Иного не желаю. Часть 2 [Виктория Витальевна Лошкарёва] (fb2) читать онлайн

Виктория Лошкарева Оборотная сторона мира. 4. Иного не желаю. Часть 2

Предисловие

Этьен

Дмитрий, наследник московской стаи, поведя носом над тарелкой, недовольно нахмурился.

— Ага, — иронично фыркнул я. — Чувствуешь, каким дерьмом кормили этих несчастных коровок?

— У меня хорошие проверенные поставщики, — недоуменно протянул мой собеседник. — Я сам посещал их подмосковные фермы.

— Только посещал или инспектировал? — вкрадчиво поинтересовался я.

Дмитрий был, в общем — то, неплохим, смышленым парнем, просто ещё очень молодым и не таким прожженным циником как я. И в то же время, я не мог не признавать: меня подкупало то, с какой страстью он старался основать свою собственную империю. Без помощи отца.

У меня такой возможности не было, но когда — то давно я тоже развлекался с ресторанным бизнесом и, надо признать, отлично в этом преуспел, смешав тонкий нюх оборотней с развитым вкусом французов. Да, определённо, я мог научить Дмитрия многому… если бы не мой зверь, с непонятно какой стати ставший почти неуправляемым.

Пока я глотал холодную минеральную воду, чтобы остудить своего сбрендившего раньше времени волка, Дмитрий умчался на кухню, тихо рыча, что «у…т» казнокрада, купившего мясо низкого качества. Я не понял точно: то ли увольнять он повара собрался, то ли убивать — в любом случае, повар попал знатно. Так ему, ворюге, и надо.

Хмыкнув, я отставил стакан в сторону… как раз в тот момент, когда на сцену вышла удивительно красивая девушка в черном облегающем платье.

Не знаю, как её удалось договориться с музыкантами, но когда она запела… я замер. Не только из — за её прекрасного, глубокого голоса; и не из — за того, что пела она бессмертную Пиаф на моём родном языке.

А из — за того, что эта красавица оказалась моей парой.

Поймав её взгляд, я с наслаждением втянул воздух со стороны сцены — чтобы уловить частичку её удивительного аромата. Я смотрел ей в глаза и пытался понять, как я мог сразу не почувствовать эту чувственную красавицу, созданную специально для меня.

Мою истинную пару, и, судя по запаху, полукровку.

Чем дольше пела красавица, тем дольше я любовался ею… не сразу заметив, что моя красавица понемногу меняется…

Роскошная, уверенная в себе женщина понемногу превращалась в бледного, испуганного оленёнка.

А затем она вдруг моргнула и словно потеряла меня из виду… Нет, она перевела взгляд на кого — то другого парня в зале. Она смотрела на него, и снова преображалась!

Немыслимо! Это ведь была моя пара.

И вдруг, заканчивая песню, она радостно улыбнулась, протянув к нему руку. Левую руку, на которой блестело родовое кольцо Валуа.

— Гильермо, — воскликнула моя Таис. — Ги!

И в этот момент я проснулся.

Глава 1

Этьен

С трудом разлепив глаза, я понял, что нахожусь в убогой маленькой комнатушке, не оборудованной даже примитивным вентилятором. То ли серая, то ли розовая краска на стенах давно потрескалась, а кое — где даже и поотвалилась, явно намекая на полную и беспросветную нищету.

Повернувшись к небольшому окошку — единственному источнику свежего воздуха, я почувствовал, как подо мной продавливается старый матрас.

Отлично! Кирилл не просто выкинул меня со своей территории — он ещё и поиздевался.

Сволочь.

Несмотря на отличную регенерацию оборотней, тело всё ещё отказывалось мне подчиняться, а потому я еле — еле, с трудом, поднялся с продавленного вонючего матраса, потирая лицо руками.

Руками, на которых до сих пор были когти… выходит, мой зверь всё же пытался вырваться, чтобы отнять то, что принадлежит нам: мне, ему, нашей стае.

Таис…

Думая о своей паре, я не мог сдержать судорожного вздоха: как она? Всё ли с ней в порядке?

И клял себя, на чем белый свет стоит. Обычно, полукровки даже в истинных парах не способны слышать мыслеобразы — нет, исключения, конечно, бывают… но они только лишь раз подтверждают правила. Оттого я и не «прикрылся» заблаговременно.

Идиот! Всё дело завалил.

Оперевшись руками о деревянный подоконник, я высунулся в открытое окно и сделал глубокий вдох прохладного, явно сельского воздуха. Снаружи, между тем, стояли сумерки — то ли утренние, то ли вечерние. То есть, либо я нахожусь совсем близко от поместья Кирилла — и всё ещё не так плохо, либо меня специально отбуксировали «куда подальше».

Впрочем, я сейчас мои мысли были заняты совсем другим — моей женой…

Что именно она смогла «увидеть» в моем сознании? Все воспоминания или какой — то небольшой кусок? Обычно без практики, захватить «всё и сразу» не получается почти ни у кого. Если это так… тогда у меня есть ещё шанс вернуть всё назад …. Надо лишь позвонить Кириллу и как следует его прижать. В конце — концов, Таис скоро рожать — и к этому времени ей лучше бы оказаться в собственном доме, на собственной территории.

Я прищурился, прокручивая в голове любые возможные комбинации… Баев всегда был хитрым, опасным противником. Но в этой игре он не станет ставить на кон всё, что имеет — в отличие от меня.

На горизонте тем временем показались первые всполохи солнечного диска, обещая ещё один жаркий день. И Солнце поднималось, а не опускалось. Поднималось на Востоке! То есть я провалялся здесь целую ночь бесчувственной тушей — обколотый какой — то дрянью, в то время как моя пара осталась в стае Баева — рядом с этим смертником бетой?

Я зарычал и с корнем вырвал хлипкий десятисантиметровый подоконник из стены. Какой дурак делает подоконники из дерева?

Отшвырнув доску в сторону, я принялся обследовать комнату, в которой очнулся. Кто бы ни привёз меня сюда, он не оставил даже мобильного, с помощью которого я мог бы связаться с Кириллом. А кроме того… проверив быстро карманы брюк, я понял, что меня к тому же ещё и обчистили — ни кредиток, ни наличных.

Дела…

Отыскав возле двери левый ботинок (правый всё это время был на мне), я быстро обулся — и, втянув когти в пальцы, решил выйти из комнаты. В любое другое время меня бы терзало любопытство, куда это Кирилл меня отправил — обычно если уж он и брался что — то придумывать, то каждый раз проявлял недюжую фантазию. Но в этот раз мне было наплевать на все его выдумки — мне важно было как можно скорее вернуться в его поместье, где осталась моя беременная, расстроенная жена.

Сразу за дверью начинался небольшой и очень узкий коридор — полная темень, скрипучие полы… Коридор закончился такой же скрипучей лестницей, уходящей вниз. Хм.

Я спустился на первый этаж, чтобы и тут встретить одну лишь пустую темноту. Благодаря волчьему зрению, я осмотрел помещение, в котором оказался. Это был холл гостиницы. Пустой, убогий холл скорее всего, деревенской гостиницы.

Зарычав, я принялся бить ладонью по звонку, оставленному на высокой кафедре у входа.

— Qu'est-il arrivй? Что случилось? — выскочивший пожилой, грузный мужчина, нелепо натягивая на себя халат. — Месье, что… А, это вы, месье? Вы уже проснулись? Хм… Ваши друзья сказали, что вы, скорее всего, проспите до позднего утра.

— Где я нахожусь? — рявкнул я, сдерживая себя из последних сил. Попятившись, мужчина произнес название своей деревни.

— Франция? — спросил я.

— Oui monsieur, — заикаясь, подтвердил мои опасения мужчина. — Франция, Пиренеи.

Проклятье, Бай.

Ты не только закинул меня в полностью человеческое поселение, где на много километров вокруг не было ни одного оборотня.

Ты ещё выкинул меня… не только с территории своей стаи. Но и с территории своей страны.

Merde!

— Телефон. — Я протянул руку, ожидая, когда человек поймет приказ. Однако испуганный хозяин гостиницы, не двигаясь и даже не мигая, по — прежнему молча смотрел на меня.

Я задержал дыхание, чтобы успокоиться, и, выдохнув, попросил уже более мягко:

— Могу я воспользоваться вашим телефоном?

— Да, месье… — кивнул мужчина. — Конечно, месье…

И тут же протянул мне какую — то допотопную трубку телефона на проводе. Серьёзно? Такими ещё где- то пользуются? И ведь это моя Франция.

— …месье, только звонок будет платным, и…

— Не обижу. — Взяв трубку, я смерил человека долгим взглядом. — Вы можете идти.

— Да, я… собственно…

Я приподнял бровь.

— Вас позовут. Все неудобства будут возмещены материально.

— Да, месье, — часто кивая, словно китайский болванчик, подобострастно проблеял человек. — Разумеется, месье… премного благодарен месье..

Я заставил себя молча выждать время, когда он уберется из своего тесного холла, оставив меня одного.

Ждать пришлись довольно долго.

Сразу же после этого я набрал номер Марка.

— Альфа? — с первых же секунд отозвался мой верный бета. — Что — то не так?

— Всё не так. Я нахожусь в… — я дотянулся до одного из выцветших, плохо пропечатанных рекламных проспектов, и прочитал Марку название гостиницы.

— Это же в Пиренеях! — изумлённо воскликнул Марк. — Альфа, позвольте узнать… вы с Луной?

— Один. — Я сжал свободную руку в кулак, стараясь подавить злость на самого себя. — Луна пока находится в стае Баева.

— Пока? — не понял ничего Марк. — Мы же готовились к возвращению Луны в стаю…

— Которое обязательно состоится, — процедил я. — Как скоро ты сможешь обеспечить меня транспортом и остальным необходимым?

Марк, помолчав, выдал осторожное «час — полтора».

— Даю сорок минут, — приказал я, положив трубку на телефонный аппарат.

Теперь оставалось только ждать.

Ждать… кажется, за прошедшие полгода, я неплохо научился это делать.

И теперь, из — за одной глупой, дурацкой ошибки, всё полетело в тартары.

Я к самому себе испытывал сейчас непереносимое отвращение — не сумел защитить своё счастье. А ведь всё шло так хорошо — благодаря помощи Натана (и его профессионализму), Таис стала относиться ко мне мягче и терпимее. По-другому взглянув на своё прошлое, поняла, что я не такой уж злодей, каким она меня рисовала в своём воображении.

Нет, конечно, Натан отлично ей наврал — но даже он согласился, что это был единственный способ вернуть мою жену домой.

Разумеется, я собирался поддерживать её в неведении и после её возвращения в Ангулем. Здоровье дочери и счастье моей пары стоило того, чтобы сделать некоторые перестановки.

Нет, я, конечно, не мог запретить своим воинам спариваться где и когда они хотят — но теперь фамильное крыло замка и все общественные помещения вроде кухни и гостиных оказались под запретом. Хочешь самку — тащи её в ближайшую свободную спальню, благо в замке этого добра несколько сотен.

Я заменил всех горничных, которые когда — либо ублажали меня, полностью обновил наши покои. Теперь в замке не существовало покоев герцогини — смежные с моими комнаты я превратил в изумительную детскую, готовую принять мою наследницу.

Я был убеждён, что новая, доверяющая мне Таис не станет протестовать против одной спальни на двоих — тем более, что её комната будет занята нашей малышкой.

Я…

Подняв взгляд в сторону окна, откуда было видно разгорающийся день, я невесело усмехнулся.

Я надеялся, что сумею оградить её от всего, что она не приемлет. В том числе, от себя самого.

Не вышло.

Глупо было так раскисать из — за одной девки, которая родилась специально для меня, но сама волчья физиология…

Да нет, не в парности дело. В её характере. Великодушии. Доверчивости.

Эта вроде бы сильная, независимая женщина, на самом деле оказалась доверчивой, слабой девочкой, которой было бы не выжить в нашем волчьем мире одной.

Я вспоминал улыбку Таи, когда она ласково гладила свой живот с нашей пинающейся девочкой. Я вспоминал её смущение, когда она, наконец, почти обратилась — и то, с какой жаждой её волчица потянулась ко мне.

Но отправной точкой моего нового отношения к ней, всё же, стало именно её великодушие. Когда она, её ненавидя меня больше своей жизни, не только сохранила от меня ребенка, но и искренне полюбила в себе мою плоть и кровь.

Я не хотел сравнивать её со своей матерью, но та сука, что дала мне жизнь, не стоила и мизинца Таис. Отец делал для неё всё, что мог: одаривал драгоценностями, мехами, недвижимостью. Лучшие дома моды, лучшие кутюрье были доступны для неё в любое время дня и ночи. И как отплатила ему эта сука? Вытравила из своего чрева мою сестру, пыталась отравить меня, сведя, таким образом, отца с ума.

Жалел ли я, что её казнили — не жалел. Я лишь жалел, что в силу своего возраста, приказ о казни назначил мой дядя — а я не я сам.

Но Тая совсем другое дело…

Теперь я понимал, что то её обращение в посольство за моей спиной — было просто последней попыткой отчаяния, а не изощренной игрой хитрой самки. В характере Таис присутствовало много разных качеств, но хитрости в ней совсем не было.

Отворив дверь, я вышел на свежий воздух — чтобы перевести дух.

Винил ли я себя в том, что не был с ней деликатен в первое время? И да, и нет… Несмотря на то, что она прятала свою волчицу, Таис всё же родилась оборотнем — оборотницей, которая, повинуясь своей природе, всегда будет искать самого сильного самца вокруг себя.

Оборотницы любят подчиняться, любят жесткий секс — и темпераменты ничем не меньше самцов. Пусть я и трогал её, без её особого желания — но она всегда, каждое наше совокупление, получала не меньшую разрядку, чем я. А что касается всего остального… я собирался изменить жизнь целой стаи, дабы подарить ей мир, в котором ей было бы приятно остаться. Разве этого мало?

Протерев лицо руками, я несколько минут молча любовался на окружающий меня изумительно красивый пейзаж.

Таис, когда — нибудь, мы приедем сюда вместе — и ты оценишь красоту моих земель…

А пока… пока я собирался просто вернуть свою жену к себе домой.

Налюбовавшись на горы, я решил не ждать появления своих воинов, а для начала позвонил Баеву. Правда, для этого пришлось снова набрать Марку — чтобы записать прямой номер Бая.

Когда, пользуясь всё тем же допотопным телефоном, я дозвонился до кузена, Кирилл был удивительно немногословен.

— Уже очнулся? — резко спросил он. — Быстро… мы ожидали, что ты проспишь до полудня.

— Мы?

— Илья занимался расчётом дозировки. Это сильное лекарство — и несмотря ни на что, никто не желал причинить тебе вреда.

— Как Таис?

— Плохо, — рыкнул Сирильо. — Закрылась у себя в комнате. Молчит.

— Гийом её осматривал?

— Она не будет больше наблюдаться у твоего врача. И вообще, — протянул Баев. — Всё возвращается назад. Ты будешь жить в коттедже — и будешь с ней общаться час — полтора в день. Ровно столько, сколько необходимо ребенку. Каждое посещение будет происходить под моим присмотром.

— Мы же собирались вернуться во Францию.

— Забудь об этом.

— Таис тоже была согласна.

— Она поменяла планы.

Я через телефонную трубку чувствовал напряжение и злость, исходившую сейчас от Кирилла. Впрочем, от меня тоже сильно фонило яростью.

— Бай, ты же не станешь сейчас говорить, что из — за прошлого…

— Я предупреждал тебя? — рявкнул в трубку кузен. — Я говорил, чтобы ты был осторожнее?

Упрёк был по делу, но я не мог не окрыситься.

— То есть сейчас ты станешь мне говорить, что никогда ничего подобного не делал? Никогда не изменял Насте?

Я усмехнулся, прекрасно помня историю своего кузена и то, как тот не сдержал свой хобот.

— Одно дело — трахать доступную суку, чтобы не порвать суженую, — зарычал, не в силах сейчас сдержать своего зверя Кирилл. — Это, как это ни удивительно, поняла даже Таис. Другое дело — трахать фертильную суку и размышлять о ещё одном щенке.

— Она и это «видела»? — упавшим голосом спросил я, с ужасом представляя себе состояние своей беременной девочки.

— Да. — Кирилл шумно вздохнул. — Этьен, она уловила всё, до мельчайших подробностей.

— Значит…

— …мы не думаем, что её волчица будет особенно сильной. Скорее всего, ей помогает ваша дочь.

Дочь, которая, возможно, родится Альфа — самкой. Не потому ли Кирилл так опекает сейчас мою пару?

— Ты же понимаешь, что всё это быльем поросло. Ты же знаешь, насколько я изменился.

— Знаю, брат. — Сирильо ненадолго замолчал. — Но сейчас важнее всего, сохранить Таис в целости и сохранности. До родов всего два месяца, а ты знаешь, как наши самки уязвимы… Мы, во что бы то ни стало, прежде всего должны сохранить малышку и здоровье твоей пары.

— А может быть ты сам мне позволишь решать, что мне делать со своей парой? — вкрадчиво поинтересовался я. — Тем более что в этом косвенно виновен и ты, то есть твой бета. Не ради же красного словца он именно так пожелал нам счастья.

— У тебя был шанс тихо его кончить, — напомнил мне о моей ошибке Бай. — Ты сделал свой выбор, Этьен.

— Неудачный, как сейчас мне видится.

— Что ж, ты всегда можешь бросить ему вызов.

— Честное убийство? — грубо усмехнулся я. — Ты же знаешь, что бета никогда не победит Альфу. А убийство Гильермо не вернёт мне Таис.

— Рад слышать здравые рассуждения. Именно поэтому я предлагаю тебе ещё один шанс. Ты можешь вернуться в тот коттедж, в котором жил весной. Я буду приводить к тебе Таис, чтобы ты мог подпитать ребенка.

Я понимал, что это конец.

До родов оставалось меньше двух месяцев. Сколько это по часу — полтора в день? И это ещё при условии, что Таис будет приходить каждый день. А если не каждый? И того меньше… За это время я вряд ли успею вернуть себе назад доверие своей пары. Догадываясь, какой ужас творился сейчас в мыслях Таис, я прикидывал возможные варианты…

Нет, она вряд ли поймет.

А это значит, моя дочь родится в стае Баева. Но самое ужасное — после родов, наши встречи станут не нужными. Делиться силой с щенками мог не только отец, но и Альфа стаи.

Я навсегда потеряю их обеих.

— Кирилл, ты понимаешь, что мой волк не протянет долго на голодном пайке?

— Твой зверь знает, что твоя пара находится в безопасности. Она жива и здорова — никаких причин для внезапной одичалости нет.

— А парная метка?

— Ловчи, — хмыкнул Кирилл. — Я был на твоём месте, я знаю.

Прости меня, мысленно попросил я прощения у своей пары, и ответил то, что должен был.

— Нет. Так не пойдет.

— Это единственное, что я могу тебе предложить, — ультимативно хмыкнул Баев.

— Что ж, это твоё единственное меня совершенно не устраивает. Если ты на самом деле так заботишься о моей паре и действуешь исключительно в её интересах, то сделай так, чтобы она хотя бы выслушала меня. Наедине.

— Этьен…

— Это моё условие. Тебе ведь нужен я, чтобы делиться своей силой? — теперь я откровенно насмехался над своим кузеном. Да, Бай, попробуй собственное лекарство. Семь месяцев ты ограничивал моё общение с собственной женой, прикрываясь заботой о моем будущем ребенке. Сможешь ли ты наступить себе на собственное горло, и выполнить мою просьбу — которая идёт в разрез твоим планам?

— Что ж. — голос Кирилла звучал непривычно глухо. — Я должен для начала поговорить с Таей.

Это не прозвучало как «нет», но было им по сути.

Если Таис удалось уловить в тот момент все мои мысли, то моя девочка не станет меня сейчас слушать….

А это означало только одно.

Глава 2

Я снова позвонил Марку.

— Альфа?

— Приступаем к плану «Б». Надеюсь, ребята наготове?

— Так точно, Альфа, — по — военному кратко отрапортовал Марк. — Готовы с первого дня вашего пребывания в Испании.

— Начинайте потихоньку окружать имение Баева. Главное — не выдавайте наше присутствие раньше времени.

— Основной состав?

— Пускай пока подтягивается к территории, но остаётся за её границами. — Я криво усмехнулся. — Не стоит пугать Бая раньше времени.

— Альфа… — голос Марка стал заметно тише. — … это война?

— Надеюсь, что всё же обойдемся одиночным конфликтом.

— Нужно ли мне уделить повышенное внимание нашим тылам?

— Нет, — покачал я головой. — Причина нашего спора с Кириллом не портрет Добряка.

— Но ведь вы можете…

— Могу, — оборвал я своего помощника. — Но это будет унижением, которого Баев мне ещё долго не простит. И если честно, я пока тоже не хочу допускать до наших разборок чужаков.

— Но, тогда зачем…

— Чтобы к чему — то хорошо подготовиться, это всегда надо делать заранее. — Я ощерился, припоминая какую — то несуразную русскую пословицу, которую любил повторять Бай. — Приготавливать санки надо летом, а карету — зимой.

Ладно, хватит лирики, мысленно оборвал я себя, и велел Марку перезвонить мне на мой мобильный — точнее, на тот телефон, который мне передадут мои парни.

Не то, чтобы я был параноиком, но, возможно, Кирилл не просто так конфисковал у меня и сотовый, и спутниковый телефоны. Может, всего лишь хотел создать дополнительные трудности, а может, и предусмотрел, что я так или иначе, но обязательно сделаю несколько звонков с этого допотопного аппарата.

В этом случае, я и так наговорил достаточно. Лови фору, Кирюха — с этого момента я играю всерьёз.

Спустя десять с половиной минут гостиница наполнилась «серыми тенями» — хорошо обученными, воинами — оборотнями, состоящими в моей личной высоко эффективной армии.

В отличие от Сирильо, которому в наследство по крови достались две тяжеловесные ветви русских богатырей и испанских конкистадоров, моё французское наследие побуждало действовать не просто с напором, но использовать особую маневренность, разумную хитрость — и всё остальные качества, которыми гордились мои предки.

Нет, французы тоже когда — то любили мечи — в конце — концов, Гийом le Conquйrant своим мечом покорил Англию, став её норманнским королём под именем Вильгельм Завоеватель. Но потом… потом разумные французы сменили тяжелый меч на неудобную испанскую шпагу, изменив в последствии и её.

Я усмехнулся, понимая, что даже сегодня, в наше мирное время, армия моей страны входит в пятерку сильнейших армий мира — при этом, несмотря на то, что все данные находятся в открытых источниках, никто никогда не назовёт Францию военной державой.

Мы любим оставаться в тени до поры, до времени.

Щедро расплатившись с хозяином гостиницы за вынужденное пребывание на его территории, я сделал себе пометку когда — нибудь вернуться в это место. Гостиницу я, конечно, снесу — подобный хлам мне в списке моей недвижимости не нужен. Зато природа здесь замечательная: изумительные восходы, величественные горы — и чистый, освежающий и сознание, и тело, воздух. Нет, определённо построю здесь небольшой трёхэтажный домик, куда мы с Таис будем сбегать от домашних забот.

Вот верну её домой — и сразу приступлю к строительству.

Переодевшись в камуфляжную форму, я погрузился вместе со своими сопровождающими в джип, который за пятнадцать минут довёз нас до небольшого взлётного поля, где уже с включённым мотором, нас поджидал военный вертолёт.

— Альфа, бета на связи, — передавая мне наушники, прокричал пилот. — Хочет согласовать с вами последние приготовления.

Я надел предложенные наушники и включился в работу.

— Марк? Давай по — порядку.

— Альфа, у нас новости. Разведчики передают первые данные, и они не утешительны.

Баев почуял.

Марк не утверждал этого напрямую, но все его осторожные выводы сводились к одному — нас ожидают.

— Парней засекли?

— Некоторую часть, — сообщил Марк. — Но их пока только пасут, не трогают, а наблюдают.

— Хорошо. Это нам на руку. Надеюсь, они в курсе, что должны делать?

— Разумеется, Альфа. Как только оперативник обнаруживает нежелательное внимание к своей персоне, он тут же меняет группу Матиса на группу Армана.

Отлично! Одна группа — медленно окружает территорию, другая — занимается отвлечением противника от основной группы. При этом наполнение групп динамическое — и оттого — то Баевским парням будет невозможно определить, какие цели у моих ребят.

Я этот план полгода вынашивал — медленно, по крупицам, создавая одну большую систему, которая позволила бы мне обложить Кирилла на его же земле.

Смешно сказать, но при всём при этом, я не собирался затевать войну с Сирильо. Не только из — за того, что Кирилл приходился мне ближайшим родственником, и в случае моей… в случае, если я когда — нибудь не удержу своего зверя, именно он должен был возглавить мою стаю.

Как раз это обстоятельство меня не очень волновало — в конце — концов, Баев, как и я, оборотень — Альфа, который ненавидит слабость и трусость.

Но я мог не думать о своей паре.

Таис находилась сейчас в очень уязвимом состоянии… беременная, будучи оборотницей физически, она всё ещё оставалась человеком ментально (так, по крайней мере, утверждал Натан), и это связывало мне все руки. Ей придется ещё многое понять и принять, но пока… пока весь мой план сводился к тому, чтобы забрать её домой без причинения вреда кому — нибудь ещё.

Хотя, одного нахального бету я бы сейчас охотно разгрыз, а затем в добавок ещё и повалялся бы на его растерзанном теле.

Но пока было не до этого. К нашему разговору тем временем подключились командиры групп, действиями которых удалённо руководил Марк. Мы ещё раз обсудили с ними всё происходящее. Я требовал только одного: чтобы мои воины, находящиеся сейчас возле и внутри границ, внимательно отслеживали все передвижения оборотней Баевской стаи.

— Продвигайтесь вперед, сильнее сужайте кольцо вокруг имения Бая, но самое главное — отслеживайте любые, даже малейшие их передвижения.

— Альфа, — осторожно спросил Матис, — А вы уверены, что Альфа Баев отдаст нашу Луну?

— Ему придется.

— Кирилл Баев не из тех оборотней, кто бросает слова на ветер. А он сказал, что отпустит Луну домой только когда она сама этого пожелает.

— Что ты хочешь сказать?

— Разумеется, они не ожидали, что мы можем, используя силу, начать вторжение, но Кирилл Баев…

— Кирилл может сколько угодно физически мешать мне войти в его дом, но все законы оборотней на моей стороне. Я имею все права, доказав свою силу, войти в его дом и забрать свою суку.

Я мысленно усмехнулся, высоко оценив командира своего подразделения — сомнения, которые озвучил Матис, были, абсолютно, правильными. Со стороны казалось, что без настоящего сражения мало что может получиться — и из-за того, что я приказывал не атаковать противника в лоб, ничего хорошего из этой операции выйти не могло.

— Мы не будем проявлять силу, чтобы захватить резиденцию Баева. Не будем убивать его воинов — если те не полезут на рожон. Мы просто окружим его замок, отрезав всех находящихся там от свежего продовольствия, медикаментов, просто помощи. Оборотни ведь не люди, и не смогут как гугеноты Ля Рошели, месяцами оказывать нам сопротивление… зная, что в этот момент за стенами замка кто — то становится одичалым только из — за того, что Альфа или его Луна не в состоянии оказать помощь несчастному. А если ещё и следующее полнолуние будет пропущено, и стая окажется попросту отрезана от своего Альфы и беты — скольких к концу месяца не досчитается Бай?

Матис шумно выдохнул, с восторгом принимая мои доводы. О да, как только мы возьмём замок Баева в кольцо осады, ему не останется большого выбора: либо идти со мной на прямой военный конфликт (и быть виновным в смерти многих своих воинов), либо выдать Таис.

Я закончил совещание с бетой и командирами групп уже в машине — как только вертолёт приземлился, я вместе с двумя сопровождающими пересел в джип, везущий меня назад, к моей паре.

Волк внутри меня выл, не чувствуя своей пары, и злился на человека, который не смог удержать суку рядом с собой.

— Мы вернём её, — пообещал я своему зверю. — Вернём назад, в Ангулем.

Тая

Многочисленные сцены грязного, животного совокупления моего мужа с другими женщинами то и дело вставали у меня перед глазами. Казалось, я чувствовала его разгорячённое дыхание рядом с собой, слышала его довольный рык — и это ещё больше сводило меня с ума.

— Насть, — напомнил о себе Альфа Баев. — Проводи Таю в замок.

— Не волнуйся, о нём позаботятся, — шепнула Настя, поддержав меня за талию. — Пойдем-ка на свежий воздух, а то здесь такая стоит такая духота, что тебя ноги не держат.

Пока подручные Альфы уносили куда — то неподвижное тело Этьена, Настя отвела меня назад, к замку — подальше от места событий.

— Что произошло? — спросила Луна, заглядывая мне в лицо. — Тая, что такого ты увидела в мыслях или воспоминаниях Этьена?

— Ничего хорошего.

Я машинально гладила свой живот, приказывая себе собраться — собраться ради дочери.

— Хочешь поговорить об этом?

О том, как похотливая женщина кричит о том, чтобы её наполнили спермой, и мой супруг с радостью удовлетворяет её требования, расчетливо при этом рассуждая о том, что двое щенков, лучше чем один?

Горько усмехнувшись, я отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Тая…

Мы как раз подошли к скамейке, нагретой от вечернего солнца. С удовольствием опустившись на теплое дерево, я закрыла глаза и тихо спросила:

— Почему вы все говорили, что оборотни в парах не изменяют друг другу. А мой отец вот изменял, и Этьен — тоже.

— Ох. — Голос Насти звенел от жалости. — Ты это видела, да?

Я кивнула.

— Когда?

— Сразу после пожеланий Гильермо.

— Этьен, наверное, вспомнил что — то после его слов — и эти воспоминания «докатились» и до тебя. Он, скорее всего, не думал, что у тебя окажется достаточно сил, чтобы выстроить связь — вот и не поставил барьер.

Я горько усмехнулась.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— С волками жить, — вздохнула Настя. — Тай, я почти каждый месяц становлюсь свидетелем, когда один из оборотней нашей стаи превращается в одичалого. Не всем, к сожалению, получается помочь.

Одичалые, да…

Этьен, как и Альфа Баев, был уверен, что после гибели моей матери, отец превратился в подобного зверя. А вот что с ним случилось дальше — никто не знал.

Иногда одичалых отпускали в безлюдные места — доживать свой век в теле и сознании волка; если же одичалый оказывался опасным для людей, у Альфы не оставалось другого выхода, кроме как устранить потенциальную опасность.

Ужасный, злой мир оборотней. Где мужчинам безразличны такие слова как любовь, верность, уважение. И отец, и Этьен…

Я погладила рукой свой пинающийся живот, и в очередной раз подумала о дочке. Каково придется моей малышке в этом злобном, несправедливом к женщинам мире — где девочка это все — лишь самка, воспроизводитель следующего поколения оборотней, и ничего больше?

Как уберечь её? Как сделать так, чтобы хотя бы она имела счастливую, не омрачённую жестокостью своего мужчины, жизнь?

Сейчас я была как никогда уверена, что Этьен не станет обращать большого внимания на мою дочку — она никогда не будет настоящей наследницей Валуа, никогда не возглавит его стаю.

— Альфа, в меня, пожалуйста! — находясь спиной к Этьену, кричала одна из обнаженных женщин. — Я фертильная — и сегодня самый благоприятный день…

Мой супруг, усмехнувшись, несколько раз провёл своим возбужденным органом по лицу другой девушки, и тут же с силой запихнул свой член назад — в довольно закричавшую от его движения женщину. При этом та, чья голова находилась ниже…

Меня резко вытошнило прямо на каменную кладку дорожки.

— Ох, Тая, — запричитала Настя, — пойдем скорее в замок. Тебе хорошо бы прилечь — немного подремлешь, успокоишься…

Отказавшись от успокоительного и любых прочих лекарств, я с трудом добрела до комнаты — новой комнаты, которую мне выделили в замке, и, не раздеваясь, легла на кровать, накрывшись покрывалом с головой — пытаясь хотя бы таким детским способом отгородиться от всего, что причиняло мне дикую боль.

Я отказалась от ужина, от чая, отказалась от разговора с Ильёй Романовичем, и даже попросила Настю оставить меня ненадолго в одиночестве.

Но когда Гильермо постучался в мою дверь, я не смогла ему не ответить.

— Прости меня. — Упал на колени мужчина, стоило мне только открыть дверь в комнату. — Прости, я не должен был говорить всего этого.

— Ты должен был сказать это раньше.

Гильермо замер, так и не подняв на меня взгляда.

— Что? — горько усмехнулась я. — Опять какие — то правила оборотней?

— Никто не имеет права встревать в отношения истинной пары. Никто не имеет права встревать в отношении Альфы с его самкой.

Самкой. Не женщиной, не женой…

Самкой.

— А наказание? — вяло поинтересовалась я.

— Казнь, разумеется, — пожал плечами Гильермо. И впервые посмотрел мне в глаза.

— По законам оборотней, я давно смертник. Но я не мог промолчать. Ты… — Гильермо взял мои ладони в свои руки и осторожно сжал их. — Тая, мы с детства мечтаем об истинной паре — той, которая станет смыслом нашей жизни; той, которая подарит мир нашему зверю и счастье нашей человеческой половине… Так случилось, что ты не моя суженая, не моя истинная пара, но в тебе я нашёл всё, что искал. Ты сильная, но в то же время ранимая, искренняя — но осторожная; чувствительная, но не импульсивная. Может, ты и не родилась специально для меня, но ты — идеальная моя половинка.

— Гильермо, — судорожно выдохнула я. — Я никогда не хотела…

— Знаю, — усмехнулся мужчина. — Я просто хочу, чтобы ты знала, почему я не смог промолчать.

Он поднялся на ноги — и теперь снова был уверенным в себе, воинственным оборотнем.

— Прогонишь меня? — спросил Бета, прищурившись.

Я нервно — даже истерично — рассмеялась.

— Гильермо, я только что узнала, что мужчина, от которого я жду ребенка, изменял и врал мне… Сейчас не самое лучшее время.

— Идеального времени никогда не будет, — покачал головой мужчина. — Но я должен знать, простишь ли ты меня за то, что я сделал. Только это.

Слегка развернувшись — так, чтобы мне не пришлось встретиться с ним взглядом, я честно ответила:

— Мне не за что тебя прощать. Не ты творил всю эту дикость.

— Тая…

— Прости, — перебирала я Гильермо. — Давай поговорим позже — я устала и хочу отдохнуть.

— Как скажешь, — легко согласился бета, но я уже догадывалась, чего стоит это его согласие… В любом случае, я — пусть и ненадолго — но отвоевала себе немного времени для одиночества.

Заперев за Ги дверь, я вернулась в кровать и почти сразу же провалилась в беспокойный, тревожный сон — под стать моему душевному состоянию.

Сначала мне приснилась сереброволоска из замка Валуа, которая, недовольно качая головой, просила меня вернуться домой. Затем приснился и сам замок — я бегала по его многочисленным темным коридорам за Илюшей, который, невесть как, оказался там. Мальчик не играл — он просто не хотел со мной разговаривать, требуя отстать от него… а когда я всё же догнала малыша у покоев Этьена, Илюша в один момент обернулся им самим — и уже взрослый Этьен, ругаясь по французски, погнался за мной.

А в это время другая сереброволоска, которую я тоже уже однажды видела в своём сне — с карими, почти золотыми глазами, поймав меня в одном из коридоров замка, схватила за руку, и, открыв одну из ближайших дверей, вытолкнула… в помещение московского ресторана.

Я будто со стороны увидела себя прежнюю — в черном дорогом платье, на каблуках и немного подшофе. Она — то есть та, прежняя я — пела, стоя на сцене ресторана… И что — то тёплое лилось в ответ на обнажённые эмоции прежней Таи. Вдруг «та, прежняя я» повернула голову и… ласково улыбнулась Гильермо, который, оказывается, также находился сейчас в ресторане — именно от него к той Тае шла теплая волна любви и симпатии. А вот Этьена я нигде не видела.

Правда, стоило мне о нем подумать, как скрипнула дверца — и серебровласка с золотыми глазами, заглянув внутрь, печально посмотрела на меня.

— Я не могу его удержать.

И тут же с другой стороны зала возник знакомый силуэт моего мужа — черное, злое пятно.

— Нет! — закричала я, проснувшись от собственного крика.

Это был сон. Всего лишь сон.

Глава 3

Несмотря на то, что часы показывали только два утра, засыпать по- новой я не захотела — боялась, что снова провалюсь в кошмар с Этьеном.

И так достаточно…

Помаявшись с полчаса в кровати, почувствовала, что дико проголодалась — и решила спуститься вниз, на кухню.

Замок спал.

Двигаясь по пустым, отдающим эхом, коридорам впавшего в ночную спячку замка, я то и дело мысленно возвращалась назад, к своему сну.

Что это, банальная усталость, реакция на стресс? Может, игра подсознания… Или всё — таки что — то, что находилось за гранью рационального объяснения.

Я усмехнулась, понимая, как глупо размышлять о рациональности мышления в мире, где есть оборотни … и ментальная связь между парами.

Дойдя до кухни, я проверила холодильник и его содержимое.

Пожевала немного запечённого холодного мяса, съела ломтик сыра, и, в конце — концов, решила приготовить себе омлет.

Пока я возилась со сковородой, пока взбивала яйца с молоком, в коридоре послышались осторожные шаги — а вслед затем на кухне появилась и Настя.

— Охрана сказала, что ты проснулась и покинула комнату, — сообщила Настя, обеспокоенно разглядывая меня. — Как ты себя чувствуешь, Тая? Тебя что — то тревожит?

— Плохие сны и отвратительные мужья, — горько усмехнулась я. — Насть, давай не будем пока об этом.

Настя, казалось, без сил упала на стул.

— Если бы всё было так просто. — Она устало потёрла лицо и снова повторила. — … если бы всё было так просто…

Обреченность в её голосе заставила меня мгновенно напрячься.

— Он? — я с опаской посмотрела в коридор. — Он — там?

— Нет, — покачала головой Настя. — Кирилл отвёз Этьена куда- то за пределы стаи. Но надолго ли… Тая, понимаешь, Этьен…

— Понимаю, — хмыкнула я. — Я, как говорят оборотни, его самка — сука, принадлежащая этому оборотню. А значит, рано или поздно, он вернётся. Снова.

— Да, — кивнула Настя. — Он обязательно вернётся.

— И всё начнётся по — новой?

Моя подруга осторожно пожала плечами.

— У нас не так много вариантов до родов. Пока ребенок не родится, тебе придется периодически встречаться с Этьеном, чтобы он мог подкармливать вашу дочку своей силой.

Масло на раскалённой сковородке угрожающе зашкворчало, постепенно окрашиваясь в коричневый цвет — но я не спешила заливать взбитые яйца на разогретую поверхность.

Аппетит внезапно полностью пропал.

Отставив миску с взбитыми яйцами в сторону, я выключила плиту и с тоской посмотрела на Луну.

— Что я в этой жизни делаю не так, Насть? — горестно вздохнула я, сложив руки на своём животе. — Почему мне так не везёт? Сначала, когда мама ещё была жива, сердобольные бабушки во дворе жалели нас обеих — отец — де, кабель, гуляет, тратит деньги на своих шлюх…А затем, когда мама повесилась, показывали пальцем уже на меня одну — вон, мол, сиротка; с ней надо быть осторожней — а то вдруг она тоже такая же ненормальная, как её мать. А я в это время только и боялась, что могу вырасти с «подпорченной кровью» своего отца. Знаешь, как это страшно, когда ты живёшь в полном одиночестве, когда никому нельзя довериться, нельзя рассказать всей правды? Когда ты отслеживаешь каждое своё слово, каждое своё действие, и надеешься — от всей души надеешься, что не сойдешь с ума окончательно.

Стерев с лица горячие слезы, я горько усмехнулась.

— Если бы я тогда знала, что всё это ещё просто цветочки…Я ведь с этим своим сумасшествием даже и не мечтала, что у меня когда — то будет муж и ребенок. Запрещала себе думать об этом, смирилась с тем, что так и умру когда — нибудь в одиночестве.

— Тай, — Настя, подойдя ко мне, осторожно погладила меня по плечу. — Ну не надо…

Вскинув голову, я посмотрела на неё полными слез глазами.

— Ты понимаешь, что я ему поверила. Поверила, после всех унижений и грубости; после всего того, что видела в его замке.

— Этьен умеет убежать, — тихо заметила подруга. — Но он не такой плохой, как кажется.

— Не смей! — рыкнула я, снова размазывая слезы. — Слышишь, не смей его оправдывать. Ты не видела того, что видела я.

— Тая… — Настя на минуту замерла, а затем горько усмехнулась. — Думаешь, у нас всё было гладко и сладко? Думаешь, мне не приходилось наблюдать за тем, как мой супруг изменяет мне?

Она тряхнула головой.

— Это дело прошлое, и мы с Кириллом никогда не вспоминаем об этом. Но это было. Кстати, Кирилл по — началу также принуждал меня быть в его стае, быть его самкой.

Я замерла, не в силах пошевелиться. Альфа Баев? Но ведь они выглядели такой органичной, счастливой парой.

— В каждой дому — по кому, — грустно улыбнулась Настя. — Нам с тобой достались сложные мужья. Альфы — не просто вожди оборотней, всё значительно сложнее… Они управляют оборотнями, сдерживая и их, и своих собственных невероятно сильных зверей. В этом состоянии, невозможно оставаться простым человеком.

— Так ты оправдываешь насилие, которое творит Этьен? — не поверила я. — Настя, как ты можешь?

— Какое насилие, Тая? За полгода Этьен не тронул тебя и пальцем. Этот красавчик, который привык к тому, что девки вьются вокруг него стаями, бегал вокруг тебя кругами, нежно приручая к себе.

Я в полном разочаровании посмотрела на свою подругу.

— То есть ты мне предлагаешь забыть это… это непотребство, которое он творил?

— Я предлагаю тебе поговорить с ним. Ты не можешь быть уверенной в своих видениях.

— Но ты сама сказала, что так у оборотней проявляется связь между истинными парами.

— Но ты не можешь знать, когда именно Этьен изменял тебе… это могло быть и задолго до вашей встречи, могло было быть и в те дни, когда он просто опасался причинить тебе боль.

— Он изменял меня, когда уже знал, что я ношу его ребенка! — закричала я, наплевав на умиротворённую ночную тишину, что укутывала нас. — И в этот момент он не обо мне думал, и не о нашей дочери. А о том, что два щенка лучше, чем один!

Схватив деревянную лопатку, которая лежала на столе, я со всей силы запустила её в мойку.

— Ты понимаешь, да? Ничего этого не было: не было ни раскаяния за свою грубость, ни попыток поменяться ради того, чтобы построить семью. По факту, меня просто использовали. И доктор этот, когда со мной сеансы проводил, не мои проблемы решал — а методично обрабатывал меня для Валуа.

Посмотрев на Настю, я с нескрываемой горечью в голосе добавила:

— За какие — то несчастные полгода они смогли превратить меня в глупую, наивную идиотку. Я не знаю, когда именно я поверила в сказочку про доброго Валуа… но я ведь и в самом деле собиралась вернуться вместе с ним в Агнулем.

— Тая, я не думаю, что Этьен стал бы…

— Ты же не хочешь, чтобы я проверяла его намерения на себе? — прямо спросила я.

Луна… Луна замерла.

— Это должно быть твоё решение. И только твоё. — Порывисто меня обняв, Настя добавила: — Просто знай, что ни я, ни Кирилл не дадим тебя вобиду. И будем из последних сил защищать и тебя, и твою девочку.

Услышав обещание в её голосе, я облегчено расплакалась.

— Спасибо!

— Тебе не за что нас благодарить, — возразила Настя. — Мы не смогли бы поступить иначе.

— Но Этьен — родственник Альфы Баева, и его ближайший друг…

— А ты — оборотница нашей стаи, — слегка отстранившись, кривовато улыбнулась Настя. — Беременная оборотница, к тому же.

— Тая, — кивнула Луна на пустую сковородку. — Ты что, раздумала жарить яйца?

— Аппетит пропал, — честно призналась я.

— Это твой аппетит пропал, — покачала головой Настя. — А ребенок твой наверняка голодный. Присаживайся пока, я всё сама сделаю.

Отстранив меня в сторону, Настя и в самом деле начала хлопотать возле плиты. Слив подгоревшее масло, она помыла сковороду, по новой включила плиту, по — новой взбила яйца, добавив в омлет мелкопорезанные кусочки ветчины.

А пока Настя занималась готовкой, она между делом рассказывала о своей беременности.

— Знаешь, я тогда не ожидала, что Кирилл будет носиться со мной как с писаной торбой — но такого сумасшедшего папашу ещё поискать… Правда, сейчас он себя сдерживает — боится испортить Влада. Тот у нас тоже в отца родился — сильный Альфа, а значит, не просто мальчик, а воин с агрессивным волком.

— Я ничего такого не замечала, — призналась я, незаметно отвлекаясь от своих проблем. — По мне, так Владимир — спокойный мальчик.

— Спокойный по сравнению с Илюшкой? — усмехнулась Настя. — Кстати, забыла тебе сказать огромное спасибо. Даже Кирилл недавно заметил, что Илья стал лучше себя контролировать. Твоя система явно работает.

— Я рада, — улыбнулась я.

— Я тоже, — кивнула Настя.

Она потянулась к хлебнице, когда я осторожно спросила.

— Насть, а ты не знаешь… может быть, та, другая женщина, и в самом деле забеременела?

— Другая женщина? — не поняла Настя. Прижав к себе хлеб, она растерянно посмотрела на меня, и лишь потом протяжно выдохнула. — Ты имеешь виду…

— Да, — замерла я. — Может быть, я не единственная, кто ждёт сейчас ребенка от Этьена.

Немного помедлив, Настя покачала головой.

— Не знаю, обрадую тебя или огорчу — но это исключено.

— Почему?

— Потому что. — Настя выразительно посмотрела на мой живот. — Папаши должны питать своей силой ребенка в утробе матери. Иначе ни у женщины, ни у ребенка нет шансов.

— А вдруг ….

— Я бы знала. — Возразила Настя. — В неистинных парах, беременность наступает довольно редко.

— Она кричала, что фертильная… — тихо произнесла я. Настя же цинично ухмыльнулась.

— Она бы ещё и не то кричала, чтобы залететь от Альфы. С учётом того, что Кирилл эти места сам не посещает, у тех дамочек не так много шансов получить «досрочное» освобождение.

— О чем ты сейчас???

Настя тяжело вздохнула.

— Тая, ты же знаешь, что в стаях действуют жёсткие законы. Это у людей выписывают штрафы, сажают в тюрьму — у нас либо телесное наказание, либо казнь.

Да, об этой стороне жизни оборотней я уже была наслышана.

— Но для самок все наказания несравнимо мягче. Если женщина совершила тяжкое преступление, её никто не станет убивать… Ей дадут выбор: либо отработать двадцать лет на благо стаи; либо принести стае двух щенков. Вот та девица и старалась, как могла.

— Подожди минуту… — переведя дыхание, я изумлённо уставилась на Настю. — Кто — то рожает детей, чтобы искупить свою вину перед Альфой?

— Сказать честно, преступления в подобных случаях всегда очень весомые…

— Но как же можно? — так и не понимала я до конца. — Как можно рожать детей только ради этого? И что происходит с ними дальше?

— С кем? — не поняла Настя. — С детьми? Или с их матерями?

— Со всеми.

— Детей отдают отцам на воспитание, матери… ну, они делают, что хотят.

Обняв свой живот, я покачала головой.

— Разве ты считаешь это нормальным? Получается, женщин насилуют…

— Прекрати, Тая, — перебила меня Настя. — Они сами выбирают своё наказание. Если кто — то и берет их грубо — они всегда могут обратиться к Альфе, чтобы изменить своё наказание. И потом, та девица из воспоминаний Этьена — её разве принуждали?

Нет.

Я понимала, что нет — но не могла произнести этого вслух.

— Тебе не кажется, — спросила я после долгой паузы, — Что общество оборотней просто пронизано похотью.

Настя пожала плечами.

— С моим ограниченным опытом, я тебе не советчик. Но Кирилл считает, что человеческое общество помешано на сексе не меньше оборотней. Наверное, мы с тобой две ханжи — старые девы, которые по ошибке оказались в стане противника.

— Это точно, — грустно усмехнулась я. — Главное, как во всём этом выжить.

Настя замерла, будто решая что — то в уме.

— Знаешь, давай — ка мы с тобой сначала позавтракаем, а уже дальше будем решать более глобальные проблемы.

Она разложила пышный омлет по тарелкам, выставила на стол несколько тарелок с разнообразной нарезкой — и мы вяло принялись за еду. Причем Настя, судя по всему, хотела есть ещё меньше моего — она нехотя водила вилкой по омлету, прихлебывая пустой горячий чай.

— Уже завтракаете? — Стремительно вошедший в помещение Альфа, ласково поцеловал жену в макушку, и только затем строго посмотрел на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Альфа Баев, нависая над своей женой.

— Морально или физически? — вежливо поинтересовалась я. Кирилл Баев усмехнулся.

— Да уж могу себе представить, что там творится по «моральной» части. — Опустив руку на плечо жене, он явно предупредил какое — то её возражение. — Тая, ваши отношения с Этьеном — это только ваши отношения. Я не стану принуждать тебя жить с ним. Более того — я сделаю всё, чтобы и он не посмел сделать ничего подобного. Я пообещал тебе однажды, что так просто тебя не отдам — и своё слово я сдержу.

— Но…?

Баев ухмыльнулся.

— Умная девочка.

— Не особо, если повелась на басни Этьена, — мотнула я головой. — Просто всегда должно быть хотя бы одно «но».

— Два месяца, — вдохнула Настя. — Ты должна терпеть присутствие Этьена до конца беременности.

— Тебе не обязательно с ним разговаривать, не обязательно даже видеться каждый день. Через день — по часу — полтора будет более чем достаточно, — добавил Альфа. — Я буду сопровождать тебя на каждую встречу до самых родов.

Вздох облегчения вырвался из моей груди.

— Вы и правда не отдадите меня ему?

Альфа смерил меня долгим взглядом.

— Я приложу все усилия, чтобы этого не случилось. А тебе сейчас в первую очередь надо думать о ребенке. Твоя дочь всё слышит и всё переживает вместе с тобой.

— Кирилл, может, хочешь, позавтракать? — спохватилась Настя, вставая со стула. — Давай, я тебе тоже сделаю омлет… или бутерброд с чаем?

— Позже. — усадив жену обратно на место, Кирилл Баев ровно добавил. — Мне надо подготовить парней.

— Этьен… — я не смогла не задать этого вопроса. — Он уже вернулся?

— Нет. — Черный тяжелый взгляд Альфа остановился на мне. — Мы ожидаем, что он проспит до полудня, так что и тебе не стоит полуночничать. Если будут проблемы со сном — дайте знать Илье.

— А Гийом?

— Все французы покинули территорию моего поместья, — кровожадно усмехнулся Кирилл. — Так что в замке остались только те, кому я доверяю.

Окинув взглядом сначала меня, затем свою жену, он, впрочем, тут же приказал:

— Но за пределы замка не выходить без моего на то разрешения.

После завтрака Настя предложила мне пойти отдохнуть.

— Ну не хочешь спать — просто полежи, — советовала она, пока мы вдвоём убрали со стола. — Или фильм какой — нибудь посмотри — чтобы скоротать время до рассвета. Главное — выбери ситком или комедию.

Ага, трагедий мне и в жизни предостаточно…

Коротко кивнув, я всё же решила не возвращаться назад в спальню — а вышла на улицу, побродить возле замка.

Свежий ночной воздух доносил до меня запах луговых трав, смешанный с ароматом ближайших лесов и озёр… Я не услышала, а скорее, почувствовала, как скулит моё сумасшествие — моя волчица, рвущаяся на волю.

Ей сегодня тоже сделали больно.

Вот доношу дочку — и отпущу тебя на волю — побегать вместе со стаей в первое же полнолуние, — пообещала я своему зверю, горько усмехнувшись про себя. — Побегать со стаей, но не с ним.

Валуа всё это время не просто ждал — он жаждал моего первого полного оборота, уверенный, что я обязательно справлюсь с этим непростым делом, если он поможет мне своей Альфа — силой.

Призовёт в свою стаю…

Мне, наверное, несказанно повезло, что это непростое дело решили отложить до родов — дабы лишний раз не рисковать ребенком.

А если бы Этьен провёл свой ритуал, то я бы уже формально значилась оборотницей его стаи… и вряд ли бы даже Альфа Баев смог мне помочь в этом случае.

Поглаживая тяжелый живот, я прошлась чуть дальше по дорожке вокруг замка, немного посидела на детской площадке. Мысли упорно возвращались к недавнему прошлому.

Вот тут Этьен играл с Илюшей и Владом в стрелялки из водяных пистолетов; а вот и пригорок, возле клумбы — однажды мне там так стремительно поплохело, что я обязательно бы свалилась на землю в обморок — не успей Этьен, невесть каким образом почувствовавший моё состояние, оказаться чуть быстрее моего падения.

Валуа подхватил меня в самый последний момент. И потом ещё неделю не выпускал из рук — беспокоясь, что подобное может повториться.

А вот там, если пройти чуть дальше, декоративный прудик… Где мы часто отдыхали по вечерам, когда, конечно, позволяла погода. И Этьен каждый раз брал с собой кулёк горячего солёного попкорна — благодаря которому меня на время переставало тошнить.

А если свернуть с этой каменной дорожки немного в бок, можно через несколько минут увидеть оранжерею, которую он выстроил специально для меня…

Я закрыла глаза и попыталась выкинуть все эти непрошенные воспоминания из головы.

Дура. Глупая, наивная дура, которую развели фальшивой заботой. Для Валуа с его деньжищами, и стадион за день построить не проблема, а тут — небольшая оранжерея.

До меня только сейчас, здесь, в тишине ночного безмолвия стало доходить, насколько были неискренними и напускными его внимание и забота. Всё то, что ещё недавно согревало сердце и давало надежду на счастливую жизнь, превратилось в зловонную грязь.

И ведь некого винить, кроме самой себя.

Повелась, как идиотка, на красивые слова об истинных парах, о том, что оборотни жизнь свою положат за пару и ребенка. А Этьен…

Как там говорил доктор: может, это не Этьен оказался таким плохим — может, это вы таким его запомнили. Мол, детская травма; отец, принуждавший мать… И конечно же, «человеческая психика часто выкидывает подобные фортеля, перенося одни воспоминания на другие, накладывая события и чувства друг на друга».

Нет, Натан, конечно, был ещё как убедителен, но я — то сама должна была заподозрить, что мной просто крутят.

