Граф Рысев 4 [Алексей Игоревич Ильин Лёха] (fb2) читать онлайн

Граф Рысев — 4

Глава 1

Первым занятием у меня стояла профильная магия. Что это было такое, скорее всего, объяснит преподаватель. Потому что всего разных видов магии я насчитал в расписании четыре: профильная, бытовая, магия огня, магия, применяемая в изящных искусствах. Последней было посвящено меньше всего времени. Видимо, после моей последней картины решили, что этот предмет мне нужен в меньшей степени.

Маша укатила в своё училище с утра пораньше, гораздо раньше, чем я ушёл из дома. И это, несмотря на то, что первое занятие стояла у меня просто безумно рано, с моей точки зрения, естественно, аж в восемь тридцать утра.

Это просто счастье, что у меня нет всех этих построений, дежурств и нарядов. А ещё строжайших приказов. Вот где-где, а в военном училище я не смог бы учиться. Не понимаю, как смогли дед с отцом. Но, наверное, даже обучение далось им с трудом. Потому что военную карьеру никто из Рысевых никогда не построил. И дальше положенной службы после окончания военных Академий, никто не пошёл.

Ну, да это всё лирика. Каждому своё, как говорится.

Архаров был на месте, когда я пришёл. Он сидел за партой и смотрел на доску, на которой была изображена какая-то очень сложная схема.

— Проходи, Рысев, садись, полюбуемся вместе, — сказал Архаров, ни разу на меня не взглянув.

Я сел рядом с ним за парту и послушно уставился на рисунок. Так в тишине мы сидели минуты две, пока схема не начало плыть у меня перед глазами. Помотав головой, чтобы прийти в себя, я повернулся к преподавателю.

— И что мы сейчас делаем? — спросил я.

— Мы любуемся на заклинание отвлечения внимания, которое заключено в контур заклинания маскировки применения магии. В императорском дворце, это, конечно, не сработает, но вот где-нибудь ещё — вполне. Сначала мы будем разучивать их отдельно, а потом воспроизведём всю схему целиком. Зря я её что ли всё утро рисовал, — Архаров встал и прошёл к кафедре.

Порывшись в её недрах вытащил метроном. Это был близнец того, который всё ещё находился у меня. Этим летом он здорово нам с Машей пригодился. Потому что я находил немного времени среди всех свалившихся на меня дел, чтобы немного заниматься.

— В чём подвох? — спросил я, доставая блокнот и тщательно перерисовывая схему. Глядя на меня Архаров поморщился. То, на что у него ушло всё утро, у меня заняло минуты две.

— Подвох в том, что оно шестого уровня, — Архаров хохотнул, только взглянув на мою ошарашенную физиономию.

— Ты уровень разучился определять? — хмуро спросил я. — Так я тебе сам скажу, у меня пятый. Как ты вообще себе представляешь, чтобы я потянул заклинание шестого уровня?

— Потянешь, — махнул рукой Архаров. — Долго, правда, не удержишь, но само заклинание вполне сумеешь создать. А составляющие его заклинания вообще третьего и четвёртого уровня, соответственно.

— А на других видах магии ты мне тоже будешь что-то запредельное давать? — спросил я, сложив руки на груди.

— Не запредельное. Запредельное — это заклятье девятого уровня. Вы, кстати, будете несколько таких проходить. Они делаются командой с чёткой отсечкой по узловым точкам для каждого из магов. А те, которые я буду давать помимо основной программы — это своего рода эксперимент.

— Эксперимент? — я прищурился.

— Ну, не всё же тебе надо мной издеваться. — Усмехнулся Архаров. — Но, я весьма прозорливо ожидал, что ты снова придёшь с повышенным уровнем. Так что приготовился, как видишь.

— Вижу, — ответил я мрачно. — И всё равно не понимаю, чего ты хочешь добиться.

— Я хочу сделать так, чтобы свой шестой уровень ты получил не хаотичным хватанием макров разного уровня и зрелости. А под моим присмотром равномерно развивая каналы и наполняя их энергией. Так что сегодня посвятим занятие тому, что приведём твою магическую составляющую в норму. А то смотреть страшно, что ты самостоятельно наворотил.

— А в прошлом году…

— А в прошлом году я давал тебе те заклинания, применение которых, возможно, и не слишком пригодятся в повседневной жизни. Зато, они воздействовали на разные магические структуры и твой четвёртый уровень был практически приведён в норму. Рысев, ты бы проверил свои штаны.

— Зачем? — я нахмурился.

— Затем, что, похоже, у тебя в них шило спрятано, которое не позволяет сидеть на заднице ровно. Ты куда спешишь, объясни мне. Женя, ты что не понимаешь, что всё должно идти последовательно!

— Наверное, понимаю, — я не смотрел на него. Моё внимание привлекла схема на доске. Не знаю, куда я спешу. Просто в последнее время появилось ощущение, что мне не хватает времени. Чем дольше я смотрел на схему, тем больше понимал, что есть в ней что-то неправильное. Внезапно до меня дошло. — Это не заклинание огня. Это не огненное заклинание. Каким образом я вообще смогу его воспроизвести? С помощью огня невозможно практически ничего произвести.

— О, наконец-то, — Архаров закатил глаза. — Мы столько времени сидели и смотрели на это экзаменационное профильное заклинание, но до тебя только сейчас дошло, что магией огня его никак нельзя создать. Как и многие бытовые заклятья, кстати. — Он подошёл к доске и перевернул её. — Вуаля. Это заклинание, позволяющее преобразовывать твой огонь в силу неопределённого характера. Сходную по параметрам с той, которую используют универсалы. Направленность на себя. Рассчитана на применение восьми последовательных заклинаний. И ты не прав, с помощью огня можно создавать удивительные вещи, особенно, если добавить в него чуточку магии. Зайди в цех к стеклодувам, и ты удивишься, что можно сделать с помощью всего лишь песка и огня.

— Так, стоп, — я отложил карандаш в сторону, закончив перерисовывать такую нужную формулу. — Я и сказал, что с помощью огня практически ничего нельзя построить. Я не утверждал категорически. Сейчас же меня интересует совсем другое. Конкретно на этих занятиях я буду учиться специфическим навыкам. То первое заклинание из этой серии. Но. Возникает вопрос. Каким образом я смогу применить вот этот преобразователь энергии, если необходима скрытность? А заклинание скрытности магии я не смогу наложить, потому что, мать его, огонь не способен создавать ничего подобного.

— Твои мысли двигаются в правильном направлении. — Хмыкнул Архаров. — Сдаётся мне, Рысев, что ты можешь далеко пойти. Если, конечно, приложишь определённые усилия.

— Я должен буду наложить заклятье преобразования заранее. И рассчитывать на восемь магических действий. — Покачав головой, я принялся внимательно изучать преобразователь в своём блокноте.

— Именно поэтому часто применяются такие вот сдвоенные контуры. — Архаров снова перевернул доску. — Ладно. Давай займемся твоими каналами. А в конце, если время останется, попробуем наложить заклинание преобразования на тебя.

До конца урока я под руководством Архарова раз за разом погружался в своеобразный транс и выпрямлял каналы, делая их одного размера, или расширяющимися равномерно. Даже не подозревал, что могут существовать подобные проблемы. Нужно будет вечером Машу заставить сделать то же самое.

Как Архаров и обещал, в самом конце занятия я наложил на себя заклинание преобразования. Изучить его и уметь накладывать автоматически, не задумываясь в течение секунд — это было моё домашнее задание.

После профильной магии у меня была сдвоенная алхимия. Если честно, я слегка, хм, удивился, когда увидел этот предмет в своём расписании. Я и алхимия? Это несовместимо. К тому же в клане Рысевых есть прекрасный специалист по разным декоктам. В случае нужды я всегда могу обратиться к Марине. Сомневаюсь, что она мне откажет в маленькой просьбе…

— Рысев, прекращаем мечтать, — в класс, расположенный рядом с классом Архарова вошла весьма эффектная женщина. — На специальном курсе нам выделяют очень мало времени, чтобы изучить столь сложные темы. К тому же художники, как творческие личности никак не могут понять, что алхимия — это точная наука и не приемлет творческих порывов.

— Спорное утверждение, — я с удовольствием рассматривал фигуристую блондинку с пронзительными зелёными глазами. — Фармацевт моего клана с вами не согласилась бы.

— Алхимия сродни фармации, но это не одно и то же, — блондинка покачала головой. — Моё имя Цикутова Галина Фёдоровна. Мы не будем рассматривать все преобразования, которые проводят алхимики. Вам это не нужно. Курс включает в себя яды, противоядия и зелья, воздействующие на разум, например, приворотные. Вы должны в них разбираться, должны уметь применять. А также должны распознавать признаки отравления, определять яд, который к вам применили и принять противоядие. А, если его нет под рукой, и фармацевт клана недоступен, то изготовить это противоядие самостоятельно.

— Только не говорите, Галина Фёдоровна, что отравите меня на зачёте или экзамене, чтобы проверить усвоенные навыки, — ляпнул я, и тут она так улыбнулась, что я почувствовал, как вытягивается моё лицо. — Или отравите.

— Или напою приворотным зельем на глазах у комиссии. Так что, будьте благоразумны, чтобы в итоге не попасть в смешное и унизительное положение. — Резюмировала она. — В списке, приложенном к расписанию, значился большой альбом. Вы его приобрели?

Я достал из сумки упомянутый альбом и вытащил карандаши, в том числе и цветные.

— Я хороший, не надо меня травить и привораживать. — И я старательно улыбнулся.

— Вот в чём мне нравится работать с художниками, так это в том, что все схемы они рисуют быстро и качественно. Не тратится бесконечное время на кривую мазню, в которой ничего не понятно, и даже автор порой не может сказать, что же он имел в виду. — Она задумчиво посмотрела на альбом. — А в том, что вы хороший, меня нужно будет убедить. — Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как мои начинают желтеть, потому что мир начал стремительно терять краски. Взяв себя в руки, я заставил дар уйти и снова улыбнулся. — Кот он и есть кот, — Цикутова покачала головой. — Приступаем. Классификация ядов…

Из Академии я вышел вымотанным до предела. Ну что же, поздравляю, Рысев, за тебя взялись конкретно, пытаясь вылепить из того, что есть специального агента. «Ага, Джеймса Бонда на минималках», — захихикала та самая муза, которая отличалась особенно мерзким характером. Кто такой Джеймс Бонд? Она не ответила, но я и не настаивал, чтобы не запутаться. Плавали — знаем. Ей только дай волю, она тут же пустится в рассуждения, которые меня ещё больше запутают.

— Женя! — я обернулся к окликнувшему меня человеку.

— О, привет, давно не виделись, — я пожал руку Анатолию Дроздову, сыну моего учителя фехтования. — Что ты делаешь так далеко от училища?

— Тебя жду, — признался молодой офицер. — В общем, тут такое дело. Мне птичка по секрету начирикала, что тебе предложили обучение в спец группе.

— Какая интересная птичка, — протянул я и нахмурился. — И кто это?

— Да не напрягайся, это не из твоего ближнего окружения, — махнул рукой Дроздов. — Меня назначили командиром отряда курсантов, которых через три месяца отправляют на практику на четвёртый уровень изнанки. С вашего курса также едет два человека. Мне, как ответственному передали ваши имена. Это обычная практика.

— Ну, это разумно. Тебя заставляют кроме своих курсантов ещё и нас опекать? Сочувствую.

— Я бы не сказал, что меня заставляют, скажем так, мне самому интересно, что же из этого получится. — Дроздов задумался. — Меня впервые отправляют. — Обычно это был Сусликов. Но Гена встал на дыбы. Мол, хватит, пора бы и честь знать и молодых обкатывать. А он уже не юноша, и недавно женился. Так что на этот раз без него. Вот меня и назначили. Только, девушек в этом году тоже впервые отправляют. В моей группе их будет две, в том числе Маша.

— Вот как. Ну, это кто-то явно подтасовал жеребьёвку. Чтобы уже я или она не взбрыкнули. Мы тоже, как и Сусликов, совсем недавно поженились и ещё пока не надоели друг другу до икоты. — Философски отметил я.

— Да это понятно, — Дроздов вздохнул. — Собственно, это та информация, о которой вы бы и без меня скоро узнали. Я вот зачем тебя ждал… — Он замялся, а потом быстро продолжил. — Я знаю, что с тобой не только отец, но и полковник Пумов занимается. Вот и пришёл напроситься на ваши тренировки. Всё-таки ответственность нешуточная предстоит, и надо подтянуть боёвку.

— Да без проблем. Я не против. Тебе не меня надо было прежде всего спрашивать, а отца и Пумова.

— Я спросил. Отец не против, а вот Пумов не берёт учеников. Он с курсантами-то редко занимается. — Дроздов улыбнулся. — Но он сквозь зубы сказал, что, если ты не против, то он меня потерпит. — Будет на ком экспериментальные связки опробывать.

— Ясно, он тебя берёт в качестве мальчика для битья. — Я усмехнулся. — С другой стороны, а чего ты ждал-то? Дикие коты в большинстве своём жуткие индивидуалисты. Они друг друга не переваривают, не то что посторонних. Особенно тех, кто пытается на их территорию пробраться.

— Это точно, — Толя покачал головой. — Я был в Петербурге и видел твою картину. Она… — Он щёлкнул пальцами. — У меня слов нет, чтобы её как-то охарактеризовать. Я словно со своим тотемом пообщаться сумел.

— Знаешь, не исключено. — Я задумался. — Вот только у меня к тебе большая просьба, не упоминай при мне об этой картине. Чем больше мне о ней говорят, тем больше я её ненавижу. Слишком тяжело она мне досталась.

— Странная реакция, — Дроздов хмыкнул. — Обычно художники любят поговорить о своём творчестве. Картины — это же их детище.

— Угу, вот конкретно это детище было рождено в муках. И это не то, о чём я хочу вспоминать. — Мы замолчали. Когда молчание стало уже неприличным, я его нарушил. — Ты сегодня вечером придёшь на тренировку?

— Да, времени до отъезда не слишком много осталось, так что нельзя терять ни минуты. — Пафосно ответил Дроздов.

— Ну, тогда, до вечера. В зале твоего отца увидимся, — и я ещё раз пожал твердую сильную руку молодого офицера и пошёл уже домой.

Но спокойно отдохнуть перед вечерней тренировкой мне снова не удалось, потому что уже возле забора меня встретил Сусликов.

— Только не говори, что не просто шёл мимо, а ждал меня таким неоригинальным образом. — Я даже глаза закатил, когда он оторвался от дерева, растущего напротив моего дома и двинулся в мою сторону.

— Зачем мне говорить, что я просто шёл мимо и так устал, что решил отдохнуть напротив твоего дома? — Сусликов искренне удивился. — Если я как раз целенаправленно ждал тебя.

— Зато искренне, — я подошёл ближе. — Зайдёшь? — кивнул на дом.

— Нет, некогда. Скоро вечернее построение и раздача пряников. Я и так, можно сказать сбежал. — Сусликов задумался. — Вообще, как с тобой связался, стал замечать за собой некую склонность к авантюрам.

— А-а-а, — протянул я. — Значит, раньше у тебя склонности к авантюрам не было. Ну-ну.

— Раньше я действовал импульсивно, но не выходя за рамки, — ответил Сусликов. — Почти не выходя. Бывали, конечно, перегибы. Но, у кого из нас их не было.

— Действительно.

— Я хочу извиниться за то, что не предупредил тебя о своих решениях и слишком по-свински себя повёл, воспользовавшись твоим гостеприимством. Я должен был поставить тебя в известность о своих планах, как минимум. — Серьёзно сказал Сусликов.

— Это точно, — я снова усмехнулся. — Но, я рад за тебя. Правда. Поэтому, извинения принимаются.

— Уф, — Сусликов выдохнул. — Ну, раз так, можем мы с Катериной рассчитывать, что в субботу вы с Машей придёте к нам на ужин? Мы решили официально предстать как семейная пара, так сказать. Народу будет немного, только самые близкие.

— Почему нет, — я пожал плечами. — Надеюсь, будет весело.

— Вот знаешь, давай, это будет простой скучный ужин, — замахал руками Сусликов на моё предложение. — Ждём к семи.

И он развернулся и легкой, пружинистой походкой опытного бойца пошёл в направлении училища. Я же некоторое время посмотрел ему вслед, и только после этого зашёл, наконец, домой.

Глава 2

Когда я, переодевшись, вошёл в зал, там меня уже ждали оба Дроздова и Пумов. Полковник внимательно на меня посмотрел и тут я впервые ощутил небольшой всплеск магической энергии. И не просто ощутил, а определил, что этот всплеск направлен на меня.

Это было новое умение. А ведь часть сегодняшнего урока мы с Архаровым как раз настраивали каналы таким образом, чтобы подобное умение у меня появилось. Архаров тогда сказал, что каналам нужно привыкнуть и самостоятельно принять наиболее удобную форму в рамках заданных параметров. Так что, я не рассчитывал получить эффект так быстро. Но, вот, пожалуйста. Уже к вечеру что-то начал ощущать.

— Пятый, — довольно произнёс Пумов, потирая руки.

— Я так и думал. — Спокойно резюмировал Дроздов. — Не сидится тебе, Женя, спокойно.

— Вдохновение нашло. — Ответил я. — Возникла острая потребность увеличить уровень. Чтобы одну картину закончить, — добавил я тихо. Но они расслышали, и Пумов задумчиво произнёс.

— Я слышал об этой картине. Как только поеду в Петербург, обязательно посмотрю на неё. — Он замолчал, и в комнате повисла тишина, которую он сам же и нарушил буквально через полминуты. — Так, мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать современное искусство. А для того, чтобы как следует размяться и разучить некоторые новые элементы боя на мечах с применением магии.

— С применением магии? — я уставился на него. — То есть, не просто пустить огонь в клинок, а использовать заклинания прямо во время боя, я правильно понял?

— Да, абсолютно правильно, — кивнул Пумов.

— Это невозможно, — ответил я категорически, сложив руки на груди.

— Почему ты так думаешь? — спросил Дроздов, доставая меч.

— Потому что для заклинания нужно время. Я не могу остановить бой и заявить противнику: «Ты подожди немного, сейчас я какое-нибудь заклинание поубойнее применю». Зачем тогда вообще вступать в бой? — Я продолжал стоять со скрещенными на груди руками.

— Бывают ситуации, что выбора особо нет, — Дроздов двинулся на позицию. Его сын сел на скамью и теперь смотрел на всех нас с нескрываемым любопытством. — Нужно быстро выхватить меч, чтобы отразить стремительную атаку. Бой останавливать никак нельзя. Но вполне можно научиться действовать почти на автомате, и одновременно активировать источник и подготовить магический ответ. Пусть даже, если это будет сырая сила огня, не оформленная в огненный смерч, к примеру. Ты готовишь заклинание в голове, — он дотронулся до виска. — А руки в это время должны колоть и вспарывать брюхо противника. Ан гард!

Я едва успел призвать меч, когда он стремительно атаковал. Взять тренировочный уже не было времени. Какое-то время мы сражались молча. А потом Дроздов начал увеличивать темп. Теперь я больше парировал удары, уйдя в оборону. Ну, не стал я непревзойдённым мечником за тот короткий срок, который длились наши тренировки. Это в принципе невозможно сделать. Люди учатся годами, и то мастеров меча знают всех наперечёт.

Я довольно быстро приноровился к скорости и даже начал потихоньку пытаться атаковать. И тут краем глаза заметил, как Пумов не спеша сделал маленький огненный мячик и швырнул в меня. я едва успел упасть на пол, увернуться от удара мечом и вскочить на ноги, чтобы тут же отразить следующий удар. А в это время Пумов сотворил второй мячик.

Теперь я полностью ушёл в глухую оборону. Отражая удары мечом, с большим трудом сумел обратиться к источнику, пробиваясь сквозь шум крови в голове. Ни на какие изыски в такой ситуации я не был способен, поэтому просто долбанул голой силой, которая даже не успела сформироваться в огонь.

Магическая волна полетела от меня во все стороны, сбив и Дроздова и Пумова с ног. Да и Дроздов-младший не удержался на скамейке и кувыркнулся назад тапками кверху.

— Вы что, с ума посходили? — заорал я, стараясь перекричать шум падающих на пол предметов, загоняя силу обратно в источник.

Когда всё успокоилось, Пумов поднялся с пола, как ни в чём не бывало, и подошёл ко мне.

— Это именно то, о чём мы тебе говорили. И, Рысев, ты же нашёл время, чтобы призвать силу? — ехидно поинтересовался он. — И, начиная с этого дня, мы будем учить тебя делать это не вот так, тупо и грубо, за раз половину резерва истратив, а расчётливо используя боевые заклинания. Так что, не будем терять время.

— Сначала надо всё расставить по местам, — сказал Дроздов, хмуро глядя на перевёрнутую стойку с оружием.

Быстро подняв скамью, Толика, оружие, эти два извращенца снова принялись меня гонять. У меня даже пару раз получилось выставить щит. Но скорость, с которой мы двигались, была сегодня просто запредельной. Сбив пару раз с ног Дроздова-младшего, я в очередной раз перескочил через него, и обратился к дару рыси.

Когти вонзились в стену и я, быстро перебирая руками и ногами, поднялся на достаточную высоту и спрыгнул Пумову за спину. Один чёткий удар отправил его отдохнуть. А я снова оказался на стене. Дроздов ждал моего нападения. Но на этот раз я спрыгнул перед ним и приблизил кончик клинка к его шее.

— Туше! — Дроздов улыбнулся и кивнул, а я снова отозвал меч.

— Это был довольно подлый удар, — Пумов поднимался с пола, потирая шею.

— Мой тотем Рысь, — я пожал плечами. — К тому же, не припомню, чтобы вы брезговали такими же подлыми ударами.

— В реальном бою существуют эффективные приёмы и неэффективные. — Ответил Пумов. — Так что, ты прав. Мы не брезговали ничем подобным и вряд ли будем. Но ты мог бы и не бить. Дроздову вон, только обозначил удар.

— Тогда я подставил бы спину, и не удивлюсь, если бы в итоге валялся в отключке, — парировал я.

— Не исключено, — подумав, согласился Пумов. — Ну что же, принцип дальнейших тренировок понятен?

— В общих чертах, да, понятен, — я кивнул.

— Тогда завтра будем делать акцент на щитах. Быстро снимать, поднимать. И всё это в режиме боя. — Сообщил Дроздов, делая себе какие-то пометки в рабочий блокнот. — Да, у тебя магию всё ещё Архаров ведёт?

— Да, Архаров, — я взял небольшое полотенце из специального ящика и вытер потную шею, которую уже начало холодить. Полотенце следовало оставить в раздевалке вместе с формой. — А вы откуда про него знаете?

— Саша сказал, что вернулся в строй. Подал рапорт, завязал с выпивкой и теперь может снова с курсантами заниматься. Он очень хороший преподаватель. И не только огневик, каких поискать, но и великолепно преобразует дар в нейтральный. — Начал говорить Пумов. Он замолчал буквально на секунду, и за него продолжил Дроздов.

— А ещё он очень любит маскировать применение силы. Просто кушать не может, чтобы не поставить заглушку восприятия, — Дроздов переглянулся с Пумовым и они заржали. — Так что, когда я твой щит не почувствовал, то списал это на горячку боя. А вот, когда ты сырой силой по нам вдарил и я опять её применение пропустил… Нетрудно было догадаться, кто твой учитель.

Заклинание маскировки я наложил дома, когда пытался разобраться с собственным рисунком. Сначала ещё раз наложил преобразователь, затем попробовал маскировку. Параллельно выяснилось, что, когда заклинания идут без связки, то они не одноразовые. Например, та же маскировка действует на пять последовательных применений магии. Собственно, поэтому, скорее всего, огонь не успел сформироваться, и примененная мною сила носила нейтральный, универсальный характер. Телепорт, конечно, этой преобразованной силой не создашь, но вот бытовые заклинания или ту же маскировку — вполне.

Надо ли говорить, что я всё это делал в компании жены, которая пришла от новых знаний в восторг. По-моему, когда я ушёл, она продолжила тренироваться.

Я подождал ещё немного, но продолжения увлекательного рассказа не последовало, тогда я решил немного напомнить о себе.

— Вы догадались, кто мой учитель магии, и…

— Попроси его прежде всего научить тебя подвешивать заклинания на мгновенный ответ, — сказал Пумов. Он перестал разминать шею и сделал несколько движений головой. Удовлетворившись результатом, продолжил. — Они тебе могут очень сильно пригодиться в будущем. Да и в повседневной жизни иметь парочку бытовых чар в пределах простой активации, чтобы каждый раз не мучиться с преобразованием — дорогого стоит.

— Что это вообще такое? — я в упор смотрел на него.

— Архаров объяснит. И сделает это правильно, в отличие от меня, — отмахнулся Пумов.

— Да, на сегодня всё, — Дроздов посмотрел на часы. — Дорогу сам найдешь к выходу. В крайнем случае, Толя поможет.

И они ушли, оставив меня посреди зала.

— Так, я понимаю, про меня они забыли, — со скамьи поднялся Дроздов-младший.

— Похоже, на то, — я посмотрел на него. Ведь от этого молодого офицера будет зависеть безопасность моей жены. — Если хочешь, можем сейчас немного позаниматься. Время ещё есть. Обычно меня дольше кошмарили.

— Я — за. Вот только давай без этих безумных извращений, которыми отец с Пумовым увлеклись. — Толя поднялся и потянулся, разминая мышцы.

Мы решили пока обойтись без холодного оружия. Остановив выбор на рукопашном бое. Он держался вполне неплохо, но в конце концов всё-таки оказался на полу. Хлопнув ладонью по мату, показывая, что бой окончен, Толя поднялся без моей помощи.

— Да, мне тренироваться и тренироваться, — сказал он. — С другой стороны, отец натаскивал меня на бой с применением всякого разного оружия. Пумов же уже давно не берёт учеников.

— Баловство всё это, — я махнул рукой. — Это так, для разминок, спаррингов да для уличных драк. Настоящего боя без оружия, или применения дара не бывает.

— Зато такие тренировки помогают развить необходимые навыки, включая быстроту реакции, ловкость и умение подстраиваться под различные ситуации. — Возразил Толя.

— И убивает в тебе хорошего стрелка, — сказал я, вспомнив сон. — Боец-рукопашник и стрелок дышат по-разному. А это, как оказалось, очень важно. Так что, ты подумай, что для тебя важнее.

— А что тут думать? — Дроздов даже удивился. — Я не собираюсь становиться снайпером. И никогда не стремился к этому.

— Ну, тогда, другое дело. — Я подхватил полотенце со скамьи. — Ты здесь живёшь? — Он отрицательно покачал головой. — Тогда пойдём уже по домам. А завтра конкретно попросим этих двух извращенцев включить тебя в состав подопытных. Будем мотивировать тем, что для чистоты эксперимента, как и для любого другого похабного действия подопытных должно быть, как минимум, двое.

Мы вышли на улицу и я отметил, что уже начало темнеть. Уже попрощавшись, мы хотели расходиться в разные стороны, как вдруг совсем недалеко от входа в школу, почти напротив КПП училища, послышался шум.

Из-за дома выскочил порядком потрёпанный парень и бросился к входу в училище. Но далеко убежать ему не удалось. Вслед за ним вылетели трое мужчин и устремились в погоню. Они догнал его почти возле нас. Не обращая внимание на опешившего Дроздова, парня повалили на землю, и один из нападавших нанёс ему смачную оплеуху.

— Что вы делаете, прекратите немедленно! — с той же стороны, откуда прибежали мужчины, выбежала молодая девушка и бросилась к дерущимся.

Парень, к слову, вполне успешно защищался. Но, почему-то не делал никаких попыток для того, чтобы атаковать обидчиков.

— Лизавета! Лучше иди домой! — прорычал один из мужчин.

Я никак не мог разглядеть их. Так же, как и Дроздов. Они дрались в тени дома, а усиливающаяся темнота не давала нам шансов даже понять, хорошенькая девушка или нет. Хотя, скорее всего, именно она стала поводом для экзекуции.

Я сделал шаг назад. Вот в эту драку точно вмешиваться не буду. А вот Дроздов мучился сомнениями. Его рыцарская натура вот-вот должна была взять верх, всё-таки трое на одного — это так неблагородно. Я хотел уже взять его за руку и утащить отсюда, но тут любопытство на мгновение затмило все другие чувства, и я перешёл на ночное зрение.

Мне было чертовски интересно, достойна ли девчонка такого, или драка разгорелась на пустом месте. Девушка была очень хорошенькая, так что да, достойна терпеть за неё оплеухи. Один из мужчин был уже в возрасте и обладал шикарными бакенбардами, скорее всего, отец девицы. Его подельники были помоложе. И тут кто-то из зловредных муз подтолкнул меня рассмотреть жертву.

— Да, чтоб тебя, Чижиков, — простонал я.

А ведь знал, что любопытство сгубило не одну кошку. И ведь получает он за дело. Отец девушки вправе задать трёпку поверившему в свои силы и неотразимость Чижикову. Я вот, например, почти в подобной ситуации стойко вытерпел и довольно долго красовался с фингалом под глазом. Но, трое на одного. Придётся вмешиваться.

А тут ещё и Дроздов услышал мой полувздох, полустон, и напрягся. Всё-таки он офицер в училище, и отвечает за курсантов.

— Прекратите! — он сделал шаг к дерущимся. — Немедленно, прекратите. Вы нарушаете порядок перед входом в военное училище, а это запрещено законом форта.

— Я прекрасно знаю закон, но этот щенок ответит, за то, что опозорил мою дочь, — пропыхтел разъярённый отец.

Он сидел очень удачно. Я схватил его за плечо и отбросил в сторону. Тут же, пока он не одумался, поднял и прижал к стене дома.

— Спокойно, я в какой-то мере могу понять ваши чувства. Поверьте, он мне самому надоел своими выходками. А ведь совсем недавно был скромным и даже где-то застенчивым молодым человеком, — зашептал я, пытаясь успокоить папашу, который старался вырваться из моих цепких лап.

— Да кто ты такой? — видел он в густых сумерках плохо, да и я, перейдя на обычное зрение, мог хорошо разглядеть только его бакенбарды.

— Я — граф Евгений Рысев. И могу дать вам один хороший совет. — Он, услышав мой титул перестал слишком активно сопротивляться. — Этот прохвост довольно знатен и местами обеспеченный. Наследник не самого маленького баронство, как-никак.

— Ха, да я тоже барон, и что из этого? — так, ты сам облегчил мою миссию, благодарю тебя, хоть и не знаю твоего имени.

— Так выдайте дочь за него замуж и все недоразумения будут разрешены. Его родня поймёт. Раз сам виноват, что теперь сделать. А если вы его убьёте, то получите лишь сиюминутное удовлетворение. Но ваша Лизонька так и останется опозоренной, если, конечно, между ними что-то было. — Добавил я.

Мужчина засопел, но вырываться перестал. Тогда я рискнул его отпустить.

— Вы правы, ваше сиятельство, именно так я и поступлю. А заиметь мою дражайшую супругу в качестве тёщи — вот истинное наказание для этой твари посмевшей распустить лапы с невинным ребёнком.

Я покосился в ту сторону, где Дроздов растащил двоих подручных папаши, а девица, лет двадцати на вид, которая как-то не слишком тянула на определение «невинного дитя» упала постанывающему Марку на грудь, старательно заливая её слезами. Ну, наверное, для отца его дочь останется невинным ребёнком, даже, когда подарит ему внуков.

— Лизавета! Иди сюда, не тронем мы больше твоего курсантика. Мне понадобилось написать пару писем, причём очень срочно.

Девушка весьма неохотно оторвалась от Чижикова и подошла к отцу. На меня девица не обращала внимание. Ну, тут виновата скорее всего темнота, успокаивал я себя. Она просто меня не разглядела.

Они быстро убрались, а я подошёл к Чижикову, чтобы помочь ему подняться.

— Тебе что, моя бывшая слава покоя не давала? — спросил я, протягивая ему руку, за которую тот вцепился, вставая с земли. — Но тогда ты должен знать самый главный закон кобелирования — не попадаться!

— Чижиков, ты же будущий офицер. Курсант не из последних. Как ты вообще позволил себе так избить? — к нам подошёл Дроздов. — Пошли к КПП, так хоть светлее.

Перейдя через дорогу, Чижиков остановился, вытащил из наполовину оторванного кармана платок и вытер кровавые сопли из-под носа.

— Я не мог дать сдачи, — от неожиданности признания я слегка ошалел. Похоже, Дроздов тоже.

— С чего бы это? — спросил я его.

— С того, что меня застукал с очаровательной Лизонькой Пескарёвой её отец, — ответил Чижиков. Пострадал он не сильно. Разбитый нос в расчёт не берём.

— Так, стоп. — Дроздов поднял руку. — Ты соблазнил дочь полковника Пескарёва? Начальника нашего училища?

Чижиков только кивнул. Я же закрыл рот рукой, чтобы не заржать вслух.

— Чижиков, я тебя сейчас сам убью, — прошипел Дроздов и потянулся за пистолетом. — За каким хреном я тебя отбивал от людей полковника?

— Да, ладно, — я всё-таки рассмеялся. — Посади его на губу, и дело с концом. За неподобающий вид. А то ещё пристрелишь будущего зятя начальника училища и огребешь гораздо больше неприятностей.

— Что⁈ — они оба уставились на меня.

— Марк, я же тебе только что сказал, главное — не попадаться. Так что, морально готовься к свадьбе и по слухам к жуткой тёще. Зато, у тебя будет просто шикарная карьера. Так что, не переживай, считай, что тебе повезло, — и я пошёл домой, не переставая смеяться.

Глава 3

— Привет, — я обернулся и посмотрел на вошедшего в класс парня. Это был Мамбов. Тот самый, который проявил нетерпение в приёмной ректора, когда мы ждали собеседования с Медведевым. — Граф Олег Мамбов, — он протянул руку.

— Граф Евгений Рысев, — представился я, осторожно пожимая протянутую ладонь. Всё-таки Мамбов. Да ещё и творческая личность. От этого всего можно ожидать.

— Я видел твою картину. — Сказал он, бросая сумку на соседнюю парту. — Она уникальна. Я сильно удивился, когда узнал, что ты решил перевестись в спецгруппу.

— А откуда ты это узнал? — я внимательно смотрел на него. Чуть ниже меня, коренастый. Тёмные волосы и темные глаза. А вот взгляд поймать было сложно.

— Да так, пораспрашивал, — Олег махнул рукой.

Я продолжал на него смотреть. Понятно, почему он заинтересовал Медведева. Мне вот, например, не хватило ума «пораспрашивать» о своих вероятных одногруппниках. С другой стороны, пораспрашивать-то можно кого угодно и о чём угодно. Но, где гарантия, что мне дадут правдивые ответы? Правильно, нет таких гарантий. А вот Мамбову такие ответы дали. Он их уболтал или запугал, вот в чём вопрос. Или, и то, и другое.

— Что-то больше нет никого, — я на всякий случай обернулся. Нет, в классе бытовой магии мы с Мамбовым были одни.

— Наверное, нас попытаются в пару поставить, — неуверенно предположил Мамбов.

— Скорее всего, — я снова повернулся к нему. Ну что же, Медведев говорил, что-то про командную работу. — Ты ведь не из наших мест.

— С Приазовья, — кивнул Олег. — Просто именно здесь лучшая Академия искусств. Отец, когда увидел в Петербурге твою картину, сразу перестал ворчать. — Он улыбнулся. — Я же сразу ему сказал, что её студент нашей Академии нарисовал, да ещё и только что закончивший первый курс.

— Разумное признание. — Я хмыкнул. — Ты, случайно, не знаешь, чем мы будем здесь заниматься?

— Бытовой магией, в рамках общей. Насколько я знаю, именно этот раздел общей магии будет вести другой преподаватель, не Огнёвкина. — Ответил Мамбов.

— У меня не Огнёвкина преподаёт, а Архаров, — заметил я.

— И тут отличился, — хохотнул Олег.

— Вот такой я, смотрите и завидуйте, — и я сделал максимально надменный вид.

— Не, я тебе не хочу завидовать. Ты только представь, что те, кто видел картину на Новогоднем балу тебе проходу не дадут с просьбой увековечить их лик. А то и всего благородного семейства. Думаешь, ты сможешь отказать, ну, к примеру, князю Мышкину?

— Легко, — я пожал плечами. — Если я его богу сумел отказать… Думаю, у меня получится.

Полюбоваться его вытянувшейся физиономией мне не дала открывшаяся дверь. Как и ему она помешала уточнить, что же я имел в виду, говоря про бога Мышкина.

— Доброе утро, господа курсанты, — к кафедре подошла пожилая женщина.

Этакая добрая тётушка или фея-крестная из сказки. Вся такая позитивная и доброжелательная, и постоянно улыбающаяся. Мне она почему-то сразу не понравилась. А её улыбочка была какой-то искусственной. Рядом напрягся Мамбов. Похоже, я был не одинок в своей оценке этой тётушки.

— Простите, но мы не курсанты. — Тихо произнёс Олег, решив поправить забывчивую женщину. — Курсанты, это которые в соседнем училище строем в военной форме ходят.

— Ах, да, точно, вы студенты. Художники. — Она заглянула в огромную книгу, которая лежала на кафедре. — Да ещё и два графа за раз. Вот же повезло мне, — и она потёрла руки.

Мы с Мамбовым переглянулись. Чувство неправильности усилилось.

— Простите? — теперь уже открыл рот я.

— Моё имя Хауттуния Василиса Петровна, — внезапно улыбка сползла с милого лица женщины. — Я буду преподавать вам бытовую магию. К сожалению, вашему курсу выделили всего лишь десять дней, для изучения столь объёмного материала, как бытовая магия. Тем более, что эти знания могут вам однажды пригодиться. Такие случаи возникают обычно неожиданно. То есть, вы однажды можете оказаться в ситуации, когда рядом не окажется ни одного слуги, а делать что-то будет необходимо.

М-да, похоже, у дамочки пунктик насчёт аристократии. Похоже, чуйка меня не подвела и эти десять дней нам покажутся вечностью.

Тем временем, Василиса Петровна подошла к раковине, налила в стакан воды и подошла к столу, соседнему с нашим.

— Полагаю, ваши наставники уже объяснили вам, как переводить энергию вашего дара в нейтральную? — мы синхронно кивнули.

Ну, тут нет ничего удивительного, программа есть программа. К тому же оба наших преподавателя не могли не знать, что нам предстоит ещё и общую магию изучать. Я внимательно пригляделся к вероятному напарнику. Второй уровень. Понятно, парень времени даром не терял. И, вообще, в нашу группу, похоже, не брали тех, у кого уровень дара ниже второго уровня. Я покосился на его перстень. Свернувшаяся в кольца оливковая змея, с приподнятой головой. На первый взгляд она выглядела не слишком опасной. Но, это только на первый взгляд. Если не знать, кто такие черные мамбы.

— Ну что же, это даже хорошо. — И Василиса Петровна выплеснула воду на стол. — А теперь, внимание, вопрос. Кто из вас знает, как можно убрать эту воду?

Мы с Мамбовым снова переглянулись. Это что, шутка? Он пожал плечами, я же, без лишних слов подошёл в раковине, взял тряпку и собрал воду со стола. После чего отжал тряпку и вытер уже насухо. Помыл руки и вернулся за стол.

— Рысев, объясни мне, что ты только что сделал? — после почти минутного молчания, во время которого преподавательница с непроизносимой фамилией смотрела на меня круглыми глазами совы.

— Как это что? Вытер воду. — Довольно резко ответил я. — Вы же сами только что просили это сделать.

— Я имела в виду магические способы, — откашлявшись, пояснила Василиса Петровна. — Скажи, а твоя пилка для ногтей, в этой Академии не менее знаменитая, чем некая картина, всё ещё с тобой?

— Конечно, — я вытащил из кармана пилочку и помахал ею в воздухе. — Как говорит Николай Васильевич: «Рысев и пилка для ногтей — это нечто фундаментальное и неизменное».

— Скажи, Рысев, а зачем она тебе нужна? — продолжала допытывать меня Василиса.

— Ну, как зачем? — я даже удивился. Сунув пилку обратно в карман, продолжил. — А вдруг придётся где-то мыть полы, и я поврежу ноготь? А тут и пилка под рукой, чтобы всё поправить. Вы же сами сказали, Василиса Петровна, что неожиданные неприятности, они такие неожиданные. А ведь я хочу ещё и пару макров наклеить на ногти, вот сюда на мизинчик, нужно какой-нибудь особенно нежный прикрепить, как думаете?

Мамбов отвернулся и принялся судорожно кашлять. Понятно, что он так неуклюже старался заглушить здоровый мужской смех. А вот, например, Василиса ничего смешного в этом не услышала.

— Мамбов, ты не заболел? Может быть, нужно показаться целителю? — ядовито спросила она.

— Нет-нет, со мной всё в полном порядке. — Мамбов повернулся, с трудом сдерживаясь, чтобы снова не заржать. Глаза у него были блестящие от выступивших слёз. М-да, Женя, да ты просто рождён, чтобы доставлять людям радость.

— Это хорошо, — и она снова повернулась ко мне. — Почему ты решил задать этот вопрос мне?

— Ну так, вы же привлекательная женщина, к тому же… бытовая магия, это звучит так по-домашнему. Наверняка у вас есть потребность заниматься собой. И вы могли бы мне что-то посоветовать…

— Рысев, почему меня не покидает ощущение, что ты издеваешься надо мной? — Василиса прищурилась.

— В чём? В том, что считаю вас привлекательной женщиной? — я улыбнулся.

— Так, оставим эту тему, — Василиса Петровна резко повернулась к столу и снова вылила на него воду. Но то, что она немного оттаяла было видно невооружённым взглядом. — Сегодня мы разучим заклятья уборки жидких сред с горизонтальных поверхностей. Доставайте свои блокноты, и приступаем к классификации. Она будет представлена в виде схемы…

Сегодня весь учебный день был посвящён бытовой магии. Недостаток учебных дней Василиса компенсировала часами проведения уроков.

День был насыщенным, но не могу сказать, что непродуктивным. Всего мы разобрали четырнадцать разных заклинаний. И многие из них действительно могли нам очень пригодиться, потому что игнорировали физические и химические свойства тех жидкостей, которые полагалось убрать. Будь то кислота, или кровь, или мощнейший яд. А два из них, позволяли перенести жидкость в заранее приготовленную ёмкость. Что также было очень удобно.

Мы с Мамбовым вышли на улицу из здания Академии.

— Может, сходим куда-нибудь, пообедаем? — внезапно спросил он. — Всё-таки, нас, похоже, хотят напарниками сделать, раз на пару к этой мегере определили.

Я посмотрел на часы. Да Машиного возвращения было ещё два часа. Всё-таки у неё более регламентированная учёба, чем у изнеженных художников.

— Пошли. Тут кафе неподалёку, можно туда заглянуть. Там как раз повар должен был смениться, вот и оценим нового, — предложил я. Олег кивнул, соглашаясь, и мы направились, не спеша, в кафе, с котором у меня связано так много воспоминаний.

— Никак не могу понять, почему ты так влияешь на женщин? — через минуту молчания спросил Мамбов.

— Потому что я кот. — Рассеянно ответил, оглядываясь по сторонам. Вчера на тренировку бежал бегом и не успел всё рассмотреть, как следует. Вроде бы ничего не изменилось. Всё те же улицы. Те же дома. ничего не прибавилось и не убавилось.

— И что? — не понял моего ответа Олег.

— Котов любит девяносто процентов женщин. Особенно таких, с кисточками на ушах. — Я усмехнулся. — Так что у меня перед многими мужчинами преимущество, основанное на простой принадлежности к клану Рысевых.

— А остальные десять процентов? — спросил Мамбов.

— Они любят, к сожалению, собак. Или вообще никого. Так что, без шансов, — я развёл руками. — Но, пара процентов их них, возможно, неравнодушна к художникам. Так что, и у тебя Мамбов есть шанс.

— Ну ты и язва, Рысев, — Олег беззлобно ухмыльнулся.

— Так жить проще, — совершенно серьёзно ответил я.

Тем временем мы подошли к знакомому зданию. Толкнув дверь и послушав, какзвякнул колокольчик, прошли внутрь. Мой любимый столик у окна был не занят. Впрочем, как и многие другие столики. Что было странно, потому что сейчас был обед. В прошлом учебном году, помниться, многие сюда прибегали просто перекусить.

— Ой, ваше сиятельство, — к нашему столику подбежала всё та же официантка. — Как же приятно вас видеть.

— Погляжу, работы заметно поубавилось, — сказав это, я демонстративно огляделся по сторонам.

— И не говорите. Только вечером какое-то оживление. Когда студенты и курсанты выпить приходят. Их еда мало всегда интересовала. Только на этих посиделках денег много не заработаешь. — Лиза трещала, словно старого друга повстречала, после нескольких лет разлуки. — Студенты, да и курсанты не слишком любят деньги тратить. Кроме Академии, в нашем форте ещё и три ремесленных училища имеется. Нас же так и называют, студенческим фортом. А в этих училищах не слишком обеспеченные люди учатся.

Я бросил быстрый взгляд на Мамбова, который в это время прошептал.

— Понятно, девяносто процентов… Я помню.

— А вот мы с графом Мамбовым как раз покушать сюда пришли, — перебил я её. Иначе это могло затянуться до ночи.

— О, так вы тоже граф? — Лиза посмотрела на Олега с большим интересом.

— Да, я тоже граф, так уж получилось, — Мамбов улыбнулся.

— Я как-то забыл добавить, что титул графа добавляет процентов десять, — шепнул я Олегу, но тот только отмахнулся от моих слов, продолжая рассматривать девушку. — Лиза, нам бы покушать, — я щёлкнул пальцами, возвращая к себе внимание официантки. — Что посоветуешь?

— Эм-м-м, — она нахмурила лоб. — Ну-у-у. Вроде бы сегодня салат удался, — медленно проговорила девушка.

— Неужели всё так плохо? — я смотрел на неё с удивлением.

— У нас ведь небольшой форт. Хорошего повара очень сложно найти, — протянула Лиза.

— Это точно. — Я начал подниматься. — В таком случае, предлагаю пойти ко мне домой и пообедать чем-нибудь поинтереснее салата…

Встать и куда-то пойти я не успел, потому что в это самое время в зал вошла молодая женщина. Она была явно не в духе, что-то яростно выговаривая бежавшему за ней маленькому толстячку в поварском колпаке на голове.

Мамбов всё ещё решал, пойти ему со мной, или рискнуть пообедать здесь, одновременно заигрывая с Лизой, которая была явно не против сравнить теперь уже двух графов. Во всяком случае, она мило улыбалась Олегу, не забывая опускать глаза.

И вот пока этот крендель раздумывал, я уже вышел из-за стола, а вышедшая с кухни женщина поравнялась со мной. Наши взгляды встретились, и женщина остановилась.

— Так это и есть знаменитый граф Рысев, — прошипела она. Я не помню имя хозяйки. Да, собственно и не планировал никогда его запоминать. Но хозяйка моё имя знала прекрасно. А ещё она как-то слишком нелюбезно на меня смотрела. Я бы даже сказал с какой-то совершенно необъяснимой злостью.

— Простите, мадам, но я не помню, чтобы нас представили друг другу, — скрывая за пафосом беспокойство, ответил я.

— О, можно сказать, что мы с вами родственники, граф, — продолжала шипеть разъяренная женщина. — У нас с вами столько общего.

Я старательно перебирал в памяти женщин из блокнота, который я сжёг вместе с чулочками. Нет, конкретно этой женщины там точно не было. Но, о чём она тогда говорит.

— Я вас не понимаю. Какие родственники? Вам, пожалуй, нужно обратиться к целителю. И мой вам совет, не тяните с визитом…

— Мы с вами родственники, ваше сиятельство, — выплюнула обращение ко мне женщина так, что его вполне можно было принять за оскорбление, — потому что, у нас с вами один повар! Вы имели наглость переманить единственного приличного повара, в этой дыре, умеющего работать не только на частных кухнях, но и в заведениях ресторанного типа!

— Вы что-то путаете, мадам. Михалыч пришёл ко мне, потому что вы его оскорбили необоснованными претензиями. А он не стал терпеть и уволился. Я не стал его отталкивать и ни на секунду не пожалел…

— Ты меня обвиняешь в том, что я вынуждена продавать моё кафе с молотка, потому что оно вот-вот разорится? — и эта ненормальная набросилась на меня с явным намерением выцарапать глаза.

Нападение было настолько неожиданным, что я растерялся и пропустил один удар. Бешенная бабёнка, похоже, применила что-то из родовых даров, потому что я почувствовал, что щёку словно обожгло. К счастью это была не та щека, на которой проступала часть пентакля. Потому что я понятия не имею, как эта дрянь среагирует, если будет нарушен рисунок.

Перехватив женщину за руку, я сумел её развернуть и прижать спиной к груди. Но она так сильно брыкалась, что я не удержался и повалил её на стол, упав сверху.

— Я так понимаю, дама из десяти процентов, которые от Жени Рысева не в восторге, — заявил Мамбов искрящимися глазами глядя на это безобразие. — Или это у вас такая странная прелюдия? Но, Женя, не у всех же на глазах. Нужно какие-то приличия соблюдать.

— Заткнись! — посоветовал я ему, поднимаясь на ноги.

Прижав всё ещё сопротивляющуюся женщину к себе покрепче, я потащил её к стойке, из-за которой уже выскочил бармен.

— Забери эту дрянь, иначе я за себя не ручаюсь! Не надо долго испытывать мой терпение. — Прорычал я.

— Конечно-конечно, — и бармен перехватил у меня хозяйку и ловко засунул её в кладовку, где мы неплохо развлекались с Лизой, которая смотрела на меня сейчас широко распахнутыми глазами.

Я же подошёл к зеркалу и принялся разглядывать четыре глубокие царапины на щеке.

— Вот же кошка бешенная. Но темперамент ого-го, — пробормотал я. В этот момент дверь кладовки содрогнулась. Похоже, мадам швырнула в неё чем-то тяжелым. — Да, горячая штучка.

Дверь в кладовку снова содрогнулась. Так она её выломает, с неё станется. Я не стал ждать продолжения банкета. Про себя решив, что куплю это чертово кафе, просто назло дамочке. Стриптиз-бар здесь организую, чтобы всем мужичкам форта стало хорошо.

Подойдя к столику, я без слов вытащил из-за него Мамбова.

— Пошли за мной. — Тоном, не терпящим возражения, заявил я.

— С чего бы это ты мне приказываешь? — возмутился Олег.

— С того, что ты сидел и даже не пытался помочь, напарник, — ядовито ответил я. — И теперь пойдешь ко мне домой, и мы вместе дождёмся мою жену. А потом ты подтвердишь, что я получил царапины в драке с пятью тварями, прятавшимися в подворотне ещё с прошлого прорыва, и в это время пули свистели у нас над головами. А не в драке с ополоумевшей дамочкой.

И я потащил его к выходу, не обращая внимания на слабое сопротивление и перемигивание с Елизаветой. Ничего, девчонка допоздна работает. Захочет встретится ещё. Всё равно кладовка пока занята.

Глава 4

Мамбов прошёлся по гостиной, отодвинул штору и посмотрел в окно. Вид из этого окна был так себе. Оно выходило прямиком во внутренний двор. И максимум, что можно было увидеть — это небольшой участок за забором.

— Вы снимаете этот дом? — наконец, спросил он, поворачиваясь ко мне. Не знаю, что Мамбов сумел увидеть, но это ему однозначно понравилось.

— Нет, дед купил его, когда я решил поступать в Академию, — я сидел на диване и разглядывал царапины в небольшое зеркало. — Раз уж не удалось меня отговорить от этой затеи, решил до конца исполнить свой родственный долг.

Настасья уже обработала раны на лице. Правда, пришлось выслушать очередную порцию причитаний. Хорошо ещё Кузя был дома и заткнул жену, а то она точно бы договорилась. И вот теперь заживающая кожа горела огнём и зудилась. Включилась регенерация, и царапины уже начали затягиваться. А это, к сожалению, никогда не был безболезненный процесс.

— Зд о рово, — одобрительно кивнул Олег. — Но, это легче сделать, когда живёшь неподалёку. Все юридические тонкости утрясти. С изнанками всегда какие-то подводные камни всплывают. Так что я пару комнат снимаю рядом с ремесленным училищем номер три. Далековато, конечно, но ничего не поделаешь. Ближе ничего не нашлось. Ну, да на три года и этого хватит. Тем более, что осталось два года.

— Расстояние не проблема, если есть машина, — я прикоснулся к особенно глубокой царапине и зашипел. Всё-таки это больно. Вот же, дурная баба. Как-то по-другому я её назвать просто не мог. Может быть потом смогу, когда царапины полностью заживут.

Отшвырнув зеркало, встал с дивана и подошёл к окну. В это время как раз открылись ворота и во двор въехала машина. Она была необычна, и этим вызывала любопытные и восхищённые взгляды прохожих. Если к машинам типа той, которая стояла сейчас в гараже, население форта привыкло, то эта всё ещё смотрелась весьма экзотично. Да она и в Ямске смотрелась экзотично. Наверное, где-нибудь в Москве или Петербурге на неё никто даже внимания не обратил бы. Но в нашей провинции Маша внезапно оказалась в центре внимания. Её это немного злило, и мы много времени посвятили вождению по городу, без воплощения в жизнь мечты сбить парочку пешеходов, отличающихся особым навязчивым вниманием.

— Я думал, что ты говорил про машину просто так, что поддержания разговора, — протянул Мамбов, разглядывая автомобиль. При этом машина полностью поглотила его внимание. словно, кроме неё, посмотреть было больше не на что.

А вот на вышедшую из авто Машу Олег практически не обратил внимания. Похоже, у него всё же несколько другие приоритеты в жизни. А женщины играют весьма незначительную роль. Так, приятное времяпрепровождение, не больше.

— Нет, я имел в виду именно тот факт, что, если у тебя под задницей машина, то жизнь становится гораздо приятней. — Ответил я, отходя от окна. — Притащи сюда свой автомобиль, и жизнь заиграет совершенно другими красками.

— А что это вообще за машина? — спросил Мамбов, продолжая разглядывать понравившийся автомобиль. — Я никогда не видел подобных форм, таких изгибов, — добавил он немного мечтательным голосом.

— Ты сейчас всё ещё о машине говоришь? — решил уточнить я. А-то, мало ли.

— Конечно, — он даже удивился моему вопросу. — Так что это за машина?

— Не знаю. Я через посредника заказывал. А где он, что берёт, мне всё равно, главное, чтобы заказанное соответствовало заявленным характеристикам. А также было абсолютно легальным. Мне и моему клану подобные проблемы не нужны. Нам и своих хватает. — Дверь в гостиную открылась, и я шагнул навстречу Маше, чтобы поприветствовать.

— Тихон сказал, что у нас гости, — она с любопытством посмотрела на Олега.

Мамбов с трудом оторвался от окна и повернулся к хозяйке дома. Ну, да. Тут, в отличие от стоящей во дворе красотки, смотреть было особо мне на что.

— Граф Олег Мамбов, — он наклонился к Машиной ручке. — Очарован и польщён.

— Я так полагаю, вы учитесь вместе с Женей, граф? — Маша учтиво улыбнулась и тут её взгляд упал на моё лицо.

Она замолчала и долго меня разглядывала. Так долго, что я не выдержал и попытался объясниться, не дожидаясь расспросов.

— Я не дрался с Мамбовым, если ты сейчас об этом подумала. То, что произошло вообще очень сложно назвать дракой. Да и на графе нет никаких следов, как ты можешь видеть.

— А я и не сомневаюсь. Потому что граф вряд ли стал бы царапать тебе ро… лицо, — обманчиво мягко протянула супруга. — И кто эта женщина? Бывшая любовница решила напомнить о себе?

— Если бы, — я вздохнул. — Это было бы хоть как-то понятно и объясняло бы произошедшее. Но, нет, мне пытались набить морду из-за Михалыча. И, по-моему, это даже звучит, как самое большое извращение.

— Если я правильно понял, хозяйке кафе, которое расположено неподалёку, не понравилось, что Евгений переманил у неё повара, — встрял Мамбов. — И её не смутил даже титул вашего мужа. Да и моё присутствие не помешало сразу же совершить своё вероломное нападение. — Говорил-то он правильно, вот только ржать при этом не надо. Нужен трагизм в голосе, чтобы создать правильный настрой.

— Кстати, попытки объяснить, что она сама виновата, и что Михалыч пришёл ко мне после того, как его практически выгнали, не привела к должному результату. Она почему-то решила, что я целенаправленно переманил повара. И, возможно, даже обманом заставил её поступить так опрометчиво. При это, она не упомянула, каким образом я вообще мог это провернуть. — Я сел на диван, и снова взял в руки зеркало. Подживало хорошо. Рысинная регенерация работала на отлично. Очень скоро здесь останутся только тонкие белые полоски. Но как же это всё-таки неприятно. Сейчас ещё и кожу начало стягивать. Зараза. Точно отниму у неё кафе, просто, чтобы было.

— А вы, случайно, не в курсе, эта дама всё ещё в кафе? — как бы невзначай спросила Маша, поправляя мундир. При этом её рука легла на рукоять кинжала, который висел на поясе.

— Нет, Машенька, разбираться с ней ты точно не пойдёшь. Я понимаю, что ты курсант военного училища, и вас там подобной реакции на проблемы. Но, ты не должна забывать, что являешься графиней, и у тебя есть много специально обученных людей для решения всякого рода проблем, — пока я говорил, Мамбов кусал губы, чтобы не заржать. Он их скоро в кровь изгрызёт, если будет продолжать сдерживаться. А под конец моей прочувственной речи, Маша тоже фыркнула. — К тому же, дамочка уже наказана. Она практически разорилась и вынуждена продать кафе.

— Ну что же, считаю, что справедливость существует, — задумчиво ответила Маша. — Хотя, мне там нравилось. Атмосфера вполне располагающая. Но, думаю, без пирожных Михалыча будет немного скучновато.

— К тому же, мы можем купить это заведение, — добавил я, продолжая обдумывать этот план со всех сторон.

— Зачем? — Маша нахмурилась. — Чтобы ещё и здесь устроить вертеп?

— Так, а вот с этого момента, можно поподробнее? — Мамбов сел напротив меня в кресло.

— Мария преувеличивает, — я махнул рукой. — В Ямске у меня есть дом, который я приобрёл по случаю. Пользуясь моей добротой, меня уговорили сдать этот дом нескольким девушкам, которые организовали там, хм, кабаре. И вовсе это не вертеп. Вполне достойное и респектабельное заведение.

— Я просто обязан его посетить, — с жаром произнёс Олег. — Люблю, знаете ли, послушать пение прекрасных дев.

Я хотел сказать, что-то вроде: «Только через мой труп! Мне Сусликова и Чижикова хватило по самые гланды!»

Но, вместо этого с улыбкой произнёс:

— Как только будешь в Ямске, я тебе обязательно покажу это заведение.

Маша только поморщилось. Любое шевеление в сторону дома на Ягодной она воспринимала, как покушение на её любимую изнанку. Но тут она поделать ничего не могла, и, хвала Рыси, всё прекрасно понимала. Поэтому в наш разговор не лезла.

— Не знаю, успели вы поесть или нет, пока хозяйка кафе на Женю не замахнулась, но я почти не ела сегодня и не откажусь от ужина. — Маша решительно встала из кресла. — Пойду, распоряжусь насчёт ужина. Граф, коли уж вы помогали Жене в его неравном бою с расстроенной женщиной, то обязательно должны с нами поужинать.

Она вышла из гостиной, а мы долго смотрели ей вслед.

— Она такая же язва, как и ты, — наконец, потянул Мамбов. — С другой стороны, я Марию прекрасно понимаю. Жить с тобой и не отрастить ядовитые зубы, то в итоге можно или свихнуться, или оказаться забытой в каком-нибудь дальнем поместье.

— Олег, ты же сам художник, — я закатил глаза. — Уж тебе ли не знать, как сильно мы зависим от муз, вдохновения и сильных, ярких эмоций. Причём, не всегда положительных.

— Я этому не подвержен так сильно, как ты, — покачал головой Мамбов. — Наверное, поэтому без раздумий принял предложение Медведева. Как-то не получалось у меня представить, что я связываю свою жизнь с искусством. А вот тебя понять сложно.

— Нормально. Это было вполне осознанное и много раз взвешенное решение. И я тоже не могу представить свою жизнь, посвящённую одному лишь искусству. Сама местность, в которой мы проживаем с её бесконечными прорывами не подразумевает, что надо перестать драться и запереться в мастерской. Тем более, что в творчестве меня никто не ограничивает.

— Ну, понятно, — кивнул Мамбов. — А Мария всё ещё является твоей музой?

— А с чего ты взял… — Я прикусил язык и покачал головой. — Экзаменационный портрет.

— Весьма волнующий, надо сказать. Все эти километры полупрозрачных тканей… Очень… В общем, очень. Ты меня понял.

— Так и было задумано, — я не стал упоминать, что все эти километры тканей рисовались уже постфактум, потому что изначально на портрете Маша была полностью обнажена.

— А я и не сомневаюсь, что так было задумано, но о нервах ближних своих ты мог подумать? Например, о нервах членов комиссии. Там уже не юноши присутствовали, сердечко могло и не выдержать. — Менторским тоном произнёс Мамбов.

— Вот ты это сейчас серьёзно говоришь? — я посмотрел на него подозрительно.

— Абсолютно, — и Олег не выдержал, рассмеявшись.

— Тьфу на тебя. Я-то почти купился. Тем более, что комиссия тогда и правда как-то сильно затянула с ответом. — Ответил я. — Интересно, нас сегодня кормить будут? У Маши, вроде, нет проблем с добычей еды в этом доме.

— А что, у кого-то эта проблема есть? — Олег ухмыльнулся.

— У меня, например, — дверь приоткрылась, и я увидел Тихона, маячившего в коридоре.

В гостиную проскользнула Фыра и запрыгнула на свой любимый диван у дальнего окна. Тихон ещё немного помялся возле дверей, а затем вошёл и протянул мне объемный конверт.

— Курьер передал. От Павлова. — Сказал он. — Фырочка сильно сюда просилась, я её впустил. — Добавил он.

— Можно подумать, ты мог её удержать. — Фыркнул я, распечатывая конверт и вытаскивая самые настоящие фотографии. Они были черно-белыми, но весьма чёткими. — Красота какая. Интересно, сколько Сава за эту змею, которая чуть меня не прикончила, получил, раз так расстарался. — Задумчиво произнёс я и протянул фотографии Мамбову. — Посмотри, что скажешь?

Олег взял небольшую стопку с десяток фотографий и принялся рассматривать машину, которую практически уже собрали для меня. Разглядывал он машину долго. Так долго, что я утвердился в своём убеждении, что эти картинки его заводят куда больше, чем изображения обнажённых девушек.

Само письмо было коротким и весьма лаконичным. Машина практически готова. Ей осталось пройти все тесты, прежде, чем её погрузят на поезд и отправят в Ямск.

Пока Мамбов залип в фотографии, я сел за стол и набросал несколько строк Саве. С просьбой приобрести мне фотоаппарат. Искусство, оно ведь разное бывает, не правда ли. Почему бы не попробовать что-нибудь поснимать, вместо того, чтобы наброски карандашом делать. Тем более, что это не везде удобно.

Отдав ответ Тихону, который с легким поклоном вышел из гостиной, я подошёл к напарнику.

— Ну, что скажешь? — повторил я вопрос, на который так и не получил ответа.

— Подари мне хотя бы одну, — внезапно попросил он, и помахал в воздухе всей стопкой снимков.

— Зачем? — я непонимающе смотрел на него.

— Закажу в Москве себе нечто похожее, — признался он. — Лучше вот эту, где внутренности хорошо видно. В этой машине необычная коробка переключения скоростей.

Я глянул на фото. Действительно, видно, что коробка чем-то отличается от обычной. Сава постарался снять настоящий стриптиз моей будущей машины. Вот где талант пропадает.

— Она автоматическая, — пояснил я. — За океаном разработали, а кто-то из наших подсмотрел.

— Не удивлюсь, если Кротовский, — усмехнулся Мамбов. — Он, похоже, откуда только новинки не таскает.

— Главное, чтобы на пользу шло, а промышленный шпионаж никто не отменял, — я пожал плечами.

— В чем смысл автоматической коробки? — продолжал допытывать меня Олег.

— Она сама переключает скорости. Не нужно за этим следить и вовремя сцепление выжимать. — Ответил я, внимательно разглядывая Мамбова.

— Удобно, — он одобрительно кивнул головой. А потом заметил мой взгляд. — Что?

— Ты вообще уверен, что правильно выбрал Академию для обучения? Мне кажется, что тебе больше подошёл бы какой-нибудь техно-магический факультет. — Медленно ответил я.

— То, что мне нравятся машины, ещё не значит, что я не умею и не люблю рисовать, — ответил он. — Так что, я могу взять одну фотографию? Хотя бы, чтобы перерисовать дизайн и начинку машинки?

— Да, все забирай, — я махнул рукой. — Она почти от Машиной не отличается. Чуть побольше и помощней разве что.

Олег тут же принялся снова рассматривать фотографии. Фыра демонстративно делала вид, что не обращает на нового человека внимания. Но по тому, как подрагивали кисточки на ушах, было заметно, что она внимательно слушает, стараясь не пропустить ни одного слова. Рысь была начеку, но хотя бы цвет не меняла, и то хлеб.

— Я ей не нравлюсь? — спросил Мамбов, отрываясь от разглядывания картинок.

— Ей в принципе не нравятся чужие люди, а ты, как-никак — чужой, — ответил я. — Если Фыра сочтёт тебя безопасным, то, возможно, даже позволит погладить. Ну, а если почувствует в тебе угрозу, то извини. Когда она в боевой ипостаси, даже я не могу её удержать.

— Нашёл, когда угрожать, — отмахнулся Олег. — Я уже полдня в твоём доме сижу. Уже мог бы сотворить что-то по-настоящему страшное, если бы у меня возникло такое желание. Вот где такой грозный защитник был раньше?

— Посвящала себя более интересному занятию, чем слушать наши разговоры, — ответил я. — Скорее всего, вымогала еду. Фыра, ты скоро не войдёшь в эту дверь. Будешь стоять в проеме и скулить.

— Разве кошки скулят? — удивлённо спросил Мамбов.

— Вот и проверим, — я посмотрел на недовольно заворчавшую кошку. — Что, правда глаза колет?

Дверь открылась и в гостиную зашла Маша. Она успела переодеться в домашнее платье, сняв форму. Фыра соскочила с дивана и подбежала к ней, заглядывая в лицо.

— Пройдёмте, ужин готов, — сказала она, потрепав рысь между ушей. Столовой в этом доме изначально не было, но пока мы были на каникулах, часть огромной кухни перегородили и сделали из неё столовую. Посчитав, что молодая пара будет принимать гостей, и, как бы, это не то же самое, что холостяцкие вечеринки. — Женя, у тебя сегодня тренировка есть?

— Да, каждый день, кроме выходных, — кивнул я.

Поужинали мы довольно быстро. Закончив есть, мы с Мамбовым вышли из дома. Какое-то время нам было по пути. Когда мы вышли к кафе, Олег остановился.

— Зайду, — он кивнул на освещённые окна. — Кофе выпью.

— Иди. Завтра на занятия не опоздай. А то, кофе он такой, коварный.

— Не опоздаю, уж постараюсь. — Мамбов внимательно на меня посмотрел. — Женя, тебе не показалось, что за нами кто-то следит, прямо от твоего дома?

— Нет, вроде, — осторожно ответил я.

— Ну, значит, я перестраховываюсь. — Олег с облегчением вздохнул и пошёл к кафе.

Я же не спеша двинулся дальше. Когда я говорил Мамбову, что не заметил слежки, то лукавил. Более, того, весь вчерашний вечер меня не оставляло то же чувство. Сегодня же оно усилилось. Да ещё ни с того, ни с сего начала дёргаться щека, не расцарапанная, а та, с половиной пентакля. И что-то мне говорило, что само это не рассосётся, нужно будет обязательно разобраться что к чему.

Глава 5

Сегодняшняя тренировка слегка затянулась. Как и в прошлый раз мы с Толей Дроздовым остались вдвоём, чтобы показать ему новые приемы. Занимался я с ним по одной простой причине, от этого молодого офицера могла зависеть жизнь моей жены. И пренебрегать любыми способами её защиты я не мог.

Уже перед тем, как выйти на улицу после тренировки, мы остановились с Дроздовым в холле.

— Куда твой отец с Пумовым каждый вечер сбегают? — задал я интересующий меня вопрос.

— Понятия не имею. — Пожал плечами Дроздов. — Они мне не докладывают, а я не интересуюсь. Тем более, у меня проблем хватает и без отцовских развлечений. Чижикова, например, сторожить и периодически мозги ему на место вправлять.

— А что там с Чижиковым?

— Ничего, кроме того, что этот дятел уже два раза пытался сбежать. — Закатил глаза Дроздов. — Не нравится ему перспектива стать зятем Варвары Семёновны. Ну, с какой-то стороны я его прекрасно понимаю, а вот с другой… Думать надо было, прежде, чем к Лизе под юбку лезть.

— Молодец. — Уважительно произнёс я и, не выдержав, рассмеялся. — У Чижикова вообще большой потенциал, как оказалось.

— Марк будущий офицер, мать его. Его потенциал обязан проявляться в другом месте, — раздражённо проговорил Дроздов. — Но, я сумел его убедить, что, если он будет себя хорошо вести, то вполне сможет упросить тестя после окончания учёбы отправить его куда-нибудь подальше. Чтобы у тещи даже желания не возникло навестить дочурку.

Он замолчал, а я задумался над теми ощущениями, которые испытывал, когда шёл сюда, и которые подтвердил Мамбов.

— Толь, у меня к тебе просьба. Вот уже два дня меня не покидает ощущение, что за мной следят. — Как только я это произнёс, Дроздов стал предельно серьёзным.

— Ты не шутишь, — медленно произнёс он.

— Нет, не шучу, — я покачал головой. — Это только чувство, Толя. Ощущение чьего-то мимолётного взгляда, может, тень на стене… Не знаю, — я задумался. — Может быть, у меня паранойя. Я не уверен. Но, если не паранойя, то тот, кто за мной следит, делает это очень умело.

— На вашем спецкурсе слежке и обнаружении слежки выделен целый блок занятий, — задумчиво произнёс Дроздов.

— У меня сегодня второй день обучения в спецгруппе, — напомнил я ему. — Но мой одногруппник тоже заметил нечто неясное, на грани ощущений, потому что говорил не уверенно и считал, что ему показалось.

— А вот это уже серьёзно. Вас ведь не просто методом тыка отбирали. Медведев всю подноготную своего будущего птенца изучает под микроскопом. Он не заходит в аудиторию и не говорит: «Так вот ты, и ты мне подходите, просто потому что я так захотел. А вот ты что-то не очень мне нравишься, поэтому, я тебя, пожалуй, не возьму к себе», — хмыкнул Толя. — Это так не работает, Женя.

— Я догадываюсь, — посмотрел в окно, где начинало стремительно темнеть, как бывало только осенью. — Так вот, хочу тебя попросить проследить за мной. Пройтись на расстоянии и посмотреть.

— Это можно, — кивнул Дроздов.

— Только не геройствуй, Толя, просто пройдись, скажем, до кафе. На перекрёстке свернёшь к нему, чтобы не вызывать подозрений, — я невольно поднёс руку к щеке, где снова дернулась незавершённая метка Амары.

— Да не вопрос. Ты тогда иди, а я выйду через минуту, чтобы у тебя фора была. — Немного подумав, ответил Дроздов.

— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил я его.

— Пока не за что, — улыбнулся Толя и открыл дверь, пропуская меня перед собой. Сам же задержался, ковыряясь с замком, словно его заклинило, и он что-то поправляет в механизме.

Я вышел на улицу, огляделся по сторонам и быстрым шагом пошёл домой. Где-то на полпути к кафе, появилось то самое ощущение слежки. Я с трудом удержался, чтобы не остановиться и не начать оглядываться в поисках следящего за мной козла. Щёку снова кольнуло.

— Да что тебе от меня надо? — процедил я сквозь зубы, дотрагиваясь до места на щеке, где появился тик. — С кошкой что-то не поделила, так с ней и разбирайся, я-то тут причём? Или кишка тонка с богиней воевать, так решила на её подопечном отыграться?

Ощущение пристального взгляда усилилось, и я всё-таки остановился и принялся озираться по сторонам. Видно ни хрена не было, всё-таки человеческие глаза не приспособлены видеть в темноте. Обдумав сложившуюся ситуацию, я решил, что надо немного попортить нервы следящему за мной, пускай не расслабляется. Да и заодно отвлечь внимание от Дроздова, который где-то сзади идёт.

Рысинное зрение вызывал я уже практически автоматически. Не было даже легкой дезориентации, когда цвета становились тусклыми, зато в темноте все силуэты приобретали четкость и резкость. Со стороны я себя не видел, но, думаю, что глаза начали светиться двумя желтыми огоньками.

Ощущение чужого взгляда сразу же исчезло. Или преследователь просто отвел глаза, или постарался спрятаться, чтобы не привлечь внимание. В любом случае, чувство слежки исчезло.

Я ещё раз оглядел улицу, тщательно осматривая каждую мелочь. Из-за поворота появилась высокая подтянутая фигура, в которой я узнал Дроздова. Чтобы не усложнять ситуацию «внезапной встречей», убрал рысинное зрение и поспешил уйти с этой улицы.

Пока дошёл до дома ощущение слежки возникало ещё дважды, но оно снова было мимолётным, на грани восприятия. Словно тот, кто за мной следил, понял, что совершил ошибку и едва не попался, потому что привлёк моё внимание.

Маша была уже дома. Она читала, сидя в кресле. Услышав, что я вошёл, она отложила книгу и выпрямилась.

— У нас начался какой-то бешенный ритм по подготовке к патрулированию особо опасных участков и закрытию прорывов начался, — сказала она, как бы между прочим, поглаживая корешок книги. — Через три месяца будут отправлять группы на изнанку. Вот только, чтобы курсантов первого курса отправляли на изнанку четвёртого уровня, такое впервые.

Я задумчиво подошёл к ней и поцеловал в шею, затем сел в кресло напротив.

— И что, всех первокурсников отправляют на четвёртый уровень? — спросил жену, проводя кончиками пальцев по губам.

— В том-то и дело, что нет, — она всплеснула руками. — Но, когда я попыталась возразить, потому что такое распределение неразумно ни с какой точки зрения, меня быстро заткнули. Сказали, что это всего лишь жребий, и я должна смириться или покинуть училище.

— Сурово, — я хмыкнул. — Ты выбрала заткнуться.

— А ты сомневался? — она фыркнула. — И всё равно, я не понимаю. Какая от нас там будет польза? Курсанты первого курса только помешают. Особенно, если там действительно что-то сверхъестественное произойдёт.

— Думаю, что это не ваша практика, — я снова задумался. — Нет, вы там, естественно, будете принимать какое-то участие… Открою тебе тайну, которую мне поведал ваш куратор Анатолий Дроздов. Я и ещё кто-то из нашей группы, скорее всего, Мамбов, не зря нас в пару поставили, едем с вами. И, сдаётся мне, что такой состав составлен не просто так. Не из-за возможного возмущения с моей стороны. Ладно, что сейчас гадать, поживём-увидим.

В гостиную вошёл Тихон. Он положил на стол конверт и повернулся ко мне.

— Порфирий Семёнович прислал с курьером, — доложил он. Немного помялся, а потом добавил. — Фырочка что-то скучная стала, тоскует, всё в окошко смотрит. Похудела даже сиротинушка.

Я представил себе лоснящуюся Фыру.

— Ей не помешает похудеть. А то она на рысь скоро перестанет походить. Шар с кисточками останется, а не хищная кошка.

— Ну, уж не наговаривайте, ваше сиятельство, — укоризненно покачал головой Тихон. — Наша красавица на загляденье многим. Весной, как на каникулы поедете в поместье родовое, отпустить её на недельку в тайгу надо будет. Чтобы жениха себе нашла. Против природы-то не попрешь, она всё своего требовать будет.

— Куда мы выводок денем? — я нахмурился. Прекрасно понимаю, что в марте у Фыры гон начнётся. Тихон прав, против природы даже боги порой бессильны. Она всегда своё возьмёт.

— Да вы что, ваше сиятельство. Прорысевы за котят драться будут. Особенно егеря. Вот и назначьте премию такую для особо отличившихся. — Выпалил Тихон. — Да все из кожи выпрыгнут, чтобы котёнка от нашей красавицы заполучить.

— Хорошая идея, кстати, — улыбнулась Маша. После моих слов она сидела задумчивая, и даже не сразу отреагировала на появление Тихона.

— Я подумаю, — неохотно ответил, переведя взгляд с Тихона на письмо от Быкова. У меня уже руки чесались, чтобы открыть его и посмотреть, что пишет артефактор. — Да, что ты там говорил насчёт рысинной грусти?

— Тоскует девочка. Может ей любимых летяг парочку разморозить, да растительных макров отсыпать. — Почесал затылок Тихон.

— Можно подумать, что вы меня когда-то спрашивали, чем её кормить, — я усмехнулся. — Уж летяг я точно не считаю.

— Зато макры на учете, — вздохнул Тихон. — Растительные Игнат только с вашего разрешения из огневых запасов выдаст.

— Скажи, что я разрешаю. После того, как Фыра сожрала несколько уникальных макров, экономить на пыли просто глупо. Если она будет их есть. Эта кошечка невероятно привередлива. Ей только нечто этакое подавай. — И я потянулся за конвертом.

— Так я пойду? — спросил Тихон.

— Иди, — я взглянул на него. — Потом расскажешь, как Фыра плевалась от ваших растительных макров.

Денщик выскочил из комнаты, а я вскрыл, наконец-то, конверт. В письме говорилось, что пентакль готов, и его можно забирать. Но самое главное, о чем писал Быков, заключалось в том, что он не смог его проверить на работоспособность. Он универсал и артефактор, но так и не смог запустить артефакт. На подачу энергии он реагирует, как положено и ключевые связки активируются в штатном режиме. Но, Порфирий Семёнович так и не смог понять, для чего они нужны и в чём заключается принцип их работы. Да и про назначение пентакля он может только догадываться. Далее артефактор предположил, что для запуска пентакля необходимо нечто, что роднило бы заклинателя с природой артефакта. И он нижайше просит продемонстрировать ему, что же он сделал, чтобы успокоить совесть. Иначе он жизнь положит на выяснение.

— Ну, проверить его всё равно нужно будет, — я вернул письмо в конверт сунул его в карман. Послезавтра пойду забирать артефакт. Завтра нужно со слежкой разобраться. Хотя бы выяснить, она ведётся, или всё же я перестраховываюсь.

— Что там? — Маша с любопытством смотрела на меня.

— Быков написал, что заказанный артефакт готов, — ответил я, раздумывая о том, говорить Маше о слежке или подождать, когда найду подтверждение.

— Что за артефакт? — она улыбнулась.

— По тому рисунку, который я восстановил в наш медовый месяц, — я отвечал рассеянно.

— И за что он отвечает? — Маша поднялась с дивана и подошла ко мне, привес на подлокотник кресла.

— Понятия не имею, — на этот раз я был совершенно искренен. — Вот послезавтра и выясним.

— Послезавтра? — она наморщила носик.

— Да, послезавтра, — я поднялся, поднимая её следом, обхватив за талию. — Ты всё больше и больше напоминаешь любопытную кошечку. Маша, как тебе не стыдно, ты же гордый и надменный сокол.

— Эти свойства половым путём передаются, — ответила она тихонько рассмеявшись. — Ты же мне покажешь?

— Конечно, — я направился к выходу из гостиной. — Послезавтра. А сейчас я поведу тебя на кухню. Надеюсь, что с твоей поддержкой меня без проблем покормят.

На следующий день Дроздов ждал меня возле Академии. Я вышел с занятий с Мамбовым. Нас снова поставили в пару, теперь уже на занятиях по криптограммам.

— Олег Мамбов, Анатолий Дроздов, — представил я их друг другу.

— Ты тоже с нами едешь, — сказал Дрозов пожимая Мамбову руку. — Я буду курировать курсантов училища на практике на четвёртом уровне изнанки. А от группы Медведева вы с Рысевым едете.

— Круто, — нельзя сказать, что Мамбов обрадовался. — И что тыловая разведка будет делать на четвёртом уровне? У тварей местоположение заговора выяснять? Они там что, все кукухой поехали?

— Я за ваши назначения и задачи не отвечаю, так что, — Дроздов развёл руками.

— Я тебе больше скажу, Олег. Они все коллективно рехнулись. Потому что на четвёртый уровень хотят загнать курсантов первого года обучения, в том числе и девушек, — Добавил я, полюбовавшись его вытянувшимся лицом.

— Так, я надеюсь, что у всего этого есть нормальные объяснения. Потому что я всё могу понять, даже то, что нас за каким-то хером хотят подвергнуть лишениям. Но отправлять очаровательных девушек в место, где расположена каторга, вот это выше моих пониманий. А на четвёртом уровне просто обязана располагаться каторга, иначе зачем вообще там организовывать форт. — Высказавшись, Мамбов махнул ракой. — Ладно, я в кафе. Вы со мной?

Мы с Дроздовым покачали головами. Олег ушёл, видимо, Лиза произвела на него впечатление. Мы же не спеша двинулись следом.

— Слежка есть, Женя, — наконец, сказал Толя, когда мы уже подходили к моему дому. — Следит один человек. Невысокий, но очень ловкий мужчина. Наверняка хороший боец. Маскируется хорошо. Я и не заметил бы его, если бы ты не почуял и не остановился, осматриваясь. Ты в курсе, что у тебе глаза светятся в темноте, как у кошки?

— Только, когда дар активирую, — ответил я, нахмурившись.

— Я за Машей твоей понаблюдал. За ней слежки нет. Да и сложно это — следить за машиной в форте, где их штук тридцать от силы. И две из них Рысевым принадлежат. Так что, скорее всего, он один.

— Он тебя не заметил?

— Заметил. Но я и не скрывался. А когда я к кафе свернул, он, кажется, расслабился. — Дроздов замолчал, задумавшись. — Кому-то ты, видать, дорогу перешёл. Может, обиженный муж одной из твоих бывших любовниц?

— Сейчас? А смысл? — я передёрнул плечами. — Скорее, обиженная дамочка, чьими прелестями я пренебрёг, а когда она настаивать начала, послал в весьма грубой форме.

— Тебе Оракул, случайно, не предсказывал, что все твои неприятности в жизни будут из-за женщин? — Дроздов улыбнулся.

— Возможно, я бы даже не удивился, если бы действительно что-то такое было. Вот только я весной получил по голове. И ни черта не помню. От этого ещё обидней, когда приветы из прошлого прилетают. — Ответил я. — Зайдёшь? Пообедаешь нормально.

— Зайду, — кивнул Дроздов. — Тем более, что я на сегодня свободен. Развод вечерний отменили.

— А что так? — я увидел машину жены. Она ехала домой, хотя было ещё рановато для курсантов.

— Родители Чижикова приехали, чтобы все вопросы с Пескарёвым решить. А когда начальство занято, то подчинённые решили сделать себе некоторое послабление. Тем более, что какая-то зараза привезла из дома тараканов и сейчас на территории училища работают дезинсекторы.

— Весело у вас там, — я пропустил его вперёд. Маша ждала нас во дворе, а её машину Кузя уже отгонял в гараж. — Маша, лейтенант Дроздов сегодня будет обедать с нами.

— Я это уже поняла, — она подошла ко мне и поцеловала в щёку. — Пойду распоряжусь насчёт обеда.

— Проводи, пожалуйста, Анатолия в гостиную, мне пока надо одно дело сделать.

Она кивнула, и они ушли, оставив меня во дворе. Немного подумав я поспешил в кабинет.

Фыра, пребывающая в меланхоличном настроении, в последнее время любила грустить именно там, в своей старой корзине. И ей было плевать, что она с трудом в ней помещается.

— У меня к тебе дело, — с порога выпалил я. Кошка подняла голову и заинтересованно вильнула коротким хвостом. — За мной следят. И я подозреваю, что этот тип опасен и связан с Амарой. — Называя имя твари, я уже непроизвольно дотронулся до щеки. — Когда я пойду на тренировку, ты должна проследовать за мной. Желательно по верхам. Чтобы остаться незаметной. И, если сумеешь, то свяжись со мной и передай изображение этого ублюдка. Сама не лезь, это приказ.

Фыра долго смотрела мне в глаза, а потом медленно наклонила голову. После этого вылезла из корзины и резво побежала к кухне. Перед выполнением интересного задания нужно же как следует подкрепиться. От грусти и меланхолии не осталось и следа.

— Ну что же, сейчас, и макры, которые она вчера есть не стала, в ход пойдут. А я предупреждал, что киса у нас привередливая.

И, выйдя из кабинета, я направился в столовую. Не только Фыра перед непростым делом должна подкрепиться.

Глава 6

Ну, наконец-то, хозяин выпустил меня размять кости. Надоело дома сидеть. Особенно, после того места, где столько вкусных летяг и макров.

Прыжок, и вот я смотрю на этот город сверху. Здесь меня сложно достать и ещё сложнее победить. Именно сверху лучше всего охотиться. Падать на плечи ничего не подозревающей добыче и вонзать клыки в незащищённое горло.

Так, нельзя отвлекаться. Вон, хозяин вышел из дома, нужно следовать за ним, но осторожно, чтобы меня никто не заметил. А то снова начнёт бесполезным комком толстого пуха называть.

Пригнуться, слиться с крышей. Ага, остановился и огляделся по сторонам. Улыбнулся, значит, хорошо спряталась. Он не заметил.

Так, а это что? Какая-то тень мелькнула вон за тем домом, теперь чуть ближе к хозяину. Кто-то его выслеживает. Хозяин был прав. Ну что же, попытаемся выяснить, кто это.

* * *

Едва заметная тень, прижавшись к крыше, неслышно ползла за человеком, следящим за Рысевым. Когда нужно было перескакивать с крыши на крышу, рысь немного отпускала и хозяина, и преследующего его человека. Чтобы своим прыжком не привлекать внимание. Несколько раз Фыре приходилось спускаться на землю, и снова забираться наверх. В тех случаях, когда дома стояли слишком далеко друг от друга, и перепрыгнуть с крыши на крышу было невозможно.

Она помнила приказ хозяина, показать ему лицо человека, который его выслеживал. Но пока сделать этого не представлялось возможным. Кроме того, когда она подкрадывалась слишком близко, то могла различить исходящий от этого человека запах, который показался ей знакомым. И вроде бы Фыра никогда не ощущала его воочию, но само наличие этого запаха вызывало в ней дикое раздражение.

Если бы у рыси был длинный хвост, как у других её кошачьих собратьев, то она мела бы им сейчас так, что жильцы дома, на чьей крыше она лежала, забеспокоились бы. Но длинного хвоста у неё не было, зато Фыра могла менять цвет. Вот только она тогда начинала светиться и один раз едва не привлекла внимание охотника, выслеживавшего её хозяина. Пришлось быстро успокаиваться, чтобы снова слиться с крышей.

Хозяин знал, что за ним следят. Фыра очень хорошо это чувствовала. Однако он ни разу больше не остановился с того раза, когда её засечь пытался. Он даже головы ни разу не повернул в сторону выслеживающего его охотника, заставляя его расслабиться, и тем самым облегчить ей работу.

Перед выходом на площадь на пути следования хозяина был небольшой тупичок, образованный стоящими рядом домами. Окна туда не выходили, и это было почти идеальное место для засады.

Вот в этом тупичке охотник и спрятался, чтобы дождаться того момента, когда хозяин пойдёт обратно домой. На нём была темная одежда, и в темноте можно было пройти возле него и не заметить. Если ты человек, а не рысь, конечно.

Фыра растянулась прямо над его головой на небольшом карнизе. Она лежала настолько неподвижно, что, подними охотник голову, то принял бы её за каменное изваяние, украшение этого дома.

Рысев вышел на площадь и пошёл к дому Дроздова, а охотник сел на корточки, прислонившись спиной к стене. Ожидание могло быть долгим. И он, и караулящая его рысь это прекрасно понимали.

Охотник нервничал. Он чуял, что за ним следят. Но никак не мог определить источник слежки. Он даже поднимал несколько раз голову и осматривал крыши. Вот только искал он человека, а не особо крупную рысь. Так что Фыра оставалась незамеченной.

Время шло, охотник уже отсидел себе ноги, поэтому поднялся, и, чтобы размяться прошёлся по своему маленькому убежищу. А затем подошел к выходу из тупика и выглянул наружу, чтобы осмотреть площадь.

Фыра слегка приподнялась.Сейчас лицо охотника было видно. Не полностью, но видно, а значит, пора связываться с хозяином и позволить ему посмотреть на охотника её глазами.

* * *

Я выпустил Фыру и вышел из дома. Пройдя немного, огляделся по сторонам, но рыси нигде не увидел. Молодец, спряталась очень хорошо. И, тем не менее, я её чувствовал. Но, именно чувствовал, а не ощущал, будто на меня охотится хищный зверь. Хотя, она охотилась не на меня, может быть, поэтому эти первобытные чувства молчали.

Недалеко от кафе, я почувствовал слежку. Вот сейчас это была именно слежка. Ощущение пристального взгляда, от которого короткие волосы на затылке дыбом встают. Я старался не дёргаться, чтобы не мешать Фыре. Если бы я стал озираться по сторонам, то преследователь начал бы нервничать, прятаться, тем самым осложнив Фыре наблюдение. Или, что ещё хуже, он заметил бы рысь, и тогда пришлось бы действовать грубо, и, возможно, лишиться части информации.

Ощущение слежки исчезло, как только я в дом Дроздова. В холле меня ждал Анатолий.

— Что скажешь? — спросил он, бросая взгляд на окно.

— Всё то же самое. — Я поморщился. — Попросил Фыру проследить. Но, не знаю, чем это закончится. Она же не охотница. Всю жизнь на всём готовом прожила. Те летяги, которых она при прорывах ловит и жрёт не в счёт. Они стаями летают, там нет проблемы выследить, подкараулить и добыть. Подпрыгивай и хватай. А можно просто на месте стоять и ждать, пока они на тебя нападать начнут. Твари же при прорывах на чужие уровни с ума начинают сходить.

— Брось, твоя Фыра очень умная. К тому же, это не просто прирученная рысь, фамильяр — это нечто большее. — Дроздов улыбнулся.

— Вот и проверим, насколько она умная и работоспособная. Потому что ей предстоит переиграть довольно опасного и далеко не глупого человека, — я, проклиная себя за слабость, дотронулся рукой до щеки. — Ладно, скоро так или иначе всё прояснится. Пошли позанимаемся.

К моему удивлению Пумова сегодня не было, и тренировку проводил только Дроздов. Я так удивился этому обстоятельству, что даже решил высказаться.

— А где ваш напарник? — спросил я учителя, который, глядя на меня фыркнул, а затем перевёл взгляд на сына.

— Вот, Толя, ты ещё не дорос до того, чтобы в обязательном порядке присутствовать на помолвке дочери начальника училища. Поэтому сегодня полдня уже отдыхаешь. А для офицеров, начиная с капитанов, посещение этого праздника добровольно-принудительное. Даже Сусликов не смог по привычке отвертеться. Женатым офицерам ещё и с женами прийти было приказано. Ох, и не завидую я им, — Дроздов закатил глаза.

— Почему? — Младший Дроздов недоумённо перевёл взгляд на с отца на меня.

— Толя, если бы я твоей покойной матери сказал, что мы должны быть на торжестве у начальника училища за два часа до непосредственно торжества… Думаю, ты в итоге остался бы сиротой.

— Два часа — это жутко мало собраться туда, где все дамы будут стараться друг друга перещеголять. И, знаете, что-то мне говорит, что будущая тёща Чижикова придумала подобный подлый ход. Чтобы на общем фоне они с дочерью блистали. — Я задумался, а потом добавил. — Страшная женщина. Не зря Чижиков сбежать от тебя хотел.

— От меня ещё никто не сбегал, — мрачно заметил Толя. — Ладно, полковник на помолвке. У него, наверное, к счастью, жены нет, так что шанс остаться сегодня в живых довольно высок.

— Это ты сейчас к чему? — спросил его отец.

— Мы заниматься сегодня будем? — Спросил Толя, вопросительно глядя на отца.

— Да, даже не знаю, чем вас занять. Давайте, спарринг устроим что ли. Без Пумова рукопашка теряет смысл. Я не смогу как следует поправить ошибки. А вот бой с мечами вполне смогу откорректировать.

И тут я поплыл. Перед глазами образовалась пелена, голова закружилась, а щека загорела так, словно на неё кислотой плеснули. Пошатнувшись, нащупал за спиной лавку и сел.

— Женя, что с тобой? — встревоженный крик раздался откуда-то издалека, и, сквозь пелену, я увидел перед собой расплывающееся лицо Анатолия и в тоже время какой-то глухой закуток, затерявшийся между домами.

Постаравшись сосредоточиться на том, что хотела передать мне Фыра, я усилием воли отогнал силуэт обоих Дроздовых и моргнул, стараясь быстрее адаптироваться к кошачьему зрению. На улице было ещё недостаточно темно, поэтому силуэты не были видны слишком отчётливо. Да и серо-чёрная гамма цветов сбивала с толку. Но, несмотря на неудобство, я сумел разглядеть согнувшегося пополам человека, стоящего возле выхода из тупика.

Он слегка постанывал, держась рукой за щеку, на которой стремительно проявлялся узор, практически такой же, как и у меня, только полностью законченный.

— Чёртова сука, ну что тебе от меня надо? — прошипел человек и немного приподнял голову. И в этот момент я его узнал. Ну, ничего себе. Здравствуй, Куницын. А ты почему всё ещё жив?

Хотя ответ на вопрос был очевиден. Он, похоже, попался Амаре. И я даже гадать не буду, насчёт того, что она от него потребовала. Мою голову на подносе, что же ещё.

— Фыра, — одними губами произнёс я. Тело, в котором в этот момент находилось моё сознание, содрогнулось и рысь помотала головой. — Уходи отсюда. Иди домой. Ты умница, всё сделала правильно. И тебе положен вкусный макр и полезная летяга.

Фокус зрения сменился. Рысь бесшумно развернулась на козырьке, но котором лежала и вспрыгнула на крышу.

Связь прервалась, и я привалился к стене, вытирая вспотевший лоб дрожащей рукой. Всё-таки это безумное занятие. Которым лучше часто не пользоваться. И, похоже, что сама Фыра переносит подобный способ общения гораздо проще, чем я. Её не плющит, она просто головой мотнула и ушла оттуда. Я же, похоже, сегодня на тренировку способен не буду от слова совсем.

— Женя! — сфокусировав взгляд на Дроздове, я увидел, как тот протягивает мне стакан с каким-то мутным содержимым. — Пей, это восстанавливающее средство. Другого у меня нет.

Я показал ему руку, она дрожала. И это было странно. После того, как Фыра прервала моё страстное свидание с Амарой, последствия были не такие жёсткие. Или это последствие воздействия демонической дамочки? Тогда нужно срочно разбираться с пентаклем. Или я когда-нибудь точно инсульт отхвачу во время таких экспериментов.

Дроздов придержал мне голову и выпоил половину снадобья. Немного полегчало и я смог взять стакан в руку и допить лекарство до конца. Убрав стакан и учитель и Толя уставились на меня абсолютно одинаковыми глазами.

— Рассказывай, что это только что было? — спросил Толя, складывая руки на груди.

— Со мной связалась Фыра и показала того типа, который за мной следит уже который день, — ответил я, окончательно приходя в себя.

— Судя по всему, не самый лучший способ общения, — резюмировал учитель, поднимаясь со скамьи, на которой сидел. — Что это за история со слежкой? — спросил он на этот раз обращаясь к сыну, но ответил ему всё-таки я.

— Старый знакомый, как оказалось. Очень неожиданно оказалось. Может, я так сильно «поплыл» ещё и от того, что вот его я точно не ожидал увидеть. — Признаваться в том, кто это был я не собирался. Это было дело исключительно Рысева и Куницина. Любой другой будет на нашем празднике жизни явно лишним.

— Я так понимаю, помощь тебе не нужна? — Толя даже не спрашивал, он констатировал факт.

Я покачал головой.

— Нет, не нужна. Но не откажусь послушать, насчёт нашей поездки на четвёртый уровень. Раз уж тренировка сегодня по техническим причинам отменяется.

— Женя, я не могу… — начал было Дроздов-младший, но я его перебил.

— Всё ты можешь, не выдумывай. Вот только Маша права. Ну какой от вашей группы будет толк? Они и себя-то не все смогут защитить, не то что прорывы закрывать. Так что колись, это Медведев попросил у Орлова или Пескарёва провести этот финт с курсантами первого курса? Чтобы проверить, смогу ли я работать, если в этот самый момент моей жене будет угрожать смертельная опасность и возможно даже не от тварей?

Толя развёл руками.

— Жень, ты сам всё понимаешь. У Медведева на тебя какая-то особая ставка, и, поверь, он ещё ни раз будет тебя на стрессоустойчивость проверять.

— Я ведь могу просто уйти, — нахмурившись, я помассировал шею, мышцы которой немного задеревенели во время приступа общения с Фырой.

— Тогда ты проиграешь. И, Женя, признайся, ты ведь не любишь проигрывать, — миролюбиво улыбнулся Толя.

— Не люблю, — я встал и принялся разминаться. — А кто любит?

— Я, конечно, всё понимаю, молодые и интересные, но, вам можно вообще обо всем этим разговаривать? — усмехнулся Дроздов-старший.

— Почему бы и нет? — я даже плечами пожал. — Я пользуюсь личными связями, чтобы как можно больше узнать о предстоящем задании и принять все меры для безопасности заранее. При этом не только моей безопасности, но и моей жены. Медведев, кстати, должен оценить, если узнает. Какая у вас будет страховка? — Я снова посмотрел на Толю.

— Поедет ещё одна группа. На этот раз выпускников. В и задачу будет входить ещё и страховка молоденьких девочек, кроме всего прочего. Парни в таком восторге ходят… Не удивлюсь, что кто-то из них специально тараканов в часть припёр в знак протеста.

— Весело там у вас, — я хмыкнул. — И потому меня спрашивают, почему я не пошёл в военное училище. Ладно, пойду я. Надо ещё со старым знакомым переговорить по душам. Не нравится мне, что за мной следят, как за неверным любовником, наняв не самого лучшего сыщика.

— Тебе точно помощь не нужна? — спросил Дроздов-младший.

— Нет, Толя, не нужна, — я похлопал его по плечу и пошёл в раздевалку.

Я уже заметил, что здесь на изнанке темнеть начинает немного раньше, чем в реальном мире. Так что на улице было уже довольно темно, когда я прошёл мимо того закутка, который мне показала Фыра.

Практически сразу возникло ощущение чужого взгляда в спину. Почти всю дорогу старался не обращать внимание на это неприятное ощущение между лопатками, от которого хотелось почесаться. Изобразив на лице крайнюю сосредоточенность, я демонстративно посмотрел на часы и ускорил шаг. Куницын сразу немного отстал. Он не мог бежать за мной так, чтобы не привлекать внимание.

В подобном темпе я прошёл почти до дома, глядя только перед собой и ни разу не обернувшись по сторонам. Ну вот, осталось обогнуть ещё один дом, и за ним небольшая прямая дорога, упирающаяся как раз в ворота моего дома.

* * *

Куницын сам не понимал, зачем он следит за Рысевым. Наверное, чтобы показать Амаре, что он изо всех сил работает над её поручением. Пару раз он чуть не попался, но вовремя сумел спрятаться. И всё же ему было немного странно, что Рысев до сих пор его не вычислил. Да ещё и сегодня появилось странное ощущение чужого взгляда. Надо уже на что-то решаться. Амаре скоро надоест ждать. Она уже сегодня его пытала через своё клеймо. Что помешает ей его вообще убить?

Мысли текли вяло. Он шёл за Рысевым по привычному маршруту, размышляя о том, как выкарабкаться из того дерьма, в которое угодил с размаху.

Внезапно Рысев ускорился. Куницын успел увидеть, как он посмотрел на часы, а потом почти побежал. Наверное, куда-то опаздывал. Сегодня половина форта носится. Праздник у них тут какой-то что ли.

Рысев завернул за угол дома, после которого ему оставалось немного пройти до дома. Аркадий прошёл за ним и выглянул за угол. Улица была пуста. Рысева на дороге к дому не было.

— Что за… — Куницын уже не скрываясь выскочил из-за дома и принялся осматриваться по сторонам. Может, прорыв случайно образовался, а безопасность форта не успела среагировать? — Да куда он делся-то?

И тут сверху с небольшого козырька ему за спину спрыгнула гибкая фигура. Приземлившись мягко по-кошачьи, Рысев обхватил не успевшего отреагировать Куницына за шею и приставил нож прямо к тому месту, где билась в бешенном ритме сонная артерия.

— Обожаю сюрпризы, а ты? — промурлыкал этот кот драный. — Ну что, Аркаша, поговорим, или сразу того, в утиль истории? — И Рысев усилил нажим на кинжал.

— Поговорим, — выдохнул Куницын.

— Клятву жизни и магии давай, что будешь хорошим мальчиком. Я, знаешь ли, на слово уже давно никому не верю, — прошептал Рысев.

Куницын прекрасно понимал, что у него не было выбора. Рысев однажды его уже практически убил, и ничто его не остановит от того, чтобы повторить, но теперь наверняка.

— Клянусь своей жизнью и магией, что ни делом, ни в мыслях не причиню вреда и не задумаю причинить вред никому из клана Рысевых, — чуточку магии, жест пальцами и его окутало серебристое облако.

Рысев удовлетворительно кивнул и медленно убрал от его шеи кинжал.

— Отлично. А теперь можно и поговорить.

Глава 7

Быков Порфирий Семёнович сидел за прилавком и смотрел на лежащий перед ним пентакль. Единственное, что он мог сказать про эту игрушку — её действие как-то было связано с магией разума. Может быть, с магией духа. А ещё артефакт был явно рабочим, потому что энергию потреблял исправно. Но вот что он делал, как потреблённую энергию расходовал, тут возникали загадки.

Колокольчик звякнул и в лавку зашёл молодой человек, в котором Быков сразу же узнал Аркадия Куницына. Он был сосредоточен и настроен на что-то весьма решительно.

— Мой заказ готов? — Куницын отдавал пару артефактных перстней для починки. Семейные артефакты, настроенные на разворачивание щитов.

Рысев решил отложить разговор до сегодняшнего дня и назначил встречу у себя дома. Точнее, Рысев согласился отложить встречу. Куницын сам просил его повременить, потому что у него не было уверенности в том, что Амара не просматривает иногда, чем занята её игрушка. Рысев же с неохотой признался, что, возможно, у него есть кое-что, позволяющее ослабить или вовсе убрать воздействие этой дряни на него.

Вот только Куницын дал клятву, и вполне мог лишиться жизни, если её нарушит. Его собственная магия убьёт его, если он решит навредить Рысеву. Но вот Рысев таких клятв не давал, и вполне может лишить его жизни. Так что хоть щит поставить, но нужно. А там, как повезёт, может, и успеет ноги унести.

— Готов, — кивнул Быков. — Весьма уникальные, надо сказать, вещи. Что же вы их так запустили, — он покачал головой и поднялся из-за прилавка. — Они заряжаются. Подождите здесь немного. Я сейчас посмотрю, может быть, смогу ускорить процесс, и отдам вам их. И как вы умудрились их до такого состояния довести, — он вошёл в дверь, расположенную за прилавком.

Перстни находились рядом с заряжающим макром в мастерской. Вот туда-то Быков и направился.

— Да вот, так получилось, — прошептал Куницын, оглядываясь по сторонам. Тут его взгляд упал на пентакль. Сердце ёкнуло и сделало кульбит, когда он узнал такой знакомый рисунок.

А не про эту ли штуковину говорил Рысев. Во всяком случае, он ничуть не удивился, когда Куницын упомянул Амару.

Куницын сам был художником и прекрасно понимал, насколько было сложно нарисовать эскиз. Поэтому он не удержался и протянул руку к пентаклю, словно хотел его коснуться, но быстро передумал. Покачав головой, он глухо рассмеялся над самим собой. И тут звякнул колокольчик, возвестивший, что кто-то пришёл к Быкову.

Резко развернувшись, Куницын вздрогнул, увидев Рысева. Он отдёрнул руку, но чуть-чуть, кончиком пальца умудрился дотронуться до пентакля. Который так долго и упорно заряжал Быков.

Он вскрикнули одновременно, схватившись за щёки, которые обожгло огнём. Рисунок на щеке Куницына стал виден. У Жени благодаря подарку Машиной богини-покровительницы видно метку не было, но менее болезненной она от этого не остановилась.

Мир перевернулся, Рысев навалился на стену и спиной сполз по ней на пол. Куницын упал головой на стойку. Пентакль ярко вспыхнул и погас, погрузив комнату в привычный полумрак.

Быков же даже не подозревал о том, что произошло в его лавке. Он нетерпеливо смотрел на часы, определяя, сколько ещё времени осталось заряжать артефакты Куницына, который пришёл за ними слишком рано.

* * *

Мы стояли в пустоте, заполненной белым дымом и смотрели друг на друга. Никаких неприятных последствий я не чувствовал. Как это бывало в те разы, когда Фыра связывалась со мной напрямую. Вообще, то, что происходило, напоминало мне встречу с самой Амарой.

— Ну ты и придурок, Куницын, — протянул я. — Зачем, ради всего святого, ты схватил неизвестный артефакт голыми руками.

— Я не собирался его хватать, ясно, — он с удивлением обернулся. — Ничего себе. У тебя, оказывается собственное астральное подпространство имеется.

— Благодаря твоей подружке, — ответил я.

— Эта дрянь мне не подружка, — Куницын сжал зубы.

— Почему нас забросило именно ко мне, а не к тебе, например? Пентакль ты лапать начал.

— Потому что у меня нет собственной норы. — Терпеливо ответил Куницын. — И ты сильнее. Это, если отбросить тот факт, что пентакль твой, по твоему эскизу сделан. Я твою руку знаю, ты всегда чуть-чуть загибаешь кончик волны, направляя её вниз. Можно сказать, что это твоя визитная карточка. — Он усмехнулся. — Но вещь качественная получилась, поздравляю. Вообще, мы можем здесь поговорить, если не возражаешь. Сюда никто не сможет заглянуть. Ну, если только ты сам не пригласишь гостя.

— Я тебя сюда не звал, — резко ответил я.

— Это, скорее всего, произошло рефлекторно. Когда начал проваливаться, то и меня потащил, несмотря на то, что у меня стоит привязка к субпространству, созданному Амарой, для не очень пышных встреч.

— Покажи, — я подошёл к нему и принялся изучать его метку. — Получается, что вот эта часть отвечает за привязку, — пробормотав, начал пристально разглядывать ту часть, которая была на моей метке оборвана. — Откуда ты знаешь принцип работы этой херни?

— Амара сказала. Я спросил, а у неё в тот момент было хорошее настроение. — Пояснил Куницын.

— Я правильно понял, этим артефактом я могу воспользоваться, чтобы связаться только с носителем подобной метки?

— Да. Но, судя по крикам и угрозам, которые изрыгала эта тварь, твоя рысь может с тобой связываться, не напрямую ломясь в твою голову, а через артефакт, — пояснил Куницын.

— Это хорошо, — я кивнул. И это действительно было хорошо. Потому что в этом случая я мог общаться с Фырой гораздо чаще. Да и она могла мне чаще что-нибудь показывать.

