Элиза Браден (ЛП) [Элиза Браден] (fb2) читать онлайн

Элиза Браден

"Полночный поцелуй"

Название: Once Upon a Midnight Kiss /Полночный поцелуй

Автор: Elisa Braden / Элиза Браден

Объем новеллы: 4 главы

Дата выхода в оригинале: 2021

Переведено специально для группы: Любимая писательница - Лиза Клейпас

Перевод: Анна Воронина

Редактура: Ленара Давлетова, Елена Заверюха

Оформление: Асемгуль Бузаубакова

При копировании перевода, пожалуйста, указывайте ссылку на группу!

Очаровательный торговец антиквариатом Эндрю Фаррингтон во всём полагается на свою неуклюжую, но способную секретаршу Юфимию Синклер, которая всегда находится рядом, когда ему нужно. За три года они не расставались больше чем на день. Однажды зимой Юфимия уезжает на север Шотландии в поисках семейной реликвии, на которую может претендовать только замужняя женщина.

Внезапно Эндрю понимает, что сможет удержать эту незаменимую женщину рядом с собой, только если отправится вслед за ней, отыщет и женится на мисс Синклер сам, прежде чем она выйдет замуж за кого попало.

Но сначала он должен убедить её, что иногда самые бесценные сокровища находятся прямо у тебя под носом.

Глава 1

20 ноября 1827 года.

Дорогая мисс Синклер!

Когда Вы просили об отпуске, возможно, мне следовало уточнить, что Вы понимаете под словом “краткий”. Две недели в Шотландии кажутся чрезмерным сроком.

Прилагаю гэльский словарь лингвистических терминов, который Вы просили. Изучать пылинки и то интереснее. Наверняка, Вы уже тоскуете по Лондону.

Кстати, где Вы припрятали голубую венецианскую вазу, которую мы приобрели в Милане? Лорд Стикли проявил к ней интерес, как и ожидалось. Так и быть, как Вы и ожидали. Я знаю, как Вам нравится делать пророческие предсказания.

Кстати, можете предсказать, когда Вы вернётесь в Англию? Миссис Брукс, хотя и толковая домоправительница, но приготовить правильно чай, похоже, не в состоянии.

Искренне ваш,

Э. Фаррингтон.

P . S . Не забывайте про пальто и муфту, которые я купил Вам в прошлом году. Не хочу и думать, что моя личная секретарша замёрзнет насмерть, не закончив свою работу. Вы ведь знаете, её раздражают незаконченные дела.

***

26 ноября 1827 года.

Дорогой мистер Фаррингтон!

Меня действительно раздражают незаконченные дела, вот почему я должна задержаться в Шотландии ещё ненадолго. К сожалению, до моего возвращения Вам придётся довольствоваться чаем миссис Брукс. Я молюсь, чтобы вы пережили эту несправедливость.

Благодарю за книгу. Она ускорит мои исследования, что в свою очередь ускорит моё возвращение. Дядя уверяет, что это “сокровище” существует на самом деле, хотя я и нашла тому мало доказательств, кроме туманных упоминаний в истории моей семьи. Синклеры до сих пор отвергают все мои инициативы.

Время от времени я ловлю себя на мысли, что хочу посоветоваться со своим работодателем, но потом вспоминаю, что он находится за сотни миль отсюда, в Лондоне. Ужасно неудобно. Несомненно, Вы бы очаровали Синклеров и заставили бы выдать все секреты до того, как они поняли, что переговоры уже начались. Если бы Вы только могли отправить себя по почте так же незамедлительно, как отправили мне гэльский словарь. Увы, придётся обходиться помощником дяди, мистером Гиббсом. Он такая же плохая Вам замена, как некрепкий чай миссис Брукс моему.

Как указано в бухгалтерской книге, которую я положила на Ваш стол, голубую вазу позаимствовал мистер Басби для своей экспозиции предметов из муранского стекла. Если вы предложите ему вместо неё кубок шестнадцатого века на ножке в виде дракона, возможно, он согласится незамедлительно вернуть вазу.

Ваша покорная слуга,

Ю. Синклер.

P . S . Могу я попросить Вас прислать кольцо моей матери вместе с Вашим следующим письмом? Возможно, оно вскоре мне понадобится.

***

2 декабря 1827 года.

Мисс Синклер!

Зачем Вам может понадобиться кольцо матери? И когда Ваш дядя успел нанять нового помощника? Я думал, что Вы путешествуете со своим кузеном Джорджем. Путешествовать одной с неженатым мужчиной – верх глупости.

Возможно, мне следует к Вам присоединиться. Жду Вашего ответа и Ваших объяснений.

Искренне ваш,

Э. Фаррингтон.

***

8 декабря 1827 года.

Дорогой мистер Фаррингтон!

Не стоит обо мне беспокоиться. Помните ту неделю в Каире? Враждебно настроенных верблюдов, торговца без больших пальцев и падких на Ваши ботинки змей? Те приключения были гораздо опасней, чем неприятности, с которыми я столкнулась в Шотландии.

С Синклерами трудно общаться, вот и всё. У меня есть возможность решить вопрос, но могут потребоваться чрезвычайные меры. Мистер Гиббс предложил свою помощь. Так получилось, что его статус холостяка может оказаться счастливой случайностью.

Меня озадачивает Ваш настрой против него. Мы с Вами часто путешествовали вдвоём.

Ваша покорная слуга,

Ю. Синклер.

***

14 декабря 1827 года.

Мисс Синклер!

Немедленно возвращайтесь в Англию. Денежные средства прилагаю. А этот Гиббс пусть возвращается к себе домой.

Чего бы ни требовали Ваши кузины, не принимайте

опрометчивых решений, особенно не соглашайтесь на брак.

Моя работа требует Вашего присутствия, и я должен настоять на том, чтобы Вы без промедления закончили свою сумасбродную авантюру.

Вы необходимая, важная, ценная...

Ваше продолжительное отсутствие невыносимо, чрезвычайно досадно и неудобно. Мне собственноручно забрать Вас из дебрей Шотландии? Если да, то имейте в виду: по прибытии я объявлю все договоры, на которые вы согласились, недействительными, результатом безумия. Ибо так оно и есть. Это полнейшее безумие.

Вы не должны выходить замуж. Не выходите замуж.

Возвращайтесь домой, Юфимия.

Неотправленное письмо мистера Эндрю Фаррингтона мисс Юфимии Синклер

***

21 декабря 1827 года.

Кейтнесс, Шотландское нагорье.

Юфимия Синклер восхищалась своим работодателем. Его острый ум и обезоруживающая улыбка, обрамлённая ямочками на щеках, помогли ему заполучить бесчисленное множество предметов антиквариата, клиентов и, как она подозревала, женщин.

Юфимия не входила в их число, конечно. Он никогда не пытался её обольстить. Скорее, относился к ней как к ценной помощнице. Коллеге. Старой деве с превосходным почерком.

Вот почему она никогда не мечтала, что выйдет за него замуж, тем более под прицелом кинжала.

– У тебя кольцо есть, парнишка? – Пожилая шотландка, задавшая вопрос, была слепа на правый глаз, поэтому её прищур косил. Тем не менее, она в ожидании устремила пристальный взгляд на Эндрю Фаррингтона. – Так оно вернее будет.

– Боюсь, свадьба не входила в программу моего путешествия. – Взгляд мистера Фаррингтона был холоднее, чем зад Юфимии, который, она без сомнения отморозила, учитывая отсутствие чувствительности.

Хенни Макгилливрей оставалась невозмутимой.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Она похлопала кончиком лезвия по его жилету. – Кольцо?

– Кольца нет.

Она сосредоточила взгляд на Юфимии.

– А у тебя, девонька?

– Я едва чувствую п-пальцы.

Миссис Макгилливрей усмехнулась.

– Немного промокла и только. Не на что и жаловаться.

Юфимия промокла до нитки. Замёрзла. Порвала рукав в двух местах. Погнула очки в трёх. Волосы превратились в мочалку, с бесформенных прядей стекала грязная жижа и капала в ухо. И её вот-вот должны были либо уволить с должности личного секретаря мистера Фаррингтона, либо заставить выйти за него замуж, чтобы ублажить троюродных сестёр её прадеда.

В общем, день выдался тяжёлым.

Юфимия плотнее закуталась в пальто, которое дал ей мистер Фаррингтон и бросила осторожный взгляд на своего работодателя. Его светлые волосы даже не растрепались в короткой стычке с крючконосым мистером Гиббсом, хотя он и потерял шляпу во время драки на постоялом дворе. Ей придётся возместить ущерб. Сколько может стоить хорошая бобровая шляпа? Скорее всего, не меньше фунта или двух. Она столько и за неделю не зарабатывает.

– Ну, без кольца свадьбы быть не может, – заявила миссис Макгилливрей.

Юфимия вспомнила о старинном серебряном кольце, которое она купила в Дорнохе, прежде чем отправиться на север, в Уик. В то время она собиралась выйти замуж за мистера Гиббса.

– Может быть, вы передумаете? – взмолилась она. – За небольшое в-вознаграждение...

– Ради всего святого, – процедил мистер Фаррингтон сквозь зубы, вцепился в своё пальто, которое в данный момент согревало Юфимию и засунул руку внутрь.

Его запястье прошлось по её груди.

Костяшки пальцев задели сосок.

Если бы её лицо так сильно не замёрзло, она бы взвизгнула. Юфимия недоумённо посмотрела на своего красивого работодателя. Обычно у него был тёплый взгляд. Когда он радовался, в его светло-карих глазах танцевали искорки. Когда был взволнован новым открытием, его глаза воодушевлённо загорались и улыбались, когда Юфимия наливала ему чай.

Сейчас они метали ледяные молнии.

Она поморщилась.

– Я... я глубоко сожалею, мистер Фарринг...

– Тихо!

– Вам действительно не следовало приезжать...

– Но я приехал. А теперь замолчите.

Костяшки его пальцев коснулись её в третий раз, Юфимия поёжилась. Да что, чёрт возьми, он ищет?

Мистер Фаррингтон достал из недр пальто изящное золотое кольцо с гранатом и вручил его миссис Макгилливрей.

– Подойдёт?

– О, да.

Юфимия нахмурилась.

– Это кольцо моей матери.

Старуха поднесла украшение к огню.

– Мы начнём церемонию, когда Мэри вернётся с кузнецом.

– Ладно, – сказал он.

Юфимия нахмурилась ещё сильнее и попыталась выпрямить очки. Но оправа так и осталась погнутой.

– Вы же сказали, что так и не смогли его найти.

– Я солгал.

Она оглядела переднюю комнату деревенского коттеджа, надеясь отыскать ответ хоть на один из дюжины вопросов, роившихся в её голове.

Почему он солгал? И зачем привёз с собой кольцо?

Почему решил притвориться и согласился выполнить абсурдные требования миссис Макгилливрей?

Почему вёл себя как разгневанный муж в погоне за своенравной невестой?

Какого чёрта она решила встать между ним и мистером Гиббсом?

Как вернуть чувствительность заду после того, как скатилась со снежного склона в грязный ручей?

Есть ли кто-то в этой богом забытой рыбацкой деревушке, способный починить очки, которые раздавил вышеупомянутый зад?

Так много вопросов. Найти хотя бы на один из них ответ. Комната в этом не помогла. Здесь были лишь расплывающийся перед глазами очаг, деревянный сундук с причудливой резьбой, её работодатель, скрипящий зубами и Хенни Макгилливрей, потягивающая пиво из кувшина с отбитым краем.

Как Юфимия до этого докатилась?

– Сущее безумие, – выдохнула она.

– Поздновато для сожалений, – фыркнул мистер Фаррингтон.

– Мы собирались заключить с мистером Гиббсом брак по расчёту. Он, очевидно, неправильно понял условия. Не стоило ломать ему...

Внезапно мистер Фаррингтон схватил Юфимию за плечи, развернул и усадил на стул у камина. Затем он положил руку на спинку и склонился над Юфимией.

– Я проделал путь в шестьсот миль за семь дней в разгар чёртовой зимы и оказался в чёртовой глуши, потому что моей личной секретарше понадобилась чёртова коробка.

Она поправила очки.

– Это не просто коробка...

– Это коробка, мисс Синклер. И вы были готовы выйти замуж за незнакомца, чтобы её заполучить. Сущее безумие, это ещё слабо сказано.

Его глаза стали напоминать по цвету старинные монеты, на щеках не было ни намёка на ямочки. Юфимия никогда не видела Эндрю Фаррингтона в такой ярости. Даже когда торговец без больших пальцев украл у них деньги и сбежал на их верблюде.

– Предсмертным желанием дяди было собрать всю его коллекцию семьи Синклеров, – прохрипела она.

