Сяо Тай и Жемчужина Дракона [Виталий Абанов Хонихоев] (fb2) читать онлайн

Сяо Тай и Жемчужина Дракона

Глава 1

Глава 1

— Тысяча тяжеловооруженных всадников и десять заклинателей из «Семнадцати Сильных». — говорит Глава Шао, положив свою руку на подлокотник тяжелого кресла, вырезанного из железного дерева и моренного в течении полусотни лет в прозрачных водах залива Южного Дракона. Это кресло в шутку называют «троном Главы», в мелкой резьбе спинки можно увидеть сценки войны между полубогами и демонами, а подлокотники увенчивают круглые сферы, на который так удобно положить руку.

В воздухе пахнет благовониями, на низком столике у кресла — дымится курительница в виде нефритовой черепахи, дым проходит сквозь решетчатый панцирь и поднимается вверх, развеиваясь по пути. В окна льется дневной свет, проходя сквозь разноцветные витражи. На стенах развешаны ковры и гобелены, у стен стоят деревянные стойки с оружием.

Наследник Сянь стоит перед креслом, склонив голову. Он молчит, изучая затейливый узор ковра под ногами. Не время ему говорить. Время слушать. Наследник Сянь знает когда ему можно открывать рот, а когда надлежит молчать. И сейчас — пауза в речи Главы Шао не означает что можно расслабиться и поклониться, заканчивая беседу. Нет, Глава Шао еще не закончил. Наследник Сянь в совершенстве овладел искусством понимать, что именно скажет и сделает Глава, когда у него произойдет смена настроение и когда лучше не попадаться ему на глаза.

Сегодня у Главы Шао хорошее настроение, а это значит, что после разговора с ним Глава Шао обязательно пойдет в свой садик, что во внутреннем дворе и предаться созерцанию цветов. Потому Наследник Сянь ждет, когда Глава Шао вздохнет, расправит рукава своего халата, посмотрит в сторону двери и нетерпеливо пошевелит пальцами, скривив рот. Это и будет означать конец разговора, тогда можно будет кланяться и произносить обычные слова о том, как он, наследник Сянь — благодарен Главе Шао за все-все. За солнце в небесах, за воду в ручье, за комнату, которую выделили ему как наследнику, за запрет заводить новых наложниц, при том, что прежние уже кончились, за то, что его до сих пор не убили и не выбрали на это место другого благо потомков в Клане полно. За все.

— Две тысячи пеших воинов с тяжелыми щитами и копьями, основа оружного строя. Три тысячи арбалетчиков. — продолжает перечислять Глава Шао: — и около трех тысяч обозных разнорабочих. Знаешь ли ты, младший Сянь, во сколько мне обходятся все эти дармоеды? Даже самый ничтожный из воинов получает не меньше серебряного ляна в неделю. Плюс рис, одежда, доспехи, оружие. Вино, развлечения, мясо, женщины. Знаешь сколько стоит содержать тяжеловооруженного всадника вместе с его лошадью?

— Прошу прощения у Главы Шао за свое невежество! — склоняется в поклоне наследник Сянь, вытягивая сложенные перед собой руки в жесте вежливости.

— Сколько стоит один арбалетный болт? Сколько стоит содержать табун лошадей? Ты и этого не знаешь? Ты наследник Клана Лазурного Феникса, младший Сянь. Клан — это живой организм, который живет и дышит, а вместо крови по его жилам текут деньги. Понимаешь?

— Понимаю, Глава Шао! — снова поклон. Сянь научился не спорить со старшими и не противоречить им. Сколько стоит арбалетный болт? Если его покупают в Чаньюэне, то за пучок болтов с металлическими наконечниками возьмут двадцать медяков. Если заказывать оптом в мастерских, партией от тысячи штук — можно сторговаться до пяти. Если производить внутри клана, то это и вовсе ничего не будет стоить, кроме труда крестьян, а они зимой все равно ничего не делают. Нужны только наконечники, а их можно заказать на кузницах в Ланьине большими партиями и… если пересчитать, то один арбалетный болт обойдется клану в десятую долю от медяка. Сколько стоит содержать всадника? Гораздо дешевле чем его лошадь. Стоимость содержания всадника — это в первую очередь стоимость содержания лошади. И даже не то, сколько лошадь съест или сколько она вытопчет травы, какие затраты пойдут на покупку седла, упряжи или постоянный уход. Лошади пасутся на заливных лугах, огромные пространства, которые могут быть засеяны рисом, вот причина того, почему у других кланов нет конницы. Даже у самого Императора не так много конных отрядов, конечно, много, очень много, если сравнивать с клановой конницей, но в сравнении с количеством пехоты — ничтожно мало. У кочевников на севере по-другому, ну так у них и рис там не растет. Зато в северных степях живут степные девушки, у него как-то была одна такая, с дерзким взглядом и крутым нравом, он очень любил развлекаться с ней, пока она не кончилась. Но в степях таких — тысячи. Нет, десятки тысяч. Сянь почувствовал, как его мужское естество дрогнуло в штанах и склонил голову, скрывая лицо.

Вот бы Император выдал им разрешение на покорение Севера, подумал он, а что, Клан Феникса — один из Великих Кланов, зачем Сыну Неба свои войска отвлекать, а кочевые племена в последнее время совсем обнаглели, на соседний уезд постоянно набеги устраивают, пограничные села разоряют. Пришло время поучить их уму-разуму, передать под его, Сяня руку войска клана и обрушиться на степь всей силой Великого Клана! Лазурный Феникс расправит крылья и в тени этих крыльев — запылает жарким пламенем степь — от горизонта и до горизонта. И впереди войска — он, наследник Сянь в боевом доспехе на вороном коне, с мечом в руке. Карающая Длань Императора… а еще с войны он может привести обратно сотню молодых девушек и девочек из степи, захваченных, но непокоренных, с таким же дерзким взглядом и крутым нравом. Или может использовать их прямо там — на месте. Растянуть на земле, привязав за руки и ноги к вбитым кольям дочерей и жен военных вождей, у них ведь есть дочери и жены? Должны быть. Делать все на глазах у их отцов и мужей, братьев и возлюбленных, а чтобы они смотрели — привязать. Чтобы не закрыли глаза — отрезать веки и…

— Чему ты улыбаешься? — сухой голос Главы Шао бьет его по ушам, словно кнут и наследник — вздрагивает, поспешно стирает с лица улыбку и кланяется. Он слишком увлекся! Он позволил эмоциям проявится на лице! Непростительно!

— Для меня честь находится в вашем присутствии, Глава Шао! Ваше величие озаряет меня словно солнце! Я улыбался, потому что даже если вы сердиты на этого недостойного наследника, для него величайшей наградой является просто стоять в вашем присутствии! — он склоняется низко, очень низко. Нельзя смотреть Главе прямо в глаза, нельзя чтобы он увидел его глаза. Глава умеет читать то, что написано в глазах.

— Ты даже льстить толком не умеешь. — качает головой Глава Шао: — никчемный. Ни льстить, ни врать, ни сражаться — не умеешь ничего. У тебя будет последний шанс, ты слышишь меня, младший? Последний шанс.

— Как скажете, Глава Шао. — Сянь знал, что «последний шанс» от Главы Шао на самом деле не был таковым. Пока Глава разговаривает с тобой — у тебя есть надежда. Пока он кричит, топает ногами, обзывает тебя никчёмным мусором и говорит, что твою мать, его уважаемую сестру трахал баран, иначе почему у нее родился такой идиот, пока он раздает затрещины и пинки — у тебя есть надежда. Пока есть.

Если же Глава Шао прекращал разговаривать с тобой — надежды уже больше не было. Сянь видел, как такое происходило. Люди просто были вычеркнуты. Их больше не было для Главы, а спустя некоторое время — с ними обязательно что-то случалось. Так что наследник Сянь не боялся «последнего шанса», он знал, что это не последний шанс. Но все равно, он не мог позволить себе облажаться. Подвести Главу. Жаль, конечно, что военная экспедиция не будет направлена на степь, где бы он мог развлечься со степными девушками, но и ладно. Подавление разбойников, уничтожение их лагеря на горе Тянь-Ша? Почему бы и нет? А девушек он себе наберет по пути — из окрестных деревень. Всего-то дел, объявить их родителей предателями, тут же казнить, а их забрать с собой, якобы для «расследования». И вопросов никто задавать не будет и всем будет понятно, что за звуки из его шатра будут по вечерам доносится — он пленных шпионок допрашивает. Безопасность Клана — первое дело и допрашивать придется со всем тщанием и дотошностью. Нужно будет проследить чтобы все его инструменты погрузили в обоз, особенно стальные щипцы и расширители, а также клейма.

— И чтобы не пропадал на полгода. Месяц максимум, а то и в две недели уложиться должен. — говорит Глава Шао: — чтобы камня на камне не осталось. Нужно преподать этим разбойникам урок. Такой, чтобы надолго запомнилось.

Сянь склоняет голову. Какие-то разбойники с горы Тянь Ша наконец переполнили чашу терпения Главы Шао. Великий Клан не разменивался по мелочам и обычно не обращал внимания на всякие глупости вроде шалостей на дорогах или там похищения невесты. Да и на сам лагерь на горе — не обращал внимания. Однако Братство постепенно становилось бельмом на глазу, многие бей-сы, долговые рабы — нашли себе убежище в горах, присоединились к разбойникам и бандитам. Лагерь Братства становился оплотом вольнодумства, вызывал у низших иллюзию того, что они могут укрыться от хозяев из клана. Просто убежать в горы и все.

И, как будто этого было мало — эти наглые разбойники расстроили свадьбу с дочерью из рода Вон Ми. Похитили ее на полпути. Эти не знающие своего места ванбадан! Это была его невеста. Невеста, о которой он так мечтал, ведь старый Шао запретил ему заводить новых наложниц, а все прежние у него кончились! Он все подготовил для встречи, у него был охотничьей домик на границе угодий, там уже установили деревянный станок с петлями для рук и ног, очаг для того, чтобы раскалить металл, на полу рассыпал опилки, которые впитали бы кровь… но ее похитили! Как будто кусок изо рта вытащили и плюнули туда!

Сянь стиснул зубы. Разбойники поплатятся за свои действия, за свои преступления против клана. Но в первую очередь — за то, что они оскорбили его, наследника Великого Клана. Похитили его невесту. И он бы понял, если бы они попросили выкуп, Клан выкупил бы непутевую девицу. Или даже если бы они изнасиловали ее и разрезали на кусочки — это тоже было бы понятно. Разбойники в конце концов. Но они — приютили ее! Дали ей меч! Признали равной себе и даже присвоили титул Седьмой Сестры! Сперва он не понимал зачем, но потом… потом — понял. Тем самым они снова плюнули ему в лицо! И теперь даже в Твердыне Фениксов по углам раздаются шепотки что этой Сяо Тай лучше жить с разбойниками, чем стать женой этого юного Сяня!

Ладно, на самом деле Сянь не привередливый, Сянь был согласен и на другую дочь старика Баошу, на его родную дочь. С ней забавляться было бы даже лучше, чем с безродной и приемной Сяо Тай. Однако разбойники и тут подсуетились. Они напали на поместье Вон Ми, избили Главу Баошу, похитили его родную дочь и зверски надругались над Чжу Туном, мечником из элитного отряда «Семнадцать Сильных». Здоровяк и злодей, некий Кабан Братства — вбил его в землю! Или это сделала Седьмая Сестра? Неважно, эти разбойники сами выбрали свой трагический жребий, те, кто встает против Клана Лазурного Феникса — умрут в мучениях. И он, наследник Великого Клана, Сянь — приложит к этому все свои усилия. Он посадит всех разбойников на колья, установив их вдоль всей дороги, насколько хватит. Они будут умирать долго, если проткнуть человека колом достаточно искусно, то он может прожить несколько дней. Или даже больше.

— Тысяча тяжеловооруженных всадников и десять заклинателей из «Семнадцати Сильных». Две тысячи пеших воинов с тяжелыми щитами и копьями. Три тысячи арбалетчиков и обоз. Тебе хватит этого, младший Сянь? Хватит чтобы разобраться с какими-то разбойниками, а? Или ты будешь просить у клана еще подкреплений?

— Этого будет достаточно, Глава Шао. Мне не нужны никакие подкрепления. Я готов исполнять свой долг. Это всего лишь разбойники, что они смогут сделать против всей мощи нашего клана! Я принесу их головы сюда в мешках!

— Ты так уверен в своих силах. Неужели и правда готов? — поднимает бровь Глава Шао.

— Уверен! Дайте мне возможность проявить себя! — выкрикивает Сянь, складывая руки перед собой: — с такой силой я сокрушу противника с легкостью!

— Даже так? То есть задание кажется тебе слишком легким? Слишком много сил для каких-то жалких разбойников? Что же, тогда… трое из «Семнадцати Сильных», две сотни тяжеловооруженных всадников и тысяча копейщиков. Тысяча арбалетчиков. Этого тебе достаточно, юный Сянь? — в голосе Главы Шао звучит издевка. Сянь стискивает зубы. Снова его проверяют, снова испытывают на прочность. Но он не может отступить назад.

— Да, досточтимый Глава Шао. Этого будет достаточно. — говорит он, сдерживая свои эмоции. Конечно достаточно. Разбойники Горы Тянь Ша — всего лишь разбойники. Привыкшие нападать на беззащитных путников. Может быть, среди них и найдется несколько достойных воинов, но у него будет армия. И трое заклинателей из «Семнадцати Сильных». Так что этот Сянь не опасается проиграть разбойникам. Этот Сянь опасается, что Глава Шао сейчас усмехнется и скажет что-то вроде «это же всего лишь разбойники, юный Сянь. Зачем тебе двести всадников и тысяча копейщиков? А может, юный Сянь в одиночку разгонит всех разбойников и исполнит наказ Главы?» И ему придется кланяться и либо расписываться в своем бессилии и унижаться, выпрашивая войска, либо сказать — «Этого будет достаточно!» и гордо выйти в открытую дверь, оставив старого Шао с открытым ртом.

Он так хотел бы выбрать второй вариант, наконец выпрямить спину, наконец заставить лицо старого Главы — вытянуться, но он знает, что не может. Что если сейчас Глава все же подшутит над ним, то ему придется унижаться, выпрашивая войска и поддержку. Отшельник Шибуки Ай, первый из «Семнадцати» — он, пожалуй, мог бы уничтожить разбойников Братства за раз, но не он. Сянь знает пределы своей силы, он силен, да. Но не настолько.

— Хорошо что ты уверен в своих силах. — кивает Глава Шао: — и запомни, лидеры Братства, все Братья и Сестра — нужны мне живыми. Желательно. Если не сможешь — оставь в живых хотя бы ее. Она нужна мне. И не дай бог ты «развлечешься» с ней по дороге, я тебе лично яйца отрежу и в глотку запихаю, тебе ясно?

— Д-да, Глава Шао. — кивает Сянь, потрясенный вульгарной речью и прямой угрозой, прозвучавшей в этих словах.

— Ты знаешь меня, Сянь, знаешь, как я думаю, как я принимаю решения и как себя веду обычно. Посмотри на меня. Подними свои глаза. Видишь? Я не шучу. Если с головы Сяо Тай или ее сестры по дороге сюда упадет хотя бы один волос по твоей вине — ты пожалеешь, что на свет родился. Тебе это понятно?

— Да, Глава Шао.

— Она нужна мне. Не вздумай. Это твой последний шанс, наследник. Удержи себя в рамках, и я награжу тебя как следует. — тон Главы смягчается: — разрешу тебе многие вещи, которые тебе пока запрещают. Передам под твое управление войска.

— Да, Глава Шао.

— И… тут мне донесли что они какое-то строительство на берегу реки затеяли, видимо крепость хотят построить, совсем страх потеряли. Они разбойники, а не знатные господа или военачальники, у них никаких крепостей быть не должно. Понятно?

— Да, Глава Шао.

— Вот и хорошо, что понятно. Осталось их трое, теперь самое время проверить кто на что способен… — бормочет Глава Шао, начинает перебирать пальцами. Он бросает быстрый взгляд на дверь, на ту самую, за которой лестница во внутренний двор. Сянь понимает, что аудиенция закончена и глубоко кланяется. Кого именно осталось только трое и что нужно проверить — он не спрашивает. Он давно приучен не задавать лишних вопросов, а исполнять приказания.

Глава 2

Глава 2

— Заклинателей учат что Ци везде и повсюду. Все есть Ци. — говорит Ли Цзян, складывая руки вместе и пряча ладони в широкие рукава ханьфу осенних цветов: — но для большинства это все равно что плыть через море в утлой лодочке, сжимая последнюю флягу с пресной водой. Воды вокруг — целый океан, но они все равно страдают от жажды, понимаешь?

— Морская вода — яд для организма. Ее нельзя пить. — отвечает Сяо Тай, открывая глаза: — люди, которые пьют морскую воду сходят с ума и умирают.

— Но ведь эта та же самая вода, просто соленая. — резонно замечает Ли Цзян: — если очистить ее от солей ее можно будет пить. То же самое и с Ци — все есть Ци и везде вокруг разлита эта энергия Ци, но если заклинатель попытается ее использовать — он отравится. Его меридианы повредятся, его энергетическая система пойдет вразнос, а в худших случаях и вовсе выйдет из строя.

— И при чем тут духовная энергия? Это ведь два разных вида энергии не так ли? — вопрошает Сяо Тай и получает веером по носу. Ой. Это не больно, но немного обидно.

— Ты нетерпелива Маленькая Росинка. — говорит Ли Цзян и снова складывает руки вместе: — видимо все перерожденцы такие, а? Вы торопитесь жить. Торопитесь наверстать. Вот почему ты не осталась в Деревне Праздников, глупенькая. Однажды ты поймешь, что совершила ошибку, но будет уже поздно…

— Все, все. Я слушаю, мастер. Поистине таланты сестры Ли выше неба и глубже моря, а эта недостойная Сяо Тай ничего не понимает в культивации и в жизни. Пожалуйста научите меня. — смиренно склоняется в поклоне Сяо Тай, пряча улыбку в поклоне. Сестра Ли Цзян не так уж и часто приходила в ее сны и каждый раз это было приятным, хотя и ожидаемым сюрпризом. В такие ночи они разговаривали, играли в сянци, пили чай и любовались полной луной. И конечно же, Ли Цзян обучала ее искусству Весеннего Ветра.

Что такое Весенний Ветер? Искусство Сидов, детей Дану? Ли Цзян только смеялась в ответ и отвечала крайне расплывчато. Например, про то, что «Весенний Ветер» — это искусство жить. Заваривать чай. Разговаривать с друзьями. Вкушать пищу. Спать.

Когда Сяо Тай возражала что уж что-что, а кушать и пить чай с друзьями она и так умеет — то получала крайне обидный удар веером по носу. Сестрица Цзян не считала, что она что-то умеет в принципе. Потому они учились правильно дышать. Правильно ходить. Правильно смотреть. Нет, не смотреть — видеть. Время в Долине Снов текло как-то по-особенному и Сяо Тай часто проживала почти неделю тренировок во сне, а потом, днем — чувствовала себя разбитой, будто и не спала всю ночь. В такие дни она дремала на мягком сиденье в своей повозке, пока Юиньтао и Джи Джи — весело болтали впереди.

— Итак… о чем же я говорила, пока эта несносная младшая Седьмая не перебила меня? Ах, да. Соленая вода… вот, смотри, — Ли Цзян вынимает руки из широких шелковых рукавов ханьфу с яркими кленовыми листьями и летящими птицами, раскрывает ладонь правой руки. Над ее ладонью появляется бледно-голубой шар, он крутится вокруг своей оси, все быстрей и быстрей.

— Говорят, что Ци в мире произошла от Древних. Изначально в мире не было такой энергии, но при слиянии нашего и вашего миров, возникли излишки материи и энергии, которые грозили разорвать миры, уничтожив всех обитателей. Но Древние не собирались допустить этого. И Боги, которые жили до прежних Богов — преобразовали излишки в Ци. Потому Ци есть везде и все есть Ци. — она поднимает руку и бледно-голубая сфера срывается с ее ладони и врезается в дерево, стоящее неподалеку. Вспышка, грохот!

Сяо Тай всматривается. В стволе дерева виднеется изрядная дыра, туда кулак взрослого человека пролезет. Мысленно она прикидывает энергию, необходимую для этого действия и кивает, впечатленная. Нет, она тоже так может, у нее есть Винтовка Гаусса, она способна и на большее, но ее контроль над Ци заканчивается в пяти метрах от нее, потому ей нужно придать скорость объекту до того, как он покинет Сферу Ци, дальше дротик будет лететь по баллистической… а у Ли Цзян контроль над этим ее шариком из Ци — идеальный, с начала и до конца. На высоких уровнях заклинателя контроль означает разницу в уровнях. Порядок бьет класс. Это на низовых уровнях она и ее огромный запас Ци может ломить грубой силой, но чем дальше — тем это сложнее. Есть такое понятие, грациозность воина. А говоря словами прежнего мира — КПД или эффективность. Меньше затраты ресурсов — больше результата, вот что такое грациозность воина. Как сражается этот Отшельник Шибуки и почему его искусство боя так отличается от того, что показывают местные мастера меча? Мастера меча в Хань словно птицы взмывают в небесе, словно змеи — стелются по земле, словно тигры обрушивают свою ярость, хороший мастер подобен молнии, бьющей со всех сторон, атакующий сверху, снизу и с любой из сторон. Движения мастеров владеющих одноручным цзян разнятся от школы к школе, есть те, которые ломят грубой силой, обрушивая тяжелые удары по диагонали, сверху вниз, есть те, что играют клинком, делая ставку на выпады, словно бретеры с рапирами, есть разные стили и школы, но все они — постоянно двигаются. Передвижение — ключ к нападению, к защите, к победе.

Но Отшельник Шибуки не такой. Он — неподвижен как скала, он просто стоит на месте и дает противнику шанс атаковать первым. И пока его враг прыгает вокруг, показывая акробатику, делая сальто и все эти «Орел атакует, расправляя крылья» или там «Золотой удар в тени глаз змеи из-под полуденного камня» — он просто стоит. А потом — неуловимое движение. Одно движение, за которым не поспевает глаз, просто кажется, что Отшельник наконец шевельнулся. И вот он уже аккуратно стирает кровь с лезвия и одним неторопливым движением прячет меч в ножны, а голова его противника висит на лоскуте кожи и недоуменно моргает глазами.

Таков стиль Шибуки Ай — минимум движений, максимум результата. В этом плане Сяо Тай полная противоположность, она не умеет контролировать свою Ци, вернее — не умеет манипулировать ею достаточно тонко. Это как напялить на руки толстые варежки и пытаться вдеть нитку в иголку. В таких варежках можно молотком по рельсе лупить, а вот к тонким манипуляциям варежки не приспособлены.

Искусству тонкой манипуляции со своей Ци, заклинатели учатся десятилетиями. А уж накапливать свою Ци, увеличивая ее резерв — и вовсе всю жизнь. Но этот путь закрыт для нее, традиционные формы и способы культивации неизменно упираются в ее поврежденные меридианы, что делает невозможным тонкие манипуляции с Ци. Само удержание Ци, накопление ее резервов — невозможно в принципе. Сколько бы воды ты не налил в дырявый кувшин — она не удержится внутри.

— Так действует энергия Ци. Множество возможностей, всего и не перечислить, однако это все — Ци. А теперь… — Ли Цзян наклоняет голову, не меняя позы и дерево исчезает в облаке пыли! Сяо Тай прикрывает лицо ладонью, защищаясь от мелкой щепы, летящей во все стороны, а когда она открывает глаза и снова пытается найти взглядом это дерево — она не находит его. На его месте — дымящаяся воронка, повсюду раскиданы щеки и обломки веток.

— Воздействие Ци — всегда снаружи. Внешнее воздействие. Даже твое заклинание «Вскипятить Мозги» — наведенное снаружи воздействие на внутренние органы. В то же самое время духовная энергия не имеет знаков, не имеет принадлежности, она едина для всего мира. И в отличие от энергии Ци, духовная энергия не принадлежит кому-то определенному. Нет духовной энергии Сяо Тай, духовной энергии этой Ли Цзян, духовной энергии воды, ветра или земли. Понимаешь?

— Если эта духовная энергия — ничья… значит она всеобщая? Это что-то вроде планетарной Праны?

— А вот теперь ты задаешь правильные вопросы, Маленькая Росинка. Если ты никто, значит ты — все. Если это ничье, значит каждый может воспользоваться этим. В отличие от Ци… однако если бы все было так легко, то все заклинатели культивировали бы духовную энергию и забросили Ци в дальний угол. Но… те, кто культивируют Ци — не могут терять своего времени на культивацию духовной энергии. Просто, потому что духовную энергию нельзя культивировать. Увеличить резерв Ци в своем даньтянь, пропускную способность меридианов, скорость накопления этой энергии — возможно. И каждый стремится пройти по этому пути как можно дальше. Если бы не твои… особенности, я бы тоже посоветовала тебе пойти этим путем.

— Но я не могу. — кивает Сяо Тай: — знаю. У меня с этим проблемы уже давно. Никто не может сказать мне что делать… никто кроме достойнейшей Старшей Сестры Ли Цзян.

— А ты оказывается умеешь льстить, — улыбается Ли Цзян, снова пряча руки в рукава своего одеяния: — глядишь, через столетие мы все же сделаем из тебя воспитанную молодую девушку.

— Столетие. Да, уж, конечно. Молодая столетняя девушка.

— Не на том сосредотачиваешься, Маленькая Росинка. Молодая, столетняя и воспитанная девушка. — слово «воспитанная» Ли Цзян выделяет особенно: — а то ты сейчас как будто волчонок, воспитанный северными варварами. Так вот, сложности в культивации духовной энергии заключаются в том, что это невозможно культивировать. Она уже есть. Можно научиться ее преобразовывать, что достаточно сложно. Научиться ее чувствовать, что сложнее. И наконец — научиться способам эффективного воздействия этой энергии на окружающий мир, что просто невозможно для тех, у кого есть своя Ци. Потому что собственная Ци неизбежно вступает в конфликт с духовной энергией.

— Ах… ну да, конечно. — Сяо Тай задумывается. Звучит логично, если духовная энергия едина, то Ци — индивидуальна. И на коротком промежутке, особенно внутри человека — духовная энергия обязательно будет вытеснена Ци, иначе индивидуальности не существовало бы.

— Те, кто пытаются пройти этим путем — должны сперва отказаться от своей Ци. Такие адепты десятилетиями учатся подавлять свою же Ци, растворять ее в окружающем эфире, отказываться от индивидуальности. Видишь противоречие? Либо ты культивируешь Ци и получаешь результат немедленно и постоянно растешь, либо тебе приходится угнетать свою Ци — и результат далеко не гарантирован. Десятилетия искусственного ослабления своего же тела, своих способностей… и это может не получится. Не удастся окончательно подавить и растворить свою Ци в эфире. Однако те люди, которые уничтожили свою систему энергообмена, либо калеки, у которых разрушили меридианы или центр даньтянь — часто обращаются к этому способу. Они преобразуют духовную энергию в Ци, что само по себе требует долгого обучения. Но у таких людей нет выбора. Вот, как например у тебя. — улыбается Ли Цзян.

— И… Старшая Ли Цзян научит меня преобразовывать духовную энергию в Ци? — предполагает Сяо Тай, потому что Ли Цзян — замолчала, сделав паузу и задумчиво изучая реку, которая текла внизу, в долине.

— Нет, Маленькая Росинка. Эта Ли Цзянь не будет учить тебя как преобразовать одно в другое. В этом нет смысла. Ты можешь этому научиться, но даже если я научу тебя, твоя Ци все равно будет вытекать из тебя как вода из дырявого кувшина. Нет. Я научу тебя распоряжаться духовной энергией напрямую. Обычно это было бы невозможно, но с твоей уничтоженной системой контроля, разорванными меридианами, ментальной дисциплиной и развитым воображением, с особенностью строения твоего тела — ты находишься на пороговом значении характеристик, необходимых для управления духовной энергией напрямую. То, что у тебя нет своей Ци и ты используешь заемную. Золотистую — это наше преимущество. Твое преимущество. Когда же ты освоишь это искусство в совершенстве — тебе не будет нужды накапливать свою Ци, духовная энергия мира будет в твоем распоряжении. Мир манипулирует потоками энергии, которые и не снились заклинателям. Вода, ветер, солнце — ни один заклинатель не сравнится с природными явлениями. Ты сможешь быть Ураганом, Лесным Пожаром, Наводнением, Засухой или Ливнем, никто не сравнится с тобой!

— Ого… — бормочет себе под нос Сяо Тай: — невероятно. Просто невероятно. Сила природы. И в чем тут трюк? Должен быть трюк, как без этого.

— Трюк? — хмурит бровь ее наставница: — ах, да. Ловушка. Хитрость. Нет, Маленькая Росинка, никакого трюка. Любой человек, у которого разорваны меридианы энергетической системы, у которого достаточно воли, воображения, укреплены центры лань су и вэй, а душа прошла через перерождение, чтобы лишиться привязанности к этому миру, любой, кто лишен своей Ци, но умеет манипулировать заемной — может пройти этот путь. Те, кому не так повезло с системой Ци и телом — тоже могут, но на это уйдет на пять столетий больше. Любой путь можно пройти, достаточно сделать первый шаг и не сворачивать по дороге, не останавливаться.

— Это уже отсеивает значительное количество людей, — признает Сяо Тай: — не у многих есть пять столетий для культивации. Сперва нужно стать бессмертным, а это…

— Невозможно без достижения уровня «Небесный». А те, кто достигает этого уровня — уже не станут отказываться от своей Ци ради возможности культивировать духовную энергию… как правило. Знаю я одного, который все же сделал так. Люди — интересные создания. Отказаться от всего, чего достиг тяжелым трудом просто для того, чтобы бросить самому себе вызов… — качает головой Ли Цзян: — это достойно восхищения, но лично я считаю это глупостью. Труд дан нам для созидания, а не для того, чтобы напрягаться. Труд ради труда и превознемогание ради процесса превознемогания кажется мне идиотизмом.

— Просто если все так легко, как ты описываешь, то… получается любой, хорошо не любой, но есть же такие люди! Вот наелся пилюлями «Золотистой Ци» и вперед — духовную энергию культивировать, а потом — Ураган и Лесной Пожар с Наводнением.

— Не понимаю, что тебя не устраивает, Росинка. — пожимает плечами Ли Цзян: — у тебя есть шанс стать сильнее, воспользуйся им. Заодно перестанешь трястись в лихорадке от недостатка Ци в организме. И самое главное — это быстро. Быстрее традиционных способов. Я тебя уверяю, какие-то семьдесят лет и…

— Сколько⁈ Да я столько не проживу!

— Какая ты нетерпеливая, Маленькая Росинка. Проживешь, если будешь меня слушаться. И… наше время подошло к концу, тебе пора вставать. Просыпайся.

— Но… погоди! Ли Цзян! — Сяо Тай протягивает руку к Ли Цзян и чувствует, как кто-то касается ее руки в ответ.

— Вставайте, госпожа. — звучит над ней голос, и она открывает глаза. Некоторое время непонимающе смотрит вверх. Моргает, фокусируя взгляд. Над ней склонилась Джиао, она свежа и как всегда — улыбается своей едва заметной улыбкой.

— Уже утро. Попросить принести завтрак в комнату? Я слышала, что на завтрак будут поданы какие-то интересные десерты. Говорят, что местный повар экспериментирует с сезонными сладостями. Листья клена в карамели! Хрустящие… — улыбка Джиао становится чуть шире: — а еще эта Юиньтао опять сбежала в конюшню и спала там. Говорит, что если не присматривать, то лошадей нам испортят, что у местного конюха руки кривые и растут прямо из… ой, не скажу откуда, а то Госпожа Седьмая гневаться изволит. Опять.

— Не буду я гневаться. Знаю я откуда у местного конюха руки растут. — вздыхает Сяо Тай, поднимаясь на кровати и потягиваясь, зевая во весь рот.

— Да? Госпожа уже смотрела откуда у него растут руки? А мне вот любопытно, как оттуда руки могут расти. Я даже сходила на конюшню, сама посмотреть, но никого с руками… оттуда — не увидела. — расстраивается Джиао: — какая жалость. Наверное, таким людям неудобно ханьфу носить. Или для них специальные одеяния шьют — такие штаны и сразу с рукавами?

— Ох. Не задавай мне с утра таких сложных вопросов. — говорит Сяо Тай, вставая с кровати: — ладно. Помыться, почиститься, легкая разминка и пойдем завтракать. Опять, наверное, от этой Юиньтайо будет лошадьми пахнуть. Кто бы знал, что она такая лошадница.

— Лошадки — это хорошо. — жмурится Джиао: — у них мясо вкусное, если зажарить. Но можно и так… все равно вкусно.

— И это мне говорят, что я как будто северными варварами воспитанная. — вздыхает Сяо Тай.

Глава 3

Глава 3

Сладости и впрямь были своеобразные. Кленовые листья в прозрачной глазури, словно покрытые льдом, на грани поздней осени и зимы. Уже привычные лунные пряники с бобовой пастой в качестве начинки, засахаренные кусочки фруктов на деревянных палочках и карамельки на шпажках, отлитые в виде человеческих фигурок, а также драконов, фениксов, тигров и карпов. Но все это не входило в оплаченный ночлег и завтрак, вся эта роскошь продавалась отдельно, а завтрак включал в себя рисовую кашу и поджаренные лепешки из пресного теста, подаваемые с маслом и топленным молоком. Еще подавался чай по северному, как принято у варваров — с топленным молоком, маслом и солью с сахаром. Но никаких леденцов в стоимость завтрака и ночлега не входило, нужно было покупать все отдельно.

Так что Сяо Тай пришлось раскошеливаться и выдавать этой Джиао целый серебряный лян, на который та набрала такое количество сладостей, что едва принесла все за стол в охапке, держа двумя руками и все равно перепачкалась с ног до головы.

Сяо Тай только головой покачала. Юиньтао, которая Цветок Вишни, а по островному — Сакура, а для окружающих вовсе мечник Гвансон Пак — сладости не любила. Хотя, может и любила, но виду не показывала. Она с аппетитом ела рисовую кашу из деревянной плошки, активно помогая себе палочками и время от времени заворачивая в кусочек пресной лепешки острую бобовую пасту и мелко нарезанное жаренное мясо с зеленью.

Чай в местной таверне подавали обычный, зеленый, с горьковатым привкусом полыни. Хороший чай везли с высокогорных южных плантаций, местный весь был таким — излишне горьким.

Однако несмотря ни на что у Сяо Тай было слегка приподнятое настроение. Они уже пересекли границу уездов, и вчерашняя ночь застала их уже совсем недалеко от города Ланьин. Сегодня к вечеру или даже к обеду они уже будут у городских ворот.

Однако идея заручиться поддержкой Генерала Лю заиграла совсем другими красками в свете информации от Деревни Праздников. Если раньше факт кровного родства Джиао и Главы Клана Лазурных Фениксов не вызывал ничего, кроме зубной боли легкой досады, то сейчас…

Ли Цзян заявила, что Глава Шао — знает не только о Джиао, но и об остальных наследниках, которых в гонке за место во главе Клана осталось трое. Девушка с отравленными иглами в рукаве, Аалайя Айрэн — осталась в Деревне Праздников навсегда, решив, что с нее хватит жестокого мира и конкуренции между наследниками. Учитывая, что девушка была наемной убийцей — ее можно понять. Навидалась, видать, — думает Сяо Тай, заворачивая кусочек мяса в пресную лепешку. Здешние пользовали это блюдо очень интересно, хватая палочками начинку, в другой руке держа кругляшок пресного теста у самого рта. Подносили ко рту начинку и просовывали ее в рот, таким образом, что пресное тесто заворачивалось вокруг начинки. Так что уже во рту эта еда становилась чем-то вроде пельменей или баоцзу как их называют тут.

Джиао ела аккуратно, превращая процесс поглощения завтрака во что-то вроде церемонии. Сяо Тай вынуждена была признать, что по сравнению с ней именно она, Сяо Тай вместе с Юиньтао — выглядят северными варварами. И как при таких вот манерах это Джиао все равно что есть? Ну, кроме сладостей, разумеется. Глюкоза вызывала в голове у нее немедленный отклик и девушка тут же превращалась в живую молодую девушку, а не в экспонат на сцене ежегодной выставки «Примерная Девушка 882».

— Сегодня мы можем уже быть в Ланьине, — сообщает Юиньтао, отрываясь от своей порции каши и пресной лепешки с завернутым в нее мясом и острой бобовой пастой: — конюх говорит, что тут недалеко. Если верхом, да рысью — пару часов займет, не больше.

— На экипаже да шагом часа три-четыре. — откликается Сяо Тай: — поедем неспешно. Нам еще с этим Братцем Лу встречаться.

— Всегда хотела спросить. — говорит Юиньтао, остановившись на полпути и не донеся кусок до рта, замерев с поднятой рукой: — а кто такой этот Братец Лу? Мне старый хрыч велел от него подальше держаться.

— Правильно велел. — кивает Сяо Тай: — только поздно уже. Рядом со мной — значит близко к Хитрожопому Братцу Лу.

— Брат Лу — плохой. — уверенно говорит Джиао: — его нужно исправить.

— Кушай, радость моя. — Сяо Тай гладит ее по голове, успокаивая: — как-нибудь потом его исправим, ладно? Ты пока вон, карамельку возьми. Видишь? В форме Кухулина.

— Это не Кухулин, кто бы он ни был. — отвечает Юиньтао: — это господин Тай Ши из Стражи Императора. А вон рядом — воины Братства. Первый Брат, тот что с мечами. Второй Брат — со свитком и бутылью вина. Третий Брат с алебардой. Сейчас… — она зарывается пальцами в охапку купленных Джиао леденцов: — а вот! — Юиньтао торжествующе поднимает небольшую карамельную фигурку на деревянной шпажке: — узрите! Седьмая Сестра!

— Серьезно? Ни капельки на меня не похожа. — Сяо Тай с сомнением разглядывает леденец: — маленькая и толстая. Ну, хорошо, я маленькая, но почему такая толстая? Я ни капельки не поправилась! — она опускает взгляд вниз, проверяя, не потолстела ли она за ночь.

— Это чтобы сахара в леденце больше было, — поясняет Юиньтао: — все остальные выше, а количество карамели в каждом должно быть поровну, иначе никто брать не будет маленькие фигурки. Так как госпожа не такая высокая… короче, ты маленькая и толстая, Седьмая и все тут.

— Дерзкая ты, Юиньтао, вот что я скажу. — вздыхает Сяо Тай: — но почему они из воинов Братства леденцы делают? Разве не было бы уместней, скажем там Наместника Гу или там генерала Лю?

— Генерала Лю эта тихоня уже съела. — указывает Юиньтао: — а Наместника Гу никто покупать не станет. Кроме того, должностных лиц и чиновников разливать в сахаре скучно и опасно. Вдруг кто-то да обидится? А разбойников и воинов — можно. Плюс если человек вот пришел леденец покупать, то купил один леденец и все. А если есть набор, скажем Шестеро Братьев и Сестра Горы Тянь Ша, ну или большой сет Семнадцать Сильных Клана Феникса, или у кого денег не так много, тот покупает Трех Бодхисатв Клана Северной Звезды. Вот, они, слева направо — Тун Ланцзы, молодой принц, гений рода, госпожа Тун Тиен, Небесная Воительница и конечно же Тун Чао, Бамбуковый Близнец.

— Ну, большой сет я брать не стала, действительно дорого, да и зубы Джиао пожалела. Столько сладостей… у нее попа слипнется. Маленький сет из Трех Бодхисатв Северной Звезды как-то маловато показалось. Так что… хороший маркетинговый ход. — признает Сяо Тай: — всегда есть опция самого дорогого товара класса люкс, а также есть бюджетный вариант. И большинство людей будут выбирать среднюю по цене опцию, не слишком дорого, но и не дешево. А Генерал Лю — какой он?

— Очень вкусный. — отвечает Джиао, вынув леденец из своего рта: — хороший генерал.

— Сама не видела. — пожимает плечами Юиньтао: — говорят, что суровый, но справедливый. Разбойников не любит. Тех, кто ворует, обманывает или там в игры мухлюет — карает строго. И… — она оглянулась и положила руку на рукоять своего неразлучного короткого меча. Ее движение не укрылось от Сяо Тай и она повернула голову к выходу. На пороге придорожной таверны стоял высокий и статный молодой мужчина в ладном доспехе золотого цвета. На поясе у него висел одноручный меч-цзянь, высокий шлем был увенчан плюмажом. За спиной у мужчины стоял еще один, но в обычном ханьфу, пусть и довольно богатом.

— Уважаемый господин Ли Шан! — к вошедшему тут же подскакивает владелец таверны, пухленький и невысокий мужчина средних лет: — какая радость! Для меня честь принимать вас в моем скромном заведении! Пожалуйста проходите, проходите, я накрою для вас стол в лучшей комнате, у меня есть лучшее вино с Южных плантаций и чай, с высокогорных плантаций… О, Боги, с вами господин Син Тан Ми! Господин Син Тан Ми, я рад видеть вас!

— И вам здравствуйте, эээ… — мужчина, которого трактирщик назвал Ли Шаном — смущенно чешет в затылке: — прошу прощения, не запомнил вашего имени, уважаемый.

— А и не надо никакого имени, мы люди простые. Меня Ваном кличут. Маленький Ван — это я. А Большой Ван на кухне, сегодня отменное жаркое будет! — кланяется владелец, выставляя руки вперед и складывая их в жесте вежливости: — пожалуйста проходите господа!

— Конечно. Спасибо, Маленький Ван. — воин в золотом доспехе проходит внутрь, вслед за ним — второй молодой человек, в темно-синем, на вид довольно дорогом ханьфу. Он заметно прихрамывает, но от руки, предложенной тем, что в доспехах — отказывается.

— Клянусь тебе Небесным Зверем что это уже лишнее, — говорит он: — моя нога уже не болит. Да и что со мной может случиться в двух часах езды от города?

— Син. — воин поворачивается к своему товарищу и кладет руку ему на плечо: — ты важен для меня и этого города. Если с тобой что-то случится, то дядя просто с ума сойдет. Кроме того, ты неженка и не в состоянии перенести дальнюю дорогу. Мы всего-то до охотничьих угодий выехали, а ты уже ногу подвернул! А если это не вылечить, то ты так всю жизнь потом будешь хромать. А нам тебя еще женить. Какая девушка после этого на тебя посмотрит? Ты и так-то неказистый, а еще и нога…

— Ли Шан, ты скотина. Все. Никуда я не пойду. Буду сидеть тут. — молодой человек уселся за столик рядом с Сяо Тай и ее девушками, кивнул им, приветствуя.

— Добрый день, путники. Не обращайте внимания, мой кузен постоянно таскает меня по всему уезду. Позвольте представится. Меня зовут Син Тан Ми, я торговец и немного ученый. Хм. Или ученый и немного торговец? — он наклоняется и трогает свою лодыжку, кривится от боли.

— Господа не поднимутся в лучшую комнату? Господа желают остаться в общем зале? — всплескивает руками владелец придорожной гостиницы-таверны-трактира: — но тут… сидят простолюдины! И не так удобно!

— У меня болит нога. — безапелляционно заявляет молодой человек: — и я не собираюсь подниматься по лестнице. Разве что этот здоровяк с широкими плечами, богатырь Ли Шан поднимет меня туда на руках, как невесту.

— Вот еще! — фыркает тот, что в доспехах: — останемся в общем зале!

— Вот и прекрасно. Извините нас за эту сцену, и прошу прощения, я не расслышал ваши уважаемые имена. — Син Тан Ми наклонил голову, глядя на Сяо Тай и ее спутниц.

— Это потому, что мы их не говорили, — прямо заявляет Юиньтао: — не хватало еще знакомиться в придорожных трактирах!

— Меня зовут Сяо Тай, мою спутницу — Ди Джиао. Мечник и телохранитель рядом с нами — уважаемый Гвансон Пак. — говорит Сяо Тай. От нее не ускользнуло, с каким интересом этот молодой человек изучил их с головы до ног. Они сейчас одеты как девушки из семьи торговца средней руки или чиновника невысокого ранга, путешествующие из уезда в уезд под защитой телохранителя. Который тоже не выглядел как телохранитель, предоставляющий услуги премиум класса, Юиньтао, переодетая в мужское платье выглядела юным и дерзким воином, потертые кожаные наручи и поножи, обтянутые телячьей кожей простые ножны, обычная рубаха и стянутые на макушке волосы… обычный молодой парень, который только начал свой путь как мечник.

— Что ты только что сказал, парень? — хмурится Ли Шан, воин в золотых доспехах, кладя свою руку на рукоять меча: — Син не грубил тебе, просто спросил, как вас зовут. А тыотвечаешь грубо и дерзко. Неподобающе своему статусу и воинскому обычаю.

— Я сижу тут и никого не трогаю, занимаюсь своим делом, — встает из-за стола Юиньтао, глядя Ли Шану прямо в глаза: — а какие-то проходимцы пристают к нам со своими именами!

— О, господи. — качает головой Сяо Тай: — Гвансон! Сядь! — командует она. Все-таки эта Юиньтао за языком периодически следить забывает. Привыкла она быть Второй из Семнадцати Сильных, не умеет она играть и прикидываться. Вот сейчас разнесут они этот трактирчик по бревнышку, а из-за чего спрашивается? Из-за того, что парочка молодых повес увидела юных девушек и решила подкатить?

— Но они… — Юиньтао переводит свой взгляд на Сяо Тай и тут же — садится, да так, словно ей коленки подрубили. Потому что Сяо Тай смотрит на нее своим серьезным взглядом. В упор.

— Прошу прощения. Мой… телохранитель иногда забывается. — говорит Сяо Тай, переводя взгляд на сидящего за соседним столиком молодого человека. Судя по одежде и манере поведения перед ними знатные люди, дети знатных людей или родственники. Их тут знают, привечают и в ножки кланяются. Затевать ссору в трактире, да еще и по идиотскому поводу — не в ее интересах.

— … старая карга… — бормочет себе под нос Юиньтай, отводя взгляд в сторону. Сяо Тай только потирает себе висок пальцами. Новое ругательство в арсенале несносной мечницы? И почему она — старая карга?

— Меня зовут Ли Шан, я сотник из армии Генерала. — представляется воин в доспехах: — давайте забудем этот досадный инцидент.

— О, мой кузен мужественный и очень скромный. — улыбается Син, раскрывая веер и лениво обмахиваясь им: — обычный сотник. Девушки, я открою вам секрет — он не просто сотник, он командующей сотней «Летающих Карпов».

— Невероятно. В столь молодом возрасте и такое достижение! — качает головой Сяо Тай, взяв на себя обязанности старшей по столику. Социальные навыки Джиао по-прежнему находились на уровне пятилетнего ребенка, несмотря на знание церемоний и обрядов, а эта Юиньтао продемонстрировала нулевой уровень терпимости по отношению к молодым людям. Сама же Сяо Тай понятия не имеет что еще за «Летающие Карпы» и почему воинское подразделение называется так странно, в честь каких-то рыб. Но судя по апломбу, с которым молодой Син произнес это название, это подразделение чем-то славится. Рыбу хорошо ловят? Вряд ли, на рыбака этот Ли Шан не похож. Широкие плечи, уверенная походка, когда садился за стол — привычным жестом чуть подтянул ножны с вложенным мечом, так, чтобы не ударить о стол или табуретку. Такой вот жест не подделаешь, это уже навык, вложенный в подсознание. Для того, чтобы обрести его — нужно очень много ходить с мечом на боку, привыкнуть к этому, меч должен стать продолжением тела. Черты лица — правильные, глаза смотрят открыто и уверенно, четко очерченная линия губ… красавец и только. Еще и знатный, сотник в таком возрасте, сотник какого-то особого воинского подразделения. Девушки, наверное, по нему сохнут. При всем этом — не высокомерен, не подчеркивает свое положение. Хм. Джиао за него замуж выдать? Сяо Тай метнула быстрый взгляд на сидящую рядом Джи Джи, которая имела свой обычный отвлеченный вид, улыбаясь своим мыслям и витая в облаках. Посмотрела обратно на молодого сотника. Нет, подумала она, Джи Джи его сожрет. Нужно ее сперва в порядок привести, а там уже замуж выдавать, а то она не только молодого мужа сожрет, но и всех домочадцев с ним вместе.

— Мне просто повезло. — пожимает своими широченными плечами Ли Шан: — мой кузен преувеличивает. Но что две столь красивые девушки ищут в нашем городе? Уверен, что вы только направляетесь туда, я не видел таких в Ланьин.

— Самый молодой командир сотни. — нараспев тянет Син, останавливая веер в воздухе и растягивая улыбку-ниточку на своем лице: — единственный кто сдал Императорский Экзамен в прошлом году на Золотую Звезду. Красив собой и совершенно неженат. Девушки — пользуйтесь случаем. Кузен Ли Шан неисправимый романтик и не обращает внимания на разницу в статусе и знатности рода. А как честный человек он потом обязательно женится.

— Что за… — вскидывается было с места Юиньтао, но остановленная серьезным взглядом Сяо Тай — закатывает глаза и осаживает назад.

— Син! Прекрати! — обрывает своего кузена Ли Шан и поворачивается к Сяо Тай: — вы уж простите его. Он остер на язык и быстр умом, но слаб телом. Он не хотел вас обидеть.

— Да ладно. — говорит Сяо Тай, смеривая взглядом этого Сина: — есть у меня один такой же знакомый… похоже на то, что мы с вами, сотник Шан — должны совместно удерживать наших спутников в узде.

— Похоже на то. — кивает сотник: — а если вы направляетесь в Ланьин, то я могу предложить путешествовать вместе. Дорога быстрей пройдет, да и безопаснее будет.

— Что вы говорите? Неужели дороги все еще небезопасны, даже тут, совсем рядом с Ланьин? — преувеличенно удивляется Сяо Тай, прижимая ладони ко рту: — Пресвятая Гуаньин! А у нас только один мечник!

— Дороги безопасны. — вздыхает сотник: — никаких разбойников в округе нет. Но вы столь прекрасны, что неизбежно привлечете лишние взгляды и желание познакомиться с вами поближе. А с нами вместе никто не рискнет подойти…

— Вот даже как. — Сяо Тай удерживает себя от того, чтобы потыкать Сакуру-Юиньтао палкой и сказать что-то типа «вот видишь, а ты не хотела шрам через все лицо. Была бы пострашнее — эти бы не подсели». Однако эта шуточка была на грани, и она сдержала себя, сетуя на культурную разницу в понимании чувства юмора между ней и аборигенами. Эх, столько шуточек пропало зря. Хотя, все понятно, эта Джиао — довольно привлекательна, здесь ценят белую кожу и худобу, а у нее и то и другое, а еще это вечно отвлеченное выражение лица, романтика, мать ее. Вот только думает девица Джиао совсем не о любви и вздохах под луной, а о сладостях и мертвецах. Вот так. Засунуть кого ей в голову — поседеет же. Она только на вид карамелька, а на самом деле — монстр. Интересно, что если завернуть монстра в оболочку из симпатичной девушки, то он вроде как сразу не монстр становится. Отсюда вывод, монстр — это упаковка. Хех. Она улыбается сама себе и своей внутренней шуточке. Хорошо хоть что она сама со своей детской фигурой и варварским поведением не привлекает молодых повес так как Джи Джи.

— А ваша улыбка подобна юной луне, госпожа Тай. — с придыханием говорит Ли Шан и она давится своим чаем с топленным молоком. Что⁈

Глава 4

Глава 4

— … поистине ваша красота подобна удару меча в сердце, который сражает самых могучих воинов! Юная госпожа Сяо Тай один взгляд, и я пропал! Если бы поэты древности вздумали описать красоту юной Сяо Тай, то эта история должна была быть написана иглами в уголках глаз, ибо бумага не в состоянии принять и передать ни слова из описания юной Сяо Тай! Небесная Росинка, как же правильно назвали вас ваши родители! Когда именно я смогу познакомиться с этими уважаемыми людьми, чтобы выслать сватов и оформить наши с вами отношения, как и должно среди порядочных людей? — говорит Ли Шан и его лицо светится энтузиазмом.

Сяо Тай стискивает зубы, чтобы не наорать на беднягу. В сущности, он ни в чем не виноват, не повезло человеку такие вот предпочтения иметь. Нравятся ему почему-то не высокие и красивые, худощавые и бледные девушки вроде Джиао, а такие как она — коротышки с недоразвитым, подростковым телом.

Отказать видному и мужественному воину в сопровождении их до города Ланьин оказалось не так-то просто. В ответ на «мы будем вас стеснять и замедлять» — этот Ли Шан заявил что это не проблема, они с кузеном как раз хотели возвратиться неспешно. Тем более что этот Син по дороге подвернул ногу и скакать рысью в седле не может, так что они все равно хотели себе экипаж заказать. И заказали. И поехали рядышком. Экипаж с подвернувшим себе ногу Сином — сзади, а сам Ли Шан — верхом на вороном жеребце поравнялся с повозкой Сяо Тай и начал говорить.

О том, что он все понимает и что столь юная и невинная дева конечно же не может дать прямого ответа на его предложение прямо сейчас, но он готов сделать предложение по всем правилам, готов познакомиться с ее уважаемыми родителями и просить ее руки официально, пусть она не думает, что он проходимец и ловелас. О том, что его родители — тоже очень уважаемые люди и что ее родители в свою очередь — наверняка будут этому рады. Ведь он сможет обеспечить их дочери безбедное и счастливое будущее, у него ведь даже есть свое поместье! А еще он будет ей верен и даже не станет посещать публичные дома или заводить наложниц, потому что ее красота сравнима с ударом меча! Раз и все! Но он не желает чтобы такое важное решение принимали только ее родители, ему важно чтобы она тоже любила его, он понимает что за такой короткий срок ей трудно принять такое решение, но он сделает все, чтобы она узнала его получше, а в Ланьин она и ее спутники могут остаться у него дома, он живет отдельно от родителей, у него особняк в самом благополучном районе города, с прислугой и двумя ванными комнатами. Нет, он не настаивает, но был бы очень рад. Ее честь, ее целомудрие и достоинство — будут под надежной защитой, потому что он никогда не рискнет предпринять что-то без ее предварительного согласия. Но он просит ее дать ему шанс. Если она даст согласие, то он тотчас вышлет сватов.

При словах «столь юная и невинная дева» Юиньтао фыркает, сидя впереди, на козлах. Сяо Тай не видит ее лица, но вздрагивающие плечи и сгорбленная спина явно дают ей понять, что негодница едва сдерживает смех.

Ли Шан, же, столкнувшись с прямым игнорированием его со стороны Сяо Тай — принялся обрабатывать Джиао, решив совершить обходной маневр и заручится ее поддержкой в деле завоевания сердца старшей сестры. Но уж тут Ли Шан попал как кошка ногами в жир, потому что с этой Джиао намеки и социальная эквилибристика работают как зубочистка против тигра — то есть никак.

— Вы не можете быть мужем моей Старшей Сестры, — безапелляционно заявляет Джиао и Ли Шан — аж поперхнулся от такого прямого ответа в лоб: — потому что она — очень сильная, а вы очень слабый. Нельзя, когда слабый муж и сильная жена, нужно наоборот. А то вот нападут на вас драконы, ей вас защищать придется. А ей и так много кого нужно защищать. Меня не надо, меня Кики защищает. И потом у вас детишки появятся, а мне пока еще сестренки и братишки не нужны. У Старшей Сестры и так хватает сестер… Лилин, Минми, Гу Тин, теперь еще и эта Юиньтао добавилась, слишком много! А еще Второй Брат, Третий Брат — и всех нужно защищать! Только меня защищать не нужно. Я могу даже Старшую Сестру защитить!

— Ээ… — растеряно чешет в затылке Ли Шан, сотник «Летающих Карпов» генерала Лю: — ну… я силен. Твоя старшая сестра тоже довольно сильная… характером. Но по-настоящему, в настоящей силе, которая и важна для того, чтобы защищать твою сестру — я довольно сильный. Как ты думаешь, почему я — сотник «Летающих Карпов»?

— Потому что лучше всех ловишь рыбу? — предполагает Джиао и плечи Юиньтао, которая сидит впереди — снова начинают сотрясаться от беззвучного смеха. Ну еще бы, она ученица самого Отшельника Шибуки, она Вторая из Семнадцати Сильных, уж она-то все элитные воинские подразделения в регионе наизусть знать должна, особенно — вражеские. А генерал Лю Байгу никогда особой симпатии к Клану Феникса не испытывал, так что она многое может рассказать. Но предпочитает сидеть и сдерживать смех, забавляясь над ними и всей этой ситуацией.

Ли Шан вздыхает, видимо начиная понимать всю глубину проблем Сяо Тай с этой Джиао и начинает объяснять. Что карпы — единственные рыбы, которые всегда плывут против течения и карп — символ мужественности и несгибаемости. Что рыбы не летают (тут звучит протест от Джиао, что дескать еще как летают и она демонстрирует как — извлекает из котомки сушеную рыбину и подбрасывает в воздух. Ли Шан потирает себе переносицу и уточняет — живые рыбы не летают. Потом смотрит на Джиао и еще раз уточняет — не летают по собственной воле, крыльев у них нет) и что Летающий Карп — это изображение на знамени их подразделения, как символ невозможной мужественности.

— А если бы у карпов были крылья — они были бы вкусными? — задается вопросом Джиао, уже изрядно потерявшая интерес и позабывшая, о чем они говорили: — рыбьи крылышки на углях! Запеченные в листьях! Но можно и так, конечно…

— Пресвятая Гуаньин, — говорит Сяо Тай, чувствуя, что у нее начинает дергаться веко левого глаза: — за что мне все это? Могла бы сейчас… много чего могла. На кухне с Гу Тин ошиваться и вас не слушать! Рыбьи крылышки!

— Юная госпожа все же слышит меня! — ликует Ли Шан: — что скажете? Может все-таки остановитесь у меня в особняке? И когда можно будет познакомиться с вашими уважаемыми родителями? Не могу дождаться этого момента! Ваша красота словно удар боевым молотом — от нее словно мозги всмятку и череп трескается! Ваши руки, ваши пальчики, они будто… самые красивые пальчики на свете!

— Пфффхх! — издает какие-то сдавленные звуки Юиньтао, переодетая в мечника Гвансона Пака, ее плечи опять трясутся.

— Что это с вашим телохранителем? Болеет наверное? — хмурится Ли Шан: — на вид здоров был. Как такой как он сможет вас защитить? По приезду в город рассчитайте его и отпустите, пусть поправит здоровье, видно же, что парню худо. То краснеет, то бледнеет, то трясется весь. Рассчитайте его, а я беру обязанность по обеспечению вашей безопасности на себя. Приставлю к вам двоих лучших бойцов моего отряда, да и сам могу вас сопровождать. От этого… доходяги никакого толку, особенно если дело дойдет до сражения…

— Что⁈ — оборачивается Юиньтао и ее лицо тут же покрывается красными пятнами: — что сказал, мажор⁈ А ну иди сюда, говорящая рыба, я тебе…

— Говорящая рыба⁈ Никто не смеет марать светлое имя моего подразделения! Если бы ты не был телохранителем юной госпожи, ты бы ответил за свои слова, бродяга!

— Бродяга⁈ Да ты… ты совсем не понимаешь, куда ты пытаешься свои лапы засунуть⁈ Дуэль?

— Дуэль!

— Эй, а ну погодите… — начинает было Сяо Тай, но Юиньтао уже останавливает повозку и спрыгивает с нее, поправляя меч на боку.

— Что происходит? — из следующего за ними экипажа высовывается Син Тан Ми: — снова остановка? Я хотел бы быть в городе хотя бы до завтра. Или послезавтра. У нас же прием при дворе, разве ты не помнишь, Ли Шан?

— Один день — один серебряный лян. Два дня — два серебряных ляна. — меланхолично замечает возница сверху: — договаривались так.

— Отойдем? — Юиньтао широко расставляет ноги, вставая прямо перед вороным жеребцом Ли Шаня и сплевывая прямо в дорожную пыль: — или как?