— Кроме того, здесь удобно разучивать новые заклятья, и даже отрабатывать боевые. Эффект тоже увидишь, но не спалишь при этом дом, — довольно равнодушно ответил Куницын. Складывалось впечатление, что-он-то провёл в подобном месте очень много времени и знает, о чём говорит.

— Почему ты это мне рассказываешь? — спросил я, подозрительно поглядывая на него. — Разве ты не должен меня ненавидеть? Хотеть убить?

— Я не могу хотеть тебя убить, мне клятва не позволит, — ответил он ехидно. — В том месте, где я побывал, очень быстро наступает переосмысление. Я хотел убить тебя, ранил твоего деда. Ты в итоге хотел убить меня — мы квиты. Другое дело, что я не могу идти против Амары.

— А ты хотел бы? — задан вопрос был самым серьёзным тоном, на который я только был способен.

— Шутишь? Я бы всё отдал, чтобы избавиться от её поводка. — Куницын оскалился. — Я многому научился. Ну, тут такое, захочешь жить, учишься очень быстро. Благо, непосредственно в информации меня не ограничивали. Я слегка расслабился и ты застал меня врасплох. В прямом столкновении не известно, кто бы из нас победил. — Он говорил равнодушно, просто констатировал факт. — Но вот тварь десятого уровня… у нас с тобой пупы развяжутся. А тебя она не оставит в покое. Чем-то ты её сильно привлёк.

— Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, — проговорил я задумчиво. — Это не мои слова, так кто-то из классиков говорил, но я не помню, кто именно. — Быстро пояснил, увидев его удивлённый взгляд. — Наверное, надо было послать её немного поделикатнее. Но, в одном ты прав, нам с тобой туда даже лезть не стоит. Хотя, я бы посмотрел на десятый уровень.

— И что делать? Я так-то жить хочу, знаешь ли.

— Нам нужно попасть в Храм всех Богов, — задумчиво произнёс я. — С этой дамочкой и Богу сложно будет справиться. Или Богине. Но, это в том случае, если они будут действовать по одному. А вот толпой какой-то твари, пусть и десятого уровня, вполне могут укорот на башку сделать.

— Ха, станут они нас слушать, — хохотнул Куницын.

— Не поверишь, станут, — я продолжал говорить предельно серьёзно. — С другой стороны, пока не попробуем, не проверим. Я на Новый год как раз в Москве буду находиться. Там и сходим. Ты сможешь как-то объяснить, почему ничего не предпринимаешь в отношении меня? — я кивнул на его щёку.

— Скажу, что в форте это бесполезно, — пожал плечами Куницын. — Дождусь, мол, каникул, а там… Несчастный случай на охоте — почти классика. Думаю, что она меня даже не сильно накажет. — Он поёжился. Я не представляю, как именно эта сука его наказывает, но, не хотел бы я оказаться на его месте. — Ну, а я пока родителям помогу. Отец сдал совсем, а дела жать не будут.

— Да, ты сильно изменился. — Протянул я.

— Учителя были отличные. Даже в самые тупые и самоуверенные головы могут вбить понимание, — и что-то мне подсказывает, что «вбивать» — это далеко не метафора. — Давай, вытаскивай нас отсюда. А-то Быков точно неправильно поймёт.

Легко сказать, вытаскивай. Кто бы мне инструкцию зачитал, как именно это сделать. Сосредоточившись, нашёл свой источник. Так, вот этих двух нитей, которые тянутся к голове, раньше не было. А источник… М-да. Это подпространство треть резерва сожрало. Нет, может, часть энергии ушло на его открытие, укрепление, да и вообще создание этого места. Но факт оставался фактом. Особенно, если учесть, что я прибежал сюда в перерыве между занятиями в Академии. А там у меня была магия с Архаровым, который тоже не слабо так мой резерв опустошил. Сейчас, хорошо, если треть от общего количества энергии осталось. А вообще, Куницын прав, я ещё ни разу так детально не мог рассмотреть все структуры.

Аккуратно подцепив сначала одну, а потом вторую нити, потянул их, направляя обратно в источник. Нити стали сокращаться всё сильнее и сильнее…

Я открыл глаза и дотронулся до щеки. Что-то изменилось.

— Мне нужно зеркало, — я поднялся с пола и осмотрел лавку.

Где-то здесь на стене было зеркало. К Быкову и женщины клиентки приходили. А некоторые артефакты вполне можно померить и посмотреть, как смотрятся. Ага, вот оно.

Я подошёл к зеркалу, не обращая внимания на поднимающего голову с прилавка Куницына. Как там Соколиха говорила, нужно захотеть, чтобы метка стала видимой. Я так пристально смотрел на себя, что едва не пропустил момент, когда на щеке начал проявляться чёрный рисунок. Он изменился. Стал законченным. И отличался от метки Куницына. Именно после обрыва. Рисунок на моей щеке стал точной копией пентакля без каких-либо допущений. А ещё он перестал меня беспокоить. Как обычная татуировка.

— Ваше сиятельство, не ждал вас так рано, — рисунок стремительно исчез, и я повернулся к Быкову, который появился за прилавком, выйдя из боковой двери. — А что вы там делаете?

— Мне показалось, что появился седой волос, — протянул я. — Представляете? Жуть просто.

— Да, безусловно, — Быков еле слышно хмыкнул. — Ваши перстни, ваше благородие.

— Спасибо за работу, — Куницын забрал свой заказ. — Сколько с меня?

— Шесть рублей за оба, — ответил Быков, не сводя с меня пристального взгляда.

Куницын заплатил и направился к выходу. Когда он поравнялся со мной, то дотронулся до своей метки. После чего вышел. Что он хотел этим сказать? Наверное, что я могу его на разговоры вызывать. Обязательно, как только разберусь, как это сделать.

— Ваше сиятельство, — Быков пальцем придвинул ко мне пентакль. — Что это?

— Усилитель моей ментальной связи с фамильяром. — Сразу же ответил я. — А то, когда моя рысь пытается со мной связаться, я выпадаю в осадок. И оставшийся день прихожу в себя. А эта штука позволяет не проламывать мне голову, а, как бы выразиться, мягко постучаться.

— Всего-то? — Быков выглядел разочарованным.

— Да, — я пожал плечами. И забрал пентакль. — Если я правильно понял, эта работа уже оплачена?

— Да, целиком и полностью. Включая самовосстанавливающий энергию макр. — ответил Быков.

— Очень хорошо. Тогда я хочу попросить вас сделать ещё один. На этот раз поместить его в ошейник, можно с какими-нибудь приятными для рыси бонусами. — Я широко улыбнулся. — Это возможно?

— Конечно, — Быков пожал плечами. — Тем более, что все заготовки у меня имеются. Через две недели можете приходить за своим артефактом.

— Я так и сделаю. Думаю, что мы придем вместе с Фырой, и сразу же померим обновку. — Полюбовавшись на кислую морду Быкова, я ещё раз улыбнулся и направился к выходу.

Выйдя из лавки, почувствовал слабость. Так, похоже, на сегодня мои занятия и в магии, и в боевых искусствах закончились. Придя домой, выловил Игната и отправил его к Дроздову, сказать, что я сегодня не приду, потому что неважно себя чувствую.

В гостиной сел в кресло и закрыл глаза.

* * *

— О, смотри, Женька, какая вкуснотища. Такую пиццу только здесь делают, — сидящий рядом со мной парень взял кусок открытого пирога, стоящего перед нами на столе.

Пирог был довольно странный. Тонкий, совсем не похожий на обычные пышные пироги. Круглый, порезанный на куски, но поданный целиком. А когда парень поднимал свой кусок, нити расплавленного сыра тянулись следом.

Я почувствовал, как рот наполняется слюной и потянулся в предвкушении за своим куском…

* * *

Резко открыв глаза, я услышал, как бурчит живот. Похоже, небольшое магическое истощение сказалось на физическом уровне. Я банально хотел есть.

— Мне уже еда снится, — пробормотав, с силой протёр лицо. — Так дело не пойдёт.

На кухне хлопотала Настасья. Фыра что-то грызла под столом. Больше никого не наблюдалось.

— Ваше сиятельство, — Настасья обернулась.

— Поесть дай, — просто и без затей попросил я.

— Так пирожки ещё расстаиваются. — Ответила повариха. — Скоро буду в духовку загружать, немного подождите, ваше сиятельство.

— Настасья, ты меня не поняла. Я очень сильно хочу есть. Хоть что-нибудь. Мне без разницы. Колбасы настрогай и сыра… Или сообрази что-нибудь побыстрее.

— Но, ваше сиятельство…

Тут дверь на кухню открылась и вошёл Михалыч.

— А ты что здесь делаешь? — спросил я, повара. — Ты же должен Жу-Жу помогать делать ресторан. Или, чем там в итоге затея с бывшим борделем завершится.

— Так я уже настроил всё. Ребят толковых подобрал. Всё отлично. Вам понравится. — Михалыч улыбнулся. — А меня сюда её сиятельство слёзно просила вернуться. Шибко ей мои пирожные нравятся. Ну, а я что. Я как только освободился, сразу сюда рванул. Сегодня отличный ужин сделаю, да и девочку мою ненаглядную побалую чем-нибудь вкусненьким.

У меня сначала челюсть отпала. Это он кого девочкой ненаглядной называет? Но, когда из-под стола с визгом выскочила Фыра, с бросилась обниматься, всё сразу встало на свои места. Вот о какой девочке он говорит. И тут мой живот снова напомнил о себе.

— Это даже хорошо, что ты приехал. Я как раз хочу твоей бывшей хозяйке когти пообломать. Настасья!

— Да, ваше сиятельство, — она была рада, что приехал Михалыч. Всё-таки одной тяжело кормить такую ораву мужиков, да ещё за домом следить.

— Жрать давай!

— Пироги ещё расстаиваются. — Она упёрла руки в бока и посмотрела на меня, как на ребёнка маленького.

— Так, это тесто? — я ткнул пальцем в огромный таз, где ещё оставалось немного теста. Кухарка неуверенно кивнула. — Очень хорошо. В сторону! — рявкнул я на неё.

Сдёрнув с себя пиджак и вымыв руки, я вытащил тесто. Оно липло к рукам, но я догадался использовать муку. Кое-как раскатав кривоватый круг, бросил его на противень и принялся украшать начинкой, примерно той, что видел во сне. Помидоры, колбаса, тертый сыр. Пока украшал, немного перекусил. Слабость немного отпустила. А живот решил, что дождётся, когда этот пирог, лишь отдаленно напоминающий тот из сна, испечётся.

Всё это время Михалыч смотрел на меня внимательно, словно пытаясь понять, что я делаю. А Настасья же только охала и за сердце хваталась. Как же, граф собственными ручками в муку полез. Безобразие какое. А вот нечего меня голодом морить. Взяли моду. Или все ПроРысевы дружно за моей фигурой следят?

— Вот это запечь, а как будет готово, подать мне, — я отряхнул руки и брюки от муки и схватил пиджак.

— Но…

— Быстро, — прошипел я, и Настасья зашевелилась, больше не посмев возражать.

— Вы забыли соус, — протянул Михалыч. — И такое тесто не слишком подходит. В Российской империи это блюдо не слишком популярное. Но, я завтра испеку вам нечто особенное, раз уж имеется такая потребность.

— Уж будь добр, — я потёр лоб. — Жду еду в гостиной.

И я вышел из кухни, громко хлопнув дверью.

Глава 8

— Задолбали с этими курсами. Работать надо, а не болтологией заниматься, — молодой парень прошёлся по комнате, которую мы с ним делили на двоих, и взлохматил волосы. — Жрать охота.

— Есть такое дело, — ответил я, сидя на своей кровати и наблюдая за его метаниями. — Да ещё общага эта. Ни столовки, ни даже буфета.

— Слушай, Жень, давай что-нибудь закажем. Пиццу там, роллов парочку. Курьер позвонит, на вахту спустимся и заберём. Сразу оплатим, чтобы не париться. — Парень сел на соседнюю кровать и вопросительно посмотрел на меня.

— Да я не против, давай закажем. Жрать-то, правда, охота…

* * *

Открыв глаза, я долго смотрел в потолок. Ну, и к чему мне этот сон приснился? Он поможет мне что-то решить с кафе, которое я всё-таки планирую выкупить. Уже и деду отписал, что мне юрист побойчее нужен.

Так ни до чего и не додумавшись, снова провалился в сон, притянув к себе поближе сонную и тёплую жену.

Сегодня у нас снова были сдвоенные занятия. На этот раз изучали криптограммы. Когда я увидел входящего в аудиторию Мамбова, то даже не удивился. Все сомнения пропали, даже, если они ещё оставались, нас готовят работать в паре.

Дав нам парочку простеньких кодов, престарелый преподаватель распределил задания. В первой половине дня мы работаем с одним кодом, шифруем друг для друга заданный текст, а вторую половину — работаем со вторым.

Когда мы закончили с первым текстом, преподаватель, который забыл представиться, или же посчитал, что мы должны вычислить его имя, отпустил нас на обед.

— Пошли ко мне, — предложил я Мамбову, который выглядел немного растерянным. Жил он всё-таки довольно далеко от Академии, чтобы вот так мотаться туда-сюда. А ближайшая кафешка… В общем, перед Олегом стояла дилемма, что делать.

— Я даже для вида не буду отказываться, — радостно ответил он.

— А вообще, странно, что в самой Академии никакого пункта питания нет. — Задумчиво проговорил я. — Голодные студенты делали бы прекрасную дополнительную выручку.

— Знаешь, Женя, вот на это мне точно плевать, — Мамбов улыбнулся. — Мне не плевать на то, что меня сейчас вкусно покормят.

Времени на обед у нас было не слишком много, поэтому мы сразу прошли в столовую. Перед этим я, правда, заглянул на кухню, и приказал нас покормить. Не успели мы с Мамбовым сесть за стол, как Настасья быстро расставила приборы, а Кузя притащил еду. Последним зашёл Михалыч и торжественно внёс пиццу.

— Вот, Евгений Фёдорович, как обещал. — Он поставил блюдо посреди стола. Окинул взглядом сервировку, кивнул и удалился.

Несколько минут мы ели молча. Я хлебал суп, раздумывая над очень животрепещущим вопросом: почему многие люди без звездюлей, как без пряников? Пока не пнешь, и не шевелятся. При этом на сам пинок в основной массе не обижаются, но начинают делать всё как положено. Вопрос был даже не риторическим, а, скорее, философским. Уделив ему немного времени, я бросил взгляд на Мамбова и так и застыл, не донеся ложку до рта. Мамбов уже расправился с супом и доедал пиццу. Складывалось ощущение, что он не ел нормально несколько дней.

Заметив мой взгляд, он проглотил кусок, и улыбнулся.

— Всё очень вкусно. Особенно мне этот открытый пирог понравился.

— Да? Я рад за тебя. Поверю на слово. — Мы оба уставились на совершенно пустое блюдо.

— Э-э-э, — протянул Мамбов. — Я не знаю, как это получилось. Просто… — он развёл руками.

— Олег, не пойми меня неправильно, но, как так получилось, что граф оказался таким голодным? — спросил я, откладывая ложку.

— У меня нет здесь своего дома. снять же целый дом в форте практически не представляется возможным. Так что, несмотря на то, что я граф, пара комнат в одном из домов — это то, что мне удалось найти. Без еды в условиях. Большинство студентов так живут. Ну, а вчера я просто не успел зайти в ресторан, и сегодня мог остаться без обеда, так что… Наличие средств не означает, что у тебя всё будет по первому щелчку, как это ни прискорбно.

— Это точно, — я задумался. Тут мне вспомнился сон, где я вроде бы что-то заказывал с незнакомым парнем. — Ну, допустим, в реальном мире можно снабдить кафе мобилетом. А на изнанке? Впрочем, сколько там того форта? Договориться с каждым учебным заведением, снять стол в углу и принимать заказы. Подростков на развозку заказов, велосипедами обеспечить, и в путь. Надо всё как следует обдумать.

— О чём ты там бормочешь? — спросил Мамбов.

— У меня, глядя на тебя, бизнес-проект родился, — я задумчиво посмотрел на Мамбова, потом на пустое блюдо из-под пиццы. — Если бы у тебя была возможность, те же пироги заказать заранее, чтобы вечером тебе их домой привезли, ты бы ею воспользовался?

— Шутишь что ли? — он, как и я посмотрел на пустое блюдо. — Конечно, воспользовался бы.

— Ну вот я и нашёл оправдание своему горячему желанию приобрести кафе, где мне лицо расцарапали. И я многое отдам, чтобы посмотреть на выражение лица той дамочки, когда на кухню зайдёт Михалыч, — и я мерзко улыбнулся.

— Ты в курсе, что очень мстительный? — Олег смотрел с любопытством, слегка наклонив голову.

— Да, и что? У меня тотем — Рысь. Каким я по-твоему должен быть? — Я бросил салфетку на стол и поднялся. — Пошли. Нам предстоит снова погрузиться в мир шифровки и расшифровки данных. От которых у меня уже голова болит. То ли ещё будет.

* * *

Чижиков сидел на кровати в казарме и смотрел в стену. Это надо было так вляпаться. И вроде бы ничего не предвещало беды. Да уж. Ну, зато, ему теперь не нужно слишком переживать о карьере. Тесть постарается для родной доченьки. Нет, Лиза его полностью устраивает. И партия, если её со всех сторон рассматривать, совсем не плохая. И тесть вроде ничего, когда убить его не пытается. Вот только будущая тёща…

— О чём так сильно задумался? — в казарму зашёл Сусликов.

— Думаю, что мне сделать, чтобы хотя бы свадьба прошла без нервов. — Меланхолично ответил Чижиков.

— С твоей свадьбой с самого начала что-то ни так, — покачал головой Сусликов. — Мне пришлось ужин откладывать, который мы с Катей давно запланировали. Только потому, что в эти выходные будет торжественный ужин по поводу теперь уже официальной помолвки. Кстати, кто у тебя шафер?

— Не знаю, пока никто. Думаю, что предложу Рысеву. Хоть он и подложил мне такую свинью, но… — Чижиков сел на кровати и взлохматил волосы. — Как думаешь, согласится?

— Почему бы и нет. Главное даты согласовать. Потому что он через три месяца уезжает на практику на четвёртый уровень. Сам понимаешь, сложно быть шафером, находясь во время свадьбы там. — Хмыкнул Сусликов. — А, вообще, очень хорошая идея. Рысева женщины любят. Может быть, ему удастся переключить внимание госпожи Пескарёвой с твоей скромной персоны на себя.

— Я на это очень надеюсь, — Чижиков встал и посмотрел на часы. — Пора на занятие идти. На твоё, кстати.

В то время, которое они провели у Рысева во время подготовки к свадьбе Жени, Чижиков и Сусликов стали, если не друзьями, то, как минимум, хорошими приятелями. На занятия эти их отношения, естественно, не распространялись. Но вот наедине или в компании, они вполне могли поговорить по-дружески. Марк сначала даже хотел пригласить шафером Сусликова. Но быстро передумал. Рысев для этого непростого дела подходил лучше. Во-первых, он граф, и его присутствие повысит престиж свадьбы. Ну, и, во-вторых, как уже сказал Сусликов, Рысев парадоксальным образом нравился многим женщинам. Так что Чижиков в тайне рассчитывал на то, о чём говорил Сусликов по поводу будущей тещи.

Оставалось самая малость, сказать Рысеву об этом. И вот тут крылась проблема. Потому что Чижиков не знал, как отреагирует Рысев на его предложение. Учитывая, как весело провёл это лето Марк.

Сегодня вечером у Чижикова не было никаких особых дел. В кое-то веки он оказался свободен, и решил зайти к Рысевым. Женя каждый вечер уходит на занятия к Дроздову, так что можно как раз выкроить время до назначенного часа. А потом дойти с ним до площади и обговорить детали.

Приняв решение, Чижиков уже более бодро зашагал по коридору и успел к началу занятий без опозданий.

* * *

Нам удалось со второй парой шифровок управиться быстрее, и нас отпустили, выдав домашнее задание: зашифровать и расшифровать пару текстов, и на следующем занятии сдать готовые результаты.

Дома я первым делом пошёл на кухню.

— Михалыч, идём в гостиную, поговорить на… — и тут мой взгляд упал на Фыру, которая ела очень нежное даже на вид мясо в каком-то сливочном соусе. — Так, это что?

— Телятина на пару, в соусе бешамель, — Михалыч с улыбкой смотрел на рысь, которая пофыркивала, поглощая еду.

— А мне кто-нибудь объяснит, почему моя рысь питается лучше меня? — задал я вопрос, и тут же оказался под прицелом трех пар глаз.

Две пары, принадлежащие Настасье и Михалычу, смотрели осуждающе. А во взгляде Фыры чётко прослеживалось удивление. Мол, ты совсем дурак, или притворяешься? Зачем такие идиотские вопросы задаёшь?

— Так ведь, Фырочка любит такое мяско, — решил ответить наш клановый шеф-повар.

— Да, неужели, — протянул я. — А Фырочка от такой еды клочками не облезет? Нет? Вы уверены?

— Нет, не должна. Мяско свеженькое, парное. Сливки свежайшие…

— Да и, ваше сиятельство, вы же недавно только мясо заново начали есть. Ну, мы и стараемся больше курочку вам приготовить, да рыбку понежнее. — Зачастила Настасья.

— Вот сейчас лучше помолчи, — сказал я, поднимая руку. — Михалыч, жду тебя через минуту в гостиной.

Когда он зашёл, я уже успел немного успокоиться.

— Присаживайся, — указал ему на кресло.

— Вы о Фыре хотите со мной поговорить, Евгений Фёдорович? — спросил он, осторожно присаживаясь на краешек кресла.

— А в этом есть какой-то смысл? — я чуть ли не закатил глаза, когда говорил это. — Скажи, Михалыч, только честно. Ты перестанешь ей делать фрикасе из молодой крольчатины, только потому, что я скажу этого не делать?

— Эм, — он задумался. — Но, Фырочка любит крольчатинку. Только предпочитает её в необработанном виде…

— Михалыч, Фыра — рысь. Она хищник, который вполне умеет охотиться, если совсем жрать нечего. Но, если тебе доставляет удовольствие её баловать, то, вперёд. Пока она выполняет мои приказы, пускай наслаждается твоей готовкой. Вот только, можешь ей передать, что, если пару раз взбрыкнёт, сразу же перейдёт на натуральные продукты.

— Она и так ест исключительно…

— Ты меня не понял, — я улыбнулся. — Что она поймает, то и будет есть. Ты ей главное скажи. Она поймёт, уверяю. А теперь давай вернёмся к делам нашим скорбным. — Я задумался, а затем продолжил. — Мне твоя бывшая хозяйка тут на днях лицо расцарапала. Обвиняла в том, что я её разорил. Что буквально увёл у неё одного талантливого повара…

— Да, чтоб её, — Михалыч, стукнул себя по коленке. — Вот же вздорная бабёнка. Лишь бы вину на кого другого переложить.

— Могу тебя заверить, что таких людей полно, и от пола подобное отношение к жизни не зависит. Вот только конкретно в этом случае, то, что она женщина немного усугубляет моё положение. Ну, не могу же я её избить в ответ. Хотя, могу, конечно, но меня не поймут люди, и собственная совесть. Не говоря уже о музах.

— Почему? — я посмотрел на него. Он что, серьёзно об этом спрашивает.

— Потому что мужчина всегда чисто физически сильнее женщины. Любой мужчина абсолютно любой женщины. Так задумано природой. И от этого мы никуда не денемся. Бывает, и в нашем обществе кланами правят женщины на правах матриархов. Но, в этом случае, они обязаны давать себе отчёт, что в случае чего, их будут бить, не взирая ни на что. — Я задумался. — Не будем углубляться в философию. Она вечна, как и само существование полов. Я сейчас про другое. В нашем случае, дамочка вовсе не пытается становиться матриархом. Более того, она плотно сидит за спиной у мужа, который, чтобы супруга мне выносила ему мозг, подарил ей это злосчастное кафе.

— Об этом все знают, — махнул рукой Михалыч. — Сергей Перепёлкин отставной офицер. Его вообще ничего в жизни не интересует, кроме охоты за мелкими тварями. Он за периметр форта частенько выезжает тварюшек нулевого уровня пострелять.

— Меня окружили пернатые и грызуны, — пожаловался я в пространство. — Как так получилось?

— Вы у меня спрашиваете? — осторожно поинтересовался Михалыч.

— Нет, это был риторический вопрос. — Я покачал головой. — Кафе я всё равно куплю, просто ради мелкой мести. И сделаю так, чтобы бывшая хозяйка увидела тебя на кухне. Просто, чтобы потешить самолюбие. Вот только встаёт другой вопрос, прибыль. Если я куплю заведомо нерентабельную игрушку, меня не поймёт уже дед. А такое недопонимание может быть довольно болезненным.

— И что вы предлагаете, ваше сиятельство? Подготовить персонал в кафе, чтобы оно вышло на прежний уровень? — Михалыч задумался. — Это я могу.

— Не только. Я думаю, составить меню таким образом, чтобы люди могли заказать еду домой, а специальные мальчишки будут развозить её. Коробки с узнаваемой картинкой, уж это я смогу нарисовать. В форте много студентов и одиноких офицеров, не говоря уже про курсантов, которые не живут в казарме. Многие из них точно не откажутся ужинать таким образом.

— Это осуществимо, — наконец, сказал Михалыч, после того, как раздумывал несколько минут. — Сделать упор на пирогах. Тех же открытых, которые я сегодня делал. Вам понравилось, кстати?

— Мамбову понравилось, а я не попробовал, — я хмыкнул, увидев, как поджал губы Михалыч. — Но, думаю, что эти пироги будут пользоваться успехом. Так что, ты мою мысль уловил. Иди, обдумай меню, да и вообще, как всё это будет происходить. Если пойдёт, мы в нашем… хрен пойми, что это сейчас, ну, пусть будет клуб по интересам, в Ямске устроим нечто подобное. Там проще. Туда можно мобилет отдать, специальный, чтобы только на заказы работал и девочку какую-нибудь посадим. Но это дело будущего. Сейчас, главное, здесь развернуться.

— Я подумаю, Евгений Фёдорович. И на бумаге изложу, чтонадумалось, — я кивнул, а Михалыч ушёл с задумчивым видом. Идея его захватила и это было видно невооружённым взглядом.

— Ваше сиятельство, юрист клана просит принять его, говорит, что это срочно, — в гостиную заглянул Игнат.

— Пускай заходит, — юрист прибыл вчера вечером, и сегодня должен был всё выяснить про покупку кафе, которое уже выставили на продажу.

— Евгений Фёдорович, у меня возникли некоторые проблемы с выполнением вашего поручения, — заявил с порога юрист. По моему знаку, он прошёл в гостиную и сел с то самое кресло, из которого недавно поднялся Михалыч.

— Какие здесь могут возникнуть проблемы? — я нахмурился. — Перепёлкин продаёт кафе, мы его покупаем. Какие здесь могут быть трудности?

— Я не знаю, что вы сделали жене полковника Перепёлкина, но она слышать не хочет о том, чтобы продать вам что-то. Более того, эта дама чуть ли не в открытую заявила, что вы намеренно украли у них повара, чтобы в последующем отобрать всё кафе. Как я понял, самому полковнику на это кафе наплевать, и он дал жене карт-бланш. — Сообщил юрист. — Я пытался донести до дамы, что она не в своём уме. Что графу Рысеву не нужно прибегать к сомнительным схемам, чтобы получить желаемый объект, но… Я всегда думал, что обладаю достаточным красноречием. Похоже, что ошибался. Думаю, что вам лучше отказаться от этого проекта, если хотите избежать скандала.

— Ну уж нет, — я вскочил и принялся мерить шагами гостиную. Не понимаю, что нашло на эту стерву. Где я ей на самом деле дорогу перешёл? Чёртова память. Я потер виски и посмотрел на юриста. — Скандалы меня не пугают. Я художник, меня они вдохновляют. Но теперь приобрести это демоново кафе стало для меня делом принципа. Вы можете ехать обратно в Ямск. Боюсь, что для этого дела придётся нанимать юристов со стороны.

— Как скажите, Евгений Фёдорович, — он поднялся из кресла. — В таком случае, я немедленно вернусь в Ямск. Только, воздержитесь от сомнительных схем. Это кафе… Оно того не стоит.

— Я не собираюсь участвовать в сомнительных схемах. Я просто хочу, чтобы на моменте торгов моё имя нигде не мелькало. — Юрист вышел, а я крикнул. — Игнат! — Когда егерь вошёл в гостиную, я отдал распоряжение. — Свяжись с Павловым. Пускай посоветует мне независимого юриста, не связанного обязательствами ни с одним кланом.

Игнат кивнул, дав понять, что понял, и вышел из гостиной. Я же подошёл к окну. Да, пресной мою жизнь точно никто никогда не назовёт.

Глава 9

Павлов поднялся со стула и приветствовал Жанетту Перепёлкину легким кивком.

— Вы очаровательны, мадам, целую ваши ручки, — возвышенным тоном проговорил торговец.

— Сава-Сава, вы решили переквалифицироваться в рестораторы? — женщина жеманно улыбнулась. — Зачем вам моё кафе?

— Я делец, торгаш и не стыжусь этого. Деньги не должны лежать без дела, они должны работать. А недавний аукцион принёс мне несколько больше, чем я рассчитывал. Поэтому хочу вложить вырученные средства в перспективу. А этот форт весьма перспективный. И в нём крайне редко объекты недвижимости выставляются на продажу. Так что, как только я услышал о вашем предложении, то тут же рванул в Иркутск. — Сава улыбнулся, приложив обе руки к сердцу. — Но, вам совершенно не интересно слушать о моих размышлениях. Наверняка, лучше перейти непосредственно к сделке.

— Да, конечно, мой юрист подготовил все полагающиеся документы. Как вы собираетесь распорядиться заведением? — спросила Перепёлкина.

— Я пока не думал об этом. Опять же, это такие мелочи, право слово. Ну зачем вам забивать вашу прелестную головку такими низменными вопросами? — У Савы от постоянной улыбки уже скулы сводило. Он быстро просматривал договор. — Я не могу продать его графу Рысеву? — он удивлённо посмотрел на женщину.

— Да, но, это же такая мелочь, не правда ли? — она махнула рукой и захихикала. Сава же посмотрел на неё более внимательно. В его взгляде даже мелькнула искра уважения, которая, впрочем, практически сразу погасла.

— Вы правы, об этом даже упоминать не стоит, — и Павлов поставил внизу документа свою размашистую и заковыристую подпись.

Чтобы подписать документы, господина Перепёлкина оторвали от очень важного для него дела. Отставной полковник как раз собирался на очередную охоту. Павлов сразу же передал чек поверенному этого уважаемого семейства и поспешил уйти

— Ну, что же вы, так быстро нас покидаете? — спросила ужу бывшая хозяйка кофе, обращаясь к Саве.

— Дела, — Павлов развёл руками. — А они ждать не любят.

— Ох уж эти дела, — Перепёлкина закатила глаза. — Признайтесь, вы хотите осмотреть своё новое приобретение более внимательно.

— Ах, ваша проницательность меня пугает. — Сава смущенно опустил взгляд в пол. — Вы меня просто насквозь видите.

— Это легко просчитывается, — женщина тихонько рассмеялась и погрозила пальчиком.

Павлов лишь вздохнул и вышел из комнаты. Как только он оказался за пределами стильной гостиной, улыбка сразу сползла с его лица. Он развернул свою копию документов и ещё раз перечитал отдельные условия. После этого вытащил небольшой артефакт, внешне напоминающий складную лупу и посмотрел на текст через неё. Бледное зелёное свечение на всём тексте заставляло негромко выругаться. Артефакт даже отобразил крохотную пыль зеленоватых макров, которыми словно присыпали договор, написанный чернилами.

— Предусмотрительная ты стерва, госпожа Перепёлкина. — Пробормотал Сава. — Но ничего, я и не таких видал.

Он спрятал договор и поспешил к кафе. Бывшая хозяйка была абсолютно права, он направлялся именно туда.

За столиком в углу уже сидел Михалыч. Павлов махнул рукой и поспешил сесть за столик.

— А где его сиятельство? — спросил торговец, бросая пакет с бумагами на стол.

— Должен был уже подойти, — Михалыч нахмурился и посмотрел на часы. — Даже странно. Он обычно не опаздывает. Если только на занятиях задержали.

— Да и ладно. Всё равно договор составлен таким образом, что я не смогу ему кафе продать, — Павлов задумался. — Но вот, например, тебе вполне. А уж что ты сделаешь с договором и самим кафе, меня не волнует. Ну, что, Михалыч, есть у тебя целый рубль, чтобы купить это заведение?

Павлов улыбнулся. Деньги для заключения сделки вместе с его комиссионными передал Евгений Рысев, для которого купить кафе было своеобразной идефикс. Так что перепродавать его он намеривался за символический рубль. Договор был составлен заранее, и он поблагодарил всех богов скопом, за то, что надоумили оставить строчку с именем покупателя чистой. Как знал, что мадам подстрахуется.

— Я же ПроРысев, это никак не повлияет на договор? — Михалыч посмотрел на Павлова с сомнением.

— Нет. Что-то она не досмотрела. Или окончательный вариант договора не смотрела, или же муж втихушку поверенному приказал оставить всё именно так. Он мужик умный. Зачем ему делать так, чтобы граф Рысев затаил на него обиду. Ну не из-за дуры-бабы же неприятности на ровном месте поднимать, — усмехнулся Сава. — Тем более, что она сама виновата в сложившейся ситуации, просто не осознаёт этого или не хочет осознавать. Кто она в девичестве?

— Баранова, — хохотнул Михалыч.

— Вот! Что и требовалось доказать. — Сава наставительно поднял вверх указательный палец. — В договоре сказано русским по белому, что я не могу продать кафе ни на каких условиях графу Евгению Рысеву. Даже о его сиятельстве Сергее Ильиче не слова нет. Так что давай, быстренько подпишем бумаги, и я свалю отсюда ближайшем порталом. Неуютно я себя на изнанке чувствую. И, вроде бы, понимаю, что форт защищен, да и изнанка нулевого уровня, а всё равно неуютно.

Он вытащил чистый договор, быстро его заполнил, подписал и придвинул Михалычу на подпись. Тот поставил закорючку, забрал свой экземпляр и протянул Павлову рубль.

— Отлично, — торговец встал и потянулся. — Ну что, со своим господином сам разберёшься, или мне подождать?

— Сам, чего уж тут теперь. Вы-то с ним всё давно обговорили. — Михалыч достал коробку и показал Павлову. — Вот, посмотри лучше, хорошая упаковка?

— Что это? — Сава повертел в руках коробку и посмотрел на наклеенную сверху картинку. — Рысь пирог ест? Хорошенькая. Упитанная такая. И кисточки красивые.

— Евгений Фёдорович Фыру нарисовал. Она стащила его пирог и ела, а он ругаться не стал, а нарисовал её. Сказал, что кошки дерьмо жрать не будут. Так что, если рысь это ест, то и остальным зайдёт.

— А для чего это вообще? — Сава испытывающе посмотрел на Михалыча.

— Так еду развозить начнём. Уже и парни молодые из ПроРысевых подтянулись. Они и будут развозом заниматься. — Михалыч повёл затёкшими плечами. — Я и ждал здесь Евгения Фёдоровича, чтобы кухню на это начать в большей степени ориентировать.

— Какая красавица, — Павлов снова поднял коробку с размноженным рисунком. — Это очень интересная идея. Граф сам додумался, или подсказал кто?

— Сам, — хмыкнул Михалыч. — Как приятель его почти без обеда оставил, так сразу эта мысль в голову и ударила.

— Вот что значит, творческая личность, — Сава протянул упаковку Михалычу. — Ладно, я скоро навещу тебя, хочется узнать, как этот ваш бизнес идёт.

Он повернулся к выходу в тот самый момент, когда дверь открылась и в кафе вошла Перепёлкина. Она сразу же посмотрела на него, перевела взгляд на Михалыча и направилась в их сторону.

— Я так и знала, что вам нельзя доверять, — прошипела она, глядя на Саву.

— Зачем же согласились на сделку? — он смотрел на неё равнодушно.

— Это не я согласилась, а мой муж, — выплюнула женщина. — Но, будьте уверены, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы эта покупка не пошла вам впрок, — и она резко развернулась и направилась к выходу.

— Эта может начать пакостить, — протянул Михалыч. — Надо бы Игната предупредить, чтобы охрану выделил пацанам-разносчикам что ли. Хотя бы на первых порах. — Он снова посмотрел на часы. — Да где черти Евгения Фёдоровича носят?

Сава в ответ только пожал плечами.

— Будьте осторожны, похоже, мадам Перепёлкина настроена очень даже решительно.

Он вышел из кафе и направился к портальной станции. Михалыч же, взяв под мышку документы о приобретённой собственности, направился прямиком на кухню, теперь уже в качестве хозяина.

* * *

Сегодняшний день был на редкость странным. Начался он с того, что меня вызвали к ректору. В приёмной я столкнулся с Мамбовым. Ни присесть, ни вытащить свою любимую пилку я не успел, потому что нам приказали заходить в кабинет, причём обоим сразу.

Ректора в кабинете не было. За его столом сидел Медведев и смотрел на нас с интересом людоеда.

— Проходите, присаживайтесь, — перед столом стояло как раз два кресла, в которые мы и сели, переглянувшись перед этим. — Николай Васильевич любезно предоставил мне возможность побеседовать с вами, но сам остаться не мог, у него дела.

— Мы так и поняли, — кивнул я, глядя на своего будущего шефа. — Вы нас вызвали насчёт нашей будущей поездки на четвёртый уровень изнанки?

— Вы очень проницательны Евгений Фёдорович. — Кивнул Медведев благостно улыбаясь. — В форте у вас будет совершенно определённое задание: вы должны будете раскрыть заговор. Небольшой, так, карманный заговор. Тот форт чрезвычайно развит. Несмотря на прорывы, да и в целом не слишком здоровую атмосферу, в форте сложилась довольно развитая инфраструктура и даже появилось своё высшее общество. Вот в этом высшем обществе и образовался заговор. М-да. Наверное, сама атмосфера четвёртого уровня негативно отражается на мозгах населяющих форт бездельников. Этих непонятых личностей, которых в реальном мире всех обижают и не признают за личности.

— А они туда сосланы? — осторожно спросил Мамбов.

— Да что вы, кому они нужны? Сами уехали. Теперь вот кружки по интересам собирают. — Махнул рукой Медведев. — Но заговор у них родился вполне себе грамотный, и, самое главное, вполне осуществимый. Конечно, власти его величества ничто не угрожает, но потрепать нервы эти личности могут вполне.

— Я правильно понимаю, про заговор, детали и участников вас известно? — спросил я, а Медведев кивнул. — Тогда, зачем мы туда едем?

— Во-первых, это часть обучения, — ответил мне Медведев. — А, во-вторых, именно вы способны выявить действительно всех заговорщиков. На студентов, тем более Академии изящных искусств, традиционно никто не обращает внимания. Более того, людей искусства часто принимают за, скажем так, несерьёзных личностей. Поэтому, Евгений Фёдорович, не забудьте взять с собой свою пилку и блокнот с карандашами.

— Откуда вы знаете про блокнот… — я встретился с насмешливым взглядом Медведева и осёкся. — Да, я как-то не подумал.

— Что ж, про предстоящее задание я вам рассказал. Дополнительные инструкции вы получите перед отбытием. Их вам передаст Николай Васильевич. Я же хотел поговорить с вами ещё об одном деле. Перед отправлением студентов нашего курса на четвёртый уровень изнанки, а также для проверки годности к дальнейшему обучению, мы ежегодно проводим тренинг. На нём вы покажите, как можете справляться со стрессом, а также выживать в условиях, приближенных к экстремальным. На четвёртом уровне нянек с вами рядом не будет, поэтому мы должны быть уверены, что вы не спасуете перед трудностями.

— И что это значит? — тихо и очень осторожно спросил Олег.

— Вы сейчас отправитесь на первый уровень изнанки. Портальным свитком. — Медведев встал из-за стола и подошёл к нам. Мы встать не успели. Он положил свои огромные лапы нам на плечи, не позволяя подняться.

— Это получается что-то вроде своеобразного прорыва? — задал я вопрос, который в общем-то не имел особого значения. Какая разница, как наше перемещение будет называться, если на конечный результат это знание не повлияет.

— Да, по сути, так оно и есть, — Медведев всё-таки ответил. — Приготовьтесь.

— Стойте, — я снова попытался вскочить, но тяжелая рука на плече не позволила этого сделать. — А мы можем сходить домой? Предупредить родных и близких. В конце концов, у меня есть дела. У меня назначена встреча и я не могу её пропустить…

— Я поддерживаю Рысева. Нам нужно хотя бы собраться, приготовиться…

— Нет, в этом нет необходимости, — отрезал Медведев наши жалкие попытки вырваться на свободу. — Невдалеке от места вашего прибытия расположен небольшой форт, в котором вы найдёте всё необходимое.

— Но… Дмитрий Фёдорович, у меня встреча…

— Вашей жене, Евгений Фёдорович, доставят уведомление. И она сможет отменить или перенести вашу встречу, — Медведев отпустил наши плечи, и вытащил из-за пазухи свиток. — Вы готовы?

— Что, вот прямо так? — похоже, не только на меня накатывала паника, потому что это спросил Мамбов.

— Олег Владимирович, это первый уровень. Он почти нестрашный и с его обитателями любой из вас справится прекрасно. — Медведев развернул свиток.

— Я не боюсь, просто, это как-то слишком неожиданно…

— Слишком неожиданным было бы, если бы вас забросили туда вообще не предупредив. Что мы, кстати, и делаем со студентами. И остальные учащиеся вашего курса уже проходят своё испытание. Вам же я сделал исключение только из-за Рысева. Евгений Фёдорович, учитывая его неприятный опыт, мог бы не слишком адекватно отреагировать на подобное перемещение.

— Дмитрий Фёдорович…

— Евгений Фёдорович, вы можете сейчас вообще отказаться куда бы то ни было перемещаться. Вас тут же переведут в обычную группу второго курса художественного факультета. Вас, Олег Владимирович, это тоже касается. — Медведев сейчас говорил предельно серьёзно. Ему, видимо, до смерти надоело уговаривать нас пройти вот такую своеобразную практику.

— Нет, ну зачем сразу переводиться, — протянул Мамбов.

— Приготовьтесь. И…

Мир крутанулся и мы оказались посреди самой настоящей степи. Мимо прокатилось перекати-поле. По-моему, этот шар поймал какую-то мышь переростка и теперь старательно насаживал тушку на свои сухие ветки. Тушка была помещена внутрь шара, и не подавала признаков жизни.

Я посмотрел на Мамбова. Не знаю, что за свиток использовал Медведев, но мы переместились вместе со стульями. Точнее, всё ещё сидя на них.

Метрах в двухстах от того места, где мы сидели, старательно пялясь по сторонам, стоял форт, чем-то смутно похожий на первый форт в моём изнаночном кармане.

— Ну что, надо туда двигаться, — сказал Мамбов, поднимаясь со стула. — Похоже, это действительно первый уровень. Растение во всяком случае, которое так ловко наехало на изменённую мышь и теперь ею питается, точно первого уровня. Значит, здесь действительно не слишком опасно.

Я поднялся следом за ним и ещё раз огляделся. Что-то привлекло моё внимание, какая-то вспышка немного в стороне. Я приложил руку ко лбу, глядя в ту сторону.

— Да первый уровень нам не опасен… — Огонёк, который я принял за вспышку, потому что он мигнул, начал разрастаться, образуя портальное окно, из которой выпрыгнула первая тварь, похожая внешне на леопарда-переростка. — До тех пор, пока на нём не случится прорыв, — я медленно опустил руку и посмотрел на Мамбова, который смотрел в ту же сторону, что и я, недоверчивым взглядом. — Что стоишь? Бежим!

Зачем-то подхватив тяжелый стул, я понесся к форту. Наверное, в этот момент мне удалось бы обогнать лошадь. Зачем мне понадобился стул, я так и не понял. Как не понял и Мамбов, но, подчиняясь коллективному бессознательному, глядя на меня, тоже схватил стул и побежал за мной. Скорость у леопарда была огромная. Но мы от форта находились гораздо ближе, и успели заскочить в приоткрытую калитку, до того, как твари оказались поблизости.

Набросив засов, активировали защиту. И только после этого переглянулись, а потом оба посмотрели на проклятые стулья, которые поставили невдалеке от ворот.

— Привет, — так резко и быстро я ещё ни разу в жизни не разворачивался.

Передо мной стояли шестеро парней из нашей группы. Всех их я видел в приемной ректора, когда мы ждали собеседования у Медведева. Занимались мы раздельно. Но нам обещали совместное занятие, получается, это оно и есть.

— Я думал у нас индивидуальное задание. — Протянул Мамбов.

— Мы все так думали, пока здесь не встретились, — ответил тот самый парень, который с нами поздоровался.

— Вы уже поняли, что нам надо делать дальше? — спросил я у него.

— Да, пойдёмте в дом, и там всё обсудим. — Мы с Олегом кивнули, соглашаясь. — Один вопрос, а зачем вам стулья, и как они вообще с вами оказались?

Я только закатил глаза и посмотрел на голубое, без малейшего облачка, небо. Откуда я знаю, зачем потащил с собой стул. Казённое имущество не захотел портить. Хотя, полаю, что их уже списали. Ничего нем ответив, под пристальным взглядом парня, которого все остальные признали лидером, пошёл в дом. А стул пускай здесь постоит. Мало ли, может кто посидеть на нём захочет.

Глава 10

Анатолий Дроздов закончил занятие с женской группой. Приёмы рукопашного боя и боя с применением холодного оружия отдали ему. Потому что Сусликов для девушек не подходил по причине несдержанности. Он мог и крепким слом покрыть неудачницу, которая вызвала его неудовольствие. Поэтому девушек решили хотя бы на первом курсе оградить от этого, приписав к ним более мягкого, если можно так выразиться, инструктора.

Дроздов посмотрел на часы. До начала занятий с Рысевым оставалось ещё довольно много времени, и можно было успеть поесть. Тем более, что дел у него на сегодня больше не было. Развод он не проводил, а занятия закончились. А можно было попытать попробовать заглянуть в кафе, что стояло неподалёку. Кормили там в последнее время не очень, зато общество хорошенькой официантки компенсировало любые неудобство, связанное с плохой едой.

Решив, что так и поступит, он направился к КПП. На небольшой стоянке возле входа на территорию училища стояли две машины. Одна принадлежала полковнику Пескарёву, а вторая Марии Рысевой. В форте вообще было мало машин, и местные жители прекрасно знали кому какая принадлежит. Машины были дорогими игрушками. Их и в реальном мире было не так чтобы много. А здесь в изнаночном форте и подавно.

Мария стояла возле своей машины и читала какую-то бумагу. При этом она хмурилась и качала головой. Дроздов поравнялся с ней, когда она дочитала, аккуратно сложила бумагу и убрала в карман.

— Анатолий Владимирович, — она позвала его, и даже сделала шаг в его направлении.

— Мария Сергеевна, — сейчас они были не на плацу, и не в учебной аудитории, поэтому Маша стала для Дроздова не курсанткой Рысевой, а графиней Марией Сергеевной. — Как бы от этих изменений в обращении умом не двинуться, — сообщил он, усмехнувшись.

— С Женей вы таких трудностей не испытываете, — улыбнулась Маша.

— Женя — это другое дело. Он, прежде всего, художник. А у творческих личностей своё виденье различных ситуаций. — Дроздов внимательно смотрел на её сосредоточенное личико. — Что-то случилось?

— Даже и не знаю. Мне только что вручили бумагу за подписью самого Дмитрия Фёдоровича Медведева. Там говорится, что группу Жени перебросили для обучения на изнанку первого уровня. Чтобы я не волновалась и всё такое… Я ничего не понимаю, — она развела руками. — Нет, я слышала о подобных методах обучения спецгрупп. Но никогда не студентов не забрасывали никуда целыми группами. Они же все из Академии изящных искусств.

— И? Это должно как-то на что-то повлиять? — спросил Дроздов, соображая, что, скорее всего, тренировка отменяется. — Другое дело, что никто никогда не делал этого вот так внезапно. Он же не смог даже сам вам сообщить об этом.

— Ни сообщить, ни вещи собрать… — Маша напряжённо думала. — Они же все жуткие индивидуалисты. Просто поубивают друг друга. Ладно бы пару закинули. Женя говорил, что их как-раз парами учат работать. Но не всех вместе. Что происходит? Это странное задание на практику вместе с нами… Я ничего не понимаю. Группу Жени к чему-то готовят?

— Нет, вряд ли, — покачал головой Дроздов. — Ходят слухи, что…

— Мария Сергеевна, голубушка наша, — крик выбежавшего на площадь Тихона перебил Дроздова. — Ну, хоть вас найти удалось. А где Евгений Фёдорович, может быть, вы в курсе?

— Он занят, Тихон. Евгений Фёдорович был вынужден срочно уехать. А в чём дело? — Тихо, но твёрдо спросила Маша.

— Так кафе через Павлова купили, и теперь Михалыч спрашивает, что дальше делать? Начинать брать заказы и развозить? Или ждать, когда Евгений Фёдорович объявится, — Тихон вопросительно посмотрел на Машу.

Графиня пару раз моргнула. До неё только что дошло, что в отсутствие Жени все, кто проживает с ними в форте, будут ждать решений от неё. Она впервые оказалась в такой ситуации и слегка растерялась. Всегда рядом с ней находились дядя или Женя, со всеми егерями родов, которые представляли собой маленькие армии. У Рысевых эта армия была, естественно, больше, но и Соколовы кое-что могли. Даже во время их приключений на изнанке, Маша всегда знала, что Женя рядом и не даст ей пропасть. Сейчас же от неё требовалось принять решение, а она не знала какое будет правильным. Женя не посвящал её в детали своей авантюры.

— Думаю, что нам лучше проехать к кафе и на месте разобраться, — медленно проговорила Маша.

— Это верное решение, ваше сиятельство, абсолютно верное, — кивнул Тихон. — Мне с вами поехать?

— Да, садись в машину, — ответила Маша и перевела взгляд на Дроздова. Молодой офицер смотрел на неё, прищурившись.

— Мария Сергеевна, не сочтите за назойливость, но, я заинтригован. Что там придумал сделать с кафе Женя? — спросил он, внимательно глядя на Рысеву.

— Думаю, что лучше вам самому посмотреть, — Маша указала на машину. — Составьте мне компанию, Анатолий Владимирович.

— С удовольствием, — и Дроздов открыл дверь.

— Да, вы что-то начали говорить, когда нас перебил Тихон, — Маша не спешила садиться, и пристально смотрела на Толю.

— Ходят слухи, что Медведев планирует открыть региональный филиал своей службы. То ли а Ямске, то ли в Иркутске. И, в качестве эксперимента, хочет набрать людей туда исключительно из местных жителей. В том числе и начальника этого подразделения. — Ответил Дроздов. — А начальником такой непростой конторы может стать человек, обладающий определённым набором качеств.

— Но, как можно поставить начальником такой серьёзной службы вчерашнего студента? — Ахнула Маша.

— Это дело не одного года. Думаю, что кандидаты пройдут огонь, воду и на девятый уровень изнанки заглянут. — Дроздов смотрел в одну точку. — В любом случае, именно сейчас на первых годах обучения Медведев отберёт нескольких кандидатов. И в итоге останется только один, кто и возглавит Сибирский филиал. Ну, а какие качества необходимы Медведеву, не скажу, слишком уж он скрытный. Но, тут издержки службы, ничего не поделаешь. А, учитывая эти странные проверки, сейчас идёт серьёзное просеивание кандидатов. — Дроздов задумался, а потом добавил. — У меня к вам большая просьба, Мария Сергеевна. Не говорите Жене о моих разглагольствованиях. Ведь вполне может оказаться, что я всё придумал.

— Да, вы правы, — Маша кивнула. — Я не скажу Жене о ваших догадках. Думаю, в конце концов, Дмитрий Фёдорович сам всё объяснит.

После этого она открыла дверь. Что там хочет Медведев получить от группы, они всё равно рано или поздно узнают. А вот насущные проблемы необходимо решать уже сейчас, или хотя бы быть в курсе этих самых проблем. Чтобы в следующий раз не стоять и не хлопать глазами, пытаясь понять, о чём говорят слуги.

* * *

— Изюбров, ты сюда помолчать пришёл, или всё-таки расскажешь нам, что мы все должны сделать? — спросил Мамбов, глядя на того самого парня, который, похоже, стал лидером в группе. — Или же нам надо самим поискать все подсказки, расшифровать парочку криптограмм, чтобы найти ответ на этот вопрос самостоятельно?

— Можешь ещё сплясать, — Изюбров отвечал Олегу, но смотрел при этом почему-то на меня.

Я же пока молчал. Ходил себе тихонечко по холлу и осматривал картины, развешанные на стене. Одна из них привлекла моё внимание. На картине было изображен этот самый форт. Вокруг форта была изображена степь. А, если смотреть в масштабе, то примерно в километре от форта прямо посреди степи стояла изящная беседка. Она была настолько здесь неуместна, насколько были бы неуместны стулья, оставь мы их с Мамбовым в месте нашего приземления.

— Валера, я могу и сплясать, за мной не заржавеет, — протянул Мамбов. — Но гораздо быстрее и лучше будет, если ты нам скажешь, что вам удалось выяснить.

— Нам нужно успеть к открытию портала, — ответил Изюбров весьма неохотно.

— Вот сюда, — я ткнул пальцем в беседку. — И это не было бы проблемой, если бы не прорыв. Почему вы сидели здесь, а не выдвинулись к беседке сразу? — спросил я.

— Портал откроется через десять часов. И ты сам сказал — прорыв. Лучше переждать его здесь, чем там. — И Валера махнул рукой в сторону картины, которую я рассматривал. — Как ты понял, что нам нужно туда попасть?

