтоб она подкинула хотя бы один здравый выход с этой ситуации.

Но видимо ей не до меня. Потому что она не то, что ничего мне не подсказывает. Она просто отключается. Я смотрю на чашку с кофе, с которой до этого пил Серёжа, и единственное что приходит в голову, это вырубить ею Гордея и убежать.

— Я присяду, — не спрашивая, а утверждая говорит он. При этом подтягивает себе стул из-за соседнего столика и садится между мной и Сергеем.

— Что же вы замолчали? Продолжайте, тоже хочу участвовать в разговоре.

— Чего ты хочешь Горский? Зачем пришёл сюда? Как нашёл? — голос мой не то что дрожит. Его еле слышно. Ведь даже при ангине, я громче разговаривала.

— Случайно вас увидел, решил поздороваться.

Врёт, сука, и даже не краснеет. Хотя краснеет он или нет сейчас, я не знаю. Потому что посмотреть ему в глаза, не решаюсь. Я до сих пор смотрю на эту чашку, и мечтаю вырубить Гордея ею.

Боже, Анечка, как забрать её от сюда. Не хочу чтобы он видел её и тем более…

— Чья красавица? Глаз невозможно оторвать от ребёнка! — заключает он с улыбкой.

От куда знаю, что с улыбкой? Потому что я наконец-то перестаю гипнотизировать чашку, и перевожу взгляд на этого дьявола.

В его глазах горят такие демонские огоньки, что меня в жар бросает. Мне становится ещё хуже. Реально темнеет в глазах.

— Нам пора идти, — я поднимаюсь с места, и беру Катю за руку. Она сейчас моя единственная надежда на спасение.

Но вместо её ответа. Горский хватает меня за руку, и заставляет сесть обратно. Я сразу же валюсь назад на стул.

— Не спеши так, Наташа. Ещё даже кофе не попили.

— Мне нельзя кофе, — автоматом вырывается у меня. Дура, ты роешь себе могилу.

— Почему это? Раньше мне помнится ты очень любила его, — с иронией нажимает на больное.

— Здоровье не позволяет, — нагло вру я. — Серёжа может ты скажешь что-то ему? Пусть уйдёт от сюда.

— Он бы с радостью, — снова говорит этот чёрт, — но не может. Я ему не разрешаю.

— Ты охренел Горский? О, боже, прости Анют, не слушай, что я тут говорю. Видишь, из-за тебя матерюсь при ребёнке?!

Могила. Где моя могила? Я её себе уже выкопала. Потому что ещё б секунда и я б сказала при дочке.

— Аня… — словно пробует на вкус её имя, говорит Гордей. А мне ещё хуже становиться. Он что-то знает. А если он всё знает?..

Пауза стаёт не выносимой. Я не могу сдвинуться с места, потому что Горский подтянул своё стул ближе ко мне. Я чувствую его коленку. Она почти дотрагивается до моей.

— Гордей, — начинает Серёжа, — Скажи прямо, что ты хочешь? Мы всё-таки сюда отдыхать пришли, а не ссориться.

— Я же задал интересующий меня вопрос. Чей это ребёнок?

И снова тишина. Я не могу. Была бы я одна, я бы такой скандал сейчас закатала. Я бы рвала и метала. Но Аня… Она моя слабость. У меня даже язык не поворачивается сказать, что она моя. Он поймёт. Он тогда всё поймет.

— Эта девочка, моя дочка, — пересохшими губами говорю я. Они еле шевелятся потому что дрожат. Где ты взялся, Горский, на мою голову? Назад дороги нет. Выгребать так выгребать.

— И кто же отец, стесняюсь спросить? Только не говори, что твой муж. Потому что я знаю — ты не замужем.

— А ты не стесняйся, Гордей, спрашивай! Хочешь при всех обсудить, как послал меня на аборт. Как обзывал шлюхой. Деньги бросал в лицо.

Я смотрю ему в лицо, и киплю от гнева. Чего это я раскисла?! Не время сдаваться. Может я и проиграла этот бой, но войну я однозначно выиграю.

— Аня, не твоя дочь. Запомни, это раз и навсегда.

В этот раз я встаю намеренно быстро, Гордей снова пытается ухватить меня за руку, но я успеваю её убрать. Беру малышку у Кати, у неё до сих пор челюсть висит. И схватив коляску, быстрым шагом удаляюсь.

Если надо убегу на край света. Лишь бы подальше от него.

Глава 44. "Остановите всё что происходит"

Наташа

Бегу по улице унося ноги. Так быстро я ещё никогда не бегала. Я даже не останавливаюсь, чтобы положить Аню в коляску. Нет времени медлить. Мне нужно домой, в своё укрытие.

Гордей бежит следом за мной. Минут через пять он уже идёт со мной нога в ногу. Теперь не вижу смысла бежать, потому что он всё равно догнал.

Останавливаюсь и ложу Аню в коляску, потом снова начинаю ход. Её уже время кормить, а к дому так далеко.

Мы идем, молча, и от нас кажется, расходятся энергетические стрелы. Когда они соприкасаются, нас самих прошибает. Молчать нет сил, но говорить тем более.

Я не знаю, что мне вообще делать. Как скрыть, что она его дочь? Как прогнать его с этого города? Что сделать, чтоб снова обрести покой?

Неожиданно, ко всему хаосу, что творится в моей душе, подключается ещё и погода. Я понимаю, осень — сезон дождей. Но не сейчас же. Пожалуйста, не сейчас.

Всё против меня. Даже гребенная погода. Потому что за пару минут на землю начинают падать огромные капли дождя. Я паникую ужасно. Рядом ни одного такси.

— Сюда пошли.

Гордей резко берёт коляску в свои руки, поворачивает её в другую сторону и быстрым шагом несётся вперед.

Я же столбенею. У меня шок и паралич одновременно.

Во-первых, я никогда не думала, что увижу эту картину. Гордей с коляской.

Во-вторых, я безумно мечтала это увидеть. Просто, как отец на прогулке играет со своей дочерью. Разве это не необычные вещи в обществе? Как оказалось, для меня это нечто. Нечто запредельно запретное.

В-третьих, я реально не могу двигаться. Дождь уже вовсю хлещет, насквозь пропитывая мою одежду влагой. Но мои слёзы, сильнее дождя. Они истерические, и в тоже время облегчающие.

Нельзя так долго сражаться и мстить. Нельзя так долго мечтать о том, чтоб сделать ответный удар и причинить боль. Эти мысли, они разрушают изнутри целостность человека.

Они разрушают меня.

— Наташа, уйди с дождя, — кричит мне Гордей. И я наконец-то возвращаюсь в реальность. Срываюсь с места и бегу к ним. Они стоят под крыльцом какого-то помещения. Это оказывается отель.

— Пошли внутрь. Ты вся промокла.

Он идёт впереди с коляской, я иду следом.

— Давай тут подождём, пока закончится гроза. Я сниму номер, ты сможешь просохнуть.

— Нет. Спасибо. Мы сейчас поедем на такси.

— И каким образом ты будешь держать ребёнка? Она же промокнет от твоей мокрой одежды.

— Ух, ты, а я всегда знала, что мозги у тебя рабочие Горский. Не знала, что даже в таких вопросах. Мои мысли живут своей жизнью. Они комментируют все события, отвечают, молча на вопросы. Они делают всё что хотят, вот только не тогда когда этого хочу я.

В этот момент просыпается Аня, и на весь холл сообщает всем об этом. Доча безумно голодная, и в такие моменты, её ничем не успокоить.

— Ладно. Давай.

Соглашаюсь только из-за неё. Просто я реально подвергаю её здоровье опасности, та и своё тоже.

Пока Гордей оформляет с менеджером номер, нас уже проводят в него. Это довольно-таки большой, просторный номер. С одной огромной кроватью.

Как же хорошо, что спать мы тут не будем. Потому что, скорее всего, этот номер Гордей выбирает специально.

Пока его нет, а Анечку удалось укачать в коляске (этого обманного хода, хватит минут на пять), я бегу в ванную, снимаю с себя всю одежду. Даже трусы. Потому что я насквозь промокла. Надеваю банный халат. А одежду развешиваю на сушилку, в надежде, что она скоро высохнет.

Когда выхожу, Гордей уже в номере. Он стоит недалеко от коляски, и просто смотрит на дочь. В эти секунды моё сердце разрывается, без возможности снова исцелиться. Это слишком больно. Всегда когда Гордей рядом, мне слишком больно. Он причиняет мне невыносимые муки и страдания. За что?!

Аня просыпается, и я мчусь к ней. Беру на руки и занимаю место на кровати, чтобы покормить. Но в последнюю секунду останавливаюсь.

— Ты не хочешь отвернуться? — спрашиваю, но в голосе моём мольба. Не хочу, чтоб смотрел. Это слишком интимно.

— Нет, — только и отвечает он. А я… Киплю от злости. Но всё равно достаю грудь, и помогаю Ане ухватить сосок.

Из-за того что она так сильно проголодалась, она хватает его жадно, и я чуть ли не вою, от резкой боли. На соску ещё вчера появилась небольшая трещина, такое бывает при кормлении. Боль это приносит жуткую. Я закусываю губу, и запрокидываю голову вверх, это помогает немного отвлечься. А через пару минут, Аня уже кушает мягче, и я расслабляюсь.

Почему судьба всё время так шутит надо мной?

Я сейчас в номере отеля, полностью без одежды, с человеком от которого скрывалась целый год!

Разве это ей кажется смешным?! Мне кажется это по-настоящему подло, так поступать со мной.

— Ты долго ещё будешь там стоять и так смотреть?! — не выдерживаю я. Когда вижу, каким взглядом Гордей смотрит на меня. Все мысли о коварной судьбе отходят на десятый план, когда он так смотрит.

— Тебе больно? — в его голосе столько нежности и теплоты, что даже айсберг в состоянии оттаять. А кто я простив этой стихии? Слабое, бесхребетное существо. — Я чем-то могу помочь?

— Да. Не смотри. Так.

Я вижу в нём сейчас два существа. Одно рвется защитить меня, и наброситься на того, кто мне причинил боль. Второе хочет саму меня разорвать. На мелкие кусочки, и сожрать ни с кем не поделившись.

— Прости, — лишь говорит он, и отворачивается наконец-то. — Я выйду покурить на балкон.

— Но там, же дождь.

— Ничего, мне не помешает.

Он скрывается за прозрачной дверью, и закрывает её за собой. Теперь уже по его телу бегут струи воды. Но он так сигарету и не подкуривает. Просто стоит там, с запрокинутой головой вверх. Я как заворожённая смотрю за ним.

Аня закончила кушать. Я поменяла ей памперс. Меня знобит. А Гордей всё так же не возвращается. Поэтому я легла на кровать, дочку положила рядом, и на несколько секунд закрывала глаза.

Мне надо отдохнуть. Набраться сил для борьбы. Нужно прекратить раскисать и таять от любой его нежности. А то веду себя так, словно не знаю, что такое гордость.

Словно я бесхребетная.

Глава 45."Я катастрофически пьян от неё"

Гордей

Когда наконец-то возвращаюсь в номер, Наташа и малышка спят в кровати. Долго любуюсь.

Во мне все эмоций разгоняются. Я кажись, сижу за рулём машины, и гоню по встречной, явно превышая дозволенную скорость. Лишь с этими эмоциями я могу сравнить то, что чувствую сейчас.

Я захлёбываюсь, потому что пока стоял под дождём я выплакал столько слёз, сколько за всю жизнь не пролилось с моих глаз. Я безгранично счастлив, хотя внутри полностью разбит.

Мне ещё столько надо исправить ошибок. Мне ещё надо вымолить прощение. А я раскисаю на глазах, видя это прекрасное создание.

Это моя дочь?

Вопрос, который мне страшно произнести вслух. Потому что если ответ будет отрицательным, моё сердце разорвётся от боли. Хотя я уже знаю!

Она же моя… Моя дочь!

Меня распирает от одной только мысли от этого. Я столько времени потерял впустую. Так много пропустил. Но я догоню, ради неё.

Она такая… Я не знаю, как описать. Я не брал никогда маленький детей на руки. Я никогда не катал коляску. Я никогда ничего общего не имел с такими крохами.

Но теперь мне безумно хочется потрогать её. Подержать. Обнять. Дотронуться до бархатной кожи.

Спонтанно схватил сегодня коляску, и покатил скорее под навес. Ей же нельзя промокать. Та и Наташе думаю тоже нельзя. Но она стоит под дождём и…

Теперь я понимаю, что она чувствовала под тем дождём. Я сам чуть не захлебнулся собственными чувствами. А ей… Ей намного сложнее и больнее чем мне.

Быстро иду в ванную, стягиваю с себя мокрую одежду, и вешаю рядом с её. Вижу её бельё, и кровь ударяет в мозг. Не потому что я её пиздец хочу, хотя это тоже. Сам факт, что она под тем халатом голая, сводит с ума.

Одеваю и себе халат, возвращаюсь. Оформляю через телефон два заказа. Первый, это цветы. Второй, еда. Сажусь рядом возле кровати, на неё даже не смею садиться, и беру ладонь Наташи в свою. Как мне вымолить у неё прощения? Как?

Закрываю глаза и возвращаюсь немножко назад. В ту встречу, где впервые увидел её с коляской.

Я долго не мог решиться подойти к ней. Банально не знал с чего начать разговор. Взрослый пацан, который неделю назад избивал морды всем кто попадался под руки, боится обычной девушки. А точнее её слов.

Конечно же, Матвея привёз с собой, для подстраховки. Чтобы он страховал Наташу от меня. Ей нужна защита, если мне снесёт крышу. А лучше брата, с этим никто не справится.

Когда увидел её с коляской, глазам своим не поверил. Как так? Когда успела? От кого?

Поэтому сразу выбежал и побежал за ней. Я должен был узнать, что с ней всё в порядке. Что этот Никольский её больше не беспокоит. Никто не беспокоит. Просто убедиться, что у неё всё хорошо.

— Кто такие? — спрашиваю, а сам знаю, что эта женщина её мама, а вот что за коляска?..

— Соседка и крестница. Ты за этим хрен знает сколько проехал?

Какая соседка? Я с её мамой, можно сказать, рука об руку в больнице два дня провёл. Да, она не знает меня. Но я же её и отца Наташи, хорошо знаю. Почему она врёт?! Это был первый сигнал, и самый главный, из-за которого я остался. И даже её слова меня не остановили.

— Что осознал Гордей? Что я отличная актриса и что меня перетрахала вся общага? Или же, что я хотела от тебя и твоего отца деньги? А ещё, что я трахалась с Никопольским? Или же я такая же подстилка как и все? За эти слова просишь прощения или может за какие-то другие? А ведь это я назвала не самое худшее, что ты мне говорил. Уходи Горский. Оставь меня в покое. Дай жить нормальной жизнью.

