Кулобок [Елена Кутинова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Елена Кутинова Кулобок
1.
Я работаю в магазине «Чтиво» и люблю обжёвывать мозгом страницы, как иные любят обкусывать кожу вокруг ногтей. Мы продаём детективы, мыльную дребедень, словари, газеты и всё в таком роде. Под настоящую литературу в нашем магазине отведено четыре полки, которые благо регулярно пополняются, и у меня есть возможность скрашивать рабочие часы минутами интеллектуального наслаждения. В один из особенно жарких дней, когда по скорбной случайности я трудилась на смене одна и, спасаясь от зноя массировала губы кусочком льда, в пустом салоне раздался грохот. Я оторвалась от статьи про неандертальцев и с ужасом заметила на витрине с беллетристикой огромное туловище, увенчанное испуганной головой. Жёлтое монголоидное лицо, драпированное чайными раскосыми смотрелками, было втиснуто в чёрное каре. Геометрически сложные губы, вмонтированные в лицо с опозданием, будто прикрывали прожжённую сигаретой дырочку. Тучное страшилище женского пола лёжа ковыряло в большом некрасивом ухе. Я распахнула рот и брань попёрла сама собой: — А ну вставай! Чего распласталась? Тухесом своим не верти, а то ещё что-нибудь сломаешь! Вот корова! Надо же, витрину кокнула и лежит! — От собственной грубости горчило во рту. Толстуха встала и забубнила: — Это случайно. Равновесия не выдержала — и вот… — Ты не на улице, — ощерилась я, — это денег стоит. Деньги у тебя есть? Денег у неё, без всяких сомнений, не было. Я вдруг расплакалась, и, не в силах вынести позора, умчалась в подсобку. Однажды мне довелось уронить горсть мелочи в чашку с директрисиным бульоном. Подслеповатая Рада Ираклиевна сломала передний зуб о пятикопеечную монету и вычла из моего сердца сто гривен на визит к стоматологу. С этого момента я очень нервничаю на работе. Но начальству звонить было необходимо, и, преодолевая дрожь в пальцах, я сняла трубку: «Алло, Рада Ираклиевна, это Женя. Да из магазина. Здесь витрина вдребезги. Не я. Кретинка какая-то. Вы бы не могли просчитать по инвентарной смете? Рада Ираклиевна, я не специально на свою смену эти случаи притягиваю. Она же сама… Не надо высчитывать, у меня и так зарплата»… Пока меня распекала начальница, наглая чукчеобразная раскоряка дёрнула вон, сбив по пакостной закономерности ещё одну витрину. Я чуть не лопнула от ненависти к себе. Только законченная идиотка могла оставить эту великаншу в одиночестве. Любой бы сбежал на её месте. Рабочий день подошёл к концу. Заперев магазин, я потащилась домой. Неудачный брак железобетона с ландшафтом был щедро расцвечен предвечерним солнцем. Обогнув стоянку, где ржавели грузовики с противными стариковскими мордами, я оказалась во дворе. Суетливые ручки соседки-челночницы упаковывали в багажник здоровенную сумку. В памяти неожиданно всплыло дурацкое объявление из газеты: «Люблю животных. Если вы часто путешествуете, я с удовольствием буду за ними присматривать. Взамен прошу дружбу и понимание». — Женечка, можно вас на минуточку, — обратилась ко мне соседка, — Вы не посидите с ребёнком? — Конечно посижу, — милостиво согласилась я, втайне взбесившись. Ну кто мешал отказаться? Своих забот под завязку! — Вы погуляйте с ним, а она вот-вот будет, совсем недолго… Очень вам благодарна, Женечка, время поджимает… Она на мгновенье застыла, будто отыскивала в голове файл вежливости, в котором хранились подходящие к такому случаю улыбки, ещё раз поспешно поблагодарила, завелась со второго раза и скрылась за аркой. Устимка ковырялся в большой луже, пытаясь утопить жёлтый мячик. Растирая по щекам жирную грязь, он упёрся в меня бирюзовыми глазками и зажурчал стихийным постмодерном: «Пошов кулобок гуять с гъязной писькой, а водитька его утонала». Мне представилось, как Устимка пробежится в своих дерьмодавчиках по моему голубому ковру, шлёпнется на новое велюровое кресло и станет вытирать об него локти. С трудом подавляя тошноту, я попыталась воздействовать: — Не талапайся в луже, смотри, какой уже грязный! — Устимка нахмурился и промолчал. — Что мне с тобой делать? Может, сбегать домой бросить сумку, а ты один побудешь? — Да, — сказал Устимка. Преодолевая тревожные спазмы души, я внушала себе разумную безответственность. Ну что с этим крокодилёнком станется? Брошу сумку, наспех перекушу — и вниз (я на седьмом этаже живу). Не волочь же его домой, в самом деле. — Идём со мной, — не очень уверенно попыталась я. — Я гуяю, сама иди! — Мама тебя одного оставляет? — Да, — соврал Устимка и отвернулся. — Никуда не пойдёшь? Устимка замотал головой. Ландшафт стухал от вечернего расставания с солнцем. Если бы я умела предвидеть будущее хотя бы на несколько мгновений вперёд, то преспокойненько бы поднялась по лестнице, но увы — я вошла в лифт. И в тот самый момент, когда двери кабины сдвинулись, во всём районе погас свет. Я казалась себе матрёшкой. Во мне колотилась обжигающая тревога, я колотила в- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
11 часов 27 минут назад
17 часов 49 минут назад
17 часов 57 минут назад
18 часов 25 минут назад
18 часов 29 минут назад
18 часов 30 минут назад