Чудь белоглазая [Алексей Бухаров] (fb2) читать онлайн

Чудь белоглазая

Девушка в лесу

Апрельский вечер встретил охотников мелким моросящим дождём перемежающимся мокрым снегом. Природа словно перепутала весну с осенью. Для полноты картины не хватало лишь жёлтых листьев на деревьях. Сидя под навесом, компания спасалась от непогоды крепким горячим чаем и другими не менее крепкими напитками. Разговор шёл о том о сём: охоту в этом году открыли рано, утка ещё не вся прилететь успела, губернатор, чтоб ему пусто было, в охотничьих делах ничего не смыслит, ну и так далее... Как-то принято считать, что охотники часто рассказывают разные байки, однако, как мы видим, это утверждение очень далеко от истины. В первую очередь охотники это обыкновенные люди и разговоры у них, как правило, житейские. А уж если и рассказывают какую-нибудь странную историю, то в большинстве случаев это самая что ни на есть правда, может быть лишь слегка приукрашенная.

Вот и в этот вечер, разговор так и перетекал бы из одного русла в другое, если бы не случайно прозвучавший вопрос:

- Вадим, а ты ведь прошлой осенью на "севера" поохотиться ездил. Давай, делись впечатлениями!

Рассказ Вадима, сам по себе, был ничем непримечателен, однако после обязательного повествования о добытой дичи он вдруг добавил:

- А ещё я там девушку встретил!

- Ого! - оживились друзья охотники, - А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!

Тут следует сказать, что Вадим, уже три года как был в разводе и друзья, естественно, об этом знали.

- Когда ты нам собирался об этом рассказать? Свадьба когда? - загудела наперебой честная компания.

- Да вы неправильно меня поняли!

- Это как неправильно? То есть поматросил и бросил!? - начали "подзуживать" друзья.

- Дослушайте, сначала! - отмахнулся Вадим от "юмористов", -Так вот, приехали мы на неделю, ну и последний день, перед отъездом, вроде как свободным оказался. У егеря дела срочные случились. А мы сами по себе остались. Естественно большинство за крепкие напитки взялось, а у меня в тот день ну никакого желания к выпивке. Взял я ружьё, не для охоты, конечно, а для безопасности, места-то дикие, и отправился погулять возле заимки. Там недалеко небольшая речушка течёт, ну я и пошёл вверх по течению. Берега у речки высокие, скалистые, к воде спускаются крутыми уступами. Вода течёт то размеренно, то вдруг подхватывает, ускоряясь, бурля водоворотами и укрывая пеной прибрежные камни. Иду любуюсь, от заимки, наверное, километра три отошёл. Как вдруг, внизу у речки вроде мелькнуло что-то. Там небольшая коса песчаная, я её ещё издалека заприметил. Начал осторожно подходить и присматриваться. И точно, внизу на песчаной косе человек ходит! Чего он в этой глуши забыл, непонятно. Достал я бинокль, чтобы получше рассмотреть и буквально дар речи потерял! Девушка по песчаной косе разгуливает! Да какая! Красавица, волосы длинные светлые, фигурка точёная, одета только странно, по старинному как-то, точно сказать не могу. Ну, что греха таить, решил я с местной красавицей познакомиться. Пошёл вдоль берега чтобы более пологий спуск к реке найти. С большим трудом вниз спустился. Вода шумит, девушка не слышала как я подошёл. Ходит по косе, то ли камешки собирает, то ли ракушки какие. Мне как-то неудобно даже стало, подглядываю вроде как. В общем, окликнул её:

- Привет! Не бойся, меня Вадим зовут.

Девушка посмотрела на меня. И тут мне показалось, что глаза у неё какие-то странные, белые как будто. Впрочем, долго себя разглядывать она не дала. Улыбнулась и пошла прочь от меня. Я за ней. Там на косе огромный валун лежал, она за ним скрылась. Когда я его обогнул, девушки и след простыл. Наверх в этом месте ни за что не подняться, без альпинистского снаряжения по крайней мере, а дальше по течению реки коса заканчивается, не пройдёшь. Мимо меня она тоже прошмыгнуть никак не могла. Куда она делась, ума не приложу! В общем, знакомство закончилось так и не начавшись!

- Ну ты загнул, Вадим! - загудели охотники, - Такое выдумать не каждому под силу!

- Да ну вас! Ничего я не выдумал! - обиделся рассказчик.

Трофимыч, самый старый в охотничьей компании, после того как стихли бурные обсуждения, задумчиво сказал:

- Кто знает, похоже на правду...

Чудь белоглазая

- Трофимыч, ты уж сказал "А" так и "Б" говори! - начали наседать охотники.

- Ладно, слушайте! - после настойчивых вопросов, Трофимыч не стал отмалчиваться, - Родом я из тех мест, про которые Вадим рассказал. А там каждый первый с пелёнок знает истории про Чудь Белоглазую.

- Какую-какую муть? - выкрикнул один из охотников, видимо излишне выпивший крепкого чая.

- Ещё раз меня перебьёте, и всё, шиш вам, а не история! - недовольно проворчал Трофимыч.

Компания мигом утихла. Трофимыч редко чего рассказывал, но уж если начнёт бывало, невольно заслушаешься.

- Так вот, в царские ещё времена, в предгорьях Северного Урала, существовало некое племя - Чудь Белоглазая. По описанию, люди эти, как раз такие как Вадимова девушка. Чем они промышляли никто толком не знает. Кто-то говорит, что с железом они управлялись в совершенстве, а кто и вовсе колдунами их считает, наподобие друидов.

В торговых местах уральских сёл да городишек иногда всплывали удивительного качества ножи и кинжалы. Отличительной их особенностью был тот факт, что они совершенно не требовали заточки, а резали так, что по сравнению с ними их лучшие современные коллеги - это обыкновенные кухонные ножи которых не касалось точило. Ну а кроме холодного оружия, на ярмарках ещё украшения тончайшей работы встречались. Многие хотели узнать мастера их изготовившего, да никто не преуспел, а особо ретивые исчезали навсегда.

Потом наш брат северные просторы покорять начал, а племя, соответственно не очень радо этому было и стало всё глубже в лес, в горы уходить. Не все из них, конечно, кто-то и оставался жить среди русских. О той части племени, что ушла в горы неизвестно практически ничего. Только слухи разной степени странности. А у тех кто остался, кровь постепенно смешивалась, но ещё в начале прошлого века по северным деревням можно было встретить светловолосых людей с почти белыми глазами. Вот и у нас в деревне один такой мужчина жил, глаза у него, правда, не совсем белые, но такие светло-синие, что я ни у кого более таких не встречал. В деревне его все Чудей кликали, а ещё все знали, что он подкидыш. Отцу его, Николаю, однажды ночью в окно постучали, он дверь открыл, а там младенец в корзинке плетёной. Николай принял Чудю в семью и вырастил как родного. Ну, а когда пришла пора ему помирать, на смертном одре он вдруг признался, что Чудя есть его родной сын. А случилось это так...

В нашей деревне Николай был знатным охотником, в лесах пропадал неделями и всегда возвращался с богатой добычей. Удачливый был, ну и стрелок, как говорится, от бога. И вот, однажды осенью отправился он на охоту, но в этот раз, с самого начала, удача от него словно отвернулась.

Опытному человеку лес многое может рассказать, требуется лишь внимательно наблюдать. Поэтому, Николай был очень удивлён, тому обстоятельству, что лес как будто замер, затаился в ожидании чего-то неминуемого и непреодолимого. Ни суеты птиц и белок в кронах деревьев, ни копошения у их подножия другой мелкой живности, вроде енотов, барсуков, зайцев... Прошагав по притихшему лесу пару часов, Николай прислонился спиной к дереву, переводя дух и уже подумывая не стоит ли повернуть назад. Шагах в тридцати от него в лучах осеннего солнца, сквозь деревья, чётко виднелась небольшая прогалина. Вдруг, ему показалось, что на ней мелькнула какая-то тень. Она была неясная, быстрая и Николай сначала даже решил - привиделось. Но вот, мелькнула ещё одна тень и, ещё толком не осознав происходящего, Николай уже держал в руках ружьё, стараясь слиться с деревом к которому прислонился и не дышать. Волки! Это были именно они. Удивительно было то, что двигались они большой стаей, хотя по обыкновению, охоту они устраивают небольшим числом особей.

- Может их охотничьи угодья истощились, решили место обитания сменить? Или пожар в лесу? - только и успел подумать Николай, когда под его ногой предательски хрустнула ветка. Он начал напряжённо всматриваться в просветы между деревьев. Мельтешения теней видно не было.