– Ваш дядя всё ещё жив. И, вероятно, переживет своего помощника, особенно если Гиббс снова вздумает к вам прикоснуться. О чём, чёрт возьми, думал Артур, когда отправил вас в нелепый крестовый поход с пьяным развратником?

Для Юфимии не имело значения, о чём думал дядя. Как и то, что миссия оказалась безумной. Она была обязана ему всем.

Артур Синклер, хоть и был рассеян и относился немного фанатично к их шотландскому происхождению, предложил ей работу, когда у неё ничего не осталось: ни родителей, ни средств к существованию, ни перспектив выйти замуж. Дядя Артур, историк, который всю свою жизнь обучал молодых джентльменов в Оксфорде, нанял Юфимию на должность своего ассистента после смерти её отца, когда ей исполнилось всего семнадцать. Выбрать на эту должность женщину считалось необычным поступком. Но его это нисколько не волновало. И он всегда относился к ней, как к способному сотруднику.

Несколько лет назад, перед тем как уйти на пенсию, Артур познакомил её с Эндрю Фаррингтоном, своим бывшим учеником и коллегой по обществу антикваров. Он хотел подыскать ей нового работодателя, тем самым обеспечив будущее, и сделал правильный выбор.

Мистер Фаррингтон был сыном баронета. Его кузина, к которой он относился, как к родной сестре, была богатой маркизой Резерфорд. Он мог бы жить припеваючи на ежемесячное содержание, пока не унаследует титул и поместье отца. Вместо этого, проявив в юности живой интерес к археологии, он занялся торговлей древностями. К тому времени, когда мистер Фаррингтон нанял Юфимию, он был одним из самых известных торговцев в Англии. Конечно, поначалу клиентов к нему привлекало его аристократическое происхождение, но добился успеха он только благодаря честолюбию, убедительности, справедливости и проницательности.

Всем, включая должностью у мистера Фаррингтона, Юфимия была обязана дяде Артуру. По сравнению с этим, поездка в Шотландию за коробкой, даже за той, ради приобретения которой ей пришлось бы выйти замуж за незнакомца, было не более, чем неудобством.

– В сравнении с вашими поисками мраморной статуи Аристея, мои не так уж и нелепы, – возразила она, вздёрнув подбородок, несмотря на очевидный протест с его стороны. – Спешу вам напомнить, что мне пришлось надеть тогда ваши панталоны и ту ужасную шляпу с бахромой.

– Вы ни на минуту не подвергались опасности.

– Торговец коврами предложил купить меня на ночь!

– И я отклонил его предложение, если помните.

– Одному богу известно, что могло случиться, догадайся он, что я женщина.

– Ничего. Если бы он настаивал на своём, я бы проткнул его насквозь.

– Не говорите глупостей. Вы не склонны к насилию. – Она взмахнула рукой. – Недавний инцидент не в счёт.

Его взгляд ужесточился.

– Любой мужчина способен на насилие при определённых обстоятельствах.

Юфимия цокнула языком.

– Я хочу сказать, дядя Артур считает, что ларец с лебедями – последняя реликвия, которая завершит его коллекцию. Я вызвалась помочь, и он предоставил своего нового ассистента в качестве попутчика. Откуда ему было знать, что мистер Гиббс питает слабость к шотландскому виски? – Она плотнее закуталась в его шерстяное пальто. Боже, рот мистера Фаррингтона находился совсем близко.

Его глаза вспыхнули. Губы сжались. Он смахнул пальцем грязь с правого уха Юфимии. Затем поправил дужку её очков.

По какой-то причине от случайных прикосновений по её телу пробежала дрожь. Приятная дрожь. Сбивающая с толку.

Когда входная дверь коттеджа распахнулась, он отстранился от Юфимии. От порыва холодного ветра в очаге заплясали языки пламени.

– Не смогла найти кузнеца, – сообщила старуха, входя в дом в сопровождении бородатого мужчины. – Поэтому привела златодела с сыном.

Долговязый мужчина средних лет нахмурился.

– Я трактирщик.

Старуха сняла плед со своих растрёпанных седых волос и, прищурившись, посмотрела на мужчину.

– Правда? Тогда кто тот паренёк снаружи, который присматривает за лошадьми?

– Подмастерье кузнеца. Полагаю, он из клана Россов.

– Я попросила тебя выполнить одно поручение, сестрица. Всего одно чёртово поручение, – простонала миссис Макгилливрей в противоположном конце комнаты.

Сестра-близнец миссис Макгилливрей моргнула сначала одним глазом, потом другим. В отличие от Хенни, её правый глаз был ясным и блестящим, в то время как левый заволокло белой пеленой и, насколько могла судить Юфимия, она им ничего не видела.

Сестра переключила внимание на мистера Фаррингтона.

– Ну что ж, значит, это ты подарок судьбы для нашей малютки кузины? – Она одарила Юфимию лучезарной улыбкой, а затем снова посмотрела на него. – Мэри Макбин, варительница зелий от всевозможных недугов.

– Я знаю, кто вы, – отрезал он.

Она озадаченно нахмурилась.

– Знаешь?

– Мы уже встречались этим утром в гостинице. Вы хотели продать мне мазь для костяшек пальцев.

– Правда?

Повисла тишина.

Миссис Макбин перевела взгляд на Юфимию.

– У него немного вспыльчивый характер. Но не переживай. Он почувствует себя лучше после свадьбы и брачной ночи. С собственниками всегда так.

Миссис Макбин и миссис Макгилливрей, урождённые Мэри и Хенни Синклер, были родственницами Юфимии, но сейчас ей хотелось послать их ко всем чертям. Они настаивали на том, что с изображением лебедей может получить только замужняя женщина из семьи Синклер. Поэтому ей пришлось заключить недолговечную сделку с мистером Гиббсом, а теперь она оказалась в затруднительном положении с мистером Фаррингтоном.

Неужели он действительно собрался на ней жениться? Конечно, нет.

– Пора начинать церемонию, – пробормотал он.

При виде его лица Юфимия удивлённо округлила глаза. Он был абсолютно... серьёзен. Мистер Фаррингтон сжал челюсти ровно так же, как делал это, когда видел сокровище, которое намеревался приобрести.

Мэри и Хенни кивнули, как будто он сказал нечто разумное.

Трактирщик достал из кармана часы.

– Да. Мне нужно скоро возвращаться в гостиницу. Все номера на ночь забронированы.

Юфимия ждала, что мистер Фаррингтон объявит, что пошутил. Он обладал восхитительным чувством юмора, когда пребывал в хорошем настроении. Но он даже не улыбнулся.

Мистер Фаррингтон взял её за локоть и помог подняться на ноги. Затем обнял за талию и подвёл к столу, где стояли сёстры.

Покачав головой, Юфимия попыталась собраться с мыслями. Они разлетелись из её головы, когда утром во дворе гостиницы внезапно появился её работодатель и ударил мистера Гиббса три раза по лицу. Она даже не успела пискнуть в знак протеста.

Дверь снова открылась, и в комнату вошёл высокий молодой человек без бакенбард в заляпанной сажей кепке. Юфимия предположила, что это был тот самый парень из клана Россов.

Она опять покачала головой и попыталась снова отговорить своего работодателя.

– Мистер Фаррингтон, вам не нужно этого делать...

– Давайте начинать, – обратился он к сёстрам, предостерегающе сжав талию Юфимии. – Если гостиница переполнена, я бы хотел, как можно скорее начать поиски ночлега.

– Ну, что ж, – проговорила миссис Макгилливрей. — Мы собрались здесь в этот торжественный зимний вечер...

– Прошу прощения, – вмешался парень из клана Россов. – Ещё же полдень не наступил.

– Ох, ты прав. Мы собрались здесь в этот прекрасный день...

Парень прочистил горло.

– На улице жуткая метель.

Трактирщик фыркнул.

– Дай ей закончить предложение, парень. Я не могу проторчать здесь весь день, хоть и за пять шиллингов.

Миссис Макгилливрей хлопнула сестру по руке.

– Ты заплатила ему пять шиллингов?

– Меньше он не брал. Но согласился привести с собой сына. Два свидетеля по цене одного. Выгодная же сделка?

– Этот парень мне не сын, карга ты старая, – проворчал трактирщик. – Он на меня даже не похож.

Юфимия предприняла ещё одну попытку вразумить окружающих.

– Миссис Макгилливрей, миссис Макбин. Мне кажется шутка затянулась.

– Тише, девонька. Ты немного не в себе после падения. Мы ещё не завершили церемонию. – Миссис Макгилливрей взяла клетчатый отрез ткани и кольцо с гранатом. – Итак, на чём я остановилась? Мы собрались здесь, в моём коттедже, в полдень во время метели, чтобы стать свидетелями бракосочетания Юфимии Синклер и Эндрю Фаррингтона.

Её грудь сдавила паника. Юфимия бросила взгляд на своего работодателя.

– Вы же не можете, и правда, на это пойти.

– Мистер Фаррингтон, берёте ли вы в жёны нашу малютку кузину Юфимию?

– Да.

Юфимия затрясла головой.

– Нет. – Она повернулась к остальным присутствующим в комнате. – Нет, он не берёт. – Юфимия вновь посмотрела на мистера Фаррингтона, который странным образом хранил спокойствие. – Вы не берёте. Вам нельзя. Вы же не мистер Гиббс. Этот брак вас погубит.

Одно дело, когда безвестный научный ассистент женится по расчёту, после чего брак без огласки признаётся недействительным, и совсем другое, когда видный торговец антиквариатом и будущий баронет женится на своей личной секретарше, а затем страдает от скандала публичного развода.

И всё же вместо того, чтобы воспользоваться возможностью и отказаться, он проговорил:

– Нет. Я не Гиббс. Я Эндрю Фаррингтон. И я беру тебя, Юфимия Изобель Синклер, в жёны. Клянусь любить тебя в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас. – Он опустил голову. – И, да поможет мне бог, Юфимия, если ты не ответишь тем же, я уволю тебя без рекомендаций, а затем вернусь в гостиницу и снова побью Гиббса исключительно ради удовольствия.

Кто этот смелый на язык безумец с бронзовыми глазами? Определённо не тот беззаботный мужчина, с которым она провела последние три года.

Вглядываясь в выражение его лица, она мечтала вернуться в тот момент перед самым отъездом из Лондона. Мистер Фаррингтон усмехнулся, когда она положила бухгалтерскую книгу на его стол, вместо того, чтобы убрать на полку. Юфимия объяснила свой поступок тем, что так он ничего не упустит из виду, пока её не будет рядом. Он криво улыбнулся и снял с перил её перчатки, где она их чуть не забыла.

– Нет. Мы определённо не хотим упустить из виду ни малейшей детали.

Он часто над ней подтрунивал. К нему было удивительно легко проникнуться симпатией. Однажды Юфимия подслушала разговор дам, которые заметили, что Эндрю Фаррингтон может “очаровать даже дракона”. Что вполне соответствовало действительности. Он мог поднять настроение кому угодно, если того хотел. Мистер Фаррингтон пользовался той самой улыбкой, обрамлённой ямочками на щеках, и остроумием лишь для того, чтобы восхищать окружающих, а не унижать. Он даже исполнял трюки со своей бежевой бобровой шляпой.

Но Юфимия знала его лучше остальных. Однажды она стала свидетелем того, как он схватил карманника за шиворот, сделал ему выговор, а затем отпустил грязного маленького воришку, дав ему столько денег, чтобы тот полмесяца не голодал. Она присутствовала при его переговорах с тремя продавцами сразу, в процессе которых мистер Фаррингтон настроил одного против другого и незаметно для них выторговал себе семидесятипроцентную скидку.

Она знала, что он умён и непреклонен. Понимала, что непринуждённость – лишь одна из черт его многогранного характера. Но сегодня она взглянула на него по-новому. Юфимия впервые видела перед собой этого неулыбчивого человека, который выглядел так, будто вполне мог её придушить.

До сих пор она и не подозревала о его существовании.

Она почувствовала, как с её плеча сползло пальто, но мистер Фаррингтон тут же натянул его обратно.

У неё перехватило дыхание.

– Ну что, девонька? – нетерпеливо спросила Хенни Макгилливрей. – Берёшь в мужья этого красавца?

– Мои намерения были совсем другими, – прошептала ему Юфимия. – Я лишь хотела завершить то, что начала. Мы можем попытаться ещё раз им заплатить. Возможно, более высокая сумма их убедит.

На его изящной челюсти заходили желваки.

– Отвечайте на вопрос.

– Вы и так рисковали, наняв женщину своим личным секретарём. Развод нанесёт вам гораздо больший ущерб.

– Развода не будет.

Она вздохнула.

– Тогда признание брака недействительным. Как бы сильно мне ни хотелось доставить ларец Артуру, я не могу просить вас о таком.

