Контрабандисты [Сергей Остапенко] (fb2) читать онлайн

Сергей Остапенко Контрабандисты

«Небо! Какая распростёрлась синева! Сколько надежд, должно быть, бесплодных и тщётных надежд растворились в ней за миллионы лет! Сколько стенаний и проклятий отразились от её молчаливого совершенства и со звоном рассыпались!» — перебирая такие мысли, коротал долгий путь Долговязый, двигаясь по тропе.

Он почти дышал в спину Бывалому, опытному проводнику с хорошими отзывами. Бывалый двигался быстро, экономя энергию и время, не распыляясь на долгие привалы и разговоры. Поэтому большую часть маршрута они проделали в тишине, прерываемой только шелестом песка, который заносило в гору из долины, да треском пересохшего кустарника. Жара стояла такая, что его ветви, казалось, готовы были вспыхнуть от того, что шальная песчинка чиркнет по их гладкой поверхности.

Дорога из лагеря возле места высадки заняла у них три дневных перехода. Ближе высадиться было нельзя — патрули, не особо разбираясь, могли стрелять на поражение. И только к концу третьего дня удача сжалилась над ними и послала облака. Их цепь показалась из-за горизонта, как уши зверя, томящегося в засаде. Ветер подхватил их и начал расстилать над долиной, в которую им предстояло спуститься. Бывалый поклонился в их сторону и сделал ритуальный жест.

— Ты везучий, — бросил он Долговязому. — Понравился здешним местам, наверное.

— Почему это везучий? — поинтересовался Долговязый, торжествуя от того, что проводник соизволил, наконец, поговорить о чём-то кроме спусков, подъёмов, поворотов и необходимости ждать в укрытии.

— Таких как ты я сюда водил не один десяток. А может, и больше сотни. Я всегда осторожен, поэтому почти все вернулись с тем, зачем пришли. Но за все время, которое я занимаюсь своим ремеслом, это всего лишь третий раз, когда Долина даёт путникам свой покров. Пойдём, нужно воспользоваться этим обстоятельством. Обойдёмся без привала.

Долговязый терпел почти весь спуск, занявший всё время до полудня. Он нарушил молчание тогда, когда скалистые склоны остались, наконец, за спиной, и они ступили на землю Плоской Долины.

— Бывалый… Я это… Узнать хотел. А первые два раза кому повезло?

Бывалый ответил не сразу, оглядывая местность, вынюхивая возможные угрозы и риски. Наконец, снизошёл ответить.

— Первый раз это было, когда меня провёл в Долину мой учитель, Ходок. Он был великий проводник, очень талантливый и везучий. Начал водить сюда вскоре после того, как эту Долину открыли и продолжал даже в тот период, когда здесь дежурили пешие егеря. Когда появился облачный покров, он понял, что это знак и начал меня учить. Так-то, я не собирался быть проводником. Думал, просто спущусь в Долину, добуду то, зачем пришёл, найду покупателя и заживу безбедно. Но судьба распорядилась иначе.

Он повернулся и хотел продолжить путь, но Долговязый окликнул его:

— А второй раз? С кем было второй раз?

— Это было не со мной, — сказал Бывалый, не оборачиваясь. — Мне рассказывали.

Долина, конечно, не успела ещё остыть. Просто её поверхность, слоистая как замутнённая слюда, меньше отражала свет и тепло, и дрожащее марево, поднимавшееся вверх, было не столь раскалённым, как утром. Не будь облаков, их предприятие стало бы, как предупреждал проводник, смертельно опасным. Обезвоживание, тепловые удары были привычным делом. Жара убила не меньше искателей, чем роботизированные патрули.

Плоская Долина не зря получила своё название. Её слоистая структура, местами выветрившаяся и изъеденная мельчайшими существами, которые разбирают её на строительный материал для своих жилищ, почти идеально ровная и с высоты выглядит как мутноватая гладь озера. Есть более прозрачные участки, есть почти непроницаемые для света. Основу её структуры составляет расплавленный и остекленевший песок, который постепенно выветривается. Но в толще стеклянного озера также содержится масса примесей: мельчайшая каменная пыль, серый пепел и капли какого-то вещества, видимо являющегося продуктом жизнедеятельности диковинных животных, когда-то здесь обитавших.

