И смерть его наследие [Джордж Рэймонд Ричард Мартин] (fb2) читать постранично, страница - 4
- И смерть его наследие (пер. Ирина Альфредовна Оганесова, ...) (а.с. Произведения из сборника «Ретроспектива І: Башня из пепла» (части авторского сборника «grrm: a rretrospective»)) (и.с. Шедевры фантастики) 162 Кб, 11с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Джордж Рэймонд Ричард Мартин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
города страны.
— Да, добропорядочные жители Огайо! Когда я обрету власть, по улицам наших городов можно будет ходить без опаски. Я развяжу руки нашим полицейским и позабочусь о том, чтобы они следовали букве закона и преподали террористам и преступникам парочку серьезных уроков.
«Парочку уроков, — подумал де Лорье. — Да, да, все сходится. Полиция и армия будут учить граждан, как им следует жить. А это очень умелые учителя. Ведь в качестве средств обучения они применяют дубинки и пистолеты. О, мистер Борегард, как же здорово все укладывается в схему!»
— …И я говорю, что, когда наши юноши, наша прекрасная молодежь из Миссисипи, и Огайо, и из других штатов сражается и умирает за океаном за наш флаг, здесь, дома, мы должны оказывать им самую мощную поддержку, на какую только способны, включая необходимость разбить головы жалким предателям, которые оскорбляют наш флаг и призывают к победе врага, а также, выступают против войны. Я говорю, пришла пора показать им, что делают патриотично настроенные истинные американцы с государственными преступниками.
«Государственная измена… Да, тот, другой, много лет назад тоже говорил о государственной измене. Он сказал, что избавится от предателей, засевших в правительстве, предателей, ставших причиной поражения и унижения нации».
Максимиллиан де Лорье медленно отодвинул стул, опустился на одно колено и прижал винтовку к плечу.
— …Я не расист, но я говорю, что эти люди должны…
Лицо де Лорье покрылось смертельной бледностью, руки, державшие винтовку, слегка дрожали.
— Он болен. — Хриплое бормотание нарушило тишину. — Как же опасно он болен! Но имею ли я право? Если он то, что им нужно, могу ли я пойти против них ради победы здравого смысла?
Его начало отчаянно трясти, все тело покрылось холодным потом, несмотря на ветерок, который дул с улицы.
Слова Пророка окружали его со всех сторон, но он больше не слышал их. Его мысли вернулись в прошлое, и де Лорье увидел другого Пророка и землю обетованную, в которую он повел свой народ. Он вспомнил эхо шагов огромной армии на марше, вой ракет и бомбардировщиков, разрывающий ночь. Он вспомнил запах гари, повисший над полем боя, и ужас который испытал, услышав стук в дверь.
А еще он вспомнил газовые камеры, приготовленные для представителей низшей расы. И руки у него больше не дрожали.
— Если бы он умер раньше, — сказал Максимиллиан де Лорье самому себе в кромешной темноте, — как бы они узнали, чего им удалось избежать?
Он навел перекрестье прицела на затылок Пророка, его палец на курке напрягся.
И винтовка выплюнула смерть.
Норвел Арлингтон Борегард, который вознес над головой кулак, вдруг резко дернулся и повалился с платформы вперед, прямо в толпу, собравшуюся внизу. В следующую секунду ночь разорвали пронзительные вопли, а люди из секретной службы, отчаянно ругаясь, бросились к поверженному Пророку. К тому моменту, когда они до него добрались, Максимиллиан де Лорье уже поворачивал ключ в замке зажигания, чтобы направить свою машину в сторону платного шоссе.
Новость о смерти Пророка потрясла страну, и со всех сторон понеслись горестные стоны. — Они его убили, — рыдали люди, — проклятые коммунисты поняли, что он сможет их уничтожить, и они его убили. А иногда говорили: — Это ниггеры, проклятые ниггеры. Они знали, что Борегард намерен поставить их на место, и потому отняли у него жизнь. Порой раздавались следующие утверждения: — Это демонстранты! Проклятые предатели! Борегард вывел их на чистую воду, он произнес вслух их имя — кучка анархистов и террористов. Вот за что они его убили, грязные ублюдки. Той ночью по всей стране горели кресты, и пики уставились остриями в небо. Пророк стал Мучеником. А три недели спустя помощник Борегарда объявил по национальному телевидению, что он намерен стать его преемником. — Наше дело не умерло! Я обещаю вам сражаться за идеалы Бо. И мы одержим победу! Люди рукоплескали и радостно вопили, услышав его слова.
Максимиллиан де Лорье сидел в номере отеля, и его лицо казалось белой маской ужаса. — Нет, — задыхаясь, прошептал он. — Только не это. Так не должно было случиться. Это неправильно, неправильно… Он спрятал лицо в ладони и зарыдал. — Боже мой, что я наделал? Рыдания и всхлипы сменились долгим молчанием. Когда он наконец поднялся, его лицо было по-прежнему бледным, но в глазах вспыхнул новый огонь. — Может быть, — проговорил он, — может быть, я еще смoгy… И он принялся чистить винтовку.
Норвел Арлингтон Борегард, который вознес над головой кулак, вдруг резко дернулся и повалился с платформы вперед, прямо в толпу, собравшуюся внизу. В следующую секунду ночь разорвали пронзительные вопли, а люди из секретной службы, отчаянно ругаясь, бросились к поверженному Пророку. К тому моменту, когда они до него добрались, Максимиллиан де Лорье уже поворачивал ключ в замке зажигания, чтобы направить свою машину в сторону платного шоссе.
Новость о смерти Пророка потрясла страну, и со всех сторон понеслись горестные стоны. — Они его убили, — рыдали люди, — проклятые коммунисты поняли, что он сможет их уничтожить, и они его убили. А иногда говорили: — Это ниггеры, проклятые ниггеры. Они знали, что Борегард намерен поставить их на место, и потому отняли у него жизнь. Порой раздавались следующие утверждения: — Это демонстранты! Проклятые предатели! Борегард вывел их на чистую воду, он произнес вслух их имя — кучка анархистов и террористов. Вот за что они его убили, грязные ублюдки. Той ночью по всей стране горели кресты, и пики уставились остриями в небо. Пророк стал Мучеником. А три недели спустя помощник Борегарда объявил по национальному телевидению, что он намерен стать его преемником. — Наше дело не умерло! Я обещаю вам сражаться за идеалы Бо. И мы одержим победу! Люди рукоплескали и радостно вопили, услышав его слова.
Максимиллиан де Лорье сидел в номере отеля, и его лицо казалось белой маской ужаса. — Нет, — задыхаясь, прошептал он. — Только не это. Так не должно было случиться. Это неправильно, неправильно… Он спрятал лицо в ладони и зарыдал. — Боже мой, что я наделал? Рыдания и всхлипы сменились долгим молчанием. Когда он наконец поднялся, его лицо было по-прежнему бледным, но в глазах вспыхнул новый огонь. — Может быть, — проговорил он, — может быть, я еще смoгy… И он принялся чистить винтовку.
Последние комментарии
1 час 55 минут назад
2 часов 33 минут назад
1 день 16 часов назад
1 день 18 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад