Кот ложится на солнечную сторону [Александр Железняк Atticus] (fb2) читать онлайн

Александр Железняк Кот ложится на солнечную сторону

В клинике визуального разделения было не так страшно, как пугали паникёры. Красивые, высокие помещения, всё чистое и блестит. Широкие эстетичные двери, в которые входят счастливые, жизнерадостные люди. Сквозь большие иллюминаторы виднелись красные поля до самого горизонта. В ясный день можно было даже разглядеть полосу гор, но Оресту не повезло: небо оказалось затянуто серо-зеленоватой дымкой. Вот-вот должен был пойти дождь, но короткий, как обещала Климатическая директория. К вечеру ожидалось солнце.

Очередей почти не было. Доктора обрабатывали входящие запросы, к удивлению, очень быстро. Не зря Общая Директория сделала клинический проект ключевым приоритетом. Граждане, записывающиеся добровольно на визуальное разделение, получали максимум услуг, что лишний раз показывало бесперспективность работы паникёров перед скромным превосходством ОД.

На площади перед клиникой торчали несколько пикетчиков, требующих прекратить работу клиники, но покровительство правительства заставляло их ограничиваться только громкими словами. Они всё равно заглушались стенами и окнами клиники. Орест смотрел сверху вниз на паникёра, кричащего в рупор, но до него не доносилось ни звука.

Он испытывал странное чувство, что такое уже происходило раньше, но он не мог вспомнить, когда было это «раньше» и было ли оно вообще или же это был всего лишь плод его воображения. Орест испытывал тревогу оттого, что не мог понять, как относиться к тому, что он видит. Он ведь мог понять, почему паникёры протестуют против визуального разделения? Или не мог? Зачем они это делают? Ведь вся процедура санкционирована ОД и граждане не испытывают после неё никаких проблем. Как будто бы это было благом для каждого, но почему тогда возник протест? В чём его причина?

Паникёры утверждали, что визуальное разделение в конечном счёте служит для того, чтобы подчинить разум человека интересам правительства и ОД должно немедленно прекратить клиническую работу над центральной нервной системой граждан. Доказательств этому представлено не было, на что неизменно указывала ОД. Зато она показывала динамику улучшения качества жизни разделённых: никакой тревоги, панических атак, внезапных скачков настроения, улучшение качества сна и дневных циклов. Сплошные плюсы и никаких минусов. И ведь вся процедура исключительно добровольная! Так в чём же причина?

Орест испытывал смутные эмоции, и они беспокоили его. Беспокоили тем, что он не знал, хотел ли он испытывать их на самом деле? Это изрядно утомляло его и лишало сил. Последние несколько лет трудно было назвать образцовыми, и в Пищевой Директории он был не на самом лучшем счету. На общем собрании директоров Оресту предложили пройти через разделение, чтобы повысить свои показатели и попасть в полезную картотеку, но никакого давления! Всё исключительно добровольно и исключительно из желания помочь коллеге-гражданину. Никаких минусов и сплошные плюсы. Как будто бы не было причин для беспокойства, но откуда тогда был этот зуд на кончиках пальцев…?

— Инженер Тирвин? — Орест услышал своё имя и ненароком вздрогнул.

— Что, уже пора? — перед ним стояла сестра в безупречном белом халатике и смотрела с участием.

— Ваше время подошло, — сестра с регистрационным номером Медицинской Директории вместо имени на персональной карточке жестом предложила Оресту подняться. — Инженер Тирвин, простите, я вас напугала?

— Нет, что вы, ни в коем случае, — соврал Орест. — Куда мне идти?

Ему указали на дверь, и Орест вошёл внутрь. Как и в зале ожидания, здесь было много света и порядка. Приборы сверкают хромом, а глухие, до потолка, шкафы, пестрят латинскими буквами.

