Снайпер [Любовь Сергеевна Безбах] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Любовь Сергеевна Безбах
Снайпер
(Ночь — )

Рассказ: Фантастика

Маакорф, зардановский снайпер, с первого взгляда узнал снайпера-лабирца. Заняться этим парнем всерьез он собирался уже давно, с той поры, когда тот в один день уложил обоих его братьев.

Отряду, в котором воевал Маакорф, наконец, повезло: бойцы вышли на лабирских партизан, отряд которых им было приказано уничтожить. Теперь они гнали партизан по разбитой дороге под проливным дождем, те драпали на двух грузовиках и на мотоциклах. Лабирский стрелок располагал дальнобойной винтовкой; время от времени он вскидывал ее, но каждый раз опускал вниз.

Маакорф, несмотря на жестокую тряску в коляске мотоцикла, пытался рассмотреть снайпера в бинокль. Кроме ненависти, он испытывал еще и разочарование — такое же, как и полгода назад, когда ему удалось ранить лабирского снайпера в плечо. Противник оказался мальчишкой. Его лицо, как и тогда, покрывал толстый слой грязи, 'картинка' в бинокле ходила ходуном, но Маакорф готов был поклясться, что под грязью не было и следов щетины. Из бесформенного балахона торчали тонкая длинная шея и худые руки. Кузов грузовика в арьергарде на две трети покрывал брезент. Пацан стоял на коленях, неловко прячась за бортом, цепко сжимая в руке винтовку. Другой рукой он цеплялся за борт. Маакорф на расстоянии чуял, как невыносимо тому хочется выстрелить — по ним, зардановцам. Жгучая волна ненависти затопила Маакорфа.

Пацан выстрелил, но в этот момент партизанский грузовик коротко вздыбился и ухнул в очередную яму, и снайпер, потеряв равновесие, промахнулся. Он упал на дно кузова и исчез из виду, но тут же показался над бортом. И снова поднял оружие. Маакорф выругался и вскинул винтовку, понимая, что стрелять при такой тряске бессмысленно. Из-под тента выметнулся темный силуэт, грубо схватил мальчишку за руку и заволок под полог. Зардановец злобно чертыхнулся.

Партизанам удалось уйти от погони. Топливо у зардановцев было на исходе, а им еще предстояло возвращение.


Не прошло и месяца, как Маакорф снова увидел мальчишку. Отряду зардановцев удалось напасть на след партизан. Поздним вечером под покровом темноты они окружили партизанский лагерь. Маакорф подобрался почти вплотную к костру. Их осталось совсем мало, этих мужественных людей, он видел при свете пламени, насколько они истощены. Среди них он и увидел пацана. Лицо стрелка теперь было чистым, и Маакорфу еще раз пришлось удивиться юности своего врага. Зардановец подумал, сколько его товарищей отправил на свет иной этот юный мальчик, и ему смертельно захотелось добраться до этого хрупкого горла прямо сейчас. Вены на обветренном лбу Маакорфа вздулись, он с трудом заставил себя остаться на месте. Мальчишку кто-то о чем-то спросил, тот ответил и негромко засмеялся. 'Ох, ты, черт, баба', — осенило Маакорфа.

Эта баба пришила обоих его братьев. Только бы добраться до ее тонкой шеи! Маакорф прикрыл глаза и отчетливо представил себе, как хрустнут позвонки под огромной ладонью.

Внезапно залаяли партизанские собаки, злобно, захлебываясь. Загремели выстрелы. Партизаны дали отпор. В течение десятиминутного боя они прорвали кольцо и сгинули среди деревьев в ночи, бросив технику. Среди убитых девушки-снайпера не оказалось.


Маакорф прислушался к гулу вражеского города, который вражеским больше не был. Прошло два года после окончания войны. Зардановец приехал сюда из любопытства: что изменилось в городе, на улицах которого он когда-то воевал? Город еще не был отстроен, всюду темнели руины. В остовах зданий жили люди, ветошь стыдливо прикрывала оконные проемы. Маакорф долго бродил по развалинам, сторонясь людей, пока не добрался до парка. В глубине играла музыка. Маакорф бессознательно пошел туда, думая о своем, не обращая больше внимания на толпы отдыхающих — сторониться их стало невозможно. Парк звенел веселыми голосами, шелестел листвой, дети с криками бегали по траве, хрустели яблоками; в зеленой глубине парка угадывались скамейки с отдыхающими. Маакорф не любил большое скопление деревьев, и даже на широкой аллее среди толпы его так и подмывало оглянуться.

Источником музыки оказалась дискотека. Молодежь танцевала, многие были в военной форме. Вид вражеской формы вверг Маакорфа в пучину плохого настроения. Захотелось немедленно покинуть город. Зардановец повернул обратно, но тут среди ровного гула голосов он внезапно различил один, знакомый. Он повернул к скамейкам под густыми кронами деревьев. Маакорф подошел к скамейкам сзади, но обладателя голоса узнал и со спины — по лебединой шее.

Разумеется, девушка-снайпер оделась не в бесформенный грязный балахон. Легкое платье, пламенеющее розовато-белым под лучами вечернего солнца, оттеняло едва загорелые тонкие руки и узкие плечи. Рядом неловко топталось несколько парней, она беседовала с ними и негромко смеялась.

Маакорф обошел скамейку. Смех смолк. Парни подобрались высокие, но он был выше