В висках раздражённо пульсировала зудящая головная боль — сказывалась и нервное перенапряжение, и бессонница. А вот какой — то злости на собственную доверчивость не было — я хорошо понимала, в насколько разных лигах находимся мы с Этьеном.

Если он только пожелает — проглотит меня целиком, и не поморщится… с его- то возможностями.

Наймёт тысячу разных специалистов, уговорит мои лучших друзей и близких родственников…Я была уверена, реши Этьен приобщить бабушку и дедушку к моему «окучиванию», те уже давно были бы здесь, в Испании, доказывая мне с радостными улыбками на лицах, что нет ничего лучше расы оборотней.

И даже бы так и говорили — вот, Тая, отец бы тобой гордился, а мама была бы за тебя несказанно счастлива.

Ага.

В одном Натан, кажется, всё же был права: дети часто копируют своих родителей, и я… я сама того не замечая, почти полностью скопировала пусть своей матери.

Психология? Или всё же судьба?

Прижав ладони к губам, я горестно вздохнула. И что дальше? Если бы я могла хоть немного надеяться, что к дочке Валуа будет относиться по — другому. Пусть меня третирует, как хочет, но не дочку… Однако в его стае у девочек всего одно место — подстилки и прислуги.

Я глубоко вздохнула и решила, что утром найду Альфу Баева и поговорю с ним о будущем. Мне надо было точно знать, какие возможности у меня есть — и на что я могу рассчитывать.

Правда, искать Альфу мне не пришлось — он сам постучался в мою дверь ранним утром.

— Тая? — спросил он. — Можно войти.

Я как раз сидела в кресле и молча смотрела на зарождающийся день. Пейзаж за окном был прекрасен, но мне почему- то жутко хотелось в горы… Наверное, день опять будет жарким.

Уйдя глубоко в свои мысли, я не сразу поняла, что до сих пор не ответила на вопрос Кирилла Баева.

— Тая? — терпеливо повторил свой стук Альфа.

— Да, Альфа. Конечно, входите.

Дверь открылась, и в комнату вошёл нахмуренный Кирилл Баев. Несмотря на очень раннее время, кто — то уже сильно испортил ему настроение.

— Илья! — рявкнул он, видимо, подгоняя замешкавшегося в коридоре врача. Илья Романович, войдя в спальню, коротко мне кивнул — и молча застыл у двери.

— Этьен вернулся? — вздрогнула я.

— Если бы. — Альфа Баев нахмурился. — Всё значительно хуже.

— Хуже? — я подняла на Альфу недоуменный взгляд. Что может быть хуже возвращения Этьена?

— Он осторожно, но всё же отказался от моего предложения вернуть всё назад, отказался от коттеджа на моей территории — и требует поговорить с тобой наедине.

— Это опасно? — напряглась я. А потом сама же ответила. — Разговор — только предлог… Он уже отказался возвращаться к тому, что было.

Я подняла испуганный взгляд.

— …значит ли это, что…?

Кирилл Баев кивнул.

— Да. Он, скорее всего, потребует тебя. Твоего возвращения в Ангулем.

— Что? — ошарашено протянула я. — В Ангулем?

И в тот же момент отчетливо представила себе как Этьен — всё тот же Этьен, который недавно носил меня на руках в туалет, заботливо кормил бульоном и деликатно заказывал одежду большего размера — он запрёт меня в своём замке, в какой — нибудь из свободных подземелья клеток, а сам пойдет дальше развлекаться с доступными девками.

Сделав ещё один шаг назад, я представила уже другое: не свою жизнь в клетке, а жизнь моего ребенка, для которого Ангулем станет родным домом. Я представила себе свою малолетнюю дочь, бегающую по замку, играющую в одиночестве среди пустых мертвых галерей, и невольно становящуюся свидетельницей всего того непотребства, что творится там — пока её отец, не обращая никакого внимания на «ещё одну самку», будет пытаться слепить сына — наследника с одной из своих горничных.

Я поёжилась от ужасающей перспективы.

— Лучше убейте прямо здесь, Альфа!

Альфа Баев поджал губы.

— Этьен пока не выдвинул прямого требования о твоём возращении. — Баев внимательно посмотрел на меня. — Но я хорошо знаю своего кузена. Да и честно говоря, я бы действовал также.

— Таечка, — подал голос Илья Романович, всё ещё стоящий у дверей. — Я представляю, как вам сейчас трудно…

— Да? — обернулась я к своему бывшему… или опять нынешнему доктору. — Вы тоже были замужем за Валуа?

Пока доктор молча разводил руками, Кирилл Баев несколько раз насмешливо фыркнул.

— Рад, что ты не теряешь чувство мужества, — обратился он ко мне. — Потому что решение будет не простым.

— Я не вернусь к нему, — замотала я головой. — Кирилл Владимирович, вы обещали, что не отдадите меня Этьену!

— Илья? — коротко позвал Альфа. — Обрисуй Тае полную перспективу.

— Тая, вопрос не в том, что наш Альфа собрался тебя «отдавать». Вопрос в том, что тебе надо доносить ребенка — а это практически невозможно без помощи отца. Во время беременности, оборотницы нуждаются в ментальной подпитке отца ребенка. Если Этьен не согласится вернуться сюда на прежних условиях, единственный выбор, который у тебя останется — это либо подчиниться мужу, либо рискнуть беременностью.

— Я бы хотел, чтобы ты знала, — осторожно взял меня за руку Кирилл Баев. — Всё это время мы ходили по тонкому льду. Этьен не из тех, кто стал бы долго терпеть подчинение другому Альфе, пусть даже и другу. А я то и дело ставил ему условия. Сейчас он… расстроен, — Альфа немного замешкался, явно пытаясь смягчить своё выражение, — и не слишком жаждет вступать со мной переговоры.

— То есть… Это всё? — Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. — У меня нет выбора?

Альфа Баев немного помедлил.

— Если бы ты была простой девчонкой из моей стаи, я бы так и сказал. — Кивнул Альфа. — Но оборотни, как никто другой, уважают силу духа.

Он усадил меня обратно на стул.

— Семь месяцев — срок, когда эмбрион уже жизнеспособен, — как — будто издалека начал Илья Романович. — Даже человеческие дети, которые рождаются семимесячными, выживают без особых проблем.

— Вы хотите вызвать преждевременные роды? — прижав руку к животу, насупилась я.

— Ни в коем случае, — почти рыкнул Альфа. — Щенок должен родиться в свой срок. Однако Илья считает, что у тебя есть шанс доносить ребенка без присутствия его отца.

Я перевела неверящий взгляд с Альфы на доктора.

— Это правда? Я и вправду смогу обойтись без Этьена?

— Не могу сказать, что это будет идеальным решением, — тяжело вздохнул Илья Романович. — Но судя по моему опыту, шансы у вас есть, и не плохие. Так получилось, что я вел нескольких пациенток, оказавшихся на последних месяцах беременности без поддержки своей пары. Могу сказать с уверенностью, что у тех, кого до этого срока поддерживали истинные спутники, щенки всегда выживали.

— А матери?

— Не всегда и не все, — честно признался доктор. — Проблема в том, что ребенок, не получая помощи от отца, неосознанно тянет необходимые силы из организма матери. У человеческих женщин во время беременности часто начинаются проблемы с зубами, с волосами… У нас всё намного страшнее. Показатель смертности, конечно, небольшой — и мы всячески это снижаем благодаря нашим новейшим разработкам, но он существует. Правда, я не думаю, что в вашем случае нам надо опасаться подобного развития событий. Вы — здоровая, молодая женщина с проявленной волчицей, которая, к тому же, долгое время подпитывалась от сильного Альфы.

— Тая, — проскрипел Кирилл Баев. — У нас не очень много времени. Но прежде, чем принимать решение, я прошу тебя как следует всё обдумать.

— Я… — я было открыла рот, чтобы ответить тут же, но Альфа покачал головой.

— Я дам тебе полчаса.

— Кирилл, как же так! Ты же говорил, что… — в мою комнату почти бегом ворвалась Настя. — Понимаешь, если мы…

— Нет. — Спокойным, ровным тоном произнес Альфа, почти сразу гася своим категоричным «нет» весь эмоциональный Настин запал. — Никогда.

— Это ведь просто Этьен, Кирилл! — возмутилась Настя. — При мне он никогда не позволит себе вести себя гадко.

— Радость моя, я не отпущу тебя с Таей в стаю Этьена.

— Но если Этьен не согласится вернуться сюда, у нас просто не останется выбора — Тая должна будет вернуться назад.

Луна, вздохнув, выразительно посмотрела на меня.

— Тая, я уверена, что моё присутствие сдержит Этьена. Я понимаю, как тебе сейчас трудно, но мы все, прежде всего, должны думать о здоровье твоего ребенка.

— Настя, — явно теряя спокойствие, рыкнул Альфа Баев. — Нет.

— Но почему, Кирилл? — возмутилась его жена. — Я же ведь могу быть полезной. Я там за Таей пригляжу.

— Сейчас ты не сможешь помочь ни малышке, ни самой Тае. До самых до самых родов. Ты прекрасная Луна, замечательная мама, но ты не медицинский врач.

Настя громко всхлипнула и прижалась к мужу.

— Но ведь ты понимаешь, на какой риск мы обрекаем Таю и её малышку.

— Я разговаривал со всеми врачами, которые когда — либо обследовали её. — Альфа, будто извиняясь за это, поднял короткий пронзительный взгляд на меня. — В том числе с Натаном.

— Натан явно соврал что — нибудь, — фыркнула я.

— Он всё — таки профессионал, — покачал головой Альфа. — И по статусу не имеет права мне лгать.

Альфа перевёл взгляд на свою жену.

— Настя, Тая — физически крепкая, сильная молодая женщина… с уязвимой психикой. А Этьен — я боюсь, что я не смогу спрогнозировать его поведение.

— Но ведь в первый раз нам всё как — то сошло с рук, — просяще произнесла Настя. — Кирилл, мы ведь даже Таю похитили из его замка, а он за это нас не прибил… и, можно сказать, в какой — то мере согласился с нашими действиями.

— Настька, ну что ты как маленькая, — как — то совершенно по- мужски хмыкнул Альфа. — Тогда мы у него похитили одну из его сук, пусть и самую ценную. А сейчас он идёт за своей женой. Чувствуешь разницу?

— Но он ведь не зверь!

— Ещё какой зверь, — возразил Кирилл. — Злой, обиженный. Желающий во что бы то и стало вернуть своё. И ты хочешь ему подать Таю с дочерью на блюдечке — авось всё получится. А если не получится?

— Но ведь Этьен изменился! — воскликнула Настя и с какой — то отчаянной надеждой посмотрела на меня. — Тая, ты ведь больше не будешь… резать себе вены? Даже если будет очень плохо.

Остолбенев, я медленно покачала головой.

— Нет. — ответила я, положив руку на живот. — Не буду.

— Она будет просто медленно угасать… или сходить с ума, цепляясь за жизнь только из — за дочери. А Этьен, видя это, будет…

— Я поняла! — рыкнула Настя. — Ты совсем в него не веришь! Но ведь он помог когда- то Альке. Помнишь? Именно после разговора с ним Аля смогла сойтись с Виктором.

— А ты помнишь, в каком состоянии я ворвался к тебе, когда однажды ты едва не совершила глупость? — вопросом на вопрос ответил жене Альфа. — А теперь представить, что будет, если Этьен будет слышать это ни день, ни два — а всё время.

Настя, замерев на какое — то время, обречённо кивнула.

— Ты прав, — совсем упавшим голосом произнесла она. — Ты, как обычно, прав.

— Мне нравится, что ты хочешь мира всём мире, Насть, — взяв лицо жены в свои руки, мягко произнес Альфа. — Но иногда мы просто не имеем права на риск.

Настя всхлипнула и прижалась к груди мужа.

— Я просто чувствую себя такой беспомощной.

— Ты просто не выспалась, — поцеловав Настю в макушку, протянул Альфа. — Иди пока, отдохни. Да и Тае надо немного подумать.

Кивнув Илье Романовичу, который тотчас ретировался на выход, Альфа тоже повёл жену к двери, на ходу бросив мне тихо:

— Недолго Тая, не больше тридцати минут.

Глава 4

За минувшие полгода я наделала много ошибок.

Думала и о самоубийстве, и об аборте… снова доверилась Этьену.

А теперь — что мне оставалось?

Шумно выдохнув, я подошла к окну — и выглянула наружу. День обещал был жарким и солнечным. Он только — только начинался — этот день, а уже принес мне столько проблем и неприятностей.

Интересно, где я встречу его окончание?

Я горько усмехнулась, понимая, что сделать такой сложный выбор за такое короткое время практически невозможно. Так или иначе, опять ошибешься.

Но только и не выбирать было нельзя.

Я ещё раз мысленно напомнила себе, что речь сейчас идёт не только обо мне — в первую очередь не обо мне, а о ребенке, которого я ношу.

Малышка ни в чем невиновата.

Сделав несколько кругов по комнате, я подумала о вариантах, которые имелись в моём распоряжении: вернуться в Ангулем к Этьену, или попытаться доносить ребенка без его помощи.

Подвергнуть свою жизнь опасности, или поставить крест на этой своей жизни.

Хм…

Допустим, Альфа Баев не сможет настоять на том, чтобы всё осталось по- прежнему, и мне придется вернуться назад, в Ангулем.

Перспективы: скорее всего, и мне, и ребёнку ничего не будет угрожать — я хорошо запомнила, насколько сильно влиял Этьен на моё самочувствие. Но что дальше? Что ждёт в его замке меня — а главное, что ждёт мою дочь?

Счастливое детство? Сплочённая семья? Любящие друг друга родители?

Нет.

Ничего из этого не будет.

А будет примерно то же, что было в семье моих родителей. С одним небольшим исключением — у моего отца не было такой власти и таких денег, какие имелись у Этьена.

Я снова вздохнула — и снова представила себе возможное будущее в Агнулеме. Бесконечные измены Этьена, унижение, пренебрежение — ничего другого меня там не ожидало.

На ум пришли воспоминания о клетке, которой меня пугал Валуа… А если не пугал?

Я почувствовала, как моё сумасшествие возмущенно заворочалось внутри — волчице тоже было нестерпимо больно из-за измен и предательства Этьена.

Впрочем, я ещё слишком слабо чувствовала своего зверя, чтобы всецело полагаться на её мнение. Я собиралась принять осторожное, логически взвешенное, решение, основываясь прежде всего на выводах человека, а не волчицы.

Допустим, вместе с Этьеном и я, и дочка выживем — но перспективы на дальнейшую жизнь у нас будут не слишком радостные. И ладно бы дело касалось только меня, но… я уже не верила, что Этьен и в самом деле так сильно ждал рождения нашей дочери. Она же девочка; самка по их определению, а значит, не сможет стать наследницей стаи. Так что же ожидаёт мою малышку? Что может ожидать девочку, чья мать полукровка, в стае, где самкам отведены простые роли либо служанок, либо подстилок для самцов?

Проведя рукой по волосам, я затаила дыхание, понимая, какое именно будущее я уготовила своей дочери. Нет! Никогда!

Пусть я сама подохну, пусть не переживу роды — но обеспечу своей девочке счастливое будущее!

Я грустно улыбнулась, осознавая, что когда- то я боялась именно этого, а сейчас сама собираюсь попросить Альфу Баева и его жену об этой услуге.

Воспитать мою дочь в случае, если я не выживу.

С этими мыслями я и спустилась в кабинет, где, кроме Альфы, уже находился Гильермо и Настя.

— Что ты решила? — спросил Альфа, прищурившись. — Тая, прости, что тороплю, но воины Этьена подошли вплотную к границам.

— Тая! — Гильермо, подойдя ближе, взял мои ладони в свои руки и осторожно их сжал. — Не бойся, мы окажем тебе любую поддержку. Только скажи, чего ты хочешь: вернуться назад, к тому, кто тебе всё время лгал, или остаться с нами — кто ни разу тебя не обманул: ни словом, ни делом.

— Илья Романович сказал, что без поддержки отца проблемы будут у матери… но не у ребенка? — перевела я взгляд на Луну.

— Всё так, — кивнула Настя. — На твоём сроке, ребенок уже не пострадает. Чего я не могу сказать о тебе.

— Это неважно, — улыбнулась я внезапно пересохшими губами. — Если она будет в порядке, то я не вернусь в Ангулем.

— Молодец, девочка! — с облегчением выдохнул Гильермо. А вот Альфа и его жена не были настолько же воодушевлены.

— Тая, ты уверена? — нахмурилась Настя. — Пожалуйста, не торопись с решением. Не суди Этьена по прошлому.

— А как насчёт настоящего? — усмехнулась я. — Как насчёт всей той лжи, что он нагородил с одной лишь мыслью — во что бы то ни стало вернуть меня назад в свою стаю.

— Но ты же не была там после своего побега, — покачала головой Настя. — Как ты можешь быть уверена, что он в самом деле только врал тебе?

— А я не хочу этого проверять, — криво улыбнулась я. — Но скажи мне, если бы он в самом деле изменился, послал бы он своих воинов, чтобы силой вернуть меня в Ангулем?

Я перевела взгляд на Альфу Баева.

— И не надо меня успокаивать, что он просто хочет со мной поговорить.

Кирилл Баев поднял на меня тяжелый взгляд.

— Даже не подумаю.

— Но Тая… Кирилл, — Настя переводила растерянный взгляд с мужа на меня и обратно. — Я, как целитель, не могу допустить, чтобы беременная самка сама, своими руками, ухудшала своё состояние. Вот родишь здоровую малышку — и делай, что пожелаешь. А до этого момента…

— А смогу ли я делать всё, что пожелаю, если рожу девочку на территории стаи Этьена? — тихо спросила я. — Ты уверена, что знаешь его так хорошо, как тебе кажется?

— Тая, Этьен не монстр.

— Нет, разумеется, нет. Он просто однажды сказал, что если я буду оказывать ему сопротивление, меня ждёт отдалённая комната в необитаемой части замка. Он, чтобы не с ума, будет навещать меня пару раз в неделю… А после забирать детей, которых я рожу от него.

Настя беспомощно посмотрела на мужа.

— Зато там она точно останется жива, — усмехнулся Кирилл. — Ты такой жизни для неё хочешь?

— Но он ведь…

Кирилл дернул головой, что заставило Настю замолчать на полуслове. Гильермо тяжело дышал рядом со мной — но не вмешивался.

Наконец, подруга жалобно простонала.

— Прости меня, Тая! Я так озабочена мыслью во что бы то ни стало сохранить твою девочку, что меня иногда заносит…Я так боюсь, что без подпитки Этьена, что — то непоправимое случится с тобой или с твоей дочкой.

— Поэтому я хочу попросить вас, — кивнула я, повернув взгляд на Альфу. — Если со мной что — нибудь случится, сможете ли вы отстоять мою девочку?

— Ты хочешь сказать…

— Воспитаем, как собственную дочь, — величественно кивнул Кирилл Баев. — Не волнуйся об этом.

— Тая, с тобой ничего не случится, — произнес Гильермо. — Слышишь? Я буду сопровождать тебя двадцать четыре часа в сутки, буду оберегать твой сон и покой — а когда ты родишь дочку, я стану ей прекрасным отцом. Слышишь?

Гильермо уже нависал надо мной, требуя ответа.

Я растерянно покачала головой.

— Ги… прости, я пока…

— Не говори ничего, — замотал головой бета. — Мне не нужны от тебя никакие обещания. Мне достаточно, что ты меня услышала — и не гонишь от себя. Этого мне будет более чем достаточно — я обещаю, что ни за что на свете не оставлю тебя одну.

— Ну, я бы с этим не торопился, — подал голос Альфа Баев, который наблюдал за пылким признанием Гильермо словно за бесплатным спектаклем. — Ги, ты мне нужен будешь в другом месте.

— Что? — мгновенно обернулся к вожаку стаи бета. — Альфа, но ведь наш приоритет…

— Хочешь поучить и меня? — выгнул бровь Кирилл Баев. — Недостаточно, что ты уже ходишь в смертниках Валуа?

Гильермо тут же опустил голову вниз — выказывая подчинение вожаку.

— Только потому, что я прекрасно знаю, что творится с твоим волком… — процедил Кирилл. — Однако прежде всего мы должны спрятать Таю в безопасном месте — там, где Этьен не додумается её искать.

— Может, в моём родном городе? — спросила Настя. — Тая может погостить в доме моего брата.

— Хм…, - покачал головой Альфа. — Не получится.

— Слишком очевидно? — нахмурилась Настя.

— А ещё там сейчас работают несколько оборотней из клана Валуа.

— Работают? — не поняла я.

— Валуа пытается выяснить судьбу твоего отца, — кивнул Альфа. — Это его привилегия, как твоего законного мужа, провести полное расследование.

— Тогда какие у нас варианты? — нахмурился Гильермо. — Германия?

Альфа Баев и Луна переглянулись.

— Лика.

— Клан Рамзи? — не поверил Гильермо. — Разве он пускает чужаков на свою землю?

— Ради просьбы Альфа — самки он сделает исключение, — пожала плечами Настя. — В конце — концов, я почти полгода не вылезала из их замка, сохраняя Ликину беременность. Он нам должен.

— Как насчёт того, чтобы побывать в Шотландии, Тая? — улыбнувшись, поинтересовался Альфа Баев. — Погодка там, конечно, так себе… но ты ведь из Сибири.

— А как же врачи? — спросил Гильермо. — Илья отправится с ней?

— Илья вместе с тобой и одной из наших беременных оборотниц отправится в … пусть будет, в Германию. А с Таей оправится Фернандо.

Альфа Баев смерил меня тяжелым взглядом.

— Это последняя возможность, Тая, отказаться от переезда и вернуться под крыло мужа.

— У меня нет мужа.

Альфа Баев кивнул.

— Тогда иди собирать вещи. Возьми только самое необходимое, не больше чем на пару дней. Никаких электронных девайсов, никаких милых сердцу сувениров — и ничего такого, что нельзя было бы постирать в горячей воде.

— Эммм… — я растерянно посмотрела на Альфу.

— Мы опасаемся, что Этьен мог подложить тебе что — нибудь для слежения, — тихо поделился со мной своими опасениями Гильермо. — Поэтому только одежда — и только такая, в которую нельзя запрятать жучок.

Всё ещё не веря, что это происходит со мной, я поблагодарила Альфу за внимание и отправилась собирать вещи.

— Тая, — окликнул меня Кирилл Баев, когда я уже была в коридоре. Настя и Гильермо, обступив Альфу, читали что — то с планшета, который он развернул к ним.

— Да, Альфа? — затаив дыхание, спросила я. Неужели что — то изменилось, и меня сейчас отправят в Ангулем, к Этьену?

— У тебя не больше часа.

Я коротко кивнула, понимая, что времени на сборы практически нет. Хотя, если мне разрешили взять лишь только самое необходимое…

Но, как выяснилось, собраться за отведённое время было ничто по сравнению с главной проблемой — войти в комнату, в которой хранились мои вещи.

Постояв какое — то время на пороге, я с трудом, но всё же толкнула дверь вперед — запретив себе чувствовать и вспоминать.

Но вещи — каждый уголок в этой спальне, напоминал мне о прожитых здесь месяцах — о надежде, которая зарождалась во мне; о недоверии, которое постепенно истончалось под воздействием нежности и ласки; и о чувствах, которые я испытывала к Валуа.

Закусив губу, я прошла через спальню в гардеробную — стараясь не думать о том, зачем я на самом деле понадобилась Этьену.

В этот момент я не стала медитировать, чтобы отключить своё волчье обоняние — я просто мысленно попросила волчицу спрятаться куда подальше, пока я буду собирать рюкзак.

Спрятаться, чтобы не ощущать запаха Валуа — его вещи хранились в одной гардеробной вперемешку с моими.

Моё сумасшествие послушно рыкнуло — но вместо того, чтобы просто исчезнуть, мой зверь поступил по — другому: выпустил когти и с удовольствием испортил всю одежду, оставшуюся от Валуа.

Я так вошла в раж, что не услышала шагов Насти.

— Он это явно заслужил, — хмыкнула подруга, кивнув на кучу лоскутков дорогой брендовой одежды. — Ты готова?

— Ммм… уже? — я растерянно посмотрела на подругу. — Кажется, я увлеклась, и…даже не начинала.

— Тая, — простонала Настя, кивнув куда — то за свою спину.

— Мальчики хотели с тобой попрощаться.

В спальне, настороженно сопя, стояли Настин сынишка и Илюша.

— Я пока соберу твою косметику, — предложила Настя, отправляясь в ванную комнату.

— Тая, ты уезжаешь? — спросил Влад глядя на меня строгим взглядом Альфы Баевы. — А когда ты вернёшься?

— Не знаю, Володенька, — прошептала я, обняв мальчика. Малышу нравилось, когда я называла его именно так, по-русски (в отличие от испанцев, которые предпочитали сокращать имя Владимир до короткого Влад).

— Ты едешь к дяде Тьену?

— Мммм, не совсем, малыш, — покачала я головой.

— Илюша говорит, что ты должна жить с дядей Тьеном потому что ты его пара.

— Илья? — перевела я взгляд на второго мальчика.

— Пойду посмотрю что там Настя делает, — не глядя мне в глаза, протянул мальчик. — Вам нужна моя помощь.

— Тая! — снова отвлёк моё внимание Влад. — А давай ты не будешь никуда уезжать. Давай ты останешься здесь и будешь жить junto с нами.

Я чувствовала, что малыш старается как никогда — и почти не сбивается с русского на испанский, хотя явно расстроен из-за моего отъезда.

— Володенька, это временно, — пообещала я мальчику. — Вот увидишь, мы скоро снова с тобой встретимся. Лучше скажи, какой ты хочешь получить подарок?

Несмотря на более чем обеспеченное положение, ни Альфа, ни Луна не баловали сына сверх меры. А потому, Влад рос вполне обычным ребенком (насколько это можно было представить для оборотней) — с обычными желаниями вроде новой, крутой машинки.

Понимая, что времени у меня немного, я обещала прислать подарки сразу, как только доберусь до своего нового места пребывания.

— Мы тоже сделаем тебе подарок, — появившись в комнате вместе с Настей, важно произнес Илюша. — И ты не станешь убегать от своего Альфы.

Вырвав свою ладонь из руки Насти, мальчик подошёл ко мне и угрожающе произнес:

— Ты принадлежишь Альфе, Тая — и не должна пахнуть бетой.

Я вздрогнула и перевела взгляд на Настю, которая поежилась и сделала пару шагов назад — подальше от Ильи. Но подруга быстро взяла себя в руки.

Протянув мне пакет, в котором лежало небольшой набор того, что я использовала каждый день, Луна стаи пояснила:

— Захвати с собой сменную одежду на пару дней — всё остальное тебе подберёт Лика. — Настя помедлила. — Я прикажу пока закрыть эту комнату до твоего возвращения… если ты решишь сменить комнаты — мы сделаем это перед твоим приездом.

Я кивнула и, поцеловав мальчиков на прощание, поспешила, наконец, заняться самыми что ни на есть неотложными вещами, а именно дорожными сборами.

Это покажется странным, но, благодаря тому, что львиную часть времени я убила на совсем необязательную порчу вещей Этьена — это отвлекло меня от упаднического настроения. Не то, чтобы я была готова сражаться… но, почувствовав женскую солидарность своей волчицы, я немного успокоилась и кое — как настроилась на позитивный лад.

Рожу ребенка, затем разведусь с Этьеном — пусть он дальше устраивает сексуальные оргии в своём замке, но уже без меня.

А я…

Я посмотрела на себя в зеркало и грустно усмехнулась.

Если я выживу, если рожу девочку — оборотня, мне понадобится кто — то, кто бы помог воспитать её правильно — так, чтобы она не стеснялась ни своей расы, ни всего того, что это с собой несёт.

Я …

Слишком рано было строить планы о том, что я буду делать дальше.

Глава 5

С тех пор, как Валуа выкрал меня из России, я меняла замки как перчатки: сначала был герцогский замок во Франции, затем не менее старинная крепость в Испании. Ещё сидя в кресле частного самолёта, я гадала: что меня ждёт на этот раз?

Древнее, окутанное легендами, строение или современный, выстроенный под своего владельца, дом? Впрочем, дорога не заняла много времени — и уже очень скоро мы приземлились на личном аэродроме шотландского Альфы… хотя, как объяснил Фернандо, ему также подчинялись обе Ирландии — Северная и Республика.

— Вообще, клан Рамзи не пускает на свою землю чужаков — но для нас сделали редкое исключение.

Фернандо, стараясь «держать марку», осторожно подглядывал в иллюминатор. — А виды тут изумительные… Жаль, что чужаков не пускают.

Подошедшая стюардесса, косясь на Фернандо, мягко предупредила нас, что мы уже снижаемся — а потому следует пристегнуть ремни.

Самолёт, на котором мы летели, тоже принадлежал клану Рамзи — вместе с пилотами и остальным экипажем. Самое смешное то, каким образом мы добрались до самолёта: не мудрствуя лукаво, Альфа Баев и Ги посадили нас в небольшой грузовичок, осуществляющий доставку мясных деликатесов. Вроде как сначала поставщики заехали в поместье Альфы, затем в ещё пару дорогих особняков, а затем прокатались в аэропорт — дабы вовремя подвезти деликатесы отлетающим на родину шотландцам.

Уже далее воины Альфы Рамзи позаботились о том, чтобы моё перемещение из машины в салон самолёта произошло в ангаре — и без свидетелей. Впрочем, Фернандо, который сопровождал меня в этой поездке, клятвенно утверждал, что для шотландцев это нормальное поведение — и никто не посчитает это подозрительным.

Что ж, хотелось бы верить.

А самолёт тем временем выпустил шасси и через пару минут мягко коснулся земли.

— Добро пожаловать на территорию клана Рамзи, — церемониально поприветствовала нас стюардесса, пока одна из её коллег открывала дверь наружу. Мы даже не успели ещё подняться с наших кресел, а в открытый дверной проём уже пахнуло осенней изморосью и прохладой.

О да… я, кажется, успела за полгода отвыкнуть от холодов. Недаром Альфа Баев напоминал мне про мои сибирские корни.

Накинув плотный плащ, который меня буквально заставила взять с собой Настя, я осторожно пошла к выходу, ловя улыбки сопровождающих нас воинов Рамзи.

— Беременная самка, — самое прекрасное зрелище на свете, — смущённо пояснил один из оборотней. — Как жаль, что такая радость происходит на наших землях так редко…

— Не нам жаловаться, — ткнул разговорившегося оборотня другой воин. — Наш Альфа нашёл свою истинную, и уже заделал сильного наследника.

— Алек силён!

— Наш вождь!

— Настоящий Рамзи.

Несмотря на типичные для оборотней выкрики, сопровождающие меня воины были на удивление деликатны и предупредительны.

Осторожно, поддерживая меня под руку, один из оборотней сопроводил меня до автомобиля. К моменту, когда мы спустились по небольшому трапу вниз, на взлётной полосе нас уже поджидало пять одинаковых черных джипов.

— Вот мы и дома, — шумно втянув в себя воздух, произнес один из оборотней, усаживаясь на переднее сидение рядом с водителем. — Нет ничего лучше родных гор.

Обернувшись ко мне, оборотень добавил:

— Вам понравится у нас в гостях, Тайя.

— Уверена в этом, — кивнула я. — Да и разве есть на земле человек, которому бы не понравилась Шотландия.

— О, вы уже бывали здесь? — И воин, махнув рукой, на всякий случай пояснил. — Не в клане, разумеется… В Шотландии?

— В Эдинбурге. — Призналась я. — Была один раз.

— И что вам больше всего запомнилось? — заинтересованно спросил оборотень.

— Мммм, кроме Собора Святого Джайлза и Королевской мили?

— Кроме этого, — кивнул мужчина.

— Тогда Бёрнс… Без него Шотландия — не Шотландия!

— А еда, Тайя? Вам понравились наши традиционные блюда? Пробовали ли вы хаггис? — Мужчина в шутку проверял меня «на прочность». — Знаете ли вы, что хаггис настолько традиционное шотландское блюдо, что без него поездка в Шотландию не засчитывается.

Ага, с учётом того, что входит в ингредиенты этого хаггиса.

Пожав плечами, я честно призналась:

— Увы, когда я путешествовала в Шотландию в прошлый раз, я была вегетарианкой.

Я внимательно следила за реакцией моего собеседника, ожидая заметить на его лице по крайней мере удивление… но шотландец просто пожал плечами.

— А теперь вы уже не вегетарианка?

Я кивнула на свой живот.

— Пока ношу дочку — нет.

Мужчина широко улыбнулся и пообещал:

— Не получилось в первый раз, получится в этот! Я скажу поварихе, чтобы она приготовила для вас побольше хаггиса. За этот, и за прошлый раз.

О, спасибо, мысленно простонала я, уже предвкушая, какие веселые деньки меня здесь ждут. И лишь потом, опомнившись, поняла, что я как минимум десять минут не думала ни об Этьене, ни о том, что меня ждёт.

Самые прекрасные десять минут за прошедшие пару дней.

…А виды за окном и правда были необыкновенными. Величественные горы, покрытые красочной мозаикой осенних лесов, мерцающие холодные озёра — и небо, нависающее так низко, что создавалось впечатление полёта. А когда из — за поворота возник силуэт древнего замка, я накакое — то время, кажется, даже забыла, как дышать.

Несколько раз открыв и закрыв рот, я сглотнула и лишь потом спросила с придыханием:

— Неужели я и правда буду здесь жить?

— Это стоит того, что отведать хаггиса. Не так ли, мисси? — довольно засмеялся сопровождающий меня шотландец.

— Определённо, — кивнула я, не отрывая взгляда от замка. — Съем этот ужас целиком.

После этого в машине засмеялись уже все — шотландцы определенно остались очень довольны тем, какое впечатление на меня произвёл замок их Альфы. А потом…

А потом я встретилась с самими Альфой.

Александр Рамзи оказался высоким и мощным — как все Альфы; со светлыми, переходящими в рыжину, волосами и строгими серыми глазами.

Неосознанно сравнивая шотландского Альфу с Этьеном и Альфой Баевым, я не могла не признать, что Кирилл Баев был наиболее мощным из всех трёх; Этьен же вместе с Альфой Рамзи может, и уступали немного в размерах Баеву, но казались гибче, маневренней — и по своему от этого выигрывали.

Хотя когда Альфа Рамзи шёл мне навстречу, всё — равно было дико страшно.

— С прибытием, — протянул Рамзи, смерив меня с ног до головы. Ему явно не нравилось ни моё появление, ни отсутствие рядом со мной супруга.

— Я должен Кириллу, поэтому я согласился принять вас в своём доме. Но это не значит, что я согласен с вашим поведением.

— Альфа, это была вынужденная мера, — встрял Фернандо, стоящий подле меня. — К сожалению, у нас не было другого способа сохранить беременность Таисии.

— Я тебя не спрашивал, — фыркнул Рамзи, и снова обратился ко мне. — Девочка, кто бы ни убеждал тебя, что ты поступаешь правильно — врал. Ты сильно ошибаешься.

— Я сама просила Альфу Баева помочь мне спрятаться до родов, — покачала я головой. — Я не люблю, я боюсь своего мужа.

Александр Рамзи прищурился.

— Так боишься, что собираешься отправить его к одичалым?

— Что? — не поняла я. — Но ведь он знает, что со мной всё в порядке! А значит, с ним ничего не случится.

Как бы я ни злилась, как бы ни ненавидела Валуа, я не желала становиться причиной его гибели.

Альфа Рамзи произнес едва слышно что — то неразборчивое — скорее всего на гаэльском (ещё один иностранный язык — сколько можно!), и махнул рукой, подзывая мнущуюся у дверей служанку.

— Это Энни, она проводит вас в ваши комнаты и немного покажет замок, — пояснил Рамзи нам с Фернандо. — Я прошу простить отсутствие моей супруги — она сейчас укладывает нашего сына спать.

— Что вы… — замотал головой Фернандо. — Мы несказанно благодарны вам за всю вашу помощь, Альфа.

Я тоже попыталась искренне поблагодарить Альфу Рамзи, но, наткнувшись на холодный, раздраженный взгляд, ограничилась простыми словами благодарности.

Энни по едва заметному кивку своего вожака, чуть выступила вперед и попросила нас следовать за ней.

— Для вас уже подготовили комнаты, — сообщила она, с сомнением оглядев мою потяжелевшую фигуру. — На втором этаже, рядом с семейным крылом. У нас нет жилых комнат на первом этаже для гостей. Но если вам будет тяжело, — служанка насупилась. — Спросите Луну.

— Спасибо, — кивнула я, следуя за женщиной наверх. Несмотря на сдержанный прием, я не могла не отметить красоту замка — и невольно сравнивала его с замком Этьена. Было в них что — то неуловимо похожее… Немного отстав от Энни и Фернандо, я осторожно дотронулась рукой до каменного барельефа одной из стен.

— А могла бы уже быть дома, — фыркнула, появляясь из тени знакомая… сереброволоска. — Девочка, ты должна мне больше доверять.

— Вы? — я изумлённо посмотрела на женщину, которая хитро улыбалась, демонстрируя мне длинные волчьи клыки на своём изумительно красивом лице. — Что вы здесь делаете?

— Пытаюсь уговорить тебя вернуться к мужу, — покачала головой родственница Этьена. — Где тебе сейчас самое место.

— Эммм… Но ведь…

— Мальчик не так уж плох. Как говорят русские, черного кобеля до бела не отмоешь… но нам ведь белый и не нужен. А серый… серый в самый раз.

— Почему вы сейчас хотите, чтобы я вернулась назад? Вы ведь сами помогли мне тогда сбежать.

Серебровласка улыбнулась (скорее оскалилась) и осторожно протянула руку к моему животу.

— Человеческая кровь мешает мне понимать полукровок…А ты, девочка, тогда и сама себя понять не могла.

Её рука со звериными когтями опустилась на мой живот.

— Теперь твоей малышке ничего не грозит… Девочкам пора возвращаться в родовое гнездо Валуа.

Я резко сделала шаг назад.

— Мой девочке никогда ничего не грозило.

— Ой ли, — фыркнула серебровласка, приблизив своё лицо к моему. — Неужели всё так быстро забыла, Тая?

И передо мной стали мелькать образы — вот я, ещё не зная, что беременная, думаю наложить на себя руки; вот я уже в замке Альфы Баева расчётливо размышляю об аборте — не желая иметь ничего общего с насильником — оборотнем.

— Я люблю своего ребенка! — воскликнула я, обняв свой живот. — Люблю её.

— И ты, наверное, счастлива, что я уберегла тебя тогда от этого неправильного, ужасного поступка, — ощерилась серебровласка. — Своими действиями я обеспечила тебе более — менее нормальную беременность.

— Вы…

— …знала? — приподняла бровь женщина. — Разумеется.

Я продолжила молча смотреть на серебровласку.

— Тая, — женщина мягко улыбнулась, на сейчас раз спрятав клыки. — Я желаю тебе только добра. Послушай меня, девочка — сейчас самое время вернуться назад. Этьен наказан достаточно.

— Вы защищаете его, потому что его родственница, — покачала я головой. — Но вы ошибаетесь: он нисколько не изменился. Это было всего лишь притворство.

Меня потихоньку начинала бить нервная дрожь.

— Он всё это распланировал, чтобы обмануть меня. Чтобы вернуть нас с малышкой в Ангулем.

— Это так, — кивнула Серебровласка. — Оборотни — умные хищники, которые добиваются своего не только силой, но и хитростью.

— И вы хотите…!

— Но ты ошибаешься в его намерениях. Он просто хотел скорее забрать вас домой. Только и всего.

Я грустно усмехнулась, в то же время с ужасом осознавая… что где — то глубоко внутри меня тихо скулит одинокая, покинутая волчица.

— Тебе надо чаще прислушиваться к ней, — заметила сереброволоска… истаивая прямо на моих глазах.

— Подождите! — закричала я, понимая (против всякой логики), что она сейчас окончательно исчезнет. — Вы же не расскажите ему, где я? Не расскажите же?

— Тая, — услышала я позади себя обеспокоенный голос Фернандо. — Где вы, Тая?

Он шёл прямо на меня, но как будто не видел меня.

— Не расскажу… — прошелестела серебровласка за секунду до своего полного исчезновения. И одновременно вместе с этим я услышала изумленный возглас Фернандо:

— Откуда вы появились?

Энни, которая остановилась в отдалении, явственно вздрогнула.

— Вы — одна из них?

— Одна из…?

— Не простая Луна, да? — спросила женщина, осторожно подходя ближе. — Вы — Альфа…

— О, нет, — напряжённо рассмеялась я. — Я полукровка, которая ещё ни разу не оборачивалась полностью.

— Тогда как вы можете знать, что вы не Альфа? — нахмурилась женщина. — Луна испанской стаи тоже не сразу узнала, что она Альфа — самка.

— Но…

Шотландка прищурилась.

— Она просила о вас. Даже подругу свою прислала — чтобы та за вами присмотрела. А наш Альфа пустил чужаков в свой дом. — Женщина облизала губы. — Говорю вам: они никогда не делают ничего просто так.

— …Подругу? — только и услышала я. — Серебреные волосы, очень светлые глаза?

— Она, — радостно закивала Энни. — Уже как два дня назад приехала. Погостить. Но мы — то все знаем, что просто так Луна никогда не уезжает из своей родной стаи.

— А она… — я покосилась в сторону, где только что стояла сереброволоска. — Она сейчас в замке?

— В Эдинбурге, — покачала головой Энни. — Помогает одной полукровке с родами.

И взгляд служанки выразительно опустился на мой живот.

— Эммм…. Уверен, у нас будет ещё время, чтобы это обсудить, — встрял в наш разговор Фернандо. — Тая устала с дороги, ей желательно ненадолго прилечь.

— Да всё в порядке, — хмыкнула я, но доктор меня не услышал. Он уже вовсю отдавал приказания Энни, моментально позабыв, что ещё несколько минут назад был смирным непрошенным гостем.

Удивившись подобной метаморфозе, я последовала за доктором и служанкой, то и дело оглядываясь назад. Неужели серебровласка приехала в Шотландию из — за меня? Неужели я с ней скоро опять встречусь… И как она только что проделала этот фокус с исчезновением?

Впрочем, последний вопрос был скорее риторическим — Настя рассказывала, что Альфы (в том числе и Альфа — самки) обладают некоторыми паранормальными возможностями… паранормальными даже для оборотней. Правда, одно дело слушать про это, другое — быть непосредственным свидетелем их силы. Интересно, Настя тоже может проводить такие фокусы? …. А Этьен???

Я очень надеялась, что у него нет такой власти надо мной.

Только не у него.

Не помня себя, я дошла до отведенной мне комнаты и почти сразу же рухнула на кровать. Сил ни на что не оставалось.

День, из-за прожитых эмоций, страхов и переживаний, казался бесконечно длинным. Я проснулась в Испании с мыслями о том, что сегодня меня отправят назад во Францию… но оказалась вместо этого в Шотландии, в месте, где меня собирались прятать от Этьена до самого рождения моей девочки. Что будет дальше… Я не заглядывала так далеко вперед. Сначала мне хотелось дать жизнь моей малышке — обезопасить её от попадания в стаю Этьена, а потом… а потом посмотрим.

Мне не верилось — не хотелось верить в то, что женщина у оборотней сама по себе ничего не стоит.

Глава 6

Этьен

Я чувствовал, как внутри клокочет мой зверь, требуя растерзать каждого, кто посмел встать между мной и моей самкой.

Таис принадлежала мне, моей стае — а вовсе не этим испанским шакалам.

Которых сейчас ловко обездвиживали моя личная гвардия.

Нет, я не собирался ни устраивать кровопролития, ни похищать местных самок в ответ… Мне было достаточно беспрепятственного прохода к замку Бая, обеспеченного воинами моей стаи. И хотя я не особенно верил в удачное окончание этой операции, предвкушение драки опьяняло! Признаюсь, я всегда немного завидовал Баю, которому чаще всего приходилось сражаться именно так — в открытую, меряясь лишь силой и выносливостью.

Мои сражения чаще всего происходили на другом поле… Ведь в отличии от Бая, я самого детства знал, что окружён предателями.

Мать, которая собиралась ласково меня отравить, чтобы получить возможность трахаться со своей парой; советник отца, который несколько лет обкрадывал меня, глупого сопляка, пока я не поленился просмотреть все его отчёты — и не нашёл несколько миллионов евро, выведенных через подставные фирмы на Кипр; внутриклановые дрязги, соперничество с родом Бонапарта, схватки с младшей ветвью… Я сохранил власть над Францией для Валуа не при помощи оружия и силы, а лишь хитростью и выдержкой — выжиданием момента, когда мой противник ошибётся… Это всегда срабатывало.

Я вспомнил, как когда — то наслаждался дорогой сукой, которую мне прислал один из дальних родственников — пользовал её один, и с друзьями, давал ей действовать самой — и жестко брал, когда хотелось нормального секса. Я и в самом деле наслаждался этой девкой — до тех самых пор, пока она не стала подмешивать мне волчьи ягоды… Самка, которую подослали меня опоить, так и не поняла, что сама дала мне возможность засунуть её в клетку, пополнив свою тюрьму ещё одной безотказной сукой.

А мой дорогой дядюшка, который хотел сохранить за своим выродившимся сыном Монако? Этот дурак будто не понимал, что слабый полукровка не сможет удержать стаю, и изо всех сил покрывал своего сыночка, что едва не стоило одному из его бет жизни… Единственная ошибка его недоумка — и я забрал его стаю без единого сражения, достигнув всего одной лишь дипломатией… Но как же временами это было утомительно. Мой волк жаждал хорошей схватки — и я был уверен, что сегодня он её получит.

С затаенным удовольствием наблюдая за тем, как мои коммандос осторожно окружают поместье Баева, укладывая временно выведенных из строя противников прямо на землю, я уже предвкушал это…. Пока не почувствовал первую тревогу своего зверя: чем ближе я становился к поместью Кирилла, тем слабее я чувствовал свою пару.

Таис!

Я понял, что они куда — то вывезли Таис.

Спрятали от меня!

Мою жену, мою пару, мою самку… увозили от меня!

Я ощерился — и выпустил своего волка, который тут же набросился на первого же оборотня из клана Баева.

Я рвал воина, оказавшегося одного из Теней Серильо, так, что куски его мяса разлетались по округе — а сам воин, уже перестав оказывать всякое сопротивление, просто смиренно ждал окончания своей никчёмной жизни.

Я зубами прихватил кусок мышц его плеча — и с удовольствием рванул на себя…

— Этьен! — услышал я призыв Серильо.

О, Альфа вышел спасать своего подчинённого? Значит, его он спасает — а Таис, мою Таис отправляет на верную смерть.

— Она сама приняла решение. — Заметил Баев, будто — то бы подслушав мои мысли. Впрочем, этот вопрос был более чем очевиден. — Слышишь? Она сама так захотела!

Выплюнув парня, я изменил лапу назад — до человеческой руки, и вытер своё окровавленное лицо.

— Ты же считал себя её Альфой, а решение Альфы всегда стоит всегда выше желаний остальных оборотней, тем более выше желания напуганной беременной суки.

— Этьен, — примеряющее протянул Кирилл. Но я лишь ещё сильнее зарычал.

— Ты оправил её на смерть, — прохрипел я, чувствуя, как мой зверь рвётся вперед… что ж, я решил не лишать его этой радости. В конце — концов, он так давно мечтал отплатить Баю за его гостеприимство…

Я ухмыльнулся. И набросился на кузена.

Тая

Мой по настоящему первый день в Шотландии начался с… с того, что меня разбудил серый щенок, скулящий возле моей кровати. Накануне, у меня так и не хватило сил спуститься вниз — приняв с дороги душ и перекусив легкими закусками, я провалилась в беспокойный сон — и когда Федерико постучал в дверь, попросила не беспокоить меня до утра.

Но вот ещё только — только расцвело, а щенок откуда- то появился в моей комнате. Откуда, если дверь не открывали?

Посмотрев на меня, щенок гавкнул и даже как — будто топнул лапкой.

— Что ты, малыш? — спросила я, продирая глаза. — Как ты сюда попал?

Щенок, услыхав мой голос, радостно завертелся волчком и бросился к двери, что вела в коридор.

— Что? — не поняла я. — Выйти?

Щенок звонко гавкнул — и я, неуклюже спустившись с кровати, подошла открыть ему дверь — малыш бросился из комнаты как угорелый — и исчез где — то в темноте каменного коридора, откуда вдруг послышался тихий девичий смех.

Кто — то подшутил над гостьей, поняла я, и сама не знаю почему, улыбнулась от этой мысли. Надо же, мне подбросили щенка!

Вроде бы глупость, вроде бы ерунда — но это неожиданно подняло мне настроение. Сбросив сонливость, я быстро умылась, вытащила из сумки удобный брючный комплект — и, переодевшись, вышла из комнаты.

Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, я всё гадала, где же щенок, который забежал ко мне в комнату, но никого не увидела. И тут…

— Доброе утро! — услышала я на чисто русском языке. По лестнице в мою сторону спускалась настоящая — даже не шотландская — английская леди. Несмотря на раннее утро, она выглядела безупречно: синее классическое платье идеально облегало её гибкую фигуру, светлые волосы уложены в элегантный узел, а на ногах красовались черные кожаные лодочки.

И даже улыбка — сдержанная улыбка надменной аристократки — не выдавала в ней мою соотечественницу.

— Доброе утро, — широко улыбнулась женщина, одной своей улыбкой разрушая сдержанный образ истинной английской аристократки.

— Доброе… — растерянно протянула я.

— Вы — Тая? — спросила леди. — А я — Лика, жена Александра и вроде как Луна этой стаи.

— Вроде как? — не поняла я.

Лика как — то невесело усмехнулась.

— Луна стаи — слишком высокий титул для оборотней, чтобы раздавать его направо и налево… Но Настя говорила, что ты тоже Луна — стаи Валуа, да?

Теперь уже настала моя очередь невесело кривиться.

— Вроде как, — ответила я словами Лики.

Молодая женщина тут же потянула меня в сторону диваном.

— Пойдем, присядем. А то в твоём положении…

— Если честно, я бы лучше прошлась.

Лика, взглянув в сторону окна, неуверенно протянула:

— На улицу? Там свежо.

— А мы не долго. Кстати, ты щенка не видела?

— Щенка? — нахмурилась Лика. — Какого щенка?

— Маленького, серого… не знаешь, у кого тут может водиться пёсик?

Лика похлопала меня по руке.

— Настя была права, что ты ничего не знаешь… Тая, здесь живёт стая оборотней. Какие песики?

— Но щенок….

— Щенками у нас называют детей. Но в замке, кроме моего сына, детей нет. А он ещё слишком мал, чтобы оборачиваться.

Мы посмотрели друг на друга.

— Тебе не могло это привидеться? — нахмурилась Лика.

Я пожала плечами.

— Теперь уже не уверена… Я ещё и девичий смех слышала.

— Замок, — поёжилась Лика.

— Что? — не поняла я, проходя вслед за ней на улицу.

— Замок, — кивнула на резные стены старинного сооружения Лика. — Чего здесь только не происходило.

На улице было свежо и сыро, но ветра не было, а потому мы с удовольствием прошлись по дорожкам вокруг замка.

— Можно спросить, как ты познакомилась с Альфой Рамзи?

— Альфой Рамзи… — Лика усмехнулась. — Они тебя хорошо выдрессировали, да? Они умеют это делать.

Я недоумённо посмотрела на Лику.

— Прости, — махнула она рукой. — Плохие воспоминания. Настя в общих чертах рассказала нам с мужем твою историю. Прости, — ещё раз повторилась она. — Но без этого Александр не стал бы проявлять… настолько теплое гостеприимство.

Я промолчала, но Лика что — то поняла, оттого замотала головой.

— Нет, правда. Он не стал бы рисковать дружбой с Валуа из-за одной только Настиной помощи. Но когда Настя рассказала про твоё состояние… — Лика посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы ты знала. Мы сделаем всё возможное и невозможное, чтобы оградить тебя от Валуа.

— Спасибо, — прикусив губу, тихо произнесла я. — Лика, я понимаю, что добавила вам трудностей. И я очень признательна…

— Прекрати, — мягко прервала жена Альфы. — Нам всем иногда бывает нужна помощь. А ты, к тому же, беременная.

Я положила ладонь на живот. Лика же проследила за моей рукой.

— Знаешь, я несколько раз встречала Валуа, и даже не могла себе представить, что он такой говнюк. Да и Алекс его всегда хвалил.

— Альфе Рамзи повезло, что он не родился женщиной, — хмыкнула я. — И особенно избранной парой Этьена.

— Знаешь, неизбранным тоже достается… Вас хотя бы жалеют.

Тряхнув головой Лика вежливо мне улыбнулась.

— Но это всё в прошлом. Здесь мы о тебе позаботимся. У нас в замке есть целое перинатальное крыло — Алекс подстраховывался, когда я ходила беременная Даниэлем. Да и Аля здесь.

— Аля?

— Ах, да, ты же не знала, что она приедет, — снова широко улыбнулась Лика. — Настя решила не говорить тебе раньше времени. Дабы сберечь позитивные эмоции.

Потерев друг о друга ладони, моя спутница заговорчески мне подмигнула.

— Кажется, мы начинаем замерзать. Пока отправляться домой пить чай.

К тому времени, как мы вернулись назад, в замке уже вовсю кипела жизнь. Туда — сюда сновали горничные в белоснежных фартуках, следовавшие за важными, облаченными в строгую униформу, лакеями. Лика плавно скользила в сторону… наверное, столовой, по пути, между делом, рассказывая мне историю замка Рамзи.

Если честно, я почти ничего не запомнила из того, что она говорила. Но… уже потом, анализируя наш разговор, я удивилась тому мастерству, с которым жена Шотландского Альфы ушла от разговора о себе. Она говорила по русски очень чисто, без малейшего акцента — что выдавало её русское происхождение, эмигранты пусть даже и во втором поколении так не говорят.

Почему — то в этот момент мне вспомнилась Валери — девушка из рода русских эмигрантов, принадлежащая стае Валуа. Как она там? Всё ли с ней в порядке?

— Доброе утро, дорогой, — поздоровавшись на чисто английском, без малейшего намека на акцент, языке с мужем, Лика кратко рассказала ему и о нашей небольшой прогулке.

— Погода сегодня будет изумительно теплая, — добавила тем временем моя новая знакомая, с удовольствием глядя на своего мужа. А тот… Бросив мне короткое: присаживайтесь, гм… Тайя, он одним ловким движением заграбастал Лику, усадив её к себе на колени.

И пока она пыталась прийти в себя, довольно щурясь, целовал кончики её пальцев.

— Я соскучился, — почти жалобно протянул этот огромный, несомненно, жёсткий блондин. — Тебя не было слишком долго.