- Неужели пронесло? - мелькнула мысль и тут же, словно в ответ, послышался протяжный волчий вой. На него начали отвечать другие волки и Николай понял, что он окружён.

- Да чтоб вас! - Николай выругался вслух, таиться смыла уже не было. Привычным движением проверив патронташ на поясе он приготовился к неминуемой волчьей атаке. Страха не было, только уверенность в себе и холодный расчёт. Возможно удастся подстрелить вожака, тогда и появится шанс выбраться сухим из воды. Однако, всё пошло не по плану. Вожак, не таясь, вышел из-за деревьев и уселся напротив, метрах в десяти, внимательно разглядывая Николая. Что это был за зверь! Огромный, что телёнок, почти чёрный. На морде приметный шрам от давно зажившей раны. Какое-то внутреннее чутьё удержало Николая от выстрела и заставило опустить ружьё. Человек и волк посмотрели в глаза друг другу, затем вожак коротко взвыл и исчез среди деревьев, а судя по удаляющемуся завыванию вслед за ним ушла стая. Николай облегчённо выдохнул, а лес словно сбросив оцепенение зазвучал многими голосами.

- Похоже, охота всё -таки будет! - порадовался охотник привычному лесному многоголосию, впрочем, он вновь ошибался.

На второй день, погода начала стремительно портиться, полетел снег, стал усиливаться ветер. Николай с трудом добрался до зимовья, что находилось в верховье реки Гремячки. Затопив печь и наскоро поужинав, он завалился спать. Снежная буря, меж тем, бушевала всю ночь. Утром, отворив дверь, Николай не поверил своим глазам! Снега намело чуть не по пояс, деревьев повалило пропасть целую. Как домой добираться? Сюда-то он по чернотропу пришёл! Делать нечего, выбираться всё равно нужно. Смастерил он себе что-то вроде снегоступов и отправился к дому вниз по течению реки. За час преодолел не больше двух километров.Кроме глубокого снега, идти сильно мешали поваленные деревья. На одном из них он и присел отдохнуть, раздумывая, не стоит ли повернуть назад, переночевать ещё раз в зимовье, а уж с раннего утра вновь пойти в сторону дома. Устраивать ночлег в заснеженном лесу ему совсем не хотелось. Так он и сидел, не решаясь в какую сторону пойти, когда ему показалось, что слышит он неподалёку стон человеческий. Николай замер прислушиваясь. Стон не повторялся и он решил уже было двинуть в сторону дома, как вдруг, опять послышался стон. На этот раз Николай чётко определил, что раздаётся он из-под огромной поваленной сосны. Бросившись туда он начал разгребать руками снег. Вначале обнаружил ногу, одетую в чунь из звериной шкуры. Удвоив усилия он откопал человека лежавшего на животе. Видимо, когда ветер сломал сосну, она придавила того своими ветвями. Николай начал одну за одной выламывать ветки, освобождая человека, затем перевернул его на спину и обомлел. Девушка! Без сознания, сильно замёрзшая, но живая! Быстро соорудив подобие волокуш, Николай загрузил на них незнакомку и зашагал к зимовью. Там он растопил печь пожарче, положил рядом с ней девушку, а сам присел на топчан, размышляя, что ещё следует сделать для незнакомки. Тревоги дня быстро дали о себе знать и он задремал. Снился ему тяжёлый сон, как будто он барахтается, провалившись в сугроб по грудь, и чем больше он прилагает усилий, тем глубже увязает в снегу. Вскоре он погрузился с головой, снег начал забивать нос и рот, дышать становилось всё тяжелее. Но тут он почувствовал как кто-то гладит его по голове и что-то говорит.

- Кто здесь? - крикнул Николай и проснулся.

В зимовье горела сальная свеча, а незнакомка, присев рядом с ним, что-то говорила.

- Не понимаю! - признался Николай.

- Ясна! - сказала та, похлопав себя по груди.

- Коля! - ответил он, повторив жест.

Девушка вновь начала говорить, на что Николай развёл руками и покачав головой снова сказал:

- Не понимаю, прости!

Ясна поднялась с топчана и отошла к середине комнаты, свет свечи упал на её лицо. Красивая! Хорошенькое личико, стройная фигурка, светлые волосы, глаза только странные какие-то, всё, кроме зрачков белое. Девушка, меж тем, над чем-то размышляла. Походив туда-сюда, она махнула рукой, видимо что-то для себя решив, вновь подошла к Николаю и коснулась большим пальцем своей руки его лба между бровей. И сразу в голове Николая зазвучал её голос:

- Здравствуй, Коля!

- Здравствуй, Ясна! Почему мы так странно разговариваем, голос как будто не снаружи, а внутри!

- Не обращай внимания, это дар нашего племени, так говорить. Помогает, когда языка не знаешь, - улыбнулась Ясна.

- Какого ещё племени?

- Вот глупый! Ты что, до сих пор не понял?

- Чудь! - осенило Николая.

- Ага, точно! Вы, пришлые, так нас зовёте.

- А вы сами, что, по-другому себя называете?

- Конечно! Чудь, что за глупое прозвище? - Ясна надула губки. Вообще, этот разговор выглядел очень странно, потому что никаких слов не произносилось, но при этом выражения лиц Николая и Ясны постоянно менялись.

- Да уж какое есть! И всё-таки, как вы себя зовёте?

- Ишаат Таргим, - после некоторого раздумья ответила девушка.

- Это что означает?

- Ну, точного значения в твоём языке нет! Пожалуй, самое близкое выражение - Живущие вместе с Землёй.

- Ну, Чудь Белоглазая, это я хотя бы понимаю почему, а ваше собственное имя, позаковыристей будет!

- Нет, нисколько! Если знать наш образ жизни, конечно.

- Слушай, а как ты так быстро оклемалась? Ты ведь как ледышка была, когда я тебя в зимовье притащил! - решил сменить тему Николай.

- Это ещё один дар нашего племени! Мы даже можем умереть, а потом снова ожить. Правда, я сама так ни разу не делала! Страшно потому что! -

Ясна засмеялась, её звонкий, заливистый смех, как будто сделал светлее избушку, освещённую робким светом свечи.

- Слушай, Ясна, а как ты в лесу-то оказалась, да ещё в такую погоду?

- С отцом поругалась. Он меня на праздник волчьей стаи не отпустил и я сбежала! А когда домой шла, попала в бурю. Снег стеной, деревья трещат и падают. Мне бы спрятаться, переждать, а я решила что дойду как-нибудь.

- Постой-ка! Я днём раньше огромную стаю волков в лесу видел. Это что праздник какой-то был?

- Ага! А ты смелый! Если бы выстрелил, тобой бы славно перекусили! - захихикала Ясна.

- Ты меня видела? И тебе бы меня ничуть не жалко было, если бы меня волки загрызли!?

- С чего мне жалеть чужака? Да и потом, я ведь тебя ещё не знала! - в "голосе" девушки послышалось что-то похожее на оправдание и это не ускользнуло от Николая.

- А теперь, я уже не чужак?

- Все вы для нас чужаки. Вот только я с тобой связь установила, ну чтобы разговаривать, а это очень важная, по законам нашего племени вещь. Что-то вроде взаимного обязательства, клятвы. Теперь ты для меня чужак лишь наполовину.

- Мудрено! Слушай, а где вы живёте? Может тебя домой проводить? Твой отец, наверное, беспокоится?

Ясна ненадолго задумалась, а потом ответила:

- Тебе не нужно знать где мы живём! А отец, он знает, что со мной всё хорошо.

- Но как?

- Какой ты любопытный!

- Так ведь есть отчего любопытным быть!

- Ладно, я могу тебе кое-что рассказать, скорее даже показать, если не испугаешься...

- Чего мне бояться? - не понял Николай.

- Сейчас узнаешь! Посиди пока, мне нужно кое что сделать, - с этими словами Ясна пошла к очагу на котором закипала вода в котелке. Она достала что-то из небольшой сумки висевшей у неё на поясе и бросила в воду, затем начала говорить какие-то слова. На глазах у изумлённого Николая из воды выстрелил сноп разноцветных искр и тут же истаял. Ясна налила питьё в кружки, одну подала Николаю, вторую взяла себе.

- Если не боишься, пей. Только осторожно, горячо! - сказала Ясна и сама отпила напиток. Николай сделал тоже самое. Вкус был приятным и чем-то напоминал смородиновый чай.

- Не понимаю, чего тут страшного? - удивился он.

- Просто пей! - ответила девушка и Николаю в этот момент показалось, что её образ как будто пошёл рябью и начал плыть. Он отхлебнул ещё и... уснул, а когда проснулся, вокруг была кромешная тьма.

Казнь

- Видимо свеча догорела, надо новую зажечь, - пробормотал он себе под нос, вставая с топчана, и тут же ударился головой о что-то твёрдое. Негромко выругавшись он осмотрелся. Тьма уже была не такой кромешной, то ли глаза начали привыкать, то ли появился какой-то слабый свет, но Николай обнаружил себя в пещере. Точнее это был небольшой, метра два в в длину и столько же в ширину, грот. Из него имелся один выход, но что находилось за ним было решительно не понятно. Слабый свет, который позволял видеть стены грота, исчезал на границе этих самых стен, не позволяя рассмотреть что-либо за ними.

- Похитили? Но я не связан, нет не похоже на похищение! - подумал Николай и осторожно шагнул к выходу.

Переход получился неожиданно резким, и теперь, он стоял и жмурился от бьющего в глаза солнечного света, силясь разглядеть где он очутился. Спустя несколько секунд Николай увидел, что находится в довольно большом поселении состоящем из высоких изб на каменном фундаменте. Улочки поселения тоже были вымощены камнем и тщательно прибраны. Вокруг спешили по своим делам люди, красивые, высокие, светловолосые и с уже знакомыми белыми глазами. Николай стоял, глазел на снующих туда-сюда людей и не заметил приближающегося справа всадника. Лошадь неслась галопом, столкновение было неизбежно, но в последний момент всадник слегка отвернул. Лошадь пролетела в миллиметрах от него. В нос ударил запах рагорячённого животного, а в голову проникли какие-то странные образы, отчего её сразу пронзила невыносимая боль.

- Что за ...? - подумал, приходя в себя, потрясённый Николай и, потопташись на месте, решил идти в ту же сторону, куда умчался всадник. Прохожие не обращали на него никакого внимания, а Николай сосредоточился на том чтобы ни с кем более не сталкиваться. Повторять весьма болезненный опыт ему совершенно не хотелось, а ещё ему совершенно не хотелось думать о том, что происходит. Мозг почему-то воспринимал всё вокруг как должное, как единственную возможную реальность. Улица, по которой он шёл, постепенно поднималась вверх, поворачивая то вправо то влево, и не позволяя, таким образом, рассмотреть что находится в её конце. За очередным поворотом Николая привлекли знакомые звуки кузнечного молота. Кузня была слева по ходу, дверь открыта настежь и поэтому он решился войти. Кузнец работал один, без помощника, а молот, как оказалось имел механический привод, вроде того, что он видел будучи однажды в городе. Интересно было и то, что огонь в горне тоже раздувался с помощью механических мехов. Закончив работу кузнец обернулся, в руках у него был охотничий нож. Рукояти, судя по всему, ещё только предстояло обрести окончательный вид, а вот лезвие было завершено.

- Хочешь посмотреть? - обратился кузнец к Николаю.

- Конечно! - с лёгкой дрожью в голосе ответил Николай и взял протянутый нож.

- Попробуй, разрежь! - кузнец протянул ему толстый сыромятный ремень. Николай приготовился приложить ощутимое усилие, но вместо этого, нож прошёл сквозь толстенный ремень без всякого сопротивления, играючи.

- Нравится?

- Да, очень!

- Возьми, отдашь сыну, когда подрастёт, он хорошую рукоять сделает. Кузнец из него будет непревзойденный, для вашего рода-племени, конечно.

- Но у меня нет сына! - удивился Николай. Однако кузнец уже потерял к нему всякий интерес и вернулся к работе. Николай сунул нож в ножны за голенищем сапога, вышел из кузни и продолжил свой путь. Улица привела его на небольшую площадь, на которой толпился народ и явно что-то происходило. Николай огляделся вокруг, любопытство разбирало его, но в таком людном месте он сильно рисковал столкнуться с кем-либо. Тут его внимание привлекли двое мальчишек, удобно устроившихся на крыше навеса, который в обычные дни служил, скорее всего, торговой лавкой. Недолго думая, он вскарабкался туда же, подмигнул удивлённым пацанятам, приложив, на всякий случай, палец к губам. Теперь он мог отлично видеть происходящее в центре площади. Это было похоже на казнь, да собственно, это казнью и являлось. Два человека, в лохмотьях, едва прикрывающих грязные израненные тела, стояли на эшафоте. Вокруг колыхалась толпа любопытствующих, а непосредственно перед эшафотом стояли люди, которых Николай сразу определил как местную знать.

Минут пять ничего не происходило, только на площадь, где и так уже яблоку негде было упасть, всё прибывал народ. Затем один из представителей местной знати вышел вперёд и заговорил обращаясь к присутствующим:

- Живущие! К нам пришли чужаки, - говорящий указал на пленников, - Пришли с оружием в руках, желая покорить нас!

Толпа вокруг возбуждённо загудела и оратор взял паузу. Затем он поднял руку вверх, требуя тишины и терпеливо ожидая когда уляжется шум.

- Но любого, кто посмел посягать на нашу свободу ждёт смерть! Так было и так будет всегда! Однако, эти двое очень храбро сражались, - оратор вновь указал пленников, - И поэтому, я предлагаю им то, чего никогда не предлагал чужакам. Жизнь! Жизнь среди нас. От вас, чужаки, требуется лишь одно, отречься от всего своего прошлого, здесь и сейчас!

Оратор смолк, а стражники, стоящие за спинами приговоренных, чувствительными тычками дали им знать, что от них ждут ответное слово. Первым заговорил тот пленник, что был постарше:

- Я, Прокофий Михайлов, ещё раз предлагаю вам присягнуть нашему царю. Сделайте это здесь и сейчас, и вас пощадят, - явно насмехаясь ответил русский дружинник, а затем, обращаясь к кому-то известному только ему, добавил, - Прости, Ермак Тимофеевич, не справился я и людей не уберёг! (Поход Ермака в Сибирь состоялся в период с 1582 по 1585 год - прим. Автора).

Второй дружинник, вместо слов, лишь смачно выругался.

Тот, который предлагал русским казакам отречься, кивнул, мол, так я и думал, и взмахнул рукой. Тотчас, стражники обнажили мечи, лезвия которых, как показалось Николаю, окутались лёгкой синеватой дымкой. Два взмаха и на доски эшафота упали... Николай не поверил своим глазам, но на эшафот ничего не упало, а по ветру полетели два лёгких облачка чего-то похожего на пепел! Николай так и застыл с вытаращенными глазами, однако на местных такая казнь не произвела особого впечатления. Публика, поняв, что представление окончено, начала расходиться. Николай тоже начал было слезать с крыши, как вдруг, вновь очутился в темноте, в том же самом гроте.

Беглецы

На этот раз, наружу он вышел более решительно. Увидев знакомую улицу он решил было, что всё повторяется, но присмотревшись внимательнее обнаружил разительные отличия. Людей вокруг не было, то тут то там валялись предметы домашней утвари, а со стороны площади поднимался едва заметный дымок. Пожав плечами, Николай пошёл уже известным ему маршрутом. На площади догорали те самые торговые лавки, на крыше одной из которых он наблюдал казнь. Сначала ему показалось, что и здесь никого нет. Но вдруг, посреди площади появилась едва заметная дымка, а через секунду на том же месте возникла женщина. Седые растрёпанные волосы, чёрная накидка с капюшоном. Её пронзительный взгляд встретился со взглядом Николая, она подняла руку и указывая на него закричала:

- Чужак, полюбуйся на дело рук своих, ты всех здесь убил!

И сейчас же он увидел лежащих повсюду взрослых, детей, стариков. Все они были мертвы. Женщина ринулась к Николаю, а он так и застыл на месте, до тех пор пока её протянутые руки не сомкнулись на его шее. Николай хотел было её оттолкнуть, но куда там, хватка была железной! Голова наполнилась уже знакомыми чужими мыслями, образами и болью, а ещё он начал задыхаться. Сквозь угасающее сознание стал пробиваться знакомый голос:

- Коля! Коля! Очнись скорее, нужно уходить!

Ясна трясла его изо всех сил, стараясь вырвать из забытья, но сознание вцепившееся в несуществующую реальность никак не хотело возвращаться. Наконец, глаза Николая открылись, из горла вырвался хрип.

- Куда уходить? Зачем? - с кашлем выплюнул он.

- Та седая женщина, она нас обнаружила!

- Какая нафиг женщина? Да ей лет четыреста сейчас!

