Арпонис [Дмитрий Валерьевич Таланов] (fb2) читать постранично

Дмитрий Таланов Новый Свет. Хроники Арпонис (1-я книга)

От автора

Данные «Хроники» начинаются с истории о приключениях трех друзей из самой обычной школы, в поисках необычного и таинственного открывших куда больше, чем им мечталось. Третья книга Хроник, «Раксис», как может показаться, завершает эту историю, однако ее ждет окончание. Оно будет написано, позже, после того, как я расскажу что именно явилось началом, и покажу как события далекого прошлого связаны с настоящим. Без этого окончание Хроник будет неполным, оставляя многие важные ответы в стороне.

Я хочу выразить благодарность людям, чье желание помочь вытаскивало меня из казалось бы непроходимых тупиков:

Вадиму Гапонову, давшему мне Джокера;

Татьяне Орловой, моему первому редактору;

Олесе Меркуловой за консультации в музыке;

Вере Черных, за консультации в ботанике;

Маргарите Атрошенко, за консультации в медицине;

Брайану Кэмпбеллу, за консультации в фехтовании;

Юлии Архитекторовой, автору стихов, которые я использовал в первых трех книгах;

Алине Бурцевой, за помощь в нейминге, геральдике и за стихи в остальных книгах;

Опрятиным Артему, Николаю и Нурие, за помощь в создании игры;

Юлии Зубовой, за иллюстрации к книгам;

Ирине Батрак, без которой не состоялись бы эти книги.

Пролог Двор был залит июньским солнцем. А небо оказалось такое синее, что Санька зажмурился от удовольствия. Ожидание встречи с новым и неизведанным зазвенело в нем, и, поддернув шорты, он спрыгнул с крыльца, сразу промочив в росе сандалии

По дороге, огражденной домами с палисадниками и зарослями чертополоха, тарахтел трактор. Пора было взлетать. Перекинув ключ зажигания, Санька прогрел мотор, проверил воображаемые рули-закрылки и устремился в разбег. Бежать в сырых сандалиях было неудобно, но они быстро просохли.

Огибая коровьи лепешки, он несся мимо кустов и покосившихся столбов. В стрекоте кузнечиков слышался ровный гул хорошо отлаженного двигателя. Вокруг было безлюдно. Только чей-то пес придушенно взвыл и с хриплым лаем бросился на забор. Но самолет уже набрал скорость, дома слились в пеструю мозаику, и потому «летчик» ничего не заметил. Увлекшись, он обратил внимание на опасность, лишь заслышав резкий, пронзительный свист.

Их было трое, они шагали на него плечом к плечу. В середине шел коротко стриженный коренастый крепыш в растянутых на коленях тренировочных штанах и когда-то белой футболке. Второй, толстогубый увалень в похожем наряде, дожевывал зеленое яблоко. Последний, одетый в рубашку и шорты, был тонкий и взъерошенный, как Санька, с моделью самолета в руках.

Пытаясь избежать столкновения, недавний «пилот» переместился к обочине, но мальчишки, будто случайно, сдвинулись туда же. Санька замедлил ход, но расстояние сокращалось неумолимо. Наконец, когда между ними осталось несколько шагов, все четверо остановились.

Крепыш, смерив Саньку глазами-буравчиками, спросил неторопливо:

— Это ты, что ли, приехал вчера из города?

— Я, — с вызовом ответил тот. — А что?

— Дай ему раза, Мишка. Нечего разгуливать по нашей деревне, — громко чавкая, сказал толстогубый.

Драться Санька не любил, хотя то и дело приходилось, так что за два школьных года он привык относиться к этой стороне своей жизни как к неизбежной неприятности. К нему вечно, как магнитом, тянуло забияк. Санька нечасто побеждал в драках, но решимость защищаться до последнего быстро остужала пыл соперников.

Крепыш, которого назвали Мишкой, отвечать не торопился. Он продолжал рассматривать насторожившегося Саньку, но вдруг отвел глаза и уставился ему за спину. Санька тоже обернулся — и увидел собаку.

Это была типичная немецкая овчарка — черная, злая и быстрая. Она летела к ним в низком галопе, под белым треугольником шерсти на груди ходуном ходили мышцы. Оголив в атаке огромные клыки и роняя слюну, овчарка скачками приближалась к Саньке. Когда ей оставалось несколько метров, Мишка шагнул вперед и ласково позвал:

— Тарзан, Тарзан… Хороший мой!

Затормозив, пес стал прыгать вокруг, а Мишка со словами: «Это моя собака…» обернулся и с изумлением уставился на Саньку. Тот стоял, стиснув в руках первую попавшуюся палку, с круглыми от страха глазами и плотно сжатым ртом, еще не осознав, что опасность миновала.

— Брось палку, — сказал ему Мишка сердито. — Палку брось, говорю!

Санька почувствовал, как отпускает его скользкий противный страх, и выронил на дорогу свое оружие.

— Ладно, моя вина, — произнес Мишка примирительно. — Надо было окликнуть его пораньше. Я же не знал, что ты так испугаешься!

Широко улыбнувшись, он добавил:

— Пошли с нами самолет запускать!

--">