В огне торпедных атак [Андрей Ефимович Черцов] (fb2) читать постранично
Книга 11250 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »
Черцов Андрей Ефимович В огне торпедных атак
Черцов Андрей Ефимович В огне торпедных атак {1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста Аннотация издательства: Автор книги "В огне торпедных атак" - Герой Советского Союза Андрей Ефимович Черцов - в годы Великой Отечественной войны сражался против фашистских захватчиков на Черном море. В своих воспоминаниях он рассказывает о тяжелых испытаниях военного времени и героических подвигах черноморских моряков из отряда торпедных катеров, совершавших дерзкие налеты на вражеские корабли как в открытом море, так и на их стоянках; об участии в боях за освобождение Новороссийска и города-героя Севастополя. Содержание Море зовет Дни суровых испытаний Ночные удары Валька Победа в Крыму Море зовет Шел 1925 год. Мы жили в казачьей станице, недалеко от Краснодара. В камышовых плавнях и в лесах за рекою тогда только что отгремели бои между красными отрядами и белогвардейскими бандами. На Кубани прочно обосновалась Советская власть. Но станицы продолжали еще шуметь, устраивая новую жизнь. Зажиточные казаки и кулачье из иногородних, недовольные установившимися порядками, злорадствовали по поводу каждого мелкого промаха и неудачи местной власти, всячески вредили ей. Большинство же - середняки и бедняки - радовались избавлению от вечной кабалы. Мой отец, Ефим Черцов, бывший кавалерист-красноармеец, был всегда в курсе станичных дел. К нему шли за советом, с жалобой. И он для каждого находил доброе слово. В памяти хорошо сохранилась сходка на площади, решавшая вопрос о создании первого колхоза. Страсти разгорелись. Богатей, потрясая кулаками, кричали: - Долой, не хотим! - И баб наших общими сделаешь? - С голоду подохнем... Отец, крепкий, коренастый, спокойно стоял среди них и насмешливо отвечал: - Ты бы, Спиридон, помолчал о голодной-то смерти. Сколько у тебя в сарае хлеба зарыто? И Спиридон действительно затих. А отец тем временем взялся уже за другого: - Не тебе бы, Петр, о бабах печалиться. У тебя хоть и борода седая, а ни одной солдатки не пропустишь, всех приласкать стараешься. Петр, седой, благообразный старик, тоже примолк, только в бессильной ярости потряс палкой. Рядом с отцом, уцепившись за его шаровары, стоял я, маленький, босоногий, прислушивался к зловещим выкрикам из задних рядов толпы: - Смотри, Ефим... Поплачешь кровавыми слезами! Отец, гневно выпрямившись, сверкнул глазами. - Кто там? Выходи, поговорим начистоту! И с презрением сплюнув, добавил: - Струсил... А меня, красного казака, не испугать. Мы за новую жизнь голов не жалели. Так-то, граждане, - обращаясь уже ко всем, продолжал он. - Не такие ли крикуны загнали тогда нас к берегу Кубани и на пики подняли над обрывом?.. Отец сорвал через голову рубаху, обнажая грудь со страшным багровым шрамом. - Смотрите, какую отметину сделали. И то не испугался... Во мне росла гордость за отца. - Мой отец самый смелый, - хвастался я ребятам, - никого не боится. И сердился на мать, которая вечерами, когда в доме собиралась вся семья, говорила: - Постерегся бы ты, Ефим. Что у тебя, две головы на плечах? Убьют, куда я с малыми денусь? - Ничего, - отшучивался отец, - не так страшен черт, как его малюют. Верно, Андрейка? - Верно, - соглашался я и забирался к нему на колени. Я любил такие вечера. Трещал огонь в печи, и было как-то особенно хорошо в небольшой хате, которую мы снимали у одного из богатеев. Отец рассказывал о войне, о знаменитом походе Таманской армии. Я прикрывал глаза, и мне грезилось, что в одной из бричек трясемся и мы вместе с матерью и старшим братом. А отец тем временем уже спрашивал брата: - Ну как, сынок, уроки приготовил? - Все, папа. - Учись хорошенько. Теперь наша власть, много грамотных людей надо. - Я механиком буду на тракторе, - уверенно говорил брат. - А я моряком! - мечтательно вставлял я, спрыгивал с колен отца и лез на лавку, посмотреть прибитую на стене репродукцию картины Айвазовского "Девятый вал". - Во, какие волны, а моему кораблю все нипочем. - Сперва подрасти, морячок, - ласково обнимала меня мать. - Подрасту и буду моряком, - упрямо твердил я. - Будешь, будешь, сынок, - отец брал меня на руки и подбрасывал вверх, насколько позволял наш низенький потолок. Долгожданным было для меня в том году первое сентября. Еще с вечера приготовил специально сшитые для школы рубашку и штаны, начистил первые в своей жизни маленькие сапоги. Но самой большой моей гордостью была шапка-кубанка с красным верхом. Утром брат взял меня за руку и повел в школу. У крыльца нас встретил учитель Яков Сергеевич Деревянко и шутливо сказал: - Проходи, проходи, иногородний казак. Еще с времен Екатерины Второй жители Кубани делились на казаков-старожилов и иногородних - крестьян, оседавших в крае в поисках куска хлеба и работы. Многие иногородние обзаводились своим хозяйством, но большинство батрачило у казаков-богатеев. Отец мой тоже был из иногородних, однако в войну- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (32) »
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 10 часов назад