— О боги, да делайте уже что угодно. — закатывает глаза Сяо Тай: — только не убей его, слышишь? Нам только неприятностей с властями не хватало.

— Я клянусь, что не убью вашего телохранителя, юная госпожа. Я никогда не позволил бы себе повредить имущество своей возлюбленной, пусть и такое никчемное. — Ли Шан спешивается и поправляет меч на боку.

— Да она не к тебе обращается, Говорящая Рыба. — фыркает Юиньтао: — не переживайте, Старшая Сестра, я его не сильно покалечу, так… руку сломаю.

— Даже руку не ломай. Не сможешь победить без излишнего насилия — считай не справилась… справился. — говорит Сяо Тай: — и я тебя Второму Брату отдам на растерзание. Он как раз написал продолжение поэмы о любвеобильном рыбаке, который проживает экзистенциальный кризис и задается вопросом о смысле жизни. Семьдесят два куплета, как и должно быть по классическим канонам.

— Это должно меня напугать? — удивляется Юиньтао: — как?

— О, тебя ждет множество удивительных открытий… — вздыхает Сяо Тай и выходит из остановившейся повозки: — дуэль так дуэль. Вон там и полянка виднеется, не будем же мы на дороге людям мешать.

— Ээ… может все же юной госпоже остаться в повозке? — предлагает Ли Шан: — мы будем сражаться с вашим мечником, и хотя и пообещал оставить его в живых, но все же не могу гарантировать что он останется совсем невредим. Юной госпоже придется увидеть насилие, а это не самое приятное зрелище.

— Юная госпожа еще и не то не видела. Правильно тебе эта снулая рыбка Джиао сказала — ты слаб, а она сильна. — перебивает его Юиньтао: — сперва научись меч правильно держать, а потом уже к девушкам на дороге приставай.

— Юи, прекрати уже. — говорит Сяо Тай: — все, пошли к поляне. За меня не переживайте, господин Ли Шан, уж как-нибудь выдержу это зрелище полное насилия и крови. Просто я, некоторым образом, ответственна за господина Гвансона перед его наставником.

— Понимаю. — склоняет голову Ли Шан и идет к выбранной поляне. Вслед за ним, заложив руки за голову и насвистывая веселую мелодию идет и Юиньтао. Сяо Тай, девица Джиао — следуют за ними.

— Ли Шан! — спешит к ним Син Тан Ми, путаясь ногами в своих длинных одеяниях: — Ли Шан, что ты задумал⁈ Прекрати немедленно!

— Успокойся, Син. Это не займет много времени, я обещал юной Сяо Тай пожалеть этого наглого мечника. — успокаивает его Ли Шан: — но он перешел все границы!

— Ли Шан, Ли Шан… — качает головой Син: — ты не видишь? Ты ничего так и не понял, да? Я тебе говорил держаться подальше от этой компании, но ты…

— Как я могу держаться подальше от своей возлюбленной? — задает риторический вопрос Ли Шан: — эта девушка станет моей женой! И никто на свете меня не переубедит!

— Ли Шан… — вздыхает Сон Тан Ми и поворачивается к Сяо Тай: — юная госпожа пожалуйста…

— Ты сомневаешься в том, что я смогу оставить этого наглого выскочку в живых? — подбоченивается Ли Шан: — маловерный.

— Мой кузен излишне горяч и если я принесу извинения от его имени…

— Не смей! Этот выскочка назвал меня Говорящей Рыбой! — прерывает его Ли Шан. Они уже пришли на поляну и Ли Шан начинает расстегивать свои доспехи.

— Можешь не снимать их. — кидает ему Юиньтао, стоя посредине поляны в расслабленной позе.

— Но у меня будет нечестное преимущество. — возражает Ли Шан, стягивая с себя панцирь: — ты всего лишь в рубашке, а я в доспехе.

— Ты считаешь это преимуществом? Впрочем — снимай. — Юиньтао прищуривается на белую рубашку, которую Ли Шан носит под доспехом: — тогда уж и рубашку снимай. Может у тебя на ней заклинание какое?

— Нет там никаких заклинаний. Вот! — Ли Шан легко стягивает с себя и рубашку и Юиньтао слегка присвистывает, глядя на его тело, покрытое сухими и рельефными мускулами.

— Даже жаль такую красоту портить… — говорит она и кладет руку на рукоять меча: — ну, где ты хочешь себе шрам на память о встрече себе оставить, Говорящая Рыба? Могу где угодно. Говорят, что на лице шрамы очень украшают, но могу и на груди, такой длинный, от плеча вниз. Девушки будут в восторге.

— Юная госпожа Сяо Тай, ваш мечник продолжает говорить неприемлемые вещи. — говорит Ли Шан: — я позволю себе немного покалечить его. Думаю, правой руки будет достаточно.

— Ой, да делай с… ним. Да, с ним все что угодно. Если ты отсечешь этому наглому мечнику руку, значит он недостаточно хорош. — машет рукой Сяо Тай.

— Госпожа Седьмая? Может мне… — говорит Джиао и Сяо Тай качает головой.

— Не надо. Держи Кики на привязи, или где она у тебя… давай устроимся поудобнее и посмотрим, насколько хорош ее наставник. Знаешь, хорошего наставника видно по его ученикам. — Эх. — вздыхает рядом Син Тан и присоединяется к ним, встав рядом и спрятав руки в широкие рукава своего темно-синего шелкового ханьфу с золотой вышивкой: — а я надеялся что у Ли Шана хватит ума не связываться с вашей мечницей. Она выглядит довольно опасной.

— С моей мечницей?

— Пожалуйста. Если вы просто всунете девушку в мужское платье — этого недостаточно чтобы ее начали воспринимать как мужчину. Вы не можете изменить то, как она ходит или поворачивает голову, или смотрит — оценивая человека. Точно так же вы не можете просто дать мастеру потертые ножны для его меча и ожидать что никто не увидит его мастерства. Таких как я немного, но по каждому шагу, по тому, как она ставит свою стопу, как она дышит — я вижу, что она — мастер. Может даже сравнится с самим Генералом Лю. А мой кузен Ли Шан — всего лишь сотник. — Син Тан глубоко вздыхает: — пожалуйста не дайте ей покалечить моего брата.

— А ты наблюдательный, Син Тан Ми. Кто же ты на самом деле и что делаешь тут? — поворачивает голову Сяо Тай: — умный и наблюдательный, кузен сотника «Летающих Карпов» генерала Лю?

— Я всего лишь простой путник по дороге в Ланьин, как и все остальные. — отвечает Син Тан: — пожалуйста просто не дайте своей мечнице убить моего кузена. Все остальное не столь важно.

— Аааргх! — раздается крик и Сяо Тай обращает свой взгляд на поляну. Ли Шан лежит на земле, схватившись за грудь, а Юиньтао — стряхивает кровь с лезвия и прячет свой меч в ножны одним слитным движением.

— Спасибо. — наклоняет голову Син Тан: — рана неглубокая, но он будет очень расстроен, когда очнется. Пожалуй, я поспешу и перевяжу его, пока он не потерял слишком много крови для того, чтобы она не бросилась ему в лицо, когда он узнает что его победила девушка. Еще раз благодарю вас, юная госпожа. — он кланяется и спешит к своему кузену, лежащему на траве.

Навстречу ему идет Юиньтао, насвистывая себе под нос и закинув руки за голову, являя собой картину беззаботной юности.

— Что так долго? — спрашивает ее Сяо Тай: — целых… сколько? Две секунды?

Глава 5

Глава 5

— Неудобно как-то получилось. — говорит Сяо Тай и оглядывается назад. В ее экипаже едет раненный господин Ли Шан, перебинтованный поперек груди и со страдальческим выражением на лице. Рядом с господином сотником восседает девица Джиао, а на козлах с довольным выражением на лице насвистывает себе под нос какую-то песенку Юиньтао.

— Не переживайте, юная госпожа. — отвечает ей Син Тан Ми, едущий верхом на лошади рядом с ней: — Ли Шан горяч и вспыльчив, но единственное, что пострадало в этой схватке — это его самолюбие.

— Думаете? Разрез был довольно глубоким. — говорит Сяо Тай, еще раз оглядываясь: — хотя, да, кость не разрублена. Но месяца два-три в постели ему точно светят.

— Так бы и было, если бы не мастерство вашей мечницы. — кивает головой Син Тан: — она на удивление ловко орудует иглой — почти так же как и мечом.

— О. Ну да. — Сяо Тай вспоминает что Юиньтао сразу же предложила свою помощь и быстро зашила края раны. Такого рода раны нужно зашивать сразу, иначе нарастет дикое мясо, а мышечные волокна не срастутся уже никогда. Для мечника такое смерти подобно, это будет означать выключение почти всех грудных мышц со всеми исходящими последствиями. Какой из него потом воин?

То, что Юиньтао, или по-островному — Сакура, знала как именно зашивать рубленные и резанные раны, ее ничуть не удивляло. Конечно, сама калечит, сама лечит, как иначе. С ее-то характером, ей, наверное, пришлось этих ран позашивать — дай боже. Тоже вспыльчивая и горячая островная девушка. Или девушка с островов? Горячая штучка, одним словом.

— К сожалению нам теперь придется заехать к лекарю по дороге, уж извините. — говорит Син Тан: — так как мой экипаж сломался, и у нас не было иного выхода как везти раненного в вашем экипаже, а нам с вами — путешествовать верхом. Извините за доставленные неудобства.

— Ну что вы. В конце концов это частично и наша вина. — признается Сяо Тай: — как иначе.

— Тем не менее вам не было необходимости ехать верхом, юная госпожа. — замечает Син Тан: — вы могли бы разместиться в экипаже, там полно места.

— Нет, спасибо. — обрывает его Сяо Тай. Она ни за что на свете не будет ехать в одном экипаже с этим Ли Шаном! Пусть он и раненный, но едва завидев ее рядом — он тут же завел старую песню о том, что любит и жить не сможет и вообще, будет ноги мыть и воду пить и с родителями нужно познакомиться, потому что любовь у него выше неба и глубже моря и сама луна завидует красоте этой Сяо Тай, стыдливо прячась за облаками и птицы падают вниз, убитые ее красотой, а ее красота — словно удар алебардой в голову, бац и все. Не, слушать такое несколько часов подряд — это с ума сойти можно. Это вот Джиао может такое слушать, она все равно наполовину в своем мире живет, ей не привыкать, а Сяо Тай точно с ума сойдет, она даже десятка куплетов от Второго Брата о тщетности бытия и любвеобильном рыбаке не может вытерпеть. Куда там стихи от Ли Шана о том, что красота этой юной Сяо Тай как удар кистенем в висок, бац! Или как выстрел из арбалета в сердце! Бац! Как удар булавой по темечку! Бац! Как выпад копьем в живот! Бац!

Сяо Тай решительно помотала головой. Нет, нет и нет. Идите в жопу со своей любовью, думает она, у меня тут всего одна пилюля осталась, Братец Лу говорит что не знает где еще достать, а наука Ли Цзян и Деревни Праздников о том, как управлять духовной энергией — не дается, хоть тресни. Такими темпами она скоро тут загнется под каким-нибудь кустом в придорожной канаве, вот была Седьмая Сестра и Аватара Темной Госпожи, а станет куском падали у дороги, вот уже и запах… сладковатый запах тления. Что?

Она крутит головой. Запах усиливается. Краем глаза она видит, как господин Син Тан Ми — достает из рукава надушенный белый платок и прикрывает им нос и рот, спасаясь от запаха. Морщится Юиньтао, кривит лицо раненный Ли Шан и только Джиао безмятежно улыбается, словно бы и не замечая удушливого смрада.

— Что это? Корова у дороги сдохла? — размышляет вслух Сяо Тай, но едущий рядом Син Там кивает головой куда-то вперед. Из-за поворота показывается странная конструкция. Сяо Тай вглядывается.

На столбе висит некое подобие клетки, а из нее торчит тело. Голова закрыта прутьями, ноги и руки болтаются внизу. Вот и источник запаха, думает Сяо Тай, все ясно. Беднягу подвесили за голову, привязав ноги и руки к телу так, чтобы не отвалились после разложения. Тело должно висеть долго, это не просто казнь, это — урок. Наглядное пособие. Голова, закрепленная в небольшой деревянной клетке, под тяжестью собственного тела позвоночник вытягивается, медленно обрывая спинной мозг… по чуть-чуть. Веревочные петли под мышками не дают телу оторваться от головы и упасть вниз.

— Разбойник. — коротко поясняет Син Тан: — в нашем уезде с разбойниками разговор короткий. Генерал Лю очень сильно жалеет, что их оказалось слишком мало, ведь он велел повесить по разбойнику на каждую ли.

— Разбойник… — задумчиво говорит Сяо Тай, стараясь дышать через рот, пока они проезжают мимо разлагающегося тела: — судя по телу — казнь прошла не так давно. Неделю назад, не больше.

— К сожалению летом приходится менять тела на столбах чаще. — пожимает плечами Син Тан: — однако генерал Лю твердо намерен искоренить разбой на дорогах. Он считает, что безопасность для торговли и путешествий это основа для процветания края.

— И я с ним в чем-то согласна. Но насколько такие вот украшения вдоль дорог привлекают туристов? — задается вопросом Сяо Тай. Они проезжают мимо столба с клеткой, и она видит раскрытый в последнем крике рот, ввалившиеся глазницы и черную, раздувшуюся плоть. Под столбом — темная лужа. Засохшие нечистоты и кровь с гноем.

— Такие вот украшения, как вы изволите выразится, юная госпожа — очень даже радуют торговцев и путешественников. — отзывается Син Тан, отрывая от лица надушенный платок: — да и выглядит не очень и пахнет… не цветами, скажем так. Однако юная госпожа должна понимать, что тут дело не в запахе, а в том, что эти столбы символизируют. А они символизируют — порядок и безопасность.

— Судя по этому столбу порядок и безопасность не для всех.

— Для тех, кто соблюдает правила и законы, установленные генералом Лю. Для остальных — такой вот столб. — отвечает Син Тан: — такова Воля Небес.

— Воля Небес и генерал Лю. Похоже что в уезде Ланьин кругом порядок и закон. — говорит Сяо Тай, удерживаясь от ехидного комментария. Она еще раз оглядывается через плечо на удаляющийся назад столб с клеткой и телом.

— Когда генерал Лю прибыл в Ланьин, здесь царили хаос и беззаконие. Чиновники брали взятки, местные землевладельцы угнетали крестьян, насильно обращая их в долговое рабство. Прежний наместник закрывал на все глаза, не исполнял свои обязанности, предпочитая брать взятки и придумывать новые налоги. Судебные тяжбы решались в пользу того, кто больше заплатит. Начались крестьянские бунты по окраинам, много людей ушли на Гору Тянь Ша, к тамошнему Братству Справедливости. Генерал Лю навел тут порядок. Первым делом отстранил от власти коррумпированных чиновников, отпустив их на свободу.

— Отпустив на свободу? Так генерал Лю может быть гуманным и сердобольным? — хмурится Сяо Тай.

— Конечно же. Однако есть нюансы. Перед тем как отпустить их, генерал Лю велел отсечь им ноги и руки, ослепить и проткнуть барабанные перепонки, вырвать языки и обварить обрубки раскаленным маслом, чтобы они не умерли от потери крови. — поясняет господин Син Тан: — и уже в таком виде — отпустил их. Ну и конечно, конфисковал все их имущество, а детей и жен обратил в долговое рабство, чтобы компенсировать ущерб казне.

— А, так вот как он их «отпустил». Ну, картина стала яснее… — говорит Сяо Тай: — что-то душновато у вас в уезде становится, нет?

— Воздух порядка и закона всегда легок тому, кто живет по правилам. — откликается Син Тан: — вам нечего опасаться, юная госпожа, вы же не разбойница какая-нибудь.

— Точно. — кивает она: — я же не разбойница какая. Как я могла забыть. Что-то мне как-то сразу расхотелось в Ланьин ехать. Дела у меня в Чаньюэне, забыла я там чего-то.

— Ну что вы, юная госпожа, Ланьин прекрасен именно осенью, деревья одеваются в красно-желтые наряды, а воздух становится таким прозрачным, что кажется, если встать повыше, то можно увидеть Лоян. Если вы примете приглашение моего кузена и остановитесь в его доме, то у вас будет защита и сопровождение в течение всего времени, пока вы гостите в городе. Кроме того, господин Ли Шан — племянник генерала Лю и сможет походатайствовать в ваших делах. Какие бы они ни были — от торговых и до личных. А если вы ищете встречи с кем-то, то Ли Шан поможет вам найти этого человека и организовать встречу. Пожалуйста подумайте над его предложением.

— Господин Син полагает что это предложение еще в силе? После того, как… — Сяо Тай кивает головой на экипаж, где полулежит раненный Ли Шан.

— Конечно в силе. — пожимает плечами Син Тан: — я этого увальня знаю, для него это всего лишь царапина. Он может и выглядит мажором, но на самом деле прилежный и дисциплинированный воин и настоящий рыцарь в душе. Уж если он сказал что-то — то сдержит слово. И… если вы возьмете с него слово, что он не будет читать вам свои поэмы про то, что красота уважаемой юной госпожи подобна удару копьем в глаз — то он не будет читать. Хотя это будет нелегко и потребует от него концентрации всех своих сил. — Син Тан говорит совершенно серьезно, но Сяо Тай видит, что уголок его рта слегка изгибается. Господин Син Тан изволит шутить.

— Ну… — она еще раз оглядывается на экипаж. Лежащий там Ли Шан, увидев, что она смотрит на него — широко улыбается и машет рукой. По крайней мере он действительно не такой уж неженка, думает она, получил такую рану и ничего — улыбается. Не обиделся на Юиньтао, принял все как есть, мол недооценил силу и навыки, прошу простить, спасибо за урок. Тут же на месте попросился в ученики, попросил научить, как это его так — раз и все. С честью принял отказ, кивнул, признал, что Юиньтао в своем праве, не стал истерики закатывать. В общем, несмотря на свой золотой доспех и родственные связи, а также заносчивость и горячность — все же нормальный парень и действительно воин. Да, уступает во владении клинком этой Юиньтао, но а кто не уступает? Это же Вторая из Семнадцати Сильных, ученица самого Отшельника Шибуки, было бы удивительно, если бы все было иначе.

Так что Сяо Тай приняла бы его предложение, не задумываясь, если бы не одно «но» — его какая-то маниакальная зацикленность на этой Сяо Тай и все вот это желание немедленно с родителями знакомиться.

— Скажите, мне уважаемый господин Син, а ваш кузен… он всегда такой влюбчивый? Всем девушкам такое говорит? — спрашивает она.

— Я и сам удивлен, юная госпожа. — отвечает тот: — на моей памяти это вообще первый раз, когда он девушкой поинтересовался. Я имею в виду, что конечно же человек его уровня и положения регулярно посещает «Дом Утренней Свежести», лучшее заведение в Ланьин. Однако у него не было привязанностей и фавориток. И… учитывая, что вы путешествуете инкогнито, а в телохранителях у вас не самый простой мастер меча, да еще и одного пола с вами — ваша семья должна быть довольно высоко расположена в табели о рангах. Однако в уезде Ланьин нет семьи, которая была бы выше, чем семья господина Ли Шана. Он называет меня братом и кузеном, но увы, мы не кровные родственники. Породниться с семьей господина Ли Шана означает породниться с самим генералом Лю. А в этом уезде генерал Лю — выше всех. Даже воля Сына Неба не достает сюда так, как достает длинная рука генерала Лю и его «Летающие Карпы». Они служат ему кулаком, и те, кто испробовал этот кулак на себе — уже ничего и никому не скажут о силе удара генерала Лю.

— Вот как… генерал Лю… — Сяо Тай оглядывается назад. Племянник генерала Лю Байгу, сотник элитной части «Летающие Карпы», свой особняк в городе, золоченные доспехи…

— Потому всем своим сердцем советую принять приглашение и остановиться в фамильном особняке семьи Шан. — говорит Син Тан: — там и правда уютно. И он довольно часто пустует, ведь там проживает только господин Ли Шан. Немногочисленная прислуга старается не попадаться на глаза… думаю он был бы рад вашей компании. Да и я тоже был бы рад, ведь если вы не примете это приглашение, то я буду вынужден терпеть его кислое лицо все это время. Кстати, повар у него просто отменный, а ваша сестра Джиао любит вкусно покушать.

— А у нас не будет неприятностей из-за того, что мы племянника генерала ранили? — уточняет Сяо Тай: — ладно он сам зла не держит, но его дядя…

— Генерал Лю в последние два года ведет затворнический образ жизни. Вряд ли он будет изменять привычное течение вещей. Кроме того, сам генерал уважает поединки как способ решения конфликтов. Судебные поединки стали обыденностью во время его правления. — говорит Син Тан: — генерал считает, что если ты в состоянии за себя постоять, то ты имеешь право попытаться отстоять свое. Воля Небес дает силу тому, кто прав — так говорит он.

— Интересный человек этот ваш генерал, — говорит Сяо Тай: — хотелось узнать его поближе.

— К сожалению это невозможно. — отвечает Син Тан: — я же говорю, генерал Лю в последнее время ведет затворнический образ жизни. Два года назад он познал истину и отныне общается с внешним миром через своих советников. Наведя порядок в мирских делах генерал продолжает духовные поиски.

— Затворник, значит… — задумчиво произносит Сяо Тай. Она вдыхает воздух и снова чувствует волну удушающего смрада. Впереди вырастает еще один столб с висящим на нем телом. Генерал Лю не разменивается на мелочи и устанавливает порядок и закон рукой в железной перчатке со стальными шипами. Как-то многовато смрада и разлагающихся тел на столбах в свободном уезде Ланьин, думает она, порядок и закон это хорошо, но тут же явно перегибают с этим. Может ну его, этот Ланьин и этого генерала, вернуться на Гору, тем более что Линлин начала строить причалы и трактир-гостиницу у подножья горы, будет чем заняться. С другой стороны, она тут не только за генералом Лю и соглашением о союзе. Она тут и по личным нуждам, ей нужны пилюли Золотистой Ци, кровь из носа нужны. Сейчас два серьезных столкновения и все, бери ее голыми руками. Да и брать не нужно, просто подождать и она сама коньки отбросит от дефицита Ци в организме. Так что все равно все пути ведут в Ланьин, а переживать из-за двух тел на столбах вдоль дороги — глупо. В конце концов средневековье, никакого гуманизма тут и в помине не знают. Такого понятия не вывели еще. Хоми хомини люпус эст и все тут. Как правильно говорит генерал Лю — если ты силен, то ты прав. А разбойники и вправду бедствие местное, подрывают торговлю и связь между уездами. Империя — это единое экономическое пространство, а какое тут единое экономическое пространство, если из-за каждого куста лихие люди с кистенями вылезают? Вот и поразвешали их вдоль дороги, чтобы так сказать неповадно было. Чингисхан вон, еще круче делал, целые народы вырезал и очень гордился тем, что в его землях «голая девственница верхом на верблюде и с мешком полным золота, без охраны» — могла проехать из края в край и остаться девственной и с мешком золота. И на верблюде, что характерно.

Просто она и сама из разбойничков и понятно, что на себя все примеряет, а висеть в такой клеточке на голову, ногами вниз на столбе и чувствовать, как медленно вытягивается вниз спинной мозг, как лопаются межпозвонковые диски, разрывая нервы — медленно-медленно… брр…

Живодеры они тут все-таки. Изобретательные, не откажешь в этом, но живодеры. Единственный способ удержать народ в узде — вот такими вот способами.

— Ну и ладно. — говорит она наконец: — хорошо. Остановимся в особняке уважаемого господина Ли Шана. Только, чур, пусть поэмы свои мне не читает. Про красоту и удар мечом в глаз.

Глава 6

Глава 6

На въезде в город, вдоль дороги, стояли те же самые столбы с телами на них. Удушающий смрад разлагающихся тел царил в воздухе. Учитывая то, что у ворот стражники внимательно проверяли каждого, здесь скопилась немалая очередь из телег, людей и лошадей, стояли повозки с быками, было несколько ослов с маленькими тележками, загруженными овощами, стояли закрытые паланкины с важными особами, занавески в которых нет-нет да расходились в стороны, открывая бледное лицо, с платком, прижатым к лицу. Стражники у входа работали быстро, не ленились, не пытались вымогать взятки за проход, но все же Ланьин был довольно популярным местом, а постоянный поток людей и товаров по большому торговому тракту обеспечивал все новые и новые телеги, повозки, экипажи и паланкины.

Син Тан Ми не стал стоять в очереди, не стал занимать место в хвосте, он попросту пришпорил свою лошадь и поскакал вдоль столпившихся людей, вперед, к воротам. Сяо Тай уже видела, как кого-то особо сильно возмущавшегося стоянием в очереди и размахивающего руками — отвели в сторону и дали пинка под зад. Так что она с любопытством проследила как Син Тан подъехал к стражникам у ворот и что-то сказал. Стражник вытянулся и кивнул. Махнул рукой, пропуская Син Тана и экипаж с спутницами Сяо Тай, саму Сяо Тай и лежащего в экипаже Ли Шана. Они проехали вдоль очереди под возмущенными и откровенно завидующими взглядами всех этих людей в паланкинах, экипажах и повозках.

— На воротах всегда стоят Серебряные Карпы. — сказал Син Тан, когда они проехали в город: — это их обязанность. Но они отлично знают командира Ли Шана, так что проблем у вас в городе не будет.

— Серебряные Карпы? — Сяо Тай оглянулась на стражника, который стоял у ворот, в тени, создаваемой специальным навесом. Стражник действительно был с головы до ног упакован в серебряную броню. Или в броню, выкрашенную в серебряный цвет. Даже лица стражников казались бледно-серебряного цвета. Неужели они их красят?

— Наш общий друг Ли Шан — из Золотых. Есть Золотые Карпы и Серебряные. Серебряные несут службу на воротах, патрулируют город, сражаются с разбойниками и так далее. Золотые — дворцовая гвардия, лучшие из лучших. — говорит Син Тан, отрывая от лица надушенный платок: — лично я считаю это ребячеством, но между ними вроде как негласное соперничество.

— Вот как. У них даже лица серебряные, это так принято?

— А… это. С какого-то момента пошла мода на эту краску на лице. Говорят некоторые из Серебряных покрывают ею все тело. Некоторые люди слишком далеко заходят в своих стремлениях показать принадлежность к своему подразделению. Золотые повсюду носят свои плащи с золотой изнанкой и конечно же перстни. Серебряные — вон лица красят. Предлагаю поторопиться, дом Ли Шана совсем рядом.

— Да? А я думала на рынок зайти, или по магазинам пройтись, тут у вас вроде большой рынок должен быть? Конечно, уже вечереет, но все же… — Сяо Тай прищурилась на заходящее солнце.

— Солнце садится, скоро наступит время Ночной Стражи. Всем добропорядочным гражданам нужно быть дома после заката солнца. Осенью солнце садится за горизонт стремительно, так что нам лучше поторопиться. — говорит Син Тан и подбадривает свою лошадь.

— Тут с этим так строго? — Сяо Тай пытается вспомнить строгости вроде комендантского часа в Чаньюэне и не может. С другой стороны, она в Чаньюэне всего ничего времени провела и то — в колодках. На ночь ее и мелкого воришку по имени Иши — отводили в тюрьму, так что откуда ей знать. Вон, тот же Цао Цао в свое время был изгнан из столицы, потому что во время комендантского часа, того самого времени Ночной Стражи — поймал какого-то аристократа и велел дать ему сто ударов бамбуковой палкой, что в общем было равно смертной казни. Засекли аристократа до смерти, а потом неприятности начались. Деталь, но важная. О чем говорит эта мелкая оговорка в сказании о Троецарствии? Да о том, что наказания за нахождение на улице во время Ночной Стражи — могли караться крайне сурово. И если какой-то капитан стражи мог дать приказ запороть до смерти практически любого, кто находился на улице ночью — значит комендантский час был весьма тщательно соблюдаем. Видимо, как защита от воров и ночных убийц. Любой, кто находится на улице ночью — нарушитель и все тут. Даже Син Тан, несмотря на то, что друг и приятель племянника генерала Лю — спешит, чтобы не оказаться ночью за воротами.

Значит, нету смысла местный рынок искать, скорее всего продавцы и торговцы уже спешно закрывают свои лавки, запирают окна и двери. Комендантский час в средневековом городе — это не шуточки. Недаром местные судебные исполнители во время процесса стоят с такими здоровенными деревянными палками, большими и длинными, словно весла. Этими палками они порядок наводят во время судебных заседаний, то есть попросту бьют подсудимого по спине. С такими порядками можно и одного судебного заседания не пережить.

— А кто несет Ночную Стражу в городе? — спрашивает Сяо Тай у своего спутника: — тоже Серебряные?

— А кто же еще. Они. Вот мы и приехали. — Син Тан спешивается перед высокими, покрытыми затейливой резьбой красными воротами, приподнимает специальный бронзовый ударник и стучит им по бронзовому же основанию. Спустя некоторое время в воротах открывается небольшое окошко и оттуда выглядывает чье-то заспанное лицо.

— Младший Си, негодник такой! Опять бездельничаешь? — грозно вопрошает Син Тан и лицо тотчас исчезает, испуганно ойкнув. Ворота отворяются, и низенький парнишка с поклоном принимает поводьялошади Син Тана. Тут же прибегают еще люди, они торопливо окружают экипаж и едва ли не на руках вносят Ли Шана в дом, тот успевает сказать что-то вроде «Добро пожаловать в мой дом, юная госпожа» и «ваша красота подобна удару мечом в глотку!», после чего его унесли прочь.

Сяо Тай смотрит на всю эту суету и думает, что человеческий разум устроен удивительным образом — когда Син Тан говорил «особняк Ли Шана пустует» — он не упоминал что в нем живет едва ли не сотня прислуги. Но эти благородные прислугу за людей не считают, все ясно. Надо было одеться еще попроще, подумала она, тогда такие как этот Ли Шан мимо проходили бы. С другой стороны — тогда приставали бы люди рангом поменьше. Толку то. И с каких пор она стала магнитом для любовных страстей?

Она перекидывает ногу и сползает с лошади на землю, чувствуя, как гудят непривычные к верховой езде ноги. Поводья у нее тотчас забирают и с поклоном показывают куда идти уважаемым гостям.

— Госпожа Седьмая? — говорит Юиньтао, оказавшаяся рядом: — что-то странное с Джиао происходит. Взгляните.

— Что? Джи Джи? — Сяо Тай оглядывается. Девицу Джиао ведут под руки, она блаженно улыбается. Она вообще странная, думает Сяо Тай, но вот в таком виде я ее впервые вижу.

— Что с тобой такой? — спрашивает она, ткнув девицу Джиао пальцем в живот: — соберись!

— А? — глаза Джиао наконец фокусируются на лице Сяо Тай и она моргает несколько раз: — извините, Старшая Сестра. Но здесь так хорошо! Это хороший город.

— На вкус и цвет… — ворчит Сяо Тай, вспоминая экспозицию из мертвых тел при въезде в город и такие же столбы с казненными на небольшой площади, уже внутри города. Да что там говорить, сладковатый аромат тления словно бы пропитал ее одежду и воздух вокруг, ей мерещилось что она никогда не избавится от этого запаха. Одно дело, когда ты едешь по дороге и твоего обоняния слегка касается этот смрад, приторно-сладкий и тошнотворно удушливый. Летом в сельской местности, в лесу — нет-нет, да попадется падалина, мертвая корова или осел, или еще что. Но этот запах в лесу или в поле — мимолетен, его уносит легкий ветерок, достаточно чуть пройти и его уже нет. Однако тут, в городе, где воздух и так тяжелый и застоявшийся… одним словом после увиденного у ворот и на площади Сяо Тай до сих пор повсюду мерещился сладковатый аромат тления. Определенно ей нужна ванная. Горячая ванная с душистыми травами и вино. Много нагретого вина.

Она посмотрела на блаженную Джиао. А ведь она даже не поморщилась, подумала Сяо Тай, все сперва немного скривились, эта Юиньтао рот и нос рукавом прикрыла, щеголь Син Тан Ми надушенный платок к лицу приложил, даже раненный Ли Шан и тот нос наморщил, а она… наверное привыкла в своей деревне. Неожиданное осознание вдруг ударило в голову, и она выпрямилась. Погодите, подумала она, постойте. Это же мы с Гвансоном прибыли в деревню, когда все уже скелетами были, но ведь был период, когда они все еще были живыми. А потом — мертвыми. А потом — вот такими разлагающимися телами. И все это время девица Джиао жила рядом с ними бок о бок, наливала им чай и беседовала с ними, и конечно же — в силу своей вежливости, не могла кривить лицо. Целая деревня разлагающихся тел, вонь и смрад в маленьких домиках было трудно себе представить, особенно летом. Как она не умерла от интоксикации трупным ядом? С другой стороны, теперь-то понятно, что с ней не так. Она просто привыкла к такому запаху. Потому и не реагирует.

— Бедняга. — говорит Сяо Тай: — настрадалась ты у нас. Иди сюда, я тебя обниму.

— Старшая Сестра! — Джиао сияет улыбкой и с готовностью прижимается к ней, сжимая в объятиях: — а когда кушать будем?

— Кхм. — легкий кашель рядом заставляет Сяо Тай повернуть голову. В двух шагах от них стоит высокий и худощавый мужчина с сединой в волосах. Его лицо словно бы вырезано из дерево, оно строгое и суровое, испещренное морщинками.

— Я управляющий дома Шан. — представляется он, почему-то не называя своего имени и фамилии: — юная госпожа и ее спутники могут проследовать за мной. По распоряжению господина вам будут приготовлены горячие ванные, чтобы смыть дорожную пыль, а также предложен легкий прием пищи.

— Прием пищи? — Сяо Тай отпускает девицу Джиао из своих объятий: — разве это не называется ужином? Пусть и легким…

— Ужин будет чуть позже. В соответствии с правилами гости разделят ужин с господином в главной зале. Однако с дороги и после ванной юная госпожа и ее спутники непременно проголодаются. Потому — легкий прием пищи. — объясняет мажордом дома Шан: — прошу следовать за мной. Ванные готовы.

— Благодарю за гостеприимство. — склоняется в легком поклоне Сяо Тай: — ванная сейчас это то, что надо. — она поежилась, вспоминая удушливый смрад. От ее взгляда не укрылись многочисленные курильни с благовониями внутри особняка Шан. Значит все-таки не ей одной этот запах повсюду мерещится. Небольшая цена за безопасность города и дорог? Неужели людям и вправду нужно постоянно напоминать о том, что их ждет в случае нарушения закона? Вот лично она — один раз увидела и достаточно, намек понят. Все ясно, если ты будешь нарушать закон и порядок в Ланьин, территории подведомственной временно исполняющему обязанности наместника, генералу Лю Байгу, то тебя ждет такой вот столб. Клетка на голову, связанные руки, петли под мышками — чтобы тело потом не отвалилось от головы. И вороны, который выклюют глаза. Такой вот толстый намек пропустить невозможно и для этого не обязательно расставлять эти столбы через каждые несколько ли. А у ворот города и вовсе через каждые пять шагов. С эстетической точки зрения — ужасно. И воняет. Воняет так, что на уровне подсознания дурно становится. Все-таки что-то не в порядке с головой у генерала Лю, если он такое не просто позволяет, но активно продвигает. Вот на каждой площади у него по мертвяку висеть должно.

— Ванные комнаты расположены на первом этаже в левом крыле здания. Следуйте за мной, юная госпожа. — мажоржом склоняется в поклоне и делает приглашающий жест.

Сяо Тай, девица Джиао и эта беспечная Юиньтао, опять заложившая руки за голову — следуют за ним.

Интерлюдия

Чиновник 5-й категории и обладатель гуаня «Каллиграфия» Син Тан Ми

— Я сделаю ей предложение так как и следует наследнику рода Шан! В беседке, на берегу реки! Или нет — посреди персикового сада в цвету. Когда цветут персики? Ах, да, осень же. — огорчается Ли Шан: — до весны я не выдержу. Как ты думаешь, кузен, из каких она девушек? Ей понравится, если я подарю ей нефритовые подвески с журавлями? Или лучше золотые? А какие у нее ножки! Маленькие, изящные… я куплю ей сапожки из атласа с золотой вышивкой, как у тетушки Ми!

— Никогда тебя таким не видел. — качает головой Син Тан и прячет руки в широкие рукава ханфу: — мой тебе совет, братец — не дави ты так. Дай ей свободу выбора, возможность вздохнуть полной грудью, а не наседай на нее.

— Любовная битва — все еще битва. — отвечает Ли Шан и с легким стоном поворачивается на другой бок: — вот же… какой мечник! Это еще раз подтверждает необычность и уникальность юной госпожи Тай! Конечно, она скрывается под скромными одеждами, но такой телохранитель не у каждого Наместника есть. Видно же…

— Ты же видел это и до того, как обнажил меч. Решил все же попробовать?

— Ты не понимаешь, кузен. Ты владеешь кистью для каллиграфии, а не мечом. Хороший мечник видит другого хорошего мечника за десять ли. Я понял, что Гвансон Пак — хороший мечник, едва увидев, как он держится, как он поправляет ножны на поясе, как он ходит и дышит. Но вот уровень… кто же знал, что этот Гвансон — ровня самому генералу Лю? Таких как генерал Лю в провинции человек пять не больше — сам генерал, потом Ри Номозоки из даосов, Отшельник Ай из Семнадцати Сильных, Сакура Номоки, вторая по силе после Отшельника и этот Гвансон Пак. Такой урок — бесценен, кузен. Это, как если бы сам учитель Кун пригласил тебя на урок начертания иероглифа «жизнь». Понимаешь?

— И ты не опасаешься, что проиграв этому Гвансону ты упал в глазах юной госпожи? — интересуется Син, присев на стул у кровати раненного и наклонив голову набок: — разве это не беспокоит тебя?

— Юная госпожа, несомненно, знает о достоинствах своего телохранителя и его умениях. Думаю, ее должно впечатлить, что я продержался против него… ээ… какое-то время… — Ли Шан грустнеет на глазах: — хотя ты прав. Это меня беспокоит. Признавая невероятное мастерство мечника Гвансона, я все же боюсь, что она теперь будет надо мной насмехаться.

— Полно тебе. — качает головой Син Тан: — хватит уже. Она — не пара тебе, Ли Шан.

— Мне все равно! Я люблю ее и буду добиваться ее руки! Что значит — «не пара»? Мне все равно насколько знатна ее семья и на каком месте в реестре Золотых Родов записан ее дед! Все равно сколько у них серебра. Даже если бы она была родом из простой крестьянской семьи, я бы все равно женился на ней! — Ли Шан приподнялся на локте, скинув с себя одеяло: — я…

— Шан, успокойся. Ляг назад, а то рана откроется.

— Выкладывай.

— Что?

— Не юли со мной, кузен. Если ты так говоришь, значит что-то уже знаешь. Значит знаешь что-то про юную госпожу Тай. И молчишь. Выкладывай сейчас же. Ты не изменишь моего решения, но я хочу знать о ней все! Эти знания я сохраню в глубине своего сердца как драгоценные камни на дне вазы…

— Пресвятая Гуаньин, Ли Шан, ты и впрямь влюбился… — вздыхает Син Тан Ми: — что же… тогда у меня нет иного выбора. Смотри, этот Гвансон Пак — на самом деле девушка. Да, да, да, братец, ты увидел, как она держит меч, как она движется, как она дышит и не увидел, что она перетянула повязками себе грудь. А ее бедра? Госпожа Номоки довольно фигуристая, она никак не походит на мужчину, как ее в бинты не упакуй. Та самая Сакура Номоки, Вторая среди Семнадцати Сильных Клана Феникса. Можешь гордиться собой, кузен, ты скрестил клинки с сильнейшей мечницей провинции и остался жив. Даже продержался… сколько? Две секунды.

— Это… меняет дело. — говорит Ли Шан задумчиво и на его лице внезапно появляется широкая улыбка: — знаешь ли, что это означает⁈ Это означает что юная госпожа Тай не будет надо мной насмехаться! Ведь это Сакура Номоки, а значит у меня не было шансов, да? Я не такой уж и неумеха… надо будет ей цветы подарить, как раз в саду остались, украшу ими стол на ужине и…

— Боже, Ли Шан. Головой подумай — какой девушке нужно сопровождение в виде Второй из Семнадцати, да еще и переодетой? Ты посмотри, как она себя ведет — свободно, даже развязно. Неужели девушки из приличных семей ведут себя так? Она не боится смотреть прямо в глаза, она властна и повелевает окружающими мужчинами, она не стесняется и не прячет лицо, а на поясе у нее висит подвеска в виде Нефритового Персика.

— Ну и что?

— Думай головой, Ли Шан.

Глава 7

Глава 7

— Теперь, когда я узнал, кто вы на самом деле юная госпожа Тай, я понял, что мои просьбы о встрече с вашими родителями были неуместными. Прошу меня простить. — наклоняет голову Ли Шан. Слуга за его плечом наливает ему в чашу нагретое трехлетнее вино с южных плантаций.

Сяо Тай наклоняет голову в ответ. Что там себе надумал Ли Шан? Неужели этот не в меру проницательный Син Тан Ми разоблачил ее как Седьмую Сестру Братства Справедливости Горы Тянь Ша? Или даже — как аватару Темной Госпожи Кали, про которую тут вообще все кому не лень знают? Или как Юную Богиню Справедливости Хушень? Сяо Тай и сама уже запуталась в своих титулах, званиях, легендах и мифах. И что из этого правда, а что выдумки — она уже и сама не знала. Вот Ли Цзижэнь, скрытник высшей категории, игрок в реальность и авантюрист до мозга костей — искренне считает ее аватарой Темной Госпожи и все тут. В ответ на ее возражения что дескать, уж кто-кто а она сама наверное знала бы, если бы таковой являлась — только загадочно улыбался и головой качал, хитрый жук. А что, если она и вправду заняла тело, которое предназначено для Темной Госпожи? Ну вот, есть тело, а души нет, а тут свободная мимо пролетала и — хлоп. Перерождение. Или еще круче — а что, если все эти перерождения — это перерождения Темной Госпожи? Или что в будущем Темная Госпожа все же манифестируется в этом теле, а хитрый братец Лу пока клинья подбивает, чтобы к ее возращению уже в шоколаде быть? Много вопросов, нет ответов. Пока нет ответов. Похоже все вокруг знают кто она — вон и Ли Шан уже знает, а она сама без понятия. И на вопрос «кто же такая Сяо Тай?» она могла бы ответить только — «как, кто? Это я». И все тут.

— Ничего страшного, — отвечает Сяо Тай, следя за тем, чтобы Джиао не тащила в рот сразу по два засахаренных персика за раз. И как у нее рот так открывается? Впрочем, ладно, думает она, гостеприимность дома Шан и вправду на высоте. Горячая ванная с лепестками цветов и душистыми травами, девушка-массажистка с сильными и умелыми руками, после которой все тело ощущалось словно тесто и было неохота даже лишний раз рот открывать, легкий перекус, состоящий из аперитива, крепкого напитка, что-то вроде сладкого ликера с дольками мандаринов, мягкие и маленькие булочки, издающие изумительный аромат свежей выпечки, тонко нарезанные ломтики копченной ветчины, мармелад и кунжутные шарики. Джиао была в восторге. В то же самое время Юиньтао была недовольна, потому что статус у нее был «телохранитель», а таким ванная комната не положена, а только ведро с холодной водой. Впрочем, недоразумение быстро исправили, прибежали служанки и все же приготовили ей ванную комнату, на этот раз обходясь с ней чрезвычайно предупредительно. Видимо господин Син Тан Ми донес до Ли Шана чувствительную информацию о том, кто такая эта Юиньтао, вот и забегали.

— Так же я прошу прощения у госпожи, которая предпочитает называться именем Гвансон Пак. — продолжает Ли Шан: — мне известно ваше настоящее имя, но если вы предпочитаете оставаться инкогнито, это ваше право.

— Пхвфх! — поперхнулась куском Юиньтао и метнула взгляд на Сяо Тай. Та только плечами пожала. Недолго же их прикрытие продержалось…

— Как непросто в нашем мире скрыться под псевдонимом. — вздохнула она: — но кто бы мог подумать что нас так быстро раскусят. Вы чрезвычайно наблюдательны, господин Ли Шан.

— К моему стыду, я ничего не увидел и ничего не понял. — отвечает тот: — это мой названный брат Син Тан Ми. Он обладает мудростью столетнего старца и его ум подобен алмазной игле, пронизывающей Небеса и Твердь. Именно он и обратил мое внимание на то, кем является госпожа, которая скрывает свое имя и юная госпожа Сяо Тай, а также ее спутница, девица Джиао. Многочисленные мелкие приметы выдают вас и ваших спутниц, юная госпожа.

— Вот как. — Сяо Тай оглядывается. Син Тан Ми, этот доходяга в гражданском ханьфу — отсутствует как личность и как событие. Нету его на этом ужине в доме Шан. Куда делся? Вроде же в городе комендантский час, нельзя по ночам шарахаться по городским улочкам, можно и на столб загреметь… или он просто отдыхает в своей комнате? Утомился с дороги и отдыхает.

Что еще? Еще господин Ли Шан, сотник Золотых Летающих Карпов — нормальный парень. Не врет, не зазнается, не стал выдавать заслуги своего брата за свои, хотя наверняка хотелось поумничать перед девушками, показаться умнее чем есть. Вообще, чем дальше, тем больше Сяо Тай уважала этого молодого человека. Скромен, прост в общении, несмотря на принадлежность к местной знати, не стал устраивать истерику после поражения от Сакуры, стиснув зубы терпел, пока ему зашивали рану и даже подшучивал над собой. Злобы против победившей его мечницы тоже не затаил, искренне попросился в ученики. Кроме того — высок, хорош собой, из хорошей семьи, при должности и деньгах, вон, даже свой особняк имеется в центре города, и прислуги тут за сотню наверное… одним словом — мечта любой девушки на выданье.

— Наверное придется тебя снова переодеть, Юинтао, — говорит она, повернувшись к мечнице: — мужчина из тебя не вышел.

— Уж извините, госпожа Тай, но из меня мужчина получше некоторых! — вспыхивает та: — я могу быть мужчиной!

— Это точно. — вздыхает Сяо Тай: — ты слишком хороша в этой роли. Таких мужчин не бывает. Ты хоть и пытаешься быть маскулинной, но все-таки не хватает тебе чего-то… безалаберности такой мужской что ли…

— Я могу научиться плеваться и толкать всех плечами! И… сплетничать о женщинах за их спиной! — говорит Юиньтао: — все на постоялом дворе так делали. И даже вас с этой снулой рыбой обсуждали! Дескать вот вы мелкая, но на худой конец…

— Уважаемая! Пожалуйста прекратите говорить такие вещи! — возмущается Ли Шан: — как можно такое про юную госпожу говорить!

— На худой конец, говоришь? — прищуривается Сяо Тай: — а кто именно говорил, не припомнишь?

— Да… откуда ж я… темно было… — тут же сдает назад эта Юиньтао: — да и не об этом мы вообще! Когда бы я приглядывалась!

— Хм? — Сяо Тай тестирует радужку глаза этой Юиньтао на правдивость и смягчается: — В общем решено — будешь третья девица. Переоденем тебя, вот завтра на рынок сходим и подберем тебе ханьфу покрасивее и мне обувку какую-никакую, а то она ж рвется на мне каждый раз. Господин Ли Шан, а у вас тут сапожники хорошие есть? Такие чтобы и мастера сразу?

— Конечно есть. Ланьин славится своими мастерскими. Здесь у нас гильдия сапожников и кожевенных дел мастеров есть. Все делают. — отвечает Ли Шан: — я вас лично завтра провожу.

— Замечательно. Мне как раз нужно особые сапожки на заказ сделать, чтобы не рвались больше. Чтобы подошва в сторону убиралась, раз и все. Как выкидное лезвие на трости. А эту Юиньтао переоденем как сестру Джи Джи, будем три сестры. Или — Три Сестры? Ольга, Маша и Ирина, как у Антона Павловича…

— Какие странные имена… — говорит Ли Шан, мотает головой и тут же — кривится от боли. Юиньтао — злорадно улыбается, довольная собой и ситуацией. Сяо Тай прямо мысли ее читает, дескать так тебе и надо, мажор в золотых доспехах.

— Впрочем не мне судить. — Ли Шан выпрямляет спину и откашливается: — так что я хотел сказать… — он краснеет и снова откашливается, словно ему в глотку перчинка попала.

— Говори уже, Говорящая Рыба. — насмешливо бросает Юиньтао: — не бойся, госпожа тебя не съест.

— Да погоди ты! — отмахивается от нее Ли Шан, замирает на месте, выдыхает и говорит уже совершенно другим голосом: — то есть, прошу прощения, дайте мне собраться с мыслями, госпожа Номоки, Вторая из Семнадцати Сильных, Клинок Отшельника.

— О как! Тебя раскусили, Юиньтао. — разводит руками Сяо Тай: — толку от нашего прикрытия. Переоденем тебя завтра в девичье. Чтобы как невеста была. В девушке точно никто тебя не опознает, если только мечом своим махать не начнешь. Из тебя же Отшельник так и лезет, в каждом движении. И в словах тоже, все-таки он тебя дурному учит…

— Пфф… что толку меня переодевать. Моя невероятная красота и обаяние пробиваются через любое одеяние. — отвечает Юиньтао: — все будут просто поражены моей красотой.

— Ага. Мечом в глаз. Вот как ты поражаешь. — кивает Сяо Тай: — конечно все поражены. Когда тебя железкой тыкают — поразишься. Будешь так мечом махать — всех женихов отпугнешь. А тебе сколько уже? Шестнадцать? Старовата для замужества то уже…

— Мне двадцать три! И ничего я не старая!

— Двадцать три… где мы тебе жениха найдем… часики-то тикают. — с удовольствием отметила Сяо Тай, глядя на покрасневшую от злости Юиньтао: — и вести себя нужно приличней. Вон присмотрись — господин Ли Шан холост, полный дом прислуги, скромный и из хорошей семьи. Чего ж тебе еще нужно? А ты его — мечом… эх, так и останешься старой девой…

— Госпожа Тай!

— Чего сразу — госпожа Тай? Я уже довольно давно госпожа Тай, со счету сбилась. — ворчит Сяо Тай, чувствуя себя столетней старухой, которая поучает молодежь жизни: — а ты вот такую хорошую партию упускаешь.

— Он же в вас влюблен, госпожа Тай!

— Ничего, стерпится — слюбится. Дал бог зайку — даст и лужайку… что же там еще такого сказать из народных мудростей тетушек молодым девушка? — упирает палец в подбородок Сяо Тай: — а вы что молчите, господин Ли Шан?

— Я… эээ… я прошу у юной госпожи прощения, за то, что затрагиваю эту тему, но я не отступлюсь! Несмотря на то, кем вы являетесь, я готов жениться на вас!

— Кем я являюсь? — поднимает бровь Сяо Тай. Так, думает она, а парень-то еще и смелый у нас. Конечно, разные типы смелости есть. Один — это когда ты с голой грудью бросаешься на клинок Сакуры Номоки, Второй из Семнадцати Сильных Клана Феникса и совершенно другой — это когда ты собираешься взять в жены аватару Темной Госпожи. Как по ней, так второй тип смелости больше похож на глупость. Слабоумие и отвага. Да я бы сама себя в жены не взяла, думает она.

— Ну… несмотря на вашу профессию… — отводил взгляд в сторону Ли Шан. Наступает молчание. Юиньтао сверлит Сяо Тай вопросительным взглядом, та в ответ пожимает плечами.

— Мою профессию? — переспрашивает она, не понимая, о чем он говорит. Какая у нее профессия? Приемная дочка? Разбойница? Кухонная работница? Или нет — ответственная за снабжение и прокорм нескольких тысяч луженных глоток на Горе Тянь Ша? Переговорщица от Братства? О! Она — дипломат, точно. Тем более и верительные грамоты есть — замотанная в кусочек шелка и спрятанная в глубине сумки золотая пайцза Седьмой Сестры, дающая ей все полномочия говорить от лица Братства Справедливости. Вот прямо ее голос — голос Братства и все тут. Так и Первый Брат сказал, правда кривился, словно два лимона прямо сырыми съел, но полномочия подтвердил, мол действительно, она может с генералом Лю Байгу союз заключить. Если сможет. Если не сможет, и генерал с нее кожу живьем снимет, то он, Первый Брат очень сильно переживать будет, может даже не поест один раз, пропустит прием пищи. Чашу вина за ее благополучное перерождение выпьет, палочку с благовонием зажжет, помолится… а вообще так ей и надо. Потому что ей не раз и не два сказали, что Братство с генералом на ножах после того случая, как они с его посланника кожу сняли и на барабан натянули, тот самый что у музыкантов ватаги Третьего Брата, большой и красный, с черепом на боку. Вот с тех самых пор и соревнуются Братство и генерал Лю — кто у кого больше кожи живьем снимет, не то в штуках, не то в квадратных ли, так сказать по общей площади. Пока выигрывает генерал Лю, у него как-то лучше получается разбойников ловить, да и палачи у него из «Тихих Криков», профессионалы, а в Братстве — любители. Вот сердце вырезать и сожрать — на это они горазды, а кожу живьем с человека снять — это уметь надо, да и муторно это. Так что — ступай, Седьмая Сестра, если убьют — можешь не возвращаться. Такое вот благословение от Первого Брата в дорожку.

— Интересно и что же меня выдало? — спрашивает она. Ей и в самом деле интересно. Она одета как девушка из зажиточной семьи, но вовсе не как аристократка. Скорее, как дочка богатого торговца, но не наследница семьи Вон Ми или уж тем более Клана Феникса. Темно-синее ханьфу, шелковый пояс, нижнее платье из легкой хлопковой ткани, скромные башмачки на ногах… пришлось с собой носить запасные, благо в «Персиковом Саду» были на любую ногу. Она сняла с пояса метательные дротики, чтобы не привлекать лишнего внимания и убрала в сумку прочие знаки статуса — пайцзу, подвеску от Первого Брата, подвеску от Главы Вон Ми, оставив только скромную нефритовую подвеску, подарок от Трех Богинь Персикового Сада.

Так что со стороны она выглядит ничем не отличающейся от таких же девушек в экипажах, которые путешествуют под охраной в большой город, чтобы потратить деньги своих родителей на наряды и косметику. И спутницы у нее… она оглядывается. Ну, хорошо, эта Юиньтао себя выдала взмахом меча, но уж Джиао то вне подозрений! Худая, бледная, не от мира сего — типичная Татьяна Ларина местечкового разлива, с учетом на специфику средневековой Хань. Я вам пишу, чего же боле… и все такое. Как говорит про нее Юиньтао — снулая рыбка. И где она прокололась?

— Кузен Тан Ми обратил внимания на вашу обувь. И на подвеску. — говорит Ли Шан, краснея: — а еще на то, как вы себя ведете. Он говорит, что ваше поведение выдает вас, в каком бы вы платье не были.

— Опять двадцать пять. Мое поведение. — вздыхает Сяо Тай: — вот снова. Шила в мешке не утаишь. Слишком дерзкая, глаза не прячу, говорю все в лицо, спину держу прямо, не привыкла кланяться, слова непонятные употребляю, умничаю часто и не по делу, мнение свое высказываю невпопад, что еще? Какие еще признаки во мне нашел твой кузен?

— Повелеваете мужчинами… — отводит глаза в сторону Ли Шан: — и статус вашей спутницы…

— Что⁈

— Так брат Тан Ми сказал. Вы властная, это сразу видно, так он говорит. И не боитесь. Значит вы выросли там, где у вас была власть над мужчинами, и вы уверены в ней. А еще у вас спутница — переодетая девушка, сама госпожа Номоки.

— Хм. Так вот как меня разоблачили. — поджимает губы Сяо Тай: — ну да ладно, чего уже скрывать, хреновый из меня шпион бы получился, скажем прямо. Притворяться у меня действительно получается не очень. Ну… и что мы теперь будем с этим делать? Теперь, когда господин Ли Шан знает мое истинное лицо?

— Я вас не осуждаю! — с пылом произносит Ли Шан: — кем вы бы ни были, юная госпожа, я все равно вас люблю. Пусть даже вам пришлось терпеть ласки чужих мужчин, и вы более не являетесь чистой и непорочной, но моя любовь выше и сильней всего этого! Я выкуплю вас у ваших хозяев, юная госпожа Тай! Вам нужно только дать согласие, и я начну собирать деньги и направлю людей для переговоров в «Персиковый Сад».

— Что⁈ — у Сяо Тай аж глаз задергался от такого.

— Господин Ли Шан считает вас проституткой. — с удовольствием припечатала Юиньтао: — какая прелесть. Давайте я его еще раз рубану?

Глава 8

Глава 8

— Хорошие башмачки. — сказала Сяо Тай, с удовлетворением разглядывая вышивку и проверяя подошву: — толстая подошва и войлочная стелька. Но легко сгибается и даже амортизирует при ходьбе. Прямо как кроссовки, ноге удобно. А можно подошву сделать убирающейся? Нет?

— Убирающаяся подошва. Юной госпоже нужно не к сапожникам, а к часовщикам, они механизмы разные делают. Старый Ву никогда не слышал про подошву, которая бы убиралась по нажатию кнопки или рычага. Это ж придется целый механизм встраивать… и зачем? — задается вопросом седой сапожник в кожаном фартуке, оглаживая свою бороду: — ежели нужно босиком по траве пробежать, так проще скинуть с ног башмачки и в сторону положить. Но не бросить друг на друга, а положить. А когда вы их не носите, то лучше тканью мягкой изнутри набить, или бумагой использованной, скомкать и набить, но сперва стельки вынуть и положить на солнышко просушиться. Потому как первый враг обуви — это сырость. На этой модели подошва толстая, да и верх кожаный, с вставками из ткани для облегчения общего веса, так что можно смело хоть по траве, хоть по лесу ходить. Как и просила юная госпожа — не для паркетных полов, а башмачки-вездеходы. Вы в них и в пир и в мир, везде можете. Не порвутся, не износятся, а ежели госпожа кого пнуть захочет — то в носок у нас металлическая вставка изнутри встроена. Пинайте на здоровье.

— Жалко. — она разглядывает башмачок и так и эдак: — беру, конечно. Но с моими причудами недолго они на мне продержатся. И вышивка минималистическая, козявка какая-то сбоку и все.

— Это не козявка. — обиженно гудит мастер: — сами вы козявка, юная госпожа, а это — Дракон!

— Уу… маленький какой-то. И на червяка похожий… — говорит Сяо Тай, критически разглядывая «дракона», вышитого на башмачке.

— Авторское виденье. — пожимает плечами мастер: — самих драконов почитай две сотни лет никто не видел. Говорят последние вымерли, когда Темная Госпожа изволила их гнездо разорить, чтобы Жемчужину рода оттуда достать.

— Жемчужину рода? — поднимает бровь Сяо Тай: — интересно…

— Правда? — обрадованно улыбается мастер и машет куда-то назад, в мастерскую: — эй там! А ну принесите нам чаю! Юная госпожа изволит башмачки Чань Суна купить!

— Правда что ли⁈ — в дверь просовывается голова с взъерошенными волосами, торчащими во все стороны: — Ого! А я думала, что старший брат никогда свой товар не продаст. Сейчас! — голова исчезает. Слышится грохот, словно кто-то уронил поднос или целый чайник. Мастер сапожник только морщится.

— Непутевая она. — говорит он: — вот непутевая и все тут. Матушка ее покойная говорила, что хорошая невеста выйдет, а она такую вышивку может делать, что закачаешься. Но на язык острая без меры и когда начинает суетиться — так все из рук валится. Прямо не человек, а катастрофа. А вы присаживайтесь, уважаемая госпожа, чай сейчас будет. Я же вижу, что вы не из простых, вон и охрана у вас из Золотых Карпов.

— Это нам Говорящая Рыба в нагрузку с утра выдал. — усмехается Юиньтао: — потому как до сих пор испытывает смущение и досаду за свои слова. Тоже мне, аналитик нашелся. Вместе со своим братцем.

— А вот ты бы могла не так сильно его стыдить, у него чуть швы не разошлись и кровотечение открылось. — мягко упрекает ее Сяо Тай: — а ты просто ржала как конь и валялась по полу. Воспитанные девушки…

— Так я невоспитанная. — пожимает плечами Юиньтао: — кроме того это было так уморительно! Помните его лицо⁈ Ахаха! Он же как будто лимоном подавился! То краснел, то бледнел!

— Господин Ли Шан очень расстроился. — кивает сестрица Джиао: — а сестрица Юи очень сильно смеялась.

— Да я чуть животики не надорвала. Это ж надо додуматься, что госпожа Седьмая в «Персиковом Саду» работает. Эта подвеска — почетный дар Трех Богинь Сада, и как этот Син Тан мог перепутать ее с рабочим знаком? Кроме того, не обижайтесь, госпожа Тай, но проститутка из вас так себе. Вы ж мелкая и не очень впечатляете, да и красоты в вас особой нет.

— Джи Джи, ты сидишь к ней поближе — дай ей по голове, пожалуйста.

— Ой!

— Так?

— Ага. Спасибо, Джи Джи. — Сяо Тай кивает, преисполненная величия и неторопливости. Не царское это дело, всяких Сакур по голове кулаком лупить. Прикажу — и врежут.

— Тск! — ворчит Юиньтао, потирая макушку: — и как у нее это получается все время? Я же за ней слежу краем глаза. Я же мечница, да и в рукопашном бою не новичок, а она — раз и по голове! Мистика.

— Что ты там сказала, насчет меня⁈ — поднимает бровь Сяо Тай: — и мелкая и некрасивая, и в проститутки не гожусь⁈

— Годитесь! Как есть годитесь! — тут же поправляется Юиньтао, косясь на свою соседку: — и высокая вы и красивая! Ну, то есть не совсем, но этому Говорящему Карпу понравились. Наверное и в «Персиковом Саду» был бы спрос, туда всякие извращенцы заходят…

— Допрыгаешься у меня. — показывает ей кулак Сяо Тай: — прикажу Кики тебя за мягкое место укусить.

— Так она ж вроде только Джиао слушается. — сомневается Юиньтао, потирая макушку: — разве не так?

— Прикажу Джи Джи приказать Кики схватить тебя за мягкое место. — поправляется Сяо Тай: — думаешь от этого тебе легче будет?

— Поистине любовь слепа. — говорит Юиньтао: — вот и все, что я сказать хотела. А вы сразу по макушке и укусить грозитесь. Ведь каждому должно быть понятно, что вы не ровня Трем Богиням, но в глазах этой Говорящей Рыбы вы — самая красивая на свете. Потому он и не сомневался, что мужчины готовы все свои деньги за свидание с вами отдать. Ведь ваша красота словно удар мечом в глаз! Бац!

— Пресвятая Гуаньин. — закатывает глаза Сяо Тай: — только я запретила этому Ли Шаню свои поэмы мне читать, так теперь ты начала. Чертов Отшельник, теперь я понимаю почему он хотел от тебя избавиться, Юи. Ты же сущая язва. Вот вернемся, я попрошу Второго Брата тебе поэму про экзистенциальный кризис и рыбака, который осознал свою ничтожность перед лицом Вселенной вслух прочитать. Два раза.

— Страшно. — кивает Юиньтао и на всякий случай отодвигается от Джиао: — но вернемся ли мы? Ведь вам Говорящая Рыба изволит предложение делать. Вот поселитесь у него в особняке, а он вам на ночь глядя про вашу красоту будет песни петь. Бац!

— Как есть язва. — качает головой Сяо Тай. В этот момент дверь в торговый зал открывается и влетает девушка с растрепанными волосами, впереди ее летит поднос с чаем, все летит во все стороны, девушка падает, взмахнув руками… Сяо Тай невольно зажмуривается, ожидая грохота, удара металлического подноса об пол, осколков фарфорового чайника… она могла бы подхватить и девушку и поднос и чайник с чашками своей Ци, но выдавать себя снова… так и прокалываются ниндзя — выделяясь слишком быстрой реакцией, которую не ожидаешь от обычных девушек, которые пришли купить башмачки с толстой подошвой… потому она зажмуривается и ждет. Но звука удара поноса об пол или разбитого фарфора все нет и нет…

— Тск! — звучит недовольный голос Юи. Сяо Тай открывает глаза. Юиньтао стоит на одном колене, умудрившись в полете поймать поднос и собрать на него летящий чайник и чашки, да так, что не пролила ни капли. Девушка с растрепанными волосами лежит на полу, уткнувшись в него лицом.

— Су Тян Чу! — вскакивает с места мастер сапожник: — не ушиблась? Ты в порядке?

— Мне очень стыдно! Прошу меня простить! — девушка тут же садится на пол и низко кланяется: — уважаемые покупатели!

— Вот. — Юиньтао ставит поднос с чайным набором на стол: — чуть нас всех не обварила, дурочка. Там же порожек на входе в зал, а ты тут каждый день ходишь, могла бы запомнить.

— Конечно! Прошу прощения за мою неуклюжесть! Дядюшка Ву, разрешите мне сделать ритуальное самоубийство, потому что я потеряла лицо и подорвала репутацию семьи!

— Иди уже. — ворчит мастер, складывая руки на груди: — и никаких самоубийств! Начиталась тут книжек про самураев с Восточных Островов. Скажи на кухне, чтобы сладостей принесли, тут уважаемые гостьи и хорошие покупатели. Только пусть младшая Аиран принесет, а то ты опять споткнешься.

— Цунмин! — девушка вскакивает и исчезает за дверью. Слышится грохот, что-то падает, разбивается, гремит, кто-то ойкает.

— Не человек, а катастрофа. — качает головой мастер Ву: — впрочем ладно. Спасибо за то, что спасли мой чайный набор. Это настоящий белый фарфор, времен династии Тан, взгляните как изыскан узор на боку у чайника. Каждая чашка — уникальна и имеет свое имя и назначение.

— Действительно, уникальный узор. — говорит Юиньтао, разглядывая свою чашку: — у меня на родине за такой набор можно до ста лян серебром получить. Или даже поместье неплохое. У моего отца такой же был.

— Фамильный фарфор. Передается из поколения в поколение, — гордо говорит мастер Ву и оглаживает бороду, кряхтит, пододвигается к столу и разливает всем чаю: — а что про драконов, как изволила интересоваться юная госпожа, то Жемчужина Дракона и была тем самым сокровищем, что Госпожа Кали, да простят меня Небеса, что поминаю ее имя всуе, как раз и была первой и единственной обладательницей этой Жемчужины. Говорят, что эта Жемчужина на самом деле представляла из себя обломок стрелы, выпущенной лучшим в мире стрелком по имени Но, которого в канун осени называют Вороньим Принцем. Наконечник стрелы был сделан из колдовского нефрита, закаленного в крови Феникса, усиленного заклинаниями и душами тысяч убитых врагов. Это стрела попала в самое сердце Изумрудного Дракона Запада, старого Шу. Старик выжил, что ему какая-то стрела, обломал древко, а наконечник остался в сердце. Годы шли, а наконечник покрывался перламутром, как песчинка, которая попала в тело жемчужной устрицы. И вот через столетия в груди у Изумрудного Дракона Запада оказалась Жемчужина. Естественно, так как эта Жемчужина находилась в груди у дракона, то и назвали ее соответственно. Жемчужина Дракона. Конечно, до тех пор, пока Госпожа Кали, да простят меня Небеса, что упоминаю ее имя всуе, — не разорила Западное Гнездо Драконов и не уничтожила их подчистую — никто и не знал что у старого Шу в груди есть такое.

— Как интересно. — говорит Сяо Тай, хотя на самом деле ее интересует другое, а именно — как этот фамильный фарфор сохранился, учитывая, что эта неугомонная и неуклюжая девица постоянно с ним падает? Неужели… она поднимает чашку и разглядывает ее. Делает глоток. Чай горьковатый, терпкий на вкус, очень ароматный.

— А сладостей не будет? — подает голос опечаленная Джиао: — кунжутных шариков в меду? Или там боярышника в карамели? Сладких нитей на фруктах? Лунных пряников со сладкой пастой? Булочек с начинкой? Фруктовое желе? Тофу в сиропе? Бисквиты Сунжуань? Может махуа с мелом?

— И как в тебя столько всего влезает? Мистика. — бормочет себе под нос Юиньтао: — мы же только что из особняка Говорящей Рыбы, ты там два ведра сладостей съела. У тебя в животе дыра. Портал. Сколько не съела — все такая же худющая.

— У нее метаболизм быстрый. И генетика хорошая. Есть и не толстеть, это ж чудо какое. — говорит Сяо Тай, вступаясь за Джиао: — а сладости мы потом на рынке купим и поедим, не переживай.

— Сейчас принесут сладости. — говорит мастер Ву: — вы в моем доме, уж я не отпущу вас голодными.

— Ой, зря ты так говоришь, дед. — прищуривает глаза Юиньтао: — вот эта, которая худая и глазами по сторонам зыркает — она столько сожрать может, что не поверишь.

— Глупости. — отмахивается мастер Ву: — сколько может съесть такая приличная и красивая девушка? Вы на нее посмотрите, ее и не кормили толком, вся бледная как Серебряная Стража.

— Все так думают, как в первый раз ее видят. Думают, что мы с госпожой Тай ее голодом морим… — отзывается Юиньтао, вставая со своего места и подходя к двери. Сяо Тай вопросительно смотрит на нее, а она — закатывает рукава и чуть приседает. Готовится. Но к чему?

Дверь распахивается и, споткнувшись о порожек в зал влетает девушка с растрепанными волосами, но Юиньтао — легко подхватывает ее под локоть, выправляя полет и подхватывает поднос со сладостями, не давая им упасть на пол.

— В то время, как это она нас объедает. — заканчивает предложение Юиньтао, помогая девушке и вручая ей поднос: — вчера у меня из тарелки кунжутный шарик утащила. А еще воспитанная девушка!

— Мне очень стыдно. — опускает голову Джиао: — но Старшая Сестра сказала, что мы все одна семья и что если берешь у семьи, то это не считается кражей. А ты кунжутные шарики все равно не любишь, отодвигаешь на край тарелки и ее бы унесли!

— Су Тян Чу… — укоризненно качает головой мастер Ван: — почему ты сама понесла сладости и где младшая Аиран?

— А… она занята была. — моргает глазами девушка с растрепанными волосами, ставя поднос на стол: — к ней садовник пришел.

— Опять? Вот же… этот молодой Чунцань совсем не знает своего места. И она ему потакает! — ворчит мастер: — нельзя дочери самого уважаемого мастера сапожника быть такой легкомысленной. Скажи, чтобы этого Чунцаня гнали в шею! И пусть сама Аиран придет!

— Цунмин! — девушка срывается с места и Юиньтао слегка подправляет ей траекторию, чтобы та не врезалась в дверной косяк. Джиао тут же запустила руку в вазочку с мягкими кунжутными шариками.

— И… мастер Ву, очень интересно. А для чего Госпоже Кали, да простят меня Небеса за поминание ее имени всуе — эта Жемчужина? Что она такое делала? Для чего применялась?

— Жемчужина Дракона? О, это удивительной силы артефакт. Он может излечивать прикосновением, тот кто носит его на подвеске, всегда удачлив и здоров, он отводит в сторону стрелы и злые взгляды, расстраивает планы врагов и помогает вырастить урожай и волосы на голове.

— Волосы на голове?

— Ну… — мастер Ву снимает свою шапочку и Сяо Тай видит среди седых волосы — проплешину: — если бы у меня была такая Жемчужина, то я был бы с длинными и черными волосами и красив как господин Син Тан Ми, советник генерала Лю.

— Не такой уж он и красивый… — ворчит Юиньтао: — Говорящая Рыба красивей его в десять раз, хоть и дурак.

— А еще Жемчужина Дракона дает обладателю силу предсказывать будущее, повелевать дождями и засухой, продавать товары по повышенной цене, а приобретать с половинной скидкой, выводит мозоли и прыщи, устраняет пигментные пятна и улучшает кожу. Тот, кто истолчет ее и запьет получившийся порошок хорошим вином — приобретет склонность ко всем стихиям древней Ци, сможет летать на мече и управлять животными, читать мысли и изменять свой облик, подобно адептам Секты Скрытников. Разрубать сталь словно мягкое масло, управлять водой, повелевать облаками, строить дворцы за ночь и…

— А еще воскрешать мертвых и продавать страховые полисы даже тем, кто не хочет покупать. — заканчивает за него Сяо Тай: — все ясно. Вы все жертвы некачественного маркетинга. Не бывает такого, чтобы все и в одном. Универсальность — это миф. Чтобы одной таблеткой и от геморроя, и от импотенции, да еще чтобы волосы выросли и в мэры города выбрали — ну это уж точно сказки.

— Почему сразу сказки? — обижается мастер Ву: — вон за городом озеро небольшое, это как раз место где Госпожа Кали…

— Да простят нас Небеса…

— Вырвала эту Жемчужину из глотки старого Шу, Изумрудного Дракона Запада. Вот и доказательство. — старый мастер торжествующе обводит всех взглядом: — как иначе там бы озеро образовалось? А? То-то же.

— Наличие озера за городом — не является доказательной базой для подтверждения теории о свойствах Жемчужины Дракона. — возражает Сяо Тай: — равно как и мокрые женщины в водоемах, раздающие заточенные железки — не являются основанием для формирования структуры управления обществом.

— Можете говорить что хотите, юная госпожа, но озеро-то есть! Значит я прав. — заключает мастер Ву: — так что? Башмачки примерим?

Глава 9

Глава 10

— Какая красота. — говорит Сяо Тай, любуясь своими новыми башмачками: — вот только гляньте! Мягкие и удобные, ногам очень приятно. Не то, чтобы в тех, что мне сестрички из «Персикового Сада» совсем неудобно было, но они были мне велики, да и предназначены чтобы по полированному полу внутри помещения ходить, уж больно подошва тонкая, каждый камушек чувствуешь.

— Очень красиво. — рассеяно отвечает Юиньтао, оглядываясь вокруг: — вы за кошельком своим следите, госпожа Тай, а то в такой толкучке срежут с пояса как пить дать. Город-то большой, не найдешь потом никого.

— Юные барышни-красавицы! Посмотрите сюда! Ювелирные украшения! Нефрит, серебро, кораллы из Южных морей! — раздается крик зазывалы: — лучшие украшения для самых красивых и благодетельных девиц! Не проходите мимо, отдаем почти даром!

— Идем дальше. Нам тебя одеть нужно. — говорит Сяо Тай: — будешь третья девица.

— Мне в общем так даже удобнее. — пожимает плечами Юиньтао: — можно ходить вразвалочку и плевать на землю, а не семенить. А еще можно смеяться в полный голос и толкать всех плечами, драться можно, вот прямо кулаками. Как я тому здоровяку у кондитерской лавочки врезала, а? Вот где красота, а вы — башмачки…

— А ведь твоя правда. — задумывается Сяо Тай: — а может наоборот — нам всем в мужское переодеться? О! Или мне? Эта Джиао намальчика ну никак не похожа, разве что на очень бледного и болезненного, такого мальчика каждая встречная женщина будет хотеть к груди прижать и накормить… сперва накормить.

— А потом? — интересуется Джиао: — сперва накормить, а что потом?

— А потом молодая ты еще чтобы знать. — ворчит Сяо Тай: — молодая и наивная. Вот как раз таких мальчиков всякие тетеньки на улице подбирают и… кормят. Сначала кормят. Как там у Бабы Яги — сперва напоить, накормить, да в баньке попарить, а уж потом…

— Я бы кунжутных шариков покушала. — невпопад отвечает Джиао: — а где эти тетеньки? Обязательно в мужское платье переодеваться?

— С твоей внешностью — не обязательно. Тебя и так все хотят к груди прижать и накормить. Они ж не знают, что тебя накормить — разоришься. — сообщает ей Юиньтао: — ты же выглядишь мило и беззащитно, даже я от тебя опасности не чувствую, а Старшая Сестра говорила, что ты деревнями людей… того. Исправляешь.

— Потому что плохих людей нужно исправлять. — твердо заявляет Джиао: — и тогда всем будет счастье. Хороших людей исправлять не нужно. Они и так хорошие. Шарики кунжутные делают и мне дают.

— Одежда на любой вкус, оденем и невесту, и знатную красавицу! Шелка, парча, меха!

— О, вот сюда и зайдем. — Сяо Тай приметила зазывалу под яркой вывеской «Лучшая одежда Шань Суна и Братьев Су».

— Не буду я ханьфу надевать. — противится Юниьтао: — еще кимоно с хаори и гербами было бы приемлемо. А ханьфу ваше под ногами путается и рукава такие, что в них утонуть можно. Неудобно же.

— Неудобно на потолке спать, одеяло на пол падает. — отвечает ей Сяо Тай: — все равно тебе нужно одежду подбирать. А в кимоно ходить — лишний раз показывать, что ты с Островов. Не боишься, что до тебя агенты Тоетоми Хидеоси доберутся? Вы же с Отшельником тут как на ладони, пусть и большая Срединная Империя, да на всем северо-западе все вас двоих знают. Неужели так сложно было в глуши жить и не отсвечивать? Обязательно нужно своим искусством хвастаться? Ты тоже хороша, двух шагов не прошла, а уже мечом сотника Золотых Карпов разрубила, слава Пресвятой Гуаньин, что он не злопамятный. А то ведь можно трактовать как нападение на представителя власти со всеми исходящими… раз и на столбе висишь, вон как этот бедолага. — Сяо Тай кивает на висящий неподалеку труп на столбе.

— Да мы и так в самую глушь забрались, на север и запад, куда дальше то. А потом старый пень кого-то из знатных зарубил, и пошло-поехало… — пожимает плечами Юиньтао: — всякий лезет и на дуэль вызывает. Дескать слышали, что есть такой мечник, давай силами померяемся. Сейчас успокоились как-то, а раньше и недели не было, чтобы кто-то к старику не пристал со своими глупостями.

— Самого первого рубить не надо было. — вздыхает Сяо Тай: — так трудно промолчать и мимо пройти? Хотя, о чем я, ты же вся в своего наставника, и он горячий и ты сдержаться не можешь.

— Вот кто бы говорил, госпожа Тай. — прищуривается Юиньтао: — мне про вас старый пень много чего рассказывал!

— Враки. — безапелляционно отрезает Сяо Тай: — ничего не знаю. Клевета, поклеп и неправда. Он же сам не видел, а туда же. А еще отшельник, ай-яй-яй, мудрость веков и все такое. А сам-то, сплетни своей молодой ученице в уши льет, а она совсем юная и невинная, сколько тебе? Шестнадцать?

— Двадцать три! — краснеет Юиньтао: — и хватит про замужество! Никуда не пойду! Адж-ж-ж-ж… хорошо, пошли на одежду смотреть!

— Истинно говорю, у меня есть дар убеждения. Смотри и учись, Джи Джи, это высокое искусство, которым не всякий может овладеть. Называется «убедить упрямую Сакуру пойти в магазин». Я вообще не понимаю, все девушки хотят по магазинам ходить, одна ты упираешься. Вон смотри… — она кивает на трех девиц, сопровождаемых здоровенными мужиками в синих накидках с гербом какого-то знатного дома, иероглифом «Желтый» и «Истина». Девицы переглядывались, хихикали, одна из них ткнула пальцем в вывеску «Лучшая одежда Шань Суна и Братьев Су» и они засеменили к входу, сопровождаемые слугами или телохранителями.

— Видишь, как нормальные девушки себя ведут? — спрашивает Сяо Тай у Юиньтао и слегка прогибается в пояснице, закрывая лицо веером, придавая своему голосу томности и кокетства: — нынче в Запретном Городе в моде широкие рукава а-ля «Императрица Роз» и выпускной пояс с пурпурными хризантемами и разрезами по всей длине, таааак модно!

— Чего⁈ — лицо Юиньтао искривляется словно она лимон за раз съела, тщательно прожевав: — что⁈ Это вот что такое только что было, госпожа Тай⁈

— Ээ… ну я изобразила как они говорят. Я и сама не очень в моде разбираюсь… — признается Сяо Тай: — но там внутри наверняка есть консультанты. Про пояс это я придумала. И про Императрицу Роз тоже. Не знаю, что сейчас модно в Запретном Городе.

— И слава богам. Я бы такое нипочем носить не стала. Но ладно, пошли глянем что у них есть. Может быть, скрытые ножны для короткого меча или поножи на голень, чтобы можно было клинок ногой отбивать…

— А вот на такое я бы не рассчитывала. Джи Джи — пошли, чего встала! — и она схватила Джиао за рукав, потащив ее к входу в лавку. У самого входа она ощутила Сферой Ци легкое возмущение, и не глядя — схватила кого-то за руку, тянущуюся к ее кошельку на поясе.

— А ну! — сказала она, поворачиваясь: — ишь чего удумал, у честных людей на базаре кошельки срезать!

— Девочка, отпусти! А не то крикну и наших позову, они тебе устроят! — заверещал мелкий парнишка, пытаясь выдернуть руку из ее захвата. Не тут-то было, Сяо Тай еще со времен старика Вэйдуна умела накачивать и усиливать мышцы и связки Ци, его рука словно в стальные тиски попала, а еще она уперлась ногой, чтобы тот не стронул ее с места. Была мысль подать Ци в ступни, чтобы вбить в землю, словно сваи, но она от нее отказалась. Не хватало еще новые башмачки испортить, только что купила и вот тебе снова? Ну нет.

— Воришка! — Юиньтао мгновенно оказывается у паренька за спиной и рядом с его шеей взблескивает остро заточенное лезвие вакидзаши: — держите его, госпожа Тай!

— Я не! Вовсе не воришка! — дергается в руке паренек, в его глазах плещется отчаяние: — отпустите!

— Кто это у нас? Передайте его нам, юная госпожа, мы отведем его в магистрат, — к ним придвигаются двое Золотых Карпов, те самые, что полдня за ними ходят, якобы защищая. Хороши защитники, думает Сяо Тай, ни черта не видят, он же у них под носом с ножом, пытался кошелек срезать, а мог бы и в спину ткнуть. Ну… кому другому мог. Она вглядывается в грязное лицо воришки.

— Кого я вижу. — говорит она: — Иши, дружище, ты ли это? Ничуть не изменился, разве что похудел еще больше.

— Что? — воришка перестает дергаться и выпучивает глаза: — а… что⁈

— Не узнаешь, значит. — Сяо Тай отпускает его руку: — да ладно. Мы с тобой на площади Чаньюэня сколько? Три дня провели вместе? Ну?

— Госпожа?

— Ты просто представь меня в колодке. Вот так. — Сяо Тай раскинула руки в стороны: — а?

— Ээ… мелкая нарушительница порядка⁈ Это ты! То есть… это вы! Вы… вы так изменились… — воришка Иши всплескивает руками: — невероятно! Поистине, Бог Удачи повернулся к вами своим округлым и теплым животом и осыпал милостями!

— Юная госпожа, воришку надлежит передать в магистрат, чтобы его там наказали как следует. — гудит здоровенный Золотой Карп, поправляя меч на поясе и делая шаг вперед.

— Тихо ты. — шикает на него Сяо Тай: — прозевали, когда он со спины ко мне зашел, а если бы ткнул? Телохранители из вас так себе. Из тебя, сестричка Юи — тоже, кстати.

— Пфф… — фыркает Юиньтао, убирая вакидзаши в ножны и складывая руки на груди: — чтобы вас в спину ткнуть это надо Отшельником Шибуки быть. Я сколько пыталась, ни разу не получилось. Глаза у вас на затылке что ли?

— Юная госпожа… — гудит Золотой Карп, но Сяо Тай отмахивается от него. Будут они мне тут ныть, думает она, толку от них. Ходят за нами два остолопа в золоченых доспехах… да ладно в золоченых, это Ли Шан в золоченных ходит, а у этих они просто желтой краской покрашены и все дела. Не сильно-то этот Ли Шан о здоровье предмете своих воздыханий заботиться, раз вот таких вот идиотов направил защищать. А еще говорил что дескать нужно эту Сакуру в отставку отправить… да таких вот сотня нужна, чтобы она хотя бы запыхалась пока им глотки режет.

— Ээ… юная госпожа не будет выдавать этого недостойного Иши в суд магистрата? — делает невинные глазки паренек: — ведь правда? Эти три дня на площади Чаньюэня — ведь они не прошли даром? Я же помог юной госпоже? Развлекал ее разговорами и даже сказал друзьям, чтобы они ее напоили.

— Юная госпожа не будет выдавать этого Иши в магистрат. — кивает Сяо Тай: — но и ты врать завязывай и придумывать на ходу так безбожно. Не было никаких твоих друзей. И не поил меня никто. Помнишь же.

— Юная госпожа! — мотает головой Иши и его грязные волосы падают на лицо, он откидывает их рукой и складывает руки в умоляющем жесте: — как, вы не помните? Я говорил им, но эти негодяи бросили меня! А я обязательно бы поделился едой и водой!

— Какой ты все-таки продувной малый, — восхищается Сяо Тай, качая головой: — одно удовольствие на тебя смотреть. Нигде не потеряешься. Вот только память у меня эйдетическая, я все помню. Каждое слово. Так что врать прекращай, а то рассержусь. И отдам тебя сестрице Джиао, она таких исправлять любит. На завтрак. Хотя, кто ее знает, может Кики не ужинала еще?

— Что тут происходит? — гремит голос. Сяо Тай поворачивает голову. Трое в доспехах, небрежно покрашенных в серый цвет, видимо это должно символизировать серебро. Серебряные Летающие Карпы, подразделение, отвечающее за порядок в городе. Она не до конца вникла во все эти хитросплетения взаимоотношений между Золотыми и Серебряными, но уже поняла, что те смешиваются как вода с маслом, то есть — никак. Существует между ними такая легкая взаимная неприязнь… впрочем ничего удивительного. Создайте два полка на пустом месте и пусть один из них будет Первый, а другой — Второй. Чтобы Первый гордился тем, что он — первый, а Второй — завидовал ему. Вот и начало соперничества между подразделениями. Начнутся драки в пивнушках, патрули одних будут задерживать вторых, дуэли, оскорбления и насмешки…

— Это не ваше дело. — тут же реагирует Золотой, делая шаг вперед: — проходите мимо!

— Порядок на улицах города — это наше дело, головастики. — делает шаг ему навстречу командир патруля Серебряных, так, что между их лицами едва можно ладонь просунуть. Некоторое время они меряются взглядами.

— Госпожа Тай! — тихо шепчет ей на ухо Юиньтао: — давайте отойдем в сторонку, улочку найдем глухую. Уж больно тут людно… отойдем в сторону и эти с собой отведем. А то на людях неудобно же…

— Нет! — так же шепотом возражает ей Сяо Тай: — никаких! Ты сейчас о чем подумала? Ну ка прекрати немедленно! — она окидывает эту Юиньтао возмущенным взглядом и та — отступает назад, поникнув головой. Этой Юи лишь бы подраться, думает Сяо Тай, я ее насквозь вижу, воспитал старый отшельник себе пацанку, конечно, ему простительно, откуда ему знать как девочек воспитывают… но теперь она в каждой бочке затычка и постоянно в бутылку лезет. Вот и сейчас — прикинула что неудобно будет Серебряных на базаре резать, местечко потише ищет…

— Юная госпожа! Пожалуйста не отдавайте меня Серебряным! — взмолился Иши. Он оглянулся через плечо и поежился. Сяо Тай отследила его взгляд. Ну да. Так и есть — неподалеку возвышался уже привычный столб с уже привычным телом на нем. И запах тления… она уже привыкла к нему. Город Ланьин пах не специями, которыми богаты местные плантации, не парфюмом, который делали тут многочисленные цеховые мастера по древним фамильным рецептам и даже не дымом от мастерских, где жгли каменный уголь, выплавляя сталь для оружия и доспехов. Город Ланьин вонял как разлагающийся труп, полежавший на солнце три-четыре дня подряд.

Сяо Тай хмыкнула про себя. Наказания тут суровые, а генерал Лю терпеть не может воров и грабителей. Особенно разбойников. Мелкий воришка Иши, попав в жернова местного правосудия окажется на столбе раньше, чем он сумеет выпучить свои глаза и сказать: «Ланьин — город порядка». И будет висеть на нем… сперва живой. Но недолго, дня три и позвоночник лопнет под нагрузкой, хотя эти три дня покажутся ему вечностью. За это короткое время она уже успела понять что в Ланьин никто церемонится с правонарушителями не будет, порядки тут суровые. Да и судопроизводство короткое.

И почему она готова заступиться за него? Ничего их не связывает, кто он ей? И там на площади в Чаньюэнь, под палящим солнцем и в колодках — ничем он ей не помог, только трепался и все. Разумным было бы отвернуться и пойти дальше, в лавку Шань Суна и братьев Су, одежду для Юи подбирать и хихикать, как девицы, что до них туда зашли.

Или она теперь на всю жизнь — разбойница? Можно вывезти девушку с Горы Тянь Ша, но нельзя вывести Гору Тянь Ша из девушки? Кодекс чести, своих не сдаем и все такое?

Она посмотрела на Иши. Тот сложил руки перед собой в умоляющем жесте и сделал жалостливое лицо. Оно и понятно, на столб никому не хочется.

— Это мой брат. — говорит она вслух и препирательства между Золотыми и Серебряными — сразу стихают, сойдя на нет.

— Давно я его потеряла, а вот надо же — нашла. Иди сюда, братишка, исхудал весь… — она притягивает Иши к себе и прижимает к груди: — надо же, как ты воняешь… даже хуже чем этот город. Давно мылся?

— Сестра! — тут же находится продувной малый, обнимая ее в ответ: — как я долго тебя искал! Как мама, как папа, как тетушка Мао? Мне было так плохо вдали от вас!

— Это ваш брат? Вы нашли давно потерянного брата на базаре, случайно? — стражник из Золотых округляет глаза: — это невероятно!

— Самой не верится. — отзывается Сяо Тай, стараясь дышать ртом. Незаметно наступает своему свежеиспеченному «братцу» на ногу, чтобы тот не лез руками куда не надо.

Глава 10

Глава 11

Интерлюдия

Дия быстро прошмыгнула под рукой зазевавшегося купца, успев подхватить свою добычу и метнулась в сторону. Ноги несли ее, за спиной словно выросли крылья, она нырнула в переулок и прислонилась спиной к стене, успокаивая сердце, рвущееся из груди. Демоны бы побрали этого Иши, болтун проклятый! Это ведь его идея была, рвануть в Ланьин, дескать тут-то они наконец смогут пожить нормально. И когда она наконец научится не слушать его бредовые идеи?

Она выдохнула и разжала свою ладошку, пересчитывая добычу. Две медных монеты, одна серебрушка. Отлично. Дия понимала, что в кошельке у купца было намного больше, было золото, были и серебрённые слитки, но если срезать кошелек, то неминуема погоня и разбирательства, а самое главное — Серые обязательно начнут их искать и не успокоятся, пока не найдут. Это в Чаньюэнь можно было срезать кошельки на рынке и не беспокоится о стражниках. Правда в Чаньюэнь еще оставался Толстый Лян и если ты не платишь дань Толстому Ляну, то не можешь «работать» на рынке. И в последнее время Толстый Лянь стал уж больно заинтересованно поглядывать в ее сторону… а еще предложил Иши продать ее и младшую Сину в бордель. Дескать так и деньги получишь и заботиться о лишних ртах не придется, а что лицо? С лица не воду пить, в борделях знаю как с этим справится. Толку от девок никакого, а там о них позаботятся, напоят, накормят и ремеслу научат, в люди выведут. Вот только ни Дия, ни младшая Сина не хотели в бордель, наслушались они историй от девчонок про то, как там с ними обращаются, да и жизнь все равно в рабстве, бэй-сы же. Нет, уж, спасибо. Лучше пусть голодной и на улице, но зато свободной. А там…

Что дальше — Дия и сама не знала. Она понимала, что воровать на улицах нельзя до бесконечности, что дети вырастают и их пальцы перестают быть гибкими и что когда ты становишься взрослым, то ты уже не сможешь незаметно подойти к человеку со спины в толкучке во время торгов или публичных казней или фестивалей. Не сможешь прошмыгнуть в такие дырки, куда стражники в своих доспехах не смогут пролезть. Но она предпочитала не думать о будущем. Будущее всегда ее пугало.

Она спрятала монетки в пояс и неспешно проследовала домой. Легко перепрыгнула с доски на доску, преодолела глубокую канаву с текущей водой и плывущими в ней карпами. Карпов было запрещено ловить, за этим строго следили, хотя пару раз они все же жарили их на угольях… карпы были жирные, сочные и невероятно вкусные. Она облизнулась и прошмыгнула в небольшую дырку в стене заброшенного здания, задвинув за собой вход старой, облезлой и потертой циновкой.

— Сестрица Дия! — сзади ее обнимают мягкие руки, и она улыбается, расслабляясь. Дома.

— Сина! — она разворачивается и обнимает сестренку в ответ: — а где младший Тигр?

— Он и Соломон за водой пошли. — говорит младшенькая Сина: — но они обещали, что не будут карпов ловить!

— Лучше бы они так и сделали. — ворчит Дия: — здесь с этими карпами все носятся как будто они святые какие. Рыбу нужно есть и все тут.

— Ну так они же золотые. — серьезно говорит Сина и закашливается. Кашляет долго, мучительно, Дия, обнимает ее, пытаясь унять. Наконец Сина перестает кашлять и отрывает ладошку ото рта. На ладони — кровь.

— Ложись. — говорит Дия: — ложись немедленно и укройся одеялом. Мальчики сейчас придут. А я денег нам нашла, пойду куплю тебе риса и рыбки, сейчас пожарим. Там даже на один кунжутный шарик хватит.

— Правда? — лицо Сины озаряет улыбка: — как здорово! Но… ты же не воровала? Тут нельзя воровать, ты же знаешь. Везде эти столбы стоят, так страшно…

— Конечно же нет. — врет ей в лицо Дия: — я что, дурочка, что ли — воровать. Это тебе не Чэнь, тут мигом вздернут и не посмотрят. Даже в бордель продавать не будут. Нет, я в кондитерской у старенького Ди Су подработала, помогала с утра выпечку носить и огонь поддерживать.

— Какая же ты умница, Старшая! — улыбается Сина: — если будешь стараться, то они могут и оставить тебя на работе. У тебя будет работа! Как здорово! Вот ребята обрадуются, как узнают! А где Иши? Тоже подработку себе нашел?

— Вроде как. — все время врать младшей Сине ей неудобно, пусть этот Иши сам за себя отдувается. Болтун. «Давайте рванем в Лань, там же воровства говорят совсем нет. А если нет — значит мы самые крутые будем!». И ведь ума не хватило, сообразить, что не просто так в Ланьин нету воровства. Ни разбоя, ни грабежа, ни воровства. Почему? Да потому что все, кто воровал или разбойничал — на столбах висят. Серые не церемонятся. Это в Чэнь можно было отговориться или откупиться. Здесь же… не было такого, чтобы человек, оказавшись в руках у Серых — смог выкрутиться. Как они устанавливают, кто врет, а кто правду говорит — она не знала. Да только факт оставался фактом — в Лань не было даже скупщиков краденного. Воровство в Чэньюэнь опиралось на скупщиков краденного и владельцев ломбардов, которые не выдавали воров, получая тройную прибыль от продажи украденного. Здесь же этого не было. Скупщики краденного и укрыватели разбойников — были приравнены к преступникам и как следствие — висели на столбах.

Так что никто не ждал «Великую Банду Иши» в Лань. Никто и ничто, если конечно не считать пустующие столбы на окраинах города.

Младшая Сина послушно улеглась на соломенную циновку и Дия заботливо укрыла ее грязным лоскутным одеялом. Надо бы его постирать, подумала она, но это же целое дело. Выбрать солнечный денек, а уже осень на дворе. Выйти за город, в городе стирать в канавах нельзя, это не канавы, это мелиорационные каналы с теми самыми золотыми карпами. За такое наказывают. На столб не повесят, но бамбуковыми палками по спине или по пяткам — тоже ничего приятного. Значит за город нужно выйти, вдоль реки, там, где частные пристани заканчиваются, постирать, высушить и вернуться. Это целых полдня, а то и день. Надо бы, конечно, выбрать денек, закупить еды и выйти с младшими, и постирать и самим искупнуться и вымыться, а то от Иши так пахнет, словно он с козлом ложе делит.

— Лежи и жди, хорошо? — говорит Дия, наклоняясь над младшенькой Синой: — мальчики сейчас воду принесут, Иши тоже скоро прийти должен. А я схожу в лавочку, риса куплю. И рыбки. Толстенькой такой, как в прошлый раз. Чтобы во рту таяла. А если будешь себя хорошо вести и не вставать, то я принесу тебе кунжутный шарик. В меду. Хорошо?

— Хорошо! — кивает Сина: — клянусь, что не сдвинусь с этого места, пока ты не вернешься! Я буду хорошей девочкой. Моя старшая сестра Дия — хорошая девочка, и я — тоже буду. Вот выздоровею и устроюсь на работу в пекарню. Или швеей. Тоже буду деньги в семью приносить, вот увидишь! Куплю тебе столько кунжутных шариков, что ты объешься!

— Обязательно. — Дия целует ее в лоб и встает. Колени протестующе ноют, ей бы тоже прилечь, она устала, с самого утра того купца выслеживала, ждала возможности незаметно ему руку подбить, чтобы тот мелочь рассыпал… но она не может. Чахотка. У младшенькой Сины явно чахотка и чтобы болезнь не развивалась, ее нужно хорошо кормить и держать в тепле, а у них нет денег. Все их деньги сейчас лежат в поясе у Дии, две медные монетки и одна серебрушка. Хорошо, что сегодня у нее получилось, но что они будут есть завтра? Она может обойтись и без еды, ничего страшного, она и Иши, мальчики — все они могут и поголодать день-другой, пока не найдут денег или еды. Но младшая Сина… она угасала на глазах. Может и в самом деле нужно было ее в бордель пристроить? По крайней мере там бы ее кормили…

Она отодвигает в сторону циновку, которая закрывает проход и, сгибаясь пополам — вылезает наружу. Поправляет пояс и пересчитывает деньги. Две медные монетки и серебрушка. Зря она пообещала Сине кунжутный шарик, за стоимость одного шарика можно еще две порции риса купить…

Она идет по улице, мысленно считая деньги. Если купить хороший рис, рассыпчатый, белый, с целыми и длинными зернами, то будет целых пять порций. Но надо купить еще и один хвостик рыбки, пусть даже худенький. Значит — три порции риса. Но если она купит рис в лавочке за углом, серый рис, который слипается и из которого, по слухам — готовят клейстер для Великой Стены, то можно купить риса в два раза больше. Ну и что, что он серый? Все равно же рис, в животе не видно какого он цвета, а насыщает он точно так же как и белый. Не такой вкусный, но и ладно. Зато с сытыми животами все сегодня спать лягут. А кунжутный шарик она возьмет в кондитерской у старенького Ди Су, глядишь тот и разжалобится, еще один положит… в прошлый раз же получилось. У самого Ди Су детей нет, вот он и улыбается ей, когда они с Синой к нему заходят.

Она переходит на другую сторону улицы, увидев патруль Серых. Нет, она ничего такого не делает, но лишний раз встречаться с Серыми желания нет. Серые практически правят этим городом, есть еще Желтые, говорят они несут службу в дворце, называют себя Золотыми Летающими Карпами… вот откуда такое отношение к этим рыбам. На взгляд Дии никакие они не Золотые, просто Желтые. А Серые — это Серые, а не Серебряные. И никакие они не рыбы. Рыбы никого не убивают.

— Добрый день, мудрый и красивый дядюшка Ди Су! — говорит она, войдя в лавочку-кондитерскую. Внутри вкусно пахнет сладостями и выпечкой, и она невольно сглатывает слюну. Живот недовольно бурчит, напоминая, что она не ела со вчерашнего дня.

— О! Маленькая бродяжка! — выпрямляется из-под прилавка старенький Ди, который раскладывал товар на витрине: — и тебе добрый день. Как твоя младшая непоседа?

— Все хорошо. — врет Дия. Старенький Ди Су сочувствует им, но что он может сделать? Подкормить время от времени и только. Не такая уж и богатая у него лавка, чтобы содержать пятерых голодных сорванцов… да и у него самого жена есть, вредная такая молодуха, которая только деньги его тратить горазда, а детей не рожает. Так что Дия не жалуется старому кондитеру. Жаловаться в Лань не принято. Даже если твои дела на самом деле не очень хороши, даже если они ужасны — никто тут не жалуется. На самом деле все это понимают, все понимают, что привычное «У меня все хорошо, а у вас» — ничего не говорит о том, как на самом деле обстоят дела. Все прекрасно в проклятом городе Ланьин, пропахшем мертвечиной и украшенном столбами с телами преступников. Ворам тут не место. Грабителям тут не место. Тем, кто нарушает порядок тут не место. И им, ей, младшей Сине, болтуну Иши, младшему Тигру и Соломону — тоже не место тут.

— Вот и прекрасно, — говорит Ди Су: — какими судьбами?

— Я хотела купить один кунжутный шарик. — говорит Дия и протягивает две медных монетки на раскрытой ладони.

— Вот как. — говорит кондитер и аккуратно принимает ее монетки, взвешивая их в своей ладони: — да только цены изменились, юная госпожа Дия.

— Мне не хватает? — переспрашивает она, чувствуя, как что-то сдавливает ее грудь. Ей не хватает! Она придет назад и посмотрит в глаза младшей Сине… не в первый раз, конечно, но ей так не хотелось ее разочаровывать… Сина конечно не упрекнет ее, она промолчит, но ее глаза…

— Напротив. — говорит старый кондитер: — на эти деньги ты можешь купить целых пять кунжутных шариков. Вас же там пятеро, да?

— Д-да. — кивает Дия, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Она поспешно отворачивается, чтобы Ди Су не увидел, что у нее глаза на мокром месте. Она совершенно точно знает, что цены не могли опуститься. Цены никогда не опускаются. Особенно — в пять раз. Старый кондитер просто пожалел ее.

— Ваша покупка, юная госпожа. — на прилавок ложится небольшой пергаментный сверток, и она бережно берет его и прижимает к груди. Она знает, что она не заслуживает ни обращения «юная госпожа», ни даже просто вежливого обращения со стороны такого взрослого и уважаемого человека. Она просто бродяжка и на лице у нее выжжено клеймо, на всю левую щеку.

— Спасибо! — говорит она и глубоко кланяется: — однажды я отплачу вам за вашу доброту, господин Ди Су!

— За что же тут отплачивать? — улыбается он: — это же моя обязанность — продавать сладости, юная госпожа Дия.

— И за это тоже. — она еще раз глубоко кланяется и выходит на улицу. Все-таки мир не такой сволочной, как кажется, думает она. В мире есть такие люди как старенький Ди Су. В мире есть младшая Сина, и если найти лекарство, то все станет совсем хорошо. Даже этот болтун Иши не такой уж и плохой, он же хотел хорошего. Оставаться в Чань было совсем невозможно… хотя вот он-то и мог остаться. Продал бы ее и младшую в бордель и им с мальчиками хватило бы денег на жизнь, может на год, а то и больше. Но он выбрал бежать из Чань вместе с ними, помогал чем мог, играл на свирели в трактирах, рассказывал небылицы, развлекая народ, даже хотел завербоваться в стражники, но его не взяли.

— Смотри, куда прешь! — толчок и мир переворачивается у нее пред глазами, она мотает головой, лежа на земле, в пыли. Над ней стоит один из Серых, в своих доспехах. Он смотрит на нее сверху вниз. Она задумалась и налетела на стражника!

— И-извините! — выпаливает она: — прошу прощения, я не хотела!

— В следующий раз смотри куда идешь. — говорит Серый и толкает ее древком алебарды в грудь. Несильно, просто чтобы дать понять. Она схватывается за ушибленное место и поспешно кивает головой, склоняя ее. Серый — смотрит на нее сверху вниз.

— Беглая воровка? — указывает он на выжженое клеймо. Она поспешно закрывает левую щеку рукой.

— Это ошибка. — говорит она, справляясь с собой и убирает руку: — видите? Спереди выжжен иероглиф «бу». Я не воровка.

— Судебная ошибка. — хмыкает Серый. Внимательно изучает ее левую щеку. Выпрямляется. Потом — разворачивается и уходит по своим дела, вполне удовлетворенный ее смиренной позой.

Она потирает грудь. Древко угодило прямо в грудину, в кость, было больно. И как она не заметила Серого? Обрадовалась, что старый Ди Су дал ей целых пять шариков, замечталась как сейчас придет домой и угостит всех, как все будут улыбаться и хватить ее, вот и налетела сослепу на Серого. Пять шариков! Точно! Она поспешно оглядывается. Где ее сокровище? Она так бережно прижимала сверток к груди…

Она наконец находит сверток с пятью кунжутными шариками взглядом. Он лежит на земле, в пыли, раздавленный ногой в тяжелом латном ботинке.

Она смотрит на него и в голове у нее пусто. Нет, думает она, садясь рядом с раздавленным свертком, наверное, еще можно что-то спасти. Ну и что, они раздавлены, ну и что? Это же все равно сладости, она соберет все обратно, не так много вылезло на землю, она соберет все и сформирует шарики обратно… пять шариков. Это же просто сладкая начинка, рис и мед, обвалянные в кунжуте, можно съесть и так… никто и не заметит…

Руки у нее опускаются, и она просто оседает на землю. Ее левая щека горит огнем. Ну и что, думает она, у меня еще есть деньги. На рис и рыбку. И я все равно возьму с собой кунжутные шарики… скажу младшей Сине что это новый вид сладости, назову ее как-нибудь, ей не обязательно знать, что я подобрала это с дороги, что Серый раздавил ее шарики своей ногой.

— Сестренка Дия! — крик. Она поворачивает голову. К ней бежит Младший Тигр, он машет руками и очень торопится. Она быстро поднимает раздавленный сверток с земли и прячет под одежду.

— Что такое, Тигренок? — спрашивает она, вставая и незаметно утерев слезы: — что случилось?

— Сестренка Дия! Иши поймали! За руку! И Серые там! — кричит он и у нее что-то обрывается внутри и летит вниз, далеко, далеко вниз. Мир становится нереальным, удаляется от нее и она слышит, как там — вдалеке что-то говорит, объясняет и настаивает младший Тигренок, но она ничего не понимает. Болтун Иши скоро будет болтаться на столбе, думает она, этот проклятый город все же достал его…

Глава 11

Глава 11

— И о чем ты думал⁈ — шипит Сяо Тай и дает легкого подзатыльника этому легкомысленному Иши: — ты чего, не видишь какой тут город⁈ Столбов с ворами и разбойниками на каждом шагу не видишь⁈ Так ты выйди сейчас из чайной и сразу налево, там и висит! Ладно в Чане ты у госпожи Вон Ми нефритовую подвеску срезал и тебя в колодки на четыре дня посадили, так выпустили же. А тут не выпустят… а я-то думала, как они людей на столбы находят, а оказывается такие как ты ничему не учатся! Дураков не сеют и не пашут, они сами родятся!

— Извини, Старшая Сестра. — опускает голову Иши, на секунду переставая поглощать еду, разложенную перед ним. Видя общую истощенность Иши и его голодные глаза Сяо Тай приняла решение сперва накормить бедолагу в ближайшей чайной. В Ланьине такие вот забегаловки были на каждом шагу, и они только назывались чайными, на самом деле тут можно было не только чаю попить, в меню были различные блюда, суп с лапшой, овощи и рис, десерты и напитки. А еще люди частенько сидели прямо в таких чайных, склоняясь над досками для игры в го и сянци. Где-то даже катали кости несмотря на то, что магистрат не одобрял азартные игры. Но для нее самыми важными были два фактор — во-первых в таких вот чайных были и ванные комнаты. Так сказать, все тридцать три удовольствия, разве что стриптиз не танцевали и девочек не предлагали. Ну да в Поднебесной с этим строго, только специальные дома с лицензией могут таким заниматься. Сяо Тай была уверена, что подпольная проституция также процветала… но не в Лань. Генерал Лю так крепко закрутил гайки, что из-под крышки даже струйки пара не вылетало.

Вторая же причина, по которой Сяо Тай выбрала ближайшую чайную была в том, что здесь были и комнаты на втором этаже, где гости могли уединиться. Ходящие по пятам Золотые Карпы мешали ей выразить все свое недовольство поведением Иши. Так что они поднялись на второй этаж, заказали себе еду и напитки, подождали, пока этого Иши не вымоют, проведя время за приятной беседой. В то же самое время Золотые Карпы из уважения к гостье Ли Шана — сидели на первом этаже, наводя трепет на посетителей чайной в общей зале.

Когда вернулся Иши, то Сяо Тай его сперва даже не узнала — он был чистый и с высокой прической, даже гуань и цзань у него на макушке откуда-то появились… такая заколка-стакан со шпилькой. Медная, конечно, но тем не менее — облик это меняло существенно. Одежду ему поменяли на простую холщовую рубашку с вышивкой по краю. Простую, но чистую и аккуратную, он даже начал благоухать цветочными ароматами! И лицо у воришки оказалось вполне себе благородное и симпатичное. Не красавчик как этот Ли Шан, но для своего возраста и веса — очень даже. Этот Иши начал выглядеть как какой-нибудь юноша из благородной, но бедной семьи, средний сын младшего писаря при магистрате, например. Не купеческий сын, потому как одет бедно, но и не простолюдин, простолюдины таких вот заколок-гуаней на голове не носят, да и волосы у них совсем в другие прически уложены.

Вернувшись после ванной комнаты, этот Иши первым делом набросился на еду, он ел торопливо, явно сдерживая себя от того, чтобы не отбросить палочки в сторону и начать хватать все руками. Тем временем Сяо Тай решила немного «поперчить» ему еду. Раз уж все равно она за все это платит, и она уверена, что чайный домик включит в счет и чистенькие рубашки и медную заколку-гуань со шпилькой-цзань, да еще и свой интерес добавит.

— … вот с самой первой нашей встречи я поняла что ты человек легкомысленный. — продолжает свою тираду Сяо Тай: — вот как тебя тут оставить? Я тебя тут оставлю, а ты через два дня на столбе висеть будешь. Нет уж, поедешь с нами. Я тебя в Братство пристрою, к Третьему Брату, он обожает педагогические эксперименты с новичками, Макаренко и доктор Спок в одном флаконе… он тебя научит как воровать!

— Да я вроде как умею… — скребет в затылке Иши и ойкнув — прижимает голову.

— Умеет он! — говорит Сяо Тай, потирая ребро ладони. Без усиления Ци, руку можно о твердую голову этого Иши отбить!

— Мне кажется его не воровать учить надо, а ремеслу какому. — встревает в разговор Юиньтао: — чтобы не воровал. У нас на Островах таким руки отрубали, а обрубок обваривали кипятком. Чтобы кровью не истек.

— Интересно, почему так? — поднимает бровь Сяо Тай, в то время как Иши — немного бледнеет: — если обваривать для коагуляции, так раскаленное масло лучше, у него температура выше. Ну и если перебинтовать, то и обваривать не нужно. Если ампутировать по правилам…

— Пфф… масло еще тратить. Рубанул и в кипяток… и все — пусть идет по своим делам, да головой своей думает. — отвечает Юиньтао: — время еще тратить. Бинты, масло — все это денег стоит. А кипяток бесплатный… и клинком взмахнуть недорого стоит.

— А, ясно. Экономические причины. Теперь я понимаю, почему в Лань всех казнят на столбах. — говорит Сяо Тай: — если так задуматься, то в распоряжении у Генерала Лю сотни всяких разных способов заставить человека умереть мучительной смертью, тут и смерть от тысячи порезов и посадить на росток бамбука, или вон, как Марка Атилия Регула казнили — поместили между двумя досками с гвоздями, скрепили все вымоченными в воде ремнями… а когда кожа стала высыхать — она медленно, но не уклонно сдавила его между досками на радость карфагенянам. Но у вас в Хань и своих способов много, в котелке там сварить, над огнем высушить в металлической клетке, в негашёной извести растворять, или там вкопать по шею в землю и сладостями кормить, чтобы червяки пожирали тело… изобретательный тут народ живет.

— Ээ… — Иши сглотнул и побледнел, даже кунжутный шарик в сторону отложил вместо того, чтобы себе в рот засунуть. Видеть потерял аппетит.

— Но Генерал Лю всех под одну гребенку — на столб. Ты права, Юиньтао, экономические причины. Казнь должна быть а) — дешевая. И бэ) — мучительная и страшная. Любитель массового террора Влад Цепеш тоже всех на кол сажал, это еще проще. Но с колом какая проблема — нужен квалифицированный персонал. Не так легко человека на кол посадить, да еще так, чтобы он не умер в процессе прободения. Искусство. А вот клетку на голову, руки за спиной связать и повесить на столбе — каждый дурак сможет. Дешево и не требует дополнительных сил или инструментов. Если скажем Казнь Тысячи Порезов делать, так вокруг жертвы придется несколько часов танцевать… опять-таки квалифицированному мастеру. Что, кстати, вызывает вопросы — откуда Гу Тин такие вот навыки имеет? — задумывается Сяо Тай.

— Та самая Гу Тин? — поднимает взгляд Юиньтао: — совсем забыла, что она у вас в Братстве в плену держится. Как-то я хотела ее оттуда выручить, а потом Отшельник сказал, что она бэй-сы и хозяин у нее скряга. И сказал, чтобы я не в свои дела не совалась. А я так много слышала про ее пение.

— О, поет она замечательно. — подтверждает Сяо Тай: — вернемся, обязательно попрошу ее спеть. Она еще и на эрху играет и на сямисене и… вообще на всех музыкальных инструментах. Видела я как она на большом барабане такое вытворяла! Тум-тугудум, тугудум, тугудум!

— На том самом барабане, на который ребята из Братства кожу с родственника и друга Генерала Лю натянули? — прищуривается Юиньтао: — все-таки варвары твои братья с Горы.

— Ээ… — Сяо Тай чешет в затылке: — есть такое, твоя правда. Но я с ними работаю! Они уже пообещали прекратить сердца вырезать и есть сырыми! Столько рецептов есть, сырое мясо вредно для здоровья, организм человека вообще не приспособлен к перевариванию сырого мяса, нам нужна либо предварительная термическая обработка, либо как у медведей — дать ему немного разложиться…

— Фу!

— Ээ… но я лично предпочитаю термическую обработку. Коагуляцию там, например…

— Что?

— Ну, сварить. Или пожарить. Чтобы белок свернулся. — поясняет Сяо Тай: — кроме того, если что и есть сырым так это печень, она легко переваривается. Если с солью и травами… но опять-таки паразитов подхватить можно.

— И… как на вкус? — осторожно интересуется Юиньтао: — никогда не пробовала, но Отшельник говорит, что легендарные воины древности, одолев могучего врага в честном бою — тоже вырезали ему сердце и ели… в знак уважения к доблести, а еще — чтобы получить долю его храбрости и силы. Некоторые из демонических культов тоже практикуют каннибализм, говорят если сварить культиватора в хлопковом масле, предварительно выпотрошив, то можно приготовить много пилюль ускорения культивации Ци.

— Да? — заинтересованно наклоняет голову Сяо Тай: — а… какой именно Ци? Не Золотистой случаем?

— Ну… не знаю точно, но какая была у культиватора склонность, такая и Ци. Скорее всего элементальная. — пожимает плечами Юинтао: — но не Золотистая точно. Пилюли Золотистой Ци давно тут не продаются. Что-то с поставками. Да и дорогие они… заморочились в Поднебесной со своей культивацией. Не то, что у нас, на Островах — путь мечника и все тут. Тренировки и внутренняя энергия Ки.

— Да, у всех своя школа. — кивает Сяо Тай: — расскажешь, как это у вас? Если не секрет.

— Вообще-то секрет. Тайны родового искусства рода Мицухидэ. Но… ты же Она. Тебе от таких техник толку… ты же из любопытства спрашиваешь. Если пообещаешь никого не учить этому искусству — тогда покажу. — говорит Юиньтао: — только если я умру, не оставив учеников или детей. Тогда искусство рода Мицухидэ не пропадет в веках.

— Я — не Она. — говорит Сяо Тай, хотя уже не так уверено, как раньше: — но могу покляться в том, что никого не научу твоему родовому искусству. У меня просто затык тут, Ли Цзян учит меня освоению духовной энергии, а у меня не получается. Так что любые знания будут приняты с благодарностью.

— Хорошо. — говорит Юиньтао: — а еще я хочу знать, почему я никогда не чувствую ее. — она тычет пальцем в Джиао, которая недоуменно хлопает глазами.

— В смысле не чувствуешь? — спрашивает у нее Сяо Тай: — вот же она сидит.

— Опасности я от нее не чувствую. — отвечает та: — когда она призывает свою Кики — чувствую, а так — нет. В прошлый раз эта тварь меня чуть не сожрала. А у меня ведь Сфера постоянно включена и…

— Сфера? — подбирается Сяо Тай: — какая Сфера?

— Сфера Покрова Бодхисаттвы. — поясняет Юиньтао: — такая же как у тебя. Только у меня поменьше будет. Я сперва не поняла как ты от иглы уклонилась и спящей притворилась, а мне Отшельник объяснил, что у тебя Сфера огромная, у тебя запасы Ци невероятны… и что я со своим Покровом Бодхисаттвы тебе в подметки не гожусь. Вот потому я и знаю, что ты в состоянии усвоить тайное искусство моего рода. Только ты избытки своей Ци выплескиваешь наружу, даже и не замечаешь. В зоне действия Покрова я как и ты — отмечаю каждое движение. Как ты этого воришку поймала? Ты же его не видела…

— У тебя есть Сфера? Но… как ты используешь ее и не истощаешься?

— А вот это и есть тайная техника рода Мицухидэ. Покров Бодхисаттвы. — Юиньтао подбоченивается, выпрямившись. Потом вздыхает и машет рукой.

— Хотя… — говорит она: — ты же все равно все знаешь, да? Ты же аватара Темной Госпожи… для тебя закольцевать потоки как сплюнуть. А я знаешь сколько этому училась? Десять лет!

— Хм. — Сяо Тай делает равнодушное лицо. Точно, думает она, вот он — ответ! Закольцевать энергию Ци, направить ее обратно, прекратить фонить наружу. Это позволит сохранять Ци, экономить ее… она закрывает глаза, ощущая, как ее Ци изливается наружу. Что если… она представляет движение энергии по кольцам, приводя ее в порядок, Ци изливается из макушки, проходит путь по внешнему контуру и возвращается снизу, через ноги в даньтян… нет, не получается. Ну конечно, у нее порваны меридианы, Ци не удерживается в них, хаотично мечется из стороны в сторону, распыляясь и конфликтуя с встречными потоками…

Она открывает глаза. Но идея заслуживает внимания, думает она, нужно будет эту Юиньтао хорошенечко расспросить. Сбоку раздается какой-то стук. Она поворачивается. Иши уронил на стол свою чашку с рисом и сейчас таращится на нее с открытым ртом.

— Ну что еще? — спрашивает она: — рот закрой, муха залетит.

— Аватара Темной Госпожи! Пресвятая Хушень! — восклицает Иши и тут же отползает от стола и падает на пол, так, словно у него в теле костей нет вовсе: — Богиня Справедливости и Возмездия! Госпожа Кали вернулась к нам!

— Чертова миссионария протектива. — вздыхает Сяо Тай, глядя на него: — чертов хитроумный Ли Цзижэнь. Шагу теперь не ступить, чтобы с легендой этой не столкнуться…

— Вы как раз вовремя, Госпожа! — упираясь лбом в отполированные деревянные доски пола торопливо запричитал Иши: — этот город нуждается в Справедливости! В Возмездии! Только с виду тут порядок! Народ угнетен и ропщет! Серые творят беззакония! Родители прячут своих дочерей от патрулей, крестьяне вынуждены отдавать большую часть урожая, налоги растут, казней становится все больше и больше! Генерал Лю потерял Мандат Неба на правление городом Ланьин!

— Вот где потерял — там пусть и ищет. — отвечает Сяо Тай: — у меня вообще тут миссия дипломатическая. Что же мне, начать указывать ему что и как делать? Кому понравится, когда приехала тут какая-то со стороны и свои указания раздавать начала? Такими темпами меня саму на столб пристроят, а я не хочу на столб. В колодках насиделась, спасибо. Удовольствие так себе, ниже среднего. Никаких пятизвездочек.

— Понимаю ваше затруднение! — поднимает голову Иши: — вы думаете, кем вы замените этого тирана, генерала Лю! Конечно же сама Госпожа не может остаться тут и править народом, у вас полно дел, вам еще Старую Династию свергать, у вас вся страна впереди, но вы можете на меня положиться!

— Чего⁈ — Сяо Тай морщит лоб: — ты чего себе удумал, Иши? Свергать Старую Династию?

— А как же! Все знают, что Госпожа Хушень спускается на землю только когда чаша терпения Небес и народа — переполнена. Только тогда, когда приходит время забрать Мандат Неба от Старой Династии и передать тем, кто сможет поддерживать Новый Порядок в Срединной Империи. — убежденно говорит Иши: — злодеяния Старой Династии, угнетение народа, коррупция повсюду, беззаконие и произвол чиновников и военачальников… у вас много дел.

— Чертова миссионария протектива. Что же я так в строчку местным легендам попадаю, — качает головой Сяо Тай: — и кто так кроме тебя еще думает?

— Да все это знают. — отвечает Юиньтао: — ты же к нам не просто так, Госпожа Кали. Если ты уже пришла на землю, значит началась Кали Юга. Эпоха войны между богами и смертными. Между Старым и Новым. Эпоха перемен.

— И ты туда же?

— Мне песню спеть? — улыбается Юиньтао: — старый пень говорил что ты еще не до конца приняла свой долг перед Вселенной.

— Старый Отшельник знает какой у меня долг… — ворчливо отзывается Сяо Тай: — все знают какой у меня долг. Одна я ничего не знаю. Если ты такая умная, вот и скажи, кто я такая и в чем мой долг на твой взгляд. Скажи, а я подумаю… но свергать генерала Лю я не собираюсь…

— Пустите! — раздаются крики снаружи дверей и невнятная возня. Юиньтао мгновенно оказывается на ногах и распахивает двери в комнату. Снаружи бьется в руках у Золотых Карпов какая-то чумазая девчонка, худющая и с острыми коленками. Коленки видны, потому что Золотой держит ее на весу, а она — дергается и машет во все стороны ногами и руками.

— А ну — прекратить! — командует Сяо Тай, подавая немного Ци в голосовые связки, умение, которое она звала Голосом в память о незабвенных преподобных матерях Бене Гессерит. Стражники тотчас выпрямляются, отпуская девочку, та тоже замирает на месте и Сяо Тай видит наливающийся синяк на половину лица. Строгим взглядом пришпиливает Золотых к месту. Что за телохранители такие, как до дела — так ни черта не могут, а девочку по лицу ударить — так запросто. Нет, определенно, нужно тут кое-кого дать Джиао и Кики на исправление. Начинает ее припекать средневековый антураж, руки так и чешутся порядок навести.

— Отпустите этого болтуна Иши! Пожалуйста! — кричит девочка и падает на пол, так, словно ей коленки подрубили: — возьмите меня вместо него! Он не хотел ничего! Да и толку от него! А меня можно продать! Выгодно!

— Вот с такими предложениями мне коммивояжеры еще не попадались. — говорит Сяо Тай, обозревая девочку: — ты кто такая вообще? И откуда этого Иши знаешь?

— Ты вот спрашивала кто ты такая… — говорит Юиньтао, пока девочка ищет слова: — так вот…

— Пожалуйста! За меня в «Доме Утренней Свежести» давали почти пятьдесят серебряных лян! — девочка поднимает голову и Сяо Тай видит слезы в ее глазах.

— Дия! — Иши наконец приходит в себя и тут же бросается к вновь прибывшей, заключает ее в объятия: — Ты! С тобой все в порядке⁈ Не бойся, это Госпожа Хушень! Она тебя не обидит!

— Иши⁈ — девочка смотрит на него, не узнавая в новой одежде, чистого и с благородной прической на голове: — это ты!

— Это я! Не переживай! Это моя старая знакомая, Темная Госпожа! Она уже навела порядок в Чань, а сейчас прибыла в Лань! И она назначит меня самым главным тут! Она обещала! Наместник Иши! Я куплю всем пряников! И кунжутные шарики для Сины! Не плачь!

— Старый пень говорил, что ты — проводник перемен. — тихо говорит Юиньтао: — Буревестник. Когда миру нужно измениться — появляются такие как ты. Старый пень бабник и пьяница, но он знает, что стоять на пути у перемен, который должны произойти — все равно что мочиться против ветра.

— Какие поэтические метафоры. — говорит Сяо Тай: — и что мне с ними теперь делать?

— А что ты обычно делаешь? — пожимает плечами Юиньтао: — причинять справедливость и наносить добро. Я, кстати, тут за этим. Даже меч с утра отполировала…

Глава 12

Глава 12

— Значит так. — Сяо Тай кладет свою ладонь на отполированную поверхность чайного столика: — Иши. Сейчас идешь и собираешь всех своих оборванцев и спиногрызов. Приведешь их к дому Ли Шана, сотника Золотых Карпов и… ай, все равно все напутаешь. Юи-чан?

— У? — вопросительно поднимает голову Юиньтао: — чего опять. То есть, ээ… простите великодушно, Госпожа Старшая…

— Да уж обращайся как знаешь. — машет рукой Сяо Тай: — тебя воспитывать только портить. Вот по тебе я сразу понимаю, как меня по поведению вычисляют, привыкла ты к панибратству и никто тебе не соперник, вот и выросла… в такое.

— Нормально я выросла. — Юиньтао оглядывает себя: — все на месте. Старый пень даже краснел каждый раз как я при нем переодевалась.

— Не уводи разговор в сторону. Твои личные половые драмы со старым отшельником Шибуки — в свободное от службы время. Ты на работе сейчас. Возьми этого Иши и сходи с ним вместе туда где его друзья… как их там? — она поворачивается к Иши и тот с готовностью кивает.

— Младшая Сина, она болеет… а еще Младший Тигр и Соломон.

— Соломон? Как царь? Необычное имя для Хань. В любом случае — забери детей и приведи их к дому Ли Шана. Там разберемся. Вылечим, вымоем, накормим и отдадим Третьему Брату на поругание. Я вот считаю у него безусловный педагогический талант имеется…

— Угу. Слышала я что он людей головой вниз в землю вбивает одним ударом кулака. — кивает Юиньтао: — уж педагог так педагог! После такого разом все фундаментальные знания получишь. Полная черепушка фундамента и земли.

— Не преувеличивай. — морщится Сяо Тай: — не одним ударом. Ему от трех до пяти требуется обычно. И он не кулаком бьет, а плоскостью лезвия алебарды «Ущербная Луна». И почву помягче нужно найти, в скальное основание не получается, хотя это совершенно точно не от недостатка старания…

— Так он и вправду людей в землю вбивает⁈ — Юиньтао распахивает свои глаза, полные восхищения и удивления: — но как⁈ Это невозможно, я пробовала! Голова раскалывается, а позвоночник ломается и…

— Будешь умницей — покажу как. — обещает Сяо Тай: — есть там парочка секретов. Так сказать тайная техника Братства Горы Тянь Ша «Вбить Гнилой Гвоздь». Передается из поколения в поколение.

— Да ну. — тут же усомнилась эта Юиньтао: — они ж разбойники, откуда у них родовые техники. Что еще за «из поколения в поколение»?

— Ты сомневаешься в моих словах? Наследственные разбойники, потомственные грабители! Лучшие насильники и мародеры во всей Поднебесной! И вообще — нужна тебе эта техника или нет?

— Нужна! Нужна конечно!

— Ну так собирайся и сходи с Иши. Чтобы все были целые и не по кусочкам, а то я тебя знаю. Джи Джи с тобой отправить?

— Джи Джи? — Юиньтао с сомнением во взгляде смотрит на девицу Джиао и качает головой: — да не, спасибо. Она же в каналах увидит карпов и зависнет на час. Я сама, так быстрее будет. Если недалеко, так мигом обернусь, вы меня тут подождите.

— Там больная девочка, ее нельзя бегом гнать…

— Да донесу, чего вы беспокоитесь, Старшая… — отмахивается Юиньтао: — вы порой на старого пня похожи, тоже по всяким мелочам любите развернутые лекции читать, будто я дура совсем. Знаю я. Больную на плече принесу. Все, я пошла… — она встает на ноги и тянет к двери обалдевшего Иши: — а вы пока мяса в керамических горшочках закажите, как раз как оно дойдет, так я и вернусь…

— Ни с кем по дороге не дерись, будь вежлива, помни что это чужой город, в глаза не смотри, у тебя взгляд уж больно дерзкий… патрули обходи стороной, а если кого зарубишь — спрячь хорошенечко… — говорит ей вслед Сяо Тай и Юиньтао закатывает глаза.

— Я не ребенок! Мне уже двадцать три!

— Вот именно! Молодая еще! И… рубашку запахни, простудишься! Или вывалится твое добро наружу…

— Тск! — Юиньтао поспешно покидает комнату, утащив с собой Иши. Сяо Тай поворачивает свою голову к оставшейся девочке с синяком на пол-лица. Девочка сидит смирно, положив руки на коленки и буквально ест ее глазами, да так, что ей неудобно становится.

— Ты чего не кушаешь? — осторожно спрашивает ее Джиао и пододвигает к ней блюдце с разноцветными фруктами, залитыми сладким желе: — вот, кушай. Очень вкусно.

— Мне… я не голодна. — говорит девочка и в туже секунду у нее громко бурчит в животе, опровергая ее слова. Она краснеет и склоняет голову.

— В самом деле, Дия. — говорит Сяо Тай: — покушай уже. Сейчас и тебе ванную нагреют, я уже попросила. А там всех твоих друзей приведут, отправимся домой. Пристроим вас в Братство… ну или в поселения Вон Ми. Уверена, что сможем найти приемную семью и…

— Нет! Я не хочу жить отдельно! Мы… я хочу со всеми! — выпаливает девочка и снова опускает голову: — с нашими…

— Ой, да не переживай ты. Разберемся. — отмахивается Сяо Тай, но потом видит, что девочка остается напряженной и снова возвращается к этой теме: — послушай, Дия. Я даю тебе слово что никто вас не будет разлучать. А если будет, то я буду очень недовольна. Знаешь что бывает, когда я очень недовольна?

— Вы вбиваете людей в землю. Головой вниз. — кивает девочка: — я слышала.

— Вот так и рождаются нездоровые сенсации. — вздыхает Сяо Тай: — слышишь, Джи Джи?

— Слышу. — отвечает Джиао: — а вы свои сладости не доели, будете?

— Лопнешь ты однажды. Лопнешь и все вокруг забрызгаешь сладким. Бдыжь! — она показывает как именно лопнет Джиао: — лучше бы больше овощей и мяса ела. И ты, мелочь пузатая, тоже давай кушай, а то кожа да кости, а еще в бордель собралась. Видела какие девушки в борделях? Я вот — видела. Три Богини «Персикового Сада»… там есть за что подержаться, а не то что некоторые, которые все едят и едят, а что толку? Не в коня корм.

— Я на самом деле большая. — возражает Джиао: — только не тут. В… другом теле.

— В любом случае, Дия, — обращается к девочке Сяо Тай: — не бойся, никто вас не разлучит. Так и будете жить, одной бандой. Одной семьей. Это хорошо, что вы дружны. Да и Иши как оклемался — так сразу про вас вспомнил.

— Это все он виноват. — ворчит девочка: — болтун…

— Это точно. — соглашается с ней Сяо Тай: — на вот, лепешки попробуй. Шарики кунжутные опять-таки… — она смотрит как Джиао наливает девочке чай. Как и всегда, Джиао делала это безупречно, выверенные жесты, плавные движения… вот только ей было все равно что наливать, ароматный чай с южных высокогорных плантаций или же сухих пауков, как в своей деревне. И как она там питалась? Неужели отец подкармливал? Или ей вовсе еда не нужна? Ест она только ради удовольствия, ради вкуса. Невкусную на ее взгляд еду в рот не берет… откуда у нее в организме белок берется? Она ж ни яйца, ни творог не ест. Хотя мясо любит, но не всякое… эх, вот вернется Сяо Тай на Гору и разберется там с этой Джиао, с ее Кики и вообще. Лабораторию построит и будет опыты проводить, изучать Ци и духовную энергию… кстати давненько сестричка Ли Цзян не появлялась во сне, надо бы ускорить культивацию. Ли Цзян всегда появляется как она предыдущий урок усвоит, такой вот нехитрый способ стимуляции к обучению. А ей пока духовная энергия не дается и все тут. Она ее чувствует, но вот управлять… эх…

— Да ты кушай, кушай. Сперва вот мяса и рис с овощами, а потом уж сладости. — говорит Сяо Тай: — кушай. Только… сядь поближе к сестрице Джи Джи, а то сейчас тут начнется.

— Что начнется? — спрашивает девочка, взяв в руки свою чашку с рисом и пересаживаясь к Джиао. Хорошо быть ребенком, думает Сяо Тай, природное любопытство через край бьет. Интересно ей, что сейчас начнется. Вот Джиао совсем неинтересно. Начнется и начнется, как начнется, так и закончится. Подумаешь.

А начаться должны неприятности. Она их просто пятой точкой чувствует. Потому как в ее Сфере Ци, внизу, на первом этаже — возмущения происходят. Пятеро вооруженных людей о чем-то спорят с Золотыми Карпами. Спорят на повышенных тонах, а кроме того… кроме того двое из этих пятерых очень странно чувствуются в Ци. Как будто серое пространство в форме человека. Одежда, оружие, доспехи, но и только. Сяо Тай давно привыкла что каждый человек в Сфере Ци ощущался по-разному, кто-то больше, кто-то меньше, у всех своя аура… и какое-то чувство… нет, даже не цвет, а как будто цвет и вкус сразу. Те, кто имел склонность к элементам — свой цветовкус, на каждый элемент по-разному. Вода — свежесть и влага, сиренево-бирюзовый, Земля — красно-коричневый, пыль и песок, Огонь — алый, подвижный, жар и привкус пепла на губах. Дерево, Металл, Свет, Золото — у всего был свой цвет и вкус. Обычные люди, которые не овладели искусством управления своей Ци — все равно ощущались в Сфере со легкими привкусами и цветами. Именно по ним можно было узнавать людей, рисунок, цвет и вкус-запах ауры был у каждого свой, уникальный.

Эти двое… они как будто не имели ни цвета, ни привкуса, ни запаха. У них не было ауры вовсе. Словно это и не люди вовсе. Но они — двигались, вот один из них положил руку на рукоять меча.

Вывод? Какой тут вывод, слишком мало информации. Но предположить она может. И пока ничего хорошего ей анализ ситуации и предположения из анализа ситуации не сулит.

— Джи Джи. — говорит она, негромко, но эта Джиао тотчас поднимает голову, подбираясь. Несмотря на свою внешнюю заторможенность она умеет быть собранной и на изменение интонации в голосе Сяо Тай реагирует быстро.

— Охраняй эту девчонку. Если что, бери ее в охапку и беги. Встретимся у Ли Шана дома… или если совсем припечет, то на том месте, где в первый раз тебя встретила. Хорошо?

— Да, Старшая Сестра. — кивает Джиао: — поняла.

— Молодец. Можешь забрать с собой все сладости. — говорит Сяо Тай и поднимает бровь, глядя как Джиао принимается ссыпать десерты прямиком в свои широкие рукава. Ну да, думает она, у ханьфу они такие широкие, что там при желании можно мешок картошки спрятать, спина бы выдержала, а уж место есть.

— Госпожа Тай! — стук в дверь. Джиао задвигает мелкую себе за спину.

— Что такое? — повышает голос Сяо Тай: — кто там еще? Я просила не беспокоить меня!

— Прошу прощения, тут какое-то недоразумение произошло! — отзывается из-за двери голос. Золотой Карп, приставленный к ней — узнает она этот голос.

— Что еще за недоразумение? Войдите. — разрешает она. На самом деле у нее и выбора то нет. Двери в комнату хлипкие, а снаружи за дверью — семеро крепких мужчин в доспехах. Вернее — пятеро мужчин и двое… неизвестно кто такие. Двое из «Золотых Летающих Карпов», а остальные — из Серебряных. Или как их называет Иши — из Серых. Краска на их кожаных доспехах и вправду больше серая чем серебряная. Хотя серебро на воздухе быстро становится серым, если его не полировать, так что и в самом деле, не Золотые и Серебряные, а скорее Желтые и Серые. И двое из Серых — не люди. Или… какие-то странные люди. Особая ступень культивации? Или они умеют прятать свою Ци, замыкая ее внутри контура своего тела, не выплескивая наружу ни капельки? В любом случае, неизвестный противник — это всегда опасность. Даже с известным противником нельзя расслабляться, а уж с тем, кто тебе незнаком и вовсе необходимо быть настороже. Как именно они атакуют? Какие у них слабые места? Кто они такие вообще? Пока ответов нет, а значит нужно быть очень осторожной. Если она сможет избежать конфликта — замечательно. Проверять свой скилл и удачу посреди города в чайной, против неизвестного противника — так себе идея.

— Эти вот… — кивает себе через плечо «Золотой Карп»: — утверждают, что имеют указ об вашем аресте. Уверен, что это недоразумение, вы же почетная гостья сотника Ли Шана. Назовите свое имя и пусть господа Серебряные уберутся отсюда нюхать свои ботинки.

— У меня приказ об аресте подлой Сяо Тай, приемной дочери семьи Вон Ми, известной главе разбойников с Горы Тянь Ша. — выступает вперед Серый, разворачивая пергаментный свиток: — виновной в нападении на Императорский гарнизон в Чань, убийстве одного из Семнадцати Сильных, господина Чжу Туна. Также подозревается в организации преступных сообществ и заговоре против Сына Неба и Воли Небес. Выдает себя за аватару Темной Госпожи и юную Хушень. Подлежит аресту и допросу пятой степени в связи с совершенными ею преступлениями и в целях выдачи сообщников.

— Тц. — говорит Сяо Тай, вставая с места и чувствуя, как в голове разом становится пусто, а по спине прокатывается дрожь. Все-таки не обмануло предчувствие, думает она, и кого я хотела обмануть? Вот как Юиньтао нигде не спрячется со своим характером и отсутствием манер, так и я — везде на виду. Конспиратор из меня как из Третьего Брата балерина. И что делать? Попытаться отовраться, сказать, что я — не она, в этом времени фотографий нет, да и отпечатки пальцев не берут. Но и спрашивать никто сильно не будет, здесь свои методы расследования. Возьмут, да в подвал бросят, а там Имперские Тихие Крики возьмутся, рукава засучат да огонек под инструментами разведут. Ну уж нет, не для того она столько старалась, чтобы в застенках Генерала Лю жизнь закончить… она достает маленькую коробочку, которая была пристроена между двумя слоями шелкового пояса, достает и открывает. Коричневая горошинка пилюли Золотистой Ци. Последняя.

— Как-то сразу у меня с вашим городом не сложилось. — говорит она и закидывает в рот коричневую горошинку. Рот сразу заполняется горьким, вяжущим вкусом, а по телу, толчком — разливается теплая волна Золотистой Ци.

— Так вы… — глаза у Золотого Карпа расширяются. Долю секунды он колеблется, принимая решение, потом поворачивается к своему товарищу и кивает ему. Делает шаг вперед, загораживая ее от Серых.

— А сейчас вы сделаете вид, что ничего тут не видели. Сделаете вид и уйдете отсюда. Тихо и не поднимая ненужного шума. — говорит он: — эта девушка — почетная гостья племянника Генерала. А самое главное — она почетная гостья нашего сотника. И никто в этом городе не посмеет ее арестовать. Я впустил вас только для того, чтобы вы уверились в ошибочности своих предположений. Убедились? А теперь — вон отсюда! — и его рука легла на рукоять меча.

— Вы отдаете себе отчет в том, что покрываете преступницу? Это тоже преступление, которое карается…

— Какое еще преступление? — насмешливо произносит Золотой, бросив короткий взгляд на Сяо Тай и подмигнув ей, словно они — заговорщики: — вы ошиблись, и эта уважаемая девушка не имеет никакого отношения к той ужасной преступнице, о которой вы только что говорили.

— Вот доставим ее в застенки к Тихим Крикам, там все и выяснят. — говорит командир Серых: — если выяснится, что она и впрямь не та, кого мы ищем — так ее опустят. Суставы вправят, ожоги вылечат, может даже извинятся. Кожу на место прирастят… лекари у Тихих Криков замечательные. В сторону, Золотые, иначе нам придется применить силу.

— Силу? Вас всего пятеро, а нас — целых двое. — Золотой Карп медленно вытягивает свой меч из ножен: — вам напомнить еще раз чем отличается серебро от золота? Чтобы одного меня одолеть таких как вы нужно десяток.

— Старшая Сестра? — подает голос Джиао: — я могу их… исправить. Всех, кроме этих двоих… — указывает она пальцем: — они… странные. Должны быть хорошими, но ведут себя как плохие.

— У вас последний шанс, Золотые. — скрипит командир Серых: — другого не будет. Отойдите в сторону. Помогите нам арестовать преступницу и ее сообщников, и я отмечу вас в рапорте. Задержание преступников в городе — это наша ответственность. Мы не во дворце. Вы — дворцовая стража, ведите себя соответственно.

— Только что я понял, что дворец Генерала — это понятие весьма растяжимое. — откликается Золотой, поднимая свой меч: — везде где его люди поставили ногу — его территория. Это у вас последний шанс, Серебряный… или вернее — Серый? — он слегка поворачивает голову к Сяо Тай, одновременно удерживая Серых в поле зрения.

— Не извольте беспокоится, госпожа Тай. — говорит он: — просто прикройте глаза. Сейчас здесь будет очень грязно.

Глава 13

Глава 13

Она шагала по улицам города вслед за этим мелким разбойником Иши и с интересом оглядывалась по сторонам. Пусть они с Отшельником в Поднебесной довольно давно, но большую часть этого времени они провели в глуши, прячась от излишнего внимания и возможных ассасинов Хидеоси Тоетоми, нынешнего Сегуна Островной Империи. Даже в Чань она бывала не часто, чего уж про Ланьин говорить. Они из глуши выбрались к людям только когда Шибуки решил, что ей нужно с людьми больше общаться, ну и еще когда она наконец смогла один раз задеть его прутиком по ноге во время тренировки. «По крайней мере не помрешь сразу» — так сказал старый пень и удовлетворенно кивнул головой.

Почти десять лет постоянных суровых тренировок, скудная еда, никаких развлечений и общения со сверстниками, скукотища! Потому то Юиньтао так радовалась, когда они со старым хрычом выбрались наконец в Чань. И потому не особо-то и расстроилась, когда ей предложили продолжить путешествие с Седьмой Сестрой.

Конечно, с Братством у Клана Феникса вечная вражда, но она из Островной Империи и прекрасно понимает, что союзы бывают разными. Кроме того, если бы не это, то они и старик Шибуки должны были бы вернуться в Цитадель Фениксов, а места скучнее не найти. В Цитадели ей все время приходилось держать себя в рамках, стараясь не выдать себя, не подставить старого хрыча Шибуки, а еще «держать лицо», все-таки она Вторая из Семнадцати Сильных.

В то же самое время с Седьмой Сестрой было легко и весело. Она все время попадала в какие-то ситуации, просто привлекая к себе всевозможные приключения, а еще этот Ли Шан — красавчик. И его брат такой… ничего. То есть Ли Шан — идиот, конечно, но смелый. И на лицо красивый. И тело у него… Юиньтао прижала ладошки к горящему лицу.

— Старшая сестра Юи покраснела. — констатирует мелкий разбойник Иши: — что случилось? Я стал слишком красив и начал смущать эту Юи? Сразу предупреждаю — никаких поползновений! У меня уже есть невеста! Мы с Задумчивой Дией давно уже решили жениться! Вот денег заработаем, а потом дом построим и будем жить все вместе, а младших — приемными детьми сделаем, вот. И потом старшая сестра Юи слишком старая для меня…

— Ну ты! — Юиньтао тут же прописывает мелкому нахалу подзатыльник: — кто тут старая? Мне всего двадцать три!

— Ой! Прошу прощения у сестрицы Юи, но это и есть старость! Вон Дию хотели замуж в восемь лет отдать! А в борделях девиц старше двадцати уже не берут. Старые девы… — философски пожимает плечами Иши, поглаживая свой затылок: — а если испытывать иллюзии, так потом больно будет. Но вы очень хорошо выглядите, сестрица Юи! Настоящая красотка…

— Да? Ну… — Юиньтао поджала губы и покачала головой, задумываясь. Не такой уж и плохой этот Иши, хоть и разбойник. Мелкий и наглый, конечно, но глаз у него наметан, воришкам и разбойникам нужно в людях разбираться уметь. Вот он и говорит, что думает. Увидел, что я красивая — и все, правду-матку прямо в лицо мне режет. Ну… так конечно! Она — красотка. Интересно, а что этот Ли Шан подумал, когда узнал, что она — девушка? Он же вечером от нее взгляд отводил. Влюбился дурак такой в Сестру Тай, а Седьмая Сестра — это такой себе объект для любви и романтики. Она же Аватара Темной Госпожи… рядом с ней нет-нет, а мороз по коже пробирает. И как она спокойно рассуждает о том, как людей казнят или там пыткам подвергают… ее знания в этих областях поражают. Но больше всего Юиньтао поражает не это. Мороз по коже идет именно от того, с каким спокойствием, буднично и деловито Седьмая объясняет что если человека за ребро повесить, так он умирает не от боли, а задыхается, потому как пневмоторакс и асфиксия. И даже показывает, где и что… на себе прямо! Да что там, те же самые разбойники Братства — это же тебе не просто крестьяне лапотные да немытые. С Братством Горы в течении вот уже почти тридцати лет никто ничего поделать не может, ни Император со своими гарнизонами, ни Наместник Гу, ни клановые. Первый Брат, Мастер Тысячи Мечей… его ставят вровень с самим Отшельником… они не разу не встречались в поединке, но весь Северо-Запад затаил бы дыхание и отдал бы правую руку, лишь бы увидеть такой поединок своими глазами. Принято считать, что Отшельник — все же немного лучше. Самым лучшим считается Генерал Лю Байгу, непревзойдённый фехтовальщик с длинным и прямым цзян, оружием благородных У. Затем — Отшельник и только потом — Первый Брат, Мастер Тысячи Мечей. Но сам старый пень Шибуки уже не раз объяснял ей, что на самом деле в поединке двух фехтовальщиков высокого класса многое решает случайность. Не с той ноги встал, настроение паршивое, ночь любви провел с двумя девушками, измотался… и так далее. Пик формы — вообще понятие относительное. В целом у тех мастеров меча, что сейчас занимают верхние строчки рейтинга Северо-Запада Поднебесной — примерно один уровень. Все это «а тот круче, а это лучше» — для школяров и прыщавых подростков, которые машут деревяшками, воображая себя великими воинами. Так что не забивай себе голову, Сакура Мицухидэ, не думай о других. Просто каждый раз старайся стать лучше чем ты сама день назад.

Ой не о том она думает, не о том… а о том надо думать, что этот Ли Шан в людях разбирается как свинья в эликсирах, нашел в кого влюбиться, в Седьмую Сестру! Там на Горе Тянь Ша нравы и порядки суровые, даже покруче чем в этой Лань, где на каждом шагу по разбойнику на столбе висит. Одна только Гу Тин, бывшая певичка, а ныне Палач Тысячи Порезов, безжалостная и беспощадная жрица смерти и боли! А Третий Брат, Чжан? Ужасающий Кабан, который вбивает людей головой вниз в землю забавы для! И… это в Братстве содрали кожу живьем с посланника Генерала Лю и натянули на барабан!

Юиньтао не первый день на свете живет и чего-чего, а уж в наемничьих отрядах побывала, вместе с Отшельником, знает какие люди там и какие у них нравы. Для них человека прирезать — как высморкаться и на землю сплюнуть. А эта Сяо Тай попала к ним лагерь и за пару дней стала — Седьмой Сестрой! То есть — фактически возглавила Братство. Вот и подумай, какой у нее характер и какая из нее жена выйдет. Да никакая, прирежет она этот Ли Шана, поиграет его головой в мяч и дальше пойдет, насвистывая. И… ничего ей этого Ли Шана не жалко! Сам дурак! Нашел в кого втюриться.

— Так ты говоришь, я — красивая? — упирает руки в бока Юиньтао: — да?

— Конечно! Сестрица Юи очень красивая! Особенно если для своего возраста. Понятно, что и кожа не такая белая, потому как под солнцем много была и мозоли на руках от меча, но для своего возраста…

— Что⁈

— Ой! Чего вы деретесь, сестрица Юи⁈ Я же с всем возможным уважением и вежеством!

— Я тебе сейчас еще… — Юиньтао замирает на месте с поднятым кулаком. В конце переулка Серые тащат за собой упирающегося оборванца, который ревет и умоляет оставить его в покое. Она переводит взгляд на Иши. Так и есть. Иши — застыл и уставился на эту сцену, словно василиска встретил.

— Я так полагаю, что это один из твоих друзей? — спрашивает она, мысленно пробегая по своему арсеналу. Отравленные иглы в широких кожаных браслетах на запястьях, короткий вакидзаши за спиной и ее верный меч в ножнах на поясе. На самом деле мечнику нужен только меч…

— Д-да! Это Маленький Тигренок! Он попался Серым! Сестрица Юи!

— Да не мельтеши ты… — Юиньтао задвигает мелкого нахала за спину и откашливается. Делает несколько шагов вперед. Обещала ли она Седьмой Сестре что не будет ввязываться в драки? Вроде обещала. Нехорошо получается. Наверное, это она от нее заразилась, та тоже, куда не пойдет, обязательно куда-нибудь вляпается.

— Уважаемые. Куда это вы мальчонку потащили? — обращается она к Серым. Их двое. И один из них вызывает у нее некоторые вопросы. Один, тот, кто тащит мальчугана за руку — обычен, невзрачен, выкрашенные в серый цвет кожаные доспехи, серая же накидка с иероглифом «Кои», его движения расхлябаны, он не контролирует дыхание, не смотрит куда ставит ногу, не чувствует своего тела. Обычный стражник, из тех, которые не смогут остановить ее даже если она завяжет себе глаза и привяжет правую руку к спине.

А вот второй… с ним было что-то не так. Мечники с Островов, в отличие от местных — ценят расслабленность и неподвижность. Контрастом с совершенной неподвижностью — взрывная скорость извлечения меча и атака! Мастер умеет быть неподвижным. Обычный человек так не умеет. Мелкие мимические движения, переминание с ноги на ногу, суетливые движения рук, которые нужно чем-то занять, почесать ухо, положить на пояс, скрестить на груди, упереть в бока… точно так же люди сами не замечают, что все время находятся в движении. Гримасы на лице, при воспоминаниях, мыслях, мечтах и страхах… мелкая дрожь пальцев, передвижения ног… и только настоящий мастер может быть действительно неподвижен перед атакой, словно змея. Только что замершая, свернутая в напряженную пружину и только язык высовывается и колышется перед мордой, а в следующее мгновение она уже впилась тебе в руку. Так же и лучшие мастера с Островов — стоят или даже сидят совершенно неподвижно, а потом вдруг вкладывают меч в ножны, а противник уже падает наземь, мертвый.

И второй Серый был именно таким — неподвижным. Он не делал никаких лишних движений. Вообще никаких. Его лицо было скрыто глухим шлемом, даже глаз в прорезях забрала не было видно, но его движения. Он делал шаг. И это был просто шаг, не более. Он не раскачивался, не оглядывался по сторонам, не делал ничего из тысячи мельчайших движений, что выдает человека с головой. Обычно по этим движениям было видно, левша человек или правша, привычен к физическому труду или нет, умеет скакать на лошади или больше ходит пешком, больше сидит или больше времени проводит, согнувшись над рисовым полем… даже если переодеть крестьянина в благородного или наоборот — она никогда их не перепутает. Вот, например, по Седьмой Сестре сразу ясно две вещи — она привыкла вести себя на равных со всеми. Ни разу Юиньтао не видела, чтобы Сяо Тай признавала кого-то выше, чем она сама, склоняла голову не из вежливости, а действительно признавая свою ничтожность. И еще — как она движется… она не мечник, но заклинатель и это сразу видно. Она чувствует свою энергию, энергию Вселенной и ее движения не похожи на движения мастеров боевых искусств, но все равно — экономичны и красивы. Словно танец.

А у этого… никаких лишних движений. Вот и сейчас, когда она окликнула их, он — просто встал на месте. Не изготовился к атаке, не повернулся к ней, не переступил с ноги на ногу, а просто встал. Какая-то необычность его поведения просто сверлила ей мозг изнутри. Опасен ли он? Старый пень учил ее, что все необычное может быть опасным. Хотя… пока не похоже, что он может двигаться быстро, не похоже, что он вообще что-то умеет, но… он необычен. Значит — опасен.

— Проходите мимо. — отзывается первый из Серых: — это воришка. Он был пойман за руку, когда пытался украсть деньги у горожанина.

— Братец Иши! — кричит мальчишка, узнав своего приятеля: — враки это все! Я просто просил мне немного денег дать!

— Попрошайничество тоже является преступлением в Славном Городе Лань. — отвечает первый из Серых и лениво дает пощечину мальчику, который тут же замолкает и хватается за щеку, всхлипнув.

— Как-то много чего у вас тут преступлением является, нет? — подбирается Юиньтао, нащупывая рукоять меча на боку: — в Славном Городе.

— Пререкаться со стражами и мешать исполнению их прямых обязанностей — тоже преступление. — замечает Серый и его лицо искажает кривая усмешка: — но я могу закрыть на это глаза, если госпожа… окажет мне парочку личных услуг.

— Госпожа сейчас окажет тебе парочку услуг. — обещает Юиньтао: — но пока у тебя есть шанс. Давайте я выплачу стоимость украденного и добавлю сверху десять серебряных лян каждому, а вы отпустите этого сорванца с миром. Как по мне так это выгодная сделка, что скажете?

— Предлагать взятку Серебряной Страже при исполнении… карается чем… ах, да. Столбом, конечно же. — говорит первый из Серых: — так что сейчас ты отдашь мне все, что у тебя есть.

— Грр… — рычит Юиньтао и вспоминает что обещала не встревать в драки. А еще у Седьмой в городе дела, а если она стражей убивать будет, так потом неприятностей не оберешься.

— Хорошо. — говорит она, убирая руку с рукояти меча и отвязывая кошелек от пояса: — давайте так. У меня тут почти сорок серебряных лян. Отпустите сорванца и забудем о том, что тут произошло. От того, что вы его на столбе повесите никому лучше не будет.

— Сорок лян? — первый из Серых отпускает руку мальчишки и ловит в воздухе кошелек, брошенный ему в голову: — неплохо. Вот только… маловато будет.

— У меня больше ничего нет. — отвечает Юиньтао, задвигая мальчишку за спину, где тот со слезами бросается к Иши: — я отдала все, что у меня было.

— Хм. — первый из Серых делает вид что задумался, окидывая ее взглядом: — и как девушка может заплатить мужчине, если у нее нет денег? Давай не будем делать вид что ты не понимаешь меня. Конечно, ты не красотка, да и возраст у тебя… но на пару раз сойдет. Кожа слишком смуглая, да и мускулов слишком много, зато губы пухленькие такие. Отойдем в переулок и…

Он не успел закончить фразу. Кровь взметнулась фонтаном, что-то глухо ударилось о землю и покатилось в тот самый переулок. Голова. Глаза Серого на этой голове недоуменно моргали, а тело вскинуло руки и упало наземь, подняв облачко пыли.

— Это я — старая уродина? — прошипела Юиньтао, стряхивая кровь с клинка и легким, привычным движением пряча его в ножны: — ну все, вы ребята перешли все границы. — она поворачивается к второму из Серых. На его шее виднеется тонкий разрез. Такое бывает, думает она, когда лезвие уже прошло между позвонками, но голова еще держится, просто стоит на обрубке. Этот человек уже мертв, пусть и не знает об этом. Сейчас он двинется, или она толкнет его ножнами меча в грудь, и его голова тоже скатится вниз. Взмах Крыла, техника Отшельника Шибуки, которая позволяет снести головы всем вокруг в радиусе двух метров — одним взмахом! Эти ублюдки сами напросились! Конечно, неудобно перед Седьмой Старшей Сестрой, но боги свидетели, она давала им шанс. И это она — некрасивая и старая! Да ей всего двадцать три! Вон Сестре Тай уже лет триста, наверное, как, и то все к ней как к девочке сперва относятся, воистину маленькая собачка до старости щенок… а теперь еще трупы куда-то прятать.

Она хмурится. Что-то не дает ей покоя. Ах, да, второй из Серых — все еще стоит. Что же… она делает шаг вперед и толкает его кончиком ножен в грудь, ожидая, что его голова откинется назад и отделится от тела, а само тело — рухнет в пыль под ее ногами.

Неожиданно ножны ее меча словно зажимает в тиски. Серый поднял руку и схватил их! Она смотрит в прорези забрала и не видит в этой темноте глаз.

— Так вот что тут творится. — говорит она, чувствуя, как по спине пробегает мороз: — вот оно значит как…

Глава 14

Глава 12

В уютной чайной комнате в один момент стало тесно, грязно и очень громко. Это была самая большая комната на втором этаже, самая лучшая, но если попробовать запихать в нее одновременно несколько крупных, физически развитых мужчин, которые размахивают острыми железками, пытаясь друг друга проткнуть и порубить в капусту — любая комната покажется тесной. На отполированные деревянные полы тут же хлынула кровь.

Золотой Карп не врал, действительно он со своим напарником был на совершенно другом уровне владения мечом и буквально двумя ударами уложил одного из атакующих Серых, не убил, но просто оглушил, сделал это быстро и на первый взгляд — легко. Одним — сбил в сторону меч противника, а вторым — оглушил его, ударом в висок, но не лезвием, а чуть довернув рукоять меча движением кисти, так, чтобы нанести ударить плоскостью клинка. Его напарник, второй Золотой Карп, тот, что чуточку пониже — занял позицию чуть левее от него и позади, защищая девушек и не давая обойти товарища сбоку, подняв меч и не вмешиваясь в действия старшего товарища.

В свою очередь Сяо Тай вскочила на ноги и поспешно ретировалась к окну, утащив с собой эту Джиао, которая все десерты себе в рукава запихала. Мало ли… рубанет кто в азарте битвы, а потом Кики выпрыгнет из-под пола и сожрет их всех.

Звон клинков, тяжелое дыхание, редкие ругательства и выкрики… в комнате было шумно. На секунду Сяо Тай задумалась о том, что могла бы вскипятить мозги всем Серым — здесь комната небольшая, их головы не так уж сильно перемещаются в пространстве, а у нее в организме сейчас Золотистая Ци просто наружу рвется! Если просто чуток подогреть серое вещество так, чтобы оно коагулировалось, прекращая исполнять свои функции, но в то же самое время — не взорвало бы черепную коробку изнутри давлением перегретой жидкости как паровой котел — то никто и не заметит. Так, споткнулся, упал прямо во время боя, переволновался, наверное, с кем не бывает. Демон Максвелла… вот то самое заклинание, которое она берегла для такого вот случая, чтобы вроде и вмешаться и в то же самое время остаться незамеченной. Тихая Сяо Тай, бесшумная убийца, незаметная как затаившийся тигр в парчовом ханьфу и жилетике бейсинь, шарфом-накидкой пейцзы, и в новеньких башмачках, а также с нефритовой подвеской в виде плода персикового дерева. О, она сегодня наконец разорвет это проклятие и останется в тени, не привлекая внимания и затаившись, дав мужчинам в золотых доспехах решить проблемы по-мужски. Она — дипломат. Негоже ей заточенными железками махать, и лишнее внимание привлекать. И потом, она же в гостях у Ли Шана, нужно постараться вести себя как следует.

В этот момент Золотой Карп отбил выпад Серого и шлепнул того по запястью плоскостью клинка, заставляя выронить свое оружие. Серый отпрыгнул назад и что-то зашипел, хватаясь за руку.

Она запустила руку в сумочку, ощупывая свои дротики. Настораживало то, что оставшиеся двое Серых — не участвовали в бою, просто стояли позади. И сейчас, когда двое их товарищей лежали на деревянных досках истекая кровью, а один стоял позади, баюкая явно сломанную руку — они не сделали ни малейшего движения на помощь, никак не проявили эмпатии. Как истуканы.

— Я смотрю, даже у Серых есть мозги, а? — произнес Золотой, опуская свой меч: — решили не лезть на рожон? Забирайте своих раненных и уматывайте. Если поспешите перевязать им раны, они останутся в живых.

— … — молчание. Сяо Тай не чувствовала Ци этих двоих… как и у Юиньтао, когда она ее в первый раз встретила, но Юи словно была прозрачна в Ци, в то время как эти двое — словно черные пятна среди солнечного дня. Славный Город Ланьин преподносит сюрпризы…

Черные пятна в Сфере Ци двинулись, и она едва не прозевала момент, когда один из Серых почти проткнул Золотого Карпа, оказавшись с ним рядом. Но чувствительность к Ци в радиусе своей сферы восприятия не давала прозевать момент, а количество Золотистой энергии в организме прямо-так требовало что-то сделать. Она просто придержала лезвие меча Серого, направив его чуть в сторону, дав возможность своему охраннику из Карпов — нанести ответный удар. И Золотой Карп справился на славу, обрушив свой меч сверху вниз прямо на голову Серого… почему-то плашмя. Серый — покачнулся и отступил на шаг назад.

— Вы что, слов не понимаете? — выкрикивает стражник в золотых доспехах с иероглифом «Кои»: — я мог бы и рубануть! Забирай своих и проваливай отсюда!

Вот что происходит, думает Сяо Тай, ну конечно же… они же на одной стороне. В глобальном, так сказать смысле. И те и другие — люди генерала Бай Гу. Или Байгу? Неважно, генерал Лю наверняка не одобряет пустые и бессмысленные смерти своих людей в драках между своими же. Совсем запретить это соперничество между Золотыми и Серебряными он не может, у воинов традиционно высокий уровень тестостерона и легкий переход от слов к конфликту не на жизнь, а на смерть. Они тут как мушкетеры и гвардейцы кардинала — вроде формально на одной стороне, но постоянно соперничают. А раз так, то и драки между ними как правило не до смерти, не добивают тут, скорее наоборот — к врачу отведут, хотя последний удар Серого был опасен, не отведи она его в сторону, кто знает, что было бы… хотя нет, никакой загадки. Такой удар снизу вверх, прободение грудной клетки, легкого и сердца — это был смертельный удар. Странно. Золотой явно сдерживался, вон, даже по голове ударил плашмя, а не лезвием, да и Серые не прямо вот уж насмерть бились. Обычные Серые, а не эти двое, которые чернильные кляксы в восприятии Ци. В любом случае, если и вмешиваться сейчас, то незаметно, не привлекая ненужного внимания к гостье сотника Ли Шана… да и у него неприятности, наверное, будут, если она сейчас их тут всех дротиками проткнет. Нет, заклинание Гаусса тут не годится. Возможно, она сумеет спеленать их чистой Ци, связать как веревкой.

Потому что с этими двумя Золотой Карп явно ничего сделать не может, он даже не видит, что она их удары замедляет, если бы не это, он бы уже лежал на полу, истекая кровью и хватаясь за грудь.

Серый — снова нанес удар, но на этот раз она уже была готова и потому легко остановила лезвие его меча в нескольких цунях от лица Золотого. Тут же спеленала своей Ци второго Серого, который попытался было дернуться, но тот внезапно — рубанул мечом, освобождаясь. И тут же метнул в нее спрятанные в рукаве метательные ножи, она чуть сместилась в сторону, позволяя им воткнуться в стену.

— Вот ты как? — Сяо Тай поджала губы, сдерживая себя, чтобы не выкрикнуть — Демон Максвелла! — она давно уже хотела проверить это новое заклинание на практике, а тут и случай подвернулся. Главное — чтобы не сильно заметно было… тихая смерть, мозг перестает посылать сигналы телу и оно просто оседает вниз, никто и не поймет… наверное. Вместо выкрика она все сделала мысленно — сформировала Ци в нужном месте и представила мельчайшие элементарные частицы окружающего пространства и небольшого демона с красными рожками и хвостом, одетого в нарядную ливрею и с ехидной улыбкой на лице.

На один короткий миг вокруг голов в серых шлемах — вспыхнуло гало, делая их похожими не то на испанских конкистадоров, не то на ангелов… вспыхнуло и исчезло. Раздались глухие хлопки и ей пришло зажмурится, закрывая лицо широким рукавом ханьфу.

Когда она открыла глаза и опустила руку — тела Серых упали на пол. Упали прямо на гладкие, отполированные деревянные доски, когда-то бывшие чистыми. Мда, подумала она, оглядываясь, в следующий раз нужно уменьшить количество энергии в заклинании. Ну не получается у меня «тихо и незаметно». Какое тут тихо и незаметно, когда все вокруг ошметками мозговзабрызгано, а ведь на Серых были шлемы! Чистый стипанк…

— Что это такое⁈ — повысил голос Золотой, оглядываясь. Его взгляд останавливается на Сяо Тай, которая опускает руку вниз и скромно глядит вниз, как и положено молоденькой девушке в комнате полной мужчин… пусть даже большей частью мертвых.

Секунду она размышляет о том, стоит ли честно ответить на его вопрос. Что это такое? Заклинание она назвала «Демон Максвелла», в память о мысленном эксперименте шотландского физика Джеймса Клерка Максвелла, который просил представить некое сверхъестественное существо, которое бы пропускало в одну половину сосуда только быстрые молекулы, оставляя в другой медленные. Результатом такого мысленного эксперимента был бы сосуд очень горячий с одной стороны и очень холодный с другой. Но самое главное — при таком эксперименте не тратилась энергия на нагрев или охлаждение. Парадокс Второго начала термодинамики — даже при нулевом изначальном балансе в системе есть и энтропия и энергия. Заклинание позволяло в пределах действия Сферы Ци очень быстро нагреть одну часть сосуда и остудить другую без добавления в систему энергии… правда на практике его придется доработать его, чтобы головы не разлетались в куски и ошметки, забрызгивая всех вокруг, а… ну скажем просто пар из ушей шел и все. Для летального воздействия более чем достаточно, учитывая, что энергии на такое заклинание она и не тратит вовсе. Проблема с локализацией Демона в пространстве, его ориентации, но не более.

— Вы… и правда Аватара Темной Госпожи, не так ли? — глаза Золотого округляются, и он делает шаг назад. Его напарник повторяет это движение, отшатываясь в сторону.

— Я — не она. — устало закатывает глаза Сяо Тай: — сто раз уже говорила.

— Но… вы… вы сразили этих двоих мгновенно! Даже не прикоснувшись к ним! Во всяком случае… — Золотой поспешно вложил меч в ножны и поклонился: — прошу простить, Госпожа, я был введен в заблуждение вашим внешним видом. Поистине, Ваши таланты в заклинательском искусстве и культивации Ци выше Горы Тянь Ша и глубже озера Лань!

— Это так. — встревает в разговор Джиао: — Седьмая Сестрица самая лучшая! Она добрая и умная, и заботливая. Старшая Сестра Тай, а можно я Кики покормлю?

— Что? — Сяо Тай увидела, как глаза Золотого округлились еще больше, а его рука потянулась к мечу. Обернувшись, она увидела Костяного Зверя Кики, которая уже открыла свою пасть, чтобы заглотить лежащее на полу тело.

— Стоять! Стоп! Фу! Тпру! Останови ты это свое животное, Джи Джи! Прекрати немедленно! — топнула ногой Сяо Тай, вовсе не уверенная что Кики ее услышит и послушается. В Сфере Ци зверюга с огромной костяной башкой ощущалась также как и двое Серых — чернильное пятно тьмы.

— Кики! — после окрика зверюга повернула голову к Джи Джи и некоторое время изучала ее взглядом… ее костяные глазницы были пусты, но ощущение что она изучает ее взглядом не покидало Сяо Тай. После невыносимо долгой секунды Кики наконец разжала челюсти и вывалила тело назад на пол. Интересно, у нас будут неприятности, задалась вопросом Сяо Тай и тут же выругала сама себя. Ну конечно у них будут неприятности. А чего, собственно говоря, ты ожидала, Седьмая Сестра? Это тебе не Гора Тянь Ша, где кто сильнее тот и прав, тут порядок и закон, а ты уже двоих сотрудников местной правоохранительной системы того… головы в пар превратила. Тут и до столба недалеко, вот на углу она видела, болтается один и смердит. На секунду у нее мелькнула мысль попросить Джиао прибраться в комнате, призвать Кики и от пуза накормить телами Серых, нет тела — нет дела. Но ведь тогда придется и Золотых — тоже того. Она смерила взглядом Золотого Карпа и тот чувствительно вздрогнул, делая еще шаг назад.

Нет, подумала она, не дело Золотых Карпов убивать, ей их для защиты придали, Ли Шан старался, это его бойцы, они ему лично преданы, а она их — Кики скормит? Не по-человечески как-то получается. Но и на столбе висеть неохота… а если Генерал Лю такой грозный, как про него говорят, то и на службе у него наверняка есть такие монстры как тот же Первый Брат или Лю Цзижэнь. Иначе бы Лань давно кем-то другим управлялась…

— Уважаемый… эээ… — она пошевелила пальцами в воздухе. Золотые Карпы не представлялись, она бы запомнила имена. Просто ходили за ней вслед и изображали из себя предметы мебели и неотъемлемые части окружающего пейзажа. Видимо не принято тут представляться тому, кого охраняешь.

— Фа Ту Лин. Десятник Золотых Карпов. — видя ее затруднение представляется бородатый, тот, что повыше и шире в плечах: — этого простого десятника зовут Фа Ту Лин.

— Уважаемый Фа Ту Лин. Мне очень жаль, что так получилось. — она переводит взгляд на лежащие вокруг тела: — я немедленно соберусь и вместе со своими спутниками мы покинем город. Вы можете сказать, что все произошедшее — исключительно моя инициатива. Также я оплачу расходы на погребение и передам возмещение семьям, которые потеряли кормильцев. Вот сейчас, только дождусь пока Юиньтао вернется и тут же…

— Госпожа Хушень. — глубоко кланяется Золотой Карп Фа Ту Лин: — это лишнее. Вам не обязательно покидать пределы Лань. Вы действовали, защищая меня, как бы не стыдно мне это признавать. Никто из Серых не обладает достаточным мастерством, чтобы бросить вызов лучшим мечникам Золотой Сотни. Однако эти двое… они двигались очень быстро. Человек не может так двигаться. Мастера… но они — не мастера. Их движения просто очень быстрые. Неправильные, совсем не такие, как ожидалось после десяти тысяч часов практики, словно бы ребенок взял в руки меч, но — очень быстрые! Этот инцидент заслуживает тщательного расследования. Я подозреваю, что эти двое практиковали Демоническое, запрещенное искусство культивации своего тела. В этом случае вы спасли город от адептов Демонического Культа.

— Разве у вас не будет неприятностей от того, что эти достойные джентльмены умерли? Они все-таки стражники…

— Серебряные — это всего лишь городская стража. Настоящая элита тут — это Золотая Сотня Карпов! — брезгливо кривит губу Фа Ту Лин: — и в любом случае никто не осмелится требовать вашей выдачи из особняка командира!

— Хм. — складывает руки на груди Сяо Тай. Ей очень хочется заметить, что буквально несколькими минутами ранее этот же Золотой Карп говорил, что «никто не осмелится поднять руку на гостей комнадира», однако вон — куча тех, кто хотел руку поднять. На полу валяются с увечьями разной степени. Все-таки безжалостная штуковина — средневековье. Вот служишь, служишь, вроде долг свой исполняешь, а тебя раз — и в какой-то чайной прикончили. Да еще и последствий никаких. Потому что принцип Хань отнюдь не в равенстве всех перед законом. Если человек знатный, богатый, влиятельный и сильный — кто ему что сделает?

С другой стороны — она же хотела с Генералом поговорить? Уезжать так и не увидев его, будет трусостью по меньшей мере. Может просто отправить эту Джиао и эту Юиньтао за город, а самой остаться и дождаться аудиенции? Тем более что Ли Шан — его племянник, уж как-нибудь устроит.

Она почувствовала колебание Ци в пределах своей сферы и расслабилась. Вот и Юиньтао с сорванцами. Так она и сделает, отправит их всех за город, а сама попросит Ли Шана чтобы тот посодействовал ее встрече с Генералом Лю Бай Гу. Эти двое, Джиао и Юиньтао… страшно их двоих оправлять и не потому что за их сохранность страшно, а вовсе наоборот. Одна в социальных интеграциях как рыбка в апельсинах разбирается, да и ценность человеческой жизни для нее очень ускользающая величина. А еще и Кики голодная вечно… и вторая, которой лишь бы мечом махать, нарывается везде и всюду, ведет себя дерзко и нагло, а при этом одета не по чину. Пока они до Горы доберутся, хлебнет округа горюшка. Ну и хрен с ним, думает она, обращая взгляд на дверь, необходимость — мать изобретений. Что-нибудь придумаю.

Дверь распахивается и в комнату входит Юиньтао, тут же кладет руку на меч и делает скользящий шаг в сторону, ее глаза быстро окидывают обстановку — тела на полу, стоящие у стены Золотые, их мечи в ножнах, Седьмая стоит, скрестив руки, Джи Джи — спокойно сидит в уголке. Она расслабляется.

— А я-то боялась меня ругать будут! А вы и сами их тут… — говорит она: — эй, кто там? Иши! Тащи сюда эту штуковину!

— Ты снова куда-то вляпалась. — вздыхает Сяо Тай. Нет, положительно, нельзя их вдвоем никуда отпускать, они еще до границы уезда не доедут, а вокруг будет выжженая пустыня, как будто Мамай войной прошел.

— Ничего подобного. Они первые начали. Вот! — она берет из рук у испуганного Иши какой-то предмет и бросает его на стол: — в городе некромант.

Некромант, думает Сяо Тай, некромант. Такой же как Джиао? Голова Серого, упавшая на столик с глухим стуком — открывает глаза и поводит ими по сторонам. Шевелит губами, пытаясь что-то сказать.

— Я сперва думаю, что такое, а потом он — раз и не падает, представляешь? Ой, то есть представляете, Госпожа Седьмая? И он такой — цоп за ножны моего меча, а они у меня лакированные, из темного дерева, новенькие, а он — лапами своими грязными! Ну я ему ножны оставила, а меч выхватила. Подумала, если разреза недостаточно, голова сразу обратно приживается, то значит нужно два разреза… а кусок посередине — вынуть. Например. Ну… применила Теорию Решения Изобретательских Задач. Думаю, ага, мертвяк, значит я ему сердце проткнула, а он живой. То есть убить его я не могу. Однако идеальный конечный результат тут не его смерть, ведь он уже мертвый, а не неспособность к действиям. Значит верное решение изобретательской задачи — порубить в куски и раскидать так, чтобы не собрались. Они, кстати — быстрые. Но все равно я его порубила и кусочки по дороге раскидала… вон, Иши помогал. В мусорные кучи, в публичные туалеты, еще куда-то. А голову я с собой притащила. На допрос. Седьмая Сестра наверняка знает как мертвеца разговорить, а то я ему глаз по дороге выковыряла, молчит скотина. — заканчивает свой спич Юиньтао и торжествующе складывает руки на груди.

— Ну конечно он молчит. — вздыхает Сяо Тай: — чтобы он говорил, ему нужен воздух. Вот если бы ты ему в обрубке нашла трахею и подула туда…

— Не буду я ему в трахею дуть! Это… даже неприлично как-то!

— Не обязательно ртом. Можно кузнечные меха вставить.

— Ааа… ну тогда… уважаемые, вы знаете, где тут кузнечные меха достать? — обращается Юиньтао к Золотым, которые стоят и тщательно прикидываются частью антуража.

— Отстань от людей. У них от тебя стресс. Знаю я одну девушку, что умеет с мертвыми говорить. — Сяо Тай поворачивает голову к Джиао: — ну надо, же, вот и ты пригодилась, рыбка наша… поможешь?

Глава 15

Глава 15

— Не могу я с ними разговаривать. — говорит девица Джиао, поднимая свои глаза на Сяо Тай: — извини, Старшая Сестра. Я могу разговаривать только с теми, кто уже ушел за черту. А эти — все еще живы.

— Что? — Сяо Тай переводит взгляд обратно на отрубленную голову, которая лежит на столе и шевелит губами. На месте одного глаза — кровавая дыра, второй глаз бегает по сторонам, словно бы оценивая обстановку. На долю секунды в сердце закрадывается совершенно иррациональный страх перед ожившими мертвецами, страх настолько древний, словно темные деревья в сумерках, пугающие еще пра-пра-пра-предков в Каменном Веке. Но голова лежит на чайном столике, кожа бледная и даже слегка потрескавшаяся. Или?

Она наклоняется к голове и втягивает воздух глубоким вдохом через нос. Да, так и есть — сладковатый аромат тления. Так вот почему в этом городе на каждом шагу виселицы.

— Где умный человек прячет камушек? На морском берегу. Где умный человек прячет лист? В лесу. Как спрятать запах от оживших мертвецов? Развесить везде гниющие тела. — бормочет она себе под нос: — но как же интересно… не мертвые, говоришь? Но и не живые. Или живые, но не они? — она снова сканирует тела и голову через Сферу Ци, особым чутьем культиватора. Что же ей напоминает это вот тьма в Ци? Сокрытие своей Ци? Разве мертвые могут культивировать?

— Г-госпожа! — подает голос один из Золотых, тот самый Фа Ту Лин: — если в городе некромант, то нам следует немедленно уведомить командира! Это же чрезвычайно опасно!

— Конечно. — рассеянно отвечает она, думая о том, что сотник Ли Шан конечно же не в курсе проблемы, он молодой и наивный как одуванчик на лугу. И даже его кузен, как его там — тоже не производит впечатление человека, который знает о том, что часть стражников в Славном Городе — ожившие мертвецы. Но возникает вопрос, важный вопрос… как они все могут не замечать всего этого? Она тут всего два дня и ей уже в глаза бросились несоответствие, слишком уж много виселиц, смрад от гниющих тел, забивающий почти все запахи, и безэмоциональные Серые… ну как они могут не замечать этого? По крайней мере вот эти Серые были в составе пяти человек — три обычных стражника и двое оживших мертвецов… а значит они — разговаривают, общаются, проводят много времени вместе. Как можно не понять, что твой напарник по патрулю — мертвец? Ну ладно, день-другой… но сколько это уже продолжается, и никто ничего не заметил⁈ Никто ничего не сболтнул? Такого не бывает. Какая-то дурацкая легенда про Юную Хушень разлетелась по провинции как лесной пожар, слухи и сплетни здесь разлетаются быстрее чем телеграммы, стоило одному человеку произнести вот эту фразу, которую Юи только что сказала — и все. Некромант в городе. Это же как мышь в зерновом амбаре — если не заведете кота, то в течении очень короткого времени у вас не будет зернохранилища, а будет амбар, полный мышей. И этот слух касается собственного благополучия жителей города, да еще направлен против Серых стражей, вечных угнетателей… уж будьте уверены, такой слух разошелся бы по всему городу еще до обеда… а тут — тишина. Что-то не так в Славном Городе… что-то очень не так.

Она перевела взгляд на тела, лежащие на полу и по ее спине пробежали холодные мурашки. Ей показалось что ближайшее тело — шевельнулось. Она вгляделась. Правая рука с бледной кожей и сломанными грязными ногтями — сжалась.

— Стоять! — коротко командует она Юиньтао, которая уже схватилась за меч: — погоди. Посмотрим.

Побледневшие Золотые смотрят как обезглавленное тело подтягивает к себе руку и отталкивается ногой. Еще раз. Тело неторопливо ползет к чайному столику.

— Невероятно. — говорит Сяо Тай и ее глаза блестят: — так оно чувствует голову! Но это не его голова… в смысле это не голова для этого тела. Это значит, что для тела нет разницы… или?

Она смотрит дальше, чувствуя, как ее рот растягивается в улыбке. Тело наконец достигает чайного столика и нащупывает лежащую там голову.

— Если оно голову прирастит, мне снова придется ее рубить. — говорит Юиньтао: — не то, чтобы я жаловалась. Но они — быстрые. И опасные.

— Да погоди ты. — отмахивается Сяо Тай: — разве ты не видишь, что тут происходит?

— Вижу. Мертвец пытается себе голову приладить. Да я такое уже видела. Подумаешь, зрелище.

— Ты смотришь, но не видишь, сестренка Юи. Ты видела как он приращивал себе свою же голову, понимаешь. Здесь же субъект, который находился в этой комнате, пытается прирастить себе голову от субъекта, который напал на тебя в другом конце города. Потрясающе!

— Чего тут потрясающего? — задает резонный вопрос Юиньтао: — мертвец и мертвец. Голова и голова. Вон, смотри, Говорящие Рыбы сейчас обделаются.

— Все-таки вы все потрясающе невежественны. И самое грустное — даже не пытаетесь это изменить. — говорит Сяо Тай, поднимая палец. Серый тем временем крутит в руках голову, действительно пытаясь приладить ее к своему телу, но на его шее все еще осталась нижняя часть черепа с челюстью, взорвалась от перегретого пара только черепная коробка с мозгов, а у него в руках — целая голова.

— Что, Данила-мастер, не выходит каменный цветок? — сочувственно говорит Сяо Тай: — Юи-чан, может ты ему поможешь? Сруби ему обрубок на шее, пусть нормально голову приладит.

— Да нипочем я таким заниматься не буду. — говорит Юиньтао: — вам надо — вы сами и рубите! Отшельник, между прочим, меня вам на условиях отдавал! Ничего неприличного!

— О, Пресвятая Гуаньин, дай мне силы сохранить терпение среди этого непонимания и невежества. — вздыхает Сяо Тай и вскидывает руку одним движением, словно разрезая воздух ребром ладони: — Лезвие Ветра!

Обрубок головы с нижней челюстью и остатками носа — отделяется от шеи и падает вниз. Где-то позади — трещат стропила второго этажа, обваливается какая-то балка.

Серый — насаживает голову на обрубок и замирает. Сяо Тай наклоняет голову, наблюдая. В воздухе сердито гудят ее дротики, за спиной замерли в ожидании Золотистые Ленты, покачиваясь как ядовитые змеи перед атакой.

— Смотри, Юи-чан. Эта голова — не его голова. Это тело не принадлежит этой голове. Но… откуда же это тело знало, что на чайном столике стоит голова? Глаз у него уже не было… впрочем, как и ушей. Как оно получило информацию о том, что на столике есть подходящая голова? Или… если предположить, что личность находится в голове, что мозг управляет телом — как голова смогла подать команду телу? Если это просто оживший мертвец, то при уничтожении мозга все двигательные функции должны быть уничтожены. Понимаешь, что это значит, дорогая Юи? Ну что ты глаза пучишь, все же на поверхности. — Сяо Тай облизывает губы: — ты только посмотри на него. Он не движется, дает голове прирасти. Как только ткани регенерируют достаточно — он снова нападет. Но пока — он неподвижен. Удивительно.

— Вы пугаете меня, Госпожа. — Юиньтао переступает с ноги на ногу: — может все-таки хватит сидеть тут и пятился на мертвяка, потому что он ничего не может сказать. Порубить его на части и раскидать по городу. И… наверное пора нам из города бежать.

— Что? О… — Сяо Тай переводит взгляд на Юиньтао и качает головой: — ты неправа Юи-чан. Он может говорить. Он говорит со мной прямо сейчас, просто ты не понимаешь этого. — она легко встает на ноги и подходит к сидящему на полу Серому. Наклоняется к нему и долго вглядывается в его обезображенное лицо. Поворачивается к Юиньтао.

— Он говорит — у меня нет мозга, но мое тело движется. Сознательно. Значит его телом управляет не мозг. Голова, которую ты бросила на чайный столик — заметила тело и дала ему команду, а тело послушалось. Значит он говорит мне что бежать бесполезно.

— Что⁈

— Все мертвецы этого города связаны между собой. И еще — они не мертвецы, права Джиао. Дай-ка мне свой меч…

— Еще чего! Не дам! Это мой меч! Я с ним даже сплю! — Юиньтао прижимает свой меч к груди: — не отдам!

— О, Пресвятая Гуаньин… Фа Ту Лин?

— Конечно, Госпожа Хушень. Вот мой меч. — Золотой становится на одно колено и протягивает ей меч рукояткой вперед. На секунду она ловит себя на том, что эта картинка похожа на посвящение в рыцари, она стоит, повелительно протянув руку и он — в доспехах, на одном колене, протягивает ей меч. Она берет меч и не может удержаться от того, чтобы не опустить его плоскостью клинка сперва на левое, потом на правое плечо Золотого Карпа.

— И пусть это будут последние удары, которые ты оставишь без ответа. Встаньте, сэр Фа!

— Как скажете, Госпожа Хушень! — Золотой с готовностью поднялся. Института рыцарства здесь не было, а жаль, думает она, рыцарь это не просто человек с мечом, рыцарь — это честь и достоинство, это способность восстать даже против короля, если тот тиран. Рыцарь — это символ. И никто не имеет права ударить рыцаря, даже если ты сам Император. А еще — восстание есть первейшая обязанность народа, а уж рыцари всегда были бунтарями. Орден меченосцев, вот чего не хватает Хань. Основать его?

Она поворачивается к сидящему на полу Серому и одним взмахом меча разваливает ему череп на две половинки. Поворачивает клинок, расширяя рану.

— Вот. — говорит она: — как я и думала. Видишь это белое, перламутровое образование? В голове у человека нет ничего подобного. Судя по всему, это и есть орган, который управляет человеком… но не только он. Вот, видишь сеть тонких белых волокон по всему мозгу? Секунду… — она перехватывает меч и рассекает спину Серого, тот утыкается лицом вниз. Сяо Тай раскрывает разрез и демонстрирует Юиньтао.

— Белые волокна пронизывают все тело. Этот человек жив. Жив до сих пор. Просто он не может управлять своим телом. Хм… нет. Я взорвала мозг первому телу, развалила голову второму, но тело все еще функционирует. Просто сейчас оно не может двигаться, так как я рассекла зрительные нервы и самое главное — жемчужное тело. Кстати, возникает вопрос — является ли этот человек первым, чье тело… или же — вторым, чья голова? Интересная юридическая коллизия, а? Наследственные дела, бракоразводные процессы… столько всего интересного. Тело господина У, а голова господина Ван — кто это? Господин У или все-таки господин Ван? Где находится личность? В мозгу? Если пересадить мозг Ли Шана в тело… кого-нибудь… — она обводит взглядом окружающих и Юиньтао шарахается от нее, а Золотые — делают еще один шаг назад. Она с досадой морщится. Не собирается она так делать, чего они… это же чисто теоретически. Наука не допускает табу в размышлениях.

— Погодите! Госпожа! Вы хотите сказать, что… это не ожившие мертвецы⁈ И… вы говорите, что бежать бесполезно⁈ — приходит в себя Юиньтао, все еще прижимающая свой драгоценный меч к своей груди. Удобно ему там, наверное, думает Сяо Тай.

— Ну да. В такой ситуации нам или придется пробиваться с боем… или воспользоваться гостеприимством господина Ли Шана и держать оборону в его доме. У меня пока слишком мало сведений. Но кое-что я уже знаю. И да, бежать бесполезно. Потому что все «мертвецы» в этом городе, по сути, одно тело, дорогая сестрица Юи. — Сяо Тай поднимает палец: — а еще, потому что я чувствую, что на первом этаже таких во Серых — уже двадцать штук. И на улице тоже. Удивительно, правда? — ее глаза блестят: — это же как антитела и фагоциты в человеческом теле! Город как будто бы имеет свою иммунную систему, и она отторгает все чужеродное и представляющее опасность!

— Вы пугаете меня, Госпожа. Пожалуйста придите в себя! — Юиньтао подскочила ко окну и распахнула его, выглянула наружу и отшатнулась.

— Стоят, да? — усмехается Сяо Тай: — просто стоят. Неподвижно. Жуть. Просто мурашки по коже. А если вдуматься… никакие это не мертвецы. Все эти люди живы… просто они не в состоянии управлять своими телами. Это…

— Ужасно? Отвратительно? Бесчеловечно? — подбирает эпитеты Юиньтао: — какая мерзость!

— Это прекрасно! — улыбается Сяо Тай: — это великолепно!

— Но!

— Так. — Сяо Тай одним движением отрывает от своей юбки цзиен се цюнь — полоски ткани. Раздает всем присутствующим.

— Всем — повязать лица, закрыть нос и рот, дышать только через повязку.

— Юбку жалко. — грустит Джиао. Сяо Тай гладит ее по голове, утешая. Помогает завязать повязку на лице.

— Но… зачем повязку? Мы будем скрывать свои личности? Это вроде как уже бесполезно? — Юиньтао оглядывается на Золотых: — они уже видели наши лица. Или мы их — того?

— Так, ну-ка прекратить! Никого мы не будем — того. Господин Фа, не обращайте на нее внимания, молодежь в наше время совсем не следит за языком. Вот, заберите ваш меч, вам так спокойнее будет. — она сует Золотому его клинок, рукоятью вперед, как и положено: — а повязки нужны, чтобы споры лишний раз не вдыхать.

— Споры⁈

— Угу. Кто его знает за период инкубации, судя по всему нужно какое-то время… хотя те, кто тут живут давно — уже должны быть заражены… но существует же и иммунитет, кто-то поддается этому, а кто-то нет. Много вопросов, слишком много вопросов, нужно ставить эксперименты… но времени мало. Эх… — она огорченно опускает плечи: — мне бы такой город… хотя бы на два годика…

— Госпожа! — повышает голос Юиньтао: — прекратите немедленно!

— Что?

— Думаете я не вижу⁈ Ну-ка прекратили! Нам не нужен этот город! Мы не будем ставить эксперименты на людях!

— Говори за себя… — ворчит Сяо Тай: — вот такие как ты ретрограды и тянут науку назад. Конечная стадия любого продукта — это испытание на людях… а ты ничего не понимаешь и… Ой⁉ — она с искренним изумлением потирает затылок.

— Ты… ударила меня⁈

— Если Госпожу будет так заносить, то я буду ее бить!

— Ээ… — Сяо Тай недоуменно смотрит на Юиньтао: — ээ… ну ладно. Хорошо, мне не нужен этот город.

— И никаких экспериментов на людях!

— Технически это и не люди уже, видишь ли… так! Все! Хватит! — Сяо Тай перехватывает руку Юиньтао на полпути к ее затылку: — хватит меня по голове бить! У меня и так мозгов немного, а еще ты со своими ручищами! Ты же вон какая здоровенная, а я маленькая, неужели не жалко⁈ Ладно! Ладно! Не буду я…

— Маленькая… — бурчит Юиньтао: — вы же Госпожа Хушень! Вы должны спасать этот город и людей в нем!

— А что! Это идея! — загораются глаза Сяо Тай: — спасение! Там я и разберусь с механизмом распространения и управления, с единым пространством принятия решения и можно будет пару экспериментов поставить!

— Госпожа!

— Ой, да отстань ты, Юи! Такая возможность раз в жизни выпадает! Надо бы все тела сохранить для изучения и вскрытия, утащим их в особняк, в подвале оборудуем лабораторию, разве в детстве ты не хотела собственную прозекторскую? Такую, знаешь игрушечную, со стальными столиками, с куклами, накрытыми простынями со стоками в полу и инструментами для вскрытия, маленькими, игрушечными? Такая милота. Точно. Я — спасу этот город!

— Почему-то у меня мурашки по коже сейчас пошли. — тихо прошептал Фа Ту Лин своему напарнику.

— На секунду мне показалось что Славный Город может и не пережить своего спасения. — тихонько отвечает второй: — но это же только мое воображение, да?

— Заткнулись, Говорящие Рыбы! — взмахивает рукой Юиньтао: — Госпожа! О чем вы думаете вообще! На улице пара сотен Серых стоят! Как мы отсюда выберемся⁈ С парой десятков я бы и сама справилась, но тут… они быстрые и их нужно на кусочки рубить и оттаскивать в стороны, а если они еще и собираются из кусков…

— Знаешь, Юи-чан, когда ты сказала про некроманта в городе — я расстроилась. — говорит Сяо Тай, подходя к окну и выглядывая на улицу с высоты второго этажа чайной: — но потом… это не некромант. Эти люди не мертвы. То есть — мертвы, но их тела живы. Потому для Джиао их не существует в привычной для нас шкале измерений. Они ни «хорошие», ни «плохие». И они — это неправильное название. Скорее — Оно. Единое, неделимое, охватившее весь город. С вашей системой культивации, я могу предположить, что это гриб.

— Гриб⁈

— Ну… что-то вроде гриба или вируса. Паразита. Типа кордицепса. Проращивает нити мицелия по всему телу и в подпространстве, в другом измерении. Представляешь, грибница, которая идет через несколько измерений⁈ Это же… очуметь какое открытие! Грибы вообще могут быть колоссальными по размерам, ведь их основное тело — это именно нити мицелия, гифы, которые проходят под землей, понимаешь? — Сяо Тай облизывает губы и оборачивается к остальным, ее глаза лихорадочно блестят: — вы не понимаете⁈ Оно — едино! Для него нет расстояний между телами, потому что эти нити проходят через другое измерение. Мы имеем дело с огромным, невероятно древним организмом! Это же то, к чему вы все тут стремитесь!

— Что⁈

— Вот он — Бог! Древнее Божество! Вы мечтаете поговорить с Богами, стать равными им? Ну так вот он — ответ! Просто нужно исследовать его, препарировать, поставить эксперименты и это приблизит все человечество к мечте. Устройства для мгновенной связи через расстояния, место для хранения в подпространстве, телепортация, да все что угодно! Да, я понимаю, неудобно с людьми получилось, но ведь это куда больше, чем отдельные люди! Это куда больше чем один город! Это же Святой Грааль, это ответы на тайны Вселенной… ой! Да прекрати ты уже!

— Это вы прекратите, Госпожа! Вы детей пугаете!

— Юи-чан… ты серьезно думаешь, что достаточно взрослая, чтобы справится со мной⁈ — Сяо Тай наклоняет голову, ее глаза сужаются, а из-за спины у нее выплескиваются в пространство Золотые Ленты Ци, ее волосы парят вокруг рассерженными змеями, золотистое сияние заливает ее зрачки: — как ты смеешь!

— Я… — Юиньтао упрямо наклоняет голову и кладет ладонь на рукоять меча: — я знаю, что я вам не ровня, Госпожа. Но я не отступлю. Вы не можете так думать. Вы не можете так поступать, я верю в это. Но если это так… то я не отступлю.

Сяо Тай смотрит на упрямицу, играя желваками на скулах. Как она смеет, думает она, что она себе тут позволяет⁈ Преподать урок… просто сломать ей руки, чтобы знала свое место. И… в этот момент она слышит какой-то невнятный звук. Девочка, что пришла вместе с Юиньтао — вцепилась той в пояс и спряталась за ее спиной, испуганно глядя на Сяо Тай.

Один взгляд на эти испуганные глаза и Сяо Тай медленно опустилась на пол. И когда она взлетела в воздух? Полированное дерево было теплым… ну конечно, снова башмачки менять. Она снова босиком. Но… она выдохнула. Закрыла глаза. Убрала Золотые Ленты Ци и открыла глаза.

— Ты права, юная Юи. — сказала она: — ты права. Извини… порой меня заносит.

— Я… не стоит извинятся, Госпожа. Вы просто проверяли меня.

— Ну да. Конечно. — Сяо Тай повернулась к окну, разглядывая стоящих на улице Серых.

— И… раз уж Госпожа не перешла на Темную Сторону и не решила заключить союз с Грибом-Некромантом… как мы будем отсюда выбираться? — спрашивает Юиньтао, становясь рядом с ней. Сяо Тай едва повернула голову в ее сторону и удовлетворенно кивнула. Юи-чан сглаживает ситуацию, ведет себя, так, словно ничего и не было. Сяо Тай почувствовала теплую волну признательности к ней.

— Помнишь, я говорила о том, что поначалу я расстроилась? Потому что некромант в городе и все эти интриги мне трудно даются. Люди вообще сложные существа и тут куча этических вопросов. Но если это паразит… то все вопросы снимаются. Я знаю на чьей стороне мои симпатии и что мне делать. Человечество издревле борется с паразитами. Я могу не сдерживаться. Ты — можешь не сдерживаться и самое главное… Джи Джи!

— Да, Старшая Сестра?

— Позови Кики, пожалуйста. Время обедать…

Глава 16

Глава 16

Из-под земли взметнулась вверх тень, и лобастая костяная тварь в момент раскидала всех, кто стоял внизу на площади перед чайной. Ее передвижения были невозможными, слишком быстрыми, слишком точными, вот она в одной точке пространства и в ту же секунду — уже в другой. Стоящие внизу Серые даже поделать ничего не успели, только обнажить мечи и встать в стойки, но Кики была быстрой и плевать хотела на заточенные железки. Словно костяная молния она металась внизу, сокращая поголовье Серых с каждым своим движением.

— Потрясающая эффективность. — пробормотала себе под нос Сяо Тай, пряча руки в широкие рукава своей парчовой ханьфу, наблюдая за тем, как пустеет площадь внизу: — вот уж в чем у этой демонюги истинный талант. И как быстро…

— Не демонюга… — на глаза Джиао наворачиваются слезы: — Кики — хорошая!

— Да кто спорит. Никто не спорит. Она же даже не сражается с ними, она их просто жрет. Вот прямо не пережевывая. Просто глотает целиком и все… у нее живот не заболит? Хотя, откуда у нее живот, у нее же, наверное, тоже что-то вроде карманного пространства, да? Надо бы проверить ее на вместимость… сколько человек за раз она может… Юи-чан, да прекрати ты уже!

— Госпожа опять!

— Госпожа не опять! Это просто мысли вслух! И вообще, отцепись от меня, вон, к Золотым Карпам приставай, они наверняка что-то задумали, вот как сэр Фа на меня пялится. — Сяо Тай отряхивает подол своего платья, отмечает, что выглядеть неприлично в ханьфу невозможно, даже при оторванной юбке — там еще штаны нижние и вообще местные одеваются как капуста, много слоев и как они летом не задыхаются от жары?

Она снова выглядывает в окно. Все, площадь перед чайной пуста. Только кое-где какие-то буровато-коричневые пятна виднеются, о происхождении которых она имеет некоторое представление, но предпочитает не задумываться.

— Все-таки потрясающе. — говорит она: — я думала ей помогать нужно будет.

— Кики давно не ела. — говорит Джиао, защищая свою питомицу: — и… про запас.

— Про запас, говоришь. Эй! Фу! Выплюнь немедленно! Это нельзя! — повышает голос Сяо Тай, потому что из тени в полу выпрыгивает здоровенная костяная башка и открывает рот, примериваясь к телам. Костяная башка наклоняется набок и поворачивается к Джиао.

— Нельзя, Кики. — говорит та: — ты же уже поела. Иди сюда, я тебе за ушком почешу.

— У нее ж нет ушей… — говорит Юиньтао, отходя с пути костяного чудища: — куда ее чесать?

— Вот у нее уши. Где в черепе маленькие дырочки ближе к затылку. — говорит Джиао, почесывая и поглаживая гладкую, желтоватую кость. Громадный череп прижимался к ней и словно бы мурлыкал от удовольствия.

— Не, все-таки чрезвычайно удобный питомец. Правда кормить его замаешься. Но если в нынешних реалиях, скажем там войну средних размеров затеять, то ей лет на пять хватит… Да я просто подумала! Пресвятая Гуаньин, Юи-чан, ты скоро совсем как старый хрыч Шибуки станешь! Консерваторы… ладно, собираемся и домой. Рынок все равно разбежался, лавки вон позакрывали, а я хотела еще в оружейную зайти и подвеску на пояс для Джи Джи присмотреть, но видимо не сегодня.

— Прошу прощения, Юная Госпожа Хушень, но в этом городе не найдется торговца, который бы выставил счет за товар, который вы захотите приобрести. — подает голос Золотой Карп, сэр Фа: — и вам не обязательно самой ходить по лавкам. Я распоряжусь и вечером в особняк командира Ли Шана прибудут те торговцы, которые вам нужны.

— Да? Как удобно. Ну, пусть оружейники будут, с короткими цзян для заклинателей. И ювелиры… мне подвеска нужна на пояс. То есть не мне, а этой Джиао. Если в форме черепа, то будет просто замечательно. — говорит Сяо Тай: — а сейчас пошли в особняк поскорее! Мне не терпится вот этих вот вскрыть!

— Что сделать? — не понимает и хмурится сэр Фа.

— Она их разрезать хочет и посмотреть, что у них внутри. — поясняет Юиньтао: — это у нее научный интерес.

— Мне показалось я ослышался…

— Не ослышался. Госпожа Седьмая еще и не то может. Однажды на привале она придумала Бомбу Ци, которая может расколоть планету и уничтожить наш мир. Хорошо, что я была рядом…

— Это правда⁈

— Брехня. — отмахивается Сяо Тай: — все придумывают. Не было такого. Что вы на меня так смотрите?

— Я… выражаю самое глубокое почтение и благодарность госпоже Юиньтао! — склоняется в поклоне Золотой Карп Фа Тун Ли: — вы спасли нашу вселенную! Нас всех!

— Примите и мое восхищение вашей отвагой и хладнокровием! — склоняется в поклоне второй Золотой Карп: — вашим мужеством!

— Что у нее еще за мужество? — задается вопросом Сяо Тай: — она ж ничего не делает, просто путешествует со мной и все.

— Вот именно за это.

— Тц. Меня тут дискриминируют. — вздыхает Сяо Тай и наклоняется к девочке, что все еще держится за пояс Юиньтао: — а ты, что скажешь, красотка? Ты такая милая!

Девочка сделала круглые глаза и спряталась за Юиньтао.

— Прекратите пугать детей, Госпожа!

— Да ладно, я просто… Эх… —

— Госпожа, нам пора идти!

— Ладно, ладно. Берите тела и пошли. Чего вылупились? Кто их тащить будет, я что ли? Все, чоп-чоп, времени в обрез, у меня куча теорий, аж в голове чешется. — Сяо Тай демонстративно отворачивается от Юиньтао, а когда из-за нее показываются круглые глаза мелкой девчушки — показывает ей язык. Та снова прячется.

Сяо Тай выходит в дверной проем. Сама дверь выломана и разрезана Лезвием Ветра, которое она бросила, чтобы отрубить обрубок на шее у Серого. Как обычно она делает себе заметку в голове — уменьшить мощность заклинания. Надо экономить Ци, хотела только шею ему разрезать, а вышло — и дверь и потолочную балку, и крышу… под углом Лезвие прошло, она сидела…

Рядом с дверным проемом переминался с ноги на ногу бледный Иши и его сорванцы. Выглядели они вполне себе живыми и невредимыми, разве что одна девочка была очень бледна и тяжело дышала. Это и есть младшая Сина, которая болеет?

— Эй, Говорящие Рыбы, чего стоите как истуканы? — звучит голос Юиньтао за спиной: — не слышали Хозяйку? Взяли по телу на плечо и чоп-чоп, погнали. Не мне же их тащить, в самом деле. Да не так, поднимай не спиной, а ногами и на плечо. Всему вас учить надо… Говорящие Рыбы.

Вишенка времени не теряет, думает Сяо Тай, и руки свои марать тоже не собирается. Она тут же делегировала полномочия и перепоручила все Золотым Карпам. Красавица, что сказать. Уж кто-кто, а Юиньтао не пропадет нигде.

— Как тебя зовут? — спрашивает Сяо Тай, присаживаясь перед девочкой, чтобы не пугать ее. Хотя она и так маленькая, а когда присела, то и вовсе ниже девочки оказалась. Чертов маленький рост, никто ее всерьез не воспринимает…

— Сина. — девочка тут же прячется за Иши: — меня зовут Сина. Вы… всех убили?

— Только очень плохих дядечек. — отвечает Сяо Тай: — но им было совсем не больно.

— Так им и надо! — с неожиданной злостью говорит девочка: — жалко, что не было больно. В следующий раз сделайте им очень больно!

— О… ну надо же, какая ты горячая. В буквальном смысле тоже. — Сяо Тай прижимает ладонь ко лбу девочки: — не бойся. Мы купим лекарства, в особняке у Ли Шана есть лекарь. А пока… — она закрывает глаза и перемещает руку чуть ниже, к солнечному сплетению, мысленно превращает свою Ци в поток теплой энергии, омывающей органы и приносящий Золотистый свет.

— Вы… целитель⁈ — раздается детский голосок. Она открывает глаза и видит во взгляде девочки искреннее восхищение.

— К сожалению нет. — Сяо Тай выпрямляется: — я не умею лечить. Это просто придаст тебе немного сил и энергии. Ты почувствуешь себя лучше… на какое-то время. А в особняке мы найдем настоящего лекаря и купим лекарство. А еще там есть такие вкусные сладости!

— И кунжутные шарики?

— И кунжутные шарики. — кивает Сяо Тай: — пошли уже. А то сейчас большие дядьки тут тела потащат…

— Что произошло⁈ — дверь в прозекторскую распахнулась и внутрь ворвался Ли Шан, разгоряченный, с красными пятнами по всему лицу: — Госпожа Тай! Вы целы!

— Ээ… — Сяо Тай поднимает голову от вскрытой грудины и некоторое время моргает глазами, пытаясь понять, чего этот странный человек от нее хочет. Ах, да, думает она, влюбленный Ли Шан. Она огляделась. Полуподвальное помещение, свет падает из небольших узеньких окошек под потолком, каменные стены, есть вытяжка, несколько столов… наверное здесь наказывали слуг за непослушание. Каждое уважаемое себя поместье в средние века должно иметь пыточную комнату. Вот только стока в полу нет… а жаль. Впрочем, конкретно это помещение использовалось для хранения каких-то продуктов и запасов, а она — узурпировала его для своих целей. И уже даже успела вскрыть грудину Серого, изучая нити мицелия, который проходили через каждый орган, оставляя нетронутыми разве что кости. Вот и сердце опутано паутиной тоненьких серо-белых, почти перламутровых нитей, которые тянутся из позвоночника, через легкие… грудная и брюшная полости почти полностью затянуты этой массой, словно паутина или плесень.

— Что интересно. — говорит она Ли Шану: — вот, смотри. Легкие и сердце не тронуты, то есть конечно, мицелий пророс тут везде, но эти органы не модифицированы. А вот брюшная полость… изменения здесь критические. Все упрощено до предела, ненужные органы были попросту переварены. Он сам пожирает себя, ему не нужна еда. Вместо желудка — вот это… — она достает из брюшной полости еще одну опухоль, опутанную нитями мицелия и переливающуюся перламутром: — откуда он получает питание и энергию? Понятно, что частично переваривает ненужные органы, печень, почки, желудок, кишечник, выделительные тракты, соединительную ткань, но этого мало! В этом случае жизнь такой особи должна исчисляться неделями, максимум месяцами. Но… изменения кожных покровов и ногтей показывают, что эта конкретная особь существует в таком виде уже почти полгода. Полноценной жизнью это назвать нельзя, но и прекращать существование из-за недостатка питания она не собирается.

— … эээ⁈ — издал какой-то невнятный звук Ли Шан, глядя на то, как она демонстрирует ему внутренние органы, перебирая их в брюшной полости, вынимая и выкладывая на стол.

— А я говорила. — раздается голос Юиньтао, которая сидит себе на скамейке под узким окошком, расположенным высоко у потолка: — ты уж лучше бы рот на нее не разевал, Говорящая Рыба. Нашел куда влюбляться. Госпожа только на вид цветочек маргаритка, ты с ней поближе познакомишься, — волосы дыбом встанут. И главное, она же искренне не понимает, что с ней не так.

— … а что это означает? — Сяо Тай упирает руки в кожаный фартук, который она надела, чтобы не замараться: — это означает, что даже питание они получают дистанционно! То есть не только нервные импульсы могут проходить через транспортную систему единого пространства дедушки Боровика, но и вполне себе материальные вещи… белки, жиры, углеводы, весь цвет.

— Дедушка Боровик?

— Так она теперь гриб-некромант называет. — охотно делится Юиньтао: — она же в него влюбилась прямо. Вот как пришли домой, так места себе не находит, все в мертвяках ковыряется… да бормочет что-то про симбиоз и гомеостаз. Ругается наверное…

— … порядок и закон. Вы не понимаете. — поднимает голову Сяо Тай: — что вы видите? Паразита, который не может самостоятельно размножаться, который не может просто так перекинуть споры, у него их нет… я думала, что это колония, но это — один организм! А значит никаких спор, никакого размножения, только рост! Только рост, понимаете⁈

— Госпожа Тай… с вами точно все в порядке? — обеспокоено спрашивает Ли Шан: — на все же лица нет. Давайте я лекаря крикну, пусть вас осмотрит!

— Этот шарлатан… — бормочет себе под нос Сяо Тай, наклоняясь над разложенными на столе внутренними органами: — говорит, что девочка ничем не болеет, старый хрен. Точно болеет, иначе чего она такая худющая и жар у нее… сейчас ей немного легче, но это пройдет, пусть внимательней смотрит… пусть делом займется. И женьшень… у вас есть женьшень? Пусть ей дадут. Разведут в кипятке и остудят, порошок, три части на десять частей горячей воды…

— Я… пожалуй лекаря позову? — Ли Шан делает шаг вперед: — Эй! Там! Лекаря сюда!

— Извините, командир. — в дверь просовывается голова Золотого Карпа: — нету у нас лекаря больше.

— Что⁈

— Да он убежал отсюда, только пятки засверкали. — говорит Фа Ту Лин: — как только Госпожа сказала ему что он шарлатан и свою Ци на мгновение показала, блеснула золотом так сказать… он только глаза выпучил рванул отсюда… на лошади не догонишь.

— … не трогала я твоего лекаря. Сдался он мне. Вот! — Сяо Тай торжествующе подняла в воздух белую массу размером с кулак: — видите? Ай, опять ничего не видите!Вот… — она берет с подноса длинный металлический щуп и медленно погружает в сферическое нечто. Щуп выходит с другой стороны, проткнув белесо-перламутровую массу. Она поднимает взгляд. Наступает молчание.

— Это… ничего. Бывает. — наконец нарушает молчание Юиньтао: — все с вами в порядке, вы просто переутомились и слишком уж возбудились. Это пройдет. Вы просто отдохните немного, чаю попейте, успокойтесь и прилягте. А то у вас вон и глаза какие красные… вы господина Ли Шана пугаете, да и меня тоже, если честно…

— Вы не понимаете! — Сяо Тай вынимает щуп из беловатой массы и переворачивает ее на ладони: — вот сейчас — вы видите⁈

— … что? — Юиньтао привстает с места, она внимательно смотрит на ладонь Сяо Тай. С одного конца длинный щуп вошел по рукоятку, а с другого… с другого конца ничего не торчит. Словно металл исчез в этой беловатой массе.

— Знаете ли, что это означает? Что мы можем узнать, где именно находится центральное тело этого существа. А это и есть шаг в будущее… порталы, космические путешествия, бесконечные хранилища, суперкомпактные заклинания, возможности завораживают… если через такую штуковину можно передавать не только энергию и нервные импульсы, но вещества, предметы… людей! — Сяо Тай опускает беловато-перламутровую массу на стол: — представляете, насколько это круто⁈

— Госпожа Тай. — говорит Ли Шан: — на вас напал некромант в черте города. Вы моя гостья, это недопустимо! Я не допущу этого! Как только Генерал Лю узнает об этом — он будет в ярости. Лучше если я сам улажу все к этому моменту… сам найду некроманта и захвачу его для расследования, допроса и последующей казни. Пожалуйста, скажите мне что вам известно о его местонахождении и я…

— Хм. Пока я и сама не знаю. Но с помощью вот этого… комка слизи узнаю обязательно. Назову это транспортным узлом… или нет — порталом мицелия? — задумывается она: — и нет. Тебе не нужно туда ходить. Вы тут все под богом по одной половице ходите. Ему нужно расти, а расти оно может только в человеческих телах, никаких спор. Тогда как именно мицелий передается от человека к человеку? Тесные пространства… необходимо быть как можно ближе друг к другу, трапеза или соитие… ваши знаменитые фестивали! Там у вас все люди вместе едят и потом… вот оно, вот почему Славный Город так любит фестивали и гниющие трупы на столбах! Трупы скрывают запах разложения для вновь прибывших… у вас тут есть квартал Красных Фонарей? Конечно же есть. Мне нужно туда! — она развязывает завязки кожаного фартука: — Юи! Пойдешь со мной!

— Хааай, Госпожа…. — тянет Юиньтао: — а эту, которая ходячий геноцид с Костяной Тварью — здесь оставим? Сожрет она господина Ли Шана, как пить даст сожрет.

— Командир! — в комнату вваливается Золотой Карп: — Генерал Лю вызывает вас к себе!

— Как невовремя. — цокает языком Ли Шан: — никуда не уходите, Госпожа Тай, я вызову отряд и они помогут вам с…

— Ээ… вообще-то Генерал Лю вызывает вас и Госпожу Тай со спутниками. — говорит Золотой Карп.

— Мой дядя все-таки узнал. — вздыхает Ли Шан: — вот же… но ничего не поделаешь.

— Аудиенция у Генерала Лю? Как вовремя… — Сяо Тай упирает руки в бока: — что-то я ужасно голодная. Чаю бы попить…

Глава 17

Глава 17

На стол накрыли в мгновение ока, словно скатерть-самобранку постелили — раз и на столике буквально ниоткуда возникли и сладости, и закуски легкие и конечно же зеленый чай, который на Северо-Западе частенько заваривали на манер кочевников — с кусочком масла и молока, щепоткой соли и сахара. И если бы не шуршавшие по гладко отполированному полу мягкие башмачки служанок с войлочными подошвами, если бы не порхающие рукава и стремительные движения этих девушек — Сяо Тай могла бы и поверить, что столики накрылись сами собой. Некоторые из девушек были очень даже ничего, красивые и юные. Таких если приодеть, да накрасить, то и в «Персиковом Саду» не стыдно показать. На секунду Сяо Тай стало интересно, зажимает ли благородный Ли Шан этих служаночек в коридорах и темных углах, заставляя разделить с ним ложе? В средневековье такое поведение никого бы не смутило. Он — благородный господин, а служанки — всего лишь служанки и должны радоваться, что они в хорошем доме работают. Тем более в этом мире существуют амулеты, которые деревенские знахари зачаровывают, что-то вроде контрацептивов, так что нежелательной беременности не случится. Понятно, что стоят такие амулеты дорого, крестьянам не купить, так и размножаются крестьяне как в любой стране третьего мира, просто пачками. Но уж такой как Ли Шан если захочет смазливую служанку в углу прижать…

Она мотает головой. Нашла, о чем думать. Впереди — встреча с грозным Генералом Лю Байгу, обладателем высшей военной гуань за проявленную храбрость в битве около озера Искренней Радости. «Полководец, Сокрушающий Замыслы Врага» — вот как. Что она знает о Генерале? Очень мало, увы. А то, что знает — очень похоже на еще одну «миссионария протектива», то есть сплошные легенды. Генерал Лю то, Генерал Лю се, и жнец и швец и на дуде игрец, все-то он умеет, всех-то он побеждает… и в сражении на Озере Искренней Радости победил войска Бату-хана, когда на каждого солдата Генерала Лю приходилось сто солдат противника, и Секту Белого Лотоса в уезде победил и даже Дракона убил. Согласно народной молве, Генерал Лю — самый сильный мечник Северо-Запада. Где-то тут же, но чуть ниже по рейтингу стоит Отшельник Шибуки, а за ним — Первый Брат, Мастер Тысячи Мечей. Вот и все, что она знает о Генерале Лю. Ах, да, ребята из Братства в свое время насолили ему, кто-то с кого-то там шкуру живьем содрал, с тех пор и началось негласное социалистическое соревнование кто кого перещеголяет… но судя по тому, что она на улицах Лань видела — Генерал выигрывает. По Летнему Лагерю столько столбов с мертвяками не стояло.

— Пожалуйста, кушайте, Госпожа. — говорит Ли Шан: — аудиенция через час, там будет и еда и напитки, но обычно там не едят. Не принято.

— Скажи мне, Ли Шан, а какой он — твой дядя, Генерал Лю?

— Крутой. — отвечает бравый Ли Шан и сразу как-то сутулится, плечи опускаются вниз, и он вздыхает: — дядя Лю, он… сильный. Настоящий мужчина. Он бывает слишком жестким, слишком прямым, но в целом он — хороший человек. В последнее время он очень сильно занят, я редко его вижу. У него много дел, этот город… приходится наводить порядок, а с людьми никак иначе.

— Понятно. — кивает Сяо Тай и поднимает свою пиалу с закуской, палочками кидая себе в рот маринованные свиные ушки с рисом и овощами. Ей нужно подумать.

— Скажи, Говорящая Рыба. — встревает в разговор Юиньтао: — а… ты не удивился? Ну, тому, что я — женщина?

— Очень удивился. — отвечает Ли Шан: — но потом я узнал, что вы — та самая Сакура Номоки, Вторая из Семнадцати Сильных, элитного отряда заклинателей Клана Лазурных Фениксов и все встало на свои места.

— На свои места?

— Понимаете, вы слишком хороши в искусстве танца с мечом, госпожа Номоки. Женщины изначально слабее мужчин и не так склонны к этому высокому искусству, для того, чтобы достичь таких же результатов как у мужчин, женщинам приходится прикладывать в два раза больше усилий. И каждая женщина, что достигла высот в этом — становится известной. Как например, Госпожа Танцующий Снег или Принцесса Турандот.

— Задаваки. — прищуривается Юиньтао: — Принцесса вообще танцует только с теми, кто предварительно ослаблен.

— Дворцовые мечники очень высоко оценивают таланты Принцессы.

— Ну еще бы. — фыркает Юиньтао: — попробуй там что против Бухэ-хана сказать, мигом в котле сварят. Посмотрела бы я на нее в поле…

Сяо Тай смотрит как эти двое обмениваются любезностями и мило болтают о мечах и мечниках, а у самой что-то свербит в голове. В составе городской стражи обнаружены люди, которые уже мертвы, но еще могут двигаться — под контролем чужеродного организма, паразита. Если бы в городе был обнаружен некромант — все бы на уши уже встали. Паразит, который управляет людьми, модифицируя их поведение — это еще страшнее, но поди ж ты… никто и не почесался. Почему?

Более того, когда Ли Шан ворвался в ее импровизированную прозекторскую, когда он застал ее по локти внутри Серого, когда она продемонстрировала всем, что жемчужное образование внутри — имеет свойства переноса материи, портала в другое измерение — он вроде не сильно-то и удивился. Даже Вишенка со своего места вскочила, а он как стоял, так и стоял. Более того, глазом не повел. Тогда она не обратила внимания, но сейчас, если вспомнить… Золотые Карпы не были шокированы. Были неприятно удивлены, но скорее даже не Серым, а ее умениями. Они знали? Но если знали, почему тогда встали на пути у Серых? Могли бы предположить, что с их уровнем владения оружием они живым мертвецам не соперники, те и быстрые, и почти неуязвимые. Сяо Тай сходу могла придумать пару десятков приемов «самообороны мертвецов против живых», например — дать себя мечом проткнуть, в живот или грудь, неважно куда. И схватиться за лезвие, насадится на него — вуаля, у противника больше нет меча, он не контролирует свое оружие, а ты ему по башке второй рукой. Все фехтование построено на признании простого факта, что если тебя проткнули заточенной и совсем нестерильной железкой, то ты скорее всего отбросишь копыта. А если нет? Проткнули грудь мертвяку, а он чуть поворачивает корпус, так, чтобы клинок между ребер зажать, да еще рукой поможет и все, мечник без меча уже не мечник. Как самурай без меча… который подобен самураю с мечом, только без.

— Скажи-ка мне, друг мой Ли Шан… — говорит она, прерывая теплую беседу между ним и Вишенкой: — ты вот говорил, что меня любишь?

— Люблю! Как есть люблю! Больше жизни! Госпожа Тай как яркая звездочка на ночном небосводе, словно жемчужина в раковине на самом дне темного моря! И…

— Да, я поняла. Не зря я попросила тебя прекратить стихи мне читать. Но речь не об этом. Если ты действительно меня любишь, то почему скрываешь от меня информацию? — говорит Сяо Тай, решив блефовать и переть напролом. Краем глаза она видит, что Юиньтао морщится и опускает голову, созерцая свою чашу с нагретым вином. И плевать, думает она, нашлась тут моралистка, от нее-то я и слышать ничего не желаю, сама-то… тут она поняла, что предъявить Вишенке нечего. Та всегда была прямой и искренней, никогда камня за душой не держала, уж если есть, то будь уверена — кинет.

— Прошу прощения, госпожа Тай… я… — Ли Шан опускает голову. Ага, думает Сяо Тай, попался, голубчик. Вот быть такого не может что такой как он, сотник Золотых Карпов, что по сути — дворцовая стража, гвардия, лучшие из лучших, а еще он — племянник самого Генерала, мальчик-мажор, белая кость, сливки общества, если бы тут выходили глянцевые журналы, то его лицо было бы на обложке с надписью «Завидный холостяк года! Девушки спешите!». Да он должен быть в курсе всего, что в местном бомонде происходит, все эти — кто с кем переспал, кто кого подставил, кто кого пригласил на чай, а кого не позвали и кого в конец списка задвинули. Ну или его кузен, Син Тан Ми — уж тот-то продувная бестия и умный. А если знает тот, то знает и этот. Как говаривал старина Мюллер, что знают двое — знает свинья. Значит — знает, все знает сотник Ли Шан, и про мертвяков на улицах Славного Города и почему тут везде виселицы расставлены и смрад на улицах, почему фестивали проводятся так часто… веселый Славный Город, да…

Она сверлит взглядом Ли Шана. Давай, колись, мальчик, думает она, давай, выкладывай, что у вас тут. Генерал Лю — гриб? Как дедушка Ленин? А вы все закрываете глаза на это, потому что на самом деле узурпировали власть и правите от его имени? А что, глядя на хитрого кузена Ли Шана — сразу на ум Лу Цзижэнь приходит, чертов азартный игрок в реальные игры. Вот они с молодым Ли Шаном и собрались, дядюшку в деревянный ящик положили и черноземом присыпали, а потом убрали в темное и сырое место… что тут — заговор? Или наоборот — гриб настолько промыл им мозги что они ничего не замечают. Вот просто смотрят на мертвяка, который ходит и такие — «тут не на что смотреть. Это не те дроиды, что мы ищем»? Что же тут происходит, скажи мне Ли Шан, самая большая рыбешка из Золотых Карпов…

— Я не думал, что вы узнаете… и потом я не хотел, чтобы это как-то повлияло на наши отношения… — выдавливает из себя Ли Шан. Сяо Тай нетерпеливо побарабанила пальцами по лакированной поверхности чайного столика. Юиньтао — закатила глаза вверх, к потолку, но промолчала.

— И… да, на самом деле я — сын Генерала Лю. — наконец сознается Ли Шан: — но меня вырастила его младшая сестра. У них с дядей дочка умерла как раз в тот год, вот они меня и приютили. Но я — незаконнорожденный, а Генерал Лю тогда служил в Запретном Городе и его соперники могли использовать это против него. Вот так и получилось. Я и сам не знал, вырос, думая, что тетя и дядя — мои родные родители. Мне очень жаль, что так получилось. Я обещаю впредь не утаивать ничего от моей возлюбленной…

— Ну вот. — говорит Юиньтао, опуская чашу с вином: — видишь? То есть, видите, Госпожа? Он невинен как ягненок. Все, что ему нужно на самом деле — это твердая рука, которая покажет куда идти. Знаете, такая сильная женщина, но без закидонов, как у вас. Ему рациональная нужна. Вот скажи, Говорящая Рыба — я тебе нравлюсь?

— Ээ… госпожа Номоки безусловно сильная и умелая мечница. Я восхищен ее талантами и навыками. — неловко выкрутился Ли Шан.

— Вот и порешали. — упирает руку в бок Юиньтао: — чего тянуть-то? Скажу Отшельнику, пусть сватов присылает.

— Что⁈ — Ли Шан бледнеет и хватается за сердце.

— А чего? — пожимает плечами Юиньтао: — Госпожа тебе не пара. У нее может и вовсе гениталий нет, она же Аватара Истинной Богини Справедливости, Юной Хушень. Вон, сколько заглавных букв! И это еще я не перешла к Темной Госпоже Кали, хотя как эти двое в одном таком маленьком тельце уживаются…

— Эй! Ты за языком-то следи, Вишенка! — грозит ей пальцем Сяо Тай: — нормальное у меня тело! Я — миниатюрная. Это ты вон… наела себе.

— Простите, Госпожа. — склоняет голову Юиньтао, в ее голосе не слышно и намека на раскаяние: — но я же права! Вы его не любите, у вас высокая цель. Вам еще Старую Династию свергать, Небесный Порядок заново устанавливать, ниспровергать и возвышать, вам сейчас муж нужен как пятое колесо в телеге. Вы себя со стороны видели, когда вы в мертвяке копались? У вас разве что слюна не капала… из вас жена знатного человека как из меня гейша в Квартале Красных Фонарей.

— Я вот прямо небольшой знаток традиций и этикета, но на мой взгляд ты уж как-то слишком правду-матку режешь, Вишенка. — говорит Сяо Тай. Ей неприятно говорить Ли Шану, что у бедняги нет шансов, но это так. У бедняги и правда нет шансов. У нее столько дел, один только Дедушка Боровик, тайно правящий Славным Городом — разве это не удивительно? А пространственные жемчужные тела внутри его жертв? А возможности, открываемые этими порталами? Изучение явления, возможное воссоздание на уровне технологии, так сказать реверс-инжениринг природы… да у нее во рту пересыхает, когда она об этом думает!

Она смотрит на раздавленного Ли Шана и вздыхает. Парень заслужил узнать правду. Да, она говорила и не раз, говорила, что у него нет шансов, но молодые парни… когда они слушали? Молодость…

— Господин Ли Шан. — она встает и глубоко кланяется: — я тоже скрывала от вас информацию. Не намерено, но как-то не дошло до этого. И… это необычная информация. У меня уже есть любимый человек. Ее зовут Ли Цзянь, она лиса-оборотень, которая проживает в Деревне Вечного Праздника. К сожалению, наши пути разошлись, но она назначила мне встречу вновь через сто лет на том же самом месте. И я намерена дожить до этого срока. — она снова кланяется.

— Мне очень жаль, господин Ли Шан. — говорит она: — мы соберемся и съедем в гостиницу прямо сейчас. Извините, что злоупотребили вашим гостеприимством. Вишенка, Джи Джи — собирайте вещи. Мы съезжаем.

— Погодите! Постойте! — Ли Шан поднимает руку. Встает, покачнувшись и поневоле опираясь на руку одной из служанок, которая стояла за ним. Служанка помогает ему встать и кидает гневный взгляд на Сяо Тай. Вот как, думает она, даже служанки его обожают… значит и хозяин он добрый. Уж кто-кто, а служанки видят своих господ в самом неприглядном виде и их не обмануть внешностью или напускными хорошими манерами. Это хороший знак, думает она, жаль что все так получилось.

— Госпожа Тай! — говорит Ли Шан и в свою очередь склоняется в поклоне: — когда я пригласил вас погостить у себя в доме я не собирался это как-то использовать. Вы — гость в моем доме. Как бы вас на самом деле не звали, кем бы вы ни были — хоть самой Гуаньин или Темной Госпожой. Мое слово нерушимо. И я не рассчитывал на легкую победу, леди. Вы — достойный приз. А такой приз не дается легко. Но я не сдамся. И самое главное — вы ничем мне не обязаны. Прошу, оставайтесь у меня в доме, пока вы в Лань. Я не держу вас, вы вольны съехать в любое время, но я клянусь, что не стану более докучать вам своими стихами. Как говорил мой дядя, слова стоят дешево. — он поднял голову и встретился взглядом с Сяо Тай. В его глазах она увидела отчаянную решимость. И почему у меня ослабли ноги, подумала она, ослабли ноги и закружилась голова? Чертов Ли Шан…

— Какой мужчина. — протянула Юиньтао: — так что… вещички собирать?

— Пожалуйста, оставайтесь. Тем более что сейчас и времени-то нет, нас же на аудиенцию к Генералу вызвали. — говорит Ли Шан: — а после уже решите, что и как.

— Я, кстати — тоже из знатной семьи. — добавляет Юиньтао: — и мне всего двадцать три! Научу тебя мечом владеть. А тесть у тебя будет — сам Отшельник Шибуки! Ты представь себе, что будет если Генерал Лю и Отшельник на одной стороне будут! А Госпожа всегда сама по себе была. Ты вспомни что она пятьдесят лет назад натворила во время Войны Семи Кланов. Она ж не успокоится, пока всех не нагнет, характер такой. Ты что, тапочки за ней носить собрался? А я — тихая восточная женщина, буду за тобой как тень. Ээ… стирать и готовить, все дела.

— Ты и стирка с готовкой Ты умеешь вообще? — с изрядной долей скепсиса спрашивает Сяо Тай: — у тебя ж мозоли на ладони только от рукояти меча. Ты у нас «мы не сеем и не пашем, платим железом…», девчонка с Железных Островов.

— Обижаете, госпожа. Мы же со старым хрычом лет пять в глуши сами по себе жили. Думаете он умеет стирать или готовить? Все на мне было. — отвечает Юиньтао: — а вот вас за стиркой я ни разу не видела. Умеете ли?

— Эээ… — Сяо Тай хотела сказать, что, конечно, умеет, но врать в лицо Ли Шану было как-то неудобно, тем более что все ее познания о стирке заключались в том, что надо отделить цветное от однотонного и забросить в машинку. А здесь… наверное отнести на реку и отбить камнем. Действительно, а как тут стирают? И ведь все чистенькие и выглаженные ходят, все ручным трудом… или?

— А есть заклинания для стирки? — задает она вопрос: — или глажки? Готовки? Бытовые заклинания — вот сфера для изобретений! Вот где можно развернуться… а если наносить печати на предметы и вещи… хотя вроде уже есть такое, да? Я же видела на рынке не сминающуюся и немаркую одежду, но она кучу денег стоит. А прибыль она в массовом производстве. Нужно мануфактуры создать, собирать все конвейерным методом, вводить понятие сезонной моды… столько дел, столько дел…

— Вот. — складывает руки на груди Юиньтао: — вот! Ты видел это, Говорящая Рыба? Какая из нее жена? Тут у нас двое улетевших — одна с геноцидом и Костяным Зверем в голове, и вторая не лучше! Да если бы не я они бы спотыкались на каждом шагу и пожрать забывали бы! Никакой ориентации в пространстве и социуме. Давай к нам, будешь четвертым. Я о тебе позабочусь, я видела что Отшельник в «Доме Утренней Свежести» вытворял… и книжки с картинками читала.

— Ээ… большое спасибо, огромная благодарность и признательность за такое предложение, но…

— Эй! Никаких «но»! Обесчестил девушку — неси ответственность!

—?!.

— Кто тебя просил раздеваться по пояс на той поляне? Соблазнил невинную мечницу, а теперь в кусты?

— Но…

— Жди сватов.

— Погоди-ка… — говорит Сяо Тай и поворачивается к Юиньтао: — Вишенка, так я же могу за Отшельника выступить, как опекун. Тебя мне доверили, у меня и бумага есть… так что прямо сейчас помолвку и оформим. Как тут это делается?

— Пожалуйста не надо!

Глава 18

Глава 18

В назначенный час за ними приехал экипаж под надежной охраной дюжины крепких и высоких гвардейцев из дворцовой стражи в доспехах Золотых Карпов. Во дворец они поехали все вместе — Ли Шан, Сяо Тай, Юиньтао и Джиао.

Потому что при здравом размышлении Сяо Тай решила, что разделяться во время зомби-апокалипсиса это дурная идея. Потом искать эту Джиао, а у нее ум работает какими-то своими, ведомыми только ей и Пресвятой Гуаньин путями… хотя насчет Пресвятой Гуаньин она не была уверена. И вообще, непонятно, что они там во дворце встретят — так и представлялись коридоры и сводчатые потолки огромных залов, затянутые белой плесенью паутины мицелия, агрессивные грибы-переростки, бросающиеся на зазевавшихся людей из-за угла и вводящие им в организм свои тентакли… а где самая благоприятная среда для проникновения мицелия в тело? Конечно же слизистые… то есть рот, выделительная система и гениталии… брр…

Хотя… наверняка кому-то понравится — думает Сяо Тай, люди такие извращенцы. В любом случае, оставлять мисс Геноцид, Хозяйку Демонической Твари, наследницу Клана Феникса, скромную девицу Джиао в особняке у Ли Шана — очевидная глупость. Поедут они во дворец на встречу с Генералом, будут чай с мицелием пить, а в голове одна мысль — что там с Джи Джи и Кики, как они? И непонятно же, то ли за этих двоих переживать, то ли за окружающих. Например, за ту самую служанку, которая гневным взглядом эту Сяо Тай просто испепеляла. Вот кого надо за него замуж отдать, то-то девчонка на седьмом небе будет.

— Приехали. — говорит Ли Шан и дверь закрытого экипажа открывается. Ступеньки, много ступенек, мрамор, гранит, нефрит, позолота, гранит, гранит, гранит. Потом — коридоры, сводчатые потолки высоко над головами, узкие окна через которые льется солнечный свет, сладковатый запах отовсюду. Дворец был похож на труп благородного зверя, который лежит на траве, он все еще красив и грациозен, все пропорции выверены, правильны и все находится на своих местах, но уже начинают вваливаться глаза, бледнеет и выпадает шерсть и запах… сладкий смрад разложения. Они идут по коридорам, сопровождаемые молчаливыми дворцовыми стражами и Сяо Тай совершенно точно знает, что среди тех, кто сопровождает их нет ни одного мертвяка. Все — живые люди.

Она семенит вслед за Ли Шаном, упираясь взглядом в его широкую спину и думает о том, что Вишенка-то оказывается та еще шалунья. Приглянулся чем-то ей этот Ли Шан, так и пусть. Честным пирком да за свадебку, как говорится. Правда сам Ли Шан сопротивляется, ну так это ненадолго, Вишенка девушка целеустремленная, уж если что в голову пришло так не выбьешь потом. Спина Ли Шана неожиданно прекращает движение, и она едва не упирается в нее носом. Выглядывает из-за него. Дверь. Высокая и большая. Орнамент из драконов, изрыгающих пламя, двое гвардейцев в золоте, не те, выкрашенные в желтый цвет кожаные доспехи, что носят Золотые Карпы Ли Шана, а вот прямо золото на стальных наплечниках, шлемах и наголенниках. На теле — что-то вроде бригантины или зерцала, доспех из прямоугольных стальных пластин с позолотой. В руках — грозно выглядящие алебарды. Что характерно — все и везде чистенько, никаких нитей мицелия не свисает с потолков и по углам, никаких агрессивных мухоморов или черепах. Вполне себе человеческий дворец, если бы не запах…

— Госпожа Кали и сопровождающие ее лица к Генералу Лю! — объявляют их, гвардейцы отступают в стороны, двери открываются и Ли Шан, до сих пор шедший впереди — делает шаг в сторону. Она неожиданно становится первой, словно это он во главе их маленькой группы.

Сяо Тай выпрямляет спину, поддергивает вверх подбородок и вплывает в тронный зал Славного Города Ланьин, в приемный покой Генерала Лю.

Тронный зал тоже не похож на логово бешенного гриба-паразита. Как и полагается тронному залу — посредине, на возвышении, стоит трон. Сводчатый потолок тронной залы теряется где-то вверху, дневной свет льется оттуда, через цветные витражи, украшая зал разноцветными колоннами света. Завораживающее зрелище… но Сяо Тай не до любования архитектурой и пейзажами. Она смотрит на трон, ничем не выдавая своего удивления. Трон пуст.

Она представляла себе Генерала Лю как сурового мужчину с окладистой седой бородой, мужественного воина… с половиной головы, которую съел паразит. Он… невидим? Сфера Ци не охватывает всю залу, в ее радиусе никого больше нет, кроме ее самой, Ли Шана, Вишенки и Джи Джи. Это розыгрыш? Или все-таки Генерал Лю — это не человек, а скорее такое, собирательно понятие, а всем в городе правит Совет Трех Толстяков, которых она тут все равно не видит? Уж Толстяков она бы не пропустила…

— Госпожа Кали! — окликают ее и она поворачивает голову. Справа, у окна. Она подходит ближе. Большой стол с картами и документами на нем, несколько человек склонились над ним. Один — выпрямился и смотрит на нее с улыбкой. Человек невысокого роста, у него короткая стрижка, широкая улыбка на лице и нелепо торчащие в разные стороны уши. Одет он в простую синюю рубашку и его статус выдает только меч в потертых ножнах, висящий на поясе. Ножны потертые, но очень дорогие… а в рукояти меча, в навершии — мерцает самый большой рубин из тех, что она когда-либо видела. На поясе — нефритовая подвеска с гуань «Полководец, Сокрушающий Замыслы Врага». Генерал Лю Байгу.

— Я рад приветствовать Госпожу в нашем Славном Городе, — говорит он: — к сожалению дела, дела… меня все никак не оставят в покое. Господа. — он поворачивает голову к тем, кто склонился над огромной картой на столе: — вынужден прервать совещание. Давайте прервемся на этом, и вы сможете наконец отдохнуть, и я проведу время в приятной компании, а не со старичьем, которое только о войне и говорит.

— Ха! — отзывается один из его советников, высокий и худощавый, с седой бородой и шрамом через все лицо: — тебе ли говорить, Лю! Ты у нас первый кто бежит от отдыха и проводит все время над картами или с мечом в руке. Хотя, да. Я наконец буду избавлен от необходимости смотреть на твое лицо. Не давайте ему спуску, Госпожа. — кланяется он Сяо Тай и та машинально кланяется в ответ, а в голове у нее возрастает недоумение.

— Все, ступайте уже. — улыбается Генерал Лю: — не смущайте Госпожу Кали. Своим шуточки оставьте для вечернего пира. Помните, что сегодня фестиваль? Лин Канг, ты проиграл в прошлом соревновании выпивох, так что постарайся. Все, пошли вон, видеть вас не могу. — говорит он, улыбаясь и давая понять, что его слова лишь шутка. Сяо Тай быстро окидывает взглядами покидающих их советников, отмечая, что ни у одного на лице нет страха, никто не потеет, ни у кого не учащается сердцебиение, это не спектакль для вновь прибывшей… что же получается? Генерал Лю — такой? Его образ в голове совершенно не вязался с этим улыбчивым и открытым человеком, который позволял своим подчиненным подшучивать над ним и относился к ним с уважением. Даже в Братстве такого не было, там тебе твой уровень быстро напомнят, если позабыл, а уж в официальных учреждениях и вовсе лизоблюдство и начальникопоклоничество процветало махровым цветом! Кто он такой? Как он умудряется править так?

— Рада нашему знакомству. Много слышала про вас, Генерал. Поистине, слава о ваших талантах опережает вас. — наклоняет голову она: — а это мои спутницы. Госпожа Ди Джиао, прямая наследница Клана Лазурных Фениксов и Сакура Номоки, по-здешнему — Юиньтао, Вторая из Семнадцати Сильных.

— Мое имя — Лю Байгу. — наклоняет голову в ответ Генерал: — и не стоит верить всяким слухам. Я не убивал дракона и не выпивал Озеро Искренней Радости, не вбивал гвозди в доску своим мужским достоинством и не соблазнил за раз весь персонал «Дома Утренней Свежести». Это все выдумки. Я — обычный человек, который хочет чтобы люди в Лань жили счастливо и долго, чтобы край процветал Волей Небес и моей скромной помощью.

— Так про мужское достоинство тоже неправда? — округляет глаза Сяо Тай: — а я так надеялась…

— Увы. — расплывается в широкой улыбке Генерал: — проклятые слухи. Я просто зацепился штанами за торчащий гвоздь и порвал штаны… но людская молча беспощадна. Со злости я вбил гвоздь в доску, вот и все. Простите, если разочаровал вас, Госпожа Кали.

— Мое имя Сяо Тай и не стоит верить всяким слухам. — отвечает она, улыбаясь в ответ и чувствуя, что ей необычно легко разговаривать с этим человеком. Он не сидел на троне, возвышаясь и давая почувствовать свой статус, что он тут хозяин, а они — букашки под ногами Великого Генерала. Он относился к ним как к равным, вот так запросто. Он улыбался шуточкам про себя, он сам подшучивал над собой. Одним своим видом он вызывал доверие. Но… как там сказал Ли Шан? «Генерал может быть слишком жестким». И она не могла позволить себе обмануться его обаянием, она видела виселицы в городе, каждый человек в птичьей клетке на голове, висящий со связанными за спиной руками — висит там по воле Генерала Лю, вот этого улыбчивого и простого человека.

— Я не Госпожа Кали, не Аватара Темной Госпожи, не Юная Хушень или Гуаньин или Феникс, Дракон, Тигр и Бодхисаттва. Я обычная девушка, приемная дочь семьи Вон Ми. — говорит она, продолжая шутку Генерала. Она не верит ему… но поговорить с умным и обаятельным человеком всегда приятно. Кроме того, как узнать человека поближе, если не сблизиться с ним? Вот она и…

— Так мы с вами в похожей ситуации. — наклоняет голову Генерал: — впрочем, чего это мы стоим? Прошу, садитесь, я… — он сгребает в кучу карты и документы на столе, освобождая место: — садитесь. Я распоряжусь принести чаю. Госпожа Джиао любит сладости — будут сладости. Вторая из Семнадцати Сильных, госпожа Номоки — вы предпочитаете жаренное мясо, верно? Сегодня повар превзошёл себя, эти мальчишки из Золотых опять охотились на дичь, попробуйте. Как вы и любите — легкая прожарка. Повар просто отрежет от оленя все лишнее и бросит в огонь на два цуня с каждой стороны… и конечно нагретое вино. «Солнечный Свет» с южных плантаций. Все-таки есть своя прелесть в том, чтобы быть градоначальником, а? — ухмыляется он.

Сяо Тай помогает ему сдвинуть документы, аккуратно освобождая место для чаепития и думает. О том, что Генерал — гениален в социальной интеракции. Он просто, но далеко не так прост, как кажется. Вот сейчас — неужели во дворце нет чайных столиков, для церемониального чаепития, когда каждый сидит за своим столиком метрах в трех-четырех друг от друга и у каждого на столе все необходимое? Конечно есть. Но он не просто усадил их всех за один стол, он еще показал, что он такой же, как и все. Своими действиями он расслабил всех, одно дело, когда церемония и каждый сидит за своим столиком, следя за своими манерами и действиями, и совершенно другое, когда хозяин сгребает в кучу бумаги, освобождая рабочий стол и приглашая усесться прямо за него. А еще — он позволил ей поучаствовать в процессе, это сближает, он словно гостеприимный хозяин, а не грозный военачальник и беспощадный глава уезда. Можно понять, почему его солдаты за него в огонь и в воду готовы пойти. Такой военачальник словно отец и сражаться за него солдаты будут не жалея своей жизни, не щадя живота своего. И любое войско под началом у Генерала Лю — сильнее такого же у другого военачальника раз в десять. А то и в сто.

— О! А у меня тут и сладости остались! — Генерал потирает руки и ставит на стол большие тарелки с кунжутными шариками, мармеладом, конфетами и чем-то еще. Тут же достает чайник и движением пальца — зажигает под ним огонь на маленькой жаровне. К ним уже бежит женщина в платье служанки.

— Господин Лю! — всплескивает она руками: — ну нельзя же так! Вы же Генерал! Оставьте все, я сама!

— Ну извини, Бао Бао, я же только сладости достал. — разводит руками Генерал: — пока мы повара ждем и…

— Все уже готово! Уберите руки от чайника! — женщина решительно оттесняет его от жаровни: — вам не положено! Что про вас гости подумают? Что у вас слуг нету? Что вы сами себе есть готовите⁈ Я же потом со стыда помру!

— Ну все-все. — Генерал поднимает руки и садится за стол, поворачивается к Сяо Тай: — вот так. Все считают, что я сахарный. Любой солдат должен уметь позаботиться о себе. Но положение обязывает… а вы, Госпожа Тай? Я вижу, что у вас не так много прислуги… как вы обходитесь в дальнем путешествии?

— Я неприхотлива в быту. — пожимает плечами Сяо Тай: — и Джи Джи с Вишенкой скорее подруги и товарищи, чем прислуга.

— Вот как. Вы сестры по оружию. Поверьте, мне это знакомо. — кивает Генерал и на мгновение его лицо становится серьезным: — такие отношения мне понятны. Сегодня ты прикроешь товарища, а завтра он тебя.

— А иногда он втравит тебя в неприятности. — качает головой Сяо Тай, уверенная что при этих словах Юиньтао обязательно глаза закатит.

— Ну… на то друзья и существуют. — улыбается Генерал: — иначе было бы скучно жить. Но возвращаясь к слухам, сплетням и спекуляциям… в народе говорят, что нет дыма без огня. Многие называют меня жестоким.

— До меня доходили такие слухи. А еще мы видели столбы с телами на каждом углу Славного Города.

— Знаете, Госпожа Тай, когда я только прибыл в Лань, здесь царил хаос и произвол. Людей могли убивать прямо на улицах, а уж по дорогам проехать без вооруженной охраны и вовсе было невозможно. Торговцы людьми хватали людей прямо в городах, едва ли не на площадях, чтобы продать девушек в бордели, а мальчиков в армию. Впрочем, им было без разницы куда именно. Наместник Вон погряз в роскоши и развлечениях, на которые ему требовались деньги, и он повышал налоги… крестьяне не могли платить такие высокие налоги. Кто-то продавал своих детей или сам шел в бэй-сы, долговое рабство, кто-то восставал против Наместника, кто-то шел грабить и воровать на большой дороге, уезд превращался в выжженую пустыню, рисовые поля были заброшены, в лесах было больше разбойников чем людей в деревнях… веселое было времечко. — Генерал сложил руки перед собой. Женщина в наряде служанки поставила перед ним чашку, налила туда чай, и он благодарно кивнул. Этот жест не укрылся от Сяо Тай. Никто так не делает. Никто из знатных. Генерал Лю прожил свою жизнь не в высоких башнях или роскошных дворцах, он знает почем кусок хлеба. И в отличие от мелких душой людишек, которые едва выбравшись из грязи тут же начинают макать в нее других — он выше этого. Не мелочен. Чего ж тебе еще нужно, думает Сяо Тай, нормальный правитель, да, жестковат, но это же необходимо. С этими не будешь жестковат — так поналезут отовсюду разбойнички, насильники и мародеры… налоги опять-таки платить нужно, армию содержать, порядок должен быть. Но неужели нельзя как-то поменьше людей на столбах развешивать? И что это за мертвяки ходячие? Она кивнула женщине, которая поставила перед ней чашку и налила ароматного чаю. Вдохнула воздух поглубже. Вот оно, подумала она, все это время я чувствовала смрад разложения, пусть даже едва-едва, но чувствовала, но здесь, в его тронной зале этого нет. Не пахнет. Вернее пахнет, но — свежей выпечкой, чаем, благовониями, вон, палочка курится… но не более.

— И тогда я решил попробовать договорится с разбойниками. Ведь они тоже люди, верно? — наклоняет голову Генерал и Сяо Тай сглатывает, предчувствуя нехорошее.

— Я отправил своего младшего брата на Гору Тянь Ша, как парламентера. Знаете, Госпожа Тай, военные никогда не убивают парламентеров. Если ты будешь убивать парламентеров — с тобой никто не будет вести переговоры. Даже враждующим сторонам есть о чем говорить с друг другом. Об условиях перемирия, например. О возможности забрать тела павших с поля боя… есть о чем. — Генерал мрачнеет и в зале словно бы становится темней. Наступает тишина. Долгая пауза.

— Я… — начинает было Сяо Тай, но он поднимает руку.

— Они содрали с него кожу. Живьем. И отпустили. Для вашего сведения скажу, Госпожа, что мой брат смог пройти почти десять ли в направлении Лань. У него не было иллюзий, он знал, что умирает и никто его не спасет. Он шел ко мне, чтобы сказать мне важную вещь. Он нашел по дороге какой-то листок и записал свое послание ко мне. Сжал в кулаке и продолжал идти. А когда он упал — его доставили ко мне. Знаете, о чем он просил меня умирая? Чтобы я не мстил за него. Мой брат слишком хорошо меня знал… если бы не эта записка я бы оставил Лань, я бы пошел войском на Чаньюэнь, пусть даже это сразу поставило бы меня в ряд бунтовщиков против Сын Неба, но я бы пошел. Я бы захватил уезд, а потом — осадил Гору Тянь Ша и снял бы шкуры со всех, кто там находится. И принес бы на могилу моего брата. Но… — он побарабанил пальцами по столу: — слово есть слово. Я не буду мстить, не буду вторгаться в Чань. Однако, те разбойники, что попадают ко мне в Лань… никто из них не унес отсюда своей шкуры на себе. Я поклялся памятью брата, что так будет пока я жив. Око за око. И я намерен соблюдать свое слово, Госпожа Тай.

— Генерал Лю…

— Как говорят в народе, дыма без огня не бывает. Я не забивал гвозди своим мужским достоинством, но я порвал штаны и забил гвоздь рукоятью меча. Все-таки был гвоздь, видите, Госпожа Тай? А про вас говорят многое. Аватара Темной Госпожи, Юная Хушень, Седьмая Сестра Братства Горы Тянь Ша… что из этого правда? — глаза Генерала уперлись в Сяо Тай и она стиснула зубы. Обаятельный человек, подумала она, как бы теперь шкуру свою на себе сохранить одним куском да не содранную…

Глава 19

Глава 19

— Правда? — Сяо Тай откидывается назад, на спинку стула и расслабляется, позволяя кончикам губ чуточку подняться в легкой улыбке. Время переговоров, да? Многие на ее месте или запаниковали бы, или же отреагировали агрессивно. Угроза, даже не скрытая, а явная, игра словами, неприкрытый «накат», давление силой, серьезные намерения в глазах Генерала Лю.

Но Сяо Тай понимала, что все это — всего лишь приглашение на танец. Всего лишь прелюдия, попытка начать совместные игры с верхней руки, оставить за собой преимущество, начать торги с тузом в рукаве, выиграть скидку еще на старте. Ведь если бы Генерал Лю и правда хотел бы чтобы она и ее спутницы висели на столбах со снятой кожей — он бы не разговаривал с ней. Он бы обрушился на них со всей своей силой еще когда они только зашли во дворец, мест для засады было более чем достаточно. Не факт, что он смог бы их одолеть, за спиной у нее не только Вторая из Семнадцати, но еще мисс Геноцид и ее Костяной Зверек, а это джокер, карта которая побивает почти любую. Кроме того, Золотистая Ци так и пульсирует у нее в висках, она переполнена силой и если уж выбирать время для схватки, то лучше, чем сейчас и не найти. День-другой и Ци пойдет на спад, а через недельку она и вовсе начнет испытывать недостаток энергии, но сейчас… сейчас она чувствует себя на пике формы.

И у нее есть решение, Вишенка в состоянии о себе позаботиться, а Джи Джи уверила что в случае прямого конфликта сможет укрыться в Тенях, там же, где живет Кики. Подать Ци в ноги, щит над головой и старт в небо! На расстоянии от трех до десяти ли — зарядить Пушку Гаусса и разнести этот курятник в щепки, потом — добавить еще. И еще. И только потом — приближаться и отыскивать тело Генерала в развалинах. Хотя она понимала, что мечник такого уровня вряд ли дастся так легко, но и сдаваться она не намерена.

И… эти все мысли были сейчас бесполезны. Потому что, если бы Генерал Лю желал ее содранной кожи — он бы уже давно действовал. А он — разговаривает. Он показывает ей, что готов играть по правилам, сейчас у них формат светской беседы… просто беседы. Пока.

— Что такое правда? — наклоняет голову Сяо Тай: — вот, например вы, Генерал Лю… кто-то скажет что вы — законно временно исполняете обязанности наместника в этом, богом забытом уезде. А кто-то — что вы узурпировали власть и казнили законного управляющего, Наместника Вон, а следовательно, что все ваши действия являются открытым бунтом против Сына Неба и Запретного Города. Я слышала даже о том, что есть Указ, предписывающий вам, лично явится в Лоян и принести клятву верности Императору… а также назначающий награду каждому, кто посодействует такой явке. Странно, но в указе так и написано «живым или мертвым»… — она прижимает пальчик к подбородку: — и как мертвые могут принести присягу? Хотя… кому как не вам это знать, правда? Как именно мертвый человек может не только принести присягу, но и исполнить ее?

— Мертвые не могут приносить присяги. — твердо говорит Генерал.

— А не совсем мертвые? Впрочем, я сейчас не об этом. Кто вы, Генерал Лю? Законный наместник и верный полководец Императора? Или все-таки опасный бунтовщик, захвативший власть в провинции? Потому что в свое время я поклялась исполнять Волю Небес… так Три Сестры принесли клятву верности в «Персиковом Саду» и если для исполнения этой Воли нужно доставить в Лоян одного беглого преступника, некогда бывшего Генералом… то я обязана исполнить свой долг. — говорит Сяо Тай, повышая ставки. Время проверить пределы, если эта встреча все равно должна закончиться конфликтом, пусть так и будет. Но если Генерал откатит… значит это всего лишь приглашение к танцу.

— Вы ходите по очень тонкому льду, госпожа Тай. — улыбается Генерал Лю, но его глаза превращаются в сухие и холодные льдинки: — по очень тонкому. Вы и правда хотите бросить вызов мне прямо в моем дворце?

— Я? Ну что вы. Я просто спрашиваю вас — что же такое правда? Правда в том, что я — беглая разбойница, а вы — бунтовщик против Сына Неба, или же правда в том, что я — просто приемная дочь семьи Вон Ми, а вы — уважаемый и законный правитель провинции Ланьин, верноподданный и лояльный полководец? Если и вы бунтовщик и я — разбойница, то почему бы бунтовщику и разбойнице и не поговорить? Если я просто Тай Вон Ми, а вы — Лю Байгу, между нами нет противоречий. А вот если я просто разбойница, а вы — верноподданный… тогда… тогда мы не можем сидеть за одним столом. Ваш долг как верноподданного в этом случае велит вам арестовать меня. Равно как и в случае если это вы бунтовщик, а я — верноподданная, тогда мой долг арестовать вас. Что же вы выберете, господин Лю? Какую правду?

— Правду можно выбирать? Госпожа Тай весьма вольно обращается с этим словом. — хмурится Генерал: — правда — это правда. Правда в том, что солнце встает на востоке и садится на западе, что вода течет вниз, а преступники должны быть наказаны за свои преступления.

— Солнце встает на востоке? Да. Если мы называем это словом «восток». Вода течет вниз? Не всегда. Она поднимается по стволам деревьев вверх, к кронам. Она может течь вверх— при определенных условиях. Видите, ваше утверждение уже не истинно. Преступник должен понести наказание… так мог бы сказать ребенок, господин Лю. Вы — не ребенок. Значит вы просто играете со мной в слова. Может хватит уже? Не сходя с этого места, я могла бы привести вам сотни и тысячи примеров почему ваши утверждения не являются истиной. Но ведь вы и сами это понимаете, верно? Почему вы считает других людей глупей чем вы? Вы всегда так поступаете?

— Ваши таланты, госпожа Тай… вы необычно умны для столь юной девушки… так вы все-таки Аватара Темной Госпожи? Или же правда в том, что вы простая девчонка и у вас просто дрожат поджилки? Вы слишком много на себя берете. — мужчина складывает перед собой руки и смотрит ей прямо в глаза.

— Знаете что? Я не против. — говорит Сяо Тай, встретив взгляд Генерала и выдержав его: — давайте.

— Что именно?

— Давайте. Попробуйте меня здесь и сейчас. Прямо в вашем дворце. Попробуйте арестовать меня.

— Вы так уверены в своих силах?

— Нет, я не уверена в своих силах. Я уверена, что вы не станете этого делать. — складывает руки на груди Сяо Тай: — а значит все эти танцы вокруг моего статуса бессмысленны. Вам что-то нужно от меня, а мне что-то нужно от вас. Может уже начнем говорить открыто? Или будем продолжать вспоминать, кто с кого содрал шкуру, и кто кого пытался отправить как Бомбу Ци в Цитадель Фениксов?

— План был безупречен. — пожимает плечами Генерал: — признайтесь. Кто же знал, что старый дурак Баошу возьмет в приемные дочери именно вас? Любой другой просто порвало бы меридианы и все… столько ресурсов, столько денег, а в результате мы получили разгневанную Госпожу Кали. Старик Баошу все-так прежде всего купец, не военный, он не понимает что не всегда можно договориться.

— Так мы перестали танцевать вокруг да около? У меня сложно с намеками и идиомами. — говорит Сяо Тай: — я приучена говорить прямо и добиваться того же от окружающих. Скажите мне, Генерал Лю, мы с вами — враги? И если так, то я даже могу проследовать с вами за город, чтобы не разнести в щепки ваш очень дорогой и красивый дворец.

— Мне докладывали о ваших способностях… о разрушенной угловой башне гарнизона в Чань. — вздыхает генерал и устало потирает лоб рукой: — буду вам признателен, если вы и вправду воздержитесь от развертывания своих способностей в стенах моего дома. Видите ли, во дворце живет много простых людей, таких как та же Бао Бао… если вы примените свое знаменитое заклинание, многие из них погибнут.

— Могу пообещать вам что не буду этого делать. Разве что в случае прямого нападения или провокации. — отвечает Сяо Тай: — в свою очередь… раз уж я пошла вам навстречу, я бы хотела попросить вас удержаться от попыток арестовать меня в дальнейшем.

— Договорились. — легкая улыбка скользнула по губам генерала Лю. Откуда-то сбоку раздался шум. Сяо Тай покосилась в ту сторону. Побледневший Ли Шан только сейчас наконец выдохнул. Он, что, все это время дыхание задерживал? Сяо Тай знает, что фактически они ни о чем не договорились, это было и так ясно, что пока на нее не нападают — она не разносит дворец в щепки. Едва она только ступила на первую ступеньку дворца, а не обстреляла его с дальней дистанции кинетическими болидами на гиперзвуковой скорости. Но… тут важна сама коммуникация. Сам факт. Ты мне — я тебе. Взаимная интеракция. И начало положено. Боже мой, думает Сяо Тай, вот в кого этот Ли Шан, но Генерал Лю — на голову его выше, нет на два человеческих роста. Неудивительно, что он — Генерал, неудивительно что его люди идут за ним, что его боготворят во дворце и городе, никто не любит Серых, но все любят Генерала. Генерал Лю — народный герой и сейчас, глядя на него — она уже не может сказать, что не верит всем этим легендам про него. Победил войско в сто раз превосходящее его армию по численности? Запросто. Каждый из его солдат готов умереть по его приказу, и с тем же пылом — убивать по его приказу. Победил Дракона? С таким умом и обаянием он мог не только его победить, но и трахнуть. Генерал Лю — легенда. Бедный Ли Шан… он никогда не вырастет из тени своего отца. Любая девушка, что видела его отца — невольно сравнивает их и это сравнение никогда не будет в пользу мальчика Ли Шана. Сотник, Золотой Карп, силен, мужествен, красив, богат… и все? Интересно, Вишенка уже влюбилась в Генерала или нет?

Сяо Тай косится на Юиньтао и поражается ее реакции. Та сидит, напряженно прямо держа спину и глядя прямо перед собой. Ее руки сложены вместе, но по побелевшим суставам видно, что она сдерживает себя что есть силы. По ее скулам ходят желваки, она мрачнее грозовой тучи. Сяо Тай никогда не видела ее в таком вот виде, она даже в бою легкая и радостно позитивная, а тут… в чем дело? Она бросает взгляд в другую сторону, на Джиао. Та, как и всегда — сидит бледной тенью и легкая улыбка играет на ее губах, глаза смотрят в пространство, она находит в чаше перед собой кунжутный шарик и рассеяно отправляет его в рот. Ловит на себе ее взгляд и улыбается, наклонив голову. С ней все ясно, думает Сяо Тай, никаких сюрпризов, но что с Вишенкой случилось, какая муха ее укусила? Не дай бог в разнос пойдет…

— Ну… раз уж мы достигли определенного взаимопонимания… — разводит руками Генерал Лю: — ничто не мешает нам продолжить нашу приятную беседу. Поварам дана команда, сейчас принесут еду, на голодный желудок говорить опасно, еще поссоримся. Меньше всего мне бы хотелось поссориться с девушкой, которая покорила этих чертовых разбойников за три дня… и это я еще не говорю про остальные грани вашей личности… Госпожа Кали.

— Буду только благодарна, Генерал. Я бы тоже не хотела испытывать терпение лучшего мечника Северо-Запада и самого успешного военачальника Поднебесной. — Сяо Тай позволяет улыбке слегка поднять кончики губ: — ваши таланты восхищают Первого Брата и Отшельника Шибуки, а это что-то да значит.

— Правда? Первый Брат, Мастер Тысячи Мечей… однажды нам доведется скрестить с ним клинки. Я не держу зла на вас, Госпожа Тай, я знаю, что вы не причастны к тому печальному событию с моим братом… но Первый Брат ответит перед моим клинком. Правда ему для этого нужно будет выбраться из Чань, так что это вопрос скорее теоретический… — вздыхает Генерал: — впрочем, довольно о моих драмах. Я вижу, вы познакомились с Ли Шанем? Весьма способный молодой человек. По секрету скажу — этот сорванец мой сын. Как он вам, Госпожа Тай?

— Он… довольно силен. — Сяо Тай бросает быстрый взгляд на Ли Шана, про которого как-то успела позабыть во всей этой суматохе. Ли Шан сидит и его лицо покрывается красными пятнами, он опустил лицо вниз. Сяо Тай понимает его. Только что Генерал Лю опустил его вниз двумя словами. «Мой сорванец». Как будто это и не мужчина больше, не сотник «Золотых Летающих Карпов», не мечник, который добился всего своим трудом. Сорванец. Что же… даже Генерал Лю не может быть идеален во всем.

— Талантлив в танце на мечах. — отмечает Генерал и всем вокруг понятно, что это сказано не совсем искренне. Так — не восхищаются. Таким тоном говорят «смотрите, как он замечательно читает стихи, стоя на табуреточке, словно взрослый, не правда ли уморительно?». Ли Шан склонил голову еще ниже, словно придавленный словами отца. Сяо Тай только головой покачала. Мало того, что отец его всерьез не воспринимает, так еще и тычет при всех, словно щенка мордой в лужицу. А ведь он сейчас начал понимать разницу между ним и ею. Понимать, что никакой сотник никогда не станет ровней даже для Седьмой Сестры Братства Горы, не говоря уже об Аватаре Темной Госпожи Кали или — страшно подумать, Юной Хушень, Богине Справедливости и Возмездия, спустившейся на грешную землю чтобы навести тут порядок, установленный Волей Небес. Нужно как-то поддержать его… Генерал Лю слишком строг к нему. Сяо Тай видела таких отцов, слишком требователен к себе, слишком требователен к своим детям. Такой как Генерал Лю понимает и принимает всех, всем дает право на ошибку, помогает и принимает всех. Кроме своего собственного сына. Его он воспринимает как продолжение своего тела и относится к нему как к себе самому — беспощадно, повышая требования каждый раз и испытывая раздражение от того, что тот — не соответствует высоким стандартам.

— Господин Ли Шан поразил меня своей честностью и благородством. — искренне, от всего сердца говорит она: — он отважен, он никогда не юлит и способен признать свою собственную неправоту. В отличие от вас, Генерал… — она позволяет себе улыбнуться. В воздухе повисает тяжелое молчание, и она собирает свою Ци в щит, готовая отразить удар и ударить в ответ. Мгновение зависает над столом, готовое обрушиться вниз тяжелым молотом.

— ХА-ХА-ХА! — хохочет Генерал, утирая слезы и Сяо Тай — смеется вслед за ним, превращая все в шутку. Конечно, это не шутка. Ли Шан не стал бы манипулировать информацией как Генерал, не стал бы вести свою мутную игру… он просто сказал бы как есть. Конечно, Генерал умнее и мудрее его, он опытен в таких танцах вокруг да около, но иногда и в юной непосредственности есть своя прелесть.

— Умеете вы насмешить, госпожа Тай! — утирает он слезы, проступившие во время смеха: — Ли Шан! Ты слышал! Госпожа Тай высоко оценила тебя!

— Я… Госпожа Тай — моя возлюбленная! И… — лицо Ли Шана идет красно-белыми пятнами: — я прошу разрешения у уважаемого отца на наш брак! Пожалуйста!

Смех затихает. Генерал Лю смотрит на своего сына, склонившего голову перед ним. Сяо Тай отвлеченно изучает узор на потолке и чувствует себя крайне неловко. Юность юностью, прямота прямотой, но зачем вот так-то? Парень совсем инстинкта самосохранения лишился? Зря она его перед отцом похвалила, неправильно он ее понял, совсем неправильно…

— Госпожа… — тихий шепоток в ухо. Юиньтао подвинулась поближе и шепчет ей в ухо.

— Госпожа — я узнаю его. Это не Генерал Лю. Его настоящее имя Хидеоси Тоетоми. Это Демон, который захватил Островную Империю и узурпировал власть!

— Ты уверена? — хмурится Сяо Тай.

— Вы взгляните на эти уши! И на его манеру класть руку на рукоять меча! Это он! Позвольте мне убить его! Он — убийца моих родителей!

— Пресвятая Гуаньин. Что ж все так сложно-то? — вздыхает Сяо Тай.

— Приношу извинения Госпоже Тай за неподобающее поведение своего сына. — обращается к ней Генерал Лю: — что же касается вашей спутницы, Юиньтао, то она неправильно держит руку на мече. Уберите большой палец с гарды. Будет быстрее. Хотите — покажу как?

Глава 20

Глава 20

— Во время имджинской войны, когда новый Сегун Островов объявил, что покорит Чосон, а может быть и Поднебесную… — Генерал закатывает рукав: — вот этот самый шрам мне оставил один самурай. Как же его там звали? — он бросает взгляд на Юиньтао: — как звали твоего мастера в былые времена? Еще тогда, когда он был верным псом рода Мицухидэ? У него был крепкий хват и хороший удар, если бы не чосонские доспехи «черепаха», мне бы отрубило руку. Тогда то мне и пожаловали звание сотника. Все с чего-то начинают.

— Вы уж простите ее, Генерал Лю. — говорит Сяо Тай: — ошиблась, с кем не бывает. Юи-чан у нас горячая и не воспитана надлежащим образом. Я обязательно накажу ее за подобное поведение.

— Не стоит. Мне льстит, что меня можно принять за Тоетоми Хидеоси, все-таки у нас с ним немало общего… и я сейчас не говорю про мои оттопыренные уши или внешность пожилой макаки. — он хохочет над своей шуткой и ударяет себя по колену, мотает головой, вытирает проступившие во время смеха слезы и поворачивает голову к Сяо Тай: — а вы знали, что из более чем двух сотен дайме он — единственный, кто получил этот титул не по наследству? Единственный, кто поднялся до этого статуса, будучи рожденным в семье крестьянина? Бывший крестьянин стал Сегуном, фактическим правителем Восточных Островов… правда его страсть к маленьким девочкам немного отталкивает, но его таланты поражают.

— Простите меня. — склоняет голову Юиньтао: — вы и правда невероятно похожи на него. И… речь, манеры поведения.

— Еще раз — не стоит. Правда я все же рекомендовал вам, госпожа Юиньтао исправить свой хват меча. И… если мне не изменяет память у Акэти Мицухидэ было два сына и одна дочь… которую звали Акечи Тамако? Которую выдали замуж за Хосокаву Тадаоки?

— Ваша осведомленность о политической жизни Островной Империи поражает. — кланяется Юиньтао, преображаясь на глазах. Вот только что она была Вишенка, легкомысленная мечница, ученица Отшельника Шибуки, и тут же, без перехода — дочь самурая. Прямая спина, безэмоциональная речь, лицо словно отлитая в мраморе белая маска.

Акечи Тамако… Сяо Тай тут же вспоминает все, что когда-то читала про Сенгоку Дзидай, действительно была такая. Христианская мученица Хосокава Грация, или же — Гараша по островному. Она совершила сэппуку во время войны за сегунат между Токугавой и Ишидой… но сам Тоетоми Хидеоси к тому моменту уже был мертв. В это мире Тоетоми еще жив, Островная Империя уже получила по зубам в Чосон и убралась обратно на Острова, Чосонские «бронечерепахи» показали себя на море, Поднебесная победила в имджинской войне, а Хосокава Грация стала Сакура Номоки и… Сяо Тай видела ее без одежды, она не носит крестик на своей груди. Значит, все тут по-другому. Хотя история Островов шла почти по накатанной… видимо смерть Оды Нобунаги и возвышение Тоетоми Хидеоси, предательство Акэти Мицухидэ — было предрешено в любой вселенной. Но это все пустые философские рассуждения, оторванные от реальности. Главное же… Вишенка была замужем!

— Хосокава Тадаоки⁈ — Сяо Тай поворачивает голову к Юиньтао: — это ж старый хрыч! Так он тебе муж⁈ Ты замужем⁈ А почему мне не сказала⁈ И… почему девственница до сих пор? Как вы этим занимаетесь⁈

— Э-это формальный брак, Госпожа Тай! И… вообще не ваше дело! Извините… — краснеет и опускает голову Юиньтао, явно раздираясь между двумя своими личностями- самурайской дочерью и горячей бродячей мечницей.

— Хо-хо-хо! — хохочет Генерал Лю, похлопывая себя по ляжкам: — так и есть! Вспомнил!

— Ваша деликатность делает вам честь, Генерал. — говорит Сяо Тай, испепеляя взглядом эту Юиньтао. Конечно же она нипочем не поверит, что Генерал Лю забыл имя самурая, который нанес ему рану в сражении во время имджинской войны, а вот имя какого-то мужа какой-то дочери Мицухидэ — запомнил. Особенно, если этот самурай и этот самый муж — один и тот же человек. С ума сойти, мир тесен и все друг друга тут знают.

Юиньтао давится своим нагретым вином и молчит. Глядя на нее Сяо Тай прекрасно понимает, что та хочет сказать, мол вон, Генерал Лю и тот деликатен, а вы, Госпожа Седьмая, в вас деликатности как в носороге! Кто же такие вещи при всех спрашивает⁈

— Старый хрыч взял тебя замуж, чтобы сохранить. — понимающе изучает ее лицо Сяо Тай: — так вот в чем дело. Он наверняка сразу предоставил тебе развод по прибытии в Поднебесную. Но ты, конечно же отказалась. Ведет он себя с тобой как отец с дочерью, а у тебя потребности… а Ли Шана зачем охмуряла, если замужняя женщина? Бедняга вон, аж с лица спал…

— Госпожа Тай! — краснеет Юиньтао: — пожалуйста!

— Хорошо, хорошо, не мое дело. — поднимает руки Сяо Тай: — хочешь много мужей, да ради бога! Я тебя осуждать не собираюсь, мужской гарем это по меньшей мере интересно.

— Пфхфх! — давится чаем Ли Шан и закашливается. Сяо Тай не думая — формирует небольшую светящуюся ладошку из Ци и похлопывает его по спине.

— Госпожа Тай!!

— Твоя активность на любовном фронте поражает, мой мальчик. — говорит Генерал: — ты бы с таким усердием с мечом тренировался, как ты за девушками бегаешь.

— Но, отец!

— Ты ставишь меня в затруднительное положение. Если госпожа Вторая из Семнадцати, наследница рода Мицухидэ, господа Юиньтао вышлет сватов… насколько я полагаю, сейчас ее опекуном является Госпожа Тай… я буду вынужден принять это предложение…

— Отец!

— Это политический альянс, сын. Ты же слышал, Госпожа Тай через некоторое время собирается преобразить Чань, они уже строят порт на реке, обеспечивают безопасность на дорогах, Братство и семья Вон Ми помогут нам в войне с нашими врагами, с Кланом Феникса. Ничего личного. — Генерал кидает взгляд на покрывшуюся красными пятнами и склонившую голову Юиньтао и Сяо Тай видит, что тот едва скрывает улыбку.

— Точно. — подхватывает его шуточку Сяо Тай: — Вишенка! Гарем так гарем, так и быть пойду навстречу твоим извращенным желаниям, пусть у тебя два мужа будут, старый и молодой. Зато Братство с самим Генералом Лю породнится, да и Отшельнику будет куда голову преклонить, раз уж ему служба у Фениксов невмоготу стала.

— Отец!!

— Госпожа Тай!!

— Молодежь. — в унисон произносят Генерал Лю и Сяо Тай. И осуждающе качают головами в такт, сочувственно вздыхая. Обмениваются взглядами и хохочут.

Тем временем служанки в бело-золотых одеяниях быстро накрывают на стол и запах жаренного мяса со специями заполняет воздух. Поверхность столешницы большого рабочего стола Генерала — быстро исчезает под разнообразными блюдами, тут и пророщенные ростки бамбука, маринованные в уксусе и сладкий картофель и утка, жаренная по-особому, Ланьскому рецепту, со снятой и отдельно поджаренной, хрустящей кожицей, вымоченное в вине и едва обжаренная оленина с овощами и орехами, и еще много чего. Глаз разбегается.

— Раз уж и на стол накрыли, давайте поднимем чаши с вином. — громогласно говорит Генерал, поднимая свою чашу, больше похожую на средних размеров тазик. Сяо Тай мысленно измеряет объем тазика и удивленно цокает языком. Таких вот «бокалов» штуки две выпить и все. На боковую. А то и вовсе алкогольную интоксикацию словить.

— Ну, за молодых! — гремит его голос и Ли Шан с Юиньтао — одновременно давятся вином. Сяо Тай поднимает свою чашу. Чокаться тут не принято, просто поднимаешь свою чашу и выпиваешь. Так что она отметила тост Генерала и выпила вино залпом. Хорошее вино, чуть-чуть терпкое, в самый раз, чтобы аппетит вызвать. Тем более и мяса жаренного принесли… она потянулась палочками к блюду, выискивая лакомые кусочки.

— Вы не смотрите, что он такой худой и слабый. — доверительно наклоняется к ней Генерал Лю: — он выносливый! Я понимаю, что такую мечницу укротить — это сил нужно много иметь, но он постарается. Я его лично в «Дом Утренней Свежести» водил с четырнадцати лет. Девушки там очень довольны. Говорят, он может вот прямо до утра в тучку и дождик… такой выносливый и старательный…

— Отец!!! — рев отчаяния из груди Ли Шана.

— Хорошо, хорошо. — всплескивает руками Генерал: — я же пошутил, сын.

— Пошутил?

— Ну конечно. Я бы нипочем не дал согласие на твое вхождение в какой-то гарем. Да еще как второго мужа. — говорит Генерал: — ты же понимаешь всю тяжесть ситуации. К сожалению ты у меня единственный наследник, так что можешь не переживать за свое будущее.

— Ээ… простите мою горячность, Генерал Лю. — склоняет голову Ли Шан, все еще красный от смущения.

— Так что я буду настаивать на том, чтобы Ли Шан был первым мужем у госпожи Юиньтао! — улыбка скользит по лицу Генерала.

— Отец! Ты снова!

— Генерал Лю, — укоризненно говорит Сяо Тай: — зачем вы так над Ли Шаном издеваетесь? Он хороший парень. Понятно же что Ли Шан не может быть никаким первым мужем у Вишенки, пока есть Отшельник. А вот если они разведутся… что⁈ Не дергай меня за рукав, Вишенка, я серьезно, разведешься и возьмешь Ли Шана, а уже потом — наберешь новых членов в свой гарем. Хм. Звучит двусмысленно, а? — она поднимает свою чашу, куда служанка уже успела долить вина.

— Госпожа Тай!! Прекратите пожалуйста! — глаза Юиньтао мечут молнии.

— А я смотрю, Госпожа Тай знает толк в ведении беседы. И весьма осведомлена в делах любовных. — поднимает свою чашу Генерал: — слышал, что мой сын принял вас за проститутку?

— Отец! Ради Святой Гуаньин! Пожалуйста!

— Это была забавная история. — Сяо Тай поиграла подвеской с нефритовым персиковым деревом: — хотя мне успели сказать, что для проститутки я слишком худая и груди у меня нет.

— Вы ставите меня в затруднительно положение. — говорит Генерал Лю, хохотнув и покачав головой: — сказать, что вы прекрасно годитесь в проститутки значит оскорбить вас. Сказать, что не годитесь — оскорбить вас еще сильней. Давайте я скажу так — вы прекрасны, кем вы бы ни были. Если вы просто приемная дочь старика Баошу — вы прекрасны. Если вы Аватара Темной Госпожи — вы прекрасны вдвойне. Если вы действительно воплощение Юной Хушень — увы, но вы прекрасны.

— Вы льстите мне. — наклоняет голову Сяо Тай. Учись, студент, думает она про Ли Шана, вот как нужно даме комплименты говорить. Генерал логические ловушки видит за версту. Не будь у нее Ли Цзян, так она, пожалуй бы и увлеклась… таким мужчиной. Вот она разница между мальчиком и мужем. И чего он до сих пор холост? Вот за кого можно всех выдать… и сестренку Лилинг и девицу Джиао, и даже эту неугомонную Сакуру, которая Вишенка и Юиньтао. А что? Пусть у Генерала гарем будет. А то уж большо гневными взглядами на них служанки во дворце зыркают.

— Ни капельки. Если вы хоть на долю секунды рассматриваете предложение Ли Шана всерьез — я готов на все со своей стороны. — говорит Генерал, будто вскользь. Сяо Тай понимает, что этот посыл как раз из разряда «сказка ложь, да в ней намек». Шутливо высказанное предложение, которое в любой момент может стать реальностью. Она смотрит на Ли Шана, он с отчаянной надеждой во взгляде — смотрит на нее. Извини, парень, думает она, ну не повезло тебе с объектом обожания.

— К сожалению у меня уже есть любимый человек. Она из Деревни Вечного Праздника и я поклялась, что буду ждать нашей следующей встречи. — отвечает она серьезно. По крайней мере этого Ли Шан точно достоин — предельной честности.

— Какая жалость. — вздыхает Генерал и поворачивается к своему сыну: — вот, видишь? Все хорошие девушки уже заняты. И госпожа Тай, и госпожа Юиньтао. К сожалению породниться с Фениксами нам не светит, так что и госпожа Ди Джиао тебе тоже не светит. Завтра же пойдем с тобой в «Дом Утренней Свежести».

— Отец! Пожалуйста, не говорит так. Госпожа Тай! Я не хожу в эти заведения!

— А хоть бы и ходил. — пожимает плечами Сяо Тай: — там классно. Рекомендую «Персиковый Сад», у меня там доля. Мы там ремонт проведем и персонал от долгового рабства освободим. Уже освободили. Так что сейчас там работают только те, кто желает заработать. Хм… нет, не так, плохая реклама. Давайте я перефразирую. Сейчас там работают те, чье истинное призвание — даровать мужчинам и женщинам отдых от суровой реальности и погрузить в мир, где ваши желания исполняются, а ваши заботы остаются за стенами «Персикового Сада». Три Богини этого дома — лучшие красавицы Северо-Запада, а то и всей Поднебесной. Те, кто хоть раз слышал голос и игру на цитре и эрху госпожи Утренний Ветер В Цветочном Саду, госпожи Фэнхуа — останется завороженным навсегда. Те, кто хоть раз разговаривал по душам с госпожой Вэйлинг, «Сердцем Персикового Сада» — уйдут в слезах, постигнув истинный смысл своего бытия, а таже то, что они — любимы миром, вселенной и людьми. Те же, кто хоть раз играл в го или сянци, а также вел философский диспут с госпожой Вэнхуа… я и сама играла с ней. И осознала свою ограниченность. Они — лучшие, но в нашем Доме есть и другие. Приходите, господин Ли Шан, девушки будут рады. Там всегда найдется кому залечить ваши душевные раны.

— Охо-хо-хо… — вздыхает Генерал Лю: — аж самому захотелось к вам в «Персиковый Сад» заглянуть. Да только Наместник Гу поймет меня неправильно, как только я границу между уездами пересеку.

— А вы инкогнито. — советует ему Сяо Тай: — переоденьтесь купцом, вот как я. Только денег побольше возьмите, дорогое это удовольствие.

— Ну… за «Персиковый Сад» и его Трех Богинь, а также за прелестную хозяйку заведения! — поднимает чашу Генерал Лю. Все присутствующие осушают свои чаши. Наступает короткое молчание, во время которого Генерал с аппетитом закидывает себе в рот закуску и жмурится от удовольствия. В Поднебесной вообще не принято с делами торопиться, все дела решаются вот так — во время обеда, переходящего в ужин, между дружеских тостов и смеха. Намеками, шутками, историями — стороны прощупывают друг друга. Сяо Тай ничего из этого не умеет и чувствуют себя немного не в своей тарелке. Генерал Лю же, напротив, как рыба в воде. Она все не может выбрать момент и представить предложение о союзе, как свою основную цель. А во-вторых, ее мучает вопрос о живых мертвецах на улицах города. И о гигантском паразите, который управляет ими. Сперва она предположила, что от имени Генерала тут правит Гриб Боровик, ну или что сам Генерал и есть этот Гриб. Но нет. Генерал живой, никакого мицелия в нем нет, в его тронном зале не пахнет тлением, а среди персонала дворца нету живых мертвецов. В чем же дело? Неужели Генерал не знает о паразите и живых мертвецах? Но он вроде умный, от него не скроешь… или все-таки скроешь? Ли Шан говорил, что тот в последнее время ведет затворническую жизнь, может в этом все дело? Он не выходит наружу, он не видит, что происходит с его городом. Но как такой человек может не выходить наружу? Это явно не в его характере… что-то тут не так.

Надо выждать момент и намекнуть на это. Шуткой, например, вот как он прощупывал почву насчет ее возможного брака с Ли Шаном. И как тонко пошутить о живых мертвецах на улицах Лань? «Кстати, тут один из ваших стражей тоже был без ума от Юиньтао. Буквально голову потерял!» и голову на стол шмяк. Вот только нету у нее с собой головы Серого, да и шуточка сомнительная. Или там классическое, когда «девушка идет через площадь в Лань, просит стражника помочь ей пройти мимо виселицы, а тот спрашивает, дескать почему, а она ему — а я мертвецов боюсь, а он такой — а чего нас боятся?». Ну нет, совсем баян. Или в средневековье пойдет? Тема деликатная, тут с плеча рубить нельзя, сейчас еще две чаши вина, Генерал Лю от своего «тазика» захмелеет, вот тогда она и намекнет… или пошутит тонко.

— А почему у вас в городе столько ходячих мертвяков? — вдруг подает голос девица Джиао, не донеся до рта очередной кунжутный шарик: — хотите я их упокою?

Глава 21

Глава 21

— Кхм. — откашливается Генерал Лю: — какая у вас интересная спутница, Госпожа Тай. Наследница Фениксов, да? Слышал я про их наследников и что они вытворяют, неприглядные истории. Впрочем, я сам не в ладу с Кланом Лазурного Феникса, так что и говорить ничего не буду. Интересная она у вас.

— Это точно. — отвечает Сяо Тай: — интересная и она сама и вопросы интересные задает.

— Что же, раз вопросы ставятся ребром — тогда их и обсудим. Скажите, Госпожа Тай, Седьмая Сестра — что нужно Братству Горы Тянь Ша от скромного военачальника в захолустье? — Генерал отставляет свою чашу-тазик в сторону и ставит руки локтями на стол, упираясь подбородком в сложенные пальцы: — особенно после того, как вы узнали какие именно я испытываю чувства к разбойникам.

— Союз. На крайней случай — нейтралитет. — тут же отвечает Сяо Тай: — и мы больше не разбойники. Никогда ими и не были, кстати. Братство Справедливости — это скорее коллектив угнетенных и непонятых людей, которые не нашли себе места в этой жизни. Если дать им возможность зарабатывать на хлеб честным путем, то…

— То они будут рады что еще и пограбить могут. — кивает Генерал: — знаю я ваших ребят. Тут честно заработали, а тут пограбили да девок понасильничали, а мужикам головы срубили. Или что там у вас сейчас в обычае? В землю вбивать, головой вниз?

— И было то пару раз, а теперь разговоров… — ворчит Сяо Тай, проклиная тот день, когда в буйную головушку Третьего Брата пришла такая замечательная идея… изобретатель, прости меня Пресвятая Гуаньин… как теперь с людьми разговаривать? Просто прибил бы он кого, ну прибил и прибил, средневековье, всем плевать. А вот если в землю головой вниз вбил — то сразу же сенсация, а местных хлебом не корми, но дай посплетничать, вот и разнесли по всему Северо-Западу, а слухами земля полнится. Результат налицо — теперь весь Северо-Запад, все пять провинций знают что на Горе Тянь Ша какие-то изверги обитают и день-деньской только и занимаются тем, что людей головой вниз вколачивают. Гу Тин тоже постаралась, перегнула палку с Толстяком Мо, она теперь у нас не Певчая Птичка-сестричка, а Палач Тысячи Порезов, тоже сенсация, куда деваться. В эти времена не так уж и много информации и событий, время течет медленно, и любые интересности сразу же людской молвой подхватываются, преувеличиваются, гиперболизируются и уже в таком виде — дальше передаются. Вот уже и не пару раз Третий Брат вколотил кого-то в землю, а всегда так поступает. И Гу Тин — Толстяка Мо, который над ней издевался убила… не казнила, заметьте, а именно в поединке одолела, но молве плевать. Вылепили из нее злобную садистку на службе у Седьмой Сестры и все тут.

— Любой человек заслуживает второго шанса. — говорит Сяо Тай: — да и пристань уже почти готова, там же торговую площадь сделаем и таверну-гостиницу-постоялый двор. «Персиковый Сад» филиал свой откроет, на дорогах безопасность обеспечим. Братство станет зарабатывать на жизнь стабильно. Какой иной выход? Если даже разгромить Братство, от этого лучше не станет, грабеж и разбой не исчезнут. А вот если поддержать нас, то в уезде станет тихо и спокойно.

— Тихо и спокойно станет в Чаньюэнь. Мне то какая выгода от того, что у вас там тихо или громко? — отвечает Генерал Лю, глядя на нее испытующим взглядом: — наладите вы там торговлю и обеспечите безопасность на дорогах и что? Кроме того, Наследник Гу в любой момент может правительственные войска по дорогам двинуть и вашу торговлю прикрыть к такой-то матери. Может ему ни не хватит сил, чтобы штурмовать Гору Тянь Ша или атаковать ваш торговый аванпост у подножия горы, на реке, однако уж перекрыть дороги он в состоянии. И с этим уже вы ничего не сделаете.

— С учетом того, что Чаньюэнь и Ланьин стоят на том самом Шелковом Поясе и Чайном Сухопутном Пути — через эти провинции может возобновится торговля Поднебесной с остальным миром. — говорит Сяо Тай: — на самом деле речь идет о всем внешнем обороте Империи! Подумайте только! Это даже не миллионы, это миллиарды. Процветание провинций только на торговле… а обслуживание торгового тракта? Выгоды от возросших доходов населения? Ярмарки, придорожные гостиницы, торговля сувенирами и услугами, столь любимые в Славном Городе фестивали!

— Все это хорошо. — кивает Генерал: — однако я уже сказал, что даже если у меня и есть выгода от вашего предложения, Госпожа Тай… у меня есть сомнения в реалистичности этих планов. Союз с вами, в обмен на что? Вы не сможете гарантировать порядок и беспрепятственное прохождение торговых караванов по территории уезда Чаньюэнь. Нет, с разбойниками вы разберетесь, с этим у меня вопросов нет. Вы знаете, кто они, вы знаете где они скрываются, да вы и сами… — он ухмыляется: — такие же. Но этот уезд не ваш. И не мой. Он отдан в управление Наместнику Гу, назначенному самим Императором. И если в один прекрасный день Наместнику Гу вожжа под хвост попадет, и он решит присвоить себе какие-нибудь товары? Забрать в своей гарем понравившуюся дочку купца? Просто повысить налоги до небес, потому что ему захочется больше денег? Вы же сами понимаете, что Братство не является регулярной армией и ваших ребят не поразвесили на столбах вдоль дороги только потому, что, во-первых, штурмовать Гору Тянь Ша это затея идиотская, а во-вторых, из-за Первого и Четвертого Братьев. Особенно из-за Четвертого. Но ни Первый ни Четвертый Брат не спустятся с Горы, а без них любая вылазка обречена на неудачу… конечно же есть еще вы, Госпожа Тай, Седьмая Сестра… но давайте начистоту, надолго ли вы с ними? Конечно же вы не собираетесь нянчиться с Братством до конца своей жизни, а без вас — что они смогут? — он откинулся на спинку своего стула и побарабанил пальцами по столу: — хотите я скажу, что вам на самом деле нужно?

— Генерал Лю умеет читать мысли? — наклоняет голову Сяо Тай: — поистине таланты ваши выше неба и глубже моря.

— Нет, Генерал не умеет читать мысли. — вздыхает тот: — просто я живу уже давно и знаю людей. Вы, Госпожа Тай — человек прямой, открытый и благодарный. Вы хотите пристроить куда-то всех этих людей, которые на самом деле сборище убийц, насильников и грабителей. Знаете, если внимательно слушать то, что люди говорят на улицах, если отделить зерна от плевел… то можно узнать как все было на самом деле. Вот, например, на рынках говорят что Первый Брат сразу же преклонил колено перед Седьмой Сестрой и признал ее равной себе… Но кто же преклоняет колено перед равными? И почему же он тогда послал ей Три Испытания?

— Три Испытания? — Сяо Тай дает себе слово обязательно ознакомиться с тем, что там на рынках про нее говорят.

— Приручение Кабана, Приручение Горы и наконец — Разрушение Угловой Башни. — загибает пальцы Генерал: — и не надо быть мудрецом, чтобы понять, как именно приняли вас в Братстве с самого начала. Вам пришлось выгрызать свое место под солнцем. И если бы не ваши умения… и я сейчас не говорю про таланты и способности управлять своей Ци и боевые заклинания. Я говорю о ваших личных талантах, умении разговаривать с людьми, умении привлекать их на свою сторону… в конце концов умении готовить и лечить. А еще в умении отстоять свою точку зрения. Если бы не это… — Генерал качает головой: — я слишком хорошо представляю себе судьбу молодой и красивой девушки в Летнем Лагере. Скажете я неправ?

— Нет. Не скажу. — говорит Сяо Тай, вспоминая в каком состоянии ей досталась Гу Тин, которая едва на ногах держалась, истощенная, одни горящие глаза, грязная, потрескавшаяся кожа, синяки и кровоподтеки от постоянных издевательств, какое-то тряпье вместо платья… если бы она не была Сяо Тай, если бы не ее умения, если бы не хитрый змей Лу… она могла бы закончить в такой же клетке.

— Но вы все равно благодарны этим людям. И вы хотите, чтобы у них все сложилось хорошо. Вот что я вам скажу, уважаемая Госпожа Тай. Ступайте и скажите своим разбойникам, что обо всем договорились. Заберите своих близких людей и имущество, которое вам дорого и возвращайтесь назад. У вас же остались там родные и близкие люди, верно? Разбойники никого не выпустят без заложников…

— … — Сяо Тай молчит. Да, в Летнем Лагере прямо сейчас и Лилинг, ее младшая сестра, Минми, служанка, которая уже больше подружка и конечно же Певчая Птичка Гу Тин. И она сперва уже хотела открыть рот и сказать, что они — не заложницы, но… решила подумать. Что будет с ними, если она — не вернется? Разве не поэтому она вернется в Летний Лагерь при любом раскладе? Сколько времени пройдет, прежде чем Гу Тин снова в клетке очутиться? Она умеет за себя постоять… но только в поединке, несколько человек, несколько крепких мужчин и все. Даже если успеет кого порезать — тем хуже ей будет потом. Лилинг, дочка Вон Ми Баошу, она владеет боевой магией, она заклинатель, но ее ранг очень низкий… ее и вовсе голыми руками взять можно. Остается только Минмин и ее Бронзовый Котелок от мамы… но если ты надеешься на помощь мистической кухонной утвари, значит твои дела совсем плохи.

— И возвращайтесь. Вы будете моим заместителем. Моим генералом. Генерал Сяо Тай, Покорившая Поднебесную. Этот уезд… это только начало, госпожа Тай. Кочевники беспокоят северные границы, на юге бесчинствуют пираты, в Запретном Городе процветает произвол и коррупция, Воля Небес забыта и заброшена на дальнюю полку. В Поднебесной грядут перемены. Я предлагаю союз. Но не между уездом Лань и Братством Горы. Я предлагаю союз вам лично. Между Генералом Лю Байгу и Госпожой Сяо Тай. У вас — талант. Вы словно драгоценный камень, который нуждается не только в огранке, но и в оправе. Станьте моим генералом, Госпожа Тай и мы с вами вдвоем — покорим всю Поднебесную. А если эта ваша спутница все еще будет держать зуб на Тоетоми Хидеоси, Сегуна Островной Империи — то навестим и его. Во главе флота Чосонских броневых черепах-кобуксонов.

— Зачем вам это? — спрашивает она, глядя на Генерала: — зачем? Вы и так уже имеете больше, чем кто-либо, у вас процветающая провинция, ваш народ обожает вас, ваши солдаты боготворят вас. Зачем вам больше?

— Вы проверяете меня, Госпожа, не так ли? Зачем? Да потому что нельзя сидеть на месте и просто «процветать». Хочешь мира — готовься к войне. Я сижу перед вами только потому, что Империя теряет свои силы и не в состоянии удержать провинции под твердой рукой. Что же будет тогда, когда Старая Династия рухнет и все развалится? Появится новый Император, возникнет Династия, которая объединит Поднебесную под своим флагом и тогда никто не сможет остаться в стороне. Впереди у нас эпоха кровопролитных войн, это последнее мирное десятилетие. Страна беременна гражданской войной. Даже чтобы просто защитить своих людей нужно быть сильным. Но защитить, сидя в одной провинции — невозможно. Рано или поздно тебя возьмут измором. Лучшая защита — это атака, Госпожа. Пока у нас в руках не будет хотя бы весь Северо-Запад, о мире можно и не мечтать. Только если у тебя есть сильные войска и крепкая экономика — только тогда твои границы будут уважать. Вы не видели войну… чего стоила только резня, устроенная островитянами при Тоннэ. Они не оставили в живых ни одного человека, ни старика, ни женщину, ни ребенка. Они убили даже собак и кошек. Знаете, почему ваша спутница и ее мастер выбрали для проживания Поднебесную, а не Чосон? В Чосоне не выносят островитян после той войны. Мясник Кониси хорошо позаботился о том, чтобы память о тех событиях была вырезана в памяти народа Чосон. — говорит Генерал и смотрит на нее своим испытующим взглядом. Она понимает, о чем он говорит. Резня в Тэнно… и не только в Тэнно. Эта война стоила народу Чосона очень многого… именно после нее традиционным блюдом стала считаться кимчи, маринованные овощи, в керамических горшочках, зарытые в землю. После того, как островитяне убивали всех в городе или деревне и лишь немногие спасшиеся возвращались на пепелище — там не было ничего. Все, что они не забрали — они сжигали или уничтожали. И только сами хозяева знали где именно они зарыли горшочки с маринованными овощами и откапывали их из-под толстого слоя пепла… так кимчи стало символом возрождения народа Чосон. Если в Хань таким символом был Феникс, то в Чосон — горшочек кимчи. Это многое говорит о народе, который пережил эту страшную войну, выжившего чудом, не просящего и не дающего пощады. Она метнула взгляд в напряженно сидящую Юиньтао. Ничего удивительного, что они с Отшельником там не остались. Убили бы их там, какими бы мастерами меча они ни были — все равно убили бы. Ненависть народная слепа и умеет убивать. То, что сама Юиньтао на самом деле была дочерью человека, который воевал против Тоетоми Хидеоси — никого бы не волновала. Островитянка? Островитянка. Вот и весь разговор.

Она переводит взгляд на Генерала. Предложение о союзе, значит. Звучит больше как вербовка на должность. Что же…

— Прежде чем я рассмотрю ваше предложение… я бы хотела узнать некоторые подробности, Генерал. — говорит она: — я не привыкла соглашаться втемную.

— Конечно. Что бы вы хотели узнать?

— Условия. Я не военачальник, не полководец и не стратег. Я не солдат, не воительница. Потому стать вашим генералом я не смогу. В военном ремесле я не смыслю ни цуня.

— Пустяки. С вашим острым умом вы уже умнее всех моих командиров. Сможете выбрать ту должность, которую захотите. Советница. Заместитель. Глава гражданской администрации. Такой человек мне нужен.

— А вот теперь уже я скажу, что вам нужно, Генерал. — говорит Сяо Тай: — вам не нужна я. Ни как генерал, ни как советница. Более того, я не нужна вам даже как Юная Богиня Хушень, хотя для имиджа новой Династии это было бы неплохо. Но… вам нужна Чань, а не я. Вам не нужна Чань в руках Наместника Гу, вам не нужна Чань под Братством Горы, тем более вам не нужна Чань под властью Фениксов. Вам нужна ваша Чань и может быть — ваша наместница там. Для того, чтобы начать исполнять ваши амбициозные планы вам сперва нужно покорить Северо-Запад. И сделать это так тихо, как возможно. Чтобы в Запретном Городе не спохватились, пока не будет поздно. Вы просто хотите захватить Чань, но не войсками, а иным способом, вот как вы сделали с Лань. Прокси-война. Вам не нужно Братство, потому что провинция в руках у разбойников — это уже перебор. Вам нужно чтобы внутри провинции сам собой вдруг помер Наместник Гу, и власть взял кто-то, лояльный вам. И уже с двумя провинциями в руках вы можете накапливать силы… в идеале все пять провинций Северо-Запада должны упасть вам в руки, а в Запретном Городе не должны знать про это. И только когда у вас в руках будет достаточно сил — вы сможете объявить о создании своего государства… и может быть пойти в поход на Юг и Восток.

— Никогда у меня таких мыслей не было… — отрицает Генерал, его умные глаза очень серьезны, в них нет больше и намека на улыбку. Ли Шан, Юиньтао и Джиао — молчат, не вмешиваясь в разговор, каким-то внутренним чутьем все понимают что сейчас лучше не встревать между этими двумя, между Генералом Лю и Госпожой Тай.

— И… я могу согласится с этими планами и помочь вам в освоении провинции Чань. На мой взгляд Наместник Гу и правда на своем месте засиделся. — говорит Сяо Тай: — но вот что мне покоя не дает. Живые мертвецы на улицах вашего города, а еще то, что вы избегаете разговоров о них. Если вы не дадите мне прямой и честный ответ, то о каком сотрудничестве может идти речь?

— А вы упорная, Госпожа Тай. Хорошо. — Генерал встает со своего места: — я покажу вам. Но… только вам. Ваши спутники и Ли Шан — останутся здесь. Прошу вас. — он делает приглашающий жест рукой: — следуйте за мной.

Глава 22

Глава 22

— Эти коридоры ведущие в подземный ход. — говорит Генерал Лю, который идет впереди, показывая путь: — а сам подземный ход был прорыт давным-давно, еще до моего предшественника. И он пролегает под дворцом и ведет наружу, так что нам придется пройтись. Довольно далеко.

— Если цель того стоит, почему бы и не пройтись. — откликается Сяо Тай: — но что там такое, чтобы вы не могли сказать мне словами, Генерал Лю? Вы довольно хорошо умеете объяснять обстоятельства и у вас ясное виденье ситуации.

— Некоторые вещи нужно видеть своими глазами. — отвечает тот, открывая очередную дверь на пути: — осторожно, тут ступенька. Ну и раз уж мы все равно идем вдвоем… позвольте мне объяснить почему в свое время я принял именно такое решение…

Интерлюдия Генерала Лю Байгу

Обладателя высшей военной гуань «Полководец, Сокрушающий Замыслы Врага», временно исполняющего обязанности Наместника в провинции Ланьин

Они лежали в палатке, выставленной по-особому — пустынным способом, когда между пологом палатки и песком оставалось буквально несколькоцуней и воздух мог беспрепятственно гулять внутри, охлаждая их разгоряченные тела. Он повернул голову и посмотрел на ее смуглую кожу, под которой угадывались крепкие мускулы. Кианна была мастером танцев с алебардой, она могла носить тяжелый доспех и двигаться словно танцовщица в шелковом одеянии, а еще она умела выжимать его досуха по ночам.

— Стыд и позор. — сказала она, увидев, что он повернул голову и смотрит на нее: — стыд и позор, что мы вынуждены остановиться в палатках за стенами города. Нас сюда сам Сын Неба прислал, а этот наместник Вон даже в город не пустил. Да мы в Чосон и на Юге в лучших условиях жили. Это же наша страна, наша родина, а отношение как к псам бродячим. Будто мы не за них кровь на Юге проливали.

Он положил свою руку ей на крепкую, налитую грудь и слегка сжал. Она подалась чуть впереди и прикусила губу, издав легкий стон.

— Я понимаю тебя. — сказал он: — но нужно понять и Наместника. Он опасается, что наши воины станут вести себя так, как обычно ведут себя солдаты в захваченных городах. Он не знает, что мои солдаты никогда себя так не повели бы. Кроме того, мы направлены сюда по велению Императора, а для Наместника это хуже, чем в чай плюнуть. Защита северных границ лежит на плечах всех наместников пяти провинций Северо-Запада, однако войска в провинции — это же фактически их войска. А тут появляемся мы, все такие овеянные славой, да еще и собираемся сесть на жалование. Содержать войско — недешево, такая обязанность вынудит их затянуть пояса. Нас то это не касается. Нам приказали — мы выдвинулись.

— Опасается он. — фыркнула Кианна, потягиваясь и переворачиваясь на другой бок: — войска еще не прибыли. Только передовой отряд, мы с тобой и десяток всадников. Что же он будет делать через две недели, когда твоя армия подойдет? Погладь мне спинку… да, вот так…

— Мне просто нужно его успокоить. Показать, что я не претендую на власть, не собираюсь его смещать в сторону или перехватывать управление. Так сказать, склонить свою голову. Не в первый раз приходится кланяться царедворцам.

— Помолчи уже, жеребец… я все еще не хочу спать. А ты?

— Когда это я отказывался от вызова, о благородная дева меча?

— Пфхах! — фыркает Кианна: — смешной ты, Лю. В этой фразе все неверно. Я не благородная и не дева давно уже. И у меня не меч, а алебарда… и хотя словами ты пользуешься…ммм… да, вот так… вот так… словами ты… но твои руки и губы…О! А это еще один твой меч? У тебя два меча? Зачем тебе меч в штанах?

— Если это поединок, то я чувствую, что проиграю тебе, дева алебарды.

— Выше голову, генерал. Перевернись, я хочу оседлать тебя, как жеребца…торжествовать свою победу над лучшим военачальником Юга… а теперь — Северо-Запада… ммм… твой меч удивителен, полководец. Хотя я ни разу не видела, чтобы ты тренировался с… этим мечом.

— Здесь его называют нефритовым посохом.

— Ммм… идиоты. Посохом бьют, а меч — пронзает. Сейчас твой меч внутри меня… значит ты пронзил меня. Ооо, да, да, вот так… ты можешь праздновать свою победу, мечник… — Кианна наклоняется и ее губы находят его губы. И они снова забываются в сладкой схватке под пологом палатки.

Когда он открывает глаза — Кианны уже нет рядом. Где-то неподалеку раздается ржание лошадей, людская речь. Он встает, накидывает рубаху, натягивает штаны и выходит из палатки. Ранее утро. Полянка у реки, на которой они разбили палатки — кишит жизнью прямо с утра. Если Наследник Вон думал досадить им отказом пустить в город — он очень сильно ошибался. Солдаты всю свою жизнь проводят в палатках, удивить их походным бытом не получится. Всадники его «Летающих Карпов» уже ухаживают за своими лошадьми, под большим котлом горит огонь, готовится завтрак.

— Доброе утро, командир! — кивает ему бравый Фуцзянь, самый меткий лучник в его войске, дослужившийся до сотника и заработавший себе пенсию от государства и шрам на левую щеку: — наконец, а? Я поздравляю вас.

— Да? С чем тут поздравлять, нас в город не пустили. — говорит Лю, делая вид, что не понимает, о чем тот говорит.

— Пересмешница Кианна и вы… из вас выйдет прекрасная пара. — ухмыляется Фуцзянь: — мы так переживали за нее. Она давно по вам сохнет, да только вы ничего не замечали… верно в народе говорят, что отступившие на пятьдесят шагов смеются над отступившими на сто шагов.

— Мы? Кто еще про это знал⁈

— Да все знали… — пожимает плечами Фуцзянь: — думали, что она отступится от своего, ан нет, хватило у нее храбрости в вашу палатку вчера ночью пробраться. Мы все прислушивались, выгоните вы ее или нет, а потом услышали «Да, еще, мой жеребец!» и поняли, что все в порядке.

— Чертовы палатки… такая хорошая слышимость. — ворчит Лю, спускаясь к реке. Всадники, которые поили лошадей ниже по течению при виде генерала заулыбались и зашептались между собой, словно не воины-ветераны, а девицы-сплетницы. Кто-то даже захлопал в ладоши.

— Да, да. Я уже понял, что все в курсе моих личных дел. — Лю помахал им рукой: — а чего я, собственно, ждал? Воины, а ведут себя как кумушки на городской площади.

— Справедливости ради, могу сказать, что это не ваше личное дело. Вы наш командир и ваши победы — наши победы. Мы гордимся вами. И тем, что вы смогли продержаться под Кианной почти до утра. Почти. — прищуривается Фуцзянь, перекидывая белое полотенце через предплечье и следуя за ним.

— Как бы ни было весело обсуждать мои навыки в битве тучки и дождика, давай лучше делом займись. — говорит Лю, сняв рубаху и закатав штанины до колен. Он вошел в ледяную воду и с удовольствием совершил утреннее омовение, чувствуя, как холодная вода расставляет все в голове по своим местам. Да, ему давно нравилась Кианна, она прекрасна в танце с алебардой, она яростна в бою, она настоящая амазонка. Но он же ее начальник! Он не мог совершить первое движение к сближению, это было бы принуждением, с учетом его статуса и ее статуса… Но эта чертовка сама пробралась к нему в палатку ночью и сказала, что ей нужен он, а не его генеральская подвеска на пояс.

В конце концов он просто человек. И когда Кианна одним движением скинула с себя одежду — он не смог устоять. И это неправильно. Он не может быть военачальником, который мешает личное и служебное. Видел он к чему такое приводит. Нельзя так делать. Когда днем вы начальник и подчиненная, а ночью разделяете ложе — слухи пойдут. Дисциплина ни к черту. Репутация девушки будет страдать, обязательно же ее в дегте измажут со спины.

— Так я делом и занимаюсь. — откликается Фуцзянь: — вот, полотенце держу. Вдруг смелый генерал простудится и помрет. Такая потеря для нации будет. Особенно для одной мастерицы танца с алебардой. Только оседлала и тут… на вот.

— Собери всех на поляне. У меня объявление. — говорит он, вытираясь протянутым ему полотенцем. Говорит уже серьезным голосом, отдавая приказание.

— Цунмин! — Фуцзянь вытягивается в струнку, козырнув и тотчас уносится вдаль. В армии есть только одна скорость — бегом. Никто не передвигается неспешным шагом.

Через двадцать минут на поляне выстроился десяток всадников передового отряда. Лю специально не стал брать с собой сотню, как раз чтобы не пугать Наместника, но тому и десятка хватило.

— Передовой отряд собран по вашему приказанию! — докладывает Фуцзян.

— Отлично. — Лю делает шаг вперед и вглядывается в лица всадников и всадниц. В середине строя стоит Кианна со своей неразлучной алебардой.

— Сон Ми Кианна! Выйти из строя! — командует он.

— Цунмин! — два шага вперед и вот она уже стоит перед ним навытяжку. В ее глазах — вопрос.

— Настоящим оглашаю приказ. — говорит он и разворачивает бумагу, только что подписанную им в своей палатке: — Сон Ми Кианна, сотница «Крылатых Всадниц» увольняется из армии Сына Неба по приказу своего непосредственного командования.

— Что⁈ Но… — распахнутые глаза и горечь в них: — но…

— Извини, Кианна, но начальник и подчиненная не могут быть в таких отношениях, и ты это знаешь. — говорит он, сворачивая бумагу в свиток: — ты получишь выходное пособие в размере тысячи лян и сохраняешь свое оружие и доспехи как вышедшая в почетную отставку.

— Как ты можешь! Да… — Кианна глубоко вздыхает и на секунду закрывает глаза. Когда она снова открывает их, он видит мрачную решимость.

— Цунмин. — коротко бросает она: — приказ получен и понят. Разрешите удалится? В почетную отставку…

— Ты свободна. — отвечает Лю. Она разворачивается и шагает к своей палатке. На поляне царит тишина.

— Все свободны. — бросает он и всадники остаются стоять на местах, недоуменно переглядываясь. Он отбрасывает свиток с приказом и спешит вслед за Кианной. Успевает схватить ее за руку.

— Кианна! Погоди…

— Убери… уберите руки, генерал Лю! Кажется, я теперь больше не служу в вашем войске? — она вырывает свою руку из его и делает шаг назад, разворачиваясь к нему лицом: — оставьте меня в покое!

— Кианна! Я не могу поступить иначе! Ты и я… мы не можем больше быть в таких отношениях! Мой статус… мне плевать что подумают люди, но ты же будешь в положении подчиненной! Я не могу так…

— Мне все равно! — вспыхивает Кианна, ее глаза мечут молнии, ее черные волосы разметались по плечам: — все равно, слышишь, ты! Мне все равно генерал ты или последний подсобный рабочий в лагере — мне был нужен ты! Слышишь⁈ Именно ты! Не «Полководец, Сокрушающий Замыслы Врага», не Генерал Байгу, а просто Лю! Который смешит всех своими шуточками и всегда готов прийти на помощь. Наверное, я просто ошиблась. Отпусти меня, я соберу вещи и ты больше меня не увидишь, Генерал Лю Байгу. Что… что ты… — она смотрит на него. Он встал перед ней на одно колено.

— Мы не сможем больше быть начальником и подчиненной и это моя вина. — говорит он грустно: — я подвел тебя, знаю. Тебе нравилось служба в войске и твои девчата из «Крылатой» сотни. Но… может быть мы все равно сможем быть вместе? По-хорошему мне нужно было прислать к тебе сватов, я вон уже с Фуцзяном поговорил, но ты же уедешь, и я могу потерять тебя навсегда, так что не до этого сейчас…. Сон Ми Кианна, ты станешь моей женой? Будешь ли делить все тяготы и лишения жизни жены солдата? Ты прекрасна, и я всегда мечтал о том, чтобы ты переехала жить в мою палатку, но это были лишь несбыточные мечты. Я твой начальник, а ты моя подчиненная… но теперь, когда я своим самовольным приказом, уволил тебя из армии… я знаю, что поступил дурно, ты хороший солдат, я знаю, что у меня нет оснований увольнять тебя со службы и отправлять в отставку. Все это я сделал исходя из личных, эгоистических мотивов. Просто чтобы иметь возможность предложить тебе разделить твою жизнь со мной. — он наклонил голову.

— Пресвятая Гуаньин, какой же ты все-таки идиот, генерал Лю. — тихий голос звучит сверху. Он поднимает голову и видит, что Кианна — улыбается. На ее глазах выступили слезы, но она улыбается.

— Это… значит да? Я не очень силен в интерпретациях женского…

— Это значит тысячу раз да, ты, глупый и эгоистичный, высокомерный сукин сын… Стоять! — поднимает она руку, видя, что он встает с колена и приближается к ней, желая заключить в объятья: — я все еще зла на тебя! Разыграть такой спектакль! Не мог прямо сказать⁈ У меня чуть сердце не порвалось!

— Мы же были…

— Начальник и подчиненная, помню. — закатывает глаза она: — а сейчас? Сейчас мы больше не начальник и подчиненная⁈

— Формально уже нет. Я написал приказ и приложил печать, красными чернилами как положено и подпись поставил. Осталось только с довольствия тебя снять и…

Звук пощечины разнесся над замершей поляной, словно выстрел из бомбарды. Он поднял руку и потрогал левую щеку, которая горела огнем.

— Раз уж мы теперь не начальник и подчиненная! — говорит Кианна, упирая руки в бока: — вот тебе! За все! Издеваться он надо мной будет! Спектакли разыгрывать!

— Это… значит нет?

— Это значит да! И не мечтай спрыгнуть с лодки семейного быта, генерал Лю! Я тебе припомню! Свадьба будет шикарной!

— Так все-таки да… — он задумчиво потрогал начинающую опухать щеку. Рука у мастерицы танца с алебардой была тяжелой. Все-таки он так и не научился понимать женщин до конца. Наверное, это немыслимо для мужчины. Но… он рад, что Кианна станет его женщиной на законных основаниях, ему не придется прятаться, а ей не придется терпеть слухи и шепотки в спину, а когда у них появятся дети — то они будут рождены в законном браке, как и положено. Он уже совершил подобную ошибку один раз и больше не намерен ее повторять. И конечно же он все сделал правильно — сперва уволил ее из армии, а уже потом сделал предложение. Хотя, конечно, это ее обидело. Но что он может с этим сделать? Только попросить прощения. У своей женщины.

— Конечно да. — на лицо Кианны наконец возвращается улыбка: — как я еще могу тебе отомстить, если не выйду за тебя замуж? А уж в законном браке я буду мстить тебе всю твою жизнь. За все эти сегодняшние фокусы. Трепещи, генерал Лю, моя месть будет ужасной.

— Я выставлю охрану перед своей палаткой сегодня ночью. — говорит он, улыбаясь в ответ: — мои воины не допустят чтобы их командир пострадал.

— Кто? Вот эти вот? Остановят меня? — она пренебрежительно машет рукой куда-то ему за спину. Он оборачивается и видит, что десяток суровых всадников, ветеранов кровопролитных сражений и хладнокровных профессионалов — сбились в кучку за его спиной и улыбаются, так, что ему захотелось их всех срочно лимонами накормить. Умиляются они. Да это ж кучка девиц-сплетниц, а не бойцы. Им что, делать нечего⁈

— Мы так за вас рады, командир Лю, Кианна! — смахивает скупую мужскую слезу лучник Фуцзян: — а за охрану не извольте беспокоится, Госпожа, кто ж вас теперь остановит то… с вами все наши надежды.

— Предатели. — ворчит Лю: — трибунал по вам плачет. Бросаете своего командира перед лицом опасности.

— В таких делах каждый сам за себя, — разводит руками Фуцзян: — уж извиняйте, генерал Лю.

— Так что готовься, генерал. — указательный палец мастерицы танца с алебардой упирается ему прямо в грудь: — сегодня ночью я отомщу тебе за все. Может быть даже несколько раз. Определенно несколько раз. Десяток. Или больше.

Глава 23

Глава 23

— Что же было потом? — спрашивает Сяо Тай в спину Генералу, который остановился в небольшой зале с несколькими дверьми. Они прошли не так уж и далеко, подземный ход вывел их в эту небольшую залу со светильниками и фресками на стенах. На фресках был изображен знаменитый Озерный Дракон Лань, тот самый, которого якобы победил Генерал Лю.

— Что было потом? Наместник Вон все же взял себя в руки и пригласил нас на пир в свой дворец. Если бы я тогда знал… — вздыхает Генерал Лю: — если бы знал… но нет смысла переживать о том, чего уже не изменить. Чертов трус отравил вино. Он решил, что если я и мой передовой отряд просто пропадут без вести, то ему будет легче потом захватить власть над моей армией, которая еще не прибыла. Ну или на крайний случай — отослать ее обратно. Этот идиот боялся потерять власть и подозревал всех вокруг… — он открывает дверь и приглашает ее пройти вперед. На короткий миг она колеблется. Но потом — делает шаг вперед. Генерал Лю не из тех людей, что бьют в спину. За дверью — словно бы целый мир, пещера, освещенная какими-то голубыми шарами, которые растут на сталактитах и сталагмитах, посредине — гладкая поверхность, излучающая нежный, голубоватый свет.

— Озеро Искренней Радости. — говорит Генерал Лю, закрывая за собой дверь. Истинное Озеро Искренней Радости, а не та лужа, что у подножья горной цепи к югу от города. То самое Озеро, из древних легенд. Говорят вода из этого озера способна оживлять мертвых и возвышать живых.

— Она светится. — говорит Сяо Тай и делает несколько шагов вперед. К ее удивлению, озеро находится намного дальше, чем она думала. Оптическая иллюзия? Она идет вперед, желая достичь берега, прикоснуться к синеватой, пульсирующей светом поверхности, но озеро и не думает приближаться. Постепенно до нее доходит, что пещера просто огромна, и что озеро даже больше чем то, что на поверхности. Наконец она доходит до кромки, где испускающая голубой свет вода касается камней пещеры. Она наклоняется к ней и… Генерал Лю перехватывает ее руку.

— Не рекомендую этого делать. — говорит он и качает головой: — по крайней мере пока не выслушаете меня до конца. Если вы того захотите — вперед. Но только тогда, когда вы будет знать на что идете.

— Извините. — она отступает назад и окидывает окружающий пейзаж взглядом. Все вокруг выглядит так, словно они на другой планете — испускающие бледный свет синие шары, растущие то там, то тут, голубоватая вода, сияющая из глубины, причудливые колонны сталактитов…

— Как тут тихо. — говорит она и поворачивает голову к своему собеседнику: — так что произошло с вами на пиру? Вино отравили, вы говорите?

— Очень дорогой яд. Блокиратор Ци и снотворное. — говорит Генерал, пристраиваясь на плоский камень неподалеку: — засыпаешь и не можешь пользоваться навыками и заклинаниями. Если ты открываешь глаза и ничего не видишь, значит у тебя на голове темный и плотный мешок. Если ты чувствуешь боль в руках и ногах, значит тебя схватили профессионалы. Убежать или сопротивляться можно только если ты в руках дилетантов, любителей. Профессионалы сразу же ломают руки и ноги и связывают их. Даже если каким-то чудом человек освободится — он не убежит далеко. Так делают Тихие Крики, палачи Имперской школы. Я солдат и мне приходилось видеть, как ведут полевые допросы… но там все просто и быстро. Задаешь вопрос и отрезаешь палец. Задаешь еще один и отрезаешь еще один. Обычно на третьем пальце ломаются. Полевой допрос не длится долго. Или человек ломается или нет. Времени обычно не так много, в таких случаях никто не пытает человека целыми днями. Но… в подземелье у Наместника Вон все было по-другому. — Генерал замолкает. Задумчиво глядит на пульсирующую голубоватым светом водную гладь. Некоторое время они молчат. Сяо Тай смотрит на своего собеседника и понимает, что за этими словами намного больше, чем она может понять. Чем когда-либо сможет.

— Если ввести серебряные иглы в узлы пересечения меридианов, то можно блокировать движение энергии Ци. Серебро блокирует передачу энергии, но не вредит самим меридианам… так держат обвиняемых в измене, из тех, кто представляет опасность. — тихо говорит Генерал: — но если нет необходимости церемонится, то можно попросту вбить деревянные гвозди, такие, что раскрываются внутри тела, разрывая меридианы… так лишают возможности использовать Ци навсегда. Как солдат я понимаю необходимость пытки в том случае, если нужно добыть нужную информацию, сведения о войсках противника, их расположении, боевом духе, путях снабжения, способах ведения войны, устройстве караульной службы и личностях военачальников… но концепция пытки ради удовольствия… никогда этого не понимал. На каком-то этапе ты просто ломаешься, перестаешь реагировать на боль. Какой смысл? Все равно боль всегда и везде… тогда палачи Наместника находят способ все же сделать тебе больно. Не физически, нет. Физически сделать больнее уже нельзя. Но вот порвать тебе душу, показав, что они делают с твоими близкими… — он стискивает кулаки так, что костяшки пальцев белеют.

— Я не пытаюсь оправдаться… — говорит он наконец: — но что бы ты сделала, Маленькая Росинка, если бы твоих друзей и близких пытали у тебя на глазах? Если бы палачи смеялись тебе в лицо? И если бы у тебя была возможность… разве бы ты не ухватилась за нее? Разве ты бы не заключила сделку с самим Дьяволом? Я бы заключил.

— Что… что же было дальше? — спрашивает она: — Наместник Вон… я слышала, что вы сместили его. Но… как вы выбрались из подземелья?

— Меня отпустили. Наместник был достаточно добр и отпустил меня. Правда к тому моменту, как он все же решил, что достаточно натешился… знаешь, что такое человек-тюлень? Нет? Руки и ноги отрубают, прижигают обрубки раскаленным железом, ослепляют, протыкают барабанные перепонки, вырезают язык и в таком виде — меня отпустили на свободу. А вернее — выбросили в яму с нечистотами за городом. Мне повезло… — хмыкает Генерал: — ах, да. И конечно же меня оскопили. Наместник Вон страдал от отсутствия мужской силы и очень завидовал тем, у кого она была. Наверное, поэтому он был так… изобретателен. Но я могу простить ему все это, мог бы. Но… то, что он сделал с моей Кианной… этому нет и не будет прощения. Так что, когда через две недели к городу подошла моя армия… — он покачал головой: — никто не получил пощады. Все, кто был причастен, все палачи из Тихих Криков испробовали свои инструменты на своей шкуре. Все солдаты из местного гарнизона, что насиловали мою Кианну — все абсолютно все… — он улыбается кривой улыбкой: — их вопли и визги были музыкой для моих ушей. Я сжег дворец, разметал его по камушку, развесил всех, кто был причастен на столбах, тех, же, кто участвовал в пытках — подверг пыткам. Пусть мои люди не учились в Имперской Академии Тихих Криков, но после того, как они узнали, что тут произошло, после того как мы нашли тела Кианны и остальных — они стали очень изобретательными. Палачи жили особенно долго… лекари поддерживали в них жизнь почти двадцать дней. Но Наместник Вон… эта жирная свинья оказался слаб на сердце и умер почти сразу же… через неделю, когда я только приступил к снятию кожи с головы. Жаль. К сожалению… этим не вернуть никого. Просто месть. Я выжег свое имя каленым железом на теле этого города. Я ответил сторицей, я захватил власть в этом уезде, я уничтожил не только самого Наместника но и всю его семью — убив их всех у него на глазах. Вот такая история, Маленькая Росинка… — говорит Генерал Лю и присаживается у самой кромки воды, касаясь ее кончиками пальцев.

— Вам отрубили ноги и руки. Вас ослепили. Вам проткнули барабанные перепонки. Но я вижу у вас и руки и ноги, вы видите, и вы слышите меня. Как? С кем вы заключили сделку в той яме? — спрашивает Сяо Тай.

— Я умер. И… возродился? Нет, неправильно. Я до сих пор мертв. — Генерал Лю опускает свою руку в голубоватую воду, и она видит, что кисть его руки расплывается, превращаясь в плавающие ленты.

— У меня не осталось ни рук ни ног. Даже глаза у меня не свои. Это все — дар Дракона Озера Истинной Радости. Но… речь не об этом, Маленькая Росинка. Речь о другом. Я показал тебе кто я такой. Что я такое. И у тебя есть выбор — стать моей союзницей или…

— Или? — Сяо Тай подбирается, пытаясь сформировать щит Ци. В этой странной пещере энергия не слушается ее, отзывается с заметным усилием…

— Сперва выслушай. Ты заметила, что в моей провинции нет убийств? Нет грабежей? Что все жители радостны и веселы, что торговля и сельское хозяйство — все развивается и процветает. На улицах порядок и спокойствие, в пределах моего уезда как во времена ранней династии Юань — девственница с мешком золота без охраны может проехать из края в край и остаться девственницей с мешком золота. В армии говорят, что один дурной солдат назад всю сотню тянет. Но… верно и обратное. Законопослушные граждане, лояльные верноподданные с верными моральными принципами являются примером для остальных.

— Эти ходячие мертвецы на улицах — это и есть твои законопослушные граждане? Как-то не очень охота на них походить, а? — говорит Сяо Тай, лихорадочно пытаясь собрать свою Золотистую Ци… она же только что была полна энергии, Ци пульсировала в висках, а тут… как будто бы и не было ничего. Но она не пустая, нету сосущего чувства под ложечкой, нет тысячи крохотных коготков, которые раздирают ее изнутри, просто как будто вся Ци онемела и перестала чувствоваться… Блокиратор Ци⁈

— Дисциплина, госпожа Тай. Дисциплина. И нет, ходячие мертвецы на улицах города это не они. Начать с того, что городская стража, Серебряные Карпы — не мертвецы. Они… не совсем мертвы. И не совсем живы. Они почти безупречны в бою, не испытывают страха и усталости, не нуждаются во сне, отдыхе и еде.

— Кроме того, если проткнуть их мечом они все равно встанут на ноги, не так ли? Хорошие бойцы и тратить не жалко? А кто не годится в таких вот… универсальных солдат, тех на столбы, а? — Сяо Тай делает шаг назад, сохраняя Генерала Лю в поле своего зрения. Только что она лишилась своего самого главного оружия, она перестала чувствовать свою Сферу Ци!

— Хм. Восхищаюсь вашим умом, госпожа Тай. Но не надо делать из меня чудовище. Дракон Озера помогает всем людям, дает им надежду и силу, долгую жизнь и возможность восстановится после… — Генерал поднимает свою конечность, вынутую из воды и она снова принимает вид и форму обычной человеческой руки: — весь этот город счастлив, потому он и называется Славным.

— Счастлив? Город? Что-то тут не вяжется…

— Мне трудно удается объяснять очевидные вещи. — вздыхает Генерал Лю: — может быть все-таки у тебя получится лучше, дорогая?

— Что⁈ — Сяо Тай отпрыгивает в сторону, за ее спиной кто-то стоит! Она привыкла к Сфере Ци, та бы предупредила ее, но здесь… здесь Ци словно онемело и не чувствуется вовсе! Она разворачивается, срывая с пояса метательные дротики и видит на том месте, где только что стояла — высокую женщину в ярко-красном платье.

— Здравствуй, сестра. — говорит женщина: — как же долго ты шла ко мне. Подойди, я посмотрю на тебя.

— Кто ты такая? Что тут происходит? Генерал Лю? Лю? — она видит, что Генерал упал на бок и не шевелится.

— Я отключила его. — говорит женщина: — чтобы он не мешал нам во время беседы. Генерал хорош, но все же… есть и получше. Я рада, что ты наконец пришла. Иди сюда, обнимемся… — она разводит руки в стороны и Сяо Тай делает еще один шаг назад. Ци едва чувствуется в этой странной пещере, но она все же подбрасывает дротики в воздух и заставляет их повиснуть в воздухе, угрожающе вращаясь. Это требует большего сосредоточения чем обычно.

— Кто ты такая? И что, черт возьми тут происходит⁈ Если ты не ответишь мне, то я…

— Тшш… Маленькая Росинка, успокойся. Я — Дракон Озера Искренней Радости. И я наконец нашла родственную душу. Скажи, ты хочешь получить силу? Настоящую силу, а не эти жалкие огрызки Ци? С твоими разорванными меридианами… ты не протянешь долго. Я могу залечить их…

— Никто не может! Даже Змей Лу…

— Когда этот Лю упал в яму с нечистотами он был просто обрубком, а в точки средоточия меридианов у него были вбиты бамбуковые гвозди. У него не было глаз, не было рук, не было ног и гениталий. Когда Кианна попала ко мне в озеро — ее вряд ли можно было считать человеком, не было даже обрубка. Я могу. Могу залечить порванные меридианы. Могу вырастить конечности. Глаза. Могу поднять человека из мертвых. Потому что я — Истинный Дракон Озера Искренней Радости! — поднимает подбородок женщина в красном ципао: — и я могу дать тебе такую же силу. Ты станешь бессмертной. Ты станешь Великой. Ты сможешь подчинить себе Поднебесную… а потом и Небеса. Преисподнюю. И то, что находится над Небесами и под Преисподней, потому что миров бесконечное множество, но я могу сделать тебя самым могущественным существом в них всех. Ты хочешь такой силы?

— Я… — Сяо Тай смотрит на упавшего Генерала Лю. Все хотят силы, думает она, у Генерала и выбора то не было. Когда ему предложили такую вот сделку — он пошел на нее. Силу? Дайте две! Дайте все, что у вас есть! Но какова цена?

— Это ты стоишь за Генералом, не так ли? — спрашивает она: — это ты и есть этот Паразит, что опутал своим мицелием весь город? Это по твоей воле Славный Город смердит трупами на улицах?

— Я — Истинный Дракон. Твои страхи мешают тебе увидеть истину, сестра. Разве ты не помнишь меня, Дурга Непобедимая? Темная Госпожа Кали, Та, Что Носит Человеческие Черепа, Парвати Бхарави, Победительница Махиши… и просто Чанди. У тебя тысяча имен и сотня лиц, но я узнала тебя. Почему же ты не узнаешь меня? В нашу прошлую встречу ты помнила все свои перерождения… возможно тебе нужно немного больше времени.

— Истинный Дракон? Допустим. Мы были знакомы? Не помню. Скажи мне, незнакомка, которая называется сестрой — зачем тебе все это? Зачем тебе нужна я? И почему Генерал Лю больше не участвует в беседе? Он — твоя кукла?

— Генерал Лю больше не нужен. Теперь у меня есть ты. — говорит женщина и ее лицо озаряется улыбкой: — твое тело намного сильнее. Чтобы выдержать манифестацию Аватары Темной Госпожи нужен выносливый сосуд.

— Сосуд? — Сяо Тай еще раз оглядывает пещеру, освещенную голубоватым светом. Она — сосуд? Параноидальные мысли, но если этому Дракону, этой женщине нужен сосуд, а Генерал уже исчерпал свою полезность, значит ли это, что следующим сосудом для нее станет Сяо Тай? Паразит… пронизывающий мицелием тела горожан, управляющий мертвыми телами… но не могущий выбраться из этой пещеры, где ослаблена вся Ци… а Ци — это энергия жизни! Дракон — мертв? И ему нужно тело! Но не всякое тело подойдет Истинному Дракону…

— Это ты. — говорит Сяо Тай, готовясь к атаке: — это же все была ты, да? Это ты была в теле Наследника Вон, тебе просто приглянулся Генерал Лю… но он никогда бы не согласился на сделку. Ему не нужна была сила, он и так был сильным. И тогда ты сделала это все… поставила его в такие условия, сделала из него человеческий обрубок, одержимый местью. И уже тогда — предложила сделку… не так ли? А сейчас ты хочешь поменять сосуд снова… но Генерал Лю не такой параноик, чтобы ты могла убедить его напасть на меня. Ты опутала своей паутиной этот город…

— Город? — поднимает бровь женщина в красном ципао, поднимаясь вверх: — о чем ты, сестра? Нет никакого города. Есть только я.

— Массаракш! — онемевшая Ци поддается с трудом, словно во сне, но Сяо Тай прикладывает усилие и новенькие башмачки на ее ногах — лопаются, разлетаясь в стороны обрывками кожи и шелка! Миг и она уже скользит над водной гладью на синих лезвиях Ци, разворачиваясь в сторону женщины в красном и выбрасывая в воздух новые метательные дротики из своей сумочки.

— Пулемет Гатлинга! Иоганна! Карла! Фридриха! Гаусса! — перед ней вспыхивают и закручиваются шесть светящихся дисков, заключенных в одну большую печать. По ободу печати струится надпись на древнем языке. Ultima ratio regum.

Глава 24

Глава 24

Сражаться в этой пещере словно танцевать в тулупе и валенках — движение энергии замедленно, все происходит словно через ватное одеяло… а это значит, что ей нужно разорвать дистанцию. Выбраться наружу, скинуть с себя это чувство заторможенности. Она примерно представляет, где именно находится эта пещера, бомбардировка снаружи кинетическими болидами…

Нет никакого города, сказала Красный Дракон Озера Истинной Радости… значит ли это, что все, кто в городе — просто куклы? Или зомби? Нет, она отказывается верить в то, что Ли Шан и его кузен, торговцы на рынках, эти дети — приятели воришки Иши — все они просто куклы. Да и Генерал Лю — он человек. Прошедший через многое, сгорбленный под тяжестью своей ответственности, но человек!

Значит, Паразит не может управлять высшей нервной деятельностью напрямую, но он может создать например — неодолимое влечение. Или даже заставить двигаться по своей воле. Паразит пронзает своими нитями все тело, и даже может управлять им как своим собственным. Но он не может подделать мышление, не может симулировать характер, личность, индивидуальность живого человека. Но ему и не нужно… Сяо Тай вспомнила все, что когда-то читала о паразитах. Тот же кордицепс — он управляет телом муравья напрямую проникая в его двигательный центр ганглия, нервного сосредоточения. Именно поэтому зараженные муравьи забираются на высокие травинки прямо над оживленной муравьиной тропой, забираются, вцепляются лапками и умирают… гриб прорастает и продолжает осыпать спорами здоровых особей, заражая их. Зараженные паразитом рачки вместо того, чтобы бояться света — поднимаются к поверхности, обретают красноватый цвет и собираются в стаи — чтобы их было удобней есть. Ведь рачок — это промежуточный хозяин паразита, его окончательный хозяин — это птица. В случае с рачками паразит вызывает неодолимое стремление к свету и коллективу… манипулируя нейромедиаторами.

Красный Дракон может сделать и то и другое, он может управлять телами зараженных напрямую, посылая импульсы через дублированную нервную систему… а еще может просто выбрасывать в организм гормоны… так Наместник Вон и сам бы параноик и садист, немного подтолкнуть его в ту сторону и все.

Сяо Тай несется над поверхностью пещеры, огибая сталактиты и удерживая Печать с шестью вращающимися дротиками между ней и этой женщиной в красном. Она не собирается начинать первой, но и продолжать разговор здесь и сейчас нельзя. Эта пещера удушает ее, лишает способности нормально манипулировать Ци, и это только усугубляется. Значит…

— Что ты делаешь, Маленькая Росинка? Ты серьезно пытаешься сражаться со мной? — раздается голос: — ты еще недостаточно восстановилась для этого. Твое тело не выдержит. Позволь мне помочь тебе… иди сюда…

— Выкуси! Думаешь я не заметила⁈ — кричит в ответ Сяо Тай, выбивая дверь в подземный ход и наугад посылая назад жужжащие наконечники дротиков: — думаешь я не поняла? Ты пыталась внедрить это в меня! — она отбрасывает в сторону белые нити мицелия, выдергивая их с корнем. Генерал Лю, думает она, Паразит не властен над высшей нервной деятельностью, он предупредил ее, не дал окунуться в голубоватую воду… а ведь это не вода! Все это Озеро Истинной Радости — это и есть Паразит. Его тело… и просто выстрелами кинетических болидов она никогда не выиграет этот поединок. Тут нужна ядерная бомба. Или вдумчивая работа огнеметами, боеприпасами объемного взрыва и пестицидами.

Красный Дракон что-то говорит ей вслед, но она не слышит и не слушает. Она несется в коридорах подземелья на синеватых лезвиях Ци, закладывая виражи на поворотах и воздух свистит у нее в ушах. Быстрей!

А вот и лестница наверх, в тронный зал. Она взлетает в пространстве подав выхлоп в ноги и не утруждая себя подъемом по лестнице. Сфера Ци вернулась!

Она врывается в тронный раз. Мгновенно оценивает взглядом обстановку. Ли Шан, сидит с открытым ртом и смотрит на нее, Юиньтао которая сидит подозрительно близко к Ли Шану, Джиао, вскочившая на ноги и Кики рядом с ней. Кики⁈ Костяной Зверь вышел из тени?

— Собирайтесь! Мы уезжаем. — коротко кидает Сяо Тай: — ноги в руки и бегом. Ли Шан, извини, но времени объяснять у меня нет.

— Что случилось? И где Генерал Лю? — встает с места Ли Шан: — что происходит, Госпожа Тай?

— С меня хватит гостеприимства Славного Города, Ли Шан. И кстати, как ты себя чувствуешь? Никакого непреодолимого стремления залезть повыше и засохнуть? Желания собраться в стаю и кружиться под солнечным светом? Джи Джи, Вишенка, мы уходим!

— Цунмин. — Юиньтао уже на ногах и правая рука лежит на рукоятке меча: — вставай, рыбка снулая! — она тянет за рукав Джиао: — и Зверюга твоя тут тоже… разлеглась…

— Госпожа Тай! Я помогу вам! Я могу защитить вас и ваших… — лицо Ли Шана искажается, и он хватается за голову. Сяо Тай отпрыгивает в сторону, поднимая щит Ци.

— Маленькая Росинка, постой… — говорит Ли Шан и от этого голоса у нее бегут мурашки по коже. Она сглатывает. Как она и думала, Красный Дракон может управлять всеми и каждым в этом городе. Она не чувствует нити мицелия в Ли Шане, но это не значит, что их нет… она просто не умеет отличать их от других тканей и органов.

— Мне нравится Ли Шан, не заставляй меня разносить ему голову! — предупреждает она, поднимая в воздух свои дротики: — когда ты уже угомонишься⁈

— Все, что я хотела — просто поговорить. — говорит Ли Шан голосом Красного Дракона. Его глаза пусты как мутные стеклянные шарики. Он вынимает из ножен на боку свой меч и поднимает его, становясь в стойку: — но если сперва для этого нужно тебя как следует поколотить…

— Отступаем. — коротко бросает Сяо Тай. С места срывается Юиньтао и блокирует удар меча Ли Шана. Они обмениваются ударами, превращаясь в смазанные фигуры, скорость движений мечников поражает, только искры от сталкивающихся клинков летят во все стороны.

— Тц! — раздраженно мотает головой она, Вишенка полезла в бутылку, зря. Все, что ей нужно сейчас — разорвать дистанцию между ней и Красным Драконом, разорвать ее на достаточное расстояние, чтобы можно было вести переговоры. Вступать в переговоры будучи заведомо в невыигрышной позиции, снизу — это значит проиграть с самого начала. Она не собирается убивать Паразита, да и сомневается, что у нее это получится, но разговаривать с ней там, внизу тоже не собирается. Внизу она бессильна, а Паразит — в своем доме. Единственная обнаруженная ею слабость в данный момент — это то, что Паразит, она же Красный Дракон — не очень-то и мобильна. Когда твое тело это миллионы декалитров желе — не сильно-то побегаешь. Потому Паразит и разработал свой способ извлекать жизненную энергию, а также распространять свое влияние, расширяться, захватывать новые территории — через свое карманное измерение. Однако она уверена, что расстояние, на котором Паразит может поддерживать такую связь — все же ограничено. Иначе она не была бы так привязана к Лань и Озеру Искренней Радости…

— Юиньтао! Назад! — кричит Сяо Тай, выстрелив лентами Ци и мягко оттолкнув Ли Шана в сторону. Она все еще не решалась бить на поражение, все же Ли Шан…

— Цунмин! — Юиньтао отпрыгивает назад. В этот момент двери в тронный зал распахиваются, в дверной проем вваливаются гвардейцы в золотых доспехах, их лица выглядят безликими масками, а глаза пусты, словно у снулых рыб на рынке к вечеру.

Сяо Тай оглядывается. Дворец не такой уж и крепкий, думает она, судя по всему, каменные стены в один блок, хороший удар проделает дыру в стене, но для этого ей нужна подготовка, нужно время, а ей его не дадут. Она поворачивается к вбежавшим гвардейцам, подмечает их стремительные, нечеловечески быстрые движения и понимает, что Юиньтао — не справится. Она с трудом выдерживает натиск сразу четырех гвардейцев, а их тут почти два десятка и в дверном проеме за их спинами — видны новые подбегающие стражники.

Она разворачивается к ним и вскидывает в воздух руки. Придется бить в голову, отстраненно думает она, иного выхода нет. Уничтожать нервные центры… и почему Паразит не может контролировать тело без головы? Ах, да, она может, но без глаз тело не может видеть… значит даже не в голову нужно бить. Нужно просто ослепить их всех… она собирает Золотистую Ци в сферу, роняет эту сферу в ряды гвардейцев и сжимает силой воли в точку, на всякий случай подавая энергию в ноги и поднимаясь вверх, к сводчатому потолку тронного зала.

— Закрыть глаза! — командует она: — на три, два… раз! — грохот! Истончившаяся в точку Ци вспыхивает, даже через закрытые веки она ощущает жар от вспышки! Она открывает глаза. В ушах звенит, перед глазами плавают разноцветные круги, но она — видит. Внизу вповалку лежат гвардейцы в золотых доспехах, там же на полу — схватилась за голову Вишенка, выронив свой драгоценный меч. И только Джиао как ни в чем не бывало стоит посреди зала, разглядывая творящийся здесь бардак. Переборщила я с энергией, думает Сяо Тай, немного меньше подавать нужно, людей внизу контузило. И какого черта эта Джиао ничего не делает, у нее же Кики есть, что она как чужая, помогла бы Вишенке, все легче было бы…

Разорвать дистанцию, окна в тронном зале и не окна вовсе, узкие щели бойниц, но наверху, откуда льется свет через витражи… там должен быть выход! Разбить витраж, увернуться от падающих осколков, сгрести в кучу Джи Джи и Вишенку и рвануть отсюда!

— Старшая Седьмая Сестра. — говорит Джиао и наклоняет голову, недоуменно разглядывая стонущих гвардейцев и лежащую на полу Юиньтао: — эти люди… странные.

— Да неужели? — Сяо Тай падает вниз и поспешно переворачивает Юиньтао на спину. Бледное лицо, струйки крови из ушей и носа. Баротравма? Как невовремя… она подхватывает ее на руки, усиливая мускулы и кости течением Ци: — это — плохие люди! Старайся…

— Плохие? — Джиао поворачивает голову: — можно я их…

— Нет! Они все еще люди… они иногда плохие, а иногда — хорошие. Не время объяснять, уходим. — говорит Сяо Тай, выпрямляясь со слабо стонущей Юиньтао на плече: — иначе они нам тут наворотят.

— Тогда… почему бы не остановить их, пока они плохие? — спрашивает Джиао: — пусть подумают о своем поведении. И станут хорошими.

— Если ты такое можешь… постой-ка. Ты можешь? — останавливается Сяо Тай: — тогда — давай! Только не убей никого!

— Костяная Тюрьма. — говорит Джиао и каждого из гвардейцев тут же охватывает некое подобие большой грудной клетки, позвоночник и ребра охватывают их, стягивая руки и ноги вместе. Через дверь в тронный зал продолжают забегать стражники, но Джиао поворачивает голову к ним.

— Костяная Тюрьма. Костяная Тюрьма. Костяная Тюрьма. — и вбежавшие тут же оказываются заключены в тесные клетки из костей, которые стягивают их, лишая возможности двигаться.

— Маленькая Росинка. — с пола встает Ли Шан, из его правого уха вниз тянется бордовая дорожка запекшейся крови, он все еще говорит голосом Красного Дракона: — постой.

— Костяная Тюрьма. — говорит Джиао и Ли Шан роняет меч на пол, его руки прижаты к телу, он не может пошевелится, тяжелые кости удерживают его в плену.

— Госпожа Тай. — раздается голос. Сяо Тай узнает его и поворачивает голову назад, к той самой двери, за которой подземный ход. У двери стоит Генерал Лю.

— Я был бы вам благодарен, если бы вы прекратили разносить мой дворец и наносить увечья моим людям. — говорит он и его глаза вовсе не похожи на мутные стеклянные шарики или на глаза снулой рыбы на рынке. И голос — он говорит своим голосом.

— Если ваши люди прекратят пытаться напасть на меня, то они останутся в живых. И даже не сильно пострадают. Ди Джиао — владеет родовой магией высших уровней, и она может попросту превратить их всех в фарш, сжав кости. — блефует Сяо Тай. Она в первый раз видит такое заклинание и не знает, сколько оно продержится и продержится ли вовсе. От Джи Джи чего угодно можно ожидать. Может эта вот Костяная Клетка на десять секунд?

— Хорошо. — кивает Генерал: — я даю слово. Отпустите их и они не будут пытаться напасть на вас и ваших спутниц. Я бы вообще предпочел вернуться к столу и продолжить нашу беседу без всех этих вспышек насилия… однако считаю нужным обратить ваше внимание, Госпожа Тай…

— На что именно? — спрашивает она и тут же — замирает. Ее горла касается очень острое лезвие. Как Генерал Лю смог оказаться рядом с ней так быстро⁈ Он же только что стоял у дверей!

— Я хотел бы обратить внимание на то, что, если бы я хотел смерти кого-то из вас — я бы уже сделал это. Ну… разве что кроме госпожи Ди Джиао, которая на самом деле не жива. Тут пришлось бы вызывать экзорциста. — он опускает меч и Сяо Тай — сглатывает, ощупывая шею. Крови вроде нет. Но она прямо-такикожей почувствовала остроту лезвия, достаточно было едва подать его вперед и… кожа, мышцы, и даже кости — были бы разрезаны как мягкое масло раскаленной проволокой, а ее голова отвалилась бы и упала вниз, покатившись по мраморному полу с затейливой мозаикой.

Она по-новому взглянула на Генерала Лю. Так вот как он побеждает заклинателей. Спидстер, человек, который в состоянии развивать невероятную скорость. Она не сумела почувствовать его в Сфере! Он не просто быстр, он словно останавливает время… и, судя по всему, такой способности у него раньше не было… ну или же в тот раз его застали врасплох. Должны быть и ограничения у такой техники, иначе бы Генерал Лю был бы самым сильнейшим из живущих, ему не нужна была бы армия, зачем такому армия? Он может выйти в поле и вырезать хоть тысячу, хоть десять тысяч… что может воспротивится такой скорости? В ближнем бою он непобедим… если только… она замечает, как он прячет правую руку в рукаве. Мизинец руки подрагивал, на лбу у Генерала выступили мелкие бисеринки пота. Понятно.

— Впечатляющая демонстрация, Генерал. — говорит она, выпрямляясь: — но это стоило вам немалых усилий, не так ли? Вряд ли вы сможете сделать так еще раз… а я могу превратить ваш дворец в руины, не сходя с этого места.

— Мы же договорились, госпожа Тай? — ворчит он, садясь за стол и как ни в чем ни бывало — наливая себе в чашу вина: — отпустите мальчиков. Нам нужно поговорить.

— Мы договорились. — кивает она и поворачивается к Джиао: — солнце, отпусти этих неразумных жертв мицелия. Мы продолжим чаепитие.

— А сладости еще будут? — спрашивает Джиао, пока тяжелые, отдающие желтизной кости растворяются в воздухе, а стражники начинают корчиться и стонать на полу. Ах, да, думает Сяо Тай, контузия. Их всех контузило.

— Сладости? Да тут же их полно, вон, целые чаши с… — Генерал замолкает и некоторое время изучает пустую посуду.

Сяо Тай снимает с плеча Юиньтао и садит ее на пол. Приседает перед ней и активирует касание Ци, восстанавливая и излечивая.

— Голова… — Юиньтао хватается за голову, взъерошивая свои волосы: — ничего не слышу…

— Сейчас лекаря пришлем. — говорит Генерал Лю: — и какая муха вас укусила, Госпожа Тай? Нормально же говорили…

— Прошу прощения. — говорит Сяо Тай: — не сдержалась. Не каждый день предо мной предстает сама Истинный Дракон Озера Искренней Радости. — про себя она думает, что ни за что на свете нельзя было говорить там, внизу. Внизу ее могли убедить в чем угодно, и она сама бы не поняла, что именно из этого ее собственные мысли, а что — внушили. Кроме того, чертовы нити мицелия… еще одна слабость Паразита. Для того, чтобы подсадить на человека эти нити в первый раз — нужно было прикоснуться к телу Паразита, нужно было спуститься вниз. Она может побиться об заклад, что к этому подземному озеру есть еще несколько проходов и наверняка они все активно используются… один во время Фестивалей Славного Города, куда юные девушки заманивают приехавших кавалеров и наоборот, другой под видом посвящения в… куда угодно. В стражники, например. Неважно. Даже если бы сам Будда и Пресвятая Гуаньин попросили бы ее остаться внизу — она бы не осталась.

Глава 25

Глава 25

Скорость передвижения человеческого тела ограничена в первую очередь возможностями тела. С увеличением скорости требования к прочности костей, связок и сухожилий — вырастают вдвое. Это первое ограничение скорости, которой может достичь человеческое тело. Его легко обойти с помощью усиления Ци. Сяо Тай не знает каковы пределы усиления, однако тут тоже верно утверждение про увеличение потребления энергии в квадрате. Хочешь большего усиления, укрепления, хочешь, чтобы твои сухожилия были как стальные канаты, а поверхность кожи было невозможно даже поцарапать наточенным клинком? Увеличь подачу Ци даже не вдвое, а в квадрате. Сяо Тай подумала, что ей остро не хватает способа замерить течение внутренней Ци. Сила потока энергии Ци, ее скорость, даже если описывать их в привычных для электического тока вольтах и амперах, а сопротивление в меридианах и окружающей среде в Омах — остаются особенности Природной Ци, Демонической Ци, Золотистой Ци… и она уже исписала тетрадку в поисках закономерностей. Относительно усиления тканей человеческого организма, будь то кожа или кости, сухожилия или соединительные ткани, осталось верно утверждение именно затрат Ци в квадрате для усиления тканей на единицу измерения.

Вывод — у усиления есть свой предел, исчисляемый в количестве Ци, которое может потратить субъект единоразово. Это не говоря уже о том, что учатся проводить Ци прямо через кожу или так ступни ног — годами. Ей повезло, у нее меридианы были порваны и в результате все ее тело постоянно излучало в пространство огромные массы Ци. Она уже привыкла. Но для многих людей это уже предел.

Второе ограничение для сверхскорости мечника — это восприятие. Человеческий глаз улавливает объекты, если они движутся ниже определенной скорости. Одна двадцать пятая секунды — вот официальные данные. Тем не менее существуют люди, которые могут улавливать движение даже на такой скорости. Но эта величина не поддается тренировке. Пулю, летящую на сверхзвуковой скорости, можно увидеть только на достаточно большом расстоянии, например на ста метрах и при условии, что это трассирующая пуля. Вблизи — глаз не увидит ее, слишком быстрый объект.

Вывод? Секрет техники, которой поразил ее Генерал Лю — в заранее просчитанной траектории движения, укреплении всего тела и ее собственной неподвижности в этот момент. Проще говоря, Генерал Лю просчитал как он будет двигаться, каждый шаг, каждое движение на расстоянии… сколько там было между ними? Почти десять метров? Рассчитал, усилил свое тело Ци и словно бы задал ему программу, мышцы у человека не могут так сокращаться, работать с такой скоростью, это по сути — запрограммированные движения. Малейшее отклонение в сторону, просчет в движении и… даже небольшое столкновение с любым объектом грозит быть фатальным. То есть Генералу придется усиливать тело не только на предмет быстрого движения, но и на случай столкновения. И если просто усилить тело среди пользователей Ци означает двигаться быстрее и иметь каменную кожу, то усилить для быстрого движения — это что-то вроде краткого анабиоза. Да, именно. На такой скорости даже старт с места гарантировал бы кровоизлияния в мозг, сосуды порвались бы к чертям собачьим. Как говорят убивает не скорость падения, а резкая остановка. То есть изменение скорости от ускорения свободного падения до нуля. Равно и обратное — если человеком выстрелить из пушки, то у него полопаются все сосуды в теле, потому что резкий набор скорости от нуля до сверхзвука превратит его в кровавое желе.

Значит — Генерал владеет техникой пропитки и удержания всех процессов в теле на нуле — пусть на какое-то время. На время его короткого рывка он превращается не в человека, а в металлическую болванку, которой выстрелили из пушки. Никаких рваных сосудов, никаких порванных тканей, никаких поврежденных сухожилий.

Она с невольным уважением окинула взглядом сидящего Генерала. Интересно, а она так сможет? Она уже умеет усиливать свое тело… но следует — пропитать его Ци, сделать так, чтобы Ци в теле перестала течь и застыла янтарной смолой, фиксируя все органы на месте, словно противоперегрузочный костюм надеть… каждый маленький сосуд, каждую брыжейку соединительной ткани, каждую клеточку мозга и молекулу воды в ней, чтобы не случился гидрошок, столь известный военным хирургам при попадании винтовочной пули в грудную клетку. Сверхзвуковая скорость удара, молекулы воды несжимаемы, но вот прочие ткани…

Она просчитывает свою траекторию, как она ставит ногу, как она движется… до стола, за которым сидит Генерал Лю — пять шагов. Каждый шаг — небольшой, она не может позволить себе парить в воздухе, нужно именно идти… хотя сцепление с поверхностью пола тут не имеет значения, она будет отталкиваться от окружающего ее воздуха и…

Золотистая Ци послушно застывает, словно янтарная смола, оставляя ее неподвижной и недвижимой… это не совсем безопасно, но почему-то она уверена в своих силах, тем более что это — так легко. Усилить свое тело, сухожилия и связки, накачать свои ткани Ци, заставить ее застыть и… переместить все по определенной траектории. Только быстро. Очень быстро! Она уже умеет делать все это с камнями, дротиками и ножами, она может так запустить в космос и человека, было бы достаточно Ци… так почему она не сможет переместить сама себя?

— Шаг сквозь тень! — говорит она одними губами и мир вокруг вспыхивает! В ушах отдается рокот ударной волны, она открывает глаза и видит, что — удалось. Получилось. Теперь она — в двух шагах перед Генералом Лю, сократив дистанцию между ними за долю секунды… если она научится высчитывать траекторию до миллиметра, совмещая это с движением рук и владением мечом — то она сможет проделать точно такой же трюк, как и Мастер Меча, Обладатель Гуаня «Полководец, Разрушающий Замыслы Врага». Все, что умеешь ты — умею и я, словно говорит она. Теперь у Генерала Лю не будет иллюзии что с ней можно будет легко справится. Пусть Юиньтао временно выведена из строя, но у нее все еще есть Джи Джи и ее Костяной Зверь, есть Костяная Тюрьма, есть она сама в конце концов. Вот только… почему Генерал Лю поднял свой меч, словно защищаясь плоскостью клинка?

Она опускает взгляд вниз. Рабочего стола Генерала Лю, за которым они пили чай — больше нет. Бумаги и осколки посуды, вперемешку с щепками и деревянными обломками — лежат повсюду.

— Впечатляюще. — говорит Генерал, опуская меч: — но я же попросил не разносить в щепки мой дворец.

— Ээ… простите? — говорит Сяо Тай, чувствуя себя немного неловко. Она промахнулась! Неверно рассчитала расстояние и ее усиленное Ци тело — врезалось в столешницу на всей скорости. Ожидаемый результат, рабочий стол разнесен в щепки…

— Пытались повторить мой прием? — Генерал встает и вкладывает меч в ножны на боку: — интересное решение. Вы просто ускорили свое тело, как вы это делаете со своими снарядами? Ваше знаменитое заклинание «Карл Иоганн»? Что и следовало ожидать от Аватары Госпожи Кали. — он качает головой: — неудивительно, что она выбрала вас следующим сосудом своей души. Такая честь…

— Вот как раз об этом я бы и хотела поговорить. — отвечает Сяо Тай: — а можно не надо? Мне неплохо живется и без грибов в голове, у меня и так с головой не все в порядке, а если туда еще гриб подсадить, так вообще туго станет. Как тут происходит отказ от высокой чести? Заявление написать нужно? Или все-таки дворец в щепки разнести?

— Госпожа Тай, предлагаю пройти на балкон. Ну или в комнату. Тут… — он красноречиво обводит тронный зал взглядом. Лежащие на полу гвардейцы, склонившиеся над ними лекари, обломки стола, осколки посуды на полу, документы, свитки и карты раскиданные повсюду…

Юиньтао сидит на полу, прижимая к груди свой меч, взгляд у нее пустой и стеклянный. На секунду Сяо Тай даже испугалась, что мицелий Паразита уже проник ей в голову, но тут она встретилась с ней взглядом и в глазах мечницы тут же вспыхнуло столько негодования! Сердится на меня, думает Сяо Тай, сердится. То ли за то, что не предупредила о светошумовой вспышке Ци, то ли за то, что я ее меч тут оставить хотела… то ли за все сразу.

Рядом с ней на полу сидит Ли Шан на лице у него крайнее удивление, он озирается по сторонам и мрачнеет. Встает на ноги, покачнувшись и схватившись рукой за колонну.

— Если это не против обычаев и традиций Славного Города, то я хотела бы остаться тут. — складывает руки на груди Сяо Тай: — в присутствии своих спутниц и вашего сына.

— Сына? При чем тут Ли Шан? — хмурится Генерал: — он тут не при чем и…

— Генерал Лю! Отец! — Ли Шан все еще держите рукой за колонну: — что тут происходит⁈ Что за демоническое колдовство⁈

— Вот видите. — наклоняет голову Сяо Тай: — у всех присутствующих возникло много вопросов. И я бы хотела получить на них ответы. И Ли Шан тоже хотел бы…

— Я то уж точно хотела бы… — ворчит Юиньтао, вставая с пола и вкладывая меч в ножны: — что тут творится, демоны вас всех забери…

— Навести тут порядок! — повышает голос Генерал, обращаясь к слугам, заполонившим тронный зал: — унести раненных! Поставить новый стол. И побольше вина и… — он кидает быстрый взгляд на Джиао: — сладостей. Несите все, что есть. Госпоже мечнице — мяса.

— Да уж нет, спасибо. Я наелась от души. — Юиньтао рукавом вытирает струйку крови, сбегающую из уголка рта: — нахлебалась вашего радушия и гостеприимства, Генерал Лю, аж тошнит. Госпожа Тай, этого нужно убить. Их всех нужно убить. Они просто носители Паразита.

— Ты уже пробовала, помнишь? — говорит Сяо Тай, пряча свои руки в широкие рукава и встав прямо, как и полагается воспитанной девушке: — успокойся. Давай поговорим с Генералом. В конце концов мы для этого сюда и прибыли.

— Грр… — ворчит Юиньтао, стискивая зубы и становясь рядом с Сяо Тай: — нам есть о чем поговорить… потом.

— Конечно, Вишенка. Потом. — кивает Сяо Тай. Она понимает ее опасения, сама испытывает такие же, однако непосредственная опасность вроде им не грозит, с ними пытаются поговорить, а не сражаться, нужно использовать такую возможность. По максимуму — договориться. В худшем случае — получить как можно больше информации.

В это же время слуги споро выносят из тронного зала раненных гвардейцев, с ними уходят и лекари, споро собираются обломки стола и стульев, осколки дорогого чайного комплекта, собираются и складываются документы, вносится новый стол и мгновенно уставляется закусками и напитками. Если мы будем каждые пятнадцать минут тут столы разносить, так никаких столов не напасешься, думает Сяо Тай, глядя на то, слуги аккуратно расставляют легкие деревянные стулья. Массивные кресла, в которых они сидели раньше — разлетелись в обломки и были унесены из тронного зала.

Она позволяет слуге отодвинуть для нее стул и неторопливо — присаживается. Аккуратно выправляет кисти рук из широких рукавов, наклоняя голову в сторону хозяина. Справа от нее присаживается Юиньтао, слева — Джиао. Слуги быстро покидают тронный зал, оставляя их наедине с Генералом. Хотя… не совсем наедине. Она смотрит на все еще стоящего на ногах Ли Шана. На его лице отражается внутренняя борьба. Ну конечно, думает Сяо Тай, такой как Ли Шан воспитан в местных обычаях и традициях, постоянно стремился к идеалу, был очень требователен к себе, а Генерал был для него кумиром, отцовской фигурой, человеком которым он восхищался с самого детства. Если он не знал про Паразита, про Истинного Дракона Озера — для него это шок. И у него вопросов к Генералу как бы не больше, чем у нее.

— Генерал Лю. Отец! — говорит Ли Шан, опережая ее: — что здесь случилось? Кто управлял моим телом? Почему я не мог сам справится с собой и поднял руку на спутницу госпожи Тай, госпожу Юиньтао? И почему ты…

— Ли Шан. — вздыхает Генерал Лю и вытирает лицо ладонью: — разве эти вопрос не могут подождать? Сейчас я разговариваю с Госпожой Тай, и мы непременно уладим все вопросы. Я могу пообещать тебе, что никто не собирается нападать на нее и ее спутниц. Нашей целью было просто поговорить с ними, заключить союз, если это возможно. Просто дай взрослым людям поговорить и не встревай, сын.

— Но… — Ли Шан колеблется, однако воспитание, традиции, а еще тот факт, что Генерал Лю не только его отец но и его командир — берут вверх и он делает шаг назад.

— Если вы, Генерал Лю и ваша союзница, Госпожа Истинный Дракон Озера — действительно хотите поговорить со мной, то для начала я бы хотела услышать ответы на вопросы уважаемого Ли Шана. — говорит Сяо Тай: — Ли Шан, останься. Твое присутствие дает мне уверенность.

— Даже после того, как я напал на вашу спутницу? — с горечью качает головой Ли Шан: — я недостоин такого доверия, госпожа Тай. Я предал ваше доверие, напав на гостей под крышей дома своего отца. Я… не знаю, как мне искупить свою вину перед вами.

— Такой сын у такого отца. — качает головой Сяо Тай: — вы можете гордится своим сыном, Генерал. И сперва я думала, что Ли Шан не годится вам и в подметки. Но, знаете, сейчас я думаю, что все как раз наоборот. Уж больно часто вы шли на сделку со своей собственной совестью и Истинным Драконом.

— Слишком уж вы торопитесь осуждать, Госпожа. — отвечает Генерал: — хорошо. Давайте, задавайте свои вопросы, я отвечу.

— А твоя хозяйка не присоединится к нам? — поднимает бровь Сяо Тай: — та, что дергает за ниточки, сидя в своем теплом озере? Не перехватит управление Ли Шаном снова, сделав его глаза стеклянными мутными шариками?

— Она пошла на это вынужденно. — вздыхает Генерал: — вы… очень быстрая, Госпожа Тай. Если бы не Ли Шан — вы бы уже были далеко отсюда. И возможно применили свое знаменитое заклинание Карла Иоганна на этом дворце и даже целом городе. Если у вас есть расстояние и время для подготовки — вы можете натворить дел. Разговаривать с вами на равных можно только находясь поблизости. Издалека вы бы даже слушать меня не стали, ни меня, ни ее.

— Давайте я спрошу за Ли Шана — кто такая эта Она? Кто эта женщина? Всего лишь марионетка? Это тело… это же ваша возлюбленная Кианна? Вы позволили Паразиту свить гнездо в теле своей любимой женщины? Странные понятия о любви в вашей семейке, Генерал…

— Не пытайтесь мне обидеть, Госпожа Тай. Я знаю, кто я. — отвечает Генерал: — есть место, где мертвые оживают. Действительно оживают, а не превращаются в марионеток. У Озера Искренней Радости нет своего разума. Нет цели. Есть силы, есть ресурсы, есть тело, но нет разума. Разум, характер, личность — это все сосредоточено в руках у нее. У Истинного Дракона. Сейчас это Кианна. И это не марионетка… если бы вы не покинули Чертоги Озера с такой поспешностью — вы бы поняли, что Кианна — жива. К сожалению, она может существовать только там, внизу. Однако вы отказались разговаривать там. А здесь, наверху… она может вести переговоры только взяв под прямой контроль людей… я могу позвать Бао Бао, например.

— Вот как. — Сяо Тай начинает понимать почему Генерал Лю ведет жизнь затворника. Почти все свободное время он проводит внизу, в Чертогах Озера Искренней Радости, в обществе любимой женщины…

Однако у нее все еще много вопросов. Почему в Славном Городе везде висят трупы на виселицах, если как утверждает Дракон Кианна, города нет, есть только она? Зачем казнить людей, если эти люди подвластны тебе по щелчку пальцев или псевдоподий или нитей мицелия? Сколько людей знают об этом и что случается с теми кто знает? И самое главное — что этому городу, Генералу Лю и Кианне Истинному Дракону — нужно от скромной Сяо Тай? И почему она называет ее — сестрой?

Глава 26

Глава 26

— Люди делятся на две категории. Солдаты и военачальники. Те, кто принимает решения и те, кто его исполняет. — говорит Генерал Лю: — и конечно же и солдат может стать военачальником и военачальник в какой-то степени солдат. Но я говорю не о том, что у каждого есть потенциал, а о том, как обстоят дела в любом воинском подразделении или в государстве. Даже в семье. Есть старшие и есть младшие. И от того, каковы старшие — зависит мощь войска, благополучие государства и мир в семье. Если должность военачальника занимает бездарность, вся заслуга которого в том, что он родился в нужной семье и является племянником кого-то из высшего командования, то даже если его войско состоит из храбрых воинов — он проиграет в бою. Стадо баранов, возглавляемое львом, всегда победит прайд львов, возглавляемых баранов. Но в дикой природе бараны не могут вести за собой и командовать львами. У людей же все иначе и в силу традиций, условностей, родственных связей, любовных отношение и прочего — во главе государства, подразделения или отдельной семьи — может встать человек, который не многим лучше барана. Вот, как например Наместник Вон. — он поднимает фарфоровую чашку с рисунком летящего сливового листа и отпивает оттуда глоток ароматного чая. Ставит чашку на место и бросает взгляд на Сяо Тай, убеждаясь, что она его слушает. Она его слушала. Поставив щиты и протянув между ними невидимые нити напряжения Ци, так, чтобы у Генерала Лю не оставалось возможности рвануть к ней на всей своей скорости и снести ей голову, чтобы потом — отнести в Озеро Искренней Радости. Она уже поняла, что смерть в Славном Городе не является окончательным решением вопроса. Просто так тут умереть не дадут, а уж мертвая она будет намного сговорчивей чем живая. Паразит не просто так восстанавливает тела и возвращает к жизни, за все нужно платить… и возможность прямого управления твоим собственным телом со стороны — это только часть платы. Потому Сяо Тай предприняла меры безопасности. Генерал Лю невероятно быстр, но это дается ему с трудом, он быстро расходует выносливость. Однако не это главная слабость его техники. Потому что на то, чтобы снести голову трем людям ему выносливости хватит. Может он не может с армиями так воевать, но в поединке один на один он почти непобедим. Почти. Как одолеть человека, который умеет двигаться намного быстрее? Если бы восприятие Генерала Лю так же ускорялось, как и его тело — то никак. Он бы попросту останавливал время и делал с застывшими людьми что угодно — хоть голову отрезал, хоть усы пририсовывал угольком. Однако он вынужден просчитывать траекторию, а это значит, что его тело способно на сверхскорость, но его восприятие, скорость обработки информации остается прежней. С этим же можно бороться. Самый очевидный способ — постоянно перемещаться самой, не давая ему вычислить траекторию удара. Второй, не менее очевидный — разместить в пространстве между ней и Генералом много препятствий, которые усложнят расчеты траектории и сделают невозможным прямые выпады. А если сделать это невидимыми нитями Ци, невидимыми, но прочными — то при попытке такого рывка Генерал неминуемо напорется на ее ловушки и… либо его разрежет пополам, либо остановит… есть и третий вариант — что ее нити Ци лопнут, а голова покатится по полу… но она старается об этом не думать. Она сделала что могла, укрепила нити, вложила в них максимум сконцентрированной Золотистой Ци, такие нити могут выдержать горный обвал… насколько же сильнее Генерал Лю?

— Следовательно в человеческом обществе нет необходимости менять всех людей. Нет необходимости всех делать амбассадорами Озера. Только самых значимых. Тех, кто принимает решения, кто управляет, на кого равняются. Военачальники, чиновники, богатые купцы, люди обладающие авторитетом, значимые люди.

— Лидеры общественного мнения. — кивает Сяо Тай: — из ваших слов следует что нити мицелия проникли не во всех. Только в самых-самых, в элиты Славного Города. А что же гвардейцы?

— Это гвардия дворца. «Золотые Карпы» должны уметь плавать в Озере. — отвечает Генерал: — снимает много вопросов к безопасности и контрразведке.

— И личные слуги. — добавляет Сяо Тай: — и даже ваш собственный сын.

— Он из «Золотых Карпов». Все воины гвардии проходят одинаковый курс обучения и получают одинаковые привилегии и обязанности. — твердо говорит Генерал. Сяо Тай краем глаза видит как лицо Ли Шана на секунду меняется, но он держит себя в руках.

— Дракон Озера не просит от нас многого. — продолжает говорить Генерал: — но дает многое. Например — бессмертие. Для достижения уровня культивации «Бессмертный» нужны годы упорного труда, знания как именно это сделать и конечно же доступ к киноварным пилюлям Вечной Молодости. Потому что бессмертие не означает молодость и наоборот. Взгляните на Четвертого Брата, человека, который достиг такого уровня многие годы назад и отказался выходить в свет, заперев себя в пещере. Вы еще не видели его? Будете в Братстве — поинтересуйтесь. Настоящее бессмертие дорого и труднодоступно… а в Славном Городе можно быть бессмертным. Те, кто носят Дар Дракона — живут вечно… по крайней мере пока живет Дракон. Те, кого Дракон одарила — не болеют, не стареют, их раны заживают почти мгновенно. Не каждого человека она готова наделить своим чудесным даром… это большая честь, Госпожа Тай. Взгляните на меня — я остался человеком. Пусть не плотью, своей плоти к моменту наделения меня Даром у меня было маловато… но духом и интеллектом — я все тот же. Только лучше. Более того, Дракон восстановила средоточия меридианов.

— Какой щедрый Дар. И что же Дракон Озера требует взамен? Или все это — аттракцион небывалой щедрости и чистой воды благотворительность? — спрашивает Сяо Тай: — что взамен? Бесплатный сыр кладут только в мышеловку.

— Нет никакой мышеловки. Дракону нужны люди. Не просто обычные люди, а самые лучшие люди. Только те, кто достойны Дара. Подумайте, Госпожа Тай — бессмертие, неуязвимость, восстановление ваших меридианов… ведь вы все еще излучаете свое Ци в пространство вокруг. Поддержание щита, установка нитей, активная работа по сканированию и излечиванию своей спутницы… все это истощает вас. Вы как осадная бомбарда — грозное орудие, которое может разрушать стены и ровнять с землей целые города… но только если есть порох. Без пороха орудие превращается в бесполезный, тяжелый и неповоротливый кусок металла. Даже группа обычных копейщиков будет обладать большей ценностью в глазах полководца, чем бомбарда без пороха. Но в вашем случае наличие пилюль Золотистой Ци — просто жизненно необходимо. Что вы будете делать, если Ци у вас истощится? Выход из вашей непростой ситуации прямо вот тут, под дворцом, в водах Озера Искренней Радости. Окунитесь один раз и все ваши проблемы исчезнут как дурной сон перед рассветом.

— Какое щедрое предложение. Пожалуй, слишком щедрое. Я могу подумать над ним? — спрашивает Сяо Тай, краем глаза видя, как Ли Шан решительным шагом направляется к выходу из тронного зала, видимо решив, что с него хватит. На секунду она почувствовала жалость к молодому человеку, уж больно много на него сегодня свалилось… да и быть свидетелем конфликта своего отца со своей возлюбленной — никому не пожелаешь. Здесь почитание родителей было возведено в культ стараниями учителя Кун-цзы. Отцеубийство было самым худшим из всех преступлений. Дети до совершеннолетия вообще считались собственностью родителей… а Ли Шан воспитан очень правильно и если поставить выбор напрямую, то правильный сын всегда должен выбрать семью. Отца, мать, братьев. Потому что любимых девушек может быть много, а отец — только один. Мать — только одна. И, видимо, что-то решив для самого себя — он и направился к выходу решительным шагом. А ведь она сказала ему, что в его присутствии ей было бы комфортнее… но в конечном итоге он выбрал подчиниться отцу. Что же… ничего удивительного, но легкое чувство досады все же укололо ее в грудь.

— Конечно. — кивает Генерал: — мы можем поговорить еще. Столько, сколько нужно. Вы, Госпожа Тай — нужны нам. Задавайте свои вопросы, и я отвечу на них с предельной честностью, дабы развеять ваши сомнения. — он откинулся на спинку стула и Сяо Тай только губы поджала. Значит ей не дадут возможности уйти отсюда без принятия решения. Она думала запросить время на «подумать» и выйти в город, а там — собрать вещички в особняке Ли Шана, под предлогом поселиться в гостинице… дескать она обиделась. Или даже не собирать никакие вещи, плевать на них, а рвануть как можно дальше из Славного Города Ланьин, чума на него и на Генерала Лю с Истинным Драконом-Паразитом. Вот уж поистине — откусила больше, чем может прожевать. Она не испытывала иллюзий, прямо сейчас Генерал наверняка предпринял меры к тому, чтобы предотвратить их возможный побег и если придется вступать в бой, то у него будет преимущество. В конце концов он у себя дома. А она не может даже ударить как следует в ответ… светошумовая вспышка, вкупе с остальными выкрутасами, выстрелы из Гатлинга Гаусса, и самое главное — противостояние Дракону Озера там, внизу — стоило ей достаточное количество Ци. Нет, она сможет сражаться в энергосберегающем режиме, усиливая свое тело и выстреливая дротики, а также перемещаясь на Лезвиях Ци все эти приемы были привычны и не требовали большого расхода энергии, но тронный зал ограничивал бы ее возможности, здесь у мечника было явное преимущество, разорвать дистанцию здесь сложно. А с умением Генерала…

Она стиснула зубы. Значит ее отсюда не отпустят. Если бы у нее была еще одна пилюля Золотистой Ци, она бы сумела накрыть себя и своих спутниц щитом, одновременно сжав в пространстве несколько точек средоточия Ци, а также сломав стену и — схватить обеих девушек под мышки, рвануть в пространство, превращаясь в точку на горизонте… но для этого у нее были слишком мало Ци. Со временем скорость истечения запасов Ци только увеличивалась, потребность в пилюлях росла… она и вправду как бомбарда без пороха.

Остается надеяться на то, что скрытый потенциал Джи Джи еще выше, чем она думала, потому что Юиньтао уже показала, что не может выдержать прямой схватки с лучшим мечником Северо-Запада.

— Ваше предложение очень заманчиво. — говорит она: — но если все так, как вы говорите — зачем тогда на улицах города все эти виселицы? Зачем явно мертвые люди в «Серебряных Карпах»? Если все влиятельные люди этого города все равно у вас под прямым управлением, если в любой момент вы можете взять под контроль и заставить сделать все что угодно — зачем тогда все это? Неужели просто вы такой кровожадный садист, Генерал Лю? Вы не производите такого впечатления.

— А они их едят. — говорит Джиао, впервые вступая в разговор и Сяо Тай чувствует, как мурашки пробегают по коже. Сидящая рядом Юиньтао опускает руку на рукоять своего меча.

— Ну конечно же, — говорит она, обращаясь к Сяо Тай: — Старшая Сестра — конечно. Принцип Бритвы Оккама, как ты меня и учила — отсекать ненужные сущности. Генерал Лю не кровожаден, а постройка виселиц и развешивание там трупов требует определенных затрат. Просто так он не стал бы этого делать. Конечно. Дракон питается душами людей. Духовной энергией! Вам нужно чтобы люди — страдали!

— Что за чушь! — вскидывает голову Генерал Лю: — да на этих виселицах по большей части уже трупы висят! Никто их не ест! Госпожа Тай, это просто бред.

— Конечно. — говорит Сяо Тай, вспоминая все, чему ее научила Ли Цзянь в Деревне Вечного Праздника и после — во время обучения использования Духовной Энергии. Действительно, у Духовной Энергии нет знака. Плюс или минус, негатив или позитив — неважно. Каждый человек сам по себе мощный генератор такой энергии, однако он производит ее только для себя. Отобрать такую энергию у человека возможно, но связано с большими потерями в процессе, то есть неэффективно. И самое главное — человек неминуемо замечает, что у него убывает такая энергия…

— Ваши виселицы по всем городу… вы не поглощаете энергию тех, кто висит на них. Вы поглощаете Духовную Энергию всех, кто вокруг. — говорит она вслух: — потому они расставлены по всему городу, это же приемники Духовной Энергии. Можно было бы просто расставить памятники или что еще, но люди быстро бы поняли, что рядом с таким вот памятником или украшением им становится не по себе. Однако если поставить виселицу, то никто и не обратит внимания на то, что при взгляде на нее, проходя мимо — становится не по себе. Так и должно быть. А я-то думала, что это из-за запаха… но и запах вам на руку. А чтобы восстанавливать духовную энергию вы поощряете Фестивали и тайные секты… религиозные культы и сомнительные практики. Славный город Ланьин…

— И снова вы ошибаетесь! Нет никаких приемников Духовной Энергии… Госпожа Тай, прекратите придумывать!

— Вишенка права, Бритва Оккама не дает мне возможности подумать, что вы кровожадный садист и просто развесили мертвяков по всему городу из скуки. У вас во дворце не висят тела на столбах, не пахнет мертвечиной, значит не так уж вам все это и нравится. Вы прагматичны. Значит за этим стоит что-то важное, зачем-то это нужно. Зачем-то нужны «Серебряные Карпы», а самое главное — я знаю свою сестренку Джи Джи. Она не будет врать. Не так у нее голова устроена. — Сяо Тай поворачивает голову к Джиао: — скажи мне, сестренка, как именно они их едят. И кто такие «они» и кого «их»?

— Их. — палец Джиао тычет прямо в Генерала Лю, потом палец опускается вниз: — они. Постоянно. Всегда. Им нужны новые и новые. Но живые. Чтобы чувствовать.

— Вот так. — Сяо Тай разводит руками: — как-то не сильно охота мне Дар Дракона получать в таких обстоятельствах. Как я могу вам доверять, Генерал? Тем более что, вы и сами себе не хозяин. Вас так легко убрать из беседы, просто выключателем щелкнуть и все. То, что вы считаете своей возлюбленной — давно уже не она, а Паразит, который питается духовной энергией всех жителей города. Потому она и говорила «есть только я». Вы, зараженные — всего лишь нервная система, с вашей помощью она управляет всем этим. А обычные люди — как питательный бульон для них. Это колония паразитических грибов и я не уверена в ее разумности. Но… паразиты умеют искусно имитировать нужное им поведение, а в вашем случае они пошли еще дальше! Они не затрагивают высшую нервную деятельность и им не нужно имитировать поведение человека. Потому что вы все еще люди. Пока она не щелкнет выключателем. Виселицы на улицах, Фестивали Всеобщей Беды, тайные культы, активная торговля — все это служит извлечению духовной энергии из людей. А «Золотые» или «Серебряные», ваши войска, ваши чиновники и влиятельные люди — служат паутиной, которая держит все это вместе. И я, кажется, даже знаю, зачем я вам нужна. Любому паразиту нужно размножаться… вот в чем секрет «любви до гроба» господина Ли Шана. — она разводит руками: — черт, а я уже было поверила в свою привлекательность… какая жалость. Как женщина я нравлюсь только колонии полуразумных грибов-паразитов.

— А я не нравлюсь даже такой колонии. — ворчит Юиньтао: — хватит жаловаться на жизнь, Старшая.

— Точно. — соглашается с ней Сяо Тай: — чего это я. Хоть кто-то нашел меня привлекательной. Правда есть у меня подозрение что в свадебную ночь господина Ли Шана взяли бы под прямое управление и просто высадили в меня мицелий… он у вас половым путем передается? Судя по озеру — нужна влага и контакт с телом. Идеальные условия…

— Госпожа Тай… — Генерал встает и нависает над столом: — это значит, что вы — отказываетесь от высокой чести?

— Можно ли мне подумать? Три дня было бы достаточно… — пытается выторговать себе немного времени она. Генерал качает головой.

— Времени у нас нет. Решать нужно прямо сейчас.

— Тц. — она собирает остатки своей Ци вокруг себя. Мало, очень мало, преступно мало… если бы не Генерал Лю — может и хватило бы, но с ним в качестве соперника…

— Госпожа Тай! — в тронный зал быстрым шагом входит Ли Шан. Она удивленно поднимает бровь. Не похоже, что он под прямым контролем, глаза ясные, пусть и темные от злости. Что ему нужно?

— Отец! — Ли Шан подходит к столу. В руке он держит небольшую шкатулку. У Генерала сужаются глаза.

— Я не понимаю, что тут происходит. — говорит Ли Шан: — я не знаю, что это за дьявольская сила заставила меня напасть на госпожу Юиньтао, но я знаю что делать, когда человек, которого я люблю нуждается в чем-то. Прошу меня простить, Госпожа Тай, мое поведение было неприемлемым. Я не понимаю, что с вами происходит, но… — он ставит шкатулку на стол перед ней: — пожалуйста примите как дар.

— Сын! Ты понимаешь, что ты делаешь⁈

— Я делаю то, что должен! Никто не будет угрожать Госпоже Тай и играть на ее слабости! Даже если… — он не заканчивает фразу, но все и так понятно, что он хотел сказать. Даже ты, отец.

Сяо Тай открывает шкатулку. Внутри ровными рядами лежат коричневые горошинки пилюль Золотистой Ци.

Глава 27

Глава 28

Все вокруг замирает, словно бы время остановилось для нее и Генерала Лю. Она смотрит на отрытую шкатулочку, и одна мысль вращается у нее под черепной коробкой — ай да, Ли Шан, ай да сукин сын! Столько драгоценных пилюль… действительно богатый мальчик, но самое главное — прямой и бескорыстный… отличный наследник у Генерала Лю Байгу получился. Вот только действует совершенно не рационально и не логично, он же со своим отцом поссорится сейчас вот прямо в сопли. Такое вот действие здесь могут и к предательству рода приравнять. Потому что вот только что не было у Сяо Тай нормального выхода из ситуации, не было ресурсов для противостояния, а Генерал Лю, зная это — ограничил ей время принятия решения, выставив ультиматум… а в следующую минуту перед ней шкатулочка с ровными рядами коричневых горошинок, завернутых в пергаментную бумагу. Сколько их тут? Шестнадцать. Достаточно для того, чтобы сровнять дворец с землей, да еще и сверху двумя кинетическими болидами засадить, чтобы на месте глубокая воронка осталась, вот водой заполнится и будет еще одно озеро. Искреннего Сожаления, Что Так Вышло. Или там Озеро Не Бесите Сяо Тай и Будете Жить Долго.

Интересно, что будет, если сразу двумя пилюлями закинуться? Ее не порвет на части, как ту лягушку? Кроме того… она поднимает взгляд. Генерал Лю сидит на своем месте, но его глаза опасно сузились, он подался вперед всем телом.

— Госпожа Тай. — говорит он: — пожалуйста, подумайте. Вы находитесь под моей крышей. И я прошу вас вернуть мне собственность города Лань. Этот предмет был незаконно изъят из сокровищницы города.

— То есть вы обвиняете господина Ли Шана в краже особо ценного имущества? — поднимает бровь она, запуская свои пальцы в шкатулочку и ощупывая коричневые горошинки через хрустящую пергаментную бумагу: — разве у вас тут за такое на столб не вешают?

— Госпожа Тай. — Генерал мрачнеет, и его рука опускается на рукоять меча: — Ли Шан будет наказан. Еще раз убедительно прошу вас вернуть имущество города законным владельцам.

— Вернуть имущество законным владельцам?

— Госпожа Тай! Прошу вас не беспокоится. Это моя ответственность. — выпрямляется Ли Шан: — я вас уверяю, что данная шкатулка не была украдена и является моей личной собственностью. Пожалуйста, не переживайте об этом.

— Шестнадцать пилюль. Это лучший подарок за всю мою жизнь тут. Умеешь ты покорять девичьи сердца, Ли Шан. — говорит Сяо Тай, разворачивая пергамент и рассматривая коричневую горошинку на свет. Она знает, что Генерал постарается не дать ей употребить пилюлю, она видит, как его рука лежит на рукояти меча, видит, как подвинулась и наклонилась вперед Вишенка, ее рука тоже готова опуститься вниз, выдергивая клинок из ножен одним слитным движением, столько характерным для островных мечников. За спиной у улыбающейся Джиао появляется костяная башка Кики, которая пялится в пустоту темными провалами глазниц.

Она неторопливо освобождает от пергамента вторую пилюлю. Между ее пальцами сейчас зажато две коричневые горошинки. Пилюли Золотистой Ци. Она и сейчас все еще обладает некоторым запасом, готова к бою, ее метафорический топливный бак заполнен примерно на четверть, хороший запас, все еще можно сражаться, но есть риск потратить все слишком быстро. А уж один хороший выстрел из «Пушки Гаусса» может за раз ополовинить весь бак…

Время действия… пилюли действуют быстро, но все же не мгновенно. Четыре-пять секунд ей придется сражаться со старыми запасами, прежде чем теплое чувство толкнет ее изнутри, заливая дантянь волной энергии. Четыре секунды — это очень много времени для опытного мечника. И Генерал Лю постарается не потерять эти четыре или пять секунд зря. Ведь если он не сможет победить ее за это время — то она полностью восстановит свою Ци… и все. Поединок будет окончен. И это она сможет диктовать условия. Какая ирония, судьба города, судьба Сяо Тай и ее спутниц — в этих двух горошинках. Которые принес ей Ли Шан.

— Прямой контроль! — вдруг говорит Генерал Лю, протягивая руку к Ли Шану: — забери у нее свой дар!

Точно, думает она, ведь Ли Шан заражен мицелием, и он стоит совсем рядом, она не успевает…

— … гррр! — раздается тихое рычание рядом, и она видит, что Ли Шан — упал на одно колено, но не сдвинулся с места. Он поднимает голову, его глаза налиты красным, из носа вниз стекает струйка крови. Коротким движением он вынимает нож из ножен на поясе и втыкает его себе в правую руку!

— Ты что творишь⁈ — на ноги вскакивает Юиньтао и бросается к Ли Шану: — ты что⁈

— Никогда больше! — рычит Ли Шан, его лицо перекошено от боли и ярости: — никогда больше никто не будет меня контролировать! Лучше сдохнуть! Слышишь, отец⁈ Никогда!

— Встань на ноги, щенок. Встань и забери у нее пилюли. — голос Генерала Лю звучит тихо, он не повышает его, а наоборот — понижает. И все равно, его слышно совершенно отчетливо, как будто он звучит отовсюду, отзываясь дрожанием собственных костей внутри тела…

— Нет! — Ли Шан взмахивает ножом еще раз, но Юиньтао перехватывает его руку, быстро заводит ее за спину и фиксирует там с помощью снятого с себя кушака. Концами кушака тут же быстро связывает его, двумя узлами превращая его в модель для шибари. Тут же начинает перевязывать его правую руку, останавливая кровь.

Молодец Вишенка, отстраненно думает Сяо Тай, все-таки неравнодушная она к Ли Шану, пора девке замуж. Жаль, что Ли Шан такой упертый… ну да ладно. Она смотрит на две коричневые горошинки, зажатые между указательным и средним, средним и безымянным пальцами.

— Спасибо, Ли Шан. — говорит она: — я обязательно отплачу тебе за твое благородство и смелость. Ты хороший малый. Что же до меня… я бы забрала эти пилюли, в любом случае. Меня не интересует откуда они и кому принадлежали. Неужели вы, Генерал Лю — забыли кто я такая? Я — Седьмая Сестра Братства Справедливости Горы Тянь Ша! А значит я разбойница… все же, сколько волка не корми… — она одним движением закидывает в рот пилюли и прожевывает их, чувствуя, как рот стягивает вязкая горечь.

Вспышка энергии — она отпрыгивает с места назад, чувствуя, как синие огни Ци раскрываются на ее босых ступнях, взблеск лезвия! На том самом месте, где она стояла долю секунды назад — едва-едва заметная невооруженным взглядом — блеск плоскости клинка! Если бы клинок меча Генерала Лю был бы выкрашен в черный цвет — она бы так и не поняла, не увидела бы, что он только что прорезал воздух там, где только что была ее шея! Быстрый! Она выставила кругом нити Ци, подготовила щиты и ловушки, и он все равно едва не убил ее первым же выпадом!

В сторону! Она легко набирает скорость с места, скользит на лезвиях Ци, перебирая ногами и постоянно меняя траекторию. Вспышка боли в ноге, и она летит кубарем, успев оттолкнуться от выставленных вперед рук и смягчая падение, уворачиваясь от выросших из пола темных лезвий! Из пола⁈ Она опускает взгляд. Так и есть, правая ступня проткнута насквозь, темные клинки выросли из мраморной мозаики наполу! Подача Ци в пораженное место, запекая кровь и временно выключая болевые импульсы. Сколько прошло времени⁈ Где эта теплая волна энергии от поглощенных ею пилюль? Сколько еще ждать? Это важно, от этого зависят их жизни!

Темные клинки продолжают расти, соединяются воедино, превращаясь в фигуры воинов, целиком состоящие из лезвий, в тронный зал врывается Костяной Зверь Кики, она крушит этих фигуры, лезвия бессильно ломаются о тяжелую, серую, с желтоватым отливом кость, где-то у стены взмахивает своим мечом Юиньтао. Едва ли секунда прошла с того момента как Сяо Тай закинула в рот пилюли, а она уже едва не умерла два раза! Остатки Ци она расходует на воплощение нитей Ци вокруг себя и Вишенки с Ли Шаном, который лежит на полу связанный и не может защитить себя самостоятельно. Юиньтао крутится вокруг него, отбивая атаки со всех сторон, нити Ци рвут ее соперников, и она благодарно кивает Сяо Тай.

Два, думает Сяо Тай, пусть будет вторая секунда. Еще три. Или четыре? В сторону! Не стоять на месте, не стоять, Генерал Лю просчитывает траекторию удара, а темные клинки снизу — должны ограничивать скорость перемещения… но не для нее. Она попросту поднимается выше, управляя выхлопами Ци из ступней и кривая усмешка появляется на ее лице, когда она видит взблеск клинка слева от себя. Генерал Лю ошибся еще раз, бил на упреждение, рассчитал ее траекторию неверно. Но нельзя рассчитывать, что он будет промахиваться вечно, она становится предсказуемой, чем дольше они сражаются, тем легче ему просчитывать ее действия.

Три. Костяной Зверь крушит фигуры клонов Генерала, созданных из темных клинков, раскидывая их в стороны и втаптывая в пол, сокрушая дорогой мраморный пол, осколки мозаики так и брызжут во все стороны. Сама девица Джиао продолжает сидеть на своем месте словно ничего и не происходит, и пьет чай из чашки с изображением летящего сливового листа. Ее лицо безмятежно, и легкая улыбка играет на ее губах. Где-то рядом с ней рычит Юиньтао, разрубая очередного клона мечей пополам и по привычке — взмахивая своим мечом так, словно стряхивая кровь с лезвия. Еще секунду, думает Сяо Тай, еще секунду продержаться, ей просто нужно уходить, отпрыгивать, маневрировать, затрудняя Генералу его расчеты, не стоять на месте, не стоять… она подает Ци в ноги, но вдруг чувствует, что не может переместиться, что она стоит на месте…

— Попалась. — выдыхает ей в лицо Генерал Лю. Его дыхание пахнет ароматным чаем и благовониями осенних фестивалей. Она опускает взгляд вниз. Прямо посередине, чуть ниже грудины, там, где солнечное сплетение — торчит рукоять меча Генерала Лю.

— Попалась. — повторяет Генерал и одним движением — вынимает меч из ее тела. Она вдруг перестает чувствовать свои ноги и опускается на колени, вниз. Прямо перед ее глазами оказывается подвеска из молочно-белого нефрита, которая висит на поясе у Генерала. Гуань «Полководец, Разрушающий Замыслы Врага». Откуда-то издалека что-то кричит Ли Шан, нелепо распяливая рот, в его глазах плещется отчаяние. Она не видит, но она знает что Юиньтао поднимет свой меч, эта никогда не сдастся и чем хуже — тем лучше она будет сражаться. Для нее это и есть смысл жизни — умереть с мечом в руке. Она знает, что Джи Джи и глазом не поведет, для нее жизнь и смерть — одно и то же, она не видит разницы…

Она пытается встать, но ноги не слушаются ее, и она оседает на пол.

— Вы нелегкий противник, Госпожа Тай. — где-то далеко, где-то в стороне говорит Генерал Лю: — но у вас с самого начала не было шансов. Я бы не дал вам воспользоваться пилюлями. Прежде чем опуститься в нижний даньтян, через цихай, Ци должна пройти через таньчжун, средний даньтян… солнечное сплетение. Если разрушить средний даньтян до того, как Золотистая Ци пройдет вниз — то энергия не дойдет до нижнего даньтян. Вот как сейчас. Я уже говорил, Госпожа Тай, вы просто неудержимы и невероятно опасны… но если у вас нет энергии, то вы похожи на осадную бомбарду без пороха. Просто бесполезный кусок металла. Тяжелый, неповоротливый и бесполезный. Потому я больше уважаю мечников чем заклинателей. Мечник может сражаться в любое время дня и ночи, а вы, заклинатели… — он взмахивает клинком, стряхивая с него кровь и Сяо Тай отстраненно смотрит как капельки крови расплываются стремительным брызгами на мраморном полу. Это ее кровь.

Она пытается собрать воедино оставшуюся Ци, чтобы ударить в ответ, но не может. Она не чувствует больше энергию, не может манипулировать ею. Она словно оглохла и ослепла, исчезла ее Сфера Ци, она видит только то, что видит и слышит только то, что доносится до ее ушей. Сенсорный шок. А еще… еще она не может отнять руки от раны. Ее руки прижаты к солнечному сплетению и сжаты в мышечном спазме, словно пытаясь излечить ранение просто прижимая ладони к разрезу. Но кровь все равно начинает пропитывать ее одеяние… довольно быстро. Интересно, нарушена ли герметичность грудной клетки, думает она, я умру от пневмоторакса или от кровопотери… геморрагический шок? Сколько у нее времени?

— Но вы можете быть спокойны, Госпожа Тай. Мы с вами в одной лодке. Я не буду пытать ни вас, ни ваших спутников. Ли Шан… будет наказан сообразно своему поступку. Дети имеют такое свойство — разочаровывать своих родителей. — вздыхает Генерал, вкладывая меч в ножны: — увы. Вам наверняка знакомо это чувство. Чувство разочарования…

— Тц. — говорит она, и тронная зала переворачивается и ударяет ее в лицо. На секунду она закрывает глаза, а когда открывает — она видит мозаику на мраморном полу совсем-совсем близко, она упирается в нее щекой, она лежит на полу. Вот и все, думает она, как глупо. Где я ошиблась? И ошиблась ли? Или это все и была ее судьба с самого начала — умереть вот тут, на мраморном полу, упираясь щекой в мозаику с историей победы Генерала Лю над Драконом Озера Искренней Радости? Слишком самоуверенной она стала, слишком уж легко ей стало все даваться, нет зверя страшнее Сяо Тай, уже привыкла что все склоняют головы, что слава ее предыдущей аватары открывает все двери и заставляет всех прислушиваться к ней… но что она может — сама? Не как Аватара Темной Госпожи и Юная Хушень, а как Сяо Тай? Кто такая Сяо Тай? И важно ли это сейчас? Силы уходят куда-то в черную дыру на месте солнечного сплетения, и она не в силах пошевелить даже пальцем, все что она может сейчас — лежать и наблюдать, как ее кровь заливает мраморную мозаику, заполняя кусочек за кусочком.

Она закрывает глаза. Усталость вдруг наваливается на нее, сил нет совсем. Вот и все, думает она, это не глупая смерть. Не бывает глупых смертей, все уходят тогда, когда им предназначено, жизнь мудра и ей следует только принять свою судьбу. Она сделала все, что могла, а сейчас… сейчас она наконец может расслабиться, закрыть глаза и уснуть. Надо бы помолится, думает она, но она не верит в бога или в богов. Ом мани падме хум, о жемчужина, в цветке лотоса… или — и пройдя долиной смертной тени не убоюсь я зла, потому что Ты со мной… Господь пастырь мой и не в чем я не буду нуждаться… он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим… все же такая глупая смерть в этот раз…

Она открывает глаза и видит лицо Ли Цзян, которая наклонилась над ней. Я уже умерла — думает она, умерла и я в Раю. Как же замечательно, что Рай существует…

— Вставай, ленивая соня. — говорит ей Ли Цзян: — не время лежать на боку. Вставай и сражайся!

Сяо Тай смотрит на ее прекрасное лицо и думает о том, что требовать от нее такого сейчас — жестоко. Она не может встать. У нее нет Ци, у нее нет сил, у нее разрушен средний даньтян ударом клинка Генерала Лю, у нее нет ничего.

— У тебя никогда ничего и не было. — отвечает ей Ли Цзян: — все вокруг не твое. Это все — Вселенная. Мир. Реальность. И ты — просто часть ее. Не было твоей Ци. Это энергия мира. И тебе не нужны меридианы для того, чтобы управлять энергией. Тебе даже тело не нужно.

— Но… как? — она чувствует, как в груди что-то просыпается. Это гнев? Страх? Любовь? Нет, это любопытство. Ей — любопытно. Она уже умерла, а ей все еще любопытно. Неистребимое чувство.

— Как? Очень просто, Маленькая Росинка, разве ты не видишь? — спрашивает у нее Ли Цзян, наклонив голову набок. И она — увидела.

Глава 28

Глава 29

— Сдавайтесь! — гремит голос Генерала Лю под сводами тронного зала: — Госпожа Тай впервые повержена в бою! Никто не может противится силе Истинного Дракона!

— Да пошел ты! — Юиньтао поднимает свой меч: — Джи Джи, прикрывай меня! Я атакую! — она срывается с места, уходя в сторону от клинков клонов мечей, маневрируя между ними, не тратя время на взмах мечом… краем глаза она видит что Джиао не стронулась с места. Костяной Зверь возвышается за ее спиной, пока та — пьет чай из маленькой фарфоровой чашки. Вот же…

— Н-на! — взмах клинка снизу вверх, опасный и неочевидный прием, все привыкли к сокрушающим ударам мечников с Островов — сверху вниз. Мощный, рубящий удар, в который вкладывается все тело, если вложить в руки, что держат меч свою Ки, если направить ее верным образом вдоль клинка, если все сделать правильно — то Лезвие Ветра разрубит человеческую плоть, броню, металл, камень, все, что встретиться на пути… но для этого большинству требуется правильная стойка, верный хват и такое привычное движение — мэн-учи!

Не все могут нанести удар снизу вверх, усиливая его своей Ки, не все могут послать Лезвие Ветра одной рукой… однако Генерал Лю легко уклоняется в сторону, черная волна концентрированной Ки проходит мимо, в пространство за ним. За его спиной высоко стоящий трон — разваливается на части. Юиньтао перехватывает меч, меняя хват. Она добилась того, чего хотела, она сократила дистанцию и теперь она может…

— Рензоку-вадза! Непрерывные атаки! — выкрикивает она и клинок в ее руке становится молнией! Он разит сразу со всех сторон, он рубит, режет, колет, он исчезает в пространстве, и только она знает, где именно сейчас находится его лезвие. Сейчас даже сам Отшельник Шибуки, один из лучших мечников Северо-Запада — не смог бы отразить ее атаки! Она стремительная и лишь едва меняя хват, перенаправляя клинок, доворачивая запястье, скользя рядом с Генералом Лю — она наносит десятки, сотни ударов одновременно! Град атак со всех сторон, вот что означает эта техника и никто на Континенте не может сравниться с ней в исполнении этой секретной техники семейства Мицухидэ!

— Аааа!! — кричит она, выплескивая всю свою ярость и продолжая непрерывно атаковать. Снизу, сверху, сбоку, по диагонали, мэн, котэ, до, тцуки! Еще! Еще, еще, еще!!! Она ускоряется, кровь брызжет во все стороны, она достала его! Она — достала Генерала Лю!

Наконец она останавливается. Спиной к оппоненту. Эта техника так и заканчивается, она словно проходит сквозь противника, осыпая его градом ударов, разрезая человеческое тело на куски, мастера ее семьи действительно могли пройти сквозь противника, по прямой — разрубая его. Она стряхивает кровь с лезвия своего меча, «Летящего Лепестка Сакуры» и одним привычным движением прячет его в ножны. Опускает свой взгляд. Ее одежда вся в кровавых брызгах. Кровь Генерала Лю. Доля секунды — и она услышит, как его тело упадет на мраморный пол за ее спиной.

— Это тебе за Старшую Сестру. — говорит она: — никто не смеет…

— Какая проблемная девушка. — одновременно с голосом, что-то толкает ее в спину, и она уже знает, что именно. Она все еще стоит с опущенной головой и видит, как из ее груди вырастает лезвие меча Генерала Лю. Она делает шаг вперед, снимая себя с клинка, словно бабочка, насаженная на булавку, и разворачивается, положив руку на рукоять «Летящего Лепестка». Генерал Лю стоит на своих двух ногах, стоит твердо, а в прорезях его одежды видно, что его раны стремительно затягиваются. Она достала его! Ее глаза скользят по разрезам на одежде. Три, пять… семь! И шрам на левой щеке, рана, сквозь которую видна белая кость скулы и зубы… рана затягивается прямо на глазах, но она — достала!

Если бы Генерал Лю был человеком, просто человеком — она бы победила! Она стискивает зубы. Ее проткнули насквозь. У нее в запасе может быть минута, не больше. Ровно на столько хватит воздуха в груди, потом… потом она умрет.

— Ты хороша с мечом. — говорит Генерал Лю: — я узнаю эти удары. Отшельник вложил душу в твое обучение, а? Извини, но у тебя не было шансов с самого начала, госпожа Юиньтао.

— Тама. — отвечает она, выпрямляясь: — меня зовут Мицухидэ Тама. Я дочь Акэти Мицухидэ. Твой меч сегодня оборвал жизнь дочери… кха… — она закашлялась, кровь выступила на ее губах.

— Дочери предателя. — закончила она, чувствуя, что силы покидают ее. Вот и все, подумала она, в конце концов я добилась того, чего всегда хотела — смерти в бою. Своей смертью на службе у Госпожи Тай она искупает поступок отца. Пусть в Островной Империи имя Акэти Мицухидэ является синонимом предательства, на Континенте она погибнет так, как и должно дочери самурая — с мечом в руке, на службе у сюзерена. Конечно же она не считала, что сможет победить Генерала Лю, лучшего мечника Северо-Запада.

Она опустилась на колено, тщательно контролируя свои движения, ноги уже не держали ее, но уходить в небытие было еще рано. Еще одно дело…

— Ты сражалась достойно, дочь Мицухидэ. И я выражаю свое уважение тебе и твоей целеустремленности. Вот только… умереть у тебя не получится. — говорит Генерал Лю, поднимая свой меч и протягивая его лезвие по сгибу локтя, очищая от крови, перед тем как вложить в ножны: — в этом городе никто не умирает, пока я не скажу. У тебя впереди долгая жизнь и многие свершения. Так что прекращай с этим самурайским духом, просто полежи смирно. Я отнесу тебя и Госпожу Тай к Озеру Истинной Радости, а потом мы все станем одной счастливой семьей.

— У меня уже есть одна семья. Была. — выдавливает она, вынимая из ножен короткий вакидзаси. Она знает, что в Славном Городе трудно умереть… но она видела, что Госпожа сделала с мертвецами. Если бить в голову… вот сюда… Госпожа была так добра, что объяснила куда именно. Череп довольно прочен и его не разрезать, у нее сейчас почти нету сил, но если она приставит кончик ножа к виску и упадет набок, тогда…

— Ну-ка прекрати. — Генерал Лю оказывается рядом и отбирает у нее нож: — когда Госпожа Тай оживет — она будет сердится, если я позволю тебе уйти окончательно. Кроме того, ты ценный актив, Тама Мицухидэ, Вторая из Семнадцати Сильных. Если так подумать, то ты вполне могла бы возглавить восстание дайме против тирании Тоетоми Хидеоси, властителя Островов. Госпожа Ди Джиао — законная наследница Фениксов. Так что у меня на руках три принцессы.

— Я — никто. Дайме не пойдут за дочерью предателя… — говорит она, чувствуя, что силы покидают ее окончательно: — ты зря стараешься…

— Ошибаешься в обоих случаях. — отвечает ей Генерал: — но чтобы увидеть что ты ошибаешься — тебе нужно прожить еще очень много лет. Кстати… а как тебе Ли Шан? Я так понимаю, что он тебе понравился? Можем и свадьбу сыграть…

Какой абсурд, подумала она, я лежу на полу, у меня дыра в груди, а мне не дают даже умереть спокойно. Нужно было сразу на меч упасть. Приставить его к виску и набок свалиться…

— Ладно, у тебя будет время подумать. — говорит Генерал и поднимает голову: — госпожа Ди Джиао. Надеюсь, с вами у меня не будет проблем?

Джи Джи, думает она, точно, она сможет остановить Генерала, пределы ее силы неизвестны никому, даже ей самой. Ну же, снулая рыбка, проснись и покажи на что ты способна!

— А что такое проблемы? — спрашивает Джиао. Ну конечно, думает Мицухидэ Тама, дочка предателя, конечно. Это же Джиао. Мир темнеет у нее перед глазами.

Генерал Лю переступил через тело мечницы и задумчиво посмотрел на сидящую за столом Джиао и Костяного Зверя, что возвышался за ее спиной.

— Ты же не собираешься на меня нападать? — спрашивает он у нее: — это было бы весьма… неудобно.

— Мне сестрица Тай запретила нападать на людей. А вы человек, пусть и частично. — отвечает Джиао: — но я могу приказать откусить вам ноги и руки, если вы хотите.

— В этом нет необходимости, спасибо. И, да, я заметил — кивает он: — ты же сражалась с теми, у кого уже нет личности или с моими клонами меча. Удивительно послушная девочка.

— Я — хорошая девочка. — кивает Джиао: — так мне Старшая Сестра говорит. Я буду делать так, как она скажет. А сейчас она сказала не есть людей. Пока.

— Будем считать, что мне повезло. — говорит Генерал Лю: — что же до тебя, Ли Шан, то я разочарован. Сегодня ты показал себя не как мужчина, а как импульсивный и капризный ребенок. Что это за поведение? Ты едва не навредил Госпоже Тай больше, чем я. Передать ей пилюли Золотистой Ци… а если бы она успела? Мне бы пришлось сражаться с ней посреди города, погибли бы тысячи людей. Почему ты никогда не думаешь? Сколько раз я говорил тебе — сперва думай, а потом уже действуй, Ли Шан? Боюсь, что ты не оправдал мое доверие и как отца и как твоего командира. Подумай над своим поведением.

— Отец! Ты убил Госпожу Тай! Я — убью тебя! — рычит Ли Шан, пытаясь освободится от своих пут.

— Сколько раз я говорил тебе, Ли Шан — мужчина не должен обещать того, чего он не в состоянии сделать. — вздыхает Генерал Лю: — посмотри на себя. Ты даже из поясов Юиньтао выбраться не в состоянии. Дела, Ли Шан, дела. Не слова. Никогда не говорит «я убью тебя» — никогда не говори этого вслух. Можно сказать «я убил тебя» — но сперва тебе нужно сделать это, понимаешь? Сперва ты должен стоять над телом своего врага с мечом в руке. А тогда — не очень то и хочется разговаривать. Вы, молодежь, все вам дается слишком легко, в твоем возрасте я сражался в Чосон с лучшими воинами Хидеоси… а ты вырос во дворце. Если ты хочешь, чтобы такие люди как Госпожа Тай хотя бы начали замечать твое присутствие — прекрати так много говорить. Сделай что-нибудь. Хочешь убить меня? — Генерал щелкнул пальцами и пути на руках и ногах у Ли Шана порвались, разрезанные темными клинками, выросшими из мраморного пола: — попробуй. Только, пожалуйста, избавь меня от этих криков и истерик. Будь мужчиной.

— Ааа! — Ли Шан бросился на Генерала, взмахнув рукой.

— Опять. Слишком открыт. — правая рука Генерала складывается, выставив вперед два пальца и коротким тычком отправляет Ли Шана на пол: — слишком широкий замах. Не умеешь контролировать себя — проиграешь. Для того, чтобы нанести правильный удар — нужно успокоить дыхание. Невозможно успокоить дыхание, не успокоив дух.

— Отец! Ты… ты предал всех людей города! Ты отдал их во власть этому… демоническому созданию! — выкрикивает Ли Шан, вставая с пола. Его правая рука висит плетью. Он подбирает свой меч левой рукой.

— Я дал людям покой, мир, а кое-кому и бессмертие.

— В качестве пищи для монстра! — Ли Шан встает на ноги и взвешивает свой меч в левой руке.

— Не говори о том, чего не понимаешь. — хмурится Генерал: — большинству людей все равно. Ну и… на твоем месте я был бы почтительней к своей матери и моей жене.

— Что⁈

— Это долгая история. — вздыхает Генерал: — но пожалуйста пойми, что никто не собирался поедать людей. Это… часть выживания, понимаешь. Чем Истинный Дракон отличается от того же Наместника Вон? Тот казнил людей сотнями, порой тысячами. Никто не считает простолюдинов, их и так слишком много. Госпожа Тай очень прозорлива, но даже она не видит всей картины, Ли Шан. Это… взаимовыгодно, понимаешь? Истинный Дракон не убивает людей, он просто кое-что забирает у них, давая взамен все, что они хотят. И в отличие от Наместника Вон я даю людям право выбора.

— А мне вот кажется, что ты от него не отличаешься. — выплевывает Ли Шан: — подумать только и ты меня учил не обманывать, говорить правду! Ты учил меня защищать людей! Ты!

— Каждому приходит время взрослеть, Ли Шан. — мрачнеет лицом Генерал Лю: — и если ты думаешь что можешь просто так бунтовать против меня… значит мне придется преподать тебе очередной урок. Все-таки маловато тебя в детстве пороли.

Ли Шан в ответ бросается вперед с мечом в левой руке. Генерал парирует его атаки ладонью левой руки, сбивая меч в сторону ударом сбоку, по плоскости клинка.

— Наконец-то. — говорит он, не обращая внимания на мелькающее в воздухе заточенное лезвие меча Ли Шана: — вот так и нужно. Меньше слов. Больше дела! — и Ли Шан летит в сторону, ударяется о стену и сползает по ней вниз, словно тряпичная кукла.

Генерал озирает тронный зал. Под высоким сводчатым потолком, в потоках солнечного света, падающего на мозаичный мраморный пол, в этом зале осталось лишь двое людей в сознании — он и эта странная Ди Джиао.

— Значит я могу тебя не опасаться. — говорит он: — ведь твоя Госпожа запретила тебя есть людей.

— Так и есть. — наклоняет голову Ди Джиао: — разве только она не скажет мне иного.

— Хорошо. Госпожа Тай не сможет ничего сказать. — кивает Генерал: — восстановление в Озере Искренней Радости займет какое-то время, а потом… потом она скажет только то, что ей будет дозволено.

— Это не так. — говорит Ди Джиао: — Старшая Сестра — можно мне съесть Генерала Лю? Кажется, он начинает портиться.

— Кажется ты забываешься, Джи Джи. Я же сказала есть людей плохо. — раздается голос и Генерал Лю — стремительно оборачивается. С огорчением цокает языком. Под сводчатым потолком тронного зала его дворца — стоит девушка и ее длинные волосы, когда-то бывшие цвета воронова крыла, а сейчас — белые как снег… они парят вокруг ее головы, а сама она — словно светится изнутри, молочно-белым светом.

— Юная Хушень… — говорит Генерал и опускает руку на рукоять своего меча: — что и ожидалось от Госпожи Тай. С моей стороны было глупо думать, что я смогу победить вас так легко, да?

Глава 29

Глава 30

Она парит в воздухе посредине тронного зала и с трудом узнает все, что ее окружает. Тысячи нитей связывает все окружающее, все взаимосвязано, все находится в удивительной гармонии друг с другом, каждый мельчайший камешек в мозаике на полу, каждый солнечный луч, каждый осколок, каждая щепочка, каждый волос на человеческом теле — связан с Вселенной. А Вселенная связана с ним. Она понимает, что это все и есть Вселенная. Вот этот осколок мрамора на полу — выбит средним когтем Костяного Зверя, который на самом деле и есть Джиао, а Джиао и есть Костяной Зверь и это хорошо, это правильно. Она видит настоящее тело девицы Джиао, огромное, которое бы не вместилось в тронный зал, не вместилось бы во внутренний двор дворца, она видит его и понимает, насколько оно прекрасно. Словно бабочка в коконе, словно птенец в яйце, словно капелька воды, в которой отражается океан. Она видит нити, которые связывают их, дружбу, любовь, ненависть, равнодушие, она знает, что будет, если она выберет тот или иной путь. Она видит красные пески далекой пустыни и пересохшие губы, которые шепчут ее имя. Видит, как вздымается вверх знамя войны, как взметаются к небу миллионы клинков, как руки сжимаются в кулаки, как горят деревни, как приходят в запустение бывшие плодородные поля, как хрустят под ногами прогнившие кости Старой Династии, а сотни тысяч глоток выкрикивают ее имя… и вот она уже идет, а на голове у нее Корона Новой Династии. Внизу под грохот барабанов маршируют ее легионы, она видит во главе первого ее Генерала Ли Шана. Таков путь?

Она видит, как плывут в небе сотни красных фонариков, празднуя День Всех Героев, а на аллеях Бартама появляются новые статуи, как вздымаются в небеса грозные фигуры Демонов Легиона Преисподней и преклоняют колена перед Истинной Джиао, видит, как алые знамена Демонической Армии развеваются над развалинами Столицы и миллионы голов послушно склоняются перед ней и Костяным Зверем. Видит виселицы-столбы вдоль дорог и кроваво-красное небо над всем Срединным Миром. Если сейчас она бы умерла, то Ди Джиао показала бы свое истинное лицо, проснулась бы ото сна, как бабочка, порвала бы свой кокон и ее темные крылья распахнулись бы над этим миром. Таков путь?

Или… вот еще одна нить. Генерал Лю, который ведет за собой легионы под желтыми знаменами Дракона Озера. Старая Династия падает ниц, а вот и Ли Шан — женат на принцессе, но рядом с ним всегда его истинная любовь, дочь предателя, Тама Мицухидэ. И никогда принцесса не познает мужской любви и ласки, потому что этот Ли Шан упертый и верный. Он и Тама — вместе возвращаются на Острова, сея разруху и хаос, убивая направо и налево, освобождая Острова от власти Тоетоми Хидеоси, узурпировавшего власть… и так мир наступает между Островами и Поднебесной… но их внуки… снова война, снова кровь.

Сотни тысяч вероятностей, миллионы, миллиарды. И все зависит от того, как она поведет себя сейчас.

— Было глупо думать, что я смогу победить так легко. — говорит Генерал Лю и вынимает свой меч из ножен. Она смотрит на металл клинка, тускло взблеснувший в лучах солнечного света. У этого клинка есть имя. «Сливовая Ветвь», он выкован старым мастером, который хотел отомстить за погибшую дочь и жену. Все свое горе, всю свою жажду мести он вложил в этот тусклый металл, каждым ударом молота он вгонял в него свою ненависть.

— Умрите, Госпожа Тай! — Генерал Лю бросается в атаку, но на этот раз — она видит каждое его движение, видит, что он хочет сделать. Она неторопливо делает шаг, разворачивая корпус и пропуская лезвие клинка мимо, касается его рукой и…

— Все хорошо, «Сливовая Ветвь»… — говорит она клинку: — ты исполнил свое предназначение. Ты исполнил его давно, много лет назад. Старый мастер был бы тобой доволен. — говорит она и слеза катится по ее щеке: — ты можешь отдохнуть. Твой путь закончился. Ты можешь перестать стараться. Отдохни…

Клинок меча ломается, издав высокую, жалостливую ноту, повисшую в воздухе. Генерал смотрит на обломок у себя в руке, отбрасывает его в сторону и вынимает нож. Она делает шаг вперед и нож — не может проткнуть ее одежды. Обычный жилет поверх ханьфу… обычная ткань. Но нож бессилен.

— Мудрая Фригг обошла Асгард и Митгард, Нифльхейм и Йотунхейм, и взяла клятву с каждого металла, с каждого камня, с каждого растения, с каждого зверя, с каждой птицы и с каждой рыбы в том, что никто из них не причинит вреда Бальдру. — говорит Сяо Тай: — возрадуйтесь же, Асы, ибо не может умереть тот, кого ничто не может убить.

— Что это такое? — Генерал делает шаг назад, отбросив нож в сторону: — как такое возможно? Ты — Истинная Бессмертная? Ты и вправду Юная Хушень? Как нож может быть бессилен перед шелком? И вправду можно взять слово с металла, что он не будет тебя ранить?

— Хорошо, что здесь не знают скандинавских легенд, Генерал, — говорит Сяо Тай: — это не так. Видишь ли… Бальда все же убили. Хитрый Локи сделал стрелу из омелы, которая была еще слишком юна и Фригг не стала брать с нее слова. Видишь ли, эта легенда не о том, что можно стать Неуязвимым и Бессмертным. Она о том, что пока не пришел твой срок — ты не умрешь. А когда твой срок все же придет, ты не сможешь выжить, что бы ты не сделал. Если тебе суждено умереть — ты умрешь. Если суждено жить — будешь жить. Твой нож остер, а рука тверда, Генерал, просто я не могу умереть здесь. Пока не могу.

Она смотрит на линии. На развилки. На вероятности. В одной из них Генерал Лю лежит на полу, мертвым, а она взлетает вверх, превращая Славный Город и Озеро Искренней Радости в дымящуюся воронку, в средоточие яростного огня, где даже песок расплавляется в стекло.

Есть и такие, где она дает команду Джиао и Костяной Зверь расправляется со всеми в Славном Городе, а на его месте остается лишь серый погост, со скелетами в домах…

Есть и другие… где она берет на себя ответственность за Город… есть даже такие, где она и Ли Шан стоят вместе и на ней снова красное платье невесты…

— Никто не истинно. — говорит она: — порой мы даже не можем выбрать свой собственный путь, не можем принять решение, все уже решено до нас. У нас нет свободы воли в этом бушующем мире. Но мы можем выбрать свое отношение. Говорят, что юный Бальдр все еще живет в Царстве Мертвых, гостит у Хель. Но ведь можно по-разному к этому отнестись, верно? Говорят, он сидит по правую руку от Хель на всех пирах.

— Я проиграл. — говорит Генерал, делая шаг назад: — прошу пощадить Кианну. Она не доставит много хлопот, достаточно завалить вход в пещеру и убить всех, кто носит ее Дар. Она будет бессильна выбраться оттуда. Я выдам всех носителей Дара, только прошу, не убивайте ее, Госпожа Хушень.

Сяо Тай смотрит на генерала и видит тысячи вероятностей, сконцентрированных в одной точке. Вот что значит истинная любовь, думает она, все его существование связано с этой женщиной… которая уже и не человек. Из тысячи вероятностей она выбирает одну, самую неприметную, самую невероятную.

— Вот теперь наконец мы можем начать переговоры по настоящему. — говорит она: — попросите принести новые закуски, у Джи Джи заканчиваются сладости.

— Переговоры? Зачем? Вы можете потребовать от меня чего угодно. — криво усмехается Генерал: — это скорее капитуляция.

— Это и есть переговоры. То, что мы будем сотрудничать — уже ясно. Вопросом было — на каких условиях. — отвечает ему Сяо Тай, чувствуя, как ощущение ясности и осознания тысячи вероятностей — проходит, заставляя ее пошатнуться и поднести руку к голове: — но пока — позовите лекаря. У нас тут слишком много людей с дырками в груди.

КОНЕЦ

Продолжение конечно следует — ведь это только начало! )

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Сяо Тай и Жемчужина Дракона

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Nota bene