— Я лишь проверила Даниэла и десять минут прогулялась вокруг замка с Таей.

— Говорю же, слишком долго, — нахмурился Альфа Рамзи.

Я заставила себя отвести глаза… моя волчица, почувствовав мою тоску, моё отчаяние и беспомощность, заворочалась где — то глубоко внутри меня, сочувствуя мне и моей неожиданно проснувшейся зависти. Нет, это ни в коем случае не было черным, оскверняющим душу, чувством — я мысленно оплакивала свою никчёмную, одинокую жизнь. Мне не встретился искренний, открытый душой и сердцем, мужчина — мне достался злобный серый волк, изображающий смирную овечку.

— Или бабушку, — рассмеялся чей — то женский голос позади меня. — Знаешь, Шарль Перро, который написал эту сказку, имел в виду совсем иное… И он тоже был французом.

Я тряхнула головой, понимая, что мне почудилась, будто голос … говорил по русски. Да где я нахожусь?

Встретившись взглядом с изогнувшейся в мою сторону Ликой, я увидела довольное выражение на её лице… и медленно повернулась в сторону, откуда раздался голос.

Там, позади меня, стояла сереброволоска.

— Здравствуй, Тая, — сверкнула девушка странно — светлым, почти серебряным взглядом. — Я рада с тобой наконец познакомиться.

И только тогда до меня дошло, что эта сереброволоска, так похожая на Настю, не та, которая вытащила меня из замка Этьена.

— Как… — только и смогла я промолвить.

— Мы ещё не встречались, — улыбнулась девушка. — Я — Аля.

— Луна Канадских прерий и целительница, как и Настя, — пояснила для меня Лика. — Она специально приехала, чтобы поддержать тебя в трудное время.

— Мы всегда рады союзникам, — церемонно протянул Альфа Рамзи, приглашая Алю за стол.

Девушка, поблагодарив Альфу, кивнула кому — то в проходе.

— Я не считаю, что ты выбрала правильный путь, — обратилась она ко мне по- английски. В её речи, в отличие от той же Лики, присутствовал явственный акцент. — Но я поддержу тебя, пока у меня есть такая возможность.

Она поманила поближе слугу, которая поставила передо мной блюдо, накрытое металлической крышкой.

— Без подпитки мужа, ты очень скоро начнёшь сдавать. Силы будут утекать сквозь пальцы, вернётся тошнота и обмороки… Поэтому очень важно уже сейчас начать правильно питаться — употреблять только ту пищу, которая будет сохранять твои силы, а не отнимать их.

По её указке слуга поднял крышку блюда — и передо мной оказалась белая булка, начинённая сырым фаршем.

— Что это? — с ужасом скривилась я. Альфа Рамзи же также удивлённо переглянулся с женой.

— Это самая оптимальная для тебя диета, — с мягкой улыбкой сообщила мне Аля. — Не бойся, мясо абсолютно безопасно — тебе не станет от него плохо.

— Гм… — я подняла взгляд на сереброволоску. — Я не смогу это съесть.

Сглотнув, я отвела взгляд в сторону.

— Мне сейчас стошнит.

— Не стошнит — не волнуйся, — покачала головой девушка. — Вот если не съешь, то мутить начнёт уже к вечеру; а с завтрашнего дня начнешь быстро слабеть, и я ничем больше не смогу тебе помочь.

— Подождите, — прищурился Альфа Рамзи. — Как это ты не сможешь помочь? Когда Лика была беременная, Настя почти круглосуточно помогала ей своей силой.

— Не всем можно помочь, — осторожно заметила Аля. — И не всегда.

— Что это значит? — прищурился Альфа.

— Тая — полукровка, — пояснила мужу Лика.

— И что? — усмехнулся тот. — Ты вообще почти человек, но они тебе почему — то помогали. Почему ей — нет?

Аля замешкалась, нервно проводя рукой по тонкой скатерти.

— Наверное, это потому, что у меня какие — то проблемы с волчицей, — подала я голос. — Настя тоже никогда меня не лечила, хотя часто давала советы.

Альфа Рамзи перевёл взгляд на свою второю гостью.

— Я не смогу помочь ей своей Альфа силой… но есть много других способов, — зачем — то пояснила Аля. На что Альфа задумчиво кивнул.

— Что ж…

И все молча перевели взгляд на меня — вернее, на мой сандвич.

— Тая, надо, — протянула Аля. — Ради дочери.

И я решилась. Взяла булку, зажмурилась, и сделала первый укус.

— А запивать будешь вот этим, — и я тут же почувствовала сильный запах …хвои? Этот запах моментально перебил отвратительный вкус сырого мяса.

— Ммм, — протянула Лика. — А это я помню. Настя мне тоже хвойный напиток заваривала — для поддержания сил, — и, явно специально для меня, безукоризненная жена Альфы пояснила. — Когда я ходила беременная.

— То есть я не одна страдаю? — усмехнулась я, сделав ещё один укус.

— Что ты… наши Альфа — самочки над многими так издеваются, — рассмеялась Лика. — Нам очень повезло — благодаря Але и Насте, многие женщины смогли доносить своих малышей.

— Забавно, — протянула я, собираясь с мужеством, чтобы доесть этот злосчастный бутерброд.

— Что забавно? — спросила лика.

— Ммм, — сделав большой укус, я быстро его прожевала, стараясь ни в коем случае не вдыхать запаха сырого мяса и не представлять себе, что я на самом деле ем. — Забавно, что все жёны Альф, которых я до этого встречала, русские. Прям похоже на заговор.

— Ага, — рассмеялась Лика. — Нас даже на Совете так и называют — русский кружок.

— Ничего не странного, — фыркнул Альфа Рамзи. — Раса оборотней возникла на севере. Америка и Канада свои коренные северные народы почти не сохранили, вот и осталось… Европа да Россия.

— А Дэмиен считает, что…. - нахмурилась Аля.

Александр Рамзи, явно сдерживаясь из последних сил, ударил ладонью по столу.

— Прошу не упоминать в моем доме имя этого больного ублюдка.

— Дорогой… — мягко улыбнулась Лика. На что Рамзи резко дёрнулся.

— Нет, — прохрипел он своей жене. — Я не приму извинений ни от этого выродка, ни от бостонской стаи.

После этого мы молча уткнулись в свои тарелки — и больше не разговаривали.

Когда Альфа покинул стол (перед этим коротко поцеловав жену) Лика тяжело вздохнула.

— Прости Александра, — обратилась она к сереброволоске. — Он до сих пор злится.

— По крайней мере, твой муж не стал воевать с бостонцами, — осторожно заметила Аля.

— Ты не представляешь, чего мне стоило упросить его не начинать войну, — покачала головой Лика. И заметив мой недоуменный взгляд, жена шотландского Альфы пояснила.

— По всем законам природы я не должна была ни забеременеть, ни тем более родить Альфе наследника. Во мне слишком мало от оборотней — я почти человек, да и как человек…

Лика махнула рукой.

— И вдруг я рожаю не просто стопроцентного оборотня, а Альфу. Вроде бы, большая радость для нашего мира, но когда эта новость дошла до других стай, Дэмиен требовал, чтобы его врачи провели моё генетическое исследование.

Русская британка, то есть шотландка, снисходительно усмехнулась.

— Не верилось ему, видите ли, что у Рамзи от человеческой суки Альфа родился.

— Дэмиан тогда сильно беспокоился о своём брате, — вздохнула Аля. — Время Грега выходило, и Дэмиен это чувствовал.

— Кто такой Дэмиен?

— Дэмиэн Лоуренс. Один из бостонцев, — пояснила Лика. — Он родной брат и советник Альфы бостонской стаи.

— А ещё он большой сноб, — хмыкнула Аля.

— Как и его братец, — засмеялась в ответ Лика.

Девушки переглянулись и прыснули.

— Бостонцы — что с них взять.

Когда я наконец добила свой ужасный завтрак, Аля предложила мне пройтись прогуляться вокруг замка — мол, полезно дышать свежим воздухом пока есть силы.

Последняя её фраза так сильно меня воодушевила, что я поплелась за ней почти не задавая вопросов.

Почти не задавая — потому что только один вопрос и крутился у меня на языке.

— Аля, ты считаешь, у меня нет шансов доносить ребёнка? — спросила я без обедняков, стоило нам только выйти из замка. — Моей малышке что — нибудь угрожает?

— Ей угрожает остаться сиротой, нахмурилась сереброволоска. — Тая, я догадываюсь, какая пропасть лежит между человеческим миром и миром оборотней. Здесь все… Жёстче. Но ты зря убежала от Этьена — он позаботился бы и о тебе, и о вашем ребенке.

О да, я нисколько не сомневалась, что Этьен позаботился бы о моей девочке… На ум пришла одна фраза, брошенная им ещё в то время, когда я находилась в Агнулеме. Этьен тогда сказал: Я даже могу жениться на самке своего круга, которая станет воспитывать тех щенков, которых ты мне родишь. Чтобы не сойти с ума, мне будет достаточно трахать тебя по паре раз на дню, и неважно будешь ли ты привязанная к кровати или прокованная к стене.

Видимо, я не сдержала злой усмешки, потому что Аля остановилась и пристально посмотрела на меня.

— Тая…он мог просто пугать, — протянула целительница. — Но Этьен никогда бы….

На что я лишь глухо рассмеялась. Никогда, ну конечно же, никогда.

Аля обхватила ладонями моё лицо долго и внимательно что — то там изучала.

— Он срывался, это правда, — произнесла она. — Срывался от злости, от разочарования и неудовлетворения…

Она поменяла положение рук таким образом, что подушечки её больших пальцев теперь касались моего лба.

— Но настоящего зла в нём нет, — заметила сереброволоска, скользнув пальцами по моим щекам вниз — отчего моё сумасшествие, моя волчица подозрительно встрепенулась. — И он старался, как мог.

Ещё неделю назад слова новой знакомой пришлись бы мне по душе… Я ведь так долго слушала оправдания доктора, что в какой — то момент сама стала оправдывать Валуа.

А потом он показал своё истинное лицо.

Не нежного, заботливого мужа — а изверга, который заставлял меня насильно делать ему минет.

Отстранившись, я вежливо заметила:

— Позволь мне самой судить о его характере.

Аля с видимым сожалением выдохнула.

— Прошу, не воспринимай меня как врага… Есть вещи, которые сокрыты от нас до определенного времени, но если слушать подсказки судьбы — можно узнать правильный путь.

— Правильный — это с Этьеном?

Аля тут же закивала.

— Да. Я знаю, что он будет хорошим мужем и хорошим отцом.

Ага, разумеется, с горечью подумала я.

— Твоё будущее может быть куда более…мягким и куда менее тяжелым, если ты сейчас сделаешь правильный выбор.

— Мммм, это правда, что Этьен когда — то помог тебе? — прямо спросила я. Аля отвела взгляд и …покраснела.

— Правда. Но я не по этому…

— Ты расскажешь ему, где я нахожусь?

Аля глубоко вздохнула.

— Даже Луна нашего рода не всегда имеет право на прямое вмешательство в жизнь своих детей.

— То есть? — наседала я, понимая, что мне как никогда нужен предельно прямой ответ. — Ты расскажешь Этьену?

Аля перевела на меня свой странный серебряный взгляд.

— Нет, Тая, не расскажу.

Я было успокоилась, но тут же, подумав о другой сереброволоске — той, которая помогла мне сбежать из Агнулема, всполошилась вновь.

— Аля, вот ты говоришь, что вы не имеете права на прямое вмешательство, но как тогда женщина из клана Валуа помогла мне убежать от Этьена?

— Ты говоришь о…

— О той, с которой вы похожи как сёстры.

Подумав, я на всякий случай уточнила:

— И Настя тоже вмешалась, упросив Альфу Баева послать своих воинов за мной.

— Это вмешательство было оправдано, — кивнула Аля. — Потому что от него зависела твоя жизнь.

— А сейчас не зависит? — подловила я Алю на её же словах. — Ты сказала, что моя дочь может остаться сиротой.

— Ты знаешь о возможных рисках и не просишь помощи, — развела руками сереброволоска. — Поэтому мы и ограничены в своих действиях.

Я прищурилась, пыталась понять: достаточно ли Алиных слов для того, чтобы успокоиться — или всё же стоить бить тревогу.

Моя новая знакомая невесело усмехнулась.

— Я здесь чтобы помочь тебе, Тая, — она осторожно дотронулась до моего живота. — Помочь, а не навредить.

Глава 7

Тая

Жизнь вынудила меня не слишком доверять словам незнакомцев. Аля… я много слышала о ней от Насти, но что я сама могла про неё сказать? Только то, что она такая же целительница, как и жена Альфы Баева?

И на этом всё.

Достаточно ли этого было для того, чтобы полностью довериться незнакомой мне Але, слушаться её, надеясь, что она желает мне добра? — Разумеется, нет.

И поначалу, я как могла сторонилась этой девушки.

Было в ней что — то, что казалось мне неправильным, словно нарочито ошибочным. К примеру, она вроде бы была русской; судя по акценту, с которым она разговаривал по — английски, Аля явно выросла не в Канаде и не в США, а где — то на территории России или бывшего Союза. Но когда у нас случайно заходил разговор о детстве, она словно терялась… Слова МТV, Шелест и Камолов, Дикий Ангел, Телепузики были для неё просто пустым сотрясанием воздуха. Она даже не знала, кто такая «Сейлор Мун» — чего я совершенно не могла понять. Как можно было родиться в нашем времени, и не ничего не знать о «лунная призма, дай мне силу?»

Я даже решила про себя, что Аля росла в какой — то глухой деревне староверов, которые не признавали телевизоров — ну, или в какой — то закрытой стае. В любом случае, её непонимание простых вещей напрягало меня, лишний раз подчеркивая, что между нами существует большая дистанция, которую ни она, ни я не собирались сокращать.

Хотя… при всем при этом она прилежно помогала мне с едой, вытаскивала на ежедневные прогулки, и даже давала дельные (по словам Фернандо) советы моему врачу.

Так или иначе, но уже спустя несколько дней, я чувствовала легкое головокружение, которые от дня ко дню только прибывало — теперь доктор советовал мне сократить прогулки на половину — и как можно больше отдыхать, оставаясь в кровати.

На этой почве у меня, естественно, развилась бессонница — так что целыми ночами напролёт я развлекалась тем, что слушала «салочки» молодой девицы и рычащего на неё щеночка.

Эта парочка любила носиться по коридору возле моей комнаты, иногда даже открывая ко мне дверь — но поймать их в моём положении было практически невозможно. Однажды я как раз встала с кровати сходить в туалет — и, услыхав шум рядом, дернула дверь, чтобы посмотреть, что происходит в коридоре. Блондинка — похожая на Алю и Настю — но более… юная что — ли, с золотыми зрачками, замерла на месте.

— Мне скучно, — прошептала девушка, в то время, как подол её платья хватал подпрыгивающий щенок. — А скоро будет больно.

— Что? — выдохнула я, поскольку не поняла, о ком именно она говорит. Щенок, услыхав мой голос, вдруг громко затявкал, двинувшись в мою сторону. Я всего лишь на секунду закрыла дверь… а когда открыла, в коридоре, естественно, никого не было.

До следующей ночи.

Парочка продолжила носиться по коридору, не давая мне засунуть… При этом, когда я спрашивала о сереброволоске Алю, Лику или кого — нибудь из живущих в замке, мне неизменно отвечали, что в клане Рамзи Альфа — самок, увы, нет — и что они всё же наедятся на благосклонность Луны.

— Вот так, — ухмылялась Лика, разводя руками, — стоило только родить сильного Альфу — и на тебе, клану уже нужно чуть больше… желательно, Альфа — суку, которых в мире раз — два и обчёлся. Я боюсь, что если рожу второго мальчика, меня выгонят из клана.

— Но если ты родишь Альфа- самку, то рано или поздно, она всё — равно покинет отцовскую стаю, перейдя в стаю мужа, — покачала головой Аля. — И вы снова останетесь ни с чем.

Лика замерла, задумавшись.

— Хмммм, знаешь, я об этом как — то не подумала. Ты права.

Аля широко улыбнулась.

— К тому же вам всё — равно нужен второй Альфа, который бы наследовал английские колонии.

Лика быстро взглянула на сереброволоску.

— Ты что — то знаешь?…

Аля осторожно кивнула.

— Через пару лет. Ты ведь как никто в курсе, что стаи Австралии и Новой Зеландии почти выродились. Беты могут проводить полнолуния самостоятельно, но… слишком большое расстояние между Альфой и его помощниками неминуемо сказывается на стае. Слишком много воды гасит силу вожака…

Представив себе воду вокруг себя, я почувствовала, как меня мутит — благо, что Аля успела подставить небольшой тазик. Иначе одному из ценных ковров Рамзи пришёл бы конец.

— Простите, — сконфуженно пробормотала я, вытерев рот салфеткой.

— Не извиняйся, всё в порядке, — улыбнулась Лика, которая, глядя на мой выдающийся живот, улыбалась, явно думая о чем — то своём.

Но её позитивный настрой никак не вязался с хмурым выражением лица Али.

— Всё не в порядке, — покачала она головой. — Совсем не в порядке.

Она вызвалась проводить меня до моей спальни.

— Тебе бы хорошо сейчас отдохнуть, — предложила она, взяв меня под локоть. — Если сможешь — подремли. Если нет — просто полежи с закрытыми глазами, представляя себя бегущей по лесу в сторону Луны.

Пока мы поднимались по лестнице, я поинтересовалась у целительницы об её даре.

— А вы… Альфа — самки, можете предсказывать будущее?

— Не всегда, нечасто — и только определённые события, которые нам показывает Луна Оборотней, — ответила Аля. — Но это не касается твоего состояния. К сожалению, я не первый раз веду беременность оборотницы, которая осталась без подпитки своего супруга. Правда, — тут Аля укоризненно посмотрела на меня. — До этого, ни одна из моих пациенток не разлучалась с мужем по своей воле.

Я коротко усмехнулась и ответила невпопад:

— Говорят, в Саудовской Аравии появились первые женщины — водители.

— Не думаю, что это корректное сравнение, — покачала головой Аля. — Женщины в состоянии водить автомобили, поезда, даже ракеты… но оборотница не может родить щенка без подпитки своего супруга.

Мне вдруг послышалось где — то неподалёку тихое рычание «ночного щенка».

— Тшшшш! — схватив Лику за руку, я прошептала. — Ты это слышала?

— Что? — нахмурилась серебровласка.

— Рычание щенка.

Целительница внимательно посмотрела на меня.

— Что? — испугалась я. — Я схожу с ума?

— Нет, — покачала головой Аля, неожиданно улыбнувшись. — Не думаю.

— То есть ты тоже слышала рычание?

— Нет, — снова возразила Аля. — Но кто сказал, что я должна была его услышать.

Мы встретились взглядами.

— Это старый замок, в котором жило много поколений оборотней… Для Альфа — самок время не всегда течет линейно. И если одна из них нашла способ тебе помочь — воспользуйся этой возможностью.

Я кивнула… почувствовав, как на меня нахлынула внезапная слабость.

В ту ночь я впервые проснулась от раздирающей меня боли — на руках выступили когти, появившаяся неконтролируемая сила заставляла меня ломать явно дорогую кровать … я проваливалась в небытие, просыпалась, чувствуя боль, голод и… сильное плотское желание. Я буквально чувствовала себя «пустой» без Этьена внутри себя — и кусала подушку, чтобы не завыть от отчаяния. А утром это состояние сменилось не прекращающейся тошнотой. Теперь ни одна еда не задерживалась во мне, и уже через пару дней Фернандо принял решение поставить капельницу.

В сражении с собственным телом я потеряла счёт дням и часам — мне виделась то Аля, склонившаяся надо мной, то та, другая Альфа — Луна (мне было не приятно называть сереброволосых блондинок Альфа — самками, поэтому мысленно я называла их именно так); сереброволоска из клана Этьена.

— Ты сильная девочка, — шипела серебровласка, поглаживая меня по щеке. — Ты справишься.

— Мой ребенок? — прохрипела я, чувствуя как горечь новой порции тошноты подступает к горлу.

— Твоя девочка в порядке, — улыбнулась целительница — и по её какому — то особенно глубокому, нечеловеческому взгляду, я поняла, что это не Аля.

— Не Аля, — подтвердила сереброволоска. И она подала мне хвойный отвар, словно почувствовав, что меня снова мутит.

— Знаешь, — хихикнула как девочка моя знакомая. — А мне большое нравится, когда ты называешь меня серебровлаской. Есть в этом слове что — то властное… а я властная дама.

— Что? — изумилась я. Я ведь никогда не называла её так вслух. — Но как вы?

Сереброволоска… то есть серебровласка мне подмигнула, и исчезла.

А я, выпив отвар, который она мне давала, почувствовала себя намного лучше — и даже нашла силы, чтобы подняться с кровати.

Часы на столике показывали половину второго ночи — казалось бы, не самое лучшее время, чтобы вставать, но мне вдруг сильно захотелось мяса.

Доковыляв с капельницей до кресла, где лежал халат, я с ужасом отметила, насколько сильно исхудали мои ноги. А руки… почти спичечки.

Накинув халат на плечи, я открыла дверь и стала медленно двигаться по коридору… пока не наткнулась на золотоглазую девицу.

Она стояла, прижатая щенком к стене — и лишь тонкий лунный луч освещал её миловидное, нежное личико.

— Так нечестно, — протянула девица нахмурившись. — Мы условились в салочки, а не в поддавки.

Щенок дернулся и вдруг превратился в молодого парня, напомнившего мне сейчас Илюшу. Впрочем, Илюшу изрядно повзрослевшего — до лет так девятнадцати- двадцати.

— Она не стала бы мне помогать, если бы ты играла честно. — протянул парень, крепко держа девушку за руку. — Ты обещала, Жанна.

— Ты знаешь, как делиться… Поделись ещё! — протянула девица.

— Сначала скажи! — настаивал на своём молодой человек.

Девушка укоризненно покачала головой.

— Почему ты хочешь обойти правила? Зачем заранее знать то, что открывается только ко времени, когда наши тела созрели?

— Не твоё дело, — огрызнулся парень. — Ты обещала, что поможешь мне, если я тебя поймаю. Я могу дать тебе больше — но ты должна заплатить.

— Ну, хорошо, — нехотя протянула девица. — Ладно! Так и быть.

Воздух вокруг неё вдруг замерзал золотыми всполохами, изменив лунный свет вокруг пререкающейся парочки.

Набрав побольше воздуха, она дунула парню прямо в лицо.

— Всё. Теперь ты узнаешь её сразу же, как только встретишь. Хотя не понимаю, зачем тебе это надо. Ни один отец не отдаст свою дочь до тех пор, пока она не созреет.

Парень ощерился нехорошей улыбкой.

— Ни одинотец не сможет противостоять моей силе.

— Неужели ты… — сереброволоска побледнела так, что её лицо полностью слилось с её белоснежными волосами.

— Дурочка, — ухмыльнулся парень, щелкнув девушку по носу. — Я не стану ломать её. Но оградить и сохранить свою истинную пару — моё право.

— Это будет трудно, — покачала головой девица. — И Луна обязательно меня накажет.

— Это ведь твоё предназначение, — пожал плечами парень. — Ты всего лишь заставила работать свой дар.

— Такой умный, да? — нахохлилась девушка. — Мы все должны следовать правилам… Я вот даже сама не знаю, кто моя пара — а так иногда хочется заглянуть…

— Хочешь, поделюсь? — засмеялся парень, обняв девицу за талию. — Я — то уже знаю… подслушал беседу Луны с Луной нашей стаи.

Девица в изумлении широко раскрыла глаза.

— Что ты сказал? — медленно протянула она. — Ты знаешь?

— Да, это будет….

Лунный луч, который до этого прямо бил в стену, освещая разговаривающих, внезапно задёргался, и рядом с парочкой появилась… ну, если я не ошиблась, конечно, моя серебровласка.

— А ну брысь, — сердито рыкнула она. Парень и девушка отпряли в разные стороны. — И чтобы держали рот на замке.

— Но он…

— Знаю, — улыбнулся парень возникшей серебровласке.

Та махнула рукой — и видения парня и девушки исчезли в один момент.

Серебровласка же, качая головой, с доброй усмешкой посмотрела на меня.

— Дети и есть дети, — вздохнула она. — Глаз да глаз за ними нужен.

Она махнула рукой в мою сторону — отчего дверь в мою комнату со скрипом приоткрылась.

— Возвращайся в комнату, Тая, — приказала она. — Ты слишком слаба, чтобы спускаться по лестнице без сопровождения.

Понимая, что всё это, наверное, просто бред (если не окончательное сумасшествие), я жалобно протянула.

— Есть хочется.

— Хочется? — приподняла бровь серебровласка. — Надо же, а девчушка — то смышленая…

Она подняла взгляд на меня.

— Возвращайся в комнату. Вызови слугу. Побереги силы, за которые было дорого заплачено.

Н-да, в отличие от меня, эта дамочка явно росла в доме с прислугой.

Лунные лучи, освещавшие фигуру Серебровласки, внезапно замерцали, задергались, «моргнули» — а когда Луна снова заглянула в окно замка, блондинки в коридоре уже никого не было.

Бред, заключила я, переводя взгляд с пустого коридора на свои собственные исхудавшие руки. — Полный бред.

И всё же, что бы это ни было — игра моего собственного воображения или какое — то приведение, совет я получила правильный — спускаться самостоятельно по лестнице мне пока не стоило.

— Я знаю, что ты хочешь кушать, — погладила я свой выступающий живот. — Но лучше уж немного поголодать, чем свалиться без сознания на одном из лестничных пролётов. Прости, детка.

Малышка шевельнулась и осторожно ударила меня в живот — как раз в то месте, которое я поглаживала за минуту до этого — так, будто соглашалась со мной.

Я вернулась в комнату, чувствуя себя очень странно: с одной стороны, голод не давал нормально думать, с другой — как только я представила себе плотный утренний завтрак, меня тут же замутило. Я мысленно уже бросилась в ванну — но сил хватило лишь на то, чтобы схватить с журнального столика небольшую вазу — куда меня почти сразу и стошнило еловым отваром.

— НУ, по крайней мере, я всё ещё в сознании, — усмехнулась я, отставляя вазу от себя. Посидев на кровати какое — то время, я, кряхтя, словно старая бабка, с трудом поднялась на ноги — и отправилась в прилегающую ванную, чтобы помыть вазу, а заодно и попить водички.

На этом мои силы почти закончились.

Всё ещё пытаясь договориться с собственным телом о еде, я вернулась в спальню. И почти тотчас в мою комнату ворвалась Аля.

— Ты очнулась! — воскликнула целительница, радостно подбегая ко мне. — Неужели ты очнулась?

— Ну… — я недоуменно пожала плечами. — Вроде как.

Заметив неподдельное облегчение на лице Али, я спросила.

— А что такое со мной было?

— Сильный ребенок, слабая мать. Отсутствие отца рядом. Мы не ожидали этого, — вздохнула Аля. — По крайней мере, не ожидали так скоро.

— Я помню, мне было очень больно.

— Это та цена, которую ты согласилась заплатить, — напомнила Аля. — Теперь ты понимаешь, насколько это противоестественно, находиться одной?

Сощурившись, я внезапно спросила:

— А как ты здесь оказалась? Откуда ты узнала, что я пришла в себя?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Аля.

— Только то, что вокруг меня слишком много всякой мистики.

Аля рассмеялась и покачала головой.

— По крайней мере, здесь никакой мистики нет, — она протянула руку к моей ночнушке (если это можно было назвать ночнушкой), и отведя ворот немного в сторону, продемонстрировала что — то, прицепленное к моей коже. Настолько крохотный и невесомый датчик, что я его даже не чувствовала… Или не чувствовала по другой причине? Возможно, датчик был так долго прикреплен к моему телу, что тело уже не воспринимало его, как нечто чужое.

— Это медицинский информатор, который посылает данные о твоём самочувствии Фернандо и мне. Аля вздохнула. — Мы вдвоём круглосуточно мониторили твоё состояние всё это время.

Она кивнула в сторону какой — то громоздкой машины с плоским монитором, стоящей у стены. — Автоматическая система считывает показатели твоего тела, и посылает нам эту информацию в режиме реального времени.

Я кивнула, понимая, что мои врачи подготовились основательно… Они явно знали о том, что мне предстоит больше меня самой…

— Сколько я провалялась без сознания? — спросила я у Али.

— Десять дней, — ответила целительница. Чуть помедлив, она повторила. — Мы предполагали, что нечто подобное может случиться. Правда, не так скоро… но всё же подобное состояние вполне типично для самок оборотней, оставшихся без подпитки мужа.

— Это ужасно… — выдохнула я. Аля грустно усмехнулась.

— А ещё мы предполагали, что нам придется поддерживать тебя в подобном состоянии до самых родов.

— Что?

— Твоя девочка слишком сильная для твоего тела, — покачала головой целительница.

Я обеспокоенно обняла свой живот.

— Но сейчас? Сейчас же всё в порядке? Кризис уже миновал?

Аля нахмурилась и отрицательно покачала головой.

— Нет. Твоё состояние спровоцировано не вирусом, не болезнью, от которой можно вылечиться. Всё это результат недостатка той силы, которая необходима твоему ребенку для её развития. Без присутствия отца рядом, ты будешь только слабеть; с каждым новым днём без Этьена твоё состояние будет только ухудшаться.

— Подожди, — прервала я целительницу. — Но ведь сейчас мне стало лучше? Не… не то, чтобы я могла пуститься в пляс — но я очнулась.

— Да. — кивнула Аля. — Но так быть не должно. Хотя, я не знаю… много веков…

Она внезапно запнулась и испуганно посмотрела на меня.

— Я не знаю. Я не буду рисковать… И ты должна не должна этого делать.

И в её голосе звучало столько тревоги, что я вздрогнула и обеспокоенно посмотрела на целительницу.

— Ты же не собираешься рассказать Этьену о том, где я прячусь?

Аля глубоко вздохнула.

— Таисия, это просто не правильно! Я знаю, что Этьен не причинит тебе вреда.

— Но это ведь мой выбор. Это ДОЛЖЕН БЫТЬ мой выбор.

— Хммм, — Аля покачала головой. — Если бы только могла меня услышать, если бы ты только могла понять.

— Если бы ты только смогла почувствовать всё то, что мне пришлось пережить в Агнулеме, — криво усмехнулась я.

Мы молча, выжидающе, смотрели друг на друга.

— В отличие от Кирилла Баева, в стае Валуа женщинам отведено самое последнее место. Уборщиц, проституток, шлюх.

— Это смотря с чем сравнивать, — покачала головой Аля, думая о чем — то своём.

— Что? — не поняла я.

— Неужели тебе с Этьеном было хуже, чем в последние дни? — спросила целительница, переведя тему. — Или всё дело только в твоей гордости? Скажи, неужели твоя гордость стоит всех тех ужасов, что ты испытала за последнее время?

Она тяжело вздохнула.

— Я ведь была с тобой всё это время, Тая. Я знаю — я чувствовала всё, что испытывала ты — и знаю, как тебе было больно.

Она дотронулась до моих рук, как бы показывая, насколько сильно изменилось моё тело.

— Неужели гордость стоит того, чтобы терпеть всю эту боль? Я понимаю, что ты обижена на свою пару, не всегда надо прислушиваться к своим чувствам. Ты ещё найдешь время и место для его наказания.

— Гордость? Обида? Чувства? — я хрипло рассмеялась. — Ты и правда думаешь, что всё дело только в гордости?

— Тогда в чем? — насупилась целительница.

— В том, чтобы выжить! Я сжала свои слабые, тощие руки в кулаки.

— О чем ты говоришь? — топнула ногой Аля. — Ты была без сознания больше недели. Мы уже считали, что ты не очнешься до самых родов — и возможно, не очнёшься уже никогда. Фернандо даже успел связывался с Альфой Баевым, спрашивая разрешение на кесарево. Странный способ, чтобы выжить, Тая!

— Что ж, — покачала я головой. — Но ведь моя дочка была бы жива! Я готова рискнуть своей жизнью ради её счастья. Я не желаю своей девочке судьбы самки из клана Валуа. Моя малышка ни в чем не виновата, она невинный ангелочек, которому только предстоит прийти на Землю. И если надо — если будет такая нужда, я не задумываясь пожертвую своей жизнью ради того, чтобы она была счастлива.

Аля в раздражении несколько раз глубоко вздохнула.

— Мне не нравится твой настрой. Я не думаю, что ты права. Этьен…

— Мы обе знаем, что Этьен не отпустит меня, — горько усмехнулась я. — Не в этой жизни. Но Альфа Баев пообещал, что моя ночь никогда не попадёт в лапы к своему отцу. Моя лишь главная задача — сделать так, чтобы дочка не попала к Этьену до её рождения.

— Тая, это же полный ужас!

— Не тебе судить! Я слышала, что ты знаешь Этьена с другой стороны, — прямо заявила я, чувствуя, как всё внутри меня клокочет. — Но ты не знаешь, что происходило за закрытыми дверями между нами.

Мы встретились взглядами, и блондинка резко вздрогнула.

— Я думаю, нам стоит отложить этот разговор до тех пор, пока ты не придёшь в себя окончательно, — сказала она и тут же не удержалась от шпильки. — Если, конечно, это случится.

Целительница взглянула на монитор и уже совсем другим тоном поинтересовалась.

— Тебе нужно что — нибудь? Какие нибудь медикаменты? Может быть, разбудить Фернандо?

— Эммм… можешь мне принести еды? — протянула я, как никогда понимая, что вряд ли мы с Алей станем близкими подругами.

— Еды? — Аля нахмурилась и сделала несколько нервных шагов в мою сторону. — Ты и правда хочешь есть?

— Ещё как!

По крайней мере, в эту минуту меня не мутило — а аппетит по-прежнему сохранялся.

Она поражённо кивнула и отошла к двери.

— Я очень рада, протянула она. — Я … я позабочусь.

Глава 8

Этьен

Я рвал Кирилла на куски — а он почти не сопротивлялся, давая мне выплеснуть свою злость на его теле. Ещё бы… знал гад что я не загрызу его до смерти. И дело было даже не в родственных чувствах, не в нашей многолетней дружбе… а в том, что только на этого предателя я мог оставить свою стаю.

Если Таис умрёт… то со мной тоже всё будет кончено.

— Этьен, Этьен… — и замка в нашу сторону неслась Настя. Её волосы были в полном беспорядке, на ногах надеты разные туфли, а на лице — состояние ужаса.

— Настя, — зарычал кузен. — Пошла внутрь! Ну!

Она же, не обращая внимания на грубость Бая, бросилась к нему, на ходу отрывая кусок от своего платья — чтобы вытереть его окровавленное лицо.

— Кирилл, — плакала она. — Кирилл! Этьен!

— Уйди, — рычал её муж, и в то же время старался так изменить своё положение, чтобы я не смог добраться до его пары.

— Страшно, да? — скривился я, сплюнув кровь, которой был наполнен мой рот, не свою кровь — Бая.

Я махнул своим парням, командуя отбой операции. Таис здесь не было — и некого мне было забирать из логова чужого Альфы.

Я уже повернулся, чтобы присоединиться к своим войнам, как Кирилл прохрипел.

— Я не могу сказать тебе всего… Но мы не согласились бы отправить её из поместья, если бы не были уверены, что она выживет.

— Что? — сощурившись, я повернулся назад. — Ты сам видел, в каком она состоянии была во время беременности. А сейчас ребенок уже куда больше, чем в первые месяцы.

— Да, но… — Настя, обняла Кирилла за шею и посмотрела на меня. — Она будет в порядке. Верь нам.

— Э нет, ребята, — хмыкнул я, качая головой. — Моё доверие вы уже утратили.

Не помня себя, я дошёл до машины. Слова Баевых не шли у меня из головы.

Они были уверены… Уверены?

Моё звериное, да и человеческое чутье, подсказывало, что от меня сейчас утаивают что — то очень важное, что- то…

Нахмурившись, я набрал номер Гийома.

Бывший врач моей пары ответил почти мгновенно.

— Да Альфа! — радостно воскликнул он. — Луна с вами? Всё получилось?

— Ты осматривал Луну в последние несколько месяцев и хорошо знаешь её состояние, — протянул я. — Скажи, ты бы мог сказать, что моя пара точно доживёт до родов без моей поддержки?

— Это вполне возможно, — медленно протянул Гийом. — Особенно когда самка — молодая чистокровная оборотница, а ребенок не слишком сильный оборотень.

— Мне не нужна информация про какую — то абстрактную суку, — рявкнул я. — Мне нужна информация про Луну!

— Как скажите, Альфа, — тут же повинился Гийом. — С учётом наших подозрений по поводу вашей дочери, и проблем вашей пары с её волчицей… — Врач ненадолго запнулся. — Конечно, Альфа — самки ещё мало изучены, но это было бы нонсенсом, чтобы неродившийся ребенок мог как-то помочь своей матери.

— И? — рыкнул я, теряя терпение.

— Простите, Альфа, вопрос в том, много ли шансов у Луны выжить без вашей помощи? Простите, великодушно, я просто не очень понимаю…

— Мне только что сказали, что Таис обязательно выживет. Обязательно.

— Оу… — Гийом громко запыхтел в трубку. — Тогда… да, это возможно. Но только в том случае, если они вскоре собираются извлечь ребенка из матери. Тогда плод больше не будет угрожать жизни матери.

Не дослушав объяснение врача, я скомкал телефон в кулаке, превратив пластик в мелкую труху.

Сука! Эта сука решила наказать меня, выкинув моего ребенка из своего тела.

Холодное бешенство плескалось во мне, требуя причинить ей как можно больше боли.

Я вспомнил своего отца — сильного, хладнокровного Альфу, рыдающего над розовым платьем для новорождённой. Вспомнил гогочущую мать — которая радовалась своему аборту как самому лучшему дню в своей жизни.

Если и эта сука…

Я сжал кулаки, понимая, что как и мой отец, поддался женскому обаянию. Таис ведь казалась такой искренней — любящей, жертвенной девочкой, глядя на которую невольно начинаешь верить, что счастье может быть не только у друзей.

Но если эта сучка решила из — за своих мелких обид рискнуть здоровьем моей дочери — раздавлю. Посаду под замок, в клетку — и буду трахать как последнюю шлюху.

Я усмехнулся, понимая, что сейчас я бы даже хотел, чтобы она заглянула в мои мысли — и увидела цену своего предательства.

Продажная, склизкая сука, которая лишь притворялась белой и пушистой пай девочкой.

— Альфа? — осторожно позвал меня Матис, протягивая мне наушник. — Бета на связи.

— Да, Марк, — хладнокровно произнес я, уже решив, что сегодня же отдам приказание о строительстве клетки — которая когда — то была убрана из отцовской спальни.

— Арман уже доложил, что местонахождение Луны в настоящий момент неизвестно, — отчеканил мой лучший бета. — Мне подключать чужаков?

Чужаков?

Я задумался.

— Давай пока попробуем обойтись своими силами. Включай поиск по всем направлениям — и найди мне её, во что — бы то ни стало. Найди её.

Отшвырнув наушник, я вспоминал, как моя сука лживо заботилась о нашем ребенке — как наглаживала свой животик, будто внутри неё настоящая драгоценность.

А сейчас, выходит, она просто играла со мной — усыпляя мою бдительность. Кто знает, может её вовсе не так уж и шокировали её мои воспоминания…

Нет. — Тут я уже сам осёкся, вспоминая непередаваемый ужас, который стоял в её глазах.

Шокировал. Ещё как.

Я вздохнул — а мой волк раздражённо рыкнул, напоминая, что это не повод избавляться от ребенка.

Мне стало нетерпимо тяжело.

Приказав остановить машину, я вылез из джипа и почти тут же обратился в зверя — решив ненадолго выпустить его на волю.

В течение суток я скитался по безлюдным местам, практически живя жизнью одичалого. Охотился, купался в ручье, пугал редких путешественников, невесть как попавших в дикие места.

Пока волк управлял моими поступками, человек корректировал свои планы — примеряясь с мыслью о том, что моя пара — такая же мстительная сука, как и все остальные. Это, может, только Кириллу повезло — Настя согласилась умереть за него, да Северу, чья пара приняла его даже после всего, что он натворил. А я…

А я… раз я до сих пор ещё не одичал — значит, моя сука пока жива и вполне здорова. Осталось только найти её и приволочь в Ангулем.

Невесть как я добрался до деревни в горах, в которой находилась та самая жалкая гостиница, куда меня выкинул из своего поместья Серильо.

Уже приближалось время полудня нового дня, когда я, перевоплотившись в человека, вошёл внутрь старой хибары, сломав при этом одну из дверей.

Хозяин, который стоя за конторкой, принимал двух толстых сильно надушенных дамочек, пришёл в ужас от порчи своего имущества; похотливые человеческие суки же пришли в восторг — от моего обнажённого тела.

— Свиньями не интересуюсь, — хмыкнул я, проходя мимо них. Скомандовав хозяину:

— Телефон, быстро, — я ту т же пояснил. — Гостиница незамедлительно закрывается.

И поскольку жалкий человечишка продолжал беззвучно открывать рот — ну прямо как рыба, выброшенная на берег, я снизошел до пояснения. — Тебе возместят полную стоимость. И назвал сумму, которая могла бы в пять раз покрыть стоимость этой дыры.

Бывший хозяин моей гостиницы мгновенно изменился в лице.

— Да, монсеньор! Как вам будет угодно, монсеньор! Не хотите ли кофе? Может быть, вам подать халат?

Я благосклонно кивнул, решив, что оставлю его при себе слугой. Хороший парень. Услужливый.

Так, у меня появился свой «секретный» штаб. После того, как Кирилл похитил из моего замка Таис, я, разумеется, предпринял все меры, чтобы исправить ошибки в обороне своего жилища. Но всё же замок был древним строением со множеством потайных ходов, которые было трудно контролировать.

А здесь всего — то и нужно было, что произвести простую зачистку помещения, а затем лишь контролировать редких 0туристов, которых мои бойцы… перенаправляли в гм… куда более красивые деревеньки, подальше от моей новой собственности.

Со мной в бывшую гостиницу переселились только самые близкие и доверенные лица: Марк, Матис, Арман, лучшие бойцы и, разумеется, Гийом.

Врач моей суки работал не покладая рук, чтобы точнее спрогнозировать дальнейшее развитие событий.

В конце — концов, мне на стол лег объемный, на страниц сто пятьдесят, отчет доктора.

Переведя взгляд с толстой кипы на дока, я поинтересовался:

— А если в двух словах?

— Но, Альфа… — Гийом покосился в сторону своих бумажек и глубоко вздохнул.

— Исходя из имеющихся в моем распоряжении данных, — осторожно, явно подбирая слова, произнес эскулап, — без вашей помощи, Луна очень скоро начнёт терять силы. Стремительно терять.

— Как скоро?

— Максимум — неделя, — произнес доктор. — Затем, если Анастасия Баева как Альфа — самка не найдет какого — либо решения, Луна скорее всего впадёт в кому.

— И тогда они извлекут ребенка, — констатировал я, сломав ручку, которую как — раз вертел между пальцами.

— Если бы моя пациентка оказалась бы в подобном состоянии, — осторожно произнес Гийом, — Я бы рекомендовал именно это.

Умом я понимал, что врач не виноват, что он всего лишь выполняет свою работу — честно обрисовывая мне возможное будущее, но я едва удерживал своего волка от смертельного броска. Мой зверь даже не собирался использовать свою Альфа — силу — ему хотелось крови, переломанных костей и предсмертной агонии оборотня, посмевшего угрожать здоровью моей дочери.

Я горько усмехнулся, понимая, что никогда прежде не замечал за собой подобной бессмысленной жестокости.

А вот Док явно что — то почувствовал, предусмотрительно сделав два длинных шага назад.

— Если это случится, — медленно протянул я, отшвыривая отломанные куски ручки в сторону. — Они обе выживут?

Гийом сглотнул, снова попятился назад — и так медлил с ответом, будто готовился к казни.

— Обычно в подобных ситуациях выживают и мать, и дитя, — сообщил он. — Если бы я ориентировался только на задокументированный опыт, я бы так и сказал. Луна, несмотря на её проблему с волчицей, здоровая молодая женщина, да и плод к настоящему времени уже преодолел отметку семи месяцев, а значит, тоже, по всем показателям, должен выжить.

— Но? — рыкнул я, понимая, что Гийом что — то недоговаривает.

— Да, — вздохнул доктор. — Есть одно но. Ваш ребенок, Альфа.

— Что не так?

— Обычно, к концу седьмого месяца, и самки, и детеныши не забирают так много силы у отца — в отличие от вашего щенка. Добавьте к этому ещё одну странность, которая меня всё время смущала: Альфа — самка, хотя и помогала испанским врачам вести беременность вашей пары, но, по словам нашей Луны, сама её никогда не лечила.

— Не ты ли утверждал, что девочка должна родиться Альфа — самкой?

— И то, что происходит с плодом на данном этапе — прямое подтверждение моим словам! — воскликнул Гийом. — Она нуждается, нуждается в вашей силе, Альфа. Уже не для матери — для себя.

Я сжал челюсти, понимая, что Гийон не стал бы нагнетать просто так.

— Судя по всему, Альфа — самка способна помогать полукровкам, оборотням и оборотницам, но не другим Альфа — самкам. Не щенку, — пояснил док. — Ведь если Анастасия Баева не могла помочь нашей Луне во время беременности, вряд ли изменится что — то потом.

— В чем опасность? — сдерживаясь из последних сил, спросил я.

— Суда по тому, как много подпитки нужно вашей дочери, если через неделю её вытащат из тела обессиленной матери, жизненные силы самой девочки будут на нуле. Апгар, я думаю, тоже будет около нуля.

— Но если рядом с ней окажется… допустим Баев?

— Вы же знаете, что сила отца не сравнится с силой Альфы. К тому же, это для нашей Луны Кирилл Баев — Альфа её отца, а щенок — то, щенок ведь наш!

— Твой прогноз?

— При том уровне силы, которая нужна вашему щенку… Она либо потеряет внутреннего зверя при рождении… либо не переживёт само рождение.

Я не смог удержаться от злого рыка.

— Как? — прохрипел я. — Как они осмелились на это пойти?

— Вряд ли доктора Альфы Баева смогли просчитать подобный вариант развития событий, — тихо произнес Гийом. — В последние месяцы, беременность нашей Луны вёл только я и акушерка; мы практически полностью отстранили испанскую команду врачей. Они просто не владеют данными о том, как много Луне — точнее, вашей дочери, нужно подпитки.

Я коротко кивнул.

— Хорошо. Может идти.

Гийом поклонился и быстро покинул кабинет, оставив меня один на один с моими мыслями.

Наверное, я должен был обрадоваться тому, что Таис не собиралась специально убивать моего ребенка… Наверняка, эскулапы Бая запудрили ей мозги — как тогда, с этим идиотским вегетарианством. И она, разумеется, в очередной рад им поверила.

Решив судьбу нашего ребенка в одиночку.

Я встал из — за стола и подошёл к окну, откуда открывался вид на величественные горы. Мои горы.

Итак, в стае Сирильо не знают о том, что мой ребенок вряд ли выживет, если меня не будет рядом. Плохо. Если бы его докторишки были об этом осведомлены, если бы они сообщили об этом Баю — я бы мог быть уверен в его последующий действиях: никакого «она сама решила», никакого «это её выбор».

Слишком мало у нашей расы самок, чтобы так бездумно разбрасываться дочерью Альфы.

Что касается Таис…

Я думал о своей паре, а перед глазами стояла мать, восторженно — радостно сообщающая моему отцу, что она беременна вторым щенком.

Сколько лет я пытался безуспешно вытравить из памяти тот день… И все последующие, когда эта сука вместе с отцом занималась обустройством новой детской — для маленькой принцессы… Которую же вскоре собственноручно вытравила из своего тела.

Просто, чтобы разорвать связь с отцом.

Я нахмурился, осознавая, не могу быть уверен в намерениях Таис.

Она могла обмануться, послушавшись врачей Бая… а может, она решила повторить судьбу моей матери — избавиться от моего ребенка, а заодно и от меня…

Горы за окном притягивали, даря какое — то неземное спокойствие. Я впервые не знал, что делать.

Мчаться к Баеву с отчётом Гийома? Ткнуть его носом в выписки показателей Таис?

Но он всё равно не поверит мне… Я бы в подобной ситуации ему бы точно не поверил. Тем более с моими возможностями — весь вся информация собрана врачами моей стаи…

Какие ещё могут быть варианты? Усмехнувшись, я вынужден был признаться самому себе — никаких, кроме одного: найти Таис. И времени у меня, по- хорошему, от силы неделя.

Спустившись на первый этаж, в бывшую столовую, которая теперь превратилась в сердце оперативного штаба, я подозвал Матиса и сообщил ему новые вводные данные, разрешив задействовать любые каналы поиска.

— И данные спецслужб?

— Любые, — кивнул я, прикидывая, во сколько мне обойдётся подобное сотрудничество.

— Альфа, один из наших программистов предлагает использовать квантовый компьютер, — поделился своей идеей подошедший Арман. — Таким образом, мы сможем обработать данные почти со всех камер.

— Уличных камер? — уточнил я.

— Не только, — кивнул Арман. — Мы также подключились к системам всех крупнейших аэропортов, больниц, гостиниц… по всему миру. Это огромный объем данных, но используя технологию распознавания лиц, у нас есть все шансы обнаружить местоположение Луны.

Я на минуту задумался.

— Вы ищете по всему миру?

— Точно так.

— Гийома сюда, — рявкнул я, и один из моих воинов тут же отдал короткое приказание по рации:

— Альфа хочет видеть доктора.

Док появился через минуты три.

— Вызывали, Альфа? — переведя дух, выпалил доктор.

— Мы запускаем поиск Таис по всему миру. Какие страны нам можно полностью исключить?

Я взглянул на Армана:

— Это поможет сэкономить драгоценное время.

— Хорошая идея, Альфа, — кивнул один из моих ближайших соратников.

Доктор же задумался.

— Мммм…. — протянул он. — Так сразу? Ну, я бы совершенно точно исключил бы перелёты на дальнее расстояние — слишком большой риск.

— Что ты под этим подразумеваешь? — спросил Арман.

— Австралию, Новую Зеландию, Японию.

— США, Африка, Латинская Америка?

Гийом задумался.

— Северную Америку я бы исключать не стал. Африка — навряд ли, слишком отличный климат от нашего.

— Латинская Америка?

— Я уверен, что ни один из моих коллег не разрешил бы перемещение беременной пациентки в страну, где возможно заражение зика вирусом.

Арман, задумавшись, коротко кивнул.

— Благодарю.

Он перевёл взгляд на меня.

— Альфа, я всё же предлагаю не исключать указанные доктором области. В Северной Африке климат не такой уж и жаркий, а длинный перелёт может быть разбит на несколько коротких.

— Переставь данные области в последнюю очередь обработки.

— Хорошо.

— Действуйте, — приказал я, отпуская своих подчинённых.

Парни принялись за поиски, я же, в ожидании результатов их работы связался со своей лабораторией в Бордо — к этому времени они уже должны были синтезировать достаточное количество той дряни, которой меня пичкал в своей стае Кирилл.

Я предполагал, что скоро мой волк может начать сходить с ума — и это будет хорошим подспорьем для его контроля.

Проконтролировав работу своих химиков, я связался с Марком по спутниковой связи, а затем, после короткого совещания со своим лучшим бетой, перевоплотился в зверя и отправился в горы.

Теперь, с каждым днем, я всё дольше оставался в волчьем образе — выматывая волка многокилометровыми пробежками.

Но сегодня… сегодня моему зверю требовалось чуть больше, чем простая прогулка. Я наслаждался, разделяя со своим зверем радость от охоты, упивался вместе с ним ещё теплой, трепыхающейся плотью загнанной дичи — и впервые ловил кайф от запаха свежего сырого мяса.

Но лишь обглодав половину туши горной козы, я вдруг осознал, что никогда прежде я так не объедался сырым мясом, предпочитая волчьему столу мастерство французских шефов.

Но сегодня… видимо, зверь начинал набирать силу…

Я практически заставил себя перевоплотиться обратно в человека, подозревая, что процесс уже запущен. Увы, но в нынешней ситуации это нельзя было остановить — лишь только притормозить… Спустившись к небольшому озеру, я вошёл в холодную воду, вытравливая из себя все плохие мысли. Волк мог забрать мою личность только в случае, если Таис окажется для меня недоступна… Но я не собирался ей этого позволять.

Как бы то ни было, ни одна сука не стоит того, чтобы из — за неё пострадала вся стая.

Распластавшись на воде, я планировал свои дальнейшие действия. С моими возможностями, Таис не удастся скрываться от меня вечно — я так или иначе найду её. Если к тому времени она уже потеряет ребенка, всё решит вопрос «с пристрастием». В случае если она окажется не виновата — мы начнём всё с чистого листа. Если же я увижу в её мыслях хотя бы потаенное желание аборта — запру её в клетке как дикого зверя. Пожизненно.

Представив себе обнажённую Таис — зверю ведь одежда не нужна — стонущую подо мной, мой волк похотливо рыкнул. И я впервые за несколько дней рассмеялся, понимая, что у этой суки просто нет другого выхода. Так или иначе, но она родит мне много щенков. Вопрос только в том, какой статус она будет носить при этом.

Глава 9

Этьен

Несмотря на огромные, почти безграничные возможности, обнаружить местоположение Таис моим спецам так и не удалось.

— Надо начинать поиски в Африке, — рычал Матис, сверяя данные с мониторов. — Возможно, ее перевезли туда.

— А может, сразу в Антарктиду? — хмыкнул Арман. — Док совершенно точно сказал, что…

— Мы не нашли её, — покачал головой Арман. — Если бы Луна хотя бы проездом побывала бы в каком — либо городе Северной Америки или Европы — мы бы нашли её.

— То, что камеры видеонаблюдения не зафиксировали Луну, не означает даже того, что Луна покинула Европу, — задумчиво заметил Матис. — Это означает лишь то, что камеры её не зафиксировали. Луну ведь могли сразу перевести в какое — нибудь уединённое место. Альфа, вы помните, у Кирилла Баева есть охотничья территория с шале в удалении от цивилизации?

— Мои ребята, которые работали над историей родителей Луны, уже проверили ту территорию, — подходя к нам, заметил Марк. Он приехал в горы пару дней назад, чтобы возглавить поиск, в случае, если я… на время окажусь недееспособен.

— Я имел в виду не прямо эти шале, а что — то подобное, — пояснил Матис.

— Вряд ли, — хмыкнул Марк. — Не думаю, чтобы они рискнули отправить беременную самку в место, где нет достаточного медицинского оборудования. Баев не стал бы так рисковать.

