Диссидент. Том 1 (СИ) [Kimiko] (fb2) читать онлайн

Annotation

Я — диссидент, инакомыслящий. Я — часть группы, борющейся против системы. Но я не всегда им был. Лет семьсот назад воспитывал детей и рисовал на заказ и вот… сбегаю от мутантов, появившихся после ядерной зимы. Думал, что найдя ответы, я смогу отпустить прошлое и прижиться в новом времени, но узнав правду — сильно об этом пожалел.

Диссидент. Том 1 | С иллюстрациями

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Диссидент. Том 1 | С иллюстрациями

Глава 1

Том 1

Диссидент

Глава 1

Рад приветствовать всех тех, кто открыл мои записи. Это откровение выжившего, и я бы хотел рассказать вам историю, ставшую началом конца человеческого. Я не писатель, я художник-фантаст, но, думаю, у меня получится вылить в эти строки все те краски, которые я запомнил. Пишу историю много позже, но, считаю, выжившие должны знать, как их жизнь пришла к точке невозврата. И начать повествование хочу с далёких времен.

Я все ещё Коля, на дворе осень две тысячи двадцать седьмого года. Я был простым человеком, влачившим свое существование в пгт под Ярославлем. Возможно, иногда рассказ может показаться вам безэмоциональным, но спешу уверить, что все из-за того, что я весьма флегматичен по натуре своей. Да и к тому же, я всего лишь описываю произошедшее со мной и многими другими.

Это был обычный, ничем не примечательный день, такой же, каких были сотни и тысячи. Мой дом стоял на спокойной улочке, где редко происходили какие события, не считая постоянной смены соседей. И мне казалось, что и сегодня ничего не произойдет. Я дописывал картину в мастерской, глядя на осеннюю улицу. Там по дороге бежала канализация, смывая с собой остатки травы и детских велосипедов. Но я лишь пожал плечами — в нашем пгт спасибо, что эта канализация вообще есть.

Где-то в комнате работал телевизор, и сперва я решил, что его включила дочь. Хотя, учитывая сюжет, это, скорее всего, была жена. Новостной канал вещал о бесконечной череде ужасных событий, происходящих в мире. Страна на страну, человек на человека. Одним словом, бесконечные войны. Мы такому, честно говоря, уже давно не удивлялись, начиная с начала двадцатых годов, точно и не вспомню уже. Но в нашей стране все шло своим чередом — люди работали, люди жили и люди смотрели новости. Мне не хотелось отвлекаться на звук телевизора — картина, которую я рисовал, была не о нашем, земном, она про жителей созвездия андромеды, которые бороздили просторы космоса, познавая вселенную.

Я вышел из мастерской, совершенно расслабленный, а новостной сюжет не мог меня перетянуть на свой тревожный лад. Но когда в комнате перед телевизором никого не оказалось, а я старательно искал пульт, невольно услышал одну фразу.

«— Прошу всех спуститься в укрытия, — объявила диктор, поправляя бумажки в руках, — объявлена воздушная тревога по всем регионам страны. Не пренебрегайте…».

Я выключил телевизор и лениво направился в сторону кухни. Нет, я не сумасшедший, такие объявления звучали постоянно, а потому уже не вызывали панику. Да, в двадцать… каком… в двадцать пятом году, пожалуй, мы ещё спускались в подвал, но сейчас редко когда снаряды противника попадали в цель. Раньше, помню, это называлось железным куполом, у нас стоял тактический зенитный ракетный комплекс «Тор», но сейчас все было несколько иначе. ПВО усовершенствовали настолько, что из двухсот ракет противника долетали, ну… ноль.

Хотя бывали осечки, вон, в прошлый вторник где-то в Туле одна ракета достигла своей цели. Обидно, досадно, жалко тот коровник. Так что народ стал разбалованный, не желающий спускаться в убежища даже в те моменты, когда над головой пролетали бомбы. Да и я не отставал, чего уж там. Но деньги зарабатывать надо, нельзя ведь переехать в бункер и там жить? Хотя за детей было волнительно, но жена периодически все-таки пряталась с ними то в ванной, то в коридоре.

Наверное, вам интересно узнать, с кем же мы воевали? Да со всеми у кого были ракеты и яйца с нами воевать. Вообще весь мир погряз в боях. Больше не было никаких содружеств стран или коалиций. Все просто мутузились и мерились системами защиты, так что даже было как-то спокойно, сравнительно с худшими годами. Поэтому и отношение было таким — размеренным и осознанным. Наплевательским, если по честному.

Но, пожалуй, мне все же стоило в тот день досмотреть выпуск, хотя какой уже смысл об этом рассуждать?

Я стоял в мастерской с чашкой кофе, смотрел на почти готовую картину со смесью скептицизма и недоверия. Нет, какие-то эти пришельцы странные, нет у них в глазах искры. Зато большие карикатурные головы удались на славу. Тонкие сухие ручки, удлиненные уши и заячья губа. Получилось как-то даже жутковато, но мне нравилось.

Взяв палитру, я хотел поправить пару штрихов — масло сохнет долго, могу ни в чем себе не отказывать. Как вдруг меня что-то отвлекло. Сначала я даже не понял, что именно и случайно мазнул кистью в неправильном месте.

На улице орала сирена. Ничего нового, впрочем, но звук был каким-то другим. Я даже отложил палитру и подошел к окну, замечая на улице суету. Люди высыпались из домов, совершенно потерянные и озадаченные. Тогда я налег на ручку, пытаясь открыть окно и спросить, что происходит. Однако сделать этого уже не успел.

Так и стоя вплотную к стеклу, я видел и чувствовал, как земли касается что-то невообразимое, доселе невиданное мною оружие. Я, своим воспаленным от страха мозгом, мог представить себе инопланетное вторжение, метеорит куда больший, чем когда-либо, да даже божественную кару. Но уже через пару секунд я столкнулся с куда более суровой реальностью.

Далеко за горизонтом поднимался ядерный гриб. Я пока ощутил лишь толок, надеясь, что попадание произошло достаточно далеко от нас. За эти годы даже дети прекрасно знали, что делать в случае атомного взрыва. Все мы заучили эти инструкции на зубок и знали, что смотреть нельзя — глаза выжжет, что надо закрыть все открытые участки кожи, упасть головой в направлении к взрыву. Но я смотрел в окно, понимая, что первой будет вспышка. Так и случилось, но, видимо, я все-таки не выдержал и отвернулся, отходя обратно к холсту.

Дальше оставались считанные секунды до ударной волны, так как где-то далеко впереди поднимался ядерный гриб. Я же просто взял кисть, совершенно бесстрашно дорисовывая последние штрихи на картине. Ведь понять уровень опасности и зоны поражения не так сложно. Если виден гриб, можно поднять большой палец. Если взрыв больше — тебе конец. Так вот я даже не стал сравнивать, он был гораздо и гораздо больше.

Прошло примерно секунд семь после взрыва, как я опустил руку с кистью, вглядываясь в лица гуманоидов. Интересно, бывают ли у них войны? Бывают ли взрывы? И почему я, даже зная, что вот-вот умру, держусь за кисть, а не бегу обнимать детей? Наверное, в глубине души я надеялся на то, что жена уже увела их в подвал. Мы почти в самом эпицентре взрыва, но… хотелось думать, что их спасут специально оборудованные стены.

Меня же опалило жаром: больше я не отворачивался, хотя честно пытался смотреть только на картину. Но невозможно было не заметить, как подступает геенна огненная, уничтожающая все на своем пути. Волна превращала все строения в ничто, в крохи смысла, которые в них когда-то вкладывали. Но я все равно не был готов к той боли и мучениям, которые ожидались от радиации.

Но их и не было. Одним ровным движением взрывная волна снесла дом, испепеляя мое тело, превращая клетки в радиоактивный пепел, который, попав в атмосферу, на долгие годы обрекут мир на ядерную зиму.

Но я ведь пишу вам это как-то, а значит, я живой. Ну или мои атомы вдруг подумали и решили написать эту историю. А ответ напугал когда-то даже меня самого, когда уничтоженный взрывом, я открыл глаза вновь. Это ведь точно не то, чего ты ожидаешь, когда тебя настигает ядерная волна. Я ведь не ложился спать и не терял сознание, а умер. Да даже в гробу очнуться, мне кажется, было бы не так удивительно, как в моем случае.

Я очнулся в белом пространстве, не осознавая ни своего тела, ни разума. Пусть я и решил, что вот они — райские врата, но все равно ожидал подвоха. Но ожидание не спасло меня от испуга. И напугала мелодия, от которой я бы дернулся, будь у меня тело. Ровно три ноты, как будто на РЖД собрались объявление сделать, а следом — тест на родном русском языке. Честно говоря, если бы не он, то я бы решил, что нахожусь где-то в параллельном мире, но он почему-то виделся мне обязательно на китайском. Короче, приветствовала меня система «Свобода» и, как я понял, она запускалась. Бодреньким женским голосом, вовсе даже не механическим. Хотя ещё больше меня порадовал логотип чайки, тут тоже в груди потеплело. Если «ГАЗ» теперь ещё и приложения делает, то я точно в России.

Честно говоря, мыслей или, скорее, догадок было много. Начиная от «люди научились воскрешать мертвых» и заканчивая «перерождение душ все-таки существует». Как оказалось, я был даже не близок к истине. Но разбираться мне тогда приходилось постепенно, так что и вам не буду сразу портить интригу.

Запустился логотип, а следом ярко-алый треугольный значок двинул мне по воображаемой башке.

«Внимание, внимание!» — трубил он, — «вынужденная перезагрузка системы. Продолжить с места последней авторизации или начать с начала?».

Я запаниковал, совершенно не понимая, что от меня хотят. Я в гугле? Какая к черту авторизация? Но обе кнопки замигали, и женский голос подтвердил вход в систему.

Стоило этому случиться, как я смог осознать свое тело, прочувствовать, как вспыхивает каждое нервное окончание, ниточками протягиваясь через всего меня. Я ощутил легкость, ощутил порывы ветра, ощутил пьянящее чувство полета. Но как только мозг смог вернуть контроль над телом, я наконец приоткрыл глаза. Изначально я думал, что стою на вершине горы, где меня обдувают порывы ветра.

Но нет.

Я летел с высотки, правда, затрудняюсь сказать, из окна ли я выпал или с балкона какого, может меня вообще с крыши столкнули. Но само падение оставалось неизменным, я буквально видел приближающийся асфальт, размахивая руками и ногами.

Истошно крича, я попытался схватиться за здание — без гениального замысла, просто умирать не хотел, едва очнувшись. Мне не удалось, очень ожидаемо, ухватиться за что-нибудь, зато… в воздухе я все-таки повис.

Ну, как в воздухе и как повис… Меня примагнитило к железной стоковой трубе, я фактически не касался её, потому что между трубой и моей кожей всё равно оставалось около миллиметра пространства. Зато я к ней прилип намертво. И с одной стороны — это явный плюс, я не умер, разбившись о землю, но со второй… Влип я, то есть прилип, этаже на пятнадцатом из предполагаемых тридцати. И вниз было все ещё пипец как далеко и вверх. Если бы поблизости было хоть одно открытое окно, я бы может влез в него, но здание оказалось целиком и полностью стеклянное, с металлическими сваями и вот такими стоковыми трубами.

Я боялся даже дышать, не зная, что предпринять. Было до невозможности страшно, что этот таинственный магнетизм рассеется и я разобьюсь. Как вдруг вылезло уведомление системы, заставившее меня сдавленно застонать.

«Уровень энергии мутации критически низкий. Пожалуйста, прекратите применение. До автоматического отключения: 37, 36, 35…».

Я запаниковал, отчего-то решив, что это срочно нужно отключить. В голове пронеслось «отключить!», и я… рухнул вниз.

Пару секунд свободного падения, и я уже во всю орал, при чем не мысленно, а в слух «включить, включить, включить, включить!». Мутация сработала, и я в метре над землей снова примагнитился, правда, уже к двери. Женский голос системы сообщил, что производится автоматическое отключение, и я благополучно рухнул на мусорное ведро, стоявшее чуть сбоку.

Адреналин кипел в крови, так что я вскочил на ноги, отряхиваясь от выпавшего мусора. Мимо меня прошел человек, взглянув на которого я захотел примагнититься обратно на пятнадцатый этаж. То, что было у него на месте головы, делилось ровно на две части. Вот только я точно знал, что башка не являлась делившейся клеткой. Всего один уцелевший глаз бешено вращался, пока не нацелился на меня. А я даже заорать не смог, настолько увиденное повергло меня в ужас. Тварь, выглядевшая почти как человек, направилась прямо ко мне, вытянув вперед руки, на которых находилось не меньше шести пальцев. В сумме.

Я словно второй раз очнулся и тут же рванул в неизвестном направлении. Город выглядел настолько обыденно — без признаков апокалипсиса, что я и подумать не мог, что наткнусь на что-то столь омерзительное. Обернувшись, чтобы проверить не преследует ли меня тварь, я не заметил ещё одну такую, выпрыгнувшую из-за угла прямо на моем пути. Четыре глаза и третья нога, вывернутая в другую сторону, словно паучья. На неё этот получеловек опирался при быстром передвижении.

Отступить я не успел, и тупые зубы впились мне в предплечье. Ударив кулаком невиданную тварь, я вырвал свою руку и рванул в переулок. Не знаю, как долго я бежал, но в итоге забрел в странное местечко, похожее на вокзальную площадь. Там я забился куда-то в угол, весь дрожа и сжимая голову руками. Я поверить не мог, что все это происходило на самом деле. Меня трясло, желудок скручивало, а по предплечью стекала сукровица из ровного круга отпечатавшихся зубов. Спасибо, хоть не сильно глубоко.

Я медленно поднял голову. Заметив вывеску над зданием вокзала я просто взвыл.

Все эти уроды и мое попадание произошли прямо в моем родном городе Ярославле. Меня страшило то, что я будто бы находился в параллельной вселенной, где привычный мир стал чужим. Я не мог поверить в существование жутких тварей, не понимал, что происходит, ещё и нормальных людей в округе просто не сыскать! Красивые чистые улочки, все целое, никаких признаков ЧП!

Да, постепенно на город опускалась ночь, но это ведь не значило, что с наступлением темноты нормальные люди прятались в свои норы, лишь бы не пересекаться с невообразимыми тварями? Мне хотелось исчезнуть, вернуться в момент взрыва и не видеть всего этого. Я молился, чтобы все, что произошло, оказалось лишь галлюцинациями. Но нет, я продолжал сидеть между почтовыми ящиками, накрывшись картонными коробками. Мимо то и дело проходили ужасающие монстры, слишком сильно похожие на людей. Они не замечали меня, просто слонялись вокруг, то завывая, то постанывая.

Так я просидел до самого утра, забившись в угол и глядя оттуда полными страха глазами. Но постепенно меня отпускало нахлынувшее напряжение, просыпался голод, да и замерз я сильно. И когда этих тварей вокруг уже почти и не осталось, я осторожно встал, едва не завалившись обратно на затекших ногах. Если я чего и успел понять за эту ночь, так это то, что из отражения в луже на меня смотрел совсем другой человек. Как только не понял этого при падении? Пожалуй, было не до того. Теперь же я знал, что я — больше не я. Нет волшебного воскрешения и перерождения в новом теле. Я просто… попал в другого человека.

Если конкретнее, это был парень лет восемнадцати, самый обычный, без лишних конечностей и слезшей кожи. С таким лицом и стилем затеряться в толпе — как нечего делать. Разве что под курткой была рубашка белая и галстук, — выходит, студент. Ну, таким было мое первое впечатление. Волосы темные и когда-то, наверное, были осторожно уложены, потому что где-то даже остались куски геля. Хотя от падения шевелюру разметало так, что у меня тогда так и не получилось пригладить растрепанное стихийное бедствие.

При себе у парня не оказалось ни документов, ни портфеля, чтобы узнать место, где он учился. Ну, тогда я думал, что он все еще учился. Телефон отсутствовал, как и какая бы то ни была техника. Зато в кармане я нашел пару банкнот, приятно удивившись родному рублю. Правда, тогда я решил, что все-таки немного сбредил. Ведь с пятисотки на меня смотрел фиолетовый гуманоид, восседающий на инопланетной альтернативе лошади.

Тогда меня это пригрузило настолько, что пришел в себя я только тогда, когда на небе рассвело, а на улицу вышли первые нормальные прохожие. В голове зрела цепочка, что ночные монстры — это дети людей и гуманоидов с купюр, хотя, конечно, полноценные люди вызывали слёзы облегчения. Я не один в этом месте, а значит, не все так ужасно. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться с происходящим и выживать. Я взял себе цель на перспективу, состоящую из двух вариантов развития событий. Мне нужно либо подстроиться под жизнь моего вместилища, либо начинать все заново.

Легче было, конечно, подстроиться. Все-таки у нас нельзя просто так взять и появиться новой личности. Документы там нужны, бэкграунд какой. А то меня здесь, вероятно, вообще не существует. Тогда я просто встал, направившись к открывшемуся ларьку с сосисками в тесте. Пахло оттуда просто потрясающе, мой желудок как девчонка истекал соками, правда, желудочными. Не став шибко сопротивляться, я замер около меню, рассматривая ценовую политику и наименования. Конечно, ларек был со всех сторон окружен острыми пиками, а на окошке продавца виднелись толстенные решетки.

Но я смотрел только на еду. От одних красочных картинок рот наполнился слюной, а уж цены заставили меня перестать корить себя за трату последних денег. Чебурек стоил семь рублей. Семь! Сочный, жирный, с мясом. Как эта хрустящая корочка лопалась при укусе… Ну, это я тогда просто фантазировал около ларька, ожидая своей очереди. Сделав заказ, протянул пятьсот рублей продавцу. Тот наворчал на меня, что с утра такие огромные купюры, но все же наскреб четыреста девяносто. На ещё за три рубля дал мне стаканчик чая, хотя тот стоил четыре. Эх, вот она русская душа! Черт его пойми когда я, зачем я, а люди свои всегда согреют. Прямо как чебурек с черным крепким чаем. И спокойнее на душе стало, и желудок не крутило. Я ещё поискал туалет, нашел только платный, но, в целом, был готов искать и самого себя. То есть… самого не себя.

Пока я раздумывал как вообще это сделать, на меня сзади кто-то налетел. Сильный удар в висок, под колени, и вот я лежу в луже, закрывая голову руками. Так быстро и неожиданно, что я даже не успел осознать происходящее, как на меня уже надевали мешок. Но даже понимая, что меня сейчас убьют, я был рад, что это сделают нормальные люди. Лучше так, чем в следующую ночь быть разорванным в клочья.

— Живой, сученыш, — проговорил с одышкой взрослый мужик, одетый в стиле лихих девяностых. Весь в черном, на боку барсетка. Это вообще единственное, что я успел разглядеть, пока меня не стали грузить в подъехавшую машину. — Ничего, тебе же хуже! Лучше бы мутанты тебя задрали, бесполезный ты кусок человека.

Теперь и я пожалел, что не разбился, тогда бы и монстров не встретил, и на этих похитителей не наткнулся. В это время мы круто развернулись, рванув прочь с привокзальной площади. Трясло меня ужасно, ещё периодически прилетало носками тяжелых ботинок то в живот, то в голову. Зато система работала и сообщала, что я могу вызвать полицию, если мне угрожает опасность. Этот вариант я не отсекал, просто хотел понять, к чему меня приведет эта дорога. Документов у меня нет, воспоминаний — никаких. И что я потом говорить буду после перестрелки? Извините, амнезия? Поэтому этот вариант оставил на крайний случай, а пока старался прислушиваться к разговорам и не шибко истекать кровью — нос мне, очевидно, сломали.

Правда очень быстро я опомнился, ну так, пришло запоздалое осознание, что, когда меня будут убивать, полиция может и не успеть приехать. Так что я тогда спешно подтвердил, что мне угрожает опасность, а система, голосом холодной суки, запросила мой пароль. Ну и пошло все к черту! — решил я. Получив ещё раз в лицо ботинком, я упал и так и провалялся до конца дороги.

— Приехали, голубчик, — хмыкнул второй голос, но видеть говорившего я не мог. — На выход.

Меня грубо схватили прямо за куртку на спине и вышвырнули из машины. Я упал на живот, сильно ударившись подбородком. Спасибо, что хоть язык не прикусил. Может и надо было сопротивляться, сражаться с ними, но… честно говоря, способен был я только не плакать, а в той ситуации это уже был небывалый успех. Меня быстро подняли и поволокли по грязи, а я едва успевал перебирать ногами. Промокшие штаны неприятно липли к телу, один из ботинок я вообще потерял, так что шел в том, что осталось. Носок моментально промок, между пальцев забивалась грязь, но это явно не самое худшее, что ждало меня впереди.

Пересчитав мной все ступеньки, ведущие вниз, а затем и пару пологих спусков, меня кинули, словно игрушку, в стену. Болело все, что только было, даже мелочь в кармане и та наверняка покрывалась синяками. Я ждал, что будет дальше. Ждал безжалостного выстрела, пыток, да даже экспериментов.

Только через час, по данным системы, меня усадили на какой-то стул, крепко стянув веревками по рукам и ногам. Ещё пара ударов в живот, и неизвестные сняли с меня мешок. Я поморгал, фокусируя зрение. Находился тогда в каком-то жутком месте, где воняло так, что меня едва не вырвало. Стены земляные, подпертые какими-то сваями, державшими потолок. Бугаи, притащившие меня сюда, вообще не могли встать в полный рост, потому что буквально упирались головами в потолок.

Я слышал, как за стеной кипела жизнь, но громилам было плевать на гул человеческих голосов. Они посмеивались, пропуская ко мне, очевидно, главного зачинщика моего тура с мешком на голове. Это был лысый человек, в черной водолазке с закатанными рукавами и джинсами, у которых мотня весела так низко, что, казалось, штаны вот-вот будут волочиться по полу. Но, как я полагал, так стиль было последним писком моды этого… подземелья.

— Что, узнаешь местечко? — ехидно спросил тот, а я тогда поблагодарил бога, что лысый не настолько высокий, чтобы приседать. Иначе реально выглядело бы, что его штаны не просто так скользят за ним по земле.

— Честно говоря, нет, — прохрипел я, получив за острый язык в живот. Должно быть, тогда у меня сработал защитный механизм в виде стальных яиц, хотя сейчас я понимаю, насколько жуткой была обстановка.

— Значит, разговаривать будем по-другому, — покивал сам себе лысый. — Отдай нам коды, иначе мы будем повторять твой полет с высотки бесконечно! Сколько еще раз тебе нужно?!

Так я тогда и понял, что о моих способностях известно всем. Ну, и что падал я оттуда не впервые.

— Какие коды? — спросил я, за что получил ещё удар. — Черт, да понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Освежить тебе память? — лысый схватил меня за волосы, закидывая голову назад. — Коды системы! Ты позавчера принимал инкассаторов, мне нужны пароли!

— Зачем? — удивился я, видно так искренне, что даже лысый опешил, отшатнувшись.

— Ты что, больной? — он для пущего эффекта, ещё раз ударил меня. — Чтобы бабки снять со счетов, идиот! Только такие бесхребетные клерки, как ты, имеют доступ к кодам.

— Да мне хоть свой бы знать, — пробурчал я, уже ожидаемо получив удар в челюсть. — Знал бы — не сказал. Но не знаю. Моя система перезагрузилась пока тянулось падение, я выбрал «начать сначала». Даже полицию вызвать теперь не могу, не то, что… ещё что-нибудь.

Лысый понял меня. Правда, отреагировал по стандартному плану, начав меня избивать. Благо скоро ему это надоело. Он махнул рукой подзывая человека, что долгое время сидел передо мной с ноутбуком, клацая клавиатурой и гневно вздыхая. Он что-то сказал Лысому, и тот снова меня ударил. Я уже и не понимал за что, молясь, чтобы пытка поскорее кончилась. Но мне пришлось ещё не менее пары часов буквально висеть привязанному к стулу, пока в полнейшей тишине стучали по клавишам и по моей голове.

— Ничего не выйдет, — отрезал тот с ноутом, и Лысый отошел, поглаживая свою плешь почти в отчаянии.

Но к этим эмоциям, очевидно, привел я. Я за них и расплатился.

Под градом ударов стул завалился, и мужики уже просто допинывали меня ногами, приговаривая, что я бесполезный кусок дерьма.

Особенно сильный удар в голову, и…

Темнота.

Глава 2

Очнулся я тогда, совершенно искренне не веря в то, что живой. Было ощущение, что меня морально изнасиловали, причем совсем не фигурально. Чувство было такое, словно мне вскрыли черепушку и напихали в самый мозг. Но потом я узнал, что просто те уроды исследовали мою систему, искали способы её взломать без моего в этом участия. Видимо, меня за ненадобностью просто выбросили в грязную реку, полную отходов. Когда я открыл глаза, сначала почувствовал под собой вязкую жижу, дурно пахнущую и всасывающую меня.

По глупости я вдохнул полной грудью и меня тут же вырвало, лишь добавляя этой какофонии смрада кислинки. Выбравшись из реки, хотя этот отстойник только назывался так, я буквально зубами цеплялся за землю, чтобы выползти наверх. Не знаю, как тогда вообще удалось выжить, но я чувствовал себя пережеванным. Весь в экскрементах, я лежал на холодной земле, глядя в сырое небо. Серость, одиночество, боль. Тогда я не чувствовал, но у меня был капитально сломан нос, множество ребер и пара пальцев. Да и все мое лицо покрывалось россыпью ссадин и ран, словно меня кто-то жрал. И я искренне надеялся, что это были не те мутанты, что ночами заполоняли улицы.

Дальше события помню отрывками. Кажется, я вырубился, а потом пошел дождь — или наоборот. Но так или иначе, ледяные капли смывали с меня все пережитое. Я пролежал там до рассвета, и только после того, как солнце взошло, смог перевернуться на живот, медленно переваливаясь с колена на колено. Так я оказался возле разлома в дороге, полного дождевой воды. Меня лихорадило, сознание то и дело ускользало, а система вопила о критическом состоянии. Но это все не помешало мне отмыться в луже от видимых следов купания в канализации, да и смрад от меня больше не исходил, хотя, вероятнее всего, я тогда просто к нему привык.

Даже не знаю где я взял силы, но я выбрел к цивилизации, обнимая себя руками. После купания стало немного легче, но туман в башке все ещё оставался. Даже встретив на пути пару мутантов, я игнорировал их, едва переставляя ноги. Их безумные глаза провожали меня взглядом, но, как ни странно, монстры не атаковали. Сейчас я горжусь силами своего тела и духа, потому что я продолжал бороться за жизнь, пусть даже находясь в шаге от черты.

Стоя у проулка, я смотрел на продуктовый ларек, мечтая о чем-то съестном. Дождя давно не было, а я был весь мокрый и дрожал, хлопая себя по карманам куртки. Бумажек не было, зато я нашел мелочь, сжимая её трясущимися пальцами. Двадцать рублей! Я едва подошел к ларьку, протягивая десюлик продавщице:

— Пож-жал-луйста, — дайт-те гор-рячего ч-чая. И б-беляш.

— Вас мутанты так потрепали? — женщина с ярко выкрашенными губами выглянула из окошка. — Может вам скорую вызвать?

— Н-нет, — я обнял себя руками, уже и не помня, почему именно отказался от этого предложения. Наверное, все было бы совсем иначе, перестань я сопротивляться здравому смыслу. Ну и трусить. — Т-только ч-чай и б-беляш.

Продавщица спорить не стала, протянула мне заказанное, но десять рублей не взяла. Я поблагодарил её так искренне, как только мог, уходя в проулок, подальше от людских взглядов. Нужно было как-то высушить одежду, так что я нашел прекрасный темный угол с мусорниками и свалкой. Там же раздобыл пару одеял — старых и вонючих, но лучшего у меня не было. Да и я уже понял, что сыщики из этих тварей никакие, а значит я вполне мог отсидеться.

Сняв вещи, я развесил их на мусорных баках, спрятавшись так глубоко в дебри, как только мог. Иногда мимо кто-то проходил, но на меня практически не обращали внимания. Я закутался в одеяла, сидя на паре картонных коробок, сложенных и сплющенных, и почти даже согрелся. Чай немного остыл, но я пил его, заедал беляшом, то ли хныкая, то ли по-настоящему плача.

До самого вечера я почти не шевелился, находился в бреду от лихорадки. Мне снился удивительный сон, где наша планета заселена теми самыми гуманоидами с банкнот, которые разъезжают по городу на инопланетных лошадях. Я и сам трогал их, скользя руками по гладкой коже, как у дельфинов, такой… слегка влажной, но теплой. И они обступали меня, касались четырехпалыми конечностями, слегка тормоша и обращаясь ко мне женским голосом.

Меня это привело в сознание. Я едва разлепил глаза, пытаясь сфокусировать их на незнакомке, что сидела возле меня на корточках. Светлые волосы, перепуганные глаза и губки-бантики, раскрывающиеся в крике. Черт, я очень надеялся тогда, что она не зовет полицию. Но слух вернулся раньше, чем я отрубился обратно, немного вводя меня в курс дела.

— Игнат! — трясла меня незнакомка. — Ты меня слышишь, Игнат?!

А я нихрена не Игнат! Я пытался это сказать, тогда совершенно позабыв о том, что попал в другой мир. В моей голове так все перемешалось. Казалось, я шел домой из магазина, а потом прикорнул подле мусорника. Но меня окончательно привело в чувство то, что незнакомка попыталась меня поднять. Боль от сломанных ребер ослепляла. Я застонал, и блондинка отпустила меня обратно, нервно закусывая большой палец и бегая вокруг.

Она кому-то звонила, хотя телефона я у неё не видел. На повышенных тонах разговаривала, почти плакала и приглаживала волосы. Я тогда потихоньку начал вспоминать, что вообще-то я сдох, а потом попал в дерьмо. В буквальном смысле. Тревога вспыхнула с новой силой, и я решил сбежать от незнакомки, боясь, что она заодно с тем лысым. Но сделать этого мне не удалось: бегом к нам приближались двое парней, причем моего возраста. Ну, не прям моего... Скорее носителя, в которого я попал.

Мне сперва показалось, что снова придется драться, но нет. Лихорадка победила всухую, отправляя меня обратно к инопланетянам. Пока вырубался, я слышал, как где-то над ухом лепетала незнакомка, поглаживая мое лицо и едва ли не плача:

— Игнат, все будет хорошо, ладно? — она шмыгнула носом. — Держись, брат.

Так я познакомился с половиной своей родни — сестрой от другого отца. Зоя была немного младше меня, буквально на девять месяцев. Да и вообще оказалась довольно классной девчонкой, хотя тогда, конечно, я об этом не думал. В моменте своего пробуждения, я просто был счастлив, что не тону в испражнениях. Там, где я находился мне было тепло и боли я не чувствовал, но в воздухе витал странный запах… секса.

Я поднял голову, чувствуя, как боль расползлась по телу. Зато я нашел источник запаха, заодно и жутковатую картину. Моя, как я понял, сестра, лежала на животе под огромным мужиком со спущенными штанами. Он ритмично двигался, иногда порыкивал и гладил светлые волосы сестры. Она не особенно участвовала в процессе, хотя вовсе не сопротивлялась. Мне казалось, я снова брежу, хотя мне больше и не было так плохо, как раньше.

Мне хотелось остановить сие действо, но сил встать не было. Я мог замычать, но почему-то испугался, понимая, что явно лишний в этой паре. Зато я смог отвести взгляд, пытаясь восстановить цепочку событий. Воспоминания мешались, настолько, что я тогда вообще забыл часть с дождем и лихорадкой. Может часть событий не вернулась ко мне даже спустя время, но уже некому рассказать как все было на самом деле.

Наконец мужик кончил прямо в сестру. Они полежали какое-то время, пока он не пришел в себя, вставая и вытирая член. Поправив трусы и штаны, он полез в карман, доставая целлофановый пакет, полный лекарств. Сестра взяла его и, улыбаясь, поблагодарила мужика. Я тогда обрадовался, что не помешал, а потом расстроился, осознав, что девушка спала за плату. Да ещё и за лекарства, которые, очевидно, предназначались мне.

Пока сестра пропадала в душе, я рассматривал обстановку, слегка морщась от того, что вокруг знакомые мне земляные стены. Низкие потолки и вонь, хотя никого, кто мог бы угрожать моей безопасности, я не заметил. Да и вообще, это была более просторная комната, с двумя кроватями и остальной «советской» мебелью. Покосившийся комод, шкаф со сломанной дверцей, на стенах кое-где ковры и неизменные деревянные сваи, придерживающие потолок.

— О, проснулся? — сестра села рядом в одном полотенце, осторожно оглаживая мое лицо. — Получше?

— Да… — просипел я, пытаясь подняться на локте. — Хде… — я откашлялся, — где мы?

— У меня, — нахмурилась она, — не узнаешь?

Тут я понял, что можно либо подстраиваться очень долго под её слова, говоря, что узнаю и бояться разоблачения, либо… врать.

— Меня так помяло, что я имени своего не помню, — я покашлял, глядя на девушку, что выглядела очень настороженной. — Нет-нет, ну не настолько. Я — Игнат, ты моя сестра, просто в остальном башка полна тумана. Мне отбили все мозги.

— Было бы там что отбивать, — сестра обняла меня, поглаживая по волосам. — Дать обезболку?

— Нет, болит едва заметно, — почти не солгал я, — но жрать хочу — невыносимо. И понять, где я и что я.

— Значит, — молча возясь у стола, подала голос сестра. Она нарезала продукты, делая бутеры, — у тебя помутнение рассудка? Хоть помнишь, что я Зоя, мама твоя — Христина? Что мы в Чреве, что на дворе 2735? Или я сейчас тебе Японию открываю?

— Америку, — поправил я, не успев себя остановить.

— Что?

— Правильно говорить «Америку открываю», — отступать было поздно.

— А вот и нет, — сестра коснулась моего лба, проверяя на лихорадку. — Япония как затонула в 2482, так заново открыли её сотню лет спустя. Что ту Америку открывать? Стоит себе, собака, не двигается.

— Так стали говорить, потому что Колумб открыл Америку в 1492, — совсем без энтузиазма проговорил я, вот только в тот момент сообразил, что нахожусь очень и очень далеко от своего дома. Более, чем на семьсот лет. Почему тогда все такое… такое обычное? Не считая землянок, системы и уродливых мутантов? Неужели за столько лет человечество так и не продвинулось вперед? Ни тебе роботов, ни колонизации Марса, ни летающих машин. — Ты… не знаешь, что со мной случилось?

Сестра молча подошла, поставив возле меня чашку и поднос с бутербродами. Я накинулся на еду, пока она, укутавшись в одеяле, сидела рядом.

— Нет, но… могу себе представить. Что ты помнишь из последнего?

— Как несколько подонков сбрасывали меня с крыши, — я закинул в рот корку хлеба, облизывая пальцы. Потом вспомнил, где они побывали и кое-как сдержал рвоту. — Потом ублюдки выбросили меня в отстойник. Хотели выпытать у меня… коды? Я клерк, да?

Зоя начинала меня нервировать тогда своим молчанием, но сейчас я понимаю, что ей нужно было время, чтобы переварить мои вопросы. Не каждый день твой брат задает вопросы о том, где он работает.

— Нет, ты помощник инспектора, — наконец ответила сестра, оценивающе глядя на меня. — Ты… вернешься на поверхность или… решил бросить?

Чтобы вас не путать, сразу расскажу, о чем был этот вопрос Зои. Потому что я тогда окончательно потерялся и ещё долго искал ответы. Дело в том, что в будущем было сильное разделение на тех, кто шел с системой и тех, кто ей противостоял. Так вот Игнат — в чье тело я попал — был с системой, причем служил ей верой и правдой, получая взамен стабильный заработок и власть.

Зоя же шла против системы, как и семьдесят процентов населения современной России. Системников ненавидели, считали предателями и изменниками. Основная жизнь кипела под землей, в так называемом Чреве, где мы сейчас и находились. Но тогда, помню, я осознавал, что вернуться к правительству все равно не смогу, хотя бы потому, что ничего не помню.

— Я остаюсь, хочу начать жизнь заново.

Сестра, неожиданно, расплакалась. Крупные слезы бежали по щекам, капая на одеяло:

— Я так счастлива это слышать, — она утерла лицо, тяжело дыша. Было видно, что её грудь распирает от эмоций. — Может и мама тебя простит. Познакомлю тебя с бандой, будем жить как раньше, до того, как ты бросил нас.

Честно говоря, мне до сих пор не до конца известно, что натворил Игнат. Вроде как, в возрасте четырнадцати лет, он решил, что больше не хочет жить как червь. И ушел наверх, поступил куда-то, а потом и вовсе работал на систему. Я не могу его осуждать, да и мы больше никогда не сможем спросить самого Игната о его мотивах, так что остается лишь смириться с этим.

Мне это даже в какой-то степени было на руку, так что можно было познавать мир подземелья заново. О матери я тогда спрашивать не стал, она ведь была не моя. Все мои были давно мертвы, думаю, ещё при взрыве почив смертью внезапной. Но пока сестра была в таких неоднозначных чувствах, я допрашивал её потихоньку:

— Слушай, а ты ведь помнишь, в начале двухтысячных была война? На Ярославль сбрасывали ядерные бомбы. Что было потом?

Зоя нахмурилась:

— Мы тут не все такие образованные, как ты.

— Нет-нет, — я виновато отхлебнул чай, — я сам ни слова не помню, что было дальше. Представляешь?

Сестра, казалось, не верила мне, но отвечала:

— Ядерки тогда не только на Ярославль упали. Их выпустили более миллиона с самых разных стран. И пока они летели, Россия нанесла ответные удары. Так наш мир был почти уничтожен третьей мировой. Странно, что тебя волнует именно эта часть истории.

— А какая должна?

— Та, в которой ты бросил нас, — хмыкнула девушка. — Но вообще ты всегда любил историю. Может быть, твоя память просто пытается восстановиться?

— Да, да, — кивнул я, понимая, что это мой шанс. — Пожалуйста, расскажи больше.

— Ну, — Зоя смотрела куда-то на шкаф, пытаясь выбрать нужный контекст, — после третьей мировой выжило лишь пять процентов населения земли. Ядерная зима, радиация, движение литосферных плит. Короче, мир потерпел ряд изменений, при котором популяция заметно уменьшилась. Забавно, что когда-то ты рассказывал мне все это, а теперь наоборот.

— Да, очень забавно, — отмахнулся я, — а дальше то?

— Дальше прилетели засранцы из космоса, — фыркнула Зоя, — ну, ты не так говорил. От тебя это звучало как: «прилетели спасители рода человеческого». Только где доказательства, что они вообще существуют, а?!

Для жителей современного мира эта тема была очень острой. Прилетели ли гуманоиды, они ли всех спасли? Вообще тогда веры сошли до двух очень противоречивых. Системники верили в пришельцев, простой народ в мутировавших. В людей, что выжили после ядерной зимы, получив при этом довольно необычные изменения. Такие, как мой магнетизм. Была, правда, и ещё один вид мутировавших, но о них позже. Я ведь тогда я почти ничего не понимал, но мотал на ус каждое слово.

— Так, ты права, вообще бред эти засранцы из космоса, — поддакнул я, заметив округлившиеся глаза сестры. — А дальше?

— Ну… — она даже покраснела, видимо, не ожидав того, что я поддержу её слова. — Тут мы с тобой поругались и ты не рассказывал дальше. Вроде люди продолжали свое развитие, но теперь с самых низов. Предки буквально жили ради размножения, так были утеряны многие народы. Да даже негров осталось так мало, что рождение нового — целый праздник. Хотя, наверное… рождение любого нормального человека — праздник.

— А кто создал систему? — спросил я, чхав на этих негров. — Гуманоиды?

— Ну, точно неизвестно, — пожала плечами Зоя. — Тебе лучше поговорить об этом с кем-то умным. Познакомишься с парнями, они тебе все расскажут нормально. Мое дело маленькое — ноги раздвигать, хотя, что бы вы без меня делали?

Тогда я, конечно, представлял себе все так, что женщин сейчас считают за мясо, но, черт, как же я ошибался. Репродукция стала такой роскошью, что были целые профессии рожениц. Иногда родители из Чрева, держа на руках дочь, отдавали её системе, зная, что пусть и рожая каждый год, она получит хорошую жизнь, в уюте и безопасности. Так что девушек для секса осталось настолько мало, что за любой акт приходилось платить. Не всегда деньгами, но представительницы прекрасного пола отлично на этом зарабатывали.

И тогда я думал, что Зоя плохо живет — землянка и старая мебель были обманчивы. Но это смотря с чем сравнивать. Да, если с моей жизнью в двухтысячных — сестру впрок было пожалеть. Но сравнив с жизнью остальных в этом Чреве — Зоя была элитной проституткой с личным жильем и всеми условиями для нормального существования.

— Так… сколько я здесь? — спросил, наконец обнаружив в своем подсознании вопрос, при котором не чувствовал себя умственно отсталым.

— Три недели, — Зоя прилегла на мое плечо, тяжело вздыхая. — Тебе повезло, что твоя сестра такая добрая и любящая.

— Действительно повезло, — неловко улыбнулся я, поглаживая её по плечу. Тогда я подумал, что этомедицина шагнула вперед, что мои раны так быстро зажили, хотя, конечно, тут больше помогал молодой организм, ну и, конечно, полноценный уход вместе с систематическим лечением. — Зой, и что теперь делать?

— С чем? — не поняла та.

— С системой, с новой жизнью, новым мной.

Девушка отстранилась и встала, направляясь к шкафу.

Она бросила в меня какими-то тряпками, пока доставала такие же для себя. Я рассмотрел предложенную одежду, но не нашел в ней ничего странного. Широкие теплые штаны, большая футболка, теплая широкая кофта, носки, трусы и… балаклава.

— И что? Просто сменим мне гардероб? — усмехнулся я.

— Нет, мы сходим кое-куда, — сказала сестра, натягивая на свои стройные ноги коричневые брюки. — Хочу, чтобы ты кое-что увидел. Раньше я пыталась привести тебя в чувство, пыталась показать систему с другой стороны, но ты… предпочитал либо слепо ей верить, либо закрывать глаза на её несовершенства.

Что ж, это была отличная идея. Зоя такой человек, авантюрный, импульсивный. Тогда, ещё в первую встречу, я решил, что она замечательная. Что этого человека не смогли испортить ни окружение, ни образ жизни, ни бесчисленные члены, прошедшие через неё. И отчасти так и было. Зоя, спустя всю мою жизнь в современном мире, стала настоящим лучиком света, согревающим в непогоду.

Мы оделись, обулись, балаклавы пока несли в руках. Ещё сестра дала мне темные очки, но пока они тоже были не нужны. Мы вышли из комнаты, попадая в настоящий лабиринт бесчисленных коридоров этой огромной землянки. Всюду сновали люди, кто-то здоровался с сестрой, но в остальном — ей просто освобождали путь. Тогда я ещё не знал, что она хочет мне показать, но думал, что хуже этого места уже ничего не может быть.

Дети вошкались в грязи вместе с животными, тащили в рот снующих всюду жуков, да и сами комки грязи. Часть помещений затянула лужа, ходить по которой приходилось с трудом, утопая высокими ботинками в тягучей грязи. Смрад уступал той речушке, в которой я очнулся, но он точно присутствовал. Воняло затхлостью, сыростью, какой-то даже гнилью. Я старался ни на шаг не отставать от Зои, которая уверенно петляла по бесчисленным тоннелям, пока не вывела меня к огромному пространству.

— Это блошиный рынок, — пояснила она, хотя я и так… узнал.

Толпы людей выискивали нужные им товары, что лежали прямо на земле, на заботливо расстеленных продавцами покрывалах. Там были и продукты, и кухонная утварь, и одежда. Да даже оружие и трава, расфасованная по спичечным коробкам. Шум и гам были такими знакомыми, что я невольно натянул балаклаву. Может система меня и не нашла бы, а вот люди лысого… Очень уж похожий гул раздавался за стенами моей пыточной, а значит… они тоже близко.

Но, благо, выбрались мы без происшествий. Сестра показала ступеньки, сказав, что это главный вход, который проще всего найти. Таких было ещё несчетное множество, на случай облавы и происшествий. Тогда у меня в голове не укладывалось, как могут люди просто жить в Чреве, зная, что их очень легко может затопить и вообще просто засыпать землей? Я все больше начинал понимать Игната настоящего, который променял семью на нормальную жизнь на поверхности. Хотя, конечно, впечатление менялось ночью. Тогда я не до конца это осознавал, но столкнувшись с мутантами, я бы спрятал свой зад так глубоко под землю, как того требовала безопасность. Вопрос лишь в том, как с ними предлагала бороться «Свобода»?

Тогда в моей голове система выглядела надежной и безопасной, пусть и чужеродной. Воля к свободе не должна ослеплять, закрывая здравый смысл. Но я искренне хотел понять этих людей, так что послушно плелся за сестрой по сыпучим ступеням, постепенно вырываясь из лап душного подземелья.

Как бы я не заставлял себя тогда привыкнуть к Чреву, видеть белый свет было просто потрясающе.

Глава 3

Мы взбирались по шаткой лестнице, наверное, минут десять. Я тогда ужасно боялся смотреть вниз, ведь лестница была просто прикручена к стене небоскреба. В свой первый раз я не знал, как полюблю это место, но уже тогда чувствовал дрожь предвкушения. Первой, кто влез на самый верх, была Зоя. Она, склонившись над лестницей, протянула мне руку.

— Вот так, не падай, — сказала сестра, и мне тут же захотелось упасть. Вернее, мои глаза, наконец, обратили внимание на то, как далеко от нас находилась земля. Но я вовремя вспомнил о своих магнитных способностях. — Ну, смотри.

Я перебрался через парапет, едва не завалившись обратно. С высоты нам открывался вид на весь город, залитый оранжевым светом закатного солнца. Высоко в небе летел ключ, впереди шуршала река, а на сотни километров вокруг города простирались поля, уже убранные к зиме. Вид захватывал дух, потому что даже в лучшие свои годы я не смог бы нарисовать нечто подобное.

— Это… потрясающе, — только и смог выдавить из себя я, пытаясь устоять. Чистый воздух пьянил.

— И мы можем быть здесь только потому, что отрезаны от системы, — сказала мне Зоя, садясь на край крыши и свешивая вниз ноги. — У меня стоит пиратская, а твоя — сломана. В ином случае мы, как и прочие люди, уже были бы сосланы на север.

Я сел рядом, несколько боязно зыркнув в самый низ. Под нами сновали редкие машины, но с такой высоты они казались муравьишками. Мутанты бродили вокруг, иногда бросаясь под колеса. Я вообще смутно понимал принцип их работы, но потом мне объяснили, что они были активны в основном по ночам. Поэтому днем их пусть и боялись, но на улицы выходили. Все магазинчики защищены решетками на окнах, входы в здания тоже. Так что день был почти спокойным временем, когда мутировавшие угрожали жителям лишь отчасти.

Хорошо было просто наблюдать за миром под ногами, но мне опять требовалось включиться в разговор, все-таки мы не просто так пришли в это прекрасное место:

— Почему?

— Потому что система не терпит своеволия, — пояснила сестра, внимательно глядя на меня. Даже тогда я понимал, что это больная тема для моей семьи. Настоящий Игнат явно не разделял взглядов сестры и матери. Да и должен был? — Она контролирует каждый наш шаг. Ты думаешь, почему мы все живем в Чреве? — там глушится контроль. Я не знаю каково быть младшим инспектором, но остальным живется очень туго.

— Я не в противовес, я пытаюсь понять, — предупредил я, взглянув на сестру, — но вот неужели все, кого я встречал на улице — плохие люди, раз подчиняются системе?

— Поверь, ты ещё их не встретил. Многие ведь не буквально живут в Чреве, только те, кто уже преступил закон. Чаще всего народ приходит туда отдохнуть, затаиться или купить что-то нелегальное, — Зоя указала на город: — Скажи, чего здесь не хватает?

Я сначала решил, сестра говорит о «душе» или ещё чем-то эфемерном, но чем дольше я вглядывался в незнакомые улочки, тем больше находил странностей.

— На улицах практически нет людей, если не считать вокзала и снующих машин, — проговорил я, но это было самым началом. — Нигде не вижу школ, больниц, заводов, в конце концов.

— Школ? — переспросила Зоя, изогнув одну бровь. — Это что?

— Место, где учат детей.

— А, детских институтов, — сестра покивала, обрисовывая пальцем кружок на фоне города. — Но ты видишь, чего в городе много?

— На каждом углу белые здания без маркировки, — пожал я плечами. — Что это?

— Системные корпуса, — пояснила Зоя, доставая из куртки бинокль и протягивая его мне. — Глянь, что возле них происходит.

Сначала я примерно подсчитал эти одинаковые здания, найдя не меньше тридцати. Только потом приложил к глазам бинокль, находя подножие ближайшего корпуса. Прямо под ним людей грузили в большие машины, похожие на автобусы, только без опознавательных знаков. В основном это были либо мужчины, либо совсем мальчики, но и с десяток женщин в возрасте тоже присутствовало. Видимо, тех, у кого нет возможности иметь детей.

— И куда их везут всех? — спросил я, насмотревшись, как люди в белой форме догоняют беглецов и избивают их такими же белыми дубинками, на которых очень гротескно выделялась кровь. — И зачем?

— На перевоспитание. Все они провинились в той или иной степени. Кто-то присвоил государственную копейку, чтобы накормить умирающих с голоду детей, кто-то серьезно болеет и не может оплачивать ежемесячный налог, а кто-то сдался сам, лишь бы прикрыть своего близкого.

— И как их будут перевоспитывать?

— Ну, ничего необычного — бесплатный труд на полях, в шахтах и прочем. Кто-то ведь должен добывать полезные ископаемые, производить материалы для строительства и заниматься скотом. Зачем платить наемным рабочим, если можно использовать рабский труд? Многие так и не возвращаются домой, погибая от усталости или несчастных случаев. Жизнь у нас ценится, потому что людей в мире все ещё слишком мало. Низкая рождаемость, высокая смертность. Так что нет тюрем, как в книжках, нет казни. Только бесконечный круг контроля.

Я тогда загрузился немного. Зоя хоть и классная девчонка, но говорила она с таким жаром, что сквозь и рядом виднелись личные мотивы. Рассказы её были чрезмерно эмоциональными, лишенными тех необходимых фактов, из которых складывалась бы картинка. Но тогда у меня мозг кипел от всего избытка информации. Моя система не работала полноценно, так что мне и подтвердить её слова было нечем. Но выбора не было — сестра и жители Чрева куда охотнее примут незнайку вроде меня — думал я, качая ногой.

— Тогда… кто же управляет этой системой? — задал я вопрос, ещё многие годы остававшийся без полноценного ответа.

— Я не знаю, говорила уже, — хмыкнула Зоя, доставая мобильный из кармана. Сенсорный, без бренда. Она сфотографировала вид, пряча девайс обратно в карман. — Те, кто стоит за властью.

— Президент?

Зоя рассмеялась:

— Ты где этих древних словечек понахватался? Может ещё царь? Нет, конечно. Единственный правитель сейчас — система. Она решает каким законам мы будем подчиняться и никто более.

— Погоди, — я даже вскочил, резко наплевав на страх высоты, — выходит, вы живете, управляемые какой-то нейросетью, при этом не догадываясь, кто её настраивает?!

— Что значит «вы»? — хмыкнула сестра. — Вы тоже вообще-то, вы, уважаемый Игнат, ей ещё и подлизывали все это время. И… система говорит нам о инопланетянах, великой расе Эрлондов, пришедшей на выручку остаткам землян. Они…

— Погоди, что? — я остановил Зою, едва не свалившись с крыши. — Эрлондов? Как Эрлонд из «Властелина колец»?

— Что это? — только хлопала глазами моя сестра, а я поверить не мог, что человечество потеряло такое наследие.

Хотя это тогда не дало мне ничего. Может уши гуманоидов напомнили здешним предкам, то есть моим потомкам, эльфов? Это объяснило бы такое название. Либо и не было в самом деле никаких инопланетян, что люди просто дали им название, взятое с имени персонажа. Да и эта загадка сама по себе меня будоражила, пожалуй, я искал сакральный смысл в своем попадании в будущее. Мне хотелось найти объяснение тому, что я живу и существую, превратившись много веков назад в пепел.

— Расскажи про мутировавших, — прервал я молчание. — Что они такое? Во что вы верите?

— С ними все проще, то есть… с нами, — Зоя впервые с моменты нашей встречи улыбнулась мне тепло и искренне. — Ядерная зима не оставила выживших прежними. Да, это ужасные, невообразимые мучения, радиация не делает людей всесильными. Но за многие поколения с тех времен, влияние не осталось незамеченным. Дети в первые столетия здоровыми практически не рождались. Это, кстати, один из основных аргументов в поддержку теории о инопланетянах. Мол без их вмешательства, не осталось бы полноценных людей. Они ведь появлялись сначала то с тремя руками, то с двумя головами, пока мутации не становились все хуже.

— И… что? — сглотнув, спросил я, заметив как одна такая тварь стала взбираться по кирпичному дому. — Вот эти вот, что бродят всюду… Неудавшиеся люди?

— Ну, почти так, — Зоя забрала у меня бинокль, вглядываясь в того же мутанта, которого заметил и я. Он влез в приоткрытое окно второго этажа, так что сестра болезненно поморщилась. — Система контролирует рождаемость, следит за населением, как раз оправдываясь тем, что без неё мир заполнят вот такие твари. Без УЗИ сложно определить, кто там развивается в утробе, многие мамы, даже узнав о серьезных мутациях, оставляют ребенка, надеясь, что он сохранит рассудок. Но такого почти не бывает, физические мутанты рождаются уродливыми телом и душой, они словно дикие звери — бросаются на прохожих, ищут себе пропитание.

— И никто не занимается их отловом? Да и с момента рождения до вот таких взрослых… особей, проходит не один год. Неужели нельзя их прибить?

— Можно, конечно, — тяжело вздохнула Зоя, продолжая поглядывать в бинокль. — Но система демонстративно этим не занимается. Там же принцип «не убивать» во всем. А мы… иной раз, знаешь, тоже принципиально не хотим пули тратить. Да и всех не перебьешь. У людей сейчас на еду средств нет, не то, что на борьбу с мутантами. К тому же, это сколько сил надо. Они шустрые, опасные, отлично камуфлируются. Ты, прежде чем убьешь хоть одного, сам помрешь десять раз.

— Тоже верно… — я сунул руки в карманы, морщась от звуков сирены проезжающей мимо нас скорой. — Так, а мы чего? Почему ты сказала и про нас?

— Ну как, — она усмехнулась, ткнув меня пальцем в плечо, — кто-то рождается с кучей конечностей, а кто-то умеет ложки взглядом гнуть. По сути, такое же влияние атомной войны. Просто куда приятнее.

— Выходит, мой магнетизм — врожденная мутация? — удивился я, примагнитив пальцы к железному пруту, торчавшему между камней. — Какая-то она дурацкая.

— Мутации не выбирают, — рассмеялась сестра, заправив золотистую прядь за ухо. — Считаешь, лучше было бы бегать сейчас среди тех уродцев? Да и вообще, сейчас редко у кого появляются такие силы прикольные, да и хорошо, что хотя бы безобидные. Все чаще у нормальных людей мутируют лишние пальцы, странного цвета глаза. Так что нам ещё повезло.

— Так, а ты тоже магнитишься?

Зоя хитро покачала головой. Я даже решил, что она сейчас сделает что-то эдакое — спихнет меня с крыши или превратится в опоссума. Но девушка прикрыла глаза и, взмахнув руками для настроения, — плавно поднялась над крышей, буквально на пару сантиметров. Плюхнувшись обратно, она потерла задницу, ожидая моей реакции. А я тогда сидел, как дурак, с раскрытым ртом. Это ведь самая настоящая левитация! Правда, я тогда понятия не имел, какие она вообще дает преимущества. Я хоть мог компас соорудить из говна и палок, а Зойка чего? Разве что фокусы показывать.

— Так что нам крупно повезло! Мама беременная продолжала работать, в системе, естественно, не показывалась. Так что могли родиться и совсем ущербными.

Мне стало немного грустно тогда. Я вспомнил свою семью, дочь, жену и родителей. Конечно, хорошо, что они не выживают в этом новом мире, но я скучал. Очень скучал.

— Идем, — я протянул руку сестре, помогая ей подняться. — Хочу скорее освоиться в этом Чреве. Стать полезным членом общества.

— Это ты правильно решил, — похлопала меня по плечу Зоя, а после — мы начали спуск. — Я все жду, когда ты скажешь, что все это злая шутка и сдашь меня системникам.

— А ты что, такая неуловимая бестия, что нужно обязательно так изворачиваться и ломать твоему брату ребра и пальцы? — хохотнул я, но, заметив, что Зоя замерла, поднял на неё глаза. — Ты чего?

— Ты всегда меня так называл, — она отмахнулась, продолжая спускаться. — Да, я состою в сопротивлении. Если бы ты не умирал там возле баков, я бы ни за что не повелась. Повторюсь, для системников жизнь священна. Они бы по закону не смогли так сделать. Система не терпит исключений.

Сложные экзистенциальные вопросы меня тогда заботили меньше всего. Я плелся молча за сестрой, думая лишь о том, что не хочу возвращаться в Чрево. Мне было страшно встретить тех подонков, да и вообще, в свое время я не страдал клаустрофобией, но здесь меня ужасно душили потолки землянки. Ещё, как любой трус, я не задумывался о том, почему система закрывала глаза на столь жуткое подземелье. Все-таки невозможно было не заметить, что 70% жителей периодически уходят в зону без доступа.

Я так задумался об этом, что не заметил остановившуюся Зою и налетел на неё всем телом. Но сестра только подняла вверх руку, призывая меня замолчать. Я не сразу разобрался, что происходит, но стоило взгляду сфокусироваться на площади, ведущей к ступеням Чрева, я был готов ворваться в драку. Нет, это не мутанты устроили разбой, от них это было вполне ожидаемо.

Целая толпа системников хватала людей, оказывающихся возле главного входа. Это были совершенно разные люди, обязательно одетые в белую форму "Свободы". На лицах была одинаковая маска решимости, готовности противостоять злу. У некоторых в движении с голов спадали почти полицейские фуражки, а белый латекс пиджаков расстегивался, добавляя системникам небрежности. Один молодой парень пытался убежать, но его тут же догнали, на ходу ударяя в голову. Он упал, а на него налетело не менее пяти мужчин, что с силой принялись со всей силы избивать его дубинками.

В творящемся хаосе, Зоя поднесла палец к губам и им же махнула следовать за ней. Я еще какое-то время не мог шелохнуться, глядя на эти бесчинства. Системники вырывали детей из рук матерей, скидывая их в открытый прицеп служебной машины. Сестра схватила меня за рукав, насильно потянув в проулок. Очевидно, она вела меня к другому входу. Повсюду творилась суета, потому что каждый пытался скорее спрятаться в безопасную норку.

Нас и ещё пятерых людей зажала машина, отрезая путь к отступлению. Мы вжимались спинами в мусорные баки, пока у одной из женщин рядом плакал малыш. Я понимал, что стрельбу не откроют, взбираясь на мусорный бак и за руку затаскивая Зою к себе. Буквально подбросив её к высокому балкону, надеялся, что хватит высоты. Но её не хватило, благо, сестра воспользовалась своей мутацией, хватаясь за край выступа и перебираясь выше. Она свесилась ко мне протягивая руку, а я застыл, глядя на умоляющие лица остальных.

Но времени не было — даже секунды, системник уже толкнул женщину с ребенком в сторону. Она завалилась на спину, роняя малыша и ударяясь о соседний бак. Тогда я прыгнул, хватая Зою за руку, подтягиваясь и тоже взбираясь на балкон. С него мы сумели спрыгнуть на крышу гаража, стараясь выиграть побольше времени. Я уже и понятия не имел, где мы находимся, но Зоя почти уверенно вела меня по ей одной известному маршруту.

Уже у самого поворота к скрытой лестнице Чрева, мы заметили неожиданное препятствие. Живот скрутило, но я сдержал рвотный позыв. Системник насиловал девушку, ничем не старше моей сестры, держа её за волосы и дубинкой под горло. Асфальт был заляпан кровью, как и белое оружие, подозрительно выпачканное по диаметру. Девушка уже не сопротивлялась, едва стоя на дрожащих ногах. Но каждое движение сопровождалось наказанием, даже пока мы приближались, системник дважды ударил несчастную куда-то в ухо.

Мозг не мог сопоставить, как в мире, населенном жуткими мутантами, основное зло продолжали творить разумные люди?

И если я мог лишь смотреть, то Зоя куда-то запропастилась. Уже через пару секунд я заметил, как она оказалась возле мерзавца, с силой ударив его в голову железной трубой. Вскрикнул даже я, прижимая руки ко рту. Я не мог перестать смотреть, как моя сестра, яростно крича, раз за разом опускает трубу на голову лежачего системника. Только когда железо выскользнуло из её рук, Зоя ещё пару раз ударила бездыханное тело, попрыгав тяжелыми ботинками возле паха умершего. Его спина перекрывала мне обзор, но, черт, как же я был рад, что Зоя на моей стороне.

И ничего не говорило так красноречиво о происходящем ужасе, чем эта картина, как одна девушка спасает другую, пытаясь натянуть на неё разорванные штаны. Не помню точно как, но я взял себя в руки, снимая куртку и обвязывая её вокруг пояса пострадавшей. Закинул её на плечо — сама она идти не могла, устремляясь следом за сестрой в Чрево.

Вот так быстро меняется мнение о вонючей душной землянке. Теперь-то я был готов целовать эти стены, а потом взять лопату и пойти рыть ещё глубже, лишь бы меня не настигла рука закона.

— Вот туда, — на бегу указала Зоя, пока мы сквозь толпу пробирались вглубь. — Раненых собирают в левой части, нужно отнести её туда.

— Прям собирают? — с одышкой спросил я. Девушка была не тяжелой, но все норовила сползти с моего плеча. — И часто такое у вас происходит?

— Периодически, — хмыкнула сестра, задирая полиэтилен и пропуская нас. — Просто если собрать всех раненых вместе, то их родственники смогут разобрать своих и самостоятельно им помочь. Остальным придется выживать самим.

Я был в шоке от количества пострадавших. В огромном земляном зале пахло кровью и рвотой, но я уже почти этого не замечал. Пробираясь между рядами раненых, я отнес девушку к человеку со списком и осторожно сгрузил ее на белую простынь, расстеленную на голой рыхлой земле. Над несчастной тут же склонились двое людей с красными повязками, выясняя её имя и есть ли здесь родственники. На меня внимания не обращали, а потому я медленно отступал в темноту, к сестре, но все еще был не в силах отвести глаз от рыжеволосой бедняжки.

— Все будет хорошо, она из наших, — похлопала Зоя меня по плечу. — Идем в комнату, подальше от всех этих жутких событий.

Я был так разбит, что даже не пытался запомнить дорогу, едва волоча ноги. В голове проигрывался момент, когда Зоя со всей силы шарахнула системника трубой. Неужели это сейчас норма вещей? Выживает тот, кто готов на все ради своей жизни? На существование в подземелье, на проституцию, на убийство? Мне тогда казалось, что я, изнеженный уютной жизнью и не боящийся даже летающих всюду бомб, не должен был оказаться в подобном времени.

В комнате было тепло, пахло смесью сырости и женского парфюма. Я сидел на кровати, переваривая произошедшее и чувствуя, как меня клонит в сон. Было около девяти часов, но я ещё не успел полностью оклематься, да и этот новый мир высасывал из меня все соки. Сестра, что удивительно, переодевалась, насвистывая какую-то мелодию под нос, и совершенно меня не стеснялась, спуская трусики и оголяя красивое молодое тело.

Так же быстро она переоделась в другую одежду, накинув на себя белый халат с капюшоном.

Сунула ноги в тапочки и махнула на чайник:

— Ты не стесняйся, душ и туалет вон там, правда больше у меня нет мужской одежды, но потом найдем тебе что-нибудь, — она направилась к двери. — Я пока сбегаю проведаю маму, она что-то на сообщения не отвечает. Сам понимаешь, после облавы страшно за родных.

Я кивнул, глядя на то, как закрылась дверь. Честно говоря, сейчас я уже плохо помню, но, вроде, мне именно после этих происшествий перестали быть понятными мотивы настоящего Игната. Вот неужели, видя это все, он настолько не хотел жить в землянке, что был готов сеять такие же зверства? Неудивительно, что мать его не принимает. Зоя слишком хорошая, чтобы искренне возненавидеть кого-либо за совершенную ошибку. Хотя тому системнику она не дала право на исправление. Меня тогда это рассмешило: такие противоречивые пути. Казалось бы, системники хранят жизни, а мутировавшие — отнимают. Кто тут зло? А добро?

И есть ли разделение? Хотя понятно, что вся палитра этого мира строилась лишь на разных тонах серого. Ни система, ни ее противники не были черными или белыми. Но мне только предстояло в этом разобраться.

Сильный удар в дверь заставил меня подскочить и едва не упасть. В голове мелькнула мысль, что это очередная облава или зачистка, но когда дверь запросто снесли с петель — я понял, что все ещё хуже.

Лысый и его громила вошли внутрь, ухмыляясь и качая головой:

— Я не пойму, — сказал мой мучитель, — ты реально настолько тупой, раз вернулся? У тебя же был шанс бежать обратно в систему и сохранить свою безмозглую башку!

— Я не с системой, — старался сказать я, как можно убедительнее. — Я против них!

— Это ты своей наивной сестре будешь петь, — хмыкнул лысый, махнув второму приступать. — Ну, или уже не будешь.

Глава 4

Даже сейчас, находясь далеко от тех событий, я все ещё с ужасом вспоминаю ту жестокость, с которой лысый надо мной издевался. Это не походило на обычные побои и не напоминало попытку убийства, он просто хотел моих мучений. Сейчас я объясняю себе это тем, что он просто больной человек, знающий, что это останется безнаказанным. Ведь даже если бы меня снова отпустили, играя как кошка с мышкой, ни система, ни люди из Чрева не стали бы меня защищать.

Лысый хотел отыграться за всю свою боль, за все бесчинства системников, но ему был нужен как минимум настоящий Игнат, а не я. Совершенно невиновный человек. Но если я просто скажу, что мерзавец меня мучил, боюсь, вы не поймете, что он на самом деле со мной вытворял.

С силой сдавливая мне руку, лысый кончиком ножа выводил на моем плече очередную букву. Он писал слово «предатель» и с жаром обещал, что испишет меня как бумажный лист. Я орал, извивался, но получал за это очередной удар. И вы скажите: «Эй, многие добровольно терпят шрамирование и не ноют!», но лысый не царапал мне кожу, он резал по мясу. Подцепив неудачную букву, он сунул кончик ножа под кожу, немного подрезая лоскуток:

— Больно? — улыбнулся он на мой дикий крик. — Ну ты и тварь. А нам всем не больно? Детям, падла, не больно оставаться без родителей и подыхать с голоду?!

— Я ничего не делал! — орал тогда я, весь обливающийся потом и задыхающийся. — Я ни в чем не виноват! Я ничего не делал!

Лысый рассмеялся мне в лицо, продолжая срезать кожу. А я мог только кричать, правда, совсем не надеясь, что меня услышат. Как вдруг в комнате оказались двое ребят, которых я раньше не видел. Они выглядели слегка запыхавшимися и очень злыми. Честно говоря, я сразу понял, что это друзья сестры. Наверняка они пришли проведать её после облавы, но застали тут меня с лысым и молчаливого бугая.

И, мне казалось, сейчас лысый и этих парней отмутузит, так что я не надеялся на спасение. Это сейчас я знаю, что Зоя заметила лысого и попросила членов банды присмотреть за мной. И, знаете, они присмотрели.

— Ты что творишь, черт? — блондин, который был повыше, схватил лысого за шиворот и швырнул его на пол. Парень выглядел сильным, под толстовкой я не видел его фигуры, но громадные кисти выдавали в нем бойца. — Ты на нашу территорию полез?!

— Это мой жмых! — рявкнул с пола лысый, пока его бугай достал самый обычный пистолет, переводя его ствол с одного на другого. — Я его изловил! Я его отпустил! Я и убью!

— Ты че, — сунул руки в карманы толстовки блондин, наступая на лысого, — слепой? Ты находишься на территории Диссидентов! А кто раз свой двор попутал…

Когда щелкнул затвор, я решил, что выстрелил бугай. Но я ошибся. Тот второй, в черной маске, напомнившей мне времена ковида, уже опускал пистолет, оставивший ровное отверстие в груди бугая. Пошатнувшись, громила упал, перевернув небольшой столик на колесиках. Парень в маске выглядел заметно меньше, тоже высокий, но тощий, с темными волосами, убранными под кепку.

Я находился в полнейшем шоке. Парни были молодыми, и тогда я понимал, что они не моложе Игната, но для меня, взрослого человека, были совсем подростками! Лысый подскочил, бросился на блондина, но тот принял бой так спокойно, словно занимался этим каждый день. Схватка разворачивалась прямо около меня, пока парень в маске прошмыгнул мимо драки, доставая нож и тут же ловко перерезая веревки. Мои раны болели, но в новом теле я уже начинал привыкать к постоянной боли. О, как же я тогда был наивен!

Парень в маске выровнялся, уводя руку с ножом в замах:

— Ник, лови!

Блондин не словил. Холодное оружие прокатилось по земле, после чего парень наконец схватил его. Было все ещё жутко видеть убийство, но я, как в первый раз, не мог отвести глаз, наблюдая, словно в замедленной съемке, как лезвие входит в живот лысого. Раз удар, за ним ещё и ещё. С губ мужика срывался сдавленный хрип на каждый удар, но блондин не останавливался. Только когда тот в маске коснулся его плеча, блондин отскочил от лысого, все ещё сжимая нож.

Он повернулся ко мне, кивая каким-то своим мыслям. Потом обратился к напарнику:

— Веди его к нам, пусть Нина глянет. Я пока с этими разберусь.

Я тогда сразу сообразил, что от тел блондин будет избавляться.

— Понял, — кивнул второй, поднимая меня и помогая шагать. — Прислать Лиса или сам справишься?

— Лис же на вылазке, — отмахнулся блондин, подхватывая лысого за щиколотки. — Чешите уже.

Какое-то время мы шли молча. Помню, мне тогда так хреново было, но сейчас кажется, что больше эмоционально, потому что я держался изо всех сил, а когда пришла подмога — раскис. Но буквально несущий меня на себе парень со временем заметил мое состояние, начав развлекать разговорами:

— Так вот ты какой, брат Зои, — он в тот момент спускал меня по ступенькам ещё на уровень ниже. — Мы уже думали ты не существуешь. Таинственный родственник, бросивший семью, но все ещё любимый.

— И это только часть айсберга, — ухмыльнулся я, но внутри весь сжался. Дышать становилось труднее, а развешенных всюду лампочек светило меньше — мы постепенно утопали во тьме. — Как тебя зовут? Вы кто такие вообще?

— Я — Лука, но все зовут меня Горе, — представился парень, снимая маску и убирая её в карман. Видно, ему тоже тяжело дышалось.

Дальше я, как помнится, все время норовил потерять сознание. То от боли, то от невероятной усталости, свалившейся на меня, как снег на голову. Лука останавливался, свалил меня на землю и бил по щекам. Он спрашивал все ли системники такие слабаки, а я только хрипел ему, что не системник. Но дорога не была вечной, спустя какое-то время, хотя, подозреваю, оно было ещё дольше, чем мне казалось, перед нами вырос знак: «Не влезай — убьет». Я хотел тогда спросить, зачем мы влезаем, но сил не было. Да и хорошо, а то пусть мне ещё это было неизвестно, но Горе довольно раздражительный парень.

Самый младший, достигший только семнадцати лет, он уже был одним из самых крутых ребят в банде. Даже Ник, Никифор — лидер, уважал его больше остальных и брал себе в напарники. Ой, как бы мне не хотелось рассказывать о моей новой семье, стоило делать это все по порядку.

Прямо за знаком стояла железная будка, я ещё сперва подумал, что это щиток электрический. Но Лука подошел и громко затарабанил по дверце. Женский голос о чем-то его спросил — и нас пустили внутрь. Горе сразу уложил меня прямо на пол, выравнивая спину и фыркая. А я, заметив симпатичную незнакомку, тут же приободрился. Поднялся на локте, строя героическую мину.

Но тут я увидел, где мы находимся и даже сел, ошалело рассматривая обстановку. Это определенно было логово этих ребят. Я удивился, но потом выяснил, что это только проходная, а их комнаты тянутся далеко под землей. Наверху жила только Зоя, потому что нельзя было на базу водить клиентов. Остальные жили тут, своим небольшим составом.

— Так, пожалуйста, пойдем в мед кабинет, — склонилась надо мной девушка с пепельным хвостиком, в больших круглых очках. — Сам встанешь? Боюсь, я тебя не донесу.

— Да-да, — помню, как мне хотелось показать незнакомке, что я так же крут, как и остальные. — Куда идти?

Горе, конечно, закатил глаза, когда я почти бодренько хромал за девушкой. Ему-то приходилось меня по щекам бить, а тут прямо второе дыхание открылось. Но я тогда не задумывался об этом, входя в небольшое помещение, где лампочка была чуть поярче, а одну из стен занимали полочки с лекарствами. Меня усадили на кушетку, и девушка принялась осматривать мои раны.

— Что там? — спросил я, когда она отстранилась, зарываясь в полочки. — Буду жить?

— Да, сейчас промою раны и зашью, — она достала множество инструментов, но в лоток бросила только ножницы и изогнутую иглу. — Мне не в первый раз тебя лечить, что же за везение такое?

— А, так вот кто в тот раз перематывал мои ребра, — сказал я так, словно это не две недели назад было, а год. — Может я ранюсь ради этих встреч?

Девушка залилась краской, спешно отвернувшись. Да, в мое время на меня бы посмотрели как на идиота, а потом попросили уйти. Но она лишь убрала за ушко прядь волос и открыла пачку ваты, отправляя её в лоток.

— Меня зовут Нина, — представилась она, дезинфицируя иглу, а потом и проходясь ватным диском с ярким запахом спирта вокруг порезов. — Не так давно в Диссидентах, но ребята говорят, им со мной повезло. Мой папа был врачом в системе, я многому у него научилась.

— Почему «был»? — очень нагло спросил я, морщась от боли и пытаясь не смотреть на то, как Нина продевает нить в иглу. — И почему название такое странное? Диссиденты.

— Инакомыслящие, — улыбнулась медсестра, а именно так её прозвали за глаза. — Лис придумал. Очень в духе нашей группы. Мы, как и многие сейчас, отстаиваем взгляды, за которые по головке не гладят. Мы ведь буквально не согласны с официальной точкой зрения, да и с действующим политическим режимом. Диссидентами не становятся просто так, ведь мы готовы идти на риски, ставить на кон свою свободу и даже жизнь.

Мне понравился ответ, он звучал гордо. С того момента я, называя себя диссидентом, чувствовал горячее волнение в груди. И, конечно, я тогда просто не заметил, что Нина не дала четкого ответа на мой вопрос про отца, хотя, может, это было правильным решением. Много после я узнал, что он стал жертвой той самой системы, а сам спрятал Нину в Чреве.

— Зоя говорила, что у тебя что-то вроде потери памяти, — заговорила Нина и сделала первый стежок. Боли особой я не почувствовал, похоже, это был обезбол. — Считаешь, это амнезия от ударов?

— Не знаю, — что-то сочинять не хотелось — я слишком плохо разбирался в новом времени, чтобы придумать дельную ложь. — Но моя система не работает, так что может это связано.

Нина кивнула, сосредоточившись на шитье. Стежки она делала довольно аккуратные, видно, что далеко не в первый раз. Где-то на середине к нам заглянула Зоя, но, увидев, что работа кипит, она улыбнулась мне и скрылась. Нина же вскоре закончила, залепила меня пластырями и крепко перетянула бинтами. Заставила выпить пару таблеток, после чего, наконец, отпустила, но напоследок сказала, что мне лучше поесть и лечь отдыхать как можно скорее. Мол, организм сильно истощен, а у них нет капельниц и прочей аппаратуры, необходимый для моего полного восстановления.

Но меня захватывало происходящее, хотелось познакомиться с остальными и спросить Зою, как там её мама. Хотя сейчас пишу и… думаю, я боялся остаться наедине с осознанием всего происходящего. Для моего сознания это было очень тяжело — вроде и будущее, а вроде и не киберпанк. Ещё и система, и новая семья, и опасные мутанты. Так ещё и передохнуть почти не давали. Гоняли меня то твари, то системники, то бандиты.

Но случилось то, что я стал невольным свидетелем довольно противоречивой сцены, из-за чего взял принесенный Зоей ужин, перекусил — Лука даже чай мне сделал, — и завалился спать, думая уже вовсе не о своих трудностях. Дело в том, что когда я выполз из медицинского кабинета, где Нина проводила уборку, я услышал в одной из комнат голос сестры и Никифора, того блондина. Я хотел зайти и поблагодарить их обоих, но через щель увидел, как Ник прижимает сестру к себе за талию.

— Зой, можно, а? Пожалуйста. У меня уже нет сил терпеть! Я тебе, ты мне, м?

И пусть своим уставшим мозгом я не сразу понял, что от сестры хочет Никифор, но какое-то неприятное ощущение появилось просто мгновенно.

— Ладно, только быстро, — согласилась Зоя, и… Ник стащил с неё топ, вбирая в рот крупные соски. — Агх, — сестра отстранила голову парня, — это не быстро, Ник!

Тогда он развернул её, утыкая в небольшой стол. Спустил кожаные штаны Зои и свои спортивки, вставляя набухший член в неё. Только в тот момент, когда все вокруг заполнили чавканья, я вздрогнул, едва не упав. Второй раз за мое спасение сестра вот так отрабатывала, хотя она мне даже по факту родственницей не являлась! Я похромал оттуда прочь, чувствуя себя ещё хуже, чем было.

Уснуть долго не удавалось, тем более лежал я на старой тахте в прихожей. Потом пришла Нина и выдала мне таблетку снотворного, позволяя мне забыться и перестать думать о всей этой грязи.

Проснулся я ещё суток через двое. Меня разбудили громкие звуки, эхом отскакивающие от стен. Потом я узнал, что это вернулся Лис, живущий ближе всех к прихожей. Он колотил грушу, явно злой на что-то. Но тогда ещё я этого не знал, садясь и протирая глаза. Мимо пробежала Нина, спросила о моем самочувствии и пригласила принять душ у неё. Там меня уже ждали полотенце и новая одежда, так что утро было относительно добрым.

Так же Нина отвела меня в общую комнату, где меня уже ждали остальные. Я заметил восемь стульев, занятыми из которых были только четыре — Горе, Ник, Зоя и ещё один незнакомый мне парень. Нина плюхнулась около моей сестры, а мне отодвинул стул незнакомец, предлагая сесть рядом. Они определенно завтракали, потому что на столе стояла салатница и большое блюдо с яичницей. Странно, что не было никакого аромата еды, словно есть нам приходилось муляж. Хотя на вкус было очень даже вполне себе.

— Меня зовут Лис, — представился широкоплечий парень с убранными в низкий хвост рыжими волосами. — Я местный техник, если по простому. Хочу глянуть твою систему после завтрака. Ты как? За?

— Игнат, — я пожал его ладонь, кивнув, — конечно, за.

Потом мы обсуждали новости, из которых я узнал, что убитый Ником лысый вовсе не являлся главарем банды. Я-то боялся, что теперь нам всем не жить, но то, что он управлял бугаями, не значило, что он управляет и их бандитской группировкой. Никифор пообещал мне потом на досуге рассказать о этих подонках, потому что врага нужно знать в лицо. А то, что у меня были враги — к бабке не ходи.

Ещё Зоя рассказала, что та спасенная нами девочка в порядке, они уже даже виделись и та передавала мне слова благодарности. Я только скромно заметил, что все сделала Зоя, а ребята поддержали мой комментарий задорным смехом. Короче, приняли меня хорошо. Пусть Лука и был букой, он тоже усмехался, не оставаясь в стороне от компании. Никифор создавал впечатление сильного душой и телом человека, хотя я относился к нему с легким отвращением после увиденного на кануне. Я надеялся, что когда-нибудь это воспоминание исчезнет из моей головы, но, как видите, этого так и не случилось. Лис вообще мне понравился больше всех. Простой, с чувством юмора, но тоже не без тараканов. В этом времени, казалось, люди с тараканами — самые нормальные из всех. От того я стал иначе смотреть на милую скромную Нину, кажущуюся призраком из двухтысячных.

Зоя же была... душой этой компании. Она так смеялась и разбавляла обстановку, что я просто таял, стоило ей глянуть в мою сторону. Поверить не могу до сих пор, что настоящий Игнат бросил её наедине с проституцией. Пусть в новом времени это не было чем-то столь же зазорным, как в мои года, но все же я болел душой, что Зое приходилось продавать себя. Хотя, конечно, все были с ней очень милы, Никифор буквально умолял её о сексе, несмотря на то, что мог просто взять хрупкую девушку силой.

— Ну что, ты закончил? — спросил меня Лис, когда отодвинул свою тарелку. — Сил нет, как хочется полазить в твоей системе!

Я согласно встал — чувствовал себя более или менее хорошо, после еды тело разлилось приятным теплом. Но в тоже время я чувствовал легкое волнение, все-таки меня ждало первое знакомство с системой. Лис отвел меня в небольшую мастерскую, а остальные хвостиками пришли следом. Только Никифор отлучился куда-то по делам, точно уже не вспомню куда и зачем, но вроде помогать кому-то из ещё незнакомых мне ребят. Мастерская представляла собой несколько столов по стенам помещения — напомню, земляного — которые были заставлены самой разной техникой, от которой разбегались глаза.

В моем времени у меня был рабочий ноут, хотя дочери мы покупали компьютер. Так что я знал, что эти коробки вполне могут быть именно компьютерами, хотя у них не было стенок и внутренности торчали наружу. Монитор при этом был всего один, ещё и треснутый. Так же на стуле шумел ноутбук, отдаленно похожий на тот, которым когда-то пользовался я.

Теперь стоит сказать пару слов о самой системе, потому что тогда мне это особенно не разжевывали, да и разговор несколько стерся уже из памяти. Так что скажу от себя — системой оказались маленькие чипы, вживляемые сразу после рождения, когда уже наверняка было понятно, что ребенок в своем уме. Так была возможность контролировать человека ещё на стадии его обучения элементарным вещам. И тогда ребенок рос, пользуясь системой и привыкаяк ней, как к неотъемлемой части жизни. А система в ответ обладала всей информацией, начиная от местоположения и заканчивая запросами в сети.

Моя после запроса на ввод пароля вообще замолчала. Как я понял, здесь все избавлялись от всевидящего ока системы разными способами — кто-то вырезал чип, кто-то взламывал её, если позволяли финансы, а кто-то просто зарывался так глубоко под землю, что сигнал просто переставал ловить. Но вообще, закрыв глаза на бесчинства системников, я восторгался возможностям «Свободы». Она записывала воспоминания, вела заметки, ставила будильники, да, короче, все, что мы делали с помощью телефонов, только при это не нужно было даже отдавать мысленный приказ. Система сама выбирала оптимальное время пробуждения, зависимо от планов на день.

Полезная, короче, штука, но при этом и очень опасная. Я тогда лежал на диванчике с закрытыми глазами, пока Лис что-то без конца клацал на клавиатуре с подсветкой.

— Так, какой у тебя номер? — спросил он, тут же словив мой озадаченный взгляд. — Что пароль ты не помнишь — я в курсе, но свой номер-то знаешь?

Номера я не знал. Никакого. Как я выяснил в тот день, есть ещё заморочка в новом времени, что дети при рождении получают свой номер. Я сразу вспомнил аниме, где у ребят номера на шее были вытатуированы, но, благо, ничего подобного здесь я не заметил.

Спустя ещё минут сорок, Лис откинулся на стуле, задумчиво глядя на меня:

— Так. Кода нет, номера нет, есть у тебя хоть окошко «забыл пароль»?

Я открыл свою систему, просто захотел этого. Там внизу горела нужная надпись, и Лис велел на неё нажать, а потом продиктовать ему цифры. Потянулись долгие часы, я, кажется, прикорнул даже на том диване. Уже к вечеру к нам вошел Никифор, спрашивая о продвижении дел.

— Да черт его вообще! — Лис отъехал немного в сторону, демонстрируя лидеру комбинации из цифр. — Инспекторские системы вообще сумасшедшие, не подобраться!

Я как тогда ничего не понимал, так и сейчас с трудом мог бы пояснить, но оно и не шибко важно. Сам факт того, что наш названный хакер столкнулся с трудностями.

— А попробуй подсадить ему взломщика типа химеры, — предложил Никифор, задумчиво вглядываясь в цифры. — В крайнем случае удалим чип, поставим тот же, что и у Зои, смысл бороться за «Свободу», если по ней нас проще вычислить?

— Смысл в кодах, — подал голос я, а Ник вздрогнул, позабыв, что в темной комнате есть ещё один человек. — Этот лысый пытался их добыть, говорил, инкассаторы только загрузили новые, так что оттуда можно поиметь денег.

Я тогда чуши нагородил, для ребят оно прозвучало просто набором почти несвязных слов, но лидер все равно кивнул. Самое главное он точно разобрал, не смотря на полное отсутствие у меня понимания дела. Тогда потянулись ещё более долгие часы клацанья мышкой и клавиатурой. Только к утру, когда я досматривал десятый сон, меня растолкал Лис, велев немедленно открыть систему:

— Вводи: 24742 и подтверждай. По идее — сейчас не должно запросить пароль, если химера сработала как надо.

— А что за цифры?

— Твой номер. Я такой тупой, можно же было просто Зою спросить, сколько сил впустую.

«Свобода» долго крутила идентификацию, пока не подтвердила личность, предупреждая, что соединение с сетью потеряно. И пока Лис скакал радостный по комнате, я открывал все возможные маячки, свисавшие со всех сторон в поле моего зрения. Интерфейс был уже знакомый мне, в основном лаконично белый.

По подсказкам Лиса я нашел последние полученные коды, диктуя первый попавшийся технику. Тот ввел его себе в систему, потом достал нечто похожее на роутер, как сейчас знаю, подключившись к сети. Ещё пара минут, и он вскочил, радостно прыгая по мастерской:

— Игнат, твою же дивизию! Коды настоящие!

— Мы можем получить денег? — спросил я с сомнением, чувствуя, что окончательно теряюсь во всех этих сложностях.

— И ещё каких!

//бонус. Втубер Никифора//

Глава 5

Он бежал по коридору, то и дело спотыкаясь и едва не падая. Коридор белый-белый, глазу не за что зацепиться. Только в конце, прямо перед тупиковой стеной — блестящая дверная ручка. Он нажал на неё, сбивчиво дыша, и боялся увидеть непоправимое. Но когда дверь открывалась, прямо перед входом на коленях стояла Зоя, причем даже одетая.

— Помощник младшего инспектора Добролюбов, — обратился к нему мужчина, которого сразу было тяжело заметить. Седой, в белом костюме, да ещё и бледный, он растворялся в обстановке. — Зачем вы пожаловали?

— Пожалуйста, позвольте мне все исправить! — крикнул он, сжимая пальцами такой же белый костюм на груди. — Прошу вас! Что она сделала? Я всю исправлю, все возмещу!

— Исправите? — седой мужчина встал, бросая на стол папку, где лежали фотографии трупа. — Она отняла жизнь! Как вы это исправите?!

— Я… — его душили подступающие слёзы, но он сдерживал их изо всех сил. Глянув на Зою, он пошатнулся. — Я приму наказание вместо неё. Пожалуйста, отпустите сестру, она оступилась, но больше никогда!..

— Убийство — это не то преступление, на которое можно закрыть глаза, — мужчина постучал указательным пальцем по фотографиям. — Отсюда она отправится в колонию, а оттуда у нее лишь одна дорога — в могилу. И вы, молодой человек, побойтесь отправиться следом за сестрой. Вся ваша бравада — незаконна! Система велит наказывать убийц и прочих виновных, потому что только так человек сможет исправиться.

Но когда он собирался открыть рот, чтобы что-то ответить, Зоя совершила выпад, прямо из-за спины атакуя седовласого в живот. Маленькое тонкое лезвие пронзило мужчину, и алая краска окропила белые стены. Пока сестра наносила удары, отправляя ещё одного человека на тот свет, он неуверенно шагнул к ней, пачкая ботинки в растекающейся луже.

— Что… что ты наделала? — прохрипел он, пока Зоя перерезала веревки на ногах.

— Я пришла за тобой, — сестра схватила его за плечи, тут же притягивая к себе. — Прошу, пойдем домой! Мы с мамой думали, что ты отучишься и вернешься, а ты все не возвращаешься!

— Я не хочу… — проговорил он, отступая от Зои и вырываясь из объятий. — Я не могу! Убирайся отсюда, тебя же и правда отправят гнить в колонию!

— Я не уйду без тебя! — большие глаза сестры наполнились слезами. — Игнат, я так сильно скучаю по тебе! Нам с мамой очень сложно и…

Он с силой ударил её. Не ладонью, а кулаком. Зоя не устояла от неожиданности и, поскользнувшись на луже, упала на локти.

— За что? — она смотрела на него взглядом побитого щенка и не знала, вставать или ползать в ногах брата. — За что ты так со мной?

— Убирайся, — повторил тот, топнув и подняв в воздух брызги остывающей крови. — Я не могу вернуться. И никогда не смогу! Передай маме, что у неё больше нет сына. А у тебя брата! Какая же ты идиотка, что пришла сюда!

Зоя медленно встала. Было видно, что в глазах у нее что-то потухло. Плечи ссутулились, а спина сгорбилась. Казалось, некогда яркая девушка побледнела, посерела. Она толкнула его в плечо и унеслась прочь через белый коридор.

А он стоял и плакал, смотрел, как становится все больше алых отпечатков ног на белоснежном полу.

— Прости меня, — тихо прошептал он, возвращаясь в комнату. — Поверь, я ненавижу себя ещё сильнее.

Меня выбросило из чужого воспоминания в реальность, но я ещё какое-то время просто смотрел вперед, не различая, что передо мной происходит.

— Ты чего? — спросил Лис, вернувшись в мастерскую. — Что? Полез в сохраненные воспоминания?

Я тогда сразу пришел в себя, утерев выступившие слезы. Я решил думать, что просто сидел долго с открытыми глазами и они из-за этого слезились.

— Да, смотрел как плохо поступал с Зоей. Ничерта не помню.

— Ну, она на тебя не в обиде, — похлопал Лис меня по плечу, плюхнувшись за громко гудящий ноут. — Тем более, тогда она сможет наконец бросить продавать себя.

— Фу-ух, — утер я лоб, глядя на техника с облегчением, — не меня одного это беспокоит. Мне начинало казаться, что я окончательно спятил.

Лис рассмеялся, поворачиваясь на стуле ко мне:

— Ты неплохой парень, Игнат, какой-то хмурый только не по годам, — он рассматривал мое лицо, словно пытаясь найти в нем ответы. — Зоя… интересная девушка. Она очень красива и знает об этом. Ещё знает, что может этим пользоваться. И в пору бы делать это бесчестно, а она считает, что плату можно брать либо за товар, либо за услугу. Конечно, продавать себя — опасно, местами грязно, да ещё и незаконно. Но все мы уважаем её за столь стойкую позицию.

Я тогда молчал какое-то время, думая над словами Лиса. В чем-то он, конечно, прав, но я тоже начинал проникаться к удивительной незнакомке. Но моя позиция твердо строилась на том, что это мне в пору помогать ей, а не Зое ложиться под грязных жителей Чрева, ради того, чтобы содержать всю эту ораву. Да ещё и свалившийся ей на голову я со своими травмами и терками.

— Я… хотел ещё кое-что спросить, — начал тогда я, а Лис приподнял брови, показывая, что слушает. — Как… как вы все делаете в этих ужасных условиях? Неужели женщины рожают на этой голой земле? А пиратские системы? Почему люди не могут оборудовать себе нормальное место для жизни, а противостояние оказывают?

Теперь задумался Лис. Он немного помолчал, а потом тяжело вздохнул:

— Похоже, ты действительно ничего не помнишь. Это не первое место, где все мы прячемся. По всей России подобных — бесчисленное множество. Есть побольше, есть совсем крохи, а есть точно такие же. Но всех их ждет одинаковая судьба. Системники накрывают подземелья. И чем прочнее они внутри, тем вероятнее, что люди в белом войдут и после зальют все бетоном. Естественно, когда выведут всех жителей. А так — стоит системникам оказаться внутри, как народ выбивает ставни, удерживающие потолок и взрывает заложенный тротил. Не все, но очень многие готовы умереть, но не отдать свой дом, единственное спокойное место, убежище. А уже если есть шанс забрать с собой и людей системы…

— И сколько все это продолжается? — спросил я, когда Лис уже отвернулся от меня, стуча длинными пальцами по клавишам ноутбука.

— Долго. Систему подключили два века назад. У нас было время, чтобы научиться её взламывать и создавать свою, — он ненадолго замолчал, и я заметил, как он ввел мой номер в красное поле. — Многие системники в конце концов предают «Свободу». Так лет семьдесят назад, уже покойный, земля ему одеялом, Краснов Виталик — создал ту самую химеру, которой мы сломили твою защиту в системе. Он сам был техником, я многому от него научился, конечно, лично не встречал, но взрослел на его книгах. Вот он работал пятьдесят лет на «Свободу» по контракту, сейчас точно не известно, какой был у них договор, но Витале надоело все. После смерти жены, он все бросил, запустил химеру в основной блок сервера системы и свалил в такую глубь земли, что черви бы не достали. Хороший был человек, толковый. Написал три книги, отдал свою программу в общий доступ, ещё и разработал потом с другим крутым мужиком прототип системы «Белка». Это пиратка, сейчас половина Чрева на ней, хотя дорабатывали её, конечно, уже после смерти Краснова.

— Боже, сколького я не знаю, — я тогда слушал его с раскрытым ртом. Все было так сложно, но так интересно.

— Да это я тебе рассказываю то, чем сам увлекаюсь, — отмахнулся Лис. — Ты просто слушаешь с таким упоением, которое сейчас редко встретишь. Так, а я пока все. Скачиваю коды из твоей системы. Это займет часов пять, можем пока пойти к остальным, а то что-то у меня уже в глазах рябит. Зойка где-то черешни надыбала, решила, видно, отметить вступление нового члена банды.

Я встал следом за Лисом, разминая затекшее тело и догоняя его у двери:

— А что за новый член?

Техник расхохотался:

— Ты, конечно. Или она тебя не спрашивала о вступлении?

— Ни словечка, — хохотнул я, но уже как-то невесело. Тогда я боялся ответственности и разоблачения, хотя, конечно, мне не терпелось внести свою лепту. — Зима у порога. Где же эта бестия черешню смогла найти? Она-то зреет в начале лета!

— Есть у неё один клиент, — помрачнев, произнес Лис. Я прямо видел как осунулось его лицо. — Торгаш, поставками продовольствия для системников занимается. Может, привез из какой теплой страны, а часть украл. Чтобы продать или… оплатить Зойкины услуги. Сейчас все в плату берем.

Даже спрашивать как-то перехотелось. Я молча плелся следом, понимая, как сложно будет вписаться в эти ряды. Хотя, конечно, глупо было тогда думать о своем удобстве, но я запутался во всем этом многообразии информации, да так, что искал любые лазейки занять мозг чем попроще. Но когда мы пришли на кухню, я как-то даже растерялся. Все болтали, Нина расставляла посуду, пока остальные сносили стулья.

— Привет нашим трудягам, — сверкнула зубами Зоя, махнув нам. — Как успехи?

— Скачиваем кое-что, — только усмехнулся Лис, падая на стул и откидываясь на его спинку. — Что у вас нового?

— Серегу убили, — рассказывал Лука, вошедший из коридора, — системники из третьего блока загнали его в угол.

Я слушал рассказы, но, конечно, участвовать не мог. Что за Серега, что за блоки, да и остальной информационный шум пролетал мимо ушей. Я просто смотрел на Зою, чувствуя, как все тело расслабляется. Она стояла, облокотившись на стол локтями, в маечке с вырезом и спортивных шортах. Сестра смеялась, трусила золотистым хвостом, пока её молочная грудь поблескивала при желтоватом свете.

— …не пойдешь?

Я вздрогнул, только тогда осознав, что вошедший Никифор обращается ко мне.

— Прошу прощения? — откашлялся я. — Повтори, пожалуйста, что-то я перевариваю информацию.

— Это из-за химеры, — сказал Лис лидеру, — идет скачивание, так что Игнат будет зависать периодически. Но через пять часов все пройдет.

— Тогда вопроса это не отменяет, — кивнул Никифор, тоже сев за стол. — Игнат, я предлагаю тебе сходить завтра днем на помощь ребятам с банды.

— Я… я с удовольствием, — с готовностью согласился я. Конечно, спустя какое-то время я смог научиться сначала спрашивать, в чем заключалась миссия, а потом уже охотно соглашаться участвовать в ней. Понимаю, тогда наш светловолосый лидер, не без поддержки остальных, решил устроить мне боевое крещение. Сомневаюсь, конечно, что Зоя в этом участвовала, но парни определенно знали все.

— Значит, договорились, — Никифор вдруг достал что-то из кармана и протянул мне. — Вот, это подарок в честь твоего к нам присоединения. Чем богаты.

Передо мной лежал мобильный. Желтенький, с парой кнопок, такими мы пользовались где-то в 2010 году последний раз. Но это в свое время я бы смотрел на телефон, как на сомнительный раритет, тогда я просто обомлел. Дрожащими руками взял мобильный, открыл его, видя не совсем привычное оформление. Время было слева, да и на рабочем столе сразу виднелись последние вызовы. Вроде и как у нас, а в тоже время совсем иначе.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, клацая меню, — о, да здесь все ваши номера уже есть!

— Да, так мы сможем пропустить ту часть, где ты переспрашиваешь наши имена. Зойка, пока вы там внизу занимались, перефоткала всех присутствующих, а фотки отсутствующих нарыла у себя, — усмехнулся Никифор, помогая Нине поставить салатницу в центр стола. — Потом покажем тебе комнату. Пусть тут и душно, грязно и все в земле, но, поверь, очень быстро Чрево станет тебе домом и верным неживым другом.

— Уже это чувствую, — сказал я, демонстративно вытрусив землю из-за шиворота. Она то и дело сыпалась с потолка. — Так, а что за помощь нужна?

— Вообще мы занимаемся разными вещами, — Лис встал, забирая у Нины большую сковороду и принялся сам раскладывать жареную картошку по тарелкам. — Хотя все выбирают для себя более или менее определенную стезю. Я вот занимаюсь в основном техникой. Если нужно что-то взломать, починить, включая электрику и механику.

— Сантехникой тоже Лис занимается, — хмыкнул Горе, скрестив руки на груди. — Короче, что бы у тебя ни сломалось — просто неси Лису.

— Кроме костей, — хихикнула Зоя, закидывая в рот черешню, — это неси Нине.

— Да, вот, кстати, — поддакнул Лис, отставляя опустевшую сковороду и возвращаясь на свое место, — Нина у нас лечит все, кроме разбитого сердца. Это к Зойке!

Под общий смех, сестра стукнула рыжего, надув губы. Но даже я не удержался, растягивая губы в улыбке. Да уж, лучше и не скажешь.

— Вообще-то я ещё беру миссии с убийствами, — пихнула она всех особо смеющихся, потом тоже усаживаясь за стол. — И всякие задания, где нужно куда-то лезть, что-то доставать.

— На это большой спрос, — заметил Никифор, — много есть вещей, сделать которые может только либо тощий паренёк, либо девушка. Девушек мало, а Горе боится спускаться в шахты.

Снова приступ смеха, а я шутку не совсем понял. Как я потом узнал, она была локальной. Есть история о том, как Луке предложили много денег за спуск в шахту. И если сначала он согласился, то потом потерял сознание при спуске. И его не только вытаскивать пришлось, так ещё и подменять, чтобы заказчик не заметил. Горе с тех пор краснел, но как-то почти обижено, уводя нос в другую сторону и раздраженно фыркая.

— И… какие миссии берешь ты? — спросил тогда его я, потому что Горе для меня был на тот момент самым загадочным персонажем. — Так на глаз и не определишь.

— Да нет, — отмахнулся Ник, — это просто. Ты же уже видел — Лука стреляет. Я ещё не видел, чтобы он промахивался.

— Как невежливо с вашей стороны, — хмыкнул Горе, беря вилку и накалывая на неё помидорку. — Я не только стреляю, я занимаюсь чисткой, доработкой и перекупом оружия. Сейчас огнестрелы на вес золота. Я второй добытчик после Зои. Да и просто в бою дам вам всем фору.

Я присвистнул тогда, на самом деле поражаясь разношерстности группы. А это я ещё и не со всеми знаком.

— А я, — прожевав, продолжил Никифор, — в основном занимаюсь мутантами. Не люблю заварушки с нормальными людьми, хотя системники тоже жутко раздражают. К какой изящной работе я не горазд, а вот разбираться с мутировавшими — как раз по мне.

— И многих ты убил? — спросил я, после чего повисла тишина. Зоя хотела что-то сказать, но лидер остановил её взмахом руки.

— Я не говорил, что только убиваю их, — карие глаза Ника потемнели. Он не был зол, просто как-то… загрузился. — Они тоже люди, просто… больные. Я помогаю их ловить, выгонять из жилищ, иногда даже спасаю самих мутировавших, если за это платят. Конечно, в 90% случаев мне приходится убивать их, ничего не поделаешь. Они неразумны, нельзя просто объяснить мутантам, что плохо жрать людей. Как бы сильно не хотелось. Но давайте уже есть, а то все остывает.

Мне уже не терпелось узнать остальных членов и чем они занимаются. Но тогда я уяснил, что моя тяга к получению информации может принести не только пользу. В итоге просидели мы так до самой ночи, ели черешню, говорили ни о чем. Я постепенно узнавал команду поближе, конечно, не настолько, как Зою. Когда мы пересели на диван с двумя креслами, сестре не досталось места. Ей предложили притащить кресло из коридора, но бестия просто забралась ко мне на руки.

Я старался держать себя в руках, периодически вспоминал старых голых бабок, чтобы Зоя не почувствовала мой поднимающийся стояк. Она же просто обнимала меня за шею и грелась в братских объятиях — как я мог прервать эту идиллию? Помогала Нина, рассказывала остальным, как прошло её задание, где ей пришлось реанимировать мужчину, не заметившего растяжку. Конечно, я тогда задал логический вопрос о том, где, как и почему эта растяжка появилась, но четкого ответа мне тогда не дали.

Как я позже узнал, дело в том, что помимо основного города, чуть дальше есть лес, а там уже одному богу известно, что твориться. Мутанты туда иногда дневать уходят, так что особо жестокие и мстительные расставляют там всякие мины. В тот раз не повезло жителю даже не нашего Чрева, сам он был из какой-то деревушки неподалеку. Вообще там все под системой было, но он и ещё человек что жили в подобной землянке. Нести его туда было небезопасно, а отдавать системникам — чревато.

— Хочу провести тебе экскурсию, — Зоя зевнула и встала, потащив меня за руку. — Всем доброй ночи, я потом сама наверх пойду!

Никифор перехватил сестру за шорты, потянув на себя. Черт, я уже тогда понял, что наш лидер влюблен в неё. Зоя наверняка знала об этом, но то ли чувств его не разделяла, то ли не хотела что-то начинать.

— Определяй новенького и пойдем, — хмыкнул он, отпуская шорты сестры. — Надумала она одна лазить.

Я, честно говоря, хотел с ними напроситься, мне бы не помешало запомнить дорогу, да и проконтролировать заодно, не будет ли Ник опять лезть к сестре. Но Зоя меня уже утащила в глубь их базы, водя меня уж слишком узкими коридорами:

— Здесь живет Горе, он терпеть не может, когда кто-то входит к нему в комнату, но пока не видит, давай покажу, — я и хотел бы ей возразить, но сестра уже распахнула дверь, утаскивая меня внутрь. Горе жил так, как от него и ожидалось — мрачная атмосфера, куча оружия всюду и рассыпанные по полу гильзы. Выделялся только белый плюшевый кот на постели, так что я тогда решил, что даже ему ничего человеческого не чуждо. — Ой, скука смертная! Идем скорее дальше, пока он не заявился!

Потом она показала мне спальни остальных. Комнату Нины я уже видел, скромная и полупустая. Все аккуратно и разложено по полочкам. Стоит заметить, у неё у единственной были полы. Зоя пояснила, что это было едва ли не единственное условие Нины перед вступлением, так что парни раздобыли доски и уложили их на утрамбованную землю. Поверху постелили линолеум, а у кровати медсестра бросила розовый пушистый коврик.

В спальне Никифора я отчасти тоже был, так что старался ничем этого не выдать. Спартанская обстановка и все тут. Лис жил довольно интересно, у него были несколько ноутов в комнате, куча коробок с запчастями и проводами и груша для битья. Я тогда удивился, как это она не вырывалась из потолка.

— А вот и комната нового члена группы, — Зоя затащила меня за очередную дверь, держа мне глаза прикрытыми её ладошками. — Готов? Открываю. Смотри.

Комнатушка была маленькой, зато в ней стояла большая кровать, стол и шкаф. Постельное уже было застелено, так что я прошелся по нему ладонью, чувствуя мягкость матраса и почти хрустящую чистоту белья. Зоя уже распахнула шкаф, демонстрируя пару заполненных полочек:

— Парни скинулись тебе, — сестра выглядела такой взволнованной и смущенной. Мне тогда показалось, что она много лет мечтала об этом миге. — Все, что черное — это от Горе. Одежда, конечно, не новая, но…

— Это уже больше, чем я мог бы мечтать, — не помню, что на меня нашло, но я потянул Зою на себя, заключая её в объятия. Она крепко прижалась ко мне, шмыгая носом, хоть и пытаясь скрыть это изо всех сил. Черт, я сразу вспомнил увиденное в системе, легко целуя сестру в висок. — Извини, что вел себя как мудак.

— Ну что ты, — Зоя выдохнула, растворяясь в этих затянувшихся объятиях. — Я понимаю, ты не мог иначе.

Я легонько отстранил Зою, снова осматривая свое новое жилище, чтобы сгладить неловкость. Она же просто присела на край стола, пряча под себя руки:

— Ты говори, если тебе что-то сюда нужно, — она пожала плечами, — не знаю что. Типо там светильник какой, может ещё одну подушку. У меня очень много всякого барахла. Приходи поройся на досуге.

— Так может сейчас можно? — я нашел повод напроситься с ними. — Никифор меня обратно проведет.

— О, отличная идея!

Мы тогда пошли сообщать об этом лидеру, но выяснилось, что мне нужно пойти с Лисом, чтобы все закончить. Так что Ник увел Зою один, а я ещё долго думал об этом. Меня уже и спать отпустили, а этого наглеца все не было. Только когда я услышал, что он пришел, переговариваясь с Лисом, я наконец смог уснуть.

Глава 6

Точно не вспомню уже, что я делал тем утром до прихода лидера, но определенно ничего выдающегося, раз оно даже не задержалось в моей памяти. А система сохраняет все моменты, которые несут в себе что-то важное. Кажется, я позавтракал с Ниной — остальных не было, хотел даже пойти прогуляться, поискать выход наверх. Но меня за локоть перехватил Никифор ещё у двери, усадив на диван в прихожей. Выглядел парень слегка помятым, на щеке виднелась царапина, а на его серой футболке под расстегнутой кофтой расплылись свежие капли грязи.

— Планы немного поменялись, — он внимательно осмотрел меня, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. — Тем, что я тебе поручить хотел, займется Зоя, ты нужен нам четвертым в непростом деле. Как у тебя с мутантами?

— Ну… Уже приходилось давать им в морду, — почти не солгал я, если отбросить момент того, что это было в самом начале и на чистом адреналине.

— Тогда пошли, — Никифор практически вытолкал меня за дверь и за толстовку потащил наверх. — Слушай, ввожу в курс дела: мы с парнями чистили один дом, там ребенок на ночь оставил окно открытым. Набралось штук пять мутировавших, думали втроем справимся. В итоге там все совсем худо, пара из них каким-то чертом пробила потолок и упала к спящим соседям — сожрали семейную пару системников, так им и надо. Но у них там ребенок лет четырех, закрылся в комнате и плачет. Не знаю почему он ещё не вызвал полицию, наверное, слишком мал и напуган, но заказчики с системниками связываться не хотят. Придется нам лезть.

— Погоди, то есть… — я пытался и слушать и дорогу запоминать, потому что путь, которым вел меня Никифор, был коротким и шел сразу на улицу. — Мутанты вот прямо сожрали их? И не будет разбирательств, помощи, расследования? Да и как они сумели забраться внутрь? Всюду решетки.

— А кто оплачивать это будет? — хмыкнул Никифор, останавливаясь около байка и вручая мне белый потрепанный шлем. — Надевай. Я пока не особо вникал, но мутировавшие — это не те, чьи действия стоит объяснять с точки зрения логики. Они лезут за едой даже на крыши домов. По пожарным лестницам, по тем самым решеткам. Иногда им достаточно взобраться на гараж, а потом оттуда на соседний дом. Что конкретно в нашем случае — не знаю, но, думаю, мы это увидим. Короче, ещё мутировавшим никто не указ. Никто не станет разбираться, а в особой шумихе и вовсе не поленятся кого из наших притянуть, лишь бы упечь подальше да подольше. Система верит им куда охотнее. Все, садись, поехали.

Водил Никифор уверенно, на поворотах заваливая байк практически набок. Я глазел по сторонам, внутри весь дрожа от страха перед неизвестностью. Вот совсем недавно! — семьсот лет назад, я был обычным художником, прилежным семьянином, и вот теперь я мало того, что пацан восемнадцатилетний, так ещё и должен сражаться с мутантами! Но дорога была не настолько длинной, чтобы я успел к этому подготовиться.

Мы остановились около самого обычного двенадцатиэтажного дома. Припарковались, скинули шлемы и побежали к подъезду. Только сейчас я заметил, что магнитная дверь совсем не такая беззащитная, как в мое время, когда достаточно было посильнее рвануть, чтобы без труда попасть в любой дом. Эта была практически бронированной, хотя стандартный домофон, конечно же, прилагался. Мы же в России все-таки!

Никифор набрал цифры квартиры, после чего ему ответил какой-то незнакомый голос. Узнав своего лидера, он открыл, и мы бегом понеслись внутрь. Я тогда наконец сообразил, что вряд ли с нами будут Лука и Лис, они ведь оба не занимаются мутантами!

— А… а кто там ещё из наших? — спросил я, когда мы, не став ждать лифт, бросились по ступеням вверх.

— Ты их пока не встречал, но парни все молодцы, — Никифор был уже сосредоточен на выполнении миссии. — Ким и Шифер, — сказал он и тряхнул светлыми волосами. — То есть Алинур и Антон. Ребята что надо, как раз на деле и познакомитесь.

Я только кивнул, потому что мы поднялись на нужный этаж. Дверь квартиры была полностью открыта, а на пороге с сигаретой в зубах стоял самый настоящий казах. Кимом его явно не за маленький член прозвали. Хотя откуда мне знать? Но в остальном выглядел он вполне по-русски. Черный спортивный костюм, разве что без трех полосок, стоптанные кроссовки. Все лицо и шея заляпаны кровью, в волосах сбоку вообще кусочек кожи застрял.

— Алинур, — протянул он мне руку. Крепкое рукопожатие, мрачный взгляд темных глаз. — Идем, мы прижали двоих здесь, нижних пока не трогали.

Он бросил бычок на пол и потушил его носком кроссовка. Парень, пропустив нас, закрыл дверь на замок. Щелчок прозвучал для меня как выстрел, волосы встали дыбом, а по телу побежали мурашки. Нет, конечно, я понимал, что не один, что это работа, за которую я планирую всерьез взяться, но… черт, тогда это было просто невозможно жутко.

Ким провел нас вглубь дома, откуда слышались самые разны звуки. Стук, скрежет, да даже какая-то бессвязная речь. Все вокруг было заляпано кровью, в полу целые борозды, словно что-то тяжелое волокли. Хотя вообще вся атмосфера была такой… гнетущей. Дом был старый, хотя с фасада очень даже ничего. Данная квартира, правда, выглядела очень сыпучей, доски скрипели, стены сыпались. Не удивительно, что в какой-то момент провалился пол. Казалось, что если бы я подпрыгнул — то провалился бы все туда же.

Хуже всего, правда, было то, что на виду лежали два трупа — бабушки и дедушки, потом я заметил ещё один — детский, но на тот момент рассматривал то, что осталось от пожилых людей. Меня не вырвало, но было близко. Тела стариков будто каноэ выели, раскрыв грудины. Местами было сожрана и кожа, у женщины отсутствовала половина конечностей. Я, с нелегкой руки Никифора, поднялся, направляясь все ближе к доносящимся звукам. Меня слегка штормило, но мне удалось довольно быстро переключить внимание на ещё одного члена группы, что отсалютовал мне, облокотившись спиной на дверь, о которую бились с другой стороны:

— Рад видеть подмогу, — он усмехнулся, опуская с плеча биту, — я Антон. Можно Тоха, но эти зовут меня Шифером.

— П-почему? — только и сумел выдавить я, все ещё отходя от увиденного.

— У него не все дома, — бросил Ким, бросив на пол спортивную сумку. Он присел, зарываясь в неё. — Потом узнаешь его поближе и иначе называть не сможешь. Так, — Алинур поднял голову, — Никифор, тебе как обычно?

— Да, давай мачете, — лидер протянул руку, забирая вытянутое из сумки оружие. — Новенькому дай то, что полегче. У него первый раз. Ким, кстати, задай Игнату инструкцию.

Алинур кивнул, достал ещё мачете и махнул мне следовать за ним. Он провел меня через коридор, где я, к несчастью, заглянул в детскую. После мы, наконец, вошли в зал. Там была огромная дыра в полу, такая, что чтобы видеть все внизу, можно было за порог далеко не заходить. Ким прямо своим топором, прихваченным из сумки, указал на снующих внизу тварей:

— Вот такие там за дверью. Двое, все окровавленные и желающие задрать ещё людишек, — он дал мне понаблюдать за мутантами, которые, словно почувствовав наше присутствие, задрали головы и наблюдали. У одного из них не было половины лица и шеи, голова росла прямо из туловища, но из-за этого нижняя челюсть оказалась почти на груди. Второй же показался мне похожим на дерево, — так жутко из его рук росли другие руки. Так же ещё пара располагалась на груди, а вторая — на спине. — Бить нужно, как будто убиваешь вампиров. Пытайся отрубить голову или пробить сердце. Проблема в том, что сердца у них смещены, никогда точно не знаешь, где оно у мутанта окажется, но оно обязательно есть. Поэтому башку отрубить проще, она всегда примерно… наверху, ну или торчит из груди.

— Отличный совет… — выдавил из себя я, понимая, что первого мутанта снизу убить будет не так просто. Что ему, туловище пилить? Или высунувшуюся часть башки будет достаточно?

— Если не получается — руби конечности, отсекай рты, — подытожил Алинур, взвешивая топор в руке. — Так они перестанут быть опасными, а значит — истекут себе спокойно кровью.

— А стрелять в них разве не проще?

— Когда как, — пожал плечами Ким, указывая на третьего, что показался в дыре. — Вот куда в него стрелять? Башки-то нет. Да и отсюда не перестреляешь, шустрые, разбегутся. Вниз спустишься — задерут, даже если потом сдохнут от ранений, но едва ли тебе это поможет на том свете. Боли они не чувствуют, так что легче всего просто рубить. К тому же, так меньше шума. Это меньше привлекает других мутировавших, да и никто не вызовет системников. А то пули придется и на них тратить.

Я кивнул. Инструктаж был пройден, так что Алинур направился обратно, а я — следом. Когда мы подходили, был слышен разговор Никифора с Антоном. Они обсуждали смерть все ещё оставшегося для меня неизвестным Сереги. Но, стоило нам подойти, они тут же перехватили оружие покрепче, собираясь начинать. Ник поднял руку, призывая всех обратить на него внимание:

— Шифер, ты танкуй, по старой схеме. Игнат, если что страхуй, но сильно в драку не лезь. Нас сейчас в два раза больше, чем их, так что не мешайся под ногами. Погнали.

Ким вставил ключ в дверь и рывком открыл её. Внутрь тут же влетел Шифер, в самом деле какой-то безбашенный, а за ним сам Алинур. Мутанты ринулись в бой, вереща и раскрывая ужасные пасти. Шифер битой ударил первого, что удивительно, одетого в рубашку. Обычно они разгуливали голые, не имея при себе особых половых признаков, да и нормального количества конечностей под человеческую одежду. Здесь же мутант был приличный, правда, весь в крови несчастных, которых до этого сожрал.

Ник подлетел к ударенному монстру, пока тот вставал, рывком отрубая ему башку. Брызнул фонтан какой-то черной крови, а отрубленная голова с грохотом упала, покатившись к стене. Мы с Кимом тоже не стояли в стороне, он ударил второго топором, правда, пусть лезвие и пробило его череп, мутант продолжил бежать на Алинура. Я, хоть и напуганный до чертиков, на чистом адреналине повторил за Никифором, отрубая голову монстру.

Парни хлопали меня по спине, говорили, что я круто сработал, что им давно нужен был такой смышленый боец. А я смотрел на отрубленную голову, на свои окровавленные руки и чувствовал привкус горькой крови на губах, что брызнула мне в лицо. Хотел сначала упустить этот момент, но… тогда меня стошнило, хотя ребята не восприняли это за слабость. Наоборот, Шифер на полном серьезе сказал, что так лишаются девственности с убийствами.

Так что с того момента я ещё более официально был принят в группу. Помню, как мне тогда хотелось отбросить свой возраст, которого я совсем не ощущал в новом мире. Просто знаете… начать жизнь практически сначала. Да, у моего тела был свой бэкграунд, но он позволял мне заново учиться привычным для этого времени вещам. Таким, как убийство монстров.

Ребята тогда перевели дух и повели меня обратно к дыре. Мы стояли какое-то время, смотрели на одного мутанта, которого было видно на тот момент и думали, как же спасти малыша, при этом избежав потерь.

— Короче, — Шифер закатал рукава, потирая ладонь о ладонь, пока его бита была зажата подмышкой, — просто нырнем туда. Че сиськи мять, а?!

С одной стороны, я обрадовался выражению про сиськи, хоть что-то остается неизменным, но с другой… Прыгать в руки к мутантам не хотелось. Высоковато, можно неудачно упасть и стать обузой для других. А мутантов там уже не двое, поэтому если сделать ошибку — можно и пропасть совсем. Но Шифера слушать не спешили, Никифор с Кимом обсуждали более осторожные планы. Алинур предложил выманивать к дыре мутантов и пустить в них пару пуль с глушителем. Правда, импровизированным. Горе с нами не было, так что успех обещать никто не мог, так что пока мы думали, продолжая рассматривать жизнь монстров под нами.

Как вдруг я поднял глаза на Никифора:

— Слушай, так, а зачем мы усложняем? — тут, как сейчас понимаю, сработал принцип как с детьми. Пока взрослые ищут сложные ответы, дети говорят первое, что придет в голову, оказываясь правы. В этом случае ответ тоже был очень простым, и моему незакаленному мутантами разуму оказалось проще сообразить план действий. — Можно ведь через дверь войти!

— Предлагаешь спуститься на этаж и вынести железную дверь? — как-то скептически хмыкнул Никифор.

Ким, неожиданно, поддержал меня:

— Игнат прав, Ник. Это будет самый безопасный вариант. Да и дверь н обязательно прямо выносить. Сделаем это бесшумно, Шифер умеет взламывать замки.

— Но на это нужно время, а из соседних квартир могут выглянуть неравнодушные и вызвать системников, — уклончиво ответил лидер, прислонившись плечом к дверному косяку. — Хотя если пока Шифер взламывает — выставим караул и будем следить за соседями и подъезжающими машинами — может получиться.

Так мы и решили. Я был просто рад, что смог помочь, чувствуя себя снова в колледже, когда приходилось вливаться в коллектив. Но ребята действительно нравились мне. Не знаю почему, но в такие моменты я чувствовал себя полностью в своей тарелке. Как будто… это то, ради чего я попал в новое время.

Ким составил план. Мы быстро рассредоточились по своим позициям, начиная действовать. Меня поставили помогать Шиферу, потому что у меня была система «Свобода», пусть взломанная и не работающая даже наверху — иначе меня слишком просто было бы найти системникам, но удостоверение помощника инспектора все ещё оставалось. Так я мог бы ненадолго успокоить соседей, хотя лучше его, конечно, не показывать. Иначе запомнили бы мое имя и… начался б полноценный поиск предателя. А так, я просто числился пропавшим без вести. Вот и угадай, мутанты задрали или бандитам дорогу перешел…

Да и связь у меня была только по телефону, ведь моя система все ещё не работала. А Ким, сидевший на крыше, прямо мысленно мог связаться с Шифером и Ником, чтобы предупредить об облаве. Сам лидер стоял ближе к запасному выходу, куда мы все должны были бы рвануть по сигналу Кима. По сути это было открытое окно, из которого можно допрыгнуть к пожарной лестнице. Правда, как спускался бы Алинур — я не задумался, хотя позже узнал, что он был на крыше другого дома и ему вообще облава не угрожала.

Да, так мы и остались втроем против троих мутантов, но рисковать свободой не хотел никто. Хотя все происходило так быстро и слажено, что я даже подумал, будто бы вхожу во вкус. Шиферу понадобилось минут сорок на один замок и ещё час — на второй. Зато тихо, незаметно. А потом стало уже совсем не страшно за шум, потому что действовали мы быстро, и системники никак не успели бы до нас добраться.

Шифер распахнул дверь по сигналу Ника, что уже спустился к нам. Открыл и тут же закрыл, стоило первому рукастому мутанту выбежать на лестничную площадку. Я, пользуясь топоров Кима, вогнал лезвие тому в лицо, ударяя монстра спиной о стену. Никифор махнул следом мачете, отрубая башку мутанту. Когда его тело упало на бетонный пол, мы переглянулись и кивнули, мол выпускай следующего. Со вторым повторили примерно тоже самое, только долго возились, ведь у мутанта толком головы и не было.

Никифор отрубил тому верхнюю часть, хотя мозг, очевидно, находился уже в туловище. Тогда Шифер просто вынул ножик, сверху вогнав его в кровоточащее отверстие. Мутант затих, опадая по беленой стене. Проблемой стал третий, он не выбежал на шум, продолжая ломиться в дверь комнаты, где прятался ребенок. Так что нам пришлось войти и… я никогда не забуду то, что там увидел.

Времени у нас не было ни мгновения, ведь, стоило нам войти, мутант наконец пробил дверь, сквозь дыру в ней попадая внутрь. Это была коморка, где на полу сидел маленький мальчик, что закричал, стоило твари показаться в проеме. Никифор вынул пистолет, плевав на шум и на системников, разряжая пистолет в мутанта. Мы подбежали, схватили завалившегося на ребенка монстра, оттягивая и бросая на пол.

Ник сел около мальчика, глядя на то, как фонтанирует кровь из горла, откуда зубами был вырван кусок.

Конечно, он ещё пытался что-то сделать, снял кофту, приложил к ране, велел нам вызвать скорую. Но мы с Шифером молча стояли позади, понимая, что… в этом никакого смысла нет. Уже через пару секунд ребенок перестал дергаться и обмяк, а Ник разжал руки, медленно вставая. Он обернулся на нас, пытаясь увидеть на наших лицах хоть что-то, но там, очевидно, было пусто. Шифер вообще хмыкнул и вышел, а я… был настолько ошеломлен, что не мог издать ни звука.

Залитые кровью пол и стена, окровавленный Ник, изрешеченный пулями мутант. Все это закрутилось в уродливом калейдоскопе, смешиваясь с запахом пороха, рвоты и крови. Я смотрел на труп, не в силах моргнуть или пошевелиться. Из этого состояния меня вывело то, с какой силой Шифер потянул меня за руку к окну. Я ничего не понимал, просто повторял за Никифором, что выпрыгнул первым, повисая настоковой трубе и съезжая по ней вниз.

Следом Шифер толкнул и меня, я вообще куда-то в сторону прыгнул, понимая, что вот-вот пролечу мимо. Спасибо моему магнетизму, что я все же зацепился и от страха, наконец, пришел в себя. Только тогда я понял, что все это время мир был лишен для меня звуков, а когда они появились — я едва ли не обмочился на той трубе.

Выли серены, Никифор кричал нам поторапливаться, а Шифер уже прыгнул, едва не придавив меня на той трубе.

Мы вместе съехали вниз. Только тогда я с запозданием понял, что все ещё сжимаю топор, и побежал в проулок следом за лидером. Мы петляли с места на место, носились по дворам, пока не встретили наконец Кима. Это он заметил выехавшие бригады, предупредив нас заблаговременно. Тогда мы неслись уже к определенному месте — ступенькам, ведущим в Чрево. Вот тогда я разделял общее мнение о затхлом подземелье — милый дом, пожалуйста, спаси и спрячь.

Я ужасно запыхался, сердце стучало уже где-то в горле. Легкие сдавливало, голова кружилась, сил почти не осталось, хотя адреналин гнал нас все быстрее. И вот заветная дыра в асфальте, Никифор открыл нам путь, как вдруг послышался топот, а за ним — крики. Я на мгновение обернулся, успевая заметить, как на затылок Шифера опускается белая дубинка.

— Сюда! — словно замедленно крикнул мне Ник, буквально толкая Кима вниз.

Но я не понимал, что тогда будет с Шифером, он ведь… упал на асфальт, а сверху обрушился удар системника уже лежачему парню. Я слышал, что бегут ещё несколько человек, а второй из нападавших ударил меня по руке, выбивая топор. Я видел, как ещё несколько пытаются схватить Никифора, а он, продолжая мне кричать, тоже падает в дыру. Его буквально затащил за собой Ким. Остальные системники окружили вход, кто-то даже начал туда спускаться.

Я просто стоял, оборачиваясь и не успевая заметить летящий удар. Нос хрустнул, боль ослепила, а горячая юшка заструилась по лицу, капая мне на ботинки. От боли я сел, закрывая лицо руками, как вдруг… и сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, страх перед тем, что может ждать нас с Шифером, несправедливость происходящего и… все то, что я подавлял с самого начала попадание в новое время. Я вообще человек спокойный, флегматичный, но иногда нервы сдают, и я просто ору в стену, пока не отпустит.

И вот тогда я подтянул к себе магнетизмом лежащий топор, перехватываясь за его ручку и… вставая, рассек лицо системнику, замахивавшемуся для очередного удара. Разница с мутантами была в том, что человек заорал, схватился за рану, падая на зад и отползая. Следующий удар достался мужику, избивавшему бессознательного Шифера. Лезвие прошлось по его гортани, забрызгав меня совсем не черной, а обычной кровью. Один из толпы системников, пытавшихся нагнать Никифора с Кимом, заметил смену сил в нашей драке, но я уже подхватил товарища, бросаясь в первый попавшийся проулок.