— Наташа…

Мне так хочется ей много сказать. Сказать, как страдал без неё, как много пил, как влазил в драки лишь бы затушить тот вулкан, что рвется наружу. Мне хочется попросить прощения за каждое сказанное слово, что ранило её. За каждый взгляд или поступок, который делал ей назло. За каждую девушку, с которой переспал, чтобы забыть её. За всё… Но она останавливает все мои попытки, всего одним взмахом руки.

— Хватит держаться за прошлое. Отпусти меня. Я же тебе миллион раз уже повторяла, я ненавижу тебя. У меня всё хорошо. Никто меня не преследует. Не пытается изнасиловать. Толкнуть в бассейн. Убить. Унизить или оскорбить. Всё это исчезло вместе с тобой из моей жизни. Пожалуйста, уезжай, и больше никогда не приезжай сюда. Забудь дорогу.

Убегает. Унося мой покой с собой.

Но я не уезжаю. Более того, я тут снимаю номер в отеле. Матвею даю задание узнать все, что только можно о Наташе. С момента как она вернулась домой.

Каждый день выглядываю её. Даже машину сменил. Я снова как раньше, слежу за ней и жду встречи. Но она почти не отходит от дома. Немного погуляют на площадке и назад в квартиру.

До сегодня.

На самом деле все, что происходило в кафе, полнейшая импровизация. Я не в состоянии был, контролировать свои слова и действия. Хотя держался изо всех сил.

Матвей ещё вчера отдал информацию, которую получилось раздобыть. И судя по ней, Аня может быть моей дочерью.

Нет! Она моя дочь. Без каких "либо", "судя", "а может быть" и "тому подобное". Я теперь её не отпущу. Это любовь с первого взгляда. Как и с её мамой, в принципе.

Просыпаюсь от того, что Наташа пытается вытянуть свою руку из под моей. Я не совсем понимаю, что происходит вначале, и где нахожусь. Но потом быстро перестраиваюсь, и беру ситуацию в свои руки.

— Проснулась? — первым начинаю я. — А Аня?

Я поднимаюсь на ноги, и звоню теперь на ресепшн, чтобы привезли ужин, который я заказывал.

— Да, извини, мы уснули. Гордей, нам пора ехать. Родители будут переживать.

Она уже поднялась на ноги, и идёт в сторону ванной. Такая смешная. На щеке след от подушки, волосы в полном беспорядке. Но такая родная. Мне хочется подойти, и обнять. Но я держусь.

— Врёшь, и не краснеешь, черри. Твои родители уехали на несколько дней. Я узнавал.

Она останавливается, и резко поворачивается ко мне.

— Зачем ты вернулся? — голос резкий и отстранённый. — Чего хочешь?

— Я всё знаю, — говорю и иду в а-банк. — За Аню.

Хотелось сказать увереннее и жёстче, но голос мой дрожит и полностью сел.

— Я спрашиваю, зачем ты тут, а не что знаешь?

Она не поддается на мои манипуляции.

— Я хочу быть с тобой.

— Я не хочу, — отвечает спокойно и почти молниеносно.

— Я хочу воспитывать свою дочь.

— Свою воспитывай, мою не трогай.

— Но твоя, это и моя дочь. Она наша.

— А где ты был, когда твою дочь чуть не убили? Где был, пока она росла во мне? Где был, когда она родилась?

Я не знаю, что ей сказать. Сердце перестаёт гонять кровь, и в моём организме всё холодеет. Ей было очень тяжело. Больно. А я не то, что не помог. Я сделал всё, чтобы было ещё хуже. Но как исправить это всё? Ведь нет машины времени. Нет возможности промотать плёнку назад, начало.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт."

И жалею. Чертовски сильно жалею. Это было худшее решение в моей жизни. Я не делал более ужасных поступков, чем этот. Но я хочу исправить всё. Очень хочу.

Больше стоять на месте не могу. Мы сверлим друг друга взглядами. Раним словами. И только наши тела, с первой секунды нашей встречи, жили своими жизнями.

Подхожу к ней как можно ближе. Руками хватаю за талию, а лбом прикасаюсь к её. Нас обоих моментально прошибает током. Мы вздрагиваем, и тела покрываются мурашками.

Глаза в глаза. По телу разноситься ток. С каждой секундой амперы растут, и нас начинает трясти.

— Прости меня, пожалуйста… — хриплю я, и смотрю, как в глазах Наташи появляются слезы, падаю на колени и поднимаю глаза вверх. — Прости меня… Я не могу без тебя. Я люблю тебя. И тогда любил. Просто… Мне снесло крышу. Я так бесился… Так ревновал тебя. Прости…

— Пожалуйста, встань… Прошу тебя…

— Нет. Пока не дашь шанс мне вымолить у тебя прощения, не встану. Я люблю тебя, и готов на любое твоё наказание, только не прогоняй.

Она плачет, а мне больно, ведь столько боли ей причинил. Так много. Но у меня есть целая жизнь, чтобы всё исправить.

— Ладно, — шепчет она губами, — вставай. Я разрешу тебе видеться с дочкой. Но… — Ох уж это "но", можно как-то без него. — Это не означает, что я тебя простила.

— Хорошо.

Соглашаюсь, лишь потому, что это огромный шанс для меня. Я буду видеть дочь, а значит и Наташу. И я найду способ, как добиться её прощения и любви.

Обхватываю её ноги руками, и прижимаюсь головой к ним. От неё чертовски вкусно пахнет. А если вспомнить, что под халатом нет ничего… Ооо… Моя крыша отъезжает. Я кайфую и пьянею от аромата её кожи. Случайно, как бы, руки проскальзывают на её кожу. Теперь я обнимаю её голые ноги. Дальше не наглею. Мне и так хорошо. Реально тащусь от её запаха. Поэтому все-таки, немного переступаю рамку, ведь губами дотрагиваюсь до её кожи. А потом и языком прохожу по коленке.

Блядь, подняться бы выше. Совсем на чуть-чуть. Расставить её ноги и облизать всё там… И трахать её языком… Сука…

Наташа дрожит, но молчит. Лишь руками сжимает халат.

Стук в дверь возвращает меня с мира грёз. Я отрываюсь от её ног, поднимаю взгляд и… Я бы её трахнул сейчас. Ведь в её глазах такой пожар горит. Я бы смог его потушить…

Но, вместо этого поднимаюсь на ноги. И в это время происходит маленький казус. У меня ведь под халатом тоже ничего нет, и когда я стаю на ноги, мой член выглядывает из-под ткани. Нагло подёргивается и просит продолжение.

Глаза Наташи округляются, когда она смотрит на него. Потом снова мне глаза, и резко отворачивается. Я иду к двери, поправляя халат, и впускаю официанта с ужином.

— Пока вы спали, я закал еду. Давай поужинаем.

— Но…

— Никаких "но". Мы просто поедим все вместе. Это ничего такого. Хорошо?

Официант уходит, и просыпается Аня. Наташа снова садится её кормить.

Я, честно говоря, не ценитель искусств. И плохо разбираюсь в живописи. Но это самая сексуальная картина, которую я когда-либо видел.

Тягость в паху сводит меня с ума. Приходиться уйти в ванную, чтобы не кончить, просто глядя на эту картину.

Быстро принимаю душ. Ледяной. Мне бы сейчас само удовлетвориться, но нет времени. Я хочу побыстрее к ним. Просто посидеть рядом и посмотреть на проснувшееся чудо.

Она чудо! Потому что создана с плоти Наташи и моей.

Она НАША ДОЧЬ!

Глава 46."Рядом с ним я схожу с ума"

Наташа

Этот спасительный стук в дверь, только он и спасает меня от этого безумия. То, как реагирует моё тело на касания Гордея, это отнюдь не контролируемый процесс. Тело живёт своей жизнью.

Пока он стоял на коленях, и обнимал мои ноги, я уже миллион раз успела представить, как он меня трогает там, ласкает…

Я еле-еле удерживала в себе стон. Еле-еле держала свои руки, чтоб не запустить их в его волосы и не вдавить в себя. Еле-еле держалась, чтоб не упасть на колени рядом, и не начать жадно целовать его губы.

Это так сложно быть с ним рядом.

Я не могу расслабиться даже на секунду. Ведь если я это сделаю, всё закончится, как в том бассейне. Я просто расслабилась и не перестала себя контролировать.

Можно было бы подумать, что я изголодалась по сексу и ласкам. Но! Мне не хотелось этого, пока он не дотронулся ко мне. У него какое-то особое воздействие на меня. Я с ума с ним рядом схожу. Я так сильно скучаю по всему, что было. По нему особенно. Даже по его голосу.

Гордей скрывается за дверью ванной, а я, наконец-то, могу спокойно выдохнуть. Ведь пока он так смотрит на меня, я забываю о возможности дышать. Моя грудь поднимается, лёгкие раздувает, но вместо воздуха я втягиваю его аромат.

Анечка кушает жадно. Изголодалась после сна. Я же пытаюсь понять себя. Я рада, что он знает? Или же я в бешенстве? Странное сочетание, двух разных эмоций. Они полностью противоположны, но сейчас сочетаются во мне, как никогда.

В большей степени, я всё-таки рада. Ведь я мечтала о том, что у Ани будет любящий отец. Мне хотелось, чтобы она испытала те же детские эмоции, что и я в своё время. Например, как папа меня носил на плечах. Водил на футбол. Возил на конюшни и помогал держаться на лошади.

Есть много чего, что можно сделать только с папой. И я надеюсь, что Гордей им станет. Даже, если мы не будем вместе.

Гордей возвращается ещё до того, как я заканчиваю кормить. В дверь, снова стучат. Он открывает, и возвращается с двумя огромными букетами. Один настолько огромный, что Гордея за ним не видно. Второй, поменьше.

— Это двум очаровашкам, — он кладёт букеты на кровать. И они занимают почти всё пространство. Я таких огромных, никогда не видела, не то, что бы мне такие дарили. Букет, который мне тогда подарил Тимур, сейчас кажется одиноким полевым цветком.

— Спасибо, но не стояло так утруждать себя, — более-менее спокойным голосом говорю я. — Аня слишком маленькая, она ещё не понимает таких вещей.

— Пусть привыкает. Это только начало, — Гордей мило улыбается, пока смотрит на дочку. А у меня мурашки табуном по телу бегают. Это так приятно. Но, я не буду говорить ему об этом.

Достаю сосок с рта малышки, и снова прячу грудь. Гордей сначала смотрит на нас, потом отворачивается и идёт к столу.

— Извини, я не знал, что тебе можно, поэтому заказал всего и много.

— Я в еде не сильно разборчива. За старания, спасибо.

Мы садимся за небольшой стол. Я, как всегда, беру свой греческий салат и мясо. Годы идут, а я не меняю своих предпочтений в еде. Хотя, громко сказано, годы.

Анечка лежать на кровати не хочет, поэтому минут уже через пять, начинает плакать. Я встаю, и иду к ней. Беру на руки и напеваю песенку, чтобы успокоить. Гордей тоже подходит.

— Я могу её подержать? — спрашивает он с таким трепетом в голосе, что моё сердце в очередной раз замирает.

— Конечно. Держи.

Я подхожу ближе, и протягиваю ему Аню. Он делает шаг назад.

— Извини. Просто, я никогда не держал на руках маленький деток. Боюсь, что причиню ей боль.

— Не бойся. Я помогу. Главное поддерживать ей головку. Она ещё плохо сама держит.

Я подхожу к нему и перекладываю дочку на руки. Помогаю правильно положить руку под головку, и под спинку. Анечка не плачет, она так странно смотрит на отца. Гордей не отрывает от неё взгляда. Это так мило.

— Принцесса, привет. Я твой папа. Извини меня, за то, что меня так долго не было. Теперь, я всегда буду рядом. Ты такая красивая…

Я отворачиваюсь от них. На моих глазах слёзы. А сердце?.. Оно разрывается. Так нельзя. Нельзя врываться в нашу жизнь, и переворачивать её. Но, и отказать дочери в отце, я не могу. Я не хочу, чтоб она выросла, и спрашивала, почему её отец не знает о ней. Почему он никогда с ней не играл. Почему… Этих "почему" может быть бесконечно много.

Единственное, что я могу, это дать ему шанс.

— Ты поешь, а я пока её поддержу.

— Уверен? — стоя к ним спиной, спрашиваю я.

— Надо же когда-то начинать.

Я иду в ванну, умываюсь и лишь после этого сажусь кушать. Честно говоря, я безумно голодная. Иногда, мне кажется, что вместе с молоком, Анечка выпивает с меня все силы и мой вес. С каждым днём, я всё худее и худее. Скоро одни кости торчать будут.

Прошло только три месяца после родов, а я уже на три кг меньше, чем была до беременности.

С большим аппетитом ем мясо, салат, и блинчики, запивая всё это яблочным соком. Но в конце не сдерживаюсь, и ем ещё кусочек тортика.

Когда поворачиваюсь, Гордей сидит тихо на кровати, прижимая Аню к себе. Сегодняшний день доведёт меня до истерики. Я и так еле-еле держусь. Гормоны это, или же Горский, не знаю. Но меня прошибает любовью ко всему происходящему. Я пьяна чувствами, картинками, эмоциями, запахами, словами. Всем, что происходит.

— Спасибо, я поела. Как вы тут?

— У нас порядок.

— Я бы так не сказала, — улыбаюсь я.

— Почему?

— Кому-то пора менять памперсы.

— Ааа…

Бедный Гордей, меняется в лице. Если уж он не держал маленький детей на руках, то и о памперсах речи не может быть.

— Давай, я поменяю. А ты смотри и учись.

Вы бы видели эту картину. Гордей наблюдает за сменой памперсов, как за операцией хирурга. Внимательно и задавая много вопросов. Я, честно говоря, от души насмеялась.

— Гордей, спасибо за ужин, но нам пора домой.

— Давай останемся тут. Я не буду приставать, обещаю, — и он демонстративно, с улыбкой поднимает руки вверх.

— Извини, но нам, правда, нужно домой. Анечку надо купать, и тут нет кроватки для неё. А она спит только в ней.

— Хорошо. Тогда вы пока побудьте тут, а я организую сухую одежду.

Гордей пошёл звонить, а я пока решила позвонить родителям.

Через полчаса в номер внесли пакеты с одеждой. Мне новый спортивный костюм, Анечке розовое платье. Гордею тоже спортивный костюм.

А ещё через полчаса Матвей забрал нас и отвёз к дому. Настроение моё почему-то испортилось. И хотя, Гордей сидел рядом, а Матвей за рулём. Я всё время чувствовала напряжение.

Наша история, не может иметь продолжения. Гордей никогда не забудет тот факт, что я чуть не переспала с его братом. И пусть он уже знает правду, факт остаётся фактом. Я чуть не переспала с его братом.

— Я завтра заеду за вами, можно?

— Зачем?

— Прогуляемся. Во сколько вы обычно гулять выходите?

— Давай в двенадцать.