Матис переглянулся с Арманом, и они оба согласно кивнули моему бете.

— Тогда остаётся Африка.

— И любое другое обособленное место, где нет видеокамер, но имеется достаточно медицинского оборудования, — добавил я, пояснив:

— Матис, мне понравилась твоя идея. Уединённое место, в котором имеется целый перинатальный центр… Идеальное место для пряток. Однако такое убежище так просто не найдёшь. Вряд ли кто — то специально рекламировал в прессе.

— Однако, медицинские аппараты для родов — не военная информация, и не должна быть закрыта. Возможно, где — то местные СМИ и писали… — задумался Арман.

— А ещё, — предложил Марк, — мы можем сконцентрировать свои поиски на производителях оборудования. У них ведь должны храниться данные обо всех завершённых проектах — нам нужно лишь выделить подходящие под наш запрос.

Я кивнул Марку — давая понять, что именно он осуществляет полный контроль над поиском. Меня же звал волк, требуя скорее перевоплотиться. Моя звериная половина с каждым днем всё сильнее рвалась куда — то в даль; всё больше сходила с ума — и всё меньше слушала человека.

Вколов себе сразу две дозы успокоительного (дабы не пугать подчинённых светящимися волчьими глазами и неосознанными выбросами Альфа — силы), я как мог быстро, закончил остальные неотложные дела — и тут же бросился в горы, почти на ходу срывая с себя одежду.

Мой зверь чувствовал, что с нашей сукой что — то не то, мы ощущали её слабость, её смятение… И обе мои половины замирали, надеясь, что ещё не всё потеряно — и что ощущения Таис касаются чего угодно, но не моей дочери.

И всё же, жизнь дочери, могла оборваться, не начавшись.

Эта мысль обжигала, сводила с ума — и причиняла такую боль, что я когтями ломал горные породы, выплёскивая на древних скалах свою боль и злобу.

Каждое воспоминание, каждое предательство — матери, Бая, даже в какой — то мере Таис — оборачивалось камнепадом в пустынных горах.

Я рычал, выл — чувствуя одну лишь только звериную злость, которая перекрывала остальные чувства… Злость, выросшая на боли моей суки.

Я не следил за временем, не чувствовал ни голода, ни жажды — просто вырывал куски камней из принадлежащих мне скал.

….очнулся я у воды. Очнулся ночью.

Судя по полному месяцу, висящему надо мной, прошло, должно быть, не меньше недели с тех пор, как я покинул свой горный штаб, перевоплотившись в зверя.

Целая неделя…

Я вздрогнул, отчётливо понимая, что могло стать причиной моей временной одичалости — и долго не решался пустить силу, чтобы услышать свою пару.

Впрочем, у меня даже не оставалось сил, чтобы это сделать.

Облизав пересохшие губы, я попытался было подняться на ноги, но почти тут же снова упал на землю, больно ударившись о камни. А вода, между тем, манила к себе своей прохладой и свежестью… Рыкнув, я сцепил зубы и пополз к озеру, уже чувствуя на языке обжигающий вкус ледяной горной воды.

Кое — как добравшись до мелководья, я сделал пару длинных глотков — и лишь затем понял, что я пью как человек — не как зверь.

А после ещё нескольких глотков, я заметил в отражении воды нависшую надо мной женщину.

Я резко обернулся — и встретил прищуренный взгляд …Луны Оборотней.

Я сразу понял, что это она — слишком уж разительный был контраст между невинной внешностью молодой суки — и взглядом, полным мудрости прожитых столетий.

— Oui, — усмехнулась она, блеснув в ночном сумраке длинными волчьими клыками. — Приятно, когда дети узнают тебя с первого взгляда.

Я замер в ожидании. Луна хрипло и невесело рассмеялась.

— Когда — то оборотни не оправдывали своё поведение наличием второй личины, — произнесла она на прекрасном французском. — Но у тебя будет шанс всё исправить.

— Таис? — быстро произнес я, поднимаясь на ноги. Тревога за свою суку и ребенка придала мне сил. — Что — то с Таис? С дочерью?

— И это меня тоже радует, — задумчиво, как будто самой себе, кивнула Луна Оборотней. — Для тебя твой ребенок уже не просто щенок, не просто наследник — дочка.

Сверкнув взглядом, она произнесла.

— Ты сам знаешь, что всё не очень хорошо, — она покачала головой. — Тебе следовало прогнать всех призраков из своей спальни до того, как ты ввёл туда свою истинную пару.

— Что с моей парой?! — рявкнул я, теряя терпение.

— Разумеется, ничего хорошего, — усмехнулась Луна. — Но ведь ты и не ожидал другого ответа, не так ли?

— Вы укажите мне путь к ней?

Луна Оборотней фыркнула как обыкновенная девчонка.

— Я и так вмешиваюсь больше, чем должна, — заявила она. — Таю должен найти ты сам, я лишь могу помочь ей… с твоей помощью, разумеется.

— Что я должен делать? — тут же подобрался я.

— Ты знаешь правила. Только сила отца может помочь твоей паре и вашей малышке — и я бессильна это изменить. Чтобы они выжили, ты должен поделиться своей силой.

— Как же я могу напитать её своей силой, если не знаю, где она? — с намёком поинтересовался я.

— Этьен, — покачала головой Луна. — Я не перенесу тебя к твоей женщине, я не стану показывать её прибежище… Но ты можешь поделиться силой со своим воспитанником. Он передаст её Тае.

— Что???? — я ошалело посмотрел на Луну, отчетливо осознавая, что у меня уже просто начался бред.

— Таковы законы нашей расы, — протянула Луна Оборотней. — Когда Альфа — щенок рождается в семье простых оборотней, со временем его отец или он сам выбирают наставника для будущего вождя. Если Альфа родной стаи щенка уже имеет сына и наследника, то мальчик может выбрать в качестве наставника Альфу любой другой стаи.

Луна улыбнулась — точнее ощерилась.

— Нигде не сказано, что наставник может быть только один.

Она махнула рукой — и откуда — то из-за камней показался волчий щенок … щенок, за которым присматривал Бай.

— Этот? — не понял я. — Но ведь Бай дал слово…

— Мальчик рождён чтобы править. — Загадочно произнесла Луна. — А Кирилл Баев слишком заботливый отец.

Последнее она, кажется, добавила с небольшой издёвкой.

— Но ведь Баев обязан выполнить приказание.

— К сожалению, мои дети часто заигрываются, находя лазейки в правилах нашего мира. — Луна с тоской посмотрела куда — то в сторону. — Мне будет более спокойно, если у Ильи появится ещё один защитник.

Щенок, приблизившись к нам, замер, ожидая конца нашего разговора.

— Я закрою вашу связь на одиннадцать лет, — пояснила Луна. — Пока он ещё ребенок, ему лучше оставаться в родной стае, но потом, по мере взросления, связь подчинения Кириллу Баеву истончится. Взрослеть мальчику нужно отдельно от Баевых.

Она взглянула на меня.

— Если ты согласишься принять этого щенка в свою стаю, он поможет тебе.

Я ещё раз взглянул на щенка, который не был нормальным, и являлся угрозой всему нашему миру.

— Именно эта его «ненормальность» поможет передать твою силу Тае и поможет сохранить твою дочь. — Хмыкнула Луна. — Но решать должен ты.

Сбрендивший Альфа — щенок в стае стал бы для меня огромным, ненужным ярмом; но если он мог помочь… Я поймал себя на мысли, что сейчас мне было абсолютно всё- равно, что случится в будущем — станет ли мальчишка угрозой или погибелью нашего мира или новым вождём, который поможет возродится почти погибшей стае… Так или иначе, но сейчас меня волновала только моя сука, носящая моего ребенка — и я не мог не воспользоваться возможностью облегчить её состояние.

— Хорошо, — процедил я сквозь зубы. — Я приму этого щенка в свою стаю.

Луна Оборотней улыбнулась, обнажив длинные клыки.

И подняла руки, призывая Лунный свет на Землю. А уже через мгновение всё померкло в белом свете ночного светила.

Моим глазам понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к ослепляющему белому свету. Будто находясь в каком — то трансе, я видел себя, видел не по- детски собранного мальчишку — и несколько особенно ярких лунных лучей, медленно тянущихся к нам от Луны Оборотней.

Щенок в это время никак не мог удержать одну форму — он то полностью превращался в волчонка, то через мгновение снова оборачивался человеческим ребенком — упрямым мальчишкой с твёрдо поджатыми губами.

Наплачемся мы ещё с ним.

Лучи всё сильнее окутывали и его, и меня — пока мы совсем не оказались спеленаты в коконы отражённого света.

А затем всё внезапно оборвалось.

С одной лишь разницей — теперь я ощущал щенка как оборотня своей стаи.

— Это ненадолго, — улыбнулась уголками губ Луна Оборотней, подзывая мальчишку к себе. Ребенок — а сейчас передо мной снова стоял маленький мальчик, несмело подошёл к Луне нашей Расы. Мальчишка… умом я понимал, что от этого щенка можно ожидать чего угодно, но абсолютное спокойствие парня и аккуратный, будто с иголочки вид заставил поежиться даже меня. Ну не может щенок, который только что оборачивался туда — обратно в зверя, стоять сейчас передо мной в целых серых брючках и белой, без единого пятна и дырок, рубашке. От одежды, как минимум, должны были остаться одни лохмотья… Поражённо, я перевёл взгляд на Луну Оборотней.

Она же, хмурясь, смотрела прямо на меня — и как будто ждала чего — то, молчаливо призывая меня к действию.

И я запоздало догадался, что надо делать.

Оборотни не могут без стаи. Взрослые особи сойдут с ума без поддержки Альфы или Беты в полнолуние, щенки же… щенки просто не выживут без подкормки силой.

Силой с щенками всегда делится отец, а если отца нет — тогда эта ответственность ложится на Альфу.

То есть в том, что я собирался сделать, не было ничего особенного, но мой зверь будто чувствовал в этом стоящем передо мной щенке будущего противника; дремлющую угрозу; силу, с которой когда — нибудь придётся считаться — и потому волк как мог противился решению человека. Приструнив своего зверя, я глубоко вздохнул и потянулся своей силой к парню, пытаясь наполнить его резервы «под завязку». Если хотя бы половина из переданного мальчишкой попадёт Таис…

— Илья не сможет воспользоваться твоей силой, Этьен, — покачала головой Луна Оборотней. — Твоя пара получит всё, без остатка.

Это помогло. Я на мгновение прикрыл глаза, вспоминая Таис, и тут же обрушил огромную часть своей силы на мальчишку.

Однако этот зверёныш, заполучив Альфа силу, даже не моргнул глазом — просто молча смотрел на Луну, изредка переводя быстрый взгляд на меня.

— Этого будет достаточно, — кивнула Луна Оборотней. Один резкий взмах её руки над головой мальчишки — и неприятное ощущение парня как части моей стаи пропало.

Воспитанник Бая снова стал чужим.

До поры, до времени, — понимающе усмехнулся я, ощущая, что только что подписал одно из важнейших соглашений в своей жизни.

Луна Оборотней отстранённо улыбнулась — и наклонившись к мальчишке, что- то быстро произнесла ему по русски. То ли «тебе пора домой», то ли «пора отправляться назад» — так или иначе, но общий смысл её фразы я уловил.

Мальчишка кивнул и вдруг сделал резкое движение в мою сторону… Только сейчас я понял, что передо мной какая- то нематериальная проекция — не живой щенок из плоти и крови.

И этот… призрак ли, видение ли, вдруг совершенно по — детски улыбнувшись, протянул мне… вполне материальный кусок лего с какой — то пластиковой штукой в середине красной детальки.

Щенок, подумал я с усмешкой, впрочем, принимая детальку детской игрушки — пусть и несамый обычный, но всё же тоже щенок.

Я забрал подарок, решив выкинуть его сразу же, как только парень уберется — подумаешь, деталь от игрушки. К счастью, краем глаза успел уловить реакцию Луны Оборотней. Взгляд матери нашей расы полыхнул как вспышка сверхновой — и я поспешно сжал в кулаке крошечный кусок пластика.

Выходит, не простой кусочек мне сейчас отдал парень.

Не стала бы Луна себя так вести… Да мой волк подсказывал прислушаться к своим сомнениям, откуда — то точно зная, что эта деталька — что — то несказанно важное.

Я благодарно кивнул мальчишке, твёрдо зная, что теперь ни за что не расстанусь с этой игрушкой. Если надо — в зубах понесу в своё логово — но точно не потеряю.

Ещё бы понять, что это значило…

— У тебя мало времени, — напомнила Луна, свернув белоснежными длинными клыками. — И очень много работы впереди.

Лунные лучи, которые сейчас скупо освещали землю, вдруг заплясали в воздухе и поднялись, сплетаясь в что — то наподобие ожерелья, которое почти мгновенно оказалось на моей шее.

— Моя сила поможет твоему волку продержаться, — прищурилась Луна. — Это всё, что пока я могу сделать для тебя, Этьен. Всё остальное зависит от тебя.

Я опустил голову, благодаря мудрую Мать за щедрость — а когда оторвал взгляд от черной земли, возле меня уже никого не было.

Я…

Сжимая в руке игрушку щенка, я обернулся назад — темные воды небольшого горного озерца мерцали в лунном свете, манили свежестью, а лучи Луны медленно двигались от того места, где я стоял, к воде.

Указывали путь.

Едва передвигая ноги, я добрался до воды и, зачерпнув одной рукой пригоршню свежей воды, умыл лицо, чувствуя, как вместе с прохладой ко мне возвращается память.

А ведь я почти одичал.

Оказывается, прошёл уже не день и не два — а как минимум неделя с тех пор, как я вырвался в горы. Волк, напившись воды и напитавшись силой Луны Оборотней, показывал… вспоминая всё то, что он чувствовал во время моего помешательства.

Таис.

Всё дело было в ней — в той боли, что испытывала моя пара.

Я зарычал, по новой переживая весь тот ужас, через которой прошла моя девочка; я почти физически ощущал это; чувствовал, как в боли тонет её страх за дочь — и вместе с ней сам боялся за свою малышку.

Если бы только Таис открылась мне до конца, если бы только у нас была настоящая, полная связь истинных пар… Затаив дыхание, я опустил голову в ледяную воду, пыталась заставить волчицу Таис отозваться… Но почувствовал лишь небольшое облегчение, идущее от моей пары. Видимо, парень уже находится рядом с моей парой — и каким — то невиданным способом делится с ней моей силой.

Вынырнув из воды, я по волчьи отряхнулся, а затем тут же задумчиво посмотрел на кусок пластика у меня в руке.

На эмоции ещё будет время, когда Таис вернётся домой. Сейчас же мне следовало сконцентрироваться именно на этом — на поисках своей ненаглядной пары.

Я усмехнулся — и сжав в зубах детскую игрушку, быстро перевоплотился в волка. Настало время возвращаться домой.

Глава 10

Тая

Ещё заря не поднялась на небосклоне, а я уже сидела в медицинской лаборатории в окружении суетящихся докторов. Обвесив меня с ног до головы различными датчиками, врачи пытались понять, что происходит.

Врачи — потому что к Фернандо присоединился и семейный врач Рамзи, взиравший на меня как на восьмое чудо света.

— Этого не может быть, — качал головой рыжий шотландец. — Этого просто не может быть.

— Анализы хорошие, — проведя что — то на планшете, буркнул Фернандо. Шотландец же (перепроверив на своём планшете), снова покачал головой.

— Таких результатов просто не бывает.

— Ну почему же, — вступился Фернандо, на что шотландец только фыркнул.

— Фернандо, да разуй же ты глаза! Даже если бы супруг Тайи тайком прокрался бы к ней в комнату и всю ночь питал бы её силой — всё — равно такого результата бы не было.

И заметив мой вопрошающий взгляд, доктор решил пояснить:

— Простите, Тайя, но по всем показателям выходит так, будто…

Шотландец насупился.

— …будто это не ваш супруг забрался к вам в спальню, а ваша дочь достала каким — то образом отца, отхватив побольше его силы для собственного развития. Судя по потому, что я наблюдаю, наполнена силой именно плод, а не ваше тело.

— Ангус…

— Фернандо, — отмахнулся шотландец. — Я не буду пудрить девочке мозги. Это её не напугает.

Фернандо же осторожно посмотрел на меня.

— Я просто не люблю, когда сообщаются неподтверждённые данные.

— Но мы оба видим, что ребенок полон силы, в то время как у самой Таи остаточный фон едва чувствуется.

— Что это значит? — нахмурилась я, переводя взгляд с одного доктора на другого.

— Мы не знаем…, - кашлянув, Фернандо продолжил. — Мы не знаем, что именно стало причиной подобных изменений, но судя по всему, плод сейчас полон силы отца.

— Я так думаю, — кивнул шотландский доктор. — Что у нас есть как минимум неделя — если не больше — прежде чем вы снова почувствуете недомогание.

— Но вот что интересно, как…

— …нашей будущей мамочке пора перекусить. — Появившись в дверях, Аля с прищуром посмотрела на все многочисленные датчики, которыми меня облепили. — Хватит анализов. Мы знаем, что с Таей всё в порядке — и этого достаточно.

— Но как это произошло? — покачал головой шотландец. — Как это повлияет на Тайю?

— Ангус, я сама ходячий пример того, что не всё можно объяснить логически, — переведя взгляд на меня, Аля добавила. — Я уверена, что тебе сейчас меньше всего хочется сидеть взаперти в окружении врачей. День сегодня обещает быть солнечным… А повар замка приготовил умопомрачительный завтрак.

Сглотнув от предвкушения, я перевела вопросительный взгляд на Фернандо.

— Эммм… Вряд ли мы сможем точно понять, что произошло с вами, Тая, — протянул он. — И, наверное, Аля права… Как врач, я бы рекомендовал провести ещё несколько тестов. Но даже они не смогут показать того, откуда плод получил подпитку.

Шотландец молча потянулся ко мне, принявшись отсоединять датчики, прикрепленные к моему телу.

— Согласен, — кивнул он. — Это первый случай за всю могу многолетнюю практику ведения беременностей оборотниц… Такого прежде просто никогда не бывало.

— И вряд ли скоро произойдут вновь, — вздохнула Аля, передавая мне теплый плед. На немой вопрос обоих врачей, она независимо повела плечиком — и промолчала в ответ.

Она предложила мне пройти прогуляться по парку перед замком — чтобы нагулять аппетит перед вторым (для меня) завтраком, но я вовремя вспомнила, что не надела подходящую обувь (снаружи уже было свежо, а мне только сейчас простуды не хватало).

— Подожди, схватив Алю за руку, я попросила её проводить меня наверх.

— Чего мы будем время терять, а? — спросила Аля, состроив смешную рожицу. — Давай ты мне скажешь, что хочешь надеть — и я быстро сбегаю сама. А ты подождёшь меня здесь, — она махнула рукой в сторону кресла. — Я быстро.

— Аля, подожди. — Мне совсем не нравилось то обстоятельство, что все вокруг считали меня инвалидом. Да мне самой не хотелось себя так чувствовать. — Я схожу сама.

— Ну Тая… Лестница ведь. А ты ещё слаба. — Аля, конечно, пыталась меня переубедить, но я уже приняла решение.

В конце — концов, лестница была не такая уж огромная, а физические упражнения, как известно, полезны всем. Тем более что поднимались мы очень медленно.

А когда мы добрались до моей комнаты, я увидела…

Гильермо, сидящего на полу возле моей двери. Привалившись спиной к каменной стене, он крепко держал огромный букет ярких цветов.

И спал.

Ещё не произнеся ни слова, я с усмешкой посмотрела на Алю. Вот, оказывается, какая причина нашей внезапной прогулки.

Моя спутница…, нет, надзирательница, стушевалась и отвела взгляд в сторону.

А Гильермо… Гильермо, видимо, почувствовав на себе чужой взгляд, уже проснулся — и глядел прямо на меня.

Усталый, сонный.

— Привет, — широко улыбнулся он, быстро проведя рукой по лицу и волосам, будто пытаясь одновременно смахнуть сонное выражение с лица, и в тоже время пригладить топорщащиеся волосы.

— Не выспался? — спросила я, в то время как мужчина продолжал сидеть на полу.

— Я добирался сюда больше трёх суток, — кивнул Ги. — Тая, мы не очень хорошо расстались в прошлый раз…

— Разве? — нахмурилась я. — Не припоминаю.

Рывков поднявшись, Гильермо протянул мне цветы.

— Я вынужден был подчиниться своему Альфе. Не мог сопровождать тебя в земли Рамзи. Тая, это было необходимо.

Он ещё и извинялся.

Я с тоской подумала о том, насколько несправедлива судьба: если бы я только оказалась парой Гильермо, а не Валуа… Насколько прекрасней была бы моя жизнь.

— Здравствуйте, Аля, — кивнул моей сопровождающей Гильермо. — Как поживаете? Я рад, что именно вы находились рядом с Таей, в тот момент, когда ей нужна была помощь.

— Здравствуйте, Гильермо, — кивнула блондинка, вздрогнув от мягкого голоса мужчины. — Я тоже рада вас видеть… ммм, правда, Настя не сказала мне, что вы приедете.

— Лишний защитник не помешает, — ухмыльнулся Гильермо. — К тому же, мы с Таей старые друзья.

Оборотень повернул голову ко мне.

— Не так ли, Тая?

И по его смеющемуся взгляду я поняла, что Ги просто подразнивает блондинку — целительницу.

— Разумеется, — тут же интенсивно закивала я.

— Правда, я всё же надеюсь на большее, — тихонько на ухо добавил Ги. Предложив мне свой локоть, на которой бы можно было опереться, он тут же кивнул моей спутнице.

— Не волнуйтесь, Аля. Я позабочусь о ней.

А потом мы просто чинно удалились в мою комнату.

— Это было…

— …невоспитанно, — кивнул Ги, усаживая меня в кресло и сам присаживаясь на корточки рядом со мной. — Я знаю, каринья. Но Аля вряд ли бы оставила тебя наедине с мужчиной, если бы не была уверена, что тебя… гм, не обидят. Она многое пережила в своей жизни и имеет право не доверять мужчинам. Даже знакомым.

Не доверяет мужчинам? Аля?

Мне хотелось саркастически рассмеяться, но понимая, насколько это будет выглядеть некрасиво, я сунула свой нос в цветы, чтобы отвлечься и успокоиться.

— Что? — спросил Гильермо, внимательно наблюдавший за мной. — Тая, что не так?

Я мотнула головой и почти прикусила язык, не желая жаловаться на поведение Али. Она ведь и так помогает мне… ну, если бы от неё ничего не зависело, вряд ли бы Настя и Кирилл Владимирович пригласили бы её в клан Рамзи.

— Я вообще — то не рассчитывал, что в Шотландии тебя будет наблюдать ещё и Альфа — самка, — потерев подбородок, признался Гильермо. — Но я рад, что Альфа сумел уговорить Виктора отпустить на время супругу.

Гильермо, поймав мой взгляд, осторожно прошептал.

— Альфа всего не говорит, но я знаю, что в воздухе чем- то веет… Новым переделом, что — ли.

— Переделом? — переспросила я. Гильермо пожал плечами.

— Родная, тебе не о чем волноваться.

Гильермо наклонился, чтобы поцеловать мою тощую ладошку.

— Наш Альфа серьёзно настроен на бой. Он не отдаст тебя Валуа — чем бы тот не грозил.

Мне достаточно будет посадить тебя в клетку — и иногда навещать….

Я замотала головой, не желая вспоминать о плохом. Этьен далеко, я — в безопасности, и надеюсь, что смогу доходить до самых родов в сознании.

Дочка, словно услыхав мои мысли о себе, легонько ударила своей ножкой, напоминая своей нерадивой матери о том, что никогда не стоит впадать в уныние. Прорвёмся как — нибудь.

— Я не спросила, — я подняла взгляд на Гильермо, чтобы заглянуть ему в глаза. — Как ты здесь очутился?

Воин усмехнулся и снова поцеловал мою ладошку.

— Можно сказать, что приехал почти прямиком из твоего родного города.

— Ты бы в Новосибирске? — удивилась я.

Гильермо кивнул.

— И в Новосибирске, и на малой родине твоего отца… А потом ещё помотался по вашему северу, чтобы запутать следы. Только так Альфа разрешил мне приехать к тебе. Это ещё хорошо, у меня в Норвегии ребята знакомые есть — связались со своими, обеспечили воздушный коридор в рамках учений НАТО.

— Ты кто, Ги? — на всякий случай спросила я, отчего Гильермо тут же зашёлся в довольном смехе.

Однако взгляд его, который скользил по моему телу, оставался серьёзным.

— Знаю, — кивнула я, отчётливо понимая, что Гильермо не спросил и не заметит ничего об этом вслух. — Выгляжу я не ахти как.

— Ты самая прекрасная женщина на свете, — покачал головой Гильермо. — И самая отверженная.

— Ги, ты же знаешь, что…

Переведя дыхание, я нашла в себе силы прямо произнести.

— Ты же знаешь, что я не могу тебе ничего…

— Тшшшш, — приложив палец к моим губам, Гильермо покачал головой. — Мы уже говорили с тобой на эту тему, помнишь.

— Я просто боюсь, что ты сделаешь неправильные выводы.

— А я боюсь, что неправильные выводы сделаешь ты. — Усмехнувшись, он поднялся на ноги и отошёл от меня к окну. — Оборотни, знаешь ли, наполовину звери — а оттого мы деремся за своё как звери. Я боюсь — понимаешь, просто боюсь, что сейчас, когда ты находишься в самом уязвимом положении, ты можешь подумать, что нет другого выхода. И смиришься.

— Вернувшись к Валуа?

Повернувшись от окна ко мне, Гильермо серьёзно кивнул.

— Да, Тая. Я очень этого боюсь.

Я замерла на месте, не зная, что сказать.

— Но я не обещала тебе… — пробормотала я неловко. — Не обещала ничего.

— Нет, дорогая, — Гильермо рывком приблизился ко мне. — Ты обещала.

— Но… — я растерянно смотрела на огромного оборотня.

— Ты пообещала, что не вернёшься к Валуа.

— Но это ведь совсем не то, чего ты ждёшь.

Гильермо цинично усмехнулся.

— Это единственное, что имело бы значение.

Теперь уже цинично усмехнулась я.

— То есть ты считаешь, что без Валуа я такая легкая добыча, да? И, наверное, если бы он не был Альфой — тебе и конкурировать не пришлось бы. Так что ли, получается?

Кажется, я сорвалась на мерзкий бабий крик.

— Прости, — прошептала я, откладывая букет в сторону. — Я очнулась только сегодня ночью, и ещё не до конца пришла в себя.

Гильермо навис надо мной… и в одно мгновение подхватил меня на руки.

— Это ты прости меня, Тая. Прости, что заставил тебя думать, будто твоё мнение неважно, — он прошёлся со мной к окну — где и остановился, подставив нас двоих под лучи поднимающегося за горами величественного Солнца. — Просто в нашем мире истинные пары связаны самыми нерушимыми узами. Такие пары невозможно разбить… если только один из пары сам не желает этого сделать.

Горячие поцелуи Этьена в шею — и его звериный рык, когда он врезался в тело другой женщины… думая о втором ребенке, в тот момент, когда я уже ждала нашу девочку.

— Я желаю! Ещё как желаю разбить одну истинную пару! — воскликнула я, подняв руки вверх.

В моей жизни места для Этьена уже не было.

Гильермо довольно рассмеялся и закружил меня по комнате.

— Как же я рад, что приехал сюда!

— Но Ги… — я беспомощно посмотрела на мужчину. — Но ты же понимаешь, что несмотря на все…гм… трудности с Этьеном, я не могу предложить тебе ничего кроме дружбы.

— Каринья, я знаю наперед всё, что ты мне скажешь. — Гильермо тяжело вздохнул. — И давно готов к этому разговору. Но давай отложим всё это на чуть более поздний срок. Когда ты придешь в себя. Ты только сегодня очнулась после десяти дней практически комы!

Честно говоря, сейчас я уже чувствовала себя достаточно сносно, чтобы сразу же расставить все точки над i. Но Гильермо явно был не настроен на дальнейший разговор.

— Я здесь как твой друг и твоя опора. — Покачал головой оборотень. — Тот, кого ты давно знаешь и кому можешь доверять.

Доверять… да, тут он был прав — в замке Рамзи я мало кому могла довериться.

Вот ведь глупость какая. Я знала, что совершенно точно могу доверить свою жизнь и жизнь своей дочери и Фернандо, и Але, и даже всему клану Рамзи. А вот так, чтобы довериться самой, поговорить по душам — здесь таких людей не было.

— Какой у тебя был план, когда ты шла в свою комнату? — тем временем поинтересовался Гильермо, рассматривая пейзаж за моим окном. — Я так понимаю, врачи тебя уже осмотрели?

— Да, — кивнула я. — Мы собирались с Алей на небольшую прогулку возле замка, чтобы нагулять аппетит перед завтраком.

— Ни слова больше, — хмыкнул Гильермо и тут же обеспокоенно взглянул на меня. — Тебе будет достаточно тепло в этой одежде и пледе?

— Вполне. Я просто хотела сменить туфли на ботинки.

— Ботинки будут не нужны, — покачал головой оборотень, потащив меня на прогулку… на руках.

Нет, правда — все полчаса, которые мы провели, гуляя по дорожкам возле шотландской крепости, я провела на руках Гильермо, при том что Аля, которая увидела всё это безобразие в окно, даже успела нам крикнуть, что мне, мол, полезно будет размять ноги самой.

— Тая ещё пока слишком слаба, — отмахнулся от целительницы Ги, спокойно сворачивая в другую сторону. — Вот когда пойдем перед обедом гулять — тогда она немного пройдется сама.

Ночной разговор с Алей всё ещё висел неприятным комом у меня в памяти — потому-то, услыхав спокойный отказ Ги, я едва удержалась от того, чтобы не хихикнуть.

Всё — таки хорошо иметь… друга, который может за тебя постоять.

Противостояние Али и Гильермо продолжилось на завтраке.

Пока Александр Рамзи и Лика в изумлении следили за тем, как я уминаю овсянку вперемешку с полусырым фаршем (откуда, мол, у меня такой зверский аппетит), Аля устроила Ги допрос с пристрастием.

— Значит, Гильермо, вы приехали поддержать Таю? — нахмурилась она, переводя взгляд с меня на оборотня и обратно. — Интересно, а какая причина?

— Мне кажется, — усмехнулся Гильермо, — Что причина вполне очевидна.

Александр Рамзи довольно громко хмыкнул — ему явно не нравился этот «допрос», который устроила за столом целительница.

— Аля, пожалуйста, — наклонившись к ней, я тихо произнесла по русски. — Не устраивай цирка.

— Я не понимаю, зачем они устраивают цирк с забегами возле тебя, — покачала головой Аля. — Тая, это не правильно! Здесь не должно быть Гильермо.

— Это решать ему, — возразила я.

На что она тут же (уже громко, для всех) заметила:

— Может быть, у Таи сейчас и не самое легкое время, но вы вообще — то в курсе, что поддерживать её должен супруг, а не… Кем вы ей там приходитесь, Гильермо?

За столом повисла тяжелая тишина.

Лика отвела взгляд в сторону окна, я напряжённо сглотнула, а Ги, кажется, едва ли не ощерился.

— Гильермо — один из сильнейших бет стаи, которой принадлежит Тая, — стукнув чашкой о блюдце, протянул Александр Рамзи. — И значит, по нашему закону, он отвечает за неё перед своим Альфой.

— Но он не её…

— Аля, — позвала целительницу Лика. И когда Алевтина обернулась к ней, произнесла громко и отчётливо по русски. — Это не твоя битва.

Аля вспыхнула — покраснев при этом до кончиков своих волос — и сразу же притихла.

— Попробуйте паштет, бета, — как ни в чем не бывало, любезно обратилась Лика к бете. Ну просто настоящая британка. — Он сегодня особенно удался нашему повару.

— Обалдеть, — по английски протянул Гильермо. — У нас что, все дамы владеют русским языком?

Альфа Рамзи молча отсалютировал испанцу бокалом со свежевыжатым апельсиновым соком.

Мол, смотри, как мне приходится крутиться здесь с ними.

В этот день я ещё раз встретилась с альфой Рамзи — он вызвал меня на беседу почти перед самым ужином. И, несмотря на то, что я только сегодня очнулась, я едва не опоздала на эту встречу. Первую половину дня (сразу после завтрака) я честно проспала, набираясь сил в отведенной мне спальне; другую — провела с врачами. Доктора сделали несколько дополнительных анализов, ввели внутримышечно витамины для беременных — все как один удивляясь моему необыкновенно хорошему самочувствию.

— Как будто какой — то скачок…

— И ведь ещё не полнолуние!

— Восхитительный результат!

Их непомерным воодушевлением впечатлился даже Гильермо, который, выслушав полный отчёт Фернандо, тут же позвонил Альфе Баеву, чтобы самолично доложить тому о моём самочувствии.

— Perfectamente! Замечательно, — услышала я в трубке властный голос Кирилла Баева. Точнее, услышала я целую фразу, но поняла только это первое слово. Дальше Гильермо явно получал инструкции о своего начальника, осторожно поглядывая на меня. В конце их разговора, Гильермо почти сиял.

— Альфа разрешил остаться с тобой до самых родов. — Кивнув Фернандо, сообщил мне оборотень с широкой улыбкой.

А я и не знала: радоваться мне или нет.

Так что на разговор к Альфе Рамзи я пришла в смешанных чувствах.

— Устали, Тайя? — осведомился Рамзи, приглашая мне присесть в большое кожаное кресло напротив стола.

Сам Альфа, убедившись в том, что я чувствую себя удобно в его кабинете, занял соседнее кресло рядом со мной, а не вернулся за рабочий стол, что как бы намекало … что разговор у нас будет неофициальным.

— Как прошёл ваш день?

— Спасибо, неплохо, — немного склонив голову, ответила я, не совсем ещё понимая, что это: искренняя забота о навязанной гостье или просто «small talk», без которого не начинался ни один разговор на Западе.

Видимо правильно поняв моё недоумение, Альфа Рамзи рассмеялся.

— Я очень рад, что вам стало намного лучше, — произнес он. — Врачи все как в один голос утверждают, что подобного просто не могло произойти; настаивают на том, что это чудо и рвутся посмотреть вашу медицинскую карту.

Вздрогнув, я настороженно взглянула на Альфу.

— Нет, Тайя, — немного, как и остальные шотландцы, переиначивая моё имя, Александр Рамзи покачал головой. — Мой личный врач ассистирует Фернандо только потому, что его сам об этом попросил Фернандо — и никак иначе.

Он тихо добавил:

— Моя жена совсем недавно была на вашем месте.

Вспомнив историю, про которую рассказывала Лика, я коротко кивнула.

— Благодарю.

— Не за что. — Сверкнув взглядом, Альфа добавил: — Я надеюсь, что вы сохраните доброе самочувствие до конца срока и без проблем пройдете через роды. Не волнуйтесь, у нас лучшее медицинское оборудование и великолепные врачи.

В чем я уже убедилась.

— Спасибо, Альфа.

Альфа Рамзи мягко улыбнулся, ответил ещё раз «не за что», и тут же, почти без перехода, резко произнес.

— Я хотел спросить вас о бете. Он досаждает вам?

— Гильермо? — удивилась я. — Нет, он…

— Если вы думаете, что высокое положение в стае даёт ему право искать вашей благосклонности, то вы ошибаетесь.

— Нет, Альфа, что вы, — я замотала головой. — Между нами нет никаких… личных отношений. Он — друг.

Серые внимательные глаза медленно смерили меня с ног до головы.

— Тайя, вы же не глупенькая семнадцатилетняя выпускница закрытого пансионата для девочек. — С усмешкой покачал он головой. — Вы же понимаете, что мужчина не будет скакать по разным странам, подкупать НАТОвское начальство, а потом бежать с букетом в зубах двести километров, чтобы втихаря навестить друга.

Взглянув на моё ошарашенное лицо (да ведь, могла бы и сама мозгами раскинуть), Александр Рамзи тяжело вздохнул… и махнул рукой.

— Ладно. Идите.

Я покинула кабинет Альфы вся пунцовая — не из-за слабости, не из — за состояния своего здоровья — а просто потому, что чувствовала себя ужасно неловко. И глупо.

Друзья же…

Альфа Рамзи был прав: я не являлась молоденькой институткой, внезапно открывшей для себя взрослый мир; Гильермо же никогда не был мне только другом.

Он ещё тогда, в феврале, прямо сказал, чего хочет.

Это просто я сильно поглупела с того времени.

Усевшись в первое же попавшееся на пути кресло, я провела руками по лицу — чтобы хоть как — то избавиться от ощущения бессилия; от чувства отчаяния, которое охватило меня сейчас.

Куда делалась сильная, расчетливая, деятельная дамочка, которую я много лет заботливо вылепливала из запуганной странным сумасшествием, сироты?

Как так получилось, что всего несколько месяцев знакомства с Валуа перечеркнули не только всю мою прошлую жизнь, но и меня — прошлую — перечеркнули тоже?

Что осталось от той смелой, сильной девицы? Одна бледная тень, трясущаяся сейчас от одного только имени этого подонка, который, к несчастью, почуял во мне свою истинную пару. А я?

Где я сама?

Уставившись в пустое пространство, я принялась за свой «аутотренинг» — счёт до тысячи на латыни. Я несколько раз сбивалась, всхлипывала, начинала сначала — и думала, думала, думала…

Человеческая психика не в состоянии восстановиться мгновенно — я потратила много лет, чтобы стать сильной личностью.

Тогда я, вчерашний подросток, сначала осторожно оградила себя от всех болезненных воспоминаний, которые мешали мне не то, что жить — дышать.

Не слушала бабушку, которая любила с причитаниями перебирать мамины вещи; избегала ходить в ту квартиру, в которой я жила с родителями и которая так и осталась мертвым музеем нашему горю. Я даже дошла до того, что старалась лишний раз не вспоминать маму — и в тоже время из всех своих силы пыталась погасить ненависть к отцу.

Не потому, что простила — потому что просто не могла с этим жить.

Затем, шаг за шагом, брала под контроль приступы, которым тогда не могла найти логического объяснения.

Я рационально выбрала будущую специальность — предполагая, что если моё психологическое состояние когда- либо ухудшится, то я смогу договориться с начальством о том, чтобы перейти на удалённую работу. Не заводила романов, не мечтала о детях — делала всё, чтобы не причинить никому ни боли, ни вреда в будущем.

И, в конце — концов, у меня даже получилось в кой — то мере радоваться жизни.

… но теперь всё это было разрушено.

А ведь восстанавливать куда сложнее, чем строить заново.

Затаив дыхание, я вдруг совершенно отчетливо поняла, что другого варианта у меня просто нет.

Я уже пыталась жить не умом, а сердцем — и это меня привело? Только к предательству, боли, и потенциальной угрозе мне и моему ребенку.

Могла ли я продолжать бездействовать или надо было безотлагательно приниматься за восстановление своей жизни?

Сбившись, я принялась за счёт снова.

А что, если это не просто то, что я могу — а то, что я ДОЛЖНА сделать прямо сейчас, не ожидая родов, не ожидая, когда всё кончится хорошо… или не кончится?

Тем более что бы там не говорили врачи, я- то знала, кто на самом деле мне помог. Альфа самки.

Не Аля, не Настя… а та Серебровласка, что помогла мне в своё время сбежать из замка Этьена. И та, вторая целительница — с золотистыми глазами.

Приложив руку к животу, я улыбнулась, почувствовав откуда — то изнутри согревающее тепло.

Приятно…

Пусть Фернандо и Аля сколько угодно демонстрируют скепсис по поводу произошедших улучшений, но я отчего — то была уверена, что отныне всё будет хорошо.

А если даже и не хорошо, то…

Я прикусила губу.

Нет, больше не буду думать о плохом. Надо строить, планировать — надо придумывать себе жизнь, так, чтобы она случилась.

Я встала из кресла и нервно прошлась по комнате — оказывается, я забрела в небольшую гостиную, которой, судя по женским журналам на столике, пользовалась Лика или другие женщины замка.

Смеющаяся женщина на одной из обложек заставила меня вздрогнуть.

А я? Неужели я никогда больше не буду так улыбаться?

Сначала меня изнасиловали физически, затем — морально. А после…

А после всё моё существование сузилось только до одной точки — до рождения ребенка.

— Centum viginti talenta centum uiginti unum centum viginti duo …. Сто двадцать, сто двадцать один, сто двадцать два…

Когда — то давно я распланировала своё будущее и много лет четко следовала намеченному плану, не давая себе ни малейших послаблений.

В конце — концов, у меня всё получилось.

Судя по тому, что говорили доктора оборотней, получилось даже больше, чем могло получиться. Но я сделала это.

И сделаю ещё раз!

Я напишу свою собственную историю. Не знаю, с Гильермо или без.

Но точно без Этьена.

Глава 11

Этьен

Спустя несколько часов я добрался до бывшей гостиницы, ставшей моим штабом на время поисков Таис.

Распахнув двери, я увидел своих охранников, развлекающихся с девками прямо в холле. Впрочем, командиры тоже не отставали — Матис неистово трахал одну из оборотниц прямо на бывшей стойке администратора — и девка жалобно скулила, явно не в состоянии принять Матиса полностью.

Новенькая значит.

Увидев меня, парни подобрались, но я махнул рукой, разрешая им расслабиться — перед тем как выслушивать отчеты и планировать новое наступление, мне всё — равно следовало сначала поесть и принять душ.

То есть сначала принять душ, а только затем поесть, — решил я, принюхавшись к себе.

На лестнице меня встретил счастливый Марк.

Запыхавшись — как будто только что пробежал сто километровку, мой бета радостно воскликнул:

— Альфа, вы вернулись!

Я хмуро кивнул, понимая, что радость беты пока преждевременная.

— А Луна? Она…

Я отрицательно махнул головой, хорошо, впрочем, понимая, о чем он только что подумал: раз я здесь, и раз я в нормальном состоянии, то Таис должна быть где- то рядом со мной.

— Я не нашёл её, Марк. Сжав руку в кулак, я поинтересовался. — У вас есть какие — то новости?

— Да, мы произвели полный анализ всех доступных данных по медицинскому оборудованию, сравнив их с данными видеокамер.

— Результат? — мгновенно насторожился я. Марк, едва ли не посерев, покачал головой.

— К сожалению, Альфа. Ничего.

Я кивнул, понимая, что ещё не всё потеряно. Раз мальчишка передал мою силу Таис и дочери, значит, у нас ещё есть время.

Чтобы вернуть мою пару домой.

— Подготовь отчёт по всем событиям, — произнес я, по пути в свою спальню. — И прикажи принести обед в мой кабинет через полчаса. Неделю не ел человеческой еды.

— Десять дней, — поправил меня Марк.

Десять дней… Совсем близко к полнолунию. Что ж, теперь я ещё больше понимал радость Марка. Ещё бы чуть — чуть, и ему пришлось бы связаться с Баевым.

Сузив глаза, я посмотрел на своего преданного бету.

— Ты же…

— Нет, как можно. — Воин не отвёл взгляда, демонстрируя свою преданность во взгляде. — Я подчинялся вашему приказу, Альфа.

Я кивнул и открыл дверь в свою комнату. Не тратя время на ненужные телодвижения, прошёл прямо в ванную комнату. От меня пахло землей, разило псиной — и волчьими дикими обедами. Пока я бегал в состоянии почти одичалого Альфы, местная фауна значительно сократила своё поголовье.

Но всё — равно хотелось поесть нормальной человеческой еды — чтобы убедиться, что ещё не отвык. Зверь… зверя во мне стало определённо больше.

Намыливаясь гелем для душа без вкуса и запаха, я внезапно почувствовал запах извне и замер, надеясь, что глупая самка не посмеет проявить инициативу. Но эта дура явно не знала правил, установленных в замке Ангулема.

— Альфа, я помою вас язычком, — промурлыкала фигуристая сука, залезая ко мне по душ. Опустившись передо мной на колени, она уже была готова втянуть мой стоячий колом член в свой пухлый рот…

Сочная сучка улыбалась, зная, какой чести она удостоилась находиться рядом с Альфой.

И в другое время я бы обязательно отымел бы эту красивую девку во все щели, но… даже я не мог наслаждаться радостью плоти в тот момент, пока Таис, испытывая неимоверную боль, пытается сохранить моего ребенка.

Приподняв девку за шею, я прорычал ей в лицо.

— Кто разрешил тебе войти в мою комнату?

— Альфа, я подумала…

— Сама? — рыкнул я, нависая над развратной сукой.

— Ч- что?

— Сама подумала? — ощерился я. — Или подсказал кто?

— Ребята внизу говорили, что вы… что вам…

— В спальню Альфы без приказа не входят, — рыкнул я, вышвырнув суку из душевой кабины. Пошла отсюда.

— Да, Альфа… простите, Альфа… Я не хотела, Альфа…

Я снова коротко рыкнул — и переключил резко воду с горячей на холодную. Чтобы не говорил мне сейчас моё разум, тело требовало женщины.

Я представлял себе, чтобы было бы, окажись сейчас здесь Таис. Покорная, жаждущая меня внутри своего тела, моя самка.

Я ударил кулаком по стене.

Она могла бы быть сейчас рядом со мной — подо мной, если бы не этот идиот бета.

Зря я тогда пожалел его — растерзал бы, и не было бы никаких проблем.

Правду всё — таки говорят старики — Альфа не должен знать жалости.

Я заскрипел зубами, понимая, что ошибка уже сделана — и прошлого не вернёшь.

Теперь у меня был один путь — вернуть во чтобы бы то ни стало Таис. С ребенком… или хотя бы ему саму.

Но вернуть!

Не став тратить время на бритьё, я выключил воду и обмотался полотенцем. Проверил время по большим часам на стене спальни: прошло уже двадцать пять минут. Значит, на сборы у меня осталось менее пяти минут.

Несмотря на то, что из замка привезли только самое необходимое, нужная одежда обнаружилась не в гардеробе, а на дополнительной стойке у окна.

Вещами явно занималась одна из моих прежних шлюх — была в списке моих особых личных горничных одна глупая блондинка, которая нормально соображала только в спальне. Гмм… вот какого ляда именно ей доверили упаковать вещи — ведь надо было додуматься привезти сюда деловые костюмы. С кем я тут буду дела вести — с горными козлами???

Пробежавшись взглядом по вешалкам, я выбрал удобные спортивные брюки черного цвета и серую футболку — решив, что после совещания с Марком отправлюсь в зал попинать боксёрскую грушу — чтобы хоть как — то выпустить пар.

А пока меня ждали неприятные новости.

Несмотря на то, что Марк уже вкратце сообщил мне о том, что поиски не увенчались успехом, я всё же надеялся, что при полном его докладе смогу уцепиться — за какую — то мелочь; какую — то деталь, которую пропустили остальные.

Марк, как обычно постарался на славу — несмотря на то, что у поваров было всего полчаса, на столе меня ждали мои любимые блюда, в том числе запеченный каплун, которого умели готовить только на моей родине.

После долгого рациона одичалого, на мясо с кровью меня уже не тянуло — и я с удовольствием насладился другими блюдами.

Под детальный рассказ Марка о том, что было сделано.

— Альфа, все возможные данные сведены — но Луна как будто под землю провалилась. Нет никаких совпадений!

— А что насчёт медицинского оборудования?

— Мы проследили всё, что могли…сейчас пополняются данные из ещё одного источника. Однако меня напрягает, что при сравнении всех данных по медицинскому оборудованию и камерам, ничего не выявлено.

Сделав глоток вина, я усмехнулся.

— На самом деле, это было более чем ожидаемо. Вряд ли Бай стал бы отсылать Таис в людное место. Она ему зачем — то очень нужна…

Я задумчиво посмотрел на Марка.

— Сделай- ка больше акцент на медицинские центры по географической привязке, которую предложил док. Не трать больше время на камеры.

Марк коротко кивнул.

— Будет сделано, Альфа.

Дальше мы коротко обсудили текущие проблемы в стае — в той её части, за которую отвечал Марк.

Он также сообщил, что Бернанд — другой мой бета из Кале — приедет отчитаться об охотничьих угодьях завтра.

— Хорошо. — Легко согласился я, понимая, что за прошедшие десять дней работы накопилось немерено. — Но напомни ему, что пока мы не вернули Луну назад — совещание только по самым необходимым вопросам.

— Как скажите, Альфа, — кивнул Марк. — Ещё вас искал Грег.

— Он оставлял какое — то сообщение?

— Нет. — Запнувшись, Марк осторожно посмотрел на меня. — Он хотел поговорить с вами лично, и я сообщил ему, что вы уехали руководить поисками на месте.

— Он, разумеется, не поверил, — криво усмехнулся я.

— Разумеется, — подтвердил Марк, сжав зубы. Я, даже особенно не применяя свою силу, легко догадался, о чем думал сейчас мой бета: если бы я не вернулся до начала полнолуния, он был бы вынужден связаться с Баевым. И наверняка сразу потерял бы свой пост.

Что могло значительно осложнить…ситуацию, в которую он попал.

Я видел тревогу, которая съедала Марка — и знал о её причине. Что ж… надеюсь, он справится с теми трудностями, которые у него возникли — по крайней мере, у него есть для этого все средства.

— Ты мне нужен будешь во время этого полнолуния. — Ровным тоном произнес я, пристально посмотрев на своего подчинённого — и в то же время на своего друга. — Сразу после этого можешь взять отпуск. Оставь за главного Матиса под присмотром Кристофа.

Марк переменился в лице.

— Альфа?

Я коротко кивнул. Да, парень. Мы все в одной лодке — и если тебе нужно решить проблему со своей самкой — я буду счастлив тебе хоть чем — то помочь.

И пока Марк отправился планировать …уж не знаю, свой медовый месяц, я набрал номер бостонского Альфы.

— Этьен? — услышал я изумленное. — Это и правда ты?

— А ты уже записал меня в одичалые? — вопросом на вопрос ответил я. — Ай- ай — ай, как не хорошо.

— Но как? — продолжил «не верить» Грег. — Сколько ты уже ищешь свою самку?

— Достаточно, чтобы сойти с ума, — подтвердил я.

— Твой бета сказал, что ты отправился руководить операцией прямо с места событий, но я никак не мог дозвониться на твой личный номер… Не могу поверить. Это медикаменты, да? Скажи, что ты колешь — Демиэну пригодится.

Я громко хмыкнул в трубку.

— Грег, медикаменты если и помогают, то ненадолго — и не сильно, — честно признался я. — Так что твоему брату лучше бы не допускать подобных ситуаций.

— Но ты…

— Почти одичал, — признал я очевидное. — Но мне помогли.

В трубке послышалось громкое дыхание бостонского Альфы.

— Неужели ты её видел? — восторженно спросил он. — Как она выглядит? Она сильно отличается от нас?

— Она выглядит точь в точь как её Альфа — самки.

— Она… разговаривала с тобой?

— Да, разумеется… Но я был не в лучшей своей форме, поэтому не очень проникся моментом. — Понимая, что Грег всё — равно вытащит из меня подробности, я признался. — Она сделала кое — что, благодаря чему у нас снова есть в запасе небольшое количество времени.

— Не могу в это поверить! Она вмешалась.

Мы на какое — то время синхронно замолчали.

— Ты понимаешь теперь, что я просто не могу проиграть? — поинтересовался я у Грега.

— Именно из — за этого я и звонил тебе, Этьен, — торжественно произнес бостонец. — Мы готовы.

Я ощерился.

Отлично. Ловушка почти захлопнулась. Почти — потому что в этот раз я не собирался давать Сирильо возможности меня обставить.

— Круг сужается — ответил я Грегу. — Когда Баев выбросил меня в тихой захолустной гостинице, я чувствовал, что он готовил для меня какую — то подлость… Мой кузен совсем не прост. Теперь мой черед удивить родственника.

Закончив разговор с Грегом, я какое- то время поработал в одиночестве — надиктовав целые списки дел для своих помощников и бет.

Кроме прочего, пришлось ещё связаться по личной связи с Паскалем — квебекским альфой. Когда — то территория Квебека была частью стаи Валуа, ведомой всего лишь бетой. Своего альфу территория получила меньше ста лет назад. Причём выбрали они себе вожака из рода нашего заклятого врага, который сумел в поединке одолеть присланного моим прадедом наследника… И несмотря на то, что Валуа вернули себе контроль над Францией, до Квебека дотянуться мы пока не смогли.

И если я не верну Таис назад, то уже никогда и не сможем, раздраженно подумал я, прося Паскаля временно возглавить проект по развитию и поддержке французского языка.

Несмотря на натянутые личные отношения, мы все же занимались одним делом, сохраняя общее же наследие.

Высокомерный тон этого деревенского ублюдка в конце концов вывел меня из себя — и включив компьютер, я отправился снимать напряжение в спорт зале.

Несмотря на то, что время приближалось к полуночи, в зале горел свет и то и дело раздавался восторженный свист моих парней.

Заглянув внутрь я увидел пару девок, которые используя допотопные канаты, проявляли чудеса гибкости и стриптиза. Суки танцевали голыми, отрастив хвосты — что ещё сильнее заводило несвязанных самцов.

Девки явно выкладывались — очевидно, пытаясь заполучить постоянного любовника, в то время как суки попроще просто обслуживали своим телами разгоряченных парней.

Судя по запаху, всё только начиналось — даже подстилки казались ещё свежими, а те, которые крутились на канатах — вообще не пахли недавним сексом.

Я цинично усмехнулся, прекрасно понимая, что в другое время с удовольствием подмял бы под себя обеих сук— заставил бы скакать на моём члене, пока они бы не выдохлись, но…

… сейчас это были просто тела. На которые даже похоть не просыпалась.

А вот от одного воспоминания о том, когда моя жена — смущённая, беременная, с нелепо выпирающим хвостом из — под платья пряталась от меня в ванной комнате — от одного только воспоминания об аромате её возбуждения — меня аж затрясло.

К этому времени присутствующие в зале уже заметили моё появление — и девки, разумеется, отыскали глазами бугор на моих штанах… наивно считая, что у меня встал на них.

И я мог бы использовать их тела для того, чтобы слить накопившуюся сперму… Я даже задумался об этом, взглядом выбирая самую симпатичную, самую сочную суку, которая смогла бы принести мне больше всего удовольствия.

А самки, не смея приближаться — игриво выгибались передо мной — позабыв обо всех остальных своих зрителях.

Я усмехнулся, и…

… ведь не полегчает. Нисколько. Буду только драть — и ещё больше распаляться. А дальше не смогу удержать волка — и точно кого — нибудь убью.

— Пошли все вон, — резко произнес я, демонстративно поморщившись. — Матис, устраивай вечеринки в пристройке для персонала. Главный корпус для работы, а не для пирушек.

Спустя несколько минут зал был полностью свободен… чего не скажешь о моей памяти.