Там я бросил его в кусты, запихнув ноги в не совсем естественном положении, но так, чтобы его непросто было заметить. Сам, не придумав ничего лучше, прыгнул в мусорный бак, но не успел захлопнуть крышку. Послышался топот. Системники бегали вокруг нас, орали какие-то шифры, грозились отомстить за нанесенные мною травмы. А я не дышал, во-первых из страха быть пойманным, во-вторых — из-за вони. Не помню точно, сколько я так пролежал, но решил выбираться уже с сумерками. Нужно было срочно прятаться, иначе к ночи мутантов могло стать еще больше, а сил бороться с ними у меня не было.

Я выбрался, нарыл Шифера в кустах. Решил попробовать его разбудить, но ничего не получилось. Хотя пульс был, Антон дышал, но в себя не приходил. Тогда я открыл на телефоне план всех входов, отмеченных для меня Никифором, направляясь не к ближайшему, а к тому, из которого мы выбирались. Пусть все Чрево выглядело примерно одинаково, и мне было тяжело найти дорогу на базу, но так хотя бы имелась вероятность, что я все же не заблужусь.

До самого входа добрался без приключений, спуская Шифера первым, а потом забирался самостоятельно.

Да уж, ну и денек.

//втубер Шифера//

Глава 7

Наверняка все мы в детстве или даже взрослом возрасте играли в эти нарисованные лабиринты, где нужно найти выход. Так я чувствовал себя все те три часа, что блуждал в подземелье, думая, что запомнил дорогу. Ни черта я не запомнил. Все вокруг выглядело так же, как и на прошлом повороте. Как остальные только запомнили это все? — в голове не укладывалось. Потом, сильно после я понял, что многие родились и выросли в подобных лабиринтах. Для них это — привычная среда обитания, а для меня… сущий лабиринт, ей богу.

Но так или иначе, я добрался к трансформаторной будке, постучал и… дверь мне открыла заплаканная Зоя. Такой я еще ее не видел. Она ссутулилась, волосы свисали совсем безжизненно, а лицо опухло от слез. Но когда она увидела меня, сестра какое-то время просто стояла и смотрела то на меня то на Шифера, не двигаясь и, кажется, даже не дыша.

— Что там? — спросил Горе в своей занудной манере. Он был явно невесел, кажется, даже охрип. Но когда его фигура показалась позади Зои, Лука тут же отпихнул сестру и подхватил Шифера. — Твою же дивизию, Игнат!

На его крик в прихожую сбежались остальные. Я вошел сам, Нина уже осматривала Антона, а ко мне подошел Ким. На эмоциях он сорвал с себя кепку и бросил её на пол:

— Чтоб я сдох! Игнат! — он протянул мне ладонь для рукопожатия, а потом потянул на себя, хлопнув меня по спине. — Ты как, черт возьми, выбрался?! Они нас даже в Чреве преследовали немного, Никифору пришлось стрелять. Правда, системники быстро ушли. Но их же там толпа была!

Я почти смущенно отвел глаза, вдруг вспомнив про то, что у меня был сломан нос. Да и, пролежав несколько часов в мусорном баке, пах я соответствующим образом.

— На адреналине порезал одного, завалил второго. Пока вас преследовали, стащил Шифера, — Зоя упала на диван, уронив лицо в ладони. Она громко заплакала, а я как дурак топтался на месте, не зная, куда себя деть.

Благо, к нам вышел и Никифор, под глазом которого красовался большой синяк. Опухло у него все так, что веки не открывались. Он сел рядом с сестрой, приобнимая её за плечи:

— Ну, даешь! — присвистнул он, протягивая мне ладонь, для рукопожатия. — Давай, следуй в душ, потом Нина глянет, что с тобой. А то мы тут задохнемся все от того, так ты благоухаешь.

Я понюхал свою кофту, понимая, о чем говорит лидер. Тогда я заметил, что как-то странно себя повел, увидев слезы Зои, и решил, что нужно будет отвести её к себе и поговорить. Но уже в душе я заметил свой потрепанный вид, и тут уже сам едва не расплакался. Нос был сломан, все лицо залито кровью, отек пошел уже и на глаза. Вымывшись от запаха, крови и грязи, я забежал одеться и вышел обратно к остальным. Они сидели в столовой, правда, никто ничего не ел, только Зоя сжимала дрожащими руками чашку чая. Я прошел мимо неё, осторожно коснувшись руки сестры. Она улыбнулась мне, выглядя при этом уже не так разбито. Может они вместе с Никифором?

— Нам хоть заплатили? — спросил я, выливая остатки кипятка себе в чашку, которую одолжил у Нины. — Что с этим заданием вообще?

— Заплатили, — как-то странно хмыкнул Никифор. — Правда, ты знаешь, системникам ведь вовсе не соседи позвонили. Дело худо. Помнишь лысую мразь, что никак не хотела от тебя отставать? Его банда постаралась.

Я едва не опрокинул чашку, слегка шокировано опускаясь на стул:

— Т-то есть они следили за нами? Кто они вообще такие?

— Не следили, иначе вызвали бы раньше, — хмыкнул Горе, закинув ногу на ногу. Он раскинулся на диване, лениво повернув голову в мою сторону. — Узнали от кого-то, что мы взялись за работу.

— Вообще-то они всегда вставляли палки на в колеса, — задумчиво сказал Никифор, а я смотрел только на Зою, удивительно молчаливую. — Теперь из-за них пострадал Шифер. Нельзя это так оставлять. Игнат теперь тоже с нами, а значит — мы должны с этим разобраться.

Горе сложил пальцы пистолетом, выстрелив в воздух.

— Можно и так, — согласился Ким, занявший одно из кресел. Он выглядел довольно уставшим, было видно, что ребята не отдыхали, а все думали, как же нас спасти. — Только ты же, Игнат, не знаешь толком о них, да? Вряд ли эти гении тебе рассказали.

— По-моему что-то говорили, — неоднозначно пожал плечами я. — Но вообще да, кроме того лысого я никого и ничего не знаю.

— Короче, город у нас большой, да и Чрево не маленькое. Тянется под землей почти под всем Ярославлем, только в центре ничего нет, там было другое Чрево, теперь оно забетонировано. И когда это случилось, люди занялись тем, что рыли свои небольшие уголки, сначала отсиживаясь вообще небольшими группками, только потом объединяясь в такие ммм…

— Хуторы? — подсказал я, но меня никто не понял.

— Ладно, проехали, — махнул Ким, даже не спросив, что значит мое диковинное слово. — Через десятки лет те землянки превратились в то, что ты видишь сейчас. Но группки людей так и держались своих территорий, кто-то даже образовывал закрытые общины. На другом конце Чрева вообще есть колония, хотя они берут к себе так называемых туристов — лучше туда не забредать.

— А то есть шанс остаться там навсегда, — хихикнула повеселевшая Зоя. Она тоже слушала Алинура, разлегшись на столе. — Они там сутками курят травку и трахаются. Остальная часть в этом очень им завидует.

— Этой лишь бы потрахаться, — хохотнул Горе, словив недобрый взгляд от меня и от Никифора. Но, кажется, Луке на это было все равно.

— Не суть, — прервал нашу перестрелку глазами Ким. — Так вот банда, из которой тот лысый вылез, зовет себя Шахтерами, но в людях они просто — Шахты. Это в множественном числе, то есть тот лысый кто? Правильно, шахт.

— Почему? — спросила Зойка, хотя рассказывали новенькому мне. Захотелось прижать её к себе, но я только отпил чай.

— Да кто их знает, — хмыкнул вместо Кима Горе, глядя в потолок. — Вроде как потому, что с шахтерами у них давно нет ничего общего. Их предки может ещё отбывали наказания или рыли тут все вручную, но нынешнее быдло…

— Просто быдло, — закончил за ним Алинур. — Но Шахты все ещё влиятельные, процентов сорок всей работы они себе забирают. Недавно вон вообще позарились системе палки в колеса ставить. Тебя похитили, может ещё кого возьмут.

— Только хреново это, — подхватил Лука, теперь глядя на всех нас по очереди. — Системники не потерпят, если начнем сильно вылазить. Шахтеры похитят ещё пару человек, и система придет мстить. Сровняют ещё одно Чрево с землей, негде тогда станет рыть уже. Центр до сих пор одна большая бетонная глыба.

— Нужно тогда найти другое убежище, — вдруг предложил я, не успев ни обдумать свои мысли, ни даже до конца их осознать. — В лесу там, например.

— Снять бы квартиру, — мечтательно протянула Зоя, снова растягиваясь на столе. — Что у нас там по накоплениям?

Ким достал блокнот, выписывая подсчет из своей системы.

— Где-то два рубля, — сказал он, а у меня чай носом пошел. — Две тысячи то есть, — объяснил тот для особо одаренных меня.

— Но… это ведь очень мало, — протянул я, откашливаясь. — У меня нет особых познаний в ценах, просто это даже звучит как-то… мало. Сколько стоит квартира в месяц?

— На хотя бы трешку, — стал размышлять Ким, — на отшибе тоже подойдет. Так что где-то ещё тысяч пять и мы потянем месяц аренды.

Я не знал что и сказать. С одной стороны теперь становилось ясно, почему так много людей жили в Чреве. Позволить себе квартиру было тяжело даже бандитам, которыми мы, по сути, и являлись. Что же делать простым работягам? Как жить? Как растить детей?

— Ладно вам, когда-нибудь мы придем к этому, — Никифор тоже встал, направляясь к холодильнику. — Сейчас другое главное. Нужно придумать, как наладить все с Шахтами. Нет, Горе, мы не пойдем их стрелять. Нужно хорошенько подумать об этом. Я пока буду искать какую работенку по скрытнее, но вы чтобы не расслаблялись. Всем ясно?

— Ясно-ясно, — ответил за всех Лука. — К черту этих Шахтеров. Но, напомню, что до квартиры на нужны и другие траты. Чип для Игната, закончить путь Зои, теперь Шифера придется спасать, а это деньги.

— За лекарства я расплачусь, — кисло ответила сестра, выровнявшись на стуле. Было заметно, что она хоть и воспринимала это как что-то будничное, но особой радости не испытывала. — Аптекарь уже даже вопросов не задает.

Никифор рывком встал, ударил кулаком кресло, отчего оно завалилось назад, уходя прочь из комнаты.

— Что с ним? — задал я риторический вопрос, но язвительный Горе на него ответил.

— Собственничает, — он расхохотался, прикрывая глаза руками. — Зойка, поговори с ним. Парень мучается.

— Мы говорили, — только пробормотала сестра, поднимаясь и стаскивая со спинки стула висевшую на нем толстовку. — Я пойду к себе. Устала от этих волнений…

— Я с тобой, — тут же вскочил я, тоже перевернув стул, хотя скорее от энтузиазма. — Покажешь дорогу, а то я теряюсь в подземелье! Да и… поговорим. М?

— Хорошо, — улыбнулась сестра, ныряя в толстовку.

К нам в этот момент зашел Лис, нет, скорее забежал, держа ноутбук и ухмыляясь. Его взъерошенные рыжие волосы говорили красноречивее всего, что парень готов взорваться от распирающих его эмоций.

— Я разархивировал первый полученный файл. Игнат, у нас все пароли от счета.

Лука сел, уставившись на Лиса:

— То есть мы можем просто… снять денег?

— Да, — техник светился от счастья и не забывал улыбаться во все зубы. — Правда, нужно действовать осторожно. В пунктах выдачи камеры, кассиры тоже могут запомнить. Так что брать придется не больше тысячи за раз.

— Но во второй уже не получится, — заметила Зоя. — Владельцы счета увидят списания.

— Ты не понимаешь! — Лис поставил ноутбук и подлетел к девушке, схватив её за плечи и тряся. — У них там миллионы! Они не заметят таких копеек!

Я тогда схватился за стол, ухмыляясь и вдруг не сдержал смеха. Такого, почти истерического. Нет, ну мы же просто Робин Гуды какие-то! Я не помнил, правда, сколько счетов хранилось в моей системе, но… явно не два. А даже один такой можно хорошенько выдоить.

Лис хлопнул меня по спине:

— Ну, даешь! Поговорю с Никифором, думаю, завтра уже начнем. Нужно только все обдумать.

— Предложи ему старую, как мир, схему, — утирая слезы, сказал я. — Чтобы пошли всем составом в разные кассы каждый. И примерно в одно время сняли совсем маленькие суммы. По пятьсот, например. Так на станет невозможно отследить.

— Тут неоднозначно как-то, — подал голос Ким. — Если один чип Лис сможет подделать, то семь…

— Я подумаю, — техник облокотился спиной на стол. — Утром соберемся, нужно будет обсудить все, а пока подумаю. Но так бы нам удалось может даже и не по мелочи брать. Счетов много, если одновременно снимать большие суммы, то и нас не найдут и… мы выберемся из лужи.

Теперь уже я похлопал его по плечу, уводя Зою к выходу. Она взяла мою ладонь в свою, показывая, куда нам идти. Чрево не менялось. Всюду было грязно, затхло, воняло смесью всего, чего только можно, но я уже даже и попривык как-то. Странно было видеть сестру такой радостной, да, смена настроения у Зои просто с пулеметной скоростью. И я решил, что стоит сразу с ней поговорить, чтобы потом не было неловко мяться на пороге:

— Зой, я… хотел поговорить о случившемся.

Она повернула ко мне изящную головку и… поцеловала в щеку на ходу.

— Да нечего говорить, — она улыбнулась, вдруг остановившись. — Я знаю все, что ты хочешь мне сказать. Бросить продавать себя, потому что ты, как герой, возьмешь на себя финансы теперь. Я угадала?

— Откуда ты…

— Не то, чтобы я обвиняла всех во лжи, — сестра тяжело вздохнула, — просто все мужчины вокруг так говорят. Но пока, если бы не я, ничего бы этого не было. Ни группы, ни еды, ни лекарств. Мне не просто, поверь, я не хочу всех этих мужчин. Но я люблю вас всех и так могу позаботиться о том, чтобы мы были сыты и относительно счастливы. Так что, пожалуйста, не нужно пустых обещаний.

Я кивнул, а Зоя тут же продолжила идти. Я тогда не понимал, но она уже вела меня вовсе не дорогой к её комнате. И, ни о чем не подозревая, я продолжал задавать глупые вопросы:

— Поэтому у вас с Никифором все так странно?

Зоя глянула на меня через плечо, но ничего не ответила. Нет, я и так мог это понять. Может когда-то они и были вместе, а потом, как любой парень, он завел шарманку о том, что порядочной девушке не стоит вести такой образ жизни. А деньгами её пользуется. Некрасиво, конечно, но чем я лучше? Никифора я не обвинял, просто мог понять позицию сестры. Мол если все равно принимаете все, что дают, то хоть мозги не трахайте, и так оттрахали уже все остальное.

— Как думаешь, где мы? — спросила Зоя, когда я почувствовал под ногами… бетон.

— Ты… привела меня в центр? — попытался догадаться я, но сестра рассмеялась.

— Нет, вовсе нет, — она за руку потянула меня вперед, где виднелся немного другой свет. — Ты умеешь ездить на велике?

— Вроде… умел, — я очень удивился такому вопросу, решив, что мы сейчас выйдем на улицу. — А что? Почему ты спрашиваешь?

Зоя же остановилась около небольшого подземного чулана, так же состоящего из рыхлых стен. Отперла дверь ключом, доставая один старый велик и вручая его мне.

— Я все ещё не понимаю.

— Ты за рулем, я не умею, — улыбнулась Зоя, — дорогу покажу.

— Дорогу куда? — спросил я, но на велик сел, пока сестра умостилась на багажнике.

— Вперед! — хихикнула она, обнимая меня за талию. Сквозь толстовку я ощутил, как её грудь трется о меня, решив не сопротивляться.

Мы ехали долго, при этом все вокруг походило просто на подземную тропинку, залитую бетоном. Лампочек становилось все меньше, так что Зоя включила фонарь, примотанный спереди к велику. Не знаю даже, сколько и прошло, прежде, чем я услышал странный гул. Земля дрожала, а от стен разлеталось эхо. Это был… поезд.

— Зоя, мы что, в метро?! — воскликнул я, когда из узкой тропинки выехал буквально на перрон.

Яркий свет состава ослепил нас на секунду, а потом поезд скрылся в тоннеле.

— В чем? — она рассмеялась. — Это торговый состав, он несколько раз в день приезжает, а привозит материалы и продовольствие. Система наверняка о нем знает, но ничего не может сделать. Мы торгуем с другими городами, Горе тут получает поставки оружия, а Лис — редкие детали.

— И… зачем мы здесь? — нахмурился я, остановив велик.

— Проедь ещё вперед, — сказала Зоя, улыбаясь и сильнее прижимаясь ко мне. — Мы сможем сесть на поезд чуть дальше, он уже тормозит. Это наша территория, но на сегодня нет поставок. Так что сможем проехать до Шахт, а потом к колонии. Хочу тебе показать противника и классное место.

Я был в полнейшем шоке. В итоге, Зоя затащила меня в состав едва ли не на ходу, причем велик мы взяли с собой. Я не понимал, чем он нам поможет дальше, но покорно закинул его в пустой вагон. Сестра прыгнула следом, а потом уселась на пол, вытягивая ноги. Такая красивая, но такая взбалмошная! Я тогда просто упал рядом, кутаясь в толстовку. Приподнял Зойку, усадив её себе на колени, чтобы кормилицу не отморозила.

Поезд тронулся, размеренно стучали колеса, а мы почти задремали пока ехали. Спустя минут сорок, состав притормозил, а потом и вовсе замер, прямо около ещё одной площадки. Там уже было много людей, они то орали друг на друга, то громко смеялись. Сестра приложила палец к губам, показывая, что мы должны быть тихими. В металлических стенках вагонов были дыры, но наш стоял настолько глубоко в тоннеле, что мы почти ничего не видели, даже перебравшись ближе к другому вагону.

— Слыш, Толстый, хорош там яйца чесать! — крикнул человек, стоящий на платформе. Я его не знавал, но выглядел он точно, как остальные с его банды. Все черное, кожаное, на животе барсетка. Ещё и кожаная кепка с ушами — прямо повеяло девяностыми. — Таскай мешки, а то боссу доложу, что ты прохлаждаешься.

Зоя достала телефон и набрала небольшое сообщение, показывая мне:

« — Это Алу, правая рука их главного. Если он возьмет тебя на карандаш — быть беде».

Я только кивнул, продолжая рассматривать через дырочку происходящее. Ничего особенно страшного не происходило — люди просто разгружали два полных вагона, складывая мешки под стену. Уже даже когда один вагон полностью разгрузили, а вот втором осталось совсем немного, Алу позвонили. Какая-то писклявая мелодия, и он ответил на крошечный телефон, выглядевший в его руках вообще игрушечным.

— Да, босс, — он приложил мобильный к уху, махнув рабочим продолжать. Сам немного отошел от них, приблизившись к нам. Я ещё проверил звук на своем мобильном, чтобы мне вдруг никто не позвонил. — Нет, пока не нашел, но обязательно сделаю это. Нет, нет, на месте не стоим, стройка идет. Гурамову передал от вас конверт. Сказал, что с нами приятно иметь дело. Да, обязательно зайду на днях.

Он сбросил и отошел, а мы с сестрой переглянулись, пытаясь взглядом задать интересующие нас вопросы. Но приходилось сидеть молча, так как пока продолжалась разгрузка. Мы оба понимали, что нас не просто убьют, если поймают, а ещё и будут долго пытать перед этим. Благо вскоре поезд наконец тронулся, мы поехали, наконец рассматривая полноценно этого Алу и прочих. Я старался запоминать их лица, щурясь и выхватывая из толпы девушку, которую мы с Зоей спасли. Её вдавливали в стену сразу двое, задирая платье и стаскивая трусы.

Слава Богу, мы оттуда успешно скрылись, встречаясь глазами.

— Что она там делала? — спросил я первым, пока сестра только успела открыть рот.

— Ну… зарабатывала на жизнь, — пояснила мне Зоя, как ребенку. — Дешевле взять одну девочку на всех. Да и ей больше денег.

— Но там ведь двадцать человек! — возмутился я, но по глазам сестры понял, что это ещё не предел. — Так, ладно, у меня от этого голова кругом.

— Куда интереснее то, что Шахты работают с Гурамовым, — Зоя сама забралась мне на колени, видно, замерзла на полу. — Это, если не помнишь, одна продажная тварь. Системник. Ещё и старший инспектор.

— Поищу сегодня, — я сглотнул вязкую слюну. Мне почему-то стало страшно, — записанные воспоминания с этой фамилией.

— Я пока Нику отпишу, — сестра печатала сообщение, прислоняясь спиной к моей груди. — Нам теперь ещё с час пути, зато посмотришь колонию.

Я уже и не был уверен, что хочу смотреть колонию или хоть что-то, кроме сна и переваривания информации. В голове все бегала мысль, что мы вполне можем раздобыть настоящих денег. К тому же таким нечестным путем. Но пока мы ехали, а я переваривал мысль, мне вдруг пришел в голову вопрос, ответа на который сам я не нашел.

— Зой, слушай, а вот про эти счета, — она повернула ко мне голову, глядя снизу. Захотелось потянуться к ней, но я тут же себя одернул стараясь просто смотреть в её заинтересованные глаза, — м-м-м… кого грабить-то будем? Я пока встречал только очень бедных людей. Богачи с миллионами — это кто? Системники? Я поэтому так упрямо хотел им быть?

— О, это странный вопрос, — сестра заерзала, а я прикусил губу изнутри, пытаясь силой воли не дать члену встать. Как не вовремя проявляется мой возраст и отсутствие родственных связей с Зоей. — Банкиры всякие, верхушка системы, некоторые жители Чрева тоже на самом деле богаты. По ним не скажешь, да и счетов у них нет, но незаконно тоже можно разбогатеть. Шанс один на миллион, но он есть. А почему ты спросил?

— Да просто не хочется хороших людей обирать, — смутился я, отворачиваясь и глядя как сменяются земляные темные стены за окном. — Вдруг там доктора или многодетные семьи.

— И на чем же таком хорошем эти семьи столько денег заработали? — хмыкнула Зоя, скептически глядя на меня.

— Нет, ну а вот представь, — вдруг рассмеялся я, — завела бы ты себе счет, а с него вдруг пару тысяч украли. Чем это ты их хорошим заработала?

— Ну, я талантливая, — хмыкнула Зоя, выглядывая в окно. — Скоро выходим. Не забудь велосипед.

Нам опять пришлось практически прыгать, потому что поезд лишь немного притормозил при повороте. Без велика это было бы гораздо проще, но так я просто едва не свалился, пытаясь осмотреться и не потерять Зою из виду. А сделать это было не так-то просто, учитывая… множество людей на перроне. Сестра сама взяла меня под локоть, хотя при этом выглядела очень даже возбужденной.

— Сейчас увидишь их основное место обитания, — сказала она, проводя меня очередным земляным коридором. — Смотри…

Глава 8

Я стоял среди огромного зала, словно футболист на стадионе, и поверить не мог, что такое место существует. Когда мне рассказывали о колонии, я решил, что это действительно грязное место. Да в Чреве не может быть чисто! Но то, что я видел…

Всюду были расстелены простыни, одеяла, валялись подушки. Я не знаю кто их стирал и стирал ли вообще, но… на них сидели люди, смеялись, разговаривали, пили что-то из пластиковых стаканов. В воздухе витал сильный запах травы, отчего моя голова тут же стала тяжелой. Мимо сновали полуголые девушки, красивые и сексуальные, они бросали на меня заинтересованные взгляды, но тут же упорхали, словно бабочки. Тогда я об этом не думал, только потом, очнувшись от веяния колонии, спросил Зою: «Как же так, что есть место, столь волшебное, а в остальном Чреве процветает проституция?». И ответ прост как день.

В колонии можно было прийти поглазеть, но не трогать. Ею владели ещё одни акулы современного Ярославля, да что там, современной России. Я правда долго не мог понять, мафия они или просто бандиты, но никто — ни одна живая душа не смели посягать на это место. Поэтому девушки тут чувствовали себя расковано, они знали, что их охраняют. Знали, что у подобравших их людей есть деньги, есть власть, а значит — это есть и у них.

Я взглянул на Зою — она выискивала кого-то глазами сама не своя. Я хотел спросить её об этом, но к нам уже подошел молодой человек лет двадцати пяти, тут же поцеловав сестру в засос.

Я хотел уже возмутиться, но Зоя углубила поцелуй, закинула ногу на бедро неизвестного мне человека, а тот подхватил её под задницу, утаскивая к дальним лежанкам. Я остался стоять среди множества оргий и просто ждал, когда что-нибудь произойдет.

— Привет, ты новенький? — спросил меня кто-то сзади, а когда я обернулся, увидел перед собой совершенно голую девушку.

— Я… сестра привела меня увидеть местное чудо света и… кажется, спит вон с тем господином, — я указал на дальнюю лежанку. — Так что, наверное, я турист.

— О, ты с Зоей? — тогда все отлично, располагайся, — незнакомка приблизилась, оставляя мягкий поцелуй на уголке моих губ. — Она раньше никого из своих сюда не приводила. Вы с ней пара?

— Мы с ней родственники, — поднял я руки, за которые меня тут же потащили на сектор с подушками. — Кто это с Зоей?

— Не хочешь узнать кто я и интересуешься мужчиной? — хихикнула незнакомка, заваливая меня на одеяло. — Это Зет. Он правая рука главных. У него с твоей сестрой особенные отношения. Хотя, наверное, ты и так видишь.

К сожалению, я действительно это видел. Все вокруг это видели. Зачем? Зачем, думал отчаянно я, сестра привела меня смотреть, как её трахают? В этот раз она не лежала, терпеливо ожидая конца, она громко стонала, кричала в губы Зету и подмахивала под него бедрами.

Я вздрогнул, когда незнакомка меня оседлала. Она сидела сверху, предварительно меня раздев, вставив в себя мой член. Я схватился за её бедра, а она наклонилась, целуя меня и шепча мне в губы:

— Ну же, не смотри на неё, смотри на меня…

Не знаю, стоит ли детально описывать наш секс, но он был… моим первым после попадания. Я узнал, что девушку зовут Алиса, что грудь у неё обалденная, что в задницу она дает с удовольствием. Она скакала на мне, звучно хлюпая и сжимаясь изнутри. Может я и хотел забрать контроль, но меня в моменте так расслабила эта атмосфера…

Когда мы оба кончили, я заметил неподалеку Зою, что вдыхала дым через самокрутку, стоя ко мне спиной. Словно почувствовав мой взгляд, она повернулась, направляясь ко мне. Наклонившись, она подала мне руку, помогая встать. Я бы смутился, все-таки мы оба были абсолютно голыми, но словно здесь это не считалось.

— Будешь? — она протянула мне самокрутку, но я как-то неуверенно пожал плечами. — Ну же, расслабься. Здесь все можно.

Сзади подошел Зет, почему-то на его груди был странный сетчатый топ, словно он поп-звезда. Удлиненные фиолетовые волосы не убавляли этого впечатления. Как и множество сережек его на лице. Да и тело его было сплошь покрыто татуировками.

Зет шлепнул Зою, а она рассмеялась, скользя рукой по его торсу и опускаясь к члену. Я отвернулся бы, но сам парень перехватил кисть сестры, кивая мне на косячок:

— Чего ждешь? Угощайся. Вы же наши почетные гости.

— Не заставляй его, красавчик, — Зоя, очевидно, накуренная, снова рассмеялась. — Братик просто очень пра-а-авильный.

Зет поддержал её улыбкой, прислоняя самокрутку к её губам:

— Так помоги ему расслабиться…

Я вздрогнул от этих слов, ожидая чего угодно. Зоя же, затянувшись, встала на носочки, прислоняясь губами к моим губам. Я так опешил, что когда она выдохнула в меня дым, я просто вдохнул его в себя, хлопая глазами. Нет, конечно, я покуривал пока учился. Но это было в той, другой, безопасной жизни. Здесь я боялся потерять контроль, боялся, что пока я буду смеяться в углу, сюда могут прийти мутанты, Шахтеры, система. Столько всего, чего нужно контролировать, бесконечно бояться, трястись от страха в подземелье и… Я понял смысл этой колонии.

Дальнейшие воспоминания система не писала. Дело в том, что… я обкурился до крайнего состояния, трахался со всеми подряд, кажется, участвовал в групповухах. Я искренне надеялся на утро, что Зоя так же ничего не помнит, как и я, но по глазам понимал — эта сучка знала меру. Но мы никогда не обсуждали тот день. Какие-то отдельные моменты — да, но в целом ситуацию… Я только знал, что понравился Зету, упаси господь, просто как член колонии. Мол не буянил, не дрался, девок трахал как надо, будто мне не восемнадцать лет. А мне так-то и побольше его будет!

Правда до сих пор у меня иногда, знаете, мелькают какие-то странные предательские картинки. Будто я смотрю на Зою сверху, а она лежит на спине. Черт, надеюсь, я помогал ей… дышать? Хотя, конечно же, мой мозг вполне мог все это придумать. Кто я вообще такой, чтобы ему это запрещать?

Забавно было то, что обратно мы добирались той же дорогой. Одежду свою не нашли, так что оба были в шмотках Зета, выглядели, как карикатурные проститутки. На Зойке лифчик, сверху сетка и топик вместо юбки. На мне короткие мужские шорты, а сверху длинная майка, так что не разберешь, есть ли у меня снизу что-то или я проветриваюсь. А учитывая, что я волок велосипед — лучше и не придумаешь.

Когда мы завалились в таком виде вниз к ребятам, никто и слова не сказал. Нина заботливо сделала завтрак, Горе даже принес мне кофе. Видно, видок у нас был что надо, остальные молчали ещё очень долго, пока не пришли Никифор и Лис. Мы за это время успели сходить в душ, переодеться, я дал Зое что-то из того, что носил сам, а то этот наряд проститутки уж слишком отвлекал бы всех.

— Доброе утро, — Ник отошел к кухонному столу, чтобы заварить себе кофе. — Как настрой? Мы с Лисом кое-что придумали, так что сегодня у нас важный день. Как прошла ночь?

— Потрясающе, — протянула Зоя, потягиваясь на диванчике. Я сидел рядом в кресле, на самом деле чувствуя себя… свободнее. Отвалился огромный кусок ржавчины, наросшей на мне от всех этих мутантов и смены времени. Помню, как просто мне тогда дышалось. Безусловно, полностью избавиться от ужасов нового времени мне не удалось, но я чувствовал себя просто лучше.

— Это хорошо, — Лис, весь подрагивая от нетерпения, достал из кармана стопку бумажных книжечек. — Та-дам!

— Черт подери… — Горе встал со стула, желая взять стопку, но техник протянул ему только одну. — Ты сделал их. Чертов ты гений!

— Мы сделали, — заметил Никифор, поставив турку на плиту. — Пришлось потратить скопленные деньги, но за них мы смогли перекупить нужные чипы.

— На последней странице есть микросхема-хамелеон, — пояснил Лис, проходя по кругу и передавая всем книжечки. — Когда кассир введет краденный код, а потом отсканирует чип — ему покажет нужную карту. Без всех паролей, что хранились у Игната, это было бы невозможно. А теперь, узнать о подмене так легко не получится.

— Это просто сумасшествие, — рассмеялся Горе, а я видел его таким впервые. — Когда займемся этим?

— После завтрака, — улыбнулся Никифор. — Просто хочу, чтобы вы сделали все как надо.

— Пойдем только мы? — спросил я, ведь много кого не было. — Ким, Нина? Как там Шифер?

— Антон ночью пришел в себя, Нина сейчас занимается им, — пояснил лидер. — Ким на деле, но минут через сорок обещал вернуться, так что дождемся его.

В этот момент к нам вошла Нина, поздоровавшись со всеми, рассказав, что Шиферу лучше, и уселась в свободное кресло.

— Так, ну, теперь можно и инструктаж провести, — хлопнул в ладоши Лис и начал подробный разбор плана.

Мы вышли из Чрева в разное время. Меня провела Нина, одетая в аккуратный плащ. Встреть я её на улице, в жизни бы не догадался, что такая строгая и чистая девушка живет в Чреве. Она довела меня по улице к одному из пунктов снятия наличных, сказав остальным, что выдвигается к своему. Через минут семь мне на телефон от Никифора пришло сообщение, что можно проходить внутрь и вставать в очередь.

С этого момента начиналась наша миссия.

Я волновался, переступал с ноги на ногу, потому что вообще раньше никогда не снимал со счета деньги в этом времени. А если будут вопросы? Я же даже минимальных знаний не имел! Хотя Лис рассказал все довольно подробно, мне все равно было жутковато облажаться. Передо мной стояли ещё два человека, так что я просто слушал как у них это все проходит, стараясь ничем не выдать свое волнение.

Когда пришла моя очередь, я просто ввел заученный код, отдал тоненькую книжонку и стал ждать.

— Какую сумму вы хотели бы снять? — поинтересовалась уставшая девушка, подняв на меня серые глаза.

— Десять тысяч рублей, — улыбнулся я, стараясь скрыть нервы за возбуждением. — Куплю жене подарок на годовщину.

Женщина не выразила никакой заинтересованности, списала со счета деньги и… аппарат заработал, отсчитывая наличные. Она вытащила десять тысячных купюр, через маленькое окошко протягивая их мне и возвращая книжонку.

— Следующий.

Весь подрагивая от результатов, я вышел, убрав деньги и бумажный счет в карман. По плану мы не созванивались, не пересекались все вместе, только я встречусь с Кимом возле небольшой столовой, где мы какое-то время посидим. Я увидел Алинура за одним из столиков, упав на лавочку и положив на стол дрожащие руки.

— Как прошло? — полушепотом спросил он. — Нужно что-то заказать.

— Все гладко, — так же тихо ответил я и, встав, направился к окошку раздачи. Взяв себе пирожок и компот за оставшиеся монеты, сел обратно. — А у тебя?

— Тоже. Жуй теперь и пойдем. Остальные уже возвращаются.

Я проглотил еду, что просто не лезла в горло. Понятно, конечно, зачем вся эта конспирация, но хотелось как можно скорее вернуться в Чрево. Только через полчаса мы вышли, добрались к лестнице и спустились под землю. Я старался сам вести Алинура, хотя тот раз семь поправлял меня, указывая на другой поворот. Но так или иначе, мы добрались, заходя в прихожую, где нас ждал полный состав. Даже Шифер выбрался из комнаты и сидел с перемотанной головой, в ожидании рассказа.

Я первым достал деньги, бросая их на стол. За мной повторили остальные. Ким был последним, собирая купюры в одну большую стопку. Он принялся их пересчитывать, торжественно вздымая пачку вверх:

— Семьдесят тысяч, — он едва смог выговорить эти цифры. — Ребят, у нас… семьдесят штук.

Общее ликование, казалось, сотрясло стены. Зоя сбила меня с ног, заваливая на пол и обнимая. Она плакала на моей груди, что-то шептала, но за общими криками я никак не мог разобрать слов. Только через минут пятнадцать ребята пришли в себя, а Ким встал на стул, снова поднимая деньги вверх:

— Предлагаю раздать каждому по тысяче на расходы и в честь первой крупной победы. Ещё тысячу потратим на праздник, а остальное пойдет на дела группы.

— Каждому по тысяче, — сказал Никифор, поправляя, — а на праздник скинемся. Нам из основной суммы нужно купить Игнату систему, иначе мы долго не протянем на смсках, это опасно.

— Жадина! — хихикнула Зоя, вставая с меня и подавая мне руку. — Тогда решено, устроим вечеринку!

Не могу сказать, что я тогда шибко поддерживал эту мысль, но ребятам определенно нужно было как-то отпраздновать победу, ощутить, что это реально. Конечно, мне тогда куда сильнее хотелось начать действовать, но это, наверное, от того, что я не понимал, что следует за исправлением финансового положения. Переезд? Он звучал как что-то почти нереальное и очень далекое, не смотря даже на то, что у нас были деньги. Я не понимал пока сколько будет стоить новая система, какие ещё срочные расходы у нас есть.

Так что пока все весело собирались то в магазин, то позвать кого на эту мини вечеринку, я закрылся в комнате. Съезжая по двери спиной, я придерживался за голову, пытаясь понять, как вообще пришло к тому, что я, взрослый гражданин своей страны, обворовал других и теперь собираюсь праздновать этот кошмар. Я всегда был честным человеком. Пусть из-за этого не таким богатым, как мог бы, но моя семья ни в чем не нуждалась. У моей жены было все, что она хочет, мои дети ходили в лучшие школы, а я зарабатывал деньги честным трудом и талантом.

Да мне принять убийство оказалось проще, чем воровство. Убивал я от безысходности, на адреналине, защищая свою шкуру. Здесь же… да, пусть выживает сильнейший, да и мы не оставили счет голым, но было страшно. Страшно понимать, что мошенники забирающие у невиновных людей деньги — это мы.

Я тогда встал, добрел до кровати и открыл систему. Скоро её мне поменяют, а значит — мне стоило пересмотреть, что там есть из сохраненного, связывающего меня с прошлым Игнатом. На это я потратил кучу времени, даже когда стала слышна музыка из прихожей, я лишь глубже погрузился в систему. Первое время я просматривал совсем ранние воспоминания, хотя, сейчас могу сказать, что у прошлого владельца тела их было записано катастрофически мало.

Обычно система пишет все важное, чтобы по этим воспоминаниям можно было найти всю нужную информацию. Это как личный дневник, в котором записано все, что беспокоит человека. Просто система сохраняет целые часы воспоминаний, как моя сейчас. У Игната же, я думаю, все было подчищено. Остались только ранние детские, причем, что странно, первые лет семь на них не было Зои. Ни одного воспоминания, а потом — раз, и рядом с мамой сидит светловолосая девочка. Отца Игнат ни разу не разу ни видел, зато мать присутствовала до его четырнадцати почти всюду.

Она представилась мне сумасбродной женщиной, темноволосой, с вечно неприкрытой обвисшей грудью. Христина курила, выдыхая дым в лицо маленького сына, а я кашлял, даже просто просматривая воспоминания.

Быть может… он её ненавидит? Поэтому и ушел. Хотя найти какие-то упоминания их крупных ссор мне так и не удалось. Только редкие избиения Игната, где Зоя вставала на его сторону, тоже получая от матери. Девочку Христина била даже жестче, чем её брата. Я все чаще пропускал целые куски, не в силах смотреть на избитое крошечное тельце, сжимающую руку плачущего брата.

Что ещё интересно, у них были странные отношения, тянущиеся ещё из детства. Я постепенно понимал характер Игната, и если раньше он казался мне просто обычным парнем, сейчас я постепенно понимал, что от жизни в Чреве, с истеричной обкуренной мамашей, он просто сломался в какой-то момент. Решение уйти в систему не было рациональным и волевым, она было лазейкой из психодела, в котором он находился каждый божий день.

Я вынырнул из воспоминаний, массируя виски. Меня вытащил стук в дверь, и когда я сфокусировал зрение, внутрь уже вошла Зоя. Она держала чашку чего-то спиртного, а я просто сел, пялясь на неё опухшими глазами.

— Все хорошо? — спросила она, присаживаясь рядом. — Почему не выходишь к остальным?

— Смотрел воспоминания, — честно ответил я, массируя глаза. — Хотел просто разобраться с ними до того, как мне поменяют систему. Черт, там такая путаница. Я совсем не помню мать, но то, что я увидел… Я ушел из-за неё?

— Почему? — удивилась Зоя, отхлебнув. — Ты очень её любил. Хотя она, пожалуй, уже и не способна была отвечать кому-то взаимностью. Христина всегда хотеладевочку.

— А ты… ты ведь не сестра мне на самом деле, да? — решился я спросить, хотя и был готов получить вместо ответа по башке.

— Да, меня приютила она лет в пять. Я по записям системы помню, что моих родителей арестовали, а меня они успели сбросить в Чрево. Я люблю Христину, она воспитывала нас, как могла. Да и официально, я её ребенок. Она одала деньги, скопленные за годы работы, чтобы подделать бумаги, — Зоя погрустнела, отвернувшись от меня. — Могло быть гораздо и гораздо хуже, Игнат. И ты понимал это и безумно любил её.

— Странно, — хмыкнул я, откинувшись на подушке. — Сейчас она кажется мне монстром.

— Так посмотри воспоминание, где мы справляли первое наше рождество. Ты подарил ей краденное кольцо, — слезы выступили на глазах сестры, но она быстро смахнула их. — Христина снова побила нас, но носит его до сих пор. Ради дозы она продала большинство вещей, но не его.

Меня поразило в этом много вещей. И зависимость, и такая больная любовь маленького Игната, но больше то, что не было у меня такого воспоминания.

— Слушай, Зой, — я почесал макушку, — а кроме меня кто-то может удалить мои воспоминания?

— В теории, кто-то и может, — пожала плечами названная сестра. — Но ты спроси Лиса, он лучше разбирается в системах. Пойдем ко всем? М?

— Иди, — я просто погладил протянутую ладонь, подбадривающе улыбнувшись. — Я сейчас приду в себя, умоюсь и присоединюсь.

— Не затягивай, — послала воздушный поцелуй Зоя, скрываясь за дверью.

Я ещё раз потер глаза, снова открывая систему. Как бы странно все это не выглядело, я чувствовал, что должен понять Игната. Вам сейчас это наверняка кажется, довольно странным, но у меня было стойкое ощущение, что это важно. В мозгу поселилась тревога, возможно, связанная с тем, что призраки прошлого могут неожиданно меня настигнуть, а я буду не готов.

Решив, что мне все-таки лучше пойти к остальным, я уже хотел было закрыть систему, как вдруг заметил в ленте воспоминаний довольно странную картинку. Пообещав себе, что это последнее на сегодня, я окунулся в память настоящего Игната.

Он сидел под кроватью, весь дрожа и зажимая себе рот руками. Снизу было плохо видно происходящее, но звуки явно давали понять, что где-то совсем рядом происходят нехорошие вещи. Женский знакомый голос срывался, визжа и выкрикивая слова протеста. Он только поглядывал на шкаф, видя не плотно прикрытую дверь. Он боялся того, что эту щелку заметят.

Топот ног, Христина упала на землю возле кровати. Она послала напуганный взгляд сыну, после чего её за волосы подняли. Женщина была совсем раздетой, разве что на щиколотках болтались белые хлопковые трусы. Вокруг было трое мужчин, по их одежде было сложно сказать, к какой банде они принадлежат, но их лица были злыми, перекошенными от ярости.

— Сука, я что непонятно объясняю, а?! — бородатый тип ударил Христину, бросая её на кровать. — Тридцать тыщ, шлюха. Ты должна была отдать их вчера.

— У меня столько нет, — заверещала женщина, получив ещё удар. — Пожалуйста, хватит! Мне просто нужно время!

— У тебя было достаточно, — сказал второй, долговязый, к ужасу мальчика под кроватью, замечая щелку в шкафу, в которой мелькнуло испуганное личико. — О-о-о, сейчас ты поймешь, что долги нужно отдавать в срок.

— НЕ-ЕТ! — заорала Христина, начиная выдираться активнее. — НЕ СМЕЙ!

Но долговязый открыл дверь, подставляя свету желтых ламп крошечное тело светловолосой девочки. Он расхохотался, хватая её за руки и выволакивая из шкафа. Маленькое отбивающееся и кусающееся тельце бросили на кровать рядом с Христиной. Бородатый полез стаскивать грязное белое платье, тогда сидящий под кроватью мальчик выбрался, с силой колотя маленькими кулаками мучителей мамы. Его схватили за шкирку, откинув к стене, так что он, ударившись, мог лишь продолжать смотреть за происходящим.

Третий скинул свои штаны, пока долговязый держал Христину, а бородатый — Зою.

— Если бы отдала деньги в срок, — сказал третий, — всего этого бы не было.

Я не выдержал и закрыл воспоминание, рывком садясь на кровати. Дыхание перехватило, грудь распирало от ужаса, а перед глазами все ещё стояла ужасная картина. Я вскочил с кровати, бросился в ванную, где ещё долго пытался отмыться от увиденного. Хуже всего было то, что теперь мне нужно было пойти на вечеринку, где та самая маленькая светловолосая девочка будет заливать алкоголем свою боль.

Глава 9

Музыка гремела почти до самого утра, но я так и не нашел в себе сил, чтобы выйти. Ко мне ещё пару раз заходили, но я или оправдывал свое отсутствие усталостью, или вовсе претворялся спящим. Сил не было на общение, видеть Зою казалось просто невыносимо. Я смотрел на неё взрослую, а видел перед собой только напуганную девочку из шкафа. Утром я вышел в общие комнаты, находя её спящей на диване. Интересно, помнит ли она о том, что тогда произошло? Какие шрамы это на ней оставило и… как только она нашла в себе силы жить дальше?

Я осторожно лег с ней рядом, пытаясь не упасть и обнять сестру. Зоя тут же прижалась ко мне всем телом, но я при этом не ощутил практически ничего, только боль и страх. Такая беззащитная на самом деле, она прошла тяжелый путь, который пугал меня до дрожи. Хотя это ведь не значит, что этот эпизод был один. Может ей пришлось столкнуться и с чем-то похуже, а я тут сопли распустил. Но мне было приятно вот так согреть её, просто побыть рядом, ведь Зоя так отчаянно цеплялась за Игната. И после увиденного, у меня уже нет такого явного скептицизма. Для Зои Игнат, это тот, кто переживал с ней этот ужас, разделял её мучения и всегда был рядом. Как же он посмел после всего… просто уйти?..

— Ну хоть сейчас ты пришел, — пробормотала сестра мне в шею, прижимаясь ещё плотнее. — Голова раскалывается…

— Меньше пить надо было, — усмехнулся я и погладил Зою по худому плечу. — Сделать тебе чай?

— О, Игнат, это было бы очень кстати, — просипела сестра, и я встал, осторожно выпутавшись из объятий.

На шум воды из своих комнат постепенно выбирались остальные. Все просили чай, и только Нина выглядела вполне бодрой. Она быстро сообразила на всех яичницу, по таблетке от головы и водичку с белым порошком. За едой слышалась первая болтовня, все потихоньку приходили в себя, вспоминая, что мы теперь почти что богаты. Пока Лука грезил о новой винтовке, я решил поднять сложную тему:

— Зой, а ты переедешь к нам?

Повисло тяжелое молчание, хотя все заинтересованно уставились на сестру. Она переводила взгляд с одного на другого, очевидно, из-за формулировки загнанная в тупик. И ведь не придерешься, что проституцией упрекают, и отвечать придется. Хотя это отвечало на мой вопрос о том, как все произошедшее в детстве повлияло на Зою. Черт, она не хотела прекращать свой маленький бизнес, дело было совершенно не в деньгах! Она видела, как мать спит с мужиками за деньги, она понимала, что это привычно, а значит — безопасно. От этого и прекратить проституцию было тяжело и страшно.

— Я… — она отодвинула от себя тарелку. — Да… Наверное, да. Почему бы и нет?

Повисла удивленная тишина. Прервал её счастливый Никифор:

— Быть того не может! Зоя, это чертовски здорово! Хоть ещё один праздник устраивай!

— Не надо праздников, — сестра спрятала глаза в чашку, несколько смутившись. — Просто я подумала, что… мы все равно скоро снимем квартиру и съедем отсюда. Деньги у нас теперь есть, а значит — лучше заранее разорвать порочный круг.

— Это верно, — рассмеялся Лис, поднимая чашку с чаем, — За Зою!

— За Зою, — хором воскликнули мы, чокнувшись.

Уже когда решили расходиться, Лука вдруг как-то странно охнул, разослав что-то остальным в систему. Я мог только ожидать их реакции и рассказа, но Лис вскочил, побежав к себе в комнату, чтобы притащив ноутбук. Он включил его, поставив в центр стола, и, подключившись к своей системе, вывел на экран утренние новости.

— …новостей. Вчера утром было совершено ограбление, со счета государственного адвоката было украдено сто тысяч рублей. Сообщается, что…

— Мы взяли только семьдесят! — возмутился я, но Зоя шикнула, пытаясь слушать.

— …переводом или в пункте выдачи наличных. Следователи начали расследование, но о подозреваемых пока не сообщается. На этой минуте все, будем держать вас в курсе…

Лис захлопнул ноутбук, осматривая наши удивленные лица. У всех в головах крутились шестеренки, обрабатывающие полученную информацию.

— Выходит, — начал Лука, стуча длинными пальцами по столу, — адвокатишка заметил пропажу.

— Да, но они понятия не имеют, как была совершена кража, — как-то истерично усмехнулся Лис, откинувшись на спинку стула. — Ким, слушай, вы ничего не видели, когда возвращались?

— Нет, — покачал головой Алинур. — Все было чисто. Они не смогут нас обнаружить. Адвокат и сам пользуется деньгами, а мы не снимали крупную сумму разом. Он даже не знает, сколько у него украли на самом деле. Хотя хреново, что это заметили. Будут теперь копать.

— Не докопаются, — отрезал Никифор, громко стукнув чашкой по столу. — Лис, мы провернули идеальное ограбление. Все упирается в коды, которых не может быть у нас.

— У нас не может быть, — испуганно согласилась Зоя, — но могут быть у Игната. Если его заметят на камерах, то объявят в розыск.

— Жук больше с нами не ходит, — хмыкнул вошедший к нам Шифер, слегка потирая повязку на голове. — Что, соскучились?

— Почему это я Жук? — спросил я, когда Антон наконец уселся к нам за стол, покряхтывая и придерживая больную голову.

— Все наши прозвища он придумал, — усмехнулся Лис, открыв ноут и уже что-то печатая. — Лука, думаешь, хотел быть Горем?

— Вообще Шифер прав, — Никифор наконец вынырнул из свои мыслей, глядя на меня как-то задумчиво. — В маске снимать деньги в кассе не получится. Но это пустяки, будем ввосьмером. Ну или будем смотреть. Если все будет спокойно, то можем попробовать.

— Нас… со мной восьмеро, — напомнил я, пересчитав собравшихся.

— О, это не все, — загадочно выдала Зоя, — есть ещё кое-кто, но он уехал в Петербург на пару недель. Он тебе понравится.

— Шифер дал ему кличку? — мне было уже не сложно понять, что за человек передо мной, только услышав погоняло. Ну, разве Лис не был Лисом? Разве Горе… не Горе луковое?

Зоя как-то странно на меня глянула, растягивая губы в хищной ухмылке:

— Его зовем Снежком.

— Снежком? — переспросил я, хохотнув, но никто не рассмеялся. Все выглядели серьезными, словно кличка должна была сказать мне что-то таинственное.

Нет, был бы он каким, знаете, Воином. Смертью. Костью. Драконом. Черт, да хоть чертом лысым! Так нет, Снежок! Как пес из Гарри Поттера? Как кролик?! Все ждал, когда все начнут смеяться с шутки Зои, но никто не стал. Только Горе продолжил болтать о том о сем, что до приезда Снежка лучше квартиры не смотреть.

— Предлагаю пока подобрать Игнату систему, — хлопнул по столу Лис, вставая. — Я займусь этим, а вы помогите Зойке переехать.

— Мне нужно в магазин сходить, — Нина поднялась, отходя к шкафам и холодильнику. — Давно не закупались.

— И мне бы тоже в магазин, — вспомнил я, что донашиваю за парнями их одежду. — Прикупить чего в комнату.

— Тогда пошли наверх, — предложил Никифор, тоже вставая. — Жук, Горе и Нина сходите за покупками, а мы с Кимом и Шифером поможем Зое с вещами.

— Антону лучше пока не ходить так далеко и не таскать тяжести, — строго сказала медсестра, зыркнув на Ника. — Пусть лучше Лука вам поможет с вещами, мы и вдвоем справимся.

На том и порешили. Мы все быстро собрались, оставив Шифера сторожить нашу конуру. Я уже почти помнил дорогу, ошибся трижды, но это было лучше, чем раньше. Зоя, правда, все шутила, что я без них не найдусь, но я продолжал пытаться запоминать повороты. Уже наверху мы разошлись в разные стороны, не дойдя буквально поворот до Зойкиной комнаты. Нина повела меня наверх по ступенькам, но не успели мы пройти и пары метров, как раздался громкий визг.

Кричала Зоя, это я знал как-то, что мы в подземелье. Я рванул к ней, едва не сбив Нину с ног. Боялся, что с сестрой что-то случилось, что парни не смогут ей помочь. Но когда прибежал, налетел на их спины, из-за чего пришлось проталкиваться к сестре. Она стояла в своей комнате, держась за голову и осматриваясь.

Вокруг словно ураган пронесся, перевернув все вверх дном, разбив все шкафы, кровати, тумбочки. Мягкие игрушки были выпотрошены, как и подушки. Её одежда вся разрезана и разбросана. Я не знал, чем помочь и что делать, поэтому просто прижал к себе Зою, показывая, что я рядом. Но она была так сильно напугана, что никак не могла перестать кричать. Я гладил её по волосам, сжимал сильнее, целуя в виски и лоб, пытаясь вернуть сестру в реальность.

Мне удалось это не сразу, только когда вывел Зою наружу. Причем не только из комнаты, а вообще на воздух. На улице уже она расплакалась, упираясь в меня лбом и пытаясь говорить:

— Просто там… были наши вещи… Понимаешь? Ты п-подарил мне з-зайца. Мама куп-пила п-подушку. Это были мои вещи, мои приятные моменты. Они б-были важны. Для меня.

— Это ничего, ничего, — я сел рядом, взяв лицо Зои в ладони и глядя ей в глаза. — Смотри, я вернулся, а значит — начинается новая эра хороших воспоминаний. Да, те вещи были для тебя важны, они помогали тебе оставаться храброй, но… Теперь у тебя будет ещё больше их. И все только хорошие.

— Об-бещаешь? — спросила она, шмыгнув носом.

— Да, — я не смог сдержать улыбки и поцеловал сестру в лоб. — Вот я вернусь из магазина и устрою тебе сюрприз. Идет?

— Идет, — выдохнула Зоя, окончательно успокаиваясь. — Только теперь мне тоже нужны вещи. У меня… почти ничего не осталось.

Никифор заметил, что у нас уже получше и с остальными подошел, стараясь не испортить настрой:

— Давай, Зой, мы отведем тебя к Антону, и ты немного отдохнешь?

— А мы в это время соберем все целые вещи и те, которые можно спасти, — продолжил Ким, вообще чувствуя себя не в своей тарелке. — Тогда разберешь, что ещё нужно и докупим завтра. М?

Зоя просто кивнула, неловко обняв себя за плечи, словно пытаясь согреться. Хотя, пожалуй, и правда пытаясь. Только мы с Ниной были тепло одеты, остальные же не собирались выходить наружу, где уже начинался морозец.

— Давайте, — махнули им мы с Ниной, — присмотрите за ней!

Я отходил куда бодрее, уже около поворота за угол оборачиваясь. Никифор то ли поддерживал Зою, то ли грел. Глядя на эту картину, я только слегка изогнул бровь, вскрываясь из виду.

Мы возвращались домой, когда Нине написал Никифор, предупредив, что они ушли на задание. Я испугался за Зою, но сообщение писать ей не стал, помнил, что это опасно, лишний раз подвергать её взору системников я точно не хотел. Зато когда мы, наконец, вернулись, то, что сестра уже переехала, стало для меня сюрпризом. Она была не одна, с Шифером, так что я вообще расслабился, просто радый тому, как меня встретили.

Зоя забрала у Нины пару пакетов, Шифер взял один у меня, и мы дружно оттарабанили их в столовую, где разложили на кресла. Продукты Нина пошла раскладывать в холодильник и по полочкам, а Зойка уже рылась в моих обновках, бессовестно доставая новые вещи и примеряя их на себя.

— Это я изымаю, — улыбнулась она, крутясь в моей футболке. — И цвет классный!

Но я был не против. Сестра вызывала такое странное ощущение, знаете… хотелось сказать, мол забирай все, что хочешь, только не переставай улыбаться. Да и на деле футболка была светло-желтой, почти девчачьей, просто мне понравился приятный материал.

Но вот остальные вещи я не был готов отдавать, так что пришлось раздевать Зойку, под её заливистый смех.

— Так, — остановил этого блондинистого похитителя футболок я, держа её с заломанными назад руками, — я вообще-то тебе подарок купил. Забыла уже?

Сестра тут же отстала от моих вещей и села на диван. Единственное, что нимб над головой не засветился. Я зарылся в особо большой пакет, который, на самом деле, вмещал в себя одну вещь, а сверху просто было прикрыто для конспирации. Тогда, под её восторженный визг, я развернул огромного плюшевого кота. Он был длинным и очень мягким. С двух концов коротенькие лапки, а спереди — мордочка.

— Игнат! Я именно такого и хотела! — Зоя обнимала и меня и огромную подушку, до боли сжимая мои плечи тоненькими пальчиками. — Я теперь спать буду только с ним!

— Давай дадим ему имя? — предложил я, не сдерживая улыбки. Было бы классно, если бы плюшевый кот мог излечить Зою, только я слабо в подобное верил. — Пусть будет Семен. Как тебе?

— Семен… — посмаковала сестра, вглядываясь в улыбчивую кошачью морду. — Думаю, ему подходит. Пусть будет Семен!

Она поскакала в свою комнату, чтобы проверить как лежится с новым другом, а я устало упал на диван, пытаясь собрать вещи по пакетам. Эх, Семен стоил всех потраченных на него денег! И даже больше! Знаю, девушки бывают разные, кто-то, как Нина, никогда не оценил бы такой подарок. Но Зойке я точно решил периодически, без повода, покупать милых пушистиков. К тому же, у нас теперь были деньги!

Вообще, я считал, что тысяча улетит быстро. С моих времен цены пока оставались непривычными. Что такое тысяча рублей в третьем десятке двухтысячных? — это за чипсами в магазин забежать. А тогда… чтобы вы понимали, я купил огромного кота, четыре пакета одежды, две пары ботинок, постельное, полотенце, теплое одеяло и потратил… триста рублей. Да, времена меняются… Эх, вот бы я мог сюда с собой старые сбережения прихватить, вот тогда бы мы зажили!

— Игнат? — окликнула меня Нина, когда я уже встал, чтобы отнести вещи в свою комнату. — Ты мне нужен.

Короче, как выяснилось, у медсестры произошел срочный заказ. С умирающими всегда так бывает, что нужно прямо спешить. Но ей был нужен сопровождающий, во первых, тащить все инструменты, во вторых — чтобы никто не обидел. Шифер дал мне напутствие, большой охотничий нож и велел шибко ни с кем не разговаривать. Я, конечно же, и не планировал, но все равно удивился такому совету.

Но в целом мне был интересен новый опыт. Не знаю, взяли ли бы меня на задание, если бы остальные при этом не ушли, но я все равно был рад. Мы собрались минут за пять, я вообще просто топтался у выхода, пока Зоя помогала Нине. Выбежали из своей конуры и в том же темпе неслись по витиеватым коридорам подземелья. Нина привела меня к жилым комнатам, в районе которых я никогда не был. Найдя нужную комнату, мы вбежали внутрь, и Нина велела крепко запереть дверь.

На земле лежал молодой парень, наверное, лет на пять старше самой медсестры. Мне в глаза сразу бросилось растекающееся кровавое пятно по голубой кофте, которую Нина тут же разрезала ножницами, оголяя пулевое отверстие. Мне хотелось спросить, что случилось, где стрелок, но тут и пригодился совет Шифера. Так что молча встал около медсестры, просто наблюдая за всхлипывающей девушкой с окровавленными руками, заодно поглядывая на дверной проем.

Нина оперативно колупалась в ране, я плохо разбирался в том, что она делает, но вскоре медсестра вынула пинцетом пулю с совершенно будничным видом. Я старался тоже держать лицо, но выходило из рук вон плохо. Хотелось заглянуть через плечо Нины и подсмотреть, что она там делает, но очень скоро мне напомнили, что я здесь для других целей. Дверь вылетела с петель, благо, я стоял к ней не так близко и успел отпрыгнуть, оставшись не задетым. В поднявшейся пыли на нас смотрел обезумевший человек, целящийся то в меня, то в Нину, то в плачущую девушку.

Я прекрасно понимал, что моя прерогатива — защита Нины, а не этих людей. Но как-только дуло нацелилось мне в лоб, я понял, что рамки стерлись. Не знаю каким чудом, но я успел отклониться. Пуля чиркнула по виску, оставляя кровавый след, и влетела в земляную стену. Окровавленная девушка вскрикнула, ещё сильнее вжалась в спинку кровати, но я понимал, что положение у нас не самое удачное. Нине нужно закончить свою операцию в полевых условиях, а мне — избавиться от угрозы.

Рванув вперед, я отхватил кусок рыхлой земляной стены, бросив его в стрелка. Это был просто отвлекающий маневр, за пыльной завесой ему просто не было видно, куда стрелять. Стараясь не замедляться, я следом за землей налетел на стрелка, заваливая его и выбивая из рук пистолет. Пара точных ударов в голову, и нападавший отключился. Я сидел на нем верхом, пытаясь отдышаться и осознать произошедшее. По лбу стекала кровь, заливая глаз, но мне даже больно особенно не было. Адреналин, наверное.

Понимая, что мы привлекаем ненужное внимание, я за ноги затащил стрелка внутрь, поставив на место дверь и подперев её креслом. Без спросу взял какие-то тряпки, валявшиеся на полу, связав нападавшего по рукам и ногам, чтобы он, придя в себя, не начал снова буянить. Его пистолет взвесил в руке, без зазрений совести отправляя в карман. Поискал ещё по карманам стрелка патроны, нашел целую упаковку, тоже забрав их себе. Ну, за моральный и физический ущерб!

Нина как раз закончила, заклеивая рану на боку, после того, как подшила её. Она скинула перчатки, комкая их и складывая с остальным мусором в целлофановый пакетик. Медсестра сложила мусор в чемоданчик, встала и взглянула на мою рану. Протерев её и заклеив, Нина вернулась к перепуганной заказчице:

— Его жизни ничего не угрожает. Органы не задеты, пулю я извлекла. Повязку держите сухой, там сейчас пластырь, но лучше потом сами его замените. На этом все?

— Н-нет! — девушка вскочила на ноги, указывая на связанного типа. — Вы что, просто оставите его здесь?!

— Вы заказывали врача, а не… — начала Нина, но девушка перебила её почти визгом.

— Да вы издеваетесь! Дело только в деньгах?! — заказчица подлетела к стрелку. — Сколько мне доплатить, чтобы вы прикончили его и избавились от тела?

— Сейчас уточню, — Нина через систему связалась с Ником. Понадобилось меньше минуты, и она продолжила: — Тогда получится четыреста рублей за пулю и ещё шестьсот за убийство и избавление.

Заказчица подбежала к шкафу, вытаскивая наружу кучу вещей, пока не добралась до кулечка с наличными. Она швырнула Нине тысячу, забираясь на кровать в угол.

— Все, пожалуйста! Получили денег, твари?! Уберите его теперь!

Нина спокойно убрала тысячу, а я… закинул связанного себе на плечо. Мы вышли из комнаты молча, я сразу понял, что медсестра спрашивает у Никифора план действий. Мы пока остановились на ступеньках, ожидая приказа, куда идти и что делать.

— Короче, — Нина поежилась, прижимая к себе чемоданчик. — Сейчас Шифер подойдет, он поможет со всем.

— А как же Зоя? — испугался я. — Она же останется одна.

— Зоя не ребенок, Игнат, — серые глаза Нины блеснули сталью. — К тому же, к ней приду я. Запрем дверь, никого до вас пускать не будем.

— Иди тогда, — кивнул я, опуская свою ношу на землю. — Я сам подожду.

Медсестра кивнула и ушла, но Шифер пришел практически сразу же, помогая мне поудобнее взять смертника.

— Знаешь его? — наконец спросил я, на самом деле глубоко переживая, что придется убить человека.

— Знаю, местный сумасшедший. Чрево только выиграет от его кончины, — без толики шутки ответил Антон, ведя меня вниз, но не к нашей конуре. — Не загоняйся. Он вероятнее всего пытался этих людей ограбить. Он не наркоман, но тот ещё алкаш. А выпивка сейчас дорого обходится.

— И что же? Его жизнь стоит шестьсот рублей? — никак не мог смириться я.