Гордей достаёт коляску с багажника, но так как Аня спит у меня на руках, класть я её не хочу. В доме хоть и лифт, но всё равно неудобно вести коляску с младенцем на руках.

— Я помогу поднять, — заключает Гордей и пропускает меня вперёд.

Ухожу, не попрощавшись с Матвеем. Мне неприятно находиться сейчас с ним рядом.

Я открываю дверь, Гордей заталкивает коляску вовнутрь. Я захожу за ним. Приглашать я его не собираюсь.

— Спасибо за помощь, — говорю полностью холодным тоном.

— Не за что. Так и должно было быть с самого начала. — Гордей немного мнётся на месте. Возможно, ждёт от меня каких-то слов. Но я так устала за сегодня, что ковыряться в чьих-либо сомнениях нет желания. — Спасибо за шанс. Я пойду. До завтра.

Гордей покидает коридор, и я, молча, закрываю за ним дверь. С ним я тоже не попрощалась.

Глава 47."Я думал, испытания закончились, а они только начались"

Гордей

Когда перед моим носом закрывается дверь, сердце снова набирает обороты. Что случилось за эти полчаса? Почему изменилось настроение?

Понимаю, что добиться её прощения будет нелегко. Но, каждая её улыбка, каждое спасибо, каждый маленький шаг мне на встречу, это победа.

Над огромной пропастью, которая была ещё вчера между нами, появился, тоненький верёвочный мостик. Пройти путь по нему будет невероятно сложно. Но я себя не считаю слабаком.

Стоя сейчас у её двери, клянусь себе, что она будет моей! Она будет носить мою фамилию. Наталья и Анна Горские. Звучит же невероятно!!! Сука, меня расшибает и размазывает по стенке от этих мыслей. Я плавлюсь, как самый мощный метал при нагреве. А когда держал малышку на руках и смотрел в её прекрасные голубые озёра, и вовсе растерзал себе душу.

Сколько бы ни прошло времени, и как бы близко я не был к дочери, я не смогу вернуть упущенного времени. Я не услышу её первый плач, не увижу первые минуты жизни. Первое купание. Но в дальнейшем, я не собираюсь упускать такую возможность.

***

Дни проходят лучше, чем я мог бы себе представить. Пока в городе нет родителей Наташи, она впускала меня даже в квартиру. Хотя со мной она по-прежнему держит расстояние. Мало улыбается. И очень часто погружается в свои мысли. Я, конечно, пробовал узнать, что не так. Но она так, же холодно отвечала, что всё хорошо.

Ежедневно я покупал два букета цветов. А если же шёл к ним домой, то покупал всякие вкусности для Наташи, а для Ани игрушки.

Матвея я отправил в столицу. Дав очень серьезное задание, найти хорошую квартиру для нас. Моя квартира не подходит для жизни маленького ребёнка, новую, пока не могу купить. Жильё в столице стоит заоблачно. И можно было бы попросить у отца, он бы и сам мне купил. Но я не хочу. Сам должен заработать.

Инвестиции, которыми я ещё год назад начал заниматься, приносили хороший доход. Но это не тот уровень, на который я рассчитываю. А продавать свою квартиру, у меня не поднимается рука. Там мы с Наташей пережили так много, что я хочу, вечность об этом помнить. И погружаться в те воспоминания, когда мы будем вместе. В нашем укромном месте. А мы будем вместе. Всегда.На другое, я не согласен. Тем более, когда у нас такая очаровашка дочка.

К сожалению, поговорить с Наташей, как раньше не получается. Она всячески закрывается от меня. Я пытался узнать, как получилось так, что она тогда не сделала аборт. Рассказал ей, о том, что был там, что следил и переживал. И видел, как она выходила с больницы. Мне интересно, как она выходила беременность. Какая была. Что чувствовала. Как прошли роды.

Но она не отвечает на мои вопросы. Более того, замыкается после вопроса. Поэтому я оставил эту идею, на лучшие времена. Когда она сама будет готова, об этом поговорить.

Первые трудности в общении, начались, когда вернулись родители Наташи. Владимир Андреевич и Лидия Петровна.

°Наташа° "Привет. Родители вернулись. Увидеться сегодня не сможем. Они не знают, что ты тут. И, тем более, что знаешь о дочери."

°Гордей° "Привет. Я хочу с ними познакомиться. И поговорить. Давай подъеду."

°Наташа° "Не стоит. Сама им расскажу, когда буду готова."

°Гордей° "Черри, что за детский сад? Возьми трубку."

Но она читает моё смс, а трубку так и не берёт. Потом вовсе пропадает с онлайн, и ничего не пишет.

Я на взводе. Почему она скрывает факт моего присутствия в жизни дочери?! Я много ошибок сделал, но больше не собираюсь их повторять.

За час прохожу целый марафон. Нет конкретных планов и задач. Но прятаться за спиной, моей хрупкой, но безумно сильной девочки, я больше не буду. За свои ошибки, мне и отвечать.

Заезжаю в три магазина. В одном задерживаюсь дольше всего. Но сделав все необходимые покупки, еду к Наташе домой. Знаю, что мне там будут не рады. Но чем дольше буду бегать, тем сильнее будет ответный удар. Нужно просто выстоять.

В руках полно пакетов с презентами, и три букета цветов. Хорошо, что доставщик привёз под дом, и помогает мне их дотащить. Наташе сто одна роза, маме тридцать одна, а принцессе пять и огромный медведь. Так же купил торт, коньяк, пиццу. Хотел суши, их Наташа очень любит. Но мне сказали, что кормящим мамам до пол годика лучше воздержаться. Поэтому и не рискнул.

Осталось последнее, это постучать в дверь. Руки дрожат. А сердце бьётся бешено.

Выручает доставщик, и сам стучит в дверь. Я стою за его спину, и жду, когда выйдет кто-то. Дверь, неожиданно открывает мама.

— Здравствуйте. Это доставка цветов.

— А кому эти цветы? — удивлённо спрашивает мама.

Я же держу самый большой, и прячусь за ним. Не хочу раньше времени показываться.

— Я не знаю. Мне велено лишь доставить.

— Заносите тогда.

Мы с молодым парнем проходим в коридор, где он отдаёт свои два букета Лидии Петровне. И уходит. К нам выходит Наташа.

— Наташа, посмотри сколько цветов. Не знаешь кому они?

— Не знаю, — говорит она раздражённо.

— Забери тот большой букет у доставщика, — говорит мама и скрывается за дверью.

— И зачем ты это делаешь? Я же сказала, сама поговорю, — всё так же раздраженно говорит она. — Перестань прятаться за букетом. Я знаю, что это ты.

Опускаю букет, и улыбаюсь на все тридцать два. Она такая красивая сейчас. С гулькой на голове и в домашнем комплекте (коротенькие шортики и майка с вырезом). Ммм… Смотрится слишком сексуально.

— Хватит жрать меня глазами. Отвечай. Мама сейчас вернётся.

Но я даже рот не успеваю открыть. Как мама возвращается.

— Наташа, ну что так долго? Донести не можешь?.. — заканчивает она фразу и останавливается, увидев меня с букетом. — Ааа… — только и говорит она.

— Здравствуйте. Я Гордей Горский, отец Анюты. Ваш муж дома? Я бы хотел с ним поговорить, — говорю уверенно. При этом подхожу к Наташе и протягиваю ей букет.

Видели бы вы её лицо. В нём столько эмоций, даже меня прошибает. Конечно, же, это в большей степени гнев. Но сказать она ничего не успевает, так как говорить начинает её мама.

— Да, конечно. Снимайте обувь и проходите.

Сама забирает букет у Наташи и уходит.

— Да, да, проходите, — передразнивает Наташа маму. — Может, вам ещё и красную дорожку постелить?

Резко хватаю её и притягиваю к себе. Боже, как же вкусно она пахнет. Так и хочется её сейчас поцеловать и никуда не отпускать.

— Ты что делаешь? Вообще охренел? — шипит моя кобра. А мне даже нравится, когда она такая. Ещё больше разжигает во мне пламя.

— Ты сегодня особенно красивая… А выйдешь за меня замуж?

— Чего? — на одном дыхании говорит она, и жутко краснеет. И хотя ей это не свойственно, но её тоже можно смутить.

Я наклоняюсь ближе к её губам, и даже успеваю провести языком по ним. Когда снова возвращается мама.

— Вы идёте? Ой. Кхе — кхе. Я извиняюсь, мы вас ждём на кухне.

Лилия Петрова мне уже безумно нравится. Особенно, когда она снова исчезает.

— Ну, так что, вишенка, станешь моей женой?

— Ты с ума сошел? Нет, конечно, — тихим, но таким возбуждающим голосом говорит она, что я ей не верю. Выйдет. Стоит ещё лишь поднажать. И дожимаю. Делаю наконец-то то, чего хотел эти долгие недели. Я её целую.

Сам вздрагиваю, когда наши языки соприкасаются. Я пьянею от её вкуса. Такого желанного и долгожданного. Год… Целый год я её не целовал. А кажется за этим была вечность. Тем более она не сопротивляется, отвечает со всей страстью на мой поцелуй. А вот ногти вгоняет в кожу. Я даже от этого пьянею. Она таит в моих руках, как самый вкусный шоколад. Который хочется слизать весь, а иногда даже укусить.

Боже, надо останавливаться. Мы не сами. Тем более меня ждёт серьезный разговор. А я тут, уже со стоячим членом стою.

Отрываюсь от губ, но не отхожу. Лбами соприкасаемся. И тяжело дышим.

— Так выйдешь?

— Нет, — всё равно опирается она. — Я замуж не хочу.

— А что ты хочешь?

— Я пока не решила.

— Даю тебе время. Но… Помни, ты всё равно Моя!

Каждое слово говорю с такой нежностью, что самого разносит на крупицы.

Как же я её люблю!!!

Но впереди разговор с отцом. Надо возвращать всю свою серьезность.

— Ладно, пойдём. Не хорошо, заставлять родителей ждать.

Беру её за руку и веду на кухню. Знаю где она. Был там уже не раз. Наташа вся дрожит, но следует за мной.

— Добрый день, Владимир Андреевич. Я, Гордей Горский и я люблю вашу дочь. И хочу на ней жениться. Аня моя дочь.

Говорю, всё на одном дыхании. Немного голос дрожит, хотя в каждое слово вкладываю уверенность и серьёзность. Руку Наташи не бросаю, хотя она и пытается высвободить руку.

— Долго же вы, молодой человек, ходите. Год не могли решиться, стоит жениться или нет? — отец у Наташи по серьёзней матери. Но отец такой и должен быть.

— Вы полностью правы. Я слишком много времени потерял. Больше не собираюсь. Я сделал одну большую ошибку, год назад. Я не поверил вашей дочери. Больше такого не произойдёт. Я вам обещаю.

— Ладно. Говорить хорошо ты умеешь. Но это далеко не показатель хорошего человека. Пошли на балкон покурим.

— Конечно.

Неохотно отпускаю руку Наташи. Мне с ней как-то уверенней и спокойно. Но без этого разговора, у нас не получится пойти дальше. Мы застрянем в прошлом.

А я хочу её себе. И пора забрать её от родителей.

К себе. Для себя. С собой.

Глава 48."Сопротивляться, больше нет сил. Но и сдаваться — я не согласна"

Наташа

Папа с Гордеем исчезают за дверью балкона, и я наконец-то делаю полноценный вдох. В кроватке просыпается Аня, и мчусь к ней.

— Да, не зря я говорила, ещё в первую встречу, что он красивый. А харизма то какая?! Ммм… Самой можно влюбиться.

— Мама!

— Та шучу я. Шучу. Просто он мне нравится. Зятем хорошим будет. Чувствует моя душа. А тебя как любит.

— Ты, от куда знаешь, как он любит?

— Видно же. Хватает того как он смотрит на тебя.

— Ты всего не знаешь. Он сколько гадостей мне наговорил. И ты забыла, что это он меня на аборт отправил, и денег давал?!

— Милая, ты же тоже его любишь. Зачем же борешься с собой? Не держи в себе старые обиды. Если он и правда искренне раскаивается, и любит тебя, надо дать шанс вам на счастье, а Ане на полноценную семью.

Я прикладываю дочку к груди, мама же покидает нашу комнату. Я пытаюсь собрать мысли воедино, пытаюсь найти ответ в себе. Я слишком взволнована, и не могу здраво мыслить.

Я переживаю, о чём они говорят. Что скажет папа? Что скажет ему Гордей? Как мне потом вести себя? Что мне скажет папа?

Боже…

Голова начинает болеть, и я суматошно сжимаю руку в кулак. Анюта же сладко посмактывает и даже не открывает глазки. Мне бы её спокойствие.

— Спит? — шепотом спрашивает Гордей и входит в комнату. Садится рядышком возле меня и обнимает за талию. Его подбородок ложится мне на плечо. И он заглядывает на спящую, но не перестающую кушать Аню.

— Угу, — отвечаю я. Он впервые так близко во время кормления. Его аромат обволакивает меня и успокаивает. А ещё он просовывает руку под футболку, и просто дотрагивается до голой кожи.

Разряд. Удар. Пульсация.

Меня прошибает током, и я начинаю дрожать.

Он обхватывает меня сильнее, и прижимает спиной к торсу. Руку, которая лежала на коже, опускается ниже. Вторую же просовывает между нами, и трогает мою спину. А губами проходит по моей шее.

Анечка засыпает крепче у меня на руках, и выпускает со рта мой сосок. Теперь Гордею ещё и грудь моя полностью видна. У него вырывается тихий, но такой протяжной стон, что я и сама начинаю задыхаться. Между ног чувствую ужасающую пульсацию. Как тогда в бассейне. Я стою на таком краю обрыва, что ещё пару его касаний, и я полечу вниз.

— Гордейййй, — хриплю я, еле-еле нахожу в себе силы, чтобы сказать хоть слово, — мы не одни… Нельзя…

— Нельзя не соглашаться на моё предложение. А всё остальное — можно.

— Гордей, убери руки… Пожалуйста, — его правая ладонь, уже у меня между ног, хоть и сквозь одежду. — А иначе… Иначе…

Я не могу освободиться от его рук. Он держит меня в своих объятьях. А мои руки заняты ребёнком. Глаза закатываются, а голова становится безумно тяжёлой. Хочется закинуть её ему на плечо, и снять этот груз, который камнем весит между ног. Мне хочется выбросить его, убрать. Снять это напряжение.

— Уберу, если согласишься вы за меня замуж. А иначе… Будешь стонать так громко, что услышат не только родители. А и весь дом.

— Гордейййй… Тут Аня… Нельзя…

Он уже пытается залезть под мои шорты, активно отодвигая их в сторону.

— Пусть привыкает. Её родители часто будут любить друг друга. И, кажется, начнём прямо сейчас. Дверь ведь закрывается изнутри? Родители поймут. Тоже ж были молодыми.

Он это говорит с издёвкой или серьёзно? Сомневаться в его словах, как-то мне не приходилось. И брал он меня везде, где ему хотелось. И сейчас его ничего не остановит. Даже я. Единственный вариант согласиться.

Но я не знаю, хочу ли я за него замуж!

Дура, конечно, хочу. Я же его так люблю… У нас столько всего было. Мы друг другу так много боли приносили. А вдруг не справимся?! Я не хочу, чтоб Аня страдала.

— Боже, Гордей, — его рука нырнула под шорты, и гладит меня по мокрым трусикам.

— Ебать, ты мокрая. Черри, я тебя серьёзно сейчас выебу. Аню положим в кроватку и… Кайф… Ты так же течёшь, как их раньше, для меня… Сука, я сам на грани. Боже…

— Я сейчас кончу… Гордейййй… Сильнее надави… Ещё…

Я шепчу тихо. Голова моя запрокинута. Открытый рот хватает воздух. Я дрожу, вздрагиваю и кончаю. Без его проникновения в меня. Что он творит со мной? Почему моё тело подвластно ему, а не мне? Всегда. С первых секунд знакомства. Даже девственность меня не остановила.

— Горский, я тебя убью, — говорю наконец-то, когда появляются силы говорить. Гордей разжимает свои объятья и отпускает меня. Я кладу Анечку в кроватку, и снова возвращаюсь к нему. Подхожу слишком близко, и начинают руками бить его в грудь.

— Я тебя убью, — в ритм моих движений говорю снова.

— Любишь меня?

— Убью тебя!

— Любишь меня?

— Чёрт, Гордей. Люблю, конечно, — сдаюсь я.

Что бегать вокруг да около, когда меня распирает от собственных чувств. Всю неделю пока он был рядом, я не могла нормально спать, есть. Каждая мысль была о нём. Перед сном я закрывала глаза и видела, как он берёт Аню на руки. Как учится менять ей памперс. Как целует. И этого хватало, чтоб чувствовать себя счастливой. Пусть я ему это не показывала. Пусть закрывалась. Мне казалось, что он вернулся сюда не ради меня. Мне казалось, что он остался только из-за дочери. Что чувств у него нет. Что это всё похоть.

Но он всю неделю был примерным. Не приставал. Спрашивал меня о моём самочувствии. О том периоде времени, когда не был рядом. Это умиляло и открывало его с другой стороны. Заботливый, внимательный, любящий отец.

— Эх, жаль, что так быстро сдалась, — он берёт свою руку и кладёт на свою ширинку. — Я бы хотел сначала тебя трахнуть, а потом получить уже долгожданное "да".

— Потерпишь, — выдыхаю я. Хотя саму в жар ещё сильнее бросает. Потому что вспоминаю его член. Какой он красивый. Ровный. Как брала его в рот. Как он трахал меня. В ночь, когда мы заделали Аню, он брал меня всеми возможными способами. И я хочу снова всё это повторить. Много и часто. Но только с ним… Ни с кем другим…

— Ну, значит, повторю свой вопрос ещё раз! Ты станешь моей женой, Наталья Краснова?! Готова сменить фамилию на Горскую?

— Согласна. Готова.

— Ммм, — слышу с его груди победный рык. — Как же я хотел услышать от тебя эти слова.

Он подхватывает меня и начинает кружить. А потом ставит на ноги и прилипает к губам. Целует долго и страстно, пока за спиной не слышим снова маму.

— Молодежь, вы не забыли, что мы ждём вас за столом?

Гордей отпускает меня, но не отходит.

— Она сказала "да". Можете нас поздравить, — на радостях тарахтит Гордей.

— Слушай, ну ты и трындычиха. И пары секунд смолчать не мог.

— Та я на весь мир готов кричать, что ты согласна.

— Поздравляю вас. Очень рада.

Мама обнимает меня и прижимает к себе. На глазах слёзы, а мне смеяться хочется от счастья. Ровно до того момента, как Гордей опускается на одно колено и достаёт белую коробочку. Потом открывает её, и протягивает мне.

— Не думала же ты, что я пришел неподготовленным?! Давай пальчик, кобра моя. Буду тебя окольцовывать. Пусть все знают, что ты моя невеста и будущая жена.

Он одевает мне на палец очень красивое и однозначно дорогущее кольцо. И тут уже я начинаю плакать.

А потом мы ужинаем в семейном кругу. Аня просыпается, и мы берём её к себе. И как ни странно, всё проходит спокойно и непринужденно. О чём говорили Гордей с отцом, я не знаю. Ни один, ни второй, мне не признались.

Вечером Гордей выставил фотку моей руки с кольцом к себе в Инстаграм, где сделал банальную надпись.

"Она сказала да!"

Под этим фото понеслась целая волна обсуждений. Кто-то поздравлял. Кто-то интересовался кто же тайная девушка. Многие кидали догадки. И среди вариантов я тоже была. Но меня мало это заботило. Чтобы они все себе не думали, главное, что я наконец-то рядом с ним. В объятьях любимого человека.

Глава 49."Не всё так гладко, как хотелось бы"

Наташа

В столицу мы возвращаемся втроём, уже через неделю. Хотя Гордей хотел уехать, на следующий же день. Но я не соглашалась.

Во-первых, я привыкла, что родители рядом. Что мама мне во всём помогает. И в любой ситуации подскажет. А возвращаться в столицу, это принять тот факт, что со всеми проблемами мне придётся сталкиваться одной.

— Не одной, а со мной. Я же буду рядом, — ежедневно повторял мне Гордей. Он утешал меня и подбадривал. И, конечно же, я верила ему.

А ещё, после того ужина, он не раз меня соблазнял, но я не поддавалась. Не потому что не хотела. А потому что сильно переживала по поводу переезда. Сборы, сумки. И ещё тот факт, что мы с Аней жили у родителей, а он в отеле. И поэтому испоганить наш первый раз, быстрым сексом, после столь длительного расставания, я не хотела. Хотя после того оргазма, меня посещали ежедневно эротические сны. Каждое утро просыпалась мокрая, и не только от пота. Гордею об этом, я конечно не сказала. Ведь он затрахает меня в каком-то укромном месте, даже не дожидаясь моего согласия.

Во-вторых, я не знала, куда мы едем. Как будем жить. Чем я буду заниматься в столице. Та, блин, мне тупо страшно. Я себя на роль матери так долго примеряла, а вот на роль жены, как-то совсем не рассчитывала.

В-третьих, мы с Гордеем даже не жили вместе. А вдруг бытовуха нас съест?! Плюс у нас маленький ребёнок, который всё время требует внимания.

Короче, в столицу я ехала, до ужаса в панике и страхе. И поначалу казалось, что я зря себя накручивала.

Гордей привозит меня в новую квартиру. Чем полностью шокирует. Ведь она идеальная. В ней три комнаты. Большая кухня. А главное, есть детская комната, полностью создана для девочки. Говорят, у девочки много розового не бывает. И тут тяжело поспорить. У неё свой личный гардероб есть. Я в приятном шоке.

— Боже, какая прелесть. Тут так красиво.

— Тебе правда нравится? Честно?

— Конечно. Безумно нравится. Когда ты успел?

— Если честно, это не я занимался ремонтом. Я лишь нашел в интернете картинку, как вижу детскую. Всем остальным занимался Матвей.

— Матвей? — у меня ещё больше шок от этого.

— Не удивляйся. Он на самом деле хороший. Вы с ним найдёте общий язык, если сможете отпустить ту ситуацию. Я же отпустил! Это было недоразумение.

Я не могу с ним сейчас согласиться. И то, что Матвей отвечал за ремонт детской комнаты, до сих пор вводит меня в ступор. Спорить с ним я тоже не хочу, поэтому просто соглашаюсь. Хотя во мне миллион противоречий. И когда, Гордей сообщает, что брат улетел в Лондон, без возможности с нами попрощаться, я втихую — радуюсь. Это знак, что нам лучше не общаться.

Первое столкновение с препятствиями начинается с встречи и знакомства с родителями Гордея. Если бы вы только знали, как я этого не хотела. Чувствовала моя душа, что спокойно это не пройдёт.

Ехать к ним в дом я отказалась, поэтому мы их пригласили к нам. Салат, утку в духовке, рыбу и канапе, мы приготовили с Гордеем вместе. Что Гордей рассказал родителям о нас, я не знала. Сказал, лишь пригласил познакомиться с будущей женой.

Пока дождались родителей, моя нервная система сто раз давала сбой. Я безумно переживала.

— Малыш, та успокойся ты. Ничего страшного в этом нет. Как бы ни прошло ваше знакомство, я не передумаю и не стану меньше тебя любить. Мы три дня только в столице, а ты уже раз десять хотела вернуться к родителям.

— Тебе легко говорить. У меня обычные родители. А у тебя, чего только отец стоит.

— У отца сложный характер. Но тебе жить не с ним, а со мной. Поэтому просто будь собой. Маме ты точно понравишься. Она у меня хорошая.

Когда в дверь квартиры позвонили, я была на кухне, заканчивала накрывать на стол. Честно говоря, мне хотелось остаться тут и не выходить к ним. Но выбора не было, ведь для Гордея это очень важно. А ради него я готова на всё.

— Добрый вечер, — говорю я, подходя ближе к ним. Гордей уже поцеловал маму и пожал руку отцу.

— Здравствуй дорогая, — говорит нежным голосом мама Гордея. — Я Светлана Анатольевна, а это Владимир Сергеевич.

Горский старший лишь кивает головой в знак приветствия. Я же искренне улыбаюсь.

— Рада с вами познакомиться.

— Мама, папа, это Наташа, моя будущая жена.

Отец моментально закатывает глаза, и угрюмо фыркает.

— Знаешь, сколько у тебя ещё таких жен будет? Одну, вот уже до больницы довёл. Эта будет следующая? Я приехал лишь потому, что твоя мать мне поставила условие. А иначе…

— Папа! — моментально заводиться Гордей.

— Вова, угомонись. Не стоит свои мысли говорить вслух. Нам не интересно, — перебивает Светлана Анатольевна. — Я вот очень рада познакомиться. Подойди ближе, дай я тебя обниму.

Я подхожу неуверенно, но когда она обнимает сильно, мне становится легче. Я отпускаю эту неуверенность и растерянность, и снова стаю собой. Это же я, Наталья Краснова. Меня ничем не запугать. Тем более главный сюрприз для них, ещё спит.

— Проходите к столу, там уже всё готово, — приглашаю я всех, когда мама Гордея меня отпускает.

Напряжение остаётся, даже когда мы садимся за стол. Гордей сам видно нервничает, потому что к еде почти не притрагивается.

— И чем вы занимаетесь Наталья? Учитесь? — первым начинает отец.

— Учусь. Второй курс. Правда, пришлось перевестись на заочное.

— А что ж так? Работу видимо пришлось искать? Денег не хватает?

— Папа, у тебя всё начинается с денег, и заканчивается ими. Можно сказать так — причина, из-за которой она перевелась, это я.

— Ну, что ты грузишь девочку? — снова подключается мама.

— Ладно. Расскажите тогда, почему решили так быстро жениться? Я надеюсь, ты не залетела от моего сына?

Так глупо, я ещё себя не чувствовала. Гордей сжимает руку в кулак, и я вижу, как напрягаются его плечи. До большого взрыва остаются считанные секунды. И только я собираюсь что-то ответить, как на помощь приходит Аня. Она громко начинает плакать в детской. Проснулась, значит.

— Это плач ребёнка? — спрашивает мама.

Я быстро поднимаюсь, и бегу в детскую. На ходу, извиняюсь.

Беру малышку на руки, и она сразу же умолкает. Делаю глубокий вдох и возвращаюсь к всем. На кухне гробовая тишина. Гордей лишь поднимается и подходит к нам.

— Только не говори, что ты дебил у меня сынок, и взял её уже с ребёнком?! — в его голосе, сколько злобы и ненависти, что мне хочется сбежать от сюда и никогда больше не видеть этого человека.

— Мама, папа, познакомьтесь, это Аня. Анна Гордеевна Горская. Наша дочь и ваша внучка.

Ну, на счёт Горская, это Гордей врет, конечно же. У Ани фамилия Краснова. Но будущий муж даже слушать об этом не хочет. Сказал, уже решил этот вопрос. И теперь у Ани фамилия Горская.

— Чего? Ты вообще ума лишился?

— Сынок, это не шутка? — удивлённо спрашивает мама.

— Нет, не шутка. Ане уже три месяца.

— Так почему вы молчали так долго?

— Это длинная история. Так уж вышло, я много натворил ошибок. И долго не мог их осознать. Но, Наташа простила меня. И согласилась стать женой.

— А ты уверен, что она от тебя? Может она нагуляла её? Я не поверю, пока не увижу тест на отцовство.

Я вжимаю малышку лишь сильнее в себя. Что тут происходит и кто этот человек?! Он точно отец Гордея?

— Ты его не увидишь, — Гордей обнимает меня за талию, и прижимает к себе ближе. — Я не буду его делать. Ведь я знаю, что Аня моя дочь. И верю, Наташе.

— Какой же ты, придурок, — выкрикивает отец Гордея. — Чему я учил тебя столько лет?! Света пошли, мы уходим.

— Но… — начинает мама Гордея.

— Я сказал, пошли!!!

Я не вижу, как они уходят, потому, что в глазах стоят слёзы. Мне очень обидно, хотя Гордей и предупреждал меня об отце. И потому, что он успел мне рассказать, поведение его отца сегодня, это ещё цветочки.

Гордей закрывает дверь за родителями и возвращается ко мне.

— Малыш, ну чего ты? Не обращай внимания. Мы их пригласили чисто с уважения. В дальнейшем можно даже не ездить к ним, если ты не захочешь. И на свадьбу можем не приглашать.

Пока я кормлю Аню, Гордей всеми способами пытается меня успокоить. Но мне так обидно. Он предположил, что я подсунула Гордею чужого ребёнка! Как так?! Это же подло. И он ведь не знает, нашей истории с Гордеем.

— Но ведь они твои родители. Нельзя их не позвать на свадьбу.

— Наташ, если захочешь, позовём. Мне главное, чтобы ты была на нашей свадьбе. Этого для меня вполне достаточно.

Когда я успокаиваюсь, Анюта уже плавает в ванной, в специальном кругу на шейке. После, Гордей забирает её и развлекает в детской, пока я принимаю душ.

Мне хочется смыть с себя весь принесённый негатив Владимира Сергеевича. Я готовилась к чему-то подобному. Но как любая девочка, хотела понравиться семье будущего мужа. Вот мои родители, не смотря на то, что между нами было в прошлом с Гордеем, приняли его. А меня — не приняли. Неприятно, однако.

После душа стало немного легче. Одевшись уже в ночную пижаму, вышла к моим любимым. Аня тихо спала в кроватке. Гордей же лежал в кровати, ожидая меня.

— Малыш, ты долго. Заждался.

— Прости. Аня давно уснула?

— Нет. Минут пять назад. Ложись, давай уже. Я тут для тебя кое-что приготовил.

