Звёздный час подкрался незаметно [Татьяна Юрьевна Холина-Джемардьян Чоргорр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Чоргорр
Звёздный час подкрался незаметно
Chorgorr История с фотографией: за кадром Звёздный час подкрался незаметно
Когда спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, поэтому мы в конце концов непременно победим; когда-нибудь мы вспомним так много, что выроем самую глубокую могилу в мире. (Р.Брэдбери)
Чернявый возник на очередной лекции. Удобно устроился на втором ряду и стал наблюдать, как и кем заполняется зал. Лев Моисеевич Серебрянц считал это своей привилегией. Приходил сильно заранее, вставал за кафедру и встречал будущих слушателей пристальным, горящим взором. Каждого из них считал своим приобретением. А тут вдруг будто обокрали: такое чувство возникло через десять минут наблюдения за типом на втором ряду. На фоне большинства публики чернявый казался до неприличия красивым. Вернее, вызывающе породистым и элегантным. Умница жена терпеливо вдалбливала Лёвушке понятия хорошего вкуса и стиля. Если верить ей, на втором ряду восседало живое воплощение того и другого. Даром, что очень молодое, лет двадцати на вид. Но у парня, похоже, в крови текло то, что историк, внезапно став публичным человеком, кое-как усваивал под давлением жены. Хотя и физиономией-то чернявый, если приглядеться, не особо вышел. Слишком глубоко посаженные тёмные глаза, слишком хищный вырез ноздрей, слишком тонкие и бледные губы. Вот они по-волчьи изогнулись, когда парень что-то ответил соседу слева. А вот белобрысая девочка, которую очередные слушатели подвинули к чернявому справа, что-то робко пискнула. Он тут же сверкнул ослепительной улыбкой, наклонился к соседке, шепнул что-то на ушко. Та зарделась, спрятала взгляд в раскрытую на коленях тетрадочку... "Пора!" -- Серебрянц посмотрел на часы, на битком набитый зал. Солидно откашлялся, проверил микрофон и начал вещать. По хорошо заученному уже, почти не заглядывая в конспект, поэтому в полной мере наслаждался вниманием слушателей. Это был его звёздный час. Вчерашний книжный червячок блистал красноречием перед публикой. Конечно, историк предпочёл бы коллег. Но и обыватели, внимающие с раскрытыми ртами, тешили самолюбие. Только на этот раз взгляд лектора упорно возвращался в одну и ту же точку на втором ряду. Чернявый слушал, весь внимание. Иногда едва заметно кивал, делал пометки в блокноте. Но сохранял на лице скептическую мину, и вопросов в конце лекции задавать не стал.
После лекции Лев Моисеевич некоторое время продолжал купаться в лучах славы. Раздавал автографы, отвечал на вопросы экзальтированных особ, которым жаждали ещё тайн. И ещё! И ещё! Не только тайн -- личного контакта с лектором, да потеснее, это ясно читалось в глазах некоторых. Он говорил жене, что никто, кроме неё, ему не нужен. Чистую правду говорил. И сегодня снова не попался лакомый кусочек, чтоб позариться. Отбившись от поклонниц, потом ещё от парочки существ мужского пола -- с идеями -- утомлённый Серебрянц скрылся за кулисы.
Верный "Москвич" поджидал историка на стоянке: "Надо сменить на что-нибудь попрестижнее. Вот, например..." -- Лев Моисеевич! -- окликнули его из той самой машины, которую он завистливо разглядывал. Правая передняя дверь тёмно-синей "Ауди", припаркованной вплотную к потрёпанному "Москвичу", распахнулась, перекрывая историку возможность сесть в свою машину. Водитель -- тот самый чернявый -- похлопал рукой по сиденью: -- Лев Моисеевич, присядьте, есть разговор. -- А? -- душа почему-то разом ушла в пятки. Не в силах отказаться или хотя бы задать вопрос, Серебрянц подчинился, с ужасом глядя на молодого мужчину за рулём. Тот сверкнул веселой и хищной ухмылкой: -- Ну зачем же так волноваться, Лев Моисеевич? Вам ровным счётом ничего не грозит. Надолго я вас не собираюсь задерживать. Просто не хотел беседовать при толпе. -- А... Э... -- дар речи не спешил возвращаться к историку, который всегда был трусоват, а сейчас впал в самую настоящую панику. -- Меня зовут Роман. Я учусь на археолога, но работа с письменными источниками меня всегда тоже привлекала. Хочу выразить восхищение проделанной вами работой, -- речь чернявого лилась, как по писанному, а машина тронулась с места и теперь плавно выруливала со стоянки. Серебрянц, слегка совладав с ужасом, смотрел сбоку на водителя и тщетно пытался отыскать ему место в знакомой и понятной классификации человеческих типов. Машина, новая и дорогая, так же безупречно подходила Роману, как все его вещи. "Вряд ли взял покататься у богатенького папаши. Либо своя, либо служебная. Не из Конторы ли он? Или из бандюков? Что хуже?" Пару фраз Романа историк попросту прослушал, включился на: -- Лев Моисеевич, давайте поставим мысленный эксперимент? Предположим, найденная вами информация и выводы, которые вы сделали, соответствуют действительности. -- А как же иначе? Конечно, соотвествует! -- возмутился Серебрянц, разом почти забыв о страхе. Чернявый не
Последние комментарии
14 часов 52 минут назад
16 часов 21 минут назад
17 часов 17 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад