Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
С.Бардин
Лемма
Отчаянная народовольческая надпись Беглая-прадеда - "Бога нет!" - на обороте черной иконной доски покоится ныне на почетном месте в кабинете правнука. В минуту высшего подъема духа Беглай-отец, уложив скромную кривую экспериментальных точек на еще более скромные предсказания теории, в 1954 году, зимой, начертал: "Есть ты!" Ибо той кривой он заложил основы будущего своего профессорского благополучия и процветания.
Однако получившаяся в итоге двойная надпись могла быть тогда прочитана недоброжелателем как обращение к богу и даже как молитва. Оттого, наверное, доска с противоречивой надписью была мудро задвинута бабушкой на чердак, а юный Беглай-отец счастливо облегчился диссертацией на астрономическую тему.
Через годы моложавый, но уже остепененный и успокоенный в науке доктор Беглай-сын (кибернетика, теория передачи информации) нашел на чердаке старой дедовской дачи темную доску и обрадовался: было время великого поиска икон, подсвечников и ампирных кресел с позолотой. Перевернув ее, он умилился, обнаруживши надпись, которая в свете новых свободных дискуссий приобрела новый же смысл, перекликающийся с высказываниями Пико де Мирандолы, Франсуа Мари Аруэ Вольтера и Николая Лохова: "Бога нет - есть ты!" Он водрузил доску в кабинете на даче, на книжной полке рядом со старой статуэткой, изображавшей Шаляпина в костюме и гриме, исполняющего известные куплеты из "Фауста" Гуно.
Был солнечный и ветреный день, обычный для июля в Подмосковье. Семья Беглаев, представленная только старшими членами, кончала завтрак на веранде. Вставать не хотелось; летняя дачная лень задерживала всех за столом. На клеенке вперемешку стояла разнокалиберная дачная посуда, сковорода с подъеденной яичницей, сыр, остатки сливочно-клубничных пиршеств.
Сквозь верхний цветной ряд стекол на веранду падали разноцветные квадраты теней, и сахарница с сахаром становились красными, а руки дорогой тещи профессора, Ираиды Антоновны, были левая зеленой, а правая коричневой, что не противоречило представлениям профессора об уважаемой им старухе.
Приятные размышления прервал какой-то слабый вскрик из-за забора, что-то вроде: "...здесь живут?.. Беглай?", заглушаемый скрипом деревьев и шумом ветра в вышине.
Теша вздрогнула. Руки ее пришли в движение, начав быстро собирать посуду со стола, и сделались синими.
- Боже мой, проходной двор! - сказала она.
- В воскресенье! - простонала шепотом жена профессора.
Профессор же вскочил и стал сквозь стекла веранды показывать забавную пантомиму гостеприимства: округло жестикулировал, приседал и помахивал головой. Потом он погрозил пальцем в сторону калитки и пошел с веранды, высовываясь поверх кустов сирени и силясь разглядеть гостя. Забор был высок и обновлен еще Беглаем-дедом в пору моды на монументальные ограждения.
- Вы ко мне? - крикнул профессор забору вполне доброжелательным бабьим голосом. Гость же проворно дергал запертую калитку, а Беглай от поспешности никак не мог отпереть ее. И наконец открыл, и пришедший почти впал на территорию дачи, а жена и теща с веранды зорко вглядывались в нового гостя.
Посетитель был нестар, полноват, обшлага его полосатеньких брюк покрыты слоем свежей грязи. Ночью над поселком прошел дождик. Профессор, наглядевшийся вдосталь - в качестве председателя Комиссии по Контакту с Внеземными Цивилизациями - на всякого рода сумасшедших, смущен визитом не был.
- Вы ко мне? - спросил он снова и отступил.
Посетитель быстренько кивнул. Было видно, что он близорук, но очков не носит, и оттого именно казалось, что он в очках. Сощурившись на Беглая, он вынул из кожаной папки свежий научно-популярный журнал с портретом профессора, сличил и удовлетворенно кивнул, теперь уже сам себе.
"Кажется, ненормальный, - подумал профессор. - Но неопасен".
