Танец для папочки [Сигги Шейд] (fb2) читать онлайн

Аннотация

Наконец-то я встретила мужчину, который ценит меня и хорошо ко мне относится. Жаль, что он отец моего жениха…

Браки по договоренности ужасны. Я должна была догадаться. Мой жених - придурок, который унижает меня ради собственного развлечения.

Но я терплю его, потому что так поступают хорошие маленькие девочки, когда этого требует их мафиозная семья.

Танцы - мое единственное утешение. Поэтому, когда моя инструкторша ломает ногу и умоляет меня занять ее место в бурлеск-клубе, я соглашаюсь. Хотела подзаработать. Это все.

Но получила гораздо больше, чем рассчитывала.

Когда человек в маске предложил мне деньги за частное выступление, я открыла для себя две вещи. Во-первых, у меня есть несколько причуд, которыми я хочу немедленно заняться. И…

Мой жених не зовет своего отца «папочкой». Но я буду.

«Танец для папочки»

Автор: Сигги Шейд

Вне серий.

Переводчик: Владислава В.

Редактор: Татьяна Н.

Перевод для группы:

https://vk.com/towwersauthors

 

 

Глава 1

 

Деклан едет слишком быстро.

Снова.

И часть меня хочет, чтобы он разбился. Может быть, тогда я избавлюсь от этой нелепой помолвки.

Откидываюсь на кожаное сиденье, тяжело и быстро дыша. Мои руки так сильно сжимаются в кулаки, что бриллиантовое обручальное кольцо перекрывает кровообращение.

Иногда я злюсь на мир за жертву, которую приношу, чтобы спасти свою семью от разорения. Я бы никогда не пересеклась с таким человеком, как Деклан, не говоря уже о том, чтобы согласиться стать его женой.

Кажется, он считает себя неприкасаемым, потому что его отец — высокопоставленный член ирландской мафии.

— Помедленнее, — говорю я в четвертый раз. — Если ты лишишься прав…

— Эйлин, Эйлин, Эйлин. Ты когда-нибудь поймешь? Один из моих братишек достанет мне новые, — хихикает он.

Мой взгляд скользит по водительскому сиденью «БМВ» к мужчине, за которого я выйду замуж в следующем месяце, и пытаюсь не вздыхать. Стараюсь не мечтать выйти замуж за одного из его братьев или за его деда, потому что даже лидер ирландской мафии лучше, чем Деклан.

Его теплые блондинистые волосы на несколько тонов светлее моих каштановых. Виски и затылок коротко подстрижены, а по бокам от ушей к шее выбриты узоры молний. Наверху косички, собранные в хвост.

Взгляд скользит вниз, к золотым цепочкам, висящим на шее. Он думает, что похож на Маклемора или одного из других успешных рэперов, но в реальности это выглядит так, будто он украл церемониальное ожерелье мэра.

Не могу зацикливаться на таких неприятных мыслях. Не тогда, когда выживание отца зависит от того, выйду ли я замуж за человека, которого едва могу выносить.

Деклан пролетает через зебру, напугав женщину с коляской.

Я резко шиплю сквозь зубы. У нас нет абсолютно ничего общего. Я изучаю английскую литературу, а он думает, что книги хороши только для того, чтобы сушить в них травку. Я не люблю наркотики, а Деклан всегда под кайфом.

Он терпит меня только потому, что его отец угрожал отказаться от него в случае отмены свадьбы.

Хуже всего то, что его отец и братья очень культурные и образованные. Мистер Макан до смешного красив, утончен и в любой ситуации ведет себя изящно. Тоже касается и остальных мужчин в их семье. Все они занимают ответственные посты в мафии или в местных компаниях, но Деклану в двадцать два года просто достаточно трахать все, что движется.

— Куда, ты сказала, хочешь пойти?

— К Дженнифер, — отвечаю я в третий раз.

Он фыркает.

— К той стриптизерше?

Я бешусь, пальцами теребя оправу очков. Мы с Дженнифер стали лучшими подругами в тот день, когда познакомились на детском балете. Она единственный человек, который поддерживал меня в здравом уме во время помолвки, единственный человек, который не хочет, чтобы я была покорной и забитой. Будь я проклята, если он ее оскорбит.

— Она инструктор по аэробике, и сочетает фитнес на пилоне, бурлеск и йогу.

— Но там есть шест, да? — он отпускает руль и наклоняется через приборную панель за пачкой сигарет. — Любая девка, которая танцует за деньги, — шлюха.

Раздражение натягивает кожу, и каждый участок начинает чесаться.

— Прекрасные слова для человека, который опубликовал видео, швыряясь деньгами над парой тверкающих стриптизерш.

Он взрывается смехом.

— Ты видела? Не думал, что ты следишь за мной.

Качая головой, отворачиваюсь к окну. Какой смысл спорить? От этого брака по расчету никуда не деться. Говорю себе, что меня не должно волновать, публикует ли Деклан в социальных сетях видео, на которых он резвится с проплаченными моделями.

Я должна быть благодарна, что он не потребовал от меня надеть белье и каблуки для камеры.

Машину выносит на середину дороги к велосипедисту.

Я хватаюсь за руль и шиплю:

— Смотри, куда едешь.

Деклан фыркает.

— Эти уроки танцев ничего не изменят. Ты все равно останешься скучной.

Его оскорбление бьет прямо в живот, разжигая старую неуверенность. Я всегда была девушкой, которую ребята не замечали, ведь рядом были более худые, более высокие блондинистые подруги. Раньше все это не имело значения, потому что рядом был кто-то, кто ценил меня за мою суть. Я просто никогда не думала, что выйду замуж за человека, который хочет совершенно противоположного.

Делаю глубокий вдох, расправляю плечи и говорю:

— Если под скукой ты имеешь в виду подождать свадьбу, прежде чем заняться сексом, то я приму это за комплимент.

Его взгляд скользит по моей майке и леггинсам.

— Тебе надо сбросить пять килограммов и лучше одеваться. Сделай что-нибудь с волосами. Носи, блять, каблуки. Покажи декольте хоть немного.

— Приму к сведению, — отрывисто говорю я. — Я бы тоже посоветовала прекратить попытки косплеить Ванилла Айс…

— Сейчас единственное, что у тебя есть, — это сиськи, — кричит он.

— Поэтому ты изменяешь?

Уголок его губ поднимается в улыбке.

— Мы еще не женаты, дорогуша.

Руки сжимаются в кулаки. Нужны все усилия, чтобы вынести оскорбление.

Обычно я не так легкомысленна, но сейчас у моей семьи столько проблем, что нам нужно приложить все усилия для сотрудничества с мафией.

Бывший деловой партнер отца исчез с пятнадцатью миллионами, не только уничтожив нас, но и оставив компанию в долгу у ростовщиков. Если бы отец Деклана не предложил решение, выгодное обеим семьям, мы все оказались бы на улице.

Или хуже.

Если я облажаюсь с Декланом, то его отец не просто откажет в финансовой поддержке. Мы будем в долгу перед одним из самых могущественных мафиози Лондона.

«БМВ» едет по узкой дороге, окруженной высокими многоэтажками. Деклан притормаживает и сигналит кучке детей, играющих в футбол посреди улицы. Когда они не уходят, он гремит двигателем громче и заставляет их разбежаться.

— Обязательно было пугать детей? — спрашиваю я резким голосом.

— Это место — говняная дыра, — бормочет Деклан.

Мои ноздри раздуваются. Мне многое не нравится в моем женихе. Он эгоистичный, высокомерный и избалованный. И он наверняка изменяет. Но больше всего меня раздражает его неспособность отвечать на вопросы.

Деклан паркуется у одного из немногих двухэтажных зданий на улице. Это ряд витрин в разной степени ветхости. Он тянется за косяком, который спрятал в пачке сигарет.

— Что ты должна сказать? — протягивает он.

Делаю паузу, сопротивляясь его требованию сказать «спасибо».

— Ты же знаешь, что я собиралась поймать автобус, прежде чем ты появился у дома и настоял на том, чтобы меня подвезти.

Деклан бросает на меня пустой взгляд.

— Поскольку ты остановился покурить у Али и не позволил мне уехать самой, пока не закончил, я опаздываю на четыре часа и понятия не имею, будет ли Дженнифер на месте.

— Да ну, ни одна моя девушка не будет ездить на общественном транспорте, — он лезет во внутренний карман кожаной куртки.

Деклан достаточно богат, чтобы купить мне подержанную машину, но это означало бы предоставление мне независимости. Кажется, он думает, что его отец приобрел меня в качестве домашней зверушки.

— Увидимся позже, — отстегиваю ремень безопасности и открываю дверцу машины, впуская поток выхлопных газов.

— Подожди, — он хватает меня за запястье.

Деклан достает толстую стопку пятидесятифунтовых банкнот и машет ими, как будто снимает одно из своих дурацких видео.

Я сохраняю лицо невозмутимым. Там должно быть десять тысяч фунтов — более чем достаточно, чтобы оплатить мои университетские счета на следующие два года.

У нашей семьи раньше было такое богатство, но мы никогда не были хвастунами. Деклан думает, что его жизнь — это непрерывный рэп-клип, хотя он и не умеет рифмовать.

Его семья терпит этот бред, потому что он младший из семи братьев и единственный, кто вырос без матери. Даже его отец отвел меня в сторону на вечеринке по случаю помолвки и объяснил, что Деклану нужно положительное влияние, милая девушка, которая могла бы отвлечь его от безответственного образа жизни.

Что нужно Деклану, так это дать по зубам.

И пойти работать.

Его серые глаза сверкают, когда он вытаскивает из стопки две пятидесятифунтовые банкноты и размахивает ими перед моим лицом.

— Хочешь их, дорогая?

В горле пересыхает, и я тяжело сглатываю. Даже сотня фунтов может повлиять на целый месяц.

— Я могла бы оплатить ими такси домой, — хриплю я.

— Ты знаешь, что делать, — он хлопает себя по щеке.

Деньги на продукты в обмен на один поцелуй. Я могла бы даже растянуть их на несколько подержанных книг. Это не имеет большого значения. Деклан при помощи денег вынуждал меня делать вещи и похуже.

— Давай, — говорит он. — Я не заставлю тебя сосать член.

Смотрю на его промежность. Поскольку признаков эрекции нет, я перегибаюсь через пассажирское сиденье и целую его в щеку. Щетина на губах ощущается как наждачная бумага, и я сдерживаю желание скривиться. Ноздри наполняются смесью запахов марихуаны, табака и резкого цитрусового лосьона после бритья.

Деклан хватает меня за горло, и дыхание перехватывает.

— Толстая мелкая четырехглазая заучка, — шипит он сквозь зубы, его серые глаза сужаются в злобные щелочки. — Не думай, что ты лучше меня, потому что учишься в университете. Если бы я показал достаточно денег, ты бы встала на колени и проглотила бы мой член, как шоколадный эклер.

Сердце сжимается.

— Отпусти, или я скажу твоему отцу.

— Удачи, — он отпускает мое горло с горьким смешком. — Папа купил тебя точно так же, как купил мне эту машину, когда я разбил предыдущую.

Дрожь пробегает по позвоночнику при мысли, что:

а) он планирует помыкать мной, пока я не сломаюсь.

б) меня можно заменить.

Отстраняюсь от Деклана, но он снова хватает меня за запястье и тянет руку к своей промежности.

— Перестань, — рявкаю я.

— Поцелуй его, — говорит он, поднимая бедра с сиденья.

— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Деклан отталкивает меня в сторону.

— Тогда вали, если деньги не нужны. Но тебе не сойдет с рук заносчивость, когда ты будешь моей женой.

Паника захлестывает, заставляя дрожать каждую частичку тела. Что это? Начало чего-то ужасного? В сознании мелькают картинки жизни, в которой я оказалась один на один в ловушке с садистом. Что он готовит для меня после того, как мы поженимся?

Деклан засовывает руку мне между ног.

— Ты правда его хочешь.

Мои очки сползают с носа, из-за чего зрение расплывается. Я вылезаю из машины и кричу:

— Я тебя не хочу.

Он наклоняется над пассажирским сиденьем и лает, как бешеная собака.

Отступая назад, я падаю на задницу, и очки с грохотом приземляются на брусчатку. Деклан хохочет и срывается с места к дороге. Когда он резко поворачивает за угол, дверь, которую я оставила открытой, захлопывается.

— Черт, — говорю я сквозь рваные вдохи. Может пора позвонить мистеру Макану и сказать, что я не могу исправить его сына.

Единственное, что мешает мне потянуться за телефоном, — это крик Дженнифер внутри здания.

 

Глава 2

 

Мой взгляд останавливается на танцевальной студии. Нет времени думать о том, что сейчас произошло с Декланом. Не тогда, когда кричит Дженнифер. Что угодно могло случиться в этом жутком районе.

Подбирая очки, я вскакиваю на ноги, и бегу к зданию. Адреналин бурлит в венах, руки дрожат так сильно, что тяжело найти перцовый баллончик в содержимом сумки.

— Дженнифер?

Ответа нет.

Я толкаю дверь и вхожу в пустую танцевальную студию. Она больше похожа на огромную гостиную с зеркальной стеной и стереосистемой сбоку.

Половину противоположной стены занимают три пилона, а также высокая стопка фитнесс-мячей, степ-платформы и коврики для занятий, но Дженнифер нигде не видно.

Надеваю очки, возвращая зрению идеальную ясность. До сих пор нет никаких признаков моей подруги.

Направляясь к двери, ведущей в заднюю комнату, я слышу сдавленный всхлип.

— Эйлин, — шепчет она напряженным голосом.

— Где ты?

— За мячами, — говорит она, тяжело дыша.

Я бросаюсь к оборудованию и обнаруживаю ее лежащей на животе, с повернутой набок головой и согнутой под ужасным углом левой ногой. Под ее распростертым телом валяется то, что осталось от четвертого пилона.

Перцовый баллончик с громким лязгом падает на пол, и я шиплю сквозь зубы. Не знаю, сломала ли она ногу, выдернула ее из сустава или сломала позвоночник. Любое движение имеет катастрофические последствия.

— Дерьмо. Я вызову скорую.

— Подожди, — хрипит она.

— Что? — лезу в сумку и хватаю телефон.

— С-сегодня вечером состоится важный вечер в джентльменском клубе, — говорит она, ее слова спотыкаются друг о друга.

— Давай я скажу им, что ты не сможешь прийти после того, как вызову скорую помощь.

— Нет, — говорит она с болезненным стоном.

Я хочу убрать с дороги фитнесс-мячи и присесть рядом с ней, но что, если это усугубит ее травму? Я где-то читала, что перемещение упавших даже на дюйм может усложнить выздоровление.

— Дженнифер, мы можем поговорить об этом после того, как я позову на помощь…

— Ты должна меня выслушать, — говорит она, и ее голос взлетает на несколько истерических октав. — Такие мероприятия бывают раз в жизни. Они платят пять штук за час работы.

Дыхание перехватывает, но я отбрасываю удивление.

— Ты не можешь танцевать в таком состоянии…

— Ты можешь.

Я отступаю назад, у меня отвисает челюсть. Одно дело заниматься танцами вместе с лучшей подругой, а другое — выступать на публике. Должно быть, она ударилась головой, если думает, что я могу взять на себя такую высокооплачиваемую работу в сфере танцев.

Дженнифер стонет.

— Мы одного размера…

— Нет, это не так.

Я набираю 999.

— Да, — говорит она с пола. — У меня ноги длиннее, но мы абсолютно одинаковые там, где это важно.

Оператор отвечает. Я пытаюсь блокировать попытки Дженнифер заставить меня танцевать и объясняю диспетчеру, что произошло, но она не умолкает.

— Ты должна сделать это для меня, — говорит она, заикаясь от рыданий. — Такое мероприятие окупит арендную плату за два месяца. Мы можем поделить деньги пополам. Эти деньги будут подстраховкой, пока я выздоравливаю. Я знаю, что тебе тоже не помешали бы наличные.

Я отвечаю на вопросы диспетчера, уверяя, что Дженнифер дышит и в остальном здорова.

— Скорая помощь уже в пути, — я, наконец, выдыхаю и сосредотачиваюсь на бессвязной речи подруги. — Джен, я же танцую и близко не на твоем уровне.

От ее истерического смеха волоски на затылке встают дыбом.

— Ты шутишь? — говорит она. — Мы танцевали вместе еще до детского сада. Ты всегда была так же хороша, как я. И уж точно хороша в танце на пилоне.

Я потираю затылок.

— Заказ был на длинноногую блондинку. Они сойдут с ума, когда увидят меня.

— Эйлин, — рычит она. — Ты знаешь все, что нужно. Именно ты помогла мне отточить навыки до совершенства.

Этот разочарованный тон голоса она использует всякий раз, когда я позволяю оскорблениям Деклана пробить мою броню. Он же вселяет в меня уверенность.

Желудок скручивается тошнотворными узлами. Как я могу быть настолько поглощена своей неуверенностью, когда лучшая подруга лежит поломанная на полу и потенциально не в состоянии заработать на жизнь?

Дженнифер поддержала меня в гребанной куче неприятностей. Она предложила ночлег, когда мы думали, что папа потеряет дом, и подставила плечо, чтобы поплакаться, когда мистер Макан предложил выручить нас в обмен на то, что я выйду замуж за Деклана.

Чувство вины давит на грудь и выжимает весь воздух. С какой стати я откажу ей, когда она так нуждается в моей помощи?

Сделав глубокий вдох, загоняю свою неуверенность куда подальше.

— Сосредоточься на выздоровлении, — отвечаю ей. — Я выступлю за тебя и выложусь на сто процентов.

— Мы поделим деньги, — отвечает она уже менее напряженным голосом.

— В следующие несколько недель тебе понадобится много помощи. Просто скажи, куда ехать и что нужно надеть.

Дженнифер бормочет адрес и говорит, что костюм уже висит в задней комнате вместе с парой туфель на шпильке нашего размера.

Я понятия не имела, что этот джентльменский клуб находится на окраине Лондона. На общественном транспорте уже поздно добираться, а на такси денег нет.

Ужас бьет в живот, как тяжелый мяч. В такие моменты мне жаль, что я не проглотила свою гордость, нужно было взять банкноту в пятьдесят фунтов и позволить Деклану его мелкую выходку.

Дверь в студию открывается, и входит пара медиков-мужчин с огромными сумками. Когда они направляются к фитнесс-мячам, я отступаю назад, чтобы пропустить их.

— Эйлин? — зовет Дженнифер.

Я сглатываю.

— Да?

— Если ты не начнешь переодеваться прямо сейчас, то опоздаешь. Кто-нибудь из джентльменского клуба заедет за тобой через час.

Схватившись за живот, я стону, а сердце пускается вскачь. И крошечной части меня это нравится.

Дерьмо.

Это действительно происходит.

Я собираюсь танцевать бурлеск для толпы джентльменов за гонорар.

 

 

Глава 3

 

Откидываюсь назад на кремовом кожаном сидении «Бентли», сердце бьется так громко, что заглушает звук кондиционера.

Это невероятно.

Когда Дженнифер сказала, что клуб джентльменов предоставит машину, я подумала, что она имеет в виду «Убер» или местное городское такси, но этот экземпляр превзошел все мои ожидания.

В одном она была права: у нас абсолютно одинаковый размер одежды. Это невероятно, учитывая, что у нее идеальное тело, а я… Я качаю головой. Если буду зацикливаться на насмешках Деклана, то лишусь даже остатков самоуверенности.

Расправляю плечи, разглаживаю черную кожаную юбку-карандаш и провожу пальцем по вырезу топа из такого же материала.

Он мягкий, как масло, и спускается к корсету с косточками. Я никогда не носила ничего столь изысканного.

Образ идеально подчеркивает мою фигуру-песочные часы, а юбка, опускаясь чуть ниже колен, удлиняет силуэт. Понятия не имею, как Дженнифер может позволить себе что-то настолько в духе высшего класса. Видимо, в джентльменском клубе она выступала не раз.

Не успела опомниться, как водитель сворачивает на темную объездную дорогу, и я мельком вижу отделанный известняком особняк, освещенный прожекторами, мерцающими над огромным озером.

Мое сердце замирает.

Он похож на миниатюрный Букингемский дворец.

Это никак не может быть джентльменский клуб.

Через несколько минут мы подъезжаем к парадному входу с белыми мраморными колоннами, где перед огромными двустворчатыми дверями стоит дворецкий в черном сюртуке.

Он делает шаг вперед, открывает дверь и протягивает мне руку в перчатке.

— Мисс Демианор, полагаю?

Мой пульс учащается. Это сценический псевдоним Дженнифер? Черт.

Я прочищаю горло.

— Да?

— Добро пожаловать в «Педра-Мора». Члены клуба с нетерпением ждут сегодняшнего выступления.

— Спасибо, — хриплю я и беру его за руку.

Поблагодарив водителя, следую за дворецким через двери, одолженные туфли на шпильке цокают по выложенному черно-белой плиткой коридору. Весь мой дом мог бы поместиться здесь. Он в два раза больше вестибюля в особняке Деклана, и в четыре раза более впечатляющий.

Мистер Макан — из тех отцов, которые настаивают, чтобы его сыновья с семьями жили под его крышей, но даже его дом не так велик.

Быстро прохожу мимо портретов мужчин в костюмах из разных эпох прошлого века в более узкий коридор, где свет не такой яркий. Напряжение в плечах ослабевает, когда великолепие чуть угасает и мы останавливаемся у двери с медной табличкой, на которой написано «ГРИМЕРКА».

— Церемонимейстер вызовет вас через пять минут, — говорит дворецкий, прежде чем развернуться.

Уже? Приступ паники стискивает сердце. Я толкаю дверь и вхожу в белую гримерку с зеркалами от пола до потолка.

Женщина в отражении — уверенная в себе красотка с пышными формами. Мне нужно время, чтобы узнать в ней себя из-за парика Дженнифер и маски, скрывающей половину лица. Корсет под кожаным костюмом-двойкой стягивает талию, создавая эффект нереальных песочных часов в стиле 1950-х.

— Черт возьми, — шепчу я, сумка с тихим стуком падает на пол.

Декольте выглядит невероятно. У меня пятый размер груди с объемом семьдесят пять сантиметров, и я всегда ношу утягивающие бюстгальтеры. Этот же корсет приподнимает и разделяет грудь, и подчеркивает бедра. Я похожа на девушку в стиле «пин-ап».

Раздается стук в боковую дверь, и пульс подскакивает.

— Войдите?

Она открывается, впуская мелодию вместе с мужчиной, одетым как ведущий манежа, в цилиндре и красном бархатном сюртуке. Это, должно быть, церемониймейстер.

— Мисс Демианор, вы опоздали, — говорит он с резким выговором в голосе.

— Извините, — запинаюсь я. — Я была…

— Неважно, — он подзывает меня. — Пойдемте со мной. Вы должны быть на месте до того, как текущий номер закончится.

Когда ведущий исчезает за дверью, спешу через гримерку в еще более узкий коридор, чем предыдущий. Музыка эхом разносится по оштукатуренным стенам, создавая ощущение секретного хода.

Я тяжело дышу, сердце колотится о грудную клетку, пытаясь найти способ сбежать.

— Успокойся, — шепчу себе под нос. — Ты делала все это с Дженнифер тысячу раз.

Сердцебиение снова ускоряется при виде ведущего, стоящего у двери в конце коридора. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие таким количеством воздуха, что они упираются в сердце. Вот тогда я напоминаю себе три факта:

Во-первых, меня не узнать в этом парике и маске.

Во-вторых, Дженнифер нуждается в этих пяти штуках больше, чем когда-либо.

В-третьих, без очков я едва могу разглядеть выражения лиц джентльменов.

Выпускаю воздух из легких, и сердечный ритм выравнивается. Когда ведущий открывает дверь, ведущую в огромный зал, освещенный фиолетовыми прожекторами, у меня отвисает челюсть.

Платформа размером со всю танцевальную студию Дженнифер стоит по центру, а вокруг нее расположены ряды кожаных кресел, в которых сидят мужчины.

