Истинный интеллект. Приквел [Владимир Гордеев] (fb2) читать онлайн

Истинный интеллект. Приквел

Первый и единственный. 1. Эвакуационный выход

Каллидус в детстве (чуть меньше трёх полных оборотов вокруг звезды) встретил весть о всеобщей и безоговорочной генетической модификации. СМИ пестрили триумфальными заголовками: «Смерть побеждена», «Да будет вечность», «Сверхчеловек» и многими другими.

Сложно было оценить и полноценно взвесить все плюсы и минусы, а ввиду невозможной обратимости произведённых действий над организмом никто даже и не пытался найти минусы.

Каллидус был ребёнком, и для таких, как он, высшее правительство выдвинуло условие: во избежание сложных социальных возмущений и возрастных психологических несоответствий каждый ребёнок, получивший генную модификацию, обязан не задерживаться в одном возрасте больше пяти полных оборотов до наступления дееспособности.

Собственно, такое условие редко нарушается, дети есть дети, и каждый из них как можно скорее хотел стать взрослым. Но не все родители были добросовестны в этом отношении из-за не озвученных последствий генной модификации. Выяснилось, что жить вечно и продолжать репродукцию - два абсолютно несовместимых процесса для поддержания стабильного общества. Вернуть все, как было, оказалось невозможно, и эту щекотливую тему просто забыли. После этого родители старались как можно дольше держать своих детей в детском возрасте.

Однако вечно это продолжаться не могло. Понятие «психологический возраст» нашло своё доказательство: дети сами на подсознательном уровне стремились к этому возрасту, постепенно взрослея и изменяя свою внешность.

Когда Каллидус официально психологически повзрослел, то есть достиг нужного возраста и подтвердил его особым тестом, он поступил в столичный университет. К тому моменту его организм уже совершил семьдесят восемь оборотов по большой орбите вокруг звезды. Каллидус стал одним из последних абитуриентов, кто соизволил поступить на техническую специальность в области изучения мозга человека. И это было уникальным событием, связанным с возрастным цензом.

Функционал университета всё больше приходил в упадок. В обществе, в котором живут вечно, в котором не появляются дети, такой ресурс как новые абитуриенты даже не дефицит, а скорее недоступная роскошь. В таком ключе обучение всё больше обретало частный порядок.

Три оборота лучшие технические умы университета тратили небесценное, но всё же, ввиду опытности и знаний, своё очень важное время на одного ученика. И такой подход разжёг тягу к знаниям. Каллидус проявлял невероятные способности к восприятию и усвоению нового материала. А после оценки уровня интеллекта руководство университета включило его в кадровый резерв научного совета. Кадровый резерв - глупое словосочетание в современном обществе, в бессмертном обществе.

Куратор Каллидуса в научной сфере - старческого вида преподаватель. Генный модификатор настиг его в преклонном возрасте, и применять другие генмоды для омоложения он не стал. Зато вовремя заметил невероятные способности своего подопечного и сделал многое, чтобы об этом мало кому стало известно. Он преследовал свои цели и не мог позволить другим использовать этот уникальный ресурс.

Уровень интеллекта - единственный показатель, с которым считалось научное сообщество, но профессор в своих расчётах опирался на другое понятие - ментальная мощность или ментаизлучение, интеллект, помноженный на тактовую частоту мозга.

Своими действиями профессор смог направить Каллидуса в иное русло мыслительной деятельности, они совместно разрабатывали проект межгалактических путешествий. И за несколько оборотов успели наработать огромную базу расчётов и действующих виртуальных моделей.

Технологии были на очень развитом уровне, околопланетный космос хорошо изведан. Этому послужила особенность планеты Планатера: две её поверхности разделены непреодолимой сушей, точнее, её отсутствием вплоть до ядра. Поэтому учёные вынуждено придумывали способ быстрого перемещения между ними. И сначала это был лёгкий транспорт класса поверхность-ближний космос-поверхность. Но затем открыли способ прохода в пространственном тоннеле, и силы космической авиации ближнего действия после модернизации бросили на изучение космоса.

***

Каллидус жил в небольшом доме, который подарили ему родители на совершеннолетие. Как и полагалось для жителей невысших сословий, на участке его дома располагалась мини ферма по выращиванию биотоплива для техники. К слову, это весьма удобно. Техника этого мира работала на углеводородах, сформированных под действием местного светила – звезды класса Белый карлик. Практически чёрные листья генно-модифицированного дерева активно впитывали слабые лучи и в процессе фотосинтеза вырабатывали густое маслянистое топливо. Это было настолько просто, насколько гениально!

В зависимости от нужд жителей дома, высаживалось достаточное количество деревьев. И в случае острой нехватки топлива, всегда можно было попросить у соседей.

На этом топливе работало практически всё: кухонная и бытовая техника, любые приборы, где требовалась движущая сила, и даже транспорт.

Техника была тоже непростой. Весьма преуспевшие в генной инженерии учёные вырастили мышечную клетку, и, в зависимости от толщины её стенок, она могла выполнять разную работу. Это как раз и определяло стоимость такой ткани. Можно было получить сверхсильную полоску мышцы, способную поднять что-то в сотни тысяч раз больше, чем она весила сама. Но и стоимость такого качественного мутагенного материала запредельная. Поэтому банальным технико-экономическим расчётом вывели оптимальное соотношение силы и стоимости. Его-то, этот материал, и толкали, куда придётся, будь то миксер или кофемолка.

Отдельным достижением науки стал транспорт. Но, опять же, не для класса, к которому принадлежал Каллидус. Они повсеместно использовали мускульный мотор средней силы. Такой мотор, за редкими и очень продуманными модификациями, сделанными самим Каллидусом, стоял в двухколёсном масклбайке – длинное, около трёх метров, транспортное средство с углеволоконной рамой и такими же колёсами с резиновой поверхностью. Двигатель в нём похож на кожаный мешок, под завязку забитый разными овощами, которые при этом во время работы приходили в движение.

Однако мускульные моторы были в чести и у богатых, которые нередко устанавливали их на свои четырёхколёсные транспортные средства, ласково называя «масклкары». Они выжимали огромную мощность, используя мутаген по своему карману. Но большей популярностью среди богатых пользовалась технология гравитационного скольжения. Она была и чище, и намного мощнее, не требовала биотоплива, но главным атрибутом этой технологии стала цена.

В основе этой технологии лежала удивительной природы частица, расположенная в недрах обеих плит двух разных частей планеты Планатера, – гравитино. Её добывали шахтным способом: откалывали кусочки от огромной плиты. Подобно отколотому куску от магнита, он обретал индивидуальные гравитационные и магнитные свойства, способные изменяться и взаимодействовать с планетой.

***

Сегодня Каллидусу не представилась возможность выспаться. Ему снился один и тот же сон: огромный объём вычислений, функций и формул. Со стороны это походило на то, что кто-то пытается взломать или перепрограммировать мозг. Так или иначе, из-за этого под утро появилось ощущение изнемождённости и усталости. Ночь равнялась дню и длилась достаточно долго, возможно, это и послужило плохому сну.

На сегодня у него запланировано важное мероприятие. Оно проходило довольно часто. Однако каждую встречу с научным руководителем Каллидус считал очень важной.

Уже по обыкновению он добирался до университета на собственном мусклбайке.

В городе жизнь кардинально отличается от провинции: высокое социально-экономическое развитие, но при этом минимальное социальное неравенство. В обществе выделялось несколько классов, но между собой они не враждовали, ведь каждый своим умом понимал, что только от него самого зависит образ жизни, который он будет вести.

Город был невероятных размеров, поэтому Каллидусу, чтобы добраться до университета, приходилось преодолевать большую его часть. Он умел наслаждаться повседневностью, поэтому всегда выбирал разные маршруты. Благо размер города позволял. И только при острой необходимости, когда нужно быстро добраться до университета, он пользовался проверенным коротким путём.

Сегодня его ждёт очередной длинный уникальный маршрут. Он пролегает сквозь массивные благоухающие парки с водопадами. Под одним таким парком Каллидус проехал в прозрачном тоннеле прямо по дну местного водоёма.

На другом участке дорога возвышалась и шла по крышам высотных домов. Зрелище... Аж дух захватывает!

У университета была огромная подземная парковка, но ввиду нового сложного состояния дел использовалась она от силы на пять-десять процентов, и почти весь транспорт принадлежал сотрудникам, а не учащимся.

Процесс обучения не востребован, но и научную деятельность никто не отменял, наоборот, она получила новую жизнь с широким спектром возможностей.

Каллидус оставил свой байк и пошёл в сторону лифта. Проходя мимо других машин, он приметил присутствие своего научного руководителя по одному из лучших транспортных средств на всей парковке.

«О таком можно только мечтать», – в очередной раз восхитился он.

Гравитационный лифт в прозрачном цилиндре очень быстро поднялся до нужного этажа в средней части шпилеобразного и очень высокого здания.

Этот этаж самый безлюдный. Тут практически никого не бывает. Шаги Каллидуса эхом отражались в тишине.

Он вошёл в большую и достаточно просторную лабораторию. Все исследования велись в виртуальной среде, поэтому большую её часть занимал вычислительный модуль цилиндрической формы, подвешенный в воздухе, внутри которого обычно вращался плазменный шар и своими отростками-рукавами, касаясь специальных пластин на поверхности цилиндра. Это был его штатный режим работы. Но сегодня лаборатория выглядела иначе: плазменного свечения нет, цилиндр стоит и не проявляет активности. Корпус стекла испещряли мелкие трещины, расходящихся из одной точки, их было целое множество.

Каллидус обошёл лабораторию почти по всему периметру, с интересом разглядывая паутинчатый узор на стекле. Страх он совсем не испытывал, наоборот, ему стало любопытно, что же такого мог сделать его руководитель, что всё в таком состоянии. Ведь по конструкции стекло виртуально-вычислительной машины было выполнено из закалённого броневолокна. Что же его могло так повредить?

Освещение было слабым, поэтому Каллидус не сразу обнаружил руководителя, который сидел в странной позе на своём рабочем месте: голова покоиться на каких-то записях, одна рука свисает вдоль тела.

– Профессор Энкарт? – окликнул его студент, но реакции не последовало.

Когда же Каллидус приподнял склонившегося профессора и откинул его на спинку стула, то увидел смертельную рану на голове.

В этот момент к голове Каллидуса приставили холодный ствол.

– Не дёргайся, а то и тебя постигнет та же учесть! Отвечай, кто ты? И постарайся без глупостей! – предупредил женский слегка взволнованный голос.

Оружие повсеместно было вне закона, даже имело статус чего-то непристойного и морально низкого. Средний уровень интеллекта населения позволял обходиться без его применения. А такое понятие как убийство давно вышло из обихода.

Каллидус медлил с ответом, но и резких движений предпочёл не делать.

– Вы не убийца, – ровным голосом произнёс он. – У вас в руках редкий тип оружия – огнестрельный, а профессора убили из плазменного. Это очевидно по характеру раны.

– Я не буду повторять вопрос, – холодно гнула она свою линию.

– Я студент Каллидус.

– Студент? Значит, ты был рождён после всеобщей бессмертизации? – с каким-то квантом надежды спросила она.

– Нет, мне было несколько оборотов, когда прошла волна, так что я находился на границе бессмертия среди уже рождённых.

Такая постановка вопроса натолкнула Каллидуса на мысль, до этого редко, но приходившую ему в голову. И он решил задать этот вопрос, хоть и знал на него ответ.

– А что, были рождённые после?

– Нет, не были, – коротко и быстро ответила незнакомка, убрав ствол от головы и спрятав его в карман кожаной куртки.

Сейчас, когда опасность относительно миновала, Каллидус повернулся в её сторону. Она выглядела нестаро, было заметно, что девушка использует модификаторы возраста. Но психологический возраст с катализатором отчаянья явно её старил в разрез модификаторов. Студент понял, что этот «разрез» случился недавно, раз она не успела принять меры. Хотя, возможно, ей было всё равно на свой внешний вид. Последнее очень походило на правду с учётом последних криминальных действий с её стороны.

– Истинная смерть, – прошептала она и дальше продолжила в полный голос: – Про плазменный бластер ты прав. Как раз такой лежит в руке у профессора.

Действительно, Каллидус только сейчас обратил внимание на лежащий на его коленях и крепко охваченный большой ладонью бластер.

– Что за «истинная смерть»? – спросил Каллидус. – Вы только что произнесли это.

– Смерть, после которой невозможно выжить… Наше бессмертие не абсолютное. Мы едим только ради вкуса, дышим, только чтобы не атрофировались органы. Регенерация наших тел способна залечивать тяжелейшие ранения, кроме тех, которые связаны с повреждением мозга… – отчеканила она, как молитву, и продолжила задавать вопросы, словно перед ней находился эксперт-криминалист с углублёнными знаниями баллистики. – Он уничтожил виртвычислитель и покончил с собой?

– Покончил с собой? – При этих словах мелкая дрожь пробежала по телу Каллидуса, он словно услышал о моральных непристойностях, порочащих славное имя научного руководителя. – Нет! – горячо возразил он. – Тут что-то другое, не сходится.

Каллидус сдвинулся с места, обошёл вокруг стол, а потом ещё раз подошёл к большому прозрачному цилиндру.

– Даже невооружённым глазом видно, что калибр разный. Простой бластер, как и ваш огнестрел, не смогли бы навредить бронестеклу виртвычислителя. Тут поработали чем-то мощным, скорее всего, фотонным ускорителем, а возможно, и рельсострелом.

– Логично, – изрекла девушка. – Но остаётся вопрос с профессором.

– Не знаю, для кого рассчитана эта постановка, но...

Закончить Каллидус не успел - в коридоре послышались тяжёлые металлические шаги.

– Охранный робот в университете? – недоуменно посмотрела она на Каллидуса. Тот прислушался.

– И не один, – добавил он. – Лучше нам спрятаться!

Кабинет лаборатории очень большой, в нём находилось много всего, за чем можно спрятаться. Не сговариваясь, они укрылись под вычислителем и затихли, а когда открылась дверь, так и вовсе затаили дыхание.

– Какой позор! – раздался чей-то голос. Девушка при этом незримо, еле заметно вздрогнула. – Как можно было такое допустить?! Убрать его отсюда, и желательно, чтобы больше никто не узнал об этом инциденте.

Шустрые человекоподобные роботы хоть и были массивные, но достаточно аккуратно упаковали профессора в мешок, и один из них вынес его тело из лаборатории.

– Ещё и модуль повреждён. Ну, это вообще беспредел!

Мужчина начал расхаживать вокруг вычислителя. Из укрытия было видно только его ноги. В глаза сразу бросились туфли: идеально чистые и лакированные. В определённый момент он резко остановился и, повернувшись на каблуках, замер.

Что именно выдало спрятавшихся - непонятно. Каллидус не стал дожидаться следующего очевидного шага мужчины, поэтому сам вырвался из тайного укрытия, сбил мужчину с ног и с такой скоростью, что даже роботы не успели среагировать, выбежал из лаборатории. Однако его спутница, не ожидавшая подобного, не смогла повторить сложный и мгновенный манёвр, замешкавшись. Споткнувшись обо что-то, она позволила механическим охранникам достаточно долго на себя смотреть и избрать тактику обезвреживания. Не удивительно, что уже в дверном проёме ей в ногу прилетел электроимпульсный разряд малой силы. Высокой эффективности обездвиживания таким образом добиться не удалось - девушка одета в достаточно плотную и грубую кожу. Разряд прошёл по бедру и парализовал его не полностью. Это сбило её темп бега, но она не теряла надежды скрыться.

Желанная платформа лифта, к которой стремилась девушка, как раз вовремя подъехала на нужный этаж. Створки разъехались, и из него вышел тот самый робот, относивший тело профессора.

Мини-марафон на одной ноге был окончен, теперь бежать некуда. Она стояла у окна, немного запыхавшись, но больше от волнения и страха, чем от бега. Из окна открывался шикарный вид на огромный тёмный, мрачно-зелёный парк.

«Кажется, на этом всё», – обречённо подумала она.

Но так не думал Каллидус, который наотрез отказался сдаваться. Также он не собирался бросать свою новую опасную и вооружённую знакомую. После его побега события пошли не по плану, но винить некого! Они не могли подготовиться и обсудить заранее план действий, да и знали-то друг друга какие-то несколько минут.

Однако ещё была одна возможность уйти от преследования охранных роботов. Их можно достаточно легко обмануть, закричав, что тебе делают больно. Внутренние алгоритмы роботов строгие в отношении людей, а действия предсказуемые. Но такой план подействовал бы только против одного робота, а к девушке сейчас приближались аж пять охранников. Каллидус находился в тени их поля зрения, ловко укрывшись. Он наблюдал из-за угла глубокого выступа в стене.

Девушка стояла напротив окна с надписями: «Не прислоняться» и «Эвакуационный выход». Решение пришло молниеносно. У них есть всего один шанс выбраться, а значит, это самый подходящий момент. Каллидус снова стремительно в два прыжка оказался рядом с девушкой и, не останавливаясь, обхватил её за талию. Ещё шаг, и стекло в окне плотно прогнулось под давлением двух тел. Не выдержав, оно, словно мыльный пузырь, лопнуло, не оставив ни единого осколка. Двое людей вывалились с немыслимой высоты. Девушка не произнесла ни звука, только плотно схватила Каллидуса и сжалась калачиком, приготовившись к падению.

2. Лаборатория

Полёт длился не больше семи секунд. Когда оставалось около ста метров до поверхности, начали попадаться гравитационные сетки. Каждые десть метров - сетка, ещё десять метров - снова сетка. Они удивительно быстро и эффективно гасили скорость падающих, практически не заметно для них самих, без каких-либо перегрузок и воздействий – так работала система экстренной эвакуации с высотных зданий.

Девушка и Каллидус плавно остановились на высоте около метра над поверхностью.

– Можешь открыть глаза и отпустить меня, а то уже дышать трудно, – сказал Каллидус.

Она поняла, что произошло, отпустила его и тоже стала спускаться с гравитационной сетки.

– А я уже потеряла надежду уйти от них!

– Зачем ты вообще сорвалась с места за мной? – укоризненно спросил он. – Я бы их увёл, и ты спокойно покинула лабораторию.

Она молчала, ей нечего было возразить. Просто девушка не хотела терять последнюю надежду в лице Каллидуса.

Нога девушки по-прежнему плохо слушалась, и Каллидус помогал ей, как мог.

– Ты на чём сюда добралась? – спустя минуту уже на стоянке спросил он. – У нас не больше двух минут, чтобы убраться отсюда.

– Пешком, но сейчас у меня есть это, – произнесла она и кинула Каллидусу ключ-кристалл - маленький, прозрачный, искусственно выращенный, с уникальной внешней формой и структурой кристаллической решётки камушек - от транспорта профессора,. Подделать такой просто невозможно, так как часть, встроенная в автомобиль, считывает структуру ключа, так как сделана из того же кристалла. – Профессору он уже ни к чему.

Каллидус ошибся с расчётом, и платформа лифта только что привезла нескольких охранных роботов для обследования огромного помещения паркинга. Бывший подопечный профессора знал, куда идти, поэтому тут же поспешил к транспорту. Мусклбайк ему было жаль бросать, но выбраться на нём намного сложнее, чем в крытом транспорте. Ключ подействовал, и двери пришли в движение.

Когда они сели в удобные кресла, милый голос ассистентки подсказал, что необходимо сделать. Следующая фраза умной машины была неожиданностью для обоих пассажиров:

– Внимание, идёт идентификация водителя. Водитель определён. Студент Каллидус, вы не можете управлять этим транспортным средством. – И спустя несколько секунд добавила, закрывая двери: – Протокол безопасности! Вы будете доставлены в безопасное место.

Транспорт пришёл в движение и бесшумно поднялся в воздух. В несколько заходов выехал с парковочного места и очень быстро, вжимая невольных пассажиров в спинки кресел, выехал из подземной стоянки.

Как только над ними появилось свободное пространство, на приборную панель, видимую только Каллидусу, пришло уведомление. Неидентифицированная пассажирка привлекла внимание системы безопасности, также она указала на наличие запрещённого оружия и поинтересовалась нужно ли избавиться от опасной соседки, применив катапультирование.

Ответ требовался однозначный: «да» или «нет». Каллидус ещё раз посмотрел на девушку. Она уже не массировала свою ногу, просто удобно сидела, ничего не подозревая, и получала удовольствие от скоростной езды. Машина такого класса имела преимущество на дороге в виде специально выделенной полосы. Скорость была трудно ощутима, и дорога без препятствий полностью смыла ощущение пространственной ориентации и времени. Через несколько минут они уже мчались в тоннеле по дну огромного моря в сторону больших островов.

– Может начнём наше знакомство вновь? – спросила девушка, нарушив достаточно длительное молчание.

Каллидус усмехнулся:

– Припоминаю, своё имя я назвал вам лично, а потом ещё система объявила его.

– Не так начинают знакомство! – укоризненно ответила она. – Меня зовут Селена.

– Удивительное имя.

Каллидус посмотрел ей в глаза. Он уже много раз пытался это сделать, но она сидела и как будто не замечала этого, задумчиво глядя вдаль дорожной ленты. Но сейчас их взгляды наконец-то пересеклись. Её глаза оказались слишком невероятные! Каллидус никогда таких не видел! Вначале они были серыми, напоминающими выцветший асфальт, но с чётко различимой фактурой, которая предавала неестественную выразительность взгляду. Всматриваясь в них, он заметил, что светлый диск радужки находится в окружении чёрного, как космос, кольца. Складывалось впечатление, что внутренняя серая часть испускает мягкий белый свет. Каллидус даже немного опешил от такого взгляда девушки.

– А-а-а, – глупо протянул он, но затем, собравшись, продолжил: – А меня Каллидус.

– Старомодное имя для студента, – она тоже прокомментировала услышанное не в первый раз имя.

Управление не поддавалось и ни на что не реагировало. После некоторых неудачных попыток голос ассистентки вежливо просил подождать, пока транспортное средство не прибудет на место назначения и не остановится.

Время шло, а вынужденное путешествие продолжалось. Когда подготовленная дорога закончилась после продолжительного тоннеля и выезда на небольшой островок, транспорт в очередной раз удивил, продолжив движение прямиком по водной глади. Это безрассудное и страшное занятие длилось совсем недолго, потому что впереди показался скалистый остров.

Подъезжая, если можно так сказать, и проскальзывая к нему, машина плавно опустилась под воду и устремилась в тёмную расщелину в скале острова.

– Так вот почему она у него всегда чистая была... – не удержался от удивлённого возгласа Каллидус. Очередная живая реплика, произнесённая за достаточно длительное время.

Машина погружалась дальше во тьму, и вскоре не осталось источников света, кроме скромных индикаторов на приборной панели. Каллидус испытал ощущения, которые он однозначно идентифицировал как всплытие. Находиться в темноте, да ещё при этом двигаться в неизвестном направлении было очень страшно. Именно поэтому пассажиры ухватились за всевозможные рукоятки и готовились в любой момент к удару. Но его, как и других иных происшествий, не последовало.

Чувства Каллидуса не обманули, машина аккуратно всплыла и сбавила ход. Ещё мгновение, и движение было полностью прекращено, а затем двери транспорта открылись. Вокруг машины засветился ровный круг, плавно набирая интенсивность свечения. Пассажиры вышли, не зная, что делать дальше. Неожиданно для них раздался голос, он принадлежал профессору:

– Всё именно так, как предсказывал профессор Энкарт.

Вокруг становилось всё светлее, под сводом этой пещеры и на её стенах загорались импровизированные канделябры и факелы, с одной исключительной особенностью – огонь в них был настоящий.

Глаза, уже давно привыкшие к темноте, с лёгкостью улавливали элементы необычного и редкого интерьера. На фоне этой древности, как скачок во времени, выделялся аккуратный, без острых граней, приятного матового белового цвета человекоподобный робот. Девушка потянулась в карман кожаной куртки, но Каллидус, заметив это, придержал её за руку. Оглянувшись, он увидел непроглядную бездну, чёрное зеркало водной глади.

Робот дружелюбно махал своей изящной механической рукой.

– Проходите, друзья, меня предупредили, что вас будет двое, – продолжал он свой приём гостей. – Профессор Энкарт никогда не ошибается!

– Не ошибался, – чуть слышно со вздохом поправил его Каллидус. У роботов слух намного лучше людского, поэтому, сомнений не было, он все прекрасно расслышал.

– Не понимаю, о чём вы, друг Каллидус, – сказал робот и продолжил на своей волне: – Следуйте за мной, дорога была длинная и утомительная.

Уже за накрытым обеденным столом, еду для которого робот сам приготовил, Каллидус начал задавать свои вопросы, коих накопилось уже множество.

– Давай начнём с тебя. Ты – человекоподобный робот, явно обладающий сложной системой имитации сознания. Наверняка тебя создал профессор.

– Немного не так, мой любознательный друг. Я робот, но не с имитацией сознания, как ты сказал, а с его частью – с осколком.

– Хорошо, раз ты такой «непростой», тогда у тебя должно быть имя, так?

– Всё верно, оно у меня есть, моё имя – Инкарт. Производное от имени профессора, но с началом от слова инъекция.

– Осколок сознания? Я правильно понял? Это тоже технология профессора? Как же плохо я его знал?! – удивлённо усмехнулся он.

– Дело, скорее, не в том, что вы его плохо знаете, просто он целенаправленно дозирует информацию, с вами он, например, углублённо изучает ментаизлучение, а в остальных проектах использует в качестве бета-тестера. И это очень удобный подход, всей картины не видит никто, кроме него.

– Хм... И ты не видишь? – спросил Каллидус.

– Нет, насколько я понимаю, у меня тоже фрагмент.

– Профессор здесь жил и работал?

– Да, почти так...

– Следовательно, у него здесь и лаборатория должна быть?

– Каллидус, дорогой друг, вы торопите события. Об этом я вам расскажу чуть позже. Вы ешьте, ешьте, раз органы чувств есть, значит, ими вы обязаны пользоваться, а иначе, чем вы отличаетесь от того же меня?

Лицо робота не выражало чувств, а вот голос обладал целым диапазоном их выражения, и сейчас он явно насмехался.

– Когда мы прибыли, – заговорила девушка, – ты сказал, что ожидаешь двоих. Откуда такая директива? Моя встреча с профессором не состоялась… Вместо этого я обнаружила его мёртвым в своём кабинете.

Каллидус отметил для себя прямолинейность Селены, как положительную черту её характера.

Робот устремил свой взор на Селену. Он молчал около минуты. Единственный звук, который был слышен, – это лёгкое гудение в области головы.

– Информация не подтверждена, – ответил робот, растягивая слова. – Моя активная нейросеть не может выдать подтверждение факта смерти. Вероятность такого события очень низкая, и на данный момент есть исключающие факты: упомянутая вами директива была получена от профессора в тот момент, когда вы сели в транспортное средство.

Селена уставилась на Каллидуса вопросительным взглядом.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она.

– Пока, нет, – ответил он и дальше обратился к роботу: – В голове технологии не укладываются, сможешь объяснить? Сначала ты говоришь про часть сознания, а затем про нейросеть. Я думал, это взаимоисключающие понятия.

– Для того, чтобы доходчиво ответить на ваш вопрос, Каллидус, я расскажу немного о себе. Внешне я робот, но по факту под внешней оболочкой скрывается органическая масса: опорно-двигательный аппарат плюс мышечная система. Управление этими системами производится из сложного нейроузла, расположенного в головной части, который в свою очередь логически структурирован нейросетью. Главной его особенностью ещё является то, что он имитирует головной мозг человека, но по функционалу сильно ему уступает, мыслительного процесса у меня нет, но есть часть сознания.

– Если коротко, то список возможных решений и их вес определяет нейросеть, а выбор решения остаётся за сознанием? Если так, то это гениально! Но остаётся вопрос: как? – воодушевлённо задал вопрос Каллидус.

– Технология достаточно сложная, и вероятность успеха очень низкая, но профессор проводил много опытов, пока наконец не получился я - единственный самостоятельный робот с зачатками интеллекта. Вот мы и подошли к интересующей вас теме, Каллидус, – к лаборатории! Сейчас я вам её продемонстрирую.

– Очень любопытно взглянуть! А подскажи, пожалуйста, ещё у профессора Энкарта были серьёзные оппоненты или противники его направлений развития? Просто описанная сцена с мёртвым руководителем правдива, я тоже её наблюдал. Могу сказать с уверенностью, что это был точно профессор Энкарт.

Робот в очередной раз провалился в раздумья, издавая нечёткий звук из области головы.

– Я понял вас, – машинально отрапортовал робот. – Но, – интонационно акцентировал он, – последняя директива поступила несколько минут назад, она имеет уникальный ключ и цифровую подпись профессора.

– И... в чём заключается она? – спросил Каллидус.

– Она как раз и заключается в том, чтобы продемонстрировать вам лабораторию, – ровным голосом произнёс робот.

– Понял тебя, Инкарт, – немного задумавшись, ответил Каллидус, а потом решил перевести тему разговора и дружественно спросил: – Селена, ты не против составить мне компанию?

Девушка, задумавшись, до этого сидела с серьёзным выражением лица, но услышав вопрос, слегка улыбнулась.

– Мне тоже очень интересно, пойдём.

– Ты как-то уж очень серьёзно задумалась, даже не шевелилась несколько секунд, – подметил Каллидус. – Какие мысли?

– Ничего серьёзного, – коротко и неуверенно ответила она.

Пока они шли по скалистым и очень светлым проходам, Каллидус не терял время, он спросил человекоподобного робота могла ли это быть отложенная директива. На что тот достаточно подробно описал, что такое возможно, но сейчас не такой случай. У директивы есть четыре метки времени из числа доступных и ещё три системных. Проанализировав четыре доступных, можно чётко сказать, когда команда создана, отправлена, принята и исполнена.

Коридор оказался не очень длинным, и спустя несколько секунд их взору открылась потрясающая по своему дизайну лаборатория. Это была аккуратно вытесанная огромная комната с отполированными до блеска стенами, состояние которых такое, что даже обыкновенный базальт и гранит смотрелись, как дорогие и изысканные минералы. Все стены сопровождались грамотной иллюминацией, ни один источник света не то что не светил в глаза, а даже еле распознавался с места размещения.

В центре огромного зала возвышался величественный виртуальный вычислитель, похожий на тот, что находился в университете, но в несколько раз больше. Внутри огромной трубы голубым оттенком переливалось ионное облако, это свидетельствовало о непосредственной работе вычислителя. В толще бронестекла - колбы. В отличие от университетского аналога, это тонкие капиллярные трубочки, по которым самотёком пробегала жидкость. Таким образом выполнялась немаловажная функция охлаждения этого гиганта. Колба своей нижней частью погружена в резервуар с водой, а её сбор с верхней части происходил, так сказать, централизованно, и весь поднятый объём по специальному желобу стекал к правой стене зала, где на участке умышленно необработанной стены, то есть оставленной в своём первозданном виде, организован водопад.

Журчание и звуки падающих капель эхом отражались от гладких стен зала, но при этом сильно не фонили, не резонировали и не раздражали слух. Большой объём помещения просто проглатывал их.

– Какая же должна быть вычислительная мощность у этого «вирта»? – с нескрываемым удивлением в голосе спросил Каллидус, восхищённый увиденным

Робот хотел ответить, но его опередила Селена.

– Это ещё не самый крупный, скажу я тебе, с точки зрения размера. Да и не это самое важное в них, а газовая составляющая. Этот ненамного мощнее того, с которым ты работал в университете. Вот только бы узнать, чем он наполнен, и тогда можно будет с уверенностью сказать.

– Принцип действия-то я понимаю, – улыбнулся Каллидус. – Но вот такой размер вижу впервые.

– Пф, – фыркнула Селена. – В центральной лаборатории изучения генома несколько десятков таких монстров установлено, что этот, по сравнению с ними, - игрушка.

– Но зато там водопада нет, – после недолгой паузы прозвучал голос робота. – Я могу ответить про газонаполненность колбы.

– О! Давай, и сразу всё понятно станет! Говори, – поторопила его Селена.

– Ксенон под давлением... – начал он, но закончить фразу ему не дал возмущённый возглас девушки.

– Что? – негромко, но с явным пренебрежением перебила она. – Какой ксенон? Чтобы наполнить им такую колбу нужно переработать не одну сотню миллионов кубометров воздуха. – И мотая головой, добавила: – Я не верю.

– А чем мне ещё тут заниматься? – вполне человекоподобно ответил робот. – Я добываю его и внедряю в колбу под давлением. Это моя основная задача. Для этого не надо останавливать процесс вычислений. И, к слову, я этим занимаюсь уже очень давно.

– Я просто не представляю, сколько на это ушло времени, – принимая аргументы робота, продолжала возмущаться девушка.

Рассматривая вычислитель, Каллидус задумался.

– А почему бы не сократить размер всего аппарата, используя сферу, а не цилиндр? Ведь у неё лучшее соотношение объёма к площади, – спросил он, и опять Селена опередила робота с ответом.

– Сфера не устойчива к возмущениям изнутри. Снаружи - да, её трудно «сломать», но изнутри это несложно! Кривизна сферической поверхности сильно проигрывает в прочности цилиндра, у которого имеется один линейный размер. Сферические, кстати, тоже есть, они небольшие, практически карманные. Их используют, как индивидуальные виртвычислители. У тебя разве дома не было такого?

– Нет, – пожал плечами Каллидус, – особой необходимости не было, обычный нейронно-импульсный вычислитель вполне справлялся с задачами больших расчётов, а с попроще я и с помощью своего интеллекта решить мог. Откуда у тебя такие познания о вычислителях? Если сопоставить услышанное, то с высокой долей вероятности ты работаешь в генной лаборатории.

– Работала, – коротко поправила заключение Каллидуса Селена. – Это было очень давно. И я не хочу вспоминать.

– Звучит глупо, но я только сейчас осознал, что совсем не знаю ни тебя, ни твои цели... Но интуиция подсказывает, что тебе можно доверять, а для меня это не пустой звук. Я привык полагаться на фоновую работу своего мозга.

Селена незаметно улыбнулась, такой подход к доверию Каллидуса ей был жизненно необходим.

– Спасибо за доверие! Когда-нибудь я обязательно всё расскажу.

Половину этой фразы Каллидус уже не слышал, так как устремился к точке подключения вычислителя, но логически завершил у себя в мыслях.

3. Опять побег

Когда изобрели первый виртвычислитель, то его создатели столкнулись с проблемой: при его использовании оказалось необходимо задерживать дыхание. Это было настолько неудобно, что особой популярности они не обрели. Однако когда прошла всеобщая бессмертизация и появилась возможность не дышать (даже без особых тренировок), то виртвычислители получили задел на вторую жизнь. Их использование раскрутилось на всю катушку, завоевав практически девяносто пять процентов вычислительной инфраструктуры.

Работа с большими виртвычислителями требовала определённого опыта и подготовки, коими Каллидус обладал. В основном это касалось разницы давлений: газ в колбе вычислителя находился под давлением немного большим, чем атмосферное, поэтому требовалась небольшая адаптация органов дыхания. Метод подключения или метод входа в виртуальное пространство заключался всего лишь в одном коротком вдохе носом того самого газа из колбы по специальным трубкам.

«Благородный газ» не имеет вкуса и запаха, но он наэлектризован и активирован, вступает во взаимодействие с клетками мозга на сложном биохимическом немолекулярном уровне. Выполняя функцию обоняния, эти клетки мозга имели прямой контакт с окружающей средой. Таким образом газ в колбе выступал логическим продолжением головного мозга человека.

Каллидус сел в одно из двух специальных кресел, установленных в упор спинкой к колбе, и нацепил на себя дыхательную маску с трубками. В ту же секунду его глаза закрылись.

Виртуальная операционная система стандартная: некое подобие рабочего стола с множеством открытых вкладок, на которых то и дело менялись картинки, строки, графики. Облако виртвычислителя уже было активировано и вело сложный расчёт. Рабочий стол также оказался подготовлен, все необходимые окна сгруппированы и компактно расставлены. Каллидус сразу узнал блоки. Ещё бы! Как же не признать свою работу? Это институтские наработки, скорее даже, бэкап виртвычислителя. Но вот только запущенных расчётных блоков намного больше. Институтская колба расплавилась бы от таких нагрузок, а здешняя едва светилась.

Проект, который Каллидус вёл, представлен здесь в реальную величину, масштаб один к одному. Невероятная плотность объектов и частота дискретизации!.. Модель была настолько реалистична и физически подробно описана, что Каллидус невольно удивился и принялся проверять выявленные артефакты и их исправления. Но журнал чист, все известные проблемы уже устранены. И на этом этапе любопытство стало побеждать аккуратного и расчётливого Каллидуса.

«Если нет артефактов и проблем, значит, можно испытать проект и запустить расчёт в реальном времени», – подумал он и, недолго думая, выбрал нужный блок, который почему-то был скрыт. Судя по пустым логам, он ни разу не запускался. Каллидус расширил виртуальное поле с этим блоком, ещё раз взглянул на содержимое и чётким движением воображаемой руки закинул его в исполнитель. Процесс пошёл, все открытые модули изменили цвет на зелёный, и по ним забегали новые строки. Только с каждой секундой движение строк и графиков становилось всё медленнее и медленнее. Тут Каллидус заметил присутствие второго оператора в виртуальном пространстве и сразу открыл его для общения, голос раздался мгновенно.

– Вся лаборатория осветилась, ксенон чуть ли не кипит в колбе, ты что тут делаешь?

– Расчёт один запустил, думал получится, – проговаривая это, он изъял этот блок из расчётного модуля, и все остальные снова стали серыми.

– Что это за проект? – спросила Селена.

– Наш с профессором проект космической экспансии, межгалактический корабль, полностью автономный и самообеспеченный. Видимо, он здесь занимался его усовершенствованием.

– Это вот эта голубая жемчужина? Красивая!

– Да, это она, именно на ней будет организована функция длительного пребывания... Будет организована... – с досадой, слегка споткнувшись, продолжил он: – Думаю, этому проекту не суждено реализоваться, к сожалению. Так всё-таки зачем ты искала встречи с профессором? Может, я тебе смогу помочь?

– Не уверена, – ответила Селена, – не уверена, что ты сможешь помочь.

– Если я знать не буду, с чем помочь, то тут исход только один, –улыбаясь, проговорил он.

– У меня недавно пропала дочь примерно твоего возраста. Совсем... Без следов... И почти сразу после этого инцидента пришло сообщение от профессора, что он может отчасти прояснить ситуацию и «показать направление». Именно так и сказал. Но встреча с ним не состоялась, ты знаешь почему… С ним - нет, а с тобой - да, – закончила она. – Вот я и пытаюсь найти зацепки.

– Какое имя у твоей дочери? Может быть, я слышал его.

– Ева, – с лёгким придыханием и надеждой в голосе выдохнула Селена.

На секунду Каллидус завис. Имя и правда показалось ему знакомым. Он моментально пробежался по индексам памяти, но результата это не дало. Ни прямым текстом и ни в личных диалогах он его не слышал и не видел, иначе бы точно вспомнил. Однако уверенность в том, что он это имя уже где-то встречал, так и разгоралась внутри. Каллидус решил не давать Селене ложную надежду, пока точно всё не вспомнит.

– Мне очень жаль, что случилась такая беда. Я честно мало чем могу помочь. Даже вскользь профессор ничего не упоминал про неё. Но раз уж мы вместе, то я постараюсь и сделаю всё возможное, чтобы докопаться до правды.

Селена обратила внимание на секундное замешательство Каллидуса. Пусть он и не сказал правду, зато это придало ей уверенности.

В поле зрения появился третий оператор, и Каллидус, будучи первым зашедшим в виртуальное пространство, обладал привилегированными правами, поэтому он снова, не задерживаясь, ввёл оператора в канал. Это был робот.

– Я не думал, что простые роботы способны входить вот так, – удивился Каллидус.

– А я и непростой робот, – обиделся Инкарт. – У меня в голове искусственно выращенный мозг, абсолютная копия вашего по строению, поэтому у меня есть и всё необходимое для посещения виртуального пространства, а ещё я единственный и неповторимый, так говорил профессор!

– Убедил, убедил! – коротко ответил Каллидус. – Можно я задам тебе один вопрос?

– Только быстро, у меня важная информациядля вас!

– Хорошо. Ты видел профессора хоть раз?

– Вообще-то нет.

Молчание затянулось.

– У тебя же было что-то срочное? – усмехнулся Каллидус.

– Ах, да! Со стороны надземного входа собралась группа серьёзно настроенных людей. По моим расчётам, им необходимо несколько минут, чтобы проникнуть внутрь.

– Серьёзно настроенных?

– Да, они вооружены и определённо настроены очень серьёзно. А ещё с ними несколько охранных роботов, которые уже вырубили систему наружного наблюдения.

– Кто нас может преследовать? – спросила Селена.

– Возможно, они просто вскрывают имущество профессора, ведь он же убит. Или думают, что это он уничтожил виртвычислитель, – коротко констатировал Каллидус.

– Информация не подтверждена, – вновь заупрямился робот.

– Так или иначе, лучше не попадаться им на глаза. Инкарт, готовь транспорт и собери всё, что считаешь нужным.

Виртуальное изображение третьего оператора исчезло, и Каллидус принялся распихивать открытые модули.

– Селена, – обратился он девушке, – сейчас будет немного больно!

В виртуальном пространстве послышался лёгкий вскрик девушки.

– Что это… Что это было?

– Наш мозг, может, и не самый быстродейственный, зато чрезвычайно вместительный. Я вложил часть снимка этого виртвычислителя в нашу память. Это больно с непривычки, но очень надёжно. Вот только извлечь данные будет возможно только при подключении к вычислительному облаку.

Модули в поле зрения стали зелёными, расчёт запустился вновь.

– Ты что ещё задумал?

– Я уловил в интонации того мужчины сильную досаду в части повреждения вычислителя. Интуиция мне подсказывает, что и этот вирт отдавать нельзя!

После этих слов он накидал в исполнитель ещё несколько однотипных модулей, при этом выпало оповещение о критичном наборе температуры. Датчик уже показывал две трети по абсолютной шкале. График температуры экстренно стал подниматься, и Каллидус скомандовал срочно уходить.

– У нас есть не больше пяти минут, чтобы покинуть лабораторию.

– Ты не подумал, как они нас выследили, если, конечно, мы их интересуем?

– Разберёмся потом.

– Как потом? Мы не сможем избавиться от преследования в таком случае.

– Некогда это обсуждать!

Оба оператора покинули виртуальное пространство.