"Пришелец"! - подумала жена.
- Еще один! - громко сказала теща.
- Я по поводу своей работы, - сказал посетитель. - По проблеме Контакта. Я из Института информации, научный сотрудник.
"Определенно нормален", - подумал профессор.
"Останется обедать", - подумала жена.
Теща крикнула:
- На обед суп с клецками и рыба. Вы едите рыбу? Молодой человек, вы едите рыбу или нет?
Беглай от тещи отмахнулся, и она слегка, по-утреннему обиделась.
- Это ваша теща? - спросил пришедший. - Я отсюда не вижу. Кстати, зовите меня Ковалев.
Беглай машинально почесал нос и сказал:
- Иван Петрович Беглай. Да, теща. Прошу ко мне.
И он двинулся впереди своего гостя. На веранде гость приостановился и громко сказал:
- Здравствуйте! - Потом прибавил: - Любую, кроме хека; если можно, то с жареным луком.
- Какой хек! - сказала теща надменно. - Лидусь, у нас остался лук?
Поднимаясь по лестнице, профессор Иван Петрович Беглай, специалист по передаче, переводу и Контакту, размышлял о том, почему у посторонних контакт с его тещей лучше, чем у него. "Потому, что нам нечего передавать друг другу. Мы уже все передали в давних послеобеденных скандалах". Эта мысль успокоила его. Он распахнул дверь в кабинет.
Контактом начали заниматься давно. Еще до того, как регулярные сигналы от пульсара Лисички приняли за осмысленное послание, кто-то первый задумался о формах Контакта. Каким он будет? Какую информацию передавать? А если оттуда информация уже идет, только мы не можем ее принять? И несмотря на отсутствие каких-либо знаков из космоса сотни людей начали отбирать, кодировать, дешифровать общую для Вселенной информацию.
Одни говорили, что надо слать в космос вечные инварианты, число "пи", число "е", лаймановскую серию линий. Другие полагали, что имеет смысл разбираться в любых периодических сигналах. И слушали Вселенную во всех доступных диапазонах волн.
Тридцатилетнее осмысленное слушание космоса ничего не принесло: Фанатики говорили: "Пока не принесло".
Однако несмотря ни на что, пережив "бум" в прессе, создавая парадигму и превращаясь в нормальную ветвь нормальной науки, проблема Контакта уже собирала конгрессы, издавала журналы и - хотя и с легким скрипом присваивала ученые степени и звания.
Профессор Беглай представлял одну из комиссий по Контакту. Часто выступая в печати, он получал десятки писем с описанием всякой всячины: "снежного человека", "летающих тарелок", пришельцев, Контакта и даже получил письмо с описанием шаровой молнии, упавшей в тарелку столовского рассольника и вскипятившей его.
Придавая привычное направление мыслям, профессор говорил гостю:
- Непонятно отчего, но человеческое сознание не согласно мириться со скучными проблемами кодирования и передачи информации. Уж если Контакт, то со всеми аксессуарами: с грохотом, серой, огнем и чем-то вроде "При шпаге я!" А главное, что публика желает иметь пришельца воочию. Один деятель от журналистики даже написал, что пришелец бывает трех видов. Карлик, великан трех метров и совершенно не отличимый от обычного человека. Надо же! И это действует на людей. Ко мне лично уже обращались трое пришельцев, неотличимых. Один оказался ненормальным, другого разыскивала милиция, а третий был мертвецки пьян. Надеюсь, вы не претендуете на роль пришельца?
Гость остановился у окна и глубоко задумался. Потом сказал протяжно:
- Н-нет. Пожалуй, нет.
- Не уверены? Это новый случай.
Пришедший ответил:
- Я, видите ли, скорее филолог, что ли...
Это ничего не объяснило. Профессор упал в большое вертящееся кресло у стола и засопел. Становилось скучно, его не слушали. Беглай относился к беседе серьезно, как к публичным лекциям. Он любил и умел поговорить, и хотя не был позером, однако...
Гость между тем разглядел на стеллаже черную доску с надписью, и она привела его в великое волнение. Пробормотав номинальное "можно?", он уже стоял у полок и держал в руках старинное изделие с надписью: "Бога нет есть ты!"
Он заходил по комнате, изредка хитро поглядывая в сторону, прихохатывая и говоря:
- Да-да, ну конечно... вот именно... смело! - и тому подобное.
Поведение это удивило и развеселило Беглая.
Окна были распахнуты, и в утренней прохладе в комнату влетали из рам легкие перкалевые занавески. Две лиственницы бросали на подоконник дрожащие пятна теней. Кусты сирени доставали верхушками до окон второго этажа.
Посетитель остановился и прислушался. Понюхал воздух. Внизу шипело.
- Рыба! - сказал посетитель.
- Что? А, да. А какое это, собственно, имеет значение? - спросил Беглай удивленно.
- Извините, никакого, - ответил тот. - Просто по ассоциации. В тот день на завтрак тоже была рыба. В тот день, когда на работе мне пришла в голову эта мысль. Вы знаете, в тот день я подумал: кого мы ожидаем встретить в случае Контакта? Или, вернее, какими бы нам хотелось, чтобы они были?
Профессор улыбнулся. Он столько раз отвечал на подобные вопросы, что отвечать сделалось легко и приятно.
- Видите ли, - сказал он, - многообразие форм...
- Спасибо, я не об этом, - перебил посетитель. - Я учился в школе, читал литературу по этому вопросу и даже все ваши последние статьи. Нет, не о том я спросил себя.
- На работе? - вставил профессор.
- Да. На работе. Не какими они могут быть, а какими мы хотим их видеть. Я прочел все, что написали люди по этому вопросу. Потом устроил опрос и опросил сотни людей. И вы знаете, что я обнаружил? Все думали точно так же, как думал об этом я. Проявилось редкое единство мнений. Все сходились в двух пунктах. Во-первых, не мы к ним прилетим, а они непременно к нам. И, во-вторых, они будут гораздо выше нас по развитию.
- Да, с точки зрения социолога это любопытно, - сказал Беглай.
- Не только, - возразил Ковалев. - Но я лишь ответил на вопрос, какими мы хотим их видеть. Остался вопрос: _зачем_ нам Контакт? Ответ на него ясен. Раз мы ждем более развитых, значит, мы надеемся на них, надеемся очень, что прилетят более знающие, более развитые. И не важно, какими они будут. Важно, чтобы пришли, одарили нас своим сверхзнанием, сверхтехнологией. И настанет великий рай на Земле.
- Или ад, - сказал профессор Беглай.
Ковалев кивнул.
- Или ад.
- Вижу, вы глубоко занимаетесь моральной стороной Контакта, - сказал профессор.
- Нет, - отвечал посетитель. - Я просто думаю, что моральная сторона в данном случае и будет решающей. Я думаю, от нее зависит, быть или не быть Контакту вообще. И это я намерен доказать вам сегодня.
- Лемма? - спросил Беглай.
- Да.
- Прошу, - отвечал Беглай и сделал приглашающий жест, словно на экзамене. - Очевидно, если у вас есть лемма, то есть и выводы из нее. И следовательно, рекомендации. Ради них вы и пришли.
- Да, - сказал посетитель. - Да.
Ветерок снова внес легкие занавески, тронул ромашки в вазе, просыпал лепестки. Пятна света плясали по комнате. О стекло бился шмель. Внизу со всего маху заиграло радио.
- Тише! - крикнул Ковалев. - Прикройте, пожалуйста, дверь! Теперь взглянем на вещи с другой стороны, со стороны пришельцев (если они есть). Нужен ли им Контакт, и если нужен, то зачем? Я знаю, что первым возражением мне будет: у них другой мир, другая логика, все другое. Я против этой идеи, как и вы, профессор. Ибо мы пока не можем не то что иной мир придумать, а, напротив, все более убеждаемся, что наш мир можно описать лишь единственным образом, строго логично, начав при этом со взаимодействия кварков и кончив Галактикой. В этом главный смысл научного знания - в единстве устройства наблюдаемого мира. И если бы природе пришлось дважды создавать разум, не вижу причин для производства других форм сознания. Я согласен с вами и с Оккамом: для чего привлекать новые сущности ей. Природе?
Беглай благосклонно кивал. Ковалев целиком пересказал его статью в журнале.
- Следственно, зачем им, этим развитым. Контакт с нами, отсталыми? Или в их истории не было открытия Нового Света? Завоевание? Нелепость! Мы уже знаем, что завоевывать следует только идеи. Иначе - брать на себя обузу, тащить всю эту планету, жаждущую скорого счастья. Зачем? Она этически не готова к Контакту. И следовательно, никому не нужна. Общий вывод: при нынешнем нашем отношении к Контакту произойти его не может ни в каком случае! Вот главное содержание леммы.
- Следствия? - громко спросил Беглай.
- Следствие первое. Всю вашу деятельность по установлению Контакта надо прекратить, все эти кодировки, посылы сигналов и прочее - это бесполезно и вредно.
- Обоснование - ваша теория?
- Никак нет. Обоснование - ваша практика. Тридцать лет вы шлете упорядоченные вопли во Вселенную, слушаете ее на всех частотах, а толку? Ни одного следа, ни тени Контакта. Вами не интересуются.
Профессор уже тихонько задыхался от бешенства. Никто еще за сорок лет его научной деятельности не обвинял его в безграмотности.
- Стало быть, мы все даром получаем зарплату? В лучшем случае барахтаемся впустую. В худшем - шаманим сами для себя.
- Именно, - сказал гость с твердостью. Он отошел к окну и глянул в сад. Соседская девочка ткнула палочкой в розовый воздушный шар, и он разлетелся брызгами. Девочка не заплакала, а хитро оглянулась: не видели ли взрослые. Ковалев усмехнулся и отошел от окна.
- Слушайте, Ковалев, ведь ваши построения до ужаса шатки. Неужели не видите? Они держатся лишь на одном этическом посыле. Так не бывает.
- Напротив, так и бывает. Сначала этический посыл, потом научный результат. Лишь возмутившись однажды тем, что церковь присвоила себе право объяснять устройство мира, можно было начать изучать этот мир. Так проснулась наука.
- Ничего подобного! - вскричал упоенно Беглай. - Науку создал эксперимент!
- Эксперимент? Их вокруг сколько угодно, в том числе завтрашних Но только этическая сторона сознания говорит нам, на что именно сегодня надо обращать внимание. Вы никогда не задумывались, отчего Галилея увлекла качающаяся люстра в соборе? От скуки, профессор. Нестерпимо скучно стало слушать мессу в соборе в конце XVI века. И Галилей открыл формулу маятника. Вот и все.
Профессор тихонько засмеялся.
- Вы увлекающийся человек, Ковалев. Из ваших построений может следовать что угодно. Например, что факты Контакта регулярно происходят, но мы их не видим.
- Конечно. И только потому, что они не таковы, каких мы ждем. Может быть, дети или... деревья уже умеют воспринимать их, почему бы нет? Ведь разложение света было известно тысячи лет - в росе, радуге, в игре граней.
- Ага! - сказал Беглай. - Дети и деревья! Старая идея неосознаваемого знания?
- Скорее, непрочитанного письма. Вы помните о работах с дельфинами? Тогда, в шестидесятых годах, нас осенило, что мы забиваем на костную муку, быть может, разумных существ. Это так потрясло общественность, что охоту на дельфинов запретили повсеместно. Ваш диплом был по структуре дельфиньего языка, профессор, вы помните? Вы еще любили представляться девушкам как специалист по языку, которого не знает никто.
Профессор вздрогнул и оглянулся. Внизу шумели с обедом. Ковалев подготовился к беседе лучше, чем ему показалось вначале. Беглай встал и прикрыл дверь.
- Мы мешаем, шумим, - сказал он. - Если хотите, история с дельфинами оказалась неудачной попыткой Контакта. Но там мы были пришельцами.