Время неумолимо разрушает этот памятник природы. Водные потоки с гор подмывают края верхнего пласта; ветер шлифует его сверху, снова превращая в песок и обнажая, порою, обломки каких-то крупных структур, оставшихся после какого-то геологического процесса, пока не получившего научного объяснения. И всё же более всего сохранности природного памятника угрожают живые организмы, которые проделали в толще пласта многочисленные ходы и туннели, в недрах которых и были найдены в своё время драгоценные органические останки, предмет вожделения коллекционеров и заработка мастеров по резьбе, изготавливающих из благородной кости искусные сувениры. На чёрном рынке стоимость добытых в долине останков многократно превышает заработок обычного работяги, а цена готовых изделий на закрытых частных аукционах составляет совершенно баснословные суммы.

Когда Долина только была открыта, браконьеры в погоне за барышами начали хищнически уничтожать уникальный геологический памятник. Пласт подрывали взрывчаткой, выбирали ценный материал и оставляли за собой только горы опустошённой руды. Потом у Долины появился статус особо охраняемого заповедника, егеря, патрули, общественное движение в защиту сохранности Долины. Массовое браконьерство сошло на нет, а цены на изделия из благородной кости взлетели до небес. Потому что теперь в Долину рисковали спускаться только особо одарённые проводники. В разгар жаркого сезона, когда даже техника выходит из строя, им удаётся провести в Долину нескольких контрабандистов. Везёт не всем, но будущее тех, кто преуспевает, считай, обеспечено до конца дней.

Бывалый остановился и присел у ничем не примечательного участка пласта. Долговязый едва не налетел на него, но вовремя успел затормозить и сбалансировать вес, чтобы не упасть.

— Что случилось? — озабоченно спросил он.

— Присядь, — жестом пригласил его Бывалый. — Присмотрись. Вглубь.

Бывалый послушался, и — о чудо! — увидел, что под тонкой пластиной пласта скрывается вожделенная полость. Ход.

— Как ты нашёл его так быстро? — восхищённо спросил он.

Бывалый усмехнулся:

— Кто, по-твоему, сокрыл его ранее?

«Он уже был здесь. И спрятал проход в недра от посторонних глаз», — догадался Долговязый.

Внешне поверхность пласта выглядела совершенно не потревоженной. Приборы патрулей вряд ли заметят подвох. Путь к богатству был так здорово замаскирован, что Долговязый, наверно, переступил бы через него и пошёл дальше. На то и нужен проводник, чтобы не блуждать по пеклу в бесплодной надежде наткнуться на изобильное месторождение, а сразу прибыть на место и получить то, за чем пришёл.

Бывалый приложил направленное вскользь к поверхности усилие, и прозрачная пластина отъехала в сторону.

— Давай, — кивнул он. — Спускайся.

— А как же ты? — опешил Долговязый.

— Я буду ждать тебя здесь.

— Но…

— Я не хожу в прозрачную твердь и не прикасаюсь к её сокровищам, — пояснил Бывалый. — Довольствуюсь только платой, которую оставляете вы.

— Чтобы формально не нарушать закон?

— Мне плевать на него.

— Тогда почему?

Бывалый помолчал, словно оценивая, стоит ли рассказывать, и решил объяснить.

— Настоящие проводники, такие как я и мой покойный учитель, не прикасаются к тайне. Это грех.

— Грех? Но ведь это всего лишь… Ископаемое, — подобрал нужное слово Долговязый.

— Мы верим, что это не просто ископаемое, а наследие тех, кто населял мир до нас. Давным-давно была какая-то непостижимая катастрофа, которая не оставила от них почти ничего. Никаких следов. Только эти останки, которые теперь кромсают в мастерских на потеху богатеньким.

— Бред, — фыркнул Долговязый.

Бывалый пожал плечами:

— Все так и говорят. И я сказал, когда пришёл сюда впервые. Но когда я нашёл свою первую скорлупу… Или панцирь, если угодно… Так вот, когда я прикоснулся к её тёплой шершавой поверхности, меня что-то постигло. Что-то проняло меня так сильно, до самых глубин естества… Я не смог забрать её с собой. Благоговейно оставил на том же месте, где она лежала в каверне из оплавленного песка. И когда я поднялся на поверхность без добычи, Ходок всё сразу понял. Он обнял меня, и мы пустились в обратный путь. Так я стал продолжать его дело.

