Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
зачем это он, Петр Олегович, вроде бы умный человек, с ней встречается. Она, Дарья не понимает.
– Даша, ты? – раздалось откуда-то из глубины дома, и Даша сначала и не расчухала, что зашла внутрь.
– Конечно я, мама, – рассмеявшись на самое себя, ответила она.
И уже без ухмылки рассудила: «До маразма вроде еще далеко, а он, тем не менее, близко».
Мама вышла ей навстречу с обсыпанными мукой руками и с ходу проговорила:
– Ну вот, твои любимые ватрушки наготове. Ты надолго?
– Да как пойдет, – опять рассмеялась Дарья. – Я с Саньком договорилась встретиться. А ты сама знаешь, какой он пунктуальный.
– Знаю, знаю, – подтвердила мама. – А еще лучше я знаю, что Санек твой ватрушки мои еще больше тебя любит.
Сказала и улыбнулась, как будто предвкушая картину совместного поедания своих кулинарных шедевров.
– Скоро папа придет, я его за хлебом послала, – переключившись на волнующую ее тему, вкрадчиво сказала она. – Так ты уж будь с ним помягче.
– Ну, не выдумывай, мам, – отмахнулась от нее Даша. – Ты же знаешь, мы с папой никогда не ссоримся. Так только, ветры ворошим.
– Ой, не понимаю я твоих оборотов, – суетно сказала мама и подхватилась обратно. – Все, я на кухню. А то, и правда, одна только куча ворохов от моей стряпни и останется.
Даше всегда нравилось, как мама относилась к ее неологизмам. Без издевки и, скорее, с пониманием. Она и в детстве всегда со всей серьезностью воспринимала Дашины выкрутасы. Будто догадывалась, что в конечном итоге это принесет желаемый результат. В виде уважения и взаимопонимания. Так и случилось. Даша очень уважала своих родителей.
Она часто задумывалась, как это так получается, что ее мама, всю жизнь проработавшая врачом в одной и той же больнице, так хорошо разбиралась в далекой от нее психологии. Знала, когда похвалить, когда дать надежду, а когда и поругать.
«Это я, наверное, благодаря маме такая умная», – с подколом подумала Даша. Ей вообще нравилось прикалываться по поводу и без. И над собой, и над окружающими. Весело же! А без чувства юмора ей все казалось пресным.
Не все, правда, этот ее юмор понимали. Но это уже были их проблемы.
Одним из них, как это ни прискорбно, и был ее папа.
Отца Даши звали Валерием Ивановичем. Он также, как и мама, всю жизнь проработал на одном месте. В милиции. Теперь-то она полиция, но он вышел на пенсию еще до переименования. В звании подполковника.
Это из-за него она поступила на юридический и все пять лет учебы старалась его не подвести.
Но вот когда пришло время решать, куда пойти работать, струсила. И в полицию не пошла.
Так она и оказалась, не без протекции все того же папы, в престижной и статусной компьютерной компании.
Там в отделе безопасности работал давний приятель отца (он и сейчас там работает), Суриков Геннадий Петрович. Вот с его помощью Дарью и взяли на работу.
А что касается перепалок, о которых так беспокоится мама, то Даша и правда не считает их за что-то серьезное. Папу она любит и не стремится с ним поссориться. Ну а если иногда и случаются недоразумения, так недоразумения они и есть.
– Дашутка, ты? – вдруг громогласно раздалось где-то у нее за спиной. И можно было не сомневаться, кто это.
Отец имел громкий низкий голос и никогда себя не ограничивал. Так и говорил, как природа одарила. Впрочем, никто никогда этому особо и не возмущался, потому что восклицания его были приятны на слух и где-то даже вызывали ассоциации, что все, мол, спокойно, под защитой и под мощным мужским контролем.
– Я, папочка, – уже без счета в который раз засмеялась Даша. – Вы меня с мамой сегодня никак за свою не признаете.
– Да? И почему это? – отозвался отец.
– А все уточняете: я – не я.
– А-а, – протянул папа. – Там к тебе Санек чешет. Часа через два придет.
– Хм, – пуще того рассмеялась Дарья. – Ну и кто из нас после этого больший приколист?
– Я конечно. А что, кто-то сомневается?
– Точно не я, – ответила Даша и оглянулась на дверь. Там, несмотря на пессимистические прогнозы, возник с характерной для себя физиономией – всегда как бы удивленной и как бы вопросительной – друг ее детства Санек. Который сам себя идентифицировал в данном случае как счастливого созерцателя ее взросления. И этим было все сказано.
Ведь они выросли вместе. Здесь, в этом самом поселке, и все друг про друга знали. Все равно как брат с сестрой, а то и еще круче. Родственники-то они тоже разные бывают.
– Привет, – Санек, как всегда запнувшись, шагнул через порог, и только это и успел сказать.
Потому что из кухни вдруг стремглав прибежала Анна Степановна с таким растерянным от недоумения и страха лицом, что он разом заткнулся и встал столбом недвижимо.
– Там… Там… – сотрясаясь всем телом, испуганно все повторяла и повторяла она. Потом снова потрясывалась и снова повторяла.
– Да что там, мама? – застыв в ожидании и чувствуя, как по спине пробегает холодок, взволновалась Дарья.
Папа с Саньком тоже машинально столпились
Последние комментарии
4 часов 28 минут назад
5 часов 35 минут назад
6 часов 40 минут назад
7 часов 2 минут назад
7 часов 8 минут назад
7 часов 19 минут назад