— Не лягу. А то ты будешь приставать. Я тебя знаю.

— Что ты?! Какие приставать? Я не такой. Я буду всего лишь трахать тебя до потери сознания. Ласкать и доводить до оргазмов.

— Не-а. Не подойду, — я, конечно же, шутила. Мне хотелось его подразнить ещё немного. Хотя от его слов по телу разнеслась волна возбуждения.

Гордей вскакивает с кровати, и хватает меня в объятья. В них так спокойно и хорошо. А ещё, его аромат снова будоражит моё подсознание. Возбуждает и дурманит.

— Э, не малыш. Ты и так меня мучила эти дни. Ждёшь моего позора? Думаешь, только войду в тебя и сразу кончу?! Не дождешься малыш. Я все три дня готовился. Сгонял пар в душе.

Он смеётся, а я дрожать начинаю. Как представлю его руку на члене, как он водит по нему, как стонет. Как глаза его закатываются. Во рту сразу слюны много стаёт, и я хочу взять его в рот. Снова ощутить вкус, аромат.

Долго не думая, освобождаюсь от рук Гордея и стаю на колени. Взгляд сразу же в гору.

Масштабный взрыв, пульсация между ног и влага. Как мне нравится быть у его ног. Осталось член выпустить на волю. Хочу, чтобы трахал в рот, как раньше.

Стягиваю спортивки сразу с трусами. Вот он. Гладкий, сладкий, мокрый.

— Черри, и всё-таки ты имеешь меня как хочешь. Прошу возьми его скорее…

И я беру. Не церемонясь, сразу глубоко. Мне так кайфово от этого. Я дурею от его вкуса, с ума схожу. Мой допинг. Мой наркотик. Мой космос.

Сосу, облизываю и заталкиваю. Гордей не выдерживает долго, почти сразу же начинает сам толкать его в меня. Волосы наматывает на кулак, и то притягивает, то отталкивает меня от члена. Долбит не долго, потому что я сама уже на грани. Он вытягивает член, поднимает меня на ноги, и подтягивает к стене. Наклоняет раком и входит сзади.

— Дааа, — вырывается с моих губ стон. Долгий, протяжной. Он делает пару толчков, и я кончаю. В глазах фейерверки взрываются. Дрожь волною разносится. Кажется, я сама стала тем фейерверком, и сейчас меня разрывает на мелкие микрочастички. Я в космосе, порю и лечу.

Но Гордей не останавливается, и продолжает меня таранить сзади. Я снова завожусь, и моментально несусь к краю. Это выше моих сил.

— Моя… Моя… Хочу видеть, как ты кончаешь!

Он резко разворачивает меня на себя, запрокидывает в воздух, и снова насаживает на член, припечатывая к стенке спиной.

— Смотри… Ещё… Кончай… Давай… Я на грани…

Он кричит. Стонет. Долбит. Входит и выходит. Жмакает грудь. Кусает губы. Действий много и каждое с них толкает меня к сумасшедшему оргазму, который меня накрывает. Глаза мои закатываются и силуэт Гордей плывёт. Я лишь чувствую, как он подкидывает меня, чтобы вытянуть член и кончить прямо на живот.

Прижимает к себе сильнее, и уже несёт к кровати.

— Прости малыш, не сдержался, — дрожащим голосом говорит он.

— А мне нравится, когда ты не сдерживаешься, — всё ещё хрипя, отвечаю я.

— Это хорошо. Потому что прямо сейчас я растяну тебя на кровати и буду лизать. После трахать. А потом ещё трахать твой рот, пока не забрызгаю лицо спермой.

Каждое его слово током разносится по телу. Это пошло и грязно. Вульгарно. Но, сука, пиздец как возбуждающе.

Наша волна едина, и она накрывает нас с головой. Но мы не захлебываемся. Когда мы вместе, то словно те сёрферы мчимся по воде, рассекая волны. Это умопомрачительно, кайфово, феерично.

— Так что же ты так много говоришь? Делай любимый.

И он делает, каждое своё слово, подтверждая действиями. Каждый раз, когда он берёт меня, я понимаю одно, что без него я уже просто никогда не смогу.

Он мой!

Тот, ради которого я должна была сберечь свою девственность, чтобы однажды столкнувшись, навсегда погрузиться друг в друга.

Глава 50."Если в этот раз я буду падать, он меня поймает"

Наташа

И так, главная интрига пока что сохраняется. Никто не знает кто же будущая жена Горского. Моё грандиозное появление мы готовим на игру. Если конечно, Михайлюк смилуется над Гордеем и вернёт его в основной состав.

После месяца отсутствия на тренировках, Михайлюк исключил Гордея с основного состава. А если бы он не вернулся к тренировкам в течении этого месяца, он грозился исключить его и вовсе с команды. Зная сумасшедшую любовь Горского к футболу, я вообще была в шоке, что он его забросил. Как так? Он же жил им.

— Я не пойму, почему ты перестал ходить на тренировки? — однажды вечером спросила его я.

— Потому что перестал видеть смысл хоть в чём-то. Ничего не приносило радости и эмоционального подъема, пока тебя не было рядом. Всё стало в серых тонах, одинаковым и не красивым. Я зациклился на мыслях о тебе. И мечты — это единственное, что давало возможность, просто двигаться дальше.

Сейчас же у Гордея на телефоне две заставки. Первая, на экране блокировки, где я беременная. Милое фото, которое сделал фотограф. Там я на восьмом месяце беременности.

Во время беременности я даже подрабатывала моделью. Позировала для популярного сайта "Одежда для беременных". Мне понравилась работать моделью. Для пары самых удачных фото, работает куча народа. Стилисты, визажисты, фотографы, декораторы и т. д. Я даже не думала, что для этого нужно столько людей.

После родов меня приглашали с Аней на фотосессии, но я отказалась, боясь, что Гордей их увидит. Теперь же, он сам мне предлагает попробовать себя и Аню моделями. Тем более со мной уже связались, и даже предлагают контракт. Но я ещё сомневаюсь. Думаю.

Гордей говорит, что теперь мы его смысл жизни. И что ради нас он готов на всё. Поэтому я попросила вернуться его к футболу. Я так мечтала болеть, за него, не прячась. И сейчас хочу осуществить свои планы.

Наши планы приходиться корректировать. Вечером перед игрой к нам приезжает Светлана Анатольевна. Она извиняется за поведение своего мужа, и своё тоже. И просит нас разрешить ей видеть внучку. За Владимира Сергеевича она почти ничего не говорит. С её слов, я понимаю, что он своё мнение не поменял. Но, даже то, что мама Гордея признаёт Аню своей внучкой, я считаю большим достижением.

Мы поужинали вместе. Она много расспрашивала об Ане, моей беременности и планах на будущее. Гордей, как ни странно, не скрыл от матери свой поступок. Он рассказал, что отправил меня на аборт. О чём до сих пор жалеет, и ему стыдно. Я же рассказала, как так получилось, что тогда в больнице, я всё-таки передумала.

Мы пили чай и много говорили по душам. И впервые, за долгое время, я почувствовала спокойствие и умиротворение, только потому, что есть те, кому мы не безразличны. Мои родители, то святые люди для меня, они всегда меня поддерживают и помогают. Они для Ани сделают абсолютно всё. Поэтому их я в счёт не беру. Но теперь у Ани, есть ещё бабушка Света. Это тоже круто.

Перед уходом Светланы Анатольевны, мы договорились, что завтра, пока я буду на матче, она погуляет с Аней. И это самое правильное решение. На стадионе будет шумно, и доня может быть не готова к этому. Для меня же это новизна, оставить ребёнка на кого-то, кроме мамы. Я безумно волнуюсь.

На игру Гордей едет сам. Ему надо пораньше. Я же дождусь его маму, после приеду на такси.

Когда Светлана Анатольевна приезжает, мы одеваем Аню на прогулку, и вместе спускаемся на улицу.

— Деточка, та не нервничай ты так. Всё будет хорошо.

— Знаю. Но всё равно волнуюсь.

— Спасибо тебе, — неожиданно начинает она. — За то, что жизнь ребёнку подарила. За то, что нашла силы простить моего сына. За то, что согласилась дать ему шанс. Я знаю, как это сложно. Сама почти такое же прошла.

Если сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. Гордей никогда ничего не рассказал за родителей. Точнее, ничего плохого.

— Мы в браке с Вовой, двадцать три года. А наши мальчики, гораздо старше. Уж так вышло, что когда я забеременела, я не была единственной у него. Это были студенческие годы. Мы молодые. А Вова самый популярный парень универа. Когда узнала, что беременная, поехала к нему. Но увидев в его объятьях другую, просто не смогла ничего сказать. Перевелась в универ своего города, потом на заочку, и родила своих сыновей. Отцу ребёнка я не сообщила. Но он сам меня нашёл, через полтора года. Добивался. И я дала ему шанс. Вот так вот.

— Я в шоке, — все, что могу сказать. — Гордей такого не рассказывал.

— А они не в курсе. Они были маленькие, меньше года. Не помнят.

— Я рада за вас. Честно. И хоть я не понравилась Владимиру Сергеевичу, я вижу, что вы до сих пор любите друг друга.

— Самое сложное в браке, это всё время слышать друг друга. Поверь, его скоро отпустит. Он уже хочет видеть малышку. Но пока что ещё гордость берёт вверх. Это ненадолго. Уж я то точно знаю.

Со спокойной душой оставляю двух прекрасных леди вдвоём, и мчусь на игру. Мы так заговорились с Светланой Анатольевной, что я чуть не пропустила начало матча. Этот разговор, очень сильно помог мне. Не так страшно двигаться вперёд, понимая, что ты не одна такая.

Знаю, что моего появления никто не ждёт. Знаю, что давно не являюсь участницей команды чирлидеров. Но всё равно чувствую снова этот драйв. Атмосферу. И поэтому, когда Алла вылавливает меня двигающуюся к трибунам, и предлагает попрыгать с ними, я соглашаюсь.

Я быстро надеваю свободный костюм, беру помпоны и выхожу с ними на стадион.

Как же мне этого не хватало. Кровь по венам разгоняется, я кайфую от каждой секунды. Я прыгаю, смеюсь. Это волнительно и в то же время успокаивает меня.

В самом выступлении участие не беру. Лишь во время игры прыгаю с ними и наблюдаю только за одним важным для меня игроком. Моей любовью.

Гордей же не сразу меня замечает. Вижу, что ищет на трибунах, но никак не смотрит на чирлидерш. Это тоже, как бы важно для меня. Значит, не другие девчонки его заботят, а я. А когда, наконец-то он меня замечает, я чуть не пищать начинаю от восторга. Потому что то как он смотрит, может свалить с ног. Я как пламя разгораюсь и мои щёки тоже. Горский пожирает меня глазами, и я уверена даже трахает в мыслях.

Блин, вот бы к нему сейчас в объятья. Но игра идёт, и тренер даже делает ему замечание.

На тридцать второй минуте, первого тайма, мой номер десять, обходит двух защитников, перебрасывает через себя мяч, бьёт в сторону ворот и… Забивает.

— Гол!!! — ору я, прыгая и крича от восторга. — Гол!!!

Трибуны нашей команды на ногах, и так же как и я, радуются. Это первый гол Гордея, после возвращения.

Он подбегает так близко, и показывает руками "Я люблю тебя". Разводит руки в сторону и рисует виртуальное огромное сердце. Я же шлю ему воздушный. Меня так бомбит в эти секунды, что кажется, грудная клетка должна разорваться.

Пока команды ушли на перерыв, ко мне подбегает Таня и Лина.

— Ну, Краснова. Ну, даёшь, — вопит Линка. — В городе и нам даже не сказала?

— Та она с Горским… Блин, черри, как я рада. Я так хотела, чтоб у вас получилось. Вы идеальная пара, — подключается Таня.

— А он знает о дочке? — снова кричит Лина сквозь шум трибун.

— Не кричи, а то услышат. Знает. Я тоже скучала. Сообщить, не было времени, куча всего произошло. Но я обещаю вам всё рассказать. И ещё, — я вытягиваю правую руку, и кручу перед ними кольцом.

— Твою мать, Краснова. Класс. Поздравляю, — девчонки в один голос снова кричат. Я же их обеих просто обнимаю. Они мне сильно помогли, когда надо было. Роднее их, у меня только Соня и Катя. С которыми я тоже договорилась встретиться, через пару дней.

Снова начинается игра, и я возвращаю своё внимание любимому форварду. Он играет на все сто процентов. Кажись, пытается отыграть за один матч, все пропущенные до этого игры. Но, как он не старается забить ещё, не получается. Голкипер у команды — соперника очень хорош, и тянет все голевые удары в створку ворот.

После долгожданного свистка арбитра, на радостях выбегаю на поле и делаю то, о чём мечтала с первого дня знакомства с Гордеем. Запрыгиваю ему на талию, обхватываю бедра ногами и прилипаю к губам. Как пиявка, которую оторвать у него не получиться. Гордей также не пытается оторваться от моих губ. Целует страстно и сильно.

На нас скорее всего смотрит весь стадион, но впервые за долгое время мне плевать. Он мой. Я с ним. Мы вместе. Весь мой организм ликует, радуется и даже в какой-то степени бесится. Вот только бесится от страсти, похоти, желания.

Мой!

На глазах у всех могу позволить себе целовать его сколько хочу.

Гордей отрывает мои губы от себя, но прижимает ещё крепче.

— Черри, ты что творишь? — мурлычет мой сладкий мне в рот.

— А что нельзя? Ты против?

— Я за. Но придется где-то укрыться, а то, знаешь ли… чувствую зверский аппетит.

От удовольствия стону ему тоже в губы. Кайф. Чистый и умопомрачительный.

Гордея зовут к команде для фотоснимка. Он уходит где-то минут на пять. А потом возвращается, хватает на руки и уносит к своей машине.

Прелюдия? Не-а. Не слышали. Два голодавших зверя бросаются друг на друга. Целуют, ласкают, кусают. Я до сих пор в форме чирлидерши. И это ещё больше меня возбуждает.

Он мой футболист.

Я его главная болельщица.

— Ах… а… ещё…

Гордей насаживает меня на себя. И пусть я сверху него, но весь процесс контролирует он. Ласкает грудь, кусает и облизывает тату. Оно ему нравится. Это я уже поняла.

А мне нравится весь он. Со всеми недостатками. И с его маниакальной ревностью. Знаю, что он бороться с ней. Знаю, что старается и учится доверять, но нам так ещё много предстоит работать над ней.

— Я люблю тебя, — шепчет он в порыве страсти. — Я люблю тебя, — кричит он. — Я люблю только тебя!!!

Это впервые за столько времени он говорит эти три волшебных слова. Впервые, я верю, что это сто процентная, правда. Впервые, я понимаю, что всё у нас получится.

— Я тоже тебя люблю, — кончая, говорю я. — Я тоже…

Наши моменты близости, каждый раз происходят как впервые. Каждый раз, кажется, что подняться выше этого блаженства просто невозможно. Кажется, что уже испытал все оттенки серого.

Но всё равно, каждый следующий раз круче предыдущего. Ярче. Богаче. И сумасшедшее.

Не хочу, чтобы это прекращалось. Хочу ещё и ещё, раз за разом чувствовать его в себе по-новому.

Потому что люблю его, своего Гордея Горского.

Глава 51."Кто-то борется с проблемами, а кто-то от них убегает. Мы относимся к первой категории. Наконец-то"

Наташа

После страстного соития в машине, мы возвращаемся домой, голодные, но безумно счастливые.

Светлана Анатольевна встречает нас с Анечкой и накрытым столом.

— Поздравляю с победой сынок. Был как всегда на высоте?

— Не просто на высоте. А выше неба, — вместо него отвечаю я.

Гордей же бесстыдно прижимает меня к себе, хотя перед ним стоит мама. Я чувствую упирающийся в мою попу член, и краска проявляется на моих щеках.

— Бесстыдник, — хочется сказать ему, но при маме не решаюсь. Потом, когда останемся вдвоём проведу ему воспитательную работу.

— Мам, я такой голодный, — говорит Гордей, рядом с моим ухом. И почему я слышу в его словах двойной подтекст. Точно бесстыдник.

— Эх, молодёжь, молодёжь. Пошлите, кормить буду.

Только ради еды, Горский и отлипает от меня и идёт в сторону кухни. Но как только мама скрывается с виду, он поворачивается ко мне, упускает руку к своему члену, и через спортивные штаны сжимает его.

— Любимая, а что с этим будем делать?

Боже, ну и нахал мой будущий муж. Но отчего-то я сама зверски голодна. И это я сейчас не о еде. Жадно облизываю губы, и подхожу к нему.

— Придётся потерпеть, родной, — говорю это и сбегаю в комнату. Быстро переодеваюсь в домашние шорты и майку, и сажусь кормить Анечку.

— Скучала по родителям? А? Кукуся моя любимая!

Анечка жадно ест молочко, при этом чмокает и издаёт смешные звуки. Такое чувство, что её вечность не кормили. Аппетит зверский. Но хватает её ненадолго. Уже минут через десять она засыпает. Перекладываю её в кроватку, и выхожу на кухню.

— Спит, — заключаю я для всех. — Вымотала она, наверное, и вас Светлана Анатольевна?

— Скорее я её вымотала. Играли много, но мне всё равно было мало. И Наташ, дочка, можешь назвать меня мамой, вы скоро всё-таки поженитесь. Мне всегда хотелось ещё дочку, но после рождения близнецов, мой организм ослаб и больше забеременеть не вышло. Но теперь у меня есть одна большая дочка, и маленькая внучка. Разве это не здорово?

— Здорово, — отвечает за меня Гордей. — Потом ещё будет одна взрослая дочка, когда Матвей женится.

— Ой, этот вряд ли. От него дождешься, — разочаровано выдыхает мама Света. — Он и не знает, что это такое "Любовь".

— Знает мама, ой как знает.

Разговоры о Матвее мне не по душам, но признаться, ни Гордею, ни Светлане Анатольевне я в таком не могу. Хотя после слов Гордея, о любви и Матвее, мне стало интересно. Не уж то нашлась та, которая смогла его полюбить? Или же, что ещё хуже, при его характере, разбить ему сердце? А второе, кажется более реальным, если взять во внимание его поведение. Надо будет расспросить у Гордея.

— Мам, у меня есть к тебе ещё просьба, — уже за столом говорит Гордей. — Ты бы не могла сегодня ещё вечером посидеть с Анечкой? В клубе будут праздновать победу "Волков", мне надо быть там. А я не хочу без Наташи ехать. Мы теперь либо вместе везде ходить будем, либо не будем вовсе ходить на такие мероприятия.

У меня, а ж челюсть отвисает после таких слов Горского. Я конечно понимала, что ему надо поехать. Но что он прям без меня не поедет, не думала. Хотела отпустить его на пару часов к парням, он ведь забил единственный гол за сегодняшнюю игру, понятное дело должен поехать. Сама же планировала дома остаться с малышкой.

— Конечно сыночек, с радостью. Тем более ты правильно говоришь, что нужно быть вдвоем на подобных вечеринках. Ты же уже не холостой. Давайте Анечку домой привезёте к нам, а потом приедете, и переночует у нас. Будем, заодно, растапливать лёд деда. Что скажите?

— Я не против, а ты Наташ?

— Я тоже.

Как только мама Гордея уходит, он хищно на меня набрасывается, и прямо на кухне мы занимаемся сумасшедшим сексом. Якайфую от каждого его касания, каждого поцелуя, каждого проникновения. Наша сумасшедшая энергетика разносится по всей квартире. А ещё наши горячие стоны, вздохи и шлепки. А после секса на кухне, мы идём в спальню, где падаем на кровать и засыпаем сладким сном, который перебивает через полтора часа голодная Анечка.

Вечером собираюсь очень тщательно. Хочу выглядеть на все сто, ведь я сегодня иду в качестве будущей жены Гордея. И мне бы одеть что-то скромное, ведь я уже мать. Но я одеваю откровенное чёрное платье, чулки, ботильоны, а сверху накидываю пальто. Волосы мои за этот год отрасли нормально, и я больше их не наращиваю. Своя длина мне вполне нравится. Делаю мейк. Не сильно броские глаза, ну а вот губы, крашу красной помадой.

Малышку мы завозим к родителям Гордея около десяти. Она как раз просыпается для вечернего кормления. Обычно следующие её пробуждение будет около четырех утра. Когда всё хорошо, она ночью спит шесть часов, что даёт нам возможность даже выспаться.

Владимир Сергеевич нас, конечно же, не встречал. Мама Света сказала, что он в своём кабинете, у него там важные дела. Но я думаю, что он просто не захотел к нам выходить.

— Для малышки готова отдельная комната, — сообщает Светлана Анатольевна.

Когда мы заходим в эту комнату, у меня улыбка до ушей. В ней стены раскрашены в розовый и белый цвет. Есть фото обои с Диснеем. Стоит детская кроватка, а так же целый шкаф одежды для девочки. А ещё тумбочка со всеми нужными для малышки принадлежностями.

— Когда вы успели? — взволновано произношу я.

— На следующий день после того как узнали, что у нас есть внучка. У неё будет всё, чего она только пожелает.

— Кто всё это выбирал? — интересуется Гордей.

— Я, но папа ездил со мной по всем магазинам. Ты бы видел сынок его недовольное лицо. Хотя я предлагала ему остаться дома. На что он сказал: "Проверю, чтоб ты не потратила всё наше состояние". Но я ведь знаю, что за этими словами и жестом, было желание тоже покупать подарки внучке.

Дом Горских мы покидаем около одиннадцати, и прямиком едем в клуб. Я тысячу лет не была в клубах. Последний мой выход в свет был первого сентября, в день, когда я приехала мстить Горскому, а оказалось, что ни фига я не способна ему отомстить. Поняла, что чувства никуда не делись, а лишь стали сильнее. Думаю, он тоже это понял в том бассейне.

Пока едем в машине, играет тихая музыка, мне так хорошо и спокойно. Гордей сосредоточен на дороге, но это ему не мешает гладить моё колено. Сейчас в его касаниях нет пошлости, лишь тихая нежность. И мне она тоже нравится.

Отвлекаясь от Гордея, смотрю в окно, и вспоминаю сегодняшний матч. Свои эмоции. Так же всплывает картинка, чирлидеров любимых. Как не крути, я за ними очень скучала. Во время игры я была поглощена только Горским, и даже не заметила, что Никольского не было в команде чирлидеров. На его месте выступал новый парень. Спросить у Гордея, где пропал Тимур, это кощунство, но я обязательно спрошу у девчонок. Интересно же.

В клуб мы заходим с Гордеем в обнимку. Он прижимает меня к себе так сильно, словно боится, что я исчезну или испарюсь. Но я лишь сильнее прижимаюсь к нему, и даже целую в щеку. Хочу, чтоб он знал, я рядом и больше никуда не денусь.

Компания сегодня собралась огромна. Почти вся команда "Волков". Кто пришел сам, кто-то со своей половинкой. Есть так же Макс и Саша. А ещё мои — Таня и Лина.

Странно, но в этот раз Максим меня даже не подкалывает. Наоборот, поздравляет с помолвкой. Странно, слышать это от него. Ведь он больше всех меня терпеть не мог.

На танцпол выхожу только с Горским. Это место всегда и во всём будет напоминать мне о нём. Тут мы впервые встретились. Тут мы впервые поцеловались. Тут началась наша безумная история. И я счастлива, что в тот вечер не смогла ему отказать, и подарила свою девственность красивому незнакомцу.

Мы много целуемся, танцуем. Наши тела прилипают друг другу, словно мы одно целое. Гордей бесцеремонно облапывает каждую часть моего тела. И мне это нравится. Распаляет так, что я готова отдаться ему прямо тут. Между ногами такой водопад, что ещё немного и у меня потечёт по ногам. Это нездоровая возбужденность на Горского. Я всё время возбужденна, когда он рядом. Так как я в чулках, мы сможем с ним сделать всё что угодно в этом клубе.

— Любимый, я пошла в туалет, носик попудрить. Ты со мной? — шепчу ему это прямо в губы. Даже не собираюсь скрывать чего именно хочу. Кусаю его нижнюю губу, а руками трогаю член сквозь штаны.

Чёрт возьми, как же я хочу его…

— Конечно, пошли.

Мы не успевает отойти, Гордея останавливает Максим.

— Можно тебя на пару слов, друг? — спрашивает он Гордея.

— Да, конечно. Малыш, ты иди, я сейчас подойду.

Горский остаётся с Максом, я же иду в туалет. Освещение тут ужасное, из двух ламп, одна не горит. Но до туалета, я дойти не успеваю. Кто-то хватает меня за руку, и тащить глубже по коридору, в конец помещения.

Проходит секунд пять, прежде чем я прихожу в себя, и начинаю вырывать руку.

— Пусти. Ты кто?

— Совсем друга не узнаешь? — по голосу, конечно же узнала. Тимур Никольский, собственной персоной. Вот думала о нём сегодня, он и появился. Он заводит меня в маленькую комнату, похоже это на вип кабинку, или что-то такое.

— Зачем меня сюда привёл? Что ты хочешь?

Он бросает наконец-то мою руку, и прижимает к стене. Тут тоже плохое освещение, но не из-за отсутствия ламп. Наоборот, их тут много. Просто освещение сделанное, как бы сказать, интимное что ли.

— Знаешь, черри, а я скучал по тебе. Так долго не виделись. А ты скучала?

От Тимура несёт алкоголем, а ещё у него странный взгляд. Похоже, что он под какими-то веществами.

— С чего мне за тобой скучать? Если ты не знаешь, то я помолвлена с Горским. У нас скоро свадьба, и тебе лучше меня отпустить.

— А то что? Снова побьёт меня? Ты же знаешь, что он избил, был меня из-за тебя? Знаешь. Но у него запрет ко мне приближаться, а иначе снова напишу заявление.

— Тимур отпусти! — мне уже надоело его слушать. Гордей там, наверное, ищет меня. Я не хочу снова попадать в ситуации, что были ранее. Не хочу оставаться наедине с другими мужчинами, только со своим.

Как только я пытаюсь вырваться, он преграждает мне путь, и не даёт отойти и на шаг.

— Постой, куда же ты? Я ещё не закончил. Знаешь, а мне нравится изводить твоего Горского. Я сколько подарков ему подкидывал. Сначала тебе наркотик подсыпал. Помнишь нашего любимого профессора Стёпу? Ха, это тоже моих рук дело. Я знал, что он любит молоденьких студенток. И знал, что ты ему нравишься. Фоточки для него сделал, и предложил использовать их, чтобы ты стала его любовницей. Правда же крутая идея у меня возникла?! Ну и тут чертов Горский всё испортил. Какого хрена пошёл следом за тобой в ту аудиторию? Я хотел, чтоб Стёпа сломал тебя, он это умеет, не одну студентку на тех партах разложил. И ни одна не обратилась к ментам. Стыдно было. Вот я хотел, что б и тебя он выебал. А потом и я бы подключился. Мы бы брали тебя по очереди. Много-много раз. Я, кстати, был в той аудитории. Видел тебя стоящую раком. Как же мне хотелось насадить тебя, выебать. Но не вышло. А ведь знаешь, желание выебать, спустя год, никуда не делось. Я и сейчас хочу.

От услышанного, я теряю дар речи. Что за монстр стоит передо мной? Все мои проблемы, до единой, из-за него. Я чуть не умерла из-за него. Меня чуть не изнасиловали из-за него. Я чуть не лишилась любимого из-за него.

Тимур поднимает моё платье, и трогает трусики. Я в этот момент начинаю орать.

— Помогите…

Но он закрывает рукой мой рот, а другой продолжает трогать мою плоть сквозь бельё.

— Течёшь, сука, для него. Нравится как он трахает тебя? Да? Сейчас и я попробую. — Он отодвигает трусики, пальцами сгребает мою влагу и берёт её в рот. — Вкусная, пиздец какая.

В моих глазах ужас. Я пытаюсь вырваться, оттолкнуть его. Хватаюсь за его лицо, и царапаю его ногтями. В дверь кто-то ломится, но она, закрытая на ключ изнутри. Я знаю, что это Гордей. Чувствую. Я не могу подать знак ему что тут, потому что мой рот, плотно закрыт. Но стоит Тимуру, неудачно пошевелить рукой, как я хватаюсь в ладонь зубами. Тимур вскрикивает и убирает руку, а я нахожу возможность закричать.

— Гордей, я тут.

Этого достаточно, потому что через секунду я слышу, как кто-то пытается выбить дверь.

Тимур спешит. Он всё-таки надеяться успеть взять меня силой. Потому что спускает штаны, и оголяет свой член. Рот мой снова закрыт, но ужас в глазах никуда не делся. Нельзя, чтобы он успел. Я просто этого не выдержу. Ни сейчас, ни потом.

Дверь открывается до того, как Тимур успевает, что-то сделать. Когда на него налетает Гордей, и начинает бить, я наконец-то освобождаюсь от этого монстра. Ко мне подбегает Таня и Лина, а к Гордею Макс.

— Хватит, Гордей. Пусть менты с ним разбираются. Хватит.

Дальше всё как в тумане. Приезжает и правда полиция, они забирают Тимура, и сообщают, что мне надо будет завтра давать на него показания. Гордей ведёт меня к машине, но я резко останавливаюсь. Я хочу поговорить с ним сейчас. Хочу рассказать то, что узнала о Багрове. Но, Гордей не даёт мне говорить, он прижимает меня к себе так сильно, что кости трещат. В его взгляде я тоже вижу страх, как и в моем.