Большинство в черных смокингах, но некоторые одеты в белое. Только часть из них в масках. Остальные нет, потому что пьют.

Дерьмо.

Здесь, должно быть, человек сто.

— Ждите здесь, — ведущий кладет руку мне на плечо.

Хорошо, что есть несколько минут до начала выступления, потому что мои ноги превратились в желе.

У женщины на сцене розовые волосы цвета жевательной резинки, и она обнажена, если не считать пары вееров из страусиных перьев, которыми прикрывает самые любопытные места. Она роскошная, с пышными бедрами и ямочками над попой.

Каждый раз, когда зрители мельком видят ее грудь, они ликуют. Четверо мужчин даже бросают на сцену купюры в 50 фунтов стерлингов, соблазняя наклониться пониже, когда она будет собирать деньги.

Между моих бедер собирается тепло. Она такая грациозная и соблазнительная, что даже я в восторге.

Увидев, как она танцует с такой невероятной уверенностью, груз падает с плеч. Такая женщина не съежится под тяжестью насмешек Деклана. Она откинет голову назад и засмеется.

— Почему я не могу быть такой, как она?

Качаю головой. Последние несколько месяцев были напряженными. Случались времена, когда я думала, что папа сломается от страха потерять все. Стресс раздавил мой разум, и я позволила жидким колкостям Деклана подобно яду впитаться в кожу.

Больше этого не будет.

Когда музыка останавливается, зал взрывается аплодисментами. Танцовщица с перьями красиво делает реверанс перед джентльменами, закрывает веер и забирает остальные деньги.

Громкие возгласы и свист звенят в моих ушах, заставляя пульс учащаться от волнения. Посылая танцовщице с перьями немое слово благодарности, я выпрямляюсь и расправляю плечи.

Больше не имеет значения, что мой жених — кусок дерьма, который за оскорблениями внешности прячет свою неполноценность. Люди бывают разных форм и размеров — все одинаково красивы и достойны любви. Я чувствую себя идиоткой из-за того, что не задумывалась об этом раньше.

К концу сегодняшнего вечера у меня будет достаточно уверенности, чтобы поставить Деклана на место.

Глава 4

 

Уже через секунду пульс стучит так громко, что заглушает вступление ведущего, и каждая бабочка в животе решает, что сейчас самое время для бунта.

Я иду к сцене на деревянных ногах, пытаясь удержать свою угасающую уверенность. Что, черт возьми, я делаю? Я никогда не танцевала на публике. Черт, я даже не умею говорить со сцены.

Когда начинается музыка и ведущий ободряюще похлопывает меня по плечу, бабочки приземляются на слизистую оболочку живота, оставляя меня со странным чувством спокойствия.

Пришло время отбросить нервы. Дженнифер лежит на больничной койке, вероятно, беспокоясь о том, как ей платить за квартиру, когда она едва может стоять на двух ногах.

Я должна сделать все возможное, чтобы заработать эти пять тысяч.

Резко покачивая бедрами, я шагаю вперед в такт музыке. Корсет настолько затянут в талии, что любое движение только сильнее подчеркивает мои «песочные часики».

Годы просмотров выступлений артистов бурлеска, таких как Дита фон Тиз, не прошли даром. Я высоко держу голову и повторяю ее уверенную мимику, изящные позы и играю плечами.

Я провожу пальцами по вырезу блузки к передним застежкам корсета. Несколько джентльменов наклоняются вперед, их грудные клетки вздымаются и опускаются от учащенного дыхания. Вместо того чтобы расстегнуть одежду, я опускаю руки на бедра, и один из мужчин откидывается назад, разочарованный.

Часть меня распирает от гордости под их восхищенными взглядами.

Как бы я хотела, чтобы Деклан это увидел.

В поле моего зрения появляется высокий мужчина, одетый иначе, чем другие. На нем бордовый бархатный пиджак с черной бабочкой и черные брюки, которые подчеркивают его спортивную фигуру.

Под бордовой шелковой маской я не могу разглядеть большую часть лица, но отчетливо вижу пару пронзительных голубых глаз, и от этого бабочки в животе снова начинают шевелить крылышками.

Может быть, это потому, что я нервничаю, но он производит более сильное впечатление, чем его сверстники.

Когда я провожу руками в перчатках по своим изгибам, он медленно, одобрительно кивает мне, как раз под музыку. У меня перехватывает дыхание, и приходится заставлять себя успокоиться. Это не какая-то особая связь. Он смотрит на меня только потому, что я на сцене.

С трудом удается оторвать взгляд от мистера Бордо, но музыка меняется, подсказывая, что пора снимать кожаные перчатки. Так как я все еще в кружевной маске, то не могу сдернуть их зубами, поэтому мне требуется каждая капелька концентрации, чтобы синхронизировать их снятие с мелодией.

Когда падает первая перчатка, и моя рука остается обнаженной, несколько джентльменов свистят. Церемониймейстер подбегает ближе, и я бросаю ему перчатку, а за тем и другую.

По крайней мере, я знаю, что есть кто-то ответственный за костюм Дженнифер.

Изгибая руку так изящно, как только могу, я сжимаю пальцы. Мы с Дженнифер долго практиковались, наблюдая за движениями классических индийских танцоров.

Краем глаза я вижу, как мистер Бордо зовет кого-то с другого конца комнаты. Когда подходит дворецкий и наклоняется для разговора, я говорю себе сосредоточиться на танце. Снимаю туфли, обнажая ноги в чулках, один из мужчин пронзительно свистит, и мое сердце замирает.

Это безумие. До того, как папа и мистер Макан устроили этот брак, я бы посмеялась над мыслью о том, чтобы нежиться под мужскими взглядами. Но постоянный поток оскорблений Деклана смыл всякое чувство собственного достоинства.

В мелодии наступает пауза, когда я взмахиваю хлыстом, издавая высокий звук, и некоторые мужчины, сидящие напротив, вздрагивают.

Это трюк, который мы с Дженнифер придумали, чтобы сорвать кожаную блузку. Я держу ее между большим и указательным пальцами, а мужчины взрываются аплодисментами.

Мой пульс учащается. Я почти упускаю ритм.

Ух ты.

Им очень нравится танец.

Ведущий подбегает и подхватывает мою блузку, а я тем временем покачиваю плечами под соло саксофона. Некоторые джентльмены встают со своих мест, закрывая мне вид на мистера Бордо.

Чашки. Они слишком маленькие и едва сдерживают мою грудь.

Музыка стихает до быстрого незаметного ритма. Я стряхиваю нерешимость и иду к противоположному концу сцены, покачивая бедрами, чтобы развлечь другую часть аудитории. Лучше бы мне не выпасть из этого лифчика.

Мой взгляд падает на мужчину в белом смокинге, сидящего впереди с компаньоном в черном. Он подносит к губам бокал и смотрит на меня с сосредоточенностью хищника.

Мистер Белый Смокинг облизывает губы, и пульс между ног учащается.

Я отвожу взгляд от него и смотрю на остальную аудиторию, но обнаруживаю, что мистер Бордо перешел на другую сторону сцены, чтобы видеть лучше.

Мое сердце делает сальто.

Мистер Бордо действительно обратил на меня внимание.

Скрипки снова наращивают темп, и я тянусь обеими руками за спину, наклоняюсь, мило покачивая бедрами.

Снять юбку под таким углом проще, и я расстегиваю липучку, превращая юбку в одну полоску кожи. Вращаясь в такт музыке, держу ее перед бедрами еще несколько мгновений. Аплодисменты заполняют противоположную сторону сцены, где джентльмены угощаются прекрасным видом на мой зад.

Все мужчины наклоняются вперед, некоторые из них, кажется, затаили дыхание. Волнение скапливается внизу живота, и мышцы между ног сжимаются.

Черт, власть, которой я обладаю над ними, возбуждает.

Мой взгляд скользит по мистеру Бордо, единственному мужчине в комнате, который не реагирует. На долю секунды, я клянусь, он подмигивает. Не могу задерживаться на нем слишком долго, потому что музыка снова меняется. Я смотрю за сцену и киваю ведущему. Он подходит и забирает мою юбку под аплодисменты мужчин, сидящих впереди.

Теперь я стою в корсете телесного цвета, украшенном черным кружевом и обтянутыми атласом косточками. По бокам свисают шесть лямок с подвязками, удерживая пару прозрачных чулок. Меня должно бы смутить, что я полуголая скачу перед незнакомыми мужиками, но мне плевать.

Восторженные крики звучат в ушах, соски напрягаются и трутся о кружевные чашечки. Пульс между ног стучит сильнее, чем барабаны.

В глубине души я до сих пор не могу поверить, что это я так возбуждаю этих джентльменов. Видимо, бурлеск — это место, где Дженнифер обретает свою невероятную уверенность, потому что я начинаю чувствовать себя богиней.

Пересекаю сцену, чтобы станцевать для новой публики, ожидая, что мистер Бордо последует за мной. Когда я не замечаю его, сердце замирает, но все меняется, когда мой взгляд падает на мужчину в белом смокинге.

Он прижимает ладонь к промежности, выглядя так, будто пытается удержать эрекцию.

Мой язык высовывается, чтобы облизнуть губы.

Будет интересно.

Отстегнув металлические зажимы спереди корсета, я покачиваю бедрами, как восточная танцовщица. Это еще одна техника отвлечения внимания, чтобы зрители не заметили, как я вожусь с застежками.

Мистер Белый Смокинг взглядом следит за движениями моих бедер. Его глаза горят голодом, который заставляет мою киску пылать. В любой другой момент я бы съежилась от дискомфорта, но здесь, на этой сцене, я главная.

Когда он поднимается со своего места, сердце подскакивает к горлу. Что же он собирается делать? Я настолько озабочена его странным поведением, что едва замечаю рев толпы.

Ведущий выходит на сцену, чтобы забрать корсет, оставляя меня стоять в кружевном лифчике и таких же трусиках. В отличие от моего жениха, этих джентльменов не смущает, что у меня есть животик.

Держась за шест, я раскачиваюсь вокруг него так, как Дженнифер учила на занятиях по фитнесу. Когда мои ноги касаются земли, я выгибаюсь назад и стягиваю лифчик.

Зал сотрясается от бурных аплодисментов, заставляя вздрогнуть. Я выпрямляюсь, моя грудь подпрыгивает. Единственное, что оставляет в моем виде намек на приличия, — это пара кожаных накладок на сосках, с прикрепленными к ним цепочками.

У мистера Смокинга отвисает челюсть.

Мои губы расплываются в улыбке.

Начинается барабанная дробь, сигнал наклониться вперед и раскачивать металлические цепочки.

Мистер Белый Смокинг манит подойти поближе и роняет на сцену стопку пятидесятифунтовых банкнот. Там минимум тысяча фунтов.

Когда мой взгляд поднимается вверх, я обнаруживаю, что он достал свой член.

Теперь моя очередь ронять челюсть.

Он длинный и толстый, с выпуклой головкой, которая уже блестит от смазки.

Блять.

Ощущения устремляются к киске, и мои шаги почти сбиваются с ритма. Мистер Смокинг может быть и негодяй, но он знает, что делать со своим членом.

Вперед-назад, он синхронизирует свои движения с музыкой, его член удлиняется и наливается. Я оглядываю зрителей, пытаясь оценить их реакцию, и некоторые из них тоже взялись за свои члены.

Черт.

Когда я встречаюсь взглядом с мистером Белым Смокингом, он улыбается и подзывает меня ближе.

Прилив восторга пронзает мое сердце. Было бы так легко проскользнуть и собрать эти деньги, но ситуация слишком напоминает мне о Деклане. Что, если этот мужчина схватит меня? Что, если он заставит отсосать ему?

Деньги манят, но получив их так, я вернусь в шкуру нежеланной и неуверенной в себе невесты Деклана. Я шутливо грожу ему пальцем и кружусь вокруг шеста.

Мистер Смокинг продолжает дрочить, а я трусь киской о твердый металл шеста. Часть меня хочет посмотреть, как далеко он зайдет — готов ли он в самом деле кончить у сцены.

Я оглядываюсь в поисках мистера Бордо, почему-то чувствуя себя несправедливой из-за увлечения мистером Белым Смокингом. Поскольку его нигде не видно, я продолжаю тереться клитором о шест.

Барабан отбивает ритм, и Белый Смокинг ускоряет свои движения, его выпуклая головка окрашивается в восхитительный оттенок багрового. Я теряю контроль над происходящим, мои бедра двигаются в такт его руке.

Где-то краем глаза я вижу, как другие джентльмены поднимаются с членами в руках. Блять. Толпа мужчин дрочит на то, как я трахаю металлический пилон.

Пульс внизу живота становится быстрее, чем бит барабана, и внутри начинает нарастать давление. Я такая мокрая, так близко, и только крошечный клочок ткани отделяет мою голую киску от металлической поверхности.

Я действительно не должна заниматься чем-то настолько неприличным.

Хорошие девочки не мастурбируют на публике, особенно в кружевных стрингах и с парой наклеек на сосках. Особенно перед сотней мужчин. И особенно не в тот момент, когда многие из них трогают себя за стояк.

Кровь гудит в ушах, заглушая звуки музыки. Мой взгляд мечется по сторонам, впитывая различные формы, размеры и оттенки. Длинные и тонкие, короткие и толстые, длинные с внушительным обхватом. Все возможные виды головок, от бледных до розовых, от красных до бардовых.

Все они кончают от вида того, как я получаю удовольствие.

Моя киска наполняется жаром, и давление близится к пределу. Я такая горячая, мокрая и сгорающая от желания, что чувствую каждую ниточку своих кружевных стрингов.

Пилон, который я использую в качестве столбика для трения, нуждается в тщательной очистке.

Снова поворачиваюсь к мистеру Смокингу, который смотрит на меня горящими глазами, и на мгновение задаюсь вопросом, так ли одарен мистер Бордо. Его движения учащаются, грудь вздымается и опускается от частых вздохов, а затем его член извергает поток белой спермы.

Давление в клиторе создает взрыв, и оргазм проносится через все мое тело, заставляя колени подогнуться. Я цепляюсь за шест обеими руками, бедра конвульсивно бьются о его металлический стержень.

Глаза закатываются к потолку, заливая зрение красными огнями. Каждый нерв в теле пульсирует электричеством — у меня никогда не было такого мощного оргазма. Когда волна оргазма усиливается, я взглядом ловлю движение. Некоторые мужчины впереди пытаются взобраться на сцену.

Блять.

Я отпускаю шест и отшатываюсь назад, натыкаясь на ведущего.

— Джентльмены, — кричит он сквозь затихающую музыку. — Отойдите, дайте юной леди спокойно уйти, и давайте не будем забывать о правилах поведения в клубе.

Я не жду, когда мужчины отступят. Даже не пытаюсь забрать деньги, которые они оставили на сцене. Придерживая грудь предплечьем, я бегу к краю сцены.

Аплодисменты и пронзительный свист сопровождают мои шаги, но я не в настроении раскланиваться. Бросаюсь вниз по лестнице и через дверь с надписью «ВЫХОД», бегу, пока не достигаю гримерки.

Я распахиваю дверь, захожу внутрь, и встречаюсь с улыбающимися голубыми глазами мистера Бордо.

 

 

 

 

 

 

Глава 5

 

Я отшатываюсь назад, чуть не падая на задницу, когда вдруг мистер Бордо подхватывает меня за талию и крепко держит. Сердце бьется сильнее, чем бит, эхом раздающийся по коридору, и я сдерживаю вскрик.

Вблизи он еще более импозантен. С ростом почти два метра у него широкие плечи и атлетическое телосложение, которое можно получить только посредством тяжелых тренировок в спортзале.

Я чувствую запах его одеколона сквозь маску. Это кедр, кожа и специи. Электричество пробегает по низу живота частично от присутствия этого таинственного горячего мужчины и частично от пульсации прерванного оргазма.

Мистер Бордо убирает руку с моей талии и отступает назад, оставляя холод и нехватку его прикосновения.

Возле уголков его глаз появляются морщинки.

— Простите мою напористость, но я хотел первым внести предложение, — мои брови хмурятся, и я жду, когда он продолжит. — Ваше выступление было изысканным. К сожалению, я пропустил конец, но только потому, что хотел заказать приватный танец.

Я отступаю на шаг, ударяясь спиной о деревянную дверь.

— Приватный? — сглатываю, уже не доверяя такому огромному мужчине. — Нет, спасибо, я не…

— Пять тысяч, — говорит он.

У меня отвисает челюсть, и я честно рада, что мой рот скрыт маской.

Охренеть. Пять тысяч сверх тех пяти, что я заработаю за сегодняшнее представление, могут значительно изменить мою жизнь. С такими деньгами я могла бы снять студию в общежитии университета и больше не пересекаться с Декланом. С такими деньгами я был бы свободна.

Только ненадолго. Потребуется восьмизначная сумма, чтобы освободить меня от обязательств перед семьей Макан. Или чудо.

Я встречаю выжидающий взгляд мистера Бордо. Если быть честной, я бы станцевала этот приватный танец бесплатно, просто чтобы этот сильный мужчина смотрел на меня, как на особенную.

Мои плечи опускаются. В чем смысл? Одна ночь уверенности в себе не изменит того факта, что мне придется выйти замуж за самого мерзкогомудака в мире. До сих пор мне не удавалось станцевать на публике. Время, проведенное наедине с кем-то столь соблазнительным, может привести к проблемам с семьей Макан.

— Я ценю предложение, — бормочу я, — но…

— Десять тысяч, — он подходит ближе. — И я обещаю не прикасаться.

 

***

 

Десять минут спустя я снова полностью одетая вхожу в красивую комнату с лазурными стенами, мебелью из красного дерева и картинами в серебряных рамах. В моей сумочке лежит толстая пачка пятидесятифунтовых купюр, любезно врученная дворецким, и я собираюсь получить еще две таких же от мистера Бордо.

Мужчина исчезает за дверью, а мой взгляд устремляется к старинной кровати с балдахином. Сердце бьется в бешеном темпе, и я шаркаю ногами, пытаясь найти стереосистему или какое-то другое устройство, чтобы подсоединить телефон и включить музыку.

Ладони вспотели, и я вытерла их о кожаную юбку. Нет смысла нервничать. Я уже согласилась танцевать перед мужчиной за деньги.

— Ничего, если я устроюсь поудобнее? — спрашивает он из другой комнаты.

— Конечно, — хриплю я.

Он выходит в рубашке, держа в руках две толстые стопки полтинников. Пульс внизу живота учащается. Я не могу сказать, из-за денег ли это или из-за того, что белая ткань натягивается на рельефных бицепсах и грудных мышцах.

Я стою как завороженная, наблюдая, как он кладет деньги на комод и расстегивает манжеты, обнажая мускулистые предплечья, покрытые светло-каштановыми волосами. Его кожа немного бледнее, чем я себе представляла, и цвет лица скорее ближе к цвету кожи моего жениха, чем к моему.

Стряхнув мысли об этом самодовольном ублюдке, я пересекаю комнату и беру ситуацию в свои руки.

— Когда бы Вы хотели, чтобы я начала?

— В любой момент, — говорит он, растягивая слова. Тон такой наводящий на размышления и наполненный таким количеством намеков, что моя киска сжимается.

Это просто танец, говорю я себе и запихиваю деньги в сумку. Это не развод или что-то грязное. Я делаю это, чтобы помочь Дженнифер и отдохнуть от Деклана. Я вытаскиваю свой телефон и кликаю по экрану блокировки.

— Для начала я включу музыку, — бормочу я.

У Дженнифер есть программа, которая включает в себя множество техник растяжки спины, вращений бедрами и растяжку напряженных мышц в сексуальных позах. Я повторяла ее так много раз, что движения врезались в мышечную память.

Мистер Бордо отдыхает на мягкой скамье у подножия балдахина. Он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки и спускается вниз. Требуется вся сила воли, чтобы не смотреть, поэтому я сосредотачиваюсь на поиске идеальной мелодии.

— Что случилось с другой мисс Демианор? — он наклоняется вперед, сцепив пальцы, его предплечья опираются на мускулистые бедра.

Мой взгляд отрывается от экрана и останавливается на его груди и прессе. Он когда-нибудь платил Дженнифер за приватный танец? Я вырываюсь из потока смутных мыслей и придумываю такой ответ на его вопрос, который не создаст проблем ни для кого из нас.

— Она сегодня сломала ногу и попросила меня помочь, — нажав на музыкальное приложение, я включаю трек Дженнифер для заминки и кладу телефон на комод.

Начинается музыка, медленный контрабас резонирует сквозь мое тело. Я принимаю позу, которую Дженнифер обычно заставляла нас практиковать перед зеркалом. Правая нога выставлена вперед, чтобы создать иллюзию стройных ног, а левое бедро отведено в сторону, чтобы подчеркнуть изгибы.

Его взгляд следит за движением, прежде чем вернуться к моим глазам.

— Вы ее партнерша?

Что-то в том, как он произносит это слово, подразумевает, что он считает меня любовницей Дженнифер. Я качаю головой, почему-то желая, чтобы мистер Бордо знал, что я очень люблю мужчин.

Взмахиваю левой рукой по дуге, стараясь выпрямить бедро.

— Мы просто подруги.

Взмахиваю правой рукой, приседаю, выпячиваю попку и перекатываюсь, чтобы встать.

— У Вас есть сценический псевдоним? — спрашивает он, глядя на мою задницу.

— Я не профессионал, — отвечаю я с нервным хихиканьем. — Это мой первый раз.

— Но Вы так хорошо танцуете.

Его голос теплый и дразнящий, от него у меня по коже пробегают мурашки. Поднимаю руки над головой и качаю бедрами в такт. Та часть меня, которая верит в сказки, хочет думать, что у него есть план увидеть меня снова. Но часть, живущая в реальности, напоминает об истине.

— Надеюсь, это выступление не станет для Вас последним, — говорит он.

— Сегодняшний вечер — одноразовая акция, — говорю я вслед за кларнетом. — У меня есть жених.

В тот момент, когда я говорю эти слова, моя грудь сжимается от укола сожаления. Я поворачиваюсь спиной к мистеру Бордо, жалея, что мне не нужно хранить верность Деклану.

Вступают духовые и пришла пора сбросить с плеча кожаную блузку, я швыряю ее в сторону, качая бедрами. Наклоняясь вперед, двигаю плечами взад-вперед, и грудь покачивается в кружевных чашечках.

Мистер Бордо наклоняется вперед и стонет.

— Разве Вы не наслаждаетесь вниманием и благодарностью мужчин?

Я покачиваю бедрами и сдерживаю стон, осознавая, что он действительно находит меня привлекательной. Конечно, это так, иначе он бы не выбежал из зала, чтобы первым заплатить мне за приватный танец.

— Не говорите, что Вам это не понравилось, — говорит он более настойчиво, словно требует ответа.

— Конечно, понравилось. Но я верна своему жениху, — расправляю плечи и крадусь к нему в такт.

Это прекрасная возможность расстегнуть липучку юбки. Я позволила кожаной ткани соскользнуть с бедер на деревянный пол.

Он трет подбородок, его взгляд скользит вверх и вниз по моим ногам. Движение такое небрежное, но его глаза впиваются в мои с таким напором, что возбуждают каждый миллиметр внутри и я пропускаю шаг.

— И все же Вас соблазнило предложение в десять тысяч фунтов, — говорит он размеренным голосом. — Это говорит о том, что он не заботится о Вас должным образом.

Мое горло сжимается, и боль проникает глубоко в душу. Тон его голоса намекает, что речь не только о деньгах, и он прав. Я хочу, чтобы его мускулистое тело прижимало меня к кровати, а его большие руки исследовали каждый дюйм моей кожи.

Этот мужчина не просто красив, он проницателен. Но его интерес ко мне немного больше, чем простое желание зацепить. Несмотря на мою вновь обретенную уверенность, он уже знает, что мной пренебрегают. Деклан мог бы мгновенно сделать мою жизнь лучше, но он с ума сходит от удовольствия, когда видит, как мне приходится выдирать все зубами.