Поиграв немного с боксёрской грушей, я решил, что если стану удерживать ещё и силу, точно сойду с ума — а потому отправился к ближайшей скале крушить горную породу. И пока я ломал скалы, я только и думал о том, что бы сделал с Таис, окажись она сейчас рядом со мной.

Тая

Остаток дня прошёл тихо. Я разумно полагала, что за один день невозможно кардинально изменить свою жизнь; да что там — даже принять по- настоящему взвешенное решение за такой короткий срок тоже невозможно: слишком многое предстояло мне обдумать, прежде чем сделать окончательный вывод.

А потому я просто гуляла, ела и приходила в себя.

В одиночестве.

Без Гильермо и Фернандо, без Али и врачей клана Рамзи.

Совсем одна.

Правда, уже вечером, когда я сидела в небольшой укромной беседке недалеко от замка, меня нашла Лика.

— Не возражаешь, если я присяду? — спросила она, кивая на скамейку рядом.

— Ничуть.

— Только чтоуложила сынишку, — сообщила Лика, поворачивая голову в сторону вечерней зари. — Умоталась.

— Можно спросить? — осторожно поинтересовалась я.

— Нужно. Я за этим и пришла.

— Альфа Разми усыновил Даниэля?

— Это его сын. — Немного помедлив, она насмешливо фыркнула. — Вот ведь знала, что рыбак рыбака…

— Я работаю с данными, — пожала я плечами. — И привыкла заниматься аналитикой.

— Что меня выдало?

— Ты сторонишься незнакомых мужчин — Гильермо, Фернандо… И нервничаешь, комкая одежду.

— Надо же, — удивилась Лика. — Не замечая за собой. Думала, уже всё прошло.

— А в глазах твоего мужа, когда он разговаривал со мной, я прочла безграничное сочувствие. Знаешь, я может за это время порядком очерствела, но…Нет, пожалуй, это просто здравое размышление о том, что Альфа Рамзи почти не знает меня, чтобы сильно меня жалеть — он явно перенёс эти чувства с кого — то близкого ему… И вот.

— И правда, получается всё как то очень просто, — кивнула Лика.

Мы ещё какое — то время просто смотрели на обжигающий своими яркими красками ночное небо закат.

— У меня всё было по- другому, — тихо произнесла моя собеседница. — Он не было истинным, и был настоящим ублюдком. Не по рождению, а как ругательство, — на всякий случай пояснила Лика. — В этом, знаешь, Аля всё же права: за Валуа раньше подобных наклонностей не замечалось.

— Тогда зачем ты мне помогаешь?

— Помогает мой муж, отплачивая долг Насте Баевой.

— Именно поэтому ты пришла сюда? — с любопытством повернулась я к Лике. Выдержав мой взгляд, она покачала головой.

— Ты права… а мы можем сильно ошибаться. Никто не может быть точно уверен в том, что происходит за закрытыми дверями спален.

Словно под влиянием какого — то момента, она рванула немного в сторону горловину своего тонкого свитера — демонстрируя мне множество мелких шрамов на своей ключице. И ведь это были явно не все следы — а только те, что я смогла увидеть в вечерних сумерках.

— Оборотни считают, что опасны только одичалые, — нехорошо усмехнулась Лика. — Как по мне, Альфы бывают куда более опасными, чем эти потерявшие человеческий облик, несчастные.

— Ещё бы — с их- то властью, — мрачно подумала я. Спросив вслух то, о чем не решалась спросить никого из тех, с кем общалась прежде.

— Как это — жить не с истинным?

— Не могу сказать тебе точно. — Лика громко хмыкнула. — Как я уже сказала, мой неистинный был настоящим монстром, о котором я хочу забыть раз и навсегда. Истинные — это дар, это чудо… Но ты зря считаешь, что истинная связь — обязательная составляющая успешного союза. Большинство оборотней как раз живут в договорных браках. Правда, тянут до последнего, перебиваясь случайными связями… Но если женщины готовы ждать сколько угодно, у мужчин всегда маячит сумасшествие.

— Какой прок от неистинных?

Лика усмехнулась.

— А ну да — ты же всегда была окружена теми, кто подталкивал тебя к истинной связи. — Она покачала головой. — Тай, если бы все оборотни ждали истинной пары, то наша раса давно бы вымерла. И твоего Этьена бы не существовало.

— А зачем тогда жениться — детей ведь можно получить и без этих формальностей? — цинично спросила я.

— Во — первых, оборотни тоже люди — и им тоже хочется семью. Нормальную человеческую семью — с мужем и женой, с детьми; с отпусками, новогодними праздниками и каникулами в деревне.

— Допустим, — согласилась я, вспоминая своё детство — лучшие его моменты.

Лика вздохнула.

— Дети у нашей расы, Тая — редкий подарок. Чаще всего малыши рождаются в истинных парах, реже — в парах по договору, и уж совсем редко от временных любовниц. Если оборотень не Альфа, не занимает высокое положение в стае — вряд ли у него будет много возможностей с разными самками. А договорной брак и волка чуть придержит, и жизнь наполнит смыслом.

Ты нравишься и мне, и моему волку. Мы, к сожалению, не истинные, но истинные пары находятся редко… Я хотел бы предложить тебе союз прямо сейчас, но прекрасно понимаю, что для тебя это ещё очень рано. — Вспомнив слова Гильермо, я согласно кивнула.

Выходит что так.

— Бета испанской стаи выглядит понимающим парнем. И он на самом деле приложил много усилий, чтобы добраться сюда, — протянула Лика. — Алекс не пускает на свои земли ни людей, ни тем более оборотней просто так.

— Значит, ты на стороне Гильермо? — улыбнулась я. Лика помедлив, осторожно покачала головой.

— Так или иначе, но твоя дочь будет наследницей Валуа.

Ну спасибо! Как будто я об этом не думала.

Мы обе замолчали — каждая из нас погрузилась в свои невесёлые мысли. Хотя почему невесёлые — возможно, у Лики они были куда светлей и радостней, чем у меня.

— Не засиживайся долго, — предупредила меня Лика, поднимаясь со скамьи. День почти догорел — и время откровений, видимо, тоже прошло. — Вечерами здесь холодно.

— Я не долго, — улыбнулась я, оставаясь снова одна.

Нет, не одна — с дочкой, которая сейчас сильно пиналась. Улыбаясь, я гладила свой живот и в то же время обещала себе, что ради дочери, ради себя самой я сделаю всё, чтобы снова не оказаться в лапах Этьена.

Я могу прямо сейчас навсегда запереть тебя в какой — нибудь из дальних комнат необитаемых башен замка. Чтобы не сойти с ума, мне будет достаточно трахать тебя по паре раз на дню, и неважно будешь ли ты привязанная к кровати или прокованная к стене. Я даже могу жениться на самке своего круга, которая станет воспитывать тех щенков, что я заимею от тебя.

Кажется, у Этьена уже тогда был запасной план — на случай, если я не подойду на роль герцогини. И правда, если у оборотней так широко распространены браки по уговору…

Я вдруг отчётливо поняла, что для самого Валуа это было бы идеальным решением всем проблем. Я не француженка, полукровка с проблемным зверем — ну какая из меня герцогиня?

Сглотнув, я перевела взгляд в сторону догорающей зари.

Как забыть его обжигающие поцелуи, проникающие в кровь? Его нежные взгляды, заботливые руки. Его ежедневное (точнее, ежевечернее) чтение малышке и мне на его родном языке — чтобы дочка привыкала к присутствию родного отца, и чтобы я учила французский.

Как забыть его внимательность, его чуткость — когда он ругался с врачами Альфы Баева по поводу моего вегетарианства (и в конце — концов, Этьен оказался прав), его заботу о моей волчице — и ни с чем не сравнимую гордость, когда я впервые почти обернулась.

Не могло это быть всё ложью, не могло!

Я закусила губу, почувствовав, что из моего горла вырывается тихий вой.

Говорят, что риск — дело благородное, но я не могла позволить себе рисковать.

На улице меж тем стало по настоящему свежо — и я пошла назад к замку, по пути натолкнувшись на безмолвную статую — у одной из стен, изображая неподвижный камень, меня караулил Гильермо.

Не задавая лишних вопросов, он поднял меня на руки — и как драгоценный сосуд понёс на второй этаж, в мою комнату.

— Ги…

— Не надо, Тая, — улыбнулся воин с какой- то сердечной теплотой во взгляде. — Не трать свои силы понапрасну. Я обещал, что буду тебе верным другом и надёжной опорой.

Я кивнула, как никогда понимая, что настало время принять окончательно решение.

И все же, так страшно было сделать ошибку!

Только об этом я и думала, когда принимала душ; когда позволила Фернандо наклеить новые датчики (на всякий случай); и когда ворочалась в кровати, не в силах заснуть.

Я горько усмехнулась, понимая, что во всей этой череде быстро меняющихся событий, я не могла быть уверена ни в чем. Кроме, пожалуй, одного: я точно знала, что правильно поступила, сбежав от Этьена с неродившейся ещё дочкой.

Неизвестно, собирался ли он просто держать меня при себе как покорное домашнее животное, или сразу же планировал спрятать куда подальше, выбрав себе супругу из родовитых француженок — но так или иначе, жизни в его стае все равно не было бы.

Только вот…

Я заставила себя дочитать до пятидесяти. Сначала по английски, затем на латыни, а затем… Да, по французски.

Моя дочь родится наполовину француженкой, скорее всего, оборотницей и уж точно наследницей Валуа.

Официальной, законной дочерью Этьена, контролирующего огромную территорию, владеющего бесчисленными активами как во Франции, так и за её пределами.

Н-да…

Когда-то давно Этьен давил на это, предупреждая, что дочь будет стыдиться своей простой матери. И шмотки будут у меня не те, и еда на столе не будет соответствовать высокому статусу рода Валуа.

Я тогда поддалась на его слова. Немного — но поддалась.

Испугалась.

Вспомнила как сама винила в своих бедах то мать, то отца — и напугалась, что мой ребенок тоже станет меня винить.

А сейчас Этьен просто не оставил мне никакого выбора.

Тогда я заставляла себя пользоваться его деньгами, рассчитывая на то, что худой мир лучше доброй войны… Но с Этьеном никакого мира не возможно. Ни худого, ни доброго — одна Война. И поэтому мне следовало как можно тщательнее продумать своё будущее без него.

Деньги? Да, пусть у Валуа имеются деньги, власть и влияние — зато у него нет и никогда не будет нормального микроклимата для ребёнка. Ему просто не хватит душевной теплоты, чтобы вырастить маленькую девочку нормальным человеком.

А что я? Что может обыкновенная сибирячка — полукровка со слабой волчицей?

Внутри меня что — то обиженно рыкнуло.

Прости, девочка, я не хотела. Я знаю, что он — твоя пара, но он распущенный садист, который уничтожит и тебя, и меня… дочку.

Я снова принялась за счёт, чувствуя, как успокаивается что — то внутри меня.

Валуа богат — очень богат… но я всегда могла воспользоваться помощью Альфы Баева. Да, пусть это и будет подачкой, милостыней, но я знала, что Альфа Баев не даст мне пропасть.

И никогда не попрекнёт затраченными усилиями.

…триста пятьдесят девять, триста шестьдесят…

Альфа Баев, пожалуй, был даже излишне великодушен. И почему — то именно это больше всего меня смущало: проведя меньше года в мире оборотней, я уже не верила в бескорыстную помощь оборотней.

Я сбилась, и поэтому снова заставила себя начать считать на латыни.

Один, два, три…

Альфа Баев был родственником и близким другом Этьена… Он же выкрал меня из замка Этьена. При этом сам Этьен делал всё, чтобы не допускать врачей Баева до ведения моей беременности. При этом Кирилл Баев вроде бы убеждал Этьена, что действует ему во благо, и в тоже время горячо поддерживал мою независимость от Этьена. Как он сам говорил несколько раз — дабы искупить ошибку прошлого. Мол, один из его бет ошибся, бросив меня — несчастную сиротку — на произвол судьбы. Вроде как он сам даже и не знал о моем существовании… Только вот… доброго мецената, который отвалил кучу денег бабушке и дедушке, звали не как нибудь, а Владимир Баев.

Кирилл Владимирович упомянул, что это, мол, обычная практика в их стае. Но как так могло получиться, что мне не забыли выплатить материальную помощь, но забыли взять в стаю?

Всё ли было так, как говорил Альфа Баев — или его сожаление об упущении беты всего лишь повод…

Не думаю, что наследник не поинтересовался, по какой причине была переведена крупная сумма со счета его отца.

Впервые я серьёзно задумалась об этом.

И отчётливо поняла, что без личного защитника меня попросту сожрут. Не одни, так другие…

..семьсот восемьдесят три, семьсот восемьдесят четыре…

Мир оборотней слишком патриархален для выживания в одиночку. Особенно в моём случае.

..семьсот восемьдесят пять, семьсот восемьдесят шесть…

А что если Гильермо не просто так появился в Шотландии? Да ещё сразу после того, как альфа самки помогли мне. Что если это знак присмотреться к бете?

..семьсот восемьдесят семь, семьсот восемьдесят восемь…

Гильермо — сильный, обладающий властью воин, способный защитить и меня и мою дочку. Да он на самом деле был идеальный кандидатом.

…семьсот восемьдесят… Сбилась!

Накрывшись с головой одеялом, я тихонько хихикнула.

— Здравствуйте, меня зовут Тая. Мне тридцать годиков. Я беременна, насильно увезена оборотнем во Францию, собираюсь родить ребёнка со дня на день… А ещё я собираюсь выйти замуж по расчёту за… хм …не отца своего ребёнка.

Звучит как тема ток шоу.

Внутри меня что — то недовольно рыкнуло.

— Молчи, — рыкнула я в ответ своему внезапно проявившемуся сумасшествию. — Нам без него будет только лучше.

Сумасшествие — то есть волчица, явно не соглашалась с моими выводами, но я не желала её слушать. Перевернувшись на бок, я сладко зевнула, и…

Увидела немигающие жёлтые глаза оборотня, склонившегося надо мной.

— Отрасти хвостик, — протягивая жадные руки к моей набухшей груди протянул Этьен по — английски. И не спрашивая разрешения, атаковал мой рот.

Это неправильно, это вредно… я, кажется, забыла обо всём на свете.

— Отрасти хвостик, — прошептал Валуа, кусая моё ухо. — Ну…

Я резко дернулась и… проснулась.

С ужасом осознав две вещи: я возбудилась. И у меня вырос хвост.

Глава 12

Когда — то я заставляла себя существовать в одиночестве. Не думать о замужестве, не мечтать о детях. Теперь же…

… всё перевернулось с ног на голову.

Приняв непростое решение в отношении Гильермо и своего будущего, я стала выстраивать новую «себя» по кусочкам.

Заставляя забыть всё, что так или иначе связано с Этьеном.

Забыть о том, что мужчина может обмануть, может причинить боль — и использовать женщину самым низким образом.

Я как могла боролась с возбуждением, которое теперь накатывало почти каждую ночь — и чем ближе время подходило к полнолунию, тем сильнее становилась моя тоска по … физическому удовольствию. Самое ужасное, что всё это происходило ночью, во снах — и я не знала, как с этим бороться. Пока контролироваться свои сновидения у меня не получалось.

Зато в остальном я действовала с разумной расчётливостью, осторожно присматриваясь к Ги как к потенциальному супругу.

Смогу ли я довериться ему до конца? Смогу ли доверить ему своего ребенка — которая когда — нибудь станет называть его своим отцом…. Смогу ли когда — нибудь лечь с ним в одну пастель?

Наивная девчонка внутри меня пыталась наивно убеждать, что это не главное; что Ги согласится и на «дружеский» брак, но…

… чтобы там не говорил сейчас сам Гильермо, я знала, что однажды этот день настанет — и мне лучше подготовиться к нему заранее.

Надо признать, мне очень повезло, что Гильермо нашёл способ добраться до замка Рамзи — рядом с ним я не чувствовала себя ни одинокой, ни беззащитной. Он успешно ограждал меня от едких замечаний Али; носил на руках, когда я начинала чувствовать себя плохо (слабость понемногу снова нарастала, но врачи были убеждены, что если всё продолжиться с той же скоростью, у меня хватит сил на естественные роды); заставлял меня дышать свежим воздухом, когда я не хотела гулять, и съедать обед, когда я забывала о еде.

Гильермо был просто идеальным другом.

При этом он никогда не навязывал своё общество, всегда оказываясь рядом, когда я в нём нуждалась; и в то же время вежливо отступал в сторону, когда мне хотелось побыть в одиночестве.

А ещё он с нескрываемым восторгом ждал рождения моей дочери. Не как наследницы, не как продолжательницы рода — а просто маленькой беззащитной девочки, которая должна была сделать наш мир чуть светлее.

— Она будет такой же красавицей, как и её мама, — улыбался он, трогая мой живот. — Малышка станет моим якорем — целью моей жизни.

И несмотря на то, что Альфе Рамзи эта фраза отчего — то сильно не понравилась (у оборотней имелись приемные дети — но только в случае, если биологические родители погибали), я улыбалась в ответ Гильермо — заставляла себя улыбаться, мысленно повторяя как мантру одну единственную фразу: он хороший, он добрый, он сильный. Ги, как бета огромной стаи, сумеет защитить и меня, и мою дочку.

Это было нелёгкое решение — но я не видела другого выхода из сложившейся ситуации. Мир оборотней принадлежал мужчинам, и без Гильермо моя дочка, да и я сама, могли оказаться беззащитными перед происками Валуа.

Все живущие в замке, казалось, чувствовали изменения, происходящие между нами — и принимали их, за исключением разве что Али — но её однажды резко оборвал сам Гильермо, спросив с издевкой, зачем она находится в замке Рамзи, если не может мне ничем помочь?

Александр Рамзи тогда вопросительно поднял бровь — и с шотландской невозмутимостью протянул.

— И в самом деле?

Это было очень нетактично — но очень действенно.

Фернандо, конечно, тут же заступился за Алю, сообщив все присутствующим, что целительница — лучшая страховка роженицы и ребенка во время родов… Но так или иначе вопрос, Гильермо заставил Алю на какое — то время прикусить язычок.

И, наверное, он же стал причиной моего нового разговора с Альфой Рамзи.

Это случилось перед ужином, когда Гильермо перекинулся, чтобы пробежаться по окрестностям клана, приютившего нас на время, а Аля вместе с Ликой уехали в какую — то отдалённую деревню — принимать роды у местной жительницы.

— Присаживайтесь, Тайя, — кивнул в сторону уже знакомого кресла Альфа. Сам же он в этот раз остался сидеть за письменным столом — разделяющим нас на гостя (то есть гостью) и хозяина. — Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, — вежливо ответила я. — Вполне сносно.

— Врачи говорят, что слабость вернулась.

— К счастью, пока слабость возвращается только по вечерам.

Всегда предшествуя неприличным снам.

Альфа коротко кивнул.

— Я позвал вас, чтобы осудить сложившуюся ситуацию. Не моё дело вмешиваться в ваши семейные отношения … Но я в состоянии оградить вас от беты клана Баева, если вы этого хотите.

Кажется, я покраснела, а Александр Рамзи продолжил как ни в чем не бывало.

— Я прекрасно вижу, что происходит в моём замке. Испанский бета слишком быстро становится вам больше, чем просто другом.

— Альфа, я…

Александр Разми махнул рукой, призывая меня к молчанию.

— Должен признать, ни одна женщина не пойдет на это из — за пустой прихоти. Но, насколько я знаю, вы полукровка, и не очень хорошо чувствуете свою волчицу. Это так?

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Альфа Рамзи и так уже знал, что у меня имеются проблемы с моей волчицей.

— Тем не менее, я хотел бы прояснить кое- что, о чем бы я не стал готовить в присутствии остальных. Вы должны понимать, что не принадлежите Альфе Баеву…

— То есть я всё- таки принадлежу Валуа? — вздрогнула я.

— Нет. Не знаю. — Сузив глаза, Альфа тяжело вздохнул. — Не буду скрывать: ваш статус сейчас не ясен. Но кому бы вы сейчас не принадлежали — стае мужа или стае отца, вы не собственность, которой распоряжается Альфа. Даже то обстоятельство, что Альфа Баев сейчас заботится о вас, не дает ни ему, ни его бете никакого права требовать от вас взаимности. Даже если вы не чувствуете связь с истинным партнёром, — указал в сторону моей метки Альфа.

Внимательный серые глаза осторожно следили за моим лицом.

— Альфа, вы считаете, что Этьен…что он…

— Да, Тайя?

Я вскинула голову и уже спросила куда более твёрдым тоном.

— Что случится, если Этьен выяснит, где я нахожусь и решит забрать меня обратно?

Альфа Рамзи вздохнул.

— Всё не так просто, Тайя. Дело ведь не в том, что Этьен Валуа — Альфа. У нас существует непреложный закон: не вставать между истинными избранными. А вы двое истинная пара.

— Да уж, — горько усмехнулась я. — Истинная пара из фильма ужасов.

Альфа Рамзи криво усмехнулся.

— К сожалению, истинность не только дар — но порой и проклятие. Я не первый день живу на белом свете, и знаю, как часто сказка превращается в трагедию. Бывает мужчина, уже состоявшийся в жизни, счастливый в браке, удачливый в бизнесе, вдруг находит свою избранную… и хорошо, если девица — молодая, не обременённая ни семьей, ни детьми, соглашается исполнять роль «тайной», второй жены. А если она тоже счастливо замужем, если у неё имеются дочки — и она любит свою семью?

Я содрогнулась от одной только мысли, что подобное возможно.

— Мне страшно от того, насколько бесправны женщины в вашем мире.

— Это обоюдоострый меч, Тайя, — не согласился со мной Александр Рамзи. — Женщины пусть и слабее, но куда изобретательнее. Мне приходилось разбирать и такие дела, когда женщины избавлялись не только от мужей по уговору — но и от своих истинных пар. Всего лишь ради паршивых денег.

— Избавлялись? — не поняла я. — Как?

— Многие предпочитают яды — это наиболее распространенно; тем более что сейчас синтезируется огромное количество ядов без запаха… Бывают и более изобретательные дамочки. Пару лет назад я судил одну такую: она каким — то образом умудрилась так очаровать одного из моих безопасников, что тот не только убил несчастного мужа, изобразив суицид, но и даже подстраховался, подставив секретаршу убитого. Мол, та, из ревности к бывшему любовнику…

— А эта дамочка?

— А эта дамочка, когда от метки избавилась, пару месяцев пообслуживала моего безопасника — а потом свалила вместе с одним из норвежских бет.

Я недоумённо посмотрела на Альфу и неосознанно потрогала свою шею.

— Метка? А причем здесь она?

— Где вы воспитывались, Тайя? — нахмурился в свою очередь Альфа Рамзи. — Брачные метки — одно из важнейших понятий нашего мира.

Вжавшись в кресло, я жалобно протянула.

— А я, Альфа, только недавно узнала, что принадлежу расе оборотней. Вот раз как Валуа меня унюхал … и укусил.

Александр Рамзи взглянул на меня неверящим взглядом.

— Вы бы не выжили без стаи, — потрясённо произнес он.

— Вы не первый, кто мне об этом говорит.

— Вот значит, откуда ваши проблемы со зверем… — он усмехнулся, думая точно о чем — то про себя. — Вы знаете, у вас очень нестабильный запах: вы почти всегда пахнете как человек. Но иногда — иногда от вас прямо веет волчицей.

— И это мне тоже говорили, — сжала я ладони между коленей.

— Любопытно, насколько выборочно вам всё «говорили». Развейте мои сомнения, скажите, кем вы пахнете.

— Сейчас? — не поняла я и даже на всякий случай принюхалась сама к себе. Хммм, полчаса назад Гильермо на руках принес меня из моей спальни на первый этаж. — Гильермо?

— Вы пахнете своим мужем, Тайя! — провозгласил Альфа Рамзи. — Тем, чья метка находится на вашей шее.

Я испуганно вздохнула.

— Но это… это временно?

Альфа Рамзи прикрыл глаза и некрасиво ощерился.

— Временно. До тех пор, пока ваш муж не одичает — и его не пристрелят как бешеную собаку. Тогда ваша брачная метка и исчезнет.

Настороженно взглянув на Альфу, я спросила:

— Насколько это важно?

Альфа Рамзи хрипло рассмеялся.

— Вы понимаете, что ваш запах настолько смешался с запахом вашего мужа, что только истинная пара унюхал бы в этой какофонии ваш настоящий запах. Для меня, для Баева, для его беты — вы пахнете точно как Валуа — сильным альфой. Мужчиной, если вам так будет более понятно — не женщиной.

Но ведь Гильермо таскал меня на руках, мечтал о семье…

— Как такое возможно?

— Вот и мне интересно, почему это испанский бета идёт на такие жертвы, — понимающе протянул Альфа. — В любом случае, я стал бы сильно доверять ему. Вы, возможно, этого не осознаёте, но бета точно знает, что делает. Как я уже говорил, у меня достаточно опыта в подобных делах… С вашей помощью он просто доведёт Валуа до сумасшествия — а потом уже, когда вы скинете брачную метку француза, заклеймит вас своей.

Я и не знала, что сказать… и потому просто смотрела на Альфу Рамзи.

— Подумайте об этом на досуге, — фыркнул Рамзи и махнул рукой, давая понять, что разговор закончен. Однако когда я выбралась из кресла и уже подошла к двери, он снова окликнул меня по имени.

— Мне не нравится то, что происходит вокруг вас, Тайя, — тихо произнёс он. — И мой вам совет: когда будете выбирать друзей, примите в расчёт ещё одну странность: Альфа — самка появилась на моих землях за день до того как Кирилл Баев попросил об услуге принять вас.

— Вы говорите про Алю? — на всякий случай уточнила я.

Альфа Рамзи прищурился.

— Разумеется, про неё. Вы что, знаете, много Альфа самок?

Я хихикнула, не зная, что именно и ответить.

— Ну, как вам сказать…

Я замолчала, гадая, как лучше продолжить… Не говорить же, что вокруг меня бегают табуны целительниц — правда помогают почему — то только те, которые приходят тайком.

Я было снова открыла рот, чтобы хоть как — то объяснить это затруднение, но в этот момент в кабинет зашёл один из помощников шотландского беты — со срочным донесением.

И я благополучно покинула кабинет Рамзи, надеясь, что сегодня больше сюрпризов не случится.

Мне и так надо было осмыслить всё то, что сказал Александр Рамзи.

Про Гильермо и Алю; про запахи, метку и то, что могло случиться с Этьеном.

Нет, я, конечно, знала о связке истинных пар, но я как — то не подумала… Не думала в момент, когда убегала от Этьена, о его волке. Впрочем…

…покинув кабинет Альфы Рамзи, я прошлась по замку, пыталась успокоиться.

Я уже дошла до такого состояния, когда не доверяла никому.

Допустим, я не могла так сразу проверить, в какой именно день Аля приехала в замок Рамзи — до или после звонка Альфы Баева. Но вот свой запах — кем именно я пахну — я могла легко узнать у любого оборотня стаи. Даже у того же Гильермо.

Впрочем, Альфа Рамзи мог сказать правду насчёт запаха — и наврать насчёт Этьена. Хот я и сама слышала, что оборотень в истинной паре становился одичалым почти мгновенно — в случае, если с его женой приключалось какое — то несчастье.

— Хорошо, — вслух повинилась я. — Если бы я не проснулась, если бы со мной что — то произошло… я была бы виновна. Но сейчас всё хорошо, врачи все в один голос утверждают, что у меня будет достаточно сил, чтобы спокойно родить — и в этом случае с Валуа не должно произойти ничего плохого.

Я собиралась жить дальше — счастливо, без Валуа. Но если я буду жить дальше — то и он должен как минимум продолжить жить. Не так ли?

Однако в этом случае, я продолжу пахнуть Этьеном… и если это так, то Гильермо не сможет ничего сделать. И тогда…

Я затрясла головой, выкидывая все ненужные мысли.

Не сейчас. Не всё сразу.

Постепенно. По одной.

Закрыв глаза, я принялась считать: один, два, три…

Значит, я не могу верить ни Гильермо, ни Але, ни Баевым…

Я хрипло рассмеялась, как никогда отчетливо понимая, что меня окружают одни хищники, играющие в свои волчьи игры.

Кажется, у волков есть такая тактика охоты — окружать жертву и затем медленно сжимать кольцо.

Может быть, все мои попытки сбежать от Этьена — всего лишь иллюзия выбора?

— Восемьдесят девять, девяносто, девяносто один…

Закусив губу, я почувствовала небольшую тошноту… и дикую усталость от всего происходящего.

Надоело.

Надоело чувствовать себя Алисой в Стране Чудес (или лучше сказать, Алисой в стране Чудовищ); надоело быть жертвой, надоело бояться…

Я решила, что сегодня, во что бы то ни стало, ткну палкой в осиное гнездо — и разворошу его немного.

И главное: возможность представилась почти сразу — в середине ужина, когда Альфа Рамзи с нескрываемым любопытством наблюдал за тем, как я уминаю хаггис — обалденно вкусное шотландское блюдо, которое я попробовала всего пару дней назад — можно сказать, почти на спор. Один из оборотней, встречавших меня и Фернандо по прилету на земли клана, напомнил, что я так и не отведала национальное блюдо горцев, и попросил повара приготовить его специально для меня. Ну вот, оказалось, что это такая вкуснятина, от которой просто нельзя оторваться.

И я, кстати, не понимала, почему остальные смотрят на это с подозрением.

Даже Альфа.

— Тайя, я очень рад, что вам понравился хаггис, — протянул Александр Рамзи, с интересом наблюдая за тем, как я подчищаю тарелку. — И вообще, меня радует ваш аппетит.

Он покосился на Фернандо и Алю.

— А ведь кто — то ещё недавно убеждал меня, что всё очень плохо… а теперь ваша пациентка ужинает хаггисом — и, кажется, довольна жизнью.

Я важно кивнула, что мол, да — довольна. В то время как Аля заметно напряглась.

— Я сама не понимаю, как это возможно, — выдавила она, косясь в мою сторону. Я тут же пожалела о том, что Гильермо не успел вернуться со своей «прогулки» до ужина — и мне пришлось сесть рядом с целительницей. — Такого ещё никогда не было: чтобы без помощи пары и женщина, и ребенок чувствовали себя хорошо.

— А может, вы просто чего — то не знаете? — усмехнулась я. — Другие Альфа — самки не были столь категоричны.

— Другие? — нахмурился… нахмурились все присутствующие за столом.

— Ты имеешь в виду Настю? — уточнила Лика.

— Нет, не её. Других. Альфу — самку, которая нашла меня в замке Валуа, и ещё … с золотыми глазами.

Я запоздало подумала, что как бы меня с подобными заявлениями в психушку не упрятали — вон как у всех лица вытянулись.

А Альфа Рамзи — тот вообще вскочил со своего стула и нервно дёрнулся в мою сторону.

— Что? Что вы сказали? — он сглатывал так, будто только что пробежал несколько километров без воды. — Тайя, в замке Валуа есть Альфа — самка с золотыми глазами? С золотыми???

Я сначала кивнула, затем, поняв, что он не так понял мою фразу, замотала головой — но Альфа к тому времени уже перевёл взгляд на Алю.

— Ты знала? — рыкнул он совсем не вежливо. — Ты знала об этом?

Аля, глядя прямо на Альфу, медленно кивнула.

— Это, правда, она? — продолжал допытываться Альфа Рамзи, нервно дергая себя за волосы. — Правда? Искательница в клане Валуа?

— Да. — Твёрдо ответила Аля и почему — то перевела взгляд на меня. — Она принадлежит клану Валуа.

— Это в корне меняет дело!

— Александр! — воскликнула Лика. — Что случилось?

— Это старая легенда… Говорят, что…. — Он замотал головой, а затем вперил взгляд в свою жену. — Нам придется пересмотреть своё соглашение с Баевым.

— Но Алекс… — Лика обеспокоенно взглянула меня. — Как же Тая?

Альфа Рамзи тяжело вздохнул …и обратился к нам с Фернандо.

— Я глубоко сожалею, Тайя. Но я как отец и как Альфа не имею права… Я должен Альфе Баеву — и не стану сообщать Альфе Валуа о вашем местонахождении. Но если он сам поинтересуется — я не буду ему препятствовать. Более того, я выполню всё, что он скажет.

— Что? — услышала я возмущённый вскрик своего врача. Меня же мгновенно замутило — я чувствовала, как аппетитный хаггис подступил обратно к горлу — и пыталась просто отдышаться.

— Алекс, ты не можешь так поступить с девушкой! — воскликнула Лика, подлетая к мужу. — Ты же видишь, насколько она боится его. Ты же знаешь…

— У нас нет выбора, Лика, — потемнел лицом Рамзи. — У него в клане искательница. Это значит, наш сын сможет найти свою пару — и никогда — слышишь, никогда не станет одичалым. Мы просто не можем рисковать… Простите, Тайя.

Я к этому времени, понимая, что не сумею добежать до ближайшей ванной, сгорбилась за столом, прикрывшись салфеткой — меня тошнило хаггисом.

В какой — то момент мне стало так плохо, что я отключилась от всего происходящего, хотя шумиха в столовой продолжалась ещё какое — то время… пока Аля, каким — то чудом всучив мне хвойный отвар, не заставила меня его выпить.

— Всё не так плохо, — утешала она меня по дороге в мою спальню. — Альфа Рамзи сказал, что он не станет сам связываться с Этьеном.

Не станет ли?

— Где Фернандо? — замотала я головой, пытаясь найти своего лечащего врача.

— Он вроде бы отправился искать испанского бету, — сообщил проходящий мимо воин из клана Рамзи. — Не беспокойтесь, мэм, они совсем рядом — вернутся через пару часов.

Пару часов. Это я могу вытерпеть. Все, что угодно — лишь бы поскорее выбраться из этого места, где не могут рисковать … Я была уверена, что Фернандо расскажет всё Гильермо, а Гильермо придумает, что нам делать. Куда нам бежать.

Куда угодно — хоть на край света. Лишь бы не нашёл. Лишь бы снова не терзал…

Я так боялась, что в тот момент была готова пообещать Гильермо всё, что угодно. Любое его желание, любой его каприз не мог сравниться с тем ужасом, что приготовил мне в своей стае Этьен.

Я ждала и нервничала, надеясь, что бета появится с минуту на минуту… Но то ли отвар сделал своё дело, то ли у меня силы закончились — так или иначе я заснула.

Желтые глаза хищника жадно ласкали меня.

— Mon prйcieux, ma chienne, ma femme… моя дорогая сука, моя жена, — шептал Валуа, когтями разрывая в клочья ночную рубашку, в которой я спала.

Это было ужасно — от одного только его прикосновения к моим тяжелым грудям, тело моё выгнулось от желания — и я не произвольно застонала.

— Да, моя девочка, — усмехался Этьена, нависая надо мной. — Да, милая.

Я чувствовала его губы на своей груди, на своей шее — на волчьей метке, которую он сам когда- то и поставил.

А внутри меня билась и выла волчица, требуя взять своё.

— Да, моя красавица, — хмыкнул Этьен, по — хозяйски трогая меня между ног. — Скоро мы воссоединимся. Ещё до полнолуния ты вернёшься в родную стаю — мою стаю.

Его глаза победно сверкнули — и я тут же проснулась.

Сама не зная от чего больше: от ужаса. Или возбуждения.

Этьен

Я, в конце — концов, признал, что недооценил Бая. Почти месяц мои парни вместе со спецами бостонской стаи разыскивали Таис. Были отработаны данные с аэропортов, с камер наблюдения — практически всех стран мира. Разве что Северную Корею мы пропустили! А так — даже Исландию отработали, не говоря уже обо всех странах бывшего Советского Союза, включая как азиатские, так и балтийские государства.

Её не было нигде!

Ударив кулаком по мраморной столешнице, я разбил стол в крошку.

Плохо, не удерживаю контроль. Ещё зов этот — из — за которого у меня каменный стояк уже больше недели. И знаю ведь, что не одна другая сука не облегчит — иначе бы перетрахал бы всю стаю. Я закрыл глаза, представляя перед собой свою красавицу. Её груди стали ещё полнее, а запах ещё ароматнее. С каким бы удовольствием я сейчас зарылся бы лицом в её мягкие груди, которые уже налились в ожидании моего ребенка.

А уж её метка — у меня даже волчьи клыки вылезли «без проса» — до того моему зверю нетерпелось обновить брачную отметину.

Нет, девочка, никуда ты от меня не денешься.

Поднявшись из — за остатков стола, я принялся ходить по кабинету, пытаясь…не знаю, придумать что — то новое? Найди какую — то ошибку в действиях Баева?

Между нами говоря, у Бая пока получалась только одна ошибка — с этим мальцом, которого Луна Оборотней навязала ещё и мне…

Стоп.

Я дернулся — переведя взгляд на горы.

Парень.

Игрушечная деталька. А что, если это ключ? Ведь недаром тогда Луна Оборотней…

Я кинулся к порушенному столу, пытаясь отыскать… ну вот же, деталь лего. А этот кусок пластика… это…Я понятия не имел, что это такое. Решил показать игрушку — точнее, непонятный кусок пластика, своим парням.

Как ни странно, один из них, переглянувшись с Матисом, тут же ответил.

— Это похоже на крышку от usb накопителя, который сделали на заказ вместе с лэптопом специально для нашей Луны.

Ой ли…

Я даже сощурился от удовольствия.

Неужели мальчишка на самом деле такой сильный союзник?

Взглянув на парня, я спросил:

— Можешь проверить, жучок на компьютере работает?

— Разумеется, — кивнул парень, и полез к компьютеру. Через минуту он покосился на меня.

— Есть возможность определения местоположения, — протянул он. — Мне понадобится около получаса.

— Действуй! — рыкнул я, чувствуя как внутри меня поднимается что — то кровожадное.

Это был мой волк, почуявший запах добычи.

Глава 13

Тая

Я проснулась на рассвете, оттого в дверь моей спальни отчаянно стучали.

Гильермо, поняла я, осторожно поднимаясь с кровати и накидывая халат поверх ночной рубашки. Целая рубашка напоминала мне о неприличном сновидении, из — за которого я проснулась около полуночи и потом целых два часа не могла заснуть. Сейчас же часы показывали… хмм… без пяти пять утра.

Мочевой пузырь тут же напомнил о себе — вместе с новым стуком в дверь. Оборотни за дверью уже почувствовали, что я проснулась — и теперь, видимо не понимали, отчего я медлю.

Вспомнив всё то, что происходило вчера в столовой, я тут же предположила, что Ги в курсе — и мы немедленно уезжаем.

Опять в бега.

Но когда я открыла дверь, на меня, не мигая, смотрели два очень разозленных Альфы.

— Как ты дала ему о себе знать? — рыкнул Альфа Баев, врываясь в комнату. Александр Рамзи внимательно рассматривал мой внешний вид — и особенно метку, которая светлела в широком вырезе ночной рубашки старым шрамом.

— Кирилл, они истинные и у них связанная метка, — напомнил Александр Рамзи.

— А то я этого не знаю, — рявкнул Альфа Баев, начиная без спросу… копаться в моих вещах.

В стороны летели кофты, платья, нижнее белье…

Наконец, Альфа добрался до рюкзака, который я привезла из его замка.

— Что здесь? — спросил Альфа Баев, кивнув на одно отделение, в котором была сломана молния.

— Ничего, — покачала я головой. — Там язычок сломался — я туда ничего не клала.

Баев усмехнулся — отрастил когти — и резко дернул грубую ткань на себя. Из рюкзака тотчас вылетел пластиковый человечек — которые обычно бывают в игрушках — конструкторах — а затем я увидела и свой компьютер. Это был лэптоп, на котором я подрабатывала, когда жила в стае Альфы Баева. У меня была возможность тратить любые деньги без лимита (о чем много раз говорил Этьен), но я таким образом пыталась отстоять хоть немного собственной независимости.

Глупая я тогда была — думала, что наличие работы и собственных денег что — то исправит.

Швырнув лэптоп в стенку, Баев раздраженно рассмеялся — и, повернувшись к Рамзи, сухо добавил:

— Там жучок и был.

Жучок????

Я перевела взгляд с одного мужчины на другого.

Сон, в котором Этьен обещал, что заберет меня домой, начинал сбываться.

Меня бросило в холодный пот.

— Понимаешь, — протянул Альфа Баев. Он не спрашивал — констатировал.

Я перевела взгляд на Александра Рамзи.

— А если мы уедем прямо сейчас?

Альфа Рамзи сглотнул и покачал головой.

— Простите, Тайя. Сюда уже едут.

— Валуа? — вздохнула я от накатывающего меня страха.

— Валуа, — кивнул Альфа Баев. — А также члены Совета.

— Это единственное, что я мог сделать в открывшихся обстоятельствах, — произнес Альфа Рамзи. — Кирилл, у вас нет почти ничего, за что можно было бы зацепиться. Тайя — истинная пара с активной меткой.

— Она не знала, что такое метка, когда кусала Этьена, — возразил Альфа Баев.

Александр Рамзи усмехнулся.

— Мы оба знаем, что оборотни никогда не играют честно, если дело касается их истиной пары. Простите, Тайя. — Направившись к двери, он похлопал Альфу Баева по плечу. — Подготовься, как можешь. Они хотят начать слушание в девять вечера.

Альфа Баев пристально посмотрел на меня.

— Тая, из комнаты не выходить. К тебе скоро заглянет Настя — а потом, после того, когда вы вдвоём позавтракаете, Гильермо отведёт вас вниз — на осмотр к врачам. Любое малейшее недомогание, любое волнение — незамедлительно говори Насте или Фернандо. Понятно?

Я кивнула.

— У нас нет шансов, да? — запинающимся голосом спросила я.

— Я ещё не видел Этьена, и потому не могу определить его состояние. Если он удержал волка, он не так страшен.

— А если?

Альфа Баев сжал челюсти — так, что у него на лице заходили желваки.

— Ещё рано делать какие — либо выводы. Не нервничай — думай о ребенке.

И он вышел, оставив меня одну. Это был последний раз за целый день, когда я оставалась наедине сама с собой.

Этьен

Всё оказалось очень просто.

Проще некуда. Малыш, который сунул мне детальку лего, явно знал, что делал — и именно мой будущий воспитанник привел меня к моей жене.

Что ж, парень явно заслужил помощь с моей стороны. Как говорится, чем смогу — помогу.

А пока я мчался в Шотландию возвращать беглянку — жену назад.

Нет, ну Баев, ну прохвост… додумался же засунуть Таис в одну из самых закрытых стай мира — Рамзи ещё тот параноик. Хотя горцы испокон веков славились тем, что не пускали к себе чужаков. А уж после того, как сука Рамзи принесла сильного щенка — наследника, тот вообще на всякий случай закрыл все границы своей стаи.

Молодец — правильно поступил.

Если бы я сразу же, как только приволок Таис в Ангулем, усилил бы охрану стаи, то сейчас мне не пришлось бы мчаться за своей сукой в чужую страну.

Она бы находилась у меня дома — как и полагает покорной герцогине.

Я усмехнулся, ещё раз мысленно аплодируя Баю — вот ведь гад, знал, что территорию Рамзи даже спутники размывают, не говоря уже об уличных камерах и прочей компьютерной чепухе. Рамзи также постарался, что бы данные о перинатальном оборудовании в его замке «не засветились», хотя оборудование точно было — иначе как бы родился его наследник? Я помню, что Настя проводила там большое количество времени.

Настька.

Вон благодаря кому они узнали об оборудовании — и нашли удобное место, чтобы спрятать от меня мою же жену.

Merde!

К сожалению, Рамзи бы не только Альфой Шотландии, но и английским Альфой, а потому я не мог незаметно подобраться к его границам. Пришлось действовать открыто — правда, с оглядкой на Совет.

Наш телефонный разговор занял всего несколько минут. Рамзи, как это ни странно, почти сразу пошёл на уступки — выслушав мои претензии, не стал ни отнекиваться, ни врать насчёт Таис, тем самым подтвердив её присутствие в своей стае.

А дальше…

Я вытребовал себе право окружить его замок своими парнями — с одним условием: никакого применения силы.

Пусть всё решит Совет.

Не знаю, насколько наивным был этот парень, но Совет уже около полугода медленно «обрабатывался» Грегом — и я рассчитывал, что никто из Альф, возглавляющих большие стаи, не примет во внимание слабые аргументы Бая. Ну в самом деле — у него не было никаких прав ни на мою женщину, ни на моего нерожденного ещё ребенка.

Я немедленно вылетел в Шотландию — взяв с собой не только своих воинов, но и полную свиту герцогини. Хватит, Таис достаточно наигралась в бедную родственницу — и уже с сегодняшнего дня её жизнь войдут в нормальное русло.

Однако и тут не обошлось без накладок: не могли найти эту русскую девку — ту самую, которая была приставлена к Таис.

Поскольку Марк был сейчас недоступен, я связался с Аленом.

— Putain! Блять, Что происходит? — рявкнул я на отошедшего от дел бету. — Где эта сука?

— Альфа, простите, Марк просто не подумал, что она вам понадобится… Лера ведь никто — просто служанка.

— Служанка, которая говорит на одном языке с Луной, — ощерился я. — Скоторой они, к тому же, в почти дружеских отношениях. Пусть Таис увидит её на землях чужаков — пусть знает, что её ждут дома.

— Да, Альфа, — тут же ответил бывший бета. — Девочка у нас дома… вместе с матерью.

— У тебя есть полчаса, чтобы доставить её в аэропорт, — рыкнул я, едва сдерживаясь. — Всё явно?

— Да Альфа. Конечно. Она скоро выедет, — быстро произнес в трубку Ален. — Моя жена позаботится, чтобы Лера была в аэропорту вовремя. Просите, мы и предположить не могли, что моей дочери будет отказана такая честь приветствовать Луну в клане…

Я раздражённо фыркнул и кинул трубку.

Ладно, одной проблемой меньше.

Тая

Рутинный утренний осмотр у врача проходил сегодня более чем странно — в воздухе было разлито так много напряжения, что казалось, его можно было есть ложкой.

Вместе со страхом, исходящим от меня.

Липким, холодным страхом.

Пока Фернандо делал пометки в медицинской карте, Настя держала меня за руку и тихо убеждала, что всё хорошо.

Когда я на самом деле расслышала, что именно бодренько вещает мне подруга, не смогла удержаться от ироничного взгляда в её сторону.

— Может, не сейчас, — смутилась Настя Баева. — Но я обещаю — скоро всё точно будет хорошо.

— …а анализы и сейчас вполне хорошие, — заявил Фернандо, щелкая мышкой. — Конечно, в космос Тае пока рановато, но в остальном — всё более чем нормально.

Настя с облегчением выдохнула.

— Отличные новости! — пробормотала она, похлопав меня по руке. — Ты выдержишь, Тая. Мы все это выдержим.

— Осталось лишь выдержать Совет, на котором, по слухам, у меня совсем мало шансов.

— За тебя будет не только Кирилл, но и Альфа — самки, — покачала головой Настя. — А мы — сила, Тай. Не Альфы, не воины. Но сила. С нами даже Альфам приходится считаться. Будь спокойна — все взрослые Альфа — самки будут за тебя.

— Все — все? — не поверила я. — И даже Аля?

— Может не сомневаться, — кивнула Настя. — Аля тоже поддержит тебя и твоё решение.

— Что — то верится с трудом, — нервно фыркнула я.

Настя рассмеялась.

— Я же не сказала, что оно ей понравится.

Когда мы уже стояли в дверях кабинета, она (пользуясь тем, что Фернандо ушёл в лабораторию через другой вход), осторожно попросила.

— Пообещай мне кое- что взамен.

— Что? — тут же насторожилась я. Очень уж торжественный вид был у Насти.

— Что выслушаешь его — если он захочет просто поговорить.

— Ты и правда думаешь, что такое может случиться? — криво усмехнулась я. — Ты думаешь, что он затеял весь этот совет… просто, чтобы иметь возможность со мной поговорить?

Настя отвела взгляд.

— Это Альфы. Их поступки хрен просчитаешь.

Я же криво усмехнулась.

— Отлично сказано, подружка.

Настя вздохнула.

— Я просто надеюсь, что он сдержится. Что не станет делать всё ещё хуже.

— Ещё хуже? — я саркастически рассмеялась. — Настя, это мой предел. Я меньше чем за год жизни с оборотнями превратилась в тень себя прежней. Я боюсь каждого шороха, вздрагиваю любого звука и мечтаю только о том, чтобы пережить целый день и целую ночь. Утром — думаю про день; вечером — про ночь. «Ещё хуже» я просто не потяну…

— Прости, — осторожно обняла меня Настя. — Прости, что тебе приходится через всё это проходить. Никто не ожидал, что всё случится так…

— Да уж. Ну что, пошли назад, в комнату?

Настя открыла дверь, за которой нас должен был ждать Гильермо — но Ги за дверью не оказалось.

— Альфе понадобилась помощь беты, — прокомментировал Насте по русски один из мужчин, подпирающих стену возле двери. Прокомментировал он по- русски, но с явным испанским акцентом.

— Спасибо, Адан, — поблагодарила Настя и прокомментировала специально для меня. — Это Тени — спецназ оборотней. Мы в хороших руках.

Так оно и получилось — в прямом смысле я имею в виду. Пока Адан о чем — то разговаривал с Настей, второй воин легко поднял меня на руки и понес по лестнице наверх.

— Это бред, что вам не выделили комнату на первом этаже, — недовольно протянул по русски мужчина. — Женщина в вашем положении — к тому же полукровка — не должна подвергаться такому неудобству

— Ну, нас сюда вообще — то не приглашали, — вздохнула я. — И потом, на первом этаже нет жилых комнат.

Воин фыркнул, поставил меня на пол, и…

…и в этот момент на меня как будто обрушилась ледяная волна.

Машинально повернув голову в сторону, откуда пришло нехорошее чувство, я увидела…Этьена.

Оказывается я за целый — за почти целый — месяц успела от него отвыкнуть.

От его высокой, жилистой фигуры; от сверкающего взгляда зеленых гаэльских глаз, которые сейчас горели каким — то потустороннем огнём, оттеняя смуглую кожу и темные, идеально уложенные волосы.

Одетый в строгий деловой костюм (несомненно, от лучших портных Франции), с запонками от Джейкобса (на которые я бы и за десять лет не насобирала, даже если бы питалась только дошираками), и часами Картье (просто промолчу), Этьен казался бесконечно далеким, страшно опасным и чужим…

Незнакомец Валуа, — вот кто стоял сейчас перед нами в коридоре.

Первыми, как ни странно, среагировали не охранники, а Настя.

— Этьен, — дурашливо — радостно протянула подруга. — Что ты здесь делаешь?

— Пришёл проведать свою жену, — не открывая от меня взгляда, произнес по-английски Валуа. — Как поживаешь, Таис?

От звука его голоса, в котором угадывался небольшой рык внутреннего волка, во мне что — то …сломалось.

Я вскинула голову — и будто завороженная, молча наблюдала за тем, как Этьен надвигается на нас.

Шаг, другой…

Нет, я не вспомнила в этот момент все те ужасы, которые он уготовил мне в случае моего неповиновения; не вспомнила и про врача, который несколько месяцев методично уничтожал мою личность и воспоминания — так, чтобы это понравилось Валуа.

Я не вспомнила ни о чем таком…

Вместо этого в голову пришли яркие картинки нашей близости — когда я умирала от удовольствия от его умелых ласк, а потом, возвращаясь вновь на грешную землю слушала его истории на французском, которые он рассказывал нашей дочери…

Но этот бесконечно чужой, надменный Альфа не мог быть тем мужчиной, который когда нежно ласкал меня.

Именно это — и только это — заставило меня в тот момент сделать шаг назад, за Настину спину.

И лишь когда глаза Этьена раздраженно сверкнули — я вспомнила все остальное.

Всё то, что старалась забыть:

Что того мужчины — нежного и заботливого мужа — в действительности никогда не существовало.

Я сама себе его выдумала. Вместе с помощью доктора Натана, будь он неладен!

— Этьен, прости, что напоминаю, но Совет назначен на девять вечера, — пыталась продолжить тем временем светскую беседу Настя.

— Слишком поздно, не находишь? — усмехнулся Этьен.

— Слишком рано, если учесть, что не все Альфы живут на территории Европы, — покачала головой Настя. — Но я слышала, что почти все будут. Интересно, да? Как это столько занятых Альф — практически в полнолуние — внезапно все как один согласились провести Совет так быстро?

— А чего тянуть время? — не улыбнулся — оскалился Этьен. — Хотя… подожди — ка, тебе бы хотелось именно потянуть, не так ли?

— Ты не думал, что за всеми нашими действиями стоит прежде всего твоё поведение. Мы с Кириллом никогда не желали тебе зла.

— Свежо предание, — кивнул Валуа. — Уйти с дороги, Настя. Я пришёл поздороваться со своей женой — имею на это право.

— Парни! — возмущенно рыкнула Настя, вдруг осознав, что её хваленый спецназ чего — то слишком медлит. — Парни????

— Простите, Луна, — подал голос тот, что только что поднимал меня по лестнице. — У нас не было приказа не допускать встречи Альфы Валуа с его парой.

— Как вы думаете, какого рожна вас к ней приставили? — рыкнула Настя, на секунду сверкнув волчьими клыками. — Именно для этого!

— Альфа приказал сопровождать беременную самку от кабинета врача до её спальни, — пожал плечами всё тот же оборотень. — И затем охранять её комнату. Но у нас не было приказа не допускать к ней её пару. Он — отец, имеет право.

Этьен тихо рассмеялся.

— Видишь, Настя, — довольно произнес он. — Даже твои собственные охранники понимают, насколько я в своём праве.

— Я против! — преграждала ему путь Настя. — Слышишь? Против. Все права обсудим после Совета.

Этьен снова засмеялся — и легко приподняв сопротивляющуюся Настю, «всучил» её одному из охранников.

— Подержи.

А сам двинулся на меня.

— Тая — беременная, если ты не забыл. А ты её пугаешь! — возмущалась позади Настя. — Этьен…

— Это я сделал свою пару беременной — это мой ребенок созревает внутри нее. Как я могу испугать свою собственную жену?

Пока он это говорил, я осторожно отступала назад — но он следовал за мной, не давая увеличиться расстоянию между нами. И наконец, я уперлась спиной в дверь своей комнаты.

Нервно водя рукой позади себя, я пыталась нащупать ручку, но…

Он уже склонился надо мной.

— Здравствуй, Таис, — сканируя меня желтым взглядом волка, ласково произнес Валуа. — Здравствуй, жена моя.

Я замерла на месте, не в силах отвести от него взгляда.

— Моя хорошая, — сказал Этьен, будто похвалив меня за хорошее поведение. Неожиданно он опустился на одно колено и протянул руки к моему животу. — Мои девочки.