– Произносите клятвы, – процедил он сквозь зубы. – Или ищите новую работу.

По её телу пробежал озноб. Если ставить вопрос ребром, то ответ был очевиден.

– Хорошо. – Она сглотнула. Повернулась к своим кузинам-близнецам и выпрямила спину. – Я, Юфимия Изобель Синклер, беру Эндрю Эдварда Фаррингтона в мужья.

Оставшаяся часть церемонии пролетела как одно мгновение. Кольцо её матери оказалось впору. Держа Юфимию за руку, мистер Фаррингтон согревал её пальцы лёгкими поглаживаниями. В какой-то момент миссис Макбин обернула их руки отрезом клетчатой ткани с узором клана Синклеров. Её глаз с бельмом поймал луч света и странно засветился.

– Теперь ты замужем, девочка, – проговорила старуха с хрипотцой. – Пусть узел, что связывает вас, никогда не развяжется.

У Юфимии помутилось в голове, вероятно, из-за того, что она стояла в мокрой одежде в продуваемом сквозняками коттедже в разгар зимы. Её согревало плотное шерстяное пальто мистера Фаррингтона, которое пахло им. Юфимию окутывал тёплый аромат ванили, свежесть лимона и пряные нотки розмарина. К сожалению, её зубы всё равно не переставали стучать.

Дрожащей рукой она подписала письмо, которое должно было послужить доказательством брака. Пока она наблюдала за тем, как трактирщик и паренёк из клана Россов ставят крестики, а затем поправляют свои кепки в пугающе похожей манере, у неё закружилась голова.

Когда она осознала, что стала женой, её сердце бешено заколотилось.

Жена.

Её взгляд метнулся к мистеру Фаррингтону, красивому, обаятельному мужчине, который ни разу не посмотрел на неё с вожделением. Потому что не испытывал к ней вожделения. Никогда. Тем не менее, он засовывал письмо в карман жилета, как будто это была купчая.

Сердце забилось ещё сильнее. Её охватила паника.

К ней подошла кузина Мэри, чтобы отдать отрез зелёно-голубой ткани в клетку, который участвовал в церемонии.

– Зря ты переживаешь, девонька. Брак свершился много лет назад. Он был предначертан судьбой.

Юфимия вцепилась в мягкую шерстяную ткань и поморщилась.

– Предначертан судьбой? Не говорите глупостей. Он никогда не хотел на мне жениться.

– Я бы не была в этом так уверена.

– Я совсем не в его вкусе.

– Быть не может. Ты прекрасная девушка. – Мэри прищурила здоровый глаз и оглядела бледное лицо, белокурые волосы и неряшливую одежду Юфимии. – О ресницах и говорить нечего, да и грудь маловата. Но вот родишь пару малышей и сразу округлишься.

Борясь с желанием проворчать, что у них никогда не будет детей, а её грудь не предмет для всеобщего обсуждения, Юфимия водрузила на место очки.

– Он предпочитает брюнеток. Красивых, утончённых. – Она вздохнула. – Вам не понять.

Мэри пожала плечами.

– Возможно, мужчина в юности очарован тёмным небом и светом звёзд. И, когда впервые восходит луна, он замечает лишь отличия, а не достоинства. Но со временем звёзды теряют свой блеск в сравнении с ней. И вскоре он уже не знает, как мог обходиться без своей луны, которая освещает ему путь.

Юфимия нахмурилась, слушая откровенную чушь. Кузина утверждала, что обладает даром предвиденья, который передавался из поколения в поколение по материнской линии. Но то, что она приняла трактирщика за златодела, а подмастерье кузнеца за его сына, говорило само за себя.

– Мэри.

Кузина моргнула поочерёдно одним глазом потом другим и глупо улыбнулась.

– Да, девонька?

Юфимия открыла было рот, чтобы объяснить, что если принуждать мужчину жениться на женщине, которая полностью не в его вкусе, это закончится плохо для всех, особенно для Юфимии. Но у неё не осталось сил для бесполезных споров.

– Мне кажется, вы запутались.

– Неужели? – Старуха почесала затылок. – Ну, не впервой.

– Я отдам его Юфимии, парень. И никому другому, – сообщила миссис Макгилливрей мистеру Фаррингтону у камина, взмахнув кинжалом перед его носом.

Юфимия подошла к ним.

– Я хочу забрать ларец с лебедями, миссис Макгилливрей. Пожалуйста.

Старуха убрала кинжал в ножны.

– Держи. – Она подняла маленький деревянный сундучок и вложила его в руки Юфимии. – Теперь он твой, Юфимия из клана Синклеров. Да приумножишь ты сокровища в нём.

Руки Юфимии, ослабевшие от холода и усталости, начали дрожать. Мистер Фаррингтон забрал у неё ларец, сунул его подмышку, затем взял её под руку и пробормотал, что им необходимо найти ночлег.

Краем уха она услышала, как кузины упомянули о коттедже у моря. Миссис Макгилливрей было поручено присматривать за домом в течение зимы, и она предложила им остановиться там, пока не закончится метель.

– За небольшое вознаграждение, естественно.

Мысли в голове разбежались. Мистер Фаррингтон снова сунул руку под пальто, которое было на ней надето, чтобы достать и бросить сёстрам монетку. Он забрал ключ и корзинку с едой. Затем вывел Юфимию на улицу. В лицо ей полетели снежинки, а ветер растрепал полы пальто.

В нескольких ярдах от них стояла почтовая карета, которую она наняла для себя и мистера Гиббса. Мистер Фаррингтон поставил внутрь корзину и ларец. Пока Юфимия ждала своей очереди забраться в карету, её внимание привлекли трактирщик и подмастерье кузнеца. Стоя бок о бок, мужчины готовили своих лошадей для отъезда. Они двигались практически одинаково. У обоих были одинаковые походка и долговязое телосложение. Глядя на них со своего ракурса, сквозь снег, Юфимия могла поклясться, что смотрит на отца и сына.

Она моргнула и оглянулась через плечо. В дверях коттеджа стояла миссис Макбин. Она медленно улыбнулась, кивнула и подмигнула ей.

Глава 2

Эндрю Фаррингтон ожидал увидеть холодную лачугу, но коттедж оказался уютным каменным домиком в тридцати ярдах от морских утёсов. В нём было три комнаты и уже горел камин, окна дружелюбно светились, а из трубы в вихре снежинок клубился дым.

Женщина в его объятиях пошевелилась.

– Я н-не утратила способности ходить, знаете ли.

Держа Юфимию на руках, он приподнял её повыше и подошёл к выкрашенной в красный цвет двери, и только тогда отпустил свою драгоценную ношу.

– Стой, – пробормотал Эндрю, пока доставал ключ из кармана. Открывая дверь, он почувствовал, что Юфимия изучает его сквозь свои погнутые очки. – И перестань на меня так смотреть.

– Как?

Он провёл Юфимию внутрь. Коттедж был небольшим, но тёплым, а это сейчас имело единственное значение.

– Словно моё место в сумасшедшем доме.

– Ну, вы только что женились на своей секретарше.

Домик был убран и на удивление хорошо обставлен. Дощатый пол главной комнаты устилали мягкие ковры. По обе стороны от каменного очага расположились диван и два кресла с зёленой обивкой. У самой длинной стены под парой квадратных окон – стол с четырьмя стульями. В центре стола стояли корзинка с хлебом, чайник, фонарь и бутылка виски.

Быстро осмотрев остальную часть коттеджа, Эндрю обнаружил простую кухню и спальню с единственным окном, умывальником и двуспальной деревянной кроватью, которая была застелена тёмно-синим шерстяным покрывалом, на полу лежал ещё один ковёр. Очевидно, коттедж подготовили к их приезду. Или, по меньшей мере, к приезду Юфимии с Гиббсом.

При этой мысли его охватил гнев. Эндрю утешил себя тем фактом, что Юфимия не вышла замуж за того крючконосого негодяя. Она вышла за Эндрю. Слава богу, он подоспел вовремя.

Юфимия ютилась у камина в главной комнате. Его пальто полностью скрывало её миниатюрную фигуру. Очки на тонком носике сидели криво. Из причёски выпали шпильки и она съехала на бок. Всё ещё влажные волосы потемнели до пепельно-золотистого оттенка. От природы совсем светлые брови и ресницы Юфимии были практически незаметны на молочно-белой коже лица, которая пошла пятнами от холода.

В общем и целом, Юфимия выглядела весьма потрёпанной. Чего и следовало ожидать. После нешуточного падения.

Эндрю прибыл в гостиницу рано утром, намереваясь лишь поговорить с Юфимией и вразумить её. Расспросив хозяина, он быстро выяснил, что она и Гиббс проживают там уже несколько дней. Правда, они остановились в разных комнатах. Но планируют уехать сегодня и, скорее всего, пожениться, многозначительно, пожав плечами, поведал трактирщик.

Этого уже было достаточно, чтобы вывести Эндрю из себя, но потом открылась входная дверь, и он услышал, как во дворе спорят двое. Речь мужчины была невнятной, а женщина угрожала ударить обидчика ботинком туда, куда ему совсем не понравится, если он сейчас же её не отпустит. Той женщиной, естественно, оказалась Юфимия. Однажды она столкнулась с агрессивным итальянцем возле кафе в Бергамо и воспользовалась той же угрозой. Эндрю, конечно, притворился, что позволил ей самой разобраться с нахалом, но позже вернулся в кафе и припугнул его.

Не случись этого эпизода в прошлом, он бы всё равно узнал Юфимию, где угодно. Услышав, как её всегда приятный, спокойный голос сорвался от напряжения, Эндрю потерял рассудок. Остальные события он помнил урывками. Снег. Ожидающий экипаж. Мужчина с затуманенными глазами и крючковатым носом, похожим на клюв. Кровь. Саднящая боль в костяшках пальцев. Его собственный голос превратившийся в рык, пока он оттеснял мужчину всё дальше назад. А затем заставил опуститься на колени.

Юфимия потянула его за руку и встала между ними.

От ярости в ушах зазвенело.

– И ты собралась выйти замуж за этого пьяного ублюдка? – прокричал он. – О чём, чёрт возьми, ты только думала?

Округлив глаза и насторожившись, она понизила голос, как будто разговаривала с буйнопомешанным.

– Не надо так кричать. – Юфимия рассказала про требования кузин и о том, как придумала вступить во временный брак с Гиббсом. – Я уже пересмотрела своё решение, хотя почему мои планы вас так сильно волнуют, ума не... – Она замолчала, её очки запотели, а из груди вырывалось тяжёлое дыхание. – Мистер Фаррингтон. – Юфимия сделала ещё несколько хриплых вдохов. – Ч-что вы здесь делаете?

– Предотвращаю наиглупейший поступок с твоей стороны.

– Мистер Гиббс лишился способности ясно мыслить после того, как выпил слишком много виски...

– И всё же ты планировала выйти замуж за этого негодяя.

– Судя по всему, он неправильно понял. Я дала чётко понять, что брак не будет настоящим. Но потом он попытался меня поцеловать, и...

Его взор заволокло красной пеленой. Потребность избить Гиббса вернулась. Эндрю сосредоточился на негодяе, который, шатаясь и зажимая нос, поднялся на ноги. Юфимия каким-то образом снова вклинилась между ними как раз в тот момент, когда Гиббс яростно замахнулся на Эндрю. Прежде чем Эндрю успел среагировать, Гиббса развернуло по кругу, он схватил Юфимию за руку и потащил по инерции за собой. Юфимия полетела на землю и скатилась по короткой насыпи в неглубокий ручей, тянувшийся вдоль постоялого двора.

Естественно, Эндрю разразился гневом и ударил Гиббса ещё дважды, лишив сознания, затем достал из ручья промокшую, перепачканную Юфимию. Убедившись, что она не пострадала, он отнёс её в экипаж и, воспользовавшись её потрясённым состоянием, расспросил о кузинах. После он сложил их вещи в почтовую карету, и они отправились в коттедж Хенни Макгилливрей, где Эндрю собирался раз и навсегда избавиться от угрозы.

Ибо над ним действительно нависла угроза.

Юфимия собиралась его покинуть.

Всё, чего боялся Эндрю, пока мчался сломя голову из Лондона на север Шотландии сквозь бури, грязь и чертовски лютый холод, сбылось. После нескольких лет нерушимой преданности она планировала выйти замуж за другого мужчину. И не по какой-то уважительной причине, а лишь для того чтобы заполучить чёртову коробку. Он не собирался с этим мириться.

Юфимия была ему необходима.

Юфимия Синклер отвечала за каждый аспект его существования: от планирования примерок у портного до упорядочивания предметов коллекций и заваривания его любимого чая. Но её ценность этим не ограничивалась. Эдвард прислушивался к суждениям Юфимии, чтобы принять взвешенное решение. Благодаря дяде она получила приличное образование в области истории и географии, что помогало в их поездках за границу. Во многих случаях её въедливая целеустремлённость, хотя и не уберегала от опасности, помогала сохранять контракты, обнаруживать необычные находки и обеспечивать комфортное проживание в негостеприимных местах.