Мистер Бордо откидывается назад, чтобы установить зрительный контакт.

— Скажите мне кое-что, мисс Демианор.

— Да? — сосредотачиваюсь на шагах.

— Вы оставите маску до конца выступления?

— Конечно.

— Мне не терпится увидеть ваше лицо, — говорит он. — И многое другое.

Замираю перед следующим шагом.

— Но я не…

— Обещаю не прикасаться, — говорит он, и в уголках его глаз появляются морщинки. — Можете даже привязать мои руки к спинке стула.

Музыка меняется, становится медленной и жаркой. Я выгибаю спину, показывая чудеса растяжки в течение нескольких битов — достаточно, чтобы обдумать его предложение. Одно дело подменять Дженнифер, и совсем другое — брать деньги за приватный танец.

Но я не могу показать свое лицо.

Не тогда, когда собираюсь выйти за члена самой могущественной семьи ирландской мафии.

Что, если мистер Бордо тоже связан с ними? Что, если я столкнусь с ним позже, и он узнает мое лицо? Мистер Макан может отказать моей семье в финансовой поддержке, и мы вернемся к тому, с чего начали.

Нет, будет хуже.

Деклан был бы рад заставить меня страдать за то, что я танцую на публике. Он даже может вынудить меня танцевать для одного из своих дурацких видео всего лишь смеха ради.

Я встречаю горящий взгляд мистера Бордо и вздыхаю.

— Послушайте, я польщена, но я здесь только в качестве замены.

Он зажмуривает глаза и делает глубокий вдох, от которого его грудные мышцы надуваются. Я так заворожена тем, как прорисовываются мышцы кубиков, что забываю шаги.

— Прошли годы с тех пор, как я в последний раз видел действительно соблазнительную женщину, — говорит он. — Вы как юная Элизабет Тейлор, только вдвое очаровательнее.

Я прикусываю нижнюю губу. Наверняка он преувеличивает. Однако деньги, которые он мне только что заплатил, позволяют предположить, что он может говорить правду.

— Что, если я добавлю к сделке еще пять тысяч и попрошу снять маску? — спрашивает он. — Если Вы беспокоитесь о своей личности, то получите мою. Можете назвать это взаимно гарантированным уничтожением.

Мои брови сходятся.

— Я не думаю…

Он стягивает маску, открывая точеные черты мужчины чуть за сорок с острыми скулами, которыми можно резать воздух.

Блять.

Это Ангус Макан.

Отец Деклана.

 

Глава 6

 

— Мистер Макан!

Слова вырываются изо рта, и я вздрагиваю. Сейчас он спросит, откуда я его знаю. Отец Деклана хоть и высокопоставленный член ирландской мафии, но умеет вести себя сдержанно.

Он встает со своего места, его брови сдвигаются.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Я отступаю назад, пульс бешено стучит в ушах. Как, черт возьми, я выберусь из этой ситуации, сохранив свой секрет?

Когда станет ясно, что его будущая невестка стриптизерша, он отменит помолвку. Ходят слухи, что мафия ценит неприкосновенность брака и воспримет подобное как оскорбление. Пострадаю не только я. Дерьмо. Мистер Макан отменит сделку. Тогда папа будет должен ростовщикам сумасшедшую сумму денег.

Все потому, что я опьянела от власти и хотела насладиться вниманием привлекательного мужчины.

— Отвечай на вопрос, — говорит он стальным голосом.

Блять. Мне нужно исчезнуть. Сбежать прямо сейчас, пока я не уничтожила все, что осталось от моей семьи.

Развернувшись, бросаюсь к двери на каблуках, но он оказывается быстрее. Хватает меня за руку, разворачивает и прижимает к стене своим огромным телом.

Он удивительно аккуратен для человека, который, по слухам, уничтожил банду Фиана, но я не глупа и прекрасно понимаю, что от его гнева меня ничто не убережет.

— Кто тебя послал? — рычит он мне в ухо, жар его злости обжигает так сильно, что я покрываюсь потом.

— Н-никто, — выпаливаю я.

— Кто-то знает мою слабость к брюнеточкам с пышными формами и точно знает типаж, который заставит меня ослабить бдительность. Сейчас ты мне все расскажешь.

Пристальный взгляд его глаз словно клеймит, прожигая дыру в моей напускной самоуверенности, но я отворачиваюсь.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Все, что я сказала, было правдой. С моей подругой произошел несчастный случай…

Он сдергивает мою маску и резко выдыхает. Затем одергивает руку и отступает назад.

— Эйлин Уолш.

Это не вопрос. Он узнает меня даже под густым слоем грима и в парике Дженнифер.

— Да сэр, — опускаю голову, плечи, и прижимаю руки к груди.

— Почему невеста моего сына раздевается на публике?

— Я подменяла свою подругу…

— Почему ты взяла деньги за приватный танец?

Зажмурившись, я жду, когда он ударит.

Деклан обычно хватал меня за горло, шипел оскорбления и бросал на пол. Вероятно, он сделает так же, чтобы сказать что-нибудь ужасное.

Мистер Макан отступает, шаги удаляются, и он выключает музыку.

Его бездействие заставляет мое сердце безумно колотиться в груди. Я вот-вот потеряю все. Все, что я когда-либо терпела ради семьи, вот-вот сгорит в огне. Зажмуриваюсь, пытаясь сохранять спокойствие. В этой ситуации должно быть хоть что-то, что я могу спасти.

— Эйлин, я задал тебе вопрос и жду ответа, — говорит он менее убийственно, но не менее настойчиво. — Почему ты соглашаешься на приватный танец, если ты помолвлена с моим сыном?

У меня кружится голова.

— Вы сами уже это сказали. Мой жених не заботится о моих потребностях. Но преуспевает в том, чтобы делать меня несчастной.

Его взгляд становится жестче.

— Объясни.

— Я не поощряю его желания. Он терпит эту помолвку только потому, что вы угрожали отлучить его от семьи.

— Понятно, — говорит он натянуто.

Мистер Макан не бросается придушить меня, что является хорошим знаком, поэтому пользуюсь случаем, чтобы высказаться.

— В последний раз, назвав меня толстой заучкой, Деклан пообещал уничтожить меня после свадьбы.

— Ты говорила своим родителям?

Мои плечи поникли, я опускаю взгляд на туфли.

— Им нужен этот союз.

Когда шаги мистера Макана приближаются, внутренности завязываются в узелки. Я должна была утихомирить Деклана. Быть женщиной, которая вдохновляет его стать лучше. Вместо этого я стою полуголая в комнате со взрослым мужчиной, только что кончив на сцене перед кучей людей.

— Эйлин. — я вздрагиваю. — Посмотри на меня.

Игнорируя напряжение у него в штанах, я поднимаю взгляд вверх по его твердому прессу, скульптурной груди, которая вздымается и опускается от частых вдохов, к сильной челюсти.

— Ты все еще должна мне танец, — хрипит он.

— Но Деклан…

— Мы что-нибудь придумаем, — его губы изгибаются в полуулыбке. — Теперь ты продолжишь?

Я прикусываю нижнюю губу, сердце все еще колотится. Если Деклан узнает, что я сделала… Да пошел он. Если мне приходится смотреть в социальных сетях, как этот ублюдок резвится с продажными моделями, то я, черт возьми, могу станцевать для его отца.

— Хорошо, — кладу руку ему на грудь, у меня перехватывает дыхание, когда чувствую его учащенное сердцебиение. — Но вам придется вернуться на свое место.

Его полуулыбка превращается в ухмылку, от которой сердце падает в обморок.

— Хорошая девочка.

Я понятия не имею, почему такие простые слова посылают заряд возбуждения прямо к киске, но мне приходится сжать бедра, чтобы они не дрожали.

Мистер Макан возвращается к кровати и опускается на сиденье, а я возвращаюсь к телефону и ищу другой трек.

Музыка начинается с медленной мелодии духовых, перемежающейся стаккато барабанов. Я подкрадываюсь к мистеру Макану в такт, между ног нещадно пульсирует. Это возбуждает еще больше, чем то, что я делала с шестом. Я танцую перед одним из самых влиятельных людей, которых знала — единственным человеком, который боится мой жених.

Его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Он смотрит так пронзительно, что я ощущаю это физически.

— Мой сын — идиот, — говорит он с придыханием. — Ты так невыразимо прекрасна.

Сердце делает кувырок.

Те же слова можно сказать и о нем. Мистер Макан — воплощение мужской красоты, спортивного телосложения, высокого роста и точеной формы. Хоть мы и встречались всего несколько раз, я никогда не осмеливалась смотреть ему в глаза из-за его жестокой репутации.

Прямо сейчас он мистер Бордо, человек, который не мог оторвать глаз от меня на сцене.

Поднимаю руки над головой и низко приседаю, мой взгляд падает на эрекцию, выпирающую сквозь его брюки. Он длиннее и толще, чем у мистера Белого Смокинга, и я не могу не задаться вопросом, намерен ли мистер Макан так же вытащить его.

— Заметила что-то интересное? — спрашивает он, растягивая слова.

— Может быть, — встаю, кладу руки на талию и вращаю бедрами.

Взгляд мистера Макана сопровождает движение в течение нескольких ударов сердца, затем проходится по корсету и останавливается на декольте. Он дышит через приоткрытые губы, его пальцы сжимаются в кулаки.

Кожа покалывает от потребности почувствовать эти руки на бедрах, груди, между ног. Власть над этим мужчиной опьяняет.

Музыка меняется. Я поворачиваюсь и иду в другой конец комнаты, останавливаюсь, разворачиваю бедра, и оглядываюсь через плечо. Затем легонько шлепаю себя по заднице.

Когда мистер Макан поднимается с сиденья, мое тело дрожит в предвкушении. Он дышит так тяжело и быстро, что кажется готовым броситься вперед, как делали джентльмены ранее.

Часть меня хочет, чтобы он снова прижал меня к стене, только на этот раз я не испугаюсь. На этот раз моя рука коснется не только его груди.

Расправляя плечи, я вытягиваю руку и провожу пальцами по коже. Это движение предназначено для возбуждения, и я клянусь, что слышу рычание мистера Макана. Я должна отступить и сделать что-то менее рискованное, например, боковой поворот, но я провожу руками по изгибу груди, животу и бедрам.

Он приближается ко мне, с каждым шагом мое сердце начинает биться сильнее.

Здравый смысл кричит, чтобы я остановилась, напомнила ему вернуться на свое место, но заряд возбуждения, пронзающий живот, подталкивает меня продолжать. Сгибаю палец и маню его.

Мистер Макан стоит так близко, что тепло его тела согревает мою кожу. Или, возможно, это уголек, горящий глубоко в моем сердце.

Я наклоняю голову, приоткрываю губы и перевожу взгляд на его губы.

— Эйлин, — хрипит он.

— Да? — провожу пальцем по его груди.

— Что нужно, чтобы ты сняла это белье?

 

Глава 7

 

Я смотрю на мистера Макана, у меня перехватывает дыхание. Он самый опасный человек, которого я знаю, и все же смотрит на меня так, будто я его последний в жизни ужин.

Уголок его рта приподнимается в улыбке, а у меня между ног становится влажно и жарко. Ни разу за двадцать один год моего существования я не чувствовала себя настолько привлекательной, желанной или возбужденной.

Когда мы скрывались за масками, все было иначе. Будучи анонимной танцовщицей, я была свободна действовать как пожелаю. Теперь же разум выдает бесчисленные варианты последствий. Потеря финансирования университета, месть жениха, разочарование и разорение семьи. От брака с Декланом зависит так много, что я не могу рисковать.

— Мистер Макан, я не могу, — говорю я.

Он наклоняет голову и хмурится, молча командуя продолжать.

— Возможно, я смогу как-то объяснить танец, но Вы просите об обнажении. Если Деклан узнает…

— Конечно.

Он отступает назад, моргает и все влечение словно исчезает из его взгляда. Даже его поза меняется. Он жестче и излучает меньше привлекательности, которую я видела ранее со сцены. Когда он отворачивается, мое сердце сжимается от отказа.

— Я поговорю со своим сыном, — говорит он официальным тоном. — Заставлю его понять, что он счастливый мелкий ублюдок, раз у него такая очаровательная невеста.

Кожа зудит от раздражения. Я стискиваю зубы, хочу возразить, но всепоглощающее разочарование растекается по венам и парализует. Никакие слова не помогут исправить Деклана, не говоря уже о том, чтобы заставить ценить женщину, которую он не хочет.

— Я передумала, — спохватываюсь я.

— Почему?

— Деклан изменял мне с самого начала. Он даже публиковал свои выходки в социальных сетях. — мои руки сжимаются в кулаки. — Может быть, пришел мой час для удовольствия.

Между его бровями появляется линия.

— Ты имеешь в виду возмездия?

— Я просто хочу, чтобы мне было хорошо, — бормочу я.

— И это все? — Мистер Макан поворачивается, чтобы посмотреть мне прямо в лицо.

Я сглатываю, пульс бьется сильнее. Почему я не приняла его первое предложение раздеться? Потому что крошечный осколок меня задавался вопросом, было ли это испытанием на верность — его способом оценить, стоит ли разорвать союз и бросить мою семью на растерзание акулам. Но судя по тому, как он пожирает меня пылающими голубыми глазами, это не так.

Он хочет видеть уверенность в том, что я буду делать дальше. Он хочет видеть причину. Причину, по которой я готова танцевать обнаженной для отца своего жениха, что угодно, кроме мести.

Я облизываю пересохшие губы, и он приближается, словно привлеченный движением.

— Когда я была на сцене, то едва могла оторвать от Вас взгляд, — бормочу я. — Когда один из мужчин достал свой член, мне хотелось, чтобы на его месте были Вы.

Его ноздри раздуваются.

— Ты была голой? Поэтому они дрочили на тебя?

Жар поднимается к моим щекам, растекаясь по подбородку, ключицам и груди. Я тяжело дышу приоткрытыми губами и бормочу:

— Я трахала шест.

Он смотрит на меня сверху вниз, его лицо — пустая маска. Мой желудок скручивается дюжиной тугих узлов. Дерьмо. Я сказала слишком много, но он узнал бы о шесте, как только поговорил бы с остальными.

Пульс в горле бьется, как бабочка в банке. Я собираюсь извиниться, когда вдруг он сжимает челюсти и делает глубокий вдох.

— Покажи мне, — хрипит он.

Облегчение ослабляет узлы в животе, но сменяется пульсирующей болью между ног. Я оглядываю комнату, отбрасывая большую часть антикварной мебели из красного дерева, прежде чем мой взгляд останавливается на балдахине. Увидев, как сильно Дженнифер пострадала от сломанного пилона, последнее, что я хочу делать, это забавляться со стойкой кровати.

Повернувшись к мистеру Макану, я говорю:

— Но я могу случайно повредить что-нибудь…

— Используй меня.

Клитор наливается, и мне приходится сжать бедра, чтобы подавить стон.

— Тереться о Вас?

Он кивает.

— Взаимно гарантированное уничтожение? — спрашиваю я, повторяя его слова, сказанные ранее.

Уголок его рта поднимается в улыбке.

— Все, что произойдет в этих стенах, здесь и останется.

Каждый дюйм моего тела вибрирует синхронно с участившимся пульсом. Черт возьми. Это точка невозврата. Это как остановиться на вершине американских горок и смотреть вниз с невероятно крутого обрыва. Даже хуже, потому что я точно знаю, что это будет лучшая поездка во всей моей жизни.

— Хорошо, — слово выходит очень низким.

Я снова кладу руки на его обнаженную грудь, наслаждаясь тем, как его мышцы напрягаются под моими ладонями. Глядя из-под ресниц, я веду его к мягкой скамье.

Мистер Макан, на удивление уступчивый для гангстера, позволяет усадить его. Я покачиваю бедрами в такт музыке, опускаясь на корточки между его коленями, и раздвигаю его лодыжки, чтобы освободить себе пространство.

— Положите руки под бедра, — говорю я.

— Ты научилась этому у подруги? — спрашивает он, его глаза мерцают.

— В основном, из контента, который Деклан публикует в Интернете. Он всегда так сидел, когда девушки танцевали для него приватный танец.

Его губы сжимаются, а мышца челюсти напрягается. Хорошо. Хочу, чтобы он знал, что драгоценный ребенок, которого он так старается исправить, — кусок дерьма. Совесть звенит от напоминания о том, что мистер Макан — вдовец, пытающийся компенсировать своему сыну отсутствие матери, но я припоминаю все, что сделал Деклан, чтобы сформировать во мне стойкий комплекс неполноценности.

— Почему меня не проинформировали о таком поведении? — он просовывает руки под бедра.

— Ну, не припомню, чтобы Деклан давал ваш личный номер.

Натянуто улыбаюсь ему — это мой способ показать, что я выше неуважения Деклана. В чем я не признаюсь, так это в том, сколько бы я вытерпела от его мудака-сына, чтобы обеспечить финансовую поддержку семьи. Мистер Макан продолжает смотреть на меня, пока я провожу руками вверх и вниз по его бедрам.

— То, что я здесь с Вами, более чем компенсирует измены Деклана, — бормочу я.

Все еще сжимая его ноги, я приподнимаю бедра, и склоняюсь над мистером Маканом так, что мое декольте находится прямо в его поле зрения. Его взгляд падает на мою грудь, и он тяжело дышит сквозь приоткрытые губы.

Черт. Он не шутил, когда сказал, что я в его вкусе. Я никогда не видела, чтобы кто-то смотрел на меня с такой напряженностью или потребностью.

Музыка меняется, и я выпрямляюсь, наблюдая, как его взгляд скользит по моему телу и останавливается на лице. С улыбкой я оборачиваюсь, открывая ему прекрасный вид на свой зад.

Мистер Макан стонет, от этого звука мои складочки наливаются. Я присаживаюсь на его промежность и всем весом опускаюсь на его мускулистые бедра. Когда моя киска касается эрекции под тканью брюк, он шипит сквозь зубы, наполняя мою кожу приятной дрожью.

Затем я усаживаюсь на его твердую длину и стону.

С Декланом никогда не было никакого волнующего напряжения. Он следил за тем, чтобы все, что мы делали, было неприятным, поспешным или унизительным, и именно поэтому я потребовала, чтобы мы дождались свадьбы, прежде чем займемся сексом. Он хотел подтолкнуть меня к этому, чтобы увидеть, как долго я смогу терпеть его жестокость. Трудно поверить, насколько иначе обстоят дела при наличии взаимного притяжения.

— Хорошая девочка, — рычит мистер Макан, вырывая меня из мыслей. —Так хорошо сидишь на моем члене.

Волнительное возбуждение оседает между ног, и я раскачиваюсь взад и вперед вдоль его тела. Удовольствие пробегает по коже, заставляя меня стонать. Я выстраиваю ритм, синхронизируя трение с музыкой. Жар его члена разжигает пламя возбуждения, моя киска сжимается. Он остается неподвижным, горячее дыхание согревает мне затылок.

— Ты танцуешь исключительно как для новенькой.

— С-спасибо, — шепчу я с придыханием.

Глубокий стон мистера Макана попадает прямо в мой набухший клитор.

— И у тебя красивая фигура.

Щеки горят, но это пустяк по сравнению с пожаром между ног. Мистер Макан — полная противоположность своего сына. Он мужественный, утонченный и отзывчивый. Все в этом мужчине невероятно сексуально.

Перекатывая бедрами в такт барабанному соло, я сильнее прижимаюсь к его телу. Его глубокие стоны и тяжелые вздохи возбуждают так же, как и твердый член, о который выходит такое волнительное трение.

Я оглядываюсь через плечо, встречая взгляд. Его глаза горят огнем, о котором я читала только в любовных романах. Его ноздри раздуваются, а жесткие черты лица напряглись, словно он вот-вот потеряет контроль.

Давление нарастает. Я сжимаюсь и тяжело дышу, мое тело гонится за ощущениями. Я такая мокрая, черт, я уверена, что намочила его брюки даже через трусики.

— Повернись, — хрипит он, выводя меня из транса.

Я соскальзываю с его колен, поворачиваюсь и присаживаюсь между разведенных бедер. Мистер Макан смотрит на меня, его зрачки расширены. Я пробегаю взглядом по его обнаженной груди, отмечая выдающиеся мышцы и напряженный пресс, и останавливаюсь на стояке, который сильно натягивает штаны.

Мои пальцы тянутся к ширинке, и приходится приложить все усилия, чтобы не высвободить его толстый член. Часть меня все еще боится последствий того, что меня поймают, но все равно хочет, чтобы этот момент продолжался вечно.

Держась за его колени, я поднимаюсь, и моя грудь касается его эрекции.

— Блять, — говорит он сквозь зубы. — Сделай это снова.

Я подчиняюсь, помещая его член в ложбинку между чашечек. Его бедра немного приподнимаются над сиденьем. Как только он вытаскивает руки из-под бедер, я отстраняюсь и ухмыляюсь.

Его глаза тлеют.

Никогда в жизни я не чувствовал себя такой могущественной.

Он притягивает меня к себе на колени, но я избегаю члена и седлаю его бедро, поставив колено одной ноги на мягкую скамью, а ступню другой на пол. Держась за его широкие плечи для равновесия, я спрашиваю:

— Все в порядке?

Взгляд мистера Макана падает на мои губы, а затем поднимается, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты сделала это на глазах у других мужчин? — спрашивает он настойчиво.

Кивая, я трусь клитором о его ногу так же, как ублажала себя на шесте. Искры удовольствия пронзают мое существо, мышцы дрожат. Сука. Это кажется невероятным. Я ускоряю движения, желая большего, нуждаясь в этом. Если мистер Макан швырнет меня на эту кровать и прикажет снять стринги, не будет никаких колебаний.

Он держится за мои бедра, его дыхание становится все более бешеным.

— И тебе нравилось, когда все эти глаза смотрели на твое тело?

Моя кожа покалывает, и я задыхаюсь, когда его пальцы впиваются в мою плоть в идеальной смеси удовольствия и боли. Все, что я могу сказать в ответ, это простонать:

— Да.

— Ты вела себя очень плохо, — говорит он глубоким рычанием, которое доходит прямо до кончиков сосков.

— Да.

Он изнывает рядом со мной, и мгновение спустя я касаюсь не его бедра, а восхитительно твердой эрекции.

— Ты кончила?

— Не совсем, — вздохнув, отвечаю я.

— Что случилось?

Я едва могу сосредоточиться на его члене под тканью брюк, который так налился, что чувствуется каждый выступ. Мы сидим так близко друг к другу, что губы мистера Макана касаются моего уха. Мои пальцы смыкаются на его плечах. Я хочу почувствовать его зубы на мочке уха. Хочу, чтобы он прижал меня и заставил меня кончать на его сочном, огромном члене.

— Эйлин, — рычит он. — Я задал тебе вопрос. Что случилось, когда ты хотела кончить?

— Некоторые зрители бросились на сцену. Я запаниковала и сбежала.

Он отстраняется, его глаза горят.

— Они к тебе прикасались?

— Ведущий успел удержать их, и я убежала.

— Хорошая девочка. В награду за то, что побежала прямо ко мне, ты сможешь кончить.

Я дергаю бедрами, мой клитор набухает до боли. Киска настолько промокла, что я больше не чувствую кружева стрингов. Каждая капля концентрации уходит на удовольствие, которое я получаю от толстого члена мистера Макана.

Давление внутри нарастает, и мышцы дрожат. Тонкий голосок в голове напоминает, что у меня есть обязательства перед семьей. Я не могу просто все испортить, потираясь о член нашего благодетеля. Но я такая горячая, влажная и так близка к оргазму, что мысль тонет в похоти. Мистер Макан сжимает меня крепче, двигая так, что трение становится сильнее, быстрее и невыносимо интенсивнее.

— Когда я выбирал тебя для своего сына, я ожидал, что ты будешь гордостью для семьи, — рычит он, и его горячее дыхание наполняет мое ухо. — Вместо этого ты выставляешь свое восхитительное тело напоказ перед другими мужчинами.

