Полное собрание сочинений в 13 томах. Том 6 [Фридрих Вильгельм Ницше] (pdf) читать онлайн

^КУЛЬТУРНАЯ

Институт философии
Российской академии наук

Фридрих Ницше

полное собрание
сочинений
в тринадцати томах
Редакционный совет
П. П. Гайденко, А. А. Гусейнов,
С. В. Казачков, В. Н. Миронов,
Н. В. Мотрошгиюва, Т. И. Ойзерман,
В. А. Подорога, В. А. Попов,
К. А. Свасьяп, Ю. В. Синеокая,
В. С. Стёпин, И. А. Эбаноидзе

Издательство
«Культурная Революция»
Москва

Институт философии
Российской академии наук

Фридрих Ницше

полное собрание
сочинений
Шестой том
Сумерки идолов
Антихрист
Ессе homo
Дионисовы дифирамбы
Ницше contra Вагнер
Перевод с немецкого

Издательство
«Культурная Революция»
Москва 2009

ББК 87.3 Герм
Н70
Сверка, научны редактирование, общая редакция
И.А. Эбаноидзе
ПереводЮМ. Антоновский, Я.Э. Голосовкер,
A.B. Карельский, В.Б. Микушевич, A.B. Михайлов,
H.H. Полилов, К.А. Свасьян, И.А. Эбаноидзе
Оформлением. Бернштейн
Ницше, Фридрих.
Н70
Полное собрание сочинений: В 13 томах / Ин-т фи­
лософии.— М.: Культурная революция, 2005Т. 6: Сумерки идолов. Антихрист. Ессе homo. Дионисовы
дифирамбы. Ницше contra Вагаер / Пер. с нем. Ю.М. Анто­
новского, Я.Э. Голосовкераи др.; науч. ред. И.А. Эбаноидзе.
- 2009. - 4°8 с. - ISBN 978-5-250-06071-4·
В шестой том полного собрания сочинений Ф. Ницше вошли наи­
более поздние его произведения, созданные во второй половине
ι888 года. «Сумерки идолов» публикуются в переводе H.H. Поли­
лова, который был тщательно сверен и отредактирован. Текст
«Ессе homo» подготовлен на основе перевода Ю.М. Антоновского,
в который добавлены фрагменты нового перевода, в том числе
те фрагменты рукописи Ницше, которые впервые увидели свет
лишь в рамках немецкого академического собрания сочинений
Ницше под редакцией Д. Колли и М. Монтинари. «Антихрист»
публикуется в переводе AB. Михайлова (озаглавленном перевод­
чиком «Антихристианин») с учетом редактуры и с добавлением
мест, опущенных в немецком издании igoô г. «Дионисовы дифи­
рамбы» и «Ницше contra Вагнер» в полном и аутентичном виде
публикуются на русском впервые.
В комментариях к тому детально освещена как история соз­
дания произведений, так и история фальсификации и воссозда­
ния некоторых фрагментов подлинных текстов Ницше.
© Культурная революция, 2009
©A.B. Карельский, наследники; В.Б. Микушевич; A.B. Михайлов,
наследники; К.А. Свасьян; И.А Эбаноидзе. Перевод, 2009
© И.А Эбаноидзе. Редакция перевода, 2009
© И.А Эбаноидзе. Подготовка комментария, 2009
© И. Бернштейн. Оформление, 2009

Содержание

9

С у м е р к и ИДОЛОВ (пер. Н. Полшова)
Предисловие

11

Изречения и стрелы

13

Проблема Сократа

21

«Разум» в философии

28

Как «истинный мир» наконец стал басней

33

Мораль как противоестественность

35

Четыре великих заблуждения

41

«Исправители» человечества

49

Чем обделены немцы

53

Набеги Несвоевременного

6о

Чем я обязан древним

99

Молот говорит

ιο6

107 Антихрист
Антихристианин (пер. А. Михайлова)

log

Закон против христианства

185

1 8 5 E c c e h o m o (пер. Ю. Антоновского и И. Эбаноидзе)
Предисловие

187

Почему я так мудр

192

Почему я так умен

205

Почему я пишу такие хорошие книги

223

Рождение трагедии

232

Несвоевременные

237

Человеческое, слишком человеческое

242

Утренняя заря

247

Веселая наука

250

Так говорил Заратустра

251

По ту сторону добра и зла

264

Генеалогия морали

266

Сумерки идолов

267

Случай «Вагнер»

269

Почему я судьба

276

285 Дионисовы дифирамбы
Паяц - и только! Поэт - и только!
(пер. Я. Голосовкера)

287

В кругу дочерей пустыни (пер. Я. Голосовкера)

291

Последняя воля (пер. И. Эбаноидзе)

297

Меж коршунов (пер. А. Карельского)

298

Огненный знак (пер. В. Микушевича)
/ Сигнальный огонь (пер. А. Карельского)

з01

Садится солнце (пер. А. Карельского)

3°3

Жалоба Ариадны (пер. В. Микушевича)

3°5

Слава и вечность (пер. А. Карельского)

3°9

О бедности богатейшего (пер. И. Эбаноидзе)

зх3

317 Ницше contra Вагнер
Предисловие (пер. И. Эбаноидзе)

з*9

Чем я восхищаюсь (пер. К. Свасьяна)

32°

В чем я возражаю (пер. К. Свасьяна)

з21

Интермеццо (пер. Ю. Антоновского)

з23

Вагнер как опасность (пер. И. Эбаноидзе)

з24

Музыка без будущего (пер. И. Эбаноидзе)

325

Мы антиподы (пер. К. СвасьянаиИ. Эбаноидзе)

з2^

Где Вагнеру место (пер. Н. Полилова)

З2^

Вагнер как апостол целомудрия
(пер. К. Свасьяна)

33°

Как я освободился от Вагнера
(пер. И. Эбаноидзе)

333

Слово берет психолог (пер. Н. Полилова)

334

Эпилог (пер. К. Свасьяна)

337

О бедности богатейшего (пер. И. Эбаноидзе)

34 1

345 Приложение
Послесловие редактора

347

Список сокращений

353

Комментарии

355

Сумерки идолов
или
как философствуют молотом

Предисловие
Сохранять азарт в темном и непомерно ответственном де­
ле не малый фокус; и все же, что еще может пригодиться
тут больше, чем азарт? Ни одна вещь не удастся, если в ней
не принимает участия задор. Только излишек силы служит
доказательством силы. - Переоценка всех ценностей, этот во­
просительный знак, столь черный, столь чудовищный, что
он бросает тень на того, кто его ставит, - такая роковая
задача вынуждает каждое мгновение выбегать на солнце,
стряхивать с себя тяжелую, ставшую слишком тяжелой се­
рьезность. Тут хорошо всякое средство, тут всякий «случай»
- счастливый случай. Прежде всего война. Война всегда бы­
ла великой находкой всех сокровенных, ставших слишком
глубокими умов; даже в полученных ранениях заключена
целебная сила. Издавна моей любимой поговоркой было
изречение, происхождение которого я утаю от ученого лю­
бопытства:
increscunt animi, virescit volnere virtus1.
Другое лечение, в некоторых случаях для меня более
желательное - это прислушиваться к идолам... В мире больше
идолов, чем реальностей: это мой «злой взгляд» на этот мир,
а еще - мое «злое ухо»... Задавать здесь вопросы молотком,
чтобы, возможно, услышать в ответ тот самый гулкий по­
лый звук, говорящий о вздутии, - какой это восторг для че­
ловека, который еще и за ушами имеет уши, - для меня, ста­
рого психолога и крысолова, перед которым должно зазву­
чать именно то, что хотело бы отсиживаться в тиши...
Также и настоящее сочинение - об этом говорит за­
главие - есть прежде всего отдых, солнечное пятно, увили­
вание в праздность, досуг психолога. Быть может, также и
новая война? И мы будем припадать ухом к новым идолам?..
ι Души крепнут, добродетель расцветает от ран (лат.).

Это маленькое сочинение - великое объявление войны; что же
касается простукивания идолов, то на сей раз это не времен­
ные, а вечные идолы, к которым здесь прикасаются молот­
ком, как камертоном, - и нет на свете более старых, более
уверенных, более надутых идолов... И более полых... Это
не препятствует тому, что в них больше всего верят; да и назы
вают их, особенно тех, кто поважнее, отнюдь не идолами...
Турин, зо сентября 1888 г.,
в день, когда была окончена первая книга
Переоценки всех ценностей

Фридрих Ницше

Изречения и стрелы
ι
Праздность есть мать всякой психологии. Как? Разве пси­
хология - порок?

г
И самый отважный из нас очень редко обладает отвагой к
тому, что он собственно знает...

3

Чтобы жить в одиночестве, надо быть зверем или богом,
говорит Аристотель. Тут не учтен третий случай: надо быть
и тем и другим - философом...

4
«Всякая истина проста». - Разве это не усложненная ложь?

5
Я хочу раз навсегда не знать многого. - Мудрость полагает
границы также и познанию.

6
В своем диком естестве лучше всего отдыхаешь от своей
неестественности, своей духовности...

ч

Сумерки идолов
7

Как? разве человек только ошибка Бога? Или Бог только
ошибка человека?

8
Из боевой школы жизни. - Что не убивает меня, то делает ме­
ня сильнее.

9
Помогай себе сам: тогда поможет тебе и каждый. Принцип
любви к ближнему.

ίο

Не проявлять трусости по отношению к своим поступкам!
Не отворачиваться от них! - Угрызения совести непри­
личны.

11

Может ли осел быть трагичным? - Когда гибнешь под тяже­
стью, которую не можешь ни нести, ни сбросить?.. Случай
философа.

12

Если имеешь свое «почему» жизни, то поладишь почти со
всяким «как». -Человек «^стремится к счастью; к нему стре­
мится только англичанин.

Изречения и стрелы

15

*3

Мужчина создал женщину - но из чего? Из ребра своего
бога - своего «идеала»...

Ч
Что? Ты ищешь? Ты хотел бы удесятерить, увеличить себя
во сто раз? Ты ищешь приверженцев? - Ищи нулей!

*5
Посмертных людей - меня, например, - понимают хуже,
чем современных, но лучше слушают. Говоря точнее: мы
никогда не будем поняты - и отсюда наш авторитет...

1б
Между женщинами. - «Истина? О, вы не знаете истины! Раз­
ве она не покушение на все наши pudeurs 1 ?»

17
Вот художник, каких я люблю, скромный в своих потребно­
стях: он хочет собственно только двух вещей, своего хлеба
и своего искусства, - panem et Circen2...

18
Кто не умеет вкладывать в вещи свою волю, тот по крайней
мере вкладывает в них смысл: т.е. он полагает, что воля в
них уже есть (принцип «веры»).
ι стыдливости (фр.).
2 хлеба и Цирцеи (лам.).

l6

Сумерки идолов
19

Как? вы выбрали добродетель и возвышенные чувства, и
одновременно поглядываете с завистью на барыши людей
бесцеремонных? - Но ведь, выбрав добродетель, отказыва­
ются этим от «барышей»... (на входную дверь антисеми­
ту).

20

Совершенная женщина занимается литературой так же,
как совершает маленький грех: для пробы, мимоходом, огля­
дываясь, замечает ли это кто-нибудь, и чтобыэто кто-нибудь
заметил...

21

Попадать в отчаянные положения, где ты просто не име­
ешь права на мнимые добродетели, где ты, скорее, как ка­
натный плясун на своём канате: сорвешься с него, устоишь
на нем, или пройдешь по нему до конца...

22

«У злых людей нет песен». - Отчего же у русских есть песни?

23

«Немецкий ум»: уже восемнадцать лет contradictio in adjecto.

24

Ища начал, делаешься раком. Историк смотрит вспять; в
конце концов он и верит тоже вспять.

Изречения и стрелы

17

25

Чувство удовлетворения предохраняет даже от простуды.
Простуживалась ли хоть одна женщина, умеющая хорошо
одеваться? - Я имею в виду те случаи, когда она была едва
одета.

26

Я не доверяю всем систематикам и сторонюсь их. Воля к
системе есть недостаток честности.

27

Женщину считают глубокой. Почему? Потому что у неё ни­
когда не дойдешь до дна. Женщина даже и не мелка.

28

Если у женщины мужские добродетели, то от нее впору бе­
жать; если же у нее нет мужских добродетелей, то она убе­
жит сама.

29

«Как же прежде кусалась совесть! Какие хорошие зубы у
неё бьыи! - А теперь... И в чем тут дело?» - Вопрос для зуб­
ного врача.

3°
Люди редко ограничиваются одним опрометчивым поступ­
ком. Совершая первый такой поступок, всегда делают черес­
чур много. Именно поэтому обычно решаются на второй
опрометчивый шаг - и на сей раз делают слишком мало...

ι8

Сумерки идолов
31

Червяк, на которого наступили, начинает извиваться. Это
благоразумно. Он уменьшает этим вероятность, что на не­
го наступят снова. На языке морали: смирение.

3*
Есть ненависть ко лжи и притворству, порожденная щепе­
тильностью в вопросах чести; есть такая же ненависть, по­
рожденная трусостью, поскольку ложь запрещена божест­
венной заповедью. Слишком труслив, чтобы лгать...

33
Как мало нужно для счастья! Звук волынки. - Без музыки
жизнь была бы заблуждением. Немец представляет себе
даже Бога распевающим песни.

34
On ne peut penser et écrire qu'assis1 (Г.Флобер). - Вот я и
поймал тебя, нигилист! Усидчивость есть как раз грех против
духа святого. Только выхоженные мысли имеют ценность.

35
Бывают случаи, когда мы уподобляемся лошадям, мы, пси­
хологи, и впадаем в беспокойство: мы видим перед собой
нашу собственную колеблющуюся тень. Чтобы вообще ви­
деть, психолог должен не обращать внимания на себя.

ι Думать и писать можно только сидя ( фр. ).

Изречения и стрелы

19

36
Наносим ли мы, имморалисты, ^г^бдобродетели? - Столь
же мало, как анархисты - государям: с тех пор, как в них
начали стрелять, они снова крепко засели в своих тронах.
Мораль: нужно стрелять в мораль.

37
Ты спешишь впереди? - Как пастух? Или как исключение?
Возможен еще и третий случай: беглец... Это первый вопрос
совести.

38
Ты настоящий? Или только актер? Выступаешь ли ты вме­
сто чего-то или ты и есть то, что должно выступить на свет?
- В конце концов ты ведь можешь оказаться всего-навсего
копией актера... Это второйьопрос совести.

39
Говорит разочарованный. -Я искал великих людей, а находил
всего лишь обезьян их идеала.

40

Ты из тех, кто только смотрит? Или кто участвует? Или кто
не обращает внимания, идет своей дорогой?.. Это третий
вопрос совести.

41

Ты хочешь сопутствовать? Или предшествовать? Или идти
сам по себе?.. Надо знать, чего хочешь и хочешь ли. Это чет­
вертый вопрос совести.
42

Для меня это были ступени, я поднялся выше их, для этого
мне нужно было по ним пройти. А они^го воображали, буд­
то я хотел усесться на них отдыхать...

43

Что с того, что правым остаюсь л! Я слишком прав. - А кто
нынче хорошо смеётся, тот посмеется и последним.

44
Формула моего счастья: Да, Нет, прямая линия, цель...

Проблема Сократа
1

О жизни мудрейшие люди всех времен судили одинаково:
она никуда не годится... Всегда и всюду из их уст слышали
один и тот же вздох - вздох, полный сомнений, полный
тоски, усталости от жизни, противостояния жизни. Даже
Сократ сказал, умирая: «Жить - это значит быть долго боль­
ным: я должен исцелителю Асклепию петуха». Даже Сокра­
ту она надоела. - Что это доказывает} На что это указывает}
- В прежние времена сказали бы (- о, это говорили, и до­
вольно громко, и прежде всех наши пессимисты!): «В этом
наверняка должна быть какая-то правда! Consensus sapientium доказывает истину». - Будем ли мы и нынче так гово­
рить? Вправе ли мы? «Здесь наверняка должна быть какая-то
болезнь»у ответим мы: эти мудрейшие всех времен, надо бы
сперва взглянуть на них поближе! Быть может, все они уже
не твердо стояли на ногах? Были утомленными? Пошаты­
вающимися? Декадентами? Не появляется ли, быть может,
мудрость на земле, как ворон, которого вдохновляет ма­
лейший запах падали?..

г
Мне самому эта непочтительность, что великие мудрецы
суть упадочные типы, впервые пришла в голову при рассмо­
трении именно того случая, где ей сильнее всего противо­
стоит ученый и неученый предрассудок: я опознал Сократа
и Платона как симптомы упадка, как орудия греческого раз­
ложения, как псевдогреков, как антигреков («Рождение
трагедии», 1872). Упомянутый выше consensus sapientium
- я понимал это все яснее - менее всего доказывает их пра­
воту в том, в чем они совпадали: он доказывает скорее, что

22

Сумерки идолов

сами они, эти мудрейшие, кое в чем совпадали физиологиче­
ски, раз они относились - вынуждены были относиться - в
равной мере отрицательно к жизни. Оценки, суждения о
ценности жизни, за или против, в конечном счете никогда
не бывают истинными: они представляют ценность лишь
как симптомы, они принимаются в соображение лишь как
симптомы, - сами по себе такие суждения являются глупо­
стями. Нужно непременно поставить своей целью и поста­
раться уловить ту удивительную finesse, что ценность жизни
не может быть установлена. Ее не может установить живу­
щий, поскольку он является стороной и даже объектом спо­
ра, а не судьею. Ее не может установить умерший, по другой
причине. - Поэтому если философ видит в ценности жизни
проблему, это с его стороны даже возражение самого себя,
вопросительный знак к собственной мудрости, отсутствие
мудрости. - Как? а все эти великие мудрецы - оказывается,
они были не только décadents, оказывается, они даже и не
были мудрыми? - Но я возвращаюсь к проблеме Сократа.

3

Сократ по своему происхождению принадлежал к низшим
слоям народа: Сократ был чернью. Известно, и даже мож­
но до сих пор увидеть, насколько он был уродлив. Но урод­
ство, само по себе дающее повод к возражению, служит у
греков почти опровержением. Был ли Сократ вообще гре­
ком? Уродство достаточно часто является результатом скре­
щивания, развития, которое было замедлено скрещиванием.
В другом случае оно является нисходящим развитием. Антро­
пологи из среды криминалистов говорят нам, что типич­
ный преступник уродлив: monstrum in fronte, monstrum in
animo1. Но преступник есть décadent. Был ли Сократ типич­
ным преступником? - По крайней мере этому не противо­
речит то знаменитое суждение физиономиста, которое дру­
зьям Сократа показалось таким обидным. Один иностра­
нец, умевший разбираться в лицах, проходя через Афины,
сказал Сократу в лицо, что он monstrum, - что он таит в
ι чудовище по виду, чудовище в душе (лат.).

Проблема Сократа

«3

себе все дурные пороки и вожделения. И Сократ ответил
только: «Вы знаете меня, мой господин!»

4
На décadence указывает у Сократа не только признанная
разнузданность и анархия в инстинктах; на это указывает
также перепроизводство логического и характерная для
Сократа злоба рахитика. Не забудем и о тех слуховых гал­
люцинациях, которые были истолкованы на религиозный
лад, как «демоний Сократа». Все в нем преувеличено, buffo,
карикатура, все вместе с тем затаенно, себе на уме, подземно. - Я пытаюсь постичь, из какой идиосинкразии проис­
текает сократовское уравнение: разум = добродетель = сча­
стье - это причудливейшее из всех существующих уравне­
ний, которое особенно претит всем инстинктам древних
эллинов.

5
С Сократа греческий вкус меняется в пользу диалектики;
что же там, собственно, происходило? Прежде всего ею
оказался побежден аристократический вкус; вместе с диа­
лектикой наверх всплывает чернь. До Сократа в хорошем
обществе чурались диалектических манер: они считались
дурными манерами, они компрометировали. Молодежь
предостерегали от них. Также не доверяли всему этому вы­
кладыванию доводов. Приличные вещи, как и приличные
люди, не таскают своих доводов так вот в руках. Неприлич­
но показывать всю пятерню. То, что сперва еще должно
себя доказать, стоит немногого. Всюду, где авторитет от­
носится еще к числу хороших обычаев, где не «обосновыва­
ют» , а приказывают, диалектик оказывается чем-то вроде
паяца: над ним смеются, его не принимают всерьез. - Сок­
рат был паяцем, заставившим принять себя всерьез: что же тут,
собственно, произошло?

24

Сумерки идолов
6

Диалектику выбирают лишь тогда, когда нет никакого дру­
гого средства. Известно, что ею возбуждаешь недоверие,
что она мало убеждает. Ничто так легко не изглаживается,
как эффект, произведенный диалектиком: это доказывает
опыт любого собрания, где произносятся речи. Она может
быть лишь средством вынужденной защиты в руках людей, не
имеющих никакого иного оружия. Должно быть, приходи­
лось завоевывать свое право: ни на что, кроме этого, она не
годилась. Поэтому диалектиками были евреи; Рейнеке-Лис
был им; как? и Сократ тоже им был?

7
Что такое ирония Сократа? Выражение протеста? Ресентимент черни? Не наслаждается ли он, как угнетенный, сво­
ей собственной свирепостью, вонзая, как нож, свои силло­
гизмы? Мстит ли он знатным, которых очаровывает? - Ес­
ли ты диалектик, то у тебя в руках беспощадное орудие, им
можно тиранить; побеждая, ты еще и компрометируешь.
Диалектик вынуждает своего противника доказывать, что
тот не идиот: он приводит в бешенство и вместе с тем де­
лает беспомощным. Диалектик депотенцирует интеллект
своего противника. - Как? разве диалектика у Сократа яв­
ляется только формой мести?

8
Я дал понять, чем мог отталкивать Сократ, - но теперь тем
более надо объяснить, чем он привлекал. - Во-первых, тем,
что изобрел новый вид агона, что был для знатных афин­
ских кругов первым наставником на этом поприще. Он при­
влекал, будя агональный инстинкт эллинов, - он привнес
свой вариант в состязание между молодыми мужчинами и
юношами. Сократ был еще и великим зротиком.

Проблема Сократа

25

9
Но Сократ угадал еще больше. Он видел кое-что за спиной
своих знатных афинян; он понимал, что его случай, его иди­
осинкразия уже не была исключительным случаем. Такое
же вырождение подготовлялось всюду в тиши: старым Афи­
нам приходил конец. - И Сократ понимал, что все нужда­
ются в нем - в его средствах, в его врачевании, в его личной
сноровке самосохранения. Повсюду инстинкты находились
в анархии; каждый был в пяти шагах от эксцесса: monstrum
in animo был всеобщей опасностью. «Инстинкты хотят
стать тираном; нужно изобрести противотирана, который
был бы сильнее»... Когда упомянутый физиономист открыл
Сократу, кто он такой, назвав его вертепом всех дурных
похотей, великий насмешник обронил еще одно словечко,
дающее ключ к нему. «Это правда, - сказал он, - но над все­
ми ними я стал господином». Как сделался Сократ господи­
ном над собой ? - Его случай был в сущности лишь крайним
случаем, лишь самым бросающимся в глаза из того, что тог­
да начинало делаться всеобщим бедствием: что никто уже
не был господином над собою, что инстинкты обратились
друг против друга. Он притягивал, как этой крайний случай,
- его внушающее страх уродство говорило в его пользу каж­
дому глазу: он притягивал, само собою разумеется, еще силь­
нее как ответ, как решение, как кажущееся врачевание ЭТОГО
случая.

ίο

Коль скоро из разума понадобилось делать тирана, как это
сделал Сократ, то должна была существовать немалая угро­
за того, что таким тираном сделается нечто иное. В разум­
ности тогда угадали спасительницу; ни Сократ, ни его «боль­
ные» не были вольны быть разумными - это было de rigu­
eur1, это было их последнее средство. Фанатизм, с которым
все греческие помыслы набрасываются на разумность, вы­
дает бедственное положение: находились в опасности, был
ι необходимо (фр.).

26

Сумерки идолов

только одинвыбор: ИЛИ погибнуть, или - быть абсурдно-разум­
ными... Морализм греческих философов, начиная с Пла­
тона, обусловлен патологически, равно как и их оценка
диалектики. Разум=добродетель = счастье - это просто озна­
чает: надо подражать Сократу и возжечь против темных
вожделений раз и навсегда дневной свет- дневной свет раз­
ума. Надо быть благоразумным, ясным, светлым во что бы
то ни стало: каждая уступка инстинктам, бессознательному
ведет вниз...

11

Я дал понять, чем очаровывал Сократ: казалось, что он врач,
спаситель. Нужно ли указывать еще на заблуждение, зало­
женное в его вере в «разумность любой ценой»? - Это само­
обман со стороны философов и моралистов, будто они уже
тем выходят из décadence, что объявляют ему войну. Выйти
из него - выше их сил: то, что они выбирают как средство,
как спасение, само опять-таки является выражением décadence - они меняют его выражение, они не устраняют
его самого. Сократ был недоразумением; вся исправительная
мораль, также и христианская, была недоразумением... Самый
яркий дневной свет, разумность во что бы то ни стало, яс­
ная, холодная, осторожная, сознательная, без инстинкта,
сопротивляющаяся инстинктам жизнь сама была лишь бо­
лезнью, иной болезнью - а вовсе не возвращением к «добро­
детели», к «здоровью», к счастью... Быть вынужденным по­
беждать инстинкты - вот формула для décadence; но пока
жизнь восходит, счастье равно инстинкту.

12

Понял ли он это сам, этот умнейший из всех перехитрив­
ших самих себя1? Не сказал ли он это себе под конец мудро­
стью своей отваги к смерти?.. Сократ хотел умереть: не АфиI Более компактным, но менее точным вариантом перевода здесь
было бы «из всех самообманщиков». - Прим. ред..

Проблема Сократа

27

ны ему, а он себе дал чашу с ядом, он вынудил Афины дать
эту чашу... «Сократ не врач, - тихо сказал он себе, - одна
смерть здесь врач... Сократ сам был долго всего лишь боль­
ным...»

«Разум» в философии
ι
Вы спрашиваете меня, что же является идиосинкразией у
философов?.. Например, отсутствие у них исторического
чувства. Их ненависть к самому представлению становле­
ния, их египтицизм. Они воображают, что делают честь ка­
кой-нибудь вещи, если деисторизируют ее, sub specie aeterni, - если делают из нее мумию. Все, что философы в тече­
ние тысячелетий пускали в ход, были мумии понятий; ни­
что действительное не вышло живым из их рук. Когда эти
господа-жрецы понятий поклоняются им, они убивают, они
бальзамируют, - они становятся опасными для жизни всего,
когда поклоняются. Смерть, изменение, старость, так же
как зарождение и рост, являются для них возражениями
- даже опровержениями. Что есть, то не становится; что
становится, то не есть.., И вот все они, даже с каким-то отча­
янием, верят в сущее. Но так как не могут его заполучить,
то ищут причин, почему его от них скрывают. «Должна быть
иллюзия, обман в том, что мы не воспринимаем сущего:
где же скрывается обманщик?» - «Мы нашли его, - кричат
они радостно, - это чувственность! Эти чувства, которые и
без того так безнравственны, обманывают нас относительно
истинного мира. Мораль: следует освободиться от обмана
чувств, от становления, от истории, от лжи, - история есть
не что иное, как вера в чувства, вера в ложь. Мораль: от­
речься от всего, что верит чувствам, от всего остального
человечества - все это "люд". Быть философом, быть му­
мией, с мимикой могильщика изображать монотонотеизм!
- И прежде всего прочь тело, эту жалкую idée fixe чувств!
Обремененное всеми ошибками логики, какие только есть,
опровергнутое, даже невозможное, хотя и достаточно на­
глое для того, чтобы изображать из себя нечто действи­
тельное!..»

2

Я с глубоким почтением оставляю в стороне от этого раз­
говора имя Гераклита. Если прочая философская публика
отвергала свидетельство чувств, потому что последние ука­
зывали на множественность и изменения, то он отвергал
их свидетельство потому, что они показывали, будто вещи
обладают длительностью и единством. Гераклит тоже был
несправедлив к чувствам. Они лгут не так, как полагали
элеаты, но и не так, как полагал он, - они вообще не лгут.
Лишь то, что мы сами делаем из их свидетельства, вклады­
вает в них ложь, - к примеру, ложь единства, ложь вещно­
сти, субстанции, длительности... «Разум» - причина того,
что мы искажаем свидетельство чувств. Поскольку чувства
показывают нам становление, минование, перемену, они
не лгут... Но Гераклит останется вечно правым в том, что
бытие есть пустая фикция. «Кажущийся» мир и есть един­
ственный: «истинный мир» только прилган к нему...

3

- А сколь тонкими орудиями наблюдения снабжены наши
чувства! К примеру, этот нос, о котором еще ни один фило­
соф не говорил с почтением и благодарностью, является
между прочим деликатнейшим из всех находящихся в на­
шем распоряжении инструментов: он способен констати­
ровать самые минимальные разности движения, которых
не констатирует даже спектроскоп. Мы владеем нынче нау­
кой ровно постольку, поскольку мы решились принимать
свидетельство чувств и поскольку научились еще и изощ­
рять их, вооружать, додумывать до конца. Остальное - недо­
носки и еще-не-наука: имею в виду метафизику, теологию,
психологию, теорию познания. Илиже формальная наука,
учение о знаках: как то логика и прикладная логика, мате­
матика. В них действительности нет и в помине, даже как
проблемы; так же как и вопроса, какую ценность имеет во­
обще такая конвенция о знаках, как логика.

3°

Сумерки идолов
4

Другая идиосинкразия философов не менее опасна: она со­
стоит в смешивании последнего и первого. Они ставят в
начале как таковом то, что появляется в конце, - к сожале­
нию! Ибо оно не должно бы появляться вовсе! - «высшие
понятия», т.е. самые общие, самые пустопорожние поня­
тия, последний дым испаряющейся реальности. Это опятьтаки только выражение их манеры поклоняться: высшее
не должно произрастать из низшего, не должно вообще про­
израстать... Мораль: все, что первого ранга, должно быть
causa sui1. Происхождение из чего-нибудь другого считает­
ся возражением, сомнением в ценности. Все высшие ценно­
сти суть первого ранга, все высшие понятия: сущее. Безус­
ловное, доброе, истинное, совершенное - все это не может
произойти, следовательно, должно быть causa sui. Но все
это не может быть также неравным одно другому, не может
находиться в противоречии с собою... Вот у них и получи­
лось их удивительное понятие «Бог»... Последнее, самое
разреженное, самое пустое предполагается как первое, как
причина сама по себе, как ens realissimum2... Чтобы чело­
вечество вынуждено было серьезно относиться к мозговым
страданиям больных пауков^гкачей! - И оно дорого запла­
тило за это!...

5
- Противопоставим же наконец этому то, насколько иначе
смотрим мы (- я говорю из учтивости мы...) на проблему
заблуждения и кажимости. Некогда считали изменение, сме­
ну, вообще становление доказательством кажимости, при­
знаком того, что должно быть нечто вводящее нас в заблуж­
дение. Нынче, напротив, мы видим себя - ровно в той ме­
ре, в какой предрассудок разума принуждает нас применять
понятия единства, идентичности, постоянства, субстан­
ции, причины, вещности, бытия,- некоторым образом впу1 собственной причиной (лат.).
2 наиреальнейшее существо (лат.).

«Разум» в философии

З1

тайными в заблуждение, приневоленными к заблуждению;
как бы ни были мы на основании строгой самопроверки
уверены в том, чтотут заблуждение. С этим обстоит так же,
как с движением небесного тела: там заблуждение имеет
постоянным адвокатом наш глаз, здесь - наш язык. Язык
по своему происхождению относится ко временам рудиментарнейшей формы психологии: мы впадаем в грубый
фетишизм, когда доводим до нашего сознания основные
предпосылки метафизики языка, по-немецки: разума. Со­
знание видит всюду делателя и делание: оно верит в волю
как причину вообще; оно верит в «Я», в Я как бытие, в Я как
субстанцию и проецирует веру в субстанциккЯна все вещи
- оно только этим создает понятие «вещь»... Бытие всюду
вмысливается, подсовывается в качестве причины; и только
из концепции «Я» вытекает, как производное, понятие «бы­
тия»... В начале стоит великое роковое заблуждение, что
воля есть нечто действующее - что воля есть способность...
Нынче мы знаем, что она - только слово... Гораздо позже,
в тысячу раз более просвещенном мире в сознание фило­
софов, как озарение, проникла уверенность, субъективная
достоверность в применении категорий разума: они пришли
к заключению, что последние не могут вести свое проис­
хождение из эмпирии - ведь вся эмпирия находится в про­
тиворечии с ними. Откуда же ведут они свое происхождение?
- В Индии, как и в Греции, сделали одинаковый промах:
«мы должны были уже некогда жить в высшем мире (вместо
того, чтобы сказать - в гораздо более низшем: что было бы ис­
тиной!), мы, должно быть, были божественными, ведьу нас
есть разум»!.. На деле ничто до сих пор не имело более на­
ивной силы убеждения, нежели заблуждение о бытии, как
оно сформулировано, к примеру, элеатами: ведь за него го­
ворит каждое слово, каждое изрекаемое нами предложе­
ние! - Также и противники элеатов подчинялись обольще­
нию их понятием бытия: в числе других и Демокрит, когда
он придумал свой атом... «Разум» в языке - ох, что это за
старая лживая бабенка! Я боюсь, что мы не избавимся от
Бога потому, что еще верим в грамматику...

6
Мне будут благодарны, если я кратко выражу столь суще­
ственный, столь новый взгляд в четырех тезисах: этим я
облегчаю понимание, этим я провоцирую возражение.
Первое положение. Основания, в силу которых «этот»
мир был охарактеризован как кажущийся, скорее доказы­
вают его реальность, - реальность иного рода абсолютно
недоказуема.
Второе положение. Признаки, которыми наделили «ис­
тинное Бытие» вещей, суть признаки не-бытия, признаки,
указывающие на ничто. «Истинный мир» построили из про­
тиворечия действительному миру - вот на самом деле кажу­
щийся мир, поскольку он является лишь морально-оптичес­
ким обманом.
Третье положение. Бредить об «ином» мире, чем этот,
не имеет никакого смысла, при условии, что мы не обуре­
ваемы инстинктом оклеветания, унижения, опорочения
жизни: в последнем случае мы мстим жизни фантасмаго­
рией «иной», «лучшей» жизни.
Четвертое положение. Делить мир на «истинный» и «ка­
жущийся», все равно, в духе ли христианства или в духе Кан­
та (в конечном счете просто вероломного христианина), - это
лишь внушение décadence - симптом нисходящей жизни...
Что художник ценит видимость выше реальности, не может
служить возражением против данного положения. Ибо «ви­
димость» означает здесь плюс еще одну реальность, но толь­
ко прошедшую отбор, усиленную, скорректированную...
Трагический художник вовсе не пессимист, он говорит как
раз Да всему темному и даже страшному, он дионисичен...

Как «истинный мир» наконец стал басней
История одного заблуждения

ι. Истинный мир достижим для мудрого, для благочести­
вого, для добродетельного, который живет в нем, который
и есть этот мир.
(Древнейшая форма идеи, сравнительно умная, про­
стая, убедительная. Перифраза положения: «я, Пла­
тон, есмь истина».)
2. Истинный мир недостижим сейчас, но обещан мудрому,
благочестивому, добродетельному («грешнику, который ка­
ется»).
(Прогресс идеи: она становится тоньше, запутаннее,
непостижимее, - она становится женщиной, она стано­
вится христианской...)
3- Истинный мир недостижим, недоказуем, не может быть
обещан, но даже в качестве мыслимого он является утеше­
нием, долгом, императивом.
(В сущности, старое солнце, но сквозь пелену тумана
и скепсиса: идея стала вконец утонченной, бледной,
северной, кенигсбергской.)
4- Истинный мир недостижим? Во всяком случае не достиг­
нут. А поскольку не достигнут, то и неведом. Следовательно,
он и не утешает, не спасает и не обязывает: к чему может
обязывать нас нечто неведомое?..
(Серое утро. Первое позевывание разума. Петушиный
крик позитивизма.)
5- «Истинный мир» - идея, ни на что больше не нужная, и
даже ни к чему более не обызывающая, - бесполезная, став­
шая излишней идея, следовательно, опровергнутая идея упраздним ее!