Кроме того, ему доставляло удовольствие её общество. Цепкий ум Юфимии и неподражаемое остроумие никогда не переставали восхищать Эндрю. Её выдержанный характер и спокойный нрав умиротворяли его, как ничто другое. Хотя ему и приходилось всегда быть настороже и защищать её от неприятностей, которые она сама же и устраивала, он и мечтать не мог о более подходящей спутнице в путешествиях. Или домашней компаньонке. Или компаньонке в любых других делах. За три года они редко расставались больше чем на день.

А потом она уехала в Шотландию. На шесть чёртовых недель.

И, боже, он скучал по ней, как солдат скучает по своему боевому клинку.

Юфимия опустилась на диван, и сердце Эндрю бешено заколотилось. Его аккуратная, неуклюжая, умная маленькая секретарша.

Нет. Не секретарша. Жена.

Он сглотнул, изо всех сил стараясь не обращать внимания на горячее, распирающее ощущение в груди.

– Я принесу остальные вещи, – сказал Эндрю, направляясь к двери. – В спальне есть одеяла. Тебе следует раздеться.

Её испуганный взгляд метнулся к его лицу. Бледные щёки залил румянец.

– Прошу прощения.

Вместо ответа он вышел на улицу, чтобы забрать её сундук, свой саквояж, корзину с едой, которую дала ему старуха, и ларец с лебедями. В довершение всего, Эндрю велел кучеру вернуться за ними на следующее утро. Метель и не собиралась утихать.

Когда он вернулся в коттедж, Юфимия хлопотала на кухне.

Он нахмурился, поставив корзину с едой на стол.

– Что ты делаешь?

Она взглянула на него через плечо.

– Готовлю чай.

– Ты должна снять с себя мокрую одежду. Твой сундук у кровати.

Юфимия повесила чайник над огнём, который разожгла в очаге, подошла к буфету и стала перебирать жестяные банки.

– Юфимия.

Она замерла.

Он потёр затылок.

– Послушай, я знаю, что всё случилось немного неожиданно.

Юфимия тихонько фыркнула.

– Да, совсем немного.

– И, возможно, я был чересчур резок в своих требованиях во время церемонии.

На этот раз она рассмеялась в голос.

– Возможно?

– А какие были варианты? Твоя репутация серьёзно пострадала бы, если бы мы не поженились.

– Вы могли бы позволить мне выйти замуж за мистера Гиббса.

При этой мысли он ожесточился.

– Ни в коем случае.

class="book">– Или я могла бы остаться незамужней и не обращать внимания на сплетни, как я и делала в течение трёх лет.

Она нашла жестяную банку, которую искала, и начала расставлять на деревянном подносе чашки и чайник.

– Путешествие наедине с Гиббсом влечёт за собой гораздо худшие последствия, чем сплетни. Дам принуждают к браку за гораздо менее вопиющие проступки. – Эндрю подошёл к ней, скрестил руки на груди и прислонился спиной к буфету, наблюдая за тем, как она готовит чай. Юфимию окружал аромат роз и ощущение уюта. Как и всегда, её близость его умиротворяла. – О чём ты думала?

– Возможно, о том, что мне нужно завершить дело. Мистер Гиббс казался достаточно безобидным.

Он ущипнул себя за переносицу и пробормотал:

– Безобидным. Боже милостивый.

– Я и до этого много путешествовала наедине с мужчиной.

– Это другое дело. Я твой работодатель.

Она закрыла жестяную банку и потянулась, чтобы поставить её на полку. Эндрю выхватил жестянку у неё из рук и задвинул на место. Явно не испытывая благодарности, Юфимия поправила очки и раздражённо на него посмотрела.

– Уверяю вас, большинство людей не видит различия. Мне несколько раз совершенно ясно давали это понять.

– Кто?

Она закатала рукава его пальто выше своих изящных запястий и стала демонстративно их поправлять.

– В основном, мужчины.

Его кожу начало покалывать. Руки сами собой сжались в кулаки.

– Кто именно?

– Это не столь важно.

Напротив. Как он сможет их наказать, если не знает имён. Но не всё сразу.

– Что они тебе говорили?

Юфимия вызывающе вздёрнула подбородок.

– Разное. В основном приглашали к себе... на службу. – На её губах появилась саркастическая улыбка. – Обещали больше ценить как женщину.

Его желудок скрутило. Он провёл рукой по рту.

– Значит, те мужчины предлагали тебе стать содержанкой.

– Хм. Могу предположить, что они расценивали свои предложения за комплимент.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Потому что это не имело значения. И сейчас не имеет. – Чайник засвистел, и Юфимия повернулась, чтобы снять его с огня. За секунду до того, как она обожгла бы руку, Эндрю сжал её запястье и протянул полотенце. Юфимия кивнула в знак благодарности. – То, что другие обо мне думают, никогда не имело большего значения, чем моя должность у вас. – Она наполнила заварочный чайник и поставила чайник для кипячения воды на подставку. – Те мужчины думали, что проявляют милосердие, предлагая мне дом и любовную связь вместо нудной работы синего чулка.

Злость охватила его с новой силой. Старясь её подавить, Эндрю напряг каждый мускул в теле.

– Значит, они предположили, что из тебя выйдет прекрасная любовница, только не для меня. Что навело их на такую мысль?

Сначала он решил, что Юфимия ему не ответит. Она посмотрела на него своими нежными серо-зелёными глазами, чей цвет он часто сравнивал с цветом морской волны. Между её светлыми бровями образовалась морщинка. Нижняя губа задрожала, потом замерла.

– Это резонное предположение, – напряжённо прошептала Юфимия. – Все знают, что я не в вашем вкусе.

На мгновение он лишился дара речи. С таким же успехом она могла бы пнуть его пониже пояса своими пресловутыми полусапожками.

Юфимия отнесла поднос с чаем в гостиную.

Эндрю последовал за ней, всё ещё пытаясь унять непонятную боль в груди. С мужчинами, которые “несколько раз” делали ей предложение, он разберётся позже. Прямо сейчас нужно позаботиться о Юфимии. Накормить её. Обнять.

Желание причиняло боль. И эта боль нарастала.

– Перед тем, как выпить чай, тебе нужно согреться и обсохнуть, – сказал он.

Юфимия кивнула и направилась в спальню. Эндрю последовал за ней. Она бросила его пальто на кровать и сняла свою накидку, после встретилась с ним взглядом и раздражённо нахмурилась.

– Я думаю, что справлюсь сама, мистер Фаррингтон.

– Зови меня Эндрю. В данных обстоятельствах формальности абсурдны.

Покраснев, она поправила очки и выгнула бровь.

– Хорошо. Можешь подождать меня в другой комнате, Эндрю.

– Тебе не понадобится помощь с платьем и прочим?

– Нет.

Он осмотрел зелёное саржевое платье с длинными рукавами, высоким воротом и застёжками на спине, которое было надето на Юфимии под накидкой. Эндрю задержал на нём взгляд. Хотя она часто скрывала фигуру под простой, скромной одеждой, Юфимия обладала подтянутым, крепким телосложением, тонкой талией и небольшой грудью, подходящей миниатюрной женщине.

Платье промокло от плеч до подола. Он готов был поспорить, что и нижнее бельё тоже. Влажная ткань прилипла к прелестным маленьким грудям. Юфимии придётся всё с себя снять: нижние юбки, сорочку, чулки. Всё. Внезапно он почувствовал себя не в своей тарелке. Его бросило в жар.

– Без сомнения, тебе будет сложно дотянуться до всех застёжек. И, возможно, до шнуровки... корсета. – В горле у него пересохло, и он сглотнул. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я...

– Уверена, – последовал колкий ответ. – Мне не нужна помощь моего работодателя, чтобы раздеться.

– Мужа. Я твой муж, а не работодатель.

– Ненадолго.

Эндрю нахмурился.

– Навсегда.

– Не говори глупостей. Мы не можем оставаться в браке.

Очевидно, холод повлиял на её суждения. А жар – на его.

– Мы обсудим это, когда ты окажешься в более комфортных условиях. – Он вышел из комнаты, бросив через плечо: – Моё предложение остаётся в силе.

– Со мной всё будет в порядке. Пей свой чай. – Дверь со щелчком захлопнулась.

Отчаянно нуждаясь в передышке, Эндрю вышел на улицу, чтобы набрать воды из колодца. Она понадобится им для умывания и, возможно, ещё для чая. Ветер пронизывал до костей, снег лип к рубашке. Он выругался, когда понял, что забыл забрать у Юфимии своё пальто. Тем не менее, холод подействовал так, как Эндрю и предполагал, охладив его пыл настолько, что он смог вернуться внутрь.

Не находя себе места, он принялся перебирать содержимое корзинки, которую дала им миссис Макбин. Внутри оказались миски с тушёной говядиной, пастернаком в масле, овсяными лепёшками и сыром крауди. А также большая фляга вина и два яблочных пирога со специями. Он откусил кусочек сыра. Свежий, пикантный. Вкусный. Они не останутся голодными, в этом можно не сомневаться.

– Похоже, у твоей кузины талант к кулинарии, – крикнул он сквозь дверь спальни.

– Ты имеешь в виду Мэри? – послышался приглушённый ответ. – Она готовит только настойки и мази. Наверняка, еду принесли из гостиницы.

Он побрёл на кухню, решив вскипятить ещё воды. Его взгляд зацепился за жестяную банку с чаем. Эндрю моргнул, узнав любимую марку из старинного магазина Твининг на улице Стрэнд в Лондоне. Вернувшись в гостиную, он поднял крышку чайника и принюхался. В воздух поднялись завитки пара, в нос ударил знакомый аромат.

– Юфимия, – позвал он. – Чай на кухне. Ты привезла его с собой из Англии?

Дверь спальни открылась.

– Нет. Он уже был здесь, когда мы приехали. Странное совпадение, но приятное.

Действительно, странное. Эндрю закрыл чайник крышкой и повернулся.

Все мысли вылетели у него из головы. Кровь снова прилила к тем частям тела, которые недавно покинула. Жар вновь опалил кожу.

На ней были надеты только сорочка и белый халат. Вполне скромный наряд при обычных обстоятельствах. Но её волосы были распущены, соски затвердели, а на носу отсутствовали очки. Юфимия держала их в руках, пытаясь выпрямить проволочную оправу, и покусывала пухлую нижнюю губу.

Эндрю сглотнул. И облизнул губы.

– Не хочешь укрыться одеялом?

Она подняла на него взгляд и немного прищурилась.

– Хм, нет. Спасибо. Сейчас здесь довольно тепло, когда в обоих очагах пылает огонь.

– Тепло. Да.

– Ты, случайно, не взял свой набор инструментов? – спросила она. – У меня не получается приложить достаточно силы.

Её влажные волосы, высыхая, превращались в золотистые волны, залитые лунным светом. Кожа казалась слегка розовой на фоне белого муслина. Изящные ключицы пикантно проглядывались сквозь кружева халата. Ниже, под двумя слоями одежды, виднелись маленькие груди с гордыми затвердевшими вершинками.

Всего два слоя одежды. Едва ли их стоило брать в расчёт. Он мог раздеть её догола за одно мгновение.

– Возможно, плоскогубцы помогут, – продолжила она. – Ты всегда держишь их под рукой. – Кривая улыбка изогнула её соблазнительные губы. Глаза цвета морской волны весело блеснули. – Как ты часто любишь говорить, охотник за сокровищами пропадёт без своих предметов первой необходимости.

Кровь запульсировала во всём теле. В ушах. В члене.

– Эндрю?

– Плоскогубцы. Поищу их снаружи. – Он попятился к двери.

– Но твой саквояж...

– Я быстро. – Эндрю распахнул дверь, наслаждаясь ледяным порывом ветра.

– Ты не хочешь надеть своё...

Он закрыл за собой дверь, надеясь, что, назад вернётся вместе со своим благоразумием.

Глава 3

Юфимия наблюдала за тем, как её новоиспечённый муж читает одну и ту же страницу вот уже в четвёртый раз, и задавалась вопросом, не заболел ли бедняга по-настоящему. Существовал ли недуг, который вызывал одновременно лихорадку и тягу к выполнению одних и тех же действий?

Ранее Эндрю починил Юфимии очки. Надев оправу ей на нос, он несколько раз аккуратно её поправил и завёл дужки за уши, а потом повёл себя так, будто у него что-то разболелось. Эндрю снова выскочил на улицу, чтобы набрать ещё воды. Юфимия заподозрила, что ему понадобилось воспользоваться уборной, но он отрицал проблемы с пищеварением.