— Да, сэр, — отвечаю я с придыханием.

— И получаешь удовольствие на публике.

Мои зубы зажимают нижнюю губу. Я никогда не думала, что получать наказание на грани оргазма может быть так приятно.

— Ты эксгибиционистка, Эйлин?

— Д-думаю, да.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — он трется о мой клитор.

— Извините, сэр.

— Извинить за что?

Мощнейшая кульминация прорывается сквозь мысли, перехватывая дыхание. Я бьюсь в конвульсиях на коленях мистера Макана, мои мышцы сокращаются. Он крепко держит меня, его упреки, произносимые шепотом, едва достигают ушей.

По мере того, как ощущения исчезают, я прижимаюсь к его груди, измученная и дрожащая.

— Это совсем не похоже на раскаяние, — мистер Макан проводит кругами по моей спине.

— Я не смогла удержаться, — говорю я, тяжело дыша.

— Ты была очень плохой девочкой, — растягивает он, а я дрожу, прижимаясь к его большому телу. — Очень плохой. Такое поведение не может остаться безнаказанным.

 

 

Глава 8

 

Я все еще чувствую головокружение и нервозность после самого сильного оргазма в моей жизни, когда мистер Макан стаскивает с меня парик, стягивает прозрачную шапочку и распутывает мои волосы.

Темные каштановые пряди падают на плечи и касаются чувствительной кожи.

— Так лучше, — говорит он. — Я хочу, чтобы ты больше была похожа на себя во время наказания.

Наказание.

Я сглатываю.

Он уже второй раз произносит это слово.

Понятия не имею, что планирует мистер Макан, но каждая клеточка моего тела говорит, что это будет приятно.

Он проводит пальцами по волосам у затылка и легким рывком оттягивает мою голову назад. Сердце пропускает несколько ударов. Деклан дергал меня за волосы бесчисленное количество раз, но никто еще не проделывал этого так чувственно.

— Ты будешь делать в точности то, что я скажу, Эйлин, ты поняла? — он крепче сжимает мои волосы, посылая искры удовольствия по моей голове.

— Да, сэр, — шепчу я.

— Встань, — он отпускает мои волосы.

Я все еще так шатаюсь, что приходится опереться на его плечи, чтобы не упасть. Огромные мускулы напрягаются под ладонями, и мои колени дрожат. Мистер Макан не ругает меня за прикосновение к нему, что должно обнадеживать.

— Отойди, — рычит он. — Дай мне взглянуть на тебя.

Я отстраняюсь, мои ноги все еще дрожат. Он делает круговое движение указательным пальцем, приказывая мне повернуться.

Его резкий вдох ласкает мое эго, и я с удовольствием нежусь под этим обжигающим взглядом.

— Тебе идут темные волосы, — это все, что он говорит. — А теперь сними каблуки.

Все еще помня о своих бурлескных тренировках, я наклоняюсь, выставляю попку и делаю вид, что снимаю туфли. Мы оба знаем, что их можно сбросить одним движением ноги, но я хочу, чтобы мистер Макан насладился зрелищем.

Он выдыхает глубокий, удовлетворительный стон, который отзывается у меня между ног.

— Умница, — хрипит он. — Твоя попка и насквозь мокрые трусики выглядят превосходно.

Я задыхаюсь от его слов, мои бедра невольно сжимаются.

— Не сдвигай ноги.

— Простите, сэр.

Теплые кончики пальцев касаются одной ягодицы, посылая искры по коже. Я прикусываю губу, гадая, собирается ли он отшлепать меня, но он отдергивает руку, и сердце сжимается от нехватки его прикосновений.

— Повернись и сними корсет, — говорит он низким командным голосом.

Я выпрямляюсь рывком, который заставляет его застонать, выполняю укороченный вариант поворота на три шага и вращаю плечами.

Уголки его губ приподнимаются в улыбке, и он прижимает ладонь к промежности. Мой взгляд падает на эрекцию, выступающую из-под его брюк, и я провожу языком по губам.

Мистер Макан слегка наклоняется вперед, его взгляд скользит от моих глаз ко рту.

— Вам…— прочищаю горло, мое сердце все еще колотится. — Я могу Вам с этим помочь, сэр?

— Ты предлагаешь отсосать мне? — спрашивает он, в его голосе сквозит веселье.

Я поднимаю плечо.

— Просто возвращаю услугу.

— Если ты хочешь прикоснуться к нему, то эту привилегию придется заслужить.

Теперь моя очередь улыбаться. Я вижу, откуда у Деклана его непомерная уверенность, только в случае с мистером Маканом, дерзость вполне заслужена.

Он откидывается назад, его взгляд скользит по моему телу.

— Делай, как я говорю, и сними корсет.

На этот раз я не сомневаюсь. Покачивая бедрами под фоновую музыку, я расстегиваю крючки, и одежда с тихим стуком падает на пол. Его глаза вспыхивают, между моих ног занимается пламя, отчего клитор набухает еще сильнее.

— Молодец, — говорит он, его глубокий тембр голоса похож на ласку. — А теперь сними лиф.

Когда я выполняю его приказ, по моему позвоночнику пробегает приятная дрожь. Меня всегда невероятно раздражало мое неумение контролировать собственную жизнь, но раздевание по команде такого человека, как мистер Макан, возбуждает.

Бюстгальтер падает на пол, и он манит меня к себе.

— Сними эти накладки и покажи мне соски.

Я сглатываю. И потому, что его приказ выходит за рамки, и потому, что следовать ему будет не так просто, как он думает.

— Что такое?

— Эм… — я прикусываю нижнюю губу. — Они приклеены. Чтобы они не упали, когда я…

— Стань на колени.

У меня отвисает челюсть.

— Что?

Мистер Макан встает, заставляя меня сделать шаг назад. Он поднимает бровь в молчаливом предупреждении. Все, что я знаю об этом человеке, подсказывает, что сейчас не время испытывать его терпение. Сделка, которую он заключил с отцом, все еще висит на волоске.

Я падаю на колени, мой взгляд приближается к непристойной выпуклости в его штанах. Вот дерьмо. Он собирается схватить меня за волосы и трахнуть в горло. Так сделал бы Деклан, а потом бросил бы и сказал, что я ничего не стою.

Он приближается ко мне, кладет пальцы мне под подбородок и запрокидывает мою голову, так что мы встречаемся взглядами. Взгляд его глаз теплый и игривый... и сбивающий с толку.

— Оставайся здесь. Я принесу масло для тела, чтобы размягчить клей.

— Да, сэр, — шепчу я, все еще не понимая, почему он такой нежный.

Он исчезает в ванной, чтобы через мгновение вернуться с бутылкой масла и большим полотенцем. Вернувшись на свое место, он скатывает полотенце и кладет его на пол под расставленные ноги.

— Подойди.

Я начинаю двигаться вперед на коленях, но он поднимает руку.

— Ползи.

Оу.

Я опускаюсь на четвереньки и подползаю к нему в такт музыке. Его ноздри раздуваются, взгляд опускается на мою покачивающуюся грудь.

— Поставь колени на полотенце, — говорит он хриплым голосом.

Остановившись между его раздвинутыми ногами, я сажусь на свернутый хлопок, руки лежат на его бедрах.

Он приподнимает бровь в ответ на мою дерзость, но не комментирует, вместо этого отвинчивает крышку с маслом.

— Я помогу тебе.

— Да, сэр, — бормочу я.

Он сбрызгивает теплым маслом мой сосок, покрывая и накладку, и мою кожу. Жидкость стекает по груди на полотенце под коленями. Мое дыхание учащается. Такое со мной впервые. Никто никогда не уделял мне такого личного внимания, не говоря уже об уважении.

— Сейчас я ее сниму, — говорит он.

— Пожалуйста, — шепчу я.

Он проводит пальцем по скользкому участку кожи над моим соском, втирая масло под накладку. Моя кожа шипит от его прикосновения, а сердцебиение учащается еще в несколько раз. Я переминаюсь на коленках, сжимаю бедра и надеюсь, что он не понимает, насколько отчаянно я возбуждена.

— Ты напряжена, — бормочет он, его пальцы гладят сосок.

— Я никогда раньше не носила накладки, и никто их не снимал.

Его глубокий смешок наполняет мою грудь теплым светом. Он чувственный и насыщенный, напоминает мне виски и темный шоколад. Как такой человек может быть отцом Деклана?

— Значит, нас двое, — говорит он.

Мой взгляд поднимается и встречается с его улыбающимися голубыми глазами.

— Простите?

— Мне никогда не приходилось снимать накладки. Надеюсь, ты не чувствуешь никакого дискомфорта, — он приподнимает уголок круглого куска кожи и добавляет еще немного масла.

Я качаю головой, мой взгляд устремлен на его пальцы.

Постепенно он растворяет клей и снимает накладку, обнажая затвердевший сосок.

— Было совсем не больно, — говорю я с облегчением.

— Хорошо, — он перекатывает мой сосок между большим и указательным пальцами и наклоняется ближе, его горячее дыхание обжигает мое ухо.

Хриплым шепотом он добавляет:

— Потому что боль будет тогда, когда я захочу. И это будет намеренно.

 

Глава 9

 

Разряд возбуждения пронзает меня прямо до глубины души. Я смотрю в глаза мистера Макана, которые теперь остекленели от похоти.

Он только что сказал, что собирается причинить мне боль?

Я жду, когда он уточнит, но тишина не заполняется словами. Вместо этого его маслянистые пальцы смыкаются вокруг моего соска и сжимают его.

Мышцы внутри судорожно пульсируют. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон. Ах. Вот что он имеет в виду под преднамеренной болью.

— Глаза вверх, — говорит он резким голосом.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с огромными зрачками, окруженными только тонким голубым кольцом. Без дальнейших объяснений он отпускает мой сосок и переключает свое внимание на вторую грудь.

Каждая капля масла, каждое движение его пальцев заставляет меня терять рассудок от желания. Я так хочу почувствовать эти пальцы внутри, ощутить их движения и кончать, пока не потемнеет в глазах.

Кружится голова. Дыхание выходит поверхностным. Я не в себе. Он едва коснулся моих сосков, а я уже двигаюсь к выпуклости в его брюках. Ткань натягивается на стояке, подчеркивая каждый изгиб и линию. Я хочу расстегнуть молнию и высвободить этот огромный член.

Что со мной не так? Я должна бояться, а не возбуждаться. Я должна быть сосредоточена на будущем семьи, а не бездумно трахаться.

Едва замечаю, как исчезла вторая накладка, как вдруг его пальцы смыкаются вокруг второго соска.

— У тебя такая великолепная грудь, — говорит он, не отрывая взгляд от моего лица. Он сжимает оба соска, посылая двойные разряды ощущений в мое сердце.

Спина выгибается, и я испускаю стон. Тяжелый бит бьет в ушах синхронно с тем, что между ног. В этот момент я краснею. Жар, обжигающий щеки, проходит по шее и разливается на грудь.

— С-спасибо, — хриплю я.

Он наклоняется достаточно близко, и мои ноздри наполняютсяароматом его лосьона после бритья, пьянящей смесью кедра и мускуса, которая сбивает ход моих мыслей. Его губы так близко к моему уху, что я чувствую его тепло.

— Давай продолжим твое наказание, — говорит он низким рокочущим голосом. — Встань и сними трусики.

Его пальцы отпускают мои соски, оставляя их пульсировать после его прикосновения. Он отстраняется, забирая свое тепло и запах.

— Сейчас.

По команде я вскакиваю на ноги, не отрывая взгляда от его лица. Мои чувства уже настроены на его прикосновения, и их отсутствие рождает чувство уязвимости и обделенности. Сердце бьется так сильно, что я чувствую его вибрации кончиками пальцев, которые дрожат, когда я тянусь к поясу трусиков.

Он поднимает палец, заставляя меня остановиться.

— Медленно.

Музыка возвращается в сознание, напоминая, что это все еще танец. Двигая плечами и бедрами, я поворачиваюсь, чтобы он мог полностью видеть мою попку.

Глубокий стон мистера Макана наполняет меня новым приливом уверенности. Я оглядываюсь через плечо, смотрю на него сквозь ресницы и спускаю стринги с бедер.

Его губы приоткрываются, и он тяжело дышит, его взгляд перескакивает с моей задницы на бедра. Вид его, такого возбужденного, сводит с ума настолько, что по моему бедру стекает капля.

— Ты мокрая из-за меня, Эйлин?

— Да, сэр.

— Покажи мне.

Я спускаю стринги вниз по ногам и переступаю через ткань.

— Дай их мне, — хрипит он.

Мой взгляд падает на брошенное нижнее белье. В изящном наклоне вперед я поднимаю клочок ткани и протягиваю ему.

Его пальцы касаются моих, вызывая приятное покалывание. Выпрямляюсь, моя грудь тяжело вздымается, когда он подносит их к носу, делает глубокий вдох и стонет.

— Ты пахнешь еще слаще, чем я думал.

Волнение бьет в самое сердце. Когда он начал думать обо мне в таком ключе? Сегодня вечером, когда я была «мисс Демианор», а он «мистером Бордо», или раньше?

Я молчу, не желая портить момент, и даже не комментирую, когда он засовывает мои стринги в карман своих брюк.

Мистер Макан откидывается на свое место, его взгляд скользит по моему обнаженному телу. Соски напрягаются, и я сжимаю бедра.

— Давай перечислим твои проступки, — он пересчитывает их на своих наманикюренных пальцах. — Подпольные бурлескные танцы, публичная мастурбация и проникновение в комнату незнакомого мужчины для приватного танца…

— Но вы не незнакомец, — выпаливаю я.

— Я твой будущий тесть? — спрашивает он с суровым выражением лица. — Это ты хочешь сказать?

Мои плечи опускаются при воспоминании о Деклане, но я все же киваю. Я действительно кажусь ужасной невесткой после всего, что он перечислил — кем-то, кто вот-вот поставит под угрозу союз столь необходимый для спасения моей семьи.

— Сделка отменяется? — шепчу я.

— Это полностью зависит от тебя, — отвечает он. — Чего ты хочешь?

Я облизываю губы, мозг гудит. Если бы у меня была фея-крестная, я бы попросила, чтобы Деклан не задержал меня, тогда я бы не опоздала на встречу с Дженнифер и она не сломала бы ногу.

Я мыслю слишком мелко.

Чего я действительно хочу, так это чтобы мистер Макан доставил мне удовольствие. Я хочу, чтобы он разорвал помолвку, которая не нужна ни мне, ни моему жениху.

Но это слишком.

Он поднимает брови, показывая, что я должна ответить.

— Пожалуйста, не наказывайте мою семью за мои ошибки, — говорю я осторожно. — Они не знают, что я сделала. Никак не могут знать. Пожалуйста, накажите меня вместо этого.

На его лице мелькает удивление, не знаю почему. Как бы мне ни нравилось все это мужское внимание, я не хочу, чтобы Деклан превратил эту ситуацию во что-то большее. Этот мерзавец с удовольствием заставил бы меня танцевать перед его друзьями-наркоманами и их проплаченными моделями под издевательский хохот толпы.

— Иди сюда, — он постукивает по коленям.

— Сэр? — шепчу я.

— Ты просила наказать тебя? — он наклоняет голову. — Ложись ко мне на колени. Я буду пороть твою сладкую задницу, пока ты не заплачешь, или не кончишь.

Вспышка возбуждения летит вниз. Я отступаю назад, но мистер Макан тащит меня к себе на колени, опускает мою голову и удерживает предплечьем за спиной.

Его огромный стояк вонзается мне в бок, и, клянусь, я чувствую выпуклую головку.

— Теперь, Эйлин, — рычит он мне в ухо, — пора тебе заплатить за проступки.

— Да, сэр, — шепчу я.

Его большие руки гладят изгиб моих бедер, вызывая приятные мурашки. Я выгибаю спину и раздвигаю бедра в ответ, отчаянно нуждаясь в его прикосновении.

— А теперь перечисли их, — большая теплая рука гладит мою ягодицу, и я вздыхаю от его прикосновения.

— Эм… танцы на публике.

Он поднимает руку и опускает с сильным шлепком.

Жгучая боль пронзает ягодицу, мой рот открывается в безмолвном крике. Я делаю вдох, но, прежде чем успеваю вскрикнуть, мистер Макан просовывает руку мне между ног, раздвигает влажные складки и проводит подушечкой большого пальца по набухшему клитору.

Удовольствие подкатывает к низу моего живота, и я подаюсь бедрами к рукам, пытаясь усилить трение. Он ускоряет движения пальцами, приближая меня к краю.

Электричество пробегает по венам, и моя кожа покрывается потом. Я задыхаюсь от изысканной смеси удовольствия и боли, мои глаза закатываются к затылку.

Давление нарастает, и мышцы напрягаются. Я так близко — готова кончить.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Не останавливайтесь.

Он отдергивает руку, оставляя кричать о большем.

Вместо того, чтобы закончить и довести до оргазма, он говорит:

— А второй проступок?

— Публичная мастурбация.

— С шестом для стриптиза, не меньше.

Я стону, мое тело обмякает. Услышав это во второй раз, становится только хуже.

Еще один шлепок приземляется на мой зад, на этот раз достаточно сильно, чтобы послать ощущение прямо к моему ноющему нутру. Я зажмуриваюсь и сдерживаю всхлип.

С такой скоростью я скорее заплачу, чем кончу.

Толстые пальцы мистера Макана снова находят мой клитор, на этот раз они двигаются круговыми движениями, вызывающими водоворот экстаза. Мои ноги дрожат, а мышцы киски сжимаются и расслабляются. Звуки, которые я издаю, настолько непристойны, что я даже рада отсутствию визуального контакта.

Я покачиваюсь взад и вперед, клитор жутко ноет. Закусив губу, сдерживаю слова. Я так близко к тому, чтобы кончить.

— Следующее? — он убирает руку.

Мои руки и ноги повисают.

— Эм… я пошла в комнату к незнакомцу для приватного танца, хотя это были Вы.

От следующего шлепка моя спина выгибается дугой.

— Только за это я добавлю еще один шлепок.

— Аааа! — мои пальцы на ногах сгибаются.

Он еще больше раздвигает мои бедра, обнажая голую киску. Когда ласкает клитор, подушечка большого пальца касается моей дырочки.

Ох, блять.

Я так хочу эти пальцы.

Прямо сейчас.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — рычит он, пальцы скользят вверх и вниз по набухшему клитору.

— П-простите, — двигаю бедрами, намекая ему, что пора засунуть в меня хоть что-то, а лучше огромную твердую эрекцию, которая давит мне в бок.

Он двигается быстрее, наполняя комнату грязным, влажным звуком моих собственных соков.

— Проказница. Думаю, тебе нравилось выставлять себя напоказ.

Так и было. И есть, учитывая, с какими непредотвратимыми последствиями я сталкиваюсь теперь. Мои губы раздвигаются, чтобы выпустить стон, и он убирает руку.

Слезы собираются в уголках моих глаз. Все болит. Болит и просит освобождения. Никто и никогда не доводил меня до оргазма столько раз. Никто и никогда даже не подводил меня так близко. Это самая изощренная форма пытки.

— И последнее?

Дрожа, я прикусываю нижнюю губу и поднимаю бедра, ожидая следующий шлепок.

— Разговоры, — говорю я со стоном.

Он шлепает так сильно, что вся нижняя часть тела вибрирует, и я сдерживаю всхлип. Слезы боли, разочарования и предвкушения собираются в уголках глаз. Если он оставит меня в таком состоянии, это будет худшим видом наказания.

Его пальцы снова скользят по влажным складкам и останавливаются у входа.

— Ты будешь хорошей девочкой и кончишь на моих пальцах, или мне придется поставить тебя в угол?

Слова срываются с моих губ в стоне.

— Я буду хорошей.

Его средний и указательный пальцы проскальзывают в мою дырочку с восхитительным давлением.

— Такая тугая, — хрипит он. — Я у тебя первый?

— Эм… — я качаю головой, отгоняя несколько неловких и унизительных переживаний, связанных с Декланом. — Не совсем.

Фаллоимитаторы считаются, не так ли? По словам Деклана, да. Как и минеты, и игры пальцами. К моему облегчению, мистер Макан не просит вдаваться в подробности и справедливо предполагает, что я чем-то занималась с его сыном.

Фу.

Я не хочу думать об этом мудаке. Не в момент, когда я переживаю самый захватывающий опыт в жизни. Я наклоняю бедра, давая ему лучший доступ, и он скользит пальцами глубже.

— Какая же ты непослушная. — пальцы останавливаются, и он хватает меня за волосы. — Я не давал разрешение что-то делать.

— И-извините, сэр, — стону я.

Все мое тело — натянутый нерв, отчаянно нуждающийся в еще одном прикосновении.

— Ты все еще хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

— Да… пожалуйста, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Он двигает пальцами гораздо медленнее, я вскипаю до предела, но этого недостаточно, чтобы кончить.

— Умоляй, Эйлин, — его голос такой глубокий и насыщенный, что моя кожа покрывается теплым бархатом. — Скажи мне, как сильно ты этого хочешь.

— Пожалуйста, сэр. Дайте мне кончить.

Пальцы продолжают свои сводящие с ума томные ласки, едва задевая клитор. Мои руки и ноги покрываются мурашками, и кажется, что каждый волосок на теле встает дыбом.

— Продолжай, — говорит он успокаивающим голосом.

— Если Вы позволите мне кончить, я…

— Что?

— Я сделаю для Вас что угодно, — выпаливаю я.

Его сочный смешок согревает кожу.

— Хорошая девочка. Раз ты так мило попросила, я дам тебе то, что ты хочешь.

Он задевает клитор, и я закипаю горячими каскадами удовольствия. Кульминация настолько сильная, что мой разум пустеет, а в глазах белеет. Киска сжимается вокруг его пальцев, наполняя все остальное тело жидкой эйфорией. Я бьюсь в конвульсиях у него на коленях, моя рука касается его невероятно толстого члена.

Кровь шумит в ушах, и мой пульс стучит так громко, что я едва могу разобрать ободряющие слова, которые шепчет мистер Макан. Он гладит меня по спине, пока я задыхаюсь и тяжело дышу от оргазма, а его пальцы замедляют толчки.

Когда мое тело обмякает, он поднимает и усаживает меня к себе на колени. Мышцы все еще покалывают, из тела будто исчезли все кости. Устало кладу голову ему на плечо.

— Вот так, красавица, — говорит он успокаивающим голосом. — Приходи в себя.

Я все еще тяжело дышу, все еще дрожу, все еще упиваюсь мерцанием освобождения, и потому не совсем точно понимаю, верно ли расслышала его следующие слова.

— Ты так хорошо справилась, — бормочет он. — А теперь давай посмотрим, как ты справишься перед публикой.

 

 

 

Глава 10

Мистер Макан продолжает баюкать меня на руках, пока я отхожу от кайфа второго оргазма. Моя голова покоится на его широких плечах, а ягодицы прижимаются к его члену.

Он такой горячий, твердый и здоровенный, что я не могу не представить, каково это — ощутить его внутри. Будет он нежным или грубым? Схватит ли он меня за волосы и возьмет сзади, или мы займемся сексом лицом к лицу?

Его большая рука выводит успокаивающие круги на моей спине, и он все еще шепчет слова похвалы, когда до меня наконец доходит.

— Сэр?

— Хм?

— Что вы имели в виду, говоря о выступлении на публике?

Рука, потирающая мою спину, не дрогнула.

— Кажется, ты эксгибиционистка. Тебя возбуждает, когда мужчины смотрят на тебя?

Я облизываю губы.

— Да, но я не хочу, чтобы они были на сцене, как в прошлый раз.

— Этого не произойдет. Во-первых, сцены не будет. Во-вторых, у тебя будет выбор.

— Какой? — отстраняюсь и встречаюсь с его взглядом.

Его глаза полуприкрыты, все еще наполнены похотью, а лицо расслаблено. Не могу поверить, что это отец Деклана, человек, известный тем, что прорвался через целую конкурирующую банду, человек, с которым все стараются не пересекаться.