Его прикосновение всё изменило.

Будто сломанная я внезапно стала по- новой собираться, выстраиваться из кусочков в целую личность.

Я внезапно ощутила миллионы разных запахов, услышала миллионы разных звуков вокруг себя. Но всё это ни шло ни в какое сравнение с теплом, исходившим от рук Валуа.

Я…

В своё время, я слышала много разных баек про ненормальное поведение у беременных. У кого — то это проявлялось в виде гастрономических изысков, вроде селедки с вареньем; кому — то срочно хотелось понюхать шпалы, и так далее.

Признаюсь честно, до самого этого момента я удивлялась подобным вывертам, и искренне считала, что хотя бы здесь моя беременность самая что ни на есть нормальная — кроме сладкого воздушного риса и солёной воздушной кукурузы, больше мне ничего такого особенного не хотелось… И тем страннее было то желание, которое внезапно пронзило меня всю целиком — от самой макушки до кончиков пальцев на ногах.

Мне захотелось … лизнуть Этьена.

Его смуглую, жилистую шею — ту её часть, которая выглядывала сейчас из белоснежной дорогой рубашки.

Я даже неосознанно щёлкнула зубами, уже представляя себе чуть солоноватый вкус его кожи; моя ладонь поднялась вверх, чтобы зарыться в его волосы… но так и осталась висеть в воздухе, потому что в этот момент я вдруг услышала яростное рычание, исходившее от Этьена. Странно, что остальные как будто ничего не слышали — охранники тактично отвели глаза, Настя же кому — то яростно строчила в телефоне.

— Mon! — услышала я голос… зверя Валуа. — Mine а droite. Tu m'appartiens… Моя собственность — моё право. Принадлежишь мне.

Я очень плохо понимала родной язык Валуа, но эти слова учитель в стае заставили меня выучить. Тогда, когда герцог и Альфа лепил из меня послушную герцогиню.

Я вздрогнула, сжалась — и будто пришла в себя.

Этьен же поднял на меня взгляд — желтый, волчий взгляд — и хрипло произнес.

— У тебя есть ещё время закончить этот балаган досрочно — и вернуться домой, как полагает послушной герцогине.

— Этьен! — простонала Настя сзади. — Этьен, нет!

Он взял мою руку — ту самую, что зависла в воздухе — и, перевернув её ладошкой вверх, медленно провёл языком по моей ладони.

— Ты ещё не до конца освоилась в мире оборотней, поэтому я не буду наказывать тебя за то, что ты забыла своё место.

Место. Сидеть. Лежать. Молчать.

Если не будешь послушной герцогиней, если не станешь соответствовать стае — он найдет, куда тебя запрятать, горько подумала я. Чудовище! Чудовище, которое выглядит и пахнет как мужчина, которого я…

…который мне когда — то нравился.

И который превратит мою жизнь в ад, если я окажусь снова у него в руках.

Я вспомнила свои первые дни в Ангулеме, когда я ещё старалась как — то разобраться в своей новой жизни. Вспомнила психолога — не того, Натана, который залез мне в голову — а настоящего, хорошего психолога.

У нас ведь даже не было как таковой консультации — он просто пытался помочь мне с адаптацией на новом месте. Так сказать, подтолкнуть к активным действиям.

Я помню, как мы разговаривали с доктором: как я осторожно отвечала на его вопросы о своей прежней жизни и том дне (точнее ночи), когда познакомилась с Этьеном.

Это был тихий, спокойный сеанс, до того момента, пока в комнате не раздался недовольный рык Альфы.

Почтенный доктор ещё не успел даже взять со стола свой блокнот — а уже оказался за дверью комнаты. Захлопнув за ним дверь, Валуа также с силой притянул меня к себе, приказав:

— Расстегнула ширинку. Быстро. Ну.

Дрожащими руками я выполнила то, что он приказал.

— Теперь вытащи член.

Я сделала и это.

— А теперь ласкай меня — я хочу, чтобы ты довела меня до оргазма.

Резкий переход от тихой беседы с понимающим доктором к сексуальному принуждению, временно оглушили меня. Замкнувшись в себе, я просто молча выполняла то, что приказывал Этьен.

Выполняла, как бездушная машина — просто совершая рукой механические действия. Но ему такого оргазма было мало — он хотел ещё больше унизить меня.

Если это «ещё больше» вообще могло быть возможно.

Он сковал меня своей силой Альфы, надавливая рукой на плечи — так что я вынуждена была упасть на колени перед ним. Перед его возбужденным, готовым запачкать меня спермой, членом.

— Сегодня будешь глотать, — усмехнулся он с нечеловеческой улыбкой на лице. — Давай, дорогая.

А когда я оказала неповиновение, он взял меня силой.

Сейчас я тоже не могла шевельнуться — но не из — за того, что применил силу Альфы. Просто некуда было двигаться: с одной стороны дверь, с другой — Валуа. Продолжающий жадно дотрагиваться до моего тела.

Правда, моё наваждение уже прошло — погасли запахи, исчезли многочисленные звуки. Жалобно посмотрев на Настю, я произнесла:

— Пожалуйста…

— Таис, — рыкнул Этьен, поднимаясь с колена и больно схватив меня за руку. Не знаю, что бы случилось после этого, если бы к нам не подоспела помощь в виде Альфы Баева и Рамзи.

— Этьен, — протянул Альфа Баев. — Кажется, ты торопишь события.

— Разве? — усмехнулся Валуа. — А мне так не кажется. Я пришёл за своим.

— Совет состоится только вечером, — напомнил ему Кирилл Баев. — И каким будет его решение ещё неизвестно.

— Не тешь себя иллюзиями, братец, — хмыкнул Валуа. — Она принадлежит мне.

— До окончания Совета, она ничья! — рыкнул Альфа Баев, переведя взгляд на моё лицо. — Тая, ты побледнела… Иди в комнату — отдыхай.

— Не приказывай ей, что делать, — ощерился Этьен, нахмурившись. — Ей сейчас как никогда нужна подпитка моей силой.

— Прошу вас, Альфы, — встал между Этьеном и Кириллом Альфа Рамзи. — Мы все заботимся о Тайе и хотим для неё и её ребенка только самого лучшего.

Поймав внимание двух Альф, Александр Рамзи продолжил.

— Тайя, вы ведь теперь в курсе, что Альфа Валуа уже прибыл в наш замок?

Я настороженно кивнула.

— Ну вот… то есть, если вам станет вдруг плохо или вы почувствуете слабость, вы же позовёте своего мужа?

Я снова кивнула — понимая, что вру… подыхать буду, но не позову.

Глаза Этьена, до этого зеленые, человеческие — снова вспыхнули желтым взглядом волка.

Я замерла, чувствуя, что меня начинает мутить со страха, и…

— …мы позовём, — согласилась Настя, протискиваясь между своим мужем и Этьеном. Взяв меня под руку, она как — то неимоверно быстро открыла дверь и втащила нас обеих внутрь.

Не забыв эту дверь за собой аккуратно закрыть.

Глава 14

Этьен

Я прибыл в клан Рамзи в рекордные сроки. Грег предупредил, что шотландец, несмотря на всё его «понимание» во время телефонного разговора, не пойдет на сотрудничество с нами, а потому я ожидал не холодный — ледяной прием.

Плевать. Я в его земли не ради гостеприимства подался.

Однако, несмотря на все прогнозы Грега, Рамзи оказался… полезным.

Нет, он не горел желанием оказывать мне почести как дорогому гостю, но соблюдал разумный нейтралитет …. и рассказывал.

Что Таис действительно уже какое — то время находится в его клане. Что недавно у неё были проблемы из-за недостатка силы — и из — за этого моя жена целых десять дней пребывала без сознания. Врачи же, по словам шотландца, тщательное наблюдали за пациенткой и были готовы в любой момент провести кесарево сечение — дабы спасти и мать, и дитя. Но, к неописуемому счастью Рамзи, всё неожиданно пришло в норму — причем без какого — либо усилия самих медиков. Теперь же доктора разводят руками, пытаясь понять, как это Таис удалось прийти в себя без подпитки отца ребенка. Такого никогда прежде не случалось.

Что ж, эта часть его рассказа меня совсем не удивила — я доподлинно знал, что именно помогло Таис. Хотя делиться своими соображениями с Рамзи не посчитал нужным — пусть его медики гадают дальше.

Пока Рамзи сопровождал меня к замку, он много и нудно рассказывал про то, как именно Таис жила в его клане — и выходило, что они вовсе не замышляли ничего против меня — как — то так само вышло, что мятежная самка оказалась в их замке. И вообще… ну к беременным же особое отношение.

Впрочем, тут я был готов ему поверить — кажется, Рамзи собирался бросить вызов всей нашей расе, когда его сука забеременела.

И всё же, одно дело охранять свою жену и своего ребенка; другое дело — прятать беременную самку, принадлежащую чужому Альфе. Ведь если бы не вмешательство Луны Оборотней, Таис, может, и была бы ещё жива — но ребенка бы уже потеряла. Да и я, скорее всего, бегал бы уже где- то по горам в образе одичалого.

— Я хочу видеть свою жену, — обратился я к Рамзи, который вызвался самолично проводить меня до спальни, где бы я мог «отдохнуть с дороги». Я не особо понимал, зачем мне спальня…вообще какая — то комната в его замке, если уже в начале одиннадцатого вечера мы будет на пути в Ангулем.

А если нам и придется задержаться — то я всё — равно буду ночевать рядом с женой, а не в другом крыле замка.

— Этьен, — нахмурился Рамзи. — Совет ещё не состоялся, и…

— Я собираюсь всего лишь навестить её. И подпитать свою дочь — так, чтобы ей уж точно хватило отцовской силы до родов. — Я иронично посмотрела на Рамзи. — Или на это тоже требуется решение Совета?

Алекс прищурился.

— Мне не нравится, когда мой клан находится в центре интриг нескольких сил сразу.

— Хорошо это понимаю, — усмехнулся я.

Хозяин поскрипел зубами — но промолчал.

Значит, не против.

Сухо поблагодарив Рамзи за оказанное внимание, я отпустил его на все четыре стороны, сообщив, что хочу немного отдохнуть перед Советом.

Отдохнуть, не отдохнуть — а пару новых уколов успокоительного мне сейчас бы не помешали.

Впрочем, это не заняло много времени.

Как только я почувствовал, что лекарство подействовало, я покинул комнату — и отправился на поиски своей жены. Чужих охранников возле моей комнаты не было — выходит, мы с Алексом на самом деле неплохо поняли друг друга.

Что ж, приятно, что шотландец не велся на поводу у моего дорогого кузена.

Несмотря на то, что до этого в резиденции Рамзи я никогда не бывал, отыскать Таис в старом замке оказалось делом несложным. Ни карты, ни сопровождающие были не нужны — меня вёл её аромат.

Запах моей женщины.

На всё — про всё, я потратил где — то около полчаса, и то только потому, что выбирал наиболее безлюдные коридоры. Пусть Рамзи и играл пока в добродушного хозяина, я не доверял ему — поэтому старался действовать так, чтобы мои передвижения не сразу были доложены хозяину замка.

Когда, миновав галерею, я вышел в крыло спален…мой волк сразу учуял приближение Таис.

Я едва сдерживал зверя от оборота, себя — от остальных сильных чувств.

Нет, ещё не время.

Пока можно только смотреть — нельзя трогать.

Таис направлялась по коридору вместе с Настей и двумя охранниками со стороны парадной лестницы в мою сторону… и она же первая заметила меня.

Хорошая девочка.

Я не видел её почти месяц — и сейчас жадно впитывал взглядом изменения, которые произошли в её внешности.

Живот стал больше — руки тоньше. Под глазами залегли тени, а взгляд… взгляд завораживал, притягивая к себе. Моя пара явно растерялась — и тут же Настя Баева ожидаемо выступила вперед, пытаясь перетянуть всё внимание не себя.

— Этьен? — не слишком правдоподобно удивилась Настя. — Что ты здесь делаешь?

Что ж, хотите поиграть в светскую беседу — это я могу… успокоительное не даст мне перекинуться в волка. По крайней мере, в ближайшие пару часов.

— Да вот, — разулыбался я так, словно мы находились на светском приёме. — Пришёл проведать свою жену.

И ухитрился — таки поймать взгляд Таис.

— Как поживаешь, дорогая? — спросил я, пытаясь дотянуться до нее через связь истинной пары. Это было кое — что из того арсенала, который мы успели подготовить.

Таис — её человеческая сущность — могла быть напугана, введена в заблуждение; могла сопротивляться мне и нашему браку столько угодно — но её волчица была мудрее человека и прекрасно знала, кому она принадлежит.

Я направил на неё всю свою силу, надеясь, что близость полнолуния также сыграет свою роль. По крайней мере, на этом настаивал Натан.

И у меня получилось!

Таис моргнула, вздрогнула — и внезапно запахла как волчица.

Я мысленно уже обнял свою жену — с неимоверной радостью приветствуя едва заметный, но всё же запах её возбуждения, который прекрасно сочетался с расширяющимися зрачками.

О да, детка…

Я необдуманно рванул к ней — сделав несколько быстрых шагов к Таис — отчего моя пара…

Она спряталась за Настю.

Я почувствовал ярость своего волка, который не понимал, как наша сука может закрываться от меня.

Почувствовал — но сдержался. Однако делу это не помогло. Моя пара вела себя как испуганный подросток перед первой случкой!

И пока я пытался сдержать рвущейся наружу рёв, опять влезла со своей ненужной заботой Настька.

— Ммм, прости, пожалуйста, Этьен, но Совет ведь назначен на девять вечера, — подала голос жена моего лучшего врага. Мол, поторопился я прийти за Таис.

И что, ты предлагаешь мне ждать до самого вечера? — хотел поинтересоваться я у суки Кирилла. Что бы вы там с муженьком не планировали, я пришёл за своим — и я своё возьму.

Я пробурчал что- то, соответствующее моменту. Мол, девять вечера — уже достаточно поздно.

Но Настя… как это у русских говорят: муж и жена — одна сатана? — Настя умудрилась даже в этом пустяшном разговоре дать понять, что они знают…

Или, что было более вероятно, правильно предполагают.

— Как это столько занятых Альф — практически в полнолуние — внезапно все как один согласились провести Совет так быстро? — с усмешкой протянула она, явно выводя меня на эмоции.

Думала, я прямо тут сорвусь? Молодец, девочка, хорошо тебя муж выдрессировал — но ты в наших играх ещё новичок. Я же играл во всё это с самого рождения.

— Ну, никому же не хочется тянуть время, — радостно оскалился я. — Или всё же кому — то надо именно это?

— Что ты Этьен, — серьёзно произнесла Настя, сложив брови домиком. — Всё что мы делаем — мы делаем только по неотложной необходимости.

Ага, ага… также как моя мать, когда выскабливала дочь моего отца — тоже делала это по неотложной необходимости. Никак иначе. Почему именно предательство близких так раздражает?

— Уйди с дороги, — рыкнул я, чувствуя, что мне надоела это бесполезная болтовня с Баевой. — Я пришёл, чтобы поздороваться со своей женой. Я имею на это все права.

Почему-то те, кто однажды предал, никогда не останавливаются на достигнутом. Насте вот, к примеру, было так легко дать мне возможность подойти к собственной жене — и попробовать уговорить её решить дело миром. Но сука Кирилла сейчас играла не на моей стороне.

Смерив меня напряженным взглядом, она сделала последнее, что могла — обратилась к охранникам.

Только вот ведь незадача — это не были простые оборотни. Это были элитные бойцы, вместе с которыми мы когда — то дрались не на жизнь, а на смерть. Вместе с ними мы ликвидировали лабораторию, где проводили бесчеловечные опыты на оборотнях.

Эти парни хорошо меня знали. И чувствовали — так же, как и Настя впрочем, что волчица Таис откликнулась на мой зов.

Только для бойцов, в отличие от Баевой, это не было пустым звуком.

— Простите, Луна, — протянул один из охранников. — Но у нас нет приказа не допускать встречу Альфы Валуа с его беременной парой. Он отец — он имеет право.

Я не смог сдержать смеха, заметив обескураженное выражение на Настином лице. То ли ещё будет, девочка — то ли ещё будет…

Настя, разумеется, тут же бросилась на меня в атаку, отчего мне пришлось даже поднять её на руки — и передать ближайшему охраннику, не желая больше размениваться на второстепенное.

Таис — она находилась совсем рядом, протяни только руку…

И я, оставив всё и всех позади, я двинулся к жене.

Таис — расчетливая сука или невинный кареглазый оленёнок, опрометчиво отступала назад, побуждая меня к охоте. Она так и не научилась понимать хищников. Таис, Таис…

Наконец, моя пара оказалась в западе между наступающим мной — и дверью.

Шумно втянув в себя воздух, наполненный её ароматом, я наклонился к её манящим своей мягкостью губкам.

— Здравствуй, жена моя, — протянул я как можно нежнее — чтобы и в самом деле не испугать её. Она казалось такой маленькой, такой хрупкой сейчас… Повинуясь какому- то внезапному порыву, я опустился на одно колено и по хозяйски дотронулся до её живота. До его тела, принадлежащего мне — до тела, где зрел мой ребенок.

Моя дочка.

А когда я поднял взгляд с живота, где зрело наше общее продолжение, вверх, Таис смотрела на мир желтыми глазами волчицы.

Это был уже не просто запах, означающий принадлежность к нашей расе. Её волчица, взяв вверх над рациональной составляющей человека, стремилась к своей паре — моему волку. Я был уверен, что ещё немного — и моя девочка объявит всем о своей принадлежности мне.

Это Таис, выросшая среди людей, могла сопротивляться нашей связи, но волчица, ведомая естественными желаниями, не могла противиться своему господину.

Между нежных губок Таис блеснули волчьи клыки — моя волчица наклонялась ко мне явно с мыслью обновить метку на моей шее, и я уже предвкушал её укус… когда он её кожи пахнуло чужими самцами.

От неё доносилось совсем немного запаха того испанского врача, что помогал Илье в замке Сирильо, поверхностный запах оставался и от охранника, сопровождавшего её — это было неприятно и несказанно злило моего волка. Но всё это меркло перед другим… Она просто воняла тем бетой, которого я, к несчастью, не убил.

Это был не просто остаточный аромат, который бывает, когда оборотни делят одно жилище и пользуются, к примеру, одними и теми же стульями. Судя по вони, исходившей от её волос, эта сволочь терся об неё — и этот запах даже частично перекрывал мой собственный!

Мой волк требовал немедленно развернуться — и, наплевав на Совет, на все планы, броситься на поиски Гильермо, чтобы, наконец, загрызть того, кто посмел встать между нами.

А Таис? Неужели она поощряла этого хлыща?

Как бы там не было, её желание никто учитывать не будет. Моя пара принадлежит только мне — я не допущу той ошибки, что когда — то разрушила жизнь моего отца.

Моя сука — моя собственность. И тот, кто покусился на мою собственность — не жилец.

Видимо, Таис что — то почувствовала, потому как её взгляд внезапно сделала испуганным.

Неужели? Боится за своего поклонника?

— У тебя есть время закончить этот балаган раньше времени, — рыкнул я, смерив свою суку с ног до головы. — Тебе надлежит вернуться домой немедленно, как полагает послушной герцогине. Иначе…

— Этьен! — прервала меня Настька. — Не надо!

Но я, недобро улыбнувшись, уже взял руку Таис — и медленно провёл языком по её ладони, заставляя неверную суку вздрогнуть.

— Ты ещё не до конца освоилась в мире оборотней, — миролюбиво заметил я, предпочитая не выносить её непростительное поведение на публику. — Поэтому я не стану наказывать тебя за твою ошибку. Надеюсь, больше ты не забудешь, где твоё место.

Моя пара взглянула на меня — этим своим взглядом раненого оленёнка бемби, и вдруг всё исчезло — погас желтый взгляд, втянулись клыки, и даже аромат её изменился — она снова пахла как человек.

Merde!

И пока я думал, как вернуть всё назад, она уже бросилась искать от меня защиты к Насте.

Я не мог этого допустить. Схватив жену на руку, я попытался вернуть её назад, но тут как назло в коридоре появились Баев и хозяин замка.

Ах, да — кажется, пока мы с Таис разговаривали, Настя ябедничала своему мужу.

Бывший друг внимательно обвёл взглядом всех присутствующих.

— Этьен, ты поторопился заявляться к Таис. — Рыкнул Баев.

— Да ну? — иронично фыркнул я. Кто бы говорил, а? — Я пришёл за своим, дорогой кузен.

— Пока официально Таис тебе не принадлежит.

— А Настя тебе тоже не принадлежит? — фыркнул я. — Или твои забавные правила касаются только меня?

Сирильо дёрнулся — но сдержался.

— Совет состоится этим вечером. — Отрезал Баев. — Если у тебя есть какие — то сомнения в отношении Насти — можешь также озвучить их. Только я в своей жене уверен.

— Сейчас уверен, — хмыкнул я, задетый надменным тоном Баева. Когда — то он разметал половину своих воинов, когда его пара надумала съездить на пикник с оборотнями московской стаи.

Мы стояли друг напротив друга — два Альфы, не привыкшие отступать.

Но у Кирилла была одна слабость — он не любил подковёрные игры, предпочитая им хорошую войну.

И здесь преимущество было на моей стороне.

— Тая, — обратился к моей суке Баев. — Ты побледнела. Иди- ка ты отдохнуть. Настя — сопроводи.

Я тут же ощерился.

— Ты не можешь приказывать моей жене.

— Совет ещё не подтвердил твои права на неё.

— Вот именно! Она также и не твоя. Но я могу подпитать её своей силой.

Меня раздражало этот бессмысленный диалог, раздражал навязанный конфликт — будто Баев специально столкнул нас лбами, словно двух баранов. К моему большому сожалению, я не мог сейчас признать его право руководить действиями Таис — это могло негативно аукнуться мне на Совете. Кирилл это явно знал — и пользовался моей уязвимостью. Не так уж он, оказывается, против подковёрных игр.

— Альфы, прошу вас, — протянул хозяин замка, вставая ровно между нами. Альфа Рамзи жутко боялся нарушить нейтралитет — и с учётом того, как много он был должен Баю (Настя, помнится, от Рамзи не вылезала почти все девять месяцев беременности его жены), так вот, с учётом этого обстоятельства, становилось не понятно — с какой стати он так боится меня?

Александр Рамзи тем временем осторожно продолжил:

— Мы все вместе заботимся о Тайе и хотим для неё и её малышки только самого лучшего.

Он повернулся к моей жене.

— Тайя, я уверен, что с вами сейчас всё в порядке. Но если вы вдруг почувствуете слабость, вы же позовёте своего мужа?

Я с раздражением наблюдал, как от одного только предложения Рамзи округляются от страха глаза Таис. Как будто это я не был с ней все эти месяцы рядом. Я кормил её, мыл её, носил на руках в туалет; я на ощупь знал каждый сантиметр её тела, с радостью принимая каждый её шаг в мою сторону. Неужели прошлое недопонимание важнее всего остального?

— …мы конечно же позовём альфу Валуа, если Тая почувствует себя плохо, — скороговоркой отчеканила Настя, протискиваясь к Таис и утаскивая её за собой в комнату.

А я насмешливо посмотрела на шотландца.

— Я надеюсь, что вы сдержите своё слово, Альфа Рамзи, — ухмыльнулся я. — И если моей жене даже хоть немного станет хуже — немедленно позовёте меня к ней.

По тому, как побледнел шотландец, я понял — он явно что — то знает. Знает и скрывает. А ещё, он обязательно позовёт меня к Таис, если что — то случится.

Тая

Закрыв дверь, Настя посмотрела на меня.

— Ты как, Тая? Нормально себя чувствуешь?

— Вроде бы, — кивнула я, рассматривая свои дрожащие пальцы. — Вроде бы нормально.

— Ты так побледнела.

Я подняла обеспокоенный взгляд на Настю.

— Это ведь конец, да? Он заберет меня назад, в свою стаю?

Подруга прищурилась … и пожала плечами.

— Я не знаю, Тай.

Присев в кресло, я спрятала лицо в ладонях.

— Настя, почему он так ко мне относится? Пусть я не подхожу ему как жена, пусть не устраиваю его как герцогиня — но разве это даёт ему право относиться ко мне как к простому куску своей собственности?

Настя, присев рядом со мной, осторожно погладила меня по плечам.

— Тая, это Альфы… У них это чувство вшито вместе с ответственностью за стаю.

Я подняла на неё заплаканный взгляд.

— Значит, это всё, да? Одно лишь чувство собственности — и ничего больше?

Закусив губу, я с болью посмотрела на подругу.

— Он даже не спросил, как ребенок, как я себя чувствую… Пусть не из — за меня самой, но он ведь должен был поинтересоваться состоянием нашего общего ребенка! Или ему всё — равно?

— Тая, нет! — воскликнула Настя, кинувшись ко мне, чтобы обнять. — Не думай так — ни в коем случае не думай! Скорее всего, он уже был в курсе твоего состояния… Здесь же врачи, Кирилл, альфа Рамзи. Ему наверняка всё рассказали.

— А они что, знают о моём состоянии лучше, чем я сама?

— Тайка! Ну, пожалуйста, не плачь! Может… он уже почувствовал, что всё хорошо, может просто не хватило времени это обсудить!

Ага, зато хватило времени приказать мне вернуться домой. Ни дать — ни взять — просто идеал любящего отца и заботливого мужа.

Что я буду делать, если Совет решит дело не в мою пользу?

— Ох, ты вся дрожишь, — произнесла Настя, дотронувшись до моей ледяной ладони. — Я прикажу принести тебе чаю.

— Нет! — я испуганно покосилась на дверь. — А вдруг он ещё там.

Рывком поднявшись на ноги, Настя подошла к двери и осторожно её приоткрыла. Я даже дыхание затаила — до того страшно мне было в этот момент.

— Всё чисто, — закрыв через секунду дверь, протянула Настя. — Только охранники — и всё.

Она снова приоткрыла дверь, чтобы позвать кого — то из охраны.

— Стой! — крикнула я, запоздало подумав, чем мне может обернуться невинное чаепитие. Настя вздрогнула — и на всякий случай замерла.

— Не надо чая.

— Ты замёрзла и дрожишь.

— Ты не слышала, что сказал Альфа Рамзи? Если я почувствую себя плохо — ему доложат. И у него появится законный повод явиться сюда.

Настя нахмурилась … и коротко кивнула.

— Ты права, — ответила она, но дверь не закрыла. Наоборот, поманила к себе одного из Теней.

— Попросите, пожалуйста, чтобы нам принесли сюда чаю и несколько сэндвичей. Я проголодалась — но не хочу оставлять подругу одну.

— Как скажите, Луна, — пробасил один из охранников, передавая приказ Насти по рации. — Через несколько минут вам всё доставят в комнату.

— Отлично, — кивнула Настя, поблагодарив мужчину. Заперев дверь, она выразительно посмотрела на меня.

— Видишь: чай мы заказали не для тебя, а для меня. Я голодная и ленивая.

Я горько усмехнулась, прекрасно понимая, насколько ничтожна эта отсрочка. Если совет встанет на сторону Этьена, то мне…

Я принялась мысленно считать по себя, пытаясь найти потерянное равновесие.

Если Совет примет сторону Этьена, то у меня не останется выбора. Мне придется вернуться с ним.

Или…

Что он там сказал, по поводу «закончить этот балаган раньше времени»?

Вытерев слезы, я подошла к окну.

— Тай? — обеспокоенно позвала меня Настя.

— Ты слышала, что он сказал? — рассматривая пейзаж за окном, спросила я. — Он сказал, что я не освоилась в мире оборотней — и поэтому он не будет меня наказывать.

— Этьен мог посчитать наши действия как предательство по отношению к нему, — осторожно и явно подбирая слова, протянула Настя. — Он просто не до конца понимает, насколько шатко твоё состояние.

— Да, но он сказал, что не будет наказывать… — я повернулась к Насте. — А что, если это был призыв к торгам, а?

— Про что ты сейчас говоришь? — не поняла Настя.

— Про Совет. Про своё будущее. Про то, что если шансы выиграть у нас совсем ничтожны — может, стоит провести торги с Этьеном? Моё возвращение в замок в обмен… допустим, на мою же неприкосновенность в его замке. Он ведь, кажется, тоже заинтересован в том, чтобы не доводить это дело до Совета.

Замерев, Настя выразительно посмотрела на меня.

— А что? — иронично хмыкнула я, пытаясь не зарыдать по-новой. — Что, если это единственная возможность получить хоть какую — то уступку с его стороны?

— Идея, конечно, хорошая… — осторожно протянула Настя. — Но ты уверена, что сможешь это выдержать?

— А у меня есть выбор?

Настя осторожно покачала головой.

— Кирилл будет стараться перетянуть Совет на свою сторону, только…

— …я знаю. Он мне говорил об этом раньше.

Всё ещё глядя на меня, Настя достала из кармана сотовый и набрала Альфе Баеву.

— Кирилл? У тебя есть свободная минутка? Мы тут с Таей в её комнате… хотим кое — что с тобой обсудить. Что? Нет, лучше если ты подойдешь к нам.

Глава 15

Тая

Альфа Баев смог заглянуть к нам с Настей только около пяти вечера.

Всё это время мы просидели в моей комнате практически не двигаясь и даже не шевелясь. Настя, правда, порывалась то напоить меня чаем, то накормить картофельным пюре с бефстроганов — но я, неизменно чувствуя, что от еды меня мутит, каждый раз отказывалась.

— Тая, так нельзя, — хмурилась подруга, относя подносы с едой подальше от меня — к самой двери. — Ты понимаешь, что вредишь и себе, и дочери?

— Насть, один день диеты ещё никого не убил, — пожала я плечами. — Ну поем я сейчас тебе на радость — а потом побегу в туалет обниматься с белым другом. Кому от этого будет лучше?

— Это просто не выносимо, — простонала Настя.

О да, невыносимо. Как хорошо я её понимала. Только вот это не Настина судьба должна была решиться через несколько часов.

Я пыталась размеренно дышать, пыталась считать на латыни — но любые мысли съедал страх, напоминавший о том, что уготовил в своем замке для меня Этьен.

И только когда нервы мои почти окончательно сдали, в комнате появился Кирилл Владимирович.

— Простите за опоздание. В замок прибывают всё новые Альфы, и важно перехватить их до Совета.

— Они не на нашей стороне? — спросила я, поглаживая свой живот.

Кирилл Баев тяжело вздохнул.

— Тая, не буду тебя обманывать… большинство Альф уже ознакомлены с повесткой дня.

— И, наверное, не просто ознакомлены, — усмехнулась Настя. — Этьен хорошо подготовился.

— Я не ожидал, что он пойдет на подобное. Решение Совета непреложно: Этьен сильно рискует, обращаясь к Альфам, потому что если что — то пойдет не так- он проиграет без шанса на реванш.

Проигрыш, шанс, реванш — и моя жизнь на кону… Как это ужасно!

— Тая предложила одну идею, — сообщила Альфе Настя. — Мы хотели обсудить это с тобой.

— Какую идею?

Настя перевела взгляд на меня — мол, рассказывай.

— Альфа, — прокашлялась я. — Когда мы встретились сегодня в коридоре с Этьеном, он явно дал понять, что «простит» меня, если я вернусь в его стаю ещё до Совета. Конечно, нельзя строить выводы по одной только брошенной вскользь фразе, но другого — то всё равно ничего нет. А что, если это замаскированное предложение к торгам? И вы вот тоже только что сказали: если Совет вынесет решение — Этьену придется смириться с этим решением. Возможно ли, что Валуа хочет перестраховаться?

— Разумеется, он хочет перестраховаться, — кивнул Кирилл Баев. — Но я не понял сути твоего предложения.

— Тая предполагает, что ради её возвращения в стаю, Этьен пойдет на сделку.

— Ты хочешь вернуться к Этьену? — приподнял бровь Альфа.

Зажмурившись на секунду, покачала головой.

— Нет, не хочу. Но выбор у меня небольшой. Если Совет решит дело не в мою пользу — я фактически превращаюсь в собственность Валуа. А вот если договориться с ним полюбовно, то ему придётся выполнять ограничения.

Альфа Баев пристально посмотрел на меня.

— Твоё добровольное возвращение в обмен на некоторые уступки. Хм… — он задумчиво посмотрел на свою жену. — Насть, а ведь это может сработать.

— А можем ли мы поверить в то, что Этьен станет выполнять договорённости?

— О, несомненно. Совет Альф может стать своего рода гарантером этого договора. Тем более что столько вожаков собиралось в одном месте — грех не воспользоваться. Только действовать надо быстро.

Альфа Баев повернулся ко мне.

— Ты продумала, какие пункты хочешь включить в соглашение?

О, да — у меня было для этого несколько бесконечно долгих, напряжённых часов.

— Никакой клетки. Никакого насилия, — сжав зубы, произнесла я первые требования. Глаза Альфы Баева сверкнули — но сам Альфа не произнес и звука.

— Кроме этого, моя дочь должна иметь возможность развиваться как нормальный ребенок. Я согласна, что дочка будет принадлежать к королевскому роду — и всё такое прочее, но это не повод лишать её детства.

— Я более чем уверен, что Этьен думает также, — кивнул Баев.

— А ещё, он должен пообещать, что не станет разделять нас. И не станет, когда девочка вырастит, навязывать ей замужество по своему выбору.

Альфа Баев нахмурился.

— По поводу последних пунктов: Тая, Этьен не пойдет на это. Я хорошо знаю своего кузена — я знаю, что он никогда не станет разделять тебя с дочерью только для того, чтобы тебе отомстить. Ты ведь этого боишься?

Я кивнула.

— Он не станет этого делать, — повторил Альфа, — ради мести. Но он может отослать девочку на обучение в один из закрытых пансионов. Ты можешь этого не одобрить, но обучение вдали от дома имеет огромное преимущество.

Я задумалась. Дочка будет рождена Валуа, а это значит, у неё будут свои обязанности как наследницы Валуа.

— Всё — равно. Есть же какой — то минимальный возраст? — на всякий случай уточнила я. — Вряд ли любящие родители отправят семилетнего ребенка в закрытую школу.

Кирилл Баев на секунду задумался.

— Да. Это хорошее предложение. С одной стороны — Этьен не будет ограничен в действиях по отношению к своей дочери — а значит, у него не будет причин отказаться подписывать соглашение по этому пункту; с другой стороны — у тебя будут некоторые гарантии, что ребенок останется на какое — то время с тобой. Но что касается брака…Тая, ты должна понимать, что твой ребенок пока единственный наследник целого рода Валуа. Этьен —не просто Альфа, он ещё и герцог, и последний представитель знаменитой фамилии. Если у вас не будет других детей (в этот момент я мысленно содрогнулась), если девочка останется его единственным продолжением, он, возможно, вынужден будет довольствоваться браком по соглашению. Понимаешь?

— То есть, я должна уже сейчас согласиться на то, что жизнь моей дочери может быть испорчена? — не поняла я. — А что, если она не полюбит навязанного жениха? Что, если она его будет ненавидеть?

На лице Альфы Баева мелькнула мимолётная усмешка.

— Ты плохо знаешь оборотней. Мы никогда не возьмем себе в жены самку, которая не устраивает нашего волка. Она, по крайней мере, должна нравиться и волку, и человеку. Даже в браке по уговору, оборотень никогда не станет принуждать свою женщину.

— Мой опыт говорит о другом! — воскликнула я, чувствуя себя от этого ужасно.

— Исключения только подтверждают правила, — отмахнулся от моего страха как от чего — то несостоятельного Альфа. — За этот год ты встречалась со многими оборотнями и их жёнами, сколько их них боялось или ненавидело своих мужей?

— Ни одного, но…

— Я могу пообещать тебе прямо сейчас, что Этьен не сделает твою дочь несчастной. Но он не за что не станет подписывать твоё предложение, если ты оставишь этот пункт. Для Альфы, определяющего жизнь огромной стаи, это будет слишком унизительно.

Я застыла на месте.

— Что скажешь, Тая? — спросила Настя, переводя на меня обеспокоенный взгляд.

А что я могла сказать. Имела ли я право распоряжаться правом своей дочери на счастье? Что, если Альфа Баев сейчас ошибается? Что если Этьен сделает так, как ему нужно — не подумав о том, что наша малышка будет страдать…

Перед глазами промелькнули воспоминания из детства: затравленное выражение на мамином лице, когда поздно вечером в двери поворачивался ключ отца. Вариантов всегда было только два: либо он возвращался пьяным и злым, либо пропахнувшим чужими женскими духами.

Могла ли я собственноручно толкать дочь к такой жизни?

— Тая, любой компромисс лучше конфронтации, — осторожно протянула Настя. — У тебя созрела отличная идея. Давай найдём силы довести её до ума. Возможно, это единственный шанс хоть как — то улучшить положение.

Ах, да. Иначе — полное подчинение.

Погладив живот, я вдруг подумала, что даже юридически подписанное соглашение — одобренное Альфой Баевым, Этьеном и всем Советом целиком, не распространяется на мою дочку. Это будет соглашение между мной и Этьеном. А дочка… У нас с ней есть как минимум восемнадцать лет, чтобы подговориться к неблагоприятному стечению обстоятельств.

— Тая, несмотря на сложные отношения между вами, Этьен не станет вредить своему ребенку. — Вздохнул Альфа Баев. — Пожалуйста, поверь.

У меня не было причин не доверять Альфе, который спас меня ценой дружбы со своим родственником. Но, к несчастью, слишком много всего накопилось, чтобы я могла довериться Баеву просто так. Однако, лучше синица в руках — чем журавль в небе.

— Хорошо, — выдавила я из себя. — Я согласна.

Кирилл Баев кивнул и порывисто встал.

— Хорошо. Я поговорю с кузеном.

И только когда он вышел, я поняла кое- что ещё: Альфа обсудил со мной каждый из названных пунктов. Кроме самого первого.

Кроме клетки.

Этьен

Теперь я понял, зачем этот шотландский пройдоха предоставил мне спальню: во — первых, комнатушка, которую мне отвели, находилась в значительно удалении от мест «общего сбора». А во- вторых, прибывающих Альф проводили в замок так, что о прибытии того или иного вожака я узнавал последним.

Я рассмеялся, чувствуя во всем этом руку Бая.

Братец продолжал бороться — и мне даже становилось от этого смешно. Нет, правда. Этот наивный дурачок ещё надеется, что короткие разговоры c Альфами, которых Грег обрабатывал ни один месяц, к чему — то приведут? Ха-ха… Для всех них, Таис уже давно напуганная самка, сбежавшая от своего супруга и прикрываемая самим Баем ради жирного куска власти.

Да, сам — то я прекрасно знал, что Баю мои земли не нужны. Слишком много мороки с моими аристократами. Да ему и на свои собственные земли времени не всегда хватает…

Я усмехнулся, глядя в окно, где начинало смеркаться.

…. но было бы глупо не сыграть на инстинкте вожаков других стай.

Сверившись с часами, я в нетерпении прошёлся по комнате. Осталось всего каких — то четыре часа до начала Совета. И скорее всего, пять — до того момента, когда больше никто не посмеет встать между мной и моей женой.

Происшествие в холле, когда на меня налетели сразу и Баев, и Рамзи — оставило неприятный осадок в душе. Они оба видели, насколько худая и бледная Таис — но потребовали, чтобы я не смел к ней приближаться до решения Совета. При этом каждый из них забывал моё безусловное право на свою истинную пару.

Я ощерился, чувствуя, что начинаю выходить из себя — пора было вкалывать новую дозу той отравы, что притупляла раздражение зверя.

И тут в дверь постучали.

Поведя носом я злобно ощерился.

— Входи, братец.

Баев медленно зашёл в комнату.

— У тебя тут уютно, — окинув интерьер взглядом, протянул Кирилл.

— Ты здесь для того, чтобы проинспектировать, насколько хорошую комнату мне выделили? — иронично фыркнул я.

— Злишься? — прищурился Бай.

— А ты как думаешь, — ответил я.

— Имеешь право, — кивнул Кирилл, добавив набившее оскомину: — Но мы все связаны чувством долга.

— Тая уже не принадлежит твоей стае, а потому никакого чувства долга перед ней у тебя быть не должно.

— Это ты так считаешь, — покачал головой Кирилл.

— И что? — усмехнулся я. — Ты сюда пришёл, чтобы поговорить со мной о своем долге перед беременной от меня самке?

— Я? — в свою очередь удивился Бай. — Нет, я тут за другим.

Он пристально посмотрел мне в глаза. Ай, не хорошо — почти вызов.

— Мы хотим подписать соглашение до начала Совета.

— Соглашение?

— Да, Тая допускает, что наши законы отличаются от законов людей, и потому готова пойти с тобой на сделку.

Я сложил руки на груди.

— И какие её условия?

Это была идея Натана. Он считал, что вскользь брошенная фраза будет непременно отмечена моей девочкой. Умница. Она отреагировала именно так, как мы хотели. Надо же, сделала правильные выводы, сумела донести их до Кирилла и даже осмелилась выставить мне условия.

Впрочем, ради этого всё и затевалось. Сейчас мне озвучат самые большие страхи моей пары — тем, чем «накачали» её Баевы.

— Тая согласна вернуться с тобой в Ангулем, — начал Кирилл, — если будут выполнены следующие условия…

Он произнес что — то ещё, но конец его фразы я уже не услышал.

Потому что я почувствовал, как моя сука целуется с другим. Блядь.

Я рыкнул и наполовину перекинувшись, бросился в крыло, где находилась спальня Таис.

Поломал охранников, снёс дверь — и сразу же накинулся на испанского бету Бая, разрывая его тело отрощенными клыками Альфы. Эта сволочь даже пытался чем — то ответить, но я с удовольствием пресек любые его попытки, по кусочкам уничтожая его тело.

Радом со мной раздавался плач моей суки, чьи — то тихие стоны, шепотки пришедших на звук борьбы Альф.

— …Этьен! — услышал я настойчивый голос рядом с собой. Не брата, нет. Не кузена. Не лучшего друга. До меня пытался докричаться Грег.

— Если ты сейчас его убьешь, то сильно осложнишь этим себе жизнь. Слышишь? Тебе осталось потерпеть всего несколько часов — и она полностью будет твоей. Вся целиком — с потрохами.

Я дернулся, представив, что сделаю с этой сукой, когда она окажется в моей власти. Мой член дернулся — и злость частично погасилась возбуждением. А сука… Таис сейчас рыдала, прижимая кулак ко рту, который уже испачкался в запахе беты.

Я не мог удержаться, чтобы на глазах моей суки не сломать гаду очередное ребро. Смотри, девочка, насколько слаб твой поклонник.

— Этьен… — шептала Таис. — Пожалуйста!

— Этьен, нет, — умоляла Настя рядом.

И только стоявший рядом Грег помог мне выпустить мою законную добычу.

— Альфы, — рявкнул он, обернувшись к вожакам стай, стоявшим позади нас. — Вы все видите, что здесь произошло. Нашего брата пытались нагло дискредитировать перед Советом. Он сорвался — это верно. Но сорвался он исключительно из — за любовника своей истинной пары.

— Что?

— Как такое возможно?

— Самка беременна от Валуа.

— Но она пропахла этим бетой.

— Да, пропахла.

Один из северных Альф, подошёл к Таис — заставляя меня приглушенно зарычать — и, поведя носом, постановил:

— Альфу Валуа спровоцировали. На губах самки явных запах чужого самца.

Он презрительно кивнул на окровавленный мешок мяса рядом со мной.

— Его запах.

— Бета должен быть наказан, — подал голос Грег. — Альфа Валуа может растерзать его, но традиционно Совет не может быть омрачён убийством.

— Отложить казнь — дело — то.

— Наглец поплатиться — влезть в отношения истинной пары.

— Это Баев слишком много себе позволяет.

Грег поднял руку, призывая вожаков к тишине.

— Нас здесь достаточное количество, чтобы мы смогли заблокировать силу зверя этого беты, — усмехнулся Грег. — Пусть он восстанавливается как человек.

— На целый лунный год!

— Мы сможем!

— Разумеется.

— Давайте проведем ритуал прямо сейчас, чтобы он не успел восстановиться.

— Согласен: никто не может вставать между Альфой и его истинной.

— Это будет хороший урок наглецу.

— Пожалуйста, Этьен, — кинулась ко мне в ноги Таис. — Пожалуйста, пожалей его. Он не виноват. Это я. Понимаешь, я! Прошу тебя! Я всё сделаю…

Я некрасиво ощерился, насмешливо протянув.

— Ты должна будешь лизать мне ноги только за то, что я оставил его в живых и сейчас настолько добр, что не настаиваю на показательной казни этой твари.

Мне было физически трудно оставаться на расстоянии от неё.

Волк то требовал прекратить биение сердца истекающего кровью беты, посмевшего покуситься на мою пару; то схватить эту самую пару и никогда больше не выпускать из своих рук.

Но я понимал, что ещё не время. Совет… Совет всё окончательно расставит по местам.

И тогда ты, девочка, никуда от меня больше не дерешься.

И драть я тебя буду так, что ты навсегда забудешь, как это находится без моего члена. И никогда больше не посмеешь даже посмотреть на другого мужика.

А этот… пусть живёт — и наслаждается остатком своей непутёвой жизни в одиночку.

Я нашёл взглядом Рамзи.

— Надеюсь теперь добрый хозяин позволит моей свите присоединиться к их Луне? Или опять будем ждать окончания Совета?

— Да… разумеется, — стушевался шотландец, допустивший в своём замке этот досадный инцидент. — Разумеется, Альфа.

— Стремясь к лучшему, мы часто портим хорошее, — хмыкнул Грег, вставая за мной. — Этот полутруп и на вашей совести, Рамзи. Не стоило вам безоговорочно доверять Баеву.

Таис сделала шаг в сторону, и я было потянулся за ней — но моё плечо вовремя сжал Грег.

— Унести этот мусор в зал, — приказал он Рамзи. — И следуйте за нами. Вы вместе с Кириллом Баевым будете участвовать в обряде.

Тая

Когда Альфа Баев покинул комнату, я ощутила, что судьба моя решена — и теперь так или иначе, но я всегда буду привязана к Этьену.

Одно осознание этого лишало меня любой надежды на будущее

Я уже вспоминала сегодня мать — то, как беспомощно она рассказывала бабушке о своём браке — и муже, который принуждал её жить с ним.

А её исповедь в дневнике? Если поменять имена, то будет казаться, что писала это я.

Это похоже на нескончаемую пытку, которую нельзя никак прекратить, — писала мама в своём дневнике. — Толя делает всё, чтобы я оставалась в зависимости от него, и в тоже время каждый день и каждую ночь делает мне больно своими изменами. Он уже давно из моего любимого превратился в ненавистное чудовище… а может, он всегда и был таким, просто я этого не замечала. Когда он приходит домой, он пахнет сексом и чужими девками; смеясь, он любит демонстрировать мне их трусики, в то время как сами девки хвастают дорогими подарками моего дорогого мужа. И сколько этих других перебывало в его офисе, машине, съемных квартирах?

При этом отец мой был простым человеком… хорошо, не человеком — оборотнем. Но он не был ни Альфой, ни герцогом целой страны.

Какие уж тут сравнения.

Я зажмурилась, вспоминая сегодняшнее появление Этьена в коридоре. Смуглое породистое лицо, цепкий, сверкающий взгляд, безупречный деловой костюм.

Даже после всего, что он сделал — может сделать в будущем — меня к нему тянуло.

Волчицу — меня, или меня — волчицу. Кому из них хотелось во что бы то ни стало лизнуть шею Валуа?

А я ведь даже сейчас ощущала аромат, исходивший от него — аромат, сводивший меня с ума.

Но так не должно быть. Он монстр. Садист. Высокомерный сноб.

И мужчина, который принуждал меня жить с ним. Принуждал!!!!

Я встала и прошлась к окну и обратно, чувствуя, как начинает раскалываться голова.

Да, если отбросить всё напускное, голая правда окажется ужасной.

Сегодня мне хотелось… его.

Пусть всего на одно мгновение, пусть даже мне — а моему зверю, но хотелось. Я судорожно вздохнула, с ужасом понимая, что и мама была всё — таки права: мне передалась от отца эта мерзость. Я всё же животное — похотливое, тупое животное. Только животное может желать …этого зверя.

— Тай, ты не против, я спущусь вниз, сделаю тебе отвар? — спросила Настя, озабоченно нахмурившись. — Мне не нравится мне твоя бледность.

— Хорошо, — кивнула я, всё ещё пребывая в своих мыслях.

— Одну я тебя оставлять не хочу… — Настя выглянула за дверь и что — то передала охранникам. — Подожду, пока Фернандо придет.

Но, как выяснилось, мой лечащий врач сейчас обращался с Гийомом, лечащим врачом Валуа. Поэтому к нам поднялся Гильермо.

— Что — то случилось?

— О, как хорошо, что ты здесь, — кивнула Настя. — Гильермо, посидишь с Таей, пока я заварю ей травки?

— С большим удовольствием, — рассмеялся Гильермо, подходя ближе. — Как себя чувствуют наши красавицы?

Я положила руку на живот.

— Вроде неплохо.

— Только мне её бледность не нравится, — покачала головой Настя, и уже закрывая за собой дверь, крикнула: — Я скоро.

А мы с Ги остались одни.

— Прямо как подарок, — улыбнулся Гильермо. — Тая, я надеялся переговорить с тобой наедине перед Советом.

— Не надо, — замотала я головой.

— Но Тая…

— Пожалуйста, Гильермо. Всё уже решено. Так или иначе, но мне придется вернуться в Ангулем.

— Только не говори, что ты смирилась, — вскочил на ноги Гильермо. — Ты и твоя дочка достойна лучшей жизни.

— Сейчас альфа Баев передаёт моё предложение Валуа, — отведя взгляд в сторону, прошептала я. — По этому предложению, я согласна буду вернуться в его стаю и без решения Совета, если он пообещать больше не причинять боли ни мне, ни моей дочери.

— Тая! — раненым зверем крикнул Гильермо, присаживаясь возле меня на корточки. Взяв мои ладони в свои руки, он начал что — то быстро говорить, при этом полностью перейдя на испанский.

— Ги, пожалуйста!

— Альфы застряли в своем фальшивом величии, полагая, что только они — закон. Но мир уже изменился — и оборотни тоже должны меняться. Ты уже два раза выжила: в детстве, без стаи и сейчас — без Валуа. Ты сможешь выжить одна — с дочерью, без поддержки кровного отца. У меня есть связи, я найду надежных людей — тебя переправят туда, где Валуа не сможет тебя найти.

Я слушала его горячую речь, ощущала его ладони, согревающие мои руки, и думала, как жаль, что не сошлось… Как жаль, что не мне достался этот сильный, не сгибаемый мужчина.

— Ги, я устала бегать и бояться, — честно призналась я. — И в моём положении…

— Ясно.

Его ладони стали медленно разжиматься, чтобы выпустить мои руки на волю — и я вдруг подумала, что никогда не испытывала от касаний Гильермо тех эмоций, которые случались, когда Этьен нежничал со мной.

Опять эти неправильные мысли!

Меня просто поразил внешний вид Валуа — и всё. А моя ненормальная реакция в отношении Этьена — всего-навсего простое стечение обстоятельств! Я полукровка, у меня нет зверя — я смогла выжить как человек, без стаи.

Я никогда не стану такой же, как они. Если бы мне достался в пары кто — то другой, не Валуа… Но что, если у меня нет никакого звериного притяжения к Этьену, и всё это не наследие отца, а просто избирательная память? Я ведь ни с кем… кроме Валуа.

— Гильермо, — тихо позвала я бету Кирилла Баева. — Можно тебя попросить о прощальном подарке? Ты и так сделал столько всего хорошего для меня, и я не имею права на эту просьбу, но если…

— Конечно, Тая, — грустно улыбнулся мужчина. — Сочту за честь.

— Поцелуй меня.

— Что? — Гильермо тряхнул головой, будто подумав, что ошибся. — Что ты сказала?

— Поцелуй, пожалуйста, меня.

Я хочу проверить, почувствую ли я что — нибудь.

Гильермо чисто по мужски усмехнулся — и, приблизившись, медленно накрыл мои губы своими.

Это было… как — то совсем не так.

Я не сопротивлялась, оставаясь абсолютно ведомой — уверенная в том, что опыт у Гильермо куда больше моего.

Вот его губы осторожно раскрыли мои, вот я почувствовала внутри своего рта чужой язык… Это было странно, необычно и…ничто во мне не отзывалось.

Всё впустую! Я осторожно отстранилась, прерывая поцелуй.

— Спасибо, — произнесла я, разочарованно дотрагиваясь до губ рукой.

Судьба так несправедлива!

Гильермо добр, заботлив, великодушен — и я испытывала к нему благодарность, дружбу, даже какие — то родственные чувства… но только не страсть. Да что там: даже от поцелуя (несомненно, умелого) во мне не проснулось ничего, в то же время как одного только взгляда на поджарую фигуру Валуа хватило, чтобы зажечь внутри моего тела что — то исконно женское.

Я угадала правильно — это была часть папочкиного наследия, привязывающего меня к своей долбаной паре, невесть как и невесть зачем предопределенной. Моё истинное «я» не могло желать мужчину, который сотворил со мной столько всякой мерзости; моё животное «я» жаждало свою пару.

Больная, неправильная, бесчеловечная связь оборотней.

Эта же связь когда — то убила мою мать — в отце было слишком много от животного: пометив маму как истинную пару, он использовал любые возможности, чтобы сильнее привязать её к себе. Деньгами, связями, ребенком.

А в итоге, его волку всё жё не хватило ласк одной женщины — и отец, не дополучив от матери желаемого, с лихвой восполнял это на стороне, увеличивая этим и без того болезненную агонию моей мамы.

Точно так же, как и Этьен…

— Тая? — обеспокоенно спросил Гильермо — и только тогда я заметила, что моё лицо всё мокрое от слёз.

Облизав солёные губы, я с трудом пробормотала.

— Всё хорошо, Ги… Всё хорошо.

И в этот момент чья — то черная тень снесла Гильермо в сторону.

Это был Этьен.

Валуа — обернувшись наполовину, методично рвал Ги на части. Он явно наслаждался этим процессом — и делал это с особой жестокостью. Куски мышц, сухожилий острыми клыками и когтями отрывались от тела Гильермо и шмякались на пол, заливая кровью безупречный персидский ковёр.

Я умоляла Валуа прекратить убийство Гильермо — но после каждого моей тихой просьбы Этьен рвал Гильермо ещё сильнее, и я, наконец, осознав это, зажала рот рукой и беспомощно вжалась в угол комнаты.