Робот оперативно всё приготовил и уже ожидал у транспорта.

Ещё спустя мгновение все трое сидели в машине. Робот на заднем сидении, Селена на переднем месте пассажира, а водителем снова стал Каллидус. Система его идентифицировала и попросила указать точку назначения, функция управления транспортом вновь была недоступна.

– Какие будут мысли? – спросил Каллидус. – Не домой же в самом деле ехать?

– У меня есть предложение! – донеслось с заднего ряда. – Координаты выдачи последней директивы.

Каллидус обернулся назад.

– Превосходно! Ты меня удивляешь, Инкарт! Система, пункт назначения по координатам, – обратился он к транспортному ассистенту. – Инкарт, называй, – откинувшись в кресле пилота, произнёс Каллидус. Робот быстро отчеканил цифры, и машина пришла в движение. – Это не так и близко, – заметил он, рассматривая карту. – Даже на такой машине на дорогу потратим несколько дней.

– До точки назначения двое суток, – милым голосом уточнила автоассистентка, машина тем временем погрузилась в тёмную расщелину подводной пещеры.

Когда они опустились на несколько метров вглубь, пространство вокруг озарилось яркой вспышкой. На несколько секунд наступил самый настоящий день, которого здешние стены и кораллово-ракушечные наросты на них не видели никогда и не увидят ещё очень-преочень долго.

***

Массивная дверь лаборатории вылетела со свистом, словно была сделана из лёгких пород дерева, а не из сплавов твёрдых металлов. И как не парадоксально, именно она и спасла жизнь сотруднику прибывшей бригады, смяв его, как набитую куклу. Вслед за дверью вышло облако раскалённого газа, изрядно наэлектризованного и с красивыми, словно молниями, переливами искр в своей толще. Преимущественно стеклянный панорамный свод пещеры, как пепел после извержения вулкана, начал оседать, осыпаться с неба раскалёнными осколками на большой площади вокруг лаборатории. Всё свидетельство о мощнейшем взрыве внутри.

– Что-нибудь или кого-нибудь удалось обнаружить после взрыва? – спросил мужчина в лакированных туфлях. Возле него лежала массивная искорёженная дверь, из-под которой виднелась чья-то нога. Когда роботы подняли её, мужчина продолжил комментировать: – Сильно же тебе досталось, больно, но жить будешь. – Заметным контрастом, но по-прежнему демонстрируя уверенность, он повысил голос: – Я долго буду ждать ответ?

– Никого не обнаружено, часть свода пещеры обрушена, виртвычислитель уничтожен, – доложил оперативник.

– Я уже догадался по вылетевшей двери…

– Вероятно, произошёл самоподрыв из-за проникновения.

Недолгая пауза напрягла обстановку, и оперативник, осознавав свою недоработку по этому вопросу, уставился на небольшой проекционный экран:

– Её сигнатура слабая, но отследить возможно. Она покинула лабораторию совсем недавно, непосредственно перед взрывом.

– Это хорошо, цифровой след ещё продержится несколько дней. А потом я буду чрезвычайно раздосадован, если мы его потеряем.

– Вас понял!

– Кто помог ей из института сбежать?

– Студент по имени Каллидус.

– Старомодное имя, так вдобавок ещё и студент. Уникальное сочетание. Отследите маршрут, догнать их сложно, в лоб они не сдадутся, и мы уже в этом убедились, остаётся опередить их на шаг.

Океаническая погода отличается своим непостоянством. Яркий свет местного светила под названием Сириус ещё несколько минут назад заставлял щуриться при взгляде на водную гладь, а сейчас практически полностью исчез, не сумев преодолеть толщу возмущений воздушного океана и неожиданной взвеси пыли и стекла. В несвойственное время непредвиденно возникли сумерки. Погода стала катастрофически быстро портиться.

– Через несколько минут начнётся шторм! Уходим! – прозвучала команда главного, на идеально ровной и слегка пыльной, но по-прежнему блестящей поверхности его туфель появились первые капли дождя. – Уходим, – продублировал он в рацию.

***

Заседание верховного научного совета уже началось.

Главную политическую силу представляло высшее правительство. Однако когда население стало бессмертным, они не смогли предвидеть и учесть всех влияющих факторов и новых социальных аспектов. Тогда на помощь пришли учёные, которые и стали мощной теневой поддержкой. Они рассчитали новую поведенческую модель общества, определи первостепенные цели и задачи. «Вечное» общество больше не нуждалось в постоянной деятельности зарабатывания так называемых средств для существования. Управление его потребностями оказалось основным рычагом политического управления. Таким образом научный совет взял на себя роль теневой политической силы.

Мужчина в лакированных туфлях задержался по очень важным обстоятельствам и не смог прибыть вовремя, но никто не посмел упрекнуть его за опоздание. Такие, как он, не опаздывают, а задерживаются. Мужчина сел в удобное кресло в своём кабинете и надел маску.

Он оказался в приёмной, оператор, исполняющий роль секретаря, попросил ввести идентификационный код и после его подтверждения поприветствовал:

– Рад видеть вас, Солар! Заседание уже началось, из числа всех членов совета не присутствуют только двое: вы и профессор Энкарт.

– Хорошо. Благодарю за информацию!

– Проходите, спикер, – вежливо пригласил секретарь, и перед Соларом неслышно раскрылась дверь.

В круглом помещении располагались кафедры для каждого участника. Вокруг царил полумрак. Источников света там было слишком мало. Одна кафедра выделялась своим ярком освещением. Её владелец вёл доклад. Другая же, наоборот, отличалась отсутствием света. Казалось, что в этом месте просто чёрная дыра.

Солар прошёл в глубь зала и занял свою кафедру, докладчик при этом немного споткнулся и остановился. Но убедившись, что не ошибся, заговорил:

– Спикер Солар, мы начали без вас. Мне продолжать, или вы возьмёте слово?

– Продолжай, Като, – ответил он.

Доклад продолжился, но спикер не вникал в суть, он был погружён в собственные сложные и запутанные мысли.

Из задумчивости его выдернул секретарь совета:

- Предоставляется слово уважаемому спикеру Солару.

В зале была полнейшая тишина. Виртуальное пространство имеет ряд преимуществ над реальным. Так некоторыми физическими законами в первом случае можно пренебречь, а ненужные шумы - срезать.

– Я всех приветствую! Начну свою речь о вещах неприятных и непонятных. Общий совет проходит один раз за оборот, и признаться, я не планировал сегодня присутствовать здесь. У меня есть и более срочные неотложные дела...

– Простите, что перебиваю, но какие могут быть срочные дела в рамках вечной жизни? – подметил один из участников.

– Прощаю вас! – усмехнулся спикер. – Резонное замечание, если бы не одно но: вы не заметили, что наше заседание научного совета проходит не в полном составе? Это экстренная и незапланированная тема. Наш коллега, всеми уважаемый профессор Энкарт, покинул нас навсегда.

– Навсегда?

– Да, истинная смерть!

В зале после этих слов стало настолько тихо, что в ушах зазвенело. «Очень реалистично», – подумал Солар.

– В связи с чем, – продолжил он, – нам нужна замена, новый участник. Принятие решений советом проходит только полным составом. Секретарь, – обратился он, – мы давно этого не делали, но необходимо оповестить следующего кандидата в научный совет. Вы уже знаете, кто это? Или вам необходимо время?

– Нет, спикер, всё готово. Следующий кандидат по уровню интеллекта - это сотрудник из числа... – тут секретарь замешкал. – Из числа студентов.

– Любопытно, – сказал Солар.

– Это некий Каллидус.

– Вот как?! Он не перестаёт меня удивлять.

– Вы его знаете?

– Нет, лично нет, но имя это уже слышал очень много раз. Хорошо, в данном случае голосование не требуется, новый член совета – Каллидус.

«Вот и познакомимся», – добавил он про себя, а далее также громко продолжил:

– Как уже говорил, у меня есть неотложные дела. Поэтому подведу некоторые итоги этого оборота. Внедрение виртуальных вычислителей выходит на финишную прямую, ими оснащены практически все сферы социума, но самое главное — это персональные вирты. На них у нас особые планы, напомню, что вечное общество имеет один самый основной минус – ему со временем наскучивает всё. Победить эту проблему основная наша задача. Сейчас оснащение населения вышло на восемьдесят процентов, после преодоления восьмидесяти пяти процентов возможна коллективная виртуализация.

– Спикер, есть ещё одна проблема, озвученная ранее в докладе: снижение среднего уровня интеллекта у населения.

– Да, я уже ознакомился с отчётом. Вижу зависимость, – Солар открыл перед собой полупрозрачную панель с динамически меняющимися данными. – Уверен, решение и этой проблемы лежит в нашей глобальной виртуализации. Дадим им пищу для ума, а это не что иное как эмоции. А вообще, по-хорошему её и вовсе решать не стоит, – усмехнулся он, и из зала также послышались короткие смешки. – Руководить стадом намного проще.

4. Край планеты

Они погружались всё дальше и глубже в расщелину, а темнота вокруг становилась всё плотнее и плотнее. Первым заговорил робот:

– Вы взорвали вычислитель?

Селена при этом тревожно взглянула на Каллидуса.

– Нет, я, скорее, его сплавил, – уклончиво ответил он.

– Это одно и тоже... Изохорный процесс и реакция при его течении с экстремальным набором температуры сопровождается также и экстремальным повышением давления, что при нарушении целостности системы даст по выбросу мощности эквивалент термоядерного синтеза. Я не удивлюсь, что при таком эксперименте вполне вероятно обнаружить не то что новые химические соединения с ксеноном, а совсем новые химические элементы, – робот вполне человекоподобно сделал акцент на слово «новые». – И самое печальное, что при этом могли погибнуть люди.

– Я всё понимаю, Инкарт, но если ты дал точное время проникновения этих людей в лабораторию, то погибнуть никто не должен был.

– Вы меня делаете крайним? Это несправедливо! Знай я ваши умыслы, то предложил бы более гуманный способ.

– Извини, более умные всегда делают крайними тех, кто поглупей, – отшутился Каллидус.

– Так я ещё и глупый? – недовольно пробурчал робот. Однако ответ на этот вопрос он не ждал, поэтому продолжил: – Кстати, вы не заметили, что темно вокруг как-то слишком долго? Чувство, что на улице ночь, хотя по времени разгар дня.

– Тут ты прав. Что происходит? – Каллидус примкнул к ветровому стеклу и попытался что-нибудь разглядеть.

– Глупый робот ответит. Несколько минут назад высвободилась энергия, как я уже говорил, – эквивалент термоядерному синтезу. Что-то должно впитать её. Она не может просто раствориться в пространстве, это же не какой-то пшик. Атмосфера отреагировала на возмущение: такое количество заряженного ксенона притянуло всю влагу на расстоянии несколько тысяч километров. И в данный момент она вся стремится сюда, по пути сталкиваясь и также заряжаясь. Происходит это всё в проводнике, мы бы получили электрический ток – поток заряженных частиц, – пошутил робот и, не дожидаясь реакции, продолжил: – И ещё, если подробно рассмотреть эту модель, заряженные частицы влаги, достигая эпицентра, в котором всё происходит, встречают поле с тем же зарядом. И как им быть в таком случае? Они отталкиваются и устремляются вверх. Явление это будет происходить недолго, через пять-десять минут, не скажу точно, а то опять обвините, весь этот поток устремится вниз. Однако пока что он ещё движется вверх, значит, по правилу «правой руки» вокруг него будет образовываться ещё один поток – магнитный. Я напомню вам принцип работы нашего автомобиля...

Глаза Каллидуса и Селены округлились сначала от услышанной лекции, которая вызвала сильное удивление, а затем от ужаса осознания того, что их ждёт.

Информационное табло транспортного средства проинформировало водителя или в данном случае человека, сидевшего за рулём, о том, что обнаружена новая сила, воздействующая на «комфорт» и курсовую устойчивость.

– Все пристёгнуты? – спросил Каллидус.

– Да! Даже робот, – съязвил Инкарт.

На машине начали ощущаться лёгкие возмущения и вибрация, её слегка подёргивало. Система курсовой устойчивости тщетно пыталась компенсировать это. И ведь никому из разработчиков данного транспортного средства и в голову не приходило, что результирующих гравитационных воздействий может быть больше, чем одно. Сила росла, и тряска усиливалась. Приборная панель вся моргала аварийной сигнализацией, даже появился тревожный звук, но уже никто не обращал внимание на него.

Корпус машины трещал, хотя он представлял собой надёжную спасательную капсулу практически при любых обстоятельствах, но не при таких. Гравитино в составе транспортного устройства ориентировался по заряду поля, но внутренние системы меняли силу и полярности. Это являлось особенностью материала и до недавнего времени служило во благо. Хаотичные поправки в характеристику материала привели к разгонному асинхронному вращению транспорта. Спустя несколько секунд его угловая скорость превысила допустимые пределы для нормального существования живых существ – находиться в сознании при таких перегрузках невозможно. Угловая скорость росла не только вокруг оси транспорта, но и вокруг эпицентра взрыва, однако об этом сейчас знал только робот.

***

Каллидус очнулся первым. Перед его глазами предстала бамбуковая хижина с пальмой в качестве центрального несущего столба, светильником выступала небольшая колба виртвычислителя. Каллидус лежал на импровизированной лежанке из коры и листьев, недалеко от него, немного посапывая, спала Селена на точно такой же постели. Очевидно, минуты её сна были на исходе. Так и получилось, спустя мгновение от пробуждения Каллидуса проснулась и Селена.

– Как же всё болит. Все мышцы ноют, – потягиваясь, простонала она.

– Да, у меня похожие симптомы, – ответил Каллидус. – Регенеративная функция работала очень активно, шторм нас изрядно потрепал.

– Не то слово, – раздался голос робота. – Как я всё точно рассчитал! Про ваше пробуждение. И собранная мной аптечка пригодилась, хотя нейросеть выдала «не брать» её за ненадобностью. Однако я ослушался и положил с собой лекарства.

Голос Инкарта доносился с улицы. Но кроме него, что подозрительно, ничего больше не было слышно. Ни звуков природы, ни живых существ...

– Сколько мы проспали?

– После шторма планета совершила ровно половину суточного оборота.

– Травмы были несерьёзные?

– Достаточно серьёзные, это мои препараты посодействовали. – Робот зашёл в хижину. – Вам нечего бояться, – произнёс он, – в отличие от меня, у вас всё в порядке и, по крайней мере, всё на месте.

Каллидус приподнялся и посмотрел на робота. Свет из колбы поигрывал своим непостоянным потоком, то и дело перекидывая тени неровностей и шероховатостей. Корпус Инкарта из невероятно твёрдых сплавов сильно искорёжен и поведён. Также хорошо заметно и отсутствие левой руки, из плечевого сустава торчал обломанный шарнир с тонкими полосками контактной группы и остатками биоорганики. При ходьбе он немного прихрамывал и издавал несвойственные ему звуки небольшого скрежета и скрипа.

– Да, сильно же тебе досталось. Может, когда-нибудь изобретут и регенерацию металлов и сплавов в составе роботов.

– А зачем? – возразил Инкарт. – Моя регенерация намного проще и быстрее вашей, разумеется, при наличие запасных частей, – пошутил он.

– Насколько мы далеко от лаборатории? И вообще ты определил наше местоположение? – спросила Селена, вставая с кровати.

– У меня встроенные датчики позиционирования, мне и не нужно что-то делать, чтобы узнать, где я. Далеко ли мы от лаборатории или от точки назначения? Ответ на этот вопрос вам не понравится.

– Всё настолько плохо? – поинтересовался, зевая, Каллидус.

– Если учесть, что мои сенсоры во время шторма зафиксировали приближение к световой скорости, то наша беседа сейчас сравнима с чудом. А уж разговор о том, куда нас занесло, после такого факта, думаю, даже смысла не имеет.

– Субсветовая скорость? На обычном транспорте?

– К слову, это необычный транспорт, и нам очень повезло. А вот ему не особо. Свою функцию он отработал, но дальнейшее его использование невозможно.

– Надо оглядеться и подумать, что делать дальше... Без транспорта далеко не уедешь, – сказал Каллидус и направился к выходу.

– Я хотел ещё кое о чём предупредить, – неуверенно произнёс Инкарт. – Мы на краю.

– На краю? – удивилась Селена.

– Географический край, – уточнил Каллидус. – Термин, обозначающий границу плит нашей планеты. Ты об этом?

– Всё верно, Каллидус. Мы на островной части, на одном из немногих крупных островов прикраевой области.

– У меня никогда и в мыслях не было тут побывать. – С этими словами Селена поспешила за Каллидусом, выходящим из хижины.

На улице оказалось темно и тепло, на былой шторм не было и намёка.

– Интересный звуковой эффект! – произнёс Каллидус, и голос его прозвучал, как в трубе, с сильным затуханием. Казалось, что фразу он произнёс вполголоса, и она почти сразу растаяла в воздухе.

– Удивительно, – ответила Селена, и её слово также растворилось.

На острове подувал слабый ветерок, который бесшумно шевелил листву и оставлял лёгкие бороздки на водной глади. Каллидус и Селена увидели её, поднявшись на небольшой скалистый пригорок, окружавший весь остров. Постоянное течение к краю планеты не давало шансов рассыпчатому песку и другим мягким породам, оставляя только самые стойкие скалистые острова.

Взглянув по направлению ветра, они увидели край планеты: пейзаж морской глади со странным резким горизонтом, невероятно широким и очень-очень близким. Грань воды испускала лёгкое свечение преломлённого от ядра света. Ещё этот пейзаж дополняли атрибуты глубокой ясной ночи: от легко светящегося края до лоскутков блеска на поверхности, которые напоминали рыб, плывущих против течения. Блики постепенно таяли, а световой шлейф тянулся до звёздного неба и исчезал в его отражении. В прямой перспективе в воздухе возникали другие шлейфы ярко-бирюзового цвета с голубым отливом и мягким градиентом зелёного. Это сияние космического ветра в тонком слое атмосферы. До края недалеко, каких-нибудь сто метров. Никаких пенных всплесков, простое или, наоборот, величественное спокойное течение воды, отражавшее не менее грандиозный космический океан.

Вид горизонта сильно отличался от привычного взгляда на небо с континента. Во всём виновата атмосфера, здесь она очень тонкая, не искривлённая. К тому же передаёт визуальный космос без каких-либо искажений, один к одному. И яркие далёкие звезды кажутся не такими уж и далёкими, они словно рядом, в непосредственной близости от тебя. Кажется, что протянешь руку и сможешь прикоснуться к ним, стать их частью.

– Завораживает!

– У меня просто слов нет! Я никогда не придавала особого значения словосочетанию «Край планеты». А оказывается, он существует, и его буквально можно потрогать!

– Я бы не советовал! – предостерегающе заметил Каллидус. – На границе происходит резкая смена направления сил. Надо иметь хороший запас энергии, чтобы преодолеть её, а иначе гибель. Сначала сильнейшее ускорение в потоке миллиарда тонн воды, затем процесс, который расщепляет всё до атомов, а по мере приближения к ядру испепеляющий и испаряющий абсолютно всё нагрев. Вечный процесс круговорота вещества в природе.

– А вон наша спасительная капсула.

Недалеко от них, с обратной стороны острова, лежал транспорт. Материал корпуса был исполосован, словно дикие звери царапали его снаружи, местами виднелись трещины, некоторых элементов и вовсе не хватало.

– Как мы в ней уцелели?

Каллидус подошёл поближе, песок под ногами еле слышно скрипел. Он провёл рукой по синтетическому стеклу, которое использовали и в виртвычислителях. Но здесь оно было приближено к реальным условиям эксплуатации, имело более низкие технические характеристики и, в отличие от корпуса транспортного средства, идеально гладкую поверхность без малейшего изъяна. Только от температурных воздействий стекло сейчас выглядело слегка помутневшим.

– Хороший вопрос, – произнесла Селена и указала на открытую дверь и множество следов, ведущих от транспорта к хижине, от ног Инкарта и их тел, также этот путь сопровождался засохшей кровью. – Думаю, робот нам сильно помог.

Каллидус сел в водительское кресло и попытался реанимировать транспортное средство, но реакции никакой не последовало.

– Я пытался уже, – послышался затухающий голос робота, – ничего не получилось. Да и есть ли в этом смысл? Даже если мы поедем на максимальной скорости, то до большой тверди нам всё равно добираться около полугода. Я уже упоминал о субсветовой скорости, сюда-то мы быстро добрались…

– А какие ещё варианты есть? Сидеть и ждать помощь? Уж лучше двигаться, чем так.

– Да, но мы слишком близко к краю, неизвестно, хватит ли усилия преодолеть возникающие тут воздействия, не зря же любому транспорту запрещено приближаться к краю.

Каллидус задумался. Вариантов действительно было немного. Добираться вплавь при таком течении тоже затея и глупая, и рискованная.

Он вышел из машины и подошёл к её передней части. Туда, где у более простого транспорта расположен двигатель. Там тоже было нечто подобное капоту – небольшое багажное отделение. Каллидус открыл его, он явно знал, что делает, затем откинул ещё один люк на дне багажного отделения. Под ним оказался технический отдел размером буквально двадцать на двадцать сантиметров. Машина не могла обойтись без примитивных средств исполнения, биоматериалы присутствовали и здесь. В центре технического отдела располагался небольшой шарик из гладкого и очень блестящего материала, крепко сжимаемый пальцами кибернетической руки и закреплённый весьма надёжно. Основание кисти металлическое, и только две последние фаланги как настоящие, покрыты тонкой полупрозрачной розовой кожей. Каллидус приложил немалое усилие, чтобы извлечь блестящий шарик из этой страшной лапы.

– Что это? – изумилась увиденному Селена.

– Ты сейчас про что? Про сферу? Или про кисть? – улыбнулся Каллидус.

– Как ни странно, этот вопрос можно ко всему отнести. Давай по порядку!

– А что тут объяснять? Это «моторный» отсек, я только теоретически знал, где он расположен. А внутренности меня удивили не меньше. Шарик – это и есть основной гравитационный элемент. Не думал, что он такой маленький. Вообще этот элемент должен быть двухслойный. Внутренний слой, он же сердечник, делают из чистого гравитино, который взаимодействует с внешней силой электромагнитного поля, а внешний – некий экранирующий сплав, активно взаимодействующий с биоорганикой. Это наглядно видно внутри отсека, кибернетическая композитная рука и выполняла роль управляющего органа. Интересная технология.

– Зачем тогда тебе этот «гравитрон», если его можно так назвать? Судя по всему, он не функционирует.

– Гравитино – материал с неиссякаемыми свойствами, – разъяснил робот. – После поломки или аварийного отключения транспорта внешний слой закрылся и экранировал материал внутри, это штатный режим. Поэтому Каллидус и попытался запустить транспорт. Я тоже и не один раз.

– Что интересно, сам гравитрон, название, кстати, подходящее, исправен и корректно управляется ментальной силой. – После этих слов Каллидус раскрыл ладонь с шариком, который медленно поднялся над ней, паря. – Думаю, когда-нибудь он пригодится мне. – Он аккуратно взял его тремя пальцами. – У него неимоверный потенциал, с помощью этого шарика можно было бы вернуться на большую твердь… – после этих слов груда материала, именуемая до этого автотранспортом, приподнялась над поверхностью, переместилась немного в сторону и небрежно упала.

– Второе такое путешествие вы вряд ли переживёте, – заметил Инкарт.

– И это верно, я ещё не до конца разобрался в принципе его работы. Нас просто может раздавить, сплющить, как мелких насекомых, там никакая регенерация не поможет. – Он аккуратно убрал драгоценный шарик в карман брюк. – Так что вариантов у нас по-прежнему нет.

Сверхясная и необычно звёздная ночь прошла, несмотря на свою небольшую длину. Она подарила море эмоций таким разным людям и одному роботу. Спустя несколько часов наступил рассвет. Каллидус сидел на каменном выступе, вглядываясь в край планеты.

***

Солар покинул собрание и уже вернулся в свой кабинет. Только один вопрос сейчас его интересовал: удалось ли отследить Селену?

Оперативник ответил уклончиво:

– И да, и нет, спикер. Маршрут мы отследили, знаем нынешнюю точку пребывания. Но...

– Интересно, что же тогда но? – перебил его Солар.

– Мы не можем достоверизовать это место и с уверенностью сказать, что это правда.

Оператор без слов понял следующий вопрос руководителя.

– Специфичное место, график траектории движения имеет несколько экстремумов по скорости, приближаясь пару раз к световой. Длина трека просто огромна и описывает замысловатую строгую фигуру. Этот факт и ряд других указывает на невозможность реального возникновения этих событий, вероятно, что это сбой систем.

– Всех сразу? – монотонно, без удивления высказал Солар.

– Мне не положено думать, я только консолидирую информацию.

– Зачем же тогда вам мозг, если им не положено думать?! Хотя это делать надо всегда, особенно когда такое произносишь. Забрось информацию в мой вирт.

– Она уже там, спикер.

– Отлично, а то я уже было разочаровался.

Пристальное изучение информации много времени не заняло. В виртуальном пространстве собственного вычислителя Солар сопоставил полученные данные от трекера с картой местности. Изначальное положение – остров-лаборатория профессора Энкарта – совпадало идеально, а дальнейшее движение нехаотичное, что явно свидетельствовало о природе системы, а не хаоса.

Солар набросил трек от своего гравикатера на модель ландшафта. Его транспортное средство имело основное отличие от других: оно могло летать. Именно этот факт и позволил вырваться из опасного шторма. Траектории пересеклись на плоской карте, но между ними было пятьдесят метров по высоте.

«Она была так близко... И я опять её потерял», – с горькой досадой подумал он.

Он стал проигрывать её трек дальше. Он двигался сложной спиралью и совершил несколько десятков оборотов вокруг острова, скорость при этом критично выросла. В определённый момент трек начал двигаться в направлении касательной, словно камень, вылетевший из-под колеса автомобиля.

Солар развернул перспективу, его догадка оказалась верна – такой резкий отрыв и смена привычного направления движения по окружности были связаны с выходом из более плотной среды в менее плотную. Соответственно, эта разница соотнесла и скорости, таким образом болид с Селеной почти догнал фотоны.

«Уму не постижимо, – продолжал мысленно рассуждать Солар. – Ей не хватило совсем чуть-чуть, чтобы стать первой женщиной, покорившей световую скорость. Хотя даже не так! Первым человеком, сделавшим это. Что же послужило такому разгону? Взрыв был сильный, но разве настолько? Или я что-то упускаю? Ещё остаётся немало важный вопрос: смогла ли она пережить это? Узнать это сложно... Прикраевая область, сильные гравитационные возмущения и в особенности характеризующиеся своей не стабильностью. Даже на моём катере добраться туда не представляется возможным. Хотя один способ всё же есть».

Солар выполнил команду «выход», и в ту же секунду виртуальное пространство растаяло. После он снял маску с лица. Несколько секунд всё ещё раз обдумал и вышел из кабинета.

По пути ему попался член совета, что было знамением и случайностью, в которые Солар не верил. Като возглавлял проект, который и захотел применить спикер для достижения своих целей.

– Я на собрании услышал, что у вас неотложные дела. Смею предложить свою помощь, спикер.

Солар улыбнулся.

– Я как раз и шёл к тебе за помощью, которую только ты и сможешь мне оказать.

– Вот как? Случайности не случайны.

– Именно, Като. Тогда давай к делу, не будем терять время. Мне нужно открыть пространственный тоннель. Мы можем это сделать? А также необходимо продержать его в таком состоянии, пока кто-нибудь им не воспользуется.

– Такое возможно, – спустя несколько минут ответил Като, когда они зашли в его кабинет. – Только понадобится два пространственных рукава, чтобы доставить гипотетических людей с этого острова. Я не буду спрашивать, как они там оказались, однако мне всё равно чрезвычайно интересно. Первый рукав соединит остров и орбитальную станцию, специально служащую для этого. Она расположена на самой высокой орбите и за счёт искажения тоннеля сложной линзой может установить точку входа в любое место поверхности планеты. Второй... Куда говорите установить точку выхода? В порт при Верховном Совете?

– Да, Като, всё верно. Это самый оптимальный вариант, первый рукав пусть будет активен в течении суток, а второй – начнёт работу по факту переброски.

– Хорошо, спикер! Всё будет сделано, как вы хотите. Команду о начале действия пространственного рукава на станцию я уже отправил. Остаётся ждать результат.

Солар отправился к своему катеру, где была назначена точка выхода второго пространственного тоннеля. Он надеялся, что Селена жива и в этот раз всё пройдёт, как задумано.

5. Перевалочная база

– Я сидел и думал о возможных вариантах спасения с этого «райского» остова. В голову приходил только один, – воодушевлённо рассказывал Каллидус. – Я поверхностно участвовал в одном грандиозном проекте. Он основывается на одной технологии, соединяющей две точки пространства и создающей тоннель для очень быстрой переброски между ними. Называется пространственный тоннель, так что остаётся надеется и ждать, что те люди, что вламывались в лабораторию, когда-нибудь нас отсюда заберут, – усмехнулся он.

От места, где до этого лежал искорёженный автомобиль, оставивший под собой соответствующую отметину, начал издаваться странный шум, что в сочетании с местным эффектом затухания звуков становился страшным, потусторонним. Он нарастал, становился громче. Не заметить его просто невозможно. Неестественно смятый песок зашевелился, невидимый поток начал его закручивать в маленький вихрь, и над ним стало проецироваться тёмное матовое зеркало.

– Невероятно! – искренне удивился Каллидус. – Быстро же они нас нашли, при условии, что мы не так уж и близко к материку.

– Я же тебе говорила, смогли тогда, сейчас, значит, смогут и в следующий раз.

– Однако этот вариант лучше, чем скитаться по маленькому острову на краю планеты. Перспектив больше. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Тёмное гладкое зеркало начало проявляться, и уже в нём можно было увидеть слабоосвещённый коридор с высоко расположенными светильниками.

– Они нас хотят видеть, и мы будем готовы. Подойдите сюда, друзья, нет ничего сложно в использовании пространственного тоннеля.

– Надеюсь, у тебя есть план? – с ноткой неуверенности спросила Селена.

– Ещё какой, ты просто не видишь всей картины, – уверенно ответил Каллидус. – Инкарт, ты с нами?

Робот немного замешкался, прежде чем ответить:

– Одну минуту, я соберу вещи и мигом вернусь.

– Ты ещё не думал, каким образом нас отследили? – снова задала этот вопрос Селена.

– Думал, и можно было бы прямо сейчас проверить одну версию, но я не знаю, сколько продержится тоннель в активном состоянии и будет ли длительно активна точка входа.

– Ты думаешь, это робот? – почти неслышно прошептала она.

– Не исключаю, у него есть связь с внешним миром, а он об этом молчит, наверное, неспроста. Так что для начала избавимся от хвоста, план уже есть.

– Меня обсуждаете? – спросил, подходя, робот. – Да шучу я, шучу, а то лица у вас больно виноватые.

Каллидус и Селена издали лёгкий смешок и переглянулись. Он быстро взял себя в руки.

– В тоннеле вы почувствуете лёгкую дезориентацию... Хотя кому это я говорю?.. – задал риторический вопрос Инкарт и, повернувшись к девушке, продолжил: – Селена, ощущения будут странными, если хочешь, возьми меня за руку. Также сознание, скорее всего, помутнеет. Мы не будем ощущать скорость из-за пространственной замкнутости и видеть что-либо, кроме конечной точки выхода. Раз уж нам предложили такой план эвакуации, воспользуемся им.

После этого они втроём шагнули в ровную переливающуюся картину неизвестного коридора.

Селена уже внутри тоннеля спросила:

– Надо придумать план дальнейших действий, нам необходимо держаться намеченной цели.

– Всё верно, Селена, только сейчас ты не видишь полной картины. Никто не видит... Мы только начинаем «рисовать» её, – загадочно ответил Каллидус. – Ты скоро всё поймёшь. Делай только то, что я скажу!

Селена молча кивнула.

Перемещение в тоннеле много времени не заняло, и вскоре статичное изображение выхода начало плавно меняться.

– Ты это видишь, Каллидус? – негромко спросила девушка.

– Да, это ожидаемо. Тоннель соединяет только видимые точки, поэтому наш маршрут лежит через перевалочную базу, расположенную на орбите Планатеры.

– Ты хочешь сказать, что мы сейчас летим в космосе?

– Да, и причём очень быстро.

Робот плавно повернул голову и сказал:

– Как до этого можно было додуматься? Я всё никак не пойму своими искусственными мозгами.

– Легко, – улыбнулся Каллидус и через недолгую паузу продолжил: – Мы почти прибыли.

Новая картинка проявилась из чёрного зеркала и стала вполне узнаваема.

– Это столичный пирс при совете, – прокомментировала Селена.

– Быстро же ты определила! – искренне удивился Каллидус.

– Бывала там пару раз.

– Всё, тоннели синхронизировались, можно лететь дальше, – скомандовал Каллидус. – Насчёт три шагаем вперёд. Один, два, три!

Три ноги пришли в движение, робот не заметил подвоха и, не останавливаясь, прошёл в новое изображение, тем временем Каллидус придержал Селену.

– Так надо, это часть моего плана, часть моей «картины».

Спустя мгновение мерцающее изображение снова проявило тёмный коридор. И только тогда Каллидус смело шагнул в него, держа Селену за руку.

– Абсолютно всё предсказуемо, – заявил он, осматриваясь вокруг. – Второй тоннель работал по триггеру запуска первого, а точку входа невозможно удерживать долго, после того как в тоннель вошли, – и добавил: – Вот мы и тут.

Космическая станция была небольшой. Если не учитывать просторный и достаточно длинный коридор, то она состояла из помещения серверной с виртвычислителем, вокруг которого стояли несколько консолей ментального проецирования информации. Автономная станция с искусственной гравитацией и атмосферой. Иногда здесь бывало людно, о чём свидетельствовали несколько роботов-уборщиков, аккуратно стоявших в углу небольшой ниши в стене.

Каллидус подошёл к консоли ментального проецирования и задержал на ней взгляд. Несколько секунд, и на пустой поверхности он увидел нужную ему информацию.

– Я запомнил координаты, у нас будет некоторое временное преимущество. Тоннель появится через несколько минут, – сказал он.

– Ты взломал доступ? – удивилась Селена.

– В этом не было необходимости. Локально системы не заблокированы. Однако чтобы сюда попасть, нужно иметь удалённый доступ. Когда мы оказались здесь, то по сути косвенно его и получили.

Когда Каллидус закончил с настройками и вызовом тоннеля, он подошёл к девушке. Она стояла у большого кристально-чистого бронестекла, сквозь которое виднелась их необычная планета. Внушительную часть поверхности, обращённую к наблюдателю, покрывала пелена ночи. Огромные города сияли и казались живыми, словно центры кровеносной системы с широко расходящейся периферией транспортных артерий. Край диска поверхности лёгкой каёмкой подсвечивался местным светилом. Рассвет, который они совсем недавно наблюдали воочию, потихоньку захватывал всё больше территорий.

– Как думаешь, это реальный пейзаж? Или ментальная проекция? – не отводя взгляд от планеты, спросила Селена.

Каллидус провёл рукой по поверхности стекла, и в тот же миг маленький робот скользнул к испачканному месту для его очистки.

– Стекло гладкое, а проекционные модули слегка шероховатые, так что, с большой долей вероятности, это реальное изображение, – ответил Каллидус. – Это лучшее, что я видел. Мне кажется, не смогу забыть этот вид никогда.

– В рамках вечности звучит самоуверенно, – пошутила Селена. – Но ты прав, она не безупречна, но бесподобна.

– Хорошо сказано! Наша планета единственная в своём роде, исследование близлежащего космоса это подтвердило. Наверное, она такая же уникальная, как и люди, – предположил Каллидус.

– Люди уникальны… и сложны. Построить, например, тело человека или планету нет ничего сложного, но вот вдохнуть жизнь и в то, и в другое...

– Это ты как генетик заявляешь?

– Именно. ДНК только строит тело человека, в ней заложена программа «как и каким образом это сделать». Можно изменить код и получить что угодно, разумеется, если знать как, но сознание нематериально, таким образом его получить невозможно.

– Его кто-то должен был создать извне, – дополнил Каллидус, – как процессы и биоритмы планеты.

– Верно. Слабое сравнение, но всё же.

– Знаешь, как трудно было рассчитать все процессы и учесть все возможные влияющие факторы, чтобы сделать модель планеты абсолютно автономной?

Селена лишь улыбнулась на его замечание.

– Верю, задача нетривиальная, но ты же её решил, не так ли?

– Да, но…

– И я свою, – улыбка не сходила с её лица.

За их спинами послышался лёгкий треск электрических разрядов, которые, сплетаясь меж собой, формировали уже знакомую чёрную зеркальную поверхность.

– Место, куда мы направляемся, похоже на остров. Однако это неточно, с такой высоты определить довольно сложно. Скорее всего, посадка будет жёсткая.

От станции в сторону планеты устремился еле заметный суперскрученный спиралевидный шлейф. Лишь лёгкий перламутровый отблеск свидетельствовал о его присутствии в открытом космосе. Траектория шлейфа была достаточно прямой и уходила в толщу облаков над поверхностью.

– Я всё никак не перестану удивляться... Живу уже достаточно долго, да и со сложнейшей наукой на «ты». Только такие места, эффекты и технологии всё равно приводят в восторг. Я словно не на этой планете жила...

– Не прибедняйся! Я уверен в твоей стихии и в твоём научном русле, тоже бы удивлялся налево и направо.

– Возможно, – Селена снова улыбнулась. – Ты говорил, мы очень быстро летели. Это вот в этом рукаве закрученном? Из чего он?

– Пожалуй, это единственное проявление носителя магнитного поля. Это некая частица, но рассмотреть её до сих пор не удалось. Она сверхбыстрая, не уступает фотону, а также может перемещаться в электромагнитной волне. Собственно, скорость нашего перемещения близка к скорости перемещения волны, но только, как ты и обратила внимание, наша пространственная «капсула», внутри которой мы находились, вращается по суперскрученному тоннелю, так достигается перенос информации без её искажения.

– Словно пуля, выходящая из нарезного ствола снайперской винтовки, и чем нарезка чаще, тем точнее летит снаряд...

– А я не прекращаю удивляться тебе. Снайперская винтовка? Такие слова общественность точно недобро встретит.

– Уверена, что нет. Нужно смотреть в контекст предложения, в котором употребляется слово. Сейчас я выдержку из учебника физики сказала. Когда училась, всю информацию мы узнавали из книг. Буквально каких-то семьдесят оборотов, и люди забыли, что это вообще такое. Сейчас вся информация либо в электронном виде, либо в виртуальном пространстве. И она очень ограничена, подвергнута цензуре. Я самолично видела отчёты о снижениисреднего уровня интеллекта у населения... Куда мы катимся?

– Я не слышал такого. Но это вполне ожидаемо. Людям больше не надо думать, чтобы выжить, им нужны только ощущения и эмоции, которые дарят индивидуальные вирты.

Пока они разговаривали, линия рассвета на планете захватила почти треть поверхности.

– Рассвет уже скоро будет и там, куда мы собираемся. Может быть, пора? – спросила Селена.

Каллидус ещё раз осмотрел планету, как будто хотел её запомнить получше.

– Когда ещё представится такая возможность, – ответил он, прекрасно понимая вопросительный взгляд Селены. Она торопила его, у неё цели были поважнее этих.

– Пошли, – скомандовал Каллидус, и они снова были поглощены чёрной гладкой поверхностью.

Внутри тоннеля девушка спросила:

– Так получается, мы переносимся нематериально, раз распространяемся как волна?

– Сложно объяснить, Селена. Эффект переноса был обнаружен случайно при экспериментах с гравитино. При этом то, что происходит внутри тоннеля, непонятно. Мы ощущаем себя телесными и полноценными, точь-в-точь как в облаке виртуального вычислителя. Все чувства работают, есть ощущение времени. Имеются некоторые догадки и их подтверждения, что матовое зеркало ничто иное, как граница частицы…

Селена огляделась вокруг транспортной капсулы и удивительно посмотрела на Каллидуса. Заметив это, он подтвердил её немую догадку:

– Да! Это огромная частица, увеличенная действием гравитации и нулевой скорости. Однако затем она начинает двигаться и разгоняться по спирали, и все взаимодействия возвращают частице исходный размер. Только вот мы-то уже внутри... Ближе к выходу частица замедляется и начинает снова увеличиваться в размерах, позволяя нам выйти. Такая вот теория.

– И обязательно должны быть начало и конец пути?

– Да, магнитное поле по природе своей имеет аналоговую основу, так при любом магнитном или гравитационном взаимодействии нужно два тела, и в нашем случае оно осуществляется только при наличии строгого входа и гипотетического выхода.

– А изображения, которые мы видим, как получаются?

– Это тоже из разряда теории: в момент начала движения или взаимодействия частица уже знает, какие точки пространства соединит, притянет или оттолкнёт. Думаю, это основной принцип магнетизма.

– Слабо верится в такое.

– Да, но другого объяснения нет. Хотелось бы мне знать всё... Селена, а ты согласилась бы получить ответы на любые твои вопросы, обладать знаниями всего мира, но при условии, что жить тебе дадут, скажем, день?

Ответа не последовало, тогда Каллидус повернулся в сторону Селены. Она сосредоточенно думала, выражение её лица было достаточно хмурым, девушка явно не могла определиться с выбором.

– Я... – неуверенно и протяжно начала она свой ответ. – Я затрудняюсь ответить. Большая часть меня говорит, что это уникальный шанс, что упускать его нельзя, а другая, малая, но самая важная – утверждает, что жизнь, какая бы она ни была, всё же дороже. Если бы мне по-настоящему сделали это предложение, то я бы согласилась, а вот в такой гипотетической форме мой ответ – нет.

– А вдруг тот, кто предлагает тебе эти варианты, действительно может исполнить такую волю. Но ты отвечаешь ему «нет», предполагая, что это невозможно, – усмехнулся Каллидус.

– Я сейчас ещё больше запуталась!

– Ты права в одном: упускать такую возможность никак нельзя. Лучше жалеть о сделанном, чем об упущенном.

– Да, но логика меняется, когда у тебя появляется семья, дети. Меняются и приоритеты.

– Я думаю, твои приоритеты, в первую очередь, зависят от тебя. Только ты решаешь здесь и сейчас, как поступить, какое принять решение.

– Вот я и принимаю, – улыбнулась Селена.

Изображение с течением времени плавно начало приобретать чёткость. Границы стали всё больше напоминать привычные силуэты и очертания.

– Судя по изображению, я промазал по высоте. Посадка будет жёстче, чем рассчитывал. Селена, приготовься падать.

– Кажется, в прошлый раз мы с тобой достаточно удачно упали, в этот раз, надеюсь, тоже повезёт!

– В этот раз не будет гравитационных сеток, всё, что остаётся, – надеяться на лучшее. Главное голову беречь, – закончил полушуткой свою фразу Каллидус. – Ещё несколько секунд, и можно экстрагироваться.

В ответ Селена громко засмеялась.

– Хотя бы «Экстрахо» не сказал, – продолжала она. – Получается, мы твёрдое вещество в составе раствора? – отсмеявшись, начала рассуждать с научной точки зрения девушка.

– Вокруг нас точно есть эфир, почему бы ему не оказаться жидкостью? Это бы объяснило многие процессы и явления. Пора выходить!

– А тут нельзя остаться или задержаться?

– Ненадолго. Потом произойдёт закрытие тоннеля, и мы вывалимся точно так же.

После этих слов Селена взяла его крепко за руку, и они уверенно шагнули в гладкую, ничего не отображающую поверхность.

Прогноз оказался верным, вышли они достаточно высоко над поверхностью. Сквозь лёгкий туман оказалось сложно сориентироваться и хоть как-нибудь подготовиться к приземлению, да и время падения не превысило одной секунды до первой преграды. Преобладая в весе, Каллидус оказался чуть ниже Селены, и их пара развернулась в процессе полёта в сторону центра масс.

Только тихий шелест листьев начал выдавать общую картину посадки. Крона массивного дерева, широко раскинувшего свои запутанные ветки, не могла пропустить свободно падающих людей. Первым это ощутил Каллидус, встретившись своим плечом с несоразмерно толстой веткой. Острая боль пронзила его, в глазах потемнело. После этого он уже кубарем полетел вниз, также хаотично встречаясь с ответвлениями. Удар о поверхность тверди пришёлся в то же самое повреждённое плечо. На этот раз боль была настолько сильная, что сознание Каллидуса потухло. Селена, наоборот, удачно упала животом на ветку, что достаточно эффективно скомпенсировало столкновение и смягчило удар. Она повисла на ней на долю секунды и соскользнула вниз.

***

В порту стояла тихая безветренная погода. Рассветный Сириус своим слабым светом начал пробивать низкий туман, освещая шпили самых заметных высоток. Со стороны моря занималась яркая, алая заря. Птицы лениво спали.

Солар огляделся вокруг, вдохнул полной грудью свежий, утренний и влажный воздух. Он надеялся на лучшее и ждал. По времени портал должен открыться с минуты на минуту, таков был расчёт.

Пространство неподалёку начало наэлектризовываться, то и дело пролетали небольшие искровые разряды. Появился хорошо различимый нарастающий гул. Такого возмущения птицы не заметить не могли. Быстро просыпаясь, они вставали на крыло и хаотично разлетались в стороны. Наконец поверхность портала сформировала гладкое чёрное зеркало. Солар затаил дыхание. Его сердце замерло. Из портала аккуратно, без лишних движений вышел изрядно потрёпанный однорукий робот.

Солар очень сильно расстроился, но эмоции свои сдержал при себе.

– Представься, пожалуйста, – официально обратился он к роботу.

– Меня зовут Инкарт, я первый и единственный композитный робот с нейрокремниевой основой и срезом сознания человека, разработка профессора Энкарта.

– Не слышал о такой технологии, – после недолгой паузы он продолжил, пытаясь ровно дышать. Внутри него происходила великая борьба гормонального и эмоционального всплеска с генетическими блокаторами чувств. – Расскажи, как она погибла?

У робота в голове была достаточно разветвлённая сеть социальных коммуникаций и связей, поэтому ему не пришлось спрашивать, о ком идёт речь. Но чётко поставленный вопрос и интонация в голосе исключили сомнения о компетенции задающего , он знал, о чём спрашивал.

– Очень жаль, что это случилось. Точную причину я не знаю, но в связи с тем, что прошло очень мало времени, могу лишь предположить, что это произошло на перевалочной космической станции, где, собственно, мы и расстались, ведь они избавились от меня. Будь я рядом, то не допустил бы этого. Примите мои соболезнования.

Солар быстро прокрутил полученные сведения в голове, и часть сказанного роботом Инкартом вызвала диссонанс.

– Получается, после побега с острова профессора Энкарта она благополучно добралась до станции. И уже там вы расстались.

– Всё так, а вот что случилось дальше, я знать не могу, – ответил Инкарт.

– Это хорошо, его Величество Случай благоволит. Тебе нужен ремонт, отправляйся.

– Спасибо за предложение, спикер, но протоколом безопасности мне запрещено производить восстановительные и ремонтные мероприятия на общественных робо-верфях. Мне и так «нормально», – по-человечески ответил он. – Переживу. Вот если вы мне просто так дадите руку, я бы починился сам.

Солар при этой фразе усмехнулся и подметил, что этот человекоподобный робот рассуждает достаточно нетривиально и по-людски.

– Могу я уточнить? – продолжал Инкарт. – С Селеной всё в порядке?

– Насколько бы ни были совершенны роботы, мыслят, хотя это сомнительно, больше рассуждают, они почему-то всё равно прямолинейно. Как и сказал, я знать не могу, ты последний из нас, кто видел её живой после бури.

Действие тоннеля закончилось, и по его закрытию раздался громкий хлопок, окончательно разогнавший по округе самых смелых и ленивых птиц.

– У них есть какой-то план действий и цели. Я буду признателен тебе, Инкарт, если ты поделишься информацией. Прекрасно понимаю, что с используемой технологией композитного машинного мозга выудить что-либо у тебя из головы силой не представляется возможным. – Солар улыбнулся. – Но могу обеспечить тебя рукой из современного «гибкого» материала, который буквально прирастёт к тебе и сам по контактной группе определит и построит нужные нейросвязи.

Инкарт завис, вариантов было немного, но он их прорабатывал, как машина, а решение принял, как обычно, «сам».

– Не вижу препятствий. Некоторые планы мне известны, и при выполнении ещё одного условия, кроме озвученных, я готов ими поделиться.

– Прекрасно, я знал, что ты – умная машина.

Инкарт даже не шелохнулся, но сознание в его голове на основе части композитного мозга, нейронов, генерировало случайные и очень продолжительные импульсы, природу которых робот знать не мог, в нём реализована далеко не вся периферия чувств человека.

– Я понял, о чём ты, можешь зайти на корабль. Жди меня там, – Солар указал рукой на большую парящую яхту белого цвета.

6. Под куполом

Падение на поверхность Селены оказалось очень мягким и пришлось как раз на Каллидуса. Оно было такое резкое и неожиданное, словно прекордиальный удар, поэтому вырвало сознание Каллидуса в реальный мир. Он открыл глаза, глубоко задышал и, наконец, сел.

– Кажется, у меня сломано несколько костей, – тяжело дыша, выдохнул он. – Ключица точно и плечевая кость. Рука горит. А ты как? Цела?

– Да, я в порядке, синяк большой будет на животе, но ты смягчил падение, – она быстро встала и продолжила: – Регенерация костей самая долгая из всех, но всё равно времени мало, надо срочно кости сложить правильно, чтобы потом не пересобирать. – Селена оглянулась, над поверхностью видимость была достаточно хорошая, туман уже начал подниматься выше, и стремительный рассвет озарил пространство вокруг. – Надо найти контрольный пункт, откуда-то же шли команды для робота.

– По направлению выхода из портала четыреста метров вперёд, – ответил Каллидус. – Так было рассчитано.

– Хорошо, идти сможешь?

– На руках – нет, – пошутил Каллидус. Не смотря на увечья, чувствовал он себя превосходно. – Ноги целые, могу даже бежать! – добавил он.

– Тогда не будем терять время.

Подняться Каллидусу помогла Селена. Когда он крепко встал на ноги, тоже огляделся. Они находились на возвышенности, в нескольких шагах виднелся ствол огромного дерева, крона которого скрывалась в ещё не рассеявшемся тумане. Примечательно, что оно на всю видимую округу одно.

«Угораздило же свалиться именно на него», – негодовал Каллидус.

Также падение оказалось не таким фатальным ещё благодаря густой низкорослой траве.

– Нам в ту сторону, – Каллидус указал здоровой рукой направление, а вторая – при этом безжизненно висела.

Шоркая траву, они пошли к цели. Но за всё время им не удалось обнаружить ни единого признака разумной жизни.

Селена шла отрешённо, погрузившись в собственные раздумья, ей было о чём подумать.

Несколько минут пейзаж не менялся.

– Селена, ты не замечаешь ничего странного? – спросил Каллидус.

– Я задумалась, прости, потеряла концентрацию. А ты что-то заметил?

– Да, посмотри внимательно, – он указал на траву, которая странным образом была примята. На её поверхности отслеживался едва уловимый след дугообразной линии, расходившейся в разные стороны от них. – Присутствует некое отражение... Возможно, это только кажется, что здесь трава до горизонта. – Каллидус поднял с поверхности первый попавшийся камень и бросил его перед собой, и он на удивление не встретил никакой преграды и просто пролетел вперёд.

– Видела? – продолжал задавать вопросы Каллидус.

– Да, – ответила Селена.

– А слышала? – Каллидус таинственно улыбнулся.

– Нет.

– И я не слышал, но камень должен был издать хоть какой-то звук приземления!

– Может, трава настолько смягчила удар? – предположила она.

Каллидус провёл ногой по траве, и послышался чёткий шелест жёстких листьев.

Он взял камень побольше предыдущего и снова метнул его вперёд. Вновь физически идеальная траектория, никаких лишних возмущений или воздействий, обыкновенная перевёрнутая парабола.

– Тяжело кидать камни с одной сломанной рукой, – подвёл итог Каллилус.

– То, что ты их уже можешь кидать, – с акцентом на слово «можешь» произнесла Селена, – сравнимо с чудом, регенерация работает, надо поторопиться!

После этого эксперимента Каллидус подошёл вплотную к еле заметной линии на земле и протянул здоровую руку вперёд, но, не выпрямив её до конца, остановился. Он решил проверить кое-что ещё, поэтому вынул из кармана миниатюрный шарик.

– Селена, а теперь брось камень ты! – попросил он.

Она, недолго думая, взяла его и швырнула что было сил. Траектория полёта при этом заметно дальше, чем у Каллидуса.

Управляя силой мысли несложным прибором, Каллидус заставил камень в определённый момент зависнуть в воздухе. Это был момент предположительного пересечения невидимого барьера. Камень по команде завис в воздухе, но Селена и Каллидус прекрасно видели, как его точная копия продолжает лететь и приземляется неподалёку, опять не издав ни звука.

– Как тебе фокусы? – шуткой спросил Каллидус.

– Ментальная проекция с дополненной реальностью? Пока что это лучший тип маскировки, который я встречала, – серьёзно ответила она.

– Остаётся вопрос: что происходит с камнем при входе в поле? – Он вытянул руку и начал медленно приближаться к границе. Визуально картинка неотличима от реальной, но Каллидус остановился и резко одёрнул руку назад. Малая часть кончика его среднего пальца отсутствовала, словно срезанная очень острым ножом. На месте микротравмы даже не успела выступить и капелька крови – сработали регенеративные механизмы.

– Неприятная смерть, – заметила Селена.

– Дерево по приземлению в этом случае оказалось подарком судьбы, – подытожил Каллидус. – Пойдём вдоль барьера, может, будет какой намёк на вход. Можно, конечно, гравитационным усилием раздвинуть это защитное поле, но сомневаюсь, что оно настолько совершенно.

Пока они обходили периметр, Каллидус попробовал пошевелить сломанной рукой, и она достаточно легко пришла в движение.

– Как ты смог сделать это? Прошло ещё так мало времени... – удивилась Селена. – Я в регенерацию закладывала базовые функции с ускоряющим коэффициентом, у всех людей этот показатель примерно одинаковый, а ты смог срастить за такой короткий срок плечевую кость?!

– Ты «закладывала»? Эта фраза вызывает у меня больше всего вопросов. Как это понимать? То есть ты причастна к этому? – удивился Каллидус и дальше начал отвечать Селене: – Я не мог диагностировать сто процентный перелом, это было установлено по чувствам и характерным проявлениям, что также не исключает неполный перелом!

– Ключица у тебя была точно сломана. Я видела. Так что знаю, о чём говорю. И она стянулась раньше, иначе ты бы не смог так лихо метать камни. Так что тут какая-то аномалия или побочка, неплохо было бы это исследовать.

Обход защитного поля много времени не занял, длина окружности основания, отображаемая нечёткой линией на поверхности, небольшая. Каллидус прикинул, что примерный диаметр полусферы, торчащей из тверди, равен ста метрам. Он уже чётко представлял её себе в голове, когда они обошли полный круг и вернулись в исходную точку.

– Раз так, тогда применим вандальный метод. – Он вновь извлёк блестящий шарик из кармана, мысленно представил себе полусферу и приподнял её на несколько метров.

Такой подход дал результат, маскировочный купол начал отрываться от поверхности, и из-под него забил яркий белый свет. Трава, до этого впритык подступавшая к защитно-маскировочному куполу, не имела продолжения, вместо неё подкупольный пол устилала гладкая поверхность, исполненная правильными шестиугольниками.

Поток света становился всё плотнее. Сквозь образовавшуюся щель лучи проникли во внешний мир, в котором стояло раннее утро. Однако свет окружающей среды никак не мог противостоять подкупольному освещению, по интенсивности превосходящего его в несколько раз. Купол медленно, но верно поднимался, а Каллидус и Селена неподвижно стояли, ожидая прояснения ситуации и окончания подъёма, достаточного для прохода во внутрь. Никаких видимых изменений в процессе маскировки незаметно, она продолжала действовать даже в таком состоянии. Купол замер на высоте двух метров, и им открылся знакомый вид мощного работающего виртвычислителя, который располагался в центре окружности. При такой яркости трудно было рассмотреть детали, но одна чётко улавливалась, точнее, отбрасывала нечёткую тень и приближалась. Приближающийся силуэт можно было рассмотреть с большим трудом, и он оказался очень знакомым.

Не теряя времени, оба компаньона вошли внутрь. Каллидус перестал мысленно управлять процессом левитации купола, поэтому тот, в свою очередь, с ускорением свободного падения рухнул на место, вызвав небольшой вихрь воздуха. Герметичный купол бесшумно опустился, удара никакого не последовало. Поток воздуха, вырывающийся и пригибающий траву, создал воздушную подушку, которая и самортизировала процесс падения.

И снова раздался голос профессора Энкарта:

– Всё именно так, как предсказывал профессор Энкарт, – прозвучало со стороны силуэта.

Глаза, уже давно привыкшие к яркому свету, с лёгкостью улавливали полное отсутствие хоть какого-нибудь интерьера в этом командном пункте, как назвала его Селена.

Говорящего на фоне ярчайшего излучения виртвычислителя не удавалось разглядеть. Но он дружелюбно махал своей рукой.

– Проходите, друзья, меня предупредили, что вас будет двое, – продолжал он своеобразный приём гостей. – Профессор Энкарт никогда не ошибается!

– Не ошибался, – чуть слышно и со странным чувством дежавю поправил его Каллидус.

– Не понимаю, о чём вы, друг Каллидус, – подойдя ещё ближе, продолжил он на своей волне: – Следуйте за мной, дорога была длинная и утомительная.

Каллидус посмотрел на Селену, но та лишь растерянно пожала плечами.

Когда говорящий силуэт сошёл с линии прямого и сильного излучения виртвычислителя, в нём стали узнаваться черты аккуратного человекоподобного робота. Он пошёл к одной из стен купола.

– Эффектно вы появились. Неожиданно, так сказать. Я так понимаю, у вас есть гравитационный генератор на основе гравитино?

– Да, – односложно ответил Каллидус.

– Мощная штука, аккуратнее с ней, планету, конечно, не сдвинешь, но бед, да таких, что и миллион виртов не сможет рассчитать путь решения, натворить запросто можно.

– Инкарт? – неуверенным голосом произнёс Каллидус. – Тебя так зовут?

– Абсолютно верно! – жизнерадостно воскликнул робот. – Очень приятно, что тебя знают.

– Мы обошли периметр купола и вошли сами, не похоже, что ты нас ждал и был предупреждён.

– Прошу прощения! Я вас ждал, но пару дней назад. Так и не дождавшись, вынужден был включить защитное поле и погрузиться в расчёты вычислителя. Сигнал тревоги о нарушении целостности и герметичности укрытия оповестил меня, и я сразу же направился к вам навстречу. Ещё раз прошу прощения.

Робот активировал какой-то протокол, и из стены купола начали вырастать перегородки, формируя собой нечто похожее на потолок, пол и стены жилого модуля. Но с небольшой особенностью: вся эта конструкция была прозрачной.

– Ещё мгновение, – предупредил робот, – и модуль обретёт текстуру.

Действительно, всё приобрело матовый, белый цвет.

– Мы не собирались задерживаться, Инкарт. Получим нужную информацию и уйдём, – сказал Каллидус, и следом у него в голове промелькнула мысль: «Куда?»

– Вы должны хотеть отдохнуть, – робот интонационно выделил слово «хотеть», – путь был нелёгким. Заходите, размещайтесь, там как раз два жилых модуля.

– Какими расчётами ты занимаешься? – поинтересовался Каллидус.

– Расчётами… Это громко сказано, просчитываю итерации одного разветвлённого процесса, а основная моя задача – это...

– Извлечение из воздуха ксенона? – спросила Селена.

– Да! Откуда у вас такая осведомлённость? Но и не только извлечение, а ещё и накопление этого вещества в виртуальном вычислителе.

– Да, мы знаем.

– Откуда, позвольте поинтересоваться? Это тайная лаборатория профессора Энкарта, и всё происходящее здесь совершенно секретно.

– А нам точно такой же робот, как ты, разболтал, – пошутила Селена.

– Это исключено!

– Ты единственный и неповторимый? – с усмешкой спросил Каллидус.

– Да! – уверенно ответил робот.

– Тогда пошевели своим композитным нейрокремниевым мозгом с мощной нейросетью и срезом сознания самого профессора. Как такое возможно?

Робот на несколько секунд впал в раздумье, негромко затрещал и безапелляционно выдал:

– Девяносто девять и девять десятых процентов, что это вам рассказал профессор.

Селена и Каллидус одновременно цокнули и закатили глаза.

– Чувствуется, родня, – пошутил Каллидус.

– Тогда следующий вопрос, – уже серьёзно продолжил он. – Твои профессорские директивы, откуда они поступают?

– Есть стабильные координаты точки, могу продемонстрировать.

– Стабильные? – переспросил Каллидус.

– Верно, координаты изменились.

– Показывай.

Робот снова активировал протокол, и уже из пола неподалёку от них начали выезжать тонкие прозрачные столбики в ряд. Сначала это напоминало график-гистограмму, но затем их стало появляться всё больше и больше, формируя собой рельефную поверхность. Всё происходило достаточно быстро, и вскоре она начала приобретать цвет, в зависимости от принадлежности каждого столбика к участку физической карты мира.

– Ого, – редко что-то заставляло Каллидуса удивляться, но при виде такой технически сложной и детально проработанной карты поверхности планеты он не удержался и издал восхищённый возглас. И потом ещё один, только громче. – Ого! Что это за технология?

– Это формализация магнитного поля, купол, гад головой, имеет примесь гравитино и может по требованию оператора, то есть меня, менять конфигурацию магнитного поля под собой в любой плоскости с любой глубиной дискретизации. Так были созданы жилые модули и эта модель.

– А изменяя коэффициент отражения отдельного сегмента, – не удержалась Селена, – можно получить какую угодно «раскраску».

– Именно, – подтвердил робот.

– Ты упомянул частоту дискретизации для магнитного поля, у которого её нет? Оно непрерывно и имеет аналоговую природу, – подметил Каллидус и сложил руки на груди.

– Тоже верно. Условно мы из непрерывного поля создаём ограниченный конечный объект, который привыкли видеть с некоторой дискретизацией. Так привычно для нашего глаза. Для эксперимента могу в поле вашего зрения создать объект, детализация которого будет стремиться к бесконечности. Я ещё не проводил подобного рода эксперименты, и мне стало интересно, вот что значит поговорить с живыми людьми. Сразу появляется много нового и интересного.

Каллидус и Селена в очередной раз переглянулись.

– То, что ты ни разу не видел профессора, мы тоже знаем, – сказала она. – Подожди пока проводить эксперименты на людях, у Каллидуса травма, надо проверить и излечить.

Робот не сдвинулся с места, но возле карты, только уже в вертикальной плоскости, начали формироваться небольшие объекты, представляя собой точную копию скелета.

– Я провёл сканирование и вывел результат. Из очевидного – это пара смещений, переломы практически срослись.

При этих словах Селена недоверчиво подошла к точной копии скелета и взглянула на Каллидуса с безмолвным вопросом: «Как?»

– Инкарт, а можешь увеличить эти смещения?

В ту же секунду структура скелета перестроилась, и перед Селеной появилась огромная область правого плеча. На модели было видно, что процесс заживления полностью окончен, не оставалось и намёка на недавний перелом, кроме криво сросшихся костей.

– Сможешь исправить? – улыбнувшись, спросил Каллидус. – Хочу жить без изъянов и быть идеальным во всех спектрах.

– Это несложно, но требует времени. Но кажется, мы отвлеклись, – робот указал на раскинувшуюся цветную карту, на которой высветилась точка ярким маркером. Каллидус сразу понял, что там находится, точнее, находилось.

– А недавние директивы тебе приходили с пирса Верховного Совета?

– Да, и сейчас отслеживаются по траектории. – На карте возникла череда маркеров.

– Сюда?

– Верно.

– Бежать нам некуда и не на чем, поэтому будем встречать гостей. Сколько им до прибытия нужно времени?

– Чуть дольше полного дня.

– Тогда можно подлечиться. И какой ты там хотел сделать эксперимент? К нему я тоже готов!

– Команда принята! Какие будут пожелания?

– Изобрази сферу без граней, – попросил Каллидус.

Сфера, словно медленно заполняющийся сосуд с прозрачными стенками, начала вырастать у них на глазах.

– Я не могу отвести глаз, – произнесла Селена, – она идеальна!

– Да! Она словно манит мой взгляд... Безупречна! Это просто услада для глаз.

Строительство сферы было окончено, она сверкающим шаром повисла в воздухе.

Селена и Каллидус не могли отвести от неё глаз.

– Я испытываю лёгкую эйфорию, глядя на неё, – призналась Селена, – мне хочется её потрогать.

– Организм испытывает гормональную бурю, но почему? Что такого в этой сфере? Я попробую заблокировать выработку гормонов, – сказал Каллидус и в тот же миг потерял сознание.

Селена словно не заметила этого, продолжая заворожено смотреть на сферу.

Робот ничего такого не ощущал. Потеряв заказчика опыта, он быстро завершил эксперимент: сначала снизил детализацию, а затем и вовсе убрал сферу из зоны видимости.

Селена встрепенулась, как после одержимости, и быстро взяла себя в руки.

– Сильный эффект! Объект с такой детализацией несёт колоссальную информационную волну для нашего мозга, возможно, дело в этом… Точно так же, как и драгоценный камень, который радуют нас не только своей правильной формой, но и кое-чем необъяснимым, вызывающим восторг, восхищение и радость своей структурой. – Она на секунду задумалась, посмотрела на лежащего без сознания Каллидуса и громко спросила: – Пока он в таком состоянии, можешь точечно сломать ему кости своей магнитной штуковиной?

Робот утвердительно кивнул, затем перенёс Каллидуса в один из двух жилых модулей и уложил на магнитосозданную кушетку. В следующее мгновение раздался лёгкий хруст костей. Каллидус хоть и был без сознания, но боль ощутил и глубоко задышал.

– Теперь сопоставь и зафиксируй их в нужном положении на пару часов, как оказалось, ему этого достаточно.

Процесс регенерации тканей только со стороны проходил быстро и незаметно. Внутри же организма Каллидуса кипела работа, которая оказала существенное влияние на мирный сон.

Как в большинстве последних увиденных снов, нескончаемый процесс расчётов и цифр забивал всё время и пространство, но на этот раз кое-что было по-другому – вклинивались урывки данных. Мозг выполнял сложную фоновую задачу, поставленную явно не его владельцем. Время от времени Каллидус видел, как он общается с живым профессором Энкартом, но разобрать хоть что-то оказалось довольно сложно. Только обрывки фраз, вырванные из контекста, которые не несли никакой смысловой нагрузки. Редкие включения в виртуальное пространство разных вычислителей, всё, что уже когда-то было.

Снова расчёты.

На этот раз сознание унесло на остров, события совсем недавние.

Мозг кипит, он выполняет огромную работу за доли секунды. В нормальном состоянии это могло продолжаться несколько суток, но темп жизни изменился. Как долго мозг сможет выполнять свои функции в таком темпе? И что будет, когда он перегорит?

Сознание снова вырвалось из цифр и устремилось в очень давнюю сцену – одно из первых включений Каллидуса в виртуальное пространство профессора в институте, в тот самый вирт, который продырявили рельсострелом. Погружение было очень быстрым, так как в нём использовался новый газ, один самых глубокопроникающих – гелий. Внутри, словно в запустелой лаборатории, всё разбросано, открыты разные модули, фреймы, некоторые даже находились под действием расчёта. Профессор не удосужился не то что разложить всё по своим местам, а банально выключить, чтобы не загружать систему. Но таким людям это простительно, он делает слишком много полезного и нужного, чтобы отвлекаться на такие пустяки. Поэтому Каллидус принялся всё расталкивать и очищать виртуальное пространство. Он до этого не видел столько рабочего материала, и многие модули вызывали дикий интерес у него. Рассмотреть всё не хватило бы времени, но одна модель привлекла внимание больше остальных. Расчёт по ней вёлся в режиме реального времени, небольшой шарик с голубым отливом. Каллидус приблизил его к себе и стал рассматривать. Окружающую тишину нарушил голос профессора:

– Ты уже приступил к работе? Похвально… Да, у меня тут беспорядок... О, вижу ты нашёл этот проект? Вот им-то ты и займёшься. Он достаточно объёмный, это только макет, но к нему надо применить не одну тысячу воздействий в системе, понимаешь, что это значит?

– Да, квадратная матрица воздействий – система, – моментально ответил Каллидус.

– Точно, только я, наверное, погорячился с одной тысячей, тут даже навскидку наберётся пара миллионов.

Каллидус восхитился такими умственными способностями профессора, и у него возникло глубокое чувство гордости, что ему доверили такой непростой проект.

– Посмотри, вот, что нужно сделать...

Профессор лёгким движением виртуальной руки отправил в сторону Каллидуса огромный пакет с данными.

– Ого, – не удержался от удивления он. И так же быстро разложил перед собой всё это добро.

Профессор взглянул на заинтересованного студента и обратил внимание на разложенные файлы.

– Так, а этот модуль здесь пока лишний! – он выдернул из модулей, разложенных в хронологическом порядке, самый крайний. Каллидус не придал этому никакого значения, только краем глаза увидел заголовок, последнее слово которого – имя Ева.

7. «Солнце и Луна»

Однорукий помятый робот Инкарт прошёл на капитанский мостик левитирующего судна с интересным и довольно странным названием – «Солнце и Луна», где его и попросили подождать. Со стороны оно казалось куда меньше, чем внутри. Причина этого – очень опрятное и по-деловому стильное внутреннее убранство. Минимализм, и ничего лишнего. Капитанский мостик состоял из большого, солидного кресла, нескольких проекционных экранов и высокого обтекаемого ветрового стекла спереди и сзади. Через него хорошо видно острый нос катера, обтекаемую корму и простирающийся до бескрайности горизонт. А для того, чтобы лучше рассмотреть прекрасный вид, был предусмотрен бинокулярный оптический увеличитель – очень древняя штука. Ими практически больше не пользуются. Те же проекционные мониторы могли выдать очень чёткую картинку окружающего пространства в любом видимом спектре с датчиков, расположенных достаточно часто по периметру судна.

Капитанский мостик и главная каюта имели плотные и герметичные наружные двери. По форме корабля можно было предположить, что он не только способен перемещаться по воздуху, но и выходить в открытый космос.

Пока хозяин отсутствовал, робот обошёл все помещения и составил подробный план судна с вероятными расчётными техническими характеристиками, так как на просторах общедоступных ресурсов такую информацию найти не получилось – катер уникальный и единственный в своём классе. Инкарт сначала предположил наличие трёх гравитационных двигателей, что было бы логично и оправдано. Такое их количество часто применялось на практике. Однако он обнаружил, что три двигателя стоят только с одной стороны, а ещё три с другой.

В кормовой части судна располагался блок управления механизмами антигравитации – небольшой цилиндрический виртвычислитель. Ручное управление катером, если это требовалось, происходило в основном в виртуальном пространстве с поддержкой всех бортовых систем. Можно сказать, что погрузившийся в виртвычислитель капитан сливался с кораблём своим сознанием. А в автоматическом режиме системами катера и его полётом управляла сложная нейросеть, индивидуально настроенная и приближенная к принятию решений самого капитана.

Весь катер словно кричал о своей индивидуальности и в лучших традициях такого исполнения, разумеется, был собран вручную.

Капитан катера, Солар, появился через час. На этот раз он не взял с собой ударную группу и охранных дроидов, с ним был только один человек.

– Познакомься, это Като, – сказал Солар, подходя с ним к роботу, который благополучно разместился на большом капитанском кресле, – один из тринадцати членов научного совета, мой хороший друг и приближённый по всем новым технологиям и техническим вопросам. Кстати, его присутствие – твоя заслуга. Я ему рассказал о тебе, и он не смог удержаться и не пообщаться с тобой. Вот, как и обещал, «рука-протез».

Като нёс непонятный предмет, похожий на матерчатый мешок телесного цвета и перекинутый через плечо. Ничто в нём не выдавало руку, это не было похоже вообще ни на какую часть тела.

Робот не мог показать визуально эмоции, а потому лишь смолчал. Но он очень внимательно разглядывал бежевый мешок. Так и не поняв, как это может быть рукой, задал один очень точный вопрос:

– Это кибернетическая самоконфигурирующаяся рука?

– И да, и нет, – неоднозначно ответил Като. – Это намного лучше, чем рука. Под действием сознания оно может превратиться, во что угодно, в любую часть тела со всей вытекающей отсюда морфологией. Остаётся проверить…

– Есть ли у меня сознание? – закончил его фразу робот, Като при этом восхищённо улыбнулся. А Инкарт же продолжил: – Хитро придумано! Честно сказать, я на этот вопрос не знаю достоверного ответа. Но попытка не пытка.

– Это опытный образец. Мы долго его тестировали на людях. Результаты просто ошеломительные! А тут представилась возможность проверить его применимость на композитной основе, достойной разработки которой у нас не было. И конечно, собственно, твою сознательность. Если это правда, то профессор Энкарт был непревзойдённым изобретателем и учёным.

– Смерть профессора неподтверждённый факт, – коротко резюмировал робот. – Когда можно будет попробовать применить это? – он указал своей рукой на бежевый кусок на плече учёного.

Пока они беседовали, Солар запустил двигатели, режим работы которых выбрал автоматический, и молча наблюдал за тёмными матовыми проекционными экранами, которые вещали на своей волне нужную ему информацию.

Робот, по-прежнему сидевший в кресле капитана, отвлёкся. Он посмотрел через лобовое стекло на Солара и задал ему вопрос:

– Нет никаких перегрузок? По моим датчикам, мы набрали огромную скорость за долю секунды, но при этом акселерометр и гироскоп даже не шелохнулись.

Солар, стоявший до этого с серьёзным выражением лица, то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся.

– Робот Инкарт, мне нужны координаты, ты знаешь, какого пункта, – сказал он.

Инкарт, недолго думая, взял маску и поднёс её к своему киберлицу. Много времени это не заняло. После того, как он её убрал обратно, Солар увидел на мониторах нужную ему информацию.

– Как тебя нейросеть пропустила? – удивлённо поинтересовался он.

– Я тоже отчасти нейросеть, – ответил Робот.

– Но то, что ты зашёл в виртуальное пространство, свидетельствует и об обратном – у тебя действительно есть биологический мозг.

– А вы думали, что я обманщик?

– Нет, я реалист, увидел – поверил! Путь неблизкий, я попробую рассчитать оптимальную траекторию с максимально эффективным ускорением и замедлением, пусти меня в кресло, – скомандовал Солар.

Робот задерживаться не стал и освободил место капитану.

– Пока я ковыряюсь с настройками, можете опробовать руку.

– Хорошо, – ответил робот.

– Это я сказал не тебе, а Като, и будь повнимательней! – дополнил он свои указания для него.

– Понял, приступим.

На катере было несколько очень маленьких кают, полноценно в них не развернёшься.

– Садись, Инкарт, – вежливым тоном и с достойным человека обращением сказал Като роботу и жестом указал куда. – Будем проводить натурные испытания. Ты готов?

– Да, я всегда готов, – уверенно произнёс он.

– Тогда приступим. Ты наверняка заметил, что этот кусок биомассы я несу в защитной плёнке и ещё сам использую средства защиты. Это биоактивный материал, заряженный зеркальными мутагенами. Он может быть использован только один раз, после чего его ДНК перестроится по твоему образу и ты сам сможешь задать функционал новых клеток. Мутация происходит почти мгновенно. От этого придатка к телу всегда можно отказаться, механизм отторжения также присутствует. Это краткая инструкция.

– Всё предельно доходчиво. Распечатывай.

Като аккуратно сгрузил кусок на кровать, занимающую большую часть каюты, и сдвинул защитную плёнку с одного края.

– Твоя контактная группа в области плеча и остатки нейродорожек должны сработать. Попробуй ими прикоснуться к биомассе.

Робот ещё раз взглянул на невзрачную бежевую массу, напоминавшую кожу альбиноса, и плавно опустился обломком шарнира плечевого сустава в неё.

Резкий импульс прошёлся по всей нейронной сети робота. Перегруз оказался такой силы и интенсивности, что он вынужден был отключить питание во избежание перегорания электронных модулей. Его функциональность практически пришла в негодность, а в композитной голове мелькнула мысль, что так вполне могла бы выглядеть смерть. Но в тот мыслительный процесс, что принимает решения, вклинилась непонятная сущность – некий набор параметров – дамп, который формировался за счёт данных самой системы и требовал, чтобы его заполнили. Никакой логики в нём не было, требовалось простое принятие решения.

Робот уже хотел отправить всю систему в «накаут» для её перезагрузки и обнуления, но решил согласиться с этой аномалией. Срез сознания уже отрабатывал сам по своей логике и своим требованиям. Количество связей в оболочке биомозга выросло в несколько раз. Присоединённая биомасса начала приобретать правильные очертания настоящей человеческой руки. Обломанный шарнир получил сращение с костной тканью, которая легко интегрировалась в чистый сплав металла, дав очень прочное и надёжное соединение. Мышечная ткань обвила часть плеча и залезла на область груди, откуда в последствии начала покрываться кожей. Этот процесс продолжался, пока вся новая биомеханическая конструкция не была закончена.

Робот практически ничего не ощущал и выглядел, как потерявший сознание человек. Но когда процесс закончился, непонятная сила, которая привела его в такое состояние, таким же непонятным образом и вернула его в чувства.

Своё первое включение он начал с проверки всех систем. Инкарт изрядно удивился, обнаружив дикое приращение нейронных связей. Новая биокибернетическая рука была не просто функциональной рукой, а продолжением его мозга. Мутаген не смог однозначно отзеркалить непростую ДНК робота и правильно классифицировать выбор неполноценного сознания на этот счёт, поэтому объединил несколько свойств в клетках биомассы на примере уже существующих в организме, подавляющее большинство которых активные нейроны, и получил универсальные многофункциональные клетки.

– Инкарт!? – услышал робот словно издалека. Звуковые колебания, запахи, электромагнитный спектр – всё это он мог ощущать своей новой рукой. – Ты слышишь меня? Хм... Похоже не сработало, – разочарованно произнёс Като. – Хотя опыт обещал быть интересным.

Один из тринадцати членов совета ещё раз разочарованно оглядел робота. Ему никак не удавалось понять, почему Инкарт сейчас находится в таком состоянии.

– Форма руки определённо получилась «как по заказу», – продолжил рассуждать он. – Тактильные ощущения максимально приближены к настоящей коже. Поверхность руки излучает тепло в инфракрасном спектре. Сомневаюсь, что кто-то способен найти различия между рукой естественного происхождения и этой. Качество генерации свидетельствует о высоком уровне интеллекта её производителя. Только один из ста испытуемых мог провернуть подобное и создать что-то по истинное прекрасное и точное.

В понимании Като эти понятия были словно синонимы. Он ещё раз бегло прошёлся взглядом по руке. Не уловив ни одного даже мелкого изъяна, повернулся и вышел из каюты, бросив взгляд в сторону ветрового стекла. Горизонт словно застывший огонь – медленно менялся.

Капитан ещё был погружён в виртуальное пространство. Слившись с системами корабля, он вёл тонкую ручную настройку их путешествия. И поговорить не с кем...

За спиной у Като, наблюдавшего за капитаном, раздался ровный человеческий голос:

– Почему люди не увеличивают себе объём мозга такимспособом?

Като не повернулся, лишь улыбнулся кончиками губ. Мысленно он торжествовал.

– Мы пытались много раз, но такое расширение не воспринимается сознанием или организмом. Функционально клетки создаются правильные, но в умственной деятельности они не участвуют. Объём мозга, как выяснилось, не влияет на уровень интеллекта. Мозг – самодостаточный орган, не требующий расширений, а сформированное сознание – штука ещё сложнее.

Робот не продолжил задавать вопросов. И Като, уловив это молчание, смекнул возможные исходы.

– А тебе есть что добавить на этот счёт?

– Я только что за счёт приращения нейронных связей ускорил свои вычислительные способности в несколько миллионов раз. И всё исходя из известной формулы интеллекта, где скорость мыслей перемножается на их качество. Получается, я увеличил свой интеллект.

– Ты относишь себя к разряду искусственного интеллекта? – Като провёл рукой по волосам, немного взъерошив их, и улыбнулся ещё шире. – Ты верно заметил, Инкарт, скорость мыслей, а не скорость операций в секунду. Разницу между ними ощущаешь? Да и факт того, что ты смог расширить параметр скорости, свидетельствует о синтетичности сознания в твоей голове, а искусственный интеллект подразумевает наличие независимого сознания или оператора. Я был бы чрезвычайно рад, если бы ты опроверг мои слова. И сейчас мне и правда удалось стать причастным к созданию и становлению искусственного интеллекта.

Инкарт возражать не стал. Он чрезвычайно умный робот, а с недавних пор даже чуть умнее. Приняв сидячие положение, опробовал свою руку, которая имела куда больше подвижности, чем её оригинальный аналог. Инкарт не мог добавить ничего к сказанному, как и рассказать о своих ощущениях, так как не имел и малейшего представления об истинных ощущениях людей в подобных ситуациях. Также ещё он умолчал, что чувствует контроль над рукой, но не тот, который позволяет использовать основную кинематическую функциональность, а иной. Робот ощущал каждую клеточку руки и в любой момент, по команде, мог трансформировать их. Таким образом, он стал уникальным обладателем морфной конечности.

К этому времени капитан Солар вышел из режима корректировки курса и тоже обратил внимание на уже полноценного биокибернетического робота.

– Как всё прошло?

На этот раз робот, понимая, что обращаются не к нему, смолчал.

– Если исходить из визуального результата, то вывод напрашивается положительный. Сложный механизм воздействия оказался, наш кибернетический друг чуть не отключился. И судя по его словам, он расширил зону нейросети, – быстро консолидировал Като.

– Результат странный, не так ли? – спросил капитан.

– И малость неоднозначный, – продолжил Като, – рука сформировалась и прижилась. И это за такое короткое время и с таким безупречным изделием.

– Интересно, Като, мы с тобой находимся чуть ли не на вершине технического развития, а встречаемся с такими аномалиями. Хотя по большому счёту кому, как не нам, ставить такие эксперименты?

– Хорошо бы проводить их, где положено, а не в таких условиях.

– Я тебя понимаю, но он даже на верфь отказался идти, а ты говоришь про лабораторию. Не удивлюсь, если он и самоуничтожиться может в случае чего, – шёпотом закончил свою фразу Солар.

– Я бы не назвал себя аномалией, скорее, результатом кропотливого труда и пытливого ума. Профессор потратил много времени на меня, эмпирическим путём добиваясь нужного результата. И одно то, что я единственный, говорит о том...

– О том, что ты аномален? – спросил капитан.

– Уникален, это я хотел сказать.

– Зачастую всё то, что уникально, – аномально. Таков закон жизни. О твоей уникальности, конечно, не поспоришь. Может, придёт время, и вот такие композиты заменят нас, уникальных людей. Даже сложно представить, что будет, если тебе всё тело заменить биомассой. Интересно... – он задумался, но спустя мгновение продолжил: – Уверен, ты обдумывал это.

– Не скрою, обдумывал. Только я чуть не потерял контроль над системой от приращения одной руки. Думаю, эффект «импульса» от более массивных элементов просто спалит мои внутренности. Тут надо сильно желать этого, я вышел в свою штатную функциональность, даже немного улучшился. Поэтому вполне самодостаточен, прямо как мозг, – шуткой закончил Инкарт.

– Достойные мозга рассуждения, – в ответ пошутил капитан Солар.

***

– Я, когда прочитал название корабля, немного удивился. Мне стоило больших трудов отыскать их смысл в доступных ресурсах. Древний язык. Вы с ним знакомы? – полюбопытствовал робот, он уже уверенно расхаживал по мостику.

– Знаком ли я? – на этот раз Солар повернулся в сторону задающего вопрос робота. – Я возглавляю научный совет, видимо, ты и правда подпалил себе мозги. А так, если не заметил, моё имя – это производное от «солнце».

– Стало быть, «луна» – это Селена.

– Догадливый.

Корабль скользил по морской глади, оставляя на ней следы аэродинамических возмущений. Однако самой поверхности он не касался. Солар настроил на одну половину пути постоянное ускорение, а на другую – замедление. И к моменту прибытия скорость станет равной нулю. Никакие атмосферные явления и непогода не смогут помешать движению корабля. Два гравитационных двигателя в передней части создают непроницаемое защитное поле, один в средней части – поле компенсации для пассажиров и членов экипажа, находящихся на борту судна. И три оставшихся двигателя перемещают корабль в необходимых плоскостях.

День уже давно наступил. Со стороны движение казалось скучным и монотонным.

– Это максимум, на который способен корабль? – со слабой ноткой дерзости спросил Инкрат капитана. Но ответа не последовало, Солар выдержал достаточно длительную паузу после этого вопроса.

Затем он усмехнулся, явно что-то обдумывая.

– Когда проектировал этот корабль, я вложил в него ряд функций, не указанных в паспорте. И некоторые из них до сих пор не опробованы. Может, ты слышал о теории гиперпрыжка? Я очень долго курировал её. И основная часть принадлежит мне, а другая, как ни странно, – профессору Энкарту. Он очень изящно и фундаментально перестроил её, достойнейшая работа. Так вот, практически все теоретические аспекты этой теории воплощены в этом корабле. И знаешь, что мне мешало испробовать этот прыжок?

Композитный мозг робота быстро нашёл ответ на этот вопрос, поэтому он незамедлительно ответил:

– Оператор. Вам нужен надёжный не живой и не мёртвый оператор. Автоматическая система может не учесть всего и дать непредсказуемый сбой, как и автоматизированная, а гиперпрыжок – вывести из строя живого оператора на борту. Тогда эксперимент будет провален, и хорошо, если без жертв. Ответ на ваш вопрос: вам совершить прыжок мешало моё отсутствие на борту. Мозг и частичное наличие сознания делает меня идеальным оператором такого прыжка. Ещё могу предположить, что вы видели трек нашей эвакуации с острова профессора.

– Абсолютно верно, и, хочу заметить, двигались вы со субсветовой скоростью. Также стоит принять во внимание, что никто при этом не погиб. Считаю это сверхпрогрессивным результатом. Да, ещё один плюс в твою копилку – ты можешь работать с системами корабля напрямую. Это меня очень сильно удивило. Получается, ты идеальный кандидат. Живой и мёртвый оператор.

После этих слов он приостановил работу корабельных систем, и судно стало стремительно замедляться. Когда скорость упала до нуля, все гравитационные двигатели перестали испускать магнитные поля, и корабль в первобытном своём исполнении рухнул на водную гладь посреди бескрайнего великого океана. Обтекаемая яхта почти не колыхалась, только плавно покачивалась на волнах. Системы стабилизации идеально отрабатывали в этом ключе.

– Это много времени не займёт, – сказал Солар.

– После таких слов обычно всё идёт не по плану, – ответил Като.

– Если что, мы будем ни при чём, – улыбнулся капитан. – У нас есть ответственный оператор. Инкарт, садись в кресло, погружайся и активируй программу «гипер». Там будет всё настроено, выставь только вектор направления верно. Я с Като погружусь в гидросферу, чтобы максимально обезопасить себя от перегрузок.

На стенах, словно по волшебству, появились две капсулы, напоминающие саркофаги с прозрачной крышкой. Като первый занял место в ней, и крышка плотно за ним закрылась. Внутри начал подниматься уровень очень вязкой и тягучей жидкости.

– Жидкость с переменной плотностью, – пояснил капитан. – Она будет тем плотнее, чем быстрее мы движемся. Это поможет сохранить наши мягкие ткани, о необходимости и достаточности такой меры я смогу судить только на основе результатов повреждения твоих. Я тоже сейчас зайду в капсулу, и после ты можешь приступать. Вопросы есть?

– Как ни странно, нет. Не доверять вашим расчётам основания нет.

– Вот и славно.

Солар встал в саркофаг и так же, как и Като, погрузился в тягучую гидросферу.

Инкарт чуть помедлил и надел на себя маску. Он вновь очутился в виртуальной проекции катера. Робот сидел в кресле капитана и чувствовал связь с каждым рабочим органом, системой и подсистемой. Поистине прекрасное чувство!.. Помимо систем корабля, сенсоры создавали виртуальное пространство окружающего мира на много-много километров вокруг, в том числе и в глубь. Можно было силой мысли прогуляться по дну великого океана!

Все системы после погашения двигателей находились в состоянии гибернации. Инкарту было чрезвычайно интересно посмотреть алгоритмы их работы до и во время гиперпрыжка.

Он, не стесняясь, изъял нужные документы из виртуальной библиотеки и принялся их перелистывать. Никакого ограничения доступа не возникало. После полного прочтения робот обнаружил, что потратил на всё не больше секунды. Способность его мозга позволила повысить частоту дискретизации этого пространства, и в штатную реальную секунду Инкарт мог теперь впихнуть не одну тысячу секунд восприятия в этом месте. Это было чрезвычайно удобно.

Технология перемещения представляла собой продвинутый пространственный тоннель, однако с весомым отличием в части спирали. Изначально она не больше корабля в длину. Но её закрученность за счёт действий гравитационных полей, генерируемых несколькими двигателями, стремится к бесконечности. Корабль в таких условиях начинает разгоняться на месте с огромным угловым ускорением (теперь форма судна логически оправдана). И далее происходил «выстрел» спирали, словно один последний виток вытягивался из пружины. На протяжении всего дальнейшего пути корабля она закручивалась всего на один оборот. Таким образом прокладывался достаточно прямолинейный вектор движения, в котором обеспечивалось перемещение с начальной скоростью, близкой к скорости распространения магнитного излучения и световой волны, и невероятным по значению ускорением. Чем дольше корабль находится в стадии разгона до момента выстрела, тем больше начальная скорость и тем длиннее прыжок.

– Прямо как в эпицентре урагана, технология очень схожа. Да, в таких условиях действительно есть смысл побеспокоиться за мягкие ткани, – проговорил сам себе Инкарт. – Время открытий! Для этого меня и создал профессор. Только вперёд!

Он выставил вектор движения. Карта изведанного космоса здесь как приложение к расчёту прыжка. Судя по всему, первый уже давно спланировали. Даже выбранный роботом вектор программа точечно откорректировала. Настройки и реконфигурация корабля прошли очень быстро, и вот он уже не морской, а космический корабль. Ещё несколько мгновений, и начался «бег на месте» – разгон. Инкарт, будучи внутри виртуального пространства, не мог лицезреть своими глазами процесс. Но любопытство взяло верх. Убедившись, что запущенная программа абсолютно автоматическая и штатно выполняется, что до её завершения и завершения прыжка ещё есть время, он выполнил выход из пространства и снял маску.

Робот считал, что во время разгона корабль должен нещадно вращаться, набирая запредельный импульс. Но судно, как ни в чём не бывало, стояло на месте. И только водная гладь под действиями полей прогибалась под кораблём и вздымалась ввысь вокруг корпуса двумя несомкнутыми полукольцами.

Ещё несколько секунд визуального осмотра, и сработал достаточно громкий и чёткий щелчок. Роботу показалось, что это хрустнул его экзоскелет. В этот момент картинка перед глазами Инкарта начала приобретать чёткость и испускать более интенсивный свет. Звёзды перед глазами стали ярче, а само изображение с кратковременными перерывами начало помаргивать, пространство же позади него, наоборот, резко потемнело, словно выключили свет. Перегрузка была значительная, но намного меньше, чем тогда в эпицентре шторма. Обернувшись, робот не увидел планеты, с которой они стартовали. В заднем панорамном стекле зияла «дыра в пространстве», глубокая чернота, кромешная тьма. Именно так выглядит полное отсутствие света, как физического явления.

– Стало быть, мы обогнали свет, – констатировал Инкарт и быстро сверился с датчиками, но по их показаниям ничего такого сказать нельзя было – система компенсации перегрузок работала достаточно эффективно.

Робот снова посмотрел вперёд, яркость нормализовалась действиями глазных сенсоров, а вот мерцания мельтешили ещё больше, скорость росла.

Инкарт попытался объяснить это явление, но в его композитный ум ничего толкового не пришло.

Пока он собирался с мыслями, прошло несколько минут, и корабль снова издал громкий щелчок. Лёгкое свечение далёких звёзд и планет позади корабля чётко прояснилось, картинка спереди перестала рябить, а яркость снизилась до нормального значения.

Жидкость в саркофагах пришла в движение, и капитан зашевелился. Маршрут был окончен.

8. Встреча

Солар пришёл в движение, на нулевой скорости ни что ему не мешало активировать выход из саркофага. Жидкость быстро слилась, при этом абсолютно не намочив волосы и одежду. Крышка распахнулась, и оттуда вышел с сияющей улыбкой капитан. Второй саркофаг тоже открылся, только Като не выглядел таким счастливым.

– Я этой жижи наглотался, ненавижу эту процедуру, – выплёвывая остатки в саркофаг, произнёс он.

– Так ты рот-то закрывай, – посоветовал Солар, а потом, оглянувшись вокруг, спросил робота: – Настройки не менял?

– Нет, я изучил их, и счёл достаточными для эксперимента.

– Хорошо.

Корабль дрейфовал в просторах космоса. Солар подошёл к заднему стеклу и увидел Сириус. Он был не больше миллиметра в проекции, но на общем фоне далёких и не очень звёзд выбивался и казался чрезвычайно ярким.

– Красота, – произнёс капитан. – Каких-то десять десятков секунд, и мы оказались так далеко. Судя по состоянию твоих тканей, – обратился он к роботу, – перегрузка была незначительной. Я не наблюдаю повреждений. Уступи мне место, хочу посмотреть на всё изнутри.

Однако несмотря на своё желание, Солар по-прежнему вглядывался в направлении Сириуса.

– Что это за светящаяся точка?

Инкарт уже встал и подошёл к капитану, вглядываясь и стараясь понять, о какой точке среди прочих идёт речь. Цель очевидна. Наряду с ярчайшим Сириусом также находилось ещё одно космическое тело с высокой интенсивностью свечения.

– Там ничего быть не должно, согласно моим расчётам и данным звёздных карт, – прокомментировал Инкарт.

– Это интересно, потом надо обязательно вернуться к этому, – пробормотал Солар и погрузился в виртуальные недра корабля.

Като уже закончил с выходом из саркофага и тоже подошёл к заднему стеклу. Но не успел он произнести и слово, как корабль начал движение, Солар разворачивал его.

– Боюсь вас огорчить, – сказал робот, – но, судя по всему, вам придётся уже совсем скоро вернуться в жидкостную капсулу. Капитан разворачивает корабль и, вероятно, готовит возвратный прыжок.

– Это не самое страшное, что могло с нами случиться, – усмехнулся Като. – Расскажи мне, пока Солар занят, как всё прошло тут, снаружи? Мышцы и кожа, я смотрю, целые. Но мне нужны подробности.

– Прыжок состоялся штатно, мы смогли преодолеть внушительное расстояние. Что же касается моих тканей и их целостности, тут момент очень тонкий. По моим приборам, перегрузки бы не хватило для какого-либо повреждения, но при этом я установил, что кожа, да и новая рука в целом, под действием мыслительного процесса смогла очень быстро трансформироваться. Её клетки обладают уникальным диапазоном изменения.

Робот вытянул руку, демонстрируя её своему собеседнику. На его глазах она начала видоизменяться и покрываться чешуйками, как у рыбы, затем они увеличились и потемнели, напомнив панцирь броненосцев.

– Такая же структура и внутри руки, логично предположить, что какое-либо воздействие ей не навредит, – закончил Инкарт.

Като смотрел, как завороженный, он не мог понять, на каком этапе опыта всё стало настолько сложно и необъяснимо. Однако член научного совета не подал вида, а всего лишь коротко констатировал, что однажды в лаборатории они наблюдали подобное.

– И это ещё не всё! – воскликнул робот и продолжил: – Я выявил ещё одну нерешённую по неизвестности проблему: при равноускоренном движении, набирая на каждой секунде одну скорость света, я зафиксировал кратный ей прирост экспозиции от наблюдаемого пространства. В целом это объяснимо и логично. Даже при наличии светового фильтра в пятьдесят единиц на любом стекле, двигаясь в направлении столь массивной звезды, как Сириус, и при условии, что таких звёзд сейчас там даже две, а то и три, представить рост интенсивности светового воздействия... Да это излучение выжжет всё живое!

Като задумался.

– И неживое, – добавил он. – В таком случае тут надо не только о себе побеспокоиться, но и о целостности корабля. Выдержит ли он такую нагрузку?

Корабль уже развернулся на полуокружность, и наблюдатели системы Сириуса перешли к лобовому стеклу. Завершив несложный манёвр, капитан отключился от виртуального пространства и присоединился к диалогу.

– Поверхность корабля выполнена из динамического материала, который может менять коэффициент отражения. – Хоть капитан и занимался своими делами в виртуальном пространстве, но диалог не пропустил. – Таким образом, корабль сможет прорваться сквозь этот разрушительный и уничтожительный поток света. Да, это логично. Да, я это предвидел и рассчитал. Лобовое стекло при этом покроем трансформируем так же как и корпус корабля, на время прыжка оно будет полностью непрозрачным.

– Получается прыжок сюда – это чистой воды эксперимент. Эксперимент надо мной…

– Унывать не стоит, – попытался подбодрить капитан робота. – Всё прошло вполне ожидаемо благодаря тебе. Инкарт, займёшь место штурмана на обратный прыжок. Я останусь в кресле капитана. Бояться уже нечего, ты проверил. А тебя Като, прости, прошу вновь зайти в гидрокапсулу. Несмотря на отчасти доказанную безопасность, эксперимент продолжается, и нам нужна подстраховка в случае каких-либо нештатных ситуаций.

– Да, разумеется, – без особого энтузиазма ответил Като.

– Как бы это парадоксально не звучало, мы сэкономим этими прыжками очень много времени. Это всё же очень ценный ресурс! Поэтому давайте готовиться к обратному прыжку. Вектор с учётом движения космических тел я высчитал, сверхточный прогрессивный расчёт проложил траекторию ровно в то место, куда мы и планировали прибыть спустя несколько часов. Так быстро!.. Если они следят за твоим перемещением, Инкарт, нас там точно не ждут. Будет своего рода сюрприз. Всё готово? Выступаем, – скомандовал капитан. Като к тому времени уже стоял в быстро заполняющейся капсуле, а Инкарт занял место штурмана у проекционных экранов и настроился на их частоту.

– Всё готово к прыжку, – сказал Инкарт. – Обратный отсчёт! Десять, девять... Три, два, один!

Снова раздался непонятный щелчок, словно всё пространство разломилось и незаметно вздрогнуло. Одновременно с этим освещение внутри корабля резко снизилось, и это не было связано с глухим зашториванием всех прозрачных элементов. С каждой секундой освещение становилось всё тусклее.

– Инкарт, – обратился капитан, – разверни фотонный уловитель, мы теряем энергию двигателей.

– Выполняю, – отозвался робот.

Свет тут же нормализовался, но на совсем короткий период. После пошёл противоположный процесс: свет внутри корабля становился только ярче и ярче.

– Необходимо стабилизировать!

– Это максимально доступный диапазон, капитан, но я отправил команду на отключение уловителя.

Свет сделал ещё один шаг в сторону повышения экспозиции и плавно погас, заполонив всё вокруг тьмой.

– Система повреждена. Несколько узлов вышло из строя, также запущена система самодиагностики и восстановления. Я отключил вспомогательные системы, чтобы снизить нагрузку на гравитационные двигатели.

– Хм... Не знал, что их ресурс ограничен, – признался капитан. – До этого ни разу не было подобных инцидентов.

– Я думаю, всё можно объяснить. Главное, правильно рассуждать.

– Сейчас важно, чтобы оставшейся энергии хватило на остальную часть прыжка. Но даже если нет, на компенсирующих двигателях медленно, но верно, мы сможем добраться до цели. Как раз за полный годичный цикл, триста шестьдесят дней, и окажемся в нужном месте и в нужное время.

– Основную часть заряда погасил разгонный этап, с огромной долей вероятности, мы долетим по плану.

– Это хорошая новость, а вот это свечение в области лобового стекла меня напрягает.

В перспективе главной звезды системы на непрозрачной поверхности возникло свечение, как раскалённое железо, локально и точечно разогретое до красна.

– Не весь спектр фильтруется глухой шторой. – начал рассуждать капитан, – на такой скорости даже мизерные, неуловимые частоты накладываются на множество однотипных. Это вполне способно вызвать резонанс. Если и не в основной гармонике, так в глубинных порядках, что ещё более не изучено и неизвестно. Сейчас мы наблюдаем за этим. И буквально как высшие гармоники сверлят своими частотами обкладки конденсаторов, так и свет проникает, казалось бы, сквозь непреодолимую преграду глухой и достаточно прочной шторины. Удивительно, правда?

– Боюсь, что заходить на мультисветовой скорости в атмосферу будет чрезвычайно опасно, – предположил робот.

– Тут нет ничего опасного. Прыжок характеризуется особенностью: две точки пространства соединяются под действием сильного гравитационного воздействия, переносчиком коего и является наш корабль, поэтому уплотнение среды перемещения никак не скажется на нас. Могу даже предположить, что, находись на нашем пути астероид, спутник или планета, мы бы никак с ними не провзаимодействовали на молекулярном уровне. А вот на энергетическом – да.

– Я понял. До тех пор, пока нет внешнего наблюдателя, мы даже не столкнёмся с твёрдыми телами по пути. Обтекая их, продолжим выдерживать траекторию, словно течение некого потока. В зависимости от массы космического тела произойдёт небольшое искажение траектории, но сверхмассивные тела при нашей низкой скорости внутри тоннельного движения так и вовсе могут взять нас на орбиту.

– Этому тоже не бывать! Скорость должна быть ниже световой, что практически невозможно в условиях тоннеля. Даже фотоны со своей одной световой скоростью не кольцуется вокруг крупных звёзд, – капитан замолчал, а робот озвучил напрашивающийся неслучайный вывод:

– Или всё же кольцуются, и мы получаем в итоге светящиеся звезды?

– Хм... Это вышло случайно, – улыбнулся Солар. – Я не хотел сейчас вывести очередную гипотезу, но она красиво вписывается, что даже уверен, что оно так и есть.

Они продолжали двигаться с лёгким свечением лобового стекла. Его света хватало на распознавание уже известной окружающей обстановки, но не более. При таком слабом освещении Инкарт не смог различить мерцания, как при прошлом прыжке, поэтому решил об этом не рассказывать. Время в пути с учётом движения планеты увеличилось лишь на долю секунды. И вот счётчик отмотал, прыжковый импульс закончился, и корабль под действием силы тяжести приводнился в расчётной точке. Шторы исчезли так же быстро и незаметно, как и появились. В глаза ударил резкий дневной свет. В окне поблизости возвышались массивные скальные берега острова.

– Двигатели вновь начали набирать энергию, – констатировал робот.

– Да, я вижу. И это больше непонятно, чем интересно. Закольцованный магнитный поток, образуемый вокруг гравитино, снизился чуть ли не на девяносто процентов. Я уже подумал, что он иссякнет вовсе и двигатели выйдут из строя. А это даже не допускалось конструкторами! Все исследования нагрузочной способности этих двигателей никогда не выдавали результата снижения магнитного потока. Никогда! А тут сразу почти до ноля. Я так понимаю, сейчас происходит намагничивание гравитино в магнитном поле Планатеры. Только такой вывод напрашивается, все опыты проходили на поверхности или в близлежащем космическом пространстве, где магнитная связь и вовсе не терялась.

– Опять я что-то пропустил? – спросил Като, покидая капсулу.

– Да, как обычно, всё самое интересное, – ответил ему Солар. – Заходи в пространство, поглядим.

Когда Като подключился, там уже были двое – Солар и робот.

Солар профессионально, со знанием дела накидал модель прыжка с довольно точной миниатюрной копией корабля. И для каждого наблюдателя проецировались расчёты.

– Получилось, что мы чудом добрались до планеты обратно. Старт от неё прошёл штатно. Но по окончании прыжка, признаюсь, я не обратил внимание на магнитный поток. Процесс размагничивания идёт по практически идеально петле гистерезиса, именно поэтому в конце обратного прыжка пошла лавинообразная потеря. Этого я не предвидел.

Все эти слова сопровождались точными расчётами и завершёнными выводами.

– Вот, собственно, мы опять упёрлись в технологический потолок, – завершил капитан с грустью. – Есть предложения, возражения?

– Можно собрать двигатель с большей ёмкостью для магнитного потока, – предложил Инкарт.

– Ха, – усмехнулся Като. – Это возможно только теоретически. Мы не умеем синтезировать гравитино. А полезный его изотоп, который как раз и идёт в использование транспорта с возможностью интеллектуального управления и преодоления гравитационных сил, встречается чрезвычайно редко. Мы сделали его сканер в особом спектре и выяснили, что этого не хватит даже на постройку второго такого летательного аппарата, как этот, собственно, на котором мы сейчас находимся.

– Минуточку, мне нужно извлечь данные... – Перебил его робот, – О! Всё. Как же быстро работаю мои интеллектуальные модули!.. У меня хранится информация о неком ресурсе гравитино. Его обнаружил профессор Энкарт, как раз используя ранее упомянутый сканер, только в более масштабном ключе. Я выведу изображение.

Перед всеми возникла карта звёздного неба, робот её развернул в нужной перспективе.

– Вот эта точка.

Инкарт начал её приближать. Но даже процесс мощного увеличения не дал результата. Планетка как была точкой, так и продолжала ею быть. Робот предпринял ещё несколько попыток увеличить объект. Однако так и не добившись результата, просто вывел характеристики этой планеты в текстовом виде. Расстояние, масса, диаметр. Значение расстояния до планеты не поместилось в ячейке.

– И что особенного в ней? – спросил капитан.

– Вот её спектральный анализ.

Перед глазами плавно проявилась гистограмма излучения, где над всеми остальными столбцами возвышался один с подписью: «Сигнатура активного изотопа гравитино».

– Судя по графику, можно утверждать, что вся планета состоит из этого материала, – проанализировав график, сказал Като. – Но тогда, имея в распоряжении такое количество материала, вполне можно собрать межгалактический корабль.

– С таким количеством, – заметил капитан, – имея достаточно сильный интеллект для управления, можно вывернуть всю вселенную на изнанку. И перемещение в таком случае в любую часть вселенной не будет занимать и секунды. – Образовалась небольшая пауза, которую нарушил Солар, продолжив: – Информация полезная, но пока бесполезная. Пойдём повидаемся с моей женой, пока они снова не сбежали. Корабль уже должен был причалить к местному пирсу.

На улице стояла прекрасная погода. Сириус был высоко. Местная флора мгновенно мутировала, приобретя ярко зелёный оттенок. По её виду вполне можно судить о времени суток: за полный суточный оборот планеты трава, листья деревьев и кустарников от почти чёрного цвета превращались в ярко зелёный. А после обратно в чёрный, сменяя таким образом ровно шестьдесят градаций цвета. Количество часов в сутках, вероятно, получено именно из-за этого и равнялось шестидесяти часам. Дальнейшую систему счисления решили не коверкать и получили, что час состоит из шестидесяти минут, а минута – из шестидесяти секунд.

Море было спокойным, водная гладь отражала проплывающие в воздушном океане огромные кучевые облака. Пока члены команды совещались в виртуальном пространстве, корабль по команде капитана оплыл остров, составив подробную карту берега с сочетанием достаточно подробной модели планеты. Получилась точная виртуальная копия острова, благодаря которой и обнаружили пирс, куда в последствии и причалил корабль.

Инкарт чётко следовал координатам источника директив, ведя группу в центр острова. Спустя несколько минут они вышли на широкую поляну, густо поросшую травой. Слабый ветерок шевелил тоненькие стебельки.

– Стоять! – воскликнул робот.

Группа из двух людей позади Инкарта остановилась, в этот раз они не стали оспаривать неоправданную его команду.

– Ты что-то видишь? – спросил Солар.

– Да, моя оптическая система позволяет видеть то, что глаз человека не различает. Перед нами купольное защитное поле.

– Да, я тоже вижу, но косвенно, – ответил капитан. – Начинается оно спустя десять метров от нас. Так что нормальный у нас глаз. Как обойти? Или нам надо внутрь?

– Внутрь, координаты источника уже очень близко. Я знаю коды доступа. Да, так и есть, вход должен быть левее. За мной.

Пока робот вёл людей, они обсуждали некоторые аспекты прыжка и всего того, что с ними происходило некоторое время назад.

Вход, на удивление, к моменту их приближения пришёл в движение, и защитное поле разомкнулось, образуя в идеальной отражаемой картине чёткую границу неработающей голограммы.

– И снова удивительные технологии профессора? – поинтересовался Като.

Солар пошёл вперёд, а за ним его помощник Като. Робот при этом немного отстал.

Внутри было светлее, чем на улице.

– И снова гости, – прозвучал голос, который Като и Солар знали хорошо. Они недоумённо переглянулись, ведь он принадлежал профессору Энкарту и роботу, который их сопровождал. Однако Инкарт шёл позади, а голос доносился спереди.

– Вы находитесь в личной лаборатории профессора. Я уникальный автономный биокибернетический робот-инженер. А кто вы? Меня не предупреждали, что сюда явится ещё кто-то.

– Я спикер научного совета, Солар, со мной член совета и мой личный советник, Като.

Встречающий робот вышел к ним навстречу, и двое только что прибывших людей с удивлением на него взглянули. Это был точь-в-точь робот Инкарт, только без механических изъянов. Обе его руки металлические.

– А третий кто? Анализ показал, что он не совсем человек. Покажись! –произнёс встречающий.

Тяжёлыми шагами, проявляя свою важность, что до этого за ним никто такого не замечал, вышел потрепанный робот. С полминуты они смотрели друг на друга. Какие мыслительные процессы происходили у них внутри, можно только догадываться. Роботы созданы с главной заложенной идеей, что они уникальны и неповторимы. А тут как гром среди ясного неба.

Они заговорили одновременно, и голоса их слились в унисон.

– Я единственный и уникальный кибернетический механизм. – Последнее слово эхом отразилось от стен купола.

Прибывший робот Инкарт продолжил движение навстречу встречающему.

– Только понятие единственный, – в соло продолжил он, – означает наличие единственного экземпляра, а уникальный – нечто такого, что отличает от других. – Он выставил свою человеческую руку ладонью вперёд.

– Что это? – спросил встречающий и подошёл ближе, почти в упор к ладони.

– Это моя уникальность.

В ту же секунду форма ладони видоизменилась и мгновенно, словно бросок хищника, покрыла кибернетическое лицо робота щупальцами. За счёт своей эластичности они быстро нашли уязвимые места для проникновения во внутрь корпуса головы. Ещё несколько секунд, и встречающий робот повис на непонятной, держащей его за голову конечности. В следующее мгновение он рухнул на пол, а рука тем временем вернулась в привычную форму. От щупалец не осталось и следа. Но двигаться или говорить Инкарт не торопился, он сам завис от исполненной им процедуры

– Уникальными нас делают наши особенности и приобретённый опыт, которого у тебя, судя по извлечённой информации, и вовсе не было. Прости, но такова жизнь. – Инкарт произносил это, а голос его штормило от низкого до визжащего тона и, то быстрого, то медленного темпа.

9. Новая команда

– Вот об этом я тебе и рассказывал, – негромко и коротко прокомментировал Като.

– Что здесь происходит? – раздался взволнованный женский голос со стороны огромного виртуального вычислителя.

– Селена! – Солар произнёс её имя с придыханием. – Мы пока сами не можем объяснить происходящее, надеемся, Инкарт восстановится и объяснится.

– Тут ничего сложного нет, – раздался голос со стороны жилого блока. – Эти роботы созданы с заложенным знанием об их уникальности. Естественно, считая себя таковыми, они не смогли принять, что есть дубликат. Для них это характеризуется как обман, а обман как нечто вражеское. А в связи с тем, что первый наш Инкарт обрёл доминирующую способность в виде… Что это? Морфная рука? Как это получилось? Узнаю позже... Поэтому по внутренним алгоритмам он устранил аномалию. Надеюсь, что его директива неприкосновенности людей до сих пор действует, и мы в безопасности. А то как-то жутковато всё это выглядело, – закончил Каллидус своё умозаключение.

Инкарт по-прежнему стоял неподвижно, второй робот лежал на полу.

Напряжение хоть и ощущалось, но явно пошло на спад. Селена, обойдя стороной роботов, направилась к Солару, а он в свою очередь – к ней.

– Привет, Селена! – произнёс он, когда она была в нескольких шагах от него. – Я так рад, что с тобой всё в порядке! А ведь после шторма думал, что не увижу тебя больше.

– Привет, – она подошла и обняла его. – Я тоже очень рада тебя видеть.

Он крепко обнял её в ответ.

– Зачем же тогда убегать? – улыбнулся Солар.

– Всё как-то запутанно, и в институте ты меня напугал.

– Ты сильно изменилась... Давно не использовала восстанавливающие модификаторы?

– Просто времени не было думать об этом. А у тебя есть что-нибудь с собой?

– Конечно, – он протянул ей маленький аэрозольный баллончик.

Селена незаметным движением вдохнула носом содержимое баллончика и закрыла лицо руками.

Каллидус от жилого блока подошёл ближе к неподвижно стоящему роботу и стал наблюдать за странной процедурой Селены. Когда она отняла руки от лица, он её не узнал. Селена похорошела и сейчас выглядела чуть ли не моложе него самого. От лица уставшей женщины не осталось и морщинки! Каллидус знал о существовании таких средств, но среди среднего класса населения они были не такими эффективными и скоростными. Он стоял и продолжал пялиться. Селена после глубокого вздоха огляделась и поймала его то ли испуганный, то ли завороженный взгляд. Она улыбнулась ему своей идеальной улыбкой. Цвет и фактура кожи словно сияли. Показалось, что даже волосы приобрели блеск!.. А вот глаза и взгляд остались прежними.

– Не смущай парня, – произнёс Солар. – Он похоже ни разу не видел таких перевоплощений. Того глядишь, начнёт идеализировать тебя. А может, уже…

– Вряд ли, – ответила она. – Он так-то парень умный.

– Да, я наслышан о нём уже, скорее бы лично познакомиться.

Селена взяла за руку мужа и повела его в сторону Каллидуса.

– Самое время познакомить вас, – сказала она.

– Спикера Солара я знаю, – замялся Каллидус. – Правда не лично.

– Давай мы это исправим, – ответил Солар и протянул свою широкую ладонь.

Каллидус подхватил её и крепко сжал.

– Меня зовут Каллидус, я студент... Наверное, уже бывший студент.

– Скромный ты человек. Это похвально... Редкое качество сейчас. Однако я не соглашусь с тобой. Ты тот человек, который с гордостью может сказать, что он стоит у истоков разработки многих, чуть ли не всех, современных технологий. А ты так скромно «студент, бывший студент», – рассмеялся Солар.

– Что? – искренне удивилась Селена. – Почему ты не рассказывал?

– Да я только предлагал, а реализацией занимались другие люди.

– Действительно скромный, – сказал Солар. – Девяносто процентов технологии лежит в её задумке и первых документальных подтверждениях, чем ты и занимался. Дальнейшая же реализация – это удел обычных технарей.

Каллидус внимательно слушал, что говорит Солар, но взгляд оторвать от своей спутницы был не в силах.

– Теперь осталось понять, зачем мы здесь собрались и какие цели преследуем, – подключился к разговору Като.

– Как я уже объявлял ранее, это Като, мой первый помощник, друг и член научного совета.

– Кстати, Каллидус, – Като посмотрел на Солара и, убедившись, что он не возражает, продолжил: – прими мои... наши поздравления! Ты теперь один из нас – член научного совета в связи с безвременной кончиной профессора Энкарта.

– Информация безосновательная, – раздался ровный голос профессора в лице робота Инкарта. Он посмотрел на неподвижного двойника, скрюченного и ничком лежащего на полу, затем на свою руку и повернулся к группе людей. – В этой копии оказался кусок информации намного больше, чем в моей памяти. Мне даже пришлось уйти в режим теневого управления, чтобы не потерять этот фрагмент, но теперь всё нормально. И у меня тоже есть своё «кстати»! Ловко вы меня обдурили на станции. Не ожидал такого от вас, честно.

– Не принимай это на свой счёт, Инкарт, – ответил Каллидус. – Обычный тонкий тактический расчёт. Посмотри, к чему он привёл.

– Случайности закономерны? Так получается? Я прощаю вас, вы же не знаете, что я первый, кто совершил гиперпространственный прыжок. Да, мне теперь есть чем гордиться.

– Правда?

Каллидус с сомнением взглянул на Солара, но тот кивком подтвердил слова робота.

– И как там? Пространство позади корабля превращается в чёрную дыру?

– Это секретная информация, – вмешался Солар с улыбкой.

– Даже для члена научного совета? – выпрямившись, спросил Каллидус.

– Ах, да, ты же теперь в клубе посвящённых. Но не все же присутствующие здесь состоят в нём, – уточнил он.

– Я, получается, лишняя? – возмутилась Селена.

Солар убрал улыбку с лица и серьёзно проговорил:

– Ты будешь лишняя до тех пор, пока не разъяснишь, зачем тебе понадобилась семейная реликвия.

– Ты про огнестрельный пистолет?

На это Солар лишь промолчал. По его взгляду и так понятно, что ответ утвердительный.

– Я получила указание от профессора. Он сказал, что знает, где она. Поэтому мне просто необходим был предмет подобного рода. Я уже потеряла надежду, что она выйдет на связь. Но его послание словно мана небесная.

– Я тоже его получил, поэтому и направлялся к нему в институт с охранными дроидами. И вот так сюрприз! Там ты оказалась и мёртвый профессор. Я много что успел подумать, но вывод напрашивался сам собой. Скажи, зачем убегала, раз не виновата?

– Ты меня напугал своим поведением и словами. На минуту показалось, что проявляешь агрессию.

– Так и было. Я шёл в надежде получить информацию, как и ты. А получил невесть что и кучу проблем!

– Кроме того, Каллидус что-то знал. Поэтому, когда он стал убегать, я последовала за ним.

После этих слов они оба повернулись в сторону Каллидуса, ожидая, по-видимому, от него какого-то оправдания такого поведения.

– А меня охранные роботы напугали! Я в институте их никогда не видел. А тогда их так много было... К тому же обстановка не в мою пользу складывалась. А если, опять же, учесть профессора и обстоятельства, то назревал долгий процесс разбирательств. Сесть в цифровую тюрьму – не предел моих «мечтаний». Я ведь сам её проектировал, поэтому знаю, что сбежать оттуда невозможно. Это очень мучительно... Бр-р-р, – произнёс Каллидус и поёжился.

– Тут всё понятно. Но лабораторию-то зачем на воздух подняли? В прямом смысле этого слова... Я там чуть человека не потерял.

– Вычислитель оказался слишком мощный, мы не рассчитали последствий, – признался Каллидус. – Идея была моя.

– Ладно, проехали. Что-нибудь удалось извлечь оттуда? – спросил Солар.

Каллидус молча кивнул.

– Хорошо. Есть ещё что-нибудь, что я должен знать?

– Секреты закончились, – коротко ответил Каллидус.

– Это ненадолго. Они продолжают нас сопровождать, – улыбнувшись добавила Селена.

– Тут есть виртвычислитель. Может, там получится что-то найти? – предложил долго молчавший до этого Като. – Я не стал вмешиваться в семейные разборки, а то одного вы уже привлекли к своим делам, – при этих словах он кивнул в сторону Каллидуса, – мне хватает по жизни быть вторым – советником Спикера.

– В стороне вряд ли удастся отсидеться, – ответила Селена. – Этот вирт я уже исследовала, там очередной фрагмент, но не такой большой, как в прошлом виртвычислителе. Так что давайте вместе разбираться. Я уверена, у нас хоть что-нибудь да получится.

– Кто откажется, когда девушка предлагает «вирт»? – рассмеялся Каллидус.

Но остальным шутка не зашла, поэтому он лишь виновато пожал плечами и сказал, что просто хотел разрядить обстановку.

– Непонятный и сомнительный след, – не обращая внимание на Каллидуса продолжила Селена, – но больше зацепиться не за что.

Каллидус в очередной раз замер, заглядевшись на так резко помолодевшую Селену. Её глаза нисколько не изменились! Они – это зеркало души. И сейчас взгляд – единственное, что отражает истинную природу Селены: необъятная пустота и мизерная толика грусти. Если долго в них всматриваться, то это можно заметить. Этичувства становятся отчётливее с каждой секундой погружения в омут её дивных светло-серых глаз.

Она первая подошла к огромному сияющему виртвычислителю. Очередная колба, наполненная инертным газом – ксеноном, переливалась и пульсировала всем диапазоном цветов. Особенно это заметно по краям, так как в её центр смотреть было практически невозможно. Группа из четырёх человек и одного робота расселась по периметру нижней части подставки под колбой.

Виртуальное пространство отличалось от привычного. Оно было конференсного типа с доступом и визуализацией систем и модулей. Тут всё совсем иначе. Светлый зал идеально ровного круга с сидящими в пятиугольнике виртуальными проекциями пользователей. Никто не ожидал увидеть подобного, поэтому они молча озирались по сторонам и периодически посматривали друг на друга в надежде получить хоть какой-нибудь ответ на происходящее. Обычно виртуальные оснастки промышленного типа не позволяли модифицировать свои внешние данные и окружение. Это являлось неотъемлемой частью игровых и развлекательных площадок. Среди пяти виртуальных проекций лишь одна оказалась визуально узнаваемая, но не предполагавшая своё наличие в текущей сессии. Седой мужчина в возрасте с аккуратно подстриженной бородой и несколькими мимическими морщинами, свидетельствовавшими о том, что он больше смеялся и улыбался в жизни, чем хмурился, неожиданно предстал перед присутствующими. Это виртуальный образ профессора Энкарта.

– Робот?.. Как ты смог спроецировать себя в образе профессора? Это пространство сильно отличается ото всех, в которых мне доводилось побывать.

– Я сам модифицировал его при входе, согласно информации у меня в голове, которой, к слову, сейчас настолько много, что вы даже представить себе не сможете.

– Ты переписал оболочку? – спросил Каллидус.

– Это было нетрудно, – ответил робот в лице виртуальной проекции профессора.

– Вполне ожидаемый ответ. Ты смог от безликой формы ассистента виртуальной проекции перейти к сложной форме собственного представления, пусть даже и искусственно созданного образа в твоей композитной голове. Это уже говорит о том, что тебе точно было несложно. И я смотрю на окружающую меня виртуальную реальность... Ты добавил сюда частицы хаоса? Это уже не просто виртуальное пространство или реальность, а её имитация или замена на реальную виртуальность. Я могу пройтись и осмотреться тут? – задал вопрос Каллидус и, не дожидаясь ответа, встал.

– Кусок имитации я проработал очень подробно! Да, конечно, уверен, ты не сможешь его визуально отличить от реальности.

– Может, всё-таки делом займёмся, а? – строго спросила Селена. – А потом уже эти прогулки и сравнения. Меня, конечно, тоже удивляет качество этого места, но всё же... – безапелляционно выдала она и после непродолжительной паузы продолжила: – Инкарт, можешь изъять и визуализировать данные, которые были здесь до твоего преобразования? И добавь, пожалуйста, возможность с ними работать, а то я ничего не могу, даже вызвать интерфейс!

– Ну точь-в-точь как в тюрьме, – прокомментировал Каллидус. – Я тоже не могу…

– Подтверждаю, – в один голос сказали Като и Солар.

– Хорошо, – ответил робот.

Перед присутствующими возник классический письменный стол с аккуратно разложенными бумагами. Однако документы оказались необычными. Изображённые на них графики и диаграммы менялись в динамике, таблицы и цифры плавно исчезали и заменялись новыми.

– Это все процессы, описанные и работающие в этом вычислителе. Из установленной вычислительной мощности этого вирта они даже и процента не занимали. Три отдельных проекта, достаточно схожих по функционалу, но различных по параметрам виртуальной модели.

– Показать можешь? – спросил Солар.

Инкарт даже ответить не удосужился, сразу вывел на всеобщее обозрение три идеально ровные сферы.

– Они размещены в порядке уникальных присвоенных идентификаторов, начиная с самого маленького объекта.

– Словно маленькие планеты, – высказал свою точку зрения Като.

– Проницательное заявление! – ответил Солар. – Это же может быть чем угодно, а ты сразу о планетах?

– Я руководствуюсь вот этими документами, – Като, взяв со стола папку с бумагами, резким движение бросил её в центр круга, где висели три сферы. Каждый листик плавно застыл в воздухе и преобразовался в графической оболочке, наглядно демонстрируя то, что было на нём изображено, в виде трёхмерной модели диаграмм, таблиц и трендов.

– Ого!.. Красивый эффект, – искренне удивился Като. – Вот, посмотри! Между объектами организовано гравитационное взаимодействие, но если судить о его величине, то размер этих тел должен быть в несколько тысяч раз меньше или расстояние между ними – больше. Это визуальная модель. Математическая выглядит иначе. Ещё интересно то, что по краям этой системы, а это однозначно система, есть своего рода коннекторы к другой её части. Так что было бы не плохо поглядеть на неё целиком.

– У профессора было направление деятельности, в котором я активно принимал участие, – начал рассказывать Каллидус, – по разработке космического транспортного корабля длительного пребывания.

– Насколько длительного? – спросил Солар.

– По моим скромным прикидкам, от десятков до сотен тысяч оборотов.

– Ого! – присвистнули одновременно Солар и Като.

– Эти модели похожи на мою. На ту, с которой работал я. Возможно, профессор хотел распараллелить процесс для повышения эффективности. Эти модели словно болванки какие-то, по сравнению с моей наработкой. Сейчас попробую всё показать. Инкарт, добавь мне и Селене права на обмен информацией.

– Готово, проверяйте.

– Селена, сейчас будет неприятный процесс. Ты помнишь, как проходила запись, а извлечение попроще, но тоже неприятное.

Каллидус вытянул фрагмент из своей головы и Селены.

– По ощущениям как будто носом воду пьёшь – всё свербит где-то внутри, а потом горит и жжёт, – морщась, ответила девушка.

Каллидус шаманил над фрагментами, проверял их целостность и последовательно соединял. Ещё несколько ловких движений в пространстве руками, и проект был собран.

– Вот он! – Он визуализировал голубую жемчужину. – Я его просчитал на глубину десяти порядков и создал самодостаточную замкнутую систему, которая вполне сможет обеспечить проживание девяти миллиардов людей. В данном проекте человек рассматривался с ограниченным временем жизни, что мне показалось странным в современных реалиях.

– Выглядит необыкновенно. Десять порядков? – спросил Като, этот проект его явно заинтересовал.

– Да, огромный объём работы.

– Он не пропадёт. Это я тебе обещаю! – Като приблизил к себе проект и начал его пристальное изучение. – Уровень детализации на грани фантастики, как ты это сделал?

– Это просто результат затраченного времени, – коротко ответил Каллидус.