— Её позже нарисовали, когда краски уже высохли, — ответил я. Ну, не объяснять же ему, что эта беседка показалась мне жутко чужеродной. К тому же… — К тому же, её рисовал другой художник. Не тот, кто писал картину. — Добавил я вслух то, о чём подумал.

— Как ты… — начал Изюбров, и остановился, поймав мой изумлённый взгляд.

— Не обращай внимания, он скульптор и считает нас инфантильными идиотами, — пояснил Мамбов, как будто это объясняло, почему Изюбров так себя ведёт.

— Хорошо, не буду, — я кивнул. — Портал откроется через десять часов, начиная с этой минуты?

— Да, — кивнул Изюбров. — Там есть небольшая кухня и запас еды. Можете подкрепиться. — Он указал на одну из дверей. Затем махнул на вторую дверь рукой. — Там санузел, а за третьей дверью общая спальня. Кроватей много, которые не заняты, увидите. Можете поваляться.

— Обязательно. — Я смотрел на него, не отрывая взгляда. — Похоже, что ты первым здесь оказался.

— Ещё вчера вечером, — Изюбров поморщился. — А потом начали ребята прибывать. Мы последние. Во всяком случае, я больше никого из нашей группы не знаю. Кто-то по одиночке приходил, а кто парами, как вы, например.

— Прорывы ещё были, кроме того, который с нашим появлением совпал? — я продолжал его расспрашивать очень спокойно, но Изюбров почему-то злился и отвечал неохотно.

— Нет, не было. Мы даже подумали, что пронесло. — Валерий теперь смотрел на меня в упор. — Что-нибудь ещё, ваше сиятельство? — спросил он издевательски. Странно, Мамбов, вон, тоже граф. С чего такая неприязнь именно ко мне?

— Изюбров, я, кажется, нигде с тобой не пересекался раньше, в кашу тебе не плевал, девушку не уводил, — я очень надеюсь, что не уводил. — Художники очень редко пересекаются со скульпторами, особенно на первом курсе. У тебя какие-то проблемы и именно я в них виноват?

— Нет, — он поджал губы и покачал головой. — Но не надо со мной говорить, как со своим слугой, — он вскинул голову и с вызовом посмотрел на меня.

Мы с Мамбовым недоуменно переглянулись. Похоже, что парень очень жёстко настроил себя против меня заранее. Ладно, мне от его отношения ни холодно, ни жарко. Главное, выбраться отсюда в положенный срок, а там нас снова разведут по углам. Но Медведев хорош. Это надо было придумать столько художников запереть в одном доме вместе со всеми их музами. Главное, не поубивать друг друга. Тут уж не до прорывов. Надо лишь тихонечко посидеть положенное время в спальне, со своими музами мысленно пообщаться, может, что-нибудь ценное скажут.

— Похоже, задание на самом деле заключается в том, чтобы вернуться живыми и относительно здоровыми. А прорыв — это так, небольшой побочный эффект, который лишь усилит наше веселье. — Произнёс Мамбов.

— Как ты узнал про ограничение времени, — я перестал стесняться и начал говорить жёстко. Всё равно Изюбров не ждёт от меня ничего хорошего.

— Криптограмма. Была прикреплена к той картине, которую ты так внимательно рассматривал. — Валера вытащил из кармана бумажку и показал мне. — Или ты сомневаешься в моей способности сделать элементарную расшифровку?

— Нет, но люблю, понимаешь, подумать самостоятельно. Подержи её вот так, я копию быстренько сниму, — издевательским тоном произнёс я, вытащил из кармана небольшую записную книжку и карандаш. Карандаши были у меня повсюду. Почти в каждом кармане можно было найти нечто подобное. Это была странная привычка, но она мне не мешала, и я не спешил от неё избавляться. Переписав надпись, я закрыл книжку. — Большое спасибо. Как видишь, это было несложно.

— Ты закончил? Пошли поедим. — Мамбов смерил Изюброва презрительным взглядом и толкнул дверь, ведущую на кухню.

— Что на него нашло? — спросил я, автоматически делая бутерброды и разливая чай по кружкам.

— Думает, что ты с порога заберёшь лидерство, — пожал плечами Мамбов. — Валерке, похоже, понравилось командовать. И он не хочет лишаться этого положения. Хоть и временного.

— Скорее всего, рассчитывает, что его лидерство сохраниться и в Академии. Только это невозможно. Художники не любят, когда ими командуют. Ты же слышал, как Медведев с нами сюсюкается. Да и сам Изюбров на дыбы встал, лишь потенциальную угрозу почувствовав. — Я вытащил записную книжку и принялся рассматривать надпись. — Это даже не криптограмма, а какой-то ребус, — повернув книжку, начал рассматривать надпись под другим углом.

— Скопируй мне, — попросил Мамбов, даже не прожевав кусок, отчего его слова прозвучали невнятно. — Я вроде бы неплохо эти головоломки разгадываю.

Вот тут он был прав. На занятиях по шифрованию, Олег мог дать мнем фору. У него получалось всё гораздо быстрее и качественнее. Я перенёс шифровку на другую страницу и вырвал её, после чего протянул Мамбову.

— Держи, а я, пожалуй, поваляюсь. — На автомате убрав за собой грязную посуду, брезгливо посмотрел на кучу тарелок и чашек, стоящих возле раковины.

Меня-то жизнь в форте на нашей клановой изнанке приучила к тому, что никто не придёт и не уберёт всё это за меня. Мамбов смотрел за моими действиями очень внимательно со смесью легкого удивления и уважения. Сам-то он тоже привык обслуживать себя самостоятельно. Хоть с ним и проживал денщик, но большая часть работы ложилась на самого графа. И его при этом не смущал тот факт, что он граф. Надо, значит, надо. Повод для того, чтобы кичиться своим происхождением всегда найдётся. Но не нужно это делать в ущерб самому себе. И это элементарный здравый смысл. Мы попали в странную, немного нелогичную и в какой-то степени нелепую ситуацию. И вот как раз сейчас не время выставлять свою знатность напоказ. Но, похоже, Изюбров этого не понимает.

Пройдя в спальню, я огляделся. Помещение было большое, больше похожее на казарму. Кроватей было около тех десятков. У каждой стояла тумбочка. Да, похоже на казарму. И, скорее всего, так оно и есть. Это место — какой-нибудь полигон для подготовки военных. И Медведеву его одолжили для проведения этого социального эксперимента.

Выбрав койку, на которой точно никто до меня не лежал, завалился, заложив левую руку за голову. В правой у меня была записная книжка, которую я вертел то так, то этак. Вроде бы сам ребус был несложным, и действительно отображал время открытия портала. Посмотрев на часы, я убедился, что нужно было ещё подождать девять часов. Но, что-то здесь было не так.

В спальню зашёл незнакомый парень и сел на соседнюю кровать.

— Что думаешь? — спросил он. — Насчёт подсказки.

— Не знаю, вроде бы Изюбров всё правильно расшифровал, но что-то меня смущает. Может быть, картина. Не могу понять, — я снова повернул книжку.

— Артём Песков, — парень протянул мне руку, которую я автоматически пожал.

— Евгений Рысев, — представившись, я, наконец, посмотрел на него.

— Я стеклодув. Магия огня и умение управлять песком порой творят чудеса, — Артём улыбнулся.

— Для меня это всегда было за гранью понимания, — признался я.

— Что тебя смущает в подсказке? — спросил Песков, игнорируя моё признание.

— Не знаю. Может быть, картина. Она… Не должно там быть беседки. Она совершенно не вписывается в композицию. — Я покачал головой. — Как будто это цель, но…

— Отвлекающая, ложная, — в спальню вошёл Мамбов и плюхнулся рядом с Песковым. — Я понял, что здесь не так. Портал откроется в той же самой точке, где мы с тобой на этих идиотских стульях приземлились. Беседка на картине — ложная цель.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросил я, рывком садясь на кровати.

— Что у нас немного больше времени?

— Что его у нас почти нет, идиот. Там сейчас стая этих пантерообразных тварей бродит. И если откроется портал, то на территории Академии, а именно, в кабинете ректора, случится небольшой, но очень неприятный прорыв. Защита ослабнет, и мы будем до конца учёбы веселиться. — Я сунул книжку в карман. — Подозреваю, что это не планировалось. Более того, я почти уверен, что целью было именно посмотреть, как мы обыграем проблему лидерства и сумеет ли тот, кто правильно расшифровал послание, настоять на своём. И не попереться вместе со всеми к беседке.

— Нас же здесь не оставят, если мы ошибёмся? — тихо проговорил Песков.

— Нет, конечно. Но вот будем ли мы при этом продолжать учиться в группе очень сомнительно. — Я усмехнулся. — Нужно выходить за периметр. Хотим мы или нет, но тварей необходимо убрать. А там будем смотреть, кто из нас прав. Ты с нами? — я протянул руку Пескову.

Артём довольно долго смотрел на меня и на мою протянутую руку. А затем ухватился за неё и поднялся.

— Да, слишком уж Изюбров самоуверен. Думаю, что он всё-таки ошибается.

— Тогда пошли. У других спросим, — Мамбов поднялся и потянулся. — А я наконец посмотрю, правду ли говорили о боевых качествах Жени Рысева. Или всё-таки преувеличивали.

Глава 11

Маша зашла в кафе, огляделась по сторонам и подошла к барной стойке, за которой скучал бармен. Все служащие кафе были уже предупреждены о смене хозяев. Поэтому, увидев новую хозяйку, бармен встрепенулся и расплылся в широкой улыбке.

— Ваше сиятельство, Мария Сергеевна, так радостно видеть вас, — приветствовал он Машу.

— Боря, не нужно мне льстить, — Маша наклонила голову, глядя на ничуть не смутившегося бармена.

— Это не лесть. Поверьте, ваше сиятельство, я открыл бутылку с шампанским, когда мы узнали, что кафе продано, и нам по секрету сообщили, кому именно. Но, Михалыч вроде бы говорил, что делами его сиятельство хочет заниматься самостоятельно. Или Евгений Фёдорович передумал и решил часть дел на вас перекинуть?

— Нет, — Маша покачала головой. — Его сиятельство планирует сам всем заниматься. Просто его сейчас нет, он уехал по делам. А дела, как я поняла, требуют неотложных решений.

— Я, пожалуй, здесь присяду, — за барную стойку сел Дроздов. — Вы же не против?

В кафе в это время вошёл Тихон. Он с Дроздовым немного задержались на улице, что-то тихонько обсуждая. Маша обернулась и проводила Тихона взглядом. Как она предполагала, тот быстро проскользнул на кухню, чтобы переговорить с Михалычем и предупредить о её приходе.

— А почему кафе открыто? — спросила она у бармена. — Разве это правильно?

— Ревизию провели вчера вместе с описью вещей, — сообщил Борис. — А сегодня Михалыч велел всё оставить, как есть. Всё равно посетителей считай, что нет. Ну, а зайдёт кто, так не беда, накормить всегда сможем. Это в том случае, что им еда нужна, а не просто лясы поточить. А так и пива хватит. Вот вам чего налить? — и он повернулся к Дроздову, который внимательно в это время слушал, о чём говорят Маша с барменом.

— Пива, — Толя, широко улыбнувшись, повернулся к Маше. — Не обращайте на меня внимания. Я просто решил скоротать здесь вечерок. Тренировка отменяется, почему бы пива не выпить?

— А как же ваш отец? Не хотите предупредить его, что тренировка отменяется? — Маша повернулась к Дроздову.

— Эм, — Дроздов задумался. — Вы правы, Мария Сергеевна. Если меня сейчас покормят, то я, пожалуй, прогуляюсь до отца. Но потом вернусь, чтобы скоротать вечерок под кружечку пива.

— Так за столик не желаете присесть, ваше благородие? — бармен продолжал широко улыбаться. — Лиза быстро к вам подбежит с ней договоритесь насчёт еды.

— Тоже верно, — Дроздов посмотрел на Машу, будто сомневаясь, может ли оставить жену приятеля на подозрительного бармена.

— Идите, Толя, — вздохнула она. — Со мной здесь ничего не случится.

— Вы уверены, Мария? — он ещё раз внимательно осмотрел помещение, и только когда она кивнула, направился к столику.

К нему тут же подбежала Лиза. Глядя на девушку, Дроздов улыбнулся.

— Могу предложить новинку, открытый пирог с необычной начинкой, — проворковала Лиза.

— Рекомендуешь, милая? — Дроздов подмигнул слегка смутившейся девушке.

— Да, от всего сердца. — Она даже приложила руку к груди, чтобы таким вот образом подтвердить свои слова. Сделав это, Лиза привлекла шальной взгляд молодого офицера к этой части своего тела.

— Да, такое, хм, сердце, врать не будет, — наконец, протянул Дроздов. — Неси этот ваш новый пирог, готовый ворваться в массы и задать новую моду.

Маша только покачала головой, и повернулась в ту сторону, куда ушёл Тихон. Наверное, уже пора была идти на кухню, прошло достаточно времени, чтобы там все могли приготовиться к её появлению. Она уже встала на ноги, когда появился Михалыч.

— Извините, что ждать заставил, Мария Сергеевна. — Добродушно пробасил он. — Пироги как раз подошли в духовке. Вот и задержался. Я почему просил Тихона найти его сиятельство, мне нужна отмашка, чтобы в учебные заведения, где Евгений Фёдорович через Павлова уголки снял, людей отправить, заказы принимать. А то сидим, как на иголках. Вроде бы и открываться пора уже с нашими услугами, и никакого приказа нет. Меню-то вроде согласовали. Евгений Фёдорович сам картинки рисовал. Ну, это у него быстро и ловко выходит. Вот, посмотрите, может быть, что-то ещё углядите. Мы то и позабыть чего-нибудь могли.

Он протянул Маше красивую папку, обшитую кожей. Каждое блюдо меню было представлено на отдельном плотном листе.

— Ничего не понимаю, зачем люди в учебных заведениях? И что это за пункт, стоимость доставки? — спросила Маша, откровенно любуясь рисунками. Все блюда выглядели на них очень… вкусно. Так и хотелось что-нибудь заказать.

— Так ведь заказы будут собирать, а мы доставлять клиентам домой еду к назначенному часу будем, — Михалыч удивлённо посмотрел на неё. — Неужели его сиятельство с вами не поделился?

— Он что-то такое говорил, — Маша прислонила лоб к одному из рисунков.

Женя действительно что-то говорил, когда объяснял, зачем сюда приехали несколько юношей-рысей. Будущие егеря сделали их итак небольшой дом ещё меньше. Маша даже начала непрозрачно намекать, что, может быть, они этот дом Сусликову отдадут, а сами всей толпой переедут в её дом, который был раза в три больше. Сам же Женя начал посматривать на соседний дом, который принадлежал пожилой паре. И каждый раз при встрече спрашивать, не хотят ли они вернуться в реальный мир, а дом продать по выгодной цене соседу?

— Ну, что, мне мальчишек уже начинать готовить? — С кухни выскочил Тихон. В руке у него был зажат недоеденный кусок пиццы.

— Да, готовь, — Маша уверенно кивнула. — И найди Павлова. В форте как минимум в ратуше трудится множество людей, которым тоже может прийти по душе приходя домой получать ужин. Не все из них могут позволить себе постоянную прислугу, а пару пирогов заказать большинство вполне способно.

— Так что, ваше сиятельство, что-то надо добавить? — спросил Михалыч, когда Тихон, доедая на ходу кусок, выскочил из кафе, чтобы бежать домой и передавать новость Игнату.

Игнат был назначен здесь старшим и именно на нём лежала, кроме всего прочего, подготовка мальчишек к вот такой работе вахтовым методом. И юношей выбирали не абы каких, а тех, кто в случае форс-мажорных ситуациях смогут хотя бы за себя постоять и прорваться домой, если вдруг прорыв. Хотя бы сумеют убежать под мощную защиту дома графа.

— Да, — Маша ещё раз пересмотрела меню. На этот раз она смотрела целенаправленно. — Здесь, как бы так выразиться, мужской вариант. Но, возможно и женщины захотят себя побаловать. Кондитерская в форте всего одна и бегать в неё не каждая женщина может себе позволить. Просто времени не хватит. Поэтому можно добавить разных пирожных, десертов. Да и какие-нибудь салаты подошли бы.

— Хм. В принципе, если упаковку выложить пекарской бумагой, то вполне можно и салат упаковать, — Михалыч потёр подбородок. — Я подумаю. Надо будет Евгению Федоровичу показать вместе с образцами. Чтобы он нарисовать смог. А то, как-то получится странно, половина меню такая красивая, а в половине рисунков нет.

— В любом случае, начинайте с тем, что уже запланировано, — Маша встала.

Дроздов уже поел и убежал, чтобы вскорости вернуться.Пора было и ей возвращаться домой. Вдруг Женя вернётся, а её нет. И тут дверь в кафе распахнулась и влетела Перепёлкина.

— Боря, я забыла на кухне свою записную книжку, — бросила она с порога. И тут её взгляд упал на Михалыча. Машу она не знала в лицо, и, похоже, даже не догадывалась, что рядом с поваром стоит графиня. — Что, решаешь, как изуродовать моё детище? — процедила она, обращаясь к Михалычу.

— Это не ваше детище, — покачал головой повар. — Не захлебнитесь своей желчью.

— Это кто? — спросила у него Маша, напряженно глядя на перекошенное женское лицо.

— Бывшая хозяйка.

— А, значит, та самая, которая Жене лицо расцарапала? — Ответа Маше было не нужно. Она решительно выхватила из рук бармена небольшую записную книжку, подошла к женщине и сунула книжку ей в руку. — А теперь, убирайся. И чтобы я тебя больше здесь не видела.

— Да кто ты вообще такая… — начала было Перепёлкина.

— Закрой рот, когда с тобой разговаривает графиня Рысева. — Процедила Маша. — Я не позволяла тебе его открывать в моём присутствие. У моего мужа весьма странные представления о том, что женщин в большинстве случаев нельзя бить. А вот я подобными комплексами не страдаю. И если ещё раз тебя здесь увижу, не удивляйся от последствий собственной глупости. А теперь вон из моего кафе. — И Маша указала рукой на дверь.

Перепёлкина открыла рот, потом закрыла и выскочила из кафе. Маша же сжала и разжала кулак, глядя ей вслед. Когда звякнувший колокольчик прекратил дрожать, она повернулась к Михалычу.

— Я надеюсь, что его сиятельство завтра уже вернётся, и утвердит добавления к меню. А сейчас мне пора домой, — и она вышла, оставив мужчин с уважением смотреть ей вслед.

* * *

Наша не слишком многочисленная команда разделилась пополам. К нашей троице присоединилось ещё три человека. Пятеро же остались с Изюбровым. При этом, как мне показалось, как минимум трое из этой пятёрки были согласны с нашими выводами, но по необъяснимой причине не стали присоединяться к нашей группе.

Создаётся ощущение, что наша шестёрка и шестёрка Изюброва вступают в некое противоборство, которое, дай Рысь, не продлится до конца нашего обучения. А то и вовсе не перенесётся за пределы Академии.

— Когда выходим? — спросил Песков, потягиваясь.

— Время ещё есть, — я посмотрел на часы. — Идти недалеко, так что не будем слишком сильно торопиться. Чем дольше мы позволим тварям мариноваться во вредном для них воздухе изнанки первого уровня, тем слабее они будут. И тем легче их будет победить.

— Это кроме того, что макры с каждым часом будут усиливаться, — добавил Мамбов. Он сидел в этот момент на подоконнике, покачивая правой ногой. Левая была согнута в колене. — Нам всё равно придётся с боем пробиваться к месту открытия портала, не оставлять же кристаллы в тварях.

— Плохо, что из форта обзора практически нет, — я посмотрел в окно. — Не понятно, сколько вообще тварей выскочило из портала прорыва. Придётся ориентировать и перестраиваться на ходу. С этим учётом надо рассчитывать время выхода.

— Ничего, выйдем пораньше, — махнул рукой долговязый Голубев. — На крайний случай стулья прихватим, которые вы притащили. Будем на них сидеть по очереди и часа икс ждать. — Парни заржали, а Мамбов посмотрел на них с раздражением.

— Шутники, мать вашу, — пробормотал Олег и соскочил с подоконника. — Ну что, выходим за два часа до открытия портала. Пока же можно отдохнуть и набраться сил.

Ребята разбрелись кто куда по дому, я же вышел во двор и направился к маленькому смотровому окну, чтобы попытаться оценить обстановку.

Окошко было расположено жутко неудобно. В него практически не было видно ничего, кроме маленького участка непосредственно перед воротами.

Я уже хотел было отойти, как в окне появилась стремительная тень.

— Р-р-р! — пантера кинулась прямо на меня. От неожиданности я сделал шаг назад. Под ногу попался какой-то камень, и я довольно предсказуемо оступился. Не упал и быстро выровнял равновесие, но, когда выпрямился, из-за спины раздался насмешливый голос.

— Что граф испугался безобидной кошечки? Вы же почти родственники, неужели не договоритесь?

Я медленно повернулся к Изюброву.

— Ты так и не сказал, какие у тебя проблемы со мной? Я тебе ненароком в кашу плюнул, или… что? — он только оскалился и ничего не ответив, отошёл в сторону. Бык трелёвочный, вот он кто. Идиот.

Я с минуту пристально смотрел на него, а затем пошёл в дом. Мамбов нашёлся в спальне. Он лежал, как я совсем недавно, заложив руки за голову и рассматривал потолок.

— У них всех шестерых классовая ненависть к нам? — я последовал его примеру, и завалился на кровать.

— Похоже, — ответил Мамбов. — Причем ничем не объяснимая. И не понятно, на чём основанная. Вроде бы он не простой смертный. Тоже из дворян. И бога-покровителя не самого слабого имеет. А вот, гляди ж ты.

— Ладно, на идиотов внимание обращать — только себе настроение портить. Что там со временем?

— Ещё восемь часов. — Мамбов посмотрел на часы.

— Я пожалуй подремлю. Идти, похоже, ночью придётся. Ну, я и выскажу Медведеву всё, что о нём думаю, даже, если мне это будет стоить учёбы. — Бросил я, закрывая глаза.

— А какая у тебя к нему основная претензия? — спросил Мамбов.

— Время. Мы пойдём ночью, и это плохо. — Ответил я.

— Почему? Какая разница, когда выдвигаться, кроме того, что немного неудобно.

— Олег, там беснуются дикие изменённые магией изнанки кошки. И они, в отличие от большинства из нас отлично видят в темноте. А ты видишь в темноте? — я повернул голову в его сторону.

— Эм-м-м, — промычал он. — А ты?

— Я-то вижу, потому что, как мне буквально только что напомнил Изюбров, мы с теми тварюшками почти родственники. Вот только любви от этого у нас друг к другу не прибавляется. — Я отвернулся и закрыл глаза.

— Ну, вот, значит, у нас есть небольшое, но преимущество. — Философски ответил Мамбов.

— Очень небольшое. Учитывая, что мне придётся смотреть за шестерых, — я вздохнул. — И как прикажешь мне координировать движение группы, и каждого в отдельности? В условиях пониженной видимости и при наличии серьёзного противника?

— Я-то откуда знаю? — ворчливо спросил Мамбов. — Ты командир, тебе и решать.

— Угу, это очень удобно, знаешь ли. Ты командир, ты и командуй. А как ты это будешь делать, нас не слишком волнует, я тебя правильно понимаю? — я снова повернулся к Мамбову. Тот кивнул и пожал плечами. Я задумался, а потом провёл пальцем по щеке. А что, если… — Олег, собери ребят. У меня есть возможность связываться со всеми вами при нашем прорыве. Но только в одностороннем порядке. И, если честно, чисто теоретически. Надо всё обдумать, обсудить…

— Да что там думать? Пробовать надо. Если это увеличит шанс всем шестерым дойти до места открытия портала, то не воспользоваться этим может только полный кретин, типа, вон, Изюброва. — Мамбов вскочил с кровати. Его движения были одновременно плавными и стремительными. Ну, точно нападающая змея. Если бы нам пришлось сойтись в рукопашке, я бы на себя не поставил со стопроцентной гарантией.

— Я скоро буду. — Олег побежал собирать нашу команду, а я тем временем достал пентакль.

За эти пару недель, которые прошли после того, как я забрал артефакт, Быков успел сделать ещё один. Мы с Фырой, как я и обещал артефактору, забирали ошейник вместе. До этого я долго разбирался в нём. Часто меня просто выбрасывало в то самое астральное субпространство, в котором я встречался с Куницыным. Но в итоге я сумел распутать часть заклинания, примерно треть. Этого хватило, чтобы чётко дифференцировать момент прохода в субпространтсво и момент связи с тем, с кем я, в общем-то, и хочу связаться. С Фырой связь устанавливалась теперь на раз, и я теперь видел её глазами, только, если сам этого хотел. И, наконец-то, меня перестали мучить головные боли и чувство дезориентации в момент установки связи и её завершения.

А вот как устанавливать связь с другими людьми, я пока толком не разобрался. Понял только, как настроиться на приём моего сигнала, если говорить грубо. И только в пределах видимости. Если я человека не видел, то ничего ему передать не мог. Но вот Амара могла. Она меня не видела, когда заклеймить пыталась. Так что надо сидеть и кропотливо разбираться. Хорошо, что время у меня на эти эксперименты есть. Плохо, что сейчас я могу сделать только то, в чём уже разобрался.

Парни собрались быстро. Я поднялся с кровати и оглядел каждого из них.

— Нам придётся идти в темноте. Твари же как раз из семейства кошачьих.

— Как и ты, — ухмыльнулся Голубев.

— Да, как и я. И рыси в отличие от голубей видят в темноте даже иногда лучше, чем днём. Так что мне придётся быть вашими глазами, если ночи здесь не отличаются достаточной освещённостью. У меня есть артефакт, который позволяет мне без последствий для собственной психики и здоровья связываться с моей рысью. Опытным путём удалось выяснить, что и моя жена, и егеря могут меня «слышать», если находятся в пределах видимости. Кричать на поле боя — вызывать неразбериху. Мы не слаженная и не сработанная группа, поэтому предлагаю слегка подстраховаться.

— Мы только за, — ответил Песков, сложив руки на груди. — Так действительно будет лучше. Учитывая, что мы все с разных факультетов и плохо друг друга знаем.

— У меня ещё одно условие: во время нашего прорыва, слушаться меня, как главу собственного клана. И выполнять приказы чётко и своевременно. — Добавил я тихо. — Я не позволю из-за кого-то одного рисковать всеми. Однажды, я потерял своих друзей от лап и клыков подобных милых кошечек, а сам был серьёзно ранен. Опыт был, я вам скажу, так себе, и мне не хочется его повторять. Так что, если кто-то не согласен с моим диктатом, то лучше пускай сразу уходит. — Они переглянулись, и остались стоять на месте. — Вот и хорошо, тогда начнём.

Зажав в руке пентакль, я его активировал и стиснул зубы, когда щёку проколола острая боль. Сейчас мне предстояло сделать в экстренном, буквально авральном режиме то, на что я пока не решался в комфортных домашних условиях — настроить контакт с группой людей.

Через пять с половиной часов у меня, наконец, получилось держать связь сразу с пятью членами своей команды. Но энергии эта дрянь жрала — мама не горюй. Мне срочно нужно свеженький макр выдрать, чтобы не опустошить себя до суха.

На улице тем временем стемнело. Как я и предполагал, темнота на улице была почти полная. Луна спряталась за тучу. Туда же ушли звёзды. А те немногие, которые всё-таки светили, давали столь мало света, что даже мне было видно с трудом.

— Ну, что, двинули, — я выдохнул и в руках у меня появился меч, дающий немного света своим зеленоватым свечением кромки. Из-за ворот мне вторил рёв злющего зверя. Надеюсь, боги сейчас смотрят на нас, потому что в ближайшие два часа нам придётся туго.

Глава 12

Начальник Службы безопасности Российской империи Дмитрий Фёдорович Медведев потянулся, сбрасывая остатки дремоты. Всё-таки на дворе была ночь, и он даже задремал в удобном кресле ректора Академии изящных искусств. Дверь открылась и вошёл хозяин кабинета, неся в руках кофейник, полный горячего крепкого кофе.

— Что, не спится, Николай Васильевич? — спросил его Медведев, поднимаясь из кресла и делая энергичные движения руками, чтобы полностью сбросить с себя сон.

— Да, что-то неспокойно как-то. В этом году как-то сумбурно проходил и отбор, и испытание… Не знаю. Архаров вон в строй вернулся. Пить бросил. Странно это.

— Так же странно, как Рысев с пилкой в твоей приёмной? — хохотнул Медведев.

— Рысев с пилкой — это пикантно. И даже, в какой-то мере, загадочно. Если брать во внимание то, что он учится именно в твоей спецгруппе, — ректор плеснул себе кофе в чашку и выпил его одним глотком, не разбавляя молоком и не добавляя сахара. — А если учитывать, что он студент Академии изящных искусств, то это его нога на ногу и пилка в руках — почти норма. Художники и не на такое способны. Зачем ты отправил их всех вместе? Обычно это было индивидуальное задание.

— Мне нужно выявить лидеров. — Ответил Медведев. — Тех, за кем пойдут остальные. Рысев, кстати, один из моих фаворитов. При условии, что он захочет взвалить на себя бремя лидерства.

— А что, найдётся тот, кто откажется, если его признают главным? — ректор удивлённо посмотрел на старого приятеля.

— Если человек понимает, что это такое, то вполне. Плюс, существенную роль может сыграть тотем. Рысь, почти как все кошачьи, жуткая индивидуалистка. Она сородичей-то с трудом переносит. Не как Манул, конечно, но, где-то рядом. — Медведев покачал головой. — Так что мальчишка вполне может взбрыкнуть и послать всех лесом. Он же ещё вдобавок ко всему художник. А я вашего брата до сих пор не могу полноценно понять. Хоть столько лет дела здесь веду, — он покачал головой. — И чем лучше художник, тем больше мне охота его чем-нибудь тяжёлым по голове стукнуть, чтобы мозги в нужную сторону повернулись. А Рысев, судя по всему, хороший художник.

— Я не был уверен, что он согласится на твоё предложение, так же, как и Мамбов. У обоих просто бешенный потенциал. Но они предпочли полёту вдохновения тяжелую службу.

— Оба объяснили мне свою мотивацию. Я их не зря поставил в пару. Думаю, что из этого симбиоза будет толк, — Медведев посмотрел на часы.

Ректор бросил взгляд на кофейник, махнул рукой и пошёл к двери.

— Я домой. Надоело мне тут с тобой торчать.

— А к кому домой, не поделишься? — хмыкнул Медведев.

— Нет, не поделюсь. Ты же у нас шпион, вот и вычисли, если тебя это так сильно волнует, — хохотнул Николай Васильевич и вышел из кабинета.

Медведев же тихо ответил, обращаясь к двери.

— Вот ещё, следить за тобой, больно надо. Весь форт и так знает, что у тебя очередной роман, на этот раз с очаровательной вдовушкой, чтобы не было проблемы с мужем. — Пробормотал шеф Службы безопасности и снова посмотрел на часы. — Так, время.

Он предусмотрительно отошёл к стене, и практически сразу открылось окно портала.

Первым из него вывалился Песков. Парень покатился по полу и пружинисто вскочил на ноги. Волосы у него стояли дыбом. Он прижимал к груди окровавленную руку. А по шальному взгляду Медведев сразу понял, что тот не в себе. Причина определялась очень просто, Песков не только раненную руку прижимал к груди, но и приличного размера сияющий макр.

— Откуда у тебя активный макр… — начал он, но его прервало появление следующего парня.

Этот ранен не был. Но его шатало так, что Медведеву пришлось подхватить падающее тело и усадить на диван. По лицу парня расплылась улыбка, глаза были стеклянными. Макр в руке не дал усомниться в том, что явилось причиной данного феномена.

Дальше парни пошли уже без перерыва. Третий, четвёртый, пятый… всего их было восемь. Последним из портала вывалился Рысев. Покатившись по полу, он сумел вскочить на ноги. Огляделся и только после этого убрал меч. Медведеву даже стало интересно, как он не зарезался собственным мечом. К тому же появилось ощущение, что в окно портала он вошёл рыбкой. Глаза Рысева горели желтым пламенем, а зрачки при неярком свете настольной лампы, постепенно меняли форму.

— Так, — Медведев нахмурился. — Что произошло?

— Потом, — махнул рукой Рысев. — Направьте туда людей, пусть выведут оставшихся идиотов. А то их сожрут в темноте. Они к беседке потащились. — Пояснил он.

— Кто их сожрёт? — Медведев нахмурился.

— Понятия не имею, как эти твари называются, но при прорыве их вырвалось куда больше, чем мы вначале подумали.

— При каком прорыве? Там не должно было быть никаких прорывов, — перебил его Медведев, глядя при этом на зажатые в руках почти каждого парня макры.

— Но он был! — Рысев тряхнул головой и из его волос посыпался песок и мелкие камешки. — Мне, в общем-то, всё равно. Можете и не посылать никого. Просто почему-то показалось, что студенты вам небезразличны.

— Так, все выметайтесь из этого кабинета. Из холла машины вас развезут по домам. Кроме Пескова. Этого отвезут к целителям. Это касается всех, кроме Рысева. Евгений Фёдорович, вы остаетесь здесь и ждёте меня.

С этими словами Медведев стремительно вышел из кабинета. Рысев огляделся, и сел в кресло, устало закрыв глаза. Он даже не заметил, как ушли все остальные. Последним вышел Мамбов, постоянно оглядываясь на своего временного командира, который сумел вывести их всех из смертельной ловушки. Ничего, они завтра встретятся и всё обсудят, а пока Олег вышел, чтобы не мешать Жене снова пережить недавнюю битву, на этот раз в памяти.

* * *

Мы подошли к воротам. Я осмотрел свой отряд. Ребята заметно нервничали, и это было вполне объяснимо. Сосредоточившись, включил кошачье зрение, а в руке появился меч, испускающий слабый зеленоватый свет.

— Ну что, готовы? — тихо спросил я. Тут же из-за ворот послышался вой и рычание. Словно столпившиеся там твари тоже интересовались, готовы мы или всё-таки не очень.

— Нет, Женя, — за всех ответил Мамбов. — К такому сложно приготовиться. Может, ну его? Подождём здесь, пока вся эта ситуация так или иначе не разрешится?

— Не говори ерунды, — вместо меня ответил Песков, поморщившись при этом. — Эти твари близки по уровню к уровню изнанки. Они могут бродить здесь очень долго. Нам всё равно придётся с ними вступить в схватку.

— А подождать, чтобы Медведев за нами кого-нибудь послал? — Спросил Никита Ужиков.

— А ты уверен, что Медведев не решит подождать? Дать тупым студентам шанс правильно разгадать загадку. Пару циклов для начала, — ехидно ответил Песков вопросом на вопрос. — У нас еды столько нет, чтобы что-то придумывать.

— К тому же, мы понятия не имеем, сколько там тварей. И не станут ли они полно неожиданностью для тех, кого Медведев может за нами послать, — добавил я. — Это мы их уже во всех подробностях рассмотрели. Так что, кто хочет остаться, оставайтесь, а я попытаюсь пробиться.

Повернувшись к воротам, я приготовился сразу же вступить в бой, как только окажусь снаружи.

— Эй, вы стулья забыли. — Сзади раздался издевательский голос.

Резко развернувшись, я посмотрел на Изюброва. Наверное, ему мои изменившиеся глаза не понравились, иначе, как объяснить то, что он отшатнулся от меня, как от прокаженного.

— Так, всё, с меня хватит, — от группы Изюброва отделился один из парней и подошёл ко мне. — Я с вами.

— Я, пожалуй, тоже, — и ко мне подошёл ещё один.

— Так, у нас, кажется, возникла проблема, — пробормотал Мамбов и с тревогой посмотрел на меня.

— Да, похоже на то, — я ненадолго задумался. Включать этих двоих в свою сеть связи не было времени. Да и поддержание уже готовой связи забирало у меня слишком много сил. Нужно было принимать решение и как можно быстрее, пока я ещё на что-то способен. — Пойдёте строго в центре. И не дай все боги скопом, вы нарушите наш строй. Выходим!

Рванув дверь на себя, я первым выскочил за пределы форта. Остальные шли за мной, выстроившись кругом, запихав в центр двух так внезапно сменивших сторону дятлов.

Пантера сразу же прыгнула на меня с утробным рыком, словно уже сидела наготове и только и ждала момент, чтобы ринуться на потенциальную жертву.

Меч вонзился в грудь твари, которую та открыла во время прыжка. Хитрый поворот и рвануть на себя, выворачивая ребра и обнажая сердце. Тварь упала, но не скуля, а подвывая от бессильной ярости. Желтоватые огромные клыки обнажились на оскаленной морде. Ещё один короткий удар прямо в сердце. По мощному телу пробежала последняя судорога и тварь затихла. Я тут же сунул руку в разрез и выхватил мерцающий макр.

На меня сразу же обрушился поток так необходимой мне энергии. Сразу же стало легче дышать, и накатило легкое опьянение. Из-за этого я едва не пропустил нападение.

— Песков, сбоку! — мысленно связавшись с Песковым, тут же переключился на Мамбова. — Олег, приготовься.

Ещё одна тварь прыгнула на меня, и я её так же, как и предыдущую, принял на меч.

— Твою мать, — раздался сбоку приглушённый голос.

Я обернулся. Как бы Песков не был готов к нападению, но всё равно пропустил его, и когти пантеры вошли глубоко ему в плечо. Вот уж действительно, твою мать. Но, надо отдать ему должное, с пантерой он расправился сам.

— Песков, забери макр, станет легче. Всем! Кто владеет зачатками целительства? Нужно остановить кровь. — Я отдавал приказы, одновременно следя за кружащими вокруг нас тварями.

Пока ни одна из них не пыталась напасть, но я прекрасно знал, что это ненадолго. Считать их я даже не пытался. Много. Вот самое подходящее слово для того, чтобы описать звиздец ситуации.

— У меня есть целительские свитки, — ответил один из новеньких.

— Отлично, Песков, в центр, чтобы слегка подлечиться, круг сужаем, — одна из тварей не выдержала и прыгнула, и тут же получила в морду огненный шар. Взвыв, покатилась по земле. — За мной. Свет не используем, чтобы меня не слепить. Двинули!

Дальнейшее превратилось в какой-то бесконечный поток ударов, использовании магии огня, снова ударов. Я вертелся как юла, стараясь успеть по всем направлениям. Потому что, хоть я и предупреждал ребят об опасности, они часто не успевали. Пантеры нападали из темноты, и всегда для парней внезапно, потому что они видели тварей только в самый последний момент. Для того, чтобы забрать макры, останавливались только, когда очередная тварь была на счету кого-то из парней. И один раз ради моего, когда мне понадобилось подзарядиться.

Несколько раз кошки перелетали через внешний круг и приземлялись в центре нашей маленькой группы. Приходилось останавливаться. Парни справлялись, в этих случаях мне ни разу не пришлось вмешиваться. Раны были почти у всех, но тот новенький, я даже не знаю, как его зовут, использовал, похоже, все целительские свитки. У него их было штук семь, наверное. Похоже, что, когда его пришли забирать на этот эксперимент, он успел схватить то, что посчитал самым необходимым. Надо бы ему как-то это компенсировать.

Уже каждый заполучил макр. А некоторые и пару. Песков, например. От переизбытка энергии он «поплыл». Так же, как и Ужиков, на которого почему-то нападали чаще других, и он уже обзавёлся тремя макрами, и третьим уровнем. Благо у него в арсенале было припрятано заклинание мечей. Которым он и кромсал тварей.

Тот путь, который мы днем пробежали с Мамбовам за минуты, да ещё и эти дурацкие стулья неся на себе, сейчас занял почти два часа.

Хорошо ещё, что мы уже подошли к месту, когда парни начали терять связь с реальностью. Они еле стояли на ногах, но мне было некогда обращать на них внимания. Мы с Мамбовым держали оборону, пока остальные прикрывали нам спины.

Удар, настолько сильный, что голова твари отделилась от тела, ещё в то время, когда она была в воздухе, прыгнув на меня. Эти твари вообще отличались редкой прыгучестью. Они взвивались вверх и практически падали нам на головы.

Резкий разворот и очередная тварь насаживается на клинок. Я не успеваю его выдернуть, как слева на меня напрыгивает ещё одна. Эту я угостил огоньком. Выдернув меч тут же развернулся к очередной изменённой пантере. Да сколько же их?

Чтобы экономить силы, отключил связь через пентакль с парнями. Мамбов невольно вздрогнул, словно почувствовал этот обрыв. Хотя они уверяли, что абсолютно не ощущают, что я с ними связан ментально. Зато я каждого, из них, ощущал очень хорошо, но только пока видел. Стоило кому-то закрыть от меня объект и связь пропадала.

А твари словно с ума сошли. Скорее всего, чувствовали, что вот-вот должно окно портала открыться. Путешественники хреновы. Так и норовят зайцами проскочить. Кто-то что-то кричал, но я не слышал от шума крови в ушах и, скорее, почувствовал открытие портала, чем увидел его.

— Олег, сначала этих обдолбышей пни, потом остальных! Я пока прикрою! — из-за какофонии звуков приходилось кричать. Я даже не понял, как произнёс подсказанное одной из муз словечко. Но Мамбов, как ни странно, понял, что я хотел ему сказать. Потому что просто кивнул и бросился руководить эвакуацией.

Время застыло на месте. Твари усилили натиск. Я уже еде справлялся. В короткий перерыв Мамбов тронул меня за плечо и вынужден был уклоняться от удара меча, который я нанёс совершенно на автомате. Благо ядовитое лезвие не дотронулось даже до его кожи. А я тогда позавидовал его гибкости. Как он выкрутил тело, уходя от удара…

— Кретин! — рявкнул Олег. — Я ухожу, ты следом. Не задерживайся. Портал уже мигает. Скоро закроется.

Я только кивнул, на секунду замер, сосредоточился и выпустил огненную волну, расходящуюся от меня веерообразно. Твари завизжали и отбежали подальше, а я развернулся и рыбкой нырнул в начавший закрываться портал.

* * *

Вынырнув из воспоминаний, я огляделся по сторонам. В кабинете никого не было, меня оставили здесь в гордом одиночестве. Посмотрел на окровавленные руки и меня передёрнуло. Кровь у тварей была тёмной, тягучей, как смола. И сейчас, высыхая, неприятно, почти до боли стягивала руки.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Медведев. Оглядев меня с ног до головы, кивнул на неприметную дверь, справа от меня.

— Иди, умойся. Тебе ведь это нужно, — сам Медведев сел в кресло, чтобы дождаться меня.

Умывшись и тщательно вымыв руки, я долго смотрел в зеркало на свою осунувшуюся физиономию. Волосы стояли дыбом, глаза лихорадочно блестели. Сейчас никто, наверное, и не узнал бы холёного графа Рысева в этом оборванном типе бандитской наружности.

Насмотревшись, я вернулся обратно в кабинет. Медведев терпеливо ждал меня, соединив кончики пальцев рук.

— Я выслал отряд бойцов, чтобы оставшихся вытащили, — довольно буднично сообщил он мне. — Садись и рассказывай.

Я начал рассказ, старательно избегая темы своей связи с пентаклем, которая очень помогла скоординировать наши действия. Сказал, что вёл всех, потому что единственный неплохо вижу в темноте. Когда дошёл до свитков, Медведев только головой покачал.

— Ну, Енотов, какой жук, оказался… — на мой вопросительный взгляд пояснил, что этот крендель, оказывается, сказал посланному за ним офицеру, что у него живот прихватило. И набрал с собой за то время, пока его ждали, кучу неположенных вещей.

— Эти вещи спасли некоторым из нас жизнь, — ответил я.

— Я и не спорю. Этого прорыва не должно было быть. Я буду разбираться, — и Медведев кивком головы предложил мне продолжать.

Когда я закончил, то через почти минуту молчания спросил.

— Почему я? Почему вы оставили здесь меня? любой другой мог вам рассказать всё то же самое.

— Потому что мне не нужен доклад рядового бойца. Ты временно принял на себя полномочия командира отряда, и тебе доводить дело до конца. — Он даже удивился такой моей недогадливости. Вот ведь… Да ещё эти его вечные качели. Когда он уже, наконец, окончательно определится на «ты» меня называть, или на «вы». Потому что меня эти его перескоки дезориентируют. — Через неделю жду подробный отчёт уже в письменном виде. А теперь, иди, отдыхай. У спецгруппы на два дня занятия отменены. Это хватит, чтобы вы окончательно пришли в себя.

Глава 13

Выспаться мне не дал Михалыч. Маша, которая, как оказалось, тоже не спала полночи, меня дожидаясь, уже упорхнула на занятия. Я же бессовестно храпел, пробормотав что-то вроде пожелания удачи. Всё-таки я не смог бы стать военным и жить по уставу. Это претит моей художественной натуре.

— Ваше сиятельство, — проговорил Тихон тихо и легко коснулся обнажённого плеча.

— Чего тебе? — как бы я не устал, но спал чутко, и услышал, что кто-то входит в комнату, как только дверь начала приоткрываться.

Вообще, мне начало казаться, что после того сумасшедшего прорыва, я вышел на какой-то новый уровень. Тогда у меня почти все мои умения были врублены одновременно на полную катушку, включая плохо изученную магию пентакля. Например, я уже не в первый раз замечал, как быстро просыпаюсь. А ведь ещё совсем недавно мне было довольно тяжко вставать по утрам.

— Ваше сиятельство, там Михалыч просит его принять. Говорит, что какой-то важный вопрос надо обсудить. — Ответил Тихон.

— Что у него может произойти срочного, из-за чего меня нужно будить? — задал я очередной вопрос, не поднимая головы от подушки. И даже не открывая глаз.

— Вы же знаете Михалыча, ваше сиятельство, — я приоткрыл один глаз и увидел, как Тихон закатил глаза к потолку. — Для него незаточенный нож — это уже трагедия. Которая требует срочного разрешения.

— И больше никто не может ему ножи наточить? Обязательно я должен это делать? — поняв, что меня всё равно не оставят в покое, сел на кровати.

— Ну, вы же знаете Михалыча, ваше сиятельство… — Тихон развёл руками.

— К моему сожалению, да, знаю. И это не позволяет мне его послать подальше. Ладно, сейчас приду. Он в гостиной? — Тихон кивнул. — Я пока себя в порядок приведу, а ты, будь добр, кофе мне свари, или Настасью заставь. А-то я что-то проснуться никак не могу.

— Будет сделано, ваше сиятельство, — Тихон поклонился. — Да, Михалыч просил краски с собой захватить, чтобы сразу, стало быть, меню расширить.

— Так вот зачем ему понадобилось меня будить, — я тихонько рассмеялся. — Расширение меню — это хорошо.

И поем заодно, я же с чего-то буду рисовать. Значит, Михалыч притащил то, что войдёт в его дополнительное меню. Нарисую пирожок и надо будет его убрать со стола, чтобы не мешался. А убрать его в желудок — это лучший вариант. В ответ раздалось бурление в животе. Вот и мой желудок оказался полностью «за» такого развития событий.

Тихон уже убежал, чтобы сварить мне кофе. Потому что очень сомневаюсь, что Настасья сразу всё бросит и ринется выполнять мои капризы. Нет, она безусловно сделает всё, что я прошу, но не сиюминутно. А я хочу кофе сейчас.

Быстро приняв душ, чтобы глаза хоть как-то открылись, я оделся и прошёл в гостиную. Уже с порога на меня обрушился запах свежесваренного кофе. Я пошёл к столу, ориентируясь на этот запах. При этом где-то на полдороги бросил мольберт и все остальные принадлежности для рисования. Я просто терпеть не могу рисовать красками, но тут ничего не поделаешь, нарисованные карандашом пироги не вызовут слюноотделения и горячего желания их купить.

Кофе стоял на столе, где были выставлены образцы того, что я должен был внести в меню.

— Так, что тут у нас? — я взял кофе, сделал глоток и принялся рассматривать всевозможные десерты. Были здесь и закуски по типу канапе и какие-то салатики… — Что это? — я посмотрел на Михалыча, который стоял рядом со столом с невозмутимым видом.

— Мария Сергеевна предложила расширить меню, включив в него десерты и салаты. А закуски, хм, тут такое дело, Евгений Фёдорович, — Михалыч замялся, а потом продолжил. — Нам большой заказ поступил. Как раз на десерты и закуски на свадьбе. Вот я и решил включить закуски в меню. Чтобы люди знали, что такое мы тоже можем делать.

— Свадьба? — я недоуменно посмотрел на него. — Мы же вроде бы ещё не работаем. Как эти господа вообще узнали, что нам можно заказать что-то этакое?

— Так мы уже работаем, — Михалыч вернул мне недоумённый взгляд. — Как продажа кафе состоялась, так мы и начали. Собственно, это мой первый вопрос. Что делать с куплей-продажей? Сава-то так спешил убраться из форта, что продал кафе мне.

Я задумался, потом посмотрел на него и протянул.

— Ничего мы делать не будем. Пускай будет на тебя оформлено, как на ПроРысева. У юристов надо будет уточнить, как доход в этом случае считать. Да и вообще, пускай как клановую собственность оформляют, а ты как генеральный директор пойдёшь, или как-то так. Я эти нюансы не слишком хорошо знаю.

— Хорошо, я уточню, — кивнул Михалыч, обдумывая своё повышение. — Тогда третий вопрос.

— А второй? — я усмехнулся и допил кофе. Вроде бы понемногу начал просыпаться.

— Второй — это рисунки в меню, — махнул рукой Михалыч. — А вот третий куда серьёзнее.

— И? Что за третий вопрос? — поставив чашку на стол, я поторопил Михалыча, который почему-то замолчал.

— Если пойдёт так, как сегодня, то нам понадобится больше мальчишек. Те, что у нас есть не справятся. — Выпалил Михалыч.

— Не понял. Как это мальчишек не хватает? — я уставился на него, пытаясь сообразить, о чём он говорит.

— Я не утверждаю, что это будет продолжаться постоянно. Просто сегодня первый день развоза заказов, и многие решили попробовать, что это такое. Приём заказов ещё не закончился, а у моих поваров уже задница в мыле. Вы же не против, что я нанял себе помощников? — он просто идеально перескочил на другую тему.

— Не против, — я подтащил к столу мольберт и сразу же принялся рисовать понравившийся мне десерт.

Писал на листе меню не я. Где-то Михалыч нашёл девочку с каллиграфическим почерком, которая и выводила все положенные буквы. После того, как все они будут нарисованы и подписаны, Михалыч отнесёт их к магу-артефактору, тому же Быкову, который сделает много цветных копий, которые ничем не будут отличаться от оригинала. Пока нам хватит. Но, если дело пойдёт, и мы будем ставить его на поток, организовав сеть по Российской империи, то придётся делать большой заказ в одной из типографий. Там же и логотипы на коробки закажем, в виде жующей рыси. И да, у меня грандиозные планы. Потому что еда — это то немногое, что будет нужно людям любых слоев населения всегда.

— Так что, ваше сиятельство, что вы решили насчёт мальчишек? — повторил вопрос Михалыч, когда я заканчивал рисовать последний салат.

— Ничего я пока не скажу, — я повертел малюсенький салатник в руке и поставил его обратно на стол. В нём слишком много какой-то травы. А я не травоядное животное. Даже в то время, когда я не ел мясо, меня выручала рыба, и птица с белым мясом. До травы я, хвала Рыси, не опустился. Думаю, она меня не поняла бы. — Давай договоримся. Если через месяц ажиотаж останется на уровне, когда уже привезённых мальчишек будет не хватать, то мы вернёмся к этому вопросу.

— Хорошо, — кивнул Михалыч, принимая мои аргументы. — Картинки высохли?

— Да, должны были, — кивнул я, наблюдая, как он очень аккуратно сворачивает листы с рисунками. — Завтра доложишь, как прошёл день.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — кивнул он и быстро вышел из гостиной.

Я же довольно долго смотрел на мольберт.

— Кузя! — Кузьма появился так быстро, словно за дверью стоял и караулил, когда же я его позову. — Унеси мольберт в кабинет. Кисти в ацетон замочи, в специальной банке. Я позже их вычищу.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — Кузя подхватил мольберт. — Да, граф Мамбов пришёл, с минуты на минуту сюда придёт. Его Игнат в гостиную направил, потому что не знал, встали вы уже или нет.

— Вот же не спится человеку, — я покачал головой, хотел ещё добавить про шило в причинном месте, но не успел, потому что дверь открылась и пресловутый граф Мамбов переступил порог гостиной. — А я только что говорил Кузе, что более шебутного человека в форте вряд ли можно найти.

— Ты мне льстишь, — мы обменялись рукопожатием. — О, салатик. Можно? — Олег дождался моего кивка и сразу же схватил салатник. — Вкусно, — сообщил он мне, отсалютовав вилкой.

— Поверю тебе на слово, — я упал в кресло и прикрыл глаза. — Так что тебе не спится? Я-то ладно, меня подняли по очень неотложному делу. А вот тебе спать и спать. Ты же, судя по всему, уже давненько на ногах.

— Не только Медведеву было интересно, почему случился прорыв, да ещё такой мощный, там, где его не должно было быть вообще, — Мамбов нашел на столе один из десертов, который я не стал есть, только потому, что в меня больше элементарно не влезало.

На этот раз он не спрашивал разрешения, справедливо решив, что одного раза вполне достаточно. Подхватив пирожное, он сел напротив меня и улыбнувшись, отправил его в рот.

— Тебе что-то удалось узнать? — я даже вперёд подался, сверля его пристальным взглядом.

У Мамбова была уникальная способность узнавать информацию. И на этот раз, эта способность его, похоже, не подвела. Если судить по довольной роже.

— Вкусно, — заявил он, вытирая руки платком. Налив в стакан воды из стоявшего на столике графина, он вернулся в кресло и хитро посмотрел на меня. — Я узнал почти всё. И был так удивлён, что поспешил к тебе, чтобы поделиться новостью.

— Так, прежде, чем ты сообщишь мне потрясающую новость, ответь на вопрос: как тебе это удаётся? — я ткнул в его сторону пальцем.

— Фи, как невежливо, — Мамбов покачал головой.

— Плевать, — я отмахнулся от его «фи». — Как у тебя получается добывать информацию?

— А что, это разве сложно? — он действительно удивился. — Нужно только уметь слушать. Большинство людей жаждет выговориться. И даже у самого крепкого в плане сохранения тайн всегда проскользнёт оговорка. То здесь, то там… Собирая эти оговорки по крупицам, уже очень скоро перед тобой встаёт целостная картина. Это как… — он задумался. — Как писать картину. Тут мазок, там мазок, — он рукой показал движение кисти. — Не знаю, как ты, а я вижу свою картину ещё до того, как наложу последний мазок.

— Я знаю, зачем тебя Медведев к себе в секту заманил, — усмехнувшись, я развалился в кресле. — Из тебя получится супер-аналитик.

— Ерунда, — Мамбов махнул рукой. — Я же не спрашиваю, как у тебя получается нравиться женщинам.

— Я уже отвечал. Я — кот, и это многим нравится. Не тяни, рассказывай, кто нас так крупно подставил?

— Секретарша помощника Медведева, — торжественно произнёс Мамбов.

— Кто? — я собрался и подался вперёд. — Я не знаю никакой секретарши помощника Медведева! Да я даже не знаю, кто у Медведева помощник.

— Вот. — Мамбов поднял палец вверх. — В твоих бурных похождениях есть один минус. Стоило при тебе заявить о проблемах с хорошенькой женщиной, и ты сразу начинаешь воспринимать это на свой счёт. А на самом деле, всё гораздо проще. Твой пример оказался заразительным. Кое-кто захотел такой же славы. Весьма сомнительной, надо сказать, но славы. Ты вот уже остепенился, стал невероятно известным художником и без своих похождений, а кто-то ещё не перешагнул этот порог.

— Хватит мне мозг выносить, — я поморщился. Ещё бы помнил о своих, так называемых, похождениях, может, и не кривился каждый раз, когда о них упоминают. — Рассказывай, по существу.

— В общем, как оказалось, Енотов не просто так рванул в сортир за целительскими свитками. Он, гад такой, подозревал, что может случиться конфуз. Нам, правда, не сказал, но, когда я прижал его сегодня утром к стенке, выложил всё как на духу. Хотя, положа руку на сердце, сказал бы он нам о своём фиаско, это что-то изменило бы? Нет, не изменило, прорыв уже начался, — добавил Мамбов задумчиво.

— Олег, твою мать! — рявкнул я. — Немедленно отвечай, что этот извращенец сотворил такого с секретаршей, если она пошла на такие кардинальные меры, и откуда она вообще узнала о том, где этот полоскун будет?

— Так ведь она работает со списками, — Мамбов посмотрел на меня удивлённо. — В общем, слушай. Видимо, твоя слава не давала Енотову покоя, и он решил отхватить кусочек такой же, соблазнив секретаря помощника Медведева. Не знаю, как ему это удалось, но как-то получилось. Мол, будем служить в одной конторе, как-то так, наверное. Не важно, может, дамочке еноты нравятся. Не все же млеют от котов, — он усмехнулся. — Расстались они неважно, можно даже сказать, что плохо расстались. Она пообещала отомстить.

— Так, дай угадаю, — я перебил его. — Помощнику было дано задание организовать проверку. Ну, не сам же Медведев этим занимается, на самом деле. Секретарь увидела имя Енотова и решила действовать. Она сама портал открыла?

— Наняла кого-то со стороны. Сейчас её допрашивают. Думаю, что ни для неё, ни для её подельника ничем хорошим это дело не закончится, — задумчиво проговорил Мамбов.

— Скорее всего, — я провел кончиком пальца по губам. — Вот поэтому многие конторы категорически против служебных романов. Одного не могу понять. Какого хрена эта кукла устроила? Там ведь не только её енотик был. Там, между прочим, целых два графа развлекались с этими кошками драными и чуть им на корм не пошли!

— Эти испытания всегда проводились индивидуально, — Мамбов продолжал задумчиво смотреть на пустые тарелочки из-под различных десертов. — Медведев в последний момент изменил условия. А процесс уже был запущен и ничего нельзя было откатить назад. Кстати, та мазня, за которую ты зацепился, признав фальшивкой, в последний момент делалась. Обычно, к испытаниям готовились более тщательно. И это время, которое нам дали на подготовку, было выверено, чуть ли ни до минуты. Хотя, они могли просто не знать, что для художника всё слишком очевидно. Вот, даже скульпторы и стеклодувы слегка запутались. А ведь эта база стационарная. Она полностью отдана ведомству Медведева для подобных испытаний. Наша же группа не единственная на всю империю. Так что, никто другой и не понял бы, что в картине что-то ни так.

— Скорее всего, — я пожал плечами. — Но, как мне кажется, Медведев преследовал в этом испытании другие цели, отличные от обычных. А вообще, сплошное разочарование. Я-то думал, что здесь скрыт какой-то жуткий заговор. Что мы оказались в центре внутриведомственной борьбы. Что всё это направлено против Медведева лично…

— Ага, а оказалось, что это всего лишь одна дурочка решила вот так отомстить ловеласу-неудачнику. — Подытожил Мамбов.

— Как она вообще оказалась на этой должности? По идее всех сотрудников должны были проверять и перепроверять по восемь раз в неделю. — Я потёр виски. Надо всё-таки выспаться. Я всё-таки не могу, как Олег, поспать два часа — и как огурчик. К тому же меня не оставляло ощущение, что в организме происходят какие-то перестройки.

— Так её и проверяли. И, надо сказать, более преданного своей империи и ведомству человека надо ещё поискать. Вот с личной жизнью не сложилось, бывает, — Мамбов зевнул. — Ладно, пойду я, пожалуй. Посплю. Да, говорят, что в кафе сменился повар и теперь оно занимается доставкой. Ты всё-таки его купил?

— В клановую собственность, — я кивнул. — Насчёт доставки — да, всё верно. Можешь заказ сделать и тебя вечером вкусно покормят.

— А я так и сделаю, — кивнул Мамбов.

— Тебя отвезти домой? — спросил я, когда он уже поднялся.

— Нет, спасибо, я лучше пешочком прогуляюсь, — отмахнулся Олег.

— Как знаешь, — он кивнул мне и вышел из гостиной. Я же даже не пошевелился, чтобы его проводить. Не маленький, сам дорогу найдёт.

Устроившись в кресле поудобнее, прикрыл глаза, и мысленно потянулся к пентаклю. Нужно понять, что же случилось и почему я чувствую какие-то изменения в теле. Когда моё сознание начало проваливаться в Астрал, дверь открылась и в проём заглянул Тихон. я вздрогнул и прервал связь с этой довольно опасной игрушкой.

— Ваше сиятельство, тут это, Чижиков прибежал, — сообщил денщик.

— Да чтоб вас всех, — негромко ругнувшись, я кивнул. — Пускай заходит.

Чижиков был одет в парадную форму. Зайдя в гостиную,он остановился у дверей.

— Женя, я пришёл к тебе с просьбой, — начал он.

— А-а-а, я-то думал, что ты нас с Марией хочешь на свою свадьбу пригласить, — протянул я. Приглашения мы так и не получили, и я уже начал раздумывать, обижаться, или не стоит.

— Это, само собой, — Чижиков отмахнулся от моего заявления, как от несущественного.

— Ах, ну раз так… Ты чего в дверях мнёшься? — спросил я у него.

— Погоди, не сбивай меня с мысли, — прервал меня Марк. — В общем, я к тебе с просьбой. Будешь моим шафером? Есть только одно условие, надо вести себя максимально корректно, — он жалобно посмотрел на меня.

— То есть, не как ты на моей свадьбе? — уточнил я, а Чижиков только руками развёл. — Ну, хорошо, я попробую. Но, сам понимаешь, насколько это будет трудно.

Глава 14

Метроном задавал ритм, и я всё глубже и глубже погружался в свой собственный уголок Астрала. Не знаю, как правильно называется этот участок моего создания, но пусть будет Астрал.

Так, теперь можно приступить к изучению собственного тела. Что же изменилось? Зрение под мерное тиканье метронома погружалось всё глубже и глубже собственный организм. Картинка начала увеличиваться, и я увидел отчётливо кровеносные сосуды и белые тяжи с необычными утолщениями. Я тот ещё целитель, но, похоже, что это нервы. И изменения происходили именно в них. Утолщений становилось больше, да и структура самих белых тяжей едва заметно, но менялась. Похоже, что основные изменения идут именно в нервах. И к чему меня всё это в итоге приведёт? Да хрен его знает, поживём-увидим. Я же не биолог-анатом-физиолог, в конце концов. Я всего лишь скромный художник.

Деактивировав магическое зрение, вернулся в этот зыбкий мир, в котором даже ощущения твёрдой поверхности под ногами казалось иллюзорным.

Метроном продолжал задавать ритм, и я сосредоточился на отработке комбинированных щитов. Куницын был прав, здесь энергия практически не расходовалась. Или же она практически сразу восстанавливалась. Так быстро, что я не ощущал усталости, присущей магическому истощению.

Время потеряло своё значение, я его практически не замечал. Остановился лишь когда постановка щитов, а также их снятие, закрепилось на автоматическом уровне. Остановив метроном, висящий передо мной прямо в воздухе, деактивировал связь с пентаклем.

Распахнув глаза, увидел сидящую напротив меня Машу. И тут же почувствовал легкую усталость. Но связана она была не с теми упражнениями, которые я проделывал раз за разом, а с тем, что поддерживал связь с артефактом. Бросил быстрый взгляд на столик. Метроном не двигался. Словно остановив его там, я остановил движение стрелки и здесь.

— Привет, — голос звучал глухо.

Во рту пересохло так, словно я сейчас был с глубочайшего похмелья. Там всех этих особенностей не ощущалось. Надо быть аккуратнее, в следующий раз и помнить, что увлекаться не стоит. А то можно и не проснуться в один прекрасный момент. Я снова посмотрел на метроном. Ещё одно правило: никогда не допускать, чтобы со мной что-то случилось там. Метка на щеке и остановленный артефакт весьма непрозрачно намекали на то, что, если меня убьют там, то я с очень большой долей вероятности откину тапки и здесь.

— Привет, — наконец, произнесла Маша. — Ты не хочешь мне объяснить, что с тобой происходит?

— Пока нет, — я покачал головой. — И не потому, что я тебе не доверяю, или что ты там уже начала себе воображать. Я просто не знаю, что со мной происходит. А Рысь, похоже, где-то загуляла, потому что не спешит объяснять мне подробности. — На последнем слове, я закашлялся. — Будь другом, подай воды, — я откашлялся, но в пересохшем горле першило, и хотелось его смягчить хотя бы глотком воды.

Маша встала, налила из графина в стакан воды, весьма красноречиво посмотрела на всё ещё не убранные тарелочки из-под десерта, и протянула стакан мне.

Тут мимо неё промелькнула рыже-пёстрая тень.

— Ай, Фыра, какого чёрта! — рысь весьма неаккуратно задела Машу, когда пробегала мимо. Попросту говоря она её толкнула своей упитанной тушкой. Маша с трудом удержала равновесие, но вот стакан с водой вырвался у неё из рук.

Для меня время замерло. Я видел, как немного воды выплеснулось из стакана. Я видел каждую каплю, которая полетела на пол, отдельно от своих собратьев. Стакан наклонился, и оставшаяся вода побежала по стенкам, чтобы вылиться на пол. Всё это было настолько медленно… Я слегка нагнулся, даже не вставая из кресла, выкинул руку вперёд, перехватил стакан в воздухе, не позволяя больше пролиться ни одной капле, и поставил стакан на стол.

Вернулись внезапно исчезнувшие звуки. Рука слегка задрожала, но не настолько, чтобы прямо ходуном ходить. Я поднял глаза и встретился с ошарашенным взглядом жены.

— Как? — только и спросила Маша, осторожно опускаясь в кресло, предварительно проверив, стоит ли оно у неё за спиной, или его там нет.

— Вот об этом я тебе и говорил, что не понимаю, — я не отрываясь смотрел на злополучный стакан. — Во мне что-то меняется. Во всём теле. Внешне это практически не заметно, но я чувствую. Вчера я вёл группу сокурсников, буквально прорубая коридор к порталу. У меня были, наверное, все мои дары и способности задействованы. Я макры вырывал, не для того, чтобы приблизить повышение уровня, а, чтобы не сдохнуть от магического истощения. В общем, было довольно сложно. И вот сейчас я начал меняться.

— У тебя очень сильно возросла скорость реакции. У человека такая реакция практически невозможна. — Сказала Маша и встала. — Ты как хочешь, но я вызову Лебедева. Пускай едет сюда и обследует тебя. Потому что такая скорость и реакция не может не оставлять следов. А ты мне нужен живым-здоровым и сильным.

— Тебе не кажется, что у тебя немного завышенные запросы к обычному художнику? — спросил я Машу, беря стакан с водой и наконец-то выпивая его.

— Нет, не кажется, — она улыбнулась, прошла до секретера, стоящего у окна и вытащила принадлежности для письма. — Я уверена, что мои требования ничуть не завышены.

— Ну, ты тогда пиши, а я, пожалуй, пойду собираться на тренировку. Вряд ли какие-то оправдания подействуют на Дроздова. Он предупреждал, что единственной уважительной причиной будет являться смерть. И то, не факт.

— Подожди, — Маша подняла взгляд от письма. — Ты знаешь, что мы с Михалычем приняли решение открывать кафе и запускать твою идею с доставкой.

— Да, молодцы. В таком деле медлить нельзя. Тем более, что идея с доставкой витала в воздухе. Нельзя было допустить, что её кто-то перехватит. Так что я совершенно не в претензии. И с расширением меню, похоже, вы попали в цель. Молодцы, — Маша вспыхнула от удовольствия, а я добавил. — Более того, я уже оформил меню. И на всех этих тарелочках стояли вкуснейшие десерты… — Я закатил глаза к потолку. — Но, я тебе оставил, честно. Однако, пришёл Мамбов и сожрал остатки. М-да.

— Значит, это Мамбов виноват в том, что я осталась без пирожных? — Маша прищурилась. — Ну, конечно. Не могла же ты подумать, что я съел вообще всё? Да в меня бы не влезло.

— Я верю тебе, Женя. Если бы ты съедал столько пирожных за раз, то в том прорыве тебя бы просто катили впереди отряда, и ты давил бы тварей своим телом, не оставляя им ни одного шанса. — С этими словами Маша подошла ко мне и похлопала по плоскому твёрдому животу. — Вот только, что бы мы делали в постели?

— Ты всегда была бы сверху! — я притянул её к себе и чмокнул в макушку. — Мы бы тогда с Фырой идеально гармонировали друг с другом. Знаешь, когда моя умница помогала мне в одном непростом деле, я всю дорогу думал, что крыша, по которой Фыра шла, не выдержит её пушистости. Опасался я зря, крыша выдержала. А мы с ней перешли на новый уровень связи.

Рысь вскочила со своего дивана, на котором она всегда отдыхала после ужина и смотрела в окно и зарычала.

— Зачем ты Фырочку обижаешь? — Маша посмотрела на меня укоризненно.

— Я её не обижаю. На правду обижаться глупо, и Фырочка должна это понимать. — Сказал я весьма выразительно, глядя при этом на рысь.

Она фыркнула и демонстративно отвернулась от меня, глядя в окно.

— Женщинам категорически нельзя говорить о двух вещах, — задумчиво проговорила Маша. — Про возраст и про вес.

— Я знаю, — вздохнув, уже повернулся, чтобы пойти наконец, готовиться к тренировке, но остановился. — Чижиков приходил. Во-первых, нас всё-таки пригласили на свадьбу, а, во-вторых, он просил меня быть его шафером и взять будущую тёщу на себя, чтобы она не испортила другим вечер. Я ответил положительно по первому пункту, и сказал, что постараюсь, по второму. Как ты думаешь, мне нужно тщательно стараться? Или можно так, постараться, потом руками развести, ну, не получилось, бывает?

— Тебе что, совсем не жалко Чижикова, — сквозь смех проговорила Маша.

— После того, что этот гад учинил на нашей свадьбе? Ты шутишь? Мне охота так стараться, так стараться, вот прямо… — Я сжал кулаки и изобразил потуги. — Вот так охота стараться. Чтобы самому испортить ему торжество, да так, чтобы тёща меня за это возненавидела, потому что ей до меня было бы далеко.

— Давай ты всё-таки будешь стараться чуть меньше, — Маша продолжала улыбаться. — Но Лебедеву я всё равно напишу.

— Пиши, — я махнул рукой. — Такие вещи стоит проверять, ты права. — Добавил я абсолютно серьёзно.

— Да, Сусликовы сумели вырваться из круговерти подготовки к свадьбе Чижикова и всё-таки устраивают ужин. Послезавтра.

— Они же обед хотели организовать, — я почесал кончик носа. Нос чешется не к добру, с какой стороны на это не смотри.

— А теперь хотят ужин. И мне нечего надеть.

— Ты уверена? — я невольно бросил взгляд на нашу супружескую спальню, к которой примыкала гардеробная. Вот в этой гардеробной мне была выделена, хорошо, если пятая часть.

— Конечно, я уверена, — она отодвинулась от меня и умудрилась посмотреть сверху-вниз. — Я могу завалиться к Сусликовым хоть в форме курсанта. Но на свадьбу, где будут присутствовать все мало-мальские знатные или просто богатые и уважаемые люди форта, я должна прийти в новом наряде. Граф и графиня Рысевы и так будут главным украшением стола. Женя, ты же человек искусства, уж ты должен понимать такие нюансы.

— Не горячись. Надо, значит, надо. Правда, не представляю, где ты здесь новый приличный наряд достанешь. И я почему-то уверен, что в шкафу висит куча платьев, которые я на тебе не видел ни разу. Но, если ты уверена, что эти тряпки достойны только для местных бомжей, то, кто я такой, чтобы спорить. Но, Маша, в таком случае, я прошу тебя выбросить всё ненужное, чтобы оно не привлекало моль и не занимало много места.

— Я подумаю над тем, что мне нужно, — Маша развернулась и пошла обратно к столу, чтобы написать уже письмо Лебедеву.

— Подумай, — и я вышел, наконец, из гостиной, в которой остался после ухода Чижикова.

Осень всё сильнее и сильнее вступала в свои права. И здесь на изнанке это было особенно заметно. Выйдя на улицу, повел плечами. Всё то немногое, что я знал из анатомии кричало в голос, что после такого ускорения, которое я предпринял, когда ловил стакан, у меня должны болеть даже волосы в подмышках. Потому что человеческое тело не приспособлено к таким нагрузкам.

Как бы то ни было, а сегодняшняя тренировка очень нужна для меня. Дроздов вполне способен оценить со стороны, как я двигаюсь и чем мне это грозит.

Несмотря на ещё довольно ранее время, быстро темнело. Да ещё и противный мелкий дождик начал накрапывать. Подняв воротник короткого пальто повыше, я ускорил шаг. Когда одевался, то разглядел свою куртку. Точнее то, что от неё осталось. Вот кому и нужно обновку покупать, так это мне. Вот не везёт с одеждой, хоть ты тресни. То я из неё вырасту, то кошки драные на лоскуты распустят. Шкуру какой-нибудь плохо пробиваемой твари на куртку пустить что ли. Хоть дольше прослужит. Кстати, а это вполне рабочая мысль. Сегодня же Игната запрягу, пускай при возвращении склад перетрясёт, может быть, найдёт что-нибудь подходящее.

За такими мыслями дорога пролетела практически незаметно. Дом Дроздова встретил меня теплом и светом. Толя встречал меня в холле.

— Я думал, что ты сегодня не придёшь, — мы пожали друг другу руки и пошли, не сговариваясь, в раздевалку.

— Почему? — я удивлённо посмотрел на него.

— Да слышал, что ваша группа в замес попала. Как и вторая. Вам повезло, во второй группе двое студентов погибли.

— Кто? — я аккуратно развесил пальто, чтобы оно обсохло и только тогда повернулся к младшему Дроздову.

— Я не знаю, имена никто не называл. Я просто слышал краем уха на офицерском разводе, как старшие офицеры разговаривают. Что, мол, граф Рысев с перегрузкой шёл. Макры чуть ли не жрал, чтобы на ходу восстанавливаться. А сразу трое в его группе на два уровня прыгнули. Даже знать не хочу, через что вы прошли, — покачал головой Толя.

— Там очень темно было, я-то с трудом что-то видел. А ребята вообще, как слепые котята. Если бы не темнота, было бы гораздо проще. Всё-таки твари второго уровня атаковали. Но их было много, и видели их уже во время прыжка. Поэтому трудно.

— Медведев рвал и метал. Двух магов универсалов из магистрата взяли. Кого-то ещё. Всех в Москву повезли. Медведев сказал, что может их только удавить втихушку. Но дело громкое, уже до императора дошло. Так что, пришлось везти в столицу. — Толя стоял переодетый, и ждал, когда я выйду из задумчивости.

— Откуда только слухи поползли? Дело-то стопроцентно внутреннее. — Я принялся быстро натягивать тренировочную одежду.

— Граф Мамбов откуда-то узнал, что его сыном чуть не подзакусили твари на обычном, казалось бы, обучающем испытании. Это он вой поднял. А вот откуда он узнал, да ещё так быстро — загадка для всех, включая его сына. Слишком уж эмоционально Олег отреагировал на эту новость. Домой побежал письмо родителю строчить, да так, что за ним шпики Медведева не могли угнаться. Вас сейчас всех ненавязчиво опекать будут. Чтобы избежать недоразумений. Прямой приказ Кречета. Это же ЧП, да ещё где, в Службе Безопасности. — Толя только вздохнул.

— Видимо, у Мамбовых это семейное, узнавать о вещах, которые их ушам не предназначены. — Ответил я на невысказанный вопрос, и первым вышел из раздевалки. Похоже, что наше приключение ещё долго всем аукаться будет.

Кроме Дроздова-старшего в зале присутствовал Пумов. На мой немой вопрос он ответил, скривившись при этом так, словно половину лимона без закуски съел.

— Мне удалось вырваться из лап Пескарёва. Всё, с меня хватит. Максимум, что я ещё сделаю, это появлюсь на свадьбе. А теперь, после всего того, что мне пришлось пережить, я хочу как следует размяться. Готов на деле показать, что так хорош, как о тебе говорят? — спросил он у меня.

— Почему бы и нет, — я криво улыбнулся. Пумов всегда был быстрее меня, я с трудом за ним успевал, когда тот не работал в полную силу. Вот сейчас и посмотрим, насколько я могу ускорится.

Стремительный удар без предупреждения, который я ловлю на блок из скрещенных рук. И тут же контратакую. Бью по корпусу, на мгновение открывшемуся, уже сам взвинчивая темп. И к моему удивлению и, что уж скрывать, восторгу не пробиваю, потому что Пумов успевает закрыться. Не давая ему опомниться, бью снова и тут же вынужден уйти в глухую оборону. Удар-блок, удар-блок… Скорость всё возрастала. Мы двигались по залу стремительно, работая чуть ли не во всех плоскостях одновременно.

В какой-то момент я понял, что так танцевать мы может бесконечно и очередной удар Пумова принял на мгновенно развернувшийся щит. Не зря же я столько времени сегодня тренировался его ставить за считанные секунды. Мои руки были в этот момент свободны, и я сумел пробить его защиту, нанеся удар в шею, лишь в последний момент смягчив его. Тем не менее, Пумов, не ожидавший подобного хода, упал. И тут же снова вскочил на ноги, но его атаку остановил рык Дроздова.

— Брэк! Разошлись!

Я очень изумился, когда полковник послушался тренера и отошёл в сторону, садясь на скамью. Я же остался стоять перед наливающимся кровью Дроздовым.

— Что-то не так? — осторожно спросил я.

— Всё не так! — рявкнул Владимир. — Ты хоть понимаешь, бестолочь, что у кошачьих такая скорость и реакция происходит из-за того, что строение их мышц, а прежде всего нервов, очень сильно отличаются от человеческих? Этот дар Рыси после тех сверхнагрузок начал проявляться, о которых весь гарнизон гудит?

— Да, я сегодня заметил, когда стакан в полете поймал, до того, как вода пролилась, — сконфуженно ответил я. Глянул на Пумова. Почему-то мне показалось, что полковник покрутил пальцем у виска, негромко присвистнув при этом.

— Ты, идиот! Почему ты сразу не сказал? Ты хоть понимаешь, что сейчас твой организм начал перестройку? Сейчас любая травма может стать фатальной! Лёва, сколько перестройка обычно занимает?

— У нормальных людей, где-то неделю. У этого имбецила, не знаю. Наверное, столько же. Нам нужно полностью план тренировок менять, — тихо сказал он, вставая со скамьи и подходя поближе.

— Не напоминай, мне и так что-то нехорошо, — и Дроздов очень демонстративно прижал руку к груди. — Хорошо хоть шестой уровень не получил.

— Ну, до шестого ему пахать и пахать. — Протянул Пумов.

— Всё, уйди с глаз моих. Чтобы я тебя неделю не видел, — Дроздов прикрыл рукой глаза. — Мы, пожалуй, Тольку погоняем.

— А меня-то за что? — Толя попытался улизнуть, но отец улыбнулся и кивком указал ему на стойку с оружием.

— А тебя Толя мы будем гонять, потому что можем, — ответил Дроздов-старший, полностью переключив внимание с меня на сына.

Я же, получив ответы на все свои вопросы и недельный перерыв в тренировках, пошел переодеваться. Ничего, отдыхать тоже иногда полезно. К тому же, я могу пока это время занять углубленному изучению магии, что тоже немаловажно.

Глава 15

Архаров задумчиво смотрел на висящий в воздухе огненный круг. Вроде бы обычный огненный круг, ничего особенного. И ученик выполнил именно то, что он задал ему сделать. И всё бы ничего, если только не брать во внимание тот факт, что пламя было ярко-зелёного цвета. Да ещё и периодически швырялось черными, как смоль искрами.

— Ну, и что это? — наконец, спросил преподаватель огненной магии, не отводя при этом взгляда от выполненного весьма скрупулёзно задания. Пламя снова выпустило сноп искр, и Архаров проводил его заинтересованным взглядом.

— Понятия не имею, — совершенно искренне ответил я, так же задумчиво, как и он, разглядывая круг. Я понятия не имел, что может получится подобная хрень. И тем более не знаю, какие характеристики получило это случайно созданное пламя.

— Хорошо, давай начнём с начала. Когда я попросил тебя поимпровизировать с потоками силы, ты что сделал? — Архаров повернулся ко мне, сверля прокурорским взглядом. При этом он сложил руки на груди, наверное, чтобы не сорваться и не сделать какую-нибудь глупость вслед за мной.

— Я попробовал соединить поток, отвечающий за появление меча и огненную нить, — ответил я, разглядывая получившуюся… А что у меня всё-таки получилось-то? — И после соединения придал конструкции форму круга, как и говорилось в задании. Я не виноват, что получилось… вот это.

— Зачем? Зачем ты сделал именно так? — Архаров потёр переносицу, словно у него начиналась мигрень, и он стремился разогнать начинающуюся боль. — Это два совершенно разных ответвления дара. К тому же твой меч впитал в себя энергию макров. А она, как ни крути, чуждая тебе. И смешивать дар, исходящий из собственного источника с тем, что досталось тебе случайно, попахивает извращением. Так зачем ты смешал два таких разных потока?

— Ты сам сказал, чтобы я импровизировал, — я возмущённо посмотрел на него. — Вот, получите-распишитесь. По-моему получилось вполне… хм… креативно. А цвет мне нравится. Этакий малахитовый с вкраплением брызг изумруда. Надо его запомнить. Так что не так?

— Мне даже в голову не могло прийти, что ты додумаешься притянуть два совершенно разных ответвления. — Архаров постучал себя указательным пальцем по лбу.

— Да? А ведь должен был подумать. Я по-твоему кто? Курсант военного училища, который с Уставом под подушкой засыпает? Я художник, и мне могло и не такое в голову прийти!

— Порой ты проявляешь благоразумие, и я даже забываю, где именно работаю, — Архаров потёр лоб. — Но, не переживай, твои выходки очень быстро возвращают мне память.

— А я и не переживаю, — пожав плечами, поднял руку, чтобы убрать получившийся круг.

— Стой. Не трогай. — Архаров перехватил мою руку. — Не надо убирать это чудо, порождённое извращенной частью твоего мозга. Мне нужно всесторонне изучить его свойства. Возможно удастся выделить составляющие, которые сможет воспроизвести любой огневик. Конечно, при наличии каких-то интересных свойств.

— И ты меня после этого называешь психом? — я посмотрел на него с жалостью и покрутил пальцем у виска.

— Я не помню, что называл тебя психом, — усмехнулся Архаров. — Ты сам только что себя так назвал.

— А-а-а… Ну, ладно, — я опустил руку. — Так, я могу идти? Почему-то у меня сложилось впечатление, что больше ничего мы изучать сегодня не будем.

— Да, иди, — Архаров уже потерял ко мне интерес. Обхватив подбородок, он принялся ходить вокруг зелёного кольца. И по искрам, периодически слетающим с его пальцев, я понял, что он запустил диагностическое заклинание.

Схватив сумку, я вышел из кабинета и направился к выходу.

— Ваше сиятельство, не могли бы вы проследовать за мной в кабинет ректора? — я удивлённо обернулся и увидел подходившего ко мне незнакомого господина. Обращение согласно титулов в Академии было не принято, поэтому я начал теряться в догадках о том, кем мог этот господин быть.

— Кто вы? И по какому вопросу приглашаете меня в кабинет Николая Васильевича? — спросил я, останавливаясь, но не спеша отправляться за этим непонятным типом.

— Меня попросил сопроводить вас в кабинет ректора Дмитрий Фёдорович Медведев. Прибыла специальная комиссия из Москвы для расследования обстоятельств гибели двух студентов, входящих в специальную группу. Следователи проводят допрос свидетелей.

— А что в этом деле что-то непонятно? — удивление плавно сменилось раздражением.

Я вообще в последнее время начал замечать, что у меня появилась склонность к перепадам настроения и желание глупо пошутить. Как, например, с тем проклятым зелёным огненным кольцом. Я связывал эти перепады с общей перестройкой организма, которая, похоже, затронула все органы и системы. Оставалось надеяться, что они прекратятся, как только перестройка завершится.

— Я не знаю деталей дела, я не следователь, — спокойно ответил тем временем незнакомец. — Так вы пройдёте со мной, ваше сиятельство или будете ждать официального приглашения?

— Пойду, — я вздохнул. — Сейчас у меня есть на это время, тогда как официальное приглашение, которое не принято игнорировать обязательно придётся на то время, когда у меня запланированы дела.

— Очень правильное решение, ваше сиятельство, — и он сделал приглашающий жест рукой.

Понятно, пойдёт за мной, чтобы поправить маршрут, если вдруг я не знаю до сих пор, где находится кабинет ректора. Ведь всякое может произойти. Могу и заблудиться ненароком.

В приёмной никого не было. Место секретаря пустовало. Да и ждать мне не пришлось. Мой сопровождающий заглянул в кабинет и доложил.

— Граф Рысев прибыл для беседы.

— Пускай заходит, — раздался в ответ глухой незнакомый голос.

— Проходите, — посыльный пошире открыл дверь, пропуская меня внутрь.

Я прошёл в кабинет, и дверь за мной сразу же закрылась. Войдя, огляделся по сторонам. На середину кабинета вытащили стол, за которым сидело сразу трое человек. Наверное, это и есть группа следователей в полном составе. Не слишком ли много их для простой беседы со свидетелем?

— Присаживайтесь, Евгений Фёдорович, — один из них указал на стул.

Я подошёл к стулу, отметив, что на небольшом столике возле дивана свалены упаковочные коробки, в которых развозят еду из моего кафе. Я даже шею вытянул, чтобы получше рассмотреть. Сев на стул, отодвинутый от стола, я закинул ногу на ногу, и в упор посмотрел на того типа, который предложил мне присесть.

— Вкусно? — я кивнул на коробки.

— А почему вас это интересует, Евгений Фёдорович? — напряжённо спросил следователь.

— Да вот, всё раздумываю, сделать у них заказ, или не стоит. Вы как считаете? — пока я говорил, дверь открылась и в комнату вошёл Медведев, который быстро пересёк комнату и сел на последний не занятый стул за столом.

— Думаю, вы можете рискнуть, Евгений Фёдорович, — с появлением шефа Службы Безопасности следователь напрягся ещё больше. Что здесь происходит, вот в чём вопрос.

— Коробки разные, — задумчиво проговорил я. — Что же вам понравилось больше?

— Евгений Фёдорович, хватит ерничать, — поморщился Медведев и осмотрел меня с ног до головы. Я покачал носком в вычищенном ботинке и улыбнулся. — Василий Иванович ещё, не приведи боги, подумает, что вы действительно не знаете, каковы на вкус блюда, которые в вашем кафе продаются.

— Вот, вы мне не поверите, Дмитрий Фёдорович, а ведь я действительно не знаю, — я развёл руками. — То граф Мамбов пиццу сож… эм, скушает. То барон Чижиков моим десертом закусит. Я же могу посоветовать вам рыбу. Крайне полезный продукт, особенно для мужского здоровья. И отменный на вкус, вот это могу гарантировать.

— Даже странно видеть вас без вашей пилки, — проговорил Медведев, качая головой. — Для того, чтобы вести подобные разговоры, она вполне бы подошла.

— Обижаете, Дмитрий Фёдорович, такая нужная и полезная вещь всегда со мной. — Я вытащил пилочку из кармана и помахал в воздухе. — Как я могу без неё из дома выйти?

— Хватит, — старший среди следователей привстал со стула. — Мы здесь, чтобы поговорить о действительно важных вещах…

— Помилуйте, — я положил руку на грудь. — Что может быть важнее мужского здоровья?

— Почему вы не убедили Изюброва и его команду идти с вами? — внезапно сменил тему следователь.

— Потому что я ему не мать, чтобы уговаривать деточку, — прошипел я, пряча пилку в карман. — Мы никого из команды не гнали. Тот же Енотов присоединился к моей группе в самый последний момент.

— Вы должны были настоять… — начал следователь несколько неуверенно.

— Я ничего им не должен. — Почувствовав, как к рукам устремился потоки силы, с трудом заставил взять себя в руки. — Вы меня в чём-то обвиняете?

— Нет, но… — похоже, эти следователи редко вели дела с представителями аристократии.

— В таком случае, прощайте. Любой наш последующий разговор будет происходить только через наших клановых адвокатов, — и я поднялся с твёрдым желанием уйти. Должен я, видите ли, что-то доказывать и убеждать кретина, который кроме себя никого слушать не хотел.

— Рысев, сядь, — устало проговорил Медведев. — Василий Иванович перенервничал, потому чушь несёт. Естественно, тебя никто ни в чём не обвиняет. Просто мы никак не можем установить местонахождение того мага, который и открыл портал с тварями. А родители погибших ребят жаждут крови, впрочем, как и император, да и я в том числе.

— Нервы Василия Ивановича не объясняют его попытки переложить ответственность на меня, — мы с Медведевым сверлили друг друга злыми взглядами.

— Я просто неправильно выразился, Евгений Фёдорович, уж простите. Нервы, да и усталость сказываются, — следователь протёр лицо руками. — Мне понравилось всё. Но больше всего я оценил клафути с креветками и шампиньонами и открытый пирог с четырьмя различными сырами.

— Да что вы говорите, — я сел обратно на свой стул и посмотрел на стол с коробками. — Пожалуй, я последую вашему совету и закажу доставку домой. — Добавил я сквозь зубы. — Потому что у меня после ваших слов всего два вопроса: кто рисовал клафути для меню, и почему меня всем этим дома не кормят. По-моему, кто-то может пострадать.

— Задавайте ваши вопросы, Василий Иванович, пока Евгений Фёдорович обдумывает, что сделает со своим поваром, он быстро и максимально правдиво ответит, — говоря это Медведев задумчиво посмотрел на коробки из-под еды.

— Нам уже известно, что вы с графом Мамбовым стали свидетелями образования портального окна, через которое на полигон хлынули потревоженные твари. Расскажите максимально подробно, в каком месте относительно вашего местонахождения развернулся портал и сколько времени в тот момент было? — как только прозвучал вопрос один из помощников, которые так и не открыли ни разу рот, приготовились писать.

— Портальное окно начало открываться одновременно с нашим прибытием на место, — ответил я. — Точное время вам лучше уточнить у Дмитрия Фёдоровича. Он наверняка его засёк.

— Я посмотрю в журнале, — кивнул Медведев. — Продолжай.

— А вот где оно сформировалось… — Я задумался. Не то что страдаю географическим кретинизмом, но вот сейчас определить, где тогда были какие части света… — Мне проще нарисовать, — наконец, сказал я и посмотрел на следователя.

Тот кивнул, и я вытащил из кармана блокнот и карандаш. Не знаю, как пилка, а вот эти две вещи всегда со мной.

Быстро и схематически изобразил нас с Мамбовым, сидящих на стульях. А в стороне от Олега разворачивающийся портал, и выскакивающую из него первую кошку. Закончив, протянул рисунок следователю. Тот долго рассматривал его, затем передал одному из помощников.

— Что вы делали, когда увидели формирование портала? — спросил Василий Иванович.

— Схватили стулья и побежали в форт, — я пожал плечами, убирая блокнот с карандашом в карман. — Благо твари ещё были слегка дезориентированы и не сразу начали погоню. Всё, больше насчёт прорыва я ничего не смогу сказать.

— Хорошо, — следователь задумался. — Тогда ещё один вопрос и можете быть свободны. Евгений Фёдорович, а зачем вы схватили стулья, когда бежали в форт? — он выглядел при этом действительно удивлённым.

Я же только закатил глаза к потолку. Похоже, я отсюда выйду нескоро. Послать одного из помощников за едой, что ли. Заодно и попробую, что там ещё Михалыч придумал.

Из лап следователей я сумел вырваться через час. Так получилось, что домой пришёл одновременно с Машей, которая приехала из своего училища. Она вышла из машины, к которой тут же подскочил Кузьма, чтобы отогнать её в гараж. А в ворота до того, как ребята Игната их закрыли, проскочил Михалыч.

Чмокнув жену в щеку, я подошёл к нему.

— Ага, ты-то мне и нужен. Что там за расширение в меню? — спросил я, прищурившись.

— А это я придумал горячие блюда делать. Не супы, конечно, но горячие. Быков придумал одноразовые артефакты, которые крепятся ко дну коробки и не позволяют блюду остыть и размочить саму коробку. Очень удобно. И, вы же сами разрешили мне экспериментировать в пределах разумного, — добавил он.

— Сколько стоят эти артефакты? — я проигнорировал его замечание.

— Пять копеек пучок, — махнул рукой Михалыч. — Я их пару сотен за свой счёт приобрёл, чтобы проверить, как работают. Потом смету составлю и вам на утверждение передам.

— Быков потянет совсем большую партию, если мы расширяться будем? — деловито спросил я.

— Не знаю, уточню, — Михалыч зафиксировал вопрос в памяти.

— Уточни. — Я продолжал на него смотреть. — Кто рисовал меню?

— Так граф Мамбов. Он же через день к Лизке бегает, вот и расстарался, когда узнал, куда я с образцами собираюсь. И поел и нам доброе дело сделал.

— Ясно. Тогда самое главное, — я сдвинул брови и грозно посмотрел на повара. — Ответь мне, Михалыч, а когда уже граф Рысев будет питаться не хуже, чем твои клиенты?

— Эм, — Михалыч закусил губу. — Я проверю, как дела на кухне и приму меры, — выпалил он.

— Прими, я на тебя надеюсь. — Маша стояла, привалившись к моему плечу и тихонько смеялась. — А теперь рассказывай, что случилось. Ты же не про Мамбова бежал мне сообщить.

То, что он сразу не перебил меня и не рассказал про цель своего визита, заставляло думать, что проблема не глобальная. И её решение не нуждается в экстренных мерах.

— Так, эта, конфуз у нас случился. — Михалыч вздохнул. — Я мальчишек-то инструктирую, чтобы, значит, с клиентами с споры не вступали. Они же гонцы, какой с них спрос. Кто чем недоволен, всех ко мне чтобы посылали. Ну, или к вам, если знать попалась. Пока никто ничего не предъявлял. Все довольны. Я тут гляжу, мелочь у развозчиков в карманах зазвенела. Хотя мы всем говорим, что доставка уже в цену заложена, потому отдельно за неё платить не надо. Но, людям нравится, вот парней и поощряют.

— Всё это хорошо, но я не вижу, в чём конфуз-то? — перебил я Михалыча, чтобы слегка поторопить.

— А конфуз в том, что сегодня ведьма эта проклятущая, хозяйка моя бывшая Перепёлкина заказ сделала, а когда получила честь по чести, принялась на всю улицу визжать. И что пироги не пропеклись, а парочка сгорела, и что десерты вязкие и невкусные. А салате креветки чуть ли не протухшие. Ославить, в общем, захотела. Никита связываться со скандальной тёткой не стал, а приехал когда, так мне всё и рассказал. И, сдаётся мне, она на этом не остановится.

— Можно, я прибью эту грымзу? — прошипела Маша выпрямляясь. — Я ей обещала лицо подправить, и у меня руки чешутся выполнить обещание.

— Ну что ты, Машенька, — я притянул её к себе и поцеловал в макушку. — Зачем тебе руки о какую-то Перепёлкину пачкать? Михалыч, если мадам не успокоится, то в следующий раз сообщи мне, а ещё лучше, пришли гонца с заказом. Я сам доставлю его капризной заказчице, заодно с её мужем по душам поговорю. А сейчас я надеюсь, меня покормят. А то я только о еде сегодня и разговариваю со всеми. Во мне просто дикий аппетит разыгрался.

Глава 16

Архаров, гад такой, вытащил меня буквально из-за стола и потащил обратно в Академию. Я только-только решил пообедать, потому что в который раз остался без завтрака. Притащив меня в кабинет, он ткнул рукой в пустоту.

— Вот, — я внимательно посмотрел на пустое пространство, потом перевёл взгляд на Архарова.

— Что? — спросил я осторожно, прикидывая про себя, где взять целителя, который может подлечить явно поехавшую крышу. — Там ничего нет.

— Вот именно! А до недавнего времени здесь был твой гибрид из огня, чего-то горючего и страшно ядовитого, и чего-то ещё. Третий компонент я так и не выявил, потому что случайно погасил круг. — Говорил Архаров очень экспрессивно, на повышенных тонах.

— И? Что тебе от меня нужно? Я и так знаю, что ты опытный, сильный и умелый маг, который вполне может погасить созданное мною пламя. — Я всё ещё не понимал, почему стою здесь, а не обедаю. Архаров же совсем не собирался мне помогать.

— Как это, что мне от тебя нужно? Мне нужно, чтобы ты снова зажёг круг. Я его ещё не полностью исследовал, неужели не понятно? — он так на меня посмотрел, что я почувствовал себя неполноценным. Только сейчас обратил внимание на то, что на парте лежал большой альбом. В нём были расчерчены таблицы с результатами, которые Архарову уже удалось выявить.

— Так, подожди. А когда ты домой уходил, то оставлял огненный круг висеть здесь? — до меня внезапно дошло, что же во всём этом было неправильным. — Он же огненный! Нет, я понимаю, что класс специально сделан огнеупорным, но в нём всё равно есть чему гореть. Если что-то пойдёт не так, в то время, пока тебя не будет?

— Не пойдёт, — покачал головой Архаров.

— Ты не можешь знать…

— Я никогда не ухожу домой во время интересного и важного эксперимента, — сквозь зубы процедил Архаров. — Поэтому я почти уверен, что во время моего визита в туалет, или ко входу в Академию, чтобы забрать привезённую еду, проблем не должно произойти. Кстати, очень вкусная еда. И рысь на коробках просто очаровательная.

— Где ты спишь? — наконец, спросил я, после довольно продолжительной паузы.

— Здесь, где же ещё? — Архаров пожал плечами. — У меня там вполне удобный диванчик стоит. Ещё с тех времён, когда я слишком, хм, уставал, чтобы до дома дойти.

— Ясно. Значит, сейчас у тебя творческий запой, а тогда был без слова «творческий». По-моему, ты абсолютно правильно выбрал Академию. Со своими запоями, хоть творческими, хоть какими, ты просто создан для этого места.

Сосредоточившись, я создал огненный круг, полыхающий зелёным огнём. Огневик почти минуту ходил вокруг него, потирая подбородок. Наконец, покачал головой.

— Нет, не то. Рысев, ты же художник, неужели не видишь, что цвет отличается от изначального. — Он повернулся ко мне, нахмурившись и скрестив руки на груди.

— Вижу, — я действительно видел. На этот раз зелени в круге было больше, он даже приобрёл изумрудный оттенок. Красиво, но нет то, Архаров прав. — Я думал, что это не имеет большого значения.

— В изучении нового заклинания имеет значение абсолютно всё, — Архаров продолжал на меня хмуро смотреть. — Переделывай.

Пришлось переделывать. Потом ещё раз и ещё. Обеденное время плавно переросло в вечернее, а мой источник изрядно был вычерпан. Наконец, Архаров остался доволен получившимся кругом, а я тщательно запомнил, что и как делал. Потому что проводить здесь половину жизни, если круг снова потухнет, намерен я не был.

Домой бежал чуть ли не бегом. Вот только в холле меня ждал сюрприз в виде Маша, которая явно ждала меня, одетая в строгое, длинное платье.

— Мы сегодня ужинаем у капитана Сусликова, — сказала она мне вместо приветствия. — Женя, ты что забыл об этом?

— Вот чёрт, — я закрыл глаза и провёл по лицу рукой. — Я действительно забыл.

— Тогда хорошо, что я тебе напомнила. Время ещё немного есть, иди собирайся.

С грустью поглядев на столовую, я поплелся в спальню одеваться. Когда я вышел уже одетый, то нашёл жену в гостиной. Маша стояла возле окна, застёгивая серьгу.

— Красавица, — я притянул её к себе.

— Помнешь платье, — она быстро меня поцеловала и отстранилась. — И вообще, красавицу во мне видишь только ты.

— Ещё не хватало, чтобы кто-то кроме меня тебя разглядывал, — я фыркнул и поправил бабочку. Не люблю галстуки, предпочитаю им бабочки. — И вообще, я художник, мне дано видеть душу в глазах.

— Это очень интересно и романтично, но пока ты будешь заниматься самолюбованием, мы опоздаем, — Маша улыбнулась и вышла в небольшой холл.

Тихон весьма ловко набросил ей на плечи манто. Я же влез в пальто. И вроде бы до бывшего Машкиного дома недалеко, и пешком мы идти не собирались, а всё равно оделся. Мало ли, что может случиться. А на улице осень, и по ночам это чувствуется вполне отчетливо. Можно и отморозить что-нибудь очень нужное, если в одном костюме под дождь, к примеру, попадешь.

Маша весьма элегантно села на пассажирское сиденье. Хоть мы и решили ехать на её машине, за руль сел я. Просто потому, что захотелось, а жена не стала настаивать.

Доехали по-моему мнению слишком быстро. Я даже не успел насладиться скоростью и автомобилем в целом, как вот он дом. Остальные гости, судя по тому, что подъездная дорожка пустовала, пришли пешком. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, в форте было очень мало машин. Их у нас в Ямске было немного, а тут и подавно.

Сусликов на этот раз решил сыграть роль радушного хозяина. Он встречал нас прямо напротив входной двери, вместе с женой Катериной. Той самой, которую капитан умыкнул из моего борделя. Она там певичкой хотела подработать, но доблестный Сусликов решил иначе.

— Вы последние, и мы, наконец-то сядем за стол. А то Катя мне даже перекусить не даёт, чтобы аппетит перед ужином не перебил, — заявил Сусликов, как только мы с Машей вошли в дом.

— Думаю, ты лукавишь, — я пожал ему руку, в то время, как женщины обнимались. — Катя тебе не давала есть, чтобы гостям хоть что-то досталось. Да и нетронутые блюда на стол выставить любой хозяйке хотелось бы. А не те огрызки, которые ты оставил бы после своего перекуса.

— Ты прямо-таки знаешь, что это были бы именно огрызки, — усмехнулся Сусликов.

— Конечно, Гена, я знаю. Ты когда-то во время прорыва гостил у меня, и я видел, какие именно ты огрызки оставляешь, когда добираешься до ваз с конфетами и яблоками.

— Вот, — Сусликов поднял вверх палец. — Приём пищи, это практически интимная тема и её нельзя поднимать при первом удобном случае.

— Да, брось. Маша в то время тоже у меня гостила, а твоя очаровательная супруга наверняка знает, как ты ешь. — Я вернул ему усмешку. — И только не говори мне, что ты весь вечер проторчал здесь, ожидая каждого своего гостя.

— Ну, во-первых, гостей у меня не так чтобы много. Так что каждого встретить вполне возможно. А, во-вторых, нет, я не торчал здесь, подпрыгивая от малейшего шороха в районе двери. Я просто проходил мимо, возвращаясь из кухни в столовую. Мы с Катей вместе возвращались, и тут вы приехали. — Ответил Сусликов. — Пойдёмте уже. А то скоро даже те немногочисленные гости, которых я пригласил, умрут с голода, и мы найдём только их трупы под столами.

— Угу, с протянутыми к столу руками, которыми они так и не смогли дотянуться до спасительной корочки хлеба, — прошептал я. Идущая рядом со мной Маша расслышала и не удержалась от смеха. Который ловко замаскировала под покашливание.

Мы с Машей и Катей прошли сразу в столовую, а Сусликов отправился в ближайшую гостиную, в которой мариновал гостей. Чтобы те аппетит нагуляли, не иначе.

Гостей было действительно немного. Пумов и ещё пара офицеров. Один из них был с женой, второй смеясь представился, как законченный холостяк. Я их раньше не знал. Может быть, видел мельком, но знаком не был.

Прислуги, как и гостей у Сусликова было немного. Поэтому стол накрыли заранее. Если честно, всё выглядело так вкусно, что у меня слюнки потекли. Меня, конечно, не отгоняли от стола, как несчастного хозяина этого дома, но нормально поесть всё-таки не дали.

Только мы расселись на положенные места, как дверь в столовую открылась. Все головы, как одна повернулись в сторону двери. Вошедший Чижиков оглядел всех нас и глубоко вздохнул.

— Это хорошо, что вы все здесь. Мне всё меньше бегать по форту, — выпалил он с порога.

— Та-а-ак, — Сусликов так сжал в руке вилку, что у него костяшки побелели. — Что случилось на этот раз?

— Пескарёв сбежал от своей слишком деловитой супруги и паникующей дочери. К счастью, он сжалился надо мной и забрал с собой. Но, чтобы оправдать как-то свой побег, он объявил внеочередную тревогу. Представим себе, что произошёл прорыв третьего уровня. На построение, которое состоится через, — Чижиков посмотрел на часы, а потом вновь поднял взгляд на нас, — двадцать минут, должны присутствовать абсолютно все, включая курсантов. Включая девушек.

— Он что, с ума сошёл? — прорычал Сусликов.

— Сойдёшь здесь с ума, когда единственную дочь замуж выдаёшь, — философски проговорил Пумов, вставая и бросая салфетку на стол.

— Это не даёт ему право сходить с ума и втягивать в свои проблемы окружающих, — поддержал Сусликова холостой офицер. К своему стыду яне запомнил его имени. — А ты Чижиков плохо старался. Старался бы хорошо, Лизавету уже выдали бы за тебя замуж со всей возможной скоростью, и мы, наконец, вздохнули ы с облегчением.

— Ну, конечно, теперь Чижиков во всём виноват, — проворчал Марк, а его лицо пошло красными пятнами.

— Кто виноват, и что мы в итоге сделаем с виновником, потом выясним, — Пумов уже шёл к двери. — А если сейчас господа офицеры не поторопятся, то с Пескарёва станется нас всех скопом на гауптвахту отправить. Включая очаровательную Марию, — он скупо улыбнулся Маше.

— Здорово, что я ещё могу сказать, — протянул я. — Ты там в вечернем платье и туфельках на каблуках будешь блистать, — я покачал головой. — Не говоря о том, что в таких туфлях точно не добежишь до училища вовремя.

— И что ты предлагаешь? Переобуться? — Маша немного растерянно посмотрела на офицеров. Видимо пыталась понять чьи сапоги ей подойдут. К вечернему платью, ага.

— Машину забирай, — я махнул рукой. — Если господа офицеры потеснятся, то вполне уместятся в салоне. Я как знал пальто надел.

Она подбежала ко мне, и наклонившись, поцеловала в щеку.

— Женя, ты лучший, — прошептала Маша.

— Я знаю, вот только этот ваш Пескарёв уже меня начал выводить из себя. Когда у него эти заскоки прекратятся?

— Скоро. Если ты забыл, то напоминаю, свадьба, на которой ты согласился быть моим шафером состоится ровно через неделю. — Торжественно объявил Чижиков.

— Такое не забудешь, ты прав, — задумчиво ответил я, глядя, как офицеры настоящие и будущие быстро покидают столовую. И тут мой живот напомнил, что ещё ничего не ел со вчерашнего дня. А тут как раз стол накрыт. Нет уж, я не уйду отсюда, пока нормально не поужинаю.

— Как это странно, — проговорила Нина, жена второго офицера, который как раз женат. — Остаться за столом с мужчиной, в то время, как его жену подняли по тревоге. Вам не кажется, граф, что в этом есть что-то неправильное, я бы даже сказала извращённое.