Некоторое время спустя, когда наступила ранняя зимняя ночь, они вместе поужинали. Казалось, Эндрю расслабился и даже шутил вместе с ней над сумасбродными выходками миссис Макбин.

– Но правда ли она не в себе? – размышляла вслух Юфимия, откусывая кусочек нежной тушёной говядины и запивая его глотком вина. – Я в этом не уверена. Трактирщик и парнишка из клана Россов действительно чем-то похожи.

– Хм. Когда я впервые её встретил, она постоянно называла меня Эндрю Броуди. Предложила купить у неё мазь для костяшек пальцев, как будто я старик, страдающий артритом.

Юфимия посмотрела на его покрытые синяками, покрасневшие руки и цокнула языком.

– Честно говоря, ты, и правда, повредил их о лицо мистера Гиббса.

Его губы сжались. Взгляд бронзово-карих глаз метнулся к Юфимии и задержался на ней.

– Это случилось позже. Я встретил её в гостинице до того, как заметил вас с Гиббсом.

– Тогда как она узнала?

Эндрю пожал плечами, его взгляд опустился ниже и так пристально уставился на её шею, что Юфимия решила, что испачкала халат едой или вином. Когда она для пущей верности отряхнула лиф, Эндрю закрыл глаза, допил вино и вскочил на ноги. Затем он снова выбежал на улицу за водой.

Юфимия не могла объяснить себе, что с ним происходит. До этого он уже вёл себя подобным образом несколько раз. Однажды, когда они были в Бергамо, затем во Франции и ещё раз, когда они гостили у его дорогой кузины Шарлотты в Нортумберленде.

Когда Юфимия впервые заметила странную суетливость в его поведении в сочетании с признаками физического недомогания, которые больше походили на страдания от боли, она не на шутку испугалась. Решив, что Эндрю заболел, Юфимия начала хлопотать вокруг него, как курица-наседка... или как жена вокруг упрямого мужа. Почему-то от этого Эндрю стало только хуже, в конце концов он взмолился, чтобы она оставила его в покое и исчез на весь вечер. На следующее утро, когда она присоединилась к нему за завтраком в кафе, он чувствовал себя намного лучше.

С тех пор всякий раз, когда Эндрю впадал в это странное состояние, Юфимия оставалась в стороне и просто ждала, когда он придёт в себя. Очевидно, он не хотел обременять её своим недугом. Но, увидев симптомы снова, она обеспокоенно прикусила губу.

Он перевернул страницу “удручающе сухого” гэльского словаря, а затем вернулся назад, чтобы перечитать текст. Так повторилось не один раз.

– Эндрю, – пробормотала Юфимия. – Ты перечитываешь страницу уже в седьмой раз. Неужели спряжение гэльских глаголов настолько увлекательно?

Он поднял взгляд и закрыл книгу.

– Зависит от глагола. "Пить". – Эндрю отсалютировал ей бокалом виски. – “Пробовать”. – Сделал глоток. – “Целовать”. – Он провёл языком по нижней губе. – "Совокупляться".

Она фыркнула.

– И как же на шотландском гэльском ”совокупляться"?

– Я только понял, что в этом слове очень много гласных и звучит оно так, будто пытаешься прочистить горло.

Улыбаясь его ребячеству, Юфимия закончила чинить разошедшейся шов на рукаве своей накидки.

– Готово! – Она повесила накидку на сушилку между чулками и платьем. – Теперь я могу сосредоточиться на изучении ларца с лебедями.

Эндрю усмехнулся.

– Наконец-то. Я умирал от неизвестности.

Она упёрла руки в бока и выгнула бровь.

– Мог бы начать без меня.

Он встал и поставил тёмный деревянный ларец на стол между креслами.

– Я слишком дорожу своей шеей. – Он ухмыльнулся, на его щеках появились ямочки. – Сдаётся мне, миледи не очень-то приятно, когда её отвлекают от текущих дел или посягают на дальнейшие.

Юфимия рассмеялась.

– Милорд – знаток женщин.

Время остановилось, пока она восхищалась его красивыми чертами лица: ровными зубами, выразительными губами, изящным, но волевым подбородком, глазами с морщинками в уголках под прямыми светлыми бровями. И, конечно, ямочками на щеках. При виде них у неё каждый раз замирало сердце.

– Ну что ж, – сказала она, затаив дыхание. – Приступим?

Эндрю кивнул и отступил назад, жестом предлагая ей открыть ларец.

Она расстегнула кожаный ремешок и подняла крышку на петлях. До Юфимии донёсся затхлый запах пыли и старых трав. Внутри на подносе с разнообразными украшениями лежал сложенный клетчатый плед из выцветшей зелёной ткани.

– Как думаешь, сколько лет ларцу? – пробормотала она.

Он коснулся рукой её плеча. Юфимию окутало тепло его тела. Она почувствовала волнующие ароматы ванили, лимона и розмарина.

– Я бы сказал, это начало шестнадцатого века. Дуб. Панельная конструкция корпуса. Соединения по типу ”ласточкин хвост". – Он протянул руку и провёл пальцами по шеям двух лебедей на орнаменте. – Дорого для своего времени. Резьба великолепна.

У Юфимии перехватило дыхание, внизу живота разлилась приятная боль. Во рту пересохло, она попыталась сосредоточиться на чём-то другом, кроме близости Эндрю. Ощущения его сильного тела позади себя. Его тёплого дыхания, играющего с её волосами.

– Твои кузины не объяснили, для чего этот ларец?

Юфимия прочистила горло.

– Он предназначен для хранения семейных реликвий. Архива о союзах Синклеров, историй, написанных преимущественно женщинами.

Он поднял плед и поднёс его к свету.

– Имея представление о женщинах из семьи Синклер, могу поспорить, что их истории довольно необычны.

– Давай посмотрим.

Под лотком с драгоценностями они обнаружили несколько ларчиков поменьше, в которых хранились разнообразные предметы, начиная от женских расчёсок и заканчивая мужским кинжалом. В полотняном мешочке даже обнаружились пучок волос и горсть зубов.

Но на дне ларца лежало настоящее сокровище. Увидев потемневший от времени том с потрёпанными краями, Юфимия ахнула.

– О, Эндрю! – воскликнула она с грохочущим сердцем в груди. – Это книга!

Он усмехнулся, распутывая клубок из цепочек и брошей.

– Как не влюбиться в женщину, чьё сердце так легко завоевать.

Юфимия прищёлкнула языком и осторожно достала большой, увесистый том.

– Ты прав. Смотри! На нём тот же орнамент, что и на ларце. – И действительно, на обложке был изображён замысловатый золотой медальон с двумя переплетёнными лебедями.

Они по обыкновению распределили обязанности. В течение следующих двух часов Эндрю изучал артефакты, а Юфимия расшифровывала текст. Большинство старинных историй были написаны на гэльском языке, которым она успела овладеть лишь частично. Эндрю без слов протянул ей словарь.

– Спасибо, – пробормотала она, хлопая глазами. – Заварить ещё чаю или...

– Не отвлекайся от чтения. Я плесну себе виски и рассортирую сокровища.

Сказать было легче, чем сделать. Юфимия потратила час на перевод первых семи рассказов, ещё час на определение хронологического порядка. В какой-то момент Эндрю принёс ей плед и бокал вина. Она благодарно улыбнулась: он хорошо изучил её привычки и поэтому не стал предлагать виски.

Однажды Эндрю пошутил, что она, должно быть, единственная шотландка, которой не нравятся крепкие напитки. Юфимия напомнила ему, что родилась от матери-англичанки и выросла в Уилтшире.

– Виски обжигает, – лукаво объяснила она. – Вино соблазняет.

На мгновение он уставился на неё как громом поражённый, а потом расхохотался.

– Значит вино, мисс Синклер. Только вино. – Это было в Бергамо. С тех пор он не предлагал ей ничего крепче марсалы.

Эндрю вернулся из кухни, где споласкивал посуду и спросил:

– Уже нашла что-нибудь интересное?

Она потянулась к словарю на противоположном конце дивана.

– Всё это немного... – Юфимия пошевелила пальцами. – Непонятно.

Он передал ей словарь, а затем опустился в кресло напротив.

– То есть?

– Самые старые рассказы изобилуют мистическим фольклором. Феи. Шелки. – Она покачала головой. – Я не могу отделить факты от выдумки.

– Ты уверена в переводе?

Она прикусила губу и кивнула.

– Перевод верный. Возможно, не хватает контекста.

– Некоторые истории скорее символичны, чем буквальны, особенно самые старые. Почему бы тебе не прочитать мне то, что у тебя получилось перевести, и мы попробуем разобраться вместе?

Юфимия начала с самого старого рассказа: истории о рыбаке, который, блуждая в море во время шторма, спас обнажённую женщину от верной гибели. Согласно легенде буря утихла на короткий час, в течение которого небо вспыхнуло потусторонними зелёными огнями под названием “весёлые танцоры”, в их свете рыбаку удалось разглядеть женщину, колыхавшуюся на волнах возле небольшого острова. Красавица заверила, что ничего не помнит ни о своём доме, ни о клане, но каким-то образом у неё получилось привести рыбака обратно к берегам его родины. Рыбак безумно влюбился, и вскоре они поженились. Она родила ему много сыновей, но один за другим все они умерли на восемнадцатом году жизни. В порыве горя рыбак прыгнул со скал близ Гирниго и погиб. Жалобные крики его жены были слышны по всей Шотландии. Сорвав с себя платье, она последовала за ним, нырнула обнажённой в волны и превратилась в тюленя, как только коснулась воды. "Весёлые танцоры" снова окрасили небеса в зелёный цвет, она унесла мужа на свою родину, и больше их никто не видел.

– Ну? – спросила Юфимия, закончив читать рассказ. – Что думаешь?

Эндрю нахмурился.

– Я всё ещё пытаюсь себе это представить. Обнажённая, говоришь. Полностью?

Она цокнула языком.

– Шутки в сторону. Под "весёлыми танцорами", конечно, подразумевается северное сияние. И женщина, очевидно, шелки. Но женщин с тюленьим хвостом вместо ног не существует. Итак, что хотел сказать автор?

– Что красивые, обнажённые женщины сведут мужчин в могилу?

– Эндрю.

Он ухмыльнулся.

– Хорошо-хорошо. – Эндрю наклонился вперёд, упёршись локтями в колени, и потянул себя за нижнюю губу. – Он рыбак. Нашёл едва не утонувшую женщину, которая либо не помнила, кто она такая, либо не хотела говорить. Возможно, подразумевается кто-то из соперничающего клана.

– Ммм. Веская причина хранить молчание. Тогда, это объясняет, откуда она узнала, где находится его дом.

– Она возвращается с ним во владения Синклеров, становится его женой, рожает ему сыновей. Но сыновья умирают, как только достигают зрелости. О дочерях не упоминается. Возможно, имеется в виду болезнь, передающаяся по наследству. Возможно, их убили в бою. Или, может быть, им просто не повезло. – Эндрю пожал плечами. – Как бы то ни было, он погружается в горе, бросается навстречу своей смерти, и каким-то образом раскрывается истинное происхождение его жены. Её изгоняют с земель Синклеров, или она решает сама уйти, но забирает с собой тело покойного мужа. Конец.

Абсолютно недовольная его интерпретацией легенды, Юфимия фыркнула:

– Это до абсурдного трагично. Зачем записывать такую печальную историю?

– Боюсь, в жизни часто случаются трагические события.

– Предпочитаю на них не зацикливаться.

Он кивнул на книгу.

– Есть там истории со счастливым концом?

Юфимия осторожно пролистала старинные страницы и провела пальцами по выцветшим чернилам.

– Есть одна. Не настолько изобилует фактами, как труды Плиния Старшего, но, безусловно, повеселее, чем предыдущая. Она о лебедях.

Будучи ещё более причудливой, чем рассказ о шелки, история о лебеде пришлась Юфимии по душе, хотя она и не была склонна к романтическим мелодрамам. Юфимия придвинулась ближе к Эндрю и, понизив голос, чтобы сделать рассказ более захватывающим, начала читать.

– Однажды тёмным зимним вечером сын вождя клана Синклеров в одиночестве бродил по заснеженным пустошам, играя на лютне под полной луной.

– Бродил один со своей лютней холодной ночью? Бедный, подвыпивший парень.

Она нахмурилась и поправила очки.

– Эндрю.

Он цокнул языком.

– Некоторые мужчины ищут компанию, когда выпьют. А некоторые... ну, некоторые падают духом. Тем более жаль. Как сказал один мудрец, жизнь трагична.

Юфимия закатила глаза.

– Тише, хитрюга. Я пытаюсь рассказать историю.

Эндрю взмахнул рукой.