(Ясный день; завтрак; возвращение bon sens1 и весе­
лости; Платон краснеет от стыда; все вольнодумцы под­
нимают адский шум.)
6. Мы упразднили истинный мир - какой же мир остался?
Быть может, кажущийся? ... Но нет! Вместе с истинным ми­
ром мы упразднили также и кажущийся!
(Полдень; мгновение, когда тень так коротка; конец
заблуждения, сопровождавшего нас так долго; апогей
человечества; INCIPIT ZARATHUSTRA8.)

ι здравого смысла ( фр. ) .
2 начинается Заратустра {лат. ).

Мораль как противоестественность
ι
У всех страстей бывает пора, когда они просто губительны,
когда они с тяжеловесностью глупости влекут свою жертву
вниз, - и более поздняя, гораздо более поздняя пора, когда
они сочетаются брачными узами с духом, «одухотворяют­
ся». Некогда из-за глупости, заключающейся в страсти, объя­
вили войну самой страсти: дали клятву уничтожить её, - все
нравственные чудища старых времен сходятся в том, что
«il faut tuer les passions»1. Самая знаменитая формула этого
находится в Новом Завете, в той Нагорной проповеди, где,
кстати сказать, вещи рассматриваются отнюдь не с высоты.
Там, например, говорится применительно к половой сфе­
ре: «если глаз твой соблазняет тебя, вырви его» - к счастью,
ни один христианин не следует этому предписанию. Унич­
тожать страсти и вожделения только для того, чтобы пре­
дотвратить их глупость и неприятные последствия этой
глупости, кажется нам нынче в свою очередь только острой
формой глупости. Мы уже не превозносим тех зубных вра­
чей, которые вырывают зубы, чтобы они больше не боле­
ли... С другой стороны, нельзя не признать с некоторой
справедливостью, что на той почве, из которой выросло
христианство, вовсе не может иметь места концепция по­
нятия «одухотворение страсти». Ведь, как известно, первая
церковь боролась против «интеллигентных» на благо «ни­
щих духом»; с чего бы ждать от неё интеллигентной войны
со страстью? - Церковь устраивает против страсти во всех
смыслах резню: её практика, её «лечение» есть кастрация.
Она никогда не спрашивает: «как одухотворить, украсить,
обожествить вожделение?» - она во все времена ставила
дисциплинирующий акцент на искоренении (чувственно­
сти, гордости, властолюбия, алчности, мстительности). ι надо убивать страсти ( фр. ).

Зб

Сумерки идолов

Но подрывать корень страстей значит подрывать корень
жизни: практика церкви враждебна жизни...

2

То же самое средство: оскопление, искоренение - инстин­
ктивно выбирают в борьбе с каким-нибудь вожделением
те, кто слишком слабоволен, слишком выродился, чтобы
знать в нем меру; теми натурами, которым нужна la Trappe*,
говоря иносказательно (и без иносказания), какой-нибудь
окончательный разрыв, пропасть между собою и страстью.
Без радикальных средств не могут обойтись лишь дегене­
раты; слабость воли, говоря определеннее, неспособность
«среагировать на раздражение, есть в свою очередь только
другая форма вырождения. Радикальная вражда, смертель­
ная вражда к чувственности остается симптомом, который
заставляет задуматься: он дает право строить предположе­
ния относительно общего состояния до такой степени эксцессивного человека. - Кстати, эта вражда, эта ненависть
только тогда достигает своего апогея, когда подобным на­
турам не хватает больше твердости даже для радикального
лечения, для отречения от своего «дьявола». Просмотрите
всю историю жрецов и философов, включая сюда и худож­
ников: самые ядовитые слова против чувств сказано не им­
потентами и не аскетами, а невозможными аскетами, таки­
ми людьми, которым понадобилось бы быть аскетами...

3

Одухотворение чувственности называется любовью, оно яв­
ляется великой победой над христианством. Другая победа
- это наше одухотворение вражды. Оно состой! в глубоком
понимании ценности иметь врагов: словом, в том, что по­
ступаешь и умозаключаешь обратно тому, как поступали и
умозаключали некогда. Церковь хотела во все времена уни­
чтожения своих врагов - мы же, мы, имморалисты и анти­
христиане, видим нашу выгоду в том, чтобы церковь про­
должала существовать... Также и в области политики враж-

Мораль как противоестественность

37

да стала теперь одухотвореннее - гораздо благоразумнее,
гораздо рассудительнее, гораздо снисходительнее. Почти каж­
дая партия видит интерес своего самосохранения в том,
чтобы враждебная партия не обессилела; то же самое можно
сказать и о большой политике. В особенности новые обра­
зования, к примеру, новая империя, более нуждаются во
врагах, нежели в друзьях: только в контрасте чувствуют они
себя необходимыми, только в контрасте становятся они
необходимыми... Не иначе относимся мы и к «внутреннему
врагу»: и тут мы одухотворили вражду, и тут постигли её
ценность. Являешься плодовитым лишь в силу того, что богат
контрастами; остаёшься молодым лишь при условии, что ду­
ша не обмякает, не жаждет мира... Ничто не стало нам более
чуждым, чем эта прежняя желанность, желанность «мира
в душе», христианская желанность; ничто не возбуждает в
нас менее зависти, чем моральная жвачка и жирное счастье
чистой совести. Отказываясь от войны, отказываешься от
великой жизни... Во многих случаях, конечно, «мир души»
является только недоразумением - кое-чем иным, что про­
сто не умеет назвать себя честнее. Без лишних слов и пред­
рассудков приведу несколько случаев. «Мир в душе» может
быть, например, мягким излучением богатой животности
в область морального (или религиозного). Или началом
усталости, первой тенью, которую бросает вечер, всякого
рода вечер. Или признаком того, что воздух влажен и ско­
ро подуют южные ветры. Или бессознательной благодар­
ностью за удачное пищеварение (порою называемой «чело­
веколюбием»). Или успокоением выздоравливающего, для
которого все вещи обретают новый вкус и который ждет...
Или состоянием, следующим за интенсивным удовлетворе­
нием господствующей в нас страсти, довольством редкой
сытости. Или старческой слабостью нашей воли, наших
вожделений, наших пороков. Или ленью, которую тщесла­
вие уговорило нарядиться в нравственность. Или появлени­
ем уверенности, пусть даже страшной уверенности, после
долгого напряжения и мучения вследствие неуверенности.
Или выражением зрелости и мастерства - в делании, созида­
нии, воздействии, волении, спокойным дыханием, достиг­
нутой «свободой воли»... Сумерки идолов: кто знает? быть мо­
жет, это тоже лишь некий вид «мира в душе»...

38

Сумерки идолов
4

Я формулирую один принцип. Всякий натурализм в мора­
ли, т. е. всякая здороваямораль, подчиняется инстинкту жиз­
ни, - какая-нибудь заповедь жизни выполняется с помощью
определенного канона о «должен» и «не должен», а какоенибудь затруднение или враждебность на пути жизни с его
помощью устраняются. Противоестественная мораль, т. е.
почти всякая мораль, которой до сих пор учили, которую
чтили и проповедовали, напротив, оборачивается как раз
против инстинктов жизни - она оказывается то тайным, а
то и явным и даже дерзким осуждением этих инстинктов.
Говоря, что «Бог знает сердца», она говорит «Нет» низшим
и высшим вожделениям жизни и считает Бога врагом жиз­
ни... Святой, угодный Богу, есть идеальный кастрат... Жизнь
кончается там, где начинается «Царствие Божие»...

5
Предположим, будет осознана вся преступность такого вос­
стания против жизни, которое в христианской морали ста­
ло уже чем-то почти священным. Тогда, к счастью, будет
осознано также и нечто другое: бесполезность, иллюзор­
ность, абсурдность, лживость такого восстания. Осуждение
жизни со стороны живущего оказывается ведь вконечном
счете лишь симптомом определенного рода жизни; вопро­
са о том, справедливо оно или нет, мы этим вовсе не ставим.
Надо было бы занимать позицию вне жизни, а с другой сто­
роны, знать её так же хорошо, как один, как многие, как
все, кто её прожил, чтобы вообще сметь касаться проблем
ценности жизни - достаточные основания для того, чтобы
понять, что эта проблема для нас недоступна. Говоря о цен­
ностях, мы говорим под влиянием вдохновения, под влия­
нием оптики жизни: сама жизнь принуждает нас устанав­
ливать ценности, сама жизнь оценивает через нас, когда мы
определяем ценности... Отсюда следует, что и та противое­
стественная мораль, которая понимает Бога как противопонятие и осуждение жизни, есть лишь оценка, производимая
жизнью - какой жизнью? каким видом жизни? - Но я уже

Мораль как противоестественность

39

дал ответ: нисходящей, ослабленной, усталой, обреченной
жизнью. Мораль, как ее понимали до сих пор - как напосле­
док ее сформулировал еще и Шопенгауэр в качестве «отри­
цания воли к жизни», - есть сам инстинкт décadence, об­
ращающий себя в императив. Она говорит: «погибни\>> - она
есть суждение осуждённых...

6
Вникнем же наконец в то, какая наивность вообще гово­
рить: «человек долженбыть таким-то и таким-то!». Действи­
тельность показывает нам восхитительное богатство ти­
пов, роскошь расточительной игры и смены форм, а какойнибудь несчастный поденщик-моралист говорит на это:
«Нет! человек должен бы быть иным»?.. Этот лизоблюд и
пустосвят знает даже, каким именно должен быть человек;
он малюет на стене самого себя и говорит при этом «ессе
homo!»... Но даже когда моралист обращается к отдельному
человеку и говорит ему: « Ты должен бы быть таким-то и
таким-то!» - он не перестает делать себя посмешищем. Ин­
дивид есть во всех отношениях частица фатума, еще один
закон, еще одна необходимость для всего, что близится и
что будет. Говорить ему: «изменись» - значит требовать,
чтобы все изменилось, даже вспять... И действительно, бы­
ли последовательные моралисты, они хотели видеть чело­
века иным, а именно, добродетельным, они хотели сделать
его своим подобием, а именно, пустосвятом: для этого они
отрицали мир! Не малое безумие! Вовсе не скромный вид
нескромности!.. Мораль, поскольку она осуждает, сама по
себе, a HI из видов, соображений, целей жизни, есть специ­
фическое заблуждение, к которому не следует питать ни
малейшего сострадания, идиосинкразия дегенератов, причи­
нившая невыразимое количество вреда!.. Мы, иные, мы,
имморалисты, наоборот, раскрыли наше сердце всякому
пониманию, постижению, одобрению. Мы не отрицаем с та­
кой легкостью, мы ищем чести для себя в том, чтобы быть
утверждающими. Мы все больше ценим такую экономию,
которая умеет пользоваться даже всем тем, что прежде от­
вергалось - отвергалось священным сумасбродством жре-

ца, больным разумом в жреце, - на ту экономию в законе жиз­
ни, которая извлекает свою выгоду даже из отвратительных
разновидностей пустосвята, жреца, добродетельного, - ка­
кую выгоду? - Но сами мы, мы, имморалисты, являемся от­
ветом на это...

Четыре великих заблуждения
1

Заблуждение, заключающееся в смешивании причины и следствия.

- Нет более опасного заблуждения, чем когда путают след­
ствие и причину: я считаю его настоящей порчей разума.
Тем не менее это заблуждение принадлежит к числу наи­
более древних и ранних привычек человечества: оно даже
освящено у нас, и носит название «религии», «морали». Его
содержит в себе каждое положение, формулируемое рели­
гией и моралью; виновниками этой порчи разума являются
жрецы и законодатели нравственности. - Приведу пример.
Всякий знает книгу знаменитого Корнаро, в которой он
рекомендует свою скудную диету как рецепт долгой и счаст­
ливой - а также добродетельной - жизни. Не многие книги
находили столько читателей, как эта; она ещё и теперь еже­
годно печатается в Англии многотысячными тиражами. Не
сомневаюсь в том, что мало какая книга (за исключением,
разумеется, Библии) принесла столько вреда, сократила
столько жизней, как этот столь благонамеренный curiosum.
И это из-за того, что путают причину и следствие. Просто­
душный итальянец видел в своей диете причину своей дол­
гой жизни: тогда как предусловие долголетия - чрезвычай­
но медленный обмен веществ и их малый расход - было
причиной его скудной диеты. Он не был волен есть мало
или много, его умеренность небыла, «свободной волей»: он
становился болен, когда ел больше. Но кто не карп, тому
не только на пользу, но и необходимо есть как следует. Учё­
ный наших дней, который быстро расходует нервную энер­
гию, погубил бы себя этим régime Корнаро. Crede experto1.

ι верьте эксперту (лат. ).

42

Сумерки идолов
2

Универсальная формула, лежащая в основе всякой религии
и морали, гласит: «делай то-то и то-то, не делай того-то и
того-то - и будешь счастлив! В противном случае...» Каждая
мораль, каждая религия есть этот императив - я называю
его великим первородным грехом разума, бессмертным не­
разумием. В моих устах эта формула превращается в свою
противоположность - первый пример моей «переоценки
всех ценностей»: удавшийся человек, «счастливец», должен
совершать определенные поступки и инстинктивно стра­
шится других поступков, он вносит порядок, который он
физиологически являет собою, в свои отношения к людям
и вещам. Формулируя это: его добродетель есть следствие
его счастья... Долгая жизнь, многочисленное потомство не
есть награда за добродетель, скорее сама добродетель есть
то замедление обмена веществ, которое, среди прочего,
имеет следствием долгую жизнь, многочисленное потом­
ство, словом, корнаризм. - Церковь и мораль говорят: «род
людской, народы гибнут от порока и роскоши». Мой вос­
становленный разум говорит: если народ гибнет, физиоло­
гически вырождается, то из этого вытекают пороки и ро­
скошь (т. е. потребность всё в более сильных и частых раз­
дражениях, которая знакома всякой истощённой натуре).
Вот молодой человек, который слишком рано стал вял и
бескровен. Его друзья говорят: причиной этому такая-то и
такая-то болезнь. Я говорю: то, что он стал больным, что
он не сопротивлялся болезни, было уже следствием оскудев­
шей жизни, наследственного истощения. Читатель газет
говорит: эта партия погубит себя такой ошибкой. Моя высгиаяполитика говорит: с партией, делающей такую ошибку,
уже покончено - она лишилась инстинкта самосохранения.
Всякая ошибка во всяком смысле есть следствие вырожде­
ния инстинкта, дисгрегации воли: это практически опреде­
ление дурного. Всё хорошееестъ инстинкт - и, следовательно,
оно легко, необходимо, свободно. Когда надрываются, то
этим опровергают себя; Бог имеет типическое отличие от
героя (на моем языке: легкие НОГИ суть первый атрибут бо­
жественности ).

Четыре великих заблуждения

43

3

Заблуждение ложной причинности. - Во все времена верили,
будто знают, что такое причина, - но откуда взяли мы это
знание, точнее, нашу веру, что мы знаем это? Из области
знаменитых «внутренних фактов», из которых ни один до
сих пор не выказал своей фактичности. Мы воображали
самих себя причинными в акте воли; уж по меньшей мере
здесь-то мы полагали, что поймали причинность с поличным.
Равным образом не сомневались в том, что все antecedentia1
поступка, его причины, следует искать в сознании, и что
они найдутся там, если их поискать - в качестве «мотивов»:
иначе ведь мы не были бы свободны в поступках, не ответ­
ственны за них. Наконец, кто стал бы оспаривать, что мысль
причиняется, что Я служит ее причиной?.. Из этих трех
«внутренних фактов», которые, казалось, являются пору­
кой за причинность, первым и самым убедительным явля­
ется факт воли как причины: концепция сознания («духа»)
как причины, а еще позже концепция Я («субъекта») как
причины родились лишь впоследствии, после того, как при­
чинность была установлена волей как данность, как эмпи­
рия... Но мы уже взялись за ум. Мы не верим нынче ни еди­
ному слову из всего этого. «Внутренний мир» полон при­
зраков и блуждающих огней: один из них - это воля. Воля
уже ничем не движет и, следовательно, также ничего не
объясняет - она только сопровождает события, она может
даже отсутствовать. Так называемый «мотив» - еще одно
заблуждение. Просто поверхностный феномен сознания,
спутник деяния, который скорее скрывает antecedentia де­
яния, нежели демонстрирует их. И даже Я! Оно стало бас­
ней, фикцией, игрой слов: оно совершенно перестало мыс­
лить, чувствовать и хотеть!.. Что отсюда следует? Нет ника­
ких духовных причин! Вся мнимая эмпирия в пользу этого
пошла к черту! Вот что отсюда следует! - И мы мило злоупо­
требляли этот «эмпирией», мы создали на основании ее мир
как мир причин, как мир воли, как мир духов. Над этим ра­
ботала самая древняя и самая долговечная психология, она
не делала ничего другого: всякое событие было для нее деяI предшествующие обстоятельства (лат. ).

44

Сумерки идолов

нием, всякое деяние - следствием воли, мир стал для нее
множеством действующих лиц, действующее лицо («субъ­
ект») подсовывало себя под каждое событие. Человек выпроецировал из себя свои три «внутренних факта», то, во
что он тверже всего верил, - волю, дух, Я; он выудил сперва
понятие «бытие» из понятия Я; он понял «вещи» как нечто
сущее по своему подобию, по своему понятию Я как причи­
ны. Что ж удивительного, если он потом всякий раз нахо­
дил в вещах лишь то, что вложил в них?- Сама вещь, повто­
рю, понятие «вещь», - просто рефлекс веры в Я как причи­
ну... И даже ваш атом, господа механики и физики, - сколь­
ко заблуждения, сколько рудиментарной психологии оста­
лось еще в вашем атоме! - Не говоря уж о «вещи в себе»,
horrendum pudendum 1 метафизиков! Заблуждение о духе
как причине смешать с реальностью! И сделать мерилом
реальности! И назвать Богом!

4
Заблуждение, касающееся воображаемых причин. - Начнем со
сновидения: под какое-нибудь определенное ощущение, воз­
никшее, например, из-за отдаленного пушечного выстрела,
задним числом подсовывается причина (часто целый ма­
ленький роман, в котором этот спящий является главным
персонажем). Между тем ощущение продолжается, как бы
в виде резонанса: оно словно ждет, когда инстинкт причи­
ны позволит ему выступить на передний план - теперь уже
не в виде случая, а в виде «смысла». Пушечный выстрел вы­
ступает на сцену каузальным путем, в кажущемся обратном
течении времени. Сперва переживается более позднее, мо­
тивация, часто с сотней подробностей, стремительно вы­
свечиваемых, словно вспышками молнии; затем следуетвыстрел... Что же случилось? Представления, порожденные не­
ким состоянием, были ложно поняты как его причина. Фактически мы делаем в бодрствующем состоянии то же
самое. Большая часть наших обычных ощущений - всякого
вида затруднение, гнёт, напряжение, взрыв в перекрестной
ι ужасный срам (лат.).

Четыре великих заблуждения

45

игре органов, а особенно, в состоянии nervus sympathicus
- возбуждают наш инстинкт причинности: мы хотим иметь
основание на то, чтобы чувствовать себя так-то и так-точувствовать себя дурно или хорошо. Нам никогда не бывает
достаточно просто констатировать факт, что мы чувствуем
себя так-то и так-то: мы допускаем этот факт - сознаем его лишь когда даем ему нечто вроде мотивировки. - Воспоми­
нание, начинающее действовать в таких случаях без нашего
ведома, приводит нам на память прежние состояния подоб­
ного рода и сросшиеся с ними каузальные толкования - а
нет причинность. Разумеется, благодаря этому воспомина­
нию появляется и вера в то, что причинами были сопутству­
ющие явления сознания. Так возникает привычка к извест­
ному причино-толкованию, которая в действительности
затрудняет исследование причины и даже исключает его.

5
Психологическое объяснение этого. - Сведение чего-нибудь не­
знакомого к чему-нибудь знакомому облегчает, успокаивает,
умиротворяет, кроме того, дает чувство власти. Незнакомое
приносит с собою опасность, беспокойство, заботу - пер­
вое же побуждение инстинкта направлено на то, чтобы
устранитьэто тягостное состояние. Первый принцип: луч­
ше, когда есть хоть какое-нибудь объяснение, чем когда нет
никакого. Так как дело идет, в сущности, лишь о желании
освободиться от угнетающих представлений, то в средствах
освободиться от них не бывают особенно разборчивы: пер­
вое представление, которым незнакомое объясняется как
знакомое, действует так благотворно, что его «считают ис­
тинным». Доказательство от удовольствия («силы») как крите­
рий истины. - Итак, инстинкт причинности обусловливает­
ся и возбуждается чувством страха. «Почему?» должно, если
только возможно, не столько давать причину ради нее са­
мой, сколько, скорее, причину определенного сорта, -успока­
ивающую, освобождающую, облегчающую. Первым след­
ствием такой потребности оказывается то, что в качестве
причины подставляется нечто уже знакомое, пережитое, за­
писанное в воспоминании. Новое, неизведанное, чуждое в

φ

Сумерки идолов

качестве причины исключается. - Таким образом, ища при­
чин, ищут не просто некий вид объяснений, а избранный и
привилегированный вид объяснений - такой, благодаря ко­
торым быстрее и надежней всего устраняется чувство чуж­
дого, нового, неизведанного, - словом, самых привычных
объяснений. - Следствие: один вид установления причин
все более перевешивает, концентрируется в систему и, на­
конец, выступает доминирующим, т.е. просто исключающим
другие причины и объяснения. - Банкир сейчас же думает
о «деле», христианин - о «грехе», девушка о своей любви.

6

Вся область морали и религии подпадает под это понятие вооб
ражаемых причин. - «Объяснение» неприятных общих ощу­
щений. Они обусловливаются враждебными нам существа­
ми (злыми духами: самый прославленный случай - ложное
понимание истеричек как ведьм). Они обусловливаются
такими поступками, которые нельзя одобрить (чувство «гре­
ха», «греховности», подсовываемое под физиологическое
недомогание, - всегда находишь основания быть недоволь­
ным собой). Они обусловливаются как наказания, как рас­
плата за нечто, чего нам не следовало бы делать, чем нам
не следовало бы быть (в бесстыдной форме обобщено Шо­
пенгауэром в том положении, в котором мораль выступает
тем, что она есть, настоящей отравительницей и клеветни­
цей на жизнь: «Всякое великое страдание, все равно, теле­
сное или духовное, говорит нам, чего мы заслуживаем, ибо
оно не могло бы постичь нас, если бы мы его не заслужива­
ли». Мир как воля и представление 2,666). Они обусловли­
ваются необдуманными, не приводящими к добру поступ­
ками (аффекты, чувства предполагаются в качестве причин,
в качестве «виновных»; физиологические бедствия истол­
ковываются с помощью других бедствий как «заслуженные»),
- «Объяснение» приятных общих ощущений. Они обуслов­
ливаются упованием на Бога. Они обусловливаются созна­
нием добрых дел (так называемая «чистая» совесть, физио­
логическое состояние, порою как две капли воды схожее с
удачным пищеварением). Они обусловливаются счастливым

Четыре великих заблуждения

47

исходом предприятий (наивное ложное заключение: счаст­
ливый исход предприятия вовсе не вызовет у какого-нибудь
ипохондрика или Паскаля приятных общих ощущений).
Они обусловливаются верой, любовью, надеждой - христи­
анскими добродетелями. - В действительности все эти мни­
мые объяснения суть результаты и как бы переводы чувства
удовольствия или неудовольствия на неправильный диа­
лект: человек в состоянии надеяться потому, что основное
физиологическое чувство снова стало сильным и богатым;
уповают на Бога потому, что чувство полноты и силы дает
человеку спокойствие. - Мораль и религия всецело отно­
сятся к психологии заблуждения: в каждом отдельном случае
причину путают с воздействием; или истину путают с воз­
действием чего-то считаемого истинным; или же состояние
сознания путают с причинностью этого состояния.

7
Заблуждение, касающееся свободной воли. - Мы нынче совер­
шенно не сочувствуем понятию «свободная воля»: мы слиш­
ком хорошо знаем, что оно такое - самый сомнительный
фокус теологов, какой только есть, с целью сделать чело­
вечество «ответственным» в их смысле, т.е. сделать зависи­
мым от них... Я даю здесь лишь психологию всякого возлагания ответственности. - Всюду, где ищут ответственности,
ищущим обыкновенно является инстинкт желания наказы­
вать и судить. Становление лишают его невинности, если
какое-нибудь положение вещей сводят к воле, к намерени­
ям, к актам ответственности: учение о воле изобретено
главным образом в целях наказания, т.е. желания находить
виновных. Вся прежняя психология, психология воли, зиж­
дется на том, что ее создатели, жрецы, стоявшие во главе
древних общин, хотели закрепить за себой право присуж­
дать к наказаниям - или закрепить такое право за Богом...
Людей мыслили «свободными», чтобы их можно было су­
дить и наказывать, - чтобы они могли стать виновными: сле­
довательно, каждый поступок должен был мыслиться как на­
меренный, а источник каждого поступка - находящимся в
сознании (- чем наипринципиальнейшее фальшивомонетни-

чество in psychologicis было возведено в принцип самой
психологии...). Нынче, когда мы вступили в стадию обрат­
ного движения, когда мы, имморалисты, пытаемся всеми
силами снова изъять из мира понятия вины и наказания и
очистить от них психологию, историю, природу, общест­
венные установления и санкции, в наших глазах не суще­
ствует более радикальных противников, чем теологи, про­
должающие, посредством «наказания» и «вины», заражать
невинность становления понятием «нравственного миро­
порядка». Христианство есть метафизика палача...

8

В чем может заключаться каш^учение? - Что никто не дает
человеку его качеств - ни Бог, ни общество, ни его родители
и предки, ни он сам (- бессмыслица последнего из отрица­
емых здесь представлений имеет место в учении Канта, как
«интеллигибельная свобода», а может быть, уже и у Плато­
на). Никто не ответствен за то, что он вообще существует,
что он устроен так-то и так-то, что он находится среди этих
обстоятельств, в этом окружении. Фатальность его сущно­
сти невоможно вырвать из фатальности всего того, что бы­
ло и что будет. Он не есть следствие собственного намере­
ния, воли, цели, в лице его наделается попытка достичь
«идеалачеловека», или «идеаласчастья», или «идеаланрав­
ственности», - абсурдно пытаться свалить его сущность в
какую-нибудь цель. Понятие «цель» изобрели мы: в реально­
сти цель отсутствует... Ты необходим, ты частица рока, ты
принадлежишь к целому, существуешь в целом - нет ничего,
что могло бы судить, мерить, сравнивать, осуждать наше
бытие, ибо это значило бы судить, мерить, сравнивать, осуж­
дать целое... Но нет ничего, кроме целого! - Что никого больше
не будут делать ответственным, что специфику бытия не
смогут сводить к causa prima, что мир, ни как сенсориум, ни
как «дух», не есть единство, только это и есть великое освобож­
дение, - только этим и восстанавливается вновь невинность
становления... Понятие «Бог» было до сих пор сильнейшим
возражением против бытия... Мы отрицаем Бога, мы отрица­
ем ответственность в Боге: этим впервые спасаем мы мир.

«Исправители» человечества
1

Мое требование к философам известно: надо становиться
по ту сторону добра и зла, оставлять иллюзию морального
суждения далеко внизу. Это требование вытекает из понима­
ния, впервые сформулированного именно мною: что нет
вовсе никаких моральных фактов. Моральное суждение имеет
то общее с религиозным, что верит в реальности, не явля­
ющиеся таковыми. Мораль есть лишь истолкование извест­
ных феноменов, точнее говоря, ложмоетолкование. Мораль­
ное суждение, как и религиозное, относится к той ступени
невежества, на которой ещё отсутствует само понятие реаль­
ного, различение реального и воображаемого: так что слово
«истина» на этой ступени служит обозначением исключи­
тельно того, что мы нынче называем «фантазиями». Поэто­
му моральное суждение никогда не следует принимать бук­
вально: как таковое, оно содержит одну только нелепость.
Однако оно остаётся неоценимым в качестве семиотики:
оно открывает, по крайней мере сведущему, ценнейшие ре­
альности культур и душевных миров, которые недостаточно
знали, чтобы «понимать» самих себя. Мораль есть просто
язык знаков, просто симптоматология: нужно сперва знать,
с чем мы здесь имеем дело, чтобы извлечь из нее пользу.

2

Вот, в качестве первого и совершенно предварительного
примера. Во все времена хотели «исправлять» людей: преж­
де всего это называлось моралью. Но за одним и тем же сло­
вом скрываются самые разнообразные тенденции. «Улучше­
нием» называют как укрощение зверя «человека», так и раз­
ведение определенной породы человека: только с помощью
этих зоологических termini можно выразить реальности,
- разумеется, такие реальности, о которых типичный «испра-

Исправители человечества

51

лось быть устрашающей, - на сей раз в борьбе не с бестией,
а с г*антитезой, с беспородным человеком, с человеко-по­
месью, с чандалой. И опять-таки она не нашла другого сред­
ства сделать его безопасным, слабым, как сделав его больным,
- это была борьба с «великим множеством». Возможно, не
существует ничего более противоречащего нашему чувству,
нежели эти предохранительные меры индийской морали.
Третье предписание, например (Avadana-Sastra I), «о нечис­
тых овощах», устанавливает, что единственной пищей, до­
зволенной чандале, должны быть лук и чеснок, с учетом, что
священная книга воспрещает давать им зерна или плоды,
носящие семена, или воду, или огонь. То же предписание
устанавливает, что необходимая им вода не может быть взя­
та ни из рек, ни из источников, ни из прудов, а лишь из
подступов к болотам и углублений, оставленных следами
животных. Равным образом им запрещалось стирать белье
и мыться самим, так как данной им из милости водою они
были вправе пользоваться лишь для утоления жажды. Нако­
нец, следовал запрет женщинам-шудрам оказывать помощь
женщинам-чандалам при родах, последним же нельзя было
помогать природах друг другу... - Эффект от таких санитарнополицейских предписаний не замедлил сказаться: смертель­
ные эпидемии, омерзительные половые болезни, по отно­
шению к которым - опять же применение «закона ножа»:
обрезание для мальчиков, удаление малых срамных губ для
девочек. - Сам Ману говорит: «Чандала - плод прелюбодея­
ния, кровосмешения и преступления (- это необходимая по­
следовательность понятия селекции). Одеждой им должны
служить лишь лохмотья с трупов, посудой - разбитые горш­
ки, украшениями - старое железо, а для богослужений только
злые духи; они должны без отдыха скитаться. Им запреща­
ется писать слева направо и пользоваться для писания пра­
вой рукой: обычай делать это правой рукой и слева направо
закреплен только за добродетельными, за людьми расы». -

4
Эти предписания довольно поучительны: в них мы имеем
собственно арийскую гуманность в совершенно чистом, в

совершенно первоначальном виде, - мы узнаем, что поня­
тие «чистая кровь» является антиподом какой бы то ни бы­
ло безобидности. С другой стороны, становится ясным, в
каком народе увековечилась ненависть, чандальная нена­
висть к этой «гуманности», где она стала религией, где она
стала гением... С этой точки зрения свидетельством перво­
степенной важности являются Евангелия; а еще более - кни­
га Еноха. - Христианство, имеющее иудейский корень и
постижимое лишь как растение этой почвы, представляет
собою противоходвижой морали отбора, расы, привилегии:
это антиарийская религия par excellence; христианство переоценка всех арийских ценностей, победа ценностей
чандалы, проповедь Евангелия нищим и низкородным, все­
общее восстание всех попираемых, униженных, неудавших­
ся, пострадавших против «расы», - бессмертная месть чан­
далы как религия любви...

5
По тем средствам, которые мораль выведения породы и мо­
раль укрощения применяют для достижения своих целей,
они вполне стоят друг друга: мы вправе в качестве высшего
постулата констатировать, что для создания морали нужно
иметь безусловно волю к чему-то совершенно противопо­
ложному ей. Вот великая, жуткая проблема, которую я пре­
следовал дольше всего: психология «исправителей» чело­
вечества. Маленький и, в сущности, скромный факт, факт
так называемой pia fraus1, дал мне первый подступ к этой
проблеме: pia fraus, наследие всех философов и жрецов,
которые «исправляли» человечество. Ни Ману, ни Платон,
ни Конфуций, ни иудейские и христианские учителя ни­
когда не сомневались в своем праве нг. ложь. Они не сомне­
вались в совсем других правах... Формулируя это, можно ска­
зать: все средства, с помощью которых человечество пыта­
лись до сих пор сделать нравственным, были совершенно
безнравственны. -

ι святая ложь (лат.).

Чем обделены немцы
1

Среди немцев нынче недостаточно иметь ум: нужно еще
заявить претензию на него, позволишь себе быть умным...
Возможно, я знаю немцев, возможно, я даже вправе
высказать им несколько истин. Новая Германия демонстри­
рует уйму унаследованных и привитых способностей, так
что даже может некоторое время расточительно расходо­
вать накопленное сокровище силы. В ее лице достигла го­
сподства не высокая культура, и тем более не утонченный
вкус или аристократическая «красота» инстинктов, но более
мужские добродетели, нежели те, что способна выказать
какая-либо другая страна Европы. Здесь много бодрости и
самоуважения, спокойной надежности в общении, во взаим­
ности обязанностей, много трудолюбия, выносливости - и
унаследованная умеренность, нуждающаяся скорее в шпо­
рах, чем в тормозах. Прибавлю к этому, что тут еще пови­
нуются так, что это не унижает повинующихся... И никто
не презирает своего противника...
Вы видите, мое желание - быть справедливым к нем­
цам: мне не хотелось бы изменить себе в этом, - стало быть,
я должен также сказать, что я имею против них. Приход к
власти обходится дорого: власть оглупляет... Немцы - их на­
зывали некогда народом мыслителей, - мыслят ли они сегод­
ня вообще? Немцы скучают теперь от ума, немцы не доверя­
ют теперь уму, политика поглощает всю серьезность, нужную
для действительно духовных вещей - «Deutschland, Deutsch­
land über Alles», я боюсь, что это стало концом немецкой
философии... «Есть ли немецкие философы? есть ли немец­
кие поэты? есть ли хорошие немецкие книги?» - спрашивают
меня за границей. Я краснею, но с храбростью, свойствен­
ной и мне в отчаянных случаях, отвечаю: «Да, Бисмарк!» Разве я могу хотя бы сознаться в том, какие книги нынче
читают?.. Проклятый инстинкт посредственности! -

54

Сумерки идолов
2

Чем мог бы быть немецкий ум, кто только не размышлял об
этом с тоскою! Но этот народ самовольно одурял себя поч­
ти в течение тысячи лет: нигде так порочно не злоупотре­
бляли двумя сильнейшими европейскими наркотиками алкоголем и христианством. С недавних пор к ним приба­
вилось еще и третье, которое одно уже способно доконать
всякую тонкую и смелую духовную подвижность, - музыка,
наша засоренная, засоряющая немецкая музыка. - Сколько
угрюмой тяжести, вялости, сырости, заспанности, сколько
пива в немецкой интеллигенции! Как это собственно воз­
можно, что молодые люди, посвящающие жизнь духовным
целям, не ощущают в себе даже первейшего инстинкта ду­
ховности, инстинкта самосохранения духа - и пьют пиво?..
Алкоголизм ученой молодежи, быть может, еще не ставит
вопроса касательно их учености - можно даже без всякого
духа быть великим ученым, - но во всех других отношениях
он остается проблемой. - Где только не найдешь его, этого
мягкого вырождения, которое производит в духовной об­
ласти пиво! Я указал уже однажды на такое вырождение в
случае, ставшем почти знаменитым, - вырождение нашего
первого немецкого вольнодумца, умного Давида Штрауса,
в автора евангелия для распивочных и «новой веры»... Не­
даром он в стихах принес «прелестной шатенке» обет вер­
ности до гроба...

3

Я сказал о немецком уме, что он стал грубее, что он опош­
ляется. Довольно ли этого? - В сущности, меня ужасает не­
что совершенно другое: то, как все более деградирует не­
мецкая серьезность, немецкая глубина, немецкая страстность
в сфере духа. Изменился пафос, а не просто степень интел­
лектуальности. - Возьмем хотя бы немецкие университеты:
что за атмосфера царит среди их ученых, какой бесплод­
ный, какой невзыскательный и остывший дух! Предъявлять
мне здесь в качестве возражения немецкую науку было бы
глубоким недоразумением, да еще и доказательством того,

Чем обделены немцы

55

что человек не читал ни одного слова из моих сочинений.
В течение семнадцати лет я неустанно указывал на обездуши­
вающеевлияние нашей теперешней индустрии науки. Суро­
вое илотство, на которое нынче всякого осуждает чудовищ­
ный объем наук, является главной причиной того, что более
одаренные, богатые, глубокиенгтуры уже не находят достой­
ного их воспитания, а также воспитателей. Ни от чего наша
культура не страдает больше, нежели от изобилия чванливых
поденщиков и людей ущербных: наши университеты слу­
жат, против воли, настоящими теплицами для подобного
оскудения духовного инстинкта. И вся Европа уже понима­
ет это - большая политика никого не обманет... Германия
все больше слывет европейской низиной. - Я все еще ищу
немца, с которым я мог бы быть на свой лад серьезен, - но
во сто крат больше ищу такого, с которым я мог бы быть
беззаботен! - Сумерки идолов: ах, кто бы понял нынче, от
какой серьезности отдыхает тут отшельник! - Беззаботность
в нас самое непостижимое...

4
В общем и целом: то, что немецкая культура приходит в
упадок - это не только очевидно, но и совершенно законо­
мерно. В конечном счете, никто не может дать больше, чем
у него есть - это относится и к отдельным личностям, и к
целым народам. Если растрачиваешь себя на власть, на боль­
шую политику, на экономику, международные отношения,
парламентаризм, военные интересы, если отдаешь имею­
щуюся в твоем распоряжении меру разумения, серьезности,
воли, самопреодоления на эту сторону, то для другой сто­
роны у тебя этого уже не найдется. Культура и государство
- антагонисты, и не стоит обманываться на этот счет: «куль­
турное государство» есть просто современная идея. Одно
питается другим, одно преуспевает за счет другого. Все ве­
ликие эпохи культуры суть эпохи политического упадка: что
велико в смысле культуры, то было неполитичным, даже
антиполитичным... У Гете сердце заходилось от феномена
Наполеона, - во время «войн за свободу» оно у него зашло...
В то самое мгновение, как Германия выдвинулась в качестве

56

Сумерки идолов

великой державы, Франция приобрела новое значение в
качестве державы культурной. Уже сейчас много новой серь­
езности, много новой духовной страстности перекочевало
в Париж; к примеру, вопрос пессимизма, вопрос Вагнера,
почти все психологические и артистические вопросы трак­
туются там несравненно тоньше и основательнее, чем в
Германии, - немцы даже не способны на серьезность такого
рода. - В истории европейской культуры возникновение
«рейха» означает прежде всего одно: перенос центра тяже­
сти. Везде уже знают: в главном - а им остается культура немцы больше не принимаются в расчет. Спрашивают: мо­
жете ли вы указать хоть на один имеющий европейское значениеум, каким был ваш Гёте, ваш Гегель, ваш Генрих Гейне,
ваш Шопенгауэр? - То, что больше нет ни одного немецко­
го философа, вызывает бесконечное удивление.

5
Все высшее воспитательное дело в Германии лишилось глав­
ного - цели, равно как и средства для достижения цели. О
том, что воспитание, образование (г. м* «империя») само есть
цель, что для этой цели нужны воспитатели - а не учителя
гимназий и университетские ученые - об этом забыли...
Нужны воспитатели, которые сами воспитаны, превосхо­
дящие других, аристократы духа, доказывающие это каж­
дую минуту, доказывающие это и словом и молчанием, зре­
лые, созревшие до сладости культуры, - а крученые пентю­
хи, каких нынче в качестве «высших нянек» преподносит
юношеству гимназия и университет. Воспитателей нет, не
считая исключений из исключений, нет первейшего предва­
рительного условия воспитания -отсюда упадок немецкой
культуры. - Одним из этих редчайших исключений является
мой досточтимый друг Якоб Буркхардт в Базеле: ему преж­
де всего обязан Базель своей высокой репутацией в гумани­
тарной сфере. - То, чего на деле достигают «высшие шко­
лы» Германии, есть зверская дрессировка с целью приго­
товить с минимальной затратой времени множество моло­
дых людей на пользу и на расход государственной службе.
«Высшее воспитание» и множество - это изначально про-

Чем обделены немцы

57

тиворечит одно другому. Всякое высшее воспитание подо­
бает лишь исключениям: нужно быть привилегированным,
чтобы иметь право на такую высокую привилегию. Все ве­
ликие, все прекрасные вещи никогда не смогут быть общим
достоянием: pulchrum est paucorum hominum 1 . - Что обусловливаетупадок немецкой культуры? Что «высшее воспи­
тание» уже не является уделом избранных- демократизм «все­
общего», ставшего пошлым «образования»... Не следует за­
бывать, что воинские льготы прямо-таки вынуждают слиш­
ком многих к посещению высших школ, т. е. способствуют их
упадку. - Никто уже не волен в нынешней Германии дать
своим детям аристократическое воспитание: все наши «выс­
шие» школы с их учителями, учебными планами, учебными
целями рассчитаны на самую двусмысленную посредствен­
ность. И всюду царит неприличная торопливость, точно
будет что-нибудь упущено, если молодой человек в 23 года
еще не «готов», еще не знает, что ответить на «главный во­
прос»: к какой профессии он призван? - Высшая порода лю­
дей, с позволения сказать, не любит профессий, именно
потому, что сознает себя призванной... У нее есть время, она
не спешит, она вовсе не думает о своей «готовности», - в
тридцать лет, в смысле высшей культуры, являешься начи­
нающим, ребенком. - Наши переполненные гимназии, на­
ши обремененные, отупевшие учителя гимназий - ведь это
скандал: на то, чтобы защищать такое положение дел, как
это было недавно сделано профессорами Гейдельберга, мо­
жет быть и есть причины, но оснований для этого нет.

6
Чтобы остаться верным своему характеру, характеру утвер­
ждающему и лишь косвенно, лишь поневоле имеющему де­
ло с противоречием и критикой, я тут же формулирую три
задачи, ради которых нужны воспитатели. Надо научиться
смотреть, надо научиться мыслить, надо научиться говорить
и писать, целью всех трех является аристократическая куль­
тура. - Научиться смотреть - приучить глаз к покою, к терI прекрасное принадлежит немногим (лат.). Цитата из Горация.

δ»

Сумерки идолов

пению, к погружению-в8i

та, взгляд вдаль, совершенно неслыханная до сих пор пси­
хологическая глубина и бездонность. Христианская мораль
была до сих пор Цирцеей всех мыслителей - они были у
нее в услужении. - Кто до меня спускался в пещеры, из ко­
торых клубится ядовитое дыхание такого идеала - клеветы
на мир? Кто хотя бы осмеливался догадываться, чтоэто суть
пещеры? Кто вообще среди философов был до меня психо­
логом, а не его противоположностью, «мошенником более
высокого класса», «идеалистом»? До меня еще не было ника­
кой психологии. - Быть здесь первым может оказаться про­
клятием; в любом случае это - судьба: ибо ты и презираешь,
как первый... Отвращение к человеку есть моя опасность...

7·
Поняли ли меня? - Что меня отделяет, что отстраняет меня
от всего остального человечества, так это то, что я открыл
христианскую мораль. Поэтому я нуждался в таком слове,
которое заключало бы в себе вызов каждому. То, что глаза
на это не открылись раньше, я считаю величайшей нечи­
стоплотностью, какая только есть на совести у человече­
ства, самообманом, обращенным в инстинкт, принципи­
альной волей не видеть ничего происходящего, никакой
причинности, никакой действительности, фабрикацией
фальшивых монет in psychologicis, доходящей до преступ­
ления. Слепота перед христианством есть преступление par
excellence - преступление против жшки...Тысячелетия, на­
роды, первые и последние, философы и старые бабы - не
считая пяти-шести моментов истории и меня, как седьмого,
- все в этом отношении стоят друг друга. Христианин был
до сих пор «моральным существом», - curiosum, не знаю­
щий себе равных, - и, в качестве «морального существа» более абсурдным, лживым, тщеславным, легкомысленным,
более вредным самому себе, чем это могло бы присниться само­
му отъявленному мизантропу. Христианская мораль - самая
злостная форма воли ко лжи, настоящая Цирцея человече­
ства: то, что его испортило. /&заблуждение как заблуждение
ужасает меня в этом зрелище, - не тысячелетняя нехватка
«доброй воли», дисциплины, приличия, мужества в духов-

282

Eccehomo

ном отношении, которая обнаруживается в его победе: ме­
ня ужасает отсутствие естественности, тот совершенно чу­
довищный факт, что сама противоестественность получила
в качестве морали высочайшие почести и осталась висеть
над человечеством как закон, как категорический импера­
тив!.. До такой степени ошибаться - не поодиночке, не ка­
ким-нибудь народом, но целым человечеством!.. Учат пре­
зирать самопервейшие инстинкты жизни; выдумали «душу»,
«дух», чтобы посрамить тело; в условии жизни, в половой
любви, учат переживать нечто нечистое; в том, что глубоко
необходимо для развития, в суровом себялюбии (- уже одно
это слово было хулою! -) ищут злое начало; и напротив, в
типичном признаке упадка, в противоречии инстинкту, в
«самоотвержении», утрате равновесия, «обезличенности»
и «любви к ближнему» (- одержимости ближним!) видят бо­
лее высокую ценность, что я говорю! - ценность как таковую!..
Как! значит, само человечество в décadence? И всегда было
в нем? - О чем можно говорить наверняка, так это о том,
что ему преподавали лишь ценности декаданса в качестве
высших ценностей. Мораль самоотречения есть мораль
упадка par excellence, факт «я погибаю» перенесен здесь в
императив: «вы все должны погибнуть» - и не только в им­
ператив!.. Эта единственная мораль, которой до сих пор
учили, мораль самоотречения, изобличает волю к концу,
она отрицает жизнь в ее глубочайших основаниях. - Но тут
остается открытой возможность, что вырождается не че­
ловечество, а только та паразитирующая порода людей,
священников, которые с помощью морали долгались до зва­
ния определителей его ценностей, - которые угадали в хри­
стианской морали свое средство к власти,., И на самом де­
ле, мое мнение таково: учителя, вожди человечества, все
теологи были еще и décadents; отсюда переоценка всех цен­
ностей в нечто враждебное жизни, отсюда мораль... Опреде­
ление морали: мораль - это идиосинкразия décadents, с тай­
ным умыслом отомстить жизни - и этот умысел увенчался
успехом. Я придаю ценность этому определению.

Почему я судьба

283

8.
Поняли ли меня? - Я ведь не сказал ни единого слова, ко­
торое не было бы сказано еще пять лет назад устами Заратустры. - Открытие христианской морали есть событие,
не имеющее себе равных, настоящая катастрофа. Кто спо­
собен просветить относительно нее, тот force majeure, рок,
- он ломает историю человечества надвое. Живут либо до
него, либо после него... Молния истины угодила именно в
то, что до сих пор стояло на самом возвышении; кто пони­
мает, что здесь уничтожено, пусть посмотрит, осталось ли
у него вообще еще что-нибудь в руках. Все, что до сих пор
называлось «истиной», признано самой вредной, ковар­
ной, подземной формой лжи; святой предлог «улучшить»
человечество признан хитростью, рассчитанной на то, что­
бы высосать саму жизнь, обескровить ее. Мораль как вампи­
ризм... Кто открыл мораль, открыл тем самым негодность
всех ценностей, в которые верят или верили; он уже не ви­
дит ничего почтенного в наиболее почитаемых, даже объяв­
ленных святыми человеческих типах, он видит в них самую
губительную разновидность выродков, - губительную пото­
му что они очаровывали... Понятие «Бог» изобретено как про­
тивоположность понятию жизни - в нем сведено в ужасаю­
щее единство всё вредное, отравляющее, клеветническое,
вся смертельная враждебность к жизни! Понятие «потусто­
роннего», «истинного мира» изобретено, чтобы обесце­
нить единственныймир, который существует, чтобы не оста­
вить никакой цели, никакого разума, никакой задачи для
нашей земной реальности! Понятия «душа», «дух», под ко­
нец еще и «бессмертная душа» изобретены, чтобы прези­
рать тело, чтобы сделать его больным - «святым», чтобы
всему, что в жизни заслуживает серьезного отношения, во­
просам питания, жилища, духовной диеты, ухода за боль­
ными, гигиены, климата, противопоставить ужасное легко­
мыслие! Вместо здоровья «спасение души» - иными словами,
folie circulaire1, мечущийся между судорогами покаяния и
истерией искупления! Понятие «греха» изобретено вместе
с подручным пыточным инструментом, понятием «свободI циркулярный психоз (фр.).

ной воли», чтобы сбить с толку инстинкт, чтобы сделать
второю натурой недоверие к инстинктам! В понятии «само­
отвержения», «самоотречения» настоящий признак décadence, падкость соблазну вредного, не-ре^шг-найти-своюпользу, саморазрушение обращены вообще в признак цен­
ности, в «долг», «святость», «божественное» в человеке!
Наконец - и это самое страшное - в понятии дорого челове­
ка взята сторона всего слабого, больного, неудавшегося,
страдающего-по-себе, - всего, что должно погибнуть, закон
селекции перечеркнут, идеал сделан из противоречия чело­
веку гордому и удавшемуся, утверждающему, уверенному в
будущем и обеспечивающему это будущее - онназывается
отныне злым... И всему этому верили как морали\ - Ecrasez
l'infâme1!

9·
Поняли ли меня? - Дионис против Распятого...

ι раздавите гадину ( фр. ) . Слова Вольтера.

Дионисовы дифирамбы

Паяц - и только! Поэт - и только!
Когда яснеет воздух1,
когда роса отрадой
на землю ниспадает,
незримо, так неслышно ах, нежны башмачки
росы-отрады, как у отрадно-кротких ты помнишь ли, ты помнишь, сердце, дни,
когда алкало ты
слезинок небесных и росных капель,
палимое, алкало ты,
пока по желтым тропам трав
злобно вечерние взоры солнца
сквозь чернь деревьев пробегали,
знойно-слепящие взоры, так злорадно?
«Поборник правды? Ты? - глумились так о, нет! поэт, и только!
зверь, крадущийся, кровожадный, коварный,
рожденный лгать,
надуманно, продуманно, - но лгать:
алкать добычи,
в пестрой маске,
сам себе маска,
сам себе добыча и он- поборник правды?..
О, нет! Паяц - и только! Поэт - и только!
Пестроречивый,
паяц под маской пестрокрикливый,
пронырливый - по лживым мостам слов,
по пестрым радугам,
ι У Голосовкера вступительный оборот скопирован с немецкого
Bei abgeheilter Luft, что привело к грамматически недопустимому,
на наш взгляд, «При ясном воздухе». - Прим. ред.

288

Диописовы дифирамбы
между мнимым небом
и мнимой землею
парящий, скользящий паяц - и талъко\
Поэт - и только\
И он - поборник правды?..
Не молчаливый, холодный, гладкий, стылый,
нет, не икона,
и не столп бога,
не выставлен пред храмом,
как привратник бога:
нет! Враг подобным идолам-истинам,
в любой пустыне дома, но не пред храмом,
с задором кошки
прыжком в окно любое
шмыг! в любой случай,
к любым джунглям принюхиваясь,
жадно-прежадно принюхиваясь,
чтобы ты по джунглям мог
меж пятнистых-пестрых хищников
грешно-здоровым и пестрым бегать,
красивый,
с губой похотливой,
блаженно-глумливый,
блаженно-адский, блаженно-алчный,
хищно, зорко ползать, бегать...
Или как орел - глядит он долго,
долго в пропасти, оцепенев:
в свои же пропасти...
О, как они кручей здесь,
срывом на срыв,
глубью за глубью все глубже змеятся! Вдруг
с налету, стремглав
крылья на срез, упав,
когтит ягненка,
разом, в голоде яром,

Паяц - и только! Поэт - и только!

289

ягняток алча,
злобясь на ягнячьи души,
злобно злобясь на всех, кто глядит
по-овечьи, ягнячьи, кудлато-шерстно,
серо, с ягнячье-овечьим шелкошерстием1!
Итак,
орлины, пантерины
те томления поэта,
те твои томленья под тысячью масок,
ты, о паяц! ты, о поэт!..
Ты в человеке видел
равно овцу и бога - :
бога терзать в человеке,
как овцу в человеке,
и терзая смеяться вот оно, твое блаженство,
орла и пантеры блаженство,
паяца и поэта блаженство!..»
Когда яснеет воздух,
когда серп месяца,
зеленый меж багрян,
завистливо скользит:
- враждебен дню,
при каждом шаге тайно
срезая роз гирлянды,
пока не сникнут розы,
не сникнут розы бледно к склону ночи:
так сник и я когда-то
в моем безумье истины,
в моем денном томлении,

ι в оригинале: mit Lammsmilch-Wohlwollen, букв, «с молочно-ягнячь
ей доброжелательностью». Однако Wohlwollen перекликается,
причем удвоенно перекликается, с Wolle - «шерстью». Именно
эту перекличку подчеркивает Голосовкер, опуская при этом соб­
ственно значение слова. - Прим. ред.

устав от дня, больной от света,
- сникал я к вечеру, сникал я к тени,
спаленный истиной,
в жажде истины:
- ты помнишь ли, ты помнишь, сердце, дни когда алкало ты? Ах я изгнанник
от света истины!
Паяц, и только!
Поэт, и только!

В кругу дочерей пустыни
1.

«Не уходи от нас! - сказал тут странник, который называл
себя тенью Заратустры, - останься с нами, не то снова най­
дет на нас былая мрачная унылость.
Уже дал нам вкусить этот старый кудесник наихудшее
из благ твоих, и вот, взгляни, уже у доброго благочестивого
папы слезы в глазах, и он уж совсем было собрался поплыть
по морю тоски-уныния.
Пусть эти короли надевают на себя личину веселья
перед нами: но не будь здесь свидетелей, бьюсь от заклад,
и у них возобновилась бы былая недобрая игра,
- недобрая игра волочащихся облаков, влажной уны­
лости, хмурого неба, украденных солнц, завывающих осен­
них ветров,
- недобрая игра нашего завывания и крика в беде о
помощи: останься с нами, Заратустра! Здесь много скрыто­
го отчаянья, оно хочет высказаться, много вечернего сум­
рака, много облачности, много спертого воздуха!
Ты накормил нас ядреной мужней пищей и крутыми
речениями: не допусти же, чтобы на нас под конец трапезы1
опять напали изнеженные женственные духи!
Только ты делаешь воздух вокруг себя ядреным и яс­
ным! Встречался ли мне когда на земле столь здоровый воз­
дух, как у тебя в берлоге?
А видел я немало всяких стран, мой нос научился ис­
следовать и оценивать всяческий воздух: но у тебя пьют
мои ноздри свою высшую усладу!
Разве только, - о разве только, - о прости мне одно
давнее воспоминание! Прости мне одну давнюю застольI в ориг.: zum Nachtisch. У Голосовкера ошибочно стоит: «при за­
столье». - Прим. ред.

292

Дионисовы дифирамбы

ную песнь, которую некогда сочинил я среди дочерей пус­
тыни.
И у них был такой же здоровый светлый восточноутренний воздух; там был я наиболее отдален от облачной
влажной уныло-тоскливой Старой Европы!
Тогда любил я таких дев востока и иные, лазурные не­
беса, над которыми не нависают ни тучи, ни думы.
Вы не поверите, как они мило сидели, когда не плясали,
глубокие, но безмысленные, словно маленькие тайны, слов­
но лентами увитые загадки, словно орехи к застолью, —
правда, пестрые и чуждые! Но безоблачные: загадки,
которые не трудно разгадать. Из любви к таким девам со­
чинил я тогда застольный псалом».
Так говорил странник, называвший себя тенью Заратустры; и прежде чем успел кто ответить ему, он уже ухватил
арфу старого кудесника, скрестил ноги и оглядел всех важно
и мудро: - ноздрями же он вопросительно-медленно втяги­
вал воздух, как тот, кто в новых странах пробует новый воз­
дух. Затем, подвывая, начал он петь.

2.

Растет пустыня вширь: увы тому, кто затаил пустыни!..

3-

- Торжественно!
Да, да, торжественно!
Достойный приступ!
Торжественно по-африкански!
Достойно льва
или моральной обезьяны-ревуна...
- но ничто для вас,
о вы, прелестные подруги,
у ваших ножек мне,
европейцу, у подножья пальм
сидеть позволено. Селя.

В кругу дочерей пустыни
И впрямь чудесно!
Так вот сижу я,
к пустыне близко и опять
так далеко от пустыни,
сам унесен в пустынность:
то есть проглоченный
вот этой крошкой-оазисом
- она как раз зевая
разинула рот свой,
благоуханнейший ротик:
туда я упал,
пропал, проник - прямо к вам,
о вы, прелестные подруги! Селя.
Хвала, хвала тому киту,
если благоденствовал так же1
гость его! - Ясен вам
сей мой намек от учености?
Хвала его брюху,
если было
столь же миленьким оазисом-брюхом
оно, как это: что беру под сомненье.
Потому и прибыл я из Европы:
она же мнительнее всех прочих дамочек.
Да спасет ее Бог!
Аминь!
Так вот сижу я
в этом малом оазисе,
словно финик я,
бурый, сахарный, золотой, бухлый,
так алча кротко рта красотки,
а больше - зубок красотки-девы,
тех льдистых, острых, белоснежных^
кусачек; каждый горячий
финик сердцем по ним сгорает. Селя.

ι У Голосовкера: «если не благоденствовал так». - Прим. ред.

294

Дионисовы дифирамбы
Вот с такими плодами
сходный, слишком сходный,
Лежу я здесь, жучками
крылатыми
ороен, обжужжен.
Равно и теми точечными,
глупенькими, грешненькими
из вздоров и затей, и вами осажден,
о вы, немые, чающие
красотки-кошки,
Дуду и Зулейка,
- осфипксен - так-то в слово
много чувств вложил я
(да простит мне Бог
словоковерканье!.. )
- здесь сижу и лучший воздух нюхаю,
впрямь, райский воздух,
светлый, легкий воздух, злато-полосный,
воздух, какой в кои веки
ронял на землю месяц, пусть случайно,
иль то случилось от своеволия,
если верить древним поэтам?
Я ж усомнившийся и здесь я сомневаюсь,
потому и прибыл я из Европы,
она же мнительнее всех прочих дамочек.
Да спасет ее Бог!
Аминь!
Прекрасный воздух впивая
и ноздри раздув бокалом,
Без грядущего, без воспоминаний
Сижу я здесь, весь,
о вы, прелестные подруги,
И вот на пальму смотрю,
Как она танцоркой вдруг
стан согнет, разогнет и бедром качнет
- самому не утерпеть, коль долго смотреть -

В кругу дочерей пустыни
ах, танцоркой она, как мне кажется,
всегда, всегда, так долго, долго
все стояла только на одной ноге?
Так забыла, стоймя, как мне кажется,
О другой ноге?
По крайней мере я
тщетно искал утрату где же клад-близнец,
где вторая нога в том священном соседстве
ее премиленькой, прехорошенькой
веерно-взлетной и блестковой юбочки?
Да, коль вы мне, о, красотки-подруги,
Готовы верить сполна:
она потеряла ее...
Ах, нет ее!
Не будет ее!
Другой ноги!
О, как мне жаль прелестной другой ноги!
Куда бы ей деться и грустить позабытой?
Ноге одинокой?
Быть может, в страхе перед
злобным белокурым
львом-зверюгой? - А вдруг она
обгрызена, обглодана о жуть! Увы! Увы! обглодана! Селя.
Не плачьте же,
Вы, мягкие сердца!
Не плачьте, вы,
О, финики-сердца!
Сосцы молочные!
Сердца-лакрицысумочки.
Будь мужем, Зулейка!
Мужайся! мужайся!
Не плачь же больше,
бледная Дуду!
- Иль уместно здесь
подкрепительное,

295

душекрепительное?
Елейная притча?
Торжественная треба?..
Эй, сюда! важность!
Дуй же, дуй же снова,
раздувальный мех
добродетелей!
Эй!
Еще раз рыкнем,
Морально рыкнем!
Словно моральный лев,
пред лицом дочерей пустыни рыкнем!
- Ибо вой добродетели,
вы, прелестные девушки,
куда там больше
жара души европейца,
жадной тоски европейца!
Вот стою я уже,
как европеец,
не могу иначе,
да поможет мне Бог!
Аминь!

** *
Пустыня ширится, увы тому, в ком затаилась
и растет пустыня!
Крошится камень, становясь песком;
пустыня всё поглотит, всё в ней сгинет.
Пылает смерти черный горизонт,
и смерть жует, - лишь так она живет...
Не забывай средь похотливой суеты:
Пустыня, камень, смерть - всё это ты1.,.

ι Последних 6 строк в «Так говорил Заратустра» нет, они добав­
лены позднее. Приводятся в пер. И. Эбаноидзе.

Последняя воля
Погибнуть так,
как он погиб когда-то, друг, божественные молнии и взоры
бросивший в мою темную юность,
- мужественный и глубокий,
танцор среди сражения,
средь воинов - беззаботный,
среди победителей - опечаленный,
судьбою вставший на судьбу свою,
твердо, задумчиво, преддумчиво, содрагаясь от того, что победил,
ликуя от того, что победил, умирая, приказывая, когда умирал,
- и приказ его гласил: уничтожьте...
Погибнуть так,
как он погиб когда-то:
побеждая, уничтожая...

Меж коршунов
Кто захочет здесь вниз,
как мгновенно
канет он в бездну!
- Но ты, Заратустра,
бездны все еще любишь,
как вон та сосна? Она-то пустит корни,
где содрогнется от страха
даже утес;
она-то медлит над бездной,
где всё окрест
рвется вниз:
меж нетерпеньем
водопадов буйных и камнепадов
ждет она терпеливо, сурово, безмолвно,
одиноко...
OdunoKol
Да и кто решится
гостем здесь быть,
твоим гостем?..
Коршун разве налетит и злорадно
вцепится в волосы
стойкому терпеливцу с хохотом диким,
с хохотом хищным...
«Кчему эта стойкость? глумится жестокий. Любишь бездны - имей крылья!
Что ж ты повис тут,
висельник жалкий?»

О Заратустра,
грозный Нимрод!
Вчера еще - зверолов Господень,
силок для праведников,
зла стреловержец!
А нынче сам собою загнан,
себя самого добыча,
себя самого жертва...
Нынче в одиночестве с самим собою,
вдвоем с собственным знаньем,
меж сотен зеркал
сам себе неведом,
меж сотен воспоминаний
потерян,
от каждой раны уставший,
от каждой стужи продрогший,
в собственных путах хрипящий, Себя самого познавший}.
Себя самого казнивший*.
Зачем ты опутал себя
собственной мудрости вервью?
Зачем заманил себя
в рай древнего змея?
Зачем ты заполз в себя,
в себя самого}..
И вот - всего лишь больной,
что отравлен змеиным ядом,
и вот - всего лишь пленник,
что вытянул худший жребий:
в собственной копи,
вечно согбенному,
в себе замурованному,
в себя зарываться...
Беспомощный,
окостеневший,

всего лишь труп, погребенный
под стократной ношей,
собственной тяжести ношей, знающий!
себя самого узнавший!
мудрец - Заратустра!..
Ты искал тягчайшую ношу
и нашел себя
и себя ты с себя уж не сбросишь...
Затравлен,
придавлен,
в полный рост ты уже не встанешь!
Да еще и срастешься со своим гробом,
дух-горбун!..
А вчера еще был так горд,
так надменно витал над миром
на котурнах, как на ходулях!
Вчера еще - гордый отшельник,
в уединенье без Бога,
наедине с дьяволом,
принц в пурпуре спеси!..
Ивотмеж Ничем и Ничем
сдавлен, согбен
вопросительным знаком,
усталой загадкой,
загадкой для коршунов...
уж они тебя «разрешат»,
они уж алчут твоего «разрешенья»,
твоего разложенья,
уж кружат над тобой, над своей загадкой,
над твоей виселицей!..
О Заратустра!..
Себя самого познавший!..
Себя самого казнивший!..

Огненный знак1
Здесь, где среди морей возник остров,
камень-жертвенник обрывисто-высокий,
здесь под черным небом зажигает
Заратустра свои зенитные костры,
огненные знаки для мореплавателей хитрых,
вопросительные знаки для хранителей ответа.
Это пламя с бело-седым брюхом
- в холодных далях извивается его похоть,
его шея вытягивается в поисках чистейших высот змея, прянувшая вверх в нетерпенье:
вой мой знак, воздвигнутый мною передо мною.
Сама моя душа - это пламя;
ненасытно вожделея новых далей,
все выше и выше разгорается ее тихий жар.
Почему бежал Заратустра от человека и зверя?
Почему он оттолкнулся от всякой тверди?
Он уже изведал шесть одиночеств,
но и море для него слишком людно,
и его вознес остров, и он сам на горе пламя,
и метнул он крючок над головой,
выуживая седьмое одиночество.
Хитрые мореплаватели! Осколки старых звезд!
Вы моря будущего! Небеса неизведанные!
Я пловец всех одиночеств, для них мой крючок:
отзовитесь на нетерпение пламени;
мне, рыбаку высокогорному, дайте выудить
мое седьмое, последнее одиночество! / Стихотворение Das Feuerzeichen мы приводим сразу в двух пе­
реводах: В.Б. Микушевича («Огненный знак») и A.B. Карельского
(«Сигнальный огонь»). См. комментарий.

Сигнальный огонь1
Здесь, где в лоне морей вырос остров,
за ночь взнесенный жертвенный камень,
здесь под черными небесами
зажигает свои огни Заратустра,
сигнальные знаки для заблудших пловцов,
знаки вопроса для знающих ответы...
Это пламя с пепельным чревом языки его алчут холодных далей,
оно тянет шею к чистейшим высям,
как змея, выпрямившаяся от нетерпенья, вот этот знак я возвел пред собой.
То сама душа моя пылает:
в ненасытной жажде новых далей
все вперед устремляется тихое пламя.
Для чего бежал зверей и людей Заратустра?
Для чего оставил твердую почву?
Шесть одиночеств он уже знает,
но даже одиночества моря ему было мало,
острова было мало, и вот на горе он - пламя,
и в поисках седьмого одиночества
к небесам забрасывает невод.
О пловцы заблудшие! О древних звезд осколки!
Вы, моря грядущего! Сокрытые тайны неба!
Здесь ловец одиночеств закинул невод:
так ответьте ж нетерпенью пламени,
поймайте мне, ловцу на горах высоких,
мое седьмое, последнее одиночество!

ι Перевод A.B. Карельского. См. сноску на пред. сранице.

Садится солнце
ι.
Недолго жаждать тебе,
сгоревшее сердце!
Обетованье, разлитое в воздухе,
из уст неведомых на меня дохнуло
великой прохладой...
В полдень жарким было мое солнце.
Тем желанней мне мои пришельцы вы, внезапные ветры,
послеполуденные зябкие духи!
Воздух так чужд и чист.
Не метнула ль на меня искоса
свой взор манящий
искусительница-ночь?..
Мужайся, отважное сердце!
Не спрашивай: зачем? -

г.

День моей жизни!
Садится солнце.
И уже позолочен
ровный поток.
Дышит скала теплом:
верно, в полдень на ней
счастье вкушало свой сон полдневный?
Вон оно еще брезжит
зеленью отсветов над бурой бездной.

День моей жизни!
Уж близок вечер!
уж око твое мерцает
полузатменно,
уж скатились первые слезы
твоей росы,
уж стелется над бледными морями
любви твоей притихший пурпур,
кроткий свет последнего блаженства...

3·

Ясность, приди, золотая!
Близкой смерти
сокровеннейшее, сладчайшее предвкушенье!
- Верно, я слишком спешил?
И лишь теперь, как устал,
взор твой настиг меня,
восторг твой настиг меня.
Волн и бликов игра.
Всякая тяжесть в былом
канула в синь забвенья,
праздно колышется челн.
Словно б и не было верст и бурь!
Желанья лежат на дне.
На душе, как на море, гладь.
Одиночество седьмое мое!
Впервые так близок мне
желанный причал,
и улыбка солнце тепла.
- Что там пылает еще?
Не снега ли моих вершин?
Серебристой рыбой, легка,
отправляется в путь ладья...

Жалоба Ариадны
Кто обогреет меня, кто еще любит меня?
Где горячие руки?
Где сердце-жаровня?
Простерта в ужасе,
как будто коченея (кто мне согреет ноги?)
в немыслимом ознобе,
содрагаясь от острых, ледяных, студеных стрел,
твоих стрел, Помысел!
Не произнести твоего имени! Потаенный! Жуткий!
Охотник заоблачный!
Тобою пронизанная,
ты язвительный глаз, пронзающий меня из тьмы!
Убиваюсь,
извиваюсь, корчусь, охваченная
всеми вечными муками,
сраженная
тобой, лютый ловчий,
ты неведомый - Бог...
Рань меня глубже,
рань, как раньше!
Пронзи, порази мое сердце!
Разве укусы стрел тупозубых казнь для меня?
Зачем ты снова смотришь,
не уставая от моей человеческой муки,
сладострастно жестокими, божественными,
молниеносными глазами?
Ты убивать не хочешь,
а только мучить, мучить?
За что - меня мучить,
ты сладострастно жестокий, неведомый Бог?

Диописовы дифирамбы
Ха-ха!
Ты подкрался
в такую полночь?
Чего ты хочешь?
Скажи!
Ты давишь, душишь!
Ах, слишком близко!
Ты слышишь мое дыханье,
ты подслушиваешь сердце,
ревнивец!
К кому ревнуешь?
Прочь! прочь!
Зачем здесь лестница?
Ты хочешь внутрь
пробраться, в сердце,
в мои затаеннейшие
мысли пробраться?
Бесстыдный! Неведомый! Вор!
Что хочешь ты выкрасть?
Что хочешь ты вызнать?
Что хочешь ты вырвать,
мой враг?
Ты бог - истязатель!
Или ползти мне
к тебе по-собачьи?
Вне себя преданно и вдохновенно
вилять - любовью?
Напрасно!
Язви меня!
Лютейшее жало!
Нет, я не собака, я дичь,
ты, лютый ловчий!
Я твоя гордая добыча,
ты, заоблачный хищник..
Ответь наконец!
Ты, молниеносец! Неведомый! Отвечай!
Ты, путегонитель, что хочешь ты - от меня?
Что?
Выкупа?

Жалоба Ариадны
Выкупа хочешь ты?
Требуй побольше - в этом гордость моя!
Слов поменьше - другая гордость моя!
Ха-ха!
Меня хочешь ты? меня?
Меня - всю?..
Ха-ха!
Истязаешь меня ты, дурак (а кто ты еще?),
терзаешь гордость мою?
Дай мне любовь - кто еще согреет меня?
Кто еще любит меня?
Дай горячие руки,
дай сердце-жаровню,
дай мне в моем одиночестве,
когда меня заставляет лед,
ах! лед семикратный,
жаждать хотя бы врага,
дай, отдай,
враг лютейший,
м н е - тебя!..
Прочь!
И он убежал,
мой товарищ единственный,
мой великий противник,
мой неведомый,
мой бог-истязатель!..
Нет!
Воротись!
Со всеми твоими пытками!
К тебе текут мои слезы,
когда с тобою мы врозь,
и напоследок сердце
ради тебя зажглось.
Вернись, мой неведомый Бог,
вернись, моя боль,
вернись, мой последний вздох!..

Молния. Дионис является в изумрудной красоте.
Дионис
Образумься, Ариадна!..
Малы уши твои, мои уши твои:
умное слово вмести!
Если не ненавидишь себя, как любить?..
Я твой лабиринт...

Слава и вечность
1.

И давно ты сидишь
на своем злосчастье?
Как бы тебе не высидеть
яйцо,
яйцо с василиском
из долгой твоей хандры!
Что там крадется Заратустра по ущельям?
Изъязвленный, недоверчивый, угрюмый,
соглядатай давний и вдруг-удар
молнии, яркий, страшный,
удар из бездны в небо сотрясается самой горы
чрево...
Где слились в одно
ненависть и молнии стрела,
где грянуло проклятьена горах теперь ютится Заратустры гнев,
грозовою тучей крадется по кручам.
Зарывайтесь же в последнюю перину!
Марш в постель, неженки!
Своды полнятся раскатами громов,
стены ходят ходуном и скрепы Заратустра изрыгает проклятья...

Зю

Дионисовы дифирамбы
2.

О, разменная мелочь мира,
слава, лишь в перчатках я коснусь монеты этой,
с отвращеньем раздавлю ее ногою.
Кто там жаждет оплаты?
Лишь продажный...
На лотке разложен, он хватает
жирными руками
жестяную побрякушку славы.
- Хочешь купить их?
Они все продаются.
Только цену назначь побольше!
Побренчи тугой мошною!
Иначе ты придашь им весу,
придашь весу их добродетели...
Они все добродетельны.
Слава с добродетелью - не разлить водою.
Мир со дня своего основанья
платит за трезвон добродетели
трескотней славы.
Мир живет ЭТИМ гвалтом...
Перед всеми добродетельными
хочу быть виноватым,
виноватым самой тяжкой виною!
Перед всеми горланами славы
стань червем, мое честолюбье!
Меж такими у меня одно желанье стать самым ничтожным...
О, разменная мелочь мира,
слава, лишь в перчатках я коснусь монеты этой,
с отвращеньем раздавлю ее ногою.

Слава и вечность
3·

Тише! Обо всем великом - я зрю величье! надо молчать
или - вещать:
вещай же,
моя восторженная мудрость!
Подымаю взор там раскинулись моря света:
- о ночь, о тишина, о гробовой гул!..
Я знак узрел:
из самых дальних далей
ко мне нисходит, медленно мерцая,
созвездье...

4-

О высшее созвездье бытия!
О вечных символов скрижаль!
Ты - ко мне нисходишь?
Чего не зрел никто твоя немая красота как? взоров не бежит она моих?
О печать непреложности!
О вечных символов скрижаль!
Уж ты-то знаешь,
что они все ненавидят,
что один л люблю:
твою вечность,
твою непреложность!
Вечно разжигает мою любовь
лишь она - непреложность.
О печать непреложности!
О высшее созвездье бытия! -

коего не достигает желанье,
коего не пятнает ничье «Нет», вечное «Да» бытия!
Навечно я - твое «Да»:
ибо я люблю тебя, Вечность]

О бедности богатейшего
Прошло десять лет, ни капли меня не коснулось,
ни влажного ветерка, ни росинки любви
- земля без дождей...
Теперь я прошу свою мудрость,
средь засухи этой скупою не быть:
излейся сама, сама упади росою,
сама стань дождем пожелтевшей пустыни!
Однажды прогнал я тучи
прочь от моих вершин, «больше света, вы, скопления тьмы!», сказал им.
Сегодня маню их назад:
сгустите тьму вкруг меня своими сосцами!
- Хочу подоить вас,
вы, коровы высот!
парную мудрость, росную сладость любви
я разолью над землей.
Прочь, прочь, те истины,
что мрачно глядят!
Не желаю я на вершинах своих
горькие, нетерпеливые истины видеть.
Златой осиянна улыбкой,
напитана сладостью солнца, с румянцем любви,
пусть придет ко мне истина нынче, только зрелую истину сорву я с дерев.
Ныне я руку тяну
к кудряшкам случая,
довольно научен, чтоб случай,
словно дитя, за ручку вести,
и переиграть играючи.

34

Диописовы дифирамбы
Ныне буду я гостеприимен
к нежданному,
против самой судьбы ощетиниваться не стану
- Заратустра не ёж.
Душа моя
ненасытным своим языком
распробовала уже и хорошее и дурное,
во все глубины нырнула она.
Но всякий раз, пробкой,
снова всплывала наверх.
Лоснится она на бронзово-смуглых волнах:
из-за этой-то души называют меня счастливцем.
Кто мне мать и отец?
Не отец ли мне принц Изобилье,
а мать - радостный смех?
Не их ли союз породил
меня, диковинную загадку,
меня, светлого демона,
меня, расточителя мудрости Заратустру?
Болен нежностью ныне
и влажным ветром,
сидит Заратустра и ждет, ждет на своих горах,
сварившийся и налившийся сладостью
в собственном соку,
под вершиной своей,
подо льдом своим,
усталый и блаженный,
творец на седьмой день творенья.
- Тише!
Истина проплывает надо мной,
словно облако, невидимыми молниями бьет она в меня.
По широким медленным лестницам
сходит ко мне ее счастье:
приди, о приди, возлюбленная истина!

О бедности богатейшего
- Тише!
Вот она, моя истина! Из медлящих глаз,
из бархатного трепета
разит меня ее взгляд,
милый, язвящий девичий взгляд...
Она угадала, в чем мое счастье,
она разгадала меня - эй! что это она задумала? Огненно затаился дракон
в бездне ее девичьего взора.
- Тише! Моя истина говорит! Горе тебе, Заратустра!
Ты похож на того,
Кто золото проглотил:
тебе еще вспорют брюхо!..
Слишком уж ты богат,
ты, развратитель многих!
Слишком многих делаешь ты завистниками,
слишком многих делаешь бедняками...
На меня саму тень бросает твой свет, меня бросает в озноб: прочь уйди, ты, богач,
прочь, Заратустра, из твоего солнца!..
Ты мог бы всем раздарить свой излишек,
но сам ты - излишество!
Пойми ты, богач!
Сперва раздари себя самого, о Заратустра!
Прошло десять лет, и ни капли тебя не коснулось?
ни влажного ветерка? ни росинки любви?
Но кто же мог 6м любить тебя,
ты, богатейший?
Счастье твое все иссушает вокруг,
безлюбыми делает
- землей без дождей...

315

Никто тебе не благодарен.
Но ты благодарен всякому,
кто у тебя берет:
тебя узнаю я в этом,
ты, богатейший,
ты, беднейший из всех богачей!
Ты в жертву приносишь себя, тебя мучит
твое богатство, ты себя раздаешь,
ты себя не жалеешь, ты не любишь себя:
все время терзаем великой мукой,
мукой переполненных житниц, переполненного сердца но никто тебе не благодарен...
Беднее должен ты стать,
неразумный мудрец,
коль хочешь любимым быть.
Любят только страдальцев,
любовь дают только голодным:
сперва раздари себя самого, о Заратустра!
- Я - твоя истина...

Ницше contra Вагнер
Из досье психолога

Предисловие
Все последующие главы были не без осмотрительно­
сти отобраны из моих прежних произведений - некоторые
из них относятся аж к 1877 году, - местами они, возможно,
стали яснее, но прежде всего короче. Если прочесть их од­
ну за другой, они не оставят ни малейшего сомнения ни
касательно Рихарда Вагнера, ни касательно меня: мы анти­
поды. При этом станет понятно и еще кое-что другое: в част­
ности, что это эссе предназначено для психологов, но не
для немцев... У меня есть читатели повсюду - в Вене, в СанктПетербурге, в Копенгагене и Стокгольме, в Париже, в НьюЙорке - у меня пет их на европейской равнине, в Герма­
нии... Возможно, я бы сказал на ушко словечко и господам
итальянцам, которых я люблю столь же, как я... Quousque
tandem, Crispi... Triple alliance1: с «рейхом» у интеллигент­
ного народа вечно выходит один лишь mésalliance...
Фридрих Ницше
Турин, Рождество 1888.

ι Тройственный союз (фр.).

320

Ницше contra Вагнер

Чем я восхищаюсь
Я думаю, художники зачастую не знают, что им удается луч­
ше всего: для этого они слишком тщеславны. Их чувство
нацелено на нечто более гордое, чем производить впечат­
ление тех маленьких растений, которые умеют по-новому,
причудливо и прекрасно, в подлинном совершенстве про­
израстать на своей почве. Настоящий дар их собственного
сада и виноградника оценивается ими кое-как, и их любовь
иного порядка, чем их проницательность. Вот музыкант,
который больше, чем какой-либо другой, обладает мастер­
ством извлекать звуки из царства страждущих, угнетенных,
измученных душ и одарять речью даже немое ничтожество.
Никто не сравнится с ним в красках поздней осени, в неопи­
суемо трогательном счастье последнего, ускользающего,
мимолетнейшего наслаждения; ему ведомы звуки для тех
таинственно зловещих полуночей души, когда, казалось бы,
распадается связь между причиной и действием и в каждое
мгновение может возникнуть нечто «из ничего». Он удач­
нее всех черпает с самого дна человеческого счастья и слов­
но бы из опорожненного кубка его, где горчайшие и против­
нейшие капли за здравие и за упокой слились со сладчай­
шими. Он знает, как устало влачится душа, которая уже не
может прыгать и летать, не может даже ходить; у него роб­
кий взгляд затаенной скорби, безутешного понимания, раз­
луки без объяснения; да, как Орфей всякого таинственного
убожества он выше кого-либо, и им впервые было вообще
внесено в искусство нечто такое, что до сих пор казалось
невыразимым и даже недостойным искусства, - к примеру,
циничный бунт, на который способен только самый страж­
дущий, равно как и нечто совсем крохотное и микроскопи­
ческое в душе, словно чешуйки какой-нибудь амфибии, - да,
он мастер по части совсем крохотного, Но он не хочет быть
им! Его натура любит, скорее, большие стены и отважную
фресковую живопись! Он не видит того, что его ^облада­
ет иным вкусом и склонностью - совершенно обратной оп-

321

тикой - и любит больше всего ютиться в уголках развалив­
шихся домов: там, скрытый от самого себя, пишет он свои
подлинные шедевры, которые все очень коротки, часто
длиною лишь в одмктакт, - там лишь становится он вполне
искусным, великим и совершенным, может быть, только
там. - Вагнер - человек, который глубоко страдал: это дает
ему преимущество перед другими музыкантами. Я восхища­
юсь Вагнером во всем том, где он помещает в музыку себя.

В чем я возражаю
Это не означает, что я нахожу такую музыку здоровой, особенно там, где она говорит нам о Вагнере. Мои возраже­
ния против музыки Вагнера суть физиологические возра­
жения: к чему еще переряжать их в эстетические формулы?
Эстетика ведь не что иное, как прикладная физиология.
- Мой «факт», мой «petit fait vrai» заключается в том, что я
уже не дышу с легкостью, когда на меня действует эта музы­
ка; что на нее тотчас же начинают злиться и роптать мои
ноги- с их потребностью в такте, танце, марше, - под вагнеровский «Кайзеровский марш» не смог бы маршировать
даже юный немецкий кайзер, - с требованием от музыки
прежде всего восторгов, заключающихся в хорошем ходе,
шаге, танце. - Не протестует ли, однако, и мой желудок, мое
сердце, мое кровообращение, не огорчаются ли мои внут­
ренности? Не становлюсь ли я при этом внезапно охрип­
шим?.. Чтобы слушать Вагнера, мне нужны леденцы Gérandel... Итак, я спрашиваю себя: чего, собственно, хочетвсе
мое тело от музыки вообще? Я думаю, своего облегчения: слов­
но того, чтобы все животные функции были ускорены лег­
кими, смелыми, шаловливыми, самоуверенными ритмами;
словно того, чтобы железная, свинцовая жизнь утратила
свою тяжесть благодаря золотым и нежным, как масло, гар­
мониям. Моя тоска хочет отдохнуть в тайниках и пропастях
совершенства: для этого нужна мне музыка. Но Вагнер дела­
ет меня больным. - Что мне театр! Что мне судороги его
нравственных экстазов, в которых народ - а кто не «народ» !
- находит свое удовлетворение! Что мне весь мимический

322

Ницше contra Вагнер

фокус-покус актера! - Вы видите, я создан антитеатралом
по существу; к театру, этому массовому искусству par excel­
lence, я отношусь в глубине души с безграничной иронией,
с которой относится к нему сегодня каждый артист. Успех из.
театре - от этого в моих глазах можно упасть ниже некуда;
провал - тут я навостряю уши и начинаю обращать внима­
ние... Но Вагнер, напротив, помимо Вагнера, создавшего
самую одинокую музыку, какая есть на свете, был по суще­
ству человеком театра и актером, самым вдохновенным мимоманом из всех когда-либо существовавших, даже как музы­
кант... И, говоря мимоходм: если теорией Вагнера было,
что «драма есть цель, а музыка всегда лишь средство», - то
практикой его, напротив, было от начала до конца, что «по­
за есть цель, драма же, а также и музыка лишь ее средство».
Музыка как средство для толкования, усиления, углубления
драматических жестов и актерской очевидности; и вагнеровская драма лишь как повод для множества интересных
поз! - Он обладал, наряду со всеми другими инстинктами,
командующими инстинктами великого актера, во всем без
исключения: и, как сказано, в том числе и как музыкант. Это я однажды, не без труда, уяснил одному вагнерианцу
pur sang1 - ясность и вагнерианец! я не говорю ни слова
больше. Были основания еще добавить к этому: «Будьте же
немножко честнее по отношению к себе: мы же не в Байройте! В Байройте честны только в массе; в одиночку же
лгут, оболгивают себя. Отправляясь в Байройт, оставляют
себя дома, отказываются от права на собственный язык и
выбор, на свой вкус, даже на свою храбрость в том виде, в
каком обладают ее и применяют ее в собственных четырех
стенах по отношению решительно ко всему. В театр никто
не приносит с собою утонченнейших чувств своего искус­
ства, менее всех - художник, работающий для театра; для
этого там недостает одиночества, все совершенное не выно­
сит никаких свидетелей... В театре становишься народом,
стадом, женщиной, фарисеем, голосующим скотом, патро­
нажным братом, идиотом - вагнерианцем: там даже и самая
личная совесть подчиняется нивелирующим чарам боль­
шинства, там правит сосед, там становишься соседом...»
I

ЧИСТОЙ ВОДЫ ( фр. ) .

323

Интермеццо
Я скажу еще одно слово для самых изысканных ушей: чего
я в сущности хочу от музыки? Чтобы она была ясной и глубо­
кой, как октябрьский день. Чтобы она была причудливой,
шаловливой, нежной, как маленькая сладкая женщина, пре­
зренная и прелестная... Я никогда не допущу, чтобы немец
мог знать, что такое музыка. Те, кого называют немецкими
музыкантами, прежде всего великими, были иностранцы,
славяне, хорваты, итальянцы, голландцы - или евреи; в ином
случае немцы сильной расы, вымершие немцы, как Генрих
Шютц, Бах и Гендель. Я сам все еще достаточно поляк, что­
бы отдать за Шопена всю остальную музыку: по трем при­
чинам я исключаю «Зигфрид-идиллию» Вагнера, может
быть, также Листа, который благородством оркестровки
превосходит всех музыкантов; и в конце концов все, что
взросло по ту сторону Альп - по эту сторону... Я не мог бы
обойтись без Россини, еще меньше без моегоЮгз. в музыке,
без музыки моего венецианского maestro Пьетро Гасти. И
когда я говорю: по ту сторону Альп, я собственно говорю
только о Венеции. Когда я ищу другого слова для музыки,
я всегда нахожу только слово «Венеция». Я не умею разли­
чать между слезами и музыкой - я знаю счастье думать о
Юге не иначе, как с дрожью робости.
В юности, в светлую ночь
раз на мосту я стоял.
Издали слышалось пенье;
словно по ткани дрожащей
капли златые текли.
Гондолы, факелы, музыка В сумерках все расплывалось...
Звуками втайне задеты,
струны души зазвенели,
отозвалась гондольеру,
дрогнув от яркого счастья, душа.
- Услышал ли кто ее песнь?

3*4

Ницше contra Вагнер

Вагнер как опасность
1.

Намерение, которое в новейшей музыке преследуется в том,
что в наши дни весьма выразительно, но неясно называют
«бесконечной мелодией», можно уяснить себе с помощью
того, как входят в море, постепенно теряют почву под но­
гами, и в конце концов отдаются на милость стихии: даль­
ше нужно плыть. В прежней музыке, в изящных или тор­
жественных или огненных движениях и поворотах, уско­
рениях и замедлениях, приходилось делать нечто совсем
иное, а именно - танцевать. Требующаяся для этого мера,
соблюдение определенных, равновесных временных и си­
ловых пропорций вынуждало душу слушателя к постоянной
духовной трезвости, - на контрасте между этим прохладным
сквозняком, которым тянуло от трезвости, и прогретым
дыханием резвого воодушевления и основывалось волшеб­
ство всякой хорошей музыки. - Рихард Вагнер захотел дви­
жений иного рода, - он опрокинул физиологическую пред­
посылку прежней музыки. Не ходить и не танцевать - а
плавать и витать... Возможно, этим сказано самое главное.
«Бесконечная мелодия» словно бы хочет сломать все вре­
менные и силовые пропорции, временами она издевается
сама над собой, - богатство ее изобретательности как раз
в том, что для прежнего слуха звучало бы ритмическим па­
радоксом и даже святотатством. Из подражания, из господ­
ства подобного вкуса для музыки может возникнуть опас­
ность, страшнее которой нельзя и помыслить - полное вы­
рождение ритмического чувства, яаоена месте ритма... Эта
опасность достигает крайности, когда подобная музыка все
больше находит себе опору в совершенно натуралистиче­
ском, неуправляемом никакими законами пластики, актер­
стве и искусстве жестикуляции, желающих эффекта и ни­
чего кроме эффекта... Экспрессивность любой ценой, и
музыка на службе, в рабстве у поз - это конец...

325
г.
Как? Неужели главным достоинством исполнения и в самом
деле, как это, похоже, нынче полагают музыкальные испол­
нители, является достижение непревзойденной рельефно­
сти в любых обстоятельствах? Не есть ли это, применитель­
но, скажем, к Моцарту, настоящий грех против моцартианского духа, ясного, мечтательного, влюбленного духа Мо­
царта, который, к счастью, не был немцем, и самая серьез­
ность которого есть благонравная, золотая серьезность - а
несерьезность немецкого бидермана... Не говоря уж о се­
рьезности «каменного гостя»... Но вы полагаете, что любая
музыка есть музыка «каменного гостя», - что любая музыка
должна проступать на стенах, пронимая слушателя до са­
мой печенки?.. Вот теперь музыка производит впечатление!
- Впечатление на кого? На нечто такое, на что благородный
художник вообще не должен производить впечатления, - на
массу! на незрелых! на равнодушных! на болезненных! на
идиотов! на вагнерианцев\..

Музыка без будущего
Из всех искусств, которые умеют вырастать на почве той
или иной культуры, музыка прорастает самой последней,
возможно, потому, что она самая задушевная из всех, и по­
тому созревает позднее других - в пору осени и увядания
породившей ее культуры. Лишь в искусстве голландских
мастеров нашла свой отзвук душа христианского средневе­
ковья, - их звуковая архитектура есть поздно родившаяся,
но родная и полноправная сестра готики. Лишь в музыке
Генделя прозвучало лучшее от Лютера и родственных ему
душ, еврейско-героическая черта, придавшая Реформации
черты величия - музыкой стал Ветхий Завет, а не Новый.
Лишь Моцарт вернул в звучащем золоте век Людовика XTV
и искусство Расина и Клода Лоррена; лишь в музыке Бет­
ховена и Россини допело себя восемнадцатое столетие столетие мечтательности, разбитых идеалов и мимолетного
счастья. Всякая подлинная, всякая оригинальная музыка

326

Ницше contra Вагнер

- это лебединая песня. - Может быть и так, что у нашей
теперешней музыка, как бы она ни властвовала и не стре­
милась к власти, впереди просто совсем не много времени:
поскольку она порождена культурой, почва которой нахо­
дится в состоянии быстрого погружения - культурой, ко­
торая скоро утонет. Ее предпосылки - некий католицизм
чувств и интерес к какой-то пра-исконной «национальной»
несусветной сущности1. То, как Вагнер освоил старинные
саги и песни, в которых ученый предрассудок приучен ви­
деть нечто германское par excellence, - сегодня мы смеем­
ся над этим, - то, как вдохнул в этих скандинавских чудищ
доводящую до бесчувствия жажду экстатической чувствен­
ности - все, что Вагнер взял и дал в отношении материала,
образов, страстей и нервов, тоже явственно выражает дух
его музыки, при условии, конечно, что она, как всякая музы­
ка, способна не недвусмысленно говорить о себе: ведь музы­
ка - женщина... Не стоит обманываться насчет такого по­
ложения дел тем, что как раз сейчас мы живем в период
реакции внутри реакции. Эпоха национальных войн, ультрамонтанного мученичества, весь этот антрактовый ха­
рактер, свойственный нынешним состояниям Европы, мо­
жет на деле способствовать нежданной славе такого искус­
ства, как вагнеровское, отнюдь не гарантируя ему тем са­
мым будущего. У немцев у самих нет никакого будущего...

Мы антиподы
Быть может кое-кто, по крайней мере среди моих друзей,
припомнит, что поначалу я набросился на этот современ­
ный мир с некоторыми заблуждениями и преувеличенными
оценками, и уж во всяком случае - как надеющийся. Я пони­
мал - кто знает, на основании каких личных опытов? фило­
софский пессимизм девятнадцатого века как симптом выс­
шей силы мысли, более победного избыткажизни, который
выразился в философии Юма, Канта и Гегеля, - я принял
ι в оригинале игра слов - Wesen und Unwesen («сущности и чудуюду»). -Прим. пер.

327

трагическое познание как наивысшую роскошь нашей культу­
ры, как самый ее дорогостоящий, самый аристократичный,
самый опасный способ расточительства, и все же, вслед­
ствие ее чрезмерного богатства, роскошь дозволенную. Рав­
ным образом толковал я себе и музыку Вагнера, как над­
лежащее выражение дионисической мощи души: мне каза­
лось, я слышу в ней землетрясение, с которым, наконец,
вырывается на волю издревле запруженная первобытная
сила жизни, равнодушная к тому, что при этом шатается
все, называющее себя сегодня культурой. Вы видите, в чем
я ошибался, вы видите, чем я одаривал Вагнеров и Шопен­
гауэров - самим собой... Всякое искусство, всякую филосо­
фию можно рассматривать как целебное и вспомогатель­
ное средство возрастающей или же нисходящей жизни: они
всегда предполагают страдание и страждущих. Но есть два
типа страждущих: во-первых, страждущие от избытка жиз­
ни, которые хотят дионисического искусства, а также тра­
гического понимания и трагической панорамы жизни, - и,
во-вторых, страждущие от оскудения жизни, которые от ис­
кусства и философии желают покоя, тишины, гладкого мо­
ря, или же опьянения, конвульсий, оглушения. Отомстить
самой жизни - высший род опьяненного сладострастия для
таких оскудевших!.. Двойной потребности последних отве­
чают как Вагнер, так и Шопенгауэр - они отрицают жизнь,
они чернят ее, потому они мои антиподы. - Преизбыточествующий жизнью - дионисический бог и человек - может
позволить себе не только созерцание страшного и пробле­
матичного, но даже и страшное деяние и любую роскошь
разрушения, разложения, отрицания, - у него злое, бессмыс­
ленное и безобразное предстает как бы дозволенным, так
же, как предстает оно дозволенным в природе, вследствие
избытка порождающих, восстанавливающих сил, которые
способны из всякой пустыни создать цветущий плодонос­
ный край. Напротив, самому страждущему, самому бедному
жизнью больше всего нужна кротость, миролюбие и добро­
та, - то,что мы сегодня называем гуманностью, - как в мыс­
лях, так и в поступках, а по возможности - и Бог, который
был бы исключительно Богом для больных, спасителем, рав­
ным образом нужна логика, отвлеченная понятность бытия
даже для идиотов - все типичные «вольнодумцы», как и «иде-

328

Ницше contra Вагнер

алисты» и «прекрасные души», суть декаденты - словом,
нужна некоторая теплая, оберегающая от страха теснота
и заключенность в оптимистических горизонтах, способ­
ствующая отупению. Так научился я постепенно понимать
Эпикура, эту противоположность дионисического грека,
а равным образом и христианина, который на деле есть
лишь некий род эпикурейца и со своим «блаженны верую­
щие» заходит в принципе гедонизма настолько далеко, на­
сколько вообще возможно- за пределы всякой интеллектуаль­
ной порядочности... Если у меня есть некоторое преиму­
щество перед другими психологами, то оно заключается в
том, что мой взгляд лучше других прослеживает тот труд­
нейший и каверзный путь обратного заключения, на котором
делается большинство ошибок, - обратного заключения
от творения к творцу, от деяния к его виновнику, от идеала
к тому, кому он нужен, от всякого образа мыслей и оценок к
командующей из-за кулис потребности. - По отношению к
артистам любого рода я пользуюсь теперь следующим основ­
ным различением: стала ли тут творческой ненависть к жиз­
ни или преизбыток жизни? В Гёте, например, творческим
стал преизбыток, во Флобере - ненависть. Флобер - это
новое издание Паскаля, но артистическое, с идущим из глу­
бины инстинктивным приговором: «Flaubert est toujours
haïssable, l'homme n'est rien, l'oeuvre est tout»1... Он истязал
себя, сочиняя, точно так же, как Паскаль истязал себя, ду­
мая - оба они в ощущениях были неэгоистичны... «Само­
забвение» - принцип декаданса, воля к завершению как в
искусстве, так и в морали.

Где Вагнеру место
Еще и теперь Франция является средоточием самой воз­
вышенной и рафинированной духовной культуры Европы
и высокой школой вкуса - но нужно уметь находить эту «Фран­
цию вкуса». «Северо-германская газета», к примеру, или те,
ι «Флобер всегда мерзок, человек - ничто, произведение - всё»
{φρ.).

329
чьим рупором она служит, видят во французах «варваров»,
- я же в свою очередь искал бы черный континент, где нуж­
но освобождать «рабов», в непосредственной близи от се­
верных немцев... Кто принадлежит к той Франции, умеет
хорошо скрываться: быть может, есть небольшое число лю­
дей, в которых она живет, к тому же, быть может, людей, не
очень твердо стоящих на ногах, отчасти фаталистов, угрю­
мых, больных, отчасти изнеженных и пропитанных искус­
ственностью, - таких, у которых есть честолюбие быть ис­
кусственными. Но в их распоряжении - все высокое и неж­
ное, что еще осталось на свете. В этой Франции духа, явля­
ющейся вместе с тем и Францией пессимизма, даже Шопен­
гауэр сегодня более у себя дома, чем когда-либо в Германии;
его главное произведение переводилось уже дважды, во вто­
рой раз - превосходно, так что я предпочитаю теперь чи­
тать Шопенгауэра по-французски (он был случайностью
среди немцев, как и я являюсь среди них случайностью, - у
немцев просто нет рук, чтобы почувствовать нас, у них вооб­
ще не рук, а есть только лапы). Не говоря уж о Генрихе Гейне
- l'adorable Гейне, говорят в Париже, -уже давно вошедшем
в плоть и кровь наиболее глубоких и одухотворенных ли­
риков Франции. Что могут понимать в таких délicatesses
подобной натуры немецкие бараны! - Что же, наконец, до
Рихарда Вагнера, то очевидно, хотя и не видно сразу, что
Париж - самая подходящая почва для Вагнера: чем более
французская музыка приспособливается к нуждам «âme moderne»1, тем более будет она вагнеризироваться, - она уже
и теперь делает это в достаточной мере! - Сам Вагнер не
должен вводить нас в заблуждение касательно этого - со
стороны Вагнера было настоящей низостью насмехаться
над агонизирующим Парижем в 1871 году... В Германии Ваг­
нер, несмотря на это, просто недоразумение: кто может
быть менее способным хоть что-нибудь смыслить в Вагнере,
чем, к примеру, молодой кайзер? - Для каждого знатока ев­
ропейского культурного развития, тем не менее, остается
очевидным тот факт, что французский романтизм и Рихард
Вагнер теснейшим образом связаны между собой. Все они
подвластны литературе всем своим существом вплоть до
j современной души (фр.).

33°

Ницше contra Вагнер

глаз и ушей - эти первые художники Европы со всемирно-литературньш образованием, - большей частью они даже сами
пишущие, сочиняющие, посредники и смесители чувств и
искусств; все они фанатики выразительных средств, великие
первооткрыватели в области возвышенного, а также без­
образного и отвратительного, еще большие первооткры­
ватели в области эффектов, в искусстве выставлять напо­
каз, в искусстве витрины; все они таланты далеко за преде­
лами сферы их гения, - виртуозы до мозга костей, с неслы­
ханными доступами ко всему, что соблазняет, привлекает,
принуждает, опрокидывает; прирожденные враги логики
и прямых линий, алчные ко всему чуждому, экзотическому,
чудовищному, ко всем опиатам чувств и разума. В общем
это отважно-смелая, великолепно-мощная, высоко парящая
и высоко стремящаяся порода художников, которые впер­
вые преподали своему столетию - а это столетие масс\ - по­
нятие «художника». Но они больны...

Вагнер как апостол целомудрия
1.

- Что тут немецкого?
В немецком духе разве эти завыванья?
В немецком теле эти самоистязанья?
Иль это рук горе вздыманье
И чувств кадильное благоуханье?
То замирать в молитвенном экстазе,
То падать ниц в немецком духе разве?
А эти звоны, эти переливы
И к небесам фальшивые порывы?..
- Что тут немецкого?
Нет, вы в преддверьи лишь, я уверять готов...
Ведь в этих звуках Рим, - католицизм без слов!

ЗЗ1
2.

Между целомудрием и чувственностью нет никакого неиз­
бежного противоречия; всякий добрый брак, всякая насто­
ящая, идущая от сердца любовная связь выступают за рам­
ки этого противоречия. Но и в том случае, когда это про­
тиворечие действительно существует, ему, к счастью, еще
долгое время не приходится быть противоречием траги­
ческим. Это можно отнести, по крайней мере, на счет всех
лучше удавшихся, гармонично устроенных смертных, кото­
рые далеки от того, чтобы без обиняков причислять свое
шаткое равновесие между ангелом и petite bête1 к аргумен­
там против существования, - наиболее тонкие и просвет­
ленные натуры, подобно Гете, подобно Хафизу, усматрива­
ли в этом даже дополнительную привлекательность... По­
добные противоречия как раз и являются соблазном к суще­
ствованию... С другой стороны, слишком очевидно: если уж
несчастных зверей Цирцеи довести до того, что они будут
поклоняться целомудрию, что будут видеть и чтить в нем
лишь свою противоположность - о, с каким трагическим
хрюканьем и рвением! можно вообразить, - ту именно му­
чительную и совершенно излишнюю противоположность,
которую Рихард Вагнер, бесспорно, намеревался в конце
своей жизни переложить на музыку и инсценировать. Зачем
же?уместно будет спросить.

3·

При этом, конечно, нельзя обойти и другого вопроса: ка­
кое, собственно, было ему дело то той мужского пола (ах,
столь немужественной) «деревенщины», до того бедолаги
и бурсака природы Парсифаля, которого он под конец столь
ухищренными средствами делает католиком - как? был ли
этот «Парсифаль» вообще задуман всерьез? Поскольку с тем,
что над ним смеялись, я едва ли могу поспорить, и Готтфрид
Келлер тоже... Право, можно было бы желать, чтобы вагнеровский «Парсифаль» был задуман в шутку, словно завершаI маленькое животное (фр.).

33*

Ницше contra Вагнер

ющий аккорд и сатирическая драма, посредством которой
трагик Вагнер самым подобающим ему образом желает про­
ститься с нами, а также и с собой, но прежде всего с траге­
дией, - а именно, с помощью эксцесса возвышенной и за­
бавнейшей пародии на само трагическое, на всю ужасаю­
щую земную серьезность и земную юдоль прежних времен,
на преодоленную наконец глупейшую форму противоестества
аскетического идеала. Ведь «Парсифаль» - это оперетточный сюжет par excellence... Есть ли «Парсифаль» Вагнера
тайный смех его превосходства над самим собой, триумф
его последней высочайшей художнической свободы, худо­
жнической иносторонности - Вагнер, умеющий смеяться
над собой?.. Этого, как сказано, можно было бы желать:
ибо чем оказался бы «Парсифаль», задуманный всерьез} Дей­
ствительно ли нужно видеть в нем (как выразились в мой
адрес) «выродка взбесившейся ненависти к познанию, духу
и чувственности»? Некое проклятие чувствам и духу одним
махом, не переводя дыхания и ненависти? Отступничество
и поворот к христианско-болезненным и обскурантистским
идеалам? И под конец даже самоотрицание, самозачерки­
вание художника, который до той поры всею силою своей
воли ратовал за противоположное, за высочайшее одухо­
творение и очувствление своего искусства? И не только
своего искусства, но и своей жизни. Вспомним, сколь вдохно­
венно шел в свое время Вагнер по стопам философа Фейер­
баха. Слова Фейербаха о «здоровой чувственности» звуча­
ли тогда, в тридцатых и сороковых годах, для Вагнера, как
и для многих немцев - они называли себя молодыми немцами
- словами освобождения. Отучился ли он под конец от это­
го? По крайней мере, впечатление таково, что он под конец
был готов разучиться... Возобладала ли в нем ненависть к
жизни, как у Флобера?.. Ибо «Парсифаль» - это творение
коварства, мстительности, тайного отравительства по от­
ношению к предпосылкам жизни, дурное творение. - Про­
поведь целомудрия остается подстрекательством к проти­
воестественности: я презираю всякого, кто не восприни­
мает «Парсифаль» как покушение на чувственность.

333

Как я освободился от Вагнера
1.

Еще летом 1876 года, в разгар первого фестиваля, в душе
своей я расстался с Вагнером. Я не выношу двусмысленно­
стей; с тех пор, как Вагнер оказался в Германии, шаг за ша­
гом он все более склонялся ко всему тому, что я презираю
- даже к антисемитизму... Тогда и в самом деле был лучший
момент, чтобы расстаться: подтверждение этому я получил
почти сразу же. Рихард Вагнер, казавшийся триумфатором,
наделе же прогнивший отчаянный декадент, внезапно, бес­
помощно и сломленно пал ниц перед христианским кре­
стом... Неужели же ни у одного немца не нашлось тогда глаз
для этого зрелища, не нашлось сочувствия к нему?.. Неужели
я был единственным, кто страдал от него? - Но полно об
этом, мне самому это неожиданное событие, словно мол­
ния, дало со всей ясностью увидеть, что за место я покинул,
а также почувствовать дрожь, какую испытывает каждый,
кто, не ведая того, подвергался чудовищной опасности.
Меня трясло, когда я, уже в одиночестве, продолжил свой
путь; вскоре после этого я оказался больным, больше, чем
больным - усталым, усталым от невыносимого разочарова­
ния во всем, что только осталось в мире воодушевляющего
для нас, современных людей; усталым от растраченныхтам
и сям впустую сил, трудов, надежд, юности, любви; усталым
от всей этой идеалистической лживости и изнеженности
совести, которая здесь снова одержала верх над одним из
храбрейших; усталым, наконец, и не в последнюю очередь,
от тоски беспощадного подозрения, что отныне я приго­
ворен недоверять глубже, презирать глубже, быть одиноким
глубже, чем это когда-либо бывало со мной. Потому что у
меня не было никого, кроме Рихарда Вагнера... Я всегда
был приговорен к немцам...

334

Ницше contra Вагнер
2.

Тогда-то, оставшись в одиночестве и испытывая болезнен­
ное недоверие к самому себе, я, не без ожесточения, высту­
пил против себя, взяв сторону всего, что именно мне было
больно и трудно: так я снова нашел путь к тому отважному
пессимизму, являющемуся противоположностью всякой
идеалистической лживости, а заодно, как мне представля­
ется, путь к себе- к моей задаче... То потаенное и властное
нечто, которому мы долго не можем найти никакого имени,
покуда оно наконец не проявит себя нашей задачей, - этот
тиран в нас сводит с нами страшные счеты за всякую нашу
попытку уклониться или ускользнуть от него, за каждое
преждевременно принятое решение, за то, что мы постави­
ли себя на одну доску с теми, кто не одной крови с нами, за
все наши занятия, сколь бы почтенными они ни были, коль
скоро из-за них мы избегаем своего главного дела, - и даже
за каждую добродетель, которая пытается защитить нас от
жестокого суда той ответственности, которую мы несем
перед самими собой. Болезнь всякий раз является ответом,
когда мы пытаемся усомниться в своем праве на собственную
задачу, когда мы начинаем в чем-то облегчать себе жизнь.
Удивительно и в то же время страшно! За то, что облегчает
нам жизнь, нас ждет самая жестокая расплата! Если же
вслед за этим мы захотим снова вернуться к здоровью, нам
не остается иного выбора: мы должны взвалить на себя та­
кую ношу, какую не взваливали еще никогда прежде...

Слово берет психолог
1.

Чем более психолог - прирожденный, неизбежный психо­
лог и разгадчик душ - начинает заниматься выдающимися
случаями и людьми, тем более грозит ему опасность задо­
хнуться от сострадания. Ему нужна суровость и веселость
- больше, чем кому-либо другому. Порча и гибель высших
людей как раз является правилом: ужасно иметь такое пра-

335
вило постоянно перед глазами. Многообразные мучения
психолога, который открыл эту гибель, который раз от­
крыл и затем почти беспрерывно снова открывает в объеме
всей истории эту общую внутреннюю «неисцелимость» выс­
шего человека, это вечное «слишком поздно!» во всех смыс­
лах, могут, пожалуй, в один прекрасный день сами сделать­
ся причиной погибели... Почти у каждого психолога замеча­
ется предательское пристрастие к общению с заурядными
и уравновешенными людьми: этим выдает себя то, что он
постоянно нуждается в исцелении, что ему нужно своего
рода забвение и бегство от того, чем отягощают его совесть
его прозрения и вскрытия, его ремесло. Ему слишком знаком
страх перед собственной памятью. Он легко становится
безгласным перед суждением других: с бесстрастным лицом
внимает он, как поклоняются, изумляются, любят, прослав­
ляют там, где он видел, - или он даже скрывает свое безгласие, нарочно соглашаясь с каким-нибудь поверхностным
мнением. Быть может, парадоксальность его положения
доходит до такой ужасающей степени, что как раз там, где
он научился великому состраданию наряду с великим презрени­
ем, «образованные» со своей стороны учатся великому по­
читанию... И кто знает, не случалось ли во всех значитель­
ных случаях именно и только это, - что поклонялись богу,
а бог был лишь бедным жертвенным животным... Успех всег­
да был величайшим лжецом, - а ведь и творение, и деяние
есть успех... Великий государственный муж, завоеватель,
первооткрыватель замаскирован, скрыт в своих творениях
до неузнаваемости; произведение, созданное художником,
философом, только и создает того, кто его создал, кто дол­
жен был его создать... «Великие люди» в том виде, как их
чтут, представляют собою после этого ничтожные, слабень­
кие выдумки, - в мире исторических ценностей господству­
ет фальшивомонетничество...

2.

Эти великие поэты, например эти Байрон, Мюссе, По, Леопарди, Клейст, Гоголь - я не отваживаюсь назвать гораздо
более великие имена, но подразумеваю их, - если взять их

ззб

Ницше contra Вагнер

такими, каковы они на самом деле, какими они должны быть:
люди минуты, чувственные, абсурдные, пятиликие, легко­
мысленные и взбалмошные в своем недоверии и в доверии;
с душами, в которых обыкновенно надо скрывать какуюнибудь трещину; зачастую мстящие своими произведения­
ми за внутреннюю загаженность, зачастую ищущие в своих
взлетах забвения от слишком верной памяти, идеалисты,
одной ногой завязшие в трясине- каким мучением являют­
ся эти великие художники и вообще так называемые высшие
люди для того, кто только что разгадал их... Мы все заступ­
ники посредственного... Понятно, что именно в женщине,
отличающейся ясновидением в мире страданий и, к сожале­
нию, одержимой такой страстью помогать и спасать, кото­
рая далеко превосходит ее силы, вызывают они так легко
те вспышки безграничного сострадания, которые толпа, и
прежде всего почитающая толпа снабжает в изобилии любо­
пытными и самодовольными толкованиями... Это состра­
дание регулярно обманывается в своей силе: женщине хо­
чется верить, что любовь может всё, - таково ее своеверие.
Ах, сердцевед прозревает, как бедна, беспомощна, притяза­
тельна, склонна к ошибкам даже самая сильная, самая глу­
бокая любовь - как она скорее губит, чем спасает...

3·

Духовное высокомерие и брезгливость всякого человека,
который глубоко страдал - то, насколько глубоко могут стра­
дать люди, почти определяет их иерархию, - его ужасаю­
щая, насквозь пропитывающая и окрашивающая его уве­
ренность, что благодаря своему страданию он знает больше,
чем могут знать самые умнейшие и мудрейшие, что он узнал
и даже освоился во многих далеких и ужасающих мирах, о
которых «вы ничего не знаете!»... это духовное безмолвное
высокомерие, эта гордость избранника познания, «посвя­
щенного», почти принесенного в жертву нуждается во всех
видах переодевания, чтобы оградить себя от прикоснове­
ния назойливых и сострадательных рук и вообще от всего,
что не равно ему по страданию. Глубокое страдание обла­
гораживает; оно обособляет. - Одной из самых утонченных

337
форм переодевания является эпикуреизм и связанная с ним
выставляемая напоказ храбрость вкуса, которая легко от­
носится к страданию и выставляет себя на защиту от всего
печального и глубокого. Есть «веселые люди», пользующи­
еся веселостью для того, чтобы под ее прикрытием оста­
ваться непонятыми: они хотят, чтобы их не поняли. Есть
«ученые умы», пользующиеся наукой, потому что она при­
дает бодрый вид и потому что научность позволяет заклю­
чить, что этот человек поверхностен: они хотят спрово­
цировать на такое ложное заключение... Есть свободные
дерзкие умы, которые хотят скрыть и отрицать, что по су­
ти у них разбитое, неисцелимое сердце - таков случай Гам­
лета: и тогда само шутовство может служить маской злос­
частному, слишком несомненному знанию.

Эпилог
1.

Я часто спрашивал себя, не обязан ли я самым тяжким го­
дам моей жизни больше, чем каким-либо другим. Как меня
учит тому самая сокровенная моя природа, все неизбежное,
если взглянуть на него с высоты и в масштабе большой эко­
номии, оказывается одновременно и тем, что полезно само
по себе, - если следует не только выносить, но и любить.,,
Amorfati: это и есть моя сокровеннейшая природа. - И что
касается моей долгой хвори, то не обязан ли я ей несказан­
но большим, нежели моему здоровью? Я обязан ей высшим
здоровьем - таким, которое становится только крепче от
всего, что его не убивает! Я обязан ей также и моей философи­
ей... Только великая боль есть последний освободитель ду­
ха, как наставник в великом подозрении, которое из всякого
U делает X, подлинное, действительное X, т.е. предпослед­
нюю букву перед последней... Только великая боль, та дол­
гая, медленная боль, в которой нас сжигают как бы на сы­
рых дровах, которая делает свое дело, никуда не торопясь,
вынуждает нас, философов, погрузиться в нашу последнюю
глубину и отбросить всякое доверие, все добродушное, за-

338

Ницше contra Вагнер

волакивающее, кроткое, среднее, во что мы, быть может,
до этого вложили нашу человечность. Я сомневаюсь, чтобы
такое страдание «улучшало», но я знаю, что оно углубляет
нас... Все равно, учимся ли мы противопоставлять ему нашу
гордость, нашу насмешку, силу нашей воли, уподобляясь
индейцу, который, как бы жестоко его ни истязали, облег­
чает свои муки, язвя своего истязателя словами; все равно,
отступаем ли мы перед страданием в это Ничто, в немую,
оцепенелую, глухую покорность, самозабвение, самоугаса­
ние: из таких долгих опасных упражнений в господстве над
собою выходишь другим человеком, с большим количеством
вопросительных знаков, - прежде всего с волей спрашивать
впредь больше, глубже, строже, тверже, злее, тише, чем
когда-либо прежде спрашивали на Земле... Доверие к жизни
исчезло; жизнь сама стала проблемой. - Пусть не думают,
впрочем, что непременно становишься от этого сычом,
совой! Даже любовь к жизни еще возможна, - только лю­
бишь иначе. Это любовь к женщине, которая вызывает в
нас сомнения...

2.

И вот что самое странное: после этого у тебя появляется
другой вкус - второй вкус. Из таких пропастей, в том числе
и из пропасти великого подозрения возвращаешься новорож­
денным, облупленным, более чувствительным к щекотке,
более каверзным, с более истонченным вкусом к радости,
с более нежным языком для всех хороших вещей, с более
веселыми чувствами, со второй, более опасной невинно­
стью в радости, одновременно более ребячливым и во сто
крат более рафинированным, чем был когда-нибудь до это­
го. Мораль: за то, что являешься глубочайшим умом всех
тысячелетий, не остаешься без наказания - не остаешься
и без награды... Я незамедлительно явлю пример этому.
О, как противно теперь тебе наслаждение, грубое, ту­
пое, смуглое наслаждение, как его обычно понимают сами
наслаждающиеся, наши «образованные», наши богатые и
правящие! С какой злобой внемлем мы теперь той оглуши­
тельной ярмарочной шумихе, в которой «образованный

339
человек» и обитатель большого города нынче позволяет
насиловать себя искусством, книгой и музыкой во имя «ду­
ховных наслаждений», с помощью духовитых напитков!
Как режет нам теперь слух театральный крик страсти, как
чужд стал нашему вкусу весь романтический разгул и нераз­
бериха чувств, которую любит образованная чернь, вместе
с ее стремлениями к возвышенному, приподнятому, взбал­
мошному! Нет, если мы, выздоравливающие, еще нуждаемся
в искусстве, то это другое искусство - насмешливое, легкое,
летучее, божественно безнаказанное, божественно искус­
ное искусство, которое, подобно чистому пламени, возно­
сится в безоблачное небо! Прежде всего: искусство для худо­
жников, только для художпиков\ Мы после этого лучше по­
нимаем, что для этого прежде всего нужно: веселость, вся­
кая веселость, друзья мои!.. Мы теперь знаем кое-что слиш­
ком хорошо, мы, знающие; о, как мы теперь учимся хорошо
забывать, хорошо не ел ишком-знать, как художники!.. И что
касается нашего будущего: нас вряд ли найдут снова на сте­
зях тех египетских юношей, которые ночами проникают в
храмы, обнимают статуи и во что бы то ни стало хотят раз­
облачить, раскрыть, выставить напоказ все, что не без из­
рядных на то оснований держится сокрытым. Нет, этот
дурной вкус, эта воля к истине, к «истине любой ценой»,
это юношеское помешательство на любви к истине - опро­
тивели нам вконец: мы слишком опытны, слишком серьез­
ны, слишком веселы, слишком прожжены, слишком глубоки
для этого... Мы больше не верим тому, что истина останет­
ся истиной, если снять с нее покрывало, - мы достаточно
пожили, чтобы верить этому... Теперь для нас это дело при­
личия - не стремиться видеть все обнаженным, при всем
присутствовать, все понимать и «знать». Tout comprendre
- c'est tout mépriser1... «Правда ли, что боженька находится
везде? - спросила маленькая девочка свою мать. - Но я на­
хожу это неприличным» - намек философам!.. Следовало
бы больше уважать стыд, с которым природа спряталась за
загадками и пестрыми неизвестностями. Быть может, ис­
тина - женщина, имеющая основания не позволять подсма­
тривать своих основании?.. Быть может, ее имя, говоря поj Все понять значит все презирать (фр.). В ВН этой фразы нет.

340

Ницше contra Вагнер

гречески, Баубо?.. О, эти греки! они умели-таки жить\ Для
этого нужно храбро оставаться у поверхности, у складок, у
кожи, поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки, слова,
в весь Олимп иллюзии! Эти греки были поверхностными - от
глубины... И не возвращаемся ли мы именно к этому, мы,
сорвиголовы духа, взобравшиеся на самую высокую и самую
опасную вершину современной мысли и оглядевшиеся отту­
да, посмотревшие оттуда вниз? Не являемся ли мы именно в
этом - греками? Поклонниками форм, звуков, слов? Именно
поэтому- художниками?..

О бедности богатейшего
Прошло десять лет, ни капли меня не коснулось,
ни влажного ветерка, ни росинки любви
- земля без дождей...
Теперь я прошу свою мудрость,
средь засухи этой скупою не быть:
излейся сама, сама упади росою,
сама стань дождем пожелтевшей пустыни!
Прежде я гнал облака
прочь от моих вершин, «больше света, вы, скопления тьмы!», - говорил
Сегодня маню их, чтобы они пришли:
сгустите тьму вкруг меня своими сосцами!
- Хочу подоить вас,
вы, коровы высот!
парную мудрость, росную сладость любви
я разолью над землей.
Прочь, прочь, те истины,
что мрачно глядят!
Не желаю я на вершинах своих
горькие, нетерпеливые истины видеть.
Златой осиянна улыбкой,
напитана сладостью солнца, с румянцем любви,
пусть идет ко мне истина нынче, только зрелую истину я срываю с дерев.
Ныне я руку тяну
к кудряшкам случая,
довольно научен, чтоб случай,
словно ребенка, вести, и перехитрить.

34«

Ницше contra Вагнер
Ныне желаю я быть гостеприимным
к нежданному,
против самой судьбы не хочу я ощетиниваться
- Заратустра не ёж.
Душа моя
ненасытным своим языком
облизала уже все хорошее и дурное,
во все глубины ныряла она.
Но всегда, словно пробка,
снова всплывала наверх.
Лоснится она на бронзово-смуглых волнах:
из-за этой-то души называют меня счастливцем.
Кто мне мать и отец?
Не отец ли мне принц Изобилье,
а мать - радостный смех?
Не их ли союз породил
меня, диковинную загадку,
меня, светлого демона,
меня, расточителя мудрости Заратустру?
Болен нежностью ныне
и влажным ветром,
сидит Заратустра и ждет, ждет на своих горах,
сварившийся и налившийся сладостью
в собственном соку,
под вершиной своей,
подо льдом своим,
усталый и блаженный,
творец на седьмой день творенья.
-Тише!
Истина проплывает надо мной,
словно облако, невидимыми молниями бьет она в меня.
По широким медленным лестницам
сходит ко мне ее счастье:
приди, о приди, возлюбленная истина!

343

- Тише!
Вот она, моя истина! Из медлящих глаз,
из бархатного трепета
разит меня ее взгляд,
милый, язвящий девичий взгляд...
Она угадала, в чем мое счастье,
она разгадала меня - ха! что это она задумала? Огненно затаился дракон
в бездне ее девичьего взора.
- Тише! Моя истина говорит! Горе тебе, Заратустра!
Ты похож на того,
Кто золото проглотил:
тебе еще вспорют брюхо!..
Слишком уж ты богат,
ты, развратитель многих!
Слишком многих делаешь ты завистниками,
слишком многих делаешь бедняками...
На меня саму тень бросает твой свет, меня бросает в озноб: прочь уйди, ты, богач,
прочь, Заратустра, из твоего солнца!..
Ты мог бы дарить, раздарить свой излишек,
но сам ты - излишество!
Пойми ты, богач!
Сперва раздари себя самого, о Заратустра!
Прошло десять лет, и ни капли тебя не коснулось?
ни влажного ветерка? ни росинки любви?
Но кто же мог бы тебя любить,
ты, богатейший?
Счастье твое все иссушает вокруг,
безлюбыми делает
- землей без дождей...

Никто тебе не благодарен.
Но ты благодарен всякому,
кто у тебя берет:
тебя узнаю я в этом,
ты, богатейший,
ты, беднейший из всех богачей!
Ты в жертву приносишь себя, тебя мучит
твое богатство, ты себя раздаешь,
ты себя не жалеешь, ты не любишь себя:
все время терзаем великой мукой,
мукой переполненных житниц, переполненного сердца но никто тебе не благодарен...
Беднее должен ты стать,
неразумный мудрец,
коль хочешь любимым быть.
Любят только страдальцев,
любовь дают только голодным:
сперва раздари себя самого, о Заратустра!
- Я - твоя истина...

Приложение

Послесловие редактора
Одной из существенных особенностей этого тома Собра­
ния сочинений Ницше является то, произведения немец­
кого мыслителя представлены здесь как в дореволюцион­
ных переводах, уже более ста лет (хотя и в существенно
отличающейся редакции) известных российскому читате­
лю, так и в переводах, сделанных в последнее двадцатиле­
тие. Кроме того, в составе «Дионисовых дифирамбов» опу­
бликованы фрагменты из книги «Так говорил Заратустра»,
переведенные Я. Голосовкером в 30-х годах XX столетия
- еще один, трагический и как бы упирающийся в тупик, в
«подполье» этап русского перевода Ф. Ницше. Впрочем,
для того, чтобы вынести перевод «Ессе homo», сделанный
Ю. Антоновским, на суд сегодняшнего читателя, с этим пе­
реводом пришлось проделать работу, выходящую за рамки
редактуры и являющуюся во многих местах по сути создани­
ем нового перевода - как на основе перевода Антоновского,
так и «с нуля». К этому следует добавить, что и содержа­
тельно читатель встретится здесь с впервые публикуемыми
по-русски фрагментами текста - в частности, это 3-й пара­
граф главы «Почему я так мудр», опубликованный в изда­
нии Колли и Монтинари, и, соответственно у нас, в своей
окончательной версии (см. ниже в комментариях). Однако
и при чтении уже давно знакомых фрагментов читатель
постоянно будет иметь дело с текстами, которые он видит
на русском впервые (несколько примеров «навскидку»: пер­
вые же фразы параграфов з» 9» 1 0 главы «Почему я так умен»,
параграфов ι, 3» 4 главы «Почему я пишу такие хорошие
книги» и т. д.). На сегодняшний день нам представляется
оптимальным именно этот экспериментальный путь совме­
щения дореволюционного, проходившего многократную
обработку и все же до сих пор еще слишком, чересчур не­
обработанного перевода, «перевода-подстрочника», - со­
вмещения его с элементами перевода нового, ориентиро­
ванного на то, чтобы избегать стилистической невнятицы,

348

Послесловие редактора

тяжеловесности и калек с немецкого синтаксиса. Этот путь
был выбран нами не только за неимением лучшего - иде­
ального - перевода, но и в знак признания заслуг дорево­
люционных переводчиков (в первую очередь это касается
Н. Полилова, представленного здесь переводом «Сумерек
идолов»), которые местами - предложениями, фрагмента­
ми, главами - столь адекватны в передаче афористичной
мысли Ницше, что едва ли целесообразно изобретать чтото взамен них. Простейший пример: афоризм 8 из «Изре­
чений и стрел» в «Сумерках идолов»: «Что не убивает меня,
то делает меня сильнее». Теоретически можно представить
себе, что кто-то переведет эту фразу иначе, но именно как
некое «вопреки Полилову» - задача, может быть, и небезын­
тересная, но едва ли представляющая интерес в контексте
академического собрания сочинений Ницше. (Справедли­
вости ради здесь надо заметить, что перевод Полилова мы
использовали с некоторой оглядкой на другой, гораздо ме­
нее точный, но подчас более удачный в выборе русских эк­
вивалентов, дореволюционный перевод, вышедший в «То­
вариществе Владимир Чичерин» в 1900 г. В свою очередь,
при подготовке новой редакции перевода Антоновского
нами использовано множество вариантов правки, предло­
женной К.А. Свасьяном в г^гомнике 199° г °Д а издания, вы­
шедшем под его редакцией. Каждый из случаев такого бла­
годарного заимствования оговорен в комментариях).
Впрочем, как минимум один перевод, который по пра­
ву может претендовать на роль эталона, в данном томе пред­
ставлен. Это «Антихристианин» A.B. Михайлова. Та огром­
ная созидательная, властная и в то же время детальная ра­
бота, которую проделал Михайлов с книгой Ницше, делает
его перевод самостоятельным, автономным фактом рус­
ской словесности. Во многих случаях Михайлов попросту
ломает ницшевский синтаксис, однако «переводческой воль­
ностью» такое обхождение назвать никгас нельзя: это необ­
ходимая и неизбежная работа, с помощью которой на рус­
ском языке воссоздается и ясность, и энергия оригинала.
Перевод A.B. Михайлова публикуется на основе тек­
ста, вышедшего в 1989 году в сборнике «Сумерки богов»
(М.: «Политиздат»). Все случаи точечной редакторской
правки, которые мы вносим в этот текст (редактировать

349
перевод Михайлова было необходимо хотя бы уже по одним
только текстологическим соображениям, поскольку он ра­
ботал по изданию igo6 года, которое вышло без целого ря­
да содержавшихся в рукописи фраз) также оговорены в ком­
ментариях - всякий раз с указанием исходного варианта
по вышеуказанному изданию. В некоторых случаях речь
идет просто об описках переводчика, либо ошибках набор­
щика (например, «самоопределение» вместо «самопреодо­
ление» или «институтов» вместо «инстинктов»), в других
случаях пропущены - возможно, все еще по цензурным со­
ображениям - отдельные слова, стоящие у Ницше (так, в
издании «Политиздата» было опущено выражение «Социа­
листическое отребье»). Однако проблема, вставшая перед
нами при публикации данного перевода и казавшаяся по­
началу неразрешимой, заключалась не в этих деталях, а в
самом названии книги Ницше. Перевод A.B. Михайлова
озаглавлен «Антихристианин». По отношению к истории
рецепции Ницше в России и к существовавшим до того пе­
реводам это было существенным, почти «революционным»
нововведением. Оно объяснимо концептуально, объясни­
мо эмоционально, может быть оправдано спецификой ис­
торического момента (речь шла о том, чтобы вновь ввести
тексты Ницше в поле открытой полемики, - в свете этой
задачи Ницше должен был предстать «новым», в том числе
освобожденным от устрашающих стереотипов). Однако,
на наш взгляд, это нововведение неоправданно по отноше­
нию как к интенции автора «Антихриста», так и к самому
заглавию («Der Antichrist», т. е. не некий обобщенный «анти­
христианин», а определенный, тот самый «антихрист»). В
примечаниях к переводу A.B. Михайлова, подготовленных
AM. Руткевичем, по поводу названия книги Ницше сказано:
«Немецкое Antichrist двусмысленно: это и "антихристианини и "Антихрист" ... (перевод "Антихристианин", одна­
ко, точнее передает мысль Ницше). Христу противопостав­
ляется Дионис, а не Люцифер, хотя в сознании Ницше при­
сутствовал и образ Антихриста» (Сумерки богов. М.: По­
литиздат, 1989· С· 347)· Здесь следует заметить, во-первых,
что образ Антихриста отнюдь не тождествен Люциферу.
Образ этот основывается на словах первого послания Иоан­
на: «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, при-

350

Послесловие редактора

шедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста,
о котором вы слышали, что он придет ...» (I Ин 4, з)· На
протяжении истории христианства слова эти толковались
самым разным образом: так, согласно Оригену, Антихрист
- это ложные учения, а храм, в котором он воссядет - литера­
тура (подробнее см.: Христианство. Энциклопедический сло­
варь. М.: «Большая Российская энциклопедия», 1993· Т. ι. С.
9о). Что же касается точности передачи мысли Ницше, то
надо думать, что яснее всего и с подчеркнутой - на лингви­
стическом уровне - однозначностью передает ее сам Ниц­
ше: «я всемирно-историческое чудовище, - по-гречески, и
не только по-гречески, я Антихрист» («Ессе homo», с. 226
наст. изд.). Для любителей ссылаться на частичную «невменя­
емость» Ницше в пору окончания работы над «Ессе homo»
можно привести и гораздо более раннюю цитату - из письма
1883 года, по поводу «Заратустры»: «первый же читатель чув­
ствует, о чем здесь идет речь: о давно обещанном «антихри­
сте»». Понятно, кто именно «давно обещан», «обетован»
- не «антихристианин» же. (Разумеется, речь идет не о том,
насколько буквально следует понимать при этом Ницше).
Исходя из вышеизложенного представляется еще бо­
лее очевидным, что название произведения Ницше кор­
ректнее переводить как «Антихрист». Однако поскольку
перевод, сделанный покойным A.B. Михайловым, переиме­
нован быть не может, издание оказалось, как было сказано,
перед неразрешимой поначалу проблемой. Путь к ее раз­
решению подсказала специфика редакции Д. Колли и М.
Монтинари. Дело в том, что они, а вслед за ними и данное
издание, включают в состав книги «Закон против христи­
анства», не публиковавшийся прежде в русских изданиях в
качестве заключительного текста «Антихриста». (Правда,
«Закон против христианства» приводится в вышеупомяну­
тых примечаниях к «Сумеркам богов». Там, однако, заверша­
ющая его подпись, идентичная названию книги, переведена
уже как «Антихрист».) Таким образом, оказалось возмож­
ным принять следующее компромиссное решение: опубли­
ковать перевод A.B. Михайлова - безусловно лучший из су­
ществующих на сегодняшний день: ι ) под заголовком, дан­
ным самим переводчиком, г) и в составе произведения под
общим заглавием «Антихрист», включающим также «Закон

351

против христианства», подписанный «Антихристом», с чем,
по-видимому, был согласен и сам Михайлов.
Проблема разночтений переводов и, в том числе, вы­
бора заглавия вновь встала в данном томе при публикации
«Дионисовых дифирамбов». Это произведение впервые
предстает здесь перед русским читателем в своем полном
и окончательном виде. Почти каждое из составляющих его
стихотворений существует на русском в нескольких вари­
антах, сделать выбор между которыми было в некоторых
случаях очень непросто. В результате при публикации сти­
хотворения «Das Feuerzeichen» («Сигнальный огонь» в пе­
реводе А. Карельского, «Огненный знак» в переводе В. Микушевича и «Огненный сигнал» в переводе Н. Полилова)
мы не стали останавливаться на одном-единственном вари­
анте перевода и опубликовали, один из другим, переводы
Микушевича и Карельского, по-разному и в равной степени
обоснованно интерпретирующие одни и те же образы (под­
робнее об этом см. ниже в комментариях). Думаю, что при
чтении этих переводов читатель убедится в том, что такое
решение было не только правомерным, но и единственно
правильным. Ведь задача настоящего издания не только в
том, чтобы предложить читателю то или иное прочтение
Ницше, но и в том, чтобы донести до него всю вариатив­
ность смысла в тех случаях, где она нашла яркое и достой­
ное оригинала отражение в русских переводах.
Завершающее данный том произведение «Ницше cont­
ra Вагнер» также впервые публикуется на русском в своем
полном виде. Здесь оказался как нельзя более уместен и
даже единственно возможен метод «тотальной» редактуры
с вкраплениями новых переводов, поскольку сам этот текст
является плодом редакторской работы Ницше над фраг­
ментами своих более ранних произведений.
Произведение «Случай "Вагнер"» (Der Fall Wagner, в
двухтомнике под редакцией К. Свасьяна озаглавленное «Ка­
зус Вагнер»), также входящее в 6-й том немецкого издания,
в силу ряда редакционных причин будет опубликовано вме­
сте с произведениями, входящими в состав 5-го тома, к ко­
торым оно примыкает хронологически.
Игорь Эбаноидзе

Список сокращений
Произведения
А - «Антихрист».
ВН - «Веселая наука».
ГМ - «К генеалогии морали».
ДД - «Дионисовы дифирамбы».
ДШ - «Давид Штраус как писатель и исповедник».
EH - «Ecce homo».
НСВ - «Ницше contra Вагнер».
ПСДЗ - «По ту сторону добра и зла»
РВБ - «Рихард Вагнер в Байройте»
СВ - «Случай "Вагнер"».
СЕТ - приложение к ЧСЧ «Странник и его тень».
СИ - «Сумерки идолов».
СМИ - приложение к ЧСЧ «Смешанные мнения и изре­
чения».
ТГЗ - «Так говорил Заратустра».
УЗ - «Утренняя заря».
ЧСЧ - «Человеческое, слишком человеческое».
ШВ - «Шопенгауэр как воспитатель».
Издания Ницше
AM - Φ. Ницше. Антихристианин. Пер А. Михайлова. В:
«Сумерки богов». М.: «Политиздат», 1989· Сс. ΐ7~93·
КСВ - Ф. Ницше. Сочинения в 2 т. М.: «Мысль», 199°·
Под ред. К. Свасьяна.
НП - Ф. Ницше. Письма. М., «Культурная революция»,
2007. Пер. и сост. И. Эбаноидзе.
ПСС - Ф. Ницше. Полное собрание сочинений в тринад­
цати томах. М., «Культурная революция», 2005- . Ссылки на
ТГЗ (4-й том ПСС) даются с указанием номеров строк (стр.).
KSA - Friedrich Nietzsche. Sämtliche Werke. Kritische Studienausgabe in 15 Bde. Hrsg. v.G. Colli u. M. Montinari. München:
Deutscher Taschenbuch Verlag / Berlin: W. De Gruyter, 1999.
NWZ - Erich F. Podach. Friedrich Nietzsches Werke des
Zusammenbruchs. Heidelberg: Wolfgang Rothe Verlag, 1961.

Специальные обозначения, используемые в комментарии
Dm (Druckmanuskript) - рукопись для печати, на основе
которой делается первое издание.
Rs (Reinschrift) - чистовая рукопись, предшествующая
рукописи для печати.
GSA - архив Гете и Шиллера (Goethe-Schiller-Archiv) в
Веймаре.
КиМ - Д. Колли и М. Монтинари.
пропущенные слова в рукописи.
незаконченная фраза в рукописи.
/ - конец строки в рукописи.

Сумерки идолов
Первый тираж книги был отпечатан в типографии Науманна в ноябре 1888 г.
Предисловие
increscunt... vitrtus - изречение Марка Фурия Бибакула, ци­
тируемое Авлом 1еллием. - Прим. К. Свасьяна.
Изречения и стрелы
Варианты к данному разделу ср: ПСС 13, 15t 1 1 8].
I.
3·
4·
7.
II.
13.

14.

15.

17·

2о.
il.
«2.

Ср.: ПСС 13, i l [107].
Ср.: Аристотель. Политика 1253 а 2 9·
Ср.: у Шопенгауэра: «Simplex sigillum veri».
Ср.: ПСС 12, с. 34 2 ·
Случай философа - в черновых набросках: Случай Карлейля.
В черновых набросках афоризм начинался словами: Жен­
щина, «вечная женственность» - это попросту воображаемы
ценности, в которые верит только мужчина.
Ср. в черновиках 1887-1888 гг. выписку из Journal des Goncours I: «они искали нуля, чтобы удесятерить свою ценность»
(ПСС 13, с. н о ) .
В одном из черновиков (тетрадь WII з в GSA) после слова
авторитет в скобках на смеси немецкого и французского
поясняется: Denn comprendre c'est egaler («потому что пони­
мание уравнивает»).
рапет et Circen... - Н. обыгрывает выражение Ювенала (Sat.
10, 81) «panem et circenses» (хлеба и зрелищ). - Прим. К.
Свасьяна.
Ср.: ПСС 13, ιι[59ΐ·
Ср.: ПСС 13, ΐ 5 [ " 7 ΐ ·
... нет песен» ... - Строка из стихотворения «Песни» И.Г. Зойме, ставшая крылатым выражением. В переводе чернови­
ков ι888 года, где Н. также обращается к этой теме (т. 13,
i8[g] ), В. Бакусев предложил ритмически адекватный пе­
ревод этой цитаты: «Злые люди не поют от сердца» (ср.:
ПСС 13, с. 4^4)· О русских песнях ср. также с письмом Г. Кезелицу от 27 марта 1886 г. (НП, с. 253)·

Комментарии

356

*3· уже восемнадцать лет... - т. е. со времени образования им­
перии.
«7· ··· до дна. Женщина... - вчерновых набросках: до дна. У жен­
щины нет дна, она - бочка данаид. Ср. с высказыванием Гаварни из «Дневников» Гонкуров (I, 325)' «Мы спрашиваем
его, случалось ли ему когда-либо понять женщину? - Жен­
щина, но это сама непроницаемость, - не оттого, что она
глубока, а оттого, что она пуста». (Пер. К. Свасьяна).
«9· Ср.: ПСС 12, с. 482-483.
33· — для счастья- ср. в ТГЗ, глава «В полдень» (ПСС 4, с. 279»
стр. 26-3О·
без музыки...- ср. в письме Г. Брандесу от 27 марта 1888 г.

(НП,с.зо 7 ).
... распевающим песни-аллюзия на строки из патриотиче­
ского стихотворения «Немецкое отечество», написанное
Э.М. Арндтом в 1813 году: «Soweit die deutsche Zunge klingt
/ Und Gott im Himmel Lieder singt».
34. On... assis - Э т и слова Флобера приводит Мопассан в пре­
дисловии к изданию писем Флобера к Жорж Санд (книга
сохранилась в библиотеке Н.).
36. Ср.: ПСС 12, с. 463 (ю[ю7]).
37. Ср.: ПСС 12, с. 4 82 (io[i 4 5l); ПСС, ι 3 , с. 9 ( и [ ι ] ) .
38. 4о, 4*· Ср.: ПСС 12, с. 482 (io[i45l)·
44· Ср. концовку первого параграфа А.

Проблема Сократа
ι.

... Асклепию петуха - Ср.: Платон. Федон 118 а.
мудрейшие всех времен - цитата из «Коптской песни» Гёте.
Цитируется также в ЧСЧ 11 о.
3· ... суждение физиономиста... мой господин - См. у Цицерона
(Tusc. IV 37*80).
4. перепроизводство... - собств. «Superfoetation» - «сверхопло­
дотворение». См.: ПСС 13, прим. к 11 [297]·
... «демоний Сократа» ... - См.: Платон. Апология Сократа,
31 d. Также комментарии С И . Соболевского в: Ксенофонт.
Воспоминания о Сократе. Μ., 1993· Ce. 291-292.

Сумерки идолов

357

«Разум» в философии

2. длительности... - в черновике после этих слов зачеркнуто:
Сегодня мы мыслим об этом совершенно как последователи Гер
клита.

Как «истинный мир» наконец стал басней
В одном из планов начала 1888 года эта глава фигурирует
как начало «Воли к власти». Ср. абрис первой главы «Воли
к власти» в ПСС 13, ΐ4[ΐ5^1·
ι. ... л, Платон - в предварительном варианте (тетрадь WII
5, 64): л, Спиноза.
6. ... ZARATHUSTRA - в предварительном варианте (тетрадь
W I I 5 , 64): PHILOSOPHIA.

Мораль как противоестественность
Эта глава состоит из двух частей, из которых, в рабочей
тетради WII 5, под заголовком «Мораль как тип декадан­
са», сперва была записана вторая (№№ 4~6)· №№ 1-3 по­
являются только в хронологически более поздней тетради
WII 6. В папке с рабочими материалами Мр XVI 4, отно­
сящейся к тому же времени, что и WII6, над №№ ι-2 сто­
ит заголовок «Шопенгауэр и чувственность». Обе части
были объединены в одну главу в августе 1888 г.
2. la Trappe- H. имеет в виду орден траппистов. Об этом ор­
дене в том виде, в каком он был реформирован аббатом
де Ранее, см. также в з~й главе ШВ.
4· Бог знает сердца... - Лк ι6, 15. Ср.: ПСС 13, i8[8].
5. ... ценности жизни ... определяем ценности - ср. подготови­
тельные материалы к ЧСЧ, в частности, комментирован­
ный конспект книги Е. Дюринга «Ценность жизни»: ПСС

8.9М-

358

Комментарии
Четыре великих заблуждения

ι.

3·

4·
6.

Изначально текст был посвящен трем, а не четырем за­
блуждениям; параграфы ι и г появились только в Rs. Судя
по одному из планов «Воли к власти», параграфы 4-6 долж­
ны были войти в первый раздел («Психология заблужде­
ния») этой ненаписанной книги (см. ПСС 13, i6[86] и
i6[85]). Материал, переработанный здесь в параграфы
7~8, содержится еще в записях весны 1888 г. (ср.: ПСС 13,
1
5[3°1» в особенности ее. 386-387).
Корпаро - книга венецианца Лодовико Корнаро ( 1475""г 5^6)
«Discorsi della vita sobria» в немецком переводе сохрани­
лась в библиотеке Н.
Crede experto - ср. в письме Овербеку: За Ниццу я держусь креп­
ко, в климатическом отношении это моя «земля обетованная».
Только вот здесь надо основательно питаться и жить не а л
Корнаро (30 марта 1884).
... что вложил в них - ср. у Канта: «Мы a priori познаем о
вещах лишь то, что вложено в них нами самими» (Кант.
И. Критика чистого разума / / Соч.: В 6 т. Τ з« С. 88). - Прим.
К. Свасьяна.
... мерилом реальности - в предварительных набросках (пап­
ка Мр XVI4)' судьей мира.
... со сновидения ... ложно поняты как его причина - ср.: ЧСЧ
1
3·
... и представление 2, 666 - Н. цитирует по лейпцигскому
изданию 1873-1 ^74 годов, экземпляр которого сохранил­
ся в его библиотеке.

«Исправители» человечества
Эта глава, по мнению КиМ, также родилась из подготови­
тельных материалов к «Воле к власти» - в особенности к
третьей главе («Добрыелюди иулучшители») Второй книги
(«Происхождение ценностей»), согласно плану, датирован­
ному 2б августа ι888 г. (см. ПСС 13, i8f 17J).
2. ... «белокурых бестий» - ср. ι i-й параграф Первого рассмо­
трения ГМ.

Сумерки идолов

359

«Закона Ману» - Н. ознакомился с ним по книге LouisJacalliot. Les législateurs religieux. Manou-Moïse-Mahomet. Paris,
1876. Об этом см. также в письме Кезелицу от 31 мая 1888
г.(НП,с.з19)·
Третье предписание... друг другу - с р . в вышеупомянутой кни­
ге Жаколио с. 105 ел.
( - это... расы - там же, с. ю г ел.
книга Еноха- апокрифический древнееврейский текст, от­
носящийся ко II в. до н. э. Ср. выписки Н. из Ренана в ПСС
13, il[405].
Ни Ману... безнравственны - ср. конец 55 параграфа А.
Чем обделены немцы
... быть умным - в черновых варинтах (тетради WII з и W
II 7) после этих слов следовало: Среди французов требуется
мужество быть немцем.

... народом мыслителей- первым, кто назвал немцев «наро­
дом мыслителей и поэтов», был, по всей видимости, Карл
Музеус (в предисловии к «Народным сказкам» в 1782 г.).
Deutschland... Л и « - первая строка «Песни немцев», сочи­
ненной в 1841 г. X. Хоффманом фон Фаллерслебеном.
Недаром... до гроба- см. D.F. Strauss. Gesammelte Schriften.
Hrsg. v. E. Zeller. Bd. 12.
Культура и государство... антиполитичным - один из черно­
вых вариантов: Сегодня государство претендует на то, чтобы
высказываться в вопросах культуры и даже выступать в них
судьей, - как если бы государство не было лишь средством, и весь­
ма подчиненным средством культуры! Сколько «немецких рей­
хов» можно было бы отдать за одного Гете!
больше нет ... удивление- черновой вариант: То, что нет ни­
каких немецких философов, это бесспорный финал ... Словом
«философ» злоупотребляют такие болтливые нули, как господин
Бессознательный - Эдуард фон Гартман - или ядовито-желчные
типы, вроде берлинского антисемита господина Е. Дюринга среди приверженцев последнего совершенно нет пристойных лю­
дей, а среди приверженцев первого - пристойных «умов».
Нужны воспитатели... воспитаны- ср.: ПСС 8, 5[25].

«высших нянек» - ср.: ПСС 12, ιο[ΐ2].
нет пальцев - с р . ЕН, Казус Вагнер, 4·

Збо

Комментарии
Набеги Несвоевременного

Заголовок раздела не означает, что на Н. «набежало» неч­
то «несвоевременное». Под «несвоевременным» Ницше
подразумевает самого себя. Одна из его фотографий даже
подписана им: «Фридрих Несвоевременный». Поэтому сло­
во Несвоевременного мы даем здесь с прописной буквы.
Этот раздел также сложился из фрагментов, которые Н.
создавал с осени 1887 по лето 1888 гг., первоначально пред­
полагая включить их в «Волю к власти». КиМ видят в этом
факте еще одно доказательство того, что СИ есть «продукт
разложения» (Produkt der Auflösung) замысла «Воли к вла­
сти». В первой Rs, подготовленной летом 1888 г., то есть
в рукописи, состоявшей еще из фрагментов будущих СИ
и А, нынешние параграфы с ι по 18 были собраны под за­
головком «Среди художников и писателей», а параграфы
с19поз1ИС45 п о 5 1 ~" П°Д заголовком «Из моей эстетики».
Параграфы с 32 по 44 были добавлены Н. между 4 и ι з октя­
бря, когда он занимался корректурой рукописи - они тоже
взяты из материалов, предназначавшихся исходно для «Во­
ли к власти».
ι. трубач ...из Зжингена - подразумевается популярное стихо­
творение И. фон Шеффеля. Ср. ЕН, Случай «Вагнер», ι.
lacteaubertas-τ. е. молочное изобилие (лат.). Ср.: в «Днев­
никах» Гонкуров: «В ее позе есть тяжесть, невозмутимость,
нечто от полуспячки жвачного ... Г-жа Санд - жвачный
сфинкс, корова Апис». - Пер. К. Свасьяна.
*. Ренан. - Теология... характера -черновой вариант: Как же
выходит, что столь рафинированный и гибкий ум, как Ренан,
промахивается всякий раз, как отдается своим инстинктам!
Абсурдным образом становится теологом и феминистом!
соединить... la noblesse- Ср.: ПСС 12, 9t 2 °]·
духовный аристократизм -черновой вариант: святого Фран­
циска духовного аристократизма. Имеются в виду прежде
всего «Философские диалоги» Ренана, которые Н. читал
в немецком переводе.
3· Ср.: ПСС ι з, 11 [g], из которого становится еще очевиднее,
что в этой характеристике Сент-Бева Н. использовал «Днев­
ники» Гонкуров. Ср.: «Легкое касание - в этом шарм и убо­
жество болтовни Сент-Бева. Никаких высоких идей, никаких

Сумерки идолов

361

значительных выражений, ничего от тех образов, которые
штрихом слагают фигуру. Все отточено, мелочно, колко,
настоящий дождь мелких фраз... Искусный, остроумный,
но скудный разговор, где скопились грация, эпиграмма,
благовоспитанное мурлыканье, когти и бархатные лапки.
В сущности разговор, в котором нет ничего от разговора
настоящего самца» (Journal des Goncourts II, 66). «...Он поч­
ти с ног до головы кажется нам неким нивелировщиком
на манер Конвента, человеком, не упускающим случая про­
колоть XIX век выпадами ненависти а ля Руссо, того ЖанЖака, с которым он немного схож физически». (Там же, до.
Пер. с фр. К. Свасьяна). Курсивом выделены места, кото­
рые подчеркнуты рукой Н. в сохранившемся в его библи­
отеке экземпляре «Дневников».
... предтеча Бодлера- Ср.: ПСС 13, n [ 2 3 i ] ·
6. Ср.: ПСС 13» il[24].
lettres dun voyageur- книга Жорж Санд («Записки путеше­
ственника»), вышедшая в 1837 г·
Она заводила... писала - ср. свидетельство Теофиля Готье:
«Однажды она дописала роман в час ночи... и той же но­
чью взялась за другой ... Писание у г-жи Санд - это есте­
ственное отправление» (Journal des Goncourts II, 146. Пер.
с фр. К. Свасьяна).
Ренан чтит ее- ср.: «Г-жу Санд я нахожу гораздо более прав­
дивой, чем Бальзака... У нее страсти обобщены ... через
триста лет читать будут г-жу Санд» (Journal des Goncourts
Π, 112. Пер. с фр. К. Свасьяна).
7· Ср.: ПСС 12,9 [*Ч] · ( Colportage переведено там как «бульвар­
ные»).
... «с натуры» - в ориг.: nach der Natur, что, по мнению КиМ,
является переводом французской формулы «d'après nature», содержащейся, в частности, в предисловии к «Днев­
никам» Гонкуров.
8-11. Эти параграфы на определенном этапе предыстории
книги составляли начало главы «К физиологии искусства»,
которую Н. упоминает в 7-м параграфе СВ: в одной из глав
моего основного произведения, носящей заголовок «К физиоло
искусства». Глава под таким названием значится еще в май­
ском плане «Воли к власти». См. также ПСС 13* 17[9l·
1·· Что означает... дионисического- Ср.: ПСС 13. M [*4~з6].

Зб2

Комментарии

i * - i j . Ср.: ПСС 13,11 Uöl·
13· Ut desint... voluptas - шутливая парафраза стиха Овидия
(Epist. ex Ponto III 4, 79). H. заменил овидиевское «volun­
tas» на «voluptas».
14. «пускай... останется» - парафраза концовки л ютеровского
хорала «Твердыня - наш Господь». У Лютера - также Reich,
но в значение «Царствие небесное».
15. Ср.: ПСС 12, g [99] и 9 t 1 0 1 l ·
16. Гартман-Ср.: ПСС 13, 11 [ ι ο ί ] .
ig· «О, Дионис... длиннее» - ср.: ПСДЗ 2д5so. в этой ненависти... глубоко- черновой вариант (в тетради
WII 7): В этой ненависти заключена целая философия искус­
ства.
22. Платон... к зачатию- См.: Платон. Пир гоб b-d.
«3. Платон... почву- См.: Платон. Федр 24gd-256e.
24· Ср.: ПСС 12, g [1 ig].
... червь- в Dm: змея.
« 5 . Ср.: ПСС 13, i l [г].
27- Ср.:ПСС13, и [ 5 9 ] ·
«Какой чарующий портрет!» - начало арии Тамино из пер­
вого действия «Волшебной флейты» Моцарта.
je... d'esprit - из письма аббата Галиани к мадам д'Эпине от
18сент. 176g г.
28. Ср.: ПСС 12, ίο [143]·
31. Ср.: ПСС 13, 11 [79lî Плутарх. Цезарь 17.
32-36. Эти параграфы Н. взял из обширной Rs, которую он
начал в апреле 1888 г. в тетради W II 6. Она состояла из
шести параграфов, причем первые два стали затем 2-м и
3-м параграфами А, а остальные четыре вошли в СИ. В той
же тетради чуть позднее был записан афоризм под заго­
ловком «Реабилитация самоубийства, «добровольной смер­
ти»», включенный затем в СИ в качестве 36-го параграфа
«Набегов Несвоевременного».
40. Ср.: ПСС 13, 11 [6ο].
41. «Свобода ... разумею» - пародия на начальную строку сти­
хотворения Макса фон Шенкендорфа «Свобода» (1813):
«Freiheit, die ich meine».
44. их предусловием... сохранялось - Ср.: ЕН, Почему я так мудр,
3·
45- Ср.: ПСС 12, ι о [50].

Антихрист

3^3

46. Здесь вид свободный вдаль- строка из второй части «Фауста»
Гёте.
48. Ср.: ПСС 12, g [ ι ι 6 ] .
«равным... неравное» - Ср.: ТГЗ, О тарантулах.
49~5°- с Р - : п с с !2» 9 [ΐ79ΐ·
49· Он носил ... инстинкты - черновой вариант: Он высвободил
его сильнейшие инстинкты.
Чем я обязан древним
4·

«Греки... богослужения» - хотя в качестве источника цитаты
Н. ссылается на Aglaophamus Лобека, скорее всего цитата
приведена по комментарию Ф. А. фон Беснарда к книге:
Арнобиус. Семь книг против язычников (Arnobius, der Af­
rikaner: Sieben Bücher wider die Heiden. Landshut, 1842. В
библиотеке Н. сохранился экземпляр с большим количе­
ством сделанных им пометок, касающихся как диониси­
ческих мистерий, так и критики христианства со стороны
античных авторов. Подробнее см: /. Ebanoidze. Beitrag zur
Quellenforschung in: Nietzsche-Studien, Bd. 27. Berlin-NY,
1998. S. 5Б2-556·
Молот говорит
См.: ПСС 4, с. 2i8, стр. 2-21.

Антихрист
Dm A сохранилась. В начале рукописи помещены два ти­
тульных листа. На первом, более раннем, значится: «Ан­
тихрист. / Опыт критики христианства. / Первая книга /
Переоценки всех ценностей», на более позднем - «Анти­
христ. / [Переоценка всех ценностей] / Проклятие хри­
стианству», причем подзаголовок «Переоценка всех цен­
ностей» зачеркнут Н. Очевидно, подзаголовок на титуле
был перечеркнут Н. в декабре 1888 г., поскольку еще 26
ноября он писал Дейссену: «Моя «Переоценка всех цен­
ностей» с заглавием «Антихрист» готова» (НП, с. 345)·

Комментарии

3^4

Впервые А был опубликован в 1895 г. в 8-м томе собрания
сочинений Н. под редакцией Фрица Кёгеля. При публи­

кации четыре места в тексте книги были опущены, заго­
ловок выглядел следующим образом: «Антихрист. / Опыт
критики христианства». Спустя 4 года А вышел также в
составе 8-го тома нового собрания сочинений под редак­
цией Артура Зайдля. Титульный лист также был воспро­
изведен некорректным образом, а именно: «Воля к власти.
/ Опыт переоценки всех ценностей. / Сочинение Фрид­
риха Ницше. / Предисловие и Первая книга: Антихрист».
Зато была восстановлена одна из купюр, сделанных в пре­
дыдущем издании - заключительный абзац книги. Осталь­
ные три места - к каждому из них мы даем постраничное
примечание - были восстановлены только при публика­
ции издания под редакцией Карла Шлехты в 1956 году.
Также и заголовок в его исходном виде был впервые опу­
бликован в издании Шлехты.

Предисловие
Этот текст родился из третьего параграфа изначального
варианта предисловия к СИ: Но что мне до немцев!Я пишу,
я живу для совсем немногих. Они повсюду, - и они нигде. Чтобы
иметь уши, слышащие меня, надо прежде всего быть хорошим
европейцем - и еще чем-то впридачу к этому!.. Условия, при ко­
торых мои произведения - самую серьезную литературу, какая
только есть - поймут, а тогда уж поймут с неизбежностью эти условия я знаю доподлинно. Нужна ставшая инстинктом
и страстью порядочность, краснеющая от того, что нынче на­
зывают нравственным. Нужно полнейшее, доходящее даже до
издевки, равнодушие к тому, будет ли истина полезна или при­
ятна для того, кто ее ищет, и не станет ли она для него роковой
находкой. Нужно, как то свойственно сильному, отдавать пред­
почтение вопросам, которые в наши дни никто не осмеливается
ставить; необходимо мужество, чтобы вступать в область за­
претного; необходима предопределенность - к тому, чтобы суще­
ствовать в лабиринте. Нужна гигиена смельчаков, руководству­
ющихся девизом: increscunt animi, virescit volnere virtus. И семи­
кратный опыт одиночества; и новые уши для новой музыки; и

Антихрист

ι.

г.
3.
4.
57.

9·
ι о.
il.

1«.

Фъ

новые глаза - способные разглядеть наиотдаленнейгиее; и но
совесть, чтобы расслышать истины, прежде немотствовавш
Готовность вести свое дело в монументальном стиле - держ
в узде энергию вдохновения... Почитать себя самого; любить
самого; быть безусловно свободным в отношении себя само
Ясность привыкшего к войне и победе - того, кому знакома
смерть!.. Вот кто мои читатели, читатели настоящие, чит
ли неизбежные; что проку от остальных! - Остальные - все
лишь человечество. - Нужно превзойти человечество силой,
той души - превзойти его презрением... /Зильс-Мария, Верхни
Энгадин / $ сентября 1888.
... семикратный опыт одиночества- Ср.: в ДД концовки сти­
хотворений «Сигнальный огонь» и «Садится солнце».
Параграфы с 1-го по 7-й, согласно плану от гб августа 1888 г.
должны были, под заголовком «Мы, гиперборейцы», со­
ставлять Предисловие к «Воле к власти».
«Ни по земле ... гиперборейцам» - ср.: Пиндар. Десятая Пифийская песнь, 29-3 0 ·
долго не знали - AM: вовсе не знали.
Ср.: ПСС 13, ii[4 1 4l» 15t 1 2 0 ]·
Ср. там же.
Ср.:ПСС1 3 , и[413].
Ср.: ПСС 13, 11 [408].
Ср.: ПСС 13, ii[361].
Аристотель ... слабительное- очевидно, речь о следующих
местах из «Поэтики»: 1449°, 27-28 и 1453° (вначале).
зажмурил глаза - в переводе AM после этих слов стояло от­
сутствовавшее в оригинале уточнение: не видишь себя.
Тюбингенский Штифт - знаменитый богословский инсти­
тут в Тюбингене, где учились Гегель, Шеллинг, Гельдерлин.
считается немецким - AM: считается первым немецким.
НеКантли... вам Кант- см.: Kant I. Der Streit der Fakultaeten
/ / Werke. Akademie-Ausgabe. Bd. 7. Berlin. S. 85-87.
Ср.:ПСС1з, i5l>8].
А ведь ... «неистинно» - черновой вариант: Интересно взгля­
нуть на то, что противоположно происхождению философ
а именно - на происхождение науки. Если какое-нибудь семей
во на протяжении ряда поколений сохраняет приверженнос
определенному роду деятельности, то случается, что все н
пившиеся умения, привычка к последовательности, к точнос

366

Комментарии

к предусмотрительности, к педантизму становится након
независимой и распространяется теперь уже и на духовную с
ру. Формальное обучение, которое проходит ум, словно бы об
бляется от прежней цели этого обучения и само по себе ст
вится некой потребностью, алканием проблем - сама цель с
новится средством. - Научность есть выражение врожден
virtu и точности в мышлении и поступках. Поэтому гениев н
ки можно встретить почти исключительно среди потомк
ремесленников, торговцев, врачей, адвокатов: у еврейского ре
ка совсем не мало шансов стать дельным ученым. И наобор
из сыновей священников получаются философы.
13. В издание «Воли к власти» под номером 469 сотрудниками
Архива Ницше был включен ранний черновой вариант
этого параграфа.
К самым ценным выводам приходят - AM: Самого ценного пр
ходится ждать,
науке- AM: истине.
14. самое больное - после этих слов у AM стояло: и уродливое. Од­
нако das missrathensteуже переведено выше как «получился
хуже», и дублировать его, усиляя, «уродливым» неправо­
мерно по отношению к оригиналу.
Прежнее слово «воля» служит теперь лишь - AM: Слово «воля»
жит теперь.
16-19· Содержание этих параграфов было еще весной 1888 под
общим заголовком К истории представления о Богезаписано
Н. в его черновиках. Этот текст состоит из пяти парагра­
фов, последний из которых не был использован в А. После
смерти Н. его включили в «Волю к власти» под номером
1038. Целиком текст «К истории представления о Боге»
приводится в ПСС 13, 17 [4]· Ср. также ПСС 13, 11 [ъФ\17· воплощению всякого блага - у AM отсутствовало.
Они плетут... «метафизикуса» - ср.: ПСС 13, 16[58].
ι8. Ср.: ПСС 13, 17[4]» З' и параграф.
«о. «не враждою ... вражде» - цитата из книги Г. Ольденберга
«Будда».
«одно только нужно» - цитата из Евангелия (Лк ι о, 42). У
AM отсутствовало.
тем, как именно тебе- AM: одним - как.
s i . выходят на первый план - AM: выдвигаются вперед.
2$. истинность чего-либо - AM: истину.

Антихрист

367

в том, чтобы верить в избавление от своих грехов, то для это
но - AM: в безгрешной жизни, то для искупления грехов важн
24· «Спасение от Иудеев» - Ин 4» 22.
ресентимента - у AM здесь и в других случаях, где мы пишем
«ресентимент» кириллицей, стояло: ressentiment.
25· Источником для этого и следующих параграфов, связан­
ных с историей Израиля, Н. послужила книга: Julius Well­
hausen: Prolegomena zur Geschichte Israels. Berlin, 1883.
См. сделанные H. выписки из нее: ПСС 13, 11 [377ΐ·
за «грех» - у AM отсутствовало.
27· были нападками - AM: это нападки.
умер за свои «грехи» - В переводе Михайлова было: умер по
своей вине. Однако в оригинале налицо полная симметрия
между началом и концом предложения:fiierseine Schuld и
filer die Schuld Andrer. Устойчивое выражение, к которому
апеллирует Ницше, говоря juer die Schuld Andrer, в русском
богослужении и богословии звучит как: «распят за нас (за
ны)», «умер за наши грехи» или «чтобы искупить наши гре­
хи». Чтобы сохранить ницшевскую параллель в русском
звучании, мы меняем «по вине» (имеющее к тому же другой
смысловой оттенок - оттенок неосторожности, наруше­
ния техники жизненной безопасности) на «за грехи». По­
скольку же Ницше относит понятие «греха» к числу проти­
воестественных фикций, то заключаем это слово в скобки.
В любом случае такая редакция приводит к крайнему по­
лемическому заострению фрагмента, к чему, несомненно,
стремился Ницше.
«грехи» других - AM: вину других.
28. Штрауса - Речь о книге Давида Штрауса «Жизнь Иисуса»,
которую Н. читал в 1864 г. Штраус занимался своего рода
позитивистской (в рамках протестантского богословия)
ревизией Евангелий, рассматривая, в частности, все сверхъ­
естественные события Нового завета как «мифы».
2Q. ощущение обратное тому, что - AM: обратное борьбе ощуще
что.
жизнь в любви, в любви без изъятия- AM: жизнь в любви, жиз
без изъятия.
и после этого - у AM отсутствовало.
обычаев - AM: государства.
«Царствие... есть»-Лк ij, 21.

368

Комментарии

31. Ср.: ПСС i 3 , i l [ 3 7 8 ] .
в русском романе- Н. имеет в виду, разумеется, романы До­
стоевского, что становится очевидно из сравнения с ПСС
13» i 5 t 9 l ·
первой общине - у AM отсутствовало.
32. Ср.: ПСС 1 3 , i l [ 3 6 8 , 3 6 9 ] .
приносит «меч» - Мф ι о, 34·
(сюда относится ... церковь) - Ср.: J. Wellhausen. Reste des
arabischen Heidentums. Berlin, 1887 (книга из библиотеки
H.) и соответствующие выписки в ПСС 13, 11 [292, 293]·
34· Ср.: ПСС 13, n [ S 5 4 l ·
слово «сын» - см. выписки из Ренана в ПСС 13,11 [389] ·
история Амфитриона - Н. иронически сопоставляет зача­
тие 1еракла и зачатие Христа, не учитывая, однако, что
католический догмат о «непорочном зачатии», принятый
в 1854 Γ·> распространяется уже на зачатие самой Марии.
35- Ср.: ПСС 13, n [ 3 5 4 l ·
Всё евангелие... сыном Божим- Слова сотника (Лк 23, 47) Н.
вкладывает в уста распятого разбойника (Лк 23, 43)· В°3~
можно, эта ошибка послужила причиной того, что Архив
Ницше опускал это место при публикациях А.
36. вот и церковь ...в пику евангелию - Ср. выписки из «В чем
моя вера» Л. Толстого: ПСС 13, 11 [257> 2 7б]·
ироничное - у AM отсутствовало.
бы мы искали - AM: искать.
38. люди откровенные, антихристиане- намек на Бисмарка.
39· относительно господства в человеке известных инстинктов - AM :
на предмет известных инстинктов, воцарившихся в человеке,
бесед... Наксос- см. ПСДЗ 295·
0
.
Ср.:
ПСС 13, i l [ 3 7 8 ] .
4
смерть, эта - у AM отсутствовало.
свободен, сколь - у AM отсутствовало.
1
.
Ср.:
ПСС 1 3 , i l [ 3 7 8 ] ·
4
«А если ... вера ваша» - ι Кор 15, 17·
4«. Ср.: ПСС 1 3 , i l [ 3 7 8 , 3 8 3 ] ·
на кресте - у AM отсутствовало.
стоического просвещения- Павел родился в Тарсе и, будучи
иудеем, имел римское гражданство и был знаком с грече­
ской культурой.
и собирания стад - у AM отсутствовало.
43· и£ в жизнь, а - у AM отсутствовало.

Антихрист

Зб9

больше смысла жить - AM: в жизни смысла.
«а одно только нужно» - AM: а необходимо одно. Заменено н
точную цитату по Л к ι о, 42.
44- Ср.: ПСС 12, \ο[η2, 7з145· Ср.: ПСС 12, ιο[ΐ79» 2οο].
Хорошо наврал, лев- по традиции евангелист Марк изобра­
жался в образе льва. В то же время Н. цитирует здесь «Сон
в летнюю ночь» Шекспира.
не так же... и мытари - в цитируемом месте из Евангелия
не «мытари», а «язычники» (Мф 5, 4^~47)·
Незадолго до того... случаях- Н. имеет в виду стих Мф 6, 29,
который стоит соответственно «незадолго до» цитируе­
мого здесь Мф 6, 33·
что святые... дела житейские- ι Кор 6, 2-3· В обоих стихах
Библии курсивом выделено слово «дела».
Не обратил ли... хвалилась пред Богом- стихи ι Кор ι, 20-29
Η. приводит с пропуском стихов 22-25· Как и в других ци­
татах, приведенных в этой главе, курсив Н.
46. Ср.: ПСС 12, 9[88]; 10(69, 183].
«Что есть истина!» - Ин 18, 38.
47- Ср.: ПСС 13, n [ i 2 2 ] .
враждовать... обыкновение- в черновом варианте было: ка­
тегорическая решимость: мы, Павел, желаем посрамить зна
а «Бог» - обозначение для всего, чего желает Павел.
48. Ср.: ПСС 12, 9Î7 2 ]; также: Julius Wellhausen: Prolegomena
zur Geschichte Israels. Berlin, 1883. S. 310-336.
существует только одна серьезная опасность - AM: одно оч
опасно.
для бога тоже - AM: для бога одно очень опасно,
от нее и знание - AM: от нее и наука.
он разделяет народы, он добивается того, чтобы люди унич
жали друг друга - у AM отсутствовало.
50. откуда, скажите на милость, могло взяться утверждение, б
- AM: кто, ради всего на свете, мог бы полагаться на то, что
истине - AM: науке.
51. болезнь - это болезнь - AM: ложь - это ложь,
церковной - у AM отсутствовало.
Однажды я... почве -Т. е. в 3-м рассмотрении ГМ.
folie circulaire - термин позаимствован из книги: Ch. Féré.
Dégénérescence et criminalité. Paris, 1888. Ср. выписку из
нее в ПСС 13, ΐ4[ΐ7 2 1·

370

Комментарии

Которая не желает избавляться от суеверий души! - у AM
сутствовало.
больные, испорченные слои - AM: все слои,
христианских инстинктов - AM: христианских институто
5«. То, что приводит к болезни - AM: Болезненное,
«слово писания» - AM: слово.
отечественного оружия - AM: национальной армии,
пиетисты ... недотепы-Op.: ПСС 13, 22[7].
53· самопреодоления - AM: самоопределения,
ведь им сказали - AM: им сказали.
Кровавыми знаками... собственное учение- См. ПСС 4, с. 95~9^»
стр. 39-5·
54- Ср.: ПСС 13, i l U 8 ] .
Напротив ... карлейлизм- Ср.: СИ, Набеги Несвоевремен­
ного, 12.
55· надо иметь возможность решить, что здесь истинно - AM:
до знать, что истинно.
56. упоминать ее - AM: называть ее.
«во избежание... разжигаться» - здесь соединены две цитаты
из послания апостола Павла (ι Кор η, 2 и ι Кор η, g),
дурно пахнущий раввинско-суеверный - AM: раввинско-суеве
ный.
иудаин - Шарль Андлер указал на заимствование этого нео­
логизма у Пауля де Лагарда («ein judainfreies Judentum als
Religion»); ср. аналогичные неологизмы Н.: «моралин» и
«нигилин» (CA. Andler. Nietzsche. T.i. Paris, 1958. P. 486) Прим. К. Свасьяна.
«Уста ... чисто» - См.: Louis Jacalliot. Les législateurs religieux. Manou-Moïse-Mahomet. Paris, 1876. P. 225 ff.
57. несвятость средств христианства - AM: несвятость христ
анства.
выявит всю его презренность - AM: явит всю презренность х
стианства.
разум этих законов - AM: разумность законов,
pukhrum ... hominum - цитата из Горация (Sat. I 9, 44)·
даже чандала - все это тоже часть совершенства - AM: да
возмущение чандалы - все это тоже относится к совершенс
и милой - AM: и достойной любви.
Социалистическое отребье - у AM отсутствовало.
58. Ср.: ПСС 13, 11 [281].

Антихрист

371

ненависть чандалы к Риму к «миру» - AM: ненависть чандалы
ненависть к «миру».
«Суть «Дамаска». - См.: Деян. гл. д.
59· Августин- Ср.: НП, с. 236.
... требуются мужи -черновой вариант: требуются мужи,
не трусы и наполовину кастраты.
6о. Источником сведений об исламе для Н. был вышеупомя­
нутый труд Вельхаузена. Также в его записной книжке (см.
ПСС ι з, 21 [ ι ] ) упоминается книга: August Müller. Der Islam
in Morgen- und Abendland.
Немецкое дворянство всегда было «швейцарской гвардией» ц
ви - AM: швейцарская гвардия церкви.
Тут будто бы... Фридрих II - черновой вариант: Как возмож­
но даже ставить вопрос о выборе, когда речь идет о выборе м
ду исламом и христианством! В этих религиях ведь выражен
ценностные противоположности! Либо ты - чандала, либо
аристократ... Немецкий аристократ попросту не может о
носиться к этому иначе, чем Гогенштауфен Фридрих II: во
Риму
Фридрих II- Фридрих II Гогенштауфен ( 1194-1250) —импе­
ратор «Священной Римской империи», король Сицилии.
Близко познакомившись во время крестовых походов с
исламской культурой, многое от нее перенял. Находился
во враждебных отношениях с Папским престолом. Фрид­
риху приписывается авторство трактата «О трех обман­
щиках» (то есть о иудаизме, христианстве и исламе).
6ι. Чтобы наступать в решающем месте, в цитадели самого х
стианства - AM: Чтобы наступать в решающем месте,
вижу зрелище... упразднено христианство- Ср. у Якоба Буркхардта в «Культуре итальянского Ренессанса», в частности,
это место: «Что бы сделал Чезаре, не окажись он и сам
смертельно больным после смерти своего отца? Каким по­
лучился бы конклав, если бы Чезаре, прибегнув ко всем
своим средствам и, с помощью яда, избирательно сократив
число входящих в коллегию кардиналов, заставил бы из­
брать себя папой, - причем в тот момент, когда поблизости
не было французской армии? Перед фантазией, устремив­
шейся вслед за такой гипотезой, разверзается настоящая
пропасть». Также К. Свасьян в примечаниях ко второму
тому 2-томника Н. 1990 года издания приводит следующую

372

Комментарии

цитату из Буркхардта: «Можно со всей достоверностью
сказать, что папство в моральном отношении было спасе­
но своим смертельным врагом... Без Реформации ... все
церковное государство, по-видимому, уже давно перешло
бы в светские руки»."(ор. cit. Bd. i. Leipzig, 1944. S. 177).
в самой его цитадели - AM: в самом его средоточии,
он объявил ... утраченного -ср.: ПСС 13, 22 [д]; НП, с. ЗЗЗ·
рейх - AM: империя.
6«. творила бедствия - AM: нуждалась в бедствиях,
манера поведения церкви - AM: манера поведения,
по сегодняшнему - т. е. с 30 сентября 1888 г.
Переоценка всех ценностей!.. - после этих заключительных
слов в Dm стояло перечеркнутое Н. указание для набор­
щика: Затем пустой лист, на котором значится только: Зак
против христианства.

Закон против христианства
Листок с «Законом против христианства», на котором Н.
проставил порядковую цифру 47 был приклеен к послед­
нему, 4б~мУ* листу Dm «Антихриста». На его лицевой сто­
роне - заключительный абзац А, оборот пуст, но на нем
есть следы клея. «Закон против христианства» написан, в
свою очередь, на обороте черновика 4-го параграфа главы
« Случай «Вагнер»» из ЕН. Следы клея сохранились на обоих
сторонах этого листа. При этом следы клея на стороне с
набросками к ЕН в точности соответствуют следам на пу­
стой стороне последнего листа рукописи А. Иными сло­
вами, листы 46 и 47 были склеены друг с другом так, чтобы
получался один лист: на его лицевой стороне - последний
абзац А, на обороте - «Закон против христианства». Нако­
нец, поверх текста «Закона» был приклеен еще один, чис­
тый, лист. Именно этим объясняется то, что Овербек, за­
бравший рукопись А из Турина и сделавший с нее собствен­
ную копию прежде, чем отдать рукопись Кезелицу, перепи­
сал концовку А, но не переписал «Закон против христиан­
ства». Лист с «Законом» был заклеен и оставался заклеен,
по-видимому, вплоть до того времени, когда в 1(юо году в
Архив Ницше пришел работать Генрих Кезелиц (Петер

Антихрист

373

Гаст), упоминающий, в частности, «последний, заклеен­
ный, лист рукописи «Антихриста»». Мы не можем с уве­
ренностью утверждать, означало ли то, что Н. заклеил «За­
кон против христианства», отказ (временный? окончатель­
ный?) от его публикации. Однако в любом случае можно
согласиться с КиМ, что «Закон» скорее всего является со­
ставной частью рукописи «Антихриста».
Вопрос о принадлежности и назначении текста «Закона»
оказался предметом дискуссии в связи с тем, что, когда в
1932 году Ханс-Иоахим Метте проводил каталогизацию
рукописей в Архиве Ницше, «Закон против христианства»
лежал в одном футляре с рукописью «Ессе homo». Метте пи­
шет: «Затем после страницы 44 следует лист 47·' Издан в
День Спасения, в первый день Первого Года (30 сентября
ι888 г. по ложному летоисчислению)». Но поскольку стра­
ницы пронумерованы самим Ницше, то в случае, если бы
«Закон», несмотря на все изложенное в предыдущем абзаце,
относился к ЕН, «следовало бы предположить, что 45"я и
46-я страницы рукописи ЕН в принципе отсутствуют», пи­
шут КиМ, будто бы не учитывая, что так оно и есть на самом
деле, о чем им известно лучше, чем кому-либо (см. ниже).
Несмотря на убедительность вышеизложенной версии
КиМ (подробнее с ней можно ознакомиться в 14-м томе
KSA, S. 44^-454)» остается гипотетическая вероятность
того, что «Закон» мог также входить и в состав ЕН. Об этом
см. ниже в преамбуле комментариев к ЕН.

Ессе homo
Рукопись и фальсификации
ЕН впервые вышел в igo8 г. под редакцией Рауля Рихтера.
Тогда же была составлена папка, в которой Dm Ессе homo
находился на момент подготовки издания КиМ. Листы в
ней можно классифицировать следующим образом:
а) пропагинированные (т. е. пронумерованные) самим Н.
листы, исписанные с одной либо с обеих сторон, в неко­
торых случаях склеенные из нескольких фрагментов. Ти­
тульный лист, предисловие и содержание пронумерованы

374

Комментарии

римскими цифрами (I - V), остальные листы - арабскими:
с ι по 44 и с 4^ по 49· На листе 44 заканчивается глава
«Почему я судьба» у после этого, согласно оглавлению, по­
мещенному на листе V, должны были следовать разделы
«Объявлениевойны» и «Молот говорит». «Молотговорит»,
есть параграф 30 из главы « О старых и новых скрижалях»
ТГЗ, которым заканчивается также СИ, помещается на
листах 48~49· Соответственно следует предположить, что
на листах 45~47 помещалось « Объявление войны». Текст под
названием «Объявление войны» был, согласно свидетельству
Элизабет Фёрстер-Ницше, сожжен матерью Н. из-за со­
державшегося в нем «оскорбления Величества», а именно,
- слов о «натянувших на себя пурпур идиотах». Это свиде­
тельство позволяет судить о характере « Объявления войны»
и ассоциировать его с сохранившимися черновиками, опуб­
ликованными в 13-м томе ПСС: фрагменты 25 [ ι ] (с заго­
ловком «Большая политика»), 25[6] (где содержится проци­
тированное «оскорбление Величества»), 25(11], 25[13]
(с заголовком «Война не на жизнь, а на смерть дому Гогенцо
лернов») и 25[14]· К2^ следует из письма Августу Стриндбергу, еще в начале декабря Н. намеревался отправить «пер­
вые экземпляры с письменным объявлением войны князю Бисмарку и молодому кайзеру» (НП, с. 34^)· Таки
образом, характер « Объявления войны» и его место в ЕН пред­
ставляются достаточно очевидными. Не очевиден лишь
его объем - действительно ли оно занимало три листа в
рукописи, - из-за чего остается вероятность того, что и
«Закон против христианства», пронумерованный Н. как 47"й
лист рукописи (чего? ЕН или А? См. выше), хотя и отсут­
ствовал в оглавлении ЕН, мог быть в какой-то момент вклю­
чен Н. в состав этой книги. Впрочем, вероятность эта сугубо гипотетическая и едва ли может приниматься во
внимание при публикации Ессе homo.
б) не пропагинированные Н. листы, содержащие тем не
менее однозначные указания Н. на их расположение в тек­
сте ЕН; впоследствии они были пропагинированы с по­
мощью букв1.

ι В четырех случаях - на листах 6, 12, 32 и 35 ~ пагинация с по­
мощью букв (6а и т. п.) - проставлена самим Н.

Eccehomo

375

в) три записки, которые, по указаниям Н., были на соот­
ветствующих страницах приклеены наборщиком в лейпцигской типографии.
г) листы, которые (по мнению КиМ) оказались в папке с
ЕН после igo8 г., и не относятся к тексту ЕН. Это: ι ) Запис­
ка с отвергнутым самим Н. заголовком «Ессе homo. / Подарок
/ моим друзьям»; г) Черновой вариант 2-го параграфа гла­
вы «Почему я пишу такие хорошие книги» (см. ниже коммента­
рий к этому параграфу); з) Так называемая «Парагвайская
записка», написанная рукой Элизабет Фёрстер-Ницше (см.
ниже комментарий к 4-му параграфу главы « Случай «Ваг­
нер»»); 4) Листы φ и 47 и з рукописи А (см. выше, а также
комментарий к 4-му параграфу главы «Случай «Вагнер»»); 5)
Записка с заголовком «Последнее соображение», на кото­
рой стоят указания для наборщика в лейпцигской типогра­
фии. Эта записка осталась среди бумаг Н. в Турине; он исполь­
зовал ее оборот для наброска посвящения Дионисовых дифи­
рамбов Катуллу Мендесу и для фрагмента 25[so] из ПСС 13.
ig мест в Dm зачеркнуты. Зачеркивания сделаны рукой Н.
во всех случаях, за исключением трех. Первое из этих трех
- первое предложение параграфа ю в главе «Почему я так
умен»: В этом месте необходимо сделать хорошую паузу. Почему
его вычеркнул Кезелиц (Петер Гаст), определить невоз­
можно, однако КиМ уверены, что зачеркивание сделано
его рукой. Поэтому в данном издании, в отличие от преды­
дущих, это предложение включено в текст ЕН.
Второй такой случай встречается в том же параграфе здесь вычеркнуто сразу четыре предложения, и мотивация
вычеркивающего на сей раз более или менее ясна 1 . См.
ниже комментарий к месту, начинающемуся со слов: Гер­
манский кайзер.
Примерно такой же объем - три предложения - был вы­
черкнут и в третьем зафиксированном КиМ случае - это
ι Одно схожее зачеркивание было восстановлено еще в самой
первой публикации ЕН. Это место из i-го параграфа главы «Так
говорил Заратустра», где тою же рукой было вычеркнуто: с которой
я тогда был дружен, - фройляйн Лу фон Саломе. Однако поскольку
это место сохранилось в копии, сделанной Кезелицем, Рауль Рих­
тер проигнорировал зачеркивание и, как пишет Подах, «втихаря»
включил его в свое издание ЕН. - Прим. КиМ.

376

Комментарии

концовка 4-го параграфа главы « Случай «Вагнер»». В данной
редакции мы восстанавливаем это место в тексте ЕН. См.
также комментарий к соответствующему параграфу.
В целом, несмотря на вставки и зачеркивания (в том чис­
ле мелкую корректуру с исправлением пунктуации и ор­
фографии) Dm без всякого труда читается как связный
текст. Однако это не исключает того, что могли не сохра­
ниться некоторые не пронумерованные, но снабженные
указаниями для наборщика листы, отправленные в типо­
графию из Турина. На такое подозрение наводит история
с окончательным вариантом з_м параграфа главы «Почему
я так мудр». Очевидно, он относится к числу тех мест, про
которые Кезелиц, сделавший в феврале 188g г. копию Dm,
писал Овербеку: «Мне хотелось бы, чтобы Вы, уважаемый
господин профессор, ознакомились с этим произведением
по сделанной мною копии, то есть без тех мест, которые
произвели на меня впечатление чрезмерного самоопьяне­
ния или же слишком далеко зашедшего презрения и не­
справедливости. Таким образом Вы сможете получить впе­
чатление, которое мне нелегко вызвать в себе, поскольку
слишком живо воспоминание о выпавших фрагментах».
Итак, как следует из этого письма, сделанный Кезелицем
список - идентичный с сохранившейся в Архиве рукопи­
сью -уже тогда, в начале 188g г., не содержал «выпавших»
по усмотрению Кезелица фрагментов. И речь идет уже не
об отдельных фразах, но, по-видимому, о целых фрагмен­
тах, которые были впоследствии уничтожены матерью и
сестрой Н. В частности, в так называемой «большой био­
графии» Элизабет Фёрстер-Ницше мы читаем: «В ту пору
он исписывал листы странными фантазиями, в которых
сказания о Дионисе-Загрее были перемешаны с евангель­
скими страстями и реальными личностями знакомых ему
современников: растерзанный своими врагами и возро­
дившийся бог прогуливался вдоль берегов По и видел все,
что он когда-то любил - свои идеалы, современные идеалы
вообще, - где-то далеко внизу. Его друзья и близкие стали
ему врагами, растерзавшими его. Эти листы направлены
против Рихарда Вагнера, Шопенгауэра, Бисмарка, его бли­
жайших друзей - профессора Овербека, Петера Гаста, против фрау Козимы, моего мужа, моей матери и меня...

Ecce homo

377

Даже в этих заметках есть места пленительной красоты,
но в целом их можно охарактеризовать как болезненный
лихорадочный бред. В первые годы заболевания моего бра­
та, когда мы еще питали ложную надежду, что он сможет
снова стать здоровым, эти листы были по большей части
уничтожены. Любящее сердце и хороший вкус моего бра­
та были бы глубоко уязвлены, если бы подобные рукописи
попались ему впоследствии на глаза».
Благодаря одной находке, сделанной среди бумаг Генриха
Кезелица (Петера Гаста) - сейчас они находятся в GSA читатель данной редакции ЕН может увидеть один из та­
ких уничтоженных (но сохранившихся в копии Кезелица)
листов на предназначавшемся ему месте, т. е. в качестве
3-го параграфа главы «Почему я так мудр».
Этот лист рукописи поступил в лейпцигскую типографию,
по свидетельству издателя Науманна, «в один из двух по­
следних дней декабря». На нем стояло указание Н.: «В пер­
вую тетрадь Ecce homo вместо прежнего з~го фрагмента».
Помимо него Н. отослал из Турина 29 декабря еще множе­
ство других добавлений и исправлений. Гранки первой тет­
ради ЕН были отосланы Н. обратно в Лейпциг еще 18 де­
кабря с пометкой «в печать». Однако после этого он по­
желал заменить входящий в эту тетрадь вышеназванный
параграф другим текстом, содержащим более чем резкие
характеристики матери и сестры. Технолог в типографии
обратил внимание Науманна на «резкость» данного текста,
и тот решил дождаться от Н. подтверждения необходимо­
сти печатать именно эту редакцию параграфа. Тем време­
нем пришло известие о душевной болезни Н. Лист оста­
вался в рабочем столе у Науманна, покуда его не забрал в
феврале 1892 г. Кезелиц. g февраля он отослал его Элизабет
Фёрстер-Ницше, сопроводив посылку следующими слова­
ми: «Порадуемся, что этот лист в наших руках! Однако те­
перь его точно следует уничтожить! Пусть даже очевидно,
что он был написан в полнейшем безумии, наверняка най­
дутся люди, которые скажут: именно поэтому этот текст
так важен, - ведь здесь без всякого стеснения и с полной
искренностью говорит инстинкт». Тем не менее после это­
го Кезелиц сделал собственноручную копию, благодаря
которой мы теперь можем судить о том, что именно на-

378

Комментарии
звано здесь «полным безумием» и (выше) «лихорадочным
бредом». Копию Кезелиц надписал словами: «Копия листа,
который Ницше, уже в полном безумии, отправил Науманну во время печати Ессе homo». Позже, возможно, после
разрыва с Элизабет Фёрстер-Ницше в igog году, Кезелиц
стер слова «в полном безумии», более того - ссылался на
данный текст в переписке с Эрнстом Хольцером. Тогда
как раз вышел V том писем Н., в который вошло немало
адресованных Элизабет писем, ею же во многих случаях
и сфабрикованных1. В связи с этим 23 июня igog Кезелиц
пишет Хольцеру: «В Вашей последней открытке говорит­
ся: письма (V) не оставляют никаких сомнений относи­
тельно душевно близких отношений Ницше с сестрой. Ну
да, нуда!.. Однако близкие отношения требовали немалого
самопреодоления. Сколь мучительным было это преодо­
ление для Ницше, стало ясно лишь незадолго до того, как
он впал вбезумие, а именно - когда он отправил Науманну
в качестве дополения к Ессе большой лист in folio по по­
воду матери и сестры».
Два сохранившихся черновика к з-му параграфу не остав­
ляют никаких сомнений относительно аутентичности это­
го текста. Да и в том, что касается прорывающегося ме­
стами психического напряжения, з~й параграф мало чем
отличается от многих других мест ЕН. В свете этого КиМ
включили его в состав ЕН именно в непубликовавшейся
ранее окончательной версии, что вслед за ними делает и
наше русское издание. Одновременно текст з~го парагра­
фа дает представление и о том, каким могло быть содер­
жание «выпавших» из-под руки Кезелица (т. е. при изго­
товлении им копии рукописи ЕН; см. выше) фрагментов
и уничтоженных, по признанию Элизабет, «мест плени­
тельной красоты».

ι «Фабрикация» в данном случае - не фигура речи, а вполне
уместная характеристика «эпистолярного творчества» Элизабет:
она не писала несуществующих писем Н., но компилировала их
из писем другим так, чтобы в итоге создавалось ощущение, ι ) буд­
то всем самым важным и сокровенным Н. непременно делился
именно с ней; 2) будто их переписка носила эмоционально ров­
ный и исключительно регулярный характер. - Прим. ред.

Eccehomo

379

История создания
В основу текста ЕН легло небольшое самоописание, соз­
данное во время работы над корректурой СИ. Оно опубли­
ковано в ПСС ιз как фрагмент 24t ι ] и состоит из 11 главок,
включающих в себя как фрагменты глав «Почему я так мудр»
и «Почему я так умен» из ЕН, так и главу « Чем я обязан древ
ним» из СИ. После того, как 15 октября 1888 г., в свой со­
рок четвертый день рождения, Н., согласно его письмен­
ным свидетельствам (см. НП, с. 337~33^)» «принялся за оче­
редное начинание» t где «речь идет обо мне и моих произведен
ях», он 24 октября отослал в лейпцигскую типографию
главы « Чем я обязан древним» и «Молот говорит» (текст и
ТГЗ) в качестве завершающих разделов СИ.
Работа над первой редакцией ЕН продолжалась с 15 октя­
бря по 4 ноября. Именно в промежутке между этими дата­
ми Н., согласно его письму Науманну от 6 ноября, «выпол­
нил неимоверно трудную задачу - рассказать самого себя, св
книги, свои взгляды... свою жизнь». Эта первая редакция, ко­
торую КиМ называют «октябрьской редакцией», состояла
из 24 параграфов. Затем Н. написал Предисловие и главы
о ПСДЗ, СВ и СИ. Вместе с октябрьской редакцией он
отослал их в середине ноября в типографию Науманна.
Таким образом было возведено основное здание книги, в
которое с середины ноября до 6 декабря Н. также перио­
дически вносил новые, не столь значительные изменения.
6 декабря Н. отослал целиком просмотренную им Dm в
лейпцигскую типографию. Однако с середины декабря по­
следовали новые существенные изменения: ι ) в главу «По­
чему я так умен» добавились параграфы 4, 6 и η; г) в главе
«Почему я пишу такие хорошие книги» текст 2-го параграфа
был заменен новым; з) в главу о ЧСЧ добавился 6-й пара­
граф; 4) изменена концовка 5-го параграфа главы о ТГЗ
(цитата из «Закона против христианства»)', 5) заменен з_й
параграф главы «Почему я так мудр» (см. ниже). 29 декабря,
то есть после того, как были отосланы все эти добавления,
Н. известил издателя, что будет прислан еще «остатокруко­
писи, сплошь чрезвычайно существенные вещи, в том числе сти
хотворение, которым должен заканчиваться Ессе homo». Само
последнее изменение было внесено 2 января 188g г., когда
Н. отозвал обратно стихотворение «Слава и вечность» (см.

3 8o

Комментарии

коммент. к ДД), предназначенное было венчать собою ЕН.
В свою очередь отправлено в Лейпциг оно было 29 дека­
бря, с указанием: «Раздел «Объявление войны» выпадает, рав­
ным образом и - "Молот говорит"» (см. ниже). Таким обра­

зом, согласно последним распоряжениям Н., заканчивать­
ся текст ЕН должен был так же, как он заканчивается во
всех изданиях, начиная с 1908 г.

Предисловие
ι.

в Верхний Энгадин, чтобы - черновой вариант: в Верхний Эн­
гадин - умолчу из человеколюбия о своих друзьях - чтобы,

4·

Самые тихие слова... миром - цитата из «Так говорил Заратустра», глава «Самый тихий час». Ср.: ПСС 4» с. 153» СТР·
35-37·
Плоды ... после полудня - глава «На блаженных островах».
Ср.: ПСС 4, с. 88, стр. 1-7.
Один ухожу ... вернусь к вам - глава «О дарящей добродете­
ли». Ср.: ПСС 4, с. 8ι, стр. 18-34·
В этот совершенный день ... - в октябрьской редакции ЕН
значится как первый параграф, датируется 15-м октября
i888.Cp.:nCCi3, 2 з [ ч ] ·
Почему я так мудр

2.

Он реагирует... навстречу - Ср.: СИ, Чем обделены немцы,
6.
3- Об истории этого параграфа см. выше в преамбуле. В пре­
дыдущих изданиях вместо него публиковался следующий
текст: Этот двойной ряд опытов, эта доступность в мнимо
разъединенные миры повторяется в моей натуре во всех отноше­
ниях - я двойник, у меня есть и «второе» лицо кроме первого. И,
должно быть, еще и третье... Уже мое происхождение позволяет
мне проникать взором по ту сторону всех обусловленных только
местностью, только национальностью перспектив; мне не сто­
ит никакого труда быть «добрым европейцем». С другой сторо­
ны, я, может быть, больше немец, чем им могут быть нынешние
немцы, простые имперские немцы, - я последний антиполити-

Eccehomo

381

ческий немец. И однако, мои предки были польские дворяне: от
них в моем теле много расовых инстинктов, кто знает ? в конце
концов даже и liberum veto. Когда я думаю о том, как часто об
ращаются ко мне в дороге как к поляку даже сами поляки, как
редко меня принимают за немца, может показаться, что я при­
надлежу лишь к крапленым немцам. Однако моя мать, Францис­
ка Элер, во всяком случае нечто очень немецкое; так же как и
моя бабка с отцовской стороны, Эрдмута Краузе. Последняя пр
вела всю свою молодость в добром старом Веймаре, не без обще
с кругом Гете. Ее брат, профессор богословия Краузе в Кенигсбе
был призван после смерти Гердера в Веймар в качестве генерал
суперинтенданта. Возможно, что их мать, моя прабабка, фи­
гурирует под именем «Мутген» в дневнике юного Гете. Она вы
шла замуж вторично за суперинтенданта Ницше в Эйленбурге;
в тот день великой войны 1813 года, когда Наполеон со своим
генеральным штабом вступил ι о октября в Эйленбург, она разр
шилась от бремени. Она, как саксонка, была большой почита
тельницей Наполеона; возможно, что это перешло и ко мне. Мо
отец, родившийся в 1813 году, умер в 1849- Д° вступления в обя
занности приходского священника общины Рёккен близЛютцена он жил несколько лет в Альтенбургском дворце и был там
преподавателем четырех принцесс. Его ученицами были ганно­
верская королева, жена великого князя Константина, великая
герцогиня Ольденбургская и принцесса Тереза Саксен-Альтенбу
ская. Он был преисполнен глубокого благоговения перед прусски
королем Фридрихом-Вильгельмом IV, от которого и получил це
ковный приход; события 1848 года чрезвычайно опечалили его.
Я сам, рожденный в день рождения названного короля, ι$ октя­
бря, получил, как и следовало, имя Гогенцоллернов - Фридрих
Вильгельм. Одну выгоду во всяком случае представлял выбор эт
го дня: день моего рождения был в течение всего моего детств
праздником. -Я считаю большим преимуществом то, что у ме
ня был такой отец: мне кажется также, что этим объясняют
ся все другие мои преимущества - за вычетом жизни, великого
утверждения жизни. Прежде всего то, что я вовсе не нуждаю
в намерении, а лишь в простом выжидании, чтобы невольно
вступить в мир высоких и хрупких вещей: я там дома, моя со­
кровеннейшая страсть становится там впервые свободной. Т
что я заплатил за это преимущество почти ценою жизни, не
есть, конечно, несправедливая сделка. - Чтобы только понят

382

4·

5·
6.

7·

Комментарии

что-либо
Заратустре, надо, быть может, находиться
тех же условиях, что и я,- одной ногой стоять по ту стор
жизни. - Пер. Ю. Антоновского.
Происхождение высших ... накапливать- Ср.: СИ, Набеги...
44·
Генриха фон Штайна... Энгадина - О визите фон Штайна в
Энгадин и о его кончине см. в письмах Ф. Овербеку от 14
сентября 1884 и зо июня 1887 (НП, с. 226-227, 278).
погрязшего ... в вагнеровском болоте- ср. черновик письма
фон Штайну: НП, с. 233~234·
к «любви ... словом и делом - использована редакция К. Сва­
сьяна по двухтомнику îggo-ro года (ср.: т. 2, с. 7°2).
«Искушение Заратустры» - под этим названием Н. плани­
ровал осенью ι888 года публикацию четвертой части ТГЗ.
Варианты подзаголовков к этой публикации см.: ПСС 13,
22[ΐ3,ΐ5,ι6].
молчальники - использована редакция К. Свасьяна по КСВ
(ср.: т. 2, с. 703).
безропотным фатализмом - использована редакция К. Сва­
сьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 7°4)·
«не вражда... предел вражде» - ср. А, го.
мстительными последышами чувства - использована редак­
ция К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 704, 7°5)·
мстительные последыши - см. пред. прим.
... напастью тысячелетий-в Dm после этих слов следовала
поначалу другая концовка параграфа, которую Н. вычерк­
нул при редактуре в начале декабря: И даже β случае Вагнера,
- ведь как мог бы я отрицать, что из своей дружбы с Вагнер
и госпожой Вагнер я вынес самые отрадные и возвышенные в
поминания, - что между нами ни разу не пробежало ни един
тени! Именно это дает мне нейтральность взгляда, необхо
мую, чтобы видеть проблему Вагнера как проблему культуры
обще - и, возможно, разрешить ее... В-пятых и в последних
нападаю только на те вещи, которые я знаю досконально, - к
торые я сам пережил, которыми я в определенной степени с
был когда-то. Христианство моих предков находит во мне с
завершение, - взращенная самим христианством, ставшая с
нечно ясной строгость интеллектуальной совести обращае
против христианства: в моем лице судит себя, во мне преод
левает себя само христианство.

Ecu homo

383

замаскированной... воспитания- использована редакция К.
Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 7°6).
Что же случилось... против ветра - см. ПСС 4, с. ιοί, стр. ι6
- С . 1 0 2 , СТр. 2 1 .

Почему я так умен

противником вегетарианства... Вагнер- см. письмо фон Iepcдорфу от г8 сентября 1869 г. (НП, с. 69-70)·
дух носится над водою - ср.: Быт ι, 2.
начать с... какао- ср. письмо Франциске Ницше от з авгу­
ста 1887 г. (НП, с. 280).
Сидячая жизнь... святого духа-ср. афоризм 34 «Стрел и из­
речений» в СИ.
Никто не волен жить где угодно; а кому суждено - использов
на редакция К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 7 1 0 )·
эти имена о чем-нибудь да говорят - использована редакция
К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 711).
Виктора ... Grecs - книга издана в Париже в 1887 году. Эк­
земпляр сохранился в библиотеке Н.
мои Laertiana - т.е. исследования Н. о Диогене Лаэртском:
DeLaertii Diogenisfontibus (опубликовано в «Rheinisches Mu­
seum», 1868-1869, Bd e · 23—24); Analecta Laertiana (опубли­
ковано в «Rheinisches Museum», 1870, Bd. 25); К вопросам
об источниках и критике Диогена Лаэртского (Basel, 1870).
... что его не существует» - до проделанной Н. в начале де­
кабря редактуры после этих слов следовало такое продол­
жение: Эмерсон со своими эссе даже в мрачные времена был д
меня другом и умел меня развлечь: в нем столько скепсиса, ст
ко «возможностей»у что у него даже добродетель становит
остроумной... Единственный случай:... Еще ребенком я охот
прислушивался к нему. Равным образом «Тристрам Шенди»
носится к числу книг, которые были вкусны для меня с самы
ранних лет; о том, как я воспринимал Стерна, говорит очен
выразительное место в «Челов. слишком челов.» (II, аф. н
возможно, что по родственным причинам среди немецких кн
я предпочитал Лихтенберга... Хочу также упомянуть аббат
Гальяни, этого глубочайшего во всей истории шута. - Из ст
ринных книг одно из моих сильнейших впечатлений - озорно

3»4

Комментарии

провансалец Петроний, сочинивший последнюю Satura Мепгрреа
Эта суверенная свобода от «морали», от «серьезности», от со
венного утонченного вкуса, эта рафинированность в смешении
вульгарной и «ученой» латыни, этот раскованный задор, кото­
рый с грацией и лихостью перескакивает через всю эту живот
ную суть античной «души» -я не смог бы назвать другой книги
которая бы произвела на меня столь освобождающее впечатл
ние: она действует дионисийски. В тех случаях, когда мне нуж
но побыстрее избавиться от вреднего впечатления - беру тот
случай, когда я в целях моей критики христианства слишком
долго дышал воздухом трясины апостола Павла, - мне хватает
в качестве героического средства, пары страниц Петрония: я
тут же выздоравливаю.
сказал где-то... против бытия- ср. СИ, Четыре великих за­
блуждения, 8, предпоследнее предложение.
4· насилие над Евтерпой - см. письмо Ганса фон Бюлова от 24
июля 1872 г. и черновик ответа Н. (НП, с. 93~95)·
Шекспира... тип Цезаря - ср. аф. 98 BH.
5· До редактуры, проделанной в начале декабря, этот пара­
граф выглядел следующим образом: Музыка - ради неба! пусть она будет отдохновением и ничем иным!.. Ни за что на
свете не должна она становиться для нас тем, чем ее сделало
наши дни нещадное злоупотребление - возбуждающим средство
еще одним ударом кнута для измотанных нервов, типичным
вагнерианством! - Не существует ничего более нездорового - cr
experto! - чем это вагнеровское злоупотребление музыкой; это
наихудшая разновидность «идеализма» среди всех возможных
идеалистических вывертов. Мало что удручает меня так, как
измена инстинкту, с какой уже в молодые годы предаются по
року Вагнера. Вагнер и молодость - это ведь то же самое, что я
и молодость... Лишь за последние шесть лет мне снова стало
знакомо, что такое музыка - благодаря тому, что я глубоко опо
нился, вернувшись к своему почти забытому инстинкту, благо­
даря, прежде всего, неоценимому счастью обрести близкородс
венного в этом инстинкте друга, Петера Гаста, единственног
композитора, который в наши дни еще знает, что такое музы­
ка, - который еще может ее создавать! - Чего я вообще хочу о
музыки ? Чтобы она была ясной и глубокой, как предзакатный
час в октябре. Мягкой, милой - не жаркой... Чтобы она нежи­
лась на солнце, чтобы все в ней было сладко, особенно, тонко и

Eccehomo

385

умно... Чтобы в ногах у нее был азарт... Ни одна попытка «про­
никнуться» Вагнером в эти шесть лет мне не удавалась. Всякий
раз после первого акта я бежал от смертельной скуки. Как беден,
как экономен и осмотрителен от природы этот «гений», какое
терпение приходится проявлять прежде, чем дождешься от него
чего-нибудь стоящего! Сколько же у него самого желудков, чтобы
постоянно снова пережевывать то, что он нам уже перед этим
немилосердно разжевал!Я называю его «Магнерх »...
Бодлер- ср. письмо Кезелицу от гб февраля ι888 г. (НП, с.
305-306).
6. С того момента... клавираусцуг - знакомство Н. с клавиром
этого произведения состоялось в 1861 г.
8. обратиться в ежа- ср.: «О бедности богатейшего», с. 314
наст, изд.: Заратустра не ёж.
9· на свое будущее ... никаких желаний - ср. ПСС 13, i6[44L a
также письмо Брандесу от 23 мая 1888 г. (НП, с. 318).
моя первая филологическая работа - «К истории собрания
изречений Феогнида». Опубликовано в «Rheinisches Mu­
seum», Bd. 22 (1867).
10. Германский кайзер... «величие» - в Dm это место было кем-то
(не рукою Ницше) зачеркнуто, тем не менее оно содер­
жится в копии, сделанной Петером Гастом. Рауль Рихтер
и Отто Вайс опубликовали его в комментариях к своим
изданиям - соответственно в 1908 и 1911 годах. Карл Шлехта в своем издании 1956 года почему-то упустил его из ви­
да. В основном тексте оно впервые было восстановлено
лишь в издании Подаха в 1961 году.
пакт с папой- в сентябре 1888 кайзер Вильгельм II нанес
в Риме визит папе Льву XIII.
безлюдья... «многолюдья» - у Н. игра слов {Einsamhat - Viebamkeit). В переводе использована редакция К. Свасьяна по
КСВ(ср.:т. 2, с. 721).
... рано, в семь лет - с р . : ПСС 8, 28 [8].

ι Игра слов от нем. Magen - «желудок». Соответственно Вагнер,
переделанный в Магнера, может читаться как «желудочник».

386

Комментарии
Почему я пишу такие хорошие книги

ι.

2.

Ср.:ПСС1 3 , i g [ i , 7 ] ·
иные... посмертно- ср.: СИ, Изречения и стрелы, 15.
фон Штайн ...в моем «Заратустре» - см. черновик письма
Генриху фон Штайну: НП, с. 233·
кто понял ... «современным» людям - ср. черновик письма
Францу Овербеку: НП, с. 322.
когда я своей веской- использована редакция К, Свасьяна по
КСВ (ср.: т. 2, с. 722).
один профессор Берлинского- вероятно, профессор Ю. Каф­
тан. Ср.: черновик адресованного ему письма конца декаб­
ря ι888: «Вы с вашим визитом в Сильс-Мария летом прошлого
года относитесь к тем эпизодам моей жизни, от которых во­
лосы дыбом встают», (Цит. по: Ф. Ницше. Так говорил Заратустра. М., «Прогресс», 1994)·
Видманна ... «Опасная книга Ницше» - о б этой статье см.
подробнее в письме Мальвиде фон Мейзенбуг от 24 сен­
тября ι886 г. (НП, с. гбо).
обзор... Шпиттелером- см. письма Йозефу Видманну и Кар­
лу Шпиттелеру февраля ι888 г. (НП, с. 298-300).
Из-за игры... для попадания- Д о второй половины декабря
редакция этого места выглядела следующим образом: Не
то, чтобы β первом или втором случае отсутствовала «добрая
воля», тем более интеллигентность. Господина Шпиттелера я
даже считаю одним из самых достойных и тонких среди нынеш­
них критиков; его работа о французской драме - пока еще не
изданная, - должно быть, вещь первого ранга,
истребителя морали - использована редакция К. Свасьяна
по КСВ (ср.: т. 2, с. 722).
До декабря 1888 г. этот параграф выглядел следующим об­
разом: Немцы до сих пор ничего не поняли в моих книгах, тем
более - во мне самом. - Понял ли вообще хоть кто-нибудь хоть
что-то у меня - во мне? - Только один, и никто кроме него - Ри­
хард Вагнер (еще один повод усомниться, был ли он собственно
немцем)... У кого из моих немецких «друзей» (понятие друга в
моей жизни - это понятие в кавычках) есть хоть в малейшей
степени та глубина взгляда, которая сделала Ваянера шестнад­
цать лет назад пророком β том, что касается меня? Он пред­
ставил меня тогда немцам, в письме, опубликованном в «Норд-

Eue homo

387

дойче цайтунг», следующими бессмертными словами: «То же,
чего ждем мы от Вас, может стать задачей всей жизни - всей
жизни такого человека, который сейчас нужнее всего для нас и
в качестве какого мы и возвещаем сейчас о Вас всем тем, кто в
наше время испытывает потребность в том, чтобы из самого
наиблагороднейшего источника немецкого духа - всепоглощаю­
щего сурового глубокомыслия - разузнать и разведать, какой же
должна быть немецкая образованность, если только необходимо,
чтобы споспешествовала она достижению самых благородных
целей этой вновь воскресшей к жизни нации»1. Вагнер просто
оказался прав, - он прав сегодня. Я'- единственный форс-мажор,
достаточно сильный, чтобы избавить немцев, и не только нем­
цев... Возможно, он забыл, что, коль скоро мое предназначение
- указывать пути культуре, то я должен указывать их и всяко­
му Рихарду Вагнеру ? Культура и «Парсифаль» ? Такое сочетание
не годится...
старые торговки... винограда- ср. письмо конца 1888 г. Фран­
цу Овербеку: НП, с. 355"35 6 ·
Париже изумлялись... Тэна- слова из письма Ипполита Тэна
к Н. от 14 декабря 1888 г.: «столь литературный и столь
живописный немецкий стиль нуждается в читателях, весьма сильных в знании
немецкого; я недостаточно владею языком, чтобы с перво­
го раза ощутить все Ваши дерзости и тонкости». (Пер. К.
Свасьяна).
Я не могу... Аминь- пародия на Лютерово «На том стою, и
не могу иначе». Ср. в ДД «В кругу дочерей пустыни».
В более ранней, ноябрьской, версии этого параграфа было
написано, в частности, следующее: Мои произведения требу­
ют усилий. Чтобы понимать самый лаконичный язык ~ а заодно
и самый скупой на формулы, самый живой и, как правило, худо­
жественный, - которым когда-либо говорил философ, следует
проделывать процедуру обратную той, что применима ко всей
прочей философской литературе. Последнюю нужно сгущать,
иначе можно испортить себе желудок - меня же требуется ραβ­

ί Строки из «открытого письма» Вагнера к Η., опубликованного
в связи с полемикой вокруг памфлета Виламовица-Мёллендорфа
против «Рождения трагедии». Цит. по: Ф. Ницше. Рождение тра­
гедии. M.: Ad Marginem, 2001. С. 288. Пер. A.B. Михайлова.

388

Комментарии

бавлять, делать жидким, иначе тоже испортишь себе желудо
Для меня молчание - такой же инстинкт, как для господ филосо­
фов - болтовня. Я краток, - мои читатели сами должны стать
пространными, чтобы выудить и собрать все, что мной про­
думано и затаено. - С другой стороны, есть такие предпосылк
«понимания» меня, до которых доросли очень и очень немногие
нужно уметь помещать проблему на нужном месте, то есть
связи с родственными ей проблемами, и при этом надо топогра
фически представлять себе заброшенные уголки, труднодосту
ные местности науки в целом и прежде всего философии. - Нако
нец, я говорю только о пережитом, а не просто о «помысленном
у меня отсутствует противоположность мышления и жизни.
Моя «теория» вырастает из моей «практики» - ох, из отнюдь
не безобидной практики!.. Послушайте, что нам дает понять
об этом Заратустра, тот, кто утверждает: «Добрые люди ни
когда не говорят правду» (далее следовала цитата из ТГЗ: см.
ПСС 4, с. 205, стр. 12-18).
... экстазы познания - ср. в письме Г. Кезелица к Н. от 25
октября ι888 г.: «Какими «просветлениями», какими экстазами познания благодарен я Вашему духу - духу прави­
теля мира!»
мое слово... дурных инстинктов - ср. ПСС 4» с. юг, ст. 19-21.
Вам, отважным ... делать выводы - см. главу «О видении и
загадке» (ПСС 4, с. ι6ο, ст. 17-25).
4· уши, способные... позволительно делиться - использована ре­
дакция К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 725)·
5· прочих пустых ... кочанах- использована редакция К. Сва­
сьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 726).
моего определения любви - ср. СВ, 2.
«проповедь... духа жизни» - см. А, «Закон против христиан­
ства», Тезис четвертый.
6. «Гений сердца... отливов» - цитируется начало 295 афориз­
ма ПСДЗ, в котором Н. говорит о Дионисе.

ι.

«Рождение трагедии»
с именем... надежды - предварительный вариант этого мес­
та в Dm: y дела Вагнера появились интеллигентные сторонники
«Возрождения трагедии- ср. письмо Г. Харта к Н. от 4 янва­
ря ι877: «За последние два дня (: возможно, то же будет и
в следующие два:) я дважды подряд прочел, - вернее ска-

Eccehomo

389

зать, «проглотил», «переболел» ею - Вашу вещицу «Воз­
рождение трагедии из духа музыки», и пришел к выводу,
что, пожалуй, никто не проникал до сих пор в суть искусст­
ва и художественного творчества столь глубоко, как Вы».
«Говорить жизни ... уничтожения» - см. СИ, Чем я обязан
древним, пар. 5·
Весь образ... 4*~44 " с Р- : РВБ, главы η, 1,4» 9» 6.

Несвоевременные
или ... Ницше- предварительный вариант этого места в
Dm: Но настал день, когда Вагнер снизошел - опустился; ког
он протянул руки всему, что хотело примириться с ним, ко
он примирился с «рейхом», с патронажным «образованием»
даже с добрым боженькой - когда он пошел причащаться!.. В
нер скомпрометировал меня.
распивочного евангелия- использована редакция К. Свасьяна
по КСВ (ср.: т. 2, с. 733)·
пресловутый «Grenzboten» - об этой статье, вышедшей ι η октя
бря 1873 Γ·» с м · в написанном спустя десять дней письме
Н. к фон Герсдорфу: НП, с. 102-103.
Гофманом изВюрцбурга- См.: Franz Hoffmann (рецензия на
ДШ) in: Allgemeiner litterarischer Anzeiger für das evangelische Deutschland, Bd. 12 (1873), S. 321-336 (November),
401-408 (Dezember). Опубликовано также в: Philosophische
Schriften, V. Erlangen, 1878, S. 410-447.
Карл Хиллебранд (1829-1884) - Его статья «Ницше против
Штрауса» («Nietzsche gegen Strauss») впервые была опу­
бликована в Augsburger Allgemeine Zeitung, №№ 265-266
от 22 и 23 сентября 1873·
собрании его сочинений - Karl Hillebrand. Zeiten, Völker und
Menschen. Bd. 2. Berlin, 1875. S. 291-310. Книга имеется в
библиотеке Н.
Стендаля... дуэлью - ср. в письме Карлу Шпиттелеру от 25
июля ι888 г.: Первый шаг, который надо совершить, появив
шись «в обществе, чтобы на тебя обратили внимание, - эт
эль», сказал Стендаль. Я этого не знал, но я это сделал (НП,
324)· КиМ полагают, что источником цитаты для Н. послу­
жило предисловие Проспера Мериме к переписке Стен­
даля, изданной в 1855 Γ· Β Париже (книга сохранилась в
библиотеке Н.).

390

3·

Комментарии
libres penseurs... противоречии - ср. в черновике декабрьско­
го письма Георгу Брандесу: черт знает что сотворил бы я с
этими вольнодумцами (НП, с. 35°)·
указание... третьего «Несвоевременного» - см. предпоследний
абзац 7-й главы ШВ.
О том... побыть ученым- ср.: ШВ, з; ЧСЧ, 252; ЕН ЧСЧ з·
Ср. также предварительный вариант этого места в Dm:
Чем должен быть ученый, и чем я тогда совершенно не был - это
с нетерпеливой суровостью я написал перед собой на стене. Хотите пример того, как я ощущал себя в то время, почти что
выродившийся в ученого, похожий скорее на книжного червя, полу­
слепого, который педантично ползал вдоль и поперек через тома
античных стихотворцев, вбурившийся в свое ремесло, которое
отнимало не только три четверти моих сил, но и время, необхо­
димое хотя бы для того, чтобы подумать, как эти силы воспол­
нить! Я привожу этот суровый образчик психологии ученого,
который в названном сочинении внезапно, словно повествуя о
каком-то невыразимом переживании, бросается в глаза,
многосущим - вариант К. Свасьяна, использован нами по
КСВ (ср.: т. 2, с. 736).
Человеческое, слишком человеческое
Октябрьская редакция этой главы содержала, в частности,
следующие, не вошедшие в окончательный текст, детали
первого Байройтского фестиваля:
Типичное зрелище являл собою старый кайзер, который аплоди­
ровал и одновременно кричал своему адъютанту графу Лепдорфу:
«ужасно! ужасно!». - Здесь был весь европейский бездельничаю­
щий сброд, и кто ни попадя входил в дом Вагнера и выходил из
него так, будто Байройт был каким-то новым видом спорта.
Да и ни чем иным он в сущности не был. Здесь, вдобавок к старым
поводам бездельничать, открыли новый, художественный, повод
- «большую оперу» с препятствиями; в убедительной, благодаря
ее тайной сексуальности, музыке Вагнера открыли связующее
средство для общества, в котором каждый предавался своим plai­
sirs. То, что там осталось от «дела» и, если хотите, было самой
его невинностью - это идиоты, вроде Ноля, Поля и Коля (послед­
ний, можно сказать, - genius loci в Байройте), порода настоящих
вагнеранцев, шайка богооставленных и духолишенных типов с
крепкими брюшками, которая подъедала все «отходы», остав­
ленные мастером. А сколько же он оставляет «отходов»!..

Eccehomo

З91

Брендель- Карл Франц Брендель (ι8ιι-ι868), немецкий
музыковед и композитор, один из основателей «Всеобщего
музыкального объединения».
НОЛЬ, ПОЛЬ, КОЛЬ- Карл Фридрих Людвиг Ноль, автор био­
графии Вагнера, которую Н. читал в 1888 г.; Рихард Поль,
музыковед, опубликовавший в 1888 в ответ на СВ памфлет
«Казус Ницше»; Й.Г. Коль - как удалось установить био­
графу Н. Курту Паулю Янцу, - автор книги «О звуковой
живописи в немецком языке».
очаровательная ... утешить - речь о Луизе Отт. См. пере­
писку с нею Н. августа-сентября 1876 г. (НП, с. 124-126).
Ср.ПСС12,д[42].
Глубоко скрытое... другие Само - использована редакция К.
Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 739)·
безнадежных... высший рэализм- 16 июня Эрвин Роде писал
Н. по поводу ЧСЧ: Возможно ли вот так вынуть свою душу и
взамен впустить в себя другую? Стать вдруг Рэ вместо Ницш
На что Н. отвечал: Ищи в моей книге лишь меня, а не друга Рэ.
(НП, с. 146-147)·
рэализм - в оригинале: Reealismus, от фамилии Рэ.
послужить секирой ... человечества - выражение из пропо­
веди Иоанна Крестителя: «Уже и секира при корне дерев
лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, сру­
бают и бросают в огонь» (Мф $» ι о). Н. говорит об искоре­
нении «метафизической потребности» человечества.

Утренняя заря
На мораль... "или?"... - в октябрьской редакции: На мораль
не нападают, ее просто больше не слушают ..Поту сторону до
и зла! «Утренняя заря», gaya scienza (1882), мой «Зарашустра
(1883) - это прежде всего поступки, говорящие «Да!» - в каж
предложении слово берет имморалист. Отрицание в них - п
сто итог, оно следует, оно не предшествует,
есть воля ... человекоосквернителями - перевод К. Свасьяна
приводится по КСВ (ср.: т. 2, с. 74 2 )·
затаившихся священников - использована редакция К. Сва­
сьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 74 2 )·
Веселая наука
Ты... Януариус - эпиграф к четвертой книге ВН. Перевод
К. Свасьяна.

Комментарии

392

Может ли ... Заратустры- см. ВН, 34 2 ·
«Кмистралю» - сочинено осенью 1884 г.

ι.

2.
3·
4.

6.

7·
8.

Так говорил Заратустра
беременности ... слониха- ср. по поводу сроков «вынашива­
ния» ЧСЧ: ПСС 8, 22 [8о].
начало «Заратустры» ... мысль Заратустры- см. ВН, 342; 34 1 ·
гобоя... - должно быть: кларнета, указывает Кезелиц.
незабвенный германский - в Dm эти слова зачеркнуты Кезелицем. Фридрих III был, пожалуй, единственным совре­
менным Н. германским политиком, о котором он с симпа­
тией отзывался в зрелые годы. В 1888 г., получив известие
о его смерти, Н. писал: Он был для нас светом, пусть и сла­
беньким, мерцающим, но светом свободной мысли, последней на­
деждой Германии (цит. по: Т. Манн. Аристократия духа. М.,
2009. С. 328).
Н. цитирует афоризм 382 из ВН. Приводится нами в новой
редакции перевода К. Свасьяна.
«Сюда приходят ... говорить» - ПСС 4, с. ι88 (стр. 21-23) i8g (стр. ι8-2θ).
Л'Акуилу ... стечение обстоятельств - городок в Абруццких
Апеннинах, ι о июня 1883 H. писал своей сестре Элизабет
в Рим: Неудача! Сирокко держит свой пламенеющий меч над
Л'Акуилой. Местность не для
Фридрихе II- см. прим. к А, 6о.
ни одного приветного... возмущения- использована редакция
К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 748)·
в таком состоянии ... теплота- ср.: ПСС 13, 9Î7]·
ремень у обуви- ср.: Ин ι, 27·
«я замыкаю ... гор» - см. ПСС 4» с. 212, стр. 11-13·
душа... отлив - с м . ПСС 4» с. 212 (стр. 2 g ) - 2 i 3 (стр. 5)·
огромное... Аминь-см. ПСС 4» с. 170, стр. 6.
во все... Да- см. ПСС 4, с. 170, стр. 28-29·
Ночь... влюбленного- см. ПСС 4, с. ι ι ο - ι 11.
Ариадна - так Н. обращается з января 188g г. в своей за­
писке к Козиме Вагнер. Так же он называет ее в конце пись­
ма Буркхардту от 6 января (см. НП, с. 361, $66).
Я брожу... избавлением- см. ПСС 4, с. 145 (стр. 38)-146 (стр.

7)·
Не хотеть ... до богов - см. ПСС 4» с. 8д (стр. з 8 ) - д о (стр.
16).

Ecce homo

393

станьте тверды- см. ПСС 4> с. 218, стр. 21.
созидающие тверды- см. ПСС 4» с. 218, стр. 14.

ι.

По ту сторону добра и зла
... негативной, негактивной - использована редакция К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 754)· У Н. противопоставлено
jasagende (букв.: говорящая «да») и neinsagende, neinthuende
(букв.: говорящая «нет», творящая «нет»). Хотя Н. здесь и
не образует неологизмов, передать симметричным обра­
зом его противопоставление возможно только с помощью
игры слов (негактивный, т. е. негативно активный). Для
усиления симметрии мы заменили и «утверждающую» (ja­
sagende), стоявшую в переводе Антоновского и оставлен­
ную Свасьяном, на «позитивную».
Генеалогия морали
«Ибо человек ...не хотеть» - заключительная фраза «К ге­
неалогии морали».

2.

Сумерки идолов
«Современные идеи», например - вариант этого места в более
ранней редакции: Все политические «современные идеи», вкл
чая идею Рейха, рабочий вопрос, преступление, добровольну
смерть, брак, все позавчерашние литературные суеверия, пр
посылки образования, последние эстетические ценности - в
это выражено в пяти словах.
второе сознание... «темным стремлением» - ср. в письме Ке
зелица к Н. от 25 октября 1888: «Такое ощущение, как буд­
то у Вас выросло второе сознание, как будто всё до сих пор
было темным, слепым стремлением, как будто только в
Вашей духовности «Воля» зажгла свой свет, чтобы отвер­
гнуть неверный путь, по которому она идет под откос».
Стоит отметить, что Н. охотно копирует здесь за Кезелицем шопенгауэровскую терминологию.
«темным стремлением» ... верном пути - Н. перефразирует
строки из «Пролога на небесах» в «Фаусте» Гете. Сущест­
вующие стихотворные переводы не передают в точности
смысл этих строк, который буквально таков: «Добрый че­
ловек даже среди темных стремлений сознает, где нахо­
дится верный путь».

394

Комментарии

только с меня... культуры- еще одна цитата из письма Кезелица к Н. от 25 октября: «только с Вас начинаются снова
надежды, задачи, предписывающие пути культуры».
3· Предисловие... льдом и Югом - ср.: НП, с. 327~32^·
полузатопленном Комо- см. письмо Кезелицу от 27 сентября
ι888 (ΗΠ, с. 332).
родился Виктор Эммануил - Виктор Эммануил II ( 18го-1878),
с ι86ι г. первый король Италии. В последнем письме Буркхардту Н. идентифицирует себя с ним (см. НП, с. 365)·
завершение «Переоценки» - на месте этих слов в Dm стояло:
седьмой день. КиМ восстановили окончательный, на их взгляд,
вариант, исходя из следующего. Отправляя в 1893 г. список
«Ессе homo» в Наумбург Элизабет Ферстер-Ницше, Кезелиц указывал в сопроводительном письме: «Список с Ессе
homo дословен. Единственно ... я позволил себе ... на с.
104 вставить два слова: «первой книги» ». Поскольку Кезелиц говорит о вставке,
то неизбежен вывод, что слова «завершение «Переоценки», к
которым присоединена вставка, написаны Н. В Dm до сих
пор можно различить следы вписанных карандашом, а за­
тем стертых резинкой слов над словами «седьмой день», на
которых в свою очередь заметны следы впоследствии стер­
того карандашного зачеркивания. Поэтому события мож­
но реконструировать следующим образом, ι. Завершение
«Переоценки» было правкой Н., которую он отправил в
Лейпциг уже после корректуры, сделанной в начале дека­
бря. 2. Листок или записка, на которой Н. дал инструкции
касательно этого исправления, потерялся или был уни­
чтожен, з- Поскольку об этом изменении говорилось в от­
дельной записке или на отдельном листе, то оно не могло
не попасться на глаза Кезелицу, когда он забирал в Лейп­
циге рукопись ЕН; отсюда и возбужденное письмо Овербеку от ι8 января 188g г., где он пишет: «Если это произ­
ведение закончено, во что я верю, то Ницше мог сойти с
ума от того, что безгранично радовался триумфу челове­
ческого разума в нем, окончанию этого произведения», а
также спустя неделю: «В «Ессе homo» говорится о «Пере­
оценке всех ценностей» как о завершенном труде». Стоит
заметить, что Кезелиц тогда все еще представлял себе «Пе­
реоценку» как произведение в четырех книгах. Отсюда

Eccehomo

395

вытекает 4-й пункт: поначалу Кезелиц заменил седьмой день,
согласно указанию Н., на завершение «Переоценки», но позд­
нее, когда он готовил свою копию ЕН, он вписал то, что
ему показалось на тот момент правильным: завершение пер­
вой книги «Переоценки». 6. Первый редактор ЕН, Рауль Рих­
тер, ничего не знал об этих обстоятельствах, и оставил
так, как было в первой редакции Dm: седьмой день.
Клод Лоррен ... совершенства - ср. в письме Кезелицу от 30
октября ι888 г. (НП, с. 337)·

Случай «Вагнер»
... трубачу из Зэкингена- см. СИ, Набеги Несвоевременного
ι и коммент.
извилистой - В оригинале: listiger Kirchenmusik, т. е. «хитрая
церковная музыка», но поскольку речь идет о ферейне Лис­
та, то в listiger, несомненно, прочитывается и «листовская».
Наилучший паллиатив для передачи этой игры слов на
русском - «извилистый» - предложен К. Свасьяном в КСВ
(т. 2, с. 75»)·
2. лежит на совести ... реанимировал ее- ср.: НП, с. 333» 34 1 ·
Фишера- немецкий эстетик Фридрих Теодор Фишер ( 18071887).
3· У немца ... плосок - ср.: СИ, «Изречения и стрелы», 27·
немецкий кайзер... просто «немецким» - ср.: ПСС 13, 25[13]·
4· ... хорошего часа - после этих слов, согласно указаниям Э.
Фёрстер-Ницше, должна была быть вставка из так назы­
ваемой «парагвайской записки». По уверениям ФёрстерНицше, после смерти ее мужа она «нашла в его бумагах
чрезвычайно обидное письмо Н. к нему, и кроме того, 5
листов ... два из которых содержали пометки, что их со­
держание должно быть вставлено в одну из глав» (из пись­
ма Э. Фёрстер-Ницше Раулю Рихтеру, редактору первого
издания ЕН, от 22 июня 1сю8 г.). Вот содержание «встав­
ки», о которой говорит Элизабет Фёрстер-Ницше: Расска­
зать ли омоем «немецком» опыте? - Фёрстер: длинноногий
лубоглазый, блондин (соломенная башка!1), «породистый нем
ядовито и желчно налетающий на все, в чем есть дух и буду
- на еврейство, вивисекцию um. д.,- однако моя сестра остав
ι.

I В оригинале: Strohkopf, т. е. буквально «соломенная голова», а
в переносном смысле «набитый дурак».

ъФ

Комментарии

ла ради него своих «ближних» и ринулась в мир полный опас
ности и злых случайностей. - Кезелиц: по-саксонски льстивы
временами настоящий телепень, которого с места не сдвину
воплощение закона тяжести -ноу него первосортная музы
которая несется на легких ногах. - Овербек: высушенный, с
ший, живущий под каблуком у своей супруги; он, как Миме, п
носит мне отравленный напиток сомнения и недоверия к сам
му себе, выказывает, однако, свою благожелательную забот
называет себя моим «дальновидным другом». - Полюбуйтесь
них, - вот три немецких типажа! Канальи!..
Подах опубликовал в своей биографии этот текст в каче­
стве аутентичного текста Н., за что был подвергнут кри­
тике многих ницшеведов. КиМ, в свою очередь, согласны
с Подахом в том, что содержание записки «вполне могло
быть продуктом крайнего раздражения Н. в отношении
его близких и друзей, свойственного Н. в определенную
фазу создания ЕН». Кроме того, КиМ отмечают, что за­
писка написана в стилистике Н., Элизабет Фёрстер-Ницше
никогда не смогла бы сама сочинить таких фраз. И все же,
по мнению КиМ, филологические основания для публика­
ции этих фраз в составе ЕН отсутствуют. Во-первых, руко­
пись этих страниц не сохранилась: по словам Элизабет,
она переписала текст, после чего уничтожила оригинал.
Во-вторых, нет никакой гарантии, что Н. сохранил бы эти
фразы в окончательной редакции книги. В-третьих, не ис­
ключено, что текст является компиляцией из аутентичных
фраз Н., составленной Элизабет наподобие некоторых
сфальсифицированных ею писем. (В этой связи редактор
данного тома советует обратить внимание на письмо к Эли­
забет от 7 февраля 1886 г. (НП, с. 251)» где Н. также со­
крушается о ее отъезде в Парагвай.) Наконец, в-четвертых,
весьма вероятно, что письмо в Парагвай было отослано
Н. в первые дни января 188g г., в дни «туринской катастро­
фы», то есть после завершения работы над ЕН, и содер­
жало в себе «забракованные» самим Н. черновые вариан­
ты, с помощью которых он решил вызвать определенную
реакцию у Б. Фёрстера.
датчанин... Брандес- о лекциях Брандеса см. в переписке
Н. с Брандесом: НП, с. 308, 311. 3*4» З х 7' З1^· По поводу
комментируемого места в ЕН см. в письме Брандесу от го
ноября ι888 г. (НП, с. 34 1 )·

Eccehomo

397

И вот... человечества - Речь идет о Мальвиде фон Мейзенбуг. Эти предложения были вычеркнуты в Dm чужой (не
Н.) рукой (см. преамбулу). КиМ полагают, что далее могло
следовать продолжение главы, где, в частности, «Мальвида
предстает в образе Кундри» (из черновика письма Козиме
Вагнер). См. также НП, с. 363: Мальвида, как известно, -Кунд­
ри, которая смеялась в то время, как содрогался мир (согласно
легенде, использованной в «Парсифале» Вагнера, Кундри
высмеяла Христа на его крестном пути).

Почему я судьба
1-2. Ср. ПСС 13, 25[6]; НП, с. 349-35 1 ·
г. и кто ... творческое благо - см.: ПСС 4» с. ι го, стр. з6~4 0 ·
4· ... исчадия - использована редакция К. Свасьяна по КСВ
(ср.: т. 2, с. 765).
Обманчивые берега ... основания - см. ПСС 4, с. 217, стр. 2325·
«последними людьми» - см. ПСС 4, с. 17-18.
Ибо добрые... началом конца- см. ПСС 4, с. 217, стр. 1-6.
И как бы ... вред- см. ПСС 4, с. 2ΐ6, стр. 21-22.
5· «Чтобы унестись... будущее» - см. ПСС 4, с. 151, стр. 18-1 д.
Вы, высшие... дьяволом - см. ПСС 4, с. 151, стр. 12-14.
Такчужда... доброте- см. ПСС 4, с. 151, стр. 7-8.
7· обращенным в инстинкт... фабрикацией - использована ре­
дакция К. Свасьяна по КСВ (ср.: т. 2, с. 767)·
одержимости ближним- использована редакция К. Свасьяна
по КСВ (ср.: т. 2, с. 767).

Дионисовы дифирамбы
В ранних редакциях ЕН в прологе («5 этот совершенный
день») фигурировало произведение под названием «Песни
Заратустры». 27 ноября 1888 г., Н. отправил неизвестному
(издателю?) письмо со списком из девяти пунктов, в кото­
ром три последние пустуют, а в шести первых перечисле­
ны стихотворения из будущих ДД (см. НП, с. 34^)· Это те

398

Комментарии

самые стихотворения, наброски к которым Н. летом 1888
г. собрал в новую тетрадь (WII ι о) - « Солнце садится», «Меж
коршунов», « О бедности богатейшего», « Слава и вечность»,
ненный знак» и добавленная к ним более ранняя по про­
исхождению «Последняя воля».
На определенных этапах работы над ЕН и НСВ в декабре
ι888 г. Ницше предназначал для этих произведений два
из вышеназванных стихотворений. 15 декабря он отпра­
вил в Лейпциг рукопись НСВ вместе со стихотворением
«О бедности богатейшего», а 29 декабря - стихотворение
«Слава и вечность» в качестве концовки ЕН.
Между 29 декабря и 2 января Н. затребовал, однако, эти
стихотворения из Лейпцига обратно. Очевидно, именно
в эти дни возникла Dm собственнно «Дионисовых дифи­
рамбов». Об этой датировке, в частности, свидетельствует
посвящение французскому поэту Катуллу Мендесу: Восемь
Inedita и inauditia, переданные моему другу и сатиру, творцу
«Изолины»: пусть он передаст мой дар человечеству / Ницш
Дионис/ Турин, ι января 188с. То, что Н. говорит о «восьми
inedita» целиком согласуется с тем, что в тот же день Н.
затребовал из типографии назад « Славу и вечность», « О бед­
ности богатейшего» же еще до следующего дня рассматри­
валась как концовка НСВ. То же, что Н. называет Мендеса
«творцом «Изолины»», также дает нам точную хроноло­
гию. Как пишет Подах (NWZ, 372 f.), премьера «Изолины,
принцессы фей» состоялась в Париже только 26 декабря
ι888 г. Любимая газета Н. «Journal des Débats» с рецензией
на премьеру вышла в номере от з ι декабря, напечатанном
вечером 30-го. В Турине газета должны была оказаться на
следующий день.
Для отправки в типографию рукопись ДД была подготов­
лена, очевидно, между ι и з января. з~го числа Н. отправил
Козиме Вагнер записку следующего содержания: Мне рас­
сказывают, что некий божий скоморох сегодня днем законч
«Дионисовы дифирамбы».

Паяц - и только! Поэт - и только!
Ср. ПСС 4, с. 299~3°2 (Песнь уныния, з)·

Дионисовы дифирамбы

399

В кругу дочерей пустыни
Ср. ПСС 4, с. 306-311 и комментарии.
ваших ножек... европейцу - в ТГЗ здесь была еще одна стро­
ка, переведенная у Голосовкера как «впервые, право».
... прочих дамочек - по сравнению с ТГЗ выпало ältlichen (у
Голосовкера было переведено как «самочек староватых»).
еще раз рыкнем ... не могу иначе- здесь, похоже, Голосовкер
сперва пародирует песню «Дубинушка», а затем уже сам
Н. пародирует Лютера. Ср. в ЕН, Почему я пишу такие хо­
рошие книги, г.
Пустыня ширится... это ты- Ср.: ПСС 11, 28[4].

Последняя воля

Ср. ПССю, 2о[и].
Меж коршунов
В Rs это стихотворение носилозаголовок «Упропасти».

Огненный знак / Сигнальный огонь

Мы приводим два перевода этого стихотворения, посколь­
ку они, в равной степени стремясь к точности и адекватно­
сти передачи оригинала, дают во многом разную и взаимо­
дополняющую его интерпретацию. Смысловые различия
начинаются с самого названия и продолжаются во второй
же строке: «камень-жертвенник обрывисто-высокий» у Микушевича и «за ночь взнесенный жертвенный камень» у Карель­
ского, причем корректными могут быть оба варианта, по­
скольку различия здесь обусловлены двумя разными спосо­
бами передачи немецкого слова «jäh», означающего как
«отвесный», так и «стремительный». В первой же строфе
следует еще более существенное различие в передаче мно­
гозначного слова «verschlagne». Verschlagen - это либо при­
лагательное, означающее «хитрый, лукавый», либо при­
частие, образованное от глагола, имеющего среди проче-

Комментарии

400

го значение «уносить», «относить» (течением, волной).
Соответственно у Микушевича мы видим «хитрыхморепла­
вателей» , а у Карельского - «заблудших пловцов» (что на пер­
вый взгляд объяснимее из образности стихотворения, но
вступает в противоречие с поэтикой Н. в целом: «заблуд­
ший» - слишком христианское понятие, кроме того, Заратустра не занимается прозелитизмом, хотя «сигнальные
огни» и могут вызвать ассоциации со спасительным мая­
ком). Третье значительное разночтение касается того, чем
именно хочет поймать Заратустра свое «седьмое одиночест­
во». У Микушевича «высокогорный рыбак» «метнул крючок
над головой» (что вернее, поскольку «Angel» - это удочка),
у Карельского же он «κ небесам забрасывает невод» (что тоже
возможно, поскольку «Angel nach werfen» в прин­
ципе может переводиться и как «расставлять сети»). В лю­
бом случае перед читателем два замечательных перевода,
которые можно уподобить дереву с раздвоенным стволом,
растущему из корней немецкого оригинала.

Садится солнце
Воздух так... зачем?- черновой вариант: воздух становится
прохладен и чист; /уже бросает на меня ночь / искоса свой /
соблазняющий взгляд: / и даже храброе сердце сомневается /
спрашивает: зачем ?
... отправляется в путь - черновой вариант: вплывает в Ни­
что.

Жалоба Ариадны
Ср.: ПСС 4, с. 254~25б (Чародей, ι).

Ницше contra Вагнер
Ядро этого произведения содержится в письме Н. Ферди­
нанду Авенариусу от ι о декабря 1888 г. Здесь он указывает
на те места в его произведениях, которые могут свидетель-

Ницше contra Вагнер

401

ствовать о давней истории его противоречий с Вагнером:
Противоположность между декадентом и творящей из преиз­
бытка сил, то есть дионисийской натурой ... это противопо­
ложность, которая выражена в моих книгах, должно быть, раз
пятьдесят, например, в «Веселой науке», с. ^12 ел.
... Вот с ходу несколько мест: «Человеч. слишком человеч.» (на­
писано более юлет назад) 2, 62 - декаданс и бернинизм в стиле
Вагнера >'2» 5 J ~ его нервозная чувственность ; 2, во - одичание в том, что касается ритма >'
2, уб - католицизм чувства, его «герои» просто невозможны фи­
зиологически . «Странник и его тень», 95 ~ против
espressivo любой ценой ; «Утренняя заря», 225 - ис­
кусство Вагнера обольщать профанов в музыке; «Веселая наука»,
joç - Вагнер насквозь актер, в том числе и как музыкант - и но: восхитителен в утонченности чувственной боли
. «По ту сторону добра и зла», 221 - принадлежность
Вагнера к больному Парижу, по сути как у французских поздних
романтиков, как у Делакруа, у Берлиоза -все с некимfond неисце­
лимости в глубине и, следовательно, фанатики выразительных
средств.
Таким образом, здесь названы прототипы уже η будущих
главок НСВ.
На следующий день, 11 декабря, Η. написал письмо Карлу
Шпиттелеру, в котором предлагал к изданию «произведение
такое же по оформлению и объему, как «Случай «Вагнер»» ...
заключающее в себе 8 избранных отрывков из моих произведений,
под заголовком: Ницше contra Вагнер /Досье / из произведений
Ницше». Однако уже 12 декабря Н. решил сам издать это
произведение и набросал следующий его план (в тетради
WIIio):
Ницше contra Вагнер / Из досье / психолога
в. Η ι. Звездная дружба
в. H 2. В чем я восхищаюсь
в. H з· В чем я возражаю
Ч 4· Вагнер как опасность
для ритмики, 59
при исполнении С. 93
Ч 5- Музыка без будущего
в. H 6. Почему Вагнер говорил о себе глупости
в. Н. 7· Два антипода

402

Комментарии

П. 8. Почему Вагнер - французское явление
Ч. 9· Как я освободился от Вагнера
в Η. ίο. Почему мой вкус изменился .
Как видим, в дальнейшем Н. удалил только два отобранных
фрагмента - «Звездную дружбу» и «Почему Вагнер говорил о
себе глупости», - добавил еще две главки и заключительное
стихотворение.
В процессе переписывания фрагментов для Dm H. менял
некоторые предложения в своих афоризмах, вставлял но­
вые фразы, делал отдельные сокращения. 15 декабря под­
готовленную таким образом рукопись он отослал в типо­
графию Науманну. Спустя два дня он добавил к рукописи
«Интермеццо», т. е. в точности воспроизведенный у-й па­
раграф главы «Почему я так умен» из ЕН. Однако уже 22
декабря Н. пишет Кезелицу: Произведение «Ницше contra
Вагнер» печатать не будем. В «Ессе» содержится все основно
по этому поводу. Науманну было отправлено распоряжение
остановить печать НСВ. Тем временем в Турин из Лейпци­
га уже пришли гранки для корректуры. В связи с этим об­
стоятельством Н. снова изменил решение и 27 декабря от­
правил обратно просмотренные им гранки с пометкой «в
печать». В сопроводительном письме он, в частности, пи­
шет: В 188с году надо издать «Сумерки идолов» и «Ницше contr
Вагнер» - сперва, наверное, последнее, поскольку мне со всех сто
пишут, что по сути именно мой «Случай «Вагнер»» привлек ко
мне настоящее внимание общественности. «Ессе homo», которы
когда он будет готов, надо передать переводчику, никак не ран
ше i8go года окажется в такой готовности, чтобы выйти сра
зу на трех языках.
Однако непосредственно перед помрачением Н. его планы
приняли новый оборот. 2 января 188g г. он пишет Науман­
ну: События успели далеко обогнать маленький текст «Ницше
contra В. »: вышлите мне стихотворение, которое стоит в конц
а также последнее присланное Вам стихотворение «Слава и веч
ность». Вперед с «Ессе»! (НП, с. 361). Это последняя дошед­
шая до нас авторская воля Ницше, и согласно ей печать
НСВ либо должна была быть приостановлена, либо отме-

Ницше contra Вагнер

43

нялась вовсе. (В связи с этим КиМ поместили это произ­
ведение в самом конце VI тома, после ДД). В 188g году оно
вышло в нескольких экземплярах - в том виде (вместе с
«Интермеццо» и заключительным стихотворением), в ка­
ком и публикуется в нашем издании.

Чем я восхищаюсь
Ницше почти в точности воспроизводит афоризм 87 «О
тщеславии художников» из ВН. Добавлено несколько обра­
зов в предложении Он знает, как устало влачится душа, а
также два последних предложения.

В чем я возражаю
Ницше воспроизводит с многочисленными изменениями
и уточнениями афоризм 368 «Циник говорит» из ВН.
Это не означает ... о Вагнере- в ВН отсутствует.
Эстетика... vrai» - в ВН: мой «факт».
Чтобы слушать ... Gérandel- в ВН отсутствует.
... а кто не «народ» - изменения по сравнению с исходным
вариантом этого места в ВН производят впечатление по­
лемики Н. с самим собой: снимая кавычки с «народа», ко­
торые были в ВН, он спрашивает (себя?): «а кто не «на­
род»?».

Интермеццо
См. раздел η главы «Почему я так умен» в ЕН.

Вагнер как опасность

Первая часть этой главы представляет собой существенно
переработанную версию афоризма 134 «Как должна дви­
гаться душа сообразно новейшей музыке» из СМИ, вторая - афо
ризма 165 «О принципах исполнения музыки» из СЕТ .

Комментарии

4°4

Музыка без будущего
Глава, название которой обыгрывает применявшееся к
музыке Вагнера понятие Zukunftsmusik, представляет собой
значительно сокращенный и одновременно дополненный
множеством характеристик и положений (в частности,
добавлена последняя, пророческая, фраза) афоризм 171
«Музыка как позднее дитя всякой культуры» из СМИ.

Мы антиподы

Эта глава представляет собой существенно отредактиро­
ванную и дополненную новой концовкой (со слов «ß Ге­
те...») первую половину афоризма 37° «Что такое роман­
тизм» из ВН.
одаривал Вагнеров... самим собой - здесь Н. планировал сде­
лать вставку, от которой, однако, отказался. Она сохрани­
лась в папке Мр XVI5» с указанием для наборщика: «вста­
вить в главу Два антипода, после слов: самим собой». Здесь
Н., в частности, пишет: Мои произведения богаты такими
подарками; следует быть начеку, когда я называю имена. В
самые важные вещи о себе я всегда высказывал таким образ
что кто-нибудь другой бывал каждый раз несказанно тронут
чуть ли не захлебывался от восторга. Третье «Несвоевременн
к примеру, называется «Шопенгауэр как воспитатель»: из бл
дарности за это почитатели Шопенгауэра мне чуть ли не в но
кланялись. Следует же читать: Ницше как воспитатель и,
можно, как нечто большее... Эта книга завершается такой м
лью: когда в мире появляется великий мыслитель, то всё ока
вается под угрозой. Это как если бы в большом городе случи
сильный пожар - такой, когда никто уже не знает, где иска
убежища и что сможет устоять. Любовь к истине есть неч
страшное и насильственное, она как пожар.
... конвульсий, оглушения... - ср. черновик письма Ф. Овербеку от го июля ι888: «Этому же служат и мои последние книг
в них больше страсти, чем во всем, что я вообще до сих пор
писал. Страсть оглушает. Она идет мне на пользу, она позво
ет немного забыться» (НП, с. 322).
... истязал себя, сочиняя... - Флобер заставлял привязывать
себя к стулу во время работы.

Ницше contra Вагнер

45

Где место Вагнеру
Первая половина главы представляет собой существенно
измененное и дополненное начало афоризма 254 и з ПСДЗ.
Вторая половина - столь же сильно видоизмененную се­
редину афоризма 256 из ПСДЗ.
... насмехаться над... Парижем в i8yi году - Н. имеет в виду
комедию «Капитуляция», которую Вагнер сочинил после
падения Парижа.

Вагнер как апостол целомудрия
ι. Здесь воспроизводится стихотворение, завершавшее афо­
ризм 256 из ПСДЗ.
«. Отредактированная вторая половина 2-й главы Третьего
рассмотрения из ГМ.
3- За исключением последних трех предложений - отредак­
тированная 3-я глава Третьего рассмотрения из ГМ.
Проповедь целомудрия... к противоестественности- ср. Тезис
четвертый «Закона против христианства» и предпоследнее
предложение 5_го параграфа главы «Почему я пишу такие
хорошие книги» в ЕН.

Как я освободился от Вагнера
ι.

Слегка отредактированный вариант $-го параграфа пре­
дисловия к СМИ. Данный текст публикуется на русском
впервые.
... фестиваля... - речь идет о вагнеровском фестивале в Байройте.
... антисемитизму - в СМИ отсутствовало.
... приговорен к немцам - ср. начало 6-го параграфа главы
«Почему я так умен» ЕН.
2. Практически дословно воспроизведенный параграф 4 пре­
дисловия к СМИ. На русском публикуется впервые.

Комментарии

4θ6

Слово берет психолог
ι.

Здесь с некоторыми сокращениями и незначительными
изменениями воспроизводится первая половина афориз­
ма 269 из ПСДЗ.
χ. Слегка сокращенное и дополненное некоторыми вставка­
ми продолжение афоризма 269 из ПСДЗ.
3· С незначительными изменениями афоризм 270 из ПСДЗ.

Эпилог
ι.

Слегка отредактированный параграф з предисловия к ВН,
к которому Н. добавил первые шесть предложений.
2. Воспроизведенный с незначительными изменениями па­
раграф 4 предисловия к ВН. Добавлены первое и два по­
следних предложения первого абзаца.
... пример этому - этими словами заканчивалась рукопись,
которую Н. отослал 15 декабря издателю. Однако вслед за
тем Н. добавил дальнейший текст из предисловия ВН и
отправил издателю с указанием: В конце книги, перед сти­
хотворением, продолжение текста.

Фридрих Ницше
Полное собрание сочинений
Том 6

Научный редактор
И.А. Эбаноидзе
Оформление и верстка
И.Э. Бернштейн
Корректор
А.Б. Клюева
Подписано в печать 05.08.2009.
Формат 84x108/32. Бумага офсетная № ι.
Гарнитура NewBaskervilleC. Печать офсетная.
Печ. л. 12,75-Тираж 22θο экз. Заказ № 3860.
Издательство «Культурная Революция»
Адрес: Москва, ул. Мясницкая, д. 9/4, стр. ι
Телефон (495)621847*
E-mail editor@kultrev.ru
При участии ООО «ЭМПРЕЗА»
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленных материалов в ОАО «Дом печати — ВЯТКА».
61ОО33» Г - К и р О В , у л . МоСКОВСКаЯ, 1 2 2 .

Факс: (8332) 25-58-83, 53-53"8°
http://www.gipp.kirov.ru
e-mail: pto@gippkirov.ru