Доктором оказалась уже немолодая женщина с пронзительными зелёными глазами, потягивающая пряный кофе из ажурного демитаса. Орест подумал, что это был первый запах за всё время, что он провёл в клинике. А ещё он подумал, не уместно ли будет называть её докторкой, но решил не рисковать, ведь Языковая Директория ещё пока не издала соответствующего указа. При нечаянной мысли о ЯД Орест испытал глубинный ужас.

— Инженер Тирвин, приветствую, присаживайтесь на кушетку, меня зовут доктор Ялова.

Орест сел, куда ему было велено.

— Расскажите о том, почему вы решились на процедуру визуального разделения?

Орест кратко пересказал события последних недель своей жизни.

— Инженер Тирвин, я правильно понимаю, что вы решились на процедуру из-за мнения руководства?

— Я бы так не сказал…

— А как бы вы сказали, инженер Тирвин? — зелёные глаза смотрели, не мигая. Над демитасом поднимались колечки ароматного пара. Орест заметил занавески в цветочек, выбивающиеся из клинического интерьера. Ему вдруг стало так спокойно на душе, словно он попал в компанию старых друзей, которых у него никогда не было.

— Мне думается, что собрание стало последней каплей, но причина назрела уже давно… Мне тяжело так жить. Поймите меня правильно, каждый раз как я открываю рот, то размышляю, что мне именно сказать и в какой форме, чтобы оказаться правильно понятым. Каждая фраза, каждое построение слов мне кажутся неуместными… странными. Я постоянно размышляю, что мои мысли не идут так, как мне бы хотелось. Я не контролирую собственное сознание, как мне кажется. В голове постоянно всплывают самые разные картинки, не имеющие никакого отношения к происходящему сейчас. Я трачу жизнь на образы в голове, утопаю в фантазиях, воображение попросту уничтожает меня. Из-за этого я не могу корректно общаться с коллегами-гражданами, из-за этого от меня ушла жена к какому-то пианисту из ЯД… Я потратил месяцы только на то, чтобы представлять раз за разом, как причиняю боль ему, ей и себе в разной последовательности… Это невыносимо, доктор Ялова! Я хочу, чтобы это прекратилось! Поймите меня…

На глазах Ореста выступили слёзы, у него стали дрожать колени. Он опустил глаза и вдруг почувствовал на своей руке ладонь доктора. Она смотрела на него с участием.

— Инженер Тирвин, вы хотите начать общаться корректно с гражданами или хотите пройти процедуру визуального разделения?

— Но… Я не понимаю… Разве разделение не гарантирует того, что мне нужно?

— Гарантирует. Пройдя через визуально разделение, вы получите именно то, что вам нужно. Все ваши текущие проблемы исчезнут. Но, инженер Тирвин, я говорю, что, возможно, ваши проблемы можно решить иначе, не прибегая к необратимым процедурам.

— Как иначе?

— Существует множество медикаментозных решений. Это не то, что поддерживает ОД, но способы есть. Подумайте, инженер Тирвин, над альтернативами. Другой выбор есть, а с разделением выбора не станет.

— Но ведь медикаментозные решения могут иметь значительные последствия? Побочные действия… Да и эффект ожидается не сразу, а по прошествии времени. Плюс к тому, мне придётся постоянно употреблять лекарства, а если ОД аннулирует мою лекарственную лицензию? Что тогда? Тогда, доктор Ялова, я всё равно окажусь в этом кабинете. Так или иначе. Нет, риск слишком велик. Я выбираю окончательно решение. Здесь и сейчас. Никаких минусов и сплошные плюсы.

— Что же… Инженер Тирвин, вы подтверждаете, что решили пройти через процедуру визуального разделения открыто и добровольно? — её голос из сочувствующего вдруг стал до ужаса официальным.

— Да, доктор Ялова, у меня нет никаких сомнений в этом, — твёрдо произнёс Орест.

— Если таково ваше решение, значит, мы приступаем. Инженер Тирвин, укладывайтесь в прибор.

Прибором оказалась яйцевидная установка с комфортным креслом, в котором Орест едва не утонул. На его голову мягко опустились металлические щупальца. Стало чуть тепло в районе висков, а вот лоб и затылок оказались схвачены мягкой гелевой губкой, сквозь которую шли слабые электромагнитные волны. Перед глазами вдруг появились стальные пластины, мерцающие неестественным голубым цветом. Они легли на глаза Ореста и тот перестал видеть.

Ему представилось, что он плывёт на одинокой лодке по реке Стикс, а на его глазах лежат золотые монеты для перевозчика душ Харона. Вот только в мифе так перевозили мёртвых, а сейчас Орест, наоборот, должен был вернуться в мир живых.

— Вы меня слышите, инженер Тирвин? — у Харона оказался голос доктора Яловы.

— Да, отчётливо… — прошептал Орест. Ему казалось, что если он начнёт говорить громко, то наваждение исчезнет и магии нет будет.

— Представьте следующую картину: кот лежит на полу в высокой комнате с большими окнами. Представили?

Орест увидел перед собой рыжего пушистого кота, лежащего на боку на старинном паркете, потемневшим от времени. Вокруг стояли стулья с гнутыми ножками и мягкими, продавленными сиденьями. На стенах висели багровые с золотом обои, изображающие ангелов, летящих вниз. Рамы окон были из дерева. Несколько стёкол оказались треснутыми. Одна из трещин была заклеена коричневым клеем. Форточка дальнего окна была открыта и слабый ветер трепал её из стороны в сторону.

— Представил, доктор Ялова.

— А теперь посмотрите на лучи солнца, как они медленно ползут по полу.

Картинка мигнула, и Орест увидел яркое солнце за пыльными стёклами, покрытыми следами от капель весеннего дождя.

— Как действует кот?

Орест увидел, что рыжий пострел с тёмными тигриными полосками на хвосте и белыми лапками-носочками ложится в середину пятна света, но то смещается в сторону и вот кот укладывается на новое место лишь бы оставаться на солнечной стороне. Орест хотел рассказать о том, что он видит, но вдруг онемел.

Голос исчез. Он больше не сидел в приборе в клинике. Кресла не существовало. Ничего больше не существовало. Он стоял посреди комнаты, которую сам же и вообразил. Орест увидел мелкую взвесь в воздухе, паутину на осыпающейся лепнине, на стене виднелись следы ржавчины от старой проводки. Он почувствовал кисловатый запах в воздухе, принюхался и понял, что тут не обошлось без кошачьей мочи.

— Это всё твоих лап дело? — ласково спросил Орест у кота, лежащего кверху пузом в солнечном пятне.

У того были пронзительные зелёные глаза.

— Мяу! — лениво ответил кот и стал подметать хвостом паркетный рисунок.

— Неужели, это всё я выдумал? — Орест посмотрел на стену напротив окон и увидел шкафы с книгами. Они вдруг показались ему смутно знакомыми. Он видел их прежде, но никак не мог понять, где и при каких обстоятельствах. Он был здесь раньше, как будто? Но как Орест мог быть в этой комнате? Так уже давно не строят… Он коснулся гнутой спинки кресла и кожу кольнуло смутным воспоминанием, которого никогда не случалось. В этой комнате происходили события, свидетелем которых Орест не был, но мог воссоздать в голове. И, похоже, что не только в голове. Образы вспыхивали один за другим, даже не нужно было представлять их.

Сперва это были тени, как будто блики, игра периферического зрения, не более, но потом тени обрели ясность. Это были люди, берущие с полок книги, листающие их и возвращающие на место. Орест понял, что находился внутри библиотеки. Она оказалась куда больше, чем ему представлялось сперва. В углу появилась большая, выложенная плиткой печь, на стенах появились картины с морскими пейзажами. Почему-то море жило. Орест чувствовал вкус соли на губах.

В противоположной стороне стояло пианино. Зачем оно в библиотеке? Ответ пришёл: инструмент был сломан. Оно стояло на втором этаже и как-то зимой, в один из морозных дней старое стекло не выдержало и лопнуло. Всю ночь злой ветер играл на нём свою музыку и под утро тонкий механизм не выдержал напора. Пианино продрогло и нуждалось в лечении.