— Я так боялся не успеть. Так боялся…

— Успел же. Всё хорошо, — вместо той истерики, которую я ощущала ещё несколько минут назад, во мне говорит спокойствие, — он ничего не успел. Ты снова спас меня.

Гордей прижимает меня ещё сильнее, хотя мне кажется, что сильнее уже не возможно. И припадает к губам. Наш поцелуй это лекарство для двоих. Он исцеляет мои душевные раны, я исцеляю его. В это время начинает идти дождь. Капли стекают по нашим лицам, но нас это не останавливает. Мы лишь сильнее прижимаемся и поглощаем друг друга.

Позже я узнала, Макс позвал Гордея, чтобы рассказать, что Никольский в клубе. Они уже давно его искали. Тот оказывается, скрывался, и более того подсел на наркотики. Одному из своих дружков, он и рассказал, что мечтает отомстить Гордею. И сделает это через меня. Что хочет изнасиловать. И что это будет лучшая месть.

Я в ужасе от того, что узнала за эти дни. Человек, который был моим другом. С которым мы вместе веселились, выступали, танцевали, пили, оказался таким монстром. Внешне Тимур очень красивый и спокойный. И я бы никогда не подумала, что он настолько больной на голову.

В отличие от прошлого, где я одна боролась с проблемами, которые создавал нам Никольский, в моём настоящем, теперь есть мужчина, который решит всё и спасёт.

Глава 52."В нашем знаке бесконечности больше нет запятых"

Наташа

Прошло полгода

— Гордей! — на радостях бегу к нему на кухню. — Любимый, Аня сделала первый шаг. Забегаю на кухню и крепко его обнимаю.

— Когда? — только и спрашивает он. На его лице довольная улыбка, которая раз за разом пронизывает моё сердце стрелой. И хоть мы уже давно друг друга не раним, в такие мгновения я понимаю, настолько я беззащитна против него. С каждым днём люблю всё сильнее.

— Только что. Стала на ножки и сразу два шага сделала. Представляешь? Ой, скоро даст нам жару.

— Она и сейчас не плохо его даёт. Чего стоят её умелые ручки, которые открывают все шкафы.

— И то да. А что ты тут вкусненькое готовишь? — облизываясь, хочу заглянуть в сковороду. А когда вижу там спагетти под соусом, вообще революция в животе начинается. Хватаю ложку и хочу съесть немного, так как очень голодная. Но вместо еды, получаю по рукам.

— А ну, руки прочь. Бегом за Анютой и за стол, а я пока накрою.

И всё-таки у меня идеальный муж. И да, да, именно муж. Пять месяцев назад мы с Гордеем расписались. Не было шикарной свадьбы, не было гостей, лимузина, смокинга и белого платья. Были только я, Гордей и ЗАГС. Даже свидетелей не взяли. Это было моё решение, которое Гордей поддержал. Правда, мы потом, столько наслушались от родителей, что моих, что Гордея. И Светлана Анатольевна предлагала просто сделать вечеринку, арку, типа роспись. Но я была непреклонна.

В те месяцы я была немного не в себе. Не то, чтобы как-то изменилась, или чувствовала себя плохо. Нет. Просто с теми событиями в клубе, моё моральное спокойствие пошатнулось. Вот как такое может быть? Учитывая, что были уже такие случаи в моей жизни. Тимур и машина, Багров и аудитория. Артём и парковка. А тут клуб и Тимур. И если те разы, я вышла спокойным бойцом с ситуации, то в этот раз не вышло.

Может это ещё из-за слов Тимура. Из-за того, что он так много хотел сделать мне зла. А всё из-за того, что я ему отказала.

"Ни разу в жизни мне не отказывала девушка. А ты?! Как посмела? И если честно, ты, правда, очень запала в душу."

Тимура Никольского осудили, и поместили в психиатрическую больницу. Его признали невменяемым. Оказывается, в тюрьме он только обо мне и говорил. А ещё о мести мне и Гордею.

Я часто задумывалась о том, что он мог приехать ко мне в город после того как сбежала с Киева и там сотворить свой страшный план. Но он почему-то этого сделал. И во мне поселился страх и некая паранойя, что он это может сделать.

Я записалась к психологу, и первый месяц после тех событий ходила к ней два раза в неделю. Сейчас же хожу раз в две недели. Сеансы мне очень помогли, и я справилась со своими страхами.

Ещё я поборола свой страх бассейна, благодаря своему мужу. После посещений психолога, он возил меня в бассейн, и мы с ним пытались плавать.

Почему пытались?! Потому что это бассейн в доме его отца, и чаще всего мы там не плавали. А преодолевали страхи. Заполняя воспоминания о падении, новыми, более яркими и запоминающимися эмоциями.

Когда нахожусь в бассейне, как могу вспоминать падение, когда Гордей меня прижимает к бортику и так страстно целует? С каждым новым заходом, он заходил всё дальше и глубже. И это я сейчас не о глубине. Даже сейчас, когда вспоминаю нашу страсть там, между ногами начинается пожар. Думаю, надо его потушить, как можно скорее. Как раз Ане время спать, после обеда.

Как только Гордей уносит Аню в детскую улаживать, я иду в спальню и надеваю новый красный комплект белья. Я недавно была лицом этой новой фирмы, и теперь у меня целая коллекция их белья. Одеваю сверху прозрачный пеньюар, и иду на кухню в таком виде. Пока жду возвращения мужа, мою посуду.

Гордей возвращается быстро. Но так и останавливается в проёме двери.

— Ого, ничего себе. Теперь, чтоб всегда мыла посуду в таком виде.

Его довольный оскал, говорит сам за себя. А пожар в глазах. О, боги, держите меня.

Он становится сзади меня, и помогает мыть посуду. Его бедра сильнее вжимаются в мои, а плечи ограничивают движения.

— Я бы всю жизнь так мыл с тобой, — мычит муж в шею.

— Только посуду мыл, и всё? — флиртуя, напеваю я.

— Ох, не только.

Гордей убирает руки, и даже не вытерев их об полотенце, ныряет под мой пеньюар. Первыми стягивает трусики, а когда поднимается снова вверх, трогает руками сначала бёдра, а потом его руки перемещаются всё ближе и ближе к влагалищу.

— Мокрые… Почему не вытер, — верещу я.

— Тут не меньше мокро, — хрипит он мне в ухо, когда его пальцы размазывают мой секрет по ногам. Как же это возбуждает. Его голос. Руки. Тело. Он трётся своим членом об мою попку, при этом делает лёгкие движения вперёд. Как будто входит уже. Я стону. Вода с крана всё так же бежит, но я уже даже не пытаюсь мыть посуду. Пальцы мои крепко держатся за раковину, а глаза закрыты от удовольствия.

— Моя, черри… Каждый раз тащусь от того, как быстро ты начинаешь течь. Так бы и облизал тебя сейчас.

— А что мешает?! — стону я.

Гордей поворачивает меня лицом к себе, и садит на стол возле раковины. Ещё пару минут назад, на него мы складывали посуду, а сейчас она с треском летит на пол. Потому что теперь всё место занимает моя голая задница.

— Тише, Гордей, Аню разбудишь.

— Помнишь, я тебе когда-то говорил, что пусть привыкает спать под шум. Родители будут долго и много любить друг друга.

Когда Гордей стаёт передо мной на колени и начинает вылизывать меж ног, я уже не думаю ни о чём. Ни обитой посуде. Ни о том, что Матвей с минуты на минуту должен к нам заехать. Ни о том, что Аня может проснуться.

Все мои мысли, а вместе с ними и центр вселенной, находятся между ног. Гордей знает, как лизать и где нажать, что б я за короткие сроки взорвалась. А потом он поднимается на ноги, стягивает и пеньюар, и лифчик, и входит в меня.

— Обожаю трахать тебя голой. У тебя такое красивое тело. А грудь…

Он заваливает меня полностью на стол, и теперь ещё и кусает. Сначала живот, а потом добирается до груди. Соски превращаются в горошины, и моментально твердеют. Горский же всё равно лижет их и кусает. А потом он доходит до моих губ, и начинает и тут властвовать. Когда мой собственный вкус смешивает с его, гаснет сознание, а вся фокусировка направлена на соединение двух тел.

На всём моем теле слюна Гордея, и это ещё больше возбуждает. Ещё больше приносит кайфа и удовольствия. Его укусы, следы, что он раз за разом оставляет, разжигает моё пламя сильнее.

Гордей делает плавные движения во мне, в потом поднимает мои ноги себе на плечи, и входит уже глубже. Куда же ещё глубже?!

— Боже… Го-р-дей… — тяну его имя, сквозь хрипы и стоны. — Ещё… Да…

Его член, мне кажется, достаёт мне до лопаток. Он вгоняет его в меня сильнее и мощнее. И за секунду до того, как я взрываюсь, в дверь квартиры звонят. Но даже это не останавливает меня, и я громко и яростно кончаю.

Гордей же продолжает трахать меня, пока сам не кончает в меня. И я бы сейчас с ним об этом поговорила, поспорила, и наорала, но сил нет. А мне надо ещё привести себя в порядок, так как Матвей ждёт за дверью. И я уверена, как всегда поймет, чем мы тут занимались.

— Если что укол я сделала вчера, так что можешь не стараться, — говорю ему, пока собираю вещи на кухне. — И прежде, чем заводить брата на кухню, вытри всё тут.

— Ух, какая ты, когда злишься. Я бы с радостью ещё тебя трахнул. А на счёт укола я знаю.

Я скрываюсь за дверью ванной, когда Гордей уже идёт к входной двери.

— Да у вас тут вовсю несёт сексом, — горланит Матвей, как только входит в квартиру. — Невестка, ты уже надеюсь, оделась, а то, знаешь ли, твои формы и меня соблазняют, — орёт он на всю квартиру.

Ну, вот что за человек?! До сих пор шутит за ту ночь. Я уже и не злюсь на него. Ведь он на самом деле очень хорошим оказался.

Мы помирились с ним, как только он вернулся в страну. Я как раз вся на нервах была из-за нападения Тимура, а он… Он переживал за потерю любимой. Я долго готовилась к разговору с ним о ней, но однажды мы немного выпили, и он сам рассказал.

— Представляешь, я поспорил, что лишу её девственности. Каким же придурком надо быть, чтоб на подобное поспорить?! Два с половиной месяца добивался этого, но сам, же в первую встречу в неё влюбился. Как видишь, мы с братом, похожи в этом. Он в тебя с первого взгляда. Я в Мирославу. Вот только брат исправил ошибки, а я долго тянул. Когда же всё-таки решился, было поздно.

— Так что случилось между вами? Она узнала о споре?

— Да, узнала. Вся проблема в том, что она была помолвлена, на момент когда я спорил. А после того как узнала, что поспорил, через неделю вышла замуж. Я не смог этому помешать. Когда мчался на свадьбу, меня схватили люди её мужа, и сильно избили. Я пролежал в подвале два дня. Я купил одного с людей Рустама, и убежал. Утром после свадьбы ко мне в подвал приехал Рустам, это её муж. Он показал видео с камер в номере. Как он трахал мою Миру. Мою!!! После того, как убежал с ума сошел от ревности. Бесился. Дрался. Трахался. Курил траву. Ничего не помогало. А потом увидел её, и снова земля ушла из-под ног. Колени задрожали. Побежал к ней на встречу, хотел поговорить. Рассказать, как сильно люблю. Но она не стала слушать. Сказала, что счастлива, и чтоб я не смел к ней приближаться. Сколько времени прошло, а я не смог её забыть. Как кусок сердца оторвали, и теперь там пустота. Не искал встреч, не узнавал за неё. Если бы она хотела, то обязательно вышла б со мной на связь.

— Наташа, ты там не уснула? — Гордей уже стучит в дверь.

— Выхожу.

— А вот и невестка — развратница. Небось, над вторым работаете?

— Не дождетесь, — весело отвечаю я. — У меня тут карьера в самом разгаре, а Гордей заладил со вторым декретом.

— Блин, Наташа, ну чего ты? Ты же знаешь, я не из-за карьеры модели хочу в декрет тебя отравить. Просто хочу видеть тебя беременной. Почувствовать малыша внутри. Всё то, что с Аней пропустил.

— А не надо было пропускать, — шепчу любимому и сажусь ему на колени. — Ладно, не злись, а то желваки оно как задвигались.

Наклоняюсь и целую его в губы. Он такой красивый, когда злится.

— Эй, по осторожнее. Тут вообще-то люди в помещении. Или мне уйти? Прервал вас на самом интересном, походу, — подстегивает Матвей.

— Нет, братец, всё интересное было. Успели.

— Харе вам, наш секс обсуждать. Нашли тему для разговоров. Мы вообще-то планировали обсудить подарок маме на юбилей.

Матвей задержался у нас и на ужин. Мы много смеялись, пока смотрели комедию. Иногда мне кажется, что только с нами он смеётся, потому, что в кругу друзей, или на фирме, я никогда не видела его улыбки.

Эпилог. "Полёт нормальный, скорость не сбрасываем"

Гордей

°Любимая° "Я тебя убью, Горский!" — прилетает смс от жены. А я тупо улыбаюсь, пока смотрю в экран. Дай Бог, это то о чём я думаю. Скрещиваю пальцы, пока набираю ответное смс. Руки на самом деле дрожат.

°Любимый° "Положительный?"

Наташа сейчас в Турции, но не отдыхает. Уехала на фотосессию на целую неделю. По моим подсчётам, месячные у неё должны были пойти в начале неделе. Боже, дожились. Слежу за женским календарём жены. Она за ним так не следит, как я.

Пять месяцев, как она не колит противозачаточные уколы, но беременность так и не наступает. Я насколько зациклен на этом, что бедную черри могу трахать, в дни овуляции, по несколько раз на день. Она не особо и расстраивается из-за этого, но чаще всего всё равно бурчит.

В отличие от меня, она не спешит второй раз становиться мамой. Не то, чтобы ребёнка не хотела, просто после первой беременности остался негативный осадок. И всё из-за меня.

Я же поначалу хотел второго ребёнка, только чтобы загладить вину. Чтобы увидеть и почувствовать шевеление крохи. Ну и всё такое, что проходит женщина за девять месяцев беременности. Об этом я бредил первый год. Позже, когда Аня с каждым днём подрастала, я понял одну важную вещь. Что я хочу ещё такое же чудо. Маленькое счастье, которое бегает по дому и зовёт папу, чтобы он помог.

Вот и сейчас, это чудо, нашла дождевого червя, и таскает его с собой. Ей почти пять, но она даст фору любому парню. Она не раз влазила в драки, с парнями Зверевых. Не то, чтобы прямо дрались, просто цепляют друг друга. Особенно с младшим, Мироном. Он такой же проказник, как и сама Аня. Он дёргает её за косички. Она же за это мстит ему червями и пауками, которых он боится.

Думаю именно для этого она сейчас, и собирает их в коробку. Через пару дней мы решили собраться с друзьями на шашлыки. Как раз Наташа прилетает с Турции.

°Любимая° "Да!!!"