- Ты не понимаешь, она была там так же как и ты, как наблюдатель. Теперь мои соплеменники знают где я и с кем, а что бывает с чужаками ты сам видел!

Николай, конечно очень сомневался во всём увиденном. Всё-таки он был материалистом до мозга костей и во всякие потусторонние дела не верил. Однако, неподдельный страх Ясны был, что называется, на лицо.

- Да ладно тебе! Что, вот так возьмут и убьют меня? Я ведь вашему племени ничего плохого не сделал!

- Коля, прошу тебя, надо уходить! - в глазах Ясны стояли слёзы и это подействовало на заартачившегося было Николая. Через минуту он стоял полностью готовый к выходу.

- Куда хоть идём-то? - спросил он выходя из избушки и проваливаясь в снег, - Ты посмотри вокруг! Нас же по следам мигом найдут, к гадалке не ходи!

Однако, Ясна лишь указала рукой направление и коротко ответила:

- Туда! Скорей!

Шли они по заснеженному лесу часа два. Хотя, ходьбой это можно было назвать с большой натяжкой. Глубокий снег, поваленные деревья через которые приходилось перелазить, отнимали много сил и не способствовали быстрому передвижению. Однако, казалось, что для Ясны это вообще не проблема. Она бодро шагала впереди и Николай чётко понимал, что в их отряде слабое звено - это он. Пот заливал его лицо, перед глазами плясали радужные круги. Он хотел было взмолиться о коротком привале, но Ясна вдруг сама остановилась, озираясь.

- Тише, здесь кто-то есть! - прилетела Николаю её мысль.

Он остановился, прислушиваясь, но бешено стучащее сердце не позволяло сосредоточиться. Серая тень вдруг выскочила из-за дерева, в одно мгновение сбила с ног Ясну. Девушка ударилась о вековую сосну и со стоном сползла в снег. Огромный волк, глухо рыча, развернулся к Николаю, а он успел лишь снять ружьё с плеча, когда тот на него прыгнул. Лязгнули клыки по стали, ружьё вырвали у него из рук и отбросили в снег, а в следующее мгновение волк повалил его на спину. Николай вскинул левую руку защищаясь и волчьи зубы тут же вонзились в податливую плоть. В рукаве куртки потекли тёплые ручейки крови. Николай понимал, что одолеть этого волка голыми руками он вряд ли сможет. Он боролся надеясь на чудо и чудо случилось. В правую икру повеяло ощутимым жаром, Николай инстинктивно дотянулся до голенища сапога. Нож! Тот, что подарил кузнец! По его лезвию бежали, уже ранее им виденные голубые отсветы. Один взмах и волк рассыпался пеплом!

Николай с трудом сел. Чуть в стороне зашевелилась Ясна.

- Как же быстро она пришла в себя после удара этого чудовища! - подумал он, мысленно завидуя её жизненной силе.

Ясна, тем временем, встала и подошла к нему.

- Плохо? - указала она на его руку.

- Ничего, до свадьбы заживёт! - ответил, бодрясь Николай, впрочем, лужа крови вытекшая из рукава и лёгкое головокружение говорили об обратном. Но Ясну состояние Николая нисколько не смутило. Она тут же сняла с него куртку, вытерла снегом кровь с руки, присыпала раны каким-то порошком из своей сумочки и замотала всё это чистой портянкой из его рюкзака.

- Идём, уже не далеко. Это был разведчик, скоро сюда примчится вся стая. Нужно убираться, да побыстрее!

Николай встал, голова пошла кругом и он тут же сел обратно.

- Уходи, спасайся сама, а мне ружьё подай, я задержать их попробую!

- Вот глупый! Мне они ничего не сделают. Так, разве отец поворчит, когда меня к нему доставят. Давай-ка, жуй вот это, - Ясна дала ему большую горошину по виду сильно напоминающую заячий помёт, - Главное внимания на вкус не обращай, дрянь та ещё!

Во рту мгновенно разгорелся и так же быстро погас пожар, а за ним пришёл непередаваемый и ни с чем не сравнимый вкус. Это была какая-то невероятная смесь протухших рыбы и яиц, щедро сдобренная кошачьей мочёй. К горлу подкатила тошнота. Уловив состояние Николая, Ясна встряхнула его за плечо и коротко сказала:

- Не смей, сейчас пройдёт!

И действительно, пренеприятнейший вкус начал быстро исчезать, оставив после себя лишь лёгкую кислинку.

- Теперь вставай, надо спешить! - лицо Ясны светилось нетерпением.

Николай поднялся на ноги и неожиданно для себя подпрыгнул. Энергия в теле била ключом! Таким бодрым он себя не чувствовал с тех пор как... Да никогда он себя так не чувствовал! И они побежали. Да, именно побежали по глубокому снегу, перепрыгивая через поваленные деревья!

- А ведь волк не зря первым делом на Ясну бросился! - пришла в голову запоздалая мысль, - Он просто вырубил того, кто представлял наибольшую опасность! Да, неприятно, когда тебя ни во что не ставят! Впрочем, положа руку на сердце, если бы не нож... Кстати, как он у меня оказался?

- Кузнец, он владеет стихией огня, он может привязывать вещи к хозяину. Ты тоже сможешь передать этот нож, для этого нужно знать слова. А ещё в нём заложено некоторое количество энергии Земли. Помнишь те синие всполохи на лезвии? Их можно включать и выключать с помощью слов. Я тебя научу позже, - ответ от Ясны пришёл быстро и неожиданно.

- Блин! Не привыкну никак, что мы друг у друга в голове! И всё равно непонятно..., - мысль Николай закончить не успел, так как они начали спускаться по крутому склону и теперь всё внимание уходило на то, чтобы не сорваться и не свернуть себе шею. Внизу послышался шум воды и минутой позже они оказались на берегу горной речки.

Николай бегло осмотрел место где они оказались - крутые берега с обеих сторон, спуститься или подняться можно только там, где это сделали они.

- Что она делает? С ума сошла?! Мы же сами себя в ловушку загнали! Вот, дура! - подумал было Николай и тут же прикусил "язык", если так можно выразиться про мыслеобмен. Конечно же ему сразу прилетела "ответка".

- Ну спасибо, Коля! Теперь десять раз подумай, прежде чем съесть что-нибудь из моих рук! - мысль Ясны хоть и "фонила" ярко выраженным неудовольствием, но было в ней и что-то ещё. Николай определил этот оттенок мысли как насмешку.

- Прости, прости! Но тут ведь и на самом деле ловушка! Посмотри вокруг, мы в каменном мешке с единственным выходом! Я надеюсь ты не собираешься идти по реке? - Николай посмотрел на бурлящий чёрный поток горной реки и почувствовал озноб от одной мысли, что придётся туда заходить.

Однако Ясна не удостоила его ответом. Она замерла возле огромного валуна, лежащего недалеко от воды, сосредоточенно бормоча что-то себе под нос, затем жестом велела Николаю подойти ближе, взяла его за руку и...

Он вновь удивлённо хлопал глазами. Они оказались в пещере. Здесь вполне можно было стоять в полный рост, и Ясна, не давая опомниться потянула его за собой по слабо освещённому проходу, который судя по ощущениям вёл вглубь земли. Минут через десять показался огромных размеров грот, хорошо освещённый, в середине которого было озеро. Воздух был тёплый будто летом и совсем не затхлый как можно было бы ожидать от закрытого помещения.

- Всё, можем отдохнуть! Здесь нас никто не найдёт! - Ясна сбросила верхнюю одежду на каменный пол и улеглась сверху. Николай последовал её примеру.

- Почему ты уверена, что нас здесь не найдут? - задал он вопрос вертевшийся на языке.

- Это моё место! Никто сюда не ходит, кроме меня.

- А поподробнее можно? Что значит твоё?

Ясна начала рассказывать про особый дар её племени, позволяющий находить подобные места, о том, что этим даром обладают лишь избранные и чтобы сюда войти нужно уметь обращаться с особой материей - Таргим Суртол, которая позволяет...Что именно позволяет эта Таргим Суртол Николай уже не услышал, так как провалился в глубокий сон.

Разбудил его лёгкий плеск воды и вместе с пробуждением пришла боль. Казалось, все до единой мышцы в теле свела судорога.

С большим трудом, бормоча ругательства, Николай сел.

- Плохо, Коля? - Ясна, лежавшая рядом, подняла голову и подперев её локтём, с любопытством смотрела на него.

- Угу, может ещё мне какого-нибудь чудо-зелья дашь, для бодрости?

- Нельзя, - вполне серьёзно ответила Ясна, - Это зелье, как ты говоришь, внутреннюю силу высвобождает, а потом её восстанавливать нужно. Без внутренней силы человек умирает. Страшно! Жуть!

- Ты видела как это бывает? Вы умеете отбирать внутреннюю силу!? Ты умеешь это делать!? - дошло до Николая.

- Я умею, - потупилась Ясна, чувствуя бурю эмоций исходящих от охотника, - Вот только ничего плохого в этом нет! Внутреннюю энергию можно забирать, а можно, наоборот делиться ей. Смотри!

Она неожиданно схватила Николая за плечо и в его теле тотчас же начало разливаться приятное тепло, боль, крепко сковавшая мышцы тела, начала отступать, а затем накатило то самое ощущение когда говорят - горы готов свернуть! Ясна же неожиданно застонала и рухнула на свою лежанку.

- Помоги... Мне в воду нужно, - долетела до сознания Николая слабая мысль.

Схватив Ясну в охапку он подтащил её к берегу, осторожно опустив тело в воду и бережно придерживая голову. Минут через десять она глубоко вздохнула и открыла глаза.

- В одежде-то зачем, глупый? Теперь сушить придётся! - упрекнула Ясна, впрочем, неудовольствия на её лице не отразилось.

- Ну, чего ты на меня так смотришь? Перестаралась немного, когда энергию тебе отдавала. А в этом озере вода особая, позволяет подзарядиться вроде как.

- Кстати, - она придирчиво оглядела себя и Николая, - Нам обоим искупаться стоит, а то попахиваем знаешь ли, любая собака за версту учует, - Ясна мило сморщила носик.

Охотник застыл, не решаясь раздеться перед ней.

- Подумаешь, неженка! - прилетела мысль-пощёчина. Ясна, не стесняясь, сбросила свою мокрую одежду и нырнула в воду. Николай пожав плечами последовал её примеру. Из-под воды он вынырнул проплыв метров тридцать, аккурат до середины подземного озерца. Вода была тёплой, как будто в этом озере бил горячий источник, а может так и было на самом деле. Ясны видно не было, он начал было озираться по сторонам, но тут же почувствовал как сзади к нему прижимается горячее женское тело...

Горел костёр, вокруг него сушилась мокрая одежда, а Николай с Ясной сидели на лежанке, заботливо сооружённой из сухой травы и ткани.

- Твоя работа? - спросил он девушку, неопределённо указывая на стены маленького грота, куда они пришли после того как выбрались из озера.

- Моя! Тут жить можно, только иногда запасы еды надо пополнять! - с гордостью ответила Ясна, - Люблю сюда приходить, особенно когда с отцом поругаюсь. Тут так тихо, спокойно.

- Ты вот про отца всё говоришь. А мать у тебя есть? Где она?

- Нет у меня матери, ну, в смысле была, конечно, но пропала, когда мне и трёх лет ещё не исполнилось. Я её и не помню почти, хотя иногда во сне вижу, но так смутно, неясно.

- Как это случилось, то есть как она пропала?

- Никто не знает. Говорят, что моя мама отлично владела стихией земли, намного лучше чем я сейчас. Она могла видеть сквозь землю и камни на десятки метров. Для неё, обнаружить место наподобие этого, было парой пустяков. Но самое главное, она могла сама создавать подобные места. Старейшина её очень уважал и, я думаю, даже слегка опасался из-за её силы. Таких как она в нашем племени больше не было. Поэтому, когда пришло время, он отдал ей в мужья своего сына-воина. Вообще, считается, что с такими как моя мать, напрямую разговаривает бог - Гровул Таргим, а если человек очень ему нравится, то он может забрать его к себе ещё при жизни и сделать своим помощником. Думаю, что именно это и случилось с моей матерью.

- Прости, мне жаль!

- Угу!

- Слушай, ты сказала: "Отдал ей в мужья своего сына". Я правильно тебя понял?

- Да, правильно. У нас женщина выбирает мужчину. И мне кажется, - Ясна пристально посмотрела на Николая, - что я своего уже выбрала... Ты ведь не против, Коля?

Николай был слегка потрясён непривычным положением вещей, однако ответил вполне уверенно:

- Конечно, не против!

- Здорово! А теперь, может пойдём ещё "поплаваем"? - хихикнула Ясна и, не дожидаясь ответа, направилась к озеру...

Николай вновь шёл по разорённой деревне. И хотя он осознавал, что это всего лишь сон, реальность ощущений просто зашкаливала. Помня о том, как в него в прошлый раз вцепилась Седая, он решил миновать площадь и пройти на другой конец поселения. Однако это не помогло, Седая неожиданно оказалась в переулке ведущем вокруг площади и вся история повторилась. Николай стонал и метался во сне пока Ясна его не разбудила.

- Что случилось, Коля?

- Та женщина, из деревни, я вновь с ней встретился!

- Не может этого быть! Ты просто спал!

- Мне так не казалось, когда она меня душила!

- Прости, но я действительно не понимаю, как такое может быть! Чтобы чужаку оказаться в коллективной памяти нашего племени нужно три вещи: проводник, напиток, слова, - Ясна задумалась, - Ну, допустим, проводник у тебя был - это я и я была рядом. Но напиток ты не пил и слова я не говорила.

- Может быть существует другой способ? - спросил Николай совершенно уверенный в том, что встреча с Седой не была простым сном.

- Существует, но для этого... Тихо! Чувствуешь? - Ясна замерла и вслед за ней, стараясь не дышать, застыл Николай.

- Ветерок как будто пролетел? - спустя несколько мгновений спросил охотник.

- Да, кто-то вошёл в пещеру, оттого и ветерок дунул, - ответила девушка.

- Но ты же говорила, что это только твоё место!

- Похоже, что я ошибаться начала. Ох, плохо это! Ладно, уходить надо, - Ясна начала торопливо собираться.

- Но куда, ведь они вошли в пещеру там же где и мы!

- И всё-таки ты глупый! Хватай меня за руку! Ну, скорей!

Теперь они бежали по узкому проходу. Местами, между выступающих камней приходилось буквально протискиваться. Свет то возникал, то исчезал, глаза не успевали привыкать к резким переменам освещения и нещадно слезились. Ещё неожиданнее оказался выход на поверхность. Яркий солнечный свет ударил в глаза, заставив на некоторое время застыть на месте.

Возвращение

Их ждали! Когда глаза привыкли к дневному свету, Николай увидел, что за спиной у них находится ниша выбитая водой и ветром в огромной скале, без каких-либо признаков прохода внутрь, перед ними лежит каменистый пологий спуск, а внизу качаются покрытые снегом сосны. Но путь вниз, к лесу, был надёжно перекрыт воинами. В руках они держали мощные луки, а по кончикам нацеленных в беглецов стрел пробегали знакомые голубые блики.

- Назад! - крикнула Ясна, хватая Николая за руку. Однако ничего не произошло, солнечный свет не исчез, своды пещеры не сомкнулись над ними.

- Не выйдет, дорогая моя! - из-за спины одного из воинов вышла та самая Седая, - Ты хорошо умеешь обращаться с Таргим Суртол, но до меня тебе далеко.

- Кто это? - спросил Николай Ясну.

- Я не знаю. Она легенда нашего племени, ведьма, если хочешь. Она не живёт среди нас, но может приходить по зову старейшины. И да, мне далеко до её мастерства, - Ясна тяжело вздохнула, опустив плечи.

- Ничего, какие твои годы, научишься ещё! - насмехаясь сказала Седая и начала приближаться, - Оставь его и отправляйся домой, тебя отец ждёт.

- Прости, я ничего не могу сделать! Я сейчас отключу связь, - Ясна коснулась лба Николая и одновременно что-то положила ему в карман.

- Про-щай, Ко-ля! Я по-ло-жи-ла, ты поймёшь ког-да при-дёт вре-мя, - сказала Ясна вслух, с трудом произнося непривычные ей слова.

- Досвидания, Ясна! - Николай отступил на шаг назад, окидывая взглядом окруживших их воинов.

- Даже не думай бежать! В один миг превратишься в пепел! И да, ружьё своё брось,- Седая подошла к охотнику и с любопытством разглядывала. Её мысли свободно проникали в мозг Николая, без всяких манипуляций, навроде тех, какие делала Ясна и сразу же возникло ощущение, что в его голове бесцеремонно шарятся, проникая во все потаённые уголки. Николай попытался прекратить это наглое вторжение, но вызвал этим только ухмылку на лице Седой.