Орест коснулся кончиками пальцев корешка книги и увидел сюжет книги. Он стоял посреди тропического острова, а на отмели застрял тяжёлый галеон. Над мачтами реяли золотистые флаги. Побережье было усеяно кольями, а на них торчали черепа в кожаных треуголках. Это был экипаж корабля, приставшего не к тому острову.

Орест усмехнулся от мысли, как бы страшно ему было, если бы он попал сюда в реальности, а не в воображении.

Среди пальм мелькнул опасный силуэт, и Орест поспешил покинуть сюжет книги. Умирать сегодня он явно не стремился, пусть даже и в голове.

Он хотел тронуть следующий корешок, но тут услышал тихий скрип половиц и обернулся. Кот поднялся на лапы, чтобы перелечь на другое место. Солнце опять переменилось. Орест улыбнулся, когда рыжий снова плюхнулся в центр светлого квадрата.

И тут он проснулся.

— Инженер Тирвин, вы слышите меня? — издалека донёсся голос доктора Яловы, а чуть позже он увидел и её саму, когда металлические пластины поднялись с глаз.

— Да, доктор Ялова, я вас слышу, — Орест чувствовал странное покалывание на висках, словно ему пощекотали черепную коробку изнутри. Он вспомнил о головах на берегу и вдруг понял, что вспомнить не получается. Картинка не предстала перед глазами.

— Вы видите кота? Что он делает?

— Я его не вижу… Я больше не вижу… — Орест моргнул, но перед глазами была лишь комната клиники и ничего больше.

Доктор Ялова улыбнулась и откинулась в сторону.

— Процедура прошла успешно, поздравляю вас, инженер Тирвин, теперь ваше воображение разделено. Вы больше не будете видеть образы, которые мешали вам жить.

— Спасибо, доктор… — Орест не знал, как к этому относится, а потом понял: да он же этого хотел! А теперь… Что дальше? Ему нужен был план.

В голове вспыхнули строки букв. Они складывались в действия. Следующий шаг: выйти из кабинета.

— Спасибо, доктор Ялова! Вы очень помогли мне!

Следующий шаг: выйти из клиники.

Перед ним предстали лица тех, кому ещё только предстояло разделение. Они были напуганы до чёртиков, как и он сам каких-то несколько минут назад. Орест прикрыл глаза и изучил список действий. Теперь его жизнь обрела структуру. Наконец-то он мог не мечтать, а идти к мечте? Хотя зачем она ему? Ему нужно было восстановиться на работе. Вот на этом приоритете стоило сосредоточить внимание.

Каждая новая мысль строчками ложилась перед глазами.

Орест вышел из клиники и увидел знакомого паникёра. Тот посмотрел на вышедшего из клиники кислым взглядом и сразу всё понял.

— И зачем ты это сделал, друг? Ради чего?

— Ради всего, — пожал плечами Орест и пошёл себе дальше.

— Теперь ты станешь марионеткой ОД! В тебя вобьют те мысли, которые им нужны! Попомни мои слова!

Оресту не нужны были его слова, у него были свои. Горели перед глазами и подгоняли вперёд.

— Осторожнее, гражданин! — перед Орестом всплыл из ниоткуда невзрачный человек в сером комбинезоне с коричневой нашивкой БД на рукаве. Он придержал Ореста перед выходом на путепровод. Створки оказались открыты, но разрешающий сигнал не горел. Спустя секунду по путепроводу пронёсся состав. — Вам следует внимательнее относиться к собственной безопасности, — посоветовал гражданин из БД.

— Спасибо, гражданин, да, спасибо, вы правы… — Орест поблагодарил незнакомца, а тот пошёл себе дальше в сторону клиники, где продолжал кричать паникёр.

Орест дождался разрешающего сигнала и вступил в новую жизнь. Он не мог её вообразить, но кому в наше время оно нужно? Сплошные плюсы и никаких минусов.