— Нет, — я взял в руки вилку и нож. — Маше нравится, пускай развлекается. Я же человек богемы. Сибарит и бонвиван. Я обожаю хорошую еду, изысканное общество, особенно общество очаровательных женщин. Дамы, вместо того, чтобы страдать по бросившим вас посреди ужина солдафонам, предлагаю накормить бедного художника, который, если бы не дед и помощь всего клана, уже давно бы по миру с протянутой рукой пошёл. Рисовать шаржи на базарных площадях, например.

— Вы прибедняетесь, граф, — мило улыбнулась Нина. — Я была в Петербурге и видела вашу картину. Это… словами этого точно не передать. Так что, не думаю, что вас обидели при вознаграждении.

— Картина была принесена в дар, — ответил я абсолютно серьёзно. — Она мне слишком дорого обошлась, чтобы просить за неё деньги. Конечно, его величество вознаградил меня за неё, но это вознаграждение невозможно оценить в деньгах.

Женщины смотрели на меня очень задумчиво. Я же плюнул на все условности и принялся накладывать еду в тарелку.

— О, какой знакомый вкус, — протянул я, пережёвывая очередной салат. — Только не говорите, что всё здесь заказали в моём кафе, — я посмотрел на Катерину.

— Не всё, — она покачала головой. — Только салаты, закуски и выпечку. Горячие блюда делала наша кухарка. А в вашем кафе действительно делают прекрасные блюда.

— Вы мне сейчас покажите пальчиком, какие именно сделаны на заказ, я хоть попробую их как следует. И, мои комплименты вашей кухарке. Надо бы мою к ней на стажировку отправить, — я улыбнулся и вернулся к поглощению пищи.

Вечер прошёл довольно интересно. К скользким темам мы больше не возвращались, и домой я отправился в прекрасном расположении духа. Ночь оказалась на редкость тёплой. Я шёл, не спеша, искренне наслаждаясь прогулкой, стараясь не думать о Маше в вечернем платье на плацу. Надеюсь, ей найдётся во что переодеться, иначе, клянусь, Пескарёв будет свадьбу дочери ещё долго вспоминать и вздрагивать при этом.

Невдалеке послышался шум, характерный для велосипеда. Наверное, один из мальчишек-разносчиков едет. Надо бы подумать о том, как они будут по форту передвигаться, когда снег пойдёт. Люди к хорошему быстро привыкают. Совсем немного времени прошло, а уже доставкой кто только не пользуется. Всё-таки нужна машина. Мальчишек на зиму домой, и посадить за доставку Кузю. Машина у меня здесь имеется, но я практически не пользуюсь ею. В крайнем случае, Машу высажу. Один-два раза пешком в училище сбегает, или тот же Кузя отвезёт. Всё равно по утрам доставки нет.

Я размышлял про то, как продолжать бизнес, который, судя по всему пошёл в гору и скоро надо будет выходить в реальный мир и расползаться со своими коробками с довольной рысью по империи. При этом невольно прислушивался к звуку велосипеда. Приближался он так медленно, словно парень не ехал на нём, а пешком шёл, и вёз велосипед перед собой.

Невольно нахмурившись, я ускорил шаг. Уже очень скоро увидел мальчишку, который действительно толкал впереди себя велосипед. Присмотревшись, я даже узнал его. Правда, для этого мне пришлось зрение перестроить. Зато, когда я опустил руку ему на плечо, парень сначала вздрогнул, а потом по желтому свечению в глазах признал своего графа.

— Ты возвращаешься, или так сильно спешишь последний заказ доставить? — спросил я у него.

— Да заказ последний. Никто не хотел его брать. Мне жребий достался, — нехотя признался мальчишка. — Ваше сиятельство, я сейчас быстро отвезу, вы не волнуйтесь.

— Я и не волнуюсь, Вася, — я задумчиво смотрел на него. — К кому заказ?

— Да к ведьме этой бешеной, к Перепёлкиной, — ответил парнишка и опустил взгляд.

— Вот как, — я опустил руку на руль велосипеда. Мадам проживала неподалёку, вполне можно было прогуляться. — Снимай куртку и давай мне коробки. Я сам даме отнесу заказ с наилучшими пожеланиями.

— Да, как можно, ваше сиятельство… — кажется Василий даже испугался подобной перспективы.

— Давай-давай, не перечь, — я скинул пальто и протянул его Ваське. — Отвези его домой.

Натянув его рабочую безразмерную куртку, я схватил три небольшие и довольно лёгкие коробки и быстро пошёл в сторону дома Перепёлкиных. Минут через десять я уже был на месте. Посмотрев на свет в окнах, решительно шагнул к двери, но тут у меня на пути возникла довольно массивная фигура. А позади отход заблокировала ещё одна. Напрягшись, я приготовился отшвырнуть коробки, чтобы дать отпор вероятному нападению.

— Не стоит этого делать, ваше сиятельство, — довольно мягко проговорил тот амбал, который стоял напротив меня. — Не надо вам марать руки о дурную бабёнку.

— Кто вы такие? — процедил я сквозь зубы, не расслабляясь и призывая дар. Я его, конечно, здорово потратил, но на меч меня хватит.

— О, разрешите представиться, младший агент Канарейкин. Мы с напарником в ведомстве Дмитрия Фёдоровича Медведева служим.

— Вы что следите за мной?

— Нет, как можно, — Канарейкин всплеснул руками. — Просто, Дмитрий Фёдорович предположил, что вы можете прийти под видом курьера и наделаете глупостей. Так что, давайте ваши коробочки. Мы сейчас всё госпоже Перепёлкиной объясним. Особенно, объясним, как нельзя себя вести. И с мужем её поговорим по душам. Что же он так жену распустил, не порядок это. Давайте-давайте, — он протянул руку, больше похожую на лопату. Канарейкин, мать его. С такими лопатами он Мамонтов должен быть, как минимум. Покачав головой, я отдал ему коробки. — Вот и славненько. А вы ступайте домой ваше сиятельство. Поздно уже, — он повернулся к напарнику. — Сеня, вперёд.

И они пошли к светящемуся всеми окнами дому. Я посмотрел им вслед и сплюнул. Ну, Медведев. Не зря он свой хлеб с икрой и геморроем есть, ох, не зря. И развернувшись, я пошёл домой. Посмотрим, как они сумеют её заткнуть. Уже завтра весь форт знать об том будет.

Глава 17

В последнее время слово «свадьба» прочно ассоциируется у меня с чем-то не слишком приятным. Может быть мне просто не хватает положительного опыта? Что моя собственная свадьба была образцом нервозности и примером «как не надо выбирать себе ближайших помощников». Так и эта свадьба только укрепила меня в мыслях, что все свадьбы — это зло. И не надо вестись на провокации и наступать на очередные грабли, соглашаясь в свою очередь стать шафером жениха.

Началось всё буднично. И примерно дней за пять до непосредственно свадьбы. Просто однажды утром Чижиков притащился ко мне в Академию, чтобы рассказать о грандиозной идее, которая им с невестой пришла на ум. Точнее, он притащился к Архарову, ну и меня выцепил, заодно.

Академия изящных искусств — это не гарнизон, и при большом желании сюда может прийти каждый. Один-единственный охранник в холле, конечно поинтересуется, куда посетитель направляется, но на этом всё. И это при том, что охранник вообще будет на месте, а не уйдёт на осмотр территории. Правда, часто осмотр заканчивался классом-студией, где художники и молодые скульпторы пытались изобразить обнажённую натуру, близко похожую на хорошенькую девушку-модель, стоящую на возвышении в чём мать родила. Так что охранник частенько приобщался к прекрасному, стоя в дверях и глядя на модель. До тех пор, пока его не замечал преподаватель и не просил закрыть дверь со стороны коридора.

Так что нет ничего удивительного в том, что Чижиков, поплутав по зданию, нашёл меня в классе Архарова, расположенном в подвале.

Он постучался и зашёл, когда мы с огневиком стояли возле огненного круга, и задумчиво рассматривали, как он продолжает спокойно гореть после того, как на него набросили универсальную защиту.

— В этом что-то есть, ты не находишь? — Архаров потёр подбородок. — После того, как ты усилил цвет, чем ты, кстати, его усиливаешь?

— Точно не скажу, по-моему, это один из компонентов сложносоставного яда, которым пропитан мой меч, — я посмотрел на Архарова. — И что это значит?

— Ты можешь игнорировать защиту соперника, в случае смертельной схватки, что же ещё. — Он сосредоточился, даже глаза прикрыл, вытянул вперёд руку, и к кругу понеслось заклинание разрушение самой сути огня. Десять секунд и круг погас.

— Кхм, — раздалось покашливание Чижикова, который всё это время мялся у двери. — На меня кто-нибудь внимание обратит?

— Тебе чего, курсант? — Архаров повернулся к нему.

— У меня к вам сообщение от полковника Пескарёва. — Марк шагнул вперёд и протянул запечатанный пакет. При этом он не смотрел на меня, не сводя взгляда с Архарова.

Преподаватель же взял пакет и втащил из него записку. Пробежав по ней глазами, скривился.

— Я что ли виноват, что он не включил вовремя в программу огненную магию нападения для курсантов, которые на практику скоро отправляются? Идиоты, дуболомы в погонах. — Архаров смял записку и бросил её на кафедру. Затем посмотрел на меня. — На сегодня всё. Да, из-за нашего, погрузившегося в предстоящую свадьбу полковника, можешь не делать круг. Всё равно я сегодня сюда больше не вернусь. Женя, тебе задание на дом, изучить и научиться применять на автомате заклинание разрушения огненных плетений, как я только что сделал.

— Как скажешь, — я бросил блокнот в сумку и направился к выходу. Когда я проходил мимо Чижикова, то тот удержал меня рукой и прошептал.

— Подожди в коридоре, мне надо с тобой поговорить.

Я молча кивнул и вышел из класса, успев услышать, как Архаров говорит Чижикову.

— Передай полковнику, что я скоро буду. Да, те курсанты, которых мне придётся в очень ускоренном ритме натаскивать, имеют представление, что такое работа в команде?

— Не могу знать, я не являюсь их преподавателем, — выпалил Чижиков.

Что происходило дальше, я уже не слышал, потому что закрыл за собой дверь.

Ждать пришлось недолго. Уже минуты через три Чижиков вышел, очень аккуратно закрыл за собой дверь и, увидев меня, тихо рассмеялся. Я же отлепился от стены и пошёл к выходу из подвала.

— Как ты с ним можешь нормально общаться? Я пару минут побыл с этим Архаровым в одной комнате… Знаешь, лучше три подряд индивидуальных занятия с Сусликовым, чем пару часов слушать его. — И Марк покачал головой.

— Нормальный Архаров мужик. Просто к нему привыкнуть надо, — ответил я. — Ты ещё других не видел. Не забывай, что находишься в Академии изящных искусств, а не на плацу. И, кстати, у меня были индивидуальные занятия с Сусликовым. Не впечатлило.

— Да уж, — Чижиков хмыкнул. — Наверное, мне действительно тебя никогда не понять полностью.

— Вот такой я загадочный. — Мы дошли до холла. Охранника не было на месте. Приходи, кто хочет, делай, что вздумается. Красота. — О чём ты хотел поговорить? Не о том же, как нам тяжело учиться у таких преподавателей, как Архаров.

— Нет, конечно, — фыркнул Чижиков. — Я не огневик, видел его только издалека, поэтому мне как-то плевать на то, что он с огневиками делает.

— Вот это правильный подход к жизни, — я поднял палец вверх. — Недаром Архаров спрашивал про работу в команде. Это мне желательно в одиночестве творить, чтобы всех своих муз не вспугнуть. Они в этом деле не любят шумные компании. А вот работа военного связанна именно с командой. А так, ты молодец. Более того, судя по тому, что я тебя в последнее время вижу при подобных обстоятельствах не в первый раз, то с уверенностью могу предположить, что теплое и непыльное место адъютанта полковника тебе уже, можно сказать, обеспеченно.

— Нет уж, — Чижиков поморщился. — Я уже рапорт на имя Орлова написал, что после учёбы хочу остаться в Сибирском гарнизоне. Под началом Тигрова. Я с его сыном Андреем знаком. Тот обещал за меня похлопотать перед отцом. Семь лет отслужу и домой. Всё-таки у меня баронство, а оно само собой не займётся.

— А вот это действительно трезвый подход к жизни, — я кивнул, и мы вышли на улицу. — Так о чём ты хотел со мной поговорить?

— Ты сейчас сможешь со мной съездить за периметр форта? — очень спокойно, словно в этом нет ничего такого, спросил Чижиков.

— Прости, что? — я даже остановился, глядя ему в спину. Марк даже вынужден был вернуться, чтобы продолжить разговор.

— Ты можешь со мной съездить за периметр? И да, я прошу твою машину и тебя в качестве сопровождения. — Повторил Чижиков.

— Зачем? — я продолжал стоять и смотрел на него, не мигая. — Это всё равно изнанка, Марк. Хоть и нулевого уровня. И я совершенно не горю желанием выходить за пределы форта. Более того, я категорически против этого. Зверья там может быть навалом. Включая тех, кто прошмыгнул через прорывы, о которых мы здесь и не слышали. Вот только с твари нулевого уровня даже взять нечего, кроме головной боли и геморроя размером с кулак. Так что, нет. Я не пойду за периметр, и тебе не советую.

Высказавшись, я тронулся с места, чтобы продолжить прерванный путь.

— Но мы с тобой должны осмотреть место нашей свадьбы. — Жалобно протянул Чижиков. — Практически сразу за защитным периметром расположено древнее капище. Оно посвящено многобожию. Там когда-то поклонялись всем богам. Мы с Лизой решили, что будет правильно и довольно романтично принести клятвы друг другу именно там. Наши родители нас поддержали…

— Что⁈ — я снова остановился и пытаясь понять, что он только что сказал. — Что, мать твою, ты только что сказал?

— Тебе, как моему шаферу тоже не помешает осмотреть место церемонии, — пожал плечами Чижиков. — Наверняка там очень неуютно. Нужно его привести в надлежащий вид и украсить…

— Так, стоп. Помолчи, — я поднял руку, призывая Марка заткнуться. — Сейчас, как только я точно решу, кто из вас более ненормальный: ты с твоей невестой или ваши родители скопом.

— Женя, как ты не понимаешь…

— Нет, это ты не понимаешь, — я шагнул к нему и ткнул пальцем в грудь. — Вы приняли очень необдуманное, остро пахнущее шизофренией решение. — Сделав шаг назад, я поднял руки вверх. Я пас. И, знаешь, что, ты меня, конечно, извини, но быть в таких условиях твоим шафером — уволь. Я на такое не подписывался.

Как только я сделал шаг в сторону дома, у меня за спиной послышалось растерянное.

— Жень, мне не к кому больше обратиться. У меня, кроме тебя друзей нет. Лёнька Ондатров никаким другом мне не был. Так, с его компанией подвизался, чтобы одному не остаться. Да, ты и сам это понял. Жень, я тоже желанием не горю за периметр выходить, — он вздохнул. Я остановился и слушал, не поворачиваясь к Чижикову. — Пескарёвы здесь давно живут. Они именно живут здесь, а не просто отучились и домой. И если сам полковник говорит, что там не слишком опасно, и что они с моей будущей тёщей именно в этом месте клятвами обменялись… У меня нет причин им не доверять.

— Да уж. Наверняка, полковник мечтал, чтобы там было опасно, но не повезло. И пришлось с твоей тёщей всю жизнь провести, да ещё и такую же сумасбродную дочь воспитать. — Я покачал головой. И потом повернулся к нему. Чижиков стоял с таким растерянным видом, что мог только глаза закатить. — Ладно, пошли, машину возьмём. Тебя, наверное, надо до училища подбросить, чтобы ты насчёт Архарова сообщил?

— Нет, не надо, — Марк покачал головой, и подошёл ко мне, заметно приободрившись. — Меня послали в качестве говорящего письма. Ответ не предусматривался.

— Я ещё пожалею о том, что такой мягкосердечный, вот, помяни моё слово, пожалею, — мрачно сообщил я Чижикову, поправил на плече сумку и быстро зашагал домой, чтобы взять машину и съездить с Марком, куда ему требовалось.

Маши дома не оказалось, но, это и понятно. Ведь ради неё в том числе мои занятия закончились сегодня на два часа раньше.

— Кузя, машину мне подгони, — крикнул я, недовольно поглядывая на Чижикова.

— Вас куда-то отвезти, ваше сиятельство? — тут же материализовался возле меня Кузя.

Он явно скучал, потому что выезжал я редко, предпочитая ходить пешком. А всю остальную курьерскую работу и большую часть другой поделили между собой ребята Игната, которые тоже скучали. Они, похоже, дни уже считают, когда нужно будет меняться и бегом бежать в наш изнаночный карман, чтобы получить свою законную долю адреналина. А то и уровень повысить, если прорыв будет подходящий.

— Кузя, машину, — повторил я. По моему тону было понятно даже самому тупому слуге, что спорить со мной сейчас — это ловить большие неприятности. — Тихон, где Фыра?

— На своём диване сидит, в окно смотрит, — тут же доложил выбежавший во двор Тихон.

Он, похоже, тоже в окно смотрел, потому что ситуация во дворе была явно нештатная, и денщик выскочил, чтобы прояснить некоторые моменты.

Я нащупал пентакль, который носил сейчас на шее рядом с клановым ключом. Закрыл глаза и представил Фыру. Щеку кольнуло, и я практически сразу ощутил чужое присутствие. Общаться напрямую с рысью я не рисковал. Всё-таки наше с ней мышление сильно отличалось друг от друга.

— Фыра, покататься хочешь? Если да, то беги сюда быстро, долго ждать я тебя не буду. — Отпустив пентакль, разорвал связь и открыл глаза.

Кузя в этот момент подъехал и вышел из машины. Вид у него при этом был не слишком довольный. Я не успел даже сказать Чижикову, чтобы тот падал в машину, как дверь распахнулась, и во двор вылетела пятнистая тушка, чуть не сбив с ног стоящего у неё на пути Тихона.

Марк быстро сориентировался и распахнул заднюю дверь машины. Фыра одним прыжком влетела в салон и чинно села, заняв большую часть сиденья.

— Прямо девушка из высшего общества, — хмыкнул я, садясь за руль. — Вот только на каникулах придётся мне её в тайгу отпустить ненадолго, чтобы парня себе приличного нашла.

Игнат, видя, что граф не в настроении сам распахнул передо мной ворота, и машина выехала со двора. Конечно, здесь была не автоматическая коробка, но тоже ничего. Некоторое время мы ехали молча. Когда проехали площадь, я посмотрел на сосредоточенного Чижикова.

— Где выезд за периметр? — спросил я его. У меня не было такой нужды выезжать из форта, поэтому я даже не узнавал, где находятся посты.

— Нужный нам, там, — Марк махнул рукой вперед. — Надо ехать по улице, которая от школы Дроздова начинается прямо никуда не сворачивая. И вскоре упрёмся в пост, через который и выедем за пределы форта.

— Документы какие-нибудь нужны? — деловито поинтересовался я, начиная постепенно остывать.

— Нет, какие документы? А периметр постоянно кто-то выезжает. В основном охотники. Вон, Перепёлкин часто выезжал. Правда, в последнее время дома сидит. Говорят, жену воспитывает. И вообще, они продают дом, видимо, надоело им здесь, будут в реальный мир перебираться. — Говоря это Чижиков смотрел в окно. — Хотя, почему бы и здесь не оставаться. Форт же явно практически ничем не отличается от обычного провинциального городишки. Правда, тот же Ямск раза в четыре побольше будет, но, в таких вот городках есть своя прелесть…

— А ты не просто романтик, но ещё и философ, — я хмыкнул. — Лучше ответь мне на вот такой вопрос. У всех курсантов запасная форма в казармах имеется?

— Да, — просто ответил Чижиков. — И за каждым кровать закреплена. А у девушек и казарма своя есть. Они же почти все в платьях на каблучищах на тот смотр явились. Зато узнали, что у них есть место, где они могут переночевать, если вдруг что.

— Это хорошо, — я заметил пост издалека и начал притормаживать.

На посту стояло двое охранников. Один из них подошёл ко мне.

— Хотите за периметр выехать, ваше сиятельство? — спросил он довольно учтиво.

— Откуда вы меня знаете? — спросил я, нахмурившись.

— Так, графа Рысева, наверное, все в форте знают. А ещё все точно знают, что это ваша машина. Ну, а раз не Кузьма за рулём, то только сам граф мог забрать машинку из лап ПроРысева.

— Логично, — я кивнул. — Так проехать можно? Захотелось посмотреть, что там за периметром.

— Проезжайте, — он махнул рукой, и напарник открыл створу. — Только, осторожней будьте, ваше сиятельство. Точно не могу сказать, не проверял, но, по-моему, там недавно небольшой прорыв был.

— Учтём, и, спасибо, — добавил я совершенно искренне.

— Да, не за что, — охранник отошёл от машины, а я, выехав за ворота, посмотрел на Чижикова.

— Ну что, всё ещё будешь утверждать, что там просто отлично и абсолютно безопасно? — ядовито процедил я.

— В любом случае нужно проследить и убедиться. — Буркнул Чижиков.

— Да, я и не спорю, поехали, убедимся. — И, нажав на газ, я рванул к видневшимся невдалеке развалинам.

Прорыв был действительно небольшой. Всего-то небольшая стая летяг носилась вокруг капища. Увидев белок, Фыра чуть в открытое окно не ушла. Я только успел остановить машину и выпустить её, прежде чем она прыгнула прямо в центр стаи таких полезных тварей.

— Ух, ты, она всё ещё синяя, — рассмеялся Чижиков, когда Фыра прямо в прыжке сменила ипостась. Чтобы летягам жизнь мёдом не казалась.

— Интересно, поделится со мной, или сама всех сожрёт? — задумчиво смотрел я на веселящуюся рысь. — Ну, что же, пока что действительно ничего слишком страшного. Пошли осмотримся.

— Угу, — Марк вытащил пистолет, я же на всякий случай призвал меч.

Мы вошли в круг, образованный идолами. Внезапно у меня закружилась голова, и перед глазами словно наслоились друг на друга две картинки: эти полуразвалившиеся столбы и плывущий в облаках зал, в котором не было стен, а крышу держали многочисленные колонны.

— Привет, — она вышла из-за одной колонны и приблизилась ко мне.

— Привет. Почему ты в последнее время предстаешь передо мной в виде человека? — мысленно обратился я к красавице.

— Мне нравится, как ты на меня смотришь, когда я в таком облике, — она улыбнулась. — Ты хочешь что-то спросить? Спрашивай, только быстро. У нас очень мало времени.

— Как мы можем с Куницыным поговорить с тобой и его тотемом?

— Полагаю, речь пойдёт об Амаре? — Рысь задумалась. — Приходите в Храм Всех Богов, который в столице стоит. Как и запланировали. Там и поговорим. — Она протянула руку и провела ладонью по лицу.

Я тряхнул головой и зрение вернулось в обычное состояние.

— Какое странное место, но не лишенное своего очарования, — донесся до меня голос Чижикова.

— Это не капище, — я убрал меч и вышел на середину круга. — Здесь, похоже, что-то вроде Храма Всех Богов когда-то было.

— Ну что, ты согласен, что здесь мы можем обменяться клятвами с Лизой? — Чижиков смотрел на меня так, словно от меня зависело, потащимся мы все в день свадьбы сюда, или выберем менее сумасшедший вариант.

— Да, пожалуй, да. — Неохотно проговорил я, убирая меч. — Я со своими егерями всё здесь подготовлю. И обеспечу охрану в день икс. Это будет мой свадебный подарок. И, Марк, давай без глупостей. Потому что для многих и летяги могут быть очень опасны.

Тем временем к нам подбежала Фыра уже в своём нормальном обличье. Плюхнулась на задницу и принялась вылизываться.

— Так, похоже, сегодня я не получу ничего, — я укоризненно посмотрел на кошку, в ответ увидел её недоумённый взгляд. Мол, ты же меня привёз поохотиться, а теперь чем-то недоволен. — Поехали отсюда. Мне нужно как следует обдумать, как лучше тут всё организовать.

Глава 18

— Фыра, покажи мне, что ты видишь? — в левом глазу на периферии зрения появилась картинка прорыва.

Второй уровень, не слишком опасно и довольно далеко от места проведения ритуала. Любимые Фырой белки… Так, а это что за хрень? Приблизил картинку, которую показывала мне рысь. Что это за твари? Второй уровень — это однозначно, вот только я таких ни разу не видел.

— Игнат, — кто бы знал, как я готовился к этой проклятой свадьбе.

А как страдал Быков, которого я заставил изготовить ещё несколько пентаклей, да ещё в кратчайшие сроки. Это песня, которую артефактор сейчас поёт каждому, кто хочет его слышать.

— Да, ваше сиятельство, — голос в голове напоминал больше эхо.

Я потратил уйму сил, несколько раз опустошал резерв досуха, прежде чем добиться такого эффекта. Теперь я могу мысленно связываться с тем, кто мне нужен, а тот, у кого есть ещё один пентакль может мне отвечать. Правда тренироваться приходится до звёздочек в глазах. Зато прекрасная замена мобилета здесь на изнанке. И расстояние практически не играет никакой роли. Хоть пара метров, хоть сотня километров. Мы проверили и так, и так, всё прекрасно работает.

— Фыра только что мне показала прорыв второго уровня. Примерно в километре от вас. Летяг она сама переловит. Но там успели проскочить какие-то зверушки, наших енотов напоминающие. Только с огромными когтями, клыками и костяным наростом на голове, очень остром. Напоминает корону.

— Ого, эти короны стоят кругленькую сумму, — Игнат даже мысленно умудрился присвистнуть.

— Справитесь, или вам нужно помочь?

— Конечно, справимся, не беспокойтесь, ваше сиятельство.

— Доложите, когда закончите.

Я разорвал связь. Держать её постоянно активной не получается, слишком много энергии жрёт, но это и понятно, всё-таки собрана мной на кальке заклинаний для существа десятого уровня. А это уже где-то близко к богам. Куда уж мне тягаться? Но, нет худа без добра, с этими постоянными тренировками я уже существенно увеличил объём собственного источника. Архаров даже присвистнул, когда определил насколько он у меня увеличился без изменения уровня.

Жрец, проводящий церемонию сделал знак, и я вышел вперёд, протягивая кольца, которыми вот-вот окольцуют жениха с невестой. Собственно, на этом моя миссия как шафера можно сказать заканчивается.

Церемония пошла дальше своим ходом, а я отступил в сторону и осмотрелся. Всё-таки я молодец. И мои люди тоже молодцы. Привести за столь короткий срок это место в приличный вид, дорогого стоит. Колонны были увиты цветами. Реставрировать их даже очень поверхностно, не было времени. Поэтому мы приняли решение спрятать признаки разрушения под цветочными гирляндами.

А вот сам круг этой своеобразной арены пришлось всё-таки немного подшаманить. Для этого мне понадобился мрамор, который я купил у поставщика для скульпторов. Взял самую некондицию. Как следует прожарил огнём, так, что даже камень потёк и разнокалиберные плиты склеились между собой. Ну а дальше пришлось брать в руки краски, а потом лак, чтобы создать уникальный пол.

Бортики арены также, как и колонны, были увиты цветами. Получилось довольно красиво. А над всей этой красотой развернулся защитный купол, который защищал гостей и непосредственно жениха с невестой не только от возможного прорыва, но и от дождя. Не всех гостей, естественно. Большая часть стояли во внешнем круге, но им повезло: прорыв случился в паре километрах, а дождь так и не пошёл.

По затылку побежали мурашки, это был своеобразный сигнал, что Игнат хочет со мной связаться. Я направил нити дара к пентаклю на щеке. При этом не отрываясь смотрел на пару в центре арены. Со стороны казалось, что я наблюдаю за церемонией, в то время мысленно я находился ещё в одном месте.

— Ваше сиятельство, место прорыва зачищено, — отрапортовал Игнат.

— Всё без происшествий прошло? — спросил я, вторым потоком прося Фыру показать мне картинку с места.

— Сашка ранен слегка, но ерунда, почти царапина. Сам виноват, умудрился подставиться.

Я сразу не ответил, разглядывая разложенные на земле трофеи. Среди них отдельной кучкой лежали летяги. Много, пара десятков. Сколько же их прорвалось?

— Фыра белками поделилась? — наконец, спросил я, краем глаза отмечая, что церемония постепенно подходит к своему логическому концу.

— Поделилась немного. Но их целая стая прорвалась, на всех хватило, — ответил Игнат.

— Возвращайтесь. Мы тут скоро закончим и двинемся в форт. Шесть бойцов пускай охранение организуют, а сам уезжай. Сашку лечить. Благо сейчас есть, чем. Фыру с собой забери. — Я отключил связь с Игнатом и приказал кошке. — Фыра, иди с ребятами. Охраняй.

Получив в ответ согласное фырчание, я отрубил связь и повернул голову, чтобы размять шею. Голова слегка кружилась, всё-таки мой источник глубок, но всё же конечен. И легкое магическое истощение начало действовать, сказываясь на восприятии. Какая же тягомотная процедура.

А в общем, всё было как положено: невеста очаровательна, её папаша уже слегка навеселе, жених стоял с видом дебила, в общем, всё отлично не хуже, чем у людей. Об этом говорили то, что дамы были растроганы и время от времени пускали слезинки. Мужчины мужественно крепились и старались не зевать. И только мы с подружкой невесты были вынуждены сохранять полнейшую невозмутимость и крайнюю степень заинтересованности в происходящем. Как бы сложно это нам не давалось.

Меня спасало то, что я постоянно отвлекался на действие егерей и одной конкретной рыси, которые охраняли периметр. Праздник, скорее всего, был бы безнадежно испорчен, если бы те летяги не наткнулись на облизывающуюся Фыру, а прилетели сюда. Они бы испортили дамам причёски и платья, и вот тогда плохо стало бы не только тварям, я готов на это поспорить. Так что, от греха подальше отряд Игната, усиленный преобразовавшейся Фырой выдвинулся на позицию, примерно за час до того, как гости двинулись сюда, чтобы дождаться главных действующих лиц.

Как оказалось, я это сделал не зря. Впору погладить себя по голове, приговаривая о том, что Женя очень умный и предусмотрительный мальчик.

Так что я мог отвлечься от церемонии, а вот у подружки невесты такой возможности не было. И теперь весь её вид, включая вымученную улыбку просто кричал: «Да, когда вы уже, наконец, закончите?»

И вот странно, я совершенно не помню, чтобы меня так корячило, когда я сам женился. Для меня наоборот всё произошло очень быстро. И руки тоже подрагивали, как и положено жениху. Чтобы приободрить восемнадцатилетнюю красотку, стоящую напротив меня, я ей подмигнул. Девушка лукаво улыбнулась и закатила глаза. Но тут же снова нацепила на личико внимательно-сосредоточенное выражение.

И вот оно, свершалось! Их объявили мужем и женой и Лизонька Пескарёва стала Лизонькой Чижиковой. Теперь надо выбираться отсюда.

К бывшему капищу, или остаткам храма, я так и не разобрался, пока ползал здесь, приводя место для церемонии в порядок, пригнали все машины, которые вообще были в городе. Их было немного, и, чтобы перевозить всех гостей, нужно было три смены. Я подошёл к жене, обнял её и поцеловал в висок.

— Поедем с последней партией? Доведу уже свою роль добровольного охранника до конца, и поедем на празднование. На своём-то мне кусок в горло не лез, так хоть здесь оторвусь. — В ответ на мою прочувственную речь, Маша тихонько засмеялась.

— А кто грозился подложить свинью Чижикову, чтобы ему тоже пришлось побегать, разыскивая хулигана? — поддразнила она меня.

— Милая, если бы я провернул такой же трюк, какой учудил Марк на нашей свадьбе, то прятаться мне пришлось бы не от него, а от тебя. Хотя… Подружка невесты очень даже хорошенькая. Ты мне разрешаешь немного позабавиться? — Маша сузила глаза, посмотрев на меня прокурорским взглядом. — Вот видишь, придётся становиться паинькой.

Расстояние до форта в общем, и до дома Пескарёвых в частности, было небольшим. Поэтому очень скоро Кузя приехал за очередной партией гостей. Сначала-то он увёз жениха с невестой и родителей. Постепенно толпа вокруг нас редела, и вскоре мы остались с Машей одни.

Как только последний гость загрузился в машину, появились егеря, которых оставил Игнат. Они шли пешком, чётко контролируя окружающее пространство. Самого Игната, Фыру, раненного егеря и ещё нескольких бойцов успел увезти Кузя, пока шла церемония. Если кто и заметил его метания, то ничего не сказал. От форта показалась машина, и уже успевший вернуться Кузя, забрал оставшихся егерей. Вот теперь точно всё, можно прыгать в машину жены и ехать уже отдыхать и веселиться.

Всё-таки быть просто гостем — это далеко не то же самое, что сидеть на лобном месте в качестве главного украшения стола.

Можно расслабиться и искренне наслаждаться праздником. Только почему-то расслабиться не получалось. Сказывалось напряжение последних дней. Да ещё и теща Марка сидела с недовольным видом, и критиковала вполголоса всё, на что падал её взгляд.

Покачав головой, я вытащил блокнот и карандаш. Надо что-нибудь или кого-нибудь нарисовать. Меня это всегда успокаивало и настраивало на нужный лад. Взгляд блуждал по залу в поисках достойного объекта. Вот только почему-то я всё чаще и чаще останавливал его именно на госпоже Пескарёвой. Сколько ей лет? Наверное, ещё нет сорока. Красивая женщина, обладающая скверным характером. Наверное, когда она была чуть-чуть помоложе, то мужчины пачками падали у её ног. Но ведь и сейчас она вполне может покорять. Тогда почему…

Пока я так рассуждал, мои руки сами собой начали рисовать линии портрета. Опустив взгляд, усмехнулся. Надо же, вот так нежданно-негаданно я выбрал себе объект для рисунка. Хмыкнув ещё раз, принялся рисовать уже почти осознанно. Почти, потому что сам не заметил, как пустил в карандаш крохи своего дара. Всё-таки связь через пенктакли слишком сильно меня опустошает.

Когда портрет был уже почти готов, на меня начали коситься, да и сама Пескарёва обратила внимание на то, что я почти ничего не ем, и пристально её разглядываю, периодически опуская взгляд. Постепенно все разговоры за столами стихли.

— У вас нет аппетита, ваше сиятельство? — довольно резко спросила Пескарёва.

— У меня зверский аппетит, мадам, — ответил я, делая последние штрихи.

— Почему вы ничего не едите и так странно смотрите на меня? — снова раздражённо спросила она, и поплотнее закуталась в шелковую шаль, которая до этого лишь лежала на плечах, скорее подчёркивая роскошную грудь в вырезе платья.

— Я вас рисую, мадам, — спокойно ответил я, поставил роспись в углу рисунка, вырвал лист из блокнота и протянул ей.

Пескарёва взяла листок чуть подрагивающей рукой и опустила взгляд. Тут же несколько человек вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что там нарисовано. Тишина вокруг была почти гробовая, а потом раздался тихий вздох.

— Это что, правда, я? — Чижиковская тёща посмотрела на меня с таким удивлением, что мне даже стало немного не по себе.

— Конечно, — я мягко улыбнулся. — Неужели вы себя не узнали? Обычно я таких казусов не допускаю и русую портреты максимально похоже.

— Да, но… Неужели это всё-таки я?

— Я не знаю, что вы имеете ввиду, но я художник, и вижу вас именно так. Красивая, роскошная женщина, в самом расцвете своей женственности. Странно, что вы сами этого не замечаете.

— Ну, почему же не замечаю, — она подозвала слугу и максимально аккуратно передала ему портрет, приказав унести его в спальню.

После этого выпрямилась. Шаль, в которую она ещё минуту назад куталась съехала с плеч обнажив грудь. Она изящным движением подняла бокал, и засмеялась чьей-то наверняка тупой шутке. Взгляд уже не был раздраженным. Глаза лукаво поблескивали. И даже в смехе появилось что-то дерзкое, пробирающее до костей.

— Однако, — пробормотал сидящий рядом со мной Пумов. А когда объявили танцы, одернул парадный китель и направился к хозяйке дома, чтобы пригласить её на танец.

— Молодец, — прошептала Маша, наклоняясь ко мне. — Ты мог бы как-то уменьшить в следующий раз эффект от своих действий.

— А что не так? Тёща вполне довольна, свадьбу точно не испортит…

— А ты уверен, Женечка, что её не испортит отец невесты? — и она кивнула на полковника Пескарёва, который очень недобро смотрел на своих старших офицеров, окруживших его жену.

— Эм-м-м-м, — весьма глубокомысленно протянул я. — Пошли танцевать. А когда молодоженов отправят отсюда, сбежим. Надеюсь, за это время до дуэли, или какой-нибудь подобной пошлости дело не дойдёт.

— Ты мог бы не доводить до этого, — вздохнула Маша.

— Как? Я просто её нарисовал. Мне нужно было слегка в себя прийти, а это самый лёгкий способ. На госпожу Пескарёву в это время очень удачно падал свет. Я же не знал, что обычный рисунок — вот такое действие окажет. Так получилось, бывает.

— Надеюсь, мы успеем сбежать, — ещё раз вздохнула Маша. — Пошли танцевать.

Не знаю, чем там кончилось дело дальше. После первых трёх танцев Чижиковых с помпой проводили к порталу. Марку дали недельный отпуск в училище. Так что короткий медовый месяц они должны будут провести в Иркутске.

Молодожены уехали, а обстановка начала понемногу накаляться. Мы с Машей переглянулись и пошли танцевать. И так и дотанцевали до французского окна, ведущего в маленький сад. Через который как подростки сбежали.

Домой зашли весло хохоча. Я упал на диван в гостиной и закрыл рукой глаза, чтобы перестать ржать, как хороший жеребец. И тут услышал тихий голос Маши.

— Всё-таки свадьбы — это нечто безумное, но настраивающее на весьма романтический лад, — я услышал шуршание платья, а потом она села ко мне на колени, словно оседлав. Наклонилась и легонько укусила за мочку уха. — У тебя нет такого ощущения?

— Не знаю, — честно признался я. — Я считаю, что свадьбы — это нечто отвратительное, отнимающее у тебя много сил и нервов. Особенно, если ты имеешь хоть минимальное отношение к организации. Даже, если ты всего лишь организуешь охрану на первом этапе. Но вот сейчас я точно чувствую, как во мне поднимается настройка на романтический лад.

Я положил руки ей на бедра и придвинул к себе ещё ближе. Маша наклонилась, чтобы поцеловать меня… И тут в дверь постучали.

— Клянусь, если это не что-то жутко важное, то кто-то точно пострадает. — Проговорил я, проводя по лицу ладонью, и слушая, как Машка материться шепотом, слезая с моих колен. Наверное, думала, что я не расслышу. Совершенно упуская из вида тот факт, что у кошек отличный слух.

— Ваше сиятельство, — дверь приоткрылась и в щель просунулась голова Тихона. — Тут гонец прислал письмо от его сиятельства Сергея Ильича. Говорит, что срочное.

— Давай сюда, — я нетерпеливо протянул руку. Вставать было лень, как и что-то читать. Но, раз гонец сказал, что это срочно, значит, надо хотя бы ознакомиться. Если не мчаться к порталу сломя голову, молясь про себя, чтобы он ещё работал.

Письмо было коротким. Прочитав его, я задумался, затем перечитал заново. После этого аккуратно сложил обратно в конверт и бросил на столик.

— Что там, Женя? — пока я читал, Маша отошла к окну и теперь смотрела на улицу, словно пыталась что-то разглядеть в осенних сумерках.

— Князь Тигров устраивает ежегодный осенний бал. — Рассеянно проговорил я, глядя на конверт. — Дед передал, что на этот раз он хочет видеть не только глав родов, но и наследников. Так что Сергей Ильич просил нас с тобой быть наготове. Он всё уточнит и, если информация подтвердится и будет получены приглашения и на наши с тобой имена в том числе, то он пришлёт портальный свиток от Иркутска до Новосибирска, потому что в любом другом случае мы не успеем туда явиться.

Воцарилась тишина, а потом Маша простонала.

— Ты хоть понимаешь, что бал у князя Тигрова — это совершенно не тоже самое, что свадьба Чижикова?

— Прекрасно понимаю, — я кивнул.

— Да ни черта ты не понимаешь! — Маша схватилась за голову. — Нам нечего на этот бал надеть! И это уже точно не шутка! А ещё у нас вообще не осталось времени.

Глава 19

Утром я побежал в Академию с утра пораньше. Надежды застать там большинство преподавателей не было никакой. Большинство из них люди творческие, остальные увлекающиеся. Другими в Академии изящных искусств быть не рекомендуется — сожрут.

И если кто-то думает, что это в военных училищах и Академиях сложно учиться, то тот глубоко заблуждается. Военные хотя бы в большинстве своём не ревнивые, не мстительные и не такие изощрённые на способы мести. Художники мало того, что обладают такими качествами, так ещё и фантазией, и воображением не обделены.

Так что, преподаватели очень быстро приспосабливались и становились гораздо изощрённее своих учеников. Это, если они изначально такими не были.

В общем, как и все творческие люди, преподаватели Академии любили поспать. А если не любили, то всячески делали вид, что любят, чтобы их не заподозрили в плохом. В основном этом группы Медведева касалось, конечно. Но они ранние часы в таком случае забирали в смежных учебных заведениях, например, в Машкином училище, а в Академию приходили, как это и положено к десяти-одиннадцати часам.

Поэтому я сразу же прошёл к кабинету ректора, потому что бедный Николай Васильевич обязан был быть на месте с утра пораньше. Вместе со своей неизменной секретаршей.

— Рысев, ты не заболел? — спросила меня эта бессердечная женщина, глядя поверх очков, когда я ввалился в приёмную. — Чего ты так рано притащился?

— Отпрашиваться пришёл, — хмуро ответил я. — Тигров решил, что ему глав уважаемых семейств маловато будет, и велел притащить наследников. Так что мне делать? Написать там надо заявление, или просто на словах пойдёт?

— Хм, тогда лучше Николая Васильевича дождаться, — немного подумав, ответила секретарша. — Я не знаю протокола спецгрупп для подобных случаев.

— Так я за этим и пришёл, — вдохнув, я огляделся по сторонам. — В противном случае, я максимум Шишкина в известность поставил бы. Сказал бы, что муза советует срочно посетить все злачные места Иркутска в поисках вдохновения…

— Рысев, ты какого лешего здесь к моему секретарю пристаёшь? — в приёмную стремительно вошёл ректор. — Почему ты собираешься в злачные места Иркутска, вместо дворца князя Тигрова в Новосибирске? Или ты дворец князя злачным местом называешь?

— Это с какой стороны посмотреть, — пробормотал я. — А вы откуда знаете про Тигрова?

— Вчера депеша официальная пришла всем руководителям учебных заведений, чтобы гнали наследничков в шею, на бал собираться. Вот я тебя и спрашиваю, почему ты здесь, вместо того, чтобы шёлковый шарфик наглаживать, или пилку новую покупать. Ну, или чем ты на балу собрался эпатировать публику?

— Почему сразу эпатировать? Может быть, я захочу спрятаться от всей этой суеты? Черный фрак, бабочка, задумчивое и возвышенное выражение на лице, и вперёд, возвышенно скучать возле колонны. Это в любое время модно, между прочим.

— Ну-ну, — ректор покачал головой. — Можно сказать, что я тебе верю. Всё, хватит лясы точить, мне нужно работать.

— До свиданья, Николай Васильевич, — ректор кивнул и прошёл в свой кабинет, я же задумчиво посмотрел на секретаршу. — И во что мне всё-таки одеться, как думаете?

— Смотря каких целей ты хочешь достигнуть. — Она вздохнула. — Если действительно не хочешь привлекать внимание, то как раз чёрный фрак и бабочка вполне подойдут. Ну, а если наоборот… Даже и не знаю, что можно посоветовать. Наверное, всё, что угодно.

— Ладно, остановлюсь на своём стандартном наборе: белый костюм, чёрная рубашка и шейный платок, вместо галстука. Ненавижу галстуки, — сообщил я хмыкнувшей женщине и вышел из приёмной.

Дома же меня ждал сюрприз в виде вернувшейся жены.

— Нас отпустили. Сказали, что это распоряжение Тигрова. — Она вздохнула.

— Ты, случайно не знаешь, с чем эта суета связана? — спросил я, бросая пальто на кресло.

— Точно нет, но со мной учится девочка из Новосибирска. Её семья вхожа к князю, так что какими-то скудными сведениями она располагает. — Маша замолчала, задумчиво глядя в одну точку. Затем тряхнула головой. — Ксюша говорит, что Дмитрий Анатольевич хочет представить обществу своего приёмного сына Александра. Родного-то Андрея и так каждая собака знает, — она махнула рукой. — Вроде бы кого-то награждают. Кречет то ли вернул кому-то баронство, то ли произвел в достоинство… Я так и не поняла. Но Тигров будет награждать. Да ещё какие-то неприятности у графа Сапсанова. Уже решённые, но князь хочет об этом поговорить.

— Кто все эти люди? — пробормотал я.

— Понятия не имею, — Маша пожала плечами. — Но вот тебе этот бал будет полезен. В связи с твоей будущей службой, тебе, Женечка, лучше всех этих людей знать.

— И не поспоришь, птичка моя, — я притянул жену к себе и чмокнул в макушку. — А молодежь Тигров собирает, скорее всего, чтобы разбавить общество. Из-за своего приёмного сына Александра. Которому может быть несколько неуютно и одиноко в окружении всех этих напыщенных глав родов и кланов.

— Да, скорее всего. Да ещё и для своих дурацких развлечений. Главы родов уже не молоды, в большинстве своём. — Она поморщилась. — Женя, обещай, что не будешь принимать участие в сомнительных забавах Тигрова. Я очень тебя прошу.

— Да что ты, Маша, — я погладил её по голове. — Я же художник, а не воин и даже не будущий офицер. Ну кто в своём уме художника на какие-то развлечения потащит? От развлечений же что требуется? Хлеба и зрелищ. А от художника и хлеб весьма сомнительный, да и зрелище так себе будет. Это не интересно. А раз неинтересно, значит, для меня сравнительно безопасно.

— Я бы очень хотела в это верить, — тихо проговорила Маша.

— Ваше сиятельство, — в приоткрытую дверь заглянул Тихон. — Гонец от его сиятельства Сергея Ильича прибыл.

— Пусть проходит, — я отпустил Машу и повернулся к двери.

Гонец привёз очередное письмо от деда. В нём говорилось, что портальный свиток он нам не передаст, а будет ждать в Иркутске, чтобы оттуда переместиться в Новосибирск уже всем вместе.

— Интересно, а кто-нибудь догадался нам в Новосибирске снять номера в гостинице? А ещё лучше дом? — пробормотал я. — Так. Тихон! — крикнул я, и денщик тут же появился передо мной.

— Да, ваше сиятельство, — старый денщик словно всё время за дверью стоит, ждёт, когда же я его позову. И очень радуется, когда это происходит.

— Ты знаешь, где Сергей Ильич купил дом в Иркутске? — спросил я. Тихон на секунду задумался, а потом кивнул.

— Но, ваше сиятельство, я знаю только адрес. Сам там никогда не был.

— Тогда нужно послать гонца, вон того, кто ночью прибыл. Он, поди, уже отоспался. Пускай машину что ли организуют, чтобы мы по Иркутску не мыкались. А потом приходи ко мне, поможешь собраться.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — Тихон прямо вытянулся, как перед генералом на параде. — Настасью кликнуть, чтобы она её сиятельству помогла вещи уложить?

— Желательно, — я улыбнулся, глядя на фыркнувшую жену. А когда Тихон вышел из гостиной, поднял из кресла своё пальто. — Ты становишься похожа на кошку, когда вот так фыркаешь. Тебе не кажется, что это немного неправильно?

— Птицы изумительно копируют чужую речь. — Парировала Маша.

— Что, и соколы в том числе? Жизнь полна чудных открытий, не находишь?

— Нет, не нахожу. Но надеюсь, что в Иркутске мы пробудем достаточно, чтобы я имела возможность хоть какое-то платье для бала приобрести. Тебе тоже не мешало бы приодеться.

— Я не буду себе изменять, — покачав головой, я направился к двери. — А вот куртку мне приобрести не помешает. Напомни мне, пожалуйста, чтобы я куртку купил.

— Сколько у нас времени? — с нажимом произнесла Маша.

— Три дня, — ответил я.

— Это ужасно, — и жена опустилась на диван.

— Ты преувеличиваешь. К тому же, если князь так любит сомнительные с твоей точки зрения развлечения, предлагаю заявиться на бал в парадном мундире. На балу у императора вы, как я понимаю, именно в нем будете. Правда, не представляю, как в них танцевать? Это будет выглядеть очень странно.

— На балу у императора нас представят его величеству в мундирах. А потом отпустят переодеться во что-нибудь более подобающее. Как я поняла, нам даже готовят специальное помещение и служанок в помощь. И к этому балу мой наряд уже шьётся. Хорошо дебютанткам и вообще незамужним девицам. Белое платье всегда будет актуально для них. Но мне-то что делать?

— Маша, относись к этому балу так же, как к свадьбе Чижикова. У тебя куча нарядов, которые ты ни разу не надевала. Самое главное — это драгоценности покруче. Все взгляды будут прикованы к колье, а на платье внимание обратят, ну, разве что завистницы. Но, те найдут к чему придраться в любом случае, не переживай. Поэтому, давай дадим гонцу время без проблем и спешки добраться до дома в Иркутске, а сами пойдёт и перетрясём твой гардероб и шкатулки с побрякушками. И подберём тебе приличный наряд для бала, который, хоть и княжеский, но всё равно провинциальный. Надеюсь, моему вкусу ты всё-таки доверяешь.

В итоге мы дали гонцу аж три часа форы. Но, с другой стороны, Маша осталась довольна, и даже её нервозность немного снизилась.

Возле портальной станции уже в Иркутске нас встречали. Нас с Машей сопровождал Тихон и Игнат. Личной горничной у жены в форте не было, потому что как-то не предполагалось, что она может понадобиться. Кроме того, наличие у девушек горничных не приветствовалось руководством училища. Почему-то это самое руководство пребывало в уверенности, что будущие офицеры обязаны уметь одеваться без посторонней помощи. Дикари, одно слово.

Приехавшего за нами егеря сразу же узнал Игнат. Ещё до того момента, как парень узнал меня. а ведь я могу поклясться, что ни разу не видел этого ПроРысева. Нас загрузили в машину клана. Игнат сел рядом с водителем. Они тут же принялись обмениваться новостями, предоставив нам с женой любоваться красотами города, в котором мы всегда бывали короткими перебежками от железнодорожного вокзала, до портальной станции.

Ну, что я могу сказать, Иркутск больше Ямска, а так… город и город. Не вижу я особой красоты в городах. Дома и дома, никакой эстетики. Но, мне простительно. Я художник, мне так музы нашёптывают.

Как оказалось, дед уже прибыл сюда. Собственно, мы разминулись как раз на те лишние два часа, которые дали гонцу, чтобы оповестить о нашем приезде. Дед обнял нас с Машей по очереди. Потом посмотрел на неё и ласково проговорил.

— Машенька, думаю, тебе надо отдохнуть с дороги, а потом распорядится об ужине. Ты у нас единственная хозяйка в доме, так уж получилось.

— Да, пойду распоряжусь насчёт ужина, — Маша хотела сначала возразить, что устать мы просто не успели, но передумала. Быстро сообразила, что дед её отсылает, чтобы со мной о чём-то поговорить. — Фыра, пойдём за мной, я тебе кухню покажу, и кухарке представлю.

Фыра, которая сразу же с порога гостиной облюбовала один из диванов при слове «кухня» тут же соскочила с него и поспешила вслед за Машей. Когда дамы ушли, я повернулся к деду.

— И о чём ты хотел со мной поговорить?

— Женя, пойдём в кабинет, — и дед вышел из гостиной первым, показывая дорогу.

Вообще, дом дед купил довольно большой на отшибе города. Не думаю, что дело было в деньгах. Просто здесь вокруг особняка раскинулся довольно приличный парк, в котором даже небольшой пруд имелся. Лично я одобрял его выбор. У нас есть все средства передвижения, чтобы максимально быстро добраться до центра. И совсем не обязательно жить в этом самом центре, главное, чтобы он был в доступных пределах.

Кабинет располагался недалеко от гостиной. Как только я вошёл, то сразу же понял, зачем меня дед сюда позвал. На большом столе стояло несколько коробок с едой и моим фирменным логотипом: жующей рысью.

— Женя, что это? — спросил дед, указывая на коробки.

— Так, прежде всего, я хочу понять, откуда это здесь у тебя? — я с трудом оторвал взгляд от коробок и посмотрел на деда. — Насколько я помню, прямой связи с фортом не существует, только через портал.

— Можешь мне не верить, но вот это передали через портал. Кому-то так сильно понравилось, что он готов оплачивать перемещение, и посылать водителя встречать посылку на станцию. — Спокойно ответил дед.

— Я решил попробовать. Честно, хотел предложить тебе расширение, но думал, что это произойдёт само собой. И, да, Машу мог бы и не отсылать. Она самое что ни на есть непосредственное участие принимала в создании подобного сервиса. — Я почесал висок. Кажется, моя идея приняла не совсем контролируемый оборот. Эту нишу надо срочно застолбить, потому что в противном случае очень быстро найдутся конкуренты. — Что ты об этом думаешь?

— Я после борделя уже ничему не удивляюсь. — Дед покачал головой. — Но, я привык. Сложно не привыкнуть, когда твой внук с детства обладает настолько бурным воображением. Правда, раньше дальше картин это не шло. Но, время идёт, ребёнок растёт и ему начинает требоваться размах.

— Так что ты думаешь? Дашь добро, чтобы Михалыч приехал в Ямск и начал налаживать там филиал?