- Не пытайся, не тебе тягаться со мной! - усмехнулась она и добавила тоном непредвещающим ничего хорошего, - Это был, так сказать, общий осмотр, а очень скоро мы поговорим по-настоящему!

Затем, она обернулась к воинам и отдала им приказ, отчего их ранее казавшиеся неподвижными фигуры зашевелились, подхватили под руки Ясну и начали удаляться в сторону леса. Ясна обернулась и Николай в последний раз увидел её хорошенькое личико по которому катились слёзы.

Седая схватила Николая за плечо и они тут же оказались в тесном каменном гроте, без каких-либо признаков выхода.

- Не уходи никуда, я мигом! - прилетела очередная издёвка от Седой, а она сама, через мгновение, исчезла.

Прежде чем Седая вернулась, прошло, вероятно, несколько часов. Николай, за это время, успел исследовать каждую трещинку в своей темнице, простучать в поисках выхода пол, потолок и стены. Конечно же, попробовал расковырять чудо-ножом самую глубокую трещину идущую через всю стену. Вывод был неутешительный - бежать без посторонней помощи не получится! Охотник сел на каменный пол обхватив руками голову и как будто задремал. Разбудил его голос Ясны прозвучавший как гром среди ясного неба:

- Пора, Коля! Время пришло!

Николай вздрогнул и проснулся. В гроте он был совершенно один. Тут же на ум пришли прощальные слова Ясны. Охотник сунул руку в карман и достал уже знакомые горошины, их было пять штук! А он прекрасно помнил какой эффект оказала всего одна горошина. Впрочем, отбросив сомнения в сторону, он сунул их в рот и принялся торопливо жевать. Эффект не заставил себя долго ждать, боль пронзила всё тело, заставив сначала неестественно выгнуть спину, а затем начать кататься по каменному полу. Временами Николаю казалось, что он подскакивает и зависает под потолком, впрочем, ему действительно могло это привидеться. А затем боль ушла, оставив только знакомый неприятный привкус во рту и знакомое ощущение силы.

Когда появилась Седая он вновь сидел на полу подперев руками голову.

- Всё - таки заскучал! Ну ничего, сейчас я тебя развеселю! - сходу начала она, бесцеремонно копаясь у Николая в голове, - Ого! Опять сопротивляешься! Замечательно! Так даже интереснее будет!

- Подожди! - тяжело выдохнул Николай, - Ответь на мои вопросы и после этого можешь выпотрошить мне мозги, я не стану сопротивляться.

- Фу-у! А я думала ты великий белый охотник! - расхохоталась Седая, - Ладно, задавай, да думай, прежде чем спросить. Количество вопросов ограничено! - вновь расхохоталась она.

- Ты мать Ясны? - спросил Николай.

-Не дурак! Прям удивил! Как догадался, зятёк? - продолжила насмехаться Седая.

- Сама же сказала, что я не дурак, тёщенька! - не остался в долгу Николай.

- Но-но! Не забывайся!

- Ладно, проехали! Как ты нас нашла? Ясна говорила что это невозможно и есть какой-то другой способ.

- Другой способ, ха! Бедная девочка! Не решилась тебе рассказать. Другой способ - это найти тебя через кровную связь с нашим племенем!

- Какая ещё кровная связь? Я никакого отношения к вашему племени не имею! Постой! Ты хочешь сказать, что Ясна беременна! - не сразу дошло до Николая.

- Ага, поздравляю, папаша! Впрочем, сына ты не увидишь, не радуйся! Ну что закончились вопросы?

- Нет, есть ещё один! Тебе разве не жаль собственную дочь?

- Моя дочь молода и наивна! Она не подозревает какое великое будущее её ждёт, как не подозревает и её дуболом-отец. Она талантлива, очень талантлива! Но для того, чтобы её талант раскрылся полностью, она должна родить. Кстати, спасибо тебе, а то я думала не дождусь уже! - не упустила случая ввернуть шпильку Седая, - Ну так вот, когда её талант полностью раскроется, Гровул с радостью примет её к себе в слуги, а уж я встречу свою девочку с распростёртыми объятиями!

- Ты уверена, что она захочет служить этому Гровулу?

- Более чем! Что может быть лучше, чем служить богу! - глаза Седой налились таким безумным огнём, что у Николая не осталось никаких сомнений: перед ним стоит самая настоящая фанатичка!

- С ней всё в порядке?

- В порядке, папаша так обрадовался, что даже ругаться не стал, охрану к ней приставил и всё, хотя будь моя воля... Кстати, зятёк, твои вопросы закончились. Теперь моя очередь. Здорово, что мне ничего спрашивать не нужно, правда? Ты ведь не будешь ничего от меня прятать? - Седая начала приближаться к Николаю, а в его голове словно завёлся крот, прогрызающий и поглощающий всё, что он знает и помнит.

- Да, вот ещё что, - Седая подходила всё ближе и вместе с её приближением "крот" в голове охотника копошился всё сильнее, - Когда я закончу, то оставлю тебя где-нибудь здесь, ты уж не обессудь!

- Зачем тебе всё это копание в моей голове? - с большим трудом смог сформулировать мысль Николай.

- Хм! Считай меня просто любопытной от природы, ну или возможно я хочу получше узнать своих врагов. Какая разница!? - Седая замолчала, лицо её нахмурилось, - Ах ты жалкий плут! Ты хотел что-то от меня скрыть!? - Она приблизилась ещё на шаг, наращивая давление и Николай понял, сейчас! Его организм усиленный зельем, что дала Ясна, развернулся как тугая пружина, вонзая в грудь Седой нож. Но вопреки ожиданиям она не рассыпалась прахом, а просто застыла с выражением полного недоумения в глазах. Николай замахнулся было ещё раз, но Седая начала падать, а его самого неожиданно выбросило на поверхность, в то самое место где он в последний раз видел Ясну. Снаружи была ночь, но поднявшаяся полная луна и снег позволяли отлично видеть всё вокруг. Охотник поднял оставленное им ранее ружьё и припустил в сторону леса, стараясь уйти как можно дальше от скал, внутри которых, как оказалось могли спокойно разгуливать представители загадочного племени. Николай бежал не останавливаясь, в надежде найти какое-нибудь укрытие. Что произойдёт с ним когда зелье перестанет действовать он, помня прошлый опыт, боялся даже представить. Охотник понятия не имел где он находится, просто двигался на юг, ориентируясь по звёздам. Там на юге, по его представлению должна была находиться родная деревня. Вскоре путь начал пролегать по равнине. Здесь не было деревьев и бежать стало значительно легче. Однако радость его длилась не долго. Горы с обеих сторон начали сближаться и вскоре почти сомкнулись, оставив лишь узкий проход между ними. Возвращаться и искать другой путь совершенно не хотелось.

- Была не была! - решил рискнуть Николай и двинулся по узкому проходу между скалами, но пробежав не более километра встал как вкопанный. Проход разветвлялся, и, перед ним как в сказке было три пути. Охотник так и застыл в раздумьях, пока острое чувство опасности не заставило его очнуться и тут же что-то огромное ударило его в спину. Николай полетел вперёд набивая синяки и царапая ладони о камни, а на место, где он только что стоял, со страшны грохотом упала огромная каменная глыба. Охотник поднялся. Перед ним сидел и скалился огромный чёрный волк, тот самый со шрамом на морде, которого он встретил в первый же день в лесу. Но зверь и не собирался нападать, он развернулся и рванул в крайний левый проход, призывно воя. Николай рванул следом за ним, едва поспевая за стремительной чёрной тенью. Каменные глыбы теперь падали и спереди и сзади, но волк словно чувствовал их и легко уворачивался, а охотник не отставал ни на шаг повторяя все манёвры зверя. В ущелье стоял страшный грохот, но иногда казалось, что сквозь него слышится злой, истеричный смех. Через несколько минут безумной гонки проход начал расширяться и человек со зверем выскочили на открытое пространство. Волк замедлил бег и вскоре остановился обернувшись к охотнику. Николай приблизился к нему погладил ладонью густую шерсть и сказал глядя в глаза зверю, как будто тот мог его понимать:

- Спасибо тебе и Ясне! Скажи ей что она всегда может на меня рассчитывать!

Волк снова призывно завыл и начал удаляться огромными скачками. Николай же сверившись со звёздами продолжил свой путь на юг.

Ранним утром, его, сильно обмороженного, но живого нашли односельчане на окраине деревни. Одежда на нём сильно обвисла, сам он походил на ходячий скелет, только глаза горели злым черным огнём. Два месяца его выхаживали родители. Николай поправился, безумный огонь в глазах угас. С охотой он завязал раз и навсегда. На следующий год, в конце весны, сыграл свадьбу с первой красавицей в деревне. А в середине лета появился подкидыш. Вскоре у Николая и свои дети пошли...

- И всё? Конец? - стали допытываться у Трофимыча охотники, - Он больше никогда не видел Ясну?

- Ясну он больше не видел, а вот Чудя после смерти Николая пропал...

- Ну, не томи, давай, дальше рассказывай! - загалдела честная компания.

- Да вы хоть чаю налейте! А то горло уже с вами пересохло! - Трофимыч замолчал, достал из кармана папиросу и с видимым удовольствием закурил.

- Сейчас, Трофимыч, будет тебе чай, какой пожелаешь! - засуетилась компания в предвкушении продолжения рассказа...

Мать и сын

Трофимыч допил чай и, казалось, совсем забыл о своём обещании продолжить рассказ. Он устремил взгляд в пламя костра и на какое-то время превратился в памятник самому себе.

- Трофимыч, ты где там? В нирвану впал что ли? - нетерпеливо спросили охотники.

- Да, честно говоря, не знаю с чего начать. История эта слишком странная. У меня у самого в голове не укладывается, хотя я в те времена уже подростком был, соображал, что к чему. Пожалуй, стоит сказать пару слов про самого Чудю. Звали его вообще-то Иваном, самым что ни на есть русским именем. Был он парнем крепким, роста высокого, рукастый, кузнецом в колхозе работал, такие вещицы в своей кузне выделывал: вся деревня ахала! Внешностью только от других отличался: волосы светлые-светлые и глаза, ну да я уже говорил об этом. А наш брат, сами знаете, мастер клички разные давать. Так и стал наш Иван зваться Чудей: от названия племени Чудь Белоглазая. Не знаю был ли он когда-либо женат, но ко времени когда умер его отец, Николай, он совершенно точно жил один. Так вот, после того как Чудя узнал о своём происхождении, его и след простыл. Начало лета было на дворе тогда. Пастух наш деревенский видел, как ранним утром, Чудя с рюкзаком и ружьём за плечами шёл в лес, но значения этому, конечно, не придал. И всё, пропал человек. Искали его. Деревенские охотники всю ближайшую округу прочесали, но Иван как сквозь землю провалился! Что, как выяснилось впоследствии, было очень недалеко от истины. Только осенью его, еле живого, случайно обнаружили охотники, в том самом зимовье где когда-то Николай Ясну встретил. От прежнего Чуди, можно сказать половина осталась. Сильно он исхудал, оброс, волосы поседели... С трудом притащили Чудю домой, почитай вёрст пятнадцать по лесу пробираться надо. Мать его приёмная, Елизавета, ухаживать за ним начала. Она потом и рассказывала про его приключения. Сам же Чудя помер месяц спустя. Несмотря на то, что мать его выкормить пыталась, всё больше худел, в оконцовке сплошной скелет стал, глаза лишь горели злым чёрным огнём как когда-то у Николая. Жизнь только в них и оставалась до последнего вздоха.

Трофимыч замолчал, достал папиросу, закурил и вновь уставился на пламя костра. В этот раз его никто не торопил. Было видно, как на его лице одна эмоция сменяла другую. Воспоминания юности, они, говорят, самые яркие.

Но вот, точным щелчком отправив папиросу в костёр, он продолжил:

- По словам Елизаветы, дело было так. Узнав про свою родную мать, Чудя решил её во что бы то ни стало найти. Может обида его распирала, ведь знать, что тебя бросили неприятно, а может и какие другие мысли у него имелись, кто знает? Но где искать это загадочное племя? Чудя решил, не мудрствуя лукаво, начать с окрестностей зимовья. Пробродив без толку пару дней, он надумал было возвращаться домой. Пошёл берегом реки вниз по течению, да кстати вспомнил, что отец про песчаную косу рассказывал. Идёт, приглядывается и действительно, вон внизу песчаная коса, а в конце её огромный валун. Иван спустился вниз, походил по косе туда-сюда. Ничего, никаких следов! От речки веяло приятной прохладой, журчание воды умиротворяло и успокаивало. Подниматься обратно наверх по крутому склону совершенно не хотелось и поэтому Иван, напившись вкусной прохладной воды, присел, бросив вещи на песок и привалившись спиной к нагретому солнцем валуну, да так и задремал. Через некоторое время, назойливое чувство того, что на него кто-то смотрит заставило открыть глаза. Перед ним стояла молодая девушка, очень похожая по описанию на людей из племени Чудь.

- Уходи, Ваня, тебе не место среди нас! - зазвучал её приятный мелодичный голосок.

- С чего ты так решила!? Ты кто вообще?

- Кто я значения не имеет! Важно то, что тебе нельзя к нам, последствия не заставят себя ждать!

- Нельзя, как же! Тебя спросить забыл!

- Зря ты так! Я как лучше хотела! - обиженная девушка развернулась и пошла прочь.

Иван не сразу сообразил, что она могла бы стать его проводником и поэтому стоило бы вести себя повежливее. Девушка тем временем уже прилично удалилась.

- Извини! Постой! - Иван рванулся за ней, но в этот момент до его ушей долетел такой злой, издевательский смех, что им не на шутку овладел испуг и он... проснулся. Судя по тому, что солнце успело прилично переместиться по горизонту, проспал Иван не меньше двух часов. Он поднялся, приблизился к воде чтобы умыться и обомлел, рядом с его следами шла цепочка следов размером поменьше, скорее всего женских.

- Так сон это был или не сон? - задумался Иван, но, глянув на своё отражение в воде сразу понял: не сон! На голове у него был венок из одуванчиков!

- Что за шутки? - проворчал Иван, затем снял с головы венок и отправил его плыть по течению, - Впрочем, ладно. Хорошо смеётся тот кто смеётся последним!

Закинув за спину рюкзак и ружьё он начал карабкаться вверх по склону...

Его задумка удалась! Ночью он насколько это было возможно бесшумно вернулся к спуску, что вёл к песчаной косе и затаился среди примеченных ранее поваленных деревьев. На следующий день на берегу появился молодой парень. Откуда он там взялся, Иван так и не понял: в один миг на берегу никого не было, а в следующий, человек уже спокойно шёл к тропе ведущей на верх. Когда парень поравнялся с засадой в которой сидел Иван, он неспеша вышел навстречу, преграждая незнакомцу дорогу.

- Привет, земляк! Меня Иваном зовут. Я мать свою ищу, её Ясна зовут, она тоже из вашего роду-племени. Не проводишь меня к ней?

Парень ответил что-то на незнакомом языке. Судя по его интонации это было что-то нелестное.

- Э-э, друг, так не пойдёт! Давай, настраивай эту вашу связь, я знаю что вы все это умеете, а тогда и поговорим по душам, - Иван приблизился к незнакомцу указывая пальцем себе на середину лба.

Парень улыбнулся и Иван на мгновение было решил, что дело в шляпе. Однако вместо установления диалога он получил чувствительный удар в челюсть. Впрочем, силы были явно не равны, от первого же ответного удара кузнеца его оппонент свалился на землю без чувств.

- Что за дурак! - выругался Иван и принялся развязывать рюкзак в поисках фляжки с водой. Затем побрызгал лежавшему человеку на лицо и присел рядом, ожидая когда тот придёт в себя. Через пару минут парень застонал и открыл глаза.

- Иван! - сказал Чудя указывая на себя пальцем. Затем ткнул пальцем в лежавшего и спросил:

- Тебя как зовут?

Однако, парень, вместо ответа, ухитрился укусить кузнеца за палец, за что тут же схлопотал весомую затрещину. Сколько ещё продолжались бы попытки установления контакта и чем бы они закончились неизвестно, так как в этот момент со всех сторон произошло движение. Вокруг них стояло человек десять таких же молодых парней, как лежавший на земле. Чудя благоразумно поднял руки вверх, встал и тут же получил удар сзади по голове. Сознание отключилось...

- Ну, что, доигрался? Я же предупреждала: будут последствия! - Красивая незнакомка вновь была рядом и разговаривала с ним, - Ладно, пойду, попробую связаться кое с кем, может быть получится тебя вызволить.

- Постой! Прости за то, что нагрубил тебе на берегу! Но кто ты? И какое тебе до меня дело? - спросил Иван.

- Тебе не нужно знать кто я! Это, - незнакомка замолчала, будто сомневаясь, - Это для нас обоих небезопасно. А что касается второго вопроса, ты мне просто нравишься, дурачок! - она развернулась и пошла прочь.

- Подожди! Я хочу ещё спросить про мою мать! крикнул Иван и... И тут сознание вернулось, а он обнаружил себя со связанными за спиной руками, лежащим на подстилке из травы. Было довольно темно, и лишь слабый блеклый свет падал сверху, не позволяя сколько-нибудь точно рассмотреть окружающую обстановку, поэтому Чудя решил, что наступила ночь. Он попытался сесть и ему это удалось, хотя ушибленную голову и пронзила боль, вырвав сдавленный стон. Что-то большое вскоре пришло в движение, вызвав ощутимое движение воздуха, а затем показался свет факела. К нему подошли несколько молодых парней и, схватив под руки, потащили куда-то. Только теперь Чудя осознал, что находится он в подземном поселении, состоящем из множества помещений соединённых ходами. То тут, то там, в свете факелов и свечей он видел мужчин, женщин, детей, занятых какими-то своими делами. В некоторые помещения попадал солнечный свет, видимо они находились не так уж и глубоко под землёй.

Вскоре его привели в большой грот, хорошо освещённый свечами. Привязав Чудю к каменной колонне, его конвоиры отошли в сторону. По периметру грота стояли красивые скамьи ручной работы, на них сидело до двух десятков мужчин и женщин, все, как на подбор, молодые. Один из мужчин встал, судя по всему он здесь был главный, так как в гроте сразу наступила тишина. Этот главный начал говорить на непонятном языке, время от времени указывая на Чудю. Когда он закончил, присутствующие склонили головы, видимо в знак согласия с оратором и встали собираясь покинуть грот. В этот момент, из ниоткуда, появилась Седая. Иван сразу узнал её по описанию отца.

- Не так быстро, уважаемые Живущие! - обратилась она к присутствующим, по выражению лиц которых было понятно: ей не очень-то рады.

Это было очень странно, но её слова Иван понимал, как будто она говорила на двух языках одновременно.

- Этот чужак поднял руку на члена нашего племени, а вы собираетесь его оставить в живых, да ещё и кузнечных дел мастерам отдать в помощь!? А если он сбежит? Мало того, что он украдёт наши секреты, так ещё и собратьев своих сюда притащит!

- Ты сама прекрасно знаешь, что сбежать отсюда невозможно, жрица! - ответил ей тот, что ранее решал судьбу Ивана.

- Мой уважаемый муж, - елейно начала Седая и кузнец понял: перед ним отец и мать Ясны, - А что случится если ему помогут? Или мне напомнить, что, в своё время, натворила наша дочь?

Отец Ясны, до этого выглядевший вполне уверенно, сразу сник, а Седая продолжила наступать.

- Ты не хуже меня знаешь, что чужак, напавший на члена племени должен быть казнён! Так поступать велит сам Гровул!

- Гровул или твоя кровожадность? - не приминул поддеть Седую отец Ясны, - Твоя дочь в изгнании, ты лишила её мужа, а теперь и сына лишить хочешь?

- Надо же! - подумал Иван, - Они прекрасно знают кто я!

- Хочу! И будь моя воля, я бы не успокоилась пока весь их людской мир не будет стёрт с лица земли!

- Ну, я очень рад что этот вопрос решаешь не ты, а совет старейшин всех племён Живущих с Землёй!

- Зато я решаю этот вопрос! - запальчиво выкрикнула Седая , указывая на Ивана, - И я вам говорю: его следует принести в жертву Гровулу! Возражения есть?!

Возражений судя по всему либо не было, либо присутствующие боялись перечить Седой, так как к своему ужасу, Чудя увидел как в грот внесли плаху и топор.

- Значит, казнить меня собрались, - подумал Иван, - ну, ничего, я вам так просто не дамся! Родственники чёртовы!

За время пока эти двое спорили, он сумел ослабить путы на руках. Дождавшись когда его отвяжут от колонны, Чудя тут же уложил парочку конвоиров, затем ещё одного, затем ещё... Бежать он не собирался, просто не знал куда. Тем временем, придя в себя, члены племени навалились на него со всех сторон, выкрутили руки и повалили на плаху головой. Один из дикарей, видимо местный палач, с довольной улыбкой взялся за топор. Чудя уже попрощался с жизнью, но в этот момент раздался отчаянный женский крик, послышалась недолгая возня. Палач отложил топор в сторону...

Вскоре Чудю подняли с плахи и вновь привязали к каменной колонне. Стал виден грот, в центре его столпились люди, там явно что-то произошло. Было слышно как разговаривали мужчина и женщина на повышенных тонах. Затем голоса стихли, толпа расступилась и Иван увидел лежащую на земле Седую, а к нему из толпы направилась молодая женщина. Как-то странно улыбнувшись, она бережно коснулась своим большим пальцем его лба и Чудя тут же услышал голос в своей голове:

- Здравствуй, Иван!

- Здравствуй! Откуда ты знаешь моё имя?

- Просто я всё о тебе знаю, я твоя мать, Ясна!

- Ты слишком молода чтобы быть моей матерью! Да если и так, ты всего лишь женщина которая родила меня! Мою мать зовут Елизавета! - высказал свою обиду Чудя.

Лицо Ясны дрогнуло от этих слов и помрачнело, но она, собравшись с духом, всё же продолжила говорить:

- К сожалению, у меня нет времени чтобы тебе всё объяснить. Скажу лишь, что я не могла тебя оставить здесь, мне пришлось тебя отдать. Да и не важно это сейчас, а важно то, что ты напал на нашего соплеменника, ты нас видел. А для чужака это смертный приговор! Как видишь, твой дед хотел тебе помочь, а эта тварь! - Ясна с ненавистью посмотрела на тело Седой, - Этой твари всегда были нужны жертвы!

- Теперь, - продолжила Ясна, - ты сможешь жить среди своих соплеменников.

- А с чего ты взяла, что я хочу с вами жить?

- К сожалению, у тебя нет выбора. К прежней жизни возврат невозможен. Я надеюсь, что со временем, ты сможешь простить меня как за то, что я тебя оставила, так и за то, что случится с тобой далее.

- И что же со мной случится?

- Это невозможно объяснить! Ты один из немногих чужаков кому выпала честь переродиться и стать одним из нас. Могу лишь дать совет - перерождение очень болезненно, но чем меньше ты будешь ему сопротивляться тем меньше будет боль, - Ясна задумалась ненадолго, а затем добавила, - И ещё, меня ты больше никогда не увидишь! Жизнь за жизнь, таков наш обычай!

До Чуди не сразу дошло о чём говорит Ясна. Но как только она закончила свою короткую речь, её взяли под руки и повели. Палач со зловещей усмешкой вновь взялся за топор.

- Ах вы сволочи! - выкрикнул Чудя, пинками ног отправив двух своих конвоиров в далёкий полёт. Невероятным усилием он разорвал путы на руках, добрался до тех, кто удерживал Ясну, разбросал их, и крикнул:

- Беги, мама!

Ясна посмотрела на него со слезами благодарности в глазах и исчезла.

Тут на него вновь навалились, заставили выпить какую-то дурно пахнущую жидкость... На этом воспоминания Ивана о пребывании у Чуди Белоглазой закончились. Где он был, что делал, как оказался в зимовье, Иван не помнил.

- Ну что же, - Трофимыч прокашлялся и продолжил, - собственно говоря, досказать осталось немногое. Чудю похоронили на нашем деревенском погосте. А на следующий день, когда родственники, по традиции, пришли проведать его, могила была раскопана, гроб с телом кузнеца исчез. Местные охотники прошли по следам похитителей, но вернулись ни с чем. Следы терялись на песчаной косе у реки Гремячки...

Елизавета, всего на год пережила Николая, скончалась день в день на следующее лето. А незадолго перед своей смертью дочери призналась, мол, жив Иван! Якобы, приходит он иногда утром ранним её проведать. Постучит в окошко, мать выглянет, а он в дальнем конце огорода, у плетня стоит, и ручкой ей машет. Вот только как будто моложе он выглядит, лет на двадцать от роду. А ещё, однажды с девушкой приходил, такой же как он, молоденькой, красивой. Стояли они, за руки держались. Елизавета решила, что это невеста его...

По окончании рассказа наступила полная тишина. Несколько минут спустя, также молча, охотники начали устраиваться на ночлег. И лишь один Трофимыч ещё долго сидел и смотрел на пламя костра, размышляя о чём-то...

Оглавление

Девушка в лесу

Чудь белоглазая

Казнь

Беглецы

Возвращение

Мать и сын