«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» [Сергей Николаевич Зеленин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (395) »
Рисунок 1. В 1924 году, шахматы — это была всеобщая страсть! Вообще, все 1920-е годы шахматами увлекались даже те, кто о них знал на уровне E2- E4, ну и, конечно, ещё: «Лошадью ходи, лошадью!». Ну, что сказать? Очень умный мальчик и задаёт очень умные и своевременные вопросы. Тяжело вздыхаю: — Хорошо, Миша! Приведу ещё один пример: наши ребята, это как обычные шахматные фигуры — ладья, слон, конь… Пешки, наконец. На шахматной доске, они могут играть только в команде, прикрывая друг друга: по одному их — одного за другим, очень быстро «сожрут». Подняв палец вверх и, приблизившись как это только было возможно через стол: — Ты же, Миша — ФЕРЗЬ!!! Самая сильная фигура на шахматной доске. Ты можешь играть самостоятельно, в отрыве от остальных фигур… Ты это понимаешь? — Это то, я понимаю… — Но, самый главный на шахматной доске… Кто? — Как, «кто»? Известное дело — король. — Правильно! «Король», это не фигура, это… ЭТО — КОРОЛЬ!!! Да, он самый слабый на шахматной доске и, нуждается в постоянной защите и опеке — но без него вся шахматная игра не имеет смысла и, все фигуры, пешки… И даже САМ(!!!) ферзь без КОРОЛЯ(!!!) — всего лишь жалкая точёная, крашенная деревяшка — пригодная только чтоб бросить его фтопку.
Смотрю на него и жду… — Король… — поднимает на меня глаза и смотрит понятливо, — «шахматный король» — это ты, Серафим? Откинувшись назад, в раздражении хлопаю ладонью о стол и, крайне разочарованно: — «Король» — это идея! Нет смысла карабкаться на вершину или играть партию в шахматы, если не знаешь — ради чего ты это делаешь! Нет идеи — для чего живёшь и, человек подобно свинье — под забором валятся и там же подыхает — свинья свиньёй… Или, без особой разницы — на диване, отращивая слой сала на брюхе. — Если эта идея состоит в том, чтоб упиться властью, нахапать под себя побольше ништяков и поплёвывать сверху на серое, копошащиеся в грязи и дерьме «быдло» — то тогда, да! Вы с лидером этих «альпинистов», на одной «вершине» не уживётесь… Тогда он или ты — третьего не дано! Привстав, хватаю Мишку за грудки и, приподняв его — горячо дышу прямо в лицо: — А если это идея служить своему Отечеству? Если это идея — достигнув сияющей вершины, подтянуть поближе к ней и свой народ — который прежде столетиями власть имущие держали в темноте, невежестве и скотском состоянии? Неужели, имея такую общую идею — достигнув вершины не сумеете договориться и, не поделите её⁈
Вдруг, почувствовал страшную, нечеловеческую усталость: «Утопия… Увы, это всего лишь утопия… Я сейчас обманываю его и себя». Устало обмякнув, я рухнул обратно в кресло и закрыл на мгновение глаза. Но не подобными ли «утопиями», человечество двигалось от одного рубежа к другому? — Иди, Миша — действуй и, не заставляй меня вновь повторять — что я зря с тобой связался…
* * *
Зэка Модест Модестович Фаворский, известный в вполне определённой среде по прозвищу «Филин», прежде на воле — «фармазон», «маклёр» или «малявщик» (так я и не понял — как на воровском жаргоне правильно называется профессия подделывателя документов), а ныне — писарь в администрации Ульяновского исправительно-трудового лагеря, к концу января обжился у нас и даже несколько отъелся. Почерк у него действительно — красивый и ровный, только любимым женщинам о любви писать — чем он и регулярно подрабатывал по просьбам администрации лагеря, бойцов охраны и зэков-рабочих. Однако, имелся у него и другой талант: — Модест Модестович! Вот таким почерком можете написать? Тот, не торопясь разглаживая ладонью смятую бумажку, внимательно вглядывается в неровные строчки: — По всему видать — БОЛЬШОЙ(!!!) начальник! Согласно киваю: — Большой, большой — «сельпом» у нас в посёлке заведует… А всё-таки? — Смогу, почему бы не смочь? Что писать-то? Достаю из портфеля: — А вот Вам бумага, Модест Модестович, вот перо и чернила… А вот и текст. Поднимает на меня глаза: — А самого тебя я зря учил, что ли? Едва ль не подобострастно: — Нет, не зря! Однако, моё умение — лишь тень вашего мастерства, учитель! Тому, явно польстило: — Время у меня есть — почему не продолжаешь «науку»? — Рад бы, всей душой бы, — прижав ладонь к груди, — но вот какая беда — времени свободного совершенно нет. Тот, с сожалением причмокнув и глядя на мои «музыкальные» пальцы: — А жаль! «Способности» у тебя есть, Серафим — я в тот раз сразу заметил… Разведя руками, пришлось только горько констатировать: — Не всегда наши способности соответствуют нашим возможностям!Когда Филин закончил, сличаю две писанины… Не отличишь! И в свою очередь «забросить удочку», перед прощанием: — Да кстати,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (395) »
Последние комментарии
29 минут 20 секунд назад
1 час 36 минут назад
2 часов 41 минут назад
3 часов 3 минут назад
3 часов 9 минут назад
3 часов 20 минут назад