– Продолжайте, миледи.

– Молодой человек каждую ночь бродит по вересковым пустошам, играя на лютне и тоскуя по своей возлюбленной. Дочери мельника. Девушка бедна, как я понимаю, хотя, если переводить более точно, то, скорее, безродна. В любом случае она считается неподходящей невестой для нашего печального героя, ему сосватали другую. К сожалению, его новая невеста девушка из клана Кэмпбеллов. – Юфимия сделала паузу. – Понимаешь, что имеется в виду?

Эндрю пристально на неё уставился. Несмотря на его непринуждённую позу, он выглядел странным образом голодным. Напряжённым.

– Враждующие кланы. Долгое соперничество. О браке, вероятно, договаривались, чтобы прекратить распри.

– Именно. – Юфимия вернулась к тексту, игнорируя странный жар в животе. – В ночь перед свадьбой, самую длинную ночь в году, сын вождя отправляется блуждать по пустошам, как он считает, в последний раз. Наш герой решает отдохнуть на берегу озера и играет на лютне так красиво, что к нему подплывает белая лебедь, чтобы насладиться мелодией вблизи.

Юфимия наклонилась вперёд, отметив, что в этот момент Эндрю будто бы ещё сильнее сосредоточил на ней внимание. Хотя по какой-то причине его взгляд постоянно опускался ниже её подбородка. Она посмотрела вниз. Халат не распахнулся, и на нём по-прежнему не было никаких пятен. Странно.

Мысленно пожав плечами, Юфимия вернулась к рассказу.

– Лебедь просит сына вождя сыграть другую мелодию, и он соглашается. – Она нахмурилась. – Надо полагать, музыкальные заявки диких животных были обычным явлением.

Эндрю издал низкий хрипловатый смешок.

– Для волнения нет причин. Просто представитель местной дикой фауны заглянул на минутку посплетничать и угоститься печеньем.

Она весело рассмеялась.

– Можешь такое вообразить? – Юфимия прижала руку к животу. – О, печенье бы сейчас не помешало.

Его улыбка погасла, взгляд снова опустился. Эндрю провёл рукой по губам и потёр затылок.

– Что случилось дальше?

– Герой соглашается. Он играет мелодию за мелодией до поздней ночи. В какой-то момент лебедь просит встретиться на этом же месте снова следующим вечером. Но сын вождя сообщает, что собирается жениться, а после отправляется на битву.

– Влюблённый лютнист на поле боя? Ничем хорошим это не кончится.

– Пусть тебя не смущает музыкальный инструмент. Сын вождя становится довольно грозным воином. По правде говоря, легендарным. Рассказать почему?

– Непременно.

– Так случилось, что Кэмпбеллы нарушают перемирие незадолго до свадьбы. Поэтому, предполагаемая невеста так и не появляется. Наш герой разыскивает дочь мельника, но обнаруживает, что она уже замужем за другим. И куда же в очередной раз он направляется? К озеру, конечно. Лебедь его ждёт. Какое-то время они беседуют, и он играет ей всю ночь. Он сокрушается, что на следующий день должен отправиться на битву. Она так увлечена им, что предлагает наложить заклятье: когда настанет самое тёмное время ночи, она вернёт его домой, где бы он ни блуждал, если сын вождя готов сразиться с богами, ради того, чтобы быть с ней.

– Сразиться с богами? Серьёзное требование для такого короткого знакомства. – Он задумчиво потёр подбородок. – А эта лебедь. Она была полностью обнажённой?

– Ради всего святого, Эндрю.

– Ладно. О каких богах может идти речь? Синклеры – потомки викингов? Один, Тор, Валгалла и так далее? Боюсь, что эта компания разнесёт лютню нашего прекрасного героя в щепки.

Юфимия покачала головой.

– Здесь снова упоминаются "весёлые танцоры". Северное сияние.

– Как я понимаю, не такие уж они и весёлые.

– На самом деле, они не танцоры. "На фир-хлис" переводится, как "проворные мужчины". В шотландском фольклоре это духи-воины, которые ссорятся на небесах, в результате чего загораются зелёные, красные и фиолетовые огни. Следы баталий, так сказать.

– Она хочет, чтобы сын вождя к ним присоединился? Кровожадная лебедь.

Юфимия ещё раз посмотрела в книгу, пытаясь разобраться с временами глаголов и устаревшими формами.

– Я думаю, дело в том... что она произносит своё самое мощное заклинание в порыве отчаяния. Она безумно в влюбляется в героя.

– Должно быть, у него впечатляющая лютня.

– Сила мистической битвы переносит его на любые расстояния, и ему приходится с боем пробираться на землю, чтобы вернуться к своей лебеди. Что он и делает. Снова и снова сын вождя стремится попасть домой, преодолевая невероятные трудности и в результате обретая невиданную силу. Когда умирает его отец, наш герой становится вождём. Тем не менее, он отказывается жениться, потому что влюбился в лебедь и не может вынести с ней разлуки.

– Лебеди выбирают себе партнёра на всю жизнь.

Она подняла на него глаза.

Губы Эндрю изогнулись.

– Так говорят.

Юфимия быстро вернулась к рассказу, желая, чтобы её сердце перестало трепетать каждый раз, когда на щеках Эндрю появлялись ямочки. Она перевела дыхание и продолжила:

– Насколько я понимаю, однажды он приходит на озеро и обнаруживает, что птица пропала. Вместо неё его ждёт прекрасная юная девушка с белыми волосами и голосом его лебедя. Она молит о прощении за обман и рассказывает, что она – Мойра Кэмпбелл, его бывшая наречённая. К сожалению, Синклеры продолжают враждовать с Кэмпбеллами, но она убеждает его заключить мир. Во время перемирия они женятся. Она рожает ему двух дочерей. Близнецов. – Юфимия замолчала, захваченная последними десятью строками рассказа.

– Что дальше?

– Он... умирает.

– Неожиданно. В битве?

– Нет. Последние десять строк посвящены тому, как его предают мятежники из своего же собственного клана. Очевидно, их не заботил мир с Кэмпбеллами. – Она перевернула страницу. Затем ещё одну. И ещё одну. – Когда я переводила, то не заметила... Неужели на этом всё? Что случилось с Мойрой? Близнецами? Где концовка?

– Мне тоже интересно. – Эндрю поднялся, обошёл Юфимию сзади, и заглянул в книгу через её плечо. – Иногда из старинных томов выпадают страницы, – пробормотал он. – Я поищу в ларце.

Через мгновение он вложил две половинки вырванной страницы в открытую книгу.

– О! – Юфимия подняла глаза и уставилась на его подбородок, который находился так близко, что она могла его поцеловать. От Эндрю исходил приятный аромат лимонного мыла для бритья. – Спасибо.

Медленно улыбнувшись, он выпрямился.

– Нельзя оставлять историю незаконченной.

Она моргнула и принялась за работу, стараясь не отвлекаться на его аромат, звук его дыхания и на то, как от его взгляда её кожу слегка покалывало, пока Эндрю ходил вокруг Юфимии. Обычно такие мелочи не беспокоили Юфимию. Но эта ночь была далека от обычной. Снегопад прекратился, и ветер утих. В камине шипел и потрескивал огонь.

Когда она наконец подняла взгляд, то увидела, что Эндрю стоит у окна спиной к ней.

– Кажется, у меня получилось, – тихо проговорила Юфимия.

Он повернулся.

– Итак, что случилось дальше? Мойру и её дочерей заставили покинуть клан?

Она покачала головой.

– Убийц её мужа нашли мёртвыми к следующему полнолунию. Мойра оставалась на землях Синклеров до конца своей жизни. Её дочери выросли и вышли замуж. Согласно этой легенде, они стали источником "магии" по женской линии в нашей семье. Полный вздор, конечно, но наши эксцентричные родственники с радостью подхватывают эту чушь.

– Например, твои кузины.

– Да. – Юфимия внимательнее вчиталась в последний отрывок. – Рассказ заканчивается так: Мойра оплакивала мужа до последних дней. Легенда гласит, что после её смерти каждый раз, когда на небе появляются "весёлые танцоры", на озеро в Кейтнессе прилетает пара лебедей.

Эндрю снова встал у Юфимии за спиной.

– Пара? Подразумевая, что они воссоединились.

В горле появился ком. Перед глазами поплыло. Юфимия смахнула слёзы под очками и шмыгнула носом.

– Он сражается, чтобы вернуться к ней. А она его ждёт. Раз за разом, до скончания веков.

Эндрю протянул руку из-за спины Юфимии и предложил платок. Когда она брала льняной отрез, её внимание привлекли костяшки его пальцев. Они оказались травмированы сильнее, чем она думала. В течение дня проявились глубокие ссадины, отёки и кровоподтёки. Сердце Юфимии сжалось, она вцепилась в запястье Эндрю и притянула его руку ближе к себе.

– Эндрю, – мягко упрекнула Юфимия. – Только посмотри. Болит?

Эндрю наклонился вперёд, расположив локти по обе стороны от её плеч. Шею Юфимии пощекотала его тёплое дыхание.

– Нет, – хрипло произнёс он. – По сравнению с другими болевыми ощущениями, это пустяк.

Она погладила большими пальцами его руки, восхищаясь их силой, элегантными пропорциями и ободряющим теплом.

– Не нужно было его бить.

– Гиббса? У меня не было выбора. Он покусился на тебя.

– Это был опрометчивый поступок.

– Но необходимый.

– Мне не нравится, что ты получил травму.

– А мне не нравится, когда её пытаются нанести тебе.

– Не нужно больше делать ради меня ничего подобного.

– Что, например?

– Получать ранения. – У неё снова встал ком в горле, когда она подумала об истинных масштабах ущерба. – Жениться на мне. Поднимется жуткий скандал.

– Чепуха. Как только мы объявим о нашем бракосочетании, это маленькое происшествие забудется.

Юфимия покачала головой.

– Объявим о бракосочетании? Не говори глупостей. Мы должны расторгнуть брак, как можно быстрее и без лишней огласки.

Он убрал руку. И тепло за её спиной исчезло.

– Юфимия.

Ей нужно придумать какое-то решение. Она не позволит Эндрю страдать из-за неё.

– Возможно, нам просто нужно отрицать, что свадьба вообще состоялась. – Воодушевлённая идеей, Юфимия повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но он снова уставился в окно. – Единственное доказательство – это документ, который мы подписали. Без сомнения, за пять шиллингов хозяин гостиницы согласится хранить молчание с той же лёгкостью, с которой согласился стать свидетелем утром.

Ответа не последовало. Эндрю стоял неподвижно, одну руку уперев в раму, а другую – в бедро.

– Это идеальное решение, – продолжила она. – Мы просто выбросим документы и притворимся, что всего этого дня никогда не происходило. Всё вернётся на круги своя.

Воцарилась тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня.

– Эндрю?

Не говоря ни слова, он оттолкнулся от окна, рывком распахнул дверь и вылетел наружу, громко захлопнув её за собой.

Юфимия вздрогнула. У неё закружилась голова. Она осторожно встала, чтобы положить книгу в ларец и тут заметила, что Эндрю рассортировал всё содержимое. Драгоценности были аккуратно разложены по категориям на подносе, льняные ткани сложено стопками, артефакты распределены в соответствии с датой и видом.

Он сделал это ради неё.

Юфимия мучительно выдохнула.

Он приехал в Шотландию ради неё.

Он ударил мистера Гиббса ради неё.

Он женился на ней, чтобы она смогла заполучить сокровище, которое искала.

А она сказала ему, что хотела бы забыть о случившемся.

Юфимию бросило в холод и начало подташнивать. Безжалостные тиски сдавили грудь. Какой неблагодарной она, должно быть, выглядела в его глазах. Наверняка, он вообще пожалел, что когда-то нанял её на работу. Помогал. Постоянно оберегал все последние три года. Эндрю игнорировал насмешки от коллег-мужчин по поводу найма женщины-секретаря и считал, что Юфимия их не замечает. Думал, что она не помнит всех тех случаев, когда он аккуратно придерживал её под руку, не давая оступиться на оживлённой улице. Когда подхватывал вазу или бесценную урну, которую она случайно опрокидывала, и ставил их обратно на полку, делая вид, что просматривает товары. И всех остальных инцидентов, когда он спасал Юфимию, не причиняя ей при этом ни малейшего повода для беспокойства.

Боже, он был добрым человеком. И так хорошо о ней заботился. Юфимия не могла оставить их разговор неоконченным. Он должен знать, что она ему очень благодарна. И как сильно она хочет вернуться к их прежним деловым отношениям, чтобы ему не нужно было изображать влюблённость. Тогда она сможет и дальше любить его, пусть и не смея признаться в чувствах.

Юфимия не могла оставить всё, как есть. Не могла позволить ему уйти. Не могла сдаться без борьбы.