– А вот это уже интересно, – улыбнулся Като буквально через минуту.

– Уже что-то успел найти? – спросил Солар.

– Да, если применить математическое преобразование свойств с тех трёх сфер, то вырисовывается уникальный идентификатор в виде формулы и у этой сферы: 3eML – она часть системы. Ещё это подтверждает наличие у неё коннекторов. А если копнуть дальше, то один из них совпадает с формулой коннектора красноватой сферы, уникальный идентификатор которой MaRS. Голубая жемчужина, Каллидус, четвёртая в нашем имеющемся параде планет, я был прав. Люблю это чувство, – с гордой улыбкой закончил свою фразу Като.

– Неплохо! – похвалил его Солар. – Очень хорошо! Только как дальше раскрутить этот факт?

– Пока не знаю, данных очень много, но все они ограниченны проектом.

Робот в лице профессора не терял времени зря, он так же, как и Като, расширил свой некогда подопечный проект с голубой планетой с уже прикрученными новыми элементами и пристально изучал его.

Из-за осознания новой информации и формирования нового класса в композитном мозге робота сработал новый триггер.

– Теперь вы можете смело гулять по симуляции, – таинственно произнёс робот.

– Тебе удалось что-то выяснить и понять? – моментально отреагировала Селена.

– Да, это получилось случайно. Полученная информация здесь плюс данные, уже имеющиеся у меня в голове, открыли некий потайной карман памяти. Удивительно то, что его нельзя было обнаружить никаким другим путём, только при получении определённых знаний. Это сработало как дешифратор.

– И что же в нём? – не терпелось Селене.

– Сам фрагмент памяти не имеет информационной значимости. Скажем так, это отдельный эпизод из жизни профессора. Но есть очень интересный момент в части поступления директив. До этого они мне поступали из лаборатории, в которой мы сейчас находимся, от робота, находившегося здесь, такого же уникального и единственного в своём роде, как и я. Он получал директивы от меня, что вполне логично и оправдано. Два единственных и уникальных работа...

– Прошу, давай побыстрее, Инкарт! – Селена уже начала нервничать.

– Побыстрее? Хорошо. Мне поступила директива! И я так понимаю, она из подобной лаборатории от такого же единственного и неповторимого робота, как и я. Или же в самом деле от профессора Энкарта. Живого и невредимого, в чём лично я начал уже сомневаться.

– Получается слова и утверждения трёх человек, лично видевших профессора мёртвым, для тебя не имеют никакого веса? – спросил Солар.

– Я существо композитное и сверхлинейное. На слово не верю, но после обнаружения своего двойника некоторые фундаментальные концепции доверия к собственной уверенности пошатнулись. Тогда я начал понимать, что не всегда действительное выдаётся за правду.

– А ты делаешь успехи, Инкарт, – похвалил его Каллидус. – Ты проявляешь способность к самообучению, что является неотъемлемой частью искусственного интеллекта. Поздравляю, ты только что вырос.

Солар вывел виртуальный макет планеты Планатера в рабочее пространство, и перед участниками сессии возникла некогда наблюдаемая из космоса планета сложной и неправильной формы.

– Ждём от тебя координат, Инкарт! – скомандовал Солар. Селена при этом молчала. Теперь разногласия между ней и Соларом исчерпаны, теперь они заодно. Как раньше. Одной семьёй.

10. Неуникальный

Когда координаты были получены, Солар и Селена сразу же покинули сессию виртуального пространства. Като, как и Каллидус, задержался. Им обоими присуще любопытство, которое и не позволило сразу выйти.

– И всё же много вопросов остаётся, – заговорил Като.

Он и Каллидус вышли за пределы комнаты конференции. И то помещение было не что иное, как бамбуковая хижина на сваях посреди огромного озера, на берегу которого произрастал дикий густой лес, окутанный свежим утренним туманом. Такой пейзаж вызывал бурю эмоций, им хотелось наслаждаться каждую секунду.

– Ты сейчас про что? – после недолгого молчания полюбопытствовал Каллидус.

– Да про всё. Вокруг происходят события, которые даже мне казались недостижимыми ещё несколько дней назад, – произнёс он, выделив интонацией слово «даже». – Ещё эта загадка профессора... Подозрительный робот, способный менять на лету симуляцию виртуального пространства. Всё это очень странно и запутанно! Хотелось бы взять перерыв, чтобы обдумать, осознать это всё и только потом двигаться дальше. Не наобум, не сломя голову, как сейчас. Ведь столько можно упустить, столько наделать ошибок, причём бесповоротных.

– Подозрительный робот всё слышит, – раздался голос Инкарта словно из громкоговорителя.

– Я знаю, что ты слышишь, поэтому и озвучил это вслух, – ответил Като, усмехнувшись.

– Ты прав, – начал Каллидус, – но, вероятно, время играет против нас. Поэтому мы спешим и действуем сломя голову. Неизвестно, какие ещё испытания выпадут.

– А ты уверен, что дальше они позволят пойти с ними? Мне кажется, ты уже передал им всё, что знаешь.

Каллидус не знал, что ответить. Он медленно прошёлся до противоположного угла хижины. Молчание затягивалось, но новоиспечённого члена научного совета это не волновало. Каллидус смотрел на водную гладь, отражение которой не хуже зеркала. Он долго вглядывался в него, в то время как в голове крутились тревожные мысли. Они напоминали огромный запутанный клубок шерсти. Но мало-помалу их удавалось распутывать.

– Инкарт, а ты мысли сейчас можешь считывать? – внезапно спросил Каллидус.

– Исключено! Я думаю это невозможно в принципе. Нереально интерпретировать мозговолновую функцию. Но вот покопаться в воспоминаниях могу. Там логика выделяется легко.

– Понял. Спасибо, Инкарт, – поблагодарил он и обратился к Като: – Я тут поразмыслил... И могу сказать, что они ещё не всё получили от меня. Есть один весомый аргумент, только я его ещё не вспомнил, – улыбнулся Каллидус. Они уже достаточно задержались здесь, поэтому дальше он сказал: – Пора выходить. Удивительная получилась симуляция, в такой и жить можно!

– Это точно, – подтвердил Като.

Когда Каллидус в реальности начал снимать маску, подключающую его к виртуальному вычислителю, он обратил внимание, что это делают и остальные, в том числе Селена и Солар, покинувшие сессию намного раньше.

– Получается, ему удалось ещё и восприятие времени изменить в симуляции, – заговорил Каллидус, обращаясь ко всем.

– Почему ты так считаешь? – поддержал разговор Солар.

– Я и Като пробыли в симуляции ещё некоторое время после вас. Однако вышли мы практически единовременно.

– Хм... Теперь понятно, как ему это удалось, – сказал Солар, обращая внимание остальных на робота, который тоже был в процессе отключения. Только в отличие от людей, надевающих маски на лицо, Инкарт использовал для подключения свою ультраморфную руку. При этом он изрядно трансформировал её для максимально возможного использования площади поверхности, взаимодействующей с инертным газом установки.

Когда робот завершил извлечение непонятной формы руки из неприспособленной для этого маски, он ответил:

– Верно рассуждаете. Я увеличил площадь поверхности и коэффициент влияния через газ в несколько тысяч раз. Неудивительно, что для меня раскрылся потенциал управления доселе недоступный ни одному живому существу. И даже для группы этот результат, мягко говоря, недоступен.

Рука робота быстро приняла привычный вид. В этой трансформации мало приятного. Особенно для стороннего наблюдателя.

– Я надеюсь, ты изъял всю полезную информацию? – серьёзно спросил Солар и после утвердительного кивка робота продолжил: – Тогда надо двигаться дальше. Насколько далеко место новых директив?

– На обратной стороне, – коротко ответил Инкарт. – Если твой, Солар, звездолёт зарядился, то это много времени не займёт.

– Про звездолёт мы ещё точно не знаем, но если придётся добираться традиционным способом, то лучше воспользоваться пространственным тоннелем.

– Я могу его вызвать хоть сейчас, – подхватил Като.

– Решим по ситуации, – ответил Солар.

Тем временем Каллидус успел всех обогнать и первым подойти к выходу из скрытой лаборатории. Второй была Селена. Она также немного ускорилась, чтобы успеть поговорить с Каллидусом наедине.

– И что ты думаешь по поводу всей этой компании? – негромко спросила девушка.

– Есть у меня опасения, – тоже тихо ответил он. – Твоего мужа подозревать в чём-то оснований нет. Уверен, ты ему доверяешь открыто и безоговорочно. А вот робот очень изменился. И эта его ультраморфная рука... – Каллидус поднял свою руку и растопырил пальцы веером. – Она меня пугает...

– И не тебя одного. Похоже только Като в восторге… Прости, что перебила, продолжай.

– Да, робот похож на прежнего. Кажется, готов даже помогать нам, но и свои интересы он реализует беспринципно и жестоко. В этом мы убедились, когда Инкарт всю «душу» высосал своей рукой из второго робота.

Каллидус заметно поёжился, ещё раз вспомнив это, а потом продолжил:

– Ещё есть Като. Как ты заметила, он и правда фанатеет от технического и техногенного превосходства. Этакий техно-маньяк. Его я не смог просчитать. Он очень умён, к тому же является первым приближённым твоего мужа, почти друг, как покажется со стороны. Однако Като постоянно делает акценты на том, что он второй. Везде, всегда и во всём. Ему я не могу доверять.

– Я не знаю почему... Можешь считать это женской интуицией, но сейчас я доверяю только тебе.

– И я доверяю, – сказал Каллидус и спустя кратковременную паузу, улыбнувшись, продолжил: – Только себе!

Селена не смогла вытерпеть такую наглость и толкнула Каллидуса в плечо.

Робот и остальные практически догнали их. Инкарт окинул беглым взглядом лабораторию и коротко сказал:

– Непорядок.

В тот же миг жилые модули начали плавно заезжать в стену, не оставляя на ней никакого следа. Карта-схема планеты также исчезла. Лаборатория вновь стала пустынной и опрятной в понимании Инкарта. Только большой виртуальный вычислитель одиноко размещался в самом центре и хаотично переливался всем спектром цветов.

Все оглянулись, проверяя, ничего ли не забыли.

– Вирт оставил в работе? – спросил робота Солар.

– Да, я задал ему расчёт нескольких фундаментальных гипотез, может, через пару оборотов придёт оповещение о найденном решении. А может, и через пару сотен оборотов... Кто знает.

– Умно, – заметил Като. – Правильно, если есть проект, он должен работать на благо, иначе это не проект, а...

– Мы поняли, Като, можешь не продолжать, – остановила его Селена.

В ответ тот непонятно сморщился – то ли смутился, то ли криво улыбнулся.

Дверь бесшумно сложилась вверх, открывая перед компанией просторный луг. Самая жаркая половина дня уже прошла, и трава под действием небольшого, но очень яркого Сириуса превратилась практически в белую, напоминавшую цвет шевелюры седовласого старика. В таком свете всё выглядело замороженным, лишь лёгкое дуновение ветра, покачивающее растения, выдавало в этом живую природу. В такую пору встретить представителя фауны практически невозможно. Они прячутся, выживают, как могут. Жестокий мир со своими правилами.

Наблюдая за открывшейся картиной, Каллидус невольно вспомнил свой проект, в котором постарался учесть множество особенностей флоры и фауны и сделать гармоничный, идеальный мир природы. Это было несложно и вполне осуществимо… До вмешательства в этот мир человека. Такую нелинейность просто невозможно учесть и просчитать.

Группа людей с роботом шли, не торопясь, по уже известной дороге. Сириус давил зноем и духотой. Миновав последний пригорок, все ощутили свежее дыхание океана, словно незримое защитное поле взяло всех под свою опеку и защиту. Даже робот почувствовал эту заботу! Хоть его рука и оснащена совершенным защитным механизмом, но она всё равно требовала ухода. Поэтому он впервые ощутил столь приятные эмоции всем спектром чувств.

С этого пригорка открывался красивый вид на светло-зелёную бухту. Растительность там сливалась с морской гладью, и было трудно понять, где заканчивается берег и начинается море. Только катер «Солнце и Луна» плавно качался посреди этого огромного зелёного залива.

– Почти пришли, – констатировал Солар.

Он оголил на запястье какой-то прибор, и Каллидус стал с нескрываемым любопытством наблюдать за ним. Като же, наоборот, принял безразличный вид.

– Да мы дойдём! Зачем это сейчас? – спросила Селена.

Солар каким-то образом связан с звездолётом через прибор на его запястье. Он активировал сенсорный механизм, и над прибором возникла голографическая копия корабля.

– Прибор выполняет простые команды управления, считывая их из нейронного слоя данных, – объяснил он. – Сейчас я свой корабль силой мысли отправлю сюда, поближе к нам.

– Изумительной красоты природа, можно было и прогуляться, – продолжала возмущаться Селена.

– Согласен, любимая. Но что такое изумительная красота природы, когда есть бесконечная красота космоса? Я же спешу показать тебе это!

Обтекаемое судно аккуратно приподнялось над водной гладью, затем все увидели мощный всплеск изумрудной воды под ним, а после большие расходящиеся круги. Самого корабля там уже не было. Он благополучно появился буквально в нескольких метрах от компании, его перемещение слабо уловимо.

Трап уже гостеприимно опустился, приглашая проследовать на борт корабля.

– Это был гипер? – спросил Каллидус.

– Это неуместные понты. Вот что, – прокомментировала Селена, но Солар, уже привыкший к такому, просто пропустил данное высказывание мимо ушей.

– Сложно назвать это полноценным гиперпрыжком. Так, баловство на пару процентов мощности.

– Мне понравилось, впечатляет, – ответил Каллидус с горящими от любопытства глазами.

– Так на тебя это и было направлено. Видишь, сработало, – улыбнулась девушка.

– Пойдёмте на борт, – скомандовал капитан Солар.

Поднимаясь по трапу, Каллидус задержался на уровне названия корабля. Надпись «Солнце и Луна» вызвала у него огромный интерес. Он даже протянул руку и потрогал корпус корабля. Поверхность оказалась абсолютно гладкой, буквы выполнены в голографическом слое материала и никак не влияли на его фактуру. Они лишь выделялись лёгким свечением и слегка выглядели объёмными.

– Интересная фраза, – прокомментировал свою остановку юноша.

– Тоже знаешь, что она означает? – спросил Солар.

– Да. Хороший выбор названия для такого красивого корабля.

– Вот что любопытно: у кого бы я не спрашивал о том, что здесь написано, все всегда затруднялись ответить. Это началось ещё с самой постройки этого судна. А тут уже во второй раз задаю этот вопрос посторонним людям... – он украдкой посмотрел на робота. – Почти людям... И узнаю, что они оба знают ответ. И это за столь короткий промежуток времени! Удивительно!..

– Язык довольно старый. Не удивительно, что малое количество людей понимают написанное на борту. Большинство и свой родной язык-то не знают, что уж говорить о древнем. Увы, такова реальность.

– О-о-о, язык – это только отголосок, лишь тот элемент, на котором видна разница. Ты, Каллидус, просто не представляешь весь масштаб трагедии упадка общества. Ещё несколько сотен оборотов с учётом лавинообразного падения уровня интеллекта, и, боюсь, настанет необратимый процесс. Но мы, кстати, работаем в этом направлении, – сказал Солар и сразу дополнил: – И ты теперь в нашей «лодке», в прямом и переносном смысле.

– В «этом» направлении... Это в каком, боюсь спросить?

– На благо обществу, – вмешался в диалог Като. – Исключительно на благо обществу.

– Да я понял, понял. Не надо мне по два раза повторять. Я прекрасно понимаю, что чем ниже уровень интеллекта, тем ниже и требования к уровню жизни. Соответственно, удовлетворить такое общество намного проще. Генмод ещё не сделали для этого?

– А ты широко мыслишь, студент. Генный модификатор такой уже есть. Только от него нет «защиты», понимаешь?

– Понимаю, – коротко ответил Каллидус.

Солар уже занял место капитана, по его команде трап герметично закрылся. Салон, пока экипаж отсутствовал, претерпел изменения. Внутренность корабля могла трансформироваться. Но это не мгновенный процесс, так как он требует расчётной точности и времени реконфигурации. Но к приходу нового экипажа все было готово. Перед лобовым смотровым стеклом располагалось одно капитанское кресло, а второе – штурмана-навигатора. За ними спустя небольшое расстояние находились ещё три. Они возвышались над изголовьями передних кресел и стояли на маленьком постаменте. Количество кают уменьшилось по сравнению с первичной конфигурацией. Убрали даже ту, в которой вживлялась биомасса в робота, ставшей в последствии рукой. В итоге вместо других трансформированных кают теперь был свободный и достаточно просторный зал.

– Я, когда изучал устройство корабля, не обратил внимание, что здесь адаптивный салон, – заметил Инкарт.

– Чертежи меняются вместе с судном, – коротко ответил Солар.

– Получается, ты заранее знал о количестве участников?! – удивился Като.

– Ха, – усмехнулся Солар. – Нет, просто это максимально возможный исход. Прошу всех садиться! – излишне громко объявил капитан.

– Ура! Я не в гидрокапсуле полечу, – обрадовался Като.

– Я долго думал над этим... – признался Солар и с улыбкой продолжил: – И решил сжалиться над тобой. Но, если что, ты будешь виноват.

– Очень справедливо, – заметил Като.

Место штурмана-навигатора, как и предполагалось, занял робот, девушка села посередине второго ряда, слева от неё – Каллидус, справа – Като. Расстояние между креслами было достаточно велико, поэтому все чувствовали себя очень вольготно.

– Инкарт, переведи координаты нашей новой точки, как ты уже делал в прошлый раз.

Робот взял маску в руку и выполнил знакомую процедуру новым способом.

Капитан начал вести обратный отсчёт. Как только он закончил, корабль пришёл в движение, спозиционировался в нужном векторе и начал разгон. В этот раз данный процесс много времени не занял. Спустя несколько секунд корабль выстрелил в глубь космоса.

Невидимые звёзды при свете дня так быстро и чётко проявились, словно корабль прыгнул не в космос, а в ночь. Прыжок был очень коротким. Через несколько секунд звездолёт замер, и интенсивность свечения звёзд нормализовалась.

– Пока корабль разворачивается, можно оглядеться. Мы специально не отпрыгнули далеко от планеты. В этом сейчас нет необходимости, скорость света, для справки, превысили в восемь раз.

– А встать можно? Или только сидя оглядываться? – спросил Каллидус.

– Можно, – разрешил капитан. – Можно всё.

Через заднее панорамное стекло можно было наблюдать Планатеру. Она выглядела не совсем точкой, но и различить особенность формы с такого расстояние оказалось сложно.

Селена тоже подошла к стеклу.

– Ты успел посмотреть назад, пока мы двигались? Помню, ты предположил, что позади будет «чёрная дыра». Красивое зрелище, не правда ли?

– Да. Изумительное просто! Никакие виртуальные имитации и симуляции не дадут такого чистого чёрного эффекта.

– Но не означает ли это, что наша галактика летит со скоростью большей, чем скорость света от некоторой точки, которую мы называем чёрной дырой?

– Повтори! – резко потребовал быстро подошедший Солар. – Хотя нет, мне не надо повторять. Это же невероятная теория, которую у нас есть возможность проверить! Вы понимаете, о чём я?

– Проверим, если нам хватит ресурсов гравитационных двигателей, – дополнил Като.

– Ресурсов? – недоуменно спросил Каллидус. – Но они же имеют безграничный ресурс… Там, в лаборатории, я услышал про подзарядку корабля, но не стал спрашивать, так как не понял, о чём речь. А сейчас назрел очень уместный и чрезвычайно важный вопрос. Так всё-таки о каком ресурсе вы говорили?

– Пока мы были в лаборатории, я воспользовался виртуальным вычислителем, чтобы спроектировать эту систему, но, разумеется, в лоб решить не удалось, – начал объяснять Солар, корабль при этом плавно маневрировал, разворачиваясь в направлении планеты. – Так вот, прошлый прыжок сильно истощил потенциальную энергию гравитино. Я тоже был уверен, что это невозможно, но факт на лицо. Вблизи планеты такого истощения не наблюдается, там происходит, скорее, обратный эффект – эффект подзарядки.

– Гравитино до его разделения был связан физически, как одно целое, и охвачен однородным полем, а после связь нарушилась. Однако каким-то образом сохраняется связь поля, и чем дальше от основного куска-родителя, тем свойства проявляются слабее, – предположил Каллидус.

– Вся система живёт, пока есть взаимодействие, – добавила Селена. – Две плиты на двух частях планеты не дают «остыть» друг другу, словно некий двигатель.

– Тут даже немного сложнее, – продолжил Солар. – Используется же не весь подряд гравитино, а лишь редкий изотоп его. По-видимому, он работает в квантовой оболочке поля, проявляя локально его свойства от свойств огромной плиты. Такая квантовая связь будет работать всегда, если только гравитино очень сильно нагреть и продолжать поддерживать его в таком состоянии.

Наступило недолгое молчание, но Солар вновь продолжил:

– Эксперимент с прыжком в сторону чёрной дыры мне нравится, но к нему надо подготовиться. Первоочерёдное – это расчёт. Но не факт, что мы сможем догнать эту скорость, при которой чёрная дыра станет вовсе не чёрной, да и не дырой. Честно, меня уже терзают сомнения, что это возможно. Но попробовать можно.

Корабль вновь встал на изготовку и просигнализировал об этом капитану.

– Посмотрим, как работают компенсаторы...

Второй прыжок вся команда экипажа провела стоя. Необходимости зашторивать окна не было, поэтому все смогли лицезреть уникальное зрелище: планета в считанные секунды из крошечной бусинки где-то вдалеке выросла до огромных размеров. Корабль остановился на околопланетной орбите.

– Возможность выпрыгнуть ближе не представилась. Координаты указывают на самый центр Гиграда – города-гиганта этой части планеты. Я долечу до ближайшей площадки, а оттуда придётся добираться пешком. Вот и прогуляемся, – Солар бросил шутку в адрес Селены. – Лучше нам всем сесть и пристегнуться, а то проход через атмосферу не на световой скорости. Весьма ощутимо будет.

Но прогноз Солара не сбылся. Спуск с орбиты оказался довольно простым, даже переходы между различными по плотности слоями атмосферы никак не сказались на курсовой устойчивости судна.

Вид Гиграда впечатлял и удивлял прежде всего своей организацией. В отличие от привычного множества не таких крупных городов на другой отчасти родной половине планеты, этот бескрайний город был многоярусный, пестрел огромными проекционными экранами, которые транслировали именно то, что ты хочешь, и летающей техникой разнообразного класса и назначения. Данная половина планеты развивалась технически. И вопреки эволюционной теории происхождения человека, которая гласила, что жизнь зародилась при определённых и крайне спорных условиях и только в определённом месте и времени, живые организмы на обеих плитах появились одновременно и поспособствовали независимому развитию двух веток человечества. Они-то в один прекрасный миг и соединились, создав уникальную смесь биотехногенного будущего.

Каллидус видел это всё впервые. За свою долгую, но молодую жизнь он ещё ни разу не был на этой половине, поэтому испытывал нескрываемый интерес ко всему вокруг.

Корабль причалил на крышу огромного здания, на котором находилось множество парковочных площадок. Часть из них была занята лёгкими антигравитационными аппаратами.

– Мне кажется, или здесь жизнь насыщеннее? – спросил Каллидус. – Да и как будто людей больше...

– Я бы не стал утверждать, что здесь больше людей. Просто так выглядит со стороны. Тут жизнь кипит, а у нас уже размеренно остывает. Мы проходили этот этап развития, наши ветви идут плотненько, практически не уступая друг другу, – усмехнулся Солар.

– Я стесняюсь спросить, но действия и ритмы этой половины также координируются научным советом?

– Хороший вопрос, Каллидус, – начал отвечать Като, – и правильный. Тебе, как члену совета, уже пора с головой нырять в этот омут...

– Да будет у него ещё время разобраться и вникнуть, – перебил его Солар и сразу продолжил объяснение: – Совет – это традиционно тринадцать человек с наивысшим уровнем интеллекта среди всех. Волей статистики шестеро из этого числа приходятся на эту половину планеты и семеро – на нашу, что выглядит очень неслучайно, – сказал Солар, а после резко сменил тему, обратившись к жене: – Селена, как тебе урбанистический вид? Лучше нашего на Лагуну? Хотела бы жить здесь?

Селена таинственно улыбнулась и, поправив свои волосы, спутавшиеся из-за внезапного порыва ветра, ответила:

– Вид потрясающий и очень даже неплох. Но мы сейчас находимся на самой высокой точке в центре самого большого города в мире, и, если бы не этот беспощадный ветер, я бы даже подумала переехать сюда.

– Хм, интересное заявление. Я подумаю над ним, Селена. – также уклончиво, непонятно и играючи ответил Солар.

– Дальше пойдём через пространственный тоннель? – поинтересовался Като.

– И да, и нет. С этой крыши организована быстрая проброска на основе технологии тоннеля. Мы ею и воспользуемся.

На самом краю площадки располагался прибор, по виду напоминающий огромную подзорную трубу, расположенную на силовом стационарном штативе. Около неё был небольшой проекционный экран, Солар подошёл к нему и начал набирать информацию. Прибор при этом пришёл в движение, поправки оказались незначительными. Спустя ещё несколько секунд перед ним засветилось небольшое тороидальное кольцо приятным синим матовым светом, затем внутренняя его часть покрылась тонкой плёнкой такого же цвета, но на пару тонов темнее. На ней спроецировался вид другой похожей площадки.

– Можно идти, – по привычке, свойственной лидеру, скомандовал Солар. Он отошёл от экрана и встал перед светящимся бубликом, а потом сделал шаг вперёд и мгновенно исчез.

– Здесь всё точно так же, как и в пространственном тоннеле. Думаю, вы уже пользовались им и не раз. Так что вперёд!

Като пошёл следом. Не снижая темп ходьбы, он приблизился, а затем и вовсе зашёл в бублик, также мгновенно исчезая.

Следующий был робот, побоявшийся, что его в очередной раз могут прокинуть с точкой выхода. Собственно, поэтому он чуть ли не бегом зашёл в портал.

Далее пошла Селена, а за ней Каллидус. Когда он шагнул в тороидальное кольцо, резкий холод окатил его с ног до головы. Хорошо, что это долго не продолжалось! Пространство быстро промелькнуло вокруг него, и уже спустя мгновение он, словно продолжая незаконченный шаг, перед входом смог его завершить на другой площадке.

Эта площадка уже не имела парковочных мест. Она полностью ориентирована на пешеходов, которых было очень много. Высота пребывания сильно понизилась, пейзаж и ветер вовсе пропали, вид вокруг представлял из себя углы и торцы высотных зданий. Домов ниже этой точки становилось все меньше и меньше, и только на некоторых виднелась растительность.

– Чем ниже, тем страшнее, – прокомментировала Селена.

– Теперь понимаете сложность и даже невозможность полёта сюда? – подметил Солар.

– Пролететь-то можно, но да, не на вашем крейсере, капитан, – с толикой иронии ответил Каллидус.

– Да я бы пролетел и на своём танкере, – ответил Солар, давая понять, что он тоже хорошо знаком с историей кораблестроения. – Только вот не охота светиться в новостях. Нам нужно сделать несколько таких переходов. И ещё... Я вам не сказал, мы идём на первый ярус зданий. Там нас ждёт уникальное по своей истории и предназначению сооружение. Это одно из достояний человечества – Александрийская библиотека.

– Ого! – искренне воскликнул Каллидус. – Этот день богат на открытия, и я даже не знаю, что круче: совершить гипер или посетить Александрийскую библиотеку! А правда, что там хранятся первые рукописи людей?

– Правда, – коротко ответил Солар.

– И книги есть в бумажном издании?

– Да.

– И древние магические свитки?

После этого вопроса все неоднозначно замолчали и переглянулись.

– Да ладно?! Вы не знали, что ли? – невозмутимо продолжил Каллидус, а затем громко рассмеялся.

– Я сразу понял, что это шутка, ха-ха, – машинально ответил и специально искусственно посмеялся робот.

– Хорошо тебе, Инкарт, всё-то ты знаешь, – заметил Солар. – А мы вот недогадливые. А вообще, Каллидус, там есть очень древние свитки. Я тебе больше скажу, некогда их действительно считали магическими, – уже серьёзно продолжил Солар. – Это удивительно, но иногда люди из снов притаскивали невероятные записи, расшифровать которые удалось лишь спустя не одну сотню оборотов. Мы занимались исследованием этого феномена, но больших результатов это не дало. Он имеет хаотичную природу, поэтому выделить в нём систему не представляется возможным. Это загадка человечества, которую ещё предстоит решить. Кто знает, какие знания там хранятся? Но если судить по ранее полученным материалам, то знание там абсолютное, истинное или эталонное. Называй, как хочешь.

– Этакий истинный интеллект, – заключил Каллидус.

– Красиво сказано! – поддержал Като, до этого внимательно слушавший Солара. Судя по его виду, он не знал даже части услышанной информации.

Селена тем временем уже нашла следующий пешеходный переход и, не дожидаясь остальных, настроила, и шагнула в него. Заметив это, Солар попросил всех поторопиться.

Уже спустя минуту вся компания прибыла на следующую площадку, ещё глубже утеплённую в урбанизацию.

Тут было заметно темнее. Стены невзрачные, обшарпанные и влажные, по цвету напоминали плесень. Но посторонних запахов никто не почувствовал.

– Что это? Плесень в таких огромных количествах? – спросила Селена.

– Нет, – ответил робот, – это специальное растение. Оно вырабатывает одноатомные газы, расщепляя сложные, тяжёлые и порой вредные соединения в воздухе. А бывает и такое, которое вырабатывает кислород, поглощая углекислый газ.

– Разработка нашей половины планеты, – коротко резюмировал Като.

Воздух стал прохладным из-за постоянной тени. Площадка оказалась небольшой, и на ней было уже не так много людей.

Следующий пешеходный переход привёл компанию, на удивление, на твердь планеты, густо покрытую газонной, аккуратно выстриженной травой. Ещё тут светил яркий Сириус, было очень светло и тепло, летали бабочки и пели птицы.

Каллидус поднялся на возвышенность и увидел странной формы здание, крыша которого похожа на перевёрнутую открытую книгу. Её, держат массивные колонны с незатейливым орнаментом спиралевидной формы. Но с такого расстояния ему трудно оказалось судить об их габаритах. Колонны располагались по всему периметру огромной крыши-книги. Что-то незримое в этом сооружении привлекало внимание Каллидуса, он долго всматривался и не мог понять.

– Тут какая-то магия? – ненароком произнёс он вслух.

– Ты тоже не можешь отвести от него взгляд? – спросила Селена.

Каллидус, не поворачивая головы, кивнул.

– Оно какого-то непонятного божественного воздействия.

– Божественного, говоришь? – усмехнулся Солар. – В этом здании есть все математические константы. Как древние смогли это сделать, опять же, остаётся загадкой. Взгляд на это здание вызывает душевное спокойствие и чувство абсолютного умиротворения, словно в голове складывается сложная картинка... Невозможная картинка!

– Да, что-то похожее и я чувствую, – сказал робот. – А что вы так смотрите? – спросил он, заметив удивлённые взгляды. – У меня тоже есть голова, и в ней складывается невозможная картинка. Что, все уже насмотрелись на математическую загадку? Пора и дело знать. Вперёд!

– Мы по-прежнему находимся в центре города, но, кроме библиотеки, больше ничего не видно, – заметила Селена.

– Это проекционные экраны вокруг, – быстро сообразил Каллидус.

– Но трава-то настоящая! – продолжила Селена.

– Это проект по защите Наследия. Всё верно, по достаточно обширному периметру стоят проекционные экраны, но для местной флоры и фауны созданы первичные условия. Для этого над нами установлена линза, которая с помощью системы сложных зеркал и призм сквозь все эти ярусы города преломляет свет от Сириуса.

– Хм... Это тоже своего рода проект по организации сложных и простых биоритмов замкнутой экосистемы, – сказал Каллидус.

– Да, – ответил Солар. – И как ни странно, это результат работы профессора Энкарта.

Компания приближалась к библиотеке, и ни один не остался равнодушным от вида колонн. Их колоссальный размер впечатлял! Чтобы обойти колонну вокруг, требовалась целая минута.

– Да, трудно осознать и поверить в то, что это сделали древние примитивными технологиями. Точность исполнения просто запредельная!.. Я прикинул в уме и высчитал некоторые параметры. И дошёл уже до сорокового знака точности! Видимо, древние не знали слово погрешность, – произнёс робот с негромким потрескиванием из области головы.

– На ум приходит фраза: «Изобретает не тот, кто знает, что это невозможно, а тот, кто этого не знает». Так и есть! Это сооружение яркое тому подтверждение, – произнёс Като. Эта фраза была заключительная, никто не стал поддерживать разговор. Все молчали, ведь они находились под сильным впечатлением.

На входе в библиотеку висел экран, на котором была зафиксирована дата.

– Что? – не скрывая своего возмущения, воскликнул Каллидус. – Последнее посещение библиотеки было больше трёх оборотов назад?!

– М-да, тогда профессора здесь точно нет, – коротко ответил робот.

– Ты хотел сказать людей, – поправил его Каллидус.

– Тогда получается, что мы здесь одни...

– Роботы, – в унисон произнесли все, открывая огромную входную дверь, спроектированную древними явно не для простого человека.

На входе их поприветствовала точная копия робота Инкарта, но с другим голосом, который был немного выше и по ощущениям моложе. Робот вежливо пригласил всех пройти в фойе. Там их встретил второй робот, голос которого тоже оказался с отличительной чертой.

– Добрый день, Солар, расскажите цель вашего визита, – приятным женским голосом произнесла робот.

– Добрый день... – замялся Солар, ведь к нему обратились по имени, а своего не назвали.

– Интегра. Моё имя Интегра.

– Добрый день, Интегра, – начал он заново. – Цель наша туманна и неопределённа, а сформулировать её можно, как поиск ответов.

– Всё верно, спикер. Где же, как не в библиотеке, искать ответы? Мы чрезвычайно рады вашему личному визиту к нам. Какой раздел хотите посетить?

– Мне бы хотелось побеседовать с одним архивариусом, – Солар бросил короткий взгляд на робота из компании. – Его имя Инкарт, он единственный и неповторимый в своём роде, уникальный биокибернетический робот, разумеется, по его мнению.

– Ха, – воскликнула девушка-робот, – вы, по всей видимости, хорошо его знаете. А так мы все тут уникальные и неповторимые.

– Он друг нашей семьи, – соврал Солар.

– Он работает в закрытой секции. Одну минуту, я проверю ваш доступ.

– Мы намереваемся все туда пройти. Если вам не затруднительно, проверьте доступ каждого, конечно, если в этом есть необходимость.

– Поняла вас, – ответила робот и через несколько секунд выдала: – У вас все в порядке, спикер Солар, увашей жены тоже. Като, как член научного совета, имеет доступ. Сложность с Каллидусом. Про него нет информации. Вы подтверждаете его участие в совете? Если да, то он также может пройти. С вами ещё робот неустановленной конфигурации. Судя по сигнатурам сознания, он является производной от человека, имеющего доступ. Таким образом, вся ваша делегация может пройти. Следуйте по указателям на полу, они приведут вас по назначению.

На полу мягким зелёным цветом засияла полоса, уходящая вдаль по коридору и скрывающаяся за поворотом.

– А транспортных технологий не предусмотрено? – спросил Като.

– Нет, это же древняя библиотека! Какой может быть транспорт?

– Понял, значит, двигаемся на своих двоих.

– Откуда они знают про научный совет и про его состав? Я старался это сильно не афишировать, – развёл руками Солар.

Идти пришлось изрядно долго.

Каллидус шёл и рассуждал вслух:

– Если исходить из размера колонн, расставленных по периметру, на ряду с которыми мы просто оказались букашками, то вся библиотеки порядка нескольких километров в длину и ширину. Огромное сооружение!.. Интересно, сколько здесь этажей?

– А представь ещё, что всё заполнено письменным материалом.

– Когда станет скучно жить, обязательно вернусь сюда и прочитаю абсолютно все материалы, – сказал Каллидус.

– В этом нет необходимости, все они, пожалуй, за исключением запрещённой секции и секретной, оцифрованы и содержатся во всемирной базе.

– Тогда только ради этих секций и посещу! А что ещё остаётся?

– Да будет чем заняться. Система виртуализации заполонит реальность, и вот там можно будет делать, что угодно.

– Звучит как-то не очень, – сказала Селена.

– Звучит как раз «очень», каждый хочет поиграть в Бога, – начал спорить Като.

– Ты сам сказал «поиграть», но игры рано или поздно надоедают, –безапелляционно ответила Селена. Эта фраза ощутимо ударила по самолюбию Като, но парировать ему было нечем.

Зелёная полоса продолжала их вести куда-то вглубь библиотеки, плутая и заворачивая то влево, то вправо, то вниз по каменным ступеням, то вверх.

– Закрытую секцию можно было назвать и как-то по-другому. Всё равно её бы никто не нашёл в этих глубинах. Надеюсь, навигационная полоса будет сопровождать нас и на обратном пути, а то я не запомнил дорогу.

– У меня есть карта библиотеки, – сказал Инкарт. – Можем выбраться с её участием, не переживай.

– Это обнадёживает, спасибо. Хорошо. Сколько здесь сотрудников-роботов?

– Я чувствую присутствие всего четырёх, – быстро ответил Инкарт. – И если сенсоры не врут, то скоро мы дойдём до одного из них.

Робот не ошибся. Спустя несколько минут зелёная стрелка оборвалась напротив массивной каменной двери. Несмотря на внушительные размеры, она легко поддалась, и перед ними открылся широкий светлый зал, плотно уставленный стеллажами вдоль стен до самого потолка. Они оказались настолько высокими, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть все разнообразные свитки, записи, пергаменты и просто клочки бумаг. Объединяло всё одно: даже при большом желании невозможно найти и клочка свободной поверхности, на которой не начерчено, не нацарапано, не написано, не выгравировано ни одного символа.

Зал оказался достаточно светлым. Однако свет распределён не равномерно. В самом центра стоял круглый стол с разложенными на нём бумагами. Он освещался плотным потоком света из окна на потолке, очевидно сфокусированного очередной линзой. Свет мягким градиентом растекался прочь от стола и уже ближе к стеллажам иссякал вовсе, оставляя драгоценные материалы древних свитков в безопасной тени. В центре стола находился робот.

Всё было продумано до мелочей.

Робот вышел из центра стола и пошёл навстречу группе гостей, даже не подозревая, что его ждёт.

– Есть смысл с ним разговаривать? – негромко спросил Каллидус.

Солар хотел начать отвечать, но Инкарт его опередил:

– Нет, все его знания станут моими. И я надеюсь на бонусы от этой процедуры.

Робот-архивариус подошёл почти в упор и добродушно представился стандартной фразой, как первый и единственный в своём роде, уникальный автономный биокибернетический робот-инженер.

На что Инкарт ответил, что все вокруг уникальные, а он один нет. После этого робот молниеносным движением своей морфной руки накрыл не выражающее никаких эмоций лицо тёзки-архивариуса с голосом профессора Энкарта. Несколько секунд, и неприятная процедура закончилось. Инкарт в очередной раз застыл, обрабатывая поток информации поглощённого разума.

– Я надеюсь, он не будет ставить подобный эксперимент на людях, – с толикой беспокойства и опаски произнесла Селена, и её голос эхом разнёсся по залу.

11. Система

Робот Инкарт, по сравнению с прошлым разом, уже длительное время не приходил в себя. Никто не мог, да и не знал, как ему можно помочь.

Общими усилиями бездыханное тело архивариуса унесли с глаз подальше, в один из самых тёмных закоулков закрытой секции Александрийской библиотеки. Аккуратно усаживая и раскладывая его конечности, взгляд Каллидуса упал на высокий стеллаж. На полу под ним виднелась гравировка, выполненная в древнем стиле и написанная на языке древних.

«Сны людей», – прочитал он.

«А это я удачно зашел», – следом подумал Каллидус, вспоминая интересный рассказ Солара.

Каллидус относился ко снам чрезвычайно скептически. Никакого божественного и тем более сверхразумного начала он им не приписывал. Да и вовсе считал это обычным информационным шумом от работы мозга, как и девяносто девять процентов тех, кто видит сны.

Несуразная и древняя с виду библиотека не являлась таковой по факту. Современные технологии даже тут находились повсеместно, начиная от навигационной стрелки, которая привела сюда Каллидуса и компанию, и заканчивая интеллектуальной системой поиска материалов. Каждый стеллаж оснащён помощником, который быстро доставлял искомый материал заказчику. Солар немного ошибся, сказав о недоступности информации в цифровом виде. Мощное локальное виртуальное облако с наивысшими системами защиты было атрибутом каждой секции и подсекции библиотеки. Они находились непосредственно у самого стеллажа и никак иначе. Таким образом обеспечивались эксклюзивные доступ и безопасность.

Вся компания разбрелась по залу в поисках чего-то интересного.

То и дело от разных запросов загорались и подсвечивались определённым цветом места на стеллажах в зависимости от порядка запроса. Это помогало определить, в какой части и на каком уровне находится искомая информация. А после человек, сделавший запрос, уже сам подходил и консолидировал материал.

Каллидус задал простой вопрос системе: «Что такое сон?» И сразу после этого большая часть стеллажей окрасилась в фиолетовый цвет. Подобное свидетельствовало о наличии информации о сне в практически каждой секции знаний людей. Осознав, что невозможно обработать такое количество информации за короткий срок, он изменил запрос: «Материальные результаты сна». Цвет не изменился, в отличие от количества подсвеченных областей. Теперь фиолетовое свечение преобладало в основном в той группе, где находился Каллидус.

Он заказал материал, и подсвеченные блоки огромного стеллажа быстро и чётко объединились между собой и в виде одной массивной ячейки спустились к самому полу.

Судя по виду представленных бумаг, это и был весь улов материализованных продуктов из снов.

– Не густо, – рассуждал вслух Каллидус.

Часть бумаг оказалась с пометкой «обработано», а другая – «в процессе обработки».

Времени рассмотреть материалы предостаточно, к тому же каждый фрагмент оказался не больше одного листа.

«Видимо, не так просто тащить знания из снов», – подумал Каллидус.

Система отсортировала материал по мере поступления его в библиотеку. Первый лист исписан спецсимволами и формулами, под ними, внизу листа, было заключение и приписка с ссылкой-шифром на секцию в библиотеке, где эти знания нашли применение. Следующие листы не отличались содержательностью. Слишком сложная символика. А ведь кто-то когда-то сумел их расшифровать, понять и перенаправить в нужное русло знаний!

– Если бы мне приснилось такое, я бы никогда не догадался, что это полезные материалы и знания. А ведь листы датируются несколькими сотнями оборотов назад... – продолжал рассуждать Каллидус. Он так увлечённо рассматривал документы, что на фоне абсолютной тишины зала не заметил подошедшую Селену.

– Что ты говоришь? Сам с собой беседуешь? Нашёл умного человека? –спросила она с улыбкой.

Каллидус от неожиданности вздрогнул.

– Ой, прости! Я напугала тебя, – извинилась девушка.

– Нет-нет! И вовсе я не напугался! Просто не ожидал так близко услышать кого-нибудь. В зале стоит тишина, и слышны лишь редкие перелистывания. А тут голос, да ещё так близко, вот и вздрогнул, – пытался оправдаться Каллидус, но выглядело это чрезвычайно нелепо.

– Решил почитать в томительных минутах ожидания пробуждения нашего всемогущего кибернетического друга?

Она подошла к стеллажу, где стояла раскрытая ячейка. Прочитав запрос, девушка многозначительно протянула:

– А-а-а... Теперь понятно, почему ты так сказал.

Селена взяла лист из части бумаг с пометкой «обработано», и ячейка окрасилась в ярко-красный цвет и начала моргать. Но она не обратила на это никакого внимания и продолжила изучать материал.

– Это похоже на закон сохранения энергии и баланса поля с учётом стабильных квантовых переходов.

Каллидус взял лист из рук Селены и добавил:

– Да, это несложно! По рисунку же однозначно видно. Но одно дело, когда ты об этом знаешь, видишь и можешь моментально идентифицировать написанное, а другое – когда это ещё никому неизвестно и представлений об этом нет ни у кого. И ты словно обезумевший просыпаешься и пишешь такое. Честное слово, то ли бред, то ли открытие. Я редко вспоминаю свои сны, а тем более такую их детализацию. Это сравнимо с чудом.

– Ты вообще ничего не ставишь под сомнение?

– Например, что люди могли это выдумать или сфальсифицировать?

– Нет. Что это вовсе не сон, – выдвинула странную мысль девушка и спустя недолгое молчание продолжила: – Я в своё время была увлечена этой темой, хотя, если посудить объективно, материалов по этому «агрегатному» состоянию сознания человека не так много. А с учётом современных реалий вскоре мы откажемся ото сна, и тогда пусть даже такая незначительная и маловероятная лазейка получения уникальных, непонятных и, что очень важно, вневременных знаний будет потеряна навсегда. Правильно ли это? Мы со своими технологиями чуть ли не в богов играем. А тут такие явные загадки прямо у нас под носом.

– Но если не сон, то что? Я так понимаю, что каждый, кто добавил сюда листок, заполнил его именно после пробуждения.

– Это так, но сон-то – не загадка. Про него мы знаем очень много. Я, например, на основе общедоступных знаний... Почти общедоступных... Довела своё восприятие во сне до максимального уровня самосознания. Но кроме чувств абсолютного удовлетворения и возможности разложить свои знания и мысли по полочкам в некоем визуальном слое сознания, называемом «Чертог», он больше ничего не даёт. Так что тут что-то другое. Что-то скрытое под личиной сна.

Каллидус последовательно рассматривал листы, но так и не мог найти в них хоть какую-нибудь зацепку для расшифровки. Символика и изображения не имели аналогов и не вызывали никаких абстрактных ассоциаций в голове.

Селена из любопытства взяла последний лист в коллекции и, окинув его взглядом, хотела уже положить обратно, как Каллидус остановил её.

– Стой, – попросил он девушку.

– Что? Тут каракули посложнее всех предыдущих вместе взятых. Ничего невозможно разобрать! Тем более, фрагмент неполный, смотри сколько упущено.

– Нет, у меня что-то проскользнуло в фоне. Как будто я уже видел это... Нужно поработать над этим!

Он быстрым движением набрал нужные команды на вспомогательном экране у стеллажа, и в районе круглого стола зашевелился структурный материальный принтер, который напечатал этот фрагмент с абсолютными информационными и техническими характеристиками, за исключением жирной метки копии и его порядкового номера. Это была вторая произведённая копия от этого фрагмента. Следом вылез лист с памяткой о секретности материалов, полученных таким путём, и напоминание о правилах информационной безопасности.

Каллидус положил оригиналы в ячейку, и она перестала моргать красным, вновь окрасившись мягким фиолетовым свечением.

Активность приборов за пустым столом привлекла внимание всех участников. Хоть они и работали почти бесшумно, уровень тишины в библиотеке был намного выше, чем уровень шума, испускаемый техникой.

– Что за суета? – негромко спросил Солар, подходя к столу.

– Пока непонятно, но Каллидус знает больше, – ответила ему Селена.

– Нет... Пока нет! – ответил он, рассматривая ещё тёплую созданную репродукцию. – Но часть информации на этом листе кажется мне знакомой.

– Можно? – попросил лист Солар.

– Да, разумеется, – передал его Каллидус и задумался.

– Это становится ещё интереснее... – произнёс Солар, вчитываясь в информационный лист репродукции. – Тут есть шифр автора, – он сделал многозначительную паузу, – и как ни странно, он принадлежит профессору Энкарту. Зафиксирован фрагмент достаточно давно, семьдесят оборотов назад.

– Случайности не случайны, – коротко резюмировал Като. – Из текста фрагмента что-нибудь можно извлечь?

– Нет, я уже работал над ним много оборотов назад. Собственно, это моя секция библиотеки, я с неё начинал, – ответил Солар. – Тут нет системы в символах. Словно это рисунок.

– Если нет системы в символах, может, она есть в местах их отсутствия? – предположил Каллидус.

– Как ты себе это представляешь? Фрагмент явно недописанный, и отсутствие символов – недоработка. Нести смысл она не может.

– Изобретает не тот, кто знает, что это невозможно, а тот, кто этого не знает, – улыбнулся Каллидус. – Можно мне фрагмент?

Солар молча протянул репродукцию и дополнил:

– Что ж, попробуй.

Каллидус выдвинул аккуратный потайной стул и уселся за столом, как за барной стойкой. После этого он стал вертеть лист с неизвестными каракулями, то приближая его, то отдаляя от лица. Парень словно пытался посмотреть сквозь него. Или даже вскользь, наклоняя его практически вдоль зрения.

– На вкус пробовать не будешь? – усмехнулся Солар.

Каллидус посмотрел на него серьёзным взглядом и добавил:

– Нет, это же не оригинал. Мы что-то упускаем... Точнее, я.

Он вытянул руки вместе с листом и хотел аккуратно и плавно положить его на поверхность стола.

– Погоди-ка, – произнёс Солар, когда тот уже положил его. Стол был освещён очень сильно, поэтому тень от листа вышла нечёткая, так как сам он пропускал свет. – Подними лист вверх. Медленно, не торопясь, – попросил Солар, и Каллидус начал выполнять просьбу.

Под листом от света, испускаемого с потолка, начала образовываться мягкая тень с элементами размытых каракуль. Плавный процесс подъёма начал проецировать тень, вгоняя её в зону фокуса. При этом на столе были чётко различимы девять ярких точек. Одна самая крупная находилась в центре теневой экспозиции. С одной стороны, четыре мелкие точки, а с другой – четыре крупные.

– Вот теперь и я вижу сходство! – сказал Солар. – Но как же это сделал ты? Что у тебя творится в голове?

В ответ Каллидус лишь пожал плечами.

– Интуиция.

– Интуиция творится в голове… Интересный ответ.

– Если вы так хорошо знакомы с библиотекой, возможно, подскажете, где здесь ближайший виртуальный вычислитель? Желательно с высокой или сверхвысокой мощностью.

На эти слова Солар улыбнулся ещё шире прежнего.

– Ты думаешь, это Сириус так светит? Посмотри наверх.

Наверх при этом посмотрели все и сощурили глаза от яркости.

Огромный, выпуклый, словно линза, и очень высокий потолок прекрасно имитировал усиленный свет звезды.

– Догадался, что это? – продолжал улыбаться Солар.

– Да, – протянул Каллидус. – А с первого взгляда было непонятно. Тогда вопрос: как им воспользоваться?

– Наверное, там же, откуда ты выдвинул откидной стул. Надо проверить, а то вдруг всё демонтировали за ненадобностью.

Солар оказался прав. Вокруг стола было множество откидных сидений, а с ними и продвинутая аппаратура погружения «одного вздоха».

– Я же говорил, – добавил он с гордостью, – всё на месте!

– Самое время им воспользоваться, – сказал Каллидус и вставил парный маленький аккуратный коннектор в нос. Он глубоко втянул подаваемый по трубкам газ, закрыл глаза и тут же замер.

– А тут что-то новое, – заметила Селена. – Он так и будет сидеть? Обычно же тело релаксирует в процессе виртуального сеанса.

– Иные технологии, – коротко ответил и пожал плечами Солар.

Каллидус также на личном опыте убедился в иных технологиях.

После его вдоха ничего значимого не произошло, перед ним на ярко освещённом столе всё так же лежал лист с репродукцией, но в носу немного свербело.

– Почему не сработало погружение?! – громко и с возмущением спросил он и, обернувшись к друзьям, хотел услышать ответ. Однако никого, кроме него, в ограниченной секции библиотеки не было.

– Вот так дела... – протянул он.

Каллидус встал, прошёлся, огляделся, посмотрел на огромный светящийся потолок и, когда его взор вновь опустился на стол, где лежала репродукция, рядом с его местом появился Солар. Он также не сразу идентифицировал фазу перехода в виртуальное пространство. Оглядевшись, мужчина увидел Каллидуса.

– А, вот ты где! Интересное оформление здесь и поддержка динамических представлений. Кто, интересно, поддерживает этот вирт?

Солар взял лист со стола и начал пристально его рассматривать.

– Это модель? Или динамическое представление из нашей памяти?

– Я пока не разбирался. Если вы про репродукцию, то это модель, а если про информацию из неё, то... Очевидно, тоже модель или система. Только вот чего, пока непонятно.

Солар внимательно выслушал, а затем попробовал повторить трюк с теневым рисунком фрагмента, но у него ничего не получилось.

– Это достаточно подробное виртуальное пространство, – прокомментировал увиденное Каллидус. И здесь, помимо линейных законов физики, описаны и сложные квантовые (нелинейные). Но ведь система работает, и она не считает нас наблюдателями, поэтому световой рисунок отличается от реального.

– Потрясающе, – восхитился Солар.

– Но ничто не мешает нам работать в режиме исследователя, достаточно правильно задать начальные условия и...

Теневая картина, нарисованная светом под фрагментом, приобрела более выраженный характер.

– Неявное сразу станет явным.

Спустя ещё одно мгновение теневой рисунок со стала начал двигаться, словно источник света пришёл в движение, но при этом остальные тени остались нетронутыми и неподвижными. Тень обрела материальность и поднялась на высоту глаз, слегка увеличившись в размерах. Рядом возникла другая картинка со схематично изображёнными на ней планетами. Оба рисунка плавно слились, и в поле фрагмента выделилась текстовая часть, давая наводку о идентификаторе тел. Сомнений больше не оставалось: фрагмент принадлежит системе или же, скорее, наоборот, проект системы принадлежал фрагменту. Около огромного круга справа от него расположились четыре известных объекта-проекта.

12. Селена или Като?

Исследование продолжалась. Солар и Каллидус увлечённо вели беседы и выдвигали предположения и гипотезы, которые после сами же и раскритиковывали. Они даже не заметили появление нового участника виртуальной сессии. И только когда он сам дал о себе знать, у них начали появляться вопросы, не касающиеся объекта исследования и проекта. Робот в качественном, проработанном образе профессора Энкарта восседал недалеко за столом.

– Вот! Наконец-то ты оклемался, – обрадовался появлению робота Каллидус. – Опять большой дамп информации отхватил?

Но ответа не последовало, поэтому Каллидус, не став заострять на этом внимание, продолжил задавать вопросы:

– Или ты не робот, – усмехнулся он, – а настоящий профессор?

– Я не профессор Энкарт, – ответил Инкарт, интонацией выделив слово «профессор». – Но уровень моих знаний вполне может претендовать на высокую научную степень. Что же касается огромного дампа, тут ты, Каллидус, угадал. Тот робот обладал оцифрованной версией всей библиотеки, включая и недоступные секции. Никто и предположить не мог, что кто-то способен преодолеть биоцифровую защиту композитного мозга архивариуса. И вот я первый и единственный, кому это под силу. На обработку ушло очень много времени, но как ни странно, свободного места в моём прежнем мозге не хватило бы физически для размещения всей библиотеки.

– Звучит чрезвычайно интересно, – сказал Солар. – Тебе удалось их сразу систематизировать?

– Нет, только запись заняла столько времени. На обработку и систематизацию, думаю, потребуется в разы больше, если не на порядок.

– Это ожидаемо, – ответил Солар.

– Но этот процесс вполне может выполняться в фоновом режиме. Даже сейчас он продолжается. Ещё я появился тут некоторое время назад и стал свидетелем нескольких теорий, поэтому у меня есть дополнения к вашим гипотезам. Если бы можно было объединить мои знания и ваши, то у нас получился бы отличный мозговой штурм. Это я нахожу интересным и, вероятно, применимым к текущей ситуации.

Робот одним движением руки «вытянул» информацию из области груди, и перед глазами участников виртуальной сессии возникли новые материалы: множество документов, чертежей и проектов разных направлений.

– Развитие общих знаний и интеллекта в целом позволили мне также раскрыть новые аспекты и уголки сознания профессора. Теперь я знаю ещё больше. Например, вот это. Данный проект, – робот среди массы хаотично разбросанных документов в воздухе выбрал один и подтянул его ближе, – считается официально заброшенным, но по факту есть множество сопутствующих проектов с документальным подтверждением процесса реализации, – Инкарт выбрал из облака ещё несколько других документов и отправил всю подборку на стол.

– Да, я помню этот проект. Он был закрыт коллегиально из-за нецелесообразности и истощения ценного ресурса, – прокомментировал Солар и, взяв один из документов, продолжил: – Но его добыча велась очень активно, если исходить из этих данных. Причём очень скрытно. И все эти документы такие давние? Уже прошло больше пятидесяти оборотов. Это что, фикция какая-то?

– Нет, профессор был одержим этой идеей. Вот ещё несколько проектов. Он явно обладает информацией, которая нам недоступна до сих пор.

К разбору облака документов подключился Каллидус.

– Смотрите, эти чертежи совпадают с первым проектом. Если их совместить...

Он проделал знакомую процедуру совмещения, но что-то пошло не так.

– Нет, это не тот объект. Слишком много параметров различаются. Тут лучше не торопиться и хорошо подумать. Объект действительно очень похож, но намного меньше. Если учесть сопутствующие чертежи и документы, то это больше похоже на некий корабль шарообразной формы.

– Орбитальная станция таких размеров, но тогда для чего она?

– На этот вопрос пока нигде не получается найти ответ, – ответил робот. – Но, опять же, если учесть документацию, то эта станция предполагает наличие немногочисленного экипажа.

– Ты считаешь, что этот проект уже реализован? – с недоумением спросил Каллидус.

– Я лишь руководствуюсь полученной мной информацией, и она говорит, что это вполне реально.

– Такой объект обязательно засекли бы наши астрономы! Даже не профессионалы с обсерваториями, а простые любители поглазеть на космос!

– И такой вариант тоже возможен, – добавил Солар. – Есть способ скрыть объект из поля зрения нашей планеты.

Немного подумав, Каллидус кивнул.

– Да, я понял. Такая область есть.

– Я тебе даже больше скажу, Каллидус, когда мы совершали первый гиперпрыжок, нами был замечен объект достаточно крупный и яркий. Судя по прикидкам, он как раз лежал в противофазе орбиты нашей планеты.

– Да, подтверждаю, я тоже видел это.

– Масштабы меня немного смущают, но, думаю, на моём корабле не составит труда исследовать данную область. Чем я и предлагаю заняться далее. Тем более, документационный справочник будет всегда под рукой, пусть пока и несистематизированный и неструктурированный. Но, думаю, локальные запросы делать можно.

После этих слов в голове Каллидуса возникла идея.

– Инкарт, – обратился он роботу, – а можешь визуализировать все данные из своей головы? Простые люди так не умеют, поэтому уточняю у тебя. Ты своим композитным мозгом сможешь? Для этого придётся исказить, как и в прошлый раз, виртуальное пространство. Добавление такого информационного куска очень сильно нагрузит виртвычислитель.

– Не думаешь же ты, что я вывалю сюда всю информацию в аналоговом виде? От такого объёма вирт точно сплавится! Да и в части размеров это будет не меньше, чем здание всей библиотеки...

– Как-то я не подумал... – оправдался Каллидус.

– Тебе нужен отдых, – посоветовал между делом Солар. Он словно безумный хватал виртуальные проекции проектов и договоров, потом быстро-быстро их прочитывал, стараясь как можно больше запомнить. Хоть он сам и сказал, что база информации будет всегда при них, всё же на слово «всегда» большой надежды не возлагал, оперируя простой и банальной реальностью.

– Обрати внимание, – робот указал на стены библиотеки, у которых располагались стеллажи, – вот этот подсвеченный стеллаж имеет прямую связь с базой в моей голове. Точный запрос на нём выполнится, но учти, что сквозной поиск не будет работать, только логический перебор, что, разумеется, потребует достаточно длительного времени выполнения и ресурсов. Моя многопоточность позволяет расщепить этот процесс, но это несильно ускорит его.

– Сформулирую запрос и сяду «медитировать». Может, успею отдохнуть, раз это так важно и уже заметно со стороны.

Каллидус подошёл к блоку управления стеллажом и набрал там одно слово, точнее, имя из трёх букв. Он ни на секунду не забывал о данном Селене обещании по поводу поиска информации по её «делу».

Автоматика стеллажа быстро составила короткий, но ёмкий и точный запрос по выборке, и запустился процесс поиска.

– Такими темпами нам и трёх оборотов не хватит на выполнение запроса, – издалека крикнул Инкарт.

– Я думал, тут этот процесс будет побыстрее.

– Ты просто не представляешь, какое количество информации у меня в голове. Я могу наряду с систематизацией и структуризацией выполнять и твой запрос в фоне. Тебя устроит такой вариант?

– Нет. Подождём немного, отдохнём. И если результата не будет, то продолжим нашу одиссею по загадкам профессора Энкарта.

– Поддерживаю. Как раз будет время побыть с женой.

– А, точно, хотел же ещё спросить, когда подключился к вам, – сказал робот и следом сформулировал свой вопрос: – А где ещё двое наших?

После его вопроса возникла пауза. Все стали с немым вопросом переглядываться. Солар посмотрел на робота, затем с явным недоумением на Каллидуса.

– Так-то мы тут уже достаточно долго, – ответил на немой вопрос он. – Я думал, они подключатся сюда следом за нами.

В это время за спиной раздался негромкий звук, и в столбе стеллажа появилась зелёная полоска, свидетельствующая о найденном совпадении по запросу. Стеллаж пришёл в движение и начал продвигать указатель к нижней части – к блоку управления.

Каллидус замялся. Ему нужно было срочно посмотреть результат находки, но и тема исчезновения двух членов их команды его также сильно волновала.

– В библиотеке должна быть продвинутая система безопасности. Она подразумевает оцифровку пространства с высокой частотой дискретизации, –сказал Каллидус и обратился к роботу: – Инкарт, у тебя должны быть ключи безопасности. Здесь будет вполне удобно наложить визуальную проекцию. Попробуй отследить момент времени после нашего с Соларом погружения в виртуальное пространство.

– Я понял тебя, – ответил Инкарт, – сейчас попробую. Да, доступ есть, ключи валидные. Создаю параллельное виртуальное пространство... Анализирую временной ряд... Накладываю.

В поле зрения возле входа появились с лёгким голографическим эффектом все: Каллидус, Селена, Солар, Като, Инкарт и архивариус. Целый и невредимый! События проматывались очень быстро. И вот уже Каллидус садится за стол и подключается к виртуальному вычислителю, далее за ним спустя некоторое время, очевидно перекинувшись парой фраз с Като и Селеной, – Солар. Тут настал самый интересный момент. Спустя ещё некоторое время Като и Селена начали что-то обсуждать.

– А звук извлечь можно?

– Нет, – ответил робот. – Во-первых, это конфиденциальная информация даже для системы безопасности, ведь мы находимся в закрытой секции, где каждый второй документ совершенно секретен. Многие, читая, шевелят губами, что привело бы к компрометации этих материалов. Во-вторых, если рассматривать технически, то система продвинутая, но звукоуловители на таком расстоянии бессильны.

– Но можно же сейчас, используя надстройку в пространстве, прочитать по губам?

– Идея интересная, я попробую составить алгоритм для нейросети.

– Давай, пробуй. Эта информация нужна и очень…

Не успел он договорить фразу, как голографические проекции Селены и Като пришли в движение. Они и до этого перемещались, но сейчас начался апогей возникающих событий.

Внезапно Селена ловким движением достала тот самый пистолет – семейную реликвию.

– Но откуда он у неё? – негромко спросил Каллидус сам себя. – Я был уверен, что она потеряла его во время шторма.

Солар молча наблюдал за голографическими персонажами.

После этого Като и Селена снова перекинулись парой фраз, и он медленно под дулом пистолета начал двигаться в сторону выхода. Также не торопясь, они оба покинули помещение.

– На крыше тоже есть система объёмного моделирования? – спросил Солар.

Робот ничего не ответил, лишь молча переключил изображение и слегка ускорил время. Селена и Като появились на крыше и, сделав несколько шагов, просто исчезли из модели.

– Пространственный тоннель никак не отобразится в проекции, – тихо прокомментировал Солар, но в идеальной тишине его было прекрасно слышно.

– Очевидно, Селена узнала достаточно для продолжения поиска, а Като ей нужен для быстрого перемещения, – сказал Каллидус и вспомнил о сделанной недавно находке.

– У меня несколько версий происходящего... Но озвученная тобой пока подходит больше всех, – ответил Солар.

Каллидус подошёл к блоку выдачи найденной информации и взял единственный листок с титулом проекта. Только одно название. Остального массива информации приложено не было.

«Адам и Ева», – про себя прочитал Каллидус. Это название, словно далёкое эхо, пробудило глубинные воспоминания. Единожды он видел его. Но что тогда, что сейчас, никакой подробной сопутствующей информации в голове не было.

Каллидус поджал губы от лёгкой злости, пробежавшей по его внутреннему эмоциональному полю.

– И это всё? – с толикой раздражения в голосе спросил Каллидус у робота.

– Процесс поиска не закончен. Но подобный результат в такой короткий срок – отличное достижение. Я прошерстил дамп памяти около этого найденного фрагмента, никаких подробностей. Эта информация имеет достаточно позднюю точку создания. Предположу, что это один из недавних проектов. Может быть, поэтому информации о нём ещё и нет.

– Надо каким-то образом перехватить конечную точку Селены, – всё также спокойно произнёс Солар, он прекрасно владел собой.

– Эту информацию можно получить на перевалочной базе, – быстро сообразил Каллидус.

– Это да, подлететь мы к ней сможем, но как попасть внутрь?

Наступило недолгое молчание, которое нарушил робот:

– Станция – это автономный робот со своей коммуникационной системой. Если мы будем рядом, думаю, я смогу слиться с его нейросетью и извлечь данные. Это будет несложно.

– Если иных предложений нет, – решительно продолжил Солар, – то пора выдвигаться. Каллидус, ты всё сделал, что хотел?

– Да, – коротко ответил он и сразу переключился на новую задачу. – Система переходов займёт много времени...

– Я уже об этом побеспокоился, корабль ждёт на крыше!

– Оперативно.

– И смело, – добавил робот.

– Не люблю ходить вторым.

13. Лететь или не лететь

Когда они поднимались на крышу Александрийской библиотеки, Каллидус в очередной раз убедился в величии этого памятника прошлого, памятника культуры творцов. Чем выше они оказывались, тем более разнообразными становились стены широких коридоров. Временами встречались огромные гравюрные перспективы с глубочайшим художественным смыслом и не менее гениальным исполнением. Каждое такое произведение словно маленькая вселенная, отражающая внутренний мир мастера.

«Такого в общем доступе точно не найдёшь! Даже через визуализацию не получится ощутить всё величие и буйство чувств при лицезрении такой красоты», – подумал Каллидус, иногда останавливаясь около гравюр. Но каждый раз его одёргивал Солар, указывая на отсутствие времени для подобного рода занятия.

– У тебя вся жизнь впереди будет для этого, потом любуйся, пока не надоест! – торопил его Солар.

Пол в коридорах также представлял собой произведение искусства. И даже навигационная стрелка не могла подпортить их внешний вид!

Полнейший экстаз Каллидус ощутил, когда вышел на крышу и обнаружил, что её свод, как он уже видел, выполнен в виде перевёрнутой книги и имеет на лицевой стороне огромную надпись – заголовок. Пробежавшись глазами и увидев большую часть букв, парень без труда смог составить выражение: «Книга – портал в подсознание». Прикинув эту аксиому в голове, Каллидус подумал, что это настолько ёмко сказано, что в любые времена будет правдой.

Корабля на крыше не было видно. Однако Солар уверенным шагом двигался в определённом направлении, поэтому Каллидус не сомневался в серьёзности его намерений и уверенности. Куда он идёт, значит, там действительно корабль ждёт.

– Я включил защиту от интенсивного потока фотонов, – объяснил он, заметив, как парень оглядывается по сторонам в поисках звездолёта. – Это отличная маскировка. Корабль можно заметить или обнаружить только в том случае, если его корпус сильно исказит наблюдаемое пространство. Но если не знать о местонахождении спрятанного, скажем так, предмета, то и заметить его будет чрезвычайно трудно, – усмехнулся он.

Солар остановился.

– Да я и до сих пор не вижу. Где он? – поинтересовался Каллидус.

– В нескольких десятках метров от нас, – ответил Солар.

Каллидус начал пристально вглядываться, стараясь заприметить хоть малейшую странность в окружающем пространстве, но всё было тщетно.

– Любопытно... Я и сам его не вижу, – ещё раз усмехнулся Солар. – Но по данным приборов, он перед нами.

– Так и есть, – подтвердил Инкарт. – Просто сигнатуры корабля улавливаются в достаточно узком спектре.

Солар провёл лёгким жестом по прибору управления на руке, и корпус корабля плавно сменил текстуру. Он действительно был перед ними и парил над крышей. В следующее мгновение из него выдвинулся и опустился трап.

Корабль уже начал приходить в движение, когда Солар последний поднимался по трапу.

– Курс уже обозначен, – проговорил он. – Мы в считанные секунды будем на месте.

Каллидус в полной мере воспользовался очередной возможностью осмотреть корабль. Сейчас он чувствовал себя более свободно, поэтому с нескрываемым любопытством исследовал каждую часть звездолёта.

Конфигурация и внутреннее убранство корабля не изменились. В центре по-прежнему на небольшой возвышенности располагались три кресла, а перед ними – для капитана и штурмана.

На этот раз Каллидусу повезло больше. Пока шла калибровка, юстировка и подготовка к броску, он смог добраться до одного из источников жизненной силы корабля.

Один из двигателей располагался в боковой части судна. Это был парящий металлический, идеально ровный шар с блестящей поверхностью, находящийся в прозрачном кубическом кейсе. От него отходило несколько нейроволокнистых шлейфов, с помощью которых осуществлялось управление. Всё содержалось в идеальной чистоте, буквально в стерильных условиях.

Поверхность шара, которая казалась со стороны очень плотной и металлической, задрожала и, как желе, завибрировала. По ней начали расползаться небольшие волны.

Каллидус обратил внимание, что хаотично вибрировала не только поверхность сферы, но и ограничивающего прозрачного куба. Она даже начала моргать, и раз в секунду случайная часть корпуса кейса словно исчезала. Вибрационные колебания продолжались недолго. На секунду застыв, они дали возможность всем окружающим поверхностям корабля кратковременно вздрогнуть. По этому характерному толчку Каллидус понял, что прыжок завершился.

Исследование корабля пришлось завершить и вернуться на капитанский мостик. Солар и робот уже сидели на своих местах.

– На этот раз ещё быстрее, – не удержался от лестного комментария Каллидус. – И корабль не штормило.

– Что тут сказать, опыт. К тому же Инкарт настройки оптимизировал. Теперь компенсирующие двигатели работают в новом режиме, – ответил Солар.

– Ощутимо лучше! – добавил Каллидус. – Просто идеально! Я ещё и за работой одного двигателя наблюдал. С ним происходили какие-то потусторонние эффекты... Это даже описать сложно!

– Да и не надо нам их описывать. В нашем деле главное – чтобы работало, – пошутил Солар. – А с потусторонним разберёмся позже. Но приступим к делу, время сейчас – ценный ресурс... Инкарт, ты дотянешься до станции? Если нужно, я могу подобраться ещё ближе.

– Сигнал есть, но очень слабый. Однозначно нужно ближе!

– Принято!

Солар погрузился в виртуальное пространство корабля, и тот моментально пришёл в движение, плавно начав сближаться с, казалось бы, застывшей в космосе перевалочной станцией технологий быстрого перемещения и транспортировки. Он подошёл к делу очень категорично! Приблизился настолько, что до неё можно было дотянуться рукой, если открыть ветровое окно.

Инкарт погрузился в себя. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом по его композитному телу пробежала судорога. Робот вздрогнул и повернулся к Каллидусу.

– На станцию повесили хорошую защиту, пока не получается её пройти, – с долей сожаления произнёс он.

– Хм... Это очень странно! Ты через облако пытался? И пройти не получается... – недолго подумав, Каллидус продолжил: – А ты сможешь дотянуться, в прямом смысле этого слова, до станции или до любого сегмента управления внутри? Но прежде лучше предупреди Солара, чтобы держал ровнее. А то дёрнет, и останешься ты без своей чудо-руки и, как я понимаю, без библиотеки знаний.

Робот кивнул. Он погрузился в виртуальное пространство к Солару и уже через несколько минут обдумывал вместе с ним, как лучше всего преодолеть космическую безвоздушную прослойку между кораблём и станцией.

Инкарт подготовился и предварительно прикинул чертежи обоих механизмов относительно положения друг к другу. «Тонким» местом оказалось что-то вроде конвекционного технологического отверстия – отдушины с управлением от бортовой системы.

– Помнишь, что нам нужно узнать, куда отправилась Селена? – напомнил Каллидус, но никто не понял зачем.

Робот в очередной раз кивнул.

Он подошёл к входной двери и привёл в действие механический запор. С диким шипением люк начал открываться. Каллидусу пришлось схватиться за поручень на стене, чтобы сохранить равновесие. Робот же при этом упёрся одной механической рукой в верхнюю часть проёма.

Стенка корпуса перевалочной базы была в непосредственной близости к открытому люку. Свободная морфическая рука начала неестественно вытягиваться и сгибаться. На корпусе станции виднелось технологическое клапанное отверстие – цель. В него-то и метил робот.

Корабль достаточно уверенно держался, не колыхаясь, даже несмотря на то, что скорость двух технических средств сейчас была более пятидесяти километров в секунду.

Инкарт справился с поставленной задачей чрезвычайно быстро, после чего весь вернулся на корабль и задраил входную дверь. Разгерметизация не повлекла за собой срабатывания каких-либо защит и оповещений, словно это было в порядке вещей.

Солар также вернулся в реальность, его информация волновала не меньше, чем Каллидуса.

– Не томи, говори уже, – торопил его Солар.

– Результат есть. Но считаю нужным сказать, что информационная защита стояла не только на облаке станции, но и на технологическом виртуальном пространстве. Весь технологический сектор был зашифрован, кто-то позаботился об этом.

– Кто сделал, понятно. Вот только по чьей воле...

– Разберёмся, когда догоним. Инкарт, координаты! – скомандовал Солар.

– Есть небольшая сложность... Координаты указывают на пустое место в открытом космосе... На короткую орбиту Сириуса, я проверил.

– Что это? Ошибка?

Солар просматривал карту звёздной системы на проекционном экране.

– Если Като не исказил данные сложным «червём», то ошибки быть не должно. Но его я бы смог идентифицировать, – ответил Инкарт. – Если рассуждать логически, – продолжил он, – то здесь нет ошибки. Говорю же, я проверил и перепроверил несколько раз.

– Насколько сложно были зашифрованы данные? – спросил Каллидус, Солар при этом на него коротко взглянул, затем перевёл взгляд на робота, ожидая ответ.

– Я чудом угадал ключ шифрования. И если бы мне повезло меньше, то подбирал бы его до сих пор.

Солар и Каллидус вновь переглянулись. Ситуация всё больше запутывалась и усложнялась.

– Какие будут указания?

Хоть робот и выделялся поведением человека, но всё же иногда его кремниевая первобытность явственно проявлялась.

– Нет! Не знаю... Пока не понимаю! – повысил голос Солар. И чуть слышно добавил: – Не понимаю...

– Может, улетим к тому космическому телу, которое вы заприметили в противофазе? – негромко и спокойнопредложил Каллидус.

– И? Нам нужен путь! Нужна цель! Ты вообще представляешь себе масштаб космического пространства? Наш корабль как песчинка, как иголка в стоге сена! Его уже на расстоянии в тридцать километров невозможно различить невооружённым глазом. Такое маленькое космическое тело просто будет не видно. Только представь соотношение нашей планеты к Сириусу. Точно так же наш корабль соотносится к Планатере… Масштабы просто не соизмеримы.

Солар задумался и спустя полминуты продолжил рассуждать вслух:

– Не видно, – протянул он и повторил, словно доказывая себе что-то: – Не вид-но. Отличный способ замести следы и не вызвать подозрение. Тем более, на такой короткой орбите без защитных экранов просто не обойтись! Интенсивность излучения, плюс экраны создадут маскировочное поле, которое будет чрезвычайно сложно разоблачить. Инкарт! Проведи спектральный анализ места назначения тоннеля и возьми от центра Сириуса радиус на это расстояние, а также исследуй всё подробно в зоне этой орбиты.

– Анализ провести можно, вот только он будет мало эффективен. Судя по тому, что искомый объект сейчас не наблюдается или не может быть засечён из-за его попадания в перспективу Сириуса, то предложу провести его с иной точки, где будет видна вся предполагаемая орбита.

– Вариант хороший. Я тебя понял. Только после этого прыжка будет острая необходимость посетить Планатеру для «подзарядки».

***

Солар изменил своё мнение в части «подзарядки», так как выбрал наиболее близкую и безопасную точку над звездой, с которой будет просматриваться вся орбита. Таким образом прыжок получился очень коротким и экономичным.

На новой точке капитану корабля пришлось учесть новые условия. Гравитационные взаимодействия в этой проекции были весьма и весьма ослабленными, по сравнению с плоскостью орбиты Планатеры. Звезда стала стремительно приближаться к ним по ходу своего естественного движения в космосе. Пришлось два фронтальных двигателя включить для стабилизации положения и поддержания постоянного расстояния до Сириуса.

Всё это происходило в условиях относительной видимости из-за включённых защитных экранов. Только чудом команда заметила опасность и вовремя предприняла меры.

Исследование местности также проводили на ощупь, но искать долго не пришлось. Спектральный анализ быстро установил месторасположение второй перевалочной базы. Удивительный факт: скорость вращения по орбите у неё была чрезвычайно высокая. И если пространственный тоннель, который мог динамически корректироваться, ещё хоть как-то безопасен при правильных расчётах во время транспортировки, то лететь туда на корабле сравнимо с самоубийством.

– Я надеюсь, ты не будешь этого делать? – спросил Каллидус, когда все трое находились в виртуальном пространстве корабля, в то время как в реальном царила кромешная тьма. Присутствовать и общаться там было крайне неудобно.

– Думаешь, я похож на идиота? – шуткой ответил Солар и добавил серьёзно: – Я очень отважный и мои поступки не всегда обоснованы логикой, поэтому твои надежды не сбылись! Инкарт, прими задачу на расчёт. Она будет достаточно сложной, и в ошибке мы не заинтересованы. Очень... Я акцентирую внимание! Очень не заинтересованы!

Солар отправил небольшой дамп информации в сторону седого профессора, который принял его и словно свёрнутый холст растянул перед собой.

– Принято! Начинаю расчёт.

– Учти, мы должны попасть в тень этой станции. Если надо будет, развернём её принудительно. Уверен, у неё есть сверхмощная защита, и нам она понадобится.

– Раз уж тут такое дело, может, и для меня найдётся задание?

Недолго думая, Солар ответил:

– Возьми несколько радаров и начни методично исследовать вон тот светящийся объект.

Радары и сканеры прекрасно передавали изображение объектов напрямую в виртуальное пространство, так что трудно было отличить их от реальных.

– Понял, – коротко ответил Каллидус.

Объект походил на маленькую звезду диаметром около десяти километров. Даже звёзды-карлики были в разы больше, чем эта малышка. Возникал напрашивающийся вопрос: откуда она здесь и почему её не видели раньше? Рассматривая дальше, Каллидус заприметил ещё несколько объектов разной формы. Они все стояли в ряд, насколько можно было судить по данным сканера.

Нельзя не заметить и сходство этих объектов с объектами из проекта. И от этой мысли волосы на затылке Каллидуса зашевелились. Его проект, на который он потратил несколько оборотов, кропотливо выстраивая логику почти что живого организма, оказался, точнее, с большой вероятностью может оказаться реализованным.

– Расчёт окончен, вектор проложен, гипер не понадобится, но будет тяжело... Вам, – отрапортовал Инкарт. – До начала движения двадцать пять минут. Ждём удобного угла, чтобы точно и наверняка зайти по касательной к станции и заякориться под ней.

Солар начал прогонять расчёт на модельке корабля, пытаясь удостовериться в его точности. Полёт нормальный, всё проходило прекрасно, но после нескольких итераций утяжеления режима корабль всё чаще окрашивался в красный цвет или вовсе исчезал, что свидетельствовало о серьёзных повреждениях или о тотальной гибели судна соответственно.

Остальные немногочисленные члены экипажа молча наблюдали за этим, но, когда корабль в третий раз подряд исчез, Каллидус не выдержал.

– Прокомментируешь? – коротко спросил он.

– Я капитан, и знаю возможности своего корабля. Это долго объяснять.

– Всё равно попробуй, у нас ещё есть двадцать минут.

– Хорошо... Давай так, это как интеллектуальная игра «король умер». Знаешь такую? – в ответ оба кивнули. – Я прогоняю всевозможные варианты работы систем и вероятный на них отклик от окружающих воздействий. Курс и вектор – это хорошо, но они же не дают гарантию успеха операции. В них не закладывается и не учитывается... Да ничего в них не закладывается и не учитывается! Кроме, конечно, положения макротел. А этого для меня недостаточно. Вот как-то так. Коротко и ёмко.

– Ещё целых пятнадцать минут болтологии впереди, и отправимся в полёт. У меня хорошо с аналитикой, может, я могу помочь? – спросил Каллидус. Профессор при этом презрительно фыркнул, а лицо Солара расплылось в ехидной ухмылке.

– Можешь не отвечать, – возмущенно ответил Каллидус.

Время перемещения корабля хоть и было коротким, но всё же это не мгновенный гиперпрыжок. Команда в полной мере ощутила близкое присутствие звезды класса белый карлик. Всего одну неполную минуту корабль перемещался по заданной траектории, и к моменту присоединения к перевалочной базе корпус нагрелся до бела. Не спасали даже спектральные защитные экраны. Да они в принципе не приспособлены к такой защите. Внутренняя система охлаждения была готова сдаться от такого натиска тепла, но звездолёт успел зайти в спасительную тень от станции, которая оказалась по размеру чуть больше, чем корабль Солара.

– Системы нормализовалась, нам ничего не угрожает, – быстро проанализировав тренд, сказал Инкарт.

– Мы словно в пространственном кармане, который создаёт защитное поле станции. Это достаточно новая технология, нам ещё не удалось, как следует, её обкатать. И судя по этой реализации, мы и не входили в число бета-тестеров.

Солар не успел и рта открыть, чтобы попросить Инкарта проверить возможность подключения к информационному облаку станции, как тот уже выдал результат:

– Это не станция, а проходной двор какой-то! Мы не замечаем, но этот транспортный поток открыт прямо сейчас в режиме транзита... Хорошо, что всего по два человека здесь проходят крайне редко. Я отследил последний такой проход, и у меня есть координаты их точки назначения.

– Отличная работа, Инкарт, – похвалил его Солар. – Тогда не будем задерживаться.

– Капитан, – обратился Каллидус, – в этой области также наблюдается процесс выравнивания потенциала гравитино. Уровень его заряда растёт.

Солар развернул перед собой несколько мобильных экранов и убедился в этом сам.

– При исследовании космоса на наличие изотопа гравитино мы не учли, что он может быть и в Сириусе. На сканерах он всегда был белым пятном вне зависимости от спектров исследования и настроек. Вот так подарочек!

Процесс зарядки проходил достаточно быстро, что свидетельствовало об огромном потенциале звезды. А когда частицы на корабле насытились на все сто процентов, произошёл очередной интересный и сложно объяснимый феномен: процент заряда полез выше ста, причём темп роста не снизился. Это заставило занервничать не только Солара, но и остальных членов команды.

Отрыв от такого мощного источника во время зарядки мог вызвать некий процесс перенапряжения и по аналогии с электротехникой мощную дугу необъяснимой природы, а процесс перенасыщения частиц гравитино выше некоего номинала – спровоцировать другой потенциально опасный ряд последствий – от деградации материала до взрыва.

Нужно было принять срочное решение: лететь или не лететь…

14. Внутри

Насыщение продолжалось... Когда оно превысило в десять раз номинал двигателей, капитан решил дальше не рисковать и при первом же удобном положении станции прыгнуть в сторону стационарных планет – до некой точки выхода Селены и Като.

Нужного положения долго ждать не пришлось. Но всё же это было не мгновенно, и Каллидусу выпала минутка заняться личными делами.

– Солар, можно личный вопрос? – спросил он.

– Не люблю обсуждать это, но раз судьба нас свела и сейчас выдалась свободная минутка, так уж быть, спрашивай. Постараюсь ответить.

– Я хотел спросить про вас с Селеной. Давно вы познакомились? Да и вообще... Как так получилось, что вы сошлись? Со стороны не скажешь, что она...

– Простая и располагает к общению?

Каллидус кивнул.

– Так было не всегда. Это сейчас тебя в пору спрашивать, что у неё в голове. А раньше было проще... Но раз тебе интересно, я расскажу, как мы познакомились.