— Нет, — дед снова покачал головой. Я же почувствовал, как у меня ёкнуло под ложечкой. Как, нет? Но, почему? — Ямск не слишком большой город и не подходит для того, чтобы начинать этот бизнес в реальном мире. Ты художник, Женя, ты очень хороший художник, но даже ты должен понимать, что нужно прежде всего застолбить нишу, откуда нас потом будет очень нелегко сковырнуть. Потому что, будь уверен, скоро подобные доставки еды с ресторанчиками как грибы после дождя начнут расти. Так что, как только Михалыч закончит обкатывать все твои придумки в форте и подготовит приличную команду, он приедет сюда, в Иркутск. За это время я пришлю сюда управляющего и парочку юристов. Пускай присмотрят подходящее здание. А также заключат договора с создателями упаковок и артефакторами. Заявки будут приниматься по мобилету.

— Нужен будет штат…

— Штат поваров будет нанимать сам Михалыч, я в этом ничего не понимаю, и потому не полезу. А вот штат мальчишек, и специальный небольшой гараж — это вполне по силам управляющим. Мальчишки небольшой радиус от производства и пешком сумеют оббежать. А машины уже более дальние расстояния захватят. — Дед задумался. — Если я чего и забыл, то Михалыч вспомнит и добавит в процессе. А когда здесь всё наладится, Михалыч переедет в Новосибирск. Там тоже заранее начнут приготовления, чтобы ему нужно было только производственный процесс наладить. А уж потом будет Ямск.

— А дальше? — немного истерично спросил я.

— Дальше будем смотреть. Может быть и на Москву с Петербургом замахнёмся. Главное начать, Женя.

— У меня просто слов нет, — я покачал головой. — Кстати, о мобилетах. Сава доставил приличную такую партию, заказанную специально для клана?

— Да, вот, тебе и Маше, — он вытащил из сейфа пару коробочек. — Внутри ваши номера. Да, там ещё новостная строка из газеты предусмотрена. Как по мне, очень удобно.

— Насчёт Новосибирска. Нам есть где там жить? У нас есть дом, или надо о гостинице позаботиться, или вообще уже поздно, и мы будем ютиться под мостом?

— Же-е-ня, — дед даже глаза закатил. — Нет, у нас в Новосибирске нет дома. Зато дом и довольно шикарный был у Свинцовых. И теперь это наш дом. ПроРысевы уже в нём прибрались и обживают. А юристы уладили все нюансы. На балу, кроме всего прочего, Дмитрий Анатольевич подтвердит наши претензии на все земли и имущество Свинцовых, кроме личных вещей членов семьи.

— В торжественной обстановке? — я приподнял бровь.

— Нет, конечно. — Дед хмыкнул. — Такие объявления прилюдно делать неприлично.

— Я так и не поинтересовался ни разу, что с семьей? — спросил я. На самом деле мне было всё равно, куда они подадутся, но спросить требовалось.

— Как бы это ни было странным, но у них очень мало ПроСвинцовых. Уж не знаю почему. Так что всем работникам, слугам и вассалам было предложено принести клятвы клану Рысевых. Я дал время на раздумье. Через месяц жду ответа. Если не согласятся, то пускай уматывают на все четыре стороны.

— А сама семья?

— Уехали в Москву. У жены главы семейства там родственники проживают. Будут пытаться через Мышкина нагадить. Так что в Москве будь осторожен. Там тебя будет практически некому прикрыть.

— Постараюсь, правда, постараюсь, — ответил я довольно серьёзно. А потом добавил. — А теперь скажи, где я могу в Иркутске купить приличную куртку? Что? Я не могу ходить в пальто, оно меня бесит.

И не дождавшись ответа у рассмеявшегося деда, вышел из кабинета с гордо поднятой головой.

Глава 20

За то время, которое я помню, потому что прошлое напрочь стёрлось уже, похоже, навсегда, я всего один раз был на балу. Ну, если, конечно, можно назвать балом то скопище, которое собралось у Свинцовых. Оно ещё так интересно для меня закончилось… Остаётся только надеяться на то, что этот бал обойдётся без каких-либо фатальных последствий.

На улице уже смеркалось, когда мы подъехали на машине ко дворцу князя Тигрова. Улица была запружена машинами. Кое-где мелькали экипажи. Всё-таки автомобили — это дорогое удовольствие и позволить их себе может далеко не каждый. Я подал Маше руку и помог выйти из машины. Деду открыл дверь водитель с другой стороны. На длинной лестнице, ведущей к входу, образовалась небольшая толпа. Да, похоже, мероприятие намечалось грандиозное.

По обе стороны лестницы расположились журналисты с тяжелыми неповоротливыми камерами. Я мельком глянул на одну. Себе такую приобрести, что ли. Попробовать себя в художественной фотографии. Почему бы и нет. К тому же, кто знает, что может попасть в кадр при съёмке птичек. Птички, они так быстро летают, такие на самом деле вёрткие.

— Женя, не смотри на этого бедного парня с таким мечтательным и одновременно хищным видом. — Дёрнула меня за руку Маша, зашептав сердитым шёпотом. — Смотри, как он прижимает к груди камеру. Даже забыл, что надо фотографировать гостей. Наверное, думает, что ты её заберёшь.

— Какие у тебя странные фантазии, — я отвернулся от вздохнувшего с облегчением папарацци. — Разумеется, я не собирался ничего у него отбирать. Ну, не глазах же у всех, право слово. — Маша при этом так на меня посмотрела. Интересно, что я опять не так сказал? — Но вот приобрести что-то похожее, думаю, будет не лишним. Думаю, что на практике он мне очень пригодится. Благо, сейчас у нас есть мобилеты и номер Савы. Не думаю, что он откажет мне в такой мелочи, как фотокамера.

— Конечно, не откажет, — Маша вздохнула. — Тем более, что это не бесплатно. Но, мне просто интересно, ты серьёзно решил фотографировать тварей, прежде, чем их убивать?

— Это очень хорошая мысль, запомни её, — я поднял палец вверх. — И самое главное, запомни, что именно ты её придумала. Потому что я, если честно, сам не додумался. А ведь фотография куда лучше подойдёт для моей энциклопедии нечисти, чем рисунок. Ведь в пылу борьбы я могу не заметить каких-то нюансов, или упустить их из вида…

— Граф Рысев Сергей Ильич, с внуком Евгением и его женой Марией, — оказывается, мы уже подошли к двери, и теперь нас представлял порядком охрипший дворецкий.

Выглядел дворецкий безупречно. Настолько, что одна из моих муз радостно завопила: «Бэрримор!». Я даже вздрогнул, от её вопля и пристально посмотрел на этого типа. Мне понравилось, что он не отвёл взгляда, только ещё выше задрал подбородок.

Встречал нас князь. Насколько мне известно, он вдовец, повторно не женился, и кто будет выполнять роль хозяйки вечера было не слишком понятно. Скорее всего, какая-нибудь родственница. Тогда почему она не встречает вместе с ним гостей?

— Ага, значит это и есть знаменитый Евгений Рысев, — вместо «здрасти» протянул князь. — Я видел твою картину. Амурский тигр на ней просто восхитителен.

Я криво улыбнулся. Вообще-то, даже не видел Тигра среди богов. А может быть и видел, просто не придал значения. Их там столько было, что я уже и не помню половины.

— Я рад, что вам понравилось, ваше высочество, — наклонил голову, чётко отмеряя глубину поклона. Всё-таки я граф и стою всего на одну ступень ниже, чем он.

— Чуть позже я приглашу вас, Сергей Ильич, чтобы передать документы на владения Свинцовых. Думаю, вам будет интересно знать, что решением его величества, их лишили дворянского достоинства. — Проговорил Тигров. Дворецкий тем временем посмотрел на него укоризненно. И это было вполне объяснимо, так как мы задерживали очередь гостей. — Вы должны знать, что князь Мышкин недоволен.

— Печально это слышать, — вместо деда ответил я. — Вот только, если однажды состоится небольшая потасовка нескольких хищных птиц, и представителей семейства кошачьих с мышью, я на мышь не поставлю.

— Уверен, что хватит сил? — жёстко усмехаясь, спросил Тигров.

— А кто здесь говорит обо мне? Я всего лишь художник, который рисует интересные картины. Куда мне вмешиваться в какие-то пошлые потасовки, — я развёл руками, а Тигров внезапно расхохотался.

— Кажется, я начинаю понимать, о чём говорил про тебя граф Медведев. Но, нужно будет лишь чуть-чуть ещё убедиться, — и он перевёл взгляд на дверь, давая понять, что наш странный разговор завершён.

— Женя, о чём ты таком говорил Дмитрию Анатольевичу? — дед остановился перед распахнутой в бальный зал дверью.

— Да ни о чём, не бери в голову. Просто намекнул, что, если князь Мышкин опустится до такой степени, что начнёт нам мстить за каких-то там Свинцовых, то я сам ни в коем случае не буду вмешиваться. Ведь я всего лишь художник, куда мне с князьями бодаться.

— Ну-ну, — дед ещё раз меня осмотрел, и вошёл в зал.

Маша в это время молчала. Только после того, как дед зашел в бальный зал, она повернулась ко мне и с тревогой в голосе спросила.

— Всё ведь хорошо? Меня не слишком порадовали предположения князя.

— Всё хорошо, не волнуйся. Если бы Мышкин хотел, он давно бы уже пакостить начал. Я видел его бога… — тихо проговорив это, я оттащил Машу немного в сторону и принялся усиленно делать вид, что поправляю воздушный шарф, газовыми волнами лежащий на обнажённых плечах. — Не спрашивай, где это было, я не смогу ответить. Так вот, я мельком видел бога-покровителя Мышкина, и он не выглядел недовольным каким-то моими действиями.

— Я очень на это надеюсь, — Маша робко улыбнулась. — Князь Мышкин — это не тот враг, которого будешь желать заполучить себе во враги.

— Маша, — от небольшой группы гостей, которая в этот момент входила в зал отделилась девушка в белом платье. Ясно, не замужем, поэтому может себе такое позволить.

— Ольга, — Маша тут же повернулась ко мне. — Женя, хочу представить тебе мою давнюю подругу Ольгу Верескову. Оля, это мой Супруг Евгений, граф Рысев.

— Да, я слышала, что ты вышла замуж. Первая из нашей шестёрки, — Ольга негромко рассмеялась. — Прости, что не могла быть на твоей свадьбе. Учёба в Императорской Академии Магии, сама понимаешь.

— Конечно, — и Маша, и эта Верескова улыбались друг другу улыбкой анаконды. Вот только муж граф добавлял пару очков Маше, несмотря на место учёбы заклятой подружки.

— Машенька, а ведь здесь все собрались. Если твой супруг не будет против, то я украду тебя, чтобы вволю посплетничать. — И она просто обстреляла меня глазами.

— Иди, Машенька, — я приторно улыбнулся. — Для чего ещё нужны балы, как ни для сплетен.

Маша быстро посмотрела на меня и перевела взгляд слегка сузившихся глаз на девицу.

— Пошли, Оленька. Я так давно не видела подруг, — проворковала она, беря Ольгу под локоть.

Как только они отошли, улыбка сама сползла с моего лица. Оказывается, я ненавижу балы. К тому же рысь очень асоциальный зверь и в этой толпе мне было немного не по себе.

— Ты в курсе, что, когда так смотришь, у тебя глаза непроизвольно начинают желтеть, — раздался из-за спины вкрадчивый голос.

— А ты что здесь делаешь? — скучающе произнёс я. — Или, как наследник, обязан присутствовать?

— Увы, я уже не наследник, — Куницын вышел из-за спины и встал возле меня. — Мой отец скончался неделю назад.

— Сочувствую, — ответил я, без всякого сочувствия в голосе. — Так ты вступил в права наследования?

— Да, и Тигров мне их уже подтвердил. — Ответил он.

— Наша общая знакомая не давала о себе знать? — как можно спокойнее спросил я.

— Конечно, давала, — он усмехнулся. — Ей же скучно. А мучить меня, пусть даже на расстоянии, это хоть какая-то забава.

— И как ты сумел отвязаться? — Я продолжал смотреть, как зал постепенно заполняется людьми.

— Объяснил, что моё присутствие требуется на территории клана. Иначе мы просто по миру пойдём и ни о какой мести не сможет идти речь. — Я посмотрел на него. Между бровей у молодого ещё парня пролегла глубокая складка. Ничего, мы справимся, не можем не справиться. И ты избавишься от этой гадины, и однажды, может быть, снова возьмёшь в руки кисть.

— Слушай, пошли уже в зал. Вон там колонна свободная, возле неё ещё никто не крутится. А то, стоим здесь, как два идиота, — Куницын нахмурился ещё больше и первым вошёл в зал.

— Это хорошая мысль, — пробормотал я, и направился за ним к незанятой колонне. — У нас всё в силе? — тихо спросил я, когда мы заняли запланированные места.

— Ещё как, — так же тихо ответил Куницын. — Теперь я хочу этого с удвоенной силой.

— Хорошо, — я кивнул. — А ты не знаешь, зачем вообще собрали здесь всю эту толпу? Наследников пригласили, почти добровольно-принудительно.

— Понятия не имею, — он развёл руками. — Я-то уже не наследник. Меня пригласили только для того, чтобы подтвердить права на титул. А зачем остальных сюда притащили, мне никто не докладывал.

— У кого бы спросить, — пробормотал я. — Плохо, что Мамбова здесь нет. Вот он-то уже давно всё разузнал бы. Чтобы в самый ответственный момент не стоять с разинутым ртом, пытаясь понять, как вообще так вышло.

Вскоре вошёл хозяин вечера и воцарилась тишина, потому что Тигров явно собирался что-то говорить.

Я слушал очень внимательно, стараясь не проронить ни слова. Собственно, говорил он про то, что я и сам давно знал. Что князь беспредела на доверенных ему его величеством землях не потерпит. Что, если вдруг, то он в бараний рог согнёт. При этом князь руками показал, как именно будет в бараний рог сгибать.

Потом он сообщил печальную новость о том, что нас покинул граф Сапсанов. Новость была настолько печальной, что я не увидел ни одной чёрной тряпки в зале в виде хоть какого-то намёка на траур. Умер и умер, бывает, как говорится. Правда, потом Тигров заметил, что берёт остатки рода под свою защиту, и, если хоть одна падла… в общем, понятно.

Ну и про то, что сегодня все отличившие получили заслуженные награды. В том числе, в нашем стаде баран… Простите, в дворянском обществе Сибири появился новоиспечённый барон, которому за выдающиеся заслуги перед Отечеством баронство и присвоил государь-император Кречет Пётр Алексеевич. Вместе с землей. Которую, правда, надо ещё отвоевать у разных нехороших личностей, но это уже такие несущественные детали, не так ли. В общем, прошу любить и жаловать, барон Константин Манулов.

Я вместе со всеми похлопал в ладоши. Молодец этот Манулов, ничего не скажешь. А вот, кстати, и он. Невысокий, темноволосый, глаза зелёные. Тоже из кошачьих и тоже чувствует здесь себя не слишком уютно. Но, тут понятно, манулы ещё большие индивидуалисты, чем рыси.

Держался парень вполне прилично. Если и нервничал, то вида не подавал. А князь тем временем представил гостям своего названного сына Александра Капибарова, и объявил бал открытым.

Я когда этого Сашу увидел, чуть не крякнул. Здоровый, мощный. Он вполне мог конкуренцию Медведеву составить. Почему-то я капибар по-другому себе представлял.

Тем временем, Манулов вывел в центр миниатюрную брюнетку, чем-то неуловимо мою Машу напоминающую. Готов побиться об заклад, что она из каких-то соколиных. Вскоре к ним присоединились другие танцующие пары. Ну, все политесы были соблюдены, можно и расслабиться. А ещё лучше потихоньку сбежать отсюда чуть попозже. Можно даже не прощаясь. Ну, а что, я художник, меня муза срочно к мольберту позвала.

Куницын немного подумал и тоже пошел танцевать, прихватив какую-то скучающую девчонку. Я же, навалившись спиной на колонну, вытащил пилку и провёл ею по ногтю.

— Полагаю, если бы по близости стоял стул, то ты бы его уже давно оккупировал. И сидел с таким же скучающим видом в окружении прекрасным женщин, — ко мне подошёл Медведев.

— Возможно. Хотя, в окружении прекрасных женщин очень сложно постоянно делать вид, что возвышенно скучаешь, — спокойно ответил я. — Им нужно уделять какое-то внимание. хотя бы скучать ещё более откровенно. А я не в настроении. Поэтому буду стоять здесь, отпугивая желающих приобщиться к возвышенной скуке своей пилкой.

— Пилкой? — Медведев хохотнул.

— А вы знаете, какая она острая? — я указал пилкой прямо на него. — Ей можно до смерти затыкать. Кстати, что вы здесь делаете?

— Дела, — Медведев прекратил смеяться, встал рядом со мной и принялся смотреть на танцующих. — Это вы молодые бездельники можете на балах отплясывать. А мне приходится даже здесь работать.

— Тогда, может быть, поясните, что натворил этот молодой Манулов, раз заслужил в столь юном возрасте такую приличную награду?

— Зачем тебе подробности? — снова усмехнулся Медведев.

— Мало ли, повторить подвиг захочу, чтобы от его величества милостей огрести, — я пожал плечами и принялся подпиливать ноготь, который слегка где-то зацепил.

— Вряд ли. — Ответил Медведев. — Впрочем, тайны в этом нет никакой. Манулов спас Сапсановых от полного уничтожения.

— Уже не в первый раз за сегодняшний вечер слышу эту фамилию, — я полюбовался ногтем и решил немного подправить, потому что мне не очень понравился получившийся результат.

— Граф Сапсанов был довольно влиятельным человеком. — Заметил Медведев.

— Я рад за него. Точнее, за его род, скорблю вместе с ним из-за потери столь влиятельного человека. Девчушка, которая с Мануловым танцует — Сапсанова?

— Дочь графа, — подтвердил Медведев, как-то странно усмехаясь.

— Я так и думал, что в ней есть что-то соколиное. — Я задумался. Убирать пилку, или пускай в руках остаётся. — Но, как-то это неправильно. Её отец ушёл, а она на балу отплясывает. Как-то это неправильно. — Повторил я.

— Держи, — Медведев не ответил на мой выпад и протянул визитку. — Здесь номер моего мобилета есть. Я слышал, ваш клан большую партию закупил.

— Полагаю, что мой номер вам уже известен? — спросил я, пряча визитку в карман.

— Служба у меня такая, Женя, — Медведев сделал шаг в сторону, а затем повернулся ко мне. — Если намереваешься сбежать, лучше оставь эту мысль.

— Почему? — я пристально посмотрел на него.

— Сдаётся мне, что наследников сюда не просто так пригласили. Правда, ещё ничего не решено. Но, в твоих же интересах подождать. — Он окинул взглядом мой белый костюм и шёлковый шарф. — М-да.

Он отошёл, оставив меня в лёгком раздражении. И сам не сказал ничего конкретного, только тумана нагнал.

Танец в этот момент закончился. Манулов подвёл девушку к какой-то женщине и практически сразу отошёл. Что характерно, подошёл он к соседней колонне, и оперся на неё спиной, оглядывая зал. Ну что же, возможно он что-то знает? Всё-таки его награждению было отведено целых три минуты из общего выступления Тигрова.

Конечно, по-хорошему, следовало дождаться, чтобы нас кто-то представил друг другу. С другой стороны, мы не девушки, чтобы полностью придерживаться правил. К тому же, я художник. А у парня очень выразительное лицо. Вполне возможно, что даже когда-нибудь его нарисую. И я решительно направился к нему, так и не убрав пилку.

— Добрый вечер, — я остановился возле него, слегка наклонив голову. — Граф Евгений Рысев.

— Очень приятно… — надо сказать, что сейчас он немного растерялся.

— Маленький совет, разрешите? — он медленно кивнул, явно не понимая, какие изнаночные твари меня сюда притащили. — Не следует делать вид, что стоите в засаде, выслеживая добычу. В большинстве случаев, это вызывает у людей любопытство и острое желание убедиться, что выслеживают всё-таки кого-то другого.

— Правда? С чего вы взяли?

— Я наблюдательный. К тому же не мог пройти мимо ещё одного кота. Нам-то делить здесь нечего, тем более, что сейчас мы находимся на территории кота гораздо крупнее и опаснее, чем мы вместе взятые. — Я усмехнулся. — Этакая мужская солидарность, если хотите.

— И как же нужно стоять, чтобы тебя никто не трогал?

— Нужно показать, как тебе невыносимо скучно. Мало кому придёт в голову нарушить столь интимное состояние, как скука. — Ответил я, не скрывая иронии.

— Поверю на слово, — парень улыбнулся кончиками губ, а затем протянул руку. — Константин Манулов.

Глава 21

Пожав руку Манулову, я спрятал, наконец, пилку в карман. Он проследил за моими действиями задумчивым взглядом.

— Как я сам не додумался, что можно вот так эту вещь пронести? — тихо произнёс он. — Очень удобно и никто не отберет на входе, как тот же нож.

— Это вы сейчас о чём? — спросил я, снова вытащил пилку из кармана и покрутил её в руке.

— Вот такой штукой вполне можно убить человека как минимум восьмью разными способами. — Заявил Константин.

— Да? — я отодвинул руку и посмотрел на столь грозное оружие. — А у вас очень бурная фантазия. И, кстати, спасибо за ещё одну фобию. Вот как я теперь войду в приёмную ректора, если буду думать, что его секретарь тоже знает все эти восемь способов убийства?

— Какие интересные секретари у вашего ректора, — протянул он и тут же нахмурился, глядя куда-то в сторону. — Извините, но мне нужно отойти.

В зале что-то весьма бурно обсуждали. Нахмурившись, я подошёл к Маше и её компании прелестных гурий. Ну, или фурий, тут всё зависит от того, с какой ноги девушки встали.

— Что произошло? — резко спросил я, не обращая внимание на девушек, обращаясь к жене.

— Сапсанова ударила молодого Кондора. — Равнодушно произнесла Маша. — Он, вообще, похоже, любит получать пощечины от девушек. Помниться, я однажды сломала ему нос… Эм… Женя, это было давно, не надо так на него смотреть. Я тебя в то время даже не знала, и он нарвался на оплеуху в темноте сада. Сейчас же Кондор, видимо, оскорбил графиню, но сделал это прилюдно, поэтому…

— Он хочет кого-то спровоцировать? — я повернулся к жене. — Кого?

— Жениха Сапсановой, конечно. Этого новоявленного барона, который так таинственно и внезапно здесь появился, — улыбнулась Ольга, ответив за мою жену.

— Маша, могу я попросить тебя об одолжении? — я оглядел зал. Никаких проблесков воспоминаний. Всё-таки Свинцов мне жуткую свинью подложил в своё время, вот такой каламбур получился. — Вот тебе мой блокнот. Составь конспект: кто присутствует на этом балу, и все сплетни, связанные с несчастным или несчастной.

— Почему они несчастны? — теперь мне улыбалась хорошенькая блондиночка, ещё одна неизвестная подружка жены.

— Потому что очаровательные, умные и острые на язычок женщины обычно беспощадны, — я подхватил ручку прелестницы и обозначил поцелуй.

Девушки захихикали, но Ольга внимательно посмотрела на меня.

— А разве вы сами никого здесь не знаете, ваше сиятельство? — спросила она кокетливо.

— Увы, подлый удар по голове лишил меня памяти, зато позволил встретиться с Машенькой, — и я поцеловал руку жены, касаясь губами нежной кожи. У колонны, где стоял Кондор началась какая-то возня. — Прошу меня простить. Сейчас один идиот нарывается на неприятности, а у барона, скорее всего, нет секунданта. Довольно неприятная ситуация, на самом деле. Я в подобной побывал, и никому не желаю.

— Ты решил помочь барону Манулову защитить свою честь? — Маша испытывающе смотрела на меня.

— Да, мне не нравится этот тип, которому ты нос сломала. И я, естественно, не могу пройти мимо его унижения.

— Ты так уверен в победе Манулова? — Маша приподняла бровь, а остальные девушки смотрели на меня с жадным любопытством.

— Конечно, — я окинул взглядом собравшуюся толпу. Даже князь соизволил посмотреть, что произошло. — Посмотри, как он двигается. Навскидку, слегка уступает Пумову и Дроздову, но опытнее меня. — Добавил я совсем тихо. — Кто стоит рядом с бароном?

— Граф Шмелёв, — ответила заклятая подружка жены.

— Очень хорошо, — я рассеянно улыбнулся сразу всем девушкам и неслышно подошёл к Кондору, умудрившемуся на ровном месте поднять кучу неприятностей.

— Кто у тебя секундант? У тебя и знакомых-то тут нет, а заинтересованные стороны не могут учувствовать в этом сомнительном мероприятии. — Обратился к Манулову Шмелёв.

— Я, если не возражаете. — Манулов медитировал на колонну, и я повернулся к Шмелёву. — Какое оружие будет использовано?

— Дуэльные пистолеты. Князь Тигров милостиво предоставил несколько. Пройдёмте, граф, — и Шмелёв указал рукой на стол, на котором слуги расставили несколько шкатулок.

Я открыл первую. Вытащил пистолет, повертел его в руке.

— Неудобно и громоздко. Надо всё-таки графу Галкину заказать нормальные дуэльные пистолеты. Пару комплектов и винтовку. Да, винтовку обязательно, — задумчиво проговорил я.

— И с чего один из самых известных оружейных мастеров империи, будет делать вам оружие? — чуть насмешливо спросил Шмелёв.

— Он мне должен, — ответил я, с задумчивым видом проверяя оружие. — Я нарисовал его портрет и ни копейки не взял за это, представляете?

— Нет, не представляю, — Шмелёв в упор смотрел на меня. — Вы ведь не знаете барона. Зачем вы ввязались в это?

— Вы поверите, если я скажу, что мне просто скучно? — я проверил последний пистолет, зарядил его и уложил на место.

— В подобное верится с трудом, — признался Шмелёв.

— Значит, будете теряться в догадках, — я посмотрел на часы. — Время. Пойдёмте к вашему подопечному, пока он не научился взглядом стены ломать. Его высочество нам подобного вандализма не простит.

— Осталось пять минут. — Мы со Шмелёвым подошли к Манулову, и он сразу же начал говорить. — Ты что, уснул что ли, пока мы бегаем с графом и устраиваем стрельбище, для твоего развлечения?

— Для этого и нужен секундант, не так ли? — Константин усмехнулся и поднялся на ноги. — Почему вы вызвались в это сомнительное мероприятие? — прямо спросил он у меня.

— У меня свои причины, — улыбнулся я, глядя на часы. Он кивнул, но, мне показалось, что его не удовлетворил мой ответ.

Сама дуэль прошла быстро и скучно. Как я и предполагал, Манулов продырявил Кондора, того унесли целители. Хотя, по-моему, ранение в руку не требовало таких мер, как транспортировка в лежачем положении. Ну, да боги с ними.

Разрядив невостребованные пистолеты, мы с секундантом Кондора кивнули друг другу и разошлись. Ко мне подошла Маша и отдала блокнот, сказав, что они сделали всё, что могли. После этого она снова отошла, продолжать беседу с подружками, круг которых сильно разросся.

Манулов же, закончив свои дела, весьма решительно направился в мою сторону, но поговорить нам снова не дали.

— Думаю, что пришла пора молодым, здоровым лбам, не достигшим двадцатипятилетия, порадовать нас мужеством, умом, магическими и боевыми навыками. Не все же разными глупостями, вроде нелепых дуэлей заниматься. — Музыка замолчала так резко, что я даже не сразу понял, что происходит. — Думаю, что наши дамы не будут возражать и с удовольствием посмотрят на подвиги своих избранников. И убедятся, что не ошиблись в своём выборе. — Голос Тигрова разнёсся по всем уголкам бального зала.

— Что? — я посмотрел на Манулова, который в этот момент нахмурился. — Лично мне не нужно никого ни в чём убеждать. Моя женщина и так прекрасно знает, что я собой представляю. Да и дед нисколько не сомневается во мне… как в скромном художнике, естественно.

— Нас же не будут втягивать в эти игрища силой? — Манулов продолжал хмуриться. А я вспомнил предупреждение Медведева.

— Я бы не стал на это полагат…

Я не договорил, потому что в этот момент свет погас. Пол под ногами качнулся, и, чтобы удержаться, мне пришлось стремительно призвать дар рыси. Зрение сразу потеряло краски, зато я начал различать предметы в окружающей меня темноте. Усилием воли спрятал когти, оставив только зрение.

— Какого хрена… — и тут стало заметно светлее. — И где мы оказались?

Мы с Мануловым стояли посреди узкого коридора, который неподалёку заворачивал куда-то под прямым углом.

— Что-то мне говорит, что мы в лабиринте, — проговорил он вполголоса. — Смотри, потолка нет.

— Я вижу, — задумчиво ответил я, задрав голову. Потолка действительно не было. Или мы оказались в настолько огромной комнате, в которой потолок терялся в вышине, или лабиринт был расположен на улице, или это какое-то субпространство… Вариантов было много и не один из них не имел особого значения. — Как думаешь, нам надо дойти до центра лабиринта?

— Думаю, да, — кивнул Манулов.

И тут прямо на нас выскочила тварь, внешне напоминающая огромную моль. Я сам не понял, как в руке оказался меч. Покосился на своего спутника и чуть не присвистнул. Потому что у него в руке тоже был меч. Неужели он, как и я, меченосец? В любом случае, у каждого должны сохраняться свои маленькие секреты, поэтому ни о чём спрашивать я его не буду.

Моль сменила направление, полетев прямо на Манулова. Свист меча, и голова твари покатилась по полу.

— Ну, хоть макр целый, — пробормотал он.

Я же убрал меч и снова отрастил когти. После чего подошёл к стене и потрогал её. Нет, мне не показалось. Стена была сделана из дерева, просто покрашена таким образом, что поначалу напоминала камень. Как будто бывают такие тёплые камни.

— Ты пока макр доставай, а я попробую наверх забраться, — не дожидаясь ответа, быстро полез по отвесной стене, помогая себе когтями.

Край стены оказался под руками даже быстрее, чем я себе представлял. Подтянувшись, встал на стене в полный рост и осмотрелся. Это был действительно лабиринт. Большой, я бы сказал огромный, но в плане прохождения не слишком сложный. Полагаю, что правило левой руки будет работать хорошо. До центра, кстати, было не слишком далеко.

Внезапно раздался приятный женский голос, который произнёс.

— Василий Дикобразов покинул лабиринт. Мир его праху.

От неожиданности я чуть не свалился. Лишь кошачья ловкость не дала этой дряни сказать нечто подобное про Евгения Рысева. И почему я сразу подумал, что голос приятный? Опасное заблуждение, надо сказать. Быстро спустившись вниз, я подошёл к Манулову.

— Надо идти по правилам лабиринта. — Он посмотрел на меня расфокусированным взглядом.

— Что? Ах, да, я согласен. Вот только, думаю, что мы можем сократить наш путь.

— И каким же образом? — я посмотрел на стену, на которую смотрел он. И ничего не заметил. Стена, как стена,

— Часть стены — это иллюзия. Полагаю, если идти через них, то вполне можно достичь центра легко и непринуждённо. — И он решительно направился к той части стены, с которой не сводил взгляда. Сделав шаг прямо на стену, Костя исчез.

— Однако, — колебался я недолго, и вскоре присоединился к прошедшему сквозь стену Манулову. — Очень полезный дар.

— Это, да, — он пристально смотрел на меня. — Напомни мне, что-то я запамятовал, ты где учишься? — и парень прищурился.

— В Академии изящных искусств, — с гордостью сообщил я. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто пилка твоя из головы не выходит, — он хохотнул. — Да и меч вполне солидно выглядел. Плюс моторика движений…

— Брось, — я махнул рукой. — Я же кот. И действительно художник. Не всем же быть воинами.

— Ну-ну, — и Манулов снова прошёл сквозь стену. Да, чтоб тебя.

Я быстро пошёл за ним. Мы оказались в очередном коридоре, потом в следующем. Вокруг из-за поворотов раздавалась какофония звуков. Что-то рычало, визжало и орало вполне человеческим голосом. Но пойти и посмотреть не было никакого желания.

Время от времени, женский голос сообщал, что очередной участник вечеринки Тигрова покинул лабиринт. В том, что происходит что-то смертельное не слишком верилось, но всё-таки, так или иначе, коварные мыслишки закрадывались. А вдруг князь сошёл с ума и решил, как следует прополоть беспокойные кланы? «Королевская битва! Это Королевская битва! — заорала одна из муз в голове. — Зуб даю!»

Я, стараясь не обращать на неё внимание, шагнул в очередной раз в стену и чуть не врезался в Манулова, который с задумчивым видом стоял перед раскинувшимся прямо перед нами болотом. Это что ещё за бред? Какое может быть болото в лабиринте?

К нам подкатился ёжик, между игл которого пробегали электрические разряды. Рассеянно метнув в него нож, в который трансформировал меч, я перевёл взгляд на болото, в центре которого в это время тонул какой-то хмырь. Воттолько, как он мог тонуть в болоте, если под ногами обычный пол!

— Это тоже иллюзия? — мрачно спросил я у Манулова.

— Не похоже. Во всяком случае этот тип вполне настоящий… — задумчиво произнёс он. — Знаешь, в этом есть что-то притягательное.

— В чём? В том, как человек тонет? — я недоверчиво посмотрел на Манулова.

— Да, нечто омерзительно залипательное, — он тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.

— Манулов — ты псих, — объявил я радостно. — Но, как ни странно, мне это нравится.

И быстро направился поближе к парню, который продолжал медленно уходить в булькающую жижу, при этом вяло трепыхаясь и даже не делая попыток позвать на помощь.

— Эй, я граф Рысев, вон там стоит барон Манулов, вам помощь не нужна? — спросил я, отмечая, что, как только я подошёл поближе, он начал тонуть гораздо интенсивнее.

— Хвала богам, я думал, что вы ненастоящие и просто мне привиделись, — с явным облегчением произнёс он.

— Так вам помощь нужна? — я с тревогой наблюдал, как он стремительно погружался в болото.

Сбоку раздался стрекочущий звук, который мне сильно не понравился. Нужно было торопиться, но этот утопленник явно не спешил отвечать.

— Если вас не затруднит, — наконец пробормотал он, и принялся тонуть ещё стремительнее.

— Гадство какое, — процедил я, падая на пол и частично заползая на болото, протягивая ему руку. — Хватайся быстрее, — парень забился. Ему с трудом удалось вытащить руку из засасывающей его жижи. Но стоило протянуть её ко мне, как болото словно ожило, поднявшись с двух сторон, набросилось на несчастного, поглотив его. — Твою мать!

И тут же почувствовал, как меня за ноги оттаскивают от опасного участка. Вскочив на ноги, я почувствовал, как у меня глаз дёрнулся от бешенства.

— Барон Камышов покинул лабиринт, — уже в который раз раздался противный женский голос. — Мир его праху.

— Вот это уже не смешно, — и я ткнул пальцем в сторону этого странного артефакта, имитирующего болото. — Совсем не смешно.

— Я бы предпочёл убраться отсюда, — Манулов прикрыл глаза, и я почувствовал лёгкий ветерок. Чуть заметное движение воздуха. — Иллюзия в стене прямо напротив болота. Придётся прыгнуть прямо в неё.

— Если у тебя есть такая возможность, то лучше поторопиться, — мрачно заметил я, глядя мимо него на коридор, в конце которого появилась гигантская саранча, которая и издавала странный стрекот.

Ничего не ответив, Манулов вцепился в мою руку и подпрыгнул. Ветер подхватил нас и понёс прямо на стену. Когда мы в неё влетели, позади раздался разочарованный стрекот, не сумевшей подобраться к нам твари.

Как только мы оказались на месте, ветер сразу же исчез.

— Магия воздуха? — спросил я у него, оглядываясь по сторонам.

— Ну… — протянул Манулов. — Почти.

— А мы, похоже, на месте, — это был точно не коридор, а довольно широкое пространство, в которое вело множество, так называемых, дверей.

В центре располагалась статуя не слишком внушительной химеры. Я обошёл её по кругу, потирая подбородок.

— Какое убожество, — наконец, резюмировал, не найдя в статуе ничего привлекательного. — И что нам теперь делать? Есть мысли?

Химера как будто только и ждала моих слов. Её глаза вспыхнули алым, и она «ожила». Соскочив со своего помоста, тварь атаковала меня, так как я находился ближе. Вот только никакого настроения для участия в гладиаторских боях у меня не было. Меч появился в руке сразу же. Кроме всего прочего, я пустил по лезвию огонь и нанёс удар. А с другой стороны химеру ударил подскочивший Манулов. Тварь рухнула, рассыпавшись грудой камней. Вот так, даже макра в качестве награды здесь не предусмотрено, как оказалось.

Меч исчез, и я повернулся к Манулову, чтобы сообщить, что я думаю о Тигрове и его «забавах», но тут свет мигнул, и в следующий момент мы уже стояли посреди бального зала.

Неподалёку с пола поднимался тот самый парень, которого нам не удалось спасти. С него ручьями стекала зловонная жижа.

— Не слабо, — протянул Константин.

— Это ещё мягко сказано, — я протянул ему свою визитку. — Нам так и не дали поговорить. Здесь мой номер мобилета. Думаю, что случай ещё представится, поболтаем без этих безумных каруселей.

— В этой жизни всё возможно, — он усмехнулся, но визитку взял и пошёл к ожидающим его Сапсановым и Шмелёву.

Я же решил высказаться и свалить уже отсюда, пока меня всё-таки не вывели из себя. Потому что в этом случае, я точно найду те восемь способов нештатного применения пилки для ногтей, о которых говорил Манулов.

— Я не понимаю, кто и чего здесь добивался, но больше выступать в качестве клоуна не собираюсь, — в зале стояла тишина, и от этого мои слова прозвучали, наверное, слишком громко.

— Женя… — ко мне стремительно шёл дед.

— Если не ошибаюсь, то всё это было согласовано с главами родов? — дед только вздохнул. — Я покидаю этот вертеп. С меня и нашего домашнего хватает. Не буду Машу вырывать из лап её подруг, поэтому позаботься, чтобы мою жену не втянули в подобные сомнительные игрища.

— Женя, я понимаю, что ты недоволен. Мы не знали подробностей, но нас заверили, что вам не будет угрожать существенная опасность. И теперь, вас с бароном Мануловым ожидает награда…

— И ты сам её получишь. Извинись за меня перед его высочеством. Но, у меня мигрень разыгралась. — И я картинно приложил ко лбу ладонь и вот так вышел из зала.

Уже на крыльце, когда я ждал машину, ко мне присоединился Медведев.

— Не злись. Так было надо.

— Вы изолировали молодёжь для…

— Молодые люди бывают слишком горячие и несдержанные, — Медведев не смотрел на меня. — Если бы убрали троих нужных, это было бы слишком подозрительно.

— Так вы… — я замолчал, пристально разглядывая своего непосредственного босса. — Почему вы мне ничего не сказали?

— Ты ещё не дорос до подобного рода информации, Женя, — он добродушно улыбнулся. — После практики, мы вернёмся к этому вопросу. О, твоя машина, — и Медведев, насвистывая нечто фривольное, вернулся в зал.

Я долго смотрел ему вслед. Надо отдать организаторам должное, проделан этот отвлекающий манёвр мастерски. По-хорошему, надо было вернуться. Подумав, я покачал головой и направился к машине. Лучше уж я изучу то, что мне Маша с подругами написала. Всё будет пользы больше.

Глава 22

Первое, что я сделал, когда вернулся домой, это вымылся и переоделся. Всё-таки я здорово изгваздал свой белый костюм, ползая возле болота. Когда я снял пиджак и принюхался, то тут же швырнул его на пол. Оно еще и воняет неизвестно чем.

Нет, это я хорошо сделал, что ушёл оттуда. А если бы остался? Да ещё бы мне взбрело в голову пригласить кого-нибудь потанцевать? Какую-нибудь подружку Маши, например? Нет уж. Я Евгений Рысев, художник и повеса. И не вижу смысла разрушать этот столь тщательно выпестованный образ.

— Тихон! — рявкнул я, будучи практически уверен, что старый денщик дежурит возле двери.

— Да, ваше сиятельство, — дверь тут же распахнулась, и он появился на пороге. Ну, вот, что и требовалось доказать.

— Убери это, — я ткнул пальцем в одежду, которая кучей была свалена на полу. Пока я размышлял, то успел раздеться до гола. — Унеси отсюда эту гадость.

— Сию секунду отдам в стирку, — засуетился Тихон.

— Хоть куда, а ещё лучше, просто выкини, — приказал я. — Главное, чтобы я больше всего этого не видел.

— Вот ещё, придумали тоже. Выкини, — пробурчал Тихон. — Егерям отдам уже выстиранную. А то новой совсем одёжкой разбрасываться. Фу, ну и воняет же она, — он скривился. — В какой это такой канаве ваше сиятельство вы отдыхать изволили? Неужто бал настолько весело начался?

— Тихон, вот сейчас лучше заткнись, я тебя именем Рыси прошу. — Я поднял вверх указательный палец. — Не то я сорвусь и сделаю что-то, о чём потом очень сильно пожалею.

— Ну, что вы, ваше сиятельство, Евгений Фёдорович, — Тихон ловко собрал всю одежду и резво рванул к двери, — как же можно срываться-то. Поберечь себя нужно. Я сейчас вам чайку запарю. Пока вы душ принимать будете. Не самое лучшее средство от похмелья, но всё же.

— Я не страдаю похмельем, — мне даже орать на него расхотелось. — Иди уже отсюда, Тихон. Что ты будешь делать с этим тряпьём меня не волнует.

Я довольно долго стоял под горячим душем. Мне всё время казалось, что этот жуткий запах въелся в кожу и никак не хотел отмываться. Наконец, я понял, что ещё немного и просто спущу с себя шкуру. Только после этого вышел из душа.

За то время, пока я намывался, Тихон уже успел проветрить комнату и притащил-таки чай. Хорошо хоть догадался печенюшки какие-то принести. Так что я устроился в кресле со всеми удобствами, закутавшись в большой махровый халат, и вытащил блокнот. Так, что тут написали пираньи светского общества?

Они умудрились исписать практически весь блокнот. Здесь были не только имена присутствующих гостей, но и описание внешнего вида. А также характеристики, которые я при всем желании не назову безобидными.

Вот, например, самым первым шло описание некоей Надежды Власовны Муравьевой.

« Баронесса Надежда Власовна Муравьёва. Является матриархом клана. Невысокая, пышнотелая. Блондинка с ярко-голубыми глазами. Любит платья с таким глубоким декольте, что мужчинам даже догадываться не нужно, что же оно должно скрывать. Хозяйственна. Баронство крепкое. Дружина сильная сплочённая. С другой стороны, обожает общество мужчин. Вдова. Имеет шестерых детей и только один из них от законного супруга. Довольно неразборчива в связях. Находится под личным покровительством князя Тигрова. По непроверенным слухам, третий сын у неё от князя»

Насчёт матриархата в отдельно взятом баронстве — почему бы и нет. Тем более, что баронесса Муравьёва. А у муравьёв всегда королева правит. А вот сообщение о том, что баронство можно как-то захватить, поставило меня в тупик. Я не намереваюсь ничего захватывать. Что за мысли в девичьих головках бродят?

Или это Маша писала? Вот если так хочется кого-то захватить, пускай с дядьки своего начинает. Всё равно у баронства нет наследника. Вот пусть и думает, как его к себе под крылышко затащить. А не на всяких Муравьёвых засматривается. Чему их в её училище, интересно учат? Надо у Пумова спросить. Или у Сусликова. Этот точно знает, да ещё и с удовольствием расскажет.

Так, ладно, пойдём дальше. Я перевернул лист. Что? Вот же… шутницы, мать их! Ну, Машка, как ты могла допустить такое? Или ты ещё и подсказывала? Я ещё раз перечитал написанное ажурным девичьим почерком.

« Евгений Фёдорович Рысев. Внук графа Сергея Ильича Рысева. Наследник главы клана. Женат. Детей нет. Во всяком случае официальных. Впрочем, слухов про внебрачных детей, обнаружить не удалось. Молод, хорош собой. Художник. Обладает утончённой натурой. Любит эпатировать публику и женщин. Меченосец. Пятый уровень получил исключительно в бою»

— Интересно, и каким образом моя утончённая натура сосуществует с мечами, пятым уровнем и эпатажностью? — спросил я в пустоту. — Ну, хотя… Ладно, что тут у нас ещё.

И я погрузился в чтение. Эти мерзавки не пожалели даже князя и его семью. Досталось даже Медведеву. Хотя откуда они могли знать, что он обожает наслаждаться пением одной певички из Императорского театра. При этом он делает это поздно вечером, после концерта, и тет-а-тет. А певичка, к слову, очень любит бриллиантовые побрякушки. На макры ей плевать, она не маг. А вот на бриллианты — нет. Наверное, поэтому Дмитрия Фёдоровича частенько видят в ювелирных лавках столицы. Где покупает всегда две безделушки, одна из которых, наверное, достаётся жене.

Как, вот как они всё это узнали? Ведь он не живёт в Сибири. Дмитрий Фёдорович абсолютно столичный житель и здесь бывает только наездами и по делам.

И тут до меня дошло. Прелестная Олечка же учится не где бы то ни было, а в Императорской Магической Академии. Но, это не объясняет, откуда у неё такие интимные познания о личной жизни главы имперской безопасности. Ей бы на спецкурсы того же Медведева пойти. Вот где бы она себя реализовала.

Я задумчиво посмотрел на блокнот. Сдать или не сдать перспективного агента-аналитика Дмитрию Фёдоровичу, вот в чём вопрос. Решив, что подумаю об этом позже, дочитал записи до конца.

После этого бросил блокнот на стол. Надо его сохранить. Защитные заклинания наложить, да и просто в новую твёрдую обложку поместить. Этот блокнот, написанный кучкой сплетниц, оказался просто неоценимым источником информации.

— Я думал, что застану тебя в зале для тренировок, — я поднял голову и посмотрел на деда, который почти неслышно вошёл в комнату.

— Мне тренировок в лабиринте Тигрова хватило, — заметил я, откидываясь на спинку кресла. — Маща что с тобой не вернулась? — спросил я, слегка нахмурившись.

— Я оставил её под присмотром барона Соколова, десятка егерей и под очень пристальным вниманием её подружек. Поверь, если будет даже полнамёка на глупость, тебе сообщат сразу же. — Дед сел в другое кресло и поставил на стол золотую фигурку той самой химеры, которую мы с Мануловым разнесли по камешкам в центре лабиринта. — Хотя, я сомневаюсь, что Маша способна на подобные глупости. Она слишком сильно тебя любит. Так что я принял решение, позволить девочки повеселиться. Маша так редко выходит в свет. Пускай наслаждается.

Я снова покосился на блокнот. В нём были все, кроме самих подружек. Про себя они ни написали ни строчки. Вот только, это не значит, что они не смогут настрочить друг на друга характеристики, смакуя все самые грязные подробности. И ведь почти все вроде бы птички. Хотя, больше на гадюк похожи, честное слово.

— Так почему ты решил, что я в зале для тренировок? — спросил я, рассматривая деда.

— Чтобы выпустить пар, для чего же ещё, — он вздохнул. — Ты выглядел, хм, расстроенным, когда покидал бал.

— Меня закинули в какую-то дыру, полную мерзости, заставили играть в отвратительную игру, даже не объяснив правила. Я проходил сквозь стены, убивал электрических ёжиков, и испачкал свой выходной костюм так, что его проще выбросить, чем восстановить. Интересно, и почему я расстроился? — переведя дух, продолжил. — А ещё у меня на глазах погиб человек, которому я ничем не сумел помочь. Правда, он не по-настоящему погиб, вот только, этот нюанс мне тоже не сообщили.

— Вот поэтому я и думал, что ты хочешь выпустить пар. — Дед улыбнулся кончиками губ.

— Что это? — я ткнул пальцем в статуэтку.

— Твой приз. Я ещё на балу говорил, что вам с Мануловым полагается приз.

— Это следящий артефакт? — спросил я, глядя на статуэтку с подозрением.

— Нет, я проверял. — Дед тоже принялся рассматривать химеру. — В любом случае, я планирую отправить её в поместье. Чтобы поместили в комнате с трофеями. Даже, если этот какой-то очень сложный артефакт, который нельзя вычислить обычными методами, то пускай за нашими весьма ценными трофеями следит.

— Это хорошая идея, — я одобрительно кивнул. — Вот прямо сейчас и надо её увезти.

— Может быть, подождём до утра? — с сомнением произнёс дед.

— Вот пускай она ждёт до утра в сумке егеря, — и подхватил статуэтку и подошёл к двери. — Тихон, — дворецкий подскочил со стула, на котором, похоже, задремал. — Отдашь эту вещицу егерю, пускай с рассветом едет в поместье и поставит её где-нибудь в комнате трофеев. Только осторожней, это приз, который я выиграл в неравном бою со своими нервами.

— Всё будет в лучшем виде, — Тихон буквально вырвал у меня из рук статуэтку. — Доставим и будем пылинки сдувать, чтобы не запылилась.

Тихон вышел, а я очень пристально посмотрел на деда.

— Я хочу понять, зачем нас всех собрали на этом сборище, — прямо сказал ему, не отводя взгляда. — Это ведь не в порядке вещей, чтобы наследников сорвали с мест учёбы и притащили на это сборище?

— Нет, — дед покачал головой. — Столько молодёжи его высочество собрал впервые.

— Вот мне и интересно знать, зачем? Зачем ему это понадобилось?

— Женя, тебе не кажется, что ты задаешь слегка неуместные вопросы? — дед покачал головой, но выражение лица у него было такое, что я сразу понял — он знает. Ну, или догадывается, как минимум.

— Ты забыл, что я художник? Мне нужно видеть картину целиком, иначе я спать буду плохо. И кушать. Осунусь, похудею, и стану похожим на облезлого кота. Кому это надо? — я усмехнулся. — Что отличало этот бал от всех предыдущих сборищ, кроме наследников, естественно.

— Граф Медведев среди гостей. К тому же Дмитрий Фёдорович не танцевал. А он слывёт тем ещё ловеласом.

— Я тоже не танцевал, и тоже слыву повесой, и что из этого? — я пожал плечами. — Не вижу в подобных вещах ничего особенного.

— К тебе уже привыкли. У тебя подобные закидоны с семнадцати лет начали проявляться. Уже на первом же выходе в свет, — дед тоже смотрел на меня усмехаясь. — А вот Медведев всегда был не прочь повеселиться. И сегодня многие дамы были разочарованы. Баронесса Муравьёва, к примеру. Она весь вечер пыталась привлечь его внимание, но…

— Не получилось, — я задумался. — Он не скрывал, по крайней мере от меня, что прибыл сюда не развлекаться, а работать. С чем может быть связана работа шефа службы безопасности? К каким-нибудь любимым развлечением дворян, с заговором. Кого-то очень ловко приняли на этом балу. Чтобы остальные, не разобравшись, бучу не подняли.

— Я пришёл к тому же мнению, — дед взял печенюшку и захрустел ею. — Ты меня порой заражаешь своей паранойей. Никому из моих знакомых не пришло в голову такое объяснение. Все наоборот посчитали шутку забавной. Меня поздравляли с тем, что мой внук оказался таким ловким парнем и одним из первых вышел из лабиринта. Почему-то многие ставили на то, что ты окажешься посреди зала первым.

— Отряхнусь, как ни в чём не бывало и пойду дальше охмурять девушек, — закончил я за него. — За кого они меня принимают?

— За художника, который учится в Академии изящных искусств? — с невинным видом спросил дед.

— Мы живём в регионе, в котором прорывы случаются чаще, чем дожди. Разумеется, я могу за себя постоять, — я даже поморщился, когда дед об этом говорил. — В конце концов, у меня с собой была пилка для ногтей.

— Тигров не любит вызывать кого бы то ни было по отдельности. Практически все дела с награждениями, поощрениями или, наоборот, с наказаниями он проводит на таких вот балах. Если это дела могут ждать, естественно. Так что здесь было всё как обычно. Единственное, бал провели почти на неделю раньше, чем принято и собрали наследников до кучи. Повод надо сказать смехотворный, кому надо, тот и так узнает всё про детей князя, как родных, так и приёмных. — Дед взял ещё одну печеньку. — Но вот предложение попробовать на прочность наследников почти все главы кланов приняли благосклонно. Даже пари заключали, кто победит, кто выпадет из лабиринта первым… Я, кстати, поставил на тебя, и выиграл вполне приличную сумму.

— Простые люди, — я закатил глаза. — Незамысловатые развлечения. Ничто в этом мире не меняется. Всем подавай хлеба и зрелищ. А из тех, кто на выбывших поставил, кто выиграл?

— Курицын, — дед махнул рукой. — Он смеясь поставил на собственного сына. Сказал, что славный род баронов Курицыных силён не воинскими забавами. Так что его Никитка попался на первой же смехотворной ловушке — не глядя вылетел из поворота и наткнулся на шип остроглаза. Более нелепой смерти трудно было бы себе представить. Мальчик, конечно был взволнован, но, когда понял, что это была лишь иллюзия, преспокойно встал и пошёл охмурять девушек. Это, если пользоваться твоей терминологией.

— Так, стоп. — Я поднял руку. — Первым покинул лабиринт не Курицын. А некто Дикобразов. Я хорошо запомнил, потому что он был первым, а противный голос жуткой невидимой тётки весьма бодро сообщала о покинувших игру людях.

— Ничего не понимаю, — дед нахмурился. — Первым посреди зала появился именно Никита Курицын. Да и видели мы, как проходят лабиринт участники. Качество было не очень хорошее, но многие разглядели, что ты меченосец.

— Эх, такой образ пропал, — я сокрушенно покачал головой. — Ладно, про то, что видели, все скоро забудут. Потому что я всем видом буду доказывать, что им показалось. Но, давай вернёмся к Дикобразову. Нам внутри лабиринта сообщили, что он вышел почти сразу. Мы с Мануловым только-только сообразили, что это лабиринт.

— А мы видели, что он двигается и почти не встречает препятствий. — Мы переглянулись. — Так, напрягай память. Мне тоже захотелось выяснить, кого же так виртуозно Медведев изъял из толпы, чтобы никто не догадался об арестах. Потому что я сейчас припоминаю, что отец Дикобразова куда-то исчез. И к вашему появлению его в зале уже не было.

— Ты же против паранойи, — я улыбнулся.

— Я не против того, чтобы обезопасить клан. Если у кого-то хватило ума играть в такие опасные игры, то это их проблема. Но, я должен убедиться, что у клана Рысевых нет никаких контактов с этими гениями. А если есть, то надо очень быстро прервать их. Но в одном ты прав, если бы начались публичные аресты, это могло поднять градус недовольства. Люди любят бузить, особенно, не разобравшись в первопричине. А Медведев молодец, как ловко всё провернул. К тому времени, как все узнают об арестах — это уже будет неактуально. Наверняка газеты успеют подготовить нужное настроение. — Дед устало потер переносицу. — Тех, кого Медведев забрал на балу — это только вершина айсберга. Сейчас начнутся дознания и нервишки многим потреплют, помяни моё слово. И что людям спокойно не сидится? Им прорывов что ли мало?

— Они люди, и этим всё сказано, — я пожал плечами. — Ладно, давай вычислять этих придурков. Медведев намекнул, что их трое.

Вычислили мы заговорщиков довольно быстро. Они почти все были изъяты в самом начале. Никто, разумеется прохождение остальных несчастных молодых людей по лабиринту не прерывал. А на места изъятых заговорщиков ставили иллюзии, которые продолжали двигаться. В итоге они терялись в общей массе и, когда тихонько исчезали, никто на них уже не обращал внимания.

Народ в зале продолжал веселиться и делать ставки. Всем было хорошо и весело. Ну, кроме нескольких недовольных. Меня, например. Или того парня, которого в вонючую жижу иллюзорного болота окунули с головой. А маги у Тигрова сильны. Болото хоть и почти иллюзорное, а жижа и вонь вполне настоящие.

Дед убедился, что ни с одним родом из этих трёх Рысевы никак не пересекаются, успокоился и направился спать. К тому времени Маша уже вернулась в компании дяди. Так что нам тоже можно было уже идти отдыхать. Но, прежде чем завалиться спать, я спрятал блокнот в сейф. А то мало ли кому в голову взбредёт почитать.

Глава 23

Маша потянулась, и устроила голову у меня на груди, поглаживая обнажённую кожу. Её легкие касания вызывали полчища мурашек, но неприятными не были.

— Когда мы вернёмся в форт? — спросила она, поднимая голову и глядя мне в глаза.

— Завтра, — ответил я, зевая. — Моим нервам необходим отдых. А дед приготовил для нас портальный свиток. Сам-то он уже должен был уехать. У него дела, связанные с передачей имущества Свинцовых клану Рысевых в самом разгаре.

— Ты как? — спросила она, вздохнула и снова опустила голову мне на грудь. — Это было нечестно со стороны князя. Всё-таки подобные забавы должны быть сугубо добровольны.

— Я? Нормально. Если не считать уязвлённую гордость, конечно. Но, с другой стороны, не нам ещё не оперившемуся как следует молодняку тягаться с этими мастодонтами, которые правили уже в то время, когда наши отцы и не задумывались о детях, лежа в колыбелях и пуская пузыри. У меня есть самолюбие — это бесспорно. Но, у меня есть и инстинкт самосохранения, который настойчиво уверяет, что лезть с претензиями — очень плохая идея. — Я потянулся, аккуратно переместил жену с себя на кровать и поднялся. — К тому же, от меня и такого никто не ожидал, кроме деда и твоего дяди. Зато они выиграли приличную сумму.

— Я тоже, — неожиданно призналась Маша. А когда я возмущенно на неё посмотрел, она захихикала и уткнулась в подушку. — Конечно, все приняли моё горячее желание поставить на мужа за исключительную слепоту любящей жены. Однако, это не помешало этим недоумкам решить сорвать куш. В итоге у них не получилось. А я заработала пять тысяч четыреста восемьдесят рублей.

— Сколько? — от неожиданности я сел обратно на кровать. — Так. — Я задумался. — А сколько тогда дед получил? Вот чёрт, — я взлохматил волосы. — Вот этого я точно никогда князю не прощу. Если бы он хотя бы намекнул, то я бы поставил на самого себя и просто озолотился.

Маша приподнялась и протянула ко мне руку.

— Раз мы сегодня занимаемся блаженным ничегонеделаньем, то я могу тебя утешить, чтобы горечь от несбывшихся надежд на обогащение не омрачало твоего существования.

— О-о-о, знаешь, я такой несчастный, что меня нужно очень сильно утешать, — я по кошачьи извернулся, и потянулся к жене, но тут из гардеробной послышался неясный шорох.

Мы с Машей замерли и прислушались. Шорох повторился, а после этого раздался грохот.

— Что это, вашу мать? — ругнулся я и как был в одних пижамных штанах и босиком, бросился к двери этого огромного шкафа.

Распахнув дверь, я уставился на творящийся беспредел. Вся наша одежда, кроме пары-тройки вещей лежала на полу. Практически вся она была порвана, с собрана в кучу, на которой лежало и сопело довольное собой мурло.

— Охренеть, — только и смог проговорить я. — Нет, ты только посмотри на это, — я немного отодвинулся, давая место Маше.

— О, Мать-Соколиха, что же нам даже сегодня надеть? — она закрыла рот рукой и, вместо того, чтобы впасть в истерику рассмеялась.

— Фыра, мать твою! Ты что натворила? — я нахмурил брови и шагнул к ней.

— Ваше сиятельство, — в дверь деликатно поскреблись, и, вошли только, когда я разрешил, предварительно убедившись, что Маша завернулась в халат. — У нас конфуз произошёл. — Игнат мялся у двери, а я почувствовал, как у меня дёрнулся глаз. — Ничего слишком серьёзного, вы не думайте.

— Короче! — рявкнул я.

— Фырочка вчера начала беспокоиться. С вами же что-то на балу произошло? — я неохотно кивнул, и Игнат продолжил. — Наша девочка так сильно переживала… Она от переживаний съела весь запас макров, который мы приготовили для зарядки патронов.

— А потом отправилась переживать в наш гардероб, — резюмировал я, потирая лоб. — У нас есть запас патронов?

— Конечно… нет, — Игнат развёл руками. — То есть пять десятков нашлось. Мы же сюда налегке ехали. Припасы взяли. Решили, что время займём, пополним запасы. Чтобы здесь арсенал небольшой приготовить. А то, как-то неуютно без оружия. Чувствую себя голым. Мы же в Новосибирске впервые, ещё не успели освоиться.

Я медленно перевёл взгляд на уставшую от переживаний кошку, которая даже ухом не повела, хотя мы переговаривались буквально у её головы.

— Не ругай её, — Маша тронула меня за руку. Фырочка же действительно переживала. Она чувствовала, что тебе нехорошо, вот и… — она развела руками.

— Я знаю, — я вошёл внутрь шкафа, осторожно переступив через какую-то тряпку, в которой опознал свой кашемировый свитер. Присел на корточки перед рысью. — Ну, и что ты можешь сказать в своё оправдание? — Вместо ответа Фыра вздохнула и положила голову мне на плечо. — И что мне с тобой делать?

Фыра приоткрыла один глаз и лизнула моё ухо. Я поморщился, всё-таки шершавый язык кошки может подарить незабываемые ощущения. Тем не менее, чтобы не пугать кошку, стоически выдержал её выражения привязанности, после чего потрепал между ушами. Фыра снова вздохнула, убрала голову с моего плеча и свернулась в клубок, на этот раз умиротворённо засопев.

Я же поднялся и принялся осматриваться по сторонам. Надо хоть что-то спасти. Потому что выпрашивать вещи у ПроРысевых — это как-то неправильно. Кое-как найдя целую, не изодранную когтями и клыками впавшей в истерику рыси одежду, кинул её Маше. До белья, к счастью, это ушастое недоразумение не добралось, так что хоть здесь нас не ждал сюрприз.

— Ну что, дорогая. Собирайся. Пойдём тратить твой кровно заработанный выигрыш. Заодно город посмотрим. Устроим шопинг. Видят боги, он нам сейчас просто необходим. И да, хорошо, что сейчас осень. Под пальто никто не увидит, какое убожество на нас надето.

— А почему мы будем тратить мой выигрыш? — пробормотала мгновенно ставшая серьёзной Маша. — Насколько мне известно, это мужчина должен быть добытчиком.

— Это ты львицам в прайде расскажи, — хмыкнул я. — А вообще, я и есть добытчик. Я добыл богатую, щедрую и очень предприимчивую жену, которая сейчас будет тратить кровнозаработанные на любимого мужа, — и я погладил себя по голове. — Вот такой я молодец.

— У меня слов нет, — заявила Маша, схватила свою одежду и удалилась в ванную комнату.

У дверей раздался приглушённый смешок. Я резко развернулся и пристально посмотрел на Игната, который изо всех сил пытался сохранить серьёзное выражение лица. Получалось у него плохо, но он старался.

— Хватит скалиться. Лучше приготовь нам машину с водителем, который знает город. Потому что кататься по незнакомому городу — это всегда здорово и поучительно, но всё же желательно кататься в сторону магазинов одежды и оружейных лавок. — Я говорил так ласково, что улыбка с лица Игната сошла практически моментально.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — он даже вытянулся, и сразу же открыл дверь. — Я пойду машину готовить? — спросил он почему-то шепотом.

— Иди, — кивнул я, и егерь мгновенно исчез из поля моего зрения.

Уже через двадцать минут мы с Машей сидели в машине. Как оказалось, город знал Игнат, поэтому именно он находился за рулём.

— Конечно покупать готовую одежду — это моветон, — задумчиво произнесла Маша. Но, с другой стороны, у нас просто нет выхода. Ничего, главное, что наши костюмы для Новогоднего бала у императора уже готовы и ждут нас в Ямске. А с остальным можно пока смириться.

— Тем более, что твоя повседневная одежда — это курсантский мундир, — добавил я, усмехаясь. — И, похоже, мы приехали.

Игнат привёз нас прежде всего к магазину женской одежды.

— Подхалим, — заявил я, а он только пожал плечами.

— Меня зовут Алиса. Чем могу помочь? — как только мы зашли внутрь, возле нас появилась молодая девушка.

Маша уже открыла рот, чтобы ответить, но я её перебил.

— Граф Рысев. Алиса, вы видите эту прелестную даму? В вашем магазине есть что-нибудь настолько же прекрасное? — повернувшись к Маше, я расплылся в улыбке. — Извини, но так давно хотел это сказать, ты даже не представляешь.

— О, у нас, конечно, найдутся вещи, которые вам обоим понравятся, — Алиса расплылась в улыбке. — А на какую сумму вы рассчитываете, ваше сиятельство?

— На неприлично большую, — и я подмигнул жене.

— Я бы даже сказала, на непристойно неприличную, — добавила она, посмотрев на меня сузившимися глазами.

— Тогда, мне понадобятся помощники. — И Алиса указала мне на вполне удобный диванчик. — Вы можете подождать здесь, ваше сиятельство.

— Развлекайся, милая, — я сел на диван и достал блокнот, чтобы чем-то себя занять, пока Маша будет обновлять гардероб.

В голову ничего не приходило, и покрутив блокнот и карандаш в руках, оставил попытки что-то нарисовать. Всё-таки в этом деле без муз никуда, а они как назло решили подремать.

Маша купила себе на самом деле немного вещей, но по радостным лицам продавщиц, можно было прийти к выводу, что дешевыми эти вещи не были.

Следующей остановкой был магазин мужской одежды. Там я пробыл не долго. три костюма, один из них уже традиционно белый, несколько рубашек и шарфов, в общем-то, это было всё, что мне нужно. Уже выходя из магазина, я повернулся к продавцу.

— У вас есть куртки? — спросил я запоздало.

— Что? — продавец мигнул.

— Кожаные куртки, — терпеливо повторил я.

— А вам для кого куртка? — и он вытянул шею, чтобы в окне разглядеть Игната, который в этот момент помогал Маше сесть в машину. — Для вашего водителя?

Я внимательно посмотрел на него. Он что, серьёзно думает, что я покупаю егерям одежду в дорогущих магазинах? Что я вообще покупаю им одежду? Нет, если сам Игнат захочет на личные деньги купить здесь ту же куртку, то, пожалуйста, мне всё равно. Но, чтобы это делал я сам?

— Вы увидели там что-то интересное? — любезно спросил я, возвращая внимание продавца ко мне.

— Эм, так для кого вам нужна куртка?

— Для меня, разве не очевидно? — ответил я, раздражённо.

— Не совсем, — его взгляд метнулся к стойке с шелковыми шарфами, которая наглядно показала, что я, оказывается, очень капризный клиент.

— Так у вас есть куртки? — он снова моргнул.

— Есть, — наконец, медленно ответил он.

— Хвала богам, — я возвёл взгляд к потолку. — Тащи сюда, мерить будем.

Куртку, в отличие от шарфа, я купил быстро. Продавец выдохнул с облегчением, когда я, наконец, убрался из магазина.

— Тебя что так задержало? — спросила Маша. — Внезапно понял, что не угадал с цветом одного из шарфов?

— Почти, — я задумчиво посмотрел на неё. — Почему в людях настолько живучи стереотипы?

— Я не очень понимаю, о чём ты говоришь, — немного помедлив, ответила она.

— Неважно, это был риторический вопрос. Игнат, давай в оружейную лавку. — И я закрыл глаза откинувшись на спинку сиденья.

Макры мы купили быстро. И кто бы знал, как у меня тряслись руки в этот момент. Никогда не думал, что когда-то буду покупать макры! Вот чего-чего, а оружейных макров нам хватает. Ладно, хотя бы цену узнаю. А случаи разные случаются.

Расплатившись и передав сверток Игнату, я повернулся к стенду, на котором были выставлены винтовки. Они стоили целое состояние, но это были самые настоящие винтовки.

— Это новые модели, ваше сиятельство, — ко мне подошёл молодой продавец. — Начали выпускаться не так давно. У них есть только одно отрицательное качество. Это их цена. А также, цена патрона.

Я обернулся, чтобы посмотреть на Машу. Она в это время увлечённо рассматривала ножи, и даже выбрала себе один из представленных в зале.

— Покажите нам их, — сказал я, не глядя на продавца, снова поворачиваясь к винтовкам.

— Я думаю, что вы не пожалеете, если приобретёте одну из этих крошек, ваша сиятельство. — Продавец говорил спокойно, с чувством собственного достоинства. Мне он чем-то Саву напомнил. — Она стоит каждой копейки, которую вы за неё заплатите.

Он снял со стенда винтовку, предварительно деактивировав наложенные на неё защитные заклятья.

— Вы маг? — спросил я, наблюдая за его манипуляциями.

— О, нет, ваше сиятельство, я не маг. — Покачал головой продавец, заходя за прилавок и выкладывая винтовку перед собой.

— Но, вы довольно легко справились с артефактом. — Я кивнул на стенд.

— Он сделан таким образом, что им может воспользоваться даже человек, который не имеет дара, — ответил продавец. — Разве вы не слышали, ваше сиятельство, о подобных новинках?

— Нет, — медленно проговорил я, не слышал. Так нужно как-то зафиксировать в памяти, что существуют вот такие оригинальные артефакты. Не знаю почему, но мне показалось, что эта информация очень важная. Тем более, что я действительно не знал ни о чём подобном. Надо бы поинтересоваться, какие именно артефакты такими свойствами обладают. Потому что не ПроРысевы владеют даром.

Продавец тем временем снял ещё один слой защиты, и протянул винтовку мне.

— Вот, ваше сиятельство, можете оценить, — я же только покачал головой.

— С чего вы решили, что она предназначена мне? Посмотрите на меня. Я разве похож на человека, который с ума сходит от огнестрельного оружия? — Посмотрев так укоризненно, как только сумел, добавил. — Я-художник, мне именно эта винтовка не нужна.

— Да, но… — продавец явно растерялся. — Зачем же вы просили её показать?

— Машенька, подойди, пожалуйста, — я снова повернулся к жене.

— Что? — она посмотрела не меня слегка расфокусированным взглядом.

М-да, эта лавка не только на меня произвела гораздо большее впечатление, чем магазин одежды. Мы живём в регионе, где бесконечные прорывы изнанки, поэтому все немножко ненормальные. Даже на балу дуэль и лабиринт произвели больший фурор, нежели танцы и сплетни. Подозреваю, что на балу у императора всё будет по-другому.

Маша тем временем подошла к прилавку и положила на него нож в ножнах.

— Я это возьму, — сообщила она, при этом не отводя взгляда от винтовки. При этом взгляд продавца уже не был спокойным. Он кусал губы, чтобы не заржать, и изо всех сил старался взять себя в руки. От этого его лицо покраснело, да так, что я даже испугался, как бы у него инсульт не случился.

— Что с вами? Вам плохо? — спросил я у него, но продавец только замотал головой.

— Нет-нет, мне уже давно не было так хорошо, — выдавил он из себя.

— Это прекрасно, я рад за вас. — И повернулся к жене. — Посмотри, тебе такая красотка подойдёт? Тебе нужен приличный ствол, пока мы графа Галкина не навестили и не заказали ему нечто индивидуальное. Я, как только её увидел, то сразу подумал, что тебе она подойдёт. Вы с ней чем-то похожи. Да, на ценник не смотри, на счет винтовки наше соглашение не распространялось, так что — это будет моим подарком. Если, конечно, она подойдёт.

Маша меня уже не слушала, она взяла винтовку в руки, провела рукой по дереву цевья, словно лаская, и только потом вскинула, прижав к плечу.

— Это так странно, что даже не смешно, — произнёс продавец задумчиво.

— Не думаю, что моя жена первая женщина, кому покупают оружие, — ответил я, доставая блокнот и быстро делая наброски.

— Нет, разумеется, — он покачал головой. — Но обычно это делают как бы исподтишка. Ещё и врут, пряча глаза, говоря, что ствол предназначен подростку.

— Ну, и идиоты, — рассеянно пробормотал я. — Посмотрите. Вы хоть раз видели что-то более сексуальное, чем хрупкая женщина с грозным оружием в руках?

— Теперь я точно верю, что вы — художник, — продавец усмехнулся. — Вы видите мир не так, как обычные люди.

— Просто художники выше условностей, и да, мы так видим. А видим мы, чаще всего перспективу и объем, тогда как у остальных всё лежит в одной плоскости, максимум в двух. — Я спрятал блокнот с карандашом. Набросок готов, а рисунок дома дорисую. — Маша, тебе нравится? Всё устраивает?

— Да, — она раскраснелась и счастливо улыбалась.

— Тогда давайте подберём этой крошке достойный чехол и патронов, — я повернулся к продавцу.

Уже сидя в машине, я задумчиво смотрел на Машу, которая нежно прижимала к груди свою винтовку.

— Мы рождены, чтобы доставлять людям радость, — сообщил я ей. Машу посмотрела на меня сияющими глазами.

— Почему ты так решил?

— А ты разве не видела, какие радостные и счастливые были продавцы всех магазинов, где мы сегодня побывали?

— Если учитывать суммы, которые мы у них оставили, это не удивительно. — Маша хмыкнула. — Жень, мы её испытаем?

— Обязательно, — я кивнул. — Завтра вернёмся в форт и при первой же возможности выедем за периметр. Составим конкуренцию Перепёлкину в отстреле тварей? Заодно макрами для ружейных патронов разживёмся. Чтобы не покупать, если вдруг, что-то снова произойдёт.

Глава 24

В форт мы вернулись, как и планировали. Воспользовавшись портальным свитком до Иркутска, а затем через стационарный портал в форт. Оставшееся время, проведённое в Новосибирске, прошло без происшествий. Это было странно и довольно подозрительно.

Я уже подсознательно недолюбливал этот город и ждал от него неприятностей. И, чтобы их избежать, провёл день за рисованием. Я доводил до ума рисунок, на котором Маша стояла с винтовкой. Не знаю, как для кого, а для меня это было очень привлекательное зрелище.

— Это очень странно, — сказала жена, перегнувшись через моё плечо и рассматривая то, что в итоге получалось.

— Почему ты так думаешь? — я сделал ещё один штрих, чтобы завершить получившийся образ.

— Многие художники рисуют своих муз обнажёнными, а ты нарисовал меня полностью одетой, да ещё и с оружием в руках, но, Женя, от этого рисунка на километр несёт чувственностью, — проговорила она куда-то мне в шею, отчего по коже побежали мурашки.

— Я тебя уже рисовал обнажённой, — постав замысловатую подпись в углу рисунка, протянул ей портрет. — Теперь хочу вот так. Ты же моя муза, значит, обязана вдохновлять в совершенно разных видах.

— Обязана? — она игриво укусила меня за мочку уха.

— Конечно, — я извернулся, ухватил рассмеявшуюся Машу и притянул к себе на колени. — Раз согласилась быть музой, будь добра соответствуй.

— А ты меня спрашивал, хочу ли я быть твоей музой? — тихо спросила Маша, запустив руки в мои волосы.

— О таких вещах приличных муз не спрашивают, — наставительно проговорил я, проводя ладонью по её щеке. — Они просто принимают свою нелегкую судьбу.

— Это несправедливо, — она покачала головой. — Музы должны сами выбирать своего художника.

— А, может быть, это ты на самом деле выбрала меня. — Я улыбнулся. — Не могу сказать, как это было на самом деле.

— Хочешь сказать, что в этом случае смириться должен художник? — Маша говорила это прямо мне в губы.

— Да. Это же обоюдоострый процесс. Который может быть весьма болезненный. Надеюсь, мы избежим подобной участи, — я резко встал и подхватил её на руки.

— Я уверена, что так оно и будет, — Маша снова тихонько рассмеялась, когда я пинком открыл дверь гостиной, в которой мы сидели, и понёс её в спальню.

К чёрту всё. Нам есть, чем заняться до отбытия в Иркутск.

Форт встретил нас мелким дождём, туманом и пасмурным небом.

— Мне уже даже становится интересно, здесь погода когда-нибудь бывает солнечной? — спросил я негромко.

Кузя, который приехал к портальной станции, чтобы нас встретить, услышал и ответил, хотя вопрос был, скорее, риторический.

— Зимой и летом. Только зимой в то время, когда светит солнце, становится невыносимо холодно, а вот летом наоборот, просто катастрофически жарко, — и он распахнул дверь, чтобы Маша могла сесть в машину.

— Какие вообще новости? Что-нибудь произошло в наше отсутствие? — спросил я у него, садясь следом за женой на удобное сиденье.

— Практически ничего, — Кузя сел за руль. — Доставка, правда, увеличивается. Сергей Ильич дал добро на покупку специального автомобиля. Я уже передал заказ Павлову. Он обещал сделать всё быстро и в лучшем виде.

— Павлов скоро озолотится, работая с нами, — я хмыкнул и посмотрел в окно.

— Он и не скрывает тот факт, что работа с кланом Рысевых находится у него в приоритете. — Кузя слегка замедлил ход.

По улице быстрым шагом прошёл отряд зачистки, и наш водитель остановился, давая бойцам пройти. Шедший впереди отряда офицер кивнул головой в знак приветствия. Я запоздало узнал в нём Сусликова. Его лицо и одежда были густо заляпаны какой-то зеленоватой слизью. А зверское выражение, застывшее на лице, просто кричало о том, что суслик не просто личность, но и очень опасный, и свирепыйхищник.

— Подожди, — приказал я Кузе, и выскочил из машины, направляясь к ожидающему меня Сусликову. — Что случилось? Прорыв?

— Прорыв, — он кивнул. — Только не на территории форта, а за периметром. Точнее, два прорыва. Причем один за другим, — Сусликов сплюнул на дорогу. Судя по цвету слюны, эта зелёная гадость ему в рот попала. — Второй раз маг-контролёр зафиксировал четвёртый уровень. Что-то там серьёзное вырвалось, потому что мелочь ломанулась в форт через защиту. Буквально по трупам пошла, и пара десятков нулевого-второго уровня сумели прорваться. Сейчас дыру в защите залатали и укрепили, чтобы такого не повторялось, а нас на отлов отрядили. — И он снова сплюнул зелёную дрянь. — Вот же гадость какая.

— А четвёрка всё ещё там, за периметром? — спросил я и, прищурившись, посмотрел в сторону защитного барьера.

— Если и там, то уже при смерти. Двое суток прошло, как-никак.

— А вы всё ещё гоняетесь за мелочёвкой? — я усмехнулся.

— Да этой-то что будет. Второго уровня уже всех отловили. А нулевого-первого, они же, как тараканы, ещё и плодиться начнут, если мы их не вычистим все до единого. Зато твоя кафешка за эти дни рекордную выручку, наверное, подняла. Не успевали заказы собирать, поди. Люди-то в основном по домам сидели по вечерам. Тотального-то запрета не было. Работу и службу никто не отменял. Вот заказы и наделали.

— И, скорее всего, поэтому дед разрешил машину приобрести, — я снова посмотрел в сторону периметра.

— Ладно, мне пора, — и Сусликов посмотрел на свою руку, заляпанную зелёной гадостью, и просто махнул, направляясь к терпеливо ожидающему его отряду. Я же направился к машине, которую Кузя предусмотрительно отогнал с проезжей части к тротуару.

— Что сказал капитан? — спросила Маша, как только я сел рядом с ней.

— За периметром был прорыв четвертого уровня, — я задумчиво посмотрел на неё. — Два дня назад. Тварь или твари уже либо сдохли, либо…

— Находятся на последнем издыхании, — закончила за меня Маша. — Ты хочешь поохотиться?

— Нет, я не хочу охотиться, — я покачал головой. — Но мы купили тебе вполне приличную винтовку, так что, если хочешь её испытать, то можем выехать за периметр и посмотреть, что там за тварь четвёртого уровня. Так что я пока думаю, стоит ли овчинка выделки.

— Женя, мне совсем немного не хватает до четвертого уровня. — Маша прижалась к моему плечу. — Может быть, как раз твари четвёртого уровня.

— Мы не знаем, что там за тварь. — Я с сомнением покачал головой. Вот теперь мысль о том, что можно пойти за периметр и поохотиться на неведомую зверушку не слишком вдохновляла. — Может ей вполне хватило сожранной мелочи, чтобы продержаться так долго на нулевом уровне и не потерять большей части своих боевых навыков. Это авантюра чистой воды…

— Жень, — перебила меня Маша. — Очень скоро мы отправимся на практику. Как раз на изнанку четвёртого уровня. И кто знает, с какими там тварями нам предстоит встретиться. Может, и с подобными той, которая сейчас за периметром носится. И у нас есть прекрасная возможность её изучить. Потому что она в любом случае ослаблена. Никаких мелких тварюшек ей не хватит, чтобы поддерживать полноценный уровень активности.

— В твоих словах есть частички здравого смысла, — протянул я, задумавшись. — Ну, хорошо. Давай только переоденемся. Потому что, хоть это и выглядит безумно сексуально, но бегать от твари в платье не очень удобно.

Машина как раз затормозила возле ворот нашего дома. Игнат, который переместился накануне, открывал ворота, приветствуя нас.

— Я быстро, — Маша не стала ждать, когда ей откроют дверь и выскочила из машины, побежав домой.

Мне же оставалось только покачать головой и тоже идти переодеваться. Через двадцать минут мы выехали вдвоём на Машиной машине в направлении периметра. Ну, что же, посмотрим, что там за тварь четвёртого уровня.

На посту перед выездом за периметр я остановил машину. К нам подошёл дежурный, и с вялым интересом спросил.

— Поохотиться захотели, ваше сиятельство? — при этом он окинул Машу неодобрительным взглядом. Мол, дурак, да? Куда ты бабу тащишь, там же опасно.

— Посмотреть, оценить, — я задумчиво смотрел на него. — Если тварь окажется нам не по зубам, то рисковать я точно не буду.

— Она ещё живая, — как бы невзначай ответил дежурный. Не помню, как его зовут, хотя во время подготовки свадьбы Чижикова, вроде бы со всеми дежурными познакомился. — Тварь, я имею в виду.

— Что за тварь-то? — спросил я, переводя взгляд на барьер, который сейчас для нас откроют.

— Не знаю, я её не видел, но приборы улавливают излучение четвёртого уровня. Макр, значит, мощный и активный.

— Может кто-то с собой пронёс? — бросила Маша, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной.

— Кому в голову придёт таскать с собой такой макр? — дежурный покачал головой. — да и перестаёт он так фонить, как только носителя покидает.

— Много людей за периметр отправилось? — барьер начал открываться, и я задал последний вопрос.

— Только полковник отставной. Но он часто туда катается. Любит на тварей охотиться. Правда, такой мощной я не припомню, — он обернулся, и его напарник как раз подал знак. — Можете проезжать, ваше сиятельство.

Мы выехали за периметр форта. Проехав пару сотен метров, я остановил машину. Вышел и огляделся. Всё та же степь кругом. Все объекты далеко видно. Вскоре ко мне присоединилась Маша. Её глаза залила чернота. Я даже вздрогнул, когда увидел это преображение. Слишком редко Маша при мне использовала соколиное зрение, так что у меня просто не было времени, чтобы привыкнуть.

— Ну, что? — спросил я тихо. — Ты что-нибудь видишь?

— Очень далеко отсюда какое-то копошение. Но разглядеть не могу. Давай подъедем к тем древним руинам, где Чижикова женили. Здесь недалеко и есть очень удобные возвышения, с которых я смогу разглядеть, что там происходит. — Предложила Маша.

— Мне это не нравится. — Заявил я жене. — И самый лучший показатель того, что здесь творится какая-то лютая дичь — это вот, — я указал рукой на машину. — Фырочка, ты не хочешь побегать? Поохотиться на кого-нибудь…

Фыра сидела на заднем сиденье и с меланхоличным видом смотрела на меня. При этом она не делала ни малейшего движения, чтобы выйти из машины. Хотя ещё совсем недавно её было не удержать.

— Да, это более чем странно, — пробормотала Маша. И снова принялась осматриваться. — Нет, ничего не вижу. Слишком далеко.

— Ладно, доедем до капища, там ты быстро осматриваешься. Но, Маша, даже, если ты оттуда ничего не увидишь, мы грузимся в машину и едем домой, — я принял решение и теперь его озвучил. — Мне что-то не по себе. Похоже, не зря мелочь, типа тех же летяг ломанулась к форту. Ой, не зря. Садись. Быстрее ты всё осмотришь, быстрее мы уберёмся отсюда.

К капищу я не доехал, а долетел. Припарковался прямо у входа. Да, я бы и центр разрушенной арены машину загнал, если бы здесь был достаточно широкий проход. Кое-где еще виднелись цветы, которыми мы украсили это место специально на свадьбу.

На этот раз Фыра выскочила из машины и сразу же приняла боевую форму. Правда, далеко от меня не пыталась уходить, бегая по кругу и к чему-то принюхиваясь. Отчего её нос, даже изменённый, смешно двигался, привлекая внимание. Как только мы пересекли условную границу, образованную колоннами, Фыра заметно успокоилась. Она принялась бегать по арене, всё обнюхивать, но ипостась не сменила. Что-то её всё-таки не на шутку беспокоило.

— Никак не пойму, что там проис… — Маша замерла. — О, мать наша Соколиха. Что это за… Бежим! — заорала она и опрометью бросилась к машине.

Мы с Фырой не заставили себя долго ждать и выскочили за пределы капища к тому месту, где стояла машина, но тут небо потемнело, словно его накрыло ещё большей течей, чем те, которые и так не давали пробиться ни одному лучику солнца. Фыра взвыла, резко развернулась и рванула обратно к капищу. Я же как завороженный застыл на месте, глядя, как прямо на меня пикирует самый настоящий дракон.

Чудище распахнуло пасть, и в глубине его глотки я увидел зарождающееся пламя.

— Женя! — я тряхнул головой и пришёл в себя.

В два прыжка очутился в кольце колонн, не до конца понимая, как такое ненадежное убежище может нас защитить. Но дракон словно налетел на стену, которую никак не мог пересечь. Издав рёв от которого заложило в ушах, он прошёлся пламенем вдоль капища, чуть не задев при этом машину. А после этого принялся нарезать круги, отрезая нам малейший путь к отступлению.

— Что-то не выглядит он умирающим, — зло сказал я, глядя, как дракон нарезает круги вокруг нашего убежища.

— Почему ты замер? — Маша подошла ко мне, сжимая в руках свою новую винтовку.

— Это было неожиданно, завораживающе и… чертовски красиво, — признался я, и сконфуженно провёл рукой по волосам. — Величественно и прекрасно. Но, это не значит, что я как-то буду сопротивляться его уничтожению.

Мы все втроём довольно долго наблюдали за разъярённым ящером, постепенно принимая тот факт, что он по каким-то причинам не может сюда проникнуть. Более того, даже его пламя словно расплёскивалось по невидимой преграде, словно вокруг остатков древнего храма стоит защита… А что, если стоит? Просто она не от людей и животных истинного мира. Только против тварей изнанки. Ну, чтобы ритуалам не мешали. А то летают тут всякие, а потом ритуальная посуда пропадает.

— Почему он не трогает машину? — тихо спросила Маша, наблюдая за драконом, чуть прищурившись. Рядом у моих ног легла Фыра, и время от времени порыкивала в сторону огромного ящера.

— Потому что это животное. Измененное силой изнанки, но всё равно животное, — я вздохнул. — А машина — не животе существо. Оно не агрессивное, не нападает, и не нужно ему для гнезда. Я утрирую насчёт гнезда.

— Я поняла, — Маша кивнула.

— Попробуй выстрелить. Нужно знать, есть ли у нас шанс от него избавиться более лёгким путём. — Предложил я, внимательно наблюдая за тварью.

— Куда целиться? — деловито спросила Маша, вскидывая винтовку. — Мне нужен упор, — немного растерянно произнесла она после того, как попробовала повести стволом вслед за летающим ящером.

— Сейчас, что-нибудь придумаем, — я осмотрелся по сторонам. — Вот, иди сюда, — на самом краю арены стоял обломок камня, на который я бросил свою куртку. — Придётся лечь.

— Так, куда мне целиться? — Маша без возражений легла прямо на землю и принялась устраивать винтовку на камне.

— У меня есть идея, — я сел рядом с ней на корточки. — Когда он пасть раскрывает, чтобы огнем пытается плеваться. Сдаётся мне, что это одно из очень немногих действительно уязвимых мест. Сможешь попасть?

— Попасть-то я смогу, но, Женя, мы ещё не пристреляли винтовку. — Серьёзно ответила Маша.

— Ничего. Он от нас вряд ли отстанет, так что при повторном выстреле сделаешь поправки.

Она не ответила, только кивнула, слегка наклоняя голову к стволу. Дракон тем временем развернулся и пошёл на очередной круг. Он никак не мог оставить идею спалить наглых людишек и не менее наглую синюю кошку к чертям собачьим.

Вот он подлетает, а в глубине глотки начинает зарождаться пламя… Выстрел прозвучал так громко, что я, кажется, оглох на одно ухо. А вот последующий за ним рёв, оглушил меня и на второе.

Тварь забила в воздухе крыльями, мотая головой. А изо рта и носа у неё повалил дым.

— Я так и думала, — с лёгкой досадой пробормотала Маша. — Так, следует брать чуть-чуть ниже, под обрез цели.

Она ловко перезарядила винтовку и снова начала целиться. И тут тварь, издавая разъяренный рёв, рванула куда-то в сторону. Я вскочил на обломок колонны, с которого не так давно Маша осматривала окрестности, чтобы выяснить, на кого отвлеклась тварь.

По степи неслась машина, всё больше и больше увеличивая скорость, но даже отсюда мне было видно и понятно, что водитель не успеет достичь защиты периметра. Вскинув руку вверх, я выпустил в небо приличного размера файербол привлекая внимание потенциальной жертвы этой бешенной твари, которая, похоже, даже не чувствовала, что находится на нулевом уровне, а не на своём четвёртом.

Водитель меня заметил, потому что резко сменил направление, выиграв тем самым дополнительную пару секунд. Ящер не ожидал этого манёвра и ему пришлось разворачиваться, чтобы снова заходить на цель.

И хотя наше убежище находилось ближе, чем форт, машина не успевала доехать и сюда. Пасть дракона распахнулась, и пламя вот-вот должно было вырваться наружу, как Маша снова выстрелила.

На этот раз дракона словно отшвырнуло назад. Он забил крыльями с удвоенной силой, поднимая огромное тело вертикально, а от его рёва с колонн начали отваливаться камешки. Беспорядочно заметался и рухнул на землю, вызвав тем самым небольшое землетрясение.

Машина тем временем подъехала к нам и остановилась. Из неё выскочил человек и забежал прямо на арену.

— Полковник в отставке Перепёлкин, — сразу же представился он. — Что за день, что за день. Захотелось, понимаешь ли, поохотиться напоследок. Если бы не вы. Только вот, эта тварь всё ещё жива. И я не уверен, что она не очухается до того момента, как мы уберёмся отсюда. — И он протянул мне руку. — С кем имею честь?

Я помог Маше встать, и лишь потом протянул руку Перепёлкину.

— Граф Рысев, — его лицо слегка вытянулось. — Вы просто не представляете, как я счастлив, наконец-то, с вами познакомиться.

Глава 25

Перепёлкин смотрел на меня немного сконфуженно, но затем решительно и крепко пожал руку.

— Вы, наверное, сейчас не испытываете ко мне симпатии, граф, — он вздохнул и повернулся к Маше. — Очарован, — и он припал к её ручке, а затем снова повернулся ко мне.

— С чего вы взяли? — я смотрел на него с любопытством. — Мы с вами не ругались, чтобы я испытывал к вам неприязнь.

— Но, моя супруга…

— В конце концов вы были достаточно наказаны, — я посмотрел в сторону лежащей на земле туши. — Насколько мне известно, вы должны до Нового года покинуть форт.

— Да, эти мордовороты графа Медведева были чертовски убедительны, — Перепёлкин усмехнулся. — Собственно, я эту охоту запланировал, как заключительную. Потом много дел будет, не до охоты. А оно вон как оказалось, — полковник передёрнул плечами. — Кто же знал, да и вообще мог подумать, что спустя двое суток тварь четвёртого уровня всё ещё будет здравствовать? За счёт чего она такая активная?

— Вот это я и хочу выяснить, — пробормотал я, и невольно отшатнулся, когда дракон содрогнулся всем телом и начал приподниматься.

— Я его не убила, — прошептала Маша и прижала к груди винтовку. — Женя, я использовала зачарованные разрывные пули. Нас в училище научили, как нужно досылать заклятье в уже подлетающий к телу жертвы снаряд. Там же сплошное месиво должно быть. Но то всё равно его не убило.

— Да, и я сейчас попытаюсь выяснить, почему, — сердце начало разгоняться до сумасшедшего ритма, зрение потеряло краски, зато приобрело чёткость. — Подвезёшь меня к твари и сразу же уйдешь сюда.

— Но… — Маша хотела было возразить, но я зыркнул на неё своими измененными глазами так, что она тут же кивнула. — Я буду тебя страховать.

— Отсюда. Маша, ты будешь меня страховать отсюда, — мои желтые глаза встретились с её непроницаемо черными. Наше молчаливое противостояние длилось секунд пять. Тяжело вздохнув, жена кивнула, но выглядела при этом несчастной.

— Теперь вы понимаете, граф, почему я старался не вмешиваться в невинные шалости своей благоверной? — спросил Перепёлкин. — До тез пор, конечно, пока она не перешла определённую черту.

— Я всё прекрасно понимаю, — я повернулся к нему, и полковник вздрогнул. Да, мои кошачьи глаза почему-то действуют на людей круче, чем Машкины птичьи.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил он, как завороженный, глядя, как я впускаю и выпускаю когти.

— Нет. Хотя, вы можете проследить, чтобы моя жена выполнила моё распоряжение. — Я решил, что в данной ситуации когти только помешают, поэтому мои руки приняли свой естественный первоначальный вид. — Да, тебя это тоже касается. — Сказал я, обращаясь к Фыре.

Кошка сделала вид, что обиделась, хотя я точно видел, она не рвалась помериться силами с огромной твариной, лежащей неподалёку.

— Я прослежу, — кивнул Перепёлкин, переводя взгляд на дракона, который снова начал шевелиться.

Маша решительно направилась к машине и села за руль. Ни у кого из нас не возникло иллюзии, что мы сумеем объехать тварь и беспрепятственно доехать до форта. Любое наше шевеление лишь ускорит процесс его регенерации. Что же всё-таки делает эту величественную гадину настолько живучей?

Я запрыгнул в машину практически на ходу. Покосился на жену. Маша была сосредоточена. Она вела машину, сжав губы, глядя прямо перед собой.

— Не злись, — ровно сказал я, продолжая смотреть на неё. — Я не хочу, чтобы ты подвергала себя ненужной опасности. Ты моя муза, помни об этом. И я… — вот тут я немного запнулся, но тут же решительно произнёс. — И я люблю тебя.

Она медленно повернула голову ко мне.

— Ты никогда мне этого не говорил. — Произнесла она и резко отвернулась, сосредоточившись на дороге.

— Дурак, потому что, — я криво улыбнулся, открыл дверь и поднялся, собираясь выпрыгивать на ходу, чтобы Маша ни на секунду не притормаживала, и сразу же неслась прочь. Хотелось приказать ей гнать в форт, но тут я понимал, что это будет бесполезно. Поэтому предпочитал не сотрясать понапрасну воздух, выставляя себя и её в не слишком приглядном свете перед Перепёлкиным.

— Женя, будь осторожен. — Прошептала Маша. — Я не смогу…

Она не договорила, а резко выкрутила руль, и я прыгнул. Сгруппировавшись, покатился по земле и пружинисто вскочил. Машина же уже неслась обратно к спасительному капищу и такой удобной снайперской позиции.

Дракон тем временем поднял голову и издал рёв. У него во рту действительно было всё разорванно, вот только я заметил, что процесс регенерации уже пошёл. Это же ящерица, мать её. Огромная, летающая и где-то волшебная, но ящерица. А эти твари себе части тела спокойно отращивают, даже не будучи волшебными. Башку я не смогу отпилить при всём желании. Точнее, смогу, конечно. У трупа. А пока дракон жив — он, сука, будет сопротивляться.

Значит, нужно поразить мозг. Вопрос, как?

Подскочив к начавшему подниматься дракону, я ударил мгновенно появившимся в руке мечом по лапе. Угу. Я чего я хотел этим добиться? Проверить и убедиться, что шкура этой твари не пробивается даже усиленным огнём и ядом паучихи мечом? Проверил, дальше что?

И тут дракон повернул ко мне голову, и я на последних мгновениях успел отпрыгнуть в сторону. Он разявил пасть, но Машка уже успела доскакать до своей винтовки, потому что раздался выстрел.

Дракон заревел, и звуковая волна уронила меня на задницу. Но рассиживаться долго было нельзя. Потому, я вскочил и успел заметить, что в небе у твари образовалась приличная дыра. Мгновенно сформировав файербол, бросил его, стремясь попасть именно в эту точку. Чтобы не дать ране быстро закрыться. Попал удачно, и дракон принялся махать крыльями и вертеться, явно намереваясь меня растоптать.

Я же, включив всю свою кошачью ловкость уворачивался от суматошных ударов, и, выбрав момент, запрыгнул на брыкающегося ящера. Помогая себе когтями и кинжалом, взобрался на огромную шею. Да, так и есть, на башке образовалась небольшая дыра, сквозь которую вполне пройдёт меч. Самим мечом я бы долго выдалбливал подходящее отверстие, и не факт, что тварь дала бы мне это сделать.

Вот только ранение это было не смертельно. А всё потому, что мозг у рептилий находится немного глубже. Перед глазами на секунду показался какой-то мальчишка в очках, который вонзил меч в небо огромной змеи. Правда, он сам попал при этом под клыки. Не знаю, что там произошло с этим мальчишкой дальше, но я предпочту действовать немного по-другому.

Стараясь принять более-менее устойчивое положение, я двумя руками ухватил рукоять меча, и вонзил клинок глубоко под углом в уже подготовленную дыру. А вот теперь нужно удержаться. Потому что не хотелось бы, чтобы меня растоптали в агонии. Это было бы очень неприятно и обидно.

Меч полыхал зелёным светом, словно насыщался энергией, исходящей от дракона. Это было не слишком нормально и очень удивительно, но меня в данный момент интересовал лишь результат.

Не знаю, сколько я просидел, вцепившись в шкуру дракона всеми когтями, лично мне показалось, что прошла пара лет. Я едва не пропустил момент, когда тварь начала заваливаться на бок. Разжав сведённые судорогой пальцы, соскочил с теперь уже точно мёртвой туши. Раздался вой, и на меня налетела Фыра, едва не порвав своими шипами. Ну, раз эта трусиха, точнее осторожная и благоразумная кошка, выбралась из убежища, значит, дракон и вправду кони двинул.

Не выдержав напора рыси, я всё-таки упал. Всё то время, пока сидел на земле и пытался унять дрожь в руках, она вылизывала мне лицо и, кажется, расцарапала. Потому что всё ещё не меняла боевую ипостась на обычную, а у неё и в обычной жутко шершавый язык.

— Ну, хватит, — я легонько оттолкнул Фыру, и поднялся. — Нужно макр достать.

Я шагнул к дракону и практически одновременно рядом остановились две машины. Я только покосился на них, и шагнул к валяющемуся на боку дракону. Здесь шкура была не такой плотной и вполне разрезалась мечом. Я уже занёс меч, но тут раздался вопль.

— Нет! Ваше сиятельство! Не надо! — Я выглянул из-за туши и увидел, что ко мне бежит, размахивая руками, Игнат. — Не надо, ваше сиятельство.

Он остановился и оперся на тушу рукой, слегка согнувшись, стараясь перевести дыхание.

— Мне нужно достать макр, — напомнил я егерю, который не понятно, как здесь оказался.

— Я знаю, — Игнат говорил, прерываясь из-за сбитого дыхания. — Но нужно кровь сперва откачать и законсервировать. Кровь этой твари на вес золота идёт.

— Наверное, потому что они очень неохотно с ней расстаются, — задумчиво проговорил Перепёлкин. — Это было чудесное зрелище. Я сохраню его в памяти, как образец прекрасной охоты.

Я не стал ему говорить, что это всего лишь вынужденные обстоятельства из-за пустоголовости, пусть думает, что вот такой я молодец.

— Сейчас ребята приедут на грузовике, — сказал Игнат, выпрямляясь.

— А откуда у ребят грузовик? — спросил я, задумчиво глядя на него.

— Так Сава приехал насчёт маши ин уточнить детали. А тут мы собираемся за вами идти. Вот он и загорелся. Говорит, что на всякий случай подежурит у поста. Вдруг его грузовик пригодится. Как в воду глядел. Нас сюда не пустили. Мы рвались, чтобы помочь, но дежурный сказал, что не откроет периметр, пока тварь так близко от форта. А когда тварь завалилась и Фырочка к вам, ваше сиятельство, побежала, ребята прыгнули на грузовик Павлова и полетели за инструментами и всем необходимым.

— Вы уже разделывали такого? — я кивнул на дракона.

— Лично я — нет. Но Петрович в обязательном порядке учит всех егерей как правильно это делать. Последний раз Рысевы такой трофей получали давно. Ещё ваш дедушка, его сиятельство Сергей Ильич молод был, почти, как вы сейчас, когда прорыв четвёртого уровня случился. Вот он и нанёс смертельный удар твари. Почти как вы сегодня. Но тогда туша была больше повреждена. И то, шкура на аукционе за столько ушла, что мы построили на эти деньги охотничий домик и поместье в Ямске приобрели. Это кроме машин и всего прочего. И это только шкура! — он поднял палец вверх.

— Отлично, — я кивнул. — Вот только, Павлову пока только шкуру отдайте. А вот в остальном пускай сначала Лебедев покопается и выберет, что ему надо для опытов и не производства. А остальное потом пускай наш ушлый Сава покупает.

— Я понял, как смогу вас отблагодарить, — я резко повернулся к Перепёлкину. Если честно, то уже забыл о его существовании. — У меня недалеко от поста имеется склад со всем необходимым оборудованием и камерами для консервации. На территории даже небольшой цех переработки есть. Этот склад стоит как бы не побольше нашего дома, на который уже вроде бы нашёлся покупатель. Я отпишу его вам за символический рубль и зуб этой твари, — он показал на тушу. — Я действительно благодарен вам за долготерпение к глупой женщине и за то, что спасли мне жизнь.

— А зуб вам зачем? — я усмехнулся. Зубов у твари было очень много, нам всем хватит. А Павлову так и на инфаркт от счастья перепадёт.

— Как это зачем? — Перепёлкин даже удивился. — Чтобы всем рассказывать, что я принимал участие в охоте на этого монстра.

— Кха-кха, — ко мне прижалась Маша, которая всё пыталась потихоньку меня ощупать на предмет повреждений. — И в качестве кого вы принимали участие в Нашей охоте? — спросила она.

— В качестве добровольной наживки, конечно, — полковник самодовольно улыбнулся. — Вы должны признать, что, если бы не моя лихая езда, то вы с большим трудом смогли бы нанести твари такое важное ранение.

— А-а-а, вон оно что, — протянула Маша и спрятала лицо у меня на груди. По её вздрагивающим плечам я понял, что она смеётся.

— Да, граф, а почему ваша рысь — синяя? — озадаченно спросил Перепёлкин. Я же только закатил глаза и проигнорировав этот вопрос, принялся раздавать указания командиру моих егерей.

— Игнат, вырви зуб твари. Тот, на какой укажет полковник. А потом поезжай с ним. Потому что склад нам, видит Рысь, понадобится уже в течение нескольких часов. Надеюсь, у тебя есть рубль, чтобы заключить сделку? — к нам подъехал грузовик, из которого начали выскакивать егеря, и Павлов.

Мои ребята деловито доставали оборудование, и сразу же принялись за извлечение столь ценной крови. А Сава бегал вокруг туши, хватаясь за сердце и приговаривая.

— Почти целая шкура. Она практически целая! О, все боги скопом, моё сердце. Оно же может не выдержать таких потрясений, и все мои жёны останутся вдовами. Ваше сиятельство, как вы можете доставлять такую радость этим мерзавкам?

Игнат уехал с Перепёлкиным, а я терпеливо ждал момента, когда можно будет извлечь макр. Наконец, один из егерей кивнул, позволяя подойти к туше.

— Вот здесь сделайте небольшой разрез, ваше сиятельство, чтобы шкуре не повредить. Хотя, нет, давайте я сам его сделаю. — У меня появилось смутное ощущение, что эти меркантильные типы больше переживали за сохранность шкуры дракона, чем за своего господина.

Разрез был очень маленький и деликатный. Но зато достигал обескровленного сердца. Я с большим трудом вытащил через эти микроскопические разрезики огромный макр. Он был темный, почти чёрный с множеством золотистых вкраплений. Как только я извлёк кристалл из туши, меня накрыло такой мощной волной энергии, что даже воздух вокруг задрожал.

Пошатнувшись, я не сумел удержаться на ногах и сел, прижимая к груди кристалл. Перед глазами плыли разноцветные круги. Но это ощущение вовсе не было похоже на опьянение, которое испытывают маги в таких случаях. Сосредоточившись, я обратил внутреннее зрение на себя. Всегда было интересно, что же происходит с каналами в таком случае.

Каналы и сам источник предстали передо мной во всей красе. Черная с золотыми искрами энергия заполняла их, расширяя. Кое-где начали образовываться новые, а сам источник принялся увеличиваться в размере. От неожиданности я отключил внутреннее зрение, чувствуя, что мне нехорошо.

Хотелось отпустить макр, а то и отбросить его в сторону. Но складывалось впечатление, что он прирос к рукам, не давая избавиться от себя.

«Убить дракона! — заорала в голове одна из муз. — Ты убил дракона! Но убить дракона без последствий для себя невозможно. Молись, чтобы эти изменения пошли тебе на пользу, кретин!»

Наконец, этот безумный поток энергии пошел на убыль. Руки разжались и макр выпал из них, освобождая меня от этого безумия. Меня вырвало. Хорошо ещё, я сидел на земле, и нужно было только наклониться в сторону, чтобы не изгваздаться.

Постепенно возвращались чувства. Сначала зрение, потом слух, потом всё остальное. Машка бегала вокруг меня, заламывая руки. Егеря посматривали сочувственно, но не прерывая своей работы, я так и знал, что дракон им дороже, чем я.

Фыра сидела рядом в обычном виде и гипнотизировала взглядом макр, часто облизываясь. Примерно с таким же видом смотрел на макр Сава, только он не облизывался, а потирал руки.

— Так, оба, забудьте, — слабым голосом обратился я к этим проглотам. И рысь, и торговец сразу же отвернулись, как бы говоря, что не больно-то и хотелось.

— Что с тобой, — Маша села на корточки, обхватила ладонями мои руки и заглянуло в лицо. — Что с тобой произошло? Это не похоже на обычное воздействие макра.

— Мне кажется, что я знаю, что произошло, — закрыв глаза, я прошептал заклинание и вытянул вперёд руку. Рука подрагивала. Но не это меня интересовало.

Я уставился на возникшую над перстнем семёрку. Неужели ошибся, и все эти изменения в каналах вовсе не означают… Я не успел додумать такую важную мысль, как семёрка поплыла, а на её месте начала формироваться восьмёрка.

— Вот это да, — протянула Маша. — Но ты всё ещё пятого уровня.

— Видимо, процесс получения энергии в этот раз был направлен на другое. — Ответил я уже вполне твёрдым голосом. Перевернул руку и уставился на пламя, заплясавшее на ладони. Оно приобрело жутковатый черный оттенок. — А вот это уже интересно, — пробормотал я. — Надеюсь, Архаров меня не больно убьёт. Ладно пошли домой. Мне что-то надоела эта охота.

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Граф Рысев 4

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Nota bene