Публикации в газете Сегодня 2008 [Олесь Бузина] (pdf) читать постранично, страница - 3

горячку и на всякий слу!
чай накатал «Заповiт». Тот са!
мый. С общеизвестными строч!
ками: «Поховайте та вставайте!»
Выглядел Тарас отвратитель!
но – бледный, с выбритой после
болезни головой, в черной бар!
хатной шапочке на голом чере!
пе. Воистину живой труп!
Именно таким увидел его при!
ятель!поэт Афанасьев!Чужбин!
ский. В Нежине Шевченко даже
не хотели пускать в зал Дворян!
ского собрания. Афанасьеву
пришлось долго уговаривать
распорядителей, нажимая на то,
что такой человек как Тарас сде!
лает честь любой компании в
любом виде.
Кроме издательской, наш ге!
рой потерпел в том году еще од!
ну неудачу, которую его биогра!
фы обычно замалчивают, – Ве!
ликому Кобзарю отказали в зва!
нии академика. «Літопис життя і
творчості Т.Г. Шевченка» (Київ,
«Дніпро». – 1976, с. 64) пишет
по этому поводу: «Березня 22.
Заява Шевченка до ради Ака!
демії художеств з проханням на!
дати йому звання художника».
Это не совсем правда. На самом
деле, в тот день Тарас претендо!
вал на нечто несоизмеримо
большее! Он требовал присво!
ить ему «звание академика».
Однако Академия амбиции
Тараса пресекла, ограничив!
шись предоставлением ему куда
более скромного звания – «не!
классного художника» с правом
«пользоваться с потомством его
вечною и совершенною свобо!
дою и вольностью и вступать в
службу, в какую сам как свобод!
ный художник пожелает».
Это был провал. Звание ака!
демика, по Табели о рангах, да!
вало право на чин титулярного
советника – гражданского чи!
новника 9 класса, равнявшийся
армейскому капитану. В строго
иерархической системе импе!
рии оно обеспечивало высокий
общественный статус и крупное
жалованье.
А «неклассный художник» по

сути не означал ничего – только
свидетельство об окончании
курса наук. Если бы Шевченко
захотел поступить на государ!
ственную службу, он должен
был начать путь наверх с самой
низкой ступени – коллежского
регистратора – чиновника 14
класса.
А именно на государственную
службу – в тихий бюрократичес!
кий уют – ему и хотелось. Ведь,
как известно, особенно приятно
критиковать несправедливый
общественный строй, пользуясь
всеми его привилегиями…

Сделав две копии
портрета Репнина,
Тарас понял:
«Я и прежде не был
даже посредственным
живописцем»
На некоторое время Тарасу
удалось устроиться художником
во Временную комиссию для
рассмотрения древних актов
при Киевском генерал!губерна!
торе – с окладом в 150 рублей в
год. Работа тут сулила беспечное
житье – разъезды по трем губер!
ниям за казенный кошт, осмотр
достопримечательностей на
свежем воздухе и участие в архе!
ологических поисках. О том,
чем в основном занимались мо!
лодые люди, трудившиеся в ко!
миссии, свидетельствует весе!
лый рисунок народного поэта с
раскопок кургана Перепятиха
под Фастовом – деревянная
церквушка, какая!то хата под
соломой и жизнеутверждающая
шевченковская подпись: «В Пе!
реп’яті у ямі копали там х…ми».
Эх! До чего же хорошо бо!
роться с правительством за пра!

вительственный счет! «Борец»
постепенно приобретает прият!
ные округлые очертания, отме!
ченные большинством очевид!
цев, и с пера его как бы сами со!
бой соскальзывают вдохновен!
ные строки: «Не роблю
нічогісінько, лежу собі та й
годі»…
Единственное, что беспокоит
его, – как бы «притулитись до
університету», где открылась ва!
кансия учителя рисования и,
следовательно, еще один источ!
ник финансирования. «Коли б
то Бог дав», — облизывается он
в письме к историку Николаю
Костомарову, предвкушая, как
будет сидеть сразу на двух стуль!
ях. Влюбленная в Тараса княж!
на Варвара Репнина нажимает
на все доступные ее пальчикам
бюрократические пружинки.
Высших учебных заведений в
Российской империи не так уж
много, вопрос о назначении ре!
шается на самом верху – в Пе!
тербурге. Но министр просве!
щения граф Сергей Уваров идет
навстречу княжне – Тараса бе!
рут преподавателем «в виде
опыта на один год, для удосто!
верения в его способностях»…
(Письмо С.С. Уварова попечи!
телю Киевского учебного окру!
га от 21 февраля 1847 г.)
Все складывалось, как нельзя
лучше. Так славно, что на про!
тяжении почти всего 1846!го и
начала 1847 гг. Тарас даже почти
перестал писать стихи. От пере!
едания не пелось. Ни о любви.
Ни о народном горе. Жизнь шла
по кругу и сама становилась
вкусной, как блин.
И тут последовала катастрофа
– весной так хорошо начавше!
гося года господнего бездельни!
ком на госслужбе заинтересова!
лась политическая полиция. Ну,
а что случилось дальше, вы зна!
ете, читатель. Не будем переска!
зывать известное. Добавлю
только, что второе (и последнее)
прижизненное издание «Кобза!
ря» уже после возвращения
Шевченко из армии тоже выш!
ло за счет спонсора – известно!
го сахарозаводчика Семеренко.
На