Стихи последних лет [Казимир Леонидович (Леонардович) Лисовский] (pdf) читать постранично, страница - 3

шаг,
Баррикады на Красной Пресне
И на гребне их — красный флаг.

Жаркий смерч войны над Европой,
Черносотенцев пьяный бред,
Нарастающий, грозный ропот
Большевистских листовок: «Нет!».
— Хлебным злаком среди пырея
Пробиваясь из-под земли,
Наша сила в народе зреет,
Задушить ее не смогли,
«Искра», верю я, вспыхнет скоро,
Наступает, друзья, рассвет.
Мы найдем
Ту точку опоры,
Что не мог найти Архимед!
12

III
Стих, казалось,
Звон мелодичный.
Бури явственно слышен рев.
В темпе бешеном, необычном
Закрутились стрелки часов.

И, медлительное недавно,
Время властно свое берет.
Миг становится часу равным,
Дню
Становится равным год.
Против лжи,
Против злобы вражьей
Поднимая на битву клич,
— Есть такая партия! —
Скажет
На весь мир Владимир Ильич.
Только он,
С невзгодами споря,
Не смыкая ночами глаз,
Ход Истории мог ускорить
Не в десятки,
А в сотни раз.

Было все: неверье, злословье...
Но уже не призрак во мгле,
А, наполненный плотью, кровью,
Коммунизм
Идет
По земле.
Слыша шаг его исполинский,
Старый мир дрожит...

А пока
В тихом, маленьком Минусинске
Ночь морозная.
Глушь.
Тоска.
13

Близких бурь не слышны раскаты,
Льдами сковано
Буйство рек...
Приближается век двадцатый,
Наступает
ленинский
век.

НА БЕРЕГУ БЕЛЬМО
Радисту поселка Бурный,
замечательному охотнику эвенской
тайги Василию Щеголеву.

Воображение само
Не в силах передать
Всю красоту твою, Бельмо,
Земная благодать.
Течет река — чиста, ясна,
Как синева небес.
Угрюмых кедрачей стена
Да лиственничный лес.

В тайге раскинулся сейчас,
На берегу Бельмо,
Поселок Бурный,
Золотясь
Окошками домов.
Я здесь встречаю кержаков —
Кремнистый, смелый род
Медвежьей хватки мужиков
С лопатами бород.
Кержак!..
То слово с давних пор,
Назойливо подчас,
Как осужденье, как укор
Звучало среди нас.
14

Кого-то осуждая вслух,
Твердили меж собой:
«Кержацкий быт»,
«Кержацкий дух»,
«Кержацкий нрав крутой».
Но Время к ним стучит в окно.
Врывается в жилье.
Забыли многие давно
Двуперстие свое.

Висят для виду образа
На вымытой стене.
Двадцатый век глядит в глаза
Убогой старине.
И на двоих деля калач,
Под радиолы гром
О космонавтах бородач
Бубнит с бородачом.
Каноны ветхие поправ.
Вот так живут...
У них
Остались честность,
Строгий нрав
И сила — на троих.

Придет осенняя пора —
Зайди в любой ты дом:
Попотчуют тебя с утра
Тайменем пуда в полтора
И вяленым гусем.

Чтоб выпить — боже борони!
Курить и не проси.
А как охотятся они —
По всей тайге спроси!
ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА
Ты и вправду вся одета в камень!
На твоих плечах лежит тайга.
Каменное ложе. И веками
Дики, каменисты берега.
15

И вода, бегущая с отрогов,
Бьется, как студеный кипяток,
На твоих бесчисленных порогах,
В сотнях шивер и скалистых щек.

Каменные реки с гор стекают,
Кедры дерзко рвутся в облака...
Вряд ли есть у нас еще такая,
Своенравная, как ты, река.

С братом Енисеем
В пене белой
Вырываясь на простор морской,
Ты, река эвенков, не хотела
Покориться смелости людской.
У меня еще остались снимки,
Сделанные двадцать лет назад:
Я через Большой порог
В илимке
Поднимаюсь меж скалистых гряд.

Да, своими видел я глазами —
И не в старом фильме,
Наяву:
Падая плашмя на голый камень,
С содранными до крови руками,
Лямщики тянули бечеву.
Это все — как сон,
Как злая небыль,
Хоть и было двадцать лет назад...
Те же скалы подпирают небо,
Те же реки каменные спят.

Так же волны пенятся в порогах
И хребты уходят в полутьму,
Только мы нашли теперь дорогу
К сердцу каменному твоему.
Каждый год, штурмуя льды,
В туманы,
Тишину тайги взорвав гудком,
С грузами большие караваны
По тебе проходят прямиком.
16

Так встречай их братскими руками,
Сыновей,
Смиряющих хребты!..
Знаю: сердце у тебя не камень,
Хоть и впрямь подкаменная ты.

И СНОВА ВСТРЕЧА
Шестнадцать лет назад, в апреле,
Я с ним встречался в Усть-Порту.
Но не забыть — на самом деле! —
Минуту памятную ту,

Когда, невольно холодея,
Собачьи натянув унты,
Спустился в царство Берендея,
В чертоги вечной мерзлоты.
Сверкали стены ледяные,
И в сизом инее, пестры.
Лежали мерзлые, литые,
Как бревна, чудо осетры.

Лежали на широких нарах
Простыми штабелями дров...
А от дыханья клубы пара
Взлетали стаей облачков.
Таинственный, ни с чем не схожий
Мир открывался предо мной.
И я, вконец промерзший, все же
Стоял, заворожен до дрожи
Таймыра сказкой ледяной.

А сам директор рыбзавода
Над изумлением моим
Смеялся: — Знать, не видел сроду!

Как хороши дары природы,
Что в морозильнике храним?!
Переливалось все, сверкало,
Как драгоценное стекло...
17

С тех пор промчалось дней немало,
Воды немало утекло.

И снова встреча в тундре мглистой,
Вблизи