Меня мутило, трясло от страха и паники; я не понимала, почему он это делает — хорошо, впрочем, зная, что Этьену для его зверств достаточно совсем небольшого повода. Тогда ещё я была уверена, что он никак не мог узнать о нашем коротком поцелуе — дверь в комнату ведь была закрыта на ключ, а потому никто не мог ни войти, ни даже заглянуть внутрь.

Вначале я даже подумала, что Валуа просто услышал какую — то неприятную для себя новость или сплетню — и лишь когда в комнате стали появились остальные Альфы, стало понятно, что он как- то учуял мой порыв…

— Пожалуйста! — обводя взглядом облеченных огромной властью мужчин, смиренно молила я. — Пожалуйста, спасите… он не сделал ничего плохого.

Я слышала рядом голос Насти — но ни один из мужчин не слышал нас — так, будто нас здесь просто не было; на происходящее они смотрели как на простое развлечение, тихо переговариваясь между собой; и лишь один из них — самый надменный — вперив взгляд в мой живот, многозначительно улыбнулся… и шагнул к Этьену, призывая того прекратить убийство.

Удивительно, но это подействовало. Я даже мысленно принялась благодарить этого надменного типа — ровно до того момента, когда он снова открыл рот.

Когда Валуа оторвался от Гильермо, и неподвижное тело того рухнуло на пол, этот надменный Альфа на безупречном английском принялся доказывать, что Гильермо был моим любовником, и что всё случившееся подстроено Альфой Баевом с целью свести с ума Этьена.

Мужчины все как один повернулись ко мне — и презрительно скривив носы, принялись выносить свои вердикты. Мужчины! Никого не смутило, что я была на последних месяцах беременности — меня обнюхали и заклеймили как неверную самку.

Но разве это была измена? Я всего — то хотела почувствовать, что это значит — поцелуй другого мужчины. Всего-навсего. Да и можно ли изменить мужчине, которого сама никогда не выбирала?

Риторический вопрос, впрочем, который точно не стоило сейчас задавать вслух.

А потому я просто стояла, надеясь как — то пережить и это — надеясь, что сейчас в комнате появятся врачи, которые помогут Ги. Ах, да, Настя же здесь: — она — целительница, точно поможет!

Я повернулась было немного вправо, чтобы найти Настю глазами, но в этот самый момент надменный Альфа принялся обсуждать наказание для Ги. Для мужчины, который уже был наполовину растерзан!

И остальные Альфы принялись с воодушевлением предлагать свои варианты наказаний и даже казни.

Казни Гильермо — за то, что посмел посягнуть на несвободную самку.

Но ведь это я — это я сама его попросила.

Забыв про Настю, я кинулась к Этьену, умоляя его не доводить дело до казни.

Это была моя вина. Только моя!

Не знаю, на что я надеялась — но Валуа, скривившись, бросил мне насмешливое:

— Ты будешь лизать мне ноги за то, что я оставил в живых эту мразь. И только посмей высказать в чем — то своё недовольство.

Тут же, обернувшись к Рамзи, он потребовал приставить ко мне свою свиту. И лишь затем медленно удалился из комнаты — последним из всех — одарив меня на прощание таким красноречивым взглядом, что у меня от ужаса встали волосы дыбом на голове.

Вот и всё.

Крышка захлопнулась. Я уже не сомневалась, какое решение вынесет Совет.

И что меня ждёт в Ангулеме.

Глава 17

Из — за того, что дверь в мою спальню оказалась снесена, Лика милостиво предоставила нам одну из комнат в семейном крыле — кажется, когда — то эта спальня принадлежала тете Александра Рамзи.

Несмотря на то, что пребывание моё в новой комнате было ограничено всего несколькими часами, служанки не просто перенесли все вещи вслед за мной, но и быстро разложили и развесили их по шкафам — поражая меня и скоростью, и аккуратностью своей работы.

Их спорая работа на некоторое время отвлекла меня от собственного состояния; когда же мы с Настей остались в комнате одни, меня по-новой начало потряхивать от страха — за Гильермо, за себя, за своё будущее.

— Тая, — осторожно позвала подруга. Я повернулась на её голос и тихо признала:

— Я сама попросила его поцеловать меня. Я просто испугалась, что ни с кем, кроме Этьена я не смогу…

Фразу мне помешали закончить слёзы — но Настя поняла и так.

— Ох, Тайка, — она крепко обняла меня и даже заревела вместе со мной.

— Знаешь, тебе ещё повезло, что у тебя нет активной волчицы, — со смехом всплакнула Луна. — Я в своё время Кирилла и ненавидела — и дико хотела одновременно.

— Это ужасно, Насть.

Настя покачала головой.

— Тая, притяжение истинных пар — не наказание, это дар. Никакие обиды, никакой быт не заставит ни тебя, ни твоего мужчину охладеть друг к другу.

— Что — то Этьена в своё время это не остановило.

— Мужчины, тем более Альфы, в большей мере звери, чем люди — и у них зов плоти куда сильнее, чем у нас. Если бы ты была доступна…

— … то он взял бы меня силой? — проглатывая слёзы, прошептала я.

Настя не стала лгать. Покачав головой, она ещё раз повторила.

— Он в больше мере звери, чем люди — и иногда не чувствуют тех границ, которые мы устанавливаем для них.

Подруга принялась руками поправлять мне волосы.

— Но давай не будем о плохом. Я знаю Этьена. Он не псих, и не станёт превращать твою жизнь в ад… Скорее всего, его угрозы — всего лишь угрозы и есть.

Поэтому ты так охотно помогала мне сбежать от Валуа в Шотландию, подумала я про себя, но вслух произнесла совсем иную фразу.

— А разве нам остается что — то другое? Я полагаю, Совет сейчас полностью на стороне Этьена.

— Кирилл старался перетянуть нейтральных Альф на нашу сторону. Но после этого представления… — с небольшим укором в голосе протянула Настя. — Думаю, ты права.

Снова разревевшись, я заломила руки от отчаяния и отошла к окну.

— Тая, в любом случае нужно «держать марку», — произнесла за моей спиной Настя. — Этьен это точно оценит. Не изображай из себя несчастную узницу. Выгляди и веди себя по королевски — как королева в изгнании. И он начнёт к тебе также относиться.

Одной части меня хотелось обернуться и истерично рассмеяться Насте в лицо, другой — открыть окно и сигануть вниз, чтобы навсегда избавиться и от оборотней, и от их ненормальной привязки — от всего. Но дочка… я должна быть сильной — и должна была думать прежде всего о ней.

Вытерев слезы, я задрала подбородок и коротко кивнула.

— Да. Ты права. — Этьена я знала не очень хорошо, но чувствовала, что Настя сейчас говорила верные вещи: Этьен точно оценит «королевскую невозмутимость». — Давай превратим меня в королеву в изгнании.

— Умница! — коротко обняла она меня со спины. Затем Настя отошла к креслу, где лежала её сумка, достала сотовый телефон и, позвонив помощнице, принялась ей объяснять, какие именно вещи необходимо принести ко мне в комнату.

Когда спустя минут десять в комнату постучались, мы так и подумали, что пришла Марина — помощница Насти. Но когда Настя открыла дверь…

Это была Лера.

Замученная, бледная, худющая Лера — со свежими шрамами на руках.

— Миледи, — едва слышно произнесла девушка, отчаянно дрожа. — Я прибыла сюда по приказу Альфы, чтобы служить вам.

Последнее она проговорила совсем тихо.

— Что с тобой случилось? — широко раскрыв глаза от ужаса, потрясено произнесла я. — Лера, что с тобой?

Настя, которая подлетела к Лере первей меня, вообще побелела — я видела, как сердито она начала хмуриться, и это напугало меня ещё больше, чем странное поведение Валерии.

— Они что там, совсем всё с ума посходили, — рыкнула подруга. А затем уже совсем другим тоном обратилась к девушке.

— Лера, открой спину.

— Мне самой тяжело… — опустила голову вниз Лера.

— Да, конечно, — кивнула Настя. — Я сама. И потянув за молнию, принялась освобождать Леру от кофты, в которой та приехала.

А когда девушка оказалась перед нами обнажённой…

— Тая, отвернись, — запоздало крикнула Настя. — Тебе это не к чему сейчас видеть!

Но было уже поздно.

Её ужасающе худое тело, сквозь которое явно проступали рёбра, было истерзано с ужасающей жестокостью. Её спина представляла собой одно сплошное кровавое месиво, по рукам спускались синяки с отчетливыми отпечатками мужских рук.

— Прости, девочка, тебе придется ещё немного потерпеть… Постой пока так.

Настя взяла телефон — и явно написала кому — то сообщение. Прикрыв Лерину грудь тонким пледом, я успокаивала девушку, как могла — ожидая, что сейчас в комнату придёт Альфа Баев.

Но оказывается, Настя отсылала сообщение не ему — а Але и Лике.

— Мне нужно было, чтобы они это увидели — явно извиняясь, обратилась Настя к Лере.

Валерия кивнула — и молча повернулась к вошедшим спиной.

Лика — жена Альфы Рамзи, негромко вскликнув, зажала рот рукой, на глазах Али выступили слезы.

— Мы думаем об одном и том же? — спросила Настя обоих блондинок.

— Алекс сейчас не захочет сориться с Валуа, — кивнула Лера. — Но против тайной помощи он возражать не будет. Нужно будет найти какое — то место…

— У меня есть на примете парочка, — улыбнулась Настя. — Мне лишь нужно, чтобы девушку вывели тайком из замка…

— … без проблем, — кивнула Лика. — Я позабочусь об этом.

— … и незаметно перевезли через Атлантику.

— Виктор не станет возражать, если на нашем личном борту станет на одну пассажирку больше, — тут же ответила Аля. — У тебя уже есть какой — то готовый план?

— Да, мы продумывали несколько вариантов для Таи, — кивнула Настя, походя к Лере. — А теперь давай лечиться.

Аля сама вызвалась помочь Насте. Обе целительницы обступили Леру с двух сторон — и стоило им протянуть к девушке руки, как её раны начали ускоренно затягиваться, постепенно исчезая совсем.

Это было… невероятно.

— Настя вытягивала меня всю беременность, — тихо призналась Лика, стоя рядом со мной. — Я тоже была вся ломанная — переломанная. — Взглянув на меня, она добавила. — Я сожалению, что так вышло с тобой, Тая. К сожалению, Алекс, как Альфа, связан многими обязательствами — он не всегда поступает, как ему хотелось бы.

Разговор с Ликой навёл меня на некоторые воспоминания…

— Стойте, — воскликнула я, заметив, что обе целительницы принялись о чем- то тихо шушукаться с Лерой. — Можем ли мы доверять Але?

— Что?

Блондинка — целительница, если бы могла, побелела бы ещё больше; в то время как Настя вытаращилась на меня, открыв рот.

— Тай, ты чего? — протянула она. — Аля — своя.

— Своя настолько, что никто не ожидает от неё предательства, — рассмеялась я. — А ты знаешь, Настя, что всё это время, пока я была здесь, Аля неизменно подталкивала меня вернуться к Этьену?

— Потому что он — твоя судьба, — пожала плечами блондинка. — Вас отделают от счастья лишь твой страх и его злость. И то, и другое — плохой советчик.

— Тая, Алька в некоторых вещах куда сильнее меня. Ты не права насчёт нее. Она приехала сюда по моей просьбе, приехала — оторвавшись от мужа, от стаи…

— …и немного раньше, чем ты её об этом попросила, — кивнула я, припомнив разговор с Альфой Рамзи. — Да, Аля?

— Я не указывала Этьену на место, где тебя можно найти. Я никогда не говорила неправды.

— Но ты в самом деле приехала раньше, чем позвонил Альфа Баев, — насупилась, будто силясь припомнить этот момент, Лика. — Александр тогда ещё удивился, насколько странно работает ваша связь между целительницами.

Настя, которая в этот момент, помогала Лере одеться, замерла.

— Аль?

Блондинка — целительница пожала плечами.

— Она была не уверена, что вы действуете правильно.

Настя сглотнула, а потом вдруг понимающе кивнула.

— Знаешь, может, ты права. И она права. С тех пор как мы узнали, мы то и дело соримся. И самое ужасное — я уже не знаю, где и как будет правильно. С одной стороны — мы стараемся как лучше, с другой…

— …как лучше для себя, — закончила Аля.

Настя тут же покачала головой.

— Ты же понимаешь, в чем именно дело.

Поскольку понимали «в чем именно дело», только эти две блондинки (выглядевшие как родные сестры), остальные присутствующие просто поворачивали головы от одной к другой, следя за их разговором — и ровным счётом ни единого слова не понимая, о чем таком они говорят между собой.

Когда же Лера оказалась вновь одета — Настя, как выяснилось, уже дала ей полные инструкции для побега.

— …там очень маленькая стая, не больше двухсот оборотней. Они тебя примут с большой радостью. Главное — не появляйся в больших городах. Это может быть опасно.

Подняв взгляд на Лику и Алю, Настя спросила:

— Когда всё будет готово?

— Я дам приказания немедленно, — пожала плечами Лика. И повернулась к Але. — Когда твои смогут принять Алю на борт?

— Рене уже её ждет, — проверив телефон, ответила Аля. — Лера, главное — не высовывай носа из самолёта до самого взлёта.

— …и приземления, — усмехнулась Настя. — Лика, тогда я оставлю это на тебя?

Всегда размеренно — спокойная Лика тут же яростно закивала.

— Я уже даже придумала, как мы всё провернём. Лера, сейчас ты спустишься вниз, на кухню, чтобы приготовить своей Луне яблочный пирог, который она любит. Ты начнёшь собирать ингредиенты, но скажешь, что забыла рецепт…А потом тебе не понравятся яблоки. Не тот цвет, не тот вкус — придумай что- нибудь сама. Тебя проводят в хранилище, чтобы ты смогла выбрать правильные яблоки— а по дороге в хранилище вы свернёте чуть в сторону… и рыжий Ангус, который вызовется проводить тебя в овощехранилище, выведет тебя через подземные ходы куда нужно.

— Прекрасно, — кивнула Настя. — Леди, за дело!

Обе блондинки: одна блондинка — целительница, другая блондинка — жена шотландского Альфы, переговариваясь для отвода глаз обо всяких пустяках, покинули комнату.

Настя же, заперев за ними дверь, присела на стул возле двери. А я подошла к Лере.

— Это моя вина, — прошептала я. Повернув голову в сторону, где сидела Настя, я спросила. — Так ведь? Если бы я была в тот момент в Ангулеме — то ничего подобного бы не случилось.

— Луна вместе с мужем несёт ответственность за стаю, — кивнула Настя, не снимая с меня вины. — Но, видимо, Этьен совсем не уделяет своей стаи должного внимания, раз даже невинную девушку…

Она покачала головой и затихла.

— Ты жаловалась Альфе? — спросила я у Леры. Не знаю, правда, зачем. Хотела обелить этим Этьена? Надеялась, что Лера обелит его?

Девушка опустив глаза, призналась.

— Луна, да он почти год не появлялся в родовом замке. Альфа сначала жил Испании, затем сразу же переехал в горы — в свою новую резиденцию. В замке же всем управляет Марк.

Мы с Настей снова переглянулись.

— Это моя вина, — признала я.

— Это наша общая вина, — одновременно со мной произнесла Настя. — Аля права. Мы с Кириллом так увлеклись твоей безопасностью, чтобы забыли обо всём на свете. Может быть, если бы мы дали Этьену больше свободы; если бы ты ещё раз попробовала с ним по своей воле…

— Нет, не надо! — заплакала вдруг Лера, кидаясь вдруг Насте в ноги. — Ни в коем случае не отдавайте нашу Луну господину герцогу. Он… он монстр, выживший из ума. Он… вы знаете, что его отец, свихнувшись, держал мать в клетке под своей кроватью?

Клетка. Кровать. Монстр.

У меня затряслись руки, ноги подкосились — и если бы Настя не поддержала меня в этот момент, я бы точно грохнулась на пол.

— Тайка… — простонала Настя. — Ну как же так… Ну зачем же ты…

Лера тут же начала плакать, и это немного привело меня в чувство.

Королева в изгнании. Сбежав, я и так стала причиной несчастья этой девушки. Я могла позволить себе снова испортить ей жизнь — а это неминуемо случится, если Лера выйдет из комнаты заплаканная.

— Лера, пожалуйста, — выпрямив спину, я попыталась усесться в кресле как можно прямее. — Не время лить слезы. Они только привлекут к нам ненужное внимание. А тебе ещё яблочный пирог для меня готовить.

Лера моргнула — и замолчала.

— Миледи, ну как же вы…

— Всё будет хорошо, — улыбнулась я сухими губами. — Ты не поверишь, но у нас с Анастасией Баевой — я кивнула в сторону Насти. — Уже давно есть особый план и для меня. Просто мы пока держим это в секрете от абсолютно всех.

— План? — не поверила Лера, обернувшись к Насте. К счастью, Настя явно поняла мою мысль — и тут же радостно закивала, подтверждая только что сказанное.

— С твоей Луной всё будет хорошо, можешь об этом не волноваться. А вот тебе самой уже пора, — заметила Настя. — Пора начать готовить яблочный пирог.

Лера кивнула — и порывисто обняв каждую из нас, отправилась…готовить пирог.

— С ней всё будет хорошо? — спросила я у Насти, когда мы остались одни.

Подруга кивнула.

— Очень на это надеюсь. У неё небольшое истощение, явно прослеживающаяся депрессия — но в остальном её здоровье не пострадало.

— А… — я не знала, как спросить об этом. — Ты как целительница, можешь сказать, было ли применено к ней насилие?

— Нет, — покачала головой Настя. — Она ещё девушка.

— Тогда почему ты сказала что — то, насчёт Этьена и невинной девушки.

Настя вздохнула.

— Тай, Этьен — это Этьен. Стальная рука в бархатной перчатке. Я слышала, что французы в некоторых делах себя особо не сдерживают, но раньше у Этьена было строгое разделение: есть шлюхи — а есть все остальные. И то, что он никак не позаботился об этой несчастной, наводит меня на грустные мысли.

Я истерично рассмеялась, спрятав лицо в руках.

— Ты же слышала, что она сказала про клетку.

— Она рассказала это про отца Этьен.

— Этьен тоже обещал… что сделает это со мной, — покачала я головой. — Настя, он точно запрёт меня.

Подруга подошла и крепко меня обняла.

— Тая, я всё ещё не верю, что Этьен такой монстр.

Я усмехнулась, припоминая все те многочисленные случаи, когда он насильно заставлял меня удовлетворять его. В злости и в похоти — так, чтобы мне было от этого плохо.

Я вспомнила, как однажды он заставил меня удовлетворять его ртом — заставил, схватив таким образом, что вынуждена была подчиниться его действиям.

— Сегодня для тебя не будет никакого удовольствия, — ощерился тогда Этьен, отпустив мою голову только после того, как последняя капля его спермы была проглочена. — В следующий раз за ошибку расплатишься своей аппетитной попкой…Никогда больше не смей меня предавать, Таис. Альфы такого не прощают.

— Альфы такого не прощают, — машинально повторила я последнюю мысль из своих воспоминаний. — Все это время, Насть, в вашей стае — он ведь унижался… И сейчас я буду платить за эти унижения.

— Тайка!

Я заплакала.

— Насть, всё пошло не так, да?

— Я уверена, что Этьен…

— Ты ни в чем не уверена, не обманывай меня! — покачала я головой.

— За него не стала бы заступаться Аля, если бы…

— А что если она просто таким образом возвращает ему долг? — хмыкнула я. — Что если, у неё нет выбора?

— Ты думаешь…

— Я просто не знаю, что думать и кому сейчас можно доверять! — в сердцах воскликнула я. — До тех пор, пока я жила без оборотней, я, оказывается, была счастлива. Да, в моей семье случилась трагедия; да, я осталась сиротой и думала, что постепенно схожу с ума. Но я принадлежала сама себе. Сама принимала решения и сама планировала свою жизнь. А сейчас посмотри на меня, Настя, — поднявшись, я медленно повернулась вокруг. — Ты видишь на кого я похожа? Трясущаяся, запуганная женщина, которая готова подписать бумаги о собственном рабстве — лишь бы выгадать себе и своему ребенку нормальное существование. И меня до этого довёл мир оборотней, где каждый — словно дикий зверь — только за себя. Может, ты знаешь Алю с совсем другой стороны — но я имею право ей не доверять!

— И правильно делаешь, — вздохнула Настя. Подождав пока я обратно усядусь в кресло, моя приятельница вдруг сообщила:

— Знаешь, мы ведь с Кириллом тоже перед тобой не были кристально честны. Тут дело такое… Твоя дочка, Тай. Она предназначена в пары нашему сыну.

— Что? — не поняла я, приложив руку к животу, где крутилась моя доченька. — Как такое может быть?

Настя снова вздохнула.

— Мне сказала об этом сама Луна Оборотней.

Я замерла, не зная, как реагировать на это признание.

Это было… сложно.

Среди оборотней ходило множество слухов о том, что Настя как Альфа-самка может общаться с прародительницей оборотней — и что Луна Оборотней необыкновенно благоволит Баевым.

Мне рассказывали такие волшебные истории, что я просто отказывалась в них верить, потому что Прародительница не была — не могла быть — простым живым человеком (или ликаном). И пусть каждый оборотень считал своим долгом напустить тумана в историю их расы, я всё же как — то неосознанно стала склоняться к единственному возможному варианту: в какой-то момент времени в определенной популяции людей произошла странная мутация— именно тогда и появились оборотни.

Впрочем, мысль о том, что Настя могла общаться с чем — то сверхъестественным мелькнула в моих рассуждениях — и тут же исчезла, уступив место другой — самой важной мысли: Настя и Альфа Баев давно знали, что моя дочка когда — нибудь войдёт в их семью.

Знали — но предпочитали держать это в тайне.

— Почему? — только и спросила я.

Заломив пальцы, подруга отвела взгляд в сторону.

— Луна Оборотней предупредила, что между тобой и Этьеном… не всё хорошо. Мы должны были во что бы то ни стало сохранить твоего ребенка, — она покачала головой, будто сама не до конца доверяя своим словам. — Нет, не просто сохранить — а позаботиться о том, чтобы пара Влада выросла в спокойной, счастливой обстановке.

— Кажется, в этом вы не очень — то и преуспели, — хмыкнула я, отчетливо понимая, что сейчас всё стало на свои места.

Что ж, выходит это не меня Альфа Баев вытащил из замка Валуа. Не обо мне, не о «долге передо мной», не об Этьене он думал, когда осторожно сводил нас с Валуа вместе на территории своей стаи. Просто так мы оба находились под его наблюдением на его же территории, и любое отклонение от курса «счастливой семьи» мгновенно привело к тому, что Этьен был выброшён за границы стаи, а я надёжно спрятана подальше от «владельца».

В голове промелькнула отчетливая мысль, которую я тут же озвучила. Потому что имела на это право:

— Интересно, если бы вы с Баевым не вмешались — может, всё и не зашло бы так далеко?

— Мы и не вмешивались до тех пор, пока ты не решила наложить на себя руки, — тихо произнесла Настя. — Дальше у нас просто не было выбора. Наши самки тяжело переносят беременность, и далеко не каждая заканчивается хорошо. Зная о том, что твоя девочка — будущая пара Володи, мы не могли рисковать. Понимаешь, Тая? Мы не были уверены в том, что ты сможешь воспринять эту новость правильно; мы также не были уверены в Валуа. Этьен… он уже давно начал готовить свою стаю к переходу под управление Кирилла — что означало только одно: он уже чувствовал, что приближается к границе одичалости.

Настя замолчала и выразительно посмотрела на меня. Ожидая чего? Оваций за свою гуманитарную миссию?

— Знаешь, — усмехнулась я. — Я в какой — то момент времени начала ломать голову, о каком таком долге всё время говорит Альфа Баев. Родителям моей мамы были перечислены огромные деньги — на моё воспитание; бабушка даже как-то обмолвилась, что подручные Баева — не знаю, Кирилла или его отца — оставили визитку и попросили позвонить, если у меня вдруг появятся какие-то… странности в поведении.Баев говорил, что про меня все забыли, но по факту, получалось, что вовсе и нет.

Я криво улыбнулась и посмотрела Насте прямо в глаза.

— Однако всё это не объясняет того, почему вы оба так долго скрывали правду. И не надо мне сейчас говорить про моё «неправильное восприятие».

Во взгляде Насти сейчас плескалась настоящая боль — а может, это было всёго лишь отражение моих собственных чувств.

— Кирилл боялся, что дело может зайти … далеко.

— Туда, где мы сейчас и оказались? — на всякий случай уточнила я.

Помедлив, Настя кивнула.

— Ты вправе считать, что это наша ошибка и наша вина, но… Тая, если бы знала, как часто Альфы, да и остальные оборотни, калечат своей грубостью свои же пары, ты бы поняла наши опасения.

Рассмеявшись, я покосилась на Настю.

— А на вопрос мой ты так и не ответила.

Настя … его человеческий облик внезапно «поплыл» — и сейчас передо мной сидело странное существо с огромными клыками и полузвериными чертами лица.

— Это ещё не всё, Тая. Твоя дочка родится не просто парой Владу. Она будет Альфа- самкой.

Альфой? Как Настя? Моя дочка родится Альфа- самкой?? У нее будут светлые волосы, серебряные глаза — и эта их возможность исцелять всех вокруг???

Я ойкнула и обеими ладонями обняла свой живот.

— Что??? — прохрипела я, переживая за свою малышку. — Она будет …такой же как ты?

— Не совсем, — покачала головой подруга. — Она будет другой, но тоже избранной Луны нашей Расы. Говорят, что когда- то у нашего народа уже рождалась такая Альфа- самка, какой будет твоя дочка… С тех пор прошло огромное количество лет — и до нас воспоминания о ней дошли лишь как предания и легенды. Но я знаю: если не произойдет ничего непоправимого, она родится — и станет тем, кем ей предначертано.

Настя резко опустилась на пол возле меня — и руками накрыла мои прислоненные к животу ладони.

— Когда — то давно, ту Альфу- самку сильные стаи не смогли поделить между собой. Началась грязная война, приведшая к гибели той чудесной девушки.

Настя — это странное существо — всхлипнуло.

— Тая, мы просто боялись, что за твоё нерожденное ещё дитя начнётся настоящая схватка — именно поэтому нам пришлось молчать. И поверь, ни я, ни Кирилл, не чувствовали себя от этого хорошо.

«Бедная моя девочка», — с ужасом подумала я. — «Какое бремя ляжет на её плечи».

Прикусив губу, я попыталась сконцентрироваться на разговоре.

— Допустим. — Смерила я подругу долгим взглядом. — Допустим, вы боялись сообщать мне про то, с каким даром родиться моя девочка. Наверное, действительно было лучше хранить это в секрете. Но я не понимаю, почему ни один из вас не сообщил мне про вашего сына.

— Потому что Луна Оборотней никогда ничего не делает просто так. Я не могу говорить за остальных Альфа- самок, потому что моя сила появилась, когда я была уже взрослой, но мы обычно не видим будущие пары… Однажды я почуяла связь между оборотнем нашей стаи и его будущем зятем: это случилось внезапно, будто озарение — но как мы потом поняли, без этого наш близкий друг никогда не нашёл бы свою истинную. Понимаешь, Тая? Мы не чувствуем пары просто так. Поэтому у нас с Кириллом просто не было выбора — если бы мы сообщили вам с Этьеном про Влада и вашу дочку, это могло заинтересовать других вожаков — и в результате, и ты, и твоя дочка стали бы разменной монетой.

Я язвительно усмехнулась — нисколько не доверяя словами Насти… А потом вспомнила про то, как бостонская стая требовала исследовать Лику и её малыша.

— Я не говорю, что мы безгрешные, — прошептала Настя, приложив руки к губами. — И, наверное, мы совершили много ошибок — но был ли у нас выбор? Мы не могли быть уверены, что Этьен будет играть на нашей стороне, и…

В дверь громко постучали, заставляя нас обеих вздрогнуть.

Настя, дернувшись, подошла к двери… и пропустила внутрь Альфу Баева.

— Ты нервничаешь, — поцеловав жену в висок, констатировал Альфа. — Насть, то, что творится в твоих мыслях…

— Я рассказала ей, — сообщила приятельница своего супругу.

— Всё?

— Всё, — кивнула Настя.

— В принципе, самое правильное время, — хмыкнул Альфа Баев. — Возможно, другого времени поговорить у нас уже не будет. Совет перенесли.

Переведя взгляд на меня, он произнёс:

— Моя жена живёт чувствами, а я — фактами. Знаю, что ты тоже.

Обняв Настю, Альфа Баев просто произнёс.

— В дополнении к тому, что уже рассказала тебе Настя, я должен добавить: это я был категорически против того, чтобы сообщить тебе и о том, что твоя дочка родится сильной оборотницей. И о том, что она будет парой нашему сыну.

Я замерла в ожидании.

— К тем опасениям, которые тебе уже сообщила Настя, добавлю свои. Между вами с Этьеном не было ни мира, ни даже нормальных взаимоотношений. Это привело к тому, что к твоей детской травме добавились новые страхи. Тебе не нравятся оборотни, ты опасаешься нас — и в тоже время боишься мужчин. Я не оправдываю того, что сделал Этьен — но я знаю своего брата и уверен, что проблема была не только в нём.

Я хмыкнула, Баев же прищурился.

— Это то, как я вижу ситуацию. Несмотря на то, что ты много месяцев жила в нашей стае, ты так и не смогла принять для себя новую реальность. Ты не принимаешь ни себя, ни нас. И у меня были опасения, что стрессовая ситуация заставит твоё тело ликвидировать то звено, которое привязывает тебя к нашему миру.

— Но я бы никогда…

— Да, — прервал меня Кирилл, не давая договорить страшные вещи. — Ты бы никогда специально не стала избавляться от своей дочери. Но есть вещи, которыми управляет подсознание. Твой организм, питаясь страхами и отрицанием нашего мира, мог начать отторгать плод. Я не мог этого допустить.

Клацнув зубами, я разозлено посмотрела на Кирилла Баева.

В словах Альфы была рациональная мысль — но как же гнусно представлять, что я могла- пусть и неосознанно — захотеть избавиться от ребенка.

— А если бы моя дочь не была бы парой Володи? — спросила я. — Вы бы всё — равно пошли… на всё это?

Глаза Альфы сверкнули.

— Не знаю. — честно признался мужчина. — Но Настя бы точно вмешалась.

— Тая, интересы наших детей превыше всего, — вздохнула приятельница. — Сила Луны Оборотней не безгранична — она лишь направляет, подсказывает… но не вмешивается. Почти никогда. И мы всегда действуем сами — как можем.

Спрятав лицо в ладонях, я пыталась переварить полученную информацию.

— То есть тебе про мою дочку эта ваша Луна Оборотней рассказала, а мне нет? — Я хрипло рассмеялась. — Интересно, у вас даже сверхъестественное всегда против полукровок или это мне отдельно так повезло?

— Да брось, Тай, ты сама с ней встречалась и не раз — усмехнулась подруга. — Это ведь она остановила тебя, когда ты решила покончить жизнь самоубийством. Она укрыла тебе от зверя Этьена, пока Гильермо не забрал тебя из Ангулема; она позаботилась о том, чтобы ты не умерла, оказавшись в Шотландии без поддержки силы Этьена. Она всё это время заботилась о тебе.

Я вспомнила молодую блондинку — с бесконечно мудрым взглядом…и без вопросов поверила Насте. Сереброволоска… нет серебровласка, которая помогала мне сбежать из Ангулема, а затем уже появлялась здесь, в Шотландии — она могла быть кем угодно, но вряд ли простой оборотницей.

— Она… — начала было я. И тут же, видимо окончательно отупев за сегодняшний день, сама себя перебила. — Как такое возможно?

Настя пожала плечами.

— Спроси меня что — нибудь полегче. Я только знаю: она тоже не свободна, тоже обязана действовать по каким — то своим правилам, но её помощь тебе, по- моему, самое явное вмешательство в дела оборотней.

Я вдруг подумала, что эта самая Луна Оборотней появилась не в Москве, когда Этьен приволок меня к себе в номер; не в Новосибирске, когда Валуа принялся диктовать мне свою волю; даже не в Ангулеме, когда я только-только попала в замок к Этьену…

Она появилась в тот момент, когда я окончательно опустила руки.

И была уже беременной.

Я дотронулась ладошкой до своего живота.

Даже их эта прародительница … и та, помогая, скрывала от меня причину. А ведь мы разговаривали! Причем, на русском.

Получается, все про всё знали — и лишь я одна была в неведении.

Я горько усмехнулась.

Оборотни. Волки. Хищники.

Всё правильно. Стая — дороже всего.

Я вспомнила свои неясные подозрения насчёт четы Баевых — да, определенно моё подсознание не ошиблось: Альфа и его жена никогда не были моими благодетелями. Они просто вели себя так, как им было выгодно.

— Вы, видимо, очень переживали, что со мной может случиться что — то плохое, — едва слышно заметила я. — Это, наверное, такой счастливый бонус: узнать о будущей паре своего сына ещё до её рождения.

— Это дар, — кивнул Альфа Баев. — Но в тоже время и обязанность. Особенно в нашем случае.

— Какое для вас неудобство, что мама вашей будущей невестки не уважает правила оборотней, — покачала я головой. — Наверное, было бы удобней воспитывать девочку прямо с пеленок под себя. Не так ли?

— Нет, Тая, — побледнела и без того достаточно бледная Настя. — Всё совсем не так.

Она схватила меня за руку, пытаясь… не знаю, как будто передать свои мысли через прикосновение.

— Это обстоятельство только ещё больше всё осложнило. Мы должны были думать и о Володе — о счастье нашего сына, о стае; и в то же время, не дать Этьену разрушить ваше счастье.

— И всё так удачно сложилось, — усмехнулась я.

— Нет! — снова воскликнула Настя. — Как ты не понимаешь… Да, мы беспокоились о том, сможешь ли ты доносить свою дочь — но мы бы в любом случае, заботились о ребенке Этьена… о ребенке любого оборотня! И неправда, что мы хотим счастья только своему сыну — счастье твоей дочери также зависит от нашего сына, как счастье нашего сына от твоей дочери.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я.

Настя тяжело вздохнула, Кирилл же усмехнулся.

— Тая, твоя дочь ведь будет полноценной оборотницей. Понимаешь? Не полукровкой, как ты, не фактически человеком — без волчицы и оборота. Нет. Наоборот. У неё будет всё это и даже с горкой. Она будет сходить с ума по Володьке, будет несчастна без него — и пребывать на седьмом небе от счастья, когда он будет с ней. В ней. — пояснил Альфа, буравя меня черным взглядом.

Я вспомнила себя в тот момент, когда мой организм начал «пробуждаться». Ещё не зная, что это такое, я как ненормальная хотела секса, исходила от похоти от одного только вида обнажённого мужского тела — и кляла себя за это, считая подобные проявления отголосками «плохой крови» отца.

А ещё я вспомнила себя сегодняшнюю — когда попробовала поцелуй самого доброго мужчины на земле. Мне было стыдно за свой поступок, за то, что я стала причиной страданий Гильермо — но в тоже время я не могла не признать, что, несмотря на прекрасное отношение к этому мужчине, я не почувствовала ничего. Даже малейшей искорки от того пожара, который разжигал в моём теле Валуа даже когда я этого не хотела.

Ужасно.

И если моей дочери суждено стать истинной парой Володи, что ж… Мой материнский долг сделать всё, чтобы девочка жила в мире с собой и со своей парой.

И тогда я поняла Баевых.

Глава 18

Тая

— Время, — посмотрев на часы, скомандовал Альфа Баев. — Совет начнётся через несколько минут.

— Так рано? — нахмурилась Настя.

Альфа кивнул.

— Да, они сдвинули время. Альфы всё — равно уже собрались в зале.

Я в это время ещё судорожно переваривала полученную информацию.

Этьен… дочка… одичалость… Баевы. Выбора нет: вряд ли после скандала с Гильермо, патриархальное общество оборотней — Совет их Вожаков — примет мою сторону. Не примет. А значит, мне надо было решиться на последний из всех возможных поступков.

— Что, если бы всё можно было переиграть? — спросила я, затаив дыхание. Слишком многое зависело сейчас от ответа Насти и Кирилла. — Вы бы мне рассказали?

Настя и Альфа одновременно покачали головами.

— Нет, — честно признались оба супруга.

— Эта мысль отравляла бы тебе жизнь, — вздохнула Настя.

— И влияла бы на развитие плода, — добавил Кирилл. — А у нас и так каждый день перед глазами ребенок с поломанной психикой.

— Которого Альфы когда — то даже не хотели оставлять в живых, — пожаловалась зачем — то мне Настя. — Понимаешь, Тай!!! У них здесь другой мир — и мы должны думать прежде всего о детях и их счастье.

Н-да… думать о детях.

Баевы не делали ничего ради меня — но делали всё ради моей дочери. Пары их сына. Жестко? Жестоко? Может быть. Зато я могу им довериться.

— У меня возник план.

— Ещё один! — закатил глаза Баев, за что Настя тут же пнула его локтём в бок.

— Какой план, Тай? — спросила Настя.

— Кесарево сечение.

Настя вскинула голову.

— Ты хочешь…

— Я не хочу, чтобы моя девочка росла в вертепе Валуа. Я не знаю, что будет со мной: клетка, тюрьма в башне или что — то ещё — но моя дочка должна быть счастлива! За нас обеих…

Настя покосилась на мужа.

— Кирилл, как ты считаешь, если мы так поступим, то…

— Не знаю. — Ответил Альфа, даже не дослушав жену. — Насть, я впервые не знаю, что нам делать. Этьен кажется поехавшим — но не так, чтобы осуществить свои угрозы насчёт клетки. Тая всё — таки самка; его беременная истинная пара.

— Ты считаешь, что это пустые угрозы?

— Слушай, он провинившихся самок из клеток никогда не жаловал. Ему интересно, чтобы девица принимала активное участие в его играх.

Поймав мой взгляд, Настя сконфуженно протянула.

— Кирилл, пожалуйста… не столь откровенно.

Кинув на меня короткий взгляд, Баев тяжело вздохнул.

— О, женщины… вам правду или приятные слова?

Подтянув жену поближе к себе, он добавил.

— Ещё месяц назад я бы сказал, что он на грани — даже, возможно, перешёл за грань, только внешне оставаясь нормальным. Тот Этьен был реально опасен. Иногда у Альф такое случается: оставаясь вроде бы нормальными, они уже по сути одичалые… Но сейчас… я уже не так уверен. Он зол, но в состоянии остановиться даже почуяв запах чужого мужика на своей женщине. Он помиловал Гильермо — выходит, брат всё ещё здраво рассуждает и может контролировать своего волка. Это, конечно, не означает, что Тая приживётся в его стае: Этьен живёт по законам оборотней — со всеми вытекающими. К тому же я точно не знаю, насколько сильно он изменился.

— Ты и в самом деле так думаешь? — задрала голову вверх Настя. — Или просто пытаешься не пугать нас раньше времени?

— Разве у нас есть выбор? — вздохнул Кирилл. — Совет — это суд последний инстанции. Его решения не обсуждаются.

Взглянув на меня, Альфа произнес.

— Тая, это не значит, что я не буду бороться за тебя до конца — Этьен виноват уже только в том, что посмел допустить твой страх. Нашим детям суждено стать истинными, и я приложу все усилия, чтобы жена моего сына выросла сильной гордой девушкой — настоящей Луной. А не запуганной оборотницей, опасающейся каждого шага.

«… как её мама», — грустно подумала я.

— Ты и правда насколько …гм…доброжелателен к Этьену? — нахмурилась Настя.

— Смотря что ты под этим подразумеваешь, — покачал головой Альфа Баев.

— Кесарево…, - заикнулась Настя. — Ты понимаешь, что предлагает нам Тая?

Альфа смерил меня с ног до головы.

— Ребенок на этом сроке уже жизнеспособен, — кивнул Альфа. — Но стоит ли идти на излишний риск?

— Кирилл Владимирович, — тихо спросила я. — Бьют ли оборотни своих женщин?

— Что? — не понял моего вопроса Альфа. — Что ты имеешь в виду?

— Ну там кнутом или розгами … так, в фильмах про крепостных показывали, когда вся спина исполосована.

— Нет, — нахмурился Баев. — Разумеется, нет.

— А как вы их наказываете? Внутри стаи, я имею в виду.

— Если преступление не тяжкое, то вина самке как правило прощается… Ну, иногда беты назначают какие — то работы.

— А иссечь спину до мяса — это наказание за какое преступление?

Кирилл Баев вздрогнул и перевёл взгляд на Настю.

— Её бил явно палач, — тихо призналась подружка. — И девчонке, у которой проблема с регенерацией, даже не оказали никакой медицинской помощи.

— Предполагаемая вина? — сверкнул расплавленным золотом взгляд Альфы Баева.

— Кирилл, эта забитая девушка — служанка, — покачала головой Настя. — Она не могла совершить ничего серьёзного.

— Ты уверена?

— Уверена. — Кивнула Настя.

Супруги, глядя в глаза друг другу, будто мысленно вели между собой напряжённый разговор.

Я же использовала это время, чтобы погладить свой живот, надеясь, что моя девочке даже в голову не придет бояться чего — нибудь подобного. Если она будет расти в стае Кирилла Баева…

— Хорошо. — Сдался Кирилл. — Но только чтобы всё было сделано так, чтобы комар носу не подточил. Я не хочу давать Этьену ещё один повод для ненависти.

— Фернандо подготовит стимулятор. Если Совет вынесет решение не в нашу пользу, мы сможем сразу же ввести медикамент. Тая, если лекарству понадобится больше времени для того, чтобы подействовало, ты можешь сказать, что плохо себя чувствуешь и попросишь Этьена остаться в замке Рамзи на ещё одну ночь.

Я кивнула, принимая хотя бы такой план.

Вряд ли упоённый победой Валуа откажет мне в такой малости.

Настя быстро позвонила моему доктору и предупредила его насчёт стимуляции.

Я не слышала, что ответил Фернандо, но Кирилл, забрав трубку у Насти, рявкнул что-то витиеватое по-испански — и, сбросив звонок, вернул трубку своей жене.

— Когда приказываешь — приказывай, а не проси, — глядя на Настю, протянул Альфа. — У нас не демократия, чтобы разводить дискуссии.

Повернувшись ко мне, Баев заявил:

— Это касается и тебя. Забудь про все свои права, про человеческие законы и вообще любые законы, которые ты знаешь. У нас другая жизнь, другая мораль. Вытащи из себя весь свой страх, который гнал тебя всё это время от Этьена; продемонстрируй тот ужас, из-за которого ты хотела перерезать себе вены — и смиренно жди решения Вожаков. Это должно помочь.

Открыв дверь, Альфа предложил нам выйти первыми — туда, где нас караулили его воины.

Воины, пропустившие Этьена.

Я сглотнула и перевела взгляд на Настю.

— Пора. — кивнула подруга.

Этьен

Герман и Грег с любопытством рассматривали скулящего от боли бету. Кажется, он понемногу приходил в сознание, поэтому медлить не стоило.

— Ты уверен, что не хочешь его кончить? — поинтересовался Герман, в то время как Грег пытался выгнать из зала Алю.

— Никакого лечения, — предупредил Грег Альфа-самку. — Вожаки вынесли свой приговор.

— Не смей приказывать моей жене, — ощерился Виктор, моментально загораживая Алю. — Иначе готовься к поединку.

— Бедный парень, — вздохнул Паскаль из ненавистного мне рода вечных соперников. Этот гад только — только появился в замке Рамзи и явно наслаждался всем происходящим. — Он же не виноват, что Валуа не смог удовлетворить свою суку, и той пришлось искать удовольствия на стороне.

— Что ты сказал, — рявкнул я озлобленно. Виктор, который тоже никогда не жаловал своего соседа, локтём ударил того в лицо.

— Прежде чем открывать свой рот, неплохо было бы подумать о чести Альф, — фыркнул Виктор, вызвав своей фразой поддержку большинства присутствующих.

Альфы стоят выше остальных оборотней. Альфы — вожаки, отвечающие за свои стаи — и каждого оборотня, который входит в их стаю. Альфы — это те, благодаря котором раса оборотней до сих пор существует.

А я решил, что больше не буду пытаться сохранить мир с этим выродком. Его стая должна снова попасть под контроль Валуа — и я займусь этим вопросом сразу же, как только Таис вернётся домой.

— Начали, — скомандовал Грег, и мы, обступившие раскинутое на полу тело, принялись произносить слова на древнем языке — слова, значение которых знали только Альфы, передавшие эти знания от отца к сыну. Впрочем, для людей как и для прочих оборотней, не владеющих Альфа-силой, слова останутся просто словами, не несущими никакого смысла…

А вот Альфы с помощью них блокировали зверя внутри человека.

К середине обряда тело беты отчаянно выгибалось, его конечности бились в судорогах, а из горла раздавался рваный вой — бета явно чувствовал больше боли, чем даже после моих когтей. Что ж, заслужил. Он знал, кому принадлежит Тая. Знал, и всё равно поспел приблизиться к ней. Оттого жалости к нему у меня не было — хотя признаться раньше, ещё до всего этого, мы неплохо ладили друг с другом.

Обряд был долгим, и предполагалось, что чем больше Альф его произносят, тем легче он даётся вожакам — оттого, участвовали все. Даже Паскаль и Баев.

Наконец, когда мы завершили обряд — Аля, выскользнув из объятий мужа, подскочила к Баеву, прося того отвезти бету к племяннику.

— Аля, его зверь всё — равно заблокирован, — пожал плечами мой лучший враг. — Чем Себастьян сможет ему помочь?

— Они — родня, — ответила Аля так, будто это всё объясняло.

— Хм… вообще — то я временно хотел Себа перевести к себе — по крайней мере, до тех пор, пока Ги не восстановится.

— Лучше оставить всё как есть, — улыбнулась Аля. — Только отправь Гильермо к Себу.

Кирилл нахмурился — смерил долгим взглядом Луну Канадских Прерий — и кивнул.

— Хорошо, — отрезал он, проходя мимо Али. Казалось, кузен сейчас пребывал глубоко в своих мыслях — и уже думать забыл про искалеченного бету.

— Я предлагаю — если уж мы все собрались — начать Совет немного раньше, — подал голос Грег, подмигнув мне при этом.

Прравильное решение: Альфы, вынужденные потратить силу на приструнивание зазнавшегося беты, сейчас менее чем когда либо были готовы слушать историю взбунтовавшейся самки.

— Но ещё не все добрались, — напомнил Рамзи.

— Здесь собралось… большинство, — объявил Грег, рукой показывая на собрание вожаков. — Уверен, что отсутствующие братья обязательно поддержат решение большинства.

— Да!

— Конечно!

— Разумеется, поддержат! — зашумели вожаки, одобрительно кивая головами.

— К тому же, все опоздавшие прибудут точно к позднему ужину, который для нас устраивает Альфа Рамзи, — объявил Грег. — А значит, не будут разочарованы. Мы имеем редкую возможность насладиться прекрасной едой под выступление шотландских артистов в настоящем средневековом замке. Что может быть лучше?

— Согласен.

— Это правильное предложение.

— Никто не будет разочарован.

Грег перевёл взгляд на шотландца.

— Ну что, Александр, мы решили этот вопрос?

Рамзи дернулся и попытался через силу улыбнуться. О да, этому горскому отшельнику явно не нравилось происходящее в его замке.

Какая жалость.

Мысленно рассмеявшись, я увидел, что Баев подошёл к Виктору — одному из влиятельнейших Альф Канады и своему близкому другу. К сожалению, я понимал, что его голос явно будет против меня.

— Так что со временем? — осведомился Грег у Рамзи.

— Я думаю, мы можем начать через полчаса. Ровно в семь. — сверившись с роликсом, уточнил Рамзи. — Но если Совет желает иметь больше времени до начала, мы можем договориться ровно через час.

Сердце в моей груди уже радостно отбивало канкан, подсчитывая минуты до того момента, когда я на законных основаниях верну Таис на её место. О, как я ждал этого! Однако именно из-за того, что сегодня Альфы рассматривали моё дело, я не имел права торопить их… но за меня это сделал Грег.

— Думаю, полчаса нам хватит, — хмыкнул бостонец, тоже проверяя время на своих часах. — В любом случае, Совет не будет долгим, так что остальные дела немного подождут.

Я заметил, что Кирилл и Виктор, явно о чем — то споря, выходят из зала. Решив узнать, в чем дело, я направился вслед за ними — и услышал совсем не то, что ожидал.

— …так что прости, брат, — вздыхал канадец. — Я бы и рад тебя поддержать, но не могу.

— Ты понимаешь, что девчонка напугана? — переспросил Баев.

— Именно что напугана, Бай. Именно что, — кивнул Виктор. — Ты сам это сказал.

— Аля сказала тебе, кем должна родиться его дочь? — щерясь, спросил Баев. — Она сказала тебе, что мы не можем рисковать?

— Я доверяю своей жене Бай, — кивнул Виктор. — И именно поэтому буду голосовать так, как она просит.

Мой злейший друг и его приятель удалились, разойдясь в конце коридора: Баев свернул направо, Виктор направился к выходу.

И я усмехнулся, понимая, разошлись они не только здесь.

Виктор каким-то чудом оказался на моей стороне.

Довольный полученной новостью, я решил прогуляться по замку — и проверить свою электронную почту с телефона. Впрочем, ничего более важного, чем происходило сейчас здесь, в Шотландии, не было и быть не могло, но… чтение рутинных сообщений успокаивали моего волка, рвущегося в бой.

«Не сейчас, парень. Мы все ещё находимся в засаде — затаившись, ожидая главной охоты»…

Но зверь чуял, что всё уже решено — и наша законная добыча скоро окажется в нашей власти.

Снова. И на сей раз навсегда.

Зверь заворочался, недовольный тем обстоятельством, что мы с таким трудом возвращаем свою собственность — свою беглую собственность. Совет, высокомерие Бая, даже заступничество Грега — всё это было унизительно для Валуа, но я заставлял себя сейчас не думать об этом. В любом случае, любые шаги, которые я предпринимал — всего лишь инструменты для того, чтобы вернуть свою пару.

Спустившись по лестнице, я внезапно увидел девчонку из своей стаи — и мощного шотландца, следующего за ней, как тень.

— Валери, — позвал я бледную, худую девицу. Она дернулась и затравленно посмотрела на меня. Хм… странно. Дернулась от звука моего голоса? А когда она послушно сделала шаг в мою сторону, я отчётливо увидел, как она трясётся от страха.

Merde! Они что, сговорились?

— Куда ты направляешься? — строго спросил я, решив, что пока не буду интересоваться, откуда происходит этот ещё мощный запах страха. — Ты видела Луну? Всё ли с ней хорошо?

— Да, Альфа, — кивнула служанка, и даже сделала неловкий реверанс. — Я иду за яблоками… за яблоками для Луны.

Хм… а в голосе явная ложь. Интересно, что там задумала мой мятежный оленёнок?

Махнув шотландцу, явно присматривающему за девчонкой, чтобы он отошёл подальше, я просто надавил своей силой вожака на эту худую девку — велев ей рассказать всё, что задумала Таис.

— Она собирается снова от меня сбежать?

— Я не знаю, — всхлипнула девушка. — Она не сказала.

— А что она сказала? — рыкнул я, теряя терпение. Нет, этой дурехе скоро рожать — а она вместо того, чтобы вышивать чепчики для нашей дочери, бегает от законного мужа!

Поскольку девчонка сцепила зубы, мне пришлось добавить силы — и она не выдержала:

— У неё есть план, — завыла служанка. — Она только и сказала, что у неё есть план.

Ударив кулаком по стоящей рядом бронзовой статуе, я выместил свою злость, превратив произведение искусства в мусор — плевать, возмещу Рамзи потом: деньгами или похожей статуей. Пусть хоть весь Лувр забирает. А вот девчонка…

— Можешь иди и дальше заниматься своими делами, — приказал я, снова применяя свою силу. А дальше сделал то, что уже не практиковал лет десять: временно заблокировал её память за последние несколько минут.

Этому приему меня когда- то научил отец. Точнее, он неоднократно использовал его на мне — совсем мальчишке — оттого — то я хорошо запомнил прием, которым пользовались все Валуа.

Поскольку девчонка так и застыла напротив меня с открытом ртом, пришлось ещё раз рявкнуть:

— Я сказал: иди занимайся своими делами, а сам направился в сторону комнаты, которую гостеприимный хозяин местной стаи отдал в моё распоряжение.

Уже там, проверив комнату на прослушку, набрал номер Шарля.

— Добрый вечер Альфа, — отозвал один из лучших воинов моей стаи. Точнее, лучший охранник.

— Где вы сейчас находитесь?

— Охраняем апартаменты Луны, как и было приказано. — отрапортовал Шарль. — Возле дверей караулят оборотни стаи Баевы. Мы — сразу за ними.

— Есть какие — то новости? — осведомился я. — Какое- то движение?

— После того, как вы…гм… вышли? — уточнил охранник. Какой вежливый.

— Да. Что было до моего появления, я и сам почуял.

Несмотря на ситуацию и возмутительное поведение Таис, мне было приятно осознавать, что я сумел почувствовать её мысли — а это означало, что как бы она не боролась ни со мной, ни с самой собой, её волчица всё же приняла меня как свою истинную пару. И моей суке осталось с этим только смириться.

— Я бы сказал, что всё тихо. То есть наша Луна не остаётся в комнате в одиночестве — её навещали Луна клана Баевых, Луна клана Рамзи,…служанка приходила.

— Это всё? — строго осведомился я.

— Хмм, не знаю, важно ли, — немного сомневаясь, произнес Шарль. — Но та девчонка, служанка Луны. От неё плохо пахнет.

— Что ты имеешь в виду?

— Дело не только в запахе. Она шла так, будто испытывала сильнейшую боль.

— Хмм… эта такая маленькая, худая? Валери.

— Она, — подтвердил Шарль.

— Я только что встретил её в коридоре — и ничего подобного не заметил.

— Значит, мне показалось, — после минутной паузы, ответил Шарль.

Хотя мы оба понимали: он был воином такого класса, которые не ошибаются в подобных мелочах.

— Возможно, рядом с ней проходил кто — то из местных, — не очень уверенно протянул воин. Хотя я был уверен: Шарль и сейчас не сомневается в том, что именно он почуял. Впрочем, сейчас было не то время, чтобы разгадывать загадки маленькой служанки. В конце — концов, это дело Марка. Потом найдём причину.

Сейчас же я полностью сконцентрировался на моей главной цели: испуганном оленёнке, носящего в своей утробе моего волчонка…

— Альфа, — услышал я голос своего воина. — Сейчас в апартаменты к нашей Луне только что зашёл Альфа Баев.

Я посмотрел на часы. Двадцать минут до начала Совета.

— Всё в порядке, Шарль. Мы начнём на два часа раньше запланированного времени.

