Питер Пэн должен умереть [Илья В. Попов] (fb2) читать онлайн

Питер Пэн должен умереть

Пролог

Сегодня кто-то умрет.

Рыжий понял это практически сразу, как только разлепил глаза. Сложно сказать, почему он так решил. За весь день в лагере не случилось ни одного мало-мальски серьезного происшествия. Никто не упал с верхушки высокого дерева, куда полез за особо сочным плодом или так, забавы ради, поглазеть с высоты птичьего полета на залитый зеленью Небыль. Ни один человек не пропорол себе ногу собственным копьем. Ничья лодка не дала течь в самый разгар клева, заставляя неудачливого рыбака судорожно грести веслами в сторону берега или же и вовсе добираться вплавь, позабыв об улове и надеясь самому не стать поживой акулам. Даже охотники вернулись целыми и невредимыми, если не считать, конечно, ссадин и царапин.

Однако рыжий буквально нутром чувствовал, что жадная земля Небыля этой ночью впитает свежую кровь. Чувствовал? Нет, не так.

Он знал.

Мысли о чей-то скорой кончине витали вокруг словно стайка надоедливых мух, не давая сосредоточиться. Жужжали под ухом, лезли в глаза и нос, садились на голову, заставляя вздрагивать и досадливо морщиться. Рыжий даже пропустил полушуточную свалку, вспыхнувшую в ходе громкого спора о том, кому достанется найденное на берегу разбитое зеркальце. Понятное дело, что участвовал он в подобных забавах исключительно ради собственного увеселения, ведь одно слово — и любая безделица перекочует в его карман без каких-то вопросов. Но сейчас он, жуя длинную травинку, безучастно глядел на то, как мальчишки радостно лупасят друг друга кулаками, чтобы через несколько минут разойтись считать синяки и шишки — безделушка же станет окончательно испорчена в ходе потасовки или же и вовсе забыта, так как сама свара практически всегда была интересней ее причины.

Рыжего мучил лишь один вопрос — кто?

Свои или чужие? Друзья или враги?

А может быть и он сам? Ведь не всегда смерть будет проходить мимо, обдавая своим холодным дыханием и грозя на прощание костлявым пальцем. Арбалетный болт, пуля, кривой нож, крепкие клыки, коварный шаткий камешек, попавшийся под пятку — рыжий видел множество смертей на своем веку, и был уверен, что увидит еще столько же, если не больше. На его глазах людям разбивали черепа или разрывали на куски, они тонули в море или медленно загибались на солнцепеке, по шею закопанные в землю. Правда, все эти картины со временем приелись настолько, что вызывали не больше эмоций, чем раздавленный под ногой жук.

Сегодняшняя ночь была на удивление тихой — наверное, чересчур тихой, что и вызывало беспокойство. Костлявая любит такие ночи. Казалось, даже дикие коты и прочие ночные хищники смиренно залегли в логова, оставляя темноту на откуп настоящим зверям. Руки чуть потряхивало, во рту стоял металлический соленый привкус, а все чувства обострились до предела, заставляя слышать даже то, как пауки ткут паутины средь раскидистых крон. Скорее всего, именно поэтому рыжий первый услышал вдалеке несколько голосов; звучали они столь далеко, что в любой другой день он бы наверное и не обратил на них внимания, посчитав порывом ветра. Не останавливаясь, рыжий свернул в сторону шума — и три его спутника направились следом, не задав ни единого вопроса.

— Так, парни, на счет три — и раз, и два…

— Сильвер, мать твою, ты помогать сегодня вообще будешь?! Хрен ли ты там стоишь и глаза пучишь, псина сутулая?!

— Катись к черту, у меня спина сорвана!

— Если мы к полуночи не вернемся, кэп с нас всех бошки посрывает, так что шевелитесь, бестолочи! Готовы? И раз, и два…

Пыхтя и переругиваясь, мужчины тщетно пытались вытащить из грязи увязшую телегу, даже не догадываясь о том, что за каждым их шагом следят несколько темных силуэтов, притаившихся среди густых крон. Один из них — тот самый рыжеволосый парень, чей темно-зеленый костюм практически сливался по цвету с сочной листвой — облизнул пересохшие губы и поправил ножны, висевшие на груди. Семеро — неплохая добыча для их четверки. Можно сказать, даже весьма щедрая. В последнее время пираты действовали куда умнее и за прошедшие три месяца потеряли только двоих. Причем один из них попросту перепил и сдуру решил искупаться в Русальне — что за идиот! Его вопли полночи весь остров слушал, видимо, девочки оказались не в духе и решили подольше поиграться с новой жертвой. Но вот второй недальновидно забрел слишком глубоко в лес и встретился с Грюмом. Точнее — с его ножом. А после такого знакомства путь короткий…

В остальном же эти гады стали осторожней некуда. За пределы своей деревеньки в одиночку и носа не высовывали — а то и шкерились на корабле — на ночь разжигали сигнальные огни и ставили караулы, научились обходить силки, капканы, волчьи ямы и другие ловушки, и даже перестали жевать дурман-траву, обильно росшую на южной стороне Небыля. Эх, а ведь какая была потеха наблюдать за тем, как эти олухи по пляжу от невидимых чертей бегают и воздух саблями рубят, или сидят, раскрыв рот, и на песок пялятся, словно там что-то интересное увидали — бери прямо тепленькими, как смеяться устанешь…

Так что же здесь после захода солнца забыла эта сладкая компашка? Да еще и так далеко от своего лагеря? Этот старый калечный ублюдок, конечно, совершенно выжил из ума, но людей на верную смерть отправлять не станет даже он. Либо эти недоноски действуют без приказа капитана, либо… Внутренний голос так и кричал: «Ловушка! Ловушка! Ловушка!» и трудно было с ним не согласиться. Повоз будто бы нарочно застрял прямо посреди густой чащи, в которую пираты и с куда большим отрядом осмеливались заходить только днем. Более идеальное место для засады сложно и представить. Быть может, следует отступить? В конце концов, сегодня рыжий с мальчишками просто вышли проверить, как далеко стали заходить жевуны, которые в последнее время что-то чересчур осмелели…

Нет. Рыжий тряхнул волосами и стиснул зубы, злясь на самого себя за минутную слабость. С прошлого набега мальчишки вернулись ни с чем — как и с позапрошлого и с того, что был до него — и им всем позарез нужна была сегодняшняя охота. Пускай даже и случайная. Если по возвращению остальные узнают, что они вот так запросто взяли и упустили славную драку, их шайка, и без того пребывавшая не в лучшем расположении духа, может и вовсе впасть в уныние. А то и заподозрит, что их главарь размяк — не нужно и напоминать, чем все это может обернуться. В предыдущий раз от их своры осталась в лучшем случае треть, команда же «Веселого Роджера» пополнилась несколькими юными моряками…

Рыжий поднял глаза и встретился взглядом с Джамбо, занявшим соседнее дерево. «Повеселимся, брат?» — без слов спрашивал его взгляд и рыжий ответил коротким кивком. Толстые губы Джамбо растянулись в широкой ухмылке, покуда пальцы безостановочно поглаживали рукоять топора, предвкушая скорую битву. Помимо Джамбо где-то по правую руку от рыжего притаился Тихий, а чуть ниже занял позицию Зяблик. Четверо на семерых — не самый плохой расклад, бывало и хуже. Тем более, что верзила Джамбо дерется за троих, а среди пиратов не было видно ни одного более-менее серьезного бойца. Ни Кровавой Мэри, ни Кока, ни чокнутых близнецов, мать их... Перспектива встречи с последними вгоняла в дрожь даже рыжего — хотя он, конечно, не признался бы в этом и под пытками. В особенности если вспомнить, что ублюдки сотворили с Щепой, попавшим им в руки после одной неудачной вылазки…

Время поджимает — пираты уже почти вытащили телегу на дорогу и давно бы свалили восвояси, если бы хотя бы на пять минут прекратили грызню и действовали сообща. Им же хуже. Но сначала нужно решить — с кого начать? Быть может, с их главного, который только и делает, что покрикивает на огрызающихся матросов? Судя по всему, не шибко-то они его и уважают. Посмей они так попереговариваться с капитаном — мигом бы гуськом по доске прошлись. Не-е-ет, этот плешивый сморчок нагадит в штаны еще до того, как прольется первая кровь. А как насчет того типа в треуголке? Уже теплее. Именно этот подонок грохнул Тима, проломив ему череп кистенем, а следом чуть не отправил в могилу Длинного. Хотя… Взгляд рыжего остановился на здоровенном пирате — настоящем бычаре с гладко выбритым затылком и круглыми бицепсами, напоминающими пушечные ядра, на которых едва ли не лопались рукава рубахи. То, что надо. Один его удар переломит каждого из них пополам — так значит, рыжий не даст верзиле такого шанса!

Издав соловьиную трель, рыжий бесшумно спрыгнул вниз и помчался к пиратам быстрыми пружинистыми прыжками; казалось, он не бежит, а летит, отталкиваясь от земли еще раньше, чем ее коснется легкий кожаный мокасин. Пираты, полностью занятые склокой, заметили быстро приближающуюся тень лишь в самый последний момент. Рыжий едва удержался от того, чтобы не расхохотаться в полный голос — до того потешно выглядели их вытянувшиеся перепуганные рожи. А вот амбал оказался на редкость проворным для такой туши. Он даже успел раз замахнуться шипастой дубиной — но все же медленно, слишком медленно для такого юркого врага. Рыжий играючи поднырнул под просвистевшей в воздухе палицей и ткнул ее хозяина ножом чуть ниже подмышки. Охнув, тот выронил оружие и упал на одно колено — а через мгновение схватился за разрезанное от уха до уха горло и уткнулся мордой в придорожную пыль, что вмиг почернела от крови.

Еще несколько секунд пираты, разинув рты, тупо глазели на павшего товарища — а после выхватили оружие и бросились в бой. Несшийся следом за своим вожаком Джамбо хоть и не был столь быстр и ловок, но зато силой мог играючи померяться с рослым мужчиной. Его противник — плешивый тип в треуголке, кажется, тот самый ублюдок, приговоривший Тима — перед смертью успел уяснить это на своей шкуре. Удар, удар, удар! Джамбо размахивал топором как заправский дровосек, вот только рубить он привык далеко не деревья. Под каблук отступающего пирата, кое-как парирующего мощные замахи, попался какой-то камешек; тот оступился и замешкался лишь на миг — но Джамбо хватило и этого, чтобы снести ублюдку голову.

Тихий не отставал от друзей, ловко размахивая своими кинжалами перед рожами двух пиратов. Помнится, в первое время рыжий очень сильно сомневался в своем решении взять мальца на остров, подозревая, что тот попросту не впишется в их славную банду. Уж больно непохож был Тихий на типичного мальчишку — слишком молчалив и скромен, даже бранился лишь в особых случаях, да и то при этом становясь краснее рака от стыда; ни дать, ни взять, выпускница пансионата для благородных девиц, даром что книксен не делает, когда гадить садится. О, рыжий еще никогда так не ошибался и уж тем более не радовался тому, что сел в лужу! Стоило только разгореться сваре, как Тихий перевоплощался в дьявола, что блестяще продемонстрировал в первой же серьезной драке.

Яростная схватка заняла не больше тридцати секунд, а пираты уже потеряли больше половины своего отряда. Оставшиеся же, оценив ситуацию, припустили в сторону берегу, бросив и телегу, и тела павших товарищей; командир же их несся впереди всех, даже не попытавшись остановить бегство. Насколько помнил рыжий, подобная трусость нещадно каралась по всей строгости пиратского кодекса, придуманного кэпом — но от Крюка еще можно было попробовать отбрехаться, а вот спорить со сталью мальчишек куда опасней.

Джамбо и Тихий было рванули за беглецами, но крик рыжего заставил их застыть на месте, пускай и чуть ли не приплясывая от переполняющего адреналина. Рыжий понимал их как никто. Он бы и сам с удовольствием пустился вслед за улепетывающей троицей, но не убил бы их сразу, нет — это слишком скучно. Рыжий растянул бы забаву на несколько часов. Возможно, заставил уйти в самую глубокую чащу, прямо в зубы диким зверям и чудам. Или гнал бы подонков до Русальни, отдав их жалкие жизни в руки ее хозяйкам, чтобы потом, устроившись на дереве неподалеку, наслаждаться истошными воплями. А то и вовсе можно было выманить пиратов к жевунам и наблюдать, как они рвут верещащих от ужаса ублюдков на части… Но до берега было всего ничего, пиратов вполне могла ждать подмога и тогда мальчишки из охотников легко превратятся в добычу. Рыжий любил риск, но сейчас он вряд ли был оправдан.

Рыжий уже было скомандовал отступление, как мимо него стрелой промчался Зяблик, сжимающий в правой руке нож. Проклятье! Какого черта он делает?! Не обращая ни малейшего внимания на крики рыжего, грозившего подвесить наглеца за ноги на самое высокое дерево, Зяблик нагнал последнего пирата, отставшего от приятелей, и замахнулся — но слегка оступился и лезвие просвистело буквально в волоске от башки врага. Резко обернувшись, мужчина обрушил кулак на темечко парня — и через мгновение они уже оба катались в грязи, осыпая друг друга градом ударов.

Рыжий замер, не зная, что предпринять. С одной стороны — мальчишки своих в бою не бросают. Это наипервейшая заповедь, неукоснительно соблюдаемая всеми до единого членами их разношерстной дружной ватаги. С другой — к пиратам действительно подоспело подкрепление, видимо, выжидающее их около лодок; и вот в пролеске уже замелькали с дюжину бойцов, половина из которых в руках сжимало луки и арбалеты. Несколько стрел с хрустом вонзились в ствол над головой рыжего, сам он уже приготовился рвануть на помощь Зяблику… как через несколько секунд все было кончено.

Придавив Зяблика к земле, пират вцепился узловатыми пальцами в горло мальчишке — он пытался сопротивляться, но силы, увы, были слишком неравны. Воздух вокруг словно загустел, время замедлилось, звуки стали доноситься как сквозь толстую толщу воды, а рыжий, не отрываясь, смотрел на то, жизнь медленно выходит из выпучившего глаза Зяблика, дергающегося как муха, пришпиленная булавкой. Когда тот перестал вяло колотить кулаками по спине противника, рыжий поднял глаза и встретился взглядом с пиратом, чье лицо ему будто бы показалось знакомым… Тот криво ухмыльнулся и поднялся на ноги, а рыжий поклялся, что однажды — не важно завтра, на следующей неделе или через сотню лет — он вырежет эту улыбочку на покрытой прыщами и шрамами роже.

Развернувшись на одних пятках, рыжий помчался в сторону леса — Джамбо и Тихий последовали примеру вожака и вскоре, не сговариваясь, все трое разошлись в разные стороны. Крики и вопли позади быстро стихли, но оно и понятно — кому охота вести погоню глубокой ночью в густой чаще. Однако в лагерь рыжий вернулся все равно не сразу. Еще довольно долго он бессмысленно петлял по острову, даже не сколько для того, чтобы сбить возможный хвост, сколь пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей. Правда, не слишком успешно. И лишь когда тьма уже начала отступать, он направился прямиком на юг.

Как и ожидалось, обитатели Логова встретили главаря громкими воплями, но радость их была бы куда более бурной, если бы вместо троих назад вернулось четверо. Видимо, Джамбо и Тихий уже успели рассказать остальным о гибели Зяблика. Рыжий, заметив, что каждый встреченный ему на пути мальчишка только отводит взгляд в сторону, задумался — а не сболтнули ли эти двое чего лишнего?.. В Джамбо Рыжий не сомневался — здоровяк был начисто лишен каких-либо амбиций и предпочитал выполнять приказы, а не раздавать их. Но вот Тихий… Тихий всегда был себе на уме. Дьявол, Зяблик, ну кто просил тебя запарывать такую идеальную охоту, говнюк ты мелкий…

Не обращая внимания на град вопросов, рыжий прошел внутрь дуба, служащего им домом, и вскарабкался по веревочной лестнице, ловко, словно обезьяна. Он оказался в комнате с большим окном, из которого открывался прекрасный вид на море — его личные покои, куда без спроса осмеливались заходить только избранные. Остальным же такая наглость могла дорогого стоить. Плюхнувшись в большое потрепанное кресло — которое другие мальчишки почтительно называли «Трон» — рыжий перекинул ногу через подлокотник и сложил руки за голову.

Через несколько минут снизу донеслись пиликанье гармошки, нестройное пение, ругань, шум потасовки, подзуживающие крики и чей-то громкий хохот. Судя по всему, мальчишки решили опробовать бражку из яблок, сваренную Умником, несмотря на запрет пить сразу после охоты — ведь ублюдки с корабля вполне могли пропасти мальчишек и нанести ответный удар. Но рыжий не стал спускаться и портить хмурой харей все веселье — пусть выпустят пар, хуже от этого точно не будет. На самом деле, он сейчас и сам вовсе был не прочь провести время в шумной компании. Посоревноваться в метании камней из пращи, поиграть в «ножички» на оплеухи — после последнего раза правое ухо у Рыба распухло вдвое почти на неделю, благо что сердобольный Джамбо бил в полсилы — поспорить, кто из пиратов более уродливый — как правило, в конце концов неизменно выигрывал кэп — или же просто молча смотреть на пляшущие языки костра и слушать страшные побасенки…

Рыжий уже было поднялся на ноги, чтобы присоединиться к всеобщему гульбищу — все же он заслужил отдых, тем более, судя по воплям, внизу дрался Грюм, а это всегда было занятное зрелище — как позади раздался тихий кашель. Рыжий оглянулся и увидел Уха — одного из немногих, кто смел беспокоить главаря в любое время дня и ночи без риска получить в глаз.

— Зяблик?.. — спросил Ух и в голосе его слышалась слабая надежда.

Быть может, Джамбо и Тихий что-то напутали?..

Быть может, Зяблик просто отстал и вот-вот вернется в лагерь под всеобщее ликование, живой и невредимый?..

Быть может…

— Мертв.

В комнате повисла тишина, которую нарушал лишь гомон снизу. Вдалеке, прямо над безмятежной гладью моря, походившей на зеркало, задребезжала светлая полоска. Вот и прошла еще одна ночь. Они потеряли одного, но забрали четверых. Стоило ли оно того? Наверное, да. Рыжий лишь надеялся, что Хозяин будет доволен сегодняшней жатвой и подарит им удачу в следующей охоте — скоро она им понадобится как никогда.

— Парни ждут от тебя пары слов. Ну, по поводу сам знаешь чего…

Рыжий поморщился. Он терпеть не мог лишние сантименты. Все эти пафосные речи в духе: «Зяблик был нам как брат и мы его не забудем, надеюсь, сейчас он в лучшем мире и бла, бла, бла…». Уж лучше почтить память павшего, устроив попойку и содрав парочку скальпов — но вот Ух придерживался противоположного мнения и будь его воля наверняка бы цельное кладбище тут устроил, чтобы было куда цветочки принести и слезу пустить.

— Передай им, что мне жаль, — с хрустом потянулся рыжий и зевнул.

Какое-то время Ух молчал, а после вновь заговорил — и голос обычно спокойного как удав парня буквально дрожал от возмущения:

— И это все? Все, что ты можешь сказать, это «Жаль»? Серьезно?

— Послушай, Ух…

— Нет это ты меня послушай, Пити, — Ух приблизился к рыжему почти вплотную; в глазах его сверкали молнии, ноздри раздувались от гнева, а рука сжимала рукоять ножа, висевшего в ножнах на поясе, так сильно, что костяшки пальцев стали белее мела. — За каким дьяволом ты вообще полез в драку? Ты сам говорил, что это будет обычная разведка, не более!

— Успокойся, — предостерегающим тоном произнес Питер. — Мы…

— А я спокоен! — чуть ли не орал Ух прямо ему в лицо, одной рукой вцепившись в спинку кресла. — Я спокоен, Питер! Ты, сука, даже не представляешь, как я спокоен! А знаешь, кто еще спокоен?! Зяблик! Потому что он, мать твою, чертов покойник!

Лицо Уха покрылось алыми пятнами, а при каждом слове изо рта вылетали брызги слюны. Питер же спокойно размышлял, успеет ли он выхватить собственный кинжал. В том, что сегодня вполне может умереть кто-то еще, он не сомневался. Как не сомневался и в том, что один на один легко одолел бы любого, кроме разве что Грюма — у того, казалось, талант к убийству впитался с молоком матери. Но Ух не прожил бы столько лет на острове, если бы не был быстрее, умнее, а самое главное — злее и хитрее большинства его обитателей.

Питер уже было рискнул потянуться к ножнам, как Ух отступил на несколько шагов, пригладил волосы, выдохнул — и вновь превратился в самого себя. Спокойного, ворчливого, старого доброго Уха — однако Питер видел, что другой Ух может вернуться в любую минуту. И во второй раз вот так запросто он уже не уйдет.

— Прости, — сказал Ух и развел руками. — Просто Зяблик был моим другом.

— Как и моим, — произнес Питер. — Зяблик был другом всем нам — но он знал, на что шел, и к тому же ослушался моего прямого приказа. Поэтому сейчас он находится там, где находится, а не празднует вместе со всеми удачную охоту.

— Что-то давненько мне так паршиво не было… — признался Ух. — Разве что, когда мы Эда потеряли.

— Эда?.. — в недоумении переспросил Питер.

— Ты что, его даже не помнишь? — поднял брови Ух.

— Ах да, — Питер хлопнул себя ладонью по лбу, хоть и представления не имел о том, кем был этот самый Эд, как выглядел и при каких обстоятельствах помер. Питер повидал столько покойников, что они уже слились в одного, не важно: высокий ли был мальчишка или низкий, опасливый или бесстрашный, был убит одним из пиратов или утонул в Русальне. Думается, и Зяблик через несколько дней превратится в бледную тень самого себя, чтобы однажды раствориться в памяти окончательно, как утренний туман. — Отличный был парняга, — заметив, что Ух не сводит с него внимательного взгляда, Питер добавил: — А ты праздновать не собираешься?

— Позже, — ответил Ух. — Как закончу парочку дел. Присоединишься?

— Не, — мотнул головой Питер. — Хочу отдохнуть. Утром я уйду. Меня не будет пару-тройку дней. Ты за главного — впрочем, как обычно. Тренировки не прекращать, дежурства по расписанию, если наткнетесь вдруг на случайный патруль пиратов — отлично, нет — на рожон не лезьте.

— Ты на Ту Сторону? — то ли Питера показалось, то ли в голосе Уха слышалось не то страх, не то отвращение; а может, и то и другое вместе взятое.

— А куда еще?.. — усмехнулся Питер и кинул взгляд в сторону пришвартованного вдалеке корабля, отсюда кажущегося черной точкой. — Сдается мне, мы чересчур засиделись — пора приспустить несколько крыс за борт. Одних очень наглых, одноруких и самонадеянных крыс.

— Ты же не хочешь сказать… — Ух чуть побледнел.

— О, именно что хочу, — усмехнулся Питер одними уголками губ. — Так что позаботься о том, чтобы и парни, и снаряжение к моему возвращению были готовы. Нас ждет славная потеха.

Ух вроде бы хотел что-то сказать — но вместо этого лишь коротко кивнул и направился к лестнице.

— Эй, Ух, чуть не забыл, — сказал Питер и, когда из дыры показалась лохматая башка, ухмыльнулся, — еще раз назовешь меня Пити — и ты покойник.

Ух в ответ показал Питеру средний палец и исчез. А он прикрыл глаза и устроился поудобнее, надеясь вздремнуть. Совсем скоро их действительно ждет очень славная потеха.

Вот только не всем будет дано ее пережить.

Глава 1

Заброшенная пятиэтажка выглядела точь-в-точь как и сотни, если не тысячи других заброшенных пятиэтажек по всей необъятной. Впрочем, думается, такие дома можно встретить в любом другом уголке мира. Покинутые и забытые, они напоминали муравейники, враз лишившиеся своих хозяев. Грязные стены, покрытые ругательными фразочками. Обвалившиеся козырьки. Выбитые окна, походившие на пустые глазницы. Бычки и разбитые бутылки, стелящиеся ковром между высокими сорняками.

Поправив лямки рюкзака, Максим уже направился внутрь, как вдруг услышал позади себя тихий шорох. Он резко оглянулся, приготовившись, если что, драться или драпать — вряд ли в подобном месте встретишь приятную компанию — но увидал лишь черную кошку, которая, коротко мявкнув, скрылась в ближайших кустах. Макс хмыкнул и огляделся. Если честно, практически всю дорогу его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит. Но так как вокруг не было ни души, он списал то странное чувство на внезапно обострившуюся паранойю и пролез сквозь проем в стене. Да и кому он собственно нужен?..

Таскаться по подобным местам — занятие на любителя. И Макс был как раз из их числа. Признаться, если бы кто-то вдруг спросил у него, чем его так завлекают покинутые дома, закрытые крыши и сырые подвалы, он бы вряд ли нашел, что ответить. Было в них что-то одновременно и зловещее, и умиротворенное. Они походили на кладбища — кладбища чужих судеб. Собирая спиной паутину в очередной заброшке, Макс представлял, что вот на том разбитом пианино возможно совсем недавно кто-нибудь играл красивейшую музыку. А та перевернутая люлька для кого-то стала первой в жизни кроватью. Что стало с ее хозяином? Кем он вырос? И вырос ли вовсе?..

Иногда Макс брал себе на память какую-нибудь мелочь, что случайно попадалась ему на глаза: сломанный магнитофон, сколотую пластинку или чудом уцелевшее карманное зеркальце в пластмассовой рамке. И плевать, что весь этот мусор ничего не стоил — его привлекали истории, которые хранили эти вещички. Правда, дома его увлечения, мягко говоря, не поощряли, особенно отчим, который не уставал повторять, что рано или поздно Макс словит кирпич на голову или сорвется в какую-нибудь яму и в лучшем случае сломает пару костей, если не шею. Мама же больше ругала Макса за то, что он тащит домой всякий хлам, который неизвестно кто трогал. Оба соглашались в одном: лучше бы нерадивый отпрыск занялся делом — в кружок какой записался или оценки подтянул. В классе Макс тоже вряд ли найдет родную душу — тем более, что он с семьей только-только переехал, когда отчим нашел новую работу, и еще не успел обзавестись приятелями. Впрочем, в родном городке Макс прожил почти семнадцать лет, но так и не смог похвастаться хотя бы одним другом.

Не то чтобы Макс был каким-то нелюдимым угрюмым молчуном — хотя многие могли сказать обратное — просто… Чувствовал себя одиноким даже в самой шумной толпе. С одной стороны, ему, конечно, хотелось бы стать душой компанией — ну или хотя бы частичкой души — однако каждый раз все его попытки влиться в коллектив заканчивались в лучшем случаем неловким молчанием. Шутки Макса мало кто понимал, его же совершенно не интересовало то, от чего сходят с ума сверстники, так что со временем он будто бы даже привык быть незаметной тенью, которая вроде бы всегда рядом, но вниманием похвастаться не может, и даже отчасти научился находить удовольствие от своего положения. Интернет — другое дело. Несмотря на то, что «сталкерством» — не слежкой за бывшими, а лазаньем по местам, подобным этому — Макс занимался не так давно, каких-то полгода, он уже успел стать солидной персоной на паре тематических ресурсах и даже получил несколько приглашений полазить где-нибудь по области — жаль только, мама не согласится отпустить Макса хотя бы на пару деньков куда-то одного с ночевкой, что уж говорить про отчима…

Макс обшарил все пять этажей, и, остановившись на последнем, вытащил из кармана телефон — почти полшестого, пора домой. Несмотря на теплую погоду за окном все же стоял конец сентября и темнело довольно рано, а возвращаться назад минимум час. Увы, этим вечером он не нашел ничего лучше сломанной расчески, пары пуговиц, пластмассового пупса без одной руки и прочего хлама, за которым и наклоняться было лень. Жаль — он уже обещал «коллегам» из сети подробный отчет и предвкушал их восторженные комментарии, как тогда, когда он обнаружил практически целый патефон. Макс уже было ступил к полуразрушенной лестнице, как вдруг кинул взгляд внутрь одной квартиры — и не поверил своим глазам.

Прямо в центре большого зала с потолка, чуть покачиваясь, свисали большие ножны с кинжалом, что зацепились кожаным ремнем за люстру. Рукоять кинжала была выполнена из дерева и покрыта какими-то странными узорами, само же лезвие длиною достигало сантиметров пятнадцати, не меньше. Судя по виду — дорогая игрушка. Интересно, кто же так спешил, что оставил здесь подобное сокровище? И зачем повесил на люстру?

Подойдя поближе, Макс закусил губу, прикидывая шансы достать кинжал. Он раскачивался прямо над здоровенной дырой в полу, которая вела вниз минимум на пару этажей. Навернешься — в лучшем случае переломаешь ноги, в худшем — свернешь шею, а то и вовсе до старости будешь прикован к инвалидному креслу. Совсем как тот пацан из параллели, который прошлым летом сдуру сиганул в речку головой вниз, гостя в деревне у родственников. Воды там оказалось по колено — бедолага хоть и поломал несколько позвонков, но выжил, правда, шевелить теперь он мог только башкой и прогнозы врачей были неутешительными.

Вспомнив об этом случае, Макс уже было отказался от своей затеи, но еще раз взглянул на нож и все же решил рискнуть. Такое сокровище было грех упускать. Думается, даже мама сменит свое мнение, да и отчим одобрительно хлопнет по плечу — кому как не бывшему военному разбираться в хорошем оружии. Скинув рюкзак прямо на пол, Макс протянул руку к кинжалу — дьявол, не хватало каких-то пары сантиметров! Макс придвинулся чуть ближе к краю — несколько камушков под его подошвами скатились вниз — и аж высунул язык от напряжения. Еще немножко, еще капельку и…

Не успел Макс дотронуться до ножен, как в спину ему будто бы ударил легкий порыв ветра. Макс потерял равновесие, неловко взмахнул руками — и через миг уже висел над пропастью, отчаянно цепляясь за край. Он попытался было вскарабкаться обратно — куда там! Сил ему едва-едва хватало на то, чтобы не рухнуть вниз. Да и то — взмокшие от пота ладони его начали предательски скользить, он оглянулся через плечо прямо в черную бездну, что напоминала жадную пасть, только и ждущую, когда в нее попадет добыча и подумал о том, что мать с отчимом, наверное, все же были правы. Эх, и почему Макс каждый раз отчаянно филонил на физкультуре — кто бы знал, что подтягивания однажды действительно могут пригодиться…

— Не хотелось бы тебя расстраивать, но скоро ты упадешь, — раздался вдруг звонкий голос.

Макс поднял голову и увидел какого-то паренька, который, лежа прямо на полу и опершись кулаком на щеку, смотрел на него с предельно скучающим видом. Одет он был престранно: зелено-коричневая куртка, покрытая какими-то листьями, желудями и веточками, такого же цвета колпак, из-под которого торчал залихватский ярко-рыжий вихор, узкие кожаные штаны и легкие мокасины на босу ногу.

— Правда? — огрызнулся Макс. — А я-то и не знал. Спасибо за подсказку, умник!

— Всегда пожалуйста! — с широкой улыбкой отсалютовал парень и достал из-за пазухи большое красное яблоко. С хрустом откусив от него большой кусок, он принялся жевать его, да так тщательно, словно бы ничего больше в этом мире его не беспокоило.

— Ну и?! — не выдержал Макс.

— Что «Ну и»? — казалось, искренне удивился парень.

— Быть может, вытащишь меня? — пропыхтел Макс.

— А, так ты не специально повис прямо над пропастью? — парень уселся на корточки, сдвинул колпак на затылок и озадачено почесал нос. — Просто я так частенько делаю. Помогает с мыслями собраться. Не хотел, знаешь ли, прерывать чужое веселье.

— Разумеется, нет! — ответил Макс и стиснул зубы, чувствуя, что пальцы его начинают неметь, а футболка под курткой намокла от холодного пота. — Так ты поможешь?

— Конечно! — воскликнул парень. Он уже протянул Максу руку, как вдруг отдернул ее и задумчиво произнес: — А ты мне что?

— В смысле?

— Допустим, я помогу тебе вылезти. Что я получу взамен?

— Серьезно? — простонал Макс. — Ты еще торговаться вздумал? Сейчас?!

— Нет так нет, — пожал плечами парень, куснул последний раз и бросил огрызок прямо в пропасть; через мгновение снизу раздался тошнотворный шлепок и Макс невольно представил, как с подобным звуком раскалывается его череп. Его невольно замутило, а во рту загулял кислый привкус.

— Я дам тебе все, что ты хочешь! — простонал он, пытаясь справиться с внезапным приступом тошноты и удержать в желудке свой обед.

— Заметано! — губы парня растянулись в широкой улыбке, а в глазах вспыхнули какие-то странные зеленоватые огоньки.

Ухватив Макса за ворот, парень одним движением вытащил нового знакомого из бездны. Кое-как поднявшись на ноги, Макс отряхнулся и оглядел парня, что, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, наблюдал за Максом сквозь полуприкрытые веки. На вид парень был младше Макса на пару лет, но, быть может, выглядел немного моложе из-за небольшого роста и субтильного телосложения: макушкой парень едва бы достал Максу до плеча, а весил, наверное, килограмм пятьдесят, не больше. Кожа парня была бледнее мела, по худому вытянутому лицу россыпью раскинулись веснушки, небольшой же нос был хвастливо вздернут к потолку, придавая его хозяину извечно самодовольный вид.

— Меня кстати Макс зовут, — он вдруг вспомнил, что так и не узнал имя нежданного спасителя и протянул ладонь.

— Питер.

Пожимая пареньку руку — несмотря на тщедушность, хватка у него была железная, видно, спортик, боксер там или легкоатлет — Макс не сдержал усмешки. Видимо, и до их глуши добрался один последних трендов — заместо родного имечка подбирать себе зарубежное и чем громче оно звучало, тем хозяин его круче. Во всяком случае, в глазах хозяина. Серега, Михан или Аня нынче не в моде — вот Сержио, Марк и Аннет совершенное другое дело, так и страничку в интернете подписать не стыдно. Впрочем, нельзя полностью отметать вариант с неумной фантазией родаков — около школы Макса часто стрелял мелочь у прохожих бомж Адемар Владиленович Васильев, который с радостью демонстрировал всем неверам паспортом. За мелочь, разумеется, или бутылку пива на опохмел.

— Странный прикид, — хмыкнул Макс.

— Это еще почему? — с недоумением спросил Питер.

— Ну… Все эти ветки, листочки…

— Ах, ты про это. Просто осторожность. Чтобы, скажем, какой чуд лишний раз не увидел, да и на пиратов ловчее засады устраивать, когда ты с деревом сливаешься.

Глядя на абсолютно серьезное лицо Питера, сложно было подумать, что он шутит. Однако и на чокнутого он тоже не был похож. Видно, на приколе чел.

— Итак, раз уж мы познакомились, предлагаю перейти к завершающей части нашей сделки. Я хочу от тебя…

Что ж, справедливо. Макс тяжело вздохнул и прикинул, сколько у него с собой наличных. Конечно, можно было плюнуть на обещание и свалить подальше — но он все же привык держать данное слово, ну и к тому же этот чувак буквально жизнь Максу спас. И пара соток — малая за то цена.

— … то, что лежит в твоем правом кармане и приключение.

Признаться, Макс ожидал, что Питер попросит у него денег, телефон, рюкзак, да даже кроссовки — но это?.. Максим поначалу решил, что тот просто шутит, но нет — кажется, он был предельно серьезен. Вытащив из кармана куртки дешевый складной нож, Максим пожал плечами и отдал безделушку Питеру.

— А ты не так прост, как кажешься, — с уважением присвистнул Питер, оглядывая лезвие. — Никогда бы не подумал, что ты с собой перышко таскаешь. Уже кормил его кровью?

— В смысле? — в недоумении спросил Макс.

— Ну, убил им кого-нибудь? Или хотя бы ранил?

Отчего-то Макс понимал, что смотрящий прямо ему в глаза Питер был до предела серьезен и от его будничного тона не то, что мороз прошел по коже — провальсировал галопом, оставляя под кожей мурашки.

— Шучу, — уголками губ улыбнулся Питер, сложил нож и спрятал в карман. — Сталь — дрянь, но, быть может, сгодится. Ладно, с тебя еще приключение — отдашь мне его чуть позже, идет?

— Идет, — согласился Макс, поднимая с пола рюкзак; если честно, ему было слегка не по себе от компании Питера, так что Макс попытался слиться, но так, чтобы не обидеть нового знакомого. — Слушай, спасибо за помощь, но уже поздно и мне пора…

Он огляделся — но Питера и дух простыл. Странно. Очень странно. Макс не слышал ни звука, ни топота шагов — но от Питера осталась лишь цепочка следов в пыли и щебне, ведущая к разбитому окну. Макс выглянул наружу и у него невольно закружилась голова — пятый этаж есть пятый этаж, тем более, что высоту он всегда недолюбливал. Но не мог же Питер вот так вот взять и прыгнуть — от него бы сейчас мокрое пятно на земле осталось, если, конечно, он летать не умеет.

Чем больше Макс размышлял обо всей этой ситуации, тем больше она ему не нравилась. А что если он столкнулся с настоящим призраком?.. На это невероятное открытие указывал один факт, который Макс осознал только сейчас. Питер не отбрасывал тень, от слова вообще. Ножны тоже испарились, будто бы их и не было. На противоположном конце этажа раздался тихий скрип — или то разыгралось воображение Макса?.. — и он чуть ли не бегом, перепрыгивая разом через три ступеньки, спустился вниз, накинул капюшон и быстрым шагом направился домой, стараясь лишний раз даже не оглядываться — вдруг где-то среди деревьев мелькнет зеленый колпак…

Дома его встретила звенящая тишина. Мать опять задержалась на работе, а отчим был в командосе до конца следующей недели. Оно и к лучшему — никто не будет мозги полоскать насчет очередной двойки по алгебре и испорченных штанов, что выглядели так, точно еще не так давно валялись на помойке. Еще и дыра новая — зашить быть, но… Потом. Кинув шмотки в стиралку, Макс перекусил разогретыми в микроволновке наггетсами, сел за комп и уже через пять минут сосредоточенно выцеливал из снайперской винтовки выход с вражеской базы.

Через несколько часов, услышав, как хлопнула входная дверь, Макс закрыл вкладку с видео, в котором популярный в узких кругах «сталкер» изучал заброшенный супермаркет и подтянул к себе лежащие на краю стола тетрадку с ручкой, делая вид, что невероятно увелчен геометрией.

— Голодный? — спросила мама, заглядывая в комнату Макса. — Подожди полчаса, я котлеты пожарю.

— Не надо, — ответил он, оглянувшись через плечо. — Я ел.

— Опять по своим помойкам весь день лазил? — Макс, конечно же, усиленно замотал головой, надеясь выглядеть естественно. Разумеется, у него ничего не получилось и мама тяжело вздохнула: — Понятно, совсем от рук отбился. Эх, может и вправду надо было тебя в Суворовское отдать, как Игорь предлагал…

Макс в ответ только скривился. Игорь — отчим Макса — на самом деле было мужиком неплохим: никогда в жизни не поднимал даже голос на жену или пасынка, практически не пил — разве что по праздникам рюмку-другую — работал за двоих. Однако Игорь хоть и снял погоны с плечи почти десять лет назад все равно оставался военным до мозга костей и считал, что все проблемы подрастающего поколения можно решить муштровкой и дисциплиной. Не стоило и говорить, что Макс придерживался ровно противоположного мнения — но кто ж его спрашивал…

— Ложись спать, завтра в школу, — напоследок произнесла мама, отправилась в ванную и вскоре оттуда послышалось журчание воды.

Макс же скинул шмотки, нырнул под одеяло, положил голову на подушку и незаметно сам для себя уснул. Пробуждение выдалось не из приятных, даром что понедельник. Раскрыл глаза Макс от маминого крика:

— Максим! Ты издеваешься?!

Стоявшая в дверях мама буквально кипела от возмущения, сжимая в руках собственную блузку и Максим мысленно выругался, увидев на белоснежно-белой ткани серые разводы. Он вчера так замотался, что совсем забыл проверить, нет ли в стиралке других вещей.

— Я отстираю, ма, — произнес он, усаживаясь на кровати и широко зеваю.

— Каким образом?! — крик мамы едва не перешел в визг. — У меня сегодня встреча с клиентом, в чем мне идти предлагаешь, в халате?! Нет, это перешло всякие границы! Ты наказан! Никакого интернета и видеоигр до конца месяца! А весь этот хлам, который ты тащишь домой, отправляется туда, куда ему самое место — на помойку!

— Нет! — с Макса слетели последние остатки сна; вскочив на ноги, он встал между мамой и полкой, на которой хранил свои «сокровища». — Мам, не надо, ну пожалуйста! Я тебе новые вещи куплю — найду подработку на выходные и…

— Какая еще подработка? — мама будто бы вмиг стухла; руки ее опустились, голос перестал звенеть сталью, в глазах читался не гнев, но огорчение. — Ты бы учился лучше. Я бы еще закрыла глаза на твои «увлечения», если бы ты одни двойки и трояки не таскал. Ну и чем ты потом заниматься будешь? До конца жизни по свалкам лазить?

Не дождавшись ответа, она вышла вон, зашла в спальню и принялась рыться в шкафу с вещами, видимо, ища хоть что-то более менее приличное. Макс же понуро оделся, собрал рюкзак и выскользнул в подъезд, даже не позавтракав. Настроение у него было настолько дрянное, что он и думать позабыл о встреченном в заброшке странном пареньке. Сейчас у Макса были заботы поважнее. Да и спустя время с холодной головой произошедшее перестало казаться таким уж чудным. Ну косплеит тот пацан эльфов, ну зовет себя зарубежным именем, ну несет всякую чушь. Мало ли таких чудиков по свету бродит. Кинжал наверняка просто упал в дыру, а что касается тени — так Макс особо и не вглядывался, могло почудиться.

Первые три урока прошли как обычно, а вот на четвертом, который, как назло, вела завуч, начались проблемы. У невысокой строгой женщины зазвонил телефон — видимо, звонок был важным, так как она покинула класс, оставив учеников списывать с доски химические формулы. Макс как раз выводил очередную закорючку, не имея ни малейшего представления о том, что она делает и зачем, когда позади послышался шепот:

— Эй, Помоечник!

Макс вжал голову в плечи и решил не обращать внимания на Глеба — главного заводилу класса, а по совместительству — заядлого хулигана, от которого стонала вся школа, считая деньки, когда он покинет ее стены и отправится прямиком в ближайшую каблуху. До тех же пор Глеб со своими дружками-прихлебалами не давал житья никому и, кажется, настала очередь Макса. Первое время его не трогали — похоже, присматривались — но, увы, лафа кончилась.

— Он не Помоечник, а Бомжара, — хихикнул Леха, что сидел с Глебом за одной партой и таскался за ним хвостом. — Эй, Бомжара, если хошь, я тебе могу мусор из дома отдать — мы вчера картошку жарили, сможешь из очисток салат состряпать.

Теперь посмеиваться уже начали и другие школяры. Впрочем, таких было меньшинство. Оставшиеся терпеть не могли ни Глеба, ни Леху, так как доставали они всех без исключения. Разумеется, кроме тех, кто мог дать сдачи. Однако вписываться за Макса все равно никто не собирался — оно и понятно, всегда лучше, когда достают кого-то другого.

— Ты че молчишь, Помоечник-Бомжара? — Глеб ткнул Макса в плечо ручкой.

— Отвали, — буркнул он, дернув плечом.

— А то че? С помойки крысу принесешь и на меня спустишь? А? А? А?

Каждое «А» Глеб сопровождал очередным тычком и где-то на пятом Макс взорвался, неожиданно сам для себя. Вскочив на ноги и едва не перевернув стул, он резко развернулся к Глебу и что есть силы вмазал ему по сивой роже. И точно назло в этот же самый момент в класс вернулась завуч.

— Это что такое?! — ввозмущении воскликнула она, глядя на покрасневшего Макса и Глеба, зажавшего разбитую губу. — Кто начал драку?!

— Он! — Леха тут же ткнул пальцем в Макса и, как бы ему не было тяжело то признать, сученыш ни капельки не соврал. — Бросился ни с того ни с сего, сумасшедший! Наверное от какой-нибудь бродячей собаки бешенство подхватил, когда по очередной свалке лазил!

— Завтра утром — с родителями в школу, — ледяным тоном окатила Макса завуч, меряя того тяжелым взглядом.

Макс попытался было выдавить что-то в свое оправдание — однако потом просто бухнулся на место и подпер щеку кулаком, позабыв про формулы.

— Завтра после школы за гаражами, — прошипел Максу в спину Глеб. — Разберемся раз на раз, крысеныш.

Макс просто показал ему средний палец и не без удовольствия заметил, как широкая морда от злости покрылась алыми пятнами. Кое-как досидев до звонка, Макс сгреб в рюкзак учебник с тетрадью, первым выскочил из класса и побрел к выходу, благо что впереди было только две физкультуры, а него справка до конца месяца.

На душе скреблись не кошки — тигры. Как пить дать, интернета — а то и компа — ему не видать не то, что месяц — минимум полгода. Блин, ну и нужно было этому уроду докопаться до Макса именно сегодня, когда мама и так вся на нервах из-за работы и испорченной одежды…

Бесцельно бродящий по городу Макс не сразу заметил, как очутился в каком-то грязном проулке, где в чужака озлобленными собаками тут же вцепились три внимательных взгляда. Их хозяева — каждому из которых в виду их помятого вида можно было легко дать как лет двадцать, так и в два раза больше — обладатели растянутых спортивных костюмов с ближайшего рынка, бритых под «тройку» затылков и синюшных «перстней» на пальцах, без слова показывали, что встреча с ними не сулит ничего хорошего. Чутье Макса не обмануло. Он ускорил шаг, стараясь смотреть прямо перед собой, однако когда он поровнялся с троицей, один из них — самый здоровый — перегородил Максу дорогу:

— Слышь, малой, есть закурить?

— Не курю, — буркнул Макс и попытался обойти незнакомца, но рядом с гопарем встал его приятель.

— А че ты базаришь-то так? Впадлу пацанам ответить нормально?

Макс было попятился и оглянулся, однако путь к отступлению закрыл третий «пацан», худой и невероятно высокий, похожий на каланчу. Единственный шанс не получить люлей и сохранить нехитрое имущество — рвануть вперед и попробовать добежать до какой-нибудь людной улицы. Наверное, даже у этих обезьян хватит мозгов на то, что грабеж на глазах у лишних свидетелей — прямой путь за решетку.

— Парни, мне проблем не надо, — сказал Макс и сделал маленький шажок вбок, примеряясь к тому, как бы ему ловчее прорваться сквозь пару мордоворотов. — Мне сестренку из садика забрать надо, если опоздаю — мать прибьет.

— Мать — эт святое, — третий гопник, пухлый коротышка, зажал ноздрю и с шумом выпустил на асфальт содержимое другой. — Ладно, вали давай, только подогрей по братски, а то трубы горят.

Макс залез в карман, сгреб всю мелочь и протянул ее пухляшу.

— Ты угораешь что ль? — хмыкнул он, перебирая монеты. — Тут рублей двадцать в лучшем случае наскребется.

— А у меня откуда больше? — возразил Макс. — Это я еще пешком хожу, чтобы на автобусе сэкономить.

— Смотрите-ка, экономист хренов, — раздался из-за спины голос каланчи. — Трубу значит гони и рюкзак, если денег нет. Завтра сюда пятихат принесешь — вещички назад получишь.

Гопники, широко ухмыляясь, закивали, ну а Макс, разумеется, понимал, что расставшись с телефоном — попрощается с ним навсегда и уж тогда ему действительно лучше домой не возвращаться. Потупив взгляд, Макс сделал вид, будто лезет в карман. А потом оттолкнул стоявших пред ним гопарей и бросился вперед. Правда, они оказались куда ловчее, чем выглядели на первый взгляд. Верзила успел подставить Максу подножку, а когда он растянулся на земле, наградил его пинком под ребра, выбившим дыхание.

— Сбежать хотел, сученыш? — прошипел каланча, наклонившись. — Так бы только телефона лишился, а сейчас зубы тебе пересчитаем и…

От него невыносимо воняло табаком, перегаром и потом. Наверное, именно так будет выглядеть Глеб лет через двадцать — обрюзгшим, небритым, способным докапываться разве что до школьников в два раза младше себя. Нет уж! Просто так Макс этим упырям ничего не отдаст. Он вскочил на ноги, прижался спиной к стене и поднял перед собой кулаки. Троица переглянулась — а потом дружно заржала.

— Ты че, с нами драться что ль решил? — ухмыльнулся пухляш, подворачивая рукава прожженной сигаретами олимпийки «Abibas». — Ну, сам нарвался — так бы отдал, что просят, и домой к мамочке потопал, теперь же я тебе зубы посчитаю...

— Весело тут у вас! — раздался знакомый звонкий голос.

Повернув голову, Макс увидел Питера, что сидел на мусорном ящике, сложив нога на ногу и с улыбкой наблюдал за всей четверкой. Одет он был в тот же самый костюм и колпак. Но как он здесь очутился? Макс был готов поклясться, что еще минуту назад там, где сидел Питер, никого не было… Похоже, гопники тоже озадачились этим вопросом. Пухляш озадаченно почесал затылок, взглянул на приятелей, что только пожали плечами, а потом протянул:

— А ты еще че за клоун?

— Я — Питер.

— Слышь, ты, Питер… — сказал каланча и довольно банально, но доходчиво исковеркал услышанное имя, превратив его в ругательство, — эт твой дружбан что ль?

— Ну, можно сказать и так, — кивнул Питер и спрыгнул на землю. — Во всяком случае, я надеюсь, что мы подружимся. Он должен мне приключение — а всем известно, что приключаться лучше с друзьями.

— Че? — в недоумении протянул верзила. — Какое еще к хренам приключение?

— Совершенно обычное, — пожал плечами Питер, точно объясняя непреложную истину. — Например, поиск зарытого клада, охота на пиратов, вылазка к жевунам…

— Ты че несешь, малой?! — рявкнул пухляш. — Клея обнюхался?! Или приколоться решил? Мож тебе тоже по зубам разок съездить, чмо?!

— Знаешь, ты напоминаешь мне одного старого знакомого, — прищурился Питер и в голосе его засквозил такой могильный холод, что Макс невольно громко сглотнул слюну. — Тоже любил вопить по поводу и без, да к тому же то и дело грозил снять с меня шкуру и подарить ее кэпу, раздери черти его селезенку. Знаешь, в какой момент тот грубиян орал громче всего? Когда я пару недель назад всадил нож ему в печень. Ох и верещал он, покуда не издох, мы с Грюмом чуть животики не надорвали!

Питер весело рассмеялся и хлопнул ладонями по худым ляжкам, но вот гопникам, похоже, было не до смеха. Да и Максу тоже, откровенно говоря. Было во взгляде Питера что-то такое, что заставляло поверить в правдивость его слов. Гопники обменялись быстрыми взглядами — а потом, не сговариваясь, бросились прямо на Питера с явным намерением пересчитать ему ребра.

Макс не поверил своим глазам, когда Питер легко перепрыгнул через троицу, да еще сделал в воздухе сальто. Что ж, теперь понятно, как Питер смог выбраться из заброшенного дома через окно пятого этажа — не иначе он акробат или гимнаст, а то и вовсе цирковое училище закончил. Гопота заметно растерялась, но спустя миг снова кинулась в сторону Питера, что спокойно улыбался, скрестив руки на груди.

Макс было хотел прийти на выручку нежданному спасителю, но быстро понял, что если кому и нужна помощь, то явно не Питеру. Он не пропустил и удара, тогда как сам ловко развешивал оплеухи, раздавал пинки и награждал зуботычинами. Двигался он так быстро и ловко, что Макс с трудом смог уследить за всеми его движениями. Через пару мгновений верзила, подвывая, валялся на земле, держась за сломанную кисть, пухляш стоял на четвереньках и зажимал ладонью сломанный нос, из которого на грязный асфальт капали крупные алые пятна, собираясь в лужицу, каланча же и вовсе был в отключке.

— Слабенько, — презрительно бросил Питер, качая головой. — Такие лбы здоровые, а драться не умеете. С вами бы даже Умник справился.

— Ну все, сука, — прогудел пухляш, поднимаясь на ноги, сплюнул на асфальт и вытащил из кармана нож-бабочку. — Игры кончились, петушара.

— О, нет, они-то как раз только-только начались, — Питер растянул тонкие губы в широкой улыбке.

Макс и не заметил, как в руке Питера заплясал ножик, что он получил в той самой пятиэтажке. Некоторое время пухляш примерялся, делая вид, что хочет кинуть вперед, а потом прыгнул к Питеру и взмахнул ножом. Тот ловким пируэтом ушел в сторону и ударил в ответ. Какое-то время пухляш тупо смотрел на пластиковую рукоять, торчащую у него в груди, а потом покачнулся и рухнул на спину. Завидев это, верзила выпучил глаза и, баюкая сломанную руку, умчался прочь, а за ним последовал каланча, что успел прийти в сознание.

— Он… он мертв?! — в ужасе прошептал Макс, глядя на пухляша, что уставился в небо стеклянным взглядом, пока под ним растекалась большая лужа крови.

— А ты догадливый, — совершенно невозмутимо произнес Питер. — Наверное, хорошо в школе учишься? Совершенно верно, если из кого-то торчит нож и этот кто-то не дышит — скорее всего, он мертв.

— Но… зачем ты это сделал?!

— Странный вопрос, — фыркнул Питер. — Что ты прикажешь делать с человеком, который пытается тебя зарезать? Угостить чашечкой чая? Предложить решить спор игрой в салочки? Или подставить брюхо и ждать, пока он мне кишки выпустит? Знаешь,у меня есть знакомый по кличке Умник, вы бы отлично поладили. Сидели бы вдвоем и ныли по поводу и без. «Питер, зачем ты убил того недоноска? Питер, быть может, мы не будем устраивать засаду возле лагеря пиратов? Питер, я подтирал задницу крапивой и обжегся!»… Тьфу, как вспомню — аж бесит!

Из-за спины послышались крики. Оглянувшись через плечо, Макс увидал нескольких прохожих, рядом с которыми стояли каланча и верзила, что тыкали пальцами в сторону Макса и Питера, и Макс только сейчас полностью осознал, во что вляпался. Человека убить — это тебе не в школе подраться, тут нагоняем от директора с матерью не отделаешься. Макс вспомнил все, что слышал про колонии для несовершеннолетних и ему стало дурно. Оставалось лишь надеяться, что полиция поверит тому, что это была лишь самооборона… Но дружки погибшего, разумеются, сообщат, что они стояли себе никого не трогали и на них вдруг напали бешеные подростки…

— Похоже, кое у кого скоро будут бо-о-ольшие проблемы, — протянул Питер, проследив за взглядом Макса.

— Ага. У тебя.

— Это с чего вдруг? — хмыкнул Питер.

— Так это ты только что человека грохнул, а не я! — воскликнул Макс. — Боже, да что с тобой не так?! Ты будто с луны свалился!

— Во-первых, со мной все очень даже «так», — насупился Питер. — Это тебя любой скажет — и Джамбо, и Ух, и Рыб и даже чертов Умник, когда скулить перестанет. Во-вторых, этот доходяга первый за нож схватился, за руку его никто не тянул. А в-третьих — что-то ты какой-то нервный, приключения в таком настроении не приключаются. Ладно, я пошел, бывай.

— Эй, эй, эй! — Макс ухватил Питера, что, сдвинув колпак на затылок, уже направился было куда подальше. — Ты куда это собрался?!

— Домой, — пожал плечами Питер. — У меня вообще-то дел невпроворот, а я еще хотел в Русальне искупаться.

Макс затравленно огляделся. Прохожие показались и с другого конца проулка. Мало того — среди них маячила плотная фигура в синей форме, которая, не торопясь, направилась в сторону Макса, Питера и остывающего покойника.

— Судя по твоей реакции, это местный констебль или стражник? — спросил Питер, глядя на приближающегося полицейского. — М-да, не завидую. Они везде одинаковы: рычат, слюной брызжат и чуть что тащат на эшафот.

— Нам конец… — обреченно прошептал Макс.

— Тебе конец, — поправил его Питер. — Меня-то поймать — проще ветер руками схватить. Так что искренне советую придумать мало-мальски правдоподобную историю о том, почему ты оказался в замызганном проулке вместе с трупом, из которого торчит твой нож. Хотя… я бы конечно мог тебе помочь тебе сбежать, но… Уже не знаю, хочу ли я это делать, учитывая твой настрой…

— Не тяни! — взмолился Макс. — У тебя есть план, да?

— Можно сказать и так, — сощурил глаза Питер. — Я могу вытащить тебя отсюда и перенести в место, где ты сможешь переждать неразбериху. Там нет ни констеблей, ни городовых. И никто не будет возбухать, если вдруг почикаешь какого-то недоноска. Напротив — тебя за это по плечу похлопают. Однако вернуться домой ты сможешь лишь после того, как отдашь мне долг. Помнишь? За тобой приключение.

— Все, что угодно, — облизнул пересохшие губы Макс, глядя на то, как полицейский снимает с пояса рацию. — Только быстрей!

Питер достал из кармана огрызок мела и принялся чертить на ближайшей стене дверь. Увидев, что он делает, Макс едва не застонал от досады — похоже, Питер действительно был психом. Притом буйным и весьма опасным! Однако спустя несколько секунд Макс разинул рот от удивления. Когда Питер закончил рисовать, круглая ручка вдруг вмиг стала выпуклой. Он потянул за нее — и в стене открылся проем, состоящий из мерцающего белого света.

— Прошу, — Питер жестом пригласил Макса войти вовнутрь.

Какое-то время он еще колебался, но потом закрыл глаза, собрался с духом и шагнул вперед. В этот момент кто-то словно бы надел ему на голову плотный мешок или выключил свет. Мир вокруг погрузился во тьму и были видны лишь кавалькады прыгающих тут и там огоньков — так бывает, когда чересчур сильно трешь глаза. Откуда-то издалека послышался хохот Питера. В лицо Максу вдруг ударил свежий мокрый воздух, где-то закричали чайки, под футболка забрался холодный ветер. Макс внезапно почувствовал, как кто-то точно выдернул землю у него из-под ног — и вот он отправился в полет.

Глава 2

Кажется, Макс на какое-то время потерял сознание, потому что последнее, что он помнил — хороводы огоньков, голос Питера и дальше наступила тьма. Когда же Макс наконец пришел в себя, то так сразу и не понял, отчего в ушах его стоит оглушительный свист, а в лицо бьет ветер, точно бы он уснул перед огромным вентилятором. И только как следует проморгавшись Макс понял, что летит с огромной высоты прямо в сторону быстро приближающейся водной глади. Он даже не успел как следует испугаться, когда сбоку послышался ехидный голос:

— Прекрасный вид, не правда ли?

Макс повернул голову и увидел Питера — он летел совсем рядом, скрестив руки на груди и с явным наслаждением наблюдая за реакцией Макса. Похоже, Питера их нынешнее положение ничуть не волновало, словно бы он проделывал подобное сотни раз.

— Ты в курсе, что через минуту мы расшибемся вдребезги?! — выкрикнул Макс, пытаясь унять дрожь в голосе. Сердце его колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, во рту пересохло, а в животе растеклось что-то склизкое.

— Минуту? Секунд тридцать, не больше, — хмыкнул Питер, оглянувшись через плечо.

— Что нам делать?!

— Попробуй начать быстро-быстро махать руками — если не полетишь, так хоть сдохнешь потешно! — хохотнул Питер, но, видя, что Макс явно не настроен веселиться, посерьезнел и вздохнул: — Ладно, хватай лапу.

Не успел Макс ухватить протянутую ладонь, как Питер точно оттолкнулся ногами от воздуха — и, описав широкую дугу, они оба взмыли вверх. Макс даже не успел толком удивиться тому, что его новый знакомый умеет летать, так как поднял голову — и раскрыл рот от изумления, увидев перед собой огромный остров. Прямо как в фильмах или рекламных роликах — лазурная вода омывала золотистый песок, который, поблескивая под ярким солнцем, просто слепил глаза, чуть дальше начинались густые зеленые джунгли, а где-то по середке возвышалась большая гора.

В этот момент со стороны послышались отдаленные выкрики. Повернув голову, Макс увидал большой корабль о черных парусах, на которых белой краской были намалеваны ухмыляющийся череп и кости. Корабль стоял на якоре неподалеку от берега. На нем же умостилась небольшая деревушка — хижин на двадцать, не более — окруженная высоким частоколом. По палубе мельтешили мелкие фигурки, с такой высоты напоминающие муравьев, что и издавали вопли. Питер тоже увидал корабль. Хмыкнув, он дал крена — и вот они вместе с Максом уже летели прямо навстречу судну.

Питер опустился чуть ниже, облетел корабль вокруг пару раз, показал матросам неприличный жест — который они не преминули вернуть, припорошив сверху смачной бранью. Потом раздался дикий грохот, борт корабля окутало облако дымом, а следом что-то просвистело в воздухе буквально в метре от Питера и Макса. Те незнакомцы снизу, что…

— …стреляют по нам из пушки? — выдохнул Макс.

— Ага, — ответил Питер, которого этот факт, похоже, ни капельки не смутил.

— Но они же могут по нам попасть!

— Да ты че? — фыркнул Питер. — Как бы они и хотят по нам попасть, иначе бы зачем им пальбу устраивать? Забавы ради, смеха для? Ладно, погнали. Пока, членососы, передавайте привет однорукому!

Питер вновь оттолкнулся ногами от воздуха и понес Макса к острову, огибая его с востока и понемногу сбавляя высоту. Вскоре корабль остался далеко позади, а потом и вовсе скрылся из виду.

— Ты плавать умеешь? — внезапно спросил Питер.

— Не особо, — признался Макс. — А что?

— Советую научиться, — улыбнулся Питер и разжал пальцы.

Не успел Макс понять, что к чему, как уже рухнул в воду, подняв тучу брызг и распугав стаю каких-то мелких полупрозрачных рыбешек. Вынырнув, Макс, отплевываясь, огляделся и кое-как погреб в сторону пляжа, благо что до него было метров двадцать, не больше. Не успел он выбраться на песок и рухнуть на спину, переводя дыхание, как над ним нависло недовольное лицо Питера:

— А ты не торопился. Я уже заскучать успел. Ты всегда такой тормоз?

— Пошел ты нахер! — огрызнулся Макс, поднимаясь на ноги. — Я здесь и пяти минут не пробыл, а уже чуть не помер два раза… К слову, мы вообще где?

— Добро пожаловать в Небыль, — торжественно произнес Питер, что аж подбоченился, и обвел рукой лежавшие пред ними джунгли. — Здесь живу я и вся моя шайка, с которой ты очень скоро познакомишься. Пожалуй, я пропущу мимо ушей первые три слова, однако настоятельно рекомендую не посылать в подобные места Грюма, иначе это будет последняя ошибка в твоей жизни.

— Да кто ты вообще такой?.. — спросил Макс, поднимаясь на ноги.

Он уже успел понять, что его новый знакомый вовсе не простой чудила, каким мог показаться на первый взгляд. Простые чудилы не умеют летать, не открывают какие-то магические порталы, прямо как в каком-нибудь «Гарри Поттере», не избивают в одиночку трех верзил и уж тем более не мочат одного из них с хладнокровием настоящего маньяка. И да, тень у Питера действительно отсутствовала — сейчас Макс видел это предельно четко.

— Питер Пэн собственной персоной к твоим услугам, — Питер сделал шаг вперед, сорвал с себя колпак и отвесил нарочито глубокий поклон, чуть ли не причесав волосами песок; после же он нацепил шапку обратно на макушку и продолжил: — Вожак потерянных мальчишек и хозяин этого чудесного острова. Первое — неоспоримо, второе — номинально, однако других желающих нет, а если вдруг такие и найдутся, то могут попробовать оспорить этот титул лично, а заодно поцеловать меня в задницу.

— Мы что, — Макс пригладил волосы и огляделся; признаться, даже у него в голове эта идея звучала как нечто столь невероятное, что и в теории не могло быть правдой, — переместились… в другой мир?..

— Можно сказать и так, — уклончиво ответил Питер. — Но на твоем месте я бы не стал сильно заморачиваться по этому поводу. Ладно, пошли в Логово, познакомлю тебя с остальными.

Произнеся это, он развернулся на одних пятках и, посвистывая, направился вглубь острова. Максу же ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, глазея по сторонам. Рюкзак он посеял где-то при падении, телефон, походу, оставил плавать в море. Впрочем, сейчас у Макса явно есть проблемы чуть посерьезнее, чем потерянные вещи. Как минимум — понять, куда его приволок Питер и, самое главное — зачем. Отчего-то Макса терзали смутные сомнения, что здесь его ждет не шезлонг на пляже, а что-то куда опаснее…

***

Стоявший пред дверью матрос по кличке Шварт долго не решался постучать, но потом все же собрался с духом, трижды ударил по крепкому дереву и прислушался, затаив дыхание. Через несколько мгновений он услышал: «Войдите!» и с облегчением выдохнул. К счастью, сегодня ему придется говорить с Джезом, а не с Крюком.

Каюту капитана как обычно окутывал густой полумрак, который разгоняла лишь одинокая свеча, стоявшая на столе. Сам Джеймс Хоукен, он же кэп или Крюк, сидел в обитом алым бархатом кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками, читая лежавшую пред ним большую книгу. Огонек самокрутки в мундштуке, что сжимали тонкие длинные пальцы, походившие на паучьи лапы, сиял маяком. Вот только ничего хорошего он не сулил практически никому, кто его видел…

— Вызывали? — спросил Шварт, искренне надеясь, что дрожь в голосе не выдает его страх.

Больше всего на свете — кроме того рыжего мальчишки, разумеется — Крюк ненавидел две вещи: хамство и трусость. И за обе карал быстро и беспощадно.

Капитан ответил не сразу. Стряхнув пепел в пепельницу из половины черепа, который, судя по размеру, когда-то принадлежал подростку лет так тринадцати-четырнадцати, Крюк поднял искалеченную руку — Шварт вздрогнул, увидев, как хищно блеснул стальной протез в виде крюка, что красовался заместо кисти — и с хрустом перевернул страницу.

— Сколько? — наконец нарушил тишину Крюк.

— Один.

— Всего один?..

— Видимо, паренек решил тщательнее подбирать себе друзей, — пожал плечами Шварт.

Молчание уже изрядно затянулось и по спине его слизняками проползли капли холодного пота, однако он боялся пошевелить и пальцем.

— Oui[1], я тоже так считаю, — произнес Крюк, туша сигарету.

Шварт с облегчением выдохнул и расхрабрился настолько, что посмел задать вопрос, терзающий его — да и не только его, пожалуй — уже очень, очень давно:

— Скажите, капитан, сэр… А что мы будем делать, если… то есть когда, — моментально поправил сам себя Шварт, заметив, как недобро блеснули в темноте ярко-голубые глаза Крюка, — мы убьем пацана и его ручных гаденышей?

Крюк подался вперед. Шварт напрягся, но, к счастью, в свете показалась целая половина лица капитана — та, что еще придавала ему хоть какое-то сходство с человеком. Вытащив из нагрудного кармана золотой дублон, Крюк щелчком подбросил его в воздух. Шварт, раскрыв рот, наблюдал за тем, как монета сначала взлетела в воздух, потом перевернулась несколько раз, а следом упала в раскрытую ладонь Крюка, что тут же сжал ее в кулак. Спустя несколько мгновений он медленно раскрыл пальцы — и Шварт увидел гравировку, выполненную в виде щита с венчающей его короной.

— Мы отправимся домой, garçon[2], — тонкие губы Крюка растянулись в неком подобии улыбки. Убрав дублон обратно в карман, он откинулся на спинку стула, чиркнул спичкой, закурил еще одну сигаретку, пустил под потолок клуб сизого дыма и вновь углубился в чтение, ясно дав понять, что разговор закончен.

Шварт развернулся и направился к двери, но стоило ему только взяться за ручку, как Крюк произнес:

— Передайте первому помощнику, чтобы он немедленно зашел ко мне. Это важно. И еще — держите оружие наготове, а ухо востро. Скоро нас ждет славная la rigolade[3].

Шварт кивнул и вышел прочь.

***

— А чей это был корабль? — спросил Макс, перелезая вслед за Питером через упавшее дерево.

— Пиратский, чей же еще, — скривился тот. — Редкостные ублюдки. Думаю, скоро ты познакомишься с ними чуть поближе.

Макс попытался припомнить, что вообще знает о пиратах. В памяти его неизменно всплывал образ, почерпнутый из книг, фильмов и видеоигр — моряк с деревянной ногой и попугаем на плече, то и дело вопящий: «Пиастры! Пиастры!», а еще ведра рома, абордажные схватки, грабежи и золото, что спускалось в ближайшем портовом кабаке. Разумеется, Максу было не десять лет, и он прекрасно понимал, что уже давным-давно единственные существующие пираты — помимо тех, кто кучкуется на торрентах, конечно — это негры с «калашами» на быстрых катерах. Однако то были реалии его мира — а по каким законам живет этот ему только предстояло узнать.

— То есть здесь есть настоящие пираты? — на всякий случай переспросил Макс; он было подумал что Питер решил его разыграть, но нет, говорил он предельно серьезно и, судя по тону, такое соседство его если и не злило, то, как минимум, изрядно раздражало.

— Самые что ни на есть настоящие, — буркнул он. — Из плоти, крови и дерьма — последнего больше всего, особенно в черепушках. У нас с ними, скажем так, кое-какие терки, поэтому если вдруг встретишь случайно какого-нибудь пирата — в общем, любого взрослого кроме индейцев, но они за пределы своей деревни носа не кажут — бей или беги. И уже тем более, — Питер резко остановился и потряс пальцем перед лицом Макса, что чуть не налетел на своего сопровождающего, — не пытайся с кем-нибудь из них разговаривать, если не хочешь, конечно, получить второй рот.

Питер недвусмысленно провел большим пальцем над кадыком, а потом продолжил путь.

— А индейцы здесь откуда? — сказал Макс.

— От верблюда, — закатил глаза Питер и добавил: — Ты можешь не трындеть хотя бы пять минут? Не дай боже я из-за твоей болтовни не услышу подкрадывающегося грызехвата или того хуже — жевуна. Они, конечно, как правило по ночам шастают, но лучше перебдеть.

Каждый ответ Питера вызывал еще больше вопросов — например, кто такие грызехваты или жевуны — но Макс все же смолчал, уж больно раздраженным тот выглядел. Вместо этого он стал внимательно смотреть под ноги и по сторонам. Хрен его знает, конечно, как выглядит грызехват или жевун, но змею или паука Макс распознает, а встреча с ними тоже сулит мало чего хорошего, в таких местах обычно гады ядовитые обитают.

— А почему ты просто не отнес нас по воздуху в это твое Логово? — наконец не выдержал Макс, приготовившись получить еще один нагоняй; однако к его удивлению Питер поуспокоился и ответил, причем довольно терпеливо.

— Ох, если бы все было так просто, — произнес он. — Для полета нужна пыльца фей, а они — редкостные жмоты и за лишнюю крошку удавятся. Да и надуть не дураки. Был у нас один парнишка по имени… как же его звали, дьявол? Торба?.. Толстый?.. Черт с ним, все равно не вспомню. В общем, одна феечка ему вместо волшебной пыли цветочную дала — уж не знаю, обидел он ее чем или так, позабавиться решила. Нет бы пыль на земле опробовать — он на самую высокую скалу залез, пыльцой себя обсыпал и вниз шагнул. Еще и парочку друзей позвал посмотреть. Ну, что сказать — смотрели недолго, зато долго отскребали. В общем, пыльца фей — штука редкая и ее стоит беречь для особых случаев.

— А много вас тут на острове?

— Ага. В одиночку я бы уже от тоски тут помер, — кивнул Питер, а после вдруг замер на месте и поднял руку, положив ладонь на рукоять ножа; так они простояли пару минут, потом же он слегка расслабился и сделал знак, что можно идти дальше. — Со мной здесь Ух, Джамбо, Грюм, Куст, Длинный, Умник, Жир… В общем, пара дюжин наберется. И все как на подбор — отличные парни, любо-дорого смотреть. Уверен, вы быстро поладите.

— И вы здесь совершенно одни? — недоверчиво сказал Макс. — Ни родителей, ни учителей, ни каких-нибудь там, я не знаю, воспитателей или ментов?

— В точку! — поднял вверх указательный палец Питер. — Не считая тех ублюдков с «Веселго Роджера», на острове — никого. Ну, кроме индейцев. И русалок. Чуды считаются? Тогда еще и они. И проклятые жевуны… Короче, полная свобода, делай что хочешь: дерись, дрыхни до обеда, жри от пуза — мечта для любого нормального мальчишки. Верно?

Макс рассеянно кивнул и выдавил слабую улыбку, заметив выжидающий взгляд Питера. Похоже, именно такой реакции он и ожидал, так как хитро подмигнул и хлопнул Макса по плечу. Тот же попытался переварить все те невероятные вещи, которые успел узнать за неполные полчаса, проведенных на острове со странным названием Небыль. Откуда на этом острове вообще появились пираты? Их также перенес Питер? Но зачем, раз они не ладят? А индейцы как тут появились? На Небыле действительно водятся феи или Питер придуривается, Да и кто он вообще такой?

Размышления Макса прервал резкий свист — и через секунду в землю между ним и Питером вонзилась стрела с кроваво-красным оперением. Коротко выругавшись, он оттолкнул Макса в сторону и укрылся за ближайшим деревом, обнажив кинжал. После Питер выглянул из-за укрытия — и выругался еще громче и грязнее:

— Длинный, пиратолюб ты сраный, тебя Умник что ли слепотой заразил?! Ты какого дьявола по своим стреляешь?!

— Прости, Пит, — отозвался с вершины высокого дерева смущенный бас; приглядевшись, Макс увидал сидящего на широкой ветви высокого парня с луком в руках; одет он был в почти такой же костюм как и у Питера, из-за чего почти сливался с темной корой. — Я придремал чутка, а потом голоса услышал, вот со страху и пальнул. Думал — парни Джеза…

— Ты не думай, Длинный, — сказал Питер, помогая Максу подняться на ноги. — У тебя это плохо получается, если ты еще не заметил. А знаешь, что у тебя выходит великолепно? Драить общий котел. Пожалуй, этим ты и займешься в ближайшие два дня — не забудь попросить Уха поправить график.

— Ну Пит…

— Три дня! — рявкнул Питер. — Один — за чуть не всаженную в мою задницу стрелу! Второй — за сон на посту! Третий — за то, что переговариваешься со мной, каланча ты заторможенная!

Длинный только испустил тяжелый вздох и умолк, Питер же повел Макса дальше и вскоре наконец вышли на какое-никакое подобие тропы, так что идти стало заметно проще и веселей. Во всяком случае, больше никто не предпринимал попыток превратить их в подушечку для иголок, точнее для стрел. Пока что…

— Строго тут у вас, — протянул Макс, покуда Питер все еще костерил на все лады незадачливого часового.

— А ты как хотел? — хмыкнул тот. — Предупреждаю: если вдруг приживешься и вздумаешь дрыхнуть на дежурстве — не поленюсь лично залезть на дерево и разбудить тебя старым-добрым пинком под задницу. Падать будет больно, поверь, а коль не веришь, поспрашивай у остальных. Я и сам дурака повалять не прочь, но дело есть дело, особенно когда ты так глупо рискуешь не только своей шкурой, но и жизнями товарищей.

В словах Питера было зерно истины, однако Максу очень не понравилось вскользь уроненное слово «Если». Почему-то он подозревал, все больше узнавая о местных порядках, что в случае чего вряд ли ему вручат обратный билет до дома и магнитик на память. Но спорить Макс не стал, так как Питер, судя по побагровевшей шее и пружинистой походке, явно был на взводе. Да и выводить из себя человека, способного за милую душу пырнуть в пузо ножом — такая себе затея.

Совсем скоро они приблизились к высоченному дубу, который окружала изгородь из заточенных кольев, вкопанных в земля и связанных меж собой толстыми канатами, судя по виду — сплетенными из лиан. Остановившись перед воротами, Питер приложил руки ко рту и трижды прокукарекал. Над забором показалась чья-то чумазая физиономия, чтобы через миг исчезнуть. Кто-то завопил: «Пите-е-ер верну-у-улся!»; следом же створки медленно растворились и вот перед Питер с Максом уже стояли перед галдящей толпой из двух десятков парней. Одеты они были кто во что горазд — от шкуры волка до какой-то замысловатой деревянной брони, некоторые же и вовсе гарцевали в одних набедренных повязках — но вот возраста были примерно одинакового. Самому младшему — худому и чуть сгорбленному пацану в больших очках — вряд ли стукнуло больше тринадцати; самый старший же на вид — здоровенный чернокожий парень, улыбающийся во все тридцать два зуба — явно уже успел отметить как минимум шестнадцать.

Уперев руки в боки, Питер оглядел всю эту разношерстную ораву — которая вмиг умолкла как по команде — и с деланой обидой протянул:

— Мда-а-а. И вот так, значится, банда потерянных мальчишек, гроза Небыля и страшный сон капитана Крюка встречает своего бессменного лидера? Туда ли я вернулся? Быть может, за время моего отсутствия здесь каким-то чудом образовался приют благородных девиц, что лишний раз пискнуть боятся?

— Гип-гип ура Питеру Пэну!.. — гаркнул чернокожий и все прочие тут же подхватили его выкрик.

Орали они так громко и яростно, во всю мощь своих легких, что некоторые даже сорвали глотки — при этом они все равно пытались что-то сипеть — Питер же явно наслаждался подобным рвением, слушая этот рев словно прекрасную музыку, скрестив руки на груди с довольной улыбкой. Наконец, вдоволь наслушавшись дифирамбов в свою честь, он прервал нестройный хор:

— Ладно, ладно, вот теперь-то я узнаю старых добрых разбойников. Знакомьтесь с новеньким — это Макс, который, я уверен, в скором будущем внесет посильную долю в наше нелегкое дело. Но с ним вы еще успеете пообщаться поближе, как только он чуть освоится, а сейчас — свободны. Ух! Ух? Мать вашу, где его черти носят?

— Ух скоро вернется, — тут же шагнул вперед невысокий паренек с мутными слезящимися глазами; смотрел на Питера он с подобострастной улыбочкой, будто впервые увидев перед собой живого кумира. — Он пошел силки проверить.

— Ему заняться что ли нечем больше? — проворчал Питер. — Еще б отправился яму под нужник копать, будто у нас рук не хватает… Спасибо Рыб, — тот просиял, как начищенный пятак и ажно надулся от важности, презрительно поглядывая на столпившихся вокруг парней. — Ладно, как появится — пусть сразу дует ко мне, — произнеся это, Питер оглядел переминающихся с ноги на ногу мальчишек и добавил: — А у вас работы нет, кроме как у меня под ногами путаться? Ближайшие три дня Длинный драит котел, но вряд ли откажется от пары помощников. Например, это будут…

Парней будто бы ветром сдуло и через мгновение в лагере снова кипела жизнь. Кто-то латал одежду или чинил сети, угрюмый тип со шрамом через все лицо точил большой охотничий нож, то и дело проверяя остроту лезвия подушечкой большого пальца, Рыб вернулся к ощипыванию птицы, походившей на индюшку, а чернокожий, устроившись под ближайшее дерево и сложив руки за голову, прикрыл глаза, мурлыкая под нос какую-то песенку — словом, каждый здесь занимался кипучей деятельностью или во всяком случае пытался ее изображать. Идя за Питером, Макс ощущал спиной десятки любопытных взглядов. Так наверное встречают каждого новенького — без открытой вражды, но с вызовом, будто бы спрашивая: «Чего ты стоишь? Ты хищник или добыча?». Думается, Глеб с Лехой по сравнению с местными могут показаться еще лапочками…

Питер привел Макса к дубу, в котором была вырезана крепкая дверь. И пройдя через оную, они попали в огромный зал, где, похоже, спали мальчишки — об этом говорили самодельные койки, висящие тут и там, гамаки или же матрасы, что представляли собой набитые травой мешки, сшитые из разных тряпок, и валяющиеся прямо на полу. В дальнем углу с потолка свисала веревочная лестница, к которой сразу направился Питер и ловко взмыл наверх. Поднявшись вслед за ним — не столь быстро, конечно же — Макс очутился в просторной полутемной комнате и с любопытством огляделся.

Под ногами ковром стелилась шкура огроменного медведя. По правую руку находилось окно с видом на море, где черной точкой виднелся «Веселый Роджер». По левую руку стояла самая что ни на есть настоящая низкая кровать, в изголовье которой был пузатый сундук. Прямо перед Максом же расположилось большое кресло, местами изъеденное молью, за которым к стене была пришпилена карта острова — притом довольно подробная — а над ней крест-накрест висели кривые сабли.

Питер плюхнулся в кресло и тут же закинул ноги на подлокотник. Макс огляделся — но более стульев или табуретов здесь не было. Взглянув на кровать, Макс посмотрела на Питера — тот благосклонно кивнул и Макс аккуратно уселся на краешек.

— Что ж, как первые впечатления? — спросил Питер, покачивая мокасином.

— Тут все очень… необычно, — признался Макс, стараясь как можно более аккуратно подбирать слова. — Нужно привыкнуть, осмотреться.

— Согласен, мало кто вливается в коллектив и привыкает к новой жизни вот так сходу, — кивнул Питер. — Ничего, притрешься. Даже Умник за своего сошел — а он тот еще зануда, уж поверь, тебе тоже плешь проесть успеет.

— Слушай, а сколько я буду здесь находиться? — спросил Макс.

— Не понял?.. — мокасин застыл в воздухе.

— Ну, помнишь, ты говорил о том, что я смогу вернуться домой после того, как выплачу долг…

— Уже соскучился по мамочке? — насмешливо протянул Питер, сощурив глаза. — Или по тем недоноскам, что чуть не оставили тебя без штанов?

Макс ничего не ответил, но, видимо, его набыченный взгляд сказал сам за себя, так как Питер закатил глаза и поднял перед собой ладони:

— Ладно, ладно, шучу. Боже, если мы вдруг решим провести конкурс за звание «Душнила года», я и не знаю, на кого ставить — на тебя или Умника… Все, прекращаю обезьянничать. Признаю, меня иногда заносит. Давай так: буквально через несколько дней я планирую провернуть одно дельце и мне понадобится каждая лишняя пара рук. Поможешь мне — и я верну тебя домой, обещаю. Хоть в тот же самый проулок. Уговор?

Макс взглянул на Питера — сейчас, кажется, он был абсолютно серьезен, и даже чертики в его глазах перестали отплясывать джигу — пожал протянутую ладонь и согласился:

— Уговор. А че за дельце-то?

— Узнаешь вместе со всеми, когда настанет время, — уклончиво ответил Питер. — Не то, чтобы я тебе не доверяю, просто…

В этот момент раздался тихий шорох — и из люка вылез жилистый парень с ежиком коротких волос и худым вытянутым лицом.

— О, какие люди. Ух — это Макс. Макс — это Ух, — представил их друг другу Питер; Ух молча окинул Макса внимательным взглядом. — Ух — моя правая рука и единственный — кроме меня, разумеется — кто может раздавать тут приказы. Если он скажет спрыгнуть со скалы, ты спрашиваешь: «С какой?», если он попросит нагадить под ближайшее дерево — будь добр снять портки и не выходить из кустов, пока не наложишь огромную кучу. Усек? — не дождавшись даже кивка, Питер повернул голову к Уху. — А теперь расскажи, пожалуйста, за каким хреном ты поперся лично силки проверять?

— Просто развеяться решил, Пит, ноги размять, — вздохнул Ух и пригладил пятерней волосы. — Сам понимаешь — то Спичку жевуны сожрали, то Зяблика пираты грохнули…

— Понимаю, — перебил Уха Питер и кинул на Макса быстрый взгляд, точно бы предупреждая, что сейчас Питер с Ухом не вдвоем и здесь находятся лишние уши. — Но твоя шкура слишком дорогого стоит, чтобы вот так запросто ей рисковать. Так что в следующий раз отправь Длинного или Рыба, а коль размяться решишь — вокруг лагеря побегай. Идет?

Ух только коротко кивнул.

— Чудно, — улыбнулся Питер и сдвинул колпак на затылок. — Есть что-то, требующее моего внимания?

— Серьезного — ничего, — начал отчитываться Ух, заложив руки за спину; выглядел он как солдат, которого вызвал на ковер генерал; впрочем, наверное то было недалеко от истины. — Почти сразу после твоего ухода Куст поспорил с Бобром, что тот не сможет залезть на верхушку бананового дерева. Бобер, конечно же, навернулся, но уцелел — повезло, что в кусты грохнулся. Однако в ближайшие дни ходить сможет только с палочкой, да и то не факт.

— Сам виноват, — фыркнул Питер. — А ты, кстати, почему их не остановил? Ты вроде как дико не любишь подобные развлечения.

— Мне нужно было отлучиться из лагеря, — уклончиво ответил Ух. — Потом заболел Див. Перекупался ночью в озере. Утром на боль в ухе жаловался, а еще через день вообще с постели встать не смог. Умнику удалось кое-как сбить жар, но Диву бы отлежаться.

— Сколько?

— Пару дней. А лучше недель.

— Столько времени у нас нет, — решительно заявил Питер и Макс заметил, как омрачилось лицо Уха. — Максимум — три дня, не более. Пираты в этот раз всего один раз по мне пальнули, да и то, походу, чтоб меня не обидеть. А я нарочно вокруг их корабля несколько кругов сделал — думал, может уснули. Видимо, Крюк приказал беречь порох — а значит, они что-то замышляют. Так что пускай Див будет так любезен высморкать сопельки и вернуться в строй. У нас каждый человек на счету.

— Как скажешь, Пит, — немного помолчав кивнул Ух. — На этом все.

— Чудно, — Питер хлопнул себя ладонями по коленкам. — У меня для тебя важный приказ — позаботься о новичке. Макс — скажи: «Привет!» новой жизни.

Произнеся это, Питер надвинул колпак на глаза и заерзал на кресле, устраиваясь поудобнее. Видимо, так он дал понять, что разговор окончен. Покачав головой, Ух поманил за собой Макса и скользнул в люк. Он последовал за ним, правда, спуск выдался еще тяжелее обычного и последние два метра он пролетел, приземлившись на пятую точку.

— Ну, что ж, — произнес Ух. — Добро пожаловать в ад.

Макс же, потирая ушибленный зад, подумал, что, возможно, следовало просто отдать телефон и рюкзак тем трем гопарям в грязном проулке…

[1] Да (фр.)

[2] Мальчик (фр.)

[3] Потеха (фр.)

Глава 3

После разговора с Питером Ух принес Максу миску какой-то вязкой безвкусной жижи, напоминающей не то жидкую кашу, не то густой суп — впрочем, Макс так проголодался, что проглотил нехитрый ужин за несколько минут — а после показал его место для ночлега. То был худющий тюфяк, спать на котором было равно что растянуться на полу. Но выбирать не приходилось и не успел Макс прикорнуть, как провалился в глубокий сон, невзирая на царивший снаружи галдеж.

«Привет!» новой жизни он сказал сразу же после пробуждения, когда не обнаружил свою одежду. Вместо нее прямо на земле лежал сверток, в котором были холщовые штаны с тонким ремешком, латаная-перелатанная рубаха с неровными заплатами да мокасины; совсем как у Питера, но больше размером. Что удивительно — все из этого пришлось Максу впору, кроме разве что рубашки, чьи рукава сантиметров на пять не доходили до кисти. Впрочем, он быстро решил эту проблему, закатав их по локоть, а после вышел наружу.

Судя по всему, вставать в такую рань здесь было не принято, так как над лагерем — или Логовом, как его называли сами обитатели — стояла блаженная тишина, прерываемая лишь стрекотом насекомых и редкими криками птиц. Почувствовав природный позыв, Макс было огляделся в поисках места, где можно справить свои дела. Однако через пару мгновений он заметил лохматого паренька, который, выйдя из хижины и позевывая, устроился у ближайшего дерева — и последовал его примеру. Кажется, особойстыдливостью тут тоже не страдали.

Закончив, Макс еще какое-то время бесцельно слонялся туда-сюда, разглядывая лагерь. В самом центре находилось огромное кострище, выложенное большими круглыми камнями, в котором еще тлели угли. Вокруг же были разбросаны кости с остатками мяса и хрустящие под ногами ореховые скорлупки. Помимо дуба, под защитой частокола также находились несколько хижин: от небольших криво сколоченных хибар, которые, казалось, вот-вот сложатся как карточный домик, до вполне себе ладных построек.

Макс думал было прогуляться по острову, но потом передумал, вспомнив про пиратов, индейцев, жевунов, фей, грызехватов и бог весть еще каких тварей, что водятся в местных джунглях. Не найдя себе занятия, он уже было решил пойти вздремнуть еще пару часиков, когда из ближайшего сарая раздался какой-то грохот и брань. Макс заглянул вовнутрь. Похоже, то была какая-то мастерская: в углу находился крепкий стол с рубанком, на стенах же висели полки со всякими разными инструментами, как самодельными так и вполне приличными — молотки, угольники, циркули, линейки, стамески и тому подобное. Посреди же мастерской на полу, усеянным опилками, лежал худой пацан в очках, который безуспешно пытался высвободить ногу, придавленную узкой вытянутой лодкой.

— Доброе утро, — оглянувшись, бедолага перестал кряхтеть раненым тюленем. — Ты же новенький, верно?.. Не будешь так любезен?..

Макс поспешил на помощь — и через несколько секунд освобожденный парень, согнувшись в три погибели, внимательно оглядывал ушибленную голень, на которой расползлось большое фиолетовое бесформенное пятно.

— Фух, вроде только синяк, — он выпрямился и поправил очки. — Как обычно — они ломают, а чинить кому? Длинный уже третий раз за месяц лодку на скалах пробивает, рыбак хренов, будто нарочно, ей-богу. И ладно бы с хорошим уловом возвращался — в лучшем случае сачок мелких рыбешек на жидкую похлебку притащит, а гонору — точно акулу поймал. Уверен, что он в море ходит подрыхнуть лишний раз. А у меня что, работы нет? Пробоину залатать — Умник, трав лекарственных натолочь — Умник, компресс сделать — Умник… Ой, — паренек прервал поток жалоб и смущенно улыбнулся, — забыл представиться: я — Кевин. То есть Умник.

— Макс, — протянул он ладонь и поинтересовался. — А вы что, тут все друг друга по прозвищам зовете?

— Ну да, — шмыгнул носом Умник. — Ты тоже кличку получишь, если, конечно, испытание… то есть, когда ты пройдешь испытание, — быстро поправил он сам себя, видимо, заметив взгляд Макса.

Странно, что Питер и словом не обмолвился ни о каком таком испытании. Хотя Макс подозревал, что вожак потерянных мальчишек явно знает больше, чем договаривает. Нужно держать с ним ухо востро — чуял Макс, что беспечность может сыграть с ним злую шутку. Впрочем, как и с любым другим на Небыле.

— И ты можешь выбрать себе любое имя? — недоверчиво хмыкнул Макс, постаравшись отогнать тревожные мысли. — Прям вообще любое? Какое захочешь?

За всю свою жизнь он бы не смог припомнить хоть одного случая, когда прозвище выдумывал самолично его обладатель. Как правило, делал это кто-то другой и, что самое интересное, чем обиднее и правдивей было «погоняло», тем крепче оно прилипало; от сравнительно безобидной кликухи «Топор», до которой сократили фамилию Топоркова, до такой экзотики как «Двести двадцать вольт» — так в их школе прозвали нового учителя истории за вечно стоящие дыбом волосы и выпученные глаза. Впрочем, как оказалось, в этом плане местные порядки мало чем отличались от нормального мира.

— Не, — ухмыльнулся Умник. — Иначе бы по острову одни Уничтожители, Мясники и Пиратодеры расхаживали. Ты, конечно, можешь свой вариант предложить, но последнее слово все равно за Питером остается. Был у нас один паренек — просил себя Непобедимым звать, ха! Умора.

— И какое имя ему в итоге досталось? — улыбнулся в ответ Макс.

— Никакое, его крокодил на второй день сожрал, — пожал плечами Умник, оглянулся на лодку и смущенно потер шею: — Слушай, не подсобишь? Тут делов-то на пятнадцать минут, но один я до завтрака возиться буду.

Макс не стал отказывать. Во-первых, он пока еще тут никого не знал и не стоило отказываться от возможности завести дружбу с одним из обитателей Логова, тем более, что Умник, несмотря на все издевки Питера, явно пользовался тут каким-никаким уважением — иначе бы вряд ли Кевину доверили заниматься такими важными штуками. Во-вторых, Макс надеялся еще немного расспросить нового знакомого про остров и местные нравы, чтобы не попасть впросак в случае чего. Ну и в-третьих — ему все равно было нечем заняться.

Макс с Умником управились и впрямь быстро и уже буквально через полчаса лодка стала как новенькая. «До ближайшей рыбалки Длинного», — тяжело вздохнул Умник, когда они вместе с Максом покинули мастерскую и уселись на бревно неподалеку, перевести дух. И точно бы услышав, что речь идет про него, из утренней дымки утреннего тумана показался и сам незадачливый рыбак, который, горестно вздыхая, покатил к воротам огромный котел. Вот отчего этот парень получил свое прозвище понятно было с первого взгляда: худой и невероятно высокий, дома он наверняка был просто царем баскетбола. Ненароком вспомнив про дом, Макс слегка приуныл — мать наверняка с ног сбилась и весь город на уши подняла.

— Извини, — вдруг произнес Умник; похоже мрачное молчание Макса Кевин истолковал по-своему. — Я всегда так — вроде нормально общаемся, а потом я как брякну какую-нибудь глупость — и все смотрят как на дебила… Если уж я испытание прошел, ты и подавно справишься. А тот дурачок — ну, экс-Непобедимый сам виноват. Захотел перед Питером повыделываться и решил спящего крокодила по носу стукнуть.

— Они вроде как с открытыми глазами дремлют, — Макс припомнил один из тех роликов, который ну до смерти хочется посмотреть вместо того, чтобы лечь спать, делать уроки или заняться любым другим мало-мальски полезным делом. Как-то раз таким образом он за полночи успел изучить историю Сингапура, хотя до того и знать не знал даже в какой части света тот находится.

— Ага, в тот день мы это и выяснили, — шмыгнул носом Умник. — Спасибо Непобедимому и вечная память.

— А что у тебя за испытание было? — полюбопытствовал Макс.

— Вообще-то, — замялся Умник, — Питер не слишком любит, когда мы о таком болтаем. Он для каждого новое выдумывает. Например…

— Я вам не мешаю, девочки? — раздался сверху насмешливый голос.

Задрав голову, Макс увидел чернокожего парня, который лежал на раскидистой ветви, заложив ладони за голову и свесив вниз одну ногу. Одет он был пречудно: потрепанный джинсовый жилет на голое тело, весь украшенный разноцветными перьями, ракушками, деревянными бусами и прочими побрякушками. На шее у здоровяка висело ожерелье из крупных — не меньше большого пальца взрослого мужчины — клыков каких-то зверей, из каждого уха торчало по три кольца, а обут парень был в высокие, почти до колен, сапоги.

— Увянь, Джамбо, — ответил Умник, чуть покраснев.

— Ох, прошу прощения, — тот состряпал страдальческую мину и закатил глаза. — Не хотел обидеть твою новую подружку. Не забудь показать ей свое выходное платьице — уверен, от кавалеров не будет отбоя.

Джамбо громко чмокнул губами и коротко хохотнул. Умник в ответ только вздохнул, покосился на Макса и покачал головой, будто бы говоря: «Видишь, с кем мне приходится иметь дело?». Сам же Макс произнес:

— А ты свою юбку куда дел? Сушиться повесил после бурной ночи?

— Ого, да у нашего щеночка режутся зубки, — Джамбо свесился с ветви: — Дружок, знаешь, как говорили на моем районе: «Не тряси яйцами перед тем, кто может их оторвать».

— У нас в ходу другая поговорка: «Чем выше шкаф, тем громче падает».

Ничего не ответив, Джамбо ловко слез с дерева, засунул большие пальцы за пояс и вразвалку подошел к Максу и Умнику; делал здоровяк это с такой ленцой, точно до сих пор раздумывал, стоит ли тратить на них свое время. Едва он приблизился, как Макс поднялся и сделал шаг навстречу, сжав кулаки. И хоть глаза его находились где-то на уровне подбородка Джамбо, а поигрывающий бицепс здоровяка Макс не смог бы обхватить даже двумя руками, отступать он не собирался, зная, что сейчас главное — не дать слабину. Пускай лучше его отделают, чем он позволит насмехаться над собой — в противном случае, издевок станет еще больше.

— Усп-покойтесь, п-парни, — попытался разрядить обстановку Умник, что аж начал заикаться, пока взгляд его метался между Максом и Джамбо. — Вы же не соб-бираетесь тут драку устроить? Ух страсть как это не люб-бит…

— Зато Питер всегда рад старой доброй сваре, — произнес Джамбо, растягивая слова и внимательно глядя прямо в глаза Максу. — Но, боюсь, наша «драка» с этим задохликом закончится, так и не начавшись.

— Рад, что ты трезво оцениваешь свои силы, — ответил он. — Обещаю не бить слишком сильно.

Если честно, начинать потасовку первым ему страсть как не хотелось, тем более, что он прекрасно понимал свои шансы против подобного верзилы. Но за их разговором с интересом наблюдали с десяток любопытных глаз, так что сдавать назад было поздно. Однако Джамбо вдруг растянул толстые губы в широкой улыбке, коротко хохотнул, развернулся и побрел в сторону ворот. Зеваки, надеющиеся поглазеть на бой, с разочарованным видом разошлись кто куда, а Умник же с уважением произнес:

— А ты не из трусливых. До этого момента со здоровяком в первый день бодаться только Грюм решился. Джамбо всех новеньких так проверяет, но ты не думай, что он задира — на деле он добрый малый и мухи не обидит.

— Рад, что вы уже проснулись, — Макс не успел ответить, как будто из-под земли перед ним и Умником вырос Ух. — Кевин, ты сегодня проверял Дива?

— Э-э-э… еще нет… Алекс, — Умник произнес имя Уха почти что шепотом, точно ругательство, а после сразу вжал голову в плечи, словно ожидая тумака. — Мы лодку чинили, а Див пусть выспится — ему сейчас сон только в пользу. На самом деле, мне бы помощника, жуй-травы нарвать, а то последний пучок на Бобра ушел и запасы почти кончились.

— С этим прекрасно справится… — Ух огляделся и остановил свой взгляд на проходящем мимо пухлом парне с копной кудрявых волос, который, заметив на себе взгляд Уха, ускорил было шаг, но не успел. — Куст. До вечера он в твоем полном распоряжении.

— Это, Ух, мне вчера Пит приказал к Русальне сбегать, глянуть, какое настроение у девочек, — протянул Куст, подходя к Уху. — Если я сейчас выйду, то ток к вечеру в лагерь и вернусь. А коль Пит узнает, что я не сделал, че он просил — шкуру спустит, сам знаешь.

— Думаю, настроение у них, как обычно — притопить кого-нибудь и сожрать, — хмыкнул Ух. — А Питера я беру на себя. Ступайте.

Умник напоследок махнул Максу рукой, а потом вместе с Кустом — Макс искренне надеялся, что сумеет выторговать себе имечко получше — нырнул обратно в свою берлогу. Ух же не спеша направился по лагерю, заложив руки за спину и пред тем позвав Макса следовать за собой.

— У вас тут и впрямь русалки водятся? — недоверчиво спросил тот, вышагивая рядом с Ухом и все еще подозревая, что это все может быть только чересчур затянувшийся розыгрыш. Так сказать, пранк, вышедший из-под контроля. — Настоящие? Прям с хвостом?

— С ним самым, — кивнул Ух.

— Круто, — выдохнул Макс.

— Кхм, — Ух издал какой-то странный звук, напоминающий одновременно и смешок, и кашель. — Боюсь, если тебе не посчастливится с ними познакомиться поближе, от твоего восторга не останется и следа.

— О. Так значит про «сожрать» ты…

— Говорил чистую правду. Со всем, что касается местных чудов… то есть чудовищ и прочих диковинных существ — шутки плохи, — пояснил Ух, заметив недоуменный взгляд Макса. — Русалки не трогают только Питера, остальным же в Лазурную Лагуну путь заказан, если жизнь дорога, конечно. К счастью, за ее пределы они тоже выплывать не любят, чем делают всем остальным обитателям Небыля огромное одолжение. К слову, я тут краем глаза успел застать твою беседу с Джамбо…

— Ничего серьезного, — небрежно бросил Макс, не собираясь жаловаться и уж тем более сдавать здоровяка. — Обменялись парой шуток и разошлись.

— Хорошо. Врагов на Небыле у нас достаточно и устраивать грызню между собой не стоит. Хотя кое-кто считает иначе, — сказав это, Ух кинул быстрый взгляд в сторону дуба, мимо которого они проходили. — Пока ты тут новенький, к тебе будут присматриваться. Быть может, кто-то даже захочет проверить тебя на прочность, если ты понимаешь, о чем я. Спуска не давай, но и сам попусту не задирайся. Если вдруг возникнут вопросы или проблемы — сразу ко мне. По рукам?

— По рукам, — с легкостью согласился Макс и спросил: — А куда мы идем?

— Собственно, уже пришли.

Они остановились перед горкой не то фруктов, не то орехов, сваленных прямо на земле, рядом с которой стояла деревянная тачка на одном колесе. Макс впервые видел такие плоды: круглые, размером примерно со сжатый кулак и темно-фиолетового цвета; пахли же они весьма приятно, как свежие лимоны.

— Мы называем их плюхи. Смотри, — Ух достал из тележки небольшой деревянный молоток, походивший на тот, которым отбивают мясо. — Берешь один, кладешь на землю, разбиваешь скорлупу — и плюх!

Он протянул Максу белую мякоть, формой и размером напоминающую дольку апельсина. Не без сомнения взяв ее в руки, Макс принюхался и взглянул на Уха — но тот уже успел расколоть второй плод и засунуть его содержимое себе в рот. Макс последовал примеру Уха — на вкус этот плюх оказался вполне ничего; не слишком сладкий, слегка терпкий, чуть вязнущий на зубах.

— Как нагрузишь эту развалюху целиком — дуй вон туда, — Ух прожевал последний кусок и указал пальцем на большой шатер, из которого шел дым. — Там у нас кухня, на ней командует Жир, главный повар. За пару-тройку подходов управишься. Он потом скажет, что делать.

Макс кивнул. Видимо, его кислая физиономия говорила сама за себя, так как Ух усмехнулся и хлопнул Макса по плечу:

— Не слишком интересно? Понимаю. Но все же нам нужно где-то жить и что-то есть, так что приходится готовить еду, шить одежду, чинить прохудившуюся крышу и заниматься другими скучными обыденными делами. Ладно, не думай, что отныне тебе придется заниматься лишь этим — после обеда попрошу Грюма показать, как ножом и копьем управляться. А если Длинный опять к вечеру не накосячит, поучит тебя стрелять из лука. Ты не смотри, что он ползает как сонная муха — он на спор как-то белку с двадцати шагов подстрелил, притом ночью.

Макс заметно воодушевился, и как только Ух ушел прочь, принялся за работу. Макс даже вошел в некий азарт, и если поначалу на каждый орех у него уходило по несколько ударов, то со временем он наловчился разбивать самый крепкий плюх с одного. Нагрузив тачку, Макс аккуратно повез ее к шатру, из которого шел аппетитный запах, стараясь не уронить и дольки. Знакомство с хозяином кухни стало для Макса сюрпризом. Он-то ожидал увидеть розовощекого улыбчивого толстяка — но вместо него вокруг вертелов и бурлящих котлов суетился высокий налысо бритый парень в запачканном переднике, напоминающим мясницкий фартук.

— Ты еще кто? — буркнул он и оглянулся на Макса, застывшего у порога с груженой повозкой.

— Новенький. Ух сказал, что я до обеда тебе помогаю, — ответил тот. — Меня Макс зовут.

— Новенький — это хорошо, — протянул Жир и повернул ломоть мяса на огне. — А то старенькие уже к концу подходят.

Произнес он это с предельно серьезным видом, но Макс успел заметить промелькнувшую на лице Жира ухмылку и решил подыграть.

— Я жилистый, могу и в глотке у кого случайно застрять, — с деланным беспокойством произнес Макс.

— Сработаемся, — уже открыто улыбнулся Жир.

аккуратно вывалив очищенные плюхи на стол, Макс еще пару раз скатал тачку туда-сюда, а потом, вооружившись тряпкой, бросился в бой со сковородой, пытаясь очистить ее от пригари. Не сказать, чтобы у него это сильно получилось — мама бы такую утварь в ближайшую мусорку отправила — однако Жир остался доволен и поручил Максу нарезать зелень, а после того, как он справился и с этим поручением, доверил ему помешивать суп, пред тем щедро ссыпав туда треть плюхов.

Все это время Жир не уставал подкалывать Макса по поводу и без — правда, забавно и безобидно — а когда Макс начал отвечать, каждую его остроту встречал басистым смехом, так что время пролетело незаметно. Как оказалось, сообща мальчишки только ужинают — кто-то предпочитает дрыхнуть до полудня, вернувшись с ночного дежурства или очередной вылазки, другие же напротив вскакивают ни свет, ни заря — так что Макс в процессе готовки подрезал кусок то тут, то там и вскоре, взглянув на очередную белую дольку, понял, что еще крошка — и он попросту лопнет.

Пока Жир колдовал над соусом, в шатер заглянул Длинный. Он подмигнул Максу и протянул было руку к шампуру со скворчащей на ней рыбой, как Жир, даже не оглянувшись, рявкнул:

— Лапы! Это на ужин.

— Хорош тебе, — заныл Длинный, переминаясь с ноги на ногу. — Дай пожрать, я с самого утра туда-сюда мотаюсь, присесть некогда.

— Вот вечером и пожрешь, — неумолимо сказал Жир.

— Ну хоть окуньков пару…

— Не жирно будет?! — Жир пригрозил половником; а Макс, кажется, понял, откуда у парня взялось такое прозвище. — Можешь оставшиеся плюхи догрызть, если хочешь.

— Да что их есть-то? — с обидой воскликнул Длинный. — Мне эти плюхи на один зуб будут!

— А если не прекратишь своими руками продукты без спроса лапать — с одним зубом и останешься, — отрезал Жир. — Не хочешь — не надо. Жди ужина.

Длинный тяжело вздохнул и кинул взгляд на Макса, точно прося помощи — однако тот в ответ лишь пожал плечами. Набив карманы плюхами — досталось ему штук пять, не больше — Длинный, ворча под нос, вышел наружу, а Макс обратился к Жиру:

— Слушай, а тебя как звать-то, если не секрет?

— Жир, — ответил тот с таким видом, словно бы его спросили, как называется та желтая горячая штука на небе.

— Нет, я про настоящее имя. Ну, которым тебя дома называли.

— Так я и есть дома, — в недоумении оглянулся через плечо Жир, оторвавшись от жарящейся на углях рыбы.

— Я про место, где ты родился. В нормальном мире. Тебя же мама с папой явно не Жиром звали, верно?

Жир нахмурил брови, точно глубоко задумавшись. Через несколько секунд лицо его слегка прояснилось, а в глазах мелькнула… тоска?.. Однако тут запахло горелым и Жир, выругавшись, вернулся к рыбе. Макс же задумался о причине такой странной реакции на столь простой вопрос. Умник помнит свое настоящее имя, и Ух, похоже, тоже. Нужно будет пораспрашивать первого — кому как не ему знать, что здесь происходит.

Кто-то позвал Макса по имени. Покинув кухарский шатер, он увидел невысокого плечистого парня с отметиной через все лицо. Он был раздет по пояс и бос, все его загорелое тело покрывали многочисленные шрамы, на груди у него висели ножны с кинжалом, рукоять которого, судя по виду, была выполнена из кости, а опирался он на копье.

— Я Грюм, — без лишних слов сказал он. — Ух попросил научить тебя драться. Пошли.

Не успел Макс произнести и слово, как Грюм развернулся и направился прочь от палатки. Макс поспешил следом — и вскоре они очутились на просторной площадке, засыпанной песком и опилками, что местами были заляпаны чем-то бурым. Здесь стояли несколько соломенных чучел, одетых в потрепанную рваную одежду, а у одного заместо левой кисти торчал деревянный крюк — и этого болванчика, судя по виду, били чаще всего. Чуть поодаль же стоял небольшой сундук. Грюм откинул крышку, порылся в ларе и потом протянул Максу деревянный нож:

— Покажи, что умеешь.

Взяв его в руки, он подошел к ближайшему чучелу и легонько ударил его в живот.

— Пф. Будешь так управляться с оружием — не проживешь и дня вне лагеря, — фыркнул Грюм, отодвинул Макса в сторону, вытащил свой кинжал и несколько раз легко коснулся соломенного тела кончиком лезвия: — Печень, почки, сердце, артерия. Один хороший удар в любую из этих точек — и пират труп. Запомнил?

Макс кивнул, поднял нож и попытался повторить движения Грюма.

— Хорошо, — кивал он, внимательно наблюдая за каждым движением Макса. — Неплохо. Слабенько. Стоп — так ты нож о ребра поломаешь. Смотри еще раз, внимательно: печень, почки, сердце, артерия…

Макс без устали бил чучело под короткие комментарии Грюма. Поначалу Макс пытался было расспросить своего «учителя» о том, что происходит на острове, однако на все вопросы тот лишь бурчал что-то невразумительное, так что Макс бросил тратить силы на бесплодные попытки разговорить молчуна. Тем более, что они Максу еще понадобились, так как через полчаса непрерывного махания ножом он уже вымок от пота, а еще через час еле-еле шевелил оружием.

Заметив это, Грюм милостиво разрешил «ученику» перевести дух и даже угостил водой из фляги. Однако не успел Макс утереть губы, как ему уже вручили копье и вот он снова и снова отрабатывал удары, вспарывая соломенного болванчика.

К счастью, вскоре на площадке показался Длинный, что нес на плечах по луку, а за спиной — полный колчан, так что Грюм уступил место приятеля, напоследок наградив Макса скупым комплиментом: «Не сдохнешь в первую неделю — будет толк». Его подобные слова не слишком вдохновили, однако мысли его тут же заняла стрельба.

Ух не соврал и Длинный действительно был отменным стрелком. Чего не скажешь о Максе. Спустя время он все же смог освоить нужную стойку и хват, но потом тетива пару раз щелкнула ему прямо по носу, а следом, когда он наконец-таки смог выстрелить, стрела улетела куда-то много выше мишени и скрылась за частоколом.

— Не расстраивайся, паренек, — шмыгнул носом Длинный, заметив огорчение на лице Макса. — Ты слишком долго держишь. Натянул — отпустил. Понял? Попробуй-ка еще раз.

Макс, стиснув зубы, отправлял в полет стрелу за стрелой и, в конце концов, смог даже поразить чучело — пускай оно и находилось едва ли в десяти шагах. Однако даже такой успех настолько воодушевил Макса, что он начал тренироваться с удвоенной силой и даже слегка расстроился, когда Длинный сообщил, что на сегодня хватит. Впрочем, Макс решил еще немного повозиться с ножом, чтобы в следующий раз впечатлить Грюма. Оставшись один, Макс уже было стал полубоком и поднял деревянный кинжал, когда позади послышался голос Уха:

— Как я вижу, кинжал и копье тебе понравились больше кастрюль и котелков?

Макс опустил руку, утер со лба пот и оглянулся на Уха, что стоял, прислонившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Отлипнув от ствола, он подошел к чучелу, оглядел его и хмыкнул:

— Недурно для того, кто раньше ножом разве что хлеб резал.

— Откуда ты знаешь? Быть может, я им с пеленок владею.

— Знаю, — усмехнулся Ух. — И поверь, дело тут далеко не в том, как хорошо ты машешь сталью. Взять хотя бы Грюма — он иной раз так взглянет, что просто мороз по коже. Его даже Питер побаивается, а это уж что-то да значит.

— А Грюм всегда был… ну… таким… — замялся Макс.

— Выглядящем так, словно кишки тебе готов выпустить? — закончил за него Ух. — Угу. Уж не знаю, где его отыскал Питер, но, видимо, то было место не лучше этого. Прозвище Угрюмый приклеилось к новичку с первого дня — чтобы потом сократить до Грюма — а на третий он голыми руками убили пирата.

— Слушай, — Макс решил задать еще один тревожащий его вопрос, — а почему ты и Умник помните свои имена, а когда я спросил Жира — он вообще не понял, что я от него хочу?

Ух смерил Макса внимательным взглядом и задал встречный вопрос, причем весьма неожиданный:

— У тебя что-то осталось от дома? Ну, не знаю, какая-нибудь вещица? Фотография там или хотя бы ключ?

Макс в ответ только покачал головой. Рюкзак со всеми вещами он посеял, как и телефон, и даже одежда его, скорее всего, уже пошла на растопку или лежит среди прочего мусора.

— Жаль, — вздохнул Ух. — Скажу так: постарайся хотя бы держаться за свои воспоминания, как бы странно это не звучало. Думай о доме почаще — или рискуешь забыть его навсегда.

Сердце Макса дрогнуло, когда он подумал, что может позабыть маму, дом, и даже отчима, который пускай и в своей манере, но все же искренне любил пасынка и относился к нему как к родному… Макс хотел было попросить Уха рассказать поподробней о том, почему на Небыле можно лишиться воспоминаний, как он хлопнул Макса по плечу и сказал:

— Не заморачивайся так. Успеешь еще. Пошли, а то на ужин опоздаем.

Макс положил деревянный нож обратно в сундук и поспешил за Ухом. Покинув тренировочную площадку, они увидели Питера, который, восседая на крыше одной из хижин и маша ногами, рассказывал какую-то историю. Перед ним же сгрудились мальчишки, слушая главаря с разинутыми ртами, то и дело давясь от смеха или улюлюкая.

— …я ему кричу: «Эй, ты, переросток плешивый, стручок свой ищешь?».

Сквозь толпу протиснулся Умник — весь красный, еле-еле переводящий дыхание. Вначале он пытался обратить на себя внимание Питера отчаянно размахивая руками, но поняв бесплодность своих попыток, робко произнес:

— Питер…

— …он от меня такого драпу дал — любо-дорого смотреть…

— Питер?..

— …жаль только он не знал, что бежит прямиком в капкан, что я заранее поставил прямо…

— Питер!..

— Умник, — произнес Питер, немного помолчав, а потом испустил долгий протяжный вздох и закатил глаза, — я уже говорил, что ты — самая мерзкая, противная и назойливая заноза в моей заднице, которую только можно представить?

— Да, П-питер, за сегодня вроде дважды, — чуть заикаясь ответил Умник, поправил съехавшие очки и поспешно добавил: — Но это важно — Куст пропал…

— В смысле «пропал»? — хмыкнул Питер. — Я его попросил девочек проверить. Он наверняка еще только-только назад топать начал.

Умник сначала покраснел, потом побледнел, и сказал:

— Вместо этого мы с ним п-пошли жуй-траву собирать. Я едва усп-пел и три п-пучка нарвать, как крик услышал, п-побежал к Кусту — а его и дух п-простыл, зато следы жевунов повсюду…

Смех и разговоры вокруг тут же смолкли, будто бы кто-то внезапно выключил звук.

Макс же подумал о том, что, похоже, сегодня он найдет ответ на один из своих вопросов.

Глава 4

Питер спрыгнул на землю и шагнул к Умнику, который, судя по виду, готов был под землю провалиться прям на месте.

— Так, стоп, а какого черта ты вообще Куста с собой взял? — глаза Питера превратились в щелки; Умник же с шумом сглотнул и утер со лба выступивший пот. — Или он не сказал тебе, чей приказ выполняет?

— Сказал, конечно же, но… — попытался было оправдаться Умник, но умолк, когда Питер подошел почти вплотную.

— Но что? — перебил он Умника. — Ты решил, что твои проклятые сорняки куда важнее? Или ты возомнил себя тут главным? Нет, ты только скажи, быть может, все мы чего-то не знаем и в Логове объявился новый командир! А, Умник?! Так и будешь сопеть или попробуешь объясниться?!

Он бы, наверное, и рад был сказать хоть что-то в свое оправдание, однако не мог вставить и слова. Питер же, от злобы даже будто бы ставший выше ростом, выглядел так, что даже Максу стало не по себе. Глаза Питера метали молнии, ноздри раздувались от гнева, по шее пошли бордовые пятна. Казалось, он вот-вот просто разорвет Умника на куски — но его спас Ух, что вмешался в разговор.

— Я разрешил ему взять Куста, Пит, — сказал Ух, втиснувшись между Питером и Умником; последний напоминал утопшего, который в самый последний момент вдруг умудрился схватиться за брошенную веревку. — Без жуй-травы Див поднимется на ноги в лучшем случае через пару недель, а ты сам говорил, что сейчас на счету каждый боец. Девочек же я сам проведаю, завтра. Обещаю.

— Ладно, — немного поиграв желваками, сказал Питер, чуть поостыв; градус напряжения заметно стих и даже кренящееся к горизонту солнце будто бы перестало прятаться за тучами, сделав мир вокруг капельку светлей. — Живи пока, задохлик. Ты уверен, что то были жевуны? Ты ж их в глаза не видел никогда.

— Как не видел, П-питер? Видел, — слегка обиженно протянул Умник. — П-полгода назад один раз и в том месяце… Или нет… Ах да, всп-помнил — мы тогда с Длинным п-поспорили, что…

— Умник!.. — рявкнул Питер, да так, что столпившиеся вокруг мальчишки аж подпрыгнули. — Хватит мне уши греть, с чего ты взял, что Куста жевуны уперли?!

— Короче — услыхал я вопль и к Кусту побежал сразу же, но вместо него нашел только его сумку, а рядом — дерево с корой обгрызенной, — быстро-быстро затараторил Умник, перестав даже заикаться. — А кто еще деревья глодать будет кроме жевунов, а? Не тигры же.

Питер крепко призадумался, мальчишки вокруг начали возбужденно перешептываться, Макс же пожалел о том, что не расспросил Жира, Грюма, Длинного или самого Уха об этих самых жевунах. Впрочем, вполне может статься, что совсем скоро Максу придется столкнуться с таинственными существами лицом к лицу — и он не прогадал.

— Так, — наконец принял решение Питер, — Грюм, Длинный, Тихий, Джамбо, Звон, Макс — за мной. Умник — показывай, где вы жуй-траву собирали, и не приведи бог ты хоть лишнее слово брякнешь — сам будешь месяц корой питаться. Ух — лагерь на тебе.

— Ты уверен насчет новичка, Пит? — Ух в сомнении взглянул на Макса. — Он ведь нож-то сегодня в первый раз в руки взял…

— Я готов, — решительно заявил Макс.

— Хороший настрой, — улыбнулся Питер, показав ровные белоснежные зубы, и подмигнул Уху: — Брось, пусть хоть по Небылю побродит, освоится чутка. Не вечно же мы его за ручку водить будем. Да и что с ним будет в компании Грюма?

Такой аргумент сложно было побить, так что Ух не стал спорить. Все названные Питером мальчишки принялись вооружаться. Макс было решил, что ему тоже дадут копье или хотя бы дубинку — однако вместо этого ему всучили тот самый деревянный тренировочный нож.

— А если мы наткнемся на этого самого жевуна, что я делать буду? — уныло произнес Макс, разглядывая свое нехитрое оружие.

— То же, что и остальные, — хлопнул его по плечу Джамбо. — Бежать со всех ног и молиться.

Макс взглянул на здоровяка, но не похоже было, чтобы он шутил. Да и все прочие перестали обмениваться шутейками и подколками. Похоже, таинственные жевуны, кем бы они ни были, представляли такую опасность, что даже шумные обитатели Логова, зубоскалящие по поводу и без, относились к существам предельно серьезно.

Покинув лагеря, они направились вслед за Умником и примерно через полчаса он привел их на небольшую полянку, на которой действительно валялась раскрытая наплечная сумка. А возле стояло дерево, чья кора в одном месте была стерта, точно наждачкой. Питер склонился к отметине, поизучал ее какое-то время, а потом произнес:

— Умник, ты не умник, ты дебил. Какие к хренам жевуны? Это какая-то зверюга шкурой терлась.

Мальчишки с облегчением выдохнули и даже Умник ничуть не расстроился собственному промаху.

— А куда тогда Куст делся? — спросил он.

— Я почем знаю, — хмыкнул Питер, выпрямившись. — Быть может, он от тебя сбег, чтоб байки твои не слушать?

— Не, Пит, тут все равно дело нечисто, — ввязался в разговор Длинный и шмыгнул носом. — Если б Куст заблудился там или еще че — сумку бы в жисть не бросил.

Остальные мальчишки дружно закивали головами.

— Не могу поверить, что впервые за весь день услышал хоть одну дельную мысль. А мытье котлов идет тебе на пользу. Что если ты будешь чистить его не три дня, а три месяца? Глядишь, станешь настоящим умником, а не как этот зазнайка… Шучу, шучу! — закатил глаза Питер, глядя на вытянувшееся на глазах лицо Длинного. — Боги, понабрал зануд… Ладно, разделимся. Тихий, Звон, Джамбо, Умник — вы со мной, остальные с Грюмом. Далеко не расходиться, встречаемся на этом же месте, как только солнце садиться начнет. Если что не так — орите.

Произнеся это, Питер направился прочь, все еще ворча на Умника. Макс же вместе с Длинным направился вслед за Грюмом.

— Длинный, — прошептал Макс и, когда парень оглянулся, спросил: — А кто такие жевуны?

— Чуды, — столь же тихо ответил он. — Наверное, наихудшие создания из тех, что можно встретить на Небыле. Силы у них как у диких зверей, а хитрости и злобы — как у самых злостных пиратов.

— А как они выглядят?

— О, этих засранцев ты ни с кем не перепутаешь, — хмыкнул Длинный. — Ростом они примерно с нас, но лапищи до земли, волос нет, коже бледнющая и…

Грюм застыл на месте, оглянулся и его взгляд без всяких слов заставил Макса с Длинным умолкнуть. Чуть позже, запутавшись в кустах, Макс чуть отстал от спутников и, завидев меж стволов мелькнувшую спину Длинного, поспешил за ним. Однако его с Грюмом и след простыл. Какое-то время поблуждав по лесу, Макс вдруг понял, что, похоже, заблудился. Быть может, попробовать закричать? Но что если эти самые жевуны где-то поблизости, а у него с собой только бесполезная деревянная игрушка… В этот самый момент перед Максом замаячили два огонька — один ярко-голубый, а второй кислотно-зеленый. Макс потер глаза — но огоньки не исчезли. Мало того — один из них вдруг произнес писклявым голосом:

— Че, громила, заплутал?

— А вы еще кто? — осторожно спросил Макс, не зная, следует ли ему опасаться огоньков или нет.

— Новенький что ль? — пропищал зеленый огонек. — Я его вродь раньше не видел.

— А хрен его знает, — сказал первый. — Для меня эти увальни все на одно лицо.

Огоньки застыли в воздухе напротив лица Макса и он наконец-таки смог разглядеть своих новых знакомых. То были малюсенькие человечки — каждый размером едва ли с указательный палец — одетые в аккуратные штаны и курточки, которые, похоже, были сшиты из листьев.

— Вы — феи? — в восхищении протянул Макс, разглядывая человечков.

— Нет, крокодилы, — ответил первый фей. — Просто хвост отвалился и пасть сплющило. Разумеется мы феи, идиот.

Макс озадаченно поскреб пятерней затылок. Откровенно говоря, при слове «фея» в голове всплывал образ некой улыбчивой женщины с волшебной палочкой, а не гопники-недоростки. Но жизнь вносит свои коррективы.

— Вы можете помочь мне найти друзей? — спросил Макс. — Кажется, я действительно заблудился.

— Можем… — кивнул первый фей.

— …но не будем, — закончил второй.

— Почему? — спросил Макс.

— А с какой стати мы тебе помогать должны вдруг, большеног? — хмыкнул первый фей.

— Ага, — поддакнул второй. — От вас, верзил, одни проблемы — то шумите на весь остров, спать мешаете, то деревья рубите, а мы на них, между прочим, живем. Точнее, влачим жалкое существование, так как с такими соседями не жизнь — пытка.

— Так что если хочешь помощи — плати давай, — первый фей подлетел почти вплотную к Максу и потер друг о друга указательный и большой пальцы. — А если платить нечем — катись колесиком.

— У меня с собой ничего нет, но я могу отдать вам что-нибудь после того, как вернусь в лагерь, — попытался договориться Макс.

— Веришь ему, Пик? — сощурил глазенки первый фей.

— Не-а, Вик, — ответил второй, скрестив руки на груди. — Брешет. Мне как-то раз один из громил пообещал два наперстка яблочной бормотухи за щепоть пыльцы. До сих пор жду.

Макс начал судорожно размышлять, как ему уговорить несговорчивых фей, как вдруг откуда-то издали раздался чей-то пронзительный вопль. А через секунду — еще один.

— О, кажись, это один из твоих дружков, — приложил ладонь к уху Вик.

— Ты б поспешил, а то его там походу на части режут, — хихикнул Пик. — Бывай, дурилка!

Феи, посмеиваясь, улетели прочь, Макс же помчался в сторону крика. Продравшись сквозь густые заросли он выскочил на широкую поляну. И тут его ждали разом две новости — хорошая и плохая. Хорошая новость — Макс отыскал Куста, который на первый взгляд вроде был цел и невредим. Плохая — это могло измениться в любую секунду, так как покуда Куст, не прекращая истошно орать, висел на прогнувшейся под его весом ветви, в паре метров под ним бесновался огромный кабан, который, судя по всему, всерьез решил взять дерево на таран.

И у него бы это с блеском получилось, так как с каждым ударом зверя дерево шаталось все сильнее. И чем громче трещала древесина, тем пронзительнее становился ор Куста. Макс же, увидев перед собой подобную махину, на миг потерял дар речи. Немудрено. Он, конечно, подозревал, что кабан размерами превосходит простую свинью, но не настолько же! Почти полтора метра в холке и весом, наверное, под две с половиной сотни килограмм — такая зверюга на полном ходу и машину в лепешку размажет, а от человека и вовсе мокрого место не оставит.

Под ногой Макса предательски хрустнула какая-то веточка — пропади она пропадом! — и кабан, перестав терзать жалобно стонущее дерево, повернулся к новому противнику. Глядя в мелкие злобные глазенки зверя, что копал копытом землю, Макс с шумом сглотнул, а через миг и сам не понял, каким образом он сумел отпрыгнуть в сторону — огромная туша ракетой пролетела мимо в каком-то волоске, чуть не вспоров Макса здоровенными загнутыми клыками. Не успел он подняться на ноги, как ему вновь пришлось проявить чудеса недюжинной ловкости, чтобы увернуться от зверя — и снова в самый последний момент.

Разъяренный кабан издал оглушительный рев, а Макс же сделал то, что сделал бы любой другой вменяемый человек на его месте — развернулся и дал деру. Топот копыт был уже совсем близко и в нос Максу ударила резкая вонь немытой шкуры, когда он резко свернул направо и перепрыгнул через плоский валун. Кабан, не успев сообразить, куда делась его добыча, еще какое-то время по инерции бежал вперед — но после злобно рыкнул и вновь понесся вслед за Максом, с каждой секундой неумолимо сокращая дистанцию.

Бегать он никогда не любил, однако ничто так не заставляет с воодушевлением передвигать ногами, как несущийся за тобой во весь опор огромный злобный зверь. Думается, физрук в школе Макса, увидев его сейчас, пустил бы скупую мужскую слезу. Макс мчался как ветер, ловко перепрыгивая через коряги и камни. Вот только кабан не отставал и вскоре Макс, у которого уже закололо в боку, подумал о том, что погоня может закончиться куда раньше, чем он рассчитывает. Можно было бы, конечно, попробовать повторить трюк Куста — однако кабан уже почти дыша Максу в спину, не давая ему и шанса вскарабкаться на ближайшее дерево.

В конечном итоге Макс выскочил из кустов и сердце его оборвалось и ушло в пятки, так как он оказался на краю обрыва. Глянув вниз, он с шумом сглотнул — до земли было метров пятнадцать, не меньше, и думать нечего было о том, чтобы выжить, спрыгнув с такой высоты. Развернувшись, Макс скорее от отчаяния выставил перед собой деревянный кинжал, сжав его двумя руками. Кабан же, грозно рыкнув, уже было помчался в атаку, как перед ним вдруг приземлилась невысокая тень.

Если то и был один из потерянных мальчишек, то Макс еще не успел с ним познакомиться. Незнакомец был примерно на голову ниже Макса, одетый в рубаху, холщовые штаны и кожаные мокасины, с алой повязкой на голове, длинными черными волосами, сплетенными в косу, и копьем. Кабан мог бы легко растоптать наглеца, а потом заняться Максом — однако вместо этого зверюга вдруг застыла на месте, как вкопанная, и недовольно хрюкнула.

Чужак в ответ зашипел и ткнул копьем в сторону кабана. Тот, хрюкнул еще раз — а за ним еще и еще, после чего незнакомец издал несколько странных звуков, напоминающих щелканье. Хрюкнув в последний раз, кабан кинул взгляд на Макса — будто бы говоря: «Свидимся еще» — и исчез в кустах. Макс же с облегчением выдохнул:

— Блин, если бы не ты — мне конец. Как тебя зовут?

Незнакомец повернулся к Максу и он вдруг понял, что то… незнакомка. Девчонка, ровесница Макса — с острым лицом, вымазанным алой краской, пухлыми губами и стальным взглядом. Не успел Макс спросить, кто она такая и что тут делает, как со стороны леса донеслись быстро приближающиеся голоса. Оглянувшись, девчонка подмигнула Максу, прижала палец к губам — а потом нырнула в зелень вслед за кабаном. Из леса же вышли Длинный, Грюм и Куст.

— А мы уж думали, тебе хана, — шмыгнул носом первый. — Нам Куст рассказал, что ты кабанюгу на себя отвлек — ну, тут шары надо железные иметь, никто спорить не буду. А где зверь-то?

— Гнался за мной гнался, а потом сбежал, — Макс решил умолчать о помощи незнакомки. — То ли надоело, то ли кого еще увидел.

Неизвестно, какие отношения у Питера и его людей с индейцами, к которым явно принадлежала девчонка, судя по одежде, да и она, судя по всему, хотела бы сохранить свое появление в тайне.

— Ты мне задницу спас, за мной должок, — серьезно произнес Куст и Макс в ответ только кивнул.

Все четверо направились к поляне, на которой договорились встретиться с другими мальчишками, благо что Грюм помнил дорогу, и по прибытию обнаружили Питера, который мерил поляну быстрыми шагами, заложив руки за спину и костерил Умника, что сидел на бревне неподалеку, подперев щеку кулаком, и с унылым видом принимал все оскорбления, покуда остальные дремали, разлегшись прямо на земле.

— Знаешь, Умник, я вот иной раз и сам не понимаю, зачем я тебя тут держу…

— Я не знаю, Питер.

— Стрелять ты не умеешь, драться — тем более. Только постоянно ноешь и треплешь мне нервы…

— Прости, Питер.

— А я прощаю, Умник, потому-то ты пока еще здесь, а не кормишь рыб. Но у всего есть предел, в том числе и у моего терпения, и… О! А я все думал, когда же вы появитесь!

Куст, захлебываясь от восторга, принялся рассказывать мальчишкам о поступке Макса. Потом Куст повторил свой рассказ еще раз по прибытию в лагерь и спина Макса словила столько одобрительных хлопков, что он подозревал, что на хребте у него уже расплылся огромный синяк. Вернулись в лагерь они уже после заката и попали прямиком на ужин. Жир вместе с Длинным принесли к костру огромный котел, а потом притащили тележку с деревянными глубокими мисками — и каждый, в том числе и Макс, принялись черпать из котла варево и есть прямо без ложек, отхлебывая и дуя на горячую похлебку.

Когда все насытились и сонно таращились в пламя, Питер вдруг поднялся на ноги и застучал по миске рукоятью кинжала, призывая к тишине. Разговоры вокруг тут же стихли — Питер же обвел сгрудившись вокруг костра парней взглядом и торжественно произнес:

— Что ж, кажется, сегодня наш новый товарищ заслужил полноценное право называться потерянным мальчишкой и получить новое имя. Кто за?

Все до единого мальчишки подняли руки.

— Кто против?

Ответом Питеру послужило молчание. Удовлетворенно кивнув, он обратился к Максу:

— Поздравляю, теперь ты один из нас! Звать же мы тебя будем… Хм… Может быть…

«Только бы не Свинодер», —взмолился про себя Макс и, похоже, мольбы его были услышаны.

— Новенький! — сказал Питер и остальные мальчишки согласно закивали, Макс же с облегчением выдохнул. Не самое громкое прозвище, конечно, но вполне неплохое. — Есть возражения? Комментарии? Дополнения? Угрозы? Нет? Чудесно. Тогда объявляю официальную часть вечера официально закрытой и предлагаю…

— А как же ритуал, Питер? — произнес вдруг Джамбо.

Его заговорщицкий голос и серьезное выражение лица не предвещали ничего хорошего, из-за чего сердце Макса слегка екнуло. А что если здоровяк решил поквитаться с наглым выскочкой и придумал какую-то пакость?

— Какой еще к черту ритуал?.. — нахмурился Питер, но спустя секунду лицо его разгладилось, а в глазах заплясали хитрые огоньки. — Ах да, точно, как же я мог забыть про ритуал… Прости, Макс, то есть Новенький, кажется, я слегка поспешил. Перед тем, как ты станешь полноправным членом нашей шайки, тебе нужно пройти через невероятно тяжелый и опасный ритуал. Ты готов?

Макс сглотнул слюну и оглядел мальчишек, которые не сводили с него оценивающих взглядов.

— Да, — твердо кивнул Макс.

— Отлично, — сказал Питер и вдруг завопил во все горло: — Драка едой!

Не успел Макс понять что к чему, как Джамбо с хохотом залепил ему в лоб сваренным плюхом. Макс в ответ плеснул в здоровяка остывшими остатками похлебки, но он успел увернуться и варево словил Длинный. Через пару мгновений вокруг костра начался форменный хаос. Мальчишки орали, улюлюкали, свистели и швырялись друг в друга всем, что попадется под руку. Макс уже было занес над головой яблочный огрызок — как вдруг уловил в темноте сгорбленную спину Умника, который исчез в темноте. Покинув вакханалию, Макс отправился вслед за Умником и нашел его сидящим на толстом бревне и смотрящим на звезды.

— Все в порядке? — Макс присел рядом с Умником. — Ты из-за взбучки расстроился?

— Не-а, — мотнул головой Умник. — Просто не люблю подобные забавы. В прошлый раз мне чуть очки не разбили, а без них я не вижу ниче дальше трех шагов. Слепошару Питер точно из Логова вышвырнет и не поморщится даже.

— А уже были случаи? — спросил Макс и оглянулся на свалку; как раз в этот момент Питер, сидя на шее у Джамбо и хохоча, охаживал беснующихся мальчишек каким-то дрыном, притом не особо церемонясь.

— Угу, — промычал Умник. — Питер, как правило, за серьезные проступки выгоняет — трусость в бою там или воровство, но иной раз, мне кажется, просто избавляется от тех, кто ему не нравится. Например, последнего паренька Питер заставил уйти из-за того, что тот не мог нормально филином ухнуть.

— Ну и бред, — хмыкнул Макс.

— Ну да, а пацан просто ходил и всем рассказывал, что нужно «Веселый Роджер» угнать и свалить куда подальше.

— И что, остальные ничего не сказали? — поинтересовался Макс. — Не заступились за парня?

— А что они против Питера скажут? — невесело усмехнулся Умник. — На него только Ух повлиять может, да и то не всегда. Питер любому по шее надает — кроме Грюма, возможно, и то не факт — вот все и молчат в тряпочку, боятся, как бы их самих не изгнали. На Небыле в одиночку не выжить, если ток к пиратам идти. А Крюк, я слыхал, вообще псих…

— Слушай, а откуда здесь вообще пираты-то взялись? — спросил Макс.

Умник огляделся — точно бы проверяя, не подслушивает ли их кто — а потом ткнул пальцем в небо, указывая на звезды, которые здесь были небывало крупные и яркие.

— Видишь, — Умник указал на красную точку, — это Бетельгейзе. А вон там — Сириус и Процион. Все вместе они — созвездие Малого Пса. У меня дома книга лежит про космос и всякое такое, я ее до дыр зачитывал… Точнее, лежала, если тетя не выкинула.

Макс нахмурился.

— Но ведь это значит, что мы…

— Где-то в нашем мире, — понизил голос Умник. — И тот пацан, что хотел на корабле уплыть, так-то дело говорил.

— А ты бы хотел домой? — спросил Макс.

— Не знаю, — немного подумав, признался Умник. — С одной стороны — делать мне там особо нечего. Меня как Питер-то нашел: бати у меня никогда не было, мать умерла и меня тетка под опеку взяла. Та еще мымра — била меня чуть что, подкидышем называла и в чулане запирала. Я терпел-терпел, и сбег. Прибился к беспризорникам, таскался с ними пару месяцев, а потом решили магазин выставить. Только витрину кокнули — как тачка патрульная. Дружков всех моих повязали, а меня в самый последний момент Питер на крышу ближайшую отволок и предложил отправиться вместе с ним в одно хорошее место. Ну, вот я и здесь… Тут хоть поначалу и весело, но потом обвыкаешь. Иногда думаю — мож напроситься с Питером или Грюмом в очередную вылазку. Опасно, конечно, но хоть что-то новенькое.

— Погоди-ка, — Максу вдруг пришла в голову одна странная вещь, о которой он раньше и не задумывался. — Ты говорил, что тебя Кевин зовут. А ты сам-то откуда?

— Уэст-Йоркшир, — шмыгнул носом Умник. — Объединенное Королевство. Поэтому Питер поначалу хотел меня Принцессой звать, хорошо хоть его Ух отговорил, а то б мне житья не дали.

— Но мы… Как мы друг друга понимаем? — протянул Макс.

Умник в ответ только пожал плечами.

— Точно также, как мы не взрослеем, а пираты и индейцы от старости не мрут, — сказал он. — А еще по той же причине здесь феи летают и русалки плавают. Не ищи логики там, где ее нет. Возможно, Питер знает, что здесь вообще происходит — но с хрена два он нам что-нибудь расскажет…

— Что должен знать Питер? Что ты тупой задохлик?

Перед Максом и Умником возник Рыб — нескладный паренек с мутным взглядом.

— Отвянь, Рыб, — буркнул Умник. — Пит все равно не услышит как ты к нему подмазаться пытаешься.

— Подмазаться? Я? Ха! — хоть Рыб и прыснул со смеху, но рожа его скривилась. — Просто «задохлик» — первое, что на ум приходит при виде твоей тощей задницы. А ты, Новичок, чего с ним трешься? Мы с Тихим и Звоном хотели ножички пометать. Если хочешь, можешь с нами — только без своей подружки.

— Тебе же сказали — отвянь, — ответил Макс.

— Ну, как хошь, — фыркнул Рыб. — Ладно, пойду с нормальными чуваками потусую, а не с лошьем вроде вас.

Проводив взглядом спину Рыба, Умник хмыкнул:

— Зря ты так. Он за Питом как собачка бегает и каждое его слово ловит — наш главарь такое любит. Мне-то все равно, а вот тебе жизнь попортить может.

— А кто сказал, что я собираюсь здесь долго оставаться? — тихо произнес Макс.

Глава 5

Вскоре после посвящения в мальчишки Макс уже чувствовал себя в лагере так, словно прожил тут всю жизнь. Каждый его день походил на предыдущий, как две капли воды, что текла рутинным потоком. Утром он обычно помогал Умнику в мастерской или Жиру на кухне, потом завтракал, тренировался, дремал пару часиков или просто лежал на широкой ветви, заложив руки за голову, а после вновь шел на тренировочную площадку, где занимался уже до полного изнеможения.

Другие жители Логова отлынивали от занятий как могли, так что Грюм сполна отыгрывался на Максе, гоняя его до седьмого пота, заставляя его часами отрабатывать удары ножом, копьем, дубиной и даже кривой тяжелой саблей. Довольно скоро Макс научился довольно сносно размахивать даже ей — по своему собственному скромному мнению, разумеется — а Длинный, глядя на торчащие в чучеле стрелы и одобрительно кивая головой, обещал Максу как-нибудь взять его с собой на охоту.

Пару раз Рыб пытался каким-либо образом подколоть или задеть Макса, но не нашел одобрения у других мальчишек и быстро бросил это дело, вообще перестав обращать на новенького внимание, что его вполне устраивало. В очередное утро Макс вместе с Умником латали палатку, а заодно обсуждали возможные пути побега с Небыля.

— …откровенно говоря, вариантов немного: либо переместиться с помощью Питера — который нам просто-напросто глотки вскроет, едва услышав подобную просьбу — либо попытаться угнать «Веселый Роджер», как тот паренек предлагал, — произнес Умник, ловко орудуя иглой.

— А что если уплыть на лодке? — сказал Макс, стараясь не отставать от приятеля.

— Один бедолага пробовал, — вздохнул Умник. — Причем Питер ему даже мешать не стал, только пожелал башмаки не промочить. До другого бы дошло, что тут что-то не так, но пацан упертым оказался. Стоило ему от острова отплыть, как море точно взбесилось — ураган едва ли деревья с корнем не вырывал, а волны с пятиэтажный дом пошли, не меньше. На следующий день погода успокоилась — а парнягу на берегу нашли, синюшного, всего в водорослях… Пит его закапывать запретил, несмотря на ругань Уха. Так и лежал, пока крабы и звери не пожрали.

Чутка поспешив, Макс взглянул на выступившую большую алую каплю крови и засунул палец в рот. Признаться, пока что все выглядело так, что сбежать с Небыля можно было разве на тот свет. Ух успел рассказать о чувачке, который пытался смастерить летательный аппарат — пролетал незадачливый изобретатель на своем творении ровно две секунды, прежде чем рухнул вниз и разбился.

Кажется, оставалось надеяться лишь на то, что Питер-таки выполнит свое обещание. Однако когда Макс поделился с Умником своими мыслями, тот лишь покачал головой и поправил очки:

— Это он всем обещает. Только вот чем дольше ты тут находишься, тем меньше свой дом помнишь, пока совсем не забываешь. А от тех, кто о возвращении заикается, Пит быстренько избавляется, причем почти всегда чужими руками. Кого-то пираты словили, другого звери дикие утащили, третьего русалки утопили… Так что я бы не стал сильно рассчитывать на вашу сделку.

Макс приуныл. Складывалось ощущение, что он застрял на Небыле до конца жизни — причем закончиться она может куда раньше, чем он планировал. Умник на острове пробыл уже почти два года — и даже больше, просто в один момент ему надоело на стене мастерской черточки вырезать — и из «старичков» в живых остались только двое: Ух и Грюм. И ни один из них ни разу ни в чем не перечил Питеру, во всяком случае, на памяти Умника. Он подозревал, что Уху тоже все надоело до чертиков, но он делает вид, что все в порядке — один фиг деваться некуда, так хоть шкура целой останется — а вот Грюм, похоже, в царившем на Небыле беспределе чувствовал себя как рыба в воде.

— Пит раньше любил байку травить про то, как Грюм однажды на болотах заблудился, а через три дня в Логово жевуны пришли и попросили то страшное чудище обратно забрать, — сказал Умник, роясь в сундуке в поисках ткани, что можно пустить на заплатку. — Шутка, конечно же, но не удивлюсь, если окажется, что Грюм первого человека кокнул еще до того, как с Питом связался.

— А что про других парней? — спросил Макс. — Кого следует обходить стороной, кого наоборот?

— Ну, смотри, Уха и Грюма, разумеется, уважают и побаиваются все, последнего — даже Питер, — Умник отложил иглу с ниткой и начал объяснять Максу хитросплетения иерархии Логова. — Оба особо ни с кем не контачат близко — Ух разве что с Кустом частенько трется, уж не знаю, правда, когда они так сдружиться успели. Чести ради, сам Куст дружбой с Ухом особо не бравирует — тихий паренек, ни к кому не лезет. Рыб — шестерка, вечно пытается выше головы прыгнуть и перед Питером выслужиться, но тому пофиг. Джамбо всех вечно подколоть норовит, иногда зарывается и дело до драчки доходит, Длинный со Звоном кентуются — и оба недолюбливают Жира, как и он их. Тихий себе на уме — мутный тип, откровенно говоря, чет не нравится мне он. Звон…

— Эй! К костру все! Питер совет созывает! — заорал кто-то, забарабанив в дверь, и, судя по быстро удаляющимся шагам, умчался прочь, все еще горланя во все горло.

Макс с Умником тут же бросили все свои дела и поспешили в центр лагеря, где на крыше самой высокой хижины восседал Питер, жующий яблоко. Внизу же стояли четыре парня, испуганно озирающиеся по сторонам — новая кровь, походу только-только из нормального мира. Все как один в мокрой одежде, возрастом каждый лет пятнадцать, не старше. Когда все находящиеся в лагере сбежались к хижине, Питер произнес:

— Новички — это моя банда, моя банда — это новички. Прошу любить и жаловать Сэма, Тайлера, Али и Виктора…

— Я Вигдер, — пискнул один из мальчишек, пухляш с пушком на щеках.

— …да мне похрен, — Питер бросил в пацана огрызок, тот же испуганно вжал голову в плечи. — Еще раз меня перебьешь, жирдяй — отнесу в море и заставлю наперегонки с акулами плавать. Святые угодники, надо наверно какой-нибудь тест на занудство придумать… О, Умник! Когда закончишь делать вид, что делом занят, озаботься, ты в этом спец. Ладно, шутки-шутками, но есть действительно важная тема: через неделю мы нападем на «Веселый Роджер».

Мальчишки загудели, словно встревоженный улей, в который засунули горящую палку. Кто-то разинул рот от удивления, некоторые недоверчиво переглядывались. И только Грюм хищно улыбался, поглаживая рукоять большого ножа, висевшего на поясе.

— Признаться, я ожидал большего энтузиазма, — протянул Питер, окидывая обитателей Логова прищуренным взглядом. — А где же жажда приключений? Где боевой настрой? Вы — потерянные мальчишки или испуганные девицы?

— Не, Пит, пиратам давно пора взбучку устроить, эт никто спорить не будет, мы за Зяблика не отомстили еще и за Тима, — выступил вперед Длинный и почесал затылок; стоявшие вокруг парни закивали. — Прост кэп давно уже все наши уловки выучил, попробуем на «Роджер» в лоб напасть — нас ж постреляют как куропаток, и все.

— Разумеется, я не собираюсь выстраивать вас в боевой порядок и вести на убой, — фыркнул Питер. — У меня есть план. Одна миловидная феечка недавно подслушала разговор двух пиратов и любезно поделилась со мной информацией. У заядлого куряки Крюка почти кончился табак, так что он собирается отправить часть команды за лучшим сортом и полюбому прикажет возглавить отряд кого-нибудь из самых больных на всю голову отморозков «Роджера»: Близнецов, Кровавую Мэри, Святошу… Быть может, даже Кока. А это значит, что корабль будут охранять куда менее строже, во всяком случае, какое-то время. Часть из вас устроит на ублюдков засаду, а самые безбашенные сорвиголовы — которых, разумеется, поведу я — проникнут на «Веселый Роджер», прикончат однорукого и заберут у него компас, ну а потом… О дальнейших шагах я расскажу после, но, поверьте, никто не уйдет обиженным. Даже ты, Умник. Ну и кто теперь самый лучший лидер за всю историю Небыля?

Умник обиженно засопел, засунул руки в карманы и пнул лежавший под ногами камушек, остальные же завопили: «Ты, Ты, Питер!», «Ура Питеру Пэну!» и «К дьяволу Крюка!». Больше всех драл глотку Рыб, который под конец аж охрип.

— Пит, а кто пойдет с тобой? — просипел он, силясь перекричать стоявший вокруг гвалт. — Я готов вызваться добровольцем!

— Я возьму с собой только самых бесшабашных, храбрых и отчаянных, — ухмыльнулся Питер. — И назову их имена завтра утром. А пока — разойтись. Ух, подхвати новеньких, через неделю они должны знать, какой стороной копья нужно тыкать в пирата.

— Ты же не собираешься брать их в атаку? — нахмурился он. — У нас же есть правило: никаких вылазок в первый месяц и…

— Во-первых, правила нужны, чтобы их нарушать, — перебил Уха Питер. — Во-вторых, правила здесь устанавливаю я и могу отменить их в любое время. Это приказ и он не обсуждается.

Ух попытался было что-то добавить, но Питер уже спрыгнул на землю и направился в сторону большого дерева. Ух поджал губы и подошел к новичкам, остальные мальчишки, все еще возбужденно переговариваясь, начал расходиться, Макс же с Умником было отправились назад в мастерскую, когда первого окликнул Питер:

— Эй, Новенький, зайдешь ко мне на пару слов? Да не ты, Виктор, мать твою, в хрен ты мне не упал!..

Переглянувшись с Умником, Макс направился вслед за Питером, прошел спальню, поднялся по лестнице уже вскоре стоял пред главарем мальчишек, что растекся в кресле, сложив ноги на подлокотник.

— Как дела? — спросил он. — Я обычно стараюсь держать руку на пульсе и вести каждого новичка, но что-то замотался в последнее время.

— Нормально, — пожал плечами Макс.

— А ты немногословен, — помолчав несколько секунд, сказал Питер. — Другой бы уже разрыдался у меня на плече по поводу того, как скучает по мамочке. Например, твой дружок Умник, которого хлебом не корми — дай похныкать. Гляжу, он нашел в тебе новую жилетку.

— Кевин — мой друг, — твердо заявил Макс, глядя прямо в глаза Питеру. — И он неплохой парень.

— Возможно, — внезапно не стал спорить Питер. — Но я хотел поговорить не о нем. Можешь дружить с кем хочешь — как-никак, у нас тут свободное общество, кто бы что не говорил. Однако довольно скоро может измениться если не все, то многое.

— Ты имеешь в виду будущую битву с пиратами? — спросил Макс.

— И не только, — Питер соскользнул с кресла, подошел к карте, висящей на стене. — Немногие избранные знают, зачем мы вообще возимся с кэпом и его шайкой, ровно как и они с нами. Это весело, не спорю, но все же старое доброе ультранасилие всего лишь инструмент, не цель. Могу я поделиться с тобой одной ма-а-аленькой тайной?

Спустя несколько секунд раздумий, Макс коротко кивнул, при этом не теряя бдительности. Вряд ли Питер решил вот так вдруг поделиться чем-то сокровенным — скорее всего, он просто преследует какую-то свою цель и закидывает крючок.

— Где-то в глубине Небыля расположен Источник, — Питер провел по карте кончиком ножа. — Таинственное место, найдя которое, ты можешь загадать абсолютно любое желание — и оно сбудется. Однако найти путь к Источнику можно только с помощью компаса Крюка, а войти вовнутрь не получится без моей тени. Смекаешь, к чему я?

— То есть, — произнес Макс, — как только мы получим компас, то отправимся искать Источник? Поэтому мальчишки сражаются с пиратами — мы хотим забрать компас, а им нужна твоя тень?

— Я уже говорил, что ты смышленый малый? — Питер развернулся к Максу и подошел к нему, поигрывая кинжалом. — Совершенно верно. Именно поэтому моя тень спрятана в одном надежном месте. Как только найдем Источник — каждый получит то, что он хочет. Ты, например, отправишься домой — а я… Получу то, что мне нужно. Но мне понадобится твоя помощь.

Макс хотел было спросить, что же такого желает получить Питер, но смолчал. Поначалу Макс думал, что весь этот разговор — очередная потеха Питера, который откровенно издевается над Максом, водя того за нос, но, похоже, Пит был предельно серьезен. Настолько, насколько вообще мог быть.

— А почему ты не можешь создать еще один портал после того, как мы поможем тебе достать компас? — задал вопрос Макс. — Ты отправишься за своим Источником, а все желающие — по домам.

— Если бы все было так просто, — поморщился Питер. — Наверное, твой занудливый друг уже успел тебе рассказать о том, что остров очень не любит отпускать своих пле… обитателей, — от Макса не ушло, что Питер осекся, явно хотев сначала произнести «пленников». — И меня в том числе. С каждым часом, проведенным на Той Стороне — так мы называем обычный мир — мне становится все хуже. Быть может, проведи я вне Небыля несколько дней — и мне каюк. Сам понимаешь, проверять это я не планирую. Если же я попытаюсь отволочь кого-то отсюда — нас просто выбросит где-то в море неподалеку. Мы это уже проверяли и не единожды.

Макс пытался разглядеть в Питере хоть что-то, выдающее его вранье — лукавые огоньки в глазах, дрогнувшие в легкой улыбке губы, фальш в голосе — но не смог. То ли Питер хорошо притворялся, то ли и впрямь говорил чистую правду.

— Скажу прямо — ты мне нравишься, — продолжил Питер. — Ты не лизоблюдишь как Рыб, но и не баламутишь воду. Ты достаточно дерзок, чтобы не верить каждому моему слову, но и достаточно умен, чтобы не перечить мне напрямую. Ты не трусишь, но и не бросаешься в драку сломя башку. Как бы мы не хорохорились, пираты — и особенно Крюк — тоже не пальцем сделаны, да и хрен его знает, что можно встретить по пути к Источнику. Быть может, то, что его охраняет, куда страшнее и пиратов, и даже жевунов. Поэтому я хочу быть уверен, что никто не попытается в самый ответственный момент воткнуть мне в спину нож. И здесь на сцену выходишь ты — если вдруг ты услышишь хоть что-то подозрительное, просто шепни мне на ушко, идет?

— Хочешь меня своим стукачом сделать? — догадался Макс.

— Боже правый, конечно же нет! — поморщился Питер. — Просто меня терзают смутные сомнения, что в нашем общем доме где-то в углу тлеет уголек. И если вспыхнет пламя — оно пожрет всех нас. Без исключения. Поэтому я всего лишь прошу в нужный момент занять верную сторону. Помоги мне — а я помогу тебе. По рукам?

Макс в сомнении взглянул на протянутую ладонь, а потом, пускай и нехотя, все же пожал ее.

— Почему ты предлагаешь это именно мне, а не кому-нибудь другому? — сказал Макс. — Тут есть парни, которые на острове куда дольше. Ух, например. Он же как-никак твоя правая рука.

— У тебя нет амбиций занять мое место, — пожал плечами Питер. — Плюс ты так сильно хочешь домой, что готов на все. А я готов на все, чтобы добраться до Источника. Ступай. Думаю, не нужно и говорить, что для других нашего разговора не было.

Холодный тон Питера и стальной блеск его глаз точно окатили Макса холодной водой. Под кожей его вдруг забегали мурашки, хоть на улице и было весьма душно. Макс уже было развернулся и направился к люку, когда в спину ему донеслось:

— И еще…

Макс оглянулся и взглянул на Питера, на лице которого играла легкая улыбка.

— Смерть — это ведь тоже приключение. Верно?

Ничего не ответив, Макс скользнул вниз по веревочной лестнице.

***

Едва только Питер остался один, как улыбка сползла с его лица. Он бухнулся в кресло и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

Питер нутром чуял, что в Логове зреет гнойник, который, по хорошему, нужно вскрыть, а не ждать, когда он лопнет — но для этого необходимо было найти больное место.

Питер подозревал всех и вся, кроме, разве что, Умника и Грюма. Первый хорошо плетет сети, а не заговоры — для этого у него яиц не хватает. Их в избытке у молчаливого головореза — но его вполне устраивает роль боевого командира, на большее он и не претендует.

Да и Макс не внушал Питеру доверия. Если вдруг Новенький увидит возможность добраться до Источника без Питера — кинет его без промедления. Поэтому Питер и вызвал Макса на разговор. Мальчишки, конечно же, поинтересуются, чего от него хотел главарь, и Макс что-нибудь да придумает, но сомнения останутся. Быть может, незадачливый предатель решит избавиться Новенького, почуяв угрозу, и тем самым выдаст себя.

Питер достал из-за пазухи скрученную сигариллу, что не так давно забрал у мертвого пирата, провел ей под носом, вдыхая терпкий тягучий аромат, чиркнул спичкой, с наслаждением затянулся и выпустил в потолок клуб дыма, от которого жгло легкие и резало глаза. Отборный табак — похоже из запасов кэпа, не те сорняки, которыми обычно приходилось дымить мальчишкам. Заложив руки за голову, Питер задумчиво пыхтел сигареткой и размышлял.

Логово слишком долго жило в мире. Текущее спокойствие напоминало Питеру натянутую до предела тетиву, что в любой момент готова лопнуть. Раздоры среди мальчишек, разумеется, уже случались, хотя о последнем таком случае наверное не помнил даже Ух. Некоторые конфликты заканчивались одним быстрым ударом, другие — яростной схваткой. Как-то раз Питер и вовсе остался один в окружении пары десятков тел, с ног до головы перемазанный кровью, сжимающий в руках саблю. Он еще долго не мог разжать одеревеневшие пальцы, вцепившиеся в холодную рукоять мертвой хваткой. А потом покинул место, которое долгое время считал домом, даже не зарыв тела, и основал новый, назвав ему Логовом.

Питер мог лишь понадеяться, что свара не разгорится накануне атаки на «Веселый Роджер». По идее, Хозяин уже получил достаточно душ, окреп и готов был восстать. Необходимо было только достать компас, отыскать Источник и выпустить Его на волю. Он исполнит желание Питера — и тот наконец-таки покинет этот проклятый остров, гори он в пекле. А оставшиеся сопляки, пираты, индейцы и прочие твари пусть грызут друг другу глотки хоть до скончания веков. Питер же будет далеко-далеко; в том месте, где он когда-то был счастлив…

И если ради этого придется поубивать своими собственными руками всех тех недоносков внизу — он готов.

***

— Чет случилось? — спросил Длинный, когда Макс вышел наружу.

Другие мальчишки вокруг будто бы занимались своими делами, но навострили уши, ловя каждое слово.

— Да ниче, Пит выспрашивал, куда тот кабан убег, — не моргнув и глазом соврал Макс. — Хочет прибить его, чтоб тот случайно засаду не испортил.

— Эх, я б щас свинины пожрал, — вздохнул Тихий, что до того хмуро оглядывал прохудившийся мокасин, на пятке которого зияла неплохая такая дырища. — На углях, с дымком, еще какой травы нарвать… А то плюхи эти уже в горло не лезут.

Даже у Макса потекли слюнки, прочие же мечтательно закатили глаза, представляя себе цельную свиную тушу, поджаривающуюся на костре.

— А мож на охоту? — предложил Длинный и все прочие было радостно загудели и закивали головами, но радость их тут же погасил проходивший мимо Ух.

— Никакой охоты до вылазки, — буркнул он; парни сникли и тяжело вздохнули, но спорить не стали. — Слишком опасно.

— Ну Ух, — законючил Длинный. — Мы ж быстренько — туда и обратно…

— Нет, — отрезал Ух и отвернулся от Длинного, явно дав понять, что разговор окончен. — Новенький — ты сегодня на ночь в дежурство вместе с Джамбо. Он расскажет, что и как.

Позевывающий здоровяк нашел Макса незадолго до заката и, вручив ему лук со стрелами, пошлепал в сторону ворот.

— Короче, — пустился в объяснения Джамбо, вальяжно растягивая слова. — Тут все просто. Сидишь на дереве и зыркаешь в оба. Если видишь чужака — стреляешь, потом вопросы задаешь. Усек?

— Усек, — кивнул Макс, стараясь не отставать от верзилы. — Слушай, а вы… то есть мы с индейцами вообще дружим или воюем?

— Ни то, ни другое, — ответил Джамбо. — Они не трогают нас, мы не трогаем их. Пиратам на них вроде тоже плевать, даром что краснокожие в другой части острова тусуются. А че?

— Да так, — как можно более небрежно сказал Макс. — Раздумывал просто, че делать, если вдруг на индейца наткнусь.

— Эт вряд ли, — Джамбо отправил в кусты длинный плевок. — Они у себя в деревне сидят и им кажись вообще на все по барабану. Точнее, по там-таму. Но индейцы наших отродясь не трогали, так что я б тоже с ним лишний раз склоку не затевал. Идет себе мимо и идет, хрен бы с ним.

В ходе разговора Макс с Джамбо покинули лагерь и, отойдя от него шагов на сто двадцать, залезли на соседние деревья. Стемнело. Время тянулось бесконечно медленно и в конце концов Макс начал клевать носом. Чтобы не заснуть — съерашиться с высоты третьего этажа было таким себе удовольствием, да и не дай бог Питер решит проведать часовых — Макс принялся вспоминать дом, маму, отчима, даже ненавистную школу.

Сложно сказать, сколько прошли времени — ужин, судя по шуму в лагере, был два-три часа назад и скорее всего дело близилось к полуночи — и в какой-то миг Макс услышал со стороны дерева, где сидел Джамбо, тихий храп. Походу, здоровяк все же не выдержал и уснул. Макс уже хотел было окликнуть Джамбо, когда снизу раздался тихий шорох.

Макс навострил уши и взял в руки лук. Со стороны леса в сторону лагеря кралась какая-то тень. Сгорбленная, ростом примерно со взрослого мужчину, с длиннющими руками, тянущимися до земли. Небольшая овальная голова — формой походившая на яйцо — покоилась на непропорционально длинной худой шее. Чужак беспрестанно дергал башкой взад-вперед и издавал негромкие чавкающие звуки, точно голубь-мутант.

Вряд ли то был кто-то из мальчишек, так что Макс, недолго думая, натянул тетиву и выстрелил. Увы, стрела пролетела в сантиметре от создания, которое тут же ломанулось в кусты — вскоре треск их смолк и вновь наступила тишина.

— Эй, Новенький, че шумишь? — окликнул Макса сонный голос Джамбо.

— Кто-то пытался к Логову подобраться. Не то обезьяна, не то еще хрен пойми кто. Лапищи длинные и точно жует что-то…

— Ты че, хошь сказать, что чуть жевуна не подстрелил? — недоверчиво хмыкнул Джамбо. — Они сроду так близко к нам не подходили, хорош прикалываться.

— Не хочешь — не верь, — буркнул в ответ Макс. — Мне нафига врать-то?

Джамбо больше ничего не сказал, но больше храпа Макс не слышал. Да и самому ему спать расхотелось. Во всяком случае, пока не наступил рассвет и он не слез на землю. Рассказав Уху о ночном госте, Макс с Джамбо завалились спать, даже не позавтракав. Казалось, Макс едва-едва успел прикрыть глаза, как кто-то затряс его за плечо:

— Эй, Новенький, вставай давай! Пит сбор скомандовал!

«Да пошел он к чертовой матери, твой Пит», — хотел было ответить Макс, перевернуться на другой бок и снова уйти в страну снова, но вместо этого лишь пробурчал что-то невнятное, слез с гамака и принялся напяливать штаны.

— У меня две новости, — вышагивая взад-вперед перед толпой заспанных мальчишек, что зевали и терли глаза, Питер едва ли не подпрыгивал от возбуждения. — Хорошая и плохая. Начну с хорошей: мне удалось заключить невероятную выгодную сделку с одним феем и выторговать у него целую кучу пыльцы. Так что сегодня те, кто отправятся вместе со мной на «Веселый Роджер», смогут вдоволь потренироваться в полете.

Мальчишки загудели.

— А что за плохая новость, Питер? — осторожно протянул один из новичков.

— Плохая заключается в том, что ты сегодня идешь вне очереди драить котел — пессимисты мне тут не нужны, — по толпе прокатились смешки, несчастный паренек же лишь тяжело вздохнул и опустил голову, явно жалея о своем неумении держать язык за зубами.

— А че ты фею за пыльцу отдал, если не секрет? — спросил Тихий. — Они в последнее время жмотятся как никогда.

— О, я предложил ему взамен невероятно ценную вещь — его жалкую жизнь, — Питер на миг остановился и улыбнулся, вот только гримаса та больше походила на оскал. — Кажется, он остался чуточку недоволен, но переживет. Итак, те, кого я назову — шаг вперед. Тихий! Куст! Звон! Новенький!

Один из новичков явно позабыл про случай с Вигдером-Виктором и шагнул вперед, за что словил порцию брани от Питера и оплеуху от Длинного.

— Вот они — орлы! — Питер упер руки в боки и оглядел всю четверку. — Хоть сейчас в бой. Уверен, Крюк панталоны обделает, когда нас увидит.

— А не маловато пятерых на целый «Роджер», Пит? — подал голос Грюм.

Макс был уверен — будь на месте Грюма любой другой мальчишка, он бы в лучшем случае получил трепку, в худшем — отправился бы вместе с пытливым новичком чистить котел или сторожить вход в лагерь. Но то все же был Грюм, так что Питер заметно призадумался.

— Мы все же планируем подобраться незаметно, свистнуть компас и сбежать, — наконец произнес он, — а не брать корабль на абордаж. Думаю, для диверсионного отряда пять человек — самый раз, тем более, что один из них — я. Да и пыльцы пускай и больше обычного, но все равно немного. Однако спасибо за замечание Грюм — я еще покумекаю, че кого.

Тот приложил ко лбу указательный и средний пальцы, и пошел прочь. Остальные тоже разошлись, кроме тех, кого выбрал Питер. Отведя их на тренировочную площадку, он достал из кармана небольшой коробок, открыл его и подозвал всех четверых к себе. Подойдя поближе, Макс увидел, что коробок наполовину заполнен светло-голубой почти прозрачной пылью.

— Работает пыльца очень просто, — принялся объяснять Питер. — Берешь буквально щепоть, втираешь в подошвы и потом — вуаля! Главное, помните… Тихий, ты слон что ли?! Пыхти потише — не дай бог хоть пылинку засосешь своим хоботом, я тебе его оторву и в задницу засуну!

Тихий замер, стараясь даже не моргать. Аккуратно взяв двумя пальцами щепочку пыльцы, Макс нанес ее на мокасины и… Не ощутил ровным счетом ничего. Судя по косым взглядам других «избранных», которыми они обменивались меж собой — не он один.

— Теперь самое сложное, — сказал Питер, убрав коробчонок обратно в карман. — Вам нужно оттолкнуться ногами от земли — но сделать это мысленно. Догнали? А как подниметесь ввысь, делаете то же самое, но только в качестве опоры используйте воздух. Смотрите!

Питер аккуратно взлетел вверх и застыл в воздухе примерно в паре метрах от земли. Макс пыжился что есть мочи, ровно как и другие мальчишки, но тщетно. А что если ему каким-то образом досталась нерабочая пыльца? Нет, злость делу не поможет, только помешает. Выкинув из головы все лишние мысли, Макс прикрыл глаза, вдохнул, выдохнул и…

— Ого, молодец, Новенький! — услышал он одобрительный крик Питера.

Макс открыл глаза, взглянул вниз и… Увидел, что он парит в воздухе! Пускай и не высоко — всего в десяти сантиметрах, не более — но все же! Вне себя от восторга Макс попытался было взлететь выше, но… Растянулся лицом в пыли.

— Ничего страшного, — произнес Питер, наблюдая за тем, как Макс поднимается на ноги и отряхивается. — В первый раз ни у кого не получается нормальный полет.

— Питер, Питер, смотри! — восторженно завопил Куст, который взмыл вверх чуть ли не выше Питера. — Я лечу!

— Красава! — ударил кулаком воздух Питер. — Только ты чето разогнался, попробуй немного сбавить…

Закончить он не успел. Куста мотнуло вниз, потом вверх, следом он описал в воздухе «бочку» и улетел куда-то за частокол. Через несколько мгновений оттуда раздался крик:

— Со мной все в порядке, Питер!

— А я будто спрашивал, — еле слышно пробурчал Питер и поднял голос, приложив ладони ко рту: — Молодец, Куст, так держать! Попробуй перелететь назад, только не слишком усердствуй.

Через несколько мгновений в воздухе действительно показался Куст. Выпучив глаза и бешено размахивая руками, он пулей пролетел мимо Питера, чуть не врезавшись в него, промчался в лагерь и, судя по грохоту и громкой брани Жира, приземлился где-то между сковородок и кастрюль.

— Забудьте, — вздохнул Питер, проводив взглядом Куста. — Вы не орлы, а обожравшиеся забродившей ягоды курицы. Ладно, еще раз — просто представьте, как вы начинаете взлетать. Можете подпрыгнуть, если вам так легче будет… Еще раз — мысленно оттолкнитесь от земли и представьте…

Глава 6

Питер оказался еще более требовательным учителем чем Грюм, и нещадно гонял всех будущих летунов два раза в день по несколько часов: утром и после обеда. Едва только вся четверка научилась более-менее взлетать, опускаться и двигаться по воздуху в нужном направлении, при этом не сталкиваясь друг с другом, как Питер начал обучать их выполнять всевозможные маневры, налетать на чучело с ножом в руках и уворачиваться от камней, выпущенных из рогатки. Питер вообще было порывался сначала использовать лук с настоящими стрелами — для большей мотивации, как он сам сказал — но, к счастью, Ух, услышав про затею главаря, смог отговорить его. Впрочем, получить камнем промеж лопаток тоже не слишком приятно, так что к концу второго дня тренировок все четверо были с ног до головы покрыты синяками и ссадинами.

Чем ближе становился «День КПППЗ» — так называл его сам Питер и расшифровывалась аббревиатура как «Когда пираты получат по заднице» — тем более нервной и напряженной становилась обстановка в лагере. Даже обычно добродушный Джамбо как-то раз чуть не затеял драку с Длинным, который то ли случайно, то ли нарочно облил здоровяка остатками похлебки. Катающихся по земле парней, осыпающих друг друга ударами и бранью, не смогли растащить шестеро — схватку остановило лишь появление Грюма, взгляд которого остужал любой пыл не хуже ведра ледяной воды.

После очередной тренировки с пыльцой фей — на которой Питер заставил всех четверых летать с сумкой, набитой песком, чтобы без лишнего груза они и вовсе мчались как молнии — Макс направлялся к дубу, намереваясь передохнуть пару часиков, когда увидел Умника, что шел в сторону мастерской с несколькими свернутыми гамаками в руках. Последние дни Макс практически не пересекался с другом, проводя все время на тренировочной площадке, поэтому поспешил к нему поздороваться.

В этот момент мимо Умника проходил Рыб, который вдруг ни с того ни с сего подставил парню подножку. Ничего не подозревающий Умник растянулся на земле, а потом поднялся на ноги, отряхнулся и с обидой протянул:

— Ну и нафига ты это сделал?

— Сделал что? — скорчил недоуменную физиономию Рыб.

— Ногу мне подставил. А если б я очки разбил?

— Ниче я тебе не подставлял, — буркнул Рыб. — А если наговаривать будешь — я те сам лицо разобью.

— Придурок, — пробормотал Умник и нагнулся было поднять гамаки, когда отошедший уже Рыб подлетел к парню и пинком в спину вновь уронил его на землю.

— Ты че брякнул, задохлик?! — завопил Рыб, склонившись над Умником. — Ваще попутал?! Сначала под ноги не смотришь, слепень, потом брешешь и трындишь чето в чужую сторону! Я те щас табло разворочу, чтоб неповадно было, ты…

Умник съежился и закрыл голову руками, а Рыб уже занес кулак для удара, когда его остановил Макс:

— Ты реально ему подножку подставил, я сам видел.

— О, подружка уже прибежала, — фыркнул Рыб, оглянувшись. — Че, с полетами не заладилось? Мож тебе платье сшить, чтоб на феечку стать похожим? Глядишь, и попрет.

— А можете тебе пасть завалить, пока я тебе зубы не пересчитал? — сжал кулаки Макс и шагнул к Рыбу.

Суета вокруг утихла и остальные парни принялись с интересном наблюдать за разгорающейся склокой. Рыб на несколько мгновений заколебался, явно размышляя, стоит ли лезть в драку или ограничиться обменом «любезностями» — все же Макс был не Умником, который за все время пребывания на Небыле и чучело-то тренировочное не ударил, да и слухи о том, что Макс чуть не подстрелил жевуна, быстро разлетелись среди прочих обитателей Логова — когда откуда-то сверху на землю мягко приземлился Питер.

— Вы че тут разорались? — зевнул он. — Я прикорнуть решил, когда меня ваши вопли разбудили. Надеюсь, случилось что-то важное — иначе кто-то получит по шее. А скорее всего, все.

— Этот задохлик, Пит, о камень споткнулся и меня обвинить пытался, типа я его толкнул или типа того, — затараторил Рыб, тыча пальцем в поднявшегося на ноги Умника, который стоял рядом с Максом. — А Новенький своему дружку поддакивает.

— Так ты внатуре Умнику подножку подставил, че ты из себя овечку невинную строишь, — хмыкнул Джамбо, что лежал чуть поодаль на широкой ветви, заложив руки за голову.

— А вот и нет! — возразил Рыб.

— А вот и да, — подал голос Тихий. — Рыб, хватит уже суету наводить бесполезную, утомил.

— А вы че налетели-то все на одного, — ввязался в разговор Звон. — Я вот ниче из того что вы говорите не видел, например. Очкарик сам шандарахнулся.

Парни начали шуметь и вскоре друг друга пытались перекричать две дюжины глоток. Незаметно для самих себя Логово поделилось практически поровну. Половина мальчишек заняла сторону Макса и Умника, утверждая, что упал он из-за Рыба и тот словил оскорбление абсолютно заслуженно, другие же защищали Рыба, говоря, что он и смотреть не смотрел в сторону Кевина, тому просто надо под ноги смотреть, а не ворон считать.

— Так, кончайте базар! — прорезал шум и гам голос Питера; спорщики тут же умолкли, сам же он потер виски и поморщился. — У меня от вашего кудахтанья башка раскалывается. Вы так до посинения спорить можете. Есть спор — кидайте жребий. Нет — завалите. Короче, я спать, еще раз меня разбудите — раздам люлей.

Питер бесшумно взмыл в воздух, парни же вокруг зашумели, заулыбались, глаза их азартно заблестели. Макс шепотом спросил у Умника:

— Че за жребий?

— Сейчас узнаешь, — столь же тихо ответил он.

И Максу действительно тут же объяснили, как в Логове решаются споры — если Пит не берет на себя роль судьи, разумеется, или если не вмешивается Ух. В мешок или сумку кидаются специальные палочки с засечками и каждая обозначает какое-либо соревнование: старый добрый бой на кулаках, борьбу в начертанном круге, из которого для победы необходимо выбросить соперника, стрельба из лука и тому подобное. Каким именно образом все эти занятия позволяют доказать, что один человек прав, а второй — нет, Макс не слишком понимал, но, похоже, всех остальных все устраивало, даже Умника, который в ответ на взгляд Макса лишь развел руками, будто бы говоря: «Ну это вроде работает».

Вскоре парни приволокли и мешок, и палочки — вырезанные из дерева, размером примерно пять на пять сантиметров — а следом вновь разошлись во мнениях, решая, кто будет судьей. Питер спал, Ух отсутствовал, Грюма тоже не было, так что спор выдался горячим, пускай и перебивали друг друга мальчишки шепотом, припоминая последние слова Пита. В лагере едва не вспыхнула драка стенка на стенку, когда Макс предложил и судью выбрать жребием, раз уж пошла такая чехарда — что такое эта самая чехарда вряд ли кто-то понял, но предложенный вариант устроил всех и через несколько минут Джамбо уже важно тряс мешок с палочками, перемешивая их.

Засунув пятерню вовнутрь, он показал на свет палочку с пятью засечками — и все вокруг чуть ли не взвыли от восторга (точнее, загудели шмелями в полголоса, все еще памятуя о чутком сне вожака).

— Столбы! Столбы! — возбужденно зашептали мальчишки.

Как это не удивительно, но столбы действительно оказались столбами, наполовину врытыми в землю. Было их с дюжину и спорщикам предстояло драться на них друг с другом с помощью длинных шестов. Тот, кто первый коснется земли — проиграл. Признаться, далеко не самое худшее, что можно представить, но навернуться с высоты в полтора метра тоже не слишком приятная перспектива.

Макс ловко вскарабкался на один из столбов — места на нем едва-едва хватало стоять двумя ногами. Рыб занял место напротив. Выглядел он уже не так боевито, но и не боязливо. Было видно, что к драке он готов и отступать не планирует. «Бойцам» выдали по шесту, которые представляли собой обычные древки копий, просто без наконечников. Джамбо забрался на дерево для лучшего вида, некоторые последовали его примеру, остальные же просто столпились вокруг столбов, ожидая начала схватки.

— Итак, правила просты, — торжественным голосом произнес Джамбо. — Кто первый рухнет вниз — тот затыкает фонтан. Погнали!

На самом деле, Макс ожидал услышать хоть какие-то правила — не бить там ниже пояса, например — поэтому слегка замешкался, когда Рыб прыгнул вперед и взмахнул шестом, и еле-еле успел отбить удар. Рыб не отличался силой, но орудовал шестом весьма шустро, и мало-помалу начал склонять на свою сторону все больше парней, даже тех,кто изначально топил за Макса. Уверенности ему не добавляли и крики навроде:

— Наподдай Новенькому!

— Да гаси ты его уже!

— Бей выскочку!

— В пыль его, в пыль его!

А вот Рыбу все нарастающая поддержка напротив, только придавала сил. На лице его заиграла победная улыбка, в глазах заплясали огоньки. Он уже успел наставить Максу несколько синяков и разок даже чуть не заставил упасть — он лишь каким-то чудом сумел сохранить равновесие.

Макс ненароком кинул взгляд в небо — и вдруг в голову ему пришел план. Воспользовавшись тем, что Рыб переводил дыхание, Макс перепрыгнул на соседний столб, а потом еще на один и еще — так, чтобы солнце, скрывшееся за облаками, оказалось у него за спиной.

Рыб последовал за противником, но едва он попытался нанести удар, как выглянувшее из-за облаков солнце невольно подыграло Максу, ударив его сопернику лучом в глаза. Рыб зажмурился и на какой-то миг потерялся — и Макс с блеском воспользовался предоставленным шансом. Он ударил по кисти Рыба, заставив того выронить шест, а потом подсечкой уронил на землю.

Народная любовь — непостоянная штука, и когда Макс слез со столба, почти все мальчишки до единого принялись его шумно поздравлять и хлопать по спине.

— Новенький — победил! — провозгласил Джамбо. — Рыб, ты неправ, так что извинись перед Умником и заткни фонтан. Расходимся.

— Ты хорошо дрался, — Макс протянул Рыбу ладонь, чтобы помочь подняться.

— А ты жульничал, — буркнул он, проигнорировав протянутую руку. — У тебя пыльца фей на ногах осталась, вот ты и скакал, как козел горный.

Что ж, проигрывать тоже надо уметь. Отряхнувшись, Рыб пробурчал что-то стоявшему в стороне Умнику и побрел прочь. Другие парни тоже начали расходиться, обсуждая схватку, Умник же подошел к Максу и восхищенно произнес:

— Ого, здорово ты его! Спасибо, что заступился.

— Ерунда. Мы ж друзья. Тем более, он сам нарвался, — ответил Макс и, заметив смятение Умника, добавил: — Что-то не так?

— Ты б поосторожней с ним, — понизил голос Умник. — Случай был — давно еще, мало кто помнит — паренька одного Рыб невзлюбил. Что-то не поделили они, уж не помню, что, то ли какую-то безделушку на пляже отыскали, то ли на особо крупный плюх наткнулись — дело до драки дошло, благо что их другие парни растащили. Спустя время, когда все уже о том случае позабыли, паренек вместе с Длинным и Джамбо намылились ягоды собирать, а с ними Рыб напросился. И вот разошлись они в разные стороны, потом крик раздался, прибежали — паренька грызехват уже почти сожрал, а Рыб рядом стоит и грит, типа бедолага оступился и сам в пасть угодил. Ну да, ну да… Не иначе как ему Рыб и помог.

— А че за грызехват такой? — спросил Макс.

— Растение здоровое, — пустился в объяснения Умник. — Как мухоловка ток в десять раз больше. Грызехвату пирата сожрать — три укуса, а нас он и вовсе проглотит и не подавится. У них лепестки липкие — если хоть пальцем дотронешься, проще сразу руку отрубить, если жить хочешь.

— Что-то я здесь одноруких не видел, — хмыкнул Макс.

— Калек Питер выгоняет обычно, — вздохнул Умник. — Не любит он их, особенно безруких — может они ему Крюка напоминают, кто ж спрашивать будет. Ну а с изгоями сами понимаешь что на Небыле происходит…

Макс кинул взгляд в сторону удаляющегося Рыба. Что ж, Макс всегда обладал «талантом» быстро обзаводиться друзьями. Вот только школьные хулиганы или даже уличные гопники максимум, что могли — по шее надавать и деньги отобрать, на острове же ставки явно были куда выше.

Накануне «Дня КПППЗ» все логово точно сидело на иголках. Все суетились, точили ножи, проверяли тетивы луков, вытачивали стрелы. Завтрашняя атака на «Веселый Роджер» обещала быть первым крупным столкновением с Крюком и его людьми за последние несколько месяцев — условно, так как подсчет времени из мальчишек никто не вел, даром что новый день на Небыле не отличался от предыдущего.

Даже Умник бесцельно слонялся туда-сюда, не находя себе места, что уж говорить о тех, кому завтра предстояло пролить кровь — повезет, если чужую. Мальчишки спорили, кто первый сумеет «вскрыть» пирата или кому удастся завалить Близнецов. Макс не знал, чем оные так сумели досадить парня, но ненавидели Близнецов все без исключения, даже те, кто их пока что еще и в глаза не видел. Хвастался и хорохорился каждый первый, даже новички, что и кличек-то получить пока еще не успели, но Макс видел, как мелко подрагивают руки Джамбо или как обычно тихий Тихий шумит чуть ли не громче всех прочих вместе взятых. Лишь только Грюм сохранял спокойствие, точа нож мерными движениями и смотря на пляшущие языки костра.

На ужине Жир раздал всем завтрашним бойцам по стаканчику яблочной браги, что пахла забытыми на батарее носками, что до того носили месяц, не снимая, а на вкус была и того гаже. Едва только принюхавшись к содержимому деревянной чашки, Макс подумывал было вылить ее на землю, но завидев, что брагу пьют все, даже Умник — который делал это с видом великомученика, закрыв глаза и зажав нос пальцами — не стал выбиваться из коллектива и последовал принятой традиции. До сего момента Макс не пробовал даже пиво, так что брага обожгла глотку с желудком и чуть не пошла наружу, но зато чуть расслабила и вскружила голову.

Не успели все четверо прикончить по порции, как Питер позвал их к себе и прямо на полу расстелил рисунок пиратского корабля, грубоватый, но весьма подробный; на нем корабль был изображен боком и все пятеро могли со всеми деталями разглядеть его «кишки».

— Итак, Вход в каюту Крюка находится на палубе в кормовой части корабля, — палец Питера заскользил по рисунку. — Ублюдок настолько уверен в себе, что даже не запирает дверь — этим-то мы и воспользуемся. Тихий и Звон будут стоять на шухере наверху, я, Макс и Куст — врываемся в каюту, забираем компас и сваливаем. Кэпа я беру на себя, главное — стащите его безделушку. Если вдруг кому в лапы попадется цацка — тотчас бросайте всех, даже меня, и дуйте в лагерь. Понятно?

Питер обвел всех четверых внимательным взглядом, они же дружно закивали.

— Выдвинемся незадолго до рассвета, чтобы успеть занять позицию. Как только услышим рог Грюма — дуем к «Роджеру». Летим прямо за мной, не слишком высоко, коль повезет — пираты и не заметят лишних пассажиров. Особо не геройствуйте, помните — наша цель компас, а не пираты, и даже не Крюк.

— А на кой хрен нам вообще этот компас, Пит? — спросил Звон. — Он че, ценный дофига?

— Ты даже не представляешь, насколько «дофига», — губы Питера растянулись в широкой улыбке. — И, быть может, скоро убедишься в этом воочию. Как и остальные. Еще вопросы? Пожелания? Предложения? Критика?

Макс переглянулся с прочими парнями, но вопросов ни у кого не оказалось. План был прост и понятен — но только завтра выяснится, насколько он реализуем.

— Что ж, в таком случае советую лечь спать, — произнес Питер, свернул рисунок в трубочку и поднялся на ноги. — Завтра нас ждет важный день.

Макс направился к люку вслед за остальными. Ему, как полноправному потерянному мальчишке, уже выдали нож — настоящий, с костяным лезвием и аккуратной деревянной рукоятью — размером примерно с предплечье Макса. Покачиваясь в гамаке и слушая дружный храп, он размышлял, сумеет ли он пустить оружие в ход, если потребуется. Грюм говорил, что любое сомнение может стоит жизни. И даже если стоявший напротив пират кажется дружелюбным и пытается вести с тобой разговор — это просто уловка.

Макс и не заметил, как уснул. Разбудил его Куст. Одевшись и выскользнув наружу, Макс увидела Питера, Звона и Тихого, что уже успели проснуться.

— С добрым утром, — произнес Питер и направился к выходу из лагеря. — Пошлите, времени мало.

Никто из четверки за всю дорогу не произнес ни слова. Даже когда дежуривший Див крикнул с дерева: «Эй, парни, удачи вам!» Макс в ответ только взмахнул рукой. Один только Питер выглядел как обычно непринужденно: вышагивая по лесу, он мурлыкал под нос мотив какой-то песенки и вообще выглядел так, словно они все направляются на пикник к добрым друзьям, которые приготовили не сабли, пули и стрелы, а питье и угощение.

Выйдя на пляж, Питер хрустнул шеей и взмыл вверх. Все четверо последовали его примеру. Летели они почти у самой воды, ловя лицами соленые брызги. Приземлившись меж мокрых скал, Питер выглянул из-за особо крупного камня и ткнул пальцем в покачивающийся на волнах «Веселый Роджер», что отсюда походил на детскую игрушку:

— Мы вовремя. Пираты как раз собрались за табаком. Видите?

Приглядевшись, Макс действительно увидел, как с корабля спустили несколько шлюпок, что вскоре загребли в сторону берега. Растянувшись на камнях, Питер закрыл лицо колпаком, сложил руки за голову и, похоже, уснул. Макс хотел было последовать его примеру, но последние остатки сна с него слетели при одном взгляде на «Веселый Роджер», на которой их пятерки вскоре предстоит пробраться. И, быть может, сразиться с пиратами…

***

Сидевший на дереве Грюм безучастно смотрел вдаль, откуда должны были появиться пираты. Притаившиеся вокруг на ветвях и по кустам мальчишки также замерли, боясь обронить хоть один лишний звук. Лишь изредка кто-то тихо кашлял, шмыгал носом или шуршал листьями — и словив десяток возмущенных взглядов превращался в статую, боясь даже дышать и моргать.

Чувствовал ли Грюм страх? Или же напротив — трясся от возбуждения в ожидании битвы?

Нет и нет.

Им правила холодная решимость.

На самом деле, ему было абсолютно плевать, зачем Питеру понадобился компас Крюка. Точно также как и все равно на то, зачем кэпу вдруг нужна чужая тень.

Грюм, попавший на Небыль, встроился в него идеально, как недостающий кусок мозаики или же винтик в часовом механизме.

Его не интересовали внутренние разборки и грызня за внимание Питера, выяснение того, кто какое место занимает в иерархии мальчишек и тому подобная чушь.

Откровенно говоря, Грюма вообще мало что интересовало кроме как хорошей битвы.

Возможно, в своем родном мире ему следовало родиться на десяток столетий раньше, когда юноши его возраста уже водили походы на соседние племена или даже чужие страны. Там бы умения Грюма превратили его в героя, о котором при жизни слагают легенды. Однако Грюм родился тогда, как родился, но, к счастью, встретил Питера, показавший Грюму — тогда он еще носил другое имя, которое сейчас не вспомнил бы при всем желании — Небыль, где как раз требовались такие, как Грюм: холодные, готовые пролить кровь, как чужую, так и свою.

Боялся ли Грюм умереть?

Если честно, то нет.

Где-то в глубине души он боялся того, что когда-нибудь Пит действительно сумеет победить Крюка и на острове не с кем будет воевать.

Грюм не боялся смерти, скорее, он боялся жизни.

Но не признался бы в том даже самому себе.

Вдалеке послышались голоса и треск кустарников.

Грюм присел на корточки, снял с пояса рог и вытащил нож. Со стороны он сейчас напоминал изготовившегося к прыжку кота, что готовится запустить когти в ничего не подозревающую добычу.

Из зарослей показались пираты — не менее двух дюжин, что прорубали себе путь мачете и осыпали проклятиями жару с мошкарой.

Грюм знал, что на него устремились десятки взглядов, ждущих лишь одного его слова.

Когда под ветвью, на которой он прятался, прошла примерно половина пиратов, Грюм что есть мочи загудел в рог, потом еще раз — а следом ринулся вниз, глядя прямо в вытягивающуюся недоуменные глаза пирата, что через миг упал с рассеченной надвое мордой.

Мальчишки заулюлюкали, засвистели, завопили — и ринулись прямо на опешивших пиратов.

Через мгновение сонную тишину леса разорвали крики и лязг стали.

***

Солнце уже наполовину поднялось над горизонтом, когда где-то вдали раздался протяжный рев. Питер тут же вскочил на ноги и прислушался — и когда звук повторился, удовлетворенно цокнул языком:

— Грюм с парнями напал на пиратов. Погнали!

Произнеся это он поднялся в воздух и полетел прямо к «Роджеру». Летя вслед за главарем Макса не покидала мысль, что на самом-то деле это все была очень дрянная затея.

И если бы он только мог представить, насколько окажется прав.

Глава 7

Вблизи «Веселый Роджер» выглядел еще более зловещим, чем издали. Паруса его были спущены, но на самой высокой мачте на ветру колыхался флаг со скалящимся черепом. Макс не особо разбирался в кораблях, но этот с виду построили еще лет триста тому назад, не меньше. Древесина, покрытая илом и ракушками, со временем почти почернела, а в некоторые щели меж досками легко можно было засунуть палец. Огромный корабль походил на потрепанного годами пропойцу, щерящегося пробоинами, обросшего щетиной мха, напоминающего лишь тень самого себя, но все же таящего в себе опасность, так как терять ему, по сути, уже было нечего.

Питер прилип к борту и прижал палец к губам. Несколько мгновений он прислушивался, и уже было начал карабкаться на палубу, как вдруг сверху раздался топот, звук расстегиваемых порток, посвистывание и журчание. Питер скривился, Тихий ухмыльнулся, но тут же закрыл рот ладонью, видимо, чтобы не выдать случайно их присутствие случайным смешком.

К счастью, с почками у пирата все оказалось более-менее нормально, так что вскоре журчание стихло и послышались удаляющиеся шаги. Питер сделал четверке знак, засунул нож в зубы и по паучьи ловко полез наверх. Остальные последовали следом, обдирая ладони с животами и сажая занозы.

Когда Макс перелез через фальшборт, он увидел Питера, что замер на месте, чуть согнув колени, будто приготовившись к прыжку, и, похоже, того самого пирата, что теперь сидел к мальчишкам спиной на половине бочки и распутывал лески, спрятавшись от солнца под плотным тентом. Мужчина был чуть выше самого Макса, но весил минимум в два раза больше, а одет был в свободные холщовые штаны, высокие сапоги, рубаху с подвернутыми до локтей рукавами, обнажающими загорелую кожу, полную белесых шрамов, и треугольную шляпу.

Не сводя взгляда с пирата, Питер ткнул пальцем в сторону кормы. Макс, Куст и Тихий, успевшие забраться на корабль, уже было крадучись двинулись в сторону каюты Крюка, как вдруг перелазивший через борт Звон поскользнулся на мокрой древесине и кулем рухнул на палубу.

Пират оглянулся, выпучил глаза и открыл было рот — но поднять тревогу не успел. Питер прыгнул к пирату и всадил нож ему прямо под подбородок по самую рукоять — а после легко подхватил булькающее тело, вяло подрыгивающее ногами в предсмертной агонии, подтащил к борту и скинул в море. Раздался громкий «плюх!», покойник ушел под темную воду, Питер же погрозил кулаком Звону, что лишь виновато развел руками, признавая косяк. А Макс подумал, насколько же силен Питер — который выглядел как обычный худощавый пацан — раз поднял такую тушу легко, словно пушинку.

Питер уже было повел четверку в сторону кормы, когда сверху раздался вопль:

— Эй, Сиплый, че за шум?

Все пятеро мальчишек тут же спрятались под тент и достали ножи. Сжимая деревянную рукоять, Макс слушал биение собственного сердца, что напоминало барабан, и думал о том, сколько шансов у них выйти из передряги живыми, если их вдруг застукают. Да, пыльца фей позволяет любому летать подобно птице — но у пиратов есть пушки, и, скорее всего, мушкеты, пистолеты или накрайняк луки с арбалетами. Думается, они уже приловчились к летающим тут и там мальчишкам, да и стрелять умеют...

Поймав взгляд приятелей, Питер лишь хитро подмигнул, свел вместе указательный и большой пальцы, показав знак «ок», а потом тихо прокашлялся.

— Нормально все, акулам объедки скидывал, вот и бесятся, — пробасил он неожиданно грубым и хриплым голосом; признаться, не знай Макс, что то говорит Питер, его можно было бы принять за старого алкаша, курящего минимум по три пачке папирос в день.

— Чуют, паразиты, что скоро попируют, — хохотнул незнакомец. — Ладно, гляди в оба.

Какое-то внутреннее чувство Макса подсказывало ему, что что-то тут не так. Однако он с трудом мог сказать, что именно. Уж больно легко они смогли проникнуть на «Веселый Роджер». Неужели пираты настолько уверены в своих силах, что не выставляют часовых? Да и рев горна наверняка был слышен и на корабле, но среди команды все равно, похоже, царила тишь да гладь, пускай даже часть ее отправилась на остров незадолго до того, как проревел рог.

Макс попытался привлечь внимание Питера отчаянным жестикулированием, но тот лишь скорчил недоуменную физию, повертел пальцем у виска и направился в сторону кормы, согнувшись в три погибели. Звон, Куст и Тихий направились следом, ну а Маску ничего не оставалось кроме как пойти за ними, списав внезапно разыгравшуюся паранойю на нервы.

Из грузового люка, мимо которого они крались, доносились ругань, звон и громкий смех. Макс осмелился заглянуть за край и увидал с две дюжины мужчин, играющих в кости прямо на полу. Точнее сказать, игроков было четверо, прочие же болели за приятелей, давали им советы или же просто сопровождали каждый бросок то радостным воплем, то стоном, полным огорчения. Чуть поодаль кучкой лежали два костяных ножа, пара ботфорт, носовой платок и бутылка, наполовину наполненная какой-то мутной жижей — судя по ажиотажу, серьезные ставки, неудивительно, что игра собрала столько народу.

Это слегка успокоило Макса — вряд ли бы пираты были настолько увлечены игрой, что не бросили бы ее, заподозрив неладное — тем более, уж если Питер не выказывал ни капли беспокойства, остальным и вовсе можно было не забивать голову. Пройдя мимо лестницы, которая вела к «шканцам» — Макс понятия не имел, что значит это слово, но Питер так называл площадку на корме — они очутились пред массивной дверью. Куст остался смотреть за лестницей, Тихий — караулить палубу, Питер же по очереди взглянул на Макса со Звоном, толкнул дверь и все трое они прошли в каюту.

Внутри не было ни души. Покои капитана «Веселого Роджера» не уступали размером спальне Питера. Прямо перед мальчишками находился массивный прямоугольный стол, на котором стояли чернильница, держатель с белым пером для письма, какая-то книга и забитая окурками пепельница, выполненная в виде человеческого черепа. Сбоку от стола была застеленная точно по нитке кровать, по другую сторону — высокий шкаф. Позади находились продолговатые окна, а над потолком висела круглая свечная люстра. Штор на окнах не было, но сквозь мутные грязные стекла почти не пробивался свет, из-за чего Питер, закрывая дверь, оставил небольшую щелку, самую малость, чтобы не шариться тут в полнейшей темени.

— Пит, а где сам Крюк-то? — свистящим шепотом спросил Звон.

— Я почем знаю? — столь же тихо ответил Питер. — Как раз сегодня он забыл доложить мне о своих планах на день. Хватит языками молоть, ищем компас и сваливаем.

Услышав под ногами шуршание, Макс пригляделся — и обнаружил, что пол в каюте точно ковром покрыт ровным слоем мокрых опилок. Все трое принялись тщательно обыскивать каюту, внимательно вслушиваясь к тому, что происходит снаружи — но где-то на нижней палубе все также гремел шумный гомон, возвещая о том, что пираты и знать не знают о незваных гостях.

Питер сразу же полез обыскивать ящики стола, Звон зарылся в шкаф, Макс же решил проверить висевшие на стенах картины в золоченых рамах. В высоком искусстве он особо не шарил, но мазня вроде была ниче, хоть и являла собой сплошь корабельные сражения, морские пейзажи, порты и тому подобную лабуду.

Впрочем, вскоре Макс нашел кое-что любопытное — пожелтевший лист бумаги, на котором сверху был намалеван герб, представляющий собой щит, разделенный на три части: на нижней половине на черном фоне цвели три белых лилии, верхнюю же разделяла вертикальная черта, превращая прямоугольник в два квадрата — левый синий с золотым лотосом и правый красный с золотым же львом.

Буквы почти выцвели, но Макс все же сумел прочитать, что то, между прочим, диплом Королевского колледжа Богоматери Итонской, выданный некоему Джеймсу Хоукену. Хм, а Крюк, похоже, до того, как пуститься во все тяжкие и стать морским волком, был тем еще заучкой…

Макс с приятелями обшарили каждый клочок каюты, но компаса так и не нашли. Вынырнув из сундука, Питер уселся на стол, скрестил руки на груди и обвел комнату хмурым взглядом — сквозь дверную щель же послышался встревоженный шепот Куста:

— Пс, парни! Вы там скоро? Пираты последний кон доигрывают, судя по воплям, валить надо…

— Ладно, походу, кэп свою игрушку с собой таскает, — буркнул Питер, соскочил со стола и сдвинул колпак на лоб. — Еще не вечер, в следующий раз повезет. По коням.

Макс направился к дверям и, проходя мимо висевшего на стене диплома, слегка задел его рукой. Поправляя рамку, чтобы Крюк не заподозрил, что кто-то шарился в его вещах, Макс вдруг кое-что заметил — сняв диплом с гвоздя, он аккуратно поставил его у стены, оглянулся и прошептал:

— Пит! Смотри!

Подойдя к Максу, Питер окинул взглядом дверцу встроенного в стену сейфа, железную, с замком в виде «крутилки», цокнул языком, расплылся в довольной улыбке и хлопнул Макса по плечу:

— Кажется, у нас претендент на имя Нормальный Умник. Во всяком случае, пользы от тебя уже стократ больше. Вот только как его вскрыть-то?.. Вряд ли однорукий на столе держит бумажку с кодом…

— Оставь это мне, Пит, — ухмыльнулся Звон, оттесняя плечом Макса и Питера.

Звон прильнул ухом к сейфу и принялся крутить туда-сюда колесико замка, аж язык высунув от напряжения. Макс то и дело нервно оглядывался на дверь, ожидая услышать гневные крики и топот сапог и едва-едва сдерживался от того, чтобы не начать торопить Звона. Толку с того не будет, скорее просто отвлечет парня от работы. Но как же невыносимо долго он возился с замком… Вряд ли их троица провела в каюте капитана и десять минут, но Максу начало казаться, что с того момента, как они проникли на «Веселый Роджер», прошла целая вечность.

— Пит! Пираты расходиться начали! — вновь послышался тревожный голос Куста.

— Секунду! — прошипел Питер и обратился к Звону: — Ну не тяни, Звон, времени в обрез!

— Знаю я! — огрызнулся в ответ он. — Тише, я ж замок не слышу ни хрена за вашими воплями. Направо… налево… опять направо… еще чуть-чуть и… есть!

Раздался тихий щелчок и дверца сейфа чуть приоткрылась. Питер исполнил некое подобие победного танца, что представлял собой подпрыгивание на месте и размахивание руками с дикой рожей, Звон просто раздулся от гордости, да и Максу, совсем позабывшему о пиратах, не терпелось взглянуть на тот самый знаменитый компас. Звон взглянул на Питера, на что тот лишь благосклонно кивнул: «Дескать, ты открыл — тебе первому и смотреть». Засияв, как начищенный пятак, Звон потянул за колесико и…

Рявкнувший выстрел наверное был слышен не только на корабле, но и далеко за его пределами, такой прозвучал грохот. Звона отбросило в сторону — ударившись спиной о шкаф, он рухнул на пол — каюту же наполнил едкий дым и противный запах, заставляющие ноздри гореть, а глаза слезиться. Макс заглянул в сейф, где находился дымящийся пистолет, к чьему спусковому крючку была привязана порванная леска, потом поймал стеклянный взгляд Звона, чья грудь превратилась в одно сплошное кровавое месиво, и понял, что вот-вот потеряет сознание.

— И не вздумай!.. — рявкнул Питер на ухо Максу, точно прочитав его мысли, и отвесил ему звонкую затрещину, что чуть привела его в чувство. — Бежим!..

Питер перестал шептать и орал в полный голос, да оно и понятно — после такого шума уже нет смысла таиться. Вот только, увы, было уже поздно. Грохнула дверь — и выбивший ее Куст грохнулся на пол, лязгнув зубами. Сквозь дверной проем же в каюту протиснулось с десяток человек — вооруженных до зубов саблями, гарпунами, ножами и пистолетами, с перекошенными от злобы мордами. Макс и сам не заметил, как в руке его заплясал нож, вот только вряд он — впрочем, как и Питер, и Куст, успевший подняться на ноги, держась за ушибленный бок — успеют хотя бы замахнуться до того, как их изрешетят пули.

Раздался мерный цокот, напоминающий стук молотков, пираты с почтением расступились, словно колоски, и в каюту вошел высокий мужчина в алом камзоле, под которым сияла белоснежная рубашка с пышными манжетами, красных бриджах и туфлях на высоком каблуке. Лицо его скрывала бархатная черная маска, на голове сидела черная шляпа с широкими полями, в которую было вдето пышное перо, а заместо левой кисти поблескивал загнутый крюк. Стоявший рядом Куст с шумом сглотнул и просипел: «Крюк, мать твою…», Макс же сразу почувствовал, как вместе с капитаном в каюту точно ворвался ледяной ветер, заставляющий кожу покрываться пупырышками, а мурашки под ней гарцевать табунами.

— Питер, Питер, Питер, — промурлыкал Крюк и дотронулся протезом до шляпы в приветственном жесте. — Mon vieil ami[1]. Ты не только решил почтить меня своим присутствием, но и прихватил друзей. Как мило. А я уж думал, ты позабыл своего доброго приятеля. Будьте добры — бросьте оружие и подальше от себя.

Делать нечего, пришлось подчиниться.

— Джеймс, Джеймс, Джеймс, — Питер швырнул кинжал прямо к ногами Крюка и растянул губы в улыбке, фальшивой настолько, что на конкурсе фальшивок она бы и то заняла второе место. — Сколько лет, сколько зим. Я было думал отправить открытку, но не наскреб мелочи на марку, так что решил зайти без стука. Давненько мы с тобой не болтали, верно?

— Mieux vaut tard que jamais[2]. Я и не сомневался в твоих манерах, поэтому оставил небольшой подарок. Увы, молоко с печеньем кончились, так что я заготовил нечто чуть более интересное, — Крюк повернул голову к телу Звона. — Как я вижу, один из твоих garçons[3]уже успел насладиться презентом. Не волнуйтесь, для оставшихся моя команда придумала куда более занятные забавы. Труляля и Траляля уже пару месяцев жалуются, что у них почти закончился «материал» — что ж, теперь его будет вдоволь. Я давно хотел новую пепельницу.

Пираты загоготали и засвистели, проводя большими пальцами под глотками и корча рожи. Макс же невольно покосился на стол и вдруг понял, что то, что он поначалу принял за поделку из гипса или что-то вроде того — настоящий череп, ранее принадлежащий одному из мальчишек. Остатки вчерашнего ужина уже было полезли назад и Максу пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать склизкий ком в желудке.

— Что мне в тебе всегда нравилось, Джез, так это непревзойденное чувство юмора. Хлопаю двумя руками, — произнес Питер и понизил голос. — Считаем до трех — взлетаем, выбиваем окно и валим в разные стороны.

— Drole, drole[4], — протянул Крюк. — Знаешь, Питер, как говаривал один профессор в Итоне…

«Раз…».

— …хорошие манеры — одежда настоящего джентльмена, без них он равно что голый…

«Два…».

— …тем забавней было узнать, что свои дни он окончил, уснувши в каком-то грязном проулке и захлебнувшись собственной рвотой …

«Три!».

Макс мысленно оттолкнулся от пола и… Ничего не произошло. Питер с Кустом тоже остались стоять столбами. Глядя на их растерянные лица, Крюк запрокинул голову и расхохотался и смех его, громкий, дребезжащий, напоминал бой колокола. Закончив смеяться, Крюк сделал шаг вперед — и Макс невольно вздрогнул, когда в него вперились два сияющих холодным блеском ярко-голубых глаза, напоминающие кусочки льда, упавшие за шиворот.

— Что-то не так? — нарочито любезно поинтересовался Крюк. — Ох, pardonne-moi[5], совсем забыл предупредить — прогулка по мокрым опилкам с пыльцой фей на сапогах может нивелировать чудодейственный эффект последней.

Питер грязно выругался. А потом еще раз и еще. Макс же подумал о том, что дурное предчувствие его не обмануло. Складывалось впечатление, что Крюк не только знал, что Питер решил устроить налет на «Веселый Роджер», но и был осведомлен, каким именно образом мальчишки проникнут на корабль.

— Ругаться в моем присутствии я не позволяю даже команде, так что попрошу использовать чуть менее экспрессивные выражения, — сказал Крюк. — Право, Питер, где твои манеры? Или твои мама с папой не научили тебя разговаривать со взрослыми?

Шея Питера покрылась алыми пятнами, глаза его сверкнули молниями, а кулаки он сжал так сильно, что побелели костяшки. Казалось, Питер вот-вот бросится прямо на пиратов с голыми руками — но он сдержался, лишь буркнув:

— Твои морские крысы уже готовы за борт прыгать, лишь бы твой трындежь не слушать, болезный? Или тебе новые уши милее старых? Кончай языком чесать, хочешь драться — давай драться, иначе выкладывай, че тебе надо. Только учти, что даже прикончив меня здесь и сейчас — тень ты не получишь, она спрятана в надежном месте, о котором никто кроме меня знать не знает.

— Следи за языком, говнюк мелкий!.. — рявкнул один из пиратов, кривоногий мужчина лет сорока с солидной плешью. — А не то я тебе мигом его подрежу, ты…

— Сильвер, assez[6], — оборвал его Крюк; пират умолк, но не сводил с Питера мелких поросячьих глазок. — Не стоит уподобляться этим дьяволятам — мы все же культурные люди, а не безродные lumpens. Ты прав и неправ одновременно, мой юный друг. Иной раз мне и впрямь недостает достойного собеседника. Образованного, эрудированного, способного отличить Рубенса от Рембрандта… Но сейчас не об этом. Знаешь, я стою пред довольно тяжелой dilemme[7]. С одной стороны — я бы с превеликим удовольствием свернул твою цыплячью шею. С другой — похоже, ты не врешь, и тень действительно находится где-то на Небыле. Поэтому предлагаю сделку: мы прямо сейчас отплываем на остров, ты отдаешь мне тень — и можешь идти со своими приятелями на все четыре стороны…

— Пошел к черту, — бросил Питер.

— …или же я отдам тебя в руки другим твоим старым «знакомым», — продолжил Крюк, не обратив на реплику Питера ни малейшего внимания. — А их скопилось немало — умеешь ты обзаводиться друзьями. Помимо Близнецов, с которыми у тебя есть довольно давно тянущаяся réticence[8], с главарем потерянных мальчишек, например, очень жаждал «поговорить» Сильвер, которому ты как-то оставил весьма неприглядную отметину. Он божился, что развяжет тебе язык меньше чем за три часа — я бы не был столь оптимистичен, но кто знает, вдруг он действительно человек незаурядных талантов. У тебя ровно минута. Выбирай.

Крюк достал из-за пазухи карманные золотые часы на длинной цепочке и щелкнул крышкой. Стоявший позади него пират, чье лицо поперек пересекал уродливый шрам, оскалился, Питер же упрямо смотрел прямо в глаза Крюка, сжав кулаки. Макс понимал, что Питер никогда в жизни не отдаст тень. Да и выполни он просьбу Крюка — ничто не мешает ему нарушить уговор и убить мальчишек после того, едва получив желаемое. Питер отправил длинный плевок прямо на туфлю Крюка и покрепче перехватил нож. Тот же покачал головой, спрятал часы, достал из нагрудного кармана платок, стер слюну и брезгливо передал кусочек ткани одному из пиратов, что принял его с таким почтением, точно в руки ему попала святыня, не меньше.

— Я так и думал. Что ж, это будет даже весело. Attrapez-les![9]

Однако не успел никто из пиратов пошевелить и пальцем, как за грязным окном замаячила чья-то тень. Стеклом разбилось с громким звоном и по полу прокатилась какая-то круглая штука, остановившаяся между мальчишками и пиратами. Приглядевшись, Макс увидел горящий фитиль. Крюк, опомнившийся раньше всех, тотчас ринулся наружу, расталкивая пиратов, Питер же пинком перевернул стол и перемахнул через него, увлекая за собой Макса с Кустом.

Грохнувший взрыв осыпал Макса дождем опилок и щеп. Большая часть пиратов-таки успели покинуть каюту, но нескольких, особо нерасторопных, разметало по углам, словно тряпичных кукол. Судя по слабым стонам, по крайней мере в паре из них еще теплилась жизнь, хоть они и потерял сознание. Не теряя времени, Питер поднялся на ноги, бросился к дыре, оставшейся после взрыва, и исчез из виду. Куст поспешил следом, а за приятелями вниз слез и Макс, у которого все еще звенело в ушах.

Все трое очутились на нижней палубе, на каком-то складе, где хранились самые разные припасы — от запечатанных бочек до высушенного табака, что висел на веревках над потолком. Пинком открыв ближайшую дверь, Питер повел Макса и Куста вдоль по темному коридору, по обеим сторонам которого находились закрытые двери. Одна из них хлопнула — и дорогу мальчишкам перегородили двое пиратов, к счастью, безоружных, и, судя по заспанным мордам, только-только очнувшимся от глубокого сна.

Не сбавляя шага, Питер подпрыгнул, ухватился за перекладину, пнул ближайшего пирата в подбородок, заставив его рухнуть на пол, и помчался дальше. Оставшийся на ногах мужчина зазря повернулся к Максу с Кустом спиной, пускай и на миг. Второй пнул пирата по ноге, заставив упасть на одно колено, первый же со всей дури опустил кулак на затылок верзилы, что лишь охнул и растянулся рядом с другом. Макс же — чувствуя, как начинает неметь кулак — с Кустом поспешили за вожаком.

Нагнали они его в трюме, где еще совсем недавно команда «Веселого Роджера» азартно резалась в кости. Подпрыгнув, Питер схватился за край грузового люка, с легкостью подтянулся, а потом помог вылезти наружу Максу и Кусту. Вот только дальше бежать было некуда. С одной стороны к ним спешила толпа пиратов во главе с Крюком, с другой — не меньшая толпа, вопящая, как тысяча демонов. Где-то в вышине забил колокол, Питер судорожно огляделся, чертыхнулся, бросился к ближайшей мачте и полез наверх. Макс с Кустом принялись карабкаться следом и, признаться, это было тем еще испытанием.

Пираты швыряли в мальчишек камни, палки и прочий мусор — один особо крупный валун, ударивший Кусту меж лопаток, чуть не заставил его рухнуть вниз, благо что Макс успел схватить парня за шиворот — на стороне команды «Веселого Роджера» также выступил не на шутку разбуянившийся ветер, что пребольно бил в лицо, заставляя глаза слезиться, и надувал одежды парусами.

Чьи-то крепкие пальцы ухватили Макса за щиколотку, не оглядываясь, он пнул свободной ногой раз, другой, третий — и при последнем ударе ему улыбнулась удача, под пяткой его что-то хрустнуло и незадачливый пират с громким воплем отправился в полет, разжав хватку.

Питер почти добрался до «вороньего гнезда» — круглой площадке с перилами, расположенной на самой вершине мачты. Сидевший в «гнезде» пират попытался было достать Питера саблей — но тот легко увернулся, схватил мужчину одной рукой за грудки и с силой дернул. Пират полетел в воду, нелепо размахивая руками, Питер же перебрался через перила и после помог перелезть приятелям.

Макс взглянул вниз. На палубе столпились с две дюжины пиратов, включая Крюка, что вопили, топали сапогами по доскам и грозили мальчишкам кулаками. Еще с десяток мужчин упрямо лезли вверх по мачте — каких-то пара минут и они доберутся до «гнезда». Макс же с Питером и Кустом по сути сами загнали себя в ловушку. Можно было бы, конечно, попробовать прыгнуть в воду и добраться до острова вплавь — но на берегу их уже будет ждать теплый прием.

К счастью, у Питера сохранилось немного пыльцы. Вытащив коробочку, он снял крышку, быстрыми умелыми движениями смазал подошвы пыльцой и протянул коробок Кусту. Тот взял его в руки — но очередной особенно сильный порыв ветра заметно качнул, заставив мальчишек вцепиться в перила, пыльца же разлетелась по сторонам.

— Куст, ты!.. — не то зашипел, не то зарычал Питер.

— Я че, виноват что ль, что ветрина поднялся, — шмыгнул носом Куст и швырнул ставшей бесполезной коробочку в пиратов. — Че делать-то?

— Снять штаны и бегать, — буркнул Питер. — Двоих разом я не потяну при всем желании. Одному придется пытаться уйти вплавь… Или нет!

Спасение пришло, откуда не ждали. С Тихим, что приземлился на площадку, Макс до сей поры не успел перекинуться и словом — но сейчас при виде парня был готов плясать от счастья.

— Тихий, я в тебе никогда не сомневался! — осклабился Питер, на что парень лишь смущенно пожал плечами. — Так бомба — твоих рук дело?

— Ага. Я как кипиш начался, в трюм улизнул и нашел там порох, ядра и прочую дребедень, — ответил Тихий. — Там какой-то доходяга спал, я у него кремень с кресалом свистнул и за окном подслушивал, ждал подходящего момента. Крюка задело?

— Нет, но скоро заденет нас, — сказал Питер. — Быстрее, валим!

Куст взобрался на спину к Питеру, Макс оседлал Тихого — и все четверо взмыли в воздух и полетели в сторону Небыля, оставляя «Веселый Роджер» позади. Вслед же им неслись разгневанные вопли, проклятия и ругань. Послышалось даже парочку выстрелов — но пули даже не задели мальчишек, что радостно хохотали и посылали в адрес недотеп еще большую брань.

Увы, радость парней была преждевременной, так как пираты и не думали столь просто отпускать наглецов. Макс взглянул вниз — там меж деревьями мелькали силуэты, что перекрикивались и мчались вслед за мальчишками.

— Нельзя привести их в Логово, так что… — пропыхтел Питер. — Боги, Куст, ты сколько весишь?! Жрать меньше надо!

— Да я ем меньше, чем остальные, — обиженно протянул Куст, покрепче вцепляясь в Питера, Макс же почувствовал, как они с Тихим начали понемногу снижаться.

— Твою мать! Пыльца перестает действовать… — простонал Тихий. — Новенький, держись, посадка будет жесткой!

И он не соврал. Спустившись к самым макушкам деревьев, какое-то время они еще болтались туда-сюда, то взлетая чуть выше, то падая обратно, а после кубарем полетели на землю. К счастью, в самый последний момент Тихий успел взять курс на большие кусты, что слегка смягчили падение. Но не слишком — перелетев через Тихого, Макс покатился по земле, считая боками камни с корнями, потом слетел со склона, пребольно ударившись спиной, приземлился в лужу с вонючей теплой жижей, и, кажется, потерял сознание.

Макс не знал, сколько он был в отключке, но, похоже, не слишком долго. Ни Тихого, ни Питера с Кустом нигде не было видно. Зато в отдалении послышались быстро приближающиеся голоса. Кое-как поднявшись на ноги, Макс принялся улепетывать от погони — хотя это громко сказано, так как ковылял он медленней улитки — когда кто-то спереди закричал: «Один из них где-то там рухнул, ищите!». Макс дернулся в сторону — но там раздалось шуршание кустов. Направился было обратно — совсем рядом кто-то хрустнул веткой.

Загнанно оглядевшись, Макс похромал к ближайшему дереву и забился под огромный толстый корень, что выпирал из земли, образуя небольшую, но глубокую «нору», куда даже Макс с трудом протиснулся. Согнувшись в три погибели, Макс вслушивался в гремевший вокруг хаос, стараясь даже не дышать. Преследователи были уже совсем рядом. Разок Макс увидал даже чьи-то толстые ноги, затянутые в грязные штаны, но, к счастью, их хозяин не додумался опуститься на четвереньки.

Крики и шум шагов стали удаляться и вскоре стихли. Когда вокруг наступила тишина, Макс, для верности выждав еще какое-то время, выбрался наружу, хрустнул затекшей спиной и огляделся, пытаясь понять, в какой стороне находится Логово. В этот момент откуда-то сверху спустились два уже знакомых огонечка.

— О, опять этот дылда, Пик, — писклявым голосом произнес ярко-голубой.

— Ага, Вик, эт он вроде друзей недавно потерял, — поддакнул зеленый. — А терь походу они его — вон какой трам-тарарам устроили, я уж подумал, что остров ко дну идет.

— Как же я рад вас видеть! — с облегчением выдохнул Макс при виде феев. — Слушайте, мне не до шуток — я должен добраться до Логова… Ну, лагеря мальчишек, Питера и прочих. Если поможете — отдам вам все, что пожелаете, клянусь.

— Так а мы почем знаем, где это твое логовище находится, — хмыкнул Вик.

— Мы знать не знаем, где Питер твой кантуется, и знать не хотим, — закивал Пик и ткнул пальцем куда-то за плечо Макса. — Спроси вон у него, мож он подскажет.

— У него?.. — переспросил Макс, у которого внутри все оборвалось.

— Ну да, — хором ответили феи и Вик добавил: — Ну, мы про того верзилу, что к тебе последние десять секунд подкрадывается.

Макс резко обернулся — но увидел лишь огромный волосатый кулак, что прилетел ему прямо промеж глаз.

[1] Мой старый друг (фр.)

[2] Лучше поздно, чем никогда (фр.)

[3] Мальчишек (фр.)

[4] Смешно, смешно (фр.)

[5] Простите меня (фр.)

[6] Хватит, довольно (фр.)

[7] Дилеммой (фр.)

[8] Недоговоренность (фр.)

[9] Взять их! (фр.)

Глава 8

Придя в себя, Макс так сразу и не понял, что произошло. В голове гудело, во рту стоял мерзкий привкус, перед глазами все плыло, все кости ломило. Кое-как проморгавшись и подождав, пока картинка не соберется воедино, Макс обнаружил себя в какой-то темной комнате. Руки ему связали меж собой и подвесили на крюк, торчащий из потолка, так что Макс висел в воздухе, не доставая пятками до пола. Рот же ему заткнули кляпом из тряпок. Дьявол! Макс было задергался, но быстро понял, что делает только хуже и успокоился. Вместо этого он решил оглядеться и попытаться понять, где вообще находится.

В комнате царил сумрак, что рассеивал лишь одинокий фонарь, висевший над крепким столом. Он в свою очередь был покрыт бурыми подсохшими пятнами — оные же виднелись и на полу. Притом по углам стола были закреплены крепкие ремни, а на стене висели молотки, щипцы, плоскогубцы, зубила, напильники и прочие инструменты — и Макс мог только догадываться, для чего они предназначены, так как оказался он явно не в столярной мастерской.

Дверь скрипнула и вовнутрь протиснулись двое. Поначалу Макс было решил, что у него двоится в глазах, но потом понял, что вошедшие пираты выглядят совершенно одинаково. Обоим было лет по тридцать. Голые по пояс, носили они только свободные штаны песочного цвета, которые едва не лопались на объемистых брюхах. Каждый обритый налысо и ростом не выше Макса. У одного на шее висело ожерелье из человеческих зубов, у другого в торчащих словно ручки у горшка ушах поблескивали круглые серьги. Подойдя к Максу незнакомцы словно по команде растянули широкие жабьи рты в широких улыбках.

— Смотри-ка, Труляля, наша спящая красавица проснулась, — протянул тот, что с серьгами.

— Вижу, Траляля. Как спалось? — не услышав ответа, Труляля приложил ухо к ладони, а потом хлопнул себя по лбу. — Ох, прошу прощения, совсем забыл, что говорить с набитым ртом не слишком удобно. Позволь я тебе помогу.

Он протянул руку и вытащил кляп. Макс же, откашлявшись, с угрозой произнес:

— Питер вам всем кишки выпустит.

Труляля и Траляля переглянулись — а потом дружно расхохотались. Да столь сильно, что аж согнулись пополам, хлопая себя по толстым ляжкам.

— А ты забавный, — выдавил Труляля, утирая с глаз слезы. — Похоже,ты еще не врубился — малыш Пити уже успел позабыть о твоем существовании. Или ты считаешь себя особенным?

— Ага, — поддакнул Траляля. — Не ты первый, не ты последний. Через Небыль столько сопляков прошло, что впору мемориал открывать. Пити и палец о палец не ударит, чтобы тебя вытащить, ему проще с Той Стороны новое «мясо» приволочь. Впрочем, если бы на твоем месте был кто другой, ничего бы не изменилось.

Макс стиснул зубы, но сказать ему было нечего. Конечно же, он понимал, что печально известные Близнецы — а это, видимо, были именно они — просто-напросто пытаются запугать пленника, но… Что-то подсказывало Максу, что доля правды в их словах все же есть. Навряд ли Питер будет рисковать собственной шкурой или жизнями парней для того, чтобы спасти Макса. А значит — нужно думать, как сбежать и надеяться лишь только на самого себя. Причем шевелить мозгами необходимо быстро, так как думается, пираты не будут особо любезничать с одним из своих врагов, особенно после того, как мальчишки столь дерзко проникли в само сердце «Веселого Роджера».

— Ты глянь, Тра, как скуксился сразу, того и гляди расплачется, — ухмыльнулся Труляля.

— Прости, принцесса, что разрушили твой кукольный домик, но живут долго и счастливо только в сказках. У нас же живут недолго и весьма печально, — сказал Траляля и ткнул пухлым пальцем, походившим на сосиску, в ребра Макса. — Худосочный какой — эт хорошо. Проще будет мясо с костей обдирать.

— Угу, — промычал Труляля и придирчиво осмотрел Макса с головы до ног, точно он был куском говядины на рынке. — Как раз и на крючки новые хватит, и на рукояти для ножей. Из ноги свистульку сделаем, а из черепушки — пепельницу для кэпа.

Произнеся это, Труляля несколько раз довольно больно постучал костяшками по лбу Макса, Тралаля продолжал же тыкать в него пальцами. Внезапно разозлившись, Макс выждал момент и что есть силы пнул ногой Траляля прямо промеж ног. Охнув, он схватился руками за причинное место и медленно осел на пол, пуча глаза. Труляля же через секунду заставил Макса пожалеть о столь дерзком поступке, со всей дури ударив его в висок. Перед глазами разорвались сотни фейерверков, притихший было гул в голове зазвучал с удвоенной силой. Стоило только Максу перестать крутиться вокруг своей оси, как он вновь словил удар от Труляля — не менее болезненный. Траляля же, успевший прийти в себя, подошел к стоявшему на полу ящику, достал оттуда длинный нож и, нехорошо улыбаясь, вернулся к Максу.

— Че, крысеныш, мама с папой не научили старших уважать? Ну ничего, ты у нас быстро шелковым станешь. Крюку ты нужен живой, но необязательно целый. Ты даже не представляешь, сколько человек может потерять конечностей и все равно выжить. А может отправим кусочек твоему драгоценному Пити? На память, чтобы не забывал. Например, палец…

Траляля провел кончиком ножа чуть выше пупка Макса, разрезая одежду и кожу. Макс попытался втянуть живот, на котором выступили крупные капли крови, но тщетно. Траляля уже было начал чертить вторую линию, образуя букву «Т», когда его остановил Труляля:

— Сгодь, дай я ему лучше хоть парочку зубов выдерну, а то дернется еще — и кишки ему выпустишь. С нас же Крюк шкуры посдирает.

— Хорошая идея, братец, — немного подумав, ответил Траляля и сделал шаг назад.

Труляля уже возвращался к Максу, клацая плоскогубцами, он что есть мочи сжал челюсти, не желая облегчать негодяям работу. Труляля некоторое время безуспешно пытался открыть Максу рот, а потом оглянулся:

— Братец, помоги-ка говнюку клювик открыть.

— Щас он у меня зачирикает, — сказал Траляля и ударил Макса кулаком в живот.

Из него будто выбили весь воздух. Он охнул, однако не успел Труляля приняться за свое черное дело, как дверь хлопнула и в комнату зашел высокий мужчина на босу ногу, в поношенной куртке и подвернутых до колен штанах. На голове у него сидел рыжий ежик жестких волос, по носу и щекам, покрытых короткой щетиной, россыпью разлетелись светлые веснушки, в глазах же прыгали хитрые огоньки. Что-то в облике незнакомца показалось Максу до боли знакомым, вот только поразмышлять об этом он не успел. Уже схватившийся плоскогубцами за его передний зуб, Труляля оглянулся и скривился:

— Опять ты, Рыжий, все веселуху портишь. Нет бы на пять минут попозже зайти.

— Кажется, у нас с вами немного разные взгляды на то, что считать весельем, — произнес Рыжий, даже не пытаясь скрыть отвращение на своем лице. — Капитан попросил привести ему мальчика. Немедленно.

— Да ладно, Рыжий, не гони, — осклабился Траляля и развел руки в стороны. — Ну, подумаешь, приведешь ты малолетнего засранца на пару мину попозже, ну, подумаешь, будет у него на пару зубов поменьше…

— Я не буду просить дважды, — глаза Рыжего сузились, пальцы же сжались в кулаки.

— Пошел ты к чертовой матери, думаешь, раз первый помощник, тебе все можно? — Труляля сплюнул Рыжему под ноги. — Сказали тебе — трофей достанем на память и отдадим твоего…

Макс и заметить не успел, как Рыжий нанес удар и вскинул руку. Труляля медленно осел на пол, держась за живот, Траляля же, чей кадык стискивали пальцы первого помощника, только беспомощно хватал ртом воздух и пучил глаза.

— Либо парень выйдет отсюда целым и невредимым, либо целым и невредимым отсюда не выйдет никто, — абсолютно спокойным тоном произнес Рыжий и разжал хватку. — У вас минута.

Произнеся это, он вышел наружу. Труляля и Траляля же проводили первого помощника ненавидящими взглядами.

— Ну, ниче, посмотрим, кто последний посмеется, — прошептал первый, кое-как вставая на ноги.

— Угу, — промычал второй, потирая шею ладонью. — Давно уже думаю табурет веснушчатой кожей обить…

Взяв нож, Траляля подошел к Максу. Он было напрягся — однако пират всего лишь перерезал веревки, а потом пнул копошащегося на полу Макса под ребра. Не слишком сильно, но ощутимо.

— Вали давай, кэп ждать не любит, — услышал он уже в спину, когда направлялся к двери, одновременно с тем пытаясь растереть затекшие конечности. — Только не думай, что мы с тобой закончили, щенок.

Макс хотел было ответить неприличным жестом и парочкой дерзких фраз, но потом передумал. Все же выводить из себя и без того больных на всю голову маньяков вряд ли хорошая идея. Макс вдруг вспомнил школьных хулиганов Глеба и Леху. Когда-то они казались ему настоящими оторвами — теперь же ничего кроме смеха они не вызывали. Все же по сравнению с обитателями Небыля любой гопник покажется задрюканным ботаником.

Снаружи Макса ждал Рыжий, который, не медля, повел парня в сторону кормы, где располагалась каюта Крюка. Встреченные по пути пираты провожали пленника недобрыми взглядами или ворчали вслед, но не больше. Особенно злобно зыркал на Макса кряжистый мужик с заклеенным носом и перевязанной рукой — похоже именно он получил ногой по морде, когда мальчишки лезли на мачту.

Кинув взгляд на море, Макс призадумывался — а может ему попытаться прыгнуть в воду и уплыть? Всяк лучше, чем добровольно идти на верную смерть. Так хотя бы есть какой-никакой шанс покинуть «Веселый Роджер» живым, а не остаться на нем крючком или ручкой для ножа. Рыжий вдруг произнес, будто прочитав мысли Макса:

— Не советую. Кок вечно прикармливает акул и свежее мясо они сожрут с не меньшим удовольствием, чем объедки. Капитану ты нужен живым — во всяком случае, пока, иначе бы ты уже кормил рыб. Хочешь прожить пару лишних дней — вежливо отвечай на все вопросы и надейся на лучшее.

Макс смолчал. Энтузиазма в нем заметно поубавилось. В голосе Рыжего звучала искренняя забота — если не жалость — но все это мог быть один большой спектакль, где каждый старательно играет заранее заготовленную роль, под названием «Хороший и плохой пират». Плохие пираты грозятся разрезать Макса на куски, однако в самый последний момент его выручает пират хороший, и преисполнившийся благодарности к нежданному спасителю Макс вываливает все секреты Логова. Нет уж, дудки. Он на такой простой трюк не купится.

Подойдя к двери в покои Крюка, Рыжий постучал три раза и некоторое время они с Максом провели в томительном ожидании. Он уже было понадеялся, что Крюка хватил удар, как изнутри раздался голос:

— Войдите.

Рыжий схватился за дверную ручку, подтолкнул Макса в спину, а когда он зашел в каюту — захлопнул дверь. С момента прошлого визита тут ничего практически не изменилось. Даже дыру в полу умудрились заделать и положить сверху пушистый коврик. Опилки тоже убрали, от них остался разве что запах, который смешивался с легким придыхом гари. Крюк сидел за столом и внимательно изучал какую-то толстую книгу с дымящейся сигаретой в руке. На вошедшего Макса капитан не обратил ни малейшего внимания, точно настолько ушел в чтение, что перестал замечать все вокруг. Что удивительно — хоть бархатная маска лежала на краю стола, лицо Крюка все равно оставалось практически невидимым, словно бы мрак вокруг него сгущался. Макс уже было хотел кашлянуть, но потом вспомнил слова Рыжего и решил вообще на всякий случай не издавать лишних звуков. От греха подальше. Наконец Крюк затушил окурок в свою ужасную пепельницу — кем бы ни был этот бедолага, Макс мог только ему посочувствовать — и произнес, указав на свободный стул:

— Asseyez vous[1].

Слов Макс не понял, но жест говорил сам за себя, так что он аккуратно присел на самый краешек стула. На столе перед ним уже стояла миска с дымящейся похлебкой, а рядом лежали салфетка из темно-синей ткани, деревянная ложка и пара кусков хлеба бурого цвета. Втянув ноздрями аппетитный запах, Макс невольно сглотнул слюну. Он и не помнил, когда в последний раз ел.

— Угощайся, — сказал Крюк.

Макс в сомнении взглянул на похлебку, точно надеясь разглядеть в нем яд.

— Думаю, если бы мы желали тебе смерти, ты был бы уже мертв, — произнес Крюк и Максу показалось, что где-то в темноте мелькнула быстрая улыбка.

Звучало логично — хоть и не все на Небыли подчинялось логике — да и голодная смерть тоже перспектива такая себе, все же неизвестно, сколько Макс проведет на корабле. Вряд ли пираты стали бы тратить на пленника харчи, если бы планировали его самого отправить на корму акулам. Ну если только они так пекутся о зубастых, что отправляют и самые лакомые кусочки. Так что Макс схватил миску двумя руками и уже было поднес ко рту, когда Крюк произнес:

— Regardez-toi![2] Ты все же человек, а не зверь, — в голосе капитана сквозило такое презрение, словно бы Макс снял портки и решил облегчиться в углу. — Где твои манеры? Либо ешь как джентльмен, либо отправляйся на нижнюю палубу к крысам.

К крысам Макс не хотел, так что он поставил тарелку обратно, повязал вокруг шеи салфетку, в одну руку взял ложку, в другую — хлеб, и принялся есть, стараясь не пролить и капли и сильно не чавкать. Похоже, это ему удалось — ну хотя бы отчасти — так как более Крюк не произнес ни слова. Он молча смотрел за тем, как Макс обедает, вертя в тонких пальцах очередную сигаретку. Стряпня оказалось ничего и вроде бы в вареве даже нашлось пару кусочков мяса. Правда, Макс искреннее понадеялся, что неизвестный Кок окажется вменяемей Близнецов, иначе и подумать страшно, кому может принадлежать мясо…

Закончив, Макс отставил тарелку, вытер рот салфеткой и сказал:

— Благодарю. Было очень вкусно.

— Хм, в первый раз вижу здешнего юнца, способного произнести целых четыре не бранных слова подряд, — хмыкнул Крюк и спросил: — Как тебя зовут, garçon?

— Новень… То есть Макс.

— Как я понимаю, на остров ты прибыл недавно? Ни один из моих людей не видел тебя раньше.

— Я тут… — Макс попытался было в уме подсчитать, сколько времени он уже провел на Небыле, но тут же бросил это неблагодарное дело. — Не знаю. Честно. Быть может — неделя, а может — и целый месяц.

Крюк чиркнул спичкой, закурил, выпустил под потолок клуб дыма, зажег стоявшую на столе свечу и бросил спичку в пепельницу. Теперь Макс смог увидеть лицо капитана. Точнее сказать, половину лица, так как Крюк то ли нарочно, то ли специально держался так, чтобы левая сторона его тела оставалась во мраке. У Крюка был большой нос с заметной горбинкой. В уголках ярко-голубых глаз скопились морщины. Губы были тоньше нити, узкий подбородок же вытягивала аккуратная клиновидная бородка.

— Ты когда-нибудь слышал легенду про L'île des Désirs[3]? — вдруг задал неожиданный вопрос Крюк.

Макс в ответ лишь покачал головой. Тогда Крюк засунул сигарету в зубы, перевернул раскрытую книгу и подвинул ее поближе к Максу. Тот взглянул на пожелтевшие от времени страницы. На одной была написана какая-то тарабарщина, на другой находилась карта, притом довольно неплохо нарисованная. Выполнена она была в стиле старых рисунков: по воде плыли корабли, кракены, диковинные рыбы и еще какие-то диковинные создания. В Африке отплясывали люди с собачьими головами, место между Америкой и Евразией было подписано как «Atlantos», чуть ниже же красным чернилами кто-то обвел небольшой безымянный островок.

— У некоторых народов, многие из которых исчезли, не оставив после себя ничего, кроме памяти, в ходу была легенда про Остров Желаний, — задумчиво произнес Крюк. — То место, если верить мифам, появилось еще при самых древних цивилизациях. Человек, который отыщет Остров Желаний, получит возможность осуществить свои самые затаенные мечты, какими бы невероятными они не казались.

— Вы думаете, что Небыль — и есть Остров Желаний? — осторожно предположил Макс, вспомнив рассказ Питера про Источник, и добавил: — Капитан, сэр.

— Можешь звать меня просто Джеймс, — уголки губ Крюка скорчились в некоем подобии улыбки, но взгляд не потеплел ни на йоту. — Ты все же не моряк, так что опустим формальности. Что же касается твоего вопроса… Сомневаюсь. Скорее, Небыль — Остров Смерти.

Что ж, хотя бы в этом Макс был целиком и полностью согласен с Крюком. У Макса из головы все еще не выходил убитый Звон, лежавший в луже собственной крови. Макс не то чтобы успел сильно сдружиться с погибшим — на самом деле, они и парой слов едва ли перекинулись — но все же… Тем более, на его месте вполне мог оказаться любой — даже сам Макс.

— Зачем вы проникли в мои покои? — поинтересовался Крюк, придвинул к себе книгу, захлопнул ее и отложил на край стола.

Макс опустил глаза и принялся судорожно размышлять, что ответить. Правду? Но что если этим он каким-то образом поможет пиратам. Или соврать? Однако если Крюк хотя бы заподозрит, что сидящий пред ним пленник врет… Его участи сложно будет позавидовать. И даже акулы вполне могут показаться дружелюбными ребятами.

— Боишься подставить своих les amis[4]? — спросил Крюк, когда молчание заметно затянулось. — Похвально. Хоть и глупо. Если ты думаешь, что Питер или кто-то из его шайки хотя бы задумается о том, чтобы вытащить тебя — боюсь, тебя ждет горькое разочарование. Позволь я облегчу твою задачу — вы искали это?

Крюк достал из кармана черную гладкую коробочку, положил ее на стол и щелкнул крышкой. Макс увидал компас. Похоже тот самый, из-за которого они рисковали шкурами. Вот только стрелка вела себя как бешеная и наворачивала кругаля, указывая во все стороны света разом. Вряд ли отпираться имело смысл, так что Макс просто кивнул.

— Так я и думал, — усмехнулся Крюк, закрыл крышку и убрал компас обратно. — А ваш, скажем так, лидер, рассказал вам, по какой причине он так жаждет заполучить мой компас?

Макс собрался и начал говорить, тщательно подбирая каждое слово.

— Питер сказал, что расскажет все после того, как мы украдем компас.

По сути дела, Макс и не соврал. Просто немного лукавил и умалчивал. Крюк, не мигая, уставился прямо на Макса и тому стоило немалых усилий не опустить глаза. Но вот Крюк затянулся, выпустил одно за другим несколько колец дыма и взгляд его слегка оттаял.

— Похоже, ты не врешь. Терпеть не могу хамов и лгунов. Такие на корабле долго не задерживаются, за редким исключением. Подскажи, Макс, нравится ли тебе Небыль?

— Нет, — снова не соврал он. — Признаться, больше всего на свете я хочу вернуться домой, сэр… То есть Джеймс.

— Что ж, ты не одинок в своем желании, — усмехнулся Крюк, туша сигарету. — Мне тоже не доставляет удовольствия бесконечно гоняться за рыжим diable[5]. Так что предлагаю заключить сделку: ты покажешь мне и моим людям путь до Логова. Мы заберем у Питера тень — и после этого ты сможешь отправиться домой, к мама и папе. У тебя же есть родители?

— Только мать, — сказал Макс. — Ну и отчим.

— Какие у вас отношения, если не секрет? — поинтересовался Крюк.

— Натянутые, — слегка подумав, сдержанно ответил Макс, не зная, на какой черт капитану такие подробности. — Мягко говоря.

— О, этот вечный конфликт отцов и детей, — Крюк задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Свою мать я почти не помню — она умерла при родах, так что воспитывался я отцом, а точнее — армией многочисленных нянек и гувернеров, благо что род Хоукенов, мягко говоря, не бедствовал. Отца я боготворил — он же в лучшем случае игнорировал меня.

Отпраздновав десятилетие я отправился в Итон, отец же женился на двоюродной сестре своего партнера. Я писал домой каждый месяц, рассказывая про учебу и жизнь в колледже, отец же присылал мне скупые поздравления из пары строк вместе с небольшой суммой денег ровно два раза в год: на Рождество и в мой день рождения.

Я пытался впечатлить его как мог. Лучший ученик, лучший фехтовальщик, самый многообещающий выпускник… Но тщетно. Казалось, отцу совершенно плевать и на меня, и на мои достижения.

После окончания учебы я отправился домой, познакомиться с мачехой и сводными братьями. Они в тот момент гостили у родственников, так что встретил меня лишь отец, для которого мой приезд оказался сюрпризом. «Но как же так, — спросил я. — Я ведь предупреждал тебя в письме?». Как оказалось, оно, как и все прочие мои послания, отец, не читая, отправлял в камин. Тогда он был заметно выпившим и едва стоял на ногах, исподлобья терзая меня красными вспухшими глазами. Я воскликнул — «Отец, но почему ты ненавидишь меня? Что я такого сделал?». «Ты убил Терезу! — заорал в ответ он, имея в виду мою мать. — Никчемный ублюдок! Выродок! Тварь! Каждый день после твоего дня рождения я боролся с желанием сломать твою цыплячью шею!».

Крюк надолго умолк, погрузившись в собственные мысли. Молчал и Макс, размышляя о том, что его отношения с родителями были еще ниче по сравнению с тем, что он услышал. Во всяком случае, сломать шею или другую конечность ему никто не грозил.

— И с тех пор вы не разговаривали со своим отцом? — осторожно спросил Макс, нарушив тишину.

— Да, — губы Крюка скривились в кривой ухмылке. — Так как трудно разговаривать с покойником. Наш разговор на повышенных тонах перешел в настоящую свару, а потом и в драку. Когда старик занес кулак… В меня точно вселился демон. Очнулся я уже стоя над хладеющим трупом с проломленной головой, сжимая окровавленный бюст Аристотеля. В тот же вечер я отправился в Марсель, где вскоре поступил моряком в команду одного известного капера… Но вернемся к моему вопросу: ты готов принять руку помощи или же останешься верен тому, для кого ты — впрочем, как и любой другой несчастный, запутавшийся в сетях этого манипулятора — rien[6]?

Макс громко сглотнул. Он не сомневался, что независимо от ответа участь его уже предрешена. Покажи он пиратам путь к Логову — его же и подстрелят или прирежут первого, как предателя, и правильно сделают. Да и подставлять мальчишек Макс не хотел, по сути, никто ничего плохого ему и не сделал, даже придурок Рыб, который максимум подзатыльник заслужил, но уж точно не пулю в сердце или нож под ребра. Откажись Макс сотрудничать — и не факт, что он покинет каюту капитана на своих двоих. Он родного батю грохнул — отчего-то Макс не сомневался в правдивости этой истории — а уж что он с ним сделают, одному богу известно…

— Вижу, как тебя разрывают противоречия, — промурлыкал Крюк. — На самом деле, это tres bien[7]. Если бы ты не раздумывая продал соратников, то показал бы себя малодушным человеком. Предавший раз, предаст и дважды. Я дам тебе время. Скажем… Три дня. После этого я задам свой вопрос еще раз и очень надеюсь услышать правильный ответ. А иначе…

Крюк наклонился к Максу, он же вздрогнул и вжался в спинку кресла. Левая половина лица Крюка покрывали многочисленные шрамы и рубцы, сплетаясь в змеиные клубки, губы отсутствовали, обнажая мелкие зубы в вечной кривоватой ухмылке, брови не было, веко мелко-мелко подрагивало. Складывалось впечатление, что Крюк уснул мордой в костре и не сразу сообразил, что происходит.

— Иначе забавы Близнецов покажутся тебе детскими проделками. Ты понял? — Макс с шумом сглотнул и кивнул. — Ступай. Старший помощник объяснит тебе, что тут и как.

Крюк придвинул к себе книгу и как ни в чем не бывало вновь с головой нырнул в чтение. Макс же на ватных ногах поднялся со стула и направился к двери. А ведь если подумать — акулы не такие уж ужасные создания…

[1] Присаживайся (фр.)

[2] Посмотри на себя! (фр.)

[3] Остров Желаний (фр.)

[4] Друзей (фр.)

[5] Дьяволом (фр.)

[6] Ничто (фр.)

[7] Очень хорошо (фр.)

Глава 9

Не успел Макс покинуть каюту капитана, как Рыжий тут же вручил пленнику швабру и ведро с водой, а после нацепил на ноги кандалы, попутно объясняя, чем он будет тут заниматься последующие три дня. А именно — самой тяжелой и грязной работой, как, например, мытье палубы.

Что уж и говорить, задачка была еще та даже без железных колец вокруг щиколоток, что соединяла толстая цепь, из-за чего Макс едва-едва мог ступать мелкими шажочками, уныло возя шваброй по замызганной палубе.

Дело не облегчали и пираты, каждый из которых, проходя мимо Макса, одаривал его парочкой бранных фраз или плевал под ноги. Один же матрос — тот самый, со сломанной рукой — и вовсе харкал на палубу минут пять что заправский верблюд, с явным удовольствием наблюдая за тем, как Макс раз за разом убирает желтоватую слюну грязной тряпкой. Он уже было подумал заехать упырине шваброй по морде — и будь что будет, всяк лучше, чем издевательства терпеть — но благо что на палубе появился Рыжий и пират сразу же отстал от Макса.

Макс драил корабль до глубокого вечера и успел заметить, что Рыжий на корабле пользуется немалым авторитетом. К нему обращались за разрешением споров, какой-либо помощью или даже просто чтобы пожаловаться на «проклятую жару, мать ее, с которой сладу нет». Рыжий выслушивал абсолютно каждого, независимо от просьбы, и находил время для любого, хотя бы пару минут. Когда Рыжий появлялся на палубе, пираты даже ругаться переставали. Во всяком случае, в полный голос. Притом он, казалось, мог быть везде и сразу: за четверть часа он умудрялся успеть проследить за тем, как в трюме разбрасывают отраву для крыс, проверить что творится в камбузе — так на корабле звали кухню — и даже составить график дежурств. По сути для моряков Рыжий был как Ух для мальчишек, так как Крюк практически не покидал свою каюту да и остальная команда не слишком жаждала беспокоить капитана лишний раз. Впрочем, Макс их прекрасно понимал.

Когда солнце село, Рыжий отвел Макса на нижнюю палубу, указал на драный матрас, лежавший в самом углу и сообщил, что с утра Макс будет помогать некоему Мэри, правда, чем именно предстоит заниматься, первый помощник не сообщил. Кандалы, разумеется, снимать с Макса никто не собирался, так что спать пришлось прямо в них. Макс долго ворочался с боку на бок, размышляя о том, что ему делать. Попытаться сбежать или дождаться помощи? Кто знает, быть может, Питер, Ух и другие мальчишки уже вовсю ломают мозги над тем, как вытащить соратника… А может и позабыли о его существовании, как говорил Крюк.

Весь погруженный в тяжелые думы, Макс и не заметил, как уснул. Растолкал его ни свет, ни заря кривоногий беззубый дед, которого, как оказалось, и кликали Кровавой Мэри. С виду он казался старше самого «Веселого Роджера» — Мэри наверняка последние остатки волос успел потерять, когда корабль даже сколачивать еще не стали — обладал кривым носом, прищуренным взглядом и дымящейся трубкой. Мэри заявил, что сегодня они вместе с Максом будут чистить обшивку корабля от налипших водорослей с ракушками, и кто бы мог подумать, что совсем скоро он будет вспоминать швабру едва ли не с теплотой.

— Все просто, камбала безусая, — шамкал Мэри, ковыляя по палубе. — Я тебе веревку вокруг пояса обвяжу и вниз спущу, а ты лопаткой быренько все счищай и скидай в море.

— А если ты меня уронишь? — спросил Макс, глядя на трясущиеся руки старика.

— Ну тады каюк тебе, — без обиняков сказал Мэри. — Так что надеюсь ты не слишком тяжелый, хе-хе.

— Может хоть цепь снимешь? — попытался схитрить Макс, но Мэри был непреклонен.

— Ага, чтоб ты сбег тут же. Не-а, уж лучше на дно пойдешь. И, к слову, знаешь почему меня так зовут?

— Потому что ты любишь одноименный коктейль? — предположил Макс, но ошибся.

— Чавой? Кок из камбуза носа не высовывает, да и ноги у меня две. Не, я как-то в Лондоне бывал, там местечко есть под названием Мэриленд, а в нем паб «Пьяная устрица». Я туда завалился стакан пропустить, а попутно одиннадцать человек завалил и трех инвалидами оставил. Так что без глупостей у меня, сопляк.

Мэри оглянулся на Макса и шутливо пригрозил тому пальцем, и ему верилось, что старикан не врет. Когда Мэри завязал вокруг живота Макса веревку и проверил узлы, он с лопатой в руках перелез через борт, старик же принялся спускать парня вниз, кряхтя и ругаясь. Чистить обшивку оказалось той еще неблагодарной работой. Хоть Мэри и привязал веревку свободным концом вокруг мачты, но Максу то и дело мерещился треск рвущейся бечевы. Прямо под ним же кружили акулы, которые только и ждали, чтобы полакомиться свежим мясом.

Когда Мэри наконец вытащил Макса обратно на палубу — он чуть не сорвал голос, пытаясь дозваться старика, который то ли уснул, то ли просто был глух на оба уха — Макс едва мог поднять руку от усталости. Тем не менее, после того, как он перекусил густой кашей, ему снова вручили швабру. То ли пираты привыкли к пленнику, то ли им просто надоело упражняться в придумывании изощренных ругательств, то ли и то, и другое вместе взятое, но обращали на временного «члена команды» внимания не больше, чем на попавшийся под ноги огрызок, что, разумеется, Макса более чем устраивало.

Возюкал тряпкой по палубе он не больше часа, когда к нему подошел Рыжий и предложил — не приказал! — Максу сплавать в деревню, чтобы забрать кое-какие припасы. Он, конечно же, сразу согласился — на корабле он был всего второй день, но уже успел понять, что море явно не его стихия, особенно когда вокруг толпа чокнутых головорезов, садистов и убийц — так что спустя четверть часа они уже погрузились в лодку и заработали веслами.

— В деревне заправляет Святоша, — произнес Рыжий. — Он, мягко говоря, ведет себя иногда странновато, но в целом безобиден.

— По местным меркам это значит — сначала перекинется с тобой парой слов, прежде чем попытается убить, — мрачно пошутил Макс.

Рыжий усмехнулся:

— Не все так страшно. Как-никак, ты пережил разговор с Крюком — а это, между прочим, редкое достижение.

— Боюсь, следующий разговор закончится не так радужно, — сказал Макс.

— Просто сделай, что тебя просят, — в голосе Рыжего слышалось что-то вроде сочувствия, ну или хотя бы его отдаленного эха. — Не нужно играть в героя. Боюсь, никто этого не оценит. Даже… Нет, не так. Тем более Питер.

В словах Рыжего звучала странная горечь. Макс смолчал и остаток пути до острова они проплыли в молчании, слушая лишь плеск весел, шум воды и крики парящих в небе чаек. Когда нос лодки врезался в песок, Рыжий выскочил из лодки, помог вылезти Максу и затащил суденышко на берег. Он же огляделся. Деревня пиратов по сути представляла собой две «улочки» по десяток хижин на каждой, стоящих друг напротив друга. Походили они на жилища, что выстроили мальчишки вокруг дуба: местами косенькие, с прохудившимися крышами, парочка и вовсе пустовали, судя по заколоченным дверям.

Не успели Рыжий с Максом сделать и шага, как к ним подскочил какой-то чудила. Голова круглая, мелкая, как у черепахи. Глаза навыкате, взгляд мечущийся, безумный какой-то. Солидная проплешь, лишь на висках кудрявились седые волосы, хоть мужчине на вид и вряд ли можно было дать больше сорока. Ноги его были босы, одет же он был в некое подобие сутаны с высоким воротником и широкими рукавами, судя по всему, сшитой из куска паруса. Худые пальцы без конца перебирают деревянные четки. Похоже, то и был Святоша.

— Здравствуйте, Николас, — кивнул Рыжий. — Что нового? Все в порядке?

— Кто это с вами, первый помощник? — вместо приветствия произнес Святоша.

— Его зовут Макс, недавно со своими друзьями он пытался проникнуть на корабль, но попался.

— Ах, так вот что за шумиху вы там подняли, — нервно рассмеялся Святоша, но быстро умолк. — А я уж спросонья решил, что небеса-таки решили разверзнуться и обрушить на наши головы огненный дождь. Вы знаете, сколько лет мы будем мучиться в геенне?

— В прошлый раз я услышал цифру в двести тысяч лет, — ответил Рыжий.

— Двести семьдесят одна тысяча, — отчеканил Святоша. — И с каждым днем срок этот все увеличивается, и увеличивается, и увеличивается… Ровно как и наши грехи. И дальше будет только хуже.

— Очень… Познавательная информация, — сдержанно произнес Рыжий. — Однако я приехал забрать припасы. Они готовы?

Святоша, явно не слишком довольный тем, что его прервали, поджал губы, кивнул и крикнул нескольких пиратов, что до того сидели на поваленном бревне возле одной из хижин и латали сети. Пока Рыжий командовал пиратами, таскающими в лодку грубо сколоченные ящики, Святоша не отрывал взгляда от Макса, которому от столь пристального внимания к своей скромной персоне стало, мягко говоря, не по себе.

— Я тебя тут раньше не видел, — наконец прервал гнетущее молчание Святоша.

— Я тебя тоже, — буркнул Макс, искренне надеясь, что чудила отвяжется, но он не унимался.

— Ты знаешь, за что ты попал сюда? — вдруг спросил он.

— В смысле? — недоуменно сказал Макс. — Что значит «за что»? Я просто случайно встретил…

— Ах, — прервал его Святоша, улыбнулся и покачал головой. — Так ты один из тех, кто думают, будто бы это все, — он обвел рукой вокруг себя, — воля случая. Нет, друг мой, каждый, я повторю — каждый из находящихся на острове очутился здесь далеко не просто так, а по воле Его, чтобы искупить все проступки и прийти к согласию с самим собой. Понимаешь? По глазам вижу, ничего ты не понимаешь. Эх! Еще одна заблудшая душа, что будет до скончания веков скитаться по Лимбу, не в силах обрести покой…

С каждым словом глаза Святоша распалялся: глаза его блестели все ярче, голос становился громче, четки же, казалось, вот-вот будут сомнены в труху. К счастью, Макса спас Рыжий, который как раз помог пиратам перенести последний ящик.

— Не хочу прерывать ваши милую беседу, но нам пора, — произнес он, подходя к Максу со Святошей.

— Запомни мои слова и хорошенько их обдумай, — обратился он к Максу. Тот лишь кивнул и уже было направился вслед за Рыжим к лодке, когда их настиг крик: — О, чуть не забыл! У меня есть презент для капитана.

Святоша исчез в одной из хижин и вышел из нее уже сжимая в руках большую банку, запечатанную восковой крышкой с несколькими дырочками. Поначалу Максу показалось, что внутри сидит светлячок — и лишь присмотревшись, он увидел, что то была феечка. Девушка с мизинец ростом, светловолосая, с большим пучком на затылке, из которого торчала щепка. Одетая в платье, сшитое из листьев, излучающая мягкий оранжевый свет, она сидела на дне банки, поджав под себя ноги и скрестив руки на груди, и исподлобья смотрела на глазеющих людей.

— И зачем же капитану понадобилась фея? — хмыкнул Рыжий.

— Не имею ни малейшего представления, — фыркнул Святоша, тряхнул банку, из-за чего фея тихо пискнула, и передал сосуд Рыжему, который отдал его Максу. — Я бы прибил этого бесенка на месте, но Джеймс как-то упоминал, что желает побеседовать с одной из этих тварей лично.

Макс приблизил банку к глазам — фея же надула губы и демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая свое отношение к происходящему. Обратно они плыли куда медленней, так как на веслах работал один Рыжий, пока Макс бережно держал на коленях банку с пленницей.

— Обижать фей — дурная затея, — вдруг хмуро произнес Рыжий.

— Потому что они никому не вредят? — спросил Макс.

— Нет, потому что они на редкость злопамятны и никогда не прощают обиды.

Макс в сомнении взглянул на феечку, искренне не понимая, как она вообще может обидеть хоть муху. Впрочем, наверное Рыжему было видней. Не успели они вернуться на корабль, как вокруг Макса тут же столпилась почти вся команда, глазея на пленницу и тыча в нее пальцами.

— Может кинем туда паука или скорпиона и посмотрим, кто кого? — Труляля осклабил рот в щербатой улыбке.

— Ага, хорошая идея, братец, хоть позабавимся, — закивал Траляля и постучал желтоватым обгрызенным ногтем по стеклу. — Ставлю полбутылки бормотухи, что мелкая лярва и минуты не продержится. Эй, ты че там, подохла что ль? Мож подогреем баночку на свече, пусть попляшет?

— Фея нужна капитану целой и невредимой, — произнес Рыжий, обводя столпившихся вокруг матросов взглядом.

Те раздосадовано заворчали, но спорить не посмели. Рыжий же забрал у Макса банку и двинулся в сторону кормы, когда первого помощника остановил голос Мэри:

— У кэпа то ль башка разболелась опять, то ль кишки крутит. Велел не тревожить его до утра просто так.

— Что ж, думаю, тогда ей лучше пока побыть у меня, — произнес Рыжий и оглянулся на Макса. — До заката ты будешь работать в камбузе под присмотром Кока. Ступай.

Что ж, драить горшки с кастрюлями или чистить плюхи всяко приятней, чем сдирать с обшивки водоросли и ракушки с риском упасть в воду прямо в пасть голодным акулам. Макс спустился на нижнюю палубу. Найти камбуз ему удалось без труда — он просто следовал наваристому запаху и вскоре очутился в просторном помещении.

Посреди него стояла большая кирпичная плита, от которой шел просто адский жар. По правую руку находился низенький столик с трехногим табуретом, по правую — полки с мисками, сковородками, стаканами и прочей посудой. Под полками стояли две колоды — одна, видимо, для дров, с воткнутым в нее топором, другая же, покрытая бурыми пятнами, для разделки мяса. Всюду же теснились мешки, котлы, бочки и другая утварь, так что даже худой Макс смог бы протиснуться меж ними лишь боком.

Спиной к него стоял грузный пират, невысокий, но весящий минимум втрое больше Макс, что, не торопясь, резал освежеванную рыбу на грязном столе. Одет он был лишь в широкие штаны. Бледную прыщавую спину покрывали многочисленные белесые рубцы, на правом плече синела плохенькая татуировка в виде парусного корабля, что шел сквозь бушующие волны. Левой ноги у Кока не было — вместе нее торчал деревянный протез. Что-то коснулось ноги Макса. Опустив глаза, он увидел огромную жирную крысу, которая, пискнув, юркнула куда-то под стол. Макс же невольно отшатнулся и случайно задел один из котлов.

Услышав шум, Кок оглянулся.

— Рыбу разделывать умеешь? — спросил он, даже не представившись и не поздоровавшись.

Макс кивнул. Не произнеся больше ни слова, Кок воткнул нож прямо в стол, подковылял к бурлящему на огне котлу, приподнял крышку, принюхался и принялся мешать варево большой деревянной ложкой. Макс же занял место у стола, на которой кучкой валялись крупные рыбины с выпученными глазами и принялся за дело. Поначалу он и не знал, с какой стороны начать, однако со скупыми, но дельными советами Кока быстро навострился. Когда последняя обезглавленная и выпотрошенная рыба заняла свое место в бочке, Кок засыпал ее солью с горкой, а Макс же, с ног до головы в чешуе, был уверен, что его еще долго будет воротить даже от запаха рыбы.

Закрыв бочку крышкой, Кок плюхнулся на табурет — древесина жалобно застонала под весом такой туши — придвинул к себе стоявшие на столе початую бутылку с кружкой, плеснул в нее какой-то бурдомаги и с вопросом взглянул на Макса, но тот лишь покачал головой.

— Не пьешь? Похвально — здоровье беречь надо, — хриплым голосом произнес Кок и одним махом осушил кружку.

Макс же уселся на бочку с засоленной рыбой. Лицо у Кока было широкое, обрюзгшее, походившее на морду бульдога. На щеках и подбородке торчала седая щетина, проседь же изрядно побелила жесткие короткие волосы, торчащие «ежиком». Несмотря на кажущуюся медлительность, Кок не выглядел жалким калекой, напротив — каждое его движение выдавало в нем опытного бойца, темные глаза же походили на глубокие колодцы.

— Меня, кстати, зовут… — начал было Макс, но его тут же одернул Кок.

— Да плевал я, как тебя зовут, сопляк, — он вновь наполнил кружку. — Если хочешь жить, пасть заткни и внимательно слушай. Я помогу тебе сбежать…

— Сбежать? С чего вдруг? — спросил Макс.

— Еще раз перебьешь — вылетишь отсюда быстрее ядра! — рявкнул Кок, выпил, зажмурился, крякнул и снова потянулся к бутылке. — Сопляков дерзких я давно недолюбливаю, меня один как-то чуть в могилу не свел, а ты на него похож как раз. Так вот — ключ от кандалов твоих у Рыжего хранится. Я в похлебку листьев сонника добавлю — это трава местная, действует как снотворное, так что ублюдка и из пушки будет не добудиться, как и всех прочих. Ты ключик стянешь и вплавь до острова доберешься — акул я тоже накормлю до отвала, так что их можешь не бояться. А как своих найдешь, скажи Питеру, что я хочу заключить сделку — я отдам ему компас, а он взамен проведет меня к Источнику. Ты же понимаешь, о чем я, надеюсь?

Макс кивнул.

— Чудно. Не нужно будет тратить время на пустые разъяснения, — сказал Кок. — Так вот. Вам компас, мне — Источник. Желания всем даром, и пусть никто не уйдет обиженным.

Макс призадумался. Его опять пытаются втянуть в очередную интригу. Максу уже начало казаться, что практически все на Небыле — у кого хватает мозгов, разумеется — ведут какую-то свою двойную игру, включая самого Питера. А что если Кок просто пудрит Максу мозги? Вдруг Крюк решил таким хитрым способом выманить злейшего врага…

— Думаешь, это ловушка? — произнес Кок, будто бы прочитав мысли Макса, и влил в себя еще пойла; щеки его слегка порозовели, глаза заблестели, язык начал заплетаться.

— Именно так я и думаю, — не стал отпираться Макс. — Зачем тебе обманывать Крюка? Ему ведь тоже нужен Источник.

— Черта с два, — фыркнул Кок. — Этому выжившему из ума уроду нужно только одна — голова Питера Пэна на стене. Остальное кэпа не волнует. Я же хочу убраться отсюда подальше. Меня от всех этих рож уже блевать тянет — я оттого на палубу и почти не выхожу. Тоже мне, пираты нашлись — сплошь психопаты через одного, по которым дурка плачет. Я по морю ходил с настоящими пиратами, и они, между прочим, побаивались меня, и правильно делали. Я б тебе назвал пару имен, да только вряд ли они тебе что скажут. Ну так что, по рукам? Если ты и впрямь думаешь, что Крюк пощадит тебя после того, как ты отведешь его к вашей норе — ты тупее, чем кажешься. Тебе же первому глотку и вскроют, не чужие, так свои.

— Ладно, по рукам, — согласился Макс, так как возразить ему было нечего при всем желании. — А как ты вообще собираешься компас достать? Его же Крюк с собой носит и даже под подушке на ночь кладет, наверное.

— Это уже мои проблемы, — ухмыльнулся Кок и взглянул на бутылку, но, видимо, решил, что пока что с него хватит. — К северу от Русальни есть большой холм, а на нем — одинокое высокое дерево. Его даже с корабля видать. Повесьте на вершину дерева какую-нибудь красную тряпку вечером и ждите меня там по утру. Запомнил? Молодец. Ладно, а теперь давай с ужином покончим, иначе весь план насмарку.

Поднявшись с табурета — и чуть не упав — Кок начал нетвердым шагом разгуливать по камбузу, не забывая отдавать Максу указания. К чести Кока, даже будучи изрядно подшофе, управлялся с готовкой он довольно ловко, так что вскоре наваристая похлебка уже была готова. Кок даже сподобился приготовить две отдельные порции — без сонных листьев, или как их там звали — для себя и Макса, так что наскоро поев, они вдвоем потащили котел наверх, Кок при этом вопил во все горло, созывая команду на ужин.

Пока пираты ели — место для этого они выбирали кто где, кто-то просто сидел прямо на палубе, кто-то забирался на бочки, Близнецы, к вящей радости Макса, направились в свою «мастерскую» — ругая Кока последними словами за то, что опять «водичку одну подает и навар зажимает», Макс сидел и смотрел на то самое дерево, которое отсюда казалось простой веточкой. Кок убрался обратно в камбуз, Макс же размышлял о том, удастся ли ему покинуть Небыль живым.

На острове Макс провел едва ли неделю, но уже пережил больше, чем за всю оставшуюся жизнь. Интересно, мама с отчимом разыскивают пропавшего или уже успели похоронить?.. Макс представил заплаканную мама, что выступает по телику с его фотографией в руках и у него невольно защипало в глазах. Но потом он разозлился сам на себя за минутную слабость и сжал кулаки. Черта с два он тут подохнет! Даже если ему придется сразиться с Крюком или самим Питером — плевать. Макс найдет этот Источник чего бы ему это не стоило и вернется домой. И заберет с собой всех остальных мальчишек. Ну, как минимум, Умника, так как всех прочих, походу, происходящее на острове вполне устраивало.

На палубе вдруг снова показался Кок. Все разговоры и жалобы тут же стихли, как по волшебству — видимо, он не врал насчет своих заслуг и действительно обладал грозной репутацией. С собой Кок нес зловонный мешок рыбьих потрохов, оставшихся после работы Макса. Высыпав внутренности за борт, Кок удалился обратно в свою вотчину — вода же забурлила, когда акулы принялись поглощать угощение.

Представив себя на том самом месте, Макс вздрогнул — а вдруг какая-нибудь акула не насытится и будет вовсе не прочь полакомиться на десерт свежим мясом? Эх, если бы была возможность выбраться с корабля, не моча ноги… И тут Макс едва не рассмеялся вслух, вспомнив про плененную фею. Раз уж он проникнет в каюту Рыжего за ключом, заодно освободит и несчастную — она же в знак признательности поделится пыльцой. Никто и опомниться не успеет, как Макс взмоет в воздух — и поминай, как звали! Осталось только дождаться, когда обожравшиеся пираты уснут без задних ног…

Похоже, Кок не пожалел сонных листьев, так как не успело солнце опуститься, как из каждого угла на корабле доносился громкий храп. Дольше всех держался Мэри, что бродил по палубе и что-то ворчал себе под нос. Максуже было подумал, что весь план пошел коту под хвост, когда старикан, наконец, позевывая, спустился в трюм. Выждав немного времени, Макс, стараясь не греметь цепями, спустился вниз и направился к каюте Рыжего.

Застыв перед дверью, Макс прислушался — но изнутри не доносилось ни звука. Макс приоткрыл дверь и осторожно ступил вовнутрь. Рыжий спал на низенькой кровати лицом к стене. Банка с феечкой стояла на столе — пленница, похоже, тоже дремала — а на стене над столом на гвозде висела связка ключей. Макс, стараясь даже не дышать, двинулся прямиком к столу. В какой-то момент под ним скрипнула доска — он замер на месте, но, к счастью, сон Рыжего оказался достаточно крепок; он лишь поерзал, устраиваясь поудобнее.

Макс осторожно снял с гвоздя ключи, положил их в карман, а после взял в руки банку. Свернувшаяся клубком фея приподняла голову и посмотрела на нежданного спасителя заспанными глазами. Макс тут же приложил палец к губам — фея, к счастью, поняла все без слов и не издала ни звука.

— Я тебя освобожу, а ты дашь мне немного пыльцы. Идет? — еле слышно Макс и пленница молча кивнула.

Поднявшись обратно наверх, Макс нашел укромный закуток между двумя большими бочками, над которым был натянут тент, уселся на палубу, поставил банку рядом с собой и принялся перебирать ключи, пытаясь отыскать нужный. Слишком большой, слишком маленький, этот не подходит, и этот… Дьявол, похоже, у Рыжего были ключи от всех замков на корабле…

— Быстрее! — пискнула фея, явно недовольная нерасторопностью Макса. — Ты чего возишься?

— Пытаюсь, — прошептал он, пытаясь всунуть в замок очередной ключ. — Тише, не шуми, если нас услышат…

В этот момент со стороны берега раздались встревоженные крики. Поднявшись на ноги, Макс поначалу было подумал, что в пиратской деревне начался пожар. Вот только пламя сияло всеми цветами радуги — оранжевым, синим, зеленым, фиолетовым… И лишь когда в небо взвились целые сотни — если не тысячи! — меленьких огоньков, которые направились прямиком к «Веселому Роджеру», Макс понял, что то были феи. Крыши хижин же действительно запылали и между ними метались полураздетые пираты, которых, судя по всему, нежданный пожар застал во сне.

Шум на острове услышал не только Макс. Где-то высоко на мачте забил колокол, со всех сторон послышались стоны и ругань пиратов, явно недовольных тем, что кто-то потревожил их сон. Один из них — плешивый мужчина невысокого роста — подошел к фальшборту, почесывая пузо, и в недоумении взглянул на быстро приближающийся разноцветный рой, что освещал ночь не хуже прожектора. Потом он взглянул на Макса и, похоже, проснулся уже окончательно. Выпучив глаза, он ткнул в Макса пальцем и завопил во всю глотку:

— Тревога! Тревога! Пацан сбежаться пытается!

Глава 10

Поднявший суматоху пират бросился на Макса, но запнулся о лежавший на палубе канат и растянулся у его ног. Не мешкая, Макс что есть силы пнул мужчину по челюсти. Охнув, он закатил глаза и затих, но корабль все равно уже стоял на ушах. Поставив банку с феей на палубу, Макс начал судорожно перебирать ключи, ища нужный, когда прямо перед ним вырос еще один пират и замахнулся саблей. Макса спасло только то, что он успел рухнуть на спину — и вместо его головы сталь разрезала воздух. Подскочив к Максу, пират замахнулся еще раз — но вместо Макса разрубил цепь, которую он ловко подставил под удар.

Сабля застряла в палубе, впрочем, то не слишком смутило пирата. Вместо того, чтобы попытаться высвободить оружие, он выхватил из-за пояса нож и бросился на Макса, который отпрыгнул в сторону — лезвие просвистело буквально в волоске от его головы — схватил лежавший под ногами дрын и что есть мочи ударил ублюдка по кисти. Раздался хруст, пират выронил нож и взвыл от боли — но уже через миг умолк и растянулся на палубе, получив еще один удар по виску.

К Макс было ринулся еще один пират, но спасение пришло, откуда не ждали. Яростно пищащий рой фей — не менее трех десятков этих удивительных созданий — облепили мужчину, вцепились в его одежду, подняли в воздух и сбросили в воду. Отбросив дрын, Макс высвободил саблю и огляделся.

На корабле творился форменный хаос. Феи шныряли в воздухе, сиянием своим превращая ночь в день, налетали на пиратов, дергали их за волосы и уши, кололи невесть откуда взятыми иголками — что для летающих человечков были что копья — и швыряли моряков в воду. Те же в ответ размахивали ножами и саблями, стреляли из арбалетов, луков и пистолетов. Иной раз им удавалось убить того или иного фея — тут и там под ногами валялись меленькие тела, что больше не источали свет, однако фей было слишком много и передвигались они столь быстро, что по большей части пираты поражали лишь воздух.

Мало того — у некоторых фей в руках были горящие лучины или щепы, которыми летающие человечки пытались поджечь «Веселый Роджер». Не безуспешно — большинство «факелов» гасли прямо в воздухе или падали в воду, не нанеся ни малейшего вреда, но вот по одному из парусов запрыгало пламя, а какая-то фея умудрилась поджечь висевшую на борту корабля шлюпку. Пираты было бросились тушить пламя — однако феи мешали им изо всех сил, кидаясь на врага с поистине завидным упорством.

— Не дайте им проникнуть в трюм! — заорал один из моряков. — Хоть одна искра в бочку с порохом — и нам всем…

Закончить он не успел, так как с десяток фей схватили масляную лампу и сбросили ее прямо на макушку пирата. Тот вспыхнул, словно сухой хворост, взвыл, бросился к фальшборту и прыгнул в воду. Макс же и думать позабыл про ключи — хрен с ними, с кандалами, без цепи между ними хоть ходить нормально можно и ладно — и выискивал в бушующем вокруг бардаке банку с феей. Вроде бы где-то в центре суматохи мелькнул знакомый огонек, но не успел Макс броситься в гущу событий, как на пути его стал Мэри, сжимающий в узловатой руке саблю.

— Хе-хе, так и знал, что вся эта кутерьма без тебя не обошлась, сопля, — прокряхтел он, подслеповато щуря глаза. — Надо было кэпу сразу тебя акулам скормить, а лучше Близнецам отдать.

— Уйди с дороги, или… — с угрозой произнес Макс, поднимая перед собой саблю.

— Иль что? — лишь фыркнул Мэри и отправил на палубу длинный плевок. — Убьешь меня? Убивалка еще не отросла, малец. Да даже если бы и так — я свое отжил, у меня на том свете знакомых поболе, чем на этом. Так чт, малек, давай попляшем напоследок.

Управляться саблей оказалось куда сложнее, чем ножом или копьем. Предназначенная для взрослого мужчины, для Макса она была тяжеловато и уже скоро рука его начала деревенеть. Несмотря на солидный возраст, двигался Мэри довольно прытко и ножом размахивал умело. Пару раз он чуть было не отправил Макса прямиком в могилу, благо что сабля все же была куда длиннее кинжала и позволяла держать пирата на расстоянии. В конце концов они застыли друг напротив друга, переводя дыхание. На боку у Макса красовался свежий порез, сочащийся кровью, он же в ответ умудрился ранить Мэри в бедро. Не слишком сильно, но, похоже, ощутимо, так как тот стал заметно прихрамывать и явно старался не опираться на поврежденную ногу.

— Неплохо, неплохо, — прошамкал Мэри и пожевал губы. — Встреться ты мне лет сорок назад — с удовольствием бы взял в юнги. Вот ток мало уметь саблей махать — побеждает не самый сильный, а самый хитрый.

Не успел Макс понять, что Мэри имеет в виду, как он резко наклонился и дернул за канат, на котором, сам того не подозревая, стоял Макс. Тот упал на спину, пребольно ударившись затылком, и клацнул зубами. Мэри же бросился на парня с явным намерением перерезать ему глотку. В самый последний момент Макс успел-таки поднять выпавшую из его рук саблю и поднять пред собой. Какое-то время Мэри стоял, разинув рот, и молча пялился на лезвие, торчащее в груди. А потом лишь просипел:

— Эк оно че…

Закатив глаза, Мэри выронил нож и сполз прямо на Макса, что в отвращении скинул с себя тело пирата, вытащил саблю, вытер лезвие о его штаны, подхватил нож старика, сунул за пояс и поспешил на поиски феи. К счастью, суматоха на корабле и не думала стихать — напротив, судя по воплям, феям-таки удалось поджечь припасы и даже парочку кают — и пираты не обращали на пробирающегося по кораблю Макса ни малейшего внимания. Он замер, увидев банку с феей, что валялась посреди палубы, как пробегавший мимо пират, отмахиваясь от наседающих фей, случайно пнул ее сапогом и сосуд вместе с пленницей, прокатившись по грязным доскам, исчез в дыре, ведущей в трюм.

Макс сбежал по скрипучим ступеням, едва ли не перепрыгивая через одну. Банка прокатилась по коридору и замерла. Но не успел Макс преодолеть и половину пути, как из-за угла вышел тот, кого бы в текущей ситуации он бы хотел видеть меньше всего на свете — за исключением Крюка, разумеется. Поставив ногу на сосуд, внутри которого громко щебетала фея, стуча меленькими кулачками по стенке, Труляля растянул губы в мерзенькой ухмылочке:

— Так, так, так. И кто это тут у нас?

— Давно не виделись, говнюк. Соскучился? — послышалось за спиной Макса.

Он оглянулся и увидел Траляля, перегородившего вход на палубу. Макс едва не заскрипел зубами от злости. Сука, сам себя загнал в ловушку… Деваться некуда, придется драться. Вот только биться разом с двумя врагами — верная смерть, особенно если учесть, что каждый из них — конченный психопат, да вдобавок на двоих у них меньше прожитых, чем было у почившего Мэри, а Макс и старика-то завалил не без толики удачи, по сути, он сам на саблю напоролся.

— Теперь-то тебя тот рыжий клоун не спасет, — сказал Траляля, доставая из-за пояса кривой кинжал. — К утру у нас новенькие крючки будут, а вечером мы кэпу пепельницу подарим.

— Смотри, как бы я тебя в крючок не согнул, — огрызнулся Макс, на что пираты дружно расхохотались.

— Что мне в этом глисте нравится — знает, что подохнет, а все равно укусить пытается, — произнес Труляля.

— Согласен, братец, шары у него на месте, — кивнул Траляля, перекидывая нож из руки в руку. — Вот только это ненадолго. Ладно, хватит языками чесать.

Труляля и Траляля одновременно бросились на Макса. И ему бы несдобровать, как вдруг дверь камбуза резко раскрылась — и врезавшийся на нее Траляля, несущийся вперед, словно бык, отлетел в сторону, выронил нож и затих на полу. Дверь захлопнулась, щелкнул замок — и на Макса налетел Труляля. Было видно, что каким-то фехтовальным приемчикам он хоть и не обучен, но берет свое воистину звериным нахрапом. Впрочем, Макса тоже было сложно заподозрить в умении мастерски орудовать саблей — которую он держал в первый раз в жизни — так что довольно скоро Труляля зажал оппонента в угол и выбил оружие из его рук.

Широко ухмыльнувшись, Труляля замахнулся ножом. Каким-то невероятным чудом Макс сумел увернуться, и вместо его головы лезвие пробило дерево. Макс же прыгнул вперед, боднул пирата головой в живот и они оба покатились по полу, награждая друг друга тумаками. Увы, силы оказались слишком неравны и вот уже Макс оказался придавлен к полу, усевшийся же сверху Труляля сомкнул пальцы на его шее.

— Ну все, сученыш, — прошипел он, глядя прямо в глаза Макса и с каждым мгновением сжимая хватку все сильнее. — Передавай привет всем тем мелким гаденышам, которых я отправил на тот свет.

Перед глазами Макса уже запрыгали разноцветные пятна. Он шарил ладонью по полу, пытаясь найти выпавший нож, когда вдруг к ним подкатилась банка с феечкой, что бешено орудовала руками и ногами, точно белка в колесе. Схватив сосуд, Макс что есть мочи обрушил его на лысую башку пирата. Тот скатился с Макса, схватившись за разбитую голову, он же принялся судорожно вдыхать ртом спасительный воздух.

Кое-как поднявшись на ноги, Макс схватил саблю и рубанул стоявшего на коленях пирата. Взвыв, он рухнул на пол, закрывая ладонями рассеченное лицо, Макс же поискал глазами фею. Увидев, как оранжевый огонек взлетел вверх по лестнице, он крикнул:

— Эй, мы же договаривались!

И бросился следом, не забыв напоследок пнуть уже очухавшегося Траляля, что силился подняться. Буквально взлетев на палубу, Макс огляделся. Феи и не думали отступать, напротив — схватка была в самом разгаре. Пожар охватил почти все паруса, яростно гремел колокол, судя по воплям, где-то за бортом в воде бултыхались не менее десятка пиратов, оставшиеся же пытались как могли потушить пламя, правда, без особых на то успехов. О том, чтобы во всем этом хаосе найти нужную фею не было и речи, так что Макс уже было решил рискнуть добраться до острова вплавь, когда позади него раздался холодный голос:

— Жаль.

У Макса просто мороз пошел по коже. Медленно обернувшись, он увидел Крюка, что на этот раз был без маски, зато сжимал в правой руке изящную шпагу.

— Жаль, что я ошибся, — между тем продолжил Крюк; он не выглядел сердитым или злым, скорее слегка разочарованным. — В тебе был потенциал из обычной шпаны превратиться со временем в lehumain[1]. Увы, но сорняку не стать розой, как бы ты за ним не ухаживал. Сегодня я убедился в этом еще раз. Поэтому этой ночью ты превратишься в мертвеца.

— Уж не тебе называть меня сорняком, отцеубийца, — в сердцах бросил Макс.

Ярко-голубые глаза Крюка сощурились, ноздри раздулись от гнева. Однако уже через миг Крюк смог взять себя в руки — Макс невпопад подумал о том, что в случае с кэпом это выражение звучало просто каламбуром — и вновь напустить на себя привычно-спокойный вид.

— Мои отношения с покойным papa[2] тебя не касаются, — с презрением бросил Крюк, стал полубоком и поднял шпагу. — Defendez-vous[3].

Макс с первых же секунд схватки понял, что против Крюка не продержится и пяти минут. Мэри, возможно, когда-то действительно мог похвастаться мастерством, но годы взяли свое. Труляля и Траляля дрались яростно, но неумело — да и то Макс сильно подозревал, что без помощи Кока, который вырубил одного пирата, был бы уже мертв. Крюк же был опытным фехтовальщиком и явно не врал насчет всех своих регалий. При желании он бы уже несколько раз убил Макса, что неловко отражал удары саблей, даже не пытаясь ударить в ответ, но, похоже, решил поиздеваться над парнем и поэтому просто изредка кололо его то в плечо, то в руку.

— В твоем возрасте я уже был призером нескольких соревнований, — усмехнулся Крюк, глядя на Макса, что еле-еле переводил дыхание; кэп выбил у противника и саблю, и нож, так что теперь он остался полностью безоружен. — Рыжий дьявол что, вообще не озадачивается обучением своих людей, прежде чем бросить их в бой?

Макс ничего не ответил, судорожно размышляя, что предпринять. Крюк прижал его спиной к мачте, попробуй Макс вырваться — получит шпагой в спину. Светало, феи мало-помалу начинали отступать, а пираты, судя по крикам, все же умудрились спасти корабль от пламени и теперь вылавливали из воды соратников и перевязывали раненых. Положение казалось безвыходным… Но в конце тоннеля задребезжал лучик света, когда Макс увидал чуть поодаль висевший в воздухе ящик, что болтался на веревке, один конец которой был привязан к фальшборту. Эх, только бы добраться до него…

— Признаюсь, твое убийство не доставит мне столько же наслаждения, как гибель Питера, но проткнуть тебя насквозь тоже будет весьма приятно. Au revoir[4].

Однако не успел Крюк снова поднять шпагу, как у него перед лицом замаячил уже знакомый Максу оранжевый огонек. Крюк отвлекся на какой-то краткий миг, но Макс сполна использовал шанс. Грюму, конечно, было далеко до итонской школы, но чему ему было не занимать, так это знания различных грязных, но невероятно эффективных приемчиков. Подлетев к Крюку, Макс что есть мочи ударил кэпа между ног, а после кинулся к заветной веревке, подобрав на ходу валяющийся под ногами кинжал, оброненный кем-то из пиратов в пылу схватки.

Крепко схватившись за веревку свободной рукой, Макс рубанул ножом — и ящик грохнулся на палубу, едва не пробив в ней дыру, сам же Макс взмыл вверх и кое-как умудрился уцепиться за рею. Снизу раздались крики, вопли, брань — и в Макса полетели камни, бутылку и прочий мусор. Он попытался было подтянуться — но вместо этого едва не рухнул вниз. В это же время возле его уха уже знакомый голос пропищал:

— Я нанесла немного пыльцы тебе на ботинки, улепетывай!

Что ж, Максу оставалось только довериться недавней пленнице. Собравшись с духом, он отпустил рею и рухнул вниз… А после оттолкнулся от воздуха и взмыл вверх! Макс направился в сторону острова, а оглянувшись на «Веселый Роджер» и увидев разгневанных пиратов, сотрясающих воздух громкой руганью, не сдержал ухмылки. Которая, правда, быстро сползла с его лица, когда он увидел Крюка, который, выдрав из рук подбежавшего матроса большое ружье, вскинул его и припал к мушке.

Макс петлял как мог, мотался из стороны в сторону, то взлетал выше, то наоборот опускался, да с таким усердием, что у него в конце концов закружилась башка, но, увы, с ружьем Крюк управлялся также умело, как и со шпагой. Грохнул выстрел. Что-то ударило в спину Макса, его закрутило в воздухе и он чуть было не врезался в большое дерево, но каким-то чудом смог увернуться.

Пыльца понемногу переставала действовать, так что вскоре Макс продирался через лес уже на своих двоих, то и дело прислушиваясь к возможной погоне. Перевести дыхание и слегка отдохнуть он решился лишь когда понял, что еще пару шагов — и рухнет без сознания, что сейчас было смерти подобно.

Тяжело дыша, Макс попытался оценить ущерб. Из ран, оставленных Крюком, не переставая шла кровь, спину жгло огнем, а еще Макс умудрился не слишком удачно приземлиться и подвернул ногу. Наверное, надо бы вытащить пулю, а то нагноение начнется — но самостоятельно, разумеется, этого он не сделает при всем желании. Нужно как можно быстрее добраться до Логова — вот только где его найти? В этой части Небыля Макс еще не бывал и не имел ни малейшего представления о том, в какую сторону ему идти.

Разорвав рубаху на лоскуты, Макс кое-как перевязал раны и поковылял по лесу. Солнце еще не успело подняться над горизонтом, когда где-то позади хрустнула ветка. Макс ускорил шаг. У него при себе даже ножа не осталось, да и в его нынешнем состоянии с ним наверняка даже один-единственный фей играючи справится. Совсем рядом раздались шлепающие шаги и Макс, даже не пытаясь ступать хоть капельку тише, понесся вперед со всей возможной скоростью. Однако не успел он преодолеть и десяти шагов, как пред ним из кустов выпрыгнуло создание много хуже любого пирата.

Макс сразу же узнал жевуна, хоть и видел его всего раз, да и то ночью. То было создание ростом примерно в два метра, но кажущееся чуть ниже из-за того, что постоянно горбилось. Кожа у жевуна была бледно-серая, полностью лишенная волос или шерсти. Спину прорезывал ряд острых позвонков, что были похожи на гребень. Вытянутая голову, формой походившая на яйцо, была лишена глаз и ушей — зато могла похвастаться пастью полнящейся острыми зубами, из которой свисал черный язык, с которого на землю капала слюну. Длинные же обезьяньи лапы заканчивались пятью пальцами с острыми когтями. Жевун поднял голову и с шумом принюхался — Макс же боялся даже пошевелиться, чувствуя, как по спине его сползают горячие капли пота.

Еще раз принюхавшись, жевун глухо зарычал и припал к земле, явно готовясь к прыжку. Не став ждать, когда на нем сомкнутся крепкие челюсти, Макс бросился бежать, слыша за спиной тяжелое дыхание. Он не знал, каким образом ему удается вообще передвигать ногами, да еще с такой скоростью — но вскоре зацепился ногой за корень, рухнул на землю и чуть не потерял сознание от боли, пребольно ударившись плечом о камень. Макс перекатился в сторону и весьма вовремя — когти жевуна взрыли землю, сам же он испустил пронзительный визг.

Кое-как поднявшись на ноги, Макс вновь пустился в бег, но было понятно, что рано или поздно тварь, и не думающая отпускать добычу, настигнет его и сожрет. В конце концов, очутившись на небольшой полянке, Макс схватил лежавшую на земле корягу и приготовился дать бой. То был скорее жест отчаяния — было понятно, что без толкового оружия и думать нечего драться с подобным монстром, тем более, истекая кровью. Кажется, понимал это и жевун. Выйдя из кустов, он вновь принюхался — и Максу показалась, что пасть чудовища разошлась в широкой ухмылке.

Однако не успел жевун броситься на Макса, как в воздухе одна за другой просвистели три стрелы, пронзившие грудь твари. Громко взвизгнув, она попыталась было уйти в сторону, но неизвестный стрелок раз за разом поражал цель. Не успел Макс понять что к чему, как жевун уже подрагивал на земле, утыканный стрелами. Последняя попала ему прямиком в затылок — и чудище, дернувшись в последний раз, затихло. Макс же вдруг с удивлением заметил, что земля с небом поменялись местами — и провалился во тьму.

***

Выстрелив, Крюк опустил ружье и грязно выругался — мысленно, разумеется. Конечно же, он попал — но не в голову, как целился, а в лопатку. Мальца тряхнуло в воздухе, но не боле; и вскоре он скрылся из виду, затерявшись средь густого леса.

— Отправить отряд в погоню, капитан? — спросил стоявший рядом Сильвер.

Ничего не ответив, Крюк отдал матросу ружье и направился в свою каюту. Каждый встреченный Крюку пират при виде капитана опускал глаза, но Крюк знал, что спину ему прожигают десятки насмешливых взглядов хозяев свидетелей его позора. Остановившись, он резко обернулся и оглядел команду. Казалось, каждый из них занимается своим делом и не обращает на капитана ни малейшего внимания, но он знал их лживые скользкие натуры…

Les bastards[5]

Зайдя к себе, Крюк уселся в кресло и свел пальцы. Пусть снаружи он и был покоен, но внутри просто кипел от ярости. Ему — капитану Джеймсу Хоукену! почетному выпускнику Королевского колледжа Богоматери Итонской! — посмели бросить вызов какой-то малолетний поганец, который и читать-то наверняка с трудом умеет. И, самое главное — опозорить при всех, бесчестно ударив прямо по… его la diginte[6], причем в прямом и переносном смысле этого слова.

Крюк сжал кулак и стиснул зубы. Ох, сопляку повезет, если он сгинет где-то в глубокой чаще от потери крови или диких зверей. Иначе он будет мечтать о смерти. Он, и все прочие негодяи, прислуживающие рыжему дьяволенку…

То, что в дверь постучали, Крюк осознал лишь спустя несколько минут. Пригладив трясущейся рукой волосы, он повысил голос:

— Войдите.

Через несколько мгновений перед столом капитана стоял Шварт. Изрядно помятый, но целый.

— Погибли трое, ранены четверо, — будничным тоном доложил он, спрятав руки за спину. — Мэри убил сопляк, Ирландец и Туки захлебнулись. Парнишка умудрился рассечь Труляля лицо, выглядит паршиво, но жить будет. Парочка переломов, остальное — ожоги и ушибы. С берега пока что вестей нет.

— Хорошо. Передай первому помощнику, что я жду его у себя. Немедленно.

Шварт кивнул и исчез и уже вскоре перед Крюком стоял Рыжий. Капитан уже порядком успокоился и теперь внимательно рассматривал мнущегося с ноги на ногу первого помощника, удивляясь самому себе, как не признал его раньше. Те же наглые огоньки в глазах, тот же вздернутый нос, те же веснушки, рассыпавшиеся по щекам… Крюк было подумал — а не пронзить ли сердце Рыжего прямо здесь и сейчас? Нет, слишком рано. Сначала Крюк доберется до мелкого дьявола и его приспешников, а уже потом разберется с остальными. В частности, с Коком, который явно был каким-то образом замешан в ночном переполохе, Крюк не знал, как именно, но чуял запах предательства, которым насквозь провонял «Веселый Роджер».

La vengeance est un plat qui se mange froid[7].

— Передай своему человеку, что мы начинаем план «Брут», — произнес Крюк, не без удовольствия наблюдая за тем, как вытягивается лицо Рыжего.

— Но мы же еще не… — попытался было возразить он, но его лепет прервал Крюк.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока мне в спину воткнут нож. Так что я сделаю это первым. Ступай. Это приказ.

Казалось, Рыжий хотел сказать что-то еще, но вместо этого лишь кивнул и вышел прочь. Подождав, пока шаги его стихнут, Крюк достал из ящика стола небольшой круглый кулон на серебряной цепочке. Щелчок, крышка открылась — и со снимка внутри медальона на Крюка уже смотрела юная девушка в пышном платье, что сидела в беседке, расположенной в пышущим зеленью саду.

— Венди, моя cheri[8] Венди, — прошептал Крюк, нежно проведя пальцем по фотографии. — Уже совсем скоро ты будешь отомщена…

[1] Человека (фр.)

[2] Папой (фр.)

[3] Защищайся (фр.)

[4] До свидания (фр.)

[5] Ублюдки (фр.)

[6] Достоинству (фр.)

[7] Месть — блюдо, которое надо есть остывшим (фр.)

[8] Милая (фр.)

Глава 11

Проснулся Макс от того, что кто-то приподнял ему голову и влил в рот горячую и невероятно горькую жидкость. Макс задался в приступе кашля, кто-то же произнес строгим голосом:

— Если хочешь пойти на поправку, пей.

Проморгавшись, Макс огляделся. Лежал он на оленьей шкуре, расстеленной прямо на земле, укрытый одеялом. Находился он в какой-то палатке, по стенам которой ползли различные фигуры, что сплетались в замысловатые узоры, которые, похоже, имели свой четкий порядок, пускай и не слишком заметный на первый взгляд. Вдоль нижней кромки располагались красные треугольники вперемешку с кругами, далее шли белые ромбы, потолок же был целиком выкрашен в темно-синий. Помимо геометрических художеств тут и там встречались довольно примитивные, но узнаваемые изображения людей, сжимающих лук или копье, а также быков, оленей и прочих животных.

В центре вигвама — Макс хоть и не был каким-то фанатом вестернов, но сразу же понял, что попал к индейцам — камнями было выложено кострище, на пляшущем огне булькал круглый котелок, дым же уходил в небольшое отверстие в кровле. Тут и там на стенах висели различные амулеты, перед входом же, закрытым занавеской, болтался большой ловец снов.

Перед Максом же на коленях сидела та самая девчонка, что когда-то спасла его от кабана. Одета она была точно также, разве что волосы распустила, а в руках сжимала деревянную миску, от которой шел пар.

— Спасибо, что спасла мою задницу уже второй раз подряд, — произнес Макс.

— Пожалуйста, — лицо девушки оставалось предельно серьезным, но уголки губ чуть дрогнули, в глазах же мелькнули веселые огоньки. — Но если ты не выпьешь все до капли — мои старания пойду прахом.

— Что это? — Макс принял из рук девушки миску, принюхался к ее содержимому и сморщился; на запах неведомое зелье было еще более гаже, чем на вкус, и тянуло от него болотной тиной, в которой кто-то очень долго варил нестиранные носки.

— То, что поднимет тебя на ноги.

Макс задержал дыхание, зажмурился и принялся вливать в себя пойло. Увы, проглотить его несколькими крупными глотками было проблематично, так как по температуре напоминало оно слегка подстывший чай, так что экзекуция слегка затянулась. Закончив, Макс отложил миску, вытер губы и только сейчас осознал, что находится в одном исподнем. Чувствуя, что краснеет, он натянул одеяло едва ли не до подбородка и спросил:

— Сколько я был в отключке?

— День и ночь, — ответила девушка. — К слову, меня зовут Тигровая Лилия.

— Макс, — представил он.

— Чудное имя, — хмыкнула Лилия. — Мальчишки, как правило, зовут друг друга по кличкам.

— Не припомню, чтобы кто-то рассказывал мне о том, что общается с индейцами. Даже Питер о вас упомянул вскользь, — сказал Макс.

— Тем не менее, у меня есть уши, — хмыкнула Лилия. — Подкрасться же к вам куда проще, чем к дикому зверю. Те не поднимают шумиху до небес, просто идя за ягодами или грибами.

— Слушай, мне бы к своим добраться, — Макс оглядел вигвам, но не обнаружил даже признаков своей одежды; между тем он подумал, как внезапно мальчишки стали для него «своими». — Спасибо за то, что спасла мне шкуру, но, быть может, поболтаем по дороге? Уверен, Питер будет от души благодарен тебе за помощь.

— До Логова сейчас в одиночку ты едва ли доберешься, — покачала головой Лилия. — Я вытащила пулю и перевязала раны, но отвар начнет действовать только ближе к вечеру. К тому же, с тобой хотел переговорить мой отец. Как только ты сможешь пройти на своих двоих хотя бы один полет стрелы — волен идти на все четыре стороны, ты гость, а не пленник. А теперь спи, восстанавливай силы.

Макс хотел было сказать, что сна у него ни в одном глазу и он хоть сейчас готов обойти Небыль туда и обратно, но вдруг почувствовал, как у него смыкаются глаза. Проснулся он уже один. Рядом с его «постелью» аккуратной стопкой лежала его одежда — выстиранная и зашитая — с башмаками, где-то снаружи же весело чирикали птички. Одевшись, Макс выбрался наружу и невольно прищурился от ударившего в глаза солнца, что едва успело подняться над верхушками деревьев.

Деревня индейцев состояла из пары дюжин вигвамов, окруженных врытым в землю заостренным частоколом. Жители же деревушки занимались своими обыденными вещами — чистили рыбу, латали одежду, плели сети. На Макса они смотрели с любопытством, но не более, будто бы появление чужака было обыденным делом. Не успел Макс сделать и шага, как возле него возникла Лилия, бесшумно, словно тень.

— Есть будешь? — спросила она и протянула Максу лепешку, на которой лежала горсть корешков и ягод.

Выслушав урчание желудка, Макс с благодарностью принял угощение, уселся на лежавшее неподалеку бревно и приступил к завтраку, запивая еду холодной водой из фляги, которой поделилась Лилия.

— Давно вы тут живете? — спросил Макс, отправляя в рот крупную синюю ягоду.

— Гораздо дольше, чем нужно, — довольно пространно ответила Лилия. — Доедай и я отведу тебя к отцу. Он уже ждет.

Стоило только Максу дожевать последний кусок — к слову, все оказалось достаточно необычным на вкус, хотя и приятным — как Лилия схватила парня за руку и чуть ли не силком повела к самому большому шатру. Внутри прямо на земле сидел мужчина лет пятидесяти. Одет он был в рубаху, поверх которой было накинуто пончо, украшенное вышитыми орнаментами, его седые волосы спускались до плеч, на голове сидел головной убор из перьев, на шее болтались с десяток амулетов и ожерелий, на поясе висели ножны с большим кинжалом, бронзовую кожу уже изрядно испещрили морщины, в руках же он держал дымящуюся длинную трубку.

При виде гостей вождь не произнес ни слова. Ни один мускул не дрогнул на его лице, точно высеченным из камня. Лилия уселась напротив, подложив под себя ноги и Макс последовал ее примеру. Какое-то время все трое молчали. Наконец вождь, выпустив под потолок клуб дыма, произнес басистым голосом:

— Хау, бледнолицый. Как твое имя?

— Макс, — представился он.

— Меня зовут Бегущий Бизон, я — глава племени беотуки. Прошу, расскажи, как ты попал на Небыль и отчего отбился от своих? Насколько я помню, Питер и его банда обещали не посещать эту часть острова и до сих пор не нарушили свое слово.

Бизон не выглядел рассерженным, скорее озадаченным. Поерзав, устраиваясь поудобней, Макс тяжело вздохнул и принялся рассказывать все как есть, с того самого момента как он пробрался в ту проклятую многоэтажку и до того, как каким-то чудом сумел сбежать с «Веселого Роджера». Бизон и Лилия слушали Макса внимательно, не перебивая. Когда он закончил, Бизон несколько минут молчал, пожевывая конец трубки, а потом произнес:

— Похоже, Хозяин уже готов к пробуждению…

Макс не знал, что это за Хозяин, но Лилия, услышав слова отца, вздрогнула, как от удара. Сам же он выглядел до того прискорбно, что было понятно — невзирая на личность Хозяина, пробуждение его не сулит ничего хорошего.

— А кто такой этот ваш Хозяин? — осторожно поинтересовался Макс, когда в вигваме вновь наступила тишина, прерываемая лишь криками снаружи.

— Ты когда-нибудь слышал что-нибудь о вендиго? — Макс медленно покачал головой. — Давным-давно, много-много лет тому назад, беотуки чуть не уничтожило другое племя. Один воин беотуки продал духам леса свою душу, чтобы спасти сородичей. Духи подарили воину небывалую силу. Он прогнал захватчиков с земли беотуков, а потом отправился в самую глухую чащу и пропал. Мы думали, его забрали духи, но потом на людей нашего племени начало нападать неведомое существо, что разрывало несчастных на куски и пожирало их. То и был вендиго, в которое превратился воин. Мало того — некоторые беотуки начали жаловаться на некий голос, возникающий в их голове и заманивающий в лес. Кто-то мог воспротивиться зову, другие же следовали ему — и исчезали. А вернувшись… Напоминали они то самое создание, от которого тебя спасла моя дочь.

Макс припомнил подергивающегося на земле жевуна и невольно вздрогнул.

— В конце концов мы решили дать бой вендиго, — продолжил Бизон. — Почти все мужчины, участвующие в охоте, погибли, но остальным удалось перебить превращенных сородичей и победить самого вендиго. Но не убить, нет — лишь заточить в пещере глубоко под землей и закрыть вход магическими печатями. С тех пор беотуки много лет охраняли спящего вендиго и следили, чтобы никто не смел попробовать высвободить его. Ибо если он вырвется на свободу… Боюсь, ничем хорошим это не кончится.

— Я слышал про некий Источник, способный выполнить любое желание, — пробормотал Макс. — Это то самое место, где заточен вендиго?

— Именно, — кивнул Бизон, затянулся и выпустил перед собой несколько колец из дыма. — Пусть вендиго и ослаб, но остался жив. Как бы мы не старались держать тайну о нем в глубочайшем секрете, со временем истории о нем расползлись далеко за пределы острова. Многие, очень многие надеялись освободить вендиго взамен щедрой награды. Мы же как могли защищали остров с оружием в руках. Пока в один ужасный день на горизонте не появились черные паруса…

Бизон выбил из чашечки пепел в стоявший рядом горшок, достал из-за пазухи мешочек с табаком и принялся неторопливо забивать трубку. Закончив, он с явным наслаждением затянулся и продолжил рассказ:

— То была экспедиция под руководством Джорджа Дарлинга, ученого и историка, который, услышав историю об Источники, загорелся мыслью найти его и нанял для этого корабль вместе со всем его экипажем. Боцманом же на судне был Джеймс Хоукен, который тогда еще не получил свое прозвище. Человек на первый взгляд учтивый и воспитанный, но скрывающий под маской приличного человека свою истинную сущность. Высадившись на берег в компании нескольких моряков, Джордж попытался уговорить наше племя сопроводить его до Источника. У него при себе был некий компас, который указывал путь к месту заточения вендиго, но Джордж опасался, что путешествие сквозь незнакомый лес может стоить жизни и ему, и команде.

— Вы отказались? — спросил Макс.

— Разумеется! — фыркнул Бизон, пыхнув дымом. — Услышав это, Джеймс предложил заставить нас помочь им силой. Джордж был против таких методов. В конце концов, спор их закончился кровью. Джеймс убил Джорджа, казнил всех лояльных ему моряков, захватил власть на корабле и заточил в одной из кают Венди, дочь убитого, в которую, как я полагаю, был тайно влюблен. Вот только неравнодушно дышал к девушке и один из юнг — Питер Пэн.

Вот это поворот! Макс невольно присвистнул и пригладил пятерней волосы. Что ж, как минимум, это объясняет то, отчего Крюк и Питер так ненавидят друг друга. Вот только Макс что-то не припоминал, чтобы хоть кто-то из мальчишек упоминал возлюбленную главаря.

— Питер подговорил нескольких друзей — таких же молодых парней, почти мальчишек — предать капитана, — сказал Бизон. — Они вызволили Венди, сбежали на берег в шлюпке и спрятались на острове. А потом… потом началось самое страшное.

Бизон надолго умолк, глядя куда-то сквозь Макса. Молчание уже изрядно затянулось, когда вождь наконец продолжил свой рассказ.

— Беотуки научились сопротивляться зову вендиго, но обмануть нескольких юнцов оказалось куда проще, особенно если те злы, доверчивы и бессердечны. Чтобы суметь вырваться из своей тюрьмы, вендиго должен был окрепнуть, а силы ему придавали чужие жизни. Почуяв кровь, он пробудился и сумел выйти на связь с Питером, пообещав ему могущество, с помощью которого он сможет уничтожить Джеймса. Взамен же Питер поможет вендиго обрести свободу. Питер согласился и его тень превратилась в частицу вендиго — ключ, с помощью которого можно сломать все печати. Дело оставалось за малым — накормить вендиго, то есть Хозяина Небыля достаточным количеством душ, отобрать у Крюка компас и добраться до Источника.

Сидевшая рядом с Максом Лилия придвинулась к нему чуть поближе. Он слегка зарделся, но не стал показывать свое смущение.

— Остров превратился в настоящее побоище, — в голосе Бизона слышалась искренняя горечь. — Ни Питер, ни Джеймс не жалели ни себя, ни своих людей. С каждой каплей пролитой крови вендиго становился все сильнее и со временем сделал так, что Небыль фактически застыл во времени и пространстве. Никто не мог покинуть остров или попасть на него из внешнего мира — кроме Питера, что научился переправляться на Ту Сторону, чтобы набрать новых бойцов взамен павших. Да и иной раз к берегу приставала шлюпка с моряками, разбившимися в очередном кораблекрушении, которые пополняли команду «Веселого Роджера». Хозяин внимательно следил за тем, чтобы ни одна из сторон не брала вверх до тех пор, пока он не окрепнет, подыгрывая то Питеру, то Джеймсу. В конце концов они столкнулись в решающем сражении на «Веселом Роджере». Питер почти убил капитана, тяжело ранив его и лишив одной руки, а потом… Вдруг исчез вместе с Венди.

— Исчез? Куда? — спросил Макс.

Бизон в ответ только пожал плечами.

— Матросы сумели выходить Джеймса, что окончательно превратился в Крюка, оставшиеся же без вожака мальчишки со временем потерялись в лесах, чтобы потом вернуться в образе тех, кого вы называете жевунами. Ими же становились и некоторые моряки, бежавшие из-под гнета Крюка. А потом Питер вдруг вернулся, и не один, а в компании сразу нескольких юнцов. Вот только он заметно изменился, став куда более жестоким и беспощадным — и к своим, и к чужим.

— А что же случилось с Венди?

— Кто знает, — вздохнул Бизон. — Возможно, то, что он вновь появился на Небыле как-то связано с судьбой несчастной девушки.

— Почему вы не пытались остановить весь этот беспредел? — полюбопытствовал Макс.

— О, мы пытались и не единожды, — грустно усмехнулся Бизон. — Но нас осталось слишком мало, чтобы пытаться противостоять мальчишкам и пиратам, которых поддерживал Хозяин. Нам пришлось уединиться в самой дальней части острова, чтобы хотя бы попытаться выжить. И наблюдать за тем, как с каждым днем вендиго становится все ближе к желанной свободе.

— Получается, — немного подумав, осторожно начал Макс, — сбежать с Небыля можно только освободив вендиго?

— Не совсем, — Бизон на миг достал из ножен кинжал, чье лезвие было выполнено из кости, и убрал обратно. — Это оружие сделано из отрубленной лапы того самого воина, ставшего ужасной тварью. Вырвавшись из заточения, вендиго обретет тело, и если убить его этим ножом — оно упокоится навеки. А со смертью Хозяина спадут и все его чары. В том числе и те, из-за которых никто не может покинуть остров без его дозволения.

Макс призадумался. Раз уж все эти штуки вендиго проделывает по сути мертвый, страшно представить, что он сможет сотворить после того, как восстанет и обретет прежние силы. Ясно было одно — не поздоровится всем.

— Я должен выбраться отсюда, — твердо произнес Макс и протянул вперед руку. — И если для этого нужно грохнуть какого-то древнего монстра-людоеда — так тому и быть.

— Ты уверен? — с недоверием спросил Бизон. — Мне кажется, ты даже не представляешь, с чем тебе предстоит столкнуться.

— Уж лучше я умру, пытаясь спастись, чем буду сидеть и ждать, пока меня не сожрет какой-нибудь безглазый уродец или нанижет на шпагу Крюк, — ответил Макс.

Бизон медленно снял ножны и бережно положил их перед Максом. Нацепив их на пояс, Макс взялся за рукоять и наполовину вытащил кинжал — ему показалось, что по лезвию пробежали ярко-алые огоньки, но вполне возможно, что то была игра воображения, так как уже через миг они погасли.

— Мы бы хотели помочь тебе, но… — Бизон опустил голову. — Увы, время наше прошло. Я могу лишь пожелать тебе удачи и понадеяться, что духи предков направят твою руку в нужный час. Ступай. Лилия покажет тебе путь к Логову.

Вигвам вождя Макс покинул со смешанными чувствами. С одной стороны — у него действительно появился шанс вернуться домой. С другой — для этого необходимо добраться до Источника и вальнуть вендиго, что если и не невозможно, то, как минимум, смертельно опасно, ведь помимо него есть еще пираты и сам Питер. Интересно, что же он хочет от чудовища, раз готов отправлять на убой одного мальчишку за другим и самому рисковать шкурой…

Ладно, без тени и компаса Макс все равно не отыщет Источник, да и обладай он всем необходимым, думается, найти место, где заточен вендиго, в одиночку не представляется возможным. А союзников у Макса нет и доверять он не может никому, за исключением разве что Умника и Лилии, которая, выйдя из шатра, куда-то испарилась. Вернулась она с заплечным мешком, в котором оказалось несколько лепешек, горсть ягод, какие-то грибы, фляга с водой, кремень и кресало.

— Пригодится, если вдруг заплутаешь или проголодаешься, — произнесла Лилия и направилась к воротам.

— Спасибо, — сказал Макс, идя за девушкой и на ходу перекидывая через грудь ремень мешка. — Если бы не ты — я бы помер. Причем несколько раз.

— Вполне возможно, что если бы не ты — умрем уже мы, — совершенно спокойно произнесла Лилия.

— Ты и впрямь думаешь, что у меня есть шансы убить вендиго? — спустя некоторое время задал Макс гнетущий его вопрос.

— Почему бы и нет, — пожала плечами Лилия. — Кто знает — если чужаки пробудили вендиго от его многовекового сна, то, быть может, кому-то из вас и суждено отправить его на вечный покой.

Ох, Максу бы ее уверенность… Но отступать он не собирался, на карту поставлено слишком многое. Да и какой у него выбор? Необходимо добраться до Логова, передать Питеру предложение Кока и надеяться, что первый согласится, а второй не обманет. Остальные проблемы решать следовало по мере поступления.

Лилия тем временем вывела Макса из деревни и спустя примерно полчаса вывела его на неприметную тропку, что терялась средь деревьев.

— Иди по ней, пока не наткнешься на большое поваленное дерево, — произнесла Лилия. — А потом иди на запад. Если поторопишься, выйдешь на своих еще до наступления темноты.

— Спасибо, — поблагодарил ее Макс. — А как мне вас найти, если вдруг…

Повернув голову к Лилии, он обнаружил, что девушка уже исчезла. Эх, ему бы уметь так ловко ибесшумно передвигаться. По сравнению с Лилией двигался он с грацией слона в посудной лавке. Поправив ремень, Макс пошел по дороге, внимательно прислушиваясь к любому шороху. Однако вокруг лишь щебетали птицы, да жужжали мошки.

На нужное дерево он наткнулся когда наступил полдень. Немного отдохнув, перекусив и утолив жажду, Макс повернул на запад и вскоре наткнулся на первое серьезное препятствие. Вышел он на берег большой лагуны с необычайно синей водой, точно выкрашенной краской. Он бы, конечно, мог попробовать пойти в обход, но думается, в таком случае до Логова он доберется в лучшем случае завтра утром, а ночевать в лесу, пока вокруг бродят жевуны и прочие чуды — сомнительное удовольствие.

Попробовать преодолеть лагуну вплавь? Тоже такая себе идея. Макс при всем желании не смог бы назвать себя хорошим плавцом, да и мочить вещи тоже не хотелось. Макс уже было повернул назад, как вдруг краем глаза увидел лежавшую в тени большого дерева лодчонку с веслом — совсем мелкую, явно оставленную кем-то из мальчишек, любой пират или индеец в такую бы даже не поместился.

Вне себя от радости Макс закатал штаны до колен, не без труда подтащил лодку к берегу, спустил на воду и забрался вовнутрь. Хоть какая-то польза от попадания в плен — Макс хотя бы грести научился. Однако не успел он доплыть до середины лагуны, как по правую руку раздался громкий плеск — повернув голову, Макс увидел, что из воды вынырнула миловидная девушка с ярко-зелеными волосами, заплетенными в косу, что с любопытством оглядывала лодку и ее владельца.

— Привет, — махнул рукой Макс.

— Здравствуй, — русалка широко улыбнулась и показал длинные и острые зубы, похожие на иглы.

Глава 12

От улыбочки его новой знакомой, признаться, Максу стало слегка не по себе. Да и от взгляда тоже. Русалка осматривала его так, словно оценивала кусок мяса на рынке, выбирая, какой пожирнее и повкуснее. Припомнив слова Уха, который советовал держаться подальше от хвостатых, Макс хотел было поплыть дальше, как возле лодки вынырнула еще одна русалка — с коротким ежиком бирюзовых волос — а за ней и еще одна, с двумя фиолетовыми косичками.

Все они были невероятно красивыми, но стоило приглядеться, как красота их переставала восхищать и начинала внушать если и не ужас, то отвращение. Было в них что-то отталкивающее, хоть Макс и с трудом смог бы объяснить даже сам себе, что именно. Лица русалок, на которых застыли совершенно одинаковые фальшивые улыбки, походили скорее на маски. Да и отличить одну от другой можно было разве что по прическам и цвету волос. Складывалось впечатление, что кто-то создал их точно кукол, руководствуясь соображениями людей о красоте, но совершенно позабыл вдохнуть жизнь в свое творение.

Пока Макс размышлял, что ему предпринять, лодку окружили уже с полдюжины русалок. Да уж, повезло так повезло, ничего не скажешь. Это же надо с «Веселого Роджера» чуть не угодить в лапы жевуна, а после умудриться залезть в Русальню…

— Как тебя зовут? — спросила первая русалка и подплыла поближе. — Ты здесь новенький? Мальчишки иногда прибегают поглазеть на нас, когда мы отдыхаем на камнях, но тебя я раньше не видела.

— Я тороплюсь, если честно, — проигнорировал вопрос Макс, и будто бы невзначай положил ладонь на рукоять кинжала.

— Мы тебя не задержим, — русалка с бирюзовыми волосами была так близко, что могла бы дотронуться до лодки рукой. — Просто к нам с сестрами редко заходят гости, вот мы и хотим немного поболтать. А потом ты отправишься по своим делам. Правда, девочки?

Прочие русалки дружно закивали головами, подступая все ближе к лодке. Макс же судорожно размышлял, что делать. Пытаться прорваться с боем смерти подобно. «Девочки» просто утащат его на дно и утопят. Попробовать заговорить им зубы? Вот это уже могло сработать.

— Вряд ли Питер будет слишком рад моей задержке, — произнес Макс, попытавшись напустить на себя максимально непринужденный вид. — Как-никак, я его приказ выполняю.

К удивлению Макса, столь банальная ложь возымела действие. Русалки обменялись косыми взглядами и даже чуть отступили. Все, кроме первой, с зелеными волосами, что, похоже, была среди них за главную.

— Вот как? — сощурила глаза она. — И по какому такому поручению отправил тебя Пити?

— Не твое рыбье дело, Флор, — услышав знакомый голос, Макс едва-едва сдержал радостный стон. — А будешь лезть не в свое дело — сварю себе на ужин похлебку из чьей-то требухи.

На торчащий из воды камень сверху плавно приземлился Питер. Выглядел он как обычно непринужденно, и если даже вдруг удивился, увидев Макса, то виду не подал. Русалки же отпрянули от лодки Макса, точно узнав, что он прокаженный. Лишь только Флор осталась на месте.

— Кажется, мы договаривались, что ты будешь отправлять нам минимум одного мальчишку в месяц, — фыркнула она. — Но не припомню, когда в последний раз мы лакомились свежим мясом.

— Условия здесь устанавливаешь не ты, — отрезал Питер. — Поэтому кончай ныть. У меня, мягко говоря, и без вас, полурыбин, дел навалом. Жрите водоросли и ил, если уж не в состоянии сами добычу поймать. Или к кораблю сплавайте, с акулами за объедки подеритесь.

— Да как смеешь ты, сопляк, так говорить с … — ноздри Флор раздулись от гнева, в глазах загорелись злые огоньки.

Питер в одно мгновение выхватил кинжал, подлетел к Флор, откинул ей голову назад, схватившись пятерней за волосы, и прижал лезвие к горлу. Прочие русалки злобно зашипели, но не смели и шевельнуться. Макс тоже старался не делать резких движений. Питер, конечно же, крут — даром что конченый психопат — но даже он вряд ли умеет дышать под водой.

— Еще раз, — голос Питера дрожал, как натянутая тетива, — ты посмеешь заговорить со мной в подобном тоне, и я вырежу твое сердце, скормлю его чайкам, а потом займусь твоими сестричками. И если ты думаешь, что Хозяин защитит тебя, знай — я принес ему гораздо больше пользы, чем вы, кучка чудов, не вылезающих из своей лужи. Ты поняла?

Скривившись, Флор все же нехотя чуть мотнула головой. Настолько, насколько позволял это сделать нож, застывший у ее глотки. Чуть расслабившись, Питер убрал кинжал и оглянулся на Макса:

— Что-то ты припозднился. Отчего так долго?

— Меня задержали, — сдержанно ответил тот.

— Бывает, — Питер взмыл в воздух и не спеша полетел в сторону берега, заложив руки за спину. — Девчонки — пока-пока! Флор, не злись, ты душка, хоть и вредина. Пропустите парня.

Русалки, все еще шипя, ушли обратно под воду, Макс же вновь схватился за весло и вскоре нос его лодки взрыл песок. Не успел он вылезти на берег, как рядом с ним приземлился Питер и окинул Макса заинтересованным взглядом.

— А я уж думал, ты давным-давно рыб кормишь, — прямо сказал Питер и опустил взгляд на кинжал, подаренный Бизоном. — Интересный ножик.

— Спер у одного из пиратов, — дернул плечом Макс. — К счастью, на «Веселый Роджер» напали феи и в суматохе я сумел сбежать. Я, кстати, думал, что вы попробуете меня вызволить.

Последние слова он произнес с укором, но если Питер и чувствовал хоть что-то похожее на стыд, то умело это скрывал. Про нож, к счастью, он тоже уже успел позабыть.

— Пираты обычно казнят пленных на месте, — хмыкнул Питер, сложил руки на затылке и хрустнул спиной. — Так что не надо распускать нюни. На войне, как на войне. Ладно, потопали в Логово, парни до усрачки будут рады тебя видеть, особенно Умник. Быть может, он даже ныть перестанет. Ну, хотя бы на денек.

— Постой, — сказал Макс, когда Питер уже направился в сторону леса и принялся пересказывать ему свой разговор с Коком.

Питер слушал Макса внимательно, не перебивая, лишь изредка хмыкая и потирая подбородок. Когда Макс закончил, Питер некоторое время молчал, покачиваясь на пятках и заткнув большие пальцы за пояс, а потом протянул:

— И где гарантии, Крюк просто не пытается заманить нас всех в ловушку? Быть может, он тебе и сбежать дал, чтобы ты мне всю эту историю пересказал.

— Гарантий нет, — хмыкнул Макс. — А у тебя есть другие варианты? Пытаться отобрать компас силой мы уже попробовали. Сам знаешь, чем это закончилось. Можно, конечно, попробовать взять корабль штурмом, вот только после нашей вылазки и драки с феями пираты будут держать ухо востро, и врасплох их мы уже не застанем.

Питер сорвал растущую у ног травинку и какое-то время жевал стебелек, о чем-то размышляя. А потом сплюнул его под ноги и буркнул:

— Дьявол, и не поспоришь. Ладно, ты лучше пока об этом всем помалкивай, обсудим потом узким кругом.

Похоже, Макс все же сумел завоевать доверие Питера, раз он ввел новичка в «узкий круг». Последующий путь они проделали молча. Макс было порывался рассказать Питеру о том, как именно покинул «Веселый Роджер» — предусмотрительно умолчав о посещении индейской деревушки и разговоре с Бизоном — но Питер лишь отмахнулся и предложил оставить байки до лагеря, так как слушать одни и те же истории по второму кругу ему не хотелось.

Сказать, что появление живого и здорового — ну, относительно — Макса вызвало фурор у мальчишек, не сказать ничего. Узнав о возвращении Новенького, которого уже успели похоронить, с кухни прибежал даже Жир, на ходу вытирая пальцы и фартук. Обступившие Макса парня галдели, засыпали его просто градом вопросов, и пытались дотронуться до него хоть пальцем, точно проверяя, что перед ними стоит не призрак.

— Помните, я рассказывал вам о сюрпризе, парни? — Питер поднял руку, призывая к тишине. — Он перед вашими глазами. Узнав, что Новенький выжил и находится в плену, я в одиночку разработал и осуществил невероятно хитроумный и опасный план по спасению нашего товарища, который вполне мог стоить мне жизни. Ну и кто самый лучший вожак на свете?

— Но ведь… — Макс ажно поперхнулся, услышав столь наглую ложь, но Питер положил ладонь на плечо парня и сжал так сильно, что он просто охнул.

— Не благодари, — Питер широко улыбнулся и вспыхнувшие в его глазах огоньки заставили Макса проглотить обиду; не то, чтобы ему то сильно было по душе, просто перспектива «случайно» упасть с дерева и свернуть шею не нравилась ему еще больше. — За тебя — как и за любого из здесь собравшихся — я готов сложить голову. Мы же друзья, верно?

— Гип-гип ура Питеру Пэну! — завопил Джамбо и все прочие с радостью подхватили его крик.

Не радовался лишь один Ух, стоявший за спинами прочих. Сощурив взгляд, он с таким презрением смотрел на Питера, что даже Максу стало не по себе. Когда мальчишки закончили ликовать, они вытащили из ближайшей хижины табурет, чуть ли не силой усадили на него Макса, сгрудились вокруг и начали выспрашивать его о том, что он делал на «Веселом Роджере».

Услышав про смерть Мэри парни дружно взвыли от восторга. Когда же Макс сообщил, что прибил Труляля, радостные вопли и вовсе взмыли до небес.

— Так это ты, Питер, договорился с феями? — разинул рот Тихий, оглянувшись на Питера, что лежал на крыше дома и покачивал ногой.

— Именно, — отозвался он. — А еще спас Макса, когда его уже готовился нашинковать на мелкие кусочки Крюк. Я б и однорукого на тот свет отправил, но не успел.

— Круто! — выдохнул Тихий. — Эх, жаль, что Питер нас с собой не взял. Мы б хоть в деревне пару пиратов укокошили…

— Или погибли бы сами, — заметил Ух и обратился к Максу. — Закинуть твой мешок в гамак? Я все равно в древо иду.

— Да, спасибо, — Макс стянул ремень, отдал Уху мешок, откашлялся и продолжил рассказ: — Так вот, а та самая фея и орет…

***

Зайдя в древо, Ух быстро огляделся и, к счастью, не обнаружил ни души. Весть о возвращении Макса быстро облетела весь лагерь и мальчишки сбежались послушать его рассказ. Оно и понятно — даже Ух не мог припомнить хоть одного человека, который побывал в плену у пиратов и остался жив. Правда, Макс явно что-то недоговаривал. Где он был те несколько дней после побега с корабля? В одиночку выживал в лесу? Бред. То, что Питером во всей той кутерьме и не пахло, Ух тоже не сомневался. Скорее всего, Пит забыл о новичке еще до того, как вернулся в лагерь. Да и нож у Макса был любопытный, пираты такие отродясь не носили…

Впрочем, плевать. И чудесное спасение Макса, и несостыковки в его истории Уху только на руку. Еще раз воровато оглядевшись, Ух достал из кармана несколько ярко-алых лент, положил в мешок и закинул его в гамак Макса. После же этого Ух вышел из древа и не торопясь направился к выходу из лагеря. Если бы кто спросил, куда он направляется, Ух бы соврал, что решил лично проверить силки, которые в последнее время ломает какой-то зверь. Однако никто не обратил на Уха внимания, так как его целиком и полностью захватил рассказ Макса.

Покинув Логово, Ух какое-то время бродил по лесу, а потом ловко залез на высоко дерево и завязал на его вершине алую ленту, точь-в-точь похожую на ту, что он подбросил Максу. Этот трюк Ух проделал несколько раз, а закончив, действительно направился за силками. Припомнив свой недавний разговор с Питером, Ух невольно усмехнулся. Совсем скоро всех действительно ждет славная потеха.

Особенно тебя, Пити.

***

Признаться, к вечеру у Макса уже начал заплетаться язык. Не успел он рассказать о побеге с «Веселого Роджера» один раз, как с рыбалки вернулся Длинный в компании еще нескольких мальчишек и Максу пришлось повторить всю историю заново. Рассказывая о драке с пиратами по шестому или седьмому кругу, он поймал себя на мысли, что будет заниматься этим как минимум несколько дней, но, к счастью, его спас Ух, разогнав парней по работам. Макс же вместе с Умником направились в его мастерскую, где за закрытыми дверями Макс шепотом изложил полную версию всех событий.

— Охренеть, — шмыгнул носом Умник и поправил очки. — Я помню про вендиго давным-давно фильм смотрел. Его там какие-то студенты случайно оживили, а потом всю ночь от чудища по лесу бегали.

— А в конце убили его? — с надеждой спросил Макс; конечно, надеяться на какое-то дурацкий ужастик весьма глупо, но все же.

— Не-а, — ответил Умник. — Вендиго почти всех пожрал, вселился в последнего и сбежал. Так ты серьезно собираешься свести Питера и Кока, добраться вместе с ними до Источника и попытаться убить чудовище?

— Угу, — промычал Макс, сидевший прямо на столе. — Вариантов-то особо и нет.

— Питер если узнает, что ты за его спиной делишки мутишь — шкуру спустит, — Умник понизил голос и покосился на дверь, точно опасаясь, что за ней может скрываться подслушивающий Пит.

— Знаю, — вздохнул Макс. — Подозреваю, и не с меня одного. Да и одноногий у меня доверия, если честно, не вызывает. Но куда деваться. Как думаешь, быть может, попробовать заручиться поддержкой Уха? Он вроде как самый рассудительный да и от Небыля, как мне показалось, не в восторге.

— Я бы обождал. Ух в последнее время нервный какой-то. Орет то и дело почем зря, а вчера вообще в Джамбо башмаком запустил, когда тот Уха передразнить решил. Здоровяк так охренел, что даже не сказал ничего в ответ.

Макс хмыкнул. Неудивительно. Он на Небыле находился всего неделю, наверное, и остров уже сидел у него в печенках, а уж что творится в голове Уха, который здесь главный «старичок», и представить страшно.

— В любом случае — я с тобой, — твердо заявил Умник. — В гробу я этот остров видел со всеми его обитателями. Если чтобы сбежать отсюда надо будет с каким-то древним чудищем сразиться — сразимся. Ну или помрем.

Что ж, лучше и не скажешь. Почувствовав, что глаза его уже слипаются, Макс подавил зевок, распрощался с Умником и отправился на боковую. Поначалу Макс хотел было разобрать мешок, но потом решил оставить это дело на утро, уж больно ему было лень. Уснул он, едва успев улечься и проснулся, когда уже рассвело. Логово кипело своей обыденной жизнью. Несколько новичков, которых Питер приволок во время отсутствия Макса, тренировались под присмотром Грюма, Тихий беззлобно переругивался с Джамбо о какой-то ерунде, Ух же отправился собирать дрова, забрав с собой Куста, Рыба, Длинного и еще нескольких ребят.

Макс же слонялся туда-сюда без какого-либо дела, размышляя о том, где Питер прячет свою тень. Да и как она вообще может выглядеть? Просто свернутое в рулон темное… нечто? Скорее всего, она находится где-то в комнате Питера. Сам он куда-то отлучился, но Макс не рискнул идти обыскивать покои вожака мальчишек. Если он вдруг застукает Макса за этим делом, ему точно несдобровать. И тут уже не отбрехаешься…

Размышления Макса прервал Умник, что с заговорщицким видом поманил друга за собой. Когда они зашли в мастерскую и закрыли за собой дверь, Умник возбужденно произнес:

— Кажется, я знаю, где можно найти тень Пита?

— Правда? — обрадовался Макс.

— Ну, точнее сказать, не знаю, а догадываюсь, — слегка смутился Умник и поправил очки. — Питер иногда ночью тайком улетает куда-то. Я поначалу не придавал тому значения — может не спиться просто, а потом заметил, что делает он это каждое полнолуние. Всю ночь где-то шляется, возвращается под утро весь помятый — а то и вовсе за полдень — и дрыхнет потом сутки, не меньше. А полнолуние буквально этой ночью будет. Я вот о рассказе индейца того размышлял и подумал — а что если Питер тень где-то на острове прячет, и иногда за ней возвращается, чтобы силы восстановить?

— Так ты сам сказал, что он уставший со своих прогулок прилетает, — заметил Макс.

— Ну на тренировке ты тоже устаешь, но в итоге сильнее становишься, — не сдавался Умник.

Макс призадумался. Не сказать, чтобы теория Умника выглядела так уж стройно и без изъянов, но как уже успел понять Макс, далеко не все на Небыле можно объяснить логикой. Да и к тому же другой версии у них не было. Следовало попробовать проследить за Питером и выяснить, чем он занимается. Вполне возможно, что ничем примечательным и тогда им всем остается лишь понадеяться, что Питер с Коком сумеют найти общий язык. Макс уже хотел было предложить Умнику вдвоем выследить Питера, как снаружи вдруг послышался дикий грохот, а за ним — перепуганные вопли.

Глава 13

Выбравшись наружу, Макс с Умником обнаружили, что на одна из хижин превратилась в груду обломков, рядом с которой лежал на земле и подвывал один из новичков, держась за окровавленное плечо, из которого торчала длинная щепка. Однако не успели Макс с Умником броситься на помощь раненому, как в воздухе раздался громкий свист — и земля неподалеку от них взорвалась, сбив их с ног и осыпав дождем из земли и грязи.

— Что происходит?! — заорал Умник, стоя на коленях.

— Пираты-ы-ы-ы-ы! — послужил ответом чей-то пронзительный вопль, разлетевшийся над Логовом.

Что-то ударило в ворота, раз, другой, третий — складывалось впечатление, что в них со всего размаху врезается бык. Наконец послышался громкий треск — и ворота раскрылись нараспашку и через них, бросив бревно на ремнях, использовавшееся заместо таран, в лагерь забежали обладатели уже знакомых по «Веселому Роджеру» рож. Стараясь не обращать внимания на звон в ушах, Макс подскочил к Умнику, рывком поставил его на ноги и заорал:

— Спрячься где-нибудь и не высовывайся!

— Но мои вещи… — пролепетал было он.

— В могиле они тебе не понадобятся!

К счастью, Умника не пришлось долго уговаривать. Кивнув, он бросился бежать, Макс же кинулся на подмогу мальчишкам, что вступили в бой с пиратами. Дрались парни яростно и ожесточенно, вот только вооружены по большей части были лишь длинными ножами — а то и вовсе чем придется, от палок до лопат — тогда как как напавшие орудовали саблями, да и грубой силой в разы превосходили противников.

Поспешив на помощь Грюму, который отбивался разом от двух пиратов, Макс выхватил кинжал и ткнул ближайшего в плечо. Тот охнул и выронил топор — и уже через миг рухнул на спину с перерезанной глоткой, захлебываясь кровью. Второй же пират, трезво оценив силы, развернулся и пустился наутек, когда в спину ему с ближайшего дерева прилетела стрела. Рухнув мордой в пыль, мужчина было попытался поднять на ноги, когда словил еще две стрелы в бок и затих. Макс с благодарностью махнул рукой скрывавшемуся средь листвы Джамбо и обратился к Грюму:

— Где Пит?

— Понятия не имею, — буркнул Грюм. — Помоги лучше собрать парней, вряд ли ублюдки так быстро отступят.

И у Макса не было причин с ним не согласиться. Первая атака пиратов захлебнулась и взять лагерь с наскока у них не получилось. Все, чего им удалось добиться — разрушить пару хижин ядрами, проделать брешь в частоколе, выломать ворота и ранить нескольких мальчишек. Те же в ответ отправили на тот свет трех пиратов, правда, каких-либо выдающихся личностей — Святоши или Траляля — среди павших не было.

Кое-как собрав в одну кучу всех находившихся в лагере мальчишек, Грюм повелел им забрать вещи — только самое необходимое, еду, питье и оружие — и идти к общему костру. Забрав сумку, Макс присоединился к остальным и огляделся. Ушедшие с Ухом парни так и не вернулись, Питер также отсутствовал, еще парочка ребят мотылялись по острову по своим делам, так что защищать Логово предстояло дюжине бойцов, не более.

Ну, как сказать бойцов — из собравшихся вокруг костра что-то более менее из себя представляли лишь Грюм, Джамбо и Макс. Три новичка хоть и сжимали копья, но явно с трудом представляли, как ими пользоваться, пускай Жир прихватил с собой мясницкий тесак, но вряд ли хоть когда-то использовал его не по назначению, про Умника и говорить не стоило.

Он как раз заканчивал перевязывать последнего раненого, когда спросил у Грюма дрожащим голосом:

— А чего п-пираты ждут-то? П-почему не нап-падают?

Ответом им всем послужил уже знакомый громкий свист, заставивший мальчишек, включая Макса, рассыпаться по сторонам и спрятаться кто куда. В этот раз обстрел был куда плотнее и основательнее. Похоже, пираты решили как следует нашинковать противника ядрами перед тем, как идти в новую атаку. Макса, лежавшего ничком в неглубокой ямке, в которой он едва скрючился, закрыв голову руками, то и дело осыпало землей. Судя по истошным воплям, кого-то задело выстрелом, послышался громкий треск — похоже, пираты разнесли в щепки еще один дом.

Макс не сразу осознал, что вокруг стоит звенящая тишина, которую прерывал лишь чей-то отдаленный стон. Поднявшись на ноги, Макс кое-как отряхнулся и огляделся. Еще три хижины превратились в груду обломков, несколько ядер попали в древо — которое теперь сквозило дырами, словно сыр — один из новичков смотрел стеклянным взглядом в небо, возле второго, лежавшего неподалеку, на коленях стоял Умник и делал массаж сердца. Правда, уже через миг он тяжело вздохнул, вытер со лба пот и провел ладонью по лицу несчастного, закрывая тому глаза.

В этот момент со стороны забора зазвучали громкие вопли. Вылезший из кустов Грюм сплюнул на землю и поудобнее перехватил нож, Макс же стал рядом, взяв на изготовку кинжал. Сейчас пираты наступали куда более осторожно, прикрывая друг друга. Мальчишки тоже держались рядом, раскинувшись цепью. Какое-то время обе стороны стояли друг напротив друга, осыпая врагов руганью и бранью, не решаясь напасть первыми, когда сквозь проломы в частоколе показались ружья — и грянули выстрелы.

Большая часть пуль прошла мимо, но один из мальчишек рухнул на спину, раненый в плечо. Пираты посчитали залп за команду и бросились вперед. Макс столкнулся с коренастым моряком, орудовавшим дубиной, утыканной ржавыми гвоздями. Поднырнув под очередной замах, Макс воткнул кинжал пирату в бок почти по самую рукоять. Тот охнул и что есть мочи огрел Макса локтем прямо по хребту. Тот рухнул пирату под ноги. Он было поднял дубину, чтобы закончить начатое, как на него налетел Жир и вонзил подонку тесак прямо промеж глаз. После он был протянул Максу руку, но грохнул еще один выстрел — и бездыханный повар рухнул в пыль без половины башки, обрызгав Макса кровью и мозгами.

Тот вскочил на ноги, стараясь не обращать внимания на боль в спине. Мальчишкам снова удалось отбросить пиратов, однако куда большей ценой. Помимо Жира погиб еще один паренек — кажется, его звали Бобер — другой, белесый, лежал на земле в луже собственной крови, верещал от боли и сжимал руками распоротый поперек живот, Джамбо тоже словил шальную пулю и теперь его левая рука свисала плетью. Пираты же потеряли лишь двоих. Оглядевшись, Грюм едва не заскрежетал зубами от злости и бросил:

— Новенький, уводи людей. Скоро здесь будет жарко.

— А как же ты?

— Забудь. Найди Пита или Уха и…

Закончить Грюм не успел, так как сквозь проломленные ворота в лагерь вошел тот, чье появление заставило всех мальчишек разом вздрогнуть.

Крюк.

Был он как обычно одет с иголочки, вот только лицо его не закрывала маска. И если Макса трудно было удивить изуродованной физией кэпа, да и Грюм смотрел в лицо Крюка без какого-либо ужаса, то вот остальные мальчишки, и без того боявшиеся его как огня, выглядели так, словно готовы были прямо на месте рухнуть в обморок.

— Bounjour, mes chers petits amis[1], — промурлыкал Крюк, улыбаясь одними губами и оглядывая смотревших на него во все глаза парней; из-за спины же кэпа показались Святоша, Траляля и прочие пираты. — Я уже перестал надеяться на то, что вы почтите меня своим присутствием, и решил нанести вам визит.

— Бегите. Живо, — почти что прорычал Грюм, и ткнул Макса локтем под ребра. — Уходите в лес и прячьтесь.

— Так как я все же джентльмен, не могу не дать вам шанс спасти ваши жалкие шкуры, — голос Крюка окатил столпившихся напротив мальчишек ведром ледяной воды. — Бросьте оружие, или…

— …или ты заморишь нас до смерти своими байками? — послышался насмешливый голос.

Между мальчишками и Крюком приземлился Питер с ножом в руке. Обитатели Логова встретили вожака радостными воплями, пираты же заметно струхнули — даже Траляля перестал плотоядно улыбаться и корчить рожи, Святоша же, держащий в одной руке большой молоток, а в другой — четки, принялся быстро-быстро перебирать деревянные бусины и что-то шептать себе под нос. Лишь только Крюк остался все также невозмутим. На Питера он смотрел скорее с брезгливым отвращением, нежели страхом или даже злобой.

— И вот мы снова встретились, маленький рыжий diable[2], — скривил губы Крюк. — В прошлый раз ты потерял одного человека, оставил другого ждать смерти в нашем плену, и даже не попробовал спасти его. Сколько еще жизней ты готов погубить из-за своего ослиного упрямство? Клянусь честью: если ты пойдешь со мной и отдашь мне тень, ни я, ни кто-либо другой и пальцем не тронет никого из этих сопляков.

— Пит, ты же говорил, что спас Макса… — неуверенно протянул Тихий; услышав это, Крюк громко расхохотался, откинув голову назад.

— Право, это невероятно смешно, — произнес он, утирая брызнувшие из глаз слез, перестав смеяться. — Вы даже не lespunks[3], вы — дети. Наивные глупые дети, идущие на убой как овечки ради волка, который считает вас простым мясом. Нет, дитя, твой друг сбежал благодаря своей удаче и помощи мелких летающих lesbatards[4]. Если не веришь мне — спроси его. Вот только вряд ли он скажет правду, боясь своего «командира».

— Вы что, всерьез верите словам этой падали? — сплюнул под ноги Питер и оглянулся на мальчишек, что обменивались косыми взглядами. — Он вам лапшу на уши вешает, а вы и рады слушать! Хрен тебе на рыло, а не моя тень, однорукий. Я скорее сдохну, чем отдам ее тебе по доброй воле.

— Так тому и быть, — кивнул Крюк, стал полубоком и поднял шпагу. — Defendez-vous, garcon.

Однако вместо того, чтобы броситься в атаку, Питер взглянул на пиратов, еще раз оглянулся на мальчишек и… Оттолкнулся от земли, взмыл в воздух и был таков. Опешили все — даже Крюк так и застыл в своей позе, глупо моргая. Да и Макс не поверил своим глазам. Питер что, вот так просто оставил их всех наедине со злейшими врагами?! Нет, конечно, Макс не сомневался, что все слова Питера про братство были чушью, но вот так в открытую кидать тех, кто готовы были умереть за него…

Однако уже через миг в воздухе пролетела быстрая тень — и на голову одному из пиратов упал большой кокос, расколовшийся на части и заставивший мужчину рухнуть на спину. Не успел никто опомниться, как пираты были осыпаны градом камней и кокосов — какие-то швырял Питер, носящийся в воздухе туда-сюда со скоростью истребителя, другие же кидали поддержавшие главаря мальчишки, в том числе и Макс, который безуспешно пытался попасть прямо в лоб Траляля.

— Чего вы стоите, lesbuches[5]! — рявкнул Крюк, пытавшийся прикрыть голову свободной рукой. — Взять их! Это простые сопляки!

— Валим! — гаркнул Джамбо.

Развернувшись на пятках, Макс вместе с прочими мальчишками помчались прочь, слыша за спиной ругань, крики и выстрелы. Почти двухметровый частокол Макс преодолел походя, взлетев по нему словно обезьяна. Перелезший следом Умник рухнул на землю словно куль с мукой и зашипел от боли, схватившись за разбитую коленку, но Макс рывком поднял друга на ноги и чуть ли не силком потащил за собой, так как над частоколом уже появились морды пиратов.

Мальчишки, не сговариваясь, молча прыснули в разные стороны, разбившись на мелкие группки. С Максом, помимо Умника, также оказался Тихий, что заметно прихрамывал, ругался, жаловался, но старался не отставать.

Со временем крики пиратов начали становиться все тише, пока не стихли полностью. Макс вел друзей сквозь лес, надеясь лишь на то, что по пути им не встретится жевун или какой-нибудь хищник, так как на всех троих из оружия у них был только кинжал Макса.

В конце концов Тихий, проходя мимо большого камня, плюхнулся на него и выдохнул:

— Хоть режьте, не могу больше бежать. Дайте хоть пять минут отдышаться.

Макс с Умником рухнули прямо на землю, еле-еле переводя дыхание. Находились они на небольшой полянке, расположенной на берегу бурной реки. Макс внимательно вслушивался в каждый шорох, вновь ожидая услышать громкие крики, топот погони или треск ломающихся кустов, Умник же, казалось, вот-вот готов расплакаться.

— Жира убили, и Бобра, — всхлипнул он, снял очки и утер кулаком глаза. — А еще Пака и Дэвида. Это новенькие, их Пит только-только с Той Стороны припер, они даже клички получить не успели…

— Сейчас не время распускать нюни, — мягко, но с нажимом произнес Макс. — Мы отомстим и за Жира, и за Бобра, и за Звона, и за всех остальных. А потом вернемся домой. Обещаю.

— Как? — плаксивым голосом возразил Умник. — Логово уничтожено, половина наших — ранена или перебита. И неизвестно еще, что случилось с Ухом и самим Питером. А без него мы никогда в жизни не доберемся до…

Умник прикусил язык, сам поняв, что сболтнул лишнего. Однако Тихий то ли не понял, о чем идет речь, то ли пропустил слова приятеля вместо ушей. Аккуратно подвернув вымокшую от крови штанину, Тихий дотронулся рукой до раны и зашипел от боли:

— Зараза… Ладно хоть пуля навылет прошла, вытаскивать не придется.

— У меня в мастерской все инструменты остались, и аптечка, — уныло произнес Умник, обняв колени и положив на них подбородок. — Чем мне раненых-то лечить прикажете?

— Главное, чтобы было кого лечить, — мрачно пошутил Тихий. — А там уж разберемся.

— …и сказал он: отправлю я в чистилище вас, чтобы вы осознали и искупили грехи свои, — Макс молча выругался, услышав знакомый голос.

Из леса к ним вышел Святоша. К счастью, в гордом одиночестве, хотя то, скорее всего, было временно. Левая рука его все также без устали перебирала бусины четок, пока правая сжимала молоток, заляпанный кровью.

— Бегите, парни, — устало произнес Макс, поднимаясь на ноги и доставая нож.

— Но… но… — испуганно пролепетал Умник, поддерживающий под плечо Тихого, и переводя взгляд со Святоши на Макса и обратно. — Ты ведь можешь…

— Бежать! — рявкнул Макс и Умник, перестав пререкаться, потащил Тихого прочь.

— Благородный поступок — отдать жизнь за друзей, — произнес Святоша; глаза его горели какими-то безумными огнями, на подбородке засох ручеек желтоватой слюны, губы же были искривлены в кривую ухмылку. — Он зачтет тебе это, когда будет решать судьбу твоей бессмертной души. Он…

— Да заткнись ты уже, — прервал его Макс, покрепче стискивая рукоять кинжала.

Какое-то время они стояли друг напротив друга, пока Святоша наконец не ринулся вперед, размахивая молотком и вопя. Признаться, Макс не ожидал от пирата такой прыти и уже через пару мгновений пропустил первый удар, пришедшийся ему в плечо.

— Я сделаю тебе одолжен, отправив тебя в другой мир, — длинные пальцы Святоши так бешено двигали бусины, что они трещали без умолку. — Ведь что может быть лучше, чем смерть от руки истинного праведника?

— Вспороть ему брюхо, — буркнул Макс, чувствуя, как плечо его начинает медленно, но верно распухать.

— Святотатец, — цокнул языком Святоша и внезапно бросил четки прямо в лицо Макса.

Он отшатнулся и невольно взмахнул рукой, желая защитить глаза — за что и поплатился. Молоток прилетел ему точно в кисть — хрустнула кость и Макс взвыл от боли. Каким-то невероятным чудом он успел уйти в сторону и взмахнуть кинжалом, заставив Святошу отступить.

— Ты лишь отсрочиваешь неизбежное, — торжественно произнес он, перехватывая молоток. — Наши судьбы уже предопределены Им.

— Да, и твоя — сдохнуть здесь и сейчас! — огрызнулся Макс.

Они со Святошей уже было вновь кинулись друг на друга, когда между ними в воздухе вдруг зависли два огонька — зеленый и голубой

— Опа, Пик, — пропищал первый. — А это часом не тот самый дылда, который Колокольчик поймал?

— Ага, Вик, именно он, — сказал второй. — А второй, вроде бы, тот самый, который вечно за нами по остров шляется.

— Изыдьте, демоны! — зычным голосом прокричал Святоша. — Ибо нет у вас власти над рабами Его!

— Мы тебя ща изыдим, большеног, — пригрозил Пик.

— Ага, будешь знать, как наших трогать. Давай!

Оба огонька тут же ринулись прямо на Святошу, дергая его за волосы и уши, он же в ответ принялся бестолково размахивать молотком. Макс не упустил шанса и кинулся на пирата. В самый последний миг он все же увернулся от лезвия, прыгнул на Макса и оба они кубарем покатились по земле, осыпая друг друга ударами. Когда Святоша задел сломанную руку Макса, он едва не потерял сознание от вспышки боли, пронзившей все тело.

— И ВОЗДАСТСЯ ВСЕМ ПО ГРЕХАМ ИМ, И БУДУТ ОНИ ВЕЧНО ГОРЕТЬ В ГЕЕНЕ ОГНЕННОЙ… — голос Святоши ревел трубой.

Придавив Макса к земле, Святоша воздел над головой молоток. Потерявший кинжал Макс ткнул ублюдка пальцем прямо в глаз, а когда он скатился в сторону, кое-как поднялся на ноги и со всей дури пнул пирата в челюсть. Нога тут же заныла, Святоша же отлетел в сторону, выронив из рук молоток. Подняв его, Макс, тяжело дыша, поковылял к Святоше, что стоял на четвереньках, упираясь ладонями в землю и капая на нее кровью из разбитых губ.

— …всем… по… делам им… — пробормотал он, резко приподнялся, раскинул руки в стороны, прикрыл глаза и растянул рот в широкой улыбке.

Макс же замахнулся и опустил молоток на висок пирата. Чавкающий звук — и он медленно осел набок. Пока Святоша, с разбитым черепом, подрагивал в последней агонии, растянувшись на земле, Макс отбросил молоток, подошел к лежавшему неподалеку кинжал, поднял его и засунул в ножны. После он подошел к реке, зачерпнул холодную воду руками и с жадностью принялся пить, а потом несколько раз умыл лицо, довольно фыркая.

Видимо, именно поэтому он и не услышал приближающиеся шаги. Кто-то схватил его за ворот, резко поднял на ноги, развернул и перехватил здоровую руку, уже схватившуюся за рукоять кинжала.

— Где Питер? — спросил Рыжий, глядя прямо в глаза Макса. — Ну? Отвечай! С ним все в порядке?

— Понятия не имею, — абсолютно честно ответил Макс. — Когда я видел его в последний раз, он был жив-здоров.

Рыжий покосился на испустившего дух Святошу, а потом снова взглянул на Макса:

— Питер ведь успел рассказать тебе про Источник? Как вы собираетесь добраться до него?

— Пошел ты нахер, — беззлобно сказал Макс. — И ты, и твой Источник, и весь этот проклятый остров. Хочешь убить меня — валяй. Нет — проваливай.

Что-то во взгляде Рыжего дало понять, что он пришел сюда не за этим. Вместе с тем, Макс не мог отделаться от мысли, что он уже где-то видел эти глаза, эти рассыпанные по лицу веснушки, этот слегка хвастливо вздернутый нос…

Однако не успел он как следует обдумать это, как послышались быстро приближающиеся голоса, которые, похоже, принадлежали мальчишкам. Рыжий отпустил Макса и скрылся меж деревьев. Он медленно опустился на землю, из кустов же спустя короткое время вышел Ух в сопровождении Умника, Рыба и Длинного — двое последних сжимали в руках натянутые луки.

— Живой, живой! — радостно завопил Умник, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Макс еще и Святошу завалил, вы прикиньте!..

— Тихо! — цыкнул на приятеля Ух и Умник тут же пристыженно умолк. — Тут за нами по лесам еще два десятка пиратов рыщут, а ты разорался. Длинный, помоги Максу, видишь, он едва дышит.

Убрав стрелу в колчан и отдав лук Умнику, что повесил оружие на плечо, Длинный осторожно помог Максу подняться и все они вместе побрели вдоль реки.

***

Сидя на большом камне и сложив под себя ноги, Питер хмуро глядел на костер, подбрасывая и ловя в воздухе нож, пока мальчишки, включая Макса, расселись вокруг пламени.

Время близилось к полуночи и они находились возле входа в большую пещеру, которую, как оказалось, Питер нашел давным-давно и оборудовал под запасное убежище, если вдруг им придется покинуть Логово.

Дела их, мягко говоря, были швах. Атаки пиратов не ожидал никто и им удалось застать мальчишек врасплох. За день ряды их уменьшились едва ли не в половину. Оставшиеся представляли собой жалкое зрелище. Особенно Грюм, на которого и смотреть-то было страшно. Он отступал самым крайним, до последнего огрызаясь от пиратов, и отправил на тот свет нескольких ублюдков, но и сам чуть не испустил дух. Оба глаза его были подбиты, нос разбит, худую грудь пересекал длинный порез. Из пещеры донесся громкий вопль Джамбо, из руки которого Умник пытался достать пулю. Спустя короткое время он вышел из грота и продемонстрировал всем небольшой сплющенный кусок железа, заляпанный кровью.

— Жить будет? — буркнул Питер.

— Надеюсь, — уныло ответил Умник и бросил пулю в миску с водой, которую нес в руках. — У меня и рану-то обработать нечем, только водой промыть. Ему бы настой из жуй-травы три раза в день и…

— Кто-то нас предал, — прервал стенания Умника Ух, медленно оглядывая мальчишек.

Они загудели, переглядываясь.

— Откуда такая уверенность? — спросил Питер, перестав играться с ножом. — Быть может, пираты наткнулись на Логово случайно. Или им о нем растрепали феи.

— Судя по последним событиям, феи и сами не прочь избавиться от кэпа и его команды, — произнес Ух. — Что же касается случайности…

Он достал из кармана и продемонстрировал всем алую атласную ленточку.

— Кто-то развесил их на деревья — от росших на самом берегу, до тех, что окружали сам лагерь, — сказал Ух, отдавая ленту Питеру. — Тем самым показав путь до Логова.

— Но кто мог п-предать нас? — пролепетал Умник. — Мы же… мы же…

— А вы не думали, каким именно образом Новенький сумел сбежать с «Веселого Роджера» целым и невредимым? — вдруг раздался голос Рыба. — К слову, я лично видел, как он той же самой ночью из лагеря куда-то ушмыгнул и вернулся только на рассвете.

— Чего?! — от столь наглой лжи у Макса ажно перехватило дыхание. — Я всю ночь дрых без задних ног, мелкий ты…

— А как ты объяснишь, что тебя Рыжий и пальцем не тронул? — не успокаивался Рыб. — Вы с ним очень мило побеседовали, а потом он свалил, как нас увидел.

— Понятия не имею! — воскликнул Макс, безысходно оглядывая парней; смотрели они на него теперь если не враждебно, то, как минимум, с подозрением. — Братва, вы чего? Я же и Мэри грохнул, и Труляля, и Святошу, и сам чуть не погиб…

— Ну, о первых двух мы знаем только с твоего рассказа, — проворчал Длинный, который, чуть ли не единственный кроме Питера и Умника, почти не пострадал, отделавшись несколькими синяками. — А Святошу ты вполне мог и с подачи кэпа завалить, чтобы нас обмануть. Крюк старика терпеть не мог.

— Загляните в сумку его, — не унимался Рыб. — Если там ниче нет — я первый перед тобой извинюсь, Новенький.

Питер мягко спрыгнул на землю, подошел к Максу, забрал у него сумку, что он с готовностью протянул, зарылся в нее и… Достал оттуда алую ленту, поднял глаза на Макса и вопросительно выгнул бровь.

— Что?! Как?!. — выдохнул он. — Это не мое, клянусь! Кто-то подставил меня и…

Договорить он не успел. Питер прыгнул на него быстро и ловко, словно тигр. Прижав руки Макса коленями, Пит, в глазах которого плясали молнии, уже занес над головой кинжал, когда раздался голос Тихого:

— Не, Пит, так дела не делаются. Что-то это все очень дурно пахнет. Если б Новенький предателем был, он бы меня и Умника прирезал прямо там и сбег. Не горячись, давай пару деньков обкумекаем, что да как.

Питер поджал губы, но все же убрал кинжал обратно в ножны. Забрав у Макса нож, Питер кивнул парням:

— Ладно, пусть живет пока. Свяжите его и в клетку, мне надо все хорошенько обдумать.

Макс был настолько обескуражен, что даже не пытался сопротивляться, когда ему связали руки за спиной и повели в пещеру.

[1] Здравствуйте, мои маленькие друзья (фр.)

[2] Дьявол (фр.)

[3] Шпана (фр.)

[4] Поганцев (фр.)

[5] Тупицы (фр.)

Глава 14

Сидя в клетке из бамбука со связанными руками, Макс размышлял, а может ли его ситуация сделаться еще хуже. Да, разумеется. Если прямо в этот момент придет Питер, вытащит Макса наружу и перережет ему глотку. Хотя, быть может, это не такой уж и плохой вариант — во всяком случае, все его проблемы решатся в один миг… Но Макс тут же отогнал от себя подобные мысли. Все же он зашел уже слишком далеко, чтобы вот так вот запросто сдаться.

Мальчишки заняли просторную пещеру, размером сравнимую с общей спальней в потерянном Логове, клетка же Макса стояла в небольшом гроте, куда вел узкий ветвящийся коридор. Какое-то время до Макса доносились голоса парней — они о чем-то горячо спорили, возможно даже о том, как поступить с «предателем» — но потом, похоже, их сморил сон. Макс же принялся размышлять о том, как ему спастись.

Попробовать сломать прутья ногой? Они не кажется такими уж прочными, но шум привлечет внимание и тогда ему точно несдобровать. Зачем пытаться бежать тому, кто ни в чем не виноват? Однако сидеть здесь и надеяться на то, что Питер проявит благоразумие имилосердие, мягко говоря, не слишком надежный вариант. С тем же успехом можно было зарядить пять пуль в револьвер и крутануть барабан — да и в этом случае шанс остаться живым куда выше.

Откуда вообще в сумке Макса взялась та проклятая лента? Его явно подставили. Вот только кто? Он вроде бы ни с кем не ссорился. Разве что с Рыбом, но он не производил впечатления человека, способного на подобную аферу. Ясно было одно — кто бы не пытался свести Макса в могилу, именно этот негодяй предал парней и выдал расположение Логова пиратам.

Размышления Макса прервал тихий шорох. Через несколько мгновений из темноты показался Умник, тащащий что-то в руках. Когда он приблизился и присел на корточки перед клеткой, Макс увидал, что его друг принес половинку плюха и деревянную кружку.

— Это тебе перекусить и горло промочить, — свистящим голосом произнес Умник и оглянулся, точно проверяя, не крался ли кто за ним следом. — Ты вообще как?

— Хреново, — честно ответил Макс и заерзал, устраиваясь поудобнее, если это слово вообще можно использовать в ситуации, когда сидишь в клетке со связанными руками. — Я не предатель, Кевин. Веришь?

— Верю, — вздохнул он. — Вот только не верят Ух, Куст, Рыб и Длинный. Говорят, что это именно ты навел пиратов на лагерь. Типа тебя Крюка сумел завербовать и потому отпустил. Джамбо, Тихий и Грюм тебя наоборот защищают, типа, будь ты лазутчиком, не стал бы своей шкурой рисковать ради пацанов. Короче, мнения разделились поровну. Хотя все равно будет так, как Питер решит. Как обычно.

Рыб не слишком удивил — похоже, гаденыш оказался куда более злопамятным, чем думал Макс — с Кустом после того случая с кабаном Макс практически и не пересекался, а вот Ух и Длинный искренне огорчили, как-никак эти двое вызывали у Макса искреннюю симпатию. Хоть как бы он поступим сам, окажись на их месте? Лагерь разгромлен, почти все приятели перебиты, оставшиеся ранены, теперь придется ютиться в какой-то сырой пещере и спать на голой земле, вздрагивая от каждого шороха и шарахаясь от любой тени, и тут вдруг у одного из парней в сумке достают неоспоримые доказательства его предательства… Тут у каждого руки зачешутся прикончить ублюдка прямо на месте.

— Я вообще думал, как тебя вытащить, — немного смущенно признался Умник. — Вот только Пит ключ у себя в кармане таскает. А из меня тот еще воришка. Попробую стянуть — через секунду уже на тот свет отправлюсь. Но я могу попробовать проследить за ним, если он сегодня опять улизнет и узнать, где он тень прячет.

Представив себе Умника, крадущегося по ночному острову вслед за Питером, Макс невольно посочувствовал приятелю. Проживет он на Небыле в одиночку полчаса, не больше. И ему еще повезет, если его заметит Питер. Вместе с тем Макс не мог не воздать храбрости Умника, который готов был рискнуть шеей ради друга.

— Не стоит, — вздохнул Макс. — Без обид, вряд ли у тебя что-то получится.

— Какие уж тут обиды, — грустно усмехнулся Умника. — Будь я хоть на десятую долю такой же храбрый и ловкий как ты… Эх, ладно, чего уж там. Давай пожри, попей, и я пойду, а то если меня хватятся, нам обоим несдобровать.

Умник кое-как покормил и попоил Макса сквозь прутья, а потом скрылся обратно в тень, пообещав вернуться завтра ночью. Макс же кое-как уснул. Сложно сказать, сколько он проспал, но проснулся от того, что кто-то бесцеремонно ткнул его палкой в бок. То оказался Длинный, который открыл клетку и вывел Макса наружу, чтобы он справил нужду и немного размялся. На все расспросы Длинный упрямо хранил молчание, так что Макс решил не тратить зря силы. Когда Длинный развязал Максу руки, он было подумал дать деру, но потом отмел это решение. Бежать ему все равно придется через пещеру с мальчишками, так что в лучшем случае его поймают, намнут бока и засунут обратно в клетку, в худшем — прирежут. Облегчившись, Макс взял у Длинного флягу, сделал несколько глотков, покорно протянул вперед руки и, когда их вновь обвила веревка, без лишних уговоров протиснулся обратно в клетку.

Вскоре он опять уснул и открыл глаза, услышав приближающиеся тихие шаги. К удивлению Макса, из темноты показался не Умник, а Куст. Причем держащий в руках ножны с ножом, который Максу подарили индейцы. Макс уже было подумал, что Куст решил взять правосудие в свои руки и завалить «предателя» самостоятельно, раз уж даже Питер мнется, и приготовился отдать жизнь как можно дороже, но Куст, вытащив кинжал, вдруг просунул его вместе с ножнами сквозь прутья.

— Жизнь за жизнь, — тихо произнес он, поймав удивленный взгляд Макса. — Я же говорил, что за мной должок, помнишь? Как только выберешься — вон в том углу коридор, в конце него за зарослями тоннель спрятан, который наружу ведет. Поторопись.

Не успел Макс поблагодарить нежданного спасителя, как тот скрылся в темноте. Макс же, не теряя времени даром, кое-как сумел подцепить нож и начал пилить веревку. Освободив руки, Макс, едва сдержавший радостный крик, быстро растер затекшие конечности и взялся за прутья. Делал он это столь усердно, что уже через несколько минут весь взмок от пота. Между тем он то и дело вслушивался в стоявшую вокруг тишину — не услышал ли кто его потуги? Но, похоже, парни забылись крепким сном.

Спрятав кинжал в ножны и повесив их на пояс, Макс направился к узкому коридору и вскоре действительно наткнулся на свисавшие с потолка лианы, походившие на шланги. Кое-как протиснувшись сквозь них, Макс принялся осторожно пробираться сквозь еще один проход — столь узкий, что он с трудом протискивался вперед чуть ли не боком — и, почуяв на лице дуновение ветра, с облегчением выдохнул.

Выбравшись наружу, Макс нырнул в ближайшие кусты и какое-то время брел по лесу, пока пещеры не остались далеко позади. Лишь тогда он позволил себе присесть на большой камень, чуть передохнуть и подумать о своем положении.

Итак, он жив и более-менее цел. Левая кисть, по которой попал молотком проклятый Святоша, распухла и ныла, но боль была вполне терпима. Вот только Макс теперь совершенно один на Небыле без еды, питья и союзников. Теперь помимо пиратов его будут мечтать прикончить и мальчишки во главе с Питером. Быть может, попробовать добраться до индейцев? Неплохая идея, вот только было сразу несколько «но». Первое — Макс понятия не имел, где находится их деревня. Второе — совершенно не факт, что ради него индейцы захотят ссориться с Питером и его шайкой. Да, за Макса по любому вступятся Бизон и Лилия, но сумеют ли они убедить помочь чужаку все остальное племя?..

Пока Макс думал о делах насущных, над головой раздался тихий шорох, на землю упало несколько листьев — и отчего-то он совершенно не удивился, когда перед глазами его в воздухе замаячили два огонька, голубой и зеленый.

— Опять ты, — пропищал Вик. — Ты за нами следишь что ли?

— Опять я, — согласился Макс. — Могу спросить то же самое.

— Вы чего вчера опять тарарам на весь остров подняли? — недовольно произнес Пик. — Я только-только покемарить прилег после завтрака — и нате вам. Выстрелы, вопли, ругань. Долго это продолжаться будет?

— Думаю, скоро на острове будет тишь и гладь, — буркнул Макс, надеясь отвязаться от назойливых фей.

И тут вдруг в небе мелькнул чей-то силуэт. Макс в тот же миг скатился с камня, спрятался за ближайшее дерево, поднял голову и увидел Питера, что не спеша плыл по воздуху, заложив руки за спину. Потом Макс перевел взгляд на полную луну, висевшую в небе желтым блюдцем. Вот он, шанс! Надо проследить за Питом и узнать, где он прячет тень. Потом каким-то образом утянуть Умника, встретиться с Коком и отправиться к Источнику.

— Вообще-то мы видели, как ты спрятался, — недовольно произнес Вик. — Нет настроения разговаривать — так бы и сказал, чего балаган устраивать.

— Ага, собеседник из тебя хреновый, — поддакнул Пик. — Неудивительно, что ты постоянно с другими большеногами ссоришься, с такими-то манерами. Удивительно, что они тебе еще башку не проломили камнем.

— Слушайте, это очень важно, — горячо зашептал Макс, надеясь, что Питер не успеет уйти далеко. — Одолжите мне чуток пыльцы. Мне нужно… В общем, если у меня все получится — совсем скоро на острове начнется совсем другая жизнь. Клянусь!

Феи в ответ скрестили руки на груди и переглянулись.

— Верим? — хмыкнул Пик.

— А почему бы и нет, — к вящей радости Макса вздохнул Вик. — Кто его знает — с пары щепотей с нас не убудет. Ладно, держиморда-переросток, давай сюда копыта.

Макс вновь уселся на камень и выставил вперед ноги. Феи же закружили вокруг его башмаков, посыпая их полупрозрачной пыльцой. Спустя несколько секунд они отлетели в сторонку и Вик произнес:

— Готово. Смогешь летать до рассвета и пару часов после.

— Надеюсь, ты не соврал и вы реально свалите куда подальше, — сказал Пик. — Ну или поубиваете друг друга. Мочи от вас нет уже.

— Спасибо! — с искренней благодарностью произнес Макс, слез с камня и взмыл в воздух.

К счастью, Питер не успел уйти далеко. Макс не сколько летел, сколько перелетал от одного дерева к другому, стараясь не подниматься слишком высоко. Питер же, похоже, и в мыслях не держал, что за ним могут следить, так как за все время он даже ни разу не оглянулся.

Спустя минут пятнадцать, не больше, Питер начал снижаться и вскоре уже шел по земле на своих двоих. Макс старался держаться как можно дальше, прекрасно понимая, что в случае возможной схватки шансов у него, мягко говоря, немного.

Чем глубже они забирались в лес, тем более угрюмым он становился. Деревья здесь были точно пораженные болезнью, какие-то скрюченные, с тонкими ветками, напоминающими паучьи лапки, черной потрескавшейся корой и жухлыми листьями. От земли шел какой-то едва уловимый сладковатый запах гнили. Птицы умолкли, как и насекомые. Проходя мимо неглубокой канавы, Макс ненароком кинул в нее взгляд и с шумом сглотнул, увидав белые кости в рваных лохмотьях, что когда-то, видимо, были футболкой и шортами, и выпачканный чем-то бурым кроссовок.

В какой-то момент Питер почуял неладное, остановился и резко оглянулся — к счастью, Макс успел нырнуть за ближайшее дерево. Затаив дыхание, он с замершим сердцем смотрел за тем, как Питер оглядывается вокруг, положа ладонь на рукоять ножа. Однако спустя минуту Макс с облегчением выдохнул, когда Питер пожал плечами и направился дальше.

Вдруг впереди показался перекошенный частокол, сквозь дыру в которую пролез Питер. Макс же рискнул подняться в высь, правда, не слишком высоко. За частоколом раскинулся лагерь, как две капли воды похожий на Логово. Вот только это убежище, похоже, забросили много-много лет назад. Почти все хижины были разрушены, крыши у многих обвалились, ровно как и стены. Большое кострище было растоптано и о нем напоминало лишь большое черное пятно на земле. А вот неподалеку от него лежала наполовину съеденная туша оленя. Причем довольно свежая. Кто же обитал здесь? И почему Питер спокойно заходит сюда, как к себе домой? Макс боялся и представить.

Питер тем временем подошел к большому дубу, росшему посреди заброшенной деревни, и скрылся в большом проходе. Оглядев дерево, Макс заметил почти у самой вершины узкое дупло. Перелетев к нему, он кое-как протиснулся вовнутрь, очутившись на широкой ветви, ползком дополз до ее конца и осторожно взглянул вниз.

Питер, собрав в одну кучу явно заранее припасенный хворост, возился с кремнем и кресалом, что никак не хотели выбивать искру. Выругавшись, Питер сплюнул себе под ноги — и все же сумел зажечь быстро разгорающийся костер. Далее он вытащил нож и принялся ковырять им землю. Вырыв небольшую ямку Питер с превеликой осторожностью достал из углубления квадратную металлическую коробочку, глубоко вдохнул, будто собираясь с силами, и медленно приподнял крышку — и вдруг его отбросило назад, словно от удара в грудь. Со стоном поднявшись на ноги, Питер принялся отряхиваться — Макс же затаил дыхание, увидев, что у главаря мальчишек таки появилась тень. Умник был прав!

Питер тем временем снял колпак, скинул его на землю, подошел к «стене» и снял висевший на ней престранный головной убор, — шлем, сделанный из черепа какого-то животного, походившего на козла, с ветвящимися рогами — напялил его себе на голову и вдруг принялся отплясывать вокруг костра, напевая странную песнь на непонятном языке. С каждым мгновением он двигался все быстрее и быстрее, голос его то переходил в едва слышный шепот, то наоборот — срывался на крик.

Со стороны входа раздался тихий шорох и в зал вдруг зашел жевун. Увидев мерзкое чудище, Макс напрягся, Питер же не обратил на приближающуюся тварь ни малейшего внимания, не отрываясь от своих диких плясок. К удивлению Макса, жевун не стал нападать на Питера. Напротив — чудище какое-то время стояло около костра, будто наблюдая за танцем, а потом тоже принялось двигаться вместе с Питером, издавая щелкающие звуки и размахивая лапами.

Вовнутрь вошел еще один жевун, за ним еще один и еще. Вскоре вокруг костра вместе с Питером плясали уже с десяток тварей. Макс же при всем желании не мог оторвать взгляд от этого зрелища. Как завороженный он смотрел на то, как Питер с жевунами то трясли головами в едином такте, словно подчиняясь лишь им одним слышимой музыке, то резко останавливались и замирали на пару секунд, чтобы потом начать двигаться в противоположную сторону. Макс же не мог пошевелить и пальцем, точно кто-то ввел его в транс. Он вдруг почувствовал странное желание присоединиться к этим танцам и уже было слетел вниз, как вдруг Питер резко остановился и тень, которую он откидывал на стену, выросла почти вдвое и превратилась в нечто бесформенное, непрестанно шевелящееся, с вытянутой пастью и загнутыми рогами.

— ТЫ. ОПОЗДАЛ.

Громкий голос, звучавший будто бы отовсюду, вывел Макса из оцепенения. Проклятье, это что, какая-то магия?! Как он мог в своем уме хотеть отправиться на верную смерть?! Питер прикончил бы Макса не раздумывая, а если бы вожак мальчишек замешкался — Макса бы разорвали на части жевуны. Твари тем временем припали к земле, поскуливая, словно нашкодившие собачки, увидевшие хозяина. Питер же ответил:

— Произошли непредвиденные проблемы. Кто-то из сопляков предал нас и…

— МНЕ. ПЛЕВАТЬ.

От голоса этого у Макса по спине прокатились мурашки, во рту пересохло, сердце ушло в пятки. Незнакомец выговаривал каждое слово так, словно бы человеческий язык был для него в диковинку, делая небольшую паузу между словами и прожевывая слоги.

— КОГДА. ТЫ. ДОСТАНЕШЬ. КОМПАС?

— Как только, так сразу, — в голосе Питера засквозило раздражение. — Повторюсь — моим планам помешала одна ма-а-аленькая загвоздка. От всех бойцов у меня осталась в лучшем случае треть, да и то…

— ОПРАВДАНИЯ. ОПРАВДАНИЯ. ОПРАВДАНИЯ.

Тень выросла в размерах и теперь занимала едва ли не всю стену. Неужто это и был тот самый вендиго? Да уж, Макс и представить боялся, как выглядит существо, обладающее такой тенью…

— ОСВОБОДИ. МЕНЯ. ДО. СЛЕДУЮЩЕГО. ПОЛНОЛУНИЯ, — тем временем продолжило чудовище. — ИЛИ. НАШЕЙ. СДЕЛКЕ. КОНЕЦ. ТЫ. НИКОГДА. БОЛЬШЕ. ЕЕ. НЕ УВИДИШЬ.

— Да, Хозяин, — Питер склонил голову; Максу показалось, или в голосе главаря потерянных мальчишек звучал неприкрытый страх? Но чего же он боялся: вендиго или того, что оно откажется выполнять желания Пита? Да и про какую-такую «ее» идет речь? — Я сделаю все, чтобы выпустить вас на волю. Но мне понадобятся силы куда большие, чем раньше.

— ОНИ. У. ТЕБЯ. БУДУТ.

Далее вендиго начал произносить какую-то тарабарщину, похожую на недавние песнопения Питера. Тот же запрокинул голову назад и закатил глаза. Тело его мелко-мелко затряслось, жевуны заверещали уже в полный голос, Питер начал медленно приподниматься над землей… И потом рухнул на спину. Костер вмиг потух, словно кто-то вылил на пламя ведро воды, тень же начала таять, словно воск, сбираясь внизу «стены» в бесформенную лужу. Следом этот темный сгусток стрелой пролетел к коробке, крышка сама собой захлопнулась — и наступила тишина.

Один за другим жевуны побрели к выходу, все еще тихо поскуливая, Питер же, похоже, потерял сознание. Максу, который боялся лишний раз даже вдохнуть, сложно было сказать, сколько прошло времени. Судя по тому, что снаружи начало светлеть — как минимум несколько часов. Макс уже было подумал, что Питер отдал концы, как вдруг он слабо шевельнулся — а потом кое-как поднялся на ноги. Сняв с себя череп, он повесил его обратно на стену, аккуратно положил коробочку обратно в яму, забросал ее землей, немного потоптался сверху ногами, поднял колпак, нацепил на затылок и не спеша побрел к проходу, пошатываясь, словно пьяный.

Макс же, выждав на всякий случай еще немного времени, спланировал вниз, вытащил кинжал и уже вскоре вертел в руках заветный коробок. Выглядел он совершенно обычно и спокойно умещался на ладони. Услышав снаружи какой-то шорох, Макс убрал коробочку в карман, по-быстрому зарыл ямку, поднялся обратно на ветвь, протиснулся сквозь узкое дупло и уже вскоре летел прочь от ужасного места.

***

Куст стоял на небольшой круглой площадке, находящейся почти на самой вершине скалы, которая временно — как он надеялся — приютила мальчишек, дымил самокруткой и смотрел на рассвет.

Как давно он на Небыле? Сложно сказать. Ему казалось, что всю жизнь. Разумеется, когда-то у Куста был и дом, и друзья, и нормальное имя, вот только… Вспомнить все это он не смог бы при всем желании. Иной раз во сне он видел какую-то улыбающуюся женщину, что стояла у скворчащей сковороды в переднике, заляпанным мукой, пока он, еще совсем маленький, сидел на стуле, грыз яблоко, болтал ногами и что-то рассказывал. Иногда в воспоминаниях мелькал высокий мужчина, от которого пахло табаком и машинным маслом. Кто были те двое? Мать и отец Куста? Или же он и вовсе все это придумал?..

Зато Куст хорошо помнил свою первую встречу с Питером. Куст вроде бы сбежал из дома — причину он не помнил, но, видимо, была она довольно серьезной, во всяком случае, для него — и заночевал в каком-то подвале, когда вдруг в нем прорвало трубу. Вода, по счастью, оказался холодной и Куст не сварился заживо, но кто-то закрыл дверь в подвал на ключ, так что участи его все равно сложно было позавидовать. Он уже стоял на цыпочках по шею в воде, готовясь утонуть, когда дверь вдруг с грохотом раскрылась — и Куст увидел в проходе рыжего парня в чудном наряде, что самодовольно улыбался, упирая руки в боки.

Спустя время Питер попросил нового знакомого о помощи — необходимо было разобраться с парочкой подонков, которые кое-что сперли у Питера и не желали отдавать украденное подобру-поздорову. Благодарный до глубины души за спасение Куст, естественно, тут же согласился — и уже вскоре с восхищением оглядывал раскинувшийся пред его глазами Небыль.

Тогда Куст не заподозрил ничего дурного, но спустя время, чуть получше узнав Питера, начал думать о том, что вся та история уж как-то дурно пахнет. Вот только высказывать свои размышления вслух Куст, разумеется, не стал и поделился ими лишь с одним человеком, с которым успел хорошо подружиться. Он тоже по какой-то причине точил зуб на Питера и предложил приятелю провернуть одно дельце…

— Зачем? — раздался тихий голос.

Куст вздрогнул от неожиданности и оглянулся на невысокую фигуру, что стояла в тени, прислонившись плечом к камню и скрестив руки на груди.

— А, это ты, — с облегчением выдохнул Куст.

— Зачем ты выпустил Макса? — повторил Ух, отлип от стены и шагнул под лунный свет; лицо его, казалось, было высечено из камня, в глазах же читалась не то грусть, не то досада; а может, и то и то вместе взятое.

— Так это… он же мне жизнь как-никак спас, — Куст сделал быструю тяжку.

— И что? — возразил Ух. — У нас был план — свалить все на новичка, подождать, пока Питер чуть поуспокоится, выждать удачный момент, проследить за ним и выкрасть тень. А потом — связаться с Крюком, найти Источник и свалить с этого проклятого острова.

— Получив тень, Крюк нас на лоскуты порежет… — пробормотал Куст.

— Получив компас, Питер сделает то же самое, — возразил Ух. — Ему плевать на всех, кроме самого себя — и Источника, разумеется.

— А ты-то чем лучше, раз готов ради него ни в чем не повинного паренька погубить?

Брякнув это, Куст тут же пожалел, что вообще открыл рот. Губы Уха сузились в нитку, в глазах заплясали молнии, ноздри раздулись от гнева. Казалось, еще пара мгновений — и он бросится на Куста с кулаками. Однако Ух глубоко вдохнул, выдохнул — и снова стал старым-добрым Ухом, спокойным и рассудительным.

— У меня просто не было выбора, — произнес он. — Ты либо принимаешь местные правила и играешь по ним, либо довольно скоро твои кости гниют в ближайшей канаве. Если ты думаешь, что мне плевать на Макса, то глубоко ошибаешься. Он действительно хороший парень. Но на Небыле нет места для хороших парней. Они здесь попросту не выживают.

Куст молчал, глядя на Уха и пуская дым.

— Помнишь, каким ты был, когда прибыл на остров? — сказал Ух с улыбкой; Куст же лишь отвел взгляд. — Запуганный кудрявый сопляк, едва-едва научившийся задницу подтирать самостоятельно и шарахающийся от каждого шороха. Ты напомнил мне моего брата — поэтому я взял тебя под крыло, защищал от нападок Питера и издевок других мальчишек, тайком передавал тебе самые лакомые кусочки, отправлял на самую непыльную и легкую работу. И что же я получил взамен? Ты поставил под удар все, что мы задумали, из-за какого-то мнимого долга?

Не заметив, как стлела сигарета, Куст ойкнул, выбросил окурок и сунул в рот обожженные пальцы.

— Прости, Ух, но с меня хватит, — покачал головой он. — Я каждую ночь засыпаю с мыслями, что проснусь с ножом под ребрами. Если Пит узнает, что мы хотим сделать… Уж лучше Крюку сдаться, ей-богу. В общем, дальше интригуйте без меня. Я Питу и другим парня ничего не расскажу, но помогать вам больше не буду.

Некоторое время Ух молчал, а потом произнес:

— Ты уверен?..

— Более чем, — Куст слегка замялся, а потом протянул Уху ладонь: — Без обид?

Ух ответил на рукопожатие и слабо улыбнулся:

— Прости, Куст.

— За что? — в недоумении спросил он.

Ничего не ответив, Ух вывернул Кусту кисть — от чего тот зашипел от боли и упал на колено — а следом что есть мочи пнул в грудь, отправив Куста прямиком в пропасть. Когда короткий крик умолк, Ух подошел к краю, взглянул на распростертое внизу тело Куста и пробормотал:

— За это. Вот теперь без обид.

Глава 15

Сидя на ветви и болтая ногами, Макс грыз плюх и разглядывал коробочку. Магическая пыльца фей уже «выдохлась», но пред тем он успел слетать к тому самому дереву, о котором говорил Кок, и повесить на вершине кусок рукава. По счастью Макс, передавая Питеру предложение пирата, не стал уточнять, каким именно образом необходимо было с ним связаться, так что оставалось надеяться, что Питер или кто другой не заметит болтающуюся на ветру тряпку и не решит проверить, по какой причине она там висит. Ну и главное, конечно, чтобы Кок вдруг не передумал.

Пред тем Максу необходимо было каким-то образом связаться с Умником и вытащить его из лап Питера. Макс опасался, что обнаружив его пропажу, Питер может заподозрить Умника и тогда ему несдобровать. Вряд ли Куст будет рисковать собственной шкурой ради того, чтобы спасти Умника. Макс решил пробраться обратно к пещерам, но сделать это с наступлением темноты. Уже вечерело, но все же было довольно светло и идти сейчас — смерти подобно, думается, Питер взбесился настолько, что заставил всех до единого мальчишек, невзирая на раны, прочесывать лес, чтобы поймать «предателя».

Не успел Макс об этом подумать, как вдалеке послышались приближающиеся голоса. Макс отложил плюх, взял на изготовку нож и укрылся средь листвы. Вскоре из кустов показались Питер, Умник и Тихий. Первый выглядел преотвратно: под глазами его чернели огромные круги, лицо осунулось, и за ночь он будто бы схуднул разом на несколько килограмм. Тихий, хромая, то и дело шипел от боли, опираясь на раненую ногу, Умник же, шедший впереди, понурил голову и опустил плечи.

— …да не помогал я ему сбежать, Пит, — уныло произнес Умник. — Я Джамбо перевязал и сразу спать пошел, ты же сам видел…

— Ага, а кинжал вместе с ножнами сами в клетку прибежали, — хмуро оборвал парня Питер. — Умник, вот умей я сам раны латать — ты бы уже в Русальне плескался, ей-богу.

— Я все равно не верю, что Новенький нас пиратам сдал, — покачал головой Тихий. — Он ж тогда и меня, и Умника спас, когда на нас Святоша выскочил…

— А кто еще? — возразил Питер. — Сдал и сбежал, а при этом еще и Куста грохнул. Не удивлюсь, если Макс Кусту на уши подсели и обманом себя выпустить заставил. Но ты не расслабляйся, Умник, я тебя со счетов все равно не списываю, — цыкнул Питер глазами в сторону Умника.

— Я не расслабляюсь, Питер, — вздохнул Умник.

— Что же касается Святоши, — продолжил Питер, остановился, снял колпак и пригладил непослушные рыжие вихры. — Длинный прав, может кэп решил чужими руками от чокнутого избавиться, а заодно предателя прикрыть. Мутная история, в общем.

— А че мы делать будем, если Новенького найдем? — спросил Тихий.

— Не «если», а «когда», — буркнул Питер. — Я этот проклятый остров как свои пять пальцев знаю, никуда он не денется. Выпытаем у него, о чем он успел с Крюком договориться, а после…

Питер красноречиво провел ребром ладони по горлу и Макс невольно сглотнул. После Питер кинул взгляд на садящееся солнце и поморщился:

— В общем, ублюдку сильно повезет, если его жевун или медведь пожрет. Ладно, слетаю до девочек, может они чего видели. А вы назад идите, темнеет уже.

Произнеся это, Питер взмыл в воздух. Умник с Тихим проводили главаря взглядами, а после уселись на камень прямо возле дерева, на котором притаился Макс.

— И все равно что-то тут нечисто, — упрямо произнес Тихий. — Мутная история… Чего тогда Макс в лагере делал, когда по нам из пушек шмаляли? Он бы вполне мог под шальное ядро попасть.

— Думаешь, нас предал кто-то другой? — осторожно спросил Умник.

— Уверен, — Тихий понизил голос и быстро огляделся. — Знаешь, сдается мне, что и сам Питер мог всю эту кутерьму затеять. Я уже давно заметил, что он каждое полнолуние сваливает куда-то — и вчера его всю ночь не было, я специально не засыпал, чтобы проверить.

— Есть такое, — кивнул Умник и поправил очки. — Надеюсь, Питер не грохнет Макса и даст ему шанс все объяснить. Ну что, пошли?

— Пару минуток, — сказал Тихий и заерзал, устраиваясь поудобней. — Нога болит адски, еле-еле двигаться могу.

Не став ждать, пока Умник с Тихим уйдут, Макс решил рискнуть и воспользоваться шансом. Он аккуратно слез на землю, подкрался к приятелям со спины и шепотом произнес:

— Пс, парни…

Умник от неожиданности просто подпрыгнул на месте, Тихий же слетел с камня и схватился было за нож, но Макс поднял перед собой ладони:

— Тихий, это я. Я не предавал вас и не убивал Куста, клянусь. Он действительно помог мне выбраться, но после этого я его и пальцем не тронул.

— Ну, допустим, — Тихий выглядел настороженно, но руку от рукояти убрал. — А чем докажешь?

— Этим.

Умник с Тихим в недоумении уставились на коробку с тенью Питера, Макс же принялся быстро-быстро пересказывать им события предыдущей ночи, изредка кидая взгляды на небо, и также вкратце объяснил Тихому про Источник и вендиго. После Макс также рассказал Тихому об уговоре с Коком. Парни слушали Макса не перебивая, разинув рты от изумления. Когда же он закончил, Тихий произнес:

— Так Питер на самом деле все это затеял, чтобы какое-то древнее чудище освободить?

— Именно, — кивнул Макс. — Я уже подал знак и Кок должен скоро явиться вместе с компасом. С ним и тенью мы найдем Источник, убьем вендиго, а потом свалив с Небыля.

— Вряд ли Крюк согласится нас на корабле покатать, — с сомнением произнес Тихий. — Да и хрен его знает, может ли та посудина плавать или потонет, как топор, выйдя в открытое море.

— Быть может, нам и лодки хватит, — сказал Макс. — Накрайняк индейцев о помощи попросим — вряд ли они откажут.

Какое-то время Тихий сосредоточенно думал, но потом все же сдался:

— Ладно, и какой план?

— Встречаемся завтра вечером на этом самом месте. Прихватите с собой еды и питья, сколько сможете, оружия и пыльцу фей, если получится — так, на всякий случай. Справитесь?

— Угу, — промычал Тихий. — Может кого еще из парней захватить? Джамбо, например. Он, получив пулю, кажется тоже слегка потерял интерес к возне с пиратами. Во всяком случае, ноет он теперь хуже Умника. Уж без обид, — тот в ответ лишь пожал плечами: «Ну какие тут могут быть обиды».

— Слишком опасно, — немного поразмыслив, произнес Макс. — Так что лучше не рисковать.

Попрощавшись с Максом, Умник с Тихим побрели обратно к пещерам. Макс же забрался обратно на ветвь — широкую, словно кровать — и попытался было уснуть, но сон к нему не шел. Не из-за того, что он пытался подремать на высоте нескольких метров и вполне мог случайно свалиться на землю и поломать руку, а то и шею — просто он чувствовал, что все прошлые приключения покажутся просто пустяками по сравнению с тем, что Небыль преподнесет в будущем.

В конце концов Максу все же удалось уснуть. Проснулся он с первыми лучами солнца. Перекусил он еще одним плюхом, благо что сочный плод утолял как голод, так и жажду. Есть Максу не хотелось совершенно, но он не знал, когда в следующий раз сможет спокойно перекусить, так что не оставил и кусочка. После он принялся терпеливо ждать. Время тянулось так, словно было бесконечным. Солнце уже начало крениться к горизонту, но ни Умника, ни Тихого видно не было. Быть может, они передумали? Или не смогли незаметно улизнуть из лагеря? Или того хуже — Питер каким-то образом прознал про их план… Когда Макс уже совсем отчаялся, вдалеке показались две знакомых фигурки.

Умник с Тихим захватили с собой одну заплечную сумку на двоих, что тащил первый, и пару ножей. Было видно, как непривычно Умнику ходить с оружием. Он то и дело поправлял ножны, бьющие по ноге, и морщился.

— Я уж думал, вы не придете, — радостно выдохнул Макс, когда друзья приблизились.

— У Питера паранойя разыгралась в очередной раз и он заставил каждого рассказывать во всех подробностях, чем он занимался последние несколько дней, — сказал Тихий.

— Придурок, — радостно поддакнул Умник, явно наслаждающийся возможностью наконец-то высказать вслух то, что носил в себе долгие месяцы. — Ладно хоть он поверил, что мы за жуй-травой идем. А нам далеко идти кстати?

До заветного дерева с условным знаком все трое добрались, когда солнце уже лизнуло горизонт. Кок оказался на месте. Сидя на поваленном бревне, он дымил трубкой и задумчиво глядел вдаль. Услыхав шаги, он оглянулся на приближающихся мальчишек и грузно поднялся. Одет он был точно также, как и в момент их последней с Максом встречи, разве что возле бревна лежал пухлый мешок — похоже, Кок тоже подготовился к путешествию к Источнику.

— А где Питер? — с подозрением протянул Кок, оглядывая стоявшую перед ним троицу.

— Планы немного изменились, — ответил Макс. — Компас у тебя?

— Да, — кивнул Кок. — А тень?

Макс на краткий миг достал из кармана коробочку и тут же спрятал обратно. Кок же в ответ засунул руку на пазуху — и через мгновение на его заскрорузлой ладони, покрытой мозолями, лежал уже знакомый Максу компас.

— Надеюсь, ты умеешь им пользоваться? — спросил Макс, наблюдая за тем, как Кок прячет черный гладкий футляр обратно.

— На самом деле, я думал, что вас вся ватага будет во главе с главарем, — проигнорировал его вопрос Кок. — Ты-то парень крепкий, я тебя в деле видел, а эти два дохляка того и гляди сами собой копыта откинут.

— Да я на острове не меньше тебя, между прочим, — буркнул Умник, поправляя очки.

— Да хоть трижды дольше, — буркнул Кок. — От когтей все дохнут одинаково. И неизвестно еще, кто этот Источник охраняет… Ладно, разберемся по дороге. Не будем терять время — чтобы компас заработал, надо в самую чащу забраться.

Однако не успел никто сделать и шага, как из ближайших кустов выбрались Рыб и Длинный, сжимающие в руках натянутые луки — одна стрела тут же уставилась на Кока, а наконечник второй подмигнул Максу. Он тихо выругался, судорожно размышляя, что предпринять. Броситься врассыпную? Попробовать напасть на бывших «приятелей»? Пока он раскидывал мозгами, к Рыбу с Длинным присоединились Джамбо и Грюм, сжимающие ножи, а за ними уже ступал Ух с саблей наперевес. Ну и вишенкой на торте последним появился и сам Питер, который нехорошо ухмылялся, не сводя с Макса хищного взгляда.

— Как я и говорил, парни, — протянул Питер, обращаясь к стоявшей за его спиной шайке. — Наш нытик все же был в сговоре с предателем. Знаешь, Умник, ты меня даже приятно удивил. Никогда бы не подумал, что у тебя хватит яиц на такое. Я и дразнил-то тебя просто со скуки, как и всегда. А вот от тебя, Тихий, я подставы не ожидал.

— А я не ожидал, что ты с жевунами по ночам отплясываешь, — фыркнул в ответ тот. — Больной ублюдок! Нам Макс все рассказал, как есть, думаю, остальным тоже будет интересно послушать, куда ты прошлой ночью летал и что делал. Эй, пацаны, знаете, чем рыжий каждое полнолуние занимается? Ни за что не догадаетесь!

Грюм с Джамбо переглянулись, остальные начали перешептываться. Питер поначалу было опешил и раскрыл рот, явно застигнутый врасплох, но быстро взял себя в руки и нарочито насмешливым голосом громко произнес:

— Вы больше предателей слушайте, олухи, они вам и не такое расскажут. Куста, наверное, тоже я завалил, да?

— Нет, Питер, — вдруг подал голос Ух. — Куста убил я. Как и навел пиратов на Логово.

После этих слов обалдели уже все, даже Макс. Лишь Кок сохранил привычную невозмутимость. Усевшись обратно на камень, он раскурил погасшую трубку и без какого-либо интереса молча наблюдал за разговором. На какое-то время вокруг наступила звенящая тишина, прерываемая лишь криками птиц, когда ошарашенный Питер, в которого теперь целился Длинный, воскликнул:

— Ты, Ух?! Но… Зачем?! Я же тебя своей правой рукой сделал! Ты же первый после меня был…

— Думаешь, оно мне надо? — усмехнулся Ух, который, вместе с Рыбом и Длинным отошли подальше. — Плевал я и на тебя и на этот остров. Особенно после смерти Эда…

— Да про какого нахер Эда ты постоянно талдычишь?! — взорвался Питер.

— Про моего брата, Пити! — заорал в ответ Ух, на глазах которого выступили злые слезы. — Ты что, действительно его не помнишь? — Питер в ответ лишь покачал головой, на скулах же Уха заиграли желваки. — В тот день ты забрал с Той Стороны двоих. Двух мальчишек, ночующих на улице, куда сбежали от побоев вечно пьяного отца. Ты пообещал показать им мир, который со временем станет их новым домом.

Питер не произнес ни звука, хотя, судя по безучастному выражению лица, вряд ли слова Уха произвели на него сильное впечатление. Макс же, поначалу разозлившийся на подставившего его парня, успел остыть и теперь ему даже стало жалко Уха, в голосе которого звучала неподдельная тоска, он шмыгал носом и, казалось, готов вот-вот расплакаться.

— И поначалу мы действительно наслаждались теплым солнцем и вкусной едой, — продолжил Ух. — Вот только со временем Эд начал допытываться до тебя, когда ты вернешь нас домой. Поначалу ты отшучивался, после — отмалчивался, а потом и вовсе начал огрызаться, но Эд не отставал. И вот в один прекрасный день, когда я отправился удить рыбу, ты отправился на разведку и взял с собой Эда. Но в Логово вернулся уже один. Ты сказал, что Эда сожрала пума — походя, ненароком, точно сообщив, что занозу посадил.

— Насколько я помню, это действительно была случайность, — поморщился Питер.

— Врешь! — перебил его Ух, сделав шаг вперед. — Ты снова лжешь, Пити, как и всегда. Ты убил его и даже не рассказал, где осталось его тело, чтобы я мог похоронить брата по-человечески. Тогда, глядя в твою удаляющуюся спину, я поклялся отомстить и забрать у тебя все. Я долго ждал подходящего момента, пока случайно не столкнулся в лесу одним пиратом, который, вместо того, чтобы напасть, предложил поговорить. И тогда я понял, что судьба сует мне в руки шанс поквитаться с подонком, который хладнокровно убил моего брата. И сегодня именно этот день. День моей мести.

— Ты совершаешь очень большую ошибку, — предупредил Питер. — Ты даже не представляешь, каким силам ты пытаешься перейти дорогу. Эй, парни, а вы-то что дали себе мозги запудрить? Ладно Рыб, он всегда был идиотом, но ты-то, Длинный, казался мне смышленым чуваком, хоть и слегка заторможенным.

— Пошел ты, Пит, — беззлобно буркнул Длинный. — Задолбал меня и ты, и этот проклятый остров.

— Новенький, — Макс повернул голову к Уху. — Ничего личного, ты просто попал под раздачу. Мы оба знаем, что враг у нас один — и это далеко не Крюк. Быть может, позабудем старые обиды и объединимся? А как свалим с Небыля — разберемся уже на Той Стороне. Если будет кому разбираться.

— Заметано, — кивнул Макс, пред тем переглянувшись с Умником и Тихим.

— Пацаны, вы че? — чуть ли не жалобно произнес Джамбо, глядя попеременно то на Питера, то на Уха. — Мы ж друзья…

— В гробу я таких друзей видал, Сэм, — сказал Ух; Джамбо же глупо захлопал глазами, а потом лицо его удивленно вытянулось, точно бы он только сейчас вспомнил свое настоящее имя; возможно, так оно и было. — Нужно сделать выбор. Прямо здесь и сейчас. Либо ты с нами возвращаешься домой, либо остаешься на Небыле вместе с этим рыжим ублюдком. Только учти, что жить ты будешь ровно до того момента, пока не начнешь задавать неудобные вопросы, если до того тебя не прикончат жевуны или пираты.

Джамбо прикусил пухлую губы, пока по лбу его стекла капля пота, а после сделал неуверенный шаг в сторону Уха, Рыба и Длинного.

— Еще один предатель, — хмыкнул Питер. — Если вы думаете, что я с вами не справлюсь — много на себя берете. Грюм, поможешь мне расправиться с этими желторотиками или оставишь все веселье мне?

Тот ничего не ответил. Спрятав нож, он молча развернулся и направился куда-то в сторону леса. Рыб порывался было пустить в спину удаляющегося парня стрелу, но Ух остановил приятеля:

— Пусть идет. В отличие от некоторых, я не отношусь к людям как к своей добыче.

— Угу, Кусту об этом расскажи, — буркнул Питер, в руке которого незаметно для всех заплясал нож.

— Куст сделал свой выбор, — отрезал Ух. — А я сделал свой. Вот и все, Пити, ты остался совершенно один. Как бы ты не бравировал и не рисовался, без нас ты — никто и сам это прекрасно знаешь. Кажется, сегодня закончится эпоха самоназванного короля Небыля.

— Клянусь, еще раз назовешь меня «Пити», и я… — Питер аж заскрипел зубами от злости, пока лицо его пошло красными пятнами.

— Так, ладно, мелюзга, мне ваши разборки в кишках уже сидят, — хлопнул себя по ляжкам Кок и поднялся с камня. — Я в вашем возрасте столько языком не чесал. Перестаньте брехать друг на друга, валите рыжего гаденыша и…

Договорить Кок не успел, так как раздался оглушительный выстрел. Опустив глаза, Кок дотронулся пальцем до быстро расползающегося красного пятна на рубахе, перетер меж большим и указательным пальцами собственную кровь, хмыкнул, и рухнул лицом в пыль. Из-за дерева же вышел Крюк с дымящимся пистолетом в компании других пиратов. Подойдя к Коку, он наклонился, подобрал выпавший компас и промурлыкал:

— Grand merci[1], мистер Сильвер. Более я в ваших услугах не нуждаюсь.

[1] Большое спасибо (фр.)

Глава 16

— Бросьте оружие. Живо! — обратился Крюк к мальчишкам, пряча компас в карман; увидев, что Ух, Рыб и Длинный даже не шевельнулись, кэп добавил: — Вас это тоже касается.

— Но мы же… — начал было Ух.

— Immédiatement![1]— резко оборвал его Крюк.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Ух воткнул саблю в землю, Рыб и Длинный кинули луки под ноги и избавились от ножей, висевших на поясе, Питер же ехидно произнес:

— А вы и впрямь думали, что однорукий ублюдок будет держать свое слово? Он вас как следует отматросил и бросил, уж простите за откровенность.

— Если ради того, чтобы ты подох, нужно помереть самому — так тому и быть, — огрызнулся Ух. — Я Эда каждую ночь во сне вижу... А ты его имя забыл на следующий день, будто его и вовсе не существовало.

— Великие силы, похоже, мне все-таки придется это сделать, — Питер закатил глаза и скорчил рожу, точно укусил лимон. — Хорошо, Ух, раз уж ты так этого хочешь, я пойду тебе навстречу. Прости меня великодушно за твоего мертвого братца. Все? Мир? Ты перестанешь скулить, как маленькая девочка, у которой любимой кукле голову оторвали?

Какое-то время Ух просто смотрел на Питера, а потом ринулся на него с кулаками — и через секунду они оба уже катались по земле, осыпая друг друга ударами и бранью. Пираты веселились от души, подзадоривая драчунов. Правда, кэп не разделял всеобщего ажиотажа.

— Хватит! Вы, оба! Довольно! — рявкнул Крюк и оглянулся на своих людей. — Чего вы застыли, олухи, разнимите их кто-нибудь, мальчишка нужен мне живым!

Один из пиратов, тяжело вздохнув, отдал приятелю саблю, надвинул треугольную шляпу на затылок и ступил было к Питеру с Ухом, как вдруг в грудь матроса вонзилась стрела. Какое-то время он глупо смотрел на древко с цветным оперением, а после осел на землю. Со стороны леса же раздались воинственные вопли, меж стволов замелькали фигуры индейцев и в воздухе засвистели стрелы. Пираты, поначалу опешившие, принялись отстреливаться, Питер скатился с Уха и взмыл в воздух, не забыв прихватить свой кинжал, Макс же подхватил лежавшие у ног ножны и ринулся к ближайшему дереву, таща за собой Умника и Тихого. Прочие мальчишки бросились следом — и вскоре все вместе из-за укрытия наблюдали за перестрелкой.

— Валить надо, парни, — прошептал Джамбо.

— Ага, причем с Небыля, — сказал Макс. — Это наш шанс. У меня при себе тень Питера, нужно достать компас и добираться до Источника.

— Че за Источник? — спросил Рыб.

— Макс прав, — буркнул Ух. — Пошел к черту этот Питер. Как жареным запахло — сразу слинял. Больше он нам не вожак.

Прочие мальчишки согласно закивали головами, Макс же подумал, как быстро объединяет людей ненависть к общему врагу. Буквально несколько минут назад парни готовы были рвать друг друга на части, сейчас же сообща размышляли, как добыть компас и не словить шальную пулю. В этот момент со стороны индейцев послышались громкие крики — и Макс похолодел, увидев набросившихся на них жевунов. Несколько тварей бросились на пиратов — и успели разорвать пару из них на части, прежде чем они поняли, что к чему и начали махатьсаблями и ножами.

— У вас пыльца есть? — спросил Макс.

— Немного, — шмыгнул носом Умник. — Щепоть, не больше, Питер не поверил, что мне…

— Да срать я хотел на то, что там сделал Питер! — шикнул Макс на друга. — Доставай пыль и поживей!

К счастью, Умник умолк, засунул руку в мешок и передал Максу небольшой коробок. Открыв его, он быстро-быстро нанес пыльцу на мокасины, собрался с духом, взмыл в воздух и стрелой полетел прямо в эпицентр схватки.

Крюк, что как раз проткнул шпагой очередного жевуна, заметил Макса в самый последний момент. Оба они кубарем покатились по земле. Схватив попавшийся под руку камень, Макс что есть мочи саданул Крюка в висок, засунул руку в его карман, вытащил компас и вернулся к мальчишкам, ежесекундно ожидая получить меж лопаток пулю или стрелу.

— Бежим! — рявкнул он, приземлился на ноги и помчался прочь, углубляясь в чащу.

Мальчишки без лишних слова ринулись следом. Судя по крикам позади, пираты сумели отбиться от жевунов и заставить индейцев отступить, и теперь мчались вслед за злейшими врагами. Над головами беглецов свистели пули, а в деревья то и дело втыкались стрелы. В один момент Длинный, не заметивший торчащий из земли корень, споткнулся и растянулся в грязи. Попытавшись встать, он охнул от боли и уселся обратно, держась за лодыжку.

— Каюк мне, парни, — просипел он, оглядываясь на быстро приближающуюся погоню. — Дальше вы без меня. Прибейте, а? Меня ж Крюк живьем на части разрежет…

— Не разрежет, — решительно произнес Ух, подбежал к Длинному, рывком поставил его на ноги, а потом повернул голову к Максу. — Мы в одну сторону, вы — в другую. Кому-то да повезет.

Макс в ответ только кивнул. Рыб, Ух, Джамбо и Длинный, которого первые двое поддерживали под плечи, повернули направо, Макс же с Умником и Тихим продолжили путь. Вскоре шум позади стал становиться все тише и тише, пока вокруг и вовсе не наступила тишина, прерываемая лишь их тяжелым дыханием. Уже почти опустилась ночь и не было видно ни зги, так что все трое замедлили шаг, не желая повторить судьбу Длинного.

— Продохнем пять минут? — хриплым шепотом предложил Тихий, который и вовсе ковылял со скоростью старой черепахи.

Макс с Умником плюхнулись прямо на землю, Тихий же добрел до поваленного дерева и уселся на него. Макс достал компас и откинул крышку. Стрелка вращалась не так бешено, как в тот раз в каюте Крюка, но все равно не указывала на какое-то одно направление. Видимо, необходимо было пробраться еще глубже в лес. Причем в потемках, с пиратами, жевунами и злющим словно тысяча чертей Питером на хвосте. Да уж, та еще задачка…

— Парни… — еле слышно произнес Тихий.

Макс оглянулся — а уже через миг спрятал компас, выхватил нож и вскочил на ноги. За спиной Тихого, прижав мачете к его горлу, стоял живой и здоровый Труляля. Не совсем невредимый — лицо его пересекал глубокий шрам, деливший круглую рожу почти по диагонали — но, судя по всему, отметина, оставленная Максом, ничуть не поубавила пыл пирата. Послышался треск ломающихся кустов — и на полянку вышел Траляля, с кинжалом наперевес.

— Давно не виделись, гаденыш, — прошипел Труляля. — Ни с места, одно движение — такие жабры вашему дружку вырежу, что его те рыбьи сучки за своего примут.

В этот момент издалека донеслись чьи-то голоса. Услышав их, Траляля приложил ладонь к уху и ухмыльнулся:

— А вот и кавалерия. Ну все, сопляки, сегодня вам всем крышка. И вожаку вашему. Снимем с него шкуру и кэпу в каюту повесим, пусть ноги об нее вытирает.

Из-за дерева показался Рыжий, прятавший руку за спиной. Труляля и Траляля синхронно повернул головы, услышав шум шагов, но увидев первого помощника, слегка расслабились.

— А, это ты, — Траляля вынул из кармана моток веревки и бросил под ноги Рыжему. — Забери у них оружие и свяжи. Крюк приказал взять поганцев живьем.

Рыжий даже не взглянул на бечевку. Взмахнув рукой с зажатым в ней крупным валуном, он что есть мочи опустил его на затылок Труляля. Какое-то время он просто стоял, чуть покачиваясь, а после выпустил нож и рухнул набок. Тихий, что до того сидел зажмурившись, осторожно открыл один глаз и потрогал себя за шею. Траляля же просто взвился в воздух, задыхаясь от возмущения:

— Всегда знал, что тебе нельзя доверять! Парни, парни, сюда, быстрее! Тут сопляки сбежать пытаются!

Рыжий подобрал нож Труляля и шагнул было к пирату, когда спустя миг между первым помощником и Траляля на землю мягко приземлился Грюм и бросил:

— Бегите. Я их задержу.

Молча кивнув, Рыжий подхватил Тихого и рванул в сторону леса. Макс с Умником кинулись следом. Уже почти скрывшись в густых зарослях, Макс на миг оглянулся, взглянул на Грюма, что отпрыгнул назад, спасаясь от широкого взмаха Труляля, и исчез в кустах, догоняя остальных. Спустя короткое время Рыжий поставил Тихого на землю и обратился к Максу:

— Где Питер? С ним все в порядке?

— Понятия не имею, — ответил Макс. — Может объяснишь, что тут происходит?

— Крюк догадался, что Кок замыслил предательство, позволил ему выкрасть компас и проследил за одноногим до места встречи, — буркнул Рыжий. — Сильвер явно переоценил свою собственную хитрость и посчитал, что может обмануть Крюка. За что и поплатился.

— А после вытер задницу нашими договоренностями, — послышался голос Уха и из-за деревьев показался он сам в компании Рыба, Джамбо и Длинного с ногой, перевязанной куском рукава; парень заметно прихрамывал, но двигался куда более резво. — Быть может, прокомментируешь? Ты вроде как говорил, что Крюк не тронет ни одного из нас и пальцем, если получит Питера.

— Сейчас не время и не место выяснять отношения, — отрезал Рыжий. — Нужно добраться до Источника и отправить вендиго обратно на вечный покой. Иначе нам всем конец.

— Че за вендиго? — в недоумении спросил Рыб, однако очередной его вопрос вновь остался без ответа.

Макс достал из кармана компас и открыл крышечку, все вокруг же склонили головы и уставились на стрелку, что наконец-то перестала вращаться как сумасшедшая и начала указывать в глубь темной чащи. Не теряя времени даром, Макс принялся углубляться в лес, то и дело сверяясь с компасом и меняя маршрут по мере необходимости, все прочие же шли следом. Они еле-еле тащились, так как солнце уже успело сесть, а с собой ни у кого не было ни лампы, ни фонаря.

Шли они уже довольно долго, когда где-то совсем неподалеку раздался громкий визг, которому практически сразу вторили еще несколько. Парни застыли на месте, в испуге вертя головами, а Макс, который сразу же понял, кому принадлежат эти вопли, с шумом сглотнул и положил свободную ладонь на рукоять кинжала. Рыжий, похоже, тоже узнал тварей:

— Жевуны! Быстрей, быть может, нам еще удастся оторваться! — поторопил он мальчишек.

Увы, не удалось. Первое чудище выскочило прямо пред Максом и клацнуло зубами у его лица. Он едва-едва успел отшатнуться назад, чем и спас свою жизнь. Рыжий же, ловко поднырнув под удар когтистой лапы, что есть мочи вонзил нож под подбородок жевуна по самую рукоять. Он тут же издох, но со всех сторон снова послышались уже знакомые визги, причем гораздо громче предыдущих.

Макс, Рыжий и прочие пацаны пустились в бег. Жевуны не отставали, старательно преследуя добычу. Позади Макса кто-то громко ойкнул и, судя по звуку, растянулся на земле. Остановившись, он оглянулся и увидел Длинного, что безуспешно пытался подняться на ноги, держась одной рукой за дерево. Макс замер, не зная, как поступить — бежать дальше или попробовать помочь бедолаге, Джамбо же и крикнул:

— Длинный! Держись, сейчас я тебе…

— Он уже мертв! — резко оборвал парня Рыжий. — Если не хотите погибнуть вместе с ним — шевелите ногами.

Будто бы в подтверждение его слов из темноты показались нескладные тени, что тут же направились к Длинному, который завопил от ужаса и попытался отползти в сторону. Макс обменялся с Джамбо взглядами — здоровяк всхлипнул и смахнул с глаз слезы, но спорить не стал — и все вместе они продолжили путь. Макс старательно наблюдал за стрелкой, стараясь выбросить из головы последний душераздирающий крик Длинного, который быстро превратился в громкое бульканье.

В конце концов они вышли к навесному мосту, что болтался над глубокой пропастью. Выглядела переправа столь плачевно, что, казалось, с трудом могла выдержать вес ребенка. Веревки совсем сгнили, доски местами обвалились, оставшиеся же являли собой жалкое зрелище — все трухлявые, хлипкие, того и гляди полетят вниз.

— Быстро на ту сторону, по одному! — скомандовал Рыжий.

— Не, хоть режье, я на эту развалюху и не ступлю, — пробормотал Умник, осторожно заглядывая в пропасть. — Я ж высоты боюсь просто до усрачки…

— Бегом! — рявкнул Рыжий, не обращая внимания на жалобы парня, и толкнул его к мосту.

Тяжело вздохнув, Умник принялся осторожно пробираться вперед, глядя прямо перед собой и держась обеими руками за веревки. Пару раз налетевший ветер начинал раскачивать скрипящий мост, да так рьяно, что он не рухнул вниз лишь каким-то чудом — но, к счастью, переправа оказалась куда более прочной, чем казалась на первый взгляд. Спустя пару минут Умник уже был на той стороне, на мост же взошел Тихий. Когда он перебрался через пропасть, пришла очередь Уха, а не успел он ступить на твердую землю, как за ним последовал Джамбо. Едва он преодолел половину пути, как из чащи совсем рядом раздались вопли жевунов.

— Я пойду последним, — произнес Рыжий, перехватывая нож. — Если что-то пойдет не так — рубите веревки и продолжайте идти к Источнику.

Не успел он договорить, как из кустов выпрыгнул первый жевун. Рыб, взвизгнув от страха, бросился к мосту, по которому еще шел Джамбо и понесся вперед, не разбирая дороги. Никто не успел произнести и звука, как под ногой Рыба треснуло подгнившее дерево — и вот он уже висел над пропастью, отчаянно цепляясь за одну из досок. Веревки же, на которых держалась переправа, начали потихоньку лопаться. Рыжий же тем временем успел прикончить первую тварь. Правда, судя по шуму, совсем скоро явятся ее приятели.

— Джамбо! Ух! Кто-нибудь, спасите, мать вашу! — верещал Рыб, безуспешно пытаясь забраться обратно. — Мы ж друзья!

Джамбо, закусив губу, кинул взгляд на парней, ждущих его на другой стороне, потом оглянулся на Рыба и… Поспешил к Умнику, Уху и Тихому.

— Джамбо, мразь ты вонючая! — визгливый голос Рыба взлетел до небес. — Я всегда знал, что ты набитый дерьмом поганый…

Закончить он не успел. Мост рухнул в пропасть вместе с Рыбом, брань которого превратилась в громкий вопль, что резко оборвался спустя несколько секунд. Джамбо же в самый последний момент успел прыгнуть и зацепиться пальцами за край обрыва. Мальчишки тут же затащили друга наверх и теперь беспомощно наблюдали за Максом и Рыжим, что оказались заперты в ловушке. Из леса показалась с полудюжину жевунов, которые, рыча и скаля пасти, окружили Макса с Рыжим и начали медленно приближаться.

— Ну, вот и все малец, — пробормотал Рыжий, держа перед собой нож. — Знал я, что добром никто на этом острове не кончит…

ВЫПУСТИ. МЕНЯ.

Макс в недоумении взглянул на Рыжего, а потом оглянулся на друзей, что безуспешно пытались закидать жевунов камнями, которые один за другим падали в пропасть, не долетая и до середины — делали парни это скорее от безысходности, нежели действительно думая, что могут помочь — но голос не принадлежал ни первому помощнику, ни одному из мальчишек. Вот только совсем недавно Макс где-то его уже слышал…

ВЫПУСТИ! МЕНЯ! ИЛИ! ВЫ! ОБА! УМРЕТЕ!

Не было сомнения — голос звучал прямо в голове Макса и как две капли воды походил на тот, что не так давно беседовал с Питером. Максу показалось, что коробка с тенью в его кармане шевельнулась, точно кто-то пытался открыть крышку и выбраться наружу. Вытащив короб — железо было очень теплым, даже горячим, изнутри же чувствовались легкие толчки — Макс с сомнением взглянул на металлическую поверхность, а потом перевел взгляд на жевунов, что уже изготовились к прыжку.

— Не вздумай! — воскликнул Рыжий, едва он увидел, что задумал Макс; лицо первого помощника вытянулось и побледнело, в голосе же зазвучал неподдельный страх. — Если ты примешь его, назад дороги не будет. Он сможет отыскать тебя везде, где бы ты не прятался. Уж лучше умереть!

Однако Макс вспомнил дом, маму, обещание, которое дела Умнику после атаки пиратов и решительно откинул крышку в тот самый момент, когда жевуны словно по команде все как один оттолкнулись от земли.

Время вокруг точно застыло. Макс смотрел на Рыжего, что так и застыл на месте с раскрытым ртом, на парней — Ух смотрел на них с неподдельной печалью, Джамбо с Тихим схватились за головы, Умник же и вовсе отвернулся, закрыв лицо ладонями — на застывших в воздухе жевунов, тянущих к нему лапы с острыми когтями и чувствовал себя…

Как обычно.

Но уже через мгновение все тело Макса скрутила острая боль. Ощущение было такое, словно бы кто-то разом сломал ему все кости, тут же срастил обратно и поломал их опять. Макс заскрипел зубами, позвоночник его выгнулся, он вдруг медленно взмыл над землей…

А потом, вобрав воздуха в грудь, завопил во всю мощь своих легких.

Мир вокруг снова ожил, будто бы кто-то нажал кнопочку «Play» и снял кино с паузы. Звуки вернулись, как и запахи. Стоявший рядом с Максом Рыжий рухнул на землю, держась за уши, мальчишек на другой стороне тоже сбило с ног, визжащих жевунов расшвыряло в разные стороны, с деревьев попадали плоды и листья, а Макс все орал и орал, так и вися в воздухе.

Наконец он умолк и рухнул на колени. Жевуны, поскуливая, скрылись в чаще. Рыжий же, поднявшись на ноги, протянул Максу руку и со скорбным видом произнес:

— Что ж, ты сделал свой выбор.

— И спас нам обоим жизнь, — буркнул он, принимая ладонь.

— Но какой ценой? — грустно усмехнулся Рыжий. — Как ты себя чувствуешь?

Признаться, ощущал себя Макс просто восхитительно. Поврежденная кисть перестала ныть — Макс несколько раз согнул и разогнул пальцы, чтобы точно убедиться в этом — все порезы и царапины волшебным образом затянулись, синяки пропали, притупилось даже чувство голода. Оставалась лишь одна проблема — перебраться через пропасть. Решение пришло Максу само собой. Он протянул Рыжему руку — который взялся за нее без каких-либо вопросов — взмыл в воздух, подняв мужчину, словно пушинку, и уже через пару секунд они оба приземлились на той стороне.

— Эт че вообще такое было? — разинул рот Джамбо. — Мы уж думали, вас на части порвут… А как ты летать научился без пыльцы?

— Нет времени объяснять, — поторопил Рыжий. — Мы подняли такой шум, что его наверняка слышал весь остров. Не думайте, что сломанный мост надолго остановит Крюка. Пошлите.

Макс снова взял в руки компас и решительным шагом направился сквозь лес. Чем дольше они шли, тем спокойней становилась стрелка. Если ранее она иной раз начинала вдруг подергиваться в разные стороны, а то и вовсе могла начать выписывать бешеные круги, то теперь она четко указывала в одном направлении.

И вот уже вскоре Макс со спутниками покинули заросли и очутились на вытянутой площадке. В конце ее возвышалось большое строение из камня, вверху которого располагалось квадратное здание, к которому вела длинная и широкая лестница.

— Похоже на пирамиду Кукулькана, — задумчиво протянул Умник и, в ответ на недоуменные взгляды, чуть смущенно пояснил: — Это был такой храм у индейцев майя…

Макс взглянул на компас — стрелка указывало точно на строение. Поднявшись по лестнице — Макс подъем даже не заметил, тогда как все прочие уже на середине начали заметно запыхаться, к последней ступени же и вовсе еле-еле передвигали ноги — войдя вовнутрь здания и очутившись в большом зале, они огляделись. По левую руку находилась статуя лежавшего на человека в странной шапке с двумя прямоугольниками по бокам. По правую располагалось некое подобие стула, выполненное в виде ягуара с оскаленной пастью, выглядел хищник так, словно его сделали по рисунку ребенка.

Напротив же стену украшали различные барельефы — человеческие лица в профиль с гипертрофированными чертами лица, различные звери и чудовища — в некоторых из которых можно было узнать русалок и жевунов, одно же отдаленно очертаниями своими напоминало тень, что беседовала с Питером — рыбы и птицы, плывущие по морю корабли, солнце, встающее из-за горизонта и полная луна, окруженная звездами.

— Похоже, компас все же сломан, — нарушил тишину Ух. — Здесь ни дверей, ни фига…

Однако Макс не был бы столь категоричен. Повинуясь некоему внутреннему чувству, Макс подошел к стене с фресками и дотронулся по очереди до корабля, луны, изображению пляшущих вокруг костра людей и, наконец, до ужасной рогатой морды.

Послышался громкий скрежет, с потолка посыпалась пыль — и плита медленно отползла вбок, обнажая темный проход, в котором виднелась еще одна лестница, ведущая вниз. Рыжий достал кремень с кресалом, взял факел, что был вставлен в каменном кольцо, торчащее из стены и зажег его.

Спускались они долго — куда дольше, чем поднимались на вершину пирамиды. В какой-то момент Макс, шедший предпоследним, оглянулся — и не увидел ничего, кроме кромешной тьмы.

Но вот вдалеке замаячил мелкий огонек. Преодолев спуск, они очутились в невероятно просторной пещере, стены и потолок которой были покрыты зеленоватым мхом, испускающим слабый свет, которого, тем не менее, хватало для того, чтобы оглядеться. Большую же часть грота занимало озеро с темной гладкой поверхностью.

— Это и есть Источник? — спросил Умник свистящим шепотом.

ОСВОБОДИ! МЕНЯ!

Голос прогремел в голове Макса столь неожиданно, что он невольно вздрогнул и отшатнулся, словно от удара. Присмотревшись, он увидел в противоположном конце пещеры каменную круглую площадку, по краям которой стояли толстые колонны. К площадке вел узкий мост — но сделанный из камня и, судя по виду, достаточно крепкий и хорошо сохранившийся. А посреди ее находился закрытый каменный саркофаг, при взгляде на который у Макса по спине пробежали мурашки. Похоже, именно там и покоится вендиго, которому необходимо воткнуть нож индейцев в брюхо… Или сердце? А оно у него вообще есть?

ОСВОБОДИ. МЕНЯ. И. ОТПРАВИШЬСЯ. ДОМОЙ.

Макс затряс башкой, пытаясь унять ревущий в голове голос, заглушающий даже мысли. Завидев это, Рыжий было открыл рот — но его опередил Ух, отошедший от лестницы едва ли на пару шагов:

— Так, ладно, кажется, кто-то из нас знает куда больше, чем все остальные. Рассказывайте все как на духу, где мы находимся и за каким…

Ух запнулся, а после опустил взгляд на окровавленное лезвие, торчащее у него из груди. Он попытался было еще что-то сказать, но на губах его лопнул алый пузырь, с уголка рта стек ручеек крови, а взгляд затуманился. С хрустом вытащив мачете, Питер легонько толкнул Уха в спину свободной ладонью, а когда тот упал, вытер лезвие о его рубаху, и проворчал:

— Ну и стоило весь этот тарарам устраивать? Если мне не изменяет память, такого братца как Эд и врагу не пожелаешь — он только гундосил и под ногами путался. Неблагодарный ублюдок, — перешагнув через тело, Питер обвел взглядом замерших мальчишек и лицо его озарил хищный оскал: — Ну, привет, мальчики. Соскучились? Спасибо, что провели к Источнику и сделали всю грязную работу. Дальше я сам.

Однако не успел никто ответить, как между ним и мальчишками встал Рыжий.

— Здравствуй, Питер, — произнес он.

— И тебе не хворать, отец, — спокойно ответил Питер.

[1] Немедленно (фр.)

Глава 17

Максу поначалу показалось, что он ослышался. Но судя по обалдевшим лицам Умника, Джамбо и Тихого, все они услышали то, что услышали. Рыжий — отец Питера Пэна? Но тогда какого черта он служит на «Веселом Роджере», капитан которого хочет лишь одного — смерти Питера?

— Так и знал, что здесь не обошлось без твоего участия, — тем временем продолжил Питер. — Тебе ведь обязательно надо было сунуть нос в мои дела, верно?

— Питер, послушай… — начал было Рыжий, но Питер перебил отца.

— Нет, это ты послушай, отец. Сейчас ты отойдешь в сторону, я прикончу этих четверых недоносков, которые предали меня, выпущу Хозяина — и дальше каждый пойдет своей дорогой. Ну или ты можешь попробовать остановить меня — и умереть вместе с ними.

УБЕЙ. ЕГО.

Голос в голове Макса звучал раздраженно, нетерпеливо. Рука же его сама собой упала на рукоять ножа. И если раньше он и в мыслях не мог представить себе драку с Питером, то теперь отчего-то был уверен, что вполне может с ним справиться.

ОН. СЛИШКОМ. СЛАБ. СЛИШКОМ. ЗАНОСЧИВ. СЛИШКОМ. САМОУВЕРЕН. ЗАБЫЛ. ЗАЧЕМ. ПРИШЕЛ. СЮДА.

Голос больше не орал, а шелестел легким ветром, говорил вкрадчиво, не приказывал, а убеждал. Первым порывом Макса было броситься на Питера и вонзить нож ему в сердце, чего он вполне заслуживал… Но после он вспомнил легенду, которую рассказал Бизон, и Макса точно окатило ушатом холодной воды. Голос снова начал говорить, но Макс сумел заткнуть чужака, точно закрыв дверь в шкаф, где он прятался.

— Хватит смертей, сын, — сказал Рыжий. — Сколько еще людей должно погибнуть? А сколько погибнет, если ты выпустишь на волю то чудовище?

— Столько, сколько нужно, — отрезал Питер.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — Рыжий судорожно вдохнул, точно проглатывая некий ком, застрявший в горле, что мешал ему говорить. Ты думаешь, что Венди…

— Заткнись!.. — прошипел Питер.

— …твоя мама…

— ЗАТКНИСЬ! — Питер в одно мгновение подлетел к Рыжему и приставил мачете к его горлу; тот же слегка побледнел, но не пошевелился. — Не смей говорить о моей матери после всего, что ты с ней сделал…

— …хотела бы всего этого? — не дрогнувшим голосом закончил Рыжий. — Чтобы ты носился по всему острову, каждое мгновение рискуя жизнью? Отправлял на убой ни в чем не повинных парней, которые просто попались тебе под горячую руку?

Казалось, что Питер вот-вот перережет Рыжему горлу. Однако спустя пару секунд Питер отступил назад, не сводя с Рыжего презрительного взгляда.

— Ты убил ее, — сплюнул на пол Питер. — Убил мою мать.

— Нет, Питер, — покачал головой Рыжий. — Ее убил рак. И мы оба это знаем.

— Ты мог спасти ее, — глаза Питера заблестели, лицо скривилось, а голос чуть дрогнул; складывалось впечатление, что он готов был вот-вот расплакаться. — Мог перенести ее сюда, где она бы жила вечно. Но вместо этого ты не сделал ровным счетом ничего…

— Думаешь, я не предлагал ей отправиться на Небыль? — заорал в ответ Рыжий, ступив к Питеру. — Я размышлял об этом каждую секунду с тех пор, как узнал, что она больна. Но Венди отказалась.

Питер молчал, исподлобья глядя на Рыжего. Максу же стало немного неловко, словно он подслушивал разговор, не предназначенный для чужих ушей.

— Я предлагал ей поселиться на Небыле втроем и жить здесь вечно, — Рыжий вновь заговорил спокойным тоном и даже чуть улыбнулся уголками рта. — Я был бы королем Небыля, она — моей королевой, а ты — нашим принцем. Но Венди не хотела жить вечно, Питер. Она хотела прожить обычную жизнь. И такую же жизнь она желала тебе. А в обычной жизни люди умирают. Не от пуль пиратов, когтей жевунов или зубов русалок — совершенно случайно, несправедливо и зачастую бессмысленно. Но такова жизнь.

— Быть может, проясните немного, что здесь происходит? — сказал Макс, когда молчание уже изрядно затянулось; он уже и сам сумел сложить два плюс два, но хотел подтвердить свою догадку. — Так ты и есть тот самый Питер Пэн, что служил юнгой на «Веселом Роджере»?

— Верно, — кивнул Рыжий. — После того, как нам удалось одолеть Крюка — как оказалось, не до конца — мы вместе с Венди отправились на Ту Сторону и осели в Лондоне, пытаясь жить, как обычные люди. У Венди получилось, у меня — нет. Я перебивался с одной плохонькой работы на другую, не задерживаясь нигде дольше нескольких недель. Пару раз я даже чуть не угодил за решетку — как оказалось, в нормальном мире не принято угрожать людям ножом. Я все чаще прикладывался к бутылке и срывался на близких, а после рождения сына — которого мы тоже назвали Питером — ушел из семьи, чтобы не подвергать ее опасности. А потом… Потом я узнал, что Венди поставили диагноз. Она сообщила об этом в самый последний момент, когда уже не могла встать с постели. Венди попросила меня позаботиться о нашем сыне, но я не успел. В тот же день, когда она умерла, Питер отправился на Небыль. И я последовал за ним, чтобы вернуть домой.

— Домой? — грустно усмехнулся Питер. — В твою конуру, где ступить и шага нельзя без того, чтобы не задеть пустую бутылку? Уж лучше меня сожрет жевун.

— Я был просто отвратительным отцом, — произнес Рыжий, понурив голову. — И признаю это. Мне было плевать на всех, кроме себя. Да и на самого себя, если честно, тоже. Но перед звонком Венди я уже пару месяцев был в завязке и даже нашел более-менее стабильную работу. Прошу, дай мне только шанс — давай уничтожим вендиго, освободим остров от его чар и все вместе отправимся по домам.

Питер прикусил губы. В голове же Макса вновь послышался голос — звучал он тихо, будто бы хозяин его был заперт в глухой бочке.

НЕТ! УБЕЙ. ИХ. ВСЕХ. ОСВОБОДИ. МЕНЯ. ИЛИ. ОСТАНЕШЬСЯ. ЗДЕСЬ, НАВСЕГДА.

— Воссоединение семьи — это всегда émouvant[1], — послышался знакомый голос.

Все в пещере как один повернули головы — из темноты же призраками выплыли Крюк с Близнецами и еще несколько пиратов. В одной руке кэп сжимал шпагу, во второй — пистолет, который тут же направил на Рыжего.

— Найти вас оказалось куда легче, чем я думал, — промурлыкал Крюк. — Что ж, наконец-то мы решим все зависшие между нами вопросы. Вам некуда бежать и более никто не придет вам на помощь.

— Послушай, Джеймс, ты не понимаешь — начал было Рыжий.

— Я слушал тебя слишком долго, Питер, — перебил его Крюк и губы его растянулись в улыбке, когда он увидел вытянувшееся лицо Рыжего. — Неужели ты считал, что я настолько l'idiot[2], что не узнаю твою мерзкую веснушчатую рожу даже спустя года? Для нас, правда, прошло едва ли пара недель — но на этом проклятом острове время течет по-своему. Признаться, когда ты явился на «Веселый Роджер», я поначалу опешил от столь вопиющей наглости и думал убить тебя на месте. Но потом я решил, что будет куда более забавно отправить в могилу твоего отпрыска, а уж потом тебя. Славная la rigolade, не так ли?

— Убьешь нас — останешься здесь навсегда, — сказал Рыжий. — Ты и понятия не имеешь, что на самом деле происходит на этом острове и почему…

— Скажу честно — мне плевать, — зевнул Крюк. — Если даже после того, как я убью вас, я сам рухну бездыханный — так тому и быть. Ведь la mort est aussi une aventure[3], не так ли?

Судя по рожам пиратов, они-то как раз подыхать явно не собирались, даже Труляля и Траляля, что обменялись косыми взглядами, да и перспектива до конца жизни тусоваться на Небыле их тоже не прельщала.

— Капитан, быть может, выслушаем первого помощника… то есть Питера, прежде чем убить? — осторожно произнес Шварт.

— Ты забрал у меня то немного, что я ценил в этой жизни, — проигнорировал его слова Крюк. — Мою дорогую Венди…

— Твою? — скривился Рыжий. — Ты убил ее отца, заключил под стражу и обещал скормить акулам, если она откажется выйти за тебя замуж!

— L'amour exige des sacrifices[4], — бросил Крюк. — Моих père et mère[5]свели родители, желанием там и не пахло. Брак по нужде — бремя аристократов. Вам, безродным выскочкам, этого не понять. Что ж, кажется, время разговоров закончилось. Вы готовы отправиться на тот свет?

— Могу спросить то же самое, — мрачно ухмыльнулся Питер.

В этот момент Крюк вдруг резко перевел пистолет на Питера. Рыжий прыгнул на сына одновременно с выстрелом и повалил его на землю. Выбравшись из-под Рыжего, Питер поднялся на ноги и оглядел себя — на нем не было ни царапинки. Под Рыжим же начала медленно растекаться лужа крови.

— Хм, я думал прикончить вас немного в другом порядке, — Крюк опустил дымящийся пистолет. — Но, думаю, это не страшно. Defendez…

Закончить он не успел, так как на него с поистине звериным рыком кинулся Питер, на ходу подхватив мачете. Загремела сталь — на мальчишек же бросились прочие пираты. Джамбо вступил в схватку с двумя типами — коренастым и высоким, как каланча, Тихий начал драться со Швартом, Максу же, который закрыл собой Умника, достались Труляля и Траляля.

— Твой дружок визжал как свинья пред тем, как помер, — осклабился Траляля.

— Он ж тебе навалял и в джунглях скрылся, до того как наши при… Ах да, — понимающе кивнул Труляля, поймав взгляд брата. — Именно так, как идущая на убой хрюшка. Передавай ему привет.

Тень Питера, похоже, не только залечила все раны Макса, но и дала ему силу с реакцией. По его ощущения двигались Близнецы так медленно, будто бы дрались под водой. Макс играючи уворачивался от уколов и отбивал удары — и через секунду Траляля отступил назад, сжимая порез на боку. Глянув на идущую сквозь пальцы кровь, он прошипел:

— Зубки у тебя острые, базара нет. Хорошее ожерелье выйдет, когда я… Что?!

Труляля раскрыл рот и выпучил глаза, глядя куда-то за спину Макса. Детская обманка — но все же он повелся и оглянулся буквально на миг, чем поспешили воспользоваться Близнецы, одновременно прыгнувшие на врага. Макс еле-еле ушел от ножа Труляля, но Траляля вспорол бы Максу брюхо, если бы не Умник, что прыгнул на спину пирату, вцепился в серьги в его ушах и что есть мочи дернул. На пол, тренькнув, упали окровавленные кольца, Траляля же сбросил с себя Умника и отшатнулся в сторону, держась за голову. Труляля отступил к брату — не сводя с Макса внимательного взгляда — рядом с ним же встали Умник, Тихий и Джамбо, которые, к счастью, были относительно целы.

Один из пиратов — крепыш, что дрался с Джамбо — бездыханным лежал на полу, остальные же были ранены, но живы. В этот момент Крюк сумел выбить из рук Питера мачете одним ловким ударом, пинком в грудь уронил его на землю и приставил кончик шпаги к горлу.

— Au revoir, vieil ennemi[6], — промурлыкал Крюк, явно наслаждаясь перекошенным от злобы лицом Питера. — Не переживай — совсем скоро ты воссоединишься с родителями.

В этот самый момент пол хорошенько тряхнуло, с потолка посыпались камни, с громким плеском упавшие в темную гладь озера, Макса же чуть не сбило с ног. Через миг толчок повторился и был он еще сильнее предыдущего.

ОСВОБОДИ. МЕНЯ. Я. ГОТОВ.

Макс сморщился, словно от зубной боли. Лежавший же на полу Рыжий вдруг схватил валяющийся рядом с ним нож и воткнул его в бедро Крюка по самую рукоять. Взвыв от боли, тот отшатнулся от Питера — он же вскочил на ноги и бросился к Рыжему, что силился подняться.

— Отец, ты жив! — радостно воскликнул Питер, осторожно помогая Рыжему подняться на ноги. — Прости за то, что я наговорил. Конечно же, ты не убивал маму и…

— Сынок, — сказал Рыжий, который, морщась, держался за живот; было видно, что ему с трудом дается каждое слово, — давай обсудим это позже. Вендиго уже готов пробудиться. Необходимо уничтожить его сразу после пробуждения, пока он слаб, а иначе…

Он зашипел от боли, но и без слов было понятно, что ничем хорошим ни для кого из них это не кончится. Остров же тем временем, казалось, начал разваливаться на куски. Толчки становились все чаще и сильнее, пол под ногами ходил ходуном, с потолка продолжали сыпаться камни. Подхватив Рыжего под второе плечо, Макс вместе с Питером потащили раненого к саркофагу, мальчишки же побежали следом.

— Взять их! — рявкнул Крюк, одним рывком вытащил окровавленный нож и бросил на пол. — Взять этих lesbastards[7] или я прикончу вас всех собственной рукой!

Уже у самой площадки Макс оглянулся и увидел, что преследующие мальчишек пираты во главе с Крюком преодолели уже половину моста. Аккуратно усадив Рыжего на пол, Макс вместе с Питером стали рядом друг с другом, готовясь встретиться лицом к лицу с врагом.

— Долг отдан, — пробормотал он и, в ответ на недоуменный взгляд Макса добавил: — Приключение, помнишь? Без обид?

— Без обид, — буркнул в ответ он; у него на самом деле осталась парочка вопросиков к Питеру, но выяснять отношения явно было не место и не время.

Не успел Крюк — успевший, несмотря на раненую ногу, заметно оторваться от своих людей; видимо, сил ему придавала кипящая внутри злоба — зайти на площадку, как раздался громкий плеск. Мальчишки и пираты закричали в один голос, увидев огромную крокодилью тушу — длиноую тварь была наверное не менее двух десятков метров — что вынырнула из озера, обрушила часть моста и нырнула обратно.

Шварт с длинным пиратом успели отскочить и теперь неслись обратно к суше. Близнецам повезло меньше. Барахтаясь в воде, они поплыли было к берегу, когда на поверхности показались два огромных пылающих желтым глаза, каждый размером с блюдо, а следом — огроменная раскрытая пасть. Завопив от ужаса в две глотки, Труляля с Траляля поплыли с удвоенной скоростью, когда огромная пасть схлопнулась капканом, зажевав обоих братцев, и утянула под воду. Какое-то время на поверхность всплывали пузырьки воздуха — но через пару секунд исчезли и они.

— Проклятые lesgossess[8], — прорычал Крюк, стоя напротив мальчишек. — Я жалею лишь об одном — что не могу убить вас дважды. Моя бы воля — я убивал бы вас каждый божий день самыми ужасными способами. Чертова lespunks, вы пожалеете тот миг, когда появились на свет, все до единого…

С каждым ругательством, вырывавшемся из его глотки, Крюк, с перекошенным от злости лицом, делал шаг к мальчишкам и Рыжему, что медленно пятились назад. Даже Питер не спешил лезть в драку, прекрасно оценивая собственные шансы, что уж говорить о прочих. Пещеру же трясло почти без перерыва. Площадка чуть накренилась — Макс уже было подумал, что они все вместе рухнут в воду прямо в объятия крокодила-переростка, однако, случайно кинув взгляд под ноги, заметил кое-что другое. Кровь, алыми каплями падающая на пол, стекла в один из желобков, которые соединяли от каждую колонну с саркофагом, исчезая где-то под ним. Красный ручеек сбежал по полости, достиг гробницы — и следом изнутри нее что-то ударило в крышку.

Все как один повернули головы к саркофагу, даже Крюк, что застыл на месте и перестал сотрясать воздух бранью. Нечто, таящееся внутри гробницы, ударило еще раз, другой, третий, камень треснул — и на волю вырвался темный вихрь, который, облетев площадку несколько раз, устремился прямо к Крюку.

Он отступил назад, вскрикнул и отчаянно взмахнул шпагой — вихрь же залетел ему прямо в раскрытый рот. Вопль сменился мычанием, Крюк закатил глаза, его мелко-мелко затрясло, он выронил шпагу, медленно поднялся в воздух и вдруг начал меняться. Железный крюк, брякнув, упал на пол, культя же начала увеличиваться и вскоре из нее выросла когтистая лапа, покрытая мелкой темной шерстью. Плечи начали разрастаться, разрывая алую ткань камзола, шрамы на лице начали исчезать, само оно вытянулось, из пасти — ртом это нельзя было назвать при всем желании — показались длинные острые клыки, шляпа упала на пол, вместо нее из головы полезли закрученные рога.

Существо опустилось на ноги и признать в нем Джеймса Хоукена, капитана «Веселого Роджера», известного под прозвищем Крюк, можно было с большим трудом.

— Meurs[9]! — рев Крюка заглушил даже стоявший вокруг грохот.

Подскочивший к нему Питер тут же отлетел в сторону, ударился головой о колонну и затих на земле. От подоспевших на помощь бывшему главарю Умника, Тихого и Джамбо Крюк отмахнулся как от мух, раскидав парней в разные стороны. После этого он, направился к Рыжему, что было потянулся за ножом — но уже через миг взмыл в воздух.

— Я ждал этого момента столько лет, что уже и не помню, когда мечтал о чем-то другом, кроме твоей смерти, — прорычал Крюк, держа Рыжего за горло. — Скажешь что-нибудь на прощание?

— Поцелуй меня в задницу, — бросил он.

Крюк уже занес лапу над головой, когда Макс крикнул:

— Эй, калечный, ты что, только с ранеными драться можешь?

— Умолкни, le ver[10], — рыкнул Крюк, оглянувшись. — С тобой я разберусь после. Или думаешь я забыл, как ты чуть не спалил мой корабль?

— Вот что я точно запомню навсегда — так это твою перепуганную рожу, — издевательским тоном продолжил Макс. — Никчемный трусливый выродок, убивший собственную мать. Я знаю, чего ты так злишься на Питера-старшего — в отличие от твоего отца, своего сына он любит и готов был рискнуть жизнью ради него. Крюк выпустил Рыжего, который, приземлившись на пол, стал жадно вдыхать воздух, держась за горло, и двинулся к Максу. Он было взмахнул ножом — но через миг тот отлетел в сторону, Крюк же схватил Макса за глотку и прижал к колонне.

— Знаешь, после семейства Пэнов ты — самый надоедливый кусок merde[11]на этом острове, — у Макса невольно заслезились глаза от вони, идущей из пасти Крюка, он же с каждой секундой все сильнее сжимал пальцы. — Поначалу мне казалось, что ты отличаешься от всех этих мелких надоедливых сопляков, путающихся у меня под ногами. Но ты точно такой же, как и они. И сдохнешь вместе с ними.

Макс уже начал терять сознание, когда Рыжий, кое-как поднявшись на ноги, швырнул что-то в их сторону. Поймав индейский нож, Макс со всей дури воткнул его Крюку прямо в небо. Выпустив Макса, он громко взвыл и попытался вытащить кинжал, но едва он дотронулся до рукояти, как лапа его вспыхнула ярким огнем. Через мгновение пламенем задалась уродливая башка, запахло паленым мясом, вой превратился в пронзительный визг. Крюк упал на пол и в последней агонии протянул к Максу, Рыжему, Питеру, который уже успел прийти в себя, и прочим мальчишкам, сгрудившимся рядом, лапу. А после осыпался кучей пепла, посредь которой спустя пару мгновений лежал лишь разинувший в безмолвном крике рот череп и белые кости.

— Мы… Мы победили? — робко спросил Умник, оглядывая друзей и будто бы сам не веря тому, что они еще живы. — Крюк мертв?

— Да, но нужно выбираться наружу и побыстрее, иначе, боюсь, это место станет общей могилой, — произнес Рыжий.

И он был чертовски прав. Пещера рушилась прямо на глазах. Падающие с потолка камни легко могли разбить кому-нибудь из них череп. Макс попытался было взлететь, чтобы перенести на сушу всех прочих — но не смог приподняться над землей и на сантиметр. Похоже, вместе со смертью вендиго умерла и его магия, в том числе и та, что давала Максу силы. Во всяком случае, голос в его голове умолк. Но что же им делать — пытаться добраться до берега вплавь через озеро с огромной рептилией, которая может легко проглотить любого из них целиком?

Не успел он подумать об этом, как площадка накренилась — и все они с криками рухнули в воду. Не успела сомкнуться над его головой холодная вода, как Макс вынырнул, выплюнул воду и огляделся. Питер, поддерживающий Рыжего, быстрыми рывками плыл к берегу. За ним, чуть медленней, греб Джамбо, следом кое-как барахтался Тихий. Макс уже было поплыл за ними, как раздался истошный вопль:

— Макс, Питер, кто-нибудь, помогите, я плавать не умею!

Оглянувшись, Макс увидел испуганное лицо Умника, которое то и дело опускалось под воду. Макс, не раздумывая, направился на помощь другу, ежесекундно ожидая, что его цапнет за ногу крокодил, и когда Умник в очередной раз ушел на дно, за шкирку вытащил его наружу и крикнул:

— Держись за меня!

Макс кое-как направился к берегу, таща за собой вцепившегося в него Умника, когда почувствовал, как что-то тянет их назад. Повернув голову, Макс увидел, что посреди озера образовался бурный водоворот. Он стал грести быстрее, но стихия оказалась куда сильнее, и их обоих неумолимо тянуло прямо в эпицентр водоворота. Макс кинул взгляд на Питера с Рыжим, что выбрались на берег и оба без сил упали на колени, на Тихого, который лежал без сознания на земле, на Джамбо, что пытался привести его в чувства и чрез миг Макса с Умником поглотила темная вода.

***

Открыв глаза, Макс понял, что лежит на твердой поверхности. Повернув голову, он изрыгнул на землю поток воду — и, проморгавшись, понял, что лежит на холодном асфальте. Поднявшись на ноги — голова его пошла кругом и он едва не упал обратно — Макс огляделся и понял, что стоит посреди какой-то дороги. С обеих сторон — лес, но не тот, которым был покрыт Небыль, обычный, как…

Дома?

Он все же вернулся домой?

Но где же Умник? Что случилось с остальными? И как Макс смог вернуться, если вендиго погиб?

Ответов на все эти вопросы у него не было.

Сзади раздался автомобильный гудок. Оглянувшись, Макс увидел полицейскую машину, что остановилась на обочине. Один из полицейских выбрался наружу и направился к Максу. Кажется, мужчина что-то говорил, но отчего-то в ушах у Макса стоял лишь громкий писк. Он пошел навстречу полицейскому и попытался спросить у него, где они находятся, как земля вдруг поменялась местами с небом и он погрузился во тьму.

[1] Трогательно (фр.)

[2] Идиотом (фр.)

[3] Смерть — тоже приключение (фр.)

[4] Любовь требует жертв (фр.)

[5] Папу и маму (фр.)

[6] Прощай, старый враг (фр.)

[7] Ублюдки (фр.)

[8] Недоноски (фр.)

[9] Сдохните! (фр.)

[10] Червь (фр.)

[11] Дерьма (фр.)

Эпилог

Очнулся Макс уже в больничной койке с воткнутой в руку капельницей. Увидев это медсестра, поливающая цветы в его палате, громко ойкнула и выскочила наружу — и через несколько минут Макса уже обнимала плачущая мама, стоявший же позади нее отчим, мнущий в руках бейсболку, выглядел так, словно он и сам едва-едва сдерживает рыдания.

За то время, что Макс провел на Небыле, в нормальном мире прошли всего лишь сутки. Волноваться мама Макса начала, когда он не вернулся со школы. К ночи же она забила тревогу и обратилась в полицию, и была столь настойчива, что вскоре на уши были подняты все сотрудники — думается, не без звонка отчима Макса, имеющего пару высокопоставленных знакомых. Полицейские прочесывали все заброшки, но нашли Макса неподалеку от въезда в город прямо на дороге и сразу же отвезли в больницу, решив, что его сбила машина.

Он не стал спорить с этим, утверждая, что последнее, что он помнил — яркий свет, визг шин и удар, а все события же последнего дня припоминал он с трудом. Это объяснение удовлетворило всех — особенно после того, как он «признался», что хотел слазить в заброшенный клуб, что находился неподалеку — и спустя неделю из больницы его выписали.

Глеб со своими припевалами не трогали Макса месяц, а потом вновь начали отпускать шуточки в его сторону. Правда, после первой же Макс вывернул Глебу руку, подсечкой уронил на землю и пообещал посчитать ему все зубы, если онеще раз хоть пискнет в его сторону. Произошло это в школьном дворе во время большой перемены, так что свидетелями позора главного хулигана стала почти вся школа, из-за чего репутация его упала ниже плинтуса, за Максом же закрепилась слава человека тихого, но того, кого лучше не трогать. В конце же года, забрав аттестат с нарисованными тройками, Глеб свалил в техникум и Макс вовсе забыл о его существовании.

Поначалу каждую ночь его мучали кошмары о Небыле. Он то вновь убивал Мэри, то сражался с Крюком, то улепетывал от жевунов. Каждый раз Макс просыпался в холодном поту — и потом долго ворочался в постели, не в силах уснуть.

Однако со временем сны становились все реже, пока и вовсе не пропали. Макс же все чаще стал задумываться о том, не были ли все приключения, которые он пережил, всего лишь плодом его воображения. Быть может, он действительно попал под машину, ударился головой и ему приглючился и затерянный во времени остров, и всего его обитатели… Вот только шрамы на его теле явно оставил не автомобиль.

Макс окончил школу, поступил институт в другом городе, съехался с девушкой, разошелся, завел и оборвал еще пару отношений, каждые из которых продлились по несколько месяцев, получил красный диплом, устроился на работу в крупную IT-компанию и все реже вспоминал Небыль. А точнее сказать, и вовсе его забыл. Будто бы то был всего лишь фильм, который он разок глянул в детстве, когда тот шел по телеку — вроде и помнишь общий сюжет, но при всем желании не назовешь имя главного героя.

Однако Макс все равно вздрагивал, завидев средь толпы рыжеволосого подростка, особенно если он был одет в зеленое, и без ножа в кармане на улицу Макс не выходил. Так, на всякий случай. А едва ему исполнилось двадцать, он обзавелся разрешением на «травмат», который всегда лежал в ящике его стола, благо что работал Макс удаленно и дом покидал по исключительным случаям — храни боги интернет и бесплатную доставку.

И вот, в очередной субботний вечер, рубясь в очередную стрелялку, Макс на миг отвлекся, услышав, как пискнул телефон. А потом похолодел, увидев, что в одной социальной сети на него подписался некий Кевин Браун. Зайдя на его страницу, Макс увидел на фотографии худого улыбающегося мужчину лет двадцати пяти — даже без очков Макс без труда узнал в нем Умника.

Не прошло и получаса, как они созвонились по видеосвязи и несколько минут просто рассматривали друг друга, а потом наперебой принялись задавать вопросы — благо что Макс более-менее сносно знал английский.

Кевин вернулся домой в Англию в тот же день, что и Макс. Правда с момента пропажи Кевина прошло гораздо больше времени — несколько месяцев — и его уже успели объявить без вести пропавшим. Из полицейского отдела Кевина передали в центр временного содержания — тетю его к тому момента уже лишили опекунских прав — а потом в приют, откуда его спустя два месяца забрала пожилая бездетная пара, с которыми он до сих пор поддерживал теплые отношения. Закончив школу, Кевин поступил в Оксфорд — «Хоть не в Итон», — мрачно пошутил Макс и оба они нервно рассмеялись — закончил его с отличием и уже пару лет работал ученым.

Проговорили друзья весь вечер и всю ночи и распрощались лишь под утро. С тех пор Макс с Кевином поддерживали связь и регулярно созванивались, чтобы вспомнить все, что пережили, обсудить последние новости или просто вместе погонять в какую-нибудь игрушку. Кевин рассказал, что поначалу тоже считал Небыль мороком — очнулся он в грязной подворотне с огромной шишкой на затылке и решил, что кто-то хорошенько вдарил ему по башке, отчего он не помнил, что делал последнюю неделю, но зато в голове крутились какие-то пираты-вендиго — однако спустя несколько лет, уже будучи взрослым, решил попробовать найти информацию о других парнях и нашел кое-что интересное.

Умник поделился экраном, два раза щелкнул по паке «Profiles» на рабочем столе и начал показывать скрупулезно собранные заметки из разных стран, сбавленные собственными комментариями.

Сэмуэль Смит, пятнадцать лет, проживал на окраине Чикаго, трижды привлекался к ответственности за продажу наркотиков и незаконное хранение оружия, пропал без вести, точная дата пропажи неизвестна, так как семья обратилась в полицию лишь спустя месяц — с фотографии на Макса смотрел улыбающийся в тридцать два белоснежных зуба Джамбо, держащий в руках баскетбольный мяч.

Алекс и Адама Новаки, проживали в Кракове, пропали без вести, о пропаже заявила родная сестра отца, который был настолько пьян, что даже не смог объяснить полицейским, когда в последний раз видел сыновей — на снимке Ух боксировал с пареньком младше его на пару лет и, судя по довольным улыбкам, дрались они явно напоказ.

Эрих Бауэр, шестнадцать лет, проживал в Бамберге, защищаясь убил отца ножом и был отправлен на два года в колонию для несовершеннолетних, большую часть времени находился в одиночной камере за постоянные драки, через семь месяцев сбежал во время поездки в театр, с тех пор не найден — взгляд Грюма даже на фотографии не предвещал ничего хорошего.

И, самое главное — короткий некролог об умершей Венди Пэн, последние годы жизни работавшей швеей, у которой остался сын-подросток по имени Питер, что забрал к себе бывший муж покойной и вместе с ним уехал на родину в Ирландию. Однако Макс знал, куда на самом деле отправился рыжий мужчина, который обнимал за плечи хмурого парня с надвинутой на глаза кепкой, из-под которой выбивались непослушные рыжие волосы.

Умнику — Макс так и не привык называть друга по имени, правда, тот ничуть не обижался — удалось найти хотя бы одну новость практически о всех парнях, которые были на острове. Но сколько пацанов, о которых не знали Макс и Умник, погибли на Небыле?.. Также Умник старался отслеживать практически все упоминания о без вести пропавших подростках мужского пола которым было от тринадцати до семнадцати лет. Кого-то из них нашли — живым или мертвым — но большинство сгинули с концами. А что если тот улыбающийся паренек в ковбойском костюме сейчас отбивается от жевунов или собирает плюхи? Да и сколько на свете может быть таких мест, как Небыль?..

Ответы на все эти вопросы Макс и Умник вряд ли когда-то получат.

— Знаешь, в последнее время мне кажется, будто за мной кто-то следит, — признался Умник, в очередной раз созвонившись с Максом по видеосвязи. — Краем глаза вижу какое-то движение, поворачиваю голову — и никого…

— Ты думаешь, что… — Макс не закончил мысль, но Умник понял его без лишних слов.

— Вряд ли, — он нервно рассмеялся и пригладил аккуратный пробор, явно пытаясь успокоить скорее себя, чем Макс. — Вендиго же мертв, а значит — все его чары спали, верно? Погоди-ка минутку, в дверь звонят…

Макс ждал пять минут, десять, пятнадцать… Когда Умник отсутствовал уже более получаса, Макс потихоньку начал паниковать, но вот наконец его друг вернулся в кадр и уселся обратно на стул.

— Заказал копию из архива о пропавших детях за последние десять лет, но они ошиблись в фамилии и курьер не хотел отдавать мне посылку, — объяснил Умник, натягивая наушники. — Пришлось звонить сначала в архив, потом в курьерскую компанию… Так вот, о чем это я… Ах да! Даже если Питеру удалось выбраться с острова…

Попрощавшись с Умником и пообещав списаться завтра, Макс направился в душ, где стоял под горячей водой час, не меньше. Не успел он вытереться полотенцем, как в спальне раздался какой-то шорох, замерев и прислушавшись, Макс с ужасом понял, что явно слышит звук раскрываемого окна. Но как такое может быть? Он точно помнил, что закрывал его, да и живет он на седьмом этаже. Если только…

Бросившись к столу, Макс дрожащими руками вытащил «травмат», снял его с предохранителя, на цыпочках подкрался к двери, прислушался к тишине, буквально выбил дверь, влетел вовнутрь и увидел… Что в комнате не было ни души. Хоть окно и действительно было чуть приоткрыто. Хм, может он и впрямь запамятовал? Или прикрыл его недостаточно плотно…

Но потом взгляд его зацепился за какую-то вещь, лежавшую на подоконнике. Подойдя поближе, Макс увидел клочок бумаги, придавленный камнем. В записке явно детским почерком карандашом было выведено:

«Привет! Ты забрал кое-что, принадлежавшее не тебе, так что скоро я вернусь забрать это. Чао!

P.S.

Передай Умнику, что он все такой же нытик и мямля».

Отложив послание, Макс раскрыл окно и выглянул в ночь. И ему показалось, что где-то вдалеке послышался тихий смех, напоминающий шелест ветра.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог