Фарида [Мавлюда Ибрагимова] (doc) читать постранично

Книга в формате doc! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Операция Биомен: Рассказы и повести // Ред.-сост.: В. Новопрудский/. — Т.: Изд-во лит. и искусства, 1989,— 400 с. — (Фантастика. Приключения).
ISBN 5-635-00536-5
Стр. 69-78
© М. Ибрагимова, 1990 г.
Г. Прашкевич, 1990 г. (перевод),
Мавлюда Ибрагимова
(Ташкент)
Фарида
1
Природа, создавая меня, мудрить не стала: взяла все худшее от моих родителей, наградила маленькими, близко поставленными глазами, хмурым взглядом, тощими ногами... На люди лишний раз стесняюсь выйти, какое уж тут счастье?
И маму жалко.
Вздыхает, как дехканка, не умеющая продать на базаре товар. И так старается, и так, но кто такое «сокровище», как я, возьмет замуж?
А мама не сдается.
Вот прихожу домой, мама как на праздник оделась. Платье выходное, на лице улыбка, меня обнимает, суетится, как наседка.
— Что такое? — удивляюсь.
— Переодевайся скорее! — суетится. — Платье красное, праздничное скорее надень!
Ну, все сразу понятно. Раз красное платье, значит, сватать меня придут. Вот мама и выкладывает меня как залежалый товар на прилавок.
Думаю так, злюсь, а сама все равно уже натягиваю красное платье, будто оно мгновенно сделает меня красавицей. Натягиваю, злюсь, не смотрю в зеркало. В зеркало глянешь, плакать хочется. Вот выйду сейчас к свахам, они враз завянут, как неполитые цветы. Приглядываться начнут. Понавешивали на себя золотых побрякушек, чтобы казаться значительней, прожигают глазами-рентгенами. Мне эти свахи давно знакомы: не жену ищут, рабыню в дом. Уж на что весела была моя подружка Нигора — и ту теперь не узнать. Тоже не из красавиц, но все же нашелся какой-то — ввел ее в дом, сделал женой, а если правду говорить — вот такой вот рабыней. Осунулась, руки грубые, красные от стирки. Это, что ли, и есть счастье?
Ох, Нигера!
Жалко подружку, жалко себя, но себя, пожалуй, жальче всего. Нигера помучилась, зато устроилась на работу — работает сейчас в хозрасчетной клинике доктора медицинских наук Валиевой. Хоть восемь часов, но свободна. Страшненькая, а на работу бежит — прямо светится, так довольна. Эта Валиева что-то там такое открыла, может, лекарство, которое возвращает силы и молодость... Не знаю... Мне ведь этого не надо. Молодость и сила у меня есть, у меня красоты нет, да что там красоты, обычной привлекательности — и той нету!
Как-то иду перед вокзалом (в очередной раз искала работу), а навстречу Нигера, и чемодан в руке.
— Ох, Нигера! Куда ты?
— Ой, Фаридахон! В Москву! Меня Валиева берет с собой, мы с ней эксперимент ставим.
Попрощались. Мне завидно немного, не спросила даже, что это за эксперимент. Мне не до того. Я работу ищу. Куда ни придешь, слышишь одно: девушек и женщин не надо! А то прямо скажут: ну, зачем мы тебя возьмем? Замуж выйдешь, детей нарожаешь, дети болеть начнут. Декрет, больничный, декрет, больничный... Работать за тебя Пушкин будет?
Вот и получается: личной жизни нет, счастья нет, работы тоже нет. Чем занять ум, сердце? Руки, наконец?
И вдруг повезло.
В одной конторе показываю диплом, полученный в техническом училище, а директор смотрит не в диплом, а в вырез моей кофточки, даже глаз моих близко посаженных не стесняется. Лысый, грузный, накурился, табаком от него пахнет. Жадный, если уж и на меня позарился. А я-то сперва и не поняла, обрадовалась, дурочка:
— Берем тебя.
Домой летела как на крыльях. Сестренки младшие радуются, мама радуется, отец: вот, доченька, счастье, может, в работе! Спасибо директору, уважаемому Абиду Салиховичу, сердце у него доброе!
И я так считала, бегала в контору, боялась опоздать даже на минуту. И Абид Салихович сладко улыбается, не забывает спросить: ну, как дела, да чем занята, да когда у меня свободное время?
А месяца через два совсем необычная новость. Вызывает меня Абид Салихович в кабинет, говорит сладко;
— Вот, Фарида, хочу тебе отдел дать. Тебя рекомендую. Что скажешь?
— Смогу ли? — испугалась. А Абид Салихович как-то странно мои руки в свои взял:
— Сможешь! Со мною все сможешь!
И уставился на меня бесстыдно, руку мне гладит.
Я, простушка, конечно, только тут вдруг поняла: он за свое добро чего-то такого хочет. Вот некрасива, конечно, а все-таки молодая, здоровая... Руку вырвала, а в голове одно: что же делать? Заведовать отделом — это получать сто девяносто рублей. Могу сделать подарки сестрам, маме купить новое платье (выходное у нее всего одно). А Абид Салихович снова хватает меня за руку. Хорошо хоть пока — за руку...
Решилась, приняла отдел, а радости нет. Хожу, всего боюсь, будто всем вдруг задолжала, а больше всего директору. Он как встретит меня в коридоре, толстым животом прижмет к стене:
— Фаридахон, почему прячешься от меня, почему не заходишь в кабинет ко мне?
А я и слов не слышу, не понимаю. Сердце стучит, руку пытаюсь вырвать. И так все нехорошо, а тут старик ко мне пристает!
Он, чувствую, сердиться начинает:
— Зайди сегодня. В пять часов зайди. Я, Фаридахон, в это время всегда один.
Просидела за рабочим столом как больная. Измучилась, всего себе напридумывала. Вся дрожа постучала в пять часов в кабинет:
— Можно?
— Входи,