Холод вселенной [Герберт Вернер Франке] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Франке Герберт В Холод вселенной
Герберт Франке Холод вселенной Роман Перевод М. Харитонова Редактор М. Финогенова Холод. Пустота. Оцепенение. Небытие. Нет ничего--ни мысли, ни чувства, ни ощущения собственного Я, ни мира вокруг. Холод окутал все плащом вечности--охраняя, оберегая, благотворя... Ничто не может ни коснуться, ни проникнуть в тебя. Ледяной панцирь кругом, стужа, пронизывающая все до мельчайшей клеточки, до потаеннейших уголков мозга. Ни времени. Ни сомнения. Ни страха. Ни чувства вины. Полнейшая свобода--большей уже не бывает. Или, наоборот, неволя? Неподвижность, скованность... Тихий стук... Медленно бьется сердце... Разряды клеточных потенциалов... слабые биотоки... Первые проблески сознания, сделан обратный шаг через границу смерти и жизни, и вот уже осталось лишь воспоминание о свободе небытия... Сначала легкий зуд, потом резкая пронизывающая боль. Словно иглами пронзает внутренности, мышцы разрываются, кожу колет... Жизнь подает сигналы тревоги. Сейчас ею безраздельно владеет боль. Каждая клеточка тела -- на прицеле сознания, каждая -- средоточие боли. Но вот боль утихает, остается лишь судорога, лишь содрогание--потом проходит и это. Тело уже готово откликнуться... да только на что? Все чувства обострены и напряжены, однако вокруг лишь пустота. Тьма, тишина. Впрочем, это не тьма, знакомая слепцу, не тишина, привычная глухому. Органы чувств готовы воспринимать только воспринимать им нечего. Ни света, ни звука, ни каких-либо ощущений, нет даже ощущения тяжести. Есть осознание собственного тела -- но ни малейшей реакции, никакого подтверждения, свидетельства. Внутренние ориентиры искажены до абсурда. Тело кажется бесконечно растянутым, оно вращается... Язык распух, словно огромная глыба, вот-вот разорвет челюсти... Глаза как бы свободно парят в пространстве. Кругом--чернота. * * * Все тот же кошмарный сон. Я называю это сном. На самом деле это, наверное, совсем другое: воспоминание о пережитом ужасе, падение в провал времен. Но, может, такое воспоминание действительно не отличается от сна... что-тo с тобой произошло, и этого уже не забыть... Медленно, не сразу проходит головокружение. Я вскинул руки и уперся в металлические прутья кровати. Больница? Нет, период ревитализации уже закончился. Я попытался стряхнуть с себя оцепенение, прийти в себя. Это получилось, и довольно быстро, я уже знаю, как справляться с ночными тенями -- призраками прошлого... я умею отстранять все это от себя... достаточно лишь несколько секунд... вот и прошло! Теперь я в форме, даже слишком возбужден. Я опять могу сосредоточиться, могу напряженно работать. Могу анализировать, прогнозировать, решать проблемы. В сознании почти не осталось темных пятен прошлого, которые так разрастаются по ночам, когда я беззащитен. Оторвав влажные ладони от металлических прутьев кровати, я приподнялся. На оконных стеклах -- замысловатые ледяные узоры, они напоминают осевшие пылевые завихрения от транспортных ракет, которые доставляют на станцию лунную породу... Мне нужно еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями... Где я? Застекленный купол, скальное плато с характерным для полярного региона контрастом света и тени. В прозрачных трубопроводах движутся ленты транспортеров. Люди в скафандрах, роботы... Глаза открыты, но вижу я то, что должно находиться совсем в ином месте, далеко-далеко отсюда. Непонятно, реально ли все это. Прошлое не сходится с настоящим... Теперь я вижу, что происходит снаружи: порывы ветра, отбрасывая кружащиеся хлопья, на несколько секунд или даже на минуту раздвигают серый занавес, и тогда передо мной открывается даль. С высокого места, где я нахожусь, виден белый ландшафт: округлые холмы и долины, покрытые снегом и льдами, простираются до самого горизонта. Там и тут на белом покрове, словно прорвав в нем дыры, торчат серые и черные скалы, на склонах которых поблескивают протянувшиеся сверху вниз ледяные рукава -- истоки глетчеров. И надо всем этим угольно-серое небо, где сквозь разрывы в бурых облаках изредка проглядывает грязно-желтый диск -- солнце. Здесь, на Земле, никогда не бывает по-настоящему светло; то ли дело сияние космоса! И все-таки я крепко зажмуриваю глаза, меня слепит даже этот рассеянный свет, в котором расплываются очертания предметов. Я отхожу от окна, промокаю бумажным платочком слезы в уголках глаз. Пора все-таки сориентироваться в реальной жизни, может, я напрасно прибыл сюда на несколько дней раньше срока? Эта скованная стужей земля, это одиночество... Для туристов, которые прилетают сюда с самых отдаленных станций и поселений на орбите, пребывание в отеле становится своего рода передышкой, вознаграждением за тяжкий труд, необходимый, чтобы выжить в безвоздушном пространстве. Они видят белые пейзажи лета. толстый слой льда, покрывающего землю, черные вершины гор, поднимающихся из ледяного панциря, словно острова... Должно быть, туристов привлекает именно этот контраст: там- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Последние комментарии
18 минут 42 секунд назад
20 минут 8 секунд назад
2 часов 19 минут назад
8 часов 25 минут назад
8 часов 36 минут назад
8 часов 38 минут назад