Я танцую и пою весь день. Я так счастлив, что это наконец-то произошло. Если меня спросят, кого я больше хочу, девочку или мальчика, то ответа они не получать. Потому, что для меня не имеет значения, какой пол ребёнка. Для меня важно, что это наш с Наташей ребёнок.

°Любимый° "Ура! Ура! Хочу скорее тебя увидеть и поцеловать. Спасибо любимая."

Помогаю Ане со сборами червяков, купаю её и едем по магазинам. Мне так хочется с ней поделиться радостной новостью, но пока не смею. Во-первых, мы вместе с Наташей должны это сообщить. Во-вторых, зная характер дочки, от её вопросов у меня взорвётся голова. Ей надо будет знать, кто родится, когда, как назовём. Она юна, но на свой возраст очень сообразительная и упёртая.

Бедные мы, когда она подрастет. И бедные парни, когда вырастит. Спаси Боже нас в будущем, а пока пусть время не летит так быстро.

Мы заехали в супермаркет, скопились продуктами. Причем, Анна Гордеевна, самостоятельно взяла детскую тележку для продуктов, и брала нужные для неё продукты.

Когда расплачивались на кассе, я её похвалил. Она взяла всё самое необходимое. В отличие от большинства детей её возраста, которые могли набросать в корзинку только игрушки. Она взяла бананы, любимое киви, маленькую воду, сок, булочку и круассан. Причем я уверен, что всё это она съест до приезда домой. Аппетит у дочки отменный.

После мы заехали в развлекательный комплекс, где несколько часов бегали, прыгали, играли в игры, стреляли с дочкой. Гиперактивность Ани, это ещё то испытание. После второго часа, я уже еле на ногах стоял, а она хоть бы что.

— Ещё папа. Ещё. Там такой крутой квест. Давай поднимайся, — разговаривает как взрослая. Правда без двух передних зубов, которые выпали два дня назад.

Дальше мы заехали в ювелирный магазин, где я купил для Наташи подарок. Кольцо с бриллиантом. Думаю, оно ей понравится. Это самое малое, что я могу сделать для неё, после всего, что творил в начале наших отношений.

Когда вспоминаю все свои ошибки и поведение, в такую бездну ныряю. Прошло уже столько лет, а я до сих пор не выныриваю с неё. Если бы я в то время забыл о собственной гордости и упёртости, то Наташе не пришлось бы столько проблем тащить на своих хрупких плечах.

Та и не я её вытащил с ада. Психолог помог. Я лишь был всё время рядом и помогал. Не представляю как бы я сейчас жил, если бы она тогда сделала аборт.

Моя сильная девочка, оказался сильнее меня. Решила сама вырастить дочь. Даже после всего, что я ей наговорил.

Не зря я боялся потерять её, всё это время. Не могу сказать, что она моя вторая половина, потому что она целая вселенная. И ни как не половина. Больше.

— Папа, через, сколько маму увидим?

— Сейчас её рейс должен приземлиться, она пройдёт регистрацию и выйдет к нам. Вон через те двери, — показываю рукой дверь с которой, минут через десять, должна появиться Наташа.

— Пап, а ещё долго? — снова нежный голосок Ани будоражит моё подсознание. Прошла минуту, с тех пор, как она точно такой же вопрос задавала. И это уже в пятый раз, после того, как мы пришли сюда.

Выдержка — это точно не Ани конёк. Настоящая Горская.

— Смотри, от туда уже выходят, — снова концентрирую её внимание на двери, с которой начинают активно выходить люди.

Наташи среди первых людей нет. Это не похоже на неё. Обычно она в первых рядах. В этот раз она выходит самой последней. Причём идёт очень медленно.

Аня срывается и бежит к маме, я с большим букетом роз так же пытаюсь не отставать от дочери. Но за ней не угонишься.

— Мамочка, я тут, — бежит и на ходу привлекает внимание Наташи. Улыбка появляется на лице, когда она замечает дочь. Через пару минут мы наконец-то все вместе обнимаемся.

— Мамочка, я так скучала. У меня дома для тебя сюрприз, — на выходе с аэропорта тарахтит дочка.

— Что за сюрприз, родная?

— Я целую коробку червяков насобирала. В этот раз Мирон будет плакать, я тебе обещаю. Хочешь на них посмотреть?

— Давай в другой раз. А то мне не хорошо станет, если я их увижу.

— Почему? — останавливается она, и яростно ждёт ответа.

— Пусть твой папа тебе объясняет, почему маму теперь двадцать четыре часа в сутки тошнит.

— Всё так плохо, любимая? — обнимая, спрашиваю я.

— Ужасно, Гордей. С Аней, у меня не было токсикоза. От слова "совсем". А тут, уже третий день мучаюсь. Ничего в глотку не лезет, сразу обратно.

— Завтра же поедем к врачу. Пройдём все необходимые обследования и анализы.

— Горский, сколько мучений из-за тебя мне пришлось пережить в прошлом. Так и сейчас из-за тебя страдаю. Если ты ещё, когда-нибудь попросишь меня забеременеть, чтоб посмотреть какая я беременная, обещаю, я тебя пристрелю.

Сажу Аню в автокресло, и помогаю Наташе сесть на пассажирское сиденье. Потом становлюсь перед ней на колени, протягиваю коробочку с подарком, и молю о прощении.

— Любовь моя, прости. Ты же знаешь, сделаю все, что только пожелаешь. Проси, всё исполню.

Черри медлит. Сначала открывает коробку, достаёт кольцо, сама же его одевает. А потом, лишь смотрит в мою сторону. Улыбается. В её глазах сейчас такие огни горят, что мне, а ж страшно становится. Демон внутри неё проснулся, и сейчас либо будет отыгрываться, либо издеваться.

— Поехали домой, Горский, — она наклоняется ко мне, и, прижимаясь губами, шепчет в ухо. — Сейчас я хочу только одного. Твой член во мне, — отрывается от уха, и выравнивается. Смотрит в глаза, но проникает ещё глубже. — Несколько дней сгораю. Между ногами такой пожар по ночам. При первой беременности такого не было. Сейчас вообще всё по-другому.

Я не могу судить и сравнивать, как было в первый раз, так меня не было рядом. Но, Наташа, она всё помнит, и при каждом новом ощущении, или, же изменении, всем со мной делится.

Я даже не представлял как это круто, иметь беременную жену. Не просто жену, а любимую женщину. Смотреть, как меняется её настроение, по несколько раз на день. Вкусовые предпочтения. Как она сама меняется внешне. С каждым новым килограммом обожал её ещё больше. Живот округлялся, а моя любовь к ней неизбежно и всецело росла. А когда впервые почувствовал, как наше чудо толкается и вовсе весь поплыл.

Мы ещё не знаем, кто родится, но я уже безумно люблю этого человечка. Аня в период беременности стала ещё капризней. Ревность ею руководит. Она ревнует мамуля к ещё не родившемуся малышу. Но, ещё больше ревнует меня. Сколько я её истерик пережил за эти месяца — не сосчитать. Безграничное. Понимаю её. У меня тоже был брат в детстве. В основном мы с ним не разлей вода, были. Та и росли с первых секунд существования вместе. Даже живот мамин делили. Но когда дело доходило до родительской любви, то это была война. Лет до десяти. А дальше, мы выбрали родителя, на которого были больше похожи. Я — маму. Матвей — отца. В принципе, мы выросли, больше схожи характерами с тем родителем, которого выбрали.

Так что, кому как не мне понимать чувства Ани. Поэтому я старался всё свободное время уделять ей. На тренировки отвозил и забирал сам Аню.

Вот в одну из таких тренировок, мы и опоздали к Наташе в роддом. Телефон я умудрился оставить в машине. Ждал возле раздевалки Аню, пока она переодевалась после танцев. Катя Зверева отличный хореограф.

Наша дочь разрывается между выбором своей будущей профессии уже сейчас. А ей, на секундочку, ещё шести нет. Она посещает танцы, и работает моделью. Работает. Отговорить оставить это дело, у меня не хватило сил. Она не соглашается. Говорит, в будущем будет либо хореографом, как Катя. Либо моделью, как Наташа. Что ж время покажет.

Когда садимся с Аней в машину, не сразу замечаю пропущенные звонки. Лишь, когда телефон оживает, беру его.

— Да, мам.

— Сынок, ну где ты пропадаешь? — взволновано говорит мама.

— Аню забирал с тренировки. А что? Что-то случилось?

— Наташу забрала скорая помощь. Воды отошли преждевременно. Она рожает.

— Твою мать, — чертыхаюсь я.

Я не хочу пугать Аню, но сейчас я не владею собой. Меня так колотит внутри, что я весь дрожу. Боюсь за жену, боюсь за ребёнка. Пол мы решили не узнавать. Хотели, чтобы это было сюрпризом.

А сейчас, когда у Наташи, почти на три недели, раньше отошли воды, я разрываюсь внутри и боюсь. Боюсь за них обоих.

— Пап, что-то случилось? Где мама? — взволновано, спрашивает Аня, когда я заканчиваю разговор с матерью.

— Всё хорошо малыш, — голос мой предательски дрожит, но я пытаюсь собраться, — мама в больнице. Мы сейчас поедем к ней. Ладно?

Не лучшее место для шестилетнего ребёнка, но времени завозить её домой к родителям нет. Я должен быть рядом с женой. Мы же готовились к партнёрским родам. А теперь она снова переносит всё одна. Без меня.

Выть хочется от беспомощности. Пятница, вечер. Столичные дороги заполнены машинами. Мы попадаем в две пробки. Небольшие, но всё же, это нас однозначно задерживает.

Если бы я был сам в машине, я бы уже ругался, орал, сигналил. Во мне сейчас, сколько смешанных эмоций и чувств, что держать их в себе, это превратиться в вулкан. Который вот — вот начнёт извергать губительную лаву. Но у меня нет выбора. Я, молча, жду, когда одна машина за другой, медленно передвигаются, ведь сзади сидит мой ангелок. Я вижу, как сильно она нервничает и переживает за маму. Кусает губы, и мнет ручками своё платье. Но при этом молчит и сдерживает слёзы. Она сильная и умная девочка однозначно. Дай Бог, и судьба у неё будет счастливая.

Как только останавливаюсь возле больницы, хватаю Аню на руки и забегаю. Минута, и мне уже указывают, где находится родильный зал, в котором Наташа. Я пока не знаю, что и как там буду делать. Дочь одну под дверью оставить не могу, но и Наташе обещал быть рядом и держать за руку при родах.

— Скажите, Горская Наталья, где? — спрашиваю у первой встретившейся медсестры.

— Горскую уже переводят в палату.

— Как? Она не рожает? — не понимая, спрашиваю я.

— Что вы, — улыбается медсестра, — она уже родила. — Вы, наверное, муж? — всё с той же улыбкой говорит она. А я лишь утвердительно киваю. — Тогда поздравляю. У вас дочь. 3 кг 100гр и 51 см.

Через полчаса нам разрешают зайти в палату. Странно, ожидаю Наташу увидеть лежащую в постели, но она стоит возле кроватки. Когда замечает нас, берёт маленький свёрток на руки, и поворачивается к нам.

Если честно все мои действия заторможены и реакции тоже. Наташа садится на кровать, кладет свёрток и зовёт нас подойти. Первой реагирует Аня. Через секунду она уже возле сестры, рассматривает её. А я смотрю на этих троих, и не верю своему счастью. Как, такому придурку как я, могло в жизни так повести? Любимая жена и две прекрасные дочурки.

Говорят, только слабые мужчины плачут. Пусть говорят. Я же плачу сейчас, осознавая, насколько я сильный и всемогущий. Ведь рядом они. Три самые невероятные женщины, ради счастья которых я мир переверну.

Конец

Примечания

1

История Марка и Кати написана в двух книгах. Заходите на страничку автора. "Кукла. Я куплю тебе новую жизнь" и "Кукла. Беременна (не) от Зверя".

(обратно)

Оглавление

Глава 1. "Магия"

Глава 2. "Девичник"

Глава 3. "Свадьба"

Глава 4. "Стриптиз"

Глава 5. "Матч"

Глава 6. "Звезда вечеринки"

Глава 7. "Двойное свидание"

Глава 8. "Официальное предложение"

Глава 9. "Лев во всей красе"

Глава 10. "Первое проявление ревности"

Глава 11. "Дни до взрыва"

Глава 12. "Похищение"

Глава 13. "Бассейн"

Глава 14. "Больница"

Глава 15. "Гром и молния"

Глава 16. "Дом"

Глава 17. "Сплошная ложь повсюду"

Глава 18."Паранойя"

Глава 19."План"

Глава 20."Возвращение"

Глава 21."Первое столкновение"

Глава 22. "Подальше от неё"

Глава 23."Имитация жизни"

Глава 24. "Странный препод"

Глава 25."Никому не позволю её обидеть"

Глава 26."Доза — это спасение. Но чаще всего — это всё тот, же губительный порошок."

Глава 27."Я без него уже не могу. И с ним быть не получается."

Глава 28."Не бывает нерешаемых задач. Бывает не правильно написанные условия"

Глава 29."Во имя мести, я пойду на всё"

Глава 30."Никогда не говори, что самое ужасное с тобой уже происходило. Ведь судьба покажет тебе, что бывает ещё хуже "

Глава 31."Касания пальцев, оставляют следы как от укуса змеи"

Глава 32. "Лучше б я до сих пор плавал во лжи. Потому что теперь тону в правде"

Глава 33. "Уже вроде и научилась плавать, но всё равно тону"

Глава 34. "Как ты так паришь, ты даже не знаешь, что ты со мной творишь…"

Глава 35."Это далеко не "happy and"

Глава 36."To be continued. Продолжение следует"

Глава 37."Это не то, что не "happy and", это обычный "game over"

Глава 38."Кто ещё заказывал стекло на обед? Присоединяйтесь, у меня тут много"

Глава 39."Вы ели когда-то стекло? Ничего особенного. Просто всё кровоточит внутри"

Глава 40."Месть — подают холодной"

Глава 41."Кто заказывал правду? Теперь наслаждайтесь"

Глава 42."Когда появился свет в конце туннеля. Это спасение, или это конец?"

Глава 43."Таких гостей мы не ждали"

Глава 44. "Остановите всё что происходит"

Глава 45."Я катастрофически пьян от неё"

Глава 46."Рядом с ним я схожу с ума"

Глава 47."Я думал, испытания закончились, а они только начались"

Глава 48."Сопротивляться, больше нет сил. Но и сдаваться — я не согласна"

Глава 49."Не всё так гладко, как хотелось бы"

Глава 50."Если в этот раз я буду падать, он меня поймает"

Глава 51."Кто-то борется с проблемами, а кто-то от них убегает. Мы относимся к первой категории. Наконец-то"

Глава 52."В нашем знаке бесконечности больше нет запятых"

Эпилог. "Полёт нормальный, скорость не сбрасываем"

*** Примечания ***