— Нет, жизнь его стоит всего двести. Четыреста идет за то, что мы его несем, а потом похороним поглубже, где никто не найдет, — Шифер придержал тяжелую дверь в совершенно темное пространство. — Шуруй давай, сейчас врублю фонарь.

Он осветил дорогу и я поморщился. Всюду виднелись бугорки, значащие, что в них кто-то закопан. Такое… подземное кладбище. И нам пришлось идти ещё далеко вперед, пока наконец не добрались до голого пространства. Странно, но тут было холодно, по коже сразу же бежали мурашки. Казалось, тут даже ветер есть, но я не понимал, как это может быть под землей.

— Смотри, деньги все равно в общак пойдут, — сказал Шифер, доставая откуда-то из мусорного пакета лопату, — так что выбирай — грохнешь буйного или копать будешь?

Я смотрел на бессознательного человека, сгруженного на землю, переступая с ноги на ногу. Решив, что пошло все к черту, я взял у Шифера лопату, вонзая её в положенном месте в пол. Антон лишь пожал плечами, доставая из ботинка нож. Я не смотрел, как он это делает, но звук слышал. Шифер одним быстрым движение вогнал лезвие тому под ребра, не спеша доставать. Он полез в свою поясную сумку, вынул оттуда ещё один огромный мешок для мусора, помещая в него тело. Только потом вынул нож, завязывая всего один узел на пакете.

Я же терпеливо рыл яму, все глубже и глубже. Вскоре мне стало уже вовсе и не холодно, пот бежал по спине и лбу, волосы липли и свисали сосульками на затылке. Только когда я уже на метра два ушел ниже уровня пола, Шифер глянул в дыру, махнув мне выбираться. Он развязал узел на мешке, подтолкнув тело к краю. Оно легко выскользнуло вниз, туда же сверху Шифер бросил и пакет. Он взглянул на чистые ладони, радостно демонстрируя их и мне.

Восхищения я не разделил, принявшись тело закапывать. Это, казалось, вышло даже быстрее, чем рыть саму яму. Так что уставший и грязный, я закончил работу, пряча лопату обратно в мешок. Шифер взял её подмышку, дал мне фонарь, и мы направились домой той же дорогой, которой и пришли.

Да, эти шестьсот общих рублей дались мне куда сложнее, чем прошлые семьдесят тысяч.

Глава 10

Топот. Боль. Холодные поручни. Он шел по лестнице, держась на одном желании дойти. Сила воли больше не помогала, осталось лишь желание. Желание увидеть её, коснуться, услышать, что она ещё здесь. Он полз по поручню, поднимаясь все выше, пока не добрался к двери. Та была приоткрыта, и он без препятствий вошел, тут ж растягиваясь на полу. Выстрел прозвучал громом, ногу обожгло ещё сильнее, но он не закричал, пытаясь встать и размазывая кровь по полу.

— Да что тебе надо? — спросил стрелявший, с силой пнув его в бок. — Ты мог бы уйти, — удар, — мог бы сбежать в свое подземелье, — удар, — и продолжить нянчить названную сестру!

Он только захрипел, все равно поднимаясь на локти. По лицу струилась кровь, но он пытался говорить, даже понимая, что это может быть последним, что он скажет:

— Где… она?

Стрелок хмыкнул куда-то в сторону, с силой ударив его в лицо. Что-то хрустнуло, но нападавшего это не смутило.

— Ну, хватит тебе, — усмехнулся стрелок, — ты… сколько тебе? Пятнадцать? Шестнадцать? Не суть. Зачем тебе она? Мира… должна достаться не такому, как ты.

— Нет, она… она моя, — прохрипел он, снова поднимая голову и глядя на нападавшего злыми, полными боли глазами. — Либо ты с ней, либо ты… мертв! Я должен доказать ей… Я докажу, что я достоин!

Расхохотавшись, стрелок поднял пистолет, в этот раз направляя дуло ему прямо в глаз.

— Ты так глуп и наивен. Но ты… настолько мелкое звено во всем этом аду, что мне даже странно на полном серьезе обсуждать её, — нападающий отвел пушку, взмахнув ею, пока жестикулировал. — Ваша система так примитивна, как и образ мышления. Ты, щенок не оторванный от мамкиной сиськи, лежишь здесь и рассуждаешь со мной о Мире! Вы, как черви, проживаете свой цикл. Раз за разом, один за одним, возитесь в грязи и называете себя разумными существами.

— Мы… и есть разумные… — почти прохныкал он, опуская голову. Доносящиеся всхлипы были полны безнадежности. — Мы… мы… Я заслуживаю Миру.

Стрелок встал, просто цокнув. Его уже не так раздражали сказанные слова. Казалось, он ощутил скуку и разочарование, словно его больше не веселил этот разговор. Нападающий возвел пистолет, скучающе отворачиваясь.

Но прежде, чем он нажал на курок, внутрь ворвалась толпа вооруженных системников. Они стреляли, превращая грудь нападавшего в решето. Отовсюду сыпались осколки, пули скакали во все стороны, а по бетонному полу звонко стучала бесконечная лавина гильз. Как только шквал стих — дырявое тело стрелка упало на пол. Изо рта сочилась кровь, а скучающие глаза смотрели прямо на него, лежавшего и закрывавшего голову руками.

Над ним тут же склонился мужчина в белом, рывком переворачивая, но не чтобы помочь.

— Где она?! — заорал системник, а он лишь указал дрожащей рукой влево. — Черт подери!

Я вырвался из воспоминаний, как всегда запыхавшись и едва не обмочившись в процессе. Все становилось все страннее и страннее, я словно не воспоминания Игната смотрел, а какой-то фильм, постоянно забывающий, в каком он жанре! То триллер, то драма, то боевик! Что за Мира?! Это кто? Девушка? Это вообще человек? Может это кто-то с другой планеты? Или это вообще не живое существо?! Почему тот стрелок рассуждал так о людях, ещё и глумился над системой?! Он пришелец? Шпион? Может это вообще фейковое воспоминание?..

Сев, я схватился за голову, пытаясь прийти в себя. У меня были вопросы, задать которые я мог только Зое, так как она лучше всех знала своего брата. Я встал, покачнулся и едва не упал. Схватившись за стул, я пытался восстановить равновесие, но перед глазами все плыло. Лис предупреждал, что моя система хакнута, причем не лучшим образом, так как мы все равно должны были её менять. Значит ли это, что она может создавать лживые воспоминания или только вызывать вот такое головокружение?

Глубоко вздохнув, я наконец смог стоять. Рассудок стал более или менее чистым, так что я просто взял бутылку с водой, отпив немного. Окончательно придя в себя, я сам вспомнил все, что увидел, массируя виски. Бред, просто бред, этого воспоминания вообще не могло быть.

Как вдруг я замер, понимая, что это очень просто проверить.

Я сделал глубокий вдох, ставя ногу на стул. Закатав штанину, я слегка извернулся, глядя на икру. В то место, куда стрелок попал Игнату, конечно, если это все не фальсификация.

Я застонал, оседая на пол. Там виднелся старый шрам, ровно в том месте, куда стреляли. Черт, не оставалось доказательств обратного, и я снова поднялся, выходя из комнаты. Без стука я вошел к Зое, она переодевалась, но я даже не взглянул, просто стоя среди комнаты и глядя на сестру. Видимо, у меня на лице было все написано, так что Зоя влезла в футболку, присаживаясь на кровать.

— Что? — тихо спросила она. — Ты… что-то вспомнил?

— Да, — солгал я источник этих воспоминаний. — И я… не верю, что это было на самом деле.

— Пожалуйста, — Зоя подняла на меня полные слез глаза, — прошу тебя, не уходи. Скажи, что мне сделать, чтобы ты остался?

— Что? — я потрусил головой, пытаясь вникнуть в суть сказанного. — Н-нет, я не… не настолько все вспомнил. Просто эпизод… очень странный.

Зоя разрыдалась, уронив лицо в ладони. Рывком подняв голову, она вытерла лицо надетой на ней футболкой, пытаясь взять себя в руки.

— Тогда я… не понимаю, чем могу помочь.

— Зоя… ты же знаешь ведь, — я приблизился, присаживаясь рядом, — ладно я все забыл, но ты, очевидно, все помнишь. Что я должен был вспомнить такого, что заставило бы меня уйти?

— Я не скажу, Игнат, — сказала Зоя так, что невозможно было усомниться в этом. — Надеюсь, ты никогда не вспомнишь.

— Но… так ведь нельзя, это… это часть моей жизни. Я не могу просто…

— Можешь! — сестра вскочила, в истерике сжимая кулаки и крича на меня. — Оно убивало тебя изнутри! Зачем вспоминать то, что уже один раз привело тебя к краю?! Сейчас есть ты, я, это место и наши друзья! Почему ты просто не можешь жить, не задавая этих дурацких вопросов?!

— У-успокойся, Зой, — я поднял руки, словно сдаюсь. — Я ведь понятия не имею, что там. Может я… влюбился в системницу, может поругался с мамой, а может возненавидел Чрево. Я понятия не имею, о чем даже идет речь. Я смотрел воспоминания, видел там ужасные, по-настоящему жуткие вещи, но… никаких ответов.

— Они не нужны, не нужны! Слышишь?! — снова повысила голос Зоя. — Я просто хочу, чтобы ты был рядом, чтобы ты не бросал меня!

— И я никуда не ухожу, я даже… не об этом хотел спросить, — я поднялся, опасливо приближаясь к сестре, прекрасно понимая, что такие истерики — ничего нормального. — Не… не бойся. Ладно? Я совсем не помню причин ухода, помню только пару эпизодов в системе. И вот увидел кое-что очень странное… Хотел… спросить, может ты знаешь, кто такая Мира?

Зоя, кажется, тут же успокоилась, немного прошлась по комнате, давая себе время взять себя в руки:

— Я впервые слышу о Мире, — сестра утерла нос. — Может какая твоя подружка из системы или института. Я не в курсе.

— Это все, — сказал я, а Зоя упала на стул, убирая светлые волосы за уши. — Прости, что напугал.

Сестра молчала какое-то время, а потом встала, вплотную подходя ко мне. Её колени касались моих, а она стояла, скрестив руки на груди, словно пытаясь прикрыться, и смотрела на меня сверху вниз:

— Игнат, я клянусь тебе, что не скрываю ничего из того, что тебе действительно нужно знать. Просто… тогда произошло кое-что плохое. Действительно плохое. Я виню себя в этом, мама винит себя в этом, но, главное, ты винишь в этом нас. Я честна с тобой. Видишь? Но то, что случилось… сделали не мы. Мы тебе не враги.

— Я ничего не понимаю, — сказал я, выдыхая. Нет, все я понимал. Будь я настоящим Игнатом, может даже эти слова побудили бы меня вспомнить чего нехорошего, но я не был им. И если это никак не касалось настоящего — мне не нужно было ничего вспоминать. Хотя вот узнать, что за Мира — необходимо. Иначе когда-нибудь это вылезет боком. — И, честно говоря, не хочу понимать. Я вижу, какую боль эти воспоминания приносят тебе и уже это значит, что они ужасны.

Зоя села рядом, прижимаясь ко мне всем телом и мелко дрожа. Черт, только сейчас я полноценно понял, что просто использую несчастную девушку, надломленную случившимся до ухода брата, его уходом, да и вообще всей своей несчастной жизнью. Она цепляется за брата, которого на самом деле больше нет, а я всего лишь чужак, попавший в пустую оболочку. Игнат умер? Вот, пожалуй, истинно то, что меня интересовало.

А может, он просто спит внутри меня?

Вечер прошел спокойнее, чем взбалмошное утро. Я долго думал над тем, стоит ли просматривать остальные воспоминания, но Лис с Никифором уже успели выбрать и заказать мою новую систему. Я понимал, что шибко долго нельзя ходить с мобильным, потому что мы уже начинали планировать следующую вылазку с ограблением. Думали над тем, стоит ли уменьшить снимаемую сумму или наоборот повысить. Все это познавалось бы с опытом, но, к сожалению, у нас не было так много счетов, чтобы экспериментировать.

Сошлись в итоге на том, что нужно для начала разобраться с моей системой, а остальное потом уже. И именно поэтому, мы собрались в мастерской. Кто-то стоял в проходе, кто-то вовсе выглядывал из коридора, но мы с Зоей сидели на диванчике, ожидая Лиса и Нину. Я ожидал, что устанавливать чип мне будут в какой-то лаборатории, под наркозом, в чистоте и даже стерильности.

Вместо этого пришли мои товарищи, подняв нас с дивана и расстелив там что-то по типу пеленки. Меня на неё уложили на бок, лицом к спинке, пока Зоя волнительно порхала вокруг. До установки я успел обсудить с Лисом момент воспоминаний, и он пообещал перенести оставшуюся память на новый чип. О своей будущей системе, кстати, я почти ничего не знал. Это предстояло стать сюрпризом, так что я просто послушно лежал, ожидая боли.

Странный это процесс, когда что-то столь важное заказывают где-то на черном рынке, а потом получают с товарного подземного поезда. Это либо слишком просто, что можно сделать подобную операцию в землянке, либо люди настолько сжились с подобными условиями, что это стало рутиной.

Я сощурился из-за включенной лампы, светящей на мой затылок. Потом ещё и поморщился, потому что Нина обработала мне шею холодной мокрой ватой.

— Так, Зой, подержи ему голову, — позвала сестру медсестра, судя по звуку, поднимая скальпель из лотка. — Игнат, я сейчас сделаю тебе укол обезболивающего, ладно? — я почувствовал, как рукой в перчатке Нина натянула мою кожу чуть сбоку, медленно вводя иглу. Из воспоминаний не могу точно сказать, насколько больно было, но я тогда ни кричал ни плакал, хотя вполне вероятно, что просто держал лицо. — Так, самое болючие позади. Дальше произведу разрез. Совсем маленький, не шире двух сантиметров. Обычно чип ставят специальной ручкой, не выполняя никаких действий вручную. Но нам сначала нужно достать старую систему.

— А её не нужно там… отключить? — спросил я, рассматривая пыльную спинку дивана и нежную руку Зои, что поглаживала меня.

— Это же не флешка, — рассмеялся Лис, упав на стул с ноутбуком. — Я уже подключился и к одной и ко второй. Тут ничего сложного. Как скачал твой архив с кодами, также сохранил и воспоминания, сейчас выгружаю их в новую. Расслабься. Все мы здесь через это прошли. Только Нине было сложно. Зойке пришлось устраивать кружок шитья и кройки.

— Хорошо, что я этого не видела, — было видно, что Нина едва сдержалась, чтобы не коснуться шрама на затылке. — Так, вот так чувствуешь что-то?

Она трогала мою шею, а я, видно, ничего не почувствовав, показал большой палец. Вопросов было миллион. Почему один укол? Неужели этого достаточно, чтобы обезболить все? Не повредят ли мне сейчас чего важного? Бывали ли печальные исходы с этим всем? Но, кажется, эти операции действительно были настолько обычным делом, что даже Зоя ерзала скорее возбужденная, чем взволнованная.

— Ладно, хватит томить тебя, — Лис отставил ноутбук. Я не видел его ухмыляющейся морды, но был уверен, что он играет на публику. То есть на остальных ребят наблюдающих за переустановкой. — Твоя новая система называется «Крот». Знаю, не сильно помпезно, но она сейчас самая современная. Ты просто сравнишь со «Свободой» и поймешь о чем мы.

— И… и что в ней есть? — я на самом деле тогда чувствовал касания, чувствовал движения, но точно не боль. Поэтому примерно понимал, на какой стадии мы находимся. Да и падающая тень Нины уже показывала, что старый чип она успешно изъяла. — Она типо не даст никому узнать о чем мы говорим?

— Говорить не понадобится, — таким самодовольным голосом сказал Лис, будто это он сам собирал чип. — «Крот» отправит мысленное сообщение любому адресанту. Достаточно просто подумать — хочу написать Зойке, чтобы она перестала воровать мои носки с сушилки, и вуаля! — оно отправлено!

— Ой, да верну! — хихикнула сестра, через меня заглядывая на руки Нины. — Ну что? Уже чувствуешь?

Я сначала хотел спросить, что же я должен чувствовать, как мне просто ударило в мозг. Я перестал осознавать себя на диване, оказываясь словно перед огромным экраном кинотеатра. Меня обдувал теплый приятный ветерок, играла легкая ненавязчивая музыка и… легкой волной по условному экрану разлились синее полоски.

— Приветствую вас, — обратился ко мне приятный женский голос. — Вы находитесь в загрузочном меню системы «Крот». Меня зовут Лана, добро пожаловать в систему.

— Ну… привет, — ответил я, пытаясь выбраться наружу и дать Лису по морде, что не предупредил о подобном. — Что… делать дальше?

— Пожалуйста, скажите, как я могу вас называть? — так же доброжелательно спросила Лана, а я увидел свою виртуальную иконку. — Пользователи чаще всего выбирают варианты: господин, повелитель, настоящее имя и хозяин. Никто другой не узнает о вашем выборе. Настроить аватар для переписки с другими пользователями вы сможете позже.

— Хозяин, — уверенно сказал я. Ну а что? Я был снова молод и… снова глуп. — Мы можем перейти на «ты»?

— Как пожелаете, — согласилась система. — Включен режим неформального общения. Хочешь продолжить настройки сейчас или сначала посмотришь ролик о моих возможностях. Этот шаг можно пропустить.

— Хочу посмотреть, — черт, эта система правда нравилась мне куда больше. Приятный легкий голос, вежливость и… отсутствие внешней угрозы. Приятное, короче, сложилось знакомство.

— Приятного просмотра.

Экран резко приблизился, хотя, конечно, все это просто происходило в моей голове, пока Нина зашивала разрез. Я просмотрел ролик на пару минут, где мне доступно показали функции, которыми я могу пользоваться. Чатом с группой дело, конечно же, не ограничивалось. Лана могла собирать для меня информацию, анализировать её и давать подсказки. К примеру, именно по этому ролику я понял, что мои друзья не отлично заучили все одинаковые повороты Чрева. Их вела система. Это было так круто и так несправедливо одновременно!

Самое крутое, что я подметил — это связь со спутником. Кто бы мог подумать, да? Какая-то пиратская система,созданная под землей, а может сообщать о местонахождении, к примеру, патруля системы. Конечно, потом я узнал, что «Крот» даже не нашего производства. Это система британцев, которую мы взломали и скомуниздили. Хотя… патриотичности это не уменьшало. Красть тоже нужно уметь!

Ещё какое-то время я настраивал основные параметры, подбирал удобный интерфейс, создавал свой аватар. Потом Лана вообще нашла людей находящихся со мной в одной комнате, отправив им запросы на условную дружбу. Все они почти мгновенно ответили, Лис спросил «как полет?», а Зойка — просто отправила мне кучу сердечек. Но от массовой информации я немного подустал. Спросил у Ланы, как мне выйти, а она только сказала, что этого нужно захотеть. Я сначала растерялся, но когда в следующее же мгновение перед глазами спал вот этот условный экран, я понял смысл.

— Ну что?! — Зоя находилась ко мне так близко, что я мог рассмотреть каждую её ресничку. — Как тебе?!

— Это было очень круто, — я сел, протягивая Лису и Нине ладонь для рукопожатия. — Мою помощницу зовут Лана. Она классная.

— Спасибо, ты тоже прикольный.

Я дернулся, ошалело глядя на друзей:

— Она что… все время тут будет?!

— Хозяин, вы можете просто спросить меня мысленно об этом, и я дам любой развернутый ответ. Так что да, я буду здесь постоянно. Вы можете отключить голосового помощника, но так вы не сможете получать быстрый доступ к контактам и спутнику.

Ещё мне ответил одновременно с Ланой Зойка:

— Моего зовут Шер, — она хихикнула. — Голосовые помощники неотъемлемая часть системы.

— Не отключай только, — как-то удивительно строго велел Лис. — Ты привыкнешь. Короче, смотри, есть у тебя теперь мы все, Снежка потом тоже добавишь. Общий чат тебе Никифор кинет, да?

Лидер, стоявший в проходе позади Шифера, кивнул.

— Останься у меня пока, — Лис махнул остальным идти по их делам. — Настроим тебе счет, а то лучше сильно наличными не разбрасываться, никогда не знаешь, в какой момент перероют комнату как Зое.

Когда все вышли, Нина ещё пару минут собирала свои вещи, вытянула из-под меня пеленку, тоже уходя. Я коснулся пальцами шеи сзади, замечая там плотный пластырь. На столике осталась пластинка… парацетамола. Даже дизайн остался почти прежним.

— Это как укол спадет, — пояснил Лис, уже уткнувшись в ноут. — Будет болеть какое-то время, но я, например, почти не заметил. Так был погружен в новую систему. Ты, кстати, можешь фильмы там смотреть, книжки читать. У «Крота» одно из преимуществ в том, что, купив сам чип, получаешь бесплатные полгода подписки.

— Так… оно же все пиратское, — не понял я, кому это мы за подписку платим.

— Система да, а фильмы мы смотрим государственные, — усмехнулся техник, показывая мне мой старый чип, что удивительно, без обрывков тканей и крови. — Проверь воспоминания, все на месте?

Я пытался как-то коряво разобраться в интерфейсе, так что пришлось полностью погрузиться, чтобы наконец найти где смотреть. С удивлением, я обнаружил, что окошек стало больше.

— Хозяин, я нашла папку со скрытыми воспоминаниями, — тут же сказала Лана. — Хотите их разархивировать или удалить их?

— Не удаляй, — тут же испугался я, пытаясь по одному лишь кадру понять, о чем те воспоминания. На большинстве из них была Зоя, причем… не всегда полностью одетая. Внизу живота все стянулось горячим узлом, и я просто пролистал заставки дальше. — Лана, разархивируй их, я хочу просмотреть. Сколько это займет времени?

— Пару часов, хозяин, — сказала голосовая помощница, начиная распаковку первого видео. — Я сообщу, когда закончу.

Я вынырнул обратно к Лису, что уже что-то бормотал себе под нос. Голова болела от переизбытка информации. Одновременно мне очень хотелось продолжить изучать систему, болтать с Ланой и выяснять границы возможностей. При этом… я ужасно хотел лечь спать. Может для остальных это и было частью жизни — я пока просто пытался влезть в чужой образ жизни.

Глава 11

Привыкнуть полноценно к системе мне не дали. Уже следующим утром, меня разбудили пораньше, и это не смотря на то, что я не мог уснуть до пяти утра. Я то и дело случайно запускал Лану, что спрашивала, чем она может мне помочь. И проблема была в том, что от обилия возможностей и информации, у меня просто шла кругом голова. Я могу узнать, что угодно, это как постоянный доступ к интернету, только даже телефон для этого не нужен. Ничего не нужно, только желание.

Я смог даже смешные видео посмотреть, как в старые добрые времена. Узнал и то, что вся история, что мы учили в школе, полностью перекручена. Оставались какие-то общие факты, но в остальном… то, что сейчас дети учили в школах, а наше врем засмеяли бы. Так что я не знал как верить остальной информации, которую я не мог подтвердить или опровергнуть. Поисковик был хоть и заграничный, но государственный, а значит — твердил об инопланетянах. Я, правда, нашел более ста разных версий, и это за одну ночь, как эти гуманоиды спасали землян.

Хоть как-то поверить я мог лишь в одну из них, действительно задумавшись и обсуждая это с Ланой. Со стороны это наверняка выглядело, словно я сплю, учитывая, что я лежал с закрытыми глазами в темноте и не шевелился. В мозгу же разворачивалась поразительная деятельность. Короче, гуманоиды. Один очень древний политик рассказывал, что ещё его прадед слышал от своего прадеда, а тот от своего и так по кругу. Мол через двести лет после ядерной войны, человечество потихоньку начало выбираться из недр земли на поверхность, где пепел оседал, а солнечный свет начинал пробиваться на землю.

И были среди них очень светлые умы, которых великие ученые воспитывали, с рождения обучая конструировать приборы для того, чтобы отправить в космос сигнал бедствия. И вот, когда дети детей учили своих потомков, Земля потихоньку выбиралась из мрака. И люди вышли наверх, где построили единственное, что умели — электровышку, способную связаться со спутниками. Так этот сигнал СОС разлетелся по всему космосу, пока, ещё лет через сто, мимо не пролетал корабль добрых Эрландов, спустившихся на Землю к вышкам. Они и помогли выжившим заново заселить страны, заодно оставив систему.

Нет, все равно бред полнейший! Как ни обсуждай!

Мнение складывалось такое, что я не верил в гуманоидов ни на секунду. Все это звучало как полнейшая теория заговора. Причем в мое время ни одна живая душа не клюнула на подобные враки, но нынешние люди, казалось, были готовы верить всему. Или наоборот? Вся ситуация в мире и вызвана этим недоверием? А что, если мы все неправы? Вот так меня и колбасило от мнения к мнению. То верю, то не верю.

Помогли ребята. Хотя бы тем, что подорвали меня, сказав, что мы идем на ограбление. Теперь у меня была другая система и индефицировать Игната Добролюбова стало практически невозможно. Вот настолько все вокруг зависело от «Свободы». Мне, конечно, хотелось поспать подольше, чем два часа, но я понимал, что мы сможем хорошенько подзаработать.

Теперь Ник рассказал план прямо на ходу, мне его зачитывала Лана. Улицы я уже будто знал, система просто закинула их себе в память, а заодно и… мне. Так что все должно было произойти ещё быстрее и ещё проще. На этот раз я даже сам знал, кого мы грабим. Это был важный системник, отправивший многих из сопротивления на каторгу. И всем за милую душу было его ограбить, так что брать было решено по крупному. Минимальный лимит составлял у этого толстосума аж тридцать тысяч, так что мы решили сделать каждый по крупному снятию.

Единственное, что на улице возле моей кассы бродила пара мутантов. Обычно, к утру они уже прятались по норам и уродцев было не так просто встретить. Нет, конечно, они кое-где ещё бродили, из некоторых мест не уходили никогда, спали там же, но в основном, где было много людей, они днем не шатались. Так что сейчас особо суеверный человек, пожалуй, отменил бы миссию или подбил остальных на меньшие суммы, но не я. Я наоборот решил, что это вызов. Попросил Лану предупредить остальных о заминке, осторожно издалека высматривая этих тварей.

Убить их было нельзя, это привлекло бы внимание. Мы же грабим все-таки, нужно оставаться максимально незаметными.

Тогда я ждал какое-то время, подкидывая монетку. Она прикольно магнитилась обратно, а я сам с собой хихикал, что оказался совершенно прав. Если не падать с высоты, эта мутация совершенно бесполезна. Интересно, Зоя своей как часто пользуется? Хотя, пожалуй, здесь это было так обыденно, что удивлять могло только попаданца во времени. То есть меня.

Наконец, один из мутантов поплелся за бабкой, и я смог прошмыгнуть мимо второго в здание кассы. В этот раз все прошло гладко, так ещё и в очереди стоять не пришлось. Я получил тридцать наличными, преспокойно выходя на улицу и списываясь с остальными. Они тоже уже закончили и по одному возвращались в Чрево. Я должен был идти последним, поэтому решил прогуляться по городу. Я продолжал свое незамысловатое занятие, подкидывал монетку и глазел по сторонам.

На мне была толстовка с капюшоном, пуховик, так ещё и кепка, закрывающая часть лица. не знаю почему, но я стал бояться, что меня узнают. В воспоминаниях Игната было так много несостыковок и незнакомых никому людей, что я боялся быть замеченным на улицах. Конечно, за то время, что я был на его месте, тело парня сильно изменилось. Нет, я не раскачался и не стал бодибилдером, скорее наоборот. Из поджарого молодого парня я иссыхался на свой настоящий возраст, все думая, что лучше бы мне лишний раз не полежать, а сходить с Лисом потренироваться. У него же самая сидячая из всех работа, так что техник пару раз в неделю обязательно занимался. Не то, что я. Мне тяжело было уже делать что-то лишнее, хотя ребята заявляли, что у меня что-то типа депрессии. Мол из-за того, что я все забыл, мир кажется жутким и непривычным. Особенно учитывая, что я изначально ничего этого не знал! Но здесь было не модно ходить по врачам и пить антидепрессанты, хотя я даже в том времени успел этим заняться. Здесь же приходилось справляться самостоятельно, но я почему-то верил, что все получится.

Я зашел в магазин с детскими игрушками, решив выполнить обещание и купить Зойке нового друга. Она тоже увядала, потому что денег у нас хватало, а вот заданий особенно не было. Сестра то бегала в колонию, то бралась за какие-то мелкие дела, как-то даже копала какой-то коридор для семейной пары. Благо, скоро должен был прийти товар, который мы дружно будем разгружать. Там, вроде как, и оружие Луки для контрабанды, и вещества, которыми Нина занимается, и даже новые чипы и микросхемы для Лиса. Было интересно, смогу ли и я когда-нибудь найти для себя подобную стезю?

Короче, купил я Зойке небольшого енота, прикольного, с проволокой внутри. Его можно было на все цеплять лапами, а он, как живой, держался. А то от обычных у неё и так кровать ломилась. Не знаю даже, кто это их ей дарит? — но смысл оставался тот же. Довольный покупкой, я уже свернул к ступеням, ведущим в Чрево, как меня едва не сбило с ног машиной, очень похожей на ту, в которую меня в самом начале затолкали. Каковым же было мое удивление, когда из багажника выпрыгнули двое в черном, выволокли из машины системника с мешком на голове, спуская его вниз по ступенькам.

Я просто сделал запись воспоминания, отправив его в общую группу. Уже через пару минут Никифор предположил, что Шахты похитили ещё кого-то с теми же целями — узнать коды. Я пока не спешил идти вниз, мне не хотелось попасть под горячую руку бандитов, тем более, что я все ещё мог их интересовать. Неизвестно, кто перерыл Зоину комнату, может они снова искали там меня? Но, здорово, что соваться к нам вниз они не смели. Хотя, стоя вот так с пакетиком на обочине, я задумался, почему это они не суются. Боятся группки пацанов, которым едва за восемнадцать?

Учитывая, как Никифор и Лука расправились с Лысым… вполне возможно. Может Диссиденты заработали себе такую славу, что группировки их боялись? Ещё одна теория заговора. У меня уже начинала голова кругом идти от обилия необъяснимого и странного. Но тогда я решил не откладывать и хотя бы это прояснить, написав в личку Киму. Тот лучше всех доносил информацию. Но ответ все равно оставался мне совершенно непонятным. Он состоял всего из пары слов: «они боятся Снежка». Теперь, честно говоря, и я его боялся. Нет, ну что за головорез такой? Хотя скоро мне предстояло это узнать, великий и ужасный Снежок должен был скоро приехать. И я все гадал, что же там за жуткий тип?

И я думал, что Шахты обойдут меня стороной, честно ожидая, что скоро они уедут, а я спокойно смогу спуститься к себе. Лана пока составляла мне возможные пути отступления, но деваться было прямо некуда. Если бы я убегал, они наверняка решили догнать. Но и просто стоять на месте и ждать чуда — оказалось чревато. Парни поднялись наверх, как оказалось, давно меня заметив. Лана это поняла первой, отправив сигнал о помощи всей группе, с моим местоположением и лицами, которые я успел увидеть. Черт, такие силы бы, да на благо страны…

Но теперь мне оставалось только бежать. Черт, почему во всех этих фильмах люди так просто сражаются, увечья не только получают, но ещё и наносят. И то ли жанр у меня был неподходящий, то ли я как человек был слишком «неправильный», но я представить не мог, как бы в такой ситуации, достал мачете или пистолет, избавляясь от противника. О, нет, тогда я только деру дал, пока перед глазами Лана обводила удачные и не очень повороты. Зеленые значили, что за ними пусто и что они ведут к выходам в Чрево.

Были мысли поступить как с системниками — спрятаться куда поглубже, в надежде, что меня не заметят. Но погоня была так близко, да ещё и я точно знал, что если подвернется случай — Шахты будут стрелять. Меня успокаивало хотя бы то, что Лана общалась с системой Горе, который уже выбрался из Чрева. Блин, этот парень, хоть и вредный, но… первым бросился спасать мой зад. Зою явно не пустили, Шифер, пусть и очень рвался отдать долг, пока был не в состоянии постоять даже за себя, не говоря уже обо мне. Никифор пока только выходил, он собрал нужное оружие и сейчас был готов захватить пленного. Одного, остальные были не нужны.

Но тоже интересно, не развяжет ли это войны между бандами? М-да, крутые мужики в коже и почти детишки, пусть и не с самыми позитивными наклонностями. И пока ноги несли, а Лана советовала куда, я почти поверил, что могу оторваться. Но не тут-то было. Спереди меня ждало только два красных поворота, которые Лана отметила как потенциально опасные. Но либо в один из них… либо лбом в стену. Я выбрал левый и… с размаху врезался в двух огромных мужиков, что просто стояли живой стеной, даже не пытаясь меня схватить.

Зато схватился я, уже за свой многострадальный нос, оседая на асфальт. Пульс бился где-то в ушах, дыхалки не хватало, а тут же и смачный удар в ухо. Я совсем растянулся на земле, когда сзади донесся топот ещё четверых, преследовавших меня изначально. Стоит отдать мне должное, если бы не встретившие меня на повороте, то я вполне мог остаться сухим, потому что бегал вполне сносно. Страх почти довел меня к свои, но… Шахты оказались подготовленнее.

— Так, щенок из системы, — я услышал приближающийся голос, отдаленно показавшийся знакомым. Подняв глаза, я заметил Алу. Черт, он меня нашел, причем самым скверным образом. Когда я один и когда… некому мне помочь. — Да, пришлось за тобой побегать. Как только вы отхватили себе такой смачный кусок власти? Хотя… будь Зойка с нами, мы бы тоже наладили отношения с Колонией. Приятно иметь такую крышу, да?

Тогда я решил, что вот он ответ. Влиятельные люди помогают начинающим бандюкам, а что? Это звучало рационально. Но уже в следующую секунду, я понял, что будь это правда так, Алу бы сейчас и пальцем меня не тронул. Пусть я не встречал боссов Колонии, но, черт, лакомые девочки расхаживают совершенно голыми под носом у изголодавшихся мужланов, а те даже не дергаются! Тех, кто держит колонию боялись сильнее, чем огня, так что не посмели бы нас тронуть. Меня тронуть.

Благо, ответ я получил так быстро, что стало даже дурно. Прозвучало подряд два выстрела. Они разлетелись эхом по всей округе, отчего двое людей окружавших меня — упали замертво. Входное отверстие зияло ровно в их лбах, отчего к горлу подкатила тошнота. Алу тоже дернулся, стал осматриваться, как вдруг по нему самому забегал красный огонек прицела.

Горе был где-то очень рядом.

Из-за нашей спины показался Никифор, входя совершенно вальяжной походочкой. Он крутил в руках мачете, пиная носками ботинок лежащие на асфальте камушки. Словно на прогулке он лениво прислонился к стене, демонстрируя, насколько ему плевать на людей Шахт.

— Привет, Алу, — поздоровался наш лидер, подходя ко мне и помогая встать. — Откуда только у тебя столько смелости? Или начальство на яйца давит?

— Пацан, — рыкнул Алу, явно взбешенный ситуацией. Он явно не ожидал, что мы так быстро среагируем. То ли решил, что у меня все ещё нет системы, то ли просто надеялся на везение. — Вы убили наших людей. Отдайте нам системника. И мы отстанем.

— Он не системник, — твердо сказал Никифор. Поняв, что я могу сам стоять и даже идти, он оставил меня и подошел к Алу. — Вы похитили брата Зои, пытали его и бросили умирать. Это мы вернули должок. Так что будь добр, кончай отсвечивать. Или ты думаешь, мы так просто это оставим?

После его слов прозвучало ещё два выстрела. На землю упало ещё двое, правда, теперь стреляли с другой стороны. Мне тогда даже интересно стало, это Лука перемещается или стреляет ещё кто-то? Но в чате я услышал, что Горе уходит с позиции. Стрельба всегда вызывает много вопросов, особенно от системников. Так что первым делом они искали стрелявшего, а в этот раз особенно не повезло, что поблизости оказался наряд, заметивший Горе на позиции. Поэтому ему пришлось немедленно уйти под землю.

— Значит, системника не отдашь? — уточнил Алу, сжимая кулаки. Он ещё сохранял самообладание, но вот оставшиеся два других Шахта уже просто отступали в разные стороны, понимая, что следующими умрут уже они. — Подумай дважды. Этим ты развяжешь нам руки. Убил четверых, не отдаешь врага, не идешь на переговоры. Босс не потерпит подобного.

— О, и что он сделает? — Никифор сощурился, покрепче перехватывая мачете. — Перероет и наш дом?

Видно, Алу тоже ждал подмоги все это время. На поляну вылетело ещё четверо, так что мы остались вдвоем против семерых. Алу, правда, не вступал в драку, просто стоя неподалеку. Теперь и я достал охотничий нож, хотя и понимал, что куда нам против этих головорезов. Тем более, в драке я мог помочь исключительно тем, что сделал бы что-то неожиданное. Я был слаб, без опыта, так ещё и воспитан в другом времени. Но, знаете, я вот пересматриваю это воспоминание и… задумываюсь. Как это вообще возможно?

Пусть я и не был боевой единицей, зато Никифор был. Я уже видел, как он схлестнулся с Лысым, но, черт, то, что происходило тогда… Он перерезал горло ближайшему, да с такой силой, что практически срезал голову. Ногой он отпихнул второго, третьему нанося колотую рану, вонзив лезвие мачете, словно шпагу. Очнувшись будто ото сна, я тоже включился в драку. Так хотя бы отвлек на себя пару человек, получив удар в бровь и поддых. Также меня сзади заломали, и пусть я пытался вырваться, а Никифор отбиться от остальных, меня все равно успели закинуть в проезжавшую мимо машину. Наш лидер убил пятого в момент, когда Алу прыгнул на переднее сиденье, закрывая дверь, пока неотрывно пялился в глаза Никифору.

Я пока связался с остальными, сказав, что это даже хорошо, что меня взяли. Потому что у меня появился план.

План дерьмовый, рискованный и очень дурной, но я… почему-то впал в странный экстаз, решив, что у нас может получиться. Меня Диссиденты у Шахт уже увели, так что… почему бы не попробовать вновь? Но была проблема. Она заключалась в том, что я точно не знал, что со мной сделают. Может меня прямо в этой машине и прикончат. Это было бы не кстати, хотя, опять-таки, раз я пишу эти строки, значит — я жив. Вообще, как теперь историю рассказывать, если вы мне, как главному герою, не сопереживаете и не волнуетесь?

Ну да ладно.

Я покорно не шевелился, терпел то, как Али закинул на меня ноги, словно на подставку, пока мы объезжали по кругу Чрево, чтобы спуститься. В этот раз меня не волокли по ступеням, я шел сам. Казалось, в глубине своего разума я даже мог найти тысячи вариантов того, что со мной могут сделать, но пока старался не поддаваться панике. Но идти молча сил просто не было:

— Тебя тогда не было, — сказал я Алу, зыркнув из-подо лба.

— Когда тебя похитили? — он усмехнулся, подтолкну меня вперед. — Нет, не было. Зачем правой руке босса заниматься похищением щенков? Да и ты оказался бесполезен. Твоя система была сломана, ребятам так и не удалось её вскрыть.

— Нам тоже не удалось, — солгал я, хотя… не удалось, конечно, просто Зоя помнила мой код. — Думаете, с другим повезет больше?

— Нет, дело не в везении, — Алу, почему-то не прекращал со мной диалог. — Просто мы не будем бросать его со зданий, в надежде, что он сдаст нам пароли сам. Те, кто этим занимался, выбрали неверный подход. Неудивительно, что система дала такой сбой. Даже ты так повредился головой, что вместо того, чтобы бежать поджав хвост — играешь в сопротивление.

— Я решил, что ничего важнее сестры у меня нет, — расплывчато ответил я, опустив взгляд.

— Врешь, — рассмеялся Алу, пропуская меня в грязную комнатушку и заходя следом. — Мы ведь немного по-узнавали о тебе, Игнат Добролюбов. Ты не просто так попал в систему, так ведь? Так что ты должен был поблагодарить нас, что мы вырвали тебя из хищных лап Стекольникова. Сядь.

Я поверить не мог, что даже Шахты знают о старом мне больше, чем мои воспоминания. Что за Стекольников? Нужно было срочно спросить об этом Лану, но в углу я заметил парня, скрюченного от боли. Такой же мешок на голове, как и у меня в начале, связанные руки. Блин, и как его спасти? Я отправил данные в группу, пытаясь впитывать каждое слово.

— И что теперь? — хмыкнул уже я, нервно дергая ногой. — Зачем вам я? Просто, чтобы галочку поставить? — я сказал и вдруг вспомнил, что потерял где-то Зойкину игрушку. Сразу расстроился, но зато деньги во внутреннем кармане все ещё плотно прилегали к телу.

— Сфотографирую тебя без зубов и отправлю боссу, — хмыкнул невесело Алу, пока к нам заходили остальные. Пара человек с ноутами, ещё люди с инструментами… чтобы доставать зубы. — Я обещал хорошенько о тебе позаботиться.

Так, если касательно меня вопросов не было, то вот за системника я хотел уточнить:

— То есть, вы будете взламывать его систему вот так? В пустой комнате с парой ноутов? Не бейте меня, но, черт, это ведь как-то нереально!

— Главное уметь, — хмыкнул Алу, пока его люди беспристрастно продолжали разводить полевую мастерскую. — Только такие сосунки как вы могут создавать антураж и работать на зрителя. У нас все просто и сердито. Главное — результат.

Я наблюдал за тем, как с системника сняли мешок. Это был такой же юный парнишка. Мне стало даже противно, что эти Шахты выискивают практически детей, самых слабых. Конечно, взрослого мужика с дубинкой было бы не так просто повязать. Я вообще пытался заодно и расслышать, что там происходит, но Алу уже взял меня за подбородок, заставляя открыть рот. Пожалуй, только тогда я понял, что мне придется тяжело. Словно я усиленно игнорировал опасность, угрозу не только здоровья, но и жизни. И вот, я смотрел на огромные щипцы, что нырнули в мой рот.

Я задергался, попытался освободиться, выплюнуть холодное железо, но меня с двух сторон крепко схватили, не позволяя выдираться. Алу обхватил мой нижний зуб щипцами и… провернул. Раздался хруст, казалось, это хрустнула сразу челюсть. Боль пронзила всю голову, стрельнув куда-то глубоко в горло. Я орал, чувствуя, как горячая жидкость вытекает из образовавшейся лунки, а потом Алу вынул щипцы, демонстрируя мне зуб.

— О, корень немного обломался внутри, — усмехнулся он, на свету рассматривая мой зуб. — Ну, это ничего, тебе-то и жить не так долго осталось.

Знаете, было чертовски больно. Когда-то давно мне уже вырывали зуб, но все было не так. Добрый дядя сделал укол, распилил зуб и достал его с изяществом балерины. Тогда же… я чувствовал такую боль, не сравнимую ни с укусами мутантов, ни с переломанными ребрами. Кровь стекала по губе к подбородку, я её сплюнул, но не с великого пафоса, а пытаясь сдержать рвоту. Голова кружилась, я весь вспотел. Но Алу совсем не планировал давать мне передышку, у него впереди было ещё много работы. Теперь мой рот было открыть ещё проще. Я почти не сопротивлялся, кажется, постепенно теряя сознание. Может от страха, а может и от боли.

Когда он обхватил второй зуб, я приготовился к новому потоку боли. Ощутил давление и услышал хлопок. Но ничего не пронзило меня, только… щипцы выпали. Я распахнул глаза, видя, как Алу заваливается на землю. Лука держал пистолет, быстро направляя дуло в сторону ближайших. Выстрел, выстрел, ещё один. Шахты бросились в разные стороны, но из-за Луки показались все. Вошел Шифер с битой, Ким с пистолетом, даже влетела Зойка, словно кошка. У неё был небольшой топорик на длинной ручке, и я очень хотел увидеть, как она, словно эльфийка, орудует им.

Но вместо этого сестра подбежала ко мне, осматривая лицо и целуя в лоб. Почти как пластырь приложили, надо бы запатентовать это как универсальное лекарство. Когда она чуть отошла в сторону, я заметил, что пару человек Диссиденты загнали все-таки в угол. Они прижимали нож к горлу перепуганного паренька в белом.

— Вод того оштафте, — я указал на одного из прячущихся Шахтов. — Он доржен болше жнать.

Только потом я заметил, что Нина тоже тут, она, вместе с Зоей, подхватила меня под руки, помогая идти. Я, конечно, и сам мог, все-таки болел только зуб, но моя висячая кисть касалась Зойкиной груди, так что я не стал сопротивляться, позволяя себя увести. Позади послышались ещё пара выстрелов, и я не смог сдержать хищной кровавой ухмылки.

2:0 Шахтеры.

Глава 12

Он бежал, пытаясь не упасть и не потерять из виду свет фонаря, преследовавший его по пятам. Лай собак, топот ног, полицейские сирены. Создавалось впечатление, что враг вот-вот выпрыгнет из-за угла, вот-вот схватит его и тогда…

— А ну стой, урод! — крикнул кто-то так зло, что страх захлестнул с новой силой, заставляя его бежать ещё быстрее. — Сто-ой!

Он связывался через систему с сестрой, умоляя её ответить, но с другого конца была только тишина. Это пугало уже иначе, вовсе не добавляя адреналина. Теперь хотелось вернуться, посмотреть, не словили ли её. Вдруг Зою взяли, вдруг она теперь пленница!

Но никто не дал ему принять взрослое, для его лет, решение. Удар дубинкой прямо на бегу, и он повалился на асфальт, прокатываясь по нему и обдирая себе кожу на локтях, коленях и лице. Его, словно игрушку, подняли, волоча той же дорогой, которой он бежал. И когда вынесли на освещенную фонарем улицу, он едва не закричал от ужаса: его сестра лежала рядом с ещё тремя детьми. Они были в сознании, а вот Зоя лежала на боку и не шевелилась.

— М-моя сестра… — захныкал он, пытаясь сопротивляться. — Что вы сделали?! Вы убили её! Убили!

— Заткнись, мелочь! — рявкнула женщина в высоких белых сапогах и стандартной женской форме системника. — Все с нй нормально. Сама так бежала, что виском приложилась. Оклемается. К остальным его!

Он заплакал, а когда упал на асфальт возле Зои, принялся трогать и проверять пульс. Она и вправду была жива, разве что не приходила в сознание. Но системники явно не просто так их собрали в кучку, чтобы пожурить. Та сама системница в сапогах, тряхнув высоким светлым хвостом, подошли к детям, осматривая перепуганные лица:

— Так, ларек обворовали? Обворовали. Отвечать придется. Родители есть?

Все, как один, отрицательно помотали головой. Тогда женщина махнула своему напарнику, и тот, подойдя, приставил к его шее небольшой аппарат. Машинка пикнула, а женщина зачинала, глядя куда-то в пространство между собой:

— Игнат Добролюбов, тринадцать лет. Мать — Христина, проститутка, уровень опасности желтый. Понятно, давай дальше. Зоя Добролюбова, двенадцать лет. Мать… а, проехали. Дальше. Денис Велесов, пятнадцать лет, сирота…

Так она прошлась по всем, махнув напарнику и указав на двоих ребят. Тех, кому было от четырнадцати.

— Давай оформляй этих, — она подошла к остальным, присаживаясь на корточки и протягивая пару листовок. — На этот раз отпускаю. Нечего вам в детских домах объедать народ. Встретимся, когда вам будет по четырнадцать. А это возьмите. Почитайте, если умеете.

Он взял листовку, глядя в след уходящей системнице. Страх постепенно отпускал, он, конечно, переживал за пойманных товарищей, но больше волновался за сестру. Но её почти не тронули, она остается рядом, а значит — все будет хорошо. Он погладил Зою по волосам, поднимая её и закидывая хрупкое тело на плечо.

Опустив глаза, он пробежался по написанному на листовке:

«Вырос в неблагополучном районе? Не знал родителей или лучше бы и не знал? Не все потеряно. Поучавствуй в жизни России, отдай честь родине, стань добровольцем! Мы предлагаем не только качественное образование, уютное жилище и сытную еду. Мы, в первую очередь, предлагаем светлое будущее!».

Комкая бумажку и покрепче перехватывая сестру, он двинулся из-под фонаря. Добрев к первой мусорке, он отправил туда листовку, на обороте которой разглядеть было можно лишь одно слово.

Мира.

Вырвавшись из воспоминания я сел, потирая переносицу. Проще это не становилось, хотя по крупицам истории я уже начинал собирать странный и очень сложный пазл. Мира… как-то связана с услугами системы. Может… Мира это детский дом? Нет, Мира может быть владелицей детского дома. Тогда, Игнат вполне мог хотеть её увидеть, защитить от плохих людей. Своя мать его не устроила и… он нашел себе другую. Нет, опять бред полнейший.

Встав с кровати, я поплелся в ванную. Умылся, потом переоделся. Очередной день, убивающий меня изнутри. Я запутался в числах, запутался в днях. Под землей вообще не мог разобрать, сколько уже нахожусь внутри и день на дворе или ночь. Помогала только система. Лана сделала для меня забавный интерфейс, где отражалась стоящая пора и время суток. Но это не помогало держать режим. Сейчас вот была поздняя ночь, а я недавно проснулся, хоть и отвлекся на просмотр воспоминаний.

До этого мы вернулись с территории Шахт, притащив с собой сразу двух пленников. Системника и Шахта. Меня Нина осмотрела первого, проверила удаленный зуб и констатировала, что корень действительно обломался и часть его все ещё в десне. Зуб был тройка, без него я, конечно, выглядел комично. Так что медсестра сделала мне укол обезболивающего и полезла удалять остатки корня, которые в противном случае могли бы там сгнить. Потом даже швы наложила, сказав, что слишком сильно мне там все повредили. С уколом я больше не мучался от боли, так что смог уснуть.

Потом снова проснулся от боли, спал в прихожей, к себе не было сил дойти. Нина сделала мне ещё укол, правда, уже в филейную часть. От этого и силы появились на душ и желание переместиться в свою постель. И вот, отоспавшись, я наконец выбрался на божий свет. Зуб, вернее, его отсутствие, немного ныло, но, в целом, сильно не беспокоило. Из лунки все еще сочилась кровь, но я помнил, что так и бывает.

— О, Жук встал, — громко сказал Лис, завидев меня в проходе. — Давай топай сюда.

Потирая глаза, я вышел в столовую, удивляясь тому, что системник, даже не связанный, сидит за общим столом, так ещё и наворачивает пюрешку с соленными огурцами и котлетами из моей тарелки!

— Это… это сто такое? — свистнул я через отсутствующий зуб. — Кхм. Какого хрена?

— Это Зоя, добрая душа, — буркнул Лука, и едва ли не впервые я разделял его энтузиазм. У парня в руке был зажат пистолет, смотревший дулом прямо на «гостя». — А остальные слишком бесхребетные, чтобы её угомонить.

— Игнатушка, ты же не против? — состроила мне глазки Зойка, выпорхнувшая… в одних трусах под светящейся белой футболкой! — Он же тоже человек! Да и к тому же…

Я, видно очень уставший от всего этого дерьма, схватил её за руку, утащив в коридор. Она испуганно на меня смотрела, потирая кисть, за которую я её волок.

— Ты в своем уме? — спросил я, вопросительно глядя в полные страха глазищи сестры. — Что ты устроила там? Зачем? Шахта того не хочешь позвать? Жаль не он меня пытал, а то вообще классно посидели бы, блин.

— Я… Я хотела тебя порадовать, — по лицу Зои потекли слезы. Она либо правда очень ранимая, либо отличная манипуляторша. — Ты ведь… сам всегда говорил, что нужно быть добрее к людям. Почему… сейчас не так?

— Не знаю, что за бред я нес, но не стоит этим оправдывать свое шоу. Я не твой отец, но, боже, что ты устроила? Хочешь мужского внимания — сходи в колонию. Какой-то смертник из системы, а ты с голой задницей!

Свою пощечину я получил. Не знаю почему вообще вспылил, но раньше за собой вообще подобного не замечал. Наверное, это все Зоино влияние. Она любого доведет до… ревности. Она умчалась к себе, а я, потирая щеку, поплелся в общий зал. М-да, после такого и сил гонять системника не былою Я просто взял у Нины свежесваренный кофе, поблагодарил её и сел на диван, подальше от неприятеля. Ко мне подсел Лис, тоже опасливо поглядывая на пленника.

— Как ты? Как зуб?

— Зуба нет, — хмыкнул я, но скорее разбавляя обстановку, чем нагнетая. — А вы что? Какие новости? Деньги у меня забрали? А то я их не нашел.

— Да, Ким поработал, — Лис потянулся, видно, тоже не так давно проснувшись. — Шифер допрашивает Шахта, пока ничего интересного не узнал. Системник сам поет. Говорит, похитили его средь бела дня на улице.

— Лжет, — сразу отрезал я, зыркнув на неприятеля. Сам не знал, почему обвинил его во вранье. Просто… чутье. — Ну и ладно. Хотя потолковать бы мне с ним. Я видел воспоминание и там была какая-то Мира. Хочу узнать, кто это.

— Что-то знакомое, — нахмурился Лис, пытаясь вспомнить. — Система не находит?

— Нет, в сети никаких упоминаний. Это что-то или кто-то очень секретный. Системники пропагандировали, но в сети ни слова об этом.

— Зайти в мастерскую ко мне как-то, — предложил Лис, — посмотрим через черную сеть. Там всякая хрень жуткая водится. Так что может найдем чего.

Приободрившись, я направился и позавтракать. Было радостно, что Лука прицела с системника не сводил. Вот он, контроль.

Потом мне не оставалось ничего, кроме как наблюдать за нашими пленниками. Я успел сходить к Никифору в пыточную, увидеть там всякого дерьма и в очередной раз задуматься о влиянии Колонистов на Чрево. Их никто толком не видел, а два брата держат полное лакомых кусочков место. Шахты грабят, убивают, пытают, а все равно оказываются повержены группой пацанов. Дивный новым мир, который я не мог понять. Он слишком другой и одновременно слишком похожий на мой. Наверное, это и вызывало такой диссонанс. Или это я был слишком критичен в отношении молодых людей. Да, чего греха таить, именно я создавал эти мысли и подвергал все сомнению. Но в моей голове банда должна быть похожей на банду Шахтеров. То, что происходило здесь — детский сад.

Хотя, глядя на то, как орет от боли пленник, я уже не был так уверен в своих мыслях. Я считал, Никифор будет заниматься чем-то новым, пытать с помощью системы или типо того. Но наш лидер загонял Шахту под ногти бамбуковые пластины, из-за чего даже у меня внутри все переворачивалось. Какие фильмы? Нужны они в таком месте? Просто просыпаешься, проходишь чуть дальше жилых комнат и вот… тот ещё триллер.

— Хорошо, что ты пришел, — выровнялся лидер, глянув на меня через плечо. Он взял со столика ещё пару пластин, пока говорил. — Там дельце есть. Заказали одного мерзкого системника, он роет под Гурамова, знаешь такого?

Я вдруг смутно вспомнил тогда разговор Алу на перроне. Кажется, это был системник, берущий взятки.

— Да, примерно знаю. Взяточник.

— Ну, звучит хуже, чем есть на самом деле, — хмыкнул Никифор, подходя и размахивая пластинками. — Гурамов — свой человек. Он сам отсюда, как ты, только он, попав в систему, стал по-тихому нашим помогать. По мелочи. Конечно, не просто так. Системе это доказать непросто. Не достаточно слухов и прочего. Так вот, если Власова свое расследование закончит — закончатся и поставки. Гурамов много сделал для Чрева. Но товарный поезд полностью его заслуга.

— Так значит… придется пробираться в те белые блоки? — уточнил я, понимая масштабы проблемы. — Я не помню никаких ходов, кодов или ещё чего. Лучше пусть кто другой этим займется.

— Нет, ты не так понял, — Никифор вообще отложил пластины и вытер руки о тряпку и так запачканную кровью. Шахт слегка выдохнул, радуясь передышке. — Убивать будет Горе, разместим его на крыше со снайперкой. Ты там будешь нужен для подстраховке. Бегать ты умеешь, мы видели. Нужно, чтобы ты шатался неподалеку и, с помощью системы, анализировал периметр. Раньше этим занялась бы Зоя, но её тоже уже хорошо в лицо знают. Ты пока просто туманность, спецназ не обратит никакого внимания на милого парня в очках.

— Но я не ношу очки, — хмыкнул я, чувствуя себя ничтожеством. Вот, значит, на что я гожусь? Хотя грех жаловаться.

— Начнешь, — ухмыльнулся Никифор. — На самом деле планировали начать подготовку завтра, но Лука там что-то придумал. Хочет, чтобы ты тоже с пушкой был. Так что спуститесь на полигон, там, возле кладбища. Постреляйте и отоспитесь потом. Завтра вечером будет первое заседание по делу Гурамова. Так, послушают Власову, прикинут, что к чему. Поэтому желательно, чтобы сука эта не дошла к суду. Завтра днем покажу на карте здания ваши позиции и подробный план.

— Понял, схожу потренируюсь, — кивнул я, посмотрев на заинтересованного информацией пленника. — Ник, а ничего, что этот на ушном? Он же сейчас по системе передаст своим.

— Даже если бы и мог, — развел руками Никифор, возвращаясь к пыточным инструментам, — Шахтам как никому выгодно спасти Гурамова. А так, у него вон блокатор стоит.

Я слегка обошел пленника, замечая у него на шее странную наклейку. Сказав Лане поискать об этом информацию, я просто кивнул, направляясь обратно в общий зал. Перед важным делом не хотелось забивать голову всякой ерундой. Но наверху Луки уже не было, я спросил Шифера, а тот сказал, что Горе пошел по делам. М-да… Оставили, короче, системника на Нину, хотя вот в ней сомневаться не приходилось. Она, кстати, быстро усадила меня на диван и, сунув фонарик мне по самые гланды, осмотрела лунку. Только после этой экзекуции, я наконец связался с самим Лукой. Парень, оказывается, пошел раскопать один из тайников, чтобы ты могли потренироваться. Я сказал, что тогда сам дойду к кладбищу, и там и встретимся. Горе велел не теряться, если что — сразу писать ему. Вот же… мелкий самый, а командует не хуже Никифора.

Зойка мне по секрету как-то сказала, что у Горе скоро восемнадцатилетие. Я даже раздумывал над тем, что подарить такому человеку, но пока сместил весь фокус на ответственное задание. Странно, кстати, что этим не братья колонисты занялись. Вроде как в большей мере они финансируют товарняк. С другой стороны, если на них финансирование, то явно кто-то другой должен обеспечивать безопасность. О станциях и количестве пользователей мне тогда только предстояло узнать, так что нечего было особенно-то и голову ломать.

Спускаясь к кладбищу, я написал Луке, а тот сказал, что задержится минут на пятнадцать. Предложил на опережение могилки порыть, но как-то мне не очень хотелось этим заниматься. Накинув капюшон, я вырулил в другую сторону, решив посмотреть, как там Зоина старая комната. Заехал в неё уже кто-то другой или может там все такая же разруха? Тем более, это было совсем не далеко, буквально в пяти минутах вверх. Весь запыхавшийся, я вырулил к жилым комнатам, замечая, что дверь сменили. Выходит, внутри уже отдыхали новые жильцы. М-да, действительно спрос на это Чрево… как на лучшие московские районы. Интересно тогда стало, кому же платят за проживание? Есть кто-то главный или… кто занял тот занял?

Я уже развернулся было уходить, как вдруг услышал странные звуки. В подземелье было тихо кроме этого, никаких детей и собак — в этом районе вообще редко когда были живые. Стоит пройти немного дальше и уже там будет поселение, правда, без комнат, как в Индии в мое время. Крошечные полтора квадратных метра, забитые людьми и животными. Люди сидят на земле возле жилища, лишь на ночь уползая в тесную нору. И вот странные неопознанные звуки казались мне совсем непривычными в этом пустынном коридоре, залитом оранжевым светом тусклых лампочек.

Пытаясь не шуметь, а это было совсем просто сделать в земляных катакомбах, я по стене продвигался вперед, к источнику странного звука. И пока я не различил человеческий голос, даже решил, что где-то за углом притаились спаривающиеся собаки. Я потрусил головой, пытаясь отделаться от страшных картинок, что живо нарисовало воображение. А что? Женщина мало, в колонию почти не попасть,деньги на проституток мало у кого есть. А собаки бегают тут всюду… Фу. Я постарался сконцентрироваться на том, что слышу, различая теперь и второй человеческий голос. Женский.

Я остановился, всерьез раздумывая, стоит ли мне встревать. С одной стороны, женщина явно сопротивлялась, с другой — я совсем не знал местных устоев, даже в секс Зои мне все время хотелось влезть, хотя она делала это за деньги по собственному желанию. Но особенно громкий вскрик, и я побежал вперед, плевав уже на все устои. Достав на ходу охотничий нож, который всюду таскал с собой, я выбежал в ещё один коридор, ещё более мрачный, чем предыдущий.

Полностью голая женщина лежала на животе. Она была уже не так молода, как Зоя, но вполне красива. Казалось, ей немного за сорок, но мне стало сложно судить о людях, особенно, если они голые, валяются в грязи и их сверху трахает двое мужиков. Со спины мне было предательски хорошо видно, как два омерзительных члена скользят в темноволосой женщине.

Она пыталась сопротивляться, но так слабо, что я даже предположить не мог, что с ней. Она едва могла шевелить руками и то и дело срывалась с шепота.

— Не надо, — хрипела она. — Перестаньте. Достаньте из меня. Не надо.

Но двое грязных мужчин, в старых затертых куртках, только ускорялись. Это был стандартный набор внешности людей бомжеватого типа: сизые носы, изъеденное оспинами лицо, сальные патлы. Меня едва не стошнило от одного их вида, я вообще понять не мог, как женщину еще не вырвало.

— Она говорит вам перестать, — в повисшей тишине, прерываемой только чавканьем членов и сдавленными хрипами, твердо сказал я.

На меня синхронно обернулись, а потом, увидев худощавую фигуру, тут же вернулись к своему грязному делу.

— Пошел отсюда, — рявкнул один, с фингалом под глазом. — Не твое дело.

— Помогите… — засипела женщина, пытаясь вытянуть в мою сторону руку. — Помогите.

Второй с силой ударил её кулаком по затылку, заставляя перестать сопротивляться.

Меня просто ослепило от ужасности происходящего. До этого момента я оправдывал Чрево тем, что люди сюда приходят гонимые властью, но хорошие. Но все мы, копошащиеся в этой грязи, не были хорошими. Ни Никифор, ни Зоя, ни я. Мы убивали, грабили, пытали. Мы такие же мерзкие ублюдки, как два пьяных бомжа, насилующих женщину. И нет волшебного места под городом, где все строится на законах улиц. Сильные против слабых. И побеждают те, кто в нужный момент прижимает жертву к земле и трахает, показывая свое преимущество.

Я налетел на мужиков, хватая сначала одного и отбрасывая с женщины, потом и второго. Я все ещё сжимал нож в руке, но словно вообще забыл как им пользоваться. Мой кулак врезался в лицо бомжа, отчего его голова отмотнулась. Второй тут же кинулся на меня сзади, хватая подмышки и оттаскивая от своего напарника по изнасилованию. Пытаясь высвободится, я вслепую махнул рукой, все ещё сжимая нож. Лезвие вошло в шею бомжа, из-за чего меня окатило волной крови. Едва дыша, я оттолкнул истекающего кровью человека, хватаясь за стену. Это не становилось проще! Сколько бы раз я не наблюдал за остальными, сколько бы сам не наносил увечья — я едва ли мог к этому привыкнуть.

Второй бомж не решил со мной драться. Он вскочил, прямо с вываленным членом, убегая в глубь по коридору. Я его не догонял, просто съехал по земляной стене, пытаясь взять себя в руки. Бомж на земле истекал кровью, я может и мог остановить это, оказать первую помощь, вызвать Нину. Но я… черт возьми, не хотел его спасать! Я хотел, чтобы это мерзкий человек сдох! Чтобы он унес в могилу весь тот вред, который ещё мог нанести остальным. Я понимал, что он не заберет с собой на тот свет осознание, что я ни чем не лучше него. Понимал, но продолжал надеяться на обратное.

Больше сидеть смысла не было. Я ответил Луке, заждавшемуся меня, что попал в неприятность и мне нужно спрятать тело. Горе велел тащить бомжа к кладбищу, и я стащил с мужика куртку, перетаскивая его на неё. Где-то в фильмах я видел, что так проще будет волочь тело. Потом подошел к женщине, замечая неподалеку её разбросанную одежду. Собрал юбку, блузку, окровавленные трусы и два грязных ботинка, осторожно положив их около пострадавшей, что уже села, обнимая колени руками и поглядывая на меня.

— Ты либо очень хорошо играешь, либо не узнаешь родную мать, — вдруг сказала она, а мои глаза едва не выпали из орбит.

Узнать Христину было почти невозможно. В воспоминания маленького Игната она была… другой. Ничего в той живой женщине не выдавало изнасилованную жертву. Я отшатнулся, снова хватаясь за стену, но в этот раз падая. Что-то внутри меня вопило: «Мама! Мама!», хотя я трезво понимал, что никогда не встречал эту женщину.

Моя мать осталась в двухтысячных годах, она жила очень и очень давно, но на глазах выступали слёзы. Плакал не я, плакало тело, привыкшее к тому, что это его мать. Ну или эту связь невозможно было разорвать подменой сознания.

— Зоя рассказывала, что ты вернулся, — не шевелясь, сказала Христина. Я тогда написал Зое, наверное, с десяток сообщений, пытаясь заставить её срочно сюда подняться. — И я надеялась никогда не увидеть тебя, Игнат.

— Я… — севшим голосом прохрипел я, пытаясь подобрать слова. Сказать, что я не её сын? Сбежать? — П-прости, я сам не хотел тебя беспокоить. Сейчас придет Зоя, и я… и я уйду. Обещаю.

— Ты всегда выбирал просто убежать от проблемы, — хмыкнула Христина, надевая по очереди ботинки. — А Зоя решала за тебя всю гадость, которую ты творил. Ничего не меняется.

— Что… что вы хотите, чтобы я сделал? — едва не плача, проскулил я, перейдя на «вы».

— Да что я могу хотеть? — женщина застонала, едва не завалившись набок. — Я хочу нормального благодарного сына, а не вонючего предателя. Хочу, чтобы ты сквозь землю провалился!

Страшно. Вот момент, когда мне было очень и очень страшно. Пытки? Отстойная яма? Нет. Когда мать проклинает своего ребенка, а ты… вроде как и есть он.

— Не говорите так, — попытался вставить я, сам не понимая, зачем. — Не надо…

— Думаешь, забрал молодую пизду из проституции, и ничего не произошло? — она кое-как натянула на себя юбку, продолжая сидеть. — Тебе за это никто спасибо не скажет! Вот к чему это привело. Это твоя вина! Все вокруг — твоя вина! Мерзкое отродье, кусок дерьма! Чтоб ты сдох так же мучительно, как я живу!

Я не мог перестать слушать это, просто ожидая, когда что-нибудь изменится. Я уже и не понимал, зачем спас её, не понимал, кто же мне Христина и почему она так ненавидит собственного сына.

Прибежала первой Зоя, тут же упав на колени возле матери. Она шептала ей, что все будет хорошо, помогала надеть блузку и встать. Тут же прибежала Нина, и они вдвоем повели женщину куда-то дальше по коридору. Меня же ждал Лука, облокотившись на стену. Пока я приходил в себя, он просто подошел, взялся за куртку убитого бомжа, потащив её к ступеням.

Я утер глаза, набирая в грудь побольше спертого воздуха, отчего едва не задохнулся. Оставалось лишь осознать один важный момент, который моя башка старательно игнорировала.

Это не моя мать.

Глава 13

Не смотря на произошедшее, на полигон мы все-таки пошли. Сначала, конечно, мы с Лукой закопали тело. Он молча помог мне, вопросов не задавал, сочувствующих взглядов тоже не бросал. Я же потихоньку приходил в себя, пытался понять, что во мне повлияло на допустимость произошедшего. Неужели мною могут управлять чувства Игната? Не знаю точно, что это было, но тряхнуло меня не слабо.

Когда мы вернулись в комнаты все в грязи, а я ещё и в крови, Никифор долго качал головой и отказался пускать меня на полигон без осмотра Нины. Я принял душ, пока девушек не было, переоделся, даже успел поговорить с Лукой о миссии. Он показал мне пистолет, вроде и похожий на те, что выпускали в мое время, а вроде и совсем странный какой-то. Я его, конечно, из руки в руку поперекладывал, взвесил с умным видом, только куда мне стрелять? В юношестве палил из воздушки по бутылкам, но уже и не вспомнил бы, как это делать.

Отвлекая меня от всяких дурных мыслей, Горе рассказал механику, показал как руки держать, как целиться. Дал курок по-нажимать, правда, с разряженным пистолетом. Вообще он считал, что мои навыки стрельбы не пригодятся, мол он и сам прекрасно справится, но Никифор настаивал на вводном уроке. Да, поменялись полюса. Хотя Горе, наверное, впечатлился увиденным и просто хотел дать мне отдохнуть. Но я, в целом, был отдохнувший, так что ничего против пострелять не был. Наоборот, это поможет мне не остаться с Зоей, когда она придет.

Я не хотел её избегать, понимал, что ей, как никогда, нужна моя поддержка. Но я просто не мог посмотреть ей в глаза после произошедшего. Как бы они ни было, Зоя считала эту женщину своей матерью. Как я мог обсуждать с ней случившееся? Нет, только не это. Лучше уж к мутантам!

Но, к моему удивлению, Нина вернулась одна. Она была хмура и молчалива, бегло осмотрела меня и, сказав, что все в норме, удалилась в свою комнату. Как бы я не хотел узнать, что с Зоей, сил на это просто не было. Тем более, Никифор уже занимался этим, а значит — я был не нужен. Лука встал, махнул мне следовать за ним, и я просто ушел, понимая, что поступаю как трус. Как там сказала Христина? Как всегда убегаю. Наверное, что-то было у нас с настоящим Игнатом общего.

Так что стреляли мы довольно тихо. В плане разговоров. Я мазал, Горе давал мне советы. Только когда у меня наконец стало получаться, а руки уже болели, парень поманил меня передохнуть. Стащив наушники, я разрядил пистолет, подходя к товарищу. На нем было черное худи, черные джинсы и высокие ботинки. Угадаете какого цвета? Из-под капюшона выбивались, не поверите, черные пряди, словно распушенные вороньи перья.

— Ты слишком долго думаешь, — сказал мне Лука, доставая откуда-то из кармана крохотную бутылку воды. Кажется, 0,2. Он протянул её мне, указывая сложенными пальцами на мишень, словно у него был пистолет. — Прицелился и выстрелил. Не давай смениться ветру, а цели отвернуться. Да, бумажные мишени подождут, но люди обычно не позируют.

— Понял, — кивнул я, понимая, что мои объяснения на тему первого раза совершенно бессмысленны. Отпив воды, я вернул бутылку Луке. — Все прокручиваю в голове, как ты снял четверых и глазом не моргнул.

— Убийство стало обыденностью, — пожал плечами тот.

— Нет, я скорее про то, что ни одна пуля не промазала. Ровно в лоб, будто ты просто… играл с ними! — одновременно и восторгнулся и испугался я, глядя горящими глазами на Горе.

— Они были открыты и выискивали меня, подставляя лбы, — почти самодовольно ухмыльнулся Лука, поправляя челку. — Мы изначально хотели не убивать Алу. Он нравился Никифору. Не как человек, как совершенно бестолковый руководитель. Мы не можем знать, на кого его заменят. Вдруг там будет кто-то поумнее?

— Логично, — усмехнулся я, а Лука тут же скривился. — Что?

— Это стоило нам твоего зуба.

— Я уже и забыл, — я отмахнулся, тут же пытаясь сменить тему. — Ну, делись секретом. Где научился так стрелять? Тебе семнадцать! Кто в этом возрасте вообще способен бегать по крышам и валить людей с первого выстрела?!

Горе как-то серьезно всмотрелся в мое лицо, явно раздумывая, стоит ли рассказывать. Устало вздохнув, он все же заговорил:

— Я с семи лет жил с дядей, он был прирожденным охотником. Учил меня всякому. Стрелять, свежевать мясо, искать следы. Но из всего спектра его знаний, я впитал только стрельбу. Сначала с рогаткой, потом он дал мне даже травмат. В двенадцать я убил первого оленя. Конечно, не здесь, — Лука печально улыбнулся, глядя куда-то вдаль, — далеко… Я любил то время. Но оно, как все хорошее, закончилось.

— Почему? — не сдержался я. — Что случилось? Как ты попал в Ярославль?

— Обычно в наших краях не водилось мутантов, — повернувшись ко мне, проговорил Горе. — Холодно. Но тем летом… парочка забрела в лес. Парочка десятков, я имею в виду. Сожрали собак, сожрали дядю. Только я выжил, потому что ушел на два дня стрелять птиц. Когда вернулся… нашел только парочку застреленных уродов и дядю, от которого почти ничего не осталось. Даже кости погрызли.

— Черт, это ужасно, чел…

— М-да, — Лука спрятал бутылочку воды в карман, вставая. — Но в шестнадцать я уже был опытным убийцей. Выследил мутантов, перестрелял их. И с полным арсеналом охотничьего снаряжения зарабатывал на жизнь. Сюда приехал… искать брата. Должен был у меня остаться такой. Не остался. Тогда и встретился с Никифором. Ладно, все. Хорош. Давай, постреляй ещё.

Я, конечно, пострелял. Но думал уже совсем о другом. Нет, я понимал, что все из банды хранят свои тайны, какие-то воспоминания и глубоко спрятанную боль. Но я просто… не думал, что кроме меня кто-то может испытывать такие же трудности. Совсем дикий Лука, имевший в сознательной жизни лишь одного друга, наверняка первое время в банде он был подавлен куда сильнее моего. Я-то до этого прожил хорошую спокойную жизнь, полную радостей и побед.

Короче, как-то не шибко весело все складывалось. Зато отвлеченный, я лучше попадал по мишеням. Лука меня похвалил и махнул, что пора закругляться. Лана передала мне сообщение от Кима, что меня ищет какая-то девушка. Я жутко удивился, кто там может меня искать, но быстро сообразил, что речь идет вовсе не обо мне. Наверное, кто-то пришел к настоящему Игнату.

Но когда мы вошли, я увидел знакомую мне фигуру. Это была девушка из колонии. Кстати, при нормальном свете и одетая, она выглядела даже ещё привлекательнее. Она встала, подошла, протянула Луке руку, а потом порывисто меня обняла:

— Игнат! Скучал?

Удивленный до глубины души, я кивнул.

— Конечно. Но я… и подумать не мог, что ты придешь сюда. Что случилось?

Девушка, чье имя мне только искала в воспоминаниях система, печально улыбнулась:

— Ну… Зоя пришла, бросилась в омут с головой. Я спросила о тебе, не придешь ли ты, а она… сказала, что не следит за тобой. И я решила проведать. Вот. Мы не обменялись чатами.

— Как-то упустили, — я тут же нашел её через людей поблизости, отправляя запрос. пытался игнорировать завистливые взгляды пацанов, и только Лука уже ушел по своим делам. — Я просто занят был. А Зоя там… как?

— Да как обычно, — пожала плечами… Алиса, точно! — Уже вовсю во власти Зета.

На этих словах Никифор вскочил, отчего стул без него зашатался, отбивая ножками испуганную дробь. Я только печально посмотрел лидеру в след, что пошел забирать Зою, прекрасно понимая его чувства. Да я сам ощущал в груди нечто непонятное, болючее и скверное. Но я-то ладно, а вот Никифору явно не стоило так зацикливаться на Зое. Она своя собственная, уж точно не принадлежащая никому из нас. И после случившегося с мамой, ещё и наша с ней ссора из-за системника.

Кстати… системник!

— Ребят, — я посмотрел на стол, за стол, да даже под него! — А где… где пленник-то наш?

— В пыточной, — без тени смущения бросил Ким, поднявшийся с общего дивана. Он захлопнул книгу, сунул ноги в тапочки и пошел к себе, лишь махнув мне и Алисе на прощание. — Не волнуйся, у нас все схвачено.

И точно, если прислушаться — было слышно крики. Ни Лиса ни Шифера я не обнаружил, а значит — кто-то то занят «гостями». А я за столько лет в браке совершенно позабыл как нужно общаться с девушками. Привлекала ли меня эта Алиса? Ну, она была хороша. Красивая, с классными сиськами, недотрогу из себя не строила, даже вот сейчас сама пришла. Да за меня уже все сделали, но я чувствовал в глубине души, что предаю ту свою семью. Предаю жену, предаю детей.

Решиться мне помог Ким, что вышел обратно, правда, в куртке привычных кроссовках под спортивный костюм. Он показал мне большой палец, выходя за дверь. Куда это он? Неужто на задание?

— Ты, кхм, — начал наконец я, — не хочешь остаться? Или… могу проводить тебя в колонию.

— Нет-нет, не нужно, у меня неподалеку дела наверху, — улыбнулась мне Алиса, но отставила на стол свою сумочку, расстегивая юбочку. — Давай просто потрахаемся, м?

Так меня очень даже устраивало. Подхватив под бедра Алису, я потащил её в свою комнату. Там, конечно же, был бардак, но я смахнул на пол скомканную одежду, укладывая на постель целующую меня девушку. Я понял, что романтики и чувственности от меня не ждут, довольно грубо скидывая вещи Алисы к своим. Она пальчиками нырнула вниз, раздвигая свои губки и предлагая мне не мешкать и войти.

Вьетнамский флешбек окатил меня словно холодной водой. Увиденное ранее в коридоре напрочь выбило из меня остатки желания. Член упал, а я принялся паниковать, понимая, что Алиса вот-вот это заметит. Я все думал, что же мне делать, неужели это прозвучит по-дурацкому и жалко? А как ещё можно сказать о причинах? Пытаясь скрыть свой конфуз, я рыкнул что-то типа: «не так быстро, шлюшка», опуская голову вниз и прислоняясь к гладкой киске ртом. Тут как в стрельбе — не стоит сильно думать, мешкать, нужно лизать. А это я вполне мог. Через пару минут, знаете, как-то даже попустило.

Алиса все-таки была вся такая хорошенька, розовенькая, чистенькая. Да и антураж моей комнаты не походил на тот земляной коридор. Вскоре я так увлекся процессом, что член снова приободрился, а Алиса тем временем была слишком близка к тому, чтобы кончить.

Она громко стонала, прижимала к себе мою голову и сжимала ноги. Смазки стало сильно больше, она уже выгибалась мне навстречу, как я прекратил свою ласку, поднимаясь языком по животу девушки, пачкая слюной вперемешку с её соками мягкую грудь. Слегка прикусив один крупный сосочек, я толкнулся внутрь, свободно скользя.

О, эта киска была что надо! Пошло хлюпала, хоть и уступала своей хозяйке, что грязно молила меня о всяком… разном. Но этим я хотел заняться уже в другой раз. Ускоряясь и сжимая руки на её бедрах, я ощутил, как задрожала и прогнулась Алиса, обмякая. Ещё несколько рваных фрикций — и я последовал за ней, изливаясь внутрь и падая рядом. Она меня поцеловала, шепнула пару ласковых на ушко и тут же встала, начиная собирать свои вещички.

— Так быстро убегаешь? — удивился тогда я, опираясь головой на локоть.

— Кое-кто слишком долго развлекался, — хихикнула Алиса, смешно наморщив красивый носик. — Меня уже ждут. Но я как-нибудь ещё забегу, если ты не против.

— О, я только за! — рассмеялся я, подтягивая трусы наверх. — Я тебя провожу.

— Да не утруждайся, — хихикнула она, шутливо бросив в меня валявшейся на полу футболкой. — Выход уж точно найду.

И мне так сильно не хотелось вставать, что я махнул ей, послал воздушный поцелуй и растянулся в постели. Мне было лучше. Морально и физически. Не знаю почему, но Алиса вызывала во мне довольно интересную реакцию. Мозг совершенно отключался. Так я провалился в долгий сладкий сон, в котором ещё долго пробыл. До самого утра, пока меня не разбудил Никифор, громко постучав в дверь.

Лана оповестила, что ещё два часа до собрания, так что я очень удивился, вскакивая и открывая дверь. Лидер просунул голову, пытаясь кого-то найти в моей комнате. Не найдя, он стал выглядеть ещё более серьезно. Я понимал, что Ник здесь главный, но иногда забывал о том, что в суровом мире всем нужна суровая рука. Я не думал, что увижу в глазах лидера тот самый огонек, который предназначался врагам.

— Что… что происходит? — спросил я, внутри просто сжимаясь от плохого предчувствия. Что бы не произошло, винили в этом меня.

— Где твоя шлюха? — Никифор наконец полноценно вошел в комнату. — Когда она ушла?

Я непонимающе огляделся. Нельзя приводить на базу посторонних? Но ведь это не я её пустил.

— Ещё вчера ушла, — я пытался по лидеру определить, что он хочет, но мне никак не удавалось пробить эту стену серьезности. — Ты ответишь мне, что случилось?

Вот так я, мужчина сорока лет, стою и трушусь перед двадцатиоднолетним пацаном. Конечно, тот плечами заслонял свет лампы, но… все же.

— У Кима из комнаты забрали сейф с наличными и всеми важными вещами, что у нас были, — сказал Никифор стальным голосом, а у меня внутри что-то сломалось. Конечно, что это взяла Алиса было практически очевидно. Никого больше здесь не было.

— Я… я напишу ей сейчас, — заикаясь, выдавил я, пытаясь что-то придумать. — Она из колонии, так что далеко не могла уйти…

Схватив за руку, Никифор вытащил меня в общую комнату, где швырнул так, что я, ударившись о стул, чуть не свалился около… Зета. Рядом сидела Зоя, плача и пытаясь спрятаться от стыда. Я вообще перестал что-либо понимать, различал только фингал у Зета и парней вокруг, вооруженных и злых. Даже Лис, обычно пропадавший в мастерской и не бравший в руки оружия, сейчас смотрел точно на меня. В его взгляде было: «а я же тебе доверял».

— Зачем все это? — я встал, осматривая группу. — Неужели вы решили, что мы заодно с Алисой? Да меня бы не было уже здесь, будь это так! Она же и нас обворовала! Я сам жизнью рисковал, снимал эти деньги, а теперь что?

— У нас тут не так много правил, — сказал Ким, единственный безоружный. — И вы умудрились нарушить одно из самых главных.

— Какое? — я был готов выть от несправедливости. — Не я пустил сюда Алису! Откуда мне знать вообще, что тут нельзя?!

— Нельзя якшаться с колонией за спинами у остальных, — покачал головой Лис, тяжело вздыхая. — Этих шлюх никто не контролирует. Никто им не хозяин.

— Она не из наших, — повторил Зет. А я был уверен, что он под чем-то, настолько поддатым он выглядел. — В тот раз она была гостьей. Это не наша проблема, красавчики, что вы пустили в дом неизвестно кого, так ещё и оставили её бродить по комнатам с сейфами. Облажались вы, а по морде дали мне. Забавно.

Я думал, Никифор просто убьет его, но лидер только сжал кулаки, глядя на нас троих, как на ничтожества. Наверное, его злило ещё и то, что Зоя бегала трахаться за его спиной. Выбирая наркомана вместо него ненаглядного.

— Но вот так ничего не решить, — сказал я, вглядываясь в лица парней. — Вчера никто из вас не протестовал, не выгонял Алису. Я понятия не имел, что такое может произойти. И вот, я виноват? Что здесь делают Зоя и Зет, мне вообще не понятно. Нас ограбили, заметьте, нас! — не вас! И нужно как-то это решать, а не просто искать виноватых.

— Мы здесь для этого и собрались, — твердо сказал Никифор. — Я до последнего тебя не трогал, надеясь, что мы найдем общее решение. Не нашли.

— У тебя есть её система? — спросил Лис, не откладывая оружия открывая ноутбук. — Нам нужно вернуть сейф, пока она не смогла его вскрыть.

— Я вчера отправил ей запрос, но… — Лана проверила, сказав, что пользователь меня заблокировал. — Она меня…

— Это неважно, — отмахнулся техник. — Сюда подходи, будем пытаться её найти.

— А вы оба, — обратился к сидящем на полу Никифор, — хорош драму ломать. Зоя, твоему нарику нужно к Нине, у него точно передоз. И пусть тебя посмотрит, ты… Боже, Зоя, ты тоже под чем-то? Что ты принимала?!

— Немного того, — хмыкнул Зет, которого тут же вырвало на пол, — немного сего.

Когда их забрала Нина, Ким пошел сопроводить процессию, да и в целом помочь. Лука тяжело вздохнул, направившись за тряпкой, а я присел на диван около Лиса.

— Как дети малые, — рыкнул Никифор, с силой ударив по спинке кресла. — Игнат, твою мать! Ты хоть представляешь, как много всего пропало?!

— Нет, — честно сказал я, чувствуя, как внутри опять все холодеет. — Я не знаю. И не уверен, что хочу знать. Давайте просто попробуем все вернуть…

— И сделать это нужно до вечера, — сказал вдруг Лука, собирающий рвоту на полу. — Нужно убить Власову, иначе проблем у нас будет ещё больше.

— Зоя заменить Жука не сможет, — заметил Шифер, опиравшийся на свою биту. Было странно видеть его таким серьезным. — Меня знают. Тебя, Ник, тоже.

— Тогда я посмотрю его воспоминания, — предложил Лис, поднимая глаза на остальных. — И если Игнат правда непричастен к краже, то проблемы быть не должно.

— Воспоминания можно почистить, — сказал я, сам не зная зачем.

— Можно, но тогда я увижу, что ты их чистил, — техник застучал по клавишам. — Ник, ты допустишь его, если докажем, что Игнат не причастен?

— Смотря, что будет в этих воспоминаниях. Я тоже посмотрю.

Я не протестовал. Мне просто хотелось решить ситуацию, а раз мои воспоминания могли очистить мою репутацию — то пусть смотрят на здоровье. Вообще мне было совершенно не понятно, почему я стал козлом отпущения. Они пустили её, они ничего не сказали, узнав, что Алиса из колонии. Никто прежде не говорил мне, что так делать нельзя. Но сейчас, спустя много времени, я стал понимать, что дело не во мне. Не в моих знаниях. Дело в том, что я мог просто не отпустить шлюху гулять по нашему дому, преспокойно отсыпаясь в кровати.

Одно маленькое преодоление своей лени — и ничего этого не было бы.

Но тогда я не понимал, начинал таить обиду на лидера и на остальных, за недоверие и совершенно необоснованные обвинения. Благо, Лис быстро нашел воровку. Нашел не только её систему, но ещё и настоящую личность Алисы. Вернее, Кати. Катя Новикова проворачивала это уже не в первый раз. Иногда она была в роли проститутки, иногда спасенной милашкой, а иногда… гостьей колонии. Ей действительно помогал кто-то оттуда, но пока было совершенно не понятно кто. Зет, похоже, действительно ничего не знал.

И пока мы искали ниточки к этой Алисе-Кате, Никифор пошел искать у Зета контакт системы кого-то из братьев колонистов. Эту лавочку давно было пора закрывать. Самое интересное, так это то, что Катя никогда даже особенно далеко от Чрева не отходила. Но то ли грабила одних дураков, то ли покрывал её кто, но ни один из пострадавших так и не смог забрать награбленное обратно. Самое интересное, что никто из оставшихся в общем зале, так и не смог понять, как хрупкая полторашка смогла утащить тяжеленный сейф.

Как я понял, вскрыть его можно было лишь двумя способами. Знать пароль, известен который был только Киму, или просто уничтожить сам сейф, но тогда его содержимое может пострадать. Все это наводило на мысль, что Катя работала не одна, и сейчас не могла находиться слишком далеко. Она ведь понятия не имеет, что там в сейфе. Или… имеет? Хотя я ей не рассказывал, банально не знал. Могла ли сказать Зоя, вот в чем вопрос. Но учитывая её слёзы, панику и стыд — это вполне имело место быть.

— Нашел, — усмехнулся Лис, когда на его экране засветилась заставка неизвестной мне системы. — Она не сильно далеко. Нужно подготовиться и поскорее забрать сейф.

Тут как раз пришел Никифор, он быстро просмотрел мои воспоминания, хлопнул меня по спине и встал. Это было что-то вроде «извини за недоверие» и «ну и придурок же ты». В обоих вложенных смыслах Никифор сказал все, что нужно было. Никаких воспоминаний я не чистил, при этом на полном серьезе до этого утра был уверен, что нравлюсь Алисе. Так что моя причастность отпала, а миссия по возвращению сейфа — началась.

Глава 14

В итоге нас с Лукой просто не взяли. Никифор, пока остальные собирались, быстро разъяснил нам план действий. До выхода после всех разъяснений все ещё оставалось немного времени, так что я слонялся по дому, проверяя комнаты. Мне чудилось, словно Алиса все ещё где-то бродит тут, украв наш сейф. Я вообще много всякого сложного представлял, словно мозг воспринимал реальность за фантастическое кино, не переставая сам его сочинять.

Что странно, я раньше не видел у Кима в комнате никакого сейфа. Осмотревшись, я толкнул его дверь, попадая в полнейший разгром. Как только Алиса смогла все это сделать? Сейф, очевидно, был вмонтирован в стену и его просто сорвали с неё, оставив крепления свисать. Но его нашли не сразу, учитывая вывернутые шкафчики, столешницу и прочее. Хотя может Алиса искала ключ? Ну или… пароль. Короче, так я и пытался разгадать теорию заговора, пока на пороге не появилась Зоя. Выглядела она крайне сконфуженной, я бы даже сказал смущенной. Она поманила меня за собой, скрываясь в коридоре.

Я вышел, плотно прикрывая дверь, и ещё какое-то время искал сестру. Нашел её в комнате в которой она жила. Зоя лежала на кровати, обнимая подаренного мною кота и тихо хныкая. Я прикрыл дверь, потоптался на месте и просто присел рядом. Кровать тихо скрипнула, а я лишь осматривал помещение. Оно заметно преобразилось, Зоя притащила целую кучу новых вещей, от плакатов и до вбитых в стену крючков. Было видно, что жилище обставлено с нежностью, с заботой, с какой-то даже любовью.

— Это все из-за меня, — тихо пробормотала Зоя, а я дернулся, едва не позабыв, что у нас вообще-то горе. И не то, которое Лука. — Я сказала ей, что у нас стоит сейф.

— Но зачем? — удивился я, хмуря брови. Это правда было странно.

— Ну… мне было плохо. Ты знаешь, после случившегося. Мама… опять беременна, а я не знала, что делать дальше. Что сказать? Как сказать… тебе. Ей нужны деньги, медицинская помощь. При этом не от Нины, а настоящая.

— И ты решила поделиться с Алисой?

— Нет, я рассказывала Зету. Он предложил мне помочь, сказал, что даст денег. А я сказала, что у нас есть. Сказала, что сейф от них просто ломится! Я такая дура!

— Ничего, такое бывает, — я погладил сестру по ноге, пытаясь сказать что-то умное. — Наркотики не помогают ясно мыслить. Вини их, а не себя. Ты ведь знаешь, что Христина их принимала. И неужели тебе приглянулся такой образ жизни? Хочешь, я расскажу тебе историю?

Зоя только кивнула, пытаясь сдерживать рыдания.

— Как-то в системе я проходил тему истории России до ядерной зимы. Учил то, каким тогда был мир. Спокойным, технологичным, настоящим. Людям там не приходилось прятаться под землей. Они могли легально заниматься бизнесом, учиться бесплатно и даже законно владеть огнестрельным оружием.

— Как бы сильно я хотела жить в этом мире, — не выдержала Зоя, начав сильно плакать. — Игнат, почему я родилась здесь? Я бы так хотела просто быть нормальной девочкой. Ходить… как ты там называл институт детский?

— В школу.

— Да, ходить в школу. Чтобы мама моя меня любила, чтобы на кровати со мной не спали мерзкие голые мужики, чтобы они не трогали меня, пока мама спит. Я не хочу жить свою жизнь. Я не хочу быть самой собой. Я отвратительная, ужасная, я… я просто…

Я обнял Зою, прижимая к себе, чтобы она могла плакать. Давно было понятно, что ничего здорового в этой маленькой неприятности не осталось. Сломленная ещё в детстве, она просто пыталась выжить. И все это время рядом не было никого, кто по-настоящему могу бы защитить её от всех этих ужасов.

— И… и что было дальше? — задыхаясь от рыданий, спросила сестра. — В твоей истории?

— Когда я уснул за учебниками, — продолжил я, гладя Зою по волосам, — мне приснился странный и очень долгий сон. Там я был не я. Меня звали Коля, на улице стоял две тысячи двадцать седьмой год, прямо перед ядерной войной.

— Но она же случилась в две тысячи десятом, — поправила сестра.

— А вот и нет. Но сейчас эти семнадцать лет — ничего. Но на самом деле все произошло именно тогда. Так вот. Меня звали Коля и мне было сорок лет. Я жил в большом загороднем доме с двумя дочками и женой.

— Как их звали?

— Жену — Вероника. Мне нравилось звать её моей Верой, хотя она предпочитала полное имя. А дочек… старшую Лена, а младшую — Мая. — Я как-то не ожидал, но у меня из глаз сами побежали слезы. — И вот мои дочки жили совсем не так, как жила ты. Они ходили в школу, а я всегда отвозил их и забирал. Жена готовила им завтраки и ужины, делала с ними уроки. И я очень сильно любил дарить им подарки. Кукольные домики, новые телефоны, бесконечное количество платьев. Мая сильно любила желтый цвет, а Лена — зеленый.

— Ты… так рассказываешь, словно это был очень, очень долгий сон, — удивилась Зоя, но уже и позабыла, что плакала. — Они выросли, а вы с женой постарели?

— Нет, упала ядерная бомба, — как-то совсем разбито ответил я, глядя в стену и слегка покачиваясь вместе с сестрой. — Все они умерли, а я… проснулся.

— Тогда… это очень грустный сон.

— Да, но он… научил меня, что все в мире настолько плохо, насколько мы готовы терпеть. Да, маленькой ты не могла изменить свою жизнь, но сейчас, Зой, оглянись, — я взял в ладони лицо сестры, заставляя её перестать отворачиваться. — Ты можешь быть той, кем пожелаешь. Тебе не нужны наркотики, не нужна проституция. Ты не Христина. Ты Зоя. Проживи свою жизнь так, чтобы когда у тебя появился ребенок, он мог видеть здоровых счастливых родителей и брать с них пример.

К нам постучали, и я понял, что нам пришло время идти на задание. Поцеловав Зою в висок, я уложил её, накрыв сверху одеялом. Она ещё продолжала плакать, но я почему-то был уверен, что дальше с ней все будет хорошо. Но и со стучавшим я не ошибся. Горе вручил мне сумку, пистолет, сам вооружившись огромным кейсом, в котором лежала винтовка. Выглядел он, правда, как чехол из-под виолончели.

— Пора? — спросил я, пытаясь вытереть незаметно слезы.

— Да, через три часа все начнется. Нужно выходить в ближайшее время.

Я ещё забежал в комнату, переоделся, сбегал в ванную. Вышли мы в итоге через буквально три минуты, и если я думал, что мы пойдем наверх и там уже сядем на какой транспорт — все оказалось куда прозаичнее. Лука привел меня к станции торгового поезда, где мы через ещё минут десять на ходу запрыгнули в вагон. Ехали около часа, потом сошли, правда, уже не под землей, а на поверхности. В лесу. Оттуда ещё шагали до города, но совсем не долго.

То, что тут скоро будет важный суд, понять было проще некуда — куча системников, спецназа, ещё и военных. Нам их нужно было обойти без приключений, поэтому мы разошлись. Я шел поближе к суду, а Лука с другой стороны, чтобы суметь высмотреть хорошее место для стрельбы. Да и каждому из нас нужно было сбросить по дороге по рюкзаку, чтобы переодеться после всего. Я, основываясь на подсказках системы, просто брел вперед, проходя мимо десятков системников и военных. Было так странно, что из-за одного нарушителя поднялась такая движуха. Хотя, конечно, не зря. Наверняка эта Власова понимала, что так просто у неё не выйдет избавиться от героя Чрева.

Но мы все равно не собирались давать ей возможность выступить в суде.

Дальше меня даже пару раз останавливали. Спрашивали, что я тут делаю, просили предъявить удостоверение личности. Делалось это тоже через систему, так что я просто называл липовый код. Обманный маячок лежал у меня в кармане. Называя его код, я давал местоположение и шапку системы. Если бы патрульный потратил чуть больше времени, то очень просто обнаружил, что читает код обманки, но, к моему счастью, все были слишком заняты.

Даже спустя триста метров колон с системниками и журналистами, я все ещё не видел самого здания. Завернув за угол, я отвлекся на фигурку Луки на карте, с запозданием понимая, что нахожусь напротив огромного строения, действительно напоминающего отдаленно те здания, что были в мое время. Что-то от барокко, несколько вырезанных в камне статуй… Казалось, это здание пережило ядерную войну и теперь предстало предо мной призраком прошлого.

— Горе сообщает, что он поднимается наверх, — сказала Лана, замечая мой интерес к суду. — Хотите узнать о постройке?

Я мысленно согласился.

— Губернаторский дом. Одно из немногих сохранившихся зданий, разрушенных лишь отчасти. Его реставрировали трижды, в последний раз Виктор Боровлев вдохнув в него новую жизнь, добавив смешение стилей эпохи ренессанса.

Я остановил Лану, отворачиваясь от здания. Черт, я же помнил его, в губернаторском доме был художественный музей. Я водил туда жену на одно из свиданий, сам рассматривал величайшие произведения искусства… Здание превратили в какой-то убогий замок, наверняка не сохранив внутри даже свай. Что же стало с величайшими произведениями Шишкина, Айвазовского, Левитана?.. Казалось, я вот-вот разрыдаюсь, понимая, насколько разрушен наш мир, как вдруг Лана передала мне очередное сообщение от Луки.

Он говорил, что нашел подходящее место несколько севернее от самого суда. Я старался сильно головой не крутить, походить на обычного туриста. Получалось у меня дерьмово, особенно учитывая, что ко мне в очередной раз подошли. Та же схема, но в этот раз меня попросили не ошиваться возле суда, так что я, состроив саму невинность, поинтересовался причинами. Мне сухо сказали о важном заседании, так что пришлось мне немного сдвинуться во дворы, пока не началось.

Слушанье было назначено ещё через час, но Горе велел немедленно возвращаться на площадь. Приближаясь, я тут же заметил очень охраняемый кортеж, с той самой Власовой, сидящей в средней машине.

Это была… строгая женщина, в брючном костюме под белым шерстяным тулупом. Я нащупал пистолет, покрепче сжимая его и осматриваясь. Горе мне ничего не говорил, так что я нашел его на карте, пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию.

Лука не шевелился, а вот Власова вышла из машины, с десятком военных в сопровождении. Мне стало страшно от того, что начнется, когда Горе все же выполнит задание. Как мы выберемся? Что будет? И переживал я не зря. Выстрел прогремел так громко, что даже я, вполне ожидая подобного исхода, дернулся, едва не упав. Власова, какое-то время постояв, просто упала, словно у неё села батарейка. Четкий выстрел в затылок, от него показавшийся из-под тулупа бронежилет точно не спасал.

Образовалась паника, военный спецназ почти сразу обнаружили откуда стреляли, так что все рванули к северному зданию. Горе тоже двигался, он спустился и пытался выбраться из здания так, чтобы не нарваться на преследование. Но слишком много человек уже окружали кольцом здание, а я мог лишь говорить об этому Луке, беспомощно бегая вокруг. Идиотская мысль пришла в голову удивительно вовремя, так что я тут же ринулся её осуществлять.

Накинув капюшон и балаклаву, я побежал обратно к суду, предварительно осмотрев пути. Дал Луке знать, что собираюсь делать, наконец ныряя в проулок. Стараясь ни по кому не попасть, я выстрелил пару раз куда-то в пространство, отвлекая часть спецназа в свою сторону. Те, кто окружали здание с моей стороны, тут же отделились. Я побежал, пытаясь следовать советам Ланы, касательно поворотов. В идеале было уйти в Чрево, подошел бы любой спуск, но как на зло в этой части города был лишь один и тот в чертовом лесу. Бежать до него было слишком долго, да и по плану мы должны были отделаться от преследования на этапе побега.

Сообщения Ланы звучали совсем неразборчиво, сердце стучало в ушах громче, чем она говорила. Пытаясь оторваться, я сделал крюк, находя дорогу обратно. Преследовали меня не так активно, как Луку, хотя я все равно не мог найти и мгновения, чтобы проверить где он. Выруливая к подъездному дому, я совершил отчаянный поступок, просто падая в небольшое отверстие под слив. Поджав к себе колени, я полностью в нем скрылся, чувствуя, как намокает моя одежда. Лежа и пытаясь отдышаться, я вслушивался в топот ног, крики и расспросы гражданских обо мне.

М-да, Луку преследовали практически все, мне же досталось два десятка. Все же я никого не убил, так ещё и очень явно оказался приманкой. Открыв карту, я очень боялся увидеть, что Лука схвачен, но каковым же было мое удивление, когда я понял, что он все ещё в том же здании. Вскочив, я нашел через маяк рюкзак, скинутый Лукой. Было довольно сложно никому не попасться на глаза, но я все же смог, подхватив рюкзак и забравшись в старых гараж с разбитыми окнами. Там, правда, я оказался не один. Возле кучи мусора спал мутант, тут же распахнувший безумные глаза. Мне пришлось вонзить в него нож прежде, чем он заорал. Три руки скользнули по мне, слегка оцарапывая, пока трепещущееся тело наконец не успокоилось. Наконец я смог переодеться, сменить маячок на другой и даже поменять обувь.

Выбравшись наружу, я уже спокойнее шел обратно к зданию, где сидел Лука. Он ответил мне, что его пока не схватили, но лишь потому, что решили, что он смог сбежать, пока подельник отвлекал. То есть я. Горе прятался в одном из нерабочих туалетов офисного заброшенного здания, так что его срочно нужно было спасать. Я уже думал написать Никифору, спросить совета или дать прямой приказ. Казалось, Лука очень крепко застрял, ведь здание, где он сидел, было полностью окружено. Сотни или даже тысячи системников и военных сновали вокруг, не оставляя нам ни шанса.

Или… наоборот?

Я пошел обратно от района суда, забредая куда-то в проулок. Долго искать не пришлось, какой-то мужчина в белой форме тут же показался среди грязной улочки. Я, делая растерянный вид, побежал к нему:

— Извините, — я пытался отдышаться, — фух… Я видел человека с пистолетом. Он пошел вот туда!

— Вон в тот дом? — уточнил мужчина, отворачиваясь, а я, не теряя секунд, с силой ударил его кирпичом по затылку.

— Извините, — пробурчал я, начиная раздевать системника.

Я забрал у него все, начиная с часов и заканчивая ортопедическими стельками. Перевоплотился в него, правда, натянув козырек фуражки пониже. Дальше все было проще, ещё один системник перекинулся со мной парой слов, я рассказал остранном парнишке, которого я задержал, и второй системник выразил интерес, сам направившись в проулок. Я показал ему связанного раздетого мужчину, а когда тот сел, чтобы его осмотреть — я совершил ещё один быстрый удар. Эту форму я распихал по карманам, надел двое штанов и тд. Обувь было некуда положить, так что я надеялся на то, что никто не заметит, что один почему-то в другой обуви. Штаны откатить и все.

Что интересно, в здание я вошел без проблем. Махнул паре системников, спокойно поднялся на нужный этаж и не без труда нашел Луку. Тот, хоть и был предупрежден, все равно знатно офигел. Быстро ввинтившись в одежду, что я принес, Горе первым вынырнул из кладовки. Это было так странно и одновременно круто… Мы просто, словно так и надо, покинули здание, направившись дальше. Горе, конечно, очень расстроился, что ему пришлось оставить винтовку там, но мы оба понимали, что втроем нам не спастись.

Стараясь не выдать спешки, мы нашли спрятанный уже мною рюкзак, переодеваясь в кустах. Оттуда, забрав с собой форму системников, направились в лес. Это было чертовски страшно и рискованно, но, черт! Мы не только убили Власову, но ещё и сумели спастись. По плану Никифора, Лука должен был успеть покинуть здание до облавы, но это оказалось просто невозможно. Так что именно моя импровизация в итоге спасла нашего стрелка. Знаю, что это не совсем правильно, но внутри, спускаясь вдвоем в катакомбы, я надеялся, что остальные оценят мою изобретательность. Ситуация с сейфом все ещё была острой, из-за неё хотелось сквозь землю провалиться. Так что может спасение Луки добавит мне очков репутации?

Горе тоже молчаливо офигевал. Было видно, что он в той комнатушке простился и с жизнью и со свободой. Но от осознания, что все позади, его как-то даже разморило. Под землей мы прождали поезда почти три часа, при этом уже оба начали нервничать. Вдруг кто-то пошел бы искать нас здесь, это самое очевидное место для побега! Но поезд пришел скорее, чем системники додумались, так что мы окончательно расслабились, просто разлегшись на голом полу вагона.

— Поверить не могу, — вдруг расхохотался Лука. Я раньше не видел его таким. — А что ты сделал с теми системниками? Они мертвы?

— Нет, но вырубил я их хорошенько, — тоже усмехнулся я, глядя в ржавый потолок вагона. Нас так уютно покачивало, и это не смотря на то, что мы лежали не на мягкой полке с чистым постельным. — Знаю, рисково. Но всем лучше, чем на нас повесили бы ещё двоих.

— Нужно будет взять у Лиса блокаторы, — отмахнулся Горе, пригладив потом черные волосы, влажные от пота. — Сейчас уже все остальное неважно. Мы убили Власову. Мы живы. Честно, до последнего не верил, что твой безумный план сработает. Ты мыслишь не так как мы. Это из-за пребывания в системе?

— Нет, не думаю, — после паузы, тихо ответил я. — Я почти ничего не помню, так что может поэтому. Я где-то читал, что все наше прошлое — это как вот ржавчина на этом вагоне. После некоторых событий, она появляется и с каждым днем разрастается все сильнее, сжирая нас изнутри. Её можно содрать, очиститься, суметь оставить все позади. Но рано или поздно она все равно вернется. И те, кто не избавляются от ржавчины, в какой-то момент просто…

— Остаются доживать век полные дырок, — закончил за меня Горе, глядя на дырявый бок вагона. — Выходит, все забыв, ты избавился от слоя ржавчины?

— Да, думаю… да.

— Как ещё это можно сделать, если не готов подставлять голову под побои? — усмехнулся Лука, делая вид, что просто поддерживает беседу без особого интереса. Но в его глазах виднелась такая пустота, что я сразу понял — ржавчины на парне полно.

— Смотря, что за ржавчина, — пожал я плечами. Что? Я не психотерапевт, не знаю, как люди с этим справляются. — Боль нужно уметь проживать. Давать себе почувствовать её. Выплескивать эмоции. Говорить со врачами.

— Зачем врачам мои рассказы? — усмехнулся Лука. — Им бы анамнез собрать, да и делов.

— Нет, не тем врачам, — я с горечью улыбнулся, понимая, что куда там психологам в нынешнем мире. Тут здоровых людей не найдешь. — Ты знаешь, раньше, до ядерной зимы, были и другие врачи. Они занимались лечением головы. Не от травм, а от… от этой самой ржавчины. Выписывали лекарства, проводили лечебные сессии. Сейчас бы это, кстати, никому не помешало.

— Да? Ну и глупость, — фыркнул Горе, отвернувшись от меня.

Он ещё долго молчал, и я даже решил, что разговор окончен, начиная засыпать. Ехать нам не долго, так что я пытался лишь дремать, чтобы не пропустить будильник от Ланы. Все-таки очень хотелось не проехать свой перрон, чтобы вернуться домой. В чате было пусто, но я буквально горел изнутри огнем стыда за дурацкий сейф, надеясь, что его уже удалось вернуть. Но Лука перевернулся и сел, глядя на меня странными холодными глазами.

— Ты знаешь, что за каждым нашим прозвищем стоит какая-то история? — спросил он очень серьезно.

— Нет, знаю, что Шифера так зовут, потому что у него крыша подтекает. Меня прозвали Жуком, но я… не совсем понимаю с чем это вообще связано.

— Ты жук, потому что тебе слишком легко дался заработок и само попадание в группу. Зоя привела брата, у которого оказались коды системы других людей. Жук. Самый настоящий, — он помолчал, тяжело вздыхая и отводя глаза. — Шифер… прошел через многое. Как все мы. Но, ты наверняка не знаешь, он в самом деле с уехавшей крышей. Не говори, что я тебе это рассказал, но Антону очень не повезло в жизни. Года три назад он попал в плен.

— В плен? — мои брови просто взлетели. — К кому? За что?

— В том селе где он жил, тут неподалеку, мужики вели свое сопротивление. По только им известным правилам. И Антон перешел им дорогу, знатно перешел. Точно тебе не скажу, но вроде он девку какую спас от них, ну и… они решили развлечься иначе. Схватили Шифера и заперли. Мы точно не знаем, что с ним там делали, но… нашел его Никифор. Он взял задание от одной женщины, спасти из сопротивления её дочь. Мужики те явно всех подряд затаскивали к себе, потому что не было им ничего за это.

— И что он увидел?

— Не думаю, что имею право это рассказывать, — покачал головой Лука. — Но Антон ещё почти год не разговаривал. Сидел в своей комнате и носа не показывал. Не говорил ни с кем, все время прятался в темноте. Система его просто слетела от всех тех пыток, что ему пришлось пережить.

— И как вам удалось его привести в чувство? Он просто начал доверять Никифору?

— Ну, это тоже, но… как бы это не звучало странно… появилась Зойка, — Горе усмехнулся. Теперь на его лице читалась странная смесь уважения к моей сестре и непонимания, как она все это делает. — И, ты знаешь, пара дней прошло, как мы однажды застали Шифера на кухне. Он сидел за столом, а Зоя не умолкая ни на секунду, рассказывала ему про свой новый мобильник. Конечно, понадобилось ещё много времени прежде, чем он смог выходить на улицу и выполнять задания. В основном он занимается только мутантами, чтобы поменьше контактировать с людьми. Так что… все мы полны этой ржавчины.

Глава 15

Нам скоро уже нужно было выходить, но что-то мне казалось странным в прошедшем разговоре. Я много думал, отчего уже голова болела. Просто не ладилось у меня то, что до этого рассказал Лука о своей жизни. Казалось, он что-то скрыл о себе, что-то важное. Конечно, это было абсолютно совершенно не мое собачье дело, но… я никак не мог отделаться от мысли, что Лука все ещё мне не доверяет. Хотя я ведь тоже не рассказывал никому из них, что я никакой не Игнат. Но в моем случае — это равно тому, чтобы самому надеть смирительную рубашку. Да и с Зоей я просто не мог так поступить. Открыть ей правду, значит снова отобрать у неё брата.

— Слушай, так а… почему тебя зовут Горем? — снова прервал молчание я. — Из-за твоего дяди?

Лука смотрел на меня так, словно собирался плюнуть мне в лицо, но сдерживался. Потом, выдохнув, он полез в карман, доставая мобильный. Там на заставке стояло фото молодой семьи. Улыбающаяся темноволосая женщина, слегка смущенный фотографией мужчина и двое детей, ещё совсем маленьких на вид. Я даже запутался, кто из ребят наш Горе.

— Это моя семья, — сказал Лука, пряча обратно мобильный. — То, что я тебе расскажу, совсем не секрет, это знают все. Просто… не делай из этого драму, ладно?

Я кивнул, не совсем понимая, о чем идет речь.

— Я рассказывал, что с семи лет жил в лесу. Учился стрелять и прочим штукам, — рассказывал Горе, глядя на пролетающие мимо пейзажи. Пейзажи бесконечного потока земляного коридора. — Но он не был моим дядей, он был другом моего отца. Историю эту знаю от него, сам уже плохо помню. Память старается стереть все плохое, приносящее мне боль, а систему мне пришлось ставить другую, так что записей практически нет. Короче… мы поехали отдыхать большой компанией. Дома остался только мой старший брат, потому что его пришлось положить в больницу. Мама сильно не хотела ехать, но друзья уговорили.

— И куда вы поехали? — в паузе спросил я, помогая Луке продолжить говорить. — На море?

— Нет, мы поехали в поход, по летней Сибири, — парень приободрился, перевев на меня угольки глаз. — И все было хорошо, пока в последние дни отдыха, мы с тем, кого я зову дядей, не ушли на рыбалку. Вернувшись… мы нашли тела всех, кто поехал. Они лежали в самых разных местах, а весь лес, трава и дома был увешал частями тел, залиты кровью и… Короче, никто из оставшихся в лагере не выжил.

— Это сделали мутанты? — удивился я, понимая, что на всем этом фоне можно было и с ума сойти вместе с Шифером.

— Я не знаю, — отрезал Лука, отворачиваясь и обнимая себя руками за плечи. — Не знаю… Дядя решил, что раз мутанты не водятся в том лесу, это сделали люди. Здоровые люди. Он отказался уезжать, как бы сильно я не просил. Он сам построил хижину в лесу и следующие года просто выслеживал тех, кто убил всех, кто был ему дорог. Думаю, в момент, когда мы вошли в лагерь, он обезумел. Но это не помешало оправиться мне. Шло время, ужасные картинки стирались, а я привыкал к новой жизни. Да, мы были одиноки, меня не учили школьной программе, я не читал книг. Но я научился стрелять и это стало тем, что я одновременно люблю и ненавижу.

— И… выходит, случившееся повторилось?

— Да, можно так сказать, — кивнул Лука, тяжело вздыхая. — Его убили мутанты, так что… наверное, они же сделали это и с моими родителями. но я практически ничего не помню с того момента. Только… кучу тел, выпотрошенных и разбросанных. Думаю, дядя не верил, что это сделали мутанты в основном потому, что они сжирают своих жертв. Мутировавшие просты потому, что живут за счет своих инстинктов. Они не будут тебя грабить или выкладывать тела по фэншую. Они просто пытаются выживать, ищут пищу.

— Но… в лагере никого не съели? — охнул я, понимая, что в новом времени все ещё сложнее, чем я думал. — П-просто убили?

— Да, — Лука встал, показывая, что нам пора выходить, хотя перрона ещё не было видно. — Но это одна из тех загадок, разгадку к которой мы никогда не узнаем. Я уже смирился с этим. И, кстати, читать и писать я умею. После того, как вышел из лесу, я был достаточно юн, чтобы легко впитывать информацию. Так что даже не смей вешать на меня ярлыки. Отстрелю коленные чашечки.

Я усмехнулся, понимая, что вот он Горе. Не смотря ни на что, какие бы грустные истории он не рассказывал, парень продолжает ворчать. Каждый ищет свое лекарство и способ выпустить эмоции. Если Луке подходят эти вредные комментарии, то… так тому и быть.

Поезд проехал около перрона, привычно замедляя ход. Мы выскочили, Лука даже немного упал, прокатившись по земле, но я мог его понять. Мы были без сил, после такого марафона с нервами, а потом и бегом — удивительно, что не уснули в поезде. Я подал Горе руку, но тот отказался, вставая сам. Велик у нас умыкнули, так что мы, очень злые, шли домой пешком. Благо прогулка тоже позволяла выпустить пар, и вскоре я снова пристал к Луке, поняв, что тот опять-таки умолчал о главном.

— А твой брат? Он здесь? — спросил я, глядя в затылок идущему впереди меня парню. Тот замер и медленно повернулся ко мне.

— Он умер.

— Что? — мне казалось, это уже просто невозможно. — Как?!

Лука продолжил путь, и я думал, что разговор на этом окончен, но он все же заговорил, правда, уже совсем без сил:

— Я все время в том лесу грезил, что приеду в Ярославль и меня буде ждать здесь брат. Что мы сможем вместе жить, может даже в доме родителей. Это была наивная детская мечта, полная надежд, сбыться которым было не суждено.

— Значит, ты вернулся сюда за ним?

— Да, на самом деле да, — Лука запыхался и то ли история на него так давила, то ли ему срочно нужно было отдохнуть. — Я долго искал его, думал, что он вырос и сменил имя, сменил систему, может даже сейчас живет среди системников, которыми были мои родители, просто в другой семье. Приходилось искать информации за десять лет, так что начал я с той самой больницы, куда его положили. Благо, Никифор подобрал меня раньше, чем я нашел брата. Вернее, его могилу. Он умер в больнице, сгорел от лейкемии. Причем очень давно, буквально через месяц, после того, как его положили туда.

— И… узнав эту историю… Шифер прозвал тебя Горем?

— И да и нет, — тряхнул волосами Лука. — Много было факторов. Но эти тоже учитывались. Просто все получается так, что вокруг меня умирают люди. Это грустно. И каждый раз, глядя на разорванные тела вокруг, я понимаю, что вот такая моя судьба — горевать по тем, кого я любил. Буквально в том году погиб мой напарник. И я стоял воле него, глядя на изувеченное тело… наконец осознавая, что единственное, что всегда будет со мной… это горе.

Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. Вопросов задавать больше не хотелось, хотя, конечно, меня убивал факт того, что мать Луки оставила своего больного лейкемией сына сгорать в больнице, пока сама отдыхает. Наверное, это то, о чем говорила Зоя, что пусть Христина не идеальна, это ещё не так плохо, как могло бы быть. А я не знал с чем сравнить, но теперь мог сказать, что она хотя бы была всегда рядом с нами. То есть с ними. Хотя это, конечно, не оправдывало её. Этот мир по-непонятному жесток. В моей голове просто не укладывалось, как все это действительно могло происходить. Я ведь сам в прошлом родитель, я знаю как тяжело думать, что твой ребенок где-то там, без тебя, возможно ему страшно, возможно его кто-то обижает. Жена чуть не поседела, когда старшая пошла в сад. Я держался поспокойнее, хотя тревожные мысли то и дело посещали голову. А тут… просто, как щенка, нет, как рваные штаны — оставила и забыла.

И пока я ругал новое время, мы успели добрести домой. Лука постучал в наш трансформатор, и я устало прикрыл глаза, боясь, что ничего не изменилось. Но когда нам открыла Зоя, я уже по её виду смог понять, что дело сдвинулось в лучшую сторону. Зайдя, я вообще обнаружил, что за столом у нас сидит Зет, уплетает сваренный Ниной суп. При этом там больше никого не было, разве что Зойка, переступающая с ноги на ногу.

— Я видела новости, — хихикнула она, бросаясь мне на шею и оставляя влажный поцелуй на щеке. — Молодцы! Так этой сучке!

— А у вас тут, что происходит? — спросил Лука, скептически глядя на Зета и снимая рюкзак. — Мир, дружба, жвачка?

Я рассмеялся, но никто толком не понял почему. Меня тогда позабавило, что чушь всякую они привнесли в мир будущего, а важное наследие потонуло в небытие.

— Нашли эту Катю, — довольная Зойка широко-широко улыбнулась, что щеки едва не закрыли глаза. — Никифор не посмотрел, что она девушка. Загребли к нам, сейф они пока вскрыть не успели, но здорово его помяли. Ким говорит, его только менять, хотя Лис, вроде, хочет вообще перестать хранить все это в Чреве. Деньги на счета убрать, оружие и личные вещи… ну, не хранить все это вместе.

— Хорошо, что все разрешилось, — тут же улыбнулся и я, чувствуя, как отлегло. Все, все в порядке. — Зет, — обратился я к парню, одетому по стандартам колонии. Обтягивающие кожаные штаны, обрезанная в топ рубашка. — Какими судьбами? Ты чего оставил пост в колонии?

Парень отложил ложку, глядя в стол как-то грустно:

— Никифор связался с начальством. Это я виноват, что не уследил за списками проживающих в колонии. С наркотой я почти перестал различать лица, а Алиса у нас правда была. Так что я жду, когда они остынут, чтобы сохранить шкуру. Могу уйти, если ты против.

— Да нет, — я усмехнулся, разводя руками, — главное не воруй и не снаркоманивай сестру. Я просто рад, что дурацкий сейф на месте, так ещё и воровка поймана. Вы уже отмечали? Черт, это срочно нужно отметить!

— Пока дел много, — хихикнула Зоя, глядя на мое резко поднявшееся настроение. — Ребята копают ещё комнату.

— Да? У нас так быстро закончилось место? — удивился Лука, что осушил, наверное, литра два воды залпом, утирая губы. — Недавно же только закончили грязюку таскать.

— Ну так, — Зоя, судя по настроению, была очень рада всему происходящему. — Раньше у нас Игната не было, я наверху жила. Да и пленников было на три меньше, чем сейчас.

— Нужно ребятам помочь! — взбодрился я, уже не слушая протестов Зои и Луки.

Найти их было не сложно. Лис, как всегда стоял немного позади и лопатой не махал. Зато он что-то без конца чертил, говорил, как и куда копать. Шифер в первых рядах рыл, а Ким носил землю, складывая в несколько тачек, уже практически полных. Никифор был в земле с ног до головы, и, когда я зашел, сидел на земле, отдыхая. Нина тоже крутилась рядом, носила воду, осматривала мозоли.

— Ну что, помощь нужна? — я закатал рукава, хватаясь за лопату, — а ну разойдись!

— О, какие люди! — усмехнулся Ким, утирая пот. — Как у вас прошло? Видели, что Власову убили, но жаждем подробностей!

Я вонзил лопату возле Шифера, ухмыляясь и практически наслаждаясь обычным физическим трудом.

— Было круто, — хохотнул я, растягивая интригу. — Все по плану!

Я рассказал им об облаве, о погоне, о своем хитроумном плане и даже о том, что мы принесли два комплекта формы. Пацаны оказались просто в восторге, Шифер воскликнул уже стандартное: «ну и Жучара!», а Никифор как-то даже с гордостью похлопал меня по плечу. Я на Антона смотрел какими-то другими глазами, не веря, что он и вправду мог сидеть здесь сутками в темноте, боясь показаться людям.

Но потом мы потащили каждый по тачке наверх, чтобы выгрузить землю. Я думал, мы её выкинем наружу, но нет, тащить пришлось аж до перрона, где была целая комната с… рыхлой землей. Ким пояснил мне, что в определенные дни, когда земли становиться слишком много, в этой комнате убирают боковые ставни и достают нижний пласт. Так они потом вручную лопатами загружают землю в вагоны, чтобы потом продать. Да, так могли делать все жители Чрева. Проблема была в том, что по жмене земли никто не покупал, брали не меньше одного вагона, так что и нам предстояло выкопать сразу две комнаты. Пусть одна из них будет простаивать какое-то время, но полвагона никто не купит.

Мне вообще нравилось, что даже землю ребята продавали. Я-то все гадал, как оно работает так? Вырыли целые катакомбы под землей, а город в ней не тонет. А вон оно что. Правда все равно не понятно было для каких целей её покупают. Зато пока мы этим занимались, мне рассказали о том, как вообще проходил отлов Кати-Алисы. Сучка эта действительно далеко не сбежала. Её сообщники ждали около нашего кладбища, чтобы погрузить сейф в тачку, по типу тех, в которых мы таскали землю.

Они вывезли наши денежки наверх, в предварительно снятый гараж, где собирались, под шумок строителей неподалеку, вскрыть железного монстра. Им даже удалось отломать одну из внутренних петель — пацаны пока даже не предполагали как — но Диссиденты успели вовремя, накрыв всю эту богадельню. Двоих пришлось убить на месте, слишком ярое сопротивление оказывали, ещё несколько сбежали. А вот Катя, которая больше всех отработала, защищала сейф до последнего. Пусть вслух этого никто не сказал, но я понял, что работой Катя-Алиса называла секс со мной. Но я не то, чтобы нуждался в подтверждении своей самооценки. В моем мире жену ой как все устраивало, ещё детей заделать сумел. Здесь так вообще мне досталось отличное тело молодого пацана, с добротным членом. Пусть даже побольше, чем мой настоящий, но пользоваться им я умел. Опыта все-таки побольше.

Потом они Катю эту двинули по башке, то ли правда угомонить не могли, то ли просто бесила слишком. Но я их в этом понимал и поддерживал. Слабый пол, все дела. Но если этот слабый пол ворует у тебя сейф со всем, что у тебя есть, по башке маловато будет! И вот сидит теперь эта Алиса в пыточной, Лис даже рассказал, что она подговаривает Шахта и системника на побег. План какой-то придумывает, рассказывает планировку дома и сколько нас. Вообще прикольно, что о нас нужно прямо рассказывать. Я так хохотал, представляя, как эта умалишенная говорит, что Нина вооружена и очень опасна. Да… да-да…

Но я был настолько счастлив, что сейф забрали, что даже спустя задание не мог успокоиться. Силы просто фантанировали, даже когда первую комнату мы закончили и ребята стали расходиться. Я остался ещё немножко покопаться, с завидным усердием прокапывая следующую комнату. Планировка Лиса была довольно простой и понятной, так что мне не составляло никакого труда ей следовать. Это ведь отчасти было даже увлекательно, заниматься тем, чем ты никогда раньше не занимался. Почва была податливой, иногда я даже находил всякие прикольные камни и прочее.

Но я не заметил, как позади встал Никифор, скрестив руки на груди и рассматривая меня. Когда он заговорил, я вздрогнул, едва не выронив лопату.

— Есть минутка? — спросил он, расстилая планировку Лиса и усаживаясь на пол. — Хотел поговорить с тобой.

— Да, я… никуда не спешу, — развел я руками и, отложив свой инструмент, сел напротив. — Что-то случилось?

— Это ты мне скажи, — мягко проговорил лидер, указывая на меня и на комнату. — Ты давно не спал, выполнил сложное задание и… уже много часов без остановки роешь комнату. Что случилось, Игнат?

— Да ничего, — я не лгал. На тот момент мне самому было непонятно, что за десятое дыхание. — Просто чувствую в себе силы. Рад, что с сейфом все решилось.

Никифор прищурился, рассматривая меня куда более придирчиво, чем раньше. Кажется, он пытался прочесть где-то на мне инструкцию по применению.

— Мы собираемся отметить, — наконец сказал он, но вставать не спешил. — Посидим все вместе, а, ну и Зет, расскажем старые басни. Ты с нами?

— Да, наверное, — я вскочил, подхватывая лопату. — Сейчас только доделаю вот эту стену и…

— Значит, не все в порядке, — заметил лидер, встав и забрав у меня орудие, силой усадив обратно. — Это из-за того, как мы отреагировали на кражу? Здесь иначе не бывает. Проступки наказуемы, чаще всего другие расплачиваются за них жизнью. И я рад, что мы решили эту проблему, но я должен держать вас под контролем. По-другому не бывает.

— Нет, я все понимаю, — покачал я головой, не понимая, чего до меня докопались. — Все правильно, в следующий раз мне не захочется позволять какой-то шлюшке разгуливать по дому. Честно.

— Значит, ты просто переволновался на задании? — продолжал искать причины Никифор. — Это со всеми бывает. Главное тот момент не прозевать. Тебе нужно отдохнуть, мы завтра все вместе примемся за работу. Горе вон десятый сон видит.

Я уронил лицо в ладони, чувствуя, что вот-вот закричу. Эмоции рвались наружу, а я никак не мог их выразить, кроме как рыть чертову комнату! Я вскочил, пару раз с силой ударил по свежевыкопанной стене, чувствуя, как в груди болит сильнее, чем костяшки. Дышать становилось очень тяжело, пока Никифор не перехватил меня подмышки, не позволяя мне вырваться. Я что-то кричал ему, не знаю, не могу смотреть эту сцену, а сам уже забыл. Мне стыдно, что это вообще было. Я материл Ника, материл Луку, все это место, этот мир. Как же я надеюсь, что не ляпнул Никифору про свою жену и дочь, но так и не могу пересмотреть и послушать свой жуткий монолог.

Только когда моя истерика стихла, лидер отпустил меня, осаживающегося на землю. Я так и сидел на коленях, глядя в землю и надеясь, что все вокруг исчезнет, перестанет существовать. И я наконец превращусь в углекислый газ, разлетаясь над землей. Никифор молча стоял позади, ожидая, когда же я приду в себя.

— Горе рассказал мне свою историю, — наконец тихо заговорил я, сжимая пальцами рыхлую землю. — И я знаю, что было с Зоей и Шифером.

— И? — только спросил Никифор, словно я сказал что-то будничное.

— И я просто… просто…

— Просто устал, — лидер подал мне руку, помогая встать. Он закинул мою руку себе на плечо, поддерживая меня. — Пойдем. Все их истории важны, они про путь, который прошли ребята. И его отпечатки, конечно, никуда не денутся. Но мы можем помочь им принять случившееся и выбраться из нижнего мира. Лучшее, что ты можешь сделать — это уважать их храбрость и стойкость. Разве Лука сдался? Разве Антон сломался? А Зоя? Неужели её прошлое важнее настоящего?

— Ничего нет важнее настоящего, — только согласился я, пока мы шли в комнату.

Я разделся, сходил в душ. Теплая вода разморила, превратила меня в сонного крота, что едва мог разодрать глаза, чтобы не упасть на ходу. Я хотел завалиться в постель, но перед эти решил зайти ко всем. Просто почувствовать эту атмосферу дружеской компании и простоты. Мне хотелось убедиться, что все теперь хорошо. Что Шифера не пытают, Лука не один, а Зоя — не лежит под очередным утырком.

И мне стало так хорошо, когда я увидел смеющиеся лица друзей. Они, заметив меня, повскакивали, выкрикивая слова радости и благодарности. Шифер затащил меня к столу, правда, подвинув мне кресло. Нина быстро налила мне глитвейна в чашку — на дворе стоял мороз, так что самое время для чего-то согревающего. Я клевал носом, но решил посидеть ещё немножко, хотя уснуть рядом с ними тоже было не так уж и плохо.

— Наверное, кто-нибудь возмется за Гурамова, но точно не скоро, — хмыкнула Зоя, забираясь ко мне на кресло. Она пахла цветочным мылом и каким-то родным, очень знакомым ароматом. — Мы показали, что будет с теми, кто роет под наших.

— Но это, пожалуй, самое прямо доказательство вины Гурамова, — скептически хмыкнул Ким, покачивая в чашке пиво. — Но! Это ещё нужно до-ка-зать. И найти бессмертного, кого Лука не сможет пристрелить.

Я как-то со временем даже перестал различать, что они там говорят, просто попивая горячий напиток и наслаждаясь теплом Зои. Со временем я смекнул, что трусь виском о её грудь, но мне просто было удобно, так что, не заметив в этом пошлости, я просто отпустил ситуацию. Зачем ещё мне сестра, если я не могу насладиться мягкостью её тела? Как ужасно прозвучало…

Сон все подкрадывался, и я едва не пролил на себя остатки глитвейна. Допив последние капли, я покрепче прижался к Зое, чувствуя, как проваливаюсь в темноту.

Я широко распахнул глаза, пытаясь проморгаться, но перед ними стояла чернота. Сначала я решил, что ослеп, но потом тихий голос Зои в полнейшей темноте заставил меня передумать:

— Электричество отрубилось, — прошептала она, пока остальные просто хватали ртом воздух. — Какого ху…

Глава 16

Ещё какое-то время нам понадобилось прежде, чем мы поняли, в чем дело. Сначала была паника, причем даже самые старички в группе несколько удивились такому раскладу. Как я позже разобрался, дело в том, что Чрево вообще питалось за счет города. Нелегально, конечно. Об этом знали, просто не могли отрезать свет из-за сложности с пониманием, как оно вообще работает. Я до сих пор только размыто представляю, что в Чрево тянулись провода, незаконно подключенные к законным. То есть их системе нужно было ещё найти, ну или оставить без электроэнергии сразу весь город.

Наверное, именно поэтому воцарился такой ужас с первые полчаса. Было сложно из-под земли определить, случилось что-то с самим городом или это проблемы твоих личных проводов. Перебои, конечно, бывали, но обычно не во всем Чреве сразу. Зету написали колонисты — там темнота, Никифор сразу поузнавал у других — не горит даже свет вокруг ступеней из города. Единственное, что вообще узнать не удалось — это причины такого резкого отключения.

Лис, перестав паниковать, быстро отдавал распоряжения. Когда дело касалось техники, он управлялся довольно лихо. Этот раз не стал исключением — наш техник скомандовал каждому из группы по заданию. Мне досталось, вместе с Шифером, притащить огромный генератор из второй мастерской. Когда Антом отвел меня туда, я едва дар речи не потерял.

Там стояло генераторов сразу два, один, правда, был довольно старым и пыльным. Второй, что мы брали, лежал устланный брезентом. Мы загрузили его на небольшой поддон с колесами, выталкивая его в прихожую.

Там Лис уже настраивал трансформаторную будку, держа фонарик во рту. Никифор на кого-то орал по телефону, потому что со светом отключилась и сеть, а у многих были несколько устаревшие системы, работающие исключительно на сети. Грубо говоря, им нужен был доступ к домашней сети, как компьютеру, а более новые системы работали от условного мобильного интернета. Так что приходилось нашему лидеру с какой-то частью населения говорить по телефону.

Зоя вообще вскочила, накинула чью-то мужскую кофту, висевшую на спинке дивана, и выбежала наверх. Как я понял, она волновалась за Христину, а я молол Бога, чтобы она не привела мать сюда. Я уж точно не был готов делать вид, что ничего не произошло. Но пока отвлекался заданиями, хотя, кроме грубой силы, я больше ничем помочь не мог. Я все ещё ужасно устал, да и вообще не соображал во всех этих точных науках. Так что пока остальные подключали генератор, я таскал бензин и заправлял его.

— Как оно работает? — спросил я, пока остальные продолжали суетиться. Забрав фонарик изо рта Лиса, я нормально светил им в трансформатор.

— Наш трехпозиционник сдох, — пожаловался мне техник, а я кивнул с таким видом, словно все понял. — Так что делаю времянку. Вот устанавливаю перекидное устройство из двухполюсников.

— А зачем ты перевернул один из них? — я заметил, что автоматы просто скреплены вместе, через отверстия штифтами. — Так нужно?

— Конечно, думаешь, я мог сойти с ума и перепутать стороны? — усмехнулся Лис, закрепляя свое устройство около генератора. — Сейчас нужно будет запустить генератор, пусть прогреется, а то мы его черт знает сколько не доставали. Потом нагрузку подключим.

— Очень интересно, только ничего не понятно, — выдохнул я, обходя по кругу машину, которую запускал Лис. — Я ещё нужен?

— Нет, я сам закончу, — отмахнулся техник, забирая у меня свой фонарь. — Ты иди уподобься Луке. Спит товарищ и плевать ему на свет и панику.

— Наверное, так и сделаю, — я зевнул, снова чувствуя наваливающуюся усталость. — Зойку бы дождаться. А то она сейчас опять чего вытворит…

Но сил особенно ждать у меня не было. Я ещё раз сходил в душ, сложил вещи в шкаф, оттягивая время, как мог. В темноте все это занимало ещё больше времени, так что когда я наконец завалился в кровать, под дверью вспыхнула полоска света. Ну, у нас теперь электричество было, а значит — не пропадем. Что делать с этим дальше — я уже не думал, потихоньку засыпая под размеренное гудение генератора в прихожей и радостны крики пацанов.

Проснулся я на следующий день, проспал почти тридцать часов, так что голова соображала плохо. Сев в кровати, я кое-как продрал глаза. Добравшись к ванной, включил там свет, умываясь и рассматривая себя в зеркало. Да, было видно, что по мне словно катком проехали. Молодой парень восемнадцати лет уже и внешне походил на сорокалетнего. Хотя тут все были теми ещё подарочками, семнадцатилетнему Луке вообще хотелось выписать пенсию.

Посмотрев на лампочку, я вдруг вспомнил, что в Чреве отключили свет. Перекрыв кран с водой, я постоял какое-то время, вслушиваясь в шум за дверью. Генератор урчал, а значит — проблему не решили. Выйдя в общую комнату, я даже как-то удивился — там не было никого. Стоял только поднос на столе, полный еды и накрытый пленкой. На нем висел стикер с надписью: «поешь, если остыло — подогрей на плите, микроволновку лучше не трогай». Предназначалось оно явно мне, потому что в доме больше никого не было. Я специально прошелся по комнатам и, кроме пленников, никого не обнаружил.

Я помнил ещё со времен войны, что генераторам нельзя работать постоянно, но наш не выключили, хотя дома никого не было. Что странно. Хотя, может мы могли себе это позволить или… в данный момент он был для чего-то нужен. После я узнал, что на ноут Лиса что-то качалось, ему нужны были включенные компьютеры. Оттого мне и велели не трогать микроволновку. Но тогда я и не думал. Еда была ещё теплая, так что я, взяв сок из холодильника, накинулся на завтрак. Яичница с картошкой, томатным соком и жаренной колбасой оказалась такой родной и желанной, что у меня моментально проклюнулись силы и настрой. Хотелось схватить лопату и пойти копать, хотя я и передумал почти сразу. Света нет, нечего там лазить и развозить грязь.

Написав в общую группу, я спросил, где все. Мне отписался почти каждый, что было довольно приятно. Никифор лаконично велел отдохнуть, Ким дал информацию о том, что они на собрании Чрева, Зоя просто закидала меня смайлами с поцелуйчиками. Остальные тоже внесли лепту, к примеру, Лис спросил как там генератор и напомнил ничего кроме лампочек не включать, да и смотреть, чтобы одновременно несколько не горело.

Всем ответив, даже на Зойкины поцелуйчики, я увалился на диван, вытягивая ноги и открывая систему.

— Приветствую, — обратилась ко мне Лана, когда я оказался перед синим экраном, по которому волнами ползли краски. — Чем могу помочь, хозяин?

— Хотел поискать информацию о Мире, — я всмотрелся в ссылки открывшееся на месте заставки. — Нет, все это я уже видел.

— Боюсь, ничего нового у меня нет, — грустно ответила Лана. — Что-то ещё?

— Ну… открой каталог воспоминаний.

Решив зря не терять время, я полез в папку с разархивированными воспоминаниями, что прятались в недрах старой системы. Игнат сам засунул их подальше, так что они представляли для меня особый интерес. Пролистав с, наверное, полсотни кадров, я остановился на том, в котором виднелась симпатичная девушка в белой форме системы. Ну, нет, как-то обычно. Потом я нашел несколько интересных кадров, просмотрев их все. Не нашел ничего нужного, только его учеба, потом работа. Даже непонятно, зачем он все это прятал. Возможно потому, что там периодически встречалась информация по типу паролей от дверей и имен важных шишек. Так я узнал, что у Игната был разговор с Гурамовым. Тогда тот был обычным служащим, что искал себе союзников. Если проще, он приходил к системникам, выходцам из Чрева, у которых там осталась родня, и предлагал им поучаствовать в его идее.

Игнат, кстати, отказался, причем довольно жестко. Он обещал донести на Гурамова, не смотря на то, что Добролюбов был младше и по званию, но он говорил с оппонентом довольно заносчиво, постоянно задирая нос. Так я вообще и познакомился с помощником всея Чрева. Гурамов оказался мужчиной миловидным: светлые волосы, зачесанные набок, сиренево-карие оленячьи глаза, фигурный нос. Он был мужчиной невысоким, при этом довольно складным, с широкими плечами и узкими бедрами. Своей внешностью он располагал к доверию, казалось, эти ангельские глазки не могут обманывать.

Да и говорил он уверенно, держался в какой-то своей, характерной, манере, был вежливым и учтивым. Не смотря на заносчивость Игната, Гурамов оставался с ним весьма доброжелательным, ушел без скандала, обещав устроить для сестры Игната лучший мир, которого она заслуживает.

Я только не совсем понял Игната в этой сцене. После ухода Гурамова воспоминание почти сразу прерывало, однако на нем было видно, как сильно взбесился Игнат. Он буквально стал крушить комнату. Мне все больше начинало казаться, что Добролюбов не по своей воле был так предан системе. В разговоре с Зоей он тоже довольно явно это демонстрировал, хотя я все ещё не мог разгадать его истинные мотивы.

Уже собираясь выходить, заняться может тренировкой какой-то, я вернулся к первому найденному воспоминанию с системницей. Решив, что сильно много времени это не займет, я открыл его, оказываясь в мире, который вид предыдущий владелец тела:

Он шел, пытаясь не отставать от девушки, что периодически останавливалась около хромированной двери, прикладывая пальцы к сканеру, чтобы пройти дальше. Он молча следовал за ней, чувствуя себя одновременно неловко и возбужденно. Когда шатенка снова остановилась, она не спешила открывать дверь, повернувшись к Игнату и глядя на него из-подо лба:

— Готов? Сделай это быстро.

— Да, но… если он не захочет говорить? — спросил он, опуская глаза в пол. — Я не специалист. Лучше было бы взять кого-то из техников. Я же… будущий инспектор, в мои задачи входит работа с людьми, которым нужна помощь в разрешении на установку новой системы или оформлении счетов. Я не умею выбивать коды и пароли.

— Придется попробовать, — только нахмурилась системница. — Ты же понимаешь, что у нас не так много людей, которые знают о том, что мы делаем. Это государственная тайна, Добролюбов. Ты не можешь просто ныть и ничего не делать.

— Значит… — поднял голову Игнат, — все дело в Мире?

— Именно, — сухо бросила девушка, отворачиваясь и поднося пальцы к устройству. Когда оно пикнуло, системница обернулась через плечо. — Уж не подведи её.

Он кивнул, сжав кулаки и глядя за отъехавшую дверь. В полумраке почти ничего не было видно, различались только силуэты каких-то машин, не тех, что ездят, а тех, что подключаются к современной технике. Бесконечные провода змеями вились на бетонному полу, когда пара тихо ступала внутрь полумрака. Он вертел головой пытаясь понять куда его привели.

Ответ нашелся сам — вдоль коридора тянулись камеры, за решеткой которых стояли кровати. Не обычные, с силиконовыми матрасами и огромным множеством проводов.

— Зачем это все? Это для Миры? — тихо спросил Игнат, пытаясь не отставать от провожатой.

— Да, здесь проходят исследования, — сухо бросила системница, проводя Добролюбова к одной из камер. Там, на странной кровати лежал мужчина. Его совершенно белые волосы свисали на пол. Ко лбу были подключены проводки, такие же были на его кистях и щиколотках. — Давай, входи.

Она приложила пальцы к панели возле камеры и решетка отъехала. Игнат вошел внутрь, весь дрожа и обливаясь потом. Сопровождающая закрыла камеру, отходя достаточно далеко, чтобы её вообще не было видно.

— Кто ты? — вдруг спросил беловолосый, даже не открывая глаз. — Палач?

— Я… нет, я просто Игнат, — почти пропищал системник, пятясь назад и натыкаясь спиной на стену. — У меня есть задание.

— А-а-а-а, — протянул мужчина в кровати, открывая уставшие серые глаза. На вид ему было не больше сорока. — Ты пришел из-за Миры, я прав?

— Да.

— Я не хочу всего этого, — проговорил мученик, пытаясь сфокусировать взгляд. — Неужели ты считаешь это гуманным? Я не давал своего согласия.

— Вы нарушили закон, — снова пищал Игнат, определенно не настолько уверенный в своих словах, чтобы убедить в этом других. — Развел лучше провести жизнь в каторге?

— Значит, Мире решать кому жить, а кому умереть? — усмехнулся мужчина, подтягивая ладонь к лицу и глядя на свои пальцы. — Вы слишком упиваетесь своей властью. Жизнь гораздо сложнее. Она покажет вам, что вы не вправе ею командовать.

— Вы не умрете, — сглотнул вязкую слюну Игнат, подходя чуть ближе. Очевидно, он понял, что мужчина слишком слаб, чтобы вообще встать с этой кровати. — Но я здесь не для того, чтобы помочь вам справиться с судьбой.

— Не сомневался, — снова усмехнулся пленник, глядя серыми глазами на парня. — Чем же я могу облегчить свое убийство?

— Это не убийство, — настоял Игнат, присаживаясь на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с мужчиной. — Мне нужен код и пароль от вашей системы.

— Что вы с ней сделаете? — испугался пленник. Его затрясло. — У меня кроме неё ничего не осталось! Мои воспоминания, вся мою жизнь!

— Она останется с вами, — пообещал Игнат, пытаясь успокоить мужчину. — Нам просто нужен доступ к ней. Мы можем сделать это добровольно, а можем долго взламывать её, не факт, что техники в процессе не повредят её.

— Ах… — выдохнул беловолосый, прикрывая глаза. — Смотри, парень, во что я превратился. Это место высасывает из меня жизнь. Раньше я бы избавился от тебя, как от надоедливой мухи…

— Ваша мутация очень сильная, — кивнул Добролюбов. — Вы ведь открываете воронки, верно?

— Да… я… могу отправить любого человека в небытие, заставить его исчезнуть… — он закашлялся. — Но не теперь. Теперь ничего не работает.

— Это из-за ограничителей, — устало вздохнул Добролюбов, у которого волосы на затылке стояли дыбом. Он знал о этой чертовой мутации. Все боялись этого парня, пока спецназ не взял его и не упрятал в это место. Для Миры это самые подходящие люди. — Но что вы думаете о моих словах? Дадите мне пароль и код?

— Если оставите мне её до последнего, — прошептал пленник. — Мне нужны гарантии.

Я вынырнул даже не к главному экрану, а на диван, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь не свалиться на пол. Это был такой шок, что я вскочил, хватая фильтр и отпивая прямо из его носика. Я ничего не понимал, факты не складывались в пазл, словно что-то ускользало от меня. Мира мне казалась главной злодейкой, какой-то начальницей всего парада. Она отправляла пленников на смерть, хотя в народе системники регламентируют себя святыми, что они не отбирают жизни. Смысл все равно не клеился, казалось, я что-то упускаю, только я никак не мог понять, что именно. Почему нет человека, что мог бы объяснить происходящее? Та девушка из системы, жаль никак не упоминается её имя.

Я даже думал, не связаться ли через кого-то с Гурамовым. Он крутится в этом всем, значит вполне может что-то знать об этой загадочной Мире. Но! Точно! Меня просто пронзило стрелой осознания. У нас же был один из системников, что вполне мог знать что-то о сучке, постоянно ускользающей от моего понимания. Я выключил свет, схватил фонарик и побежал в пыточную. Сняв триста замков, вошел, освещая жмурящихся людей.

Системник сидел на кровати даже без пут, он спокойно мог перемещаться, читать книжки и есть, при это именно он занимался кормежкой двоих других. Алиса была связана по рукам и ногам, во рту кляп. Видно, системник не выдержал и заткнул её как мог. Шахт отдыхал, весь опухший от побоев, на лбу виднелась шишка. При том он был обвязан цепью с обычным таким добротным замком на ней.

— Ты, — воскликнул я, тыча пальцем в системника, что хлопал глазами, щурясь от света фонаря. — Идем со мной, нужно поговорить.

Решив не создавать больше проблем, я взял наручники, надел их на системника и вторыми скрепил со своей рукой. Остальных закрыл на все триста замков, хоть мне и было лень, но больше я не мог ударить в грязь лицом. Вывел своего пленника в общий зал, прикрепив его наручники к холодильнику. Так он и сбежать не мог и не был слишком близко ко мне.

— Чем… могу помочь? — спросил он, все ещё ошарашенный тем, кто его вытащил. — И что со светом?

— Отключили, — буркнул я, подставляя себе стул и серьезно глядя на системника. — Как тебя зовут?

— Юра, — представился системник. — Какой в этом смысл?

— Смотри, Юра, — начал я, сомневаясь, что нужно рассказывать все подробно. В любом случае, можно врать. — Ты не первый, кого похитили Шахты.

— Да, первым был ты, — кивнул системник. — Я тебя помню, Игнат Добролюбов. Мы учились с разницей в курс, но я социальный работник.

— Что? — теперь удивился я. — Зачем Шахтам соц работник? Какие с тебя деньги?

— Никаких, в том и проблема, — фыркнул Юра, глядя на меня, как на идиота. — Они берут кого попало. Не разбираются в профессиях. Форма есть? Значит подходит.

— Не-ет, — протянул я, вскакивая со стула. — Ты можешь заливать об этом Никифору, но не мне! Шахты точно знали кого брать! Они немного ошиблись с моей специализацией, но клерк мало чем отличается от системного инспектора. Им незачем брать соц работника. Ты лжешь.

— Зачем бы мне? — покачал тот головой, усмехаясь.

— Затем, что ты хранишь какую-то тайну, — я стал расхаживать по комнате, нервно закусывая щуки изнутри. — Ты дал код и пароль от своей системы?

— Нет, — отрезал Юра, похолодев. — И не дам. Решил, что ты самый умный? Предал систему и можешь заставить других сделать это? О, нет. Иди докажи другим, что я лгу. Может тогда они потратят кучу сил, времени и ресурсов на то, чтобы взломать мою систему. И не факт, что вы хоть что-то там найдете.

— Ты не знаешь, что я ищу! — рявкнул я, не понимая, как этому ублюдку удалось вывести меня на эмоции. Обычно я всегда оставался флегматичным, но этот суровый мир превращал меня в холеричного невротика. Я отдышался, возвращаясь к системнику: — Тебе известно что-то о Мире?

— О нашем мире? — усмехнулся Юра, а я ещё с минуту вглядывался в его глаза, не видя в них попытки сокрыть что-то. Он не испугался, не блефовал. — Ты совсем больной?

— Пожалуй, — я сел на диван, хватаясь за голову и пытаясь сдержать подступающую мигрень. Вскочив, я отцепил Юру от холодильника, грубо волоча его обратно в комнату. — Ты наговорил себе на неудобства.

Я связал его по рукам и ногам, усадив полубоком на диван. Пусть ходят под себя разом, может этот ублюдок станет по сговорчивее. Следом я растолкал Шахта, пришлось даже дать ему понюхать нашатыря. Он осовело смотрел на меня, опять-таки не понимая, зачем его дергают. Но у меня уже не было выбора, я понимал, что вся история, в которую поверили остальные — рассказанная Юрой, если его правда так зовут — полная лажа. И опровергнуть её мог только один человек.

Я поступил с ним так же, вывел на кухню, только в этот раз дал ему немного еды из холодильника и даже сделал чая. Правда холодного, Нина оставила полный заварник. Шахт ел не спеша, но с опаской. Он поглядывал на меня заплывшим взглядом, а я давал ему время остепениться, пока сам обдумывал имеющуюся информацию. Наконец, когда у него остался только чай, я спросил:

— Как тебя зовут?

— Гвоздь, — хрипло ответил мужчина, дрожащими руками отпивая холодный напиток. — Что… зачем я здесь?

— Я знаю, что системник нам лжет, — сказал я, следя за реакцией Шахта.

— Даже если так, я ничего не знаю, — Гвоздь был сухим мужиком, в свое время я принял бы его за только что откинувшегося с зоны. Наколки, бритая башка, растянутая малка-алкоголичка. — Где система, а где я.

— Мне не интересна система, о ваших делах банды я тоже не спешу спрашивать, — я пытался не тараторить и максимально втереться в доверие. — Я новенький в группе, вы тоже как-то похитили меня, но очнувшись в отстойнике, я потерял почти все воспоминания. В системе их тоже не осталось.

— Она была повреждена, — согласился Гвоздь. — Я был из тех, кто пытался е взломать, пока ты был в отключке. Я вообще никому не причинял зла. Я не пытаю и не убиваю, я просто техник. Все мы бандиты, вы тоже, так зачем держать меня здесь?

— Пойми, я не лидер, — честно сказал я, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. — С этим к Никифору. У меня нет никаких кредитов доверия, ещё и сука эта, что делит с вами комнату, опозорила меня. Но мне нужна правда, она просто для того, чтобы я смог вспомнить что-то. Помоги мне. Мне не нужно, чтобы ты выдавал своих или играл на нашей стороне. Я накормил тебя, прогулял немного, потом замолвлю словечко. Просто ответь на мои вопросы. М?

— Ладно, — сдался мужик, протягивая мне пустую чашку. — Но налей ещё, а?

Я наполнил кружку чаем, подергиваясь от предвкушения.

— Так, смотри, вы похитили меня, так? — Гвоздь кивнул. — Откуда? Как? Вы выбирали именно меня или это произошло случайно? Я помню только с момента, как я падал с крыши.

— Не с крыши, с балкона, — мужик отпил, отставляя чашку на кухонный столик. — Алу завладел списками сотрудников, занимавшихся инкассаторством в тот день. Среди них был ты.

Я вскочил, начиная бегать по комнате:

— Но это не имеет смысла! Там было не только мое имя, вы могли взять любого!

— Да, могли, но ты был младше всех, да и не выглядел шибко опасно. Скрутили тебя просто, мутацией своей ты разве что рыб пугать мог, — пожал плечами Гвоздь, говоря довольно открыто и эмоционально. — Они думали взять девку, напарницу главного. С ней было бы ещё проще, но ты вышел из здания первым, торопился куда-то, был даже без формы. Ребята говорили, что когда брали тебя, ты кричал о божественном замысле, что гуманоиды накажут нас, что мы прервали великий шаг человечества. Короче, все решили, что ты больной.

— Что ещё за… замысел, — я упал обратно на стул, раскачиваясь, словно действительно сумасшедший. — В чем я был одет?

— Рубашка, штаны вроде, — нахмурился Шахт, припоминая. — И больничный халат сверху. Синенький такой, одноразовый.

— Бред, — выдал я, откидываясь на спинку стула. — Это не имеет смысла, ты понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Гвоздь, хватаясь за чашку, словно боясь, что её отберут. — Только зачем мне врать? Могу скинуть воспоминание, правда, сам я не видел этого, только рассказ ребят и как пытался взломать твою систему. Но там не интересно уже.

— Скинь, — подскочил я, подлетая к Шахту и хватая его за руку. — Давай!

Тому понадобилось пару минут и мне пришел запрос на принятие кадра. Я его принял и пометил важным, возвращаясь на стул и продолжая разговор, нервно качая ногой:

— Так, спасибо. А этого дохлика жуткого? Системника. Так же взяли? Кто он? Тоже был в списке?

— Он? — Гвоздь хмыкнул. — Инкассатор. Занимался тем, что перевозил бабки, так-то нам от него нужны были не столько счета, сколько списки на будущие перевозки.

— Тоже Алу нашел списки?

— Нет, мы просто выследили, — допил чай Шахт, глядя на дно чашки. Он поднял заплывшие глаза на меня. — Что-то ещё?

Глава 17

— По-моему странное мы выбрали время, — бубнел я, став каким-то дерганным и помятым. — Нам отключили свет, в колонии что-то твориться, у нас полный дом пленников. А мы идем тыкать палкой в разъяренного медведя!

— Остынь, — Никифор потрепал меня по волосам, пока мы поднимались наверх из Чрева. — Нам нужны деньги, причем много денег. Одни генераторы чего стоят. Бензин и прочее. Нужно понимать, что готовиться что-то плохое, свет никогда раньше не отрубали.

Я только кивнул, внутренне все равно переживая, что мы вот так лезем в пасть ко льву. На этот раз мы снимали сразу у двух людей, по очень простой и старой схеме. Счетов у нас оставалось ещё достаточно, но тогда нас могли заметить прямо в моменте, а это было смертеподобно. Но и прочее для меня было глупостью, хотя, конечно, я много на тот момент не понимал.

В итоге мы разделились, пошли в разные места. Я нашел нужное здание, отстоял очередь и снял пятьдесят тысяч — это максимальный лимит среди всех счетов, что у нас были. Одновременно со мной это сделали и все остальные. Потом мы поменялись кассами, я пошел на место Нины, чтобы вообще запутать следы. Снял там ещё тридцать тысяч, и того у каждого было по восемьдесят. А вместе шестьсот сорок тысяч рублей. Более полумиллиона. С теми деньгами, что мы снимали в прошлые разы — девятьсот пятьдесят тысяч. Учитывая, что по тысяче мы раздали каждому. У меня даже до сих пор они валялись в карманах, учитывая, что ел я в группе, тратить деньги было почти не на что. Так что мы были без пятидесяти тысяч миллионерами.

Возвращаться нужно было по одному, но мне неожиданно написал сообщение Лис. Я удивился, ведь он просил встретиться с ним через полчаса наверху, на улице, возле одной кафешки. Я сбегал вниз вместе с остальными, отдал деньги, свои техник, оказывается, ещё наверху передал Никифору. Так что вернувшись к кафе, я стал ждать Лиса, разглядывая улочки Ярославля. Была так интересно наблюдать все такое обычное, но в тоже время… словно из антиутопичных фильмов. Все окна зарешечены, многие изнутри забиты. Двери железные и тяжелые, отпереть которые даже с ключом не просто.

Люди, если долго наблюдать за ними, перемещались быстро, все время оглядывались, словно ожидая нападения. Никто беспечно не болтал, не смеялся, дети не играли на улицах. Я пока стоял, заметил, как с неба упала первая снежинка. Она медленно осела мне на нос, превращаясь в миниатюрную капельку воды. Я выставил руку, ловя её подружек и невольно улыбаясь. Сейчас бы погулять с Зоей, а не с…

— Замерз? — усмехнулся Лис, хлопнув меня по спине. — Идем, нужна твоя помощь, как профессионала.

— Это в чем таком интересном я профессионал? — хмыкнул я, пряча руки в карманы.

— Мне Зет все рассказал, дамский ты угодник, — расхохотался Лис, явно смущенный поднятой темой. — Говорит, не по годам ты опытный. В наше время сложно вести нормальные отношения, то и дело кто-то умирает, а кого-то увозят на каторгу. А мне… нужно впечатлить одну особу…

— Нину? — удивился я, не припоминая у нас других знакомых девушек. — Подожди, неужели Зою?!

— Думаешь, на них двоих свет клином сошелся? — хмыкнул техник, а в глазах его мелькнул хитрый огонек. — Она с семьей живет не подалеку от старой Зойкиной комнаты. Ты может видел её пару раз, просто не обращал внимания. Миленькая такая шатеночка.

Я действительно где-то мельком видел девушку лет двадцати, но даже подумать не мог, что Лис на неё глаз положил. Он из-за своего ноутбука света белого не видит. Как только девчонку не проморгал.

— Так и чем я помочь могу? — спросил я, пока мы бесцельно брели вперед.

— Ну… подскажи, как произвести на неё впечатление, — и без того рыжий Лис превратился просто в пунцового. Краска заливала его от ушей. — Может цветы там… или конфеты.

— Ну так я ведь совсем не знаю, что она за человек! — я посмотрел на техника, как старик на юнца. — С Зоей просто, с Ниной тоже, по ним сразу понятно, что им нужно. А твою шатенку я не знаю. Может она вообще замужем уже.

— Тоже верно, — расстроился Лис. — Но неужели нет ничего универсально, после чего любая девушка посмотрит на тебя другими глазами?

Я пытался сказать ему, что не знаю как в новом времени все происходит. Но пришлось высказывать это окольными путями:

— Понимаешь, в системе и Чреве все совсем по-разному. Небо и земля. Могу только сказать, что все девушки любят внимание! Прояви его правильно, через интересный подарок. Узнай, что ей нравится, вложи в это какие-то силы. Ну, или поступи проще. Внимание можно купить, если повезет, конечно. Работает не со всеми.

— Что значит… купить?

— Ну, потратиться на подарок, — пояснил я, словно говорил с ребенком. — Украшение какое-то дорогое. Огромный букет цветов, чтобы она его унести не могла. Знак внимания, понимаешь? Выделись из толпы. Не можешь узнать о ней и подарить именно то, что она хочет? — выделись пафосом и масштабом.

— Умный ты пацан, — согласился Лис, глядя вокруг. — Тогда остановлюсь на цветах, мне кажется все их любят. По твоей схеме с Ниной и Зоей цветы ведь тоже подошли бы?

— Да. Обе были бы в восторге. Зое хватило бы комнатного цветка, она бы кипятком писала его поливать. Нине больше понравился бы букет из каких-нибудь белых роз. Она бы ужасно смутилась.

— Только Никифору не выдавай этих секретов, — рассмеялся Лис, направляясь к цветочному магазину.

Я уже хотел пойти за ним, как вдруг мимо проехала машина, начав притормаживать. Лис, заметив это, схватил меня за руку, побежав прочь. Я едва за ним поспевал, хотя считал раньше, что неплохо бегаю. Это было так странно, что я на ходу пытался выкрикивать вопросы, но меня прерывал свист ветра и визг шин. Эта машина нас преследовала!

Что самое странное, это не был автомобиль системников или бандитов. Хорошая иномарка, чистенькая, новенькая. Я вообще не понимал, что происходит, но от техника старался не отставать. Пришлось даже прыгнуть с небольшого мостика, скатиться по сухой мерзлой траве, замирая по мостом. Машина, судя по звукам, остановилась. Из неё выскочили люди. Лис пока налепил на меня и на себя странные штуки, похожие на круглые выпуклые пластыри. Мой ещё очень динамично хлопнул мне на лоб.

— Кажется, они побежали туда! — донесся голос сверху.

Хлопнули дверцы машины, завизжали колеса и наши преследователи стали удаляться.

— Не снимай пока блокатор, — прошептал техник, прижимая пальцы к губам. — Нужно подождать.

Машина действительно ещё несколько раз проехала мимо, один раз люди даже снова выходили на мосту, думая, куда же мы подевались. Только через час мы, мокрые и замерзшие, выбрались по склону. Лис достал из кармана свою шапку, натянув её на меня, чтобы скрыть приклеенный ко лбу блокатор.

— Пока не спустимся в Чрево, лучше оставь так. Идем, нужно цветы купить.

Я остался стоять на месте, с надвинутой на глаза шапкой. Реакции от Лиса не последовало, так что я, поправив головной убор, нагнал его, останавливая:

— Так не пойдет! Какого вообще хрена ты делаешь вид, что ничего не произошло?!

Лис вдруг рассмеялся, снова стукнув меня по спине:

— Идем, это не такая интересная истории. По пути расскажу. Главное цветы купить, а то, глянь в чат, там уже без нас ужинать собираются.

— Это все очень интересно, — я даже не стал проверять, догоняя оторвавшегося от меня техника, заглядывая ему в глаза. — Кто это, черт подери, был? Ещё одни враги?!

Лис тяжело вздохнул, глядя на меня с каким-то странным видом. Казалось, он сейчас откроем мне, как здесь говорят, Японию.

— Ничего интересного, Жук, — Лис пожал плечами, увлеченный только цветочным магазином, к которому мы подошли. — Это мои родители.

Я негодовал ещё очень долго, потому что хитрый Лис отказался мне что-то рассказывать. Он, благополучно купив огромный букет лилий, учесал в другую сторону Чрева.

Меня же попросили спуститься к перрону, прошло уже достаточно много времени, чтобы успел приехать заказ. Меня ждала первая разгрузка вагонов, плюс в темноте мы докопали комнаты и осталось только затащить туда мебель. Новую не брали, только б/у, самое дешевое и доступное. Все-таки это для пыточной, а не для своего комфорта. Зойка вообще грезила переехать в квартиру, так что была готова свою мебель туда отдать, лишь бы мы ещё сильнее не приживались в землянке.

Когда я спустился, все, кроме Лиса, уже были в сборе. Шифер с Кимом и Лукой открывали ставни, чтобы облегчить погрузку земли, что мы натаскали с дома. Я про неё уже забыл, поэтому печально закатал рукава, подбирая с земли лопату. Ну, тогда я думал о том, что это поможет мне набрать мышечную массу. Никифор, кстати, стоял немного поодаль и разговаривал с неизвестным человеком. Тот достал список и повел нашего лидера к вагонам. Очевидно, Ник принимал товар.

— Лис опять отлынивает? — хмыкнул Горе, когда я взялся им помогать. — Где ты его потерял?

Я был все ещё зол на техника, но не стал его сдавать. Сам расскажет, если захочет. Не мое это дело. Но вот про родителей его я собирался узнать все, что только смогу.

— Да мы пока говорили, машина какая-то остановилась. Лис меня бежать потянул. Едва успели. Говорит, это его родители, только я вообще ничерта не пойму.

Ким обернулся ко мне, стащив подвернутую черную шапку с головы, бросая на пол:

— Опять? Да они когда-нибудь угомонятся?!

— А чего они от него хотят вообще? — спросил я, когда мы вытянули настил из комнатушки, утирая вспотевшие лбы. — И чего мы от них бегаем?

— Лис у нас из богатеньких, — хмыкнула Зойка, везя тарахтящие тачки, сваленные в куче на одной. Позади плелась Нина, но она везла небольшой поддон на колесах. Мне даже страшно было, что же мы там получаем и сколько это стоит. — Его мама — системный специалист высшего разряда. Батя тоже какая-то шишка важная.

Я вдруг расхохотался, да так громко, что на меня даже Никифор с незнакомцем выглянули.

— Нет-нет, виноват, — я утер глаза, — это истерическое. Просто Горе, Шифер, Зоя пережили ужасные события, оказавшись здесь волею судьбы. А Лис… прячется от родителей? Чем плоха его жизнь в роскоши?

— Не суди по обложке, — беззлобно сказал Никифор, спрыгивая с вагона и подходя к нам. — Ещё наболтаетесь, сейчас бы поработать. Вагон номер три для погрузки земли, он чуть дальше в тоннеле, так что, как и хотели, её последней. Сначала разгрузим пятый, шестой и седьмой. Часть товара там для колонии, в основном еда. Её только выгрузить и оставить здесь. Остальное по тележкам, генераторы постараемся загрузить на поддон, надеюсь, колеса выдержат.

Мы не спорили, быстро принявшись за дело. Я нырнул в седьмой вагон, замечая там плотно закрытые деревянные ящики. Я-то наивный полагал, что погрузка земли будет самой сложно, а тут ящики, весом не менее килограмм пятидесяти. Благо выяснилось, что это как раз вещи колонии, так что мы их просто сгрудили возле стены перрона, накрыв сверху брезентом. Да, люди знают, что вещи колонии брать не следует, но вот грызуны такого уважения проявлять не спешили.

Из шестого вагона выгрузили целых три генератора, причем один из них тоже был для колонии. Никифор пояснил, что это подарок от нас, но, кроме Зои, никто особенно рад этому не был. Хотя я отметил, что мысль правильная, колонисты как раз те люди, с которыми нужно налаживать контакт. Не сегодня так завтра нам понадобится их помощь, и уж лучше быть у них на хорошем счету.

В итоге, все потные и уставшие, мы погрузили пять тележек и поддон вещей. Там были ящики определенно с оружием, которые вскрыл Лука, повозившись и подтвердив качество и количество. Нина с Кимом долго спорили около ящика со странными фигурками, я было даже решил, что это какие-то пыточные инструменты, пока из одной из них, которой жестикулируя размахивал Ким, не посыпался порошок. Черт, мы ещё и наркоторговцы!

Ещё было два ящика с бытовыми вещами и один, который молча забрал Никифор. Я постеснялся спросить, что в нем, а другие делали вид, что ничего не заметили. Лидер, тоже взявшись за лопату, был явно не здесь. Как я позже узнал, он через систему орал на Лиса, потому что у нас оказалось тележек больше, чем мужчин. То есть всякие запчасти и материалы, заказанные техником, тащить пришлось Зое с Ниной, хотя, конечно, вряд ли бы это пошло девушкам на пользу.

Но пока Ник был занят, я продолжил допрос. Проще всего было разговорить Зою, она, в коротком топе с завязанной на поясе кофте, помогала вычищать землю из углов.

— Так а ты не знаешь, почему Лис сбежал из дома? — как бы невзначай поинтересовался я, бросая осторожные взгляды на сестру.

— Знаю, — она утерла пот со лба, оставляя смешной черный след на коже. — Лис убил человека.

Я выронил лопату, глядя на Зою так, словно она сморозила самую несусветную глупость.

— Что? — сестра вздернула брови. — Не веришь? То ли их горничную, то ли какую другую девушку.

Постояв в ступоре, я схватил сестру за локоть, разворачивая к себе:

— Ты что… такое говоришь? Лис? Убийца? Зачем он сделал это?

— Она его попросила, — выдохнула Зоя, вытирая руки о тряпку. — Над ней сильно издевались, но сбежать от системников у неё не вышло бы. Стояла система контроля, выйди она за пределы дома — её бы парализовало, пока хозяева не сняли бы системную команду. Лис не хотел убить её, хотя горничная очень просила об этом. Он просто пытался достать её чип.

— Делать этого нельзя было, — подхватил Ким, что подошел помогать в той части, где возились мы. — Лучше бы ты его самого разговорил. Хотя Лис не любит распространяться.

— Просто я ведь о вас почти ничего не знаю, — пожал плечами я, все ещё в шоке от услышанного. Вот так живешь с людьми, общаешься, а потом узнаешь, что они не так просты, как хотят казаться.

— Мы, вообще-то, о тебе тоже ничего не знаем, — резонно заметил Ким, заканчивая сгружать землю в тачку. Он подхватил её, направляясь к вагону, где трудились остальные.

— Лис хороший парень, — тихо продолжила Зоя, глядя куда-то в сердце земляной кучи. — Но все же он другой. Не такой, как мы. Я бы многое отдала, чтобы иметь родителей, которые столько лет будут колесить по городу, каждый раз, как моя система появится в доступе. Они любят его и хотят вернуть домой. Но… это выбор Лиса. Мы все не видели то, что видел он.

Я спорить не собирался, но все равно перекидывал землю в тележку как-то угрюмо, пытаясь копаться в том, что было мне неизвестно. Вообще, я понимал, что это не мое дело. Просто хотелось отвлечься от мыслей, что проели дыру в моем мозгу. Эта Мира не давала мне покоя, как и тайна системника. Я собирался поговорить об этом с Никифором, но прошлые дни он был слишком занят. Да и я то занимался всякими миссиями, то бегал в колонию по поручениям Зета. Мне, конечно, тоже доставались всякие плюшки — то косячком поделится, то информации подкинет.

В целом и Зет этот был довольно странной фигурой, если так посудить. О нём никто толком ничего не знал, видимо, кроме его боссов. Те, по идее, скоро должны были нагрянуть из-за происходящих перемен, так что мы просто крутились волчками, пытаясь как-то решить дела. В остальном Чреве ситуация обстояла хуже, на плаву оставались пара банд, мы и колония. По сути те, кто мог позволить себе генератор. Шахты, конечно, строили из себя святых, подключив один из аккумуляторов в общем зале. Там висели светодиодные ленты, с помощью которых жители не тонули в темноте. Да, аккумуляторы все время меняли, относили на зарядку, но других вариантов не было.

Церковь делилась огарками свечей, теперь в открытых комнатах вместо тусклых желтых дамп горели тусклые желтые свечки, по нескольку штук воткнутые в банки с крупой. Кто-то ставил в землю, но так свечи портились. Люди мерзли, многие боялись подниматься наверх, еды катастрофически не хватало. Волонтеры то и дело бродили по коридорам, выискивая тех, кому нужна срочная помощь. Прошло всего пару дней, но даже за этот срок успели найти несколько трупов. Мы с Лукой наткнулись на один. Я очень хотел просто уйти, но Горе как-то странно посмотрел на меня, махнув не вести себя как тряпке. Пришлось оттащить тело в пункт сбора тел, там мы и узнали, что дело в холоде и страхе. Люди забивались поглубже и просто задыхались или замерзали.

Хотя я бы не сказал, что температура как-то сильно упала. Никто тут и не топил до этого, но вот с воздухом стало проблематичнее. К примеру, из нашей конуры наружу вела вентиляция. В районе, где раньше жила Зоя располагался вход со ступеньками, откуда все время дул свежий ветерок. Короче, если сгрудиться возле ступенек — можно замерзнуть, а если забиться поглубже — задохнуться.

Тем временем я раскидал последнюю землю, сам подхватывая привезенную Кимом тележку. Там её принял Шифер, выгружая наш товар в вагон. Мы с ним отряхнули руки, с силой навалились на двери, закрывая их и спрыгивая на перрон.

— Заждались? — махнул нам запыхавшийся Лис. Волосы растрепаны, пальто застегнуто через пуговицу. — Фух, что тащить?

Я думал его наругают, но Ким указал тому на тележку, пока остальные подхватывали свои. Только Зойка скорчила рожицу Лису, усевшись на его ношу. Стройной колонной мы двинулись к своей конуре, иногда делая привалы, чтобы отдохнуть. В целом, день прошел хорошо, я привыкал к труду, привыкал к образу жизни плохого, по меркам государства, человека.

Выгрузились мы уже скорее, заняли очередь в душ и раскладывали вещи. Мне подарили новенький пистолет, у Луки прибавилось винтовок, но он, вроде как, платил за них сам. Наркотики сразу унесли к Нине, видно, ей ещё предстояло ими заняться. Пока она была для меня самой странной фигурой, хоть сначала я и принял её за довольно открытого и приятного человека. Она была обычной. Я не знал истории медсестры, но понимал, что она наверняка, как и все тут, хранит какую-то свою тайну.

— А это тебе, — Никифор достал какой-то большой пакет, передавая его Зое. — От всей группы. В честь новоселья.

Судя по лицам, никто больше не знал, что Зою поздравляют с новосельем. Меня вот не поздравляли, хотя пистолет-то мне тоже перепал, так что я просто смотрел на то, что из мешка доставала сестра. Это был персиковый мягкий плед, в который Зоя тут же укуталась.

Все мы понимали, что это подарок Никифора, даже сама Зоя. Но она не спешила отказываться от подарка, а я окончательно запутался в их отношениях.

Закончили мы распаковку уже почти к ночи, часов в девять начиная уборку за собой. Зойка хлопотала отложив свой подарок, подметала, кажется, очень даже окрыленная. Да у всех было хорошее настроение, причем сложно было его не поддержать. У нас были множество новых вещей, не только личного пользования, но и тех, что принесут нам ещё больше денег. Нины с нами не было, как и Кима, они занимались там своей лабораторией, включив вторую вытяжку. Я сразу вспомнил сериал своих годов «Во все тяжкие», но надеялся, что они там просто расфасовкой занимаются.

И я наивно полагал, что на этом все и закончится, очередной очень хороший день. Спокойный, ну почти… день, просто обязан был так и закончится.

— Что за черт… — проговорил Никифор, поднимая голову на нас. — Лис, а ну бегом за ноутом. Там экстренное вещание.

— Какое-какое вещание?.. — в общей суматохе спросил я, тут же ныряя к Лане искать ответы.

Система по сети обращалась ко всем людям, живущим в Чреве. Я заметил, что никто не смотрит, ожидая, пока Лис притащит ноут, так что тоже закрыл видео. Но техник прибежал так быстро, что мы даже толком заговорить не успел. Он быстро включил трансляцию, и перед нами предстала ведущая. Она сидела в кресле, одетая в белоснежный костюм. Камера приблизила её лицо, и женщина заговорила:

— Внимание, я обращаюсь ко всем, кто сейчас прячется под землей, — она взяла паузу, строго глядя в объектив холодными черными глазами. — Это последнее предупреждение.

Глава 18

У меня тут же вспотели ладони, а Лука даже подорвался, глядя в экран в полнейшем шоке. Никто не понимал, что происходит, неужели система решила уничтожить и это Чрево? На их веку такого ещё не происходило, да и по меркам стандартных облав землянка ещё совсем молода. В ей едва ли второе поколение завершилось, никогда раньше так быстро меры ещё не применяли. Но как бы удивлены мы не были, девушка на экране продолжала:

— Вы сделали все возможное для того, чтобы получить ответные меры. Вы воруете, грабите граждан, тратя их деньги на свои нужды. Вы убиваете, похищаете мужчин, женщин, затягиваете к себе под землю и одному Богу известно, что происходит с ними дальше.

Вся группа обернулась на меня, даже Ким с Ниной вышли из комнаты, молча присаживаясь позади всех.

— Мы долго терпели ваши выходки. Скрывали правду о количестве преступлений, совершенным бандитами, прячущимися в Чреве, — женщина смотрела точно вперед, не читая и говоря очень сурово. — Игнат Добролюбов, Юрий Пчелкин, Таисия Ткачук. Этих людей похитили, пытали, их тела даже до сих пор не найдены. Есть только видеозапись, утаить которую мы не в силах.

Я не совсем понимал о какой видеозаписи речь, ведь нас всех похищали и доставляли сюда, не было пыток по ту сторону земли. Да и о Таисии я ничего не знал, но позже мы поняли, что это была уже третья жертва Шахт. И когда картинка диктора сменилась черно-белой записью плохого качества, я просто схватился за голову от боли. Я знал это место. Помнил его. Потому что на видео я. Вернее ещё не я… или… уже я?

Ко мне подлетела Нина, она пытаясь помочь, но я отодвинул её рукой от себя, всматриваясь в запись.

— Что, не передумал, щенок? — Лысый с силой ударил меня в живот, подтаскивая к краю балкона и свешивая с перил. — Назови мне свой пароль, иначе полетаешь!

И я шипел что-то, хватал его за руку, мотал головой. Выглядело так, словно я борюсь с ними не выдаю тайну. Что странно… на моей голове была надета шапочка, такие носят, чтобы спрятать волосы в стерильных местах. Стоматологи, медсестры, повара. Но Игнат не был ни одним из них. И когда лысый ударил меня по лицу, затем окончательно перекидывая через перила, он сжал мой воротник:

— Неправильный выбор.

Тогда шапочка с меня и слетела. В голове пронесся флешбек, как моим волосам становится легче, ничего не обхватывает лоб тонкой резинкой. Я… точно тогда не видел всего этого, откуда тогда помню?! Я дышал тяжело пытаясь не потерять сознание, а Нина все крутилась вокруг и мешала мне взять себя в руки. Мир то темнел, то становился ослепительно ярким.

— Нужно время, — сказал доброжелательный голос. — Все будет.

Меня попустило, стоило картинке сменить вновь. Я уже в который раз оттолкнул Нину, фокусируя взгляд на экране:

— Это Игнат Добролюбов, честный помощник инспектора, лишь недавно закончивший институт. Видео, где вы насилуете Таисию показать невозможно, это мерзкое зрелище недостойных жизни людей. Да, она священна, но вы — не люди. Вы черви, живущие там, где им и положено. Застрелив Власову вы лишний раз продемонстрировали свою трусость перед системой. Теперь, чтобы обналичить счет вам понадобится подтверждение личности, взятое в суде. Пока идет процесс все выплаты приостановлены. Просим честных граждан не покидать свои дома и сообщать обо всех подозрительных людях…

Я переглянулся практически со всеми, кто находился в комнате. Они бросали испуганные взгляды на Никифора, ожидая от него ответов. Я же просто был благодарен судьбе, что мы успели снять сразу с двух счетов и теперь могли немного отдышаться и подумать.

— Всем виновным в смерти Добролюбова, Пчелкина, Ткачук и Власовой мы призываем сдаться. Только с добровольной капитуляцией мы оставим остальных в покое. Вернем электричество и не забетонируем подземелье. У вас неделя. Ровно в полночь, тринадцатого числа мы заполним бетоном все вырытые входы. Погибнет очень много невиновных людей. Так что подумайте хорошенько, прежде чем продолжите прятаться за спинами народа. Стоит ли ваша нажива такой цены?

Вещание прервали, а мы ещё несколько минут смотрели в черный экран, пытаясь собрать воедино все, что мы только что услышали.

— Нужно сдаться, — сказала Нина, прижимая подушку к гриди. — Они не шутят…

— Нет, они не станут, — отрезал Никифор, вставая и захлопывая ноутбук сильнее, чем требовалось. Он вышел на середину комнаты, обращаясь к нам всем. — Да, такое происходит впервые. Мы все попались, правда, по вине Шахт. Это они продолжают похищать системников совершенно бездумно. Мы убили Власову, но это никак не доказать. Как и то, что мы обворовывали счета. Нам нужно ждать седьмого дня, постепенно думая, куда бежать.

— Ты не понимаешь, — Нина заплакала, утыкаясь лицом в колени. — Они убьют здесь всех! Тех, кто ни в чем не виноват…

— Не убьют, — отрезал Никифор. Его глаза на секунду сузились и заметили это все. Я тогда решил, что лидера раздражают слёзы. — Это блеф. Жизнь священна, они годами, столетиями ничего не предпринимают. На Шахтах четыре жизни, из которых как минимум двое живы и сейчас в этом доме. Они не смогут этого сделать. Иначе система расценит их убийцами. Люди гибкие в понимания добра и зла, мы понимаем, что значит — творить зло во имя добра. Но не система. Для «Свободы» эти действия незаконны. Так что отставили панику.

— Я думаю, — начал я, тоже вставая и разминая спину, — что у нас достаточно козырей, чтобы сыграть партию. Есть идея.

Никифор улыбнулся мне одними глазами. Думаю, в тот момент он тоже знал, что нужно делать, но было гораздо лучше, что его поддержал кто-то ещё.

— Тогда мы на совет. Потом ещё раз допросим Шахта и того системника, — лидер хлопнул в ладоши. — Остальным рекомендую закончить уборку, поужинать и лечь отдыхать. В остальном Чреве сейчас черт знает что твориться, так что лучше покрепче запереть дверь. На ночь генератор выключаем, и оставляем все проблемы завтрашним нам. Рекомендую все обдумать, но не переусердствовать. Не давайте системникам сделать то, что они пытаются. Не позволяйте себя запугать.

Уйдя с Никифором я ещё долго слышал общие разговоры, но лидер махнул не вслушиваться в них. Полночи я просто говорил с ним обо всех этих моментах, предложил отпустить Юру, засветить меня. Но спихнуть все на Шахтеров, мол это только их рук дело. Я бы сказал, что они меня заставили отдать коды, что они грабили. Короче, спихнуть все на них. Никифор раздумывал, говорил, что нам нужно время, чтобы все обдумать. Сам он поговорил с множеством людей через систему, так что я в какой-то момент просто пошел спать. Сил не было, не было и желания переливать из пустого в порожнее. Мы в жопе, пусть и не такой ужасной, какой её описывали системники.

Ещё я слышал волнения, вспыхнувшие за стенами нашей конуры. Вот результат, которого добивалась система. Настроить всех друг против друга, но, я надеялся, что хотя бы наша группа не поддастся этому всему.

Выйдя из комнаты лидера, я наткнулся на Зою. Она сидела в общей комнате в темноте, прижимая к груди подаренного мною кота. Заплаканная и одинокая.

— Ты чего здесь? — тихо спросил я, а сестра все равно вздрогнула, глядя на меня опухшими глазами.

— В моей комнате сильно слышно крики, — она потрусила светлыми волосами, вжимаясь в диван. — Просто посплю здесь. Тоже хорошо. Что вы решили?

— Все тоже самое, что и до этого. Ждем, — я пожал плечами, обходя по кругу кресло и падая в него. — Идем спать ко мне, м?

— У тебя не слышно?

— Не знаю, может слышно, — я улыбнулся, взяв Зою за ладошку и легко потянув на себя. — Но вместе будет не так страшно, правда?

Сестра кивнула, и я, подхватив и её и Семена, плюшевого кота, потащил к себе. Слышно особенно не было, так что мы уснули быстро. Зоя так уютно спала у меня на груди, что мне снова показалось, словно я вспоминаю это. Это было невозможно, меня не было в то время, когда Игнат жил в Чреве. Но приятно…

Утро началось несколько противоречиво. Я не стал будить Зою, просто выбрался из-под неё, потирая глаза и направляясь к голосам, доносящимся с прихожей. Проходя мимо столовой я наткнулся только на Нину, что в одиночестве поглощала самодельный сэндвич, равнодушно пялясь в стену. Кажется, она была обиженна тем, как вчера ей ответил Никифор. Но меня интересовала не она, а практически крики и даже глухие удары.

Сетуя, что не взял пистолет, я подхватил брошенный кем-то топорик с кресла, выбегая в прихожую. Там около дверей происходило вообще что-то непонятное — все сонные, в пижамах, один Никифор был во всем вчерашнем, словно и не ложился. В нашу дверь долбились, а Ким, заметив меня, приложил к губам палец. Я смысл понял, поэтому подобрался поближе к двери, слыша за ней… гортанные хрипы.

Черт, по ту сторону бродили мутанты. Неужели системники таким образом решили доказать серьезность своих намерений? Без сторонней помощи мутировавшие правда забирались в Чрево, но по одиночке. Справиться с ним было не сложно, хотя встретить их было маловероятно. Скорее уж наткнуться на труп — слишком много людей успевало проходить теми же коридорами.

Я покрепче перехватил топорик, показывая это остальным. Никифор покачал головой, прикладывая ухо к двери. Подумав, он показал шесть пальцев, а Шифер при этом только фыркнул. Он жестом показал лидеру открывать дверь, но тот поманил нас всех подальше от двери. Придя в столовую, он заговорил:

— Их согнали системники ко входам. Сейчас с четырех направлений работают банды Шахт, Рудников и Синих с колонистами. Последние не помогают с общими коридорами, но очистят свою местность.

— И чего мы ждем? — спросил Шифер, которому явно не терпелось прикончить пару мутантов. — Идем, не будем оставлять самое веселое этим говнюкам.

— Подожди, — устало выдохнул Никифор. — Мы в самом центре от их направлений. Сейчас все мутанты бросятся к нам. Устроим шум — нас просто задавят.

— Или выбьют дверь, если продолжим прятаться, — это был первый раз когда на моих глазах Ким не поддержал лидера. — Ник, надо раскапываться, мы не сможем отсидеться. Не в этот раз.

— Хорошо, я не говорю бездействовать, — мягко надавил лидер, отчего Алинур сел, нервно дергая ногами. — Нам нужен план. Первых предлагаю валить как в первую миссию Игната. По одному пускать и добивать. Потом на тележках вывезем. Главное, держимся вместе. Чтобы без самоволки. Патроны не тратим, все только сбегутся на шум. Потом будем пробираться к колонии напрямик, но не всей группой. Лука, ты останешься с Зоей и Ниной здесь, запри дверь, но будь готов стрелять.

— Понял, — только сказал Горе, а я и не сомневался, что тот просто примет приказ как данность.

— Игнат, бери пистолет и отдай Киму его топор, — велел лидер, отчего мы дружно подорвались. — Переодевайтесь, готовность пять минут.

Мне понадобились четыре — быстро умылся, сменил одежду, сунул за пояс пушку и патроны по карманам рассовал. Достал свой охотничий нож, сунул к патронам и сменил ботинки. Прямо как пожарный — пока горит спичка. Зоя даже не проснулась, но от неё, вроде, и не требовалось. В столовой ещё ждали Лиса, но тот вообще не горел энтузиазмом выходить к мутантам. Я тогда отнесся к нему скептично, навесив ярлык богатенького белоручки.

Но после мы времени не теряли. Вывалились в прихожую, где Никифор подобрался к двери, готовясь открывать. на подхвате был Шифер, мы с Кимом встречали мутантов в лицо, позади страховал Лис. Кивнув, лидер распахнул дверь, из-за которой к нам вломились сразу трое. Было бы ещё больше, но вдвоем с Шифером им удалось остановить поток монстров. Я вообще не следил за ними в моменте, просто бросился на левого мутанта, вонзая нож ему под горло, снизу вверх пробивая мозг. Ну а что? Он был настолько долговязым, что это был самый удобный способ его убийства.

Ким расправился со вторым, но беда в том, что ему не хватало места для полноценногозамаха, из-за чего пришлось долго повозиться. Лису достался третий, как назло самый неудобный. Его башка разделялась на две, и угадать в какой там мозг было сложно. У Лиса вообще на вооружении был Зоин топорик на длинной ручке, так что он тогда хорошенько застрял в одной из половинок башки мутанта. Я первым бросился к нему, вонзая с затылка нож куда-то в ухо, пробивая голову и не успевая среагировать. Мутант продолжил падать на Лиса, так что ручка ножа просто выскользнула у меня из руки, и я завалился сверху на трупы первых двух мутантов. Подоспел Шифер, битой добив юродивую тварь.

— Вот об этом я говорил, — Никифор спиной прислонялся к двери, в которую стали неистово молотить. — Вот теперь её точно снесут.

Готовясь к худшему, мы стаскивали из комнат баррикады. Правда, когда звуки прекращались, мутанты отчего-то уходили, словно смещался фокус внимания. Стоило им отойти, как мы снова открывали дверь, заманивая в ловушку несколько мутантов. Тут уже и Зоя, и Нина, и Лука понадобились. Они таскали трупы с прихожей, чтобы у нас было больше места. Мы все устали, а монстров меньше не становилось. Я вообще поверить не мог, что это столько их выживает до такого взрослого возраста. Хотя на эту тему было даже какое-то исследование, мне Лана давала почитать, что вся проблема в самих людях.

Многим жалко мутантов, они подкармливают их. Так же эти монстры роются в мусоре, охотятся в лесах. Да и обмен веществ у них совсем другой, их сложно назвать людьми, вернее стандартными живыми существами. Изучали бы их лучше, чем собирали, как потом выяснилось, в машины по всему городу, чтобы в один момент затолкать во входы в Чрево.

Но после, наверное, четырех часов месиловки, напор начал стихать. Мы взяли перерыв, Никифор даже отпустил нас всех на полчаса. Я понимал, что дальше нам придется выходить, да и время нам дали пока лидер связывался с остальными. Я старался восстановиться физически, пил воду, растирал затекшие мышцы. Откисал под душем и в целом привел себя в порядок. Было слышно, как Зойка шепчется с Никифором, уговаривает его взять её с нами. Лидер был непреклонен и разговор перешел на крики, вернее, на крик. Зоя материла Никифора, упрекала его в том, что он предвзят, что это его личные интересы. Она в какой-то мент сказала, что если бы Никифор не был в неё влюблен, то думал бы иначе и отпустил её.

Я ожидал, что лидер станет отнекиваться, приведет в пример ту же Нину, которая тоже остается. Но Никифор так же тихо, без повышенного тона, ответил сухое: «да, так и есть. Я люблю тебя и не позволю мутантам или озлобленным людям нанести тебе вред». Уважительно кивнув сам с собой, я постарался не вслушиваться в их диалог. Хотя и не во что уже было. Зоя так опешила, что её манипуляция не прошла, что смогла только молча покинуть комнату лидера.

А ко мне постучал Лука:

— Я войду? — спросил он, держа что-то в руках. — Держи, поможет в бою.

Я взял небольшой пакетик с… тейпами.

— Ого, а зачем это? Как использовать?

— Обмотай пальцы, да и раны на ладонях. Я сам, если приходится орудовать топором, страдаю от рваных мозолей. Так что заранее обмотай, вам придется много рубить и много носить.

Я кивнул, откладывая ленту на стол. Нужно было сначала вымыть руки. Подарок оказался как нельзя кстати, даже нож было больно держать после лопаты.

— Ты как? Присмотришь за сестрой? — спросил я, продолжая надевать застиранную одежду, которую был готов угробить.

— Мы… немного изменили план, — Горе развернулся к двери, собираясь уходить. — Останется Лис. Я все же лучше помогу в тесном пространстве, у меня много опыта и без огнестрелов.

Признаться честно, я воспринял это не очень радужно. Спорить не стал, но Лису я не доверил бы Зою. Что он сделает, если им начнут выбивать дверь? Как в средневековье сам убьет девушек, чтобы их не мучали враги? Чудесный план. Но с Никифором спорить не хотелось, все-таки вообще не факт, что на конуру кто-то будет нападать. Так что закончив отдых и сборы, мы выстроились обратно к двери, начиная нашу операцию.