Долговязый не сразу решился сказать то, что крутилось у него в мыслях.

— Если это грех, почему ты продолжаешь водить сюда таких алчных субъектов, как я?

Бывалый дёрнулся, словно его ударили. Вопрос был ему явно неприятен.

— Потому что чары Долины не отпускают, — проговорил он, растягивая слова. — И нужно чем-то кормить семью, — сухо закончил он свою мысль.

Долговязый кивнул, показывая, что понимает спутника. Он неловко топтался на месте, не зная, что делать дальше.

— Ступай, — скомандовал Бывалый. — Облака не навечно. Не теряй зря время, раз тебе выпал такой шанс. Проверь снаряжение и спускайся. Постарайся не сгинуть там. Не хотелось бы возвращаться в одиночку.

Долговязый засуетился и начал спуск в каверну, словно до этого ему не хватало команды. Силуэт Бывалого тенью нависал над уходящими вниз прозрачными слоями.

Долговязый двинулся по расширяющемуся ходу, пригибаясь под неровно нависающими сводами, повторяя изгибы туннеля. В стенах зияли пустоты — видимо, поработали коллеги-предшественники. В одной из пустот, крупной, размером в четверть роста Долговязого, торчали остатки костяной грибницы или корня. Побеги из твёрдого кристаллического материала сохраняли белоснежный цвет, несмотря на то, что частично кальцинировались и окаменели. Вероятно, верхнюю часть побега и куполообразную скорлупу контрабандист забрал с собой, а эту часть так и не смог отделить от породы. Долговязый взялся было за кирку, но передумал. Ему нужен сам панцирь, с выпуклыми дугообразными утолщениями, которые так ценились изготовителями украшений.

Однажды в музее он видел цельный панцирь с обоими наростами грибницы: верхним и нижним. Это был уникальный экспонат, в котором один из кристаллизованных побегов благодаря какому-то геохимическому процессу заместился не привычным известняком, а золотом. Экскурсовод так и не смог тогда пояснить, как такое стало возможным, но предположил, что предки, также промышлявшие добычей ископаемых останков, могли искусственно заменить один из побегов золотой вставкой, в обрядовых целях или как часть декора при оформлении внутреннего убранства дворца какого-нибудь вельможи.

Долговязый шёл дальше, выбирал мало исхоженные ответвления туннелей, оставлял метки и снова двигался вперёд. Вскоре ему начали попадаться серые кружевные прожилки и белёсые цилиндры сходного размера и формы, уложенные в пласте цепочками. Он вспомнил наставления проводника — считалось, что это примета, свидетельствующая: богатое месторождение рядом. И верно, приглядевшись, он заметил в толще пласта манящую выпуклость. Есть!

Это был некрупный, но очень хорошо сохранившийся экземпляр благородного желтоватого оттенка. Порода не слишком диффундировала в его поверхность, и ювелирам не придётся отскабливать ценный верхний слой. Находка стоит кучу денег. А ведь Долговязый только начал поиск!

Он лихорадочно заработал киркой, пробивая путь. Потом взял скребок и осторожно стал извлекать последние сантиметры, отделяющие его от купола скорлупы. Пытаясь подобраться поближе, он с силой упёрся о выступ туннеля, и тот внезапно подался, треснул и провалился в какую-то гигантскую пещеру, располагавшуюся под тонким слоем остекленевшей массы.

Видимо, здесь пробили себе путь грунтовые воды, вымывшие в пласте просторную полость. Долговязый кубарем полетел вниз, сшибая неровности стен, и неудачно приземлился на окаменевший куполообразный панцирь. Полежал немного, прислушиваясь к ощущениям. Вроде цел. Уже неплохо.

В пещере было довольно темно — слой породы вверху был таким толстым, что свет с поверхности пробивался очень тускло. Долговязый прикинул расстояние, которое ему предстоит преодолеть, чтобы выбраться и понял, что предусмотрительно захваченный с собой трос ему пригодится.