— Ты можешь выступать за оконным стеклом, которое отделяет тебя от аудитории, или в пределах кровати, а три или четыре моих друга будут смотреть снаружи.

Жар заливает киску, и соски напрягаются.

— Вы доверяете этим мужчинам? Они не приблизятся к кровати?

— Никто не тронет тебя, если хочет сохранить руки.

— И Вы им доверяете?

Его смех теплый и насыщенный заставляет расслабиться на его широкой груди. Странно, прошло всего два часа, а я чувствую, что уже доверяю ему.

— Да, Эйлин, — говорит он. — Мы все играем в установленных границах, которые не должны пересекать.

В моем воображении возникает образ мистера Макана, резвящегося с длинноногой блондинкой, в то время как трое мужчин надрачивают члены по периметру кровати с балдахином. Она выглядит точно так же, как модели, которых Деклан нанимает для социальных сетей.

— Значит, Вы уже делали это раньше? — выпаливаю я.

Его рука скользит вверх по моему позвоночнику, по затылку и обхватывает шею. Все следы веселья исчезают, и он смотрит мне прямо в глаза.

— Иногда я смотрю со стороны, но это будет мой первый раз в постели.

— Почему? — слово срывается с моих губ прежде, чем я успеваю остановиться.

— Ни одна не была достаточно хороша, — бормочет он.

Мое горло сжимается, и сердце немного сбивается с ритма. Все знают, что он был один с тех пор, как кто-то из банды Фиана убил его жену, но похоже, что он хранил целомудрие.

— А наедине…

— Нет, — он проводит подушечкой большого пальца по моей скуле. — Ты будешь моей первой женщиной за более чем два десятилетия.

Боль в груди усиливается, а желудок сжимается от перспективы стать первой после его жены. Мистер Макан красивый, богатый, влиятельный и стильно одетый. Он является частью очень крупной организации, которая, по слухам, ценит брак.

Многие женщины готовы убить за шанс быть с этим мужчиной, и он не обращает на них внимания, но готов это сделать из-за девушки, которую поймал танцующей бурлеск в тайне от семьи.

Я ничего не могу с собой поделать, но должна спросить:

— Зачем я Вам нужна?

Он придвигается так близко, что тепло его тела заставляет меня покрыться потом.

— Разве ты не думаешь, что я выбрал лучшую женщину для своего сына?

Мои брови сходятся.

— Да, но разве это не было деловым соглашением?

— У меня нет привычки инвестировать в строительные фирмы, Эйлин, — говорит он. — Когда Джеральд обратился ко мне за помощью, я собирался отказать ему, пока не вспомнил, что у него многообещающая дочь.

— И поэтому Вы заключили сделку? Потому, что я Вам нравилась?

— Я подумал, что ты будешь идеальной партией для моего младшего, — его глаза сверкают. — Ты красивая, фигуристая, трудолюбивая, умная и сострадательная.

Мой взгляд падает на его грудь. Мы знаем семью Макан много лет, но я никогда не думала, что такой человек, как мистер Макан, заметит меня. Должно быть, он говорит об одной из моих сестер. Все они общительны и следят за новинками в области причесок, макияжа и моды, а я, как известно, нахожу утешение в книгах.

Даже Деклан признает, что все сестры Уолш красавицы, кроме меня. Он думает, что колкости и издевательства заставят меня стать похожим на них, но я всегда ненавидела быть в центре внимания.

До настоящего времени.

— Так Вы думаете, у меня есть потенциал стать больше похожей на моих сестер?

Он качает головой.

— Другие мои сыновья так же обычно указывали на тебя и твоих сестер на мероприятиях. Ты была той, чей нос всегда был в книге, но не в телефоне. Я поспрашивал, что ты за девушка, и то, что я услышал, было впечатляющим.

— Ох, — шепчу я. — Что они сказали?

— Ты одна из немногих молодых женщин, связанных с нашим миром, которые, кажется, не зациклены на деньгах и символах статуса. Ты сохранила маленькую группу друзей, хотя ни один из них не богат. И ты проводишь дома времени больше, чем в ночных клубах, — говорит он. — Верность, честность и семейные ценности имеют большое значение в этом мире. Но отвечая на вопрос о твоих сестрах, я подумал, что ты идеальна такая, какая есть. Я думал, что Деклану пойдет на пользу скромная девушка, которая сможет твердо стоять на ногах. Кто-то, кто бросит ему вызов стать лучше.

Горький смех вырывается из моей груди.

— Ему нравятся высокие блондинки, которыми он может похвастаться в социальных сетях.

Он обхватывает мои щеки обеими руками, удерживая на месте, так что мы смотрим друг другу в глаза. Его взгляд горит силой, которую я едва могу выдержать.

— Эйлин, я хочу спросить тебя еще раз. Ты счастлива с моим сыном?

Воздух сгущается от такого напряжения, что трудно даже дышать, не говоря уже о том, чтобы удерживать взгляд. Я опускаю ресницы, пытаясь придумать ответ на этот вопрос, который не приведет к изгнанию моей семьи.

— Эйлин, — мягко говорит он. — Деклан делает тебя счастливым?

— Нет, — шепчу я.

— Объясни.

— Он злобный, жестокий и не уважает меня.

— В чем это проявляется?

Я тяжело сглатываю.

— Деклан постоянно выставляет напоказ других женщин и жалуется, что я не такая, как они. Ему не нравится, что я учусь в университете, а он бросил учебу. Он всегда таскает меня в места, где люди употребляют наркотики. И...

У меня перехватывает дыхание.

Боже, я чувствую себя такой незащищенной, выворачиваю все наизнанку. По причинам, которых я до сих пор не понимаю, мистер Макан считает меня хорошей. Что, если рассказ о том, как Деклан относится ко мне, изменит его мнение?

— Расскажи мне, — говорит он твердым голосом.

— Он называет меня уродливой, толстой и очкастой.

— Он чертов идиот, — рычит мистер Макан. — Посмотри на меня.

Взгляд скользит по его лицу. Все следы веселья исчезли, оставив черты угловатыми и суровыми. Белые пятна выделяются в голубых радужках, из-за чего они выглядят так, будто горят.

— Ты знаешь, что Деклан сказал чушь, — говорит он.

Я смотрю на его ключицы, пытаясь придумать, как ответить, чтобы не показаться слабой.

— Меня никогда не осыпали комплиментами. Ежедневное выслушивание таких оскорблений может подорвать доверие к самой себе.

Все, что я говорила до сих пор, — это преуменьшение. Деклан не просто пренебрежительно отзывался о моей внешности, он призывал других делать то же самое. Трудно сохранять самообладание, когда все наркоторговцы Деклана готовы бросить меня под автобус, чтобы угодить богатому мальчику.

— Эйлин? — спрашивает он. — После сегодняшнего вечера ты должна понять, насколько мужчины ценят твою красоту.

Мои плечи поднимаются к ушам.

— Я просто играла роль.

— Обнажая свое восхитительное маленькое тело, — говорит он теплым голосом. — Не из-за парика, маски или танцевальных движений мы истекали слюной. Из-за тебя.

Приятное покалывание пробегает по моей коже, заставляя улыбаться. Я ненавижу быть человеком, который нуждается в одобрении, но год помолвки с Декланом разрушил мою самооценку до основания.

— А теперь ты ответишь на другой вопрос? — спрашивает он.

— Какой? — шепчу я.

— Ты хочешь обручиться с моим сыном?

Я прикусываю нижнюю губу. Если бы у меня был выбор, я бы даже не вошла в одну комнату с Декланом, не говоря уже о помолвке с этим мелким ублюдком.

Руки, обхватившие мои щеки, спускаются вниз по шее и обхватывают плечи. Крепко, но не болезненно. Его руки излучают тепло и столь необходимое утешение.

Я уже в беде. Меня уже поймали на том, что я не должна была делать. Я могу сказать правду.

— А что насчет сделки?

— Я хочу знать, — говорит он.

— Что бы Вы сделали, если бы я сказала «нет»? — шепчу я. — Могли бы отказать в поддержке?

— Эйлин, — рычит он.

У меня сжимается желудок, но я больше боюсь ростовщиков, которые придут за семьей, чем мистера Макана. Он из тех людей, которые убьют тебя и избавятся от тела, но об акулах ходят такие слухи, что легко вызывают у людей кошмары. Сборщики долгов не просто продают ваше имущество, они продают ваших дочерей. А если они не соберут достаточно, чтобы погасить долг, то продадут и ваши органы.

Свадьба с Декланом — лучший из двух ужасных исходов.

— Он мне не нравится, но у меня нет выбора, — бормочу я.

Он не говорит несколько ударов сердца, но хватка становится крепче. Его горячее дыхание обволакивает мое лицо, заставляя внутренности скручиваться.

Сейчас он переключится с доброты на жестокость. Сейчас он скажет, что у меня нет выбора и я должна превратить его никчемное отродье в полезного члена общества. Сейчас он поставит мне ужасный ультиматум.

Мое сердце бьется сильно и быстро, как будто пытается вырваться из груди и убежать под кровать. Я его не виню. Особенно после того, как представила, что меня ждет.

Напряжение давит со всех сторон, давит на спину, горло и легкие. По краям моего зрения появляются черные точки, и я набираю воздух, решив не упасть в обморок.

После мгновения, которое кажется вечностью, он ослабляет хватку на плечах.

— Ты бы согласилась стать моей?

 

Глава 11

Вопрос мистера Макана словно удар в сердце, заставляющий меня вскочить на ноги.

Могу ли я представить, как красивый взрослый мужчина доставляет мне оргазм? Считаю ли я его неотразимым? Могу ли я представить, что он хочет меня так же сильно, как я хочу его?

— Подождите, — слова срываются с моих губ. — Вы хотите меня?

— Я осознаю свою ошибку в том, что выбрал тебя для своего сына, — отвечает он. — Вместо того, чтобы поинтересоваться, какую невесту он хочет, я выбрал девушку, которая была бы идеальной для меня.

Его взгляд скользит по моему обнаженному телу и останавливается на губах, заставляя меня краснеть.

— Ты всегда казалась такой милой юной леди, но раскрытие этой стороны твоей личности сделало тебя неотразимой.

Между моих бедер собирается жар. Я ерзаю у него на коленях, пытаясь игнорировать свое возбуждение. Невероятный подвиг, ведь я сижу на толстом члене.

Дерьмо. Этот человек теперь знает все мои тайны, видел меня обнаженной и готов принять.

— Тебя смущает моя репутация? — спрашивает он. — Я знаю, слухи о моем прошлом…

— Нет, — говорю я. — Совсем нет.

— Тогда что?

— Вы действительно заберете меня у Деклана?

— Да, — рычит он. — Что бы ты не решила, сделка останется в силе.

Зажмуриваюсь. Он действительно имеет в виду то, что говорит. Каждое слово. Но какая-то часть меня не может поверить, что мне так повезло.

Репутация мистера Макана распространяется не только на убийства людей, причастных к смерти его жены. Он известен как вечный вдовец. Известен как человек, который так сильно любил свою жену, что никогда не хотел ни единой другой женщины.

Единственный раз, когда Деклан был хоть наполовину порядочным со мной, это когда рядом не было никого, кто мог бы ему подрочить или отсосать. Он всегда полон извинений за дерьмовое поведение, а также обещаний исправиться. Но все изменится, как только я дам ему кончить.

Его тактика больше не действует на меня, но что, если он научился манипулировать у своего отца? Что, если они одного типа, а мистер Макан отвергнет меня в тот момент, когда достигает кульминации?

Воздух наполняется напряженной тишиной, нарушаемой только стуком моего сердца. Я хочу этого мужчину так сильно, что это причиняет боль. Но стоит ли один вечер удовольствия последствий?

Он проводит пальцами по моим волосам, вызывая покалывание на шее.

— Не решай сейчас, — бормочет он. — Если тебе нужно уйти…

— Нет, — выпаливаю я, останавливая взгляд на его лице. — Я имею ввиду «да».

Его брови поднимаются.

— Да, чтобы...

— «Да», чтобы разорвать помолвку с Декланом, — отвечаю я твердым кивком. — «Да» кровати, «да» тому, чтобы быть Вашей. «Да», чтобы…

Его губы опускаются на мои с таким жадным и настойчивым поцелуем, что я со стоном таю на его груди. Обнимаю его за шею, мои пальцы перебирают шелковистые волосы. Они чистые и распущенные, не спутанные косичками и гелем.

Твердые губы дразнят мои, пока зрение не застилают звезды. Его дыхание мятное и свежее с оттенком виски. Я растворяюсь в поцелуе и стону.

Все в мистере Макане отличается от Деклана — его мускулистое телосложение, его мужской запах и отличный член, прижатый к моей киске.

Его язык скользит между губами и переплетается с моим.

Я могла бы целовать этого мужчину часами, и этого было бы недостаточно. Я могла бы целовать его до тех пор, пока не задохнусь, а мне никогда не захочется воздуха. Я хочу…

Чтобы он был глубоко внутри меня, заполнил пустоту в моем сердце, которой Деклан не смог и коснуться.

Когда он целует меня вот так, все мысли о сделках, женихах и эксгибиционизме улетают в потолок, оставляя меня с мужчиной, которого я желаю каждой клеточкой своего существа.

— Черт, Эйлин, — рычит он в поцелуй. — Из-за тебя я теряю контроль.

— Со мной происходит тоже самое, — шепчу я.

Он отстраняется, его глаза остекленели.

— Я хочу, чтобы другие увидели то, чего они не могут иметь. Я хочу, чтобы они знали, что у меня самая желанная женщина, которая когда-либо выступала в клубе.

Его слова вызывают еще один заряд возбуждения. Это будет даже более увлекательно, чем трахать шест для стриптиза.

 

***

 

Мистер Макан пишет трем своим друзьям, чтобы они были готовы посмотреть наше представление на кровати. Как только они подтвердят, что могут присоединиться, мы переоденемся. На мне маска, закрывающая верхнюю половину лица, светлый парик, кожаная юбка и соответствующий топ. И, конечно же, каблуки.

Господин Макан стоит в бордовом смокинге, который предоставили в номере, но он все еще в своих брюках.

Наши пальцы искрятся, когда он берет меня за руку и ведет по широкому коридору клуба к двойным дверям. Они ведут в комнату для просмотра, которая названа так потому, что выходит на сцену, а посередине стоит двуспальная кровать с балдахином и сиденья для джентльменов, чтобы они могли наблюдать, как их друзья трахают танцовщиц.

Мое сердце бьется в такт нашим шагам. Я не могу сказать, прекрасный сон это или эротический кошмар, от которого я проснусь, и мистер Макан отшвырнет меня на землю.

Интерьер таков, как он описал. Сцена расположена на небольшой высоте и слева на ней, перед аудиторией сидящих джентльменов, танцуют две одинаково одетые девушки. Ведущий стоит у края сцены, держа в руках пару блестящих шляп.

Кровать стоит слева по комнате, но не у стены. Я полагаю, это для тех, кто хочет наблюдать за происходящим из-за спинки кровати. Есть даже несколько кресел, расположенных в нескольких футах от кровати, на случай если вуайеристы захотят наблюдать на небольшом расстоянии.

Пот выступает у меня на лбу. Я сглатываю, сердце трепещет в глубине горла, но ничто не может успокоить мой желудок. Стая живущих там бабочек бунтует.

Это действительно происходит. Это будет самое невероятное выступление в моей жизни. Через мгновение его друзья войдут в комнату и начнут надрачивать свои члены, наблюдая, как меня трахают. Я чувствую себя не в своей тарелке.

Мистер Макан сжимает мою руку.

— С тобой все в порядке?

Мой взгляд возвращается к его потемневшим глазам, его черты светятся желанием.

— Конечно, — говорю я. — Я рада быть здесь.

— Ты дрожишь.

Он отпускает мою руку и обнимает мое лицо.

— Скажи, если хочешь вернуться в комнату. Или если у тебя есть сомнения насчет меня…

— Нет, — выпаливаю я. — Я хочу сделать это.

— Ты уверена?

Я неуверенно киваю.

— Это просто боязнь сцены. Вот и все.

Его глаза смягчаются.

— Выбери стоп-слово.

— Что?

— Слово, которое позволит мне в любой момент точно понять, что ты хочешь все прекратить. Или хочешь, чтобы зрители ушли, или дать сигнал, что кто-то или что-то доставляет тебе дискомфорт.

Мои щеки вспыхивают. Это похоже на что-то из «Пятидесяти оттенков», но идея неплохая.

— Как насчет «красного»?

Он кивает.

— Это остановит сцену. Какое слово ты выберешь, чтобы замедлить действия?

— «Желтый», как со светофором?

— А «зеленый» — больше? — спрашивает он с ухмылкой.

Я киваю, моя грудь сжимается. Бабочки в животе оседают, и порхание пробегает между ног. Приятно осознавать, что он дает мне контролировать ситуацию. Я больше не чувствую себя такой подавленной.

Раздается стук в дверь.

Руки мистера Макана ложатся мне на плечи, в его глазах мелькает улыбка.

— Последний шанс отступить.

— Дразнить весь вечер своим членом и теперь, когда у меня появился шанс его получить, думаете, что я отступлю? Наивно, — наклоняюсь вперед, становлюсь на носочки, и целую его в губы.

Его глаза расширяются, а черты лица становятся пустыми. Мой желудок скручивает. Я только что перешла какую-то неписаную границу? Это был просто поцелуй. Почему он выглядит таким потрясенным? Его ноздри раздуваются, а голубые радужки загораются пламенем похоти. Он обнимает меня за талию и притягивает к своей груди.

— Сколько похоти у тебя на язычке, — рычит он. — Не волнуйтесь, мисс Демианор, я позабочусь, чтобы члена хватило не только вашему рту.

Хихиканье разрывается у меня в груди, отчего бабочки разлетаются в стороны.

— Сделаем это.

Он поворачивается к двери.

— Входите.

Мистер Белый Смокинг входит, его шаги неуверенные, взгляд скользит вверх и вниз по моей фигуре. Не сводя с меня глаз, он улыбается.

— Значит, это ты счастливый ублюдок, который получил первый приватный танец.

Я сжимаю губы, чтобы подавить улыбку.

Двое других джентльменов входят позади мистера Белого Смокинга, открывая проход четвертому, который слишком занят тем, что происходит на экране смартфона, чтобы обращать внимание на окружающих.

Хотя не вижу лица, я узнаю его по светлым блондинистым косичкам, собранным назад в хвост.

Это Деклан.

 

Глава 12

Шок парализует меня, выталкивая весь воздух из легких. Что осталось, так это бурлящее чувство отвращения, которое заставляет меня подавиться. Какой придурок захочет смотреть, как его отец трахается? Мистер Макан отпускает мою талию и выталкивает Деклана обратно в коридор.

Я поворачиваюсь, отрывая взгляд от двери, и прячу лицо за светлым париком.

— Привет, — Мистер Белый смокинг протягивает мне руку. — Шон Риордан. Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — мой голос дрожит, когда он подносит мои пальцы к своим губам и продолжает поток комплиментов по поводу моего танца.

Двое других джентльменов держатся на почтительном расстоянии, кажутся более заинтересованными в разговоре отца и сына, происходящем у дверей.

— Что ты здесь делаешь? — шипит мистер Макан.

— Я как раз снимал видео, когда увидел Лиама, — он кивает в сторону более низкого из двух джентльменов. — Слышал, что у вас есть девушка для комнаты наблюдения, и хотел посмотреть.

— Уходи.

Деклан встает на цыпочки.

— Она чертовски сексуальна. Дадите мне ее номерок?

Моя челюсть сжимается. Я думала, ему нравятся только худые блондинки. Может быть, ему просто нравятся женщины, которых можно контролировать.

— Вон, — рычит мистер Макан.

— Ладно, ладно, держи лицо, папа, — говорит Деклан испуганным голосом. — Я только хотел поздороваться. У тебя никогда не было женщин. Все это время я думал, что ты гей.

Воздух наполняется напряженной тишиной, которую нарушают только попытки мистера Белого Смокинга пригласить меня на приватный танец в его апартаментах. Я слишком обеспокоена напряженным противостоянием у дверей, чтобы придумать внятное оправдание.

Мистер Белый Смокинг машет своей визитной карточкой у меня перед носом.

— Если вдруг передумаешь…

— Как я уже сказала, выступление здесь было разовым, — бормочу я.

— Жаль, — он кладет визитку обратно в карман. — Не стесняйся, если когда-нибудь станет скучно.

Я одариваю его натянутой улыбкой.

В любой другой момент я бы притворилась, что могу отвергнуть красивого мужчину, который достаточно богат, чтобы быть членом этого джентльменского клуба, но мои нервы сдают из-за того, что меня чуть не поймал мой собственный жених.

К черту Деклана.

Он не даст мне насладиться даже этим крошечным скачком моего эго?

Мистер Макан делает шаг вперед и толкает Деклана дальше в коридор. Дверь захлопывается за ними, оставляя меня одну в комнате с тремя возбужденными мужчинами.

Часть беспокойства рассеивается, и я наконец могу дышать. Деклан никак не сможет пройти мимо своего отца. Я переключаю свое внимание с двери на мужчин. Желание в их взглядах рождает адскую пульсацию у меня между мог. Мистер Белый Смокинг делает почтительный шаг назад, как будто уже признавая, что я принадлежу мистеру Макану.

Тепло накапливается внутри, и я чувствую, как влага скользит по моим складочкам. Будто меня от мужчин отделяет стекло, через которое никто из них не может проникнуть в отсутствие мистера Макана.

Воздух звенит от предвкушения, отчего мою кожу покалывает. Прежде чем я успеваю насладиться ощущением желанности, дверь снова распахивается.

Мистер Макан входит, его лицо застыло в жесткой маске. Мое сердце обрывается. Он не выглядел таким разъяренным даже, когда ранее вечером он подумал, что я шпионка, подосланная его врагами. Черт. Черт. Черт. Он, наверное, злится на себя за все, что мы сделали.

Я опускаю взгляд в пол, мой желудок сжимается от страха. Вот и настал момент, когда он придет в себя и передумает трахать невесту своего сына на глазах у трех других мужчин?

Когда он поворачивает замок, мои плечи опускаются от облегчения. Я делаю долгий выдох, а сердце пропускает удар.

Он хочет продолжить.

Остальные мужчины расступаются, когда мистер Макан подходит и берет меня за руку. Не говоря больше ни слова, он ведет нас к столу, которого я раньше не замечала, и обходит стул.

— Ты помнишь стоп-слова?

— Да, сэр, — шепчу я.

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

Я сглатываю, мой взгляд метается между мужчинами, расположившимися на почтительном расстоянии от того места, где мы стоим.

— Зеленый.

Все еще держа меня за руку, он садится на стул, поворачивается к мужчине пониже и говорит:

— Лиам, принеси мисс Демианор большую подушку.

Лиам вздрагивает от тона мистера Макана, а это значит, что он должен считать себя счастливчиком, что его не наказали за распускание языка перед Декланом. Лиам бросается к кровати, хватает огромную бархатную подушку и кладет ее между раздвинутыми ногами мистера Макана.

— Ангус, прости, — бормочет Лиам. — Я понятия не имел, что твой сын…

— Не порти настроение, — рычит мистер Макан.

После еще одного извинения, произнесенного шепотом, Лиам качает головой и отступает. Я удивлена, что он не выгнал этого мужчину, но, возможно, это потому, что Деклан все еще может скрываться по ту сторону двери.

Глаза смягчаются, он поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Встань на колени.

Я опускаюсь на колени, мой взгляд скользит к усиливающейся эрекции в его штанах. Подушка под моими ногами приятная, но достаточно твердая, и ее бархатный ворс касается моей и без того чувствительной кожи. Дыхание учащается, и мой клитор пульсирует между уже мокрыми складками.

Подняв взгляд, я встречаюсь с его прикрытыми глазами. Он быстро дышит через приоткрытые губы и наблюдает за мной с таким нескрываемым желанием, что киска сжимается от силы его взгляда.

Кто-то слева от меня стонет. Рука мистера Смокинга двигается вдоль периферии зрения, и он упирается ладонью в промежность.

Черт возьми, это уже круче, чем на сцене.

— Чего Вы хотите, мисс Демианор? — спрашивает мистер Макан.

— Ваш член, — шепчу я.

— Скажите это громче для других джентльменов, — отвечает он укоризненным голосом.

Мой язык высовывается, чтобы облизать губы. Все это часть спектакля.

— Я хочу ваш член, сэр. Пожалуйста, позвольте мне отсосать.

Мистер Смокинг стонет, а Лиам прочищает горло. Тот факт, что я воздействую на них одними только своими словами, вызывает у меня самый приятный порыв.

— Достань его, — говорит мистер Макан.

Мои ладони уже скользкие от пота, но это ничто по сравнению с тем, что происходит у меня между ног. Дрожащими пальцами я нащупываю пуговицы на ширинке его брюк и обнаруживаю, что на нем нет боксеров.

Головка члена выскакивает, и я дергаюсь назад. Она покраснела до темно-бардового оттенка, еще более выпуклая, чем я себе представляла, и из нее вытекает капля смазки. Мои губы приоткрываются, и я двигаюсь вперед, мой язык трется о нёбо.

Я тянусь к его штанам и вытаскиваю самый длинный, самый толстый, самый жилистый член в мире. Деклан, должно быть, получил свой член от семьи со стороны матери, потому что он даже наполовину не так одарен, как его отец. Я пытаюсь сдержать стон, но у меня не получается.

— Блять, — рычит кто-то.

Я слишком загипнотизирована его невероятной длиной и обхватом, чтобы обращать внимание на возбуждение других мужчин.

Мистер Макан приподнимает бровь.

— Проблемы?

— Просто он… — я прочищаю горло. — Огромный.

Кто-то позади меня усмехается. Я думаю, это мистер Смокинг.

— Не торопись, — говорит мистер Макан, его глаза теплеют.

Это все, что мне нужно, чтобы двинуться вперед и провести языком по его влажной щели.

Он сжимает мое плечо и шипит сквозь зубы.

— Умница, — бормочет он. — Покажи моим друзьям, как хорошо ты берешь член.

Я хватаюсь за его основание, мои пальцы едва соприкасаются, и опираюсь на его мускулистое бедро. Ох, блять. Не уверена, что в рот поместится, но попробую.

Краем глаза я вижу, как Лиам уже гладит себя через штаны. Движение с другой стороны дает предположить, что другие делают то же самое.

Крепко удерживая его, я провожу языком вокруг огромной головки, покрывая ее слюной. Он вздрагивает, и моя грудь наполняется трепетом удовлетворения. Деклан всегда говорил, что я ничего не могу делать правильно.

Я отгоняю мысли о моем почти бывшем и провожу рукой вверх и вниз по члену мистера Макана. Вены вздулись под моей ладонью, как будто от моего прикосновения он налился. Я смыкаю губы вокруг края его головки и нежно посасываю ее.

— Вот так, — стонет он. — Отлично справляешься.

Атмосфера становится тяжелой от учащенного дыхания мужчин, и моя кожа покалывает от веса их взглядов. Не могу поверить, что они наслаждаются этим так же, как и я.

Вдохновленная их реакцией, я раздвигаю губы и беру член в рот. Челюсть раскрывается шире, когда я медленно насаживаюсь, вбирая в себя столько, сколько могу. Вдыхая его запах, позволяю его гладкой головке скользить по моему языку и наполнять рот его соленым ароматом.

Его дыхание на секунду останавливается, как будто он не может поверить, что я действительно сосу его член, а затем быстрое и поверхностное дыхание возобновляется. Мышцы его живота напрягаются с каждым резким выдохом, вынуждая меня задуматься, когда же он расстегнул смокинг.

Мое возбуждение нарастает с каждым движением языка, и клитор пульсирует от желания. Я голая под кожаным топом и юбкой, но даже это кажется ужасно ограничивающим. Я просто хочу все снять.

Есть часть меня, которая хочет, чтобы он схватил меня за волосы и направлял мою голову, двигал бедрами и вбивался глубже в горло. По тому, как его пальцы ласкают мою шею, я могу сказать, что он сосредоточен на том, чтобы успокоить меня.

Расслабив челюсть, я двигаюсь вверх и вниз, толкая его как можно глубже к задней части рта. Его большая рука ложится мне на затылок, и он давит с достаточной силой, чтобы направить мои движения.

— Ты так красиво выглядишь с членом в глотке, — говорит он хриплым голосом.

Я стону с полным ртом, заставляя его пальцы сжиматься вокруг моей головы. Тепло устремляетсяпрямо к моей киске. Я сильно сжимаю кулаки, и теплая жидкость стекает по бедру.

Сглатывая вокруг него, я создаю небольшое всасывание, которое заставляет его откинуть голову назад.

— Черт, мисс Демианор, Вы так хороши в этом.

— Более чем, — добавляет кто-то со стоном.

Гордость вспыхивает в моей груди. Я бы могла покрасоваться немного, но мой рот слишком полон.

Джентльмены продолжают смотреть, как я покачиваюсь и сосу этот восхитительный огромный член, все время нахваливая, как хорошо я справляюсь с его диаметром. Судя по движению со всех сторон, кажется, что они наслаждаются представлением.

Так легко увлечься минетом, позволить своим глазам закрыться и сосредоточиться на соленом привкусе его смазки и твердости, скользящей по языку.

Мои движения становятся все более неистовыми, а пресс мистера Макана напрягается. Нежно хватая меня за плечо, он стаскивает меня со своего члена.

— Молодец, — говорит он, тяжело дыша.

Мой желудок резко сжимается, и я борюсь с иррациональным ощущением того, что меня отвергли. Даже Деклан никогда не заставлял меня останавливаться на полпути во время минета.

— Но я еще не закончила, — говорю я.

Мистер Белый смогинк стонет.

— Какая целеустремленная девочка.

Вставая, мистер Макан помогает мне подняться на ноги и смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны тепла.

— Идем к кровати. Давай покажем моим друзьям, как хороша твоя мокрая киска на члене.

 

Глава 13

Джентльмены отступают назад, пока мистер Макан ведет меня к кровати с балдахином. Судя по отработанной легкости их движений, я могу сказать, что они не раз наблюдали друг за другом, трахая женщин.

Они как стая волков в смокингах, их взгляды путешествуют по моему телу. Интересно, они когда-нибудь заходили дальше наблюдений? Мой пульс учащается при этой мысли, и кожа покрывается потом. Единственная причина, по которой мне так комфортно в этой ситуации, заключается в том, что мистер Макан у руля, и только ему разрешено прикасаться.

— Раздевайся, — говорит он. — Пусть они увидят восхитительное тело, которое им никогда не достанется.

Кто-то стонет. Я слишком сосредоточена на блестящем члене мистера Макана, чтобы думать о других мужчинах. Время пролетело, и вот, сейчас он уже снял рубашку. Его брюки тоже отсутствуют, обнажив мускулистые бедра.

Киска сжимается при виде его блестящего члена, я расстегиваю топ в такт музыке, просачивающейся со сцены. Прохладный воздух кружится вокруг моей влажной кожи, сжимая соски.

— Блять, — рычит один из мужчин. — Кто бы мог подумать, что ты прячешь такую красоту под накладками?

Улыбка изгибает мои губы, и я стаскиваю юбку, убедившись, что бедра соблазнительно покачиваются.

Воздух наполняется благодарными стонами и вздохами, и я чувствую себя чертовой богиней.

— Повернись, — хрипит мистер Макан.

Аккуратными маленькими шажками в сторону я поворачиваюсь по кругу только для того, чтобы мистер Макан присоединился ко мне у изножья кровати и прижался своим членом к моему позвоночнику.

— Такая красивая, — он ласкает мою попку своей ладонью, а другой рукой обхватывает грудь.

— Вкусная, — говорит мистер Смокинг сзади.

Гордость разрывает грудь. Я смотрю по сторонам, наслаждаясь, что трое мужчин смотрят на меня так, будто меня непременно нужно съесть.

Это выходит за рамки моих самых извращенных фантазий. Внутренняя феминистка должна быть потрясена такой объективацией, но мое тело гудит в предвкушении. Та часть меня, которой пришлось терпеть оскорбления Деклана, взволнована возможностью привлечь внимание четырех могущественных мужчин.

— На кровать, — мистер Макан легонько толкает меня, и я взбираюсь на матрац на четвереньках. — Вот так, — говорит он. — А теперь покажи им свою киску.

Я раздвигаю бедра и плотно упираюсь ими в матрас, затем изящно изгибаю позвоночник. Мои бедра поднимаются к куполу балдахина, обнажая все, что осталось.

Один из мужчин рычит, звук идет прямо к моему клитору.

— Ты мокрая от того, что сосала мой член, — спрашивает мистер Макан, — Или дело в том, что мы с друзьями мечтаем тебя трахнуть?

— И то, и другое, — шепчу я.

Это горячо, но знание того, что мистер Макан принимает меня, хочет меня и готов воплотить в жизнь мои фантазии, возбуждает сильнее всего.

Его большие руки обхватывают мои бедра, пальцы скользят в опасной близости к моей второй дырочке и начинают растягивать ее. Желудок переворачивается не только потому, что он так близко к моей заднице, но и потому, что с другой стороны кровати появляется мистер Смокинг, держащий свой толстый член.

Мистер Макан наклоняется ко мне за спиной и рычит в ухо:

— Я вытрахаю из тебя все. И наполню твою тугую маленькую киску спермой.

Его слова скользят по моей коже, как ласки, и веки закрываются.

— Пожалуйста.

— Она практически выпрашивает член, — говорит мистер Смокинг.

— Смотри, но не трогай, — рычит мистер Макан твердым, как сталь, голосом.

Мои глаза резко открываются, и я вижу, что мистер Смокинг все еще на месте.

— Конечно, — говорит он.

Лиам стоит за низким изголовьем кровати с балдахином, его рука двигается вверх и вниз, а третий джентльмен, которого, кажется, зовут Каллум, стоит у изножья кровати.

Мистер Макан скользит своим членом вверх и вниз по моей мокрой щели, задерживаясь на клиторе. Я опускаю голову и стону в матрас, мое тело дрожит.

— Скажи моим друзьям, как сильно ты хочешь член, — рычит он.

— П-пожалуйста, — я едва не заикаюсь. — Я хочу ваш член. Затрахайте меня до смерти.

Толчок внутрь, он растягивает меня, сантиметр за сантиметром. Удовольствие пробегает вверх и вниз по телу, и я кричу. Раньше я использовала большие фаллоимитаторы, но из-за его диаметра кажется, что меня вообще никогда по-настоящему не трахали. Он наполняет до краев, я клянусь, что чувствую его в глубине горла.

Ощущения заполняют мою киску, живот и опускаются до кончиков пальцев ног. Мистер Макан вжимается до упора, так что его живот прижимается к моей спине, а его яйца касаются внутренней стороны моих бедер.

— О, Боже, — стону я.

— Верно, милая, — рычит он. — И ты будешь кричать от восторга.

Пульс внутри клитора стучит, как барабан, и стенки сжимаются в два раза быстрее вокруг его длины. Невозможно приспособиться, особенно когда он вогнал его по самое основание, а каждая мышца внутри напряжена до предела.

Мистер Макан обхватывает мою грудь, и мистер Смокинг стонет.

— У нее такая красивая грудь, — говорит другой мужчина.

Я была так сосредоточена на огромном члене мистера Макана, что почти забыла о мужчинах, окружающих кровать. Мой взгляд резко поднимается, и я вижу, что мистер Смокинг гладит свой член медленными, неторопливыми движениями. Смазка струится из его головки, падая на шелковые простыни.

— Она знает, не так ли, — ворчит мистер Макан. — Но ее киска еще прекраснее.

— Сволочь. Я хотел пригласить мисс Димианор на приватный танец, но ты меня опередил, — твердит мистер Смокинг.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы скрыть ухмылку. Судя по ворчанию других мужчин у кровати, они тоже хотят трахнуть меня.

— Она доит тебя, Ангус? — спрашивает Лиам.

— Сжимает теснее кулака, — говорит мистер Макан.

Мои мышцы сокращаются вокруг его члена, заставляя его стонать.

Другая рука мистера Макана сжимает мое бедро, когда он отстраняется. Я резко втягиваю воздух, уже не ощущая его. Затем он делает паузу, его толстая головка растягивает мой вход.

От предвкушения у меня сжимается желудок. Это как спрыгнуть с высокого трамплина или покататься на американских горках. Я знаю, что будет, но не знаю, чего ожидать.

Его губы касаются моей шеи, вызывая мурашки по позвоночнику.

— Готова?

Я киваю, моя киска сжимается. «Готова» — это преуменьшение.

Он двигает бедрами вперед, вонзаясь так глубоко, что ощущения взрываются во всем моем теле. Так сильно, что я кричу.

Мои пальцы переплетаются с простынями, когда он врезается в меня сзади, его член проникает глубже с каждым рывком. Его руки сжимают мои бедра так грубо, что я уверена, он оставляет синяки. Моя грудь вздрагивает при каждом сильном толчке, а глаза закатываются к затылку.

Я смотрю направо и вижу, что Каллум опускает руку в штаны. Как и мой будущий жених, он рыжеватый блондин, но со зрелыми мужественными чертами лица, а не с мальчишеским лицом Деклана. Но ни один из джентльменов, развлекающихся у постели, не может сравниться с мистером Маканом.

Из моего ядра исходит жар, нарастающий так быстро, что я уже близка к взрыву. Я прижимаюсь бедрами к мистеру Макану, углубляя ощущения.

— Чертовски сексуальная, — рычит Лиам.

— Ей все мало, — со стоном говорит мистер Смокинг, его рука быстро скользит по члену.

Он прав. Я никогда не захочу, чтобы этот момент заканчивался. Не только потому, что мистер Макан доводит меня до охренительного оргазма, но и потому что я никогда не чувствовала себя такой желанной. Это намного веселее, чем выступать на сцене.

Все еще находясь глубоко внутри меня, мистер Макан подтягивает нас назад, чтобы я оказалась на его коленях, и трахает меня сзади. Он поправляет мои бедра, так чтобы все могли видеть, как его член входит в меня, но, что важнее всего, мой набухший красный клитор.

Мистер Смокинг замирает, его челюсть отвисает, взгляд блуждает вверх и вниз по моему обнаженному телу.

Лиам стонет.

— Такая горячая и мокрая, — говорит Каллум, его рука двигается немного быстрее.

— Блять, — рычит он. — Она чертовски великолепна. Смотрю и пиздец, как хочется присоединиться.

Рычание мистера Макана эхом отдается у меня за спиной. Я не вижу, что он делает лицом, но мистер Смокинг поднимает ладонь и ухмыляется, как будто выдавая свои слова за шутку.

Похоже, он был смертельно серьезен.

Острые зубы сжимают мочку уха, посылая удар боли, который идет прямо к клитору.

— Давай, милая, — рычит мистер Макан, круговыми движениями впиваясь в меня бедрами. — Будь хорошей девочкой и покажи этим счастливчикам, как ты кончаешь.

Его большие руки обхватывают мои локти и приподнимают меня на несколько дюймов. Ох, блять. Я думаю, он хочет, чтобы я оседлала его член.

Эта поза для меня новая — обратная наездница. Я поднимаю бедра настолько, насколько могу, прежде чем скользнуть вниз по его члену. Каким-то образом контроль над движением становится более интенсивным, потому что я могу наклоняться вперед и регулировать положение.

Когда я нахожу угол, который позволяет члену мистера Макана попасть в чувствительную точку, я продолжаю это делать, пока не начинаю задыхаться и стонать. Все джентльмены охают от признательности и, возможно, от зависти.

Удовольствие лижет меня, как пламя, взрывая фейерверк у меня перед глазами. Я сжимаю их и сосредотачиваюсь на приближающейся кульминации.

— Посмотри на меня, — хрипит мистер Смокинг. — Пожалуйста.

Мои глаза распахиваются, и я вижу его, крепко сжимающим член, так, что его головка становится багровой. Похоже, он пытается удержаться от того, чтобы не кончить.

Интенсивность его взгляда наполняет каждый уголок моего существа приятным покалыванием. Желание запечатлевает его черты, и это все для меня. Зная, как сильно он хочет меня, моя киска сжимается вокруг толстого члена мистера Макана.

Это все, что нужно, чтобы подтолкнуть меня к краю.

Удовольствие проносится через тело, как неконтролируемый огонь. Я дергаюсь и стону, прижимаясь к твердому телу мистера Макана, каждый язык пламени усиливается по мере того, как мой оргазм достигает своего пика. Его сильная рука обвивает мою талию, удерживая меня на месте, а другая рука сжимает бедра.

— Посмотри на себя, — шепчет он мне на ухо. — Кончаешь на члене на глазах у всех моих друзей. Такая умница.

Его слова разжигают пламя моей кульминации, и моя киска сжимается вокруг члена, заставляя его шипеть сквозь зубы.

— Такая мокрая, такая тугая. Моя, — рычит он.

— Ваша, — кричу я, не отрывая взгляда от мистера Смокинга, чья грудь вздымается и опускается.

Может быть, во всем виновато присутствие трех мужчин, пожирающих меня глазами, но это самый сильный оргазм в моей жизни — даже более сильный, чем тот, что был у меня после порки.

Мои мышцы продолжают сжиматься и сокращаться, как будто пытаясь выдоить из мистера Макана всю сперму, но он крепко держится, его сердце тяжело бьется у меня за спиной.

— Блять, — говорит мистер Смокинг, его рука танцует на толстом члене. — Я больше не могу.

— Мне не нужно напоминать тебе о нашем кодексе поведения, — угрожающе говорит мистер Макан.

Прежде чем я успеваю сообразить, что это значит, мистер Смокинг поворачивается в сторону, выпуская струю перламутровой спермы. Он стонет и двигает бедрами во время оргазма, его глаза впиваются в мои.

Прислонившись к спине мистера Макана, я переживаю остаток своего оргазма, моя киска сжимается и дергается вокруг его стояка. Порывы мистера Смокинга стихают, и он сгибается пополам, его дыхание учащается.

— Мисс Демианор, — говорит Каллум напряженным голосом. — Пожалуйста.

Я поворачиваю голову направо и вижу, что блондин смотрит мне в глаза, а затем достигает кульминации в одном мощном взрыве. Сливочно-белая сперма стекает по его пальцам, когда он дергается, содрогаясь от оргазма.

Когда заканчивает, он смотрит на меня, а его зеленые глаза сверкают.

— Вы очень красивы.

— Спасибо, — говорю я с ленивой улыбкой.

Громкий стон Лиама наполняет комнату. Мой взгляд устремляется влево, где он держится за спинку кровати, едва в силах стоять.

— Пожалуйста, прикоснись к своей замечательной груди.

Прежде чем я успеваю поднять руки к груди, толстые пальцы мистера Макана уже растягивают и перекатывают мои соски.

— Вот так? — спрашивает он.

— Ебать. Они великолепны.

Мистер Макан усмехается.

— Каждая часть мисс Демианор великолепна.

Моя грудь трепещет, хотя я знаю, что глупо настолько поддаваться комплиментам. Но что действительно глупо, так это становиться жертвой оскорблений Деклана. Ничто из сказанного этим маленьким ублюдком не умалит того чувства, которое вызывают у меня эти мужчины.

— Отлично, мисс Демианор, — бормочет мистер Макан. — Пришло время попрощаться с моими друзьями.

Я поднимаю руку и машу им каждому. Мистер Белый смокниг посылает мне воздушный поцелуй и делает рукой жест «позвони мне». Улыбаясь в ответ, я качаю головой. Это всего лишь единичный случай.

Мистер Макан осыпает мою шею поцелуями, его большие руки блуждают по моей коже. Я ожидаю, что он толкнет меня вниз и будет вонзаться, пока не кончит, но вместо этого берет меня за подбородок.

— Я собираюсь трахнуть тебя у окна, чтобы весь клуб мог смотреть, как ты кончаешь. Есть возражения?

 

 

Глава 14

Никаких возражений. Никак «нет». Я ни за что не пропущу еще один секс с мистером Маканом, не говоря уже о еще одном шансе выступить перед более широкой аудиторией.

Он вырывается, оставляя меня пустой, хотя я все еще дрожу от толчков собственного оргазма.

— Ты видела, как сильно тебя хотели мои друзья? — бормочет он.

— Да, — шепчу я. — Тот, что в белом, даже дал мне свою визитку.

Он поворачивает меня так, что мы стоим на коленях лицом к лицу, и кладет руки мне на плечи.

— Ты ему не позвонишь.

— Я уже сказала ему, что это единичный случай.

— Хорошо, потому что ты моя.

У меня перехватывает дыхание. Где-то в глубине души я думала, что он осудит меня за публичный секс, хотя это и была его идея. Такую чушь Деклан мог бы выкинуть.

Но он все еще не кончил. Все может измениться, как только его разум освободится от похоти.

— Кому ты принадлежишь, Эйлин?

— Вам, — бормочу я. — Я принадлежу Ангусу Макану.

— Повтори.

— Я принадлежу Ангусу…

— Мое имя, — говорит он.

— Ангус, — шепчу я.

Его губы врезаются в мои в поцелуе, таком собственническом и страстном, что сердце делает кувырок. Его язык проникает между моих губ и сотрясает восхитительными движениями. Киска пульсирует в унисон с моим безумным сердцем. Я не могу нарадоваться его вкусу.

— Зови меня Ангус, — стонет он в поцелуе.

— Ангус.

Он обхватывает меня руками за талию и плечи, затем притягивает к своей твердой груди. Его эрекция давит. Он теплый и все еще влажный от моих соков. Я тянусь между нашими телами, пытаясь погладить его член, но он хватает меня за руку.

— Нет, милая. Нужно подождать.

Я смотрю в его потемневшие глаза.

— Я кончу лишь глубоко внутри твоей сладкой дырочки.

— Обещаешь?

— Гарантирую. Твой единственный выбор — хочешь ли ты, чтобы это произошло в постели или у стекла перед всем клубом.

Моя киска сжимается от новой волны возбуждения. Мне даже не нужно думать о его предложении.

— Как это будет?

Поцеловав меня в губы, он встает с кровати и берет телефон. Мой взгляд провожает его блестящий стояк, который подпрыгивает при каждом шаге. Не могу поверить, что человек может так хорошо себя контролировать.

— Я могу написать ведущему, чтобы он привлек внимание аудитории к зрелищу, — говорит он. — Сиденья поворачиваются во всех направлениях, поэтому каждый может получить хороший обзор происходящего.

— Вау, — шепчу я.

— Так что? — спрашивает он, приподняв бровь.

Я подпрыгиваю на матрасе.

— Сделаем это.

Он улыбается мне.

После нескольких обменов текстовыми сообщениями ждем окончания текущего акта. Мистер Макан подходит к деревянному шкафу и берет стакан.

Мышцы его спины и задницы напрягаются и расслабляются в такт его движениям. Его совершенство настолько отвлекает, что я едва замечаю, когда он спрашивает:

— Что ты будешь пить?

Я поднимаю плечи.

— Что-нибудь без алкоголя, пожалуйста.

— Ты не пьешь?

— У меня никогда не было страсти к этому.

Он открывает дверцу шкафа, чтобы показать холодильник.

— Мозги, красота, интеллект и извращенность. Как девушка может быть настолько идеальной?

Я опускаю голову, надеясь, что он говорит это от души. Некоторые мужчины так убедительны, когда соблазняют женщин, но превращаются в ублюдков, как только сперма остывает.

Он возвращается с двумя банками и предлагает мне колу.

— О чем ты думаешь, Эйлин?

Черт. Я не хочу отпугивать его, открывая свои чувства, но мне также любопытна его договоренность с другими вуайеристами.

Я беру колу, натягиваю кольцо и подбираю нужные слова.