Она лихорадочно бросилась надевать свои промокшие полусапожки. Затем сняла с вешалки его пальто, завернулась в одеяло, как в плед, и поспешила выйти в ледяную ночь.

Глава 4

Покрывало из облаков исхудало, открыв взору Эндрю небо и явив горькую правду. Воздух, который он вдыхал, казался кристально чистым. Резким. Темнота казалась непроглядной.

Конечно, это было не так. Луна скрывалась за горизонтом. Звёзды усеивали чёрный небосвод, как алмазная пыль. Снег напоминал глянцевую синеву моря. Свет из окон давал слабое золотистое свечение. Не отходя далеко, Эндрю остановился сразу за конюшней и опёрся плечом о потёртую древесину.

Юфимия не хотела этого брака. Не хотела Эндрю.

Он должен был догадаться. Больше двух лет Эндрю ждал, изредка делая тонкие намёки. Иногда ему казалось, что его чувства взаимны. Но потом Юфимия возвращалась к обсуждению рабочих вопросов или чаепития или переводила разговор на нейтральные темы, будто бы ничего не замечая. Он не настаивал, не решаясь рискнуть и лишиться синицы в руках ради журавля в небе. Эндрю всегда боялся потерять Юфимию. Но, возможно, это было неизбежно.

В тишине раздался скрип открывающейся двери. Послышался хруст снега под полуботинками. Лёгкое дыхание любимой женщины.

Эндрю едва не улыбнулся.

– Здесь слишком холодно, Юфимия, – сказал он. Сердце болезненно защемило, и он рассеяно потёр ладонью грудь. – Возвращайся в дом, немедленно.

– Я принесла тебе пальто. – До него донеслись тихие шаги по хрустящему снегу, которые затем нерешительно замерли. – Эндрю. Мне... мне нужно, кое-что тебе сказать.

Он замер в ожидании.

– Я благодарна тебе за то, что ты приехал за мной. Очень благодарна. – Её учащённое дыхание стало прерывистым. Нежный голос исказился. – Без тебя я чувствовала себя потерянной. Я не могла признаться в этом самой себе. Но я ужасно по тебе скучала.

Эндрю прикрыл глаза, собираясь с силами. Наконец, он посмотрела на Юфимию. В ночи чётко вырисовывался её серебристый силуэт. Волосы сияли бело-голубым светом. Нежные губы дрожали. В сумраке Эндрю едва разглядел блеск очков и влагу на щеках. С мучительной тоской он смахнул её слезу большим пальцем.

– Я тоже скучал по тебе. – Так сильно, что это разрывало ему сердце.

Из глаз Юфимии вновь брызнули слёзы.

Он вздохнул и обхватил ладонью её щёку.

– Не плачь, милая.

– Ничего не могу с собой поделать. Я не могу тебя потерять. Я категорически отказываюсь.

– Потерять меня? О чём ты?

– Ты злишься, потому что считаешь меня неблагодарной. Но на самом деле всё наоборот. – Она сжала его запястье и потёрлась носом о его ладонь. Кожу Эндрю обдало прерывистое дыхание. – Последние три года были самыми счастливыми в моей жизни.

Ему захотелось притянуть её к себе и зацеловать до изнеможения. Всё тело охватила боль, которая усиливалась до тех пор, пока каждый удар сердца не начал причинять страдание. Чтобы избежать искушения, он отстранился. Вырвав пальто из её пальцев, Эндрю накинул его на себя.

– И всё же ты не хочешь быть моей женой.

Она шмыгнула носом. Замерла. Вытерла подбородок запястьем.

– Это неправда.

– Ты сама сказала.

– Нет, я... я не хочу, чтобы ты чувствовал себя в ловушке.

– Это же была моя чёртова идея. Мужчина не станет загонять в брачную ловушку сам себя.

Она раздражённо хмыкнула.

– Тогда кого?

Он не ответил, предоставив Юфимии возможность самой догадаться.

– Нет. Если ты хотел на мне жениться, у тебя была масса возможностей выразить своё намерение.

– И я предпринял несколько попыток, но ты их все проигнорировала. Ужин в Милане. Танцы в Париже. Прогулка по пляжу в Нортумберленде. Ради всего святого, я вёз кольцо твоей матери в кармане всю дорогу из Лондона.

– Всё это … ты не имел в виду... – Она упрямо вздёрнула подбородок. – Я не в твоём вкусе, Эндрю. Нельзя просто взять и переписать историю потому, что тебе не нравится финал.

– Это другое дело. Что навело тебя на мысль, что ты "не в моём вкусе"?

– Очевидно же.

– Не для меня.

Она судорожно вздохнула.

– Тебе нравятся черноволосые красавицы. Грациозные и неземные. У меня волосы светлые и неприятная привычка натыкаться на предметы.

– У тебя отличные волосы.

– Возможно. Мне нравится цвет. Но ты предпочитаешь брюнеток.

– С чего ты взяла?

– Все это знают. И обсуждают. Например, Шарлотта. Когда мы были у неё в гостях позапрошлым летом, она приложила массу усилий, чтобы подыскать тебе в жёны изысканную красавицу с чёрными волосами.

Шарлотта была его двоюродной сестрой по материнской линии. Фаррингтоны взяли её к себе ещё в детстве, когда Эндрю был младенцем, и они выросли вместе, как родные брат и сестра. Он всегда обожал свою высокую, долговязую, рыжеволосую “сестрёнку”, а она в нём души не чаяла. Своим немного неуклюжим поведением, она напоминала ему Юфимию, её длинные руки иногда сбивали шляпу с его головы. С раннего детства он научился приспосабливаться к её промахам, предугадывая траектории падения предметов и ловя их на лету. Но, как бы Эндрю ни любил свою кузину, сводничество пришлось ему не по вкусу, о чём он тихо сообщил ей, поняв, что у неё на уме.

– Ты же знаешь, Шарлотта мне как сестра, – сказал он. – Но даже сёстры допускают просчёты. Я провёл несколько часов на загородном мероприятии её соседей, большую часть которого занимали игра в садовые шахматы, угощения персиковыми пирожными и мой племянник, бесстыдно вымогающий у меня деньги. Остаток наших двух недель в Нортумберленде я провёл в обществе другой женщины. Помнишь, кто это был?

– Я, – спустя мгновение ответила Юфимия.

class="book">– Именно.

– Но это только потому, что я твоя секретарша.

– Много ли ты знаешь джентльменов, которые берут с собой секретарш в гости к родственникам в Нортумберленд?

Снова повисла тишина.

– Никого?

– Именно. Много ли ты знаешь джентльменов, которые покупают пальто и муфты своим секретаршам, а те по глупости оставляют их в Лондоне?

– Только одного, – прошептала она.

– Именно.

– Но это невозможно. Ты не можешь...

– Влюбиться в тебя? – Он усмехнулся, но в его голосе звучало отчаяние. – Боже милостивый, женщина. Я люблю тебя со времён нашей поездки в Бергамо.

Юфимия ахнула. Отшатнулась назад. И покачала головой.

– Осторожно. Мы же не хотим, чтобы ты опять упала, как на постоялом дворе.

– Так вот почему ты повсюду брал меня с собой? Даже на тот ужасный рынок в Танжере?

Он сухо улыбнулся.

– Я всегда говорил, что охотник за сокровищами пропадёт без своих предметов первой необходимости.

Она подошла ближе, хрустя снегом и тяжело дыша.

– Я тебе... необходима?

– Как моё собственное сердце.

У неё вырвался странный полувсхлип. Слёзы блеснули на свету, который почему-то стал ярче. Зеленее. Юфимия крепко зажмурила глаза, прижав пальцы к губам.

– Эндрю, – глухо проговорила она.

– Я отдам тебе наш брачный документ, – пробормотал он, сердце в его груди сжалось, разбиваясь на части. – Делай с ним всё, что пожелаешь. Сожги. Оставь у себя. Отошли приходскому священнику.

– Боже милостивый, – выдохнула она.

– Я помогу тебе получить новую должность, если таково твоё желание. Но моё желание неизменно, я хочу остаться твоим мужем. В моём сердце ты уже давно стала мне женой.

Тяжёлое дыхание вырывалось изо рта Юфимии белыми облачками пара, маленький носик порозовел от слёз и холода. Она порывисто бросилась к Эндрю, окутав его ароматом роз. Юфимия просунула руки под его пальто, обхватила за талию и уткнулась лицом в его галстук.

Эндрю пошатнулся от столкновения. А затем медленно сжал её в объятиях. Они простояли так долгие минуты. В ночи слышались лишь их дыхание и отдалённый грохот волн, ударяющихся о высокие скалы.

– Эндрю, – приглушённо пробормотала она. – Посмотри на небо.

Он моргнул. Взглянул вверх. Звёзды почти исчезли. На их месте, словно развивающееся знамя, струился ярко-зелёный свет с фиолетовыми всполохами по краям. Огни волнообразно извивались и танцевали. Сияние окрашивало чёрное небо и белый снег в зеленый, красный и фиолетовый цвета.

Холодные, дрожащие ручки обхватили его щёки. Притянули к себе. Юфимия, его Юфимия, прошептала у его губ:

– Мы покажем документ священнику, чтобы никто не усомнился в нашем браке.

Когда Юфимия легонько поцеловала Эндрю, его сердце подпрыгнуло в груди и забилось быстрее.

– Затем положим его в ларец, чтобы наши дочери однажды узнали, на что был готов пойти отец ради их матери. – Она снова провела губами по его рту, погладила большими пальцами его щёки и лучезарно улыбнулась.

– Ты должен быть уверен. Ты уверен?

Он крепче стиснул её в объятиях, прижав её бёдра к своим. У Эндрю закружилась голова. Мысли спутались. Юфимия хочет остаться с ним? Сохранить брак? Теперь она принадлежит ему? Окончательно и бесповоротно? Несмотря на внезапный, острый прилив безумной страсти, Эндрю сумел кивнуть в ответ на её вопрос.

– Я не потерплю измен, – предупредила она. – Так что никаких черноволосых миловидных любовниц, когда тебе надоест моя блёклость.

– Юфимия. Такого просто не может...

– И наши дети, скорее всего, будут блондинами. – Она одарила его ещё одним удручающе быстрым поцелуем. – Ничего не поделаешь.

– Ради всего святого... так. Позволь мне. – Эндрю обхватил драгоценное личико жены и приблизил её губы к своим. В глазах Юфимии плясали зелёные огоньки. Под влиянием любви и желания в его груди словно образовалось горячее облако. Оно распирало его изнутри. Отчего даже кости заболели. Больше не сдерживаясь, Эндрю впился в её рот. Завладев губами Юфимии, он просунул между ними язык, пробуя на вкус мёд и вино, яблоко и специи. Юфимия. Самое восхитительное создание, которое ему приходилось встречать.

Но это было ещё не всё. Далеко не всё.

Прелестные маленькие груди тёрлись о его грудь. Прелестные, узкие бёдра извивались под его руками. Прелестные стоны и отчаянно цеплявшиеся за него изящные пальчики разжигали похоть лишь сильнее. Эндрю уже был близок к пику. Тяжело дыша он отстранился и выдохнул:

– Нам лучше... вернуться в дом.

Юфимия отчаянно закивала и попыталась взобраться на него, как обезьянка на дерево. Её пальцы впились в его затылок. Эндрю приподнял Юфимию и прижал к себе. Когда он, пошатываясь, направился к коттеджу, ей каким-то образом удалось обхватить его бёдра ногами. На полпути она начала целовать его шею, впиваться в неё, покусывать, становясь всё более требовательной.

Эндрю застонал. Оступился. Чресла ныли, как открытая рана. Он вцепился пальцами в её бёдра. Собираясь открыть дверь, Эндрю не удержался и прижал к ней Юфимию, а затем потёрся членом о её раскрытые бёдра.

Её голова откинулась назад. Даже сквозь слои льна и шерсти мягкая, тёплая, благоухающая розами женщина так восхитительно ласкала его напряжённое естество, что Эндрю чуть не достиг разрядки. События развивались слишком быстро. Они так никогда не доберутся до постели.

Но это его не остановило.

Ему всё же удалось открыть дверь, ввалиться внутрь, не уронив Юфимию, и прижать её к ближайшей стене. Эндрю опять потёрся о неё членом. Она застонала, выгибая спину, и тут он вспомнил, что ещё не видел груди Юфимии.

Боже милостивый. Он должен увидеть её грудь. Он мечтал о ней больше двух лет.

Её мягкие ненасытные губы не отрывались от его рта. Юфимия не отпускала Эндрю, не давая возможности её раздеть. Или перевести дыхание.

Да кому нужен воздух? Точно не ему. Но он изголодался по её соскам. Поэтому нашёл в себе силы остановиться, пока не потерял способность думать окончательно. Эндрю сдвинулся на пару футов вправо и усадил Юфимию на стол.