Пустили сразу всех, кто находился за дверью, при это стараясь не создавать никаких звуков. Вошло пятеро мутантов, это все, кто топтался в земляном коридоре, ведущем наверх. Разобрались с ними довольно быстро. Я даже удивился, как легко с ними справился Лука. Он был быстрым, ловким и не боялся того, что делает.

Я думал, Горе возьмет мачете или топор, но нет. У него был тонкий нож, похожий на перышко, и я очень этому удивился. Хотя он ему подходил, Лука очень ловко вонзал маленькое лезвие, не давая неповоротливым тварям и шанса. Прикола ради, я велел Лане считать на заднем плане количество убитых пацанами монстров. Я потом не собирался озвучивать статистику, просто мне было интересно насколько сильно отстаю я и кто кого опережает. После этой пятерки, Лана флегматично заметила:

— Лука — 2, Антон — 1, Шифер — 1, ты — 1.

Интересно получалось. Это отвлекало от гнетущего бытия.

Мы наконец покинули конуру, оказываясь в коридоре. Никифор велел Лису приступать к замуровыванию двери, и было слышно, как внутри командует Зойка, помогая нашему технику. Мы же двигались вперед, ровной колонной. Первым шел Никифор, замыкал Шифер. Не буду уже описывать каждого монстра, на нашем пути, но было их немало. Сколько же времени потратили системники на то, чтобы разом решить две проблемы? По сути они очистили город от мутантов, по крайней мере на добрый процент от всех живущих там, да и Чреву создали те ещё препятствия.

Жутковато было видеть сожранные тела. Я каждый раз отводил глаза, не в силах смотреть на открытые каноэ грудных клеток, где все было буквально вылизано. Иногда крадясь по коридорам, полным сожранных тел, я думал о том, что нам потом придется их хоронить. Хотя, я подумал тогда, что вынести бы всех этих бедолаг на улицы города, рассадив прекрасной ночью вокруг зданий системы. Пусть они, во первых, сами разбираются с телами, а во вторых — посмотрят на деяния рук своих. Хотя вряд ли они не понимали, что станет с людьми.

Когда мы прорвались к общему залу около главного входа, меня едва не стошнило. Там сидело самое большое количество жителей Чрева, они тянулись к свету аккумуляторов, которые установили Шахты. Многие, очень многие люди остались лишь выеденными лодочками, с обглоданными лицами. Трупов мутантов тоже было не мало. Приходилось идти прямо по трупам, настолько много их было. Иной раз ногой так и не удавалось нашарить землю, из-за чего мы просто ступали на тела.

— Пять минут, парни, — вдруг сказал Никифор, среди всего этого ужаса. — Давайте поищем выживших.

Потратили мы куда больше пяти минут, но это принесло свои плоды. Нашли почти два десятка живых, многие из них были на грани, но часть была почти не ранена. Никифор долго о чем-то говорил по системе, пока не велел выжившим переместиться к спуску вниз, ведущему к нашей базе. Близко подходить запретил, но сейчас там точно никого не было, кроме трупов мутантов. Так же он велел Лису взять Нину и выйти осмотреть раненых, которых остальные выжившие отнесут поближе к конуре.

Мы же всем составом двинулись дальше, пробираясь все ближе к колонии. Усложнялось все тем, что освещали путь только наши фонари, надетые на лбы. Иногда из комнаты высовывались люди, спрашивали о ситуации и тут же прятались обратно. Жителей в Чреве было настолько много, что погиб не такой большой процент людей. Это радовало, особенно, после увиденного в общем зале. Вскоре мы вышли прямо к перрону колонии, где, как оказалось, нас уже ждали.

Там все тоже было в телах, но в основном, в телах мутантов. И среди всего этого ужаса стояли люди, увидев которых, я сразу понял кто они. Колонисты были с охраной, но стояло нам прийти, как они отпустили своих людей. Я рассматривал двух братьев, понимая, что так их себе и представлял. Два практически одинаковых мужчины, в довольно повседневной одежде. У обоих расстегнуты вороты рубашки, на лицах легкие нагловатые улыбки. Гладкие лица без признаков растительности, ухоженный внешний вид и рост под два метра. Единственное, чем отличались братья — это прически. У одного из них был высокий длинный хвост, черный и прямой, а у второго — короткая стрижка с выбритыми висками. Оба были в татуировках, цепочках и прочих украшениях.

— Глеб, — представился тот, что с хвостом, протягивая руку Никифору и потом всем по очереди. Было сложно определить, сколько им лет, на первый взгляд я бы сказал, что около тридцати. Плюс-минут пару лет.

— Артем, — представился второй, с короткой стрижкой, так же протягивая руку. — В колонии сейчас не спокойно, так что предлагаем поговорить у вас.

— До нас пробираться пару часов, — вскинул брови Никифор, но, заметив суровые взгляды, отступил. — Значит, прогуляемся.

По дороге эти двое не играли в боссов. Они участвовали в зачистке редких мутантов, рассказывали о ситуации в городе и стране и даже интересовались делами нашей группы. Добрались к конуре мы не скоро, но Никифор уже распорядился и нас пустили внутрь. Нина, как оказалось, затащила пару раненных внутрь, остальные все ещё сидели на ступеньках, ожидая, когда ситуация сама собой разрешиться. Глеб и Артем тоже осмотрели раненых, помогли убрать с прохода тела, после чего упали в предложенные кресла. Правда, их широкие плечи не влезали из-за чего мужчины слегка подавались вперед.

Я сел на стул, просто наблюдая и не участвуя в разговоре. Меня поражало то, как стала вести себя Зоя. Раньше я её никогда такой не видел. Было сложно сказать, боится ли она колонистов или просто стесняется. Нина же сделала на всех чай, предложила мужчинам остатки еды, но они только вежливо её поблагодарили, сказав, что чая достаточно. Зоя помогала перенести полные чашки, отчего было заметно, как трясутся её руки. Когда она поставила чай на стол, Глеб вдруг схватил её за запястье, разворачивая к себе:

— Зоя? Так вот в какой группе ты состоишь, маленькая прохвостка. Почему не здороваешься?

Мы с ребятами совершенно синхронно повернули головы, уставившись на мою сестру. Она только неловко улыбнулась нам, а вот Глебу только хлопала глазами. Он усмехнулся её реакции, отпустив девушку, но та отходить не спешила, замерев возле кресла и осторожно касаясь пальчиками плеча колониста. Я бросил взгляд на Никифора, но тот и не дрогнул, заводя наконец нужный разговор:

— Так чем можем помочь?

— Точно, — Артем подался вперед, отставив чашку. — Это ведь вы убили Власову, верно?

— Да. Более того, — подхватил Никифор, — двое из трех похищенных Шахтерами системников у нас.

— Знаем, — вздохнул Глеб, пытаясь вписать свои плечи в кресло. — Мы говорили с Гурамовым, в системе не хилые волнения. Все подозревают друг друга, от этого они готовы на зверства. Стекольников собирается отключить «Свободу», подстроить её обесточивание на время убийств. Все, что системники сделают за это время — останется неизвестным.

— Дерьмо, — выругался Ким, а я нахмурил брови, не успев себя сдержать.

— А кто такой вообще этот Стекольников?

На меня обернулся Артем, рассматривая каким-то вопросительным взглядом:

— А ты кто? Как зовут?

— Игнат, — коротко представился я. — Похищенный системник. Только башку мне отбили, не помню ничерта.

— Тогда понятно, — хмыкнул Глеб, тоже обернувшись, чтобы рассмотреть как я выгляжу. — Стекольников — главный ублюдок в жизни Чрева. У него не так много влияния на систему, однако отключить её ему никто не помешает.

— И… что будем делать? — спросил Ким, пока Никифор усиленно размышлял. — Зачем вам мы? Будем честны, мы обычная группировка, причем совсем не такая численная, как другие.

— Дело не в числе, — усмехнулся Глеб, проводя ладонью по талии стоящей рядом Зои. Даже мне было видно, как её тело покрылось мурашками. — Дело в готовности идти до конца. Честно говоря, мы уже обсуждали это с Шахтами и, знаете, не пришли к единому решению. Нам не подошли их условия, да и Гурамов относится к их лидеру не слишком хорошо. Шахтеры налажали, им бы это и исправлять, хотя вряд ли у них получилось бы. А ещё… наш человек работал со Снежком в Питере. И, черт подери, этот безумец нам по душе!

— Ну так? — теперь спросил Никифор. Мешки под его глазами стали просто чернющими. — Что вы хотите?

Артем откинулся на спинку кресла, деловито закидывая ногу на ногу:

— Есть план.

Глава 19

Мы ещё долго таскали тела, помогали раненым и ловили мутантов. Когда их осталось не так много, группа Синих предложила не убавлять работы системе, просто отлавливая мутантов и выводя их на белый свет. Так мы и делали, иной раз поражаясь ужасам, что произошли всего за один день. К двум часам ночи следующего дня мы наконец закончили убирать, перекопали землю, чтобы на поверхности не лежали части внутренностей. Убрать их другим способом было бы сложнее, хотя периодически мимо убирающих проезжал Шифер с тележкой, куда все могли скидывать части тел.

Позже Антон отвозил эти тележки к перрону, чтобы не тащить по ступенькам. На поезде кто-то из Рудников вывозил ошметки все туда же в город, вывешивая их, словно гирлянду. Скоро Новый год, так что рядом с украшениями появлялись куда более красочные… вещи. Я же постепенно узнавал других, кто занимался тем же, чем и мы. Рудники мне понравились — хорошие, в целом, ребята. Их было раза в четыре больше, чем нас, но с колонией, конечно, не сравнить. Дружные и вежливые, они были теми, кто чаще других банд помогали простым жителям Чрева. Я даже проникся, поэтому наравне с ними подчищал все.

Думая, что нам ещё можно успеть поспать, я вывез из конуры последнюю тележку с мутантами. Оттащил её к перрону, ужасно вымотавшись. Я буквально мечтал упасть на кровать, чтобы продрыхнуть весь следующий день. Зажмурившись, я достал бутылку воды, присев на корточки и подставляя руки под свет фонаря. Тейпы были немного в крови, но я уже и предположить не мог, чья она. Боли особой я не чувствовал, так что полил кисти водой, медленно разматывая тейпы. Мозоли все равно повздувались, многие из них полопались, но я даже представить не мог, что было бы без подарка Луки.

Тут я и вспомнил о своей статистике, запросив данные у системы. Лана деловито сообщила, что Горе победил в этом топе. Потом шел Шифер, Ник и потом только я. Замыкал Ким, но это и не удивительно, мы с ним в этот раз отвлекали на себя тварей, а остальные их добивали. Так что все оказалось не так интересно, как я думал.

Зато тут же пришло сообщение от Никифора, что он возвращается из колонии, просит всех не подвергать себя опасности и лучше прийти в конуру и помочь с уборкой там. Я этот движ поддерживал. Поэтому ещё разок смыл руки и закинул бутылку обратно в рюкзак. Уже сворачивая к спуску вниз, я услышал где-то вдалеке пение и, замерев, вслушался. Двинувшись на звук, я смог различить звук гитары и… скрипки. Доносились они из общего коридора, где мы с Рудниками обосновали привал для обездоленных, завалив почти все входы туда. Попасть внутрь можно было, только миновав тяжелую решетчатую дверь, которая сейчас была приоткрыта.

Я заглянул внутрь, замечая небольшой фонарь, заменявший костер. Настоящий в таком замкнутом пространстве было лучше не разжигать. Люди стояли, облокотившись о стену, и тихо покачивались в такт песни. Многие сидели на земле, кто-то даже лежал на самодельных матрасах, но все, как один, слушали яркую мелодию, звучавшую так громко, что слышалось во всех коридорах. Каким же было мое удивление, когда я заметил гитару, на которой играл Ким. Рядом с ним стоял Лука, смычком выводя на струнах основную мелодию.

Они заметили меня, Алинур жестом позвал присоединиться к ним, и я осторожно подошел, усаживаясь у фонаря.

Тем временем они доиграли проигрыш, и Ким запел, низким хриплым голосом печальную песню. Я не смог сдержаться, подстраиваясь под общие качания. Выглядело все очень ритуально, мы оплакивали погибших, подбадривали друг друга на борьбу. И Алинур выражал все это рваными аккордами, играя и не жалея струн. Лука иногда улыбался, глядя на отдавшегося делу друга, и сам не отставал. Я даже не знал, что кто-то из них музыкант, никогда не видел, как ребята практикуются вместе, но получалось у них довольно здорово.

И пел Ким хорошо, не как эстрадный певец, пританцовывая и создавая шоу. Просто… пел он от души, и это очаровывало всех, кто был в комнате. Позже я заметил стоящего у двери Никифора, а позади него — Лиса и Шифера. Зою я тоже нашел среди остальных. Она выглядела уставшей, но все же очарованной песней. И, мне казалось, что это можно слушать вечно, просто забывая обо всем, что произошло. Но Ким отыграл последние аккорды, под последнюю, плачущую, ноту скрипки.

Люди аплодировали, я тоже не отставал, но смотрел на ребят с уважением. Мне даже стало интересно, в какой из моментов своей горестной жизни Лука обучился игре на скрипке? Откланявшись, мы утащили музыкантов в нашу конуру, буквально заставив их пойти отдыхать. Все были на взводе, Зоя вообще выглядела сама не своя, но мне по секрету шепнули, что дело в одном из колонистов. Не нужно было быть гением, чтобы понять в каком. У них там с Глебом точно не все ладно, а я уже устал считать мужчин, попавших под её чары. Казалось, мы встретим Гурамова, а Зоя и его охмурить успела. Или нет, пойдем убивать Стекольникова, а он рухнет на колени и начнет петь сестре серенады. М-да, что уж там колонисты, нужно играть по-крупному!

В этот раз мы не удивлялись тому, что утро не было добрым. Меня разбудил истошный кошачий мяв, из-за которого я вскочил с кровати так резко, что свалился на пол. В ушах стучало сердце, но даже оно не перекрывало звуки очень жалобного, полного боли плача животного. Я все осматривался, пытаясь найти источник, а когда вылетел из комнаты, заметил там Луку, прикрывающего уши подушками.

— Чертовы системники! — крикнул он, отшвыривая свои импровизированные беруши и накидываясь на кресло с кулаками. — Ненавижу!

— Что происходит? — спросил я, глядя на Лиса и Кима, что так же пытались заглушить звуки. Техник был в наушниках, а Алинур — нет. Так что по степени дерготни его глаза можно было примерно определить, как долго это длится.

— Только очухался? — перекричал мяв Ким, отодвигая мне стул. — Пытка такая от системников. И это только начало.

— Зачем? — крикнул я, жмурясь от истошности этих звуков. У меня уже болела голова. — Что им опять надо?

— Пытаются заставить нас сдаться, — прокричал появившийся Никифор. В его мешки под глазами можно было сваливать вчерашние трупы. — Терпите. Нужно покопаться в наушниках Лиса, чтобы каждому досталось по паре. У Зои есть беруши где-то, не шибко надежно — зато удобно.

— А что наверху творится? — спросил Лука, явно надеясь на скорую кончину. По всей видимости свою, лишь бы не слышать этих звуков.

— Агитации, системников немного, но они патрулируют, готовятся к отлову Шахт, — Никифор дрожащими от нервов руками налил воды в заварник, снова поворачиваясь к нам. — Предлагают жителям сдаться и покинуть подземелье. Обещают всего два года отработок. Многие выходят.

— Мы же не оставим это так?! — вылетел из комнаты Шифер, закрывая уши руками. — Никифор, нужно хребты им всем переломать!

— Обязательно, — кивнул лидер, опираясь на столешницу. — Мы этим и займемся. Сегодня возвращается он.

— Он? — вскочил Ким, из-за чего даже Лис снял наушники. — Ты хочешь сказать… приедет Снежок?

— Да, — хищно ухмыльнулся Никифор, скрещивая руки на груди. — Его поезд прибывает… — он поднес руку к лицу, на запястье которой были воображаемые часы, — уже сейчас.

— И ты молчал? — подскочил Лис, и его наушники слетели на пол. — Нужно же было его встречать!

— Нет, нельзя, — покачал головой лидер. — За ним следят, Снежок занимался очень грязными делами, так что сначала он сам должен сбросить хвост. После чего мы встретим его наверху. Он умолял, чтобы мы полноценно присоединились к веселью. К тому же, посвящение новичка затянулось, хотя куда же оно без Снежка.

Казалось, из-за общего ликования я даже перестал слышать мяв. Но нет, это его выключили. Буквально минуту стояла полная тишина, после чего громкоговорители вновь подали голос:

— Выходите. Сдавайтесь. Только так вы поможете остальным.

Следом за голосом включилась другая запись, очень мерзкий крик младенца. Я помнил как плачут дети, черт, я вырастил двоих своих, но эта запись точно была сделана где-то в аду. Мы схватились за голову, переглядываясь и разбегаясь по комнатам. Ну уж нет, так просто мы не позволим уничтожать наши нервные клетки! Мутантов только перебили, а тут новый прикол. Ну уж нет, хватит с нас!

Но Никифор не позволил нам выйти заранее, мы сидели в этом аду, слушая по очереди музыку в наушниках Лиса. Зоя принесла беруши, как и Лука, который использовал их во время стрельбы. Так что одна наша половина страдала, а другая наслаждалась тишиной. Я очень нервно качал ногой, не в силах ни о чем думать. Постоянный монотонный крик изводил до скрипа зубов. Я точно знал, что не выдержу неделю такого издевательства. Хотелось выбежать наверх и перестрелять там всех, найти Стекольникова и пасть ему порвать.

Наконец, когда до меня дошли наушники, я прибалдел от хорошей музыки в них. Да, по мозгам давало, звук все же был выкручен на полную, чтобы перекрыть визг, но нервы расслаблялись. Тогда ногой я качал в такт, ровно до того момента, пока не содрогнулась земля. Я дернулся, скидывая наушники и первым делом глядя на нашего лидера.

Он усмехался.

— Пора! — крикнул он, хотя звук прекратился. — Все на выход!

В этот раз пошли и Зоя и Нина, даже Лис, вооружившись второй битой Шифера, бежал в первых рядах. Я от предвкушения просто лопался, стараясь вырваться из темницы как можно скорее. Но уже пока мы шли, сообщение повторилось, теперь в нем велели не сопротивляться, иначе сделаем только хуже, а следом включилась песня. Конечно, я не знал исполнителя, но это был попсовый рэп, с женскими напевами про любовь. Да, я помнил, что у нас было примерно так же, но пока эта песня слишком не выводила из себя. Наоборот, она задавала ритм. Ритм ходьбе, ритм ударам топора. Ну, пока я их только предвкушал.

Когда мы выбежали, Снежка я заметил сразу. Это был первый парень с очевидной мутацией, видной невооруженным взглядом. Белоснежные волосы, красные глаза. Хотя, в принципе, он мог быть и просто альбиносом… Невысокий, довольно тощий, но жилистый, Снежок хохотал, стоя на крыше и глядя на системников под ним. Парень поднял руку, складывая её в жест пистолета, и «выстрелил» в стоящую неподалеку машину системников. В это же мгновение она взорвалась, а Снежок продолжал заливаться смехом. Я же смотрел на него, словно зачарованный.

Он махнула нам в приветствии, вдруг разворачиваясь и перелезая край крыши. Держась за неё руками, он прыгнул ниже, хватаясь за выступающие балконы здания и постепенно слезая. Я был в шоке от происходящего, да этот парень самый настоящий псих! Системники не просто стояли и любовались им, они сбежались в кучу под последним балконом, чтобы схватить его, а ещё половина людей в белом двинулась к нам.

Снежок же просто присел на балконе второго этажа, глядя на системников с совершенно безумной улыбкой. Он показывал все свои зубы разом, пока красные глаза так и сверкали. Достав небольшой охотничий нож, он подмигнул мне, для которого все происходящее напоминало сцену из какого-то фильма, и прыгнул на толпу. Мы в эту же секунду тоже двинулись вперед, атакуя системников первыми. Мой топор сверкал во все стороны, а наш противник все ещё был вооружен только дубинками.

Их было намного больше, но пока мы играли в переглядки со Снежком, на крышу другого дома успел забраться Лука. При этом не просто забраться, он устроился там, разложив снайперку. Больше это не было нашей обороной. Мы нападали. Правда, длилось это удовольствие не долго. Системники словно не желали своих смертей, странно, правда? Они прыгали по машинам, скрываясь с места, а мы подошли к Снежку, разгоряченные и азартные.

Правда, он на нас не смотрел. Он сидел верхом на системнике, молотя его уже просто руками, даже не сжимая толком кулаки. От мертвеца осталось месиво, а Снежок продолжал долбить его, при этом хохоча. То, что это парень безумен, я понял именно в тот миг. Снежок был куда большим монстром, чем все мутанты вместе взятые. Но таковым его делала не его необычная внешность, а его разум — абсолютно и совершенно ненормальный.

— Привет, — выдохнул он, окровавленной рукой откидывая назад белоснежную челку. Все рукава его светлой куртки были по локти алыми. — Соскучились?

— Ты как всегда, брат, — покачал головой Никифор, за руку притягивая к себе безумца. — Что это за выходки?

— Небольшое шоу для новенького, — тот отстранился от лидера, кидая на меня оценивающий взгляд. — Игнат, значит? Понравилось?

Я пытался что-то сказать, но это только рассмешило всю нашу группу.

— Да он в шоке! — расхохоталась Зоя, а я только в этот момент заметил, что музыка то никуда не делась. — Мы про тебя вообще ничего ему не рассказывали, — похвасталась сестра, тоже обнимая Снежка. — Ты как? Как задание?

— Дома хочу рассказать, — безумец облизнул губы. Он обошел дом и забрал оттуда припрятанный рюкзак. — Я вам из Питера гостинцев привез.

Они всю дорогу мило общались, а я никак не мог вернуть себе дар речи. Все произошедшее казалось какой-то глупой шуткой. Кроме оставшегося лежать на земле раздолбанного в мясо парня. Вот кому я точно не хотел бы перейти дорогу. Просто от компании Снежка у меня по коже бежали мурашки. Хотелось сбежать и больше никогда не видеть его. Но наша с ним история только начиналась.

Мы пришли в конуру, где Ким торжественно отпер закрытую до этого на ключ комнату. Уже через щелку я заметил там полнейший бардак, на полу валялось не меньше тысячи фантиков, но Снежок только воскликнул: «Дом, милый дом!» и рухнул на грязную постель.

Наверное, где-то с полчаса пронеслись у меня за пару мгновений. Я просто моргнул, а мы все уже сидели за столом. Никифор разливал по бокалам бутылку дорогого шампанского дамам и Лису, который эту бутылку купил. Остальные пили алкоголь покрепче, у меня откуда-то взялся стакан виски, который мне не терпелось залпом осушить. Стоило ликованиям и первому тосту завершиться, как Снежок, закинув в рот разом четыре конфеты, начал долгожданный рассказ о том, где он был.

В повисшей тишине безумец говорил вкрадчиво, точно зная как произвести впечатление.

— …И когда мы бросили внутрь гранату, стало ясно, что все кончено, — поставил Снежок последний аккорд, дальше говоря почти деловито. — Заперли двери, сами легли. Внутри рвануло так, что стало даже как-то легко на душе. Войдя внутрь, мы нашли кучу обломков, разорванных тел и крови. Уютненько. Няшненько.

Остальные рассмеялись, а я просто пытался понять, какую часть я неправильно понял. Что, блин?!

— Губернатор этот сдох на месте, — улыбнулся заговорщески Снежок, отправив в рот ещё одну конфету. — Его тушку разметало по стенам, а башку я забрал. Хотите посмотреть?

Все промолчали.

— Шучу. Пришлось отправить её системникам, чтобы знали.

— А… почему вы его убили? — спросил я осипшим голосом, мысленно обливаясь потом. — То есть… что этому предшествовало?

— О, его выродки стали отлавливать наших, устраивая настоящий геноцид. Питерские терпеть не стали, — настроение Снежка из почти кокетливого сменилось на яростное. Я тогда решил, что никаких больше вопросов от греха подальше. Но вспышка гнева безумца прошла так же быстро, как и началась. — Но это ничего. Мы спалили каждый дом этих ублюдков. Здесь сделаем тоже самое. Эта музыка, агх. Не уютненько.

— Это они со вчерашнего дня, — пожаловалась Зоя, откидываясь на спинку стула и дуя губы. — Напустили сюда мутантов, пришлось повозиться.

— Дорогая, — Снежок изогнул белоснежные брови, — не переживай. Мне уже написали ваши друзья колонисты. Очень они няшненькие. А план-то у них какой! Правда, им нужно немного времени на подготовку, но это и понятно, мы в Питере тоже не быстро справились.

— Мы даже соскучиться успели, — усмехнулся Горе себе в стакан. — Так на что столько времени ушло? Пришлось…

Громкий взрыв прервал Луку на полуслове, а мы все взглянули на Снежка.

— Это не я, — покачал головой он, начиная вставать. — Если эти ублюдки снова за свое…

Парень пошел к выходу, и в следующий же момент раздался ещё один взрыв. Зоя едва не упала, испуганно глядя на меня. Я сжал её ладошку, подлетая к коридору и затаскивая сестру в комнату.

— Я наверх, лучше сиди здесь, Лис говорил так безопаснее.

Зоя кивнула, вся сжимаясь и забираясь на кровать с ногами. Я прикрыл дверь, прибегая в общий зал и хватая лежащий на диване топор. Всем мужским составом мы побежали к выходу, но Никифор остановил меня и Лиса:

— Вы оба лучше останьтесь. Неизвестно, что произойдет, нужно, чтобы с девушками кто-то остался. Да и все наши вещи здесь, нельзя их просто бросить.

— Лиса хватит, — возразил я, перехватывая поудобнее ручку топора. — Я лучше помогу наверху.

Нехотя лидер кивнул, пропуская меня к выходу. Я нырнул в него, едва не оступаясь из-за ещё одного взрыва. Ускорившись, мы побежали наверх, пока у меня в голове один за другим возникали флешбеки. Слишком часто в последнее время приходилось носиться по Чреву, пытаясь спасти свои и чужие жизни. Мы уже были возле ступеней наверх, как вдруг я заметил на земле ту самую игрушку, которую я купил Зое и потерял из-за нападения системников.

Нахмурив брови, я очень удивился, что она здесь, и, отойдя от группы, наклонился за игрушкой.

— Не трогай! — раздался крик Снежка, что, пользуясь моим замешательством, тут же оттащил меня подальше. — Вот, что взрывалось.

— Игрушки? — не понял я, оборачиваясь через плечо. — Она возле нашего дома, кто-то принес её сюда!

— Ещё как принес, — Никифор отвел нас всех подальше, осматриваясь подземелье с особой тщательностью. — Снежок, это ведь взрывчатка, да? Замаскированная.

— Уверен, что так, — безумец остановился, указывая пальцем в другой угол. Там лежала кепка Луки, которую когда-то давно унесло ветром. — Мы слишком глубоко от степеней, системники не пришли бы сюда. М-да, няшненько. В Чреве крысы, господа.

Словно подтверждая его слова раздался взрыв. Нас откинуло, а сверху посыпалась земля. Я резко осознал, что все держится на тех деревянных сваях, что жители устанавливали себе вручную и едва не взвыл. Нас здорово тряхнуло, но, смахнув в себя землю, мы встали и, к счастью, все были целые. Вдалеке слышались крики. Крики отчаяния и боли, а я просто хотел знать, когда же весь этот кошмар закончится.

Никифор уже занимался тем, что отсылал предупреждения по системе всем подряд. Даже Шахтам. Мы ведь точно не знали, кто крысит, поэтому пытались спасти не людей, мы пытались спасти Чрево. Пришлось побегать, постоянно перекрикивая льющуюся из громкоговорителей музыку, но через часа два мы уже встретились в общем зале, обсуждая очередные подляны от системы. В сумме мы нашли около восемнадцати бомб, которые взорвутся сразу же, как только кто-то возьмет их в руки. Пока что взорвалось около пяти, и в результате один из выходов завалило, но остальные функционировали.

Из поднявших предметы никто не выжил, но тем нагляднее было остальным. И когда мы уже решили, что одна проблема была решена, раздался очередной взрыв.

— Семнадцать, — почти оптимистично сказал Снежок, оскалив яростно зубы. — Вот ведь идиоты.

— Хуже всего, что вряд ли кто-нибудь тут умеет разминировать бомбы, — застонал Лука, обессиленно падая на землю задницей и роняя голову в ладони. — Не обнесем же мы их красной ленточкой!

— Я где-то видел, что на них надевают специальные ящики, а потом подрывают внутри, — предложил я идею, ни на что особо не рассчитывая.

— Надо бы тогда обсудить это сначала с Лисом, а потом с колонистами, — Никифор пригладил светлые волосы назад, тут же падая на колени от нового взрыва.

Меня тоже снесло, в этот раз завалив серьезнее. Что удивительно, нас засыпало почти полностью, но это просто сошла часть потолка, хотя обвала не было. Первым откопался Шифер, находившийся дальше всех от взрыва, он уже помогал остальным. А я, ожидая своей очереди, открыл систему, отправив Зое сообщение. Мне было страшно, что из-за всех этих взрывов в конуре тоже могла сойти земля. И я все ждал и ждал ответа, стараясь думать, что просто прошло мало времени.

Но когда меня, последним, отрыли, я взглянул на Никифора, всего перемазанного землей:

— Ты писал Зое? Нине? Лис вообще на связи?

После моего вопроса все полезли в систему, но уже через пару минут настороженно смотрели на меня. Я первым рванул к нашей конуре, пробираясь через завалы и игнорируя все крики о помощи. Даже когда мне пришлось переступать окровавленное тело, я не остановился и не стал проверять, жив ли человек. Остальные тоже не отставали, и я бы мог сразу заметить округлившиеся от безумия глаза Снежка, если бы не волновался о сестре.

Когда мы подбежали ко входу, я слегка выдохнул, потому что с трансформаторной будкой все было хорошо. Вокруг никаких признаков обвала, даже пыль не сошла. Все-таки мы были довольно глубоко, да и ближайшая бомба располагалась далеко, да и так и не была взорвана. Но что-то было определенно не так. Толкнув дверь, я заметил странный хаос, хотя его можно было списать на толчки земли. Пройдя к комнатам, я открыл свою дверь, замечая перевернутый стол, разбитый шкаф и Зоин персиковый плед.

Я выбежал в общую комнату, пытаясь спросить остальных, что они нашли, но меня опередило странное чувство ужаса. Оно пришло до того, как я заметил окровавленное тело на диване.

В животе Лиса зияла колотая рана.

Нина лежала под столом без сознания, но вроде целая.

А на полу, прямо у моих ног, лежал Зоин ботинок, в которых она оставалась.

Один.

Глава 20

Приходилось одновременно сдерживать себя и остальных. Я знал, что Зоя важна для всех, но не думал, что её в самом деле делают символом удачи в нашей группе. Все разваливалось на глазах. Одна наша половина была готова идти на правительство, а вторая — перерыть все Чрево. Я же просто пытался держать голову холодной, но сложность была максимальная.

Нина пришла в себя довольно быстро, её руки были связаны, как и лодыжки, но в остальном она отделалась шишкой на голове и испугом. На ней была кровь, но, похоже, принадлежала она не ей. Бедная пыталась помочь Лису.

Все гораздо хуже обстояло с Лисом, глядя на него Ким предложил единственный возможный вариант. Нина, конечно, его оспаривала, но мы особенно её не слушали. Хоть наша медсестра и уверяла, что не все так плохо, но мы видели, что техник умирает. По его рукам было понятно, что он боролся до последнего. Нож из его живота вытянули, а значит, оставлять в живых Лиса не хотели.

Я сидел и прижимал его рану, чувствуя вину за все, что думал о нем раньше. Пускай у него не самая тяжелая судьба, и он периодически отказывал нам в помощи, но Лис боролся за мою сестру как мог, не жалея себя. Его выбитый зуб нашел Лука, молча положив его на стол. Никифор беседовал с нашими пленниками, я слышал истерический смех Снежка. На какое-то время стало даже тихо. В плане, выключили музыку и наших слышно не было. Рядом со мной крутился Горе, то чая приносил, то чего покрепче. Из-под моих рук стремительно утекала жизнь Лиса. Хотя я тогда не соображал ничего, но сейчас-то видел абсурдность ситуации.

Через минут десять из пыточной вышли Снежок, Шифер и Никифор. Они вели Юру и Алису-Катю, пока мы все провожали их даже не вопросительными, а обреченными взглядами. Я сменил пропитавшуюся кровью тряпку на другую, заглядывая в рану и тут же зажимая её обратно. У Лиса определенно очень и очень серьезная рана, глубокая и пересекающая его органы. Его живот становился все плотнее, я понимал, что это из-за того, что кровь наполняет его утробу.

Мне было так стыдно и так страшно, что я даже пытался спрятаться в воспоминаниях Игната. Но послышался шум, я повернулся к прихожей, особо ничего не ожидая, но внутрь вошли наши, сопровождая несколько человек… в белом.

— Это бригада медиков, — только сказал нам Никифор, указывая людям на нас с Лисом.

Я тут же уступил им раненого, отходя от дивана и держа окровавленные руки перед собой. Ко мне подошел Шифер, чтобы отвести в ванную, но даже на ходу я продолжал смотреть на действия медиков. Они притащили с собой каталку, пару аппаратов, да даже свой свет. Никифор показывал им подключенные два генератора, так что Лиса перевезли в прихожую.

— Мы обменяли системника и воровку на спасение жизни Лиса, — пояснил мне Шифер, пока сам смывал кровь с моих рук. — С ним все будет хорошо. Ты как вообще?

— Я? — спросил я, пытаясь понять, что происходит. — Да… Кхм, да что со мной будет. Значит, теперь будем искать Зою?

— Да, причем системники отпали, — пояснил Шифер, удивительно серьезный. Сейчас он больше не строил дурачка, а походил на Никифора со своей собранностью. — У них её нет. Мины тоже не их рук дело, это сделал кто-то из Чрева. Ума не приложу зачем.

— Тогда… это кто-то из Шахт, — я дернулся, едва не поскользнувшись. — Это все они. Больше некому желать нам зла.

— Я тоже так думаю, — кивнул Шифер, подавая мне полотенце. — Но мы не можем просто взять и нагрянуть к ним. Даже с поддержкой колонистов мы проиграем. Их очень много, да и большая часть Чрева встанет на их сторону.

— И что? Просто оставим им Зою?

— Нет, конечно, нет, — раздался позади голос Кима. Он вошел в ванную, опираясь на дверной косяк. — Нужно осмотреться, найти свидетелей и доказательства. Никифор говорит, что это два-три человека, не больше. Точно пойдет Лука, у него охотничьи навыки, я тоже хорошо разбираюсь в таких вещах. Ты как? Что думаешь?

— Иду! — яростнее, чем следовало, согласился я. — Когда?

— Уже, — махнул головой Алинур, выходя. — Лука ждет у выхода.

Мы не теряли времени зря, ныряя в земляные коридоры. Беготня стала настолько привычным делом, что я даже не замечал собственной одышки. Пришлось вооружиться лопатами, чтобы прорывать себе дорогу хоть куда-нибудь. Да и людям нужна была помощь, но это волновало по большей части только Луку, хотя мы с Кимом тоже не могли пройти мимо. Я буквально трясся от бессилия, потому что никто ничего не видел, не слышал и не знал. А если и знал, то молчал, отводя глаза. Ким не позволял мне бросаться на таких, хотя внутри я и понимал, что только трачу зря время.

Мы рыли проход, не взирая ни на протесты, ни на жалобы. Завалило главный проход в правую часть Чрева, как раз в ту, где находились Шахты и колония. Кто бы мог подумать, верно? Но мне и так было ясно, что это дело рук тех, кто вообще виноват во всех делах. Я почти ничего не знал о боссе Шахтеров, даже его имени. Знал, что это жирный мерзкий ублюдок, наживающийся на всех, до кого мог дотянуться. Не удивительно, что он не остановился ни на мне, ни на Юре. Может даже после Таисии кто-то попал в его мерзкие лапы.

— Туда лучше не рой, — посоветовал Ким, приложив ухо к препятствию. — Давай сюда, здесь тонко и внутри есть опора.

Что она там есть я знал и без него. Просто отвлекся и немного сместился левее. Откуда же? Да потому что нас завалило ровно за соседней стеной. Вот, что они подорвали тогда — проход, явно перетащив Зою на ту сторону. Только зачем? Что они хотят? Удерживают мою сестру, но ничего не требуют взамен. Они не оставили Нине сообщения, при этом просто вывели её из строя. Странное, очень странное дело.

Моя лопата прошла навылет, и Ким ободряюще хлопнул меня по плечу. Хороший он пацан, жаль только я о нем все еще ничего не знал.

— А ты? — спросил я, пока мы уже руками разгребали дыру, стараясь укреплять по всем правилам снетки прохода. — Я знаю уже почти обо всех. Грустные, местами горестные истории. Но ты… отмалчиваешься.

— Просто ты пока не интересовался мной у особенно болтливых, — с усмешкой глянул Алинур на Луку, что показал ему язык. — Но моя история не такая мрачная, как у Луки, не такая пугающая, как у Шифера, и не такая необычная, как у Лиса.

— Ну, это не значит, что мне не интересно её узнать, — заметил я, хватая руками отваливающийся кусок стены. — Дай угадаю, ты родился и вырос здесь, но тоже сирота?

— Эй, не хорони моих близких, — покачал он головой, помогая мне с тем злополучным куском. — Мама жива, просто она не здесь. Но история скорее о ней. Её похитили из Казахстана, когда ей было двенадцать. Вернее, там на улице её затолкали в машину к остальным таким же девочкам и незаконно перевезли через границу в ящиках с продуктами.

— Ужас, — я даже копать забыл, глядя на Алинура со сведенными на переносице глазами. — Но зачем?

— У нас там выше рождаемость девочек, — пожал он плечами, кивком головы напоминая мне, что все может рухнуть и отвлекаться не стоит. — А так… для секс рабства и рождения детей. У них там в системе круговорот. Называют свидание с донором, но, по факту, всякие люди наподобие Стекольникова просто насилуют… женщин и оставляют им потомство. Удовольствие дорогое, да и круговорот этот непрекращается.

— В каком смысле? — спросил уже Лука и взял приготовленную балку, подпирая ею свод.

— Когда женщина рожает, девочки подрастают и продолжают работу своих матерей, — кряхтя от напряжения, процедил Ким, устанавливая балку. — Правда, у мальчиков судьба немногим лучше. Либо каторга, либо казармы, чтобы потом стать системниками.

— А ты тогда как здесь оказался? — задал я логичный вопрос, глядя в небольшой проход, в который в теории мог протиснуться хотя бы Лука. — Сбежал?

— Мама… как-то смогла выбросить меня из окна, — он пожал плечами. — Не знаю, что с ней сейчас, но эту историю мне рассказала женщина, содержавшая небольшой приют здесь. Я пытался сам найти маму, хотел узнать, в порядке ли она, забрать её оттуда. По словам той женщины, мама родила меня в четырнадцать. Значит, ей сейчас всего тридцать три. Но пока не выходит. Не могу найти её.

— Поможем, — пообещал я, тоже по-братски хлопнув парня по спине. — Есть идея, но об этом позже. Я смогу пролезть в дыру, не будем терять время.

— Мы сразу за тобой, — кивнул Лука, подставляя руки, сложенные в замок, а я встал на них, как на подставку. — Тоже не широкие, так что давай.

Мне помогли перевалиться в дыру, так что я немного прополз и выпал на ту сторону. Я осмотрелся, но в темноте ничего странного не заметил и обернулся к дыре. Я протянул Луке руку, но вдруг… ощутил удар по затылку. Сразу меня это не вырубило, хотя я упал на землю, пытаясь не потерять сознание. А оно постепенно ускользало, так что я не заметил, что случилось, но проход завалило. Пока вставал на ноги и доставал нож, я надеялся, что Лука в порядке. Во мраке коридора я почти ничего не мог различить, а вот противник отлично меня видел. И больше бил.

Пара человек выбила у меня нож, не столько из-за моей опасности, сколько просто хотели поучаствовать. Сзади меня тут же взяли под руки, буквально волоча вперед. Я, похоже, отключился на какое-то время, потому что подозрительно близко оказалась комната, очень похожая на ту, в которой меня когда-то пытали Шахты.

— Игна-ат, — протянул незнакомый хриплый голос, — рад, что нам попался именно ты. Скучаешь по сестре?

— Где она? — спросил я, не в силах сфокусировать взгляд на говорившем. — Что вы с ней сделали?

— О, ничего, — он усмехнулся. — Почти. Но это было необходимо. Не переживай, ты нам не нужен. Да, в начале мы рассчитывали на твою систему, потом ты убил моего помощника, а потом и Алу. Каждый раз я думаю, как придушить бы тебя в темном коридоре, а потом понимаю, что мне это не выгодно. Особенно теперь. Видишь ли… на нас немножко ополчились.

— Причем здесь Зоя, — прохрипел я, наконец различая перед собой мужчину в грязной майке — и как только ему не холодно. Сальные серые патлы, зато на руках множество печаток и золотых браслетов. На груди цепь, а на башке кожаная зимняя кепка.

— А за кого бы вы ещё были готовы так рвать свои жопы? — хохотнул тот, доставая из кармана что-то вроде чипа или флешки, я тогда толком не мог разобрать. — Тут запись, на ней наши требования и предложения. Не потеряй.

Я почувствовал, как в руку мне вложили эту маленькую модельку.

— Но… не пойми неправильно, нам ещё нужно закончить пару делишек, — я сначала не понял, что это значит, но когда жирдяй замахнулся — не успел даже отвернуться.

Пришел в себя я не сам, меня разбудили. Я ожидал увидеть кого угодно, даже Зою, но вместо неё мне нашатырем под нос тыкал Зет. Вскочив, я едва не ударился о него лбом, какое-то время просто загружаясь и анализируя произошедшее. Я определенно был в колонии, правда, она сильно изменилась. Простыни остались, а вот людей почти не было. Почти весь свет убрали, оставив пару лампочек, под одной из которых я лежал.

— Живой, — выдохнул Зет, закрывая нашатырь и отдавая его пробегающей мимо девушке. — Ты как вообще? Что случилось?

Я тут же полез искать микросхему, что мне отдал Шахт, нашаривая её в кармане. Значит — не почудилось. Я вскочил на ноги, покачиваясь и падая на колени. Снова вскочил, теперь хватаясь за стену.

— Черт… — я повернулся к Зету, терпеливо ожидающему ответа. — Зою забрали.

— Что значит… забрали? — не понял тот, тоже вставая и глядя на меня с недоверием. — Где ты её оставил?

— Нигде! — рыкнул я, хватаясь за голову. Пришлось объяснить парню в двух словах все произошедшее, начиная с первых взрывов. — После чего я очнулся здесь. Нужно срочно вернуться в конуру, там мы сможем посмотреть их требования.

— Черт, ну и влипли же, — Зет утер нос, явно не так давно что-то употребив. — От нас нет к вам прохода. Нужно через улицу.

— Точно, это вариант, — я осмотрелся, замечая, что все куда-то уходят. — Что… здесь происходит?

— Боссы всех эвакуируют, — пояснил Зет, а у меня внутри что-то оборвалось. Колонисты точно что-то знали, а значит — нам тоже нужно было валить. — Я сейчас напишу им по поводу Зои, так что подкинут тебя до спуска к вам.

Я сел обратно на белую тряпку, пока Зет вел разговор. Страх просто сковал меня, я понимал, что грядет что-то ужасное, ещё хуже, чем все, что было до этого.

— Глеб ответил, — наконец объявил Зет, помогая мне встать. — Идем, они подберут тебя через пару минут.

— А ты что будешь делать? — спросил я, пока мы шли к ступеням. Колония опустела настолько, что мы буквально были там одни.

— Не знаю. Мне некуда ехать.

— Идем к нам, — предложил я, вообще не зная, что скажут парни. Парни! Я тут же попросил Лану написать им, сказать, что я жив и еду. — Поможешь с Зоей. Найдем тебе применение.

— Для начала поехали, — кивнул мужчина. — Но потом посмотрим. Помощь вам точно не помешает.

Сжимая в кармане микрочип, я поднимался за Зетом наверх. На улице, как оказалось, стоял вечер. Я был одет довольно легко, от этого морщился от порывов ветра. Но ждать долго не пришлось, к нам подъехала машина, в которую мы сели. Я ожидал, что братьев будет двое, но там оказался только Артем.

— Что у вас там стряслось? — нахмурился он, когда я закрыл дверь. С меня сыпалась земля в чистый салон. — Глеб рвет и мечет.

Я ещё раз все рассказал, пытаясь ничего не упустить. Колонист сжимал губы, становясь все мрачнее.

— Правильно мы решили всех перевезти. Пока рванем в другой город, здесь уже не безопасно. Не знаю, что этот Стекольников думает делать, но осталось ему не долго.

— Снежок обещал вырвать ему душу, — поддакнул я, пытаясь взять предложенную сигарету. Но руки так трусились, что я едва её не упустил. — Что на счет вашего плана? Отмена?

— Ни за что, — покачал Артем головой. Он сидел спереди на пассажирском, а его водитель молча смотрел на дорогу. — На днях устроим встречу у вас, сейчас это самое безопасное место. Если не вырвать глотку Стекольникову, нас так и будут продолжать шпынять. Мы не закрыли здесь колонию, всем нравится именно этот город, это место. Но лучше, чтобы девочки были в безопасности, пока все не решится.

Я с ним согласился. Зет подкурил мне, и я затянулся горьким дымом, словно мне дали кислородную маску. Я курил когда-то много лет назад, но привычка хвататься за сигарету при любом стрессе, как я считал, должна была остаться в прошлом. Примерно семьсот лет назад. Но сейчас это меня немного успокоило, хотя второй рукой я крепко держался за чип, пока Артем показывал водителю нужный поворот.

Машина затормозила возле наших степеней, так что мы с Зетом открыли двери.

— Будьте на связи, — махнул нам колонист, и мы, кивнув, выскочили на улицу.

Пришлось немного побегать, системники занимались тем, что отлавливали жителей Чрева, дежуря около ступеней. И я невольно вспомнил первый раз, когда я оказался невольным свидетелем облавы. Тогда это было страшно, а сейчас я понимал, что голыми руками разорву любого из них, если сильно прижмут. Помню, тогда мы убежали через мусорные баки — сейчас я перерубил бы этих ублюдков. Даже медпомощь, которую направили к Лису, ничего не изменила для меня. Я вообще изменился внутри. Казалось, моя душа обрастала налетом ненависти, черным, пускающим корни все глубже.

Спустившись, мы, наконец, бегом направились к конуре. Парни уже ждали нас, пропуская внутрь и крепко запирая дверь. Я не успел даже отдышаться толком, как Лука порывисто меня обнял.

— Мы подумали, ты умер, — сказал он.

— А я подумал, что умер ты, — я хлопнул его по спине, отстраняясь и доставая чип с маниакальным видом. — Это мне дал босс Шахтов. Зоя у них.

Мы притащили ноут Лиса, который, кстати, уже лежал в своей комнате под капельницами. Его оперировали почти все то время, что меня не было. Медики сказали, что без операций он был умер, так что обмен вышел равным. Мне не было жаль Алису, которую, вероятнее всего, ждала участь инкубатора. Так ей и надо. Но на деле же никто не обещал, что Лис вообще проснется. Да, его сердце бьется, но он потерял слишком много крови. Ее ему перелили, у них с Никифором оказалась одна группа крови. Но без больниц и должного оборудования никто точно не мог сказать, что с ним будет.

Пока Ким настраивал показ видео с чипа, я заговорил, обращаясь к нашему лидеру:

— Мы должны найти родителей Лиса.

— С ума сошел? — нахмурился Снежок, едва не подавившись конфетой. — Няшненькая у тебя идея, однако. Они запрут его.

— А здесь он умрет, — неожиданно согласился со мной Никифор. — Мы сделали все, что могли, но теперь нужно сохранить его жизнь.

— Да он лучше бы умер, чем отправился к ним! — рыкнул на нас безумец, кривя лицом. — Мы должны уважать его желания!

— Поругаемся об этом позже, — прервал дискуссию Ким, выводя на экран видео. Он занес руку над пробелом, осматриваясь. — Я включаю?

— Давай… — шепнул я, сжимая кулаки.

Началось видео, на котором сначала было видно только лицо жирдяя крупным планом.

— Ребятишки, привет, — он помахал нам, словно старым друзьям. — Есть проблемка, так что я предлагаю её решить так, чтобы всем было выгодно.

Он отодвинулся, демонстрируя железный стол, на котором лежала Зоя. Она смотрела в камеру огромными напуганными глазами, полными слез.

— У меня есть ваша подружка, вы ведь хотите её вернуть? Не думайте над моим предложением слишком долго, а то нечего будет возвращать, — он обошел стол, хватая Зою за лодыжки и растягивая на столе. Она кричала, вырывалась, пыталась боднуть мучителя. Но тот с силой ударил её по лицу, заставляя обмякнуть. Но сестра оставалась в сознании, все ещё пытаясь сопротивляться, но уже едва-едва шевелилась. Жирный стянул с нее штаны, приспуская свои. По столу он притянул девушку к себе, разводя её ноги.

Никифор с силой ударил по пробелу, яростно глядя на меня:

— Игнат, живо к себе!

Я смотрел на него, сотрясаясь от ужаса и ярости. Глаза сотрясала пелена, а в голове стучало осознание, что все ещё хуже, чем я мог себе представить.

— Не заставляй меня силой вести тебя, — рыкнул Никифор.

— Не заставляй меня драться, — прохрипел я в ответ, сжимая кулаки. — Я должен знать, что он сделал. Должен знать, чтобы сделать с ним что-то, что будет в миллион раз хуже.

Лидер осел обратно, занося руку над ноутбуком и включая запись снова. Я не могу, да и не хочу подробно описывать случившееся с Зоей в тот момент. Лучше бы я послушал Никифора и ушел, просто зная, что с ней что-то там было. Это нанесло мне куда более глубокую рану, чем все те воспоминания, которые я смотрел до этого. Так что… постараюсь уберечь вас от этого, но все равно ввести в курс дела.

Мерзкий мужик трахнул Зою в каждое отверстие, попутно рассказывая условия. Многие наши отворачивались, только слушали, но сопутствующие звуки и крики Зои заставляли всех вздрагивать и поднимать обратно на экран глаза. Я же не мог даже моргнуть — глаза слезились, а я все смотрел и смотрел. Она так жалобно глядела в ответ, ничего не говорила, но взглядом умоляла помочь ей.

И я думал, что это худшее, что можно увидеть в жизни. Зоя не была мне родной сестрой, я не знал её до недавнего времени, но, повторюсь, она стала моим лучиком света, проводником в мраке подземелья. Думаю, я полюбил её ещё в самом начале, не знаю как кого — маленькую сестренку, повзрослевшую дочь, а может и иначе. Но Зоя была так дорога мне, я держался за это хрупкое создание всеми конечностями, просто не веря в то, что кто-то мог быть таким ублюдком.

Но это был не конец.

— И если вы так хотите получить вот эту тушку хотя бы живой, — жирдяй шлепнул Зою по ягодице, доставая из чехла нож. Он блеснул его лезвием на желтоватом свету, — то советую хорошенько подумать над моими словами. Не отворачивайтесь, а то пропустите самое интересное.

Он развел её ноги, приставляя острие к половым губам.

— Я хочу, чтобы вы взяли всю вину на себя, — он налег на лезвие, а Ким не выдержал, нажимая на пробел.

— Я не буду это смотреть, не буду! — он вскочил, едва не упав. — Пошло все к черту! Пошло все к черту!

Ступор в котором я находился, казалось, парализовал не только тело, но и мозг. Слезы струились по лицу, капая на столешницу. Я не мог издать ни звука, дрожа с ног до головы. Лука поднялся, уходя в свою комнату, и движения его казались механическими, словно он был роботом. Никифор же забрал ноутбук, тоже уходя. Позже мы узнали, что он сам досмотрел видео, ему была нужна информация и понимание того, что Зоя жива.

Первым показался Лука. Он вытащил из своей комнаты огромную сумку, набитую оружием и патронами. Бросив её на пол, он сказал не своим, очень низким и хриплым, голосом:

— Разбирайте.

Глава 21

Мы шли убивать.

Причем не фигурально. Никифор поговорил с колонистами, а те дали добро, потому что их тоже достали Шахтеры, черт знает что о себе возомнившие. Зет куда-то запропастился, сказав, что у него задание, но мы уже не думали ни о ком, кроме Зои. Были ещё какие-то договоренности, но Никифор сказал, что мы все равно поговорим об этом вечером. Конечно, это я сейчас по воспоминаниям вижу, тогда перед глазами стояла пелена, мне было плевать на «можно» и «нельзя». Мне вообще на все плевать было. На все и на всех. Я хотел только вернуть свою сестру и закончить все эти издевательства.

С того момента мы не прятались, не вели все это подпольно, боясь количества Шахтеров. Этот ублюдок хотел, чтобы мы взяли вину на себя? О, конечно, сейчас. Дело было даже не в ультиматуме, попроси он станцевать польку — никто бы не стал. Всех этих мразей нужно было уничтожить. Показать им кто главный в Чреве. И отомстить. Я тогда буквально грезил о том, как своими руками буду вспарывать жирное брюхо, наматывая на локти кишки.

Мы вышли наверх, обходя Чрево по улице. Зачем мы вообще в тот раз пытались пролезть изнутри, глупцы. Хотя сейчас я и понимаю, что заходить с тыла разведкой нельзя, но тогда я жалел, что мы зря потратили время. Неизвестно, что за это время делали с Зоей. Он этого внизу все холодело, а в груди появлялся жар — жажда отмщения. Обойдя достаточно, мы безбоязненно спустились, встречая прямо около ступенек первых тварей, и я вовсе не о мутантах. Их было человек двадцать против шестерых нас. И головорезы, наверное, моего настоящего возраста, только усмехнулись при нашем приближении.

— Что это за визит? — спросил один из них таким тоном, словно говорил с новорожденным. — Ути боже, какие мы грозные!

Лука открыл огонь без команды, но Никифор не возражал, присоединяясь. Может бугаи и хотели как-то ответить нам, но просто не успели, не ожидая открытия огня с порога. Я же и не думал о всякой философской чуши, мол, они нас недооценили. Я думал, что каждый из них мог приложить руку к моей сестре. И одна эта мысль распаляла во мне желание убивать.

Расстрелять всех не получилось, половина среагировала, ныряя в повороты. Это была их территория. Но и у нас было припасено парочка козырей в рукаве. Снежок достал свето-шумовую гранату, бросая её за поворот.

Я же часто вдыхал воздух, моля бога, чтобы орущие там ублюдки не умирали безболезненно. В общем хаосе мы открыли огонь вновь, теперь просто расстреливая бегущие тела.

Рассредоточиваясь по помещению, мы теперь сами прятались за поворотами, ожидая, когда противник не выдержит и выйдет. Я считал трупы, заметив всего двадцать семь человек. Нас не ждали от слова вообще, даже странно, что жирдяй не предположил такой исход. Неужто они полагали, что мы испугаемся прийти и переубивать их всех? О, нет. Теперь Шахтеры расплачиваются за дела своего босса.

Но больше ждать было нечего, Шахты перестали выглядывать в коридор, так что мы продолжили наступление. Снежок с гранатами продвигался вперед, а потом его нагоняли мы. Я не знал почему, но с этими ребятами мы были единым живым организмом, двигающимся уверенно и четко. Никто из нас, кроме Луки, не был гением в своей сфере. Я так вообще держал оружие почти неуверенно. Но нас вела вперед ненависть и боль. Шахтеры сделали огромную ошибку, посягнув на святое. И они получали за это ответ.

Проблемой стало то, что мы никак не могли найти Зою. Её систему глушили, а жирдяя, несмотря на нескончаемый поток его людей, самого нигде не было. Поэтому было решено взять кого-то живым. Но силы сдавали, в Снежка попали, — чирканули по икре. Лука словил пулю в плечо, правда, он сам уверял нас, что задета только кожа. Мне снова здорово прилетело по голове, так что я иной раз пропускал какие-то звуки из-за нескончаемого писка. Но никто не хотел отступать. Мы обязаны были спасти Зою. И без неё уходить не собирались.

В итоге Шиферу удалось взять одного Шахта живым и… относительно целым. Тот и так корчился от боли, а Антон совал пальцы ему в раны, растягивая их и брызжа в лицо слюной:

— Отвечай, мразь! — орал он. — Где Зоя?! Где Клеймен?!

Я знал, что пытает Шифер хорошо, но смотреть на это было тяжело. Нет, я не сочувствовал Шахту, я просто вспоминал маленькую хрупкую сестру, глядящую в камеру с мольбой. Я сам налетел на едва живого Шахта, хотя меня успели перехватить Никифор и Ким. Но, видно, это напугало его, отчего мужик все же сказал, что их босс занял колонию. Мы не стали даже рассчитывать, что ему не успели доложить, поэтому просто направились дальше, убивая на своем пути как можно больше народу.

Я заметил, что у них почти не было огнестрелов, иначе бы нас на раз-два перестреляли из темноты. Повезло, что жирный ублюдок загребал себе все деньги, оставляя своих людей безоружными. Да и на самом деле прямо бойцов то они и не держали, только узкий круг охраны Клеймена, или как его там. Остальные просто работали на банду, выполняли миссии, грузили и таскали. Так что не было ничего удивительного в том, что оружия у них было чуть больше пяти пистолетов на жилые комнаты.

Да, мы были маленькой группировкой, но с нами приходилось считаться. Потому что все мы знали на что идем. И каждый был готов биться и рвать противника голыми руками. Но эти люди… большинство из них не то, что не ждали нас, они даже не были в курсе, что их начальство кого-то похитило. Было ли мне жаль убивать этих людей? — о, нет. Я был искренне рад, что мы «плохие» в этой истории. Мы группа вооруженных убийц, не жалеющих никого на своем пути. Хотя, вру. Я видела как тот же Никифор несколько раз отводил пистолет, не стреляя в женщин и детей. Поэтому он и лидер. Ник задавал нам темп, правила, но не словами, а делом.

В колонию мы ворвались так же бездумно. Но в нас тут же нацелили сразу около тридцати дул со всех сторон. В центре всех стрелков стоял сам жирдяй, а на полу, прямо у его ног, лежала Зоя. Вот кто на самом деле нас ждал. По мерзкой морде было видно, что это его искусный план, на который мы повелись. Было ли это продуманной тактикой, или жирдяй импровизировал — нам было неважно. Мы в любом случае пришли бы за Зоей, а значит — мы её заберем.

— Как наивно было с вашей стороны, — процедил урод, пиная Зою и глядя на нашу реакцию.

Я дернулся вперед, но меня остановил Снежок. Этот безумец улыбался.

Улыбался, пока не стал заливисто хохотать, складываясь напополам.

— Что с ним? — зло спросил Никифора Клеймен, но наш лидер и бровью не повел.

Зато ему ответил сам Снежок:

— Ты же двумя ногами в могиле, идиот! — сквозь хохот, сказал безумец. — Мы перестреляли всех твоих людей, а ты не успел сбежать!

— Сбежать?! — рыкнул боров, сжимая кулаки. — Да с чего бы мне бежать, щенок?! Думаешь, убил губернатора в Питере, так тебя тут кто-то боится?!

— Ты же боишься, — склонил голову набок Снежок, улыбаясь. — Но слишком поздно.

Я был готов в этот момент буквально ко всему. Что огромный червь выпрыгнет из-под земли и сожрет Шахтов. Что инопланетяне, по велению Снежка, влетят со ступенек, лазером расстреливая противника. Но к произошедшему готовы были все, кроме меня. Это сейчас я понимаю, что у остальных было и других переживаний полно, хотя тогда какое-то время я, конечно, дулся, что меня не предупредили.

А все дело было в мутации Снежка. Оказалось, он может создавать вокруг себя небольшой щит, но совсем ненадолго. Ребята положили руки на него, из-за чего щит окружил нас со всех сторон. Лука просто схватил меня за запястье в последний момент, когда Шахты открыли стрельбу. Но мы побежали вперед, сокращая расстояние и атакуя противников уже без выстрелов. Из-за щита невозможно было стрелять, он просто отразил бы пули обратно в нас. Но времени действия защиты нам хватило на то, чтобы человек пятнадцать повалить, после чего парни взялись за огнестрелы.

Я же бросился к Зое, вернее, к борову, что ею прикрывался. Он стрелял из-за неё, но я понимал, что ему очень неудобно это делать. Ему не только приходилось целиться в маленького меня, в сравнении с ним, так ещё и поддерживать брыкающуюся Зою. Пистолет я тоже использовал, правда, ударив его рукоятью в нос Клеймена. Тот выронил Зою, которой я помог подняться, передавая в руки подлетевшего Никифора. Конечно, я хотел осмотреть сестру, оказать ей помощь и поддержку после случившегося, но я был эгоистом. Мне хотелось первым делом утолить свою боль. Хотя наверняка Зоя хотела бы того же.

В момент второго удара в морду борова, я почувствовал себя Снежком. Все стояли, глядя на то, как я с упоением избиваю урода, нанесшего вред нашей милой Зое. Кровь окрасила мои руки почти так же, как когда я зажимал рану Лиса. Повсюду летели брызги, а у меня энергии только прибавлялось. Я смотрел на это месиво, вдруг содрогаясь внутри от осознания, что могу убить Клеймена. Он не должен так легко отделаться!

Достав нож, я вспорол рубашку жирдяя, желая показать ему, что чувствовала Зоя, когда в неё сунули нож. Но урод не шевелился, если не умер, так точно отключился. Мне пришлось сдаться, вставая и утирая то ли пот, то ли слезы. А может и слюни, бежавшие, пока я орал. Тогда я даже не отдавал себе в этом отчета, но просматривать воспоминания было жутковато. Выровнявшись, я рванул к Зое, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу.

Она вырвалась из рук Никифора, обнимая меня и плача. Стоять сестра могла с трудом, на всем её теле виднелись множественные кровоподтеки, а на голове не хватало части… боже, столько времени прошло, а я до сих пор не могу это сказать. Волосы ей вырвали вместе с кожей, причем довольно крупным пятном. Мне было очень больно смотреть на сестру, одетую в куртку Никифора. Тоненькие окровавленные ножки, поломанные ногти, подбитый глаз.

Прижимая к себе Зою, я оглянулся на борова, которого окружили ребята. Они проверили его пульс, связали руки, ноги и, положив на одеяла, поволокли по земле. Мы с Зоей и Никифором пошли через улицу, чтобы поскорее оказаться в конуре. Остальные же пошли через Чрево, потому что по улице у них бы не вышло волочить нового пленника. Лидер без стеснения спросил Зою, когда мы остались втроем, как она себя чувствует, нужна ли ей скорая или хватит Нины. Сестра ответила, что ей ещё медсестра Шахтеров наложила швы, причем немало, иначе Зоя бы просто не дожила до обмена.

Так что, несмотря на всю пережитую боль, она была жива и не сломлена. Казалось, Зоя просто была очень сильно рада тому, что я рядом. Я помнил, что за свою жизнь этой девочке пришлось пережить не мало насилия, но никто не может привыкнуть к такому. С момента её спасения, я уже стал задумываться, как сделать так, чтобы прекратить эту череду ужаса в жизни сестры. И я даже придумал, но об этом позже.

В конуре все было нормально: Лис в стабильно-скверном состоянии, Нина, нервно ожидавшая нашего возвращения и приготовившая еду на всех. Она тут же ринулась оказывать Зое помощь, пока мы просто отмывались от крови. Я не ел, просто стоял часовым около медкабинета, старался не подслушивать разговоры. Но девушки почти и не говорили, Зоя только периодически ойкала и шипела, а Нина просила потерпеть. Я принес Зое халат, полотенце, её тапочки для душа. В общем, я не знал куда себя деть, отчего просто ждал её возвращения. Пока Нина её лечила, пока Зоя мылась, пока она одевалась.

Потом медсестра при нас предупредила Зою, что сидеть ей нельзя, но сестра, что удивительно, даже не язвила. Остальных мы ждали, болтая о всяком, хотя Никифор подумывал помочь ребятам, которым приходилось прокапывать вход. Но в итоге решили никуда не идти. Оставлять Зою беззащитной не хотелось, а один в поле не воин. Парням понадобилось немало часов, прежде, чем они прокопали арку и втащили внутрь борова. Зато уже через час с их прихода, мы все ели в удивительной тишине. Было слышно только как капает вода с волос Луки, попавшего в душ последним, потому что ему тоже понадобилась медицинская помощь.

— Скоро приедут колонисты, — прервал тишину Никифор, отодвигая от себя полную тарелку. — Так что мы должны кое-что сделать.

Снежок все ещё был против, но большинство проголосовало «за». Мы ждали родителей Лиса, чтобы передать его им. Как бы тяжело ему с ними не было, мы были уверены, что наш техник найдет способ вернуться. И только мы встали, решив привести прихожую в порядок, как снова врубили детский плач. Сжимая голову, чтобы не слышать визгов, я пнул кресло. Черт! Зое нужен отдых и здоровый сон! Но вообще это создало подходящий антураж под приезд родителей Лиса.

Их встречал я, проводя их и ещё одну бригаду медиков внутрь конуры. Мама Лиса была уже немолодой женщиной, со впалыми щеками и большими зелеными глазами. Папа брюнет, с орлиным профилем и очень усталым взглядом. Они замерли около кровати сына, пока не пропуская внутрь медиков. Я протиснулся к ним, указывая на шкаф и стол:

— Здесь часть его вещей, остальные в мастерской, я не был уверен, что это имеет значение. — Думаю, они ещё понадобятся ему.

Женщина повернулась ко мне и… кивнула. По её лицу бежали слезы.

— Я не видела его столько лет, — хрипло сказала она, касаясь кончиками пальцев лица Лиса. — Неужели мы не заслужили его прощения?

— Из-за вас ему пришлось убить человека, — сухо бросил я, складывая в картонные коробки одежду нашего техника. Да, больно было его отпускать.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — рыкнул в мою сторону отец Лиса, тут же выдыхая и извиняясь. Он помассировал виски, пропуская медиков, чтобы поскорее со всем покончить. — В каждой семье свои секреты, — нравоучительно сказал мужчина. — Ты поймешь, когда у тебя будет своя.

Как же сильно мне хотелось сказать этому недоноску, что две мои девочки ни в чем никогда не нуждались. Единственные секреты семьи которые у нас были — это цены вещей и подарки в виде сюрпризов! Родители Лиса были холодными, строгими и пустыми.

Я отошел в сторону, пропуская их. Мужчина взял коробку, а женщина, проходя мимо меня, вдруг замерла, нахмурив лоб.

— Постой, ты ведь тот парень из новостей. Похищенный инспектор!

— Был им когда-то, — устало ответил я, подталкивая женщину в спину. — Ваш сын показал мне цену настоящей свободы, так что я сам выбираю здесь находиться. Как и он.

Мать Лиса покачала головой, нагоняя мужа и мед бригаду. Проводив их взглядами, мы ещё какое-то время молчали, не представляя, что теперь делать. Мне хотелось спать, просто лечь и вытянуть ноги, чтобы все волнения ушли. Даже стало как-то плевать на визг, наушники Лиса лежали нетронутыми на столе, так что я собирался нагло их присвоить.

Но вскоре мне напомнили, что это не все. У нас были ещё одни гости.

Артем с Глебом пришли не одни, из-за чего мы как-то даже притихли. Нина так и вовсе не показывала носа. Так что пришлось хозяйничать нам, кому-то же нужно было угостить самого Гурамова чаем. Тот не брезговал обстановкой, даже сделал нам пару комплиментов. Узнав, что это я участвовал в убийстве Власовой — вообще долго хохотал. Гурамов оказался приятным мужчиной, не только внешне и манерой разговора, но и как человек. Он не лукавил, общался открыто, старался уделить вниманием всем, чтобы не выглядело, словно он говорит только с лидером и колонистами.

Я вообще сначала не понимал, зачем они пришли, пока не кончилась вступительная речь. Только опрокинув рюмку, Гурамов, под направлением Глеба, все же вспомнил, зачем они здесь:

— Скоро все станет ещё хуже, — предупредил он, показывая пальцем в потолок и намекая на звук. — Как я понимаю, в Чреве сейчас очень много трупов и очень мало людей, верно?

— Пока мы рыли арку — видели как минимум несколько тысяч, — устало вздохнул Лука. — Это я про живых. Мертвых забрала земля, точнее, они под завалами.

— Разве что колония пуста, — согласился Артем, тяжело вздыхая. — Так что система не отступит.

— Плохо, — наморщил лоб Гурамов, протягивая рюмочку для повторного наполнения. — Стекольников не остановится, пока тут не будет гулять ветер.

— Чего он вообще ополчился? — спросил Ким, что как раз встал на разлив. — Зачем ему это?

— Сложная политика. Дело в поставках, проседает законная торговля, растет коррупция. Он чувствует, что теряет власть, но лишь сильнее ополчает людей против себя, — Гурамов снова осушил рюмку, громко ставя её на стол. — Ух. Но я не за этим здесь. С Шахтерами, я так понимаю, разбираться уже не придется?

— Да, — кивнул Никифор, скрестив руки на груди, — там ещё остались живые, в основном женщины и дети. Лучше согнать всех выживших в колонию. Эта часть Чрева повреждена взрывами.

— Так и планировал, — согласился Гурамов, стуча пальцами по столу. — Короче, вам задание. Нужно проверить пути, поезд пока стоит, где-то в вашей части обвал. Это тормозит его к другим городам.

— Незачем им самим этим заниматься, — махнул Глеб, качая ногой. Он, как мне показалось, выглядывал до этого Зою, оставаясь равнодушным к разговору. — Мы отправим людей. Нужно заканчивать, я не могу здесь находиться. Этот звук когда-нибудь выключают?

Мы только плечами пожали, вообще не понимая, что от нас хотят и хотят ли вообще. После сильного всплеска эмоций этот разговор казался просто идиотским.

— Тогда план следующий, — Гурамов наконец перешел к делу. — На днях, пока точно не скажу когда, будет большое собрание, где соберется вся верхушка мудаков, готовых разорвать Чрево на части. Стекольников, естественно, будет присутствовать. Я сообщу вам за сутки до начала, чтобы вы успели заложить в здании взрывчатку.

— Её мы дадим, — подхватил Глеб, — так же предоставим форму уборщиков и разнорабочих, чтобы вы беспрепятственно перемещались по зданию.

— И когда прогремит взрыв — вы будете уже здесь, — закончил Артем, глядя на наши хмурые лица. — Стекольников умрет, а мы притянем за это Шахтеров. Клеймен, я надеюсь, жив?

— Жив, — процедил я сквозь зубы, — что же с ним будет?

— Тогда это будет ещё проще, — улыбнулся Гурамов, вставая. — Глеб прав, невозможно долго находиться в подобной обстановке. Заберем вашего пленника уже после взрыва, так что постарайтесь его не прикончить раньше времени.

Артем тоже откланялся, побежав провожать Гурамова. Глеб задержался, неожиданно махнув мне, что хочет пройтись. Пока мы шли, я даже напомнил ему о минах, но тот лишь сказал, что о них уже позаботились. Я тогда все ещё не понимал, что от меня хотят.

— Ты мог заметить, что я хорошо знаю твою сестру, — начал колонист, глядя на меня сверху вниз.

— Да, при этом не удивился.

— Я часто встречал её в колонии, но никогда не мог понять, что Зоя там делает, — Глеб усмехнулся, придаваясь воспоминаниям. — Мне казалось, ей нравится Зет, но… она заявила, что у них чисто сексуальный интерес друг к другу.

— Слушайте, это очень интересно, — прервал я мужчину, чувствуя, что после сумасшедшей недели мне нужно сначала ещё неделю спать, прежде, чем я смогу снова вести подобные беседы. — Можно сократить? Я чертовски устал.

— Что ж… — Глеб вздернул брови, но не разозлился. — Я предлагаю ей стать частью колонии. Вы будете рядом, а мы гарантируем ей безопасность. Ей нравится подобный стиль жизни, зачем же убивать себя подобной опасностью? Сегодня вы спасли её, но сумеете ли вы сделать это завтра?

— Отличная идея, — согласился я, завершая круг и направляясь к дому. — Но я не уверен, что Зоя захочет. Она привязана ко всем нам и не любил ограничения.

— Поговори с ней, — пожал плечами колонист, останавливаясь около ступеней и отправляя мне запрос в систему. — Уже ничего не будет как раньше. Придется долго восстанавливать Чрево и бороться за власть. В этой борьбе не место девушкам.

— Что за такой интерес? — снова вспылил я. — Спрошу. Дам знать, если согласиться.

Глеб на меня не злился, только махнул на прощанье, разворачиваясь к ступеням. Я устало выдохнул, приглаживая волосы и ругая себя за эмоциональность. Это было примерно тем решением, которое придумал я, но с помощью Глеба все могло пройти ещё лучше. Может предложение от влиятельного человека соблазнит Зою податься соблазну, и нам больше не придется так за неё переживать.

Но все это потом.

Глава 22

Время пролетело очень быстро, я даже и не заметил, как нам было пора собираться. Как и обещали, взрывчатку уже поставили к зданию, от нас требовалось лишь приехать на место в качестве команды рабочих и разгрузить её, установив в нужном зале. Гурамов вообще решил перестраховаться и заложить бомбы во всех потенциальных залах, но колонисты его угомонили, решив заминировать только часть комнат.

Мы собирались, завтракали, до выезда ещё оставалось несколько часов, но общее волнение уже становилось заметным. Лука искал нужные патроны, Шифер нервно чистил биту, а Никифор то и дело висел на телефоне. Вернее, он общался через систему. Одна Зоя выглядела просто цветущей изнутри. Все потому, что мы решили не оставлять её в конуре. В Чреве стало ещё опаснее, чем прежде, Синие начали подбирать бывших Шахтеров, предлагая им вступить в их ряды. Рудники занимались примерно тем же, но они хотя бы не объявляли себя новыми королями Чрева.

Мы же не могли держать подземелье ввиду небольшой численности. Да мы, вроде как, не особо-то и собирались помогать простым людям. Может какой-то период мы могли бы так делать, но до первого воровства у парней буквально не было на это средств. Так что никто из нас не был против, что Синие решили выделиться, взяв власть в свои руки. Они разгребали завалы, помогали колонистам чистить пути для поезда, а на нашей территории они даже укрепили стены.

Пока только никто не мог выключить песню, играющую на повторе каждый божий день, ночь, утро и вечер! Если сначала мне было как-то даже кайфово под неё качать ногой, то сейчас она раздражала ещё сильнее, чем плач младенца и кошачий визг. Все мы надеялись, что после взрыва все прекратиться, хотя, конечно, рассчитывать особо не приходилось.

— Так, все сюда, — Никифор встал во главе стола, ожидая, пока мы подтянемся. — Скоро выдвигаемся, а инструктажей нам успели провести уже достаточно, чтобы я не повторял их по кругу. Хочу сказать что-то приятное, что помогло бы вам вернуться домой.

— Скажи, что Стекольников сдох, — хмыкнул Лука, начищая свою винтовку.

— Нет, но он сдохнет уже завтра, — улыбнулся лидер, заговорщически переглядываясь со Снежком. — Мы нашли квартиру.

— Квартиру?! — взвизгнула Зоя, едва не переворачивая кресло, в котором сидела. — Ты шутишь?!

— Нет, я ведь обещал, что когда приедет Снежок, мы всерьез этим займемся, — улыбнулся Никифор, довольный тем, что порадовал Зою. — Она не шибко хорошая, но по средствам потянем на много вперед. Комнат жилых шесть, а нас де… восемь. Предлагаю съехаться двум парам, так мы решим эту проблему. Зоя…

— Да, я не против, это грамотное решение, — неожиданно согласилась сестра. — Игнат сможет за мной присматривать, так что я не против. Мы и так ночуем друг у друга периодически.

— Вообще-то мы думали, ты будешь с Ниной, — наморщил нос Снежок, но потом улыбнулся. — Хотя какая разница? Так даже лучше! Все очень уютненько. Ты как, Жук, не против?

— Я… ничего против не имею, — мысль мне и вправду показалась удачной. За сестрой нужно приглядывать, а Нина точно не сможет её защитить. — А кто ещё с кем?

— Это мы не решали, даем вам подумать, — подытожил Никифор, бросая на стол фотографии квартиры. — Вот, посмотрите. Мебели там нет, нужно будет сделать небольшой ремонт своими руками, но все равно это будет жилье. Сможем обустраивать по ходу дела, а мебель взять отсюда.

Это была очень радостная для всех новость. Я тоже приободрился, правда, особо не отвлекся от мыслей касательно неудачи. К тому же я поискал в системе и нашел здание, в котором будем работать. Раньше я его уже видел, из-за чего меня бил легкий мандраж. Именно в нем настоящий Игнат встретил мутировавшего в тюрьме, так что я тоже собирался оторваться. План был улизнуть ото всех и сходить проверить те коридоры. Мне очень, очень нужно было узнать, кто же эта таинственная Мира.

К тому же у меня было несколько не просмотренных воспоминаний, которые Лана достала из архива. Оставив остальных в общей комнате, я улизнул к себе, чтобы этим заняться. Вдруг найду что-то важное, что пригодиться в моих поисках. Проходя по коридору я замер, замечая Нину, которая собирала сумку. Мне стало так грустно, что за ней никто не трясся, как за Зоей, хотя никто и не пытался её убивать. Даже сейчас, мы решили оставить медсестру в конуре. Она не могла так вживаться в роль, как Зоя, да и вполне могла бы пострадать.

Что если придется бежать? Нина ведь просто девушка, она не боец, не солдат, даже не такая энтузиастка как Зойка. Может мне и следовало тогда поговорить с ней, поддержать как-то, но сзади послышались шаги, и я нырнул к себе, плотно прикрывая дверь. Упав на кровать, я устроился поудобней, поставив себе на час будильник, чтобы успеть собраться. Найдя нужный кадр, я решил начать с воспоминания, где Игнат впервые ушел из дома.

Он шел уверенно и очень быстро, иногда в спешке спотыкаясь. Мимо проносились толпы людей, они сменяли друг друга, а он все шел, словно его цель была превыше всего. Стояла ночь, где-то вдали визжали шинами машины, иной раз мутанты звучно переворачивали мусорный бак или просто сбивали какие-то предметы, оставленные без присмотра. Но у Игната была цель, она заглушала страх и уничтожала остатки опасений.

Он остановился около белого здания, глядя на него с каким-то благоговением и мольбой. С неба срывался первый снег, который падал на черные волосы и тут же превращался в воду. Игнат не шевелился, только смотрел, вдруг запуская руку в карман и доставая помятую листовку и любовно её разглаживая.

Послушался звук шагов, открылась главная дверь, и оттуда выглянул немолодой мужчина в белой форме. Заметив у Игната листовку, он тут же захлопнул дверь. Но парень не уходил, он стоял и смотрел на дверь по-собачьи преданными глазами. Когда дверь открылась вновь, перед ним предстала женщина, глядящая на него с недоверием:

— Зачем ты пришел сюда?

— Послушайте, прошу! — Игнат упал на колени, протягивая вперед листовку и тут же прижимая её к груди. — Мне нужна Мира! Я готов служить ей, я готов отдать за неё жизнь!

Взгляд женщины сменился на более расположенный. Она двинулась к Игнату, ступая медленно и размерено.

— И с чего ты взял, что достоин? — все же строго спросила женщина. — Мира берет великих, поистине значимых людей. Сколько тебе? Двенадцать?

— Мне четырнадцать, я готов посвятить себя ей, пока не стану по-настоящему достоин! — на глазах Игната выступили слезы. — Я должен изменить свою жизнь, должен изменить этот мир! Я вырос там, я знаю, что происходит под городом. И я не могу больше терпеть боль, которую создает неповиновение!

Женщина подошла почти вплотную, глядя на Игната со смесью интереса и отвращения. Она подняла руку, касаясь его влажных волос и убирая со лба парня влажные пряди, попадающие в глаза.

— Я дам тебе шанс, малыш, — женщина пальцами подняла голову Игната за подбородок, чтобы заглянуть в его заплаканные глаза. — Но только шанс. Дальше будет решать она. Мира знает, кто действительно достоин.

Я вынырнул, тут же потирая лоб и свешивая ноги с кровати. Мира-Мира, все одно и тоже. Ладно, я хотя бы собирался в здание системы, так что был шанс заглянуть за занавес и узнать пару ответов. Картинка пока не шибко складывалась, но я уже понимал, что у системыбыла какая-то своя агитационная кампания. Только какая? На что согласился Игнат? Чего он хотел? Изменить мир? Как глупо с его стороны считать, что он справится! Еще и примкнув ко врагу. Глупец…

Сработал мой будильник, а я лениво закрыл его. Массируя виски. Собранный рюкзак уже стоял около кровати, так что мне не особо было, чем заняться. И слава богу, ведь ко мне в дверь стукнули, как и во все следующие дальше по коридору. Мы все выглянули, замечая взволнованного Никифора.

— Сейчас система окружит здесь все к чертовой матери! — почти проорал он, забегая к себе и хватая сумку. — На выход, живо! У нас четыре минуты, чтобы покинуть Чрево!

Я схватил свой рюкзак, схватил одежду рабочего, сложенную в стопочку. Рядом показалась Зоя, уже одетая. По всей видимости, она крутилась перед зеркалом от нечего делать. Остальные ребята тоже быстро сориентировались, выбегая наружу. Я вышел последним, снова вспомнив, что мы даже не попрощались с Ниной. Ничего, главное, что будет кому приглядеть за конурой.

Закрыв её, мы побежали наверх. Нас ждала машина компании, предоставляющей услуги по организации мероприятий, так что мы на бегу в неё прыгнули. За рулем сидел Зет, в странной робе и с испачканным лицом. Зоя прыгнула наперед, взяв бумаги и махнув нам закрывать дверь. С визгом колес мы рванули с места, скрываясь в переулке. Даже в машине нам было слышно как подъезжает колона техники. Мы переглянулись, радуясь, что хотя бы не застряли под землей.

Доехали мы быстро, Зет вводил нас в курс. Велел друг с другом не разговаривать, вести себя расслаблено и никаких имен или прозвищ. Из-за этого мы нервничали ещё сильнее, особенно, когда Зет привел нас к ящикам, в которых взрывчатка пряталась под стульями. Мы, не задавая вопросов, стали перетаскивать их внутрь, замечая Гурамова, который вышел, чтобы показать нам нужный зал. В целом, все было не сложно. Мы таскали груз, а когда никто не смотрел, доставали со дна тротил, распихивая его в самые неприметные места.

Я же пытался выполнить свой личный план, взяв ящик и протащив его в ещё один зал, в котором следовало установить немного тротила. Сделав это, я не вернулся к остальным, а просто двинулся вперед, блуждая среди одинаковых коридоров. Лана помогла мне с направлением, воссоздав маршрут по воспоминаниям Игната. Я тоже начал узнавать дорогу, сталкиваясь с тем, что рядом не было женщины, что могла бы открыть мне путь.

Не долго думая, я сам приложил палец, с запозданием поняв, что система может включить сигнализацию и все пойдет коту под хвост. И это я не про свою прогулку, речь о всей миссии! Но мне повезло, Игнат успел дослужиться до того, что его отпечатки позволяли беспрепятственно войти в эту комнату. Я ступал осторожно, но быстро перебирая ногами, чтобы вернуться поскорее. Так позади остались ещё пару дверей прежде, чем я наконец оказался в знакомом помещении.

Там камер было уже гораздо и гораздо больше, казалось, они заполонили собой все пространство в некогда пустом зале. Не теряя времени зря, я рванул к той камере, в которой Игнат говорил с пленником. Я надеялся, что там будет тот же человек, но нет, совершенно другой. Девушка лежала на силиконовой кровати, обвешенная датчиками и проводами так, что её едва было видно.

Она испугалась, удивленно приподняв голову, когда я вошел.

— Что… что вы делаете? — спросила она так тихо, что я едва смог разобрать.

— Я… я пришел спросить… — начал я, но пленница меня перебила.

— Я не знаю, сказала ведь, прошу… Хватит.

— Нет, я не из тех, кто приходил раньше, я… свой, — шепнул я, присев прямо к лицу девушки. — Пожалуйста, расскажите мне, что здесь происходит? Что вы тут делаете? Это тюрьма?

— Все вокруг — это тюрьма, — едва слышно ответила пленница. — Меня ждет Мира. Я не знаю когда, знаю, что она ждет всех нас. Мы лишь жалкие букашки, лишенные права на собственное тело. Уходи, скорее… Иначе тоже окажешься здесь. Не верь им. Что бы они не предложили — оно того не стоит. Они не возвращаются. Никогда не возвращаются. Мира ещё никого не отдала. Она только забирает, — девушка расплакалась, глядя на меня и пытаясь приподняться. — Ты навсегда потеряешься в темноте. Поверь мне, я знаю. Все мы знаем. Они лгут, они всем лгут!

Я отшатнулся, когда лампочка загорелась красным. Мне правда было пора бежать, так что я пулей вылетел прочь, едва разбирая куда бежать. Если бы ни стрелочки от системы, я вряд ли бы вообще нашелся. Уже когда я подбежал к остальным, мимо пронеслась охрана, совершенно меня игнорируя ввиду формы. Гурамов протянул мне часть проводов, махнув к сторону зала, где возилась Зоя. Я ринулся ей помогать, хотя сердце глухо стучало, напоминая, что я натворил.

И ничего ведь дельного все равно не узнал!

Но у нас и времени не оставалось особо, ведь скоро все должно было начаться, а нам нужно было валить. Стекольников с его прихвостнями пусть и считал нас крысами, которые не в состоянии пакостить серьезно, но вполне мог узнать кого-то из Диссидентов. Я, конечно, нервничал, но тоже желал поскорее убраться из этого места. Внутри прямо трещали шестеренки, что начинали вращаться. Мой мозг находил какие-то ниточки, сопоставляя все увиденное и сказанное.

Пришлось отвлечься, когда мы прыгали обратно в фургон. Никифор с Зетом затащили внутрь все инструменты, а потом сами запрыгнули в машину. Теперь вел наш лидер, а я вынырнул в окошко между салоном и кузовом, трогая Зета по плечу:

— Приятель, я тут понял, что вы бесстрашно потащили меня, системника, к ним в лапы. Меня ведь могли узнать!

— Как и всех, — развел руками помощник колонистов, снимая свою рабочую кепку. — Лица остальных тоже не раз мелькали, считаешь, ты шибко особенный?

— Отвали от моего брата! — Зоя протиснулась к окошку, хлопнув ладонью по плечу Зета. — Сиди вон с хозяевами разговаривай, отчитаться нужно!

Я рассмеялся, отстраняясь от перегородки и усаживаясь на одно из сидений. Нас покачивало, Шифер, Ким, Лука и Снежок сидели чуть сзади, так что Зоя прилегла на меня, спокойнее выдыхая:

— Мы справились, Игнат. Сегодня эти твари получат бумерангом.

— А ты сомневалась? — я погладил сестру по волосам, улыбаясь её стойкости. Буквально неделю назад её похитили и черт знает что вытворяли… И вот она тут, не жалуется, старается не сидеть и сохраняет свой позитив. Хотелось спросить, как же жизнь привела её к тому, что ужас у Шахт остался для неё рутиной. Но я побоялся, вспомнив, что есть и кое-что поважнее. — Со мной говорил Глеб.

— М? — Зоя заинтересованно подняла голову. — Что он хотел?

— Предложил мне идею, и я был абсолютно «за», но с переездом и квартирой… теперь даже не знаю.

— Глеб предложил мне присоединиться к колонии? — догадалась сестра, пожимая плечами. — У них здорово. Но я хотела бы быть ближе к вам. А так… я не хочу терять брата, недавно его вернув.

— Я тоже не хочу тебя терять, — сказал я с заминкой, случайно едва не проговорившись о своей первой семье. — Но ты подумай, может, оно и к лучшему будет. Сможешь приезжать к нам, когда захочешь.

— Ладно, — мурлыкнула сестра, прикрывая глаза.

Я понимал её и тоже хотел подремать пока мы едем. Проблема была в том, что мы подъезжали, хотя даже секунды без песни на повторе были блаженными. Когда фургон затормозил, Шифер уже потянулся к ручке двери, но выглянувший к нам Никифор покачал головой:

— Посидите пока. Чрево окружено.

Перебравшись назад, я слегка отодвинул шторку, выглядывая наружу. Вокруг правда творилось что-то сумасшедшее. Системники окружили выходы, ловили всех, кто подходил близко и распихивали по машинам. Они даже настраивали аппаратуру, чтобы пустить внутрь слезоточивый газ. У меня волосы встали дыбом от осознания, что все это делают с живыми людьми. В Чреве ведь не одни бандиты, там много женщин и детей, на которых системникам вообще было плевать.

— И как долго нам тут сидеть? — спросил я, понимая, что такими темпами у нас просто не получится вернуться домой.

— Дождемся взрыва, — бросил Зет через перегородку. — Там уже потихоньку все начинается.

Я задвинул шторку, меняясь местами с Кимом. Смотреть на происходящее не хотелось, так что я просто вернулся к Зое, устраиваясь поудобнее. Наверху музыку было не так слышно, так что я пользовался минутами покоя, прикрыв уставшие глаза. Зоя тоже дремала, как и все остальные. Только Лука нервно теребил шторку, ожидая, когда что-то изменится.

Я думал, мы не услышим взрыв, но вся машина подпрыгнула. Никифор тут же выбрался из машины, открывая двери и выпуская нас по очереди. Несмотря на сонливость, мы все выскакивали, словно роботы, и стаскивали себя униформу, бросая её в фургон. Системники несколько переполошились, многие из них открывали систему, искали ответы, ещё и получали приказы о возвращении. Мы же, как ниндзя, затаились за углом, ожидая, когда дорога будет открыта.

Долго ждать не пришлось, системники отошли к машине, чтобы обсудить произошедшее с главным. В этот момент мы, что было сил побежали к ступенькам, буквально прыгая внутрь. Так кучей мы свалились внутрь, тяжело дыша и потирая ушибленные места. Я помог Зое подняться, отряхивая её одежду и осматриваясь. Чрево не изменилось, хотя мы чувствовали себя совсем иначе. Казалось, заложив взрывчатку, мы стали другими. Да, тогда я ещё не осознавал, что своими руками убил много человек. Мы вообще не думали ни о чем, кроме того, что Стекольников должен умереть.

И когда Никифор получил сообщение в системе от Гурамова, что все удалось, мы невольно расплылись в улыбках. Но он еще и показал новостные кадры, как все горит.

Мы сделали это.

Глава 23

Мы, конечно, понимали, что система после взрыва не будет молчать, но никто не думал, что в один момент все может стать по-настоящему плохо. Уже по всем новостям трубили о том, что неизвестные устроили теракт в здании системы, где проходило общее собрание. Погибло около пятидесяти важных людей системы, двести заключенных и ещё около трехсот человек персонала, включая охрану и сопровождение. Я, конечно, понимал, что это мои руки закладывали бомбу, но раскаяния не чувствовал. Кололо то, что погибли пленные, но почему-то мне было на этот счет довольно легко. Их ведь мучали, удерживали силой, а спасти всех было невозможно.

Но теперь это нам предстояло сделать уже в Чреве, потому что система стянула к нам огромное множество техники, включая военную. Синие вели переговоры, но мы прекрасно понимали, что единственных шанс уйти живыми — это бежать. Рудники это поддерживали, они копали новый выход в лесу, хотя я и не верил, что можно успеть. Мы же собирали вещи, чтобы уйти хоть куда-нибудь. Нам помогал Гурамов, вернее, не Диссидентам, а простым людям, которые теперь были заперты под землей. Политик пустил поезд для эвакуации. Товарняк должен был прибыть к вечеру и взять как можно больше людей, чтобы просто вывезти их. Дальше каждый был волен сам выбирать, что делать дальше — остаться в городе или поехать в соседние пгт, где им дали бы временное убежище.

И это было отличным способом спасти жизни, так что мы тоже помогали собирать людей на перроны. Группам, как нашей, было решено не пользоваться поездом, чтобы он смог вместить как можно больше гражданских. Это значило, что мы буквально соглашаемся умереть здесь, хотя те же Рудники собирались это изменить. Системники не давали нам шибко много времени, они просто наращивали силы, готовясь взять Чрево. Пару слезоточивых ракет пустили в центральный вход, ещё несколько — по другим. Система мстила нам за убийство Стекольникова, хотя я начинал сомневаться, что тот действительно мертв.

Именно в его взглядах была жестокость по отношению к Чреву. Остальные придерживались другой политики, но нельзя было исключать того, что Стекольников подготовил какой-то протокол на случай своей смерти. Колонисты вообще писали, что от здания камней почти не осталось, что уж говорить о выживших. Но только Гурамов мог дать по-настоящему правдивый ответ, как только закончатся раскопки и расследование. Пока, по предварительной оценке, Стекольников был внутри взорвавшегося здания, так что весь штат системников оплакивал своего лидера и шел мстить.

Я тоже чувствовал дополнительный груз, избавиться от которого нельзя было. Зоя, конечно, уточнила, не составит ли это проблем, но я не мог ей отказать. На время, пока не прибудет поезд, Христине нужно было где-то побыть и, раз уже я не находился в конуре, помогая остальным собирать людей, её заселили в мою комнату. Мы не виделись, но мне не посчастливилось услышать крики Христины. Она явно была не все себе, все проклинала меня, говорила, что выцарапает глаза, если увидит. Конечно, речь шла о настоящем Игнате, но я слишком вжился в роль, чтобы воспринимать это с холодной головой.

Непонятно мне было, почему Христина так себя ведет. Нет, супер, конечно, что она не бросила детей, все дела. Наверное, просто мозг женщины пострадал от наркотиков и грязи, происходившей с ней. Так что я абстрагировался, да и не планировал возвращаться внутрь, пока все не наладится. Вернее, пока поезд не заберет гражданских, а Рудники не докопают новый выход.

С ним тоже все было не так просто. Нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о его местонахождении. Мы уже понимали, что в Чреве крысы, так что даже не обсуждали эту тему. Правда, те, кто оставался внутри под страхом смерти все же знали, где он находится, иначе все это лишилось бы смысла. Но сами Рудники были слишком правильными, так что мы считали, что крысы не у них. Своих мы не рассматривали, а вот Синие даже палились. Так что мы хранили от них тайну, ведь выход был единственной надеждой.

Я как раз бежал помогать копать, как вдруг меня застало врасплох обращение системы:

— Больше у вас нет права на спасение. Вы объявили системе войну, так что все дальнейшие переговоры отменены. Сдаваться добровольно нет смысла. Мы заставим вас.

Тогда я понял, что времени больше нет. Побежав к конуре, я на выходе застал остальных, — они помогали Христине выходить. У неё началась героиновая ломка, женщина обливалась потом и вела себя неадекватно-агрессивно, пытаясь обвинить дочь в издевательствах. Как же сильно я тогда хотел убедить Зою бросить балласт, но вместо этого просто подошел с другой стороны, забирая ношу с плеч сестры. По другую руку Христину тащил Никифор, и я благодарно кивнул ему, как будто действительно пытался спасти мать.

Дорога была грязной, всюду слышались крики. Наверху вообще началась стрельба, а как я понимал, огнестрелов у системников не было. Это Синие исполняли какой-то одним им известный план, и мы лишь ускорились, чтобы использовать отвлечение системников. Колонисты отписались, что поезд уже в пути, из-за чего мы ускорились, пытаясь не опоздать. Нам это удалось, ведь мы выскочили из коридора на перрон ещё до того, как послышался гул товарняка.

Проблема была в другом — люди заполоняли собой всю станцию, они буквально стояли друг на друге, пихаясь и нервничая. Мы оставили Христину с Зоей, бросившись отодвигать народ от обрыва, ведущего к рельсам, по которым уже бродили парочка упавших. Я спрыгнул вниз, подсаживая бедолаг по очереди, а Шифер помогал им взбираться наверх. У Никифора хорошо получалось угомонить толпу, тем более, что я уже закончил доставать людей с рельс. Но в моменте, когда уже раздался гул поезда, я заметил сидящую в тоннеле девочку. Она пряталась, не выходя на свет.

Делать было нечего, я побежал к ней, подхватывая сопротивляющегося ребенка на руки и разворачиваясь. С другой стороны я уже видел свет фар, надеясь успеть вернуться на перрон. Ко мне спрыгнул Шифер и на середине дороги перехватил девочку. Пока он держал её, я запрыгнул наверх, принимая ребенка, а потом подал руку Антону. Свет фар буквально чирканул по ногам Шифера, но нос товарняка его не задел. Мы, тяжело дыша, похлопали друг друга по спине и встали, внимательно наблюдая за происходящим. Люди снова озверели, началась возня и драки за место в поезде.

Луке пришлось даже пару раз пальнуть в воздух, чтобы паника прекратилась. Поезд притормозил, останавливаясь вместе с последними вагонами. От первого до заключительных двух все было забито битком. Люди едва не выпадали из окон, многие ехали на крыше. Стоило ребятам открыть двери, как народ бросился внутрь, создавая невероятную давку. Я пытался найти Зою, чтобы её не задавали, — на Христину мне было плевать. Я слышал разъяренный голос Никифора, который пытался угомонить панику, но сверху уже доносились крики и топот ног.

Людей на перроне меньше не становилось, я чувствовал, как меня вот-вот задушит толпа. Хуже всего, что они завалили Шифера на землю, просто затаптывая. Я очень пытался ему помочь, но меня теснили в другую сторону. Мимо пронесся Лука, я ухватился за его капюшон, подтягивая к себе.

— Поезд сейчас тронется! — заорал мне Горе, пытаясь двигаться со мной вместе прочь. — Ты видел Зою?

Ответить ему я не успел: какой-то мужик на бегу локтем задел мое лицо, попадая в нос. Перед глазами от боли все побелело, юшка хлынула по губам и подбородку. Я потряс головой, понимая, что не время жалеть себя. Не в первый раз это происходит, да и явно не последний. Но Лука оказался прав, товарняк загудел и начал ускользать в тоннель. Он ревел, явно не справляясь с количеством пассажиров. Люди взбесились ещё сильнее, они пытались забраться на товарняк, спрыгивали с него, цепляясь за двери и пытаясь взобраться на крышу. Многие просто падали на рельсы, но некоторым даже удавалось повиснуть на креплениях или старых ржавых ручках.

Мы же пытались как-то пробиться сквозь толпу к выходу, ведь люди в отчаянии спрыгивали на рельсы, надеясь, что смогут просто выйти по тоннелю. И если товарняк с нелегкой руки Гурамова выпустят, то людей уже ждали системники на пути. Я, уже не жалея никого, толкался локтями, пропихивая Луку поближе к выходу. Я помнил место, где Шифера завалили, пытаясь пробиться к нему. Никифор волок за локоть Зою, у неё была разбита губа, но в остальном сестра выглядела довольной. Она издалека показала мне большой палец, что значило — Христина на поезд села.

Среди всех обезумевших от страха, я мог разглядеть всех, кроме Кима и Шифера. Попросил Лану связаться с ними, просто не понимая, как такое может быть. Помогаешь людям из последних сил, а они топчут тебя, словно стадо. Мне казалось, вот-вот стихнет поток, люди смогут просто разойтись, но все стало ещё хуже. Толпа системников хлынула со стороны прохода, ведущего в основному входу. Они хватали людей, не стеснялись бить дубинками совершенно без разбору и жалости. Паника началась ещё сильнее, и я почти потерял надежду найти друзей.

Никифор, передав Зою Снежку и Луке, бросился со мной искать ребят. Через сообщение от Ланы я узнал, что лидер отправил мою сестру и парней к выходу, что копали Рудники. По идее они должны были помочь докопать и ждать нас. Так что я, приободрившись, просто начала сносить людей с платформы вниз. Мне уже было плевать на паникующих, это их проблема, что они создавали давку вместо того, чтобы свалиться к чертовой матери!

Ужасный грохот из тоннеля заставил меня дернуться и самому едва не упасть под ноги остальных. Я видел Шифера где-то рядом, поэтому старался не смещаться особо. Никифор искал Кима в другой стороне, вдруг присылая мне сообщение, что он его нашел. Они, мол, двинутся через северные коридоры к выходу Рудников, потому что с бессознательным Алинуром на руках Ник никак бы не смог ко мне прорваться. Я только сказал, что останусь искать Шифера, хотя мне пришлось достать нож. Так люди немного отстранились, теперь боясь и безумца с ножом.

Системники, количество которых было сравнимо с толпой на перроне, просто пачками вязали людей, отправляя их наверх. Я понимал, что так дело не пойдет, и, наконец, нашел Шифера. Черт, да на нем живого места не было! Я поднял его, одновременно пытаясь бороться с давлением толпы и вырываясь совсем в другую сторону от Никифора. Там коридоры тоже были полны народу, люди носились туда-сюда, все время цепляя то меня, то Шифера. Из последних сил я волок друга, покрепче перехватывая его и продолжая сопротивляться.

Моя дорога вела через Шахтеров на соседний перрон. Идти туда было не близко, да и с Антоном на плече мне пришлось добираться к перрону минут сорок. Ноги горели, легкие тоже, руки вообще отваливались. Но я понимал, что только пройдя через перрон смогу сменить коридор, направившись к Рудникам. Вообще, Никифору обходить было дольше, так что мне ещё повезло.

На нас дважды налетали системники. Я бросал Шифера и, достав пистолет, и просто стрелял по людям. Мне было плевать, попал я или нет, потому что мрази в белой форме боялись смерти не меньше нас, отдавая предпочтение цели попроще. Детей там, стариков. Чтобы сопротивляться не могли. Хотя чем дальше я отходил от места давки, тем меньше мне встречалось людей и системников. Конечно, у них там куда лучший улов, чем здесь, в пустоте.

Пока не стало все наоборот. Чем ближе я приближался к перрону Шахтеров, тем больше встречал людей. Все они были помятыми, кто-то кричал. Я ускорился, буквально выбегая на перрон и… в ужасе упал на колени. Весь состав сошел с рельс, часть вагонов смялась в гармошку — кровавую и пугающую. Люди кричали, пытались самостоятельно достать близких из-под завала. Я видел часть вагона, который разорвало напополам, что хищным зверем нависла над перепуганными людьми.

Выживших было немного, это точно. Рельсы буквально заливало кровавой рекой, что омывала ржавое железо. Подхватив Шифера, я приблизился к линии перрона, глядя вниз и едва сдерживая крик. Сотни людей превратились в гущу раздавленных помидор, по которым проехались рельсы разорванного вагона. Я осматривался, пытаясь понять причину произошедшего, но ничего не понимал. В тоннеле не было прохода, его завалили землей. Кто? Почему? Как? Вопросы бились внутри черепной коробки, но я ничего уже не мог сделать.

— Помоги нам, что ты встал?! — крикнул мужик снизу, гневно обращаясь ко мне. — Ты же из Диссидентов, так нечего отлынивать.

— Я… я вам не спасательная бригада, — только шепотом ответил я, бегая глазами по людям. Мне хотелось найти Христину — живой или мертвой, чтобы можно было хоть что-то определенное сказать Зое. — Помогайте себе сами.

Подхватив Шифера, я бросился прочь, скрываясь в темноте коридоров, которые вели в сторону Рудников. Мне оставалось дойти не так долго, поэтому я не позволял себе делать привалов. Только когда я упал, решил дать себе пару минут, утирая со лба пот и тяжело дыша. Перевернув Шифера набок, я осмотрел его, и вдруг понял, что не оказал ему первой помощи. Хотел написать Нине, спросить где она, но решил, что покажу ей Антона уже у Рудников. Все ближе звучали выстрелы, так что я подскочил, хватая Шифера, и продолжил путь. Ещё минут пять, и я, наконец, увидел наших, что копали в поте лице.

— Горе! — крикнул я, заметив Луку ближе всего к нам. — Помоги!

Тот мгновенно обернулся и, бросив лопату, и направился ко мне. Зоя тоже побежала, осматривая меня и обнимая.

— Что с ним? — спросил я, пока Лука осматривал Антона. — И где Нина?

— А она не с вами? — нахмурился Снежок, долго глядя в коридор, из которого я пришел. — И где Никифор?

— Он шел по северному маршруту, нес Кима, — сказал я все, что знал, отпивая воды, которую притащила Зоя. — Ребят, напишите Нику. Он мог остаться помогать, поезд… сошел с рельс. Со стороны восточного выезда засыпали дорогу.

— Что? — только спросила сестра, глядя на меня огромными, полными страха, глазами. — Ты… видел маму?

— Нет, — я покачал головой, пытаясь подняться, — но мы можем пойти поискать. Там уже догоняли системники, да и… от поезда ничего не осталось. Но Христины я в круговороте трупов не нашел. Хотя, честно говоря, не было особо времени искать.

— Она же твоя мать! — неожиданно заорала Зоя, вскакивая и направляясь к коридору, ведущему обратно к перронам. — Как ты можешь?!

Снежок бросился за ней, перехватывая сестру за плечи и удерживая. Он что-то говорил ей о том, что это опасно, но Зое было все равно. Она хотела отправиться искать Христину, а я… хотел, чтобы кто-нибудь другой сказал сестре, что это бесполезное дурное задание. Нам нужно было бежать отсюда, а не искать призрак женщины, ненавидящей своих детей. В своей героиновой ломке она могла просто встать и пойти искать дозу.

Спас меня Никифор, который строго подозвал Зою к себе и скинул рядом с Шифером Кима. Он выглядел получше, но в себя не приходил.

— Зоя, — начал лидер, приняв от меня остатки воды, — Синие там, они помогают людям, пострадавшим при крушении. Мне сказали, что женщину, похожую на неё, видели среди тех, кто откапывал завал, чтобы сбежать. С Синими у неё есть шансы, но если ты придешь — только приведешь туда системников. Они справятся.

Сестра выдохнула, хватая меня за рукав и оседая на землю. На её лице была странная смесь эмоций.

Я же погладил её по волосам, подбирая лопату и направляясь к Рудникам, что из последних сил копали проход. Я весь дрожал от усталости, но нам оставалось немного, буквально пару метров. Никифор занялся тем же, вставая рядом со мной.

— Я солгал, — вдруг тихо признался лидер, высыпая часть земли в ведро. — Просто, чтобы ты знал. Системники уже захватили то место, вам нельзя туда идти.

— Спасибо, — я кивнул, доставая из-под лопаты мешающий камень. — Это правильно. Но… Ник, ты видел Нину? Она не отвечает. Боже, как мы не нашли её?

— Она не пошла с нами на перрон, — только покачал головой лидер. — Думаю, она занята чем-то своим. Дорогу сюда она знает, но… может устала нам помогать.

— А если с ней что-то случилось? — я подхватил ведро, передавая его Рудникам. — Мы ведь должны были за ней присмотреть.

— Не бери на себя слишком много, — отрезал Никифор, тяжело дыша от напряжения. — Нина — не Зоя. До вступления к нам она долго сотрудничала с Шахтерами. Она знает, как позаботиться о себе. Может её уже вывез кто-то влиятельный, пока мы тут боремся за жизнь.

Я спорить не стал, лидеру виднее, хотя в душе уже тогда расплывалось тревожное пятно. Казалось, я оставил позади не только поезд, полный умирающих, нуждающийся во мне. Но и мать, и подругу, и… Черт, теперь ещё и Зою обманывать! Она ведь наверняка узнает правду, и тогда вовсе этому не обрадуется. Но я пытался и эти мысли засунуть поглубже. Нужно было просто спастись. Я не собирался, обретя новую жизнь, просто попасть в руки к системникам и провести жизнь подопытным кроликом!

Вот только я не был уверен, что попал в будущее просто так, волей случая. Просто так ничего не происходит. Может быть я как-то нагрешил семьсот лет назад и теперь вынужден страдать? Вся жизнь в Чреве и в две тысячи семисотых выглядела для меня как одна большая пытка, которая все никак не хотела кончаться. Казалось, я вот-вот решу все и смогу хоть несколько дней не бегать, как белка в колесе, но нет… Все начиналось сначала. Ещё хуже, ещё сложнее, словно в какой-то игре, где с каждым уровнем играть становилось все сложнее.

Прерывая мои мысли, случилось сразу две вещи. Лопата Никифора пробила дыру насквозь и сзади выбежали системники. Мы с лидером и парой Рудниковых пацанов принялись работать ещё активнее, расширяя дыру все сильнее, пока Снежок, Зоя и Лука, так же с помощью ребят Рудника, приняли на себя удар. Были слышны выстрелы, крики, я различил среди этих звуков даже взрыв, а это значило, что Снежку пришлось бросить гранату. Это вообще было дерьмовым признаком, при котором все понимали — справиться будет практически невозможно.

Я рванул из все расширяющейся дыры, хватая из толпы Зою. Мне прилетело по голове дубинкой, но я тут же ударил по нападавшему ножом, не жалея ни его ни себя. Пихнув сестру в проход, я вернулся за Шифером, хватая его подмышки. Лука расстрелял группу системников, выкидывая оружие и хватая Кима. Снежок бросил ещё одну гранату, теперь свето-шумовую, так что и Рудники смогли рвануть к проходу. Мы с Лукой были последними, кто выбрался наружу, волоча по земле раненых друзей.

— Куда теперь?.. — спросил я, тяжело дыша и выпрямляясь, когда моего затылка коснулось холодное дуло. — Что за черт…

Выровнявшись и подняв руки вверх, я, наконец, увидел то, что уже несколько секунд видели остальные.

Со всех сторон нас окружило более десятка белых машин, в которых приехали не просто системники с дубинками. Это был спецназ, не собирающийся играть с нами в святость жизни.

Глава 24

— Вот так, сука! — спецназовец с силой ударил меня в поддых, выхватывая из моих рук Зою и дергая её с такой силой, что она упала. — Грузите их, парни, бегом.

Я пытался вообще понять, что за чертовщина происходит, пока остальных хватали по одному, заламывая руки. Парни сопротивлялись, а я мог только смотреть на них, словно весь мир разом погрузился под воду. Никифор завязал драку, но его очень быстро поставили на место. Я видел, как брызнула его кровь, как тело моего лидера слегка отлетело, перекатываясь по асфальту и замирая. Зоя закричала, попыталась встать, но и она получила безжалостный удар, снова завалившись плашмя.

Спецназ без какого-либо труда подхватил Кима и Шифера и просто сбросил их в кузов. Лука дергался, пытался вырываться, но в драку не лез, впечатлившись картиной с Никифором. Горе в итоге поместили в уже другую машину. Напоследок он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом, словно пытался вложить в него что-то. Моя система не работала, и как бы я ни старался отправить сообщение ребятам, Лана просто молчала, не реагируя на мою мольбу. Зою, сопротивляющуюся и кричащую, закинули уже в легковушку, просто в багажник. Меня же не трогали, потому что я просто завис в моменте, не зная, как выбраться из ступора.

А все потому, что я увидел её.

Нина стояла около одной из машин, но вовсе не была пленницей. Она стояла с чемоданчиком в пальто и смотрела на нас совершенно равнодушным взглядом. Её глаза сдвинулись чуть левее, замирая на Никифоре, вокруг которого растекалась лужа крови. Я тогда понял, что все это время меня в ней напрягало. Нина не была из числа обездоленных, она ведь… медсестра. Она не стала оказывать помощь Лису, солгала нам о его состоянии. Видимо, в тот день Лис узнал секрет Нины, которая участвовала в похищении Зои. Мы верили ей, а сами пригрели на груди… вовсе не змею. Мы пригрели монстра.

Медсестра скинула с себя пальто, надевая пиджак. Белый пиджак. По крайней мере, она не решила предать своих людей, а просто… выполняла грязную работу. Нина работала на систему, попав к нам незадолго до меня. Как только мы не поняли, что красивой образованной девушке не место среди диссидентов?..

— Что, подружку увидел? — присел возле меня спецназовец, положив руки на свой автомат. — Её ведь даже не Ниной зовут.

— А как? — я поднял глаза на мужика, заговорившего со мной.

Он криво усмехнулся.

— А черт ее знает, — спецназовец тоже перевел глаза на Нину. — Она провела с вами… дохрена и больше времени. И бровью не повела — сдала ваш выход в нужный момент. Поезд тоже её рук дело. Думаю, она искренне ненавидит это место. Да и вас всех заодно.

Он встал и, подхватывая меня под локоть, поволок в машину. Я обернулся, потому что спецназ ещё не всех успел взять. Снежок стоял посреди залитой кровью поляны, глядя на Никифора, на Нину, на меня — совершенно потерянного, позабывшего как ходить. Он сунул руки в карманы, пиная ногой камень, что лежал рядом. Безумец горько усмехнулся, особенно когда нашего лидера тоже закинули к бессознательным Киму и Шиферу.

— Этого берите, — рыкнул главный, указав на Снежка. — Что вы топчетесь на месте?!

Но спецназ явно хорошо знал, кто перед ними. Я и сам понимал, что от беловолосого безумца в ту минуту можно было ожидать чего угодно, но не думал, что спецназовцы всерьез испугаются его. Снежок же устало вздохнул, кивнув мне и потянувшись:

— Ладно, ребят, ситуация — жопа. Но вы там не раскисайте. Я обязательно вас вытащу, так что не привыкайте и не сдавайтесь.

Встав в позу, он слегка размял ноги, вдруг побежав. Спецназ же открыл по нему огонь, но Снежка окутывал щит, отражающий пули. Безумец скрылся за поворотом, и часть вооруженных последовала за ним, но я почему-то был уверен, что им его не поймать. Меня тем временем усадили в машину, надев наручники и пристегнув. Это была легковушка, аккуратный седан, я даже удивился, что поеду не как все. Вообще ещё тогда меня должна была догнать мысль, что меня не избили, не швырнули в кузов или багажник, так ещё и обсудили Нину. Это сейчас мне стало понятно, насколько же в тот миг все было прозрачно. Но тогда я этого не понимал.

Подозрения начались, когда меня привезли в одно из системных зданий. Мне казалось, что я должен попасть в тюрьму, как и остальные, но… этого не случилось. Меня привезли в белое холодное здание и поволокли вдоль коридора, который был похож на тот, что я видел в воспоминаниях Игната. Двери сменяли друг друга, и меня уже тошнило от этого безумного калейдоскопа, который состоял из разных оттенков одного цвета, но мы все шли и шли. Когда поднимались на лифте, я пытался следить за панелью этажей, но все равно потерял понимание, когда мы слишком резко затормозили.

Спецназ вытолкнул меня в очередной белый коридор, продолжая ничем не отличающийся путь. Наконец, мы остановились у одной из дверей. Один из сопровождающих приложил к панели сбоку палец, после чего дверь отъехала, и меня толкнули внутрь. Это было больше похоже на кабинет, чем на пыточную. Слева висело панорамное окно, напротив которого был диван. Пока я глазел по сторонам, спецназ закрыл дверь, оставляя меня одного.

Я прошелся вперед, посмотрел бумаги на столе, заглянул в аквариум к рыбкам, даже постоял около комнатного цветка. Только потом меня огрело мыслью, что я как идиот стою посреди комнаты, хотя нас всех взяла система. Зою забрали, трое наших могут быть уже мертвы, а я… в долбанном кабинете над городом. Приблизившись к стеклу, я посмотрел вниз. Занимался рассвет, город, залитый ярким светом, просыпался. Мутанты расползались в разные стороны, машины выезжали на трассу, а люди выбирались из укрытий.

— Так-так, — дверь отъехала, и ко мне вошел мужчина, держа в руках несколько папок. — Игнат, значится, Добролюбов, верно?

— Да, — коротко рыкнул я, глядя на спокойного темноволосого мужчину лет пятидесяти, что сел в кресло, листая документы.

— Дата рождения? — поднял на меня синие глаза незнакомец. — Не знаем, понятно. Дата рождения сестры? Что, тоже нет?

Я не понимал зачем эти вопросы, хотя внутри уже холодело. Пытаясь не паниковать, я просто остался молча стоять у окна, недоверчиво пялясь на мужика.

— Так, ладно, ближе к делу, — начал тот, указывая на стул около стола. — Сядь, разговаривать будем о серьезных вещах.

Решив не спорить, я подошел и опустился на стул, чувствуя, как вспотели ладони:

— Ну так?

— Кто ты на самом деле? — спросил незнакомец, а я дернулся, не ожидая вопроса в лоб. Если и подозревал, что меня раскусят, то хотя бы посредством долгого допроса. — Не Григорий Ножкин, правильно?

— Нет, — ответил я, хотя на самом деле не знал этого человека. — Я Игнат. Раньше был частью системы, пока меня не похитили…

— Мы знаем, что ты не Игнат, — мужчина что-то записал, затем поднимая на меня глаза. — С самого начала. Поэтому рядом всегда была, как там она себя назвала, Нина. Мы приглядывали за тобой, хотели понять, кто же внутри тела Игната.

— Но меня похитили, — напомнил я, пребывая в полнейшем шоке. Выходит… все это из-за меня?

— Да, верно, поэтому нам пришлось наблюдать за тобой не здесь, как положено, а под землей, — незнакомец посмотрел на меня изучающим взглядом. — Ну так? Будешь говорить? Мы ведь все равно узнаем. Пытками, шантажом.

— Выполните одно мое условие, тогда я все расскажу, — почти попросил я, тоже неотрывно глядя на мужчину. — Добровольно. Не придется из меня ничего выбивать.

— Мы не отпустим твоих друзей, — с нажимом сказал незнакомец, демонстрируя серьезность. Это то, что оспорить было нельзя.

— Тогда сестру, — я выровнял спину, тоже пытаясь показать, что не сдамся. — Отпустите Зою, она ведь во всем этом не участвует. И я обещаю оказывать любое содействие. Клянусь.

Мужчина подумал недолго, после чего достал мобильный, набрав на нем сообщение. Через пару минут раздался звонок, он ответил на него по громкой связи. Мужчина спрашивал женщину, могут ли они пойти на такую сделку, а та неожиданно согласилась. Так же она добавила, что меня, раз я согласен говорить, можно отвести к ней.

Мужчина встал, кивнул мне следовать за ним и открыл дверь. Мы снова ехали на лифте, на сей раз вниз. Теперь я точно был уверен, что мы на минус третьем этаже. Незнакомец провел меня одинаковыми коридорами, пока мы не оказались в совершенно сумасшедшем месте. Все в проводах, ярких лампочках и компьютерах. Теперь это место наконец стало похоже само на себя — на будущее.

И когда меня впихнули в огромную светлую комнату, я вдруг ощутил, что уже был здесь. Все казалось невероятно знакомым, но при всем этом — неземным. И я просто брел вперед, пока не заметил возле стеллажа женщину. Черт, я был уверен, что видел её, на губах крутилось имя, но у меня не было сил, чтобы спросить и подтвердить свои догадки. Женщина улыбнулась мне, осторожно подходя ближе. От её кожи исходило какое-то волшебное сияние, а в воздухе стоял терпкий, до боли знакомый аромат.

— Ну здравствуй, потеряшка, — сказала мне она, а я почувствовал, как подкосились ноги. — Вижу, ты хочешь что-то спросить?

— Вы ведь… — я сглотнул, не в силах отвести глаз от женщины. — Вы ведь и есть Мира, верно?

Та рассмеялась, прикрывая рот рукой и указывая на два кресла, которые стояли друг напротив друга.

— Нет, я не Мира, — покачала она головой, присаживаясь. — Садись, не стой. Кажется, ты ничего не помнишь. Как тебя зовут? Я знаю, что ты не Игнат.

— А вас? — спросил я, наконец усевшись.

— Ольга, — легко ответила женщина, взмахом руки подвигая к нам стол. Так же по велению её пальцев на него встал поднос с заварником и чашками.

— Я… Коля. Коля Пегов.

Женщина замерла, глядя на меня уже не так доброжелательно. Порывшись в системе, она рыкнула:

— Ты обещал содействовать, — она спохватилась, решив, что я лгу, потому что не верю, что Зою отпустили. Она достала телефон, показывая мне видео, как Зою просто выкидывают из машины. Она встает, отряхивает колени и орет, что вырвет всем кишки. — Твоя… не твоя, конечно, сестра свободна. Не лги мне.

— Я не солгал, — уверил я, стараясь говорить так спокойно, как только мог. — Николай Викторович Пегов. Рожден 12 февраля 1987 года.

— Это невозможно! — рявкнула Ольга, из-за чего мигнули лампочки.

— Да? Вы силой мысли двигаете предметы и говорите мне — мне! — что это невозможно?! Я умер во время ядерного взрыва, надеясь, что просто превращусь в пепел. Но каково же было мое удивление, когда я увидел экран системы, предложившей мне начать сначала или продолжить с последнего сохранения!

— Тогда откуда ты узнал о Мире? — спешно спросила Ольга, уже не такая яростная. Я видел, как она пытается анализировать услышанное. — Юрий сообщил нам о вопросах, которые ты задавал. Именно тогда мы и поняли, что ты не прикидываешься.

— Из воспоминаний! — я указал пальцем на свою голову. — Игнат все время искал какую-то Миру! То листовки, то разговоры с мутировавшими, то мольба принять его. И все Мира, Мира, Мира. Черт подери, кто это такая? Кто она?!

— Мира, — улыбнулась Ольга, откинувшись на спинку кресла. — Прости, Коль, но Мира — не человек. Мира — это уникальная система, способная творить чудеса. И одно из них — это ты.

— Что за бред? — я вскочил, едва не перевернув стол. — Хотите сказать, что Игнат искал систему? Пришел к вам в рабство, чтобы увидеть чудо?!

— Разве это плохо? — без эмоций спросила Ольга. — Добролюбов всегда верил, что гуманоиды — не вымысел. Он искренне нуждался в чем-то, что даст ему силы все изменить. И Мира дала ему то, о чем он просил.

— Убила его, заменив мной? — теперь я хохотал, медленно опускаясь в кресло. — Я все равно не понимаю. Не понимаю!

— Мира, несмотря на мои слова о чудесах, умеет делать всего одну вещь, — Ольга подвинула к себе чашку. — Множество лет назад мы столкнулись с тем, что научились определять сознание человека как отдельную единицу. Ты, Николай, не твое тело. Ты — сознание, крошечное пятно в мозгу, управляющее куском мяса. Как вставить флешку в робота. Но что делать, если сознание не соответствует телу?

— Бред, — рыкнул я. — Семь сотен лет спустя, вы собираетесь рассказывать все ту же басню, что есть пол, а есть гендер? Что люди не выбирают кем родиться? У нас мы просто делали операцию и не создавали систем, чтобы возвращать людей из мертвых!

— Это… интересное решение, — Ольга в самом деле выглядела удивленной, словно я сказал что-то необычное. — Но ведь сознание во многом может не подходить телу. Что делать гениальным ученым,запертым в смертельно больном теле?

— Подыхать.

— А можно просто… поменять сознание местами с помощью Миры, — парировала Ольга, а я вдруг понял, насколько ужасно это звучит.

— Но какому-то сознанию ведь все равно прийдется погибнуть вместе со смертельно больным телом! И вы думаете, что можете решать, кому жить, а кому… Черт, — я вдруг вспомнил сцену с мутировавшим, которого Игнат уговаривал дать пароли от системы. Я поднял глаза на Ольгу. — Те заключенные на силиконовых кроватях… они ведь ждут своей очереди на Миру, верно?

— Верно.

— Но счастливый билет вовсе не у них…

— Они нарушили закон, — развела руками Ольга, а потом взяла чашку, сделав беззвучный глоток. — Все люди, которые отправляются на перемещение — преступники, недостойные жизни. Когда-нибудь, после всех испытаний, мы сможем делать это законно, может даже получится продавать тела. Это будет настоящий прорыв.

Тогда у меня просто шла голова кругом. Я не до конца понимал, что имеет в виду эта женщина, ведь… мое попадание тогда очень все запутывало. Но для вас у меня уже готов ответ, который в тот момент я не понял. Мира работала по принципу работника сервисного центра, что просто менял в друх компьютерах жесткие диски местами. На примере Игната — он и мутировавший подключились к Мире, что должна была поменять местами два конкретных сознания. Игнат бы получил тело мутировавшего — сильное, здоровое, с крутой мутацией. А смертник оказался бы в его теле.

Но этого не произошло.

Хотя перспектива Миры кажется фантастической, я все же был обеспокоен подобной технологией. Да, так каждый умирающий от рака мог бы получить новое, здоровое тело, в котором он сможет прожить ещё много лет. Вот только это ведь может породить настоящие ужасы, ведь… кто же может решать, кому жить, а кому умереть? Но Ольгу эти экзистенциальные вопросы не беспокоили, как и меня. Мне просто хотелось покинуть это пугающее место.

— И что вы от меня хотите? — я тоже взял чашку, просто, чтобы занять чем-то руки. — Игнату не повезло, он попал в ядерный взрыв и стал пеплом ещё семьсот лет назад. Я могу идти? Вернуть вам Игната я не могу, понятия не имею как!

— Нет, ты никуда не пойдешь. Мы должны понять, как все это произошло, — Ольга отставила чашку, пристально глядя на меня. — Что ты помнишь?

— Я… горел от пламени, смотрел на свою картину, — я истерично пытался собрать в кучу остатки воспоминаний о том дне. — А потом эта система, вопрос и вот… я падаю с крыши. Меня ловят и пытают!

— До крыши — ничего? — Ольга скривила губы. — Давай освежу память. Игнат лег в аппарат около семи утра. Перемещение должно было пройти успешно, но… ничего не вышло. Мы изучали тело вместилища, думая, что проблема в нем. Игнат в это время отправился в другой корпус, где его должны были осмотреть.

— Он был в халате и шапочке, — я поморщился, хватаясь за голову, — потому что в это утро вы перемещали его…

— Я так и сказала, — прищурилась Ольга, следя за моей реакцией. — И около десяти утра его похитили на улице банда убийц.

— Да, это были Шахтеры, — кивнул я, продолжая морщиться и тереть виски. — Они хотели получить от него коды, но Игнат сопротивлялся. Тогда они вытащили его на крышу и… нет, это был балкон. Они сбросили его с балкона.

— Проблема в том, что сбросили они его, а упал ты, — она перегнулась через стол, ткнув пальцем мне в грудь, — Николай Пегов из двухтысячных.

Я отклонился на кресле, глядя на женщину с выражением полного опустошения на лице.

— Я не знаю, — тихо сказал я, в самом деле не имея ответа. — Может, страх смерти заставил систему сработать, но… Какой в этом смысл, Ольга? Я и сам заложник ситуации. Поверьте, ваше время хуже любого фильма ужасов. Я не хотел оказаться тут, но оказался.

— И не пришел в систему, чтобы тебе помогли, — раздался позади мужской голос, на мгновение показавшийся мне знакомым. — А остался в грязи с червями.

Я обернулся, замечая мутанта из воспоминаний Игната. Именно с ним он разговаривал о пароле. Что он здесь делает? — задал я тогда себе логичный вопрос.

— Потому что я ничего не понял, — честно сказал я, не зная, что делать дальше. — Система — сложная и непонятная, поверить в то, что я попал сюда из прошлого — невозможно. А ребята не требовали от меня ответов. Они просто приняли меня. Потому что Зоя… Потому что она поручилась за меня беспрекословно…

— Моя сестра такая, — хмыкнул мутировавший, протягивая мне руку. — Ну, будем знакомы, Коля. Я Игнат.