— Ты делаешь это каждую неделю?

— Ты спрашиваешь, привожу ли я сюда других девушек, чтобы поразвлекаться перед друзьями, или прихожу ли я сюда каждую неделю, чтобы посмотреть и подрочить?

Он ставит банку на тумбочку, опускается на матрас и берет меня за руку.

— Я прихожу сюда только тогда, когда Шон придирается ко мне из-за того, что я одинок. Он и раньше приводил сюда исполнительниц, и разрешал мне и еще нескольким смотреть.

— Шон?

Его губы изгибаются в улыбке.

— Он был настолько незапоминающимся, что ты забыла его имя? Шон — мудак в белом смокинге.

— Оу.

Я подношу кока-колу к губам и делаю несколько больших глотков, пытаясь выиграть время, чтобы набраться смелости и заговорить.

— Ты не станешь хуже думать обо мне после сегодняшнего вечера?

Он берет мою банку, отставляет ее в сторону и сжимает мое плечо.

— Если бы ты пошла в комнату Шона на приватный танец, ты бы позволила ему уговорить тебя на что-то большее?

Я качаю головой.

— Точно нет.

Он кивает, словно подтверждая то, что уже знает.

— У меня вопрос.

— Какой?

— Ты соглашаешься с моими предложениями, потому что хочешь этого, или я просто способ избежать брака с Декланом?

У меня отвисает челюсть.

— Конечно, нет. Нет. Потому что мне было комфортно с тобой и потому что…

Он наклоняется ближе.

— Потому что?

Я не могу поверить, что он хочет, чтобы я объяснила это, но мне нужно вернуть должок, учитывая, насколько он повысил мою самоуверенность. Эти мужчины могли бы назвать меня красивой из-за парика и макияжа, но Ангус лично выбрал меня из десятков девушек, которые могли выйти замуж за его сына. Знать, что он сделал это, потому что восхищался другими моими качествами, — это самый большой комплимент.

— Ты действительно привлекателен, — бормочу я. — И твое присутствие обволакивает. Когда ты смотришь на меня, я чувствовую себя ценной и красивой. С тобой я чувствую безопасность.

Его голубые глаза мерцают.

— Ты считала меня привлекательным до сегодняшнего вечера?

— Ты всегда был слишком пугающим. Я знала тебя только понаслышке и не могла смотреть тебе в глаза.

— А сейчас?

— Ты намного добрее, чем я ожидала, и мне нравится, как ты позволяешь разыгрывать мои фантазии.

— Когда наша помолвка станет официальной, ты сможешь танцевать сколько хочешь, но только не голой и когда я буду рядом, чтобы защитить тебя.

Мое сердце переворачивается.

— Когда ты попросил меня быть твоей, я подумала…

— Что станешь моей любовницей?

Я киваю.

— Я поклялся себе, что не буду спать с женщиной, если не захочу сделать ее своей женой.

Мои глаза закрываются, и я выдыхаю самый долгий вздох облегчения. Когда-то я сказала Деклану нечто подобное.

— С тобой все в порядке?

— Я думала, ты передумаешь насчет меня после сегодняшнего вечера, — выпаливаю я, мои внутренности скручиваются от такой уязвимости.

Он обхватывает мое лицо.

— Эйлин, посмотри на меня.

Когда я смотрю на него сквозь ресницы, он продолжает.

— Я такой же, как и любой другой парень, но я не занимаюсь случайным сексом. Теперь ты застряла со мной, к лучшему или к худшему.

Тепло наполняет мою грудь, и глаза начинают щипать. Все мысли о том, что он передумает и разорвет соглашение, исчезают, сменяясь радостью от перспективы жизни с Ангусом.

— Господа, у нас есть особое угощение, — раздается голос из динамика. — Пожалуйста, поприветствуйте возвращение мисс Демианор. — Она согласилась исполнить особый танец в комнате наблюдения.

 

Глава 15

Из динамиков доносятся бурные аплодисменты, заставляющие мое сердце биться сильнее, чем в прошлый раз, когда я была на сцене. Только на этот раз гудит еще и клитор.

Ангус открывает ящик тумбочки и достает маску, закрывающую верхнюю половину его лица. Затем он поправляет мою маску и парик, прежде чем помочь мне подняться с кровати. Он такой же голый, как и я, эрекция прилегает к его животу. Я до сих пор не могу поверить в самодисциплину этого человека. До сих пор не могу поверить, что из всех женщин, которых он мог выбрать, он выбрал меня.

Мы идем рука об руку к стене из окон, которые теперь ярко освещены рядом потолочных прожекторов, которые я раньше не замечала.

У меня пересыхает в горле, и я тяжело сглатываю, мои ноги начинают дрожать.

Ангус смотрит на меня, подняв брови.

— С тобой все в порядке?

Кладу руку на живот.

— Бабочки.

— И все? — спрашивает он. — Потому что, если ты передумала…

— Нет, — выпаливаю я.

Я думаю, что у меня эксгибиционизм. Выступление перед благодарной публикой — это больше, чем быстрый способ уравновесить все унижения, с которыми я столкнулась во время дерьмовой помолвки. Иметь жениха, который хочет меня так же сильно, как я хочу его, превыше всех самых смелых мечтаний.

Он улыбается мне, его глаза темнеют.

— Хорошо, потому что я буду трахать тебя у этого окна, пока ты не взорвешься. Тогда и только тогда я наполню эту тугую маленькую дырочку.

Его грязные слова вызывают новую волну желания, прокатившуюся по внутренностям, и моя киска сжимается. Видеть, какое впечатление я на него произвожу — головокружительно.

Мы подходим к окну и видим, что на сцене темно, единственный свет внизу исходит от бара и время от времени мигает зажигалка. Затем на проекторе появляются наши изображения, от которых мое сердце замирает.

Это объясняет, почему Ангус поправил мою маску и парик в надежде защитить мою личность.

Ангус наклоняется и шепчет:

— Будьте осторожны, мисс Демианор, микрофоны у окна будут транслировать все, что вы скажете, на сцену.

Я киваю, мой взгляд возвращается к свету сцены.

Из динамиков играет саксофонная музыка, заглушая аплодисменты. Я облизываю губы, покачиваю плечами и бедрами в такт мелодии и жду, когда Ангус сделает первый шаг.

Он движется позади меня, его руки на моей талии, его эрекция давит мне на поясницу. Он скользит ладонью вверх по моей грудной клетке и обхватывает грудь.

Моя киска сжимается при виде нас на экране проектора, и я тяжело дышу через приоткрытые губы. Если выступление перед публикой было захватывающим, то наблюдать за нами с Ангусом — это декадентство.

Я продолжаю раскачиваться, мои внутренности содрогаются от прикосновения его кожи. Это как погрузиться в эротический сон, только он гарантирует оргазм.

Он перекатывает мой сосок между пальцами, заставляя меня откинуть голову ему на плечо.

— Нравится, когда я играю с грудью, мисс Димианор?

— Да, — шепчу я.

— Ты течешь от этого?

— Да, сэр.

Он сильно тянет меня за сосок, заставляя меня стонать, и оставляет поцелуи на моей шее и плече.

— Давай посмотрим, не преувеличиваешь ли ты, — он скользит рукой по моему животу, его пальцы опускаются по лобку к складочкам.

Мой клитор пульсирует от его прикосновений, но он не задерживается, и вместо этого прижимает палец к моей дырочке.

— Я знал, — говорит он. — Ты очень мокрая.

— Аааах, — стону я.

— Подними ногу, — говорит он. — Покажи джентльменам свою милую маленькую киску.

Я делаю, как приказали, балансируя на одной ноге, а Ангус подхватывает предплечьем меня под коленом. Прохладный воздух проходит по оголенной коже, заставляя чувствовать себя еще более незащищенной.

— Хорошая девочка, — он просовывает внутрь два пальца. — Так туго.

— С-спасибо.

— Мне нравится растягивать твою дырочку. Только за то, что ты такая послушная, я дам тебе выбор. Что это будет: мои пальцы или член?

— Член, — говорю я. — Пожалуйста.

Он смеется.

— Прислонись к окну. Покажи джентльменам внизу, как сильно ты этого хочешь.

Я прислоняюсь плечом к стеклу и устремляю взгляд на фигуристую блондинку в проекторе. Ее движения грациозны, а тело – идеальные песочные часы. Не могу поверить, что она — это я.

Даже когда Ангус сравнил меня с юной Элизабет Тейлор, я подумала, что это просто пустой комплимент, но он имел в виду именно это. Женщина в проекции излучает уверенность модели в стиле пин-ап.

Черт, все, что Дженнифер когда-либо говорила мне, правда. Я красивая. У меня есть талант. Я умею балансировать в своей красоте. Когда она говорила все это, я подумала, что лучшая подруга просто пытается утешить мое эго. Теперь я понимаю, что она говорила правду.

Я настолько загипнотизирована, что почти не замечаю, как Ангус прижимается членом к моему входу. Но маленький пузырь эгоцентризма лопается, когда он входит одним толчком.

Экстаз струится по венам, когда его толстый член проникает глубоко внутрь и упирается в какую-то точку, отзываясь легкой болью.

— О, черт, — стону я, наслаждаясь наполненностью.

Стоя, ощущений получается еще больше, чем на кровати. Нога, на которой я стою, дрожит, и мои стенки не перестают сокращаться вокруг этой восхитительной мощи.

Интенсивность движений наклоняет мой мир по оси, но я кладу ладонь на окно, чтобы не упасть.

— Какая у тебя жадная маленькая дырочка, мисс Демианор, — говорит Ангус, вонзаясь в меня, и каждый толчок прижимает мою грудь к прохладному стеклу. — Сжимаешь мой член так, будто пытаешься выдоить всю сперму.

Все, что я могу сделать в ответ, это застонать.

Ангус трахает меня протяжными, медленными движениями, будто бы запоминая этот момент. Я настолько чувствительна, что ощущаю каждую жилку, каждый контур, каждый выступ его огромного члена.

— Вот так, милая. Покажи этим джентльменам внизу, как сильно тебе нравится член.

Я изо всех сил сопротивляюсь ему, прижавшись лицом к стеклу. На сцене под нами улавливаю мелькающие движения, но я настолько очарована видом его мускулистого тела за моей спиной, что теряю интерес к происходящему.

— О боже, — стону я.

— Он тебе сейчас не поможет, а вот мой член вполне справится, — он дергает бедрами, и в глазах взрываются звезды.

Я кричу, вокруг все поглощает темнота. Он не преувеличивает. С его диаметром и под таким углом все возможно. Он поражает точки внутри меня, до которых никогда не добирались ни игрушки, ни пальцы.

— Как же ты хороша на члене. Ты как насос для откачки спермы.

Дыхание учащается, и я стону.

— Ты хочешь попробовать мою сперму, милая?

— Да, — кричу я.

— Тогда скажи, — он дергает бедрами. — Скажи мне, как сильно ты этого хочешь. Проси.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Позволь мне.

— Громче.

— Я хочу твою сперму, — кричу я. — Я хочу твой член.

— Хорошая девочка.

Он вонзается глубоко и сильно, и моя опорная нога подкашивается. К счастью, Ангус поддерживат меня и я избегаю падения. Он опускает мою вторую ногу, ставит обе на пол и толкает меня в спину.

Я прижимаюсь руками к окну, наслаждаясь прохладой стекла на влажных ладонях. Ангус трахает меня сзади, его бедра покачиваются в мягком ритме. Как будто он дает передохнуть от напряжения, но каждый удар наполняет волной расплавленного удовольствия.

Мой взгляд устремляется к огромному проектору, где груди блондинки вздрагивают и покачиваются от каждого толчка. Я сексуальная. Знойная. Соблазнительная. Позади меня Ангус выглядит великолепно. Его бицепсы напрягаются, когда он держится за мои бедра, а его мышцы перекатываются и расслабляются от мощных толчков.

Это более увлекательно, чем смотреть онлайн-порно, потому что здесь я звезда. Все, что происходит с этой девушкой, происходит со мной.

Я думаю, что открыла что-то новое для себя — то, что сочетает в себе эксгибиционизм и мою потребность быть анонимной. В следующий раз, когда я займусь сексом с Ангусом, это будет перед зеркалом.

Когда я вижу себя такой, мое удовольствие переходит на новый уровень интенсивности, а клитор ноет от потребности в прикосновениях. Давление нарастает, и все тело дрожит от сладкого напряжения.

Ладони покрываются потом, и я прижимаю их к окну. Я так близка к кульминации, но не хочу, чтобы это чувство заканчивалось.

Большая ладонь Ангуса скользит по моей ягодице, а подушечка его большого пальца касается складочки, посылая волну ощущений вверх по позвоночнику.

— О, черт, — стону я.

— Я залью в тебя столько спермы, сколько сможешь выдержать, — рычит он. — Мисс Демианор, почему вы молчите? Вам нравится моя идея?

— Пожалуйста.

Я хочу закрыть глаза и сосредоточиться на калейдоскопе ощущений, проносящихся по телу, но мой взгляд прикован к экрану. Черты лица блондинки искажаются, как будто она не может решить, в агонии она или в экстазе.

Ангус снова меняет нашу позу, так что я стою, прижавшись всем телом к стеклу, мои ноги на его ногах, пока он трахает меня сзади. Одна его рука сжимает оба запястья и держит их над моей головой, в то время как пальцами другой руки он скользит по влажным складочкам.

— Ты будешь хорошей девочкой и выжмешь сперму из моего члена?

— Да, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Полный ответ, мисс Демианор, — рычит он. — Скажите, что именно Вы будете делать.

— Я выжму сперму из Вашего члена, сэр.

Он вознаграждает меня, потирая клитор. Я вздрагиваю, оказавшись в ловушке между его большим телом и окном, мои руки связаны. Я даже не могу пошевелить ногами, потому что он прижимает их к стеклу.

— Какой набухший маленький клитор, — говорит он, его пальцы сжимают чувствительный бутон. — Такой отзывчивый.

Мои глаза закатываются к затылку.

— Блять, — я всхлипываю.

— Моя девочка. Продолжай работать своей голодной маленькой киской.

Он такой грязный. Но мне нравится. Мне приходится прикусить губу, чтобы не закричать, когда он перекатывает мой клитор между большим и указательным пальцами. Внутренняя сторона моих бедер такая мокрая от соков, что они оставляют следы на стекле.

Ангус сжимает клитор, и что-то внутри меня трескается, высвобождая поток жидкой молнии. Оргазм пронзает тело, как электрический разряд, и толчки удовольствия заставляют конечности дрожать и дергаться. Душа выходит на орбиту, движимая потоками ощущений. Единственное, что удерживает тело на земле, — это мощная хватка Ангуса.

— Вот так, — говорит он, его голос звучит рокочущим рычанием. — Работай. Сжимай его еще.

Мои мышцы сжимаются вокруг его ствола, и он наливается.

— Ты такая ахуенно красивая на моем члене.

Когда я сжимаю его, и стенки киски содрогаются вокруг его длины, движения становятся беспорядочными. Даже в агонии моего самого мощного оргазма я чувствую, как его член увеличивается внутри. Возле уха звучит глубокий стон, а киска наполняется горячей спермой.

Я таю у окна, лужица удовлетворения растекается глубоко в душе. Дело не только в умопомрачительном сексе. Это облегчение от того, что я избавилась от ограничений моей прежней жизни и нашла мужчину, который не только хочет меня, но и раскрыл ту сторону моей личности, которую я не осмеливалась принимать.

Сильные руки Ангуса подхватывают меня, и я кладу голову ему на плечо.

— Ты моя, — бормочет он, неся меня через комнату. — Никогда не забывай.

Эти ободряющие слова — все, что нужно, чтобы мои глаза закрылись и я растворилась в его объятиях.

 

 

 

Глава 16

Несмотря на то, что нахожусь в чужой постели, я наслаждаюсь самым глубоким, самым расслабляющим ночным сном впервые с тех пор, как папины дела скатились в дерьмо, а всему виной видение, в котором мы с Ангусом вальсируем. Мы в бальном зале его особняка, в окружении наших семей.

Все улыбаются и хлопают, но музыка останавливается, когда двери захлопываются. Толпа расходится, и в комнату врывается Деклан, окруженный парой высоких блондинов и его друзьями-наркоторговцами за спиной.

Он показывает пальцем и собирается заговорить, когда я резко просыпаюсь.

Солнечный свет льется из окна в дальнем конце комнаты Ангуса в клубе. Я оглядываюсь в поисках признаков его присутствия, но нахожу только свою одежду, аккуратно сложенную на стуле.

У меня перехватывает дыхание.

Ангуса нет.

Вероятно, прошлой ночью он пришел в себя и решил, что я доставляю слишком много хлопот. Либо он до сих пор зациклен на своей давно умершей жене и хочет остаться вдовцом.

Я поднимаюсь, свешиваю ноги с кровати и иду через комнату к своей одежде. Стопки пятидесятифунтовых банкнот лежат в моей открытой сумке — напоминание о том, сколько Ангус заплатил за мои услуги.

Сердце падает на дно желудка и внутренности завязываются болезненным узлом. С губ срывается долгий вздох, и я зажмуриваюсь. Плюс в том, что у меня достаточно денег, чтобы помочь Дженнифер и оплатить проживание в другом месте. Даже если Ангус больше не хочет меня, я не думаю, что он заставит меня выйти замуж за его сына.

Глаза пекут, а кожа вокруг становится горячей. Я сжимаю губы и сдерживаю слезы. Прошлая ночь была просто фантазией. Прекрасная эротическая фантазия, в которой я ослабила бдительность и отдалась мужчине, который на самом деле меня хотел. Это было прекрасно, но только, пока это продолжалось.

Когда я поднимаю свой кожаный топ, прямоугольный лист бумаги падает на стол. Это визитная карточка мистера Белого Смокинга. Должно быть, он подсунул ее мне под одежду в удобный момент.

Улыбка искривляет губы, а грудь согревает осознание того, что я в самом деле настолько желанна для кого-то. Но вчерашний вечер был разовым. Не обращая внимания на карточку, я подбираю остальную одежду и иду к своей сумке.

— Что ты делаешь? — глубокий голос вырывает меня из размышлений.

Я оборачиваюсь и вижу Ангуса, стоящего в дверном проеме, ведущем в ванную. Его руки скрещены на голой груди, а спутанные во сне волосы делают его слишком хорошеньким, чтобы быть настоящим.

Мой взгляд скользит вниз, к полотенцу, обернутому вокруг бедер, и задерживается на месте, где оно натягивается на растущей выпуклости.

— Эм… я думала, ты ушел.

Он шагает по комнате такими решительными шагами, что я отступаю к столу.

— Ты так просто от меня не уйдешь, — он наклоняется, обхватывает рукой мои колени и поднимает меня. — По крайней мере, пока не наденешь мое кольцо.

Узел в животе ослабевает.

— Значит, ты не передумал? — слова срываются с губ прежде, чем я успеваю остановить поток.

Его шаги замедляются, и он смотрит на меня сверху вниз, нахмурив брови.

— Почему ты думаешь, что я не хочу тебя?

— Когда я не увидела тебя на второй половине кровати, мой мозг начал приходить к разного рода выводам, — бормочу я. — Возможно, девушки, занимающиеся сексом на публике, не подходят для брака.

Ангус поджимает губы и несет меня в огромную ванную комнату с мраморной плиткой, отражающей свет люстры. Сама ванна, достаточно большая для четырех человек, находится в центре комнаты и наполняется пузырьками. В дальнем конце стоит низкий столик с ведерком шампанского, двумя бокалами и корзиной круассанов.

Он ставит меня на ноги, и полотенце соскальзывает, обнажая его увеличивающийся член.

— Очевидно, я все еще хочу тебя, — он берет меня за руку и ведет к краю ванны. — И не думаю, что это когда-либо изменится.

Мое сердце замирает, как игла, отскакивающая от виниловой пластинки, и от его слов у меня перехватывает дыхание. Я едва ли могу винить себя за тревогу. Вчера в это же время я собиралась выйти замуж за человека, которого презирала. Теперь же у меня есть мужчина, который соответствует всем моим требованиям.

— Хорошо, — шепчу я.

— Хорошо? — его брови поднимаются в ожидании.

— Я тоже все еще хочу выйти за тебя.

Его черты лица расслабляются, а губы растягиваются в улыбке, заставляя меня задуматься, предполагал ли он когда-нибудь, что я передумаю.

Он обнимает меня за плечи и прижимает к своей груди.

— Хорошо, потому что я уже назначил встречу с твоим отцом и моим сыном.

Челюсть бьется об пол.

— Когда?

— Сегодня вечером.

Шок пробегает по венам. Я едва могу понять, так быстро все происходит. Это похоже на какую-то сказку о мафии, и я героиня, чьи желания вот-вот сбудутся.

— Эйлин? — спрашивает он, вглядываясь в мое лицо.

Я сморгнула пятна и собралась с ответом.

— Это потрясающе, — говорю я хриплым от благоговения голосом.

Он хмурится.

— Но?

— Просто интересно, как папа воспримет эту новость, — отбрасываю эту мысль. — Не то, чтобы это имело значение. Они с мамой знали, что я несчастна с Декланом, но продолжали уверять меня, что после свадьбы все будет по-другому.

Ангус сжимает челюсти.

— Твой отец должен желать тебе лучшего, а не позволять тебе страдать.

Я поднимаю плечи и подавляю дрожь при мысли о ростовщиках, торговцах людьми или торговцах органами.

— Альтернатива была хуже.

Его глаза смягчаются, и он выдыхает раздражение долгим вздохом.

— Извини, не могу выразить, насколько сожалею о своем решении свести тебя и Деклана вместе.

Тепло наполняет мое сердце и разливается по груди. Он был последним, кто узнал, что помолвка была неудачной, но первым извинился.

— Ты никак не мог знать, что он будет таким жестоким, — бормочу я.

— Тогда я должен злиться на то, что ты мне ничего не сказала? — спрашивает он, обнимая меня за талию.

— Не похоже, чтобы у меня когда-либо был доступ к такому мужчине, как ты, — бормочу я ему в губы.

— Ты должна знать, что я всегда найду для тебя время.

Я наклоняюсь вперед на носочках и целую его в губы.

— Спасибо.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

— Я еще не начал извиняться, но начну с того, что встану на колени.

Теперь моя очередь хмуриться. Меньше всего мне хочется, чтобы Ангус умолял, но я позволяю ему отвести меня к ванной иусадить на край, опустив ноги в теплую воду. Он становится между моих бедер, опускается на колени, пока пузыри не покрывают его грудь, и кладет обе руки мне на колени.

Мои глаза расширяются.

— Ох.

Он проводит подушечками больших пальцев по чувствительной коже внутренней стороны бедер, не сводя с меня взгляда.

— Позвольте показать тебе, как я сожалею.

Тепло разливается по моему лицу и груди. Мой клитор набухает в ожидании его прикосновения.

— Пожалуйста, — шепчу я.

Он раздвигает мои ноги и оставляет шлейф нежных поцелуев вверх по внутренней части бедер. Каждое прикосновение его губ вызывает покалывание на коже, которое движется к клитору.

Я откидываюсь назад, тяжело дыша через приоткрытые губы и опираясь на руки.

Ангус стонет.

— Я никогда не видел ничего более красивого, чем твоя голая киска. Интересно, ты так же хороша на вкус, как выглядишь?

Мышцы моего нутра сжимаются. Черт. До сих пор я даже примерно не осознавала, как сильно люблю комплименты и похвалы, а Ангус мастерски владеет словами.

— Будь хорошей девочкой и раскрой свои губки для меня.

Со вздохом я подчиняюсь и обнажаюсь. Его взгляд тяжелый, и теплый воздух кружится вокруг моих складок, заставляя стонать.

Почему-то я чувствую себя еще более незащищенной, чем вчера, когда мы трахались под балдахином на глазах у его друзей.

Возможно, это потому, что я больше не играю роль мисс Демианор. Нет никакой маскировки, за которой можно было бы спрятаться. Я Эйлин Уолш, а он Ангус Макан.