Постепенно глаза привыкли к полутьме, и он стал замечать тут и там разбросанные везде скорлупы разных размеров. Вероятно, вода тысячелетиями вымывала их из породы, приносила сюда и оставляла здесь. Всё вокруг было усеяно панцирями и их костяными корневищами. Попадались и серые прожилки, возможно росшие когда-то на несохранившихся верхних побегах этих странных созданий. Долговязый не мог поверить в свою удачу. Находок было столько, что он не сможет унести с собой и малую их часть. Причём, ему даже не придётся пыхтеть, извлекая их из шлака.

Долговязый поднялся, потёр ушибленное место и подошёл к одной из ископаемых скорлуп. Что же это были за существа, оставившие эти останки? Считается, что беспозвоночные. По-крайней мере, морфологически это было вероятнее всего. Что-то вроде кораллов, которые после взросления отделялись от материнской грибницы и могли передвигаться автономно, плавать, образуя скопления вроде колоний. Некоторые учёные считают, что это были растения или грибы, верхняя часть которых постепенно отвердевала. Есть также гипотезы, что это изначально были животные, обладавшие мягкими конечностями, которые не сохранились до наших дней. По их мнению, это были существа, напоминавшие спрутов, головная часть которых обладала твёрдым внутренним скелетом, наподобие раковины, за которыми, собственно, и охотятся контрабандисты. Неясно, вымерли они постепенно или все одновременно, например, из-за глобального катастрофического события. Слишком много времени прошло, и наука пока не подобрала подходящих методов, позволяющих надёжно датировать ископаемые останки.

Взгляд Долговязого остановился на одном из костяных панцирей. Он подошёл ближе и кожистыми перепончатыми лапами обхватил округлый купол, с двумя посаженными близко друг к другу неизменными симметричными выемками в нижней части. Раздвоенный язык сам собой выскользнул наружу и ощупал поверхность находки. Тёплая, шершавая.

Долговязый хотел уже было сложить её в походный мешок, но заметил изъян. Сбоку и чуть выше одной из полостей на куполе зияло небольшое отверстие. Долговязый повернул добычу в руках и услышал внутри какой-то стук. Он потряс скорлупу лапами и на пол выпал маленький конусообразный металлический предмет, плавно сужающийся с одного края.

Пуля!

Долговязого чуть не разорвало от нахлынувших чувств. От волнения кожа стала лихорадочно менять цвет.

Неужели легенды не врут? Неужто ящеры действительно живут на планете не десять тысяч лет, а значительно дольше, может быть десятки миллионов лет? Иначе как объяснить, что предмет из современности оказался в ископаемых останках столь древних, что их возраст не определить?

Впрочем, рассудил Долговязый, пулю могло принести с поверхности, и пока скорлупу болтало в потоке вешних вод, снаряд случайно попал внутрь. Всё имеет естественное объяснение и нечего вплетать сюда досужие домыслы.

Он хмыкнул, выбросил предмет, похожий на пулю, и принялся укладывать скорлупы в мешок. Когда он наполнился, Долговязый выбрался из пещеры, и ориентируясь по своим меткам отправился в обратный путь.

***

Бывалый ждал. Когда гребень Долговязого показался на поверхности, он от волнения вскочил и встал на все четыре лапы, постукивая хвостом оземь. В руках Долговязого был мешок с добычей.

Выходит, знаки были обманом. Этот посетитель прозрачной тверди не станет его учеником. Как странно. Пустая синь небес над Долиной посмеялась над ним.

Долговязый был сосредоточен и немногословен.

— Пойдём назад? — предложил он. — Кажется, облака рассеиваются. Хорошо бы укрыться в скалах до темноты.

— Пойдём, — согласился Бывалый. — Скажи, не нашёл ли ты чего-нибудь необычного? Странного?

Долговязый думал недолго.

— Абсолютно ничего, — уверенно ответил он.

Пара ящеров, зигзагообразно вихляя хвостами, двинулась к скалам по застывшей прозрачной массе сплавленного песка. Время от времени в песке попадались какие-то странные примеси, возможно, продукты жизнедеятельности древних животных.