— Поздравляю, Альфа, — довольно протянул воин, прекрасно понимая, что это приближает мой триумф на целых два часа. И я бы сейчас уже спокойно выдохнул, если бы не фраза девчонки про план Таис. Что, если моя пара опять что-то придумала вместе с Баевыми. В конце-концов, они могут просто спрятать её — свалив всю вину на «недоглядевшего» Рамзи. И если, к примеру, Кирилл не будет знать деталей плана, то вожакам понадобится прилично времени, чтобы допросить всех оборотней его стаи… Баев, конечно, станет изгоем, но ведь не просто же так он вцепился в мою суку.

И потому я не мог сбрасывать со счетом даже этот нелепый вариант.

— Проверь, чтобы парни оставались в режиме полной готовности до самого конца, — приказал я своему воину. — Я дам отбой только когда Таис окажется на борту моего самолёта. Пока же внимательно следите за каждым из гостей, которые к ней приходят и уходят, не выпускайте из вида саму Таис ни на секунду — и если надо, если воины Баевы станут препятствовать вам выполнять свои обязанности, я разрешаю вам прямую конфронтацию с ними.

— Будет сделано! — отчеканил Шарль. — Альфа, мы вас не подведем.

Разумеется, не подведёте, — подумал я про себя с усмешкой. — Если со мной что — то случится, Баев не позовёт вас в свою армию — у него и так полно хороших воинов; не станет награждать вас деньгами и недвижимостью — и из элитных солдат вы превратитесь в нищих охранников складов. Выживете, конечно, но это будет уже не жизнь, а так существование.

Закончив разговор, я убрал телефон в карман, решив, что думать о плохом исходе — пустое дело. Особенно когда победа так близко. И вообще, никуда Таис от меня не денется. Надо только подождать ещё совсем немного…

Выпив стакан воды, я отправился обратно в зал, где скоро должен был начаться Совет. Встретив по пути Германа, я не удержался, что не обнять старого друга.

— Мы давно не пересекались, — с укором заметил Альфа северных территорий. — Мы с Наташей надеялись, что ты приедешь на крестины Алексея.

— Прости, — виновато развёл я руками. — Как ты понимаешь…

— Понимаю, — перебил меня Герман. — Но ожидаю, что теперь ты пригласишь нас на крестины.

— Договорились, — рассмеялся я. И мы ударили по рукам.

— Уже известно, кто?

— Девочка, — повёл я плечом. — Дочь.

— Эх, друг, уже соболезную её будущим парням, — похлопал меня по плечу Герман. — Бедный ребенок. Ты же её запрёшь в одной из башен Ангулема — и будешь выпускать наружу разве что по большим праздникам. И то, в окружении роты телохранителей.

Я напрягся, потому что так далеко в будущее я никогда не заглядывал. Сначала мы воевали с Таис, потом беспокоились о здоровье малышки и её мамы, потом я разыскивал своих девчонок… Я никогда не думал о дочери как о взрослой личности. Нет, она представлялась мне розовым кульком с улыбкой её матери и моим чертами лица. Я представлял, как она скажет своё первое слово — на французском, разумеется — чем приведет в восторг всю Францию.

Но я как-то не думал о том, что будет… потом.

— О да, — рассмеялся Герман, — узнаю этот взгляд будущего папаши.

— Ты же знаешь, что у нас всё не просто.

— Знаю, — кивнул Герман. — Но знаешь, когда Наташка была беременна, между нами всё уже было хорошо. Но это всё — равно никак не подготовило меня к отцовству.

— Никогда бы не подумал, что скажу это, но тебе повезло, что твоя пара — стопроцентный человек.

Герман насмешливо фыркнул.

— Я не знаю, зачем Бай устроил весь этот цирк. Но ни один вменяемый Альфа не поддержит его. Если самка носит активную метку, и к тому же беременна — кому ещё она может принадлежать, кроме как своему мужу?

Поговорив ещё несколько минут на разные темы с Германом (мы не созванивались с ним больше четырех месяцев), мы оба решили вернуться назад в зал, когда меня отвлёк обеспокоенный Гийом.

Нам пришлось отойти в безлюдную комнату этажом выше — док явно был чем- то сильно взволнован, но не решался говорить при свидетелях.

— Альфа, я не знаю, что и сказать…

— Говори как есть, — пожал я плечами, стараясь не подавать виду, насколько я сейчас обеспокоен. — Что — то с ребенком? С Таис? Ей стало плохо?

Я был готов ко всему.

— Нет-нет, — покачал головой доктор. — Судя по анализам, которые мне предоставили для ознакомления, с Луной и вашей наследницей всё в полном порядке.

— Тогда?

— Тут другое, Альфа. — Гийом нахмурился и тихо произнес. — Жаннет только что увидела, как один из докторов Альфы Баева взял кое — что из лекарств …

— И?

— Таблетки для стимуляции…

— Чего? — рыкнул я, теряя терпения.

— … простите, Альфа, — машинально извинился Гийом. — Понимаете, эта группа лекарств используется либо для вызывания родов, либо для прерывания беременности. Представить, что какая-то оборотница решила сделать аборт я не могу, а значит … есть вероятность, что лекарство было взято из хранилища для нашей Луны.

Я ощерился, понимая, что Таис решилась на последнее.

— Они решили вызывать роды, чтобы остаться в клане Рамзи, — произнес я, не представляя себе, как моя девочка могла согласиться на такое. — Возможно, так они просто собираются выиграть время… возможно, это часть их нового плана.

— Нового плана? — нахмурился Гийом, но я махнул рукой, не желая вдаваться в объяснение.

— Если они уже ввели ей это лекарство, то нам просто придется иметь с этим дело — другого выхода нет. Если же они ждут окончания совета…

— Жаннет сказала мне об этом пять минут назад, — пояснил Гийом. — Я сразу же отправился к вам.

— А испанец?

— Доктор Альфы Баева всё ещё находится в медицинском отделении.

— Они не переиграют нас, — зло рассмеялся я. — Не в этот раз.

Глава 19

Тая

Когда мы вошли в зал, альфы уже были там. Много сильных, могущественных мужчин, подавлявших меня только одним своим видом. Добавьте к этому тяжелые, иногда презрительные взгляды, осуждающие качания головами — и, может быть, вы почувствуете хотя бы идею того, каковы были мои ощущения в этот момент.

Тем более что в зал я вошла одна.

Судя по всему, была какая — то специальная церемония или порядок, по которой Настю в зал не пустили вообще (о чем моя подруга возмущалась больше меня), а Кирилл Владимирович прошёл вперед один, после чего двери зала закрылись — и я на какое-то время осталась перед дверьми одна, если не считать два кольца охранников: первые были воинами альфы Баевы, а среди «внешней» группы я узнала кое-кого из французов, то есть эту охрану ко мне приставил Этьен.

Что ж, я нисколько не сомневалась, что Этьен предпримет нечто подобное.

Когда шотландский распорядитель разрешил мне войти в зал, я глубоко вздохнула, мысленно досчитала до десяти на латыни — и сделала первый шаг внутрь зала. Лишь сейчас осознавая, что время, которое у меня было для подготовки к Совету, я потратила совсем не так, как должна была.

Нет, я не жалела о том, что мы помогли Лере — я искренне хотела, чтобы эта девушка была в безопасности, и сама была счастлива от одной только мысли, что у неё получится убежать из стаи Валуа.

В отличие от меня.

Жалела ли я об остальном… Не знаю.

Откровенный разговор между мной и четой Баевых многое расставил по местам. Я, наверное, с самого начала не должна была верить в их благотворительность. Но с другой стороны, они действовали, желая мне добра… может быть, не мне персонально, но если они заботились о моей дочке — значит, и обо мне.

Потому что я любила своё нерождённое дитя.

Дотронувшись рукой до живота — до того места, где сейчас малышка тренировала залихватские удары ногой, я улыбнулась, только сейчас осознавая, насколько раньше я была не права, думая плохо про свою мать.

Да, она беспокоилась о том, что я унаследую от отца «плохое»; да, она искренне желала, чтобы во мне не было этого наследия — и чтобы я могла жить простым, свободным человеком. Могла ли я винить её за это, если я сама всё это время только и мечтала о том же?

Мама любила меня.

Она обнимала, целовала меня; устраивала для меня праздники на дни рождения и семейные посиделки на Новый Год. Только сейчас я смогла понять, насколько тяжело ей приходилось сидеть в объятиях отца, сносить его поцелуи — и улыбаться, когда я разворачивала подарки.

Она любила меня так сильно — как только мать может любить своё дитя.

Но любой человек всегда больше чем одна «роль». Будучи матерью, она оставалась женой; женщиной, пережившей насилие и личностью, которую многие горы медленно убивали.

В том, что однажды она устала, никакой моей вины нет. Как не будет никакой вины моей дочери, если я однажды не смогу… остаться вместе с ней.

Моя любовь к дочери никогда не умрёт — как и не умерла любой моей матери вместе с её смертью.

Сделав ещё несколько шагов, я оказалась одна — напротив целой толпы надменных вожаков.

Альфы. Их осуждающие взгляды скользили по моим растрёпанным волосам, по слегка помятому платью — выступающему, явно беременному животу, останавливаясь на мягких балетках, которые совершенно не шли к платью, в котором я появилась.

Сначала мне было стыдно за свой вид — одетые с иголочки властители мира оборотней явно видели перед собой неряшливую замарашку, которая, кроме всего прочего, посмела бросить вызов укладу из мира… хотя вызов бросил Альфа Баев, я же всего лишь стала этому причиной.

Я усмехнулась, припомнив идею Насти сделать меня «королевой в изгнании» — мне ведь даже должны были принести какие-то вещи, чтобы я выглядела «достойно»… но мы потратили время на помощь Лере, а вскоре за нами уже пришёл Альфа Баев.

Что ж, пусть красивое платье останется там, где оно и должно оставаться — а мне придётся обойтись своими силами…

Да и какая из меня королева.

Застыв в нерешительности, я ожидала, что меня позовут дальше, или хотя бы просто кто- то поздоровается… но пауза затягивалась. Альфы не спешили начинать Совет.

Я нашла взглядом Кирилла Баева — но он смотрел на меня так же, как и все остальные.

С абсолютно непроницаемым взглядом.

Сцепив пальцы в замок, я принялась выкручивать себе пальцы — понимая, что в очередной раз провалилась: никакой величественности у меня не вышло, и каждый присутствующий сейчас в зале мог полюбоваться моим волнением простолюдинки.

Я глубоко и шумно вздохнула — и вдруг Этьен, некрасиво ощерившись, вскочил со своего стула — и потащил его ко мне. Ножки стула шкрябыли по полу — и неприятный этот звук гулко отражался от стен благодаря высокому сводчатому потолку зала.

— Садись, — поставив передо мной стул, — рявкнул Этьен. И моментально отошёл — будто то, что он сделал, нарушало какой — то их Совета протокол.

Этьен — мой мучитель и враг — единственный, кто проявил сейчас ко мне участие. Жестокий, непримиримый враг, который хотел запереть меня в своём замке по одной только причине: я, к несчастью, оказалась его истинной парой.

Я… наверное, истинная «королева в изгнании» проигнорировала бы предложенный стул. Я предполагала, что Настя бы так и поступила.

Но я была всего лишь слабой оборотницей без активного зверя — глубоко беременной женщиной с отекающими ногами и слабостью, а потому я, подавив ненужную гордость, села на стул, предложенный Этьеном.

Наверное, это был какой-то тест, который я благополучно провалила, потому что наиболее возрастные Вожаки тут же снисходительно улыбнулись — а кое-кто даже кивнул друг другу — мол, вон смотри, всё не так плохо.

Плевать.

У меня и так шансов на свободу почти нет — так зачем терпеть неудобства. Тем более что возможно уже сегодня мне предстоит куда более серьёзное испытание, чем это собрание властительных снобов.

— Начнем, — произнес один из вожаков — тот самый надменный Альфа, который предложил наказание для Гильермо после моего опрометчивого поступка, за который я буду винить себя до конца своей жизни. Если бы я только знала, что Этьен каким — то образом почувствует… если бы…

Этьен, который к этому моменту нашёл себе уже другой стул, поднялся со своего места и ровным тоном заявил.

— Эта моя женщина. Моя истинная пара, с которой мы обменялись брачными метками. И как вы, надеюсь, все успели заметить — не только ими.

В зале раздались смешки — и Этьен, сам улыбаясь, протянул руку в моём направлении.

— Это моя сука, которая была похищена из моей стаи Кириллом Баевым. Я прошу Совет вернуть мне мою женщину.

— Альфа Баев? — скрипучим голосом обратился к Кириллу какой- то пожилой мужчина. — Ваше слово.

— Дело в том, — поднялся со своего места Кирилл Баев. — Что Тая выросла среди людей. Она полукровка, которой почти не досталось генов оборотней. У неё нет активной волчицы, она не слышит истинную пару. До своего тридцатилетия она даже не знала, что в ней присутствует наша кровь.

— Да неужели?

— Как такое возможно?

— Неужели выжила сама? Одна?

— Интересно, как она переживала полнолуния?

— Но сейчас-то она уже знает, к какому виду принадлежит, — фыркнул всё тот же надменный вожак. — Кроме того, она истинная пара одного из нас. В чем ваша претензия, альфа Баев?

— Думаю, мы все знаем, что истинность — ещё не повод для меток, — ответил Кирилл Владимирович. — По разным причинам, множество оборотней и оборотниц не связываются с истинными, предпочитая браки по уговору.

— И это неправильно, — рыкнул один из Альф.

— Именно эта причина того, что наша раса вырождается, — кивнул второй.

— Посмотрите на Рамзи, на Германа — не смотря на неважные гены, их пары принесли нашему роду сильных оборотней. И это всё потому, что никто не стал изобретать велосипед, устаивая случки с сильными, но неистинными самками.

— Согласен.

— Невозможно это опротестовать.

— Правильно сказано.

— Однако, — поднял руку вверх Альфа Баев, призывая Совет к тишине. — Наши законы диктуют, что либо самка, либо её Альфа должны быть согласны с предлагаемым браком.

— Истинность выше всех законов.

— Но только в том случае, если оба истинные согласны на брак.

— Я не понимаю, — усмехнулся надменный Альфа. — О чем идёт спо? На самке имеется активная метка — значит, она согласилась с предложением Альфы Валуа образовать пару. И так как они истинные, ваше слово, Альфа Баев, вообще не играет никакой роли.

— Как я уже сказал ранее, — вздохнул Кирилл Владимирович. — Тая не росла среди нас. Когда она наносила брачную метку на Альфу Валуа, она не понимала, что за этим последует.

— И? — фыркнул пожилой Альфа. — Ей же всё объяснили?

— Почти сразу же, — улыбнулся Этьен, послав мне красноречивый взгляд — будто напоминая, как именно он вколачивал в меня осознание того, что я не принадлежу больше расе людей.

— Дело в том, что Тая не согласилась с предложением Альфы Валуа, — пояснил для всех присутствующих Кирилл Владимирович.

— Что??? — протянули несколько пожилых Альф, в то время как остальные просто молча уставились на меня. Так, будто они уже заранее были подготовлены и ожидали этот вопрос.

— Тайя, — подал голос Альфа Рамзи. — Таис Валуа, пожалуйста, объясни свою позицию.

Я молча обвела взглядом собравшихся.

— Меня зовут не Таис Валуа, а Таисия Анатольевна Кузнецова. Я росла среди людей. До тридцати лет я была уверена, что я обыкновенный человек. Я не знала, что укусив мужчину за шею, я автоматически становлюсь его женой. И я не хочу быть женой этого мужчины.

— Немного запоздалое пожелание, не находите, — покосившись на мой живот, произнес один из пожилых Альф.

— А вы считаете, меня кто — то спрашивал? — огрызнулась я.

— То есть она ещё и от ребенка хотела избавиться? — раздалось откуда — то издалека.

— Как альфа Баев мог такое допустить?

— Нет, девчонку надо незамедлительно передать Валуа.

— Какой позор!

— Неужели аборт…

— Тая? — подал голос Альфа Баев. — Ты хотела сделать аборт?

Я замотала головой.

— Нет.

И на всякий случай обняла свой живот.

— Я не хотела и не хочу быть парой Этьена Валуа — только и всего.

— То есть только из-за изменившегося желания беременной суки вы, Альфа Баев, собрали Совет Вожаков? — фыркнул пожилой Вожак. Повернувшись к своим друзьям, он недовольно добавил: — Это неслыханно, беспокоить вожаков из-за такого пустяка да ещё накануне Полнолуния.

— У девчонки просто плохое настроение, — кивнул сосед пожилого Альфы — и такой же возрастной вожак. — Беременность, нервы…

Повернувшись к Этьену, он добавил:

— Я вам искренне сочувствую, герцог.

— Вы понимаете, что меня никто не спрашивал??? — закричала — нет, завизжала я на весь зал, понимая, что это, может быть, единственная сейчас моя надежда на то, что меня не вернут назад. Слабая, почти нереальная надежда.

Один из пожилых Альф, поднявшись со стула, подошёл ко мне — и удивительно сильной рукой (что никак не вязалось с его возрастом), взял мою ладонь и вынудил приложить её к шее — к тому месту, где оставался ещё след от укуса Валуа.

— Такую же отметину я вижу на теле Альфы Валуа, — проскрипел старик. — Ты могла не знать, могла быть не согласна подчиниться мужчине — но твоя волчица точно знала, что она делает.

— У Таи нет активной волчицы, — заступился за меня альфа Баев.

— Пока нет, — высокомерно добавил Этьен, раздражённо сверкнув зеленым взором. — Но она частично оборачивается, и одно время мы всерьёз ждали её полного оборота.

— Первый оборот у полукровки во время беременности… — хмыкнул тот самый надменный Альфа. Самый надменный после Этьена, разумеется. — Чего только в мире не бывает.

— Но сейчас она пахнет как человек, — на моё счастье, заметил один из вожаков, сидящих прямо напротив меня. — Или как очень слабая полукровка, помеченная сильным Альфой.

— Она оборачивалась, — рыкнул Этьен, добавив. — Почти наполовину. И потом, она слышала мои мысли. Валуа повернулся к Альфе Баеву и сузив глаза, произнес:

— Ты не сможешь этого отрицать. Ведь только из-за этого она и сбежала.

Баев молчал — на лице его ходили желваки.

— Альфа? — обратился один из пожилых Альф к Кириллу.

— Она слышала его. — Произнес Кирилл Владимирович таким тоном, что у меня упало сердце. Это звучало как поражение.

— Это связь истинных! — воскликнул пожилой Альфа, стоящий рядом со мной. — В ней присутствует достаточно зверя, чтобы она чувствовала эту связь.

— Я услышал достаточно, — в звенящей тишине зала протянул надменный Альфа, кивая сидящим вожакам рядом с ним. Затем он повернулся ко мне:

— Видишь ли, Тая, если сейчас вожаки проголосуют за то, чтобы оставить вас в стае альфы Баевы, Альфе Валуа этим же решением будет вынесен смертный приговор.

— Протестую, — вскочил со своего стула Кирилл Владимирович. — Я пойду на многое, чтобы сохранить жизнь Этьена.

— Жизнь или существование? — усмехнулся надменный Альфа. — Или как ещё иначе назвать то существование на коротком поводке, которое ты устроил в своей стае для Альфы Валуа пока его пара находилась у тебя в стае. И да, — мужчина повернулся к совету. — Вам не рассказали тех подробностей, как Таис Валуа оказалась в стае Альфы Баева.

Надменный Альфа скрипуче рассмеялся.

— Баев выкрал её, воспользовавшись многолетней дружбой с альфой Валуа. Этьен Валуа сам открыл Баеву некоторые свои секреты, на случай одичания — это было ещё до того счастливого момента, когда он нашёл свою избранную. И с этого самого момента Альфа Баев стал предпринимать шаги к тому, чтобы ускорить это самое одичание. Сначала он разлучил истинную пару прикрываясь более чем слабым предлогом того, ни Тая, ни он сам не соглашались с браком между Валуа и Таей. Затем Баев навязывал унизительные условия своему «другу», дабы контролировать всё происходящее… И однажды, когда между Альфой Валуа и его парой произошла размолвка, сделал так, чтобы Таис Валуа исчезла — только по счастливой случайности нам удалось обнаружить её здесь. А ведь Таис Валуа на восьмом месяце беременности — и, как мы все понимаем, её состояние, как и состояние плода, зависят от мужа… а не от бывшего вожака стаи её отца.

— У меня не было выбора, — повернувшись к Этьену, тихо произнес Баев. — Настя сказала, что если мы не вмешаемся, она покончит с собой.

— И что ты сделал? — усмехнулся всё тот же надменный Альфа. — Ты подготовил Таис к жизни в стае, рассказал ей о наших законах и правилах?

— Всё шло хорошо, пока…

— … да неужели, — перебил Баева выступающий Альфа. И вдруг он резко обернулся ко мне.

— Таис, бета клана Баева предлагал вам …гм… построить семейный союз?

Я замерла на месте, не зная, как ответить. Правильные слова никак не находились — в том числе и потому, что всего пару часов назад эти же самые мужчины равнодушно смотрели на растерзанное тело Гильермо.

— Какое это имеет отношение к Совету и принадлежности Тае, Грег? — рыкнул Баев.

— Прямое, — улыбнулся надменный Альфа. Правда, теперь я знала его имя. Грег. — Потому что… — в этот момент он снова повернулся ко мне, ухитрившись каким — то образом поймать мой взгляд. — Потому что на Таис Валуа активная метка. Ни один оборотень не смог бы переспать с ней, пока жив Этьен Валуа. Так я снова повторяю свой вопрос: Таис Валуа, предлагал ли бета стаи Баева построить семейный союз.

На меня что-то давило, что-то требовало от меня ответа: прямого, честного, полного ответа. И, наконец, я не выдержала.

— У него были такие намерения.

Альфа Грег довольно ощерился.

— Что и требовалось доказать.

Посмотрев мне прямо в глаза, Грег усмехнулся.

— Один из моих специалистов работал с этой самкой, — объявил он всем вожакам. — Готовясь к Совету, я вынудил его преступить врачебную тайну, так как дело касается не только того, к какой стае будет принадлежать беременная полукровка. Дело касается ещё и существующего порядка, возможной скорой гибели сильного вожака — ради прихоти другого. И знаешь почему, Тая?

Я замерла на месте, как мартышка перед удавом КАА. Осталось только начать раскачаться в такт его словам.

— Знаешь почему? — повторил он свой вопрос. Я отрицательно мотнула головой.

— Потому что доктор Кошински, который работал с собой по просьбе Альфы Валуа, на самом деле нашёл у тебя психологические проблемы, идущие за тобой с самого детства.

Оторвав от меня взгляд, он пояснил остальным Альфам.

— Таис Валуа будучи ребенком, была свидетелем насилия в семье. Это отложило неизгладимый отпечаток на неё как на личность.

— Его помощь была ложью, которая уничтожала меня изнутри, — покачала я головой. — Натан, купленный Валуа, просто хотел вернуть меня в стаю.

— В моих краях, детей всё ещё учат верховой езде, — заметил Грег. — Лошади очень не любят оборотней… они чуят нас. И когда лошадь сбрасывает щенка, отец тут же сажает своё дитя обратно в седло, чтобы побороть страх.

— То есть для того, чтобы забыть о насилии, мне надо пережить это ещё раз? — улыбнулась я. — В ваших краях очень странные традиции, Альфа.

В зале раздалось несколько смешков.

— А было ли насилие, Тая? — вкрадчиво поинтересовался Альфа Грег. — Или тебе просто очень хочется в это верить?

Я тяжело задышала, понимая, что в моих мыслях сейчас полная неразбериха: Гильермо, Альфа Баев, Этьен и мой запах, который не понравится ни одному свободному мужчине… Мне ведь однажды уже говорили об этом. Точно, говорили: Альфа Рамзи предупреждал об этом прямо перед самым появлением Этьена в замке. Но я тогда больше напугалась несовпадением дат приезда Али, и…

Я думала не о Валуа — я думала только о том, как выжить самой.

Подняв взгляд, я почти случайно — но словно специально — наткнулась на сияющий взгляд Этьена. Его зеленые глаза уже светились предвкушением ожидаемого торжества.

О, да, я понимала, что у меня нет шансов. И всё же, я не могла не попытаться.

Неуклюже поднявшись со стула, я обхватила свой живот и обвела взглядом всех собравшихся мужчин.

— Альфы… вожаки, — мой голос дрогнул, но я заставила себя продолжить говорить. — Скоро вы примите решение, которое станет законом. Которое навсегда изменит мою жизнь.

Глубоко вздохнув и облизав пересохшие губы, я продолжила.

— Но я прошу вас судить меня не как незнакомку, которую вы видите первый раз в своей жизни. Принимая решения, я прошу вас, подумать о своих дочерях — о тех, кто уже растёт в ваших счастливых семьях и о тех, которым только предстоит в них когда- нибудь появиться.

Погладив живот с притихшей дочкой, я добавила:

— Как я думаю сейчас о своей малышке. Это она даёт мне сил бороться, не опускать руки — и верить в счастливое будущее если не для нас обеих, то хотя бы для неё.

Несмотря на слезы, катящиеся по щекам, я широко улыбнулась, повернувшись к Грегу.

— Вы, наверное, правы насчёт меня. Счастливого детства у меня не было. Как и счастливого знакомства с миром оборотней.

Я скользнула взглядом по матёрым вожакам, сидящим впереди.

— Я тут услышала обвинения в сторону Альфы Баева. О том, что он, оказывается, недостаточно много времени уделил моему просвещению о вашем мире. Только вот претензии эти не по делу. Именно в его стае, и именно этот Альфа со своей женой, показали мне, что оборотни — не звери, не животные, живущие случайными случками; что и у них возможна и семья, и любовь, и уважение. Такого будущего я хочу для своего ребенка… А я сама — если бы дело было только во мне, то я вряд ли бы стала бороться дальше.

Я горько усмехнулась.

— Моя ли вина в том, что вместо наслаждения звериной похотью и жесткостью, которая насаждается в клане Валуа, я хочу сохранить своё достоинство — не важно, человеческое оно или от оборотней? Скажите, Альфы, разве это преступление, когда уставшая от насилия женщина старается убежать от насильника всеми доступными для неё способами? Возможно, прошлое моей семьи даёт о себе знать: я никогда этого и не отрицала. Но разве это было причиной всего? Разве счастливая новобрачная будет перечитывать старый дневник своей несчастной матери и в уме прикидывать, как лучше умереть: так, как сделала это мать или придумать что — то своё?

Вытерев мокрое лицо ладонями, я покачала головой.

— Если бы я могла это сделать — я бы сделала это уже давно, даже не побеспокоив вас. Но сейчас на кону стоит уже не моя жизнь — а жизнь моей дочери. И поэтому я взываю к вам — отцам этой расы — и прошу вас о милосердии ко мне как к одной из ваших дочерей. Согласились бы вы все вместе и каждый в отдельности отдать своё дитя жестокому мужчине, в чьем сердце нет ни любви, ни нежности — а лишь похоть и холодный расчёт. Что бы вы говорили своей дочери, когда она, плача у вас на плече, рассказывала вам про то, что муж каждый день насилует её тело — а затем и душу, убивая внутри неё само желание жить.

Я на несколько мгновений прикрыла глаза, чувствуя дикую слабость. Но затем, собравшись, всё же продолжила.

— Прошу вас, пусть ваше решение будет решением отцов, а не хладнокровных вожаков.

В зале повисло тяжелая тишина.

— Наши дочери знают, как себя вести, — раздался откуда — то из середины низкой мужской голос. — Они никогда не поведут себя как шлюхи.

Я вздрогнула и отшатнулась так резко, что одному из пожилых Альф пришлось вскочить со своего стула и поддержать меня.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я вожака.

— Сядь на место, девочка, — протянул вожак. — Ты слишком слаба — а мы не люди, чтобы жалеть слабых. Ты должна отвечать за свои поступки.

Он помог мне снова устроиться на стуле — но я, задержав его руку, тихо произнесла.

— Вы тоже считаете меня грязной? Шлюхой?

— Ты крутила с этим бедолагой бетой, надеясь вскоре избавиться от своего законного мужа, — с укором напомнил мне пожилой вожак. — Это не очень располагает к тому, чтобы жалеть тебя.

— О том, что я пахну как Валуа я узнала лишь пару дней назад, — созналась я. — До этого я понятия не имела, что у меня как-то изменился запах — и что это может стать препятствием для новых отношений… У людей, если один из супругов несчастен, приняты разводы.

— Так тебе что, пришёлся по нраву этот бета? — с любопытством спросил пожилой вожак, кинув обеспокоенный взгляд в сторону зала. — Не уверен, что такое когда — либо случалось прежде, но наверное, ты слишком слабая полукровка, а потому не чувствуешь притяжения брачной метки.

— Вот видите! — сквозь слезы воскликнула я. — Если вы точно не знаете, то как я могу это знать?

— О чем ты, девочка?

Откуда- то появилось назойливое желание рассказать, объяснить. Что я незамедлительно и сделала.

— Я много раз слышала про притяжение истинных пар, но как я могу быть уверена, что именно я чувствую. Я никогда, ни с кем, кроме Валуа… Понимаете? Я подумала, а что если именно это причина — и сама попросила Гильермо.

Пожилой Альфа как-то странно крякнул.

— И?

— Это личное, — покраснела я, отведя взгляд в сторону.

— Надеюсь, теперь всем понятно, насколько преступны действия Альфы Баева, — услышала я неподалеку голос надменного Грега. — Вместо того чтобы помочь своему другу в просвещении относительно нашей расы его жены, он ещё больше запутывал Таис.

Нет, ну я же только что говорила обратное! Ну как же так…

— Он прав, парень, — обратился пожилой Альфа, который всё ещё стоял возле меня, к Кириллу Баеву. — Я слышу её растерянность и чую её страхи. Страхи, которые ты так и не погасил — а ведь она жила в твоём доме больше полугода. Я думаю, что мы должны помочь Таис, соединив её с законным мужем.

— Я вообще не понимаю, зачем Баев настаивал на Совете: они — истинная пара, на самке — активная метка. Всё остальное не играет роли.

— Я полагаю, что Альфа Баев вынужден был похитить самку из замка Альфы Валуа, — протянул мужчина со страшными ранами на лице. — Но ведь больше полугода Валуа выполнял его требования… Кирилл, ты не имел права прятать самку от её мужа — тем более, беременную самку.

— А что, если страхи Баева и девицы были на чём- то основаны? — хмыкнул мужчина у окна. Акцент выдавал, что его родным языком был тоже французский — но ведь Этьен Альфа всей Франции… В общем, я одновременно и растерялась, и обрадовалась, потому что говоривший был единственным (кроме альфы Баева), кто отстаивал моё мнение. — Мы все знаем, что в роду Валуа ранняя одичалость прекрасно дополняется сумасшествием, а если учесть и все те слухи, которые ходили после ухода Филиппа Валуа, то закрадывается сомнение, так ли неправа эта несчастная девушка.

— Только простолюдины собирают слухи, — прикрыв глаза, спокойно заметил Этьен. А вот его друг, выполняющий на этом Совете роль адвоката, поднявшись со своего места, язвительно произнес:

— Вожаки не судят по прошлому. Мы — выносим решение, основываясь на фактах, предоставленных Совету. И мне достаточно тех фактов, что Альфа Валуа больше полугода униженно просил о встречах со своей законной женой у Баева, а тот не сделал ничего, чтобы соединить истинную пару. Даже больше — именно его бета посмел дотронуться до чужой суки.

— Именно благодаря моим осторожным действиям, между Таей и Этьеном возникло хоть какое — то понимание, — рыкнул Кирилл Владимирович. — Однако он сам всё испортил. А я лишь не мог допустить, чтобы женщина, смертельно боящаяся своего мужа, была ему возвращена.

— Чего ты опасался, мой мальчик? — спросил один из самых пожилых Альф. Взгляд Кирилла полыхнул.

— Она могла скинуть ребенка.

— Есть причина, по которой ты этого так опасался?

— Она боится Валуа. Боится до смерти.

— И?… Ты же понимаешь, что обретение мира не всегда безболезненно. Когда на мере весов стоит жизнь одного ребенка — как мне сообщили, даже не наследника, а дочери; на другой — жизнь и благополучие всей остальной стаи, многих тысяч оборотней, в том числе несколько десятков беременных сук, разве выбор не очевиден?

— Нет. — прохрипел Баев. — Она должна родить пару моему сыну.

Заявление Альфы Баева вызвало в зале переполох. Вожаки, подскакивав все как один со своих мест, принялись выкрикивать каждый свои вопросы — на которые Кирилл Баев не спешил давать ответы.

Можно сказать, что он ответил только на один: откуда ему это стало известно.

— Альфа-самки. — коротко произнес Кирилл Владимирович, после чего выкрики из зала стали тише. Даже старые матерые вожаки казались сбитыми с толку; а ведь Настя говорила мне, что подобное «озарение» её уже настигало. Значит, тот случай на «внимание широкой публики» не выносился…

Разглядывая ошарашенных альф, я обратила внимание, что некоторые из них — альфа Рамзи, надменный Грег и ещё тот неприятный тип с изувеченным лицом нисколько не удивлены заявлением Кирилла Владимировича. А потом я почти случайно перевела взгляд на Этьена — и удивилась ярости, играющей сейчас в его зеленых, переходящих сейчас в желтые, волчьи, глазах.

Глава 20

Этьен

Когда то, в прошлой жизни, Кирилл скупо делился со мной своими переживаниями. О той, что стала его истинной — о неподготовленной, слабой духом оборотнице, словно случайно преобразившейся в Альфу-самку.

— Она ничего не знает о нас, ничего не хочет знать и специально со мной воюет, — беспокоился тогда о своей паре Кирилл. А мне казалось, что всё это таким неважным, таким даже где-то глупым: ведь у него была истинная.

А потом я нашёл Таис. И у меня тоже всё пошло не по плану.

Глядя сейчас на свою женщину, осторожно входящую в темный, холодный зал шотландского старого замка, я вспоминал о своих опасениях насчёт неё.

Неужели Таис и правда решилась вызвать роды раньше времени и рискнуть здоровьем нашей дочери только ради того, чтобы остаться свободной?

Зачем ей сдалась эта самая свобода, если никто не даст ей более высокого положения, чем я?

Впрочем, несмотря на её вызов, на её предательство, я не смог смотреть, как она испуганно сжалась посередине зала, и выскочил вперед, нарушая протокол Совета.

Плевать.

Эта моя женщина, беременная моим ребенком — и я не позволю испытывать ей дискомфорт.

Один из матёрых альф, поймав мой взгляд, понимающе мне улыбнулся — явно одобряя мой поступок, в то время как его друзья недовольно скривились.

Но, несмотря на это, присутствие стариков тоже было приятным сюрпризом — не знаю, чего стоило Грегу уговорить их выползти из своих стай, но так или иначе, это сработало.

Нет, де юре, они не имели какого-то большего веса, чем остальные Альфы; но, несмотря на седины и старые кости, они оставались удивительно сильны. А еще они многое помнили. И периодически напоминали нам о традициях.

Впрочем, всё шло именно так, как мы давно распланировали с Грегом. Даже Таис, когда отвечала Совету, невольно больше помогала нам, чем Баеву: всё, что она говорила, каждое её слово, было нам на руку.

Так, что даже не пришлось вытаскивать последнего джокера из рукава.

Разумеется, жалобы моей пары на насилие прочую ерунду не принимались ни одним вожаком во внимание главным образом потому, что сама Таис говорила об этом как о застарелом страхе, а не как о собственном переживании. С дополнительным пояснением Грега о её семье все дополнительные вопросы снимались.

Скорее, её речь больше всего удивила именно меня, а не остальных Альф. Те предполагали услышать нечто подобное. Я же не ожидал, что моя девочка до сих пор искренне верит, что боится меня… Нет, меня надо бояться: жена должна опасаться гнева своего мужа, только не так…

Ведь ещё месяц назад она сама ластилась ко мне, сама наслаждалась нашей близостью — без даже малейшей толики принуждения с моей стороны. И вовсе не грубость, не насилие послужило причиной её побега.

Я видел, что Таис изо всех сил старается повлиять на решение вожаков — и ощущал, насколько недоумевают вожаки от её слов. А Бай? Как он допустил подобную глупость?

Когда же Таис призналась всем, для чего она выдумала всю эту ерунду с Гильермо… нет, я, конечно, почувствовал, что старик осторожно надавил на неё своей силой — но всё равно откровения Таис повергли меня в ещё один шок. Не скрою — на этот раз приятный.

Кто бы что ни говорил, а выходит, что девочка ведёт себя как настоящая оборотница — с активной брачной меткой.

Зверь внутри меня услужливо напомнил, как именно она это выяснила.

И тогда я едва сдержался, чтобы прямо в зале не перекинуться — чувствуя, что как только верну Таис в своё владение, первым делом избавлюсь от этого удушающего запаха чужого мужика, что до сих пор на ней присутствует.

Я понимал, что за оскорбление, свою неверность, она должна получить наказание — и прикидывал в уме, что можно сделать сейчас, а что придется перенести до родов.

«Я не дам родить тебе здесь», — подумал я со злостью. — «И если ты решила рискнуть здоровьем нашей дочери ради собственного эгоизма — ты тоже за это будешь наказана».

Я сдерживался, как мог, недоумевая при этом, почему Кирилл согласился на подобное. Он ведь собирался рисковать моей сукой и моей дочерью.

И пока я размышлял над этим вопросом, Кирилл вынужденно назвал причину.

Моя дочь родится истинной парой их Влада.

Отлично!

Значит, все эти потуги на милосердие к запутавшейся самке, все эти разговоры по понимание и страхи …. Всего лишь предусмотрительность для своего собственного щенка.

Ай да, Бай. Кто бы мог подумать.

Переведя взгляд на Таис, я отметил, что она совсем не удивлена — и совершенно точно ощущается, именно это новое обстоятельство кажется ей чем — то приятным.

Неужели??? Неужели эта сука решила отдать моего щенка Баевым?

Поднявшись со своего места, я обвёл взглядом всех собравшихся.

— Надо ли мне сообщать, что эту новость от меня скрывали все восемь месяцев беременности моей пары, — рявкнул я, глядя на Баева. О да, мой злейший друг, теперь всё встало на свои места.

— Нужны ли Совету более веские причины, чтобы вернуть мне мою суку?

— Не нужны.

— Валуа в своём праве.

— Альфа Валуа должен быть восстановлен в правах на свою самку.

— Альфа Баев не имеет права настаивать.

— Я имею, — рявкнул Баев, поднимаясь со стула и застыв сейчас напротив меня. — Потому что дело касается пары моего сына. Его дочь — будущее моей семьи.

— Эммм, — вмешался Грег, — Вы забываетесь, Альфа.

А я, взглянув Баю прямо в глаза, усмехаясь, произнес:

— По нашим законам, самка сама должна согласиться перейти в чужую стаю. Или за неё это должен решить вожак.

Глухо рассмеявшись, я добавил:

— Ты только что сам требовал правосудия Совета, упомянув эти правила. Неужели у тебя настолько короткая память, Сирильо?

Кирилл застыл — на лице его ходили желваки.

— Этьен, я прошу тебя: если ты не можешь сейчас контролировать свою злость; если не можешь контролировать своего зверя, отпусти их. Тая боится тебя до смерти. Что она, что ты сможете дать своей дочери? Искалечите ещё одну жизнь? Зачем? К чему эти испытания?

Я рассмеялся, покачав головой.

— Это моя пара. И я заберу её с собой.

Покосившись на Грега, я поинтересовался.

— Совет будет голосовать?

И Грег, кивнув, объявил голосование открытым.

Это не заняло много времени.

Подавляющее большинство вожаков поддержало меня.

— Ни один Совет, ни один Альфа не может встать между оборотней и его истинной парой, — подводя итог совета, произнес Грег. — Особенно, когда самка тяжелая.

Решение было ожидаемым — мы заранее подготовили вожаков к тому, что они услышат от Баева и Таис.

И надо отдать должное Альфам, многие из них могли бы из одного сочувствия к беременной самке ограничить меня в моих правах на Таис. Но благодаря долгой, кропотливой работе, никто не принял её страхи всерьез. Почти все Альфы согласились с тем, что Таис должна вернуться в мою стаю.

Отныне и навсегда — она была моей; моей сукой от начала и до конца.

Я видел испуг в карих глаза Таис, видел напряжение на лице Баева — и понимал, что, несмотря на вынесенное советом решение, ещё ничто не кончено.

Баев слишком хотел отобрать моего ребенка — видимо, для того, чтобы воспитать дочь под своего наследничка.

Обойдется.

Я ощерился, довольным сегодняшним днём.

Осталось только вернуться домой.

Как только двери зала отворились, мои воины моментально окружили Таис, не давая подойти к ней ни Насте, ни врачам из баевской стаи.

— Тая себя плохо чувствует, — протянула Настя, немного подрагивая. Да, врать родственница так и не научилась.

— Сейчас придёт Гийом и осмотрит её, — возразил я, чувствуя, не состояние Таис сейчас беспокоит Настю. Да и баевский врач, показавшийся в зале, уж слишком предусмотрительно принёс с собой целый саквояж.

— Но… — Настя растеряно посмотрела назад. — Этьен, Фернандо вёл беременностью Таи последний месяц, в том числе когда её состояние было очень тяжелым.

— И при этом, Фернандо даже не удосужился связаться со мной? — хмыкнул я. — Твой врач знал, что она может умереть — но предпочёл пусть это дело на самотёк, лишь бы не возвращать жену законному мужу?

— Это было её решение, Этьен, — подошедший Бай тяжелым взглядом окинул меня. — Она боится тебя, боится того, что её ждёт в замке.

Я ощерился.

— Это теперь не твоё дело. И не твоего докторишки.

Я подошёл к Таис и поднял её на руки.

— Мне вызывать Гийома? — спросил я у своей пары.

— Нет, — тихо произнесла Таис, признавая этим самым их общее вранье.

— Как только доберемся до Ангулема, ты примешь ванну, — произнес я, ощущая мерзкий запах беты на своей женщине. — Ты воняешь.

Но этот маленький недостаток можно было легко устранить, в то время как я сам отказывался верить в собственное счастье: вот она, моя девочка — у меня на руках, и скоро будет у меня в замке. Навсегда.

Таис молча смотрела на меня своим невинным, испуганным взглядом оленёнка — и я не удержался: впившись в её сочные губы, я заставил её принять мой поцелуй, мой язык — и моё дыхание внутрь себя.

— Родишь, — не слезу с тебя, — рыкнул я, обещая райское блаженство своему волку.

А затем, благодарно кивнув Грегу, отравился с Таис на руках к выходу — и не к выходу и зала, а к выходу из замка.

— Хватит уже скитаться по чужим стаям, — рыкнул я, почувствовав, что Таис напряжённо замерла на моих руках. — Нам пора домой.

Моя пара начала что — то лепетать, пытаясь заставить меня задержаться в Шотландии, но одного моего взгляда хватило, чтобы лживые слова перестали вылетать из её рта.

— Я не позволю своему щенку родиться в чужой стае, — рыкнул я, пока мы шли по направлению к припаркованному возле дворца внедорожнику. — И не позволю тебе больше никогда выставлять меня на посмешище.

Сама виновата — если бы пришла ко мне, если бы честно рассказал всё, как есть — я бы Луну для неё с неба достал, но предавшую меня суку, готовую лишить меня собственного щенка я жалеть не буду. Таис придется приложить много сил, чтобы я её простил.

Усмехнувшись, я склонил голову к своей женщине — и провёл языком по её брачной метке. Она вздрогнула — и потрясённо уставилась на меня как на исчадие ада.

Таис замерзла — словно окаменев у меня на руках. Глупая, будто я не чувствую, что она тоже слегка возбудилась от моего поцелуя. То ли ещё будет…

Мы уже почти отъехали от замка, когда к моему автомобилю подбежал взволнованный шотландец.

— Альфа Валуа! — перекрикивая шум мотора, воскликнул Рамзи, — Можно вас на пару слов?

Я кивнул — и, проверив крепление ремня безопасности на своей жене, вернулся назад к шотландцу.

— Альфа Валуа, вы же понимаете, что я не чинил вам препятствий во время Совета, — уточнил шотландец, странно волнуясь. — Как вы знаете, я многим обязан альфе Баеву и его жене, и потому не мог не принять их протеже…

— Да, — отрывисто произнес я. — Я понимаю вас.

— То есть когда придёт время, вы… ваша Альфа-самка поможет моему сыну?

— Что вы имеете в виду? — спросил я, сузив глаза.

— Искательница…Алевтина сказала, что искательница принадлежит вашей стаи. Так вы поможете?

Я коротко кивнул, пытаясь сообразить что Рамзи имел в виду. Искательница? Вроде бы встречалась в древних книгах легенда про Альфа — самку, чья сила была не в исцелении, а в соединении оборотней. Но это была лишь легенда.

И вдруг мной овладело нехорошее предчувствие.

Ещё раз кивнув шотландцу, я вернулся в машину, тут же потребовав от остальных присутствующих немедленно покинуть салон внедорожника. Так, что мы остались там наедине — только Таис, трясущаяся от страха. И я.

— Скажи мне, — прошипел я, схватив свою суку за волосы. — Скажи, что наша дочь не будет искательницей — легендарной Альфа — самкой. Скажи, что ты не хотела лишить мою стаю такой сильной помощи? Скажи, ну!

Таис пыталась что — то произнести, но рот её просто беззвучно открывался и закрывался — будто у рыбы, выброшенной на берег.

Она знала! Она всё это знала — и даже не подумала ни о нашей собственной стае, ни о тех оборотнях, что зависят от нас. Таис могла стать героиней нашей стаи, настоящей королевой нашего народа — а стала жалкой предательницей, желавшей во что бы то ни стало отдать настоящее сокровище — моего щенка — чужаку Баева.

— Сука, — рявкнул я, наполовину перекинувшись. — Ты никчёмная, жалкая сука, не достойная своего места. Ну ничего, я найду способ тебе отработать тебе своё положение.

Таис вздрогнула, а я рассмеялся.

— Да, девочка, ты правильно всё понимаешь. Я голоден. А ты должна будешь заслужить её моё прощение. Начнем всё с начала? Я может и не могу трахать тебя до родов, но рот и ручки твои кажутся вполне рабочими. Помнится, в Ангулеме ты неплохо сосала.

Таис дернулась и тяжело задышала.

А я махнул своим парням, чтобы погружались обратно. Настало время возвращаться назад — во Францию.

Правда, когда мы оказались на взлётной площадке, моему картежу перекрыл дорогу черный мерс, из которого вышел Баев.

— Этьен, — позвал он, разведя руки в стороны, будто пытаясь доказать, что оказался здесь с добрыми намерениями. — Этьен, пожалуйста, на пару слов.

Кивнув короткий взгляд на дрожащую Таис, я отрывисто приказал своим парням следить за Луной и ещё внимательней за тем, что происходит в округ.

А сам вышел из машины.

— Ну? — спросил я, подходя к Баю. — Теперь мы поменялись местами, не так ли?

— Этьен, — Баев смерил меня долгим, внимательным взглядом. — Я просто хочу, чтобы ты знал: я никогда не был тебе врагом. Ни я, ни Настя, ни Тая.

— Поэтому вы все трое скрывали от меня то, кем родится моя дочь? — зашёлся я в злом хохоте. — Поэтому ты собирался свести её со своим бетой, пустив меня и мою стаю под исчезновение.

— Это был запасной вариант, — признал таки Сирильо. — Как ты понимаешь, я не мог рисковать.

Я усмехнулся и было развернулся уйти, но Баев схватил меня за руку — и через рукопожатие и быстрые короткие фразы древнего текста, передал мне свои чувства.

О да, мы как-то уже пробовали это делать: родня всё- таки.

Я видел себя — невоздержанного, злого; слышал его опасения насчёт собственной вменяемости и опасения насчёт Таис. Бай боялся, что я уже перешёл грань — и мои редкие срывы только подтверждали его опасения; он боялся также, что Таис скинет ребенка — слишком она ненавидела и боялась оборотней, чтобы становится одной из нас. Я слышал его долгие беседы с Настей, его внутренние переживания и боль от предательства — о да, оказывается, железный Бай переживал оттого, что ему приходится играть против меня.

— Я не стану тебе врать, что я не приложил к этому ко всему руку, — сухо протянул Баев. — Но начал всё ты сам. Вместо того, чтобы дать девушке время привыкнуть к новой реальности и её новому статусу, ты давил на неё, подминал её под себя и под свои правила. Она просто сломалась. А я не мог рисковать.

— Мудрый Бай, — рассмеялся я. — А знаешь, твой план ведь почти сработал.

Кирилл нахмурился, явно не понимая, что я имею в виду.

— Я почти забрал Таис из твоей стаи перед прошлым полнолунием. Я как придурок целые полгода ошивался вокруг неё, надеясь, чтобы моя женщина согласится по своей воле вернуться вместе со мной в Ангулем. Я сдерживал своего зверя — не давил на Таис, не растерзал твоего бету, и даже на Совете ни разу не заикнулся о том, что именно твоя отрава заставила меня как озабоченного идиота искать первую же доступную суку.

— Что? — не понял Кирилл, а я глухо рассмеялся.

— Ты ведь не пробовал собственную отраву, не так ли? И вряд ли ваша «новинка» проверялась на оборотнях, только — только нанёсших метку своей суке?

— Илья уверен, что успокоительное, которое мы тебе вкалывали безопасно.

— Значит, пора Илье на покой, — рыкнул я. — Знаешь, во время смены запаха, наши самки особенно притягательны … немудрено, что твои докторишки просмотрели эту досадную побочку.

Баев выглядел ошарашенным.

— Но… Этьен, никто до и после тебя…

— Ты в этом так уверен? — рассмеялся я. — Или тебе просто не доложили?

Похлопав кузена по плечу, я миролюбиво добавил:

— Ты попёрся к Кармеле, потому что просто захотел потрахаться; я же попёрся в домик к наказанным сукам просто потому, чтобы иначе мои яйца бы взорвались от скопившейся спермы. Улавливаешь разницу?

— Но ведь дело не только в этих суках, — покачал головой Кирилл. — Если бы ты не напугал её клеткой и тем, что запрёшь её в замке до конца жизни…

Я не смог не рассмеяться.

— Что? — нахмурился кузен.

— Как показало будущее, я был не так уж и неправ.

Не обращая внимания больше на кузена, я вернулся к своему внедорожнику и, открыв дверь, ревниво посмотрел на свою неверную жену.

А она смотрела в мою сторону с надеждой. С надеждой не на меня — на Баева.

— Я твой хозяин, — рыкнул я, устаиваясь на сидении рядом. — Я твой муж и твой Альфа.

Схватив суку за волосы, я заставил её повернуться к себе.

— И я не прощаю предательства.

Послесловие

Настя Баева

Кирилл появился в замке один.

Нет, другого я и не ожидала ничего: Этьен вряд ли бы выпустил из рук своё сокровище. Но осознание того, что мы можем потерять…

Муж, будто почувствовав мою тревогу, немедленно подошёл ко мне и, наплевав на субординацию и снующих по замку людей, крепко меня поцеловал.

— А кто всё это время твердил, что ты неправильно поняла, а? — успокаивал меня Кирилл. — Кто говорил, что «видение может иметь много значений», и что «возможно, мы действуем не совсем правильно»?

Я на самом деле так говорила, потому что…ничего не могла поделать с диким, почти животным страхом за Володеньку, за Этьена, за незнакомую девушку и её нерождённое дитя.

Прошлой зимой… Да, точно, первого февраля, я полночи провела возле кровати слабой беременной оборотницы. И когда вернулась в спальню, упала на кровать в чем была — так и вырубилась.

Мне снилось лето, морской берег… Не осознавая того, что я во сне, я стащила с ног туфли и бросилась к воде… А потом я увидела её.

Луна Оборотней тащила на себе молоденькую оборотницу — на первый взгляд, такую же Альфа-самку, как и я сама.

Девушка была страшно истерзана.

Луна Оборотней, наша Праматерь, несла тело девушки на руках, и даже сквозь шум волн и крики чаек, я слышала, как она рыдает. Как человек, потерявший самое дорогое.

Я кинулась к ней, чтобы помочь… но с первого взгляда было понятно, что девушке уже ничем не поможешь.

Она умерла.

— Мои дети жестоки, — прошептала Луна Оборотней. — Это жестокость убивает.

Она всхлипнула и вдруг всё поменялось.

Мы оказались в каком-то замке… кажется, в замке Валуа, судя по геральдике на стенах — только теперь Луна стояла совершенно одна.

— Сила искательницы будет дана вашему роду через этот, — поморщилась Праматерь. — Если сумеете удержать.

— Что… что вы имеете в виду? — не поняла я. А Луна как-то горько усмехнулась.

— Если девочка родится и доживёт до брачного возраста… Она будет парой твоего сына, Настя. Парой наследника. Удержите?

И она махнула рукой в сторону лестницы, по которой сейчас поднимался Этьен с красивой молодой женщиной. И всё было бы хорошо, если бы не затравленный, испуганный взгляд спутницы Этьена.

Но ведь это же Этьен, почему она его боится?

Стоило мне это только подумать, и Луна вдруг рассмеялась, а потом махнула рукой …. Видимо, показывая «почему».

Мы оказались в старинной большой спальне… Я с ужасом увидела женские руки из под основы кровати и женские же, нечеловеческие крики. Какой — то монстр устроил там клетку и как животное посадил туда человека. Женщину!

Я было кинулась к кровати, но мы тут же оказались в коридоре. За дверьми одной из комнат раздавался женский стон… но когда мы туда ворвались, в комнате уже никого не было.

Лишь на полу белела шёлковая простыня в крови… зажав рот рукой, я присела на колени и развернула материю. Слишком маленькая, чтобы выжить, девочка — вот что было завёрнуто в ту простынь.

Я зарыдала от осознания собственной беспомощности, от того, что не спасла эту малышку — и наткнулась на внимательный взгляд Луны Оборотней.

— Я чувствую себя так каждую минуту, — призналась Луна — Каждое мгновение своего существования с тех пор, как ваша раса была создана.

Она забрала ребенка — и мы снова переместились. Снова на берег моря, теперь уже только вечернего. Переместились снова одни.

— Вы сможете справиться, если очень постараетесь, — усмехнулась Луна Оборотней. — Баев сильный, ты сильная. К сожалению, я не могу выбрать другую семью. Но я могу помочь.

Она указала рукой на вечереющее небо.

— Всегда есть надежда, что завтрашний день окажется более счастливым.

Она перевела на меня взгляд — и её острые клыки блеснули в закатных лучах.

— Всегда есть надежда, Настя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Конец второй части‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оглавление

Предисловие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Послесловие