Ангус наклоняется вперед, его губы приоткрыты, горячее дыхание обдувает мою открытую плоть. Он проводит кончиком языка по моим складочкам. Я дергаюсь вперед, позвоночник вспыхивает от удовольствия. Он медленно обводит круг у клитора, отчего ноги дрожат, а затем ведет языком по моей дырочке.

— У тебя божественный вкус, — шепчет он, — как я и думал.

Я стону, мои бедра дергаются.

Ангус усмехается, его голос хриплый и низкий.

— Так нетерпелива, милая? Я позабочусь о тебе. Просто расслабься.

После этих слов слетаются стайки счастливых бабочек. Ангус не просто заботится о моем удовольствии — он заботится обо мне. Мне никогда не придется бороться или беспокоиться о будущем. Я так счастлива, что рядом такой необыкновенный человек, как Ангус, — он нежный, вдумчивый и потрясающе красивый.

— Л-ладно, — шепчу я и глубоко вдыхаю.

Он дразнит мой клитор медленными, уверенными движениями, от которых бедра дрожат. Я стону, рука хватает его за плечо. Спина выгибается, когда его язык скользит вниз по складкам, скользит к дырочке и возвращается к клитору.

— Красиво, — рычит он.

Удовольствие стекает вниз по бедрам, и пальцы ног сгибаются. То, как он попеременно ублажает клитор и облизывает складочки, выводит меня из равновесия.

Киска пульсирует, все еще немного чрезмерно чувствительная от его огромного члена, но я слишком погружена в блаженство момента, чтобы волноваться. Мне нужно, чтобы он наполнил меня чем-нибудь, чем угодно. Мне отчаянно нужно кончить.

— Пожалуйста, Ангус, — хнычу я, впиваясь ногтями ему в плечи.

— Прости, что? — говорит он низким и глубоким голосом. — Используй слова.

Как бы я ни хотела сказать что-нибудь соблазнительное, в голове у меня пусто. Я потерялась в удовольствии, потерялась в похоти.

— Наполни меня, — кричу я.

Он усмехается.

— Тебе придется быть более конкретной, милая.

Я стону, мои бедра дергаются.

— П-пальцами.

— Кто-то нетерпелив, — говорит он дразнящим тоном.

— Пожалуйста, — пальцы шарят по его бицепсу, как будто я когда-нибудь смогу дотянуться до его руки под таким углом.

Все еще щедро поглаживая мой клитор, он обводит мою дырочку огромными пальцами. Я прикусываю губу и сдерживаю стон.

— Это то, чего ты хочешь, Эйлин?

Мои веки закрываются.

— Пожалуйста.

— Смотри на меня.

Я опускаю взгляд и обнаруживаю, что он смотрит на меня, а его взгляд отяжелел от похоти.

— Умница.

Острые ощущения пробегают вверх и вниз по позвоночнику.

Он нажимает двумя пальцами на вход.

— Я хочу слышать тебя.

— Пожалуйста, — говорю я со стоном.

— Вот так.

Он скользит пальцем в мою киску, вызывая поток приятной дрожи. Я шумно вздыхаю. Его пальцы входят и выходят из меня, выстраивая устойчивый ритм в противовес восхитительным поглаживаниям клитора.

Теплая вода стекает по бедрам и по полу в ванной, но все это не имеет значения. Не тогда, когда Ангус Макан находится у меня между ног, доставляя больше удовольствия, чем положено по закону.

Ничто не сравнится с ощущением того, что у меня есть мужчина, который хочет меня так же сильно, как я хочу его. Человек, который глубоко обеспокоен мои счастьем. Человек, который берет на себя ответственность. Каждое движение его языка посылает меня на все большую высоту экстаза, и давление, нарастающее в сердце, балансирует на пределе.

Мои бедра дергаются, а глаза закатываются к затылку.

— О боже, — стону я, мои пальцы тянутся к его лицу. — Я так близко.

— Вот так, — бормочет он. — Кончи для папочки.

Его слова вызывают лавину экстаза. Мышцы сжимаются и высвобождают волны ощущений, когда я кричу от оргазма так громко, что могут лопнуть барабанные перепонки. Каждое нервное окончание оживает, и мне кажется, что человек, которым я когда-то была, разлетается на миллион кусочков.

— Умница. Моя девочка, — говорит Ангус, его язык замедляется, чтобы продлить оргазм и собрать все эти кусочки вместе, чтобы сформировать новую меня. Я больше не застенчивая и стеснительная девушка, которая глотала дерьмо от своего жениха. Я смелая, желанная и достойная. Я будущая миссис Эйлин Макан.

Ангус втягивает меня в воду, крепко удерживая, его ладони рисуют круги на моей спине. Я кладу голову ему на плечо, тяжело дыша, пока он возвращает мое сознание к реальности.

— Ты была прекрасна, — шепчет он мне в волосы.

Я слишком запыхалась, чтобы говорить.

Мы держимся друг за друга, пока мое дыхание не замедляется, и разум не проясняет все, кроме Ангуса. Я цепляюсь за его сильные плечи.

— Извинения приняты, — шепчу я.

Его глубокий смешок согревает мое сердце.

— Извинения только начались. Как насчет завтрака?

Мы устраиваемся в ванне, я сижу у него на коленях, и он звонит, чтобы заказать блюда. Мы растягиваем долгие неторопливые поцелуи, пока не раздается звонок в дверь.

Ангус тянется к кнопке и запускает экран, который я раньше не замечала. Мужчина в пурпурной ливрее стоит в коридоре с подносом и накрытыми тарелками.

Мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы заурчать.

— Голодная? — спрашивает он со смехом.

— Это была долгая и тяжелая ночь, — отвечаю я.

Ангус щелкает выключателем, который отпирает дверь и впускает человека из службы доставки еды и напитков в номер. Он оборачивается с ухмылкой и снова заключает меня в свои объятия. Я так увлечена поцелуем, что едва замечаю, как скрипит дверь.

— Папа? — говорит знакомый голос.

Мы отстраняемся друг от друга и видим Деклана, стоящего в дверях с открытым ртом.

— Эйлин? — задыхается он.

 

Глава 17

Шок пронзает меня изнутри, и я шиплю сквозь зубы. Я знала, что сегодня нам придется встретиться с Декланом, но не ожидала, что он поймает нас на месте преступления.

— Убирайся, — рычит Ангус.

Деклан остается в дверях, все еще застыв на месте с открытым ртом.

Из-за его плеча появляется высокая блондинка.

— Это новая девушка твоего отца?

— Вон, — рычит Ангус.

Моя челюсть сжимается. Только на этот раз я не чувствую обиды за то, что Деклан провел ночь с еще одной блондинкой-моделью. Я больше злюсь на Ангуса. Какой сын заходит к отцу, когда тот занимается своими делами?

Вздрогнув, девушка вытаскивает Деклана из дверного проема и позволяет двери закрыться.

Ангус поворачивается ко мне, его брови озабоченно нахмурены.

— Прости, Эйлин. Я понятия не имел. С тобой все в порядке?

— Все отлично, — улыбаюсь я. — Не могу поверить, что он проявил такое неуважение.

На его челюсти напрягается мышца.

— Я не должен был баловать мальчишку, но это закончится сегодня.

Мое сердце замирает.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока я принимал ванну, я немного покопался в клубных счетах. Деклан выложил приличную сумму за использование комнаты для записи.

— Это объясняет, почему он снимает так много видео, — бормочу я.

— Если мой сын хочет тратить деньги на гостиничные номера и моделей, ему придется устроиться на работу.

Триумф вспыхивает внутри меня, и я улыбаюсь.

— Да. Я всегда думала, что Деклану не повредит поменьше денег и побольше целей.

Ангус поднимается из ванны, вода стекает по его мускулистому торсу. Странно, насколько мне плевать, что мой жених только что поймал меня на измене с его отцом.

Каждая унция уверенности в себе, которую я приобрела прошлой ночью, возвращается в организм, заставляя грудь разрываться от гордости. Бурлеск испортил наши отношения с Декланом, но открыл возможность для любви.

Ангус помогает мне выбраться из ванны и подходит к пушистым халатам, висящим за дверью.

Мой взгляд следует за его мускулистой задницей, но, когда он берет одежду для себя и для меня, сердце трепещет.

Я не могу не влюбиться в Ангуса.

Прошло всего несколько часов. А в нем есть все, на что я никогда не смела надеяться в романтическом партнере. Все в нем привлекательно, включая тот факт, что он высокопоставленный член мафии. Это и обеспечивает защиту, и очень сексуально.

— Чему ты улыбаешься, Эйлин? — он держит халат открытым, напоминая джентльмена, который держит распахнутыми дамское пальто в романтическом фильме.

— Ничему… я просто счастлива, — просовываю руки в рукава и позволяю ему накинуть халат мне на плечи. Он теплый и мягкий, как облачко.

Когда он оборачивает пояс вокруг моей талии, халат становится коконом мягкой роскоши. Я смотрю в его теплые голубые глаза и вздыхаю, когда он заправляет мне за ухо прядь влажных волос. Любой другой мужчина пришел бы в ярость, если бы его застали с невестой своего сына, но Ангуса больше волнует мой комфорт, чем дискомфорт Деклана.

Он наклоняется и целует меня в кончик носа.

— Я намерен сделать тебя счастливой навсегда.

Предвкушение пробегает по моему позвоночнику.

— «Навсегда» звучит идеально.

 

***

 

Мы проходим рука об руку через дверь ванной и обнаруживаем Деклана, сидящего на диване, он выглядит угрюмым и кажется вдвое меньше, чем вчера. Он, должно быть, похож на свою мать, потому что в его фигуре нет такой внушительной массы, как у Ангуса.

Он смотрит на нас из-под заостренных бровей, но не говорит.

Не могу поверить, что этот угрюмый мальчишка — тот самый парень, который вытащил пачку пятидесятифутовых банкнот и подстрекал меня к унижению ради денег, чтобы я могла вернуться домой.

Его взгляд скользит вверх и вниз по моему одетому в халат телу, но он не осмеливается взглянуть на своего отца. Я скрещиваю руки на груди, ожидая, когда он начнет изрыгать свои обычные оскорбления.

— Значит, это она была той горячей девушкой, которую ты трахнул прошлой ночью, просто она была в парике?

Мой желудок скручивается при мысли о том, что Деклан увидел нас на экране.

— Я не помню, чтобы давал тебе разрешение обсуждать мою сексуальную жизнь, — холодно говорит Ангус.

Деклан откидывается на диван и хмурится.

— Зачем ты это сделала, Эйлин? — говорит Деклан неровным голосом. — Из мести?

— Мы не были единственными друг у друга, — говорю я.

Его взгляд останавливается, чтобы встретиться с моим.

— Но ты моя невеста!

Ангус встает передо мной, закрывая меня от Деклана.

— И много хорошего ты сделал, чтобы сделать ее счастливой, — рычит он. — Обман, оскорбления, пренебрежение…

— Я не… — начинает Деклан, но Ангус прерывает его взмахом руки.

— Не думай, что я не знаю о том дерьме, которое ты публикуешь в социальных сетях, и о двух еженедельных сессиях в клубной комнате для видеозаписи.

Рот Деклана захлопывается.

— Ладно, — бормочет он, заставляет себя встать и смотрит в мою сторону, не глядя мне в глаза. — Значит, это стало причиной безумия. Одевайся, я провожу тебя домой.

— Эйлин больше не твоя невеста.

Деклан наконец встречается взглядом с отцом.

— Разве это не ей решать…

— Я не хочу быть с тобой, — говорю я.

Деклан напрягается.

— Эйлин согласилась быть со мной, — говорит Ангус теплым голосом.

— Ты шутишь, — выпаливает Деклан.

— Зачем мне оставаться помолвленной с таким жестоким человеком?

— Ты говоришь это назло, — он кивает для акцента. — Ты не можешь хотеть моего отца. Ему сорок четыре года, и он убийца…

— Деклан, — рявкает Ангус.

Он вздрагивает.

— Извини.

— Легкого доступа к деньгам больше не будет, — говорит Ангус. — Ты либо устроишься на работу, либо поступишь в Университет королевы Марии.

Я поворачиваюсь к Ангусу и улыбаюсь. Я слышала о нем. Это место, куда высокопоставленные члены криминальных кланов отправляют своих детей изучать такие предметы, как финансы, экономика и маркетинг. Это как получить степень магистра по мафии.

Деклан фыркает и топает к двери.

— Тогда я уйду, но не приходи ко мне плакаться, когда она пожирнеет и снова превратится в толстую четырехглазую зануду.

Раздражение прожигает мою кожу. Я собираюсь сказать ему, что я та же толстая четырехглазая зануда со вчерашнего утра, и та же, кого он назвал горячей прошлой ночью, но Ангус набрасывается на Деклана, как демон, и толкает его к стене.

— Ты будешь обращаться к моей будущей жене с уважением, — рычит Ангус.

Мое сердце замирает.

— Жене? — Деклан заикается.

Я расправляю плечи и поднимаю подбородок, вспоминая каждое пренебрежение, каждое оскорбление, которое он выдавил из себя за последний год.

— Верно, — говорю я с ухмылкой. — Возможно, я не смогла повлиять на тебя как твоя невеста, но уж точно намерена это сделать как твоя мачеха.

Когда Деклан сбегает из комнаты, я мысленно посылаю ему слова благодарности. Если бы он не использовал свои деньги, чтобы давить и унижать меня ради забавы, я бы станцевала на сцене как мисс Демианор, пытаясь помочь Дженнифер, и сразу же отправилась бы домой. Я бы отказалась от приглашения мистера Бордо на приватный танец.

Но, как говорится, не позволяй своему жениху мешать тебе выйти замуж за его отца.

 

Эпилог

Спустя три месяца.

Ангус открывает дверь лимузина, впуская отдаленные звуки оркестровой музыки. Он выходит, одетый в бордовый утренний костюм, настолько темный, что он кажется почти черным. Он еще красивее, чем был в тот вечер, когда я заметила его в джентльменском клубе, с еще более голубыми глазами и еще более точеными скулами.

— Готова, миссис Макан? — он предлагает мне руку.

В животе порхает стая бабочек. Это самое лучшее лето. Я не только получила степень по английской литературе с отличием, но и дождалась нашей свадьбы. К тому времени, когда мы с Ангусом пошли к маме и папе домой, чтобы сообщить новость о нашей помолвке, Деклан уже рассказал им свою версию правды.

Он изобразил меня обманщицей-золотоискательницей, которая соблазнила горюющего вдовца и промыла ему мозги ради финансовой выгоды. Деклан также распространял слухи о том, что меня трахнули четверо мужчин, включая его отца.

Мои родители были в ярости, говоря, что я опозорила их и навлекла позор на семью, но Ангус защитил мою честь и рассказал, что Деклан напрасно оскорбил меня. Отчаяние сделало их слепыми к ошибкам Деклана, когда мы были помолвлены, и они слишком увязли в своем невежестве, чтобы увидеть правду. Маме и папе потребовалось несколько минут, чтобы пролистать аккаунты Деклана в социальных сетях, и поверить в нашу версию истории.

Они по-прежнему не одобряют мой брак. В основном потому, что Ангус намного старше, управляет целым кланом мафии и печально известен тем, что уничтожил всю банду Фиана. Они даже пытались сказать мне, что моя жизнь будет в опасности, потому что первая жена Ангуса была убита.

Мама и папа удобно забыли признать, что Ангус убил этих людей, потому что они осмелились прикоснуться к его жене. Его власть за последние десятилетия выросла в геометрической прогрессии, как и его репутация.

Забавно, как они не беспокоились о моем благополучии, когда мои предыдущие отношения были полны унижений. Я в большей безопасности как жена босса, чем как жена сопляка.

Меня больше не волнует, что они думают.

Подбирая пышную юбку своего свадебного платья, я протягиваю руку Ангусу. Он помогает мне выбраться из лимузина на белый ковер, тянущийся через лужайку к огромному белому тенту.

Он захватывает дух, с лентами цвета слоновой кости и прозрачными занавесками, ниспадающими с потолка и усеянными сказочными огнями. Официанты в белых рубашках и черных галстуках-бабочках стоят у входа в шатер, держа подносы с бокалами для шампанского.

Мои ноги все еще дрожат от эха последнего оргазма, а грудь разрывается. Я не могу сказать, Золушка я или гадкий утенок, который стал лебедем.

Ангус поддерживает меня, обвивая рукой талию, и притягивает к себе. Он настоял на том, чтобы я провела двадцатиминутную поездку от собора до особняка у него на коленях, раздвигая ноги, пока он дразнил мою киску и доводил меня до сквирта.

Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза мерцают.

— Вы удовлетворены, миссис Макан?

— В восторге, — отвечаю я, не в силах скрыть улыбку.

— Я говорил тебе, какая ты красивая?

Из груди вырывается смешок.

— Всего около дюжины раз.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я чувствую свой вкус на его губах. Жар приливает к щекам. Я лезу в лиф платья, достаю носовой платок и вытираю ему рот.

Ангус ухмыляется.

— Что-то невкусное?

— Это не смешно, — тру сильнее. — Ты не можешь идти на регистрацию вот так.

Посмеиваясь, он отстраняется и щелкает меня по носу.

— Я буду как новенький после нескольких глотков шампанского.

— Вот вы где! — наш свадебный организатор, высокая рыжеволосая женщина в бирюзовом костюме, бежит вдоль белого ковра, сжимая в руках блокнот. — Вы не получили ни одного из моих сообщений? Служба безопасности хочет знать, что делать с Вашим сыном.

Мои губы сжимаются.

Деклан воспринял эту новость хуже всего. Когда никто не поверил его рассказу о групповухе, он побежал ко всем, кто готов был слушать, и рассказал им, что я трахнула Ангуса на глазах у всего ночного клуба. Старшие братья Деклана сочли эту историю забавной, хотя и ложной. Все остальные отмахивались от этого как от обычного бреда, пока Деклан не рассказал об этом своему деду — лидеру ирландской мафии.

Старик каким-то образом раздобыл какие-то невнятные кадры, снятые кем-то с проектора, и потребовал, чтобы Ангус подчистил свою репутацию и женился на мне в течение следующих трех месяцев. План Деклана разлучить наши отношения провалился, и Ангус отправил его в Университет королевы Марии.

Теперь он учится на мафиозного бухгалтера.

Деклан отказался присутствовать на свадьбе, заявив, что все это время был влюблен в меня, но боялся выражать свои чувства. Он просто взбешен тем, что Ангус, наконец, заставил его повзрослеть и вышвырнул его из кормушки.

— Что случилось? — спрашивает Ангус организатора свадеб.

— Он приехал с шумной компанией товарищей, — отвечает женщина.

Она имеет в виду Али и других дилеров. Я удивлена, что они все еще друзья, учитывая, что у Деклана больше нет денег, чтобы блистать. Ангус погашает кредит Деклана за обучение, чтобы тот мог сам заплатить за продукты, прачечную и кофе, но его не выпускают за пределы кампуса.

— Где он сейчас? — спрашиваю я.

Организатор ведет нас через лужайку к переносному сооружению, охраняемому четырьмя огромными мужчинами в черном, и объясняет, что другие члены группы Деклана решили уйти, как только их позвала охрана.

Ангус поворачивается ко мне и хмурится.

— Ты уверена, что хочешь этого?

Я беру его за руку.

— Теперь мы семья. Твои проблемы — мои, и я хочу решить проблему с Декланом так же сильно, как и ты.

Чем больше я узнаю Ангуса, тем больше сострадания испытываю к его ситуации. Он винит себя в смерти своей жены, поскольку единственная причина, по которой она была убита, — это бизнес-конкурент. Чувство вины, которое он испытывал за своего младшего сына, выросшего без материнской любви, привело к тому, что Деклан стал избалованным.

Мы проходили парную и индивидуальную терапию, потому что Ангус хотел стать мужем, которого я заслуживаю, и с помощью психолога я простила Деклана.

Охранники отходят в сторону, пропуская нас в здание. У меня сжимается желудок, и я ожидаю, что Деклан бросится на нас, выглядя таким же взлохмаченным и одурманенным наркотиками, как в тот день, когда Ангус отослал его.

Вместо этого его волосы на несколько оттенков темнее, аккуратно подстрижены, и он одет в темно-синий костюм.

Деклан вскакивает на ноги, его взгляд на секунду встречается с моим, прежде чем опуститься вниз к платью. На мне лиф на косточках, повторяющий линии корсета, который я носила в роли мисс Демианор, только теперь он украшен кристаллами Сваровски. Шлейф и юбка, разумеется, отстегиваются.

Я выпрямляюсь, ожидая язвительного замечания, но Деклан облизывается.

— Ты выглядишь очень красиво.

Его слова проносятся надо мной, как ветер. Порой трудно серьезно относиться к моему новому пасынку, но я приложу все усилия ради своего мужа.

— Почему ты здесь? — спрашивает Ангус.

Деклан поднимает плечи.

— Я пришел извиниться за то, что пытался втянуть Эйлин в неприятности с дедушкой.

Мои губы сжимаются. Судя по тому, что говорила организатор, Деклан пришел, чтобы устроить сцену, но потерпел неудачу только из-за охранников. Ангус ранее предпринял несколько попыток связаться с ним, но Деклан предпочитал говорить с ним через старших братьев. Я понятия не имею, что происходит в его крошечном мозгу.

— Почему бы тебе не извиниться перед Эйлин, — говорит Ангус.

Глаза Деклана устремляются на мои, прежде чем опуститься на пол.

— Ага, — он проводит рукой по волосам. — Извини за все. У меня было время подумать, я вел себя как мудак.

Любая обида, которую я когда-то испытывала к нему, давно прошла, но это не значит, что я считаю его извинения искренними. Я также не собираюсь портить свой самый счастливый день пререканиями с Декланом.

— Ничего страшного, — бормочу я. — Зато мы отодвинули свадьбу и наняли организатора, чтобы я могла сосредоточиться на окончании университета.

— Экзамены прошли нормально? — спрашивает он.

— Насколько это было возможно со всеми приготовлениями ко свадьбе, — могли быть дополнительные мероприятия, но было достаточно примерки, репетиции и девичника. — Как университет?

— У меня появилась девушка. Она великолепна, — выпаливает Деклан.

Он ищет на моем лице реакцию, но находит только мягкую улыбку. Я никогда не ревновала его к другим женщинам, потому что никогда не любила его и никогда не чувствовала, что он мой. Против чего я возражала, так это против постоянных сравнений, оскорблений и унижения.

Ангус усмехается.

— Надо было привести ее с собой.

Деклан опускает взгляд и потирает затылок, заставляя меня подозревать, что его новые отношения — преувеличение.

— Да, ну… еще рано.

Мой взгляд блуждает к окну, где несколько отставших останавливаются у входа в шатер, чтобы взять бокал с шампанским.

— Хочешь присоединиться к приему? — спрашиваю я. — Кто-нибудь может засервировать для тебя место за столом твоих братьев.

Деклан выдыхает, и его челка приподнимается.

— Спасибо.

— Веди себя прилично, — говорит Ангус.

Он кивает.

Ангус вытягивает руку к двери, позволяя Деклану уйти первым. Как только она захлопывается за ним, Ангус обнимает меня за плечи и заключает в объятия.

— Спасибо за то, что была так любезна, — шепчет он мне в волосы.

Я обхватываю руками его талию.

— У нас могут быть разногласия, но с Декланом мы все еще семья.

Он отстраняется и целует меня в губы.

— С каждым мгновением, которое мы проводим вместе, моя любовь к тебе становится все глубже.

Сердце переполняется радостью.

— Я тоже тебя люблю.

_________________

Переведено специально для группы: https://vk.com/towwersauthors

Если вы нашли файл книги на сторонних ресурсах, пожалуйста, зайдите в группу и оставьте отзыв или любой отклик переводчику.

Когда вы пишите отзывы в других местах, переводчик этого не видит, и думает, что его труд бесполезен. Для вас это пара минут. А для нас долгий безвозмездный труд. Спасибо ♥