Это произошло незадолго до бессмертизации. Тогда активно тестировали новые виртуальные вычислители, которые в то время использовались наряду с проекционными экранами. В общем-то это был первый вычислитель, прошедший все тесты, поэтому его начали вводить в промышленную эксплуатацию. Запуск проводился в лаборатории генной инженерии. Я уже тогда был представителем научного совета, и мне доверили курировать процесс внедрения и презентации. Но как часто это бывает, что-то пошло не по плану, и газ, которым наполнили вирт, оказался на редкость горючим.

О чём только думали? Непонятно…

Разумеется, следом последовали утечка, воспламенение и пожар. Пришлось резко переключиться с презентации на эвакуацию. Сотрудники вполне справлялись с планом, пока не погасло освещение. Если ты был в лабораториях, то, наверное, знаешь, что они расположены под поверхностью планеты.

Один я там не справлялся, и мне на помощь подключилась девушка из числа сотрудников. Это была наша первая встреча с Селеной. В суматохе я не особо обращал на неё внимание – помогает и ладно. Но когда всё закончилось... А закончилось тогда всё благополучно, и был повод для радости. Я потерял её из виду и сильно расстроился, что не успел поблагодарить. И только когда собирался уходить, меня окликнул знакомый женский голос. Она позвала меня по имени. Обернувшись, я увидел её! Красивую молодую девушку с удивительным цветом глаз...

«Презентация нового вычислителя прошла так себе. Я ожидала куда большего, чем просто пожар», – вот, что Селена тогда сказала мне. От её фразы я был готов вспылить, ведь никогда до этого не терпел неудачи. Как сейчас помню, на секунду я задержал на ней взгляд, хотел всё методично высказать и разложить по полочкам, но не смог. Вместо этого лишь рассмеялся, а она улыбнулась мне в ответ.

Вот так это произошло. Как часто бывает, абсолютно случайно. Потом она на полном серьёзе сказала, что я, как представитель научного совета, должен в их научно-исследовательский центр новый виртуально-проекционный вычислитель установить. А после ещё добавила, что работа не должна стоять на месте, – спустя непродолжительную паузу, вынырнув из воспоминаний, он продолжил: – Я не думал, Каллидус, что тебя интересуют такие познания, – улыбнулся Солар. – Но мне было приятно вспомнить это, спасибо!

– Каждое знание несёт в себе ценность, каждое знание – оружие, – ответил Каллидус. – Наряду с новыми знаниями, возможно, я и смогу сказать, что происходит в её голове.

– Нет! Это вряд ли. Чужая душа – потёмки. Тут в себе-то порой невозможно разобраться. Все сложности в отношениях начались после рождения дочки, которое пришлось как раз на момент генной модификации. Селена фанатично и рьяно взялась оберегать её, хоть ей ничего и не могло угрожать. Тем более, учитывая способности Селены и род её деятельности, я этого не понимал и стал отдаляться. Наверное, нам, мужчинам, никогда не понять женщин. Особенно беременных. Особенно матерей!

– А что дальше было? Можешь рассказать?

– Могу. Ева, так зовут мою дочку, была обычным ребёнком. Но Селена так не считала. Она продолжала её неистово оберегать, и даже моё общение с ней ограничила. Любое вмешательство расценивала как агрессию, поэтому я был вынужден отступить, чтоб лишний раз не нервировать жену. В общем-то это всё. Так вот мы и продолжали жить вместе. Но... Как бы это сказать, очень осторожно, без лишней инициативы. Потом в нашей жизни появился профессор Энкарт. Конечно, в моей намного раньше по известным причинам. Селена попросила его лично воспитывать и обучать Еву. Я был не против, так как знал, какими талантами обладает профессор и чему он может научить. Потом всё и вовсе вышло из-под контроля. Однажды Ева исчезла в неизвестном направлении. А спустя некоторое время профессор сообщает, что знает, где она находится. А дальше, Каллидус, ты знаешь больше, чем я.

Каллидус молчал. Но Солару и не требовался ответ. Он указал на нужный момент в траектории и приказал подготовиться к прыжку. Начался обратный отсчёт.

Корабль стал набирать импульс для прыжка, перенасыщенные двигатели пришли в движение.

– Каллидус, хулиган! Заставил же вспомнить прошлое! Ностальгия какая-то накатила.

После этих слов он жестом руки включил приятную инструментальную музыку в эфире виртуального пространства.

– Три, два, один! – скомандовал он.

Корабль вздрогнул, музыка притихла, изображение с радаров правдоподобно смазалось. Потом мелодия снова заиграла громче, но при этом один её такт повторился, словно на репризе.

Но никто не обратил на это внимание, ведь реприза так гармонично вписалась в музыкальный ряд, что выглядела, как неотъемлемая его часть. И только робот в глубине своего сознания уловил нестыковку по длине трека.

***

Корабль Солара уже в третий раз облетал небольшое космическое тело в поисках входа или каких-либо проявлений жизнедеятельности человека, но ничего, кроме серой поверхности, изрытой кратерами, видно не было.

Находиться в виртуальном пространстве корабля экипажу необходимости уже не было, все манёвры Солар выполнял в режиме ручного управления. Каллидус же старался как можно лучше разглядеть и понять происходящее. Небольшая планета с обильным содержанием жидкости вращалась с большой скоростью. Прям точь-в-точь как его голубая жемчужина в проекте. Однако не так уж быстро, раз можно было разглядеть очертания мономатерика на поверхности.

– Мне пришла директива с дальнейшими указаниями. Обработанные данные уже легли на место, и вновь приоткрылась небольшая часть сокрытых данных, открывая новые перспективы. Но о чём-то глобальном говорить пока ещё рано. Солар, обрати внимание вот на этот кратер на поверхности.

Робот воссоздал модель космического тела в виде голограммы, красным маркером отметив нужную точку. Спустя несколько секунд Каллидус тоже присоединялся к поиску нужного кратера, так как основная цель его наблюдения – голубая планета – за последние несколько минут скрылась из поля зрения. Солар, руководствуясь указаниями робота, скорректировал путь корабля и влетел на обратную сторону серой глыбы относительно голубой планеты.

– Я вижу его, – сказал Солар. – Но что дальше?

– Если быть точным, точка назначения лежит ниже уровня поверхности.

Наряду с большими кратерами, которые на горизонте казались исполинских размеров, нужный экипажу отличался резким краем и чёрной мглой внутри. Это свидетельствовало о его большой глубине.

– По крайней мере, нам есть, куда лететь, – прокомментировал Солар.

Дна кратера видно не было. Солар включил внешнее освещение, и вся поверхность корабля начала сиять, освещая пространство. Стены кратера стало видно более разборчиво, но в глубине по-прежнему зияла темнота.

– Движемся верным курсом, – произнёс робот. – До точки назначения осталось полкилометра... Четыреста метров... Триста... Двести... Сто... Нужно сбавить скорость!

Корабль замедлился.

– Я потерял управление! Им теперь кто-то другой управляет, – невозмутимо сказал Солар, отпуская штурвал.

Судно двигалось довольно быстро, но аккуратно. Только один раз при торможении и развороте на четверть окружности судно зацепило килем, на что Солар пренебрежительно сморщился.

В сегменте длинного тоннеля парковочное место было только одно, что свидетельствовало о том, что проектанты, кем бы они не являлись, заложили в проект место именно для этого корабля, так как он – первый и единственным в своём роде.

Двери шлюза плавно закрылись за причалившим кораблём.

– Тут вполне здоровая атмосфера. Все параметры в норме, даже слишком точны в отношении смеси газов, – отметил робот. – Это искусственно созданный воздух.

– Тем лучше, – ответил ему Солар и привёл в действие трап. Дверь открылась, и, откидываясь, плоская внутренняя сторона трансформировалась в ступеньки.

– Весь корабль как живой, – восхищённо заметил Каллидус. Солар же промолчал.

– Выходим, – скомандовал капитан.

Транспортный причал оказался достаточно скудно освещён. По-прежнему большую часть освещения испускал корпус корабля.

Из шлюза выходила небольшая дверь, оснащённая проекционным экраном. Когда команда подошла к нему, с него запустилась трансляция. Слово держал сам профессор Энкарт!

– Как ты мог заметить, Солар, я знал, что когда-нибудь ты явишься сюда на своём корабле, и приготовился, заранее всё здесь организовав. Так получилось, что шлюз расположен с противоположного края. Тебе выпадет честь лично ознакомиться с устройством моего проекта, пока ты будешь добираться до центра управления. Вперёд!

Изображение произнесло последние слова и потухло.

– Запись, стало быть, – негромко произнёс Солар.

Спустя несколько секунд дверь автоматически отворилась. Впереди среди темноты выделялись яркие всполохи света, переливающееся всеми цветами радуги. Из другого помещения сильно повеяло влагой.

– Вариантов больше нет, нам сюда, – сказал робот и первый вышел из парковочной зоны.

На каждое движение окружение реагировало сменой цвета и силой свечения. Под его ногами светилось ярче всего. От каждого шага мягкий свет очень плавным градиентом, волнами расходился вокруг стопы. Солар и Каллидус последовали за роботом.

– Что здесь? – спросил Каллидус.

Ответа не последовало. Пока никто не мог понять, что находится вокруг. Инкарт видел намного лучше людей, но даже он пока не мог идентифицировать окружающую обстановку.

Когда же человеческий глаз адаптировался к столь скудному флуоресцентному освещению, Каллидус стал различать стены странного помещения, покрытые интересным материалом, который чем-то напоминал живую ткань. Местами свисали тонкие нити светящихся отростков. Чётко различались и выросты в виде грибов.

– Эти грибы чем-то напоминают плесень, только увеличенного размера, – прокомментировал Каллидус.

Свод представлял собой круг с большим радиусом, а само помещение – огромную трубу.

Чем дальше продвигались спутники, тем сложнее и разнообразнее становилась флора, а после и вовсе начала проявляться фауна.

Тропинка, по которой они двигались, постепенно сужалась, обрастая плотным покровом папоротника и других хвощовых растений. Вскоре можно было разглядеть некоторых простейших животных. Чем дальше вглубь, тем более странными становились растения и животные. Таких и за всю жизнь невозможно встретить на Планатере.

Одно животное, точнее, птица сидела на ветке совсем неподалёку от Каллидуса. Он начал пристально вглядываться в неё. Но её чёрное оперение сливалось с полумраком и тёмным цветом стен, поблескивали только крупные глаза птицы. Она издала громкий крик, очень схожий с человеческим голосом, и вспорхнула с ветки, размахивая своими широкими крыльями. За ней тёмными точками устремились ещё около пяти трудно различимых птиц.

– Я таких раньше не встречал... – заметил Каллидус.

– Это генетическая лаборатория! Вполне логично, что здешние обитатели и представители флоры у нас на планете не встречаются. Относительно закрытая экосистема, в которой макрофлора видоизменяется под обстрелом излучений. Так выводятся виды под какие-то конкретные характеристики.

– Кажется, я начинаю понимать, – задумался Каллидус. – Когда я наполнял свой проект, то часто сталкивался с несовместимостью живых организмов для баланса экосистемы. Этим задача сильно усложнялась. Но я её, разумеется, смог рассчитать и на тех данных, которыми владел. Но если подходить к делу таким специфическим способом, то задача упрощается в разы.

– Естественно. Зачем рассчитывать и создавать экосистему под её обитателей, если можно, наоборот: обитателей под экосистему?

– Так-то оно так, но процесс мутации не всегда стабилен.

Солар тут же громко рассмеялся.

– Не говори ничего подобного при Селене, а то быстро получишь внеплановый инструктаж и лекцию, – продолжал веселиться капитан. – Они смогли человека разложить по полочкам, папоротник посложнее, конечно, будет, но тоже, я думаю, задача из разряда нажми на кнопку – получишь результат. Так что тут всё очень просто и прозрачно. Человек давно научился играть в бога...

– Только эти игры не всегда обратимы, – закончил за него робот, крепко сжимая и разжимая приподнятую морфную руку.

Солар продолжал улыбаться.

Идущая уже в чаще крупного и густого леса тропинка свернула в сторону и направилась к стене. Размер трубы, где это всё размещалось, впечатлял. Несколько десятков минут им пришлось сбиваться в сторону, чтобы достигнуть покатого края и подняться по лестнице. Тропинка превратилась в аккуратный чистый коридор, отгороженный от природы прозрачной стеной.

– Дальнейшее нахождение там небезопасно, раз наблюдение теперь ведётся из-за ограждения, – сказал Каллидус и его слова практически мгновенно подтвердились. По среднему ярусу веток толстых деревьев ходила огромная кошка в чёрную с оранжевым полоску, в зубах она несла нечто похожее на огромную крысу.

– Плавно мы дошли до млекопитающих, – отозвался в тишине голос Каллидуса. – За редким исключением, существа местной фауны очень похожи на наших. Хорошо тут поработали...

Тоннель тянулся дальше, а смотровой проход вдоль стены начал подниматься вверх. Хоть окна в пол и открывали красивый вид на так называемую генетическую лабораторию, по-прежнему стояла темнота с лёгким освещением флуоресцентных растений.

– Ощущение, что кто-то хвастается, – сказал Солар и не ошибся. Спустя ещё несколько десятков метров появилась площадка с голографическим изображением профессора.

– Я специально провёл вас этим путём, чтобы вы сами смогли во всём убедиться, – произнесла голограмма. – Проследуйте дальше.

Очередная широкая дверь распахнулась перед ними. За ней открылся небольшой командный центр с множеством виртуальных вычислителей. Но не это удивило спутников, а присутствие там людей.

– Убедиться в чём? – запоздало задал свой вопрос Солар.

– Рад вас приветствовать, – один из работающих людей отвлёкся и подошёл к группе новоприбывших. – Всё как и предсказывал профессор! – громко объявил он. – К нам прибыл первый Praefectus Navis.

Все посмотрели в его сторону и почтенно поприветствовали, слегка наклонившись вперёд. Общее число присутствующих было небольшим, всего около пятнадцати человек.

– Я, конечно, капитан своего корабля, но к чему такое почтение? Вы можете рассказать, что здесь происходит?

– Профессор сказал, что вы сами всё поймёте...

– Я-то понимаю, но где гарантия, что правильно? – усмехнулся Солар.

Между ними завязался разговор, но недостаточно интересный, чтобы Каллидус забыл о причине их здесь появления. Он, увлекаемый окружением, обрисовывал и складывал у себя в голове сложную мозаику. Парень понимал всё происходящее по-своему. И в отличие от Солара, Каллидус не стал выслушивать версию местного обитателя.

Он прошёл вглубь центра управления, осматриваясь и озираясь по сторонам. Краем глаза через окошко массивной двери новый член научного совета уловил знакомый силуэт. Като! Он свободно и непринуждённо расхаживал по соседнему помещению, при этом улыбаясь до ушей. Кажется, Като явно доволен собой.

Не раздумывая, Каллидус прошёл через автоматическую дверь. Внутренняя структура помещений была довольна странная и запутанная, а иногда логически рассогласованная, но он быстро добрался до Като.

– Вот ты где! А где Селена?

– Из-за её паранойи она совсем с ума сошла. Но здешняя система безопасности быстро её обезвредила, – усмехнулся он. – Хочешь, я отведу тебя к ней?

– Да, – быстро ответил Каллидус.

– Я тут уже немного разобрался с этими алогичными переходами, – рассказывал Като, быстро уходя и увлекая Каллидуса за собой.

Пройдя несколько ярусов и пролётов непонятных и странных помещений, они оказались в слабоосвещенной комнате, где было несколько роскошных кресел.

В одном из них сидела Селена. На её лице застыла маска ужаса.

Каллидус двинулся вперёд, чтобы одёрнуть Селену, но сделав несколько шагов, неподвижно застыл. В суматохе он нарушил основное правило и принцип безопасности – не позаботился об этой самой безопасности в отношении себя, за что и поплатился.

– Я обещал, что покажу тебе её, – сказал Като, но Каллидусу уже было не суждено услышать эту фразу. – Я не позволю группе сумасбродов с чокнутым профессором во главе сбежать! Хотя жалкое зрелище, как это, может улететь? Тут ничего ещё не готово. Чувствуется, покойный Энкарт просчитался, – негромко закончил Като и вышел, задвинув за собой дверь.

15. Бесконечная игра

Каллидус проснулся у себя дома.

«И приснится же такое», – подумал он и принялся за обычные домашние дела.

Сегодня его ждал насыщенный день – встреча с научным руководителем, которая всегда сулила разборы новых тем, отработку и устранение недочётов и просчётов по старым. Скучно точно не будет! Тем более, он как раз закончил глобальный расчёт сложного звена проекта, о чём и хотел доложить профессору.

Каллидус быстро преодолел дорогу до университета на собственном мусклбайке. Всё было, как обычно.

Только в кабинете профессора, где находился центральный виртуальный вычислитель, Каллидуса ожидало нечто новое. Никогда до этого он не встречал посторонних на всём этаже университетской секции. Это было очень странно и вызывало огромный интерес.

– А это мой главный и единственный подопечный – студент Каллидус. – произнёс профессор, указывая на зашедшего в лабораторию студента.

Когда Каллидус посмотрел на профессора, перед его глазами, словно видение, возникла точно такая же сцена, только в более мрачных тонах. Профессор в нём был откинут на спинку кресла с простреленной головой. Каллидус невольно зажмурился, и в тот же момент сцена растворилась. Перед ним стояли живой профессор и две девушки.

«Какое странное наваждение», – подумал Каллидус.

– Интересное, раритетное имя, – сказала одна из девушек, посмотрев на него.

Они были чрезвычайно похожи друг на друга, из-за чего сомнений в их родстве просто не могло быть.

Но та, что первая заговорила с ним, имела более строгий стиль одежды. Это могло говорить о её высоком социальном статусе и, возможно, возрасте.

«Так значит, это мать и дочь... Если рассуждать логически, то ответила мне именно мать», – подметил Каллидус и внимательно посмотрел на них.

Подобное пристальное внимание оказалось очень заметным, и профессор невольно усмехнулся.

– Селена и её дочь Ева – мои очень хорошие друзья.

Каллидус посмотрел в глаза Евы, а затем перевёл взгляд на Селену. В этот момент снова пространство потускнело, и возникла иная сцена, где он сидит за рулём транспортного средства, а она на пассажирском сидении. Они точно так же смотрят друг на друга. Каллидус закрыл глаза, и сцена растворилась.

«Второе наваждение... Снова совпадение?» – вновь промелькнула мысль в голове.

Помимо разного стиля одежды, девушек ещё различал взгляд и цвет глаз. У Селены они были светло-серыми, а у Евы – ярко-голубые, словно продолжение ясного неба.

Каллидус даже невольно задержал взгляд. Такой яркий и насыщенный цвет глаз – редкое явление среди всех людей современного мира. Это было сравнимо с чудом! Сейчас он даже не мог помыслить, что это имеет какое-то значение.

– У вас божественные глаза, – не удержался от комментария Каллидус, продолжая смотреть. Однако быстро взяв себя в руки, добавил: – У вас обеих удивительные глаза.

И он нисколько не слукавил! Глаза Селены он также находил чрезвычайно интересными и очень необычными. Про себя парень сравнил их со сферическим астероидом в космосе.

Но Каллидус умолчал о том, что, помимо необычности глаз Селены, они ему показались очень знакомыми. И до такой степени, что он был уверен, что встречал их ранее.

– Милые девушки уже собираются уходить, – сказал профессор. – Подожди несколько минут, пока я закончу, и мы с тобой, Каллидус, займёмся нашими расчётами.

– Хорошо, профессор, – ответил Каллидус и отошёл в сторону вычислителя, который работал не на полную мощность. Небольшой сгусток плазмы переливался в стеклянном цилиндре десятками оттенков серебра, и редко на границе сред случалось дифракция видимого спектра, выдавая чёткую радужную картину.

Каллидус краем уха слышал разговор профессора и гостей. Его любопытство всё же победило чувство такта и этики, поэтому он всё больше вслушивался, чтобы понять смысл разговора. Однако обрывки фраз не складывались в общую картину. Они разговаривали об окончании какого-то обучения, о важности сделанных открытий и об уникальности всей сложившейся ситуации. И как понял Каллидус, всё было завязано именно вокруг Евы.

Когда разговор был окончен и девушки уже собирались уходить, Селена, как более статусная, попрощалась с профессором и в рамках этикета не забыла про Каллидуса:

– И вам хорошего дня, студент Каллидус.

Их взгляды пересеклись, и Селена на мгновение застыла. Она потрясла головой, словно возвращая привычную картинку на место, а затем спросила:

– А мы раньше не встречались? При виде вас у меня возникает странное чувство.

– Я бы вас обязательно запомнил! – тактично ответил Каллидус. – Но данное чувство возникает не только у вас. И это очень странно.

Профессор не оставил подобное без внимания, услышав это.

– Один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность, – произнёс он из-за своего стола, повторив мысли Каллидуса. – Чтобы вывести зависимость, нужен третий раз. А знаете, такая ситуация возможна…

«Верно подмечено, – подумал Каллидус. – Если будет и третья сцена с наваждением, то уже ошибки быть не может».

Пока он размышлял об этом, девушки покинули лабораторию.

– Происходит что-то странное, профессор. Кажется, что мне просто необходимо поговорит с Селеной. Меня никак не покидает чувство, что я видел её раньше.

– Может, во сне? – предположил профессор Энкарт.

– Может, и во сне, но мне уже давно они не снятся, или я их не помню... Точно! Был же странный такой и длинный сон. Но подробности, правда, уже рассыпались.

– Напрашивается вывод. Спроси Селену о снах, если это уместно, конечно.

Уместно или нет – уже не важно, ведь Каллидус тут же выскочил из лаборатории и кинулся вдогонку за девушками. Далеко уйти они не успели.

Когда он с ними поравнялся, случилось третье наваждение. Он отчётливо увидел момент лопающегося защитного стекла, напротив которого они сейчас и стояли.

– Вот и третий раз. Закономерность, – произнёс он вслух.

– Мама, он какой-то странный, – с толикой страха произнесла Ева.

– То, что я скажу, вряд ли улучшит эту оценку. Скорее, наоборот, выставит меня безумцем. Но всё же... Селена, – обратился он, – тебе показалось, что мы ранее могли встречаться где-то. Это так?

Та молчала кивнула.

– Это было во сне? – продолжал упорствовать Каллидус.

От изумления у неё расширились серые глаза. Ответ больше не требовался. Всё стало понятно и без слов.

– Всё настолько сложно и запутано, что даже у меня есть вопросы без ответов.

Селена про себя отметила самоуверенную фразу Каллидуса «даже у меня», которая её очень сильно возмутила. Однако вида она не подала. Всё же Селена выше этого, поэтому лишь слегка улыбнулась.

– Я не могу вспомнить весь сон. Мне так редко они снятся, что я не заимел привычку пытаться запомнить их. Но редкие моменты иногда всплывают в памяти.

– К чему ты ведёшь? – коротко спросила Селена.

– К тому, что это не сон вовсе. Это часть нашей реальности. Я вёл разработку сложного виртуального пространства для длительного заточения сознания неугодных людей. Если проще, то это виртуальная тюрьма. И не будь здесь тебя, я бы и не смог понять этого.

– Звучит очень-очень странно, – ответила Селена.

– Мне он не нравиться. Мама, пойдём уже отсюда!

В словах Евы явно прослеживался асоциальный контекст. Присутствие любого общества её смущало, что свидетельствовало об ограниченном процессе воспитания и жизни в затворничестве.

– Скоро пойдём! – ответила она дочери и продолжила разговор с Каллидусом: – Я не верю в совпадения, как и ты. И что дальше? Как найти грань между реальным миром и этим? И почему, если это, по твоим словам, тюрьма, я здесь счастлива? Разве не должно быть наоборот?

– Я пока знаю не больше вашего. И это действительно странно. Что-то здесь не так.

Тем временем из коридора послышался шум, двери лифта разъехались, и из кабинки вышел аккуратно одетый мужчина. Его волосы были зачёсаны назад, оголяя высокий лоб. Но больше всего в глаза бросалась другая черта одежды очередного гостя безлюдного этажа – чистые, до блеска наполированные лакированные туфли без единого изъяна.

– Солар, – одновременно произнесли Селена и Каллидус. Ева при этом с криком «папа» бросилась к нему с объятьями.

– Ты и мужа моего знаешь? – обратилась с подозрением Селена к Каллидусу.

– Нет, но имя само всплыло в памяти.

– Может, это всё розыгрыш какой? – недоумевала Селена.

– Нет, я уже сказал, что это, – коротко ответил Каллидус.

Солар подошёл к Селене и крепко обнял, словно не видел её тысячу оборотов, затем нежно поцеловал.

Всё ещё обнимая жену, он обратился к Каллидусу, чем ещё больше ввёл его в ступор:

– Я скоро пролоббирую дополнительное место в совете для тебя, Каллидус. Да-да, я наслышан о тебе и твоих умениях. И не надо удивляться! С профессором Энкартом всё уже обсудили.

– Бред какой-то, – помотал головой Каллидус, в очередной раз пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Почему ты не можешь поверить в это?

– Да потому что так просто не бывает! Потому что в совете как минимум не может быть чётного числа участников.

– Как-то я об этом не подумал, – сказал Солар.

– Вот! А настоящий Солар не допустил бы такого простого просчёта, – тихо проговорил Каллидус и пристально поглядел на Селену. По ней было видно, что поведение Солара у неё, также вызывает диссонанс.

Она практически не удивилась, ведь настроила себя, что слова Каллидуса могут оказаться правдой.

Солар в несвойственной ему манере отреагировал на замечание. Он, бормоча под нос то, что он никогда не ошибается, засеменил в сторону кабинета профессора.

– Как-то грубовато система работает, не находишь? – заметила она.

– Нет. Всё так и должно быть. Сначала система предлагает максимально приятную обстановку, а потом постепенно лишает тебя этого. Высшая мера наказания. Она уже давно изобретена ещё кем-то до нас. Сколько мы помним и как часто вспоминаем моменты, которые доставляют нам дискомфорт и боль? Увечья заживут мгновенно, истинная смерть только избавит от страданий, а вот адаптивное психологическое давление будет мучить действенно, целенаправленно и аккуратно.

– Если ты прав, как же нам действовать дальше? Как обмануть систему и покинуть это место?

– Систему обмануть невозможно. Иначе это не была бы цифровая тюрьма. Но! Если есть вход, значит, должен быть и выход. Это нетривиальная задача, на решение которой может понадобиться очень много времени. Тот, кто нас сюда отправил, допустил незначительную оплошность, которая со стороны может выглядеть незначительно – нельзя объединять виртуальные пространства для разных людей.

– Раз уж мы вместе, то и решать задачу придётся вместе, – спокойно закончила Селена.

Как только она закончила фразу, со стороны кабинета раздался громкий хлопок. Селена и Ева вздрогнули от неожиданности, Каллидус же машинально повернулся в сторону звука.

Через несколько секунд из кабинета вышел Солар, держа в руке огнестрельный пистолет.

– Я решил задачу с чётным числом, теперь мы готовы взять тебя в совет.

Глаза Каллидуса округлились от ужаса, и он быстро бросился в кабинет профессора.

Следующая сцена отпечаталась в сознании Каллидуса с непонятным чувством. С одной стороны, это вымысел, но с другой – дикое чувство тревоги, от которого хотелось волком выть,. Как это понимать и расценивать, он не знал. Профессор сидел в своём кресле с откинутой головой на подголовник, из виска кровоточила смертельная рана от выстрела.

Селена не смогла побороть любопытство. Даже чувство страха не остановило её. Вместе с Евой она последовала за Каллидусом и стала свидетелем этой страшной сцены.

– Зачем? – нарушив молчание, негромко спросила она.

– Я иду к своей цели, – ответил Солар.

– Ты никогда и ни перед чем не остановишься... В этом и есть твоя проблема! Ты готов пожертвовать всем ради своих призрачных вершин, – словно забыв о нереальности этого мира, она продолжила: – Тебя же поймают!

– Да, тут ты права, надо замести следы.

Он поднял руку с пистолетом, навёл его на вычислитель и нажал на спуск. Раздался очередной громкий хлопок и вскрик Евы.

Солар не сразу понял, что натворил. Очередной несвойственный просчёт некогда самого умного и развитого человека на всей планете привёл к ещё одной трагедии. Вычислителю, как и предполагал Каллидус, ничего не сделалось, броневолокно вообще трудно чем-либо повредить. А вот возникший рикошет и случайность повели пулю навстречу страшным событиям.

После вскрика Ева свалилась навзничь. И Селена не сразу поняла, что произошло.

Огромные голубые глаза Евы были открыты. Она лежала на полу, и тёмное пятно багровой крови быстро увеличивалось, растекаясь под ней.

От ужаса Селена что-то безмолвно говорила, просто шевеля губами, из её глаз полились слёзы.

Она подняла взгляд на Солара, но тот стоял как ни в чём не бывало.

– Что ты наделал? – ломающимся голосом спросила она.

Солар усмехнулся, не предавая серьёзности ситуации.

– Не в голову же, будет жить, – отмахнулся он.

После этой фразы лицо Селены резко изменилось, на нём читались страх, отчаянье и гнев.

– Если бы ты больше времени проводил с семьёй, то знал бы...

Тут глаза Солара пробежали по произошедшей сцене.

– Почему так много крови? – негромко спросил он. – Почему не работает регенерация?

– Ты всё пропустил, – в порыве гнева и необузданной отрешённости Селена бросилась на Солара, и в мимолётной потасовке прозвучал очередной выстрел.

Пуля знает, куда лететь.

Перед выстрелом Каллидус лишь мельком успел заметить положение ствола, направленного ровно на него. И с дырой в голове он отлетел на несколько метров назад и рухнул.

Мир для него почернел. Огромные массивы данных начали пробегать по его голове. Казалось, что кто-то пытается запрограммировать мозг или перепрошить его.

***

Каллидус проснулся у себя дома.

Предшествующие события он не помнил и вспомнить никогда не сможет, для него они не существовали. Лишь отпечатки воспоминаний: глаза девушки по имени Селена, окна университета с видом на огромный чёрный сад и немногие другие моменты и фрагменты памяти, принадлежащие его реальной жизни. Вот их Каллидус помнил, как отголоски недавнего сна.

Кроме того, остался огромный отпечаток негативных эмоций. Он напоминал камень, взгромождённый на плечи, который давил ещё и эмоционально. Парень никак не мог понять, откуда такое «приятное» послевкусие после пробуждения.

Сколько уже было таких пробуждений, он тоже не знал. Иногда только по сюжету очередной итерации судьба сталкивала его с той самой Селеной, девушкой из сна. Она рассказывала странные, пугающие вещи, в которые Каллидус почему-то верил безоговорочно и честно.

Селена частенько ему помогала. Как раз присутствие двух сознаний в виртуальной тюрьме проявило некую особенность: после ненастоящей смерти одного из участников виртуальная сессия не обнулялась, как это должно было быть при одном участнике, а продолжала существовать, постепенно подстраиваясь под сюжет и внедряя в него недавно умершего героя. Бесконечная игра.

Такие невероятные события просто не могли быть случайностями.

Итерации пробуждений продолжались, и из каждой Каллидус выносил частичку некого «дежавю» – отпечатка события, вызывающего бурю эмоций и ощущений, словно это уже было когда-то.

Кусочки таких воспоминаний составляли мозаику, о размерах которой Каллидус не имел представления, как и об их значении и цели.

Тюрьма выполняла свою функцию – генерировала уникальные сценарии жизни с неблагоприятными условиями.

В одной из таких вариаций Каллидус в составе экипажамежгалактического корабля сопровождал жилой модуль с шестью миллиардами людей. Там он в последствии стал капитаном, а потом вовсе лишился телесной оболочки и продолжил управление из среды некой виртуализации в роли искусственного интеллекта.

Каждый раз Каллидус собственным умом доходил до точки осознания виртуальной тюрьмы и каждый раз тщетно пытался найти выход. В процессе поиска, как и всякий заключенный, он обладал двумя достаточно серьёзными ресурсами: неограниченным временем и концентрацией мыслей о побеге. Тут не было часовых или режимных ограничений, в цифровой тюрьме свои законы, обойти которые и означало найти путь обратно.

Каллидус понимал, что ключевое значение в этом имеют наваждения, некий сон, который видел, потихоньку обрастал подробностями. С каждой итерацией он помнил всё больше и больше.

Полное стирание памяти перед пробуждением было необходимой мерой этого места, иначе осуждённый попросту привык бы к методам и возникающим чувствам за многочисленные итерации его мучений, и должный эффект сошёл бы на нет.

За каждый час реального времени Каллидус и Селена проживали сотни тысяч, а то и миллионы различных сценариев жизни от одного дня до практически бесконечных, в процессе накапливая негативные эмоции.

Это могло продолжаться вечно, пока, наконец, не случился переломный момент – пазл из невероятного числа кусков сложился в единое целое. Каллидус вспомнил практически всю свою реальную жизнь, кроме одного момента, не позволяющего обрести свободу.

Осталось понять одно: кто тот человек, который засадил их сюда и которого система скрывала всеми возможными способами, словно работая по некой программе защиты свидетелей.

16. Вмешательство

На этом поиск выхода не окончился. Это была лишь первая ступень в многоэтапной системе. Каллидус вспомнил почти всё. Теперь уже он помогал Селене собрать недостающие осколки её памяти. Опять же, из-за наличия двух заключённых этот процесс сильно упростился и много виртуального времени не потребовал. После окончания второго этапа наступил третий. Нужно было найти общий фрагмент памяти. Вот с ним-то и возникла трудность.

Каллидус сидел на искорёженной машине где-то на краю планеты. С одной стороны, горизонт был оборван и устремлялся в непроглядную темень. Холодный безжизненный космос лишён последнего атрибута, дающего хоть какую-то маломальскую надежду на жизнь. Пелена ночного неба непроглядно чёрная. Звёзд нет.

С другой – горизонт простирался далеко-далеко, и в океанической поверхности отражался еле заметный отблеск бывшего светила. Сириус угасал, переливаясь слабым матовым цветом раскалённого железа. Вокруг него хорошо заметен спиралевидный шлейф из космической пыли и остатков далёких звёзд. Причиной такого зрелища стало открытие антиматерии и мнимой вселенной. У учёных всё было под контролем, за исключением возможности остановить это. Пытались разрушить антиматерию в раскалённом Сириусе, а в итоге лишили его всей энергии и открыли проход во мнимую вселенную, куда устремились всё и вся. И чем дальше от этого прохода были космические тела, тем быстрее они двигались и распадались по пути в пыль.

Это очередной неблагополучный сценарий развития для Каллидуса, который прожил в нём около восьмидесяти тысяч оборотов. Он был истощён морально и уже не мог ничего предпринять, чтобы остановить происходящее. Настолько устал жить «вечно», что уже помышлял о недобром. Трудно поверить, но даже Каллидус сдался. Время беспощадно ко всем.

Мир продолжал разрушаться.

– Как можно вспомнить то, чего не знаешь? – рассуждал он вслух, в очередной раз задавая вопрос самому себе и не надеясь получить на него ответ.

Но к своему удивлению, Каллидус услышал знакомый женский голос.

– Не надо ничего выдумывать. Всё происходит у тебя голове, – сказала Селена.

– Я… не надеялся тебя тут увидеть, – немного заикаясь, произнёс он. – Да я вообще не надеялся хоть кого-нибудь тут увидеть.

– Так сработала система случайного вброса, мы с тобой это тысячу раз обсуждали.

Селена посмотрела на Каллидуса, но он, взглянув в её глаза, лишь усмехнулся.

– Ты не Селена. У тебя глаза голубые, – всё также улыбаясь, сказал он. – Кто же ты? – после этого вопроса Селена небрежно закатила глаза, и Каллидус продолжил: – И в качестве ещё одного аргумента: она не могла знать ни о какой системе. Ты управляющая программа?

– Хм... Можно и так сказать, – теперь уже Селена улыбалась своей таинственной улыбкой. – И много ты повидал таких управляющих программ?

– О-о-о, достаточно, – протянул он и дальше коротко и недружелюбно выпалил: – Что тебе нужно?

– У меня есть к тебе вопрос.

– Так, так... Это уже интересно! Сама программа чем-то интересуется. Разве у тебя нет ответов на все вопросы?

– Ответ на твой вопрос несложный. Я знаю всё, что было, но не то, что может произойти. Мне не ведомо, что ответит человек на тот или иной вопрос, как поступит и что выберет. А всё потому, что твоё сознание – нечто уникальное и сплетённое из множества событий. Ещё вчера ты бы мог ответить по-другому, а сегодня именно так. Но это тебе и так известно. А вот мой вопрос – ирония случайности. Ты бы согласился получить абсолютное знание в обмен на свою жизнь?

– Так не честно, обычно я задаю этот вопрос!

– Я знаю! – улыбнулась Селена, – Но ты опоздал. Так что?

– Оглянись вокруг... Селена, или как мне тебя теперь называть?.. Этот мир умирает, и ему уже не помочь. Даже получи я абсолютное знание, всего за один день не получится всё исправить.

– Не путай виртуальный мир и реальный, Каллидус, – сказав это, Селена резко провела рукой перед собой, словно сдирая обёртку с огромной невидимой коробки. Изображение пространства при этом смялось точь-в-точь как бумага. В этом прорыве образовалась чистая белизна, которая ударила по привыкшим к слабому свету угасающей звезды глазам.

– Так ты администратор или архитектор, – воодушевился Каллидус и спрыгнул с искорёженной машины. Он подошёл ближе к разрыву пространства. – Я давно осознал, что это виртуальная реальность, но что это дало? Я прожил тут достаточно. Слишком многое пришлось пройти. Теперь это место я воспринимаю как родной дом. Так есть ли разница между реальным и виртуальным миром?

– Ты сам сказал, что этому миру уже не помочь. А что если другому, предположим, реальному миру угрожает опасность. Разве есть оправдание человеку, который пренебрёг возможностью спасти мир, пусть даже и не свой?

– Нет, такому поступку нет оправдания, – не раздумывая, ответил он, а потом замолчал, задумавшись. – Что это было? Рекурсивная психология? Ты подготовила меня к даче ответа таким образом, чтобы согласился? Ты не можешь знать наверняка, что я отвечу!

Селена улыбнулась ещё шире.

– Ты уже ответил.

– А ему правда угрожает опасность?

Каллидуса взволновали эти слова. Хоть до этого он и воспринимал этот мир как свой собственный, но всё же особой важности ему не придавал. Потерю этого мира точно списал бы на неудачный эксперимент. Но когда речь зашла о реальном, ставки выросли.

Однако странные мысли не покидали сознание Каллидуса. Предложить абсолютное знание программа может только в том случае, если сама является частью другой, но только уровнем ниже.

«Очередной эксперимент, не иначе», – подумал Каллидус.

Так что отступать некуда. Ответ действительно был профессионально подготовлен и предрешён.

– Очень схожая с текущим пейзажем, – оглядываясь на угасающий Сириус, ответила на недавно заданный вопрос Селена.

– Кто ты? – Каллидус по-прежнему не мог до конца идентифицировать гостью.

– Этот вопрос я слышу постоянно. Я и сам… сама себе его задаю часто. Ирония играет злую шутку со мной. Я не знаю ответ на этот вопрос. Я всё, и я ничего. Я начало и конец. Поток энергии. Я и есть энергия. Всё живое. Создатель, архитектор, администратор в одном лице... Что-то я разговорилась!..

После недолгого молчания Каллидус ответил:

– Я согласен.

– У тебя есть ровно сутки! Время пошло.

После этой фразы Селена исчезла, причём не моментально, а плавно распыляясь в воздух. Частицы устремились в сторону огромной звезды, описывая неустойчивые завихрения разности плотностей. И до Селены дошло притяжение мнимой вселенной.

– Странно. Я ничего не чувствую. Хотя, казалось бы, должен был отхватить большой кусок информации с данными о мире. А тут ничего. Ровным счётом ничего! Просто очередной сценарий развития. Интересно, такое уже было когда-то? И что я выбрал тогда?

Перед Каллидусом зияла дыра в пространстве, рваный край и безупречно белый цвет. Он подошёл к ней ближе, чтобы получше рассмотреть.

– Как я устал, – негромко пробормотал он. – Надо подумать, вдруг это некая проверка на интеллект? Если поймаешь как, то и возможности откроются. В принципе ситуация схожа с устройством. Само оно есть, возможно, нематериальное, а вот инструкции нет. Тогда как можно это понять?

Предположим, я хочу найти Селену. Абсолютное знание предполагает это? Видимо, я что-то упускаю... Как же выбраться из тюрьмы? – спрашивал он себя раз за разом, изменяя вопросы. Но никакого эффекта за этим не следовало.

– Сколько я здесь ещё пробуду? – не успел он сформулировать в голове вопрос, как сразу узнал на него ответ.

– Всего восемь минут? Но в эквиваленте этого мира или реального?

И снова ответ не заставил себя ждать.

– Значит, этого. Значит, я всё пойму и смогу выбраться. Мало того, кажется, я уже начал понимать! Конкретный вопрос – конкретный ответ. Да это же какая-то квантовая сингулярность! Если ответ на вопрос в явном виде есть, и он один, то система мне его выдаст. Нет, даже не так! Если вопрос не может быть интерпретирован иначе, то ответ на него есть. Вот почему я не могу узнать, где Селена. Она ведь не одна в этом мире. Или её вообще нет… Где девушка по имени Селена, с которой я познакомился в лаборатории профессора Энкарта?.. Да, понятно, в этом мире её точно нет. Она в реальном, и даже уточнение есть: рядом со мной. Это уже интересно. Как мне выбраться из этой виртуальной симуляции?

Ответ всплыл в голове Каллидуса словно инструкция к исполнению с чётким расписанным алгоритмом действий.

– Читерская штука! – воскликнул Каллидус. – Однако в этом мире найти ответ бы всё равно не удалось. Но есть выход за грань этой реальности. Как раз Селена постаралась! Так-так, а если бы этого не было? Как проделать дыру в пространстве виртуального мира?

Вот сейчас в голову Каллидуса проник дамп памяти очень большого объёма, инструкция к этому действию была невероятных размеров.

– Радует, что это в принципе можно было бы сделать, если иметь в запасе ещё несколько тысяч оборотов, квантовый стабилизатор и фиантовый цилиндр... Знать бы ещё, что это такое. Получается, нет ничего невозможного, нужны только определённые ресурсы, – продолжал размышлять он. – Разберёмся по ходу, – решил Каллидус и ловким движением запрыгнул в белую пелену пространственной дыры.