- Вот именно, пришельцами, - сказал Ковалев. - И когда стало ясно, что они не ровня нам по разуму, мы сразу потеряли к ним интерес. Работу с дельфинами продолжали одиночки, которым больше некуда было деваться. Тогда вы и сменили кандидатскую тему.
Беглай был уже готов к дальнейшему разговору. Он понял, что Ковалев знает о нем все. "Интересно, откуда?" - думал профессор.
- Курите? - спросил он, включая привычные силы сопротивления.
- Боже упаси! - отвечал Ковалев простодушно.
И тут Беглай вдруг подумал, что нет, это не неудачники остались в опустевших дельфинариумах. Он вспомнил бетонный мол в Малом Сунсехе, яркую золотую полоску заката, алое облако над пляжем и морем. Девушка стояла в черном купальнике на самом конце мола и молча смотрела, как они шутовски бросали монетки в море, чтобы вернуться. Куда? Когда? Потом он понял: она смотрела не на них, веселых беглецов, не на него (все было сказано вчера), а на обезумевшего дельфина, летавшего в водах малого бассейна. Остались не безутешные неудачники, подумал он, остались те, кто поверил и полюбил.
Почему-то эта мысль стиснула сердце и прибавила уверенности. Чувство, интуиция - они протаптывали дорожку к разрушению умозрительных построений ковалевской леммы. Где-то внутри монолита ее пробежала тонкая, словно волос, первая трещинка.
- Все же я не понимаю главного, - профессор был теперь спокоен, он принял игру Ковалева. - Из леммы следует, что они не пойдут на Контакт до тех пор, пока мы будем этого хотеть.
Ковалев кивнул.
- Да. Но как они узнают, чего именно мы хотим?
- От вас же. Эти вопли на нескольких радиочастотах, теорема Пифагора в закодированном виде... серия Лаймана, серия Пашена. А кодировки? Текст телеграммы способен больше сказать об отправителе, чем пухлый том анкетных данных.
- А вы не допускаете, что мы можем их обмануть?
- Полноте, - сухо отвечал Ковалев. - Это вам не по карману. По мощности сигнала можно узнать о цивилизации все. Энергия, профессор, энергия. Вы даже не освоили управляемый термоядерный синтез.
Легкие облачка то закрывали солнце в раме окна, то уходили. Летний день стоял в зените.
"Что за разговоры мы ведем? - думал профессор. - Что за чудик? И он в чем-то прав, черт бы его побрал... Где же обед?"
Только теперь профессор заметил, что Ковалев вновь держит старую доску под мышкой. "Э-э, - подумал он. - Вот и второе следствие. Даст по башке иконкой, и привет".
- Зачем вам доска? - спросил он грозно.
- Это аргумент в мою пользу, - отвечал Ковалев. - Не беспокойтесь, не трахну.
"Ах, черт! - сказал себе смутившейся Беглай. - Да нормальный он, нормальный".
- Итак, вот второе следствие леммы: для осуществления успешной связи с внеземными цивилизациями нужно не только прекратить все попытки Контакта, но и научно доказать единственность человеческой, нашей, цивилизации во Вселенной. То есть доказать, что Контакта в принципе быть не может.
- Это невозможно! - вскричал Беглай.
- Невозможно прекратить вашу деятельность? - спросил Ковалев.
- Не паясничайте! - закричал профессор. - При чем здесь это? Невозможно лишить нас надежды, невозможно запретить целую область науки! Это мракобесие!
- Снова клички! Ваш прадедушка, профессор, не одобрил бы вас Впрочем, меня он тоже бы не одобрил - из сострадания к бедному Джордано Бруно. Дураки легко выведут из второго следствия, что он зря горел на костре. Кстати, вы заметили, что его сожгли не за какое-либо научное утверждение, а за в высшей степени сомнительную гипотезу о бесчисленности земных миров.
- Сомнительную?
- Конечно. Ведь если миров бесконечное количество, то за конечное время Контакт обязательно был бы установлен. К сожалению, видим, что это не так. Но к делу!
- Если вернуться к делу, то надо доказать, что мы единственные во Вселенной.
Только оценив себя как единственное и бесценное существо во Вселенной, мы будем кому-то нужны и интересны. Это наш единственный шанс на Контакт. Но если окажется, что мы и впрямь единственны, то мы опять ничего не теряем, кроме иллюзий. Очень рационально. Вообще второе следствие из леммы - это беспроигрышный вариант действий.
- Но он неосуществим.
- Почему?
- Как вы убедите ученых?
- Я потому и сказал "научно доказать". Гипотеза о единственности разума уже высказывалась и, следовательно, революционной не является. Неужели с помощью научных терминов и инструментов логики вы не сможете убедить массу ваших коллег? Не верю! В науке, где можно проверить далеко не все, что сделано другими, где установки уникальны, где обсуждение результатов опыта занимает в сотни раз больше времени, чем сам опыт, где теоретики не понимают друг друга даже в одной области знания. Если хорошо взяться, они поверят... Заметьте, что и при Птолемее, и при Копернике модель мира многих устраивала. Измеряемая природа прекрасно укладывается в множественную мозаику наших научных представлений.
- И вы предлагаете использовать эту веру в науку для доказательства ложной теории - единственности разума?
- Нет. Я предлагаю использовать науку по прямому назначению - доказать, чтобы проверить. Чтобы наука сама стала инструментом достижения цели. Доказав, что наш разум единствен, получить экспериментальное опровержение этого доказательства. В виде Контакта.
Профессор теперь тоже расхаживал по комнате. Время от времени он поднимал взгляд к окну.
- А ведь это заговор, Ковалев, - сказал он вдруг, остановившись.
- Неважно. Всякое новое дело - заговор нескольких против многих, отвечал Ковалев. - Главное, чтобы люди поняли смысл этой надписи: "Бога нет - есть ты!" Только ты, единственный, несравненный, неповторимый, венец творения. Человек! Больше никого.
- И что тогда? - закричал профессор. - Только что говорили о морали, этике и тут же предлагаете насаждать знания с помощью заговоров.
Снизу постучали. Голос Ираиды Антоновны донесся: "Довольно кричать. Невозможно. Радио переорали. Обед готов. Спускайтесь, я подаю рыбу".
- Что тогда? - шепотом заговорил Ковалев. - Тогда, может быть, мы сами увидим тысячи примет Контакта вокруг нас. Потому, что мы будем иные, и зрение у нас будет другое, и все другое...
Ковалев поставил доску на место, на полку. И снова профессору показалось, что он увидел трещинку в каменной стене леммы. Ему вновь вспомнилось: они уже выворачивали к шлагбауму, к КП на выезде из дельфинариума, грузовик тряхнуло, мотор взревел на подъеме, и кто-то спросил: "Что это с Альфой?" И все смотрели, смотрели, смотрели, как дельфин метался по вспененному квадрату воды. "Чувствует, что бросили", сказал тот же голос. И на него закричали, замахали руками. Потому что если "чувствует и знает", то это полное поражение, бегство, это значит, что нужно бить кулаками в крышу кабины, разворачиваться и возвращаться, выкидывать рюкзаки и чемоданы. Снова биться головой о стену непонимания, о стеклянную стену воды, разделяющую нас с Альфой, бить кулаками в гудящие корпуса приборов... Нет, Альфа, нет... Сострадание и любопытство.
Трещина бежала по голой скале леммы. Профессор заметил, что стоит у полок и барабанит пальцами по портретику Вольтера.
- Вы понимаете, конечно, - сказал он, - что ни опубликовать, ни изложить такую ересь невозможно в научном мире?
Ковалев кивнул.
- Меня это не беспокоит.
- Конечно. Ведь вы предлагаете науке доказать вещь, которую доказать невозможно, ставите неразрешимую задачу. В домино это называется "рыба", Ковалев. Доказать недоказуемое, чтобы получить в награду Контакт.
- В награду? - спросил Ковалев.
- Конечно. Ваша лемма, второе следствие и прочее ничем не лучше нашего ожидания. Мы ждем помощи, вы обещаете награду. И предлагаете заговором достичь благоденствия. Сначала стать как боги, а потом получить Контакт, как конфетку - в подарок.