– Любимая, – выдохнул он, срывая с себя пальто, а с неё одеяло. – Дай мне снять с тебя платье.

– Нет времени, – ответила Юфимия, уткнувшись носом в его шею и расстёгивая пуговицы на рубашке. – Просто задери подол.

– Нет. Я хочу увидеть твою...

Юфимия прижалась губами к его рту, лаская его язык и вытаскивая рубашку из брюк.

Эндрю охнул. Застонал. И чуть не согнулся пополам от желания оказаться внутри неё.

– Боже милостивый, – пробормотал Эндрю. – Я хочу увидеть тебя обнажённой. Немедленно.

Юфимия застонала будто от боли.

– Этот жар. Полное безумие. Я так сильно тебя хочу.

– Да-да. Но сначала снимем платье. – Обхватив одной рукой её за талию, Эндрю приподнял Юфимию.

Когда он задрал подол платья и провёл рукой по обнажённым ягодицам, она ахнула, а когда он опустил её обратно на деревянную столешницу, Юфимия вскрикнула.

– Эндрю! Холодно!

– Прошу прощения, любимая. – Он быстро стянул с неё платье и сорочку через голову, в одно мгновение оголив изящное тело. На Юфимии остались лишь чулки и полусапожки.

Из его груди вырвался протяжный, низкий стон. Сначала Эндрю сосредоточил внимание на её лице. Большие глаза цвета морской волны были прикрыты и потемнели от вожделения. Молочно-белая кожа на щеках окрасилась в нежно-розовый цвет. Полные губы припухли от поцелуев. Она высунула милый розовый язычок и провела им по изгибу нижней губы.

Эндрю опустил взгляд ниже и чуть не скончался на месте. Маленькая, но идеальная. Изящные нежно-розовые соски вызывающе затвердели на упругих белоснежных холмиках, напоминающих чайные чашечки.

Эндрю перевёл взгляд ещё ниже на островок белокурых волосков, который почти не скрывал тёмно-розовые блестящие лепестки, пропитанные желанием. От аромата роз у него закружилась голова.

Эндрю рассеяно подумал, что, возможно, их первый раз продлится не дольше, чем потребуется времени для заваривания чая. Он загладит свою вину перед Юфимией позже.

Его член ждал этого два года. И хотел побыстрее оказаться внутри.

– Твоя очередь, – потребовала Юфимия.

Смутно понимая, что она имеет в виду, Эндрю начал срывать с себя жилет, галстук и рубашку. Она потеряла терпение ещё до того, как он успел снять галстук, и принялась за пуговицы на его брюках.

Они лихорадочно пытались избавить его от одежды, но добились лишь частичного успеха. И всё из-за её сосков. Они манили припасть к ним губами, попробовать их на вкус. Прикусить и втянуть в рот. Юфимия извивалась, дергала его за волосы и чуть не задушила галстуком, который так и остался болтаться на его обнажённой шее.

– Эндрю Фаррингтон! – воскликнула она тонким слабым голосом, когда он просунул два пальца в её влажные, девственные глубины. – Небольшое предупреждение не помешало бы... это... боже.

– Глубже? – спросил Эндрю, выпустив изо рта её набухший левый сосок. – Ты такая узкая.

Юфимия отчаянно закивала и выгнула спину.

Его пальцы проникли глубже. Он впился в сосок. Обвёл большим пальцем потайную жемчужину и больше не сдерживался. По её телу пробегала восхитительная лёгкая дрожь. Её плоть пульсировала. Юфимия была готова.

Он убрал пальцы, нежно погладив её набухшую плоть, затем расположился у входа в тело Юфимии. Эндрю поймал её взгляд, уложил на столешницу и приподнялся. Она обхватила ногами его талию, руками – шею, с её губ сорвалось его имя. Любовь к его драгоценной, необходимой Юфимии переполняла его до такой степени, что ему стало тесно в собственном теле.

Она так и не сняла очки, а он – ботинки.

Эндрю усмехнулся.

Она улыбнулась в ответ. Юфимия провела пальцем по его губам. Её глаза сверкали так же ярко, как северное сияние. Выражение лица смягчилось, став нежным.

– Знаешь, я влюбилась в тебя раньше, – прошептала она. – Ещё до Бергамо. Даже до Лондона. Я полюбила тебя с первого взгляда.

Его сердце сжалось. Глухо забилось. Заныло от переполнявшей его любви.

Он вошёл в неё одним рывком. Юфимия слегка вздрогнула, но вскоре подстроилась под его медленный и размеренный ритм. Когда Эндрю ускорил темп, проникая в неё всё глубже, она обхватила ладонями его лицо, поцеловала в губы, не выпуская из своего плена.

Юфимия сжала его в горячих, влажных тисках.

– Ради тебя я бы сразился с богами, – прорычал Эндрю, ускоряя темп. – Я бы дрался с ними каждый проклятый день, только чтобы вернуться к тебе.

Она улыбнулась. Застонала. На её глаза навернулись слёзы счастья.

– Я бы прыгнула за тобой со скал Гирниго и унесла с собой домой, чтобы мы никогда не расставались.

Он проникал в неё с такой силой, что стол ударялся о стену. Но им не было до этого дела. Наслаждение нарастало и обволакивало, настигало и захватывало. Её изящное тело напряглось и сжало его в своих глубинах, требуя, чтобы он излился. Она закричала на пике наслаждения.

Любовь Юфимии, её сердце навеки принадлежали ему, эта мысль подтолкнула Эндрю к кульминации. Он зарылся лицом в её несравненные белокурые волосы. И вознёсся к небесам, сорвался на землю и одновременно рассыпался в звёздную пыль.

***

Зимой в горах солнце всходило поздно. Юфимия не возражала. Она лениво потянулась рядом с мужем и поглубже зарылась в простыни.

– Я бы хотела провести Рождество с Шарлоттой и её семьёй, – сказала она, положив руку ему на грудь и подперев подбородок. – Возможно, мы сможем посетить Нортумберленд по дороге домой. – Юфимия провела пальцем по его прекрасным губам. – Как ты думаешь, они одобрят?

– Рождество? Думаю, да. Юный Джеймсон обожает пудинг.

Она закатила глаза.

– Глупый. Я имела в виду, одобрят ли твои родственники меня. Они же маркиз и маркиза Резерфорд. Однажды ты станешь сэром Эндрю Фаррингтоном. – Юфимия вздохнула. – А я кто? Научный ассистент. Личный секретарь. Хвалёный служащий. Тебе бы скорее простили женитьбу на экономке.

Эндрю поцеловал её и похлопал по голым ягодицам.

– Чепуха. Миссис Брукс готовит ужасный чай.

Она прыснула со смеху.

– Ты - женщина, которую я люблю, – пробормотал он. – Блистательная, находчивая невеста из клана Синклеров, в жилах которой течёт кровь легендарных предков. – Он снова её поцеловал. – Ты - моё самое ценное сокровище.

Её сердце перевернулось в груди и растаяло от любви к мужчине, которого она обожала.

– Кроме того, – продолжил Эндрю, – если титулы имеют значение, однажды ты станешь леди Фаррингтон. До тех пор будешь миссис Фаррингтон. А наедине со мной – обнажённой чаровницей Юфимией, заклинательницей "весёлых танцоров" и усладительницей мужей. Ну, одного мужа. Меня.

– Хм. Я постараюсь не осрамить столь высокий титул.

Несколько часов спустя, неоднократно снискав заслуженные лавры, Юфимия услышала приглушённые стук копыт и дребезжание экипажа снаружи, пока закалывала волосы последними шпильками.

– Чёрт возьми. Я велел кучеру вернуться до полудня. Признаюсь, я надеялся, что он будет чуть менее пунктуален, – объяснил Эндрю, отрываясь от бритья.

– Не торопись, – сказала она. – Я с ним поговорю.

Снаружи её встретил сказочный зимний пейзаж: небо было ярко-голубым, а всё вокруг покрывал мерцающий белый снег. Юфимия плотнее закуталась в шаль и подула на ладони. Погода стояла чудесная, но чертовски холодная.

В десяти футах от дома спешился кучер и приподнял шляпу.

– Мисс.

Она улыбнулась.

– Вообще-то, миссис. Мы ещё не совсем готовы к отъезду. Выпьете пока чаю?

Кучер кивнул в знак благодарности. В этот момент дверца кареты открылась, и наружу вышла миссис Макбин. Вид у неё был измотанный.

– Внутри тесновато для сна.

– Мэри! – Юфимия обняла пожилую женщину и повела её к коттеджу. – Я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня утром.

– Именно так обычно и говорили братья Броуди после долгой ночи и трёх бутылок виски.

Юфимия завела её в дом и разлила всем чай. Быстро допив свою чашку, кучер вернулся на улицу, чтобы присмотреть за лошадьми. Миссис Макбин прошлась по комнате, остановилась около ларца и провела кончиком пальца по резьбе на крышке.

– Что привело тебя сюда? – спросила Юфимия, протягивая ей чашку.

Мэри опустилась в одно из кресел у камина.

– Вчера забыла вручить тебе свадебный подарок.

В этот момент из спальни вышел Эндрю. На нём были его самый тёмный коричневый сюртук и бронзовый жилет. Он выглядел таким бравым и таким счастливым, что Юфимии захотелось наброситься на него и потребовать поцелуй.

– Хотите сказать, что мой любимый чай не был нашим свадебным подарком? – спросил он.

Миссис Макбин улыбнулась поверх края чашки.

– Хороший чай. Я попросила друга прислать мне его из Лондона. Он тоже англичанин. Можешь оставить его себе, паренёк.

Эндрю взял из рук жены чашку чая и одарил Юфимию медленной, обворожительной улыбкой.

– Я думаю, он сослужил свою службу.

Сердце Юфимии ёкнуло. Она чуть не расплылась лужицей на мягком диване.

– Девонька, тебе попался на крючок знатный улов. Он напоминает мне младшего брата Броуди. У него были такие же ямочки на щеках. – Она сделала глоток чая и покачала головой. – Эти ямочки будто подмигивали, когда он важничал. Неотразимый мужчина.

Эндрю сел рядом с Юфимией и кивнул в сторону ларца с лебедями.

– Мы бесконечно благодарны вам за этот подарок, миссис Макбин. Другого нам не требуется.

– Но этот вам понравится. – Она опустила чашку на стол и порылась в кожаном кисете, висевшем у неё на поясе. Достав сначала белое перо, лоскут красной клетчатой ткани и сморщенный гриб, она наконец извлекла круглый медальон размером с крупную монету. К нему была прикреплена пара цепочек. Миссис Макбин взмахнула медальоном перед их лицами, и он разделился на две половинки.

Юфимия наклонилась, чтобы получше рассмотреть золотой полумесяц.

– О! – Она поднесла дрожащими пальцами изящный медальон поближе. – Лебедь, – выдохнула Юфимия.

– Ага, – подтвердила миссис Макбин. – Две половинки целого сердца, видите? – Она соединила две части вместе и защёлкнула их. Изогнутые шеи лебедей переплелись, тела наложились друг на друга. За парой птиц виднелась полированная серебряная луна. Когда медальон стал единым целым, в небе позади лебедей появилась блестящая полоска состаренной меди. Зелёного цвета.

У Юфимии перехватило горло.

– О боже, Мэри, – задохнулась она. Перед глазами всё поплыло. Эндрю предложил ей свой носовой платок, Юфимия с радостью приняла его и промокнула слёзы под очками. – Как? Где? Это...

– Да, у парня из клана Россов большой талант. –Старуха пожала плечами. – Что не мудрено, полагаю. У него же отец златодел. – Она нахмурилась. – Хотя причина, по которой златодел управляет гостиницей, за гранью моего понимания.

Эндрю взял изысканное украшение в руки, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

– Необыкновенно, – проговорил он. – У меня нет слов, миссис Макбин. Спасибо вам. – Эндрю замолчал и посмотрел на Юфимию, в его взгляде светилась нежность. – Спасибо вам за всё. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь вам отплатить.

Миссис Макбин подмигнула.

– Время от времени присылайте мне чай. Этого вполне достаточно.

Юфимия шмыгнула носом и широко улыбнулась.

– Обязательно!

– И дайте знать о близнецах, как только они родятся.

Глаза Юфимии широко распахнулись. Они с Эндрю удивлённо переглянулись.

– Б-близнецы?

– Ага. Близнецы в клане Синклеров появляются не каждый день, знаете ли. Не сомневаюсь, что это только к лучшему. – Старуха усмехнулась поверх чашки чая. – Этому миру не вынести столько магии.

КОНЕЦ

Текст представлен исключительно для ознакомления, после прочтения вы обязательно должны удалить его.