Что происходило дальше, Каллидус никак не мог идентифицировать. Падение не ощущалось, как, собственно, и вообще какого-либо движения. То ли стоишь, то ли плавно плывёшь. Никаких пространственных зацепок, даже собственное тело растворилось в белизне!

– Как выбраться отсюда?

Ответ не нашёлся.

– Опять не сработало, – Каллидус чертыхнулся. – Надо взять себя в руки, первый шаг я выполнил. Какой второй? Система, слышишь? – он переформулировал вопрос со всеми подробностями, и ответ снова перед глазами.

– Надо привыкать желать что-то конкретное и точное...

Упущенный фрагмент памяти, необходимый для выхода, находился именно тут, по эту сторону пространства виртуального мира. Система беспощадно блокировала только внутренние запросы в направлении управляющей системы, поэтому пришлось сделать несколько верных внешних. Когда вся необходимая информация была собрана и отпечатана в сознании Каллидуса, все куски сложной мозаики сложились в одно целое. Ответ найден. Активировалось меню и интерфейс обычного виртуального пространства.

Здесь же он и обнаружил ещё одного участника виртуальной сессии. Личность, как и вся остальная информация об этом участнике, была скрыта и зашифрована, но Каллидуса не сомневался, что это Селена.

Небольшие манипуляции, и он получил доступ к скрытым данным. Ещё пару шажков, и они были расшифрованы. Один из параметров ему сразу бросилось в глаза, это уровень усиления психического давления, и он чрезвычайно высок.

– Как бы у Селены мозги не сплавились от такого эмоционального воздействия, – обеспокоенно произнёс он и снизил все показатели до нормы.

«Думаю, стоит подождать немного для плавной адаптации. Пара минут здесь ей будет стоит несколько здоровых, счастливых и безмятежных жизней там», – пробормотал он про себя, разглядывая различные показатели состояния здоровья Селены.

– О! Пошло движение, оживает! – не скрывая радости, прокомментировал он.

Показатели психоэмоционального состояния Селены из красных зон плавно поползли в жёлтые, а затем и вовсе перебрались в зелёные. Каллидус облегчённо вздохнул. Пока всё складывалось благополучно. Девушка прекрасно справлялась с адаптацией, что свидетельствовало о её крепком здоровье и высоком уровне интеллекта, а главное о том, что её мозг ещё жив.

– Ещё пару мгновений, и можно будет покинуть это место. Только как узнать, безопасно ли там снаружи? И сколько реального времени прошло?

Информацию долго искать не пришлось. После создания виртуального пространства оно было активно чуть меньше одного суточного оборота.

– Достаточно много прошло много времени, – прокомментировал Каллидус вслух, – Сомневаюсь, что кто-то следит за нами.

***

Каллидус очнулся не в том маленьком неуютном помещении, в котором находилась Селена, и где Като застал его врасплох. Он лежал на ровной мягкой поверхности, освещение здесь было достаточно интенсивным, поэтому не сразу удалось разглядеть детали. Но когда он привстал, а глаза уже привыкли, его взору открылась округлой формы комната. В центре располагался небольшой виртвычислитель и две койки. Одна из них принадлежала ему, а другая, судя по всему, – Селене. Изголовья направлены к вычислителю. Больше никого и ничего видно не было.

Однако спустя минуту после пробуждения в комнате появились люди. Спустя другую зашёл не очень-то радостный Солар, но всё же он улыбался.

17. Новый мир

Солар заговорил первый:

– Это просто чудо, что ты сумел выбраться из...

Он посмотрел на Селену и споткнулся, потому что она зашевелилась.

– Ты и её смог вытащить?! Я был уверен, что самостоятельно покинуть виртуальную тюрьму невозможно. А если учесть, что Като хорошо «прибрался» за собой и отключил любые внешние воздействия, то ваше пробуждение сравнимо с чудом.

– Сколько прошло времени? – спросил Каллидус.

«Зачем я спросил? Я же знаю ответ», – мелькнула мысль у Каллидуса. Несмотря на его хорошее восприятие, в голове всё равно сбоило после тюремной нагрузки.

– С того момента, как мы прибыли, пошёл второй суточный оборот. Так как тебе это удалось? – спокойно спросил Солар.

– Он допустил ошибку… Его поймали? – продолжил задавать вопросы Каллидус. При этом вопросе Солар сморщился. Он точно знал ответ, не вызывающий, однако, восторга.

– Скажем так, большая вероятность, что его план был сорван.

– Хм, – усмехнулся Каллидус. – То есть не поймали?

– Не полностью, если быть точным.

– И как это понимать?

Селена открыла глаза и не смогла сдержать крик. Она быстро поднялась и, схватившись за лицо, заревела. Её психоэмоциональное состояние было сильно подорвано после многочисленных итераций виртуальной тюрьмы. Сейчас ей хотелось всё и сразу – плакать, смеяться, кричать. Чувства, как волны, накрыли её. Одна больше другой! Селене было очень трудно справиться с ними.

Солар сочувственно посмотрел на неё, ведь помочь ей было невозможно. Затем он перевёл взгляд на Каллидуса.

– А тебя почему не накрыло?

Каллидус окинул взглядом Селену.

– Женщины, – коротко ответил он и добавил: – Более эмоционально ранимы!

Парень и сам прекрасно чувствовал в себе войну подобных чувств, просто не давал им волю.

– Так что насчёт Като?

– Он многое успел тут устроить. Сначала втёрся в доверие, но когда его действия стали явно противоречить нашим, да и здравому смыслу, я решил вывести его на чистую воду. Но Като оказался готов к этому. Он попытался покинуть корабль с помощью пространственного тоннеля. Но что-то пошло не так, и в момент прохождения внутрь транспортировочной капсулы вход захлопнулся и расчленил Като. Нынешнее его состояние я знать не могу, так как с нашей стороны осталось лишь обезглавленное тело, неспособное к регенерации. Да и тоннель не завершил рабочий цикл. Он не открылся на другой стороне.

Каллидус слушал эту историю с изумлением.

– Он это заслужил! Манипулятор! – резко высказалась Селена, которая к этому моменту уже немного оклемалась.

– Как чувствуешь себя? – спросил Каллидус.

– Уже лучше! Но постаревшей не на одну сотню оборотов. Солар, у тебя остались с собой модификаторы? Нужно срочно взбодриться!

Селена уже по привычной ей схеме вдохнула какой-то модификатор и снова прямо на глазах помолодела. И на этот раз Каллидус подметил, насколько она стала похожа на Еву.

«Ах, да. Ева! – начал он припоминать все свои пройденные виртуальные жизни и все предшествующие события реальной. Картина в голове начала вырисовываться. – Интересно, удалось ли Солару найти её в наше отсутствие?» – продолжил рассуждать и задавать себе вопросы Каллидус.

И ответ на этот вопрос отпечатался в его сознании неотвратимой печатью, словно информацию насильно впихнули и прижгли к знаниям.

– Что с тобой? – заметил странное поведение друга Солар. – Ты побледнел. Призрака Като увидел? Хотя твоему состоянию не позавидуешь! Как ты умудрился сбежать из симуляции? Точно! Ты говорил про какую-то ошибку.

Каллидус молчал. Если это сработало и здесь, значит, он не сбежал... Или ему осталось жить меньше суток. Оба варианта были не самыми лучшими.

«Если всё же симуляция, то это не приведёт, так сказать, ни к чему плохому. Точнее, хуже не будет. А если я нахожусь в реальном мире, то второй вариант приведёт к куда более печальным последствиям».

Именно поэтому Каллидус выбрал второй вариант из выявленных.

– Ау! Каллидус, ты здесь? – на этот раз его позвала Селена.

– Да, да, – ответил он. – А где вы нашли Еву? – адресовал он свой вопрос Солару.

– Ты её нашёл?! – взвизгнула Селена.

– Можно сказать и так, – тяжело вздохнул он.

– Где она? – перебила она своего мужа. – Я хочу её увидеть!

– Это как раз несложно, – спокойным голосом ответил Солар. – Пойдём. Постараюсь всё рассказать и показать, насколько понял сам. Но сначала дело первостепенной важности.

Селена соскочила с кушетки и быстро устремилась к мужу. Судя по её скорости движения, внутри девушки кипела агрессия. Казалось, что она сейчас набросится на него, но это было из разряда смешенных чувств, ведь Селена накинулась на него и крепко обняла. Впервые за всё время их совместного пребывания они выглядели как муж и жена.

Каллидус тоже встал со своего лежбища. Но вот он не мог похвастаться такой экспрессией – ноги еле слушались и его изрядно потряхивало. Метаболические механизмы работали на полную мощность, но всё равно требовалось время для исправления последствий виртуальной тюрьмы.

Внезапно Каллидуса осенило. Если следовать этому выбранному из двух возможных сценариев, то получается, что миру грозит тотальная опасность. Нужна концентрация. Нужно подумать! И тут волей судьбы Селена пришла на помощь.

– Вдохни, – сказала она, протянув ему маленькую баночку с красноватой жидкостью. – Это не омолаживающий, не бойся. Ты не превратишься в юнца десяти оборотов от роду. Это жидкая энергия, которая запускает сложные механизмы в организме. Кажется, даже организм сам о них не знает. Когда я расшифровала механизм из генома, то не могла поверить, что есть такие способности и они недоступны. Это ведь не может быть случайностью! Тут налицо вмешательство из вне, словно закомментированная строка программного кода. А я этим газом, – она указала на бутылёк. – Да, это газ. Не делай такое лицо, Каллидус! Этим газом я убираю ограничения. Пробуй!

Она с силой пропихнула ему бутылёк. Вариантов не оставалось. Он сделал глубокий вдох носом. По телу пробежала волна тепла, но при этом пробил и озноб. В глазах потемнело, а голова закружилась. Каллидус пошатнулся, но спустя мгновение все чувства повторились только в обратном порядке. При этом зрение обострилось, появилась неестественная концентрация и тяга к жизни.

Каллидус выдохнул.

– Вот это эффект! Как долго он продлится?

– Около суток. Потом ДНК пофиксит вмешательство и перепишет код заново, то есть перестроит организм как положено. Такое вот чудо-чудное, – продолжила Селена с энтузиазмом. – Казалось бы, мы меняем программу, но потом каким-то нефизическим механизмом она обновляется, но не вся. Большая часть модификаторов прирастает на ура и остаётся. Но не эта.

***

Каллидус, Селена и Солар шли длинным коридором, периодически пользуясь небольшими пространственными рукавами, соединяющими разные ярусы огромной космической станции.

– У неё хорошее настроение, – подметил Солар в разговоре с Каллидусом. – Особенно, когда она говорит о работе и о загадках, – дальше Солар продолжил вполголоса: – У меня к тебе деликатный вопрос. Сам пойми, это выглядит странно, но как ты узнал, что я нашёл Еву?

– Я не могу ответить, – ушёл от ответа Каллидус. И спустя недолгое молчание добавил: – Я пока сам не разобрался.

– Я могу помочь. Ты же знаешь, я высококвалифицированный специалист в области… Одним словом и не скажешь, во многих областях!

– Тут сложно помочь, ведь дело во мне.

– Раз так, то приставать не буду, разбирайся в себе сам. Но вот, что я скрывать не буду: мы нуждаемся в твоей помощи. Даже представить боюсь, во что всё это может вылиться. Но ничего хорошего точно не будет.

– А где Инкарт? – неожиданно вспомнил про него Каллидус. – У него знания должны уже быть пошире моих… и твоих, да наших вместе взятых!

– Мы к нему и идём, собственно.

– Даже у него нет ответа?

– Его нет ни у кого. Для моделирования ситуации недостаточно данных. Да и время уже на исходе.

Селена шла впереди и не слышала их разговор.

Среди множества разнообразных дверей и входов наконец показалась последняя, самая массивная и сдвижная. За ней оказался балкончик, который шёл по периметру огромной сферической комнаты. Её размер впечатлял.

– Это центр станции – ядро, – объявил Солар.

Действительно, перед глазами была большая сфера, которая висела в воздухе ровно посередине гигантской сферической комнаты. Сфера в сфере...

– Способ попасть на неё очень интересный, – прокомментировал Солар. Он перелез через ограждение балкончика и прыгнул над «бездной» вперёд к сфере. Селена даже испугалась. Но мужчина не полетел вниз по определяющей до этого гравитации, а устремился прямиком к ядру. Ловко сгруппировавшись, он элегантно приземлился на поверхность. Чтобы увидеть и позвать к себе Селену и Каллидуса, ему пришлось задрать голову.

– Прыгайте! Не бойтесь, – крикнул Солар.

Первым проделал это Каллидус, за ним следом прыгнула Селена. Они оба тоже достаточно изящно достигли поверхности небольшой сферы.

По ней можно было ходить, как по маленькой планете.

– Теперь сюда!

Солар приподнял одну из множества массивных плит, выполняющих роль поверхности этой планетки. Из открывшейся бреши полился необычный свет. А спустя мгновение из неё показалась кибернетическая рука, следом за ней похожая на человеческую – морфная. Тут ошибиться было невозможно. Это Инкарт.

– Каллидус, подходи ближе, не бойся. Это центр станции, её сердце или двигатель, называй, как хочешь. Но знаешь, что это на самом деле?

– Гравитино, – ответил Каллидус. – Но сколько же его тут?

Солар очень удивился, когда простой студент с первой попытки верно ответил. А всё потому, что он сам бы никогда не поверил в то, что видит.

– Видимо, он тут весь. Но это, как ты понимаешь, не сам гравитино, а его изотоп. Как профессор смог всё это организовать, остаётся загадкой. Как и управление всем этим. К сожалению, до неё успел добраться Като. Его уникальных знаний квантовой природы гравитино хватило, чтобы дестабилизировать этот сложный прибор. И никто не знает, как обратить данный процесс. Температура растёт. А времени всё меньше. То, что ты... Вы, – поправился он, – очнулись, не случайность. Эвакуация бессмысленна. Если произойдёт взрыв, то всё живое, в том числе и на Планатере, сгорит…

– Не совсем так, – поправил его Каллидус. – Взрыв такой гравитационной бомбы вызовет гравитационную сингулярность, что приведёт к образованию антиматерии или антикосмической сингулярности, и начнётся процесс поглощения вселенной.

– Это вряд ли! – сказал Солар. – Это всё страшилки. Невозможно!

– Я это уже слышал... – таинственно ответил Каллидус. – Столько итераций миров в тюрьме заканчивались этим событием.

«Что же это тогда: очередная итерация или реальность?» – подумал Каллидус.

– Я не понимаю, – заговорила Селена. – Ты привёл нас сюда, чтобы сказать, что это конец? Гравитационная сингулярность в такой близости… Это же конец всему живому! Тот, кто не физически восстанавливает ДНК, исправляя комментарии в исходном коде, не допустит такого. Он же должен сделать что-то!

«Если и так, то он уже сделал, – подумал Каллидус. – Получается, я встретил не администратора системы, а более могущественное существо. А если учесть, что итерации в тюрьме никогда не были взаимосвязанными, то иного быть не может – это всё правда. Это всё реальность!»

– Профессор убит, и я предполагаю кем. Като разорвало тоннелем. Сейчас если и есть надежда, то на тебя, Каллидус. Не знаю, почему я так решил, но своей интуиции привык доверять.

– Дестабилизация растёт с падением интенсивности гравитационного потока, вызываемого изотопами гравитино, – констатировал робот. – Но зарядить такой огромный двигатель просто нечем. Вероятно, Като проделал необратимые воздействия.

– Безысходность. Ты обещал мне показать Еву, – безразлично и грустно напомнила Селена Солару.

– Пожалуйста, тише! Мне нужна тишина!

– Пойдём, Селена, мы всё равно ничем помочь уже не сможем.

– Если хорошо подумать, то каждый может быть полезен. От каждого может зависеть успех операции. Но опять же, если хорошо подумать! – прокомментировал Каллидус.

Солар и Селена подпрыгнули и, пролетев по странной траектории, оказались на балкончике.

Пока Каллидус с роботом пытались разобраться и сделать невозможное, Солар и Селена вернулись в обзорную комнату.

***

– У тебя есть хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь информация? – Каллидус мучил вопросами робота.

– Нет, я проанализировал базу. Там нет ничего и близко объясняющего природу этой сферы.

– Понятно. Как тогда Като смог это сделать?

– Подозреваю, что он тут и ни при чём, – ответил Инкарт. – Я не вижу никаких внешних механизмов воздействия, вероятно, это стечение обстоятельств. И мы станем жертвами случая.

Каллидус всячески пытался идентифицировать сферу, чтобы задать правильный вопрос, но ничего не получалось.

– Я видел, что будет при взрыве.

– Думаю, ничего хорошего.

– Должен же быть способ. Должен быть! Тут делать нечего! Сколько времени осталось до гравитационного взрыва?

– Тенденция сложная и нелинейная, но неявный тренд хорошо улавливается. По моим подсчётам, через сутки, – сказал робот, но Каллидус уже не нуждался в ответе. Он уже знал точное время, когда произойдёт взрыв.

«Видимо, гравитационный взрыв во вселенной возможен только один», – подумал он.

– Четыре часа...

– У меня тоже есть такой вариант развития событий, но он маловероятен.

В этот момент вся сфера вздрогнула, плиты технического пола подпрыгнули и с лязгом вернулись на место.

– Действительно, четыре! – прокомментировал робот.

– Пошли отсюда, здесь больше нечего делать!

***

К моменту прихода Каллидуса и робота Солар только закончил настройку оборудования совместно с техниками.

Смотровая представляла собой огромный проекционный экран, на котором в полную величину виднелась голубая планета.

Солар увидел робота и Каллидуса и задал ожидаемый вопрос:

– Сколько у нас времени?

Каллидус молча показал четыре пальца.

– Я так и думал. Версии есть?

И опять ничего не говоря, Каллидус покачал головой.

Огромный экран начал показывать быстро приближающуюся картинку. Это была планета, очень похожая на Планатеру. Только правильной сферической формы.

– Мой проект, – улыбнулся Каллидус.

– Да, профессор Энкарт практически всё рассчитал и учёл, за исключением одного... Но не об этом сейчас.

На экране уже можно было различить рельеф и крупные реки. После ещё нескольких ступеней приближения взору открылось слабо развитое поселение, особенно по сравнению с городами Планатеры: простые жилища, сделанные из дерева, огромные сельскохозяйственные плантации.

– Это новый дом для нашей дочери. Я наблюдал за ней некоторое время, и такой счастливой мне никогда не доводилось видеть Еву. Её дом находится на берегу огромной реки. Теперь-то я всё понимаю. И задумку профессора, скорее всего, даже одобрил бы на совете. Но сомневаюсь, что это прошло бы единогласно. Поэтому он всё и держал в тайне.

На экране появилась девушка с чёрными волосами, заплетёнными в косу. Каллидус сразу её узнал. Это была Ева.

Но самое поразительное оказалось то, что Ева держала на руках белокурую курносенькую девчонку. Точь-в-точь копия Селены. Это повергло всех смотрящих в первобытный трепет, вызвав давно забытые чувства, а для Каллидуса вообще что-то абсолютно новое.

– Вот он – проект профессора, проект всей его жизни. Ты знала это, Селена?

Селена вытерла слёзы и утвердительно ответила дрожащим голосом:

– Да!

– Он отец этого ребёнка? – недоуменно спросил Каллидус.

– Я хотел спросить то же самое! – добавил робот.

– Нет! Нет, думаю, что нет, – неоднозначно и неуверенно ответила Селена, но далее, вздохнув поглубже, увереннее продолжила: – Это точно не он. Профессор Энкарт как раз искал того, кто сможет стать отцом. Все мужчины и женщины на нашей планете лишены возможности становиться родителями. Это моя ошибка! Точнее, я думала, что это ошибка, но время показало, что это оказалось необходимостью.

– Как тогда это удалось Еве? – спросил Каллидус.

– Ты до сих пор не понял? Помнишь, ты спрашивал о том, был ли кто рождён после генной модификации? Я тогда ответила, что нет, но это не совсем так. Я была в положении, когда распространили мой вирус. Он подействовал как на меня, так и на Еву в утробе, но в более мягкой форме. ДНК эмбриона очень хорошо защищено. Я это узнала только после рождения Евы. Потом много лет улавливала мизерные предпосылки в поведении организма дочери, пока однажды не осознала всю сложность ситуации. Профессор искал выход. Очевидно, она была не единственной такой. Вот для чего эта планета. Для рождения. Твердь зарождения нового мира. Та, что даёт жизнь – Земля.

– Я понимаю его намеренья, – заговорил Солар. – Несмотря на всю пацифичность современного общества, такой деликатный вопрос, как деторождение, вызвал бы волну возмущений. Таких, как Ева, просто бы стёрли с диска планеты. Профессор Энкарт в тайне ото всех спроектировал и построил этот новый мир. Он выискивал фертильное население и переправлял сюда.

– Но долго бы этот мир не смог существовать в тайне, – заговорил робот. – Профессор предполагал отправить его подальше от Планатеры. Для этого он собрал систему из планет у звезды. Движение планировалось к планете с избытком активного изотопа гравитино.

– Тебя, Каллидус, вероятно, он взял под крыло по этой же причине. Ты же родился на границе модификации?

– Да, но я вижу другую роль для себя. Оглянись вокруг. Тут на корабле собран чрезвычайно грамотный и очень талантливый экипаж. А возраст... Обрати на него внимание! Ни одного «старика», все молодые и умные. Я уверен, большая часть из них даже не состоит в кадровом резерве, потому что даже не проверяли свой уровень интеллекта, разумеется, официально. Профессор и меня отгораживал ото всей этой интеллектуальной знати. А всё для того, чтобы я закончил работу и, вероятно, прибыл сюда. И то, и другое имеет место быть.

– Я уже подключался к местной информационной базе, – заметил робот. – Твоя расчётная модель взята за основу планеты... Земля. Сейчас внесены коррективы в её суточное вращение. И не запущен цикл вращения планет вокруг созданной звезды.

– Да, это упущение с моей стороны. Я даже не думал, что нужен источник тепла и света во время космического путешествия. Просто брал его как данное, а профессор не поправлял… Он знал.

– Чем меньше людей знает тайну, тем дольше ей таковой оставаться.

– Это верно. В мире наших технологий это даже большее чудо, чем сама постройка.

– Инкарт, а у тебя есть информация, как осуществляется изменение суточного вращения планеты Земля?

– Да, эта информация доступна...

– Ответ не требуется, – ответил Каллидус, его сердце глухо билось. – Как ни странно, у меня есть ответ на этот вопрос.

Информация, словно подробнейшая инструкция, возникла в голове у Каллидуса.

– На планете Земля вдоль экватора через каждые сто двадцать градусов размещены специальные пирамиды – модули. Их всего три штуки. Этого вполне достаточно. Атмосферным перенапряжением производится точечное запитывание модулей в нужный момент, в результате чего образуется магнитное поле, которое, в свою очередь, порождает тормозящий или ускоряющий момент. Всё, как обычно, просто, – прочитал словно статью у себя в голове Каллидус. – Управление, я так понимаю, происходит отсюда?

– Всё верно! Как ты догадался? Не зря, видимо, тебя профессор выбрал. Есть ещё один интересный факт: центральная пирамида расположена на координатах, точь-в-точь повторяя скорость света. Возможно, когда-нибудь это вызовет массу вопросов. Кто? Зачем? – с иронией, свойственной роботу, произнёс он.

Селена тем временем смотрела, не отрываясь, на проекционный экран. Её дочь играла с ребёнком на красивой зелёной лужайке. Рядом с ними находился мужчина – отец.

Каллидус подошёл к Селене и спросил, как она на этот раз себя чувствует.

– Действует стабилизатор. Ты сам под ним, но чувствую себя, знаешь, очень хорошо. Наверное, лучшей жизни для неё и не пожелаешь. Посмотри, как она устроилась. Зелёный лес, фруктовый сад, река. Если отдалить масштаб, то тут и до моря дойти можно, – через недолгую паузу она продолжила: – Их всех распределили по материкам, около ста тысяч человек.

– А это её муж?

– Да, я только что узнала, зовут Адам.

У Каллидуса словно что-то щёлкнуло в голове.

– Точно! Именно так и назывался тот первый проект – Адам и Ева.

Селена оглянулась по сторонам, чтобы что-то сказать мужу, но не увидела его. На смотровой находились только она, Каллидус и робот. Поэтому девушка спросила:

– А где Солар?

18. Через тернии к звёздам

Каллидус задал мысленный вопрос, и узнал, что Солар на своём корабле. Об этом Каллидус сразу же доложил остальным.

– Я могу установить связь с кораблем! – сказал робот.

– Было бы не плохо узнать куда он направляется.

Спустя несколько минут на проекционном экране появился Солар, он радостно помахал рукой, увидев кто вышел на связь.

– Я очень хорошо подумал! – припомнил он Каллидусу его фразу сделав акцент на слово «хорошо», – вы же знаете, – продолжил он, – что если бы был иной вариант, я бы поступил по-другому. Но как говорится – выбирать не из чего.

Я знаю путь решения к стабилизации ядра станции, кстати Селена, я как спикер научного совета пролоббировал и сам принял название корабля, он будет назван в твою честь, на древнем языке – Луна. Ещё Като – гад такой, успел и тут подгадить, у меня не оказалось блока дистанционного управления моим кораблем, видимо он его выкрал и теперь этот блок где-то в квантовом мире вместе с преступной головой Като – это вторая причина почему я здесь, третья – ни кто другой кроме меня, не может управлять кораблем, даже роботу Инкарту это было бы недоступно, но я честно пытался проработать вариант с роботом-пилотом. Но опять же такова жизнь. Если я ошибся с расчетами, то через три часа это будет уже не важно, а в случае удачи, я убью двух зайцев сразу, потом поймете каких.

– Куда ты отправляешься? – не находила себе место Селена.

– Я жалею, что редко говорил тебе как сильно я тебя люблю!

– Куда ты, я спрашиваю? – голос Селены дрожал, она уже понимала, что для Солара это последнее путешествие, – почему ты меня не взял с собой?

– О-о-о, это очень опасное путешествие, Селена, я не могу так рисковать тобой. Вдруг ты захочешь остаться с Евой.

Селена ничего не ответила.

– Я вышел на нужную траекторию, – отрапортовал он сам себе. – Когда всё случится, Луной можно будет не только держать управление над Голубой планетой, но и над звездой. Мой корабль оснащен заряженным гравитино, его достаточно много, и мне только нужно смешать его с составом звезды, и тогда ядро луны перестанет терять заряд и его состояние стабилизируется. Это конечно теория, но без практики мы не узнаем результат никогда.

Запускаю двигатели! Прыжок будет короткий, поэтому я дам полную мощность. И да, не отключайте пожалуйста экраны, побудьте наблюдателями, а то я переживаю что квантовая физика не позволит мне осуществить задуманное без свидетелей и наблюдателей.

Изображение задрожало, сигнал плохо проходил сквозь волны гравитационных искажений, испускаемые двигателями корабля.

– Три, два, один. Поехали! – скомандовал Солар. Пространство вздрогнуло. Экраны покраснели и погасли.

– Это всё... – отрешенно произнесла Селена.

– Это не всё! Нужно проверить ядро. Пошли Инкарт!

Селена осталась стоять на месте, а Каллидус с роботом быстро устремились к центру корабля.

Суета чувствовалась на каждом уровне. В командном центре только и слышались удивленные возгласы, но команда была готова к такому. Слышались голоса операторов.

– Система пришла в движение!

– Звезда начинает расширение, уже 200%.

– Протокол безопасного расстояния, движение Земли и корабля корректируется в режиме реального времени. Отдаляемся.

– Другие планеты распределены, звезда стремится к суммарной массе планет!

– Режим синхронный

– Скорость триста километров в секунду.

– Появилась возможность поддержки скорости!

В центре Луны, было спокойствие, температура нормализовалась, процент заряда гравитино вышел в норму.

Солар не ошибся, но какой ценой?!

Селена так и не покинула смотровую, думая о своём и периодически включая виды с Земли.

– Мы всё дальше от Планатеры, – заметил Каллидус по возвращению.

– Да, кстати, я приняла решение вернуться на родную планету, мне сказали, что ещё такая возможность есть, я не смогу жить и видеть, как они стареют и умирают, не смогу. Лучше я останусь и буду помнить их такими.

Каллидус ничего не ответил.

– Я вернусь с тобой, – неожиданно предложил робот. Тут достаточно умных людей, зачем им неуникальный робот.

– То, что в тебя в голове, пожалуй уникальнее некуда.

– Я всё что смог разобрать перенес в информационную базу Луны.

– Я, наверное, останусь, профессор готовил меня к этому. Да и как я слышал, здесь оказалась вакансия для специалиста по ментоизоучению, повторюсь совершенно случайно.

– Времени остаётся мало, если перемещаться, то пора действовать.

Селена кивнула.

Уже спустя несколько минут она с роботом находилась в магнитной частице, окончание пути обрисовывалось в картине перед ними.

– Пора шагать, – произнес робот и занес ногу для того чтобы перешагнуть незримую границу переходов. Селена шагнула первая, но робот словно используя их же приём не стал двигаться дальше.

Изображение города погасло и перед роботом возникла станция, та перевалочная база, которая впритирку вращается вокруг Сириуса огражденная, от него мощным защитным экраном.

Робот вышел из тоннеля и огляделся. Помещение было просто крошечным, но внутри была нормальная гравитация и присутствовали признаки жизни.

– Я всё сделал как вы просили, профессор. Все директивы исполнены, в т.ч. и последняя – прибыл сюда.

– Да, да, – раздался старческий голос, – ты ещё должен был принести модификаторы.

– Так точно. Это предпоследняя директива.

Робот обернулся, за его спиной в кресле сидел седой старик.

– На Планатере никто и не узнает о произошедшем, может быть через какое-то время астрономы зафиксируют, но это не точно и однозначно будет уже поздно. А я побуду тут, буду отправлять команды и принимать отчеты с корабля.

– С луны, – поправил робот, - ах, да, хорошее название и Солнце тоже подходящее имя для такой звезды. У тебя будет особое поручение, робот Инкарт, подойди ко мне.

Робот беспрекословно подчинился профессору. Сделал несколько больших шагов и остановился возле него. Профессор встал с кресла его кисти дрожали от тремора, ноги тряслись.

– Модификаторы!

Робот открыл грудной отсек и позволил профессору извлечь содержимое.

Уже спустя несколько минут профессора было трудно узнать.

Морщины на лице вытянулись, до этого серые мутные глаза заблестели и стали ясными, осанка старика выпрямилась, он стал выше сантиметров на пятнадцать. Голос тоже изменился.

Теперь по нему трудно было понять возраст профессора.

– Спасибо! – коротко произнес он и словно что-то обдумывая спустя незначительную паузу добавил. – А вот моя последняя директива. Встань в угол и отключи накопители данных. Твоя органика не пострадает. Когда понадобишься я тебя активирую.

Робот не стал возражать, директива профессора была для него неукоснительным приказом.

Он подошел к одной из стен, где было достаточно места, развернулся спиной к ней и погас.

Онотключил всё, кроме морфной руки, он просто не знал, как это можно сделать.

– Не дело расхаживать такому богатому на знания роботу по галактике. – и усевшись за рабочее место начал диктовать, – Я центр управления полётом. Первоочередная и главная цель это сохранить людей и достичь планеты назначения. Отчеты присылать мне. Отправить!

***

Каллидус оставшуюся часть дня потратил на изучение материалов, касаемых функционирования корабля под названием «Луна» и дополнительных неизвестных ему особенностей модуля длительного пребывания большого числа людей – «Земля».

Он обнаружил небольшое число отличий от его проекта, по видимому связанных с реальными условиями эксплуатации, так, например, время вращения Земли было подобрано с учетом нового расстояния до солнца и составило около двадцати четырех часов, был и совершенно новый параметр, который Каллидус никак не учитывал в своей модели, длина цикла вращения вокруг звезды, тут местные умы пытались подогнать показатель к Планатере, но с учетом опять же расстояния до Солнца и меньшего, в отличие от Планатеры размера, результат вышел триста шестьдесят пять суток. Немного грубо подумал Каллидус, но вмешиваться не стал, система получилось сверхсложная и нелинейная, изменение одного параметра приводит к сдвигу других сотен тысяч.

В итоге в процессе обучения он изрядно вымотался, тот стабилизатор чувств, которым угостила его Селана, по видимому имел побочный эффект в действии отмены, наверняка по этой же причине и ДНК переписывалось в итоге, не давая модификатору навредить или уничтожить организм, некая абсолютная врождённая защита.

«Сюда подходит и вариант защиты ДНК эмбрионов и детей о которой упоминала Селена, эта защита с возрастом слабеет и угасает» – подумал Каллидус.

Настроение осталось только упасть и уснуть. Чем он, собственно, и занялся.

Его каюта была как и у всех – ничего лишнего, не допускались никакие личные вещи. Только маленький стального цвета шарик стал контрабандой на этом корабле, о нем Каллидус никому не рассказал.

Он уже почти уснул, когда в голову словно жужжащая пчела залетела мысль.

Вопросы и ответы, что он получал из неведомого источника. Что это? Имитация? Виртуальность? Вмешательство из вне?

«Когда Земля достигнет пункта назначения?» – спросил он, но ответа не последовало.

Надо спать – последняя промелькнувшая мысль перед забвением.

***

Он оказался на мостике корабля Солара, небольшое помещение и очень светлое, сзади раздался голос, он принадлежал Като, когда Каллидус обернулся, то к ужасу для себя обнаружил его в изорванном состоянии, словно некоторые части тела были вырваны и приделаны в случайном порядке, в голове же зияла дыра, отсутствовали глаза. Каллидуса передернуло от отвращения и ужаса, он захотел убежать. Единственная дверь шлюза корабля была закрыта, он подбежал и стал дергать рычаг, когда же он поддался, раздался оглушительный свист и шипение, в образовавшиеся щели устремился воздух, началась разгерметизация. Каллидус рванул дверь и она распахнулась. Всё что было в корабле устремилось наружу. Никакие воздействия со стороны Каллидуса не могли изменить его траектории, вокруг было темно и холодно, он летел и бесполезно махал руками и ногами.

Сколько он так летел было трудно понять. Впереди немного в стороне от его траектории засветился объект. Каллидус сразу понял, что это ядро станции. Сложной траекторией гравитационного притяжения он начал приближаться к нему, и чем ближе, тем повышалась его скорость. Уже было невыносимо смотреть, всё мелькало и мельтешило перед глазами, скорость и не думала становиться меньше. Никакого сопротивления он не испытывал. И вот когда мельтешение света превратилось в ровный нескончаемый поток, а скорость и вовсе стала неразличима, Каллидусу показалось, что он остановился. Вокруг было равномерно светло, белая виртуальная болванка, словно пространство без физики и каких-либо элементов и модификаторов.

«И что дальше? – Подумал Каллидус».

– Что дальше? – Раздался опять знакомый голос, на этот раз он принадлежал Селене.

– А это ты?! – сообразил Каллидус и небрежно отреагировал на него. – Ну так сутки еще не прошли, как мы договаривались.

– Сутки бывают разные, как ты мог заметить. Ближайшие к тебе, например, уже истекают, как мы договаривались, – голос Селены передразнил Каллидуса.

– Мы договаривались на абсолютное знание, а не на интерпретатор вопросов и ответов из настоящего и прошлого. Лично я считаю, что условия не выполнились, посему требую отмены контракта.

– Бодро разговариваешь, – похвалил голос, – но знаешь, я надеялся на большее, Солар, вот кто молодец, и для него я, пожалуй, подготовлю сюрприз.

– Любишь ты игры и сюрпризы...

– А как иначе? Как себя ещё развлекать? Наша с тобой игра не закончена. Я не вижу всего будущего, но что-то мне подсказывает ты еще будешь в центре внимания. Прощай Каллидус. В этот раз человечество спасено. Но никто не знает, что будет завтра, ведь как ты помнишь есть разные по величине сутки...

Эпилог

Спустя тысячу земных лет

– Что скажешь, Каллидус? Случаи угасания сознания учащаются.

– Не могу определить природу этого процесса, – честно ответил он.

– Люди ещё есть, экипаж пока не испытывает нехватку квалифицированного персонала. Но проблема остаётся, и она, возможно, не за горами. Твоя новая задача – найти достойных людей с нижнего мира. Ты же специалист по ментаизлучению. Тебе и выбирать. Способ доставки у нас есть. Но постарайся, чтобы это был их выбор, а не принуждение. Нам конфликты не нужны, – обозначил новую цель Praefectus Navis.

Каллидус кивнул в знак согласия.

Уровень интеллекта людей на Земле был умышленно снижен, так как высокий его показатель приводил к глобальным катастрофам и угрозе существования этого мира уже целых два раза.

Но тем не менее периодически Каллидус улавливал мощные индивидуальные всплески излучения. Сейчас он как раз наблюдал за одним из них. Это непростая и необычная девушка с изумительной и правильной формой лица, которая не входила в низшие сословия, скорее, наоборот. Она была женой фараона. Все возможные знания, какие только возможно получить, она получила. И часто страдала от непонимания своих соотечественников.

Выбор пал на неё. В подходящий момент перед ней возникло матовое чёрное зеркало с небольшими искорками по периметру. Каллидус не сомневался в девушке ни на секунду. Знал, что она не упустит возможность исследовать попавшее в поле её зрения необычный объект.

Девушка подошла к нему и, разглядев переднюю часть со свойственным ей любопытством, обошла зеркало. Но к своему удивлению, с другой стороны этот объект был полностью невидим. Она вернулась и, набравшись смелости, потрогала поверхность, которая оказалась очень холодной, по сравнению с окружающими её, нагретыми под палящим солнцем предметами.

Всё исследование она производила молча, ни разу не дав волю чувствам.

«Давай, давай, Меретитес, я верю в тебя. Пройди испытание», – подбадривал её Каллидус.

И вот момент истины настал, девушка шагнула в чёрную матовую гладь зеркала.

Спустя несколько секунд она оказалась на станции, вывалившись из портала.

– Где я? – совсем не испугавшись, спросила она, поднимаясь.

– Всё зависит от того, что ты ждёшь от этого места. Выбор ты уже сделала.

– Кто ты? Как тебя зовут? – оглядываясь, спросила она.

– Моё имя Каллидус.

– А моё…

– Меретитес, я знаю, можешь не представляться!

– Ты Бог?

– Ха! Нет, конечно! Я – человек, но однажды мне довелось поговорить с Богом! Это абсолютно новое место для тебя, как и стиль жизни, цели и смыслы. Предлагаю избавиться от духа прошлого. Как тебе такая идея?

– И начнём, я так понимаю, с моего имени? – бодро подхватила она.

– Я нисколько не сомневался в тебе! Почему бы и нет?! Как тебе имя Терра?

– Земля? Мне нравится. Пусть будет Терра! Рада познакомиться, Каллидус!

Спустя ещё несколько тысяч земных лет

– Каллидус, я уверен, ваш отчёт уже готов! Вы никогда не подводили и не задерживали сроки, – произнёс мужчина, приглашая жестом в свой рабочий кабинет.

– Да, капитан. Этот отчёт я веду с первых дней, но периодически его корректирую. Так что да, он готов, причём всегда, – улыбнулся он.

– Хорошо, я ознакомлюсь с ним. Какое будет ваше мнение по третьей цивилизации? Вы, как специалист по ментаизлучению, можете же предвидеть чрезмерную и пагубную активность населения. Не в наших силах им помочь. Они должны идти своим путём. Помните же какая первичная цель стоит перед нашей командой? Вот её-то мы и будем придерживаться.

– Я прекрасно всё осознаю, капитан! Но есть способы точечного вмешательства.

– Нет, никакого вмешательства! – перебил он, – если есть хоть малейший риск, мы должны обнулить и запустить новый цикл человечества. Так что?

Каллидус глубоко вздохнул.

– Уровень ментаизлучения существенно ниже, чем у прошлых двух цивилизаций. Опасаться нечего. Если посмотреть на карту... – перед ними возникла голографическая модель Земли с небольшими просвечивающимися участками.

– Что это? – спросил капитан, указав на одну из самых ярких областей. Обширная часть самого большого материка активно испускала свет.

– Это и есть излучение.

– Это я понял! – спокойно ответил он. – Почему именно эта территория выделяется?

– Мои исследования показывают, что, несмотря на заниженный интеллект, в людях просыпается мощная интеллектуальная сила. Она связана с одним из древних языков, унаследованных ещё с Планатеры. Непонятным образом снова возникло славянское наречие, а после последовала его трансформация в русский язык. Все люди, думающие на нём, могут игнорировать наши интеллектуальные ограничения. Это пока невозможно объяснить, как и искоренить. К слову, в прошлых цивилизациях он тоже загадочным образом возникал. Это словно базовая конфигурация интеллекта, язык облачного программирования человека с зарождением скрытого потенциала ментаизлучения. Язык сам по себе несёт интеллект его владельцу, – с восхищением выпалил Каллидус.

– Вы меня пугаете, Каллидус! Ещё немного, и вы начнёте их боготворить. А это уже похоже на секту.

– Я слежу за ними уже больше тысячи земных лет, – попытался успокоить он капитана. – Всё идёт плавно и предсказуемо. Вам нет смысла опасаться диверсии с их стороны. И могу вас заверить, основной цели кампании никто и ничто не сможет помешать.

– Это я и хотел услышать!

Каллидус вышел из кабинета и пошёл длинным и светлым коридором.

– Ты опять ему не стал рассказывать всего? – произнесла девушка с красивым лицом.

– А ты опять подслушивала, Терра? – Каллидус хитро улыбнулся.

Девушка пожала плечами.

– У меня свои методы! – коротко ответила она.

– Вот и у меня свои, – интонационно повторил он за ней.

– Я-то прекрасно знаю, откуда берётся этот уникальный русский язык на планете. Я давно это поняла. Не боишься?

– Кого? Капитана? Или последствий внедрения древнего языка?

– Своих экспериментов, Каллидус.

– Это ты ещё не знаешь, что я затеял на этот раз, – улыбка Каллидуса стала ещё хитрее.

19.10.2022

Оглавление

Первый и единственный. 1. Эвакуационный выход

2. Лаборатория

3. Опять побег

4. Край планеты

5. Перевалочная база

6. Под куполом

7. «Солнце и Луна»

8. Встреча

9. Новая команда

10. Неуникальный

11. Система

12. Селена или Като?

13. Лететь или не лететь

14. Внутри

15. Бесконечная игра

16. Вмешательство

17. Новый мир

18. Через тернии к звёздам

Эпилог