- По крайней мере, я думаю о пользе, о прогрессе человечества...
Беглай засмеялся.
- Это самый последний аргумент всякого спора. Оставьте. Вы хотите доказать неправду, оправдав это высшей целью. Вот почему вас не волнуют научные публикации. Вам нужно несколько человек, свято верящих в идею и доказывающих великий постулат единственного разума. Старая схема, Ковалев: вера, пророк и несколько завербованных им апостолов.
- Не знаю... - сказал Ковалев растерянно. - Но смотрите: чтобы разбить меня, вы прибегаете к доводам морали, которые еще сегодня утром отрицали. Следовательно, первый шаг уже сделан. Подумайте. Я оставляю вам текст статьи и скорого ответа не жду.
Ковалев вынул из портфеля пачечку листов и положил на стол. В дверях он обернулся:
- Кстати, вы знаете, как называл дельфинов Мопассан? "Клоунами моря".
Беглай вздрогнул. Ковалев уже сбегал по лестнице. Профессор откинул штору и поглядел в сад. Ветер пахнул в лицо всеми запахами лета. Тонкие листочки статьи залистались, потом взлетели и закружились по комнате.
Профессор равнодушно оглянулся на беспорядок.
"Сквозняк, - думал он. - Забавно, если бы эти головоломки оказались правдой. Тогда не важно, сколько человек уверится в единственности человеческого разума во Вселенной. Достаточно и одного человека. Теория относительности была создана в маленьком закутке патентного бюро... Достаточно одного человека".
Ветер все шумел в листве. Пятна света плясали на раме окна. Он бросил взгляд на доски подоконника. Отвернулся, потом посмотрел снова и вцепился руками в край доски.
Плоские нечеткие тени шевелящейся листвы не были беспорядочны. Они ложились правильными узорами. Треугольники, цветные квадраты, построения геометрических теорем, бледные коды сигналов Контакта, так хорошо знакомые Беглаю, но в каком-то новом незнакомом сочетании. Дерево? Язык дерева?
- Это уж слишком! - громко закричал рассерженный профессор и бросился вдогонку за шутником, своим гостем. - Где?
Слетев по лестнице в гостиную, Беглай первым делом увидел Ковалева, сидевшего между женой и тещей Ираидой Антоновной.
- Что это значит? - крикнул он, наступая от лестницы.
- Рыба. Карп! - ответил Ковалев и ткнул пальцем в тарелку. - Меня пригласили.
- С майонезом, - сказала теща.
- Лапусь, умоляю, - сказала жена. - Суп стынет!
- Дурацкие шутки! - выкрикнул профессор.
- Извините, - сказал Ковалев, обращаясь к дамам. Он встал и с легким хлопком исчез в воздухе.
- Глупо! - сказал профессор.
- Зато традиционно!!! - грохнул в ответ бас, совсем не похожий на голос материального Ковалева, и трещина молнией пролетела по штукатурке стены. Дамы окаменели.
Беглай подбежал к стене и пригляделся. Чередование поперечин на дымящейся трещине строго повторяло линии Лаймана в спектре водорода.
- Нет, нет, это бесполезно. Ковалев, - сказал Беглай. - Все это не имеет значения. Потому что есть сострадание и любопытство. Это известно, Ковалев. Я понял. Сострадание и любопытство. Мы будем кричать, плакать, шуметь, пока не достучимся до самых дальних звезд, пока не охрипнем. И пусть они узнают про нас, слабых и любопытных. Мы встретимся, обязательно встретимся.
Он провел ладонью по стене, и вслед за его движением рисунок трещины исчез, сросся, словно порез на коже.
- Ну вот! - сказал профессор и обернулся. - Мы будем сегодня обедать или нет?
- Рыбу или суп? - робко спросила теща.
Профессор немного подумал, улыбнулся и ответил:
- Рыбу, дорогая Ираида Антоновна, конечно, рыбу.
Последние комментарии
54 минут 41 секунд назад
3 часов 25 минут назад
3 часов 33 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад